«Чистильщик»

Бретт Баттлз Чистильщик

Посвящается моим родителям — по всем очевидным и неочевидным причинам

Глава 1

Денвер разительно отличался от Гавайев. Здесь не было ни пляжей, ни пальм, ни бикини, никого, кто лениво потягивал бы май-тай,[1] как это делали отдыхающие на палубе «Лава Шэк» на Мауи.[2] Напротив, люди были одеты так, будто готовились к приходу очередного ледникового периода. И двигались они к самолетам по колеям, проторенным колесами такси в рыхлом покрове свежевыпавшего снега. Мало того что в пределах ближайших пяти сотен миль не было ни одного человека в бикини, гораздо хуже казалось другое. Когда началась высадка пассажиров из самолета, которым летел Джонатан Квин, было всего три часа дня по местному времени, однако мрачные тучи так заполонили небо, что создавалось впечатление, будто сквозь их свинцовую толщу сроду не пробивался солнечный луч. Казалось, вот-вот наступит темная ночь.

А значит, безмятежное время отдыха кончилось, и пора вновь приступать к работе.

Из самолета Квин прямиком направился к терминалу, катя за собой по снегу чемодан. Оказавшись неподалеку от выхода, он купил чашку кофе, от которого сразу почувствовал облегчение, в том числе и для своего кошелька — уж слишком дорого здесь стоил глоток бодрости.

Попивая ароматный напиток, он осторожно изучал обстановку. Вокруг сновали туда-сюда пассажиры. Кажется, ничего подозрительного не было: самый обыкновенный день и самый обыкновенный международный аэропорт.

Однако высматривал он вовсе не обычных людей. Жизнь носила его по многим странам и научила всегда быть начеку: слишком много разных типов развелось на матушке-земле. А при его профессии неожиданные встречи подчас могли обернуться самыми непредсказуемыми последствиями. Впрочем, на этот раз его прибытие вроде бы осталось незамеченным. Влив в себя остатки кофе, он зашагал дальше.

Однако не последовал за толпой к стоянке такси, а по профессиональной привычке отыскал укромное местечко — по соседству с табло прибытия и отправления рейсов и рядом со стойкой продажи и регистрации билетов. Такая позиция давала возможность незаметно наблюдать за происходящим в зале. Квин выудил из сумки книгу — это был роман Харуки Мураками «К югу от границы, на запад от солнца», — с которой коротал время в самолете, и продолжил читать с того места, на котором остановился.

Спустя час, когда успели прибыть еще две дюжины самолетов, он закрыл книгу и вновь убрал ее в сумку. Все меры предосторожности были приняты, и пора было сделать звонок.

— Помнится, кто-то обещал прилететь первым утренним рейсом, — прозвучал недовольный голос в телефонной трубке.

— Ну у тебя и память, Питер, — отозвался Квин. — Только, сдается мне, говорил это ты, а не я. Моя машина здесь?

— Ждет тебя с восьми утра, — рявкнул Питер.

Объяснив Квину, где ее найти, он тотчас повесил трубку.

Это был синий «форд-эксплорер» с кожаными сиденьями, радиоприемником и CD-плеером. В машине ждали два мордоворота. Представляться они явно не собирались, поэтому про себя Квин окрестил их без особых премудростей: Водитель и Второй.

Когда Квин забрался на заднее сиденье, Второй бросил ему толстый конверт размером девять на двенадцать дюймов, который весил, должно быть, не меньше фунта. Квин принялся было его вскрывать, но его остановили.

— Нет, — сказал Водитель, взирая на него через зеркало заднего вида.

— Почему? — удивился Квин.

— Не положено, — пояснил Второй. — Только когда мы уйдем. Таковы инструкции.

Квин закатил глаза и швырнул конверт на соседнее сиденье.

— Что ж, нельзя так нельзя. Зачем доставлять вам неприятности?

В течение следующего часа, пока они ехали по Денверу в сторону Скалистых гор, ни один из них не проронил ни слова. Уже смеркалось, и Квин был бы не прочь перекусить. Последний раз он ел в самолете, пролетая где-то над Тихим океаном, хотя поданный ему странного вида бефстроганов с большой натяжкой можно было назвать едой. Тем не менее о своем желании слегка подзаправиться Квин все же решил умолчать. Чего доброго, его спутники захотят составить ему компанию. Боже упаси принимать пищу в таком обществе!

Он продолжал молча созерцать пейзаж за окном, пытаясь представить проносящиеся мимо сосны пальмами, а затянутое темными облаками небо — надвигающейся на курортный остров очередной грозовой тучей. Правда, из этой затеи у него ничего не вышло: уж слишком мало общего было между грязными сугробами на обочинах и пляжем курорта Каанапали на Мауи.

Наконец «эксплорер» покинул шоссе I-70 и, прокатив около мили по двухполосной дороге, пролегающей через какую-то темную и дикую местность, свернул налево, на еще более узкий и сплошь заваленный снегом проселок. Впереди, в сотне ярдов от них, будто подпираемый со всех сторон деревьями, стоял зеленый седан «форд-таурус». Остановив машину неподалеку, Водитель заглушил двигатель. Будь Квин хуже осведомлен в подобного рода делах, пожалуй, решил бы, что ему крышка. Пустынная дорога. Двое бандитов — оба будто в рот воды набрали. Какой-то автомобиль. Ни дать ни взять, классический сценарий убийства.

Выходи, приятель. Спасибо за игру, но твоя песенка спета.

И хотя он знал, что поднимать переполох нет причин, тем не менее слегка напрягся. И на всякий случай удвоил бдительность.

Не говоря ни слова, Водитель и Второй одновременно открыли дверцы и вышли, напустив в машину изрядную порцию жгучего холода. Прошагав к зеленому седану, они с такой же отрепетированной синхронностью загрузились в него. Почти мгновенно тот обрел все признаки жизни. В следующий миг, не прогрев как следует двигатель, Водитель круто развернул седан и рванул в сторону шоссе.

Квин про себя ухмыльнулся. Забавно выглядел весь этот спектакль! Глупо, но забавно.

Выйдя из машины, чтобы пересесть на водительское сиденье, он невольно стиснул зубы от холода. Кожаный пиджак был не слишком подходящим облачением для подобной погоды. Но во время отдыха на островах ничего более теплого у него при себе не нашлось.

Поэтому Квин включил печку на всю катушку и решил, что не тронется с места, пока хорошенько не прогреет салон. И вообще, хоть трава не расти до тех пор, пока он не купит себе зимнюю куртку и желательно еще два свитера. Не помешало бы приобрести также комплект термобелья. Господи, до чего же он терпеть не мог холода!

Лишь окончательно согревшись, он достал с заднего сиденья увесистый пакет и вывалил содержимое на кресло рядом с собой. Внутри обнаружилось два обычных конверта, сложенная карта и три листа бумаги. Два из них оказались сводкой новостей, извещавших о пожаре в местечке под названием Эллисон. В результате несчастного случая, говорилось там, сгорел дом, где останавливались туристы. Жертвой стал мужчина, имя которого не сообщалось.

Квин взял последний листок и пробежался по нему глазами. Это было описание задания, включавшее в себя инструкции и краткие сведения о сути происшествия. Питер, как всегда, проявлял чудеса заботы и предупредительности, сообщая Квину то, что ему и без того было известно. И все же из его послания Квин вынес чуть больше информации, чем из сводки новостей.

Погибшего при пожаре звали Роберт Таггерт. Задание Квина заключалось в том, чтобы выяснить, был ли это несчастный случай — версия, к которой склонялись местные власти, — либо нечто другое.

И все. Больше ни слова о Таггерте. Ни намека на то, с чего начать расследование и вообще за что можно зацепиться. Ничего, кроме адреса — Янси-лэйн, 215, — и имени сотрудника местной полиции, к которому Квину нужно было обратиться. На первый взгляд работенка была что надо. Ну, прямо-таки лакомый кусочек. Подозрительно было только то, что ее поручили Квину. Именно это обстоятельство заставляло его недоумевать. Не иначе как ему чего-то недоговаривали.

Он развернул карту. Место, где произошел пожар, было обозначено красной буквой «X». До него было по меньшей мере часа два езды. Потом он вскрыл один из небольших конвертов. Пять тысяч долларов. Не слабо платят за неделю работы! Если, конечно, обойдется без крупных затрат. И не придется никому отстегивать. Обтяпай он это дельце за день-другой, и кругленькая сумма будет у него в кармане. А лишние деньги, как говорится, кошелька не обременят.

Во втором конверте лежали два документа с фотографиями Квина. Первый из них был водительским удостоверением, выданным штатом Колорадо. А второй выглядел как подлинное удостоверение агента ФБР. Он уже когда-то изображал федерала, но это было давно.

Узнав свое новое имя — Фрэнк Беннет, — Квин не мог не усмехнуться. У Питера был пунктик: слабость к классическим поп-певцам. Наверное, «Тони Синатра»[3] было бы чуть менее подозрительно.

Сложив бумаги обратно в пакет, он стал шарить рукой под водительским сиденьем, стараясь обнаружить то, чего в пакете не оказалось. И наконец выудил кожаный чехол. Расстегнув молнию, Квин извлек из него пистолет «ЗИГ-зауэр П226» девятимиллиметрового калибра и три обоймы патронов. Он всегда отдавал предпочтение именно этому виду оружия. Еще раз сунув руку под сиденье, Квин выволок из-под него сумку. В ней находился глушитель, крепящийся к концу пистолетного ствола. Все остальное, что могло ему понадобиться, должен был содержать стандартный набор инструментов, который наверняка лежал в багажнике машины.

Спрятав оружие, патроны и глушитель в бардачок, Квин тронулся с места.

Глава 2

Ночь Квин провел в местной гостинице «Холидей-инн», а наутро отправился позавтракать в гостиничный ресторан. Устроившись в отдельной кабинке, заказал себе омлет с колбасой и стал просматривать местную газету.

Она изобиловала множеством всякой всячины, к которой обыкновенно питают интерес печатные издания провинциальных городков. Две заметки на первой странице, в разделе зарубежных новостей: одна из них касалась этнической напряженности в Европе, вторая — продолжающихся беспорядков в Сомали. Немного длиннее оказались горячие новости национального характера, каждая из которых имела продолжение на следующих страницах. К таковым относился вялый судебный процесс, проводимый Верховным судом над группой мошенников в Чикаго. А также основные тезисы предстоящего доклада президента Конгрессу о положении в стране.

Однако большую часть первой страницы занимали вести местного масштаба. Вернее, одна из них. А именно: пожар в доме для отдыхающих Фарнхэма. Здешняя статья вполне соответствовала описанию происшествия, изложенному в задании Квина, и не добавляла к нему ни единого нового факта. Правда, надо отдать должное журналистам: обычная старая информация, переработанная и поданная по-новому, чтобы возбудить любопытство местного населения, казалось, и впрямь обрела свежее звучание. Расследователи происшествия называли его несчастным случаем и видели причину в неисправной электропроводке. Как утверждала газета, погиб один приезжий. Если не считать еще нескольких незначительных подробностей, то этим все сведения исчерпывались. Имя Таггерта по-прежнему не упоминалось. Квину это показалось несколько странным. И он про себя решил, что к тому, должно быть, приложил свою руку Питер.

Проходившая мимо официантка с кофейником, увидев, что Квин читает статью о пожаре, не упустила случая заметить:

— Ужасно, не правда ли?

Он поднял глаза. Судя по нагрудной табличке, ее звали Минди.

— Вы имеете в виду пожар?

— Да, — ответила она. — Бедняга.

— Вы знали его?

— Нет. Хотя, возможно, он приходил к нам обедать. У нас бывает много приезжих. Еще кофе?

— Да, будьте любезны.

Квин протянул чашку, и она вновь наполнила ее.

— Интересно, была ли у него семья? Жена. Или дети. — Она тяжело вздохнула. — Нет, это ужасно!

— Да, вы правы, — согласился Квин.

Она покачала головой:

— Говорят, несчастье произошло, когда он спал. Должно быть, хороший был человек. Отдыхал в свое удовольствие в отпуске. И вдруг раз тебе — и нет человека.

Она направилась к стойке, по дороге подливая кофе другим посетителям.

«И так всегда», — подумал Квин.

Здание местного полицейского участка располагалось в миле от «Холидей-инн». Начальник полиции Джордж Джонсон был тем самым человеком, с которым Квину было предписано встретиться.

Махнув удостоверением сотрудника ФБР перед лицом дежурного сержанта, Квин быстрым и уверенным шагом направился в сторону кабинета начальника полиции. Джонсон встал, как только Квин вошел.

Это был человек высокого роста, который в свое время, очевидно, находился в хорошей физической форме, но несколько ее подрастерял за долгие годы сидячей работы. Его лицо служило красноречивым свидетельством напряженного труда — мешки под хмурыми глазами, тяжелый обвисший подбородок. Однако улыбка у него была искренней, а рукопожатие — крепким. И то и другое, как считал Квин, присуще людям, которые, невзирая на трудности, любят свое дело.

— Агент Беннет, — обратился к нему Джонсон, — не скажу, что мне не привыкать иметь дело с сотрудниками ФБР. Но когда-то ведь надо начинать. И сегодня, кажется, мне только этим и приходится заниматься.

Шеф полиции указал на стул напротив стола, и Квин сел.

Интересно, что Джонсон своей последней фразой имел в виду?

Однако Квин счел за лучшее промолчать.

— Чем могу быть полезен? — откинувшись на спинку стула, осведомился начальник полиции.

— Честно говоря, я вовсе не уверен, что вы чем-то можете мне помочь, — начал Квин. — Меня привели сюда не официальные обязанности сотрудника ФБР.

В глазах Джонсона сверкнуло любопытство:

— Тогда что?

— Меня интересует пожар, который случился позавчера.

— Пожар в доме Фарнхэма, — произнес Джонсон таким тоном, как будто давно ждал этого разговора.

— Верно, — подтвердил Квин. — Меня интересует погибший. Роберт Таггерт.

То, что Квину известно имя жертвы, несколько удивило шефа полиции.

— А почему? — выдержав некоторую паузу, осведомился он.

— Полагаю, он доводился родственником одному спецагенту из округа Колумбия.[4] Тому, что стоит на служебной лестнице несколько выше меня. Поскольку я пребывал в ваших краях по другому делу, то меня попросили заскочить к вам и разузнать подробности происшествия. Уверяю вас, это скорее ради того, чтобы кого-то успокоить, чем по какой-то другой причине. Не сомневаюсь, что у вас уже все схвачено.

Шеф полиции ответил не сразу.

— Выходит, по этому самому поводу приходил сегодня утром и тот парень?

Теперь уже удивился Квин:

— Боюсь, не понимаю, о ком идет речь.

Шеф полиции выдвинул средний ящик стола и достал из него визитную карточку.

— Натан С. Дрисколл, — вслух прочел он. — Бюро по контролю за алкоголем, табаком и огнестрельным оружием.[5]

— Не позволите ли взглянуть? — попросил Квин.

Пожав плечами, Джонсон протянул ему карточку.

— С сотрудниками этой конторы мне тоже впервые приходится иметь дело, — заметил он.

Визитка была напечатана на высококачественной бумаге, специально выпускаемой для правительственных документов, в углу красовался логотип бюро.

— Я с ним не знаком, — сказал Квин. — Впрочем, не исключено, что он приходил по тому же вопросу, что и я. Если мой приятель из округа Колумбия что-то затевает, то, как правило, поднимает на ноги все возможные инстанции.

Квин вернул карточку и поинтересовался:

— Когда он был у вас?

— Не более получаса назад.

Прежде чем перейти собственно к делу, Квин улыбнулся, но улыбка его выглядела несколько натянутой.

— Мне очень жаль, что приходится вновь терзать вас теми же вопросами. И все же надеюсь, вы не откажетесь уделить мне несколько минут?

— Нет-нет, все в порядке, — произнес Джонсон. — Но, как я уже говорил агенту Дрисколлу, рассказывать практически нечего. Обыкновенный несчастный случай. И только.

— Да, я знаю. Но Андерсен — тот самый парень из округа Колумбия — говорит, что ему этого мало. Видите ли, когда получаешь сведения исключительно из газет, необходимо удостовериться, что они ничего не упустили из виду.

— Если он узнал о происшествии из газет, то откуда ему известно имя погибшего при пожаре?

— А вот это для меня тоже остается вопросом, — честно признался Квин. — Понятия не имею.

— Возможно, от его сестры, — немного поразмыслив, предположил шеф полиции.

— Сестры? — переспросил Квин.

— Сестры Таггерта, — пояснил Джонсон. — Она — единственная из родственников погибшего, с которой нам удалось связаться.

— Да, пожалуй, — кивнул Квин. — Что еще вы могли бы мне сообщить?

Джонсон пожал плечами:

— Не слишком много.

— Бывает, даже пустяк может оказать неоценимую помощь.

Джонсон достал тоненькую папку, лежащую поверх стопки бумаг на столе. Пробежался глазами по ее содержимому и, добросердечно улыбнувшись, протянул Квину:

— Как я уже говорил, сведений у нас по этому делу слишком мало. Пожар, очевидно, случился из-за неисправной электропроводки. Полагаем, что он начался в гостиной. Загорелся обогреватель воздуха или что-то в этом роде. Таггерт находился в спальне этажом выше. По всей очевидности, он задохнулся от дыма прежде, чем успел выбраться. К тому времени, как прибыла пожарная команда, было уже слишком поздно. Когда пламя удалось потушить, почти все сгорело дотла.

— Как же вам удалось опознать тело?

— Мы связались с агентством, арендующим дом Фарнхэма. Когда Таггерт подписывал с ними договор, он оставил контактный телефон. Таким образом мы вышли на его сестру. Она направила нам рентгеновские снимки его зубов. Мы получили их на следующий день. Обнаружилось полное совпадение.

— Не могу взять в толк только одно: почему его имя ни разу не упоминалось в прессе?

— Его сестра попросила нас не говорить журналистам. Поскольку он был человеком приезжим, я не нашел в ее просьбе ничего предосудительного.

— Не могли бы вы дать ее номер телефона?

— Сестры? А разве у вашего друга его нет? Не может быть, чтобы они не обменялись телефонами.

— Возможно. Но почему вы думаете, что он должен был дать его мне?

Джонсон с минуту поразмыслил. Потом снова заглянул в папку, пролистал несколько страниц и нашел то, что искал. Записал номер телефона на листке бумаги и передал его Квину.

— Больше ничего не могу вам сообщить, — сказал он. — Это несчастный случай. Такие вещи подчас случаются.

— Проводилось ли вскрытие? — поинтересовался Квин.

— Да, — кивнул Джонсон. — В обычном порядке.

— Кто этим занимался?

— Доктор Хорнер. Из центральной больницы.

— Не возражаете, если я с ним переговорю?

— Да, конечно. Хотя, боюсь, он тоже не слишком сможет вам помочь. Так же, как и я.

— Возможно. Но мне просто необходимо чем-то подкрепить свои доводы.

Шеф полиции достал еще один лист бумаги и, написав что-то на нем, передал Квину. Это оказался адрес больницы.

— Спасибо, — сказал Квин.

— Что-нибудь еще?

— Нет, пожалуй, все.

С этими словами Квин встал, а вслед за ним поднялся и Джонсон.

— Я был бы не прочь взглянуть на место происшествия. Если это возможно. Раз уж я оказался в ваших краях.

— Делайте все, что считаете нужным. Знаете, где это находится?

— Да.

— Но будьте осторожны. Официально территория остается потенциальным местом преступления. Несмотря на то, что мы уже собираемся закрывать дело.

Квин протянул полицейскому руку:

— Спасибо. Вы мне очень помогли.

Когда Квин вышел из полицейского участка, на небе сгустились тучи, тяжелые и мрачные, готовые в любой момент опорожнить на землю свою ношу. Квин понимал, что с минуты на минуту может начаться снегопад. А следовательно, нужно торопиться, чтобы успеть осмотреть место происшествия прежде, чем возможные улики исчезнут под белым покровом.

По дороге Квин решил позвонить сестре Таггерта.

После четырех звуковых сигналов раздался голос автоответчика:

— Здравствуйте. После гудка оставьте, пожалуйста, свое сообщение, и вам перезвонят.

Голос был женским, но совершенно безликим. А сама фраза до смехотворности банальна. Квин не имел представления, кто мог произносить эти слова. Но зато знал наверняка: кто бы ни была эта особа, к Таггерту она не имела никакого отношения.

Дом Фарнхэма Квину удалось отыскать без труда. Еще издалека он увидел щит с надписью, запрещающей несанкционированный въезд на территорию частной собственности. Веревка, которая, очевидно, некогда была натянута поперек дороги, была сорвана и отброшена в сторону.

Квин свернул с Янси-лейн и направил машину по снегу к тому, что осталось от дома для отдыхающих. Возле него был припаркован чей-то белый джип «чероки». Остановив свой «эксплорер» в нескольких футах от него, Квин обвел все вокруг внимательным взглядом.

Судя по всему, до пожара дом был довольно большим, по крайней мере не меньше двух этажей. Теперь же на его месте громоздились почерневшие руины: обугленные стены и возвышающиеся посередине останки каменного дымохода. Другими словами, то, что некогда служило местом обитания туристов, превратилось в бесформенную, покрытую сажей кучу.

Несомненно, пожарная команда прибыла на место происшествия, когда спасать было уже нечего. И наверняка пожарные старались не столько погасить огонь, сколько не дать ему перекинуться дальше. Однако если учитывать толщину снежного покрова и температуру, которая не поднималась выше минус четырех градусов, то вероятность распространения пламени была практически равна нулю.

«Это было больше похоже не на спасательную операцию, а на пикник с жареным мясом», — подумал Квин.

Застегнув молнию куртки из гортекса,[6] купленную прошлым вечером, он вышел из машины. Невероятно, но тучи стали еще тяжелее и мрачнее, хотя, казалось, дальше сгущаться им было некуда. Буря могла разразиться в любую минуту.

Первое, что поразило Квина, была гнетущая тишина. Ни малейшего шума со стороны расположенного неподалеку шоссе. Ни стука топоров соседей, заготавливающих дрова на очередную холодную ночь. Ни крика детей, ни отголосков отдаленных разговоров и ни единого колыхания среди растущих по соседству деревьев. Даже звуки своих шагов по снегу и собственное дыхание казались Квину какими-то приглушенными, точно доносящимися издалека.

Повсюду царило безмолвие. Тишина и покой. Все вокруг будто замерло. Никаких движений, кроме его собственных, и беззвучно танцующего хоровода туч над головой.

Однако то, что не мог уловить его слух, с лихвой восполняли прочие чувства. Создавалось такое впечатление, будто висящий в воздухе запах горелого дерева, расплавленной пластмассы и смерти заявил на это место свои безраздельные права и упорно отказывался его покидать. Кроме того, Квина беспрестанно преследовал едкий привкус во рту.

Он остановился возле чужого «чероки». Вынул руку из кармана и коснулся капота — тот был еще теплым, — после чего направился к дому.

По словам начальника полиции, пожар начался в гостиной. Квин отыскал место, где, по его предположениям, некогда находились ворота, и стал пробираться по проторенной через груду мусора дорожке.

Она вела к останкам самого жилища. В различных местах вдоль тропы виднелись свежие царапины на деревьях и расчищенные участки земли. Это были свидетельства работы полиции, пытавшейся отыскать причину пожара и возможные очаги возгорания. Однако внимание Квина было направлено на поиск совершенно иных вещей. Но то, что он пытался найти, пока что оставалось скрыто от него.

Приблизительно посредине дома, по соседству с полуразрушенной стеной, он обнаружил расчищенный пятачок пола. Квин нагнулся, чтобы ближе его рассмотреть, но не увидел ничего, кроме кучи расплавленной пластмассы, представлявшей собой комковатую черную массу. Не исключено, что такая судьба постигла полку для CD-дисков или лампу. А может, и тот самый электрообогреватель, о котором говорил шеф полиции. Впрочем, не отодрав останки от пола, можно было только строить догадки.

Квин выпрямился и осмотрелся. Как он и думал, место его нахождения было самым низким среди пепелища. Из этого явствовало, что именно здесь первоначально занялся огонь. Квин мог себе представить, как продвигалось пламя по дому: сначала наружу, затем вверх по стенам на второй этаж. Однако о том, как возник огонь, ничего определенного сказать было нельзя.

В инструкции говорилось, что спальня второго этажа, в которой находился Таггерт, обрушилась на большую комнату в задней части дома. Квин развернулся и пошел в обратном направлении. Обогнув развалины по периметру, он очутился в заднем дворе.

За грудой развалин спиной к нему стоял человек и, наклонившись, что-то искал на снегу в нескольких футах от самого пожарища. На его куртке виднелись три большие буквы: «БТО».[7]

Квин бесстрастно взглянул на него и вновь устремил внимание к останкам жилища. Он сейчас находился рядом с тем местом, где было обнаружено тело Таггерта. К сожалению, полуобгоревший комод остался, пожалуй, единственным узнаваемым предметом спальной мебели. Задняя часть дома представляла собой очередную кучу развалин.

Среди них обнаружилась еще одна тропа, проделанная не иначе как затем, чтобы извлечь тело. Квин двинулся по ней, однако особенно рассматривать здесь ему было нечего. Наверняка вся полезная информация была уничтожена во время пожара.

Он закрыл глаза и, мысленно отрешившись от внешнего мира, попытался воспроизвести картину разыгравшейся на этом месте трагедии. Если предположить, что пожар не был несчастным случаем, то напрашивался вывод: кому-то потребовалось Таггерта убрать. А значит, тот, кто совершил поджог, должен был удостовериться, что дело сделано. Квин мысленно нарисовал себе образ убийцы-поджигателя, методично выполняющего свою грязную работу. Скорее всего, тот прибыл сюда по дороге или…

Квин открыл глаза и обернулся, чтобы окинуть взором дальнюю сторону прилегающего к дому земельного участка. Прямо напротив него снег был плотно утоптан, очевидно, пожарной командой. Чуть дальше, приблизительно в тридцати шагах от него, многочисленные следы резко редели. А еще через десять футов они и вовсе обрывались, уступая место девственному снежному покрову, простиравшемуся на добрую сотню футов вплоть до границы участка. За ней начинался лес, который окаймлял частную собственность Фарнхэма со всех сторон.

Слева возле деревьев Квин заметил один странный след. Скорее всего, этот оттиск на снегу оставила упавшая сосновая шишка или ветка. А возможно, и что-то другое.

Человек из джипа поднялся во весь рост и обернулся. Выглядел он лет на двадцать пять. Мало того что он был на десяток годов моложе Квина, но еще на целых два дюйма превосходил его ростом. И потому, несмотря на разделявшее их расстояние, глядел на него сверху вниз. Волосы у него были коротко подстрижены, хотя не настолько коротко, чтобы его это портило. Узнав Квина, он улыбнулся и двинулся к нему навстречу.

— Так и думал, что нарвусь на тебя здесь, — произнес он. — Гляди, что я нашел.

Он показал Квину серебряный браслет. Тот протянул руку, как будто собирался взять украшение, но в последний миг схватил парня за кисть и резким движением притянул к себе. Потом резко ослабил хватку и, пока тот не опомнился, пнул его кулаком в грудь. Молодой человек пошатнулся и, потеряв равновесие, рухнул в снег.

— Что за черт? — выругался он.

Но Квин уже развернулся и пошел прочь.

Глава 3

Квин шагал к странному оттиску на снегу. Агент БТО вскочил на ноги и бросился за ним.

— Ты что, совсем спятил? — крикнул он.

Квин остановился:

— Какого черта тебя сюда принесло, Нейт?

— Постой, постой. Как это понимать? — удивился тот. — Ты сам велел мне прибыть сюда.

— Я сказал тебе приехать в Колорадо. А не на место преступления. И уж точно не давал распоряжений прикидываться сотрудником БТО и являться в полицию.

— Ну, подумаешь! — воскликнул Нейт. — Велика беда! Не вижу ничего дурного в том, чтобы иногда пустить в ход свои профессиональные навыки. Вряд ли это кому-то может навредить.

Квин с трудом преодолел искушение надавать Нейту по шее.

— А откуда ты знаешь, что никому ничем не навредил? Может, шеф полиции Джонсон сейчас сидит и думает, почему к нему в одно и то же утро явились двое федеральных агентов? Причем по одному и тому же поводу, который он сам считает заурядным несчастным случаем. А может, ошиваясь здесь, ты затоптал своими ногами какие-нибудь важные улики. С кем еще ты разговаривал?

Нейт отчаянно замотал головой:

— Больше ни с кем! Только с шефом полиции.

— Дай сюда браслет, — потребовал Квин.

— Что?

— Браслет. Штуковину, которую ты мне показывал.

— А, ну да.

Нейт посмотрел на руку, в которой недавно держал драгоценную вещь, но в ней теперь ничего не было.

— Должно быть, я обронил его, когда ты меня ударил… — Он осекся. — То есть когда я упал.

— Найди его.

После того как Нейт отыскал потерянное, Квин положил браслет на ладонь, чтобы лучше разглядеть. Это был набор массивных звеньев весьма замысловатой формы, каждое величиной в квадратный дюйм. Некоторые из них слегка расплавились во время пожара, других же, казалось, он почти не коснулся. Квин сунул браслет в карман.

— Думаешь, это важно? — полюбопытствовал Нейт.

— Мне бы хотелось, чтобы ты подождал меня в своей машине.

— А как, по-твоему, я смогу чему-то научиться?

Квин прищурился:

— Сегодняшний урок называется так: делай то, что тебе говорят.

Нейт молча поглядел на Квина, потом опустил глаза и, не сказав ни слова, пошел прочь.

Едва парень удалился, как Квин вновь устремился к границе земельного участка. Не успел он приблизиться к деревьям, как с неба посыпались первые хлопья снега.

— Замечательно, — буркнул он, ускоряя шаг.

Добравшись до нужного места, он наклонился, чтобы исследовать углубление в снегу. И сразу же понял, что его проделала не сосновая шишка и определенно не ветка. А чья-то нога. Теперь, зная, что именно следует делать, он последовал вдоль обнаруженных им следов, ведущих к лесу.

Поначалу Квин не мог определить, куда они направлены — в сторону дома или от него. Но потом обнаружил, что следы идут в обоих направлениях. Кто-то подкрался к жилищу со стороны леса. Потом развернулся и пошел — или пошла — по своим следам назад. На самом деле, этот «кто-то» мог предпринять не единственную вылазку. Возможно даже, следы оставил не один человек. Точно сказать было трудно. Ходили тут в зимних ботинках. «Сорель», если Квин не ошибался.

Пока он шел вдоль отпечатков чьих-то ног, оставляя рядом с ними собственные, воздух заполонила непроглядная пелена падающего снега. Следы вели все дальше и дальше.

В сотне ярдов от дома Квин обнаружил, что тот, кто проложил тропу по снегу, остановился и воспользовался близлежащим сосняком в качестве временного укрытия. И несколько раз обежал его по кругу — очевидно, затем, чтобы согреться.

«Пожалуй, отсюда было неплохо наблюдать за пожаром, — сказал себе Квин, — и убедиться в том, что работа выполнена».

Но зачем поджигателю понадобилось возвращаться?

Квин убедился в этом, внимательно изучив несколько следов. Он обнаружил, что те, которые отпечатались сверху, были направлены в сторону дома.

Он пытался найти этому факту разумное объяснение, но не мог. Поэтому решил пока на эту тему не заморачиваться, а продолжить свой путь дальше — вдоль следов, уходящих в лес.

Ему сразу бросилось в глаза, что кое-что в них изменилось. Теперь они были не двойными, а одинарными и направлялись к дому.

«Итак, — размышлял Квин, — наш парень пробрался сюда из леса. Совершил поджог. И удалился обратно в лес. Там отыскал подходящее дерево, чтобы спрятаться. Наблюдая оттуда за пожаром, удостоверился, что дело сделано. Но что могло произойти потом?»

Скорее всего, огонь с первого раза не занялся. Во всяком случае, никакого более разумного объяснения Квин придумать не мог.

«Или же, — осенило его, — на сцене появился тот, кто нарушил план поджигателя».

Однако никаких сведений о втором трупе не было. Речь шла только о Таггерте. В результате осмотра места происшествия напрашивался единственный неопровержимый вывод: убийца не мог покинуть место преступления тем же путем, каким пришел.

Квин сел на водительское место своего «эксплорера», припаркованного напротив бывшего дома Фарнхэма. И набрал номер сотового телефона Питера, руководителя учреждения, которое называли просто Офисом.

— Наверняка не несчастный случай, — заверил его Квин.

— Есть ли свидетели? — спросил Питер.

— Пока что никто не объявился.

— Кроме Таггерта, есть еще жертвы?

— Нет. Если ты не утаил от меня какой-нибудь информации.

— Нет. — В тоне Питера Квин сразу почуял ложь. — Что еще сообщил тебе шеф полиции?

— Не много. Но кое-что я у него все же выведал.

— И что же именно?

— Он разговаривал с одной особой, назвавшей себя сестрой Таггерта. Что ты на это скажешь?

— Опиши все, что тебе удалось узнать, и пришли мне отчет, — отрезал Питер, будто не слышал вопроса.

— И тебя не интересует, почему прикончили этого парня?

— Нет. Ты выяснил все, что нам было нужно.

— Выходит, это твоих рук дело? Это ты послал человека, чтобы убрать Таггерта? А потом затрепыхался, опасаясь, что работа была проделана не так чисто, как тебе хотелось.

В трубке на какое-то время воцарилось молчание.

— Мы не убивали Таггерта, — раздался наконец голос Питера. — Нам это совсем ни к чему.

— А что он был за птица?

— Тебе это незачем знать.

— Ладно, как бы там ни было, мне на это наплевать. К концу дня постараюсь отсюда убраться. Завтра утром отправлю тебе отчет. — Квин помолчал. — Интересно было бы кое-что прояснить.

— Что именно? — не сразу поинтересовался Питер.

— Во-первых, куда подевалась машина? От нее не осталось никаких следов. И в полицейском отчете о ней ни слова. Не мог же Таггерт ходить пешком.

— Может, он брал такси.

— В таких местах без своей машины не обойтись.

И вновь Питер ответил не сразу.

— «Кадиллак», — наконец выдавил он.

— Что?

— У него был белый «кадиллак».

— Спасибо. Это может пролить свет.

— Должно быть, его забрал поджигатель. И теперь машина уже далеко.

Квину пришла в голову та же самая мысль. И он был не прочь ее проверить. Странным ему казалось только то, что Питер так спешил закрыть дело.

— Что еще? — спросил Питер.

— То есть?

— Ты сказал: «во-первых». А «во-вторых»?

— Нет, просто я неудачно выразился, — выкрутился Квин.

— Прошу прощения, агент Беннет. Но, когда приехала пожарная команда, никакой машины возле дома не было, — заверил Квина шеф полиции Джонсон. — Мы не могли бы это пропустить. Я не собираюсь приносить извинения. Пусть мы не располагаем большими силами и нам довольно редко приходится иметь дело с подобного рода происшествиями. Тем не менее я не мог бы этого не заметить.

— Не то чтобы меня это слишком беспокоило, — продолжал телефонный разговор Квин, — но хотелось бы знать наверняка. Не мог ли Таггерт попросить, скажем, какого-нибудь приятеля его подвезти? Или, к примеру, взять машину напрокат?

— Очень может быть, — согласился Джонсон. — Постараюсь выяснить.

— Возможно, сестра Таггерта что-нибудь знает. По крайней мере, ей должна быть известна марка машины, на которой ездил брат.

Квин надеялся всячески затянуть полицейское расследование, по крайней мере до тех пор, пока не успеет провести собственное.

— Хорошая мысль. Надо будет проверить.

— Сообщите мне, когда что-нибудь выясните.

Он попросил шефа полиции прислать ему заключительный отчет по делу и дал адрес своей электронной почты. На этом они распрощались.

Когда Квин вышел из машины, все еще шел снег, хотя и не такой сильный, как прежде. Слева от него хлопнула дверца «чероки», и к нему приблизился Нейт.

Они стояли рядом, взирая на то, что осталось от сдававшегося в аренду жилища Фарнхэма. Тишину нарушало лишь их собственное дыхание.

— Что-нибудь разузнал? — не удержался от вопроса Нейт.

Квин не спешил с ответом. А когда заговорил, его голос звучал спокойно и ровно:

— Какие инструкции ты получил от меня по телефону?

— Знаю. Я прокололся. Мне нужно было сидеть в гостинице и ждать твоего звонка. Как ты велел.

— И почему же ты этого не сделал?

Нейт колебался с ответом.

— Да потому, что я мог все перепутать, — наконец выпалил он.

— Именно поэтому, — монотонно продолжал Квин, — я и просил тебя это сделать.

— Прости. Мне очень жаль.

Квин смерил своего ученика холодным взглядом:

— Я уже говорил, куда тебя может завести жалость.

Нейт на миг потупился, потом вновь поднял взор на Квина.

— Жалость может погубить, — отчеканил он.

Квин молча развернулся и направился осматривать автомобильную стоянку. Нейт увязался за ним, сохраняя небольшую дистанцию.

Квин уже не рассчитывал что-то найти. Все, что не успел скрыть свежевыпавший снег, во время спасательной операции заездили пожарные машины. Поэтому он вскоре бросил свою затею. Даже если Таггерт и приезжал сюда на «кадиллаке», следов от его машины все равно не осталось.

Любопытно только, куда она могла подеваться?

Квин задумался. Пожалуй, Питер прав, и машина уже в сотнях миль отсюда. Скорее всего, ее бросили в каком-нибудь укромном месте. Но не исключалось и другое. Чем больше Квин думал над вторым вариантом, тем больше склонялся к нему.

Наконец он сел за руль и покатил к Янси-лейн, поглядывая в зеркало заднего вида на ползущий за ним джип Нейта. Парнишке кое-что пока не следовало знать.

Квин достал телефон и набрал номер местной справочной службы.

Глава 4

Квин знал: если убийца еще не успел покинуть город, то, скорее всего, его следовало искать на ближайшем вокзале и в аэропорту, в зависимости от того, каким средством передвижения можно было быстрее выбраться из данного места. По сути дела, имело смысл проверить лишь местный аэропорт.

А вот и он — белый, последней модели «кадди», одиноко стоящий в конце пустынной автостоянки. Нетрудно было догадаться, что из-за надвигающейся бури все рейсы отменены. Аэропорт был небольшим, поэтому за день отсюда могло подняться в воздух совсем немного самолетов, и то в основном частных.

Квин припарковал свой автомобиль рядом с «кадиллаком», и туда же подкатил «чероки» Нейта. Они могли не опасаться чужих взоров. Даже привлеки они ненароком чье-то внимание, вряд ли кому-нибудь взбрело бы в голову проверять, чем они занимаются, — уж слишком мало располагала к этому погода.

Выбравшись из машины, Квин обошел вокруг «кадиллака».

— Чье это авто? — не удержался, чтобы не спросить, следующий за ним по пятам Нейт.

— Не важно, — отмахнулся Квин.

Он потянул на себя дверцу, потом другую — они оказались заперты. Вернулся к своему «эксплореру» и вытащил из набора отмычек длинную и гибкую металлическую полосу. С одной стороны, приблизительно на полтора фута в длину, она была прямой, а с другой — загибалась синусоидой, образуя плоский крюк.

Квин подошел к «кадиллаку» и протянул инструмент Нейту.

— Открывай, — приказал он ученику, указывая на дверцу автомобиля.

Улыбнувшись, Нейт взял хитроумное приспособление и просунул в щель между оконным стеклом и уплотнителем дальней от водителя двери. Не прошло и полминуты, как замок щелкнул и дверь открылась.

— Уже лучше, чем прежде, — констатировал Квин. — Но все равно нужно продолжать тренироваться. Ты должен укладываться в пять секунд. Независимо от марки и модели машины. В противном случае твои шансы проститься с жизнью остаются слишком велики.

Несмотря на столь трагическую перспективу, Нейт продолжал довольно улыбаться:

— Но ведь у меня получилось лучше.

Квин покачал головой, и улыбка едва тронула уголки его губ.

— Чуть-чуть, — согласился он.

Салон машины был чистым. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Не исключено, что убийца Таггерта вроде Квина был нанят на одну-единственную операцию и не был посвящен в планы более широкого масштаба. Если обыск автомобиля не входил в список его заданий, заниматься этим ему было ни к чему. Кому охота тратить время на бесплатную работу?

Квин открыл бардачок. В нем обнаружились справочник автомобилиста, журнал обслуживания, две карты, видеокамера, до сих пор не распакованная и хранящаяся в пластиковом мешке, справка о техническом осмотре, договор об аренде — выходит, автомобиль принадлежал не Таггерту, — дорогие солнцезащитные очки и две обоймы патронов. Положив очки на место, Квин взял договор и патроны и сунул их в карман.

Потом наклонился и стал шарить рукой под передним сиденьем, рассчитывая найти то, к чему подходили бы найденные патроны. Но тщетно.

Нейт по-прежнему топтался возле машины.

— Нужно проверить багажник, — обернувшись к нему, произнес Квин и, вытащив из кармана один из патронов, добавил: — Мы ищем оружие. «Глок» девятого калибра.

— Ясно.

Квин продолжил обследовать салон, а Нейт направился к багажнику. Но не прошло и нескольких секунд, как Квин вновь узрел его физиономию в открытой дверце машины.

— В чем дело? — спросил он вытаращившегося на него ученика.

— Иди, сам посмотри.

С трудом подавив раздражение, Квин молча последовал за ним.

— Она мертва, — констатировал Нейт, хотя его комментарии были совершенно излишни.

Почти весь багажник машины занимало тело женщины, сплошь обмотанное серебристой клейкой лентой. Вопреки ожиданиям Квина, от него не исходил специфический запах, чему причиной была, очевидно, холодная погода.

Квин узнал ее почти сразу. Несмотря на то, что она была обмотана лентой, ошибиться было невозможно. Это была Джилл. Услужливая Джилл. Информированная Джилл. Жизнерадостная Джилл. Отчасти — коллега. Отчасти — просто знакомая. Квин поцокал языком. Теперь он знал, почему поджигатель подкрался к дому с задней стороны. Таггерт был не один.

Квин понятия не имел, было ли ее имя настоящим. В их деле такое знать не нужно. Возможно, ее звали вовсе не Джилл. Так же, как Питер не был Питером. Да и сам Джонатан Квин…

В основном ее использовали в качестве курьера, хотя Квин слыхал, будто в последнее время ей стали поручать небольшие операции. Однако с ним по долгу службы она ни разу не пересекалась.

Операции всегда были сопряжены с риском для жизни. Именно поэтому Квин предпочитал не выходить за рамки той сферы деятельности, которая была отведена ему. Людям обычно нет никакого дела до человека, что-то разнюхивающего на месте преступления, облегчая жизнь местным властям. Его работа была безопасна настолько, насколько это вообще возможно в мире независимых расследований. Пусть она была лишена упоительного риска, зато не мешала ему по ночам крепко спать.

«Так вот почему Питер интересовался, не погиб ли кто-нибудь еще, кроме Таггерта, — понял Квин, взирая на труп женщины в багажнике „кадиллака“. — Почему бы ему было не признаться, что в операции участвовала Джилл?»

Теперь Квин знал наверняка: ему предстоит немало попыхтеть, чтобы пролить свет на это дело.

— Ты уверен, что это Джилл? — спросил Питер.

День был в полном разгаре. Квин стоял возле окна гостиничного номера. Кроме него, в комнате никого не было. Буря продолжала завывать за окном и, судя по всему, в ближайшее время утихать не собиралась. Квин послал Нейта собирать вещи. Свою сумку он уже упаковал и отнес в «эксплорер».

— На все сто, — ответил Квин. — Кстати, тот, кто это с ней проделал, предварительно здорово ее избил.

— Возьмешься все устроить? — после непродолжительного молчания спросил Питер.

— Ладно.

Квин еще из аэропорта позвонил в Денвер одному знакомому парню, некогда предоставлявшему ему ритуальные услуги. И через два часа на автостоянке не осталось и следа от «кадиллака» и Джилл. Кремированные останки убитой он распорядился доставить в Офис, но Питера в известность об этом не поставил.

— А как насчет местной полиции? — осведомился Питер.

— Они ничего не знают. Насколько я понимаю, сестра Таггерта предоставила им ложные сведения относительно машины.

Питер понял, что это камень в его огород, однако пропустил замечание Квина мимо ушей.

— Ладно, — отрезал он.

— Что здесь делала Джилл? Работала с ним? Или на тебя?

— Откуда мне знать? — несвойственным ему тоном буркнул Питер.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что это не твоя затея?

— Конечно не моя.

Квин не мог понять, почему Питер так усиленно врет.

— Выходит, Таггерт тоже не на твоей совести?

— Конечно нет, — подтвердил Питер.

Однако последняя фраза лишь усилила подозрения Квина. Питер явно темнил. В противном случае не стал бы с самого начала задавать странные вопросы. Определенно дело зашло дальше, чем Питер предполагал.

— Все, дело я сделал и уезжаю, — сказал Квин. — Завтра же электронной почтой отправлю тебе отчет. Сразу, как только приеду домой.

— Оставайся с нами на связи. В ближайшем будущем ты можешь нам понадобиться.

— Ладно, подумаю как-нибудь на досуге.

Глава 5

Питер всегда был для Квина головной болью, но зато обеспечивал его постоянной работой и редко торговался насчет оплаты. Поскольку Квин намеревался как можно раньше выйти на заслуженный отдых, больше ему ничего не было нужно. Он уже давно понял, что стабильная работа вкупе с высоким заработком неотъемлемо связана с неприятной необходимостью сотрудничать с Офисом.

Гораздо хуже было то, что Квин прекратил заключать сделки с другими работодателями. Не то чтобы он следовал какому-то принципу, а просто так вышло. Знал ли об этом Питер или нет, Квин точно сказать не мог. Впрочем, чем меньше сотрудники Офиса были посвящены в обстоятельства жизни Квина, тем было лучше.

Квин, в свою очередь, также имел весьма поверхностное представление о Питере и Офисе. Достоверно ему было известно только то, что их штаб-квартира располагается где-то в округе Колумбия. Разумеется, здравый смысл ему подсказывал, что Офис — это некая секретная правительственная структура, относящаяся то ли к Агентству национальной безопасности, то ли к военной разведке. Тем не менее, это были всего лишь его догадки. Впрочем, заблуждался он или нет, ему, честно говоря, было наплевать.

Из этого отнюдь не следовало, что Квин не имел собственных жизненных принципов. Напротив, он считал себя патриотом, хотя и не слишком предприимчивым. Возникни у него хотя бы малейшее подозрение в том, что его деятельность приносит вред государству, он тотчас бы поставил на ней точку. Однако за время сотрудничества с Офисом подобные сомнения никогда его не терзали. Поэтому он продолжал работать и получать за свои услуги деньги. И надо сказать, подобное положение дел его вполне устраивало.

Обыкновенно его заработок составлял 30 тысяч долларов в неделю, а задание, как правило, было рассчитано недели на две, но он далеко не всегда был занят в течение всех четырнадцати дней. В среднем ему приходилось выполнять одно поручение в месяц. Из всего этого явствовало, что, не считая премиальных, Квин получал три четверти миллиона в год. А при наличии бонуса мог с легкостью эту сумму удвоить. Недурная, прямо скажем, работенка, если кому-то повезет ее получить.

Как только Нейт вернулся, они тронулись в путь. Однако Квин, казалось, не спешил уезжать из штата, потому что сразу же взял курс к центру города.

— Я думал, ты хочешь поскорей убраться отсюда, — удивился его спутник.

— Нужно заскочить кое-куда.

Стараниями Питера расследование смерти Таггерта местной полицией было завершено. Но Квина это никоим образом не устраивало. Если за что-то можно было зацепиться, упустить такую возможность он позволить себе не мог. И вообще, бросать работу незавершенной было не в его правилах. Если Питер предпочитал поскорее умыть руки, это было его личное дело.

Местная центральная больница находилась в миле от полицейского участка. Подобно прочим медицинским центрам, она представляла собой скромное, даже по меркам обслуживаемого ею района, строение, а именно: двухэтажное серое здание длиной в небольшой городской квартал.

Квин припарковал машину на полупустой автостоянке. Нейт, отстегнув ремень безопасности, собрался выйти, но Квин его остановил:

— Ты куда?

— Разве ты не хочешь, чтобы я тебя сопровождал?

Прежде чем ответить, Квин на миг призадумался.

— Ладно, можешь пойти со мной. Но при условии, что будешь держать язык за зубами. Понял?

Нейт, улыбнувшись, молча кивнул.

В регистратуре Квин узнал, что кабинет доктора Хорнера находится в морге. Как правило, все, что связано со смертью, повсюду располагается ниже уровня земли. Квин с Нейтом спустились на полуподвальный этаж и по подсказке проходившей мимо медсестры нашли нужный кабинет.

Доктор Хорнер был человеком лет сорока, крупного, но не обрюзгшего телосложения, эдакий слегка подержанный спортсмен из студенческой команды. Он сидел за столом и говорил по телефону. Синяя пластиковая табличка, прикрепленная к лацкану его халата, гласила: «Доктор Шон С. Хорнер».

— Нет, не думаю, — говорил он в телефонную трубку, когда Квин и Нейт вошли.

Доктор приветливо им кивнул и жестом предложил садиться, указав на свободный стул, не сознавая, что тот один, а посетителей двое. Квин не преминул воспользоваться приглашением.

— Нет-нет. Остановка сердца, и ничего более, — продолжал Хорнер. — Нет, мэм. Никаких других признаков… Мне очень жаль. Это все, что я знаю. Хорошо. Спасибо.

И доктор положил трубку.

— Страховой агент, — пояснил он. — Очевидно, ищет, за что можно зацепиться, чтобы не выплачивать страховку.

— Кажется, на этот раз ей не повезло, — заметил Квин.

— Я сказал все, что знаю. Но я не могу утверждать то, чего не знаю. — Он протянул руку. — Шон Хорнер.

Квин пожал ее, в свою очередь представившись:

— Фрэнк Беннет. — И, обернувшись к Нейту, добавил: — А это, — он слегка запнулся, — агент Дрисколл.

— Я так и думал, — произнес Хорнер. — Начальник полиции звонил мне. Предупреждал о возможности вашего визита. Чем могу служить, мистер Беннет?

— Вернее сказать, спецагент Беннет.

— Да-да. Прошу прощения.

Квин улыбнулся:

— Мы здесь насчет пожара в доме Фарнхэма.

Как выяснилось, сам морг располагался через две двери от кабинета Хорнера. Он тоже оказался небольшим помещением, в котором размещались десять выдвижных ящиков для трупов и один стол для проведения вскрытия.

— К нам редко поступает больше трех-четырех покойников одновременно, — пояснил Хорнер. — Только однажды сюда привезли сразу шестерых. Но это был рекорд в моей практике.

— А сколько трупов у вас сейчас? — спросил Квин.

— Только двое. Один — тот, что вас интересует. Второй — женщина, которая жила на той стороне долины. Уснула на крыльце и свалилась со стула.

Доктор подвел Квина и Нейта к выдвижному ящику в дальнем конце комнаты.

— К вам часто поступают обгоревшие трупы? — осведомился Квин.

— Бывает. Надеюсь, следующий появится не так скоро. Не слишком приятное это зрелище.

И, не удосужившись осведомиться, готовы они или нет, доктор выдвинул ящик с телом, вернее, с тем, что от него осталось. Труп был ничем не прикрыт и являл собой воистину неприглядную картину. Квин при этом даже не вздрогнул, а Нейт тотчас отвернулся, зажав рукой рот.

— Вам нехорошо? — спросил доктор.

— Он в таких местах в первый раз, — пояснил Квин.

— Нет, все нормально, — заверил их Нейт, стараясь глядеть в сторону.

— Может, вам лучше будет ненадолго выйти? — предложил Хорнер.

Нейт замотал головой и вернулся на свое прежнее место, предоставив Квину одному обследовать обожженное тело Таггерта.

Тот лежал на спине, его руки и ноги были согнуты, а кисти сжаты в кулаки — характерная особенность большинства погибших от огня, когда от жара скукоживаются ткани. В некоторых местах кожа полностью выгорела, в других — там, где мускулы и органы запеклись и сократились, — провалилась.

— Удушье? — спросил Квин.

— На самом деле нет, — слегка поколебавшись, ответил доктор.

Квин удивленно взглянул на него:

— Нет?

— В его легких было обнаружено довольно мало дыма. Я отправил образцы ткани на экспертизу в лабораторию Денвера, чтобы быть полностью уверенным.

Квин с минуту молча размышлял. Нужно будет позаботиться, чтобы эти образцы затерялись.

— Если он погиб не от удушья, тогда от чего?

Доктор пожал плечами:

— Самое большее, что я могу себе вообразить… Человек проснулся, увидел, что полыхает пожар, понял, что он в ловушке, и впал в панику. И ударился головой о спинку кровати или тумбочку.

— А нет ли у него каких-либо повреждений черепа? — не удержался от вопроса Нейт.

Квин стрельнул в него укоризненным взглядом, но ничего не сказал.

— Есть, правда небольшие, — ответил доктор. — Это могло случиться, когда обрушился дом. Хотя вряд ли.

— Почему? — удивился Квин.

— Слишком много крови было вокруг раны. А легкие оказались на удивление чистыми. Я почти уверен, что к тому времени, как дом стал рушиться, мистер Таггерт уже был мертв.

— И вам это не показалось странным? — спросил Квин.

— Вовсе нет, — ответил доктор. — Я имею в виду, с учетом сложившихся обстоятельств. Очевидно, он был ужасно перепуган. Вокруг него горел дом. В таких случаях человек может совершить самые непредсказуемые действия. — Хорнер бросил на Квина мимолетный взгляд. — Очевидно, вас интересует, не мог ли нанести ему травму кто-то посторонний. Возможно. Хотя и маловероятно. Честно говоря, агент Беннет, подобного рода вещи в Эллисоне никогда не случаются. Вы слишком долго жили в больших городах.

— Прости, что не сдержался, — извинился Нейт, когда они покинули больницу. — Мне кажется, то, что его пришили, уже ясно как день.

Квин притормозил машину возле тротуара и обернулся к нему:

— Почему?

— Из-за раны. Это она стала причиной смерти. Не иначе как кто-то грамотно огрел его по голове.

— Значит, по-твоему, эта рана является неопровержимым доказательством убийства?

— Ну да, — подтвердил Нейт, хотя и менее уверенным тоном.

— Выходит, предположение доктора ошибочно? По-твоему, Таггерт не мог в панике обо что-то удариться?

— Конечно мог. Но вряд ли.

С минуту Квин сверлил его взглядом, потом отвернулся и, не говоря ни слова, завел мотор.

— А что? — спросил Нейт.

Квин ничего не ответил. Таггерт и в самом деле был убит, и доказательство его насильственной смерти хранилось в морге. Однако к такому заключению Квин пришел вовсе не потому, что у Таггерта была обнаружена рана на голове.

Он догадался о том, что произошло трагической ночью, едва взглянув на труп. Взирая на сжатые и сморщенные от жара руки и ноги, он понимал, что Таггерт сохранил то положение, при котором его настиг огонь. Если бы он умер от удушья, его тело было бы характерным образом искривлено. Даже наступи смерть вследствие удара по голове, вряд ли оно смогло бы сохранить столь аккуратную позу.

Да, Квин догадался, кто мог придать трупу такое положение. Этот «кто-то» хотел сообщить Офису, что было совершено убийство.

Они ехали по городу, время от времени делая остановки на парковках, прилегающих к Лейк-авеню. Когда в окне одного из домов Квин увидел табличку «Открыто», от сердца у него отлегло.

— Останься здесь, — велел он Нейту.

Тот молча повиновался. Застегнув молнию куртки, Квин покинул машину.

На входной двери старого одноэтажного здания, некогда перестроенного под офис, красовалась вывеска: «Аренда недвижимости Гусиной Долины для отдыхающих». Остановившись под козырьком, Квин стряхнул с куртки снег, открыл дверь и вошел.

Передняя комната, очевидно некогда являвшая собой уютную гостиную, теперь была заставлена всякого рода мебелью. Здесь громоздилось три письменных стола, несколько книжных шкафов и ряд черных металлических шкафчиков с выдвижными ящиками для хранения документов. Откуда-то доносились тихие звуки радио — звучала старая песня Нила Даймонда. У дальней стены в кирпичном камине горел огонь.

За ближайшим к камину столом сидела дама, которой Квин мог дать на вид лет сорок пять. У нее были светлые с проседью волосы до плеч. Одета она была в голубой, весьма презентабельного вида деловой костюм. Когда Квин вошел, она одарила его широкой улыбкой и встала:

— Добрый день. Не ожидала, что сегодня кто-нибудь придет.

Приблизившись к ее столу, Квин по-дружески улыбнулся:

— Да уж. Погода сегодня совсем сошла с ума. Не волнуйтесь. Я не отниму у вас много времени.

— Я слыхала, будто к завтрашнему дню снежный покров может достичь двух футов. Энн Хендерсон, — добавила она, протянув руку.

Квин пожал ее.

— Меня зовут Фрэнк Беннет, мисс Хендерсон.

— Можно просто Энн.

Она указала гостю на стул, и они сели.

— Чем могу служить, мистер Беннет?

Он достал удостоверение ФБР и показал ей.

— ФБР? — встрепенулась она. — Что-нибудь произошло?

Квин вновь улыбнулся и покачал головой:

— Нет. Просто мне хотелось бы попросить вас об одной услуге. Не могли бы вы мне помочь в одном деле?

— Разумеется. Все, что в моих силах.

— Меня интересует пожар в доме Фарнхэма.

Ее лицо омрачилось:

— Ужасная трагедия! Как жаль, что так вышло!

Неожиданно в ее глазах появился вопрос:

— Я слыхала, что это несчастный случай.

— Вроде того.

— Тогда почему этим интересуется ФБР?

— Честно говоря, мои должностные обязанности весьма далеки от всего этого. Дело в том, что мистер Таггерт был родственником одного из наших сотрудников. И тот меня попросил навести кое-какие справки в качестве личного одолжения.

Последние слова подействовали на даму успокаивающе, и было видно, что она расслабилась.

— Мне очень жаль, что так произошло, — сказала она. — Мистер Таггерт произвел на меня впечатление хорошего человека.

— Вы знали его лично?

— Не то чтобы знала. Но раз-другой с ним беседовала. Первый раз — когда он позвонил нам, чтобы арендовать жилье. А потом, когда приехал подписать договор и забрать ключи.

— Именно по этой причине я к вам и заскочил. Мой приятель из ФБР был бы не прочь заполучить копию договора об аренде.

— Но зачем? — откинувшись на спинку стула, удивилась Энн.

— Просто посмотреть. На всякий случай, не более того.

— Он что, собирается возбудить уголовное дело? Или что-нибудь в этом роде?

— О нет, — искренне рассмеявшись, заверил ее Квин. — Семья хочет сохранить все в тайне. Я всего лишь навожу некоторые справки, чтобы они могли совершить необходимые формальности. Но могу со всей ответственностью заявить, что вам не придется иметь дело с судебными представителями.

И вновь она облегченно вздохнула:

— Что ж, не вижу в этом никакой проблемы.

Дама встала из-за стола и направилась к одному из металлических шкафчиков. Выдвинула третий ящик сверху и стала рыться в бумагах. Вскоре она достала тоненькую папку.

— Погодите минуточку. Ксерокс у нас в другой комнате.

— Не позволите мне для начала взглянуть? Удостовериться, что я не напрасно трачу ваше время.

— Конечно.

Она протянула Квину папку. Внутри лежало всего два листа. Первый из них представлял собой стандартную форму договора. Согласно изложенным в нем сведениям, Таггерт проживал в Кампобелло, штат Невада. Квин понятия не имел о таком местечке, хотя не мог утверждать, что знает все города Невады. В любом случае, адрес был липовый. В графе контактов на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств было записано: «Г. Таггерт, сестра», и номер ее телефона совпадал с тем, который дал Квину начальник полиции Джонсон.

— Это вы сообщили полиции номер телефона сестры Таггерта? — спросил он.

— Да, я. Правда, мистер Таггерт не хотел мне его давать. Пришлось пообещать, что звонить я буду только в случае крайней необходимости.

Понимающе кивнув, Квин вновь обратился к документу. В нем обнаружилась еще одна важная информация, хотя и не имеющая отношения к делу. Квин взял второй лист. Это оказалась фотокопия водительского удостоверения штата Невада, выданного на имя Роберта Вильяма Таггерта и действительного до 22 ноября будущего года. Фотография была не очень качественной, но изображение было вполне различимо: худощавое волевое лицо, коротко стриженные волосы. Судя по фотографии, Таггерту было около шестидесяти.

— Это и есть мистер Таггерт? — спросил Квин.

Она взглянула на фотографию:

— Да, это он.

— Не будете ли так любезны сделать мне копию этого документа?

— Неужели у вас нет его фотографии?

Квин отрицательно покачал головой.

— Никому не пришло в голову мне ее одолжить, — откровенно признался он.

— Ну, тогда берите эту, — пожав плечами, сказала Энн. — Если я начну ее копировать, получится размазанное черное пятно.

— Очень вам благодарен.

Он аккуратно сложил лист бумаги, чтобы не смять фотографию, и убрал в карман.

Квин с Нейтом прибыли в аэропорт Денвера как раз вовремя, чтобы поспеть на вечерний рейс в Лос-Анджелес. Нейт устроился в заднем салоне самолета, а Квин потягивал шабли в первом классе. Через час полета он достал компьютер и принялся писать отчет.

Изложение обнаруженных им обстоятельств дела заняло всего одну страницу. Квин предпочитал быть кратким.

«Ничего, кроме фактов, — помнится, учил его наставник Дьюри. — Тогда к тебе никто не сможет придраться. Всякие мнения и прочую туфту оставь при себе. Эта чепуха никому не нужна. А если кому-то и нужна, то таких вообще лучше обходить стороной».

Хороший совет, но лишь спустя некоторое время Квин смог оценить его сполна. Когда он приступил к деятельности чистильщика, ему сказали, что круг его обязанностей ограничивается тем, чтобы передавать в Офис все, что он сможет узнать, и ничего более. Всякое любопытство с его стороны не поощрялось. Однако он не мог себя удержать в строгих рамках задания: уж слишком много оставалось неразрешенных вопросов.

— Какого хрена ты хочешь еще что-то выяснить? — как-то раз спросил его Дьюри, когда они были в Мексике.

Дело в том, что Квин продолжал разнюхивать новые факты, несмотря на то, что задание было практически выполнено.

— Мне кажется все таким незаконченным, — ответил он. — Ну давай хотя бы разок сделаем исключение. Чертовски хочется знать, где собака зарыта.

— Хочешь знать, где собака зарыта? — переспросил его Дьюри. — Ладно. На это я могу тебе дать ответ. Видишь этого парня?

Они стояли посреди переулка в южной части Тихуаны. Была глубокая ночь. На земле, в нескольких футах от них, лежало тело мужчины, которому на вид было около тридцати.

— Вижу, — отозвался Квин.

— Этот парень был гонцом. Своего рода посыльным. Так вот, он вполне мог бы стать чистильщиком.

— Таким, как мы с тобой?

— Таким, как я. Ты пока только учишься. Будешь продолжать в таком же духе — вряд ли доживешь до конца года. А если доживешь, считай, тебе крупно повезло.

— Я осторожен, — пытался возразить Квин.

— Увы, нет. И что еще хуже, даже не понимаешь этого.

Квин нахмурился, но не сказал ни слова.

— Хочешь знать, где собака зарыта? — продолжал Дьюри и указал на труп парня на земле. — Вот здесь. Смотри и внимай. Чем больше ты хочешь узнать, тем больше у тебя вероятность закончить жизнь так, как он. Мы прибыли, собрали всю нужную информацию. При необходимости кое-что подчистили. И сразу же отправились восвояси. Вот и все. Вся наша работа.

Они впились друг в друга взглядами.

— Обуздай свое любопытство, парень. Ради собственного блага. Впрочем, и моего тоже. Потому что пока ты не начал работать самостоятельно, за все твои выходки отвечать придется мне.

Прошло ни много ни мало, а шесть месяцев, прежде чем Квин усвоил этот урок. И все же он никогда не мог до конца побороть искушение узнать чуточку больше, чем ему было положено. Впоследствии он понял, что, несмотря на предостережения Дьюри, любопытство являлось важной частью его работы. Нужно было только научиться держать его под контролем. Перечитав отчет о Таггерте, он ощутил в нем множество неразрешенных вопросов. Кто совершил поджог? Почему на месте преступления оказалась Джилл? И кем же, черт побери, все-таки был Таггерт? Ему не давали покоя эти вопросы, хотя, возможно, ответы на них ему не дано было узнать никогда.

С другой стороны, информация, которую сумел добыть Квин, не слишком выходила за рамки той, которую он уже передал Питеру по телефону. Утаил он только два обстоятельства: посещение больницы и агентства по аренде недвижимости. К тому же оба визита он предпринял в основном для того, чтобы подтвердить уже известные ему факты. Правда, относительно экспертизы ткани легких Таггерта Квин был вынужден сослаться на шефа полиции Джонсона, якобы предоставившего эти сведения.

Он уже собрался закрыть компьютер, когда вспомнил, что забыл упомянуть в отчете об одной вещице — серебряном браслете, найденном Нейтом среди обломков сгоревшего дома. Поначалу Квин подумал, что тот может стать уликой, но потом, когда был обнаружен труп Джилл, очень усомнился в своем первоначальном мнении.

Глава 6

Расставшись с Нейтом в международном аэропорту Лос-Анджелеса, Квин назначил ему встречу у себя дома через два часа, чтобы обсудить дальнейшие действия. Свободное время он хотел использовать для собственного удовольствия, а именно: отобедать в приятной и спокойной обстановке.

Он взял с VIP-стоянки свой черный «БМВ» модели М3 с откидным верхом, который оставил там накануне отъезда на острова. Правда, езда по городу заняла у него несколько больше времени, чем он ожидал. Тем не менее ему удалось довольно быстро добраться до небольшого, но весьма полюбившегося ему ресторана тайской кухни с экзотическим названием «Вкус Сиама», который находился в Голливуде на бульваре Сансет. К счастью, стол, за которым Квин обычно предпочитал сидеть, оказался свободен. Заняв привычное место, он заказал пэд-кимао[8] с цыпленком и традиционную кружку фирменного пива, чтобы чем-то его смочить.

В этом заведении ему обычно уделяла особое внимание одна официантка. Впрочем, остальные девушки тоже всегда ему улыбались. Говорили, что рады вновь его видеть. Интересовались, почему он так долго не появлялся. И всякий раз он благодарил их за заботу, объясняя свое отсутствие загородными командировками и обещая впредь не отлучаться на столь длительный срок.

Два года назад он оказал той официантке своеобразную услугу. Ее угораздило подцепить «обожателя», который вбил себе в голову, будто она от него так же без ума, как и он от нее. Этот тип не давал ей проходу, буквально ходил за ней по пятам днем и ночью. В один прекрасный день она пришла домой и обнаружила его у себя на кухне, готовящего ей ужин. Узнав об этом назойливом поклоннике, Квин побеседовал с ним и ради его же блага убедил парня найти занятие получше. Разговор возымел действие, и на этом все неприятности были исчерпаны.

Хотя официантка, которую выручил Квин, в конце концов вернулась в родной Таиланд, остальные девушки не забыли его доброты. Они всегда были искренне рады его видеть и в знак благодарности кормили за счет заведения. Надо сказать, Квин нередко нарушал одно из правил, которое вдалбливал в него Дьюри: «Никогда не используй профессиональное мастерство ради того, чтобы помочь постороннему». И не важно, имел ли этот посторонний прямое отношение к их общему делу или нет. Согласно теории Дьюри, проявление подобной мягкотелости делало человека уязвимым перед лицом врага.

Помня об этом предостережении, Квин не слишком часто позволял себе такое удовольствие, как «Вкус Сиама». Впрочем, устоять перед подобным соблазном было трудно: уж слишком вкусно здесь кормили и чересчур хороши были девушки-официантки.

Ожидая, пока ему принесут еду, Квин достал из кармана браслет — тот, что Нейт нашел на пожарище. Как он уже заметил прежде, серебряное украшение представляло собой кольцо, собранное из квадратных металлических пластин, которые для гибкости были соединены меж собой тонкой петельчатой проволокой. Только теперь, имея возможность обстоятельно его рассмотреть, он обнаружил, что выгравированные на его звеньях различные украшения рисунком напоминают фамильные гербы. Правда, ни один из них не был ему знаком. Каждая из пластин была довольно увесистой.

Поначалу ему показалось, что браслет целиком отлит из серебра. Но потом он обнаружил небольшую трещинку в одном из звеньев, ближайшем к застежке. Это заставило его заподозрить, что серебро является только покрытием. Однако к этому времени ему принесли обед, поэтому удостовериться в своем предположении он не успел. Решив отложить дальнейшее исследование ювелирного украшения на потом, он спрятал его в карман и приступил к долгожданной еде.

Как всегда, она ничуть не обманула его ожиданий. В ответ на просьбу принести счет Квин услышал ставшее уже ему привычным: «Бесплатно». Поэтому положил на стол двадцать долларов чаевых и с чувством удовлетворения покинул ресторан.

Трудовая деятельность Квина позволяла ему жить в любом уголке земного шара. Однако обстоятельно поразмыслив на этот счет, он предпочел осесть в Лос-Анджелесе. Удобное расположение этого города и наличие международного аэропорта давало возможность быстро перемещаться в любую точку мира, что при его профессии было неоспоримым преимуществом. На выбор Квина повлиял и такой существенный фактор, как здешний климат. Тепло, низкая влажность, практически отсутствие насекомых. Кроме всего прочего, здесь никогда не было снега. Все это, вместе взятое, сыграло определяющую роль.

Его родиной был городок Варроуд в штате Миннесота, расположенный на берегу Лесного озера, откуда до канадской границы было рукой подать. В погожие летние дни две тысячи его жителей боролись с комарами и жарой, а зимой — со снегом и холодом. И почти каждый из них возносил благодарственные молитвы Господу за то, что Тот избавил их от участия влачить существование в каком-нибудь крупном городе.

Однако Квин был исключением и при первой возможности без всякого огорчения покинул родные пенаты. Теперь его домом стала Калифорния.

Его особняк находился в Голливуде, на тихой извилистой улице, расположенной значительно выше хаотически разбросанного городского массива Лос-Анджелеса. Вместе с прилегающим к нему участком земли, раскинувшимся на склоне холма и обнесенным каменной стеной, он занимал пол-акра земли. Стальные ворота были снабжены охранной сигнализацией. Когда Квин подъехал к ним, его уже поджидал Нейт.

Пунктуальность молодого человека пришлась Квину по душе. За то, что Нейт никогда не опаздывал, Квин мог простить ему даже излишнюю горячность и некоторую неотесанность.

Нажав на кнопку дистанционного управления под приборной панелью автомобиля, Квин подождал, пока ворота отворятся. Затем въехал во двор, а Нейт проскользнул следом за ним. Квин поглядел на него в зеркало заднего вида и с помощью той же кнопки закрыл ворота.

Потом вышел из машины и достал из багажника чемодан.

— Иди сюда, — сказал он Нейту. — Неси.

Отдал ему чемодан, а сам пошел к дому.

— Ты голоден? — спросил Квин, открывая входную дверь.

— Как волк, — ответил Нейт.

— Ничего не ел?

Нейт замотал головой:

— Я едва успел забросить вещи домой. И сбегать по одному делу.

— Поищи в буфете банку супа. Не найдешь — считай, не повезло.

Переступив порог дома, Квин остановился у панели управления охранной сигнализацией, расположенной по соседству с входной дверью. Приложил большой палец левой руки к монитору считывающего устройства и набрал специальный код, чтобы система могла распознавать двух человек — его и Нейта.

В ответ та сразу же поприветствовала их двумя гудками, сигнализирующими о ее переходе в режим ожидания. Теперь в дом мог войти и Нейт.

Продолжая общаться с охранной системой через панель управления, Квин проверил меню и ее отчеты о состоянии жилища. Убедившись, что все в полном порядке, переключил автоматику на режим «Дом занят», предварительно указав, что в нем присутствуют два человека. Это позволяло ей оставаться активизированной и одновременно сохранять в памяти факт наличия двоих — его и Нейта.

— Как тебе тайская кухня? — спросил Нейт.

— Так вот о каком деле ты говорил?

— Ну да.

— Пытался за мной следить?

— Просто подумал, что неплохо бы немного попрактиковаться. — Нейт едва сдерживал самодовольную улыбку. — Сначала мне показалось, что ты меня засек, потому что поехал не самым коротким путем. Потом ты уступил мне дорогу, и я решил, что ты вообще меня не заметил.

Последние слова он произнес с нескрываемым ликованием.

— Помнишь, что я тебе говорил, когда учил вести слежку в большом городе?

Улыбка вмиг исчезла с лица Нейта.

— Я говорил, что это раз плюнуть. Слишком много машин. И можно легко среди них затеряться. Особенно вечером, когда уже темно. Не так ли?

— Так.

— А теперь скажи, много ли надо умения, чтобы почти ночью гоняться за мной по многолюдному городу?

— Думаю, не очень, — пожал плечами Нейт.

— И каким мастерством должен я обладать, чтобы засечь тебя за этим делом?

— Тебе нужно быть асом, — признал Нейт.

— Попытайся сесть мне на хвост в три часа ночи. Если хочешь проверить, насколько я профессионален.

Квин помолчал и добавил:

— Кроме того, сегодня тебя отделяло от меня по меньшей мере три машины. Темно-синий «ниссан-ультима»…

Нейт вытаращился на него.

— Могу назвать номер, если хочешь. — Теперь настал черед Квина улыбаться. — Так как насчет выпить?

У Нейта отвисла челюсть.

— Ты что, с самого начала знал, что я еду за тобой?

— Старайся не отвлекаться от темы, ладно? Я спросил, что ты будешь пить.

— Э… виски с содовой.

Квин смерил его подозрительным взглядом:

— Это напиток тех, кому далеко за тридцать. С каких пор ты стал им увлекаться?

Нейт замотал головой:

— Я еще ни разу не пробовал.

— И с какой стати тебе приспичило отведать его сейчас?

— Видел по ящику, как его пили в каком-то фильме, — простодушно признался Нейт. — И решил узнать, что это за штуковина.

— Давай-ка лучше перенесем твой дебют на шестидесятилетний юбилей. А сейчас я лучше приготовлю тебе май-тай.

— Ладно, его я тоже ни разу не пил, — решил не упрямиться Нейт.

Квин подошел к бару, встроенному в стену возле камина, и принялся готовить коктейли.

— Знаешь, в чем заключалась твоя самая большая ошибка?

— Имеешь в виду, когда я сидел у тебя на хвосте?

— Нет, в Колорадо. Где больше всего ты напорол отсебятины?

— А! Думаю, когда по собственной инициативе явился в полицию.

— Близко, но не совсем в точку. Даю тебе еще один шанс.

— Не выполнял твоих предписаний?

— Назовем это «дубль-два».

Нейт помолчал.

— Что-то я никак не возьму в толк, куда ты клонишь, — наконец произнес он.

Квин с двумя бокалами в руках подошел к парню и протянул один из них.

— Какое имя ты себе присвоил в Колорадо? — задал он наводящий вопрос.

— Натан Дрисколл. — Нейт отвел взгляд в сторону. — Знаю, что ты хочешь сказать. Знал даже прежде, чем ты задал этот вопрос. «Никогда не используй даже части своего имени».

— А ведь это так просто.

— Понимаешь, я жуть как боялся проколоться. К тому же я использовал только имя.

— Этого более чем достаточно. — Квин пригубил напиток. — Ты засветился тем утром в Колорадо. А через десять лет в каком-нибудь местечке, вроде Санкт-Петербурга, кто-то может опознать тебя по имени, которое ты использовал в разговоре с шефом полиции. Как тебе такая перспективка? — Квин поднял бокал. — Будем надеяться, что этот «кто-то» никогда не сможет подкрасться к тебе сзади. И укусить тебя в задницу!

Когда Квин купил этот дом, его площадь снизу доверху составляла двадцать сотен квадратных футов. После реконструкции он увеличился почти вдвое и весь претерпел существенные преобразования.

Дверь главного входа находилась на уровне улицы. Большое открытое пространство простиралось практически на весь дом. Посредством многочисленных книжных полок, шкафов и не доходящих до потолка стенок оно разделялось на столовую, гостиную, кабинет и кухню. Полностью огороженным помещением была только ванная комната. Три спальни и кабинет располагались внизу, ниже уровня улицы, вьющейся по холму.

В доме ощущалось какое-то особое тепло, поскольку почти все в нем было сделано из дерева. Нейт говорил, что дом напоминает ему деревенскую хибару, притулившуюся на склоне холма. Однако этот образ, слишком напоминавший Квину о собственных корнях, несколько его задевал. Поэтому он предпочитал сравнивать свое жилище скорее с уютной горной хижиной.

Взяв бокал, Квин прошествовал через всю комнату и раздвинул занавеску, за которой размещалась остальная часть дома.

— Никогда не видал отсюда такой картины! — восторженно воскликнул Нейт.

Тыльная часть жилища изобиловала стеклом. Нейт был прав, из дома Квина открывался потрясающий обзор города. Насколько хватал глаз, Лос-Анджелес утопал в россыпях огней. Ближайшие из них излучала улица Сансет-Стрип. Вслед за ней сиял огромный торговый и развлекательный центр «Сенчури-Сити», а чуть дальше и правее мерцали во мраке темные воды Тихого океана.

— Для тебя такая поездка была очень полезной, — произнес Квин. — Будь ты прилежным учеником, многому мог бы научиться.

Нейт, собравшийся было попробовать коктейль, опустил бокал.

— Разве я не прилежный ученик? — с обидой в голосе возразил он.

— И в чем же заключается твоя прилежность? Перечисли мне по пунктам.

— Никогда не используй ни своего имени, ни фамилии, — начал Нейт. — Никогда не встревай в разговор, когда тебе велят молчать. Никогда без разрешения не ходи на место происшествия. — Он немного помолчал. — И никогда не проявляй инициативу, пока твой наставник не даст тебе на это добро.

— Правильно. Прилежный мальчик. В свое время ты будешь проявлять столько инициативы, сколько захочешь. Но тогда от нее целиком и полностью будет зависеть твоя жизнь. А сейчас?

— А сейчас твоя и моя жизни зависят от твоих решений, — протараторил Нейт, повторяя заученную фразу Квина, которую тот вбивал в голову своего ученика с первого дня их совместной работы.

Квин не успел ничего ответить, потому что зазвонил телефон. Он посмотрел на часы. Было около полуночи.

Он подошел к столу и взял оставленную там трубку:

— Слушаю.

— Нужно, чтоб ты к нам приехал.

Это был Питер.

— Тебе не кажется, что ты чересчур задержался на работе?

— Послушай, у нас намечается крупная операция. И, судя по всему, без твоей помощи не обойтись. Это в высшей степени срочно.

— Что-нибудь, связанное с нашим приятелем из Колорадо?

— Да. По тому же делу. Но не будем вдаваться в детали. Они тебя не касаются. Подробности узнаешь, когда приедешь. Мне хотелось бы, чтобы ты заказал билет на утренний рейс, в семь часов. Остальную информацию получишь по электронной почте.

— Видишь ли, есть маленькая заминка. Я не являюсь твоим сотрудником. Поэтому неплохо было бы для начала спросить моего согласия. Так сказать, предложить мне выполнить кое-какую работенку.

— Практически мы тебе уже оплатили ее наперед.

Квин прищурился. Питер намекал на двухнедельный минимум, отведенный на дело Таггерта, из которого Квин отработал всего два дня. Но существовало неписаное правило, что этот срок распространялся только на специальные поручения. Питер явно перегибал палку.

Очевидно, приняв молчание Квина за согласие, Питер произнес: «До завтра» — и ушел со связи.

— Что стряслось? — полюбопытствовал Нейт.

Квин в двух словах обрисовал ему суть дела.

«Нет, положительно нужно бросать порочную практику работать на одного клиента», — решил он.

— Так ты едешь или нет? — спросил Нейт.

— Да, — ответил Квин, осушив бокал. — Еду.

Он обернулся к Нейту. Тот улыбался — не слишком часто ему приходилось видеть своего наставника раздраженным.

— И ты отвезешь меня в аэропорт, — добавил Квин.

— Ладно, — продолжая улыбаться, согласился Нейт. — Только съезжу домой и немного вздремну.

— Поспишь у меня на диване. Мы стартуем в пять утра.

Квин пребывал в глубоком сне, когда ощутил, что его кто-то трясет, повторяя:

— Квин, проснись!

Он резко вскочил, и сон как рукой сняло. У кровати, наклонившись над ним, стоял Нейт.

— В чем дело? — осведомился Квин.

— Сработала твоя сигнализация, — шепотом протараторил тот. — Должно быть, засекла кого-то поблизости.

Сигнализация? Почему же здесь ее не было слышно? Ведь дублирующая панель находилась тут же, в спальне.

Квин направился к системе сигнализации, расположенной на стене. Там мигала красная лампочка. Только теперь Квин понял, что низкий пульсирующий звук возникал не у него в голове, а исходил от сигнального устройства. В Колорадо он плохо спал, и те дни выдались очень длинными. Теперь, добравшись до дома, он буквально рухнул в постель и уснул как убитый. Уснул так крепко, что даже не услышал сигнала тревоги. Это уж совсем ни в какие ворота не лезло!

— Проверял монитор наверху? — спросил он Нейта.

Тот кивнул:

— Он говорит: «Нарушена граница заднего забора». Я с помощью камеры исследовал эту часть двора, но безуспешно. Никого и ничего. Как думаешь, может, это кошка или что-то в этом роде?

— Навряд ли, — усомнился Квин.

В системе была предусмотрена возможность проникновения маленьких животных, поэтому появление на охраняемой ею территории подобных объектов она не отслеживала.

— Который час? — спросил Квин.

— Почти три.

Квин решил подняться наверх и проверить монитор. Он уже давно подумывал установить дополнительный экран в спальне, но до этого никак руки не доходили.

— У тебя оружие при себе? — вновь обратился Квин к Нейту.

Тот молча поднял правую руку, показав «Вальтер П99» девятого калибра. Свой же пистолет Квин оставил наверху, в сейфе гостиной.

Поспешно натянув черные спортивные штаны, которые всегда ждали его на прикроватном столике, Квин бросился наверх, но на полпути остановился и замер на месте, целиком обратившись в слух.

Тишина.

Мерцал экран работающего без звука телевизора в гостиной, в окно светила луна — больше никакого света на верхнем этаже не было.

Подойдя к панели управления охранной сигнализацией, Квин коснулся правого угла экрана большим пальцем левой руки, приводя систему в рабочее состояние. Для начала он отключил сигнал тревоги. Потом одну за другой быстро проверил видеокамеры, наблюдающие за территорией вокруг дома. На заднем дворе никого не было — ни возле забора, ни рядом с домом. Если бы кто-то перепрыгнул через забор, система бы это запечатлела. Эту запись Квин мог впоследствии просмотреть.

Нейт через плечо Квина следил за всем, что тот делал.

— Может, это все-таки кошка? — вновь предположил он.

— Может.

Квин вывел на экран вид переднего фасада и приступил к панорамному сканированию дома. Водя пальцем слева направо, он стал медленно двигать камеру так, чтобы ничего не пропустить. И, отследив приблизительно две трети фасада, остановился и тщательно вгляделся в монитор.

— Нет, это не кошка, — заключил он.

Незваный гость, сидя на корточках, притулился на террасе под окном ванной комнаты. Нейт хотел было что-то сказать, но Квин жестом велел ему держать рот на замке. Ванная находилась за углом, в непосредственной близости от того места, где они стояли. Не исключено было, что их подслушивают, хотя вероятность была слишком мала. С помощью остальных камер Квин проверил, нет ли у нарушителя сообщников. Лишь удостоверившись, что имеет дело с одиночкой, он вернулся к первоначальному изображению на экране. Человек, вторгшийся на территорию его собственности, сидел неподвижно.

Жестом Квин попросил Нейта передать пистолет. Не было необходимости доставать собственное оружие, вполне можно было обойтись одним «вальтером». Нейт повиновался.

— Глушитель! — шепнул Квин.

Кивнув, Нейт беззвучно кинулся к дивану, на подлокотнике которого висел его кожаный пиджак. Вынул из кармана длинный цилиндрический предмет и передал своему наставнику. Тот прикрепил его к концу ствола.

Приблизившись вплотную к Нейту, Квин шепнул:

— Стой здесь. Услышишь одиночный стук в дверь — сразу открывай.

— А что, если он первым тебя схватит?

— Услышишь одиночный стук в дверь, — раздраженно повторил Квин, — сразу открывай.

— Хорошо, — кивнул Нейт.

Глава 7

Снаружи казалось, что другого выхода из дома, помимо центральной двери, находящейся по соседству с трехместным гаражом, нет. Однако на самом деле он был и располагался с западной стороны здания. Квин называл его своим потайным ходом. Небольшая дверца практически сливалась со стеной, не привлекая к себе ни малейшего внимания. Ее Квин соорудил собственноручно. Правда, пользоваться ею ему ни разу не приходилось.

Дверь подалась внутрь беззвучно и двигалась плавно, как по маслу. На мгновение Квин замер, прислушиваясь. Все было тихо. Проскользнув через свой потайной ход, он нырнул во тьму ночи. Прокрался вдоль стены и, остановившись, осторожно выглянул из-за угла.

Незваный гость по-прежнему находился на террасе, но уже не сидел на корточках под окном ванной, а переместился в другую сторону от входной двери, расположенной под окном прихожей. Поскольку внутренние деревянные ставни были закрыты, в темноте его было практически невозможно различить.

Квин уже собрался завернуть за угол, когда непрошеный визитер вытащил из-под тряпки какое-то устройство, весьма походившее на черную коробочку. Аккуратно приложил его к окну, и оно к нему как будто прилипло. Потом достал из карманов наушники и, воткнув штырь в коробку, один из них пристроил к левому уху.

«А этот парень не простой вор-грабитель, — подумал Квин. — А профи».

Такую черную коробочку Квин видел уже не в первый раз. Точнее, сам некогда прибегал к ее помощи. Это было подслушивающее устройство, которое усиливало все раздающиеся внутри здания звуки. Для этого нужно было всего-навсего прикрепить ее к оконному стеклу, что было легко сделать посредством присосок. Эта штуковина позволяла слышать почти все, что происходило в доме.

Пригнувшись как можно ниже, Квин направился вдоль подъездной дорожки к тому месту, где стоял его «БМВ». Он хотел подкрасться к этому стервецу сзади. По дороге проверил «вальтер» — глушитель держался прочно на стволе — и, обогнув машину, двинулся к дому.

Сняв наушник, незнакомец достал из сумки еще какой-то предмет. Квин перемещался тихо и не останавливался до тех пор, пока расстояние между ними не сократилось до шести футов.

— Положи на место, — тихим, спокойным голосом произнес он.

Незваный гость замер, а затем опустил руки. Он держал нечто, похожее на тонкую веревку. Квин сразу догадался, что это зажигательный шнур. Пусть он не мог точно сказать, какую цель этот тип преследовал, зато его намерения уже были ему ясны как день.

— Брось, — приказал Квин.

Тот молча повиновался.

— Теперь повернись и встань. Только медленно. Подними руки.

Злоумышленник сделал все, что велел ему Квин. Это был невысокий гибкий парень, весивший не больше пятидесяти фунтов. Одет он был во все черное. Черным у него было даже лицо, вымазанное то ли краской, то ли кремом для обуви.

— Отойди на пять шагов, — скомандовал Квин. — Два — от окна и три — к входной двери.

Хозяин дома настороженно наблюдал, как тот медленно удаляется от своей сумки. Лишь когда человек в черном в точности исполнил его приказания, Квин, не сводя с него глаз, сделал шаг вперед.

— Повернись лицом к стене, — сказал он.

Когда неприятель вновь оказался к нему спиной, Квин рукой притиснул его к стене. В таком положении большая часть веса парня приходилась на руки, что лишало его всякой возможности броситься на Квина.

Квин быстро обыскал парня. В подмышечной кобуре оказался «глок», а в кожаных ножнах на поясе — семидюймовый боевой нож морской пехоты. И то и другое Квин отобрал, после чего потянулся к двери и стукнул в нее один раз.

Та сразу же отворилась.

— Хотелось бы знать, где, черт возьми, тебя…

Нейт запнулся на полуслове, вылупив глаза.

— Руки назад. — Слова Квина были обращены к незваному гостю. — Пошли в дом.

— На кухню, — приказал Квин Нейту, когда тот вновь закрыл входную дверь.

Молодой человек возглавил процессию. Проходя мимо гостиной, Квин швырнул пистолет с ножом на диван.

Кухня была истинным произведением искусства — исключительной красоты дерево, безукоризненная сталь и светло-коричневая напольная плитка, привезенная из Испании. Подобную кухню далеко не везде увидишь: просторная, функциональная, с большим островом посредине. В дальней ее половине размещался уютный уголок для завтраков с антикварным деревянным столом и разностильными стульями. Нейт выдвинул один из них из-за стола, и Квин усадил на него своего пленника.

— Включи свет, — велел он ученику.

Тот подошел к стене и нажал на выключатель. Только теперь Квин получил возможность разглядеть лицо незваного гостя. Несмотря на черную краску, он узнал его сразу, и это его ничуть не удивило.

— Привет, Гибсон, — сказал Квин.

— Квин, — тихо отозвался тот. — Как поживаешь?

Взяв рулон бумажных полотенец, хозяин дома бросил его пленнику:

— Держи. Сотри это дерьмо с лица.

Гибсон криво улыбнулся, но не шевельнулся, чтобы поймать рулон, и тот, отскочив от его коленей, упал на пол.

— Дело твое.

Квин достал из холодильника бутылку воды и, обернувшись к пленнику, спросил:

— И что ты тут делаешь?

— Скучаю.

— Случайное посещение?

— Ну да. А почему бы и нет?

— И где же ты, дружок, отыскал мой адрес?

— В телефонной книге.

Квин улыбнулся и отпил глоток воды.

— Кто тебя подослал?

— Кто надо, — огрызнулся Гибсон.

Квин спокойно поднял пистолет и нацелил его на голову Гибсона.

— Кто тебя подослал?

— Хочешь меня прикончить, Квин? Что-то не верится. Не в твоем это стиле.

— Последний раз спрашиваю: кто тебя послал? — В голосе Квина прозвучала угроза.

— Ну давай. Жми на курок. Убьешь меня — придет другой. И закончит то, что не успел сделать я.

Квин еще некоторое время продолжал целиться в Гибсона. Потом опустил оружие, но на всякий случай не снял палец со спускового крючка.

— Намекаешь на то, что меня заказали?

Гибсон лишь молча пожал плечами.

— И кто же платит? — полюбопытствовал Квин.

— Так я тебе и сказал. Даже если бы знал. Но я все равно понятия не имею. Да и какая тебе разница?

Квин обернулся к Нейту:

— Помнишь, как выходить на связь с Питером?

Тот кивнул.

— Позвони ему. Мой телефон где-то в гостиной. Спроси, не мог бы он прислать своих ребят из опергруппы. Кого-нибудь из местных. Не хочу, чтоб эта задница больше висела над моим домом.

Когда Нейт собрался уходить, Гибсон заговорил вновь:

— Боюсь, Питеру сейчас не до тебя.

Нейт заколебался.

— Иди, — повторил Квин и, обращаясь к Гибсону, добавил: — Выходит, не зря я тебя недолюбливал.

— Не вижу причины, чтобы лить из-за этого слезы.

— Но это еще полбеды, — Квин сделал большой глоток из бутылки и поставил ее на кухонную стойку. — К тому же мне не раз говорили, что ты недотепа. И, судя по всему, они не ошиблись.

— Да пошел ты… — процедил Гибсон.

— Тебе не под силу выполнить даже самую простую работу в одиночку.

Гибсон нахмурился:

— Я знаю свое дело.

— Неужели? — язвительно проговорил Квин. — Будь ты и впрямь таким профи, вряд ли попался бы сегодня мне в руки.

— Да я на этом деле, можно сказать, собаку съел. И стаж у меня почти такой же, как у тебя. Не владей я нужными навыками, давно бы уже был на том свете.

— При сложившихся обстоятельствах я назвал бы это глупой удачей.

Квин слышал, как Нейт в другой комнате говорит по телефону. Разговор был недолгим.

— Ну что? — обратился к нему Квин, когда тот вернулся.

Прежде чем ответить, Нейт метнул взгляд на Гибсона, а потом посмотрел на Квина:

— Питер сейчас не может подойти к телефону.

— Что я вам и говорил, — довольно ухмыльнулся Гибсон.

— А тебя никто не спрашивал, — рявкнул на него Квин.

Гибсон пожал плечами.

— Вот и заткнись.

Квин снова обернулся к Нейту:

— С кем ты говорил?

— С Мисти.

Она была главной помощницей Питера.

— Ты сказал ей, что нам нужно?

— Пытался. Но она и слушать не стала.

— Выходит, сюда никого не пришлют?

Нейт отрицательно покачал головой.

Квин на мгновение закрыл глаза, пытаясь прикинуть в уме различные варианты. Потом передал пистолет Нейту:

— Гляди в оба, чтобы он не двигался с места. Чуть шелохнется — стреляй без предупреждения.

Нейт оставил телефон на подлокотнике дивана. Квин взял его и нажал кнопку повтора номера. Спустя пятнадцать секунд раздался голос Мисти:

— Да?

— Это Квин.

— У него сейчас нет времени с тобой говорить, Квин. У нас тут черт знает что творится.

— У меня тоже кое-что не сложилось.

Квин услышал, как она вздохнула.

— Ну, что там у тебя за проблема, Квин?

— Кому-то неймется отправить меня на тот свет.

— Как?! И тебя тоже?

— Что значит «тебя тоже»?

— Погоди, — быстро сказала она. — Сейчас попробую поймать Питера.

Прошло почти полминуты, прежде чем в трубке послышался голос Питера:

— Что произошло?

— Мартин Гибсон ошивался неподалеку от моего дома. И решил нанести мне этой ночью отнюдь не дружественный визит.

— Где он сейчас? — осведомился Питер.

— У меня на кухне.

— Мертв?

— Нет, жив.

— И то хорошо.

— О господи! Питер, скажи, кто на меня охотится?

— Не только на тебя, — ответил Питер. — К другим тоже являются ночные гости. К сожалению, большинство из них…

Он не закончил фразу.

— К другим? — переспросил Квин. — Это что, превратилось в систему?

Казалось, Питер колеблется с ответом.

— Они убирают исключительно сотрудников Офиса.

— И никого из других агентств?

Опять пауза.

— Нет.

Квин похолодел:

— Ликвидация?

— Нам пока ничего не известно, — ответил Питер, но в его тоне явно слышалось сомнение.

— Кто за этим стоит?

— Если б я говорил не с тобой, то, пожалуй, смог бы кое-что предположить. — Питер тяжело вздохнул. — А если б что-то на самом деле знал, все равно не мог бы тебе этого сказать. Это дело Офиса. Тебя это не…

Из кухни донесся громкий шум, за которым последовал приглушенный выстрел. Секундой позже Квин отчетливо услышал звуки борьбы. Бросив телефон, он схватил с дивана оружие Гибсона.

— Нейт! — крикнул он.

Ответа не последовало.

Он бросился на кухню, но тут у него над головой просвистела пуля и врезалась в стенку.

Недолго думая, Квин припал к полу. В следующий миг над ним пролетели еще две пули.

Он дополз до края стены и осторожно заглянул в кухню. На полу лежал Нейт. Поверх него валялся стул, на котором прежде сидел Гибсон. С того места, где находился Квин, невозможно было разглядеть, дышит ли парень или нет. Квин посмотрел в одну сторону, затем в другую. Гибсона нигде не было видно.

Квин привстал и, пригнувшись как можно ниже, развернулся и вновь кинулся в гостиную. При сложившихся обстоятельствах защитой ему мог послужить только кожаный диван. На миг замерев на месте, он прислушался.

Тишина.

Гибсон не мог далеко уйти. И хотя он унес с собой пистолет Нейта, Квин был вооружен «глоком» и ножом. К тому же расположение дома хозяин знал куда лучше, чем кто-либо другой. Знал все потайные места. Все выходы. Гибсону же был известен только один из них — от кухни к входной двери. Любое его движение могло привлечь к себе внимание.

Луна исчезла из окна, скрывшись за горами. Освещение в доме теперь сводилось к мерцанию телевизора и лампе на кухне.

Квин рискнул выглянуть из-за дивана. Вокруг, казалось, все пребывало в прежнем порядке. Для пущей уверенности он вновь обследовал комнату внимательным взором. На этот раз его насторожило кожаное кресло с откидывающейся спинкой, стоящее лицевой стороной к дивану приблизительно в десяти футах от него. Что-то с ним было не так. Тень, которую оно временами отбрасывало в отблесках телевизионного экрана, казалась слишком большой.

Квин понаблюдал за ней немного, пытаясь удостовериться, что причина не в оптическом обмане. Когда же тень зашевелилась, сомнений у него не осталось.

Выбравшись из-за своего укрытия, Квин стал подкрадываться к креслу. Подойдя достаточно близко, он расслышал чужое дыхание — слабое, но вполне различимое.

Он поднял пистолет:

— Встать!

В ответ Гибсон резко высунулся из-за кресла и выстрелил. Пуля прошла всего в нескольких дюймах от Квина. Тот, в свою очередь, тоже нажал на спусковой крючок. Выстрел грохотом прокатился по дому, и запах пороха заполонил всю комнату. Пуля прошила кресло насквозь.

— Ах ты, гад! — болезненным голосом воскликнул Гибсон.

— Ну что, может, хватит? — осведомился Квин. — Бросай оружие. И выходи. Только без резких движений.

Гибсон встал во весь рост, его раненая левая рука безжизненно висела вдоль тела.

— Брось пушку, — скомандовал Квин.

Сначала ему показалось, что Гибсон готов сдаться. Но в следующий миг наемный убийца шагнул назад и молниеносно вскинул правую руку, нацелив пистолет на Квина.

Но тот был к этому готов. И выстрелил первым.

Когда тело Гибсона рухнуло на окно, тот уже был мертв. Пуленепробиваемое стекло затряслось, но выдержало удар, не дав ни единой трещины.

Квин бросился на кухню. Стул по-прежнему накрывал тело Нейта. Отшвырнув его в сторону, Квин приложил руку к шее ученика. Пульс у него прощупывался, причем сильный и ровный. Обследовав грудь и не найдя на ней никаких повреждений, Квин перевернул недвижимое тело Нейта на живот. На спине тоже не обнаружилось никаких следов пуль, а на полу — ни капли крови.

Прижав губы к левому уху Нейта, Квин негромко произнес:

— Нейт.

Тот не шелохнулся и не произнес ни звука.

— Нейт. Проснись.

Сначала парень издал тихий стон, а в следующий миг веки его затрепетали.

— Не переживай, Нейт, — продолжал Квин. — Ты цел?

Глаза парня медленно открылись.

— Квин? — пробормотал он.

Прижатые к полу губы мешали ему говорить.

— Ты цел? — повторил свой вопрос Квин.

— Пожалуй.

— Может, тебе лучше это проверить?

Нейт снова закрыл глаза и, совершив над собой усилие, перевернулся на спину.

— Черт, — сморщившись, пробормотал он.

— Что? — спросил Квин.

Прежде чем ответить, Нейт потер рукой подбородок:

— Он врезал мне в челюсть.

На месте удара осталась красная отметина, но все остальное, казалось, было в целости и сохранности.

Квин встал:

— Если хочешь, можешь приложить лед.

И удалился в гостиную.

Телефон валялся на диване — там, где он его бросил. Квин поднял его и собрался было набрать номер, когда услышал приглушенный голос Питера:

— Квин?

— Ты еще здесь?

— Что там у тебя стряслось?

— Гибсон сорвался с крючка.

— И?

— Он мертв.

Питер ответил не сразу:

— Было бы лучше, если бы ты взял его живым.

— Черт побери! Что же ты раньше меня об этом не предупредил? Или, может, мне следовало попросить его обождать минуточку, пока я выслушаю твои распоряжения?

— Как это произошло? Расскажи поподробнее.

Квин глубоко вздохнул, прежде чем поведать Питеру о случившемся.

— Нужна помощь, чтобы избавиться от трупа? — осведомился Питер.

— Сам справлюсь, — ответил Квин и, немного помолчав, добавил: — Ты не хочешь мне рассказать, что там у вас творится?

Питер какое-то время не отзывался, потом наконец произнес:

— Мы пока не уверены.

— Надеюсь, ты догадываешься, что я не собираюсь появляться в округе Колумбия?

— Да, сейчас появляться не стоит. Наверное, тебе сейчас лучше вообще исчезнуть.

— Это официальный приказ?

— Скажем так: официально неофициальный. Постарайся затеряться. Мне все равно где. Я не хочу знать.

— Этот подонок знал, где я живу…

— Это еще одна причина, по которой тебе лучше убраться из дому. Тот, кто стоит за всем этим, может сделать еще одну попытку. И если ты останешься на том же месте, где тебя уже однажды нашли, второй раз тебя вряд ли упустят. Впрочем, думай сам. Выбор за тобой.

— Выбор за мной, — повторил Квин. — Ладно.

На этом разговор был окончен.

Квин стоял у окна в задней части дома, взирая на раскинувшийся внизу ночной Лос-Анджелес. Питер был совершенно прав. Если это ликвидация, то другого выхода у него и впрямь нет. Нужно как можно быстрее исчезнуть.

— Нейт! — крикнул он, повернувшись к кухне.

Парень, еле волоча ноги и покачиваясь из стороны в сторону, дотащился до дивана и рухнул на него.

— Что? — спросил он.

— Надеюсь, ты еще не успел распаковать вещи.

Глава 8

На часах еще не было десяти утра, когда Квин с Нейтом вошли в международный терминал имени Тома Бредли[9] лос-анджелесского аэропорта. Прокладывая себе путь через толпы людей, которых в субботу здесь всегда было невпроворот, Квин был вынужден то и дело себя одергивать, чтобы беспрестанно не озираться по сторонам. Вряд ли в таком людном месте кого-нибудь угораздит за ними следить, пусть даже охотясь за ним одним. Тем не менее излишняя осторожность никогда не мешала. Гораздо труднее было соблюдать то весьма шаткое равновесие, которое позволяло оставаться в курсе окружающей обстановки и при этом не привлекать к себе внимания. Первоклассные агенты могли это делать даже во сне. Но Квин — в особенности когда рядом с ним был Нейт — таким мастерством не обладал.

Он мог оставить Нейта в Лос-Анджелесе, но счел за лучшее взять его с собой. Тот, кто охотился за Квином, рано или поздно узнал бы, что Нейт его ученик. Поэтому бросить того в Лос-Анджелесе было все равно что кинуть врагу приманку. Будь у парня больше опыта, им можно было бы разделиться. Но он начал свое обучение всего четыре месяца назад, а оно должно длиться по меньшей мере года три-четыре. Четыре месяца — это почти ничего. Нейт даже понятия не имел, как в подобных ситуациях следует себя вести. В отличие от Квина он приступил к работе сразу после окончания колледжа по рекомендации одного из своих друзей. Оставить парня в Лос-Анджелесе было равносильно тому, что привязать его к стулу посреди гостиной Квина, постелив у его ног большой гостеприимный ковер. Результат не замедлил бы себя ждать.

Нет, у Квина не было другого выбора. Нейт должен был лететь вместе с ним и осесть вместе с ним на дно до тех пор, пока не закончится эта заваруха.

Они остановились напротив табло отправления самолетов. Прикинувшись обыкновенным собравшимся в путешествие пассажиром, Квин сделал вид, что изучает расписание рейсов. Между делом он поглядывал на часы и по сторонам, будто кого-то ждал. Повторив это несколько раз, он заключил, что слежки нет.

— Ну что? — обратился к нему Нейт.

— А что? — вопросом на вопрос ответил Квин.

Нейт кивнул на табло:

— Каким рейсом мы летим?

— Дай мне свой паспорт.

Нейт достал из кармана синий документ — один из двадцати имеющихся у них фальшивых паспортов — и передал наставнику. Каждый из них был выполнен по высшему классу — комар носа не подточит. Квин даже знал того парня, который их делал. Тот когда-то подвизался в одной пляжной лавке на Венис-Бич.[10]

Из терминала Бредли отправлялось несколько дюжин международных рейсов. В любое другое время Квин мог выбрать какую угодно точку планеты. Но сегодня такой возможности у него не было. Пока он не удостоверится в том, что нависшая над ними опасность миновала, большая часть мира для них была закрыта. Другими словами, ему нужно было избрать такое место, где преследователи никогда не догадались бы их искать.

Европа отпадала сразу. А также Канада и все штаты Америки. Можно было еще поразмыслить насчет Латинской Америки, но она тоже была далеко не лучшим вариантом. Слишком много шпиков и слишком много шансов попасть кому-то на крючок. Россия, Австралия, Китай, Япония были и того хуже. Оставалось только одно место. Прежде чем принять окончательное решение, Квин вновь обвел взглядом окружающее.

— Ладно. Пошли, — наконец сказал он.

— И даже не намекнешь куда? — удивился Нейт.

Квин, не удостоив его ответом, начал пробираться сквозь толпу. Не прошло и двух минут, как они стояли в очереди у стойки продажи билетов бизнес- и первого класса на самолеты «Тай эруэйз».[11]

— Что ж, ладно, — улыбаясь, произнес Нейт.

— Больше ни слова. Пока мы не выйдем из самолета. Понял?

— Да. Конечно. Ни слова.

Когда подошла их очередь, они предупредительно переглянулись.

— Слушаю вас, — произнесла кассирша, дама азиатского происхождения, лет тридцати на вид.

— Скажите, пожалуйста, есть ли билеты на рейс в двенадцать ноль пять в Бангкок? — спросил Квин.

— В бизнес-классе, к сожалению, мест нет, сэр, — ответила она. — Но остались два билета в первом классе.

— Отлично, — с улыбкой сказал Квин. — Два, пожалуйста.

— Только они в разных местах. Устроит вас?

— Да, конечно.

— Будьте любезны, ваши паспорта.

Передав ей оба документа, Квин снова улыбнулся. Она проверила их, потом набрала какие-то данные на клавиатуре компьютера.

— Как предпочитаете платить, мистер Хайден?

У Квина были паспорта на множество разных фамилий. В данной поездке он избрал для себя имя Луиса Хайдена по той простой причине, что прежде еще ни разу его не использовал. Нейт путешествовал под именем Раймонд Джеймс.

— Кредитной карточкой, — ответил Квин, достав из бумажника одну из них, оформленную на имя Хайдена.

Пока им оформляли билеты, Квин то и дело озирался, дабы быть в курсе окружающей обстановки. Его внимание почти сразу привлекли два подозрительных типа, стоявших возле главного входа. Это были крепкие парни, одетые в деловые костюмы темно-серого цвета, которые, казалось, прощупывали глазами весь поток входящих людей. Удивительно, но Нейт тоже их приметил. Квин поймал его взгляд и прочел в нем тревогу. Однако ничего ему не сказал, а лишь, улыбнувшись, пожал плечами.

— Возьмите, пожалуйста. — Кассирша протянула Квину билеты с паспортами. — У вас есть багаж?

Квин помотал головой:

— Нет, все наши вещи при себе.

Очевидно, она приняла их за бывалых путешественников и, одарив доброжелательной улыбкой, произнесла:

— Желаю приятного полета.

— Благодарю, — ответил Квин.

Откинувшись в кресле, Квин взирал на простирающиеся внизу воды Тихого океана, от которых его отделяло тридцать тысяч футов. Впервые за последние двенадцать часов он мог полностью предаться безделью. Надо сказать, за это время он порядком вымотался.

Нейт сидел по другую сторону салона через три ряда от него. Прежде чем началась посадка в самолет, Квин предложил ему снотворное, и то, очевидно, уже возымело действие. Во всяком случае, глаза у парня были закрыты, а голова склонилась набок.

Квин позволил своим мыслям блуждать без всякого контроля, стараясь не заострять внимания ни на одной из них. Ему нужно было расслабиться как внешне, так и внутренне. Более того, сон был ему необходим как воздух. Между тем его мозг продолжал беспрестанно прокручивать картины событий, случившихся за последние двенадцать часов. В памяти всплывал то засевший в засаде на террасе Гибсон, то разговор с Питером, то лежащий на полу Нейт. И этому калейдоскопу образов, казалось, не было ни конца, ни края.

— Что вам принести: пэд тай[12] или цыпленка карри с рисом? — тронув его за плечо, осведомилась стюардесса.

Взглянув на часы, Квин, к своему удивлению, обнаружил, что прошло несколько часов с тех пор, как они поднялись в воздух. Очевидно, потерявшись среди своих мыслей, он не заметил, что на какое-то время сумел забыться сном.

— Пэд тай, — ответил он, решив не изменять пристрастию к тайским национальным блюдам.

— А что будете пить?

— Воду.

За едой он продолжал размышлять на наболевшую тему, пытаясь вычислить, на кого работал Гибсон и почему его боссы избрали мишенью именно его, Квина.

Прежде чем передать труп Гибсона одному местному парню, Квин внимательно его обыскал. Однако, как и следовало ожидать, не нашел при нем ничего такого, что могло бы ему пригодиться. Не считая нескольких отмычек и прочих полезных в их профессии инструментов, а также трех сотен долларов, ничего хорошего от этого мерзавца Квину не досталось.

К гадалке ходить не надо, чтобы понять: у парня, который нанял Гибсона, толстый кошелек. Во всяком случае, средств хватило, чтобы оплатить мелкомасштабную военную операцию, предпринятую прошлой ночью против Офиса. Интересно, сколько агентов они задействовали? Пять? Шесть? Дюжину? Или еще больше? Но сколько бы их ни было, оказать им достойное сопротивление, судя по всему, не удалось никому. За исключением разве что Квина. Остальным, должно быть, повезло меньше.

«Значит, ликвидация», — подумал Квин.

Неужели кто-то решился на этот безрассудный шаг? Во всяком случае, факты говорили, что он прав в своем подозрении. И что было еще удивительней, предпринятые в этом направлении действия, казалось, возымели успех.

От сознания происшедшего у Квина голова шла кругом. Попытки ликвидации почти никогда не заканчивались успехом. Обыкновенно все они преследовали задачу посеять как можно больше хаоса в рядах того или иного агентства. А причин тому было множество: покрыть то, что происходило или что должно было произойти в ближайшем будущем; дискредитировать текущую операцию; избавиться от досаждающего конкурента или проучить какую-то стороннюю организацию без особой на то причины. Тот, кто решил сделать расследование своей профессией, узнаёт о подобных вещах практически с первых уроков. А также узнаёт о том, что все такие попытки в прошлом, за редким исключением, оказались безрезультатными, поэтому уже давно никто не ставил перед собой таких целей.

Однако на сей раз кто-то, очевидно, этот урок прослушал.

Когда стюардесса забрала у Квина поднос, он опустил спинку кресла, пытаясь предаться забытью. Однако как ни старался, не мог избавиться от атакующих его дум, которые, хотя и никуда его не привели, но не давали погрузиться в сон, в котором он остро нуждался. Он закрыл глаза, надеясь угомонить внутреннюю дрожь. Но мысли, сделав очередной вираж, вновь поставили его перед ключевым вопросом.

Почему именно он?

Ведь он не был сотрудником Офиса. А выполнял лишь отдельные поручения. Что бы ни происходило в пределах этой организации, на него это не должно было распространяться.

По мере того как его одолевал сон, из глубин сознания на поверхность стал всплывать ответ. Но появился он не в виде конкретной мысли, а скорее походил на нечто вроде предчувствия.

«Таггерт».

Где-то между Лос-Анджелесом, недолгой остановкой в Осаке и приземлением в Бангкоке они потеряли воскресенье. Путешествие из Америки в Азию всегда было в определенном смысле болезненным. Линия перемены дат взимала весомую пошлину с тех, кто отважился на вояж протяженностью в половину земного шара.

Проведя в Таиланде несколько часов, они вновь поднялись в воздух. Казалось, Нейт был обескуражен, когда Квин сказал, что путь их не окончен. Однако, надо отдать ему должное, промолчал, оставив все вопросы по этому поводу при себе. Второй перелет оказался значительно короче, хотя в результате они оказались за тридевять земель от всякой цивилизации.

Когда самолет после приземления стал приближаться к терминалу, в динамике раздался голос стюардессы:

— Компания «Тай эруэйз» рада пригласить вас в город Хошимин.

Во Вьетнаме было утро, но, судя по тому, как дрожал воздух над взлетно-посадочной полосой, жара стояла несусветная. Если не считать двух-трех облаков на горизонте, небо было ясным. Перед высадкой Квин огляделся по сторонам. Некоторые пассажиры начали доставать из-под сидений вещи. Он продолжал терпеливо ждать.

Перед отъездом он опустошил свой сейф, забрав из него все содержимое, кроме оружия. Помимо портативного компьютера в нем хранилась добрая дюжина паспортов — американский, канадский, швейцарский, финский, германский, российский — каждый на разные фамилии. Кроме того, множество кредитных карточек, десять тысяч долларов США наличными, флэш-карта на два гигабайта памяти со всякого рода информацией, включая список контактных лиц. Прихватил он с собой также блокнот с многочисленными страницами виз для въезда в различные страны мира. Все хрупкие предметы багажа он сложил в потайное отделение дипломата. Если бы у стойки проверки вещей Квина попросили включить портативный компьютер, его содержимое вряд ли вызвало бы чье-либо подозрение, поскольку выглядело как у типичного бизнесмена. Карты, графики, таблицы и прочая графическая информация, какой бы впечатляющий вид она ни имела, не представляла столь большой важности, чтобы привлечь к себе чье-то внимание.

Во время полета в Бангкок Квин, зайдя в туалет, вложил вьетнамские визы в их паспорта, предварительно поставив на них соответствующую дату. Для этой цели у него имелась при себе маленькая, величиной с ладонь, сумка с печатями. Завершив дело, он тщательно проверил, не бросается ли что-либо в глаза, выдавая подделку.

В Бангкоке, когда им пришлось по вьетнамской визе покупать билеты на дальнейший полет, его уловка сработала. Но там они имели дело с таиландской компанией. Теперь же они были в Хошимине, и им предстояло предъявлять документы самим вьетнамцам.

Квин положил свой паспорт в нагрудный карман рубашки и достал с верхней полки дипломат. Потом вместе с Нейтом присоединился к очереди пассажиров, покидающих самолет.

— Это что, насмешка? — достаточно громко, чтобы Квин мог его услышать, произнес Нейт, когда они подошли к выходу.

За дверью их ожидал не привычный для всякого цивилизованного человека трап, а примитивное древнее устройство — лестница на колесах.

Квин метнул в ученика тяжелый взгляд.

— Прости, — поспешил извиниться тот.

Не говоря друг другу ни слова, они спустились по лестнице и направились вместе с другими пассажирами по бетонированной площадке к таможне. Квин выдал указания:

— Обычно они не спрашивают, но если спросят, то цель нашего приезда — бизнес. Мы ищем возможности инвестирования. Впрочем, я скажу все сам. Тебе лишь следует сохранять серьезный, подобающий истинному бизнесмену вид.

Здание аэровокзала напоминало огромный склад. Старое, обветшалое, похожее на пещеру, с разрастающейся плесенью на стенах, оно не имело ничего общего с глянцем и стилем западных аэропортов.

Сначала прибывшие пассажиры подошли к стойкам проверки паспортов. Стоек было несколько, но работали только две, поэтому к ним выстроились длинные очереди. Для пущей безопасности Квин избрал чиновника с более скучающим видом. Когда их очередь приблизилась, он сунул в паспорт двадцатидолларовую купюру — внушительная сумма во Вьетнаме.

— Нам придется проходить досмотр по отдельности, — бросил он через плечо Нейту. — Постарайся по возможности молчать. Никаких приветствий. Если что не так — подашь мне знак. Я приду и разберусь.

— Хорошо, — пробормотал Нейт.

Квин предпочел бы услышать больше уверенности в его голосе.

Когда подошла очередь, Квин протянул чиновнику свой паспорт. Тот взял его, раскрыл и, бросив мимолетный взгляд на Квина, тотчас сунул двадцатку в карман. Потом окунул резиновую печать в чернильную подушечку и проштамповал одну из страниц. Завершив нехитрую процедуру, молча положил паспорт на стойку. Получив его обратно, Квин почтительно кивнул и прошел вперед.

Удалившись на несколько шагов, он остановился, делая вид, будто что-то ищет в кармане, стараясь не упускать из поля зрения своего младшего товарища. Нейт тем временем передал чиновнику свой паспорт, и тот, казалось, изучал его несколько дольше, чем паспорт Квина.

Взгляд Нейта недвусмысленно свидетельствовал о том, что парень нервничает. Но долго волноваться ему не пришлось. В следующий миг чиновник поставил и в его паспорте штамп, после чего вернул документ владельцу.

Теперь им предстояло так же благополучно миновать таможню. На этот раз Квин пропустил Нейта вперед. Досмотр его сумки не занял и минуты. Столь же быстро прошел эту процедуру и Квин.

Влажное и знойное вьетнамское утро даже в январе было изнуряющим. Едва Квин вышел из самолета, как на лбу у него выступил пот, а еще через несколько минут он почувствовал, что промокшая насквозь рубашка прилипла к спине.

По другую сторону аэровокзала, вдоль его больших окон, тянулся невысокий, не выше пояса, заборчик. Между ним и стеной здания проходила узкая пешеходная тропа — характерный признак данного аэропорта. Нетрудно было догадаться, по какой причине возникла необходимость в подобного рода ограждении. По другую его сторону собрался народ, целая толпа. Расталкивая друг друга, люди пытались прорваться к забору. Они кричали, предлагая прибывшим пассажирам газированную воду, фрукты, услуги такси.

Пешеходная тропа упиралась в автостоянку, которую тоже наводнили местные жители, правда, в несколько меньшем количестве по сравнению с тем многорядным строем, который только что миновали Квин с Нейтом. К ним с широкой улыбкой подскочил мальчуган — черноволосый, в чистой, хотя и изрядно потертой одежде.

— Сумка, — сказал он на ломаном английском, указывая на дипломат Квина. — Я помочь.

— Спасибо, не надо, — ответил тот. — Я сам.

Но парнишка то ли не понял его, то ли не захотел понимать. Он протянул руку к дипломату, но Квин отвел свою ношу в сторону.

— Я сказал «нет», — более твердо произнес он.

Мальчишка, не растерявшись, сразу же сменил тактику, устремив внимание на спутника Квина. Прежде чем тот сообразил, что к чему, юнец уже вцепился в его сумку.

— Эй! — возмутился Нейт, пытаясь освободить свою поклажу от чересчур услужливого вьетнамца.

— Я помочь, помочь, — затараторил тот.

— Не нужна мне твоя помощь.

— Мистер. Нет проблем. Я помочь.

Нейт потянул на себя сумку:

— Пусти! Слышишь, сейчас же отдай!

Но паренек вцепился в сумку мертвой хваткой. Понаблюдав за их поединком, Квин достал из кармана доллар.

— Эй, парень, — окликнул он мальчишку.

Нейт и юный вьетнамец обернулись одновременно. Квин протянул доллар, и глаза мальчугана сразу заблестели. Он попытался схватить купюру свободной рукой. Но не успел, так как Квин вовремя отдернул ее к себе.

— Не надо помощи, — кивнув на сумку Нейта, произнес он. — Я даю тебе просто так. Ясно?

Парнишка быстро смекнул, что к чему, и сразу же оставил в покое багаж.

— О'кей. Не надо помощи.

Квин отдал купюру парнишке. Получив заработок, тот бросился искать следующую жертву.

— Спасибо, — поблагодарил Нейт своего наставника.

— Ты должен мне доллар, — ответил тот.

На стоянке прибывших пассажиров поджидала добрая дюжина такси. Некоторые водители зазывали к себе клиентов громкими криками. Квин выбрал ближайшего из них. Они с Нейтом сели на заднее сиденье автомобиля, поставив свой небольшой багаж между собой.

— Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, — произнес водитель, садясь за руль.

Это был немолодой, невысокого роста, худощавый мужчина.

— Американцы? — осведомился он.

— Канадцы, — ответил Квин.

— Добро пожаловать во Вьетнам, — широко улыбнулся водитель. — Куда желаем ехать?

— В отель «Рекс», — распорядился Квин.

Глава 9

Квин снял два соседних номера в отеле «Рекс». Когда они поднимались на лифте, Нейт произнес:

— Кажется, я смог бы проспать весь день напролет.

— Надеюсь, этого не случится.

— Почему?

Прежде чем ответить, Квин глубоко вздохнул. Нейт был еще совсем зеленым, и ему предстояло многому обучиться.

— Скоро полдень, — спокойно начал втолковывать Квин. — Если сейчас ляжешь спать, то никогда не сможешь привыкнуть к местному времени. Встретимся внизу через тридцать минут. Пойдем прогуляемся. Осмотрим окрестности.

Дверь лифта отворилась, и они вышли на своем этаже.

— Надеюсь, ты шутишь? — не поверил своим ушам Нейт.

Квин обернулся и посмотрел ему в глаза:

— Ты хоть понимаешь, что происходит?

Нейт уже было открыл рот, чтобы ответить, но взгляд Квина его остановил.

— Да-да, — покивал Квин. — Это как раз то, на что ты подписался. Хотел войти в игру — получай. Она уже в полном разгаре. До того как Гибсон едва не выбил тебе челюсть, была только теория. Но теперь время слов прошло. Настала пора действовать. Ясно?

Нейт молча поглядел на Квина и едва заметно кивнул.

— Теперь нам не до шуток, парень, — продолжал Квин. — Мы угодили в самое пекло. Имей в виду, здесь надо держать ухо востро. Утратишь бдительность на секунду — считай, ты труп. Понимаешь ты это или нет?

— Да, — скорее прошептал, чем проговорил, Нейт.

Квин задержал на нем взгляд еще на миг, а потом развернулся и пошел по коридору к своему номеру.

— В холле, — не оборачиваясь, повторил он. — Через тридцать минут.

Когда спустя полчаса Квин вышел из лифта на первом этаже, Нейт уже его ждал. За это время они оба переоделись. Нейт держал в руке маленький серебристый цифровой фотоаппарат. Заметив это, Квин вопросительно посмотрел на своего младшего товарища.

— Мы с тобой явно не местные, верно же? — произнес тот. — А приезжие всегда ходят по городу с фотоаппаратом.

— Пожалуй, ты прав. — Губы Квина чуть тронула улыбка.

Не сказав друг другу больше ни слова, они направились к выходу.

Согласно всем учебникам, Вьетнам считался коммунистической страной. Однако Квин не мог понять, что общего между коммунизмом и городом Хошимином.

«Интересно, слыхал ли кто-нибудь из членов вьетнамского правительства о Карле Марксе?» — задавался вопросом Квин, озираясь по сторонам.

Уличные продавцы и магазины, рестораны и клубы, салоны и отели, а также множество детей, которые сновали по улицам, навязывая сувениры и дешевые издания «Тихого американца» Грэма Грина, — так приветствовал Квина и Нейта Хошимин.

— Купите открытку… Гляньте, вон какая красивая.

— Мистер! Мистер! Вы американец?

— Классная зажигалка. Настоящий «зиппо»![13] Прямо с войны. Первый класс!

— Америка номер один! Человек-паук! Майкл Джордан!

— Я хочу есть. Купите!

Почти так же назойливы, как и уличные дети, были велорикши. Чтобы завлечь к себе пассажиров, какие только они не предлагали услуги.

— Эй! Прокачу по городу. Экскурсия всего за два доллара. Дешево.

— Я знаю хороший бар. Быстро подброшу. Почти даром.

— Слишком жаркий день для прогулок, мистер. Могу подвезти.

— Ищете девочек? Я знаю одно место. Поехали со мной.

По роду работы Квину неоднократно доводилось бывать в Азии — в Бангкоке, Сингапуре, Гонконге, Токио, Сеуле. Но здесь, в Хошимине, все выглядело более неукротимым, более необузданным. Казалось, энергия в этом городе не просто бьет, но выплескивается через край. Создавалось такое впечатление, что это место было древним и в то же время только начинало себя открывать. Веками существовавшие храмы соседствовали с ресторанами, которые начали работать от силы несколько дней назад. Река Сайгон, пробороздившая себе русло в земле задолго до того дня, как в этих краях появилось первое транспортное средство, теперь играла роль гостеприимной хозяйки для приезжих бизнесменов, предлагая им прогулки и экскурсии на лодках. И дети. Везде и всюду были дети. Счастливые, игривые, голодные, взволнованные, любопытные дети. Квин мог себе только представить, о чем сейчас думал Нейт.

Они подошли к лотку, чтобы купить воды. Торгующая в нем женщина стояла рядом с металлическим сундуком, доверху набитым сухим льдом, и жарила нечто, напоминающее цыпленка или свинину. Однако отведать ее стряпню Квин наотрез отказался. Вместо этого открыл банку с водой и влил в себя сразу добрую половину. С того времени, как он вышел из отеля, полуденная жара и влажность порядком его иссушили. Вода явилась для него сущим спасением, хотя и ненадолго.

Они продолжали знакомиться с городом еще минут двадцать, после чего их терпению пришел конец.

— Хочешь есть? — спросил Квин.

— Еще бы! — ответил тот.

По дороге им чуть ли не на каждом шагу попадались маленькие забегаловки, но голод еще не довел Квина до такой степени отчаяния, чтобы рискнуть отобедать в одной из них. Помимо всего прочего, везде было так мало тени, что они рисковали умереть от жары.

Поэтому спутники стали приглядывать для этой цели более приличный ресторан. После непродолжительных поисков Нейт указал на одно местечко, что находилось на боковой улочке вдали от безумной суеты главного проспекта. Судя по вывеске у входа, заведение называлось «Май 99». Когда они подошли ближе, сочившиеся через дверь ароматы пищи оказались столь соблазнительны, что устоять они больше были не в силах.

Официантки были облачены в традиционную вьетнамскую одежду — свободные яркие платья поверх белых штанов. Одна из них встречала посетителей у входа. Волосы у нее были собраны в узел на затылке. На вид она казалась несколько старше других девушек. В знак приветствия вьетнамка улыбнулась и слегка поклонилась:

— Добро пожаловать! Говорите по-английски?

— Да, — ответил Квин.

— Желаете поесть?

— Да, будьте так любезны.

Вновь улыбнувшись, она развернулась и направилась в зал, сказав им через плечо:

— Идите за мной.

Девушка подвела их к столику, расположенному по соседству со стойкой бара. Выдвинула стул и жестом пригласила сесть Квина, потом то же самое проделала у противоположной стороны стола для его спутника.

Ресторан был декорирован таким образом, что во всем ощущалось присутствие тропиков. Потолок был обшит бамбуком, стены украшали ротанговые коврики. Повсюду висели картины с видами великолепных пляжей.

К столику, за которым сидели Квин с Нейтом, подошла одна из юных официанток в темно-зеленом платье. Сначала она произнесла что-то по-вьетнамски, потом поняла свою оплошность и перешла на язык жестов. Взяла в руки стакан и поднесла его ко рту. Квин сразу догадался, что это значило.

— Пиво, — произнес он и показал на неоновую надпись за стойкой бара, гласящую: «Пиво „Тигр“».

Проследив за его взглядом, она кивнула.

— Мне тоже, — добавил Нейт, указав сначала на надпись, потом на себя.

Девушка улыбнулась и ушла.

— Можно мне кое о чем тебя спросить? — произнес Нейт, когда они остались одни.

— Если только это тебе позарез необходимо, — ответил Квин.

— С тобой часто такое случается?

— Что именно?

— Сам знаешь что. Когда на тебя покушаются в собственном доме. И потом приходится лететь за тридевять земель, чтобы спрятаться.

— Нет, не очень. От силы раза два в год, — безучастно ответил Квин.

— Ты серьезно?

Квин улыбнулся, потом сунул руку в карман и выудил из него серебряный браслет. Проснувшись в самолете, державшем курс на Бангкок, он понял, что Нейт прав: весь сыр-бор разгорелся из-за этой самой штуковины.

— Это тот, что я нашел? — полюбопытствовал молодой человек.

Квин, не ответив на вопрос, принялся разглядывать поочередно звенья браслета, пока не нашел то, на котором виднелась щербинка, определенно указывавшая на присутствие дополнительного слоя. Он наскоро исследовал прочие серебряные квадратики, но ни на одном из них подобной особенности не обнаружил.

Квин стал шарить глазами по столу, пытаясь отыскать какой-нибудь острый предмет, чтобы с его помощью соскоблить этот слой. Лучше всего подошел бы для этой цели перочинный ножик или какой-нибудь маникюрный инструмент. Но под рукой у него не нашлось ничего, кроме палочек для еды и привычной вилки. Однако зубцы у нее оказались слишком толстыми и тупыми, поэтому пришлось остановиться на палочках, которые были сделаны из прочного пластика и заострены на концах не хуже хорошо заточенного карандаша.

Квин уже собирался воспользоваться ими, когда заметил приближающуюся к столику официантку. Он положил браслет на колено и прикрыл рукой.

Это была не та девушка, которая принимала у них заказ. Одетая в великолепное голубое с золотом платье юная особа несла к их столику поднос с двумя высокими стаканами, наполненными янтарным пивом. У нее было свежее дружелюбное лицо и длинные черные волосы. Приблизившись, она свободной рукой поправила ленточку за ухом, после чего поставила стаканы с пивом на стол.

— Вы уже готовы сделать заказ? — улыбнувшись, спросила она.

— Вы говорите по-английски? — удивился Нейт.

— Да, — ответила она. — Прошу прощения. Моя подруга была бы рада вам помочь, но она говорит только по-вьетнамски. Надеюсь, вы понимаете.

Девушка говорила по-английски обрывисто, но вполне понятно.

— Конечно, — ответил Квин.

— Будете заказывать прямо сейчас? — осведомилась она.

— Мы бы не прочь, — сказал Нейт, — но неплохо бы для начала взглянуть на меню.

У девушки округлились глаза:

— О, прошу прощения. Одну минуточку.

Она быстро удалилась, но вскоре вернулась с двумя экземплярами меню, которые передала своим клиентам. Квин не без удивления обнаружил, что описание национальных блюд в нем переведено на английский. И, хотя там обнаружилось множество ошибок, оно давало вполне доходчивое представление о предлагаемых блюдах, названия которых остались непереведенными.

— Красивая у вас одежда! — отвесил неожиданный комплимент Нейт.

Квина едва не передернуло, когда он это услышал, но постарался ничем не выдать своего раздражения.

— Это ао дай, — взглянув на свое платье, ответила девушка, и это прозвучало как «оу зей». — Наш национальный костюм.

— Очень красивый.

— Спасибо.

Неохотно оторвав от девушки взгляд, Нейт устремил его в меню. Квин заказал себе блюдо под названием «bun thit nuong», в надежде, что оно придется ему по вкусу. Нейт остановил свой выбор на «com chien thap cam».

— Если вам что-нибудь понадобится, — сказала официантка, — меня зовут Ань. Скажете любой из девушек, и меня позовут.

— Спасибо.

Нейт проводил ее плотоядным взором.

— Не раскатывай губу, — процедил Квин, когда она ушла.

— Ты это о чем?

— О другом времени. Вернее, о другой жизни.

— То есть?

— Сейчас твоя задача — сделать все возможное, чтобы выжить.

Квин метнул взгляд в сторону бара, где Ань разговаривала с другой официанткой, и добавил:

— Твоя новая подружка может тебя отвлечь.

— А все, что отвлекает, угрожает смертью, — вспомнил заученное со слов наставника правило Нейт. — Если продолжать рассуждать в твоем духе, то даже дышать становится опасно для жизни.

— Иногда бывает и так, — согласился Квин.

— Я проявил вежливость, только и всего, — нахмурившись, начал оправдываться Нейт.

— С нее все и начинается, — Квин вновь занялся браслетом. — Предупреди меня, когда она снова появится.

Долго возиться Квину не пришлось: металлическая пластинка оказалась на удивление тонкой, и ему удалось быстро расширить трещинку. Судя по всему, он был прав в своих подозрениях: сверху находилось либо серебряное покрытие, либо крышка. Квин просунул пластиковую палочку глубже, пытаясь отделить верхнюю часть от нижней. Потом то же самое проделал со всех четырех сторон квадратика. Но крышка не поддавалась.

— Что за черт? — в нетерпении воскликнул Нейт, подглядывая за действиями Квина.

— Следи за тем, что творится вокруг, а не за мной, — осадил его Квин.

Он положил браслет на стол так, чтобы звено, над которым он работал, находилось перед ним. Глубоко вздохнул и, придерживая одной рукой браслет, другой с помощью палочки стал отделять крышку от квадратика. Достаточно было слегка нажать в нужном направлении, как та отскочила в сторону и упала на стол.

Как и думал Квин, данное звено оказалось не цельным куском металла, а чем-то вроде миниатюрного контейнера. Внутри его на каком-то прорезиненном материале лежал кусочек стекла. Квин решил, что эластичная ткань играет роль своего рода подушки, но, судя по всему, та своего назначения не выполнила, потому что стекло хотя и уцелело, но было треснутым. А вот защищавшая его резиновая подложка выглядела совершенно неповрежденной.

«Стекло треснуло от огня», — подумал Квин.

Он наклонился над столом, чтобы разглядеть контейнер поближе, и обнаружил, что там находится не одно, а два тонких куска стекла. Вместе они походили на стеклянный сэндвич.

«Или на предметное стекло микроскопа», — продолжил свою мысль Квин.

Он продолжал изучать его, пытаясь найти признаки каких-нибудь отпечатков. Но не мог ничего разглядеть из-за трещинки на верхнем стекле.

Спокойно вздохнуть Квин смог лишь тогда, когда вернул крышку контейнера на прежнее место. Удалось это сделать не сразу. Смещенная с первоначальной позиции, она долго не поддавалась его усилиям. Пока он не знал, что же это за стекла, но понимал, что резиновая подушка находится там неспроста. Она служила не столько подстилкой, сколько препятствовала их обнаружению.

— Что это? — спросил Нейт.

— Пока не знаю.

«В какую чертовщину мы вляпались?» — задал себе вопрос Квин.

Первое, что захотелось ему сделать, — это спрятаться в таком надежном месте, чтобы, сколько их ни искали, никогда не смогли бы найти. Но самое большее, на что они могли рассчитывать, — это на время скрыться из виду, по крайней мере до тех пор, пока над ними не развеются тучи.

Он вновь взглянул на браслет.

Если тучи вообще когда-нибудь развеются.

Счет за обед оказался на удивление небольшим. Всего сто пятьдесят тысяч донгов, что соответствовало пяти долларам. Квин добавил к ним столько же чаевых и, положив деньги на стол, направился к выходу. Нейт последовал за ним.

Ань поспешила открыть перед ними дверь.

— Вы к нам надолго? — осведомилась она.

— Навряд ли, — ответил Нейт, посмотрев на Квина.

— Да, полагаю, мы здесь не задержимся, — подтвердил Квин.

Она вновь улыбнулась:

— Надеюсь еще увидеть вас до отъезда.

— Не беспокойтесь, — сказал Нейт, — мы еще придем.

Глава 10

Вернувшись в отель, Квин взял карту города и сказал Нейту, что хочет на время остаться один.

— Только не вздумай спать, — предупредил он.

— Не буду.

— Я серьезно.

— Я же сказал, что не буду.

Карта оказалась не столь полной, как хотелось бы Квину, но ему все же удалось найти нужную улицу. Поначалу он хотел отложить поездку до следующего утра, чтобы успеть отоспаться. Он даже вынашивал мысль о том, чтобы вообще от нее отказаться, нутром чуя, что совершает ошибку. Но они прибыли во Вьетнам не только затем, чтобы лечь на дно. Помимо всего прочего им нужна была помощь. А после того как Квин вскрыл тайничок в браслете, он понял, что помощь требуется незамедлительно.

Он вышел из отеля и направился к стоянке такси, однако в последний миг передумал и решил воспользоваться услугами велосипеда. То, что ему нужно попасть в одно местечко, вовсе не означало, что он должен делать это в спешке.

Велорикша, парень лет тридцати, по-английски не понимал, поэтому Квину пришлось достать из кармана ручку и написать адрес на оборотной стороне карты. Прочитав его, тот улыбнулся и кивнул.

Сайгон — Квин не желал принимать название Хошимин[14] — был сумасшедшим домом. Самым настоящим перенаселенным беспорядочным сумасшедшим домом. Но Квин его любил. В нем ощущалась такая энергия и такое возбуждение, какие редко встречаются в других городах.

Мотоциклы, велосипеды всех видов и мотороллеры были самым распространенным транспортом на улицах города. Грузовые или легковые машины попадались гораздо реже. Хотя Квин нагляделся в других азиатских городах на всевозможные способы использования средств передвижения, увидеть на одноместном мотоцикле сразу пятерых членов семьи ему довелось здесь впервые.

Впрочем, это было не единственное зрелище, которое привлекло его внимание. Еще он увидел трехколесные велосипеды, переделанные в некое подобие маленьких грузовиков. Для этого к передней части велосипеда была пристроена большая платформа, позволявшая владельцу перевозить всякий крупногабаритный груз, от клеток с цыплятами до груды старых покрышек, коробок, банок и бог знает чего еще. Весь этот товар возвышался перед водителем и, казалось, полностью заслонял ему обзор.

Еще одна особенность, на которую обратил внимание Квин, заключалась в том, что на знаки дорожного движения здесь обращали мало внимания; знаки как бы не приказывали, а всего лишь рекомендовали. Подобная картина была типичной для всех стран третьего мира. Хотя на дорогах стояли полицейские, казалось, они не считали необходимым во что-либо вмешиваться до тех пор, пока в движении не наступал затор.

Рикша провез Квина по самой загруженной части города. Вдоль улиц шеренгой выстроились торговцы. Чего тут только не предлагалось покупателю, начиная животными и кончая фейерверком, горшками и сковородками. Органы чувств западного человека с трудом могли вынести такую нагрузку. Особенно сильными были удары по обонянию. Запах рыбы, пота и всякой рухляди смешивался с ароматами цветов, фруктов и свежевыпеченного хлеба.

— Чолон, — слегка подавшись вперед, сказал водитель.

Квин уже встречал это название в проспекте, который лежал в его гостиничном номере. Так назывался китайский квартал в Сайгоне.

Минут через двадцать водитель свернул на более спокойную улочку и остановился посреди квартала рядом с длинным двухэтажным зданием.

— Это здесь? — осведомился Квин, совершенно забыв, что тот его не понимает.

Поняв свою оплошность, он указал на адрес на карте.

— Ici,[15] — расплывшись в широкой улыбке, подтвердил вьетнамец.

— Parlez vous français?[16] — осведомился Квин.

— Un peu, monsieur.[17]

Квин сунул руку в карман.

— Combien?[18] — спросил он.

— Два доллара, — ответил вьетнамец по-английски.

Едва Квин сошел с велосипеда, как начался дождь. Он побежал по потрескавшейся дорожке к дому и успел укрыться под козырьком входной двери прежде, чем дождь обратился в ливень.

Войдя в дом, Квин увидел в конце коридора стойку администратора, за которой сидела одетая на западный манер вьетнамка. Поймав на себе ее взгляд, Квин надел на лицо приличествующую случаю улыбку и направился к ней.

— Говорите по-английски? — спросил он.

— Конечно, — ответила она. — Чем могу помочь?

— Я не уверен, что попал в нужное мне место.

— Что вы ищете?

— Агентство гуманитарной помощи «Три-Континент».

Она улыбнулась:

— Вы правильно пришли. Вторая дверь налево. Комната двести четырнадцать. Если хотите, я могу проводить вас.

Квин отрицательно покачал головой:

— Нет-нет, спасибо. Я найду.

— Как вам угодно.

Квин вышел на лестницу, что находилась справа от стойки администратора, и стал подниматься по ней. На втором этаже повернул налево и проследовал по коридору до комнаты с номером 214.

На добротной деревянной двери красовалась медная табличка с выгравированной на ней надписью на английском: «Агентство гуманитарной помощи „Три-Континент“. Филиал в Хошимине». Ниже, более мелкими буквами, следовал перевод на вьетнамский.

Квин немного подумал, прежде чем постучать. Он понимал, что потом пути к отступлению у него не будет. Пока его рука не коснулась двери, он еще мог уйти и вернуться в отель. И навсегда выбросить эту затею из головы.

Он набрал в легкие воздуха, поднял руку и постучал.

Невысокий, средних лет вьетнамец, открывший дверь, устремил на него выжидающий взгляд.

— Агентство «Три-Континент»? — осведомился Квин.

— Пожалуйста, проходите, — с традиционной улыбкой ответил тот.

Он отошел в сторону, пропуская Квина. Комната была небольшой. Как отметил про себя Квин, по размерам она не превосходила его теперешнего гостиничного номера. Возле одной из стен стоял деревянный стол, заваленный папками и бумагами. Все прочее пространство у стены заполняли кипы книг и журналов. Напротив двери располагалось несколько окошек, за которыми виднелось довольно мрачное сейчас небо.

Дверь справа, которая, очевидно, вела в смежную комнату, была наполовину прикрыта. Оттуда доносилась музыка, и Квину показалось, что он расслышал знакомые интонации Эдит Пиаф.

— Меня зовут мистер Во, — представился вьетнамец. — Чем могу служить?

— Здесь ли директор Чжан?

— Да, она здесь. Могу я назвать ей ваше имя?

— Да, скажите, что я Квин.

Вьетнамец немного подождал, но когда понял, что посетитель не собирается к сказанному ничего добавить, развернулся и исчез в соседней комнате.

Квин подошел к большой доске объявлений, висящей на стене. Она была покрыта множеством заметок и информационных сообщений. Квин быстро пробежался по ним глазами. Все они повествовали о стихийных бедствиях в Юго-Восточной Азии.

Когда она появилась в комнате, Квин читал о предстоящей встрече, посвященной вопросам здравоохранения в регионе. Он не слышал, как она вошла, тем не менее каким-то образом ощутил ее присутствие. И медленно обернулся. На пороге смежной комнаты стояла изящная азиатка.

Какое-то время они, не шевелясь, молча глядели друг на друга. Наконец Квин улыбнулся и сказал:

— Привет, Орландо.

Она отрицательно покачала головой и направилась к выходу.

— Только не здесь, — по дороге произнесла она.

Орландо, известная во Вьетнаме под именем Кейра Чжан, вывела Квина на улицу. Пока они, не говоря друг другу ни слова, шли к расположенному в нескольких кварталах от агентства небольшому парку, дождь почти прекратился. Пользуясь случаем, Квин тайком разглядывал свою спутницу.

Со времени их последней встречи, которая состоялась четыре года назад, она почти не изменилась. Исчезли разве что привычные светлые пряди в ее темных, до плеч, волосах. И появились тонкие очки в прозрачной оправе из голубого пластика — новый штрих в ее образе. В остальном она была прежней. Смугловатая кожа была все такой же безукоризненно гладкой. Лишь когда она хмурилась, над переносицей появлялась неглубокая складка. Она была маленькой, всего пять футов ростом. И могла изъясняться на разных языках — японском, китайском, филиппинском, а также на вьетнамском и малайском. Ее мать была кореянкой, а отец — наполовину таиландец, а наполовину ирландский американец. Об этом знали только самые близкие Орландо люди, Квин в том числе. Она была его другом, его соратником, коллегой и тогда, когда оба только начинали себя пробовать в деле, и потом, когда обрели опыт. Она выручала его, когда ему приходилось трудно, и он, в свою очередь, всегда старался прийти к ней на помощь. Но тут он оказался хуже ее, и по этой причине они уже четыре года не общались.

Разумеется, была и другая причина. Чувство самосохранения. Находясь рядом с ней, Квин ощущал потребность в том, чего никогда не смог бы иметь. Такие душевные муки ему были вовсе ни к чему. Орландо всегда была для него вне досягаемости. И где-то в глубине души он знал, что так будет всегда.

К тому времени, как они отыскали в парке тихий уголок, небо вновь стало ясным.

— Как ты узнал, где меня найти? — спросила она.

Ни намека на улыбку, ни желания выяснить, как у него дела, ни даже простого «привет» — ведь они так давно не виделись. Правда, во время их последнего разговора они условились больше никогда не встречаться. Пожалуй, это был единственный вопрос, по которому они в тот день пришли к согласию.

— Тебе в самом деле необходимо это знать? — ответил он вопросом на вопрос. — Гуманитарная помощь — хорошее прикрытие.

— Это не прикрытие, — отрезала она.

Он удивленно вскинул бровь:

— Ну конечно, не совсем.

Орландо всегда, словно магнитом, тянуло к деятельности, которая тем или иным образом была связана с помощью другим людям. Об этом Квин узнал еще в день их первой встречи. Поэтому неудивительно, что, разорвав со всеми прошлыми контактами, она подыскала себе такое место, где хоть и не могла целиком применить свои способности и навыки, но зато изыскала возможность помогать людям.

— Зачем ты приехал?

— Я думал, ты удивишься.

Она глядела на него, не говоря ни слова.

— И насколько я понял, это удалось.

Она продолжала хранить молчание.

Квин опустил глаза, потом вновь взглянул на нее:

— Мне нужна твоя помощь.

— А пошел ты.

— Кто-то пытается меня убить.

— А мне на это наплевать.

Лицо ее ничего не выражало — ни сочувствия, ни неприязни, вообще ничего.

— Возможно. А мне нет.

— Тогда пусть кто-нибудь другой тебе помогает. А меня оставь в покое. Ты обещал, что никогда больше не придешь ко мне. Но теперь я вижу, что ты лгал.

— Я бы не приехал, если бы мог спрятаться где-нибудь еще.

Она, не сводя с него глаз, покачала головой:

— Это не моя забота.

— Мне нужна твоя помощь, — повторил Квин.

— Очень жаль. Ты ее не дождешься. Ну ладно, все. Конец дискуссии.

Она повернулась и пошла прочь.

Орландо уже выходила из парка, когда он крикнул ей вслед:

— Если б я мог его вернуть, я бы это сделал!

На мгновение Орландо замедлила шаг, и Квин уже подумал, что она обернется. Но вместо этого она стала удаляться еще быстрее.

В начале шестого Орландо отъехала от своего офиса на стареньком черном мотороллере «веспа». Квин к этому уже подготовился. Он нанял одного парня с побитым мотоциклом, который согласился отвезти Квина, куда тот пожелает. Молодой человек умел неплохо изъясняться по-английски и быстро смекнул, что его клиент собирается кого-то преследовать. Квин намеренно хотел внушить парню, которого звали Дэт, что питает к Орландо романтические или, по крайней мере, сексуальные чувства. Поэтому тот был рад оказать ему услугу.

Дэт вел слежку как настоящий профессионал. Не подъезжал слишком близко, но и ни разу не потерял Орландо из виду. Его положение облегчалось тем, что Орландо ехала и не быстро, и не медленно. Они проследовали за ней через Чолон, взяли немного севернее, а потом повернули на восток.

Но вскоре Квин начал беспокоиться. Уж слишком просто им удавалось сидеть у нее на хвосте. Поэтому, когда в следующую минуту она сделала резкий поворот направо, он даже испытал облегчение. Вираж был слишком внезапный — такой выполняет только тот, кто хочет оторваться от слежки.

Дэт, хотя был далеко не новичком за рулем, не смог быстро среагировать на этот маневр. Тем не менее Квин требовал не отставать от Орландо, которая прибавила скорость.

Она еще раз повернула направо, на другую улицу. Когда Квин с Дэтом вслед за ней обогнули угол, то не обнаружили ее мотороллера. На какую-то долю секунды Квин решил, что потерял Орландо из виду. Но потом отыскал ее взглядом. Она остановилась у тротуара и стояла одной ногой на земле, поддерживая свой мотороллер в вертикальном положении.

— Стой, — скомандовал своему водителю Квин.

Очевидно, Дэт тоже ее заметил. Он быстро сбросил скорость и притормозил неподалеку от «веспы». Квин слез с мотоцикла и протянул Дэту десять долларов. От радости тот расплылся в широкой улыбке.

— Мне вас подождать? — спросил он.

Квин отрицательно покачал головой:

— Нет, спасибо за помощь.

— Нет проблем. Если я буду нужен — звоните.

Дэт достал из кармана несколько нарезанных полосок бумаги и одну из них протянул Квину. На ней был написан номер телефона. Квин улыбнулся и положил ее в карман.

Когда Дэт уехал, Квин направился к «веспе» и остановился в нескольких футах от нее. Лицо Орландо было так же бесстрастно, как и в парке. Она на миг остановила на нем взгляд, а потом перевела его на здание, что стояло перед ними. Квин проследил за ее взглядом.

Отель «Рекс». Она вычислила, где он остановился.

— Как я погляжу, ты не теряла времени зря, — заметил он.

— Почему Гибсон хотел тебя убить? — спросила она.

— О! Да ты хорошо потрудилась.

— Я задала вопрос. Отвечай.

— Понятия не имею.

— Что произошло в Офисе?

— Сам бы хотел знать.

— А если подумать?

— Ликвидация.

Она слегка фыркнула:

— Этого не может быть.

— Я тоже так раньше думал.

На несколько секунд воцарилось молчание. Мир вокруг них продолжал жить своей жизнью: такси подъезжали и высаживали пассажиров возле гостиницы, уличные торговцы по-прежнему зазывали покупателей, люди шли своей дорогой — кто на работу, кто домой, а кто развлекаться. На какой-то миг Квин и Орландо словно ощутили себя в маленькой капсуле — отстраненные от внешнего мира, но сознающие его присутствие.

— Зачем ты ко мне приехал? — наконец спросила она.

Прежде чем ответить, он выдержал паузу.

— По двум причинам. Наименее вероятно, что меня будут искать именно здесь. И мне нужен человек, которому я мог бы довериться. Тот, кто мог бы мне помочь.

— А куда подевались твои друзья?

Он снова ответил не сразу.

— У меня их не так много, чтобы можно было выбирать.

— Ты приехал сюда не один, — произнесла она скорее утвердительным, чем вопросительным тоном.

— Нейт, — сказал Квин. — Мой ученик. Если бы я его оставил, то, скорее всего, его уже не было бы в живых.

Она глубоко вздохнула, и впервые за все время лицо ее слегка смягчилось.

— Узнаю тебя, Квин. Ничуть не меняешься.

Он молча пожал плечами.

Она измерила его взглядом, покачала головой и на одном дыхании произнесла:

— Сукин ты сын. Садись, пока я не передумала.

Квин хотел улыбнуться, но сдержался. Он молча принял ее предложение и забрался на заднее сиденье мотороллера.

Орландо привезла его к себе домой. Ее жилье находилось в довольно большом районе западного стиля, где проживало множество иностранных рабочих. Она не предложила Квину совершить по нему экскурсию. Квин знал, что еще не выдержал испытательного срока, поэтому судить о положении вещей мог только по гостиной, в которую его пригласили. Гостиная была достаточно уютной, с длинным пышным диваном и двумя, под стать ему, коричневыми креслами. Почти все свободное место занимали книжные полки, доверху забитые книгами. На одной из них он узнал металлическую урну — единственную вещь в доме, которую он видел раньше, — но решил ничего о ней не говорить.

Она пригласила его сесть на диван, вышла из комнаты и вернулась с двумя бутылками воды.

— Рассказывай. — Она протянула ему бутылку и устроилась в кресле. — Все с начала до конца.

Квин повиновался. И выложил ей все начистоту. Какой смысл что-то утаивать? Если он рассчитывал на ее помощь, то ей нужно было знать все.

Он рассказывал почти целый час.

— Похоже, тебе там было очень весело, — произнесла она, когда он замолчал.

— Это уж точно. Веселенькое выдалось путешествие.

— И ты считаешь, что между всем этим есть связь? Я имею в виду Колорадо, Офис, Гибсона и ликвидацию.

— Совершенно в этом уверен.

— Браслет при тебе?

Квин вытащил из кармана маленький пластиковый пакет, скрепленный двумя резинками.

Он начал его развязывать, но Орландо попросила обождать и вновь вышла. Вернулась она с двумя парами резиновых перчаток.

— Думаю, что он цел, — сказал Квин, но тем не менее взял перчатки.

Защитив руки перчатками, Орландо взяла у него пакет. Осторожно освободила от резинок и раскрыла. Потом так же аккуратно извлекла браслет.

— Не настоящее серебро, — сказала она.

— Да, — согласился Квин.

— Но дизайн интересный.

— Мне он показался знакомым. Не то чтобы я его уже видел. Но как будто что-то напоминает.

— Это немецкая вещь, — заключила Орландо. — Древняя геральдика, которой триста или четыреста лет.

— Ты уверена?

Она метнула на него мимолетный взгляд и вновь продолжила рассматривать браслет.

— Да, уверена.

Наконец ее взгляд остановился на квадратике, частично поврежденном огнем.

— Это что, какая-то надпись? — спросила она.

— Где?

Она протянула ему браслет, указывая на полуобожженную поверхность квадратика. Поначалу он ничего не заметил, но потом чуть повернул его к свету и понял, что́ она имеет в виду. Это была тонкая линия, идущая сверху вниз вдоль края звена. Из-за скопившейся в желобках сажи она почти слилась с остальной потускневшей частью металла. Квин не приметил ее прежде, а если бы и приметил, то, верно, решил бы, что это просто царапина. Теперь, увидев ее вблизи, он убедился, что Орландо права. Это была не царапина, а какая-то надпись, но такая миниатюрная, что прочесть ее невооруженным взглядом было невозможно.

— Может, это просто клеймо мастера? — предположил Квин.

— Возможно, — с сомнением согласилась Орландо.

Она снова забрала у Квина браслет и на этот раз стала рассматривать квадратик, находящийся рядом с застежкой. Квин скрепил обе его части резинкой.

— Контейнер? — спросила она.

— Да.

Орландо снова аккуратно убрала резинку и, сдвинув верхнюю поверхность серебряного квадратика, стала разглядывать лежащее под ней стекло. Прошло не менее пяти минут, прежде чем она сказала:

— Ты прав. Я тоже считаю, что это предметное стекло микроскопа.

— А ты никого не знаешь, кто мог бы это проверить? Из тех, кому ты доверяешь.

— Повреждение на стекле может осложнить дело. Если сам образец испорчен, невозможно будет ничего понять.

— Значит, у тебя кто-то есть на примете.

Орландо вновь поглядела на стеклышко и ответила:

— Да, у меня есть один человек. Но эту вещицу нужно будет ему послать. Он живет не здесь.

— Не вижу никакого проку в том, чтобы носить ее в своем кармане.

Орландо закрыла миниатюрный контейнер, убрала браслет в пакетик и перевязала его резинкой.

— Я займусь этим делом завтра утром.

— Спасибо. Посмотрим, найдет ли он эту надпись.

Орландо промолчала, но взгляд ее говорил: «Не считай меня идиоткой. Разумеется, я скажу, чтобы он ее изучил».

На Квина вдруг напала зевота. Он попытался сдержать ее, но не вполне успешно. Часы показывали всего половину восьмого вечера, но спать хотелось неудержимо. Он начал зевать во второй раз, когда из глубины квартиры донесся шум.

Сон с него слетел в один миг.

— Что это?

Орландо обернулась и крикнула:

— Чинь?

Спустя мгновение в дверях появилась молодая вьетнамка. Орландо что-то сказала ей на местном языке. Девушка выслушала и тотчас удалилась.

— Домработница? — полюбопытствовал Квин.

— Да, что-то в этом роде.

С минуту они помолчали, а потом Орландо встала.

— Идем, — сказала она.

Она провела его по коридору, остановилась у приоткрытой двери и распахнула ее. В комнате царил полумрак. Чинь сидела на стуле и штопала рубашку. Когда они вошли, она подняла глаза, слегка поклонилась и вернулась к своей работе.

Квину требовалось время, чтобы привыкнуть к слабому освещению. А потом он увидел то, о чем должен был догадаться с самого начала. Рядом с девушкой стояла низкая детская кроватка, в которой спал ребенок.

Пройдя через комнату, Орландо опустилась возле нее на колени и прикоснулась губами ко лбу ребенка. Потом встала, и они с Квином покинули комнату.

— Что он здесь делает? — спросил Квин.

— Это мой сын.

— Да, знаю. Но я думал, что он с твоей тетей в Сан-Франциско.

— Моя тетя слишком стара, чтобы нянчиться с ним. Ее здоровье оставляет желать лучшего.

— А это не опасно? Держать его здесь, рядом с собой?

Она немного поколебалась и ответила:

— Он все, что у меня осталось в жизни.

Глава 11

Квин проснулся, когда солнце еще не взошло. Потянулся к прикроватной тумбочке, нащупывая рукой часы. Половина четвертого.

Вздохнув, он вновь откинулся на подушку. Некоторое время продолжал смотреть пустым взором в темноту, а потом закрыл глаза, надеясь, что удастся еще поспать. Но у его тела, очевидно, были другие планы. Нравилось это Квину или нет, но, судя по всему, оно сочло, что рабочий день уже начался.

Еще раз потянувшись к тумбочке, он зажег настольную лампу и встал. Кафельный пол встретил его не слишком приятной прохладой. На комоде, расположенном в изножье кровати, стоял телевизор. Квин взял пульт управления и включил его.

На канале Си-эн-эн шли новости бизнеса. Хотя во Вьетнаме уже забрезжило утро вторника, Нью-Йоркская фондовая биржа подводила итоги в самом разгаре понедельника. Финансовый отчет пестрил цифрами, до которых Квину не было никакого дела. Он никогда не играл на бирже. Слишком рискованное предприятие.

Он достал из сумки на полу свой компьютер и флэш-карту — она была прикреплена к новому кольцу для ключей. Старую связку ключей он спрятал в надежном месте внутри «БМВ» в Лос-Анджелесе — там, где вряд ли кто-нибудь догадается ее искать.

Квин сел за столик у кровати. Открыл и включил компьютер.

Вечером, перед тем как ложиться спать, он минут двадцать читал «Носитель языка» Чангра Ли. За это время трижды гас свет. Окончательно разочаровавшись в местном электроснабжении, Квин на этот раз решил воспользоваться встроенным в компьютер аккумулятором. Его емкости хватало на несколько часов.

Он вставил флэш-карту в порт, расположенный на боковой стороне компьютера, и получил доступ к закодированной информации, которую собирал на протяжении многих лет. Документ представлял собой список отчетов и мест расположения банков, светокопии возможных мест укрытия и хранения наличных средств, чтобы при необходимости можно было их забрать. Он не знал, как долго они пробудут во Вьетнаме, поэтому хотел быть готовым на случай, если придется срочно его покинуть. Из списка он выбрал три возможных места назначения.

Закрыв документ, он обратился к программному обеспечению модема. Для этого ввел свой персональный код и нажал на кнопку «связь». Но тотчас получил в ответ сообщение об ошибке: «Ваш модем не имеет правильной конфигурации».

Карманный компьютер Квина был снабжен высокоскоростным спутниковым модемом. Он перевернул его и, нащупав маленькую крышку в верхнем левом углу, сдвинул ее, обнажив три кнопочки. Воспользовавшись шариковой ручкой, нажал сначала на среднюю, потом на левую. Вновь перевернул компьютер лицевой стороной и, подняв крышку, взглянул на экран дисплея.

Некоторое время на нем подрагивало сообщение: «идет поиск». Потом оно сменилось сообщением «запрос сигнала», мерцавшим с несколько большей частотой. И наконец на экране прочно утвердилось третье: «связь обеспечена».

Квин вошел в электронную почту.

В ней обнаружилась добрая дюжина непрочитанных писем. Первое было от Орландо, она отправила его несколько часов назад:

«Позвони, когда проснешься».

Вряд ли в своем сообщении она подразумевала столь ранний час. Попробуй он сделать так, этот звонок мог оказаться для него последним. Квин не мог сдержать улыбки. Но улыбался он отнюдь не тому, что его посетила столь вздорная мысль. А потому что радовался возможности увидеть ее снова. Возможности снова с ней говорить. Находиться в непосредственной близости от нее, чтобы при желании можно было к ней прикоснуться. Правда, как бы он того ни хотел, совесть ему этого сделать бы не позволила.

На телевизионном экране финансовый отчет сменили всемирные новости. Речь шла о недавно избранном президенте Сербии, который, очевидно, был сторонником радикальных реформ. Как явствовало из сообщения, он протягивал руку своим бывшим врагам, стремясь залечить их старые раны обещанием направить общественных и государственных представителей на конференцию Европейского Союза по проблемам балканских стран.

Квин взял пульт и приглушил громкость телевизора, после чего вновь обратился к экрану компьютера. Из всей почты только письмо Орландо было направлено прямо на адрес Квина. Вся остальная корреспонденция переправлялась туда посредством множества электронных операций. Среди прочих сообщений здесь была записка от отца — шутка, хотя не очень смешная, о зимней рыбалке и белых медведях. А также письмо от матери, которая недвусмысленно давала понять, что нуждается в помощи, ибо она трижды упомянула о том, как плохо чувствует себя его отец. Жалоба, которая уже стала привычной.

Квин направил им короткий ответ, в котором сообщал, что находится в очередной служебной командировке и позвонит сразу, как вернется домой. Они думали, что он работает частным консультантом в банковском бизнесе, клиенты которого разбросаны по всему миру. Этой легендой, для родителей несколько приукрашенной, Квин обычно прикрывался.

Шесть из девяти сообщений были от людей, которых Квин некогда нанимал для одноразовых поручений. Все они предлагали свои услуги и справлялись, нет ли для них каких-нибудь дел.

Ничего удивительного. Этим людям нужно было поддерживать с ним связь на случай, если подвернется работа. В последнее время он получал больше сообщений, чем обычно, — не менее одного в день. Уже на протяжении нескольких месяцев в работе царило затишье, поэтому эти люди порядком изголодались по карманным деньгам. Снижение деловой активности Квин объяснял тем, что многие организации и управляемые государством агентства пытались решать дела своими силами, что обходилось им дешевле. Обыкновенно в таких случаях старое изречение «что платишь — то и получаешь» незамедлительно дает о себе знать.

Странно было другое. Последние электронные запросы относительно работы были отправлены два дня назад — как раз тогда Квин покидал Лос-Анджелес. С тех пор ни одного сообщения от желающих поправить состояние своего кошелька к нему не поступало. Неужели до них уже дошел слух о положении его дел? Если так, то это вполне объясняло резкое прекращение электронной почты. И все же что-то тут было не то. Хотя сплетни и толки в мире Квина распространялись быстрее ветра, все же остановка корреспонденции произошла слишком внезапно и быстро. За столь короткое время по обычным каналам связи не могла успеть просочиться информация о переделке, в которую он попал. Должно быть, кто-то приложил к этому руку и поспособствовал распространению слухов. Конечно, нельзя было исключать возможность простого совпадения, но Квин меньше всего верил в совпадения.

Он нахмурился. Мысль о ликвидации вновь завладела его умом. Создавалось впечатление, будто ублюдки, включившие его в смертный список, в качестве дополнительной меры предосторожности оповестили об этом всех его коллег по работе, дабы отрезать его от контактов и превратить в персону нон грата. Он все еще продолжал складывать в голове факты, из-за которых мог попасть в этот список. Если верить Питеру, Квин был в нем единственным внештатным агентом. Но это обстоятельство ничуть не помогало ему пролить свет на дело.

Будь он оперативником, можно было еще понять. Этих ребят всегда убирали в первую очередь. Даже тех, кто работал по контракту. Одним словом, рискованное это было занятие. Но Квин был закулисным игроком. Исполнял роль следователя, эксперта-консультанта, сборщика информации, а подчас даже монтажника. Другими словами, был независимым и незапятнанным чистильщиком. Он никого не убивал, ни с кем не обменивался информацией и не встречался лицом к лицу. В общем, был далек от всякого рода мокрухи.

Хотя точно вычислить причинно-следственную связь он был не в состоянии, зато почти достоверно мог сказать, что она имеет прямое отношение к его миссии в Колорадо. К делу, участниками которого были двое — Таггерт, превратившийся в головешку, и Джилл, закончившая свою карьеру в самом расцвете лет. Очевидно, тот, кто приложил к этому руку, думал, что Квин обнаружил нечто важное, за что его необходимо убрать. Поручи Питер эту работенку кому-нибудь другому, Квин до сих пор нежился бы в лучах солнца на пляже острова Мауи, а тот, кто оказался бы на его теперешнем месте, сейчас бы отчаянно боролся за право на жизнь. Если к этому времени вообще сумел бы ее сохранить.

Он стал просматривать три последних непрочитанных сообщения. Одно из них было от начальника полиции Джонсона — копия отчета полицейского управления Эллисона по делу о пожаре в доме Фарнхэма. Квин пробежался по нему глазами, но не нашел в нем ничего интересного. И решил в случае необходимости более подробно ознакомиться с ним позже. Второе сообщение было от Питера, посланное до начала ликвидации, — о том, что Квину необходимо прилететь в округ Колумбия.

Адрес отправителя третьего письма был Квину незнаком. Его отправили всего шесть часов назад. Квин открыл его.

«Хавьер, Питер просил меня с тобой связаться. Нужна твоя помощь в одном деле. Пожалуйста, отправь ответ сразу. П4Д».

Несколько удивленный, Квин откинулся на спинку стула. Выходит, его отрезали не от всех контактов. Именем Хавьер он прикрывался довольно давно, а в последнее время ни разу не пользовался. «П4Д» был европейцем среднего возраста по имени Дюк. В последний раз они сотрудничали два года назад. Обыкновенная работенка. Квин подготовил встречу и успешно расставил «жучки», а Дюк, в свою очередь, записал все, что было нужно. Совершенно безболезненная операция.

И все-таки Квин ощутил большое облегчение, когда она была завершена. Этот парень, Дюк, не то чтобы пришелся ему не по нутру, но показался каким-то скользким. Возможно, из-за фальшивого акцента, к которому тот прибегал. А может, из-за того, что был жирным. Но как бы там ни было, в присутствии такого рода людей Квин всегда чувствовал себя не в своей тарелке.

Тем не менее сообщение заинтриговало его. «Питер просил меня с тобой связаться». Что бы это значило? Может, Дюк вышел на охоту, а имя Питера использовал в качестве приманки? Если так, то он оказался даже глупее, чем Квин себе представлял.

Квин взял телефон и набрал номер Питера. Никто не отозвался. Учитывая сложившееся положение дел, не было ничего удивительного в том, что звонок остался без ответа, хотя и это обстоятельство показалось Квину несколько странным. Перед его внутренним взором высветилась яркая неоновая надпись: «Соблюдайте осторожность».

Квин вновь вернулся к сообщению Дюка. И решил проверить путь, по которому оно было направлено, чтобы узнать, на какой адрес первоначально поступило. Но не нашел ничего необычного. Это был адрес электронной почты, который Квин открыл много лет назад. И поддерживал его в активном состоянии на случай, если кто-нибудь из его старых коллег захочет с ним связаться. Например, Дюк.

Квин задумчиво поцокал языком. Нужно было либо ждать и ничего не предпринимать, пока не удастся связаться с Питером. Либо попытаться выведать как можно больше у Дюка. Разумеется, осторожно.

Он нажал на табличку «ответ».

«Очень интересно. Сообщи подробности. К.»

Квин описал, каким образом Дюк может передать ему любую секретную информацию, после чего нажал на табличку «отправить ответ». Компьютер автоматически послал сообщение по тому же пути, каким оно пришло к Квину.

За окном уже занимался рассвет. Еще немного, и влажность достигнет невыносимого уровня. Квин почувствовал, что его тело начало покрываться испариной. Нужно было подождать еще час, прежде чем звонить Орландо. Достаточно для того, чтобы принять душ.

В течение четырех лет пути Квина и Орландо шли параллельно. Свои первые шаги они начинали делать приблизительно в одно и то же время — Квин в качестве ученика Дьюри в работе чистильщика и сборщика информации, Орландо — как специалист по исследованиям под руководством Абрахама Делджера, друга и напарника Дьюри.

Некогда Квин был новобранцем-полицейским и работал в Финиксе, штат Аризона. Ему было поручено приглядывать за толпой во время расследования одного убийства. Но любопытство, как всегда, взяло верх. По собственной инициативе он кое-что разнюхал и нарвался на информацию, которую лучше было похоронить вместе с покойником.

Квин выследил преступника, незаметно сопроводив его до отеля в Месе.[19] Потом на записях видеонаблюдения, которые имелись в гостинице, отыскал его изображение. Последующие несколько дней он провел в полицейском архиве, изучая фотографии преступников. Когда же среди них ему наконец удалось найти убийцу, он не замедлил сообщить об этом следователю. Тот сразу же отвел его к шефу полиции, который недвусмысленно дал понять, что Квин лезет в чужие дела, вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанностями. А в завершение разговора добавил, что, если подобное повторится, его переведут в дежурные на автостоянке. Это случилось во вторник.

В среду его снова вызвали к начальству. И, не вдаваясь в долгие объяснения, сообщили, что в его услугах больше не нуждаются. Во время разговора присутствовал также представитель профсоюза, который в знак согласия с шефом полиции то и дело поддакивал и кивал.

— Ты хоть понял, что они собирались тебя убить? — спустя несколько месяцев спросил его Дьюри. — Офис сначала тебя уволил. Потом организовал так, чтобы кое-кто вышел на связь с тобой.

— Точно, — ответил Квин, думая, что Дьюри намеренно хочет напустить на него страху.

Он был тогда новичком в этих делах и потому имел довольно наивное представление о том, как таковые вершатся в мире, в котором он оказался.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, Джонни. Но причина крылась в тебе. Видишь ли, ты раздобыл слишком много информации. За слишком короткий срок. И превратился для них в проблему, от которой нужно было избавиться. Вот такие дела, парень. — Дьюри выдержал паузу. — Помнишь ту встречу насчет работы в Хьюстоне? Они еще хотели, чтобы ты прилетел.

Квин, слегка нахмурившись, кивнул.

— Так вот, знай: предложение работы было своего рода приманкой. Вернее, чистой воды выдумкой. Никакой работы не было.

— Это как?

— Поверь мне на слово. Не пришелся бы ты мне тогда по душе, тебя бы давно уже на свете не было. А сейчас, если будешь пай-мальчиком, ради собственного же блага я о тебе так или иначе позабочусь.

Помнится, откровение Дьюри тогда здорово огорчило Квина. Однако с тех пор он начал видеть вещи в более реальном свете.

Что же касается Орландо, то ее отлучили от компьютерной школы в Сан-Диего. Подобно прочим хакерам, у нее был свой пунктик — рыться в списках условно осужденных. Она, как и Квин, проявляла слишком много любопытства к вещам, от которых другие предпочитали держаться подальше.

Их наставники зачастую стремились работать в паре, а сами они были в этой профессии совсем зелеными. И потому вполне естественно, что между Квином и Орландо завязалась дружба. А вот с Дьюри у Орландо сложились отношения иного рода. С годами, когда Квин вышел на самостоятельную оперативную работу, а карьера Дьюри изрядно пошатнулась, обстоятельства для всех троих резко переменились.

К тому времени, когда Квин стал учеником Дьюри, тот уже успел заявить о своей персоне. Можно сказать, приобрел статус безупречного оперативника. Но это было тогда. В один прекрасный день дела Дьюри пошли под откос. Он как будто утратил свое амплуа и стал заниматься чем попало. Говорили, будто Дьюри брался за дела, которые шли не по плану или выходили из-под контроля, и тратил больше времени, чем необходимо, на дополнительную работу, чтобы пресечь утечку нежелательной информации.

Обо всем этом Квин узнал от Орландо. В конце концов Питер стал вынужден все чаще и чаще нанимать на работу Квина вместо Дьюри.

Поначалу Орландо ничего не говорила Квину, когда он ей звонил. Но потом рассказала о том, что Дьюри как будто выбили из седла, что он стал все чаще и чаще раздражаться. Поначалу она думала, что он тоскует по былой работе — тем звездным представлениям, которые он устраивал и которые теперь ему стали не по силам. Впрочем, он никогда не рассказывал ей открыто о своих делах. Однако она слишком хорошо его знала, чтобы уметь читать между строк. Казалось, он стал таким же безумным, как сама жизнь. И когда его гнев превратился в глубокую депрессию, эта метаморфоза практически никого не удивила.

Однажды Квин позвонил Орландо и сказал, что у него есть работа, к которой он был бы не прочь привлечь Дьюри. Она приняла предложение с большим энтузиазмом. Сказала, что постарается уговорить Дьюри на него согласиться. И когда тот сказал «да», Квин подумал, что Дьюри пришел к такому решению не без помощи Орландо.

Задание было простым. Но в какой-то миг превратилось в сущий ад. Их направили на склад, где прятался один вооруженный бандит. Тем не менее они могли выйти из переделки целыми и невредимыми, если бы Дьюри не ворвался в здание прежде, чем они успели оценить обстановку. Квин пытался его остановить, но наставник лишь фыркнул в ответ.

Спустя тридцать секунд началась пальба. Квин невольно пригнулся, но успел заметить, как тело Дьюри содрогнулось от попадания нескольких пуль.

Когда Квин бросился на помощь, он уже знал, что это не поможет. Одежда Дьюри была в крови. Встав на колени, Квин стал отчаянно нащупывать пульс, но тщетно. Его наставник был мертв. Его охватил ужас при мысли об Орландо. Как он ей об этом расскажет? Поначалу на него нахлынуло чувство вины. Он стал размышлять над тем, каким образом мог спасти Дьюри, но вскоре пришел к заключению, что все его попытки оказались бы безрезультатными. Это было не в его власти…

Потом Квина огрели сзади по голове чем-то тяжелым. Мир превратился в узкий туннель.

А в следующий миг в глазах у него стало совсем темно.

Задание было провалено. Очнувшись, он обнаружил себя на пассажирском сиденье автофургона. За рулем был человек по имени Ортега, которого они наняли водителем. Тело Дьюри лежало на полу. По дороге к знакомому врачу Ортега спросил:

— Что мне с ним делать?

Квин ответил не сразу:

— Как обычно. Только принеси мне его прах.

Вернулся Ортега спустя несколько часов. Квин сидел в маленькой комнате в дальнем конце медпункта. Ортега поставил на край стола картонную коробку и вытащил из нее металлическую урну.

— Это все, что они могли сделать прямо сейчас, — произнес он.

— Все нормально, — ответил Квин.

Такова была отработанная практика обращения с трупами в их деле. Даже если погибал кто-то из своих, от него не должно было оставаться следов. В данном случае Квин позволил себе сделать некоторое исключение: он сохранил прах Дьюри для Орландо.

Когда он приехал к ней домой, ее уже там не было. Узнав горькую новость, она исчезла из города. Разыскать ее Квину удалось лишь через десять месяцев. К этому времени у нее родился сын, хотя тогда, когда случилась трагедия, никто не знал, что она была беременна. Она поселилась у своей тети в Сан-Франциско. Поначалу Орландо наотрез отказывалась его видеть. И даже когда, под его напором, она согласилась с ним поговорить, то не впустила дальше двери.

— Ты был там, — с укором произнесла она.

Не только каждое слово, но все ее существо источало обличительный гнев.

— Ты должен был его защитить. Теперь мой сын никогда не узнает своего отца.

Было бессмысленно что-либо возражать. Хотя Квин знал, что от него почти ничего не зависело в этой трагедии и он почти ничего не мог сделать, чтобы ее предотвратить, тем не менее он чувствовал себя виноватым в том, что сыграл не последнюю роль в смерти Дьюри.

Он так хотел поговорить с ней по душам. Рассказать, что ему так же плохо, как и ей. Но она не желала слушать. И даже не взяла у него урну.

— Оставь меня, — отрезала она. — Не хочу с тобой говорить.

И поскольку она была единственным человеком, которому Квин не мог ни в чем отказать, он произнес:

— Ладно.

Она закрыла дверь. Несколько минут он продолжал стоять на месте, надеясь, что она вернется. Потом поставил урну возле двери и ушел. Потерянный и опустошенный.

Глава 12

Квин и Нейт снова встретились в вестибюле гостиницы в полдень.

— Ну и видок у тебя! — сказал Квин, когда Нейт спустился вниз. — Ты что, спал?

Под глазами у Нейта были темные круги, а на подбородке в некоторых местах торчала щетина, которую он явно пропустил во время утреннего бритья.

— Я все сделал, как ты сказал, — ответил Нейт. — Сначала долго терпел, чтобы не уснуть. И отрубился, когда было часов восемь вечера. А в двенадцать глаза мои вылупились и до семи утра, хоть убей, я не мог больше их сомкнуть. Потом все же мне это удалось. Но ненадолго. Только до твоего звонка. — Он посмотрел Квину в глаза. — Спасибо тебе.

— Пустяки.

Они помолчали.

— Я думал, ты скажешь что-нибудь насчет завтрака, — не выдержал Нейт.

— Я сказал.

— Нам доставят его прямо сюда? — расплылся в улыбке Нейт.

Квин на миг закатил глаза, потом, не проронив ни слова, уставился на входную дверь, наблюдая за людьми. Вьетнамцы, европейцы, американцы, мужчины, женщины, дети…

Когда там появилась Орландо, Квин обернулся к Нейту:

— Нам пора.

С этими словами он направился к выходу.

Нейт все это время тоже не спускал глаз с двери. Внезапное движение Квина застало его врасплох, и он не сразу сообразил, что от него требуется. Поэтому в тот момент, когда Квин подошел к Орландо, Нейт еще волочился сзади.

— Это и есть твой альбатрос? — спросила она, глядя на Нейта.

— Он самый, — подтвердил Квин.

— Что, черт возьми, все это значит? — спросил Нейт.

— Рада познакомиться, Эл. — Орландо протянула ему руку.

— Хотя на самом деле я Нейт, — пожимая ее руку, уточнил он.

— Какая разница, — сказала Орландо.

Нейт вопросительно поглядел на своего наставника, потом снова на Орландо:

— А вы?..

— Это Орландо, — пояснил Квин. — Мой давний друг.

С этими словами он повернулся и взял курс на выход, и вместе с ним Орландо.

— Постойте! — Нейт бросился вдогонку. — Я не знал, что вы друзья, — улыбаясь, добавил он.

Не обращая внимания на его слова, Квин вышел на улицу.

— И куда мы отправимся? — осведомилась Орландо.

— Думаю, надо найти поблизости подходящее местечко, чтобы позавтракать, — ответил Квин.

— Хм… я знаю одно такое, — встрял в разговор Нейт.

Квин метнул в него острый взгляд.

— Правда? — переспросила Орландо. — И где же?

Такси за считанные минуты доставило их к ресторану «Май 99».

У входа их встретила та же самая молодая особа, что и в прошлый раз. Узнав вчерашних посетителей, она широко улыбнулась и проводила всех троих к столу. Положила напротив каждого меню и вновь вернулась на свой пост.

— Наверно, ты тут частый гость? — предположила Орландо.

Нейт улыбнулся.

Спустя несколько минут к их столику подошла Ань.

— Рада вас видеть снова, — поприветствовала она Квина, а потом, обратившись к Нейту, добавила: — Привет, Раймонд.

— Привет, Ань.

Когда Нейт произносил имя девушки, на его лице заиграла улыбка.

— Мне немного подождать или вы сразу сделаете заказ? — спросила официантка.

— Пожалуй, сразу, — ровным тоном ответил Квин.

Они перечислили выбранные блюда.

— Очень приятно вновь видеть вас, — улыбаясь, произнесла Ань. — Сейчас принесу вам напитки.

Когда она удалилась, Орландо сказала:

— Симпатичная девушка. Это из-за нее мы явились сюда?

Квин повернулся к Нейту:

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ты же велел мне не спать. Вот я и пошел сюда подкрепиться, — начал оправдываться тот. — А что такого? По крайней мере, я не использовал своего настоящего имени.

Квин уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Вскоре Ань принесла им напитки — пиво для мужчин и бутылку воды для Орландо.

— Что нового? — отхлебнув из бокала, спросил Квин у Орландо.

— Не слишком много, — ответила она. — Офис закрыт. Делеон, Коллинс, Маркевич, Костелло, Холтон, Дайк… Насколько мне известно, все они мертвы.

— Черт! — тихо ругнулся Нейт.

Новости потрясли Квина не меньше, чем его ученика. Орландо перечислила шестерых лучших оперативников Офиса.

— Это только то, что мне удалось узнать точно. Отнюдь не полный список пострадавших.

— Помнится, Дьюри говорил, — начал Квин, — что не важно, каким именно путем вы вошли в дело. Выйти из него можно только двумя. Один из них, наиболее вероятный, — смерть.

Он нахмурился. Его терзали мрачные предчувствия.

— А что слышно насчет ликвидации? — осведомился он. — И вообще, кто собирается брать на себя ответственность?

— Пока ничего, — ответила Орландо. — Будем надеяться, со временем что-нибудь прояснится. Отсидитесь здесь недели две. А потом, думаю, вам будет лучше вернуться домой.

— За мной кто-то продолжает охотиться. — Квин глубоко вздохнул и добавил: — Хотелось бы знать кто.

Орландо слегка кивнула в знак согласия. Он знал, что на его месте она тоже попыталась бы это выяснить.

На несколько секунд воцарилось молчание.

Первым нарушил тишину Нейт:

— Что все это значит?

Квин вновь взял бокал:

— Хочешь знать правду?

— Да.

Прежде чем ответить, Квин отхлебнул пива и, поставив бокал на стол, повернулся к Нейту:

— Это значит, что у тебя есть выбор. Первый, как сказала Орландо, отсидеться две-три недели здесь. А потом убраться домой. О наличности не беспокойся. Я дам тебе денег. Столько, сколько понадобится. Но когда вернешься обратно, тебе придется подыскивать для себя другую работу. Та жизнь, которую ты провел, работая на меня, кончится.

— А второй вариант, насколько я понимаю, остаться с тобой, — сказал Нейт.

Квин покачал головой:

— Не просто остаться. Но выполнять все, что я от тебя потребую. Без возражений и лишних расспросов. Но даже в этом случае я не могу гарантировать тебе жизнь.

Над столом повисла гнетущая тишина. Орландо собралась что-то сказать, но Квин остановил ее взглядом.

— Итак? — обратился он к Нейту спустя некоторое время, за которое тот должен был принять решение.

— Я остаюсь, — сказал Нейт.

Квин помолчал, думая, что тот добавит что-нибудь еще, но, не дождавшись, спросил:

— Ты уверен?

— Да, уверен.

— Очень впечатляюще! — воскликнула Орландо, когда Нейт, извинившись, удалился в туалет.

— Вполне возможно, что он сделал неправильный выбор. — Квин помолчал. — Питер вышел со мной на связь.

На лице Орландо отпечаталось нечто среднее между удивлением и настороженностью:

— Правда?

— Но только через другого человека.

Квин рассказал ей о письме Дюка, полученном по электронной почте.

— Но мне не удалось дозвониться до Питера, чтобы подтвердить этот факт.

— И что ты об этом думаешь?

Квин покачал головой:

— Меня терзают сомнения.

Она принялась было за еду, но тут же спросила:

— А Дюк не сказал, что это за работа?

— Нет.

— Может, он хотя бы назвал место операции?

— Поскольку я не смог связаться с Питером, то пришлось послать письмо Дюку с просьбой сообщить о задании подробнее. Ответа пока что нет.

На лице Орландо отразилась тревога, красноречивым свидетельством которой явилась проступившая над переносицей складка.

— Он по-прежнему работает в Берлине?

— Насколько мне известно, да.

Уже отвечая на ее вопрос, он ощутил, как по спине побежал холодок.

— Германия, — произнес он. — Символы на браслете.

— Возможно, это ничего не значит. Говоришь, ты ни словом не обмолвился об этой вещице Питеру?

— Да, ему я ничего о ней не сказал. Исходя из этого, дело обретает еще более любопытный оборот.

Поначалу он колебался, не решаясь высказать то, что вертелось у него на языке, но потом собрался и выпалил:

— Не могла бы ты еще кое-что для меня расследовать?

На несколько мгновений наступила тяжелая тишина. Наконец Квин проговорил тихим голосом, почти шепотом:

— Я вспомнил одну вещь. Это было, когда мы с Дьюри выехали из отеля на задание. Когда я еще мог сказать, чтобы он остался. Мы с Ортегой справились бы без него.

Орландо вперила взгляд в стол, так что со стороны казалось, что она его даже не слушает.

— Помнится, я тогда подумал, — продолжал Квин, — на какую-то долю секунды подумал, что он не готов. Но ничего не сказал. Он был моим учителем. Он был Дьюри.

— Даже если бы ты и сказал, все равно бы он тебя не послушал, — едва слышно вымолвила Орландо.

Квин молчал, не решаясь продолжать.

— Просто он исчерпал себя, — продолжала Орландо. — Подчас на протяжении нескольких недель все шло хорошо. Он становился прежним Дьюри. Тем, которого я полюбила. А потом вдруг на него как будто что-то накатывало, и он снова впадал в депрессию. Запирался у себя в офисе и не выходил из него по нескольку дней. А иногда вообще исчезал в неизвестном направлении. На неделю, а то и две. Помнишь операцию в Мехико?

Еще бы Квин ее не помнил. Это задание он выполнял в паре с Орландо. Дьюри сказал, что он в ней не задействован. Дабы не привлекать к себе нежелательного внимания, Квин с Орландо сняли один номер. Узнав об этом, Дьюри не стал кричать или требовать, чтобы они переехали в разные комнаты, а просто промолчал.

— Когда я вернулась домой, он обвинил меня в том, что мы с тобой переспали, — произнесла она. — Мне пришлось целую неделю убеждать его, что между нами ничего не было. Потом он даже извинился. Сказал, что был уверен, что я с ним никогда так не поступлю.

— Почему же ты не ушла?

Эти слова невольно вырвались у Квина, прежде чем он смог осознать их смысл.

Она посмотрела на него тяжелым усталым взглядом. Ее охватили воспоминания.

— К тому времени мы с ним прожили вместе пять лет. Я не могла просто так взять и уйти. Я была ему нужна.

— Прости, — сказал Квин. — Я ничего такого не имел в виду.

Какое-то время они оба молчали.

Наконец Орландо подняла глаза и вновь заговорила:

— Я хотела обвинить во всем тебя. Хотела тебя возненавидеть. И на какое-то время мне это удалось. Когда ты приехал ко мне в Сан-Франциско, тебе крупно повезло, что я тебя не убила.

— Что же изменилось?

Она молча поглядела на него, потом произнесла:

— Время. — Она помолчала. — Я знала, что он стал не таким. Но просто не хотела в это верить. И не переубеждай меня. Я до сих пор злюсь на тебя. И на себя тоже. Но больше всего на него. Иногда я задаю себе вопрос, изменился бы он, если бы дотянул до появления на свет Гарретта. Обрел бы с рождением сына стимул к жизни?

— Мне очень жаль, — произнес Квин.

— Мне тоже.

— Но ты же все равно мне поможешь?

Она усмехнулась, а когда бросила на него взгляд, у нее в глазах горел игривый огонек:

— А ты мне за это заплатишь?

Квин засмеялся:

— Нет.

Она напустила на себя еще больше игривости, но потом вдруг резко стала серьезной.

— Что тебе нужно?

Квин про себя облегченно вздохнул. На какой-то миг она превратилась в ту Орландо, которую он знал раньше.

«Нужно немножко выждать», — сказал он себе.

— Мне необходимо выяснить, с кем был связан Гибсон, — сказал он. — На кого он работал. Какие задания выполнял в последнее время. Хорошо бы проверить, не было ли какой-нибудь связи между ним и Таггертом.

— Ясно. Но его могли нанять на одну операцию. За подобные штучки Гибсон всегда охотно берется… вернее, брался.

— И все же проверь. Ладно?

Она на миг отвела взгляд в сторону.

— Хорошо. Это я смогу сделать.

Когда завтрак подошел к концу, Нейт сообщил:

— Ань хочет показать мне город.

— Да что ты говоришь? — Квин был ничуть не удивлен услышанным. — И когда же вы собираетесь это делать?

— Э-э… сейчас, если ты не против.

— Ну и как по-твоему? Стоит это делать?

— Квин, отпусти его, — вступилась за парня Орландо.

Но он сделал вид, что ее не слышит.

— Помнишь, о чем гласит правило о привязанности? — спросил он своего ученика.

— Да. Но ничего такого со мной не происходит, — принялся было оправдываться Нейт.

— Однако ты недалек от этого.

— Постараюсь не забыть.

Квин строго кивнул.

— Спасибо, — сказал Нейт и, улыбнувшись наставнику и Орландо, устремился к стойке бара, возле которой его поджидала Ань.

— С ним ничего не случится, — произнесла Орландо, когда они с Квином вышли из ресторана. — Перестань опекать его, как родной отец.

— Я за него сейчас отвечаю.

— Знаешь, на кого ты становишься похож?

Он знал точно, кого она имела в виду. Дьюри.

— Да пошел он…

Прежде чем сесть в такси и вернуться в гостиницу, Орландо обратилась к Квину:

— Не возражаешь, если мы прежде заедем в одно место?

— Конечно нет, — ответил Квин.

Она рассказала водителю, куда ехать, и они тронулись в путь. Спустя десять минут машина остановилась возле большой пагоды. Орландо расплатилась с таксистом, и они вышли.

— Храм? — удивился Квин.

Орландо, молча кивнув, стала подниматься по ступенькам ко входу.

Просторное помещение пагоды было залито солнечным светом, который врывался внутрь через несколько огромных распахнутых дверей. Но этот свет с каждым их шагом тускнел, поглощаясь висящим в воздухе толстым слоем дыма. Квин не сразу сумел разглядеть его источник, зато сразу ощутил его запах — пряно-сладостный, расслабляющий и успокаивающий.

Орландо повела своего спутника к алтарю, где возвышалась статуя Будды. Но вместо того чтобы остановиться там, она обогнула изваяние и направилась дальше. Квин последовал за ней. За главным алтарем находился другой, поменьше, перед которым молилась добрая дюжина людей. Здесь тоже стояла статуя Будды, но ростом с ребенка. Напротив алтаря в ряд были выставлены круглые горшки с песком, утыканные множеством палочек, источающих запах ладана. Одни из них уже догорали, другие продолжали тлеть, вознося спирали дыма к потолку, словно бесплотные хвосты, устремленные к небесам только затем, чтобы исчезнуть и стать частицей бесконечного тумана.

За статуей Будды висели ряды полок с фотографиями недавно и давно усопших людей. Орландо нашла свободное место слева и, преклонив колени, стала молиться. Но вместо того чтобы устремить взгляд вниз, она впилась глазами в один из снимков. Квин подошел поближе, чтобы разглядеть фотографию.

Это был мужчина, причем, в отличие от прочих, белый. Стекло, покрывавшее фотографию, было закопчено дымом, беспрестанно испускаемым ароматическими палочками. Приглядевшись к снимку, Квин испытал противоречивые чувства. На фотографии был Дьюри — снимок, очевидно, был сделан за несколько лет до смерти. Волосы у него были почти такими же седыми, как и в день гибели. Но на фотографии он улыбался и, казалось, был вполне уравновешен и умиротворен.

Квин направился к выходу, оставив Орландо молиться. Купил банку газированной воды у пожилого торговца рядом с лестницей и, отыскав неподалеку тенистое местечко, стал ждать Орландо.

Сколько ни пытался он избавиться от мыслей о фотографии Дьюри, которая его просто потрясла, все было тщетно. На него нахлынула буря чувств. Вина. Досада. Ненависть. Ненависть к человеку, бросившему сына, которого никогда не знал. Ненависть к человеку, который учил Квина умению выживать и побеждать, а сам оказался не способен следовать собственным урокам. Но более всего ненависть к человеку, который разбил сердце Орландо и оставил ее в одиночестве.

Так он простоял несколько минут и еще не успел открыть банку газировки, когда к нему присоединилась Орландо.

— Спасибо, — тихо произнесла она.

— Ты часто сюда ходишь?

Она подняла на него глаза:

— Каждый день.

Квин хотел ей сказать: «он не заслуживает этого», или, вернее, «он не заслуживает тебя», но вместо этого протянул ей банку и пошел ловить такси.

Глава 13

К тому времени, когда Квин вернулся в отель, на его электронный адрес поступило два новых сообщения. Одно из них было от Дюка:

«Файлы загружены, как ты просил. Пожалуйста, ответь как можно быстрее. П4Д».

Второе письмо пришло от Питера:

«Позвони».

Прежде чем набрать номер Питера, Квин окунулся в Интернет, чтобы отыскать там место, в котором Дюк разместил секретную информацию. На это ему потребовалось не более тридцати секунд. Когда он извлек нужный файл, компьютер с помощью антивирусных программ автоматически его исследовал. Удостоверившись, что ничего страшного ему не грозит, Квин отключил связь.

Как он и думал, ему предлагали участие в одной операции. Судя по сообщению, Дюку требовалась помощь, чтобы провести записи некой деятельности, имеющей место в Берлине. Какого рода была эта деятельность, Дюк не уточнял. Поскольку данное задание включало в себя как аудио-, так и видеозапись, а также различные методы непосредственного наблюдения, напрашивался вывод: выполнять его необходимо было в различных местах города.

Дюк не имел точного представления, кто стоял за интересующей его деятельностью, но, по его подозрениям, это был ДЛК, крупный игрок в закулисном мире Германии. Если Дюк не ошибался, то это могло означать, что в деле участвуют темные личности из числа англичан, испанцев или русских.

Какое отношение ДЛК имел к интересам Питера, Квину было тоже не вполне ясно. Если Офис предпринял какие-то шаги, притесняющие Германию, то почему Квин об этом никогда не слышал? Впрочем, как любил повторять Питер, деятельность Офиса в сферу его, Квина, компетенции не входит.

Квин взял телефон и набрал номер Питера.

— Что-нибудь случилось? — спросил тот.

Прижав телефон к уху, Квин стоял возле окна и глядел на раскинувшуюся внизу площадь.

— Нет, ничего. Если не считать, что мне кое-кого пришлось убить в гостиной собственного дома. А после этого предпринять неожиданную поездку, чтобы смыться из города. Нет, ничего не случилось. Все нормально.

— Мне кажется, убийство никогда не было твоим амплуа.

— Да, не было.

— Возможно, это откроет тебе новые горизонты.

— Меня не интересуют новые горизонты. — Квин помолчал. — Со мной на связь вышел Дюк.

— Хорошо. Когда выезжаешь?

— Разве я сказал, что собираюсь куда-то ехать?

В трубке наступила тишина.

— Мне нужно, чтобы ты это сделал для меня, — наконец сказал Питер.

— Разве не ты велел мне раствориться? — напомнил ему Квин.

— У Дюка есть подозрения, что деятельность, за которой он ведет слежку, может быть связана с ликвидацией. А следовательно, с попыткой покушения на твою жизнь.

— Может быть. А может и не быть, Питер.

Вновь наступила тишина.

— Это самая крупная зацепка, которую мы имеем на сегодняшний день.

— Что ж. Пошли на это дело кого-нибудь другого.

— У меня больше никого нет. Кроме тебя.

— А если я скажу «нет»?

— Тогда Дюку придется это делать в одиночку. А мы с тобой знаем, что он это дело завалит.

— Похоже, у тебя возникла проблема.

— О господи, Квин. Другой возможности найти того, кто стоит за ликвидацией, может не представиться. Если, конечно, Дюк не заблуждается. Мне нужно, чтобы это сделал ты. Я прошу тебя сделать это как личное одолжение.

— Я никому не делаю одолжения.

— Когда ты начал работать самостоятельно, я был единственным, кто рискнул нанять тебя на дело. Больше никто не дал бы тебе такого шанса. — В голосе Питера пробивались нотки гнева. — Я сделал тебя богатым человеком. Ты многим мне обязан.

Квин закрыл глаза. Он мог поспорить с Питером. Сказать, что тот продолжает использовать его в работе потому, что он хорошо с ней справлялся. А что до благосостояния Квина, то оно явилось неоспоримым результатом его собственных талантов. Но в одном Питер был прав. Он дал ему возможность сделать первый шаг, хотя и под нажимом Дьюри.

— Если я соглашусь, тебе придется мне за это заплатить, — сказал Квин.

— А я думал, тебе будет приятно это сделать бесплатно.

— Это будет стоить вдвое дороже.

— Заметано, — ответил Питер таким тоном, будто ничего другого от него не ждал.

— Мне также понадобится команда.

— Собирай своих. И тащи свою задницу в Берлин.

На этом разговор был закончен.

Несколько минут Квин продолжал глядеть в окно, потом подошел к компьютеру и пробудил его из спящего режима. Открыл последнее сообщение Дюка и, нажав команду «ответ», принялся набирать:

«Я приеду. Посоветуй, когда лучше прибыть. Переговорил с Питером. Сказал ему, что мне нужна команда. Поэтому сначала соберу своих, потом явлюсь сам. По прибытии мне нужно будет получить подтверждение оплаты. Только на этот раз давай обойдемся без поганых отелей, ладно? Хавьер».

Квин также отправил копии этого письма по адресам Питера и Орландо.

— И тебе даже не пришло в голову посоветоваться со мной? — взволнованно спросила Орландо.

Квин по-прежнему находился в номере отеля. Орландо позвонила ему спустя десять минут после того, как он послал сообщение Дюку.

— Погоди, — ответил он в телефонную трубку. — Я не прошу тебя ехать. Я не хочу, чтобы ты ехала. Мне просто нужно, чтобы кто-нибудь кроме меня был в курсе дела.

— Иногда ты ведешь себя как последняя свинья.

— Что, черт возьми, это значит?

— Ты не справишься в одиночку, — сказала она.

— Ну хватит. — Теперь раздражение охватило и его. — У меня есть Нейт. Мне нужен еще один человек. И все.

— Да. Техник.

— Значит, буду искать техника. Невелика проблема.

На миг воцарилась тишина.

— Я согласился только потому, что Питеру больше некого послать, — пояснил Квин.

— Правильно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что это только одна из причин.

Ему не хотелось это признавать, но она была права. И он поспешил сменить тему:

— Есть ли у тебя какие-нибудь новости насчет нашего дела?

— Пока нет, — немного помолчав, ответила она.

— Тогда давай встретимся сегодня вечером.

— У меня не будет для тебя вестей до завтрашнего утра.

— Ладно. Значит, вместе позавтракаем, — сказал он. — У тебя? В семь тридцать подойдет?

— А нельзя ли часов в девять?

— Мы с Нейтом собираемся завтра улетать. Чем раньше, тем лучше.

— Ладно, — согласилась она, но явно без всякого энтузиазма.

Перед тем как распрощаться, она сказала:

— Постараюсь поискать кого-нибудь среди своих. Того, кто мог бы вам пригодиться.

— От тебя этого совершенно не требуется.

— Да. Знаю.

Когда Нейт наконец вернулся в отель, Квин послал его купить кое-чего в дорогу. Сам же сел за компьютер, задавшись двумя целями. Во-первых, он надеялся отыскать человека, который мог бы оказать ему помощь в Берлине. А во-вторых, он рассчитывал найти какую-нибудь информацию, которая могла бы пролить свет на обстоятельства, повлекшие за собой покушение на его жизнь.

К сожалению, и в том и в другом случае ему не повезло.

Когда он бросил эту затею, над Хошимином уже сгустилась темная ночь. Ноги у него занемели, а глаза перенапряглись от долгой работы за компьютером. Нужно было размяться и проветрить голову.

Квин позвонил Нейту, чтобы предложить ему вместе где-нибудь выпить, но того не оказалось в номере.

«Должно быть, где-то гуляет со своей временной подружкой», — подумал Квин.

Не поддержи парня Орландо, Квин вряд ли дал бы ему такую волю.

«Когда эта заваруха закончится, придется еще раз провести с ним разъяснительную работу по поводу такого рода отношений», — решил он.

Обстоятельства не оставляли Квину другого выбора, как провести вечер одному. Выйдя из отеля, он остановил такси, потом второе и третье, пока не нашел водителя, говорящего по-английски.

— Куда едем, мистер? — спросил тот.

— В бар.

— Ищете девочек? Могу подсказать одно местечко.

— Нет, мне нужно заведение, в котором можно расслабиться.

— Хорошо, хорошо. Нет проблем.

Машина тронулась.

Первый ресторан, возле которого остановился таксист, с виду больше смахивал на сарай, поэтому Квин не стал даже выходить из машины. Второй не слишком отличался от первого. Но Квину также не слишком нравилась перспектива провести весь вечер на заднем сиденье такси.

Водитель, очевидно почувствовав его сомнения, произнес:

— Нет-нет. Не сюда. Я знаю еще одно место. Уверен, вам оно придется по вкусу.

Они ехали еще минут пятнадцать, пока наконец не остановились у здания, расположенного на темной улице в двух кварталах от реки Сайгон. Возле входной двери толпилась дюжина хорошо одетых людей — как вьетнамцев, так и иностранцев.

— Это «Апокалипсис наших дней», — сказал таксист. — Очень популярное местечко.

Когда Квин вышел, подкатили еще две машины. Из первой показалась молодая вьетнамская пара. Из второй — трое шумных белых мужчин. Услышав акцент, Квин причислил их к австралийцам. Пожалуй, водитель такси сказал правду: «Апокалипсис наших дней» был весьма популярным заведением.

У входа стоял вышибала, который пропустил Квина внутрь, не сказав ни слова. Быть иностранцем и иметь деньги — эти понятия для него были равнозначными.

Внутри было множество людей, семьдесят процентов которых составляли вьетнамцы, остальные тридцать — люди разных национальностей, но преимущественно белые. Тут играла музыка — в исполнении группы «Гориллаз» звучала популярная несколько лет назад песня «Клинт Иствуд». Помимо столиков в зале была танцевальная площадка.

Квин стал пробираться к бару. Но не успел одолеть и половины пути, как кто-то схватил его за плечо. Он резко обернулся.

— Говоришь по-английски? — обратился к нему молодой человек европейской наружности, скорее всего, немец или датчанин.

Глаза у парня слипались. Не иначе как он несколько переусердствовал с выпивкой.

— Да, — ответил Квин.

— Американец?

Квин промолчал.

— Тебе чего-нибудь нужно? — продолжал тот.

Квин покачал головой:

— Нет. У меня все в порядке.

— Гашиш? Опиум? Кажется, у меня осталось еще немного. — Парень принялся рыться в кармане.

— Мне ничего не надо, — повторил Квин и продолжил путь к бару.

— Дело твое, — крикнул ему вдогонку наркоторговец. — Если что-нибудь захочешь, ты знаешь, где меня найти.

Заказав ром-колу, Квин огляделся, исследуя окружающую обстановку, и остался ею не вполне доволен. Это было не то место, в котором он хотел провести вечер. Пожалуй, сейчас он был бы не прочь оказаться там, где, скорее всего, находился Нейт, а именно: в ресторане «Май 99». Тихо сидеть за столиком, потягивая пиво «Тигр» и болтая с официантками. В таком окружении Квин ощущал себя комфортнее всего. Это была для него самая расслабляющая атмосфера. Привычный флирт с едва знакомыми женщинами. Ни к чему не обязывающие отношения. Ночи, проведенные в одиночестве в своей комнате. С книгой. За телевизором. С компьютером. Ночи, не согретые теплом другого человека. Так ему было проще жить.

Слева от Квина стоял иностранец шести футов ростом и весьма солидной комплекции. Он болтал с девушкой-вьетнамкой, которая выглядела совсем юной. Должно быть, ей только что стукнуло восемнадцать. Из-за громкой музыки Квин не слышал подробностей их разговора, но сумел уловить, что речь шла о какой-то сделке.

Вскоре молодая особа, чмокнув своего собеседника в щеку, удалилась. Тот, самодовольно ухмыльнувшись, выпрямился и в этот миг встретился взглядом с Квином.

— Как дела, приятель? — спросил он.

— Хорошо, — ответил Квин.

— Видал, какая цыпочка?

Квин кивнул, но ничего не сказал.

— Как настоящая профессионалка, — продолжал иностранец, садясь за столик Квина, — затребовала сто пятьдесят долларов США. Черт, да мне дешевле будет съездить в Пномпень и найти там красотку, которая будет при мне целую неделю. Впрочем, она еще вернется. Если на нее не клюнет какой-нибудь приезжий, не сведущий в местных расценках.

Квин сочувственно покачал головой, хотя разговор его совершенно не интересовал.

— Ты откуда? — спросил его сосед по столику.

— Из Канады, — ответил Квин. — Из Ванкувера.

— Тогда давай выпьем за королеву. — Иностранец поднял бокал с пивом, и Квин чокнулся с ним. — Меня зовут Лео Такер.

— Тони Джонсон.

— Ты здесь по делам, Тони?

Квин кивнул и, в свою очередь, спросил:

— А ты?

— Да, есть тут у меня одно дельце… Видишь ли, женщины здесь так классно трахаются. Но цены заламывают, прямо скажем, непомерные. Ты сюда надолго?

— Утром уезжаю.

— Очень жаль, — сказал Такер. — Потому что завтра у моего друга будет вечеринка. Много женщин. Словом, на нее вся надежда. Надеюсь, она оправдает мою поездку. Говорят, будет очень весело.

Квин изобразил гримасу разочарования. Дабы избавиться от разговорчивого приятеля, он напустил на себя усталый вид и поспешил удалиться.

Оказавшись на улице, он ощутил истинное облегчение. Но ненадолго. У входа в ресторан ошивался уже знакомый наркоторговец. Кроме него, в округе больше не было ни души. Даже вышибала куда-то подевался. Квин привел свои чувства в полную боевую готовность.

— Ты куда, американец? — окликнул его парень.

— Домой, — ответил Квин.

— Еще рано. Вечер только начинается. Хочешь марихуаны?

Квин отрицательно качнул головой:

— Спасибо, не надо.

Неподалеку остановилось такси, и Квин направился к машине.

Но не успел сделать и двух шагов, как наркоторговец вновь настиг его и схватил за руку. Квин обернулся, взирая на того недоуменным взглядом.

— Стой, — сказал парень.

В его руке сверкнул металл. Нож.

— Давай-ка с тобой прогуляемся вместе. Ладно?

Быстро развернувшись, Квин вцепился в кисть парня обеими руками и прижал того к стене.

Наркоторговец грязно выругался, всем своим видом выражая удивление. Не иначе, он не ожидал такого поворота событий.

Квин продолжал крепко держать руку парня, в которой был зажат нож. Он знал, что, если не отнимет у него оружие, кровопролития не избежать. А то и смерти.

Знал об этом и сам наркоторговец. Он изо всех сил стал бить Квина левой рукой, пытаясь освободить правую. Квин пригнулся, подставив для его тумаков спину. Удары парня с каждой минутой становились отчаянней, а вместе с ними учащалось и его дыхание.

Квин вывернул ему руку, надеясь, что тот выпустит нож, но тщетно: парень держал его мертвой хваткой. Тогда Квин решил сменить тактику. Он слегка оттолкнул от себя негодяя и изо всех сил треснул его плечом в грудь. Еще раз. Третий удар выбил из паршивца весь воздух. Но тот все равно не выпустил нож.

Пока парень жадно ловил ртом воздух, Квин огляделся. Вдоль стены здания проходила старая труба. До нее было всего несколько футов. Квин подтащил молодчика к ней и стал колотить рукой парня по трубе снова и снова.

Наконец раздался треск, и парень взвыл от боли. Нож упал на землю. Квин нашарил его ногой и изо всех сил отшвырнул в сторону. И только после этого отпустил парня. Тот, схватившись за руку, стал сползать по стене вниз, пока не сел на землю.

— Проклятый сукин сын! — выругался он.

Квин наклонился над ним и, схватив за волосы, откинул его голову так, чтобы их глаза встретились.

— Когда тебе говорят «нет», — процедил он, — тебе следует прислушаться.

Потом отпустил парня и выпрямился во весь рост.

— Что, черт возьми, тут происходит? — раздался чей-то голос на английском.

Послышались приближающиеся шаги. Это был Лео Такер.

— Приятель, у тебя все в порядке? — спросил он.

— Да, вполне, — ответил Квин.

— Кто, черт возьми, он такой?

— Не знаю.

— Я видел, как он к тебе приставал. — Такер восхищенно покачал головой. — А удар у тебя что надо!

— Он под кайфом. Это было нетрудно.

Издалека донеслись звуки сирены.

— О господи! — воскликнул Такер — Менее всего мне нужны разборки со здешней полицией. Уходим!

Такер поспешил к такси. Поскольку Квин тоже не имел ни малейшего желания общаться с местными властями, он последовал за Такером.

— Спасибо, — произнес Квин, когда тот открыл ему дверь машины. — Я твой должник.

— Садись.

Квин последовал совету.

— Тебе придется со мной немного прокатиться, — сказал Такер, заглянув в открытую дверцу.

— Я ценю твою помощь, но мне в самом деле пора.

В этот миг Квин заметил, что его случайный знакомый держит в руке пистолет. Такер улыбнулся, а Квин побледнел.

Глава 14

Такер что-то сказал таксисту на вьетнамском, уселся сзади и вновь одарил Квина улыбкой:

— Выше голову, старина. Сейчас сделаем одно дельце, и можешь валить на все четыре стороны.

— Интересно знать, что же это за дельце? — осведомился Квин.

Такер промолчал.

Квин пожал плечами с видом человека, которого не слишком интересует, ответят ему или нет. Впрочем, так оно и было. Когда дело касается спасения собственной жизни, все остальное становится совсем не важным. У него не было никаких оснований верить Такеру, обещавшему его отпустить, когда будет сделано какое-то дело. Но пока не представится возможность сбежать, придется играть по чужим правилам.

Они ехали в полной тишине, и Квин старался запомнить дорогу. Вот какой-то отель… Бамбуковый мостик… Трехъярусная пагода… Подвесной голубой фонарь над чьим-то окном… Хотя он прежде тут не бывал, но при случае вполне смог бы выбраться в знакомую ему часть города.

Прошло минут десять, прежде чем они въехали в скопление жилых домов, как небольших, так и многоквартирных. Такер подался вперед и что-то сказал водителю. Тот кивнул в ответ и свернул на следующей улице. Дома здесь были более состоятельного вида. Проехав два квартала, водитель остановился возле высокой белой стены с воротами. Рядом стояли два вооруженных вьетнамца, устремивших на такси подозрительный взгляд.

Расплатившись с водителем, Такер повернулся к Квину:

— Мы приехали.

Квин открыл дверь машины и вышел. Один из охранников тут же направился к нему, но, увидев выбравшегося следом Такера, вернулся на место.

— И что теперь? — спросил Квин.

— Пойдем потолкуем, — Такер показал на ворота. — Иди вперед.

Прежде чем позволить Квину войти, двое вьетнамцев обыскали его, прощупав с головы до ног. Один из стражей обнаружил пачку вьетнамских донгов[20] и карту города и передал все это Такеру. Квин порадовался тому, что в этот вечер решил слегка оттянуться и потому оставил свои профессиональные инструменты в гостиничном номере. Беда была только с картой — на ее обороте он записал адрес офиса Орландо. Нужно будет постараться ее вернуть.

Когда обыск закончился, один из охранников приоткрыл ворота. За ними обнаружился белый двухэтажный дом, окруженный ухоженным садом. В некоторых окнах горел свет, а из одного лилась музыка. Если Квину не изменяла память, это был саундтрек итальянского композитора Эннио Морриконе к фильму «Миссия».

Когда они приблизились к дому, входная дверь отворилась и на пороге вырос высокий мускулистый мужчина. Он был белым, как и Такер, но выглядел не таким обрюзгшим, как австралиец.

«Возможно, из-за примеси латиноамериканской крови, — подумал Квин. — А может, больше времени проводит на солнце…»

— Это Перри, — представил его Такер. — Перри следит за тем, чтобы все вокруг было в целости и сохранности.

— На меня это тоже распространяется? — осведомился Квин.

Такер засмеялся.

Перри отошел в сторону, пропуская их в дом. Лицо у него было такое же бесстрастное, как у тех вьетнамцев, что несли службу у ворот. Переступив порог, Квин словно очутился в английском замке. За прихожей располагалась большая гостиная, заставленная темной антикварной мебелью. Правда, при внимательном рассмотрении можно было заметить, что она походит скорее на французскую, чем на английскую. Стены были увешаны картинами, изображавшими животных — гончих псов, певчих птичек, лошадей. Ни на одной из них не было людей. Именно эта особенность придавала комнате английский дух.

— И ты тут обитаешь? — спросил Квин. — В этом осколке девятнадцатого века?

— Ну да.

Такер жестом велел ему следовать по коридору, который начинался в конце гостиной.

Квин, пожав плечами, повиновался. Он прикидывал, что тут можно использовать в качестве орудия самозащиты. Годилась и ваза, и медная статуэтка спящей собаки величиной с кулак, и стеклянная пепельница — но все это осталось в гостиной. В коридоре же ничего подходящего не было.

Такер показал на ближайшую дверь слева по коридору. Комната, в которую они вошли, своими бесчисленными книжными полками на стенах напоминала библиотеку. Посредине стоял внушительных размеров стол, за которым сидел мужчина в темно-синей рубашке — еще один представитель белой расы. На вид ему было шестьдесят с небольшим, но не исключено, что из-за поседевшей и изрядно поредевшей шевелюры он выглядел старше своих лет. Увидев Такера и Квина, он встал.

— Прошу. — Он указал на стулья возле стола. — Располагайтесь.

Квин занял стул, который стоял справа, а Такер — тот, что слева. Дождавшись, когда они устроятся, человек в синей рубашке тоже сел.

— Не желаешь ли чего-нибудь выпить? — обратился он к Квину. — Может, воды? Или что-нибудь еще из прохладительных напитков? Алкоголя, увы, мы не держим.

— Спасибо, не хочу.

На столе стоял кувшин с водой и четыре стакана. Седовласый поднял его и наполнил три стакана. Один поставил перед Такером, второй подвинул к Квину, а третий взял сам.

— На случай, если все-таки кому-то захочется пить, — прокомментировал он.

— Спасибо, — еще раз сказал Квин, однако и не подумал прикоснуться к своему стакану.

— Что ж. Пожалуй, начнем.

Седовласый выдержал небольшую паузу и спросил:

— Лео, а куда подевался Арт? Разве он был не с тобой?

— Полагаю, он сейчас занят поисками медицинской помощи. — Такер взглянул на Квина. — Наш гость слегка отделал его возле «Апокалипсиса».

Пожилой мужчина нахмурился:

— Поганое место. Чересчур шумное. И слишком много нежелательных контактов. Надо будет справиться насчет его самочувствия.

— У него ничего страшного, — заверил его Такер. — Скорее всего, сломана рука.

— Кисть, — уточнил Квин.

— Боюсь, он не так скоро оправится, — резюмировал их седовласый собеседник.

— Кто ты такой? — напрямик спросил Квин.

Тот рассмеялся:

— Мне следовало сразу представиться. Прошу прощения за свою оплошность. Меня зовут Пайпер.

Имя как будто всколыхнуло что-то в памяти Квина. Он точно знал, что никогда прежде не работал с этим человеком, в противном случае вспомнил бы его лицо сразу. Тем не менее имя показалось Квину знакомым.

— Теперь твоя очередь, — произнес Пайпер.

Квин пожал плечами:

— Да, конечно. Меня зовут Тони Джонсон.

Пайпер залился раскатистым смехом.

— Кто угодно, но только не Джонсон. На него ты совсем не похож. Что скажешь, Лео? Похож он на Джонсона?

— На мой взгляд — нет.

— Лео тебя вычислил, — сказал Пайпер. — У него отличная память на лица. Вчера он был в аэропорту, отслеживал всех приезжающих. Ему нередко приходится выполнять для меня такое. Среди прочих прибывших он обнаружил и тебя.

— Да, верно, это он, — подтвердил Такер.

— Знаменитый Джонатан Квин, — резюмировал Пайпер.

На лице Квина не дрогнул ни один мускул.

— И вы решили пригласить меня сюда… чтобы угостить стаканом воды?

— Нет, просто чтобы немного потолковать. Считай предложенный тебе стакан воды знаком нашего гостеприимства.

— И что вам от меня нужно?

— Это зависит…

— От чего?

Пайпер улыбнулся.

— Ты знаешь, какую цену назначили за твою голову? — спросил он.

— Думаешь меня этим удивить? — спокойно сказал Квин. — Ну и сколько же она стоит на сегодняшний день?

— Не настолько много, чтобы прикончить тебя на месте. Но достаточно, чтобы возбудить мое любопытство. Лео, сколько за него дают?

— Двадцать пять тысяч долларов США.

Пайпер вновь перевел взгляд на Квина:

— Видишь? Любопытное число. Однако вовсе не стоит того, чтобы наживать себе лишнее беспокойство.

— И кому же понадобилось меня убрать?

— Хороший вопрос. Но за этой… я бы сказал, просьбой никакого имени не значилось. Впрочем, не мне тебе объяснять, как это обычно делается.

— Понятия не имею, — пожал плечами Квин.

— Любопытно также и то, что был упомянут только ты, — продолжал Пайпер. — Очевидно, твой юный друг особой важности не представляет.

Квин насторожился.

— Друг?

— Ты ведь прибыл в эти края не один. А с молодым человеком. Кстати, Такер сказал, у него возникли проблемы с какой-то местной девушкой.

Если они засекли в аэропорту Квина, то не могли не отследить и Нейта.

— Он, верно, твой коллега? — предположил Пайпер.

— А вам не приходило в голову, что я мог просто познакомиться с ним в самолете?

Пайпер улыбнулся:

— Очень может быть.

Он достал что-то из ящика и положил на стол. Это была фотография, на которой Квин с Нейтом стояли у входа в отель «Рекс». Пайпер повернул ее так, чтобы Квину было лучше видно, потом постучал по ней пальцем.

— Я еще не успел выяснить его личность. Но нутром чую, что он работает на тебя.

Квин усмехнулся.

— Что вы с ним тут делаете? — спросил Пайпер.

— Во что вы играете? — вопросом на вопрос ответил Квин. — Мы что, кого-то ждем? И когда этот «кто-то» явится, то повезет меня на прогулку за город? Потом он вернется. А я нет.

Пайпер вновь рассмеялся:

— Приятель, должно быть, у тебя и впрямь выдалась дурная неделя.

Он откинулся на спинку стула, впившись в Квина изучающим взглядом:

— Как ты, верно, успел заметить, мой бизнес в этой стране чрезвычайно щекотливый. Единственное, что меня заботит, — это то, чтобы за те два месяца, которые мне придется прожить в этой чертовой дыре, меня не взорвал кто-нибудь вроде тебя. Теперь понимаешь, почему меня так интересуют твои намерения? В этом и заключается вся моя игра.

— Тогда никаких проблем у нас с тобой не будет, — заверил его Квин. — Не прицепись ко мне в клубе твой Ромео, я бы знать не знал о твоем существовании.

— А почему я тебе должен верить?

— А мне плевать, веришь ты мне или нет.

— А зря, — вставил свое слово Такер.

— Нет, — сказал Квин. — Какая мне, к черту, разница, прикончите ли вы меня сейчас из страха, что я могу подпортить всю вашу малину, или наймете какого-нибудь оборванца, чтобы он завтра продырявил мне затылок? Поэтому, в сущности, мне все равно, верите вы мне или нет. Делайте поскорее свой выбор, и поставим на этом точку.

Поскольку никакого ответа не последовало, Квин поднялся со стула и произнес:

— Благодарю за содержательную беседу, но мне пора. У меня куча дел.

Такер вскочил с места вслед за Квином, а Пайпер не шелохнулся.

— Кто из вас вызовет мне такси? — спросил Квин.

Наконец поднялся и Пайпер. Широко улыбнулся и вкрадчиво сказал:

— Лучше бы тебе убраться из Вьетнама.

— Завтра — не будет слишком рано? — спросил Квин.

— Самый раз, — слегка усмехнулся Пайпер. — Это тебе мой настоятельный совет.

Квин ничего не ответил.

— И подыщи себе другого напарника. Вместо своего растяпы. Лео весь день сидел у него на хвосте, а тот его так и не обнаружил. Магазины со шмотками, лавки с косметикой, футболками и прочей дребеденью.

— Когда я его оставил, — вмешался Лео, — он обедал в ресторане на улице Хайбачунг.

— Если ты в самом деле улетишь завтра, нас это вполне устроит, — продолжал Пайпер. — Но только не вздумай с нами шутить. Двадцать пять тысяч долларов для меня не слишком большая сумма, чтобы вмешиваться в это дело. Но я не могу поручиться, скажем, за Лео. И даже за Арта. Вдруг тот учует, что можно на тебе подзаработать. Срубить кругленькую сумму, скажем, в качестве компенсации за боль, которую ты ему причинил. Словом, задержишься еще хотя бы на день — и поручиться за твою безопасность я не смогу.

— Надеюсь, мы тебя ничем не обидели? — осведомился Такер, протянув Квину руку.

Тот неохотно ее пожал.

— Могу я получить обратно свои вещи? — спросил он.

— О да, конечно.

Такер достал деньги и карту и протянул Квину. Тот положил их в карман.

— Я провожу тебя, — сказал Такер. — Чтобы убедиться, что ты нашел такси.

Квин направился к двери.

— Мистер Квин, — окликнул его Пайпер.

Квин обернулся.

— Если я точно не знаю, кто именно предложил за тебя награду, из этого еще не следует, что до меня не дошли кое-какие слухи.

— Какие еще слухи?

Пайпер ответил не сразу.

— Борко, — наконец произнес он.

— Борко?

Пайпер кивнул:

— Он мне не друг и, судя по всему, тебе тоже. Я бы на твоем месте соблюдал крайнюю осторожность.

Квин замер на месте, стараясь переварить услышанную новость. Потом кивнул и вышел из комнаты.

Глава 15

Лишь сидя в такси, направляющемся к отелю, Квин наконец вспомнил, где слышал имя Пайпера. Да, это был тот самый Рибен Пайпер. Первый напарник Дьюри. Наставник Квина редко упоминал о нем, но подчас у него прорывалась та или иная история, связанная с этим человеком. Квин до сих пор хранил в памяти некоторые фрагменты таких историй. Впрочем, совместная работа Дьюри с Пайпером закончилась плохо. Это Квин помнил точно.

Такси доставило Квина к отелю «Рекс» в половине двенадцатого ночи. Хотя в одиннадцать в городе наступал комендантский час, на улицах по-прежнему продолжалась бурная жизнь. По дороге Квин отметил, что некоторые рестораны и клубы работают как ни в чем не бывало. Все случившееся крутилось у него в голове, и менее всего ему хотелось оказаться в гостиничном номере. Но и возвращаться в клуб он тоже не собирался. Квин подумал, что может прогуляться до ресторана «Май 99», но в конечном счете остановил свой выбор на баре, что находился на последнем этаже отеля «Рекс».

Потягивая из бокала пиво «Тигр», Квин то и дело возвращался в мыслях к разговору с Пайпером. В далекой Америке ему представлялось, что Вьетнам будет для него и Нейта тихой гаванью, а оказалось, что их обнаружили в тот же миг, как они вышли из самолета. Не радовала и новость насчет Борко. Сказать, что она привела его в некоторое замешательство, было все равно что ничего не сказать.

К счастью, Пайпер ни разу не упомянул об Орландо — это был единственный положительный момент, который мог отметить Квин. Если бы Пайпер знал, что она тоже находится в городе, вряд ли Квину удалось бы выйти сухим из воды. Один агент в городе еще полбеды. Но присутствие двух высококлассных профессионалов, в прошлом тесно сотрудничавших друг с другом, — это уже слишком. Судя по всему, за время своего недолгого пребывания во Вьетнаме Пайперу еще ни разу не пришлось с ней пересечься.

Мысли Квина вновь вернулись к Борко. Этот человек воистину представлял собой проблему, причем немалую. Упоминание его имени оставило у Квина тягостное ощущение. Такое испытываешь, когда приходишь к дантисту и тот сообщает тебе, что необходимо удалять половину зубов.

«Нет, — поразмыслив, уточнил Квин, — не половину, а все зубы».

И все же нельзя было не признать, что участие в деле Борко имело определенный смысл. Ликвидация — трудная задача, которая подчас не оправдывала риска. Но организация, которую возглавлял Борко, была сродни группе «Секс пистолз»[21] в мире разведывательного бизнеса. Она имела дерзость браться за такие вещи, к которым ее соперники не отваживались даже приблизиться. Подобная стратегия, с одной стороны, служила на руку Борко, а с другой — подрывала его силы. Многие клиенты отказывались иметь с ним дело. Но когда возникала нужда в непотребных методах работы, в его офисе раздавался звонок.

Квину пришлось лишь однажды пересечься с этой сербской организацией, и одного раза ему оказалось более чем достаточно. Сколько он ни старался изгладить из памяти события того злосчастного дня, это ему никак не удавалось.

Это случилось шесть лет назад в Торонто.

Поначалу задание ничем не отличалось от большинства тех, которые ему приходилось выполнять прежде. Квин сидел на заднем сиденье фургончика, оборудованного специальной аппаратурой слежения, и глядел на мониторы, показывающие картинку с разных точек. Он был не единственным наблюдателем. Кроме него в фургоне теснились еще двое парней.

— Что это? Восемь выстрелов?

— Девять, — уточнил Квин.

Вопрос принадлежал Дэну Скайлеру, местному парню, сидевшему по правую руку от Квина. Он был специалистом в другой области, но в этой операции Квин вовсе не планировал использовать его профессиональные способности.

Когда Квину предложили это дело, задачу охарактеризовали как самую обыкновенную, не выходящую за рамки обязанностей чистильщиков. Ему надлежало при помощи видеоаппаратуры наблюдать за развитием событий, а когда их участники удалятся, выйти из фургона и привести все в надлежащий вид. А именно: уничтожить все следы и отпечатки пальцев и обуви, вернуть на прежние места сдвинутые предметы, словом, ликвидировать все возможные улики, которыми впоследствии кто-нибудь мог бы воспользоваться. Квин сравнивал такого рода деятельность с очищением водой. Обычно в кино герой для этой цели искал какой-нибудь ручей, чтобы скрыть следы и запах, по которому могли его найти. Работа Квина была сродни действию такого ручья.

Но, даже наблюдая за происходящим по монитору, нетрудно было догадаться, что на сей раз обыкновенной чистки будет недостаточно. В конечном счете все-таки придется прибегнуть к специальным навыкам Скайлера.

Слева от Квина сидел Джозеф Глейз. Он был представителем заказчика операции, группировки с условным названием В12. Ему надлежало проследить по монитору за работой Квина и, когда та будет закончена, сообщить о ее завершении своему руководству. Квин был не в восторге от того, как развивались события, но подчас в их работе случались непредвиденные обстоятельства.

— О господи! — выпучив глаза, воскликнул Глейз. — Надо что-то делать.

Он собрался было броситься из фургона, но Квин схватил его за плечо:

— Стой!

— Но…

— Это не наше дело.

Глейз неохотно сел на место.

На минуту на экранах воцарилось спокойствие — ни шума, ни движений. Квин тихо вздохнул, продолжая изучать обстановку. То, что было задумано как обыкновенная передача «ценного имущества» из одной группировки в другую, превратилось в настоящую бойню. По полу гаража потек отнюдь не бензин.

— Я насчитал троих вышедших из игры, — констатировал Квин.

— Это наша группа в полном составе, — отозвался Глейз и, вглядевшись в монитор, спросил: — А где же она сама?

Несколько секунд они продолжали разглядывать картинки гаража.

— Вот она, — произнес Скайлер, указывая на экран.

Квин тоже увидел женщину, лежащую в тени, которую отбрасывала груда покрышек. Ее правая нога шевельнулась.

— Она жива, — сказал он.

— Уверен? — осведомился Скайлер.

Квин молча кивнул.

— Надо что-то делать, — заявил Глейз.

— И ты даже знаешь, что именно? — не без издевки спросил Квин.

— Но не можем же мы сидеть сложа руки.

— Можем.

— Тут кто-то еще, — сказал Скайлер.

На экране крупным планом обозначились четверо мужчин в черном, вооруженных штурмовыми винтовками «Хеклер-Кох Г36К» — такого оружия у людей из группировки В12 не было.

Все четверо двигались осторожно, держа стволы наготове. Дойдя до лежащего на полу мужчины, один из них пнул его ногой. Никакого отклика не последовало. Второе тело также не подало никаких признаков жизни. Третий же пострадавший на грубый толчок в бок отозвался стоном. Недолго думая, человек с винтовкой прицелился и выпустил бедняге в голову пулю.

Обогнув кучу покрышек, все четверо как по команде вскинули винтовки и нацелили их на женщину.

— Отставить, — скомандовал один из них. — У нее нет оружия. — И добавил чуть тише, обращаясь к женщине: — Вставай. Медленно.

Та поднялась на ноги. Мужчина жестом велел ей подойти поближе. Когда она вышла из тени, Квин увидел, что ее рукав пропитан кровью. Других ран, судя по всему, не было.

— Кто это? — спросил он.

В этот миг его внимание устремилось в правый угол экрана, в котором обнаружилось еще какое-то движение.

Оттуда же, откуда пришли четверо вооруженных людей, появился пятый. Но выглядел он совсем не так, как они. На нем был дорогой серый костюм, и, в отличие от своих приятелей, в руках он не держал оружия. Правда, сзади, под мышкой, выпирало что-то из-под пиджака — очевидно, все-таки он был не совсем не вооружен. Это был высокий худощавый мужчина с длинными темными волосами до плеч. Хотя он совсем не улыбался, Квин неким образом ощутил, что весь его облик источает самодовольство. Более того, вокруг вошедшего как будто витал дух превосходства, и необычайная уверенность в себе, казалось, выплескивалась из него с каждым шагом.

— Думаю, нам пора делать ноги, — сказал Глейз.

— Ты о чем? — спросил Скайлер.

— Нужно уходить, — повторил Глейз. — Сейчас же.

— Минуту назад ты рвался в бой. Хотел прийти ей на помощь, — напомнил ему Квин.

— Я был не прав.

Глейз вновь встал, но вместо того, чтобы направиться к задним дверям фургона, устремился к сиденью водителя.

— Стой! — приказал ему Квин. — Мы никуда отсюда не уйдем.

— Вы хоть знаете, кто это такой? — Глейз сверкнул на них глазами. — Это Борко.

Квин и Скайлер молча воззрились на монитор.

— Без дураков? — спросил Скайлер.

Квин внимательней пригляделся к экрану. Прежде он видел фотографии этого типа, но не слишком отчетливые. Человек, появившийся в гараже, определенно был похож на Борко.

— Откуда ты знаешь? — осведомился Квин.

Глейз перевел на него взгляд:

— Посчастливилось однажды иметь с ним дело. В прошлом году. Мы хотели привлечь его к одной работенке. Но он нас, что называется, кинул. В результате погибли люди, которые не должны были погибнуть. Однако ему на это, как оказалось, было наплевать. Впрочем, ему вообще плевать на всех и вся.

Глейз не мог справиться со страхом, который сквозил в каждом сказанном им слове. Он, кажется, не врал. Квин вновь взглянул на экран.

Борко и впрямь был сволочью. Не все знали о подвигах этого негодяя, но Квин был наслышан о них из надежных источников. Говорили, что серб начинал свою карьеру в качестве одного из специалистов по этнической чистке при Слободане Милошевиче. Ходили слухи, будто он работал даже в так называемой «службе госбезопасности» Милошевича, печально прославившейся своей изощренной жестокостью. Она развернула свою деятельность в начале девяностых, когда стала внедряться в ряды студентов и подбивать их на мятеж, направленный на свержение правительства.

Борко следовало бы давно арестовать. Его следовало бы предать международному трибуналу в Гааге за преступления против человечества. Его следовало бы уже тысячу раз убить, но он до сих пор был жив.

На самом деле, когда война закончилась, он просто исчез и его имя никогда не появлялось в списках разыскиваемых. Несколько лет назад он вновь всплыл на поверхность, на сей раз в роли главы собственной небольшой организации. За определенную цену он со своей командой выполнял довольно грязную работенку. Единственное, что ограничивало их в этой деятельности, была цена, которую заказчики соглашались платить.

— Ты еще не понял? — продолжал Глейз. — Он теперь начнет преследовать нас.

— Нет, — возразил Квин. — Не начнет.

— Что за чушь ты несешь? — не унимался Глейз. — Нам всем крышка. Он нас уроет!

Квин посмотрел на Глейза пристальным, но спокойным взглядом. В глазах Глейза постепенно стал исчезать страх, уступая место трезвому осмыслению событий. Наконец он успокоился и медленно сел на место.

— Если бы он знал, где мы находимся, он бы давно уже был здесь, — резонно заметил он. — Причем сделал бы это прежде, чем войти в гараж.

— Правильно, — подтвердил Квин.

— Ты уверен в этом? — спросил Глейз.

— Вполне.

Они вновь устремили взоры на экраны. Двое бандитов повели женщину в центр гаража. Она была явно испугана. То, что происходило на экране, не входило в планы группировки В12. Эта организация подписалась всего лишь передать женщину группировке СКГ, а та, в свою очередь, обязалась в целости и сохранности вывезти ее из страны. Именно за такую услугу заплатили ее друзья. И соответственно, такого развития событий ожидала несчастная.

— Вас зовут Карина Санчес? — спросил Борко.

— Я не знаю, кто это такая, — слишком поспешно ответила та.

Борко улыбнулся, медленно достал из-под пиджака пистолет и ударил женщину рукояткой в лицо. У нее подкосились ноги, и она упала на пол. Когда женщина подняла голову, по щеке у нее текла кровь.

— Вас зовут Карина Санчес? — повторил свой вопрос Борко.

Прежде чем она успела ответить, из-за двери донеслись какие-то звуки. Дверь отворилась. И люди Борко тотчас нацелили на нее свои стволы.

Квин перевел взгляд на тот монитор, который освещал ход событий с более удобной точки. В гараж, переговариваясь, вошли двое мужчин — двое друзей, прибывших спозаранку на работу. У одного из них была в руках чашка с кофе. Другой нес ящик с инструментами.

Едва завидев Борко с дружками, тот, который держал чашку, выронил ее и ринулся обратно к двери. Но пуля в затылок настигла его прежде, чем он успел покинуть гараж. Его приятель замер на месте. Бандиты поприветствовали его дружным взмахом винтовок, теперь нацеленных на него.

— Да, это круто, — произнес он. — Послушайте. Мне нет никакого дела до того, что тут у вас происходит. Дайте мне уйти, и, клянусь, я буду держать язык за зубами.

Борко подошел к женщине и поднял ее на ноги, после чего перевел взгляд на парня:

— Почему бы тебе не задержаться здесь на минуточку?

Тот колебался с ответом.

— Пожалуй, мне будет лучше уйти, — наконец вымолвил он.

— Ты механик? Работаешь здесь?

Парень молча кивнул.

— Не слишком ли рано ты явился на работу?

— Решил немного поработать сверхурочно, — ответил тот. — Я зайду попозже, ладно?

— Проводите его, — обращаясь к своим людям, произнес Борко.

Один из них подошел к механику и нацелил дуло винтовки ему в голову:

— Иди.

Механик повиновался, но не успел сделать и нескольких шагов, как Борко его остановил.

— Можешь оставить эту штуковину здесь, — сказал он, указав взглядом на ящик с инструментами.

Казалось, парень даже забыл, что держит что-то в руках. Он поспешно поставил ящик на пол и повторил:

— Клянусь, если вы позволите мне уйти, я навсегда забуду, что видел здесь.

Но Борко его уже не слушал. Его внимание было целиком обращено к женщине:

— Мисс Санчес, человек, который нанял меня, чтобы отыскать вас, не очень доволен тем, что вы решили найти себе другое занятие. Как вы можете догадаться, его беспокоит то, что другие члены его организации могут последовать вашему примеру. Поэтому он попросил меня об одной услуге. Я должен сделать так, чтобы вы передали своим дружкам, что совершили большую ошибку.

Борко кивнул, и двое его людей, закинув винтовки за спину, схватили парня за руки. Борко присел и открыл ящик с инструментами.

— И что же ты с собой таскаешь? — спросил он.

Прежде чем парень успел ответить, Борко достал что-то из ящика.

— Пожалуй, это как раз то, что надо.

Когда он выпрямился, Квин увидел, что серб держит в руке отвертку. Борко вновь обернулся к женщине:

— Не волнуйтесь. Я не собираюсь заставлять вас произносить речи. Есть множество других способов послать сообщение. Надеюсь, вы не откажетесь взглянуть на то, как будет выглядеть ваша весточка?

Борко повернулся к механику, крепко держа в руке отвертку.

— Что за черт? — возмутился тот. — Отойдите. Я же ничего не сделал. Пожалуйста.

Положив свободную руку на плечо парня, серб резким движением вонзил отвертку ему в живот.

Механик, исторгнув дикий крик, скрючился от боли, однако державшие его за руки люди Борко выпрямили его вновь. Серб вытащил из него инструмент, выждал мгновение и вновь воткнул его в тело парня.

Механика вытошнило — так, что его полупереваренный завтрак едва не испачкал туфли серба. Вытащив из него отвертку, Борко поднес ее окровавленный конец к лицу женщины.

— Еще один удар — и он, скорее всего, отрубится, — произнес он. — Он еще не умрет, но ему уже будет не очень весело. Это очень эффективный метод. Но основные повреждения остаются внутри. А снаружи — всего лишь пара маленьких дырочек. Согласитесь, не слишком драматическая сцена. Чтобы сообщение выглядело более впечатляюще, надо добавить ему внешнего эффекта.

И серб внезапно с размаху полоснул механика острием отвертки по лицу, распоров щеку. Потом принялся делать это снова и снова, измываясь над лицом, шеей, плечами, грудью бедняги. Под конец он приставил отвертку к ребрам своей жертвы, не иначе как нацеливаясь в сердце.

Через несколько секунд парень был мертв.

Когда тело упало на пол, Борко в очередной раз вытащил из него свое смертоносное оружие и, злорадно улыбаясь, обернулся к женщине:

— Итак, мисс Санчес, вы готовы?

И он в очередной раз поднял окровавленную отвертку.

Когда Борко со своими людьми убрался, Квин велел Скайлеру садиться за руль, но двигатель пока не заводить. Он посмотрел на часы, а потом на монитор, отображавший гараж крупным планом. Каждая минута для него была мучительной. Чем больше он медлил, тем больше возрастали шансы на то, что в гараж может заявиться кто-нибудь из рабочих или охранников и обнаружить там следы кровавого побоища. Но Квин был хорошо обучен своему ремеслу и понимал, что предосторожность является одним из важнейших его составляющих.

И вскоре убедился, что его медлительность была вполне оправданной. Минут через пятнадцать кто-то вышел из-за грузовиков. Это оказался Борко собственной персоной, на этот раз вооруженный штурмовой винтовкой. Судя по всему, он был один. Уж не возомнил ли себе этот подонок, что может в одиночку сразиться с целой спасательной командой? Очевидно, так. И скорее всего, он и впрямь смог бы это сделать.

Серб еще раз обошел гараж, по дороге пнул ногой каждый труп, после чего удалился.

Прошло еще пятнадцать минут. Квин не прочь был выждать и побольше, но такой возможности у него не было.

— Пора, — наконец сказал он.

Скайлер завел мотор, и машина тронулась.

— Не спеши, — одернул его Квин. — Легко и спокойно. Как будто ты делаешь самую заурядную работу.

Следуя их плану, Скайлер не сразу подъехал к гаражу. Прежде он сделал круг, объезжая окрестности, чтобы проверить, не скрываются ли где-нибудь поблизости бандиты Борко.

К счастью, их нигде не было.

— А как же люди из СКГ? — вдруг вспомнил Глейз. — Мы же должны были передать ее им. Эти ребята где-то здесь.

Квин помотал головой:

— Их тут и в помине не было.

Когда Скайлер подъехал к гаражу, Квин передал Глейзу две пары перчаток. Одна пара была тонкая, как у врачей, а другая — плотная, как у уборщиц. Квин со Скайлером взяли такой же набор защитных средств.

— Это еще зачем? — спросил Глейз.

Квин взглянул на него:

— Ты, кажется, собирался нам помочь? Перчатки надевать необходимо в любом случае. Сначала хирургические, а поверх них — хозяйственные. Подчас подворачивается тонкая работа, и верхние приходится снимать. Будь осторожен, чтобы нигде не наследить. Если перчатки у тебя вдруг порвутся — сразу скажи мне. Я дам тебе другую пару.

Квин вновь заметил страх в глазах Глейза. Но тот, надо отдать ему должное, не сказал ни слова против.

— И вот еще что. Когда мы войдем в гараж, говорить буду только я. Никаких комментариев. Никакого лишнего шума. Если что-то крайне необходимо спросить — спрашивайте. Но прежде хорошенько подумайте. И постарайтесь быть максимально краткими. Ясно?

— Ясно, — отозвался Глейз почти беззвучным шепотом.

В гараж Квин вошел первым. Проникнув в него через задний вход, он быстро исследовал обстановку. Внутри никого не было.

Хотя изначально никто из троих не ожидал подобного развития событий, Квин все же прихватил на задание целый рулон пленки. Втроем они довольно быстро управились с трупами — завернули их в пленку и, скрепив липкой лентой, свалили в задней части фургона. Тот оказался загруженным под завязку, но зато в нем удалось разместить практически всех. Всех, кроме парня, вошедшего с чашкой кофе.

— Не трогайте его, — остановил Квин своих коллег, которые уже принялись заворачивать последний труп.

Пора было отчищать от крови цементный пол. Пока Скайлер с Глейзом занимались этой работой, Квин исследовал гараж. Среди прочего он обнаружил несколько мешков с песком, который, по всей очевидности, был предназначен для того, чтобы собирать с пола протекшее моторное масло. Один из них он отнес к тому месту, откуда начинали развиваться кровавые события.

Когда Скайлер и Глейз закончили уборку, Квин рассыпал песок по бетонному полу, чтобы тот впитал в себя как можно больше крови. Он знал, что пятна все равно останутся, но разработанный им план вполне допускал это обстоятельство.

Когда песок сделал свое дело, Квин со своей командой приступил к более тонкой работе. Осматривая помещение, они принялись собирать все разбросанные в результате стрельбы железяки. Завершив эту часть очистительной операции, Квин остановился, озираясь по сторонам.

— Ящик с инструментами, — сказал он Скайлеру.

Тот быстро подхватил брошенный ящик и поставил его у двери, чтобы перед уходом отнести в машину. К этому времени они уже отыскали отвертку, которую Борко воткнул в ноздрю женщине.

— Сметай песок, — велел Квин Глейзу. — Там, под скамейкой, я нашел мешки для мусора. В них можно поместить весь песок. Когда закончишь, принеси из фургона пылесос, чтобы удалить с пола остатки.

— А что делать с ним? — Скайлер кивнул на труп, лежащий у двери.

— Оставим его здесь, — ответил Квин. — В задней части фургона среди инструментов есть баллончик с краской. Разбрызгай ее на грузовики и на стены.

Квин намеревался имитировать акт вандализма. Так сказать, одним преступлением замаскировать другое. Чтобы спрятать пятна крови, он открыл большую канистру с машинным маслом и разлил его по полу.

Перед уходом Квин в последний раз обвел взглядом гараж. Его работа была сделана в лучшем виде. И к тому же за довольно короткое время. Всего за восемнадцать минут. Но когда он садился в фургон, его не покидало беспокойство. Однако причиной этого беспокойства была не сама очистительная операция, которую они только что успешно завершили. Покоя ему не давал Борко и проклятая отвертка.

У Квина не было никаких сомнений в том, что карма существует. Только, по его мнению, законы, по которым она действовала, нуждались в совершенствовании. Потому что некоторым сходили с рук их отвратительные поступки. Если же Борко когда-нибудь настигнет расплата, то она будет дьявольски жестокой. Впрочем, Квин даже не мог себе вообразить, какого наказания заслуживал этот преступник.

— Тебе приходилось сталкиваться с чем-нибудь подобным? — спросил Глейз, когда фургон тронулся с места.

— Это наша работа, — ответил Квин.

— И она всегда такая, как эта?

— Бывало и хуже.

Квин заказал себе еще одну порцию пива. Стрелки часов близились к полуночи, и в Сайгоне наступало самое приятное время. Было еще достаточно тепло, а влажность спадала до вполне сносного уровня. В обеденном зале продолжали сидеть посетители, но в баре Квин остался в одиночестве.

Прежде чем поставить бутылку на стойку, Квин сделал большой глоток. Минуло шесть лет с того дня, как в Торонто произошел этот кровавый инцидент. Но с тех пор Квину больше ни разу не приходилось сталкиваться с подобной жестокостью.

Борко.

Дерьмо.

Он поднес бутылку ко рту и влил в себя остатки пива.

— Еще, — сказал он бармену.

Глава 16

На следующее утро Квин получил очередное сообщение от Дюка:

«Хавьер, мы готовы. Ждем тебя в Берлине в воскресенье. Зарегистрируйся в отеле „Доринт ам Жандарменмаркт“ под именем Дональда Брэгга. Когда приедешь, сообщи, как с тобой связаться и где. Посоветуй, что нужно подготовить для твоей команды. П4Д».

Квин послал подтверждение.

— Мы обязательно вылетим сегодня, — сказал Квин.

Он и Нейт сидели за обеденным столом в доме Орландо и ели пхо — вьетнамский суп, который им приготовила Чинь. Квин поведал им о встрече с Пайпером, умолчав только о том, что касалось слежки за Нейтом. Хотя Орландо была в курсе пребывания Пайпера с командой в Сайгоне, она не без удовольствия приняла факт, что тот о ее присутствии не подозревает.

Потом Квин перешел к обсуждению задания, которое ему предстояло выполнить в Берлине.

— Не смогла бы ты кого-нибудь найти мне в помощь?

— Не хочу больше на эту тему спорить, — пристально глядя на него, ответила Орландо. — Более разумного выхода я не вижу.

— Нет, — отрезал Квин, понимая, куда она клонит.

— Все указывает только на меня. Для того чтобы подыскать человека, нужно проверить его по всем статьям. Перерыть и проанализировать массу информации. Что я и делаю. Лучшего варианта, чем я, тебе все равно не найти. И ты это знаешь. — Она помолчала. — У тебя нет выбора, Квин. Я тебе нужна. И я поеду с тобой.

— Я могу обойтись и без тебя, — возразил он. — У меня есть люди, которые вполне могут с этим справиться.

Она встала, забрав со стола свою пустую тарелку.

— Я уже взяла билет. И вылетаю завтра.

Нейт уставился в свой суп, как будто в этот миг более важной на свете вещи для него не было.

— Черт побери! — выругался Квин и, встав, двинулся за ней на кухню. — Я же сказал, ты мне не нужна.

— За моего сына можешь не волноваться. Я оставлю его под хорошим присмотром.

— Я ничего о нем не говорю, — заметил Квин.

Она поставила грязную тарелку в раковину и взглянула на Квина:

— Разве ты не из-за него беспокоишься?

Квин глубоко вздохнул. Орландо была права лишь отчасти. Потому что волновался он не только из-за ее сына.

Орландо вернулась в гостиную, Квин — за ней следом.

Она снова села и спросила:

— Помнишь тот индийский ресторан на Ораниенбургер-штрассе?

— Какой именно?

— Тот, что севернее Мите.[22]

Квин на миг закрыл глаза, переключая внутримозговую коробку передач.

— «Амит»? «Амид»? Кажется, так он назывался, — наконец произнес он.

— «Амирит», — поправила его Орландо. — Встретимся в нем в девять вечера. В субботу.

— Орландо…

— Все, Квин, хватит. Скажи, что придешь на встречу.

Он был не в состоянии скрыть волнение:

— Я не в большом восторге от твоего решения.

— Ну и что? Ничего другого я от тебя и не ожидала. Завтра займусь подготовкой необходимого снаряжения. У тебя есть какие-нибудь особые пожелания?

Квин глубоко вздохнул и, помолчав с минуту, произнес:

— Аппаратура для наблюдений. Оружие. И жучки для видео.

— Сколько?

— Даже не знаю. Думаю, штук пятнадцать хватит.

Орландо повернулась к Нейту:

— Ты чем пользуешься?

Тот в замешательстве посмотрел на нее:

— Что? Ты меня спрашиваешь?

— Каким оружием?

— Дома у меня остался «вальтер».

Орландо поморщилась:

— Лучше «глок». Легкий. Простой. Надежный.

— С «вальтером» у меня тоже не было проблем.

— И все же «глок» лучше.

— Ладно, — немного поколебавшись, согласился Нейт.

Орландо ничего не записывала, но Квин прекрасно знал, что она все запомнит.

— Это все? — спросила она.

— Хорошо было бы узнать, в каких операциях в последнее время участвовал Борко.

— Не торопи события.

— Что за человек этот Борко? — осведомился Нейт.

— Глупый вопрос, — сказал Квин.

Нейт прищурился:

— Ладно, спрошу иначе. Мне следует его остерегаться?

— Это уже лучше. Мой ответ: да.

— Во время войны он возглавлял группировку боснийских сербов, — пояснила Орландо. — В особенности ярко они себя проявили во время этнической чистки.

— Веселенькая новость, — произнес Нейт.

Однако вид у него был далеко не радостный.

Квин обернулся к Орландо:

— А как насчет моей просьбы?

— Мне придется для этого привлечь кое-кого со стороны.

— Своего друга-параноика?

— Не параноика. А всего лишь осторожного человека. Он уже работает над нашим стеклышком.

Орландо вышла на контакт с человеком под кодовым именем Крот. Квин никогда с ним не сталкивался, но слыхал, что тот был слегка чокнутым. Говорили, что этот парень в свое время шпионил за студентами в общежитии. Судя по всему, свое прозвище он получил неспроста. Словом, Квин не слишком бы удивился, если бы и впрямь увидел перед собой крота.

— Так что не надо вешать ярлыки, ладно?

— Мама, — раздался детский голос за спиной Квина.

Он обернулся.

На пороге комнаты стоял Гарретт, сын Орландо. На этот раз Квин обнаружил в его облике больше западных черт, чем тогда, когда видел ребенка спящим.

— Гарретт. — Орландо встала.

— Вы так громко говорили, — произнес мальчик на английском. — Вы что, с ума сошли?

— Нет, радость моя. Все хорошо. Иди поздоровайся с Джонатаном и Нейтом.

Приблизившись к Квину, мальчик протянул ему ручонку:

— Здравствуйте, мистер Джонатан. Здравствуйте, мистер Нейт.

Квин нагнулся, чтобы пожать детскую ручку.

— Доброе утро, Гарретт, — сказал он.

— Вы мамин друг?

— Да.

Гарретт повернулся к Нейту:

— А вы?

Нейт кивнул:

— Да. Я тоже.

— Хотите посмотреть со мной кино? — осведомился у своих новых знакомых Гарретт и, устремив вопросительный взор на маму, добавил: — Можно, мы поставим «Невероятные куклы»?

— Мы бы не прочь, — ответил Квин. — Но нам пора уходить.

Гарретт от разочарования нахмурился.

— В следующий раз, хорошо? — произнесла Орландо. — Только ты будешь смотреть его в моей комнате, ладно?

— Ладно, — просиял Гарретт.

Квин слегка коснулся плеча мальчика:

— Приятно было познакомиться. Не печалься, хорошо?

— Хорошо, сэр.

Квин перевел взгляд на Орландо:

— Я против того, чтобы ты ехала.

Она, в свою очередь, посмотрела ему в глаза и сказала:

— То же самое могу сказать и я. До встречи в Берлине.

Она притянула к себе Гарретта и слегка потрепала его по волосам.

— Мам, хватит, — улыбнулся сынишка.

Вернувшись в отель, Квин поспешно собрал и сложил в сумку те немногие вещи, которые за время пребывания в чужой стране успел распаковать. Новую одежду и всякую всячину, на которую позарился во вьетнамских магазинах Нейт, они разделили меж собой и распихали по багажу. После этого Квин встретился с Нейтом в вестибюле отеля, чтобы уладить связанные с отъездом из гостиницы формальности.

— Из Хошимина отправляются несколько рейсов, — сообщила им женщина-администратор, — «Тай эруэйз». И конечно, «Эр Франс». Их офис через дорогу, рядом с отелем «Континенталь».

Квин поблагодарил ее и направился к выходу. Нейт поспешил вслед за ним. «Тай эруэйз» Квин обыкновенно предпочитал многим другим. Но «Эр Франс» почему-то показалась ему на этот раз лучшим выбором. Очевидно, потому, что путешествие на самолете этой авиакомпании в Европу обещало быть наименее беспокойным и утомительным. К тому же, если им удастся благополучно миновать Францию, это будет им только на руку. Двое белых пассажиров с паспортами европейского образца, прибывшие самолетом европейской авиакомпании, вряд ли привлекут к себе излишнее внимание.

Женщина за стойкой в офисе «Эр Франс» сообщила Квину, что на Париж есть вечерний рейс из Бангкока.

— А на этот рейс остались билеты?

— Сколько вам нужно? — Она была вьетнамкой и говорила по-английски с французским акцентом.[23]

— Два.

— Это не проблема. Будьте любезны, ваши паспорта.

Спустя пять минут билеты были у них в кармане.

Квин разрешил Нейту на прощание отобедать в ресторане «Май 99», но при условии, что будет его сопровождать. В этот день, конечно же, их обслуживала Ань. Надо сказать, что Квин в некотором смысле даже позавидовал Нейту. Вернее, позавидовал тому, что его молодой помощник мог хоть чем-то отвлечься от того проклятого положения, в которое они попали. Бывало, Квин сам тянулся к подобным минутным радостям, лишь бы забыть о кошмаре собственной жизни. Однако те немногочисленные попытки связи с женщинами, с которыми у него наклевывались более или менее серьезные отношения, в конечном счете оказывались совершенно бесперспективными формами самообмана и не позволяли ему забыть о той, с кем он воистину хотел бы быть рядом. По сути, они являли собой нечто вроде мостов, помогавших ему переправиться из одного пункта в другой. И ничего более. Ни один из начавшихся романов не продолжался более двух-трех месяцев и заканчивался, практически не оставляя в его сердце никакого следа.

Он пытался убедить себя в том, что положение осложнялось спецификой его работы.

— Желание попасть в сети какой-либо женщины должно быть последним в твоей жизни, — как-то раз сказал Квину Дьюри, узнав, что тот увлекся одной молодой особой. — В противном случае она станет твоей ахиллесовой пятой. И тогда, парень, можешь ставить на себе крест. Поэтому мой тебе совет: трахайся на здоровье, сколько влезет. Мало тебе, что ли, вокруг красоток? Но только не вешайся на одну из них. Иначе тебе крышка. Уяснил?

По иронии судьбы Дьюри сам попал под влияние чар Орландо. Тем не менее его предупреждение сыграло решающую роль в жизни Квина. Более того, тот превратил его в своего рода мантру, которую применял в качестве оправдания своего одинокого существования. Но где-то внутри, в глубинной части своего «я», от которой он всегда пытался отмахнуться, он знал правду. Знал причину, по которой у него не складывалось с женщинами. И она не имела никакого отношения к совету наставника.

Дело в том, что существовало одно обстоятельство, перед которым он был бессилен. Он дал Дьюри обещание. А потакать своим истинным чувствам означало его нарушить. И не важно, что Дьюри уже не было в живых. Квин дал ему слово, что никогда не позволит себе увлечься Орландо.

— Ты ее лучший друг, — сказал ему Дьюри.

Этот разговор состоялся за неделю до рокового дня. Наставник отправлял Квина в Сан-Диего, где тому предстояло обсудить условия очередного задания.

— Если ей что-то понадобится, — продолжал Дьюри, — и меня не будет рядом, позаботься о том, чтобы она могла это получить.

— Конечно. Ты мог бы меня об этом и не просить.

— Я имею в виду всякого рода помощь с твоей стороны. Только не в постели. Улавливаешь, о чем я говорю?

От услышанного Квин остолбенел.

— Но я…

— Заткнись, — обрезал его Дьюри. — Не такой я дурак, чтобы не видеть то, что яснее ясного. Ты от нее без ума, Джонни. Но она всегда будет только моей. Усек?

Квин был не в силах выдавить из себя ни звука и в ответ лишь слегка кивнул. Каким же гадом в конечном счете оказался Дьюри! Он знал Квина как облупленного. Видел его насквозь. И понимал, что если Квин даст клятву, то никогда не нарушит ее. Даже по отношению к мертвецу.

Так или иначе, но Квин хранил верность своему слову. Несмотря на то, что отношения с Орландо у него прервались на несколько лет, он не переставал следить за ее жизнью. Платил своим агентам, чтобы постоянно быть в курсе места ее нахождения и положения дел. Однако Квин никогда не занимался этим самостоятельно, а только через своих посредников, опасаясь, что в противном случае не сможет оставаться вдали от нее.

Окончательно разделавшись с обеденным блюдом и влив в себя остатки пива, Квин под столом сунул пятидолларовую купюру Нейту.

— Это еще за что? — удивился тот.

— Положи перед уходом под свою тарелку.

Нейт недоуменно уставился на него.

— Чаевые, — пояснил Квин.

— Какие же это чаевые?

— Какая разница, как их называть? Может, ты ее больше не увидишь. Зато она тебя никогда не забудет.

— Насколько я помню, ты всегда учил меня обратному. Тому, чтобы быстро забывать.

Квин молча встал и, слегка улыбнувшись своему спутнику, направился к двери.

Глава 17

В Бангкоке они разделились. Квин, питавший слабость к Франции, направился в Париж, а Нейт — рейсом британской авиакомпании через Ла-Манш в Лондон.

Прибыв на место назначения, Квин поджидал своего молодого помощника в условленном месте и, когда тот появился, не мог скрыть удовольствия. К нему направлялся уже не парень в джинсах и рубашке с короткими рукавами, которые тот носил во Вьетнаме. А молодой мужчина в строгом темно-синем костюме, белой рубашке и галстуке, весьма гармонирующем с его деловым видом. Прическа его тоже являла собой образчик опрятности и аккуратности. Волосы с боковым пробором теперь были гладко уложены и, очевидно, из-за специального геля имели более темный оттенок, чем прежде.

— Отлично выглядишь, — оценил внешний облик своего ученика Квин.

— Спасибо, — ответил тот. — В Лондоне мне нужно было успеть переодеться и привести себя в должный вид. И на все про все у меня было пятнадцать минут. Когда я предъявлял билет при посадке в самолет, рука у меня не успела обсохнуть от этой дешевки.

— Да что ты говоришь! — сочувственно покачал головой Квин.

— Представь себе. Мне нравятся твои очки.

— Когда выйдем отсюда, могу тебе их подарить.

— Они мне нравятся. Но не до такой степени.

Квин тоже сменил гардероб. Он был в узких стильных очках с черной оправой и в такого же покроя, как у Нейта, деловом черном костюме. Из-под пиджака выглядывал темно-серый воротничок рубашки. В отличие от Нейта у него было несколько больше времени уделить внимание прическе. Поэтому он коротко подстригся, оставив волосы не более четверти дюйма длиной.

— В Берлин мы вылетаем в пять вечера, — сообщил Квин.

Он ощутил, что настроение его спутника неожиданно изменилось, как будто тот внутренне напрягся. Если прежде все, что с ними происходило, можно было условно назвать игрой в прятки, то в Берлине им предстояла суровая реальность — задание, которое, несомненно, было сопряжено с серьезными опасностями. Очевидно, впечатления о встрече с Гибсоном были еще свежи в памяти Нейта.

— Устроим проверку, — сказал Квин.

— То есть?

— Помнишь «Досье „Одесса“»?[24] Что сделал герой Джона Войта правильно, когда вошел в типографию?

— Хм… — Нейт задумчиво захлопал ресницами. — Вытащил пистолет.

— Верно. А что он сделал неправильно после завтрака в доме Рошманна?

— Ну, это просто. Он не закрыл за собой дверь. Однако сумел достойно выйти из положения.

— Верно. А что бы на его месте сделал ты?

— Я закрываю за собой дверь. Всегда.

— Вот и молодец, — похвалил его Квин. — Тогда тебе не о чем беспокоиться.

В Европе, в отличие от Вьетнама, где даже в январе стоит летняя жара, зима уже вступила в свои права. Температура воздуха была существенно ниже нуля, что сразу же навеяло на Квина воспоминания о Колорадо.

Аэропорт Тегель по международным стандартам имел не слишком высокое оснащение товарами и услугами, хотя его хошиминский собрат Тансоннат в этом смысле ему в подметки не годился. В Тегеле путешествующим туристам предлагалось все необходимое: рестораны, бары, книжные магазины, сувенирные лавки, бюро информации. А в Хошимине здание аэровокзала исполняло роль всего лишь перевалочного пункта для пассажиров, перемещающихся от улицы к самолету и обратно.

Выйдя из самолета, Квин на мгновение остановился, чтобы собраться с мыслями. Он прибыл в страну, с которой давно был знаком. Ее жители говорили на языке, которым он владел не хуже родного. Другими словами, у него во всех отношениях возникло ощущение возвращения домой. В особенности если принять в расчет то обстоятельство, что в городе, который он избрал для постоянного проживания, ему нужно было все время держать себя начеку. Десятки организаций имели в Берлине свои представительства, поэтому было трудно предугадать, какой из них он мог перейти дорогу. К тому же, после того как Пайпер с Такером развеяли миф о Вьетнаме как о самом безопасном месте на земле, о Германии Квин мог сказать только одно: более опасного места, чем Берлин, для него с Нейтом во всем мире не было.

Они прошли через здание аэровокзала к главному выходу. Квин бывал в аэропорту Тегель сотни раз, и в большинстве случаев поводом для его приезда были оперативные задания. Поэтому, когда они вышли на вечернюю улицу, он тотчас повернул налево и уверенным шагом устремился к концу здания, где клиентов поджидали стоящие в ряд такси. Все они были бежевого цвета и, подобно прочим немецким автоизвозчикам, марки «мерседес».

— Guten Tag,[25] — поприветствовал их водитель, когда они сели в машину.

— Guten Tag, — кивнул в ответ Квин.

Такси привезло их к отелю «Времена года», который находился на Шарлоттен-штрассе, возле площади Жандарменмаркт, напротив отеля «Доринт». Дюк зарезервировал для них номер в «Доринте», предполагая, что они появятся в Берлине не раньше воскресенья. Однако Квин прибыл заблаговременно, в пятницу. Поэтому они с Нейтом пока поселились в отеле «Времена года».

В их распоряжении было две спальни. Квин занял ту, что была слева, поставил сумку на кровать и направился в ванную, чтобы хорошенько согреться под горячим душем.

Когда же спустя полчаса он вернулся в гостиную, та оказалась пуста.

— Нейт! — позвал он своего младшего товарища.

Ответа не последовало.

Квин направился в соседнюю спальню, дверь которой была приоткрыта. Заглянул внутрь и увидел Нейта, лежащего поперек кровати. Успев снять с себя лишь пиджак, тот почивал сном младенца. Затворив дверь, Квин вернулся обратно в гостиную. Уже было довольно поздно, и будить Нейта не стоило.

Заказав ужин в номер, Квин достал из сумки компьютер и положил его на стол. Выйти в сеть не составило никакого труда. В почтовом ящике его ожидало письмо от Орландо, посланное несколько часов назад.

«Все остается в силе. Обедаем в условленном месте.

Есть хорошие новости. Из разных источников дошли слухи, что на тебя охота отменена. Поэтому можешь спокойно ходить по улицам. Но я все равно буду соблюдать осторожность. Кто знает, куда завтра подует ветер.

Теперь о Борко. Его потеряли из виду. Те, с кем я выходила на связь, за последние шесть недель ничего о нем не слыхали. Это наводит меня на мысль, что он в самом деле причастен к нашему делу. И кое-что еще. Но об этом при встрече.

Насчет стеклышек мой приятель сказал, что дело сложное. Чтобы разобраться, ему потребуется несколько дней, если не больше. Скорее всего, это образец человеческих тканей. И почти наверняка не компромат.

Дела в Офисе по-прежнему дрянь.

В Берлин прибываю днем. Встретимся в девять. Надеюсь, ты закажешь мне номер. Не могу же я спать у тебя на полу.

О.»

Если бы кому-то и пришлось спать на полу, то им бы стал Нейт. А вот в «Доринте» кроватей с лихвой хватило бы всем троим. Но с другой стороны, «Времена года» были бы идеальным местом для размещения аппаратуры Орландо.

Квин закрыл свой почтовый ящик. Когда он получил известие о стеклышках, у него немного отлегло от сердца.

Усталость от длительного полета давала о себе знать, и Квин не видел ничего дурного в том, чтобы позволить себе поспать. Но прежде вошел в Интернет и запустил в работу поисковую систему, введя в нее имя Роберта Таггерта. И был «приятно» удивлен, когда та предоставила ему несколько страниц информации. Очевидно, фамилия Таггерт была весьма распространенной. Одно из упоминаний относилось к восемнадцатому столетию. Другой однофамилец Роберта Таггерта сражался в рядах северян во время Гражданской войны в Америке. Квин сразу же отмел всех Таггертов, которых не было в живых, но по возрасту слишком молодых по сравнению с жертвой пожара в Колорадо. Это существенно сузило сферу его поисков.

Тому Таггерту, который интересовал Квина, было около пятидесяти лет. По крайней мере, такое представление о нем давала фотография на водительских правах, которую Квин получил от Энн Хендерсон. Вначале Квин накинул в разные стороны по пять лет, но, подумав, пришел к выводу, что следует брать в расчет только мужчин, возраст которых колеблется от сорока восьми до шестидесяти пяти. Список уменьшился до двадцати пяти упоминаний.

Семь из них относились к одному и тому же человеку, профессору университета Клемсона. Две — к жителю Ист-Лэнсинга, штат Мичиган, который боролся против разрастания торговой зоны в своем городе. Двенадцать статей относились к различным точкам автосервиса в Кентукки, принадлежащих одному и тому же Роберту Таггерту. И только в оставшихся четырех упоминались разные Роберты Таггерты.

Поиски Квина прервал неожиданный стук в дверь. Гостиничный служащий принес в номер обед. Когда он поставил поднос на стол, Квин протянул ему пять евро. Тот взял деньги, вежливо улыбнулся и вышел.

Вернувшись за стол, Квин занялся стейком. Откусил от него кусок и вновь взялся за компьютер. Вскоре ему удалось отыскать фотографии пятерых из упомянутых Таггертов: профессора, борца из Мичигана, короля бензоколонок и двух других. Ни один из них и близко не походил на погибшего при пожаре в Колорадо. И хотя изображений двух оставшихся Таггертов у него не было, судя по прочитанным о них статьям, Квин сделал вывод, что ни один из них не мог быть тем человеком, которого он искал.

Как он и подозревал с самого начала, в Интернете не нашлось ни одного упоминания о том Таггерте, который его интересовал. Отсюда напрашивалось два вывода. Первый: этот Таггерт не сделал ничего такого, чтобы его имя появилось в сети, в чем Квин сильно сомневался. Второй: «Таггерт» было не настоящее имя жертвы пожара в Колорадо, что гораздо больше походило на правду.

Склонившись ко второму предположению, Квин битый час занимался поиском людей, по описанию и возрасту походивших на погибшего в Колорадо человека. Таковых оказалось несколько, и каждого из них Квин взял на заметку. Полученную информацию он собирался предъявить Орландо при их первой встрече в Берлине — пусть попробует ее разгадать.

Он оставался в сети еще минут сорок, потом вышел из Интернета и переключил компьютер в режим ожидания. Встал и потянулся. Тело, в течение долгого полета пребывавшее в скрюченном положении, откликнулось на движение с благодарностью. Почти вся еда осталась на тарелке. Поборов неодолимое искушение доползти до кровати и лечь спать, Квин рухнул на диван и взял телефон.

— Ты где? — раздался в трубке голос Питера.

— В пути, — ответил Квин.

— Еще не в Берлине?

— Дюк сказал, что я не понадоблюсь ему раньше воскресенья.

— Разве? Впрочем, это не лишено смысла.

— Почему?

— Он заверил меня, что на следующей неделе намечается некая встреча. У него есть основания считать, что она имеет отношение к… нашей ситуации. Сейчас он пытается уточнить место ее проведения. Когда ему удастся это сделать, в игру вступишь ты. Установишь жучки, и мы проверим, насколько он был прав.

— Ты, часом, не узнал, кто приложил руку к нашему делу? — осведомился Квин.

— Пока не имею ни малейшего представления.

Квин хотел было поделиться с ним сведениями, полученными от Пайпера, но передумал. Нужно было прежде их самому проверить, чтобы не подлить понапрасну масла в огонь.

— Говорят, заказ на меня отменен, — произнес Квин.

— Да, я тоже слыхал. Считай, тебе повезло.

— Скорее всего, у них просто что-то не сложилось.

В трубке воцарилась тишина.

— Много пострадавших? — участливо поинтересовался Квин.

— Чуть ли не весь основной ресурс. Каждая оперативная группа понесла потери.

— Сколько на сегодня жертв?

— Семь точно. Насчет еще троих пока что выясняется. Кроме того, трое в больнице. И еще один — дома, с сотрясением мозга.

— Как у вас там обстановка?

— В последние дни все тихо и спокойно. Тем не менее я остерегаюсь лишний раз показываться на улице.

— Сколько операций за последнее время тебе удалось запустить в ход?

— Ты шутишь? Единственное, на что я оказался способен, — это поучаствовать, да и то краем, в вашей с Дюком связи. Не будь вас, я бы оказался в полной изоляции. Мне сейчас не по зубам организовать даже элементарную оперативную операцию. Теперь мы — я имею в виду тех, кто находится здесь, в округе Колумбия, — больше их не интересуем. Они добились своего — выбили нас из седла. Хоть ненадолго, но тем не менее.

— Штатные сотрудники Офиса их больше не интересуют, — сказал Квин скорее себе, чем Питеру.

— Думаю, что ты попал в этот список по ошибке. Впрочем, теперь это не важно. Тебя это больше не коснется.

На время они оба замолчали. Первым тишину нарушил Питер:

— Позвони мне, когда приедешь на место.

Большую часть субботы Квин знакомил Нейта с Берлином. Город имел весьма развитую сеть городского общественного транспорта. Наиболее достопримечательными его видами являлись скоростная железная дорога и метрополитен. Метро служило подземным средством передвижения, а железная дорога преимущественно наземным. Преимущественно — потому что подчас ее путь тоже пролегал под землей. Очевидно, даже великие немецкие замыслы не всегда оказывались верхом совершенства.

Квин с Нейтом катались на электропоездах на протяжении нескольких часов. Попутно Квин проверял свои старые места явок, которые никогда не выбирал внутри помещений во избежание возможности быть кем-нибудь узнанным. Ему было приятно обнаружить, что большинство из его бывших «безопасных» мест не утратили своего прежнего качества. Уже миновав пивную «Золотой круг», Квин остановился и беглым взглядом окинул улицу. Как никогда прежде, его одолело искушение зайти внутрь и что-нибудь выпить. Но он поборол его и повел своего спутника обратно в метро.

Одно дело — искушение, а совсем другое — безрассудство.

— Надеюсь, ты шутишь? — умоляющим тоном произнес Нейт.

— Я же говорил, чтобы ты одевался теплее, — напомнил ему Квин.

— Я оделся тепло.

Они стояли в темной нише у входа в старое офисное здание. Полквартала отделяло их от ресторана «Амирит», в котором у Квина было назначено свидание с Орландо. В этот вечер погода выдалась на редкость холодной. По прогнозу температура ожидалась ниже пяти градусов мороза. На Нейте была легкая спортивная куртка поверх теплого свитера и темная вязаная шапочка. Одной рукой он держал дышащую паром чашку кофе, а другую отогревал в кармане куртки.

— Наше свидание не затянется долго. Час, от силы полтора, — пообещал Квин. — Заметишь что-нибудь подозрительное — сразу шли мне сообщение «девять-одиннадцать».

Нейт вынул из кармана руку с телефоном.

— Я просто нажму на кнопку «отправить».

— Хорошо. Пусть так.

Квин уже повернулся, чтобы уходить, но остановился и напоследок предостерег своего младшего товарища:

— Чтобы не обморозить лицо, время от времени растирай его рукой.

Когда Квин вошел в ресторан «Амирит», Орландо уже ждала его за столиком у противоположной стены зала. Это место она выбрала не случайно — оттуда можно было держать в поле зрения входную дверь, не поворачивая головы. Приблизившись, Квин сел на стул напротив нее. И почти в тот же миг к их столику подошел официант. Квин попросил принести для него пиво «Хефевайзен». Орландо была еще не готова сделать заказ, и тот удалился так же быстро, как и появился.

— Как долетела? — осведомился Квин.

— Можно сказать хорошо, — ответила Орландо. — Почти всю дорогу спала.

— Где твой багаж?

Под столом раздался приглушенный стук. Опустив глаза, Квин увидел возле ног Орландо коричневую туристическую сумку.

— Я путешествую налегке, — сказала она.

— Хвоста не было?

Она вскинула на него глаза:

— Как же, был. Как раз сидит за твоей спиной. Представить вас друг другу?

Квин улыбнулся:

— Достаточно было просто ответить «нет».

— Неужто ты впрямь думаешь, что я явилась бы сюда, если бы меня кто-то пас?

— Значит, ты уверена, что за тобой никто не следил.

— Знаешь, иногда ты бываешь чертовски невыносим. Где Нейт?

— Стоит на стреме.

— Ты бросил его на улице?

Квин пожал плечами:

— Ему это только на пользу.

К ним вновь подошел официант с бокалом пива для Квина.

— Вы будете что-нибудь заказывать? — осведомился он у Орландо.

Она выбрала баранину в остром соусе и бокал каберне совиньон. Квин попросил принести ему филе цыпленка под соусом карри и чесночный хлебец. В ожидании еды они болтали ни о чем.

Блюда были поданы в медных расписных чашах, причем аромат карри, баранины и чеснока опередил их появление на несколько секунд. Квин пододвинул свое блюдо к Орландо:

— Попробуй.

Она зачерпнула ложкой кусочек курятины с соусом и положила на свою тарелку поверх риса. Когда же его пригубила, восхищение на ее лице не потребовало никаких комментариев. Некоторое время они продолжали вкушать пищу в тишине.

— Не хочешь ли ты мне что-нибудь сообщить? — полюбопытствовала наконец Орландо.

— От Дюка пока никаких вестей, — ответил Квин, сделав глоток пива. — Но вчера вечером я говорил с Питером. Судя по всему, Дюк вышел на какую-то встречу. Питер хочет, чтобы мы ее прослушали и разведали, что к чему.

Квин отломил кусочек чесночного хлебца и, прежде чем отправить в рот, окунул в соус.

— А ты сам что думаешь? — спросила Орландо. — Имеет ли это к вам какое-то отношение?

— Не знаю. Возможно, и нет. — Квин отломил еще кусок.

— А если все-таки имеет?

Квин ничего не ответил.

В воскресенье, без четверти два дня, Квин покинул гостиницу через дверь, выходящую на Фридрих-штрассе, спустился в метро и направился в сторону замка Шарлоттенбург. Там он взял такси и вернулся к тому месту, с которого начал путешествие по городу, а именно к отелю «Доринт». Он решил, что не грех лишний раз перестраховаться: вдруг кто-то обнаружил намерения Дюка и узнал о приезде его, Квина. Если его опасения и впрямь подтвердятся, по крайней мере удастся скрыть тот факт, что Орландо и Нейт остановились с ним по соседству.

В качестве меры предосторожности Орландо расположилась в сквере через дорогу от гостиницы «Доринт». Связь с Квином она поддерживала с помощью радиопередатчика. Приемное устройство помещалось у Квина в ухе и со стороны было практически незаметно. Микрофон величиной не больше пуговицы был пристегнут к внутренней стороне воротника. Подобным же образом был снаряжен Нейт. Он сидел в вестибюле гостиницы, тупо уставившись в журнал и делая вид, что кого-то ждет.

Регистрация Квина в отеле прошла, как говорится, без сучка и задоринки. Номер для него был забронирован и подготовлен к заселению. Он справился, нет ли ему каких-нибудь сообщений, но таковых не оказалось. Номер располагался на шестом этаже. Это были такие же комфортабельные апартаменты, как и во «Временах года», хотя и поменьше. Квин рассчитывал найти там конверт с инструкциями, но его ожидания не оправдались.

Он поставил чемодан на двуспальную кровать, а сам расположился на диване в гостиной. Включил телевизор и, к своему удивлению, обнаружил, что на английском языке вещают только два канала — «Си-эн-эн интернешнл» и «Би-би-си уорлд». Брошюра на туалетном столике предлагала за отдельную плату просмотр дополнительного английского канала, на котором в этом месяце проходил ретроспективный показ фильмов Стэнли Кубрика, включая такие ленты, как «Космическая одиссея 2001» и «Цельнометаллическая оболочка».

Для начала он решил послушать новости, но успел ухватить только конец сообщения о забастовке водителей автобусов во Франции. Затем диктор стал рассказывать о предстоящей конференции по балканским проблемам, организуемой президентом Европейского Союза Гуннаром ван Воореном. Не проникшись к передаче особым интересом, Квин переключил телевизор на художественный канал и попал на космическую станцию 2001 года.

— Такси, — услышал он в наушнике голос Орландо. — Двое мужчин в костюмах. Без багажа. Один — с портфелем.

Она уже в третий раз извещала его о прибывших в отель.

— Оба вошли внутрь.

— Я вижу их, — раздался спустя несколько секунд голос Нейта. — Они прошли мимо стойки администратора и направились к лифтам.

Через несколько минут Квин услышал в коридоре чьи-то приближающиеся шаги. Они затихли возле его комнаты. Секунд тридцать ничего не происходило. Потом ему под дверь что-то подсунули, и в тот же миг шаги стали удаляться.

— Кажется, у меня только что побывали гости, — сказал Квин.

— Они еще там? — спросила Орландо.

— Нет. Но кое-что мне оставили.

Он подошел к двери. На полу лежал конверт, не слишком толстый. На нем красовалась большая красная буква «X». Квин покачал головой. Он уже не в первый раз замечал, что люди, с которыми ему приходилось работать, применяли приемы, чертовски смахивавшие на описанные в романах Яна Флеминга.

— Они садятся в такси, — сообщила Орландо.

— Ты успела их снять? — спросил Квин.

— Конечно.

Подняв с пола послание, Квин вернулся к столу, стоящему у стены рядом с диваном. Достал из его ящика нож для вскрытия конвертов и аккуратно вытащил содержимое. Пять листов бумаги. Первые два — карта Берлина. На одном из них был изображен район Мите, в котором находился отель «Доринт». На другом — берлинский район Нойкёльн. Третий лист представлял собой распечатку отправки денег на различные счета Квина. Этим утром он уже успел удостовериться в поступлении части из них. На оставшихся двух листах излагалось подробное описание операции. Последний из них являл собой уменьшенную ксерокопию здания, в котором, судя по всему, предполагалось проведение какого-то собрания.

Квин пробежался беглым взглядом по двум последним листам в поисках интересующих его сведений.

— Кажется, Дюк кое-что разведал насчет ожидаемой встречи. По его мнению, она состоится во вторник вечером.

— Это его предположение?

— Уверен процентов на девяносто в том, что встреча назначена на вечер вторника, — прочел вслух Квин. — В одном из зданий Нойкёльна.

— Знает ли он какие-нибудь имена игроков? — спросила Орландо.

— Отчасти. Некто РБО из Южной Африки. Да и то под вопросом.

— Странно.

— Не говори.

— И ни слова о Борко? — продолжала расспрашивать Орландо.

— Ни слова, — подтвердил он, еще раз пробежавшись глазами по листку с описанием задания.

— Не исключено, что Пайпер заблуждался.

— Все может быть.

Квин молча прочитал небольшой абзац послания.

— Дюк хочет прокатиться со мной к месту встречи сегодня днем.

— В котором часу?

— В четыре.

— Послушай, могу я вернуться в номер? — взмолилась Орландо. — Пока окончательно не обморозила себе задницу.

— Да, конечно. И сразу же электронной почтой отправь мне фотографии. Я не прочь взглянуть на них, прежде чем отправиться на свидание с Дюком.

— А может, ты сам зайдешь и посмотришь на них? А заодно прихватишь для меня большую чашку кофе?

Квин про себя улыбнулся. Кажется, холодный климат Берлина смягчил сердце Орландо.

— Не забудь послать фотографии. А кофе тебе принесет Нейт.

— Ненавижу тебя, — выпалила она.

— Это я уже слышу от тебя не в первый раз.

Глава 18

Дюк прибыл к отелю «Доринт» на «мерседесе»-седане, когда на часах было десять минут пятого.

— Рад вновь тебя видеть, Квин, — произнес он, когда тот сел в машину.

— Ты ничуть не изменился, — улыбнулся Квин.

И это была чистая правда. Дюк не скинул ни единого фунта с тех пор, как они виделись в последний раз.

Дюк, рассмеявшись, нажал на газ, и машина тронулась с места.

— Как дела? — осведомился он. — Все в порядке?

— Да, — ответил Квин.

— Тебе пришлось лететь издалека?

— Как вы живете при такой погоде? — спросил в свою очередь Квин, пропустив вопрос Дюка мимо ушей.

Тот вновь залился раскатистым смехом.

Встреча, назначенная на вторник, предположительно должна была состояться в старом пустующем заводском здании берлинского района Нойкёльн. Оно стояло на мощенной брусчаткой улице, в квартале от Шандауэр-штрассе. Дюк остановил «мерседес» в конце улицы и дал Квину небольшой бинокль.

— В здании есть какая-нибудь охрана? — осведомился Квин, прежде чем поднести его к глазам.

Дюк улыбнулся:

— Да, один охранник — у переднего входа, второй — у заднего.

Квину показалось, что у Дюка с тех пор, как они не виделись, еще больше усилился акцент, в котором угадывались то ли чешские, то ли какие-то другие интонации. Причем Квин подозревал, что английский, на котором они между собой общались, был родным языком Дюка.

— Тот, который дежурит у главного входа, обычно сидит в машине возле ворот.

Квин поднял бинокль к глазам и взглянул в указанном направлении. В самом деле, неподалеку от входа стоял видавший виды «вольво». Сидящий в авто мужчина, как казалось со стороны, читал газету.

— В здании кто-нибудь есть? — продолжал задавать вопросы Квин.

— Насколько я мог определить, никого, — ответил Дюк, пожав плечами. — Но кто его знает?

Здание было обнесено кованой оградой шести футов высотой. Дюк сообщил, что ворота запираются на засов и открываются внутрь. Здание имело четыре этажа, включая чердак, и было скорее вытянуто в высоту, чем в длину. Его фасад был облицован темно-красным кирпичом с примесью бетона. Приблизительно через каждые три фута вдоль торца здания ровными рядами располагались высокие узкие окна, обрамленные выкрашенными в синий цвет металлическими рамами.

Когда Квин с Дюком подошли ближе, то смогли разглядеть на стенах следы от пуль, сохранившиеся со времен взятия Берлина в конце Второй мировой войны.

— Только не обольщайся насчет кирпичной кладки, — предостерег Дюк. — Под ней бетонный слой добрых полметра толщиной.

— Где находится нужное нам место? — спросил Квин.

Он тщательно изучил светокопию плана, но надеялся получить от Дюка более подробную информацию.

Тот указал на юго-западный угол здания:

— Здесь. Вход с противоположной стороны. Добрых две трети свободного пространства, ограниченного сверху только чердаком. Высота — четыре этажа. Приблизительно двадцать метров в длину и столько же в ширину.

— Немалое помещение.

— Когда-то в нем стояли станки. А теперь пусто. С задней стороны дома есть лестница. На каждом этаже располагается по две комнаты. Одна из них размером шесть на восемь метров. Другая — десять на двадцать.

— И каждая из них используется?

— Не думаю. Скорее всего, только те, что находятся на первом и втором этажах. — Дюк запнулся. — Прости, я забыл, что ты американец. На втором и третьем этажах.

В Европе так называемым первым этажом назывался не тот, который находился на уровне земли, а следующий за ним. Но Квин и сам уже понял, что Дюк имел в виду.

— Ты уверен, что это то, что нам надо? — спросил он.

— Да, — ответил Дюк. — Чердак занимает огромную площадь. Покрывает сверху все здание. Но насколько я мог заметить, пустует без дела. Я бы не советовал тебе туда забираться. Много лет назад мне довелось однажды оказаться внутри. Но даже в те далекие времена чердачный пол находился в весьма плачевном состоянии. Провалишься — падать придется долго.

— А как насчет подвала?

Дюк покачал головой.

— Там я ни разу не был, — признался он.

На копии плана подвал был изображен в виде единого просторного помещения. Больше ничего на нем не значилось.

— Когда, по-твоему, мне будет лучше проникнуть внутрь?

— Сегодня. Если ты готов. Чем ближе день намеченной здесь встречи, тем сложнее будет это осуществить. Таково мое личное мнение. Может, я не прав?

— Прав. Одного не могу взять в толк. Как туда попасть?

Дюк улыбнулся. Сунул руку в карман, что стоило ему немалых усилий, и выудил оттуда блестящий ключик.

— От главного входа, — прокомментировал он. — К счастью, Берлин теперь мой родной дом. Теперь я тут каждую собаку знаю, — пошутил он. — Твоя команда в сборе?

— Да.

— Можно полюбопытствовать, кто такие?

— Я возьму этот ключ с собой, — сказал Квин, вновь пропустив вопрос Дюка мимо ушей.

Тот отдал его Квину.

— Как ты собираешься пройти мимо охранника, не вызвав у него подозрений?

— На этот счет можешь не беспокоиться.

Квин напоследок взглянул на здание в бинокль и вернул его Дюку.

— Все рассмотрел? — спросил тот.

Квин ненадолго остановил взор на доме и кивнул:

— Пока все.

Квин попросил Дюка подбросить его до Шарлоттенбурга, сказав, что для выполнения задания ему нужно прихватить с собой кое-какие инструменты. На самом же деле он преследовал совсем другую цель. Для начала он пересел на другую линию. Проехал несколько станций и вышел на «Берлинер-штрассе». Окинул быстрым взглядом окружающую обстановку, проверяя, не увязался ли за ним кто-нибудь. Слежки не было.

Потом сделал пересадку на другую линию и проехал в северном направлении до станции «Курфюрстендамм»,[26] вышел и еще раз огляделся. И вновь не заметил ничего подозрительного. Поднялся наверх и, слившись с толпой, полчаса прогуливался по улице, делая вид, что разглядывает витрины магазинов, а на деле беспрестанно наблюдая за тем, что происходит у него за спиной. Удостоверившись наконец, что хвоста нет, Квин сел в такси и приехал обратно в Мите. Попросил водителя остановить машину в двух кварталах от отеля и отправился туда пешком.

Дверь в номер он открыл своим ключом. Нейт сидел на диване и смотрел телевизор. При появлении Квина он вскочил как ошпаренный, схватил пульт управления и убавил громкость. Орландо же и не думала отводить взгляд от монитора компьютера.

— Что новенького? — спросила она, не оборачиваясь.

Квин в двух словах изложил суть дела.

— И все же прямой связи с ликвидацией Офиса я пока не вижу, — заключил он.

— Что еще ты узнал?

Квин покачал головой:

— Почти ничего. Поскольку Офис ни разу не был упомянут, у Дюка возникло подозрение, что именно вокруг него и возникла вся заваруха. Уверяет, что «нутром это чует».

— О Борко он тоже ничего сказал? — поинтересовался Нейт.

— Ничего. Но я и не спрашивал. Большинство людей трепещут от страха, только услышав его имя. Поэтому я боялся, что Дюк может неожиданно сделать ноги. Так или иначе, но нам сейчас без него не обойтись.

На журнальном столике рядом с Нейтом стояла бутылка воды.

— Еще будешь пить? — спросил Квин.

Вместо ответа тот молча взял бутылку и бросил ее наставнику.

— И что ты обо всем этом думаешь? — спросила Орландо.

Квин пожал плечами:

— То, что мы имеем, все же лучше, чем совсем ничего. Даже если из нашей затеи ничего не выйдет. — Он открыл бутылку и отхлебнул из нее. — А ты что-нибудь раскопала?

Она пробежалась пальцами по клавиатуре:

— Да. Но не то, что ожидала.

Квин молча ждал.

— Знаешь, почему о Борко не было ни слуху ни духу больше месяца? Потому что он лечился от ранения.

— Какого?

— Говорят, будто одна пуля пробила ему плечо, а вторая — бедро. Он работал по заданию каких-то сирийцев. Очевидно, не все прошло гладко.

— И кто же его подстрелил?

— Не имею понятия. Зато знаю, что случилось это в Риме. Чисткой занимался Зейц. Он говорит, что едва успел уволочь раненого Борко, как нагрянула местная полиция.

— Ты говорила с Зейцем?

— Ну да. Но больше я от него ничего не могла добиться. Он утверждает, что не знает, с кем у Борко была назначена встреча.

— Это был обмен?

Квин подошел к окну и посмотрел на улицу. Над городом сгустились темные тучи. По прогнозу погоды вечером должен был выпасть снег.

— Ты уверена, что его подстрелили не случайно?

— Думаешь, этот сыр-бор развели, чтобы убрать самого Борко?

— Либо его, либо его связного.

— Зейц говорит, что это был какой-то странный обмен. Дескать, ему самому непонятно, почему операция у них не удалась.

— Говоришь, Борко работал на сирийцев?

— Так утверждает Зейц.

Квин посмотрел на Орландо:

— А ты этому веришь?

Слегка поколебавшись, она отрицательно покачала головой.

— А сама что думаешь? — продолжал допытываться Квин.

— Ничего.

— Ничего?

— Мне нужно еще кое-что проверить, — пояснила она. — В Риме не зарегистрировано ни одного полицейского отчета, даже вскользь касающегося тех ночных событий, о которых говорит Зейц. Если, как он утверждает, копы едва их не засекли, вряд ли те обошли бы этот факт в своих рапортах.

— Думаешь, ничего подобного в Риме вообще не происходило?

— Да, — ответила она. — Думаю, все это чистой воды липа.

Квин вновь бросил взгляд в окно.

— Интересненькое дельце. Выходит, Зейц лжет.

Орландо кивнула.

— Но с какой целью?

— Чтобы запутать следы, — предположила она. — Предоставить Борко возможность залечь на дно. Так сказать, уйти со сцены, чтобы сосредоточиться на более крупной задаче.

— Например, такой, как уничтожение Офиса, — закончил ее мысль Квин.

Орландо, нахмурившись, покачала головой:

— Вряд ли.

Квин вздохнул в знак согласия.

— Черт, было бы куда проще, если бы кто-нибудь взял на себя ответственность за всю эту чертовщину.

— Зато менее интересно, — возразила Орландо.

Квин сделал еще один глоток и поставил бутылку на столик у дивана.

— Ну ладно. Итак, что мы имеем? Борко остается по-прежнему подозреваемым номер один. Однако нам следует рассмотреть и другие варианты.

— Согласна.

— Если это Борко, то надо попытаться выяснить, что или кто за ним стоит.

— Ты имеешь в виду, что им движет? — решил уточнить Нейт.

— Нет, — ответил Квин. — Мотив у него всегда один: деньги. Вопрос в другом: кто ему платит? Борко — исполнитель. Наемный убийца.

Недолго поразмыслив, Орландо сказала:

— Пожалуй, я знаю ответ.

— Ну, говори.

— Как-то раз я натолкнулась на сообщение о том, что Борко связан с Далем.

— Даль? — удивился Квин. — Где-то я это имя слышал.

— Да. Этот факт навел меня на некоторые размышления. Я провела небольшое расследование. Судя по всему, Даль появился на горизонте в конце восьмидесятых. Закулисный игрок. Лично никогда не ведет переговоры с теми людьми, с которыми имеет дело. Но это еще нужно проверить. У меня такое впечатление, что за большинством подвигов Борко стоит именно он.

— Еще один славный малый. — Квин задумался, закрыв руками глаза. — Черт знает что такое.

— Но я могу ошибаться.

Квин криво усмехнулся:

— Хорошо. Давайте-ка для начала рассмотрим версию Дюка. Допустим, это Борко. Или кто-то еще. Скажем, тот самый Даль. Не важно, кто именно, это сразу же выяснится. Если Борко в предстоящей встрече не участвует, мы сразу же займемся его поисками.

Орландо кивнула.

— Нейт, сегодня ты пойдешь со мной, — сказал Квин.

— Хорошо, — ответил тот.

Повернувшись к Орландо, Квин добавил:

— А ты останешься здесь. Будешь держать с нами связь по рации. Я дам тебе знать, если что-нибудь обнаружу.

— Как мне повезло! — ответила она.

Глава 19

На часах было четверть одиннадцатого. Шандауэр-штрассе была тихой и темной. Свет сочился только из окон многоквартирного жилого дома, стоящего в конце квартала. Ни одного уличного фонаря в округе не было.

По обеим сторонам дороги вплотную друг к другу стояли машины. Впрочем, Квина с Нейтом это мало заботило. Они вышли из такси в нескольких кварталах от нужного им места, возле административного здания на Карл-Маркс-штрассе. На них была теплая, темного цвета одежда. За спиной Квина висел черный рюкзак — увесистый, но удобный.

— Хочешь, я еще раз все повторю? — спросил Квин, пока они шли по брусчатой мостовой к Шандауэр-штрассе.

Нейт помотал головой:

— Я буду держаться на расстоянии. Так, чтобы меня никто не заметил. И следить за тем, что происходит на улице. Увижу что-нибудь подозрительное — сразу дам тебе знать. Правильно?

— Не только подозрительное, а вообще все, — поправил его Квин. — Понял?

— Понял.

Снег шел уже два часа. Сначала появились редкие снежинки, потом они стали гуще, еще гуще, пока не заполонили воздух беспросветной пеленой, устилая землю белым покровом.

«Если дело так дальше пойдет, — подумал Квин, — к утру снега навалит по колено».

На углу Шандауэр-штрассе они остановились, чтобы исследовать обстановку на нужном им объекте. Подобно прочим зданиям на этой улице, окна там были темными.

— Видишь «форд», вон там, у ворот? — тихо произнес Квин.

На месте «вольво», который нес караул днем, теперь стоял «форд»-седан. Квин мог разглядеть даже силуэт водителя.

— Вижу, — откликнулся Нейт.

— Ты уже внутри? — раздался в наушнике Квина голос Орландо.

— Мы еще в конце улицы, — ответил он.

— Опиши обстановку.

Квин исследовал взглядом Шандауэр-штрассе.

— Брусчатая мостовая. Довольно широкая. По обеим сторонам могут парковаться машины, не нарушая двухрядного движения. Улица тихая. Объект находится за полквартала от нас. Справа трехэтажное здание, с виду похожее на офисное. Слева — кирпичное строение размером поменьше. Охранник сидит в машине марки «форд»-седан у ворот, на том месте, где днем стоял другой автомобиль.

— А как выглядит сам объект?

— Так же, как днем. Только темный.

— Что-нибудь еще?

— Кроме того, что холодно, мокро и валит снег и мне неодолимо хочется вновь очутиться на острове Мауи?

— Да.

— Кроме этого, больше ничего.

Осторожно пройдя мимо припаркованных машин, Квин с Нейтом приблизились сзади к «форду», и Квин быстро прикрепил маленький шарик к стеклу задней дверцы. Под действием тепла он должен был начать таять, источая через резиновую оконную прокладку газ без запаха в салон машины. За считанные секунды этот газ мог любого человека часа на два вывести из игры.

Убедившись, что шарик прочно прилип, Квин бережно достал из куртки маленький пластиковый пакет и выудил из него тонкую подушечку из крученого волокна. Аккуратно накрыл пластичную субстанцию и отошел на несколько шагов.

Шарик стал уменьшаться. Подушка не только нагревала его, но и направляла газ внутрь авто. Когда процесс был закончен, Квин посмотрел на часы, выждал три минуты, после чего кивнул Нейту.

— Он отключился, — констатировал Нейт, заглянув в машину через лобовое стекло. — Крутое средство.

— Ты готов? — деловито спросил Квин.

Нейт кивнул.

Квин положил руку ему на плечо:

— Не забудь…

— Сообщать все, что увижу или услышу, — закончил за него Нейт.

— Вот и умница.

Квин в последний раз обвел взглядом улицу. Вокруг было тихо.

— Ну, все. По местам, — скомандовал он.

Нейт, кивнув, устремился на другую сторону улицы к месту, которое они предварительно наметили. Квин напоследок оглядел сидящего в машине человека. Голова у мужчины была запрокинута назад, губы слегка приоткрыты, а грудная клетка ритмично вздымалась вверх-вниз. Удостоверившись, что он дышит, Квин успокоился.

Быстро махнув Нейту рукой, он бросился к забору. Еще раз огляделся по сторонам. Другого охранника поблизости не было видно.

Он сделал глубокий вдох, вскарабкался на забор и, перевалившись через него, очутился на короткой подъездной дорожке, ведущей вдоль фасада здания к южному его краю — по направлению к входной двери.

В кармане у него лежал ключ, который передал ему Дюк, и маленький, но мощный фонарик. Квин вытащил ключ. Пока света от жилых домов ему вполне хватало, чтобы видеть, что он делает. Приблизившись к двери, он услышал низкий приглушенный гул. Но не сразу понял, что тот доносится изнутри.

Квин сунул ключ в замочную скважину и повернул. Замок поддался не сразу, что было не удивительно: тот был довольно старый. Услышав щелчок, Квин тихо толкнул дверь. Внутри царила беспросветная тьма. Вновь глубоко вздохнув, Квин перешагнул порог и закрыл за собой дверь.

И сразу же погрузился в непроглядный мрак. Какое-то время он стоял неподвижно, прислушиваясь. Кроме довольно громкого гула, никаких других звуков не было слышно. Он положил ключ в карман и достал фонарик. Включил его и, быстро обведя им вокруг, убедился, что здесь никого нет.

— Нейт, как там у тебя? — спросил Квин.

— Холодно, — ответил тот и добавил: — Все спокойно.

— Пора бы привыкнуть к холоду, — вступила в разговор Орландо.

— Что-то не припомню, чтобы ты особенно радовалась во время своего дежурства у «Доринта», — парировал Нейт.

— Я просто прикидывалась, — сказала она. — Чтобы поднять вам настроение.

— Хватит, — прервал их Квин. — Если вас это еще интересует, то я уже внутри.

Светя фонариком, он принялся более тщательно осматривать окружающее. Нетрудно было понять, почему здесь так темно. Изнутри окна были не просто наглухо забиты досками, но все щели были заткнуты плотной материей. Через такую преграду не мог проникнуть ни один луч.

Возле дверного косяка была прикреплена тяжелая стальная панель, которая двигалась по направляющим и могла с легкостью перекрыть вход в помещение.

— Это еще что за чертовщина? — сказал Квин. — Зачем это им понадобилось?

— Ты о чем? — осведомилась Орландо.

Он рассказал о забитых окнах и дополнительной стальной двери.

— Такое впечатление, что всю эту декорацию установили совсем недавно.

Квин чувствовал специфический запах. Не противный, а совсем наоборот. Запах чистоты, вернее, антисептика. Но не такой, как в больнице, отдающий лекарствами и смертью. Здесь запах говорил о тщательно вымытом помещении, которое сначала очистили от всякой грязи, а потом для дезинфекции прошлись аммиачным раствором.

— Что, по-твоему, все это значит? — спросила Орландо, выслушав его мнение относительно запаха.

— Понятия не имею.

— Расскажи, что еще любопытного ты там обнаружил.

Он навел фонарик на потолок.

— Помещение огромное. Вполне соответствует характеристике, которую дал ему Дюк. Похоже на пещеру. Наверное, футов семьдесят в высоту.

— Откуда этот гул? — осведомилась Орландо.

Медленно, чтобы ничего не пропустить, Квин повел лучом фонаря слева направо.

— Черт!

— Что ты нашел?

— Пока не знаю. Дай разобраться.

Поначалу Квин не поверил своим глазам. То, что занимало половину длины помещения, всю его ширину и едва не касалось потолка, представляло собой гигантскую сферу, весьма смахивающую на воздушный шар, но только установленную на черном пьедестале. С того места, где стоял Квин, казалось, что она сшита из толстой белой ткани, возможно, холста. Черный пьедестал — широкое кольцо у основания сферы — был семи футов высотой и сделан из более твердого материала: металла, дерева или прочного пластика. Во всяком случае, на расстоянии Квин точно определить не мог. Первое сравнение, которое пришло ему на ум при виде открывшегося зрелища, — гигантский мячик для гольфа в черной лунке.

Он обвел фонарем этот загадочный предмет. Слева от него возвышалась башня, сооруженная из довольно прочных на вид строительных лесов. Вдоль одной из ее сторон вверх поднималась металлическая лестница. Когда Квин выхватил ее лучом, то заметил, что та заканчивается платформой, соединенной со сферой холщовым туннелем пятнадцати футов длиной.

Весьма любопытно!

Посветив фонарем на башню еще раз, Квин обнаружил еще кое-что, а именно: смонтированный внутри лесов подъемник.

Раскинув умом, Квин предположил, что увиденное им круглое сооружение представляет собой нечто вроде временного контейнера, предназначенного, например, для хранения опасных материалов. Или — Квин невольно вспомнил о стеклышке из браслета — чего-то биологического.

Он сделал несколько шагов вперед. Что бы ни было источником гула, тот исходил из глубины помещения, ближе к задней его стене. Квин двинулся туда. Внимательно прислушался, чтобы понять, откуда громче всего доносится непонятный звук, и посветил туда фонариком.

По всей видимости, это был насос. Вполне разумно. Насос необходим, чтобы наполнять сферу воздухом. Причем давление внутри должно быть больше, чем снаружи, иначе она утратила бы свою форму. Но в случае хранения в ней опасных материалов этого не могло быть. Во избежание случайной утечки вредных веществ давление в ней должно быть ниже атмосферного, а форма данной структуры должна поддерживаться не воздухом, а каким-то другим образом.

Пока Квин не осмотрел ее изнутри, он мог лишь строить догадки относительно ее назначения. Возможно, к предстоящей встрече данное сооружение не имело никакого отношения. А возможно, имело. На всякий случай Квин решил установить на ней жучок.

— Ну, что там у тебя? — спросила Орландо.

— Я еще до конца не разобрался.

— И все? Больше тебе нечего добавить?

— А почему бы тебе самой не взглянуть?

Он снял рюкзак и достал из него два предмета. Один — маленький и черный. Другой — в форме квадратной коробки для конфет. И тот и другой поставил на пол, пристроил фонарик сверху рюкзака и направил его луч вперед, чтобы тот исполнял функцию софита. Потом взял маленький предмет, переключил его в положение «камера 17», как было обозначено на его основании, и сообщил об этом Орландо.

— Нужно усилить сигнал, — сказала она.

— Погоди.

Квин нажал клавишу на квадратной коробке, которая являлась усилителем сигнала, и сбоку загорелась маленькая лампочка. Он ощутил слабую вибрацию, свидетельствующую о том, что прибор пришел в действие.

Секунд пять спустя Орландо сообщила:

— Есть сигнал.

Квин поставил усилитель на пол рядом с рюкзаком.

— Сколько тебе нужно света?

— Там есть какое-нибудь еще освещение, кроме фонаря?

— Насколько я понимаю, нет.

— Тогда направь его луч на то, что ты мне хочешь показать. Этого будет вполне достаточно.

Камера ночного видения, которой Квина снабдила Орландо, была последним словом техники. На меньшее Орландо никогда не соглашалась. Квин развернул рюкзак так, чтобы свет фонаря падал на сферу. Потом встал и начал ходить возле нее с камерой.

— Это еще что за чертовщина? — удивилась Орландо.

Он нацелил объектив на сферу.

— Не знаю. Вон там лестница и подъемник. — Он навел камеру на башнеподобное сооружение. — А наверху вход в эту штуковину — нечто вроде туннеля.

— Разве Дюк тебе об этом ничего не говорил?

— Дюк был внутри здания много лет назад. Возможно, он даже понятия не имеет о существовании этого сооружения.

— Все это мне не слишком нравится, — произнесла Орландо. — Может, пока не поздно, тебе лучше сделать ноги? Только проверь на всякий пожарный, нет ли там еще чего-нибудь любопытного.

— Нет, — помолчав, ответил Квин. — Раз уж я здесь, то сделаю все сейчас.

Он ненадолго задержал объектив камеры на сфере, чтобы Орландо могла лучше ее разглядеть.

— Сколько ты мне дала камер? — осведомился он.

— Двадцать.

На пять больше, чем он просил.

— Отлично. Думаю, семи штук достаточно, чтобы охватить большую часть этого помещения.

Квин еще не представлял себе размеров помещения, когда рассчитывал количество видеокамер. Теперь же, оказавшись на месте, нужно было уточнить, сколько их потребуется.

— Остальной части помещения я пока не видел. Но, судя по плану, я должен потратить на нее жучков восемь. Остается пять. Один прицепим к входной двери. Второй к задней стороне дома, охватив заодно другую дверь. Третий нацелим на улицу. А два оставшихся разместим по передним углам здания. Черт, не хватает. — Он ненадолго задумался. — Ладно, может, мне удастся сэкономить одну штучку. Тогда помещу ее внутри сферы.

— Не надо туда лезть! — воскликнула Орландо.

— Если я почувствую, что что-то не так, сразу же вернусь. Идет?

— Сдается мне, у тебя грандиозные планы, — съязвила она с явными нотками недовольства в голосе.

— Рад, что тебе они пришлись по вкусу.

Чтобы расставить видеокамеры по всему зданию, ему потребовался целый час. Каждая из них устанавливалась в паре с микрофоном — маленьким диском на липучке, который помещался от нее на расстоянии не более десяти футов.

Семь камер ушло на заднюю часть здания, где располагалось по две комнаты на каждом из четырех этажей. Усилитель сигналов Квин спрятал на чердаке, пристроив его между стропил так, чтобы тот не бросался в глаза. Дюк был прав. Пол здесь был совершенно непотребного вида. Квину не раз казалось, что еще чуть-чуть — и он провалится.

Закончив работу на чердаке, Квин спустился вниз. В рюкзаке осталось шесть камер. Пять из них он планировал разместить снаружи здания и одну — внутри сферы. Для начала он направился к металлической лестнице, ведущей наверх, к платформе.

Пока он поднимался, Орландо сказала:

— Тебе не кажется, что ты создаешь слишком много шума?

Несомненно, она наблюдала за ним через камеры, размещенные им в большом помещении. Лестница хотя и была достаточно прочной, но под его весом раскачивалась. И сколь осторожно он ни старался перемещаться, довольно громко брякала при каждом его шаге.

Наконец он добрался до платформы. Перед ним находился вход в то, что он поначалу принял за воздушный шар. Теперь, стоя в непосредственной близости, он обнаружил, что сфера и ведущий к ней туннель сделаны не из обычного холста, а из более толстого, как будто прорезиненного, материала.

Вход в рукав преграждала прочная пластиковая дверь. Никакого замка не было. Квин открыл ее, повернув ручку.

— Я вхожу в туннель, — сообщил он Орландо.

Светя вперед фонарем, он ступил в огромную трубу и закрыл за собой дверь.

Внутри туннель был покрыт темным светонепроницаемым материалом. В этом Квин убедился, когда, выключив фонарик, поднес к лицу руку и ничего не увидел.

Светя фонарем, Квин направился по узкой металлической платформе. Бросив взгляд вверх, он приметил то, на что не обратил внимания вначале, потому что все детали были такими же черными, как и туннель.

Насколько он мог судить, это были тонкие прутья, тянущиеся не только вдоль потолка, но и по стенам. Прочные и гибкие, они могли легко сгибаться, повторяя форму структуры. Из них были сформированы треугольники, покрывавшие внутреннюю поверхность трубы, что весьма походило на некую геодезическую карту.

Квин продолжал идти вперед. В конце трубы оказалась еще одна дверь, подобная той, что была в начале. Когда он приблизился, на ней загорелась зеленая, величиной с небольшую монету лампочка, вмонтированная на уровне глаз. Не иначе, как та сработала на его движение.

— Теперь я собираюсь войти в сферу, — прокомментировал свои действия Квин.

Он взялся за ручку и открыл дверь. И тут же ощутил порыв воздуха. Квин осторожно перешагнул порог и закрыл за собой дверь.

Когда он очутился внутри, у него заложило уши. Он почти сразу понял, что это значит. Тем более что порыв воздуха, который он только что почувствовал, был направлен не наружу, а внутрь сферы. Дабы утвердиться в своих подозрениях, Квин вновь повернулся к двери и еще раз ее открыл. И опять на него устремился поток воздуха, хотя и не столь сильный, как прежде, но определенно направленный снаружи вовнутрь.

Квин закрыл дверь и стал водить лучом фонарика по внутренней поверхности сферы. Она была исполнена по тому же принципу, что и рукав: черный светонепроницаемый материал на таком же металлическом каркасе. Давление внутри сферы было ниже, чем снаружи.

— О боже! — пробормотал он.

— Что такое?

Он сказал Орландо, что обнаружил.

— Погоди, не паникуй, — успокоила его она.

Он глубоко вздохнул:

— Я не паникую.

Интуиция его не обманула. Это была типичная зона биологической безопасности. Квин повернулся спиной к двери и нацелил фонарь в центр сферы. Платформа, на которой он стоял, через десять футов упиралась в дверцу большого кубического сооружения. Именно нечто подобное он и ожидал увидеть. Изолированная комната-контейнер. Не иначе как давление внутри ее будет еще ниже, чем в сфере, решил он. Именно в этом месте и должно происходить то, для чего все сооружение и было предназначено.

Перегнувшись через перила, Квин поглядел вниз. Платформа держалась на металлическом каркасе, прикрепленном к нижней части сферы.

Он позволил себе немного передохнуть. Если в контейнере находятся смертельно опасные биологические вещества, то лучше держаться от него подальше.

Он искал зацепку, которая могла бы указать на причину ликвидации Офиса, а нашел нить, которая привела к убийствам в Колорадо. Браслет. Стеклышки в нем, а теперь еще это. Слишком много фактов, чтобы не обращать на них внимания. И хотя доказательств у Квина пока никаких не было, он был уверен, что все обнаруженные им улики так или иначе связаны с предпринятой недавно попыткой уничтожения Офиса.

— Сделай несколько снимков. Хочу отправить их Питеру, когда вернусь. Ладно?

Орландо не ответила. Квин слегка постучал по наушнику.

— Орландо, ты меня слышишь?

Ни звука.

— Нейт, ты здесь?

Единственное, что нарушало окружающую гробовую тишину, было его собственное дыхание. У него неприятно закололо в затылке.

— Орландо?

Нет ответа.

— Орландо?

Молчание.

Потом Квин кое-что услышал. Звук доносился не из наушника, а снаружи сферы. Металл лязгал о металл.

Кто-то поднимался по лестнице.

Глава 20

Квин поглядел сначала налево, потом направо. Он уже догадался, куда угодил. Выбраться наружу можно было только тем же путем, каким он вошел.

«Проклятая ловушка, — подумал он. — Они заманили меня как раз туда, куда хотели. Сволочи!»

Звук шагов не утихал. Еще немного, и они переместятся в туннель, а оттуда — в саму сферу. Если бы Квина застигли в любой другой части здания, у него было бы множество возможностей скрыться. Но здесь, внутри сферы, он ничего не мог поделать.

Впрочем, один шанс у него все-таки оставался. В нижней части сферы была дверь, ведущая в какое-то помещение. Он не был уверен, что сможет до нее добраться. Но счел за лучшее попытаться это сделать, чем, ничего не предпринимая, ждать, когда его застукают.

Он устремился по платформе к комнате-контейнеру. Добравшись до нее, остановился и встал на колени. Поглядел через край узкой дорожки вниз.

Сооружение из строительных лесов скрывалось во мраке у днища сферы. Спуститься этим путем, пожалуй, было бы проще всего. Он нацелил луч фонаря в глубину сферы, и, хотя точно сказать не мог, ему показалось, что в полу находится нечто, похожее на люк. У него мелькнула надежда попасть через него внутрь круглого пьедестала, а оттуда, через другую дверь, — наружу.

Теоретически он мог бы попытаться сбежать, но практически ему бы не хватило на это времени. Тот, кто поднимался по лестнице, застиг бы его на полпути.

Квин еще раз взглянул под платформу.

«Ну, хорошо, — сказал он себе. — Побег невозможен. Но что, если…»

Шаги приближались.

Раздумывать больше не было времени.

Выключив и спрятав фонарь, Квин перебросил тело через край платформы. Двигаясь как можно тише, начал проворно перебирать руками и ногами.

На миг остановился, чтобы перевести дыхание. Потом продолжил спуск с ловкостью воздушного гимнаста. Очутившись прямо под комнатой-хранилищем, Квин замер.

Пот заливал ему глаза, он часто дышал. Квин знал, что висеть под контейнером — это отнюдь не выход из положения.

Он подтянул ноги вверх и зацепился ими за перекладину, приняв горизонтальное положение. Это не слишком ему помогло, чтобы скрыться из виду, но большего он сделать не мог.

Он слышал, как открылась дверь в сферу. Воздух всколыхнулся. Двое мужчин вошли и остановились на платформе. Немного выждали, потом один из них низким голосом что-то сказал. Вспыхнул свет ручного фонаря. Они начали проверять помещение. Квин видел отблески, когда луч, скользнув под платформу, отразился от металлических перекладин лесов.

Спустя несколько секунд шаги возобновились. Теперь они приближались к двери в комнату-контейнер. Когда та отворилась, раздался всасывающий звук, и воздух вновь всколыхнулся. Через миг дверь закрылась.

У Квина занемела левая нога. Он пытался ею пошевелить, чтобы восстановить кровообращение, и едва успел принять более удобное положение, как дверь вновь отворилась. Кто-то сказал на чистом немецком:

— Номер один, это Матц. Здесь никого нет.

Слова прозвучали четко и ясно. Матц, очевидно, произнес их в радиопередатчик. Из этого явствовало, что никакой защитной маски у него на лице не было. А значит, лаборатория еще не функционирует. Квин на миг ощутил облегчение, словно позабыл, что от земли его отделяет несколько дюжин футов и недалек тот миг, когда пуля продырявит ему голову.

В радиопередатчике раздался какой-то треск, потом послышался голос, который произнес на немецком, но говор был не местный:

— Ты все проверил?

— Да, — ответил Матц. — Тут никого, кроме нас.

— И внизу? — спросил голос.

— Сейчас проверим, — ответил Матц после некоторого молчания.

Квин напрягся. Единственное, что он мог сделать в его положении, — это не шевелиться и не создавать шума. Он даже не мог достать пистолет, чтобы не потерять равновесия.

Вдруг свет фонаря скользнул под край платформы. Раздался глухой звук, и Квин догадался, что один из мужчин встал на колени, чтобы заглянуть вниз. Освещая пространство нижней части сферы, в какой-то миг луч едва не коснулся Квина. Потом медленно опустился на пол и стал выхватывать из мрака каждый дюйм его поверхности.

— Я ничего не вижу, — раздался голос наверху, который теперь принадлежал не Матцу, а его напарнику.

— Ты уверен? — спросил Матц.

— Если хочешь, посмотри сам.

— Первый, это Матц. Внизу тоже никого.

— Должно быть, он в другом месте здания, — проговорил с явным раздражением голос в передатчике. — Наружу он еще не выходил.

— Может, его предупредил напарник? — взялся предположить Матц.

— Это невозможно. Выметайтесь оттуда и возвращайтесь назад.

— Понятно.

Квин услышал, как двое у него над головой направились по площадке к двери и вышли из сферы.

Квин продолжал висеть, не шевелясь, в том же положении, по его ощущениям, еще минут тридцать. С закрытыми глазами он тихо читал стихи песни «Changes One» из первого альбома лучших хитов Дэвида Боуи. Где-то посредине фразы «Джон, я только танцую» нога у него вновь занемела. Он пошевелил стопой. Но ни любимые строки песни, ни неудобство с ногой не могли отвлечь его от мрачных мыслей.

Определенно операция была провалена.

«Ликвидация продолжается», — вновь мелькнуло в голове у Квина.

Только на сей раз было ясно, кто их всех подставил.

Дюк.

— Вопреки всем теориям конспирации, — говорил Дьюри, — очевидное оказывается достоверным в девяносто девяти процентах случаев.

Начало было положено тогда, когда Дюк направил по электронной почте письмо Квину. И если Дюк не убрал его во время их совместной поездки в автомобиле, то только по той причине, что по плану было задумано вывести из строя всю команду.

Квин прищурился. Не означает ли данный расклад то, что Питер тоже лгал? В конце концов, именно Питер заставил его прибыть в Берлин. Более того, не замешан ли Питер в ликвидации собственной организации?

При этой мысли Квин содрогнулся, хотя до конца поверить в это не мог. Какой бы ни была правда, он ее все равно не узнает, если будет продолжать висеть в прежнем положении. Прошло достаточно много времени, чтобы начать выбираться из сферы.

Вокруг не было видно ни зги. Но пользоваться фонарем Квин себе позволить не мог. Приняв вертикальное положение, он медленно и аккуратно стал перемещаться вниз, стараясь не создавать лишнего шума, пока его ноги не коснулись дна сферы.

Более не в силах двигаться в темноте, он вытащил фонарь. Но прежде чем включить, положил на стекло ладонь, чтобы приглушить его луч. Ладонь засветилась красновато-желтым светом.

Он несколько раз провел лучом по полу. Твердый черный пластик был вылит точно по форме дна сферы. Квин стоял наверху пьедестала, который прежде видел снаружи. От пола его отделяло приблизительно семь футов.

Справа от него находилось нечто, весьма смахивающее на люк подводной лодки. Люк был вмонтирован в днище сферы, и крышка, прикрепленная к нему петлями, открывалась вверх. Не хватало только одной малости — ручки, за которую можно было поднять крышку. Вместо этого были две кнопки — красная и зеленая.

Квин нажал на зеленую. Все произошло в мгновение ока. Замок щелкнул, позволив Квину открыть крышку. И снова воздух ворвался внутрь.

Нагнувшись и заглянув в люк, Квин посветил фонарем. Места там было мало — ровно столько, чтобы мог поместиться стоя один человек. К одной из стенок была прикреплена лестница. В противоположной стене находилась дверь, и рядом с ней горела красная лампочка.

Протиснувшись в люк, Квин спустился по лестнице. Дернул дверь, но, как он и думал, та оказалась закрыта. Тогда он потянулся и закрыл сверху люк. На внутренней поверхности крышки находились точно такие кнопки, как и снаружи. Он нажал на красную, и замок тотчас сработал. Когда он обернулся, лампочка возле двери уже горела зеленым светом. Если он правильно понял, дверь была уже открыта.

Он не ошибся.

Переступив порог, Квин оказался в круглой комнате. Только два объекта вырисовывались на ее изогнутых стенах: дверца, через которую от только что вошел, и еще одна, слева от него. Должно быть, это была та самая, которую он видел снаружи.

По дороге к ней он споткнулся обо что-то. Направил туда луч фонаря, чтобы узнать, что попалось ему под ноги. Это оказалась бетонная окантовка квадратного отверстия в полу. Внутри находилась лестница, уходящая вниз, в темноту.

Подвал. Сфера была сконструирована прямо над входом в подвал.

Эта дверь, пожалуй, была лучшим выходом из положения. В подвале наверняка есть выход наружу. Если же выйти через пьедестал, то окажешься в главном помещении. Но там его могли поджидать.

Квин начал спускаться по ступенькам, когда услышал наверху уже знакомый ему звук шагов. Кто-то вновь поднимался вверх по металлической лестнице. Очевидно, те двое остались неудовлетворенными своим первым посещением.

Квин почти кубарем скатился с лестницы. И уткнулся в запертую металлическую дверь.

Он достал из рюкзака набор отмычек. Отыскал нужную и быстро справился с замком. Те двое, судя по звукам, уже направлялись к двери, ведущей в круглую комнату.

Квин на всякий случай выключил фонарик — мало ли что ожидало его за дверью. А свет в руках делал его хорошей мишенью для недругов. Лишь после этого он надавил на дверь и проскользнул в нее.

Для начала он замер на месте, прислушиваясь. Убедившись, что вокруг никого нет, закрыл дверь на замок. Спрятал отмычки в рюкзак и вновь включил фонарь.

Помещение, в котором он оказался, было довольно большим и тянулось на половину длины главного цеха — от середины здания до переднего фасада. Вдоль дальней стены выстроились в ряд несколько металлических шкафов. Посреди комнаты стояли четыре белых пластиковых стола, довольно прочных на вид. Под каждым из них виднелось большое мусорное ведро, тоже из пластика. Где-то рядом что-то гудело, но гораздо тише и ниже по тону, чем насос наверху.

Квина так и подмывало проверить, что находится в ведрах и шкафах. Возможно, эти сведения окажутся очень ценными. Но он поборол в себе этот порыв. Сейчас для него гораздо важнее было выжить и выбраться из западни.

Он продолжил осмотр помещения и поначалу не обнаружил никакого выхода. Потом натолкнулся на дверь. Она была покрашена в такой же бежевый цвет, как стены и потолок, и сливалась с ними. Квин без труда откинул щеколду и открыл дверь.

И очутился в другой темной комнате, в которой было холодней, чем в первой. Закрыл за собой дверь и огляделся. В дальнем углу виднелся пятачок едва различимого света.

Квин улыбнулся. Это было окно.

Двигаясь к нему, он водил фонариком по сторонам. Комната была уставлена длинными рабочими столами. Справа от него располагалась большая холодильная установка — источник еще одного гудения. Квин замедлил шаг и оглядел ее.

Она была весьма современной конструкции. Ей было бы впору находиться в подвале какого-нибудь мясного магазина, а не среди заброшенного заводского оборудования.

Квин знал, что надо поскорее выбираться из здания, но не мог не заглянуть в холодильник. В этот миг жажда исследования поборола в нем инстинкт самосохранения.

Он взялся за ручку и потянул ее на себя. Безуспешно. Потом обнаружил задвижку. Едва он ее сместил, как дверца легко отворилась.

Морозный воздух ударил ему в лицо. В камере было не просто холодно, но чертовски холодно. Зверски холодно.

Квин провел лучом фонарика по камере. Она оказалась размером восемь на пять футов. На стенках располагались стеллажи для хранения запасов — по четыре широких металлических полки. Все они были пусты.

Он как раз закрывал дверцу, когда в дальнем конце подвала раздался какой-то шум. Квин бросил взгляд на дверь, ведущую в соседнее помещение. У него было такое ощущение, что она сейчас распахнется и из нее выскочит толпа вооруженных людей. Однако ничего не происходило.

Он закрыл дверцу морозильника и вернул задвижку на место, дабы не вызвать подозрений. Оттуда, где он стоял, ему было видно окно. Оно располагалось высоко наверху, сразу над уровнем земли.

Свобода ночи манила его. Он повернулся и бросил взгляд на дверь, которая отделяла его от людей, находящихся в другой комнате. Он не мог не воспользоваться шансом.

«Будь все проклято», — подумал он.

Терпение его было на исходе.

Квин взобрался на холодильную установку и вжался в стену. В правой руке он держал «ЗИГ-зауэр», которым снабдила его Орландо и к которому он прикрепил глушитель. Меньше всего на свете ему хотелось пускать оружие в ход. Но если его обнаружат, так просто он им не дастся.

Спустя полминуты дверь распахнулась и в комнату ворвались несколько человек. Лучи фонарей стали рыскать по стенам, сканируя каждый дюйм. За исключением того места, где прятался Квин.

По его подсчетам, пришедших было четверо. Вскоре шаги стихли.

— Видишь? — Квин узнал голос Матца. — Говорил я тебе. Его тут нет.

— Тогда где же он? — спросил второй.

Этот голос Квин уже слышал по радиопередатчику — Матц называл его обладателя Первым. Теперь, когда тот явился собственной персоной, его голос показался Квину очень знакомым.

— Может, охранники задержали его наверху? — предположил Матц. — Расправились с ним так, что никто не заметил?

— Полагаешь, это возможно? — спросил Первый.

— Не знаю. Боюсь, здесь его нет. Дверь была закрыта на замок. Если он еще не успел смыться, то должен находиться где-то наверху. Ты оказался прав — этот парень и вправду не промах.

— Я просил профессионалов, а Дюк прислал мне кретинов.

Квин в очередной раз стиснул зубы: опять Дюк.

— А это еще что такое? — спросил Первый. — Холодильник?

— Да.

Шаги приблизились к камере и стихли возле нее.

— Здесь вместо замка щеколда. Она закрыта. Будь он внутри, то не смог бы ее задвинуть на место.

— Ладно, пошли, — наконец произнес Первый.

Квин прислушался к удаляющимся шагам. Дверь за мужчинами закрылась, но он не позволил себе даже шевельнуться. Что-то было не так.

Спустя несколько минут он вновь услышал шаги. Дверь отворилась, и тот, который выжидающе притаился в комнате, наконец ее покинул.

Квин продолжал лежать неподвижно еще некоторое время. Голова у него разрывалась на части.

Из ума не шел тот тип, что удалился из комнаты последним. Его голос звучал в радиопередатчике. Матц называл его Первым. Это был тот самый человек, от которого Квина предостерегал Пайпер.

Тот, которого в последний раз Квин видел в Торонто.

Борко.

Глава 21

Было около часу ночи, когда Квину наконец удалось выбраться на улицу. Борко выставил у здания охрану, людей Дюка. Но, как справедливо заметил сам серб, те и впрямь оказались полными кретинами, и Квину удалось прошмыгнуть мимо них без особого труда.

На станции «Ратхаус Нойкёльн» Квин сел на последний поезд, идущий в северном направлении. В вагоне почти никого не было. В голове у него царила полная неразбериха. Он должен был явиться на место встречи, предварительно им назначенное на случай экстренной необходимости. Однако сосредоточиться на этой цели он никак не мог: уж слишком выбили его из колеи последние события.

Кажется, он недооценил Борко, и эта оплошность едва не стоила ему жизни. Он потерял бдительность, поверив в то, что держит ситуацию под контролем. А между тем сам едва не угодил в ловушку. Серб чуть было его не обставил, и преимущество по-прежнему оставалось на его стороне, несмотря на то, что Квину все-таки удалось унести ноги.

Борко был далеко не глуп. Даже если он успел схватить Орландо и Нейта, убивать их не будут: они могут ему пригодиться в качестве заложников на случай, если у него появятся проблемы с Квином.

Квин вышел на Бисмарк-штрассе. Взял такси и попросил довезти его до Курфюрстендамм. Сев на заднее сиденье, он достал из рюкзака маленький листок фиолетовой бумаги. Это была одна из двенадцати имеющихся у него клейких полосок. У Орландо и Нейта имелись такие же наборы бумажек соответственно серого и черного цветов. Темными они были выбраны не случайно. Обыкновенно такие оттенки не привлекают чужого внимания и остаются никем не замеченными.

Квин попросил таксиста высадить его в двух кварталах от развалин церкви памяти кайзера Вильгельма. В дневное время это было самое посещаемое туристами место, одно из немногих зданий, разрушенных при бомбежке в годы Второй мировой войны, но сохранившихся до наших дней. Оно служило памятником того, что случилось, и того, что не должно случаться больше никогда. Несмотря на то, что Квин подошел к мемориалу в столь поздний час, он оказался там далеко не в одиночестве.

С юго-востока к развалинам храма примыкал торговый комплекс. Квин остановился возле ступенек, ведущих на нижний уровень, и, убедившись, что за ним нет слежки, стал спускаться по лестнице к входным дверям.

Невероятно, но, казалось, с каждым его шагом воздух становился все холоднее и холоднее. Даже в Колорадо не было такой промозглости. Здешняя погода более всего напоминала канадские зимние ночи в том приграничном городке, где прошло его детство.

Миновав половину лестницы, Квин приклеил фиолетовую бумажку к перилам, расположенным справа от ступенек. В глубине души он надеялся на том же месте найти подобные весточки от Орландо или Нейта. Но, увы, он оказался первым. Отогнав мысль о том, что́ это могло значить, Квин решил поутру нанести сюда повторный визит. Наверняка к тому времени кто-нибудь из его команды успеет дать о себе знать.

Теперь ему нужно было найти место для ночлега. О том, чтобы вернуться в «Доринт» или «Времена года», не могло быть и речи. От того и другого отеля лучше всего было держаться подальше.

Поэтому у него оставался только один выход.

Он не спеша поднялся по лестнице и поймал такси.

— «Пилзнер», пожалуйста, — по-немецки произнес Квин, устроившись в баре пивной «Золотой круг».

Бармен был тощим коротышкой с пышными усами и трехдневной щетиной. Он налил из крана кружку пива и принес Квину.

— Zwei euro.[27]

Квин собрался было расплатиться, но его остановил женский голос:

— Nein, Мах.[28]

Бармен бросил взгляд через плечо на особу, которая вышла из двери за его спиной.

— За счет заведения, идет? — продолжала она на немецком.

Пожав плечами, Макс удалился и принялся заниматься другим клиентом.

Брюнетка с фигурой, подобной песочным часам, выглядевшая значительно моложе своих лет, прошествовала через помещение и остановилась возле Квина. Похлопала по плечу его соседа и жестом попросила пересесть. Тот поначалу хотел воспротивиться, но, когда разглядел ее внимательней, взял свою кружку с пивом и, не проронив ни слова, покорно удалился к столику, стоящему в дальнем углу.

Тем временем дама устроилась на его месте и сказала:

— Макс, как всегда.

Бармен кивнул.

— Привет, Джонатан, — обратилась она к Квину.

— Как поживаешь, Софи?

— Ты сидел на этом самом месте, когда мы виделись с тобой в последний раз, — произнесла она. — Ничего не изменилось. Имею постоянных клиентов. Они оплачивают мои счета.

Макс принес Софи бокал коктейля «Розовая белка». Она поблагодарила кивком, и бармен удалился. Пригубив коктейль, она поставила бокал и спросила:

— Опять дела?

— Прости, не понял?

— Опять дела? Из-за них ты опять здесь?

— В Берлине?

— В моем баре.

— Да.

— Что ж, хорошо. Если бы ты сказал, что явился сюда повидать меня, я послала бы тебя к чертям собачьим. — Она говорила спокойным, слегка насмешливым тоном.

Губы Квина чуть тронула улыбка.

— Когда это было? Год или два назад? — осведомилась она.

— Что-то вроде этого.

— Что тебя сюда привело?

Квин, не сводя с нее взгляда, сделал очередной глоток пива и ответил:

— Мне нужно где-то переночевать.

— Сегодня? — уточнила она.

— Да. Сегодня, — подтвердил он и, помолчав, добавил: — А возможно, и завтра тоже.

— И что, по-твоему, подумает об этом мой муж?

— Ты же не замужем.

— К сожалению, не замужем.

— «К сожалению» — было бы наоборот.

Казалось, она хотела сказать что-то еще, но просто рассмеялась:

— Знаешь, а ты все такая же задница.

— Да, — ответил Квин. — Ты хорошо меня знаешь.

Только к трем ночи Софи с Максом удалось выдворить из бара последнего посетителя и приступить к уборке помещения. Чтобы им не мешать, Квин взял свою кружку и перебрался в дальний угол. Когда они закончили, Макс поехал домой, а Софи повела Квина наверх. Ее двухкомнатная квартира располагалась над баром. Попасть туда можно было двумя путями: первый — через отдельный вход прямо с улицы, второй — по лестнице, которая находилась рядом с кладовой в дальнем конце бара.

Поднявшись, Софи выудила из кармана брюк ключи. Открыла дверь, и они вошли. Едва дверь закрылась за Квином, как рука хозяйки дома скользнула по его предплечью, а их губы неожиданно слились в поцелуе.

В первый миг ему хотелось от нее отстраниться. Такой поворот событий вовсе не входил в его планы.

Кроме того, отношения, которые у них были два года назад и которые продолжались всего несколько месяцев, были не более чем очередной неудачной попыткой связи с женщиной. Он пришел к ней только потому, что ему больше не к кому было идти.

Но вместо того чтобы ее оттолкнуть, он ощутил, что его губы становятся все податливей, все нежней. Прежде чем он что-либо успел сообразить, его руки очутились у нее на спине. Крепко прижав ее к себе, он неожиданно для себя начал ее ласкать, попутно расстегивая пуговицы блузки. Жажда ее тела — нет, просто жажда соприкосновения — внезапно овладела им, поглотив его и лишив всяческого контроля.

Спустив вниз верхнюю часть ее облачения, он стал торить дорожку поцелуями к ее левой груди. Соски, маленькие и твердые, насколько он помнил, были ее самым чувствительным местом. Скользя вокруг них языком, но не касаясь их, он изводил ее. Тем временем ее руки принялись сдирать с него одежду.

Вскоре та лежала горкой у их ног. Квин потянул Софи к дивану, где продолжил изучать ее тело дюйм за дюймом. Его рот, его язык обратились в инструменты исследований, лобзаний и ласки. Запах ее тела, смесь пота, пива и лавандовых духов пробудили в его памяти воспоминания о прошлом.

— Сейчас, — шепнула она ему прямо в ухо, — давай же, трахай меня.

Во второй раз они слились в более медленном танце плоти, уже переместившись в спальню. Спустя некоторое время Софи встала, чтобы принести стакан воды. Когда она вернулась в комнату, на лице ее играла улыбка.

— А ты зря времени не терял, — произнесла она. — Практиковался.

— Изредка, — ответил он, надеясь, что не слишком ее этим расстроит.

— Возьми — Она протянула ему стакан воды. — И успокойся.

— То есть?

— У тебя такой вид, будто ты боишься, что женщина, с которой ты только что переспал, признается тебе в любви. — Она фыркнула. — Не волнуйся. Этого не произойдет. Все будет как прежде, ладно? Останемся просто друзьями, которые какое-то время не виделись.

— Значит, таким образом ты приветствуешь всех своих старых друзей?

— Если останешься на ночь и завтра, тебе придется повторить еще раз. Считай, что это плата за ночлег.

Он слегка улыбнулся, но ничего не сказал. Отпил немного воды и отдал ей стакан. Допив то, что осталось, она поставила стакан на прикроватный столик. Потом забралась обратно в постель, и Квин накрыл ее и себя одеялом.

— Рада вновь тебя видеть, — сказала она.

— Я тоже.

Для него это была не то чтобы ложь, но и не то чтобы правда.

Она повернулась на бок, уютно прильнув спиной к его груди. Он обхватил ее сверху рукой, поместив ладонь ей на живот. Помнится, в таком положении она любила засыпать. В доказательство тому она через несколько минут погрузилась в мирный сон. К сожалению, Квину не удалось последовать ее примеру.

Наконец он задремал, но полностью забыться не мог. Перед внутренним взором плыли образы Орландо и Нейта. Мертвые. Умирающие. Подвергаемые пыткам. А он все время стоял с ними рядом и не в силах был ничем помочь.

Глава 22

Квин проснулся через четыре часа. Уже наступило утро, и вся комната была залита светом слабого зимнего солнца. Рядом с ним в том же положении на боку мерно посапывала Софи. Если она не изменила своим прежним привычкам, то ее сон ничто не сможет потревожить еще несколько часов.

Он отыскал свою одежду на полу гостиной — там, где скинул ее ночью. Оделся и окинул взглядом комнату. За время его двухлетнего отсутствия в ней мало что изменилось. Картины, трещины на стенах, слишком пышное кресло — казалось, все осталось таким же, как в ту ночь, когда Софи впервые привела его сюда.

Он познакомился с ней в перерыве между операциями. Его короткие каникулы, как он поначалу их называл, превратились в двухмесячный роман. Даже тогда он не знал, почему у нее остался. Софи пришлась ему по душе, ему нравилось находиться в ее обществе. Но ничего более он к ней не испытывал. Единственная причина, по которой он с ней сошелся, объяснялась его долгим одиночеством. Не слишком основательный повод для начала такого рода взаимоотношений, но для Квина он уже давно стал обыкновением.

Впервые он встретил ее в субботний день возле антикварного рынка рядом со станцией «Тиргартен» городской железной дороги. Она пришла туда с друзьями, а Квин один. Он шел за ними по пятам, пока Софи не остановилась у прилавка со старыми книгами.

У них завязался непринужденный разговор. Он прибег к своей излюбленной легенде и представился банковским консультантом, прибывшим в Берлин, чтобы помочь провести сделку одному из своих иностранных клиентов. Она не стала копать глубже. Как правило, люди почти всегда верили ему на слово. Банковское дело принадлежит к тому роду профессий, всякие россказни о которых всегда принимаются на веру теми, кто не вовлечен в данную сферу деятельности. Но даже натолкнись он на профессионала в этой области, ему хватило бы осведомленности, чтобы не ударить лицом в грязь и поддержать разговор.

В течение первой недели он покинул свой отель и поселился в квартире Софи. Они часами занимались любовью. А когда их страсть истощалась, Софи вела его через кухню на площадку, расположенную на крыше и обустроенную ею под внутренний дворик. Посреди площадки стоял деревянный стол, такие же стулья и несколько керамических горшков с кустами помидоров. «Моя ферма» — так она называла этот уголок своих апартаментов. Они сидели там, потягивая из бокалов вино или пиво, глядя на звезды и болтая о всякой всячине.

Шло время, и правило Дьюри о вреде романтической привязанности давало все больше о себе знать. И в одно прекрасное утро, пока Софи спала, Квин ушел, оставив на столе записку с единственным словом: «Прощай».

Теперь, обуваясь, Квин не мог себе позволить покинуть Софи таким же образом. Он помедлил, прислушиваясь, не проснулась ли она. Но доносящееся из спальни ровное дыхание свидетельствовало о том, что Софи пребывает во власти глубокого сна.

Квин взял свой рюкзак и открыл дверь.

Когда он приехал к церкви на Кудамм,[29] там было уже полно народу. Он стал медленно прокладывать себе путь через толпы туристов и местных жителей. Хотя внутренне он был собран, по его расслабленной походке сказать этого было нельзя. Спускаясь по лестнице в торговый центр, он заметил на перилах только свою фиолетовую бумажку. Приклеил рядом с ней еще одну — пусть его команда знает, что он по-прежнему цел и невредим, — и, растворившись в толпе, направился дальше.

Все нужные вещи находились у него за спиной. Телефон, «ЗИГ-зауэр» с тремя обоймами патронов, шесть оставшихся видеокамер, портативный монитор, с помощью которого он регулировал угол их установки прошлой ночью, несколько удостоверений личности, нож, набор отмычек, маленькая аптечка и пара легких биноклей с ограниченным спектром ночного видения. Деньги для него не представляли проблемы. У него было множество счетов на различные имена, которые никто не знал, кроме него, и потому поступление денег на них невозможно было проследить.

Если ему чего-то и недоставало, то только компьютера. Досадно, но это можно было пережить. Все равно никто, кроме него, не смог бы получить доступ к данным, хранящимся на его жестком диске. И если бы кто-то попытался это сделать, тот автоматически себя очистил бы. Большую часть информации Квин предусмотрительно записал на диски и оставил в Лос-Анджелесе. А все, что ему могло понадобиться сейчас, хранил на флэш-карте, лежащей в кармане. При необходимости он всегда сможет воспользоваться компьютером в том или ином месте — благо таких услуг в городе предостаточно.

Однако первой необходимостью для него сейчас была одежда. Поэтому он зашел в магазин и купил там все, что ему могло понадобиться в ближайшие два дня. Расплатившись наличными, зашел в туалет и переоделся. После этого отправился на поиски городского телефона.

— Будьте любезны, соедините меня с номером господина Макдональда.

Квин стоял в телефонной будке возле булочной, неподалеку от магазина, в котором он приобрел одежду. Мобильник лежал у него в рюкзаке, но пока он не купил новый аккумулятор, ему нужно было сохранять как можно дольше его заряд.

— Мне очень жаль, сэр, — ответил ему мужской голос, — но господин Макдональд выехал сегодня утром.

— Danke, — поблагодарил Квин и повесил трубку.

Он глубоко вздохнул. Под именем Макдональда он был зарегистрирован в отеле «Времена года». Если бы Орландо с целью предосторожности решила покинуть номер, она бы не стала из него выписываться. Случившееся лишь подтверждало его мрачные ожидания. Борко каким-то образом удалось перехватить его зашифрованный сигнал связи с отелем, пока Квин находился внутри заводского здания. Судя по всему, они взяли Орландо во время операции.

Звонок в отель «Доринт» привел к тем же результатам. У него за спиной кто-то постучал по дверце кабинки. Он обернулся. За стеклянной дверью стояла девочка-подросток, которой не терпелось поскорее дорваться до телефона. Он кивнул ей и, открыв дверь, освободил кабинку.

Отыскать Орландо и Нейта теперь для него стало первостепенной задачей.

В Берлине по роду своих занятий Дюк обретался уже довольно давно. Даже слишком давно. И это было Квину только на руку. Потому что за это время тот успел порядком наследить. То, что он делал, умные люди не делают, сколь долго они ни проживали бы на одном месте. Но Дюк к таковым не относился. Он был просто везунчиком.

Квин сел за руль многоместного «вольво», угнанного возле Кудамм полчаса назад. Вскоре он остановился на Кайзер-Фридрих-штрассе неподалеку от ночного клуба. Было еще рано, и до его открытия оставалось несколько часов. Но, несмотря на это, там уже кипела бурная жизнь. Работники носили ящики с алкогольными напитками, мыли окна и подметали подъездную дорожку.

Дюк был владельцем этого клуба. Должно быть, он считал его своим прикрытием, но Квин думал иначе.

— Всегда выбирай место поскромнее, — учил его в свое время Дьюри. — Не выпячивайся. И не лезь на рожон. Если хочешь дольше прожить. Ты очень неплохо зарабатываешь, чтобы швырять деньги направо и налево. Ты меня слушаешь?

Да, Квин слушал и слышал. Что же касается Дюка, то, очевидно, до его ума никто не удосужился донести эту премудрость. Потому что, следуя своей ежедневной привычке, тот подкатил к клубу на том же «мерседесе», на котором накануне возил к объекту Квина.

Дюк был одинок. Самонадеянность была для него врагом номер один. «Берлин — мой город. Меня тут никто не сможет тронуть». Так он рассуждал. Кретин.

Цель столь раннего визита Дюка в клуб заключалась в том, чтобы проверить выручку за прошлую ночь. Квин это знал по своему прошлому опыту, когда работал с ним. Как хвастался сам Дюк, он любил с самого утра точно знать, что именно его ждет впереди. И предпочитал каждый свой день начинать с того, что ровно в одиннадцать останавливался возле «Кошачьего дома» — не слишком изысканное название для такого заведения.

Привычки. Идиотские и безрассудные привычки.

Квин видел, как толстяк вышел из машины и направился в клуб. Спустя двадцать минут Дюк появился в дверях с довольной улыбкой на устах. Обернулся и сказал что-то человеку, который находился внутри, после чего направился к машине.

Когда его автомобиль тронулся с места, Квин завел мотор «вольво». Но двигаться не спешил, а дождался, когда «мерседес» одолеет полквартала, и только после этого развернул машину и последовал за ним.

Прокатившись немного по городу, «мерседес» остановился напротив ювелирного магазина. И снова Квин наблюдал за Дюком, не выходя из машины. Тот вошел внутрь, но надолго там не задержался. А когда вернулся, улыбки у него на лице не было. Очевидно, выручка там оказалась меньше, чем ожидалось.

У Дюка ушло еще добрых два часа на инспектирование собственного бизнеса. Если ему недоставало ума, чтобы вести интеллектуальную игру, то по части вкладывания денег, судя по всему, он был большой мастак. Казалось, он приложил свою руку везде, где можно: ночной клуб, несколько ювелирных магазинов, рестораны, финансовый офис, рекламное агентство, дюжина журнальных киосков. Правда, все эти прибыльные предприятия не приносили ему столько доходов, как посредничество при организации секретных операций.

Наконец «мерседес» заехал в жилой квартал и остановился возле многоквартирного здания. Это был новый поворот. Квин не знал, был ли тут очередной источник доходов Дюка или тот просто здесь жил, но ему уже порядком надоело кататься по городу. К тому же в отличие от множества прочих остановок это местечко вполне подходило для того, чтобы они могли потолковать с глазу на глаз.

Квин вытащил из рюкзака пистолет, глушитель, нож и набор отмычек. Все, кроме пистолета, рассовал по карманам куртки. Дюк выбрался из машины, и Квин тоже, засунув пистолет за пояс брюк.

Перед ними находилось старое пятиэтажное здание, стены которого уже давно нуждались в покраске. Другие дома на этой улице имели гораздо лучший вид. От тротуара к облупленной синей двери вела небольшая лестница.

Пока Дюк одолевал ступеньки, Квин сумел существенно сократить расстояние между ними. А когда тот входил в дом, пулей взлетел по лестнице и успел ухватиться за ручку двери, прежде чем та успела полностью закрыться.

Он замер, прислушиваясь. Если бы Дюк почуял опасность, то должен был всполошиться. Однако звук медленно удаляющихся шагов за дверью свидетельствовал об обратном. Подождав, пока шаги совсем стихнут, Квин открыл дверь и проскользнул внутрь.

Он очутился в темном подъезде. К трубе у стены был пристегнут цепочкой велосипед. Слева от Квина висели видавшие виды почтовые ящики. Перед ним была еще одна дверь, ведущая на лестницу. Подпертая внизу кирпичом, она была настежь открыта. И, судя по всему, сохраняла подобное положение уже не один год. За ней вправо поднималась лестница, а в глубь здания уходил коридор.

Квин направился вперед и остановился у ступенек. Запах сырости, кухни и мочи резко ударил ему в нос. Такие и даже сохранившиеся в лучшем состоянии здания были непригодны для жизни. Следовательно, Дюк не мог здесь обитать. Должно быть, его привело сюда что-то другое.

Используя лестницу в качестве прикрытия, Квин осторожно выглянул в коридор, ожидая увидеть там Дюка. Но коридор был пуст. Однако оттуда донесся какой-то слабый звук, словно там скулила собака. Квин осторожно стал разведывать, откуда тот исходит, пока не нашел его источник в небольшой нише.

Лифт.

Спустя мгновение специфический звук оборвался: Дюк поднялся до места назначения. К сожалению, возле лифта не было индикаторов этажей, и Квин не мог определить, на каком этаже тот вышел.

Здание было невысоким, и в отличие от Дюка Квину не составляло труда взобраться наверх по ступенькам. Он вернулся к лестнице и начал по ней подниматься.

Квин настиг Дюка на четвертом этаже, когда тот стучал в дверь. Скрываясь в тени лестницы, Квин выжидал.

Дверь отворилась, и из нее высунулась голова пожилой дамы.

— Фрау Рус, — произнес Дюк по-немецки. — Мне нужно поговорить с ними.

— Хорошо, герр Ремер, — ответила она. — Подождите немного.

Дама удалилась, оставив дверь приоткрытой. Квин медленно двинулся по коридору. Приблизившись к Дюку, он притворился, что ищет что-то в кармане, наклонив голову, чтобы скрыть свое лицо. Дюк мельком взглянул на него и вновь повернулся к квартире пожилой особы.

Проходя мимо толстяка, Квин остановился. Дюк на миг заподозрил неладное и обернулся.

— Добрый день, герр Ремер, — улыбаясь, произнес по-немецки Квин.

Глава 23

Квин пнул Дюка так, что тот влетел в дверной проем и в мгновение ока оказался в прихожей. Переступив порог, Квин ногой закрыл за собой дверь. В дверном проеме справа от них появилась пожилая дама.

— Что тут происходит? — воскликнула она по-немецки.

Дюк обрушился всей тушей на старый, покрытый чехлом стул. Обернулся и, поглядев на Квина, стал подниматься на ноги.

— Не двигаться, — предупредил его Квин, после чего метнул взгляд на пожилую даму и, перейдя на немецкий, кивнул на дверь в дальнем конце прихожей: — Что там?

— Кто вы такой? — требовательно спросила она.

Квин перевел взор на Дюка и спросил по-английски:

— Что там, за этой дверью?

— Ванная, — ответил тот.

Квин обернулся к даме и попросил ее пройти в ванную. Но она не шелохнулась. Тогда он обратился к Дюку:

— Может, она тебя послушается. Скажи, что, если будет упрямиться, я ее пристрелю.

— А в чем, собственно, дело? — осведомился Дюк.

— Говори.

Дюк обернулся к пожилой даме:

— Фрау Рус, пожалуйста, пройдите в ванную.

На этот раз та повиновалась. Квин подождал, пока за ней закроется дверь, и снова обратил взор на Дюка.

— Вставай, — приказал он.

Дюк оперся на стул и поднялся на ноги.

— В чем дело, Квин? Что случилось?

Квин фыркнул, но ничего не ответил.

— Я ничего не понимаю. Пожалуйста, объясни. Ты меня пугаешь.

— Ладно, — сказал Квин. — Не будем ходить вокруг да около. И сразу покончим с твоим «ничего-не-понимаю-зачем-ты-здесь». Идет?

Дюк резко сунул руку в карман, но Квин его опередил. Вынув нож, он схватил Дюка за волосы и приставил лезвие к горлу толстяка:

— Не слишком хорошая идея.

Дюк застыл.

— А теперь медленно, — продолжал Квин, — руки в стороны.

Тот собрался что-то сказать, но Квин его оборвал:

— Тихо.

Дюк повиновался. Квин отпустил его волосы и направил свою руку туда, где только что шарил ею толстяк. И выудил пистолет. «Глок».

Квин сунул его себе в карман.

— Еще оружие есть?

— Нет, — ответил Дюк.

Квин сильней прижал нож к его горлу.

— Нет, — повторил Дюк. — Больше ничего нет.

— На стул, — приказал Квин.

Он убрал нож и позволил Дюку сесть. На лбу толстяка выступила испарина. Напротив стоял журнальный столик. Сбросив кипу лежащих на нем журналов на пол, Квин устроился на краю.

— На кого работаешь?

— Тебя это не касается.

Квин повел ножом:

— Учти, глупо с твоей стороны упираться. Я сегодня малость не в себе. И могу сорваться с катушек в любой момент.

— Борко, — быстро сказал Дюк.

— Только Борко?

Дюк с нервозностью поглядывал на нож.

— Я только с ним поддерживаю связь.

— А как же Даль?

— Это имя мне ничего не говорит.

— Господи, до чего я терпеть не могу, когда ты лжешь.

— Я не лгу.

Квин поднес нож ближе.

— Ладно. Ладно. Слыхал я это имя. Он как-то раз звонил Борко, когда я с ним встречался. Это все.

Квин продолжал молча сверлить его взглядом.

— Клянусь, это все.

— Тогда давай потолкуем о нашем объекте. Как теперь его используют?

— Думаешь, они мне об этом сказали? — вопросом на вопрос ответил Дюк. — Борко даже внутрь меня не пустил.

— Я был бы последним глупцом, если бы в это поверил. Борко в этих краях чужой. Ему нужен человек из местных. Тот, кто хорошо знает город и может все устроить. — Квин указал острием ножа на Дюка. — Это ты. Поэтому хватит вешать мне лапшу на уши, будто ты ничего не знаешь.

— Я тут никто, Квин. Внештатный сотрудник. Такой же, как ты. И только. — Акцент Дюка куда-то подевался. — Борко ничего мне не рассказывал. Да, я предоставил им собственность. И не отрицаю. Но что они там затеяли, даже понятия не имею.

— А ты пошевели мозгами. Может, кое-что и вспомнишь. То, о чем Борко, возможно, прямо и не говорил. Может, кое-что ты подслушал или просто домыслил сам.

Дюк молчал, но но выражению его глаз Квину было понятно: тот что-то недоговаривает.

— Что там происходит?

Дюк сначала колебался, потом все-таки произнес:

— Это всего лишь мои догадки.

— Хорошо, пусть будут догадки.

— Им нужно было вывести из игры Офис. Не знаю зачем. Этим делом занялся Борко. Полагаю, он работает на кого-то из Офиса.

— На кого именно? На Питера?

Дюк ничего не ответил.

— Ну, хорошо, — продолжал Квин. — А при чем тут я? Ведь я даже не являюсь сотрудником Офиса.

Дюк колебался.

— Ну? — подтолкнул его Квин.

— На тебя особый заказ.

— Особый заказ? Меня как-то выделили?

— Видишь ли, это все, что я слышал. Клянусь, больше ничего не знаю.

Квин помолчал, переваривая слова Дюка. Специальный заказ? Может ли это быть правдой? Если даже и так, это почти ничего не объясняет. Не дает ответа на то, что происходит.

— Что они собираются делать? — спросил Квин.

— Я уже тебе все сказал.

Одним резким движением Квин рубанул ножом по уху Дюка. По толстой шее потекла кровь.

— Что за черт? — выругался тот, инстинктивно хватаясь рукой за рану.

— Какую они ведут работу?

— Я же сказал, что…

Нож вновь пришел в движение.

Дюк умоляюще выставил перед собой ладони:

— Постой. Ладно. Я кое-что подслушал. Но понятия не имею, что это значит.

— Говори.

— Просто какая-то аббревиатура.

Дюк закрыл глаза, как будто пытаясь вспомнить.

— Какие именно буквы?

— Погоди секунду! — в отчаянии вскричал Дюк. — Кажется, «М». «МКМО»… или «МКПО»… Нет, не «МК». «МО»… «МОПМ». Да, точно. «МОПМ».

— Что это значит?

— Понятия не имею.

— Лжешь.

— Не знаю!

— Тогда что ты знаешь?

Толстяк опустил голову и ничего не ответил.

— Что? — повторил Квин.

— Только название. Раньше я его не слышал.

— Что за название?

— Кампобелло.

Квин прищурился: он сразу уловил связь.

— Должно быть что-то еще, — настаивал он.

— Нет, — ответил Дюк. — Больше ничего.

Квин придвинул нож еще на дюйм ближе.

— Клянусь. Это все. Больше я ничего не слышал.

— Маловато ты мне поведал, не так ли?

— Я сказал тебе все, что знаю.

— Сомневаюсь. Где можно найти Борко?

— Никогда не виделся с ним дважды в одном и том же месте. Первым всегда звонил он. Потом мы встречались. В ресторане. В баре. Где-нибудь еще. Ума не приложу, где он может обитать. Скорее всего, на том самом объекте. Полагаю, он должен там объявиться.

Квин думал об этом и сам. Он вперил в толстяка пронизывающий взгляд, пока тот, не выдержав, не отвел глаза.

— Еще один вопрос. Сколько они тебе заплатили за то, чтобы ты заманил нас в Берлин?

— Я… Я не… Они… — запинаясь, забормотал Дюк.

— Сколько? Десять тысяч за голову? Двадцать? Надеюсь, хотя бы за мою ты сорвал двадцать пять кусков? По крайней мере, столько было предложено Гибсону.

Дюк стиснул зубы.

— А как насчет моей команды? Где они?

Дюк замотал головой:

— Не знаю.

— Лжешь.

— Нет, не лгу, — умоляюще сказал Дюк.

— Не верю, — произнес Квин и достал из кармана пистолет Дюка.

— Что ты собираешься делать? — вконец переполошился Дюк.

— То же самое, что ты собирался сделать с нами.

Квин прицелился в голову Дюка и нажал на спусковой крючок.

Глава 24

За день Квин сделал несколько остановок, чтобы приобрести необходимые для предстоящей операции инструменты. Еще раз проверил явку на Кудамм, но по-прежнему не обнаружил никаких следов Нейта и Орландо. Он знал, что это могло означать самое худшее, но был не готов это принять. В конце концов он отыскал кафе к северу от парка Тиргарген, в котором уже сегодня обедал, и решил дождаться там захода солнца.

Сидя за чашечкой кофе, он прокручивал в голове свой недавний разговор с Дюком. МОПМ. А если это вообще какая-нибудь абракадабра? Дюк мог ее выдумать, например, затем, чтобы потянуть время. Если так, то не стоит тратить время на очередную утку, которую подкинул ему толстяк. А если нет, то нельзя махнуть на это рукой. Квин порылся в запасниках памяти в надежде найти там какую-то подсказку, но тщетно.

Кроме того, Дюк упомянул еще об одной любопытной подробности. Кампобелло. Этот город был обозначен на водительских правах Роберта Таггерта. Кампобелло, штат Невада. Тем не менее Квин не мог пока что постичь, какой в этом совпадении мог быть заложен смысл.

И вновь, рассуждал Квин, это может ровным счетом ничего не значить. И вообще, разве его интересует то, что замышляет Борко? Для чего ему это знать?

Исключительно для того, чтобы найти Орландо и Нейта. Если бы не они, то Квину на эту гадину было бы наплевать.

Когда сгустились сумерки, Квин поймал такси и вернулся в Нойкёльн. Сказал водителю, что не может вспомнить точного адреса нужного ему дома, но знает, что тот находится на Вильденбрух-штрассе к востоку от Зоненалле.[30]

Пока они ехали по городу, Квин, закрыв глаза, пытался сосредоточиться на предстоящей задаче. Шаг за шагом разрабатывал план действий. Однако ни Орландо, ни Нейт не представлялись его внутреннему взору мертвыми, а являлись на фоне мрачного городского закоулка. Когда он открыл глаза, такси уже прибыло в Нойкёльн. Подавшись вперед, Квин попросил водителя слегка сбавить скорость, чтобы не пропустить нужное место.

Когда они проезжали южную оконечность Шандауэр-штрассе, Квин изучил улицу внимательным взглядом. Обнаружить наблюдателей не составило большого труда. Один сидел на заднем сиденье «ауди», припаркованного возле тротуара. Другой затаился у дверей многоэтажного жилого дома.

Квин понимал, что этим Борко наверняка не ограничился. Серб не стал бы испытывать судьбу, в особенности после первой неудачной попытки. Поэтому он наверняка пристроил где-то видеокамеру, если не две. А напротив объекта, скорее всего, поставил еще одного человека. Следовательно, проникнуть в него со стороны улицы не представлялось возможным.

Проехав еще два квартала, чтобы замести следы, Квин попросил таксиста высадить его за каналом.

Задача на предстоящую ночь была проста: проникнуть на объект, выяснить, нет ли там каких-нибудь признаков пребывания Орландо и Нейта, установить наблюдение, чтобы быть в курсе того, что происходит внутри, и благополучно выбраться наружу.

Прежде всего Квин проверил на наличие сигналов те камеры, которые он установил в предыдущий раз — в ночь, когда едва не угодил в ловушку. Ни одна из них не отозвалась. Люди Борко, несомненно, обнаружили и отключили аппаратуру слежения вскоре после того, как Квин сбежал, но теперь эти камеры не имели для него большого значения. Там, где действительно были нужны видеокамеры — в подвале и внутри сферы, — установить их в прошлый раз он не успел и восполнить это упущение намеревался сейчас. Это были основные точки операции Борко. Наблюдая за ними, Квин мог что-то узнать.

Снегопад прошлой ночи сменился морозом. Чтобы согреться, Квин поднял воротник, но безуспешно: холод пробирал насквозь.

Он двинулся в обратном направлении. Перешел по мосту через канал и повернул направо, на Вайгандуфер. Вдоль одной стороны улицы протекал искусственный канал, вдоль другой тянулись многоквартирные дома от шести до восьми этажей высотой. Приблизительно посреди квартала он нашел то, что искал.

К дверям здания горчичного цвета вело несколько ступенек. Тут можно было пройти, но Квину не понравилось, что вокруг мельтешит слишком много людей.

Он направился дальше, к арке, через которую заезжали на парковку машины. По обеим ее сторонам располагались большие деревянные двери. Поскольку время было еще не позднее, они были открыты.

Квин миновал арку с видом человека, знавшего в ней каждый камень. Потом остановился и обвел внимательным взглядом парковку. Она была небольшой и могла вместить десяток автомобилей и несколько мотоциклов. С двух сторон ее освещали фонари, один из которых то и дело мигал — лампа уже нуждалась в замене. Позади высились деревья. Дальше тянулся пустырь, а за ним виднелся знакомый объект.

Квин вышел из тени арки, намереваясь пересечь парковку и скрыться среди деревьев. Но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал скрип петель. Справа от него отворилась дверь. Оттуда вышел мужчина и направился к автостоянке.

Квин пригнулся, прячась за машиной. Потом осторожно приподнял голову, чтобы разведать обстановку сквозь окна автомобиля. Человеку, который вышел из здания, было далеко за пятьдесят, и он был чересчур упитанной комплекции. Квин увидел, как тот открыл дверь дома и оттуда выскочила средних размеров собака.

Потом мужчина закрыл дверь и закурил. Пока он затягивался сигаретой, пес принялся обнюхивать все и вся. Один раз он остановился, чтобы помочиться. Приблизившись к Квину, собака стала водить повсюду носом. Квин, выругавшись про себя, уже собрался делать ноги в сторону улицы. Однако вместо того, чтобы залаять, пес принялся лизать ему руку.

Хозяин сделал несколько шагов в их сторону и крикнул:

— Чарли?

Но тому, видимо, весьма понравился новый друг. Квин ласково пытался отогнать пса, но тот и не подумал повиноваться. Квин вновь выглянул из-за машины. Хозяин собаки сделал еще несколько шагов в сторону парковки. В последний раз затянулся, бросил окурок на землю и растер ногой.

Потом огляделся и еще раз позвал:

— Чарли.

Собака навострила уши.

— Bei Fuss![31]

Собака бросилась было на зов, но потом вдруг снова остановилась.

— Чарли!

Одарив Квина прощальным взглядом, пес помчался к хозяину.

Тот направился обратно к дому и открыл дверь. Через несколько секунд они скрылись из виду. На всякий случай Квин выждал немного, а потом выпрямился и продолжил путь.

За деревьями парковку ограждал сетчатый забор, за которым начиналась открытая местность. Квин взялся за него рукой и слегка потряс. Можно было бы перелезть через него, но он был расшатан, и Квин наделал бы шуму. А возле объекта Борко наверняка поставил своего человека. Шум привлек бы его внимание. Надо было придумать что-то другое.

Квин направился вдоль ограды, раздумывая, что предпринять. Попытаться сделать дыру в сетке? Нет, могут застукать. А заявлять о своем присутствии в его намерения отнюдь не входило. Гораздо разумнее потрудиться возле столба, к которому крепится сетка.

Квин вытащил из рюкзака ножницы для резки проволоки и стал отсоединять от опоры проволочные звенья, начиная с самого низа.

Задача оказалась сложнее, чем он себе представлял. Чтобы скрыть скрежет ножниц, ему приходилось работать, только когда мимо с шумом проезжали автомобили. Кроме того, пришлось отгребать снег от низа ограды. Словом, на всю эту процедуру пришлось потратить целых пять минут.

Пустырь был освещен отблесками фонарей, пробивавшимися между зданий и сквозь ветви деревьев. Он был покрыт толстым слоем нетронутого снега. Сбоку валялись металлические трубы, не иначе как с тех времен, когда объект был действующим.

Квин присмотрелся к зданию, пытаясь разглядеть охрану. И вскоре обнаружил какое-то движение. Видимо, караульный решил размять мышцы или почесаться, чем и выдал себя.

Пригнувшись как можно ниже к земле, Квин стал красться вперед, стараясь держаться подальше от охранника. Груда труб возвышалась на добрых пять футов и послужила ему на время неплохим прикрытием. Наибольшую проблему представлял снег. От мороза на нем образовалась корка, и наст превратился в сигнальную систему. Квину приходилось вымерять каждый свой шаг, чтобы производить как можно меньше шума.

Обогнув груду заводского металла, Квин повернул и притормозил в двадцати футах от подвального окна, через которое накануне выбрался с объекта. Затем опустился на снег и пополз, то и дело озираясь по сторонам, чтобы удостовериться, что его никто не заметил. Убедившись, что все в порядке, он перенес внимание на окно.

Из него сочился слабый свет. Квин осторожно заглянул внутрь и увидел, что тот исходит от горящей в углу лампы. Он быстрым взглядом исследовал комнату. Казалось, что в ней никого нет, хотя слева, в тени холодильной камеры, вполне мог кто-нибудь прятаться.

Оконная рама висела на петлях и открывалась наружу. Квин взялся за ее нижний край и слегка потянул на себя, проверяя, по-прежнему ли открыто окно. Да, окно было открыто.

Он вытащил пистолет, попробовал, хорошо ли прикреплен глушитель. Медленно открыл окно, подождал, не обнаружится ли внутри какое-нибудь движение. По-прежнему было тихо. Он нацелил пистолет на тень у холодильника и, просунув голову, стал пролезать в оконный проем.

Он уже мог разглядеть большую часть комнаты. Судя по всему, в ней никого не было. Не тратя времени зря, он перебрался через подоконник и прикрыл за собой окно.

Внутри его встретил только шум холодильной камеры.

Более тщательный осмотр комнаты показал, что с прошлой ночи в ней кое-что изменилось. На столах теперь стояли несколько пластиковых контейнеров. Квин подошел, чтобы посмотреть, что в них лежит, но те оказались пустыми. Должно быть, их содержимое было перенесено в холодильник.

Квин подошел к нему и, к своему удивлению, заметил, что обыкновенный засов сменился тяжелым висячим замком. Поначалу он хотел взломать его, но передумал. Ему нужно было многое успеть, поэтому он не мог позволить себе тратить на это время.

Квин повернулся и направился к двери, ведущей в соседнюю комнату. Остановился, прислушиваясь.

Тишина. Он сделал глубокий вдох и открыл дверь.

В этой комнате тоже по сравнению с прошлой ночью произошли перемены. На столах теперь лежали инструменты, коробки и разное оборудование. Он прошелся по комнате, внимательно приглядываясь к каждому находящемуся в ней предмету, но, сколько ни старался, не мог даже представить их назначение. Квин остановился возле одного из металлических шкафов у двери и открыл его. Тот был набит медицинскими принадлежностями — бинтами, пластырем, ножницами, лекарствами. Во втором, более вместительном шкафу хранились тяжелые белые костюмы биологической защиты из какого-то непромокаемого материала. На полу стояло несколько одинаковых коробок. Квин открыл одну из них. В ней, в пластиковом мешке, лежала защитная маска. Судя по всему, ее надлежало вставлять в костюм.

В третьем шкафу обнаружились заплечные баллоны. Квин попробовал их на вес. Большинство оказались пустыми и только два — полными.

Он поставил на стол свой рюкзак и выудил из него одну из оставшихся камер слежения. Они могли работать на нескольких частотах. Выбрать частоту можно было на маленькой шкале, расположенной на оборотной стороне устройства. Квин выставил частоту, отличную от той, которую использовал прошлой ночью. Единственным ограничением в ее использовании было расстояние, с которого можно вести наблюдение. Без дополнительного усилителя более или менее четкое изображение удалось бы получить только в пределах мили.

Квин установил камеры в обеих комнатах. Потом взял рюкзак и устремился к лестнице, которая вела внутрь сферы.

Но вдруг остановился и, немного поколебавшись, вернулся обратно. Поставил на пол рюкзак, открыл шкаф и вытащил защитный костюм. Затем достал маску и баллон.

Экипируясь подобным образом, он преследовал две цели. Во-первых, костюм защитит от чего-либо смертельно опасного, если таковое находится внутри сферы. Во-вторых, это была маскировка на случай, если его кто-нибудь обнаружит.

Квин переложил видеокамеры из рюкзака в пластиковый пакет, в котором раньше лежала маска. Он хотел было прихватить с собой пистолет, но потом понял, что это бесполезно. Хотя перчатки были эластичными, но такими толстыми, что ни один палец все равно не смог бы добраться до спускового крючка. Квин неохотно убрал оружие в рюкзак, а рюкзак положил в шкаф.

Квин держался обеими руками за основание площадки, расположенной в центре сферы. На этом самом месте он висел прошлой ночью, когда его искали люди Борко. Изловчившись, он прицепил к трубе одну из оставшихся камер, нацелив ее вниз, чтобы можно было наблюдать за тем, кто войдет в сферу через люк, расположенный в нижней ее части.

Пока он проверял надежность установки камеры, наверху послышались чьи-то голоса. Создавалось такое впечатление, будто двое людей вышли из расположенной в центре сферы комнаты-хранилища и направились по платформе к люку. К сожалению, Квин находился от них довольно далеко и не мог расслышать, о чем те говорили. Поэтому ему пришлось просто ждать, пока они удалятся.

Когда все стихло, он вскарабкался на платформу и направился к выходу. Остановился и прислушался. Все было тихо.

Квин вытащил еще одну камеру и поместил над дверью, направив так, чтобы она давала обзор площадки, ведущей к биохранилищу. Он рассчитывал, что ее никто не заметит, поскольку цветом она сливалась с черным покрытием. Вполне довольный своей работой, Квин прилепил над самой дверью крошечную ленту с приклеенным к ней микрофоном.

Потом он снова направился к платформе и остановился напротив входа в хранилище. Потянувшись руками как можно выше, он пристроил там видеокамеру, нацелив ее на люк. Теперь в поле слежения попадали все двери.

Пора было осмотреть хранилище изнутри. Прежде всего Квин исследовал вход. Его предположения вполне оправдались: там была двойная дверь, как в шлюзовой камере.

Он не сразу решился войти. Судя по тому, сколько изменений произошло внутри здания за последние двадцать четыре часа, можно было догадаться о значимости того, что хранилось за двойными дверями.

Внутренне собравшись, он досчитал до трех, после чего толкнул дверь. Те двое, что недавно вышли оттуда, уравняли давление здесь и внутри.

Квин сделал шаг вперед.

Он был прав: за дверью оказалась маленькая камера, в которой могли уместиться не более двух человек. За ней располагалась еще одна дверь, возле которой на уровне глаз ярко горел красный индикатор. Квин вошел и закрыл за собой дверь. Над ним зажегся свет — единственный осветительный прибор располагался на потолке.

Сначала ничего не происходило. Затем раздался щелчок, и красная лампочка, горевшая над следующей дверью, стала зеленой, а та, что находилась над дверью, через которую он только что вошел, стала красной.

Квин глубоко вздохнул и открыл следующую дверь. Как он и ожидал, воздушный поток потянул его внутрь.

В комнате было темно. Он закрыл дверь, полагая, что освещение включится автоматически, но ничего подобного не произошло. Тогда Квин приоткрыл дверь, чтобы внутрь проник свет, и нащупал слева от нее выключатель. Включил его и закрыл дверь.

Комната была маленькой и пустой. Слева вдоль стены рядком стояли небольшие холодильники. Безупречного вида сталь. Дизайн самого современного образца. Квин открыл ближайший из них. Тот работал, но был пуст.

Он продолжил исследовать комнату. Вдоль противоположной стены стоял длинный стол из такой же новенькой стали. Казалось, что все это завезли сюда совсем недавно.

Посредине стоял еще один стол, на нем — два прозрачных контейнера то ли из пластика, то ли из стекла. На верхней крышке одного из них Квин увидел два отверстия, через которые можно было надеть приготовленные внутри коробки резиновые перчатки, не прикасаясь к их наружной поверхности. Нечто подобное Квин уже видел раньше на канале «Discovery» в передаче, посвященной центрам по контролю за заболеваниями. Эти центры имели специально оборудованные помещения, предназначенные для работы с опасными микроорганизмами. Насколько помнилось Квину, эта комната являла собой их точную копию. Ничего нового, но все равно чрезвычайно впечатляюще.

— Черт, — тихо выругался он.

Вернувшись в подвал, Квин снял с себя снаряжение и разложил по шкафам. Забрал свой рюкзак, вытащил из него пистолет и заткнул за пояс, а рюкзак закинул на спину. И выбрался из здания тем же образом, каким и вошел.

— Halt![32]

Квин резко обернулся и выхватил пистолет. Голос раздался справа, совсем близко. Он мельком заметил тень мужчины и, ни секунды не медля, выстрелил.

Не успел он ощутить отдачу, как тело охранника рухнуло наземь. Квин бросился к нему, продолжая держать пистолет наготове. Но опасения его были напрасны. Охранник был мертв.

Из-за угла здания послышался приближающийся топот. Квин быстро обыскал тело, выхватил из руки мертвеца «глок» с глушителем и впился взглядом в угол дома.

Через секунду оттуда выскочил еще один человек. Квин нажал на курок «глока», целясь мимо мишени — так, чтобы пуля прошла рядом с ней.

Тот быстро ретировался, крикнув:

— Рольф, это я!

Квин поприветствовал его еще одним выстрелом, на который тот ответил тем же. Именно этого Квин и добивался. Он положил «глок» рядом с рукой трупа, а сам что было мочи понесся вдоль стены. Удалившись на безопасное расстояние, он скрылся в спасительной тени, наблюдая за зданием.

Охранник выстрелил еще два раза, потом подождал. Не услышав ответного огня, он снова крикнул:

— Рольф?

Потом раздался второй голос:

— Что случилось?

— Рольф только что в меня стрелял.

— Ты уверен? — переспросил второй.

Квин не стал дослушивать их диалог. Они наверняка обнаружат труп Рольфа и, если Квин окажется прав, решат, что тот выстрелил первым. Этот трюк в свое время преподал своему ученику Дьюри, но тому довелось применить его впервые.

Суета вокруг мертвеца на время образовала брешь в охране здания. Воспользовавшись случаем, Квин без труда убрался подальше от объекта.

Глава 25

У Квина не было другого выбора, кроме как вернуться к Софи еще на одну ночь. По дороге он наведался на место явки на Кудамм.

Из-за слабого освещения на лестнице он поначалу ничего не заметил. А когда заметил, то не поверил своим глазам и прикоснулся пальцем к серому квадратику, приклеенному рядом с фиолетовым.

Орландо.

Она жива. И на свободе. У Квина от радости перехватило дыхание. Он осторожно вытащил из сумки еще одну фиолетовую бумажку и наклеил ее поверх серой, перекрыв ту наполовину. Если все пойдет по плану, их встреча состоится на следующее утро в десять.

— Когда? — спросила Софи.

— Утром, — ответил Квин.

Он боялся, что начнутся расспросы, почему и куда он уезжает. Или же она станет выпытывать, какие он преследовал цели, когда заявился к ней. Но Софи ни о чем не стала спрашивать.

— Спасибо и на том, что не собираешься улизнуть от меня прямо сейчас.

Лукавая усмешка пробежала по ее лицу.

— Знаешь, что мне от тебя нужно? — Она крепко прижалась к нему бедрами. — Мне нужно этого еще больше.

На следующее утро Квин снова проснулся рано, собрал вещи и покинул Софи, когда та еще крепко спала. Хотя накануне вечером он предупредил ее, что, возможно, придет, возвращаться к ней еще на одну ночь было для него трудным шагом. Он успокаивал себя мыслью о том, что это было в последний раз. Но вновь испытывать судьбу не мог.

Он доехал на такси до Потсдамер-плац. Позавтракал бутербродом и отправился по магазинам. Приобретя зарядное устройство для телефона и несколько новых рубашек, он вновь вышел на улицу.

Минут тридцать Квин осматривался, проверяя, нет ли за ним слежки. Лишь убедившись, что его никто не пасет, он зашагал к ближайшей станции городской железной дороги. Он тешил себя надеждой увидеть Орландо на платформе, однако среди дюжины пассажиров, ожидавших прибытия очередного электропоезда, ее не нашел.

Тогда Квин устроился возле туннеля, ведущего к выходу, и взглянул на часы. Пять минут одиннадцатого. Она опаздывала. Через три минуты подошел поезд. Когда двери отворились, из них вывалилась толпа детей и несколько воспитателей-взрослых. Платформа мгновенно огласилась гвалтом.

Квин быстрым взором оглядел вышедших из вагона людей. Орландо среди них не было. Потом прибывшие пассажиры смешались с отъезжающими, и на несколько минут воцарился хаос. Когда же поезд тронулся, шум стих и платформа вновь опустела. Но не совсем. Кто-то стоял у дальней стены. Кажется, это была женщина.

Она смотрела в его сторону, и Квин направился к ней. Приблизившись, он разглядел красно-черный шарф, закрывающий лицо, так что из-под него торчали только глаза. Азиатские глаза.

Не будь он профессионалом, пожалуй, не смог бы удержаться от снисходительной улыбки. Однако вовремя сдержался и, не подав виду, что узнал ее, продолжил свой путь в сторону лестницы, ведущей на улицу.

Несмотря на многолетнюю выучку, ему приходилось призвать всю свою выдержку, чтобы не обернуться: уж очень не терпелось удостовериться, следует ли она за ним или нет. Но он знал, что здесь есть видеокамеры. И, хотя Борко навряд ли стал бы прибегать к их услугам, Квин счел за лучшее лишний раз перестраховаться. Менее всего ему хотелось, чтобы серб узнал, что они с Орландо отыскали друг друга.

Выйдя на улицу, Квин смешался с утренней толпой. И почти в тот же миг Орландо поравнялась с ним.

— Нейт? — Голос ее прозвучал приглушенно из-за шарфа, прикрывавшего ее рот.

— Никаких вестей, — ответил Квин. — А как ты?

— Отделалась легкими царапинами. Пустяки.

Они прошли мимо молодой мамы, усаживающей ребенка в детскую коляску. Обогнали пожилую пару, навьюченную пакетами покупок.

— Почему так долго не давала о себе знать? — спросил Квин.

— Не хотела светиться. Пришлось подыскать безопасное местечко, чтобы там какое-то время отсидеться. Вчера днем тоже боялась высунуться. Поэтому вышла на связь только вечером. Когда совсем стемнело. И только тогда узнала, что ты жив.

— Но сейчас день.

— Да. И я не в большом восторге от того, что пришлось заявиться сюда среди бела дня. Пошли. Я подыскала для нас комнату в «Мандола свитс».

— Что? — Квин остановился и в первый раз поглядел ей в глаза. — Борко первым делом начнет шерстить отели.

— Но ведь где-то же нам жить надо.

— А если тебя уже засекли, когда ты заказывала номер?

Она помотала головой:

— Нет. Я заказывала по телефону. Попросила посыльного принести мне ключ на станцию метро «Фридрих-штрассе». Представилась ассистенткой. Полагаю, твоей.

Она сунула руку в карман и выудила из него магнитную карту-ключ.

Если говорить об отелях, в особенности о месте их расположения, то лучшего выбора, чем «Мандола свитс», для Квина и Орландо в Берлине не существовало. Отель был предназначен для длительного пребывания гостей. Несколько изолированных входов, благодаря которым проживающие могли ни разу не появиться в вестибюле. Кухня в каждом номере. И самое главное, отель находился на Потсдамер-плац, то есть совсем рядом. Из их номера на пятом этаже можно было выйти на Лейпцигер-штрассе. Орландо смогла снять номер только с одной спальней, поэтому Квину предстояло довольствоваться диваном.

Когда они освободились от зимней экипировки, Квин заметил на щеке возле уха Орландо огромный синяк.

— От пепельницы, — констатировала она, указав на него рукой.

— Ты на нее упала или она на тебя?

— Тот, кто в меня ею запустил, целился мне в затылок. Но я в последний миг обернулась.

Квин молча глядел на нее, ожидая дальнейших объяснений.

Прежде чем продолжить, Орландо опустилась на диван.

— Должно быть, каким-то образом им удалось перехватить наш сигнал. Они изначально знали, где ты находишься. Оттуда, должно быть, засекли и меня. Представляю, как они удивились, обнаружив меня по соседству с тем номером, который ты снял для себя.

— Тогда почему же они не схватили тебя? — осведомился Квин.

— Когда ты был внутри сферы, сигнал исчез. Я знала, что у меня в запасе всего несколько секунд. Поэтому схватила пистолет и, спрятавшись за диваном, нацелила его на дверь. Очевидно, часы у них отставали. Предполагаю, они хотели прервать связь и тут же ворваться ко мне в номер. — Она пожала плечами. — Лично я поступила бы именно так.

Квин кивнул в знак согласия. На их месте он тоже сделал бы так.

— Их было трое, — продолжала она. — Первого я уложила, едва он вошел. Второго — по дороге в спальню. С третьим пришлось повозиться.

— Это был тот, который пустил в ход пепельницу?

Она кивнула.

— Теперь он не скоро сможет что-нибудь бросить. Словом, я не стала ждать, пока ко мне явится еще какой-нибудь гость. Быстренько сложила вещички и смылась. — Она взглянула на Квина. — Теперь твоя очередь.

Квин поведал историю о своем побеге из сферы, о разговоре с Дюком и о повторном ночном посещении объекта.

— Намерен по-прежнему держать меня за кулисами действий? — осведомилась она.

— Я бы это так не назвал.

— Тронута твой чуткостью. А где же Нейт? Пора бы ему выйти на связь.

Квин помрачнел:

— Боюсь, уже не выйдет.

— Мы найдем его, — убежденно сказала Орландо.

Он молча кивнул, утешая себя надеждой, что к тому времени его ученик еще будет жив.

Недолго поразмыслив. Квин достал из кармана телефон и сказал:

— Пора поговорить по душам с Питером.

— Верно. Доставь себе такое удовольствие.

Она встала и вышла из комнаты.

Когда Квин набрал номер Питера, то услышал, как зашелестел душ.

После нескольких гудков в трубке послышался голос Мисти.

— Это Квин, — сказал он.

Тишина.

— Мисти? — повторил Квин.

— Ты?.. Прости, мы думали, что тебя уже нет в живых.

— И когда же, по-вашему, это должно было случиться?

— Два дня назад, — ответила она. — В Берлине.

— Тем не менее по моим ощущениям я все еще жив.

— Слава богу! Должно быть, ты хочешь поговорить с Питером?

— Будь добра.

Через несколько секунд трубку взял Питер:

— Святые небеса, это ты, Квин! Что за чертовщина с тобой приключилась?

— Тебе лучше знать.

— Борко разнес слухи, будто взял тебя вместе со всей твоей командой. Кажется, ему известно, что ты работаешь на меня.

— Неужели? А на кого работаешь ты, Питер?

— Что ты этим хочешь сказать?

— Задание с Дюком было подстроено. Как выяснилось, он был давно связан с Борко. Теперь я это точно знаю. Удивлен? — Вопрос Квина прозвучал бесстрастно. — А хочешь узнать кое-что поинтереснее? Дюк сказал, что к ликвидации Офиса причастен Борко. И что кто-то из ваших штатных сотрудников ему помогает. А ведь это ты настаивал на том, чтобы я вышел на связь с Дюком. Ты упрашивал меня прибыть к нему в Берлин. А теперь оказалось, что Дюк работал на Борко. А Борко именно тот, который вывел из строя Офис. Улавливаешь, куда я клоню?

— Да пошел ты знаешь куда! Как тебе только могло прийти такое в голову? — обрушился на него Питер. — Ты хочешь сказать, что я чуть ли не собственными руками отправил на тот свет моих лучших друзей? И думаешь, что я на это способен? — Он запнулся. — Тогда пошел ты…

— Но именно ты меня сюда направил.

— Я не имею никакого отношения к тому, что случилось. Я думал, что Дюк помогает нам выкарабкаться. Откуда мне было знать, что это не так? Если я даже не мог отлучиться из своего проклятого Офиса. Я был изолирован от внешнего мира. Ты был единственным, с кем у меня сохранилась связь.

Квин призадумался. При том, что логическая цепь рассуждений указывала на Питера, что-то заставило Квина сомневаться. Он был знаком с Питером уже много лет. И, хотя тот совершил не одну ошибку, его невозможно было подкупить. Поэтому Квин был склонен ему верить. Но говорить об этом Питеру не собирался.

— Если не ты, то кто еще? Может, тебе следует получше присматриваться к тем, кого ты нанимаешь? Я имею в виду их моральный облик.

— Пошел ты к черту! — отрезал Питер. — Они все чисты.

— Откуда тебе знать?

— Знаю, и точка. Достаточно тебе этого?

— Ну, раз ты меня уверяешь.

— Расскажи, что там у тебя сейчас? — осведомился Питер.

— Пропал Нейт, — вздохнув, ответил Квин.

— Думаешь, мертв?

Квин ответил не сразу.

— Нет, полагаю, его взяли.

— В качестве заложника?

— Но это всего лишь мои догадки.

— Больше никто из твоих не пострадал?

— Нет.

— Кто еще с тобой работает?

— Тебе это знать не обязательно.

— Я просто хочу помочь.

— Неужели? Приятно слышать. Тем более что мне нужна некоторая информация.

— Какого рода?

— Нечто, касающееся Таггерта и Джилл. — Квин сделал паузу. — Я хочу знать, чем занимался Офис. Ты должен рассказать мне все.

— Что ты подразумеваешь под словом «все»?

— Между ликвидацией Офиса и тем, что произошло в Колорадо, существует прямая связь, — ответил Квин. — Ты должен был это понять.

— Я ничего не знаю.

— Хватит из меня делать идиота! Последнее время я только и слышу твои «не знаю». Давай выкладывай все начистоту.

— Но мне нечего говорить.

Квин стиснул зубы.

— Ты испытываешь мое терпение.

— Ты уверен, что за ликвидацией стоит Борко?

— Более чем уверен. После здешней операции я также удостоверился в том, что он имел некое отношение к Таггерту. Питер, мы понапрасну теряем время.

— Я не могу тебе ничего рассказать.

Прежде чем продолжить, Квин еще раз глубоко вздохнул.

— Ладно. Подкину тебе для размышления еще одно имя. Даль.

— Даль? — Казалось, Питер удивлен. — Откуда ты его взял? От Гибсона, что ли?

— Почему Гибсон? — помолчав, спросил Квин.

Теперь настала очередь Питера призадуматься.

— Вместе с каждым… инцидентом мы получали… своеобразные послания. До вчерашнего дня мы не знали, что у всех убийств был один почерк. Все они были совершенно одинаковыми. Как будто бы по одному образцу. Каждой из жертв в глотку была воткнута белая визитка. Причем настолько глубоко, что обнаружить ее можно было только при вскрытии.

— Вы делали вскрытие? — удивился Квин.

Обычно к такой процедуре не прибегают, если причина смерти очевидна.

— Не мы. Его произвели местные власти, нашедшие труп одного из наших сотрудников, прежде чем это успели сделать мы. Медицинская экспертиза обнаружила визитку. Когда мы об этом узнали, то решили проверить тела остальных жертв.

— Что было на ней написано?

— Единственное слово. «Даль». Сукин сын хотел, чтобы мы знали, кто за этим стоит.

— Но у Гибсона такой визитки с собой не было.

— Возможно, он успел от нее избавиться, прежде чем ты его схватил.

— Вряд ли.

Квина встревожило то обстоятельство, что покушение на него отличалось от тех, которые унесли жизни нескольких сотрудников Офиса. Ему сразу пришли на ум предсмертные слова Дюка: «На тебя был специальный заказ».

— Кто этот Даль? — спросил Квин. — Ты ему когда-то перешел дорогу?

— Н-не знаю… — Судя по всему, Питер и впрямь недоумевал. — Какое-то время он был где-то совсем рядом. Но, насколько я понимаю, с ним мы никогда не работали.

После непродолжительного молчания он добавил:

— Но мне он нужен сейчас. Найди его. Обещаю тебе тройные премиальные.

— Но тогда мне понадобится твоя помощь.

Квин услышал, как Питер облегченно выдохнул.

— Хорошо. Но для начала мне нужно кое-что проверить.

— Ты шутишь?

— Я свяжусь с тобой.

Прежде чем Квин успел открыть рот, в трубке раздались гудки.

Когда Орландо появилась в комнате, Квин сказал:

— Мне нужно связаться с твоим другом. Узнать, не удалось ли ему что-нибудь обнаружить.

На ней был светлый халат, который входил в комплект предоставленного в гостинице белья.

— Моул? Но я не знаю номера его телефона. Он меняет его каждый день.

— А как вы условились поддерживать с ним связь?

— По электронной почте. Он присылает письмо со своим новым номером.

— Ладно. Компьютер мы найдем.

Она устало вздохнула и перед тем, как удалиться в спальню, сказала:

— Хорошо.

— Погоди, — остановил ее Квин. — Сколько ты спала прошлой ночью?

— Достаточно.

— А именно?

— Около часа.

— Свернувшись калачиком в подворотне?

— Что-то вроде этого.

— Оставайся здесь. Я сам с ним свяжусь.

— Он может не захотеть с тобой говорить.

— Я проявлю настойчивость. Давай его электронный адрес.

Она повиновалась.

— Тебе понадобится код. Даже если Моул ответит на твое сообщение, без него ты все равно ничего не сможешь понять.

На Кудамм Квин отыскал интернет-кафе с названием «Все просто». Купил час машинного времени и сел за компьютер, расположенный возле стены так, что экран монитора никому со стороны не был виден.

Включив компьютер, он воспользовался браузером, чтобы попасть на один из многочисленных сервисов, предоставлявших бесплатные электронные адреса. Минуты три ему потребовалось, чтобы зарегистрироваться под новым именем. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы сочинить Моулу письмо.

«Ты выполняешь для меня один заказ. Исследуешь браслет, который я нашел в Колорадо. О. сказала, что я могу связаться с тобой напрямую. Не могли бы мы с тобой пообщаться?»

Квин нажал кнопку «отправить». Теперь ему ничего не оставалось, как просто ждать. Не закрывая окно с почтой, Квин открыл еще одно и стал искать веб-сайт типографии в Челси, штат Массачусетс. А оттуда перешел к поиску бумажной компании в Балтиморе, штат Мэриленд. Затем внедрился в компьютерную сеть управления служб общего назначения в Вашингтоне. Оставалось только попасть в систему ФБР через те каналы, которые давно наметила Орландо.

Когда ему это удалось, он тридцать минут изучал перечень пропавших без вести людей, среди которых мог оказаться Таггерт. Половину из них он мог вычеркнуть из списка.

Прежде чем продвигаться дальше, Квин открыл еще одно окно и загрузил в него карту Соединенных Штатов. Набрал в соответствующей графе слова «Кампобелло, Невада» и нажал клавишу «назад». Перед ним развернулась карта Кампобелло в Южной Каролине. Он повторил попытку. Но получил тот же результат.

Тогда он решил обратиться к поисковой системе «Гугл», которой для его целей было вполне достаточно. Ввел в строку слова: «Кампобелло, Невада» и включил «поиск».

Через несколько секунд ему представился список из десятка с лишним тысяч статей, но ни одна из них не содержала словосочетания «Кампобелло, Невада». В каждой из них встречалось либо одно слово, либо другое, но ни разу и то и другое вместе. Он пробежался глазами по первым двум страницам. В Италии на острове Пантеллерия нашелся город под названием Кампобелло ди Мазара. Кроме того, в Италии обнаружилась какая-то фирма с названием «Кампобелло ризерва олив ойл и бальзамик винегар». Возможно, она находилась на том же острове.

В Канаде отыскался остров Кампобелло, на котором когда-то любил уединяться в летнее время Франклин Рузвельт. В Сент-Луисе такое название дали пиццерии. Был еще какой-то отель «Кампобелло» в Йеллоустоунском национальном парке. Все, что угодно, только не Кампобелло, Невада.

Квин откинулся на спинку стула и потянулся так, что хрустнули позвонки.

Пусть поиски Кампобелло его никуда не привели. Возможно, с Моулом повезет больше. Он вернулся в окно с почтой.

Его ожидало одно письмо. Он открыл его. На мониторе появилось закодированное послание:

«50L58733L86Lxc2».

«Хорошо», — подумал Квин и отправился в парк по соседству.

Светило солнце, и температура слегка поднялась. Но все равно было холодно, поэтому гуляющих можно было по пальцам пересчитать.

Квин вытащил из кармана телефон и, воспользовавшись кодом, который дала ему Орландо, набрал номер телефона Моула. Раздался гудок и тотчас оборвался. Ни слова приветствия. Лишь тихое дыхание в трубке давало Квину понять, что его слушают.

— Это Квин.

— А… как… мне узнать, что… это ты? — прозвучал в ответ ровный электронный голос, который в определенные моменты, казалось, специально прерывался.

Квин сразу догадался, что был применен цифровой фильтр. Так поступают, когда хотят скрыть настоящий голос.

— Никак, — честно признался он. — А как мне узнать, что ты тот, за кого себя выдаешь?

— Никак.

— Ты выяснил, что было на стекляшке, спрятанной в браслете?

Наступило продолжительное молчание.

— Еще раз повторяю, как… мне узнать… что ты тот… кого зовут Квин?

— Никак, черт тебя побери! Придется поверить мне на слово.

— Верить на слово… не в моих правилах.

— Но ты же поверил Орландо. А Орландо доверилась мне, сказав, как с тобой связаться.

— Может, ты получил от нее… эти сведения… каким-то другим путем.

— О господи! — не выдержал Квин. — Либо ты мне поверишь, либо нет.

— Где она?

— В безопасном месте.

— Давно… ты ее видел?

— Около часу назад.

Опять тишина.

— Прошли слухи… что ее убили.

— Если верить слухам, то и меня уже нет в живых.

— Значит, ты тоже слышал.

— Не могли бы мы поговорить по существу?

В трубке послышались какие-то звуки. Не иначе как Моул переместился на другое место.

— Стекло… сильно повреждено. Нам… придется… повозиться с ним… Это займет… полагаю… еще несколько дней. Я сообщу по электронке… когда мне… позвонить.

— Постой, — произнес Квин, чувствуя, что тот собрался закончить разговор. — А как насчет надписи на браслете?

— Она тоже… вызывает большие сомнения.

— Значит, пока ничего сказать не можешь.

— Пока… нет.

Квин надеялся узнать хотя бы какие-то новости. Хотя бы намек на то, в каком направлении им следует двигаться дальше.

— Ладно, — произнес он. — У меня будет еще одна просьба.

— Какая? Чего ты хочешь?

И Квин сказал.

Глава 26

Где-то зазвонил звонок. Но на будильник не похоже: звук был более громким и резким. Квин открыл глаза и некоторое время пытался сообразить, где находится. Кровать была гораздо тверже и уже той, на которой он привык спать. Ему пришлось лежать на ней на боку, что тоже было ему несвойственно. Наконец он все вспомнил. Он спал вовсе не на кровати. А на диване в гостиничном номере «Мандолы».

Он поднял голову и поглядел на электронные часы, стоящие на столике: 3.43.

— Что за шум?

Квин обернулся. В дверях спальни стояла Орландо. На ней была просторная футболка и тренировочные брюки — и то и другое, очевидно, служило ей вместо пижамы.

Квин сел, прислушиваясь к странному звуку. Его источник явно находился за пределами номера, очевидно, где-то в коридоре.

— Сработала противопожарная сигнализация! — неожиданно всполошился он.

Вскочив с дивана, Квин бросился к входной двери, по дороге принюхиваясь и пытаясь различить запах дыма.

Но воздух был не менее чистым, чем накануне вечером, когда он ложился спать. Он потрогал ручку двери.

— Еще холодная.

Слышно было, как по коридору бегают люди, расспрашивая друг друга о причине сработавшей сигнализации. Поднятые неожиданным сигналом, вещавшим об опасности, они готовы были запаниковать.

— Что-то здесь не так, — сказала Орландо.

— Одевайся! — бросил ей Квин.

Его посетила та же самая мысль, что и Орландо.

— И собирай свои вещи, — добавил он.

Его собственная одежда висела на стуле возле дивана. Он натянул ее на себя за рекордно короткое время. Запихнул в рюкзак свои новые покупки и, надев куртку, перекинул поклажу за спину.

Через минуту к нему присоединилась переодевшаяся Орландо. Квин вернулся к двери и прислушался. Сигнализация по-прежнему громко гудела, но голоса стихли и всякое движение по коридору прекратилось.

Он заколебался. Либо это на самом деле пожар, либо ложная тревога. Возможно, Борко заподозрил, что Квин с Орландо находятся в отеле, только не знает, где именно. Пожар или потоп — для него не имело значения. Главное — выудить их из номера.

Повернув замок, Квин приоткрыл дверь. Сначала чуть-чуть. Потом шире, чтобы просунуть голову.

— Никого нет.

Он снял со спины рюкзак, расстегнул молнию и вытащил «глок», который отобрал у Дюка.

— Возьми. — Он протянул оружие Орландо.

Она проверила, сколько в нем патронов.

— Одного не хватает, — подсчитав, заключила она.

Квин вытащил из запасной обоймы один патрон.

— Лови! — Он бросил его Орландо.

Уложив остальные патроны обратно в рюкзак, он перекинул его через плечо. Потом вытащил из кармана свой собственный пистолет.

Кивнув Орландо, Квин открыл дверь и вышел в коридор. Ни дыма, ни запаха дыма, ни прочих признаков пожара. В коридоре не было ни души.

По обеим сторонам этажа находились лестницы, каждую из которых Квин исследовал сразу же, как только поселился в отель. Та, что находилась слева от них, западная, начиналась с нижнего этажа и заканчивалась верхним. Вторая вела на крышу.

Квин повернул направо и ринулся по коридору. Орландо следовала за ним по пятам. Достигнув лестничной клетки, они остановились и прислушались. Внизу на лестнице кто-то был. Возможно, даже двое. От Квина и Орландо их отделяло несколько этажей, и трудно было сказать, куда они направлялись — вверх или вниз.

Квин с Орландо бросились наверх.

Выход на крышу находился тремя этажами выше. Они достигли его за сорок пять секунд. И снова остановились, обратившись в слух.

Шаги раздавались приблизительно четырьмя этажами ниже. Теперь стало ясно, что кто-то поднимается по лестнице, приближаясь к ним.

— Охрана отеля, — шепнула Орландо.

— Может быть, — согласился Квин.

Но оба они знали, что полностью верить в это нельзя.

Табличка над дверью, ведущей на крышу, предупреждала о том, что тут есть сигнализация. Квин подумал, что если та сработает, то все равно не сможет заглушить уже охвативший весь отель звон. Он открыл дверь, и, как и следовало ожидать, раздался новый сигнал тревоги. Но он был комариным писком по сравнению с царящим повсеместно шумом.

Они вошли. Квин закрыл дверь и огляделся. Они были на крыше, утыканной трубами и столбиками вентиляционных каналов.

Справа пролегала Лейпциг-штрассе. Квин приблизился к краю крыши и посмотрел вниз. Три пожарные машины стояли у входа в отель. Неподалеку от них толпились десятки людей, стараясь держаться вместе, чтобы согреться. Орландо поравнялась с Квином.

— Кто они такие? — Она указала на трех мужчин, стоящих в стороне.

В отличие от большинства проживающих в гостинице гостей города на этих троих была теплая темная одежда. Двое из них не сводили глаз с отеля. Третий говорил по телефону. Они могли представлять пожарную команду или службу безопасности гостиницы. Но тогда где же их униформа?

— Кто бы они ни были, кажется, пожар их интересует меньше всего, — сказал Квин. — Пошли.

Он засунул оружие в карман и устремился к другому концу крыши. К сожалению, «Мандола» стояла вдали от других зданий. Зато на верхних этажах отеля располагались комфортабельные номера с выходом на отдельные патио, от которых Квина отделяло всего десять футов. Это уже было кое-что.

— Ты первая, — сказал он Орландо.

Не проронив ни слова, она перекинула тело через край крыши и спрыгнула. Квин собрался последовать за ней, когда услышал за спиной чей-то крик:

— Стой!

Квин спрыгнул во внутренний дворик.

Приземлился он на плиточный пол, едва не задев шезлонг.

— Он засек меня, — шепнул Квин стоящей рядом напарнице.

Орландо тут же перемахнула через находившуюся слева от Квина перегородку, отделявшую патио от прилегавших комнат.

Сам Квин находился ближе к той из них, которая была от него справа. Взобравшись на перегородку в конце патио, он перешел по ней в соседние апартаменты. Спустился вниз и скрылся из виду как раз в тот миг, когда темный силуэт преследователя появился на краю крыши.

Квин наблюдал за ним, выглядывая из-за стены, отделявшей патио от остальной части номера. Тот говорил но телефону.

— Не знаю, — сказал он по-немецки. — Он куда-то скрылся. Я не видел куда.

Закончив разговор, он сунул телефон в карман и перегнулся через ограждение, глядя вниз. Лицо его попало в свет уличных фонарей, и Квин узнал человека с фотографии Орландо — это был один из тех двоих, что подкинули под дверь номера информацию от Дюка.

Человек Борко спрыгнул на то же место, куда недавно приземлился Квин. Стена позволяла Квину незаметно наблюдать за неприятелем.

Он проверил, прочно ли держится на стволе глушитель.

В нескольких футах от него стоял стул. Квин бросился к нему и толкнул, а после вновь вжался в стену. Стул со стуком упал на плитки пола.

Квин услышал, как неприятель бросился в сторону его укрытия. Высунул голову из-за перегородки, разглядывая патио. Квин, с оружием наготове, притулился на корточках прямо под ним, но тот его не видел.

Для того чтобы удержать равновесие, преследователь Квина схватился левой рукой за стенку, идущую наискосок, и забрался на перегородку. Справа от него разверзлась пропасть глубиной в девять этажей.

— Теперь можешь остановиться, — сказал ему по-немецки Квин.

Неприятель попытался увернуться, свободной рукой подняв пистолет.

— Я прикончу тебя прежде, чем ты успеешь глазом моргнуть, — предупредил его Квин.

Тот замер на месте, вцепившись левой рукой в стенку.

— Бросай оружие, — приказал Квин.

Человек не шевельнулся.

— Делай, что тебе говорят, — сказала Орландо.

Неприятель дернул головой в ее сторону так, что чуть не потерял равновесие. Она стояла в нескольких футах от него в том самом патио, куда они все спрыгнули с крыши.

— Осторожно, — произнесла она. — Лететь будет очень далеко.

Человек вновь перевел взгляд на Квина. Кривая усмешка исказила его лицо.

— Значит, вы все-таки нашли друг друга, — сказал он.

— Оружие, — повторил Квин.

Мужчина раскрыл ладонь, и пистолет выпал из его руки. Этот тип отнюдь не был одним из тех олухов, которых нанял Дюк. Он явно был профи.

— Мне продолжать стоять здесь? — хладнокровно произнес он. — Или можно спуститься?

— Расслабься и оставайся там, где стоишь, — ответил Квин. — Пока.

— И что теперь? Подождем, пока сюда придут мои друзья?

— И убьют нас? Не думаю.

— Зачем нам убивать вас? Таких распоряжений у нас не было.

— Это уж точно, — сказала Орландо.

— Вы мне не верите? — Мужчина полез в карман.

— Не двигаться, — приказал Квин.

— Я просто хотел достать телефон.

Квин, недолго поразмыслив, кивнул:

— Только медленно.

— Bleiben Sie dran,[33] — сказал мужчина по телефону, после чего протянул его Квину.

— Бросай, — сказал Квин.

И тот бросил.

— Да? — произнес Квин в трубку.

— Квин?

Он сразу узнал голос Борко.

— Привет, Борко.

— Я знаю, что ты развлекаешься с одним из моих ребят, — произнес тот.

— А я знаю, что ты держишь у себя одного из моих друзей. Где он?

— Понятия не имею.

Квин нажал на клавишу «выключить» и швырнул телефон владельцу, который, стараясь его поймать, едва не свалился вниз.

— Мне неинтересно играть в ваши игры.

Телефон сразу же зазвонил. Мужчина ответил прежде, чем Квин успел его остановить, и вновь протянул ему трубку:

— Он хочет поговорить.

— Передай ему: пусть катится ко всем чертям.

Тот повторил в трубку то, что сказал Квин. Потом, молча кивая, слушал, что говорил ему Борко. Наконец взглянул на Квина и произнес:

— Он велел тебе передать, что Нейт еще жив.

Вновь взяв телефон, Квин сказал:

— Говори, только быстро.

— То, что передал тебе Грегори, правда, — произнес Борко. — Твой дружок Нейт гостит у меня.

— Тогда позволь ему уйти.

— Переходи к нам, и я его отпущу.

— Почему я должен тебе верить?

Борко ответил не сразу.

— Видишь ли, — наконец сказал он, — ты очень талантливый человек. Ты меня просто потряс.

— Сожалею, что оказался для вас крепким орешком.

— Это хорошо. Тебя голыми руками не возьмешь. Очень жаль, что мы с тобой работаем не в одной команде.

— Этому никогда не бывать.

— Никогда?

— Смирись с этой мыслью, — отрезал Квин. — Отпусти Нейта.

— Ты не желаешь, чтобы Грегори привел тебя к нам?

— Ты же знаешь, что нет.

— Тогда, думаю, мне придется его еще немного подержать. Пока не удостоверюсь в том, что ты не представляешь для нас опасности. Если ты к нам не перейдешь, мой тебе совет: убирайся из города. И забудь о своем друге. Как только я покончу здесь со своими делами, отпущу его на все четыре стороны.

— А я тебе дам такой совет: иди-ка ты в задницу.

Наступило молчание.

Первым заговорил Борко:

— Если тебе нужны другие мотивы, чтобы оставить моих людей в покое, пусть твоя подружка позвонит домой.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — потребовал ответа Квин, не отводя взгляда от Орландо.

Но ответа не последовало. Борко отключился.

Квин закрыл телефон и услышал наверху какой-то шум. Кто-то бежал по крыше — и шаги приближались.

— Похоже, наши идут, — улыбнулся Грегори.

Его рука скользнула под ремень, и в тот же миг в ней сверкнул нож. Квин не был уверен, чья пуля — его или Орландо — настигла их противника раньше. Человек Борко пошатнулся назад, потом изогнулся дугой вперед и камнем рухнул в мрачную пропасть.

Глава 27

Через чужой номер они выбрались в коридор, а оттуда свернули к западной лестнице. По ней спустились вниз до второго этажа и в конце коридора заметили четырех пожарных. Квин велел Орландо ждать его на лестничной площадке, а сам направился к ним.

— Кто вы такой? — по-немецки спросил Квина один из них.

Все четверо были дюжими, на дюйм или два выше Квина, каждый в полной противопожарной экипировке.

— Что вам удалось обнаружить? — спросил он так, будто задавать вопросы вменялось ему в обязанности.

— Ничего, — ответил другой пожарный.

— Возможно, тревога была ложной, — заявил Квин. — Но нужно удостовериться. Двое пойдут со мной. Остальным продолжать проверять, не упустили ли кого-нибудь.

— Кто вы такой? — еще раз осведомился первый пожарный.

— Уголовный розыск. Тот, кто поднял тревогу, сделал это намеренно. Мне нужно найти его и выяснить его мотивы. Предлагаю начать поиски.

— Да, конечно, — ответил первый пожарный. — Я пойду с вами.

— И я тоже, — подхватил другой.

Остальные двое двинулись по коридору. Свою же команду Квин повел к западной лестнице.

Квин и Орландо сбросили с себя форму пожарных за кинотеатром на Потсдамер-плац. Они знали, что ее обязательно найдут и вернут владельцам прежде, чем те успеют рассказать о том, как их оглушили и раздели.

Пожарная форма послужила Квину и Орландо хорошим прикрытием. И несмотря на то, что на Орландо она висела мешком, никто не обратил внимания на двух вышедших из «Мандолы» людей в одежде пожарных.

Около мили они прошли пешком, а потом Квин решил, что безопасней будет взять такси.

— Куда едем? — спросил таксист, когда они уселись на заднее сиденье.

— В Нойкёльн.

На Карл-Маркс-штрассе, приблизительно в миле от объекта на Шандауэр-штрассе, они отыскали пустующий магазин. При помощи отмычек Квин открыл заднюю дверь.

— Похоже, здесь давно никого не было, — заметила Орландо.

Она была права. В пользу этого свидетельствовали залежи нетронутой пыли: единственными следами на ней были их собственные.

Квин прошел по небольшому коридору и очутился в современно обставленном выставочном зале, занимавшем переднюю половину магазина. Кроме нескольких образцов сумок и картонной коробки с мусором, в нем ничего не было. Оконные стекла были покрашены белой краской, чтобы никто снаружи не мог видеть, что делается внутри.

Вдруг позади Квина загорелся тусклый свет.

— Это ты? — осведомился он.

— Иди сюда, — отозвалась Орландо из дальней части здания.

Квин возвратился по ее следам и нашел Орландо в комнате в конце коридора. Под потолком горела тусклая лампочка. Орландо щелкнула выключателем, и та погасла. Еще раз щелкнула, и лампа вновь зажглась.

— Это единственная работающая здесь лампа, — сообщила она.

Комната, в которой они находились, когда-то была либо складом, либо большим офисом. Она была пятнадцати футов в длину и около десяти в ширину.

— Здесь нам можно устроиться, — сказала она. — Возьмем спальные мешки или надувные матрацы. И будем почивать как дома.

Упоминание о доме заставило Квина призадуматься.

— По другую сторону коридора ванная, — продолжала Орландо. — И вода есть. Правда, только холодная.

— Орландо, — озабоченно произнес Квин.

— Что? — встрепенулась она.

Он уставился в пол, пытаясь собраться с мыслями.

— Борко кое-что сказал мне. Возможно, он просто блефовал.

Она глядела на него во все глаза.

— Что он сказал?

— Он сказал: если нам нужна более веская причина, чтобы убраться отсюда, то я должен тебе передать…

Квин замолчал.

— Что? Говори же!

— Чтобы ты позвонила домой.

Она некоторое время смотрела сквозь него, а потом так резко бросилась к нему, что Квин от неожиданности сделал шаг назад.

— Дай мне твой телефон!

— Возможно, он лгал.

Она сунула руку ему в карман.

— Дай!

— Погоди. — Он оттолкнул ее. — Он не здесь. Сейчас достану.

Квин снял рюкзак, поставил на пол и опустился рядом на колени. Расстегнул молнию маленького кармана и достал из него телефон. И не успел опомниться, как она вырвала аппарат у него из рук.

Орландо быстро открыла телефон и набрала номер. Прижав к уху, ждала около минуты, пока связь не разъединилась. Тогда она набрала другой номер. На сей раз ей ответили.

Она быстро затараторила на вьетнамском и, хотя Квин не понимал, что она говорит, по растущему волнению в ее голосе мог догадаться, что у нее дома что-то стряслось. Когда разговор был закончен, ее рука с телефоном безжизненно упала вниз, и Орландо закрыла глаза.

— Расскажи, — попросил Квин.

Орландо пыталась заговорить, но, хотя ее губы шевелились, она не могла исторгнуть из себя ни звука. Ее тело задрожало, и по щекам вдруг полились слезы.

— Гарретт… — наконец шепотом выдавила она. — Он пропал.

Прошло несколько минут, прежде чем Квин услышал всю историю целиком. Орландо позвонила в свое агентство и поговорила с ассистентом. Оказалось, что тот неоднократно пытался дозвониться до нее, но безуспешно: во время побега из гостиницы она забыла в номере свой телефон. Чинь, няня мальчика, попала в больницу. Мистер Во сказал, что ее сильно избили. Сотрясение мозга, сломанная нога, порезы и ушибы. Никто точно не знал, что случилось. Чинь то и дело теряла сознание, потом ее накачали лекарствами, чтобы она быстрее оправилась. Она успела сказать, что на нее накинулись двое: один — азиат, второй — белый. Нападение произошло в парке, в котором она гуляла с Гарреттом. Очнулась она только в больнице. А Гарретт исчез.

Единственной уликой была визитка, подброшенная в карман Чинь, когда она, истекая кровью, лежала на траве. На ней значилось единственное слово. Чтобы не ошибиться, мистер Во произнес его по буквам: «Д-а-ль».

Квин остолбенел. Даль? Во Вьетнаме? Почему? Как это могло быть? Поверить в это было почти невозможно. Но доказательством тому была визитка. Тот, кто это сделал, хотел, чтобы они знали имя человека, ответственного за совершенное преступление.

— Мы должны найти Борко, — сказала Орландо. — Сейчас же. Мы заставим его отвести нас к Далю.

— Мы даже не знаем, где находится этот Даль, — возразил Квин. — В Германии он или нет.

— Не важно. Нам надо идти. Мы должны найти Гарретта.

Она была в отчаянии, ее глаза как безумные бегали по комнате. Тело раскачивалось из стороны в сторону, а руки то цеплялись друг за друга, то хватались за плечи и лицо. Ноги же, парализованные нерешительностью, оставались стоять на полу как вкопанные.

Квин глубоко вздохнул, надеясь, что она последует его примеру. Он должен был ее успокоить и обдумать план их дальнейших действий более трезво. Он попытался положить руку ей на плечо, но она сбросила ее.

— Мы найдем его, — сказал он, стараясь говорить как можно спокойней и ласковей. — Но давай сначала все обдумаем. Еще даже не рассвело. Мы не знаем, где сейчас Борко. Не знаем даже, как выглядит Даль.

— Мы не можем сидеть здесь, сложа руки.

— Нет, — возразил Квин. — Можем.

На этот раз он положил руки ей на плечи и, несмотря на ее сопротивление, так и не убрал. Постепенно она расслабилась и прильнула головой к его груди. Она не плакала, но, преисполненная паники и гнева, глубоко и часто дышала.

— Послушай меня, — произнес Квин. — Вот что мы сделаем. Сначала соберем информацию. Потом будем действовать с позиции силы.

Она вскинула на него глаза:

— Ты хочешь, чтобы мы ничего не предпринимали, а просто ждали?

— Да, мы подождем. Но это не значит, что мы будем сидеть сложа руки. — Он помотал головой. — Ни в коем случае.

Воцарилось молчание. Наконец Орландо отстранилась от него. Но на этот раз не так резко: бойцовский дух на время покинул ее.

— Господи, что же они делают сейчас с Гарреттом? — произнесла она. — Мы должны прийти ему на помощь. Ты можешь использовать свои связи в полиции.

— Ничего они с ним не сделают, — успокоил ее Квин. — Гарретт слишком ценный заложник. Что-нибудь сделать с ним они могут только в случае, если Далю покажется, что от нас ему слишком много неприятностей. Именно поэтому мы никому не будем звонить. Ты сама это знаешь. Судьба Гарретта зависит от нас. Больше никто не сможет ему помочь.

Она сникла. Он знал, что внутренне она с ним согласна.

— Обещаю, — произнес он, — как только подвернется удачный момент, как только появится шанс его вернуть, мы сделаем это. А до этого будем действовать осторожно и планомерно. Идет?

Она ничего не ответила.

Квин полез в карман и вытащил оттуда маленький пакетик скорой помощи. Похожий на тряпочную косметичку на молнии, он величиной не превосходил чехла от очков. Квин вытащил из него упаковку снотворного и, выдавив две таблетки, протянул их Орландо.

— Я хочу, чтобы ты это приняла.

Она, прищурившись, замотала головой:

— Нет.

— Возьми, — настаивал Квин. — Ты не сможешь помочь своему сыну, если хоть немного не поспишь. И не наберешься сил. А набраться сил ты не сможешь, если немного не поспишь.

— Я сказала «нет».

— Орландо. Пожалуйста. Ему нужна твоя помощь. И мне нужна твоя помощь. Но такая, как сейчас, ты не сможешь ее оказать.

— Не хочу, — сказала она тихим ровным голосом без всякого сопротивления.

— Знаю, — ответил он, продолжая держать таблетки на вытянутой ладони.

Наконец она сдалась и взяла их. Подошла к стене и села к ней спиной. Вытащила из-за пазухи что-то маленькое и квадратное. И стала глядеть на него, не сводя глаз, пока они не закрылись.

Когда ее сморил сон, Квин, сев на пол рядом с ней, посмотрел на то, что она крепко сжимала в руке. Это был пластиковый чехол для фотографий. Он начал падать у нее из руки, поэтому Квин осторожно подхватил его, чтобы положить рядом. Но не удержался, чтобы не взглянуть. Гарретт. Он мог бы догадаться. На трех снимках мини-альбома был сын Орландо. Только на последнем из них на Квина устремил взгляд другой человек. Это была помятая копия той самой фотографии, которую Квин видел во вьетнамской пагоде. Дьюри.

Чувствуя себя гадко, будто он посягнул на чужую собственность, Квин положил альбом на пол.

Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, он поставил на колени рюкзак и вытащил из него контрольное устройство дистанционного наблюдения. Оно было не больше обыкновенной книжки в твердом переплете толщиной всего в полдюйма. В верхней части передней поверхности располагался цветной экран для наблюдения. Внизу находилась маленькая клавишная панель величиной не больше калькулятора, которая позволяла пользователю быстро переключаться с одной камеры на другую. Устройство было снабжено встроенным дисководом для записи информации, полученной с нескольких камер на протяжении нескольких часов наблюдения. А также имело два порта для присоединения других приборов, встроенный микрофон и гнездо, в которое подключались наушники.

Поскольку расстояние до места расположения видеокамер не превышало мили, Квин рассчитывал, что проблем с изображением не будет. Поэтому он включил монитор и надел вынутые из рюкзака наушники. Подключил их и начал прислушиваться.

За окном было темно. До восхода солнца оставалось несколько часов. Квин стал поочередно просматривать изображения шести камер. На объекте было спокойно. Ничего другого он и не ожидал увидеть в столь ранний час. Поэтому Квин выключил контроллер и положил на пол.

Веки его тяжелели, но ему не давала покоя одна и та же неотступная мысль:

«А что, если мне не удастся сдержать данное обещание?»

К десяти утра Квин проснулся и вновь проверил устройство дистанционного наблюдения. На объекте началась какая-то деятельность. Два человека внутри сферы направлялись в сторону комнаты-биоконтейнера. На них были защитные костюмы. У каждого в руке был пластмассовый кейс величиной с небольшой чемодан. Квин видел подобные экземпляры в подвальном помещении, в котором находился холодильник.

Мужчины поставили свои кейсы на безупречной чистоты стальной стол. Тот, который был выше ростом, подошел к холодильнику, стоявшему ближе к входной двери, и открыл его. Его напарник тем временем открыл кейс. Потом к нему вернулся первый и открыл свой. Они стали выкладывать на стол маленькие картонные коробки. Их оказалось восемь.

Потом мужчины по очереди принялись по одной переносить коробки в холодильник. Каждое действие совершалось очень медленно и методично.

На втором круге один мужчина споткнулся. Слегка. Опасности вывернуть содержимое коробки не было никакой. Тем не менее второй бросился и выхватил коробку из рук напарника. Быстро вернул ее на стол и открыл. Наклонился над ней, дабы удостовериться, что все в целости и сохранности.

И лишь потом, казалось, позволил себе облегченно вздохнуть. Очевидно, содержимое коробки осталось невредимо. Пока мужчина ее закрывал, Квин заметил, как внутри что-то блеснуло. Белые шарики или пилюли — что-то в этом роде.

Поставив две последние коробки в холодильник, мужчины закрыли пластмассовые кейсы и поставили под стол. Кажется, они выполнили свою работу и удалились из комнаты. Квин ждал целый час, но в комнате никто не появлялся.

— Хочешь кофе? — предложил Квин, когда Орландо наконец пробудилась и села.

В двух кварталах от них находился рынок. Пока Орландо спала, Квин сходил и купил там еду. А также приобрел две большие кружки кофе в киоске, расположенном внутри магазина.

— Конечно, — ответила она без особого энтузиазма.

Он подал ей чашку.

— Как ты себя чувствуешь?

— А как ты сам думаешь? — Ее взгляд упал на контроллер, лежащий на полу. — Что-нибудь обнаружил?

— Да, — ответил он и рассказал о двух мужчинах, посетивших комнату-контейнер.

Несколько секунд она молчала.

— Зачем им понадобился Гарретт? Как заложник он им не слишком нужен. Для этой цели сгодился бы Нейт, не так ли?

Она была права, и Квин это знал. Нейта в качестве заложника вполне бы хватило. Похищать Гарретта было совершенно излишне. Более того, не имело никакого смысла. Придется немало потрудиться, чтобы вызволить ребенка из рук Борко.

— Откуда они узнали? — спросила она.

«Потому что я приехал во Вьетнам», — подумал Квин, но был не в силах произнести это вслух.

Однако Орландо была далеко не глупой и сама могла связать события меж собой:

— Ему сообщил Пайпер? Узнал, что я здесь, и настучал на меня Далю.

Квин кивнул. К такому же заключению пришел и он сам. Пайпер был далеко не таким непорочным, каким хотел казаться. А возможно, работал непосредственно на Даля. Не исключено, что со своей командой он давно пас Квина. Конечно же, Пайпер лгал. Правду он сказал только о Борко. Но даже эта информация никакой погоды не делала. Как бы там ни было, но Квин сам клюнул на наживку, проникшись доверием к предложению Питера работать с Дюком.

— Мне очень жаль. — Квин хотел бы сказать еще какие-нибудь слова утешения, но не смог их найти.

— Нет. — Она закрыла глаза. — У меня был выбор, ехать сюда или не ехать. Лучше было бы мне остаться дома. Я должна была его защищать.

При желании он мог бы с ней поспорить. Взять на себя вину за то, что ее обнаружил Пайпер. Привести еще какой-нибудь обличительный факт в свой адрес, и они бы поразмыслили над случившимся еще раз.

Но Квин отступил.

— Мне нужно кое-что проверить, — сказал он. — Побудешь пока без меня, ладно?

— Я все равно ничего не могу делать.

— А я тебя ничего и не прошу делать.

Он взял с пола контрольное устройство и протянул ей. Потом подошел к углу комнаты, где лежала сумка с деталями, которые он купил в магазине.

— Если батарейка будет садиться, возьмешь из сумки аккумулятор. Другими словами, мне нужно, чтобы ты вела наблюдение.

Квин купил немного компьютерного времени в отеле «Берлин», после чего открыл электронную почту, которую создал днем раньше. Как он и надеялся, его ожидало сообщение от Моула:

«3b.24L.L0».

Он сразу пошел и взял такси до «КДВ». Это был один из крупнейших торговых комплексов Европы, по размерам уступавший только лондонскому «Харродсу». Располагался он по соседству с церковью памяти кайзера Вильгельма. Квин сел за столик в кафе и при помощи присланного Моулом кода заменил его прошлый номер телефона на новый.

— Это Квин, — произнес он, как только услышал, что на другом конце взяли трубку. — Что ты узнал?

— Таггерт, — произнес Моул.

— Ты знаешь, кто он такой? — спросил Квин.

— Этот ответ будет стоить денег.

Квин улыбнулся.

— Сколько?

— Мой тариф… пять кусков за просьбу… У тебя… было два запроса… значит… с тебя десять тысяч… американских.

— Можешь считать, что заметано.

— А если тебя прикончат?

— Я пошлю тебе деньги переводом. Сообщи координаты по электронной почте.

— Когда?

— Как только получу информацию от тебя.

В трубке наступило недолгое молчание.

— Вирусолог по имени Генри Янсен… пропавший без вести… несколько месяцев назад… Он попадает… под описание… твоей… жертвы в Колорадо.

— Возможно, — согласился Квин. — Но пожар произошел всего две недели назад.

— С временны́ми рамками… я ничем помочь не могу… но… девичья фамилия… его бабушки по отцовской линии… была Робертс… А вот теперь догадайся… какова была девичья фамилия… его второй бабушки?

— Таггерт?

— Отлично!

— Не мог бы ты прислать мне фото?

— Сейчас же отправлю по электронной почте.

— А как насчет второго вопроса? — осведомился Квин.

— Международная организация… профессиональных медиков.

— МОПМ, — повторил Квин, потрясенный услышанным.

— Они… скоро соберутся… на очередную ежегодную конференцию.

— Где?

— В Берлине.

«Ну конечно, — подумал Квин. — Где же еще ей проходить?»

— У меня есть к тебе еще одна просьба, — сказал он. — И прежде чем ты мне успеешь ответить, я добавлю плату за эту услугу в свой перевод.

— Валяй.

Квин рассказал ему о похищении Гарретта.

— Попробуй узнать что-нибудь о сыне Орландо. Возможно, его вывезли из Вьетнама. Если так, то кто-то ведь должен был что-то видеть. Черт, может, ты сумеешь вычислить, зачем он понадобился Далю изначально.

— Я… постараюсь. — Моул помолчал. — Теперь насчет надписи.

— Ты выяснил?

— Скорее всего… это… название сайта в FTP.[34] Надпись включает в себя… имя пользователя… но пароль… испорчен.

— Ты не пытался в него войти?

— Конечно… но система безопасности… слишком крутая.

— Пошли мне эту информацию текстовым сообщением.

— Хорошо.

Спустя несколько секунд телефон Квина вновь зазвонил. Сообщение было принято.

— Я получил его, — сказал он Моулу. — А как насчет самого стеклышка? Там образец ткани?

— Да… поврежденный.

— Огнем?

— Нет… не огнем… а чем-то… изнутри.

Квин присвистнул.

— Непонятно… что бы могло… быть причиной того… что случилось… Он очень мудреный… возможно… к завтрашнему дню… нам удастся что-то узнать… но пока могу… сказать… только одно.

— Что?

— Это вирус.

Глава 28

Квин вошел в Интернет в маленьком кафе в двух кварталах от торгового центра «КДВ». Моул выполнил свое обещание и прислал фотографию Генри Янсена. Квин узнал его сразу. Таггерт и Янсен оказались одним и тем же лицом. В течение следующих тридцати минут Квин пытался войти на сайт FTP, вводя в качестве пароля слова «Таггерт», «Янсен» и «вирус». Он пробовал ввести в строку поиска дату рождения, которую узнал из найденных им водительских прав, адрес дома, в котором Таггерт остановился в Колорадо и который стал его могилой. И даже набирал слово «Кампобелло», осененный неожиданной догадкой, что таковое может оказаться паролем. Но все было напрасно.

Выйдя на улицу, Квин вновь позвонил Питеру.

— Либо ты поможешь нам сейчас, либо между нами все кончено, — заявил он.

— Это угроза?

— Именно.

На мгновение воцарилось молчание.

— Вернись на четыре года назад, — наконец сказал Питер. — Помнишь Монтевидео?

— Рамос.

Рамос был местным политиком, сошедшим со сцены в результате разборок между наркодельцами. Очевидно, тот, кто был заинтересован ему помочь, обратился в Офис, чтобы убрать главу наркомафии. Квину было поручено очистить место операции от трупов в случае, если та пойдет не по плану.

— И какая между всем этим связь? — осведомился он.

— Ты был причастен к операции.

На минуту Квин призадумался.

— Берроуз. Этот парень из Агентства национальной безопасности, да?

— Что-то в этом роде.

— Ну и?

— Он может дать ответы на некоторые твои вопросы, — пояснил Питер.

— Где его найти?

— Где-то в районе штаб-квартиры НАТО.

— В Брюсселе?

— Да.

— А ты, часом, не собираешься ли меня еще раз подставить? — предположил Квин. — В Берлине не удалось. Так ты решил еще раз попытать счастья?

— Поступай, как знаешь.

— Ты не уйдешь до того, как я вернусь? — спросил Квин у Орландо, вернувшись в пустующий магазин в Нойкёльне.

По дороге он приобрел два спальных мешка, два надувных матраца и два легких раскладных стула. Орландо, не сводя взгляда с портативного монитора, сидела в той же комнате, в которой они с Квином коротали прошлую ночь. Он поведал ей о том, что сообщил ему Моул. Написал на листе бумаги адрес FTP-сайта и имя пользователя на случай, если у нее появится возможность, вернее сказать желание, приложить к этому делу свою руку. Потом передал ей в двух словах свой разговор с Питером.

— Ты еще будешь здесь? — повторил свой вопрос Квин.

— Ты что, не понимаешь? — ответила она. — Если я что-то узнаю о Гарретте и смогу что-то предпринять, чтобы помочь его вернуть, меня здесь ничто не удержит.

— Несмотря даже на то, что гораздо разумнее нам было бы действовать сообща?

Она метнула в него ледяной взгляд:

— Речь идет о моем сыне. Неужели ты не понимаешь? Как только появится хоть какая-нибудь зацепка, я не усижу на месте.

Квин присел на корточки и положил руку ей на колено.

— Понимаю. Но у нас будет больше шансов на успех, если мы за ним отправимся вместе.

Она встала и направилась к двери.

— Орландо!

Она остановилась, но не обернулась.

— Прошу, дождись меня здесь.

Она глубоко и часто задышала. Но не сказала «нет».

Квин взял напрокат автомобиль и покинул Берлин. Недавно выпавший снег устлал все вокруг белым покрывалом. Тем не менее шоссе было чистым, а движение быстрым.

По дороге он размышлял над действиями, которые собирался предпринять в Брюсселе. Несомненно, первым делом ему следует отправиться к Берроузу. Хотя тот вместе с Квином работал на одну и ту же команду в Южной Америке, Берроуз питал презрение к внештатным сотрудникам и этого факта не скрывал. Это был самонадеянный выскочка, который возомнил, что приближенное положение к сильным мира сего делает его чем-то лучше обыкновенного «человеческого сброда», с которым он был вынужден общаться по долгу службы.

Это дело было целиком на совести Питера. И если тот окажется дрянью, можно угодить в очередную ловушку. Впрочем, нет ничего проще, как позвонить Берроузу и сказать, что назначенная встреча отменяется.

Однако все складывалось не так уж плохо. Проблем можно было избежать.

После полуночи Квин оставил машину на крытой автостоянке в центре Франкфурта. Взял такси и доехал до гостиницы, расположенной неподалеку от аэропорта. Прежде чем уйти в номер, он заглянул в работающий круглосуточно бизнес-центр на втором этаже гостиницы, чтобы проверить, не пришло ли к нему что-нибудь по электронной почте.

В графе входящих писем его ожидало одно новое сообщение с двумя прикрепленными файлами. Он открыл первый из них.

И у него невольно отвисла челюсть.

Перед ним была фотография Нейта. Привязанный к металлическому стулу, он был избит до неузнаваемости и сидел с полуоткрытыми глазами. На коленях у него лежал утренний номер «Интернешнл геральд» — старый, но весьма действенный прием, означавший, что человек на фотографии еще жив.

Содрогаясь при мысли, каким должен быть второй файл, Квин заставил себя открыть и его — он не мог поступить иначе. Это была фотография Гарретта, снятого в профиль. Но в отличие от Нейта мальчик был цел и невредим. Он сидел на устланном ковром полу перед большим экраном телевизора и смотрел какой-то мультфильм. Комнату, в которой находился мальчик, Квин видел в первый раз. Она наверняка не относилась к апартаментам Орландо. И вообще навряд ли находилась во Вьетнаме.

За спиной мальчика было окно с раздвинутыми занавесками. За ним виднелось здание, на крыше которого лежал снег, а также полоска неба — тяжелого, серого, облачного. Если бы Квин взялся предположить, где был сделан снимок, то назвал бы это небо чисто немецким.

Впрочем, не исключено, что тот, кто прислал сообщения, хотел внушить ему именно эту мысль. Подделать фотографию в наши дни сущий пустяк. Имея под рукой мало-мальски приличный компьютер, можно было поместить Гарретта в любую точку земного шара.

Поэтому принимать за правду ту обстановку, которая окружала ребенка на фотографии, было нельзя. Однако из того и другого послания явствовало нечто вроде: «С нами шутки плохи».

Если же фон, на котором был сфотографирован Гарретт, не являлся фальсификацией, то круг поисков существенно сужался. Пусть шансы на успех были невелики, но все-таки версию стоило проверить. Квин открыл страницу для нового письма, прикрепил к нему фотографию и написал:

«Да, еще одна просьба. Нужно выяснить, в каком месте был сделан этот снимок. ДК».

Сообщение он послал Моулу, а обе фотографии сохранил на флэшке.

Квин вылетел в Брюссель в восемь утра. Сделать это не составило труда. Гораздо сложнее ему представлялось выйти на контакт с Берроузом. Для этого нужно было найти канал связи. То есть человека, которому Берроуз доверял бы или если не доверял, то, по крайней мере, не ожидал от него неадекватной выходки. У Квина был один знакомый, который мог ему помочь.

Найти, где проживает Кеннет Мюррей, было несложно. Проведя несколько хакерских манипуляций за одним из компьютеров интернет-кафе, Квин сумел найти доступ к отчетам штатных сотрудников штаб-квартиры НАТО, среди которых раздобыл домашний адрес Мюррея. В другой информации он не нуждался.

Отыскав нужный ему дом, Квин зашел в находящееся по соседству уютное кафе и неторопливо позавтракал. Поскольку свой пистолет он оставил в Берлине, ему пришлось битый час посвятить тому, чтобы раздобыть огнестрельное оружие у одного из местных парней. На этом все его приготовления были закончены. Оставалось только сесть в такси и нанести визит Мюррею.

Судя по всему, Мюррей снова жил один. Его вторая жена, фламандка Ингеборг, оставила его семь лет назад. Вскоре ее место заняла турчанка, работавшая в штаб-квартире НАТО секретарем. Но теперь в комнате не осталось ни единого намека на ее присутствие.

Обстановка в квартире была чисто мужской. Доминантой гостиной был большой телевизор. Насколько помнил Квин, Мюррей всегда любил спорт, американские виды, в особенности футбол и бейсбол. Вдоль прочих стен комнаты громоздились полки и шкафы, уставленные привезенными Мюрреем сувенирами и книгами, большую часть которых тот наверняка не читал. Секция великих философов. Историческая секция. Секция для чувствительных мужчин. Каждая книга имела дарственную надпись от какого-нибудь коллеги по работе, от босса или просто в честь какой-то даты.

Квин отправился на кухню. Его поразил царящий здесь порядок и рациональность обстановки. Как и следовало ожидать, холодильник был практически пуст. Бутылка шардоне и сливки для кофе. Ничего из еды. Мюррей был из тех людей, которые предпочитали питаться вне дома.

В конце небольшого коридора, начинавшегося за гостиной, находилось еще две комнаты. В большей из них стояла двуспальная кровать, черный лакированный туалетный столик и сложной конструкции шкаф с встроенными полками, на которых красовалась аудиосистема — последнее слово техники.

Вторая комната была оборудована под кабинет: письменный стол, компьютер, принтер и сканер. Частное пристанище Мюррея, которое, скорее всего, он никогда ни с кем не делил. Аккуратность здесь поддерживать было не обязательно. Повсюду громоздились кипы бумаг, папок и книг.

Квин подумал о том, чтобы включить компьютер и выйти в сеть, попытавшись еще раз поискать сайт FTP. Но оставил эту затею, опасаясь, что компьютер Мюррея может находиться под наблюдением. Хотя в НАТО тот был не слишком большим человеком, зато являлся достаточно важной особой, чтобы привлечь к себе интерес других инстанций.

Квин пошел на кухню, налил себе бокал вина и вернулся в гостиную. Отыскал пульт и включил телевизор.

«Придется поскучать», — подумал он, опускаясь в кресло.

Кеннет Мюррей вернулся домой в десять минут девятого вечера. Шевелюра его слегка поредела с тех пор, как Квин видел его в последний раз. А в остальном он был прежним Мюрреем, человеком самой заурядной внешности, которая позволяла ему легко затеряться в толпе. Не высокий и не низкий. Словом, идеальный посредник, чтобы сводить людей меж собой.

Полчаса назад Квин выключил телевизор. И, когда дверь отворилась, сидел в погрузившейся во мрак гостиной, допивая второй стакан вина. Мюррей вошел в квартиру и включил свет, не замечая Квина. Мурлыча что-то себе под нос, он положил ключи в чашу из керамики, стоящую на полке рядом с дверью, и повернулся лицом к комнате.

— Трудился допоздна? — осведомился Квин.

От неожиданности Мюррей шарахнулся назад к двери и стал жадно хватать ртом воздух.

— Черт возьми, кто ты такой?

— Неужели за это время ты успел меня совсем позабыть, Кен?

Мюррей выпучил глаза:

— Квин!

— Как поживаешь?

С этим человеком Квину довелось иметь дело дважды. И в том и в другом случае Моррею отводилась роль дополнительного связного Квина на время проведения очередной операции. Встречались они в первый раз во время футбольного матча в Остенде,[35] во второй — в кафе, расположенном по соседству с прежней квартирой Мюррея. С такой нервозной личностью Квин в своей работе столкнулся впервые. Столько красноречивости в вопросах обольщения женщин, и так мало толку, когда дело доходило до реальных действий!

Мюррей почему-то вбил себе в голову, что Квин зарабатывает себе на жизнь, убивая людей. А тот решил его в этом заблуждении не разубеждать. Поэтому во время их встреч Мюррей, казалось, хотел отделаться от Квина как можно скорее.

— Что ты тут делаешь? — осведомился хозяин.

— Мне захотелось с тобой кое о чем потолковать.

Мюррей метнул взгляд на кухню, потом — на коридор.

— Ты один?

— Сейчас — да.

Очевидно, ответ Квина не слишком удовлетворил Мюррея, потому что его лицо оставалось напряженным.

— О чем ты собираешься толковать?

Квин медленно встал. Мюррей отпрянул к стене.

— Умоляю тебя, Кен. За кого ты меня принимаешь? — возмутился Квин. — Уж не думаешь ли ты, что я явился сюда по твою душу?

— Не знаю, зачем ты сюда явился. Зато наслышан о том, на какие подвиги ты способен.

— Мы с тобой в одной команде, парень. Я пришел просто поговорить. — Квин кивнул на диван. — Сядь. Я принесу тебе вина. Хорошо?

— Я в норме.

— Тебе это поможет расслабиться.

Квин подождал, пока Мюррей оторвется от стены и сядет на диван.

— Вот видишь, — прокомментировал он, — это оказалось совсем нетрудно.

Потом он удалился на кухню и достал из холодильника бутылку вина. Из навесного шкафчика извлек чистый бокал и понес все в гостиную. Опустился обратно в кресло, в котором поджидал прихода Мюррея, и плеснул тому щедрую порцию вина.

— Держи, — сказал он, протягивая бокал Мюррею. — Хорошее вино. Я пробовал.

Мюррей взял бокал. Немного поколебавшись, поднес его к губам и сделал большой глоток.

— Ну что, уже лучше? — спросил Квин.

Мюррей слабо кивнул в ответ.

— Скажешь ты мне наконец, зачем пришел?

— Просто поговорить.

— И все?

— Это зависит от того, как пойдет наш разговор.

Мюррей отхлебнул из бокала еще раз.

— Ты пришел, чтобы убить меня?

— Я не убиваю людей. За исключением тех случаев, когда у меня нет другого выхода. — Квин вздернул подбородок. — А разве у меня должна быть причина, чтобы сейчас это сделать?

Мюррей яростно замотал головой:

— Нет!

— Вот и хорошо. Поэтому тебе не нужно волноваться.

Мюррей, кажется, потихоньку приходил в чувство.

— Знаешь, — произнес он все еще слегка дрожащим голосом, — ты меня чертовски напугал.

Квин ничего не ответил.

— Я принял тебя за грабителя. Или что-то в этом роде.

Квин по-прежнему молчал.

— Я рад, что это не грабитель.

— Я тоже рад.

— Итак. — Мюррей попытался выдавить из себя улыбку. — Что тебе нужно?

— Я кое-кого разыскиваю.

— Кого?

— Того, кто работает в НАТО. Возможно, он сюда недавно наведывался.

— Кто именно?

— Берроуз.

Мюррей широко распахнул глаза:

— Марк Берроуз?

— Похоже, ты с ним знаком.

— Ничем не могу тебе помочь, — отрезал Мюррей.

— Очень жаль.

— У Берроуза мощная охрана. Он неприкосновенен. Мне удается работать, не соприкасаясь с ним. И менять это положение я совсем не хочу.

Квин наклонился в сторону своего собеседника, так что их лица теперь разделяло всего несколько футов:

— Надеюсь, мне не придется никому рассказывать о том маленьком инциденте в Лиссабоне, о котором ты мне в свое время поведал?

Мюррей отпрянул от него.

— Так ты поможешь мне или нет?

Мюррей закрыл глаза:

— Свалился ты на мою голову, Квин! Какого черта ты выбрал именно меня?

Квин улыбнулся:

— Потому что я знал, что могу на тебя рассчитывать.

Сделав несколько телефонных звонков, Мюррей узнал, что Берроуз собирается ужинать в дорогом ресторане «Дюко», расположенном в центре города.

— Вот, — произнес он, передавая Квину записку с адресом этого заведения. — Желаю приятно провести время.

— Боюсь, ты кое-что не так понял, Кен, — сказал Квин. — Ты пойдешь вместе со мной.

— Нет, только не это! — запротестовал Мюррей.

— Пойдешь, — улыбнулся Квин.

Глава 29

После получасовой езды по городу такси остановилось в одном квартале от ресторана «Дюко». Квин обследовал окрестности, чтобы удостовериться, что его там никто не подстерегает. Все было чисто.

Он вошел в зал, и его проводили к столу, расположенному рядом с входной дверью. Квин заказал фаршированные грибы и стакан минеральной воды. Искать Берроуза не пришлось: Квин выхватил его взглядом практически сразу, как только переступил порог ресторана.

Агент сидел возле дальней стены. Квин обратил внимание на то, что Берроуз не изменил своему пристрастию в выборе компаньонок. Обычно он предпочитал высоких блондинок. Молоденьких девочек любил тоже. Сегодняшняя красотка была не старше двадцати четырех, а значит, на добрых четверть века младше самого Берроуза. Внешне он тоже не изменился. Искусственный загар дополняли крашеные черные волосы. Одет он был, как всегда, в дорогой строгий костюм.

Он, вместе со своей юной спутницей, уже разделался с первым блюдом. Во всяком случае, к их столику подошел служащий ресторана и очистил его от грязной посуды. Через некоторое время официант принес им неоткупоренную бутылку вина. Показал ее Берроузу и, когда тот кивнул, начал ее открывать. А Берроуз продолжал болтать со своей подружкой.

Дверь ресторана отворилась, и вошел Мюррей. Он нервно озирался, как будто ожидая помощи. На миг остановил взгляд на Квине, но тотчас отвел глаза, очевидно осознав, что поступает не лучшим образом. Спустя мгновение к нему приблизился метрдотель. Мюррей о чем-то его спросил, и оба повернулись в сторону Берроуза.

Метрдотель задал Мюррею какой-то вопрос, тот что-то произнес в ответ и сунул ему в руку купюру. Казалось, это решило исход дела. Метрдотель улыбнулся и спрятал бумажку в карман. Жестом велел Мюррею подождать, а сам направился к Берроузу.

Приблизившись к его столику, метрдотель наклонился и что-то шепнул на ухо Берроузу, указав на Мюррея, который при этом слегка помахал рукой. Судя по выражению лица Берроуза, он не слишком обрадовался. Однако обернулся к своей спутнице, сказал ей что-то, после чего встал и вслед за метрдотелем направился к двери.

Когда они проходили мимо Квина, тот положил деньги за заказ на стол, встал и, выждав немного, последовал за ними.

— Что вам угодно? — спросил Берроуз, подойдя к Мюррею.

Квин прошел мимо них и остановился возле прилавка с десертами, делая вид, что рассматривает пирожные. Он был достаточно близко к ним, чтобы слышать их разговор.

— Меня зовут Кеннет Мюррей. Стратегическое планирование.

— Знаю, кто вы такой, — ответил Берроуз. — Меня интересует, на каком основании вы прерываете мой ужин?

Мюррей запнулся, явно смущенный тем, что агенту знакомо его лицо.

— Возникли некоторые неотложные обстоятельства, о которых вам необходимо знать, — наконец выдавил он.

— Что еще за обстоятельства?

— Не знаю. Поскольку я задержался в офисе, то вызвался лично вас оповестить.

— Почему нельзя было просто позвонить?

— Мне сказали, это весьма деликатное дело. Дескать, необходимо переговорить с глазу на глаз.

Недолго поразмыслив над его словами, Берроуз произнес:

— Ладно. Пусть будет с глазу на глаз. Говорите, что там у вас стряслось.

— Я сейчас за шофера, — проговорил Мюррей, следуя разработанному для него Квином сценарию. — Информация у капитана. Он в машине. Я подумал, что мое появление в ресторане не так бросится в глаза, как появление человека в форме.

Берроуз улыбнулся.

— Где машина?

— На другой стороне улицы.

— Подождите.

Он развернулся и направился к своему столику.

Когда Берроуз удалился, Квин одарил Мюррея одобряющим кивком. У того же был вид человека, которому предстояло взойти на эшафот.

Квин, полуобернувшись, взглянул на Берроуза. Тот что-то говорил блондинке. Очевидно, обещал вернуться через несколько минут.

По крайней мере, так бы вел себя на его месте Квин.

Вскоре Квин услышал их шаги по брусчатке. Сам он к этому времени успел занять пассажирское сиденье в автомобиле Мюррея. Сидел он, вытянувшись по струнке, — ни дать ни взять военный курьер. Он попросил Мюррея припарковаться вдали от уличных фонарей. Это обстоятельство ставило его в выигрышное положение: он мог разглядеть, как Мюррей с Берроузом к нему приближаются, а они не могли различить ничего, кроме темного силуэта.

Подождав, когда они подойдут вплотную к машине, он открыл дверь и вышел.

— Итак, капитан, — начал Берроуз, — насколько я понимаю, у вас ко мне какое-то донесение… — Он замолчал, тупо уставившись на Квина. — Кто ты такой, черт возьми? — Он обернулся к Мюррею. — Что здесь происходит?

— Помнится, мы с тобой уже встречались, — заявил Квин.

Берроуз оцепенел.

— Встречались? — Его глаза сузились. — И я тебя знаю? Манила?

— Нет. Монтевидео.

Берроуз кивнул:

— Рамос.

— Точно.

— Тебя зовут Квин.

— И опять точно.

— Чего тебе надо?

— Почему бы тебе не сесть в машину? Там будет более удобно беседовать.

Берроуз отшатнулся:

— Я так не считаю!

Квин вытащил из кармана пистолет:

— Возможно, ты воспринял мои слова как просьбу. Но ошибся. Это не просьба.

Пока на заднем сиденье машины шел разговор Квина с Берроузом, Мюррей колесил по Брюсселю.

— Меня скоро хватятся и начнут искать, — произнес Берроуз. — Вам обоим несдобровать.

— Неужели ты думаешь, что меня это беспокоит? — бросил в ответ Квин.

— Чего ты хочешь?

— Обменяться информацией.

— Я не заключаю подобных сделок.

— Расскажи о Роберте Таггерте.

Берроуз бросил на Квина презрительный взгляд, который в словесном выражении означал бы: «Пошел ты…»

— Полагаешь, это имя мне что-нибудь говорит?

— Тогда давай сделаем еще одну попытку. Генри Янсен?

На сей раз Квин заметил, как у Берроуза слегка дернулся левый глаз.

— Кое-что перепуталось, — продолжал Квин. — Я веду к тому, что это один и тот же человек.

Берроуз пожал плечами:

— Ну хорошо, раз ты настаиваешь. И что из этого?

— Говорят, Янсен поставлял для тебя некоторые сведения. Относительно операции, проводимой под руководством Борко.

Берроуз уставился на Квина тяжелым взглядом, потом перевел его на Мюррея.

— Останови машину, — приказал он.

Мюррей начал тормозить. Берроуз подвинулся к дверце.

— Кен, не отвлекайся, — спокойно произнес Квин, поднимая оружие. — Просто дави на педаль, и все.

Мюррей нажал на газ, и автомобиль резко рванулся вперед.

— Останови, черт побери, машину! — вновь рявкнул Берроуз и, обращаясь к Квину, добавил: — Не знаю, какие ты затеял игры. Но лично я сейчас же выхожу.

— Не останавливайся, Кен, — приказал Квин и приставил оружие к груди Берроуза. — Если думаешь, что я пришел с тобой шутки шутить, то ошибаешься. Из-за того, что происходит, кое-кто из небезразличных мне людей попал в беду. И мои личные правила теперь не такие жесткие, как прежде.

Берроуз стиснул зубы, вцепившись в ручку двери. Квин выжидал. Было ясно, что Берроуз что-то знает, но не хочет говорить.

Наконец тот разжал пальцы и откинулся назад.

— Янсен. Таггерт. Ты прав, конечно. Это один и тот же человек, — произнес он.

Квин по-прежнему терпеливо хранил молчание.

— Да. Он сказал, что у него есть некоторая информация, которую он хочет нам передать.

— Кому «нам»? — уточнил Квин, пошевелив оружием, чтобы Берроуз не забыл о его непосредственной близости.

— Агентству. А ты думал кому?

— И что же он хотел вам доложить?

— Если бы мы знали, он бы не напрашивался на разговор. Верно же?

— Значит, прежде он ни разу не обмолвился о биологическом образце, который, очевидно, собирался вам передать?

— Он не уточнял, какая именно у него информация.

— И это все, что ты знаешь?

Подумав, Берроуз добавил:

— Он сказал, что это нечто сделанное на заказ.

Квин удивленно приподнял бровь:

— Что это значит?

— Не знаю. У нас с ним была назначена встреча, поэтому подробности он собирался поведать с глазу на глаз.

— Расскажи о вашей встрече.

— Мы собирались встретиться на горе Вейл.[36] На склоне.

— Когда?

— В тот самый день, когда произошел пожар. Я был там, но Таггерт не появился.

— Разве ты не знал, где он остановился?

— Нет. Он настаивал на том, чтобы организовать встречу самому. Единственное, что он позволил нам сделать, — это обеспечить ему машину с водителем, который провез бы его по объездной дороге.

— Для прикрытия?

— Это было сделано по нашей инициативе.

— И шофер не рассказал вам, где остановился Таггерт?

— У нее были инструкции этого не делать. Таггерт очень нервничал. Мы не хотели, чтобы что-то помешало нашей встрече.

«У „нее“?»

— За рулем была Джилл?

— Да. Это ты нашел ее?

Квин, прищурившись, поглядел на Берроуза:

— И какую роль в этом сыграл Офис?

— Я тебе и так много сказал! Теперь твоя очередь.

— Я предложил тебе обменяться информацией, — произнес Квин.

Берроуз кивнул и пробурчал:

— Но ты еще ничем со мной не поделился.

— Верно, — согласился Квин. — Еще ничем не поделился.

— Квин? — раздался голос Мюррея.

— Что?

— Ты велел следить за окружающей обстановкой. И сообщать, если что-нибудь замечу.

— И что ты заметил?

— Кажется, кто-то сел нам на хвост.

Квин развернулся и посмотрел в заднее окно. За ними ехали несколько машин.

— Кто именно? — осведомился он.

— Седан.

Две машины отделяли их от темного «форда».

— Ты уверен?

— Я сделал два поворота. Он не отстал.

— Попробуй еще раз. В следующем квартале резко сверни налево. Поворотник не включай.

Квин не сводил глаз с окна, пока Мюррей исполнял его приказание. «Форд» повернул за ними вслед.

— Еще раз, — сказал Квин. — На следующей улице налево.

Седан продолжал двигаться за ними. Квин повернулся к Берроузу и обнаружил на лице у того выражение явного удовлетворения.

— Я же сказал, что меня хватятся.

— Откуда, черт возьми, они взялись? — выпалил Мюррей.

— Блондинка, — произнес Квин. — На тебя работает?

Берроуз улыбнулся, но ничего не ответил.

— Та девчонка? — удивился Мюррей.

— Очевидно, она увидела, что мы увезли нашего друга, и подняла тревогу.

— Прошу прощения, — прервал их диалог Берроуз. — Мне кажется, мы уже закончили.

— Оторвись от них, — приказал Мюррею Квин.

— Шутишь? — завопил Мюррей. — Я и так из-за тебя уже по уши в дерьме.

— Правильно, Кен, — под держал его Берроуз. — Не усугубляй свое положение.

Квин повернулся к Берроузу:

— Прикуси язык.

— Да пошел ты! — выругался тот. — Кен, тормози. И я подтвержу, что ты действовал не по своей воле. Тебя поймут.

Квин опустил дуло пистолета и выстрелил.

Берроуз взвыл от боли — пуля прошла через его правую ступню. Для Мюррея более убедительного аргумента не требовалось. Он вдавил педаль газа до упора.

Глава 30

Квин знал, что у них очень мало времени. Он вновь повернулся к Берроузу. Тот, сморщившись от боли, вцепился рукой в раненую ногу.

Квин прижал его к спинке сиденья и угрожающе произнес:

— Ты, мерзкая тварь. Хочешь верь, хочешь нет, но несколько минут назад я еще не был твоим врагом. — Он приставил дуло пистолета к правому плечу Берроуза. — Убить я тебя не убью. Но больно будет адски.

Берроуз, защищаясь, вскинул окровавленную руку.

— Теперь это уже не обмен информацией, — продолжал Квин. — А одностороннее ее поступление. От тебя ко мне. Усек?

Тот кивнул.

— Зачем подключили к этому делу Офис?

— Таггерт был ненадежным источником, — болезненно скривившись, ответил Берроуз. — Случалось, он поднимал ложную тревогу. Если бы что-то пошло не по плану, последствия могли бумерангом ударить по нам. Поэтому мы направили к нему прикрытие.

— Джилл работала на Офис?

— Да.

Все-таки Питер кое-что от Квина утаил.

— А на кого работал Таггерт? — продолжал допрос Квин.

Берроуз стрельнул глазами в заднее стекло.

— Не волнуйся, твои дружки еще там, — произнес Квин. — Если тебя это интересует. Итак, продолжим разговор.

— Он был сам по себе.

— Внештатный сотрудник?

— Скорее волк-одиночка.

— И чем занимался?

— Исследованием.

— Какого рода исследованием?

— Биологическим исследованием. Так он говорил. По профессии он был вирусологом.

— Значит, он сотрудничал с людьми, которые занимались производством биологических материалов с заданными характеристиками?

— Да, он так утверждал.

— И этим делом заправлял Борко?

— Нет, — ответил Берроуз. — Янсен заявлял, что Борко лишь приводит приказы в исполнение.

— Тогда кто?

— Некто Даль.

— Должно быть, он тебе еще кое-что поведал. Что это было? Оспа? Лихорадка Эбола?

— Нет, нет! — запротестовал Берроуз. — Ничего подобного. Он говорил, что его открытие значительно опередило свое время. И все же мы не были склонны ему верить. Тогда он сказал, что у него есть вещественные доказательства. И мы назначили ему встречу. Но какие бы ни были доказательства, они сгорели вместе с ним при пожаре.

«А может, и нет», — подумал Квин, вспомнив о найденном на пожарище браслете.

— Это уже не имеет значения, — продолжал Берроуз.

— Почему?

— Он был единственным источником информации. Других доказательств его деятельности нет. Я уже говорил тебе, на Янсена нельзя было полагаться. Единственное, что ему было нужно, — это деньги.

Квин горько усмехнулся:

— Вы ему не верили.

— Он мог раздуть из мухи слона. И вполне мог выкинуть что-нибудь в этом роде и на этот раз. Кроме того, он сказал, что к делу привлечен Борко. По нашим же источникам, на протяжении последнего месяца тот не брал никаких заказов.

Квин не мог поверить своим ушам.

— А как насчет убийств? И ликвидации Офиса?

— Обыкновенные междоусобные разборки. Янсен просто оказался в ненужное время в ненужном месте.

— И ты в это веришь?

Берроуз немного помедлил с ответом, потом сказал:

— Да.

— Идиот! — фыркнул Квин.

Он посмотрел назад. За ними ехало несколько машин, но седана среди них не было.

— Ты оторвался? — спросил он Мюррея.

— Не знаю, — ответил тот. — Боюсь, не намного.

— Молодец. Подумай о том, как увеличить отрыв.

— Черт! — выругался Мюррей. — Да я уже и так покойник.

— Не волнуйся, я о тебе позабочусь, — сказал Квин. — У тебя все будет в порядке.

— Каким образом, черт побери, ты собираешься это сделать? — осведомился Мюррей, бросив беглый взгляд на Квина.

— Просто поверь мне на слово.

— И что дальше? Мы ездим по кругу всю ночь напролет.

— Для начала ты меня высадишь, — ответил Квин. — Потом возьмешь себе небольшой отпуск. И где-нибудь недельку отдохнешь.

— Сукин сын! — процедил Мюррей.

— Я не смогу тебе помочь, если попаду в тюрьму, — резонно заметил Квин.

— Не сделаешь ты этого, — слабым голосом вымолвил Берроуз.

— Правда? — удивился Квин. — На твоем месте я бы думал иначе. — Он посмотрел вперед. — Сверни сейчас направо. А потом еще раз направо.

Мюррей сделал так, как Квин ему велел.

— А теперь остановись.

Мюррей подал машину вправо и надавил на тормоз. Квин открыл дверь.

— Не волнуйся, — сказал он, выбираясь из автомобиля.

— Да пошел ты! — рявкнул в ответ Мюррей.

Вместо того чтобы лететь самолетом прямо из Брюсселя, Квин поехал в Амстердам и уже оттуда вылетел в Гамбург. А потом поездом добрался до Берлина. Вышел на станции «Зоологишер гартен»,[37] потом сделал пересадку на линию наземной железной дороги. Обратный маршрут он намеренно выбрал таким запутанным, чтобы исключить всякую возможность слежки. Лишь сменив несколько электричек, он пришел к заключению, что хвоста за ним нет.

В Нойкёльн он возвратился к половине второго дня. Карл-Маркс-штрассе была наводнена людьми, которые, воспользовавшись относительно теплой погодой, выбрались на улицу. По дороге к месту, где они с Орландо разместились на ночлег, Квин зашел в магазин и купил два бутерброда и две банки колы.

Он был почти уверен, что Орландо ушла и в магазине не осталось ни души. Но когда он открыл дверь, то ощутил ее близкое присутствие прежде, чем сумел ее разглядеть.

— Я могла бы прикончить тебя, — сказала она.

Он медленно повернулся. Она держала в руке «глок», направленный дулом вниз, на ноги Квина. Глаза у нее были красные, лицо осунувшееся и бледное. Квин поинтересовался, спала ли она в его отсутствие.

— Куда, черт побери, ты запропастился?

— Я был в Брюсселе. Я же говорил тебе.

— Я ждала тебя обратно вчера вечером. — Ее глаза сверкали гневом.

— Мне потребовалось больше времени, чем я рассчитывал.

Он прошел мимо нее в другую комнату и сел. Вытащил из сумки бутерброд. На пороге появилась Орландо. Он протянул ей сумку:

— Я прихватил и для тебя.

Она прошла мимо, не обращая внимания на сумку.

— Мог бы мне позвонить.

Квин чуть было не огрызнулся в ответ, но вовремя осекся.

— Извини. Ты права. Мне следовало бы тебе позвонить. — Он еще раз приподнял сумку. — Возьми бутерброд.

На какой-то миг ему показалось, она собирается выбить сумку у него из рук. Но потом она все-таки взяла ее и, скрестив ноги, села на пол напротив него. Пока они ели, Квин поведал ей о встрече с Берроузом. Орландо слушала его молча, время от времени кивая.

— И вот еще что, — сказал Квин, завершив рассказ о Берроузе.

Она в ожидании уставилась на него.

— Прежде чем я отправился в Бельгию, я получил кое-что по электронной почте.

— Что?

— Сейчас покажу.

Он поднял с пола портативный монитор и положил себе на колени. Вытащил из кармана флэш-карту и вставил ее в свободный порт. Тем временем Орландо переместилась ближе, чтобы лучше видеть экран. Несколько секунд потребовалось, чтобы загрузить фотографии, скачанные с компьютера во Франкфурте.

Сначала Квин показал ей Нейта.

Орландо вздохнула, увидев избитое тело их товарища.

— Он жив…

— В данное время живым он представляет собой большую ценность, чем мертвым.

— Я видела, ты загрузил два файла.

Квин медленно кивнул. Он не желал показывать ей вторую фотографию, но делать было нечего.

Орландо громко всхлипнула.

— Где это он? — спросила она, указывая на экран.

— Не знаю, — ответил Квин. — Не исключено, что это монтаж.

Она притянула монитор ближе, так что ее глаза были всего в футе от образа ее сына.

— Тебе знакома эта картина? — спросил Квин. — Я имею в виду не обстановку. А позу мальчика.

— Нет, я такого снимка раньше не видела. — Она сразу смекнула, куда он клонит.

Он не исключал возможности, что люди Даля взяли фотографию в квартире Орландо и подменили на ней фон. Если так, то дела были плохи. Даль мог просто создавать иллюзию того, что Гарретт жив. Но раз для Орландо фотография была незнакома, то она в самом деле могла оказаться подлинной.

— Где он? — снова спросила она и, поглядев на Квина, повторила: — Где же он, черт побери?

— Мы найдем его, — заверил ее Квин. — Обещаю.

Она глядела на Квина, ноздри у нее раздувались. Она как будто ждала, что он еще что-то скажет. Но разве существовали на свете такие слова, которые могли бы ее утешить? Наконец она произнесла:

— Я хочу, чтобы ты кое-что посмотрел.

Она села с ним рядом и поставила монитор так, чтобы им обоим был виден экран. Нажала на кнопки и запустила запись видеонаблюдений, сделанную несколько часов назад. Сначала монитор был темным, потом появилось изображение одного из помещений подвала — того, в котором не было холодильника.

В комнате находились четверо мужчин. На столах стояли несколько баллонов с воздухом. Когда Квин с Орландо начали просмотр, один из мужчин поднимал с пола портативный компрессор.

Она указала на экран:

— Смотри.

Поодаль от остальных стоял человек, который за ними наблюдал.

Борко.

Серб как будто не изменился с тех пор, как Квин увидел его в первый раз в Торонто. Единственное — в его темной шевелюре появились седые волосы.

— Погоди, — сказала Орландо.

Она нажала на другую кнопку, и запись стала прокручиваться в ускоренном темпе. Люди на экране передвигались от одного контейнера к другому, постепенно их наполняя. Когда операция была закончена, контейнеры поставили в ряд на полу возле одного из шкафов.

— Смотри, — сказала Орландо.

Она нажала на кнопку, и воспроизведение продолжилось в нормальном режиме.

Когда мужчины собрались уходить, зазвонил телефон. Борко жестом велел остальным не останавливаться, а сам достал из кармана пиджака телефон, посмотрел на экран и произнес в трубку:

— Борко.

Сначала он молча слушал, потом заговорил сам. Но не на сербском и даже не на немецком. А на английском.

— Да, да, — сказал он. — Все идет по плану. Остальные прибудут сюда сегодня вечером. — Он ненадолго замолчал. — Не волнуйся. В нашем распоряжении сорок восемь часов, не так ли? Придется попыхтеть, но мы уложимся. — Опять молчание. — Нет, выезжать тебе не надо. Я вернусь вечером. Проверь, все ли прибыло. Завтра мы все соберем вместе. Все будет сделано в лучшем виде.

Борко улыбнулся и продолжал:

— Нет, о нем никаких вестей нет. Он и его девчонка как будто испарились. Но их страховка у нас в руках. Ты отправил ему фотографии? — Его губы скривились в ухмылке. — Это заставит их пошевелиться. Если они не будут причинять нам больше хлопот, можно избавиться от наших гостей сразу, как только сообщения дойдут до адресата.

Орландо нажала на кнопку паузы.

— Больше ничего интересного нет, — сказала она. — С кем, думаешь, он говорил? С Далем?

Квин кивнул:

— Правда, это всего лишь мои догадки.

Квин остановил взгляд на застывшей картинке на экране: Борко собирался положить телефон обратно в карман. В этот миг на заднем плане отворилась дверь, и в комнату собрался войти какой-то человек.

— Включи дальше, — попросил Квин.

Бросив взгляд на экран, Орландо удивленно приподняла бровь, после чего вновь нажала на «воспроизведение».

Борко спрятал телефон в карман и обернулся к вошедшему мужчине.

— Стоп! — сказал Квин.

Новый персонаж уже стоял около Борко.

У него были коричневатые волосы, коротко подстриженные по бокам. Ростом он был шести с небольшим футов.

— Ты его знаешь? — спросила Орландо.

Квин кивнул:

— Да, это Лео Такер.

Глаза Орландо расширились от удивления. Она снова поглядела на монитор:

— Ты уверен?

— Да.

Тишина.

— Выходит, группа Пайпера не просто нас заложила, а сама являлась участником операции.

Квин хотел бы удержать свои предположения при себе, но не смог.

— А что, если Пайпер и есть Даль? — сказал он, будто размышляя вслух.

Орландо собралась что-то сказать, но передумала. Он видел, как омрачилось ее лицо, когда она про себя стала прикидывать все за и против.

— Точно, — наконец произнесла она. — Не иначе как Пайпер и Даль один и тот же человек.

— Кажется, Пайпер и Дьюри питали друг к другу нечто большее, чем просто вражда? — Квин пытался вспомнить точные обстоятельства их размолвки.

— Дьюри считал его кретином, — сказала Орландо. — Но у Пайпера, возможно, были более серьезные мотивы его ненавидеть. Ведь Дьюри лишил его квалифицированной работы и подсунул взамен какую-то дрянь. Однажды Дьюри с Пайпером пропустили одно важное совещание. Дьюри сказал, что из-за этого случая на них повесили клеймо дилетантов. Потом несколько месяцев поливал Пайпера грязью, что здорово подорвало тому репутацию. Потребовалось несколько лет, чтобы ее восстановить.

— Это уж точно, — согласился Квин. — Судя по тому, как Дьюри отзывался о Пайпере, напрашивается только один вывод: он искал повод, чтобы разорвать с ним партнерство. Поэтому теперь, когда Пайпер вновь вошел в игру, у него появилась возможность позволить себе маленькую месть. Беда только в том, что Дьюри уже нет в живых. Поэтому приходится довольствоваться тем, что имеется в наличии, а именно: подружкой и напарником. То есть тобой и мной.

— И Гарреттом.

— Нет, — сказал Квин. — Гарретт в этом списке лишний. Скорее всего, Пайпер даже не подозревал о его существовании, пока я не вывел его на тебя. — Квин запнулся, его лицо омрачилось. — Черт побери! Он, очевидно, пас меня всю дорогу от моего дома до Вьетнама, куда прибыл почти следом за мной. — Он посмотрел на Орландо. — А я вывел его прямиком на тебя.

Если Орландо в глубине души и винила его за такую неосмотрительность, то не выказала это ни жестом, ни словом. Впрочем, она также не сказала, что прощает его. Лицо ее оставалось предельно напряженным и серьезным.

— И что, по-твоему, нам следует предпринять? — наконец спросила она.

Он ненадолго призадумался.

— Сегодня вечером, когда Борко уедет с объекта, мы последуем за ним. Посмотрим, может, нам повезет. И удастся потолковать с ним с глазу на глаз.

Орландо кивнула:

— Хорошо. Если бы ты мне этого не предложил, я бы предприняла такую операцию в одиночку.

Он хотел спросить, почему она сама не подкинула ему эту мысль, но вместо этого произнес:

— Хорошо, что мы с тобой в одной команде.

Она грустно улыбнулась.

Глава 31

Между ними разгорелся спор: кто будет наблюдателем, а кто останется в машине. Как водитель, Квин имел явные преимущества по сравнению со своей напарницей. К тому же он больше соответствовал комплекции Борко, чем Орландо, что тоже давало ему более выигрышное положение на случай, если бы недругам пришлось сойтись один на один. Поэтому ей ничего не оставалось, как смириться с ролью наблюдательницы за происходящим. Они условились, что Квин будет ждать в машине.

— Тридцать секунд, — такое время определил ей Квин, чтобы добежать до машины.

— Сорок пять, — прикинув в уме свои возможности, поправила она.

Он вздохнул:

— Ладно, будь по-твоему. Если за это время ты не появишься, я еду за ним один.

Школа, расположенная напротив завода, была идеальным местом для наблюдения. Именно там предполагала разместиться Орландо. Однако попасть туда оказалось делом непростым. Поэтому им пришлось воспользоваться крышей стоявшего позади нее здания.

В очередной раз им на руку сыграли рано сгустившиеся в северных широтах сумерки. Благодаря этому обстоятельству никто на полуосвещенной улице не обратил внимания на идущую под руку парочку. Квину не потребовалось и пятнадцати секунд, чтобы вскрыть замок входной двери жилого дома. Войдя внутрь, Орландо устремилась по лестнице вверх. По дороге им не встретилось ни одной живой души. Добравшись до четвертого этажа, они услышали в коридоре чьи-то голоса. Ступеньки заканчивались лестничной площадкой, на которой находилась дверь, по предположениям Квина ведущая на крышу. Судя по всему, пользовались ею нечасто. Внимательно обследовав косяки, Орландо обернулась к Квину и сказала:

— Здесь нет никаких признаков сигнализации. Я пошла?

Квин кивнул.

Она повернула ручку, но дверь не поддалась.

— Заперта, — сказала Орландо.

Квин подошел с отверткой в руке. Вывинтил шурупы и снял замок. Вывел его из строя и вернул на старое место.

Дверь обрела тот же вид, что и прежде. За тем небольшим исключением, что замок теперь нельзя было заблокировать без вмешательства слесаря. Впрочем, обнаружиться это могло не скоро. Квин открыл дверь, и они с Орландо вышли на крышу, где их встретили холод и беспросветный мрак.

Они устремились к задней оконечности здания и пригнулись, когда приблизились к невысокому ограждению, обрамляющему крышу.

Квин посмотрел вниз. Школа находилась в непосредственной близости от них. К счастью, она была одноэтажной и не слишком закрывала вид на Шандауэр-штрассе и сам объект. Поэтому расположение Квина и Орландо хотя оказалось и не слишком удачным, но вполне приемлемым.

— Дай бинокль, — попросил Квин.

Орландо вытащила бинокль из рюкзака, где тот лежал с ночи их провалившейся операции, и протянула напарнику. Бинокль «Ригель-2100», который Квин оставил в Лос-Анджелесе, мог превращать ночь в день. Этот же был способен сделать из ночи только сумерки. Но приходилось довольствоваться тем, что было в наличии.

Квин внимательным взглядом обвел заводское здание. Бо́льшая его часть была погружена во тьму. Горела лишь одна лампочка над боковым входом. У переднего фасада стояли несколько машин: два «мерседеса», «форд» и «пежо». А возле входной двери — темного цвета фургончик. Квин продолжал осмотр до тех пор, пока не обнаружил тех, кто, по его предположениям, должен был находиться возле объекта, — охранников.

Они рассредоточились по всей близлежащей территории. Большинство, как и следовало ожидать, расположились на улице. Их количество за последние дни существенно увеличилось.

Квин спрятался за ограждение.

— Возьми.

Он вернул бинокль Орландо и рассказал ей обо всем, что сумел разглядеть.

— Как только увидишь Борко — сразу звони, — напомнил он.

И двинулся в обратный путь.

— Сорок пять секунд, — бросила она ему вдогонку.

— Это крайний срок, — отозвался он, прибавив шагу.

Еще ранним утром, когда улица была не сильно загружена машинами, Квин поставил свой автомобиль напротив жилого дома. И не прогадал. Потому что теперь у тротуаров не было ни одного свободного места.

Устроившись на переднем сиденье, Квин был вполне доволен и желал только одного: выпить чашечку кофе. К сожалению, Орландо была лишена такого комфорта.

День выдался трудным. Помимо того что ему пришлось угнать «мерседес», в котором он теперь сидел, нужно было раздобыть и прочие необходимые вещи: веревку, инструменты и телефон для Орландо. Кроме того, он провел несколько часов в Сети. С одной стороны, это принесло ему пользу, с другой — разочарование. Пользу — потому что удалось обнаружить место проведения конференции МОПМ и даже зарегистрироваться в качестве ее участника под именем доктора Ричарда Кабика из Топики — столицы Канзаса. На самом деле он не планировал туда являться, но в случае необходимости регистрационный бейдж мог облегчить ему эту задачу.

Однако обнаружилось одно обстоятельство, которое заставило его насторожиться. Дело в том, что конференцию планировалось проводить на следующей неделе. А Борко заявил о начале своей операции в ближайшие сорок восемь часов. Такое несовпадение времени Квин никак не мог объяснить.

Время. Конференция. Связь с Офисом. Природа биологического вещества. На все эти вопросы он не мог дать достойных ответов.

Возможно, МОПМ являлась обыкновенным прикрытием для доставки в город биологического вещества. А возможно, между этими двумя событиями не было никакой связи, и Дюк намеренно пытался навести Квина на ложный след. Можно было представить себе сотню различных сценариев. Что же касается идентификации вируса, то по этому поводу оставалось только строить догадки. Квин лелеял надежду получить ответ на этот вопрос от Моула. Но тщетно.

Гораздо большее разочарование постигло Квина, когда все его попытки открыть файлы, загруженные на FTP-сервере Янсена, не увенчались успехом.

Внезапно раздавшийся звонок мобильника заставил Квина слегка вздрогнуть. На дисплее высветилось имя Орландо.

— Да? — произнес он.

— Борко приехал, — сообщила она.

Он прибыл в синем «порше», который стоял у ворот, ожидая, пока один из охранников их откроет. Потом Борко проехал на парковку, развернулся и остановил машину за фургоном, у самого входа в здание. Насколько Орландо могла заметить, в «порше», кроме Борко, больше никого не было. Когда он скрылся за дверьми здания, она позвонила Квину.

— «Порше».

«Отлично», — подумал Квин.

Если им придется выехать на автобан, вряд ли там кто-нибудь сможет тягаться с «мерседесом».

Прошел почти час, прежде чем Орландо позвонила снова.

— Он только что вышел.

Квин завел двигатель, но не тронулся с места.

— Что он делает? — осведомился он.

— С кем-то разговаривает. Они идут к машине. — Пауза. — Я ухожу.

— Погоди. Надо узнать, в каком направлении он поедет.

— В том же, откуда приехал.

— Но я этого не знаю.

В телефоне послышалось частое дыхание — так человек дышит, когда бежит.

— Я спускаюсь, — запыхавшись, произнесла она.

Квин клял себя последними словами, поглядывая на часы.

— У тебя тридцать секунд, — наконец сказал он.

— Сорок пять, — резко выдохнула она.

Вероятно, она сейчас во всю прыть неслась по лестнице.

Квин выехал на середину дороги, с двух сторон окаймленной припаркованными машинами.

— Пятнадцать секунд, — сказал он.

— Я уже здесь.

— Десять.

— Подожди!

Он взглянул на дверь. Орландо там еще не было.

— Время вышло. Я уезжаю.

— Нет! — закричала она.

С этим воплем она вырвалась на улицу и бросилась к «мерседесу». Квин подъехал к ней и открыл заднюю дверцу. Вскочив, она захлопнула ее за собой.

— Давай скорее, — сказала она. — Эльбе-штрассе. Езжай прямо.

Квин нажал на газ. «Мерседес» рванулся к концу квартала в сторону Эльбе-штрассе. Когда они достигли перекрестка, Квин притормозил. Эльбе-штрассе была пуста.

— Возможно, он поехал другим путем, — предположил Квин.

— Нет. Этим, — заверила его Орландо.

— Тогда, должно быть, мы его упустили. Или же он еще не успел уехать.

Она промолчала.

Квин не сводил взгляда с Эльбе-штрассе. Посередине улицу разделяли выстроившиеся в ряд высокие деревья и дополнительная парковочная зона, которая тоже оказалась пуста. Он взвесил все за и против и пришел к выводу, что им остается либо ждать, либо признать свое поражение.

Вдруг улицу прорезал рев мотора, затем ее озарил свет фар. А вскоре показался темно-синий «порше бокстер».

— Гляди! — воскликнула Орландо. — Я же тебе говорила!

Квин с облегчением выдохнул, даже не заметив, что некоторое время не дышал. Он свернул на Эльбе-штрассе и за считанные секунды существенно сократил расстояние до преследуемой ими машины.

Глава 32

Казалось, Борко бесцельно колесил по улицам города. Скорее всего, он проверял, нет ли за ним хвоста. Квин сохранял дистанцию, не выпуская его из виду.

Спустя двадцать минут движение «порше» стало менее беспорядочным, как будто обрело определенное направление. Это могло означать только одно.

Он их не обнаружил.

Остановился «порше» напротив отеля, расположенного в Шёнеберге, южном районе Берлина. Квин припарковал свой автомобиль, не доехав до места назначения приблизительно полквартала. Вскоре Борко покинул машину и вошел в здание.

Как только он скрылся из виду, Квин с Орландо последовали за ним. Приблизившись к отелю, они остановились у входа. Отсюда через большие окна был виден вестибюль.

— Там трое мужчин, — шепнул Квин своей спутнице. — Один, скорее всего, вечерний администратор. Двое других на гостей не похожи.

— Люди Борко?

— Возможно. Точно сказать не могу.

— Но ведь он же приехал один. Выходит, они уже были здесь.

Квин кивнул.

— Должно быть, в этом отеле находится нечто важное, — продолжала Орландо. — То, что они держат под наблюдением.

Он знал, на что она намекает. И понимал, что должен предупредить ее, дабы она не тешила себя напрасными надеждами. Но не мог заставить себя это сделать.

— У нас есть выбор, — произнес он. — Либо мы продолжаем следить за Борко и ждем, пока он выйдет. Потом следуем за ним до тех пор, пока не подвернется удачная возможность потолковать с ним. Либо же попытаемся выяснить, что они прячут в этом отеле.

— Я остаюсь здесь, — заявила Орландо. — Ты можешь делать, что хочешь.

Через десять минут дверь отеля отворилась и из нее вышли Борко и еще один мужчина, очевидно его охранник. Они о чем-то говорили.

Квин прятался за машиной, стоящей рядом с «порше». Орландо засела в засаде за углом здания. Слегка высунувшись, Квин увидел, что двое направляются к машине Борко. Охранник остановился у ее дверей, ожидая, пока его хозяин сядет. Он не сводил взгляда с Борко, и Квин, пользуясь случаем, обогнул машину спереди, сократив расстояние между собой и охранником до десяти футов. «Порше» сдал назад, выехал на улицу и помчался прочь.

Квин настиг охранника прежде, чем тот успел дойти до входа в отель. Обвив его левой рукой за шею, правой он нанес несколько быстрых и сильных ударов в челюсть так, что тот сразу отключился. Потом вытащил у него оружие и швырнул под припаркованную машину, а охранника оттащил в сторону, подальше от здания.

— Ты уверен, что вырубил его? — спросила Орландо, выскочив из своего укрытия.

— Да.

Не дожидаясь, пока второй охранник выйдет на улицу, чтобы проверить, куда подевался первый, они, выхватив пистолеты, ворвались в отель. Второй человек Борко стоял возле лифта. Орландо выстрелила первой и ранила его в руку. Взвыв от боли, он уронил пистолет на пол. Квин подскочил к нему и ударом в челюсть припечатал к стенке. Тот стал медленно сползать на пол.

Слева от Квина послышались какие-то звуки. Он выхватил взглядом администратора как раз в тот миг, когда тот собрался поднять телефонную трубку.

— Nein,[38] — остановил его Квин. — Иди-ка сюда.

Тот неохотно вышел из-за стойки и приблизился к Квину.

— В отеле есть комната, в которой можно было бы его спрятать и закрыть на замок? — спросил Квин по-немецки.

Тот кивнул.

— Тогда помоги нам.

Когда обоих охранников заперли в небольшом офисе в конце коридора, Квин обратился к дежурному:

— В каком номере эти двое остановились?

— Кто?

Орландо подняла пистолет.

— Третий этаж. Три-двенадцать.

Возле номера 312 никакой охраны не было.

— Сколько там человек? — спросил Квин.

— Думаю, трое, — ответил служащий.

Они приблизились к двери.

— Замок кодовый? — шепотом осведомился Квин.

— Не знаю.

— Тогда просто постучи. Скажи, что босс прислал им угощение.

Администратор колебался.

— Ну же! — Орландо взяла на себя роль инфорсера.[39]

Тот постучал. За дверью послышались шаги.

— Кто там?

— Герберт, — ответил администратор. — Ваш босс попросил меня принести вам кое-что из еды.

Дверь отворилась. Перед ними появился парень лет двадцати пяти.

— Время вовсю трахаться, а у меня в животе…

Он остолбенел, увидев перед собой Квина. Потом потянулся за оружием, но было слишком поздно.

Квин толкнул администратора в спину, и тот, влетев в комнату, сбил с ног парня, заодно его обезоружив, и рухнул на пол сам. Квин шагнул в номер и поднял с пола пистолет. Орландо вошла вслед за ним и закрыла за собой дверь.

Справа от Квина в кресле сидел еще один мужчина. Он вскочил и попытался схватить оружие — пистолет-пулемет «узи», лежащий рядом на журнальном столике. Но не успел: пуля Квина угодила ему в плечо и вернула на прежнее место.

Квин и Орландо стояли посреди комнаты, нацелив свои стволы на неприятелей.

— Есть здесь еще кто-нибудь? — спросил Квин раненого. — Только попробуй мне солгать.

— Никого, — выдавил тот.

Квин оглядел комнату. В углу стояла кровать. На ней кто-то лежал. Орландо тоже увидела ее, и Квин прочел у нее на лице разочарование и страх: тот, кто лежал на кровати, был слишком большим, чтобы оказаться Гарреттом.

Исследовав взглядом комнату, Квин обнаружил слева две двери. Возле одной из них стояла громоздкая тумба с телевизором.

— Куда ведут эти двери? — осведомился Квин.

— В туалет и ванную, — ответил лежащий на полу администратор.

Квин перевел взгляд на человека в кресле:

— У тебя есть еще оружие?

Охранник, немного помешкав, потянул вверх штанину, обнажив прикрепленный к лодыжке «вальтер».

— Медленно вытаскивай и бросай сюда, — приказал Квин.

Тот повиновался.

— Еще? — спросил Квин.

Охранник замотал головой. Квин подошел, взял со стола «узи» и перекинул его через плечо. Потом обратил внимание на лежащего на кровати мужчину. Белый, возраст — от двадцати до тридцати.

Нейт.

Квин смерил взглядом пленников, потом подошел к двери туалета.

— Сюда. Вы, двое, — в туалет, — приказал он охранникам. — А ты, — обратился он к администратору, — можешь занять ванную.

Двое лежавших на полу поднялись на ноги и двинулись в указанном направлении.

— Тебя тоже это касается, — сказал Квин раненому, продолжавшему сидеть в кресле.

Тот встал и поплелся к туалету. Первый охранник открыл дверь и вместе со своим напарником протиснулся внутрь крохотной комнатушки.

Квин подошел к ним.

— Телефоны, — протянув руку, потребовал он.

Когда те отдали ему свои мобильники, он закрыл за ними дверь.

Администратор к этому времени уже устроился на крышке унитаза в ванной.

— У тебя есть телефон? — спросил Квин.

— Нет, — ответил тот.

— Точно?

— У меня нет с собой телефона. Он остался внизу. Под стойкой.

Квин закрыл за ним дверь. Потом с помощью Орландо подтащил шкаф и загородил им обе двери.

Квин вынес Нейта в пустой коридор и прошел с ним на руках через вестибюль на улицу. Орландо, обогнав их, открыла заднюю дверь машины. Они осторожно устроили Нейта на заднем сиденье.

— Квин? — произнес Нейт, с трудом приоткрыв глаза.

— Все хорошо, — успокоил его Квин.

Нейт стал бормотать что-то несвязное, а потом глаза его снова закрылись, а голова откинулась назад.

Квин захлопнул за ним дверь.

— Мне очень жаль, — произнес он, обращаясь к Орландо.

— Куда бы его отвезти? — спросила она, не обращая внимания на его слова.

Квин на миг призадумался:

— Я знаю одно местечко.

Они сели в машину. Прежде чем тронуться с места, Квин обернулся к Орландо и сказал:

— Мы найдем Гарретта.

Она ответила ему мимолетной, ничего не выражающей улыбкой.

Квин подъехал к бару и увидел Софи. Она стояла у дверей своего заведения, провожая одного из посетителей.

— Не ожидала, что ты вернешься, — сказала она, когда он вышел из «мерседеса» и направился к ней.

— Мне нужна твоя помощь, — без околичностей заявил он.

Софи сделала несколько шагов ему навстречу, но, когда из автомобиля вышла Орландо, остановилась и спросила:

— Кто она такая?

— Мой друг, — ответил Квин.

Он подошел к задней дверце машины, открыл ее и с помощью Орландо поднял на руки Нейта.

— Что с ним такое? — осведомилась Софи.

— Он ранен.

— Это я вижу. Но как?

— Это не важно.

— Не ты?..

— Нет.

Нейт застонал, когда Квин попытался взять его поудобнее.

— Ничего не понимаю, — сказала Софи. — Что происходит?

— Моего друга накачали наркотиками, — пояснил Квин.

— И к тому же избили.

— Да, — подтвердил Квин.

Он направился к двери, Орландо — за ним.

— Куда ты собираешься его нести? — спросила Софи. — Его нужно везти в больницу.

— Я не могу отправить его в больницу.

— Почему?

— Не могу, и все.

— Подожди. — Софи положила руку на плечо Квину. — Я ничем не смогу ему помочь.

— У тебя есть лишняя кровать, не так ли? Большего я от тебя не прошу. Ухаживать за ним придет кто-нибудь другой.

Она не двинулась с места.

— Софи, прошу тебя, — сказал Квин. — Открой дверь.

Она прошла мимо них и распахнула дверь.

— Во что ты собираешься меня впутать?

— Лучше бы тебе не знать, — ответил он.

Они поместили Нейта в комнате для гостей. Квин принес из ванной воду и полотенца и начал промывать его раны.

— Дай лучше я. — Орландо потянулась, чтобы забрать у него полотенце, и, показав на дверь гостиной, безучастным тоном добавила: — Твоей знакомой, очевидно, нужно кое-что объяснить.

Квин, отдав ей полотенце, неохотно кивнул.

Софи, сложив руки как при молитве, сидела за кухонным столом в компании бутылки вина и наполненного до половины высокого бокала. Ее взгляд был отрешенным.

Квин сел напротив нее. И понял, что она не выпила ни глотка.

Софи перевела взгляд на Квина:

— Что происходит, Джонатан? Кто он такой?

— Я же сказал, мой друг. Коллега.

— А она?

— Тоже.

— И он, и она — твои коллеги? Ты с ними работаешь?

Слегка поколебавшись, он ответил:

— Да.

— Что-то это не слишком похоже на банковский бизнес. — Она имела в виду легенду, которую Квин избрал для прикрытия своей истинной профессии.

— Софи…

Его прервал громкий короткий звонок. Софи обернулась, потом посмотрела на Квина.

— Кто-то звонит в дверь, — удивленно произнесла она.

— Не волнуйся.

Квин встал и направился к двери, выходящей на лестничную площадку.

— Кто там? — спросила Софи.

— «Скорая помощь».

Доктор Гарбер занимался своим делом много лет и специализировался как раз на подобного рода случаях. Квин всегда обращался именно к нему, если такая потребность у него возникала в Берлине. Один звонок — и врач сразу же выезжал по указанному адресу. Ни записей, ни отчетов. Только забота о пациенте и получение платы за услугу наличными. На этот раз Квин позвонил ему по дороге к дому Софи.

Доктор осматривал Нейта около получаса. Квин, Орландо и Софи тем временем находились в гостиной. Они сидели молча. Единственное, что нарушало тишину, был телевизор. Женщины даже не глядели друг на друга. Каждая из них, казалось, была погружена в собственные мысли. Что касается Орландо, то Квин почти физически ощущал ее нервное напряжение. Он знал, что́ ее тяготило. Бездействие, подмывавшее поскорее пуститься на поиски Гарретта. Софи держалась натянуто и явно была взволнована и напугана происходящим. Квин неоднократно хотел ей что-то сказать, но всякий раз останавливал себя. Вряд ли его слова возымели бы на нее должное действие и успокоили. Скорее всего, они вызвали бы у нее раздражение. Поэтому он счел за лучшее сидеть молча и слушать монотонный голос телеобозревателя, вещающего о происшедших за день событиях: о введении в действие нового промышленного объекта в Дрездене, подготовке конференции Евросоюза по балканским проблемам в Берлине, а также убийстве немецкого туриста, проводившего отпуск в Центральной Америке.

Когда доктор Гарбер наконец вышел из соседней комнаты, Квин вскочил с места.

— Не проведя исследований, я даже не могу точно сказать, чем его накачали, — произнес доктор. — Очевидно, ему дали что-то, парализовавшее его волю. Но не боль.

— Он сможет вернуться к нормальной жизни? — спросил Квин.

— Через некоторое время он будет в полном порядке. Но стопроцентной гарантии я пока дать не могу. Кроме повреждений лица, у него сломано ребро. А также был вывих плечевого сустава. И хотя тот встал на место, но остается очень болезненным и отечным. Я оставил лекарства на столике рядом с кроватью.

— Когда он будет транспортабельным? — спросил Квин.

— Дня через два.

— Два дня?! — вскричала Софи. — Он не может оставаться здесь два дня. Заберите его в больницу, раз ему нужна медицинская помощь.

— Софи, — ровным голосом попытался утихомирить его Квин, — я же говорил тебе, это невозможно. Я знаю, что слишком много прошу у тебя.

— Ничего не понимаю. Нельзя в больницу? Если он твой друг, ты должен отправить его туда.

— Здесь ему будет безопасней, — вступила в разговор Орландо.

Софи метнула в нее острый взгляд:

— А тебя я вообще не знаю и знать не желаю. И не тебе решать, где ему будет безопасней, а где — нет. Поэтому лучше прикуси язык.

— Софи… — Квин хотел ее угомонить.

— Кто она такая? — Софи указала на Орландо. — Твоя любовница? Я угадала?

Квин набрал побольше воздуха:

— Нет, она не моя любовница. Мы вместе с ней работаем.

— Не верю!

— Клянусь, Софи. Мы с ней коллеги.

— А тот парень, твой приятель? С ним ты тоже вместе работаешь?

— Да.

— Что это за работа такая, из-за которой твоего друга так разукрасили? А ты даже не можешь отвезти его в больницу?

Квин вздохнул:

— Ты должна поверить мне на слово. Мне нужна твоя помощь. Более безопасного места для него, чем у тебя, мне не найти.

Софи глубоко задышала. Плечи у нее слегка поникли.

— Он вправду твой друг? — спросила она тихо, почти сдавшись.

— Да.

Пауза.

— Два дня? — Софи обратила вопрос к доктору.

— Не больше, — ответил тот.

Она немного помолчала, потом сказала:

— Ладно. Только два дня. Потом вы его заберете.

— Спасибо, — поблагодарил ее Квин.

Доктор Гарбер направился к двери.

— Я приду завтра днем, — сказал он Софи. — Квин даст вам мой номер телефона на случай, если я понадоблюсь раньше.

Софи посмотрела на Квина:

— А вы двое? Вы тоже уйдете?

— Орландо уйдет, — ответил Квин. — Я останусь до утра. Потом мне кое-что нужно будет сделать.

Несколько секунд Софи молчала.

— Хорошо, — наконец сказала она, развернулась и пошла в спальню. И закрыла за собой дверь.

Глава 33

Большую часть ночи Квин провел на стуле у постели Нейта. Он хотел быть рядом со своим учеником, когда тот проснется. Но Нейт почти не шевелился.

Утром Квин отправился в свое временное жилище на Карл-Маркс-штрассе.

— Как он? — осведомилась Орландо.

Она сидела на стуле и глядела на монитор, стоящий на полу.

Квин разложил второй стул и устроился рядом.

— Так же.

Орландо посмотрела на Квина. Под глазами у нее были темные круги.

— Они не слишком обрадуются, когда узнают, что мы его нашли.

— Это уж точно, — согласился он. — Ты хоть немного спала?

— А что, если Пайпер или Борко что-нибудь сделают с Гарреттом? — не обращая внимания на его слова, спросила она.

— Вряд ли они на это пойдут. Он единственный рычаг влияния на нас.

Орландо глубоко вздохнула:

— Я хочу тебе кое-что показать.

— Что?

— Вернувшись ночью, я проверила твои видеокамеры.

— И?

— Кто-то свалил кучу коробок в подвале. Это произошло как раз в то время, когда мы охотились за Борко. Прежде их там не было.

— Очевидно, их выгрузили из фургона, стоящего у входа.

— Возможно.

— Покажи.

Орландо включила запись. На экране появилось одно из подвальных помещений.

— Вот эти? — осведомился Квин.

Несколько коробок лежали на столе, остальные — на полу.

— Да, — не очень уверенно ответила она.

— Что такое?

— Их только четырнадцать.

— Ну и?

— Ночью их было двадцать.

Квин пересчитал. Действительно, коробок было четырнадцать.

— И они были с такими же наклейками? — спросил он.

— Да. Но что там написано, разобрать не удалось.

— А теперь сферу, — попросил Квин.

Орландо исполнила его просьбу, и на экране возникла комната-контейнер. От увиденного там Квин резко подался вперед.

— Боюсь, тут что-то недоброе, — сказала Орландо.

В комнате было четверо. Все в защитных костюмах. Двое находились у стола. На нем стояла коробка, по всей очевидности, такая же, как те, что остались в подвале. Три коробки стопкой возвышались на полу. Их пока не распечатали. А еще две коробки, у двери, были открыты и пусты.

Другая пара мужчин расположилась у ламинарного шкафа.[40] Один из них орудовал там руками, второй за ним наблюдал.

— Что они делают? — спросила Орландо, указав на тех, что работали за столом.

Мужчины вынимали из ящиков содержимое. То, что они доставали, напоминало маленькие жестяные банки, упакованные в два ряда группами по десять штук.

Каждый из них доставал такую упаковку и ставил на стол. Потом банки открывали и помещали на поднос. Один из мужчин относил их к шкафу и вставлял в щель, расположенную в самом низу.

Пока он нес поднос, Квин сумел заметить, что жестянки внутри поблескивают. Не иначе как они были пусты.

Потом щель закрыли заслонкой. Человек, принесший первую партию металлических коробочек, отправился за второй, которая лежала на другом столе. Тем временем его напарник вынул руки из перчаток, которыми он производил манипуляции в ламинарном шкафу.

Внизу шкафа располагались несколько кнопок. Он нажал на одну из них, и нижний ящик выдвинулся. Помещенный на него поднос приподнялся. Обслуживающий этот процесс работник снова вставил руки в перчатки. В шкафу, на полке, белело множество таблеток размером с мелкую монету. Самые толстые были посредине, а тонкие — по краям. Теперь Квин понял, что́ именно помещали в маленькие холодильники несколько дней назад. Мужчина, стоящий у шкафа, стал вытаскивать таблетки одну за другой и складывать в металлическую коробочку — в каждую по шесть штук.

— Мятные леденцы, — сказал Квин.

— Что? — переспросила Орландо, но Квин не ответил: его внимание было поглощено картинкой на мониторе.

Через некоторое время, когда все жестянки были заполнены, мужчина стал закрывать их. Закончив эту процедуру, он вытянул руки из перчаток и нажал на какую-то кнопку, расположенную на панели шкафа. Поднос опустился, и вслед за тем закрылась крышка нижнего ящика.

Лаборант опять нажал на кнопку, и в другом шкафу из нижнего ящика поднялся тот же самый поднос с жестянками. Он повернул наборный диск, и шкаф мгновенно заполнился дымом.

Орландо бросила взгляд на Квина:

— Это…

— Дезинфекция? — договорил вместо нее Квин.

Она кивнула.

— Что-то вроде этого, — согласился Квин. — Только более сильная, чем требуется для распространения товара через торговую сеть.

— Следовательно, содержимое…

— Нагревается до высокой температуры, — закончил ее фразу Квин.

Теперь Квин знал, для чего был задуман весь этот процесс. С виду коробки выглядели как обыкновенные банки с леденцами. Какому-то препарату была придана форма мятных конфет. Или он был помещен внутри них. Квин больше склонялся ко второму варианту. Он также мог сделать некоторые заключения о самом бактериологическом возбудителе болезни. Будь тот быстродействующим, замысел его создателей не возымел бы успеха, поскольку конференция врачей была бы прервана, а ее участники госпитализированы. Следовательно, инкубационный период был достаточно большим. Интересно, имел ли он какое-то отношение к ткани, о которой Таггерт рассказывал Берроузу? И какая связь была между биоагентом и конференцией МОПМ?

Квин призадумался.

«Дюк!»

— Скотина! — процедил Квин.

— Что?

— Кажется, я знаю, как они собираются это распространить.

— Как?

— Через «Гроб промоушн».

— Что такое «Гроб промоушн»?

— Дюк владел компанией под названием «Гроб промоушн», — пояснил Квин. — В тот день, когда я за ним следил, он заезжал туда. Тогда меня не интересовало, чем эта фирма занимается. А теперь, пожалуй, даже очень интересует. Когда я выходил в сеть, чтобы найти информацию о предстоящей конференции медиков, то натолкнулся на один интересный факт, суть которого осознал только сейчас.

— Какой?

— Там было сказано, что подразделением МОПМ в Берлине управляет компания «Гроб промоушн».

Квин стал в задумчивости расхаживать по комнате взад-вперед.

— Если это действительно так, то «Гроб промоушн» возьмет на себя все мероприятия по подготовке и проведению конференции. Включая, — он взглянул на Орландо, — изготовление подарочных наборов.

— Подарочных наборов?

— Да. Каждый участник конференции, как было сказано на сайте, во время регистрации получит подарочный набор: брошюры, программу конференции, карандаши, ручки, значки и, если не ошибаюсь, банку мятных леденцов.

— Ты говорил, что конференция начнется не раньше следующей недели. Почему же тогда Борко заявил, что у них крайний срок — завтра?

Квин не мог возразить: Орландо была права.

— Может, мы ошибаемся, — сказала она, — и дело тут не в конференции. Тогда их целью может стать все, что угодно.

Она вновь была права.

Квин скользнул взглядом по экрану. Работа в герметичной комнате продолжалась, но его она уже не интересовала. Ему требовалось принять решение. И этим решением могло быть только одно.

— Не имеет значения, какую именно они преследуют цель, — произнес он более уверенным тоном, чем думал на самом деле.

— Но ты же попытаешься их остановить, не так ли? — спросила она.

— Я попытаюсь вернуть Гарретта, — сказал Квин. — И в данный момент единственный путь, который я могу себе представить, чтобы добраться до Даля… вернее, Пайпера, — это украсть то, что для него очень дорого.

— Мятные леденцы, — произнесла Орландо, и взор ее оживился, когда она поняла его замысел. — Мы достанем их. И предложим в обмен на Гарретта.

— Да, где-то так.

Жестянки с конфетами являлись как раз тем товаром, который им был нужен. Он даже не хотел думать о том, что могло произойти, если бы конфеты были съедены.

— Нам снова придется провернуть эту операцию вдвоем, — сказал Квин. — Если привлечь к ней кого-нибудь еще, об этом сразу станет известно Пайперу. И он, не раздумывая, убьет мальчика. — Квин помолчал. — Вот такие дела.

Орландо улыбнулась:

— Меня они устраивают.

Квин услышал, как мимо магазина с шумом проехал грузовик. С тротуара доносились голоса людей. Они смеялись, болтали, спорили. Словом, проводили обычный очередной день. Вскоре, возможно, им будет уже не до разговоров, если он ничего не предпримет.

— Как раз перед твоим приходом звонил Моул, — сказала Орландо. — Просил тебя перезвонить.

— Он сказал зачем?

— Нет, не сказал. — Ее голос стал сердитым. — Я пыталась у него выведать. Но он ответил, что будет говорить только с тобой.

Глава 34

Выйдя из магазина, Квин направился к станции «Нойкёльн», расположенной на Карл-Маркс-штрассе. По дороге он позвонил Моулу по тому номеру, который сообщила ему Орландо.

— Я… получил от тебя… вознаграждение… оно оказалось… больше, чем я ожидал.

— Считай, это аванс за твои будущие услуги, — сказал Квин. — Орландо сказала, что ты хочешь мне что-то сообщить.

— Да, за последний час… нам кое-что стало… известно… о местонахождении… ее сына.

— По фотографии?

— Нет… Гарретта вывезли из Вьетнама… через день… после Орландо… Его видели с белым мужчиной… Они вылетали в Гонконг… там их следы затерялись.

— И это все, что ты мог о нем узнать?

— У того человека… возможно… австралийский акцент.

«Такер, — заключил Квин. — Кто же еще?»

— Как он мог вывезти ребенка из страны?

— Он заявил… что Гарретт — его приемный ребенок… представил все… необходимые документы.

— Негодяй!

Да, у Пайпера все было схвачено.

— Насчет фотографии, — продолжал Моул, — пока ничего… сказать не могу.

— Это монтаж или нет?

— Нет… Нам… кажется, что нет.

Квин помолчал, размышляя над его словами.

— Ты уверен, что не сможешь определить местонахождение мальчика по фотографии?

— Это было бы… возможно… если бы имелись какие-нибудь… опознавательные знаки… которые могли бы… помочь… но наверняка утверждать… пока не могу.

Квин не мог припомнить никаких опознавательных знаков. В противном случае у них был бы, по крайней мере, шанс вычислить, где находится ребенок.

— Мне кажется, что ты просил меня перезвонить не по этой причине? Или я не прав?

— Я подумал… может, ты… ошибся?..

— Что значит «ошибся»?

— Насчет биоматериала.

— Хочешь сказать, что конференция МОПМ тут ни при чем?

— Тогда… ты почти… все знаешь.

— Я не вполне в том уверен, — ответил Квин. — Если тебе что-то известно, расскажи.

Наступила долгая тишина.

— Точно сказать не могу… — заговорил наконец Моул. — У нас есть только… образец ткани… поврежденной ткани… Он… с нервными волокнами… Мы можем… только строить предположения…

— Но ты ведь уже знаешь, что это за ткань, не так ли?

— По адресу… указанному на браслете… нам удалось… загрузить… документы.

— Ты узнал пароль? — изумился Квин.

Снова пауза.

— Да.

— И что ты обнаружил?

— Два файла… Текстовый документ… и видеоклип.

— Ну?

— Документ содержит… информацию о… разрушительной силе вируса… Он помог нам… понять… почему было непросто… распознать… как вирус был сотворен.

— Сотворен?

— Документ… имеет краткое примечание… сделанное Янсеном… Прочесть его тебе?

— Давай, — сказал Квин, хотя вовсе не был уверен, что хочет его услышать.

— «Запланированное разрушение — это то… что заказавшие его люди… называют… актом очищения, — начал читать Моул. — То, что изначально было… создано нанятыми ими учеными… является вирусом истребления… предназначенным исключительно… для того, чтобы… воздействовать на избранное ими население… для достижения целей, которые они не смогли… достичь во время войны… но которые рассчитывают достичь в результате… новой формы… этнической чистки».

Казалось, мир вокруг Квина на миг исчез. Легковые автомобили, грузовики, люди. Он ничего вокруг не слышал. Никого и ничего не видел.

— «Существуют люди… которые мыслят… старыми категориями… — продолжал читать Моул. — Их вражда, переходящая от поколения к поколению… по всей очевидности, не закончится никогда… в особенности если объекты их гнева… живут с ними… на той же земле… пьют ту же воду… дышат тем же воздухом… Я бы сказал… что, судя по этому вирусу… уровень ненависти… чрезвычайно возрос».

— Так ты знаешь, что это за вирус?

— Поначалу было трудно… определить… из-за деформации… но документы Янсена подсказали нам… что… следует искать… назовем его… супервирус, тяжело поддающийся лечению… и, учитывая предыдущие… заражения… способный легко распространяться.

— Что это?

— Полиомиелит, — сказал Моул. — Убивает… или делает калеками. И то и другое… как говорится… в одном флаконе.

Квин сильно прижал трубку к уху. Он больше не хотел ни дышать, ни говорить, ни даже думать. Он хотел забыться, отключиться, убежать далеко-далеко. Но такой возможности у него не было. Ему нужно было найти Гарретта.

Нет, не только Гарретта.

— Кто избран мишенью? — спросил Квин.

— Мусульмане.

— Арабы, — неуверенно произнес Квин.

— Нет… ты неправильно понял… боснийцы… вернее, боснийские мусульмане.

«Будь-проклят-чертов-сукин-сын!»

— Борко — серб, — сказал Квин.

— Да… экстремист остается… экстремистом.

У Квина перехватило дыхание. Кажется, он что-то слышал прошлым вечером в новостях, когда доктор Гарбер обследовал Нейта в квартире Софи. Это было сообщение о каком-то съезде, встрече или что-то в этом роде. Что, черт возьми, это было?

— Это вовсе не конференция МОПМ, — произнес он. — А конференция Евросоюза по проблемам балканских стран. Она начнется…

— Завтра, — подсказал Моул.

Мир, который минуту назад выпал из восприятия Квина, вновь обрушился на него с полной силой. У него вдруг возникло такое ощущение, какое бывает во время слежки, когда знаешь, что в любую секунду тебя могут убить.

— Это… гораздо хуже… чем ты думаешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотри… видеозапись.

От мысли о том, что для уничтожения определенной части населения был специально создан вирус, Квина затошнило. Это был экстремизм в самой грубой форме. Если этот замысел претворится в жизнь, результат мог бы сравниться с геноцидом Адольфа Гитлера, учиненным над евреями во время Второй мировой войны.

Выбор болезни был тоже ошеломляющим. Полиомиелит. Умрут миллионы. А те, кто не погибнет сразу, станут калеками и будут влачить жалкое, мучительное существование. Отвратительно, ужасно, жестоко, аморально. Квин просто не мог подобрать слов.

Известия Моула прояснили для него одно обстоятельство. Кампобелло. Таггерт, он же Янсен, пытался донести свое сообщение даже после собственной смерти. Оно содержалось в его водительских правах. Не Кампобелло в штате Невада. А остров Кампобелло, расположенный неподалеку от берегов штата Мэн, на котором находились летние апартаменты президента Франклина Рузвельта, больного полиомиелитом.

Квин воспользовался компьютером в холле магазина на Карл-Маркс-штрассе.

Первым делом он набрал пароль, который узнал от Моула, чтобы загрузить видеофайл с флэш-карты, и с трудом поборол искушение открыть его: слишком много вокруг было людей.

Поэтому Квин открыл новое окно. У него были некоторые подозрения, и ему необходимо было их проверить.

Спустя несколько секунд ему удалось войти на сайт компании «Гроб промоушн». Одна из команд в левой стороне экрана вывела его на страничку ближайших событий, которые обслуживала эта компания. Большую часть списка составляли названия немецких организаций, собиравшихся на конференции и встречи. Среди прочих интерес для него представляли только две: «Международная организация профессиональных медиков». И в особенности та, которая значилась несколькими пунктами ниже: «Конференция Европейского Союза по проблемам балканских стран».

Квин щелкнул по ней мышкой.

Перед ним открылась страница со списком стран, которые приняли приглашение на конференцию, а также лиц, которые они делегировали в качестве своих представителей. «Гроб промоушн» брала на себя организацию нескольких мероприятий, включая банкет в честь открытия конференции в отеле Святого Мартина, назначенный на следующий день. Следовательно, у Борко оставалось всего несколько часов, чтобы доставить смертоносный товар.

На конференцию были приглашены представители всех европейских государств, в том числе России, Украины и Швейцарии. Но звездами этого шоу были Хорватия, Словения, Македония, Сербия, Черногория, а также республика Босния и Герцеговина. Каждая нация направляла по нескольку десятков участников. Судя по списку, многие из них были влиятельными людьми в обществе. Государственные служащие были представлены чиновниками среднего звена, то есть являлись, очевидно, теми людьми, которые выполняли реальную работу. Квин обнаружил, что самая крупная по численности делегация была из республики Босния и Герцеговина.

Он откинулся на спинку стула, чтобы лучше осмыслить полученную информацию. А спустя несколько минут закрыл сайт и отправил прощальное послание Моулу.

Первое, что он сделал, покинув магазин, — это позвонил Питеру.

— Христа ради, Квин, скажи, что происходит?

— Ты уже вычислил, кто из твоих агентов ведет двойную игру? — спросил Квин.

— Я же говорил тебе. У меня таких людей нет.

После того что Квин узнал в Брюсселе, у него уже были на этот счет подозрения, но он хотел услышать правду из уст Питера.

— Тогда кто передал Борко ту информацию, которая ему была необходима, чтобы вас уничтожить?

Наступило молчание. Затем Питер сказал:

— Я слышал, у тебя был разговор с Берроузом. Значит, ты уже в курсе того, что Джилл работала на нас.

— Да, — подтвердил Квин. — Почему ты мне сразу об этом не сказал?

— У меня есть клиенты. Я не имею права подрывать их доверие.

— Однако тебе это не помешало, чтобы подставить Берроуза.

— Я всего лишь дал тебе имя человека, с которым рекомендовал потолковать. И только.

Квин покачал головой. Судя по всему, Питер просто пытался сохранить лицо. Даже в состоянии полного отчаяния он не желал компрометировать себя ложью. Но не из-за каких-то моральных соображений, а исключительно ради того, чтобы не нанести вред своей будущей работе.

— А что скажешь насчет Джилл?

— Это не было ее одноразовым поручением. Она начала работать на меня шесть месяцев назад. И не в качестве внештатного сотрудника. Мы с ней разрабатывали весь план действий. Я прикрепил ее к Таггерту, потому что доверял ей. Мне требовалось, чтобы эта работа была сделана хорошо…

— И ты не хотел отвлекать на всякие пустяки своих лучших парней, — договорил Квин.

— И поэтому тоже, — помолчав, признался Питер.

— Значит, она все знала, — заключил Квин, сложив вместе все фрагменты картинки. — И прежде чем ее убили, они вынудили ее все рассказать.

Следующие несколько секунд никто их них не проронил ни звука.

Первым тишину нарушил Квин:

— Послушай, Питер. Ты должен сделать все в точности так, как я тебе скажу. Если в ближайшие двадцать четыре часа ты не получишь от меня никаких вестей, закрывай на запоры все двери. Аэропорты, гавани, границы. Все.

— Почему?

Квин повесил трубку, не сказав больше ни слова.

Квин вышел из такси в квартале от дома Софи. Он не собирался возвращаться к ней так скоро, но когда позвонил ей после разговора с Питером, она сообщила, что утром Нейт ненадолго приходил в себя. Квин не мог упустить возможности поговорить со своим учеником: его сведения могли оказать неоценимую помощь.

Однако прежде он позвонил Орландо и рассказал ей о том, что узнал от Моула. Он хотел утаить от нее информацию, касающуюся ее сына, но понял, что сделать это не удастся.

— И что мы будем делать? — помолчав, напряженно спросила она.

Квин посвятил ее в свой план. Он не слишком пришелся ей по душе, но ничего другого Орландо предложить не могла. Они составили список необходимых вещей. Хотя некоторые из них были весьма своеобразными, Орландо была убеждена, что сможет их найти.

Подходя к дому Софи, Квин увидел, как оттуда вышел доктор Гарбер. Квин постарался догнать его. Доктор нервно обернулся, но, увидев Квина, замедлил шаг.

— Герр Квин?

— Как он?

— Для одной ночи совсем неплохо. Вскоре будет в полном порядке. Пока что он переносит свое состояние довольно легко.

— Спасибо, — сказал Квин. — Я всегда восхищался тем, что ты делаешь.

— Я больше сюда не приду.

— Почему?

— Это очень опасно. Даже для меня. Все тебя ищут. Сегодня утром у меня был один визитер. Прежде я никогда его не видел. Но, кажется, ему известно, что мы с тобой в прошлом работали вместе. Я сказал, что ничего не слышал о тебе уже два года. Боюсь, он мне не поверил. Потребовал, чтобы я позвонил ему, если тебя увижу.

— Он дал тебе свой номер телефона?

Доктор сунул руку в карман и вытащил визитную карточку. На ее обороте был написан от руки телефонный номер. На лицевой стороне чернело слово «Даль».

— Возьми. — Он протянул карточку Квину. — Чтобы у меня не было искушения позвонить.

Когда Квин вошел в гостевую комнату, глаза Нейта были закрыты. Пропуская своего давнего приятеля в дверь, Софи что-то тихо пробормотала. Потом удалилась в комнату.

Стул стоял на том же самом месте, где Квин его оставил.

— Нейт, — опустившись на него, позвал он.

Веки Нейта чуть дернулись, потом приоткрылись.

— Это Квин.

— Квин? — Голос у парня был осипшим. — Куда, черт побери, ты запропастился?

Квин улыбнулся:

— Хочешь что-нибудь выпить?

— Воды.

Рядом, на столике, стоял стакан с водой. Квин взял его и поднес к губам Нейта. Сначала тот сделал маленький глоток, а когда Квин хотел поставить стакан на место, Нейт сказал, что хочет еще. Выпив почти всю воду, парень вновь откинулся на подушку.

— Как ты себя чувствуешь? — осведомился Квин.

— Как будто меня переехал поезд, — ответил Нейт. — Как я выгляжу?

— Думаю, что адекватно твоим ощущениям.

— Здорово, — хладнокровно произнес Нейт и, помолчав, добавил: — Спасибо, что ты вернулся за мной.

— Я немного задержался.

Нейт было засмеялся, но тут же сморщился от боли.

— Все нормально? — забеспокоился Квин.

— Да, вполне. Лучше не бывает.

— Ты что-нибудь помнишь?

— Больше, чем хотелось бы.

Нейт рассказал, что не видел в лицо людей, напавших на него возле объекта в ночь операции. Он дежурил на улице, наблюдая за окрестностями, в течение часа, когда ощутил, что его бедро пронзил какой-то острый предмет.

— Нечто вроде иглы, — сказал он.

Очнулся он только в номере отеля.

— Иногда они били меня прямо в той комнате, в которой ты меня нашел. А иногда перетаскивали через коридор в другую. В той не было никакой мебели. К потолку была приделана веревка. Они привязывали меня за кисти рук. Задавали вопросы. И начинали дубасить.

— Что они спрашивали?

— Интересовались тобой. И Орландо. Что вы делали? В каком месте можете скрываться? Как мы условились выйти друг с другом на связь в случае провала операции?

— Ты им не сказал?

— Сказал, — улыбнулся Нейт. — Но только назвал не то место.

Квин восхищенно посмотрел на своего ученика. Такого он от него не ожидал. Перед ним был не тот Нейт, которого он прежде знал, а несгибаемый Нейт, человек сильной воли.

— Прекратили они побои, когда поняли, что толку от меня мало, потому что я в этом деле еще совсем зеленый.

У Квина зазвонил телефон.

— Может, налить тебе еще воды? — спросил он.

— Нет, хватит.

Квин встал и сказал в трубку:

— Да?

— В Шарлоттенбурге…[41] есть офисное здание… на Кайзердамм. — Моул назвал номер дома. — Мне сказали… что будут сделаны… подарочные наборы… и розданы каждому участнику… Как только их подготовят… сразу доставят к месту… проведения завтрака… и расставят по столам… Среди всего прочего… в них будут находиться… мятные конфетки.

— Ты мог бы поручиться за достоверность этой информации?

— Вполне.

Квин положил трубку в карман. Повернувшись к Нейту, он обнаружил, что тот уже почти сидит.

— Ты мог бы описать кого-нибудь из людей Борко? — спросил Квин.

— В основном их было двое.

По описанию, данному Нейтом, Квин понял, что этих парней он запер в туалете гостиничного номера.

— А как насчет Борко?

— Его я видел один раз. — Нейт помолчал. — Нехороший парень.

— Что произошло?

Нейт указал на раненое плечо.

— Его работа?

— Да. После того, как я врезал ему по яйцам.

— Очевидно, ему это не понравилось, — предположил Квин.

— Да, — согласился Нейт. — Тогда мне тоже так показалось.

— А не видел ли ты человека по имени Даль?

Нейт поколебался, потом произнес:

— Все может быть.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Большую часть времени я был в отключке. Кажется, в гостях у меня побывало много народу.

— А мог бы ты припомнить кого-нибудь из них?

Нейт на миг призадумался.

— Среди прочих был один тип. Постарше других. Казалось, с его мнением все считались. — Нейт закрыл глаза. — Прости, вряд ли это может тебе помочь.

— Все хорошо, — сказал Квин. — Ты молодец.

Глава 35

Квин удалился на кухню. Честно говоря, он надеялся получить от Нейта больше полезной информации. Впрочем, не исключено, что его ученик, поправившись, еще кое-что вспомнит. Тип, которого упомянул Нейт — тот, что был старше других, — вполне мог оказаться Такером. Или Пайпером. Следовательно, человек, именуемый себя Далем, был в городе. Из этого явствовало, что в городе также находился и Гарретт.

— Кто ты?

Это была Софи. Она тихо вошла на кухню и остановилась за его спиной.

Он обернулся:

— Что?

— Ты слышал, что я спросила. Кто ты такой?

— Тот же самый человек, которого ты знала со дня нашей первой встречи.

— Нет, — возразила она. — Человек, с которым я познакомилась, был совсем другим. Значит, ты мне все время лгал, да?

— Прошу тебя, Софи.

— Все — ложь.

Он остановил на ней задумчивый взгляд, потом произнес:

— Ты никогда не верила правде.

Фыркнув, она села за кухонный стол к Квину спиной. Он знал, что должен ей кое-что объяснить, но ему было не до этого. Слишком много дел, обрушившихся на него за последнее время, требовало от него более пристального внимания. Не говоря ни слова, он повернулся и пошел к Нейту.

— Спасибо, — поблагодарил ученик, когда Квин вновь подал ему стакан воды. — Как мы теперь…

Его прервал звонок. Квин бросился к выходу и настиг Софи как раз в тот миг, когда та собиралась открыть дверь. Но прежде чем это сделать, она обернулась к нему.

— Здесь полиция. — Лицо ее было непроницаемым. — Они звонили мне утром и просили сообщить, когда ты вернешься.

Она отворила дверь и вышла на лестничную площадку.

— Софи! Нет! — крикнул Квин.

Но было слишком поздно. Выстрелы эхом раскатились по лестнице. Софи отбросило назад, на кофточке проступили пятна крови. Она взглянула на Квина, будто хотела что-то сказать. Но взгляд ее в тот же миг потускнел, и она рухнула на пол.

Квин одним прыжком подскочил к двери и остановился. Софи лежала с закрытыми глазами. Он не мог ей ничем помочь. Она была мертва.

Он прижался к стене рядом с дверью, прислушиваясь к звукам на лестнице. Поначалу там стояла тишина, потом где-то внизу послышались шаги. Секунды две спустя на одну из верхних ступенек упало что-то тяжелое.

Квин бросился к дивану и, скрывшись за ним, распростерся на полу. И в тот же миг раздался взрыв.

Когда грохот стих, Квин вскочил на ноги и бросился в гостевую комнату. Нейт медленно, но уверенно пытался встать с постели.

— Что это еще за чертовщина? — пробормотал он.

— Ручная граната, — ответил Квин. — Будет лучше, если я понесу тебя.

— А ты уверен, что сможешь?

— Я же делал это прошлой ночью.

— Ладно, — согласился Нейт.

— Сможешь держать оружие?

— Надеюсь, что да.

Квин отдал Нейту свой пистолет, потом поднял парня и взвалил себе на плечо. Нейт болезненно замычал.

— Как ты? — спросил Квин.

— Главное, убраться отсюда.

Когда они приблизились к двери гостевой комнаты, что-то застучало у самого входа в квартиру. Квин дернулся к стене, чтобы укрыться от очередного взрыва. Но взрыва не последовало. Вместо этого раздался лишь громкий хлопок.

— Держись крепче, — сказал Квин.

С этими словами он бросился к двери. Дымовое облако с шипением сочилось из канистры величиной с консервную банку, стоящей у самого входа. Квин знал, что это был не просто слезоточивый газ.

Задержав дыхание, он метнулся к столовой, расположенной в дальнем конце квартиры. Добрался до стола, посадил на него Нейта, а сам подошел к окну. Два года назад летними вечерами оно дарило ему с Софи приятную прохладу. С тех пор Квин его ни разу не открывал. Теперь оно стало для него с Нейтом единственным выходом.

Он отодвинул щеколду и распахнул окно.

— Давай, — сказал он Нейту. — Ты первый.

Он помог парню перебраться с подоконника на крышу. Вылез следом и закрыл за собой окно.

— Сюда, — скомандовал он.

Соседнее здание примыкало вплотную к дому Софи. Но было на семь футов выше.

— Боюсь, я не смогу этого сделать, — усомнился в своих возможностях Нейт.

— Я помогу, — подбодрил его Квин.

Он стал возле стены и сложил руки перед собой замком.

— Ставь сюда ногу. Я подсажу тебя.

У Нейта был растерянный вид, тем не менее он повиновался.

— Хорошо. На счет три, — скомандовал Квин. — Раз, два…

Квин поднял парня на руках и подталкивал снизу до тех пор, пока его ученик не закинул ногу на соседнюю крышу. Когда тот благополучно перебрался на другое здание, Квин подпрыгнул, подтянулся на руках и вмиг преодолел преграду.

Нейт сидел на крыше, прижав руки к груди и скривившись от боли.

— Как ты? — осведомился Квин. — Нормально?

Тот кивнул.

— Тогда пора двигаться. — Квин указал на следующий дом.

Он протянул Нейту руку и помог подняться. Нейт тяжело привалился к нему, и они направились дальше. Соседний дом оказался всего на два фута выше, поэтому они перебрались на его крышу без особого труда. Там была дверь, которая, несомненно, вела на лестничную клетку. Квин несколько раз пнул ее ногой, и та отворилась. Он пропустил Нейта вперед и сказал:

— Я сейчас.

— Куда ты собрался?

— Нужно кое-что проверить.

Низко пригнувшись, он стал пробираться к краю крыши. Там не было никакого ограждения, поэтому Квину пришлось лечь, чтобы снизу его не было видно. Он подался вперед, чтобы увидеть улицу. Напротив дома Софи стояло три автомобиля. Возле одного из них маячила знакомая фигура.

Борко.

Глава 36

Они сели в поезд метро, стараясь держаться как можно дальше от остальных пассажиров. Несмотря на то что Квин отдал Нейту свою куртку, тот даже с поднятым воротником не мог скрыть свое избитое лицо. Вскоре Квин услышал его медленное мерное дыхание: Нейт задремал.

Спустя тридцать минут, когда поезд подошел к очередной станции, Квин слегка потряс Нейта за плечо:

— Мы приехали.

От Нойкёльна до их импровизированной штаб-квартиры идти было недалеко, но по дороге пришлось дважды останавливаться, чтобы Нейт мог передохнуть. Во второй раз Квин завел его в магазин и купил несколько бутербродов и чашку кофе.

— Возьми. — Квин протянул ему чашку.

— Я ничего не хочу, — отказался тот.

— Тебе надо согреться.

Они сели за столик. Нейт с трудом влил в себя несколько глотков кофе.

— Не могу больше, — сказал он, ставя чашку на стол.

Квин бросил ее в корзину для мусора.

— Пошли.

Чтобы добраться до магазина, им потребовалось еще минут десять. Орландо на месте не оказалось. Впрочем, Квин и не рассчитывал ее там застать: список вещей, которые ей требовалось приобрести, должен был занять у нее немало времени.

— Уютное гнездышко, — произнес Нейт, когда они подошли к дальней комнате.

На полу лежали два надувных матраца. Посмотрев на них, Нейт сказал:

— Похоже, меня вы не ждали?

— Не так скоро, — ответил Квин. — Я схожу еще за одним матрацем и спальным мешком, когда вернется Орландо. А пока можешь воспользоваться моим. Вот этим, синим.

— Я не устал.

Квин фыркнул:

— Отлично. Уж не собираешься ли ты спать стоя? Ложись.

Нейт улыбнулся:

— Разве что на несколько минут.

Он встряхнул спальный мешок и забрался внутрь.

— Тебе тепло? — спросил Квин.

— Отлично, — тихим шепотом ответил Нейт.

В следующий миг его веки смежились, и он уснул.

Орландо вернулась через час.

— Все достала? — осведомился Квин.

Она кивнула:

— Конечно.

Он улыбнулся. Потом поведал ей о том, каким увлекательным выдался у них с Нейтом день.

— Мне очень жаль, — произнесла Орландо, когда Квин рассказал ей о гибели Софи, и, ободряюще тронув его за руку, добавила: — Слава богу, что тебе удалось вызволить из этой передряги Нейта.

— Да, — упавшим голосом произнес он. — Слава богу.

— Это не твоя вина.

— А чья?

Она посмотрела на него ласковым, сочувствующим взглядом.

— Покажи мне видеозапись.

— Сейчас, — сказал Квин.

Он понимал, что она хочет отвлечь его от мыслей о смерти Софи. И был этому рад.

Он взял с пола монитор, вставил в боковой порт флэш-карту и передал ей.

— Просто нажми «пуск». Я уже это видел.

Орландо подняла голову, очевидно ожидая, что он еще что-то скажет, но Квин молчал. Она взглянула на монитор и нажала кнопку воспроизведения. Он придвинулся, чтобы смотреть на экран через ее плечо.

На экране появилось изображение человека.

— Кто это? — спросила Орландо.

— Таггерт, — ответил Квин. — Он же Янсен.

На экране едва помещались плечи Генри Янсена и голова. Не хватало яркости. Янсен выделялся светловатым пятном на мрачном фоне. Судя по звуку, запись была сделана в маленькой комнате, хотя точно сказать было трудно.

Какое-то время Янсен молча стоял перед камерой, потом заговорил:

— Я доктор Генри Янсен, ученый-вирусолог. Я работал в различных организациях в разных частях земного шара, включая Всемирную организацию здравоохранения и Центр контроля за заболеваниями. Я говорю это только для того, чтобы привлечь ваше внимание к тому, что я должен вам сообщить. Кто я такой — совершенно не важно. Но уже сам факт того, что вы смотрите эту видеозапись, означает, что я не имею возможности донести следующую информацию лично.

Последние шесть месяцев моя работа проходила секретно. Я избрал такого рода деятельность по собственной инициативе. На меня вышла организация, которая назвала себя ОСН.[42] Насколько я могу судить, это сербская экстремистская группировка. Я предполагаю, что вы уже прочли документ, который загружается вместе с этой видеозаписью, и поэтому знаете планы ОСН. Хочу к этим фактам кое-что добавить.

Для наблюдения за ходом операции по внедрению вируса был нанят американец по фамилии Даль. Его обязанностью было следить за тем, что все идет по плану. ОСН также назначила мне в помощь группу под руководством серба по фамилии Борко. Его основной задачей, насколько я мог вычислить, было обеспечение моей безопасности.

ОСН была создана из сторонников Слободана Милошевича. Мне думается, тот факт, что он умер в тюрьме во время суда за свои военные преступления, воодушевил их на новые подвиги. Ходят слухи, что его убили. По этой причине он стал для своих приспешников мучеником. Милошевич считал, что Босния и Герцеговина принадлежат великой Сербии. Чтобы прославить его, члены ОСН не нашли ничего лучшего, как продолжить его дело. По мнению ОСН, осуществить это возможно посредством истребления боснийцев. Эта организация также понимает, что действовать надо быстро, поскольку в Сербии растет движение консолидации. Это уже нашло отражение в избрании нового президента, придерживающегося умеренных взглядов, который стоит на стороне тех, кто требует изменения курса и исправления ошибок прошлого.

По этой причине необходимо было ускорить осуществление данного проекта. Я стал испытывать сильное давление, от меня требовали быстрых результатов. Этой организацией руководят фанатики, они ничего не желают слышать, кроме того, что им нужно. Здешняя группа ученых поначалу пыталась объяснить, насколько сложно выполнить их требования, пока одного из исследователей не обнаружили в своей комнате мертвым. Кроме того, родственников других ученых посетили визитеры, посланные руководством ОСН. Больше пострадавших не было. Просто необходимость в том отпала, поскольку члены нашей команды на все требования отвечали только «да». Не важно, выполнимы те были или нет. Поэтому документ, который вы уже имеете, рассказывает скорее о том, чего рассчитывала добиться ОСН, чем о том, что мы получили на самом деле. Разумеется, никто об истинных результатах работы сообщить ОСН не осмелился.

Браслет, который находится у вас, содержит в одном из звеньев образец нервной ткани, разрушенной вирусом. Я обнаружил, что этот вирус необходимо хранить в маленьком непроницаемом мешочке, который впоследствии будет помещен в специально оборудованное место. Внутри мешочка должна находиться химическая смесь, которая воспроизводит естественную среду обитания вируса, как по составу, так и по температуре. Она может поддерживать жизнеспособность вируса в течение нескольких недель.

Янсен замолчал, его глаза, казалось, глядели прямо на Квина и Орландо.

— Это не тот полиомиелит, какой мы знаем. Созданный вирус гораздо более опасный и разрушительный.

Что должно служить переносчиком вируса, мне не сказали. Однако дали понять, что этой частью операции занимается Даль. Я знаю, что нельзя терять время. Мне также неизвестно, когда предполагается произвести внедрение вируса. Но по моим ощущениям, это должно произойти в следующем месяце.

Нельзя допускать, чтобы это произошло. И не только потому, что идея запрограммированного уничтожения боснийцев отвратительна сама по себе. Дело в том, что создать необходимый биологический агент ученые оказались не в состоянии. А возможно, человек не способен создать его вообще. Я имею в виду то, что вирус, способный нанести избирательный удар по своим жертвам, получить не удалось. Хочу, чтобы вы поняли меня правильно: вируса, призванного уничтожать исключительно боснийцев, в природе не существует.

То, что в действительности удалось получить, оказалось супервирусом, поражающим людей, невзирая на их этническую принадлежность. Он способен инфицировать любого человека, а возможно, и все человечество. Если ничего не предпринимать, ситуация выйдет из-под контроля и, в отличие от прочих инцидентов, имевших место в прошлом, обретет характер пандемии.[43] Их надо остановить.

Янсен подался вперед, и тотчас его изображение исчезло с экрана.

Несколько секунд Орландо молчала, затаив дыхание. Приблизительно так же воспринял эту информацию Квин, когда просматривал видеозапись в первый раз.

— Хочешь повторить? — спросил он.

— Нет.

Она переместилась на стул, на котором прежде сидел Квин.

— Насколько я понимаю, мятные конфетки — это новинка.

Квин кивнул:

— Вирус, очевидно, находится у них внутри. Нечто вроде жидкой начинки.

Она подняла на него глаза:

— Но для нас сейчас не это важно. Главная наша цель — вернуть Гарретта.

— Да, конечно, — согласился он. — Но мы не можем позволить им применить вирус.

Орландо отвернулась и тихо выдохнула:

— Знаю…

Было около полуночи, когда Квин вновь проник на территорию объекта. Он знал, что испытывает судьбу, возвращаясь туда в третий раз. Но ему нужно было выполнить намеченную задачу. Кроме того, теперь ему помогала Орландо.

Расположившись в укромном месте, она следила за происходящим по монитору. Поскольку у них уже не было доступа к тем средствам связи, которыми изначально обеспечила их Орландо, то они условились использовать телефоны. Квин прикрепил свою трубку липкой лентой к предплечью, а шнур наушника пропустил под курткой.

На спине у него вновь висел рюкзак. В нем находился его личный пистолет и несколько других, которые удалось раздобыть Орландо. Прибегать к оружию он мог только в самом крайнем случае. Ему надлежало выполнить задачу, не вызвав ни у кого ни малейшего подозрения в том, что он посещал объект.

Предварительно проверив по монитору подвальные помещения и лестницу, ведущую наверх, Орландо сообщила ему по телефону:

— Все чисто.

Квин поднялся наверх, открыл крышку люка, вошел в круглую комнату и закрыл за собой дверь.

— Я собираюсь войти в шлюз, — прокомментировал он свои действия в трубку.

— Желаю удачи, — отозвалась Орландо. — Везде тихо. За исключением комнаты-контейнера.

Квин подошел к трубе, которая вела внутрь сферы. Нажал кнопку, подождал, когда загорится зеленый огонек. Открыл дверь, вошел в шлюзовую камеру и закрыл за собой дверь. Потом поднялся по лестнице и уже собрался открыть расположенную над ним крышку очередного люка, когда Орландо его остановила:

— Погоди. Кто-то только что вошел через главный шлюз.

Квин замер на месте.

— Все нормально, — продолжила она. — Он уже в комнате-контейнере. Путь открыт.

Квин поднял крышку люка. Волна воздуха ворвалась вместе с ним внутрь сферы. На нем не было защитного костюма — только черный свитер и темные брюки, поэтому от порыва искусственного ветра он сильнее прежнего ощутил свою уязвимость.

Квин устремился в глубь сферы и начал взбираться по металлической лестнице. Поднявшись наверх, остановился под комнатой-контейнером и снял с себя рюкзак. С помощью двух лент привязал его к балке и открыл.

Взрывчатка «Семтекс» чешского производства была слишком мощной для такой операции, но Квину нужно было застраховать себя от случайностей и быть уверенным в том, что все внутри комнаты-контейнера разлетится в пух и прах. Жаль только, что нельзя было прибегнуть к ее помощи прямо сейчас. К тому же часть коробок с мятными конфетами уже была вынесена из комнаты. Правда, он тешил себя надеждой, что их еще не успели вывезти из здания. Произведи он взрыв сейчас, остальной товар мог оказаться вне его досягаемости, не говоря уже о том, что подобное развитие событий наверняка спугнуло бы такую крупную рыбу, как Борко и Даль. А именно за ними в конечном счете он охотился. Поэтому ликвидация вируса должна была проходить без спешки.

Квин разместил взрывчатку и радиоуправляемые детонаторы в нескольких точках под дном лаборатории. Затем извлек из рюкзака маленькую коробку. Это было реле. Все, что теперь от них требовалось, — это с помощью устройства дистанционного управления, которое находилось у Орландо, привести реле в действие. Через него сигнал будет передан на детонатор. И раздастся «бах».

Квин прикрепил реле к одной из стоек и проверил все соединения еще раз. Вполне удовлетворенный своей работой, развязал веревку, на которой висел рюкзак, и закинул его себе на спину. Теперь нужно было ждать подходящего момента.

Глава 37

Хотя спал Квин недолго, зато успел отдохнуть за это время, как давно уже не отдыхал. Пусть ему и его команде пришлось коротать ночь в холодной дыре какого-то брошенного магазина и они довольствовались только спальными мешками и надувными матрацами, так уж было в его жизни заведено: в ночь перед крупной операцией он спал как убитый.

Открыв глаза ровно в пять тридцать, Квин чувствовал себя свежим и бодрым. Для начала он справился о состоянии Нейта. Потянулся и пощупал его лоб — тот был мокрым, но не горячим, очевидно, температура у парня понизилась. Потом Квин встал и, обойдя матрацы, покинул комнату.

Умывшись в ванной, он отправился в кафе, что находилось в конце улицы, и купил кофе и несколько булочек к завтраку. На обратном пути сделал заключительный звонок Моулу. Они оба были кратки: к этому времени Квин перешел от слов к делу. Завершая разговор, он как раз проходил мимо газетного киоска, на прилавке которого лежала стопка «Берлинер моргенпост». Его внимание привлек газетный заголовок.

«Полиция разворошила гнездо террористов», — прочел он на немецком. Адрес дома, на который был совершен налет, совпадал с местом жительства Софи. Она даже была упомянута как возможный член экстремистской организации.

«Подозреваемая в терроризме женщина, бросившая гранату в полицейских, была убита в ходе перестрелки. Зданию был нанесен серьезный ущерб. Полиция была вынуждена применить слезоточивый газ, чтобы вынудить остальных террористов покинуть квартиру. Согласно полицейским источникам, по крайней мере, двое из них по-прежнему остаются в розыске».

Окончание заметки было прикрыто другими газетами, поэтому Квин не смог ее дочитать. Впрочем, все это было сущей ерундой. Очевидно, у Борко хватало связей, чтобы прикрыть подобными материалами свои истинные подвиги.

Когда Квин вернулся в их временное жилище, Нейт с Орландо еще спали. Поставив неподалеку от них кофе с булочками, чтобы, проснувшись, его друзья могли до них дотянуться, он вновь удалился в ванную.

На миг Квин остановил взгляд на своем отражении в зеркале. Он не брился уже дня два, и лицо его успело покрыться густой щетиной. Пластиковый пакет с товарами из магазина стоял на полу возле раковины. Внутри находились зубные щетки, паста, расческа, дезодорант, щетка для волос, бритва, крем для бритья и медицинский набор первой помощи.

Первым делом Квин тщательно побрился. Потом распаковал одну из зубных щеток и почистил зубы. Освежив таким образом свой внешний вид, он выключил в ванной свет и вернулся в комнату.

Орландо, сидя на матраце, пила кофе. Нейт тоже проснулся, но продолжал лежать, натянув спальный мешок себе на голову и оставив только маленькую щелку для глаз.

— Чертовски холодно, — приглушенным голосом пробормотал он.

— Попей кофе, — предложил ему Квин.

— Не мог бы ты вылить его на мой спальный мешок?

— Насколько я могу судить, тебе уже стало лучше.

— По сравнению с чем?

— Со вчерашним днем.

— Пожалуй.

Нейт неторопливо сел, и мешок сполз сначала с его лица, затем с плеч. Потом стал медленно поворачивать голову из стороны в сторону.

— Определенно лучше, — констатировал он. — Вчера, проснувшись, я с трудом мог ворочать шеей. Полагаю, дело пошло на поправку.

— Думаешь, справишься со своими обязанностями?

— Не сомневаюсь, — уверенно заявил Нейт.

— Если не сможешь, лучше так и скажи, — заметила Орландо.

Нейт повернулся к ней:

— И тебе тоже доброго утра.

— Я не шучу, — сказала она.

— Я тоже. Все будет в полном порядке. — Нейт медленно потянулся вперед и взял оставшуюся чашку кофе. — Если же вы меня спрашиваете, смогу ли я пробежать милю, а потом кого-то нокаутировать, то буду вынужден сказать «нет». А вести машину я смогу.

— Несмотря на подбитое плечо? — удивилась Орландо.

— О боже, — вздохнул Нейт. — Тебе не мешало бы принять пилюлю радости или что-нибудь в этом роде.

— Нейт! — попытался осадить его Квин.

— Нет, — не унимался тот, не сводя глаз с Орландо. — Знаю, для тебя все не так просто. И ты была бы больше рада, если бы вместо меня вы нашли Гарретта. Я бы на твоем месте чувствовал себя точно так же. Но я здесь, и тебе придется с этим считаться. К тому же тебе понадобится моя помощь, чтобы вернуть его. Да, мое плечо не вполне в форме. И чувствую я себя дерьмово. Но если я говорю, что что-то сделаю, значит, я это сделаю.

Орландо и Квин молча уставились на Нейта.

— Ты мог бы просто ответить «да», — наконец сказала Орландо.

Лицо Нейта смягчилось.

— Да, — произнес он.

— Прости, — сказала она.

Нейт улыбнулся и слегка махнул рукой.

— Ну, теперь-то наконец все успокоились? — осведомился Квин. — Потому что нам пора в путь.

Из последнего разговора между подручными Борко, за которыми Орландо наблюдала по видеокамерам, выяснилось, что транспортировка инфицированных конфет назначена на восемь тридцать утра. В распоряжении команды Квина был лишь небольшой промежуток времени между отгрузкой конфет с объекта и доставкой их на Кайзердамм, где предполагалось собирать подарочные пакеты.

Нейт расстегнул спальный мешок и принялся подниматься на ноги, беспрестанно морщась от боли.

— Если что — в ванной есть аспирин, — сказал Квин.

Нейт посмотрел на него:

— Боюсь, мне понадобится весь пузырек.

Информация, которую Квин получил от Моула, вполне подтвердилась. Место, в котором предполагалось заготавливать подарочные наборы, представляло собой офисное здание из старого кирпича. Оно стояло на углу улицы по соседству с такими же видавшими виды строениями.

Квин следил за ним через окна кафе «Эйнштейн», расположенного на противоположном углу. За последние тридцать минут в дом вошло несколько человек. В основном это была молодежь, скорее всего, студенты из университета. Очевидно, их наняли подработать на упаковке пакетов.

У Квина зазвонил телефон. Это была Орландо.

— Фургон отправляется.

В течение последнего часа она вела наблюдение за объектом с той самой крыши, на которой ей уже довелось побывать. На этот раз она следила за тем, как люди Борко грузят коробки с мятными конфетами в белый мини-фургон.

— Борко еще там? — спросил Квин.

— Уехал минут десять назад.

Отвечала Орландо с паузами, и Квин заподозрил, что она вновь несется по лестнице вниз. На этот раз за рулем темно-бордового «БМВ», угнанного Квином утром, ее ждал Нейт.

— Сколько всего коробок? — поинтересовался Квин.

— Двадцать.

— Значит, их везут все вместе.

— Получается, что так.

Двадцать коробок по двенадцать банок в каждой. Выходит, Даль получит 2400 единиц миниатюрного биологического оружия. Если умножить это число на шесть — количество конфеток в каждой коробке, — то общее число смертоносных устройств составит 14 400. Запаса этого товара достаточно, чтобы каждый участник смог прихватить еще по коробке-другой с собой. Съешь сам. Возьми домой. Поделись с друзьями.

— Они закрепили коробки грузовыми сетками, — добавила Орландо.

«Чтобы не потерялись в пути», — подумал Квин.

— Фургон без сопровождения?

— Подожди, — сказала Орландо.

Квин услышал, как открылась дверца машины, а потом, судя по звуку, закрылась.

— Скорее всего, они поехали в сторону Карл-Маркс-штрассе. — Очевидно, эти слова предназначались не Квину, а Нейту.

— Есть, я на связи. — Теперь Орландо обращалась уже к Квину. — На чем мы остановились?

— Фургон без сопровождения? — повторил Квин.

— За ним вслед отправился серебристый «мерседес». По-моему, это все.

Однако эскорт для такого груза был явно маловат. И наверняка где-то по дороге, в разных точках, фургон ожидало подкрепление.

— Ты их уже обнаружила? — осведомился Квин.

— Да, они в одном квартале от нас.

— Куда направляются?

— На трассу С.

Выйдя из кафе, Квин забрался в «порше», недавно прихваченный на улице. К зданию торопливо подошли еще двое молодых ребят, желающих немного заработать. Они начали подниматься по ступенькам. Квин глубоко вздохнул и нажал на газ.

Чтобы не отрываться от дороги, Квин воспользовался наушником, набрав номер Питера.

— Слушай меня внимательно, — начал Квин.

— Что такое? — удивился тот.

— Заткнись и слушай. Если дела у нас не сложатся, через несколько часов тебе позвонит один человек. Ты его выслушаешь и сделаешь все в точности, как он тебе скажет. Тогда, возможно, у тебя появится шанс. Однако ничего гарантировать не могу.

Инструкции, которые Квин дал Моулу, были и того проще. На случай, если Квин ему не позвонит к часу дня по берлинскому времени, тот должен все рассказать Питеру.

— Что, черт возьми, происходит? — взорвался Питер.

— Клянусь, скоро ты все узнаешь.

— Квин, я…

Но тот уже отключился.

Квин направил «порше» на восток, в сторону Кант-штрассе и связался с Орландо:

— Где вы?

— Еще на трассе С.

— Никто больше не объявился?

— Нет никого, кроме «мерседеса».

— Предупреди меня минут за пять до того, как вы прибудете в точку рандеву.

— Уже скоро.

Квин ехал аккуратно, пытаясь не привлекать к себе внимания. К тому времени, как он прибыл на оговоренное место, от Орландо никаких сигналов не поступило. Он отыскал свободный пятачок и припарковался, но двигатель не заглушил.

Вскоре зазвонил телефон.

— Пятиминутное предупреждение, — сказала Орландо.

— Что у вас?

— Все по-прежнему.

— Вас не засекли?

— Нет, — заверила Орландо. — Для человека, который едва способен шевелить конечностями, Нейт оказался молодцом.

— Не отключайся, — сказал Квин.

Он положил рюкзак себе на колени. Вытащил из него «ЗИГ-зауэр», проверил, хорошо ли прикреплен глушитель, и положил пистолет на соседнее сиденье.

Потом достал две запасные обоймы, сунул в карман и поставил рюкзак на пол перед пассажирским сиденьем.

— Осталось минуты две, — сообщила Орландо. — Они в четырех кварталах от точки рандеву.

Квин не сводил глаз с перекрестка, к которому должен был подъехать мини-фургон с грузом. Но пока он не появлялся. Не поворачиваясь, Квин достал из-за своего кресла «узи», экспроприированный у одного из захватчиков Нейта. К нему имелся только один магазин, но грозная сила данного вида оружия вполне компенсировала этот недостаток.

— Погоди минуту, — произнесла Орландо.

— Что такое?

— Они сворачивают.

— Куда?

— Налево.

Стартуя с места, Квин услышал в трубке, как выругался Нейт.

— Что там? — спросил Квин.

— Мы в пробке.

— Вас засекли?

— Нет. Тут целое скопление.

— Вы их еще видите?

— Еще да. — Орландо помолчала. — Уже нет. Должно быть, они свернули еще раз. Не знаю, где они теперь. Квин, мы должны их найти. Мы должны заполучить эти проклятые коробки!

Голос ее звучал надрывно: она была в отчаянии.

Квин понесся вперед. За квартал до места, где Нейт с Орландо потеряли след, он свернул на боковую улицу, вглядываясь во все авто. Но мини-фургона нигде не было.

Ощущение надвигающегося несчастья с каждой минутой все больше овладевало им, но он пытался об этом не думать. Они должны найти машину с грузом. Другого выхода не было.

— Они вас засекли, — сказал он. — Нужно ехать прямо в Шарлоттенбург. К месту доставки.

— Принято, — ответила Орландо.

Наскоро прикинув для себя маршрут движения, Квин погнал машину к Шарлоттенбургу.

Он изо всех сил пытался сохранять спокойствие. Они еще могли это сделать. Они должны были это сделать.

Это последний шанс.

Глава 38

Квин еще раз проделал путь к зданию в Шарлоттенбурге. Всю дорогу он то и дело поглядывал по сторонам в поисках мини-фургона. Но того нигде не было видно.

— Орландо, где вы? — спросил он.

— В полутора милях от места, — не сразу отозвалась она.

Учитывая городское движение, это означало, что они отставали от Квина на несколько минут.

— Я почти прибыл, — сказал он.

— Будешь нас ждать?

— Нет, — без тени колебаний ответил Квин. — Торопитесь.

Кафе «Эйнштейн», в котором недавно он сидел, было совсем рядом. Сделав последний поворот, Квин напрягся.

— Фургон уже здесь, — сообщил он и остановил машину.

— Его уже начали разгружать? — осведомилась Орландо.

— Думаю, что нет. Задние двери закрыты.

— Мы в двух минутах от тебя.

— Жмите на газ.

Мини-фургон стоял у тротуара напротив входной двери в здание. Около него находились четыре человека. Двое из них, скорее всего, были наняты для охраны. Двое других, мужчина и женщина, выглядели гораздо моложе первых. Судя по всему, их подрядили на разгрузку товара.

На противоположной стороне улицы примостились темный «БМВ» и серебристый «мерседес». Квин насчитал в каждом из них по три человека. Еще минута — и никому из них скучать не придется.

Положив пистолет на колени, Квин опустил стекло. Один из стоявших у фургона мужчин начал открывать задние дверцы. Сделав глубокий вдох, Квин сдал машину назад и завел мотор. «Порше» рванул с места и помчался по улице прямиком к фургону.

Люди у фургона повернулись на звук приближающегося авто. Дверцы «БМВ» и «мерседеса» распахнулись.

Держа оружие левой рукой, Квин прицелился через открытое окно и сделал десять коротких выстрелов. Выскочившие из машин бросились врассыпную, даже не пытаясь открыть ответный огонь. Сжимая оружие одной рукой, другой Квин вывернул руль вправо, и машина устремилась к тротуару.

Молодой парочки грузчиков уже нигде не было видно. Квин направил машину вперед, в просвет между входом в здание и мини-фургоном. Потом резко нажал на тормоза и остановился, заблокировав вход в дом.

В следующий миг он открыл дверь и выскочил из автомобиля. В одной руке у него был свой пистолет, в другой — «узи».

Пока никто не осмелился открыть по нему огонь. Как он и рассчитывал, содержимое мини-фургона служило ему своего рода щитом. Сопровождавшие его люди боялись испортить товар.

Квин бросился к задним дверям фургона. Ему нужно было пересчитать коробки и удостовериться, что все они на месте.

Вдруг он услышал топот. Квин обернулся и увидел, что к нему мчится один из тех двоих, что охраняли груз возле фургона. Квин отскочил вправо, но прежде чем упасть, разрядил в него «узи». Пули угодили охраннику в грудь, и он рухнул на землю.

— Сдавайся! Тебе все равно отсюда не уйти, — крикнул кто-то с другой стороны улицы.

Пуля просвистела в непосредственной близости от Квина, едва не задев плечо. Какой-то умник открыл стрельбу, целясь под днище фургона. Квин вскочил на ноги и в два прыжка скрылся за фургоном. Наушник упал ему на плечо. Квин вновь вставил его в ухо.

— Квин! Ты здесь? — услышал он голос Орландо. — Квин!

— Да, здесь. У меня все в порядке.

— Мы в двух кварталах от места. Как обстановка?

— Их по меньшей мере человек шесть. Может, семь. На северной стороне улицы. — Голос Квина звучал спокойно. — У них два седана, «БМВ» и «мерседес». Правда, я не уверен, что они еще сидят в машинах. Лично я из нее уже выбрался. Меня от них прикрывает фургон. Мне нужно, чтобы вы взяли их на себя.

— Будет сделано.

— Это ты, мистер Квин? — раздался голос с противоположной стороны улицы. — Выходи, и даю тебе слово, что тебя никто пальцем не тронет. — Пауза. — Мистер Квин? Неужто ты впрямь думаешь, что сумеешь нас остановить? Если да, то ты глубоко ошибаешься. Даю тебе две минуты. Будешь плохо себя вести, считай, что ты труп.

Квин стал про себя отсчитывать секунды. Орландо с Нейтом должны были вот-вот подъехать.

«Ну же, черт, давайте…»

Вдруг в наушнике раздался голос Орландо:

— Закрой уши и пригнись!

Квин мгновенно свернулся в клубок, крепко зажав руками оба уха.

В первую секунду ничего не произошло. Потом воздух разорвал громкий взрыв. Квин ощутил, как заколотилось сердце и едва не перехватило дыхание. К счастью, фургон защитил его от контузии, которую он мог заработать от взрыва гранаты.

— Как ты? — услышал он в трубке голос Орландо.

Квин встал во весь рост:

— Кажется, жив. Ну как, успешно?

— Да. На самом деле их было восемь. Они все крепко спят. Одни крепче других.

Орландо появилась из-за угла и бросилась к Квину.

— Взрыв оказался немного сильней, чем я думала.

— Где Нейт?

— В машине.

— Посчитай коробки. А я пойду узнаю, сможет ли эта посудина еще двигаться.

— Хорошо.

По дороге Квин остановился возле «порше» и вытащил из него рюкзак. Потом подошел к кабине фургона, бросил поклажу внутрь и забрался сам. И тридцати секунд ему не потребовалось, чтобы найти нужные провода, — и мотор заработал.

Вдалеке раздался вой сирен. Правда, не настолько далеко, насколько хотелось бы Квину. Вскоре улицу стали заполнять полицейские машины.

— Пора уходить! — крикнул Квин. — Ты закончила?

— Да. Все коробки на месте, — ответила Орландо.

— Хорошо. Вернемся к нашему плану. Вести фургон буду я. Ты же возьмешь на себя тех, кто сядет нам на хвост.

Вдруг что-то стукнуло по капоту. Квин высунулся из окна и увидел, что кто-то в конце квартала нацелил на них винтовку. Он так резко нажал на газ, что машина едва не подпрыгнула.

— Эй, я еще здесь! — крикнула сзади Орландо.

— Держись!

Они помчались вперед. Разворачиваться было некогда, и у Квина не оказалось другого выхода, как ехать в ту сторону, где стоял человек с оружием. На них обрушился шквал пуль, но ни одна из них, к счастью, не разбила лобового стекла. Стрелок, очевидно, разрывался перед выбором — продолжать стрелять в фургон или беречь груз. Когда они подъехали к нему ближе, Квин пригнул голову и вдавил акселератор в пол.

Еще один выстрел, на этот раз по двери со стороны пассажирского места. За ним последовало еще два. Потом послышался скрип тормозов, и где-то совсем рядом взвыла сирена.

Квин поднял голову. Они только что проехали квартал и были на перекрестке. Сбоку на них несся полицейский на мотоцикле. В последний миг он свернул влево, и, сопровождаемый фонтаном искр и диким скрежетом, повалился набок. Полицейский вылетел из него прежде, чем мотоцикл врезался в светофор и сирена умолкла.

Квин несся вперед. Сзади что-то стучало. Он глянул в боковое зеркало и увидел, что одна из задних дверей раскачивается взад-вперед.

— Все нормально? — спросил он.

— Да, — ответила Орландо. — Он целился в меня, когда мы проезжали мимо, но пуля ушла в сторону.

— Боятся повредить коробки, — заметил Квин и добавил: — Мы чуть не убили полицейского.

— Да. Этого было трудно избежать.

— Их там еще много сзади?

— Не очень.

— А как Нейт?

Немного помолчав, Орландо сказала:

— Я его не вижу.

На следующем перекрестке Квин свернул влево. И вновь раздался стук задней двери.

— Надо бы закрыть, — сказал он.

— Точно.

На светофоре зажегся красный свет. Впереди было две машины, поэтому Квину не удалось проскочить.

— Я остановлюсь, ты выйдешь и закроешь, — сказал он.

Когда фургон притормозил, Орландо выскочила на улицу и быстро закрыла заднюю дверь. Потом села рядом с Квином.

Как только зажегся зеленый свет, Квин вместе с остальными машинами двинулся вперед. Но вместо того, чтобы проехать перекресток, свернул вправо, на менее загруженную улицу.

— Это не совсем соответствует нашему плану, — сказал он.

— Я ничего не говорю, — отозвалась Орландо.

— Но ты об этом подумала.

— Да, подумала.

Минут пять на дороге, кроме них, никого не было. Ни преследователей, ни Нейта. Квин не позволял себе даже думать о том, что Нейта могли снова схватить.

— Кажется, за нами кто-то увязался, — сказала Орландо, взглянув в боковое зеркало.

Квин обернулся и обнаружил сзади несколько машин.

— Которая из них? — спросил он.

— Черный «мерседес», через три машины от нас. — Она продолжала смотреть в зеркало. — И вон та, серебристая.

Квин слегка подал фургон влево, чтобы лучше разглядеть преследователей.

— Да. Я их вижу. Придется разок-другой свернуть. Не своди с них глаз.

Квин резко свернул налево.

— Не оторвались, — констатировала Орландо.

Квин сделал еще один поворот, на этот раз направо. Прежде чем Орландо успела что-то произнести, раздался еще один предупредительный выстрел по боковой стенке фургона.

— Да, — сказала она. — Они нас преследуют.

Квин бросил взгляд в боковое зеркало. Из заднего окна едущей за ними машины высунулся человек с оружием. Квин рванул фургон в сторону, чтобы скрыться из виду.

Впереди зеленый свет на светофоре сменился желтым. Квин пронесся через перекресток почти на красный. Посмотрел в зеркало и обнаружил, что обе машины, невзирая на правила уличного движения, хор сигналящих машин и скрип тормозов, пересекли улицу за ним вслед.

На руку Квину играло лишь одно обстоятельство: их неприятели берегли груз. Очевидно, им было приказано остановить Квина с наименьшими повреждениями фургона. Тогда они смогли бы уничтожить всех, кто находился внутри.

На очередном светофоре загорелся красный свет. На этот раз фургон Квина от перекрестка отделяло несколько автомобилей.

— Держись, — сказал он Орландо.

В последний миг вместо того, чтобы остановиться, он сделал резкий разворот и оказался на встречной полосе, преградив путь двум машинам. Раздался скрип тормозов — одна из них, чтобы не врезаться в него сзади, вильнула в сторону.

Черный седан был готов продолжать погоню. Его серебристому собрату заблокировал путь грузовик. Черный «мерседес», сделав резкий вираж, вскоре занял прежнее место с левой стороны от фургона.

— Открой окно со своей стороны, — сказала Орландо.

Он бросил на нее взгляд. В руках у нее был «узи». Не медля ни секунды, он повиновался.

Как только в поле их зрения появился «мерседес», она скомандовала:

— Пригнись!

Квин подался вперед, и она открыла огонь у него над головой. Пули обрушились на «мерседес» сбоку. Когда Квин поднял голову и поглядел в окно, машины преследователей рядом с ними уже не было. Он посмотрел в зеркало. «Мерседес» повело к противоположной стороне дороги. С правой стороны у него были выбиты все окна, а те, кто находился внутри, не подавали никаких признаков жизни.

Где-то вдалеке слышались звуки сирен, но мигалок еще не было видно.

— Хватайся за что-нибудь, — скомандовал он.

Он крутанул руль резко вправо, и они оказались на узкой улочке. Потом свернул влево и еще два раза вправо. Наконец вой сирен стих. Квин собрался улыбнуться, но, когда глянул в боковое зеркало, вновь стиснул зубы.

Серебристый седан по-прежнему сидел у них на хвосте.

Началась игра в «кошки-мышки». Квин никак не мог оторваться, а серебристый «мерседес» никак не мог нагнать. От Нейта по-прежнему было ни слуху ни духу, и это вызывало беспокойство. Орландо дважды пыталась ему дозвониться, но безрезультатно.

Квин глянул на свой рюкзак, лежащий на полу. Взрывчатки там хватило бы, чтобы вмиг уничтожить фургон вместе с содержимым.

— Засунь между коробок, — кивнув на рюкзак, сказал Квин.

Орландо взглянула на него:

— Но мы же не сделаем этого, пока не найдем Гарретта?

— Да, таков наш план. Но я не хочу заниматься этим потом.

Поколебавшись, она взяла рюкзак и отнесла назад. Развязала веревку, которой были обмотаны коробки, и осторожно поместила рюкзак в образовавшийся проем, поближе к середине. Потом вновь скрепила груз веревкой.

— Но только после того, как мы найдем моего сына, — вернувшись на свое место, повторила она, кивнув в сторону взрывчатки.

Они вновь были в Мите и двигались на запад по Унтер-ден-Линден[44] в районе Бранденбургских ворот. Вдали показался Тиргартен, берлинская версия Центрального парка. Впереди маячила большая круглая развязка, окружавшая триумфальную колонну Гроссер-Штерн с позолоченным крылатым ангелом, который с высоты взирал на город.

Квин попытался перестроиться в правый ряд, чтобы выехать на Эберт-штрассе и взять курс к рейхстагу, но движение было слишком сильным, и ему пришлось продолжать ехать в прежнем направлении. Дорога впереди расширялась, превращаясь в четырехполосную, что еще больше осложняло положение. Теперь его преследователям ничто не могло помешать поравняться с ним.

— Это не самый лучший маршрут, — сказала Орландо.

— Да, знаю.

Глянув в боковое зеркало, он увидел, что к серебристому «мерседесу» теперь присоединился синий «БМВ». Кем бы ни был его владелец, очевидно, он предпочитал уединение: все его окна, включая лобовое стекло, были густо тонированы.

— Новое подкрепление, — констатировал Квин.

Орландо, обернувшись, кивнула.

Единственной их надеждой было попасть на круг раньше преследователей и обратить их замешательство в свое преимущество. Квин поддал газу, и мини-фургон резко устремился вперед.

Машины преследователей шли бок о бок, как будто вели между собой беседу. Потом, миновав половину парка, «мерседес» стал набирать скорость.

Подождав, пока тот поравняется с ним со стороны пассажирского сиденья, Квин резко подал фургон вправо. Водитель «мерседеса» нажал на тормоза, и автомобиль сошел с курса.

Фургон приближался к триумфальной колонне. Сбоку на дороге, прямо перед разворотом, стояли несколько автобусов. Несмотря на время года, возле памятника всегда толпилось множество туристов.

— Он возвращается, — сказала Орландо.

Когда «мерседес» почти их настиг, Квин повторил свой трюк, но на этот раз водитель неприятельской машины не был застигнут врасплох и тормозить не стал.

— О черт! — воскликнула Орландо.

— Что такое?

Но прежде чем она ответила, в дверь с ее стороны ударилась пуля. И почти одновременно другая, разбив боковое окно, вонзилась в крышу над самой головой Квина.

— Проклятье! — закричала Орландо. — Ты же говорил, что они дают только предупредительные выстрелы.

— Предупредительные выстрелы предназначены только мне, — ответил он. — Ты для них расходный материал.

— Тогда пусти меня за руль и сам становись для них мишенью.

Орландо тяжело вздохнула. Квин повернул к ней голову и увидел, что ее лицо исказилось от боли.

— Ты ранена? — спросил он и дернул машину влево, нанеся удар по «ауди» и существенно сократив расстояние между собой и «мерседесом».

— Пустяки, — процедила она.

По руке у нее текла кровь.

— Ты уверена?

— Все в порядке. Просто царапина. Дай мне свой пистолет.

Квин протянул ей «ЗИГ-зауэр».

— Тебе понадобятся патроны, — сказал он, вытаскивая их из кармана.

Она перезарядила оружие, повернулась и выпустила три пули в окно. Первая скользнула по капоту седана, а вторая и третья угодили ему в бок. «Мерседес» вильнул в сторону, но вскоре вернулся на место и продолжил движение вперед.

Когда его заднее окно стало опускаться, Орландо вновь открыла стрельбу. Но угодила в водительское окно. «Мерседес» приотстал, его повело в сторону и наконец он врезался в бок туристического автобуса, стоящего у тротуара.

— Хороший выстрел, — сказал Квин.

Впереди находилась круглая развязка с шестирядным движением против часовой стрелки. Квин занял ближайшую к монументу полосу, после чего вновь глянул в зеркало. «БМВ» по-прежнему шел по их следу. А вдалеке показались несколько приближающихся полицейских машин.

Квин подождал, когда блюстителей порядка от него будет отделять монумент, потом развернулся и взял курс на север города. Он надеялся сбить со следа полицию.

И разобраться с «БМВ».

Глава 39

Неподалеку от аэропорта Квин снял руку с руля и достал белую визитку, которую ему дал доктор Гарбер. Перевернул на ту сторону, где был написан номер телефона, и протянул Орландо:

— Звони. Тот, кто ответит, сможет связаться с Борко или Далем.

Орландо подержала телефон возле уха и сказала:

— Они перезвонят.

Не прошло и тридцати секунд, как раздался сигнал вызова.

— Дай телефон мне, — сказал Квин.

Орландо повиновалась.

— Да, — произнес он в трубку.

— Ты хотел со мной поговорить?

Это был Борко.

— Я тороплюсь. Мы вернем тебе фургон, если ты вернешь нам мальчика.

— А зачем нам это? Скоро у нас будет и то и другое.

— Позвони своим дружкам на завод, — посоветовал Квин и прервал разговор.

Он достал из кармана предмет, напоминающий толстую кредитную карточку. С одного конца на нем было два выключателя. Первый выполнял роль предохранителя. Квин повернул его в состояние «выключено». Второй имел два положения, которые давали доступ к двум различным каналам связи. Квин избрал канал «А». Под выключателями была маленькая подушечка, похожая на отпечаток большого пальца Квина.

— Будь с этим осторожен, — предупредила его Орландо.

Он поместил палец на подушечку. Через секунду его поприветствовал едва слышный гудок.

Если все сработало правильно, то сфера в Нойкёльне должна была полыхать, как доменная печь. Квин был уверен, что заложил достаточно взрывчатки, чтобы уничтожить все вирусы. Если бы он переключил выключатель в положение «В» и нажал большим пальцем на подушечку, то раздался бы взрыв в задней части фургона. В качестве меры предосторожности подобные пусковые устройства находились у Орландо и Нейта.

Квин посмотрел в боковое зеркало. «БМВ» следовал за ними как ни в чем не бывало. Однако практически мгновенно зазвонил телефон.

— Какой в этом смысл? — спросил Борко.

— Наглядное доказательство. Если мы не получим обратно Гарретта, живого и невредимого, будет разрушено не только твое здание в Нойкёльне. Звони.

И Квин снова прервал связь.

— Ты вправду думаешь, что это сработает? — спросила Орландо.

В ответ он только улыбнулся и кивнул. Он надеялся, что все получится.

— Смотри! — воскликнула Орландо.

Из боковой улочки выехал «вольво» и перегородил им дорогу. Квин слишком много внимания уделял преследующей их машине и едва успел сообразить, что делать. Надавив на газ, он повернул руль, объезжая «вольво».

Мини-фургон со скрежетом металла зацепил седан, столкнув с дороги и помяв ему бампер.

— Четкий удар, — сказала Орландо.

Квин прибавил скорость.

Миновав аэропорт Тегель, они очутились в менее населенном пригороде. «БМВ» от них не отставал, равно как и лишившийся бампера «вольво». И тот и другой, казалось, совершенно спокойно уступили первенство в этой процессии Квину.

От Нейта по-прежнему не было никаких вестей.

— Кажется, нам скоро придется выгружаться, — сказал Квин, посмотрев на приборную панель.

Горючего пока хватало, но масло было на исходе.

— Нельзя, — возразила Орландо. — Нам нужен этот груз.

— Боюсь, у нас нет выбора.

— Нет! — крикнула она. — Нельзя. Мы должны найти Гарретта.

Впереди Квин заметил заснеженную дорогу, уходящую в лесную зону, и резко свернул туда. «Вольво» пролетел мимо. «БМВ» проявил бо́льшую ловкость и последовал за Квином, хотя его поначалу и занесло на заснеженную обочину.

— Что ты делаешь? — спросила Орландо.

— Пытаюсь сохранить нам с тобой жизнь.

Дорога змейкой вилась меж деревьев, пока наконец не вывела на стройку. Работа здесь была приостановлена на нулевом цикле, очевидно, в связи с наступлением зимних холодов.

Квин устремил машину вперед. Где-то впереди должен был находиться выезд. «БМВ» тоже вылетел на строительный участок и остановился. Чуть позже к нему присоединился «вольво». Они боялись засады. Именно на это Квин и рассчитывал.

Он продолжал гнать машину вперед. Пересеченная местность заставила его сбавить скорость до нескольких миль в час. Глазами он судорожно изучал приближавшиеся к ним деревья.

— Что ты ищешь? — спросила Орландо.

— Выезд или другую дорогу.

Они ненадолго замолчали, потом Орландо радостно крикнула:

— Вон она!

Она указала налево. Квин свернул на проселочную дорогу. И почти сразу понял, что совершил ошибку: та была сплошь покрыта ухабами и колдобинами. Квину приходилось бесконечно крутить руль то влево, то вправо.

Наконец фургон въехал правым передним колесом в заметенную снегом яму и забуксовал. Квин прибавил газу, и машина выбралась из рытвины, но колесо начало сдуваться, и к тому же, судя по скрежету, у фургона была повреждена передняя ось.

Квин тихо выругался и заглушил мотор.

— Мы не можем здесь стоять, — сказала Орландо.

— У нас нет другого выхода, — ответил Квин, делая ударение на каждом слове. — Фургон сдох.

Он посмотрел в боковое зеркало. Машины преследователей по-прежнему стояли на стройке.

Водитель «вольво» направился к седану. У того опустилось боковое стекло, и сидящий за рулем стал слушать, что ему говорят. Потом что-то крикнул в сторону «вольво». Задняя дверь «вольво» открылась, и из нее выскочили двое мужчин. Они побежали по стройплощадке, но не к фургону, а куда-то вбок.

— Уходим, уходим, — проговорил Квин.

Фургон стоял под углом к автомобилям преследователей и поэтому служил Квину и Орландо защитой. Орландо распахнула дверь и выскочила наружу. За ней последовал Квин.

Как только они выбрались из машины, Квин полез в карман и вытащил оттуда пульт дистанционного управления. Снял его с предохранителя и переключил на канал «В». Чтобы предостеречь себя от преждевременного взрыва, он взял устройство в левую руку.

Дверца «БМВ» открылась.

— Квин!

Это был Борко.

— Квин! Может, хватит уже? Ты устроил нам хорошие гонки. Но брось ты это, дружок! У тебя больше нет шансов.

В сотне футов от того места, где стояли Квин с Орландо, росли деревья. Квин кивнул на них:

— Ты первая. Я отвлеку их. Как только займешь удобную позицию, взрывай фургон.

Он прочел нерешительность в ее глазах.

— Пойдем вместе, — сказала Орландо, вскидывая оружие. — Если мы спрячемся, то сможем их подстрелить. И тогда не нужно будет ничего взрывать.

— Это не сработает.

— Черт, но мы должны хотя бы попытаться!

Квин неохотно кивнул:

— Хорошо. Давай попытаемся. Но если у нас не получится, мы взорвем фургон.

Орландо слабо улыбнулась.

— Квин, ты уже приехал! Ты это понимаешь? — Голос Борко начал выдавать его гнев. — Бросай оружие и выходи, чтоб я тебя видел.

Продолжая прикрываться фургоном, Квин с Орландо удалялись к деревьям.

— Кажется, я начинаю терять терпение, — продолжал Борко. — Ты причинил нам слишком много вреда. Но это все бизнес. Это я понимаю. И ты, надеюсь, тоже понимаешь, что я не могу позволить тебе уйти.

Деревья были совсем недалеко.

— Борко, иди сюда! — услышал Квин голос справа. — Они почти в лесу.

Квин обернулся и увидел, что один из людей Борко выскочил из-за фургона.

— Бежим! — крикнул он Орландо, идущей впереди.

Они припустили к лесу, Орландо на шаг впереди Квина. До деревьев оставалось всего ничего, когда Квин ощутил жгучую боль в левом бедре. Он упал на землю, сбив с ног Орландо.

— Уходи! — крикнул он.

У него было такое чувство, что его левое бедро полыхает огнем.

Она вновь вскочила на ноги и бросилась дальше, но у деревьев остановилась и обернулась. По ее лицу Квин сразу понял, в чем дело. Орландо обронила оружие. Он видел, что оно лежало на земле. Не настолько близко, чтобы он мог до него дотянуться, но достаточно далеко, чтобы она могла за ним вернуться. Судя по ее виду, Квин догадался, что именно это она собиралась сделать.

— Нет! — закричал Квин. — Беги!

Пуля просвистела над головой Орландо и вонзилась в ствол дерева.

— Беги!

На этот раз она его послушалась и поспешила скрыться в лесу.

Квин тяжело вздохнул и потянулся к ране. Он думал, что нога распорота надвое, однако пуля всего лишь оставила царапину на задней части бедра и застряла в мышце.

Он услышал приближающийся топот. Ему было нужно взорвать фургон. Но когда он собрался это сделать, то понял, что пускового устройства в руке у него нет.

— Повернись, — сказали совсем рядом. — Медленно.

Квин повиновался, изо всех сил пытаясь не показывать, как ему больно. Перевернувшись на спину, он ощутил под правой рукой что-то твердое. Это был пульт дистанционного управления. Но лежал он почти возле локтя, и Квин не смог бы незаметно дотянуться до него.

Человек Борко стоял сбоку от Квина. В руке у него был пистолет, нацеленный Квину в голову.

— Я взял его.

Минуту спустя в нескольких футах от них остановился «БМВ». Квин огляделся. Сначала открылась передняя дверь, и из машины вышел водитель. Затем отворилась задняя дверь, и из нее показался Борко.

— Где девчонка? — спросил серб, подходя к Квину.

— Убежала в лес, — ответил тот тип, который подстрелил Квина.

Серб кивнул и, обратившись к двум другим парням, которые приближались к фургону, сказал:

— Взять ее.

Двое тотчас бросились к лесу.

Борко улыбнулся и, повернувшись к машине, произнес:

— Девчонка смылась. Но мы ее найдем.

Квин посмотрел на открытую заднюю дверь «БМВ» и заметил, что внутри кто-то сидит. Значит, сюда явился Пайпер собственной персоной, решил он.

Сидящий в машине подался вперед, и на его лицо упал солнечный луч. Квин насторожился: это был отнюдь не Пайпер.

От увиденного у Квина перехватило дыхание. Очевидно, у него был болевой шок. Иначе объяснить то, что ему вдруг померещилось, он никак не мог.

Сначала показались ноги, а потом из машины выбрался и сам их обладатель. Приблизившись к Квину и Борко, он остановился.

— Выходит, хороший из меня вышел учитель, — сказал он с хрипотцой в голосе.

— Нет, — пробормотал Квин. — Ты умер. Я видел это собственными глазами.

Над ним с усмешкой склонялся его наставник Дьюри.

— В самом деле? Но я себя мертвым совсем не чувствую.

Дьюри оглядел фургон, его глаза на миг остановились на спущенном колесе.

— Черт! Спасибо, что разбил вдребезги наш транспорт.

— Коробки можно перенести в наши машины, — предложил Борко.

Квин пытался прийти в себя. А в голове билась только одна мысль:

«Это не он! Это не он!»

Он пытался осознать, что́ говорил Борко. Кажется, что-то о коробках. Вернее, о том, чтобы их перенести. Черт! Если они заберутся в фургон, то обнаружат там взрывчатку. Ему позарез был нужен пульт управления. Но тот лежал под ним. Если он шевельнется, пытаясь его достать, Борко сразу же его пристрелит.

— Поставь несколько коробок ко мне в багажник, — сказал Дьюри водителю «вольво». — Потом можешь отдохнуть, а мы тем временем разберемся с девчонкой.

— Хорошо, — ответил тот.

Квин наблюдал за тем, как парень подошел к фургону и открыл задние дверцы.

Борко присел на корточки рядом с Квином:

— Ты спутал нам все карты. Теперь некоторым людям придется попыхтеть. Вряд ли это их слишком обрадует.

Водитель «вольво» достал из фургона две коробки и понес их к «БМВ». Багажник открылся, едва тот приблизился к автомобилю.

— Может, угостишь их своими мятными конфетками? — тихо произнес Квин. — Это значительно облегчит положение дел.

Борко осклабился:

— Прекрасно. Поражен твоей осведомленностью. К сожалению, боюсь, конфетки на моих людей не подействуют.

— Потому что они не боснийцы?

Борко оцепенел.

— Откуда ты знаешь?

— Господи Иисусе! — воскликнул Дьюри. — Да какая теперь разница!

— Откуда тебе стало это известно? — не унимался Борко.

Еще две коробки переместились в багажник седана. Квин считал их про себя.

— Борко, — позвал Дьюри. — Пошли. У нас нет времени, чтобы тратить его на всякую мразь.

Борко неохотно поднялся.

Дьюри поглядел на Квина сверху вниз:

— Опустим разговор о том, как тебе это стало известно. Лично меня это совершенно не интересует. Ты покойник, Джонни-бой. Это все, что мне нужно знать. Скажи своей сучке, когда встретишь ее на том свете, что о Гарретте вместо нее теперь позабочусь я.

Дьюри улыбнулся и вытащил пистолет.

— Дай мне, — сказал Борко. — Он убил несколько моих людей. Я перед ним в долгу.

Дьюри поднял брови:

— Ты шутишь? Решил лишить меня удовольствия?

— Отдай его мне, — продолжал уговаривать его Борко. — За половину моей доли.

Дьюри громко рассмеялся.

— Раз ты так хочешь, не могу тебе отказать. — Он перевел взгляд на Квина. — Выходит, даже меня можно купить.

Он снова зашелся смехом и, развернувшись, медленно двинулся к машине.

Когда он к ней приблизился, передняя дверь отворилась и из нее вышел Лео Такер. Квин прищурился. Хотя он ожидал встретить того здесь, однако, увидев воочию, ощутил прилив гнева. Когда бывший наставник Квина сел в машину, водитель «вольво» уложил в багажник еще две коробки.

«Шесть», — отметил Квин.

— Пусть твои парни отдохнут, — сказал Дьюри, глядя на Борко.

Минуту спустя «БМВ» укатил. Пока Борко провожал взглядом машину, Квин быстро передвинул руку, чтобы пульт управления оказался у него под ладонью.

Когда серб повернулся к нему лицом, Квин уже держал пальцы на пульте. Он знал, что «БМВ» уже упустил, а вместе с ним утекла и часть вирусов.

— Ну ладно. Теперь пора немного развлечься, — произнес Борко.

Он вытащил из кобуры пистолет «ЗИГ-зауэр», точь-в-точь такой же, как у Квина.

— Почему Гибсон не оставил визитку? — спросил его Квин.

Он хотел потянуть время, сам же тем временем нащупывал пальцами выключатель.

Борко удивленно поднял бровь, потом, улыбнувшись, сказал:

— Ты имеешь в виду, когда он побывал в твоем доме? Хочешь перед смертью узнать правду? — Серб слегка подался вперед, как будто собрался выдать большой секрет. — Он намеревался вырезать имя «Даль» у тебя на груди.

«Да, это вполне похоже на правду», — решил Квин, отключая на ощупь предохранитель.

— Твой план не сработает. — Квин продолжал отвлекать серба разговорами, а сам тем временем поместил большой палец на подушечку кнопки пуска.

Интересно, успел ли он переставить ее в положение «В»?

— Меня не интересует твое мнение. У меня все получится. — Борко проверил, есть ли в пистолете патроны.

— Я говорю не о том, что разработали твои ученые. И не о том, что твоя попытка этнического геноцида получит широкую огласку.

«С правой стороны — кнопка „А“, с левой — „В“. Или наоборот?..»

— Нет, это будет не геноцид. — Борко поднял пистолет. — А обыкновенное вымирание населения.

Выключатель находился справа.

— Не важно, как это назвать, — сказал Квин.

Он бросил быстрый взгляд мимо Борко на фургон, прикидывая, достаточно ли близко тот находится к сербу. Взрыв должен был, по крайней мере, задеть Борко. Или хотя бы сбить его с ног. И тогда можно будет что-то сделать.

— Вовсе не поэтому ваша затея не сработает.

— Да что ты говоришь? — язвительно улыбнулся Борко. — С чего бы это она не сработала?

— К сожалению, этого ты никогда не узнаешь.

Квин нажал на кнопку пуска, но ничего не произошло.

— Это почему же?

Квин нажал еще раз, и опять неудачно. Должно быть, пульт был сломан.

— Что ты имеешь в виду? — вновь спросил Борко. — Впрочем, не важно. Если что-то и имеет значение…

Остаток фразы потонул в грохоте взрыва, который разорвал Борко на мелкие кусочки.

Глава 40

Поначалу Квин не помнил самого́ взрыва, а помнил только, как чьи-то руки очищали его от каких-то ошметков, а потом помогали встать. Помнил, что, едва приняв вертикальное положение, он начал искать глазами фургон, но того нигде не было. Но куда тот подевался, Квин, сколько ни старался, вспомнить не мог.

— Пошли. — Кто-то подхватил его под руку и потянул за собой.

Почему ему было так трудно идти? Левая нога вела себя странно и наотрез отказывалась передвигаться без помощи нового компаньона. Квин, опустив глаза, вдруг обнаружил, что нога перевязана шарфом. Его нижняя конечность была черно-красной и казалась до боли ему знакомой. Откуда все это взялось?

Вскоре он очутился в окружении деревьев. Кто-то тащил его в глубь леса. Квин с трудом держал глаза открытыми. Ему казалось, что их путешествие длилось несколько дней и даже недель. Наконец послышался шум движущихся машин. Потом там, откуда они удалились, раздались звуки сирен, множества сирен. Спутник Квина остановился и помог ему прислониться к дереву. В сознание Квина стала проникать боль, а вместе с ней он начал представлять положение, в котором оказался, и что нужно делать дальше.

Квин посмотрел на своего спутника. Им оказалась Орландо, хрупкая женщина пяти футов росту. Это она помогла ему подняться на ноги. Она перевязала своим шарфом ему ногу. И увела его прочь от груды обломков, которые некогда были фургоном.

— Сколько? — коротко спросил он.

— Прошло со времени взрыва?

Квин кивнул.

Она посмотрела на часы:

— Девять минут.

— Мой пульт не сработал.

— А мой сработал. — Она вытащила из кармана мобильный телефон.

Он был не той модели, которой пользовались Орландо с Квином.

— Я прихватила его у одного из парней, которые преследовали меня по лесу, — пояснила она.

— Надеюсь, ты о них позаботилась?

— В противном случае я бы здесь сейчас не стояла.

Он попытался улыбнуться, но тщетно.

Орландо набрала номер и поднесла телефон к уху.

— Где ты? — спросила она. — Почти на месте? В четверти мили? Погоди.

Она вышла из лесу на дорогу, уйдя от Квина довольно далеко, поэтому он не слышал ее дальнейшего телефонного разговора. Однако спустя несколько секунд увидел, как к ней подкатила машина. Бордовый «БМВ». Нейт.

Нейт с помощью Орландо устроил Квина на заднее сиденье, потом снова сел за руль, а Орландо — рядом с ним. Машина тронулась с места, взяв курс в сторону города.

— Ложись, — обернувшись, предложила Орландо Квину. — Мы отвезем тебя к доктору.

— Нет, — запротестовал Квин.

Орландо повернулась к нему снова:

— Похоже, ты контужен. Тебе нужна помощь.

— У нас нет времени разъезжать по врачам. Сейчас же в отель Святого Мартина! Нужно срочно ехать туда.

— Почему? — удивилась Орландо.

— Я обещал вернуть тебе Гарретта, — ответил Квин.

Мимо них, сверкая мигалками, промчались две полицейские машины.

— Разве он в отеле Святого Мартина? — быстро спросила она.

— Нет, — ответил Квин. — Я не то имел в виду. Нам нельзя терять след. — Увидев, что его не понимают, он добавил: — Мы с ними не до конца разделались.

— Ты имеешь в виду мятные конфетки? — спросила Орландо. — Я пустила их все на воздух. Тебе повезло, что ты не отправился за ними вслед. Как тот тип, что стоял возле тебя. Когда я тебя нашла, ты откапывался из-под груды его ошметков.

— Борко, — пояснил Квин.

— Неужели наконец взяла его нелегкая?! — воскликнул Нейт.

Квин кивнул, хотя Нейт сидел к нему спиной.

— Но часть конфет мы все же упустили.

Он рассказал, куда делось несколько коробок.

— Шесть штук. Этого более чем достаточно, чтобы начать геноцид. У них теперь два выхода. Либо сбросить груз в речку, либо доставить то, что от него осталось, и получить деньги.

— Но почему отель? — полюбопытствовал Нейт. — Ведь ты говорил, что коробки с конфетами должны стать частью подарочных пакетов.

— Да. Но по-моему, теперь слишком поздно раскладывать их по пакетам.

— И что же? Хочешь предложить нам украсть эти коробки, чтобы потом попытаться их продать? — спросила Орландо. — Не кажется ли тебе, что это пустая затея?

— Вместе с грузом едет Даль, — с расстановкой произнес Квин. — И Такер тоже.

Орландо уставилась на него:

— Ты уверен?

Квин кивнул:

— Они знают, где находится Гарретт.

В машине повисла тишина. За окнами снова появился городской пейзаж. Из-за усилившегося движения Нейту пришлось сбавить скорость. Посмотрев на Орландо, он спросил:

— Так куда едем? В отель Святого Мартина или к доктору Гарберу?

— В отель, — не колеблясь, ответила она.

Нейт остановил машину у продовольственного магазина, и Орландо выскочила из нее. Воспользовавшись возможностью, Квин достал аптечку первой помощи. Продезинфицировал рану и наложил эластичный бинт, несколько раз обернув вокруг бедра. Он не рассчитывал, что это вернет ему возможность легко двигаться, но, по крайней мере, окажет мало-мальскую помощь.

Не прошло и нескольких минут, как Орландо вернулась в машину и протянула Квину пакет. Внутри он обнаружил пачку бумажных носовых платков и несколько бутылок воды.

— Спасибо, — произнес он.

Когда они вновь поехали, Квин смочил платки водой и принялся смывать ими кровь с лица и рук. Это была кровь Борко.

— С одеждой у тебя будут проблемы, — сказала Орландо.

Квин оглядел себя. Куртка была покрыта пятнами и помята. Пострадала даже рубашка. Что же касается брюк, то левая штанина была пропитана его собственной кровью.

— В сумке есть мой запасной свитер, — заметил Нейт.

Квин взял сумку и поставил на сиденье рядом с собой.

— А как насчет брюк? — спросил он.

Нейт помотал головой:

— Извини. Не прихватил.

Квин разделся до пояса и обмыл плечи и грудь. Потом натянул свитер ученика.

Спустя несколько минут Нейт произнес:

— Почти прибыли.

Квин посмотрел в переднее окно. Отель Святого Мартина находился в двух кварталах от них. Повсюду была расставлена полиция, и машины ползли еле-еле.

— Сверни сюда, — сказал Квин. — Посмотри, нельзя ли там объехать.

— А как туда попасть? Там слишком много охранников.

— Пока просто сверни, — повторил Квин.

Нейт повиновался и пустился в объезд, а потом выехал на ту же улицу. Движение здесь было несколько быстрее.

— Ты в самом деле считаешь, что Даль привез сюда коробки? — осведомился Нейт.

— Другого выбора у него нет, — ответил Квин. — В противном случае их план будет провален.

— Они могли бы отвезти их прямиком в Боснию, — предположил Нейт. — Так они достигли бы желаемой цели быстрее всего.

— И скорее всего, их обвинили бы в покушении на жизнь людей. Поэтому они решили устроить все здесь. Вспышка заболеваемости, по их мнению, должна начаться среди боснийского населения за пределами Балкан. Даже если возникнет подозрение в биотерроризме, под подозрение попадет более многочисленная группа потенциальных виновников.

— Но Янсен сказал, что вирус способен инфицировать не только боснийцев, — заметил Нейт.

— Пока это знаем только мы, — ответила ему Орландо. — Они же думают, что создали избирательное оружие.

— Должно быть, Даль вложил кругленькую сумму в это дело, — предположил Нейт.

— В этом я не сомневаюсь, — отозвалась Орландо.

Квин шевельнулся. Он знал, что в этой операции деньги играли далеко не главную роль. И вообще, он сознательно избегал поднимать эту тему. Но дальше тянуть было нельзя.

Решившись наконец завести разговор, он неожиданно обнаружил, что не может найти подходящих слов. Вернее, достаточно весомых, чтобы его рассказ прозвучал убедительно. Наконец он взглянул на Орландо и сказал:

— У тебя с собой фотографии Гарретта?

Вопрос ее удивил, но она потянулась к карману куртки.

— Да. А что?

— Можно взглянуть?

Все еще недоумевая, она сунула руку в карман и достала из него маленький пластиковый фотоальбом. Потом стала вынимать из него одну из фотографий.

— Нет, — остановил ее Квин. — Дай альбом.

Она неохотно протянула ему альбом.

В нем было всего три фотографии Гарретта: две были сделаны недавно, а третья — когда тот был совсем младенцем. Однако Квина интересовала четвертая.

Он вытащил ее из альбома и протянул Нейту:

— Взгляни.

— Хм… я за рулем, — ответил тот.

— В чем дело?! — воскликнула Орландо.

— Просто посмотри, — повторил Квин, обращаясь к Нейту.

Нейт взял фотографию в правую руку и поднес к лицу, не упуская из поля зрения дорогу. Перевел взгляд на снимок и неожиданно впился в него глазами.

— Все, хватит, — похлопал его по плечу Квин.

— Сукин сын! — выругался Нейт, возвращая Квину фотографию.

— Что?! — возмутилась ничего не понимающая Орландо.

— Это он, — сказал Нейт.

— Кто «он»? — Орландо начала выходить из себя.

— Я видел этого типа, когда меня держали под замком в гостиничном номере. Я говорил вам про него. Это тот самый, что был старше всех остальных. — Нейт мельком посмотрел на Орландо, потом через зеркало заднего вида — на Квина. — Это и есть Даль?

Квин протянул фотографию Орландо, но она ее не взяла. Ей не требовалось на нее смотреть: она прекрасно знала, кто там изображен.

— Я тоже его видел, — признался Квин. — Он вышел из «БМВ».

— Этого не может быть! — Орландо не верила своим ушам.

Квин вперился в ее затылок:

— Он не погиб.

— Что за чертовщина! Я видела его тело. Ты сам принес мне его прах.

— Знаю. — Квин перевел взгляд на Нейта. — Ты уверен, что это тот человек, которого ты видел?

— Да, — подтвердил Нейт. — Возможно, здесь он выглядит чуть моложе, чем сейчас. Но это точно он. А кто он такой?

— Нейт никогда раньше не видел эту фотографию, — сказал Квин Орландо. — Ты можешь не верить мне. Но у Нейта нет причины лгать.

— Этого не может быть, — повторила она.

Теперь в ее голосе было больше недоумения, чем гнева.

— Подумай вот еще о чем, — продолжал Квин. — Зачем кому-то другому понадобился бы Гарретт?

— Но ведь Даль — это Пайпер, — произнесла Орландо. — Это он похитил Гарретта. Он пытался убить тебя. Ты видел Пайпера, а не Дьюри. Не так ли? Ты обознался. От взрыва у тебя помутилось сознание.

— Дьюри? — в замешательстве проговорил Нейт.

Квин замотал головой:

— Далем оказался вовсе не Пайпер. А Дьюри. Думаю, что Пайпер вообще здесь ни при чем. Во Вьетнаме Дьюри поддерживал связь с Лео Такером. А не с Пайпером. Очевидно, тебя Такер вычислил, когда следил за мной и Нейтом. Однако своему боссу об этом не сказал. А сообщил только Дьюри. Потому что знал, что тот этим остро интересуется.

Орландо молчала.

— Сверни сюда, — сказал Квин Нейту.

Вскоре они снова приблизились к отелю, но на этот раз с противоположной стороны от главного входа.

Отель занимал весь квартал. Хотя его архитектура убедительно говорила о том, что он построен недавно, очевидно, зодчие хорошо потрудились, чтобы вписать его в окружающий ландшафт, в котором превалировали более древние постройки.

— Проверь служебный вход, — сказал Квин.

— Там у нас тоже будет проблема с охраной, — ответил Нейт.

— Возможно.

Нейт проехал мимо второго входа в отель, менее заметного, но не менее многолюдного. Очевидно, через него входили гости отеля, не участвующие в конференции. У дверей стояла целая армия коридорных, которые поочередно встречали каждое подъезжающее к гостинице такси. Неподалеку от них дежурили несколько полицейских, но они, казалось, лишь осматривали толпу, никого не останавливая.

— Он не сможет войти туда, — сказал Квин. — Не войдет с коробками.

И вновь устремил взгляд вперед.

— Туда, — указал он.

В здании имелись широкие ворота, через которые мог проехать грузовик. Судя по висящему возле них знаку, это был проезд к стоянке для служебного транспорта. Внутри ее охраняли двое полицейских. На них были длинные теплые плащи и перчатки.

— Сворачивай, — сказал Квин. — Но не останавливайся. Пусть копы увяжутся за тобой. — Он смотрел на своего ученика через зеркало заднего вида, и на миг их глаза встретились. — Тебе придется взять их на себя.

— Убить? — испуганно спросил Нейт.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

Нейт выехал на среднюю полосу и притормозил. Подождал, когда путь будет свободен, и свернул к стоянке. Один из полицейских поднял руку, призывая Нейта затормозить, но тот проехал несколько десятков футов, прежде чем остановился. Машина находилась достаточно далеко от улицы, поэтому никто на них не обратил бы внимания.

— Выйди и постарайся их отвлечь, — сказал Квин.

Нейт выбрался из машины. Полисмены направлялись к нему.

— Прошу прощения, — начал Нейт на английском. — Я не сразу вас заметил. — Он запнулся. — Вы говорите по-английски?

Квин придвинулся к двери.

— Я пошла, — напряженно сказала Орландо.

— Нет. Я сам справлюсь.

— Я иду.

Не говоря больше ни слова, она вышла и, обойдя машину сзади, присоединилась к Нейту и полицейским. Квин обернулся, чтобы наблюдать за ними через заднее стекло.

Заговорив полицейских, Нейт вынудил их повернуться спиной к машине. Квин слышал только приглушенные голоса, но не мог разобрать слов. Внезапно он заметил в руке Орландо пистолет. Полисмены замерли, не делая никаких движений, чтобы достать свое оружие.

Орландо что-то сказала Нейту, и он бросился к машине. Открыл багажник и вернулся.

Теперь обзор происходящего для Квина существенно сузился. Он слышал голоса, потом машина издала стонущий звук, как будто в нее добавили лишнего веса.

— Здесь мало места, — вдруг услышал Квин.

Голос раздался откуда-то сзади, приглушенно, но отчетливо. Квин решил, что он принадлежит кому-то из полисменов.

— Убей одного из них, — донесся голос Орландо.

Раздался приглушенный выстрел. Почти одновременно в багажнике кто-то заерзал и застонал.

— Вот так уже лучше, — сказала она.

Когда крышка багажника вновь опустилась, рядом с машиной стояли только двое — Орландо и Нейт.

Они забрались в машину, и Орландо что-то бросила на заднее сиденье. Это был темный длинный плащ одного из полицейских. Когда Квин надел его, он почти целиком прикрыл брюки и придал ему более презентабельный вид.

— Я тоже кое-чем поживилась. — Она показала две портупеи, укомплектованные рациями, пистолетами и прочим снаряжением полицейских. Не хватало только наручников. Впрочем, Квина это не удивило: наручники были использованы по назначению.

— Документы?

Орландо кивнула.

Нейт направил машину вниз, к гаражу, и они въехали на пандус. Через пятьдесят футов проезд раздваивался. Правая дорожка круто сворачивала и спиралью уходила вниз под землю. Левая тянулась вперед еще футов на двадцать пять и заканчивалась маленькой, расположенной немного левее парковкой и небольшой погрузочной площадкой впереди.

На ней стоял грузовик, доставлявший в гостиницу постельное белье. Двое работников катили к нему контейнер с грязными полотенцами.

Квин устремил внимание на парковочную зону. Там он насчитал пять машин: два «форда», «пежо» и два «БМВ», один из которых, двухдверный, был серебристого цвета. Второй — темно-синего.

— Стой, — скомандовал Квин.

Нейт затормозил, и Квин тяжелым взглядом вперился в серебристый «БМВ». Все стекла у того были тонированными.

— Это его машина.

Квин открыл дверь и спустил ноги, чтобы выйти, но боль прострелила бедро и заставила его замереть на месте.

— Погоди, — сказал Нейт. — Я сам проверю.

Он собрался выйти, но Орландо схватила его за руку и протянула пистолет и удостоверение одного из полицейских.

Нейт осторожно приблизился к машине, однако, как вскоре выяснилось, там никого не было.

— Что делать? — спросил он.

— Проверь, коробки еще там? — приказал Квин.

Нейт начал дергать двери.

— Нейт! — окликнул его Квин.

Когда тот обернулся, наставник жестом предложил ему использовать пистолет вместо молотка.

Нейт глянул через плечо на припаркованный грузовик. Двое работников отеля уже исчезли из виду.

Вместо того чтобы сразу ударить пистолетом по окну, Нейт снял куртку и приложил к стеклу. Разбить окно удалось только с третьей попытки. Звук вышел приглушенным. Квин довольно улыбнулся: Нейт успешно справился с заданием.

Тонированное покрытие не давало разбитому стеклу развалиться, поэтому Нейту пришлось его ломать и сбрасывать осколки внутрь.

— Ты уверен, что это был он? — спросила Орландо Квина тихим, но требовательным голосом.

— Да, — ответил Квин, не сводя взгляда с Нейта.

— Сукин сын! — бросила Орландо, немного помолчав. — Значит, все это время он был жив.

Нейт открыл багажник «БМВ» и заглянул внутрь. Ответ Квин знал раньше, чем тот прозвучал.

— Коробок нет.

— Надо их найти, — сказал Квин.

— Как нам попасть внутрь?

— Нейт, мы уже внутри.

Глава 41

Квин велел Нейту припарковаться сразу за «БМВ», бампер в бампер. За ними оставалось достаточно места, чтобы пристроить другие машины. Впереди путь «БМВ» преграждала стена. Поэтому, когда Дьюри с Такером вернутся к своему автомобилю, им придется чертовски попыхтеть, чтобы выбраться со своего места.

Как Квин и предполагал, вся охрана отеля Святого Мартина разместилась у входа в здание. Члены форума являлись не настолько высокими гостями, чтобы ради них прерывать деловую жизнь отеля. Будь на их месте главы государств, все двери в гостиницу были бы закрыты на замки. Поскольку большинство участников конференции являлись преподавателями университетов или другими гражданскими специалистами, угроза беспорядков значительно уменьшалась. Исходя из этих соображений и была выстроена работа службы безопасности.

Однако из этого вовсе не следовало — и Квин это знал, — что им удастся легко миновать охранные посты.

Отель Святого Мартина, казалось, состоял исключительно из служебных коридоров. По крайней мере, такое впечатление сложилось у Квина. Весь этот лабиринт проходов, необходимый для обслуживания гостиницы, позволял процессу протекать беспрепятственно. Каждый поворот был помечен стрелкой, указывающей направление, в котором находились пищеблоки, стойки администраторов, конференц-залы и тому подобное. Обслуживающий персонал сновал по коридорам, но никто из них на Квине, Нейте или Орландо не остановил своего взгляда дважды.

Кроме работников гостиницы по коридорам расхаживали представители службы безопасности, нанятые на время проведения конференции. Как предполагал Квин, это были либо полицейские, либо военные в штатском, которые прикидывались обыкновенными служащими отеля.

Однако, в отличие от последних, они проявили больший интерес к троице, которую останавливали дважды. Но в обоих случаях выручило полицейское удостоверение, которое предъявил Квин, объяснив, что со своими коллегами уполномочен до начала банкета в последний раз провести проверку помещений, находящихся вне зоны безопасности.

Самым уязвимым местом всей команды была рана Квина, которая заставляла его заметно хромать. Он изо всех сил старался, чтобы походка его выглядела естественно, как будто свое увечье приобрел давно. Однако время от времени ему все же приходилось удерживать равновесие, опираясь на плечо Нейта.

В одном из холлов на доске объявлений висело расписание дневных мероприятий предстоящего форума. Согласно ему, обед участников конференции должен был проходить в зале Атея. Руководствуясь указателями, они направились туда.

— Пост охраны, — предупредил Квин.

В глубине коридора, рядом с проходным металлическим детектором, стояли двое мужчин в темных костюмах. Тут же был рентгеновский аппарат для просвечивания сумок, подобный тому, какие применяются в аэропортах.

Квин велел своим спутникам замедлить шаг. Он намеревался свернуть в другой коридор, не доходя до поста.

— Квин, — сказала Орландо. — Возле стены. За детектором.

Квин бросил туда взгляд. На ручной тележке у стены стояли шесть коробок. Шесть одинаковых картонных коробок.

Он почувствовал, как напрягся рядом с ним Нейт.

— Может, это не они? — засомневалась Орландо.

— Они, — заверил ее Квин.

Глазами он выхватил конец коридора, в котором обозначилось какое-то движение. К посту безопасности приближались двое. Один из них что-то говорил. Второй — тот, который слушал, — по виду походил на служащего отеля. На нем был такой же розовато-лиловый пиджак и черные брюки, как у остальных работников. Он все время кивал, как будто принимал указания к действию.

А указания давал Лео Такер.

Квин остановился:

— А ну-ка, в кружок. Будем делать вид, что беседуем.

Первой развернулась Орландо, за ней — Нейт. Теперь они стояли спиной к посту безопасности.

— Видели тех двоих, что направляются сюда? — спросил Квин.

— Да, — ответила Орландо.

Нейт начал было оглядываться.

— Нет, — остановил его Квин. — Тот, который выше ростом, и есть Лео Такер.

Он скользнул взглядом мимо Орландо на коробки. Такер подошел туда и указал на них розовато-лиловому. Тот кивнул и направился к ним.

— Черт, — выругался Квин. — Следуйте за мной.

Он, прихрамывая, побежал к посту безопасности и крикнул по-немецки:

— Стой!

Охранники встрепенулись, и один из них потянулся к рации, висящей у него на боку. Служащий замер на месте. Но только не Лео Такер. Увидев Квина, он бросился прочь.

— Не прикасайся к коробкам! — крикнул Квин. — Яд!

Служащий шарахнулся назад.

— Остановите его! — указывая на Лео Такера, скомандовал Квин охранникам.

Но сотрудники службы безопасности не спешили повиноваться. Тогда Квин достал удостоверение полицейского и высоко поднял его, выкрикнув:

— Террорист! Террорист!

Это произвело на них большее впечатление, и один из охранников бросился вслед за Такером. Однако второй остался на посту. Когда Квин пробегал через детектор, раздался громкий писк.

— Стой, — приказал ему охранник.

На бегу Квин обернулся и бросил через плечо:

— Не позволяй никому прикасаться к этим коробкам.

— Не двигаться! — вновь раздался голос охранника.

Оглянувшись, Квин увидел, что тот загородил Нейту и Орландо путь к детектору. Но как только охранник потянулся к рации, Орландо нанесла удар, и он, от неожиданности потеряв равновесие, отшатнулся назад.

Не имея возможности наблюдать за окончанием сцены без риска получить очередную рану, Квин двинулся дальше. В самом конце коридор раздваивался. Квин не знал, куда свернули Такер и преследовавший его охранник. Усилием воли он заставлял себя не сбавлять скорости. Когда же достиг поворота, его чуть не сбил с ног промчавшийся мимо Лео Такер. Там, откуда он появился, на полу неподвижно лежал охранник.

Квин успел вцепиться в пиджак Такера. Но австралиец продолжал бежать, увлекая за собой Квина и при этом изрядно теряя темп. Чтобы избавиться от Квина, Такер принялся снимать с себя пиджак. Этим Квин не преминул воспользоваться. Он достал пистолет и приставил его к спине Лео:

— Остановись!

— Пошел ты… — продолжая от него отбиваться, рявкнул Такер.

— Стой!

Пиджак соскользнул с плеч Такера. Единственное, что мог сделать Квин, — это не нажать на спусковой крючок. Когда же Такер чуть было не вырвался у него из рук, Квину пришлось огреть австралийца рукояткой пистолета по затылку. Сначала Лео повело к стенке, затем он упал на колени. Очевидно, в голове у него слегка помутилось, однако сознания он не потерял.

Квин быстро ощупал его снизу доверху. Очевидно, опасаясь, что его остановят на посту безопасности, Такер оружия с собой не носил. Схватив его за подбородок, Квин резко дернул лицо неприятеля вверх.

— Где Гарретт?

Тот не сразу сумел сконцентрировать взгляд.

— Пошел ты! — выругался он еще раз.

За углом, со стороны поста охраны, послышались чьи-то шаги. Квин отступил назад и занял такое положение, чтобы держать под наблюдением и Такера, и коридор.

Из-за угла появилась Орландо. Держа пистолет наготове, она прощупывала взглядом близлежащую территорию. Увидев Квина, Орландо слегка опустила оружие.

— У тебя все в порядке? — спросила она.

— Да, — ответил он, хотя нога на каждое движение отзывалась беспощадной болью. — Где коробки?

— На месте. За ними следит Нейт.

— А второй охранник?

— Будет жить. Надо выбираться отсюда.

Квин посмотрел на Такера:

— Пойдешь с нами.

— Черта с два.

— Ладно, — сказал Квин, поднимая оружие.

— Ты не станешь стрелять здесь.

— Еще как стану. — Квин положил палец на спусковой крючок.

— Хорошо, хорошо, — согласился Такер. — Я скажу тебе, где мальчишка. Но при условии, что ты меня отсюда выведешь и дашь уйти.

Они нашли Нейта возле поста безопасности. Он охранял коробки и гостиничного служащего. Второй охранник сидел, прислонившись к стене. Он был без сознания.

— Пора, — сказал Квин.

Он велел гостиничному служащему везти тележку. Тот заметно оживился, увидев в руках Квина оружие. Поскольку наиболее боеспособной из всех троих была Орландо, то Такера она взяла на себя. Квин занял место впереди, а Нейт прикрывал процессию с тыла.

Они направились назад по многочисленным коридорам, но на этот раз у них был провожатый. Служащий вел их наикратчайшим путем к гаражу. Иногда Лео Такер сбивался с курса, и тогда Орландо возвращала его в нужное русло.

Добравшись до парковки, Квин велел служащему гостиницы и Такеру выложить коробки на заднее сиденье машины Нейта. Когда те исполнили его приказание, Квин открыл багажник.

В нем по-прежнему лежали двое перепуганных полицейских. Такер и служащий помогли им выбраться под прицелом пистолетов Квина и Орландо.

— Заводи, — бросил Квин Нейту.

Когда двигатель заурчал, Квин обратился к Орландо:

— Вы с Такером залезайте на заднее сиденье.

Он остался у машины в обществе полицейских и гостиничного служащего.

— До чего же сегодня выдался мерзкий денек! — сказал Квин. — Но поверьте мне на слово, все могло сложиться гораздо хуже. — Он подошел к передней дверце и добавил: — Пока мы не выберемся отсюда, не советую вам сходить с этого места. Потом вы вольны делать все, что вам заблагорассудится.

Как ни странно, они в точности исполнили его указания.

Они поехали в сторону Тиргартена, к триумфальной колонне, на этот раз приближаясь к ней с юго-востока. Недалеко от площади Квин велел Нейту остановиться.

За окном простирался заснеженный парк. Там было малолюдно.

— Здесь мы расстанемся, — сказал Квин.

— Как? — удивился Нейт.

Квин посмотрел своему ученику в глаза:

— Мне нужно, чтобы ты избавился от этого груза. Отвези его в американское посольство. Объясни им, что́ находится в коробках. Расскажи все. Вряд ли они тебе поверят. Во всяком случае, поначалу. Скорее всего, тебе придется посидеть за решеткой. Но зато груз будет находиться в целости и сохранности. Через день или два я вытащу тебя на свободу.

Квин ожидал услышать в ответ очередную язвительную ремарку, но Нейт просто сказал:

— Хорошо.

Квин протянул ему руку, и они обменялись крепким рукопожатием.

— Ты молодец. Держался гораздо лучше, чем я ожидал.

— Не означает ли это, что я получил повышение по службе?

— Сомневаюсь, — улыбнулся Квин.

Первым машину покинул Квин. Потом открылась задняя дверь, и из нее под присмотром Орландо выбрался Такер. Прежде чем закрыть за собой дверь, она сказала Нейту:

— Я рада, что мы нашли тебя.

Квин, Орландо и Такер направились вперед. Такер шел между ними.

— Где он? — спросил Квин.

— А ты дашь мне уйти? — вопросом на вопрос ответил Такер.

— Я дал слово.

— Меня беспокоишь не ты. — Такер покосился на Орландо. — А она.

У Орландо было суровое лицо. Рядом был человек, который похитил ее сына. Квин не мог поручиться за ее действия.

— Это же сделка, не так ли? — произнесла она.

Ее ответ вполне удовлетворил Такера.

— Ладно, — начал он, потом ненадолго замолк и поглядел на Квина. — Он в «Доринте». Там же, где был ты.

— Он здоров? — быстро спросила Орландо.

— Душечка….

Орландо остановилась и схватила Такера за руку, не дав договорить:

— Кончай ломать комедию.

— Он цел и невредим. Он с Дьюри. Я сказал ему, что с меня довольно. Я достаточно нахлебался с мальчишкой, пока вез его сюда.

— Сукин сын, — процедила Орландо.

— Нет, Орландо, — остановил ее Квин, чувствуя, что она в любой миг может пристрелить австралийца.

Этого допустить он не мог. Во-первых, вокруг были люди. А во-вторых, они заключили сделку.

Орландо стояла, не шевелясь. Ей удалось сдержать себя.

— Вам лучше поторопиться, — произнес Такер. — Боюсь, они там долго не задержатся.

Глава 42

Когда Квин с Орландо ехали на такси в «Доринт», его рана вновь запылала жаром. Он опасался, что там может быть заражение, но понимал, что все равно пока ничего не может предпринять.

— В один прекрасный день я все равно его убью, — тихо произнесла Орландо так, чтобы ее слышал только Квин.

Он молча кивнул. Ей не было необходимости уточнять, кого именно она имела в виду. Он прочел это в ее глазах в тот миг, когда они позволили Такеру выйти сухим из воды и тот удалился со свойственным ему надменным выражением лица.

Они подъехали к отелю. Квин первым вошел в вестибюль, оглядываясь по сторонам в поисках Дьюри. Когда он подошел к стойке администратора, молодая женщина узнала его и улыбнулась:

— Мистер Брэгг! Я не знала, что вы вернулись. Позвольте мне проверить, заказан ли для вас номер.

— Нет, — ответил Квин. — Сейчас я не буду здесь останавливаться.

— Хорошо. — Она продолжала вопросительно глядеть на него.

— Я пришел навестить одного из ваших гостей. Человека средних лет, с маленьким мальчиком. Он дал мне почитать книгу. Я уезжаю, и мне хотелось бы ее вернуть.

— Он американец, — сказала она не вопросительно, а утвердительно, как будто знала, о ком идет речь.

— Пожалуй.

— Это мистер Квин.

Квин недоуменно уставился на нее:

— Прошу прощения?

— Мистер Квин, — повторила она. — И его сын Гарретт.

Эта сволочь зарегистрировалась под именем Джонатана Квина. Несомненно, это была злая насмешка со стороны Дьюри. Но и в находчивости отказывать ему не стоило. Из всех имен в мире это было последним, под которым Квин ожидал его найти.

— Да. Верно. Где его можно разыскать?

Она посмотрела на монитор компьютера, стоявший перед ней на стойке, и пробежалась пальцами по клавиатуре.

— Судя по моим данным, сегодня он уезжает.

— Он уже покинул гостиницу?

— Нет. Но минут через пятнадцать за ним должна прийти машина.

— Отлично. Подожду у лифта.

Квин отыскал глазами Орландо. Она стояла в нише возле лифтов. Поделившись с ней полученной информацией, Квин снял трубку внутреннего телефона. Перейдя на немецкий, он попросил оператора соединить его с администрацией и, притворившись обслуживающим номера официантом, через несколько секунд разузнал, в каком номере остановился Дьюри.

— Я собираюсь подняться к нему, — сказал Квин. — Жди меня здесь на случай, если мы с ним разминемся.

— Ты шутишь?

— Пять минут. Если я не вернусь, тогда поднимайся ты.

— Это ты жди здесь, — сказала она. — А наверх пойду я.

— Плохая идея. Ты сама это знаешь.

Он чуть ли не кожей ощущал излучаемый ею гнев.

Номер Дьюри находился этажом выше той комнаты, которую прежде занимал Квин. Судя по всему, здесь располагались более просторные номера, возможно, даже с двумя спальнями. Тот, в котором остановился бывший его наставник, был неподалеку от лифта. Квин подошел к двери и прислушался. Изнутри доносился только звук телевизора.

Двери в номерах отеля закрывались автоматически. Поэтому Квин, не тратя времени даром, достал пистолет и прицелился в замок. Потом сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Едва он успел выдохнуть, как за дверью зазвонил телефон. Квин крепко стиснул оружие, ожидая подходящего момента.

Второй звонок, третий.

«Возможно, они уже ушли», — подумал Квин.

Четвертый звонок. Телефон замолк. Никто не снял трубку.

Квин отвел пистолет от замка. И вновь раздался телефонный звонок. И вновь никто не снял трубку.

Ворваться и проверить, есть ли кто-нибудь внутри? Или бежать вниз?

Однако решение Квину принимать не пришлось.

Дверь неожиданно распахнулась. Он мгновенно отшатнулся назад, опуская оружие.

На пороге стоял Дьюри. Он держал Гарретта, прижимая его к груди левой рукой. В правой у Дьюри был нож, приставленный к спине мальчика. Из-за ремня брюк выглядывал пистолет.

Если бы у Дьюри в руке был пистолет, а не нож, Квин рискнул бы выстрелить. Но тут шансов не было: Дьюри успеет прирезать Гарретта.

— Ты паршивый недоносок, Джонни, — сказал Дьюри.

— У тебя все в порядке, Гарретт? — спросил Квин.

Мальчик обернулся и поглядел на Квина. В глазах у него застыл страх. Не говоря ни слова, он прислонил голову к плечу Дьюри.

— У него все хорошо, — ответил за него Дьюри. — Отчего бы ему было плохо?

— Большинство отцов не используют своих сыновей в качестве щитов.

— Ой, ой, — ухмыльнулся Дьюри. — Я хороший отец. А теперь дай нам пройти.

— Я не позволю тебе этого сделать.

Дьюри расхохотался:

— Остановить ты меня сможешь только при условии, что убьешь ребенка. Гляди. Если нож порежет его, это будет на твоей совести. А ты разве этого хочешь? Уж не думаешь ли ты, что она тебе это когда-нибудь простит?

— Отпусти его, — сказал Квин. — Ты же не хочешь, чтобы он пострадал.

— И что ты собираешься делать? Взять меня в плен?

— Я сделаю все, чтобы никто тебя не тронул.

— Господи Иисусе! Ты ведешь себя как дилетант.

Из лифта вышла Орландо.

— Гарретт! — крикнула она.

— Мама?

Мальчик повернул голову к матери. Орландо бросилась к нему.

— Эй, малышка, — произнес Дьюри, повернувшись так, чтобы она увидела нож.

Орландо остановилась. Ее лицо помертвело.

Квин знал: она тешила себя надеждой, что он принял за Дьюри другого человека. Но теперь доказательства были налицо. Дьюри, ее давний любовник, стоял перед ней живой и невредимый.

Она сделала несколько неуверенных шагов, однако ноги отказывались ее слушаться. Чтобы не упасть, Орландо была вынуждена опереться рукой на стену.

— Хорошо выглядишь, — сказал Дьюри. — Очевидно, благодаря ребенку.

— Пожалуйста, Ди, — умоляюще произнесла она. — Отпусти его.

— Ди? — передразнил ее Дьюри. — Уж не хочешь ли ты пробудить во мне приступ ностальгии или что-то в этом роде?

— Мама? — произнес Гарретт, но не взволнованно, а едва ли не тоном строгого обвинителя.

— Не забывай, что́ я тебе говорил, — напомнил ему Дьюри.

Мальчик с несколько растерянным видом вновь склонил голову на плечо Дьюри.

— Что ты ему наболтал? — спросила Орландо.

— Это наш с ним секрет, — ответил Дьюри.

— Что ты ему сказал? — повысила голос Орландо.

— Тихо, — сказал Дьюри. — Ты мешаешь другим постояльцам. И ты же не хочешь, чтобы нож случайно дернулся у меня в руке, не так ли?

— Бессмысленно так себя вести, — вступил в разговор Квин. — Все кончено. Мы забрали коробки. Те, что ты велел Такеру доставить в отель.

Лицо Дьюри окаменело.

— Вы решили меня разыграть. Вытащить у меня из кармана чек на десять миллионов долларов. Черт вас всех побери!

— Все кончено, — повторил Квин.

От охватившего его гнева Дьюри громко и часто задышал.

— Нет! — зарычал он. — До конца еще далеко.

— Зачем нам причинять вред друг другу?

— Что-что?

— Нам всем нужно успокоиться. Нет причины причинять друг другу вред.

— Первым начал не я, — произнес Дьюри. — А ты.

Он перевел взгляд на Орландо.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась она.

Дьюри фыркнул, потом затряс головой:

— Мы сейчас же уходим.

Едва он сделал шаг в сторону лифта, как Квин преградил ему путь.

— Засунь голову в задницу и дай нам пройти, — процедил Дьюри.

— Квин… — сказала Орландо.

Квин обернулся и увидел, как она кивнула. Он неохотно отступил.

Дьюри улыбнулся:

— Спасибо, Джонни.

Дьюри с Гарреттом на руках направился к лифту. Квин и Орландо, идущие за ним следом, видели, как мальчик глядит на них из-за плеча Дьюри. Глаза у него были мокрыми, а взгляд — перепуганным и растерянным.

Возле лифта Дьюри остановился:

— Не мог бы кто-нибудь из вас нажать кнопку?

Ни Квин, ни Орландо не пошевелились.

— Может, ты мне поможешь? — обратился он к Гарретту.

Тот подался к кнопкам.

— Нажми нижнюю, пожалуйста.

Гарретт сделал, как просил Дьюри.

Не прошло и минуты, как перед ними открылись двери пустой кабины. Дьюри вошел внутрь, обернулся и, шевельнув ножом, со злорадной усмешкой посмотрел на Квина:

— Не хочешь ли ты прокатиться вместе с нами, Джонни? Если ты поедешь со мной, возможно, я отпущу мальчика.

Квин и Орландо одновременно шагнули к лифту, но Дьюри замотал головой:

— Только Джонни, малышка.

Он показал на зажатый в руке Квина пистолет:

— Почему бы тебе не оставить эту штуковину здесь?

Квин передал оружие Орландо.

— У тебя есть с собой еще что-нибудь? — осведомился бывший наставник Квина.

— Нет.

— Вот и славно.

Дьюри отступил, пропуская Квина в лифт. Квин вошел и, обернувшись, посмотрел на Орландо: в ее глазах читался тот же ужас и страх, что и во взгляде Гарретта. Но только во много крат больший и смешанный с ненавистью, беспомощностью и яростью.

Двери закрылись, и Орландо исчезла из виду.

Дьюри тотчас поставил ребенка на ноги. Но кнопку пуска нажимать не спешил. Теперь у него в руке появился пистолет, а нож он, сложив, сунул в карман.

— Ты доставил мне слишком много беспокойства, — на удивление беззаботным, если не сказать игривым тоном произнес он. — Поначалу я даже не был уверен, гордиться тобой или раздражаться. Пожалуй, если учесть то, как ты меня кинул, то правильней было бы раздражаться.

Квин поглядел на него, но ничего не сказал.

— Однако я хочу дать тебе шанс, Джонни-бой. Возможность уладить мои дела и искупить свое предательство. Так сказать, маленький жертвенный подарок для моих заказчиков. Твоя голова в коробке, полагаю, для этой цели вполне подойдет. Не волнуйся, я прикончу тебя собственноручно. Осечек больше не будет. Могу даже поклясться. Как только я с тобой рассчитаюсь, сразу отпущу Гарретта к мамочке.

— Моя мама очень занята, — сказал мальчик.

— Хорошо. Только сейчас помолчи, пока взрослые говорят. Ладно?

Гарретт медленно кивнул и прижался к ноге Дьюри.

— Что ты ему сказал?

— Я сказал, что его маме сейчас некогда о нем заботиться, поэтому он пойдет со мной.

— Подлец, — процедил Квин.

— Чем раньше он узнает об измене, тем лучше. Черт, а ведь я бы стал ему гораздо лучшим отцом, чем ты.

Квин с недоумением взглянул на своего бывшего наставника. Тот усмехнулся.

— Я видел, как ты умер, — сказал Квин.

— Ты видел то, что я хотел, чтобы ты видел, — отозвался Дьюри.

— Я видел, как тебя пробили пули.

— Ты слышал, как пули угодили в кучу ящиков. Видел, как я пару раз дернулся и как вытекла из сумки кровь. Вот и все. Ты даже не успел проверить мои раны. Ортега не дал тебе такой возможности, ударив тебя по голове.

Ортега, третий член их команды. Конечно же, он тоже был участником той операции.

— Но я проверил твой пульс. Его не было.

— Я тебя умоляю, Джонни! Есть дюжина препаратов, останавливающих сердцебиение. Меня гораздо больше волновало, сможет ли оно восстановиться. Спасибо, рядом оказался Ортега и вовремя сделал инъекцию адреналина.

Квин механически нажал на кнопку ближайшего этажа. Лифт пошел вверх.

— Очень умно, — съязвил Дьюри. — Но это ничего не меняет.

Гарретт уткнулся лицом ему в живот. Квину показалось, что ребенок едва слышно захныкал.

— Ты сказал, что я тебя предал? Почему ты так решил? — пропустив ремарку Дьюри мимо ушей, спросил Квин.

— Не строй из себя дурака.

— А ты не обвиняй меня в том, чего я не делал, — парировал Квин, и его осенило: — Ты имеешь в виду Орландо? Не так ли? Будто бы у нас с ней что-то было? Никогда между нами ничего не было!

Дьюри фыркнул:

— Знаешь, вначале я был слеп. Я знал только то, что вы долгие годы были друзьями. Потом Мехико вас разоблачило.

— Это была просто совместная работа, — возразил Квин. — Ничего более. Орландо не лгала тебе, черт тебя побери!

Дьюри расхохотался:

— Ну да! А я делал вид, что ей поверил. Но я не глупец, Джонни. Вы вдвоем спали в одной комнате. И ничего не было? Ну конечно! Ты, разумеется, спал на полу.

Лифт остановился, и двери открылись.

— Постой, — произнес Квин. — Ты что, и впрямь думаешь, что Гарретт — мой сын?

— Конечно же твой! Вот что получилось, когда ты трахнул мою девочку.

Квин не мог поверить своим ушам.

— Гарретт — твой сын! Я никогда не прикасался к Орландо пальцем. В том смысле, какой ты имеешь в виду.

— Хватит нести чушь. Это детский лепет, Джонни. И не делай из меня идиота.

Двери лифта вновь стали закрываться. Квин вытянул руку, чтобы не дать им сойтись, после чего нажал на кнопку «стоп» и стал в проеме.

— Что это тебе даст? — спросил Дьюри.

— Лишнюю минуту разговора.

Гарретт громко расплакался.

— Заткнись! — рявкнул на него Дьюри.

Но ребенок заорал еще громче.

Дьюри стрельнул взглядом в Квина:

— Попроси своего малька закрыть рот.

— Гарретт, — мягко произнес Квин. — Все будет хорошо. Будь умницей, ладно?

Мальчик ничего не ответил, но его плач перешел в легкие всхлипывания.

— Между мной и Орландо никогда ничего не было. Ничего. Я с нею не виделся четыре года.

— Теперь понимаешь, что я имел в виду под «плохим отцом»?

Квин прищурился:

— Будь у меня сын, я бы никогда с ним так не поступил.

— У тебя не было выбора. Когда меня не стало, ты, очевидно, думал, что Орландо теперь целиком твоя. Но ты ошибся, не так ли? Когда я умер, она не могла оставаться с тобой. Кажется, она сбежала, даже не сказав тебе, в каком направлении исчезла. — Дьюри рассмеялся. — Тебе следовало бы знать образ мыслей твоей женщины. Боюсь, в этом деле тебе до меня далеко.

Квин молча смотрел на него. Он хотел вскричать: «Ты ошибаешься!» — но не мог даже открыть рта.

— Хочешь знать правду, Джонни? В сущности, мне плевать на то, чем ты с ней занимался. Черт, ты даже сделал мне своего рода одолжение. Открыл глаза на то, кто она есть на самом деле. Но если я кому-то и не мог простить, так это тебе. — Дьюри помолчал. — Потому что я помог тебе встать на ноги. Дал тебе все. Знания. Опыт. Связи. Но тебе этого было недостаточно, правда? Ты не мог довольствоваться своим местом под солнцем. Тебе захотелось урвать еще от моего куска пирога.

— Что ты несешь? — прервал его излияния Квин. — Я никогда не мечтал получить от тебя больше, чем ты хотел мне дать.

— Ты распускал слухи за моей спиной. Обвинял меня в каких-то мелких вещах, от которых якобы кто-то пострадал. В конце концов, мне стали отказывать в работе, которую я выполнял раньше. Офис перестал мне звонить. И к чему его деятельность в конце концов вас привела?

«Этого не может быть!» — поразился Квин.

Заблуждения Дьюри были невероятно изощренными и запутанными, но в то же время вполне последовательными, и Квин не знал, что может им противопоставить.

— Ты получил все, — продолжал Дьюри. — Как и мечтал с самого начала. Но тебе этого было мало, да? Если бы я был рядом, то всегда оставался бы для тебя проблемой.

— Нет.

— Тогда ты призвал в помощь Офис. Питер был только рад от меня избавиться.

— Нет, — сказал Квин. — Это все неправда.

Дьюри усмехнулся:

— Я знаю, что ты задумал тогда в Сан-Франциско. Именно там ты решил со мной покончить, не так ли? Но я тебя опередил. И помер раньше, чем ты заманил меня в свою идиотскую ловушку.

— Ты все передернул. Не было у меня никакого плана. Никто не собирался тебя убивать. Питер даже не хотел посылать тебя на эту операцию.

— Я все помню. Такой обман никогда не забывается. Конечно же, мне пришлось залечь на дно на пару лет. Потом понемногу я начал расчищать себе путь. Кое-что придумал и стал ждать удобного случая. Когда он подвернулся, у меня уже было все наготове.

— Биотерроризм? Ты этого дожидался?

— Да черт с ним! Фургон мог быть набит хоть туалетной бумагой. У меня были совсем другие цели.

— Офис. Я. — Квин помолчал. — И Орландо.

— Эта сучка сидела во мне занозой. Два года после Сан-Франциско я прожил отшельником. Ни единого делового контакта. Понимаешь, ни одного. Мне нужно было, чтобы все поверили, что я погиб. К тому времени, как я возродился, она смылась. Я уже собрался подослать к ней своих людей, но вовремя себя остановил. У меня были планы получше. Я не хотел ее ненароком спугнуть. Поэтому приходилось ждать и прибегнуть к… другим методам. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?

Еще один постулат Дьюри: «Никогда не подвергай себя опасности до тех пор, пока у тебя не будет другого выхода».

— Не сразу, но я все же нашел ее след в Хошимине, — продолжал Дьюри.

— Такер? — спросил Квин.

Дьюри усмехнулся и сказал с презрением:

— На самом деле Пайпер. Он не знал, что работает на меня. Если бы знал, мне было бы от него мало толку. Я подослал к нему Лео, который стал моими глазами. Но даже тогда они не смогли ее найти. По крайней мере, не вызвав лишнего шума. Конечно, они могли бы ее выманить. Но это бы сразу ее насторожило, и она могла бы сбежать. К тому времени я уже знал средство получше.

Квин молча глядел на Дьюри, ожидая, что́ тот скажет еще, и одновременно не желая от него ничего слышать.

— И хотя ты держался от нее на расстоянии, — продолжал Дьюри, — не сомневаюсь, что ты знал, где ее найти. Мне отлично известно, как устроены твои мозги. Ты бы не смог жить, не представляя, где она находится. Я знал: стоит на тебя немного надавить, и ты сразу же побежишь к ней. — Он немного помолчал. — Я, Джонни, всегда был в курсе того, где тебя искать. Всегда держал тебя в поле зрения.

Квин чувствовал, как внутри у него поднимается волна гнева, но заставил себя ее подавить.

— И тогда ты заказал меня Гибсону.

Дьюри одобрительно улыбнулся:

— Собственно говоря, цель его работы заключалась в том, чтобы выманить тебя из Лос-Анджелеса. Как только ты объявился во Вьетнаме, в игру вступил Лео. Все, что от него требовалось, — это держать тебя на крючке. Бедняга Пайпер до сих пор не ведает, что мы ее нашли.

Наверху раздался звонок, сигнализирующий о том, что лифт слишком долго находится в открытом положении. Гарретт продолжал всхлипывать.

— Наступил решающий момент, — заявил Дьюри. — Либо ты соглашаешься убраться на тот свет. Либо Гарретт остается со мной.

Вдруг Квин ощутил чье-то присутствие слева от себя, возле лифта. Не подав виду, он переместил руку на стенку, будто хотел на нее опереться.

— Ты сейчас же отпустишь Гарретта, а я поеду с тобой вниз, — произнес Квин, ощущая, что его левая рука коснулась какого-то металлического предмета.

Дьюри вновь рассмеялся:

— Боюсь, нам придется его еще немного задержать.

Квин приподнял пальцы, и металл скользнул ему под ладонь.

— Предлагаю сделку.

Дьюри вскинул пистолет и нацелил его в голову Квину:

— Вернись в лифт. Это мои условия.

Помедлив немного, Квин шагнул в кабину, пряча от взгляда Дьюри руку, в которой уже держал пистолет. Гарретт по-прежнему прижимался лицом к отцу и стоял спиной к Квину.

Как только Дьюри подался вперед, чтобы высвободить кнопку «стоп» и отправить лифт вниз, Квин свободной рукой схватил ребенка и вытолкал наружу. Гарретт от неожиданности закричал.

Дьюри опомнился быстро. Но Квин оказался проворней. Резким толчком плеча он пригвоздил своего бывшего наставника к стене. Двери лифта закрылись, и кабина пошла вниз.

Дьюри ударил Квина коленом и поднял пистолет. Но Квин уже направил на него свое оружие и сказал:

— Не надо.

Однако Дьюри все-таки нажал на спусковой крючок. Квин успел ударить его по руке, и пуля впилась в стенку над его головой.

— Я не хочу в тебя стрелять! — сказал он.

Дьюри еще раз выстрелил, и снова Квину удалось сбить ему прицел.

— Черт, Дьюри! Остановись!

Наставник в очередной раз нацелил на него пистолет. Сменив положение, Квин уже не мог дотянуться до оружия Дьюри.

У него не осталось выбора.

Он закричал от отчаяния и выстрелил. Пистолет полицейского, в отличие от оружия Дьюри, был без глушителя. Кабина лифта сотряслась от невероятного грохота.

Во втором выстреле необходимости не было.

Глава 43

Выбраться из отеля оказалось проще простого. Едва двери кабины открылись на нижнем этаже, как Квин устремился к выходу. Служащие отеля обратили свои взоры к лифту. Несомненно, их внимание привлек раздавшийся в нем странный звук. Однако из вестибюля невозможно было сразу увидеть труп Дьюри, тем более что дверцы кабины вскоре затворились — Квин слышал это, когда стремительно уносил ноги из отеля.

Выскочив на улицу, он бросился через дорогу в торговый центр. Разместившись так, чтобы ему были видны как главный вход, так и служебный, он не сводил внимательного взгляда с отеля. Спустя несколько минут из боковой двери вышли Орландо с Гарреттом.

Доктор Гарбер был не слишком рад их появлению, но проводил Квина в перевязочную. Перебинтовал рану и дал лекарство от возможного заражения. После этого доктор осмотрел Гарретта. Тот оказался вполне здоров.

По просьбе Квина доктор на время оставил их в комнате одних. Гарретт сидел у Орландо на коленях. И хотя ему приходилось прижиматься к ней, чтобы согреться, вид у него был слегка настороженный. Хорошо, что Дьюри провел с ним не слишком много времени, а следовательно, не мог нанести ребенку ощутимого вреда. По крайней мере, Квин хотел в это верить.

— Спасибо за пистолет, — сказал Квин.

Орландо не сразу поняла, о чем он говорит.

— Да, конечно. Я не знала, что предпринять, — после паузы ответила она. — Я еще не успела поблагодарить тебя за спасение сына, да?

— И не нужно этого делать. Не будь меня, его бы не пришлось спасать.

Она покачала головой и, положив свою руку на его кисть, произнесла:

— Спасибо.

Ему понравилось ее прикосновение, хотя оно длилось недолго.

— Позволь мне воспользоваться твоим мобильником, — сказал он.

Квин набрал номер Моула:

— Все кончено.

— Хорошо… или плохо? — спросил Моул.

— Хорошо.

— А как мальчик?

— Спасен.

— Тогда мне… больше не нужно… тебе звонить.

— Нет, не нужно. Но я бы хотел, чтобы ты отправил образцы и результаты своих исследований Питеру.

— Конечно.

Затем Квин набрал номер Офиса. Как только Питер взял трубку, он занес номер его телефона в базу и лишь после этого произнес:

— Я собираюсь послать тебе видеофайл, который снял Янсен. Ты также получишь образец ткани, который может все объяснить и стать ответом на многие вопросы и обвинения. Это вещество вместе с оставшимися мятными конфетками, которые Нейт доставил в посольство, со временем поможет кое-кому понять, что их планы не удались.

— Я бы сказал, что это вполне справедливое замечание.

— Янсен говорит, что операцию субсидировала ОСН. Нужно, чтобы кто-то с ними связался.

— Я этим займусь.

Помолчав, Квин добавил:

— Мне нужно, чтобы ты вызволил Нейта.

— Я думал, ты в моих услугах больше не нуждаешься.

— Я устал спорить, Питер. Просто постарайся его освободить, ладно?

— Посмотрим, что я смогу сделать.

— И еще Кеннет Мюррей.

— Он получил другое назначение. Вернее сказать, повышение в должности. Теперь он в нашем посольстве в Сингапуре. Наши сограждане там бывают часто, так что без работы он сидеть не будет.

— Спасибо.

— Берроуз не слишком доволен.

— Уверен, ты еще бросишь ему кость.

На следующее утро в телевизионных новостях сообщили: «В Берлине был предотвращен террористический акт. Чем именно угрожали террористы, пока неизвестно».

Менее всего поразил Квина тот, кто в этой истории сорвал все аплодисменты.

— НАТО выражает свое удовлетворение тем, что наши усилия привели к срыву планов террористов, — вещал Марк Берроуз, стоя на трибуне в окружении многочисленных микрофонов.

Квин не видел ног агента, но подозревал, что одна из них загипсована.

— Я вскоре вылетаю в Вашингтон на личную встречу с президентом, — заявил Берроуз.

Квин, Орландо и Гарретт провели ночь в небольшом отеле, принадлежащем одному из друзей доктора Гарбера. Квин всю ночь не мог уснуть, многократно прокручивая в голове события предыдущего дня. Подчас он представлял себе другой их исход и понимал, как близко находился от своей последней черты.

За завтраком Квин с Орландо говорили мало. И вообще редко обменивались словами с тех пор, как покинули дом доктора Гарбера. Когда утренняя трапеза подходила к концу, у Орландо зазвонил телефон. Она сняла трубку, потом передала ее Квину:

— Это Питер.

— Слушаю, — сказал Квин.

— Они отпускают Нейта, — раздался в трубке голос Питера. — Жди его у Бранденбургских ворот через десять минут.

От отеля такси домчало их до условленного места за четверть часа. Нейт стоял один. Он увидел Гарретта, и глаза у него просветлели.

— Привет, парень! — воскликнул он.

Гарретт спрятался за маминой спиной, когда та по-дружески обняла Нейта.

— Рада вновь тебя видеть, — сказала она.

— И я рад, что мы снова встретились, — улыбаясь, ответил Нейт.

— Расскажи, как все прошло, — попросил Квин.

— Не так гладко, как хотелось бы. Поначалу меня приняли за сумасшедшего. Ну, ты знаешь, как действуют на людей эти слова. Терроризм. Биологическое оружие. Ядерная угроза.

— Ядерная угроза?

— Видишь ли, один парень мне совсем не поверил. И собрался открыть коробки и проверить конфетки на себе. Другого пути остановить его просто не было.

— Они хорошо с тобой обращались?

— Мне уже довелось повидать обращение и похуже.

— Я рада, что с тобой все в порядке, — сказала Орландо. — Я за тебя волновалась.

— Почему? — удивился Нейт. — Теперь я стал профессиональным заложником.

Орландо улыбнулась. Бросив на Квина быстрый взгляд, она подошла к дороге и махнула рукой:

— Такси!

Возле нее остановился «мерседес».

— Куда ты? — спросил Квин.

— Нужно отвезти Гарретта домой, — сказала она, положив руку на плечо сына. — Я только хотела удостовериться, что с Нейтом все в порядке.

Квин был поражен. Он рассчитывал на большее внимание с ее стороны.

— Не могли бы мы… Видишь ли, я надеялся… — начал он, но так и не смог сказать того, что хотел.

Кажется, Орландо поняла, что он имеет в виду.

— Дай мне немного времени, — сказала она. — Мне нужно побыть рядом с сыном. — Она помолчала и добавила: — Я дам тебе знать, когда буду готова.

— Конечно, — ответил Квин. — Понимаю.

Орландо помогла Гарретту забраться в такси, потом напоследок еще раз обняла Нейта.

— У тебя все будет хорошо, — сказала она. — Слушай, чему тебя учит Квин. По крайней мере, девяносто процентов из того, что он говорит, неплохие советы.

Когда она обернулась к Квину, он точно не знал, чего от нее ждать. Поэтому протянул ей руку. Она взяла ее, потом привлекла его к себе и обняла. Поцеловала в щеку — ласково и нежно. Его хватило только на то, чтобы удержаться и не подставить ей губы. Отпрянув, она ненадолго остановила на нем взгляд. Казалось, ей хотелось что-то еще сказать, но вместо этого она развернулась, села в машину, и та тронулась с места.

Квин проводил ее взглядом до Бранденбургских ворот, пока «мерседес» не исчез из виду.

На лицо его посыпалось что-то холодное и влажное. Квин поднял глаза к небу. Там сгустились тучи и повалил снег.

У него по спине пробежали мурашки. Повернувшись к Нейту, Квин спросил:

— Был ли ты когда-нибудь на Гавайях?

Благодарности

Перефразируя слова Джона Донна, я бы сказал, что писатель никогда не бывает островом. Несмотря на то что большую часть работы над книгой он делает в одиночку, на завершающем этапе в ней принимает участие множество других людей. Эта книга не является исключением.

Хочу выразить благодарность Джону Ривере, Кэти Карнер, Энн Эпштейн-Коген, Пэм Эпштейн-Коген, Пэтти Кили и Джереми Квэйхэксу за оказанную мне любезность, выходящую за рамки обыкновенной дружбы. А также следующей группе людей, чьи предложения и меткие замечания были вплетены в сюжет данной истории: Дереку Роджерсу, Брайану Перри, Кену Фримену и Аллисон Стюарт. Признателен также и вам, Тэмми Спаркс, Тереза Имбэк, Дон Батлер, Даррен Баттлз, Марк Паолетти, Джанет Джой, Джин Гэлбрейт, Аки Норита, Хантер Атей, Брюс Ламберт и Речел Рэнчер. Вы благосклонно встретили первые наброски будущей книги и воодушевили меня на дальнейший труд. Отдельная благодарность вам, писатели Д. Т. Эллисон, Сандра Руттан и Д. Б. Томпсон.

Я в большом долгу перед доктором Филом Холи за его советы по медицине и перед Андреасом Каноненбергом и Кристиан Фреусс-Тингел, оказавшим мне помощь в немецком. Я бы с радостью списал на них все встречающиеся в книге медицинские огрехи и ошибки в немецком языке, но не могу. И если таковые имеются, уверяю вас, в том исключительно моя вина.

Если бы не те, кого я хочу перечислить сейчас, эта книга до сих пор лежала бы у меня в шкафу. Натан Уолпоу организовал неожиданную презентацию. Джим Паск и Том Фассбендер предоставили мне первый шанс, а потом организовали поездку в Бэнтем-Делл. Шэннон Джемисон Васкес с энтузиазмом принял меня в сообщество Бэнтем-Делл. Дэниел Перес — мой замечательный редактор, друг и помощник. Благодарю также моего агента Энн Хоукинс, которая стала моей советчицей и самой ярой сторонницей, — просто не верится, сколь плодотворной может оказаться случайная встреча.

И наконец хочу упомянуть четверых людей, которые заслуживают особого внимания. Это мой наставник и друг Билл Реллинг — на оказанную им помощь вряд ли вообще может рассчитывать писатель. Мне остается только пожелать, чтобы он был со мной рядом и смог увидеть результаты этого труда.

Ронан, Фиона и Кейра — вы дали мне так много, что мне мог бы позавидовать любой отец.

Примечания

1

Алкогольный коктейль, в буквальном переводе с тайского означает «добрый», «хороший». (Прим. перев.)

(обратно)

2

Второй по величине остров Гавайского архипелага. (Прим. ред.)

(обратно)

3

Тони Беннет, Фрэнк Синатра — американские певцы. (Прим. ред.)

(обратно)

4

Федеральный округ Колумбия — город Вашингтон, столица США. Имеет особый статус. (Прим. ред)

(обратно)

5

Организация, входящая в состав Министерства финансов США, федеральное агентство. (Прим. ред.)

(обратно)

6

Гортекс — прочный, водонепроницаемый, но «дышащий» материал. (Прим. ред.)

(обратно)

7

Бюро по контролю за алкоголем, табаком и огнестрельным оружием. (Прим. ред.)

(обратно)

8

Паста, обжаренная в тайском стиле, и креветки, приправленные сладким базиликом и чилийским перцем. (Прим. ред.)

(обратно)

9

Бывший мэр Лос-Анджелеса. (Прим. ред.)

(обратно)

10

Пляжный район Лос-Анджелеса. (Прим. ред.)

(обратно)

11

Национальная авиакомпания Таиланда.(Прим. ред.)

(обратно)

12

Лапша с овощами. (Прим. ред.)

(обратно)

13

Марка бензиновой зажигалки, популярная среди американских солдат; до окончания войны в свободной продаже не появлялась. (Прим. перев.)

(обратно)

14

Сайгон переименован в Хошимин в 1976 году. (Прим. ред.)

(обратно)

15

Здесь (фр.). (Прим. ред.)

(обратно)

16

Ты говоришь по-французски? (фр.) (Прим. ред.)

(обратно)

17

Немного, мсье (фр.). (Прим. ред.)

(обратно)

18

Сколько? (фр.) (Прим. ред.)

(обратно)

19

Пригород Финикса. (Прим. ред.)

(обратно)

20

Денежная единица Вьетнама. (Прим. ред.)

(обратно)

21

Британская рок-группа, явившаяся наиболее полным воплощением субкультуры панка. (Прим. ред.)

(обратно)

22

Район Берлина. (Прим. ред.)

(обратно)

23

Раньше Вьетнам был французской колонией. (Прим. ред.)

(обратно)

24

Фильм по одноименному роману Фредерика Форсайта. (Прим. перев.)

(обратно)

25

Добрый день (нем.). (Прим. ред.)

(обратно)

26

Улица в Берлине. (Прим. ред.)

(обратно)

27

Два евро (нем.). (Прим. ред.)

(обратно)

28

Нет, Макс (нем.). (Прим. ред.)

(обратно)

29

Сокращенное название улицы Курфюрстендамм. (Прим. ред.)

(обратно)

30

Улица в Берлине. (Прим. ред.)

(обратно)

31

К ноге! (нем.) (Прим. ред.)

(обратно)

32

Стой! (нем.) (Прим. ред.)

(обратно)

33

Подожди у телефона (нем.). (Прим. ред.)

(обратно)

34

Протокол, предназначенный для передачи файлов в компьютерных сетях. (Прим. ред.)

(обратно)

35

Город в Бельгии. (Прим. ред.)

(обратно)

36

Находится в штате Колорадо, США. (Прим. ред.)

(обратно)

37

Зоопарк (нем.). (Прим. ред.)

(обратно)

38

Нет (нем.). (Прим. ред.)

(обратно)

39

Член гангстерской банды, функцией которого является принуждение к выполнению ее требований или приведение в исполнение ее приговоров. (Прим. ред.)

(обратно)

40

Шкаф, обеспечивающий стерильную среду. (Прим. ред.)

(обратно)

41

Шарлоттенбург — не только замок, но и район Берлина. (Прим. ред.)

(обратно)

42

Организация сербских националистов. (Прим. ред.)

(обратно)

43

Распространение какой-либо инфекционной болезни на целые страны и материки, более широкое, чем при эпидемии. (Прим. ред.)

(обратно)

44

Бульвар в Берлине. (Прим. ред.)

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Благодарности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте