«Мотив для побега»

Мотив для побега (fb2) - Мотив для побега 889K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Блейк Пирс

БЛЕЙК ПИРС МОТИВ ДЛЯ ПОБЕГА

КНИГИ БЛЕЙКА ПИРСА

СЕРИЯ «ЗАГАДКИ РАЙЛИ ПЕЙДЖ»

КОГДА ОНА УШЛА (Книга № 1)

КОГДА КРУГОМ ОБМАН (Книга № 2)

КОГДА РАЗБИВАЮТСЯ МЕЧТЫ (Книга № 3)

КОГДА ПРИМАНКА СРАБОТАЛА (Книга № 4)

КОГДА ОХОТА НАЧАЛАСЬ (Книга № 5)

КОГДА СТРАСТЬ СИЛЬНА (Книга № 6)

КОГДА ТЕБЯ ПОКИНУЛИ (Книга № 7)

СЕРИЯ «ЗАГАДКИ МАКЕНЗИ УАЙТ»

ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН УБЬЕТ (Книга № 1)

ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН ЗАМЕТИТ (Книга № 2)

ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН ДОСТАНЕТ (Книга № 3)

ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН ВОЗЬМЕТ СВОЕ (Книга № 4)

СЕРИЯ «ЗАГАДКИ ЭЙВЕРИ БЛЭК»

МОТИВ ДЛЯ УБИЙСТВА (Книга № 1)

МОТИВ ДЛЯ ПОБЕГА (Книга № 2)

МОТИВ ДЛЯ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ (Книга № 3)

МОТИВ ДЛЯ ОПАСЕНИЙ (Книга № 4)

СЕРИЯ «ЗАГАДКИ КЕРИ ЛОКИ»

ОТПЕЧАТОК СМЕРТИ (Книга № 1)

СЛЕД ОТ УБИЙСТВА (Книга № 2)

ПРОЛОГ

Он лежал, прячась в тени забора автостоянки, и наблюдал за трехэтажным кирпичным жилым домом на противоположной стороне улицы. Он подумал, что для кого-то это было обеденным временем, тем самым часом, когда семьи собирались вместе, смеялись и делились смешными историями прошедшего дня.

«Историями», – ухмыльнулся он. Истории были для слабаков.

Внезапно тишину нарушил свист. Ее свист. Генриетта Венмеер прогуливалась в прекрасном настроении.

«Такая счастливая, – разглядывал он ее. – Витает в облаках».

Его злость нарастала при одном ее виде, разжигая гневный огонь, расстекающийся по всему телу. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы остановить агрессию. Обычно он боролся с этим при помощи таблеток, которые успокаивали и поддерживали ясность сознания, но в последнее время даже они перестали давать эффект. Теперь ему требовалось нечто большее, чтобы держать себя в руках.

Нечто практически невозможное.

«Ты знаешь, что нужно делать», – напомнил он себе.

Генриетта представляла собой изящную женщину средних лет с копной рыжих волос и неповторимой энергичностью, которая прослеживалась в каждом ее движении: бедра покачивались так, словно она, слегка опьяненная, танцевала под какую-то мелодию, играющую в голове. Она направлялась прямо к кирпичному дому в давно позабытой части Восточного Бостона, держа в руках сумку с продуктами.

«Давай же, сейчас», – скомандовал он себе.

Как только она достигла входной двери и начала копошиться в поисках ключей, он встал и неспешно побрел через улицу.

Она открыла дверь и вошла внутрь.

Перед тем, как дверь успела захлопнуться, он просунул ногу в проход. Камера, установленная в фойе, была отключена заранее. Он позаботился об этом, прикрепив на объектив пленку с гелевым распылением, что позволило скрыть происходящее, создав при этом иллюзию того, что запись продолжается. Электронный замок второй двери в фойе также был с легкостью отключен.

Женщина все еще продолжала насвистывать, поднимаясь по лестнице. Он зашел в помещение, стараясь не выдать себя перед людьми на улице или камерами, установленными на других зданиях. Все было просчитано заранее, включая время нападения.

К моменту, как Генриетта достигла своей двери на третьем этаже, он уже был позади нее. Дверь распахнулась и, как только она вошла в свою квартиру, он схватил ее за подбородок и зажал рот ладонью, подавив крики.

Затем он шагнул внутрь и закрыл за собой дверь.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Эйвери Блэк, улыбаясь, сидела за рулем своей новой машины – черного четырехдверного Форда, подготовленного для полицейского прикрытия, который она выкупила в салоне. Запах нового автомобиля и ощущение руля в руках радовали ее, придавая ощущение начала чего-то хорошего. Старый белый БМВ, который она купила будучи адвокатом и который постоянно напоминал о ее провалах в прошлом, наконец, был продан.

«Да!» – воскликнула она про себя, как впрочем и каждый раз, садясь за руль. Мало того, что ее машина была с тонированными стеклами, черными дисками и кожаными сиденьями, она еще была и оборудована по полной: кобура для оружия, дисплей на приборной панели, мигалки на решетке, окнах и боковых зеркалах. Но самым приятным был тот факт, что если выключить сирену, то машина ничем не отличалась от любой другой на дороге.

«Любой коп обзавидуется», – подумала она.

Она приехала за своим напарником, Дэном Рамиресом, ровно в восемь часов. Он, как и всегда, выглядел идеально: зачесанные черные волосы, загорелая кожа, темные глаза, одет с иголочки. Под малиновым пиджаком виднелась желтая рубашка. На нем также были малиновые брюки, светло-коричневые ботинки и такого же цвета пояс.

– Нам правда стоит чем-то заняться сегодня, – произнес он, тепло улыбнувшись ей. – Наша последняя ночная смена… Хоть и среда, но ощущение, что уже пятница.

В ответ Эйвери одарила его быстрой, любящей улыбкой, после чего ее черты вновь перестали быть читаемы. Она сконцентрировалась на дороге и внутренне пыталась разобраться с тем, что собирается делать с их отношениями с Дэном Рамиресом.

По правде говоря, даже термин «отношения» не очень подходил.

Когда она раскрыла дело Эдвина Пеша, одного из самых странных серийных маньяков в истории Бостона, ее напарник открыл перед ней свои чувства. Эйвери, в свою очередь, дала ему понять, что тоже не против. Но ситуация так и не продвинулась. Они ужинали, перекидывались милыми взглядами, держались за руки.

Эйвери волновалась по этому поводу. Да, Рамирес был красив и уважаем в обществе. Он спас ей жизнь во время нападения Эдвина Пеша и по факту оставался рядом, пока она не поправилась. Но все же он был ее напарником. Они находились рядом минимум пять дней в неделю с восьми утра до шести-семи вечера и даже дольше. Но Эйвери много лет не заводила отношений. В тот единственный раз, когда они поцеловались, она почувствовала себя так, будто целует бывшего мужа, Джека, и тут же отстранилась.

Она взглянула на часы, расположенные на панели приборов.

Не прошло еще и пяти минут, как они встретились, а Рамирес уже говорил об ужине.

«Тебе стоит обсудить с ним это», – подумала она.

Поскольку они направлялись к офису, Эйвери, как и каждое утро, включила полицейскую частоту. Неожиданно Рамирес попытался переключить радио на станцию джаза и они проехали несколько кварталов, слушая легкую музыку вперемешку с отчетами диспетчера полиции, докладывающего об обстановке в городе.

– Ты серьезно? – удивилась Эйвери.

– Что?

– Как, по-твоему, я должна одновременно слушать и музыку, и диспетчера? Это мешает. Зачем слушать две станции одновременно?

– Ладно, ладно, – ответил он с притворным разочарованием, – но я бы хотел хоть немного послушать музыку сегодня. Она успокаивает меня, понимаешь?

«Нет, – подумала Эйвери, – я не понимаю».

Она ненавидела джаз.

К счастью, ее спас вызов по рации:

– Код десять-шестнадцать, десять-тридцать два, у нас подозреваемый в районе пересечения Бродвея и Ист-Форс-стрит, – произнес хриплый женский голос. – Пока без применения оружия. Есть кто-нибудь поблизости?

– Домашнее насилие, – произнес Рамирес. – Парень раздобыл пистолет.

– Мы недалеко, – ответила Эйвери.

– Давай посмотрим.

Она развернула машину, включила сирены и достала трансивер.

– Это Детектив Блэк, – произнесла она, назвав номер своего жетона. – Мы примерно в трех минутах от места происшествия. Мы примем вызов.

– Спасибо, Детектив Блэк, – ответила диспетчер, передавая информацию об адресе, номере квартиры и других данных.

Одной из многих причин, по которым Эйвери полюбила Бостон, был архитектурный стиль. Эти стандартные домишки, в большинстве своем двух или трехэтажные, передавали некое чувство общности.

Она свернула налево на Форс-стрит и поехала в направлении указанного адреса.

– Это вовсе не означает, что мы избавились от бумажной волокиты, – сказала она.

– Нет, конечно же, нет, – пожал плечами Рамирес.

Тем не менее, интонация, с которой он произнес это, вкупе с его отношением к работе и безумным хаосом на рабочем столе, заставили Эйвери задуматься, была ли утренняя поездка хорошим решением.

Особых детективных навыков не потребовалось, чтобы найти дом, о котором шла речь. Здание с голубой штукатуркой, синими ставнями и черной крышей было окружено толпой людей, скрывающихся за любыми объектами. Там же виднелась патрульная машина.

На лужайке перед домом стоял латиноамериканец в трусах и майке. Одной рукой он держал за волосы женщину, которая рыдала, стоя на коленях. В другой был пистолет, которым он хаотично махал то в толпу, то в полицию, то в женщину.

– Вернись обратно, твою мать! Это всех касается! Я вижу вас, – орал он. Затем он указал пистолетом в сторону припаркованной машины. – Не подходить к машине! Прекрати вопить! – крикнул он на женщину. – Если ты продолжишь, я выстрелю тебе в башку, чтобы не раздражала.

По обеим сторонам лужайки стояли два офицера. У одного пистолет был наготове, второй держал руку на ремне ладонью вверх.

– Сэр, пожалуйста, уберите оружие.

Мужчина направил дуло пистолета на копа:

– Что? Хочешь подойти? – спросил он. – Тогда стреляй! Попробуй подстрелить меня, ублюдок, и посмотрим, что произойдет. Черт, да мне все равно. Мы оба умрем.

– Стэн, не стрелять! – закричал другой офицер. – Сохраняйте спокойствие. Сегодня никто не будет убит. Сэр, прошу Вас, просто…

– Хватит болтать! – заревел мужчина. – Оставьте меня в покое. Это мой дом и моя жена. Я очищу этот чертов грязный рот, – кричал он, засунув дуло пистолета ей в рот.

Эйвери выключила сирену и подъехала к тротуару.

– Еще один гребаный коп?! – вспылил мужчина. – Да вы как тараканы. Хорошо, – вдруг угомонился он и заговорил спокойным, четким тоном. – Сегодня кто-то умрет. Вы не посадите меня за решетку снова. У вас есть выбор – либо отправиться домой, либо посмотреть, кто будет этим счастливчиком.

– Никто не умрет, – повторил первый коп. – Стэн, пожалуйста, убери оружие!

– Даже не подумаю, – ответил его напарник.

– Черт побери, Стэн!

– Оставайся здесь, – сказала Эйвери Рамиресу.

– И не мечтай! – заявил он в ответ. – Я твой напарник, Эйвери.

– Хорошо, но послушай меня. – Меньше всего нам сейчас нужны еще пара копов, превращающих все это в кровавую бойню. Не дергайся и следуй моим указаниям.

– Каким?

– Просто иди за мной.

Эйвери вышла из машины:

– Сэр, – скомандовала она вооруженному офицеру, – уберите оружие.

– Да кто ты такая? – ответил он.

– Оба отойдите от лужайки, – обратилась она сразу к двоим копам. – Я Детектив Эйвери Блэк из А1. Я разберусь с этим. И ты тоже, – кивнула она Рамиресу.

– Ты сказала мне следовать твоим указаниям! – выкрикнул он.

– Это и есть мое указание. Вернись в машину. Теперь все сделали шаг в сторону от лужайки.

Коп с пистолетом плюнул и покачал головой.

– Долбанная бюрократия. Почему же? Думаешь, если появилась в паре статей, то теперь супер коп или что-то вроде этого? Знаешь что? Я бы очень хотел посмотреть, как ты справишься с этим, супер дамочка, – сказал он и, держа пистолет в руках и глядя на преступника, начал медленно отходить назад, пока не скрылся за деревом. – Убери это, – добавил он, обращаясь к напарнику, который последовал его примеру.

После того, как Рамирес вернулся в машину, а другие копы благополучно покинули зону поражения, Эйвери сделала шаг вперед.

Латиноамериканец улыбнулся.

– Смотрите кто здесь, – произнес он, тычя пистолетом. – Никак следователь по серийным маньякам? Молодчина, Блэк. Тот парень был настоящим психом. Ты сделала его. Эй! – заорал он на женщину, стоящую на коленях. – Хватит извиваться, твою мать! Не видишь, что я разговариваю?

– Что она сделала? – спросила Эйвери.

– Эта сучка трахалась с моим лучшим другом. Вот, что она сделала. Да, сучка?

– Черт, – сказала Эйвери. – Дерьмово. Она и раньше вела себя так?

– Да, – признался он. – Думаю, она изменяла своего бывшему парню со мной, но, твою мать, я женился на этой суке! Это же должно все менять, разве не так?

– Так, – согласилась Эйвери.

Внешность мужчины была слегка угловатой: узкое лицо и отсутствие нескольких зубов. Он взглянул на растущую толпу, затем, с видом провинившегося ребенка, на Эйвери, и прошептал:

– Выглядит не очень, да?

– Да, ужасно, – ответила она. – В следующий раз стоит устроить разборки дома. И не так громко, – мягко сказала она и слегка придвинулась к нему.

– Зачем ты приближаешься? – поинтересовался он, подняв бровь.

– Это моя работа, – пожала плечами Эйвери так, будто речь шла об обычной рутине. – Сказать, как я вижу это? У тебя есть выбор. Первый вариант: вы спокойно разбираетесь сами. Ты уже облажался – слишком громко, слишком людно, слишком много свидетелей. Худший вариант? Она выдвигает обвинение и тебе понадобится хороший адвокат.

– Она не рискнет выдвинуть чертовы обвинения против меня, – ответил он.

– Я не стану, малыш! Я не буду этого делать! – взмолилась женщина.

– Если она не станет этого делать, то ты пройдешь по статьям нападения при отягчающих обстоятельствах, сопротивлению при аресте и нескольким другим незначительным пунктам.

– Мне не придется сидеть?

– Тебя арестовывали ранее?

– Да, – признался он. – Пять лет за попытку убийства.

– Как тебя зовут?

– Фернандо Родригез.

– Ты все еще на условно-досрочном, Фернандо?

– Нет, закончилось две недели назад.

– Ясно, – задумалась она. – Тогда, скорее всего, тебя закроют до принятия решения. Может на месяц или два.

– На месяц?!

– Или два, – повторила она. – Да ладно, давай будем честны. После пяти лет это ничто. В следующий раз будешь разбираться дома.

Эйвери стояла прямо перед ним, достаточно близко, чтобы разоружить и высвободить жертву, но он уже итак успокаивался. Она была знакома с людьми вроде него, когда работала с Бостонскими бандами. Такие парни, как правило, долго находились не в своей тарелке, в результате чего любая причина вызывала подобную агрессию. Но, в конечном счете, стоило им дать передышку и войти в доверие, как история повторялась: им лишь хотелось, чтобы их утешили, помогли, поняли, доказали, что они не одиноки в этом мире.

– Ты же раньше была адвокатом, так? – спросил он.

– Да, – согласилась Эйвери, пожимая плечами. – Но тогда я совершила глупую ошибку и моя жизнь в одночасье превратилась в кошмар. Не стоит это повторять. Давай закончим все сейчас.

– А что будет с ней? – указал он на жену.

– Зачем тебе вообще быть с кем-то вроде нее? – спросила Эйвери.

– Я люблю ее.

Эйвери втянула губы, задумавшись, и отпустила их, уставившись на него:

– Разве это похоже на любовь?

Казалось, этот вопрос искренне взбудоражил его. Сморщив лоб, он переводил взгляд с Эйвери на свою жену и обратно.

– Нет, – ответил он, опуская пистолет. – Это неверный способ доказать ее.

– Вот, что я тебе скажу, – произнесла Эйвери. – Отдай мне пушку и дай этим парням спокойно надеть на тебя наручники и я кое-что тебе пообещаю.

– Пообещаешь что?

– Что я проверю, в какие условия тебя поместят. Ты не похож на плохого парня, Фернандо Родригез. Кажется, тебе просто не повезло в жизни.

– Да ты и половины не знаешь, – ответил он.

– Нет, – согласилась она, – не знаю.

Эйвери протянула руку.

Он отпустил заложницу и передал пистолет. В эту же секунду его жена подскочила и отбежала на безопасное расстояние. Тот коп, который готов был открыть огонь, недовольно вышел из-за дерева с явной завистью.

– Я заберу его, – произнес он.

Эйвери уставилась на него:

– Сделай мне одолжение, – прошептала она. – Перестань вести себя так, будто ты намного лучше тех, кого арестовываешь, и обращайся с ними, как с людьми. Это поможет.

Коп покраснел от гнева и, казалось, был уже готов разрушить созданную Эйвери спокойную обстановку. К счастью, второй офицер успел добраться до нарушителя первым и аккуратно достал наручники.

– Сейчас я надену их, – тихо сказал он. – Не волнуйся. Я прослежу, чтобы с тобой нормально обращались. Сейчас я зачитаю Ваши права, хорошо? У Вас есть право хранить молчание…

Эйвери направилась обратно.

Фернандо поднял голову и на секунду они задержали взгляд друг на друге. Мужчина кивнул в знак благодарности, Эйвери ответила тем же.

– Все будет так, как я сказала, – повторила она прежде, чем уйти.

– Черт, Эйвери, это было жестко, – встретил ее Рамирес с широкой улыбкой.

Флирт беспокоил Эйвери.

– Меня раздражает, когда копы ведут себя с преступниками, как с животными, – ответила она и повернулась, чтобы проследить за арестом. – Держу пари, что половину перестрелок в Бостоне можно было бы избежать, прояви они хоть каплю уважения.

– Возможно, если бы было больше таких ответственных полицейских-женщин, – пошутил он.

– Возможно, – ответила она, в серьез задумавшись об этом.

Ее рация зашипела и сквозь помехи они различили голос капитана О’Мэлли:

– Блэк. Блэк, где ты?

– Я здесь, кэп, – ответила она.

– Больше не отключай телефон, – сказал он. – Сколько раз я должен повторять это? Направляйтесь к причалу Бостонской гавани, который находится на пересечении с Маргинал-стрит в Восточном Бостоне. У нас там происшествие.

– Разве это не территория участка А7? – спросила она, нахмурившись.

– Забудь об этом, – произнес О’Мэлли. – Бросай все, чем занята и приезжай как можно скорее. У нас убийство.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Эйвери проехала к Бостонской гавани через туннель Кэллахана, объединяющий Норт Энд с Восточным Бостоном. Причал находился прямо напротив Маргинал-стрит.

Территория просто кишила полицейскими.

– Вот дерьмо, – произнес Рамирес. – Что здесь произошло?

Эйвери медленно свернула к причалу. Полицейские машины, а также карета скорой помощи были беспорядочно разбросаны на каждом углу. Толпа людей, которая собиралась прогуляться на лодках этим солнечным утром, не совсем понимала, что происходит и чего от них ждут.

Она припарковалась и они оба вышли из машины, показывая жетоны.

Помимо основного шлюза и здания, тут также располагался док. От него выходили два причала, образующие форму V. Большинство копов находились возле выхода с одного из них.

В далеке виднелся капитан О’Мэлли, одетый в темный костюм с галстуком. Он был полностью поглощен беседой с человеком в форме. По двойным полоскам на груди Эйвери поняла, что его собеседником является капитан участка А7, отвечающий за весь Восточный Бостон.

– Взгляни на этого персонажа, – сказал Рамирес, указывая на него. – Он только прибыл с какой-то церемонии или что?

Полицейские из А7 наградили их суровыми взглядами.

– Что А1 вообще здесь делает?

– Валите в свой Норт Энд, – крикнул еще один.

Ветер хлестал по лицу Эйвери, пока она спускалась вниз по пирсу. В воздухе стоял запах морской соли. Она скрестила руки на талии, чтобы куртка не распахивалась. Рамирес пытался побороть порывы ветра, которые явно стремились испортить его идеальную прическу.

На одной стороне пирса док разделялся под перпендикулярным углом и каждая его часть была заставлена лодками. По другой стороне также располагались судна – моторные лодки, дорогие парусные катера и огромные яхты.

В отделенной части дока конец пирса был сформирован в виде символа Т. Прямо по середине на якоре стояла среднего размера белая яхта. О’Мэлли, второй капитан и два других офицера разговаривали недалеко от нее, пока команда судмедэкспертов обыскивала судно и делала фотографии.

У О’Мэлли был тот же грубоватый вид, что и всегда: крашенные коротко стриженные черные волосы и морщинистое лицо, которые выглядело так, будто ранее он был боксером. Глаза были прищурены от ветра. Он казался чем-то расстроенным.

– Она уже здесь, – произнес кэп. – Передайте ей информацию.

Второй капитан имел куда более величественный вид: седеющие волосы, худое лицо и властный взгляд под морщинистым лбом. Он был гораздо выше О’Мэлли и явно озадачен тем, что кто-то пытался посягать на его территорию.

Эйвери приветственно кивнула всем:

– Что произошло, Капитан?

– Здесь проходит какая-то вечеринка? – пошутил Рамирес.

– Сотри улыбку с лица, – грозно произнес капитан А7. – Это место преступления, молодой человек, и я хочу, чтобы вы относились к нему соответственно.

– Эйвери, Рамирес, это Капитан Холт из А7. Он был достаточно любезен, чтобы…

– Боже милосердный! – перебил он. – Не знаю, что за шоу решил устроить мэр, но если он считает, что может просто влезать в дела участков, то ему стоит призадуматься. Я уважаю тебя, О’Мэлли, мы знаем друг друга достаточно долго, но это беспрецендентый случай и ты это понимаешь. Как бы ты себя чувствовал, начни я разгуливать по А1 и раздавать приказы?

– Никто на себя ничего не берет, – ответил О’Мэлли. – Думаешь, мне это нравится? У нас итак хватает работы. Но мэр позвонил нам обоим, разве не так? У меня весь день наперекосяк, Уилл, так что не делай вид, будто я пытаюсь что-то доказать.

Эйвери и Рамирес переглянулись.

– Так что же произошло? – поинтересовалась она.

– С утра мы приняли вызов, – начал Холт и указал на яхту. – На этой лодке было найдено тело женщины, которую опознали в качестве местного продавца книг. Последние пятнадцать она владела религиозным книжным магазином на Самнер-стрит. Ни единого ареста, ничего подозрительного.

– Не считая того, как она была убита, – влез О’Мэлли. – Капитан Холт как раз завтракал с мэром, когда ее нашли. Мэр захотел спуститься и взглянуть на происшествие лично.

– Первым, что он сказал, было: «Нам стоит подключить к этому Эйвери Блэк», – добавил Холт, злобно глядя на Эйвери.

– Мне ты рассказал слегка иную версию, Уилл, – попытался смягчить обстановку О’Мэлли. – Ты сказал, что когда ваши ребята приехали, то не могли понять, с чем имеют дело, и только после этого мэр предложил тебе вызвать кого-нибудь, у кого был подобный опыт работы.

– Без разницы, – прорычал Холт, высоко задрав подбородок.

– Идите, взгляните, – сказал О’Мэлли, указывая на яхту. – Может обратите внимание на что-нибудь. Если она вернется с пустыми руками, – добавил он, глядя на Холта, – мы уберемся. Так пойдет?

Холт направился к двум своим детективам.

– Те двое – из убойного отдела А7, – пояснил О’Мэлли. – Не смотрите на них. Не разговаривайте с ними. Не нарывайтесь на неприятности. Это очень тонкая политика. Просто держите рот на замке и потом расскажите мне, что обнаружили.

Как только они подошли к большой яхте из Рамиреса буквально хлынул поток слов:

– Отличная лошадка. Выглядит как Sea Ray 58 Sedan Bridge. Двухэтажная. С флайбриджем наверху и адаптивным управлением.

Эйвери была впечатлена:

– Откуда ты все это знаешь?

– Я люблю рыбачить, – пожал он плечами. – Никогда не использовал для этих целей подобные яхты, но можно же помечтать? Когда-нибудь я прокачу тебя на своей лодке.

Эйвери никогда особо не любила море. Она могла иногда позволить себе пляж, чаще озеро, но парусники или моторные лодки далеко в океане? Это вызывало панику. Она родилась и выросла на земле. Мысль о том, что она будет подпрыгивать на волнах, слышать постоянный шум воды и представлять себе, что может скрываться под водой, напугала ее.

Когда Эйвери и Рамирес проходили мимо Холта и его двух детективов, направляясь ко входу на яхту, последние проигнорировали их. Фотограф сделал последний снимок на носу лодки и подал знак капитану. Затем он прошел вдоль правой стороны планшира и обратился к Эйвери, слегка приподняв бровь:

– После увиденного ты уже не сможешь спокойно смотреть на яхты.

На борт судна вел серебряный трап. Эйвери поднялась, оперлась ладонями о черные окна и заколебалась прямо перед входом.

Женщина средних лет с ярко-рыжими волосами была расположена в передней части судна прямо перед боковыми фонарями. Вид у нее был умиротворенный. Она лежала, чуть сгорбившись, с опущенной головой, обхватив руками колени. Если бы она находилась в вертикальном положении, можно было бы принять ее за спящую. Она была совершенно голой. На теле выделялась лишь тоненькая темная линия вокруг шеи.

«Он сломал ее», – подумала Эйвери.

Что выделяло жертву на фоне остальных, не считая наготы и публичной демонстрации ее смерти, так это тень, которую она отбрасывала. Солнце было на востоке. Ее тело было слегка приподнято, что производило эффект отражения ее сгорбившейся фигуры в чуть более длинную и деформированную тень.

– Твою ж мать, – прошептал Рамирес.

Будто проводя уборку дома, Эйвери легла прямо на пол и посмотрела на нос корабля. Тень была либо простым совпадением, либо явным знаком, оставленным убийцей. В таком случае, он мог оставить и другие. Она перешла с одной стороны судна на другую.

В ярких лучах солнца на белоснежной поверхности носовой части судна Эйвери заметила звезду. Она располагалась прямо над головой жертвы, между ее телом и тенью. Кто-то нарисовал ее пальцем, используя то ли слюну, то ли морскую воду.

– Что говорят судмедэксперты? – крикнул Рамирес О’Мэлли.

– На теле было обнаружено несколько волосков. Возможно от ковра. Другая команда все еще осматривает квартиру.

– Какую еще квартиру?

– Квартиру жертвы, – ответил О’Мэлли. – Мы предполагаем, что ее похитили именно там. Ни единого отпечатка. Скорее всего, парень был в перчатках. Остается неясно, как он перенес ее в такое людное место и остался не заметен. Пока лишь известно, что он заранее затемнил несколько камер в гавани. Судя по всему, это было сделано непосредственно перед убийством, которое, по всей видимости, произошло вчера. Над телом, кажется, не надругались, но пока еще ждем выводов коронера.

Холт рассмеялся.

– Это лишь пустая трата нашего времени, – сказала он с нескрываемой злостью О’Мэлли. – Что такого может предложить эта женщина, чего бы не заметили мои парни? Мне плевать и на ее последнее дело, и на ее известность. Насколько я помню, она просто конченый бывший адвокат, которому повезло на первом крупном деле лишь потому, что серийный маньяк, которого она ранее защищала в суде, помог ей!

Эйвери встала, оперлась на перила и оглядела Холта, О’Мэлли и двух других детективов в доке. Ветер сильно трепал ее куртку и брюки.

– Вы обратили внимание на звезду? – спросила она.

– На какую звезду? – удивился Холт.

– Ее тело чуть приподнято и наклонено в сторону. Благодаря лучам солнца, оно отбрасывает аналогичную тень, причем очень четкую. В результате, получается эффект двух человек, лежащих спина к спине. Между ее телом и тенью кто-то нарисовал звезду. Может и совпадение, но местоположение просто идеально. И нам очень повезет, если убийца использовал слюну.

– Вы заметили там звезду? – обратился Холт к одному из своих парней.

– Нет, сэр, – ответил худощавый блондин с карими глазами.

– Судмедэксперты?

Детектив покачал головой.

– Это смешно, – пробормотал Холт. – Нарисованная звезда? Любой ребенок мог сделать это. Тень? Тени создаются светом. В этом нет ничего особенного, детектив Блэк.

– Кто владелец яхты? – спросила Эйвери.

– Тупиковый вопрос, – ответил О’Мэлли, пожав плечами. – Компания-застройщик «Bigshot». Владелец находится в командировке в Бразилии и не появлялся здесь в последний месяц.

– Если здесь убирались в последний раз в прошлом месяце, – продолжила Эйвери свою мысль, – то звезда была нарисована убийцей. Исходя из ее расположения, она должна что-то означать. Я не знаю, что именно, но она точно имеет смысл.

О’Мэлли взглянул на Холта, тот глубоко вздохнул.

– Симс, – обратился он к светловолосому офицеру. – Зови судмедэкспертов обратно. Пусть проверять эту звезду и тень. Я позову тебя, когда мы закончим.

Холт, явно опечаленный, посмотрел на Эйвери и покачал головой:

– Покажите ей квартиру.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Эйвери медленно шла с Рамиресом по тусклому коридору многоквартирного дома. Ее сердце колотилось от нетерпения, как и каждый раз при первом посещении места преступления. В эту секунду ей хотелось быть где угодно, только не здесь.

Она начала входить в роль, приняв безразличное выражение лица и готовясь проверить каждую мелочь.

Входная дверь квартиры жертвы была открыта. Офицер, находящийся снаружи, отошел, чтобы позволить Эйвери и ее спутникам протиснуться под лентой, огораживающей место преступления, и зайти внутрь.

Узкий коридор вел прямо в гостиную. Из зала был проход на кухню. Вокруг не было ничего необычного, просто чья-то уютная квартирка. Стены, на которых повсюду висели книжные полки, были окрашены в светло-серый цвет. На полу была сложена кучка книг. На окнах виднелись цветы. Перед телевизором стоял зеленый диван. В единственной спальне кровать была укрыта белым кружевным одеялом.

Единственным очевидным нарушением этой идилии был отсутствующий в гостиной ковер. Пыльный контур, также как и более темное пространство вокруг, было отмечено желтыми полицейскими метками.

– Что судмедэксперты обнаружили здесь? – поинтересовалась Эйвери.

– Ничего, – ответил О’Мэлли. – Ни отпечатков, ни записи с камер наблюдения. Мы в тупике.

– Что-нибудь выносили из квартиры?

– Мы не заметили. Копилка пуста, одежда аккуратно сложена в корзину. Деньги и паспорт лежат в карманах.

Эйвери решила осмотреться в квартире.

По привычке она передвигалась маленькими шажками, тщательно осматривая каждый сантиметр – стены, пол, деревянные косяки, безделушки на полках. На глаза попалась фотография жертвы с двумя подругами. Она мысленно записала, что стоит уточнить их имена и контактную информацию. Полки и даже просто стопки книг были внимательно изучены. Большинство из них составляло любовные романы, остальные же, в основном, относились к религиозной тематике: самосовершенствование или духовное развитие.

«Религия, – подумала Эйвери. – Над головой жертвы виднелась звезда. Неужели звезда Давида?»

Осмотрев труп на лодке и квартиру, у Эйвери в голове по-тихоньку начал складываться типаж убийцы. Судя по всему, он напал из зала. Убийство было быстрым и он не оставил никаких следов, не допустил ни единой ошибки. Одежда и украшения, которые находились на жертве, были аккуратно сложены в углу, чтобы не нарушать чистоту квартиры. Лишь ковер был перемещен, а на его месте осталась пыль. Что-то из этого говорило о внутренней агрессии убийцы.

«Раз он был настолько дотошным, то почему же не убрал пыль от ковра? – задумалась Эйвери. – Зачем он вообще трогал ковер? Почему не оставить все в том же состоянии? Он сломал ей шею, раздел, убрал одежду, сложил все на свои места, а затем завернул ее в ковер и унес, как дикарь».

Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Было несколько мест, где преступник мог спрятаться и наблюдать за квартирой без риска быть замеченным. Одно из них манило ее: темный, узкий переулок за забором.

«Ты был там? – задавалась она вопросом. – Наблюдал? Ждал подходящего момента?»

– Ну, как? – спросил О’Мэлли. – Что думаешь?

– У нас серийный убийца.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Убийца – мужчина и довольно сильный, – продолжала Эйвери. – Он явно сам нес жертву до дока. Выглядит как личная месть.

– С чего ты это взяла? – удивился Холт.

– А к чему столько тонкостей со случайной жертвой? Ничего не пропало, а значит, это не ограбление. Он был аккуратен с каждой мелочью, не считая этого ковра. Если ты тратишь столько времени, планируя убийство, раздевая жертву и складывая ее вещи в корзинку, то зачем вообще что-либо забирать? Это явно было запланировано. Он хотел взять что-то. Может, чтобы показать свою власть? Показать, что он смог? Не знаю. А то, как он оставил ее на яхте? Голую и на виду у всей гавани. Этот парень хотел, чтобы его заметили. Он хотел, чтобы каждый понимал, что именно он совершил это убийство. Возможно, у вас еще один маньяк в руках. Но кого бы вы не выбрали для расследования этого дела, – сказала она, взглянув на О’Мэлли, – стоит поспешить.

– Уилл? – повернулся О’Мэлли к Холту.

– Ты знаешь, что я думаю обо всем этом, – ухмыльнулся тот.

– Так ты будешь работать с этим делом?

– Это ошибка.

– И все же?

– Как скажет мэр.

– Ты готова взяться? – обратился О’Мэлли к Эйвери. – Только будь честна. Ты только начала отходить от прошлого безумного маньяка. СМИ преследовали тебя на каждом шагу. Сейчас все это повторится снова, но в этот раз мэр будет более заинтересован. Он же сам попросил приставить к этому делу именно тебя.

Сердце Эйвери заколотилось. В своей работе в качестве полицейского она искренне любила возможность хоть на каплю изменить этот мир, но поиск маньяков и месть за погибших, это то, чем она дышала.

– У нас целая гора других открытых дел и суд, – ответила она.

– Я все передам Томпсону и Джонсу, ты просто будешь следить за выполнением. Если берешь этот случай, то он станет приоритетом номер один.

– Ты в деле? – повернулась она к Рамиресу.

– Да, – кивнул он в ответ.

– Мы беремся за это, – сказала она.

– Хорошо, – вздохнул О’Мэлли. – Оно ваше. Капитан Холт и его люди разберутся с телом и квартирой. У вас будет полный доступ к файлам и их поддержка на протяжении всего расследования. Уилл, к кому именно им обращаться за информацией?

– К детективу Симсу, – ответил он.

– Симс – это ведущий детектив, которого вы видели с утра, – напомнил О’Мэлли. – Светлые волосы, темные глаза, сложный парень. Яхта и квартира находятся в работе А7. Симс свяжется с вами, когда получит результаты. Сейчас вам стоит пообщаться с родственниками. Возможно, получится что-то нарыть. Если ты считаешь, что это и правда личная месть, то они могут что-то знать или даже быть вовлечены в преступление.

– Проверим, – ответила Эйвери.

*

Эйвери набрала детектива Симса и выяснила, что родители убитой жили недалеко от Бостона в городке Челси, находящемся чуть севернее.

Второе место в рейтинге самых ненавистных частей работы для Эйвери занимал момент, когда ей приходилось сообщать плохие вести семьям. Несмотря на то, что она легко находила общий язык со всеми, тот момент, когда люди только узнавали о смерти близкого человека, был чересчур переполнен эмоциями. Психиатры называли это пятью этапами горя, но Эйвери считала, что это больше походит на медленную пытку. Сначала шло отрицание. Друзья и родственники хотели знать о теле все. Информация лишь прибавляла боль и неважно, сколько рассказывала Эйвери, они никогда не могли себе это представить. Затем приходила злость. Они злились на полицию, на каждого, кто знал, на целый мир. После наступала надежда. «Вы уверены, что они мертвы? Может, они еще живы». Эти этапы могли произойти одновременно, а могли занять годы. Две последние стадии приходили, когда Эйвери уже покидала их: депрессия и принятие фактов.

– Должен сказать, – размышлял Рамирес вслух, – что хоть я и не очень люблю находить трупы, но это освобождает нас от обычной волокиты. Больше никаких судов и бумажек. Отлично, правда? Теперь мы можем делать то, что хотим, и не увязнем в рутине.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но Эйвери отстранилась.

– Не сейчас, – произнесла она.

– Без проблем, – ответил он, подняв руки. – Я просто думал, что… что у нас что-то есть.

– Слушай, – сказала Эйвери и задумалась о следующих словах. – Ты мне нравишься, правда нравишься. Но все закрутилось слишком быстро.

– Слишком быстро? – удивился он. – Мы за два месяца поцеловались только один раз!

– Я не об этом, – перебила она. – Извини. Я пытаюсь сказать, что я не уверена, что уже готова к полноценным отношениям. Мы напарники. Мы постоянно видим друг друга. Мне нравится весь этот флирт и даже нравится встречать тебя по утрам. Я лишь не уверена, что готова продвинуться дальше.

– О, Боже.

– Дэн…

– Нет, нет, – поднял он руку. – Все хорошо. Правда. Думаю, именно этого я и ожидал.

– Я не говорю, что хочу закончить все, – пыталась успокоить его Эйвери.

– А что это? – спросил Рамирес. – Я ведь даже сам не знаю! Когда мы на работе, ты вся из себя занята. Когда я пытаюсь встретиться вечером, это практически невозможно. Я чувствовал больше любви, когда ты лежала в больнице, чем здесь и сейчас.

– Это не так, – ответила она, хотя часть ее прекрасно понимала, что он прав.

– Ты нравишься мне, Эйвери, – продолжил он. – Сильно нравишься. Если тебе нужно время, хорошо, я его дам. Но мне нужно понимать, действительно ли у тебя есть чувства ко мне. Если же их нет я не хочу тратить попусту ни твое, ни свое время.

– Они есть, – ответила она, мельком взглянув на него. – Правда есть.

– Хорошо, – кивнул он. – Отлично.

Эйвери продолжила вести машину, сфокусировавшись на дороге и на меняющейся местности, пытаясь заставить себя вернуться в рабочий настрой.

Родители Генриетты Венмеер проживали в комплексе на Централ-авеню сразу за кладбищем. Детектив Симс сообщил, что оба они были на пенсии, поэтому Эйвери надеялась застать их дома. Она не звонила заранее. Она уже поняла из собственных ошибок, что подобный звонок может запросто спугнуть возможного убийцу.

Эйвери припарковалась возле здания и они оба направились к входной двери.

Рамирес нажал на кнопку звонка.

– Кто там? – раздался пожилой женский голос, спустя довольно длительное время.

– Миссис Венмеер, это детектив Рамирес, полицейский участок А1. Со мной напарник, детектив Блэк. Мы можем войти и поговорить с Вами?

– Кто?

Эйвери подошла ближе.

– Полиция, – ответила она. – Пожалуйста, откройте дверь.

Раздался щелчок и дверь открылась.

– Вот, как надо, – улыбнулась она Рамиресу.

– Ты не перестаешь меня удивлять, детектив Блэк.

Венмееры жили на пятом этаже. Выйдя из лифта, Эйвери и Рамирес увидели пожилую даму, выглядывающую из-за двери.

Блэк решила взять инициативу в свои руки.

– Здравствуйте, миссис Венмеер, – сказала она тихим и четким голосом. – Я детектив Блэк, а это мой напарник, детектив Рамирес. – Они оба показали жетоны. – Мы можем войти?

Волосы миссис Венмеер были заплетены в клубок, как и у ее дочери. Единственное различие, они были полностью седые. Женщина была одета в белую ночную рубашку и темные очки.

– Что происходит? – забеспокоилась она.

– Думаю, будет лучше, если мы поговорим внутри, – ответила Эйвери.

– Хорошо, – ответила она и впустила их в квартиру.

Квартира насквозь пропахла нафталином и старостью. Рамирес скорчил лицо и шутя помахал возле носа перед тем, как они вошли. Эйвери ударила его по руке.

Из гостиной были слышны звуки телевизора. На диване сидел крупный человек. Эйвери предположила, что это мистер Венмеер. Он был одет лишь в красные трусы и майку, которые, скорее всего, использовал для сна и абсолютно не заботился о внешнем виде одежды.

Неожиданно миссис Венмеер села на диван возле мужа, даже не предложив гостям располагаться.

– Чем могу служить? – поинтересовалась она.

По телевизору транслировали какое-то шоу и было довольно шумно. Довольно часто мужчина комментировал прямо с места, затем успокаивался и бормотал что-то себе под нос.

– Вы не могли бы выключить телевизор? – спросил Рамирес.

– О, нет, – ответила она. – Джон должен посмотреть «Колесо фортуны».

– Речь пойдет о вашей дочери, – добавила Эйвери. – Нам действительно необходимо поговорить с вами и мы хотим, чтобы ваше внимание не было рассеянным.

– Дорогой, – сказала миссис Ванмеер, дотронувшись до руки мужа. – Эти двое полицейских хотят поговорить о Генриетте.

Он пожал плечами и проворчал что-то невнятное.

Рамирес выключил телевизор.

– Эй! – вскрикнул Джон. – Что ты творишь? Включи обратно!

Казалось, он был слегка пьян.

Рядом виднелась наполовину пустая бутылка бурбона.

Эйвери подошла к Рамиресу и снова представила их:

– Здравствуйте. Меня зовут детектив Блэк, а это мой напарник, детектив Рамирес. У нас для вас плохие новости.

– Я сейчас вам расскажу, что такое плохо! – зарычал Джон. – Плохо, когда появляется куча копов, когда я смотрю свое шоу! Включи этот долбанный телевизор! – рявкнул он, пытаясь встать, но ему не удалось.

– Ваша дочь мертва, – произнес Рамирес и присел на корточки, чтобы находиться на уровне его глаз. – Вы понимаете это? Ваша дочь мертва.

– Что? – прошептала миссис Венмеер.

– Генриетта? – пробормотал Джон, откинувшись на спинку дивана.

– Мне очень жаль, – добавила Эйвери.

– Как? – еле выдавила женщина. – Я не… нет, это не Генриетта.

– Теперь объясните о чем речь, – проворчал Джон. – Вы не можете просто прийти сюда и заявить, что наша дочь мертва. Какого черта вы имеете в виду?

Рамирес сел.

«Отрицание, – подумала Эйвери. – И злость».

– Сегодня утром ее нашли мертвой, – продолжил Рамирес. – Опознали, благодаря ее известности в той части города. Мы еще не разобрались в мотиве убийства. Пока у нас лишь куча вопросов. Мы хотим поговорить с вами, если это возможно, и попытаться найти ответы на некоторые из них.

– Как? – зарыдала мать. – Как это произошло?

Эйвери пододвинула стул к Рамиресу:

– Боюсь, это займет некоторое время. Пока мы не имеем права говорить о каких-либо особенностях дела. Сейчас нам нужно понять какой информацией обладаете вы, чтобы помочь нам поймать убийцу. У Генриетты был парень? Или близкий друг? Кто-нибудь, кто мог сильно разозлиться на нее?

– Вы уверены, что это Генриетта? – взмолилась мать.

– У Генриетты не было врагов! – закричал Джон. – Ее все любили. Она была чертовой святой. Раз в неделю привозила продукты. Помогала бездомным. Это неправда. Это какая-то ошибка.

«Надежда», – подумала Эйвери.

– Уверяю вас, – сказала она. – Чуть позже вам позвонят, чтобы пригласить на опознание тела. Понимаю, что это сложно принять. Вы только что получили ужасные известия, но, пожалуйста, давайте сконцентрируемся на поисках подозреваемых.

– Да никто не мог сделать этого! – заорал Джон. – Это точно ошибка. Вы нашли другого ребенка. У Генриетты не было врагов. Ее сбил автобус? Она упала с моста? Расскажите нам хоть что-то о случившемся.

– Ее убили, – ответила Эйвери. – Это все, что я могу сказать.

– Убили, – прошептала мать.

– Пожалуйста, – произнес Рамирес. – Подумайте, что вас могло насторожить? Это может быть что угодно. Даже, если вам это кажется незначительным, нам это может оказать огромную помощь.

– Нет, – ответила мать убитой. – У нее не было парня. У нее есть близкие подруги, они приезжали сюда на прошлый День благодарения. Но вряд ли кто-то из них мог навредить ей. Вы, должно быть, ошибаетесь.

Она умоляюще посмотрела на них:

– Вы ошибаетесь!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Эйвери припарковалась на пустом месте между патрульными машинами. Она слегка напряглась, взглянув на штаб-квартиру полицейского участка А7 на Пэрис-стрис в Восточном Бостоне. Возле входа кишили представители СМИ. Была назначена пресс-конференция по делу, призванная ответить на вопросы репортеров. Куча телевизионщиков, камер и операторов преградила дорогу в офис, не обращая внимания на офицеров, пытающихся разогнать их.

– Твои ребята, – прокомментировал Рамирес.

Казалось, он был не прочь дать интервью. С высоко поднятой головой он протиснулся ко входу, улыбаясь каждому встречному репортеру. К его сожалению, ни один из них не подошел к нему. Эйвери, опустив голову, прошла к двери как можно быстрее. Она ненавидела столпотворения. В свое время, когда она работала адвокатом, ей нравилось, что люди знали ее по имени и приходили на заседания. Но, как только она сама, образно говоря, попала под суд прессы, она стала презирать их.

Репортеры мгновенно сбежались.

– Эйвери Блэк, – сказал один из них, ткнув микрофоном прямо ей в лицо. – Можете рассказать нам подробности сегодняшнего убийства женщины на пристани?

– Почему именно Вы занялись этим делом, детектив Блэк? – крикнул кто-то другой. – Это же участок А7. Вас разве перевели туда?

– Как Вы относитесь к новой кампании мэра «Останови преступление»?

– Вас еще что-то связывает с Говардом Рэндаллом?

Она подумала о Говарде Рэндалле. Несмотря на огромное желание оборвать любые возможные связи с ним, Эйвери не могла выбросить Рэндалла из головы. Буквально каждый день с момента их последней встречи он как-то проникал в ее сознание. Иной раз какой-то простой аромат или изображение вызывали в памяти его слова: «Это напоминает тебе что-то из детства, Эйвери? Что именно? Расскажи мне…» В другие моменты, когда она работала с каким-либо делом, она пыталась думать, как Рэндалл, чтобы увидеть решение.

– Разойдитесь! – закричал Рамирес. – Давайте же! Освободите проход. Идем.

Он положил руку ей на плечо и повел внутрь здания.

Большое кирпичное здание штаб-квартиры участка А7 недавно подверглось крупному внутреннему ремонту. Из офисов, наконец, убрали металлические столы, пропала и стандартная угрюмость государственных учреждений. Вместо них установили гладкие серебристые столы, цветные кресла и оставили открытое пространство, которое больше походило на вход в игровую комнату.

Конференц-зал, как и в А1, только более современный, имел стеклянные стены. В центре стоял огромный овальный стол из красного дерева, на котором были установлены микрофоны для каждого рабочего места, а также висел огромный телевизор с плоским экраном для проведения телеконференций.

О’Мэлли уже сидел за столом рядом с Холтом. По бокам находились детектив Симс, его напарник и двое других людей. Эйвери предположила, что это были коронер и судмедэксперт. Два места возле входа оставались пустыми.

– Садитесь, – махнул им О’Мэлли. – Спасибо, что пришли. Не волнуйтесь, я не собираюсь наступать вам на пятки, – добавил он, глядя на Эйвери с Рамиресом. – Я лишь хочу убедиться, что мы все понимаем, о чем идет речь.

– Мы всегда рады вас видеть, – сказал Холт с искренним дружелюбием по отношению к О’Мэлли.

– Спасибо, Уилл. Приступим.

Холт кивнул офицеру:

– Симс?

– Ладно. Полагаю, я могу начать. Но почему бы не дать слово судмедэксперту, затем просмотреть отчет коронера и после этого я расскажу вам о наших планах? – сказал детектив, акцентируя внимание на капитане Холте, а затем повернувшись к эксперту. – Как тебе, Сэмми?

Сэм представлял собой худого индуса и работал руководителем отдела судебно-медицинской экспертизы. Он был одет в костюм с галстуком. Услышав свое имя, он поднял большой палец вверх.

– Да, сэр, Марк, – буквально полилось из него. – Как мы уже обсудили, у нас слишком мало зацепок. Квартира чиста. Никакой крови или признаков борьбы. Объективы камер были закрыты эпоксидной смолой, которую можно приобрести в любом хозяйственном магазине. Мы также нашли волокна от черный перчаток, но опять же, это не дает нам никаких четких улик.

Детектив Симс так и оставался сидеть, повернувшись к Эйвери, и Сэмми с трудом понимал, кто здесь главный. Он продолжал переводить взгляд с Симса на Холта и всех остальных. В конце концов, он определился и стал обращаться в основном к Эйвери и Рамиресу.

– Тем не менее, у нас есть кое-какие новости из гавани, – продолжил Сэмми. – Ясно, что убийца отключил там камеры, в основном, тем же способом, что и в подъезде. Чтобы пробраться к гавани незамеченным, ему пришлось поработать в период с 23:00, когда уходит последний работник, до 06:00, когда выходит первая смена. Мы нашли несколько следов от обуви в гавани и на яхте еще до прихода полиции на место преступления. Можем точно сказать, что убийца носит фирму «Redwing» размером 10,5 дюймов. Кажется, он прихрамывал на правую сторону, т.к. отпечатки левой ноги более глубоки, он явно опирался на нее.

– Отлично, – с гордостью сказал Симс.

– Мы также проверили эту нарисованную звезду на носу, – продолжил Сэмми. – К сожалению, нам не удалось найти никакого генетического материала. Зато мы снова наткнулись на черные волокна от перчатки идентичные тем, что были обнаружены в квартире. А это уже интересно. Спасибо детективу Блэк, – кивнул он в ее сторону.

Эйвери кивнула в ответ.

Холт фыркнул.

– И, наконец, – начал подводить итог Сэмми, – мы считаем, что тело принесли в гавань в свернутом ковре. Во-первых, было обнаружено много соответствующих волокон. Во-вторых, все заметили, что его явно не хватало в квартире.

Он кивнул в знак окончания своей речи.

– Спасибо, Сэмми, – произнес Симс. – Дана?

Даной была женщина средних лет с прямыми каштановыми волосами до плеч и довольно глубокими морщинами. Она была одета в белый халат, который явно свидетельствовал о ее профессии. Хоть она и выглядела так, будто хотела оказаться где угодно, кроме этой комнаты, она все же продолжила рассказ.

– Жертва погибла от перелома шеи, – произнесла она. – На руках и ногах видны синяки, которые свидетельствуют о том, что ее швырнули на пол или об стену. Убийство произошло около двенадцати часов назад. Никаких следов насилия не обнаружено.

Она откинулась на спинку стула, сложив руки на груди.

Симс приподнял бровь и вопрошающе повернулся к Эйвери:

– Детектив Блэк? Появилась ли какая-нибудь полезная информация от семьи?

– Тупиковая ситуация, – ответила Эйвери. – Жертва виделась с родителями раз в неделю, привозя им продукты и готовя обед. У нее не было ни парня, ни каких-либо других близких родственников в Бостоне. Единственное, у нее было несколько хороших подруг, с которыми мы планируем поговорить. Сами родители вне подозрения. Они едва смогли встать с дивана. Мы могли бы начать допрашивать друзей, но я не уверена в протоколе, – сказала она, взглянув на О’Мэлли.

– Спасибо за информацию, – ответил Симс. – Все ясно. Думаю, после этой встречи, вы полностью возглавите это дело, детектив Блэк, но это не в моей компетенции. Давайте я расскажу, что смогла нарыть моя команда. Мы проверили ее телефон и электронную почту. Ничего необычного. Камеры в здании были отключены и других записей, к сожалению, нет. Тем не менее, мы кое-что обнаружили в книжной лавке Венмеер. Сегодня она была открыта. Там работают два продавца. Они не были в курсе смерти хозяйки и явно были шокированы известием. Вряд ли кого-то из них можно записать в подозреваемые, но оба рассказали, что магазин недавно попал в неприятности из-за местной банды, известной как «Команда смерти Челси». Название происходит от постоянного места сбора на Челси-стрит. Я переговорил с нужными людьми и узнал, что они являются относительно новой группировкой латиноамериканцев, слабо связанной с другими картелями. Их лидером стал Хуан Десото.

Эйвери уже слышала это имя во времена работы новобранцем в полиции. Может Десото недавно и стал главарем новой мелкой банды, но был уже довольно известным среди устоявшихся группировок Бостона на протяжении многих лет.

«Зачем бы мафиози или его группировке убивать владелицу книжной лавки, а затем размещать ее тело на эксклюзивной яхте?» – задумалась она.

– Кажется, ты нашел отличную зацепку, – сказал Холт. – Даже немного огорчает, что мы должны передать бразды правления другому участку. К сожалению, такова жизнь, не так ли, капитан О’Мэлли? Компромисс, да? – улыбнулся он.

– Это так, – неохотно ответил О’Мэлли.

Симс приподнялся на стуле.

– Хуан Десото определенно стал бы подозреваемым номер один, если бы это был мой случай, – подчеркнул он. – Для начала я бы попытался встретиться с ним.

Легкий сарказм заставил Эйвери задуматься.

«А нужно ли мне это? – размышляла она. Несмотря на заинтересованность делом, ее сильно смущала недосказанность в том, кто курирует этот случай. – Должна ли я следовать его указаниям? Он мой руководитель? Или я могу действовать сама?»

Казалось, О’Мэлли прочел ее мысли.

– Думаю, здесь мы закончили. Согласен, Уилл? – сказал он перед тем, как обратиться непосредственно к Эйвери и Рамиресу. – С этого момента вы самостоятельно ведете дело до тех пор, пока вам не понадобится помощь детектива Симса по поводу информации, которую мы только что получили. Копии файлов уже подготавливают. Их отправят прямо в А1. Итак, – вздохнув, он встал, – если других вопросов нет, пора приступать к работе. У меня еще есть целый участок для управления.

*

Эйвери оставалась в напряжении до тех пор, пока они не покинули здание участка А7, не прошли сквозь толпу репортеров и не вернулись в машину.

– Все прошло отлично, – сказал Рамирес. – Ты понимаешь, что сейчас там произошло? Тебе отдали крупнейшее дело из тех, которые только получал А7 за последние годы. И все лишь потому, что ты – Эйвери Блэк.

Эйвери молча кивнула.

Это дело могло обернуться высокой ценой. Да, она могла действовать по своему усмотрению, но стоило проблемам появиться, ей пришлось бы справляться только самой. Кроме того, ее не покидало оущение, что это далеко не последний раз, когда она слышит об А7.

«Ощущение, будто сейчас у меня два начальника», – внутренне застонала она.

– Каков наш следующий шаг? – спросил Рамирес.

– Давай избавимся от предрассудков А7 и навестим Десото. Не уверена, что именно мы там найдем, но если его группировка приставала к владельцу книжного магазина, я хочу знать причину.

Рамирес присвистнул.

– И где же мы будем искать его?

– Все знают где его найти. Он владеет небольшим кофейным магазином на Челси-стрит, сразу за автомагистралью и парком.

– Думаешь, это наш парень?

– Убийство не в новинку для Десото, – пожала плечами Эйвери. – Не уверена, что это место преступления подходит его стилю, но он может что-то знать. Он – легенда Бостона. Он работал на черных, ирландцев, итальянцев, латиносов и прочих. Когда я только пришла в полицию, его называли Убийцей-Призраком. Годами многие даже не верили в его существование. Банда Юнит нанимала его для работы в Нью-Йорке. Никто ничего даже не смог доказать. А этим магазином он владеет еще с тех пор, как я впервые услышала его имя.

– Ты когда-нибудь виделась с ним?

– Нет.

– Знаешь, как он выглядит?

– Да, – ответила она. – Видела его фото. Светлокожий и ужасно огромный. Еще создается ощущение, что у него даже зубы заточены.

Рамирес повернулся к ней и улыбнулся, но за этой улыбкой скрывалась нарастающая паника и адреналин. То же чувствовала и она. Они направлялись в настоящее логово зверя.

– Это должно быть интересно, – произнес он.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Угловой кофейный магазинчик находился на северной стороне перехода автомагистрали Восточного Бостона.Одноэтажное кирпичное здание с большими окнами и простой вывеской «Coffee Shop» обслуживало местное население. Окна были затемнены.

Эйвери припарковалась прямо у входа и вышла из машины.

Небо потемнело. На юго-западе можно было увидеть красивый закат, переливающийся оранжевыми, красными и желтыми цветами. На противоположном углу располагался продуктовый магазин. Всю остальную часть улицы занимали жилые дома. Этот район был довольно тихим и спокойным.

– Пошли, – сказал Рамирес.

После долгого дня, наполненного встречами и ожиданием, Рамирес, казалось, был готов к любой деятельности. Его рвение беспокоило Эйвери.

«Гангстеры не любят скачущих копов, вторгающихся на их территорию, – подумала она. – Особенно просто так, не имеющих ордера и опирающихся на слухи».

– Легко, – ответила она. – Только без резких движений. Говорить буду я. Не привлекай внимания, хорошо? Мы здесь лишь для того, чтобы задать парочку вопросов и посмотреть, могут ли они нам помочь.

– Конечно, – нахмурился Рамирес, но его тело говорило об обратном.

Как только они зашли внутрь, зазвенел колокольчик.

Крохотное пространство включало в себя четыре красных удобных столика и единственную кассу, где люди могли оформить заказ. Меню едва насчитывало пятнадцать наименований, хотя и посетителей было немного.

Два пожилых худых латиноамериканца, которые вполне могли оказаться бездомными, пили кофе за одним из столиков слева. Молодой парень в фетровой шляпе и солнцезащитных очках сидел отдельно, отвернувшись к двери. Он был одет в черную майку. Из кобуры на плечевом ремне торчал пистолет. Эйвери взглянула на его обувь.

«Восемь с половиной, максимум девять», – подумала она.

– Шлюха, – прошептал он, глядя на Эйвери.

Мужчины постарше, казалось, не обращали на них никакого внимания.

За прилавком не было видно ни единого работника.

– Всем привет, – помахала рукой Эйвери. – Мы бы хотели поговорить с Хуаном Десото, если он здесь.

Молодой парень рассмеялся, что-то быстро сказав по-испански.

– Он сказал: «Пошли в … полицейская потаскуха и ее сукин сын», – перевел Рамирес.

– Мило, – ответила Эйвери. – Слушай, нам не нужны проблемы, – добавила она, подняв ладони. – Мы лишь хотим задать Десото пару вопросов о книжном магазине на Самнер-стрит, который ему не особо по душе.

Он уселся поудобнее и указал на дверь:

– Вали отсюда, коп!

Было немало способов справиться с этой ситуацией. У парня был пистолет и Эйвери догадывалась, что он заряжен, но без лицензии. Казалось, он был готов подскочить в любую секунду, хотя, на самом деле, ничего особенного не происходило. Этот факт, в сочетании с пустым прилавком, привел ее к мысли, что в комнате для персонала могло что-то происходить.

«Наркотики, – предположила она. – Либо они там избивают до полусмерти незадачливого владельца какого-нибудь магазина».

– Нам нужно лишь пару минут с Десото, – повторила она.

– Сука! – сказал парень, встав и вытащив свой пистолет.

Двое мужчин продолжали спокойно пить кофе в тишине.

Рамирес тут же подскочил, вытащив оружие:

– Эйвери?

– Всем успокоиться, – произнесла она.

В окне выдачи заказов, находящимся сразу за кассой, появился мужчина, довольно крупный, судя по его шее и пухлым щекам. Казалось, он слегка наклонился к окну, что сделало его чуть ниже. В тусклом свете его лицо было частично скрыто: лысый, светлокожий латиноамериканец с искоркой в глазах. На губах играла улыбка. Во рту он держал гриль, что придавало его зубам вид острейших алмазов. Внешне он не проявлял никакой агрессии, даже наоборот, его спокойствие и холод, с учетом сложившейся обстановки заставили Эйвери задуматься о причинах.

– Десото, – произнесла она.

– Никакого оружия, – произнес тот из квадратного окошка. – Тито, положи пистолет на стол. Офицеры, сделайте то же самое. Никакого оружия внутри.

– Не получится, – сказал Рамирес, направив пистолет на парня.

Эйвери ощущала холод короткого ножа, который был прикреплен к ее лодыжке на случай, если она попадет в передрягу. Все знали, что они направились к Десото.

«Все будет в порядке, – подумала она. – Надеюсь на это».

– Положи его, – сказала Эйвери.

Показывая добрые намерения, она аккуратно кончиками пальцев достала свой Глок и положила его на стол между мужчинами.

– Давай же, – сказала она Рамиресу. – Положи его на стол.

– Черт, – прошептал он в ответ. – Это никуда не годится. Ничего хорошего.

Тем не менее, он выполнил ее просьбу и положил оружие на стол. Парень по имени Тито также выложил пистолет и улыбнулся.

– Спасибо, – произнес Десото. – Не волнуйтесь. Никому не нужно оружие копов. Оно в безопасности. Идем, поговорим.

И он исчез из их поля зрения.

Тито указал на небольшую красную дверь, которую было практически невозможно заметить засчет ее положения за стендом.

– Ты первый, – сказал Рамирес.

Тито нагнулся и вошел. Затем прошел Рамирес и только после него Эйвери.

Красная дверь вела на кухню. Дальше был коридор. Прямо перед ними была крутая лестница в темный подвал. Внизу была еще одна дверь.

– У меня плохое предчувствие, – прошептал Рамирес.

– Тихо, – прошептала Эйвери в ответ.

В следующей комнате велась игра в покер. Пятеро мужчин, все латиносы, прилично одетые и вооруженные, резко замолчали, когда они вошли. Стол был завален деньгами и украшениями. Вдоль стен огромной комнаты стояли диваны. На многочисленных полках Эйвери заметила автоматы и мачете. Была еще одна дверь. Мельком оглядев присутствующих, Эйвери поняла, что ни один из них не имеет такой же большой размер обуви, что и убийца.

На диване, широко разведя руки и улыбаясь во весь рот, обнажив свои острые зубы, сидел Хуан Десото. Его тело больше походило на бычье, нежели на человеческое, даже ярого спортсмена, качающегося каждый день. Эйвери поняла, что дело в стероидах. Даже сидя, он выглядел огромным. Футов семь, не меньше. Размер обуви, несомненно, был большим.

«Минимум дюймов двенадцать», – подумала Эйвери.

– Расслабьтесь все, не стоит напрягаться, – практически скомандовал Десото. – Продолжайте играть. Тито, принеси им что-нибудь выпить. Что вы хотите, офицер Блэк? – спросил он, выделяя ее имя.

– Вы меня знаете? – удивилась Эйвери.

– Я не знаю тебя лично, – ответил он. – Но я слышал о тебе. Ты арестовала моего маленького племянника, Вальдеса, два года назад, а также нескольких моих хороших друзей из вестсайдской банды убийц. Да, у меня много знакомых в других бандах, – добавил он, видя удивленный взгляд Эйвери. – Не все бандиты убивают друг друга, как животные. Я предпочитаю мыслить шире. Итак, пожалуйста, что будете?

– Я ничего, – ответил Рамирес.

– Я тоже, – добавила она.

Десото кивнул Тито, который все еще оставался в той же позе, в которой остановился, войдя в комнату. Все мужчины, сидящие за столом, продолжили игру, кроме одного. Этот парень был полной копией Десото, только чуть меньше размерами и явно моложе. Он пробормотал что-то, обращаясь к Хуану, и они оба начали спорить.

– Это младший брат Десото, – перевел Рамирес. – Он считает, что им стоит просто убить нас и выкинуть в речку. Десото объясняет, что именно по этой причине он часто попадает в тюрьму, поэтому ему стоит просто закрыть рот и слушать.

– Сядь! – наконец выкрикнул Десото.

Неохотно, его брат сел и уставился на Эйвери тяжелым взглядом.

Десото вздохнул.

– Нравится быть знаменитостью среди копов? – спросил он.

– Не совсем, – ответила Эйвери. – Плюс, это дает парням, вроде вас, сидящих в участке, повод пристать ко мне. А мне не нравится быть их мишенью.

– Бывает и такое, – согласился он.

– Нам нужна информация, – сказала Эйвери. – Женщина средних лет по имени Генриетта Венмеер владеет книжной лавкой на Санмер-стрит. Религиозные книги, психология, новейшая история и так далее. Ходят слухи, что вам не нравится этот магазинчик и вы угрожали ей.

– Я угрожал? – спросил он удивленно, указывая на себя пальцем.

– Вы или ваши ребята. Мы не уверены и именно поэтому мы здесь.

– То есть вы прошли буквально в логово дьявола, кишащее преступниками, чтобы спросить о какой-то женщине из книжного магазина? Я не совсем понимаю смысл.

На его лице не было и капли понимания кто такая Генриетта или о каком магазине идет речь. Эйвери даже слегка показалось, что подобное обвинение оскорбило его.

– Прошлой ночью она была убита, – ответила Эйвери, внимательно следя за реакцией всех присутствующих. – Генриетте сломали шею и привязали к пришвартованной яхте на Маргинал-стрит.

– Зачем бы мне делать это? – спросил он.

– Это как раз то, что мы хотим узнать.

Десото повернулся к своим парням и начал очень быстро говорить по-испански. Казалось, его младший брат и еще один мужчина начинали сильно злиться из-за того, что их пытались обвинить в чем-то, что явно ниже их достоинства. Трое остальных оказались более робкими, продолжая молчать. Начиналась передряга. Неожиданно Десото встал, демонстрируя свой рост и силу. Он был сильно раздражен.

– Эти трое бывали в магазине и дважды грабили его, – прошептал Рамирес. – Десото так зол, потому что впервые слышит об этом и не получил свою долю.

С диким ревом Десото ударил кулаком по столу, разломив его пополам. Чеки, драгоценности и деньги разлетелись по полу. Одно ожерелье практически впилось в лицо Эйвери. Ей пришлось отскочить и прикрыться дверью. Все пятеро мужчин буквально вжались в свои кресла. Младший Десото испуганно что-то закричал и поднял руки. Хуан направил весь свой гнев на одного конкретного человека, тыча пальцем ему в лицо. Он явно угрожал ему.

– Этот парень был инициатором и затащил всех в магазин, – прошептал Рамирес. – У него большие проблемы.

Десото повернулся, расправив плечи.

– Прошу прощения, – произнес он. – Мои люди действительно приставали к этой женщине. Даже дважды. Но я впервые об этом слышу.

Сердце Эйвери колотилось. Они были в изолированном помещении, наполненном раздраженными вооруженными преступниками. Десото, вне зависимости от слов и действий, пугал одним своим видом. А если верить слухам, то он был еще и наемным убийцей. Прикосновение холодного лезвия к ее ноге теперь казалось просто глупой шуткой.

– Спасибо за информацию, – ответила Эйвери. – Просто, чтобы удостовериться, кто-нибудь из ваших людей имел мотив для убийства Генриетты Венмеер?

– Никто из них не пойдет на убийство без моего одобрения, – прямо сказал он.

– Тело Венмеер было размещено на яхте странным образом, – продолжила Эйвери. – На виду у всей гавани. Над головой кто-то нарисовал звезду. Это ни о чем вам не говорит?

– Ты помнишь моего двоюродного братца? – спросил Десото. – Майкл Круз, такой тощий малыш?

– Нет.

– Ты сломала ему руку. Я спросил тогда, как такая девчушка умудрилась взять верх, на что он ответил, что ты была очень сильна и быстра. Как думаешь, ты бы сделала меня, офицер Блэк?

Все пошло по наклонной. Эйвери чувствовала, что Десото было скучно. Он ответил на их вопросы и ему начинало надоедать это, тем более, что он злился. У него в комнате под магазином находились два безоружных полицейских. Даже те, кто играл в покер, полностью переключили свое внимание на них.

– Нет, – ответила она. – Думаю, в рукопашном бою, ты бы запросто убил меня.

– Я верю в принцип «око за око», – произнес Десото. – Я считаю, что когда ты делишься информацией, ты должен получать ее взамен. Баланс, – подчеркнул он, – очень важен в этой жизни. Я дал тебе информацию, ты арестовала моего кузена. Теперь ты снова пришла за ней. Понимаешь, о чем я? Ты задолжала мне.

Эйвери слегка отошла назад и приняла традиционную позу джиу-джитсу: ноги слегка согнуты и расставлены на ширине плеч, руки подняты на уровне подбородка.

– И что я задолжала тебе? – спросила она.

Издав невнятный звук, Десото резко прыгнул вперед, заведя правую руку, и нанес удар.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Комната в голове Эйвери опустела. Вокруг резко потемнело и все, что она могла видеть, это пять мужчин и быстро приближающийся кулак Десото. Она также ощущала Рамиреса рядом. Эйвери называла подобное состояние туманом, местом, где она частенько бывала в плохие времена. Это был другой мир, отделенный от ее физического существования. Инструктор по джиу-джитсу называл это «полным осознанием», то есть моментом, когда ты избирательно фокусировался на чем-то определенном и чувства сильно обострялись.

Она резко повернулась к руке Десото и схватила его за запястье. Одновременно Эйвери подставила бедро, чтобы перекинуть его и, воспользовавшись инерцией нападавшего, бросила его прямо в дверь подвала. Дерево затрещало и гигант тяжело упал.

Не давая отдышаться, она развернулась и ударила Десото в живот. После этого все, казалось, происходило в замедленном темпе. Каждому из пяти мужчин был нанесен максимальный урон при минимальной атаке. Удар в горло свалил одного на пол. Пинок в пах с последующим вращением – и второй свалился на разбитый стол. На секунду она потеряла младшего брата Десото из поля зрения. Она обернулась в поисках, увидев, как он летит на нее с кастетом. В этот момент Рамирес прыжком повалил его на землю.

Десото заревел и схватил Эйвери сзади.

Его массивное тело было словно кусок цемента. Эйвери никак не могла вывернуться, болтая ногами в воздухе. Он поднял ее и бросил об стену.

Эйвери врезалась в стеллаж и блоки посыпались прямо ей на голову, когда она расстелилась на полу. Десото ударил в живот с такой силой, что ее тело подскочило. Еще один удар и шея откинулась назад. Десото отпустил ее. Затем толстые руки схватили ее за шею, сильно сжав. Он снова поднял ее в воздух.

– Я мог бы запросто свернуть тебе шею, – прошептал он. – Как прутик.

Слабость.

Голова не работала от ударов, было трудно дышать.

«Сконцентрируйся, – приказала она себе. – Или погибнешь».

Она попыталась выкрутиться или разжать его руки. Железная хватка. Вдруг что-то врезалось в спину Десото. Он опустил ее до земли и обернулся, увидев Рамиреса со стулом.

– Не больно? – спросил Рамирес.

Десото зарычал.

Эйвери взяла себя в руки, подняла ногу и со всей силы ударила каблуком по пальцам ноги.

Десото взвыл от боли.

Он был одет в белую рубашку на пуговицах, коричневые шорты и шлепанцы. Каблуком Эйвери сломала ему два пальца. Он инстинктивно отступил. К тому моменту, когда он был готов схватить ее снова, Эйвери уже заняла позу. Она резко ударила его в горло, а затем в солнечное сплетение.

На полу валялась железная бита.

Эйвери схватила ее и нанесла противнику удар по голове.

Десото мгновенно обмяк.

Двое его людей, включая младшего брата, корчились на полу. Третий, который наблюдал ее борьбу с Десото с ошарашенным видом, достал пистолет. Эйвери ударила ему по руке битой, а затем, по инерции, прямо в лицо. Он отлетел в стену.

Двое оставшихся напали на Рамиреса.

Эйвери направила биту в область колен одного из мужчин. Он свалился вверх ногами. Она ударила в грудь и затем по лицу. Последний нанес ей удар кулаком в челюсть и с криком налетел на стол для покера.

Они упали вдвоем.

Мужчина оказался сверху и начал наносить удары один за другим. Эйвери, наконец, умудрилась схватить его за запястье и откатиться. Он свалился и тогда она сильно заломила ему руку. Она лежала перпендикулярно нападавшему, уперевшись ногами ему в живот и заведя руку.

– Отпусти! Отпусти! – орал он.

Она подняла ногу и стала пинать его прямо в лицо, пока он не отключился.

– Пошел ты! – кричала она.

В комнате наступила тишина. Все пятеро мужчин, включая Десото, были без сознания.

Рамирес застонал и поднялся на четвереньки.

– О, Боже, – прошептал он.

Эйвери обратила внимание на пистолет, валявшийся на полу. Она схватила его и направила на входную дверь. Не успела она сделать это, как в проеме появился Тито.

– Даже не вздумай поднимать пистолет! – заорала Эйвери. – Слышал меня? Даже не вздумай!

Тито взглянул на оружие в своих руках.

– Поднимешь и я выстрелю!

Тито не мог поверить своим глазам. Челюсть практически отвисла, когда он увидел Десото.

– Это все ты? – спросил он на полном серьезе.

– Бросай оружие!

Тито направил пистолет на нее и Эйвери дважды выстрелила ему в грудь, от чего он отскочил обратно на лестницу.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Выйдя из магазина, Эйвери придерживала мешок со льдом возле глаза. Под ним противно пульсировали два кровоподтека. Распухла щека. Кроме этого, она беспокоилась, что могла сломать ребро, так как было тяжело дышать. Шея все еще была красной и болела после рук Десото.

Несмотря на травмы, Эйвери чувствовала себя хорошо. Даже лучше, чем просто хорошо. Она одержала победу против гигантского убийцы и пяти других мужчин.

«Ты сделала это», – подумала она.

Блэк потратила годы, обучаясь борьбе, бесконечные годы и часы, проводя время на додзе с самой собой. Конечно, она уже участвовала в драках, но никогда не оставалсь одна против пяти мужчин или уж точно не против такого гиганта, как Десото.

Рамирес сел на бордюр. В подвале он был полностью сокрушен. По сравнению с Эйвери, он выглядел очень плохо: на опухшем лице виднелись порезы, голова постоянно кружилась.

– Ты вела себя как животное, – пробормотал он. – Животное…

– Это спасибо? – ответила она.

Кафе Десото располагалось в самом сердце А7, поэтому Эйвери понимала, что обязана доложить обо всем Симсу. Здесь собрались скорая и куча копов из участка, чтобы забрать Десото и его парней за нападение, незаконное владение оружием и множество других мелких нарушений. Тело Тито, обернутое в черный полиэтилен, достали первым и уложили в заднюю часть кареты скорой помощи.

Симс подошел к ним, качая головой.

– Ну и хаос здесь царит, – произнес он. – Спасибо за дополнительную бумажную волокиту.

– Мне стоило позвонить своим ребятам?

– Нет, – согласился он. – Думаю, нет. У нас три разных отдела пытаются повесить на Десото хоть что-нибудь, чтобы закрыть его, так что, этот случай может дать начало. Не знаю, чем ты думала, идя в это место без подкрепления, но это отличная работа. Как ты справилась с шестью мужчинами?

– Мне помогли, – ответила Эйвери, кивнув на Рамиреса.

Рамирес поднял руку в знак благодарности.

– А что с убийством на яхте? – спросил Симс. – Нашли какую-нибудь связь?

– Не думаю, – ответила она. – Пара его парней грабили магазин дважды. Но Десото не был в курсе и очень разозлился. Если двое других подтвердят эту историю, скорее всего, они чисты. Им нужны были деньги, а не труп владельца магазина.

Подошел еще один коп и махнул Симсу. Тот легонько похлопал Эйвери по плечу.

– Если хочешь, можешь идти, – сказал он. – Их сейчас выведут.

– Нет, – ответила Эйвери. – Я хочу увидеть его.

Десото был настолько крупным, что его выводили через переднюю дверь. Двое полицейских держали его по обе стороны, еще один сзади. На фоне остальных он явно выделялся своими размерами. Остальных вели за ним. Все направлялись к полицейскому фургону. Как только они поравнялись с Эйвери, Десото остановился и повернулся к ней. Ни один коп не смог заставить его продолжить движение.

– Блэк, – обратился он к ней.

– Что? – ответила Эйвери.

– Ты же знаешь, о чем говорила?

– И?

– Щелк, щелк, бум! – сказал он, подмигнув ей.

Он разглядывал ее еще пару секунд прежде, чем позволил завести себя в фургон.

Угрозы были стандартной частью работы Эйвери. Она давным-давно поняла это, но Десото мог действительно навредить. Внешне, она просто стояла и смотрела на него, пока преступник не скрылся из виду, но внутри она еле сдерживалась.

– Мне нужно выпить, – произнесла она.

– Ну уж нет, – пробормотал Рамирес. – Я ужасно чувствую себя.

– Я скажу тебе вот что, – ответила Эйвери. – Любой бар, какой захочешь. Выбор за тобой.

– Правда? – тут же оживился он.

Эйвери никогда не соглашалась на бары, которые предпочитал Рамирес. Когда он выбирался, он пил с компанией, в то время как Эйвери предпочитала какое-нибудь тихое, уединенное местечко недалеко от дома. С тех пор, как у них завязались какие-то отношения, Эйвери ни разу не ходила с ним, хотя не составляла компанию и другим коллегам.

Рамирес резко подскочил, чуть не потеряв сознание, и еле удержался на ногах.

– Я придумал куда мы пойдем, – сказал он.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Чертов А! – взревел Финли в пьяном угаре. – Ты только что сделала шестерых членов Команды смерти Челси, включая Хуана Десото? Я не верю в это. Я поверить не могу, твою мать! Десото же просто монстр. Многие даже не верят, что он вообще существует.

– Она сделала это, – уверял Рамирес. – Я был там, чувак. Говорю тебе, она сделала это. Эта девчонка просто мастер кунг фу или что-то вроде этого. Надо было это видеть. Она передвигалась со скоростью света. Никогда не встречал ничего подобного. Где ты научилась так драться?

– Много времени в спортзале, – ответила Эйвери. – Никакой личной жизни. Никаких друзей. Только я, мат, много пота и слез.

– Ты должна научить меня некоторым движениям, – попросил он.

– Ты итак был неплох, – сказала Эйвери. – Если я правильно помню, ты спас меня дважды.

– Да, это так. Я дважды помог, – добавил он так, чтобы все услышали.

Они сидели в пабе «Джо» на Кэнал-стрит, полицейском баре всего в нескольких кварталах от А1. За большим деревянным столом собрались все, кто работал с Эйвери в убойном отделе над прошлым делом: Финли, Рамирес, Томпсон, Джонс и еще пара копов, которые пришли заодно с Финли. Руководитель отдела, Дилан Коннелли, расположился недалеко от них за соседним столиком, также выпивая с коллегами. Каждый раз, когда он смотрел на Эйвери, пытаясь поймать ее взгляд, она не замечала этого.

Томпсон был самым крупным посетителем в баре. Он был практически альбиносом: слишком светлая кожа, тонкие белые волосы, пухлые губы, светлые глаза. Пьяный взгляд задержался на Эйвери.

– Я бы сделал тебя, – выдавил он.

– И я бы сделал ее, – влез Финли. – Она девчонка. Девчонки не умеют драться, это всем известно. Это просто случайность. Десото, скорее всего, был болен, а его парни ослеплены красотой этой курицы. Если бы не это, она бы проиграла. Это факт.

Джонс, худой ямаец средних лет, наклонился вперед с неподдельным интересом.

– Как ты сломила Десото? – спросил он. – Серьезно. Давай без отговорок о спортзале. Я тоже туда хожу, но посмотри на меня. Я едва подниму фунт.

– Мне повезло, – ответила Эйвери.

– Да, но как? – ему действительно было очень интересно.

– Джиу-джитсу, – сказала она. – Раньше я много бегала, когда работала адвокатом. Но после того скандала, бег по городу перестал приносить удовольствие. И я записалась в класс джиу-джитсу, проводя там многие часы каждый день. Мне казалось, что я пыталась очистить свою карму или что-то вроде этого. В общем, мне нравилось и даже очень. В результате, инструктор даже дал мне ключи от зала и сказал, что я могу тренироваться когда захочу.

– Долбанное джиу-джитсу, – рявкнул Финли так, будто это означало нечто плохое. – Мне не нужно никакое карате. Я просто зову своих ребят и они делают паф-паф-паф! – закричал он, имитируя выстрелы. – Они сносят всех к черту!

Было заказано много напитков, чтобы отпраздновать такое событие.

Эйвери играла в бильярд, бросала дротики и лишь около десяти часов вечера почувствовала себя измотанной. Это, по факту, был первый раз, когда она выбралась куда-то со своими коллегами, приобщившись к делу. В один момент она положила руку поверх маленькой ладони Финли на столе.

– Ты снова со мной, – произнесла она.

Финли, словно оцепеневший от ее прикосновения и того факта, что такая высокая светловолосая красотка стояла рядом с ним, на мгновение потерял дар речи.

Рамирес, еле державшийся на ногах, сидел в баре один всю ночь. Проходя мимо него, Эйвери пошатнулась и чуть не упала. Она обхватила его рукой вокруг шеи и поцеловала в щеку.

– Так лучше? – спросила она.

– Больно.

– Ох, – проворковала она. – Давай удем отсюда, у меня есть идея получше.

– Нет, – пробормотал он.

– Что не так?

Рамирес выглядел растерянным, когда обернулся.

– Дело в тебе, – ответил он. – Ты идеальна во всем, что делаешь. А кто я? Иногда я чувствую себя просто твоим напарником. Знаешь, пока ты не появилась, я считал себя крутым копом. Но, когда мы вместе, я только и вижу свои недостатки. А сегодня утром? Кто бы еще отговорил того парня от выстрела в копа? Кто бы обратил внимание на звезду на яхте? Кто еще мог получить Десото на блюдечке и еще так его избить? Ты настолько хороша, Эйвери, что у меня падает самооценка.

– Да ладно тебе, – сказала она, уткнувшись своим лбом в его. – Ты классный коп. Ты спас мне жизнь. Снова. Десото свернул бы мне шею на раз-два.

– Кто угодно смог бы сделать это, – ответил он и пошел прочь.

– Зато ты одеваешься круче всех копов, которых я только знаю, – пошутила она. – А еще ты очень позитивен и всегда вызываешь у меня хорошее настроение и улыбку.

– Действительно?

– Да, – кивнула она. – Я беру в голову слишком многое. Я могла бы замкнуться уже с десяток раз. И только ты вытаскиваешь меня оттуда и заставляешь чувствовать себя женщиной.

Эйвери поцеловала его в губы. Рамирес опустил голову.

– Спасибо, – ответил он. – Правда. Спасибо. Это много для меня значит. Ладно, я в порядке. Просто дай мне минутку, хорошо? Дай мне допить и подумать кое о чем.

– Конечно, – произнесла она.

В баре уже собралось много народа. Эйвери оглядела толпу. Томпсон и Джонс ушли, Финли играл в бильярд. Она заметила еще пару полицейских из их офиса, но никого из тех, с кем ей хотелось бы пообщаться. Два приятно одетых мужчины помахали ей, указывая на выпивку. Она покачала головой.

В голове замелькали картинки: руки Десото вокруг ее шеи, женщина на яхте с жуткой тенью и звездой.

Эйвери заказала еще один напиток и уселась за тихий угловой столик. Она понимала, что выглядит безумно для обычных постояльцев: одинокая женщина с разбитым лицом, держащая в руках бокал и уставившаяся в пустоту. Она перебирала в голове все события минувшего дня, пытаясь найти хоть какую-то связь.

Десото – тупик.

Родители – тупик.

Друзья? Эйвери поняла, что ей стоило обратить внимание на них, и лучше побыстрее.

«Зачем убийца нарисовал звезду?» – размышляла она.

Она подумала о квартире, где произошло убийство, о книгах, об одежде в корзине, о недостающем ковре.

«Он крупный и сильный, – перебирала она. – И у него точно остался след на плече. Камеры были отключены, что позволило ему остаться незамеченным. Военная подготовка? Все может быть».

Она мысленно поставила галочку.

«Это определенно что-то личное. Нужно изучить прошлое Венмеер. Узнать, кто еще работал в магазине или с кем она встречалась в школе. Составить список. После этого нужно будет снова встретиться с родителями и уточнить данные».

Пазл постепенно складывался, оставалось расставить кусочки по местам.

Рамирес стоял прямо перед ней, наблюдая за ее размышлениями.

– Эй, – обратила на него внимание Эйвери, закрыв лицо руками от смущения.

– Посмотри на себя, – улыбнулся он. – Что ты делаешь?

По ее щекам разлился румянец.

– Я так работаю, – ответила она.

Он сел рядом с ней.

– И как? Расскажи мне.

– Я просто…прокручиваю все это в голове, – объяснила она. – Все факты, все кусочки. Пытаюсь мысленно найти какую-то связь. Создаю список потенциальных преступников, чтобы ничего не упустить. Нужно очень тщательно подходить к этому.

– Почему? – спросил он. – Как ты так хорошо разбираешься в этом?

В голову пришел образ ее отца с дробовиком в руках, нацеленным на нее: «Прекращай рыдать или я дам тебе повод для этого!»

«Побег», – подумала она.

Это то, чего Эйвери хотела больше всего в жизни – сбежать от своего прошлого. Но побег означал, что ей необходим план, а планы всегда шли наперекосяк.

– Это был единственный выход, – ответила она.

– Выход? Откуда?

Эйвери посмотрела на него и рассказала то, чем ни с кем не делилась на протяжении многих лет.

– Ты знал, что я сирота?

Рамирес от неожиданности откинулся на спинку стула.

– Нет! – громко сказал он. – Я бы никогда даже не предположил этого. Я действительно ужасный коп.

– Не думай так, – улыбнулась она, протянув ему руку.

– В общем, – продолжила она, – я жила в приемных семьях целых шесть лет. Я бывала во многих домах, сменила несколько семей. Жила у наставников. Их так называют. Им платят, чтобы они приютили маленьких детей, которым некуда идти. Все в плюсе. У государства руки чисты и нет беспризорников, а поганые людишки получают себе бесплатных рабов.

– Эйвери, мне очень жаль.

– Была одна такая наставница…

В этот момент на стол упала газета. Над ними стоял Дилан Коннелли.

– Вы это видели? – спросил он. – Последний выпуск. Весь интернет уже заполнен новостью. Копия письма была отправлена в А7. О’Мэлли ждет нас. Он хочет собрать всю команду, чтобы узнать, что вы успели разузнать. Это от вашего убийцы.

Заголовок гласил: «Убийство в гавани». На фото было изображено тело жертвы, расположенное на яхте, пришвартованной к пирсу. В статье выделялось несколько строк: «Образец слюны на бумаге совпадает с ДНК убитой» и «Возможная связь с книжным магазином». Дважды упомяналось имя Эйвери – первый, как профессионала, которого вызвали из А1 для помощи, а второй, как возможной любовницы пойманного маньяка Говарда Рэндалла.

Более мелкая надпись: «Письмо от убийцы!». На фото были увеличенные слова из письма.

Эйвери открыла нужную страницу, где было размещено письмо убийцы целиком. Чем-то оно напоминало поэму:

Как разорвать этот порочный круг?

Как воспользоваться каждым моментом жизни?

Я нашел ключ ко всему

Я могу открыть этот ящик

Приходите все, кто осмелится

Я бросаю вам вызов

Первая жертва уже есть. Будут еще

Эйвери отложила газету, ее проняла дрожь.

Будут еще.

Внезапно она поняла, что он не врал.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Эйвери и Рамирес услышали крики О’Мэлли из спикерфона еще до того, как зашли в конференц-зал А1.

– Это совершенно неприемлемо, Уилл! Вы должны были делиться любой информацией с нами. Именно мы работаем над этим делом. Но вместо этого, получив огромное количество доказательств, вы оставили их у себя! Когда ты собирался сообщить нам об этом?

– Мы только днем получили это письмо, – кричал Холт в ответ.

– Как СМИ получили его?

– Им была отправлена копия. Оригинал у нас, но убийца сделал множество копий. Как я понимаю, он отправил копии буквально в каждую редакцию.

– И как же журналисты узнали, что пятно в нижней части письма является образцом слюны? Эту информацию они могли получить только от вас. Выходит, что вы получили письмо, провели экспертизу, сверили образец слюны с ДНК жертвы и сообщили кому-то результат. Это единственный вариант, который я вижу, Уилл. Первое, что ты должен был сделать, так это позвонить детективу Блэк. Ты знаешь, где я сейчас? Я в офисе. А знаешь, где я должен быть? В постели со своей женой! Но вместо этого я здесь. И все потому, что ты не выполняешь свои обязанности и теперь у нас просто кошмар в СМИ и очень злой мэр.

– Успокойся, Майк, успокойся.

– Я не успокоюсь, пока ты не расскажешь мне все, что знаешь!

– Да пойми ты, что мы понятия не имели, что это письмо как-то связано с утренним делом. Оно поступило с обычной почтой. Конверт вскрыл кто-то из наших сотрудников и отправил его на экспертизу, увидев след. Это абсолютная случайность, что мы обнаружили какую-то взаимосвязь.

– А кто связался со СМИ?

– Скорее они позвонили нам.

– Утечка определенно произошла из вашего отдела.

– Я проверю это.

– Тебе стоит быть внимательнее. И в следующий раз вы должны сразу звонить нам.

– Вот дерьмо! – заорал он, повесив трубку.

Дилан Коннелли сел за стол.

– Капитан, почему бы Вам не пойти домой? – спросил он. – Я разберусь с этим.

– Я не могу просто встать и уйти, – ответил О’Мэлли. – Мэр записал меня в свою супер кампанию «Держаться за руки» и теперь я связан. Но не волнуйся, я скоро поеду домой. Ты здесь именно для того, чтобы разузнать все, что успели выяснить Блэк и Рамирес, и выступить в качестве связующего звена между ними и Симсом из А7. Подобная ситуация больше не должна повториться. Вы же вроде друзья?

– Мы учились вместе.

– Вот и замечательно. Как только разберешься здесь, позвони ему. Если он не горит желанием общаться со мной лично или с Блэк, то хотя бы поговорит с тобой.

– Не факт, что это его ошибка, – сказала Эйвери. – Он был слегка занят.

– Ах, да, – ухмыльнулся О’Мэлли. – Припоминаю. Милое личико. Какого черта вы полезли в логово Хуана Десото?

– Это была зацепка. Мы проверяли.

– Вы должны были поговорить с ним, – сказал О’Мэлли. – А вместо этого А7 получили пятерых парней за решеткой и одного в больнице. Откуда нам теперь знать, что они не выдвинут обвинений?

– Все было нормально, Капитан, – вклинился в разговор Рамирес. – Мы только зашли…

– Я разве тебя спрашивал? – разозлился О’Мэлли. – Вроде нет. Не просто так, Рамирес, Блэк является ведущим детективом в этом деле, и это было ее решение. Что произошло?

– Мы и хотели просто поговорить, но Десото перешел на личное. Судя по всему, несколько лет назад я избила его двоюродного брата, хотя, я не припоминаю этого. Десото начал первым и бросился на меня, пытаясь убить. Нас обоих, – поправила она, взглянув на Рамиреса. – Если бы мы не ответили жестко, нас бы уже не было в живых.

– Что за стрелки? – плюнул О’Мэлли. – Бред сивой кобылы. Что ж, теперь внимательно следите за своими спинами. Десото не оставит это так. Теперь мне придется быть более внимательным и вам советую поступить также. А сейчас, – вздохнул он, – возвращаемся к письму. Холт со своей командой проверили его на отпечатки. Ничего, пусто. Пытались что-то определить по чернилам. Опять мимо. Пока у нас есть только почерк, но раз нет подозреваемого, то это бесмысленно. Никто не знает, каким образом письмо попало в почтовый ящик участка. Этот парень просто призрак. Есть какие-нибудь идеи? Хоть у кого-нибудь? Клянусь вам, что А7 попытаются провернуть это дело сами, чтобы доказать, что им не нужна была наша помощь.

Копия письма лежала на столе. Эйвери склонилась над ней, чтобы внимательно изучить каждую строчку.

«Разорвать порочный круг, – читала она. – Воспользоваться каждым моментом жизни. Жертва владела книжным магазином с религиозной тематикой. Саморазвитие, жизнь после смерти. Звучит, будто это писал какой-то гуру по развитию. Может мы найдем какую-нибудь зацепку, внимательно проверив заголовки?»

Все присутствующие молчали.

В течение следующих десяти минут они смотрели друг на друга, предлагая случайные идеи, но ни одна из них не казалась Эйвери хоть более-менее подходящей. Она лишь представляла кусочки головоломки, постепенно отдалающиеся друг от друга.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Этот насыщенный день, наконец, сказался на состоянии Эйвери по пути домой. Внезапно она оказалась на своей старой улице, ведущей к ее бывшей квартире в Южном Бостоне.

«Ого», – удивилась она.

Блэк быстро развернулась и поехала в нужном направлении.

Закончив последнее дело, Эйвери не только сменила машину, но также поняла, что было бы не плохо переехать в другую часть города. Этим она не только успокоилась морально, но и физически ей стало легче. Несмотря на то, что ей безумно нравилась ее квартирка, она слишком напоминала о ее прошлой жизни. Она купила ее сразу после того, как ушла из юридической фирмы «Seymour & Finch», и в свой единственный раз, когда ее дочь Роуз посетила апартаменты, первой фразой было: «Боже, это местечко такое темное и мрачное, будто сюда приходят, чтобы умереть».

Теперь же ее дом был на Кларемонт-стрит в районе Коламбус. Деньги, вырученные от продажи предыдущего жилья, позволили Эйвери приобрести еще большую, трехкомнатную квартиру, которая в дневное время освещалась ярким солнечным светом сразу с трех сторон и открытой терассы. Благодаря большому количеству окон, Блэк даже начала чувствовать себя совершенно другим человеком.

Она припарковалась и поднялась наверх.

Вся площадь ее новой квартиры была заполнена ящиками, бесчисленными коробками, которые до сих пор не были распакованы. В спальне стояли сумки с ее одеждой, а на полу лежал матрац с простыней и одеялом, временно служивший кроватью. Тем не менее, Эйвери и поверить не могла, насколько далеко она продвинулась. Новое жилье и машина стояли так далеко от той жизни, которую она оставила в Огайо. Каждый раз, когда она ощущала себя растерянной или разбитой, она думала об этом.

«Ты пришла из ниоткуда, – говорила она себе. – И смогла стать великолепным адвокатом, а теперь и детективом. Помни об этом».

Измученная, но все еще слегка разгоряченная, Эйвери почистила зубы и рухнула на матрац.

Сон никак не приходил.

В голове крутились слова из письма убийцы. Она вбила их в строку поиска в телефоне и попыталась найти совпадение в интернете. Ничего.

Картинки в ее воображении ураганом сменялись одна за другой: яхта, квартира, забор через улицу, все книги, которые она видела на полках у Венмеер, и тело со скрытой звездой и жуткой тенью.

«Это убийство – явно нечто личное, – думала она. – И то, как было размещено тело жертвы, указывает на серийного маньяка. Никто больше не станет оставлять подобный след без причин».

Эйвери просматривала новые статьи в телефоне, касающиеся не только Бостона, но и других частей Массачусетса. Потом перешла на остальные штаты. Она пыталась найти что-нибудь, хотя бы отдаленно связанное с тем, что обнаружила на яхте: тело, размещенное необычным способом после смерти, возможно, вблизи воды. Было множество фотографий более ранних случаев и все связаны с серийными убийцами, но ни одно из них не подходило к тому, чему она стала свидетелем.

Она отложила телефон и уставилась на потолок.

«Что же ты упускаешь?» – спрашивала она себя.

В голове снова возник старый знакомый голос: «Ты должна думать, как убийца, Эйвери. Он не захочет быть пойманным, но безумно желает рассказать тебе все. Ты должна думать, как он, видеть между строк».

Хоть Говард Рэндалл и был убийцей-психопатом, разрушившим ее жизнь, Эйвери все же ощущала какую-то странную связь с ним последние пять лет. Термин «наставник» подошел бы к их союзу лучше всего. Папа никогда не был ей настоящим отцом, а мать была еще хуже. Приемные дома в юности сделали мало хорошего, не считая ее сопротивления законам общности. Наставники были здесь и там: тренер средней школы, который помог ей попасть в колледж, Джейн Сеймур, главный юрист в «Seymour & Finch» и Говард.

«Тебе не нужен Говард, чтобы решить это или любое другое дело, – внутренне боролась она. – Это так, но он всегда следит за моими случаями. И то, что он умудряется понять из газет в одиночку, просто невозможно. Может ему удастся подсказать».

Она рассмеялась над самой идеей.

«Какой ценой? – подумала она. – Ты попрощалась. Не трогай его».

Тем не менее, эта мысль никак не покидала ее.

«Журналисты не слезут с тебя. И что? Они уже это делают. О’Мэлли убьет тебя. Рэндалл может помочь! Проверь для начала друзей Венмеер и работников магазина, – продолжала Эйвери спор.– Залезь в каждый уголок перед тем, как повторишь глупую ошибку».

Она опустила голову на подушку и, глядя на стену, начала перебирать все возможные варианты.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Он скрупулезно записал каждую мелочь и снова пробежался по всем тонкостям после того, как дело было готово: камера на улице; женщина с огромным носом всегда гуляет со своей собакой поздно вечером; у второго здания имеется охрана и видеонаблюдение.

Ему в голову пришел настолько точный план, будто темную Вселенную вдруг осветили яркие звезды. Этими звездами были люди, камеры видеонаблюдения и неопределенные места, а темнотой послужили улицы и здания, которые абсолютно не интересовали его.

Внезапно его тело дернулось несколько раз. Он полагал, что это был побочный эффект от неудачного медикаментозного лечения.

«Докторишки, – пробормотал он. – Лгуны. Каждый из них гонится лишь за деньгами. У меня и то есть рецепт получше».

В 23:22 он прошел несколько кварталов на север. В его походке можно было увидеть незначительную хромоту. Он направлялся в Вест-Энд на станцию Чарльз-стрит, которая недавно была отреставрирована в современном стеклянном стиле. Несмотря на позднее время, здесь было полно людей. Убийца не обращал на них никакого внимания. Никто из этих безымянных сосудов не понимал, что он делает, и никто из них не мог контролировать свою судьбу. Он умел. Он видел знаки.

Он опустил голову, чтобы скрыть лицо от первой камеры, когда приложил пропуск к двери для входа. Вместо того, чтобы дожидаться поезда, он встал вне поля зрения камеры за стеклянной стеной, повернувшись спиной к путям.

Он посмотрел на часы: 23:30.

Сквозь тонированное стекло каркаса станции он четко видел небольшой жилой дом перед станцией.

Ровно в 23:39 он заметил что-то на крыше, а именно человека и какой-то длинный торчащий предмет.

Он достал из рюкзака бинокль военного типа и поднес к глазам.

Благодаря режиму ночного видения, он смог четко разглядеть на крыше высокую, худую женщину с прямыми светлыми волосами. Ее руки располагались по бокам черного телескопа. Довольно часто она перенастраивала объектив и меняла направление телескопа на определенную точку в небе, регулируя видимость. После того, как она, наконец, нашла именно тот объект, который искала, она явно успокоилась и принялась за наблюдение.

Он направил бинокль в то место, куда женщина направила свой телескоп.

Звезды было тяжело разглядеть подобным способом. Он опустил бинокль и уставился на небо через тонированное стекло здания станции. Звезды обладали успокаивающим эффектом.

Без каких-либо приспособлений он снова принялся наблюдать за женщиной на крыше.

«Извини, – подумал он. – Но это единственный способ».

Вдруг все резко покраснело в его сознании. Красная кровь, качавшая его сердце, ударила в голову и заставила оглядеться из-за мощного прилива адреналина.

«Не извиняйся перед ней, – мысленно сказал он себе. – Она и есть проблема. Скоро она сама же станет решением».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Странный жужжащий звук разбудил Эйвери.

Уставшая и с похмелья, она посмотрела наверх. Солнечный свет проникал через большое окно спальни. Она лежала на животе в одной лишь майке.

Жужжание продолжалось.

Эйвери проверила свой телефон. Было уже далеко за девять. Чуть больше, чем она могла себе позволить поспать, и намного позже, чем она вставала в последнее время. Было пять пропущенных звонков и куча непрочитанных смс. Все они были от ее дочери Роуз: «Мы встретимся утром?», «Я уже подъезжаю», «Напомни мне свой адрес», «Я уже здесь!», «Ты где?», «Твоя машина на парковке и я знаю, что ты дома!», «Мам, ответь мне!».

«Черт», – подумала Эйвери.

Было утро четверга, первый день ее запланированных выходных. Предполагалось, что Роуз приедет, чтобы помочь ей распаковать вещи.

Эйвери подскочила и буквально запрыгнула в какие-то шорты.

Когда она открыла входную дверь, вся та радость, которую она испытывала при виде дочери, мгновенно улетучилась засчет выражения лица Роуз.

– Где ты была? – пожаловалась Роуз. – Я звонила и писала тебе все утро.

Роуз была точной копией Эйвери. У обеих были перекрашенные в белый светло-каштановые волосы, голубые глаза, маленькие носы и высокие скулы. Дочь была чуть ниже Эйвери. Роуз одела комбинезон и футболку, подготовившись тем самым к разборке вещей.

– Пожалуйста, прости меня, – извинилась Эйвери.

Она обняла дочь и подтолкнула внутрь. Роуз принюхалась.

– Ты пьяна что ли? – нахмурилась она. – От тебя сильно разит.

– Нет, – ответила Эйвери. – Просто пропустила вчера пару бокалов с коллегами. Я только встала, еще даже не чистила зубы!

– Что с твоим лицом?

– Ох, – простонала Эйвери. – Подралась с бандитами.

– Ты дралась с бандитами?

Эйвери сделала шаг назад и уперлась руками в бока.

– Знаешь, какими были мои первый три года в полиции? – спросила она. – Те, когда мы редко общались? Я дралась со многими преступниками и в большинстве случаев побеждала.

– Кто выиграл в этот раз?

– А ты как думаешь? – улыбнулась она.

– Молодец, – кивнула Роуз.

Какое-то время они смотрели друг на друга. В конце концов, Роуз покраснела, отвела взгляд и замахала руками, будто пытаясь стереть начало их встречи.

– Ладно, ладно, – сказала она. – С меня хватит. Давай приступим.

Роуз прошла мимо Эйвери и впервые осмотрела квартиру.

– Она просто огромна!

Все помещение было окрашено в кремовые тона. Полы деревянные. В гостиной находились гора коробок, диван и книжная полка. Слева располагалась огромная кухня, также заваленная ящиками. Справа был коридор, ведущий в две спальни и санузел.

Дверь на террасу открылась и Роуз вышла наружу.

– Этот балкон даже еще больше, чем в твоей последней квартире. Как ты смогла позволить себе все это?

Эйвери прошла за ней.

– Я неплохо инвестировала свои сбережения, когда была моложе, – ответила она. – Нам стоит поговорить об этом, когда ты будешь готова получить работу. Это важно.

– У тебя все еще остались деньги от отца?

Эйвери наклонила голову и поморщилась.

– Да. Точнее сказать, я должна была платить алименты и отдавать ему почти половину заработанного, но он полностью заботился о тебе во время моего кризиса. Теперь все прошло. Правда все мои сбережения ушли на новую машину и квартиру. Ну, не считая денег на твой колледж, – улыбнулась она.

Роуз наклонилась и посмотрела вниз с балкона. Она взмахнула ногой в игривой манере и повернулась боком к Эйвери.

– Папа снова один, – произнесла она.

Внутренне Эйвери застонала.

Она столько раз уже говорила об этом. Когда Роуз была моложе, а ссоры между Джеком и Эйвери были в полном разгаре, она всегда повторяла одно и то же: «Мам, почему ты не стараешься? Папа не хочет разрыва. Ты не можешь хотя бы попытаться? Пожалуйста. Для меня! Разве ты не хочешь сохранить семью?».

Эта борьба была бесконечной.

Нельзя сказать, что Эйвери не любила Джека. Во многом чувства сохранились до сих пор. Когда они, будучи первокурсниками, впервые встретилиль в Бостонском университете, он был безгранично позитивен: веселый, ищущий приключений и всегда верящий только в светлое. Поступление Эйвери изменило все. В общем, Эйвери пришлось признать, что именно она изменила все. Энтузиазма и энергии Джека просто не хватило на одновременное воспитание ребенка и продолжение карьеры Эйвери.

«Я хочу быть адвокатом, – говорила она ему. – Лучшим адвокатом в Бостоне».

«А как же Роуз? – спрашивал он. – И я? И мы? Где находится наше место в твоих грандиозных планах?».

Их там не было, это правда. И брак, и ребенок появились слишком внезапно для Эйвери. Она не была готова пожертвовать своим будущим. И, в конце концов, ее мечты победили.

– Роуз, – сказала она. – Не думаю, что твоему отцу хотелось бы восстановить отношения со мной.

– Он постоянно говорит о тебе, – возразила она. – Я имею ввиду, что о тебе писали в каждой газете около месяца! Он следил за твоим делом. Клянусь, мам, у него появляется этот дурацкий влюбленный взгляд, когда всплывает твое имя. Никто не сможет сравниться с тобой.

Странное чувство наполнило Эйвери при мысли об отношениях с Джеком – надежда. Когда они были вместе, он был таким милым, располагающим к себе и всегда стремился угодить ей. Пока она была студенткой с воодушевляющим будущим, это вдохновляло ее, но в период обучения на юридическом факультете, она начала испытывать постоянное давление.

«Возможно он изменился, – подумала она. – Я же сделала это».

– Сейчас не совсем подходящее время, – произнесла Эйвери. – Я нахожусь в самом центре серьезного дела. Слушай, – попыталась она сменить тему. – Мне казалось, ты приехала, чтобы помочь мне распаковать вещи.

Роуз повернулась к матери с решительным блеском в глазах.

– Не только, – ответила она. – Пообещай мне кое-что. Ты сказала, что зайдешь в наш кампус в пятницу, чтобы посмотреть на Северо-Восточный университет. Что если я заодно позову папу? Он привозил меня туда в первый раз и помог мне переехать, но теперь я уже знаю кучу интересных мест. Мы могли бы устроить пикник. Возьмем еды, поваляемся на траве. Как тебе?

– Роуз…

– Это никому не навредит, мам. Я живу всего в пяти минутах езды отсюда. Когда в последний раз вы вдвоем находились в одном помещении? Кажется, прошла уже сотня лет. Нам даже не надо собираться где-то, побудем на природе. Ну, пожалуйста, – умоляла она, практически повиснув у нее на шее. – Только один раз. Если ничего не получится, я больше никогда не буду предлагать это.

Эйвери с улыбкой покачала головой.

– Ты можешь быть очень убедительной, ты в курсе?

– Взяла это от мамы. Кто знает, может когда-нибудь я даже стану адвокатом. Стоит подумать об этом. В нашем университете есть шикарный юридический факультет. Итак, это «да»?

«Думаю, это будет не так уж и плохо», – предположила Эйвери.

Она давным давно не видела Джека. Его позитив мог бы привести к долгожданным изменениям в этой ужасной Бостонской жизни. Вдруг в голове появился образ Рамиреса.

«И что ты собираешься делать с ним?» – вздохнула Эйвери.

– Ладно, – ответила она. – Почему бы и нет.

– Ура! – радостно воскликнула Роуз.

Телефон Эйвери лежал на столе на террасе. Он был переключен в беззвучный режим, но она увидела, как засветился экран от входящего вызова. Имя контакта легко было прочитать с места, где она стояла: «Seymour & Finch». Один только вид этого названия вызвал приступ тошноты. Эйвери побледнела.

– Что случилось, мам?

«Seymour & Finch», знаменитая юридическая фирма, которая наняла ее сразу после выпуска из университета, помогла ей стать блестящим адвокатом. Основанная Джейн Сеймур и Данишем Финчем, эта элитная компания защищала всех, начиная от богатейших покровителей Бостона и заканчивая криминальными авторитетами.

– Это с твоей старой работы? – спросила Роуз. – Что им нужно?

– Давай узнаем, – ответила Эйвери и взяла телефон. – Алло.

– Эйвери, привет. Это Джейн! Рада, что ты ответила на мой звонок. Как дела?

В течение довольно продолжительного времени Джейн Сеймур была кумиром Эйвери, той, кем она хотела стать сама. Она была беспощадной, не оставляющей никаких сомнений, носила Армани и обладала улыбкой, способной валить мужчин с ног, несмотря на преклонный возраст.

– Привет, Джейн. Все хорошо, – сказала Эйвери, скорчив гримасу ужаса Роуз. – Что случилось?

– Слушай, я сразу перейду к делу. Мы скучаем по тебе. Многое произошло за эти годы, но сейчас все изменилось к лучшему. Я хочу, чтобы ты вернулась.

– Ты хочешь, чтобы я вернулась в компанию?

Глаза Роуз расширились и она прикрыла рот.

– Мы считаем, что ты совершила ошибку, уйдя от нас, – продолжила Джейн.

– Вы уволили меня.

– Тебя никто не увольнял, – начала спорить Джейн. – Не знаю, помнишь ли ты, но в тот момент все мы пришли к выводу, что для обеих сторон будет выгодно, если мы на время расстанемся. Но это не означало навсегда, мы говорили лишь о периоде, пока СМИ не затихнут. И вот, это время настало! Ты покорила сердца города, Эйвери, и лично я очень горжусь тобой. Все в нашем офисе внимательно следили за твоим последним делом. Но давай будем честны друг с другом. Ты же не хочешь проработать всю жизнь в полиции? Пора вернуть свою жизнь! Мы уже обсудили это с Данишем. Ты можешь вернуться на прежнюю зарплату, будто ничего и не произошло. Двери открыты и кто знает, что может произойти через несколько лет. Может даже партнерство. Как тебе это? Сеймур, Финч и Блэк! Мне нравится эта троица.

Предложение было поразительным и сильно удивило Эйвери. Она и представить себе не могла, что когда-нибудь получит личный звонок от Джейн Сеймур, женщины, которая была ей и матерью, и наставником, и доверенным лицом во времена работы в компании. То есть до тех самых пор, пока она не взяла под защиту Говарда Рэндалла, печально известного профессора Гарвардского университета, обвиняемого в убийстве, и не выиграла процесс. Вот только оказалось, что Рэндалл действительно был маньком и вскоре снова убил, признавшись затем во всех своих преступлениях, и зачем-то сломав Эйвери жизнь, что у него прекрасно получилось.

Те дни, даже недели после задержания Говарда Рэндалла полицией, были кошмаром. Все юридические фирмы Бостона, да и страны, попали под «расстрел» СМИ.

«В каком обществе мы живем? – восклицали они. – Когда любой преступник может быть оправдан хорошим адвокатом и необразованным судьей?»

Основной негатив, конечно, пал на «Seymour & Finch», фирму, которая до этого часто мелькала в новостях по схожим делам, оправдывая серьезных преступников Бостона. Говард Рэндалл был последней каплей, и единственным способом сохранения имиджа компании было переложить всю вину на кого-то одного.

– Ого, – ответила Эйвери. – Это так неожиданно. Я не знаю, что и сказать.

– Ничего не говори, – посоветовала Джейн. – Возьми время. Подумай об этом. Предложение довольно серьезное, Эйвери. Фирма зовет тебя. Сколько ты зарабатываешь сейчас? Шестьдесят пять? Или семьдесят? Разве так ты хочешь жить? У тебя есть дочь, о которой надо заботиться. Роуз? В конце концов, ты должна скучать по нашему шоппингу!

Значки долларов задели Эйвери за живое.

Она вообще не зарабатывала, сущие копейки по сравнению с тем, что получала будучи адвокатом. Впрочем, деньги не были ее основной проблемой. Колледж Роуз уже был оплачен и, по правде говоря, деньги уже были не нужны. Что сейчас имело значение, так это справедливость.

«Могла бы я получить ее, работая в «Seymour & Finch»? – думала она. – Нет. Меня бы заставили защищать очередного отброса общества, чтобы отработать свою зарплату и я так больше не могу».

Воспоминания о Говарде Рэндалле снова настигли Эйвери, а заодно и собственный, хорошо одетый образ, как бывало во времена работы адвокатом. Взгляд на свою новую квартиру позволил Эйвери понять, что было важнее – защита слабых и месть погибших.

– Послушай, Джейн, – ответила она. – Я буду честна с тобой. Предложение просто потрясающее и я ценю это, но мне не нужно время, чтобы принять решение. Ответ – «нет».

– Тебе надо с этим переспать, как говорится, – засмеялась Джейн. – Поговори с семьей. Подумай, что тебе нужно. Я перезвоню через несколько дней. Говорю тебе, Эйвери, ты теряешь свое предназначение. Ты была лучшей из всех, кого я знаю, не считая меня, конечно, – снова посмеялась она. – Не волнуйся насчет Даниша. Он полностью согласен со мной. На все сто. Мы все хотим, чтобы ты вернулась.

Эйвери посмотрела на Роуз, которая подняла руки, как бы спрашивая: «Что происходит?»

«Ты сломала себе жизнь, работая в этой компании, – думала Эйвери. – Ты забыла о Роуз, игнорировала Джека, разрушила семью и, в результате, уничтожила саму себя. Сейчас же все вернулось. Не наступай на те же грабли. Сделай правильный выбор».

– Я скучаю по нашему шоппингу, Джейн. И по твоему боевому духу и агрессивному настрою, который шокировал абсолютно всех. Ты действительно уникальна, но это все, по чему я скучаю. Ответ все также отрицательный, но если ты захочешь пообедать вместе или улучшить мой гардероб детектива, я только за.

– Мне очень жаль слышать это, Эйвери. Хорошо! Бог знает, что если Эйвери приняла решение, то оно окончательное. Предложение остается в силе. Имей в виду, Эйвери. Если когда-нибудь ты захочешь вернуться, добро пожаловать.

– Спасибо, Джейн.

– Нет, Эйвери, спасибо тебе за все эти трудные годы в роли жертвы.

Эйвери повесила трубку.

– Ты только что просто взяла и отклонила предложение самой крупной фирмы Бостона? – спросила Роуз.

– Думаю, да.

– Тебе настолько нравится быть копом?

«Детективом, – подумала Эйвери. – Я – детектив. Это не совсем то, кем она себя представляла, будучи ребенком и даже уже взрослой. В молодости побег из Огайо от родителей был ее единственной целью. Юриспруденция дала ей это и даже больше. Однако, после дела Говарда Рэндалла, ей пришлось переосмыслить многое. Она поняла, что главным являлись отнюдь не деньги или слава, а справедливость. Став детективом, Эйвери занялась ее поисками, пытаясь исправить все в этом мире к лучшему. Она даже получила оружие.

«Что еще может подабиться девчонке?» – шутила она.

– Да, – ответила она. – Думаю, я действительно люблю это.

Роуз почтительно поклонилась.

– Что ж, – добавила она. – Тогда я горжусь тобой, мам. Это требует много мужества. Не уверена, что я смогла бы отклонить подобное предложение.

– Подожди немного, – сказала Эйвери. – Чем больше ты живешь, тем больше узнаешь, и поверь, ты никогда не сможешь себе даже представить, кем станешь в результате.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Все утро и начало дня телефон Эйвери разрывался от поступающих сообщений от О’Мэлли и Коннелли.

«Ты уже разгадала загадку?»

«Ты встретилась с друзьями Венмеер?»

И, в довершение, в утренних газетах появилась еще одна статья об убийстве в гавани и анонимном письме от убийцы. Эйвери пыталась не думать обо всем этом.

«Сегодня у меня выходной и сейчас я с дочерью, – говорила она себе. – Которую итак очень редко вижу».

Все равно, не думать о деле было практически невозможно.

К часу дня Роуз уже загорала на балконе.

– Эй, – позвала она. – Не хочешь перекусить?

Мозг Эйвери запротестовал: «Обед!? Ты не можешь просто сесть обедать. У тебя убийца на свободе. Как долго это будет продолжаться? Время Джеймса Бонда подошло к концу».

– Не думаю, – ответила Эйвери. – Нужно закончить кое-какую работу.

– Работу? Я считала, что четверг и пятница у тебя выходные.

– Технически это и правда начало моих выходных, – сказала она. – Но фактически я работаю в полиции, мы ловим убийц, а они не составляют графики.

– Спокойнее, мам.

Раздался звонок от Рамиреса.

Мечтая вернуться к работе, Эйвери ответила.

– Слушаю, – произнесла она.

– Привет! Знаю, что у тебя выходной, и я не хочу тебя дергать лишний раз, но я разговаривал с двумя лучшими друзьями Венмеер.

– Подожди минутку, – сказала Эйвери. – У тебя ведь тоже выходной.

– Да, это так, – согласился он. – Но ты вдохновляешь меня, Блэк. Ты супер-детектив, который уложил шестерых парней банды, и даже не смог расслабиться в баре после всего этого. Раз уж я планирую быть твоим напарником и даже больше, – добавил он тихим, застенчивым тоном, – то хотелось бы показать тебе, что я в деле. На протяжении всего времени, прямо как ты.

Это затронуло ее. Эйвери не думала, что кто-нибудь мог быть настолько же заинтересован в поимке преступников. Тот факт, что Рамирес хотел все продолжить, несмотря на их вечерний разговор, вызвал у нее слегка странное теплое чувство.

«Может я слишком быстро решила все закончить? – подумала она. – Может это действительно имеет право на жизнь».

– Я впечатлена, – сказала она. – И что же ты обнаружил?

– Прошлой ночью я не мог уснуть, – продолжил он. – И встал уже в шесть. Поэтому я позвонил Симсу и приступил к работе. Я вернулся в квартиру Венмеер, просмотрел ее личные вещи, фотографии. Затем проверил список телефонных вызовов, которые подготовил Симс, и встретился с парочкой ее подруг, с которыми она часто виделась или созванивалась. Одна из них как раз работает управляющей книжного магазина. Она сообщила, что большая часть работников новички, работающие не более года, но поклялась, что никто из них не способен на преступление, а также предложила проверить людей, которые работали там от трех до пяти лет назад. Там побывало достаточно чудаков, с которыми Венмеер просто пришлось иметь дело при открытии магазина. Я скоро займусь ими.

Эйвери наблюдала за Роуз на балконе.

– Отличная работа, – сказала она.

– Есть еще кое-что, – продолжил он. – Вторая подруга полностью подтвердила слова первой, а также отметила, что интересы и хобби Венмеер менялись чуть ли не каждый год. В прошлом году это были щенки и котята, поэтому она заказала кучу книг подобной тематики. Ранее это были советы для поиска половинки, так как она только рассталась с парнем. Она дала мне имя этого парня. Он также есть в списке.

– Ты далеко продвинулся, – сказала Эйвери. – Уже подготовил список, которым я только собиралась заняться.

– Поедешь со мной? – спросил он. – Я знаю, что ты не валяешься в кровати без дела после получения записки от убийцы. Ты уже пришла к чему-нибудь?

«Нет, – подумала Эйвери. – Не пришла».

Лицо Говарда Рэндалла снова заняло все ее мысли: старое, морщинистое лицо с настолько толстыми очками, будто они сделаны из бутылок Колы, тонкие волосы и наблюдательный, властный взгляд.

– С письмом я ни на шаг не продвинулась, – сказала она. – Не уверена насчет дня, мне нужно встретиться с одним экспертом.

– С экспертом? Кто это?

– Ты вряд ли захочешь это услышать.

– Но я хочу. О ком речь?

– Говард Рэндалл, – произнесла Эйвери.

– Ты с ума сошла? Этот парень разрушил твою жизнь. Он просто подставил тебя! Я так и не понял, зачем ты обратилась к нему в случае с Пешем.

– Я не смогу объяснить тебе это, – сказала она.

– То есть в газетах правда? – спросил он. – Ты… ты все знала?

– Да нет же! – вскрикнула Эйвери. – Ничего подобного. Он что-то вроде… Это прозвучит глупо, так что не смейся.

– Я не буду.

– Он вроде как по-отечески направляет меня.

Произнеся это вслух, Эйвери ощутила волну облегчения.

– У меня никогда не было отца на самом деле, – продолжила она. – Понимаю, что это звучит как бред. Поверь мне. Я осознаю это. Но часть его, как бы странно это ни было, заботится обо мне.

– Я не собираюсь врать и говорить, что понимаю.

– Я и не прошу тебя об этом.

– Кроме того, – продолжил Рамирес, – я доверяю тебе. Тебе итак досталось от этих отношений, так что не думаю, что ты полезла бы в огонь просто так. Ты правда считаешь, что он сможет помочь?

– Посмотрим, – ответила Эйвери, прикусив ноготь.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Говард Рэндалл явно постарел с тех пор, как Эйвери в последний раз видела его. Плечи опустились, а пятна и морщины на лице сделали его намного старее, чем пятьдесят с чем-то лет. Они сидели в безвкусно обставленном, сером конференц-зале уровня В, выделенном для наиболее опасных преступников, которых при визитах приковывали к столу. Он был одет в оранжевый комбинезон и пристегнут наручниками.

– Я знал, что ты вернешься, – прошептал он, опустив голову. – Я так рад видеть тебя, Эйвери. Что с лицом?

– Подралась с бандитами, – ответила она.

– С бандитами? – взволнованно спросил он. – С кем именно?

– С Хуаном Десото, наемным убийцей с собственной бандой.

– Это он тебя так? – спросил Говард.

– Ага.

– Да уж…

– Почему ты все еще в блоке В? – задала вопрос Эйвери.

Говард ответил с озорным блеском в глазах.

– Тюрьма – веселое место, – ответил он. – Просто очаровательное. За этими стенами, в мире, который я привык любить, я был настолько ограничен, настолько зациклен. Теперь я вижу это. Здесь же возможно все. Мы живем в одной большой чашке Петри, участвуем в одном эксперименте, только наши действия не вызывают никаких последствий. Ты можешь убить, заколоть, размозжить череп, и куда тебя отправят? Никуда. В блок В. Тюрьму. С той же едой, той же постелью. В реальном мире ты боялся бы, что тебя поймают, что узнают о содеянном. Тут итак все знают кто я есть.

– Ты не ответил на мой вопрос.

Он поднял голову и попытался мотнуть головой.

– Да ничего такого, – ответил он. – Я собственными руками проткнул глотку одному чересчур сквернословящему молодому человеку. Кожа, оказывается, такая жесткая. Ты знала об этом? Я просто вырвал ее и отдал одному из поклонников Санта Муэрте. Естественно, он был очень благодарен мне. Только охранники были перепуганы при виде лужи крови. Кажется, они побаиваются меня, – прошептал он. – Можешь представить себе это? Боятся старика.

– Ты больной, – тихо сказала она.

– Ты скучала по мне.

– Ни капли, – солгала она. – Я вернулась лишь потому, что мне потребовалась твоя помощь.

– Дело в гавани, – кивнул он. – Да, я знаю.

– Откуда?

– Тюрьма сильно похожа на рельный мир, Эйвери. Можно достать все, что хочешь, за определенную цену, – подчеркнул он, наблюдая за ее реакцией.

– Ладно, – ответила она. – Что думаешь об этом деле?

Рэндалл откинулся на спинку стула. Он искоса наблюдал за Эйвери, а потом небрежно оглядел комнату.

– Куда ты направилась после того, как твоя мать была убита, а отца отправили за решетку? – поинтересовался он. – Что ты делала? Эта часть твоей жизни не освещена в СМИ.

Разговор с Рэндаллом всегда держал Эйвери в напряжении. Часть ее понимала, что она не может доверять ему.

«Что вообще ему известно обо мне? – думала она. – Пытается ли он поймать меня на лжи или действительно хочет знать о моей жизни?»

– Меня отправили в детский дом, – ответила она. – Ну, они не так их называют. Предпочитают использовать термин «патронажное воспитание». Я была под опекой государства.

На лице Рэндалла отразилось беспокойство.

– У тебя не было опекунов? Из семьи?

– Не совсем. Я никогда не видела своих бабушек или дедушек. У отца было два брата, но они не переносили друг друга на дух и жили в разных штатах, поэтому их я тоже никогда не встречала. У мамы была сестра, которой не нравилась ни я, ни отец, ни кто-либо другой. То есть никого я не знала.

– Это так печально, – добавил Рэндалл.

Такая эмоциональная реакция повлияла на Эйвери неожиданным способом. Она годами посещала психотерапевтов, чтобы уйти от прошлого, но полный слез взгляд Рэндалла вернул все на круги своя: драки в детских домах, домашнее насилие, деградация других детей и работников.

«Ты никому не будешь нужна, – как-то сказала одна женщина. – Твой отец был убийцей, а мать сумасшедшей. Скорее всего, ты такая же».

«Ты слишком взрослая, – вторила ей другая. – Никому не нужны дети старше десяти лет. Все хотят младенцев. Готовься остаться здесь на долгое время».

– Как ты выжила во всем этом? – спросил Рэндалл. – Что ты делала?

Эйвери уже открыла было рот, что рассказать свою историю успеха в патронажном доме, но слова застряли в горле.

«Нет, – сказала она себе, – не углубляйся».

Воспоминания вернули ее назад, болезненные воспоминания. Группа детей травила ее в течение первых месяцев. Они постоянно преследовали ее, хором напевая: «отец убийца, мать мертва; отец убийца, мать мертва». Один из них, мальчик по имени Блейк, который был на два года моложе Эйвери и даже ниже, постоянно приставал к ней.

«Если твой отец убийца, то ты, скорее всего, тоже, так что стоит грохнуть тебя прямо сейчас!» – как-то сказал он и ударил ее кулаком в лицо, повалив на землю.

Неожиданно Эйвери разрыдалась.

Она прошла столько сеансов психотерапии, столько воспоминаний было поднято на поверхность, рассмотрено и выкинуто из памяти, но все еще в голове у нее царил полный беспорядок.

«Когда же все это закончится? – думала она. – Когда вся боль уйдет?»

Говард терпеливо ждал, пока она успокоится. Сопереживание на его лице помогло ей сделать это и вытереть слезы. Она подготовилась отвечать на вопросы, но вместо этого Рэндалл отвел взгляд.

– Он задал такт, – произнес он. – Я удивлен, что ты этого не заметила. Первое тело не обязательно относится к этой жертве. Что такое тело?

Он уставился на нее и Эйвери буквально ломала себе голову, пытаясь понять. Говард играл с ней? Или он пытался указать ей на что-то? Каким-то образом она почувствовала, что он знал ответ, и это еще больше расстроило ее.

– Думай, Эйвери, думай.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Развалина.

Именно так Эйвери ощущала себя, когда вышла от Рэндалла: полная, абсолютная развалюха. Она считала, что те дни, то время из ее жизни, наконец, позабыто.

«Нет, – поняла она. – Ты и не пыталась забыть. Ты лишь предприняла попытку полностью стереть воспоминания».

Теперь они вернулись. Это маленькое воспоминание подняло все остальные.

«Уходи, – думала она. – Уходи из моей головы!»

Единственным способом, которым она могла остановить это, было сконцентрироваться на Говарде и его загадках. Он никогда не говорил прямо. Он был бывшим профессором Гарвардского университета и каждое его слово имело двоякий или скрытый смысл.

«Он сказал: «Он задал такт», – размышляла она. – Какой такт? Что есть у цикла? Что такое тело?» – пыталась она понять, мысленно возвращаясь к жертве.

«Над ее телом была звезда. Циклы… Тела… Планеты, – подумала она. – Могут ли это быть планеты? Они двигаются с определенной цикличностью. И могут быть рассмотрены как тела. Над телом была нарисована звезда».

Чем больше она думала об этом, тем более жизнеспособным казался этот вариант. На ум снова пришло письмо: «Первая жертва уже есть».

«Если он каким-либо образом ссылается на планету, – прикидывала она, – то он мог бы быть астрономом, или звездочетом, или кем-то вроде них. Где тусуются астрономы?»

Рамирес стоял на парковке, оперевшись о свою машину и глубоко задумавшись. При виде Эйвери он словно зарядился какой-то энергией.

– Привет! – окликнул он ее.

– Что ты здесь делаешь? – улыбнулась она.

– Приехал повидаться, – произнес он. – Я кое-что отрыл.

Рамирес был при полном параде: желто-коричневые брюки, голубая льняная рубашка на пуговицах и мокасины без носков. Огонек в темных глазах, легкая улыбка на лице, и на секунду Эйвери сильно захотелось его обнять.

– И что же это? – спросила она.

Рамирес обратил внимание на то, как изначально она воодушивилась при виде его, затем на лице отразилась нерешительность и эмоции исчезли. Он, в свою очередь, перестал улыбаться и стал более серьезным.

– Я разговаривал с бывшим парнем Венмеер и двумя работниками магазина. Ничего. Осталось проверить еще двоих, но я не уверен, что стоит. Каждый говорит одно и то же: Венмеер была реальной сучкой. Ее всегда нужно было держать под контролем. Она раздавала деньги бездомным и работала в приютах, но как только она освобождалась от всего, могло произойти что угодно. Парень и бывшие сотрудники магазина? По их словам, минимум раз в месяц они сильно ссорились из-за чего-нибудь. Кто-то мог не так что-то сказать или попытаться помочь ей в трудной ситуации, как она тут же становилась невыносимой. Ни у кого из них нет приводов в полицию и у каждого имеется алиби в ночь убийства Венмеер.

Эйвери с трудом могла сосредоточиться на его словах.

– Отлично, – пробормотала она, думая об астрономии.

– Ты узнала что-нибудь интересное у него? – спросил Рамирес, указывая на тюрьму.

– Не уверена. Хочешь прокатиться? Я потом подвезу тебя.

– Куда?

– В обсерваторию.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Эйвери хорошо знала обсерваторию Джадсона Б. Койта на Комонвелс-авеню. Ее можно было назвать единственной настоящей обсерваторией города. К тому же она являлась частью Бостонского университета, где Блэк когда-то училась, будучи студенткой колледжа. Пару раз ее бывший муж, Джек, пытался заманить ее в здание Колледжа искусств и наук, чтобы вдвоем полюбоваться звездами с бокалом вина. Эйвери никогда не интересовало подобное. Она боялась высоты, а слишком длительное любование звездами вызывало слишком много вопросов о космосе, на которые она не могла ответить. В общем, она предпочитала твердо стоять на земле и размышлять о настоящем.

Возвращаясь на привычную территорию в районе парка Фенуэй, Эйвери свернула с Комонвелс и припарковалась позади здания Колледжа искусств и наук. Во время учебы она прошла там один обязательный курс, поэтому знала, как лучше добраться до обсерватории.

Они прошли пять пролетов и поднялись на верхний этаж. Лестница плавно перешла в огромный, отделанный кирпичом зал, со скамьями и картинами космоса. Студенты неспешно рассматривали интерьер, а экскурсовод уже подходил к середине своей презентации:

– Теперь мы переходим к…

Главный зал обсерватории был похож на комнату ожидания: очень большой, кирпичный, с бесконечными столами. Там также стояла огромная, от пола до потолка, доска для презентаций, установленная на колесах, чтобы профессоры могли перемещать ее, куда им удобно. Несколько студентов сидели отдельно у стены с компьютерами, пытаясь что-то найти в интернете.

Отсюда был виден второй этаж. Эйвери подняла голову и посмотрела на круглый проем под потолком, огороженный деревянными перилами. Над ним располагался специальный купол и только потом шла крыша и сама обсерватория.

Она взбежала по винтовой лестнице, Рамирес поспешил за ней. На следующем этаже находилось еще больше студентов, которые делали заметки, внимательно слушая экскурсовода. Эйвери оглядела стены. На камне было выгравировано множество фраз на латыне. Одна из них, казалось, была обо всех профессорах астрономии, ушедших и будущих.

– Обсерватория изначально располагалась на Бойлстон-стрит, – рассказывал экскурсовод. – И была названа в честь первого профессора астрономии, работавшего в Бостонском университете. Она открыта для посещения не только студентов. Люди со всего штата приезжают сюда, чтобы изучать звезды.

Эйвери продолжила подниматься. Следующая дверь открывала проход на крышу.

Рядом с белым куполом смотровой площадки располагалось нечто вроде потрепанного трейлера. Внутри него находилась мастерская. На двух длинных деревянных столах лежало множество ящиков для инструментов, паяльники, клейкая лента, клей, куски металла и дерева, и куча других предметов. На стенах и полках она разглядела камертоны, лампочки различных размеров и детали телескопа.

На стуле сидел мужчина средних лет с черными, но уже седеющими волосами. Он был одет в черную футболку и комбинезон и полностью поглощен каким-то засаленным генератором. Он попытался открутить часть, но болт не поддавался.

– Извините, – произнесла Эйвери.

Мужчина вздрогнул и обернулся. Он был вполне симпатичным, слегка загорелым и явно взбудораженным.

– Простите, – ответил он, – но вам нельзя здесь находиться.

Он только собрался вернуться к работе, как подошел Рамирес.

– Мы из полиции, – сказал он.

Эйвери с Рамиресом показали свои жетоны.

– Ого, – ответил мужчина и, прищурившись, вслух прочитал их номера.

– У меня фотографическая память, – пояснил он, видя любопытство в глазах собеседников. – Если мне когда-нибудь понадобится связаться с одним из двух копов, поднявшихся ко мне на крышу, я смогу найти вас.

– Прошу прощения за беспокойство, – продолжила Эйвери. – Я детектив Блэк, а это мой напарник, детектив Рамирес.

– Питер Лэндинг, – ответил он. – Я один из профессоров астрономии Бостонского университета. Сегодня мне приходится поработать в качестве персонала обсерватории. Никак не могу запустить этот генератор, – пробормотал он, повернувшись к своему столу и продолжив работу, пока не вспомнил, что Эйвери с Рамиресом все еще здесь. Он медленно повернулся на стуле.

– Как давно Вы работаете здесь?

– Уже двадцатый год, – ответил он так, будто этот факт удивил его самого.

– Чем именно Вы занимаетесь? – спросила Эйвери.

– Не считая обучения астрономии? – рассмеялся Питер. – Это очень хороший вопрос. Лекции занимают лишь малую часть моего дня, это так. Я также подготавливаю лаборатории для студентов. Точнее, – поправил он себя, – мой помощник подготавливает их. Это вполне конкретная, практическая наука, понимаете? Мы помогаем студентам самим разобраться, что происходит во вселенной. К примеру, возьмите свет. В этом семестре у нас была лаборатория, в которой они изучали свет, отраженный от камня. Идея заключалась в том, чтобы показать им, что планеты и спутники с подобными породами будут излучать подобный свет во всей Вселенной.

– А каков смысл всего этого? – поинтересовался Рамирес.

– Именно благодаря свету мы имеем возможность видеть другие планеты и наблюдать за звездами.

– Понял, – ответил Рамирес.

– Действительно? – спросил Лэндинг.

Эйвери указала на небо:

– Вы видите что-нибудь в дневное время?

Лэндинг буквально ожил.

– Естественно, – принялся он объяснять. – На самом деле, яркий свет нашего солнца в дневное время настолько освещает небо, что мы не имеем возможности увидеть звезды, находящиеся чуть выше. Но они там есть. Но некоторые из них мы все же можем разглядеть, также как и иные объекты: Солнце, Луну, планеты, спутники. Хотите взглянуть?

– Конечно, – сказала Эйвери, указывая на огромный белый купол. – Мы идем туда?

– Нет необходимости. Купол используется для того, чтобы приглушить свет во время ночных просмотров. А так как мы будем смотреть в дневное время, то можем использовать один из них, – ответил Питер, указывая на три телескопа, которые уже были настроены. – Один класс сегодня уже наблюдал Луну. Скорее всего, нам придется немного его подкорректировать, – продолжил он, возясь с оборудованием. – Итак, прямо сейчас вы можете наблюдать убывающую луну, примерно на три четверти. Смотрите.

Он отступил, махнув им рукой.

Эйвери никогда раньше не смотрела сквозь телескоп. У одного из ее друзей он был, но тот так и не разобрался с ним и все, что смогла тогда увидеть Блэк, было темнотой. Ее охватило головокружительное чувство, будто ребенка, который нашел новое увлечение.

Она закрыла один глаз и прижалась вторым к прорезиненному окуляру.

Созерцание серого шара, который появился в поле зрения, было захватывающим: огромный объект, освещенный солнцем и окруженный синим небом. На объекте виднелись темные круги, наряду с кратерами вулканов и белыми верхушками гор.

– Вау, – сказала она. – Это просто невероятно.

Рамирес подошел следом.

– Все же я не думаю, что вы пришли сюда посмотреть на Луну, – произнес Лэндинг.

– Да, это так, – улыбнулась Эйвери. – Мы надеемся, что Вы сможете помочь нам найти кое-что. Мы расследуем одно дело и полагаем, что подозреваемый мог бы работать в этой обсерватории или даже обучаться астрономии в Бостонском университете. Вы можете вспомнить кого-нибудь за годы работы, кто действительно вызывал горы проблем. Может кто-то, кого выгнали за агрессию, или студент, который вызывал опасения?

Лэндинг почесал голову.

– Вы же понимаете, что более десяти тысяч человек, а также около трицати пяти тысяч студентов и выпускников изучают вселенную здесь ежегодно, – подчеркнул он.

– Ну, – улыбнулась Эйвери, – Вы же сами сказали, что обладаете фотографической памятью.

Лэндинг рассмеялся.

– Очень смешно, – ответил он. – Получается, вы хотите, чтобы я нашел студента или профессора, которого либо выгнали, либо он как-то выделился своей агрессивностью из тысяч людей, которых я знаю, так?

Эйвери постепенно начинала понимать. Обсерватория была слишком огромным первым шагом, но зная реальное количество посетителей и студентов, она задалась вопросом: «А что если он вообще никак не выделялся? Что если он был практически невидимкой?»

Она пыталась объединить всю имеющуюся информацию.

– Верно, – сказала она.

Лэндинг был невысоким и жилистым. Он зааплодировал, встал со стула и проскользнул между полицейскими так, будто их и не было. Он сложил руки за спиной и начал прохаживаться по черной крыше.

– Прошу прощения, – пояснил он, – мне легче думать, когда я двигаюсь. Давайте посмотрим. Если вам нужно найти кого-то, то стоит ограничить параметры. Мы знаем, что это мужчина. Вам известен его примерный возраст?

– Скорее всего где-то от тридцати до шестидесяти, – ответил Рамирес.

Эйвери кивнула в знак согласия.

– Хм, – раздумывал Лэндинг. – Вы можете выделить какие-нибудь черты его характера?

– Агрессивность, – предположила Эйвери. – Он злится и явно как-то связан со звездами. Вполне возможно, что кто-то задел его и он не смог принять это. Мог даже наброситься на обидчика.

– На этом курсе не так уж много агрессивных студентов, – улыбнулся Лэндинг. – Как-то связан со звездами, – повторил он. – Что ж, интересно. Вы хоть немного разбираетесь в звездах и планетах?

Они оба отрицательно покачали головами.

– В таком случае, думаю, вы явно в невыгодном положении по сравнению с подозреваемым. Небольшое введение: астрономия – это наука о вселенной, планетах, звездах и иных скоплениях, в общем, обо всем, что мы можем обнаружить при помощи математических знаний и телескопа. Каждый объект имеет четкую форму, свой неповторимый стиль. К примеру, все планеты нашей Солнечной системы вращаются вокруг Солнца. Звезды передвигаются, но очень медленно, если сравнивать их с остальной вселенной. Астрономы изучают свет и формы, пытаясь открыть то, что мы не можем увидеть, благодаря тому, что знаем.

«Формы, – подумала Эйвери. – Что если он убивает по шаблону?»

Теперь расположение жертвы резко приобрело более важный смысл, чем угол тела, тень и звезда.

«Мог ли он указывать на определенное созвездие?»

– Как это должно повлиять на обозленных людишек? – поинтересовался Рамирес, почесывая голову.

– Никак, – засиял Лэндинг. – Но раз вы разыскиваете какого-то злобного бывшего студента, который мог что-то натворить, и пришли в обсерваторию, то вы явно полагаете, что это как-то связано с космосом. Именно поэтому вам стоит узнать хоть немного об этой науке.

Рамирес открыл было рот, что ответить, но его прервали.

– Это очень интересный момент, – сказала Эйвери, сурово глядя на своего напарника. – Но все же, Вы можете вспомнить хоть что-то о каком-нибудь определенном студенте или профессоре?

Лэндинг выпрямил спину и приложил палец к подбородку.

– Буду честен с вами, – ответил он. – Мне на ум пришел только один парень, который подходит под описание. Я не могу сказать является ли он убийцей или нет. Он был здесь пару лет назад. Темные волосы, голубые глаза. Довольно нервный молодой человек. Моим помощником тогда была девушка по имени Молли и прекрасно помню, как она высказалась, что из него явно ничего хорошего не выйдет. У нее не было никаких оснований жаловаться на него, но директор обсерватории тогда выгнал его за нападение на какого-то студента во время просмотра ночного неба. Уже потом я слышал, что его отчислили.

– Вы помните его имя? – спросила Эйвери.

Глаза Лэндинга быстро перемещались из стороны в сторону.

– Джон, – вспомнил он. – Джон Делюка. Но вы не должны делать из него подозреваемого из-за воспоминаний лишь одного человека и ситуации, которая произошла несколько лет назад, – быстро добавил он, хмуро взглянув на них. – На вашем месте я бы проверил в канцелярии или даже встретился с деканом, чтобы проверить информацию об иных случаях агрессивного поведения в университетском городке. В противном случае, лично мне кажется, что это довольно слабая зацепка.

Рамирес достал телефон.

– Не такая уж и слабая, – сказал он, указывая на запись в блокноте. – Это как раз одно из тех имен, которое я получил от подруги Венмеер. Его я еще не проверял. Та еще змеюка, ранее работавшая в ее магазине. Джон Делюка.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

– Это не может быть совпадением, – сказала Эйвери, когда они вернулись в машину.

– Я просто не могу поверить, что твой Рэндалл дал нам подсказку, – ответил Рамирес. – Кто бы мог подумать, что Говард Рэндалл даст тебе настоящую наводку?

Эйвери указала на встроенный компьютер.

– Попробуй что-нибудь найти на Делюку. Если в базе ничего не будет, нам придется разделиться. Ты займешься архивами в университете, а я съезжу в магазин Венмеер. Если он работал там, то должны сохраниться зарплатные чеки, где будет указан его адрес.

Ее компьютер имел ту же систему доступа, что и офисные. Единственное отличие заключалось в том, что он имел более сложную систему безопасности, так как часто использовался для работы с незащищенным соединением.

Рамирес ввел данные.

– Нашел, – произнес он.

С полицейского снимка на них смотрел довольно агрессивный, возбужденный молодой человек. Судя по взгляду, он явно принимал какие-то наркотики или лекарства, отпускаемые по рецепту. У него были жирные, волнистые черные волосы и голубые глаза, узкая шея и очень худые щеки.

– Лэндинг очень точно его описал, – прокомментировала Эйвери.

– Похож на убийцу? – взволнованно спросил Рамирес.

– У нас есть адрес, – пробормотала Эйвери и назвала его вслух.

Она выехала с парковки.

Рамирес просматривал дело.

– Да уж, – сказал он. – Этим данным уже семь лет. Тут говорится о драке в кампусе университета, откуда его и забрали. Скорее всего, по этой же причине он и был отчислен. Провел два года на испытательном сроке. Этот адрес был передан из общежития. Остается надеяться, что он не переехал.

– Еще что-нибудь?

– С тех пор ничего. Но это вовсе не означает, что он сама невинность. Из магазина Венмеер его уволили, а это не просто так. Может нам стоит вызвать подкрепление?

– Зачем?

– Что с тобой? – спросил Рамирес, скривив лицо.

Она мысленно вернулась в один из тех детских домов, где над ней постоянно издевались, били и пинали. Все дети в комнате кричали: «Сделай ее! Ударь! Она считает, что лучше всех. Теперь не все так прекрасно, да, Блэк?». И в это время девочка, которую Эйвери тогда принимала за лучшую подругу, просто стояла и смотрела.

«Никакого подкрепления, – подумала она. – Его не было у Десото, не нужно и сейчас».

– Это стандартный допрос, – ответила она. – Его имя попало в список подозреваемых, и мы поехали проверить данные. Я пока не вижу причин кого-то вызывать.

Адрес, который они искали, находился в Восточном Рослиндейле. Расположение домов было приятным, все были с ухоженными газонами и гаражами. Нужный дом представлял собой трехэтажное, угловое, обветшалое здание. Он явно подвергался ремонту. Площадь участка, расположенного всего в четырех футах от улицы, была огорожена каменной стеной. Вместо газона виднелся гравий.

– Милый домик, – пошутил Рамирес.

У Эйвери появилось странное чувство. Вроде все совпадало: Джон Делюка работал в магазине Венмеер, он был выпускником астрономического факультета, которого отчислили, а над телом жертвы была обнаружена нарисованная звезда. Но здание никак не подходило для этого человека.

«Это больше похоже на семейный дом, – подумала Эйвери. – Может это дом родителей или перешел к нему по наследству?»

Они припарковались прямо на улице и поднялись по ступенькам к входной двери.

Ее открыла довольно приятная женщина среднего возраста. Она была невысокой, с короткими светлыми волосами и румянцем на щеках.

– Здравствуйте! – жизнерадостно произнесла она. – Чем могу помочь?

Оба показали свои жетоны.

– Это дом Джона Делюки? – спросила Эйвери.

– Да, но почему? – удивилась она, нахмурившись. – Что-то не так?

– Он дома? – продолжила Эйвери.

– Да.

– Мы можем поговорить с ним?

Женщина будто стала еще меньше и явно насторожилась.

– Я не уверена, – пробормотала она и заглянула внутрь дома.

– Мисс, я прошу Вас, – вклинился Рамирес. – У Вашего сына нет никаких проблем. У нас обычное дело и просто хотелось бы задать ему пару вопросов.

Ее плечи опустились, она склонила голову и шепотом спросила:

– Он что-то натворил?

Эйвери с Рамиресом переглянулись.

– Мисс, все же, – настаивал Рамирес.

Она открыла дверь.

– Он внизу, – пробормотала она. – Он живет там. Вы не против, если я присоединюсь к вам? Он не всегда хорошо реагирует на посетителей.

– Вы его мать? – спросила Эйвери. – Миссис Делюка?

– Да, – просветлела она. – Именно так. Но вы можете называть меня Сьюзи.

– Спасибо, Сьюзи. Мне вдруг стало любопытно, Вы всегда знаете, когда сын приходит и уходит из дома?

– Конечно, – ответила она встревоженно. – У нас есть график. Он должен следовать ему, иначе начинает волноваться и становится слишком эмоциональным.

Они прошли по коричневому ковру в кухню, окрашенную в желтый цвет. Деревянная дверь вела в подвал. Сьюзи неспешно направилась вперед и коснулась деревянных перил.

Подвал выглядел темным и довольно странным. Он освещался лишь парой лампочек, свисавших с потолка, а на полу был расстелен черный ковер. Повсюду виднелись модели различных планет. Их было так много, что Эйвери потребовалось какое-то время прежде, чем она поняла, что они изображали Млечный Путь, а также другие галактики и звезды. Там также находились белые и синие ватные шары, которые вместе образовывали кластеры газообразных молекул. Стены были окрашены в черный цвет и усыпаны звездами. На них также были нарисованы другие галактики и планеты. В помещении располагались кровать, стол и книжные полки, но вся эта мебель была незаметна, по сравнению с неистовой картиной Вселенной, которая заполонила всю комнату.

– О, Господи, – прошептал Рамирес, положив руку на пистолет.

На полу сидел молодой человек с фонариком в руках. Он был полностью погружен в чтение какой-то книги. Даже в сидячем положении он казался очень высоким и худым. Грязные черные волосы были точно такими же, как и на полицейском снимке. Он был одет в старую белую футболку и черные спортивные штаны, благодаря чему его нижняя часть тела буквально сливалась с ковром. Эйвери попыталась отыскать его обувь, чтобы сравнить размер.

– Джонни, – позвала его мать. – У тебя гости.

Фонарик слегка сдвинулся и он перевернул страницу.

– Джонни, они из полиции. Ты делал что-то плохое в последнее время?

Внезапно его тело издало какой-то хруст. Книга и фонарик упали на пол, а руки, казалось, вкрутились друг в друга.

– Я ничего не делал! – невнятно ответил он. – Ничего. Ничего!

– Джонни, все хорошо, – ласково произнесла его мать и подошла к нему. – Все хорошо, милый. Они просто хотят поговорить с тобой.

Делюка расскачивался, сидя на том же месте. Мать обняла его за плечи.

– Все хорошо, – повторяла она. – Все хорошо.

– Что они хотят от меня!? – закричал он тем же нечленораздельным голосом.

«Он болен», – подумала Эйвери.

– Всего пару вопросов, – ответила мать и махнула им рукой. – Вы можете подойти ближе, он в порядке. Он просто не привык к посторонним.

Эйвери присела рядом и взглянула на обувь.

«Десять с половиной или одиннадцать, – поняла она. – Вполне подходит».

Делюка расскачивался взад и вперед. Его руки оставались сжатыми, а губы расстянулись в усмешке.

– Привет, Джон, – прошептала Блэк. – Как у тебя дела?

– Нет! – закричал он.

– Все хорошо, Джонни.

– Джон, – продолжила Эйвери. – Я хотела спросить тебя о книжном магазине, в котором ты работал, помнишь его? Им владела женщина по имени Генриетта Венмеер.

Делюка рассмеялся.

– О, да, – улыбнулась Сьюзи. – Он проработал там около трех месяцев. Потом у них возникли какие-то разногласия по поводу астрономии и, боюсь, Джонни был очень расстроен. Он очень сильно разозлился тогда и снес одну из книжный полок. Они перепугались и выставили его. Но ты бы никогда и никому не сделал бы больно, так, малыш?

– Спасибо, мам, – ответил Делюка, улыбнувшись и обняв ее.

– А что произошло в Бостонском университете? – спросила Эйвери.

– Аналогичный случай, – сказала Сьюзи, нахмурившись. – Я помню, что очень расстроилась после разговора с деканом, так как они изначально знали о его состоянии. У Джонни была отличная успеваемость в школе. Все шло просто замечательно, пока он принимал лекарства и был под контролем. Я виню во всем колледж. Был один инцидент. Но это все. Только лишь один, – отметила она. – И его тут же исключили. Я даже подумывала судиться с ними.

– Могу я спросить, что он натворил?

– Ему нравилась девушка, – ответила она так, будто это было привычным делом. – И он никак не мог выразить свои чувства. Он держал их внутри и ждал, просто ждал. В какой-то момент они вырвались наружу. Это произошло в классе астрономии. Он сказал, что любит ее и попытался поцеловать. Но, к сожалению, у нее был парень и они подрались. Я повторюсь, это не было стопроцентно его ошибкой. Девушка, судя по всему, как-то управляла им, дала ему повод считать, что он ей не безразличен. А у того парня нашлась целая куча друзей, которые буквально ринулись в бой. Ужасно, просто ужасно. Но никого из них не исключили.

– Вы знаете, где Ваш сын был во вторник ночью? – спросила Эйвери.

– Конечно, – сказала Сьюзи. – Там же, где и каждую ночь. Со мной.

– Вы можете подтвердить это?

– Что ж, – ответила она. – Давайте подумаем. Вторник. Моя сестра была здесь во вторник. Вы можете связаться с ней, если хотите. Уверена, она полностью подтвердит мои слова.

– Еще один вопрос, – влез Рамирес. – Какой размер обуви у Вашего сына?

– Двенадцатый, – кивнула Сьюзи на пару кроссовок у стены. – А что?

Сердце Эйвери остановилось. Это был явно не их парень.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

– Это было сумасшествием, – сказал Рамирес уже в машине.

– Разве никто не сказал тебе, что он болен? – спросила Эйвери.

– Одна из подруг сообщила, что он не такой, как все, но это было больше похоже на что-то вроде «он просто настоящий мудак». И что же мне делать со всем этим?

– Проклятье! – ответила Эйвери.

Уже темнело, а та зацепка, которая по предположениям Блэк должна была раскрыть дело, оказалась пустышкой. И как всегда она задумалась о поведении Рэндалла.

«Зачем ему врать? Он не врет, – говорила она сама себе. – Он просто никогда не дает тебе прямые ответы. И все же мы были так близки, – продолжала она ругать себя. – Так близки».

Зазвонил телефон. Имя на экране заставило ее сердце остановиться. Эйвери изменилась в лице. Звонил Джек, бывший муж. Они не разговаривали уже около года.

«Что ему нужно?» – подумала Блэк и вышла из машины.

– Дай мне пару секунд, – сказала она Рамиресу.

– Как это понимать?

Эйвери подняла ладонь и отошла, прижав телефон к уху.

– Привет, – ответила она веселым голосом. – Как дела?

Голос на той стороне был не настолько наполнен энтузиазмом.

– Привет, Эйвери, – произнес он обычным тоном. – Спасибо, что ответила на мой звонок. Слушай, давай встретимся сегодня за чашечкой кофе или что-то в этом роде? Знаю, что уже поздно, и ты, скорее всего, вся в работе, но мне кажется, нам пора сесть и обсудить некоторые вещи.

– Что случилось? Что-то с Роуз? Что не так?

– С Роуз все хорошо. Ничего ужасного не произошло. Я просто хочу поговорить и ты знаешь, что я ненавижу делать это по телефону. Каждый раз, когда мы делаем это вот так, мы ссоримся.

– Это не так.

Он проигнорировал ее.

– Я подумал о нашем старом месте, – сказал Джек. – Посидим там, выпьем кофе, поговорим. Как в старые добрые времена. Я бы солгал, если бы сказал, что не скучаю по тебе.

– Да, конечно, – ответила она и по привычке откинула волосы. – Ты сейчас недалеко? Я могу подъехать туда через пятнадцать-двадцать минут. Хотя, нет, – вспомнила она о Рамиресе, ожидающем ее в машине.

«Мне же нужно отвезти его обратно», – подумала она.

– Отменяем. Мне нужно заехать еще в одно место. Давай через сорок пять минут?

– Просто отлично, – сказал Джек. – Приятно слышать тебя, Эйвери. Жду нашей встречи.

Эйвери повесила трубку с каким-то светлым, радостным чувством. Она думала о Джеке. Его голос был другим, слегка грустным и настороженным.

«А чего ты хотела? – спросила она себя. – Вы уже давно не общались. Ты разбивала ему сердце раз за разом. Он не доверяет тебе».

Тот пикник, который завтра хотела устроить Роуз, теперь казался вполне нормальным.

«Ты встретишься с ним сегодня. Все же может пойти хорошо? Завтра вы снова увидитесь, – улыбнулась она, слегка шокированная каким-то наивным волнением. Она вновь ощутила себя первокурсницей, готовящейся к встрече с мужчиной ее мечты. – Это же смешно. Просто кофе. Один шаг за раз».

– Кто это был? – спросил Рамирес.

– Да так, никто.

Он хотел что-то ответить, но передумал.

Эйвери отвезла его обратно на парковку возле тюрьмы. Практически всю дорогу они молчали.

– Хочешь поужинать сегодня? – спросил он.

– Я не могу, – произнесла Эйвери, опустив голову. – Не сегодня. Может завтра?

– Да, – разочарованно ответил Рамирес. – Может быть.

Он прикусил губу и открыл дверь.

– Дэн, – окликнула она его.

– Что? – обернулся он в надежде.

«Красавчик, – подумала она. – Такой милый, красивый и так заботится обо мне».

– Ничего, – произнесла Блэк. – Извини и спасибо за сегодняшний день. Мы поймаем его. Проверим другие имена и вычислим убийцу. Я уверена в этом.

Его лицо слегка вытянулось.

– Конечно же, – ответил он.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Кафе на углу Коламбус-авеню было небольшим, но довольно необычным. Снаружи белое здание, окруженное более крупными домами, было обрамлено в стеклянные панели.

Эйвери присела за столик и уставилась в окно.

Позади нее расположилась кучка выпивших студентов. Один из низ заказал гамбургер с фасолью, беконом и яйцами, и с удовольствием поедал его, пока пару его друзей уже начинало тошнить от чрезмерного потребления еды.

Темное, облачное ночное небо хорошо просматривалось сквозь окно. Вдруг мелькнула вспышка света и раскатился гром.

– Привет, – раздался чей-то голос.

Джек стоял над ней с осторожной улыбкой на лице.

«Все так же красив», – подумала Эйвери.

У него были каштановые волосы, коротко стриженные на затылке. Взгляд был пронзительным, а на лице виднелась щетина. Под коричневой кожаной курткой виднелась разноцветная рубашка. По накачанной груди и плоскому животу было ясно, что он занимается собой.

– Привет, – улыбнулась Эйвери. – Присаживайся.

Джек сел на диван и с минуту разглядывал ее лицо.

– Ты отлично выглядишь, – сказал он. – Если не считать… – он указал на синяки и ушибы, которые все еще не сошли.

– Да, – пошутила она. – Подралась с бандитами. Ты знаешь, как это бывает.

«Так, – подумала Блэк, – успокойся. Это не свидание».

– Я даже не могу себе это представить, – серьезно ответил он. – То, чем ты занимаешься, просто невероятно. Я бы никогда не поверил в это.

– Девочка из провинции живет полной жизнью, – снова улыбнулась она

– Я рад, что ты согласилась прийти, – сказал Джек.

– Я была удивлена твоему приглашению, – призналась она. – Рада, но удивлена. Особенно, учитывая, что мы итак встретимся завтра на пикнике.

– Да, – пробормотал он, опустив взгляд. – Именно об этом я и собирался поговорить.

Подошел официант.

– Ты будешь заказывать что-нибудь? – спросила Эйвери.

– Нет, – ответил Джек. – Хотя, может молоко?

– Молоко? – рассмеялась она. – С каких пор ты пьешь молоко?

– Молоко, – сказал он официанту и указал на Эйвери. – А ты?

– Я буду кофе. Только кофе.

– Ты потом не уснешь, – заметил Джек.

Эти слова задели Эйвери. Одной из основных причин, по которым они всегда ссорились, было его нежелание дать ей жить своей жизнью. Постоянное желание изменить ее очень злило. Вне зависимости от того, чего это касалось, а это могло быть что-то банальное, вроде кофе, или более глобальное, например, выбор карьеры, Джек всегда высказывал свое мнение. И неважно, спрашивала она его или нет. А затем он очень внимательно следил за происходящим, особенно, если она выбирала что-то иное.

– Кофе, – снова повторила она официанту.

Джек поднял брови и пожал плечами.

– Я следил за тобой в новостях, – сказал он.

– Не верь всему, что там пишут.

– Я считаю тебя героем, – честно признался он, пристально глядя на нее. – Серьезно, я впечатлен. Когда ты сказала, что уходишь из юридической фирмы и хочешь стать копом, я подумал, что ты сошла с ума. А сейчас? – кивнул он. – Ты сделала это. И это действительно твое. Ты выглядишь счастливой.

– Спасибо, Джек, – сказала она с легкой подозрительностью. – Я счастлива. Работаю на износ, избита и очень устала, но счастлива. Прошло довольно много времени с тех пор, как я в последний раз говорила это.

– Да, – ответил он. – Я знаю.

Повисла неловкая пауза. Парни, сидящие за ними, расхохотались и Эйвери пыталась придумать, о чем поговорить, но не могла найти.

– А как дела у тебя? – спросила она.

– Все хорошо, – кивнул Джек. – Работаю сейчас в рекламной сфере.

– Роуз говорила мне. Поздравляю. Никогда не представляла тебя в подобной роли.

– Я неплохо разбираюсь в этом, – ответил он. – Придумываю идею, подаю под разными углами заказчикам и печатаю рекламу. Это весело. Оплачивает все счета и позволяет мне отключиться от реальных проблем.

– Никакой работы на открытом воздухе?

Хитрая улыбка осветила его лицо.

– Ты смеешься? – спросил он. – Я выезжаю куда-нибудь каждые выходные. Правда, никаких туров. Те парни не особо нам платили, но это мой дом. Ты в курсе. Я все еще пытаюсь уговорить Роуз попробовать скалолазание на себе. Она считает, что это не для нее.

– Пока нет, – согласилась Эйвери.

– Пока нет, – усмехнулся он, глубоко вздохнув.

Она смело посмотрела ему прямо в глаза. Когда он поднял голову, его лицо было напряжено.

Сердце Эйвери бешено колотилось. Она никогда всерьез не думала о восстановлении отношений с Джеком. Слишком тяжелым был их развод, приведший к краху всего. Но между ними была какая-то искра, какая-то связь, коотрую нельзя было назвать физической.

«У нас была совместная жизнь, – подумала Эйвери. – У нас ребенок».

Желание взять его за руку было практически непреодолимым.

– Я хотел поговорить о Роуз, – сказал он.

Его поведение, наряду с тоном, резко изменилось. Он стал еще более настороженным и слегка раздосадованным. Джек выпрямился и скрестил руки перед собой. Слегка обескураженная такой переменой, Эйвери откинулась на спинку дивана и попыталась вести себя обычно. Принесли кофе и молоко. Она добавила в напиток сливки и сахар.

– Что случилось? – спросила Эйвери.

– Я слышал, что вы с Роуз договорились о нашей встрече завтра. Пикник? Предполагается, что ты присоединишься к нам в кампусе.

– Да, это так.

– Я бы предпочел, чтобы ты не приходила, – категорично заявил он.

Эйвери чуть не поперхнулась кофе.

– Что?

– Сама посуди, – пробормотал он и провел рукой по волосам. – Я понимаю, что ты хочешь быть матерью. Ты всегда хотела. Ты пытаешься, Эйвери, это правда. Но это никогда не являлось твоей сильной стороной. Было бы ошибкой снова провести Роуз по тем же граблям.

– Я и есть мама, – набросилась на него Блэк. – Разве ты вынашивал ее на протяжении девяти месяцев? Это ты прошел через тридцать два адских часа в роддоме?

– Это не то, что я имел ввиду, – ответил он.

– А что ты имел ввиду?

– Я говорю о поведении матери! – высказал он. – Ты пытаешься быть матерью. Идеальный пример был сегодня. Ты позвала ее распаковать вещи в новой квартире. Отлично. Мне понравилась идея. Но затем ты просто исчезла! Как всегда! Ты забыла о ней? Ведь Роуз считает именно так.

– Но все было хорошо, – ответила Эйвери.

– В конце концов да, – продолжил он. – И я правда рад этому. Роуз отлично провела время, но до этого она не могла связаться с тобой почти сорок минут. Она каталась по твоему району и злилась. Наконец, она нашла твою квартиру, но ты так и не ответила. Ты знаешь как поднимать трубку? А я? Я единственный, кто был с ней, когда ты решила, что больше не хочешь быть матерью. Мне всегда приходилось соединять ее по частям заново, когда ты говорила или делала что-нибудь, что разбивало ей сердце.

Эйвери казалось, что она погрузилась в какой-то кошмар.

– Я поверить не могу, что мы говорим об этом, – произнесла она. – Мы с Роуз сегодня провели замечательный день и планируем повторить это завтра.

– Ты уверена? – спросил Джек. – А что будет, если тебя вызовут? Что будет, если тебе придется все отменить? Что тогда?

– Тогда и посмотрим.

Джек рассмеялся таким неприятным, несчастным, знающим результат смехом.

– Это именно то, о чем я говорю, – подчеркнул он. – Прислушайся к себе. Уже сейчас ты видишь вероятность отмены. Быть родителем означает, что ты придешь туда вне зависимости от обстоятельств. Когда Роуз болеет, я ухожу с работы. Когда она в депрессии, я сажусь рядом, беру ее за руку и говорю с ней. Ты не можешь быть матерью на пол ставки.

– Моя жизнь не так уж и проста, – закричала Эйвери. – Прости, что у меня нет стабильной работы, где я могу просто сидеть за столом, рисовать картинки и отвечать на звонки. Я не могу просто уйти, когда мне это надо. Если убийца гуляет на свободе, я должна найти его.

– А когда ты была адвокатом? У тебя и тогда не находилось времени на дочь.

– Если я правильно помню, – кипела Эйвери, – у тебя тогда вообще не было работы. Только я оплачивала счета. Все счета. Я очень извиняюсь, что не могла просто уйти с работы, когда мне этого хотелось, чтобы стать идеальной мамочкой. Как ты вообще смеешь говорить мне это? – прошипела она.

Джек откинулся на спинку и покачал головой.

– Ты совсем не изменилась, – сказал он. – Я представлял тебя иначе. Роуз клялась, что ты изменилась, но это не так. Ты все еще замужем за своей работой также, как и всегда. А это означает, что в один прекрасный день, может сегодня, а может завтра, но ты снова дашь Роуз споткнуться и упасть, а я очень устал исправлять твои ошибки.

– Ты не должен ничего исправлять за меня, Джек. Мы давно покончили с этим.

– Я говорю о Роуз, – ответил он. – Не о себе, о Роуз.

Эйвери встала и высказала ему прямо в лицо:

– Роуз уже большая девочка. Она способна позаботиться о себе.

На ее лице расстянулась угрожающая улыбка. Блэк выпрямилась.

– Увидимся на пикнике, – добавила она и вышла.

– В двенадцать, – выкрикнул он. – Ровно!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

«Черт! – думала Эйвери. – Это было большой глупостью встретиться с Джеком после такого дня. Глупо думать, что что-то изменилось и вы сможете снова стать семьей. Дура!»

Начался мелкий дождь.

Будучи злой, как черт, все, о чем Эйвери могла сейчас думать, это то, как поступил Джек

«Он никогда не хотел просто встретиться и поговорить со мной. Все, чего он хотел, это прочитать очередную лекцию. Почему нельзя сделать это по телефону? Почему ты не поняла это сразу? Черт! Ошибка. Это была очередная ошибка. Сколько еще ты их допустила?»

Тут она снова подумала о деле. Нагое тело Венмеер, расположенное на лодке. Кучка подруг и бывших работников. Десото. Рэндалл. Профессор астрономии.

Она запрыгнула в машину и набрала Рамиреса.

Вместо ответа раздался голос автоответчика и Эйвери оставила сообщение.

– Привет, Дэн, – сказала она. – Просто интересно проверил ли ты оставшиеся имена, которые получил от подруг Венмеер? На кого-нибудь было дело? Хоть что-нибудь откопал? Дай мне знать.

«Почему он не ответил?» – подумала она.

Эйвери сидела в машине, слушая звуки проливного дождя.

«Рамирес и не должен тебе ничего говорить, – размышляла она.– Ты не та. По сути, ты тоже ничего ему не рассказываешь. Ты отторгаешь Дэна. Ты только что поссорилась с Джеком и все равно не перестаешь думать о деле. Черт! Да Джек прав. Ты все еще замужем за своей работой».

Один из ее психотерапевтов, на самом деле, говорил то же самое: «Вы никогда не думали, что используете свою работу, чтобы сбежать от реального мира, Эйвери?»

«Побег», – снова подумала она и вспомнила себя, убегающую по лесу от отца, а затем как ее избивали в приемной семье, как над ней издевались другие дети.

Жизнь в колледже уже была совершенно иной, также и работа в юридической фирме.

«Беззаботность, – вспомнила она. – Ты была настолько беззаботной в колледже и работая в «Seymour & Finch», будто могла делать все, что хотелось, быть любой. Все было разложено по полочкам. Ты знала, куда все идет. За исключением других участников. Джек, Роуз, все те, кто мог встать между тобой и твоими целями».

Эйвери набрала Роуз. Дочь ответила после первого звонка.

– Привет, мам. Рада слышать тебя. Что случилось?

Эйвери наблюдала как дождевая вода отмывает стекло ее машины.

– Ничего, – ответила она. – Просто хотела услышать твой голос.

– Ты же не собираешься отменить завтрашнюю встречу?

– Даже не думай об этом, – вновь начала закипать Эйвери.

– Отлично! Тогда в полдень в Бэк-Бей-Фенс возле военного мемориала.

– Я помню.

– Не могу дождаться, – весело ответила Роуз. – Ладно, мне нужно идти. Мои друзья уже направились на вечеринку. До завтра. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Поездка в сторону дома была медленной и скучной. Эйвери припарковалась и накинула свою куртку сверху так, чтобы успеть добежать до здания, не промокнув до нитки. Одним из приятных моментов этого дня была ее новая квартира. Даже с коробками и посреди ночи, это огромное яркое помещение позволило ей вздохнуть глубже. Она достала пиво из холодильника и уставилась на капли дождя, стоя за дверью балкона.

Эйвери представила себе убийцу, скрывавшегося в темноте.

«Чем же ты занят сегодня?» – задавалась она вопросом.

Допив пиво, она доела остатки еды и приняла душ. Теплая вода смыла практически весь стресс, полученный от этого дня.

Улегшись в кровать, она поставила ноутбук на колени и стала искать в интернете информацию по астрономии.

«Планеты, звезды, – думала она. – Что же я упускаю?»

Спустя два часа, она уже крепко спала, забыв выключить компьютер, который светил ей прямо в лицо.

*

Во сне Эйвери убегала от всяких монстров: Десото, Рэндалла, детей из приюта. Они сносили за собой здания и стены. Блэк была будто в замедленной съемке. Хоть она и пыталась бежать быстро, ее руки были словно тянущаяся патока, ногам, казалось, требовалась вечность, чтобы оторваться и затем вновь коснуться земли. А все эти чудовища были быстры и беспощадны. Наконец, они достигли и окружили ее. В тот момент Эйвери охватил небывалый ужас. Никто из них не подходил. Вместо это, они немного отошли назад, чтобы открыть перед ее взором новый кошмар – кого-то, стоящего в тени, с длинными черными руками, которые тянулись к ней в попытке схватить.

«Ох!» – Блэк подскочила в постели.

Ноутбук чуть не свалился на пол, но резким движением она в последний момент схватила его.

Яркий солнечный свет падал в комнату из окон.

Зазвонил телефон. Это был Дилан Коннелли.

– Алло? – прошептала она, а затем откашлялась, чтобы прочистить горло. – Слушаю.

– Эйвери, – сказал он мягким голосом, который никак не ассоциировался с его грубоватой личностью. – Извини, что разбудил. Я знаю, что сегодня у тебя выходной. Капитан сказал, что мы компенсируем тебе этот день позже. Сейчас мы хотим, чтобы ты подъехала к южной части парка Ледерман, к северу от моста Лонгфелло. Знаешь же, где это?

– Да, – ответила она. – А что случилось?

– Еще одно тело.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Чтобы добраться до южной оконечности парка Ледерман, Эйвери пришлось проехать вдоль него по Эмбанкмент-роуд. По мере приближения к мосту Лонгфелло становилось ясно, что трафик в направлении восточной части Бостона полностью стоит. Множество людей покидали машины и направлялись к парку. На реке Чарльз, вблизи того места, куда она направлялась, виднелись два полицейских катера.

Нужная часть парка была усеяна кустами и деревьями. Эмбанкмент-роуд сворачивала к велосипедной дорожке. Там стоял патрульный экипаж и две машины участка А1, а также карета скорой помощи, фургончик судмедэкспертов и машина фотографа.

Как только Эйвери подъехала, она тут же заметила Дилана Коннелли. Его огромная грудь и бицепсы с трудом умещались в серой куртке. Густые светлые волосы слегка завивались спереди. Выражение его лица сменилось на легкую тоску при виде Эйвери, что удивило ее. Он был не лучшим руководителем. При ее первом деле с ним было очень сложно работать в качестве детектива, а затем он стал практически невидимкой в последующие месяцы. Задания появлялись на ее столе из ниоткуда, либо ей сообщали о них капитан или Рамирес. В общем, он вел себя совсем не так, как этого ждали от руководителя Убойного отдела.

– Спасибо, что пришла, – сказал он.

– Рада, что ты позвонил, – ответила она.

– Давай начнем с того, что пока мы не уверены в наличии связи этого тела с тем, которое было обнаружено в гавани. Я бы и сам разобрался с ним, но О’Мэлли настоял на том, чтобы ты взглянула, так как труп был обнаружен в воде. Возможно, это как-то связано с делом, но не факт. В общем, ты здесь, чтобы понять это.

– Когда тело было обнаружено?

– Около трех часов назад.

– Идентифицировано?

– Пока не точно.

Он повел ее к воде по траве. Кусты на их пути переплелись таким образом, что создали природный барьер. Одну часть разъединили полицейские, чтобы открыть проход к реке.

– Судмедэксперты сначала исследовали это место, чтобы исключить возможность того, что мы можем наследить на месте преступления. Надеялись что-то найти в кустах. Потом уже здесь открыли проход. Рэнди все еще там, возится с телом.

Рэнди Джонсон была одной из первых подруг Эйвери, когда она только пришла в А1. Причудливый эксперт помогла ей с несколькими летальными случаями при разборках банд между собой, когда Блэк еще только вступила в ряды полиции. Она была не только профессионалом, но и довольно приятным человеком.

Стоя на локтях и коленях, опустив одну ногу в воду и полностью запутавшись в ветвях и листьях, Рэнди подняла руку, показывая Эйвери, что не стоит подходить. Она была в обычной рабочей форме: белые штаны, белая куртка, белая шапочка для душа, чтобы волосы не мешались.

– Подожди, подруга, – произнесла она. – Дай мне еще секундочку.

Тело находилось на земле прямо перед Эйвери.

Женщина среднего возраста лежала на животе, наполовину погруженная в воду: худая, с сединой в волосах и снова голая. Ее ноги покачивались на волнах, а торс упирался в камни и грязь. Левая рука лежала в кустах, а правая покоилась рядом с телом. Никаких повреждений с первого взгляда не было видно. Волосы частично скрывали ее шею и Эйвери показалось, что она увидела черно-синюю линию, возможно, признак удушения.

Рэнди деликатно подняла прядь волос.

– Смотри сюда, – сказала она.

Под волосами скрывалась крошечная детская красная рубашка.

– Что это? – спросила Эйвери.

– Один из многих странных предметов, найденных вокруг тела, – ответила Рэнди. – Я просто пытаюсь понять, что именно сюда принесли, а что пригнала вода. Трудно сказать. Оглянись вокруг. Пока я насчитала шесть подозрительных предметов. Может и ты найдешь что-нибудь.

Данный участок парка нельзя было назвать чистым. В кустах было полно мусора, рядом валялась пластиковая бутылка. Сконцентрировавшись только на расположении тела, Эйвери попыталась выкинуть все лишнее из головы и представить себе возможные улики, оставленные убийцей.

Она обратила внимание на золотистую булавку. Рядом лежала какая-то этикетка. Эйвери наклонилась чуть ближе и поняла, что это остатки каких-то продуктов, возможно, от арахисового масла. Также там валялась шелуха от кукурузы.

Она переместилась, чтобы лучше разглядеть части тела, которые не были видны с ее позиции. Возле частично сомкнутой в кулак левой руки жертвы Эйвери заметила смотанный браслет и колосок пшеницы.

Браслет, который явно давно не чистили, валялся в грязи под рукой женщины, будто просто упал туда. Он был серебряным, с тремя частями: крест, луна и сердце.

«Луна», – подумала Эйвери.

– Я также насчитала шесть предметов, – ответила она Рэнди. – Детская рубашка, золотистая булавка, кукурузная шелуха, этикетка от арахисового масла, браслет и пшеница. Ты на это обратила внимание?

– Выдайте ей золотую медаль! – рассмеялась Рэнди. – Думаю, мы можем исключить этикетку от арахисового масла, так как она явно пролежала тут довольно долго. Возможно, стоит также убрать шелуху и детскую рубашку, которая слишком уж грязная.

– Согласна, – ответила Эйвери. – Я не уверена насчет булавки. Не сходится с последним убийством. Не совсем понимаю, что здесь может делать пшеница. Зато этот смотанный браслет привлек мое внимание. На нем висит луна. Убийца может быть как-то связан с астрономией. Мы пока не уверены. Как думаешь, она носила его? Или держала в руках?

– Она явно что-то держала, – сказала Рэнди. – Он мог выпасть из ркуи.

– Почему бы убийце просто не надеть его на запястье?

Рэнди пожала плечами.

– А что у нас с телом? – спросила Эйвери. – Вы обнаружили его в таком положении?

– Именно в этом, – кивнула Рэнди. – Практически плавающим. Наполовину на суше, наполовину в воде.

«Наполовину на суше, наполовину в воде, – подумала Эйвери. – Первая жертва и ее тень. Две половинки. Новое тело частично в воде, частично на земле. Что это может означать? Что он пытается сказать?»

– Могу я увидеть ее лицо? – спросила Эйвери.

– Конечно.

Рэнди убрала еще прядь волос.

У женщины была узкая шея, овальное лицо и довольно длинный нос. Эйвери предположила, что ей где-то от сорока до пятидесяти. Как ни странно, но женщина выглядела знакомой.

«Где же я ее встречала раньше?» – задумалась Блэк.

Без какой-либо идентификации жертвы и малым количеством улик Эйвери пришлось согласиться с Коннелли, что это тело могло никак не относиться к основному делу. Но она все же не могла отделаться от мысли о луне на браслете и ощущения того, что она знала жертву.

Подошли Томпсон и Джонс, чтобы заняться своей работой.

Эйвери наблюдала за тем, как фотографы делают снимки тела, и как труп, наконец, вытащили из воды и упаковали в черный мешок.

Она позвонила Рамиресу. Телефон снова переключился на голосовую почту.

– Привет, – сказала она. – Где ты? Перезвони мне.

Она разозлилась. Разозлилась на то, что Рамирес игнорировал ее. На то, что у нее не было никаких зацепок. На Рэндалла, который снова направил ее в никуда.

Эйвери взглянула на часы. Было еще рано. Десять часов.

«Просто быстренько заскочу, – подумала она.– Быстро съезжу и проведу остаток дня с Роуз и Джеком на залитой солнцем лужайке в Северо-Восточном университете. Он увидит, что я люблю свою семью также, как и работу».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

– Ты солгал мне, – произнесла Эйвери.

Перед ней сидел Говард Рэндалл. Он выглядел намного лучше, чем во время их прошлой встречи, будто ее последний визит как-то омолодил его.

Он приподнял брови.

– С чего бы мне врать тебе? – спросил он. – Что мне с этого, Эйвери? Ты поэтому пришла? Чтобы заставить меня признать, что я что-то сделал не так?

– «Он задал такт». Вот, что ты мне сказал тогда. «Первое тело не обязательно относится к этой жертве». Ты фактически направил меня в сторону астрономии.

– Разве? Ты уверена? Потому что я вижу это абсолютно иначе, – ухмыльнулся он.

– И как это понимать?

Он как-то угрожающе выдохнул, сжал ладони на столе и наклонился вперед:

– Тебе известны правила!

– Я больше не играю в эти игры.

– Тогда ты ничего и не получишь, – огрызнулся он.

– Черт! – закричала Эйвери.

– А как ты видишь это? – спросил он. – Каждый раз ты приходишь сюда, когда тебе нужна помощь, и считаешь, что я должен дать тебе все, что ты хочешь? Я в тюрьме, Эйвери. Я сам согласился попасть сюда, ради тебя.

– Не выдумывай.

– Ради тебя, – снова подчеркнул он. – Чтобы помочь тебе, направить на путь истинный. А что делаешь ты? Ты действуешь, как маленькая потерянная девочка. Ты приползаешь сюда за ответами, ты попрошайничаешь, – добавил он голосом плачущего ребенка. – А все потому, что детектив Блэк действительно хочет сделать свою работу! Ты настолько предсказуема, – прошипел он. – Это разочаровывает. Удиви меня! Сделай что-то сама. Скажи что-то иное.

У нее был выбор и она понимала это.

«Ему нужна информация, – подумала Эйвери. – Поделись с ним. Расскажи ему о Роуз, о прошлом, обо всем. И получи то, что нужно тебе».

Но она не смогла. Слова просто не шли.

«Ты как проститутка, – размышляла она. – Готова продать свою жизнь, свою семью».

– Прости, – сказала она. – Ты прав. Я само разочарование. Не знаю, зачем я продолжаю приходить сюда. Знаешь, что я сказала своему напарнику на днях? Я сказала, что ты по-отечески направляешь меня. Можешь поверить в это? Что я считала, даже пусть на секунду, что психопат-убийца вроде тебя, возможно, был мне как отец?

Она рассмеялась. Как-то горько и с трудом. На глазах появились слезы.

– На самом деле, я только что поняла одну вещь, – продолжила она. – Это действительно имеет смысл. Во многих отношениях ты и ведешь себя как мой отец.

Она встала и постучала в дверь, крикнув:

– Выпустите меня отсюда.

– В таком случае, думаю, мы оба разочарования, – прошептал Рэндалл. – И просто для записи, цикличность и тела относятся не только к астрономии.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Как разорвать этот порочный круг?

Как воспользоваться каждым моментом жизни?

Я нашел ключ ко всему

Я могу открыть этот ящик

Приходите все, кто осмелится

Я бросаю вам вызов

Первая жертва уже есть. Будут еще

Эйвери начала понимать, что он имел ввиду, в тот момент, когда дверь Рэндалла закрылась за ней. Инстинктивно она развернулась, чтобы подтвердить свою догадку, но охранник подтолкнул ее вперед.

– Выйдя, вы уже не можете вернуться, – сказал он.

«Астрология, – подумала она. – Должно быть он говорил именно о ней. Не астрономия, а астрология».

Она еще раз вспомнила строки из письма: «Как разорвать этот порочный круг? Я нашел ключ ко всему. Первая жертва уже есть. Будут еще».

«Он хочет что-то изменить, – размышляла она. – Что-то в собственной жизни. Он думает, что может добиться этого при помощт астрологии. Как это возможно?»

Эйвери имела лишь базовое непрофессиональное понимание астрологии. Она знала, что эта наука включает в себя планеты, и что каждая из них представляет собой знак. Когда кто-то рождался, то его знак зависил от того, где и когда это произошло, в зависимости от того, как были расположены планеты в этот промежуток времени. Некоторые люди даже верили, что каждый знак был словно ярлыком, который определял характер человека и его индивидуальность.

«Я – Телец, – подумала она. Эйвери знала это, так как родилась в мае и, видимо, все люди, рожденные в мае, также были Тельцами. Это означало, что она должна быть надежной, спокойной и стабильной. – Да, – рассмеялась она. – Спокойной и стабильной. Это именно про меня. Так, ладно, магазин Венмеер».

По какой-то причине он всегда оставался где-то в дальнем уголке памяти. Симс был там, Рамирес тоже, но Эйвери не ездила туда сама. В квартире Венмеер не было никаких особенных книг по астрологии.

«Почему бы и нет? – предположила она. – Если эти убийства как-то связаны с астрологией, то где-то должны быть доказательства».

Не получив никаких данных о личности номер два, Эйвери села в машину и поехала в единственное место, которое могло ей что-то подсказать – книжная лавка Венмеер.

Было уже 11:30.

«У меня не получается попасть на этот пикник, – подумала Эйвери. – Джек был прав. Ты вышла замуж за работу. Но это не так! – внутренне вела она борьбу. – Убийца на свободе. Это же не просто потому, что мне нужно ответить на письма или поучавствовать в незапланированной телеконференции. В любую минуту, которую я просто теряю, кто-то может умереть!»

Она набрала Роуз. Голос на том конце был напряженным, но полон надежды.

– Привет, мам. Что случилось? Ты где?

Эйвери ощутила себя просто ужасно.

«Это полное дерьмо, – подумала она. – Ты собираешься потерять ее снова. Я не потеряю дочь из-за чертова пикника!»

– Роуз, у меня плохие новости. У меня не получается приехать. Я понимаю, что ты ожидала подобного, и уж точно твой отец так считал, но с утра было обнаружено еще одно тело и я только что нашла зацепку, которая может привести к убийце.

– Без проблем, – ответила Роуз спокойно и бесчувственно. – Спасибо, что позвонила.

«Черт, – подумала Эйвери. – Ты уже потеряла ее».

– Милая, клянусь тебе, если бы произошло что угодно, кроме этого, я бы приехала. Но это очень важно. Чья-то жизнь может быть поставлена на карту. Прямо сейчас.

– Чья-то жизнь всегда на кону, мама. Кажется, я слышу это всю свою жизнь. Пока ты была адвокатом, речь шла о спасении кого-то от смертного приговора. Теперь о спасении кого-то от убийцы. Знаешь, что я поняла за все это время? Жизнь состоит из выбора. Свой ты сделала уже давно. Извини, мне пора.

Связь оборвалась.

– Роуз, это не так. Роуз!? Вот дерьмо!

«Ты облажалась, – сказала Эйвери самой себе. – Джек сказал, что так и будет, он был прав. Но как я могла предположить, что это произойдет? – внутренне боролась она. – Езжай. Ты все еще можешь. Поздоровайся, побудь с ними немного. Сегодня выходной. Займешься делами позже. Хотя бы раз покажи дочери, что заботишься о ней. На свободе убийца!» – кричало все внутри.

– Черт! – выкрикнула она вслух.

Она поехала прямо на красный свет. Другая машина чуть не врезалась в нее. Водитель поворачивал и Эйвери еле успела выкрутить руль, избежав ДТП.

Повсюду сигналили. Она прижалась к обочине.

Машина, с которой она чуть не столкнулась, медленно двинулась прочь. Движение на перекрестке восстановилось.

Сердце бешено колотилось. Лицо вспотело.

Перед ней было два варианта. Первый – Джек и Роуз, смеющиеся и распивающие напитки на газоне в тихом студенческом городке. Второй – маньяк, выслеживающий добычу и готовящийся снова убить. Нахлынули воспоминания: ее отец, стоявший с ружьем над головой, светящиеся желтым в темноте глаза Эдвина Пеша, пока он скачет из стороны в сторону. Вторая нагая жертва, лежащая лицом вниз, на берегу реки Чарльз.

«У меня нет выбора, – сказала она себе. – У меня его нет».

Эйвери набрала Рамиреса. Он снова не взял трубку и она оставила сообщение.

– Не знаю, почему ты избегаешь меня, – произнесла она, – но появилось новое тело и у меня есть зацепка. Встретимся в магазине Венмеер на Самнер-стрит. Я уже еду туда.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Лавка Венмеер называлась «Книги для души». Магазин с огромными окнами, выходящими прямо на улицу, был довольно ярким. Книжные стеллажи, расположенные по центру, составляли всего около пяти футов в высоту. Полки, висящие на стенах, устилали все пространство от пола до потолка. Весь магазин был разбит на секции: Реинкарнация, Астрономия, Духи и приведения, Жизнь после смерти. Эйвери заметила даже детский раздел в конце магазина, где располагались книги, написанные на более простом языке.

Астрологии была выделена цела полка.

Эйвери взяла одну из книг. Основы были вполне просты для понимания. Зодиак предлагал двенадцать созвездий, разбросанных по небу. В момент рождения человека каждая из планет в небе имеет определенное положение и, исходя из их позиций, ему присваивается астрологический знак. Она родилась под знаком Тельца, так как именно это созвездие находилось за солнцем.

Она быстро пролистала все знаки в книге и остановилась на Близнецах. Символ этого знака был похож на греческую цифру два, но само изображение включало то ли двух женщин, стоящих спина к спине, то ли зеркальное отражение одной из них со звездой посередине.

Эйвери пробил пот.

«Планеты, – подумала она. – Цикличность. Убийца хотел оставить подсказку: знак Близнецов. Но почему именно он? Была ли Венмеер Близнецом? Или это потому, что этот знак изображает женщину? Может она умерла в какой-то особый для этого созвездия день? Нужно узнать это».

Все в этом помещении будто стало светлее, ярче. Она оглядела четверых посетителей и продавца прежде, чем поставила книгу на место.

Эйвери изучила и другие знаки. Помимо Близнецов, образ женщины встречался еще в двух знаках. Водолей изображал женщину с кувшином воды.

«Вода, – сообразила Эйвери. – Вторая жертва была найдена в воде».

Дева представляла собой женщину с цветами в волосах. Блэк тут же вычеркнула его, так как на месте преступления не было обнаружено никаких цветов. Никакого зерна или браслета на изображениях не было.

Она изучила еще одну книгу, чтобы подтвердить свою теорию. Знак Близнецов был таким же, как и в первой книге, да и все остальные не сильно отличались.

Эйвери злилась и явно разволновалась.

«Почему мы теряем дни, чтобы вычислить это? Я была в деле с самого начала и могла найти эту взаимосвязь гораздо раньше. Я могла бы сама приехать в этот магазин и поговорить с этими людьми. Мы могли бы избежать еще одну смерть».

Каждый в магазине теперь казался подозреваемым.

Мужчине за кассой было около тридцати с небольшим. У него были длинные черные волосы и темные круги под глазами. Одет он был так, будто ночевал на помойке, а не общался с клиентами. Он сгорбился и выглядел довольно подозрительно. Интуиция подсказывала Эйвери, что он не в порядке.

«Наркоман, – подумала она, глядя на его воспаленные глаза. – И явно что-то утаивает. Что еще упустили в А7? Что?»

– Я могу Вам чем-то помочь? – поинтересовался продавец.

Эйвери достала жетон.

– Детектив Блэк, – ответила она. – Я хотела бы задать Вам несколько вопросов.

– Если это по поводу Генриетты, – сказал он, закатив глаза, – то я уже все рассказал полиции.

– Я ведущий следователь по данному делу, – продолжила она. – И со мной Вы не говорили. Как давно Вы работаете здесь?

– Я новичок, – посетовал он, явно заскучав. – Слушайте, не могу сказать, что мне особо нравилась Генриетта. Но мне, как и всем, жаль, что она покинула нас. Мы не совсем понимаем, что нам сейчас делать. Поговорите с менеджером, Мартой Синглетон. Она еще на обеде, но можете подождать ее здесь.

Парень продолжал смотреть в сторону, будто ожидал, что сейчас кто-то зайдет. У него на лбу начали проявляться капельки пота. Он слегка переменил позу.

– Как Вас зовут? – спросила Эйвери.

– Рик Берген. Я уже сказал, что я новичок. Я ничего не знаю.

– Как давно ты здесь работаешь, Рик?

– Около четырех месяцев.

– Ты нервничаешь? Выглядишь слегка напряженным.

– Копы заставляют меня нервничать, – ответил он, злобно посмотрев ей прямо в глаза.

Пот проступал в области подмышек и на шее. Его лицо, казалось, купалось в нем.

– Все в порядке? – поинтересовалась Эйвери.

– У меня гипергидроз, ясно? – огрызнулся Рик. – Я сильно потею. Но от этого никуда не деться. Я принимаю лекарства, но они не особо помогают. Вы это хотели услышать? Нравится смущать людей? Пошла вон отсюда, дамочка! У меня тоже есть свои права. Сколько еще копов припрется сюда, чтобы допросить меня? Я ничего не сделал, понятно?

Посетители магазина уставились на них.

– Что вы все уставились на меня! – закричал он. – Клянусь, я подам иск против вас. Это жестокость местной полиции. Я не обязан больше терпеть все это!

– Успокойся, Рик, – прошептала Эйвери.

– Вы заставляете меня нервничать!

– С чего бы тебе переживать?

Он погрыз ноготь и отвернулся.

– Какой у тебя размер обуви? – спросила Блэк.

– Размер обуви? Для чего?

– Просто любопытно.

– Одиннадцатый. Это какой-то тест или что? Теперь вы скажете, что я полный мудак, потому что ношу одиннадцатый размер? Я не могу больше выносить это!

– Все хорошо, я вернулась. Все в порядке, – произнес кто-то успокаивающим голосом.

Довольно высокая женщина с окрашенными в черный цвет седыми волосами остановилась возле Эйвери. Она была явно старше, возможно, того же возраста, что и Венмеер. На ней было желтое платье до колен с разноцветными кругами и несколько ювелирный изделий, идеально подхоящих по стилю. Эйвери видела ее фотографию в квартире Венмеер.

– Это выходит за любые рамки, – снова заорал Рик. – Клянусь!

– Я знаю, Рик, знаю. Это тяжело дается всем. Прошу тебя успокойся и дай мне разобраться самой. Я могу Вам помочь? – обратилась она к Эйвери.

– Меня зовут детектив Блэк, – ответила она. – Я хотела бы задать парочку вопросов о Генриетте Венмеер. Знаю, что я далеко не первая, кто спрашивает, но должна быть последней.

– Прекрасно, надеюсь на это, – сказала женщина. – Может присядем где-нибудь?

– Как Вас зовут?

– Марта Синглетон, я менеджер этого магазина. Генриетта была мне близкой подругой. Я до сих пор не могу в это поверить.

Эйвери взглянула на Рика. Казалось, он все же успокоился. Тем не менее, его лицо все еще было красным и потным. Он смотрел прямо на нее. Посетители магазина уже успели забыть о произошедшем инциденте и вернулись к выбору книг.

Эйвери мысленно сделала пометку проверить Рика Бергена в базе данных, хотя и была уверена, что Симс или Рамирес уже занялись этим.

Марта отвела ее в детскую секцию. Она присела на маленький диванчик и предложила Блэк присесть на подоконник, чтобы они разместились лицом друг к другу.

– Не обращайте внимание на Рика, – сказала она. – Он довольно суеверен, а полиция так и крутилась вокруг него по поводу всей этой ситуации. Он не преступник, – и она склонилась к Эйвери так, чтобы ее лица почти не было заметно с его стороны. – Это просто травка. Он много курит, это видно. Думаю, он боится, что его схватят за это.

– Я абсолютно не заинтересована в поимке наркоманов, – ответила Блэк. – Я ищу убийцу.

– Сомневаюсь, что Рик мог бы им являться. Он едва способен удержать книги, – сочувственно кивнула она.

– Я обратила внимание, что у вас довольно много книг по астрологии, – отметила Эйвери. – Но дома у Генриетты их нет, по крайней мере, я ничего такого не заметила. Не знаете почему?

– Догадываюсь, – сказала Марта. – Какое-то время она была помешана на астрологии. Генриетта интересовалась чем-то лишь временно. На этой неделе предметом обожания могли стать призраки собак, а на следующей кристаллы. Судя по гороскопам, она с ее бывшим парнем были несовместимы, поэтому Генриетта все повыкидывала. Мы бы с радостью избавились от них и здесь, но их разбирают, как пирожки.

– Если я не ошибаюсь, Вы общались с моим напарником, Даниэлем Рамиресом.

Марта на мгновение задумалась.

– Ах, да. Очень красивый мужчина.

– Вы рассказали ему, что Венмеер окружало множество странных и подозрительных личностей. Можете объяснить почему Вы так сказали?

– Что ж, – кивнула она. – Генриетта не обладала особым чувством собственного достоинства. Ей не хватало самоуверенности, если понимаете, о чем я. Так что практически любой человек мог запросто вызвать в ней интерес, а если он хоть более-менее казался приличным, то она запросто пускала его в свою жизнь.

– Думаете, что любой из них мог убить ее? – спросила Эйвери.

– Нет, не думаю, что кто-либо из указанных мною людей мог бы совершить убийство. Они просто странные, иногда агрессивные.

– Вроде Джона Делюки?

– Да, – засияла Марта. – Вроде него. Это, наверное, лучший пример. Хороший парень, но немного не из этого мира и очень легко может впасть в ярость.

– Вы уточняли это в разговоре с моим напарником?

Марта сосредоточилась, вспоминая их встречу.

– Нет, и зря сделала это сейчас. Джон Делюка не пошел бы на убийство. Не уверена, что вообще кто-то из них смог бы. Знаете, я люблю читать детективы. Понимаю, это просто книги, – ответила она на улыбку Эйвери, – но, мне кажется, из меня вышел бы не плохой судья. Я столкнулась со многими трудностями в своей жизни и считаю, что когда ты встречаешь людей, способных на такое чудовищное преступление, как убийство или изнасилование, – подчеркнула она, слегка вздохнув, – то понимаешь, что в них что-то не так. Это не касается денег, одежды и подобного. Это что-то другое. Что-то выделяет их. После разговора с полицией я очень много думала об этом случае и кое-что поняла: Генриетта не всегда владела этим магазином. Мы здесь всего около пары лет. До этого она довольно долгое время проработала в оккультном книжном магазине в Южном Бостоне. Но кто-то не давал ей спокойно жить. Не помню имя, но владелец магазин должен знать, ведь он постоянно там. Магазин называется «Глаз Хоруса», хозяина зовут Марк Гусман. Думаю, он сможет рассказать Вам куда больше, чем я.

– Еще один вопрос, – сказала Эйвери. – Вы случайно не знаете знак Генриетты? Знак Зодиака, согласно астрологии.

– Конечно, – ответила Марта. – Она была Близнецами.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Эйвери пыталась удержать свое волнение под контролем, когда вышла из книжного магазина. Только что она обнаружила поразительную связь между убийцей и его первой жертвой – Генриетта Венмеер была Близнецом по знаку Зодиака и ее тело, найденное на яхте, располагалось именно таким образом, чтобы изобразить символ этого знака. Но пока это все, что удалось понять Эйвери. Было приятно разглядеть это, но она не имела ни малейшего представления зачем он это сделал.

«Неужели он убивает женщин исходя из их астрологического знака? – размышляла она. – Что если он вообще их не знает? Что если все дело касается лишь знаков? Нет, это невозможно. Он должен быть знаком с ними хотя бы немного».

Кусочки головоломки, которые не получалось сложить воедино, лишь взбудоражили ее и заставили действовать.

«Глаз Хоруса» было практически нереально найти, если не знаешь, где он находится. Этот темный магазинчик скорее был похож на дырку в стене между двумя огромными офисными зданиями, куда вела лестница. По пути туда, Эйвери проверила хозяина, Марка Гусмана, на наличие приводов в полицию. Ничего.

Припарковавшись, она снова набрала Рамиреса.

Коп внутри нее, ведущий следователь, который ожидал увидеть своего напарника, когда бы это не потребовалось, был расстроен, что Рамирес так и не перезвонил. С другой стороны, она прекрасно понимала, что дело далеко не в этом.

«Он влюблен в тебя. Он спас тебе жизнь, он заглядывался на тебя с самого первого дня. Наконец, ты вроде дала ему шанс и тут же оттолкнула. Это ужасно! – корила она саму себя. – Но вне зависимости от того, каковы ваши личные отношения, он все еще является твоим напарником. Он должен приехать».

Рамирес ответил после третьего гудка. Присущий ему энтузиазм и некая детская наивность сменились отдаленной монотонностью.

– Что случилось? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду под «что случилось»? – ответила Эйвери. – Я звонила тебе целый день. Где ты был? У нас появилась зацепка.

– Да, я получил сообщение.

– Все упирается в астрологию, – продолжила она. – Убийца пытался оставить нам сообщение еще с первой жертвой. Тело было размещено подобно символу знака Близнецы. Второй труп вполне может представлять Водолея. Если, конечно, она стала жертвой именно нашего маньяка. Одна из подруг Венмеер подкинула мне идею. Я сейчас стою перед входом в книжный магазин «Глаз Хоруса» в центре города. Ты можешь подъехать сюда? Мне необходим напарник.

Последняя фраза задела его.

– Скоро буду, – вздохнул он.

– Что не так? – требовательно спросила Эйвери.

Повисла пауза.

– Поговорим позже, – ответил Рамирес и положил трубку.

«Сначала Джек, теперь он, – подумала Эйвери. – Именно то, что мне нужно. Еще один разговор».

Ее мысли прервал звон колокольчика, висящего на входной двери магазина.

Внутри крошечного помещения было довольно темно и тесно. Места в проходе едва хватало для одного посетителя. Книжные полки разветвлялись каждые десять футов в обе стороны. Каждый стеллаж был забит под завязку. Ни одно из названий не привлекло ее внимание. Книги, в основном, были старыми и в твердом переплете. Взгляд Эйвери упал на название «Заклинания смерти». Она развернула обложку другой книги – «Отвары ведьм». Как только она зашла внутрь, человек за прилавком поднял голову. Он сидел на высоком стуле за стеклянным ограждением, которое было буквально завешено различными амулетами, яркими камнями и бутыльками. Мужчина был явно старше. В волосах виднелась седина и он носил очки, которые скользили по его переносице. Он уставился на Эйвери пронизывающим взглядом. В руках он держал книгу, но при входе посетителя тут же захлопнул ее и наклонился вперед.

– Позвольте угадать, – произнес он, – Вы из полиции.

– Как Вы догадались?

– Ваш внешний вид, – слегка нахмурился он. – Одежда. Хотя, Вы не всегда были копом, ведь так? Возможно, занимали позицию выше. Менеджер банка или юрист. Да, именно, – щелкнул он пальцами. – Вы были адвокатом.

– Вы либо экстрасенс, либо читаете газеты, – ответила она.

– Я вообще не читаю газет, – махнул он рукой. – Зачем? Каждый день там одно и то же дерьмо. Кто-то умер, кто-то попал в передрягу. Хочешь узнать настоящие истории? – спросил он. – Все, что нужно для этого – умение наблюдать. Смотришь на кого-то, заглядываешь ему в душу, понимаешь, кто стоит перед тобой на самом деле.

– И кто же я? – усмехнулась Эйвери.

– Все люди разные, – пожал он плечами, явно теряя интерес. – Но никто не хочет слышать правду. Все хотят знать лишь те моменты, которые подарят им приятные ощущения.

– Я хочу правду, – настаивала она.

– Вы? – ухмыльнулся он. – Вы выглядите отчаявшейся и одинокой. Возможно, это касается дела и нет никаких улик, поэтому Вы пришли сюда, так как больше некуда было идти. Как насчет этого?

Эйвери пришлось отдать должное и признать, что этот человек разбирается в людях.

– Не плохо, – кивнула она и показала жетон. – Эйвери Блэк, детектив Убойного отдела.

Он улыбнулся, открыв отсутствие двух передних зубов.

– Я всегда прав, – сказал продавец. – Это дар и проклятье. Чем могу помочь?

– Вы Марк Гусман, владелец магазина?

– Да, я действительно хозяин этого прекрасного заведения, – ответил он, слегка поклонившись.

– Как давно Вы здесь?

– Вы не поверите, но уже почти двадцать лет. Я открылся еще до того, как эти два здания поглотили нас, словно сэндвич. Сама стройка была просто ужасна. Думал, это закончится полным крахом для меня.

– Как бы Вы описали данный вид магазина?

– Типичный оккультный магазин. Книги по Вуду, колдовству, магии, черной магии, о поклонении дьяволу, мистике.

– И люди действительно покупают это? – спросила Эйвери, оглядываясь.

– О, да, – ответил он. – Очень многие. Хотя, не прямо здесь. Большинство из них больше не ходят по магазинам. С развитием интернета мы открыли не плохой онлайн-бизнес. Люди со всего мира находят здесь то, что им нужно. Редкие книги, переведенные тексты, Вы видите все сами.

Сзади появился какой-то молодой человек. У него были темные волосы и одет он был в джинсы и футболку «AC/DC». На секунду он задержал взгляд на Эйвери. На лице отобразилось изумление и он быстро расстворился в одном из многочисленных стеллажей с книгами.

– Кто это был? – спросила Эйвери.

– Вы о ком?

– Этот парень сзади.

– А, это Деннис, – ответил Марк. – Не обращайте на него внимания, он абсолютно безвреден. Приходит два-три раза в неделю, чтобы помочь мне привести все в порядок.

Что-то в нем насторожило Эйвери.

– А как давно он тут работает?

– Около трех месяцев? Почему Вас это интересует?

– Он выглядит нервным.

– Успокойтесь, – рассмеялся Гусман. – Студент колледжа на заключительном этапе полового созревания застревает днями в книжном магазине. Кто знает, чем он занимается. Забудьте об этом. Я даже не хочу это знать.

– Я здесь потому, что один из Ваших бывших работников недавно был убит. Мне сказали, что вероятно Вы сможете помочь. Жертвой стала Генриетта Венмеер.

Марк явно погрустнел.

– Венмеер, – пробормотал он. – Очень жаль. Серьезно, это ужасно. Мы не были друзьями, буду честен. Но всегда сложно осознавать, что кто-то ушел. Чем старше становишься, тем больше понимаешь, что жизнь состоит из всех этих связей. И когда они уходят, то что по факту остается у тебя?

– Как долго она здесь проработала?

– Четыре, может пять лет.

– И вы не были друзьями?

– Нет, совсем нет, – спокойно заявил он. – Генриетта могла быть настоящей сучкой, если хотите знать правду. Очень властная. Все и всегда должно было быть так, как хочет она. Причина, по которой я держал ее в магазине, это то, что она была лучшим бухгалтером из всех, кого я знал. Со счетами она была на «ты». Специализировалась она, конечно, на бизнесе, но действительно любила книги. Какое-то время Генриетта работала в издательстве, но позже решила, что хочет работать в малом бизнесе, более приближенном к людям. В издательстве сидят одни дикари. Там все строится на понятии «деньги». Здесь же, – указал он на магазин, – все основано на книгах.

– У нее были проблемы с кем-нибудь здесь?

– Проблемы? У Генриетты? Да у нее были проблемы со всеми, – он рассмеялся, а затем быстро взял себя в руки. – Простите. Это не смешно. Мы должны уважать мертвых. Извини, Генриетта, – обратился он к небу, а затем снова переключился на Эйвери. – Но это так. Она некорректно обращалась с людьми. Ей важнее был не клиент, а книги. К примеру, пришел в магазин посетитель, он называет книгу, о которой ничего не знает, но хочет приобрести ее в подарок. Прямо здесь Генриетта отчитает его по полной. Она бы сказала, что это не литературный человек и точка.

Эйвери попыталась вернуть разговор обратно.

– Неужели абсолютно со всеми? – спросила она. – Вспомните кого-нибудь, кого она могла сильно обидеть. Скорее всего, это был мужчина, хорошо разбирающийся в астрологии, сильный и явно агрессивный.

– Это оккультный книжный магазин, – сказал он, глядя на Эйвери поверх очков. – Тут постоянно обитают психи.

– Произошло убийство, – продолжила она. – Постарайтесь вычислить подозреваемого. Мне нужен мужчина, способный на убийство, который был знаком с Генриеттой Венмеер и, возможно, даже работал в этом магазине, либо часто посещал его.

Он задумался.

– А знаете, – вдруг сказал он. – Есть один клиент, который ходил сюда постоянно, да и сейчас иногда заходит. Он ненавидел Генриетту. Он увлекался черной магией, астрологией, Вуду и прочей гадостью. Как-то он сказал, что она расплатится за все оскорбления и он лично убедится в этом. Жуткий парень даже по моим меркам.

– Не думали, что это довольно важная информация для полиции?

– Для чего? – вскрикнул он. – Люди бросаются пустыми угрозами каждый день. Генриетту это ни капли не волновало. Если я начну передавать приметы каждого клиента, заинтересованного магией Вуду, то потеряю бизнес.

– Как зовут того парня?

– Гарольд Боулер. Он живет в одном из тех причудливых домов на Коламбиа-Роуд прямо у воды. Он очень богат и очень странный. Венмеер была не единственной, кого он на дух не выносил. Он как раз из тех парней, которые просто тупеют от денег. Такие, как он, начинают считать себя богами, которым подвластно абсолютно все.

– Кто-нибудь еще? – спросила Эйвери.

– Нет, только он, – ответил Марк и указал на цепочку на шее. – Хотите защитный амулет?

– У меня уже есть то, что нужно, – ответила Блэк, похлопав по пистолету.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Эйвери искала Гарольда Боулера, сидя в машине с открытой дверью и вытащив одну ногу наружу. Естественно, он примелькался: шесть неоплаченных штрафов за превышение скорости, управление транспортом в состоянии опьянения, нападение при отягчающих обстоятельствах, жестокое обращение с животными, нарушение общественного порядка, непристойное поведение и подставление под угрозу жизни несовершеннолетнего, которым являлся его собственный брат.

«Стандартное досье для миллионера», – подумала Эйвери.

Данные по аресту за вождение автомобиля в нетрезвом виде содержали снимки дерзкого, коренастого парня лет тридцати-сорока с недавно подстриженными каштановыми волосами. Его пронзительный взгляд напомнил Эйвери хеджеров или мультимиллионеров, которые не боялись ничего, даже закона.

Блэк еще не успела закрыть дверь машины, когда подошел Рамирес.

– Где ты припарковался? – спросила она.

– Чуть ниже по улице, – показал он.

– Садись, я поведу.

Казалось, он колебался.

– Да что с тобой? – удивилась Эйвери. – Сейчас происходит много интересного и мне нужен мой напарник. Это как-то касается твоего выходного? Так и у меня он тоже сегодня.

– Это никак не связано с отдыхом, – махнул он рукой.

– Тогда с чем?

В воздухе повисла неловкость. Рамирес выглядел как-то иначе. Все еще виднелись ушибы от борьбы с Десото. Волосы были уложены без геля. Брюки, которые он одел, не были идеально отутюжены.

– Последнее совместное дело, – сказал он.

– И что это означает?

– Я больше не хочу быть твоим напарником, – сказал он, тяжело глядя ей прямо в глаза. – Я уже поговорил с О’Мэлли.

– Что? Почему? – подскочила Эйвери.

– Ты! – заорал он. – Все дело в тебе. Чего бы Эйвери не захотела, она это получит. Ты лучшая. Ты все всегда выясняешь. Ты без проблем разносишь пятерых парней…

– Все из-за этого? Потому что я дерусь лучше тебя?

– Я плевать хотел на твою борьбу, – ответил он. – Ты мне очень нравишься. Сколько раз я должен повторить это? Но ты не обращаешь внимания на меня и уж точно я не нужен тебе на работе. Я просто считал, что нас связывает что-то, – грустно добавил он. – И я хочу большего, но все слишком запутанно. Каждый раз, когда ты звонишь, я не уверен, делаешь ли ты это потому, что соскучилась и хочешь меня увидеть, или дело касается только работы. И, кстати, в результате это всегда касается только работы.

– Ден, – попыталась она остановить его.

– Нет, не надо. Все кончено. Я уже попросил другое назначение. Я здесь лишь потому, что хотел сказать тебе это лично.

Подобное откровение шокировало Эйвери. Она и подумать не могла, что Рамиреса это настолько задевало.

«Нет, – внутренне спорила она. – Все это ложь. Ты прекрасно знала, что он хочет большего. Просто ты не была готова, играла на два фронта и теперь прогорела».

– У нас есть улика, – ответила она. – Поедешь?

Рамирес рассмеялся.

– Видишь? Ты невероятна, правда. Я только что излил тебе душу. Мне больно, меня раздирает на куски, – он постучал по груди. – И вот так ты отвечаешь мне?

Она хотела сказать больше. Она еле сдержалась, чтобы не закричать: «Мне не все равно! Я хочу, чтобы ты поддержал меня и заставил чувствовать себя так, будто я являюсь частью чего-то большего, чем преступники и трупы!»

Но она не смогла. Где-то на свободе разгуливал убийца. Время шло, а она стояла посреди улице, споря с Рамиресом, когда на карту были поставлены жизни других людей.

– Я серьезно облажалась, так? – спросила она.

– Да! – рассмеялся он. – Спасибо, что заметила это.

– Я не оставлю это так, обещаю. Но прямо сейчас мы же можем отложить это и проверить зацепку?

– Конечно, – ответил он. – Почему бы и нет? Последняя совместная поездка.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Обстановка в машине оставалсь напряженнной все время, пока Эйвери везла их к побережью. Рамирес отвернулся еще в начале пути.

– Ты слышал о последней жертве? – спросила она.

– Женщина, которая может быть кем угодно, – пожал плечами Рамирес.

– Что ты узнал?

– Пока не удалось узнать, кто это. Отпечатки не помогли. Копы рассылают ее фото по всем отделам.

– То есть ты проработал весь день, – отметила она. – Что делал?

– Свою работу! – резко повернулся к ней Рамирес. – Что ты имеешь в виду под «что делал»? Я так же заинтересован в это деле, Эйвери. Разница лишь в то, что я понимаю, когда можно переключиться. У тебя же просто нет этой функции. Ты всегда на деле. То же было, когда ты поцеловала меня? Или когда мы держались за руки, глядя друг другу в глаза? Может все это делалось лишь для того, чтобы сделать из меня более преданного напарника?

– Конечно, нет! Я поверить не могу, что ты так считаешь.

– Я не знаю, как мне считать, – огрызнулся он.

Через несколько минут он снова продолжил разговор.

– Я проверил кучу пустых зацепок, полученных от подруг Венмеер, – обиженно заявил он. – Сам. Также, как и ты. Просто беру все твои привычки.

Эйвери не стала принимать участие в еще одном споре с человеком, с которым она не встречалась и который, как предполагалось, был ее напарником в Убойном отделе.

Дом Гарольда Боулера с открывающимся видом на пляж представлял собой трехэтажный красный особняк, выполненный в колониальном стиле с белой отделкой. Ухоженные кустарники были окружены подстриженным газоном.

Эйвери припарковалась напротив.

– У этого парня много нарушений, включая нападение при отягчающих обстоятельствах. Мне потребуется поддержка. Ты со мной?

– Я же здесь, – ответил Рамирес, не глядя ей в глаза.

У дороги стояли еще две машины: черный, гладкий, спортивный Мерседес и старый, но блестяще отреставрированный красный кабриолет Мустанг.

– Кажется, он дома, – произнесла Эйвери.

До белоснежной лестницы простилался некогда красивый газон. В самом центре был установлен ящик для почты. Часть травы была разрыта и повсюду виднелись экскременты.

– Не похоже, чтобы развлекалась собака, – заметил Рамирес.

– С чего ты это взял?

– Просто не похоже. Посмотри внимательнее. Разве это напоминает собачьи какашки?

Из дома раздался странный шум, достаточно громкий, чтобы услышать его с крыльца. Эйвери попыталась разглядеть что-нибудь в окнах, но не смогла.

Она позвонила в дверь.

Ничего не изменилось. Музыка продолжала играть, никто не отвечал.

Она снова позвонила. Входная дверь была заперта. Она взглядом указала Рамиресу обойти дом и они двинулись в разные стороны. Эйвери прошла через кусты и изуродованный газон. Окна первого этажа были слишком высоки, чтобы заглянуть в них. Подвала не было, так как дом располагался слишком близко к океану. Два окна на втором этаже были затемнены. Блэк наткнулась на Рамиреса у задней двери, которая также была заперта. Музыка все продолжала играть. Это было больше похоже на какое-то племенное скандирование.

Эйвери огляделась, а затем быстро двинула локтем в одно из маленьких окошек задней двери. Стекло разбилось.

– Эй, – произнес Рамирес, – что ты делаешь?

– Дверь была разбита, – пожала плечами Эйвери. – Мы решили, что, возможно, это ограбление и зашли проверить.

– Отлично, теперь мы уголовники, – потряс он головой.

Войдя внутрь, она снова услышала странные звуки.

– Эй, – позвала она. – Есть кто-нибудь дома? Гарольд Боулер? Вы здесь? Ваша дверь была взломана и открыта. С Вами все в порядке?

– Огромная кухня запросто вместила бы пятьдесят человек. В гостиной стоял рояль. Все помещения в доме казались немного пустоватыми, с минимальным количеством мебели и полированными деревяннми полами. Повсюду были книжные полки, заваленные тысячами текстов, начиная от магии и кончая религией. Эйвери и Рамирес проверили каждую комнату и даже шкафы. Горы масок, племенных принадлежностей и одежды, но никакого оружия и абсолютное отсутствие астрологической привязки.

На второй этаж вела лестница. Эйвери распахнула кобуру.

– Окна была затемнены до самого верха, – прошептала она Рамиресу.

– Гарольд Боулер! – позвала Блэк. – Это полиция. Вы здесь?

Раздался топот и крик какого-то животного.

Эйвери прибавила шаг.

Держа пистолет дулом вниз, она поднялась на второй этаж и свернула. Длинный коридор с бесконечными белыми дверями разделялся на два направления. Одна из дверей был заперта, но по линии внизу можно было разглядеть вспышки света в темноте. Музыка стала еще громче.

Пока Эйвери продолжала смотреть на темную комнату, откуда раздавался шум, Рамирес проверил остальные комнаты и шкафы. Когда он вернулся, то покачал головой в знак отрицания.

За странной дверью раздался человеческий крик. Тон был жестоким, но слова частично неразборчивы. Звуки, издаваемые животным, превратились в бульканье, а затем и вовсе утихли. Снова раздались какие-то жуткие африканские ритмы и крики.

Эйвери прижалась спиной к одной стороне двери, Рамирес занял зеркальное положение. Они оба подняли высоко оружие. Ден кивнул.

Блэк повернула ручку и распахнула дверь с криком:

– Полиция!

Темная комната освещалась лишь четырьмя гелевыми светильниками, по одному с каждой стороны: розовый, зеленый, желтый и синий. Мебель в комнате отсутствовала, были только одеяла. На стенах были развешены маски и различные символы, которые, казалось, были нарисованы кровью.

На коленях, с огромным ножом в руках, стоял Гарольд Боулер. Немного шокированный от того, что его застали в таком виде, он переводил взгляд с Эйвери и Рамиреса на огромного мертвого козла с перерезанным горлом, истекающего кровью.

Рамирес зашел в комнату и выключил запись. Музыка утихла.

Эйвери включила свет.

Изначальное удивление Боулера переходило в негодование.

– Какого черта вы здесь делаете? – заорал он.

Ни капли не стесняясь своего полуобнаженного вида, он встал и направил оружие на Эйвери:

– У вас огромные проблемы, леди.

– Мы из полиции, – ответила она, показывая жетон. – Мы услышали крики, исходящие из Вашего дома. Дверь была открыта и мы вошли. Что Вы делаете?

– Это частная собственность, – сказал он. – Я могу делать здесь все, что захочу.

– Это какая-то церемония? – влез Рамирес.

– Пошли вон из моего дома!

– Нам нужно поговорить, – сказала Эйвери. – Сейчас. Накиньте что-нибудь.

Боулер бросил окровавленный нож на пол. Потом он неожиданно опустился на колени, поцеловал мертвого козла и что-то прошептал на другом языке.

– Что Вы сейчас сказали? – спросила Эйвери.

– Пошла ты, – огрызнулся он.

Как только Боулер надел рубашку и нижнее белье, он спросил:

– Как там вас зовут? Детектив Блэк? Ах, Блэк. Я знаю это имя. Вы же та коп из газет, верно? Что ж, могу предположить заголовок завтрашних газет: «Герой полиции уволен за взлом и незаконное проникновение». Как тебе это, Блэк?

Боулер привел их в другую комнату с кроватью и креслом.

«Он не прихрамывает», – заметила Эйвери.

Гарольд рухнул в кресло и развел руками.

– Итак, в чем дело? – спросил он. – Это по поводу штрафов за нарушение скорости? Мелочевка. У меня нет на это времени, понимаете? Хотите денег? В верхнем ящике этого комода их просто тонна. Берите и уходите. Вы только что убили целый месяц подготовки. Но сомневаюсь, что вы что-то об этом знаете.

– Чем Вы занимались? – спросила Эйвери.

– Я Бокор, – гордо сказал он и постучал по груди. – Жрец Вуду с усиленными духовными силами. Этого козла звали Фанни. Церемония посвящалась тому, чтобы сломать моих финансовых конкурентов и принести новую волну процветания в мой бизнес высоких технологий, предоставить всю возможную помощь. Сейчас боги будут очень рассержены. Вы понимаете, что я мог бы подать на вас в суд? Дайте подумать сколько же я потерял из-за вашей глупости.

Он постучал по подбородку и сделал вид, что думает.

– Это безумие, – ответил Рамирес. – Он в собственном доме убивает козла и хочет подать на нас в суд.

– В своем доме, – закричал Гарольд. – Это и есть главное. Я у себя дома. Я не нарушаю общественный порядок. Я не собираюсь продавать останки Фанни голодающим бродягам. Здесь нет ни капли жестокого обращения с животным. Я убил его быстро, в собственном доме, в целях проведения ритуала. Кто и нарушает сейчас закон, так это вы двое.

– Гарольд Боулер, – произнесла Эйвери. – Вы что-нибудь слышали о смерти Генриетты Венмеер?

– Да, слышал, – рассмеялся он. – Слишком слабо, слишком поздно. Я долгие годы пытался сделать так, чтобы эту сучку кто-нибудь грохнул. Использовал самую мощную магию. Но тогда я был новичком, – признался он. – Сделал кучу ошибок. А что не так?

Сердцебиение Эйвери участилось.

– Вы знали ее?

– Да, знал. Мне приходилось общаться с ней каждый раз, когда я хотел приобрести книгу. Это все равно, что работать с Гестапо. Половину наших встреч я ощущал себя полным идиотом. Я ненавидел ее. Вот и скатертью дорожка. Почему вы здесь? Неужели из-за Венмеер? – снова рассмеялся он. – Отлично. Думаете, я убил ее или замешан в этом?

– Где Вы находились в ночь убийства? – спросила Эйвери.

– Ох, ребята. Да это просто бесценно, – улыбнулся он. – Теперь вы считаете, что я убил ее! Кажется, вам и правда нужна помощь. Из всех людей вы выбрали именно меня. Да я плевать на нее хотел. Это было сто лет назад. Я не злопамятный. Я живу настоящим. Я могу рассказать о каждой ночи на этой неделе, – ответил Гарольд и начал перечислять лучшие рестораны Бостона. – Вы когда-нибудь пробовали перепелов в DuPovre? Хотя, конечно же нет. Они стоят дороже вашей зарплаты за неделю.

Он закинул ноги на подлокотник.

Нижняя часть его ноги обнажилась и показалась засохшая кровь. Также Эйвери обратила внимание на размер стопы.

«Восемь с половиной, максимум девять, – поняла она. – Это не наш парень».

Она сразу поняла, что Гарольд Боулер был полным придурком: он попытался подкупить их, чтобы они ушли, он в любом случае нарушил какой-то закон, убив животное в своем доме, но Эйвери не знала какой. Но, к сожалению, он не хромал, размер обуви был слишком мал, и его действительно не заботила Венмеер. Блэк попыталась с достоинством выйти из ситуации.

– Мы пришли к Вам, чтобы обсудить дело об убийстве, – сказала она. – Стекло у задней двери было разбито…

– Ох, отлично. То есть вы еще и окно мне разбили?

– Мы услышали крики, – продолжила Эйвери. – Решили, что это могло быть ограбление, поэтому мы с напарником вломились внутрь. Никто не отвечал на наш зов. Но Вы явно не тот человек, которого мы ищем.

– Да, но теперь я слежу за вами, Блэк, – ответил он, прищурив глаз и указав пальцем на Эйвери. – Вы попали под наблюдение.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Затерявшись среди толпы в центральном терминале Океанариума Новой Англии, он ощущал себя не в своей тарелке и куда более одиноким, чем когда оставался один. Он проехал сквозь стеклянный туннель, рассматривая всех рыб и других морских обитателей, плавающих в сверкающей голубой воде над головой.

Вокруг кричали и дети, и взрослые.

Он несколько раз терял из виду свою жертву. На самом деле, не было никакой необходимости следить за ней. Она пошла на свидание вслепую и он лишь выжидал время.

В одном из помещений аквариума находился бассейн, где люди могли потрогать скатов. Его жертва наслаждалась жизнью. Она была молода, только приближалась к тридцати. Довольно симпатичная девушка с темно-каштановыми волосами и карими глазами. Ее спутник брызнул на нее водой. Она схватила его и рассмеялась. Но наблюдающий не мог смеяться. Эта сцена, наоборот, вызвала в нем злость, такую агрессию, что перед глазами снова появились красные круги и ему пришлось отвернуться к стене, чтобы медленно отдышаться, чему он научился на занятиях по медитации.

«Спокойнее», – прошептал он себе.

Он вспомнил тот момент. Ее узкий рот был закрыт, а глаза выражали лишь презрение и нетерпение. Все, что ему было нужно, так это помощь. А что он получил? Зазубренный ответ и указание встать в другую очередь.

«Она была проблемой, – думал он. – Не я. Теперь же она поможет мне все решить».

Комната за комнатой он пытался насладиться жизнью. Если он и вынес что-то из ожидания перед убийством, так это то, что ощущение приближающейся радости добавляло ему спокойствия, которое, в свою очередь, помогало времени пролететь незаметно. Пингвины повернулись к нему, как и медузы в соседнем аквариуме.

– Десять минут. Аквариум закрывается через десять минут, – раздался голос из громкоговорителя.

После закрытия, он последовал за счастливой парочкой в ресторан неподалеку. Он наблюдал за ней почти два месяца. Впрочем, как и за всеми другими женщинами, которых планировал убить. Он был удивлен тем, как запросто ее заинтересовал этот парень. Сам же он явно не особо был заинтересован ею. Он загорался только когда она смотрела на него и использовал каждый шанс, чтобы обнять или поцеловать спутницу.

«Он просто пользуется ею, – думал убийца. – Прямо как я».

Он наткнулся на бистро возле ресторана. Перекусив, он еще раз взглянул на счастливую пару и направился к следующему месту.

Он водил потрепанный синий Кадиллак, купленный у друга. При запуске двигатель каждый раз издавал такой звук, будто вот-вот выскочит, а из выхлопной трубы валил дым. Он медленно вел машину, представляя себя во вселенной с медленным движением планет.

На сиденье рядом лежала газета с репортажем с места его первого убийства. Она была открыта на нужной статье, где выделено единственное имя: Эйвери Блэк.

«Она считает, что сможет остановить меня? – раздумывал он. – Она поможет мне. Она станет частью сценария».

Он направился к милому домику в Южном Бостоне, где молодая девушка арендовала у пожилой пары подвальное помещение. Туда вели два входа: один со двора, а вторым можно было воспользоваться из самого подвала.

Как и всегда, он припарковался в нескольких кварталах от цели и пошел пешком. Он любовался симпатичными домами вокруг, деревьями и ночным небом. Никакой вред не может быть причинен ему этой ночью, да и любой другой. Много лет назад он заключил договор с Луной. И когда это величайшее небесное тело проходило через определенный астрологический знак, он спокойно мог работать, зная, что находится в полной безопасности.

В соседнем дворе залаяла собака, когда он добрался до задней входной двери в квартирку жертвы. На руках были надеты тонкие черные перчатки. Он с легкостью воспользовался инструментами и вскрыл замок. Затем он проверил защелку, чтобы убедиться, что она будет работать, и проскользнул в темную комнату, закрыв за собой дверь.

Примерно в 23:30 снаружи раздался смех.

В дверном окошке появился силуэт девушки. Она поцеловала спутника. Тот притянул ее, явно рассчитывая на большее. Она отвернулась.

– Не сегодня, – сказала она. – Я отлично провела время. Позвонишь мне?

Он поклялся, что перезвонит. Она снова поцеловала его и зашла в квартиру.

Выключатель света не работал.

– Все в порядке? – крикнул он.

– Да, просто проблема со светом, – ответила она. – Думаю, это поправимо. Увидимся.

Она закрыла дверь.

Как только девушка нащупала щиток, убийца встал со стула.

Он подошел к ней и протянул руку.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

На следующее утро Эйвери проснулась с чувством тревоги, стресса и одиночества. Вся жизнь, казалось, превратилась в хаос. Роуз не отвечала на ее звонки, Рамирес едва разговаривал с ней после ситуации с жертвоприношением, у нее больше не оставалось никаких улик, и что хуже всего, сегодня был рабочий день, означающий, что ей придется ехать в офис.

Блэк пропустила бокальчик накануне вечером и рано пошла спать, но чувствовала себя, будто с похмелья. Солнцезащитные очки скрывали ее налитые кровью глаза. Она накинула черный пиджак поверх синей блузки.

Несмотря на хороший макияж, человек, смотревший на нее из зеркала, выглядел уставшим и депрессивным.

«Отлично, – подумала Эйвери. – Просто идеально для начала дня».

В участке А1 прямо с утра велась бурная деятельность, плавно перетекшая из ночи: задержали подростков из колледжа со стриптизершами.

– Смотрите-ка, – пошутил коп. – Это же Эйвери Блэк, телезвезда.

Эйвери помахала ему и быстро удалилась.

На втором этаже все были поглощены своей работой. Копы кричали в телефоны и зарывались в материалы.

– Блэк! Давай сюда. Немедленно! – услышала она.

О’Мэлли махнул ей, приглашая в кабинет. В этот же момент Коннелли, выходя оттуда, наградил Эйвери взглядом, полным извинений и любопытства.

«Что не так с этим парнем?» – в очередной раз подумала она.

– Что случилось, босс? – спросила она.

– Коннелли твой босс, – заметил О’Мэлли. – А я капитан. Иди-ка взгляни на это.

– Ох, – вздохнула она.

– Да, ох, – отозвался он. – Именно так я себя и ощущаю сейчас. Присаживайся.

О’Мэлли пора было уже снова красить волосы. Седина начинала выступать на корнях. Он был одет в красную клетчатую рубашку, которая больше подошла бы лесорубу. Это было совсем не похоже на него, так как в основном он носил костюмы.

– Милая рубашка, – произнесла Эйвери.

Он уселся за стол, сложил руки домиком и чуть наклонился вперед.

– Что с тобой, Блэк? Я не могу понять тебя. Вот ты кажешься мне просто гением, а в следующую минуту настоящей идиоткой. Которая из них ты?

– Мой бывший муж ответил бы, что я состою из обеих частей.

Он вздохнул.

– Ладно, нам есть что обсудить. Во-первых, мы получили новое письмо. На этот раз оно было адресовано тебе.

– Мне?

– Пришло вчера поздно вечером. Его засунули под дворники патрульной машины. На конверте стояло твое имя: Эйвери Блэк. Коп вскрыл его, увидел кучу бреда, но передал сюда, понимая, что это может быть важно. Мы получили его около шести вместе с остальной почтой. Это копия. Оригинал все еще на экспертизе. Пока тишина.

Эйвери подняла копию письма. Оно было написано от руки тем же небрежным почерком, что и предыдущее.

Эйвери Блэк,

К сожалению, от тебя нет никакой пользы

Хотя, какую же сильную планету ты могла бы создать

Но мне не нравится, что за мной следят

Хочешь найти меня?

Солнце – Стрелец: пятнадцать градусов пятьдесят девять

Луна – Скорпион: семнадцать градусов двадцать семь

Восходящий знак – Весы: шестнадцать градусов пятьдесят девять

– Что это означает? – спросила Эйвери.

– Судя по всему, это астрология, – ответил О’Мэлли и передал ей утреннюю газету.

Естественно, в статье уже была раздута тема письма, а также вставлена фотография Эйвери со времен начала ее карьеры в полиции. Заголовок гласил: «Убийца-астролог шлет предупреждение». Статья внутри поясняла, как Солнце, являясь основным астрологическим знаком, влияет на рождение человека, совместо с Луной и Асцендентом. Но, не имея подробной информации, эти координаты, по словам автора, были практически бесполезны.

– Зачем же убийце давать нам бессмысленные данные? – спросила Эйвери. – Я читала о натальных картах. Они показывают расположение планет в момент нашего рождения. Нужно знать лишь время, дату и место рождения.

– Мы в курсе, – ответил О’Мэлли. – Томпсон сказал, что эти координаты не редки, и если ты попробуешь создать какой-то график, то увидишь лишь кучу разных вариантов времени и дат. Чтобы сделать точный прогноз, необходимо иметь и другие данные. Да, понимаю, кто бы мог подумать, что Томпсон интересуется подобной ерундой, – кивнул он.

Эйвери рассматривала письмо.

– И все же это должно что-то означать.

– Мы также смогли идентифицировать второе тело, – добавил О’Мэлли. – Коннелли и Джонс работали с ним, но теперь они уверены, что это по твою душу. Она была профессором астрономии в Обсерватории. Уволилась около пяти лет назад.

Сердцебиение Эйвери участилось.

– Мы же недавно были там, – произнесла Блэк.

– Я знаю. Скорее всего, она могла рассказать что-то. Томпсон провел на телефоне все утро, общаясь с представителями университета. Он проверяет каждого студента, которого она обучала за последние десять лет. Это займет время, но он занимается.

– А почему Томпсон?

– Рамирес больше не твой напарник.

– Что?

Несмотря на то, что она знала, что Рамирес хочет отдохнуть от их совместной работы, она все же полагала, что после инцидента с жертвоприношением он одумается.

– Это не шок, – деликатно прошептал О’Мэлли. – Рамирес сказал, что поговорит с тобой, разве не так?

– Да, мы говорили.

– Ну, и?

– Я просто… Я не ожидала, что он действительно сделает это.

– Ты не можешь просто играть с людьми, Эйвери. Рамирес очень порядочный парень. Ты понравилась ему и очень сильно, как я погляжу. Ты не можешь сначала дать, а потом отобрать обратно, – продолжил он, активно жестикулируя. – Особенно, когда дело касается работы. Не стоит гадить там, где живешь. Слышала такое выражение?

– Слышала, – кивнула она.

– Значит, пора начать соблюдать это правило. Прими как данное.

– Томпсон? – спросила она.

– Вы вдвоем неплохо поработали над делом Пеша, помнишь? В конце ты выгнала его, но не станешь же повторять это вновь? – спросил он, пристально глядя ей в глаза. – Кроме того, сейчас он ничем не занят. Финли займется бумагами вместе с Рамиресом, чтобы ты могла полностью сфокусироваться на деле. Время идет, Эйвери. Вчера мне звонил мэр. Хотел узнать, как проходит дело. Что мне ему ответить?

Эйвери с трудом понимала, что происходит. Рамирес нажал на спусковой крючок. Он вышел из игры.

«Видимо, я совсем доигралась, – подумала она. – Как мне вернуть его?»

В голове закрутились мысли. Вторая жертва была профессором астрономии.

– Дата ее рождения, – сказала Блэк.

– Что?

– Вторая жертва, – продолжила она, подняв голову. – Когда у нее день рождения?

– Зачем тебе?

– Когда оно было?

О’Мэлли пролистал папку на своем столе.

– Ее звали Кэтрин Уилльямс. Родилась пятнадцатого сентября.

«Пятнадцатое сентября, – размышляла она. – Водолей. Это должен быть он. Вода. Ее нашли возле воды».

Эйвери забила дату в строке поиска и проверила знак Зодиака. Ее плечи опустились, когда она увидела ответ: Дева. Единственными изображениями Девы, которые она встречала, были танцующая девушка и девушка с цветами в волосах.

«Что же я упускаю?» – боролась она.

– Что ты там делаешь? – спросил О’Мэлли.

– Ничего, извини.

– Вот досье на Уилльямс, – произнес он передавая папку. – Коннелли и Финли уже побывали у нее дома с утра. Довольно схоже с убийством первой жертвы. Камеры были отключены. Никаких признаков того, что ее силой завели домой. Получается, он либо знал ее лично, либо был хорошо знаком с ее графиком. Из квартиры ничего не пропало, даже ковер на месте. Ни телефон, ни электронная почта не содержат никаких намеков на возможное похищение или убийство. Каким боком этот парень выносит тела так, что ни одно живое существо не видит его? – удивился он.

– В мешках для мусора, – ответила Эйвери.

– Что?

Ее мозг работал слишком быстро, чтобы останавливаться и объяснять.

– Мне также нужно, чтобы Томпсон составил список всех тех, кто работал в магазине Венмеер, – произнесла Эйвери. – А заодно и в том оккультном книжном магазине, где она проработала до открытия собственного бизнеса. Это может помочь выделить имя.

– Отлично. Сообщи ему, при выходе. Что ты имела в виду под мусорными пакетами?

– Я хорошо запомнила это еще будучи новичком в полиции, – покачала она головой. – Лучший способ незаметно вынести тело, это сделать вид, что ты переносишь какие-то крупные объекты. Например, санобработчик или грузчик. Первую жертву он вынес в ковре, так? Никто даже не задумался об этом. Естественно, он создал какую-то маскировку для выноса второй жертвы. Они опрашивали свидетелей? Кто-нибудь переносил что-то тяжелое?

– Я понял.

Эйвери встала.

– Сядь, – приказал О’Мэлли.

Она снова села.

– Еще кое-что, – пробормотал он. – И тебе это вряд ли понравится.

– Мне ничего из этого пока не понравилось, – парировала она.

– Тебе придется походить к психоаналитику. Это решение суда. Начнешь сегодня.

– Что? Почему?

– Ты правда не понимаешь? – спросил он, глядя на нее с тревогой.

– Это касается Рэндалла? – попыталась воспротивиться она. – Хорошо. Ну, сходила я туда еще раз. И что? Он помог мне. Он подкинул мне идею с астрологией.

– Рэндалл? Я ничего не знал об этом. Слушай, хочешь продолжать связывать свою жизнь с этим психопатом, это твой выбор. Но хочешь знать, что меня волнует? Люди звонят в участок и требуют твоей отставки. Именно так, твоей отставки. Эти имена тебе знакомы? – спросил он, взяв какой-то лист со стола. – Рик Берген?

– Я просто задала ему пару вопросов. Это не моя вина, что он так потеет.

– Гарольд Боулер?

Эйвери подняла бровь.

– Этот парень вообще псих, – заметила она. – Вы видели его досье? Он был в центре дела по жертвоприношению.

– Мне плевать, даже если он участвовал в массовых убийствах. Ты вломилась в его дом…

– Окно было разбито!

Он махнул, показывая, что не верит ей.

– Ты вломилась в его дом без ордера и без какой-то явной причины. Ты не можешь просто делать все, что захочешь, Эйвери. Ты портишь репутацию всего департамента, появляются слухи и получаю за все это я. У тебя нет никаких улик, ты потратила мое время, ты разозлилась и вылила все на невинных людей. Это недопустимо и именно поэтому тебе придется походить в психотерапевту.

– Пожалуйста, не заставляйте меня.

– Либо это, либо я отстраняю тебя от дела. Выбирай.

Эйвери откинулась на спинку кресла и скрестила руки, не говоря ни слова.

– На это я и надеялся, – кивнул капитан. – Тебе назначена Слоан Миллер, наш штатный психолог. Ее офис на первом этаже. Возможно, ты встречалась с ней раньше.

– Нет, – ответила Блэк.

– Ты получила бумаги. Томпсон уже весь в работе. Дай ему информацию по магазинам. Второе тело находится у коронера, если тебе захочется взглянуть. Это письмо было разослано всем на случай, если захочешь перечитать, проверить другие письма или просмотреть интернет. Возможно, там найдется что-нибудь интересное. Веди себя скромнее, Эйвери, – добавил он, склонившись к ней. – Ты ходишь по краю.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Кабинет Слоан Миллер был чуть ли не спрятан в конце коридора на первом этаже. Эйвери постучалась и уже собралась уходить, когда кто-то крикнул: «Подождите секундочку».

Психотерапевты не были в новинку для Эйвери. За многие годы она прошла через безумное количество психологов, терапевтов и аналитиков. Сначала это касалось отправки ее отца в тюрьму, затем ее вынужденного ухода из «Seymour & Finch». Некоторые из их выражений до сих пор засели в ее памяти: «Тебе нужно открыться, Эйвери», «Отдохни немного. Ты хоть раз брала отпуск?», «Что делает тебя счастливой? Действительно счастливой?».

«Я не собираюсь ходить к психотерапевту», – подумала она.

Дверь отворилась и открыла маленькую комнатку, где могли разместиться от силы два-три человека. В кабинете находились лишь стол и кресло для Слоан, а также один дополнительный стул и длинный диван вдоль стены.

Возраст Слоан было трудно угадать.

«Ближе к сорока? – прикидывала Эйвери. – Или уже стукнуло сорок?»

Психотерапевт выглядела довольно дружелюбно: стриженные каштановые волосы, голубые глаза и одета в симпатичное платьице с чулками.

– Здравствуй, – сказала она с улыбкой.

Эйвери мысленно застонала и обернулась.

– Не уходи, прошу тебя, – добавила Слоан. – Иногда я так говорю, по-матерински. Подобный тон временами отпугивает, да? Друзья считают, что это происходит потому, что у меня нет собственных детей. Периодически приходится вспоминать об этом. Я извиняюсь.

Эйвери практически зашла в кабинет, наполовину оставшись в дверном проеме.

– Ты Эйвери Блэк? – спросила Миллер.

Блэк кивнула.

– Рада, наконец, встретиться с тобой, – ответила Слоан. – В последнее время о тебе так часто пишут в газетах, что у меня уже сложилось ощущение, будто мы знакомы лично. Ну, точнее ровно с той Эйвери, о которой и пишут в газетах, – поправила она себя с понимающей усмешкой. Затем она указала на диван. – Не хочешь присесть? У меня свободны целых полчаса.

Чувствуя себя очень неудобно, но в то же время слегка усмиренная теплой манерой общения Слоан, Эйвери зашла внутрь и плюхнулась на диван.

– Язык твоего тела говорит мне, что ты не особо рада находиться здесь, – сказала Миллер. – Я постараюсь сделать наши встрече менее болезненными.

Ее слова и тон напоминали Эйвери довольно пожилую леди с богатым жизненным опытом. Поэтому было немного непривычно наблюдать веселую молодую женщину.

– Давай посмотрим, Эйвери Блэк, – добавила Слоан и посмотрела на стол. – Они выбили постановление суда, чтобы назначить тебе встречу со мной. Поразительно.

– Как это понимать?

– О, это просто кто-то пытается прикрыть свой зад, – ответила она. – Скорее всего, на тебя была какая-то жалоба и департамент выбил себе постановление на парочку встреч, чтобы показать, что они реагируют на просьбы граждан, на случай, если кто-то решит проверить. Так это было? – спросила Слоан и повернулась к Эйвери. – Кто-то подал на тебя жалобу?

– Да, – ответила Блэк, – несколько человек.

– Причины действительно были? – уточнила она.

– Возможно, – кивнула Эйвери. – Иногда я действительно настолько увлекаюсь расследованием, что теряю контроль. Каждый начинает казаться мне преступником.

– В таком случае мне все ясно, – добавила Слоан. – Я часто работаю с полицейскими и могу сказать тебе, что это довольно штатная ситуация. Ты никогда не угадаешь у кого пистолет или кто мог бы быть убийцей в комнате среди сотни человек. Люди любят сразу все приукрасить, говоря о жестокости полиции или расизме, но мне прекрасно известно через что вы проходите ежедневно.

Эйвери ожидала, что перед ней поставят виселицу, что будет бесконечная череда вопросов, что на нее посыпятся тонны обвинений. Она никак не могла ожидать, что здесь ее будет ждать нормальный, обычный разговор.

– Вы не похожи на психотерапевтов, которых я встречала ранее, – сказала она.

– А ты многих видела?

– Нескольких.

– Почему ты посещала их? Что произошло?

– Много всего и в разное время, – пожала плечами Эйвери. – Депрессия, злоупотребление алкоголем. Как-то раз я хотела вернуть дочь, но не знала как, поэтому я просто пришла на встречу, чтобы разобраться в ситуации. Специалист называет проблему и мы пытаемся решить ее.

Слоан взяла блокнот и карандаш, чтобы сделать заметки.

– Почему ты здесь сейчас? – спросила она.

– Мне сказали, что я должна.

Слоан рассмеялась и прикрыла рот.

– Извиняюсь, – сказала она. – Понимаю, что мы только что встретились, но я готова поспорить, что тебя невозможно заставить сделать то, чего ты сама не хочешь. Позволь мне перефразировать. Почему ты пришла ко мне прямо сейчас?

– Капитан сказал, что либо я иду сюда, либо меня отстраняют от дела. А я не хочу этого. Если Вы читали газеты в последнее время, то запросто поймете почему.

– Ты очень предана делу, да?

– Наверное, да.

– Это замечательное качество. Преданность обычно означает, что ты достаточно лоялен, смел и настойчив. Тем не менее, как и со всем в этом мире, данное качество может быть как хорошим, так и плохим. Ты сказала, что иногда ты настолько увлекаешься расследованием, что теряешь контроль. Замечала ли ты еще какие-нибудь моменты, которые лишь добавляют тебе неприятностей, вместо помощи?

В голове раздался голос Джека: «Ты все еще замужем за своей работой, как и всегда». И Эйвери вспомнила о хаосе, царящем в ее личной жизни, когда она считала, что все идет просто замечательно.

– Я всегда полностью отдаюсь работе. В результате все остальные аспекты моей жизни просто разваливаются: отношения, семья, друзья.

– А ты хотела бы, чтобы все это присутствовало в твоей жизни? – спросила Слоан.

Эйвери повернулась к ней лицом.

– Да, – честно ответила она. – Я бы очень этого хотела.

– В твоей жизни хватит места всему этому?

На этот вопрос было сложнее ответить. На первый взгляд места вполне хватало. У нее была просторная квартира, где она могла проводить время с семьей и друзьями, когда не была на работе. Но внутренне она осознавала, что настолько закрыта, что больше похожа на робота, который постоянно ищет ответы, решает задачки. И у этой машины не было времени ни для кого.

– Ты выглядишь расстроенной, – произнесла Слоан. – Что происходит? Поговори со мной.

Неожиданно, Эйвери все поняла.

«Работа и есть твоя жизнь. Все понимают это, кроме тебя самой».

Столь резкое осознание потрясло Эйвери. Она поняла, что задыхается от всего: от этого офиса, этой одежды, этой жизни. Она встала, собираясь уйти.

– Прошу прощения, – сказала она. – Но мне пора.

– Что случилось? – продолжала Слоан. – Только что нечто изменилось. Это очень важно, Эйвери. Что такого я сказала? Что вызвало подобную реакцию? Прошу тебя, остановись.

– Я все поняла, – ответила Эйвери. – Я и есть проблема. Я всегда была проблемой.

– Но ты не…

Блэк вышла.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Эйвери уже давным-давно не ощущала похмелье с утра, но после разговора со Слоан, работа показалась ей последним местом, куда стоит идти. Она чувствовала себя сломленной, разбитой и не могла даже видеть свое отражение.

Ей нужен был какой-то бар, где можно выпить. Эйвери наткнулась на один, который работал всю ночь, и осталась там.

Она зашла в темное помещение, пропахшее хмелем, оставив солнечный свет позади. Двое мужчин о чем-то громко спорили и бармен уже был готов разнять их.

– Еще слишком рано для этого дерьма, – выкрикнул он. – Валите домой.

– Я хочу выпить, – произнесла Эйвери.

– Извините, но мы закрыты.

– Вы только что открылись, – ответила он, показывая жетон.

– Мы только что открылись, – эхом отозвался бармен. – Что желаете?

– Виски, не разбавленный, – сказала она.

– Одну минуточку.

Эйвери присела и начала обдумывать разговор в кабинете Слоан. На глаза наворачивались слезы. Если бы она осталась там еще на минуту, то полностью добила бы себя.

«Почему?» – думала она.

Эйвери вновь услышала звуки дробовика отца и крики детей, избивавших ее. Слезы все-таки пришли.

«Ты можешь сидеть и рыдать на встрече с убийцей-психопатом, но не можешь сделать это на приеме у психотерапевта. Ты и правда не в себе».

Бармен принес напиток и она залпом опустошила стакан.

– Еще, – произнесла Эйвери.

«Ни для кого нет места, – размышляла она. – Ты так устроена. Ты так привыкла. Единственный способ выжить – это борьба. Когда ты борешься, ты не можешь просто остановиться, чтобы вдохнуть прекрасный аромат цветущих роз. Но ты ведь не всегда борешься, – пыталась она достучаться до самой себя. – Ты выросла. Ты больше уже не та маленькая девочка. Проблема лишь в том, что ты используешь ту же технику».

Эйвери рассмеялася. Однажды один из терапевтов сказал ей это.

Она открыла письмо убийцы.

«Что ж, ты говоришь, что знаешь меня? – спросила она. – Это мы еще посмотрим. Не знаю, слышал ли ты, но ловля убийц – это то, чем я занимаюсь, все время. Итак, что же мы имеем? Жертва номер один была Близнецами и ее тело расположили подобно образу ее знака. Что у нас со второй жертвой? – она чуть не зарычала. – Почему же не складывается?»

– Где мой заказ? – крикнула она.

– Уже наготове, мисс!

Эйвери набрала в телефоне «Водолей» и просмотрела раздел картинок, прокручивая вниз. Каждое изображение включало в себя девушку с кувшином воды или плескающуюся непосредственно в ней.

«Кэтрин Уилльямс была Девой. Дева. В голове не было никаких цветов».

Эйвери запустила тот же поиск для Дев. Появились похожие изображения женщин и цветов, но добавились и другие. Многие девушки держали в руках весы. Она пролистала еще ниже. Внезапно, практически на каждом изображении появился колос пшеницы: девушка держит его в руках, девушка стоит на пшенице и держит в руках весы, девушка на фоне пшеницы.

«Все было прямо перед носом, – поняла она. – Я просто не стала вдаваться в поиск. Уилльямс была Девой. Пшеница. Вот, что она держала в руках. Что же ты пытаешься сказать нам? – спрашивала она. – Ты убил Близнеца, затем Деву. Что у них общего?»

Она вбила вопрос в строку поиска. Результаты показывали лишь совместимость отношений для этих двух знаков.

«Ты был в Бостонском университете. Ты работал либо в книжной лавке Венмеер, либо в том оккультном магазине. Томпсон сейчас составляет список студентов, занимавшихся у Уилльямс в университете, а также собирает информацию о работниках магазинов. Что же еще?»

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Эйвери никогда не обращалась к астрологам, но предполагала, что кое-кто из ее друзей бывал у них. Она набрала номер судмедэксперта, Рэнди Джонсон.

– Привет, – ответила Рэнди. – Как дела?

– Это была пшеница, – сказала Эйвери.

– Не совсем понимаю о чем ты, – удивилась Рэнди.

– Жертва, найденная в воде, была профессором астрономии и предполагалось, что она держала в руке колосок пшеницы. Вот, что выпало из ее руки. Убийца пользуется астрологией. Первая жертва была расположена по образу знака Близнецов, вторая, как Дева.

– Ого, – ответила Джонсон.

– Мне нужен совет. Ты когда-нибудь ходила к астрологу?

– Конечно! – сказала Рэнди. – И к экстрасенсам, и к медиумам. Эти люди действительно что-то умеют. И меня не волнует как считают остальные.

– Есть среди них те, кому ты доверяешь? Мне нужен специалист, который поможет понять, что я вижу.

– Тебе стоит обратиться к Дави.

– Дави?

– Я не знаю его имя целиком. Его называют просто Дави. Он потрясающий. Знает все. Скажи, что ты от меня и он даст тебе скидку!

– Мне не для себя.

– А стоило бы. Я слышала о Рамиресе, ох.

– Ничего не произошло.

– Я слышала обратное.

– Просто дай мне его номер и адрес.

*

Дави так и не ответил на звонки, поэтому Эйвери направилась прямо к нему. Квартира на Бойлстон-стрит располагалась в огромном здании, которое могло быть офисным или какой-нибудь резиденцией. Она припарковалась и попыталась дозвониться еще раз. Голос, записанный на автоответчик, говорил о том, что она встретится с сильной и яркой личностью.

Эйвери оставила сообщение: «Это детектив Эйвери Блэк из Убойного отдела участка А1. Мне нужно поговорить с Вами о деле. Пожалуйста, перезвоните на этот номер».

Зализанный швейцар стоял перед входом в здание.

– Могу я помочь Вам? – поинтересовался он.

– Детектив Блэк, – ответила она, показывая жетон. – Убойный отдел. Дави здесь?

Мужчина прямо оживился при упоминании этого имени.

– Да, думаю, он на месте, – произнес он. – Но вряд ли он сейчас ждет посетителей. Немного рано для визитов. Как правило, он отдыхает до полудня.

– Разбудите его, – сказала Эйвери. – Это важно.

Швейцар в удивлении приподнял брови, но поднял трубку и набрал номер.

– Он не отвечает.

– Я поднимусь сама. Какой номер квартиры?

– Мэм, Вы не можете…

– Детектив, – ответила она. – Детектив Эйвери Блэк. Убойный отдел. Я расследую убийство. Было найдено два женских трупа. Мне нужна его помощь. Вы действительно собираетесь стоять на пути правосудия?

– Подождите секунду, – сказал он и обратился к портье. – Джимми, можешь отвести ее к 6В? Это квартира Дави. Постучи в дверь и, если он не откроет, приведи ее обратно, хорошо? Если ответит, извинись за меня. Я не хочу проблем с кармой.

Джимми представлял собой небольшого колумбийца в серой униформе. Он отставил метлу и направился к лифту, даже не взглянув на Эйвери. Она пошла за ним.

Портье постучался в 6В и прислушался. Затем постучал еще раз и пожал плечами.

– Его нет, – добавил он.

– Он там. Откройте! – закричала Блэк. – Полиция.

Из квартиры раздался тихий голос:

– Подождите. К чему весь этот шум?

Дверь распахнулась.

На пороге появился крупный мужчина похожий, по мнению Эйвери, на выходца из Саудовской Аравии. Он был одет в белый балахон. На коротких черных волосах виднелась маска для сна. У него были пухлые щеки и маленькие, но очень выразительные глаза. Каждый раз, как он говорил что-то, его слегка женоподобный тон сопровождался активной жестикуляцией.

– Джимми, что происходит, черт возьми? – спросил он. – Я только что был в настоящей сказке. Кто сейчас работает? Томми? Он прекрасно знает, что сновидения – это мое особое место для уединения. Как я должен назначать встречи одну за другой, если не могу даже выспаться?

– Мистер Томми приносит свои извинения, – ответил Джимми с легким поклоном и ушел прочь.

– Вы кто? – спросил Дави.

– Эйвери Блэк, Убойный отдел, – произнесла она, показывая жетон. – Нам нужно поговорить.

– О, нет, – сказал он и щелкнул пальцами над головой. – Только не с такой энергией. Успокойтесь, девушка. Вы не сможете войти в мою квартиру, пока не выкините из себя это сумасшествие и не вернете обратно внутреннее спокойствие, которое, как я погляжу, зарылось где-то глубоко.

– У нас нет на это времени, – простонала Эйвери.

– Вы найдете его, – заверил Дави. – У Вас есть ордер? Вы арестовываете меня за что-то? Нет, я так не думаю. Поэтому повторяйте за мной, – потребовал он. – Закройте глаза и глубоко вдохните. Ваши глаза не закрыты. Мне закрыть дверь и пойти обратно спать? Кажется, так и поступим.

Эйвери закрыла глаза.

– Сделайте глубокий вдох, – продолжил он.

Она послушно вдохнула.

– Вот так, правильно. Теперь медленно выдохните и позвольте всему, что Вас тревожит, выйти вместе с воздухом. Уф, милая, от Вас разит! Кто же пьет так рано? Исправим все мятой. Нет-нет, не нарушай процедуру. Вдох, выдох. Продолжай в том же духе. Вот так. Легко и просто. Видишь? Как ощущения?

Упражнение с дыханием помогло. Эйвери действительно отбросила тревогу и резкость. Она могла признать, что стала чувствовать себя куда лучше.

– Хорошо, – ответила она.

– Великолепно, – кивнул Дави. – Итак, что привело Вас?

– Я могу войти?

– Конечно, – махнул он рукой, приглашая внутрь. – Идите за мной. Кого мне винить в появлении здесь сумасшедшего и столько энергичного копа без какого-либо предупреждения и с утра пораньше, прерывая мой прекрасный сон?

– Рэнди Джонсон, – ответила она.

– Рэнди? Мне стоило предположить это. У нее Сатурн аспектирует с Нептуном в третьем доме в этом месяце. Все равно, что масло и вода. Много проблем с общением. Это, – сказал он, указывая на Эйвери, – явно будет проблематично.

Квартира Дави, которая по предположениям Блэк служила ему и местом работы, представляла собой безукоризненно чистые однокомнатные апартаменты. На стенах виднелись лишь две небольшие книжные полки. Обеденный стол у окна больше походил на рабочий. Там расположились компьютер и множество книг. Одна из полок как раз висела возле него.

– Добро пожаловать в мой кабинет, – сказал он и уселся за стол. – Чем могу помочь?

– Разве Вы сами не знаете?

– Я не экстрасенс, дорогая. Я астролог. Я не читаю мысли. Я читаю картины расположения небесных тел. Да, иногда я вижу сразу многое, но стараюсь воздержаться от предположений, пока не узнаю точные данные. Вы Телец, так?

– Откуда Вы знаете?

– Упорство и полное потакание своим слабостям. Присаживайтесь.

– Мне нужна помощь в деле, с которым я сейчас работаю, – сказала она.

– Убийца-астролог?

– Именно так.

– Я читал о нем в газетах, – небрежно ответил он, покрутив запястьем. – Что Вам известно об астрологии?

– Практически ничего.

– Что ж, небольшое введение. Когда ты рождаешься, это происходит в определенное время и в определенном месте. Планеты в нашей Солнечной системе находятся в определенном положении и как раз оно и формирует нашу карту жизни. Картина чем-то напоминает колесо с двенадцатью слотами. Она показывает местоположение всех планет и то, как они влияют на тебя. К примеру, я был рожден в августе. Это означает, что я Лев. Львы управляются Солнцем. Солнце в момент моего рождения находилось в пятом доме. Этот дом имеет непосредственное отношение к творчеству, поэтому я обладаю данной чертой.

Эйвери выглядела расстерянной.

– Давай просто предположим, – продолжал он, – что Вы родились в воде. Разве Вам не кажется, что Вас будет больше тянуть к ней с возрастом?

– Да, – ответила она. – В этом есть смысл.

– Астрология подобна этому. Планеты расположены в определенной последовательности в момент рождения каждого человека. И исследователи выяснили, что идентичное положение небесных тел развивает в людях аналогичные черты.

– Но в мире миллионы людей являются Тельцами или Близнецами. Как объяснить все их различия?

– Есть множество разных способов, – ответил он и начал что-то набирать на клавиатуре. – Не только знак Солнца делает тебя Тельцом или Близнецом. Многое зависит от позиции Луны, а также от того, какая планета находилась над Землей в момент рождения. Время и место рождения довольно специфичны. Малейшее отличие создает огромное разнообразие карт жизни и индивидуальностей.

Эйвери достала записку убийцы.

– Можно что-то сделать с этим?

Дави посмотрел на лист бумаги.

– Он дал вам три главных точки карты жизни: знак Солнца, знак планеты, которая была над Землей в момент рождения, и позицию Луны. Он также дал координаты. Здесь достаточно много информации, но посмотрите, что произойдет, когда я объединю эти переменные.

Он повернул монитор так, чтобы Эйвери было видно.

На экране появился длинный список, который продолжал расти.

– Сейчас мы видим перечисление всех моментов за последние шестьдесят лет, когда Солнце было в Стрельце, Луна в Скорпионе, а восходящим знаком были Весы. Не мало. Эти цифры указывают дату, время и место рождения. Могу предположить, что убийца дает вам дату рождения, но Вы единственная, кто может узнать все остальное, так как это имеет значение непосредственно для Вас. Письмо ведь было адресовано именно Вам? Получается, Вы и есть тот самый ключик. Какие-нибудь из этих дат являются знакомыми?

Список казался бесконечным.

– Тяжело сказать, – ответила Блэк. – Могу я взять распечатку?

– Конечно.

– Тела двух жертв, – продолжила Эйвери, – были размещены так, чтобы изобразить символы знаков. Первая была Близнецами, вторая – Девой. Вам это говорит о чем-нибудь?

– Они не особо похожи, – пожал плечами Дави. – Но оба знака очень легко адаптируются, оба находятся под воздействием Меркурия, то есть вестника, оба мутабельные.

– Мутабельные? Что Вы имеете в виду?

– Мутабельные, постоянные и кардинальные, – сказал он. – Мы выделяем двенадцать знаков, так? Все они разбиты на три группы. Первые четыре знака относятся к группе кардинальных знаков, которые подразумевают изменчивость. Это Овен, Рак, Весы и Козерог. Каждый из них обозначает смену времени года. Изменчивость подразумевает новое начало, как во внешнем мире, так и в личной жизни. Затем идут постоянные знаки, надежно установленные, они не сильно стремятся к переменам. Это Тельцы, Львы, Скорпионы и Водолеи. Они очень стабильны и надежны. Кстати, Вы уже повстречались с серьезными изменениями в жизни от кардинальных знаков, так? Следующие четыре знака любят все держать в подвешенном состоянии. Последние, но не менее значимые, мутабельные знаки. Это постоянные изменения, адаптивность. Они все ломают. Представьте фениксов, восстающих из пепла? Мутабельные знаки уничтожают их раз за разом, пока кардинальные пытаются восстановить. К этой группе относятся Близнецы, Девы, Стрельцы и Рыбы.

«Близнецы и Дева относятся к мутабельным знакам, – подумала Эйвери. – А также Стрелец. Что же у них общего? Письмо указывало на Стрельца».

– У меня есть одна книга, – сказал Дави, передавая ей огромный том в мягкой обложке. – Возможно, она поможет. Там все об астрологии, а точнее о расположении планет в этом году. Там есть общий и персональный разделы. Откроете страницу своего раздела и она расскажет Вам все, с чем предстоит столкнуться в этом году. И хорошее, и плохое. Откроете общий раздел и он поведает об общем положении дел в текущем году.

Эйвери взяла гигантскую книгу.

– Спасибо, – поблагодарила она.

Дави взглянул на часы.

– Эта книга, – добавил он, – вместе с распечаткой должны помочь. Но, если потребуется еще помощь, не стесняйтесь звонить. Сейчас Вам пора идти, так как у меня назначен прием через десять минут. С Вас двести долларов.

– Что?

– Что? Считаете, что мои услуги бесплатны? Вы прервали мой сон, пришли в мой дом, получили бесплатную астрологическую консультацию, книгу и распечатку, которая может помочь расшифровать письмо серийного маньяка и жалуетесь по поводу двухста баксов?

– Я пытаюсь поймать убийцу.

– Каждый пытается что-то сделать, милая. Я принимаю и наличные, и карты.

Эйвери расплатилась кредиткой и вышла.

Она держала книгу подмышкой, а распечатку в руках. Всего в ней было шесть страниц с огромным количеством цифр, напечатанных мелким шрифтом. Все дни рождения, начиная с пятидесятых годов. Эйвери просматривала список, пытаясь выделить дату.

«Тысяча девятьсот пятидесятые.

Тысяча девятьсот шестидесятые.

Тысяча девятьсот семидесятые.

Тысяча девятьсот восьмидесятые».

К тому времени, как она достигла 1990-х, она уже вышла из здания.

«Тысяча девятьсот девяносто седьмой…

Тысяча девятьсот девяносто восьмой…»

Холодный пот прошиб ее с ног до головы, заставив остановиться. На мгновение она потеряла способность двигаться или думать.

День рождения. Одна среди сотен крошечных, трудночитаемых дат, но очень уж знакомая. Слишком знакомая.

Это был день рождения Роуз.

«Роуз», – с ужасом поняла Эйвери и обернулась, чтобы посмотреть на людей и здания вокруг, будто убийца мог следить за ней. Вот, что означала его письмо.

Это было предупреждение.

«Он преследует Роуз».

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Эйвери включила полицейские сирены и понеслась через весь город.

– Роуз, – повторяла она на автоответчик, – милая, послушай меня. Перезвони мне, как только услышишь это сообщение. Поняла? Я знаю, что ты ненавидишь меня, но это очень важно. Роуз, услышь меня, пожалуйста!

Она набирала номер дочери снова и снова, но каждый раз срабатывал автоответчик.

Роуз жила где-то в кампусе Северо-Восточного университета.

«Где же?» – ломала голову Эйвери.

Название крутилось, но никак не приходило на ум. Они разбирали коробки. Роуз упомянула о своей комнате и была приятно взбудоражена тем, что она слегка выходила за пределы кампуса на жилую улицу.

«Химхэв? Хихэв? Она называла это как-то так, но это не было официальным названием».

Внезапно, она вспомнила, слегка притормозила и включила GPS.

«Подкрепление, – подумала Эйвери. – Тебе нужно подкрепление».

Она инстинктивно чуть не позвонила Рамиресу.

«Для начала расслабься, – сказала она себе. –Сейчас середина дня. Никто не собирается похищать твою дочь средь бела дня. А что если он сделал это еще прошлой ночью?»

Она снова набрала Роуз.

– Роуз, пожалуйста, сними трубку!

«Декан, – сообразила Эйвери. – Тебе понадобятся ключи от комнаты. Как убийца может попасть в здание общежития колледжа? Не стоит об этом думать сейчас! Не разводи панику! Не сейчас. Ничего не произошло. Поезжай туда и проверь обстановку».

Общежитие Роуз находилось в одном из четырехэтажных зданий главного корпуса кампуса. Нижняя часть здания была сделана из бело-серого камня, а начиная со второго этажа и выше – из красного.

Эйвери бросила машину на улице, толком не припарковавшись и оставив включенными проблесковые маячки.

Швейцара в здании не было. Стеклянные двери были заперты, зато она обнаружила камеры снаружи и в фойе.

«Успокойся, – повторила она. – Никто не смог бы ничего сделать прямо здесь. Слишком многолюдно».

Спустя секунду, молодая девушка открыла дверь.

– Роуз, – тут же сказала Эйвери, показывая свой жетон. – Роуз Блэк. В какой она комнате?

– Что?

– Роуз Блэк. Она первокурсница. Где-то такого роста, блондинка, голубые глаза. Очень похожа на меня. Любит критиковать.

– Извините, но я не знаю, о ком Вы.

Эйвери забежала внутрь здания. Из лобби простилались два длинных коридора. По середине находился лифт.

«Где же ты? Ну, где же ты?»

Она снова попыталась дозвониться. Безрезультатно.

Эйвери положила трубку и подумала о том, чтобы позвонить Джеку.

«Если ты позвонишь Джеку, то он лишь поднимет панику, примчится сюда и снова начнет упрекать тебя в том, что ты худшая мать на свете».

Из коридора вышли еще двое студентов.

– Детектив Блэк. Бостонский А1, – сказала она, показывая жетон. – Я ищу Роуз Блэк. Первокурсница, живет в этом общежитии. Вы знакомы с ней?

– Да, я знаю. Она живет на моем этаже, – кивнул один из парней.

– В какой комнате? – встрепенулась Эйвери. – Прошу тебя, мне срочно нужен номер комнаты.

– Какая, Тови? – повернулся он к другу. – Я постоянно забываю. 4 Е или 4 D?

– Думаю, 4 Е, – ответил второй парень. – Потому что она живет сразу за Лидией.

– Да, точно, – кивнул он. – 4 Е.

Эйвери помчалась вверх по лестнице.

«Хоть бы она была жива, – молилась Блэк. – Даже не думай об этом! Хоть бы она была в безопасности! Прошу! Я стану лучше. Я буду чаще звонить. Я обещаю, клянусь!»

На четвертом этаже Эйвери взглядом пробежалась по номерам дверей.

Холл был песочного цвета с коричневым ковролином.

Она нашла комнату Роуз, уперлась спиной о стену напротив двери и достала пистолет. Левой рукой она постучала.

– Роуз! – позвала Эйвери. – Ты там?

Дверь была не заперта.

«Черт!» – подумала она.

Быстрый осмотр проема говорил о том, что она была взломана.

«Нет, – успокоилась она, подойдя ближе. – Не взломана».

Казалось, кто-то просто склеил петли, чтобы дверь не закрывалась до конца.

Она просунула голову в комнату. Пусто. Эйвери кувырком проникла в помещение.

Оно оказалось довольно просторным, с двумя диванами, телевизором и даже кухонным уголком. Блэк вспомнила, что дочь делила общежитие с двумя соседями. Справа был небольшой зал, а за ним две спальни. Слева была еще одна.

Эйвери продолжала держать пистолет поднятым и проверяла каждый угол и спальню, опасаясь, что убийца мог быть все еще здесь. Сначала она проверила первые две спальни. Обе оказались пусты. Вернувшись в зал, она медленно двинулась по ковру к отдельной комнате. Дверь была закрыта.

Она надавила на ручку, прокрутила и буквально запрыгнула внутрь.

Роуз был в полотенце, на котором болтался iPod, и наушниках. Она подпевала мелодии, звучащей в ее ушах, и танцевала. Она заметила резкое движение, затем Эйвери с пистолетом в руках и закричала.

– Господи, милая, – произнесла Эйвери, схватив Роуз вокруг шеи и целуя в лоб. – Слава Богу, ты в порядке.

– Мам! Какого черта? Что ты здесь делаешь? – оттолкнула ее дочь.

Эйвери проигнорировала ее, проверяя шкаф и пространство под кроватью.

– Ты здесь одна, так? – спросила она. – Кто-нибудь заходил сюда недавно? Прошлой ночью или рано утром? Кто-то непривычный? Сантехник или электрик?

– Мама, какого черта здесь происходит? Ты выводишь меня.

– Ответь мне, Роуз. Пожалуйста, просто ответь на вопрос.

– Нет, никто не приходил. А что?

– Дверь сломана, – сказала Эйвери. – Почему?

– Я не знаю, – ответила Роуз, закатив глаза. – Чья-то глупая шутка. Это произошло еще вчера днем. Администратор сказал, что сегодня все починят. Это не такая уж и проблема. У нас повсюду висят камеры. Так что вряд ли кто-то рискнет зайти сюда и что-то украсть. Что ты здесь делаешь? – снова спросила она. – Ответь мне!

Эйвери вытащила копию последнего письма убийцы.

– Этот маньяк, – сказала она, протягивая лист Роуз, – из-за которого я пропустила наш пикник, прислал еще одно письмо. Оно было адресовано лично мне. Видимо, я близко подошла и ему это явно не нравится. Он стал угрожать. С помощью одного человека, я смогла расшифровать его послание только сегодня. Твое день рождние указано в этом списке. Он угрожал тебе, Роуз. А теперь твоя дверь взломана…

– Это жалко, понимаешь? – покраснела Роуз от гнева. – Жалко! Это единственный способ, который ты смогла придумать, чтобы вернуться в мою жизнь? Ты решила выдумать какой-то фантастический сценарий и напугать меня до смерти?

– Роуз.

– Ты с ума сошла. Ты полностью выжила из ума, – попыталась оттолкнуть ее Роуз.

– Я никуда не уйду, – сказала Эйвери.

– Я хочу одеться. Выйди из моей комнаты.

– Я не спущу с тебя глаз.

Она убрала пистолет и достала рацию:

– Мне нужно подкрепление. Прямо сейчас, – Блэк назвала адрес. – У меня есть основания полагать, что следующей целью нашего убийцы является моя дочь. Приезжайте как можно скорее.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Эйвери включила полицейские сирены и понеслась через весь город.

– Роуз, – повторяла она на автоответчик, – милая, послушай меня. Перезвони мне, как только услышишь это сообщение. Поняла? Я знаю, что ты ненавидишь меня, но это очень важно. Роуз, услышь меня, пожалуйста!

Она набирала номер дочери снова и снова, но каждый раз срабатывал автоответчик.

Роуз жила где-то в кампусе Северо-Восточного университета.

«Где же?» – ломала голову Эйвери.

Название крутилось, но никак не приходило на ум. Они разбирали коробки. Роуз упомянула о своей комнате и была приятно взбудоражена тем, что она слегка выходила за пределы кампуса на жилую улицу.

«Химхэв? Хихэв? Она называла это как-то так, но это не было официальным названием».

Внезапно, она вспомнила, слегка притормозила и включила GPS.

«Подкрепление, – подумала Эйвери. – Тебе нужно подкрепление».

Она инстинктивно чуть не позвонила Рамиресу.

«Для начала расслабься, – сказала она себе. –Сейчас середина дня. Никто не собирается похищать твою дочь средь бела дня. А что если он сделал это еще прошлой ночью?»

Она снова набрала Роуз.

– Роуз, пожалуйста, сними трубку!

«Декан, – сообразила Эйвери. – Тебе понадобятся ключи от комнаты. Как убийца может попасть в здание общежития колледжа? Не стоит об этом думать сейчас! Не разводи панику! Не сейчас. Ничего не произошло. Поезжай туда и проверь обстановку».

Общежитие Роуз находилось в одном из четырехэтажных зданий главного корпуса кампуса. Нижняя часть здания была сделана из бело-серого камня, а начиная со второго этажа и выше – из красного.

Эйвери бросила машину на улице, толком не припарковавшись и оставив включенными проблесковые маячки.

Швейцара в здании не было. Стеклянные двери были заперты, зато она обнаружила камеры снаружи и в фойе.

«Успокойся, – повторила она. – Никто не смог бы ничего сделать прямо здесь. Слишком многолюдно».

Спустя секунду, молодая девушка открыла дверь.

– Роуз, – тут же сказала Эйвери, показывая свой жетон. – Роуз Блэк. В какой она комнате?

– Что?

– Роуз Блэк. Она первокурсница. Где-то такого роста, блондинка, голубые глаза. Очень похожа на меня. Любит критиковать.

– Извините, но я не знаю, о ком Вы.

Эйвери забежала внутрь здания. Из лобби простилались два длинных коридора. По середине находился лифт.

«Где же ты? Ну, где же ты?»

Она снова попыталась дозвониться. Безрезультатно.

Эйвери положила трубку и подумала о том, чтобы позвонить Джеку.

«Если ты позвонишь Джеку, то он лишь поднимет панику, примчится сюда и снова начнет упрекать тебя в том, что ты худшая мать на свете».

Из коридора вышли еще двое студентов.

– Детектив Блэк. Бостонский А1, – сказала она, показывая жетон. – Я ищу Роуз Блэк. Первокурсница, живет в этом общежитии. Вы знакомы с ней?

– Да, я знаю. Она живет на моем этаже, – кивнул один из парней.

– В какой комнате? – встрепенулась Эйвери. – Прошу тебя, мне срочно нужен номер комнаты.

– Какая, Тови? – повернулся он к другу. – Я постоянно забываю. 4 Е или 4 D?

– Думаю, 4 Е, – ответил второй парень. – Потому что она живет сразу за Лидией.

– Да, точно, – кивнул он. – 4 Е.

Эйвери помчалась вверх по лестнице.

«Хоть бы она была жива, – молилась Блэк. – Даже не думай об этом! Хоть бы она была в безопасности! Прошу! Я стану лучше. Я буду чаще звонить. Я обещаю, клянусь!»

На четвертом этаже Эйвери взглядом пробежалась по номерам дверей.

Холл был песочного цвета с коричневым ковролином.

Она нашла комнату Роуз, уперлась спиной о стену напротив двери и достала пистолет. Левой рукой она постучала.

– Роуз! – позвала Эйвери. – Ты там?

Дверь была не заперта.

«Черт!» – подумала она.

Быстрый осмотр проема говорил о том, что она была взломана.

«Нет, – успокоилась она, подойдя ближе. – Не взломана».

Казалось, кто-то просто склеил петли, чтобы дверь не закрывалась до конца.

Она просунула голову в комнату. Пусто. Эйвери кувырком проникла в помещение.

Оно оказалось довольно просторным, с двумя диванами, телевизором и даже кухонным уголком. Блэк вспомнила, что дочь делила общежитие с двумя соседями. Справа был небольшой зал, а за ним две спальни. Слева была еще одна.

Эйвери продолжала держать пистолет поднятым и проверяла каждый угол и спальню, опасаясь, что убийца мог быть все еще здесь. Сначала она проверила первые две спальни. Обе оказались пусты. Вернувшись в зал, она медленно двинулась по ковру к отдельной комнате. Дверь была закрыта.

Она надавила на ручку, прокрутила и буквально запрыгнула внутрь.

Роуз был в полотенце, на котором болтался iPod, и наушниках. Она подпевала мелодии, звучащей в ее ушах, и танцевала. Она заметила резкое движение, затем Эйвери с пистолетом в руках и закричала.

– Господи, милая, – произнесла Эйвери, схватив Роуз вокруг шеи и целуя в лоб. – Слава Богу, ты в порядке.

– Мам! Какого черта? Что ты здесь делаешь? – оттолкнула ее дочь.

Эйвери проигнорировала ее, проверяя шкаф и пространство под кроватью.

– Ты здесь одна, так? – спросила она. – Кто-нибудь заходил сюда недавно? Прошлой ночью или рано утром? Кто-то непривычный? Сантехник или электрик?

– Мама, какого черта здесь происходит? Ты выводишь меня.

– Ответь мне, Роуз. Пожалуйста, просто ответь на вопрос.

– Нет, никто не приходил. А что?

– Дверь сломана, – сказала Эйвери. – Почему?

– Я не знаю, – ответила Роуз, закатив глаза. – Чья-то глупая шутка. Это произошло еще вчера днем. Администратор сказал, что сегодня все починят. Это не такая уж и проблема. У нас повсюду висят камеры. Так что вряд ли кто-то рискнет зайти сюда и что-то украсть. Что ты здесь делаешь? – снова спросила она. – Ответь мне!

Эйвери вытащила копию последнего письма убийцы.

– Этот маньяк, – сказала она, протягивая лист Роуз, – из-за которого я пропустила наш пикник, прислал еще одно письмо. Оно было адресовано лично мне. Видимо, я близко подошла и ему это явно не нравится. Он стал угрожать. С помощью одного человека, я смогла расшифровать его послание только сегодня. Твое день рождние указано в этом списке. Он угрожал тебе, Роуз. А теперь твоя дверь взломана…

– Это жалко, понимаешь? – покраснела Роуз от гнева. – Жалко! Это единственный способ, который ты смогла придумать, чтобы вернуться в мою жизнь? Ты решила выдумать какой-то фантастический сценарий и напугать меня до смерти?

– Роуз.

– Ты с ума сошла. Ты полностью выжила из ума, – попыталась оттолкнуть ее Роуз.

– Я никуда не уйду, – сказала Эйвери.

– Я хочу одеться. Выйди из моей комнаты.

– Я не спущу с тебя глаз.

Она убрала пистолет и достала рацию:

– Мне нужно подкрепление. Прямо сейчас, – Блэк назвала адрес. – У меня есть основания полагать, что следующей целью нашего убийцы является моя дочь. Приезжайте как можно скорее.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Дилан Коннелли пришел вместе с Томпсоном и двумя другими полицейскими, которых Эйвери уже видела несколько раз, но не была официально знакома с ними.

Роуз уже оделась и сидела злая на диване.

– Меня держат в плену! – заорала она, как только копы зашли. – Вы можете убрать эту психопатку из моей комнаты?

– Что произошло? – спросил Коннелли с обеспокоенным видом.

– Я расшифровала второе письмо убийцы, – ответила Эйвери. – Он дал нам список дат, которые больше ни для кого ничего не означают. Среди них был день рождения Роуз.

– О каком количестве дат идет речь?

– О сотнях.

– Сотнях? – удивился Коннелли. – Может это просто совпадение?

– Это не просто совпадение. Он хотел, чтобы я нашла ее. Он нацелился на Роуз. Она мутабельный знак. Двух таких же он уже убил.

– Стоп, стоп, – замахал он руками. – Помедленнее. Что, черт возьми, ты несешь?

Томпсон был настолько огромен, что еле протиснулся в дверь. При упоминании мутабельных знаков он кивнул в знак понимания.

– Мутабельные знаки все крушат, – сказал он. – Они, словно огонь, в котором горит здание, но в хорошем значении, так как здание все равно восстановят.

– Разве я тебя спрашиваю? – взглянул на него Коннелли.

– Думал, это просто вопрос.

– Мутабельные, – ответила Эйвери. – Это тип знаков Зодиака. К ним относятся Близнецы, Дева, Стрелец и Рыбы. Все эти знаки мутабельные, то есть адаптивные, изменчивые. Убийца уже разобрался с Близнецами и Девой. Роуз является Стрельцом и она в списке. Говорю тебе, он выслеживает ее. Дверь сломана. Посмотри на дверь!

– Это могла быть шутка какого-нибудь студента, – сказал Коннелли, проведя рукой вдоль дверного проема.

– Я тоже самое ей сказала, – заорала Роуз.

– Это не просто шалость, – разошлась Эйвери. – Я не сумасшедшая. Убийца хочет, чтобы вы все так думали. Он сделал это, чтобы дать мне намек.

– Хорошо, хорошо, – застонал Коннелли. – Давай по порядку. Томпсон, проверь камеры. Убедись, что они действительно работают. Салливан, найди главного на этаже. Нам нужен доступ в комнату слежения. Фаген, – обратился он к последнему копу, – пройдись по каждой комнате. Опроси студентов, возможно, кто-то обратил внимание на что-то необычное в последние…

– Два дня, – продолжила Эйвери, поняв, что Дилан ждал продолжение именно от нее. – Замок сломали вчера. Он явно был здесь. Возможно, убийца был одет, как сантехник или электрик или представитель какой-нибудь фирмы. В общем, любого, кто выглядел более-менее официально и что-то делал с замком. Где твои соседки? – спросила она Роуз.

– На занятиях.

– Кто-то должен был впустить его. Может быть одна из девочек. Ты знаешь, какие у них сейчас занятия? Где они?

Роуз попыталась объяснить.

– Фаген, – сказал Коннелли, – забудь о комнатах. Я сам займусь этим. Найди ее соседок. Нам нужно организовать допрос. С тобой все в порядке? – обратился он к Эйвери. – Ты выглядишь слишком взбудораженной.

– С каких пор тебя это волнует? – резко ответила она.

«Резко, – подумала она, как только слова вылетели. – Тебе нужно успокоиться. Притормози. Дыши, как показывал Дави».

Хоть Коннелли и был настоящим козлом во время ее первого дела в Убойном, он все же пытался иногда найти с ней общий язык. С тех пор, они мало общались, не считая того, что технически он был ее руководителем.

– Извини, – быстро ответила Эйвери. – Думаю, я просто в шоке. Как кто-то мог так легко пробраться в общежитие колледжа?

– Это мы и пытаемся выяснить, – сказал Коннелли. – А сейчас присядь и отдохни. Дай мне с парнями поработать.

– Могу я выйти отсюда? – спросила Роуз, сложив руки на груди.

– Слушай, – ответил Дилан. – Даже если твоя мать не права, она сейчас очень обеспокоена, потому что речь идет о тебе. Постарайся понять это. И что будет, если она окажется права? Хорошо, когда твои родители так заботятся о тебе.

Коннелли, казалось, искренне сопереживал в тот момент, как-то даже по-отечески. Эйвери вдруг обратила на него внимание с другой стороны.

– Почему ты такой милый сегодня? – спросила она.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты никогда не бываешь милым.

Он скривился и щелкнул запястьем.

– Ладно тебе, – высказал он. – Это ты ведешь себя так и прекрасно это знаешь. Половину времени ты делаешь исключительно то, что хочешь. Ты плюешь на протокол и на всех окружающих. Конечно, ты умна. Ты раскрываешь дела. Ты хороший коп, но ты всех подталкиваешь на плохую дорожку, включая меня. Это раздражает. Ты, словно маленький жучок, который постоянно жужжит где-то возле уха. Но нам приходится быть командой, так? – посмотрел он ей прямо в глаза. – А команды держатся вместе.

В комнату вернулся Томпсон, явно взволнованный.

– Камеры ни хрена не работают, – сказал он.

– Что ты имеешь в виду? – резко спросил Дилан. – Нельзя просто прийти и бросить подобную фразу. У нас тут девушка, между прочим.

Роуз внимательно слушала, сидя на диване.

– Прошу прощения, – ответил Томпсон и понизил голос. – На всех этажах установлено по две камеры, по одной на каждой стороне коридора. На этом этаже работает лишь та, которая находится на противоположной стороне. Камера, которая должна следить за нашей частью, залеплена какой-то пленкой. На первый взгляд она даже не заметна, но если провести по ней пальцем, то можно ощутить какой-то материал на ощупь похожий на глазурь. Та же пленка нанесена на камеры в лифте и лобби.

– Твою ж мать, – прошептал Коннелли.

– Я знала, – произнесла Эйвери. – Я знала, что он уже был здесь.

Роуз поежилась. Она слышала большую часть разговора и осознание того, что это не было шуткой и что, возможно, кто-то преднамеренно сломал замок, сильно настораживало. Она взглянула на мать, которая не спускала с нее глаз.

– Мы поймаем его, – ответила Эйвери. – Все будет хорошо. Ты в безопасности.

– Что мы сейчас делаем? – поинтересовался Томпсон.

– Как далеко ты зашел со списком студентов, обучавшихся у профессора Уилльямс? – спросила Блэк.

– К концу дня мне должны прислать все данные.

– А что с книжными магазинами?

– Все готово. Лавка Венмеер предоставила мне двенадцать имен. Второй магазин выдал двадцать два. Около половины составляют женщины.

– Итак, у нас около шестнадцати или семнадцати имен, среди которых может проскочить убийца. Он определенно приходил сюда. Кто-то должен был видеть его. Если мы получим хоть какое-то описание, то это здорово сузит поиск.

– Сколько конспиративных квартир у нас сейчас есть в наличии? – обратилась Эйвери к Коннелли.

– Прямо сейчас? Возможно, две.

– Можем отправить Роуз туда?

– Конечно, – ответил он. – Я все устрою.

– Конспиративная квартира? – забеспокоилась Роуз.

– Ты не останешься здесь, – резко сказала Блэк. – Ни в коем случае.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Конспиративная квартира находилась в элитном районе Бикон Хилл. Эйвери вела машину с Роуз, Коннели ехал впереди, указывая путь. Роуз жаловалась всю дорогу.

– Не могу поверить, что это происходит.

– Это для твоей же защиты, – настаивала Эйвери.

– Все из-за тебя, – злобно сказала Роуз. – Именно ты причина всего, что происходит. Почему бы тебе просто не исчезнуть из моей жизни? Ты всегда все портишь.

Эйвери начинала злиться.

– Хватит, – отрезала она. – Ты моя дочь. Я забочусь о тебе, я оплачиваю твой колледж и я пытаюсь сохранить тебе жизнь.

– Мне не нужны твои деньги! – выкрикнула Роуз в ответ. – Я могу получать стипендию. Ты вообще мне не нужна! Когда ты хоть что-то для меня делала? А? Когда?!

– Прямо сейчас! – заорала Эйвери. – Я здесь прямо сейчас! Знаю, что из меня получилась дерьмовая мать, – продолжила она, понизив голос. – Я устала выслушивать это. Знаю, я подставляла тебя сотни раз и последний был буквально на этой неделе. Извини. Сколько раз я должна повторить, что мне жаль? – Эйвери начала кричать сквозь слезы. – Потому что мне действительно очень плохо от всего этого! Но я такая, какая есть. И я пытаюсь быть лучше, клянусь, но я такая, какая есть! Либо попытайся принять меня, либо оставь в покое и иди вперед, оборвем все ниточки, которые нас связывают. Вполне возможно, что это последний раз, когда ты видишь меня. Сейчас ты едешь в эту квартиру и останешься там, пока я не поймаю этого парня. Если тебе это не нравится, то я арестую тебя и посажу за решетку в А1.

Наступила тишина.

Эйвери взглянула в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что за ними не следят. Убийца был повсюду, он вторгся в ее жизнь, сделав смелый шаг против ее дочери, и Эйвери не понимала как. Теперь он стал еще более значимым.

– Что мне делать в пустом доме? – пожаловалась Роуз. – Ты же не дала мне ни компьютер, ни телефон.

– У тебя есть книги, – ответила Эйвери. – Я отправлю кого-нибудь принести тебе задания. Компьютеры и телефоны легко отследить. Тебе надо исчезнуть на какое-то время. Это единственный способ, при котором я буду уверена, что ты в безопасности.

– Почему у меня нет настоящей матери, – прошептала Роуз, глядя в окно.

Эти слова глубоко ранили. На глаза Эйвери навернулись слезы и она прикусила губу, чтобы не дать им пролиться. Ей тяжело было даже представить собственную мать: эта женщина всегда была пьяна, редко рядом и постоянно агрессивна.

«Неужели ты такая же? – спросила она себя. – Нет. Ты ни капли не похожа. Вероятно, ты не лучшая мать, но ты здесь и ты стараешься».

– Прими меня такой, какая я есть или прекрати со мной разговаривать, – прошептала Эйвери. – У тебя только два варианта, потому что я настоящая мать.

Коннелли сбавил скорость в районе тенистой, усаженной деревьями улочки, вдоль которой простилались блочные здания. Одно из них сохранилось чуть хуже остальных. К нему вела лестница и висела камера, отслеживающая посетителей. Дилан припарковался, вышел из машины и огляделся. Он снял ключи с ремня и махнул Эйвери.

– Приехали, – сказала она. – Иди за мной и не поднимай голову.

Коннелли воспользовался двумя ключами для трех замков.

Они вошли внутрь огромного пустого одноэтажного дома. Плотные темно-бордовые шторы закрывали окна. Полы были деревянные, без какого-либо настила. В гостиной стоял телевизор и диван. На кухне была плита и микроволновая печь. В холодильнике стояли замороженные обеды и безалкогольные напитки. Также были две спальни, в которых из мебели стояли лишь кровати с тумбочками. В бельевом шкафу были чистые простыни и подушки. За окном виднелся небольшой садик, заросший травой.

Коннелли проверил все – комнаты, шкафы, ванные комнаты, замки на окнах и на двери в сад.

– Здесь ты будешь в безопасности, – сказал он. – Если потерпишь пару часов, я могу прислать кого-нибудь вечером, чтобы тебе не было совсем скучно. Дом полностью укомплектован. Камеры висят на каждом углу, кроме ванной комнаты. Захочешь побыть одна, иди туда. Входная и задняя двери оборудованы сложными двойными замками. Скрытые камеры также расположены вдоль улицы по обеим сторонам здания. Никто не сможет проникнуть сюда. Обещаю.

– Отлично, – проворчала Роуз. – Спасибо.

– Вот ключи, – обратился он к Эйвери. – Я сейчас поеду обратно в общежитие и проверю, смогли ли парни обнаружить что-то новое. Когда будешь готова, подъезжай.

– Спасибо, – ответила Блэк. – За все.

Коннелли кивнул и вышел.

Они остались наедине с дочерью, словно чужаки. Роуз повернулась спиной к кухне. Она провела пальцем по стойке и застонала, увидев толстый слой пыли. Эйвери вздохнула и огляделась.

– У тебя есть телевизор и еда. Нужно что-нибудь еще?

Роуз покачала головой.

– Тогда ладно, – повернулась она, чтобы уйти, – я возвращаюсь в университет.

– Подожди, – пробормотала Роуз. – Мне очень жаль за то, что я сказала в машине. Это не так. Я все еще злюсь. Это просто… Все не так.

Эйвери обняла дочь:

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Мне жаль, что я постоянно подставляю тебя.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Эйвери была удивлена тому, сколько всего произошло за время ее отсутствия. В комнате Роуз находились две ее соседки, Томпсон, Фаген, Коннелли и некто, вроде художника, кого Эйвери никогда не встречала ранее. Слесарь уже работал с дверью.

– Просветите меня, – прошептала Эйвери Коннелли.

– Фаген вытащил обеих девушек с занятий. Оказывается, они обе были дома, когда объявился наш парень. Он приходил вчера днем. Высокий, около 185-190 см. Он был одет в зеленый комбинезон какой-то службы. Похож на испанца или латиноса, они не могут сказать точно. Светлая кожа, зеленые глаза, старше их. Прихрамывал. Томпсон вспомнил о знакомом художнике, который смог быстро приехать. Декана и охрану кампуса уже предупредили. Замок ремонтируют, на улице разместят дополнительную охрану на ближайшее время. Никто не хочет, чтобы информация разошлась. И я отправил Салливана приглядеть за Роуз.

– Это он, – сказала одна из девушек. – Этот парень.

Художник поднял голову. Это был худой, лысеющий мужчина с короткой серой бородой. На коленях он держал большой белый лист для рисования, на котором был изображен человек средних лет, похожий на испанца, с бритой головой и большими светлыми глазами. У него был среднего размера лоб, высокие скулы, сильный подбородок, но маленькие губы и нос. Шея была довольно толстой. Портрет заканчивался в области плеч.

– Да, определенно похож, – кивнула другая девушка. – Он еще напугал меня. Я имею в виду он был достаточно мил, постоянно улыбался, но вот глаза… Было ощущение, что он смотрит будто сквозь меня.

Эйвери взяла портрет.

– Давай тогда опубликуем это, – сказала она Томпсону. – Не дадим ему шансов скрыться. Сделайте копии и передайте в СМИ. Я хочу, чтобы это лицо было на всех канал и во всех газетах уже к вечеру.

– Работаем.

– И мне нужны эти списки из магазинов, – напомнила она.

– Здесь все хорошо? – спросил Коннелли. – Мне нужно идти.

– Да, – ответила Блэк. – Еще раз спасибо.

– Нет проблем, – сказал Дилан и ушел вместе с Фагеном и художником.

– С вами обеими все в порядке? – обратилась Эйвери к девушкам.

– Думаю, да, – ответила одна из них. – Это и правда какое-то безумие.

– Замок сейчас починят, – напомнила она. – И у вас будет дополнительная охрана, наблюдающая за общежитием, до тех пор, пока мы не возьмем его. Никто из вас не был его целью, этот парень просто пытался напугать меня посредством Роуз.

– А где она?

– В безопасности, – кивнула Эйвери, раздавая им визитки. – Если что-нибудь произойдет, вас напугают или вы просто захотите поговорить, звоните. Роуз вернется через несколько дней.

*

Грязная, потная и истощенная от подобного прилива адреналина, Эйвери направилась домой, чтобы принять душ и переодеться перед тем, как ехать в офис.

Вода смыла всю грязь, но мысленно она все еще была сильно измотана.

«У нас появился его портрет, – размышляла она. – Имя уже на подходе. Как только мы его узнаем, считай, поймали. Девочки из ВУЗа в безопасности. Что еще? Поезжай в офис, – сказала она себе, – убедись, что Томпсон отправил портрет и внес его в базу данных. Лично проверь списки из книжных магазинов. Проверь Роуз. Отвези ей ужин».

Сменив одежду, Эйвери почувствовала себя как новенькой.

Когда она вышла из дома, солнце уже заходило.

Зажглись уличные фонари.

Она припарковалась возле тротуара вместо выделенного ей места. Ее черная, полностью напичканная полицейская машина, которая была быстрее среднего спортивного автомобиля, стояла на том же месте, где она ее и оставила, с одной лишь незначительной деталью – на лобовом стекле лежало письмо.

Спокойствие и уверенность, которые она ощущала после освежающего душа и смены одежды, быстро улетучились, и Эйвери внимательно осмотрела окрестности. Она оглядела каждый дом, каждый переулок и темный закуток.

В половине квартала от Эйвери спиной к ней шел мужчина. Он был лысый и слегка загорелый, словно светлокожий латинос. Несмотря на теплую погоду, на нем была теплая куртка, джинсы и огромные ботинки. Его походка была не совсем твердой и Эйвери не могла сказать точно, был ли это эффект от травмы или он действительно хромал.

Она схватила письмо.

Записка была написана тем же почерком, что и предыдущее письмо от убийцы-астролога.

Я всегда наблюдаю. Ты не можешь спрятаться

Я вижу тебя даже в темноте, когда ты прячешься

Я везде

Смерть

«Даже, когда ты прячешься, – снова прочла Эйвери. – Он знает, где находится Роуз? Он следит за ней?»

Мужчина свернул за угол.

– Эй, – закричала она. – Стой!

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Эйвери побежала на полной скорости, достав пистолет и сняв его с предохранителя.

– Стоять! – закричала она. – Полиция!

Мужчина поджидал ее за углом. Он вытащил пистолет с длинным глушителем из открытой куртки. Оружие издало мягкий, еле различимый звук, когда он выстрелил.

Ночь была тихой. Дул легкий ветерок. Словно во сне, Эйвери услышала, как из пистолета вылетают пули, и ощутила их силу, когда они пролетели мимо ее лица и руки.

Она кувыркнулась за машину.

Единичный звук раздался от соприкосновения пули с металлом и снова вернулась тишина. Где-то вдалеке зазвучала сирена кареты скорой помощи. В нескольких кварталах от них какая-то машина посигналила в пробке.

Эйвери переместилась к передней части автомобиля.

Мужчина сделал то же самое. Он в открытую подошел ближе и пригнулся так, что между ними не осталось помех. Они находились всего в тридцати метрах друг от друга.

Эйвери встала и они оба выстрелили.

Блэк попала ему в руку, которой он стрелял. Она дернулась вниз, но он продолжал нажимать на курок. Несколько пуль просвистели возле лица. Когда обойма кончилась, он закрутился, словно танцуя Капоэйру, уклоняясь от ответных выстрелов.

Несмотря на небольшое расстояние и природную меткость, Эйвери ни разу не попала в него, также спустив всю обойму.

Она потянулась за следующей, но нападающий бросился вперед.

Блэк бросила пистолет ему в лицо и ударила ногой в пах. Он явно был опытным бойцом. Он успел поставить блок и ударил ногой ей прямо в живот так, что она упала на землю.

Проезжающая машина посигналила.

Убийца отскочил назад, а Эйвери откатилась. Не обращая внимания на драку посреди улицы, водитель вдавил педаль газа и уехал.

Нападающий снова рванул вперед и пнул Эйвери по голове. Она откатилась. Он пнул ее еще раз в бок. Блэк пыталась увернуться и в следующий раз, когда он занес ногу для удара, она со всей силы двинула по ней. Мужчина упал на тротуар, Эйвери прыгнула прямо на него.

В школе джиу-джитсу бои на полу были ее страстью. Существовали особые приемы, которыми запросто можно было отключить соперника. Это был словно другой мир для Эйвери, мир, который она обожала.

Она попыталась нанести удар в горло, но убийца снова доказал, что является закаленным противником. Вовремя подставив руки, он уклонился от серьезных повреждений и, как только Эйвери попыталась перевести дыхание, атаковал в ответ. Он ударил ее в живот и, сделав вид, что собирается нанести еще один, крутящий удар, воспользовался весом своего тела, чтобы выбраться из-под нее.

Вскочив на ноги, он побежал.

Эйвери подпрыгнула и побежала за ним.

Несколько человек, которые услышали звуки выстрелов или наблюдали драку, выглядывали из подъездов.

Начался небольшой дождь.

Капли воды смешивались с потом и стекали по лицу Эйвери.

Она отлично бегала. Собственно, бег был основной ее тренировкой на протяжении многих лет. Хоть она и не занималась им уже давно, опыт не покинул ее. Ноги прекрасно помнили движения. Дыхание стало спокойнее, а руки вошли в ритм.

Мужчина же явно не был готов к длительной борьбе. Споткнувшись, он упал прямо на улице. Ему трудно было дышать. Он метнулся через проход между зданиями. Эйвери умела управлять дыханием и быстро настигала его.

Она была в двадцати метрах от него, в десяти, в пяти…

Когда он был на расстоянии вытянутой руки, она схватила его, сделала еще два длинных шага и прыгнула. Эйвери навалилась на преступника всем телом и оба упали на землю. Она перекатилась на него, сжала ноги вокруг талии и надавила. Попытки ударов по голове были отбиты, поэтому она била его по телу и ждала, пока он откроется.

Как только он попытался ударить в ответ, Блэк схватила его за руки и использовала их, чтобы добраться до головы. Она обхватила его вокруг шеи, получив полный контроль, перевернула на бок и сжала. Ее ноги блокировали его так, что он не мог двигаться. Убийца корчился и пытался бороться до тех пор, пока не потерял сознание от недостачи кислорода. Эйвери держала его еще около пяти секунд, чтобы убедиться, что это не уловка, а затем отпустила.

Быстро откатившись, она подскочила на ноги.

Согнувшись, уперевшись руками о колени, она медленно и глубоко дышала.

Капли воды продолжали стекать по лбу и шее. Немного оправившись от погони и драки, она села на него сверху и сковала наручниками руки за спиной. Быстрый обыск позволил обнаружить лишь карточку метро.

– Вы имеете право хранить молчание, – прошептала она. – Все, что Вы скажете, может быть использовано против Вас в суде.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Полиция прибыла довольно быстро. За ней приехала скорая. Подскочили два специалиста по оказанию первой помощи. Эйвери показала свой жетон и указала на руку преступника.

– Я дважды попала в него, – сказала она. – Зашейте прямо здесь.

– Пули вышли?

Эйвери пожала плечами.

Специалисты быстро разобрались, что металл прошел насквозь. Раны зашили и перевязали. Двое копов из D14 затащили преступника в машину и согласились отвезти в А1. Эйвери проследовала за ними. Хоть она уже и успокоилась, сердце продолжало бешено колотиться.

«Цвет кожи: совпадает. Размер обуви: совпадает. Фирма Redwing: совпадает. Письмо: совпадает. Что с ростом? – подумала она. – Девочки сказали, что он около 185 см. Этот парень чуть ниже и у него карие глаза, а не зеленые».

Все же Эйвери была уверена, что поймала его: «Я сделала его, я взяла этого сукина сына».

Томпсон встретил ее в участке.

Пока два офицера D14 заносили преступника, Эйвери настояла, чтобы он снял отпечатки пальцев прямо на ходу и пробил по базе. Копы отвели его в комнату для допросов и приковали.

Эйвери достала пустое ведро из шкафа, набрала воды и пошла обратно.

Люди по пути вставали и пытались заговорить с ней.

– Эй, Блэк, что ты делаешь?

– Все в порядке?

– Кто этот парень?

Она действовала не рационально. Она понимала это. В голове все еще лил дождь, перемешиваясь со свистом пуль и резкими движениями.

«Он мог убить меня в любой момент, – думала она. – В любой момент».

Когда Эйвери вернулась в комнату для допросов, полицейские из D14 уже ушли.

Томпсон стоял рядом с преступником, который оставался без сознания.

– Отпечатки загружаются, – сказал он.

– Вызови графолога, – потребовала она.

– Сейчас попробуем.

Эйвери плеснула водой на подозреваемого.

Глубоко вздохнув, он откинулся на спинку стула и закашлялся.

– Кто ты? – требовательно спросила она.

Он был явно растерян, не понимая, где находится.

Она ударила ему кулаком по лицу.

– Кто ты?!

Полчаса спустя движения Эйвери стали более медленными и тяжелыми. Будучи расстроенной, она направилась обратно в комнату наблюдения. Преступник не спускал с нее глаз до самого выхода из комнаты. Она хорошенько поработала над его лицом. Лоб и скулы были в синяках, один глаз опух, нос сломан. Но он продолжал улыбаться своей кровавой беспощадной улыбкой.

– Графолог не отвечает, – сказал Томпсон.

– Дай мне эти списки из магазинов.

– Сейчас.

В комнату вошел капитан О’Мэлли с каким-то новичком, которого Эйвери не встречала ранее.

– Слышал, у тебя была бурная ночка, – сказал он. – Расскажи.

– Вы уже знаете о колледже?

– Да. Коннелли посвятил меня во все подробности. Роуз в порядке?

– Все нормально. Я звонила ей, пока ехала сюда, чтобы проверить. Салливан следит за домом снаружи. Фаген сменит его в час.

– Наш парень?

– Это я и пытаюсь выяснить. Я поехала домой, чтобы переодеться. Подойдя к машине, я увидела записку на лобовом стекле. Письмо было написано тем же почерком и вроде даже теми же чернилами, что и предыдущие. Этот парень как раз отходил. Я окликнула его, а он открыл огонь.

– Ты ранена?

– Нет.

– А он?

– Попала ему дважды в руку. Скорая зашила прямо на месте.

Спокойствие, наконец, пришло к Эйвери после перестрелки, драки и допроса. Вещи становились яснее и, чем больше она смотрела на парня за стеклом, тем больше он напоминал ей Десото.

«Как близкий родственник, – подумала она. – Или еще один брат».

Странно, но даже само письмо вдруг стало казаться немного другим, будто оно было написано не самим убийцей, а его слугой.

О’Мэлли почувствовал смятение Эйвери.

– Он же подходит под описание? – спросил он. – Приблизительный возраст и рост, размер и фирма обуви. Он положил письмо на машину.

– Не все совпадает, – ответила она.

– Ты допрашивала его?

– Да.

– Что он сказал?

Эйвери было противно от собственной неспособности извлечь из преступника хоть слово.

– Ничего, – ответила она. – Ни слова.

– Парень чист, – сказал Томпсон.

– Дерьмо, – разозлилась Эйвери.

– Его нет в базе данных.

– Проверь еще раз.

– Зачем?

– Он должен быть в системе, – резко среагировала она. – Он умеет драться и стрелять. Кто-то должен был продать ему оружие. Он должен быть как-то связан с этим. Проверь еще раз.

Томпсон передал ей лист.

– Вот твои списки, – хрипло ответил он.

В его руке было список из двух столбцов. Один назывался «Оккультный», второй – «Религиозный». Под каждым наименованием шло несколько имен, но ни одно не подходило. В оккультном магазине работало шесть человек, которые могли быть испанцами. Еще пятеро были отмечены в религиозном.

«Пять, – подумала Эйвери. – Пять абсолютно разных имен, которые, возможно, как-то связаны с происходящим».

Она понимала, что все ускользает.

– Ты проверил эти имена? – спросила она.

– Ни одно из них не значится в базе данных, – ответил Томпсон. – Даже не было проблем с парковкой.

Недоверие на лице Эйвери было сложно не заметить.

– Я говорю тебе то, что увидел, – развел он руками.

– Что насчет университета Бостона? Ты получил список студентов, посещавших занятия Уилльямс?

– Пока нет?

– Почему?

– Мы были немного заняты.

Она протянула ему лист с именами.

– Проверь их еще раз. Мне нужны фото и информация на каждого из них: имена, дни рождения, все. Этот парень неплох, – сказала она. – Скорее всего, у него есть какая-то кличка, или даже несколько. Проверь, может кто из них воевал.

– И как мне это сделать? – взвыл Томпсон.

– Поискать! – закричала Эйвери. – Включаешь интернет, вбиваешь имена и занимаешься долбанным поиском!

– Стоп, стоп, стоп, – вклинился О’Мэлли. – Давайте успокоимся. Послушай, – обратился он к Эйвери, – ты отлично поработала сегодня. Этот парень подходит – тот же размер обуви, приблизительный рост, он написал письмо и оставил его на твоей машине. У тебя был длинный день. Ты не можешь думать ясно. Иди домой и отдохни. Мы всем займемся, – он подошел ближе, – дай и нам поработать.

Блэк покачала головой.

Казалось, земля сейчас разверзнется и поглотит ее целиком. Все шло наперекосяк. В заботливом тоне О’Мэлли не было и капли веры. Томпсон просто хотел уйти домой, а новобранец уже закатил глаза и практически начал насвистывать от скуки.

Наконец, Эйвери позволила страху выбраться наружу.

– Я не верю, что этот парень был в Бостонском университете, – сказала она. – Вы правда считаете, что он работал в книжном магазине? Он больше похож на новичка в латиноамериканской банде. Думаю, вы все заметили его татуировки, – отрезала она, глядя прямо на О’Мэлли. – Возможно, это один из парней Десото. Я не могу просто отпустить это.

О’Мэлли изменился буквально на глазах. Его тело напряглось, взгляд потемнел и стал резким. Он ткнул пальцем в Эйвери.

– Ты отпустишь, – сказал он. – Ты явно не понимаешь, что хорошо для тебя самой, поэтому я повторяю: Хорошая работа. Иди домой. Все будут счастливы. Сейчас ты отстранена. Томпсон займется остальным. Насладись выходными.

«Это невозможно, – подумала она. – Слишком много вопросов без ответов».

– Вы не можете отстранить меня, – ответила она. – Дело еще не закрыто.

– Ты отстранена, – закричал он. – И точка. Проваливай.

– Я не могу уйти.

– Либо ты убираешься, либо тебя арестуют, – зарычал он.

Оцепенев, и совершенно обалдевшая от отсутствия понимания и поддержки капитана, Эйвери протиснулась между присутствующими и вышла.

*

По пути домой Эйвери пыталась соединить не подходящие друг к другу кусочки головомки, дрейфующие у нее в голове. Она хотела подобрать их, точнее должна была сделать это для ясности.

«Устала, – подумала она. – Ты просто измучена. Просто иди спать. Вздремни немного. Сделай так, как сказал О’Мэлли – отдохни».

Но отдых не был правильным вариантом.

Она зашла в квартиру, собрала сумку, закинув в нее огромную книгу по астрологии, которую ей продал Дави, и вышла.

Салливан сидел в машине без опознавательных знаков, припарковавшись напротив входа в конспиративную квартиру. Она остановилась рядом, вышла и постучала в окно.

– Моя очередь, – сказала Эйвери. – Почему бы тебе не вернуться с утра? В восемь?

– Ты уверена?

– Я не могу оставить собственную дочь одну в первую ночь в конспиративной квартире.

– Без проблем.

Роуз щелкала каналы, когда вошла Эйвери. Она подняла голову, видимо, случайно. В глазах проскочило удивление от появления растрепанной матери, затем облегчение и настороженность. Она опустила голову.

– Что с тобой произошло? – спросила Роуз.

– Бурная ночь, – ответила Эйвери. – Тебе что-нибудь нужно?

– Нет.

Эйвери кивнула и направилась в спальню. На неубранной постели валялось несколько подушек. Она достала одеяло и расстелила его.

Огромная книга называлась «Все об астрологии». Судя по всему, они ежегодно выпускали новую версию. Содержание состояло из двенадцати знаков Зодиака с разбивкой на важные события, отношения, а также из специализированных концепций, вроде тринов, аспектов, узлов и других наименований, о которых Эйвери и не слышала.

Она открыла раздел важных событий, надеясь отыскать в нем хоть какой-то символ или знак, который укажет на ответы. Ничего. Казалось, там лишь перечислялись бесконечные астрологические прогнозы на текущий год.

«Июнь, – подумала она. – Этот месяц».

В июне предполагалась целая гора событий: квадрат Сатурн-Нептун образуется 17 июня. Юпитер будет в гармоничном аспекте с Плутоном 26 июня. С марта по август Сатурн будет ретроградным, а Хирон в июне.

«Ретроградный, – задумалась Эйвери и вбила понятие в поиск. – Ретроградные планеты воспринимаются наблюдателями с Земли так, будто движутся назад, – прочитала она. – Оптическая иллюзия. Энергия планеты возрастает. Что это значит? Влияние планеты усиливается, так что, если эта планета воинственная, то стоит ожидать именно таких событий».

Она снова взглянула на список.

Новолуние, 5 июня.

«Новолуние? – прикинула Эйвери. – Это же уже завтра».

Следующая строка гласила: Полнолуние – 20 июня.

Указатель в конце книги содержал в себе множество наименований со словом «мутабельный» – мутабельный крест, мутабельные дома, мутабельные знаки. Она открыла страницу с описанием мутабельных домов и узнала, что все двенадцать астрологических знаков располагаются в домах, каждый из которых имеет определенное значение, к примеру, денежный дом или социальный.

Ее мозг буквально плавился от перестрелок, дыма и астрологических понятий. Эйвери отложила книгу и закрыла глаза. Ничего не получалось объединить. Был лишь убийца, который, возможно, работал с первой жертвой и, скорее всего, учился у второй. У нее был портрет, приблизительный рост, размер обуви и какая-то связь с астрологией. Все остальное было лишь предположениями. Он был силен, возможно, ветеран войны или просто военный, судя по тому, как незаметно он убивал и да, он был действительно хорош.

«А что, если ты не права? – думала Блэк. – Что если эти убийства случайны? Вдруг это простой парень с улицы, которого обидели? Нет, ты не ошиблась, – говорила она. – Не сходи с пути, иначе все развалится. Доверяй своей интуиции. Прислушайся к себе».

Эйвери подумала о Рамиресе, но она не могла просто взять и позвонить ему.

«Ему нужно пространство», – напомнила она себе.

Расстояние между ними нахлынуло на нее в этой маленькой комнатке. Одна, без напарника и плана действий. Она укрыла лицо руками и попыталсь сдержать слезы.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Эйвери проснулась пораньше, чтобы позавтракать с Роуз. Обстановка была напряженной. Роуз неспеша поела и, взяв кофе, собралась уйти к себе в комнату.

– То есть вот так теперь будет? – спросила Эйвери.

– Что ты имеешь в виду?

– Это, – ответила Блэк. – Ты игнорируешь меня.

Роуз нахмурилась.

– Ночью я пыталась кое-что понять, – сказала она. – Наши отношения. Знаю, вчера ты пыталась помочь мне. Именно поэтому ты приехала в общежитие и отвезла меня сюда. У меня только один вопрос: это как-то отличается от других? Ты бросала меня множество раз ради других людей. Теперь ты помогаешь мне. Ты делаешь это потому, что я твоя дочь или ты бы поступила так в любой ситуации?

– Я сделала это ради тебя, – ответила Эйвери. – Ты моя дочь и я люблю тебя.

Взгляд Роуз стал пустым.

– Ты звонила папе? Он знает, что я здесь?

«Черт», – подумала Эйвери.

– Я собиралась позвонить ему. Прошлая ночь была сумасшедшей.

Роуз прикусила губу.

– Я хочу верить тебе, мам. Я хочу верить, что ты любишь меня, пытаешься помочь и сделать все правильно. Просто это тяжело. Твои действия очень редко совпадают со словами. Как мы можем выстроить нормальные отношения, если я никогда не чувствовала твердой почвы под ногами?

Эйвери практически рассмеялась.

«Добро пожаловать в наш клуб», – подумала она.

Роуз снова собралась идти в комнату.

– Мы с папой близки, – добавила она. – Мы постоянно общаемся. Позвони ему, пожалуйста. Он будет волноваться, если я пропаду.

– Я позвоню ему сегодня, – пообещала Эйвери.

Роуз смотрела на нее около минуты, будто пытаясь понять, говорит ли она правду прежде, чем выйти из кухни.

Сев в машину, Эйвери набрала Джека.

Он поднял трубку после третьего гудка:

– Эйвери, что случилось?

– Пожалуйста, оставайся спокойным и выслушай меня. Роуз сейчас в конспиративной квартире. Убийца прислал в участок еще одно письмо. Там был указан день рождения Роуз. Мы приехали в ее общежитие и нашли доказательство того, что он там побывал. Сейчас с ней все в порядке.

– Где она? – грозно ответил он.

– Я не могу назвать тебе место по телефону.

– Убийца следил за тобой, так? Поэтому он нацелился на Роуз?

Эйвери почувствовала стыд.

– Думаю, да.

– Я хочу увидеть ее.

– Давай вечером? Съездим к ней вместе.

– Я хочу видеть ее сейчас. Максимум к обеду, – потребовал он.

– Я уже уехала, – ответила она. – Это произойдет вечером.

Он выругался себе под нос.

– Ты хочешь, чтобы я позвонил твоему руководству?

Эйвери разозлилась от его угроз.

– Роуз попросила меня передать тебе, что с ней все в порядке. Я сделала это. Хочешь знать что-то еще? Дождись моего звонка.

Она повесила трубку.

Злость. Эйвери была зла, напряжена и сбита с толку.

«Моя дочь ненавидит меня. Мой бывший муж ненавидит меня. Мой напарник ненавидит меня. Мой босс просто выкинул меня из дела».

Она чувствовала как увеличивается расстояние между ней и остальным миром.

«Говард, – подумала она. – Только Говард Рэндалл понимал. Он принимает меня такой, какая я есть. Он верит мне. Убийца. Психопат. Заключенный».

Ее мысли снова вернулись на прием к психотерапевту: «Достаточно ли у Вас места в жизни? Для друзей? Для семьи? Для любви?»

«Надеюсь, – подумала Эйвери. – Я очень на это надеюсь».

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Эйвери пришлось прождать встречу с Рэндаллом в исправительной колонии Саус-Бей гораздо дольше, чем обычно.

– Что за задержка? – постоянно спрашивала она.

– К тебе подойдут через минутку, – каждый раз отвечала женщина за ограждением.

Эйвери пролистала несколько журналов, пытаясь потянуть время. Активность была странной привычкой. Она вспомнила те дни, когда была адвокатом. Как-то они с Роуз и Джеком поехали на пляж. Она была в бикини за пятьсот долларов и взяла с собой кучу журналов.

«Джек тогда взбесился, – вспоминала она. – И Роуз тоже. Им обоим не доставало твоего внимания. Ты постоянно была в работе и не могла позволить себе даже минимальный отрыв от реальности».

Сейчас она поняла, что Роуз и Джек пытались донести до нее в последние несколько дней. Любовь подразумевала отказ от отпределенных вещей для счастья близких, а Эйвери явно была скупа в этом деле. Работа была ее жизнью, и только работа, с тех самых пор, как она уехала из Огайо. Но сейчас это едва походило на жизнь и единственным способом изменить все было бросить то, чем она занималась, всю бесконечную работу ради того, чего ей действительно хотелось. Ради дочери и, возможно, кого-то еще.

– Прошу прощения, что заставил Вас ждать, детектив, – произнес один из охранников.

Он позволил ей пройти и закрыл двери.

– У Рэндалла куча неприятностей. Смотритель сказал, что из уважения к делу, над которым Вы сейчас работаете, вам разрешена встреча. Но потом все его свидания будут запрещены.

– Все его свидания?

– Да, у него бывают посетители.

Посетители? Эйвери знала, что у Рэндалла остались многие за пределами тюрьмы. Двое детей, куча друзей и дальних родственников. Но после того, как его посадили? Она ощутила прилив обиды и ревности. Она считала, что кроме нее, никто его не навещал.

– Что он натворил?

– Этот парень просто гений. Серьезно. У него целая группа последователей. Они называют себя «Сыновья Рэндалла». Делают что хотят. На этой неделе мы арестовали Карлоса Десото. Знаете его?

Время будто остановилось, когда Эйвери услышала это имя. Конечно же, она его знала. Это был младший брат Хуана Десото, с которым она недавно подралась.

– Нет, – ответила Блэк.

– Не важно, – махнул рукой охранник. – Карлос часто попадал в эту тюрьму. Латиносы охраняли его, так как он являлся младшим братом какого-то крутого парня. Но сейчас все не так просто. Двадцать четыре часа назад на него напали соратники Рэндалла. Говард клянется, что не имеет к этому никакого отношения, но у надзирателя достаточно улик. На какое-то время ему запретят посещения и, скорее всего, он проведет в одиночке всю жизнь.

Рэндалл выглядел самодовольным, когда Эйвери вошла в небольшую серую комнатку для переговоров.

– Привет, Эйвери, – улыбнулся он.

– Что ты натворил? – прошептала она.

– Уже слышала?

– По поводу Десото? Да.

– И как ощущения?

Вопрос напугал ее. По правде говоря, она ощутила себя невероятно защищенной, но осознание произошедшего не давало покоя. Он убил ради нее.

– Зачем? – спросила она. – Зачем ты сделал это?

– Законы джунглей не сильно отличаются от законов нашего мира. Убивай или убьют тебя. Око за око. Ты навредил моему человеку, я за него отомстил. Хуан Десото напал на тебя. Подобное деяние не может остаться безнаказанным.

– Ты убил его брата!

– И? – поднял Рэндалл бровь в удивлении.

– Что, как ты думаешь, он будет делать? Ты понимаешь с кем имеешь дело? Хуан Десото просто легенда в обычном мире. У него отличные связи и он придет за тобой.

Возраст Рэндалла и его показная смиренность на секунду исчезли и Эйвери увидела в нем дух молодого парня, который извивался внутри и жаждал вырваться на свободу.

– А что насчет тебя? – спросил он.

– А что насчет меня?

– Ты сказала, что он придет за мной. О себе ты не беспокоишься?

Эйвери задумалась.

Часть ее была убеждена, что мужчина, пытавшийся убить ее на улице, был послан Десото. Вполне возможно, что письмо было просто для запугивания или жестокой шуткой. Но его взгляд и поведение скорее были похожи на наемного головореза, чем на астрологически помешанного убийцу. Если Десото уже отправил одного, то он пошлет и следующего. Он был унижен в собственном доме перед пятью членами своей банды и он не остановится, пока не отомстит. Но по какой-то неведомой причине, Эйвери была спокойна за себя и не волновалась по поводу возможной смерти. Все, о чем она могла думать, это Роуз, Джек, Рамирес и, странно, но даже Рэндалл.

«Возможно, еще есть какая-то надежда», – размышляла она.

– Нет, – ответила Блэк. – Меня не волнует, что будет со мной. Я беспокоюсь лишь о тех людях, которые что-то для меня значат.

– А я вхожу в их число? – спросил он.

– Невероятно, но да, – призналась она, глядя ему в глаза.

Глаза Рэндалла наполнились слезами.

– Ты столько всего наговорила в прошлый раз, но твои эмоции говорят куда больше. Все равно приятно слышать, особенно здесь.

– Почему же? – спросила Эйвери. – Слышала, что у тебя гора посетителей.

Рэндалл вытер глаза.

– Чувствую ли я капельку ревности? – улыбнулся он. – Тебе это не идет, Эйвери.

– Мне нужна твоя помощь.

– Я предполагаю.

– Этот убийца, – начала она. – Мы уже многое нарыли, но все же ничего не совпадает. Я начинаю терять весь смысл.

– Что тебе известно?

– У нас есть его портрет, размер обуви, приблизительный рост. Мы считаем, что он был знаком с обеими жертвами. Из того, что я вижу, мне кажется, он неплохо разбирается в астрологии. Расположение обоих тел имело потрясающее сходство с их знаками Зодиака: Дева и Близнецы.

– Мутабельные знаки, – кивнул он.

– Откуда ты знаешь?

Рэндалл застенчиво опустил голову.

– Астрология – довольно увлекательный предмет, – ответил он. – Это одна из ранних форм философии и религии. Циклы звезд и движения планет всегда влияли на многие аспекты человеческого общества. Именно поэтому люди верят, что если ты, к примеру, Телец, – сознательно улыбнулся он Эйвери, – то ты являешься практичной, надежной и, конечно же, до ужаса упрямой и независимой. Считается, что где бы ни находились созвездия в момент рождения человека, их энергия и сила формирует его характер. Некоторые созвездия приносят потери и жизненную силу… и изменения.

– Я думала, что может изменчивость была его стимулом. Мутабельные знаки разрушают вещи, уничтожают их. Может он как-то пытается начать жизнь заново и выбрал такой путь, убивая людей, которые плохо с ним обращались?

– Астрологи считают, что определенные даты и время могут служить катализатором больших изменений.

– Я почитала про мутабельность и значимые события в астрологии в этом месяце. Я не нашла ничего, что могло бы хоть как-то повлечь подобные убийства.

– Правда? – скептически поинтересовался он.

«Этот взгляд, – подумала Эйвери. – Он каждый раз так смотрит, когда знает что-то, но не собирается со мной делиться».

– Хватит играть со мной! – потребовала она. – Что ты знаешь?

Взгляд Рэндалла сменился на холодный.

Казалось, все его тело напряглось и сжалось, воздух покинул комнату и он остался один, темный и незнакомый.

– Бывают животные, Эйвери, которых никогда не удастся приручить. Они могут есть с руки и сидеть на коленях для вида, но внутри они все такие же дикие звери. Любые отношения с подобными созданиями должны быть четко выстроены и постоянно поддерживаться. В своей среде ты должна позволить им оставаться самими собой. Если надавить, – подчеркнул он с опасным взглядом, – они могут укусить.

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

За стенами тюрьмы солнце светило высоко и ярко. Эйвери прикрыла глаза и направилась к машине. Пустота стоянки и давящее синее небо заставили ее осознать, насколько подавляющей стало ее состояние.

«Списки студентов, – подумала она. – Это последний кусочек. Если ни одно имя не подойдет, мы вернемся на круги своя».

В голове застрял вопрос Говарда: «Правда?»

«Что он имел в виду? – думала она. – Я сказала ему, что прочла все о знаках».

«Правда?»

Она хотела позвонить Томпсону и узнать насчет графолога, а также списка студентов, занимавшихся у профессора.

«Ты отстранена», – напомнила она себе.

Успокоившись тем, что единственное давление, которое она испытывала от этого дела, шло от нее самой, Эйвери запрыгнула в машину. Книга по астрологии лежала на пассажирском сиденье.

«Воспользуйся советом, – подумала она. – Отдохни. Что делает тебя счастливой?»

Неожиданно она подумала о пляже.

«Что ж, ладно, – сказала она себе. – Пляж, так пляж».

Эйвери медленно поехала на запад к пляжу «М-Стрит». Она припарковалась на тротуаре и пересекла улицу, найдя тень под деревом. Усевшись прямо на землю, она облокотилась на кору и открыла книгу.

История астрологии тянулась бесконечно долго, но Эйвери взялась за нее. Она начала с первой страницы и была полна решимости прочитать все, вне зависимости от того, сколько это займет времени. Большая часть первой главы касалась различных энергетических потоков и того, как на них влияют луна и другие планеты. Она взглянула на океан и понаблюдала за тем, как волны накатывают на сушу.

«Вот почему оба тела были найдены возле воды», – подумала она.

Прочитав около четверти книги, Эйвери снова вернулась в раздел событий текущего года. Она пропустила списки, которые уже изучала ранее, и перевернула страницу. Название новой главы было выделено жирным шрифтом: Большой мутабельный крест. Она начиналась со слов: Новолуние четвертого июня активирует большой мутабельный крест и вызовет мощное выравнивание четырех планет, что повлечет за собой время серьезных перемен и трансформаций.

«Вот черт, – сообразила Эйвери. – Я же просматривала содержание вчера. Четвертое июня, это сегодня».

Более внимательное чтение позволило выявить, что Венера находится в Близнецах, Сатурн в Стрельце, Нептун в Рыбах, а Юпитер в Деве.

«Близнецы, Дева», – размышляла она.

Некоторые слова и фразы буквально выпрыгивали из текста: Энергия краев креста в новолуние, время распрощаться с прошлым и начать новое будущее, правда будет открыта.

К тексту шла картинка. Большой мутабельный крест был представлен в виде круглой диаграммы. Она была больше похожа на часы, окруженные планетами и соответствующими знаками. Сам «крест» представлял собой квадрат из планет. Внутри него были расположены названия знаков Зодиака, а каждая планета находилась в углу. Если бы это были настоящие часы в углах стояли бы числа девять, двенадцать, пятнадцать и восемнадцать. Две последние позиции как раз относились к Деве и Близнецам.

Эйвери взяла телефон и отметила на карте места, где были найдены тела.

Первая жертва была обнаружена на яхте в гавани Восточного Бостона. Вторая – в воде возле парка Ледерман. Блэк сделала скриншот экрана. Она провела линии между двумя точками и затем перетащила их вниз, чтобы создать квадрат с четкими углами по девяносто градусов каждый. Оба нижних угла были на земле.

«Нет, – подумала она. – Убийца разместил бы тела в океане, ближе к потокам энергии».

Она вернулась к первоначальной зарисовке и подняла квадрат чуть выше. Когда он приобрел углы в девяносто градусов, каждый угол был в воде. Две верхние точки, представляющие Рыб и Стрельцов, попали на побережье Чарльзтауна и в Челси, которые находились за Бостоном.

Эйвери положила телефон на колени.

«Это бред, – размышляла она. – Большой мутабельный крест? Это означает, что есть еще два тела».

Чарльзтаун находился под управлением А15.

«Просто позвони им, – говорила она себе. – Посмотрим, что получится».

Челси не находился под управлением Бостона.

«Их полиция не стала бы с нами связываться, найди они тело. Возможно, они даже наткнулись на него, но посчитали это отдельным случаем».

Проще всего было получить информацию из А15 через капитана О’Мэлли. Он спокойно может набрать капитана любого другого участка и запросить информацию о текущих расследованиях.

«Да уж, – поняла она. – О’Мэлли я не могу позвонить».

Она собрала вещи и направилась к машине.

Поездка на север по шоссе № 93 была спокойной и чисто формальной.

Эйвери поглядывала то на небо, то на пустое пассажирское сиденье, на котором лежала книга по астрологии. Вероятность обнаружить новую связь за такой промежуток времени наложилась на одиночество, которое испытывала Эйвери.

«Ты не можешь провести так всю жизнь, – сказала она себе. – Пора начать жить по-настоящему».

Блэк вспомнила ночь в баре с командой А1. Это было приятным воспоминанием и она была совсем не против повторить.

«Начнем сначала», – решила она.

Челси располагался на берегу реки с одноименным названием к северу от Игл Хилл и являлся пригородом Бостона. Эйвери проехала по мосту на Челси-стрит и свернула налево. По береговой линии простилались гигантские парковки и стоянки для танкеров. Вбив в навигатор точные координаты возможного места убийства Стрельца, она приближалась к району прибрежных отелей. Эйвери понятия не имела на что может наткнуться. Идея мутабельного большого креста была высосана из пальца. Даже для нее это было слишком, но она никак не могла отделаться от мысли, что крест было именно тем, что старался сделать убийца.

Котс Лэндинг представлял собой озелененный садовый участок с детской игровой площадкой, баскетбольными кортами и дорожками к реке.

Он был полностью забит полицией Челси, которая пыталась разогнать кучу СМИ, чтобы дать возможность проехать карете скорой помощи.

Сердце Эйвери замерло. Неужели она оказалась права?

– Покиньте территорию! – крикнул какой-то коп.

– Уйдите с дороги. Уйдите с дороги!

– Вечеринка окончена!

Эйвери припарковалась и вышла из машины.

Большинство журналистов были слишком заняты спорами с полицией, чтобы заметить Эйвери. Она нацепила черные очки и двинулась вперед, опустив голову. Быстро протолкнувшись сквозь толпу, она показала жетон и продолжила идти.

– Эй, это Эйвери Блэк, – услышала она позади.

– Детектив Блэк? – крикнул один из журналистов.

Копы повернулись на звук и стали наблюдать за ней. Кто-то пытался приглядется к лицу, кто-то просто тяжело уставился, будто пытаясь понять, почему ей позволили пройти.

– Эй, Блэк, – раздался голос. – Что ты здесь делаешь? Разве ты не Бостонский коп?

Эйвери подошла к этому человеку.

– Что тут произошло? – спросила она.

– Какое-то дерьмо, – ответил он. – Нашли тело мертвой женщины, по пояс зарытую в гальку, с луком и стрелой в руках. Можешь в это поверить?

«По пояс. Лук и стрела».

Символом Стрельца был получеловек-полуконь, держащий лук и стрелы.

– Вы знаете кто это?

– Пока не индефицировали. Молодая девушка двадцати с небольшим лет.

– Какие-нибудь предположения?

– Ничего. Похоже, парень, который сделал это, отключил все камеры в районе. Мы не можем понять как. То же самое и с телом. Там только камни и галька. Он должен был потратить несколько часов на это, но никто ничего не заметил.

– Могу я взглянуть?

– Ее уже достали, – сказал он, указывая на скорую. – Мы здесь целое утро. Все улики также убрали, но можешь спуститься к воде, если хочешь.

Дорожка привела Эйвери к металлическим перилам у реки.

Она наклонилась и присмотрелась.

Мелкие камни были собраны у стены, чтобы послужить барьером при приливах. Чуть дальше и в самой воде виднелись куда более крупные булыжники. Яма от тела все еще оставалась вполне четкой.

Какой-то парень, находившийся на побережье, крикнул своему напарнику:

– Убираем?

– Да, мы закончили. Сделай все как было.

Несколько человек начали заваливать яму камнями.

– Вам что-то нужно? – спросил подошедший офицер.

Время для Эйвери остановилось. Она погрязла в собственной голове, в своем мирке, где всегда была занята. Там были только небо и вода, больше ничего. Лишь она и убийца. Смысл первого письма теперь полностью открылся.

«Как разорвать этот порочный круг? Он пытался изменить собственную жизнь. Первая жертва уже есть. Будут еще. Будут, – размышляла Эйвери. – Будут – множественное число, то есть он говорил не об одной. Ему нужны четверо. Троих он уже убил. Он создает большой мутабельный крест в реальной жизни. Парень, который напал на меня не был убийцей. Он не мог им быть. Убийца прошлой ночью хорошенько потрудился».

Эйвери посмотрела на часы. Было уже три.

– Прошу прощения, – повторил офицер. – Я могу Вам чем-то помочь?

– Вы один из детективов по этому делу? – спросила она.

– Да, Дэйв Браун. А Вы кто?

– Эйвери Блэк. Убойный. Участок А1.

Его глаза расширились, а на губах растянулась улыбка.

– Точно, – ответил он. – А я и думаю, что лицо знакомо. Что Вы здесь делаете?

– Ваше убийство соответствует признакам расследуемого нами дела. Свяжитесь с моим руководителем Убойного отдела участка А1, Диланом Коннелли. У него есть информация, которой он мог бы поделиться.

Она развернулась и пошла прочь.

– Эй, – окликнул ее коп. – Вы куда?

– Ловить этого сукина сына, – ответила Блэк, даже не обернувшись.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

О’Мэлли был явно напряжен на другом конце провода.

– Что ты хочешь? – спросил он.

– У нас в карцере не тот парень, – возбужденно ответила Эйвери, чувствуя прилив адреналина. – Скорее всего, он просто шестерка, посланная Десото.

– Ты это уже говорила вчера.

– Есть еще одно тело, – продолжила она. – На другой стороне реки, в Челси. Труп разместили там прошлой ночью. Я сейчас на месте. Женщина была зарыта по пояс, держа в руке лук и стрелу. Это явно походит на нашего маньяка. Стрелец. Третий знак. Я все поняла.

– Что ты поняла?

– Он пытается воссоздать большой мутабельный крест. Это редкое астрологическое явление, когда четыре планеты формируют идеальный квадрат. Предполагается, что это поможет вступить в новую эру трансформаций.

– Большой мутабельный что?

– Две ранее убитые женщины образовали лишь половину. У Венмеер была тень, благодаря которой она выглядела, как знак Близнецы. Вторая жертва держала в руках пшеницу. Это символ Девы. Тело женщины, найденное здесь, в Челси, было расположено, как знак Стрельца. У нее в руках даже был лук и стрела.

– Ты ходила к психотерапевту, как я сказал?

– Послушай меня! – закричала она. – Он планирует еще одно убийство. Еще одно тело для создания полного квадрата. Сегодня новолуние. Ему понадобится знак Рыб.

– Квадрат? Мне показалось, ты сказала крест.

– Черт возьми! – заорала Эйвери. – Это правда! Мне нужно подкрепление и команда для прочесывания местности. Я знаю, где он хочет разместить последнее тело.

– С тобой невозможно работать, Блэк. Я еще раз повторю это. Тебе говоришь, что ты отстранена, так ты начинаешь работать еще упорнее. Как мне работать с такими, как ты?

– Дай мне людей.

– Даже, если ты и права, – сказал он, – ты можешь доказать это?

– Еще одна женшина мертва! – снова закричала она. – Этого не достаточно? Хочешь знать, как я обнаружила ее? Просто проследовала по углам квадрата. Каждое место преступление находится на углу ровно в девяносто градусов от других. Все они расположены в виде астрологических знаков.

– О, Боже, – тихо прошептал О’Мэлли.

– Не веришь мне? – спросила Блэк. – Хочешь еще доказательств? Ладно. Скажи мне, что получили из списков студентов? Есть совпадение?

– Тебе стоит поговорить с твоим напарником – Томпсоном.

– Томпсон плевать хотел на это дело!

О’Мэлли разозлился.

– Томпсон задницу рвет над этим делом для тебя! Тебе это известно? Ты не единственная, кто работает, и не единственная, кто хочет раскрыть это дело. Ты понятия не имеешь за сколькими делами мне приходится сейчас следить. У меня три мертвых домохозяйки в Хейнсе, война между бандами по разделу южной части города, наркопритоны, сутенеры и рекетирование казино в центре города. Единственное дело, в котором мы имеем реального подозреваемого за решеткой – твое. И ты хочешь просто проигнорировать это? Мэр считает, что ты хорошо поработала. Он считает, что дело закрыто и всем рассказывает, что это ты постаралась. Что мне сейчас говорить? – добавил он ледяным тоном.

– Скажи ему, что мы взяли не того парня. Объясни, что в этот раз мы окажемся правы.

– Ты правда хочешь этого? – спросил он. – Предоставь мне что-то достоверное, что-то реальное, Эйвери. Я не собираюсь просто выслушивать о телах, которые расположены по углам квадрата, и что у одно из них был лук и стрела. Мне нужна взаимосвязь, четкое подтверждение тому, что ты права. Даешь мне это и получаешь команду.

Он повесил трубку.

– Черт! – выкрикнула Эйвери и бросила телефон.

Она набрала Томпсона.

– Что ты хочешь? – ответил он тем же раздраженным тоном, что и О’Мэлли.

– Где ты?

– На рабочем месте. Сижу и перебираю списки из колледжа, как ты попросила.

– Серьезно? – искренне удивилась Блэк.

– Да, серьезно. А ты что думала?

– Я думала, что ты не поверил мне.

– Я и не верю тебе, – огрызнулся он. – Ты, наверное, самый упрямый и упорный коп во всем мире. Ты находишь зацепки и просто выкидываешь их, находишь новые и делаешь то же самое. У тебя гора работы на столе и ты просишь еще. Это сумасшествие. Ты же в курсе, да? Но ты еще и больная, – пробормотал он. – Ты видишь вещи, которых не вижу я. Но я пытаюсь.

– Что ты нарыл?

– Ничего, – ответил Томпсон. – Тут, должно быть, тысяча имен, но ни одно не подходит к спискам работников магазинов.

– А что сказал графолог? – вспомнила она.

– Он еще не приехал. Его вызвали на какое-то срочное дело.

– Что может быть важнее нашего?

– Ты, видимо, не читала газеты сегодня. Люди считают, что это дело закрыто. В заголовках значится, что убийца-астролог уже за решеткой. Давай будем честны, ты уверена, что это не наш парень? Он написал письмо. Он пытался убить тебя.

– Это не может быть он, – сказала Эйвери. – Сегодня ночью обнаружили еще одно тело.

– Что ты имеешь в виду?

– В Челси. Женщина была найдена на берегу, как и остальные. Выглядит как знак Стрельца со стрелой и луком в руках. Две предыдущие означали Деву и Близнецов. Он создает квадрат тел, каждое из которых расположено ровно на девяносто градусов от другого. Три жертвы уже есть. Ему нужна последняя и сегодня именно та ночь.

– С чего ты взяла?

– Новолуние. Это самый пик того явления, которое он пытается воссоздать. Единственное, что я не могу понять, это как он все проворачивает. Как он попал в общежитие колледжа? Как он размещает тела, оставаясь незамеченным?

– Может он военный? – задумался Томпсон. – Спецотряд, что-то вроде них. Если он настолько дотошный, то как же он оставил след от ботинка на первом месте преступления? Зачем позволять девушкам из университета разглядеть его лицо?

– Он играет с нами, – ответила Эйвери. – Но я знаю его следующий шаг. Я точно знаю, где он объявится. Ты со мной?

– Что сказал О’Мэлли? – засомневался он.

– Он сказал, что я получу команду, если предоставлю ему доказательства. Я знаю, где он объявится в следующий раз. Неужели этого недостаточно? Он не даст добро, но это точно, Томпсон. Говорю тебе, мы поймали его. Все, что нам нужно, это взять его.

– Только нам двоим?

– Нет, – сказала Блэк. – Как минимум, еще двое и лодка. Район довольно большой. Думаешь, мы сможем найти лодку?

– Да, – ответил он. – Я найду. Ты уверена в этом?

Эйвери уставилась на улицу сквозь открытое окно машины. Кусочки головоломки встали на свои места. Не хватало лишь одной – самого убийцы.

– Я еще ни в чем не была так уверена.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Эйвери встретилась со всеми в небольшом симпатичном баре на Мелдфорд-стрит к югу от реки Мистик. Это темное местечко было забито молодежью. Она уселась за столик между Томпсоном, сидящим слева, и маленьким, но очень активным Финли. Напротив, с мрачным видом расположился Рамирес. Все были одеты в гражданское, но не особо вписывались в толпу.

– Спасибо, что пришел, – сказала Эйвери Рамиресу.

– А как я мог отказаться? – пожал он плечами. – Они заперли меня с этим мудаком, – указал он на Финли.

– Ой, да ладно, – взвыл Финли. – Ты все раздул с Блэк. Тебе дали даже лучшего напарника. Ты должен быть просто счастлив, что мы работаем в одной команде.

Эйвери уставилась на Рамиреса.

– Я сожалею, – ответила она. – Правда. Обо всем.

– Все в порядке, – пробормотал он. – Все нормально. Давайте покончим с этим.

Эйвери прекрасно видела, что он не в порядке. В глазах читались бессонные ночи, костюм не был идеально отутюжен, а харизма куда-то исчезла.

«Ему тяжело, – подумала она. – Я действительно ранила его».

– Снова ссора любовников или все же решаем проблему? – заворчал Финли.

– Проблему, – ответила Эйвери и внимательно посмотрела на каждого из них. – Вот, что мне известно. Наш парень пытается воссоздать нечто под названием Большой мутабельный крест, то есть астрологическое явление, которое происходит, когда четыре планеты формируют идеальный квадрат. В Челси было обнаружено третье тело. Оно, вместе с профессором университета и Венмеер, образует три угла квадрата. Последний угол должен пролегать где-то в районе площадки Райан, сразу за мостом, ведущим на Альфорд-стрит. Сегодня новолуние, самый мощный момент этой затеи, а значит, он обязательно объявится.

– То есть мы не собираемся остановить следующее убийство? – спросил Рамирес.

– А как? – ответила Блэк. – Мы ничего о нем не знаем. Этот парень всегда на шаг впереди. Единственный шанс, это поймать его с поличным.

– Наблюдение, – хлопнул Финли с нетерпеливой улыбкой.

– Это не шутка! – заорал Томпсон.

– Он прав, – подтвердила Эйвери. – Этот парень не шутит. Логично предположить, что он был знаком с первыми двумя жертвами, но его имя нигде не проскакивает. Думаю, это означает, что он использует несколько псевдонимов. Он достаточно умен, чтобы скрыться от камер, безумен, так как рисковал, зайдя на территорию университета, пытаясь похитить мою дочь на глазах у сотен людей. Считаю, что он обладает военной подготовкой, может даже спецагент ВМФ. Человек, который с легкостью может вписаться в любое общество. Он заслуживает твоего уважения, Финли.

– Ладно, ладно, – ответил тот. – Понял.

– Томпсон, ты достал лодку?

– Да, – ответил он. – Я получил разрешение. Сказал, что мы хотим проверить береговую линию на предмет новых тел. Но кто будет за штурвалом? Я никогда не управлял лодкой.

– Я могу, – произнес Рамирес.

– Отлично, – кивнула Эйвери.

Она вытащила карту.

Это, скорее, была распечатка снимка со спутника с отмеченным квадратом. Края фигуры затрагивали те места, где были обнаружены тела, и одно пустующее.

– Вот здесь, – сказала Эйвери и указала на южную точку квадрата. – Рамирес, возьмешь лодку и припаркуешься вот тут, – ткнула она в нарисованную от руки метку, расположенную где-то в двух тысячах футов к юго-востоку от нужного места. – Мы не планируем пугать его. Никаких полицейских лодок в этом районе. Какое-то время будем поддерживать связь по рациям. Финли, ты будешь ждать в машине, спрятанной на парковке у моста Альфорд-стрит. Рамирес возьмет на себя юго-восток. Томпсон, умеешь пользоваться винтовкой?

– Я метко стреляю с трехста метров, – уверенно ответил он. – Возможно, чуть меньше в ветренную погоду.

– Хорошо, – кивнула она. – Я буду на бейсбольном поле. Ты расположишься чуть ближе, около двухста метров, возможно, вот тут, – указала она. – Если что-то пойдет не так, до меня, скорее всего, трудно будет добраться, но на расстоянии, он ни за что не поймет, что кто-то наблюдает за ним издалека. Для страховки, предлагаю одеться похуже, поваляться в мусоре и сделать вид, что мы просто спящие бомжи. Не хочу, чтобы у него даже мысль о слежке возникла.

– Откуда, как ты думаешь, он придет? – поинтересовался Рамирес.

– Если бы это была я, – сказала Эйвери, – я бы прошла по мосту и изучила эту область. Если все чисто, то поставила бы машину на парковке, где будет Финли и уже оттуда двинулась бы к месту.

– На парковке нет камер?

– Я не увидела ни одной в этой области, но не забывайте, что этот парень профи. Он делает домашнюю работу. Он проверяет каждый район прежде, чем прийти. И наверняка не один раз. Вполне возможно, что он и сейчас там. Все, что мы имеем, это лишь приблизительный портрет, так что будьте готовы ко всему.

– Сколько это займет по-твоему? – спросил Финли.

– А что? – удивилась Эйвери. – У тебя свидание?

– Это работа, – взревел Томпсон.

– Я просто спросил! – закричал Финли.

– Будь готов к тому, что это займет всю ночь, – ответила Блэк. – Первые тела были установлены около трех или четырех часов утра.

– Когда приступим? – уточнил Томпсон.

Эйвери взглянула на часы: было восемь.

– Как насчет одиннадцати? – предложила она. – У нас останется время отдохнуть, перекусить и настроиться.

Все кивнули в знак согласия.

– Томпсон, не хочешь прогуляться на лодочную станцию с Рамиресом и убедиться, что он взял нужные ключи? Когда будете готовы, найдите подходящую одежду и приезжайте ко мне. Каждый должен одеть жилет и иную защиту. Этот парень слишком хорош, чтобы попусту тратить свое время. Финли, когда приедешь на парковку, убедись, что тебя никто не заметил. Сделай вид, что долго ехал и просто остановился отдохнуть. Понял? Это твоя мотивация.

– Да, понял, – ответил он.

– А что если он не объявится? – разочарованно спросил Рамирес. – Лодка стоит денег. И нам стоит проверить бинокли и винтовку. Это не просто.

– Если что-то пойдет не так, – сказала Эйвери. – Я возьму это на себя.

– И я, – добавил Томпсон.

– Ты не обязан, – ответила Блэк.

– Мы теперь напарники, – сурово кивнул он, – так ведь?

Рамирес покачал головой и отвернулся.

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

В комиссионном магазине рядом с домом Эйвери нашла пару мешковатых, противомоскитных зеленых штанов, которые были ей слишком велики. Она купила их вместе с огромной джинсовой рубашкой, серой шляпой и парой старых ботинок. Что-либо менее привлекательное просто невозможно было подобрать. Идеально. Она переоделась дома и даже попрактиковалась в нетрезвой походке.

Эйвери взяла алкоголь из бара и использовала его в качестве духов, нанеся на шею и одежду. В кобуре под джинсовой рубашкой лежал пистолет. Нож, который она хранила возле лодыжки, также был на месте. Телефон поставлен на беззвучный режим, а рация на минимальную громкость.

Перед выходом она даже не смогла узнать себя в зеркале. Шляпа опущена, волосы торчат со всех сторон, одежда прикрывает лишь часть.

«Ты похожа на колхозницу, – подумала она. – Не хватает только телеги».

Эйвери беспокоилась по поводу Томпсона. Он настолько выделялся размерами, броским видом засчет светлых волос, кожи и глаз, что она боялась в нем сразу можно вычислить копа. Но сомнения моментально развеялись, как только она увидела его на улице.

Он был одет в грязный комбинезон, сапоги и темно-синюю рубашку, которая была велика даже для него. Она практически свисала до колен, но большую роль играло его лицо: Томпсон одел серый парик, что сделало его похожим на старика лет шестидесяти, и потрепанную фуражку, а на лицо нанес грим. Не обращая внимания на сумку с винтовкой, можно было сделать вывод о том, что перед вами находится просто старый, огромный бродяга, который нуждается в собственном доме.

– Отличная работа, – похвалила Эйвери.

– Взаимно, – кивнул он.

– Что ты собираешься делать с винтовкой?

– Оберну в него, – ответил Томпсон, достав зеленый пакет для мусора.

– Идеально.

– Ты надела жилет? – спросил он.

– Конечно, – постучала Эйвери по груди. – А ты?

– Никогда не выхожу из дома без него, – улыбнулся Томпсон.

В десять сорок пять Эйвери высадила его на большой площадке на Мелдфорд-стрит, чтобы он мог пешком пройтись до своей позиции. Сама она оставила машину на Вест-стрит, к западу от Томпсона и югу от Финли, чтобы войти в роль и добраться до своего пункта.

Она прошла вдоль широкой Альфорд-стрит с интенсивным движением и чуть не была сбита несколькими машинами. Эйвери показывала средний палец почти всем подряд.

«Боюсь, мне это понравится», – подумала она.

Большинство копов ненавидели наблюдение, ведь это подразумевало ожидание в течение нескольких часов в машине или на улице, стараясь оставаться незамеченным. Тебе приносили ужасную еду и кофе. Эйвери же всегда относилась к этому процессу наоборот. Наблюдение давало ей время поразмышлять, почувствовать себя другим человеком, очистить голову от ненужных мыслей не только для работы, но и вообще.

Рамирес буквально не хотел покидать ее мысли.

Она представила его на лодке, одинокого, тоскующего по ней, и расстроенного, что он не стал ей ближе.

«А что я должна была сделать? – думала она. – Он не захотел даже быть моим напарником. Если бы я поставила его в парк с собой, он мог возненавидеть еще и это. Забудь о нем. Что ты сама хочешь?»

По правде говоря, у нее была сильная физическая связь с Рамиресом и вместе они чувствовали себя прекрасно. Но идея полноценных отношений все еще пугала ее.

«Почему? – спрашивала она себя. – Что с ним не так? Не с ним, а с тобой».

Эйвери прошла по бейсбольному полю в парке Райан вдоль края реки по направлению к набережной. Темный участок проходил под мостом прямо перед водой.

«Вот, где бы я разместила следующее тело, – подумала она. – Темно и никто не заметит его».

Эйвери перепрыгнула через забор, упала и какое-то время пролежала там на случай, если кто-то наблюдал за ней.

Ей с детства очень нравился театр. В школьных постановках она с легкостью могла преобразоваться в совершенно другого человека с абсолютно другой жизнью. Как-то она даже помышляла о карьере актрисы. Все это кануло в небытие, когда отец узнал об ее интересах.

«Хочешь такого будущего? – рассмеялся он тогда. – Актриса? Ты знаешь, кто они такие? Лгуны. Они врут, как дьявол. Ты этого хочешь? Стать лгуньей? Работником дьявола? Черт, да я убью тебя раньше, чем это произойдет».

Больше Эйвери о театре не мечтала.

Теперь она знала, что игра не является ложью. Стоило использовать настоящие эмоции, вынести на поверхность настоящие чувства и убеждения. Чтобы сыграть пьяного бомжа, ей пришлось представить себя в наихудшей ситуации – без работы, без жилья, без перспектив, вообще без ничего. Это было не так сложно. После того, как она потеряла работу в юридической фирме, она подумывала о суициде. Ее жизнь повернулась к ней спиной и Эйвери понятия не имела, как с этим бороться.

Лежа на траве и ожидая хоть какой-то знак приближения убийцы, она поняла, что отец дал ей одну вещь, которая сейчас нужна была ей больше всего. Он научил ее стрелять и охотиться. Олени, зайцы и даже птицы, снятые с деревьев, служили им ужином в большинстве случаев. Он умел выслеживать и сдирать кожу с животных, и обучил этому ее. Существовал бесконечный список того, чем она не может заниматься потому, что она девочка. Но Эйвери доказывала, что он был не прав каждый раз, когда держала в руках винтовку.

В период наблюдений время практически не двигалось.

Инстинкты усиливались, а движения практически не было. От безделья, лишь наблюдая и ожидая, Эйвери убивала время, отслеживая машины и глядя на небо и звезды. Каждый час она украдкой шептала в рацию, чтобы получить отклик от коллег.

– Полночь, – произнесла она. – Все чисто.

Остальные подтвердили.

– Все чисто.

– Час ночи. Все чисто.

– Все чисто.

В половину четвертого утра из рации раздался голос Финли:

– По мосту еле движется какая-то машина. Парень крутится так, будто проверяет местность.

– Оставайся в лежачем положении, – прошептала Эйвери в ответ.

– Я уже задолбался лежать, – пожаловался Финли.

Спустя пятнадцать минут он снова вышел на связь:

– Ложная тревога. Парень развернулся на сто восемьдесят градусов и укатил обратно.

В четыре сорок Блэк заметила маленькую и простенькую моторную лодку под мостом.

– Подъем, подъем, – вызвала она. – Всем быть внимательными и не попадаться на глаза. Под мостом лодка. Рамирес, будь готов.

– Готов, – отозвался он.

– Кто-нибудь видит его? – спросила Эйвери. – Я слишком близко. Не хочу привлечь внимание биноклем.

– Я вижу его через прицел, – ответил Томпсон. – Нахожусь примерно в пятиста метрах к востоку от тебя, под лавкой на набережной. Уверен, что он не заметит меня. Вижу спортивного здорового парня в куртке и джинсах. Возможно латиноамериканец. Среднего возраста. Он встал, оглядывается. Теперь сел. Он просто сидит. Ощущение, что чего-то ждет.

– Никому не двигаться, – сказала Эйвери.

Лодка под мостом дрейфовала. Раздался рев мотора и он отплыл обратно в тень, откуда его не было видно.

– Мне нужны ваши глаза, – добавила Блэк.

– Без изменений, – продолжил Томпсон. – Он просто сидит. Подожди. Вот он. Он двигается. В лодке что-то есть. Он что-то поднимает. По размерам похоже на тело.

– Все сохраняют спокойствие, – напомнила Эйвери. – Финли, выезжай с парковки, двигай через мост и встань так, чтобы видеть западную сторону. Он в моторной лодке, без капюшона. Достанешь его, если он попытается сбежать?

– Да, – отозвался Финли.

– Хорошо. Как только ты заедешь на мост, Рамирес может начинать действовать. Все остаются в боевой готовности. Парень может быть вооружен и очень опасен. Не делайте глупостей.

Эйвери наблюдала со своего места за ковыряющимся в темной лодке мужчиной. Он бросил какой-то объект на боковую часть.

– Я на месте, – сообщил Финли.

– Томпсон, – продолжила Эйвери. – Ты держишь его на прицеле?

– Да.

– Рамирес, действуй.

Не считая звуков автомобилей на мосту и воды, стояла гробовая тишина. Эйвери оставалась на своей позиции. Она лежала достаточно близко к мосту, чтобы при необходимости быстро добежать до него, но все же довольно далеко, чтобы продолжать оставаться незамеченной.

Раздался рев полицейского катера.

Блэк заметила небольшую лодку, бегущую по реке. В поле зрения появился Рамирес. Она увидела и прекрасно расслышала как он включил мегафон.

– Полиция, – сказал он. – Оставайтесь на месте.

Мужчина сбросил груз в воду и исчез из виду.

– У него пистолет! В руках оружие! – первым заметил Томпсон.

– Стойте так, чтобы я видел вас. Поднимите руки, – крикнул Рамирес в громкоговоритель.

Мужчина выступил с винтовкой, нацеленной на Рамиреса.

Раздались выстрелы. Стекло полицейского катера разлетелось на мелкие осколки. Рамирес исчез. Одна сторона лодки покрылась дырами от пуль.

«Черт!» – подумала Эйвери.

– Финли, не двигайся, – произнесла она. – Стой на месте.

Справа от нее приглушенно просвиствели две пули. Это был Томпсон. Повернувшись к мосту, она увидела, что подозреваемый был ранен. Со спокойствием привыкшего к обстрелам солдата, он просто посмотрел на берег через прицел и снова открыл огонь.

– Я ранен! Я ранен! – заревел Томпсон.

Стрелявший запустил мотор и направился к берегу.

– Он направляется к берегу, – закричала Эйвери. – Финли, спускайся.

Она подскочила и побежала вдоль набережной.

– Томпсон, где ты? – спросила она по рации.

– Я ранен, – отозвался он. – Он попал из винтовки. Парень хорош. Он выстрелил мне в голову. Спас только шлем. Зацепило ногу.

Полицейский катер, казалось, замер в воде.

– Рамирес, – позвала Эйвери. – Слышишь меня? Ты ранен?

– Я здесь, – помахал он из лодки. – Он зацепил газовый балон или что-то в этом роде. Катер заглох. Я пытаюсь понять, в чем дело.

Лодка преступника пронеслась по реке между камнями и грязью, нагнанной с береговой линии. Винт издал громкий треск. Мужчина выпрыгнул и побежал по загрязненному холму, придерживая одну руку и явно хромая. Эйвери четко видела его.

– Полиция! – закричала она. – Не двигаться!

Финли выскочил прямо перед преступником и тоже закричал:

– Полиция!

Мужчина выстрелил прямо от бедра.

Финли несколько раз прокрутился. Ни одна из пуль, кажется, не попала в цель, но его собственное тело отскочило от ответного огня и он упал на землю.

– Финли! – закричала Эйвери.

Она выстрелила. Мужчина споткнулся и повернулся лицом к ней. Выстрелом он задел ей большой палец руки, в которой она держала оружие, и пистолет выпал из рук.

– Ай! – вскрикнула она.

Еще один выстрел зацепил ее грудь и она свалилась с ног. Жилет спас ее, но давление от пули выбило весь воздух из ее легких. Она жадно задышала, свернувшись в клубок.

Лежа на земле, она пыталась найти свою команду. Финли лежал. Рамирес спрыгнул в воду и тихо плыл к ним. Томпсон спешил к ней на одной ноге, но был слишком далеко, чтобы оказать помощь.

«Всех, – подумала она. – Он сделал всех нас за секунды».

С поддельным стоном Эйвери потянулась за ножом к лодыжке. Она незаметно достала его и перевернулась на четвереньки. Еще раз громко вскрикнув, она отскочила назад и сделала вид, что хватается за раненную грудь.

Преступник шел прямо к ней, направив пистолет в голову Эйвери. Как только он приблизился, она смогла разглядеть блестящую линию от крови на его руках и ногах. Грудь была чиста, хотя на рубашке и куртке виднелись следы от пуль.

«Он в жилете», – поняла она.

Мужчина был очень похож на тот портрет. Седой с залысинами и со светлой кожей, мощной челюстью и светло-зелеными глазами. У него были необычные черты лица, которые одновременно делали его похожим на латиноса и на немца. По морщинам она поняла, что ему было около пятидесяти.

Хоть его движения и были напряженными от полученных травм, они все же выдавали в нем мужчину, который был обучен выживать любой ценой. По легкому движению в сторону воды Эйвери догадалась, что он услышал Рамиреса. Быстрый осмотр территории явно помог ему обнаружить и Томпсона.

В этот момент Эйвери решилась.

– Сейчас! – закричала она в пустоту позади него и бросилась вправо, кинув в нападающего нож.

Мужчина, слегка уставший после неожиданной первой засады, тут же выстрелил и обернулся на того, кому она якобы кричала. Так как Эйвери дернулась, пуля лишь задела кость возле левого глаза вместо того, чтобы попасть прямо в лоб, как и планировалось.

Слишком поздно поняв, что это была уловка, он снова повернулся к Эйвери с направленным на нее оружием.

Нож попал ему прямо в шею.

Убийца дернулся от неожиданности и шока. Из-за ран на ногах он плохо чувствовал почву под ногами и еле устоял.

Эйвери щлепнула его по руке, в которой он держал пистолет, и ударила кулаком в челюсть. Ни одна секунда не была потеряла. Она пнула его в пах и, как только убийца попытался вновь схватить пистолет, ударила по запястью. Послышался треск. Рука мужчины обмякла и пистолет выпал.

Убийца повалил ее на землю. Эйвери ощутила, как треснуло ребро под тяжестью его тела и от удара о землю. Здоровой рукой он схватил ее за шею и попытался придушить. Как ни странно, глаза выражали лишь любовь и заботу. А полученный шок от его игривого взгляда на мгновенье притупил реакцию Эйвери.

Блэк извивалась под ним, пытаясь схватить нож, который до сих пор торчал из его шеи. Как только ей удавалось высвободить руку, он тут же бил ее по голове противоположным локтем, прижимаясь телом к ней. Эйвери увидела слезы. Она ощутила, как начинает терять сознание. Последним сильным толчком она протиснулась бедрами, освободив пространство между ними и дернулась.

Она схватила нож, выдернув его вместе со струей крови и нанесла повторный удар, после чего убийца обмяк. Давление высвободилось из ее тела. С его губ сорвался стон. Глаза дрогнули и он упал.

Эйвери лежала на земле рядом с ним, хватая ртом воздух.

Рамирес, весь мокрый от воды, подбежал, направив пистолет на нападавшего.

– Поднять руки! Поднять руки!

Когда он понял, что мужчина находится без сознания, он проверил его пульс и раны.

– Эйвери, ты в порядке?

Она кивнула и откатилась с болью в глазах.

– В порядке, – прошептала она. – А он?

– Жив, но, кажется, быстро теряет кровь.

– Финли, – указала она в его сторону, – проверь Финли.

Из рации послышался голос Томпсона.

– Офицеры ранены, – докладывал он. – Офицеры ранены. У нас двое раненых. Подозреваемый ранен. Срочно пришлите скорую.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Две кареты скорой помощи и куча патрульных машин прибыли практически одновременно.

Регулируя свое дыхание, Эйвери смогла медленно передвигаться. Вместе с Рамиресом они оставались возле Финли. Его положение казалось плачевным. В один момент она даже испугалась, не заметив его дыхания. На лицах приехавших медиков отразилась неуверенность.

Томпсон стоял около стрелка. Врачи, под присмотром копов из А15, перевязали его раны и продолжали поддерживать жизнь.

– Нам понадобятся водолазы, – начала раздавать поручения Эйвери. – Прямо под мостом он сбросил в воду огромный мешок. Скорее всего, это тело.

– Я займусь, – ответил один из офицеров.

– Мы отвезем Вас в больницу, – сказал другой.

Эйвери покачала головой.

– Я бы предпочла прокатиться в скорой с нашим парнем, – указала она рукой на преступника. – Он опасен. Мы с напарником будем рядом на случай, если он предпримет попытку нападения

Убийца лежал без сознания в наручниках и в луже собственной крови, окруженный полицией.

– Думаешь, ему нужно сопровождение? – поднял бровь Томпсон.

Что-то в этом огромном стрелке продолжало держать Эйвери в напряжении.

– Я всадила в него половину обоймы и он продолжал идти. Мы воспользовались эффектом неожиданности, но все же он чуть не уложил нас. Он может притворяться, – сказала она, глядя на него. – Или же очнуться в любой момент. Продолжаем рассматривать его как активного и очень опасного, пока он не окажется за решеткой.

*

Поездка к больнице прошла спокойно.

В отделении скорой помощи ноги и руки преступника приковали к койке. Томпсон снял отпечатки пальцев и направился в офис, чтобы проверить его по базе данных. Один из полицейских участка А15 оставался в реанимации, пока врачи были заняты своей работой.

Эйвери оставалась в комнате ожидания, думая о храбрости и глупости Финли, как он метался по дороге, пытаясь защитить ее.

Она позвонила Рамиресу:

– Где ты?

– Прямо под вами. На четвертом этаже. В Масс Дженерал.

– Близко и далеко, – размышляла она вслух. – Как наш подозреваемый?

– Все еще в операционной. Врачи говорят пятьдесят на пятьдесят. Что с Финли?

– То же самое. Плох. Ты в порядке? – спросила Эйвери.

– Да, – пробормотал он. – А ты?

– Я все еще здесь.

Рамирес какое-то время молчал, но все же поток слов хлынул из него.

– Ты невероятна, Эйвери. Ты знаешь это? Несмотря на все, что произошло, ты прорвалась. Ты была права насчет этого парня. Все сочли тебя сумасшедшей, но ты оказалась права. Я поражен.

Похвала вызвала у нее тошноту.

Она покачала головой.

– Я опоздала, – резко ответила она. – Он убил четвертую девушку.

– Ты не знаешь этого.

– Знаю, – ответила она.

– Ты говорила с водолазами?

– Нет… Просто знаю.

Рано утром Эйвери спустилась к Рамиресу, чтобы поговорить лично. Он сидел в зале ожидания, развалившись в кресле, закрыв глаза и уткнувшись головой в руки. Увидев ее, он встрепенулся и слабо улыбнулся ей. Эйвери все еще была одета в костюм бродяги.

– Неплохой стиль, – сказал он.

Блэк улыбнулась в ответ, но тут же на нее нахлынула куча эмоций. Бесконечная ночь, Финли в критическом состоянии и, скорее всего, еще одна жертва заставили ее осознать свое одиночество. Она нуждалась в поддержке – объятиях, поцелуе, нежных чувствах мужчины, который был с ней.

«Мне не нужны руки какого-то мужчины, – подумала она. – Рамирес. Я хочу Рамиреса».

Она приоткрыла руки для объятий.

Рамирес не разочаровал, как впрочем и всегда. Он тут же подскочил на ноги и позволил ей раствориться в нем.

*

В 8:10 поступил звонок из А15, который подтвердил, что в реке был найден труп девушки с весами и рыбой, привязанной к телу. Эйвери молча оплакивала жертву, которую хоть никогда и не знала, но все же не смогла спасти.

Наконец, вышел один из врачей.

– У вашего заключенного насыщенное прошлое, – сказал он. – У него по всему телу рубцы от старых ран – следы от пуль, ножевых ранений, ожоги. Такое ощущение, что он пережил войну. Я встречал такое лишь у ветеранов. Он солдат?

– Мы не знаем, – ответила Эйвери.

– Он тот еще клиентик. Шесть пуль, два ножевых ранения, почти полностью истек кровью, но все еще жив.

– Когда я смогу поговорить с ним? – спросила она.

– Это какой-то бред, – продолжил доктор, – но он в сознании. Мы были в операционной почти три часа. Накачали его таким количеством анастезии, что слон бы отключился. Но он так и не уснул. Просто смотрел в потолок, оставаясь в сознании, пока мы пытались спасти жизненно важные органы.

– Он говорил что-нибудь?

– Ничего.

– Могу я поговорить с ним?

– Можете попробовать, – ответил врач, приподняв брови.

Эйвери встала и протиснулась в палату мимо него.

Полицейский из А15 практически спал стоя в послеоперационной палате.

– Дай мне минутку, – сказала Эйвери.

– Спасибо, – пробормотал он и вышел.

В кровати лежал мужчина, накрытый простыней по торс. Несколько перевязок закрывали следы от пуль. Сквозь некоторые из них сочилась кровь. На шее также был бандаж. Глаза были закрыты, но он явно спокойно дышал.

– Ты не спишь? – спросила Блэк.

– Нет, – прошептал он.

– Кто ты?

Ответа не последовало.

– Откуда ты?

– Много откуда, – произнес он.

У него был иностранный акцент.

– Когда ты переехал в Бостон?

– Пятнадцать лет назад.

– Ты убил Генриетту Венмеер?

Тишина.

– Ты убил Кэтрин Уилльямс? А ту девушку на пляже? Или девушку в реке? Ты убил их? Ты и других людей убивал?

Молчание.

– Где ты живешь? – продолжала спрашивать Эйвери. – Чем ты занимаешься?

Единственным ответом послужил сигнал с кардиомонитора.

Эйвери покачала головой. Он, скорее всего, не спал всю ночь, готовясь к убийству.

«Оставь его, – подумала она. – Сегодня ты ничего не добьешься. Поговоришь, когда он отдохнет».

– Ты нацелился на мою дочь, – добавила Эйвери. – Почему?

– Она симпатичная, – прошептал он, улыбаясь. – Не мой тип, но все же.

– Зачем ты все это сделал? – потребовала она. – С какой целью?

Он явно не планировал отвечать на остальные вопросы.

Эйвери взялась за кровать и наклонилась к нему.

– С тобой все ясно, – прорычала она. – Ты стрелял в копа. Ты сбросил тело в реку. До конца своих дней ты просидишь в тюрьме, если тебя не убьют или не сделают что похуже.

Он улыбнулся в ответ. Глаза слегка потускнели , будто он смотрел прямо перед собой, задумавшись. В его сияющем взгляде она четко видела невменяемость и это пугало ее. Он словно проникал в душу. Блэк знала, что это может снова вызвать череду ночных кошмаров.

– Но я навсегда останусь частью тебя, – сказал он. – Закрывая глаза, ты будешь думать обо мне. Этого достаточно.

Он улыбнулся шире, его глаза стали стеклянными.

Увидев выражение его лица, Эйвери вдруг осознала, что дьявол существует. Это правда было так, просто отдельная сила в этом мире. И это пугало ее больше всего на свете.

Ей пришлось отвести взгляд. Блэк поняла, что если пробудет там еще минуту, то лично придушит его. Она развернулась и быстро вышла из палаты. Звуки ее шагов эхом разнеслись по коридору. Она напомнила себе, что есть и другие монстры. Эйвери не могла больше тратить свое время на него. Тем более, что один из них, уже итак засел в ее голове.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

Поездка домой была наполнена сожалениями.

«Если бы я выстрелила, чтобы убить его, то спасла бы Финли, – думала Эйвери. – Если бы я вычислила его имя и адрес чуть раньше, то спасла бы жизнь последней девушки».

Она бесчисленное количество раз воспроизводила в голове события прошедшей ночи. Появление лодки, углы, с которых стреляли. Но все уже было кончено. Все прошло ровно так, как и планировалось. Просто Блэк не могла принять это.

– Что у тебя? – набрала она Томпсона. – Кто он? Откуда? Зачем он сделал это?

За продолжительной паузой последовал вздох.

– Преступника зовут Сэмюэл Хуанес. Несколько лет назад он работал в ее магазине. Никаких приводов. Ни малейшего грешка. Все, кто знает его, говорят, что он самый дружелюбный работник в мире. Никаких проблем. Никогда. Ни от кого.

Эйвери ахнула и задумалась: «Это слишком. Как такое возможно?»

– Ни единого красного флага? – спросила она.

– Нет, – ответил Томпсон после паузы.

Блэк разозлилась. Это было несправедливо. Неправильно. Как человек может скрыть такого монстра внутри? Что тогда можно говорить об окружающих ее людях, которые внешне кажутся совершенно нормальными?

В любом случае какие-то признаки должны были присутствовать. Какие угодно.

Обыденность подобной ситуации навеяла ужас.

«Отпусти, – вздохнула она. – Ты хорошо поработала. Ты поймала его. Ты проигнорировала приказ, собрала команду и поймала этого сукина сына, убившего четырех женщин в нашем городе. Ты оказалась права. Получи удовольствие и продолжай жить дальше. Но как?»

Неизвестность и несправедливость не давали ей покоя. Они взяли серийного убийцу, но так и не получили объяснений.

Напарник уже собирался повесить трубку.

– Томпсон, – позвала она.

– Да?

– Спасибо за все. Ты очень помог. Я не забуду этого.

– Это ты помогла, – ответил он. – Я уж точно никогда не забуду.

Не в силах унять злость Эйвери представила себя в пустом, темном, полном неизвестности месте.

«Ты не одинока, – подумала она. – По крайней мере, не сейчас. Отпусти все. Но как?»

Она представляла себе жизнь с Рамиресом, как они плывут на лодке, смеются в сумерках, как она, наконец, позволила себе влюбиться.

«Ты не можешь контролировать то, что происходит на работе, – начала понимать она. –Явно кто-то другой отвечает за это. Но ты можешь контролировать собственную жизнь. Ты можешь улучшить отношения с Роуз и сказать Рамиресу что чувствуешь на самом деле. Хватит тратить свое драгоценное время на работу и дела, которые ты не можешь решить. Займись своей жизнью хоть немного, вещами, которыми ты можешь управлять».

Она позвонила Салливану.

– Ты еще на месте? – спросила Эйвери.

– Да, – ответил он. – Наблюдаю за квартирой снаружи.

– Можешь отпускать Роуз, – сказала она. – Если не сложно, довези ее до колледжа и убедись, что она вошла в общежитие. Передай, что я скоро заеду ее навестить. Ее отец, вероятно, сходит с ума. Пусть позвонит ему.

– Хорошо, – согласился он. – Сделаю. Слышал, ты поймала этого парня. Кто он?

– Хотела бы я знать, – прошептала Эйвери и положила трубку. – Хотела бы я знать.

ЭПИЛОГ

Спустя две недели, Эйвери вернулась в больницу с букетом цветов для Финли. Он был сам не свой. Сидел на кровати, но витал где-то в ином месте. Он встретил ее без лишних возгласов, чуть кивнув, а затем отвернувшись.

– Как дела? – спросила она.

– Не очень, – ответил Финли.

Эйвери уже все узнала у врачей. Он сильно ушиб позвоночник, ходьба могла быть затруднена, а также получил пулю в легкое. Возможно, он никогда не сможет бегать или нормально дышать. Все зависило лишь от его силы воли и применяемой терапии, но характер Финли говорил сам за себя. Если он бросит и не станет делать все, что предписали врачи, то вряд ли сможет сохранить место в одном из самых престижных департаментов полиции Бостона.

– Ты быстро очухаешься, – заверила она его.

– С чего ты взяла? – спросил он.

– Ты же входил в банду, так?

– Возможно, даже все еще, – пробормотал Финли.

– Тебе было не легко, когда ты решился стать копом, правда? Но ты смог. Ты пошел против всего и всех ради того, чтобы поступить правильно. Это требует мужества. Также надо бороться и с данной ситуацией и ты быстро встанешь на ноги. Я просто знаю это.

– Хотел бы я иметь подобный настрой, – тихо сказал он, отведя взгляд.

– Я принесла тебе цветы.

– И какого хрена я буду делать со всеми этими цветами? – пожаловался Финли, оглядев палату, забитую розами, одуванчиками и подсолнухами.

Эйвери наклонилась к нему с озорной улыбкой.

– А еще я захватила виски, – прошептала она.

– Правда? – загорелись глаза Финли.

Она вытащила бутылку из-под куртки и сунула в постель.

– Ты же пробудешь еще какое-то время здесь. А я знаю, что ты любитель выпить. Огненная водичка – это лучший способ мотивировать тебя и поднять на ноги.

Он слегка расслабился.

– Спасибо, Блэк. Я искренне благодарен.

– Ты отвел огонь от меня, – ответила она. – Это был смелый поступок.

– И очень глупый, – покачал он головой. – Я всегда так себя вел. Сначала делаю, потом думаю. Чертов идиот. Мама всегда предупреждала меня, что что-то подобное обязательно произойдет, если я не успокоюсь и не начну думать прежде, чем что-то сделать.

Эйвери присела рядом. Они почти не говорили. У Финли не было никакого желания развлекаться, а у Эйвери расстраивать его.

– Расскажи мне все, – пробормотал он. – Есть что-нибудь новое на этого козла?

– Мы с Томпсоном обошли все места, где он работал или учился. Люди помнили его. Все его знали. Говорили, что он очень вежливый, учтивый и добрый. Ни разу ни с кем не ссорился. Он заставил меня задуматься обо всех тех, кого мы знаем, кто внешне кажется счастливым, но внутри действительно жалок, о ком ты никогда не подумаешь, что он способен на самоубийство или неожиданный развод. Он скрывал в себе столько гнева, которого никто не заметил, и который выходил через убийства.

– Долбанные уроды, – покачал головой Финли.

*

Эйвери прошла по первому этажу участка А1 и направилась к кабинетам в самом конце здания. Она взглянула на руку: ровно час дня.

«Пунктуальна, как всегда», – подумала Блэк.

Слоан Миллер явно ждала ее.

– Привет, – сказала она. – Проходи.

Эйвери уселась на диван, сделала глоток кофе и начала разговор:

– Как дела?

– У меня хорошо, – ответила Слоан. – А у тебя?

– Не знаю, – сказала Блэк. – Также, как и в прошлый раз. Вроде все идет отлично. Сегодня собираюсь обедать с Роуз. Дело закрыто, получила новое задание, но чувствую себя слегка тревожно и как-то грустно.

– Это вполне нормально, – кивнула Слоан.

– В смысле?

– Ну, ты только что завершила важную главу в своей жизни и открываешь новую. Так и надо продолжать, хоть иногда нам и будет хотеться пооплакивать прошлое и человека, которым являлись в тот момент. Это не самый быстрый процесс. Занимает определенное время.

– Да, – согласилась Эйвери. – Наверное, именно так. Ощущение, что мне хочется рыдать все время.

– В этом нет ничего плохого, – ответила она. – Позволь прошлому уйти. Двигайся дальше.

– Ладно, – кивнула Блэк. – Я понимаю.

Они замолчали. Эйвери слушала тиканье часов в кабинете. Слоан терпеливо ждала, сложив руки на коленях, пока Блэк заговорит. После пятиминутной тишины Слоан слегка откашлялась.

– Есть что-нибудь определенное, о чем бы ты хотела поговорить сегодня? – спросила она. – Было бы совсем не плохо использовать выделенное время на изучение проблем. Я люблю использовать аналогии. Представь, что мы открываем коробку, и пока я не вижу, ты можешь пошарить в ней и достать лишь то, что мне стоит увидеть. Что это, Эйвери?

Первым на ум пришел Рамирес.

– Отношения, – ответила она. – У меня ужасные проблемы с ними. Я постоянно все порчу.

– Зачем?

– Просто они всегда проигрывают на фоне работы.

– Может это не так?

– Что ты имеешь в виду?

– Может тебе нужен кто-то, кто позволит оставаться самой собой? Кто-то, кого не пугает, что ты постоянно в работе. Кто-то, кто любит тебя для тебя же самой.

Это показалось Эйвери странным.

– Нет, – ответила она. – Я эгоистка. Я поняла это сейчас. Я всю жизнь потратила, пытаясь убежать от прошлого и найти какое-то волшебное место, где смогу почувствовать себя счастливой. Сначала это была юриспруденция. Потом полиция. Я говорю о времени, когда я перестала бежать и начала пускать хоть какие-то корни. Я понимаю, что для этого мне придется чем-то пожертвовать и я готова сделать это.

– Возможно, ты просто еще не встретила того человека, ради которого захочешь пожертвовать, ради которого ты сама решишь урезать часы на работе или отказаться от чего-то другого. Кого-то, ради кого ты захочешь измениться.

– Да, – взглянула Эйвери на собеседника, – возможно.

– Есть кто-то, о ком ты думаешь? – поинтересовалась Слоан.

Улыбка расползлась по ее лицу. Она покраснела и опустила голову.

– Наверное.

Эйвери представила Рамиреса, сидящего в своей лодке или одного дома. Она не была уверена, где он может находиться или что сказал бы ей, но решилась поделиться своими чувствами.

– Мне нужно кое с кем встретиться, – произнесла она.

Выходя из офиса, Эйвери ощущала себя воодушевленно и слегка испуганно одновременно. Настало время для Рамиреса.

Но сначала она должна была уделить время дочери. Она набрала Роуз.

– Все в силе? – спросила Блэк.

– С нетерпением жду, – ответила Роуз. – На нашем месте?

Эйвери широко улыбнулась, чувствуя, что жизнь дает ей еще один шанс:

– На нашем месте.

Оглавление

ПРОЛОГ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg