«Пылай и сгорай»

Джейн Энн Кренц Пылай и сгорай

Глава 1

Пылай, ведьма, пылай…

Неясным призрачным шепотом звучал в ее голове голос. Рейн Таллентир остановилась на вершине лестницы, ведущей в подвал. Кончиками пальцев она осторожно прикоснулась к стойке перил. Этот контакт — все, что ей было нужно. Голос, охрипший от жажды крови и порочного возбуждения, забормотал снова.

…Лишь один есть способ убить ведьму. Накажи ее. Заставь страдать. Пылай, ведьма, пылай.

Тот же самый голос Рейн слышала, когда коснулась мимоходом стойки на кухне несколько минут назад. Это был шепот тьмы, страха и безумия. Психические следы были еще свежими. Сильно возбужденный индивидуум прошелся по дому в недалеком прошлом. Она только могла молиться, что этот урод из тех, кто ограничивается извращенными фантазиями, порожденными его разумом. Впрочем, у нее было достаточно опыта, чтобы понять: наверно, это не тот случай. Ублюдок был настоящим монстром в обличье человека.

Рейн содрогнулась, отдернула руку от перил и вытерла ладонь о плащ. Жест был чисто инстинктивным, бессознательным. Длинный и черный плащ по случаю проливного дождя был влажным, но не нашлось бы такого количества воды, чтобы смыть память омерзительной энергии, которую она только что ощутила.

Рейн оглянулась на Дуга Спайсера и услышала другой голос, на этот раз ее тети. Предупреждение пришло прямо из ее детских воспоминаний. Никогда не говори им о шепотах в твоей голове, Рейн. Они заявят, что ты сумасшедшая, как и я.

— Я просто хочу быстренько осмотреть подвал, — произнесла она, опасаясь того, что предстоит сделать.

Дуг тревожно всмотрелся в темноту у подножия лестницы.

— Вы действительно думаете, что это необходимо, мисс Таллентир? Там, должно быть, водятся мыши или, возможно, даже крысы со змеями. Не беспокойтесь, я могу принять договор и без осмотра подвала.

Дуг являлся владельцем конторы «Имущество Спайсера», одной из трех компаний недвижимости в небольшом городке Шелбивилль, штат Вашингтон. Рейн связалась с ним, когда приехала сегодня утром, потому что он единственный, кто пошел ей навстречу после того, как узнал о смерти Веллы Таллентир. Он деликатно справился о подписании договора на право продажи собственности. Она с радостью обещала передать ему договор. Поскольку ее не атаковали со всех сторон воодушевленные агенты. Со своей стороны Дуг был относительно новым человеком в городе, и ему требовалось устроить свой бизнес. Они просто нуждались друг в друге.

Облаченный в явно пошитый на заказ темный костюм с голубым галстуком, держа в одной руке прекрасный кожаный портфель, Дуг выглядел до кончиков ногтей профессиональным агентом недвижимости. На подъездной дорожке был припаркован его «ягуар».

Рейн определила на глаз, что ему, должно быть, около сорока лет. Линия волос уже отступила назад, и у него был солидный холеный вид человека, который еще не растолстел, но определенно обзавелся несколькими лишними фунтами веса. Он предостерег ее, что столь мрачный дом со старыми трубами и электропроводкой будет не так-то легко продать.

— Я понимаю, — заверила она его.

Рейн не смогла ему сказать, что сейчас, когда она уловила шепоты человека, фантазирующего об убийстве ведьм, у нее просто нет выбора. Она обязана узнать правду, прежде чем покинет дом.

— Я провел некоторое исследование и позвонил Филу Бруксу после разговора с вами, — признался Дуг. — Он сказал мне, что ваша тетя отказалась от его услуг по борьбе с паразитами перед тем, как она, э, покинула город.

Как раз перед тем, как я забрала ее отсюда, подумала Рейн. Тетя Велла вывихнула руку, просто слишком крепко зацепившись ремешком сумки за ограду. Как раз перед тем, как я поместила ее в очень дорогой частный санаторий.

Месяцем раньше Велла Таллентир умерла в маленькой комнатке в психиатрической клинике Святого Дэмиана в Ориане на берегу озера Вашингтон. Согласно официальному заключению причиной смерти был сердечный приступ. Ей было пятьдесят девять лет.

Рейн стало ясно, что, видимо, Дуг не хотел запачкать чистый костюм и начищенные туфли. Она не могла его осуждать.

— Вам не обязательно идти со мной, — успокоила она. — Я просто спущусь к подножию лестницы.

Пожалуйста, поступите по-джентльменски и настоите на том, чтобы пойти со мной.

— Ну, если вы так уверены, — сказал Дуг, отступая назад. — Я не вижу наверху выключателя.

— Он у подножия лестницы.

Хватит взывать к джентльменскому кодексу. А что она ожидала? Сейчас не девятнадцатый век. Кодекс, если он когда и был, больше не применяется. После всего, что она прошла с Брэдли, уж ей-то следовала знать об этом лучше, чем кому-либо.

Мысль о детективе Брэдли Митчелле укрепила дух. Последующий за ней приступ женского гнева, впрыснувший изрядную долю адреналина, оказался достаточным, чтобы подтолкнуть ее спуститься по лестнице.

Дуг маячил на верхней ступеньке, закрывая проход.

— Если свет не работает, у меня есть фонарик в машине.

Настоящий агент по недвижимости всегда к вашим услугам.

Рейн проигнорировала его и осторожно спустилась в темноту. Возможно, она и не заключит с ним договор на право продажи, в конце концов. Проблема в том, что ни один агент в городе не выказывал страстного желания взяться за это дело. И дело было не просто в запущенном состоянии дома. Истинная причина состояла в том, что вряд ли кто-то один из местных жителей заинтересован в его приобретении.

Последнюю пару десятков лет дом был собственностью женщины, признанной сумасшедшей, женщины, которая слышала голоса в голове. Подобные факты имели тенденцию подавлять желание потенциальных клиентов. Как пояснил Дуг, ему придется привлекать кого-нибудь вне зоны городка, того, кто заинтересован во внешнем посреднике.

Старые деревянные ступеньки стонали и скрипели. Рейн старалась избегать перил, спускаясь вниз, и держалась ближе к краю так, чтобы меньше попасть на его следы. Она осознавала четкий след психической энергии человека, которая легко передавалась поверхности предметов при непосредственном контакте с ними, но порой жажда крови была столь мощной, что проникала через подошвы обуви.

Как ни осторожна была Рейн, совсем избежать этого она не могла.

Заставь ее страдать. Накажи, как Мать наказывала меня.

По мере того, как спускалась Рейн, усиливался запах сырости и плесени. Темнота у подножия лестницы зияла, как бездонный колодец.

Рейн задержалась на последней ступеньке, пошарила и нашла выключатель.

К счастью, прикрепленная к потолку голая лампочка все еще работала, освещая помещение с низким потолком и без окон слабым желтоватым светом.

Подвал был забит осевшими здесь свидетельствами несчастной жизни Веллы Таллентир. Несколько предметов ненужной мебели, включая громоздкий зеркальный шифоньер, хромированный обеденный стол, покрытый красным пластиком, с четырьмя красными пластиковыми стульями, были свалены в одну кучу. Большую часть пространства занимали большие картонные коробки и ящики. В них хранились бесчисленные картины Веллы, написанные и собранные за долгие годы. Картины объединяла одна и та же тема: на всех были изображены темные, тревожащие образы в масках.

У Рейн упало сердце. Достаточно будет быстро осмотреться и ретироваться обратно вверх по лестнице. Ей придется покинуть свой пост у подножия лестницы и обойти лабиринт ящиков и коробок, если она хочет убедиться, что нигде не прячутся ужасные секреты.

Рейн это, в самом деле, не нужно. У нее сейчас и своих проблем хватает. Пристраивание имущества тети Веллы поглощало значительную часть времени, не говоря уж о депрессии, которую оно вызывало. В разгаре этого грустного процесса, она столкнулась лицом к лицу с фактом, что некий мужчина, который, как она думала, мог бы принять ее со всеми этими голосами, дал ей полный от ворот поворот в спальне. А больше всего ее внимания требовал бизнес. Конец октября — самое хлопотное время в году для ее магазинчика маскарадных костюмов «Инкогнито». Да, лишние хлопоты Рейн были не нужны, но она также прекрасно знала, что если проигнорирует шепоты, то будет топтать пол до рассвета целыми днями напролет или даже неделями. По совершенно непонятной ей причине докопаться до правды — единственный способ избавиться от голосов.

Желудок Рейн сжался, когда она ступила на бетонный пол, протянула руку и коснулась ближайшей пыльной картонной коробки. Никуда сейчас не денешься. Она должна идти по следу внутренних шепотов, оставленных уродом.

— Что вы делаете? — озабоченно спросил Дуг с вершины лестницы. — Я думал, вы сказали, что просто быстро осмотритесь.

— Здесь много хлама. Рано или поздно мне придется выкинуть его отсюда. Мне нужно оценить, сколько потребуется здесь работы.

— Пожалуйста, будьте осторожны, мисс Таллентир.

Она сделала вид, что не слышит его. Если он не соизволил сопровождать ее в темноту, ей неинтересны его избитые фразы.

На картонном ящике не было ничего, но когда пальцы коснулись пластиковой поверхности старого столика, ее сотряс еще один ужасный удар.

Демон сильнее ведьмы.

Задохнувшись, Рейн отдернула руку и быстро отступила назад. Как бы она не старалась приготовиться, ей никогда не удавалось спокойно принять ощущение, сопровождающее соприкосновение с по-настоящему скверными шепотами.

Рейн осмотрела пол, выискивая следы ног. Если таковые и имелись, то они ничем себя не проявляли. В слабом свете серая пыль сливалась на бетоне того же цвета. Вдобавок глубокие щели между грудами ящиков оставляли большую часть пола в темноте.

Рейн прошла чуть-чуть вперед, касаясь по пути вещей, словно проверяла поверхность горячей печи. Психический след, зацепившийся за пыльную поверхность зеркала, заставил ее вздрогнуть.

Рейн огляделась вокруг и поняла, что следовала узкой тропинкой, которая вилась через джунгли коробок и ящиков. Путь вел к закрытой деревянной двери старой кладовки. Дверь была прочно закрыта на тяжелый висячий замок.

Очень новый блестящий замок.

Еще не коснувшись, она уже знала, что это будет зловоние спор извращенца.

Рейн остановилась в шаге от складского шкафа, задержав дыхание и выставив вперед руку. Она коснулась замка лишь краем пальца, но, тем не менее, ее потряс нервный шок.

Пылай, ведьма, пылай.

Рейн втянула глубоко воздух.

— О, проклятье.

— Мисс Таллентир? — на этот раз искренне забеспокоился Дуг. — Что-то не так? С вами там все в порядке?

Она услышала его шаги на лестнице. Очевидно, ее невольно вырвавшийся крик боли разбудил некие подспудные импульсы мчаться на помощь даме. Лучше поздно, чем никогда.

— Со мной все в порядке, но что-то там внизу не так. — Она вытащила сотовый телефон из сумочки. — Я собираюсь позвонить девять-один-один.

— Я не понимаю.

Дуг стоял на последней ступеньке, вцепившись в свой портфель. Он огляделся и, наконец, обнаружил Рейн около кладовки.

— Почему, Бога ради, вы хотите вызвать полицию?

— Потому что думаю, что этот подвал имеет отношение к месту преступления.

Оператор вышел на связь прежде, чем Дуг оправился от шока.

— Пожарная или полиция? — решительно спросил женский голос.

— Полиция, — ответила Рейн, вложив в голос всю имеющуюся у нее убежденность, чтобы оператор восприняла ее вызов серьезно. — Я на Креснт Лейн, четырнадцать в доме Таллентиров. Скажите кому-нибудь, чтобы он захватил с собой инструмент, нужно вскрыть висячий замок. Поспешите.

Женщина не желала, чтобы ее подгоняли.

— Что случилось, мэм?

— Я только что нашла труп.

Рейн повесила трубку, прежде чем оператор смогла задать больше вопросов. Когда она спрятала телефон, то осознала, что Дуг все еще стоит у подножия лестницы. Его черты частично скрывала тень, но она прекрасно видела, что он открыл в изумлении рот. Бедный парень явно стал понимать, что имелись основания, по которым другие агенты отказывались заключать договор с Таллентирами. Должно быть, он слышал сплетни о тете Велле. Возможно, он начал размышлять, не является ли сумасшествие семейной чертой. Это был законный вопрос.

Дуг прочистил горло:

— Вы уверены, что с вами все в порядке, мисс Таллентир?

Рейн послала ему улыбку, которой обычно спасала ситуации, подобную этой, особую улыбку, обозначенной ее ассистенткой Пандорой как «надувательской».

— Нет, но разве это новость? — вежливо произнесла она.

Офицера звали Бобом Фултоном. У него было жесткое лицо и вид бывшего военного, с которым шутки плохи. Он спустился в подвал и принес с собой большой фонарь и внушительный болторез.

— Где тело? — спросил он голосом, который говорил, что тел полицейский повидал немало на своем веку.

— Я не уверена, что оно там есть, — призналась Рейн. — Но думаю, вам лучше проверить вот этот шкаф.

Полицейский взглянул на нее с выражением, которое она мгновенно распознала. «Подозреваются-все-пока-обратное-не-доказано» — это выражение, которое появлялось на лице Брэдли, когда он работал над делом.

— Кто вы? — спросил Фултон.

— Рейн Таллентир.

— Родственница сумасшедшей леди, э, я имею в виду Веллы Таллентир?

— Ее племянница.

— Не возражаете, если спрошу, что вы тут сейчас делаете?

— Я унаследовала этот дом, — холодно ответила Рейн. Он открыто назвал тетю Веллу сумасшедшей. Значит, и она не обязана соблюдать вежливость.

Явно ощутив назревающее в воздухе напряжение, Дуг выступил вперед.

— Дуг Спайсер, офицер. «Имущество Спайсера». Не помню, чтобы мы встречались. Я пришел сюда с мисс Таллентир подписать договор на право продажи дома.

Фултон кивнул.

— Слышал, что Велла Таллентир скончалась. Мои соболезнования, мэм.

— Благодарю, — сухо откликнулась Рейн. — Так насчет кладовой…

Он изучил замок на двери и потом с подозрением взглянул на Рейн.

— Что заставляет вас думать, что там тело?

Она скрестила руки и приготовилась защищаться по полной. Рейн понимала, как это трудно. Как все было проще, когда эту часть брал на себя Брэдли, ограждая ее от насмешек и недоверия.

— Просто предчувствие, — ровно произнесла она.

Фултон медленно выдохнул.

— Не говорите мне, дайте догадаюсь. Вы думаете, что вы ясновидящая, точно, как ваша тетя?

Она ослепила его своей «особой» улыбкой.

— Моя тетя была ясновидящей, — поправила Рейн.

Кустистые брови Фултона взлетели вверх.

— Слышал, она окончила свои дни в психиатрической лечебнице в Ориане.

— Да, так и есть. Главным образом, потому что никто ей не верил. Пожалуйста, откройте шкаф, офицер. Если он пуст, я принесу вам свои извинения за то, что отняла у вас понапрасну время.

— Вы понимаете, что если я найду тело в кладовой, то вам придется ответить на множество вопросов в участке?

— Поверьте, я прекрасно это понимаю.

Он изучил ее лицо. Несколько секунд Рейн думала, что Фултон продолжит спорить, Но что-то в ее лице успокоило его. Без дальнейших слов он повернулся к шкафу и поднял болторез.

Раздался металлический скрежет, и инструмент перерезал дужку замка. Фултон убрал болторез и взял фонарик в левую руку. Потом взялся за ручку рукой в перчатке.

Дверь заскрипела ржавыми петлями. Рейн стояла не дыша, боясь взглянуть и в равной степени боялась не смотреть. Она заставила себя не отводить взгляд.

На холодном бетонном полу лежала обнаженная женщина. Поблизости лежал лишь один предмет одежды: свернувшийся змеей массивный кожаный ремень.

У женщины были связаны руки и ноги. Рот был запечатан клейкой лентой. Она казалась молоденькой, не больше восемнадцати или девятнадцати лет, и болезненно худой. Спутанная копна темных волос частично скрывала ее черты.

По-настоящему удивительным оказалось то, что она еще была жива.

Глава 2

Ножи всегда были хуже всего. Люди с их помощью творили неприятные деяния, причем творили скрытно и чаще лично c глазу на глаз.

— Не люблю острых предметов, — признался Зак Джонс.

Он не мог отвести глаз от ритуального ножа за стеклянной витриной. Директор музея Элейн Браунли наклонилась ближе, чтобы внимательней рассмотреть артефакт.

— Наверно, из-за того, что в детстве вам наказывали осторожней обращаться с ножницами, чтобы не порезаться, — предположила она. — Остались неизгладимые впечатления.

— Да, должно быть, поэтому, — произнес Зак.

Он уже не в первый раз стоял вот так рядом с Элейн и разглядывал какой-нибудь неприятный объект, расположенный под стеклом. Карьера его развивалась по двум направлениям. Консультировать кураторов «Тайного общества» было одним из этих направлений.

Элейн поправила очки и прямо взглянула на него. Ей было около пятидесяти пяти лет. С короткими каштановыми волосами с проседью, круглыми очками, умом, светившимся во взгляде, в слегка мятом темно-синем костюме она выглядела, как ученая дама, каковой, впрочем, и являлась. Зак был осведомлен, что у нее имелись степени по археологии, антропологии и изобразительному искусству. К тому же она бегло говорила на нескольких языках, как живых, так и мертвых.

На различных этапах жизни Элейн ее преподаватели, учителя и коллеги называли ее не иначе, как «одаренной». Большинство из них никогда даже не подозревали, насколько они были правы, подумал Зак. В том, что у нее есть паранормальные способности находить и определять подлинные предметы старины любого вида. Ни одна фальшивка не могла проскочить мимо нее, будь то картины эпохи ренессанса или часть римской мозаики.

Когда она оставила университетскую среду, чтобы занять должность при музее, большинство ее коллег ожидали, что Элейн возглавит один из престижных институтов, откуда поступили крайне выгодные предложения.

Вместо этого, она стала директором музея «Тайного общества» в штаб-квартире на Западном побережье США. Музей являлся одним из четырех действующих в Обществе, три из них находились в Соединенных Штатах, а один в исходном Аркейн Хаузе в Великобритании.

Музеи Общества были мало известны и по большей части непризнанны основным миром археологии и в академических кругах. Само же Общество предпочитало, чтобы так и было. Его узко специализированные музеи собирали и изучали артефакты и реликвии, связанные с паранормальными явлениями. Эти музеи не были открыты для публики.

Элейн взглянула на Зака:

— Ну, что скажете?

— Он старый.

Зак снова повернулся к кинжалу.

— Много статических следов. Я могу почувствовать даже отсюда.

— Я знаю, что он старый. — Она издала приглушенный нетерпеливый звук. — Я ведь не купила его вчера в супермаркете. Он стоил мне солидного куска годового бюджета музея. Поверьте, я бы не дала добро на покупку, если бы не определила, что его возраст — второе столетие от рождества христова. Не о том я спрашиваю.

— Я должен взять его в руки для полной уверенности. Без перчаток.

Она скривила рот. Элейн не любила, когда кто-нибудь брал в руки вещи из коллекции без перчаток. Но она была знакома с его требованиями. Если она желала, чтобы он проверил ее теорию насчет кинжала, ей придется позволить ему прямой физический контакт.

Не говоря ни слова, Элейн набрала код и открыла витрину.

Зак приготовился к потрясению, которое, он знал, последует, и осознанно взбодрил психическое восприятие. Потом протянул руку и обхватил богато украшенную рукоятку кинжала.

Подлинная психическая энергия, которая все еще цеплялась за лезвие даже после стольких столетий, ослабла, но все еще содержалась в крови, и была достаточно сильной, чтобы обжечь его чувства. Зак стиснул зубы и закрыл глаза. Но это не повлияло на неясные образы, вспыхнувшие перед его мысленным взором.

События, в данном случае слои событий, поскольку кинжал использовали множество раз для подобных целей, пришли к нему в красках кошмаров. Он никогда не был способен объяснить цвета паранормальных видений. В нормальном мире не имелось подобных им.

…Он был захвачен тем, как опускается нож, наслаждаясь предвкушением, как тот входит в человеческую плоть, ощущал нечестивую похоть, которая приходит с убийственным ударом, познавал ужас жертвы…

Зак поспешно закрыл свое психическое восприятие и уронил кинжал обратно в ящик.

— Эй, — взвизгнула возмущенно Элейн. — Поосторожнее с ним.

— Простите.

Зак встряхнул слегка рукой, которой брался за нож, словно этот жест мог избавить его от остатков зловещих видений. Теперь он знал лучше. К счастью нож был очень-очень старым.

Элейн подняла брови.

— Расскажите.

— Он определенно использовался для убийства людей, а не животных, — произнес он. Воззвав к годам практики и невероятной силы воли, он с усилием подавил видения. Временная мера. Они вернутся, по всей видимости, этой ночью во снах. — Сценарий человеческого жертвоприношения.

— Вы уверены, что речь идет о жертвоприношении, а не лишении жизни врага или обыкновенном убийстве?

Зак взглянул на нее:

— Обыкновенном убийстве?

Элейн закатила глаза:

— Вы понимаете, что я имею в виду.

— Энергия рукояти окрашена особым приливом истово религиозной мощи, которая приходит с кровавым жертвоприношением. Ублюдок любил свое дело и упивался им. По этой причине люди и называют подобное жаждой крови, Элейн.

Элейн оставалась скептичной, но в глазах замерцала искра, которую можно было назвать одной из форм страсти.

Археологи, подумал он. Как же им такое нравится.

— Возможно, казнь? — предположила она.

— Нет. Ритуальное жертвоприношение. Присутствовал алтарь, и убийца чувствовал свое право на убийство.

Элейн расслабилась, улыбаясь весьма удовлетворенно.

— Что ж, я была права, — произнесла она, едва не потирая руки от ликования. — Этот нож использовался священниками для культа Папоротника.

Зак никогда не понимал, как могут так восхищаться коллекционеры и хранители музейных редкостей предметами и оружием, предназначенным убивать и калечить людей. Впрочем, им не доводилось иметь дело с психическими образами, оставленными этими предметами и устройствами.

— Что особенного в этом кинжале? — спросил Зак.

Элейн хихикнула.

— Глава музейного отделения в Седоне долго охотился за ним. Ему нужно заполнить свою коллекцию артефактов культа Папоротника.

— Небольшое дружеское соперничество между кураторами?

— Не то чтобы дружеское. — Элейн опустила стеклянную крышку и закрыла ящик. — У Мило есть египетский перстень, который я очень хочу заполучить. Я многие годы уговаривала его продать перстень. Он всегда отказывался. Но сейчас у меня есть козырь. Он будет вынужден заключить сделку на моих условиях.

— Понимаю. — Он обвел взглядом витрины в галерее. — Вы превратили это учреждение в прекрасный музей, Элейн. Я не археолог, но провел немало времени, консультируя музеи Общества, чтобы понять, что это коллекция мирового уровня.

Она засмеялась:

— Я живое доказательство тому, что навязчивая индивидуальность и острое чувство профессионального соперничества является существенными чертами успешного куратора.

— Наверно, это полезные черты в любой профессии.

Он и сам был помешан на подобных методах большую часть жизни. До Дженны.

Элейн окинула его пристальным изучающим взглядом. Зак знал, что происходит и приготовил стратегию ухода. Ему нравилась Элейн, и он восхищался ее профессиональным мастерством. Но она была другом семьи, а семья последнее время слишком сильно давила на него.

Внешне приглашение было достаточно дружелюбным.

— У вас есть время выпить чашечку кофе перед отъездом в аэропорт? — спросила она.

— Я планировал провести пару часов в музейной библиотеке, — уклончиво ответил Зак.

— В прошлый раз вы использовали тот же предлог.

Он обдумал все возможные выходы, и не один ему не понравился. Элейн была хорошим клиентом и весьма разумной женщиной. Ему нравилась компания умных женщин. Если она останется в деловых рамках, он не возражал бы выпить с ней кофе. Не было великой спешки возвращаться к себе домой в винодельческие края Северной Калифорнии. Там его никто не ждал.

По большей части он чувствовал себя спокойно в своем новом существовании в качестве трудоголика, взваливающего на себя двойную работу. Неприятно было то, что семья и друзья становились все более настойчивыми, продолжая на него давить. Чтобы он возобновил то, что, по их мнению, было предназначенной ему карьерой. Он чертовски хорошо знал, что они не оказывали бы на него давление просто потому, что беспокоились о нем, хотя частично это и было так. В действительности у них всех были планы, и эти планы не совпадали с его собственными.

Зак взглянул на часы:

— Мой самолет в пять тридцать. Еще есть время.

— Ваш энтузиазм восторга не вызывает.

Он почувствовал, что краснеет.

— Недавно я был немного расстроен.

— Чем?

— Работой.

— Ах, да, извинение на все случаи жизни. — Элейн слегка похлопала его по руке. — Нельзя отрицать, что это превосходная терапия для того, кто понес такую потерю, как вы. Но прошел уже почти год. Время двигаться дальше.

Он промолчал.

Они прошли к дальнему концу галереи. Идти по проходу между стеклянными витринами было подобно тому, как прогоняют сквозь строй. Жужжание совместной психической энергии, порождаемой артефактами, неприятно волновало его чувства. Он знал, что Элейн чувствует что-то тоже, но, казалось, она расцветала от этих эмоций.

Ему же приходилось собирать всю силу воли, чтобы подавить психическую сторону своей натуры. Он никогда не умел полностью притупить ее, ни один парапсихолог десятого уровня не способен изолировать полностью свою паранормальную чувствительность. Это равносильно тому, чтобы сознательно оглохнуть или потерять вкусовые ощущения. Но можно свести к минимуму сверхчувствительность.

— Над чем вы работаете? — спросила Элейн.

— В настоящий момент заканчиваю статью для Журнала.

Среди кураторов и консультантов, связанных с «Тайным обществом» был известен лишь один журнал — «Журнал паранормальных и психических исследований». Как и музеи Общества, ни печатное, ни размещенное на сайте издания не были доступны широкой публике.

— Я чувствую себя детективом, допрашивающим подозреваемого, томящегося в ожидании появления его адвоката, — сухо заметила Элейн. — Но я буду настойчива. Какую тему вы осветили в своей статье?

— Камеру Тарасова.

Она заинтересованно взглянула на него, чуть склонив голову набок:

— Никогда о таком не слышала.

— Согласно письменным свидетельствам она была изобретена в 1950-х годах во времена Холодной войны. Ее обнаружил в русской лаборатории и привез в Штаты член Общества.

— Обнаружил? — повторила она, сбитая с толку.

Зак чуть улыбнулся:

— Политический эвфемизм воровства. Возвращает к дням, когда в бывшем СССР проводилось много исследований и экспериментов по паранормальным явлениям. Кто-то в ЦРУ занервничал и пожелал узнать, что происходит. «Джи энд Джи» тайно попросили посмотреть, нельзя ли завербовать агента внутри одной русской лаборатории.

Не было нужды объяснять, что значит «Джи энд Джи». Каждый член «Тайного общества» был осведомлен, что агентство «Джонс и Джонс» являлось весьма независимой, очень скрытной фирмой, ведущей психические расследования.

— «Джи энд Джи», как я понимаю, добилось успеха?

— Агенту удалось вывезти камеру из страны. Притащить и вручить ЦРУ. Их специалисты проверили ее и заключили, что это фальшивка. Они не смогли заставить ее работать.

— Почему?

— Очевидно, ей требовался оператор, владеющий уникальным типом психического таланта. Общество тоже поставило крест на камере после того, как ЦРУ решило, что она фальшивая. Наши спецы также не смогли заставить ее функционировать, и камеру отправили в хранилище. Где она и пребывала все эти годы.

— Что такого необычного в этой камере? — спросила Элейн.

— Предположительно, камера Тарасова способна сфотографировать ауру человека.

— Чепуха, — пренебрежительно фыркнула Элейн. — Никому не удавалось успешно сфотографировать ауру человека, даже наши эксперты в лабораториях Общества не смогли этого сделать. Что-то связано с расположение энергии ауры в спектре. Ауры можно измерить и проанализировать косвенными путями, и некоторые люди способны видеть их воочию, но их нельзя сфотографировать. Технология просто еще не способна на это.

— Технология продвинулась, — произнес Зак. — Согласно заметкам агента, которому удалось вывезти камеру из-за «железного занавеса», русские исследователи верили, что уникальный талант психического фотографа позволял не только получить снимки ауры, он способен был разрушать ауры так, что это приводило к психическим травмам и даже смерти.

Элейн нахмурилась:

— Другими словами, это означало некий вид психического оружия?

— Да.

— Но эксперты утверждают, что современная технология не может успешно взаимодействовать с психической энергией человека. По этой причине никто не был способен сконструировать машину или оружие, приводимое в действие паранормальными силами, или произвести в каком-либо виде энергию.

— Верно.

— Другими словами, камера действительно фальшивка? — Она вздохнула: — Какое облегчение. Мир уже и так вооружен до зубов. Последнее, что мы хотели бы, это произвести новое психическое оружие, предназначенное убивать людей.

— Если бы так.

Нахмурив брови, она взглянула на него:

— И что это должно означать?

— Мне удалось определить, что камера Тарасова, по крайней мере, однажды использовалась для убийства, возможно дважды. Хотя отзвуки от первого убийства были загрязнены.

Глаза Элейн немного раширились.

— Иными словами, у русских был, по меньшей мере, один экстрасенс, который смог работать с камерой?

— Похоже на то.

Она очертила рукой дугу.

— Но как это возможно?

— В своих личных заметках агент «Джи энд Джи» предположил, что русский оператор, наверное, был в некотором роде экзотичен. Обладал какой-то разновидностью таланта десятого уровня, еще не учтенного Обществом в своей классификации.

Определение «экзотичный» было жаргоном Общества, применяемым к редким высокого уровня психическим талантам. И, вообще-то говоря, термин этот не был лестным. По правде сказать, люди с исключительно сильными паранормальными свойствами часто доставляли неудобства другим членам Общества. На самом деле, нередко люди и вне Общества — люди, которые не относились серьезно к любой идее сверхъестественности — чувствовали себя необъяснимо нервозными или подозрительными, когда находились в присутствии одаренного индивидуума с мощными парасенсорными свойствами.

Сила любого свойства, включая психическую силу, была формой энергии. Большинство людей, осознанно или нет, хотели ли они знать об этом или нет, способны ощутить эту энергию, когда в замкнутом помещении ее очень много.

— Интересно, что случилось с тем «экзотичным», который мог работать с камерой, — задумчиво произнесла Элейн.

— Она умерла.

Элейн одарила его быстрым испуганным взглядом:

— Убита агентом «Джи энд Джи», присвоившим камеру?

— Да. Близко к этому. Она первая почти уничтожила его этим проклятым устройством.

— Очаровательно. Который из музеев получил камеру?

— Она не в музее. В хранилище семьи Джонс.

Элейн нахмурилась:

— Следовало догадаться. Без обид, Зак, но склонность твоего семейства к укрывательству секретов крайне раздражает тех из нас, кто занят в деле поддерживания исследований. Этой камере, имеющей прежде всего историческое значение, место в музейной коллекции.

— Эй, имейте снисхождение. Я уговорил деда позволить мне изучить камеру и опубликовать результаты в Журнале, разве не так? Это было большим достижением. Вы знаете, каким он становится, когда дело касается секретов семьи и Общества.

— Я бы сказала, Бэнкрофт Джонс провел слишком много времени в мире разведывательных служб, прежде чем занял кресло Магистра, — неодобрительно хмурясь, произнесла Элейн. — Если ему позволить, он, наверное, и список гостей на ежегодный Весенний Бал классифицировал бы как «Сверхсекретно, только для членов Совета, после прочтения — уничтожить».

Зак чуть улыбнулся.

Элейн остановилась на полушаге, повернувшись к нему:

— Боже. Только не говорите мне, что он на самом деле пытался это сделать.

— Бабушка говорила мне, что он высказывал подобную идею за завтраком как-то утром несколько месяцев назад. Не беспокойтесь, она его отговорила.

Элейн возмущенно фыркнула.

— Вот что значит старая школа. Просто еще один пример того, что нам нужна новая кровь в руководстве. На самом деле, по моему мнению, вся внутренняя организационная структура Общества требует серьезных реформ и модернизации.

— Все не так уж плохо. Изменения, которые сделал Гейбриел Джонс в конце девятнадцатого века, хорошо послужили Обществу все двадцатое столетие.

— На дворе уже двадцать первый век, хотя иногда мне приходит в голову, что некоторые члены Совета этого не заметили.

— Угу.

Он смирился с тем, что придется прослушать лекцию. Зак слышал подобное слишком часто.

— Я прогнозирую, что в следующие двадцать или тридцать лет исследования и изучение сверхъестественного выйдет из подполья, — убежденно продолжила Элейн. — И присоединится к основным течениям науки. Когда такое случится, вполне возможно, что возникнет определенный риск для тех, кто владеет любым видом психической чувствительности. Мы должны начать готовиться к этому уже сейчас.

— Угу.

— В долгосрочной перспективе фундаментальный долг Общества помочь продвинуть изучение сверхъестественного в общую науку, заставить научные учреждения воспринимать его серьезно. Последнее, что нам нужно, это очередной виток охоты на ведьм, если такое случится.

— Сомневаюсь, что есть много шансов для этого, — возразил Зак. Определенно было ошибкой соглашаться выпить кофе. Он тайком взглянул на часы. Может, он сумеет улететь пораньше. — В наши дни люди, объявляющие, что обладают экстрасенсорными способностями, не идут на костер. Они выступаю в ток-шоу.

— Быть вовлеченным в карнавальное действо или выставляться в интермедии с трудом можно назвать примером основных научных тенденций, а это, по моему мнению, в точности то, чем являются глупые ток-шоу, а именно карнавальным действом и интермедией.

— Верно.

— Не говоря уже о всех тех бедных людях, которые кончают психиатрической больницей или улицей, потому что их довела до сумасшествия психическая сторона их натуры, или кто-то решил, что они безумны.

— Угу.

— Взять меня, к примеру. Почему, если я говорю каким-нибудь своим коллегам вне Общества, что могу определить возраст и подлинность объекта, используя свои психическую чувствительность, то становлюсь посмешищем среди себе равных.

— Верно.

Определенно настало время вспомнить о каком-нибудь запоздалом свидании.

Но Элейн словно с цепи сорвалась.

— Понадобятся десятилетия, чтобы приготовить научные круги и внешний мир к реальности паранормальности, — продолжала она. — И работа Совета состоит в том, чтобы провести Общество и его членов через этот переходной период.

— Совет держится на традициях, — напомнил ей Зак.

— Традиции хороши и прекрасны, но более важно и настоятельно требуется выживание. Скажу вам, Зак, устаревшие методы Общества могут с таким же успехом вернуться к тому, что не будут давать нам покоя следующие несколько десятилетий. Люди вполне естественно боятся секретных обществ. Трудно их осуждать за это.

— Согласен с вами, — произнес он.

А потом, словно Зак и в самом деле владел по-настоящему полезным психическим талантом избегать неловких ситуаций в общении, зазвонил его телефон.

Зак отстегнул телефон от ремня и взглянул на высветившийся номер. Волосы на затылке поднялись дыбом. Не существовало такой вещи, как предзнаменование. Никто не мог предсказать будущее. Лучшее, что можно сделать, это анализ вероятности. Но не требовался никакой проницательный паранормальный талант, чтобы понимать: когда звонит Фаллон Джонс, собирается произойти что-нибудь интересное.

— Простите, Элейн, — произнес он. — Я должен ответить. Звонят по делу из «Джи энд Джи».

Она показала рукой в сторону конференц-зала:

— Вы можете без помех поговорить оттуда. Я буду ждать вас в кафетерии.

— Благодарю. — Зак зашел в зал, закрыл дверь и нажал кнопку на телефоне. — Привет, Фаллон.

— Где тебя черти носят? — требовательно спросил Фаллон.

Глава «Джи энд Джи» всегда разговаривал таким тоном, словно извещал вас, что небо рушится, но сегодня Фаллон, казалось, был даже более нетерпелив и мрачен, чем обычно.

Он был сильнейшим экстрасенсом, как и почти все, пребывающие на семейном древе Джонсов, но его талант был уникален. Он мог понять системы и связи там, где другие видели только совокупность точек или болтающиеся цепочки, он был прирожденным теоретиком хаоса.

Фаллон являлся прямым потомком Калеба Джонса, основавшего вместе с женой агентство «Джонс и Джонс» в позднюю викторианскую эпоху. Фирма все еще имела офис в Великобритании. В Соединенных Штатах действовали четыре отделения, каждое из них отвечало за свой регион. Фаллон руководил отделением, имеющем отношение к Западному побережью и Юго-западу.

Его оперативная база состояла из небольшой конторы на одного служащего в крошечном местечке Скарджилл Каув на Северном Калифорнийском побережье. В обычные времена Фаллон и его сеть свободно связанных агентов имела дело с широким спектром дел по безопасности и расследований для членов Общества. Тем не менее, следовало понимать, что первоочередным клиентом «Джи энд Джи» был Правящий Совет «Тайного общества».

В редких случаях кто-нибудь, несвязанный с Обществом, случайно наталкивался на существование «Джи энд Джи» и принимался искать услуг экстрасенсорного детективного агентства. Время от времени, но редко, таких клиентов принимали. К их числу относились определенные доверенные следователи, работающие в ряде полицейских департаментов, и некое высококвалифицированное правительственное агентство безопасности.

— Я в Лос-Анджелесе, — ответил Зак.

— В музее?

— Верно.

— Предположительно, ты должен быть дома. — Фаллон говорил глубоко оскорбленным тоном.

— Я знаю, что для тебя это будет потрясением, — парировал Зак, — но, как ни странно, я не слоняюсь по дому двадцать четыре часа в сутки, ожидая телефонного звонка в смутной надежде, что, может, ты позвонишь и предложишь мне работу. У меня есть еще одна работа, если ты помнишь.

Как всегда, сарказм прошел мимо головы Фаллона, наверное, даже не взъерошив на ней ни волоска.

— Ты мне нужен как можно скорее в Вашингтоне, — объявил Фаллон.

— В штате или в городе?

Когда работаешь с Фаллоном, иногда требуется терпение. Он всегда ходит на несколько ходов вперед на невидимой шахматной доске, которую больше никто не может рассмотреть. Почему-то Фаллон ждет, что его сеть работающих по свободному контракту агентов тоже следует его непостижимой логике.

— Штат, — резко бросил Фаллон. — Городок под названием Ориана. Это на двадцать миль восточнее и немного севернее Сиэтла. Знаешь такой?

— Нет, но смогу, наверное, найти.

— Как скоро?

— Зависит от того, смогу ли я достать более ранний вылет, какое будет движение по дороге домой, сколько займет упаковать несколько вещиц, а потом вылететь из Окленда или Сан-Франциско в Сиэтл, — перечислил Зак.

— Забудь о коммерческих рейсах. Езжай сразу в аэропорт. Там я зафрахтую один из самолетов компании, который будет тебя ждать, когда доберешься. Как упакуешь свои пожитки, он же доставит тебя в Сиэтл.

Самолет компании был одним из частных незарегистрированных корпоративных летательных аппаратов Общества. Фаллон пользовался ими только в редких случаях, когда имел дело с чрезвычайной ситуацией.

— Я уже в пути, — заверил Зак.

— Это мне кое-что напомнило по поводу твоих сборов.

— Да?

— Убедись, что прихватил какое-нибудь «железо».

Итак, Фаллон считает, что Заку может понадобиться оружие на задании. С этого момента становится все интереснее.

— Понял.

Зак направился к двери.

— С чего это ты, черт возьми, так веселишься? — немедленно впадая в подозрительность, спросил Фаллон. — Ты не был в таком хорошем настроении почти весь этот проклятый год. Чего-то обкурился что ли, Джонс?

— Нет. Просто позволь сказать, что на этот раз ты лучше выбрал время, чем обычно. Спас меня от того, что грозило вылиться в длинную и крайне нудную лекцию о будущем Общества.

— Ха. — Со своей обычной неестественной способностью соединять все разрозненное воедино, Фаллон мгновенно все сопоставил: — Элейн Браунли, что ли?

— Проклятье, Фаллон, ты, должно быть, экстрасенс.

Фаллон и ухом не повел.

— Я только что отослал по электронной почте тебе исходный материал по делу в Ориане, — предупредил он. — Данные поверхностные. Сожалею об этом. Ты поймешь, почему, когда прочтешь. Кстати, на файле гриф секретности третьей степени.

Зак ощутил еще один всплеск адреналина. Третья степень шифровки объясняла присутствие самолета компании и настойчивость в голосе Фаллона. В последнее время Фаллон снимал все ограничения, если только дело касалось опасной организации, которую он недавно окрестил «Ночной Тенью».

До случая в Каменном Каньоне Фаллон ссылался на подпольную группу мощных преступников с паранормальными способностями, как на группу заговорщиков. Но Каменный Каньон изменил все. По ходу того дела становилось ясно, что группа не состоит из небольшого числа тесно связанных заговорщиков. Наоборот, это была высоко дисциплинированная мобильная организация, управляемая внутренним кругом лиц и директором. «Ночная Тень» доказала, что готова убивать, чтобы достигнуть своих целей.

— У меня с собой компьютер, — сообщил Зак. — Я прочту файл в самолете.

— Не хочу слышать, как ты чертовски радуешься, — проворчал Фаллон. — У меня от тебя мороз по коже.

Глава 3

Зак закончил читать дело как раз перед тем, как небольшой самолет коснулся взлетной полосы в аэропорту округа Сонома. Пока Зак ехал к уединенному дому по сельской местности, покрытой виноградниками, он обдумывал то, что прочел, выискивая слабые места и подготавливая стратегию.

Он беседовал с Фаллоном, пока бросал кое-какие вещи в матерчатую сумку и доставал оружие и кобуру из небольшого сейфа, вделанного в пол.

— Ты не сказал мне, что в деле фигурирует дочь Джадсона Таллентира, — упрекнул Зак.

— Не было времени вдаваться в детали. Решил, что тебе лучше читать со всем имеющимся контекстом.

— Примечательный контекст. — Зак застегнул сумку на молнию.

— Сейчас ты понимаешь, почему я всполошился. Это серьезно, Зак. Нутром чую.

— Я и не спорю с тобой. — Он подхватил сумку и отнес ее к двери. — Расскажи мне о поездках в Вегас.

Фаллон фыркнул:

— У Рейн Таллентир явно имеется нешуточная склонность к азартным играм.

— Исходя из того, что написано в деле, около года назад она начала изредка наведываться в Вегас. Потом это стало ежемесячной привычкой.

— Черт возьми, она будет не первым экстрасенсом, у которого появился вкус к казино. Удивительно, как же много народу забывают, что законы вероятности и обычный случайный выбор никуда не денутся только потому, что некто, имеющий маломальский психический талант решил кинуть кости.

— Она играла в карты, а не в рулетку или кости. В «очко». Никогда не посещала одни и те же казино два месяца подряд. Ни в одном казино не выигрывала достаточно много, чтобы привлечь службу безопасности. Но в соответствие с твоей информацией она, должно быть, увезла домой сотню тысяч долларов за последние двенадцать месяцев.

— Ладно, ну так она молодец. — По голосу чувствовалось, что Фаллон пожал плечами. — Возможно, тебе окажется полезной эта информация.

— У тебя точно больше ничего нет на тетю?

— У тебя на руках все, что у меня было. Велла Таллентир — сестра Джадсона Таллентира. Она была яснослышащей восьмого уровня. Слышала голоса. После тридцати начала страдать от затянувшихся приступов депрессии. В конце концов, в прошлом году ее поместили в лечебницу. Умерла от сердечного приступа в двадцатых числах прошлого месяца.

— В тот день, когда Лоренс Куин исчез из Орианы.

— Ты теперь понимаешь, почему я нервничаю? — проворчал Фаллон. — Не нужен талант экстрасенса, чтобы связать эти события.

— Мне понадобится информация по делу Джадсона Таллетира.

Пару мгновений Фаллон молчал, что было ему несвойственно.

— На дело наложен гриф секретности четвертой степени, — наконец, отозвался он. — Только для Магистра и членов Совета.

— Достань его для меня, Фаллон.

Еще двухсекундная пауза.

— Проклятье, — в сердцах выругался Фаллон. — Я знал, что этим кончится.

— Чем?

— Пять минут занимаешься делом, а уже отдаешь приказы. Сколько раз я должен тебе напоминать, что в «Джи энд Джи» я главный?

— Попытаюсь запомнить.

Зак закончил разговор и пристегнул телефон к поясу. Взяв сумку, он прошел через тихий просторный дом и ненадолго задержался у входной двери.

Потом обернулся и окинул взглядом блестящую каменную плитку в прихожей, желто-золотистые стены и мирный вид из окон на виноградники и горы.

Этот дом устраивал Зака большую часть из шести прожитых в нем лет. Но потом в жизни Зака появилась Дженна. Она переехала к нему, пока они планировали свадьбу, и прожила здесь достаточно, чтобы наложить свой отпечаток на это место.

Здесь ему уже никогда не видать покоя. Когда закончится дело в Ориане, Зак продаст этот дом.

Глава 4

За годы работы в полиции, сначала копом в Сан-Диего и даже за короткое пребывание на посту шефа полиции Шелбивилля, Уэйн Ленгтон навидался много странного народа. Однако никто из тех типов не будил в нем то особое откровенно жуткое ощущение, которое вызывала в нем женщина, сидевшая по другую сторону его стола.

И ни у кого из них не было таких глаз, как у Рейн Таллентир.

— С девушкой все в порядке? — спросила она.

Так холодно и невозмутимо, словно она каждый день находит жертв серийных убийц.

Ленгтон наконец-то понял, что тревожило его в этих глазах. У задней двери полицейского участка околачивался кот с глазищами такого же золотисто-зеленого цвета. И смотрел на тебя точно таким же взглядом. Рейн носила очки в строгой черной оправе, но они ничуть не смягчали чертов эффект. Возникало ощущение, что она в непроглядной тьме видит то, что не могут, да и не хотят увидеть другие.

— Доктор со «скорой помощи» сказал, что, кажется, физически она не пострадала, — произнес Ленгтон, стараясь не смотреть ей в глаза. — Но девушка явно прошла через суровые испытания. Сообщила, что ее имя Стейси Андерсон. Проститутка из Сиэтла. Похититель прикинулся клиентом. Он притащил ее сюда вчера и запер в кладовке. Сказал, что ее надо наказать. Прежде чем закрыть дверь на замок, он сделал фотографии. Использовал цифровую камеру.

Мелкая видимая дрожь прошла по телу Рейн. Девушка кивнула разок, словно он только подтвердил то, что она уже подозревала.

— Он собирает альбом, — произнесла она. — Сувениры на память о своих успехах.

Ей чуть больше тридцати, решил Ленгтон. Довольно рослая для женщины. И не пытается замаскировать рост с помощью туфель на плоской подошве, как большинство высоких женщин. Свои темные волосы она собирала сзади, что подчеркивало кошачьи глаза и скулы. Черный блейзер выглядел так, словно был пошит каким-то модным итальянским дизайнером для мафиозного босса, только женского пола. Она носила его поверх брюк цвета шоколада в сочетании с коричневой водолазкой.

Обручальное кольцо отсутствует, заметил полицейский. Неудивительно. Какой-нибудь любитель острых ощущений или, может, просто пребывающий в пьяном угаре мог завести сумасшедший роман с такой женщиной, но нужно быть дураком, чтобы жениться на ней. Эта леди была опасной территорией. Всякий скажет, что ее тетушка была признанной сумасшедшей. Такая дрянь иногда передается по наследству.

По крайней мере, Рейн не пытается убедить его, что она экстрасенс. Во всяком случае, пока. Какое облегчение. Он терпеть не мог возиться со знахарями, мошенниками и жуликами, которые зачастую вдруг объявлялись в подобных случаях, заявляя, что обладают сверхъестественными способностями.

— Вы сказали, что сейчас впервые вернулись в Шелбивилль с тех пор, как увезли тетю в Ориану в прошлом году? — спросил он.

— Да. До тех пор моя тетя использовала этот дом, как место для отдыха.

Ленгтон заглянул в свои записи:

— Несомненно, она любила отдыхать несколько раз в году довольно продолжительное время.

— Она любила наслаждаться мирным и уединенным горным пейзажем.

— Согласно моей информации, вы часто навещали ее здесь, поэтому вам не так уж незнаком наш город, — заметил он.

Ленгтон никогда не встречался с Веллой Таллентир. Ее поместили в клинику за пару месяцев до того, как он возглавил крошечный полицейский департамент. Хотя он много о ней слышал. Его секретарша Мардж рассказывала, что местные жители не разрешали своим детям на Хэллоуин стучаться в двери старого дома. Мальчишки думали, что Велла настоящая ведьма. Все эти слухи, что она слышит голоса, чертовски их пугали. Наверно, те слухи и родителей волновали тоже, подумал он.

— Нет, — возразила Рейн. — Я знакома с местностью, но в действительности не знаю никого в городке. Когда бы здесь не доводилось бывать, я всегда останавливалась у тети Веллы. Думаю, вам известно, что у тети не было близких друзей в общине.

— У меня такое впечатление, что вы не испытываете теплых чувств к нашему мирному городку.

Рейн пожала плечами:

— Жители Шелбивилля обращались с моей тетей, как с чокнутой. С чего мне испытывать к ним высокое почтение?

Ленгтон решил не обращать внимания на этот выпад. Из того, что он слышал, так все и обстояло на самом деле.

— Когда вы были здесь последний раз?

— Чуть меньше года назад. Когда помогала тете Велле переехать.

Велла Таллентир не совсем переехала. Ее поместили в клинику. Он сделал пометку.

— А сейчас вы вернулись, потому что унаследовали дом и собирались передать его для продажи агенту по недвижимости? — уточнил он.

— Так и есть. Мы с мистером Спайсером осматривали дом, чтобы определить, что требуется сделать перед продажей.

— Как вы узнали, что что-то не так в подвале?

Он мог поклясться, что она стиснула челюсти, ее беспокоящие глаза даже чуть сузились

— Я заметила висячий замок на двери кладовки. Я знала, что когда была здесь последний раз, его не было.

— Почему вы позвонили девять-один-один? Почему не слесарю?

— Я посчитала, что это дело полиции. Замок могли повесить только незаконным путем. Дом является частной собственностью, и он был закрыт в течение года. Ни у кого не было права входить внутрь, кроме Эда Чилдерса, на попечении которого находился дом тети Веллы. Он работал на нее долгие годы. Но он умер шесть или семь месяцев назад.

— Почему вы решили, что это не Чилдерс повесил замок перед своей кончиной? — спросил он.

— Я готова признать, что абсолютной уверенности у меня не было, но, скажу откровенно, мне не приходило в голову, что это он мог закрыть дверь.

— И вы просто внезапно пришли к заключению, что совершено преступление?

— Преступление свершилось, — сухо заметила она. — Тот, кто проник в дом тети и установил этот замок, по меньшей мере, незаконно вломился туда.

Ленгтон откинулся на стуле. Его инстинкты копа не были полностью удовлетворены, но, по меньшей мере, у него теперь имелось рациональное объяснение ее действий. Что ж, это хорошо, поскольку детективы из Сиэтла и Портленда вместе с журналистами уже в пути. Ему нужно подготовиться к пресс-конференции. Намечается цирк. То, что в подвале старого дома Таллентиров молодую женщину обнаружили живой, являлось величайшим провалом загадочного убийцы, которого окрестили Костровым Убийцем, и Ленгтон теперь отвечал за мероприятие.

— Спасибо, мисс Таллентир. На сегодня все. Сколько времени вы пробудете в городке?

— Утром я собираюсь обратно в Ориану. — Рейн встала, на лице ее застыло вопросительное выражение. — Можно мне завтра войти в дом? Я действительно озабочена тем, чтобы выставить его на продажу.

— Это место преступления. И останется им еще несколько дней. — Он встал. — Простите за неудобства.

— Понимаю. — Она закинула на плечо ремешок темно-зеленой сумочки.

— Где вы остановитесь на ночь?

— В «Шелбивилльском пансионе». — Она забрала длинный черный плащ с настенной вешалки. — Вы знаете, как со мной связаться в Ориане.

— Само собой.

Запоздало он понял, что не помог ей надеть плащ. Но она уже сама справилась. Плащ странным образом походил на длинную черную накидку.

Он открыл перед ней дверь. Рейн на секунду замешкалась, прежде чем выйти. У него возникло ощущение, что она пытается решить, нужно ли выложить нечто не совсем приятное перед уходом.

— Вы хотите знать, что подсказывает мне интуиция по поводу убийцы? — спросила она напрямик.

Вот оно. Проклятье. Только он понадеялся, что она не собирается уверять его в своих экстрасенсорных способностях.

— Конечно, — произнес он ровным тоном под стать ее собственному. — Расскажите мне об убийце.

Казалось, Рейн глубже ушла в себя. Глаза совсем немного сузились, но он видел, что она решила, во что бы то ни стало, высказать то, что, по ее мнению, должна.

— Он закрыл женщину в подвале, потому что обычно так его наказывала мать, — тихо сказала Рейн. — Мать оставляла его сидеть часами в темноте, потом била ремнем, потому что он пачкался, пока сидел взаперти. Она говорила ему, что внутри его дьявол, и она должна изгнать его.

— Без обид, мисс Таллентир, но это похоже на то бесполезное дерьмо, которое каждый, кого бы я не встретил, именует психологическим портретом преступника. Дальше вы скажете, что он организованный убийца, верно? Белый мужчина в возрасте где-то между двадцатью пятью и пятьюдесятью четырьмя годами. И что он одинокий интеллектуал без тесных связей с семьей, церковью и обществом.

— Об этих вещах я ничего не знаю, — не меняя интонации, произнесла Рейн, — но могу вам сказать, что вы ищете мужчину, убежденного, что он одержим дьяволом. Себя он считает охотником на ведьм.

Ленгтон тяжело вздохнул:

— Ценю вашу проницательность.

— Первой убитой им ведьмой была его мать. Он скрыл преступление, предав огню ее тело. Это должно дать вам точку отсчета. Первое убийство явно сошло ему с рук, отсюда можно заключить, что оно либо не раскрыто, либо выглядело, как несчастный случай.

Ленгтон не был впечатлен.

— Люди называют этого парня Костровым Убийцей, потому что он убивает свои жертвы, сваливает в поле и устраивает костер из тел, уничтожая все улики. Великой тайны здесь нет. — Он помолчал, поневоле заинтересовавшись. — С какой стати вы решили, что он убил свою мать?

— Интуиция, — холодно ответила она.

Сейчас она по-настоящему наводила на него ужас. Либо Рейн Таллентир превосходная актриса, либо полная психопатка, как и ее тетушка.

— Ладно, спасибо, мисс Таллентир. Вы знаете, где меня найти.

Рейн резко повернулась на каблуках, прошла обратно к столу и взяла ручку.

— Я дам вам имя и телефон, куда вы можете позвонить. Брэдли Митчелл. Он детектив из полицейского департамента Орианы. Он поручится за то, что я не подозрительная мошенница, якобы экстрасенс, которая рыскает в поисках рекламы.

Ленгтон нахмурился:

— Вы уже бывали в ситуации, подобной этой?

— Да. — Она оторвала листок бумаги и протянула ему. — Позвоните детективу Митчеллу. Он все объяснит. До свидания, шеф Ленгтон. Удачи с пресс-конференцией.

— Как вы о ней узнали?

— В таких случаях всегда устраивается пресс-конференция, — сказала она, удивив его искренней улыбкой. — Не беспокойтесь, я не собираюсь красть ваши фанфары. На самом деле, я была бы вам крайне признательна, если вы не будете упоминать моего имени в средствах массовой информации.

— Без проблем, — пообещал он, именно это имея в виду. В последнюю очередь ему захотелось бы сообщать прессе, что он работает с экстрасенсом. Из-за этого он будет нелепо выглядеть.

— Спасибо.

Рейн вышла в дверь, только длинный подол черного плаща взметнулся вокруг сапожек на высоких каблуках.

Ленгтон дал ей время уйти, а потом прошел в приемную. Мардж сидела за своим столом. Она таращилась поверх оправы очков в сторону двери, за которой только что исчезла Рейн Таллентир.

Мардж было шестьдесят два года. Она жила в Шелбивилле всю свою жизнь. И была негласным источником Ленгтона, когда ему нужно было раскопать подноготную кого-нибудь из местных жителей. Он прислонился к углу стола.

— Что вы о ней знаете? — спросил он.

— В общем, немного, — призналась Мардж. — Велла Таллентир купила дом около двадцати лет назад. В детстве Рейн привозила пара мужчин, чтобы навестить Веллу. Позже она стала приезжать сама. Иногда она покупала продукты в местном магазине и заправляла горючее на станции, но кроме этих случаев мы никогда ее не видели. Казалось, она не хотела заводить знакомства ни с кем из местных. До сегодняшнего дня я даже никогда ее не встречала.

— А что насчет Эда Чилдерса, присматривавшего за домом? Он говорил что-нибудь о ней?

— Эд не был большим охотником поболтать. Впрочем, я как-то столкнулась с ним на почте незадолго до его смерти. Тогда он кое-что сказал о Рейн, что отпечаталось в памяти.

— Что именно?

— Он рассказывал, что как-то раз видел фотографию Веллы Таллентир. Снимок был сделан, когда Велла была моложе, лет ей там чуть больше тридцати. Эд заявил, что Рейн Таллентир точная копия своей тети в этом возрасте.

— Серьезно?

— Припоминаю единственную вещь, которую говорил Эд о женщинах Таллентир: Велла панически боялась огня. Заставила его установить чуть ли не десяток детекторов дыма. По всему дому держала огнетушители. Пристроила небольшие аварийные лестницы к окнам во всех комнатах наверху. Она никогда не разрешала разводить огонь в камине.

— Навязчивая идея.

— Совершенно точно.

Глава 5

— Её зовут Стейси Андерсон, — говорила в сотовый Рейн. — В полиции считают, что она может быть самой последней жертвой извращенца, которого пресса окрестила Костровым Убийцей. Того, что ловит на крючок проституток Сиэтла и Портленда.

— Проклятье.

Возглас Эндрю Китреджа прозвучал скорее покорно, чем удивленно.

— Ты даже на день не можешь покинуть город без того, чтобы не натолкнуться на какое-нибудь убийство.

Она почти развеселилась. Энрю был одним из немногих людей в мире, осведомленным о ее небольших чудачествах, как он их называл, и спокойно к этому относящимся. Другим человеком, безоговорочно принявшим ее со всеми этими голосами, был Гордон Салазар, партнер Эндрю.

Конечно, тетя Велла понимала ее, и будь жив ее отец, он тоже нормально отнесся бы к необычной стороне ее натуры. Но Джадсон Таллентир погиб в автокатастрофе, когда Рейн было всего шесть лет, а сейчас и тетя Велла умерла.

У Рейн не осталось других близких родственников. Ее мама умерла, когда Рейн было полтора года. Джадсон Таллентир, вынужденный оторваться от своих драгоценных исследований, чтобы предстать перед неприятной задачей воспитывать малышку дочь, попросил свою сестру забрать ребенка к себе. Велла согласилась, мгновенно полюбив Рейн всем сердцем.

Как только проблема с воспитанием дочери была решена, Джадсон немедленно скрылся в своей лаборатории.

День его похорон стал поворотным моментом в жизни Рейн. Немноголюдная печальная церемония проходила в сером тумане, обычном для северо-запада. Церемония последовала за тем, что Рейн в душе окрестила Ночью Пожара и Слез. Ей этот роковой вечер вспоминался не более, чем последовательностью страшных и волнующих моментальных снимков, навсегда отпечатавшихся в ее памяти.

Спустя несколько месяцев после той ужасной ночи Велла впервые дошла до того, что превратится потом в ряд долгих и затянувшихся случаев депрессии. Мысль, что она не сможет сама позаботится о маленькой девочке, и социальные службы заберут от нее Рейн, заставила Веллу обратиться к ее лучшим друзьям с детства. Эндрю Китреджу и его партнеру Гордону.

Эндрю и Гордон даже не колебались. Они приняли Рейн и Веллу в свою жизнь, взяв на себя ответственность за Рейн, когда бы Велле не случалось впадать в свою депрессию. Худо-бедно эти четверо образовали семью, защитившую Рейн от длинных рук государства.

— Не говори так, словно я делаю это специально, — обратилась она к Эндрю, пытаясь поднять всем настроение.

— Да знаю я, что это не так, — заверил Эндрю. — Но ты должна признать, что твои маленькие чудачества имеют свойство действовать на нервы.

— Да уж, это я тебе всегда обеспечу.

На нервы Эндрю и Гордона она действовала с того лета, когда ей исполнилось девятнадцать, и она случайно наткнулась на первое место преступления, касавшееся женщины, преследуемой и убитой мужем.

Рейн поудобней устроилась в кресле, водрузила обтянутые чулками ноги на скамеечку и стала изучать вид из окна. Не было еще и шести часов, но в горах ночь наступает рано, особенно в это время года.

— Слава Богу, что девочка все еще жива, — продолжил разговор Эндрю. — Представить не могу, через что прошла бы ее семья, если бы она исчезла.

— Она сказала Ленгтону, что у нее нет семьи, по крайней мере, такой, которую ей хотелось бы знать. Последнюю пару лет она явно обитала на улице. Шеф сказал, что этот тип жертвы подходит психологическому портрету убийцы. К настоящему времени полиция обнаружила три тела, все молодые женщины, которые вели образ жизни, как у Андерсон. Одна из Портленда. Две другие были из Сиэтла.

— Классические жертвы серийных убийц, — задумчиво согласился Эндрю. — Тот тип людей, которые пропадут, а никто и не заметит. Удивляюсь, почему Стейси Андерсон была еще жива, когда ты ее нашла.

— Она рассказала, как этот извращенец заявил, что ее нужно наказать, сначала заперев в подвале. Она думала, что он собирался закончить работу сегодня же вечером. Просто чистая удача, что я оказалась сегодня в доме с агентом по недвижимости.

— По их мнению, предыдущих жертв он тоже прятал в подвале дома Веллы?

— Не знаю, к какому заключению придут копы, — ответила Рейн, — но я не нашла никаких следов других жертв. Я почти уверена, что Стейси Андерсон была первой, кого убийца спрятал в дом тети Веллы.

— Полагаю, копы не обратили никакого внимания на то, что ты им говорила.

— Да. Думаю, я заставила понервничать шефа Ленгтона.

Раздался сухой смешок Эндрю: — Тебе удается произвести впечатление на полицию.

— Что могу сказать? Это талант.

— Когда будешь дома?

Рейн скрестила лодыжки.

— Останусь на одну ночь, как и собиралась, поскольку Ленгтон предупредил, что детективы из Сиэтла и Портленда, возможно, захотят со мной пообщаться. Но я не могу выставить дом на продажу, пока полиция огородила его, как место преступления, поэтому буду завтра дома.

— Я заходил в твою квартиру днем и покормил Бэтмена и Робина. Поиграл с ними немного. Они чувствуют себя прекрасно.

— Спасибо.

Коты начинали волноваться, если оставались надолго одни. А обеспокоенные коты могли много натворить дел в маленькой квартирке. Особенно это относилось к Бэтмену и Робину, потому что Рейн не стала удалять им когти. Она не нашла в себе силы лишить их единственной природной защиты даже ради блага очень дорогих узорных деревянных окон. Она хорошо понимала, как важно существу иметь хоть какой-то защитный механизм.

— Полагаю, шеф Ленгтон собирается сделать себе репутацию на выпавшем ему шансе в этом деле? — спросил Эндрю. — Так же, как всегда поступал Брэдли?

Эндрю и Гордон никогда особенно не одобряли ее соглашения с Брэдли Митчеллом.

— Так уж выходит, что Ленгтон очень фотогеничен, — весело произнесла Рейн. — Он внешне эдакий суровый тип. Хорошо будет смотреться в вечерних новостях.

— Брэдли тоже всегда прекрасно смотрелся перед камерой. Интересно поглядеть, как много он сейчас дает интервью, когда ты больше не помогаешь ему раскручивать повисшие дела.

— Ммм.

Рейн осознанно сохраняла неопределенный тон.

Как бы больно ей не было, и насколько оскорбленной она бы себя не чувствовала, сама она еще не решила, как поступить с рабочими отношениями с Брэдли. Их личные отношения — то, что ими являлось на деле — закончились, но Рейн не была уверена, сможет ли она прекратить помогать ему в определенных случаях. В некотором роде она не могла объяснить Эндрю и Гордону и даже самой себе, что нуждается в использовании своих способностей. Отказаться от них было подобно тому, как отрицать, что она может видеть, слышать, ощущать вкус и запах.

— Ты хочешь, чтобы мы с Гордоном приехали в Шелбивилль? — спросил Эндрю.

— Не беспокойтесь, я не под подозрением, — быстро ответила она. — Я час провела, отвечая на вопросы шефа Ленгтона, и предложила ему позвонить Брэдли, если ему нужны рекомендации. Кажется, он был удовлетворен. Фактически, он был рад от меня избавиться.

— Ты посоветовала Ленгтону позвонить этому ублюдку? — возмутившись, спросил Эндрю.

— Брэдли профессионал, когда дело касается полицейской работы. Он за меня поручится.

— А как там насчет агента по недвижимости? Как его зовут? Спайсер? Как он это воспринял?

— Весь трясся от страха. Подозреваю, что после дачи показаний Ленгтону, он вернулся в свою контору, и с него семь потов сбежало. В одном будьте уверены: если до этого была напряженка с продажей дома тети Веллы, то сейчас эту махину почти невозможно сдвинуть с места.

— Возможно, ты сможешь всучить его каким-нибудь ничего не подозревающим покупателям на eBay.

— А знаешь, это неплохая идейка. Но первое, что мне нужно сделать: очистить это место. Я и забыла, как много ящиков с картинами хранится в подвале. Тетя Велла всегда рисовала, как одержимая, когда жила в Шелбивилле.

— Это у нее была такая персональная форма терапии, — напомнил Эндрю.

— Я знаю.

В комнате зазвонил телефон.

— Слышно, будто бы тебе звонят по другому телефону, — произнес Эндрю.

— Наверно, у Ленгтона есть еще вопросы.

— Лучше ответь. Увидимся завтра. Ну, целую.

— Я тебя тоже. Пока.

Рейн окончила разговор и взяла трубку гостиничного телефона.

— Да?

— Мисс Таллентир, это Бартон, портье. Тут какой-то мужчина хочет вас видеть. Говорит, что его зовут Джонс. Пропустить его наверх?

Изящная чашечка с желто-зелеными цветочными мотивами в ее руке застыла в воздухе.

— Джонс? — очень осторожно повторила она. В мире проживает великое множество Джонсов, но в ее собственной, жестко управляемой и сдержанной жизни это имя выделялось, как зловещий свет надвигающегося поезда.

— Полицейский? — спросила она, напрасно надеясь, что произошло случайное совпадение.

В отдалении послышались невнятные мужские голоса. Бартон снова вышел на связь: — Говорит, что он частный сыщик.

Рейн на минуту примолкла. Возможно, и впрямь совпадение. Может, кто-то из родственников жертв Кострового Убийцы нанял частного детектива по имени Джонс расследовать исчезновение чье-нибудь дочери, и каким-то образом мистер Джонс услышал о дневных событиях и ухитрился разыскать ее этим вечером.

А, может, она могла бы запрыгнуть на метлу и взлететь.

В кровь бросился адреналин. Первобытная реакция «дерись-или-беги» заставила ее занервничать и сильно насторожиться. На секунду она решила, было, дать указания Бартону попросить таинственного мистера Джонса уйти. Но она в достаточной степени пожила на свете, чтобы понимать, что реальность — в высшей степени упрямая вещь. И не исчезнет просто потому, что кто-то этого пожелал.

Некая мысль пробрала ее до костей. А что, если находящийся внизу в вестибюле мистер Джонс тот самый, кто так сильно напугал тетю Веллу и ее той ночью много лет назад? Если так, то его ждет сюрприз. Она больше не напуганный до умопомрачения шестилетний ребенок.

Ничего не поделаешь. Она обязана выяснить, зачем мистер Джонс разыскал ее в Шелбивилле.

— Пропустите его наверх, пожалуйста, Бартон, — произнесла она.

Она повесила трубку на место, поставила на поднос чашку и встала с дивана. До нее вдруг дошло, что на ногах только чулки. Она быстро села и одела туфли. Лишняя парочка дюймов придаст ей уверенности.

Рейн подошла и остановилась перед окном, желудок сжался, все чувства обострились. Она прислушалась, не слышны ли в коридоре шаги. Наступила полная неизвестность. Несмотря на решительный настрой не выказывать страха, она чувствовала себя газелью, попавшей в водоворот. Ситуация доводила ее до безумия, что, в общем-то, было неплохо. Гнев заставил ее собраться.

Шаги она еле услышала, они прозвучали прямо перед тем, как раздался твердый и решительный стук в дверь. Мистер Джонс явно не производил много шума при ходьбе.

Она глубоко вздохнула, решительно настроилась и пошла открыть дверь.

У Рейн не было предвзятых представлений, как должен выглядеть мистер Джонс. В ее воспоминаниях о Ночи Пожара и Слез не сохранилось ясного образа. События происходили на фоне теней, криков и хаоса. Она прятала лицо на груди Веллы, боясь взглянуть на страшного мистера Джонса. Даже в возрасте шести лет задолго до раскрытия психической стороны ее натуры, она почувствовала силу в этом человеке, ворвавшемся той ночью в лабораторию отца.

Однако достаточно оказалось одного взгляда, чтобы понять, что этот мистер Джонс не тот, который тогда напугал ее и Веллу. Тому мистеру Джонсу сейчас было бы больше шестидесяти лет. Этот же мужчина выглядел всего лишь на пару лет старше ее. Однако, от этого Рейн не стало уютнее, поскольку окружавшая его мощная аура была так же сильна или даже сильнее, чем та, что исходила от того другого Джонса.

Стоявший перед ней мистер Джонс был высокого роста. Даже на каблуках Рейн была ниже его на пару дюймов. Он был стройный и сильный, он привычно чувствовал себя и в своем теле, и то, что он мужчина с головы до ног, мужчина, владеющий собой. Волосы у него были темные и коротко острижены, а глаза того оттенка голубого, который вызывал в памяти образ ледника и блеск вороненой стали пистолета. На нем были черный кожаный пиджак, черная водолазка, темные брюки и полуботинки.

Рейн мгновенно поняла, что этот Джонс опасен до мозга костей, так же, как и тот, что ужасно испугал ее той ночью, но по какой-то сумасшедшей причине Рейн его не боялась. Излучаемая им невидимая энергия подняла ей волосы на затылке, но не испугала ее, а необычным образом взволновала. Поднявшееся в ней ощущение узнавания дрожью прокатилось по телу. Она мысленно попыталась описать одним словом это охватившее ее незнакомое чувство. Разум мгновенно дал ей подсказку. Рейн была возбуждена.

— Рейн Таллентир.

Ее имя в его устах прозвучало утвердительно, а не как вопрос, словно он каким-то образом знал ее. Но это было невозможно, потому что она была совершенно уверена, что они никогда не встречались. Просто она никогда бы не смогла забыть этот низкий, сдержанный, неотразимый голос. Голос, способный заманить женщину в постель или вызвать мужчину на дуэль на рассвете. Этот голос послал еще один приступ болезненной дрожи. Рейн сделала шаг назад, пытаясь держать между ними дистанцию, пока не придет в себя.

— Да, я Рейн Таллентир, — подтвердила она.

— Закери Джонс. Зовите меня просто Зак. Я здесь, чтобы заключить с вами сделку.

Ладно, очевидно она, как Алиса, просто провалилась в кроличью нору.

— Какую сделку? — спросила она.

— Мне нужна ваша помощь.

Зак помахал желтым конвертом: — В обмен я предлагаю вам вот это.

Рейн посмотрела на конверт: — Что в нем?

Он медленно расплылся в улыбке человека, который абсолютно уверен, что у него на руках все козыри.

— Пропущенные главы вашей семейной истории. Внутри этого конверта ваше наследство, то самое, которого вы были лишены, когда вашего отца вышвырнули из «Тайного общества».

— Я не понимаю.

— Все просто. Я человек, имеющий ответы на вопросы, которые вы задавали все эти годы.

Глава 6

Зак выбрал ту стратегию, которую всегда использовал: холодная расчетливая психологическая интуиция, основанная на том, что он знал и мог почувствовать в противнике по ходу дела. Как вести себя с Рейн Таллентир ему стало ясно, как только он закончил читать документы, предоставленные Фаллоном Джонсом. Лишь немногие люди способны устоять перед соблазном узнать тайны своего прошлого.

Разгадывание слабых мест у человека и предугадывание его действий было частью таланта Зака. Он не слишком им гордился, но это было тем, что у него хорошо получалось. В большинстве случаев.

Что Зак не учел, так это свою личную реакцию на Рейн. Зака наполнила энергия, зажгла его кровь и привела в действие незнакомое предвкушение. Он не мог отвести взгляд от ее пленительных глаз, да и не хотел. Голос ее, тихий и слегка дрожащий, словно зов сирены обратился к его чувствам. Он почувствовал в ней силу. Эта сила потащила его к ней, как и ее запах, и неуловимые флюиды, которые она излучала.

Зак всю свою жизнь ждал встречи с женщиной, способной сотворить с ним такое. Что, как подсказала ему его интуиция, порожденная талантом отражателя десятого уровня (здесь и далее будем именовать способности Зака улавливать образы или видения талантом отражателя — Прим. пер.), делало ее потенциально самой опасной женщиной из тех, кого он когда-либо встречал. И самой притягательной.

— Вы из «Тайного общества, — произнесла она. Это был не вопрос.

— Я член Общества, — согласился Зак. — Как были ваши родители и тетя. Как и вы, коли на то пошло.

— Нет.

Зак поднял конверт:

— Согласно истории вашей жизни, родители зарегистрировали вас при рождении.

— Мама умерла, а отца Общество исключило.

— Верно. Но никто не исключал ни вас, ни вашу тетю из общины.

Ее темные брови взметнулись над черной оправой очков:

— Это просто техническая деталь, верно?

— Верно, но весьма значительная. После смерти отца ваша тетя решила держать вас и себя подальше от наследства, принадлежавшего вам обеим. — Он слегка помахал конвертом в руке, впрочем, достаточно, чтобы привлечь к предмету внимание Рейн. — Ну? Вы хотите знать ответы, Рейн Таллентир?

Ее фантастические глаза на мгновение сосредоточились на конверте:

— Это зависит от цены, которую я должна вам заплатить за них.

Зак улыбнулся и мысленно встряхнул игральные кости, наслаждаясь напряжением, пришедшим с попытками переиграть ее.

— Какого черта, — протянул он конверт. — Эти документы ваши, решите вы помочь мне или нет.

Рейн взяла конверт, еще больше насторожившись.

— Что будет, если я откажусь помочь вам?

Он пожал плечами:

— Тогда я проиграю.

Она заколебалась, но Зак почувствовал ее невольное любопытство. Он на это и рассчитывал. Со смертью тети Рейн лишилась последней нити, связывающей ее с той частью семейной истории, которая объясняла, почему Рейн отличается от остальных людей. Как же она могла устоять?

Он уже знал до того, как она приняла решение, что победил. Его талант отражателя уловил еле различимые складки в уголках ее чувственного рта и легкое почти незаметное движение ее руки.

— Даю вам пятнадцать минут, — заявила Рейн, открывая пошире дверь. — Если мне не понравится то, что я услышу, или если я вам не поверю, или не понравится содержимое конверта, вы уйдете.

— Согласен.

Зак быстро прошел в дверь, пока она не передумала. Рейн указала на одно из кресел по другую сторону стола.

Комната была больше, чем в обычных гостиницах. Здесь имелась удобная зона для отдыха и газовый камин, придающий уют и тепло атмосфере. Зак сел, но пиджак не снял. Он решил, что она еще не готова лицезреть оружие.

Она села в другое кресло, скрестила ноги и положила руки на подлокотники. Рейн не предложила ему чаю, но, с другой стороны, на подносе стояла только одна чашка.

— Много ли вы знаете о «Тайном обществе»? — спросил он.

Она чуть пожала плечом, пропустив вопрос, словно для нее он имел мало значения. Но талант подсказал Заку, что она притворяется.

— Очень мало, — ответила она. — Моя тетя редко упоминала эту организацию. Я как-то попыталась порыться в сети, но не нашла ничего полезного.

— Общество присутствует в Интернете, но все его сайты строго зашифрованы.

Она презрительно скривила рот:

— Просто еще одно секретное общество.

— Да, конечно. Покажите мне другую группу, которая ведет начало с конца шестнадцатого века и не является засекреченной. Особенно, когда основателем был алхимик.

— Сильвестр Джонс.

— Верно. — Зак улыбнулся: — Да вы многое знаете.

— Тетя упоминала о нем. — Рейн сделала паузу. — Один из ваших предков, полагаю? — холодно добавила она.

— Верно. — Он состроил гримасу. — Эти старые алхимики слыли затворниками, отшельниками и одержимыми. Должен вам сказать, что Общество с гордостью следует их традициям.

— По словам тети, потомки Сильвестра Джонса управляют Обществом со времени его основания. — Рейн постукивала пальцами по подлокотнику. — Организация не из тех, что всякий назвал бы демократичной.

— Верно, в кресле Магистра побывали Джонсы со времен образования Общества, — подтвердил он, — но с викторианских времен выбирается Правящий Совет, который назначает Магистра, в свою очередь отчитывающегося перед Советом, способным его заменить при желании. Или ее.

— Если вы такие все современные и полудемократичные, то к чему эта замкнутость?

— На то есть причины.

— Какие?

— Сами подумайте. — Он кивнул на конверт. — Вы ведь реально являетесь истинным экстрасенсом, но, согласно этим документам, совершенно точно не рассылаете еженедельные пресс-релизы и не участвуете в различных ток-шоу.

Она поколебалась, потом поглубже устроилась в кресле:

— Ладно, суть я уловила.

— Общество основано и продолжает существовать по двум основным причинам: вести исследования в паранормальной сфере и обеспечить сообщество и убежище для людей, обладающих паранормальными талантами.

Рейн застыла:

— Убежище?

— Как член Общества, вы автоматически связаны с людьми вроде вас, обладающими настоящими психическими талантами, а не со знахарями и шарлатанами. Вы встретите людей понимающих, что значит иметь дополнительные органы чувств. — Зак снова чуть улыбнулся. — Внутри Общества быть экстрасенсом, по большей части, воспринимается нормально.

— Ну, это всего лишь идея, — упрямо заметила Рейн.

— В течение столетий реакция народа на любой намек на паранормальность варьировалась от колдовства и магии до, в целом, взгляда на предмет, как на абсолютную выдумку. По ходу дела вы получите всех доверчивых типов, которые попадаются на удочку фальшивых гуру, медиумов и предсказателей судьбы. Нигде вне Общества паранормальные явления не рассматриваются в качестве законной области для научных исследований, и нигде личностей со сверхспособностями не принимают за нормальных.

— Да, я, в некотором роде, личность в себе, — сухо заметила она.

— Действительно, некоторые полицейские департаменты и отчаявшиеся семьи нанимают экстрасенсов, когда иссякают все способы раскрытия преступлений. Но это не меняет факта, что в основном общество думает, что люди, объявляющие о своих психических талантах, сплошь гуру, мошенники и обманщики.

Ее улыбка была слишком ослепительной и одновременно горькой:

— Другими словами, мы внушаем страх.

Он затронул больной вопрос.

— Я предполагаю, что так люди воспринимали вашу тетю? — мягко осведомился Зак.

— И как кое-кто воспринимал меня.

— Кто-то, кому вы верили?

— Да.

Зак кивнул:

— Буду с вами откровенен. Даже внутри Общества людей вроде вас — людей, слышащих голоса — рассматривают, как явление, выходящее за рамки общепринятого.

— Понимаю.

— Постарайтесь не принимать это на свой счет. Дело в том, что люди с особенно сильным психическими способностями любого рода заставляют других нервничать.

— Включая и тех, кто обладают такими же талантами?

— Да. Но могу гарантировать, что внутри Общества, вы, черт возьми, будете лучше себя ощущать, чем вне его. — Зак взглянул на конверт. — Согласно этим документам последние полтора года вы помогали детективу по имени Брэдли Митчелл из департамента полиции Орианы. Вы снабжали его информацией, позволившей ему раскрыть серию безнадежных дел и недавнее похищение.

Рейн напряглась:

— Вы знаете о моей работе с Брэдли?

— По общим отзывам детектив Митчелл стал рок-звездой департамента благодаря вам. Есть мнение, что он возглавит департамент, когда нынешний шеф подаст в отставку.

— Ваша собранная информация весьма полна. — Рейн явно не была в восторге. — Мое имя никогда не упоминалось ни в одном из рапортов Брэдли.

— Я знаю, что вы сделали все возможное, чтобы остаться в тени. С прессой имел дело Митчелл.

Она овладела собой, снова оживившись и обретя почву под ногами:

— Я сама так хотела.

— Потому что позаботились о том, чтобы с вами не обращались, как с фальшивой актрисой или мошенницей, или думали о вас, как о сумасшедшей по примеру вашей тети?

Пару секунд у нее был такой вид, будто она сейчас вышвырнет его вон, но потом она ослепила его мимолетной улыбкой, однако не коснувшейся ее прекрасных глаз.

— В то время это казалось хорошей причиной, — подтвердила Рейн.

— Что ж, превосходные причины, — согласился Зак.

— Вы ведь, действительно, знаете обо мне много, верно? — Она согнала с лица улыбку и уставилась на конверт на столе. — Неужели все эти годы «Тайное общество» шпионило за мной и тетей?

— Нет. Сказать по правде, после смерти вашего отца вы исчезли с экранов радаров Общества.

— Тогда откуда вы столько знаете о моей жизни?

— Все, что мне известно, собрано за последние двадцать четыре часа. Агентство, которое я представляю, прекрасно умеет собирать информацию за короткий срок. Но мне не нужно было читать ваше дело, чтобы догадаться, как вы себя будете чувствовать, доведись вам выступить перед прессой в качестве экстрасенса полицейского департамента.

— Вот как? — Рейн слегка задрала подбородок: — Это почему же?

— Потому что я бы чувствовал то же самое.

На нее его слова не произвели впечатления.

— И что же именно?

— Исходя из того, что вы делали для полиции Орианы последние восемнадцать месяцев, я предполагаю, что у вас талант вашей тети или близкий к нему. Вы слышите в голове голоса, верно?

Она заметно напряглась.

— Расслабьтесь, — успокоил Зак. — Я понимаю, откуда вы такая взялись. Я сам вижу образы.

Глава 7

Рейн так потрясло его признание, что несколько секунд она не могла обрести голос.

— Это у вас юмор такой? — наконец, спросила Рейн.

— Я не шучу. — Он наблюдал за Рейн своими поразительными загадочными глазами. — Эта способность проявилась в полную силу, когда мне было лет девятнадцать. Все ждали, что я стану «пара-охотником», как большинство мужчин в нашей семье.

— Что значит «пара-охотником»?

— Это разновидность психического таланта, возникшая когда-то у человека, как природная способность к охоте. У охотников сверхъестественные рефлексы и способность улавливать психические следы, оставленные насилием. Вдобавок, они могут хорошо видеть в темноте.

Рейн досадливо сморщила нос:

— И на кого же они любят охотиться? На слонов? Лосей? На дичь?

Зак улыбнулся.

— Возможно, так было в древности, когда способность охотиться на больших животных имела жизненно важное значение. В наше время они предпочитают охотиться на себе подобных. Большей частью из спортивного интереса, полагаю.

От шока ее передернуло:

— Они охотятся на людей?

— Да успокойтесь вы. Большинство охотников, которые мне известны, работают в правоохранительных органах. — Секунду он молчал. — Хотя должен признать, некоторые пошли по кривой дорожке. Но, насколько знаю, в семье Джонсов таковых не имеется.

— Понимаю. — Она посмотрела на дверь, прикидывая, успеет ли до нее добежать.

— Расслабьтесь, — успокоил Зак. — Я же только что сказал, что я не охотник.

Рейн, поколебавшись, раздраженно заметила:

— Вы и мысли тоже читаете?

— Нет. Эксперты утверждают, что это невозможно.

— А что точнее вы такое?

— Технически в пределах Общества мои способности известны, как талант отражателя десятого уровня.

— А в мире что это из себя представляет? — спросила она.

— В лучшем случае эксперты могут определить это, как редкий случай психометрии.

— То есть способность чувствовать вещи прикосновением.

— Верно. Ваше яснослышание — это другая форма.

— Почему ваши способности назвали назвали талантом отражателя?

Зак уперся локтями в подлокотники и сцепил пальцы вместе. Что ж, придется внести академический дух в задушевную беседу у камелька.

— Вы когда-нибудь слышали о зеркальной интуиции?

Рейн коротко кивнула:

— Это то, что дает людям социальные намеки? Если мы видим, как кто-то хмурится или улыбается, то интуитивно понимаем, что происходит. Нам не приходится специально останавливаться и анализировать это выражение эмоций.

— Верно. И если мы видим, что кто-то берет нож, то довольно быстро можем определить, что человек собирается сделать: разрезать бифштекс или перерезать кому-нибудь глотку.

— Я читала статью об этом явлении, — призналась Рейн. — Существует теория, что это связано с какими-то специальными клетками в нашем мозгу. Они позволяют нам мысленно отражать действия других и принимать мгновенные решения. Защитный механизм на очень глубоком уровне.

Он сложил вместе кончики пальцев.

— Никто в точности не знает, как работает наша зеркальная интуиция, но одно совершенно определенно известно: почти каждый имеет эту способность в той или иной степени. Фактически мы применяем ее ко всякому, при условии, что не встречаемся ни с кем, кто такой талант не демонстрирует, людей, больных аутизмом или шизофренией, к примеру.

— Вы пытаетесь объяснить, что у вас паранормальная версия этой способности?

Зак взглянул на нее поверх сложенных домиком пальцев.

— С моей формой таланта я могу коснуться ножа или пистолета, или камня, которые служили для убийства или нанесения увечья, и отразить интуитивно ощущения и ответные чувства человека, использовавшего это оружие. Я могу почувствовать, что этот человек собирался делать, или что предчувствовала жертва. Я так же очень хорош в трактирной драке.

Она застыла:

— Простите?

Зак улыбнулся:

— Мои способности позволяют предугадывать действия противника. Но я стараюсь избегать такого рода упражнений.

— Надеюсь, что так. — Рейн нахмурилась. — У меня тоже талант отражателя?

— Нет. Психометрия яснослышания работает по-другому. Это не зрительный талант. Тем не менее, похоже, у вас талант десятого уровня, как и у меня.

— Но откуда вы знаете, что у меня десятый уровень, что бы это ни значило?

— Члены Общества распределены по так называемой шкале Джонса. Она считается от одного до десяти, согласно уровню психической энергии, которую способен выработать тот или иной человек. Специалисты задержались с вашей оценкой, потому что ваша тетя никогда не приводила вас на тестирование, когда ваши психические способности развились в подростковом возрасте.

Рейн не знала, что сказать. Ей с трудом верилось, что она вот сидит здесь, обсуждает психические таланты с мужчиной, словно это самые обыкновенные в мире вещи, вроде карих глаз или каштановых волос. У нее никогда не было столь доверительных бесед с незнакомцами.

За исключением Брэдли, она никогда даже не обсуждала психическую сторону своей натуры ни с кем, кроме тети Веллы и ее узкого круга друзей. Велла не одобряла такие разговоры, напоминая Рейн, что следует всегда хранить этот секрет в тайне. Попытка раскрыться перед Брэдли обернулась серьезной ошибкой.

Словно понимая, о чем она думала, Зак послал ей ободряющую улыбку:

— Проклятье, да вы пропустили массу вещей из-за того, что росли вне Общества. Сколько людей со сверхспособностями вы встретили за свою жизнь, помимо тети и отца?

— Мне попадались люди, которые заявляли, что они экстрасенсы, — призналась Рейн. — Кое-кто работал в качестве консультантов в полицейских департаментах. Парочка из них занималась гаданием. Один писал книгу, как достичь своей психической стороны через сновидения.

Его зубы блеснули в краткой усмешке:

— Я ее читал. Полнейшая чушь.

— Да, согласна. — Рейн вдруг улыбнулась. — Приятно узнать, что кто-то еще пришел к такому же заключению. — Рейн поколебалась и продолжила. — А то эта книга несколько недель возглавляла список бестселлеров.

— Повсюду водятся множество доверчивых людей и не меньшее количество мошенников, которые только рады воспользоваться этой доверчивостью.

Зак рассматривал Рейн с задумчивым выражением на лице.

— У меня такое чувство, что, за исключением вашей тети, каждый встреченный вами в сознательном возрасте так называемый экстрасенс был либо мошенником, либо ненормальным.

— Моя тетя была счастливым исключением.

— Знаю. Но бьюсь об заклад, что всякий раз, когда вы смотрели ей в глаза, вам приходили мысли, а не видите ли вы свое собственное будущее.

Сокровенное знание, звучавшее в его словах, немного выбивало из колеи. Рейн не привыкла иметь дело с кем-либо в своем окружении, кто так хорошо понимал ее. Она не знала, что ответить на это.

— Хочу сказать вам кое-что, что вы не найдете в этом деле, — произнес Зак, указывая на конверт. — Один из наших аналитиков составил на вас психологический портрет. В заключении значится, что просто чудо, что вы не оказались в больнице или не стали принимать тяжелые медицинские препараты, когда впервые столкнулись со своими сверхчувствами.

Внутри ее все похолодело, но Рейн постаралась удержать на лице выражение вежливого любопытства:

— Не значит ли это, что я окончу свои дни в лечебнице, как тетя?

— Конечно, нет. — В словах его звучала абсолютная убежденность.

Рейн задержала дыхание, боясь поверить:

— Почему они так уверены в этом?

— Статистика утверждает, что психологические проблемы, связанные со сверхчувствительностью, проявляются рано, обычно в то время, когда талант только начинает проявляться. Годам к восемнадцати-девятнадцати. Если бы вам было суждено оказаться под психиатрическим наблюдением или лечиться сильными лекарствами из-за своих способностей яснослышания, сейчас бы вы уже это знали.

— Но у тети Веллы не возникало проблем до тридцати двух лет. Мне сейчас столько же.

— Не стану вас обманывать, никто не знает, почему ваша тетя попала в лечебницу. Но очень не похоже, что это имело отношение к ее таланту. Она прекрасно с ним управлялась до тридцати лет.

— Но вы утверждаете, что ваши аналитики удивлялись, почему меня не посадили в сумасшедший дом?

— Психометрия яснослышания, особенно десятого уровня, один из самых трудных талантов, с которыми имеют дело, поскольку ощущения очень сильно выбивают из колеи. Без внешнего обучения по приобретению навыков, легко поверить, что вы сходите с ума. Люди вокруг вас обычно немедленно приходят к этому заключению и отсылают вас к докторам. И вы кончаете либо накачиванием лекарств, либо лечебницей. Будто сами накликали беду.

Рейн так крепко схватилась за подлокотники, что ногти впились в обивку.

— У меня все происходит так, словно какой-то незнакомец вторгается в мой разум. Ужасно глубоко и так неприятно. И все это заставляет меня чувствовать себя… оскверненной.

— Поверьте мне, пойманные мною мимолетные образы, что ощущает незнакомец, когда втыкает в чью-нибудь грудь нож, настолько же неприятны. Словно я сам убиваю. А уж что впоследствии я чувствую…

Зак резко оборвал себя.

Рейн почувствовала, что он не ожидал такой откровенности от себя по отношению к ней, и поняла, что он не хочет ничего добавлять к сказанному.

Затем он явно сознательно похлопал кончиками пальцев друг о друга. Потом еще раз. И еще.

— Я ощущаю себя грязным, — тихо сказал вдруг Зак. — Будто тьма в душе убийцы просочилась в меня.

Рейн пытливо взглянула в его лицо.

— То же самое происходит со мной.

Его рот изогнулся в странной, потрясенной улыбке.

— Я никому прежде не признавался в этом. Я имею в виду то, что тьма убийцы проникает в меня.

— Я тоже. — Рейн глубоко вздохнула. — Всегда предполагала, что глупо говорить народу, что боюсь, как бы часть этой темной энергии преступников и убийц не осела во мне. Я не хотела беспокоить близких мне людей, и это уж явно не могло служить темой для разговоров на вечеринке с коктейлями.

— Вот потому-то я тоже молчу об этом.

Делимся секретами, подумала она. Полнейшая интимность ситуации была просто неописуемой. Как она могла вести такие разговоры с человеком, с которым только что познакомилась? Куда это заведет? Возможно туда, куда она и хотела?

— Слышать голоса довольно неприятно, — произнесла Рейн. — А уж каково это — видеть образы, я не могу даже представить.

— На что похожи голоса? — с искренним любопытством спросил Зак.

— На шепоты, — медленно произнесла она, подыскивая слова. — Но не похоже ни на настоящие шепоты, ни на реальные голоса. Разум мой понимает разницу, но сама я не могу объяснить.

Зак кивнул. В глазах его отразилось глубокое понимание.

— Словно я стою в одном измерении и существует тонкая завеса между мной и другим измерением, — попыталась объяснить Рейн. — Кто-то по другую сторону завесы говорит. Если я сосредоточу внимание, то могу уловить отдельные слова. Но я не слышу голоса, по крайней мере, не отчетливо. Я их чувствую.

— Когда вы сосредотачиваете внимание, как вы это называете, то на самом деле открываете себя, чтобы стимулировать свои психические способности на восприятие, позволяя своей интуиции распознавать энергию.

— Это похоже на то, будто привидение гуляет по твоей голове.

— Иногда вы ведь слышите шепоты жертв тоже?

Ее передернуло:

— Вот это самое худшее. Ненавижу шепоты преступников, но когда я слышу голоса жертв, это в миллион раз страшнее, наверно, потому что знаю, что слишком поздно спасти их.

— Бывают исключения. К примеру, девушка в вашем подвале сегодня, и жертва похищения, которую вы помогли найти Митчеллу несколько месяцев назад.

— Верно. Но счастливые концы бывают чрезвычайно редко. А в нераскрытых делах вообще никогда нет хорошего исхода.

— Кроме установления справедливости, — тихо добавил Зак.

— Да.

— Наверно, не станет вам большим утешением, что исследования «Тайного общества» показывают, что вы слышите не настоящие голоса преступников и жертв. Вы чувствуете психический след эмоций, все еще прилипших к месту преступления.

— Я понимаю, но почему я чувствую только мрак, ужас? И никогда не ощущаю счастье и жизнерадостность, оставленные после себя людьми.

— Ученые считают, что дело в эволюции. Изначальной работой мозга является обеспечение выживания. Грубо говоря, такие эмоции, как счастье, веселье не представляют угрозы, потому, за исключением секса, психическая сторона мозга развилась так, чтобы игнорировать хорошие чувства и сосредоточиться на плохих.

Рейн ощутила, как краска бросилась ей в лицо:

— Секс?

Зак как будто развеселился.

— Секс напрямую связан с выживанием. Поверьте, наши психические ощущения очень отзывчивы на вибрации, связанные с продолжением рода.

— О.

Наверно, лучше всего сменить тему.

— Но сильные эмоции, такие, как страх, гнев, извращенная похоть связаны с опасностью, поэтому наши сверхчувства приспособились более четко распознавать их, — продолжал Зак. — Как и наши обычные чувства в данном случае.

Она приняла это.

— Я понимаю.

Наступила еще одна пауза. Ощущение интимности в маленьком, освещенном пламенем камина пространстве стало сильнее. Она могла бы сидеть и слушать этого мужчину всю оставшуюся жизнь, подумала Рейн. Какой невероятно притягательный соблазн, и, наверно, опасный. Пора развеять волшебство, пока оно не стало необратимым.

Рейн немного выпрямилась в кресле.

— Что же вы хотите, Зак Джонс? И, пожалуйста, не пытайтесь рассказывать байки, что «Тайное общество» вдруг чертовски заинтересовалось мной. Если бы это кого-нибудь заботило, они вышли бы на контакт давным-давно.

Его глаза чуть сузились. Она знала, что выбила очко.

— Я агент из «Джонс и Джонс», — представился Зак. — Слышали о таком?

Рейн пронзил шок. Хватит этой ауры тесной близости. Она призвала каждую частицу своего самообладания и послала ему самую фальшивую улыбку, имеющуюся в ее арсенале.

— О, да, — сказала она очень тихо. — Я слышала о «Джи энд Джи».

Зак кивнул, словно подтверждая, что сильно подозревал об этом.

— Так вы все помните. Я так и думал.

— Я помню, что был такой агент из «Джи энд Джи» по имени Уайлдер Джонс, уничтоживший работу всей жизни моего отца и сжегший его лабораторию до основания. Я также думаю, есть большая вероятность, что тетя Велла была права. Ее версия состояла в том, что этот мужчина подстроил смерть моего отца в автокатастрофе. Если вы из «Джи энд Джи», то только потеряли время, разыскивая меня. Не могу представить ни одну на свете причину пошевелить хоть пальцем, чтобы помочь вам.

Глава 8

— Мы ведь заключили сделку, — напомнил ей Зак.

«Приди в себя, женщина», — подумала Рейн. Он больше не был единственным встреченным ею человеком, который по-настоящему понимал, что значит жить с ее странным психическим талантом. Теперь он являлся мужчиной из «Джи энд Джи». Ей не стоит об этом забывать.

— Нет, мы не заключали сделку, — возразила она. Проклятье, она тоже могла быть такой же хладнокровной и спокойной, как он. — Вы вошли в мой номер несколько минут назад, размахивая этим конвертом, и я взяла его. Но я ничего не обещала взамен.

— Подразумевалось, что, взяв конверт, вы дали мне обещание.

— Так подайте на меня в суд.

Зак снова улыбнулся той беззаботной самонадеянной улыбкой:

— Не беспокойтесь, когда вы услышите эту историю, то сами захотите поучаствовать в моем расследовании.

— Назовите хоть одну причину, по которой я захочу помочь кому-нибудь из «Джи энд Джи».

— Всего лишь одну? — Он пожал плечами. — Мое расследование напрямую связано с историей вашей семьи. Пойдет?

— Вот как?

— Думаю, вы очень похожи на меня, когда дело касается контроля. Вам это по душе, и вы хорошо с этим справляетесь. Я могу поручиться, что единственный способ для вас сохранить контроль в данной ситуации, это сотрудничать со мной. Вы человек разумный и быстро все поймете. Попробуйте хоть раз, из нас выйдет команда.

— Вы расследуете дела моей семьи?

Это потрясающе, решила Рейн. Она была заинтригована.

— Косвенным образом. — Зак взглянул на черные стальные наручные часы. — Я расскажу обо всем за обедом, если мы найдем в этом городке тихое местечко, где можно поговорить.

— Я не голодна.

— Использование таланта десятого уровня взимает энергетическую дань с тела. После такой встряски мне всегда хочется есть.

Он был прав. Она вдруг поняла, что сильно проголодалась.

— Я и в самом деле не думаю, что обед — идея хорошая.

— Что показывает, насколько вы осведомлены. Да пообедать — это одна из лучших моих идей за весь день.

Спорить не было смысла. Сейчас, когда он сказал «а», она не успокоиться, пока не услышит «б». Ну, и, кроме того, она была голодной.

— Представьте, что обед со мной — что-то вроде принятия лекарства в лечебных целях, — предложил Зак.

— И каким же образом это имеет отношение к лекарству?

— Вам ведь нужен стакан красного вина?

Рейн задумалась.

— Пожалуй, вы правы. Это очень похоже на «скорую помощь».

— Тогда идемте.

Обманчиво неспешно Зак выбрался из кресла, сгреб с низенького столика конверт и направился к двери. Он даже не оглянулся на нее. Прекрасно знал, что она не сможет не пойти за ним, понимал, что ей необходимы ответы, которые мог дать ей только он.

По какой-то необъяснимой причине у нее возникло желание рассмеяться, и ей пришлось его подавить.

— Проклятье, — вместо этого произнесла Рейн. Она поднялась на ноги. — А вы хороши, ничего не скажешь.

Зак снял с крючка ее плащ и придержал его для нее.

— Я знаю, — подтвердил он. — Это дар.

Они вышли в коридор и спустились в вестибюль. Сидевший за стойкой Бартон Россер оторвался от чтения журнала. Бартон был человеком неопределенного типа, насколько может быть таковым мужчина, подумала Рейн. Даже его возраст было трудно определить точно. Она предположила, что ему около сорока, но он мог быть и моложе, и старше. Этот худосочный мужчина вечно суетился, и глаза его беспокойно бегали по сторонам. У нее создалось ощущение, что большую часть времени он оглядывался через плечо. Ей было любопытно, кто или что его преследовало.

— Удачно, что вы позвонили заранее и заказали комнату, — пробормотал Бартон Заку. — Все номера неожиданно разобрали.

Зак выглянул на небольшую парковку. Рейн проследила за его взглядом, и увидела небольшой ряд фургонов.

— Пресса не заставила себя ждать, — заметил Зак.

— Да уж, они заняли все свободные номера, — проворчал Бартон. — Тут еще копы из Сиэтла и Портленда подкатили, а у нас уже все забито. — Казалось, Бартона оживил такой поворот событий. — Пришлось послать их в мотель дальше по дороге.

Зак кивнул, взял Рейн за руку и повел к выходу.

Бартон пристально уставился на Рейн:

— Слышал, вы с Дугом Спенсером нашли ту девушку в подвале в доме ведьмы сегодня.

Рейн мгновенно остановилась и повернулась к нему лицом. Длинные полы черного плаща взметнулись вокруг ее сапожек.

Она ничего не произнесла, лишь в упор посмотрела на Бартона.

Бартон покраснел, как рак. И очень быстро замигал.

— Я… Я имею в виду, в подвале дома вашей тети, — запинаясь, пролепетал он.

Рейн не откликнулась. Когда она повернулась обратно на своих каблуках, то увидела, что Зак открыл дверь. В глазах его мерцали восторг и искреннее восхищение.

— А вы тоже хороши, — заметил он, понизив голос, когда она проплыла мимо него. — Проклятье. Не думаю, что могу устоять перед женщиной, которая способна одним взглядом сравнять парня с землей.

Глава 9

Рейн держала зонт достаточно высоко, чтобы укрыть их обоих от затяжного дождя. Сырой холодный ночной воздух взбодрил все ее чувства. Она чувствовала себя восхитительно живой, полной сил и чего-то жаждущей, а вот чего именно — объяснить не могла. Она только понимала, что это чувство возбуждения вызвано мужчиной, шагающим рядом с ней. Словно он каким-то образом затягивал ее в некое невидимое силовое поле.

По негласному соглашению они направились к светящемуся неоновыми окнами ближайшему ресторанчику. По узкой двухполосной улице, являющейся самой главной и оживленной магистралью города, проехали мимо пикап и внедорожник.

Шелбивилль был старым заброшенным городком, похожим на другие такие же поселения, редко разбросанные в густых лесистых окрестностях Каскадных гор. Фабрика, погубленная экономическими основами общества, давным-давно закрылась. Отчаянно пытаясь выжить, жители старались перестроиться, надеясь привлечь туристов, любителей лыжного спорта и желающих отдохнуть и провести тихие выходные городских жителей. Усилия оказались успешными лишь наполовину. Небольшое количество магазинчиков и галерей располагалось вдоль пешеходной улицы, растянувшейся на три квартала и разделенной пансионом и рестораном. Но под тонким показушным слоем обновленных витрин все еще можно было разглядеть потрепанный остов обреченного города.

— Как вы догадались, что я люблю красное вино? — спросила Рейн спустя мгновение.

— Аналитики «Джи энд Джи» отследили ваши покупки по кредитной карте за последние несколько месяцев, когда собирали о вас сведения.

— Не решаюсь вам указывать, но разве это не является в некотором роде незаконным?

— Наверно. Оставлю сие на совести Фаллона Джонса. Я свято верю в дозволение, когда оно касается ерунды, подобной этой.

— Кто такой Фаллон Джонс?

— Глава отделения «Джонс и Джонс» на Западном побережье.

— Он, значит, ваш босс?

— Ему нравится так думать.

— Всех занимающих административные посты в «Тайном обществе» зовут Джонсами? — спросила она, не стараясь даже скрыть свою неприязнь.

— Черт, нет.

Казалось, Зака поразил такой вопрос.

— Где вы подхватили такую идею?

— Ну, я не знаю. Дайте-ка, попытаюсь спросить наугад. Как зовут нынешнего Магистра Общества?

К ее удивлению, долю секунды он поколебался, прежде чем ответить.

— Банкрофт Джонс, — нейтральным голосом сказал он.

— Когда — нибудь были Магистры с другой фамилией?

— Вы действительно пытаетесь заставить меня защищаться?

— Думаю, это и есть ответ на мой вопрос.

Рейн взглянула на конверт, который он нес под мышкой: — Что еще написано в моем деле?

— Давайте посмотрим. Вы владелица магазина по пошиву и аренде костюмов в Ориане, у вас один работник на полный рабочий день. Вы любите делать покупки в "Нордстроме" (дорогой универсам — Прим. пер.) и съели, наверно, тонну арахисового масла.

— На завтрак, — уточнила она. — Я ем арахисовое масло в виде бутерброда на зерновом хлебе почти каждый день.

— Ладно, это объясняет наличие арахисового масла.

— И если вы живете около Сиэтла, то отовариваетесь в "Нордстроме". Это в некотором роде правило.

— Мне точно следует пополнить ваше дело комментариями.

Рейн засунула руки поглубже в карманы.

— Это все, что вы знаете обо мне из содержимого этого конверта?

— Да. Не так уж много скрытной информации было на вас, и только двадцать четыре часа, чтобы ее собрать. Большая часть ее относится к вашему отцу, а не к вам и вашей тете.

В этих словах заключалось не оправдание, а всего лишь констатация факта.

— Я так понимаю, — холодно заметила Ренй, — что в наши дни не стоит рассчитывать на гарантию тайны личной жизни. Должна вам заметить, понимание того, с какой наглостью «Джи энд Джи» собрало эти материалы, приводит меня в ярость.

— Надо полагать. Вот почему я рассказал об этом в самую первую очередь. Хотел побыстрее убрать это с дороги, чтобы мы могли спокойно поговорить о других вещах.

— Типа того расследования, в котором, по вашим словам, требуется моя помощь?

— Верно.

Зак открыл стеклянную дверь ресторана и придержал, пропуская ее. Она прошла мимо него, взмахнув длинной полой плаща.

Пятнадцать минут спустя, когда был заказан обед, и перед ней стоял бокал красного вина, она ощутила себя более готовой к тому, чтобы иметь дело с этим представителем пресловутой конторы «Джи энд Джи».

— Вы когда-нибудь снимаете этот пиджак?

— Иногда.

Она решила оставить эту тему. В конце концов, были и более насущные проблемы.

— Расскажите мне о расследовании, связанном с историей моей семьи.

Зак окинул взглядом ресторан. Рейн поняла, что он еще раз проверяет, не сидит ли кто поблизости, кто мог бы подслушать их разговор. Они удачно заняли кабинку в глубине ресторана, потому что в помещении было столпотворение. Рейн была убеждена, что большинство столиков занимали представители прессы, и, может, парочка приезжих полицейских, а не местных жителей. Сотовые звонили, не переставая. Вокруг звучали громкие разговоры на темы перелета и как бы взять интервью у шефа Ленгтона. Посторонний шум служил хорошим прикрытием для личной беседы.

Пару раз она слышала, как упоминали имя Дуга Спайсера, но никто дважды не взглянул на нее. Очевидно, Ленгтон держал речь на пресс-конференции. К этому времени весь Шелбивилль несомненно уже знал, что она была с Дугом Спайсером, когда была обнаружена девушка, но внешние средства массовой информации были в счастливом неведении насчет такой мелочи.

Зак посмотрел на нее через стол.

— Правда состоит в том, что все, с чем я работаю — это просто чертово совпадение.

— Что за совпадение?

— В прошлом месяце исчез ученый, называемый доктором Лоуренсом Куином. Куин работал в лаборатории «Тайного общества» в Лос-Анжелесе.

Ее пальцы крепче сжали ножку бокала.

— Как мой отец?

— Да. Фактически Куин работал в той же лаборатории, где вел исследования ваш отец, и в той же области. Он биохимик, специализирующийся на изучении психотропных лекарств.

Зак отпил вина и отставил бокал с выражением легкого удивления на лице.

— Не так уж плохо, верно?

— Вы приехали в Шелбивилль не затем, чтобы наслаждаться хорошим вином и изысканной кухней.

— В таком случае, зачем ваша тетя имела здесь дом?

— Ей нравилась безмятежность гор. Расскажите мне о Лоуренсе Куине и его работе.

— Вы, наверно, уже знаете, что большинство стандартных антидепрессантов, транквилизаторов и обезболивающих действуют непредсказуемо на людей со сверхчувствами высокого уровня.

Рейн вздохнула: — Мы это обнаружили, когда врачи пытались лечить тетю Веллу. Большая часть прописанных ей лекарств только ухудшала ее состояние.

— Ситуация не из ряда вон выходящая. По большей части, психотропные препараты дают непредсказуемые эффекты на экстрасенсов. Общество ведет обширные исследования в этом направлении, пытаясь определить, какие препараты эффективны, а какие опасны. И любой экстрасенс, решивший поэкспериментировать с запрещенным хламом, на самом деле, напрашивается на ночные кошмары.

— Понимаю.

— Возвратимся к Куину. Прошло на удивление много времени, прежде чем кто-то заметил, что он исчез.

— Почему? — спросила Рейн.

— Изначальная неразбериха возникла из-за того, что он потребовал большой отпуск. И только около недели назад директор наконец понял, что Куин не вернулся на работу. По нему никто не скучал. Куин был одиночкой. Никаких тебе близких друзей, ни семьи. В итоге директор решил, что что-то не так, и обратился в «Джи энд Джи». К тому времени еще прошла пара дней. Немедленно началось расследование, но, кажется, доктор Куин исчез с лица земли.

— Полагаю, это сильно насторожило вашего босса, — предположила Рейн.

Зак чуть улыбнулся: — Фаллон по натуре подозрительный тип.

— Наверно, поэтому он возглавляет «Джи энд Джи».

— Возможно. Так или иначе, у него не заняло много времени прийти к заключению, что Куин, может быть, связался с организацией, которую называют «Ночная тень». Эта группа создала новую версию формулы основателя.

Рейн застыла.

— Моего отца исключили из Общества на основании слуха, что он вел исследования по поиску этой проклятой формулы.

— Что вам известно об этом?

— О формуле?

Она поставила бокал точно в центр салфетки.

— Очень мало. Просто некоторые намеки, которые я слышала в течение многих лет от тети Веллы. У меня создалось впечатление, что формула призвана усилить психические способности обычного человека.

— Теоретически такое вещество может поднять средние способности до десятого уровня. И может забросить таланты десятого уровня, вроде имеющихся у нас с вами, по шкале способностей на небывалую высоту.

Зак сделал паузу.

— По сути, сотворит из нас очень мощных экстрасенсов.

Рейн содрогнулась: — Не думаю, что мне это сильно понравится. С голосами и так трудно иметь дело. Я вовсе не хочу, чтобы они стали еще громче.

— Вы разумная женщина. Я с вами согласен. Но наши способности необычны, и с ними, в сущности, трудно справляться. Но поверьте, есть много народу с повышенной интуицией, охотников и тому подобных, которые убить готовы за лекарство, способное усилить их таланты. И «Ночная тень» счастлива такое проделать.

— Убить?

— Как мы знаем, за последние год таких случаев было несколько.

Рейн в замешательстве уставилась на него: — Все из-за какой-то дурацкой формулы?

— С тех пор, как ее достали из могилы Сильвестра Джонса, она служит источником проблем.

— Формула под запретом, поскольку это касается Общества?

Зак поднял бровь: — Помимо факта, что ни один разумный человек не пожелает увидеть целую кучу сверхсильных психически выращенных преступников, вы имеете в виду?

Она поморщилась:- Помимо этого.

— Формула в своей основе нестабильна и всегда имела, бог знает, какие побочные действия.

— Какие побочные действия?

— Рано или поздно тот, кто когда-либо принимал это лекарство, заканчивал смертью или сходил с ума, прежде неизменно превратившись в жестокого убийцу.

— Рейн прочистила горло.

— Понимаю. Это определенно можно назвать досадным побочным эффектом.

— Мы многого не знаем о долгосрочных действиях последней версии формулы, которую состряпали в «Ночной тени», но недавно стало ясным одно. Лекарство вызывает серьезное привыкание.

— Как?

— Если у человека отобрать формулу, то после двух-трех дней сумасшествия последует самоубийство. Из того, что удалось выяснить «Джи энд Джи», «Ночная тень» использует это удобное небольшое свойство для контроля над своими агентами.

Она задрожала.

— Вполне могу понять, что такая тактика является эффективным способом удержать дисциплину в рядах.

— Уж будьте уверены, в такой организации не бывает ни перебежчиков, ни информаторов.

— Что хочет «Ночная тень»?

Зак пожал плечами: — А что хотят все плохие личности? Власти и денег.

Рейн улыбнулась: — Мирового господства?

Он не ответил на ее поддразнивание.

— Давайте возьмем небольшой пример. Просто представьте, что вы смогли бы сделать, если у вас появилась возможность внедрить несколько сильных гипнотизеров, экстрасенсов со способностью заставить принимать решения под гипнозом почти любого человека, в различные корпорации и органы федерального правительства. Мы говорим о потенциальном контроле над генеральными директорами, губернаторами, сенаторами и президентом.

Рейн дернулась, пролив несколько капель вина. Схватив салфетку, она поспешно промокнула жидкость.

— Ладно, я способна понять, что, наверно, такой поворот событий нежелателен. Вы говорите, что Общество уже сталкивалось с этой проблемой?

— Организованных попыток воспроизвести наркотик и использовать его в незаконных целях было не так уж много, но в течение ряда лет появлялись некоторые личности, которые не могли удержаться от соблазна поэкспериментировать с формулой.

— Людей вроде моего отца? — холодно спросила Рейн.

Зак сложил на столе руки и пристально смотрел на нее с безжалостным выражением на лице.

— Джадсон Таллентир был самым печально известным ученым-отступником в своем поколении, — беспристрастно заявил он. — Когда он скрылся с формулой, Магистр и Совет дали высшие полномочия «Джи энд Джи» найти его, уничтожить его лабораторию и записи исследований. В высших эшелонах Общества облегченно вздохнули, когда Уайлдер Джонс отрапортовал, что выполнил миссию.

Да уж, Зак не старался подсластить пилюлю.

— Мне следовало, наверно, присвоить вам очки за честность, — произнесла она, — но я не чувствую в себе такого желания.

— Я понимаю.

Рейн подкрепилась глотком вина и отставила бокал.

— Я и не сознавала, что имя Таллентиров так … так известно внутри Общества.

— Если вас это утешит, это имя хорошо известно только на высших уровнях.

— О да, какое облегчение.

— Причина, по которой фамилию Таллентир не проклинают в Обществе, кроется в том, что Магистр, Совет и «Джи энд Джи» сознательно постарались внушить всем представление о формуле, как о некоем мифе. Часть обоюдного плана состоит в том, чтобы отговорить людей, подобных вашему отцу, от решения стать современными алхимиками.

— Мой отец не был алхимиком.

Ее охватил гнев.

— Он был ученым. И блестящим ученым.

— Верно, он был блестящим ученым. Не спорю. Вот почему, когда он ударился в неконтролируемые исследования, то стал представлять из себя угрозу. У Совета не было выбора, как только разобраться с ним.

— Вы имеете в виду, убить.

— В деле нет ничего, указывающего на то, что Уайлдер Джонс убил вашего отца, — категорически заявил Зак. — По всем данным произошла лишь автомобильная авария. Несчастный случай.

— Просто неудачное стечение обстоятельств?

— Такое случается.

Его брови поползли вверх: — И не надо мне так улыбаться.

Рейн моргнула и согнала с лица улыбку. — Как?

— Словно хотите послать меня подальше. Меня это раздражает.

— Ух ты. Я осмелилась достать человека из «Джи энд Джи». Какое наказание ждет меня?

— Действуйте в том же духе и узнаете. А сейчас вы хотите продолжать играть в игры или пожелаете услышать, почему исчезновение Куина касается вас и истории вашей семьи?

— Расскажите мне о Куине. Если мне станет скучно, я всегда могу снова начать вас доставать.

— Обещаю, что вы не станете скучать. Вчера Фаллон Джонс, наконец, получил зацепку в деле о пропаже доктора Куина. Оказывается, в прошлом месяце Куин неожиданно всплыл в Ориане.

Рейн замерла.

— Он был в моем городе?

— Около двадцати четырех часов, насколько мы смогли определить. Потом он снова исчез. А сейчас факты, которые напрямую касаются расследования. Лоуренс Куин нанес однодневный визит в Ориану в тот самый день, когда умерла ваша тетя. Вы мощный экстрасенс. Вот и скажите мне. Не странно ли, что эти два события совпали?

Глава 10

Позже Зак проводил Рейн в гостиницу, радуясь тому ощущению, которое давала близость к ней. Несмотря на случавшиеся время от времени вспышки раздражения за обедом, или, возможно, благодаря им, он отчетливо осознавал ее женственность. Эта женственность действовала на него и бросала ему вызов всеми способами, какими можно было подействовать и спровоцировать мужчину. Ему с Рейн было очень хорошо в интимном сумраке ночи и дождя, в неуловимом излучении накладывающихся друг на друга волн энергии. Никогда у него не было ничего похожего.

— Итак, это все, что у вас на самом деле имеется? — произнесла Рейн, когда они достигли вершины лестницы и вошли в холл. — Только факт, что Лоуренс Куин появлялся в Ориане в день смерти моей тети?

— Это все, что имеется на настоящий момент, но вы сами признали сей факт за интересную отправную точку.

Она остановилась перед своей комнатой с хмурым серьезным выражением на пленительном лице. Заку не потребовалось обращаться к таланту отражателя, чтобы почувствовать: она собирается доверить ему один из своих многочисленных секретов.

— Все считают, что тетя Велла умерла естественной смертью, — тихо промолвила она. — От сердечного приступа. С самого начала я не могла этому поверить. Ей было только пятьдесят девять лет, и она была в добром здравии. Поэтому я заплатила за частное вскрытие, прежде чем ее кремировали.

— Этого в деле не было.

— Рада слышать, что «Джи энд Джи» не всеведуща и всевидяща.

— Вот вы снова так улыбаетесь, — предостерег Зак.

— Простите. Ничего не могу с собой поделать.

— И что показала аутопсия?

— Ничего плохого. — Она вытащила из сумочки ключ. — Никакого свидетельства, что ее смерть наступила вследствие чего-то иного, а не сердечного приступа. Как вы думаете, почему Куин или кто другой захотел бы убить ее спустя столько лет? Она ведь не биохимик. Она была художницей. Рисовала картины и изображала множество масок, какие я продаю в «Инкогнито»

— Я не утверждаю, что кто-то убил ее. Я согласен с вами, ясный мотив не просматривается. Но совпадения остаются, и это беспокоит меня. И беспокоит Фаллона Джонса тоже.

Рейн открыла дверь, зашла и повернулась к нему.

— Решено. Я помогу вам в вашем расследовании.

— Я вам признателен.

Рейн сложила на груди руки и прислонилась к косяку, изучая Зака сквозь линзы очков в черной оправе.

— Вы ведь знали, что я скажу «да», — произнесла она.

Зак пожал плечами:

— Рассчитывал на вашу личную заинтересованность в этом деле. На вашем месте я поступил также.

— Вы верно рассчитали. Но я хочу прояснить одну вещь. Это правда, я согласилась помогать вам, но у нас не будет единого плана действий.

Волосы у него на затылке встали дыбом.

— То есть?

— Вашей целью и целью «Джи энд Джи» является расследование того, что произошло с доктором Куином. Меня же заботит только моя тетя. Если ее убили, то я хочу, чтобы преступника поймали и наказали. Мы станем командой при условии, если вы пожелаете помочь мне в этом деле.

Зак оперся рукой о косяк.

— По рукам.

— Спокойной ночи, мистер Джонс.

Она разомкнула руки, выхватила конверт у него из рук и дверь закрыла хоть и тихо, но явно перед его носом.

Глава 11

— Твою мать, — выругался Фаллон Джонс.

Зак сидел, откинувшись на спинку кресла, взгромоздив ноги на скамеечку, и говорил по телефону.

— Посмотри и на светлую сторону. Наши с ней цели совпадают, по крайней мере, в данный момент. Пока так обстоят дела, она будет нам помогать.

— А если обернется так, что связи между исчезновением Куина и смертью Веллы Таллентир не существует?

— Тогда, думаю, ты вообще можешь забыть о каком-то сотрудничестве. Рейн не испытывает добрых чувств по отношению к Обществу, не доверяет «Джи энд Джи» и может с чистой совестью кинуть тебя и твою контору. Она думает, что Уайлдер Джонс убил ее отца, прежде чем сжег лабораторию.

— Твою мать, — снова проворчал Фаллон. — Ну, так покажи ей чертово дело. Там сказано, что произошел несчастный случай.

— Она в своей комнате, и, пока мы тут говорим, читает документы. Хотя сомневаюсь, что она поверит каждому слову. На ее месте я бы не поверил.

— Проклятье, но там все правда.

— Откуда тебе знать? Ты не руководил «Джи энд Джи», когда разразилась эта история с Таллентиром. Мы оба прекрасно знаем, что добрый старый дядюшка Уайлдер и глазом бы не моргнул, чтобы чуток подправить факты при отчете. За просто так прозвище «Дикий Путаник Джонс» не дают. (игра слов Wild Wilder Jones, Уайлдер — Путаник — Прим. пер.)

— Ха.

Они оба призадумались над этой частью семейной истории.

Уайлдер Джонс закончил свои дни, так же как и жил: в блеске безрассудной славы. В те времена он работал на клиента «Джи энд Джи», некое тайное правительственное агентство. Он успешно обезвреживал плохих парней и спасал множество людей, но это стоило ему жизни.

В клане Джонсов были такие, кто утверждал, что он всегда славился непостоянством. Другие отстаивали точку зрения: что верно, то верно, он родился со склонностью к адреналину, но не переступал грань, не считая последних месяцев его жизни. Вся клика заявляла, что что-то драматическое случилось с Уайлдером перед тем, как он ввязался в самоубийственную миссию. Мать Зака всегда утверждала, что тут была замешана женщина, но эта версия звучала неправдоподобно, поскольку все знали, что Уайлдер менял любовниц почти так же часто, как рубашки. Легенда гласила, что он никогда не оглядывался назад. В чем бы не состояла правда, Уайлдер унес свой секрет в могилу.

— Сделай все возможное, чтобы заставить Рейн работать с тобой, — напоследок сказал Фаллон. — Я все еще думаю, что она — ключ к этому делу.

Зак не стал спорить. Не имело смысла. Все знали, что предчувствия Фаллона сбывались с точностью более девяноста процентов.

Хотя не имело значения, что он всегда был прав.

Глава 12

Гори, ведьма, гори.

Сгори вся эта чертова лаборатория до основания.

Накажи ведьму. Уничтожь ее после огнем. Чтобы уж наверняка.

Вышвырни этих двоих отсюда. Потом уничтожь все. Нельзя оставлять ни единого шанса.

Чтобы уж наверняка.

От нехватки воздуха Рейн проснулась, пульс частил. Ночная сорочка взмокла от пота и прилипла к спине. Рейн задыхалась под стеганым одеялом. Ей был нужен воздух.

Она тут же села, откинула одеяло, выкарабкалась из постели и встала на ноги. Пару минут она просто стояла, дрожа и пытаясь взять себя в руки.

Рейн знала, что будут кошмары. После ее контакта со следами больного разума, оставляемыми преступниками, ей всегда снились кошмары. Потом голоса заявляли о себе в ее снах еще несколько дней.

Но сегодняшней ночью к голосу этого урода примешивался еще один голос, мрачный голос из Ночи Пожара и Слез. «Вышвырни этих двоих отсюда. Потом уничтожь все».

Рейн опустилась на край кровати и взглянула на часы. Час пятнадцать. Она бодрствовала до полуночи, читая документы и убеждаясь, как печально известна была фамилия Таллентир в высшем руководстве «Тайного общества». Судя по тому, что определили Магистр и Совет, она являлась дочерью человека, пытавшегося создать психических вампиров.

Обманувшего высшее руководство.

Рейн не расслышала шагов в коридоре. От раздавшегося тихого стука в дверь она подпрыгнула. Импульс энергии проскочил сквозь нее. На мгновение она притворилась, что не слышит этот слабый звук. Впрочем, за последние несколько часов она уже знала этого типа достаточно, чтобы осознать, что он вряд ли удалится.

Рейн подошла к шкафу и вынула темно-синий шелковый халат, который захватила в дорогу. Она накинула его и завязала поясок. По пути к двери она наспех пропустила пряди сквозь пальцы, убрав волосы назад и заправив за уши.

Сначала она выглянула в глазок. В коридоре маячил Зак. На нем все также был надет черный кожаный пиджак, но на этот раз под пиджаком виднелась только черная футболка. На лице проступила тень утренней щетины. Одной рукой Зак опирался о дверной косяк, вне узкого поля зрения Рейн.

Его вид странно подействовал на ее чувства. Все неприятное нервное напряжение в совокупности с ночным кошмаром, казалось, превратилось в какую-то разновидность энергии. От адреналина Рейн затрясло. В душе заворочалось предвкушение. Она снова ощутила свой пульс, но на этот раз он зачастил от возбуждения.

Рейн отворила дверь. Первое, что она заметила: Зак был босиком. По какой-то причине то, что вот он стоит тут без обуви, производило неправдоподобно эротичное впечатление. У него были красивые, сильные ступни. Прежде она никогда не обращала внимания на ноги мужчин.

С усилием Рейн перевела взгляд на его лицо.

— Привет, — произнесла она, не придумав ничего умнее.

Зак осмотрел ее с понимающим выражением.

— Насколько плохо? — спросил он, как можно больше понизив голос, чтобы не было слышно в комнате напротив.

«Ему ничего не нужно объяснять», — подумала она. Сильное желание пронзило ее. Он понимал ее, как никто другой, с тех пор, как умерла Велла.

— Плохо, — подтвердила она. — Впрочем, бывало и хуже. По крайней мере, девушка жива.

— Верно. Но все-таки плохо, поскольку вы знаете, что этот тип собирался сделать. Что он делал в прошлом.

— Так и есть, — подтвердила Рейн. «Он не знает всего», — подумала она. Он не знал, что сегодня ночью в ее сны прокрался другой голос.

— Зачем вы пришли?

— Да представил, что наверняка между чтением дела и кошмарами вам не удастся много поспать. Позавчера мне самому пришлось делать кое-какую работу, давать консультацию. По поводу кинжала, которому две тысячи лет. Его использовали для человеческих жертвоприношений.

— Фу, какая гадость.

— Кому вы говорите. — Уголки его губ слегка поднялись, глаза таинственным образом потемнели. — Как вы думаете: не могли бы мы немного отвлечься?

Ей вдруг снова стало не хватать воздуха. Сердце понеслось вскачь. В атмосфере на фоне тишины потрескивала энергия.

Неизвестно откуда начал назойливо поднимать свою голову здравый смысл.

Зак знал, что ее влекло к нему, понимал, что сегодня вечером она ранима. Он собирался использовать сексуальную энергию, вспыхнувшую между ними, чтобы манипулировать Рейн. Если он считает, что она так легкодоступна, ему следует еще раз чертовски хорошо подумать.

— Что за развлечение у вас на уме? — спросила Рейн, вложив в вопрос достаточное количество ледяной стужи.

Он отнял руку от косяка и продемонстрировал колоду карт:

— Как насчет небольшой партии в «блэкджек»?

Настроившись уже на то, что ее явно будут соблазнять, на пару секунд Рейн опешила. Ей удалось собрать себя только с помощью одной силы воли.

— Вы предлагаете просто сыграть в карты? — смутившись, спросила она.

— Думаю, это отвлечет вас от других вещей.

— Я собиралась посмотреть телевизор, — слабо запротестовала Рейн.

— Судя по моему опыту, это никудышная мера. Слишком бездеятельно. Вам нужно занятие, которое позволило бы сосредоточиться немного, но не слишком напрягло, поскольку нервы у вас сейчас не в порядке.

Она отмела свои первоначальные подозрения в сторону. Он здесь не для того, чтобы затащить ее в постель. Он просто знал, что с ней будет происходить ночью. Более того, с ним происходило нечто подобное.

— Вам уже приходилось сталкиваться и справляться с этим самому, верно? — спросила она.

— Сны всю жизнь сопровождают экстрасенсов, подобных вам и мне. Наедине с собой я обычно выпиваю пару стаканчиков виски и раскладываю пасьянс.

— В Ориане я знакома с одним травником. Он готовит мне специальные травяные отвары. Но я не взяла ничего с собой. — Рейн, колеблясь, взглянула на колоду карт в его руке. — Я тоже иногда раскладываю пасьянсы.

Зак ничего не говорил, просто стоял, выжидая.

— Ладно, — произнесла она, ощутив большую беспечность, чем чувствовала за всю свою жизнь. — Давайте сыграем в «блэкджек».

Он вошел в комнату. Рейн закрыла за ним дверь. Внезапно их окутала темнота. Ощущение близости почти подавляло.

Она включила лампу на столике у окна. В теплом свете кровать, выглядевшая днем всего лишь предметом обстановки, сейчас разрослась до огромных размеров. Рейн стало неловко из-за спутанных простыней и смятых подушек.

Наверно, было ошибкой приглашать Зака в комнату, но она не могла заставить себя попросить его уйти.

Зак просто прохаживался по комнате. Казалось, он не замечал кровати, но Рейн никак не могла выбросить ее из головы.

Она схватила покрывало и набросила его поверх подушек. Этот маневр нисколько не разрядил атмосферу сексуальной близости, витавшей в небольшом помещении.

Зак подошел к газовому камину. Вместо того чтобы сесть за стол, он опустился на ковер перед очагом и сел, скрестив ноги. Потом перетасовал карты.

— Давайте сообразим кое-что поинтереснее, — произнес он.

Она задержала дыхание:

— Каким образом?

— Будем играть на настоящие деньги.

Он вытащил из заднего кармана бумажник и вынул несколько банкнот.

— Моя ставка двадцать баксов.

Она бы ничуть не удивилась, если бы Зак предложил сыграть в покер на раздевание.

Рейн подошла к столу, открыла сумочку и достала кошелек. Потом отсчитала двадцать долларов однодолларовыми и пятидолларовыми бумажками. Зажав в руке деньги, она повернулась к Заку.

До нее только сейчас дошло, что в этом облачении в виде ночной рубашки и, как дань скромности, халатике длиной до колен, она не сможет сесть на ковер, также скрестив ноги. Несколько секунд поразмыслив, Рейн опустилась на ковер, сложив ноги на одну сторону в русалочьей позе. Она понадеялась, что халатик прикрывает ее в такой позиции вполне благопристойно.

Зак раздал первые карты одну за одной, лицом вниз.

Рейн подсмотрела свою карту. Это была королева червей.

Зак раздал следующие две карты, лицом вверх. Ей — бубнового валета. Себе тройку.

— Я пас, — сказала Рейн и сунула однодолларовую купюру под карты.

Зак пожал плечами и взял себе третью карту. Они оба посмотрели на красную десятку. Он перевернул карту, лежащую лицом вниз. Еще десятка.

— Перебор, — произнес он.

Рейн улыбнулась:

— Мне всегда везло в карты.

Зак явно повеселел.

— Ага, вижу.

Он сгреб карты и снова перетасовал.

Она наблюдала за его руками, очарованная ловкими движениями.

— Вы хоть когда-нибудь снимаете этот пиджак? — вдруг спросила Рейн.

Боже мой, что это с ней? Если он снимет пиджак, то останется только в футболке и брюках.

Он прекратил тасовать карты и внимательно взглянул на нее. Секунду казалось, он что-то прикидывает в уме. Потом отложил карты и стянул черный кожаный пиджак.

Остолбенев, она уставилась на пистолет в наплечной кобуре.

— О. — Рейн прокашлялась. — Понимаю.

Зак взял колоду и снова стал тасовать.

Двадцать минут спустя она выиграла свою ставку в двадцать долларов и еще сорок впридачу. Потом до нее дошло, что с тех пор, как у ее дверей возник Зак, голоса ее не беспокоили.

— Вы правы, — радостно заявила Рейн. — Это работает. Все, о чем я могу думать, это как бы выиграть у вас все деньги.

— У вас это здорово получается.

Она засмеялась:

— Вы заметили?

— Хорошо, что хоть кредитку в номере оставил. — Зак одарил ее медленной опасно понимающей улыбкой. — Впрочем, в свою защиту могу сказать, что сегодня вечером у меня на уме вертятся вовсе не карты.

Ее совершенно застала врасплох безошибочная страсть, прозвучавшая в этих словах. Зак смотрел на нее с прожигающим нескрываемым сексуальным напряжением, которое, казалось, неизвестно откуда взялось. Только что он играл с ней по-дружески в карты. А сейчас взирал на нее так, словно хотел сорвать Рейн одежду и овладеть ею тут же, прямо на ковре. С такой страстью на нее еще ни один мужчина не смотрел.

Правильными были ее первоначальные подозрения. Зак прекрасно знал, что между ними проскочила искра. Он просто выжидал время, чтобы она подпустила его к себе и почувствовала себя с ним свободно. Карточная игра была просто разновидностью соблазнения. Он изгнал голос преступника с помощью карт, заставив Рейн раскрыться и стать уязвимой.

Ей следует быть настороже, твердила она себе. Тому она и следовала, в самом деле. Впрочем, наравне с этим росло и возбуждение.

— Наверно, это не очень хорошая идея, — прошептала Рейн.

Его улыбка стала чуть опаснее. Вокруг них в воздухе пульсировала невидимая энергия.

— Думаю, вы азартный игрок, — тихо произнес Зак.

Но не тогда, когда это ведет к подобному, пыталась объяснить Рейн. Но непонятно, почему, она не смогла выдавить из себя ни слова. Сейчас сердце ее билось очень быстро. А внутренности угрожали растаять.

Медленно, обстоятельно он снял с нее очки и положил их на стол. Потом отстегнул кобуру и отложил в сторону.

Зак наклонился к ней, давая ей прекрасную возможность уклониться от него. Она даже не пыталась отпрянуть. Тогда он обнял ее и ласково притянул к себе, сократив разделявшее их короткое расстояние, разбросав карты.

И вместо того, чтобы поставить его в известность, что она не девушка на одну ночку, Рейн обняла его за шею.

Его рот с силой обрушился на ее губы, требуя отклика. И ее тело откликнулось ему навстречу. Тлеющий огонь, загоревшийся в ее душе с того мгновения, как она открыла Заку дверь, с ревом превратился в мощнейший пожар. Ей никогда не приходилось иметь дело с чем-то подобным, она и не знала, что способна так яростно откликнуться.

Но что действительно заставляло ее кровь с жаром нестись по венам, так это понимание, что Зак хочет ее не меньше, чем она его. «Не в пример Брэдли», — воспрянув, подумала она. Голосов Зак не боялся. Восхитительное чувство ликования пронзило ее.

Рейн прижалась теснее, целуя Зака со всей сдерживаемой до сих пор энергией женщины, которая никогда прежде не была способна полностью отдаться собственной природе чувств. Смутно она осознала, что руки его развязывают поясок халата. Одежда исчезла в мгновение ока.

С хриплым стоном Зак перекатился на бок, увлекая ее за собой. Он протянул руку и вытащил из ящика у изножья кровати одеяло. Потом резко взмахнул им и расстелил его на ковре, словно забросил в море рыболовную сеть.

Дальше она осознала, что лежит на спине на одеяле, глядя снизу на Зака. Он сидел на коленях. Она заворожено наблюдала, как он снимает через голову футболку и отбрасывает ее в сторону.

На его гладких плечах мерцало пламя камина. Переполненная непомерным чувством любопытства первооткрывателя Рейн протянула руку и коснулась мускулистого плеча. Он поймал ее руку и оставил на ладони теплый влажный поцелуй, от которого пальцы ее инстинктивно сжались. Внутри нее что-то перевернулось, и восхитительное напряжение, многократно возросшее, отозвалось треском электрического разряда.

Она ухватила Зака за запястья и притянула к себе в желании ощутить в полной мере его вес и силу.

В ответ раздался хмельной хрипловатый тихий смешок.

— Нравятся мне женщины, которые знают, чего хотят, — произнес он, уткнувшись ей в шею.

Зак протиснул колено между ее ног и поцеловал глубже. Сейчас все ее ощущения, паранормальные и обычные, воспламенились. В порыве чувств она обхватила его, наслаждаясь, сколь эротично ощущать под ладонями мускулистую спину. И впилась ногтями в его теплую кожу.

— Сладостный ад. — Очень нежно он прикусил ей ушко. — Ты хоть имеешь представление, что творишь со мной?

В одно мгновение она открыла новую сексуальную страстную сторону своей натуры, сторону, которая ей и во сне не могла привидеться.

— Так скажи, — прошептала Рейн. — Скажи точно, что я делаю с тобой.

— Возбуждаешь меня до чертиков.

За последние несколько минут его голос заметно сел.

— Возбуждаю — это здорово. — Она провела большим пальцем по его спине вниз. — Что еще?

— Напрягаешь. — Он слегка ущипнул ее за сосок и дал почувствовать, как отвердел, прижавшись теснее к ее бедрам. — Очень сильно напрягаешь.

— Да уж, напряженный труд. — Она приподняла ему навстречу бедра. — Продолжай.

Он поднял голову и обхватил ее лицо ладонями.

— Ну, знаешь, в данный момент я не мастер слова, — промолвил Зак. — Я больше настроен показывать, чем говорить.

Рейн медленно улыбнулась и схватила его за плечи:

— Ну что ж, тогда, пожалуй, покажи.

— С удовольствием.

Зак потянулся вниз. Рейн услышала скрип кожаного ремня, потом звук расстегиваемой молнии. Он снова сел, чтобы избавиться от одежды. Несколько секунд ушло на то, чтобы достать из брюк небольшой пакетик, вскрыть его и надеть презерватив.

Потом он снова устроился рядом с ней и притянул ее ближе. Когда его рука очутилась между ее ног, тогда уже она сама потеряла всякую способность общаться словами. За несколько минут Рейн крепко обхватила его, обвившись вокруг него, пытаясь вобрать его в себя, пока не рассеялось возбужденное напряжение.

— Поспеши, — отчаянно даже для нее самой прозвучала ее мольба. — Пожалуйста, поспеши.

— Не так быстро.

Он наклонился над ней, снова поцеловав в шею, рука все еще творила мучительное волшебство между ее ног.

Прекрасный же он нашел момент, чтобы восстановить свое словесное мастерство. Она схватила его за плечи и попыталась встряхнуть, чтобы привлечь внимание. Все равно, что сотрясти массивную глыбу.

— Ты не понимаешь, — выдавила она сквозь стиснутые зубы. — Думаю, я собираюсь кончить.

— О, да. — Глаза его мерцали в пламени камина. — Я знаю.

— Ты не понимаешь, — выдохнула она. — Я никогда не была на такое способна ни с кем. Не испорти все, Джонс, или я никогда тебя не прощу.

— Ты тут главная, детка. — Он оказался на ней. — Но только в этот раз.

Грозное предупреждение только усилило ее предвкушение.

— Ближе, — задыхалась она. — Еще ближе.

Наконец, растянув ее, он устроился в ней, каким-то образом попутно все еще действуя рукой.

— Все, что тебе нужно делать, это плотнее вцепиться, — шептал он. — По-настоящему плотнее.

Она зажмурила глаза и теснее сжалась вокруг его твердого члена.

— Вот так, — одобрил он. — Сожми меня так, словно никогда больше в жизни не отпустишь.

Зак медленно стал двигаться в ней туда и обратно. Сотрясаясь, она осознавала неровно вспыхивающую между ними психическую энергию. Это было похоже на попытки поймать сверхъестественные переменчивые призраки северного сияния. Эти призраки порождались их собственными полярными сияниями прямо здесь, в комнате под номером шесть, в Шелбивилльской гостинице.

А потом она очутилась там, ухватив один из великолепных, пульсирующих ночных огней и, оседлав его, промчалась по звездному небу. И не важно, что она не могла вздохнуть. Ей хотелось смеяться, хотелось плакать, хотелось петь. Но все, что она могла позволить себе, это улететь в темноту.

Рейн смутно осознавала, что тащила Зака за собой. Мускулы на его спине под ее руками напряглись и стали твердыми, как мрамор.

Она услышала долгий затянувшийся стон победного освобождения. Какое-то бесконечное мгновение Зак пульсировал глубоко внутри ее.

Когда все было кончено, он без сил упал на нее, вжимая в одеяло.

Зак неохотно вытащил себя из роскошного состояния полной расслабленности, овладевшим им после оргазма, который был всем оргазмам оргазм, и открыл глаза. Рейн лежала рядом, подсунув одну руку себе под голову. В полумраке огня из камина ее глаза были глубже и таинственнее, чем когда-либо. Она рассматривала его как некое новое интригующее существо, которому не могла дать определение. Он понял, что, наверно, смотрит на нее с тем же выражением.

— Проклятье, — произнес он, вытянув руки над головой, — если бы я не верил в существование паранормальных явлений до этой ночи, то после такого опыта, черт возьми, точно бы поверил.

Рейн заморгала, вздрогнув, а потом разразилась смехом, легким, жизнерадостным смехом, таким, что ему тут же захотелось ее крепко-крепко обнять. Что он и сделал.

Она все еще смеялась, когда чуть позже он поднял ее на руки и отнес в кровать.

Глава 13

Рейн проснулась от настойчивого звонка телефона. Не открывая глаз, она потянулась и нащупала телефонную трубку.

Рука наткнулась на твердое мускулистое плечо.

Тут-то она и открыла глаза. Мигом. И, как молния, вскочила и села на кровати, охваченная мгновенно пронзившей ее паникой.

— Что? — вскрикнула она. Единственное выскочившее слово прозвучало, как писк.

— Расслабься. — Зак приподнялся на локте и теперь насмешливо разглядывал ее сонными глазами. — Это я. Ты ведь помнишь меня? Парня, который кувыркался с тобой на полу прошлой ночью?

На нее обрушились вчерашние воспоминания и сегодняшнее настоящее. Чувствуя себя униженной, Рейн ощутила, как покрывается густым румянцем.

— Прости, — пробормотала она, схватившись за очки. — Я немного растерялась.

Черта с два она скажет ему, что не привыкла просыпаться в постели с мужчиной. Хватит с него, что она посвятила его в то, что до прошлой ночи у нее ни с кем не было оргазма.

— Не беспокойся, — зевая, успокоил он. — Привыкнешь. Хочешь ответить на звонок?

Теперь она была в очках. До нее дошло, что телефон все еще выводит трель.

— Ах, да, — живо откликнулась Рейн. — Телефон.

Аппарат находился на столике с его стороны кровати. Чтобы достать до трубки, нужно было тянуться через Зака. Такая перспектива снова смутила ее.

Явно забавляясь, он взял трубку и протянул ей.

— Да? — Рейн держала трубку так, словно впервые ее видела.

— Мисс Таллентир? Это Бартон, портье. Простите, если разбудил вас, но я должен сказать, что к вам наверх направляется детектив из полиции. Я пытался заставить его подождать, пока я созвонюсь с вами, но сукин… я имею в виду, этот парень сунул мне под нос значок и направился к лестнице. Копы всегда ведут себя так, словно весь мир им принадлежит, вы же знаете.

Бартон нервничал больше, чем обычно.

Рейн заставила себя сосредоточиться:

— Это шеф Ленгтон?

— Нет. Парень заявил, что его зовут Митчелл. Детектив из Орианы. Сказал, что знает вас.

— Брэдли? — Она уставилась на стену в дальнем конце комнаты, пытаясь вникнуть в смысл. — Здесь?

— Я только что сказал, что его зовут Митчелл, а не Брэдли.

— Конечно. Благодарю.

Рейн отдала телефон обратно Заку. Он взял трубку, вопросительно подняв бровь, и аккуратно положил телефон на место.

— Гости? — спросил он нейтральным голосом.

— Да. Брэдли Митчелл.

— Полицейский из Орианы, с которым ты работала?

— Угу. — Она сдвинула одеяло в сторону и спустила ноги на пол. — С какой-то стати, я, кажется, вдруг стала очень популярна.

— Ты будешь еще более популярной, если откроешь дверь в таком виде, — сухо заметил Зак.

Рейн взглянула вниз и обнаружила, что она абсолютно голая:

— О, черт.

Она схватила халатик и поспешно натянула его. Зак легко с небрежной грацией соскочил с кровати. На нем были трусы. Пройдя через комнату, он сгреб свою футболку и брюки.

Рейн стремглав заскочила в ванную и увидела свое отражение в зеркале. Взъерошенное существо, смотревшее на нее из зеркала, выглядело так, словно только что выбралось из кровати после весьма страстной ночи. Рейн пробежалась расческой по волосам, но нельзя сказать, что это исправило впечатление.

Раздался стук в дверь.

— Я возьму его на себя, — как бы ненароком заявил Зак. — Даю тебе время.

Рейн бросилась в сторону выхода из ванной, но Зак уже направлялся к двери. Предвкушение исходило от него осязаемой волной. Рейн заметила, что он снова натянул черный пиджак. Взглянув в сторону прикроватного столика, она увидела, что пистолет и кобура исчезли. Уровень тестостерона в комнате вдруг взлетел на небывалую высоту.

Она чувствовала себя оленем, пойманным в луч прожектора. Было ли хорошей идеей позволить Заку открыть дверь или, на самом деле, не стоило?

Тут ее голова чудесным образом прояснилась, и вдруг ей стало очень весело.

Послать Зака открыть дверь — просто превосходная идея.

Она повернулась и отправилась обратно в ванную.

— Спасибо, — бросила она через плечо. — Я только на минуту.

Рейн закрыла дверь, развернулась и приникла ухом к панели.

Снаружи в комнате открылась дверь.

— Простите, — произнес Брэдли, сильно удивившись. — Ошибся комнатой. Но парень за стойкой клялся, что номер комнаты шесть.

— Ищите кого-нибудь? — спросил Зак уж слишком услужливо.

— Одну женщину. Должно быть, дверь напротив.

— В этой комнате есть женщина, — заверил его Зак. — Рейн сейчас в ванной, принимает душ. Мы только что встали.

— Рейн Таллентир? — совершенно нехарактерно для себя взволновался Брэдли. — Она здесь?

— Верно, — подтвердил Зак. — Вот что вам скажу: почему бы вам не спуститься вниз? Я передам Рейн, что вы здесь. Если она пожелает поговорить, то встретится с вами в вестибюле, когда выйдет из душа.

— Послушайте, не знаю, черт возьми, кто вы такой, но могу сказать, что здесь что-то не так. Я Брэдли Митчелл из…

— Из полицейского департамента Орианы. Кстати, красивый полицейский значок.

— Я хочу поговорить с Рейн, — настаивал Брэдли. — Сейчас.

Рейн поморщилась. Брэдли пустил в дело свой твердый тон копа. Плохой признак.

— По личному делу или что-то, связанное с полицией? — вежливо полюбопытствовал Зак.

— По служебным делам.

— В таком случае, может, ей следует сначала побеседовать со своим адвокатом?

— Все, хватит. Я вхожу.

— А я так не думаю. — Голос Зака вдруг стал холоднее льда.

— Не знаю, кто вы, черт побери, такой, — прорычал Брэдли, — но, поскольку я лицо заинтересованное, вижу, у меня есть все основания подозревать, что вы можете причинить вред Рейн Таллентир. Прочь с дороги.

Хватит с нее этого маленького удовлетворения чувства женской мести. Адреналин и тестостерон в комнате достигли угрожающей отметки. Пора вмешаться.

Чуть вздохнув от сожаления, что приходится прерывать такое удовольствие, она открыла дверь и высунула наружу голову.

— Брэдли, — радостно произнесла Рейн. — Я было подумала, что мне послышался твой голос. Что ты поделываешь в Шелбивилле?

Брэдли, не глядя на Зака, уставился на нее. Смятение и ярость исказили его фотогеничные черты. У Брэдли была внешность копа убойного отдела из телесериала: твердый взгляд, квадратная челюсть. Черные волосы доставали до воротника. Этим утром на нем были джинсы, рубашка с открытым воротом и спортивный пиджак свободного покроя.

— Что, черт возьми, происходит, Рейн? — спросил Брэдли. Казалось, его заворожил ее вид в халатике. — С тобой все в порядке?

— Со мной все хорошо, — заверила его Рейн. Она сложила на груди руки и оперлась о косяк, напустив на себя безразличный вид. — А что ты здесь делаешь?

— Мне позвонил шеф местной полиции. — Брэдли нахмурился. — Парень по имени Ленгтон. Он сообщил, что ты и какой-то агент по недвижимости нашли одну из жертв Кострового Убийцы в подвале дома твоей тети. Это так?

— Да. Я дала шефу твой телефон, сославшись на тебя. Решила, что это самый простой способ исключить меня из списка подозреваемых. Не возражаешь, если мы об этом позже поговорим? Я собиралась принять душ.

Брэдли бросил подозрительный взгляд на Зака:

— Кто это?

— Друг, — ответила Рейн. И не смогла удержаться, чтобы не послать Брэдли свою особую улыбку.

— Близкий друг, — услужливо поправил Зак. — Меня зовут Джонс. Зак Джонс. Между прочим, вас не раздражает, когда она вот так вам улыбается? Лично меня бесит, когда она проделывает подобное со мной.

Брэдли повернулся к Заку, казалось, готовый взорваться.

— Пожалуйста, Брэдли, подожди внизу, — поспешно вмешалась Рейн. — Я спущусь минут через двадцать.

Лицо Брэдли еще больше напряглось, но стало ясно, что деваться ему некуда.

— Двадцать минут, — предупредил он.

— Или около того, — сладко добавила она.

Без лишних слов он повернулся и направился к лестнице. Зак очень медленно закрыл за Брэдли дверь и взглянул на нее.

— Догадываюсь, что между вами было кое-что большее, чем совместный поиск трупов и выслеживание нескольких убийц, — спокойно заметил он.

— Больше уже никаких великих дел, — сказала она, с особой тщательностью подбирая слова. — Во всем я виновата.

— Что-то пошло не так?

— Я — вот что пошло не так. Между Брэдли и мной сложилось некое подобие дружбы. И я сделала ошибку, предположив, что дружба может перерасти в нечто большее. — Рейн помолчала. — Видишь ли, он знал о голосах.

Зак кивнул, мгновенно все поняв.

— Так ты вообразила, что он нормально относится к твоей психической особенности натуры?

— Однажды вечером после очередного дела, я пригласила его к себе. Ждала его, купив бутылку вина. Приготовила шоколадное фондю. Зажгла камин. Откровенно говоря, я пыталась соблазнить его.

— Чувствую, ничем хорошим это не кончилось.

Рейн покраснела:

— Нам обоим было крайне неловко. Под конец он все-таки вынужден был сказать мне правду.

— Какую?

— Что на него наводит ужас мысль о том, чтобы очутиться в постели с женщиной, которая слышит голоса.

— Знаешь что? — пожал плечами Зак. — А я только завожусь от этого.

В замешательстве Рейн только вытаращилась на него.

— Непостижимо, — наконец, выдала она.

На миг он одарил ее озорной усмешкой:

— Ага. Непостижимо. Так как сейчас между вами обстоят дела?

— Никак. То фиаско в моей квартире случилось в прошлом месяце, как раз после смерти тети Веллы. Сегодня я удивилась, увидев здесь Брэдли. Учитывая наши обоюдные затруднения, я думала, что он будет избегать меня в той же степени, как избегаю его я.

— А что насчет отношений, связанных с работой?

— Было бы чрезвычайно затруднительно вернуться к прежней дружбе и сотрудничеству после того, что случилось. По крайней мере, для меня. Я была невероятно унижена.

— Не говоря уже об испытанной боли?

Рейн поморщилась:

— Ладно, признаю, для моего самолюбия оказалось весьма тяжело услышать, что я вызываю в нем ужас.

— Удивляешься, почему он заявился сюда сегодня?

— Понятия не имею. Знаю, что последнее время он сосредоточился на том, чтобы стать знаменитым.

Зак поднял брови:

— Каким образом?

— Слышал когда-нибудь о Кэссиди Катлер?

Зак чуть прищурился:

— И почему это имя кажется мне смутно знакомым?

— Наверно, потому что видел его в списке авторов бестселлеров. Она пишет о реальных преступлениях.

— Верно, — кивнул он. — Она написала книгу о преступнике, выслеживавшем и убивавшем членов семьи во Флориде. Копы не могли понять, почему он сделал их своей мишенью. Помнится, они, в конце концов, арестовали какого-то родственника.

— Ты читал? — спросила она.

— Черт возьми, нет. Я не читаю подобное дерьмо. Мне хватает своих собственных кошмаров. Просто сужу по тому, что видел в газетах.

Рейн сухо улыбнулась:

— Похоже, у нас есть что-то общее, когда дело касается чтения на ночь перед сном. Что бы там ни было, Кэссиди Катлер решила, что в ее следующем бестселлере будет фигурировать некий детектив убойного отдела из маленького городка, который недавно закрыл несколько зависших дел.

Зак засмеялся:

— Она что, пишет книгу про Митчелла?

— Несколько дней назад мне позвонил Брэдли. Он был очень взволнован. Сказал мне, в городе появилась Кэссиди Катлер со своим ассистентом и проводит предварительные исследования.

— Интересно. Мне любопытно, собирается ли Митчелл рассказать ей, что смог раскрыть дохлые дела только потому, что работал с экстрасенсом?

Рейн содрогнулась:

— Я искренне надеюсь, что он ни словом обо мне не обмолвится. Что касается меня, он может присвоить все заслуги себе.

— Потому что последнее, что бы ты хотела, это появиться в одной из книг Кэссиди Катлер?

— Самое последнее.

Глава 14

Брэдли отхлебнул приличный глоток кофе, поставил изящную фарфоровую чашечку на блюдце и бросил сердитый взгляд через стол.

— Что с тобой не так? — спросил он. — Ты что, заболела?

— Слава тебе Господи, нет. Никогда не чувствовала себя лучше. — Рейн налила себе чаю из красивого желто-зеленого чайника. — Почему ты спрашиваешь?

— Да не знаю. — Он, нахмурившись, вглядывался в ее лицо. — Выглядишь так, словно у тебя лихорадка или еще чего-нибудь в этом роде.

Она спрятала улыбку:

— Наверное, душ оказался слишком горячим.

Небольшая столовая гостиницы была напичкана той же толпой журналистов, что заполняла вечером ресторан. Шум разговоров и звонков по сотовым обеспечивал приватность беседы.

— Дело не в чертовом душе, — пробормотал Брэдли. — Сегодня утром что-то с тобой происходит.

— Ну, прошлой ночью я хорошо поспала, — спокойно произнесла она.

Челюсти Брэдли напряглись.

— Как, черт возьми, ты встретила Джонса?

Рейн сидела лицом к входу в столовую. Зак стоял перед прилавком, расплачиваясь с озабоченной с виду женщиной у кассового аппарата за чашку кофе и кекс. Увидев, что Рейн наблюдает за ним, он поднял руку в знак приветствия. Она ответила, а затем повернулась к Брэдли.

— Прости, что ты сказал? — переспросила она.

Тот нахмурился:

— Где ты познакомилась с Джонсом?

— Боже, ты ведь не ждешь на самом деле, что я буду обсуждать с тобой свою личную жизнь?

— Не знал, что у тебя имеется личная жизнь, — пробормотал Брэдли.

— Сейчас имеется, — скромненько заметила она.

— Джонс в курсе, чем ты занимаешься?

— Да. Догадываешься, что это значит? Его это не пугает.

У Брэдли хватило такта покраснеть.

— Я сказал той ночью какую-то чепуху, которую совсем не имел в виду.

— Ты именно это имел в виду.

Она наблюдала, как Зак забрал кофе с кексом и вышел в смежный вестибюль.

— Послушай, — произнес на этот раз весьма серьезно Брэдли, — даже если у нас не сложились личные отношения, из этого не следует, что мы с тобой не можем продолжать работать вместе. Мы команда, Рейн.

Исходившая от него напряженная настойчивость начала пробуждать в ней любопытство. Обычно Брэдли очень хорошо удавался образ сдержанного саркастичного мачо-полицейского. Ради своего самолюбия было бы приятно поверить, что он дико ревнует к Заку, но она почти была уверена: здесь не тот случай. Несомненно, он встревожился, обнаружив ее с другим мужчиной этим утром, но она была уверена: вовсе не потому, что его вдруг осенило, что он, Брэдли, хочет ее.

— Насчет этого ничего не знаю, — тихо произнесла Рейн. — Последнее время я была расстроена из-за смерти тети.

— Понимаю, — поспешно добавил Брэдли. — Но работа может быть превосходной терапией.

— Мне нужно время привести в порядок мысли и подумать, что мне делать дальше. Ну и к тому же кое-что произошло. То одно, то другое, я просто не готова вернуться к работе с тобой. Во всяком случае, какое-то время.

Он схватился обеими руками за столешницу:

— Проклятье, Рейн. Сейчас не время тебе предаваться раздумьям. У меня новый нераскрытый случай.

Сейчас ей стало еще любопытней. Рейн никогда не видела Брэдли в таком напряжении, даже когда тот собирался проводить арест.

Она подхватила чайник и снова наполнила чашку.

— Что за спешка? По определению повисшие дела не являются такими уж безотлагательными.

— Семьи жертв так не считают, — заметил он, в каждом слове его звучало праведное негодование. — Некоторые люди умерли, дожидаясь справедливого суда.

Несмотря на ее решимость, внутри зашевелилась совесть.

— Я понимаю.

Удовлетворенный, что выиграл очко, Брэдли смягчил выражение лица.

— Прости, что так давлю на тебя. Я понимаю, что смерть тети стала для тебя тяжелым ударом, и что у тебя полно хлопот с ее наследством. Но я сейчас в трудной ситуации.

Вот сейчас они добрались до сути проблемы.

— Выкладывай, что у тебя, — сказала Рейн.

Он тяжело вздохнул:

— Тут такое дело, милая…

Рейн взмахнула чайной ложечкой, словно волшебной палочкой:

— Не называй меня милой.

— Дело в том, что этот новый «висяк» очень важен для меня. Мне нужна твоя помощь.

— И чем же это особое дело важнее, чем любое другое?

Он во второй раз оглядел помещение, чтобы убедиться, что их не подслушивают, потом наклонился снова вперед и понизил голос.

— Кэссиди предложила великолепную идею насчет книги, — признался Брэдли.

Рейн положила ложечку на блюдце. Блюдце чуть звякнуло.

— Кэссиди Катлер, — произнесла она. — Мне следовало понять, откуда ветер дует.

— Просто выслушай меня, ладно? — взмолился Брэдли. — Она хочет проследить за мной во время расследования от начала до конца. Мы вместе просмотрели некоторые из дел и отобрали одно, которое как будто специально предназначено для тебя.

Она поперхнулась чаем.

— Для меня?

— Для нас, — быстро поправился он. — Это дело идеально подходит для твоих способностей, э, к наблюдению и интуиции.

— «Наблюдение и интуиция» — так он ловко придумал обозвать ее способности раскрывать секреты с помощью своих психических особенностей. Проработав с ней больше года, он все еще не мог заставить себя признать, что у нее настоящий талант экстрасенса.

— Забудь, — категорично заявила она. — Я не хочу присутствовать в твоей книге.

— Почему? — потребовал он ответа.

— Начнем с того, что я потеряю анонимность. Ориана — это тебе не Нью-Йорк или Лос-Анжелес. Здесь не спрячешься. Последнее, чего мне хочется, чтобы на меня на улицах показывали пальцем и шептались за спиной, что я слышу голоса в голове.

— Это послужило бы великолепной рекламой для твоего бизнеса.

— Ты издеваешься? Да люди скажут, что я сумасшедшая, как моя тетя. Такая реклама мне ни к чему, уж поверь. Я хочу вести торговлю и ежемесячно присутствовать на собраниях Орианской деловой ассоциации, не беспокоясь о том, что люди шепчут у меня за спиной.

— Ладно-ладно, — пошел он на попятную, подняв кверху ладони.

— Знаешь, как здесь в Шелбивилле называли мою тетю? Они звали ее ведьмой. А некоторые и вправду так считали.

— Послушай, я поговорю с Кэссиди. Может, она согласится дать тебе другое имя в книге.

— Прости, — произнесла Рейн. — Столько всего сразу случилось. Я не хочу связываться еще и с книгой.

— Дело ведь в нем? В том парне, который был в твоей комнате утром?

— Нет, — весьма прохладно ответила она.

— Ерунда. Как давно ты его знаешь?

Ее это уже начало сильно раздражать, решила Рейн. Она зажгла свою особую улыбочку:

— Дай посчитаю. Около шестнадцати часов.

— Шестнадцать часов?

— Плюс, минус час. По правде говоря, я точно не засекала время.

Брэдли был ошеломлен:

— Ты имеешь в виду, что встретила его только вчера и уже спишь с ним? Ты что, с ума сошла?

Она замерла с чашкой у рта и просто смотрела на него, ничего не говоря.

— Я этому не верю, — продолжил он, не обратив внимания на то, как она вдруг застыла. — Ты, должно быть, выжила из ума.

— Но ведь это именно то, что всегда интересовало тебя, верно? — спросила Рейн, голос ее звучал абсолютно ровно.

Брэдли нахмурился:

— Интересовало что?

— Сумасшедшая я или нет. И поэтому мысль оказаться со мной в постели наводила на тебя ужас, помнишь?

Он скривился:

— Проклятье, Рейн, не говори за меня.

— Это твои слова, а не мои.

— Послушай, никаких голосов нет. — Его рот вытянулся в тонкую линию. — Ты просто себе вообразила, что они есть. У тебя на самом деле имеется природный дар обращать внимание на те детали в сцене преступления, которые другие пропускают. Вот и все.

— Я слышу голоса, — категорически заявила она. — В кое-каких кругах это является определением сумасшествия.

— Этот парень, которого я обнаружил у тебя…

— Его зовут Зак. Зак Джонс.

— Джонс. Ты и в самом деле рассказала ему, что слышишь голоса?

— Ага.

Брэдли воззрился на нее с откровенным недоверием.

— И у него с этим нет проблем?

— Ну, он утверждает, что это его заводит.

— Что-то не складывается в этой картине.

— До свидания, Брэдли. Удачи тебе с книгой. — Рейн закинула сумку на плечо и попыталась встать.

— Пожалуйста, — слово, казалось, далось ему с большим трудом. — Мне нужна твоя помощь. Мне важна эта книга. Если все получится, я смогу воспользоваться этим, как средством для прямой дороги в кабинет шефа полиции. Черт, может, даже создам частную компанию.

— Удачи, — от всей души пожелала Рейн.

— Ты у меня в долгу, — произнес Брэдли.

— Прости?

Он наклонился к ней еще чуть ниже.

— Помнишь, полтора года назад, когда ты пришла с той дикой историей о женщине, которую похитил и убил муж, я сделал тебе одолжение? — убедительно напомнил он, понизив тон. — Никто в департаменте не был готов уделить тебе время. Но я поднял старые дела и обнаружил совпадение с некоторыми указанными тобой деталями. Я убедил шефа дать санкцию на проведение тестов ДНК. Потом разыскал того мужа и получил признание.

— И заработал почести на том, что закрыл первое в длинной череде старых нераскрытых дел, которые вскоре прославили тебя. Считаю, что мы в расчете, Брэдли.

— Черт. Нам стоит продолжить профессиональные отношения. Почему ты пытаешься сделать их личными?

Рейн вздрогнула, как от боли, но быстро справилась с собой.

— Просто ошиблась. Я думала, мы были больше, чем коллеги. Думала, ты понимаешь… — она оборвала себя. — Неважно. Я получила сполна за неудачное общение. Итак, мне нужно идти. Шеф Ленгтон сообщил, что следователи из Портленда и Сиэтла возможно пожелают допросить меня сегодня утром. Как только все закончится, я возвращусь в Ориану. Меня ждут дела.

Брэдли поднялся и схватил Рейн за запястье:

— Проклятье, Рейн, мы же команда.

В дверях как из-под земли возник Зак. И направился к столику. Она смогла ощутить враждебные волны уже с полдороги.

Рейн многозначительно посмотрела на запястье.

— Думаю, тебе лучше отпустить меня, — тихо произнесла она. — Прямо сейчас.

Наконец Брэдли заметил направлявшегося к ним Зака. И поспешил отпустить ее. Лицо его ожесточилось.

— Заметь, Рейн, — произнес он. — Мне наплевать, насколько удовлетворяет тебя Джонс в постели. Он ведь не возник просто из воздуха. Кто бы он ни был, ему что-то нужно от тебя, верно? И это не просто жаркий потный секс.

— А вот это уже не твое дело.

Но Брэдли прочно вошел в роль копа на допросе.

— Не могу поверить, что ты встретилась с ним вчера, — сказал он. — Что вас связывает?

— Полагаю, ты можешь считать, что он старый друг семьи.

Глава 15

Часом позже Зак, сложив на груди руки, стоял, прислонившись к стене, и наблюдал, как Рейн укладывает туалетные принадлежности в предназначенный для них маленький чемоданчик. После разговора в столовой, она выглядит другой, думал Зак. Она снова вернулась в свою раковину.

— Допрос детективов долго не продолжался, — заметил он.

— По большей части потому, что разговор со мной им был неинтересен. — Она застегнула молнию на чемоданчике. — Они были слишком заняты, работая на месте преступления. К тому же у меня такое чувство, что шеф Ленгтон предупредил их, что у меня не все в порядке с головой.

— Он сказал тебе, когда ты можешь вернуться в дом?

— Нет, но это произойдет, по меньшей мере, в течение нескольких дней.

Она состроила гримасу.

— Лучше выставить дом на продажу сейчас.

— Как знать? Может, тебе попадется больной на голову покупатель, который придет в восторг от обладания подлинным домом ужасов.

— В Шелбивилле? Она насмешливо фыркнула. — Ни малейшего шанса.

— Ну, по крайней мере, ты проделала хорошую работу по части того, чтобы остаться в стороне от шумихи. Это местечко просто кишит репортерами и телевизионщиками. Я насчитал еще два новых фургона новостей на парковке сегодня утром. И никто не обратил на тебя внимание.

— Слава тебе Господи.

— Судя по утренним газетам, все лавры по спасению девушки достались Спайсеру.

— Пусть порадуется. Ленгтон, наверно, использовал все уловки, чтобы обеспечить ему успех.

— Что ты собираешься делать с Митчеллом?

— Ничего, по крайней мере, в ближайшее время.

Рейн надела плащ.

— Он ведь не отстанет.

— Наверно.

Она напоследок окинула взглядом комнату, чтобы проверить: не забыла ли чего.

— Он полагает, что книга, которую хочет написать Катлер, сделает ему карьеру.

— Трудновато ему придется поддерживать блестящие спортивные достижения без твоей помощи.

— Брэдли раскрыл множество случаев и до того, как встретился со мной, — спокойно добавила она. — Он хороший коп.

— Так что он сказал тебе сегодня утром такое, что ты опять спряталась за баррикадами?

Распахнув глаза, Рейн воззрилась на него: — Не знаю, о чем ты говоришь.

Зак молча ждал.

Она чересчур крепко схватилась за ручку чемодана.

— Ладно, он заметил, что наши с тобой отношения стремительно развились на пустом месте за очень короткий промежуток времени. Кажется, он думает, что я позволила себя соблазнить, и ты, наверно, хочешь от меня нечто другое, нежели жаркий потный секс.

Он тихо присвистнул: — Чувствовал же, что нечто такое могло быть. Комментарии, вроде этих, определенно рассчитаны на то, чтобы притупить посткоитальный пыл. (посткоитальный — после соития — Прим. пер.)

Рейн покраснела и прошествовала к двери, таща на буксире чемодан.

— Я уезжаю сейчас. Увидимся в Ориане.

— Ты увидишь меня в зеркале заднего обзора.

Зак опустил руки и оттолкнулся от стены.

— Я поеду прямо за тобой. Еще пара вещей, прежде чем ты уйдешь.

Она замешкалась у двери и уставилась на него с неизменным подозрением: — Что?

Он подошел ближе и взял ее за подбородок.

— Митчелл ведь был прав, — произнес Зак. — Я, в самом деле, хочу кое-что от тебя.

— Я знаю.

Рейн подняла подбородок, освободившись от его руки. — Ну и ладно, потому что у меня тоже свои намерения.

— Ты хочешь расследовать, не убили ли твою тетю.

— Именно.

— Другими словами, пока выходит так, что мы используем друг друга, то мы квиты, — предположил Зак.

— Верно, — согласилась она.

— И второе: тебе стоит запомнить, — тщательно выговорил он, — что тот "жаркий потный секс" наступил уже после того, как мы заключили сделку.

Рейн дважды моргнула, внимательно разглядывая его сквозь темные ресницы.

— Вот как? — произнесла она, в голосе слышался едва уловимый оттенок вызова.

— Я не затащил тебя в постель, чтобы добиться сотрудничества. Ты уже согласилась помочь мне, поскольку у тебя свои интересы в этом деле. Я лег с тобой в постель, потому что хотел "жаркий потный секс" с тобой. И у меня создалось впечатление, что ты тоже хочешь "жаркий потный секс" со мной. Разве я был не прав?

— Да, — дерзко ответила припертая к стенке Рейн. — Ты был неправ. "Жаркий потный секс" не имел ничего общего с нашим деловым соглашением.

Зак быстро поцеловал ее, прежде чем она успела отстраниться.

— Рад, что мы это уладили, — произнес он.

Она отступила, открыла дверь и вышла в коридор.

— Впрочем, чем больше я думаю об этом, — бросила она через плечо, пока шла к лестнице, — тем больше склоняюсь к старой истине, что нельзя смешивать бизнес с удовольствием. Это никогда не являлось хорошей идеей.

— Ну-ну, показывай, какая ты всезнайка, — мягко откликнулся Зак.

Рейн притворилась, что не расслышала его и стала спускаться по лестнице. Но он-то знал, что она слышала каждое слово.

Глава 16

Охотник за ведьмами проник в комнату с помощью электронной отмычки. В Шелбивилльском пансионе не было настоящей службы безопасности. Здесь в этом не нуждались. До сегодняшнего дня городок слыл местом с почти незначительным уровнем преступности. Это было одной из причин, почему он с недавнего времени выбрал Шелбивилль в качестве основной базы для самой большой череды охот на ведьм.

В первый раз, увидев стоявший на отшибе, скрытый деревьями дом Таллентиров в конце длинной одинокой аллеи, он понял, что это идеальное место для его целей. Дом принадлежал истинной ведьме. И был единственным подходящим местом, чтобы использовать его для уничтожения других ее товарок. Он провел месяцы, дабы удостовериться, что дом безопасно использовать. Еще несколько недель заняло выбрать первую ведьму для наказания. Сейчас же вся работа пошла насмарку.

Какова тетка, такова и племянница. Очевидно, Рейн Таллентир унаследовала темные силы, как ее родственница. Она тоже была ведьмой, самой сильной из тех, с кем он сталкивался.

Ярость переполняла его, затопляя все другие чувства. Одним взмахом руки ведьма Таллентир разрушила все, над чем он так усердно трудился в Шелбивилле. Сейчас он вынужден найти новое место для работы.

Но в первую очередь ему нужно извлечь урок из вставших на его пути проблем. Рейн Таллентир оказалась той угрозой, которую он никак не предвидел. Ее следует уничтожить, но он должен действовать осторожно. Она явно была очень опасной.

К счастью, девица, которую он закрыл в шкафу, ни разу не видела его лица. Он всегда надевал лыжную маску, приступая к работе. Но каждого факта, который она запомнила до наказания, было достаточно, чтобы сильно ударить по нему. Он снова уверял себя, что она ничего не способна рассказать копам такого, что привело бы их к нему. Тем не менее, впервые за свою карьеру в качестве охотника за ведьмами он был обеспокоен. В прошлом ему всегда удавалось рассчитывать на очистительную власть огня, чтобы скрыть все улики.

После долгой бессонной ночи, наконец-то, до него дошло. Это была проверка, устроенная дьяволом.

Он осознал, что его работа больше не будет столь легкой, как происходило в прошлом. Он двигался к новой ступени мощи, и будет отныне охотиться на более сильных ведьм. И должен подготовиться.

Ясно, что появление Рейн Таллентир в Шелбивилле и то, что она нашла пойманную ведьму, произошло не случайно. Если он хочет служить и стать сильнее, он должен доказать дьяволу, что он сильнее, чем Рейн. Он должен поймать ее и уничтожить так же, как охотился и убивал всех наказанных им менее сильных ведьм.

Он тихо стоял, осматривая небольшое пространство. Было рискованно приходить сюда днем до уборки комнаты, но ему требовалось нечто личное, предмет, который она узнает, когда он начнет охоту за ней. Важно, чтобы ведьма познала страх, прежде чем он придет за ней. Он обнаружил при прежней работе, что их страх приносит ему удовлетворение. Иногда он проводил недели и месяцы, преследуя их, чтобы заставить бояться.

Он бродил по комнате в поисках чего-нибудь. Осмотрел одну из наволочек, отбросил ее в сторону. Ему хотелось чего-то поинтереснее.

На крюке в ванной висело влажное полотенце. Но это было вполне обычное белое полотенце. Без отличительных признаков. Вряд ли ведьма узнает его. Это не пойдет.

Он вышел поспешно из ванной. Взгляд упал на чайный поднос.

Он наклонился и взял изящную расписную чашку.

Идеально.

Позже днем к своему ужасу он открыл, как далеко продвинулись Ленгтон и детективы из Портланда и Сиэтла в расследовании дела. На почте ходили слухи о тестах ДНК, найденных волосах и даже о его драгоценных снимках. Глупая девчонка помнила все, даже такие вещи, которые могли привести к нему.

Паника и ярость ревели в нем. Во всем виновата ведьма Таллентир. Он схватил чашку и шарахнул о стену. Хрупкий фарфор разлетелся на кусочки.

Трясясь, он опустился на колено и собрал осколки.

Гори, ведьма…

Глава 17

— Не могу никак взять в толк, что ты ведешь расследование с кем-то из «Джонс и Джонс», — произнес Эндрю. Он открыл духовку, чтобы проверить паеллу. (испанское блюдо, напоминающее плов — Прим. пер.)

— Да не похоже, что у меня был выбор, — оправдывалась Рейн. — Особенно после того, как он поведал мне о том, что здесь в Ориане в день смерти тети побывал ученый из Тайного общества.

Кухню недавно переоборудовали. Повсюду сверкали последние достижения техники. Несколько столешниц заменили плитами из зеленого гранита, а дверцы шкафчиков отделали подходящим по цвету блестящим стеклом.

Но никакие значительные внешние перемены не могли изменить возникающее у Рейн ощущение всякий раз, когда она входила сюда. Это был дом. Хотя, пока она росла, они с Веллой жили через улицу, по правде сказать, большую часть времени она проводила здесь, окунаясь в атмосферу тепла и безопасности, создаваемую Эндрю и Гордоном. В этой кухне она делала уроки и училась печь печенье.

Они с Заком приехали в Ориану несколько часов назад. Как только она позвонила Гордону и сообщила, что приехала, тут же последовало приглашение на обед.

— Приведи его сегодня на обед, — предложил Гордон.

— Но вы заняты сборами в путешествие, — напомнила ему Рейн. — вы должны ехать в аэропорт в пять утра. Не стоит сегодня вечером устраивать для нас прием.

— Если ты думаешь, что мы покинем город, не устроив проверку твоему мистеру Джонсу, то подумай еще раз.

Зак воспринял вызов на обед с удивительным хладнокровием.

— Они хотят взглянуть на меня. Так поступают во всех семьях.

Рейн испытала небольшой приступ гордости и удовлетворения, когда он так сказал. У нее была семья в точности, как и у него. Вернее, ее семья состояла из двоих людей, ни один из которых не был с ней связан генетически, но дело не в этом. Их троих связывали узы другого рода. Сегодня вечером ее клан выставлял вокруг нее в знак защиты фургоны, посылая Заку недвусмысленное сообщение. Эндрю и Гордон хотели убедиться, что тот знает: Рейн не одинока, и ее есть, кому защитить.

Аромат шафрана от паеллы, вырвался из открытой духовки, Рейн с наслаждением принюхалась.

— Пахнет великолепно, — признала она.

— Хорошо получится, — Эндрю закрыл дверцу духовки. — Рис почти готов. Еще минут десять, и добавлю креветки и моллюсков.

Эндрю было около шестидесяти. У него уже были залысины, а сам он был аккуратным, изящно скроенным человеком.

— Не могу поверить, что после всех этих лет, «Джи энд Джи» вдруг заинтересовалась тобой.

— Они заинтересовались не мной, — поправила она. — Их заботит пропажа ученого. Они пытаются выследить его.

— Так же, как выслеживали твоего отца? — помрачнев, произнес Энрю.

— Да.

Она открыла ящик и вытащила сбивалку.

— Они дали мне прочесть дело. Пришлось признать, что, похоже, папа ввязался в некое потенциально опасное исследование.

— Не в этом дело, Рейн. «Джи энд Джи» — это не ФБР. Это частное детективное агентство, и ничего больше. У них нет законных полномочий вторгаться в личную жизнь человека и разрушать ее.

— Я знаю.

— Я просто не вижу, коим образом смерть Веллы связана с тем пропавшим исследователем. Только не после всех этих лет.

— Ты должен признать, что его появление в городе в тот день выглядит немного странным.

Глаза Эндрю выражали неодобрение и обеспокоенность.

— Мне ничего из этого не нравится, Рейн. Джонс меня очень тревожит.

— Тебе он не нравится? — спросила она, вся внимание, поскольку, хотя Энрю не обладал психическими талантами, у него было превосходное чутье на людей.

— Скажу честно, я не знаю, что и думать о нем.

Эндрю взял с прилавка бокал и сделал глоток дорогого каберне. Потом поставил бокал.

— Хотя он ничем не напоминает Брэдли, верно?

— Да.

— После сегодняшней встречи за обедом, я смогу сказать больше. У Брэдли все на поверхности. А Зак — это тысячи миль глубины. Видишь лишь то, что он хочет показать.

Энрю взглянул на нее. — В этом отношении он похож на тебя.

Рейн сосредоточилась на взбивании бальзамического уксуса с дорогим оливковым маслом, которое Эндрю обычно клал во все, начиная с горячих блюд и кончая салатными листьями для украшения.

— Если бы я была плохим парнем, — сказала задумчиво Рейн, — то не захотела, чтобы кто-то из них сел мне на хвост.

— Но из этих двух кто больше всего вызвал бы у тебя беспокойство?

Рейн прекратила мешать: — Ладно, а вот это странный вопрос.

— Ну, так каков ответ?

Она пожала плечами: — Меня больше беспокоит Зак.

— Почему?

Она чуть помешала веничком в чашке.

— Наверно, потому что знаю: он ведь не отстанет, даже если потеряет след. Брэдли более прагматичен. Смирится с потерей и отправится следить за другим плохим парнем.

— У меня создалось то же самое впечатление, — медленно произнес Эндрю. — Хотя я кое-что мог бы добавить.

— Что именно?

— Несмотря на все мое недоверие к мотивам, по которым Зак связался с тобой, должен признать, что, по моему мнению, мы все ему обязаны.

Рейн изумленно распахнула глаза: — Святые небеса, это почему же?

— Мы с Гордоном последнее время беспокоились за тебя.

— Вы же знаете, что я чувствовала себя немного не в себе.

— Не просто — «немного не в себе», — многозначительно подчеркнул Эндрю. — мы стали задумываться, не заигрываешь ли ты с полноценной депрессией.

— Эй, не настолько же я вела себя плохо.

Рейн остановилась, задумавшись.

— Или настолько?

Эндрю улыбнулся.

— Не то, чтобы у тебя не имелось законных причин. Ты потеряла недавно родственницу, самую близкую тебе женщину, заменившую родителей. Потом тебя отверг Митчелл. А в довершение этого, тебе пришлось иметь дело с наследством Веллы. Последнее, но не менее важное: вчера ты наткнулась на еще одно место преступления.

— По крайней мере, последняя ситуация разрешилась более менее благополучно. Могло быть гораздо хуже.

— Верно. Но вчера вечером, когда мы разговаривали по телефону, я сказал бы, что, несмотря на то, что молодая женщина осталась жива, у тебя намечались, как обычно, кошмары. Я слышал это по твоему голосу.

Рейн пожала плечами: — Кошмары — часть всего этого.

— Ты всегда так говоришь. Однако сегодня, когда ты появилась в дверях с Заком Джонсом, то выглядела другой.

— То есть?

— Словно пришла в норму и была готова снова бросить миру вызов.

Рейн бросила веничек в раковину.

— Зак сказал, что приступы депрессии тети Веллы не имели отношение к ее психическим талантам.

Эндрю с минуту переваривал информацию. Затем на лице его отразилось понимание.

— Чтоб мне провалиться, — тихо произнес он. — Так вот почему ты так воспрянула. Джонс убедил тебя, что твои маленькие эксцентричности не приведут тебя в сумасшедший дом.

— Он казался очень уверенным. Пояснил, что психологические проблемы, относящиеся к экстрасенсорным способностям, проявляют себя гораздо раньше на протяжении жизни. В подростковом возрасте или в районе двадцати лет. Со всей очевидностью в Обществе изучали такого рода вещи.

Она поколебалась. — Он также сказал, что обратись тетя Велла в Общество, их эксперты могли бы оказать ей помощь.

— Знаешь, я ведь однажды предложил Велле именно так и поступить, — признался Эндрю.

— В самом деле? И что она сказала?

Он с озабоченным видом поболтал вино в бокале.

— Она просто закричала и заявила, что это невозможно. Что слишком поздно. Она боялась Общества и «Джи энд Джи». Никому, связанному с этими организациями, не доверяла. Она бы пришла в ужас, узнав о Заке Джонсе.

— Знаю.

Эндрю глубоко вздохнул: — Думаю, тебе следует еще кое-что знать. Когда ты сообщила, что с тобой связался человек из «Джи энд Джи», мы с Гордоном до смерти перепугались. Побоялись, что история повторится снова.

Рейн сморщила носик.

— Вряд ли. Не похоже, что я занимаюсь незаконным исследованием в области наркотиков.

— Я не это имел в виду. Уайлдер Джонс не просто возник однажды темной ночью и сжег лабораторию твоего отца. У него с Веллой был роман.

На пару секунд Рейн лишилась дара речи от потрясения.

— Они были любовниками? — наконец, выдала она.

— Почти два месяца. Уайлдер Джонс соблазнил Веллу. Лгал ей и использовал, чтобы добраться до твоего отца и его лаборатории.

Сильно пораженная Рейн прислонилась к прилавку.

— Почему я его не помню? Первый и единственный раз я увидела Уайлдера Джонса той ночью, когда он и его люди сожгли лабораторию.

— Велла боялась, что если ты узнаешь, что она ходит на свидания, то забеспокоишься, не бросит ли она тебя. Конечно, она так бы никогда не поступила. Она нашла бы способ удержать тебя при себе, даже выйдя замуж. Она бы не покинула вас с отцом. Но пока она была уверена, что отношения с Уайлдером происходят где-то на стороне, то думала, что защищает тебя от них.

Рейн потрясла головой: — Потрясающе. Я не имела понятия.

— У Веллы к нему были сильные чувства. Она говорила нам, что любит впервые в жизни. Мы с Гордоном заботились о тебе, когда они с Уайлдером хотели остаться наедине.

— Неудивительно, что она билась в истерике, той ночью, когда Джонс и его приспешники громили лабораторию. Ее предал человек, которого она любила. Она обвиняла себя за все: за смерть моего отца, за крах его работы.

— Да.

— Это определенно многое объясняет, — тихо сказала Рейн. — Она уже никогда не стала прежней после этой ночи.

— Да, — подтвердил Эндрю. — Не стала.

— Что случилось с Уайлдером Джонсом? Он когда-нибудь появлялся снова?

— Нет. Он исчез.

— Бедная тетя Велла. — Прошептала Рейн. — По крайней мере, я теперь знаю, почему вы так беспокоитесь о моих отношениях с человеком из «Джонс и Джонс».

— Именно так.

— Но на этот раз все по-другому, — быстро добавила она.

— Поскольку думаешь, что Зак с тобой честен?

— Да.

— Возможно, он просто использует другие способы манипулировать тобой.

— Я похожа на тетю Веллу, но я не она. Я начеку, Эндрю.

— Я знаю, но…

Рейн подошла к нему и крепко обняла.

— А теперь я хочу кое-что сказать тебе, — произнесла она.

Эндрю сухо улыбнулся: — Что, еще одно потрясение для моей нервной системы? Если так, то думаю, мне нужно сначала выпить еще один бокал вина.

— Помнишь, что ты сказал несколько минут назад? Насчет того, что, потеряв тетю Веллу, я лишилась самой близкой родственницы, заменившей мне родителей?

— Я помню.

Эндрю ласково погладил ее по плечу.

— Ты был неправ, — добавила Рейн.

Рука Эндрю замерла на ее плече.

— Я любила тетю Веллу всей душой и знала, что она любит меня, — призналась Рейн. — Она делала все возможное, чтобы позаботиться обо мне. Но моими настоящими родителями были вы с Гордоном. Все, что я знаю о жизни, я выучила от вас.

— О, Рейн.

В глазах Эндрю засверкали слезы. Он обнял ее.

Так, крепко обнявшись, они еще долго стояли посреди кухни.

Глава 18

— Насколько я понял, Митчелл — законченный ублюдок, — заявил Гордон. — Он с выгодой воспользовался Рейн, чтобы изобразить себя блестящим детективом. Позволил ей думать, что заботится о ней. Она было начала влюбляться в него. А когда выставила свои чувства наружу, он попросту унизил ее.

— Знаю, — подтвердил Зак. — Меня посвятили в эту историю еще в Шелбивилле.

Они с Гордоном сидели в гостиной в глубоких кожаных креслах перед камином, держа в руках бокалы с напитками. Из кухни проникали запахи, и на фоне неясного бормотания голосов доносились звуки приготовления обеда. Если бы не допрос, которому его подвергли, Зак бы откинулся в кресле и наслаждался уютным, приятным вечером и домашней стряпней. Вместо этого его прогоняли сквозь строй.

Зак знал, что не случайно их с Рейн почти сразу разделили, лишь стоило им войти в дверь. Умные уличные копы разделяют подозреваемых, когда проводят допрос.

Гордон был седовласым, солидно скроенным мужчиной. Что-то в его глазах, в том, как пострижены были его волосы, как он держал себя, выдавало в нем бывшего военного.

— Так вы из «Джи энд Джи»? — спросил Гордон.

— Да, — подтвердил Зак.

— Тогда вы в курсе некой проклятой истории, случившейся между Рейн и «Джи энд Джи».

— Слышал об этом.

— Рейн была в лаборатории отца, когда эти сукины дети ворвались и смели все на своем пути. Она была просто маленькой девочкой. Помню, после этого ее еще долго мучили кошмары. Ее сильно травмировали та ночь и гибель отца.

— Я так понимаю, что люди из «Джи энд Джи» не очень-то хорошо справились с ситуацией.

— Велла всегда утверждала, что за смерть Джадсона Таллентира ответственность несет Уайлдер Джонс.

— Я почти уверен, что это неправда.

Гордон поднял бровь: — Почти?

— В деле нет ничего, указывающего на то, что смерть Таллентира — большее, чем гибель в автокатастрофе. Никакой организации мафиозного плана или фирмы, заплатившей наемному убийце. Это просто частное детективное агентство. Оно занимается расследованиями.

Гордон негодующе фыркнул.

— Они сделали больше, чем расследовали деятельность отца Рейн. Велла рассказала, что эти люди уничтожили работу всей его жизни.

— Того требовали чрезвычайные обстоятельства, — оправдывался Зак.

Гордон откинулся в кресле.

— Знаете, кое-чего мы так никогда и не поняли. Почему, черт возьми, «Джи энд Джи» преследовало его так жестоко? Велла никогда не проясняла этот вопрос. У нас создалось впечатление, что он украл некую формулу лекарства, принадлежавшую Тайному обществу. Это правда?

— Я не уполномочен посвящать вас в детали, — заявил Зак. — Но да, в конечном счете, так. В Тайном обществе строго установленные правила исследований. Таллентир нарушил эти правила. Он чертовски хорошо представлял, чем занимался, знал, что «Джи энд Джи» найдет его, и в любом случае это приведет к закрытию его лаборатории.

Гордон нахмурился: — Если Джадсон Таллентир устроил незаконную лабораторию по производству наркотика, то Обществу следовало уведомить полицию и позволить властям разобраться с проблемой. Общество не имело право посылать людей устраивать самосуд.

Зак изучал вино в бокале, раздумывая, что ответить. По части полиции, «Джи энд Джи», как и Тайное общество, придерживалось позиции сдержанности, если дело касалось широкой общественности. Но Гордон не представлял общественность. Они со своим партнером совершили удивительный подвиг. Эти двое как-то умудрились принять Рейн с ее необычным беспокойным талантом. Они дали ей семью и приемлемую, нормальную семью взамен сумасшедшего дома. Гордон имел право знать ответы.

— В большинстве случаев, включающих уголовные действия, «Джи энд Джи» работает как детективное агентство и обращается к копам, если необходимо, — тихо сказал Зак. — Но есть внутренние дела, которые касаются лично их самих.

— Мне наплевать, что Тайное общество некая секретная организация, — заявил Гордон. — Никакое общество не стоит выше закона. И скажу вам еще кое-что.

— Что именно?

— Если вы разобьете сердце Рейн, мы с Эндрю переломаем вам ноги.

Зак кивнул.

— Довольно справедливо.

Он уставился на огонь.

— А что случиться, если она разобьет мне сердце?

— А вот это уже не наша проблема. А ваше личное дело.

Глава 19

Кэссиди Катлер уставилась на Брэдли Митчелла, не в силах поверить своему невезению.

— Вы имеете в виду, что Рейн дала вам от ворот поворот? — переспросила она. — Вы же уверяли, что не возникнет проблем с тем, чтобы убедить ее помочь вам в Деллингемском деле.

Было чуть больше девяти часов. Они сидели в большом черном внедорожнике Брэдли. Кэссиди с волнением весь день ждала разговора с Брэдли, но после возвращения из Шелбивилля его немедленно вызвали разбираться со стрельбой. К тому времени, когда он, наконец, появился в отеле, где остановились Кэссиди и ее ассистентка Ники Пламер, писательница сгорала от нетерпения.

Новость, что Брэдли потерпел поражение в попытке привлечь к написанию книги Рейн Таллентир, оказалась последней каплей. До Кэссиди никак не доходило, что он оказался не способен убедить Рейн работать с ним ради книги. Кто же не захочет пятнадцати минут славы?

Брэдли повернулся к писательнице лицом. Левой рукой он напряженно сжимал руль.

— Проклятье, я не виноват. Когда я нашел Рейн в Шелбивилле, дверь открыл какой-то парень.

— У нее другой мужчина? — Кэссиди задумалась над таким осложнением. — Но я думала, она поехала в Шелбивилль уладить дела с домом, оставленным ей в наследство тетей.

— Это так.

— Как, черт возьми, она нашла время подцепить какого-то незнакомца?

Кэссиди нахмурилась.

— Или этого мужчину она уже знала?

— Она сказала, что он старый друг семьи, но в это верится с трудом.

— Отчего же?

Он пожал плечами: — Со смертью тети у Рейн не осталось никого из семьи. У меня подозрение, что она подцепила его из мести ко мне. Думаю, она хотела швырнуть мне факт его существования в лицо.

— Но она даже не знала, что вы едете туда повидаться с ней.

Брэдли потер рукой подбородок: — Тогда совпадение.

— Я писатель. Я не верю в совпадения. Издатели их не покупают.

— А я коп. Я в них тоже не силен.

Кэссиди побарабанила пальцами по сиденью.

— Это катастрофа. Абсолютно идеально подать материал с психологической точки зрения. Моему издателю эта идея понравилась. Ники уже провела предварительное расследование.

— Дело в том, что Рейн не желает публичной огласки, — сообщил Брэдли. — Она боится: люди вообразят, что она сумасшедшая, если станет известно о ее способности слышать голоса.

Секунду она молча изучала его. На Брэдли действительно приятно посмотреть. Хорошо вылепленные черты его лица подчеркивал свет уличных фонарей. «Его фотография на обложке книги заставит раскупить весь первый тираж», — подумала она. Ему будут рады в разных ток-шоу. Черт, черт, черт. Должен же быть способ спасти сделку.

— Я дам ей псевдоним, — произнесла Кэссиди.

— Я это Рейн уже предлагал. Но она все равно не заинтересовалась. Она никогда не хотела ничего от раскрытия тех дел. Я говорил вам, что она не желает давать повод людям задуматься над ее психическим состоянием.

— Великолепно. Просто великолепно. Семидесяти пяти тысячный аванс и намечающийся в будущем телевизионный сериал коту под хвост только потому, что Рейн Таллентир вас отшила.

Брэдли замер.

— Вы ничего не говорили о сериале.

— Мой агент сегодня упомянула об этом. Я не хотела вам говорить, пока точно не будет известно.

— Проклятье, — пробормотал он. — Телесериал.

Кэссиди еще немного поразмышляла над проблемой.

— Ладно, Рейн не желает гласности. А как она насчет денег?

— То есть?

— Она деловая женщина. Предприниматель. Она должна интересоваться деньгами. Вы когда-нибудь платили ей за работу, которую она делала для вас?

— Как бы, черт возьми, я ей смог платить? Не похоже, что я получал вознаграждения за раскрытие тех дел. Кроме того, она никогда не просила денег.

— На эту книгу много поставлено, — напомнила Кэссиди. — Возможно, мне стоит обратить внимание Рейн на финансовые преимущества для нее в этом деле.

Глава 20

Дорога обратно до кондоминиума Рейн заняла коротких пять минут. Зак не нарушал молчания, пока не въехал на парковку и не заглушил мотор. Он сложил руки на руль и стал рассматривать вход в вестибюль.

— В общем, думаю, все прошло хорошо, — произнес он. Словно подбадривал себя.

— Гордон грозился поломать тебе ноги, — сказала Рейн дрогнувшим голосом.

Он усмехнулся: — Ты это слышала?

— Да.

— Он просто показывает, что действует в твоих интересах. Так поступают родные люди. Иногда они здорово портят дело, но не из-за недостатка стремления все сделать правильно.

Она бросила на Зака внимательный взгляд: — Твоя семья поступала так когда-нибудь?

— Скажем так: в данный момент они сильно давят на меня. Хотят, чтобы я следовал по другому карьерному пути.

— Ты имеешь в виду, что они не одобряют твою работу на «Джи энд Джи»? Я их понимаю. Похоже, временами это рискованно.

— Не сколько поэтому, хотя матушка никогда не была счастлива от этой стороны моей работы. Дело в том, что они хотят, чтобы я пошел в семейный бизнес.

— Ах, вот как. Старая традиция следовать по стопам отца.

— В данном случае, по стопам дедушки. Дед вышел в отставку. У него талант высокого уровня по части разработки стратегий. Он основал собственную адвокатскую фирму.

— Что за семейный бизнес? — спросила Рейн.

— Корпорация среднего размера. Компания-учредитель с множеством разносторонних интересов.

— Без обид, но звучит скучно.

— Нет, — возразил Зак, не отрывая взгляда от входа. — Это не так. Год назад, думаю, я хотел возглавить дело, когда наступит время. Я собирался занять место деда с тех пор, как еще был ребенком. Можно сказать, меня готовили к этому с колыбели.

— Что же заставило тебя изменить решение?

Он пожал плечами и отстегнул ремень.

— Год назад я, наконец, осознал, что не могу просто так бросить все ради этой работы.

Зак открыл дверцу и выбрался из машины, прежде чем Рейн смогла задать еще больше вопросов.

К тому времени, как он обошел машину, чтобы открыть ей дверь, Рейн, кажется, поняла, что он больше не намерен обсуждать с ней будущие перспективы своей карьеры. Очень хорошо. А то он подошел чертовски близко к тому, чтобы рассказать ей о Дженне. Он никогда не говорил о Дженне. И ни с кем.

Они направились в сторону входа в здание.

— Что ты рассказала Эндрю о причинах, почему ты работаешь со мной? — спросил он, когда она выудила ключ.

— Я объяснила, что есть шанс выяснить, что же на самом деле случилось с Веллой. Они с Гордоном всегда знали, что меня не удовлетворило официальное заключение, что ее смерть была естественной.

— Так ты не упоминала «жаркий потный секс»?

Она строго посмотрела на него, пока открывала надежную дверь.

— Это не имеет отношение к сексу, — твердо заявила она. — Никоим образом. Я же сказала, что неразумно смешивать бизнес с удовольствием.

— А кто говорил, что я человек разумный? Я гораздо тупее, чем выгляжу.

Рейн засмеялась: — Да нисколечко.

Толкнув, он открыл перед ней дверь.

— Но ведь был же «жаркий потный секс», — напомнил он, когда она проходила мимо него. — Верно?

— Всего лишь одну ночь, — резко отозвалась Рейн. Она остановилась у подножия лестницы на второй этаж. — Скажи мне, к какой части семейного древа принадлежит Уайлдер Джонс?

Зловещее предчувствие грядущей катастрофы охватило его.

— Уайлдер был одним из моих дядей, — насторожившись, ответил он. — У меня их несколько.

— Ты в курсе, что между твоим дядей и моей тетей был страстный роман? Эндрю сказал, что Уайлдер Джонс соблазнил Веллу, чтобы найти, где располагается лаборатория моего отца.

«Я обречен. Матушка была права насчет тебя, дядя Уайлдер. Ты был настоящей занозой в заднице».

— Этого не было в деле, — вслух произнес Зак. Он, кажется, последнее время слишком много раз повторял эту фразу.

— Полагаю, для лихого агента «Джи энд Джи» было бы неудобно признать, что единственным доступным ему способом добраться до цели являлось соблазнение и манипулирование сестрой этой цели. Не похоже на поведение настоящего героя, да и на мужской поступок, верно? Больше напоминает подлость, хитрость и коварство.

Зак глубоко вздохнул: — Может быть, все было не так.

— По словам Эндрю, было именно так.

Зак ничего не сказал.

Рейн остановилась у двери.

— Сейчас, по крайней мере, я знаю, почему тетя Велла так рыдала той ночью. Она верила человеку, которого любила, а он предал ее.

— Мне жаль, Рейн.

Она явно вознамерилась уйти. Рука ее замерла на дверной ручке.

— Он тоже так сказал.

— Кто?

— Уайлдер Джонс. Тетя Велла держала меня на руках, когда от группы мужчин из «Джи энд Джи» отделился человек. Все что я помню, это шум, отблески пожара и то, как рыдала и бушевала Велла. Я не понимала, что происходит. И ужасно боялась.

— Для ребенка это страшный опыт.

— Один из мужчин, должно быть, Уайлдер, остановился перед Веллой и мной. Он произнес: — Мне жаль, Велла.

Она закричала на него. Назвала лживым ублюдком. Он приказал кому-то удалить нас из здания и поместить на заднее сидение автомобиля. Следующее, что помню, я услышала взрыв. Ночное небо вдруг озарило пламя, а тетя Велла, не переставая, рыдала.

— Что случилось потом?

— Один из людей отвез Веллу и меня домой. На этом все кончилось. Больше я никогда не видела никого из «Джи энд Джи», пока ты не появился у меня на пороге в Шелбивилле.

Зак медленно выдохнул: — Теперь я могу понять, какое мнение у тебя сложилось об агентстве.

— После той ночи у тети Веллы развился серьезный синдром страха огня. Она не сожгла больше ни одного полена в камине в Шелбивилле. Даже горящие свечи заставляли ее нервничать.

Рейн открыла дверь и вошла в маленькую прихожую. Когда она включила свет, из темноты появились два кота, один серебристо-серый, другой коричнево-золотистой окраски. Она положила сумочку и взяла в каждую руку по коту. Их обоюдное мурлыканье напоминало работу миниатюрных моторов харлеев.

— Это Робин, — представила она коричнево-золотистого кота. — А этого зовут Бэтмен.

Зак почесал котов за ушами.

— Я вижу, почему ты назвала их именами тех супергероев. С этими отметинами вокруг глаз кажется, что они надели маски.

— Я взяла их в приюте, когда им было по несколько месяцев. Их прошлое столь же таинственно, как у Бэтмена и Робина.

— Как и у тебя?

— Я, кажется, слишком много узнала о своем прошлом, когда начала общаться с тобой.

— По этой причине ты объявляешь стоп жаркому сексу? — тихо спросил он. — Боишься, что история повторится?

— Я просто думаю, что будет лучше держаться сейчас в деловых рамках. Спокойной ночи, Зак.

Рейн закрыла дверь.

Он постоял несколько секунд, слушая, как опускаются засовы. Затем пошел вниз по ступенькам к своей машине.

Глава 21

В тускло освещенной подворотне у мотеля лежал, устроив себе тесное убежище, бездомный. Он закутался в рваное шерстяное фиолетовое одеяло и слой газет. Зак остановился поблизости. Лицо мужчины было спрятано под натянутым на голову одеялом. Из-под газет выглядывала ступня в кроссовке.

Некоторые бродяги так поглощены собственными неуравновешенными думами, что излучают закоренелый психический хаос в виде ауры, которую зачастую улавливают даже обычные люди. Зак осторожно открыл свои чувства.

Он подождал пару секунд, но от бездомного не исходило никаких вибраций, свидетельствующих о сумасшествии. Зак достал бумажник из заднего кармана и вынул пятидолларовую банкноту. И сунул деньги в складки скрючившейся фигуры, туда, где их не увидят корыстные уличные воришки. Скоро должен появиться ночной патруль, ежечасно объезжавший в небольшом пикапе окрестности. Бездомного разбудят и сгонят с места. Ему повезет, если он заметит пятерку.

Никто не обязан давать денег бездомным. Ведь деньги наверняка будут пропиты или потрачены на иную форму «самолечения». Но всегда существует вероятность, что спящий — один из тех неудачников, которые обременены сильным психическим талантом, приведшим человека к алкоголю и житью на улице. Если люди достаточно долго клеймили тебя сумасшедшим, то такие предсказания обычно сбывается.

Зак прошел мимо спящего, направляясь к кованым железным воротам, охранявшим боковой вход, ближайший к его комнате. Кто он такой, чтобы отказывать бездомному в чем бы то ни было, служащем успокаивающим средством в беспросветной жизни? После особенно паршивых случаев он сам приходил домой, выпивал немного скотча, раскладывал помаленьку пасьянс, лишь бы удержать в узде видения.

Зак переключился в мыслях на Рейн. Честно говоря, наверно, хорошо, что она не пригласила его провести с ней ночь. Ему требовалось серьезно поразмыслить. От этого перспектива подняться по лестнице и провести ночь в пустой постели не стала привлекательнее, но заставила сосредоточиться на работе.

Первым в списке стоял звонок к Фэллону Джонсу. Было не похоже, что новости о давнем романе Уайлдера с Веллой Таллентир повлияют на теперешнюю ситуацию, но хотя бы заполнят пробелы в этом деле. Фэллону надо бы об этом знать. Он всегда занудно втолковывал, что мельчайшие и, казалось, незначительные детали могут все всколыхнуть и привести к взрыву. Сторонники теории хаоса называют это эффектом бабочки.

Мельчайшие и, казалось, незначительные детали.

Маленькие детали вроде ступни в новой, чистой дорогой кроссовке, выглядывающей из-под вороха старых газет.

Он услышал слабый признак движения позади себя еще до того, как успел повернуться.

Бездомный поднялся во весь рост, вскочив со скамейки, подобно атакующей кобре. Одеяло и газеты отлетели прочь, явив взору пожилую женщину с шапкой седых кудрей. Одета она была в мешковатое цветастое платье. В правой руке женщина сжимала маленький складной зонтик.

Хрупкая старушка совершила какой-то немыслимо низкий молниеносный бросок, наконечник зонтика вытянулся и нацелился в сторону Зака.

Глава 22

— Так лучше всего. — Рейн включила электрический чайник, прислонилась спиной к прилавку и посмотрела вниз на Робина и Бэтмена. — Прошлая ночь в Шелбивилле была просто одной из тех ничего не значащих ночей. Не стоит больше допускать ее повторения. Нельзя позволять физическому влечению вмешиваться в расследование.

Робин повел ухом, но вообще-то не выказал интереса к ее анализу решения не пускать Зака в ее квартиру. Бэтмен увлекся большой керамической банкой для печенья. Ее подарил Рейн Эндрю. Банка была расписана в веселом сине-желтом рафаэлевском стиле и несла на себе печать достатка на фоне остальной минималистской меблировки.

Рейн наполнила чайное ситечко травяной смесью, купленной в местном чайном магазине. Сегодня ночью вернутся голоса. Обычно уходило несколько дней на то, чтобы они окончательно сгинули в той глубокой трясине, куда уходят подобные воспоминания.

На Рейн были ночная рубашка и халат. Свет в квартире был приглушен. Тихо играла музыка Моцарта. Обычно Моцарт помогал. Помогал даже лучше, чем оглушительный, бьющий по мозгам рок, игравший в любимом ночном клубе Пандоры «Café Noir» («Ночное кафе» — фр.). Но у Рейн не возникало желания позвонить ассистентке и спросить ее, не хочет ли та пойти в «Noir». Рейн хотелось побыть какое-то время наедине с собой и обдумать все, что произошло за последние двадцать четыре часа.

— Жизнь, как мы знаем, меняется, — сообщила она котам. — Нужно к этому спокойно относиться.

Бэтмен тихо мяукнул и продолжил пристально изучать банку для печенья. Робин встал и присоединился к нему.

Рейн открыла крышку банки. Хвост Робина заходил ходуном. Бэтмен сильнее сосредоточился, наверно, используя некую мистическую кошачью психическую силу, чтобы заставить ее вынуть угощение. Это сработало.

— Вы хоть представляете, на что это похоже: встретить, наконец, мужчину, который по-настоящему понимает, каково это — слышать в голове голоса? — Она выбрала два кошачьих печенья в банке и закрыла крышку. — Прошлая ночь явилась следствием совместных последствий от воздействия адреналина и волнения от осознания того, что существует привлекательный мужчина, знающий, что я экстрасенс, и не испытывающий от этого дрожь.

Бэтмен снова мяукнул.

— Ладно, ладно.

Она отдала котам их угощение. Они приступили к нему с учтивой жадностью.

В чайнике закипела вода. Рейн выключила его и налила горячую воду в кружку. В воздухе заструился ненавязчивый успокаивающий аромат трав из фильтра.

— Стоило разок сыграть в карты и переспать с мистером Джонсом, — доложила она котам, — как это напрочь выкинуло из головы голоса прошлой ночью.

Бэтмен прикончил лакомство и с надеждой посмотрел на нее.

— Ты же знаешь, что на ночь полагается только одно, — напомнила она ему.

Коты оставили попытки психологически воздействовать на нее.

Она вытащила ситечко из кружки и положила на маленькую тарелочку рядом с чайником. Потом, держа кружку в правой руке, прошла в гостиную. Ноги в шлепанцах-балетках ступали неслышно по голому деревянному полу.

Просвечивающие очертания настенных светильников в виде оригами отбрасывали приглушенный свет на низкий кожаный черный диван и кресла. Блестящие черные изразцы обрамляли газовый камин. Два специально предназначенных для котов вьющихся деревца, полных укромных местечек для спячки и удобных для лазанья, стояли около окна, выходившего в сад возле дома. Бэтмен и Робин любили обозревать окрестности.

Единственными живописными объектами в комнате являлись три стеклянные скульптуры. Каждая из них стояла на белом пьедестале и подсвечивалась маломощной галогеновой лампой, подвешенной к потолку.

Гордон и Эндрю выражали недовольство этим местом с его белыми стенами, незастеленными полами и меблировкой, похожей на современную художественную галерею или центр медитации. Но Рейн любила спокойный прохладный несуетливый эффект. Худшими ночами он являлся противоядием голосам.

С кружкой в руке Рейн подошла к окну и выглянула в сад. Ей было интересно, пошел ли Зак уже спать или звонит Фэллону Джонсу, пытаясь выяснить подробнее, что произошло между Уайлдером и Веллой. Она могла поклясться, что весть о романе между этими двумя оказалась для него сюрпризом, так же как и для нее. Он не притворялся.

По спине пробежал холодок. Словно кто-то приложил к затылку конец электрического провода. Рука с кружкой задрожала. Несколько капель горячей жидкости попало на пальцы, заставив ее быстро выдохнуть от испуга. Немного отвара плеснулось на пол.

— О, черт.

Рейн уставилась на пролитую жидкость, расстроенная внезапной потерей самообладания. Весь день у нее на уме был Зак, но впервые мысли о нем привели ее в такое замешательство.

Она повернулась и поспешила в кухню. Поставив кружку на стойку, она схватила пару белых полотенец из стального держателя и вернулась в гостиную.

Нагнувшись, Рейн промокнула пролитый отвар. Убедившись, что все вытерла, она снова вернулась в кухню, открыла дверцу мойки под раковиной и выкинула полотенца в мусорное ведро.

Сейчас ее пульс пустился вскачь. Она взглянула на руки. Они тряслись.

Что с ней происходит? Ведь всего лишь несколько минут назад она чувствовала себя прекрасно. А сейчас что-то было не так, что-то, имевшее отношение к Заку.

Нелепо, но Рейн не могла избавиться от непреодолимого порыва позвонить Заку, просто, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Он написал номер своего сотового на карточке и вручил ей перед тем, как они покинули Шелбивилл. «Просто на случай, если мы разминемся, а тебе вдруг понадобится меня найти», — сказал тогда он.

Что она сделала с карточкой? Ей срочно нужно найти эту карточку. Она должна вспомнить. Сейчас это давалось с трудом, потому что в крови играл адреналин, наполняя Рейн ощущением сумасшедшей безотлагательности.

У ног громко мяукнул Бэтмен. А Робин начал виться вокруг ее лодыжек. Коты улавливали ее беспокойство.

Это просто сумасшествие. Ой, не то слово. Не сумасшествие. Просто причуда. Вообще говоря, банальная причуда. Ради Бога, не торопись и сосредоточься.

Прежде чем сесть за руль, она сунула карточку Зака в сумочку. В свою сумочку. А куда же еще кладут карточки с телефоном?

Ладно, тогда дальше все просто.

Рейн поспешила в прихожую и открыла шкаф. Сумочка лежала справа, где ей и следовало быть, на полке рядом с ключами, перчатками и стопкой аккуратно сложенных шарфов.

Когда Рейн потянулась за сумочкой, тыльной стороной ладони нечаянно задела висевший рядом черный плащ. Темная психическая энергия опалила ее едким жаром.

…Пусть ведьма знает, что на нее охотятся. Заставь ее испытывать страх…

— Нет.

Она непроизвольно отпрянула, тут же споткнувшись о подошедшего сзади Бэтмена. Потом пошатнулась и качнулась к стене. Она схватилась за ручку двери, чтобы удержать равновесие, промахнулась и приземлилась на пол в явно неуклюжей позе.

Какое-то мгновение Рейн просто сидела на полу, приводя в порядок нервы и чувства. Обеспокоенные и возбужденные Бэтмен и Робин бродили вокруг нее.

— Не смотрите так на меня, — прошептала она. — Я сама не знаю, как это вышло.

Возможно, происшествие в Шелбивилле и последовавшие за ним открытия, касавшиеся смерти Веллы, так сильно сказались на психическом состоянии Рейн.

Не думай так. Зак же сказал тебе, что ты не сойдешь с ума из-за того, что являешься экстрасенсом. Просто разберись, что такое, черт возьми, происходит с тобой. Ты уже надевала этот плащ сегодня, и на нем не было никаких психических следов маньяка.

— Какой-то случайный эффект психического эха, — сказала она котам. — Зак сможет это объяснить. У него на все есть ответ.

Зак. Она должна немедленно ему позвонить. С этого все и началось.

Она погладила Бэтмена и встала на ноги.

Потом осторожно вернулась к шкафу и прикоснулась к плащу.

…Накажи ее, как остальных. Гори, ведьма…

Она снова отдернула руку. Это был тот урод. Но услышанное не было отголоском того, что она уже слышала раньше. Это было что-то другое, что-то новенькое.

Стиснув зубы и стараясь не пустить в голову голос, она взяла плащ из шкафа и рассмотрела внимательней. В кармане находилось то, что и производило те скверные вибрации.

Рейн осторожно оттопырила карман и заглянула внутрь, страшась того, что могла там увидеть.

Блеснул кусочек фарфора. Она узнала изящную вещицу, разрисованную зелено-желтым цветочным мотивом. Рейн смотрела на разбитую чашку из Шелбивилльского пансиона.

Глава 23

Со старухой было что-то не так. Она стала расплываться, как в тумане.

А затем на глазах превратилась в облаченного в черное мужчину. Его лицо скрывала черная лыжная маска. Вместо зонтика он держал армейский нож.

Такое быстрое превращение могло обмануть зрение Зака, но его психические чувства были полностью настороже и без труда распознали, что происходит.

Всегда, когда приходилось драться, он интуитивно прибегал к паранормальным инстинктам. Его способности отражателя в наносекунду распознавали предполагаемые незначительные, еле уловимые сигналы о последующих смертоносных действиях противника.

Зак скользнул вправо, зная, что нападавший ждет, что он метнется влево. Мужчина в лыжной маске снова стал расплываться. В мгновение ока вновь появилась старуха. Она реагировала на действия Зака с великолепной скоростью, мгновенно приспосабливаясь, чтобы достать свою добычу.

Старая леди была пара-охотником.

Весьма плохие новости. Зак проводил много времени в спортзале и в додзё (зале для тренировки в восточных единоборствах — Прим. пер.), тренируясь со своими родственниками-охотниками. Он был хорошо подготовлен, но уступал в сверхъестественной скорости и в быстрых как молния рефлексах охотнику десятого уровня. А «Лыжная Маска» определенно был охотником десятого уровня.

Зак выхватил из кобуры пистолет. Старуха резко ударила ногой. Он едва уклонился, чтобы ускользнуть от удара смертоносной силы, но носком женщина достала его ребра, и Зак пошатнулся. Второй удар пришелся в плечо. Оружие вылетело из рук. Зак услышал, как пистолет стукнулся о бетон. На поиски времени не было. Он не мог отвести взгляд от старухи.

В следующее мгновение она снова преобразилась в «Лыжную Маску». В этот раз талант отражателя помог поймать сигналы в точности перед перемещением и послал информацию в мозг Зака на нейрохимическом уровне, со скоростью, буквально превосходившей скорость мысли. Зак вдруг понял что-то очень важное. Что постоянное превращение дается противнику дорогой ценой. Переключение с убийцы в лыжной маске на старуху и обратно немного замедляет парня. Так зачем же он теряет психическую силу, явно требуемую на превращение туда и обратно?

Даже с малейшими задержками при перепрыгивании с одного образа на другой, нападавший был все еще быстрым охотником. Все, что мог Зак, это уклоняться от взмахов ножа. Путей избежать атаки не было. За спиной находились кованые железные ворота. Нападавший блокировал единственный выход из прохода между домами.

Старуха пошла на Зака с еще одной смертоносной атакой. Его талант отражателя отметил, как она балансировала. И он знал, даже не умея объяснить, каким образом ему это стало известно: она ждет, что он увернется вправо. Он подождал, насколько возможно, до последнего мгновения и ушел влево.

Старуха промахнулась и ударила по железным прутьям. На долю секунды она, казалось, потеряла ориентацию.

Зак воспользовался брешью и побежал в дальний конец прохода. Если он добежит до парковки, то сможет воспользоваться автомобилями, как щитами.

«Лыжная Маска» мгновенно оказался позади него, догоняя Зака, как хищник свою добычу.

Зак быстро развернулся, сделав небольшой круг. И по завершении действия подставил подножку.

Застигнутый в разгар превращения, «Лыжная Маска» споткнулся о ногу Зака и упал. Но, кувыркнувшись, вскочил на ноги со сверхъестественной скоростью уже в образе старухи.

Зак схватил лежавшее на бетоне фиолетовое одеяло и запустил им в лицо женщины. Одеяло достигло цели и на несколько решающих секунд накрыло нападавшей голову. Старуха отскочила назад, бешено ударив по тряпке свободной рукой.

Урок Номер Один, усвоенный в спортзале и в додзё: удачный и неожиданный удар в любой ситуации не уступает самым лучшим рефлексам.

Женщина снова превратилась в типа с лыжной маской.

Зак не пытался приблизиться к нему. У него не было шансов победить охотника в рукопашной схватке. Стоило держаться подальше от противника. Надежда была только на пистолет. Краем глаза Зак видел его. Тот лежал на бетоне футах в десяти от Зака.

Он незаметно двинулся к пистолету, как вдруг, откуда ни возьмись, вспыхнули фары, осветив его и «Лыжную Маску» слепящим огнем. На ближайшее парковочное место въезжала машина.

Одетая в черное фигура снова заколебалась. Затем мужчина развернулся и выбежал из прохода в полумрак парковки. Зак подобрал пистолет и ринулся было за ним, но понял, что превосходные рефлексы и скорость, с которой двигался беглец, превосходили отражательные способности Зака.

«Лыжная Маска» возник у темного внедорожника, припаркованного в дальнем углу стоянки. Пассажирская дверь уже была открыта, и машина тут же тронулась с места, лишь только тип прыгнул на сиденье. Мощный двигатель взревел, когда водитель выжал педаль газа.

Автомобиль с потушенными фарами рванул вперед, нацелившись прямо на Зака. Не понадобился талант отражателя, чтобы понять, что если он останется там, где стоял, то его расплющит.

Зак бросился в узкое пространство между двумя припаркованными машинами.

Внедорожник промчался мимо него и выехал со стоянки на улицу. И исчез за углом. Зак не очень-то удивился, отметив, что номеров у машины не было.

Потом он услышал знакомый звонок телефона. Сунул руку в карман, достал сотовый и нажал кнопку.

— Джонс, — автоматически произнес он, все его внимание было направлено в сторону уличных фонарей на перекрестке, куда исчез внедорожник.

— Зак? — прозвучал напряженный настойчивый голос Рейн. — Ты в порядке?

Ее голос на грани озабоченности мгновенно отвлек его.

— Что-то случилось? — отрывисто спросил Зак.

— Я не уверена. Несколько минут назад я немного запаниковала. Почему-то решила, что ты в опасности.

— А.

— Ты тяжело дышишь. О, какая неудача. — В голосе ее послышалась досада. Она прочистила горло. — Я, э, чему-то помешала?

Ему понадобилась целая секунда, чтобы понять, что она имеет в виду.

— Нет. Что, черт возьми, происходит, Рейн?

— Не разговаривай так грубо со мной. Меня это бесит.

— Проклятье, что, черт возьми, не так?

— Я полезла в шкаф, чтобы найти номер твоего сотового в сумке, и обнаружила кое-что странное. Если не ошибаюсь, похоже, у меня серьезные проблемы.

— Какие?

Она глубоко и судорожно вздохнула.

— Думаю, Костровый Убийца смог проследить за мной до дома, — тихо сказала Рейн. — Сегодня вечером он побывал в моей квартире. И оставил небольшой сувенир.

Глава 24

Меньше, чем через десять минут, Зак уже был у дверей Рейн, а это значило, что он побил все рекорды скорости в городишке Ориане.

Когда Рейн впустила его в квартиру, то взгляд ее устремился прямо на вместительную спортивную сумку в его руке, наличие которой недвусмысленно намекало на то, что Зак собирался остаться на ночь. Рейн не выразила никаких протестов. Красноречивее всяких слов это говорило о ее здравом смысле, подумал он.

Оба кота с интересом несколько раз обошли вокруг него и затем позволили почесать себя за ушами. Потом, довольные, убежали в гостиную.

И в этот момент Зак понял, что Рейн, открыв рот, потрясенно уставилась на него.

— Что с тобой случилось? — прошептала она, широко распахнув глаза.

Он взглянул вниз и увидел, что подол рубашки болтается из-под куртки. Волосы, наверно, в беспорядке, но, в общем, не так уж сильно растрепаны. Он удивился, что же ее так поразило. Затем до него дошло, что она уловила энергию, порожденную адреналином и проявлением насилия.

— Напоролся на драку, — пояснил Зак. — Другой парень сбежал.

— Ты ввязался в драку?

— Да так, длинная история. Объясню позже.

Рейн сердито посмотрела на него: — Ты же уверял меня, что стараешься избегать драк в баре.

— Эта драка была не в баре. Расскажи мне об осколке, найденном в плаще. Ты уверена, что он от чашки, из которой ты пила в Шелбивилле?

На мгновение ему показалось, что она собирается продолжить лекцию на тему о драках в баре, но вместо этого неохотно вернулась к обсуждению чашки.

— Точно не могу сказать, та же ли это чашка с того чайного подноса, — призналась Рейн. — Но подобная была в моем номере. И оставалась там, когда я выписывалась из гостиницы.

— Я ее помню.

— Должно быть, он проник в комнату, нашел чашку, разбил ее и оставил осколок здесь прошлым вечером.

— Зак посмотрел на замки: — Как он проник в квартиру?

— Понятия не имею.

Она крепко обхватила себя руками.

— Никакого признака взлома. От дверной ручки я не уловила никаких враждебных вибраций.

— А ты и не смогла бы, если он не был в смертельном бешенстве, когда вломился в квартиру. К тому же я не удивился бы, если он надел перчатки, когда проникал сюда. Психическая энергия лучше всего передается при прямом контакте объекта с кожей. А перчатки прекрасный эффективный барьер.

Рейн поежилась, глядя на черную лакированную полку, расположенную под настенным светильником.

— Должно быть, когда он бил чашку, то был в ярости. Этот осколок фарфора излучает панику и гнев.

Зак проследил взглядом и увидел фрагмент разбитой чашки на полке. Весь подобравшись, он протянул руку и взял осколок.

Темная энергия ударила по его чувствам. В его голове возникла и тут же исчезла сцена, словно видеоролик из ночного кошмара. Он тянулся пару секунд. В короткий промежуток времени Зак ощутил в руках чашку, познал приступ ярости и паники, предался полнейшему ощущению облегчения, швырнув тонкую фарфоровую вещицу в стену.

Он положил обратно кусочек фарфора на полку, пытаясь утихомирить новый всплеск биохимической атаки в крови. Он уже получил передозировку этой особой наркотической смеси сегодня вечером.

— Верно, здесь побывал тот преступник, — подтвердил Зак. — Или, возможно, мне стоило сказать «здесь побывал какой-то преступник». Я никогда не был в подвале дома твоей тети, поэтому мне не с чем сравнивать.

— Поверь мне, это тот же самый человек.

Рейн с несчастным видом смотрела на осколок. — Впервые один из них проследил за мной до дома.

— Такое бьет по нервам, — согласился Зак.

— Пугает до смерти.

Зак взял ее за плечи и ласково притянул к себе, обняв покрепче. — И меня тоже до чертиков пугает. Зато напуганные люди стремятся быть более осторожными.

— Состава преступления нет, но и ничего хорошего и приятного в данной ситуации тоже нет, как я погляжу, — пробормотала Рейн, уткнувшись лицом в рубашку Зака.

— Прости. Наверно, влияние «Джи энд Джи». Фэллон Джонс придерживается при парапсихологическом расследовании некой теории типа «все-что-может-идти-паршиво-наверняка-пойдет-паршиво». Он становится раздражительным, когда его агенты слишком оптимистично и уверенно настроены.

— Похоже, он очень веселый парень.

— Посмотри в словаре определение «веселье неуместно», и представишь почти точный портрет Фэллона.

Рейн издала странный приглушенный звук, который можно было принять за подавленный смешок. Частично ее напряжение спало. Она подняла голову.

— Расскажи мне, что ты увидел, — попросила Рейн.

— Изображение того, что ты услышала. В приступе неистовой ярости и паники ублюдок швырнул чашку. Он струхнул. Обвиняет тебя в провале своих планов.

— Должно быть, он следил за мной в Шелбивилле, ждал, пока я уеду. Но он рисковал, залезая в мой номер. Интересно, кто-нибудь его заметил?

— Хороший вопрос. Впрочем, есть и другая вероятность.

— Какая?

— Может, он не боялся, что его увидят. Возможно, у него было право находиться в пансионе.

Зак немного подумал.

— Это мог быть кто-то из персонала или постоялец. Гостиница была забита командами новостей.

— Верно.

— Главный вопрос здесь, почему он сосредоточился на тебе? Все ведь в Шелбивилле знают, что ты и агент по недвижимости наткнулись на жертву случайно.

Рейн немного отступила назад и взглянула на него с унылым выражением на лице.

— Не знаю, как ты, но, судя по моему опыту, настоящие маньяки не списывают все на стечение обстоятельств. Для них любая мелочь символична, — сказала она.

Зак медленно вздохнул.

— Ты права.

— Девушку нашли в доме ведьмы. Он знает, что я племянница ведьмы. Значит, выходит, и я ведьма. И самое важное, он знает, что я была там, когда обнаружили его жертву. В результате он взвалил на меня персональную ответственность за провал его последней охоты на ведьм.

— Есть еще какие-нибудь следы в квартире?

— Нет. Я быстро прошлась по всем комнатам, пока ждала тебя.

От отвращения Рейн сморщила нос. — Это вовсе не значит, что он хорошенько здесь не осмотрелся.

— Сомневаюсь, что он оставался здесь больше нескольких минут. Слишком уж рискованно.

Зак взялся за телефон.

— Кому ты собираешься звонить? — спросила она.

— Первый парень в моем списке — шеф Ленгтон в Шелбивилле. Поделишься его номером?

— Да, но к чему надоедать?

Рейн махнула рукой: — У нас нет ни малейших доказательств. Ленгтон ясно дал понять, что не верит ни в каких экстрасенсов. Скажу больше: у меня создалось отчетливое впечатление, что он думает, будто я сука в обтянутой коже и с хлыстом в руках. Не думаю, что такой тип женщин ему по душе.

— Он явно мужик с ограниченным воображением. Дай мне номер.

Она наградила Зака строгим взглядом, который он без сомнения заслужил, но покорно полезла в шкаф и достала сумочку. Зак наблюдал, как она вытаскивает карточку.

— Даже не учитывая личных разногласий, — произнесла Рейн, всучив ему визитку, — все, что у нас имеется в качестве улики, это осколок чашки, который ничего не доказывает. Я не удивлюсь, если Ленгтон заключит, что я сама разбила глупую посудину и привезла осколки с собой, чтобы иметь возможность привлечь внимание средств информации. Могу сказать, когда я разговаривала с ним, он просто ждал от меня заявления, что я экстрасенс.

— Но ты не удовлетворила его ожидания?

— Ты шутишь? Если бы я настаивала на этой точке зрения, он бы и слушать ничего не стал о моих соображениях насчет убийцы. Я совершенно уверена, он и так думал, что я выдумала эти байки.

— Все-таки, я ему позвоню. Может, он и не примет во внимание информацию, но не сможет потом заявить, что его не держали в курсе.

И Зак набрал номер.

Сердитый заспанный голос ответил после четвертого звонка.

— Ленгтон слушает.

— Проснитесь, шеф. Похоже, ваш убийца побывал в Ориане сегодня вечером.

— Кто вы, черт возьми? — окончательно проснулся Ленгтон.

— Зак Джонс. Я частный детектив.

Так он всегда представлялся, когда занимался каким-нибудь делом. Собственно, это было правдой. В качестве доказательства у него имелась лицензия. Как и у всех агентов «Джи энд Джи». Агентство являлось легальной фирмой, должным образом зарегистрированной в каждом штате, где имелся ее офис.

Зак описал Ленгтону краткую версию событий.

Ленгтона рассказ не впечатлил.

— Вы говорите, мисс Таллентир верит в то, что убийца последовал за ней в Ориану, на основании того, что она обнаружила в кармане плаща осколок чашки? — спросил он.

— Сама она ее не разбивала, — терпеливо растолковывал Зак.

— Откуда вы знаете?

— Я совершенно уверен.

— Она ваша клиентка? — с подозрением спросил Ленгтон.

— Да.

— Тогда у вас имеются причины верить ей. А я не обязан. У меня навалом веских улик, требующих проверки. Я не могу терять время попусту.

— Маньяк побывал сегодня в ее квартире.

— С чего бы ему обращать внимание на нее? — требовательно спросил Ленгтон.

— Превосходный вопрос.

— Послушайте, средства массовой информации посчитали, что спасение девушки — заслуга Дуга Спайсера, того самого агента недвижимости. Я не разглашал имя мисс Таллентир в прессе.

— Шелбивилль — городок маленький, шеф. В нем каждый знает, что она была со Спайсером, когда нашлась девушка. Более того, девушку обнаружили в доме тети Рейн. Вполне понятно, что убийца нацелит на нее гнев. И вообще, вы могли хотя бы проверить Спайсера и удостовериться, что с ним все в порядке. Возможно, он тоже в опасности.

— Вы меня не убедили, — устало произнес Ленгтон, — но вот что вам скажу, как я поступлю. Я позвоню тому детективу из Орианы и попрошу его завтра заглянуть к мисс Таллентир и разобраться с разбитой чашкой.

Это лучшее, чего удалось достичь. По крайней мере, Брэдли Митчелл предрасположен к тому, чтобы верить Рейн.

— Благодарю, — заставил себя сказать Зак, призвав на помощь невероятную силу воли, чтобы остаться вежливым.

— Без обид, Джонс, но ваша клиентка странная женщина. Как бы это помягче сказать, неуравновешенная, что ли.

— Спокойной ночи, шеф.

Не дождавшись ответа, Зак повесил трубку и посмотрел на Рейн.

— Он собирается послать Митчелла, чтобы тот заскочил к тебе и взглянул на чашку.

— Ну, по крайней мере, Брэдли, наверно, мне поверит.

— Ага, я именно так и подумал.

Зак набрал другой номер.

— Кому ты собрался сейчас звонить? — спросила она.

— Фэллону Джонсу.

— Зачем?

— А затем, что около двадцати минут назад некий сукин сын пара-охотник пытался выпотрошить меня, как рыбу, настоящим огромным ножом. Терпеть не могу ножи.

Рейн в ужасе уставилась на него.

— Мужчина, напавший на тебя, был одним из тех охотником, о которых ты мне рассказывал? Из тех, что видят в темноте?

— Ага. Похоже, Фэллон обрадуется новостям.

За долю секунды из состояния ужаса она пришла в ярость.

— С какой стати нечто подобное может обрадовать Джонса? — потребовала она ответа.

Зак смотрел на нее, пока ждал, когда Фэллон поднимет трубку.

— Посылая меня сюда, он лелеял надежду, что кое-какие паразиты выползут со дна на поверхность. Похоже, его план сработал.

Фэллон ответил после первого же звонка, как обычно неприветливый и в плохом настроении.

— Ты заготовил мне хорошие новости, Зак?

— Самый смак. Охотник со способностью перекидываться пытался прикончить меня сегодня вечером на парковке у мотеля.

На другом конце возникла небольшая пауза.

— Полагаю, ты в порядке, иначе бы не звонил сейчас, — наконец, выговорил Фэллон.

— Ты настоящая родня, Фэллон. Да уж, я в порядке.

— А что с другим парнем?

— Смылся.

— Проклятье.

— Согласен. Но я приметил несколько деталей, которые ты наверняка захочешь внести в компьютер, как ты любишь называть мозги.

— Какие же?

Зак знал, что завладел полностью вниманием Фэллона.

— Этот парень охотник, но владеет по-настоящему крутым фокусом: превращается в милую маленькую старушку прямо у тебя на глазах, пока сам идет на тебя с ножом. Ты когда-нибудь дрался с кем-нибудь, кто был бы похож на твою бабушку?

— Опиши превращение, — приказал Фэллон тоном таким же острым, как нож в руке того нападавшего.

— Сначала парень изображал бездомного, спавшего в подворотне. Думаю, это просто стандартная маскировка. Предупреждающим знаком послужили его новенькие кроссовки. Следующее, что я узрел: на меня наступает старуха с зонтиком, прямо настоящая молния. Трудно было на ней сосредоточиться. Затем, по ходу дела, старушенция превращается в парня в черном трико и черной лыжной маске. Когда-нибудь слышал о паранормальном таланте, который способен добиться такой иллюзии?

Фэллон какое-то время молчал. Можно было почти услышать, как у него в голове щелкает калькулятор.

— Возможно, — наконец, произнес Фэллон. — Думаю, имеется парочка старых легенд в исторических летописях. Я проведу кое-какие изыскания и свяжусь с тобой. Это все?

— Черт возьми, нет. Еще даже не приступал к самой захватывающей части повествования. Занятный у нас вечерок в Ориане сегодня. Похоже, Костровый Убийца проследил за Рейн от Шелбивилля.

— Слушай внимательно, Зак. Я не хочу, чтобы ты отвлекался на второе расследование. Понятно?

— Уж извини, но так уж выходит, что трудно игнорировать обнаружившийся факт, что Рейн на данный момент под пристальным вниманием убийцы-садиста. Не у всех есть твоя способность отстраняться от людей, Фэллон.

— Вот как? Ты торчишь рядом с ней. Так или иначе, тебе именно за это и платят. С твоими способностями она с тобой в большей безопасности, чем с армией копов на своей стороне. Ты можешь охранять ее, пока вы двое будете сосредоточенно искать, что же случилось с Лоуренсом Куинном.

— Ты очень уж сосредоточенный тип, Фэллон.

Фэллон притворился, что не расслышал эту реплику.

— Если ты закончил, у меня есть кое-что для тебя. Не слишком много, но у меня насчет этого предчувствие.

— Слушаю, — произнес Зак. Он и в самом деле слушал очень внимательно. Когда бы Фэллон не заявлял о своих предчувствиях, его агенты обращались в слух.

— Мой аналитик как-то выявил один маленький, но весьма интересный факт насчет Лоуренса Куинна. Выяснилось, что он серьезно увлекается блюзом. Я навел кое-какие справки. В Ориане находится ночной клуб для серьезных ценителей джаза и блюза. Место называется «Дверь в Переулок».

Глава 25

Гудини. Он ненавидел это кодовое имя, которое они дали ему. Его звали Шон Таннер, и совсем недавно это имя блистало. Это правда, что когда шпионы «Ночной тени» сблизились с ним, он был лишь заштатным фокусником в Вегасе, но его популярность-то быстро росла. Ему предназначалось стать великим артистом в большинстве казино на Стрип. Никто не мог делать то, что умел он. Его волшебство было истинным, неподдельным.

Однако люди из «Ночной тени» пообещали ему больше, гораздо больше. И сдержали слово.

Сейчас он ушел далеко от спектаклей на паршивых подмостках. Это лекарство не только придало ему дополнительные способности пара-охотника, оно усилило его уже существующий талант создавать иллюзии. Ему говорили, что он стал новым, отличным от остальных явлением в мире паранормальных талантов: охотником-иллюзионистом десятого уровня. Он заслужил кое-какое уважение, но пока не видел, чтобы Январь выказывал его, это уважение.

— В «Ночной тени» не допускаются провалы, — произнес Январь.

Ярость, настоянная на разочаровании, явившемся результатом неудавшегося убийства, скрутила Таннера. Сил хватало только на то, чтобы не вцепиться в горло Января. Как же это было бы легко.

К несчастью, Январь был источником лекарства. И пока Таннер не нашел, как в «Ночной тени» раздобыть формулу у кого-нибудь еще, например, у таинственной личности, перед которой отчитывался Январь, он придерживался необходимости выполнять приказы.

— Я не провалился, — возразил он. И тяжело уставился сквозь переднее стекло в темноту улицы. — Вы видели, что случилось. На парковку въехала машина. Я попал в свет фар. У меня не было выбора, кроме как покинуть место событий. Вы сами сказали, что мы не можем позволить себе привлечь внимание копов.

— Я наблюдал за тобой. Джонс заставил тебя обороняться. Очевидно, образ старухи не срабатывает.

— Он сработал.

Хотя замедлял его, а сам образ выходил из-под контроля. Вот это Таннера по-настоящему беспокоило. Он боялся признаться Январю, что в пылу рукопашной схватки не мог удержать иллюзию. Словно разбитый фонарь, она нестабильно то включалась, то выключалась.

— Ты спотыкался и падал, — напомнил Январь.

Не зря этому типу присвоили личное кодовое имечко Январь, подумал он. Холоден почище ледника.

— В драке такое случается сплошь и рядом, — оправдывался Таннер. — На исходе сражения это бы не сказалось. Джонс и близко не так быстр, как я.

— У него талант отражателя. Он предвидел каждый твой ход.

— Неправда. Я наступал. Все дело в этой чертовой машине.

— Надеюсь, ты понимаешь, что не оправдал ожиданий, и это плохо отразится на мне. Сегодня вечером Джонс остался в живых. Это значит, что мне предстоит нелицеприятная беседа с определенной личностью. Мне что, нужно напомнить тебе, что мы оба зависим от этой личности по части пополнения запасов лекарства?

Таннер заставил себя сохранять молчание. У него было одно безусловное преимущество. Января можно было заменить, а его нельзя. Он был чем-то вроде необычного лабораторного эксперимента. Ему объяснили, что талант к созданию иллюзий любого уровня крайне редкое явление. А иллюзионист, обладавший совокупностью парапсихических способностей, которые можно было бы при правильной химической стимуляции расширить до таланта охотника высокого уровня, был вообще из области мифов и легенд.

И он уже был на пути к тому, чтобы стать живой легендой внутри организации. «Ночная тень» нуждалась в нем.

— О Джонсе я позабочусь в следующий раз, — произнес он вслух.

— Мне решать, получишь ли ты второй шанс разобраться с Джонсом.

Он не стал спорить. Взамен, он начал строить собственные планы.

Глава 26

К тому моменту, как Зак закончил разговор по телефону, Рейн уже вся кипела.

— Мистер Джонс, как погляжу, не очень-то сочувствующий работодатель, — заявила она. Она из последних сил сдерживалась, чтобы не вырвать телефон у него из рук и не высказать Фэллону Джонсу все, что она думает.

Зак пожал плечами.

— Я отношусь к нему скорее, как к клиенту, а не как к работодателю. Я работаю на него на контрактной основе. Насколько мне известно, все его агенты и аналитики связаны с ним точно таким же образом. У него нет постоянных сотрудников. Сомневаюсь, что он кого-нибудь привлекал к работе на полных основаниях. Когда ему нужен какой-нибудь экстрасенс, он просто звонит ему.

— Дело не в этом.

Она сердито развела руками. — Тебя чуть не убили сегодня ночью. Судя по окончанию разговора, не похоже, что Фэллон Джонс хоть на йоту обеспокоен твоим благополучием.

— Фэллон смотрит на основной итог. Раз уж я выжил и отбился, его только интересует следующий ход.

— Он вовсе не показывает себя очень уж хорошим человеком.

— Фэллон… это Фэллон. Нужно просто принимать его таким, каков он есть.

— Готова поспорить, у него не много друзей, — пробормотала она.

— Ну, да, но это, кажется, его не очень беспокоит.

Рейн вздохнула: — И что дальше?

Зак взглянул вниз на свою сумку, а затем встретился взглядом с Рейн.

— Учитывая недавние события, похоже, какое-то время я поживу у тебя. Где прикажешь положить мое барахло?

Она знала, что сей момент настанет, напомнила себе Рейн. Он здесь только потому, что ей грозит опасность. Просто бизнес, и ничего больше. И все-таки сама идея, что он здесь, под ее крышей, вызвала у нее легкую дрожь предвкушения.

— Ладно, — предпочтя сохранять сдержанный и неприступный вид, произнесла Рейн.

— И возражать не будешь, а?

Она подняла брови: — Серийный убийца проник сегодня в мою квартиру и более или менее заявил тем самым, что охотится за мной. Не совсем уж я идиотка. И рада принять гостя, который знает, как справиться с типами, нападающими с ножом на людей.

— Прекрасно, когда торжествует здравый смысл. Ты собираешься позвонить Гордону с Эндрю и поведать им, что происходит?

Рейн покачала головой.

— Смысла не имеет. Они откажутся от путешествия и будут в тревоге торчать около меня. Они ничем не могут помочь. Собственно говоря, оставшись в городе, возможно, и они окажутся в опасности. Если этот маньяк обнаружит, как они важны для меня, то …

Она вдруг замолчала.

— Как хочешь. Где я буду спать?

— В библиотеке я соорудила вторую спальню. Там есть раскладной диван-кровать.

— Я боялся, что ты скажешь что-то вроде этого. Показывай дорогу.

Рейн повернулась и пошла по коридору. Он последовал за ней, неся в руках сумку и куртку. За ними по пятам следовали Бэтмен и Робин, привлеченные необычностью ситуации.

— Может, тебе стоило бы подумать о том, чтобы завести собаку, — произнес Зак. — Коты существа великолепные, но когда речь заходит об охране дома, их возможности ограничены.

Рейн оглянулась на него через плечо: — Я позволю тебе обсудить эту тему с Бэтменом и Робином. Что-то подсказывает мне, что они будут жестоко торговаться.

Она провела его в библиотеку. Вдоль стен тянулись книжные шкафы. Около окна стоял полированный стол из стекла и дерева. В центре комнаты находился диван-кровать, обитый черной кожей, как и остальная мебель.

Рейн вынула из шкафа несколько простыней и подушку. К тому времени, как она вернулась в библиотеку, Зак уже вытянул диван. Они установили его вместе. «Какая-то странная ощущается в этом близость», — подумала Рейн. Впрочем, все, что они делали с Заком, порождало такое чувство.

— Здесь две ванны, — показала она на дверь в коридоре. — Одна в твоем полном распоряжении.

— Спасибо.

Не найдя повода дольше задерживаться, Рейн направилась к двери.

— Спокойной ночи, — напоследок сказала она.

Зак и пальцем не пошевелил, чтобы ее остановить, но она определила по таившейся в глубине его глаз страсти, что именно это он не прочь был сделать.

Хотела ли она того же? Чтобы он бросился за ней, сгреб в охапку и швырнул на диван? Решив тем самым все за нее?

Ну, конечно. А какая женщина, если в ее жилах течет не водица, не захотела бы такого поворота событий? Но жизнь гораздо сложнее.

Рейн вышла в коридор, не поддавшись искушению самой броситься в его объятия. Пока все идет нормально.

Отойдя на пару шагов от двери, она услышала вслед:

— Чуть не забыл тебе сказать. Фэллон дал наводку по Лоуренсу Куинну. Лоуренс ревностный поклонник блюзов. Очевидно, здесь в городке есть клуб.

Рейн вернулась ко входу в библиотеку.

— «Дверь в Переулок». Я там никогда не бывала, но слышала, что это место очень популярно.

— Фэллон считает, что стоит его проверить. И поскольку предчувствия — это его профессия, мне лучше взглянуть на это заведение. Завтра вечером…, - Зак взглянул на часы. — Точнее сегодня вечером, мы с тобой собираемся провести время в «Двери в Переулок».

Ее любопытство возросло.

— Звучит интересно.

Зак взглянул на Рейн с понимающим выражением.

— Любишь охоту? — спросил он. — Несмотря на то, что она может иметь тяжелые последствия.

— «Люблю» — не то слово, — медленно произнесла она. — Но да, от этого я кое-что получаю. Удовлетворение от использования своих способностей. Не могу объяснить, но до известной степени мне это временами требуется.

— Мне тоже. Я пришел к заключению, что, ища справедливости для жертв преступлений, мы тем самым изгоняем все эти видения и голоса.

Подспудно ее охватило чувство изумления.

— Да, — согласилась Рейн. — Так и есть. Никогда не думала об этом в таком ключе, но со мной так и происходит.

Зак шагнул к ней, приложил ладонь к ее щеке и медленно, растягивая время, поцеловал. Когда, наконец, он поднял голову, она вся горела от возбуждения.

— Спокойной ночи, — произнес он.

Рейн умудрилась добраться до своей спальни, ни разу за всю дорогу не оглянувшись через плечо. Да ей и не нужно было. Она знала, что Зак с порога смотрит ей вслед. Она ощущала его взгляд. Внутри нее все пылало.

Несколько минут спустя она забралась в кровать, достала колоду карт из прикроватной тумбочки и села, подложив под спину подушку.

Рядом с ней свернулись Бэтмен и Робин.

Она стала раскладывать пасьянс, стараясь приглушить тот злобный голос, шептавший ей.

… Гори, ведьма, гори…

Глава 27

У изножья кровати на фоне окна вырисовывался силуэт. Рейн знала, что это мужчина, но лица не могла разглядеть. Она попыталась пошевелиться, закричать, но не тело, ни голос не слушались. От ужаса она оцепенела.

Мать пыталась изгнать демона, но всякий раз, когда она наказывала меня, он только становился сильнее. Сейчас я служу демону. Он сделал меня сильнее любой ведьмы. Ты будешь наказана, а потом сожжена…

Она проснулась от ощущения чего-то мягкого и теплого у щеки. Открыв глаза, Рейн увидела, что над ней стоит Робин. По другую сторону стоял Бэтмен. Он тыкался носом в ее плечо и нежно мяукал.

Ночная сорочка была влажной. Рейн бросало то в жар, то в холод, как всегда, когда по ночам в голову вторгались голоса.

Она села, притянула котов к себе на колени и зарылась лицом в густой мех.

— Спасибо, парни, — прошептала Рейн.

— Было у меня предчувствие, что сегодняшняя ночка будет еще та, — донесся с порога голос Зака. — Так и думал, что уловка с пасьянсом не удастся. И так довольно паршиво, когда голоса шепчут о каком-то незнакомце, который, как правило, уже мертв. Можно хоть немного, но отстраниться. И совсем другое дело, когда мишенью становишься ты, и голоса говорят о тебе.

Рейн подняла голову и взглянула на него. В тусклом свете ночника, она увидела, что на нем надеты лишь брюки.

— Такое с тобой когда-нибудь случалось? — спросила она.

— Бывало что-то в этом роде.

— Очень таинственно.

— Прости, — сказал Зак. — Это длинная история.

— Которую ты не любишь рассказывать.

— Если ее повторять, она лучше от этого не станет, поверь мне.

Он вправе хранить свои секреты, подумала Рейн. Она с ним знакома всего лишь чуть больше суток. Как так вышло, что мужчина, которого она встретила только вчера, стоит здесь, на пороге ее спальни?

Как так случилось, что сегодня вечером в ее квартиру влез и оставил предупреждение серийный убийца?

Ее жизнь превращалась в хаос.

— Я не собиралась тебя будить, — произнесла Рейн.

— Я не спал.

Зак не двигался, стоя в дверях.

— Я, в общем-то, уснула, но потом мне приснился сон. У меня возникла небольшая паника.

— Ничего удивительного.

— Да. — Рейн погладила Робина. — Исходя из прошлого опыта, у меня очевидно просто запоздалая реакция.

— Вспомни, что твоя психическая сторона напрямую связана с интуицией. Когда твои чувства ощущают угрозу, то возбуждают все эти старые добрые и крайне примитивные рефлексы «сражайся-или-спасайся».

— Ты явно много знаешь о такого рода вещах.

— Это потому, что у меня преимущество: меня воспитывали…

— В окружении «Тайного общества», — решительно закончила она. — Да, ты упоминал об этом ненароком раз или два.

— Просто пытаюсь объяснить.

— Знаю. Кажется, я слегка раздражаюсь, когда поднимается эта тема.

— Тогда давай сменим тему. — Зак подождал секунду. — Хочешь сыграть в «блэкджек»?

Почему бы и нет? Очевидно, ей уже не удастся уснуть сегодня.

— Ладно, — согласилась Рейн. Она собралась откинуть одеяло, встать и надеть халат.

— Незачем вставать. — Зак плавно проскользнул в комнату, задержавшись лишь затем, чтобы включить лампу у кровати. Потом убавил освещение насколько возможно. Затем присел на край постели. — Мы можем сыграть прямо здесь.

Судя по предыдущему опыту, играть в карты в комнате, где присутствует кровать, наверное, не очень хорошая идея, подумала Рейн. Но Зак уже раздавал карты.

— Мы снова будем играть на деньги? — спросила она.

— Я могу вспомнить лишь о двух вещах, которые делают игру интересной. — И он одарил ее медленной грешной и страстной улыбкой. — Одна из них — деньги.

Рейн проснулась в сером сумраке дождливого утра и с ощущением, что что-то теплое и тяжелое давит ей в спину. Но ни Бэтмен или Робин. Котов она чувствовала в ногах. К тому же ни у кого из них не имелось руки вроде той, что обнимала ее за пояс. Рейн посмотрела вниз. И это не кошачья лапа покоилась в точности под ее правой грудью. А очень большая, сильная и мускулистая рука.

Несколько секунд Рейн рылась в памяти. Присутствовали в ней несколько партий игры в «блэкджек». Какое-то время Рейн выигрывала. Они, помнится, вели счет на листке из блокнота.

В какой-то момент Зак сходил на кухню и вернулся с бутылкой шотландского виски, которую Рейн держала в шкафчике на случай визита Эндрю и Гордона. Помнится, она выпила один или два бокала, возможно, три. Дальнейшие события проходили в приятном тумане.

Рейн приподнялась на локте и посмотрела на Зака. Он натянул до пояса покрывало, чтобы согреться, но все еще лежал поверх стеганого одеяла одетый лишь в брюки. Ей была видна его широко раскинувшаяся голая грудь.

Ее пронзил шок.

— Зак.

Он открыл глаза и окинул ее ленивым, истинно мужским оценивающим взглядом.

— В покер на раздевание мы вчера не играли, если это то, что тебя беспокоит, — пробурчал он.

Рейн встала на колени, чтобы поближе рассмотреть его грудную клетку.

— Боже мой, ты выглядишь так, словно тебя переехал автобус.

Он посмотрел вниз и скривился при виде следов ушибов:

— Фиолетовый, конечно, не мой цвет, но все не так плохо, как выглядит.

— Невообразимо. Я понятия не имела, что ты так пострадал. Нам нужно было вчера свозить тебя в больницу.

Рейн стала выбираться из постели.

— Я оденусь, и мы поедем прямо сейчас.

Он схватил ее за запястье и слегка придержал.

— Расслабься. Ничего не сломано.

— Ты уверен?

Казалось, его забавляет ее забота.

— Чуток побаливает, и все.

— Чуток…

— Ладно, в общем, как-то болит. — Зак осторожно коснулся ребер. — Несколько противовоспалительных таблеток снимут боль. Как там моя физиономия?

Рейн внимательно изучила его лицо:

— Поразительно, но никаких синяков под глазами.

— Хорошо. Значит, избавлюсь от многочисленных вопросов сегодня. Подбитый глаз всегда привлекает внимание. — Он медленно подтянул Рейн к себе, держа за запястье. — Знаешь, если ты искренне заинтересована в моем быстрейшем выздоровлении, у меня есть предложение.

Наверное, не стоило его целовать, но Рейн, кажется, так и потянуло к Заку. Воспротивиться искушению она не смогла и легонько коснулась губами его рта.

— О, да, — произнес он, глаза его потемнели. — Это волшебное лекарство, все верно.

И крепче прижал ее к себе рукой.

Рейн запротестовала:

— У меня и в мыслях не было воспользоваться беспомощностью раненого человека.

— Да ладно. Я же знаю, что ты будешь ласковой со мной.

— Тебе не нужен секс, — сурово выговаривала она ему, наслаждаясь шутливой перепалкой в большей мере, чем хотела признать. — Тебе требуется хороший завтрак и те самые упомянутые противовоспалительные таблетки.

— Послушай, вот тут ты не права. — Он поднял вверх палец и произнес тоном лектора. — Секс способствует возникновению в крови всевозможных видов эндорфинов. Самочувствие от этого улучшается. Как от тонизирующих средств.

Засмеявшись, Рейн поднялась на ноги, нашла свои очки и натянула халат.

— Завтрак куда безопаснее.

— Ты играла по-крупному в Вегасе и ради хобби охотилась за плохими парнями, леди. С каких это пор ты стала такой осторожной?

Рейн на секунду призадумалась. Она всегда считала себя не расположенной к риску, всю сознательную жизнь скрывала свои таланты ото всех, за исключением крошечного тесносвязанного круга знакомых. Она вела себя осторожно в точности, как учила ее тетя Велла, так, чтобы на нее никто не навесил ярлык сумасшедшей. До знакомства с Заком у нее ни с кем даже не было подлинной близости, присущей любовникам, потому что она боялась обнаружить о себе правду.

Представление о себе как о женщине, не боявшейся идти на риск, не иначе, как изумляло.

Рейн уже было собралась ответить Заку язвительной репликой, которой отважная уверенная рискованная женщина могла бы огорошить мужчину, допущенного в ее постель, когда заметила на ночной тумбочке блокнот.

Она возмущенно уставилась на цифры, написанные на верхнем листке.

— Что это? — Она схватила блокнот и потрясла перед его лицом.

Зак приподнялся на локтях и стал рассматривать цифры в блокноте, сведя сосредоточенно брови. Потом улыбнулся.

— Это результат нашей небольшой дружеской игры в «блэкджек» прошлым вечером, — пояснил он.

— Согласно этим записям я должна тебе десять тысяч четыреста пятьдесят долларов.

— Моя удача повернулась ко мне лицом после того, как ты выпила три бокала виски.

— Черта с два. Я никогда не проигрываю в «блэкджек». Ты напоил меня и воспользовался преимуществом.

— Три крошечных бокальчика виски способны свалить тебя под стол? Мне стоит это запомнить.

— Виски наложилось на имевший место стресс, — тут же негодующе возмутилась Рейн. — У меня был очень напряженный день перед этим.

— Я понятия не имел. — Зак покачал головой, оставаясь при своем мнении. — Похоже, это меня извиняет.

— Ха. — Она бросила блокнот на тумбочку и подбоченилась. — Есть только одно возможное объяснение.

— Какое же?

— Ты мухлевал.

— Насколько я понимаю, ты пытаешься увильнуть от уплаты карточного долга?

— Если думаешь, что сможешь истребовать с меня десять тысяч четыреста пятьдесят долларов, подумай еще раз.

— Может быть, мы сможем договориться об альтернативной оплате, — вкрадчиво предложил Зак.

Рейн нахмурила брови:

— То есть?

— Кажется, я упоминал прошлым вечером, что есть только две разновидности ставок, что делают игру интересной.

Рейн схватила подушку и запустила ею в Зака. Он, хохоча, откинулся назад. Она развернулась и бросилась вон из спальни.

Ей пришло в голову, что впервые в жизни она так вылетает из комнаты. Это довольно вдохновляло.

Глава 28

Брэдли внимательно рассматривал осколок фарфора, который держал в руке.

— Ты уверена, что это из Шелбивилльского пансиона?

Он объявился в начале девятого, одетый в куртку на выпуск, зеркальные солнцезащитные очки и с выражением лица, присущим копам. Очки он снял, и они с Заком вели себя довольно вежливо, но Рейн с тревогой ощущала царившее в комнате напряжение.

Дабы избежать сцен, она приготовила кофе в большом кофейнике. Затем предложила мужчинам сесть, используя те же интонации, которые приберегала для Робина и Бэтмена, когда у них появлялась тяга поточить когти об изысканные узорчатые деревянные окна взамен кошачьих деревьев.

Зак развалился в одном из двух кресел, примыкавших к кофейному столику. Брэдли занял противоположное кресло. Рейн оставался диван слева.

— Я совершенно уверена, что осколок из пансиона, — сказала Рейн, отвечая на вопрос Брэдли. — Он оказался здесь, прямо в квартире.

Брэдли всем своим видом выказывал сомнение.

— Зачем ему оставлять осколок чашки в твоем плаще? Это не такое уж волнующее послание. Я догадываюсь, что оно должно что-то символизировать, но это весьма неопределенно. Ты ведь запросто могла и не узнать разбитую чашку, не говоря уже о том, чтобы понять, что она оставлена им здесь для тебя.

Она сосредоточенно пила кофе:

— Он начал преследовать меня, но не хотел оставлять улик, которые я могла бы передать полиции.

— Этот тип чувствует себя в безопасности, — произнес Зак, настойчиво наблюдая за Брэдли. — Он уверен, что даже если Рейн пойдет к копам с этим кусочком битого фарфора, ее не воспримут серьезно.

Брэдли проигнорировал его и сосредоточил внимание на Рейн.

— Как он узнал про тебя? Что касается средств информации, ты фигурировала там просто как неизвестный клиент местного агентства недвижимости. Все заслуги по спасению жертвы приписали Дугу Спайсеру и шефу Ленгтону.

— В шестичасовый новости я не попала, слава небесам, — согласилась Рейн. — Но все в Шелбивилле знали, что со Спайсером была я, когда мы нашли девушку. Местные жители также были в курсе, что дом тети принадлежит теперь мне.

Казалось, Брэдли серьезно задумался:

— Ты хочешь сказать, что, по твоему мнению, убийца из тех, кто живет в Шелбивилле?

— Местный житель или, может быть, кто-то, кто проводил выходные или отпуск в том районе. Во всяком случае, приходит в голову, что это человек, хорошо знающий местное общество. И не только потому, что он после обнаружения девушки быстро узнал мое имя, но и потому, как спокойно и запросто он входил и выходил из дома тети.

— Мне странно, почему он счел возможным сосредоточиться на тебе, — сказал Брэдли. — Какая-то запутанная логика.

— Он охотится на ведьм. Я племянница шелбивилльской ведьмы. Значит, по определению становлюсь ведьмой. Думаю, он боится меня.

Тут до нее дошло, что она больше не рассматривает Брэдли с точки зрения того, что он причинил ей боль и унизил, отказавшись стать ее любовником. И с его стороны, он не зацикливался на том, чтобы манипулировать ею с помощью чувства вины, пытаясь получить ее помощь для книги Кэссиди Катлер. Они снова работали вместе.

Брэдли потер подбородок.

— Если он боится тебя, почему не возьмет пистолет и не застрелит?

Краем глаза Рейн видела, что Зак опасно молчалив. В небольшом пространстве бушевала энергия. Должно быть, бессознательно Брэдли это почувствовал, поскольку нервно задвигался, словно ощущая неловкость.

— Ты ведь не настолько глуп, чтобы приписывать разумные действия преступникам, вроде этого, — быстро произнесла она. И предостерегающе нахмурилась, глядя на Зака.

Зак не отводил взгляда от Брэдли, но она почувствовала, что мощное напряжение чуть ослабло.

— Не стану спорить, — согласился Брэдли. Он повертел в пальцах кусочек фарфора. — Хотя он идет на риск, оставляя за собой улики.

— Сколько людей интерпретировали бы эту разбитую чашку, как угрозу или улику? — спросил Зак. — Тот же шеф Ленгтон абсолютно ею не заинтересовался.

— Чертовски верно, — согласился Брэдли. — Он заявил мне, что слишком занят кучей улик, полученных от последней жертвы и с места преступлении. Когда он позвонил, то очень извинялся, что просит меня впустую потратить время. Сказал, что делает это только ради того, чтобы Рейн не обратилась к средствам массовой информации и не выступила с дикими заявлениями, что она экстрасенс.

— Он гадает, то ли у меня бред, то ли полное сумасшествие, — спокойно произнесла Рейн.

Брэдли хмыкнул:

— О, да.

Она послала ему свою особую улыбку:

— Не редкое мнение среди членов правоохранительных органов.

У Брэдли хватило совести покраснеть.

— Вы уверены, что эта ее улыбка вас не достает? — вежливо поинтересовался Зак.

Брэдли выглядел озадаченным и раздраженным. Он стиснул в руке осколок и снова сосредоточил внимание исключительно на Рейн.

— Я достаточно часто работал с тобой, чтобы не пройти мимо твоих… эээ… наблюдений и интуитивных способностей видеть суть.

Она позволила себе слегка расслабиться:

— Спасибо, Брэдли.

— Что происходит сейчас? — спросил Зак.

— Я дал указания патрулям в этом районе держать ухо востро, — сообщил Брэдли, — но не могу обеспечить Рейн круглосуточную защиту. В городском бюджете не предусмотрены расходы на телохранителей.

— Никаких проблем, — заверил Зак. — У нее уже есть один.

Брэдли послал Рейн быстрый вопросительный взгляд, затем повернулся к Заку. На лице у него отразилось некое подобие уважения и признания.

— Что ж, логично, — произнес он.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Зак.

— Да обычная рутина. Поговорю с соседями. Поспрашиваю, не видел ли кто незнакомца в окрестностях прошлым вечером. Может, кто-то заметил незнакомую машину на стоянке.

Он вынул блокнот и ручку из внутреннего кармана куртки.

— Завтра я буду отсутствовать. Поеду в Шелбивилль, посмотрю, есть ли прорывы в этом направлении. Может, кто-то видел парня, входившего или покидавшего номер Рейн.

— Ленгтон не запляшет от радости, если вы будете задавать вопросы на его территории, — заметил Зак.

— Мы это уладим, — заверил Брэдли. Он открыл блокнот и посмотрел на Рейн. — Расскажи мне все с самого начала. Я хочу услышать все, что ты видела и почувствовала в подвале дома своей тети в тот день. Ты знаешь протокол.

— Хорошо, — сказала Рейн.

Протокол она знала, но в одном Зак был прав. Когда ты стоишь первой в списке намеченных действий убийцы, все воспринимается по-другому.

К тому времени, как Брэдли закончил, блокнот был исписан множеством подробностей, которые смогла припомнить Рейн, а сама она чувствовала себя эмоционально и умственно выжатой. Она резко откинулась на спинку дивана. На колени к ней тут же запрыгнули Робин и Бэтмен и громко замурлыкали.

— Фу. — Она погладила котов. — Думаю, мне требуется еще чашка чая.

Зак стоял у окна.

— Я приготовлю.

— Спасибо.

— Ты права. — Он повернулся, задумчиво глядя на нее. — Митчелл воспринимает тебя серьезно.

— Я же тебе говорила. Он может и думает, что у меня не все дома, но остерегается игнорировать меня.

— У него также чертовски хорошая причина потрудиться над этим случаем. Сграбастать Кострового Убийцу значит для его репутации гораздо больше, чем раскрыть сотню «висяков».

Рейн криво улыбнулась:

— Как-то не подумала об этом.

— Судя по блеску в глазах Митчелла, когда он уходил, в меня закралось подозрение, что именно об этом он думал в тот момент.

Глава 29

ПОРТЛЕНД, ШТАТ ОРЕГОН

Джон Стилуэлл Нэш стоял у длинного окна, тянувшегося во всю стену углового офиса, и смотрел, как затяжной дождь падает на Портленд. Что касается его, Нэша, пусть хоть весь этот чертов город затопит и смоет в Уилламетт-Ривер. Ему совершенно не нравилось в этом месте. Каждый мелкий аспект города, начиная с излишне спокойных, доброжелательных, вежливых, заботившихся об окружающей среде местных жителей, и кончая ежегодным Фестивалем роз, вызывал в Нэше желание запустить тяжелой чернильницей викторианской эпохи, стоявшей на его столе, в зеркало.

Но ничего из пейзажа за окном так не приводило его в ярость, как разговор, который сейчас он вел по телефону.

— Что пошло не так? — спросил он.

Нэш был в бешенстве из-за этого последнего провала. Но ухитрился, с некоторым усилием, сохранить этот холодный, чрезвычайно ровный тон, который всегда использовал при разговоре с членами личного состава. Важно было скрывать все свои эмоции от каких-то мелких сошек. Неприкрытый намек на ярость, угрожавший уничтожить его, мог быть воспринят как свидетельство потери контроля. Внутри их организации потеря контроля была сродни слабости.

— Гудини заявляет, что ему помешали, прежде чем он смог закончить задание, — сообщил Январь.

Голос на другом конце провода был столь же ледяным, как и голос Нэша. Нэш отметил это ценное качество еще с самого начала операции в Ориане. По этой причине он дал агенту кодовое имя Январь. После обстоятельного анализа он сделал заключение, что катастрофа в Каменистом Ущелье произошла вследствие использования агентов, поддавшихся эмоциональной стороне своей натуры. Вожделение, зависть и жадность привели к неудовлетворительному итогу того проекта. Он не мог позволить, чтобы такое повторилось.

— Другими словами, Гудини провалился, — произнес он. — Отсюда следует, что провалились и вы.

— Возможность еще представится, — произнес Январь, голос его ни в малейшей степени не дрогнул от предполагаемой угрозы. — Между тем я предлагаю новый подход к задаче, тот, что более… тонкий.

Нэш скрипнул зубами. Подтекст был ясен: Январь намекал ему на то, что это была его, Нэша, идея использовать Гудини, чтобы вывести из строя агента «Джи энд Джи». Нэш воображал чистую хирургическую операцию. Убийство должно было выглядеть, как обычное хулиганское нападение на парковке. Ни одной улики. Ни одного свидетеля. Один мертвый Джонс.

Эта целеустремленная ненависть к семейству Джонсов жила в его крови, завещанная ему Джоном Стилуэлом, его жившим еще в викторианские времена предком. Стилуэла погубили Гэйбриел Джонс и его женщина, позже ставшая женой Джонса.

Семья Джонсов, наверно, все забыла об этом первом Джоне Стилуэле. Чего не учли эти ублюдки, так это того, что за год до смерти Стилуэл претворил в жизнь замысел размножения себе подобных. В его тайном дневнике подробно описано, как он обдуманно соблазнил и сделал беременными по крайней мере двух женщин с психическими способностями в Лондоне, женщин, которые, как он верил, обладали подлинными талантами экстрасенсов. Джон Стилуэл был очарован открытием Дарвина. Ему было интересно понаблюдать, как его собственные способности передадутся и усилятся в паре с женщинами, обладавшими таким же могуществом.

Теория Дарвина оказалась справедливой, только Джон Стилуэл не успел увидеть ее результаты.

Тесно прижав телефон к уху, Нэш забегал по комнате. Действительно, то была его идея: использовать Гудини против Зака Джонса. Проект в Каменистом Ущелье рухнул благодаря Джонсу. Нэш не собирается позволить еще кому-нибудь из этой проклятой семейки снова вмешаться. Но сейчас дела пошли не так, как надо, и ему нужно удостовериться, чтобы вина пала не на него, Нэша. Если кто и потонет, то это будет Январь. К счастью, Нэш был осторожен и обезопасил себя от любых последствий, если разразится катастрофа, в точности, как после инцидента в Каменистом Ущелье. Он позаботился о том, чтобы члены Внутреннего Круга не прознали о его причастности к той операции. Тем не менее, повторное сокрытие будет крайне рискованно.

Члены Внутреннего Круга не очень-то терпели провалы. Он их не осуждал. Когда он предположительно примет на себя законное право встать во главе организации, то точно так же намеревается претворять в жизнь политику нетерпимости. Теория Дарвина применимо к руководству гарантирует, что выживает только сильнейший и самый могущественный. Но между тем ему требовалось защитить себя.

— Ты отвечаешь за эту операцию, — произнес Нэш. — Необходимо, чтобы ты вернул то, что Куинн не удосужился отдать нам.

— К несчастью этот Гудини получил приказ ликвидировать Лоуренса Куинна прежде, чем данные с компьютера Куинна были проанализированы и признаны фальшивыми, — напомнил Январь. — Если бы Куинн был жив, его можно было бы допросить.

Нэш подавил еще одну волну гнева. Когда все закончится, Январю совершенно определенно придется уйти. Возможно, произойдет несчастный случай.

— Я жду, что в следующий раз ты позвонишь с приятными новостями, — ровно произнес он. — Иначе я буду вынужден заменить тебя.

— Еще одно, — сказал Январь, игнорируя угрозу. — Гудини просит дозу побольше. Заявил, что причина того, что он упустил цель, состоит в слишком маленькой дозе наркотика.

Нэш замер на полушаге, страх пронзил его.

— Каково твое мнение? — с трудом выдавил он из себя.

— Судя по тому, что я видел прошлым вечером, могу сказать, он теряет контроль. Он не смог удержать иллюзию. Все время переключался с одного на другое. Именно это его замедляло. Эксперимент провалился, и он должен быть уничтожен.

Холодный страх вонзился в Нэша. Гудини не единственный эксперимент, который провела организация. Черт, да все они, в той или иной степени, являлись следствием экспериментов.

— Ты отвечаешь за проект в Ориане, — согласился Нэш. — Это твое решение. Но я напоминаю тебе, что Гудини — инструмент и очень дорогой. Особая версия формулы, приготовленная для него, потребовала значительных финансовых вложений. И будет, по меньшей мере, несчастьем увидеть, что вложение пропало даром. Хотя, если проект удастся, то потерю Гудини можно было бы списать.

Нэш закончил разговор прежде, чем Январь успел откликнуться, и понял, что пульс зашкаливает, а дыхание слишком участилось.

Спустя какое-то время он пересек комнату, открыл дверь и вышел в приемную. Его привлекательная секретарша подняла взгляд от стола.

— Да, мистер Нэш?

— Я собираюсь пойти вниз в лабораторию, — сообщил он.

— Да, сэр. Мне отменить встречу с людьми из онлайновой компании добавок?

— Нет. — Черт. Это было еще одно дело на сегодня. Он задержался в дверях, скрыв свое нетерпение. — Во сколько они должны появиться?

Она посмотрела на часы.

— Через сорок пять минут.

— Я вернусь к этому времени.

Нэш вышел в коридор и направился к лестнице. Его кабинет располагался на третьем этаже старого трехэтажного кирпичного здания, но Нэш редко пользовался лифтом. Ему нравилось демонстрировать персоналу, как нужно держать себя в форме.

Он миновал настенный плакат, радостно возвещавший, что «Натуральные Пищевые Добавки «Каскадия Дон» достигают рекордных прибылей шестой квартал подряд.

Из своего кабинета вышел директор отдела маркетинга и вежливо кивнул. Две женщины из рекламного отдела увидели Нэша и поздоровались со всеми формальностями. Он ответил на их приветствия, открыв дверь на лестницу.

Верхние этажи здания были заняты офисами. На втором этаже располагались службы продаж по каталогу и по интернету. Первый этаж был приспособлен под склады для широкого ассортимента пищевой продукции, продаваемой под маркой ««Натуральные Пищевые Добавки «Каскадия Дон».

Компания была успешной, но небольшой. Сделано это преднамеренно. Он собирался проследить за тем, чтобы она оставалась игроком на региональном рынке пищевых добавок. Компания была идеальным прикрытием для нелегальной лаборатории производства лекарства.

В основном «Каскадия Дон» не производила сама свои продукты. Она нанимала для этого фирмы на стороне. Но она владела лабораторией для реальных исследований и развития, где разрабатывались новые пищевые формулы, и обновлялись старые. Эта лаборатория занимала большую часть цокольного этажа. И состояла из двух отделений.

Нэш преодолел последний лестничный пролет, открыл тяжелую стальную дверь и вошел в маленький офис.

За столом сидел служитель в белой униформе. Он быстро вскочил.

— Доброе утро, мистер Нэш. Вы хотите войти в лабораторию?

— Да, пожалуйста, Миллер.

— Я подам вам костюм, сэр.

Миллер открыл шкаф и вынул запечатанный пластиковый пакет с одноразовыми халатом, шапочкой на резинке, перчатками и бахилами.

Нэш зашел в небольшое помещение и быстро переоделся. Когда он был готов, Миллер нажал кнопку, и открылась еще одна дверь.

Нэш вошел в чистое пространство за дверью. Безупречные стальные рабочие столы и оборудование сияли под яркими заводскими лампами, висевшими под потолком. Облаченные с ног до головы в белое техники и ассистенты кивали и бормотали приветствия, когда он проходил мимо.

В этом помещении все работали над пищевыми добавками вроде тех, что можно обнаружить в магазинах продуктов для здоровья и фитнесса по всей стране. Нэш знал, что некоторые компании в пищевой промышленности не продержались и несколько лет, но за свою жизнь не видел, чтобы кто-нибудь потерял деньги на производстве и продаже пищевых добавок. Он мог представить, что только при полнейшей некомпетентности кто-нибудь бы обанкротился. Поразительно, сколько денег клиенты готовы выбросить на любой продукт, который обещает помочь им сбросить вес, повысить эрекцию, уменьшить стресс или улучшить иммунную систему. И вся эта дрянь могла законно продаваться без свидетельства эффективности, подтвержденной клиническими испытаниями.

Изумительно. И удобно.

Нэш кивнул нескольким техникам, а затем прошел в дальний конец помещения. Там он остановился перед другой массивной стальной дверью и задержался перед электронным замком. Он был одним из двух людей в здании, кто знал код. Что касается большей части обширного персонала, то для них дверь в эту вторую лабораторию поменьше охранялась с целью защититься от промышленного шпионажа и воровства. Формулы пищевых добавок «Каскадия Дон» являлись крайне вожделенными патентованными секретами.

Лишь горстка людей знала истинное назначение уникальных формул, которые стряпались внутри этой закрытой лаборатории.

Эта секретно оборудованная лаборатория была не единственной, основанной организацией. Существовали и другие лаборатории, также хорошо замаскированные и рассредоточенные по стране. Но Нэш стремился к тому, чтобы именно эта стала самой важной и успешной из всех. Это был его билет к завершающей вершине власти, присущей главе организации. Как потомку Джона Стилуэла, ему давно следовало занять эту должность. У него гораздо больше законных прав на нее, чем у нынешнего главы. Но он знал, как ждать своего часа. Он родился охотником с седьмым уровнем. Благодаря лекарству, сейчас у него был десятый уровень. К тому же самая последняя версия формулы была разработана специально для него, чтобы расширить границы его таланта. Его природная сообразительность была усилена до уровня среднего таланта экстрасенса-стратега. И он также развил некоторые гипнотические свойства.

Сейчас, тем не менее, после вести о том, что произошло с Гудини, стало ясно: мудрее отступиться от попытки расширить сферы психических талантов.

Стальная дверь открылась. Нэш ступил в комнату и подождал, пока за ним дверь закроется.

За лабораторными стойками работали трое человек. Они подняли головы, когда он вошел. Один из них, доктор Хамфри Халси, рассматривал его бледными невыразительными глазами. Халси был высоким, худым, как скелет, мужчиной с длинными руками и ногами. Нэш всегда думал, что защитные очки придают доктору вид чрезмерно выросшего насекомого.

— Ну? — требовательно спросил Халси. — Ваши агенты уже достали для меня информацию? Я не могу продолжить новые эксперименты, пока не увижу данных Таллентира. Согласно записям Куинна, они важны, чтобы стабилизировать формулу.

Нэш подавил в себе порыв схватить ближайший микроскоп и съездить им по блестящей лысине Халси. Халси был единственным человеком в этом здании, который осмеливался говорить с Нэшем так, словно тот не исполнительный директор, а какой-нибудь работяга. Халси все сходило с рук, потому что он был великолепным химиком. К тому же обладал восьмиуровневой интуицией для анализа образцов — той, что таится где-то на молекулярном уровне.

Еще Халси являлся единственным человеком из персонала, который был членом высокого ранга в организации. Сочетание умственных и паранормальных способностей делали его бесценным. К несчастью, он также прекрасно осознавал свою необходимую важность для членов Внутреннего Круга.

— Нет, — ответил Нэш. — Я здесь, чтобы побеседовать о последней версии X9, приготовленной для меня.

До сих пор величайшим вкладом Халси в продолжающиеся исследования формулы основателя считался прорыв в том, чтобы получить возможность приспособить на генетическом уровне наркотик к индивидуальному особенному набору психических талантов.

— Я же менял для вас лекарство несколько недель назад. — Голос Халси звучал раздраженно. — Что вас не устраивает сейчас?

Нэш подошел поближе и понизил голос. Ассистентов проверили на самом высоком уровне безопасности, но Нэш придерживался политики: не доверять никому больше, чем абсолютно необходимо.

— Всплески не прекращаются, — тихо произнес он. — Они становятся более частыми.

Халси фыркнул.

— Не обвиняйте лекарство в своих гневных замашках руководителя. Если у вас проблемы с самоконтролем, предлагаю вам поближе присмотреться к своему психологическому портрету. Знаете ли, в старину говаривали: все дело в крови.

И он вернулся к микроскопу.

Нэш с большим трудом ухитрился подавить прилив безумной ярости, который угрожал уничтожить его.

— Вы приготовите новую партию, — произнес он, — без дополнительных усилительных свойств. Я хочу вернуться к оригинальной версии, той, что рассчитана на мой талант охотника. Вы поняли, доктор Халси?

Халси не отрывал взгляда от микроскопа:

— Разумеется, понял. Вам не под силу справиться с другими талантами.

Нэш заставил себя покинуть лабораторию, не уступив страстному желанию перерезать глотку доктору.

На данный момент он нуждался в Халси, но в конечном итоге все изменится. Незаменимых людей не бывает, даже таких, как доктор Хамфри Халси.

Глава 30

Зак стоял на тротуаре перед «Инкогнито» и изучал витрину. За стеклом стояли два одетых в викторианские наряды манекена, Астронавт, Пират и уже ставший традиционным Супермэн. Множество элегантных и причудливых масок свисали на длинных лентах, концы которых были спрятаны под потолком.

— Не прими за оскорбление, — обратился Зак к Рейн, — но я бы никогда не догадался, что существует большой спрос на костюмы помимо маскарада на Хэллоуин.

— Нынче Хэллоуин стал главной темой вечеринок для взрослых, — сообщила она. — Люди тратят целые состояния на свои костюмы.

Он открыл перед ней дверь:

— Это же просто один день в году.

— Добавь сюда ежегодное Орианское благотворительное мероприятие по сбору средств, которое традиционно представляет собой старинный костюмированный бал, различные детские праздники в течение года, несколько профессиональных частных сборищ и событий, контракты с некоторыми районными театральными труппами, продажу в он-лайн, и получишь вполне жизнеспособный бизнес.

Зак улыбнулся:

— Ладно, поверю тебе на слово. — Он прошел за ней следом в магазин. — Хотя должен сказать, мне трудно поверить, что кто-то в возрасте старше десяти лет захочет надеть костюм.

— Тетя Велла обычно приговаривала, что все носят маски.

Выставочное помещение было не очень большим. Оно было украшено в театральном стиле в ярких тонах и освещено как сцена. На показ было выставлено несколько костюмов, включая манекен, обряженный в балетную пачку, и еще один, одетый в детально пошитое платье, которое смутно напомнило ему большие богато украшенные наряды женщин восемнадцатого столетия.

На стенах висел ряд картин в полированных современных рамах. В каждой из них присутствовал навязчивый образ маски.

— Их нарисовала тетя Велла, — пояснила Рейн. — Рисование являлось одним из занятий, которое успокаивало ее. Она на многие часы и даже дни с головой уходила в какую-нибудь картину. Так много картин я могла повесить лишь в магазине. Большая часть лежит в доме в Шелбивилле.

— В твоей квартире ты ни одной не повесила.

Она кинула на него непонятный взгляд:

— А ты бы захотел иметь на стене у себя дома одну из этих масок?

Зак внимательно изучил ближайшую картину. Он стоял в добрых трех футах от нее, но и отсюда смог почувствовать слабо излучаемую тревогу.

— Нет, — согласился он.

— К счастью, большинство клиентов не замечают отрицательные колебания, — тихо промолвила Рейн. — Люди находят эти картины очаровательными. Я уже получила несколько предложений продать их.

— Продала какие-нибудь?

— Нет, — ответила Рейн. — Это все, что мне осталось от тети Веллы.

Справа находился прилавок, а у дальней стены проем, задрапированный в красный бархат.

— Это ты, Рейн? — раздался голос из-за темно-красных занавесей. — Я как раз собиралась тебе звонить.

— Прости, что опоздала, — извинилась Рейн. — С утра возникли кое-какие сложности.

Красные занавески раздвинулись. Появилась низенькая кругленькая женщина лет двадцати с небольшим. Выглядела она так, словно только что сошла с экрана фильма о вампирах.

— Это Пандора, моя помощница, — представила ее Рейн. — Пандора, это Зак Джонс.

— Рад познакомиться, — сказал Зак. — Я не расслышал вашу фамилию.

— Я ею не пользуюсь, — заявила Пандора, сощурив глаза в нескрываемом предостережении.

— Ясно, — ответствовал Зак. — Тогда это все объясняет.

Он умудрился, правда, с трудом, не улыбнуться.

Пандора была одета в длинное ниспадающее черное платье с широкими рукавами. Ее ножки венчали массивные туфли на платформе с пятидюймовыми каблуками. Шею украшало тяжелое причудливо сделанное ожерелье с какой-то отделкой из серебристого металла.

Ее крашеные черные волосы были разделены на пробор точно посередине и свободно падали на спину. Бледный макияж делал ее похожей на привидение. Темная помада и тщательно накрашенные глаза потрясали своим контрастом. В ушах, носу, бровях и губах сверкали маленькие колечки и гвоздики.

Пандора без всякого выражения посмотрела на Рейн:

— Твой новый парень?

К изумлению Зака, Рейн покраснела.

— Нет, — быстро ответила она. — Новый, э-э, знакомый.

Зак взглянул на Рейн. Она покраснела еще больше и поспешно откашлялась.

— Как я говорила, моя жизнь с недавних пор как-то осложнилась, — спокойно добавила она. — Зак выразил желание посмотреть магазин и познакомиться с тобой. Сегодня он собирается поторчать тут с нами.

— Зачем? — все еще с подозрением спросила Пандора.

Рейн состроила гримасу:

— Потому что Костровый Убийца решил, что я его богиня судьбы. Какое-то время Зак будет играть роль телохранителя.

Пандора ужаснулась:

— Этот маньяк выбрал тебя своей мишенью?

— Похоже на то, — ответила Рейн.

— Черт возьми, я боялась, что однажды такое случится. Разве я не говорила тебе, что участие во всех этих расследованиях приведет к тому, что тебя саму начнут преследовать?

— Да. Ты говорила.

— Где ты его нашла? — Пандора мотнула головой в сторону Зака. — У тебя нет знакомых телохранителей.

— Зак в некотором роде частный детектив, — пояснила Рейн.

Зак улыбнулся:

— На самом деле я самый настоящий частный детектив.

Пандора сложила на груди руки и взглянула на него с отвращением.

— Никаких больше парней из органов правопорядка. Думала, что ты получила урок с Митчеллом.

Рейн нахмурилась:

— Я же сказала, что Зак не мой парень.

Зак посмотрел на Пандору:

— Меня не беспокоит претворение в жизнь законов. Я просто задаю вопросы и пытаюсь получить ответы.

— Неужели? — кажется, Пандору не убедили его слова, она лишь пожала пухлыми плечами.

— Не возражаешь, если я посмотрю заднюю комнату? — обратился Зак к Рейн.

— Нет. — Она направилась к бархатным занавескам. — Идем за мной.

Пандора наградила Зака последним подозрительным взглядом, затем зашла за прилавок и уселась за компьютер.

— Кстати, звонила Мария Антуанетта, — бросила она через плечо Рейн. — Она перенесла примерку на четверг.

— Хорошо, — сказала Рейн, проходя за занавеси.

Зак последовал за ней:

— Мария Антуанетта?

— Джоан Эскотт, мэр нашего прекрасного города. Она заказала у нас костюм для ежегодного благотворительного бала, о котором я упоминала. Она не знает, как ей вести себя с Пандорой, поэтому я взяла себе на заметку присутствовать здесь, когда она приходит на примерку.

— А почему она зовется. Марией Антуанеттой?

— В этом году она пожелала надеть скрупулезно разработанное платье восемнадцатого столетия в комплекте с напудренным париком, вроде выставленного в зале. Я сказала ей, что она будет выглядеть, как Мария Антуанетта, и что, наверно, это не тот образ, который ей бы захотелось придать себе, как мэру. Но она была непоколебима. Наконец, я предупредила ее, что если она наденет этот костюм, то ее критики в «Ориана Джорнел» не преминут напечатать ее фотографию на балу с подписью «Пусть они едят пирожные».

— Я так понимаю, что это предположение заставило ее изменить свой выбор?

— Да, но, к сожалению, я не думаю, что ее следующий выбор оказался мудрее. Хотя и не смогла ей об этом сказать на этот раз. Она собирается надеть костюм Клеопатры.

— Со змеями или без?

— Ох, одну-то она собирается прихватить. Мы здесь в «Инкогнито» гордимся вниманием к деталям. И даже не мечтаем отправить мэра на бал в костюме лишь наполовину укомплектованному змеей.

Зак засмеялся.

— Вот здесь. — Рейн махнула рукой. — Наша служебная комната.

Он стал медленно обходить помещение, открыв свои чувства. Здесь находилась примерочная с тройным зеркалом с левой стороны. Остальное помещение было заполнено длинными вешалками-каталками. Он подсчитал, что на каждой каталке было примерно по паре дюжин костюмов. Широкий ассортимент искусно сделанных масок были выставлены на нескольких рядах пластиковых голов, расставленных на полках.

— Ты держишь полный инвентарь, — заметил он.

— В это время года мы заняты по горло.

— Ты сама разрабатываешь это все?

— Только некоторые творческие идеи и эскизы. Пандора гений по части костюмного дизайна. Когда тетя Велла была жива, она делала много масок.

Он прошел по проходу между вешалками, не уловив ничего, кроме обычного статического шума.

— Никаких горячих точек, — сообщил он.

— Что ж, это хорошие новости.

Зак посмотрел на дверь в дальнем конце комнаты:

— Полагаю, она ведет в переулок?

— Да. Мы держим ее все время на замке. Там солидный засов и сигнализация. Я прекрасно понимаю, что мы здесь зачастую с Пандорой остаемся одни. И не хотим неприятностей.

Зак кивнул, затем прошел к двери и проверил ее для верности.

Когда его удовлетворил осмотр, они вернулись в переднее помещение магазина. Пандора ссутулилась перед компьютером, быстро стуча по клавиатуре.

— Еще двадцать заказов на новые корсеты, — сообщила она Рейн, не отрывая взгляда от монитора. — Говорила же тебе, они разойдутся как горячие пирожки.

Зак посмотрел на экран и увидел тесный черный виниловый корсет. К нему в комплект предлагались ботинки на высоких шпильках и ожерелье в египетском стиле с подвеской-иероглифом, знаком вечной жизни.

Он взглянул на Рейн:

— Упомянутая тобой торговля по Интернету?

В глазах ее заискрился смех:

— Знаешь, пока я не встретила Пандору, то даже не подозревала, что неоготический рынок столь обширен.

Глава 31

Интерьер кафе «Дверь в переулок» представлял собой темный подвал со слабым светом от крошечных свечей, стоявших на столах. Тощий гитарист на сцене пел о наслаждениях запретного секса. Насколько могла судить Рейн, вся песня состояла из ряда метафор, все из которых, казалось, имели отношение к покупкам в кондитерском магазине.

Она поигрывала соломинкой в своем напитке, состоявшем из смеси минеральной воды и сока лайма, нетерпеливо ожидая, когда же музыкант сделает перерыв, чтобы она смогла поговорить с Заком. Что касается остального народа, то никто из публики не вел беседу, не считая случайных фраз официантов, и то произносившихся очень тихими голосами.

Казалось, Зака увлекла музыка. Он развалился на диванчике рядом с ней, одной рукой обхватив фужер с минералкой. Сидел он так близко, что касался ее плечом и бедром, и Рейн возбуждал его запах. На физическом уровне она очень явственно осознавала легкую дрожь возбуждения.

Рейн вынуждена была напомнить себе, что они здесь по работе, потому и пьют, к примеру, минеральную воду. Правда, этот факт не помешал ей потратить уйму времени на выбор наряда для вечера. До этого ей не доводилось бывать в джазовых клубах, но она прекрасно поняла, что надежней выбрать черное. Платье, которое она решила надеть, нельзя было назвать рабочей одеждой, как ни старайся напрячь воображение. Оно было гладким и обтягивающим, изюминкой наряда являлся вырез, который был ниже тех, что она обычно носила. Каким-то образом платье умудрялось выглядеть сразу и элегантным, и смело сексуальным. Не будь с ней Гордон рядом в тот момент, сама бы она ни за что его не купила. Он настойчиво утверждал, что на этом платье стоит ее имя. Она собиралась надеть это платье на первое настоящее свидание с Брэдли.

Наградой ей была реакция Зака на этот ее наряд.

— Это определенно срабатывает, — сказал он, когда она вошла в гостиную на высоких каблуках и сжимая в руке маленькую сумочку.

Не слова зажгли ее кровь. А огонь в его глазах. Ни у одного мужчины не довелось ей увидеть подобного во взгляде. Она сама запылала.

Наконец, гитарист окончил петь о своем путешествии в кондитерскую лавку и объявил перерыв. Включили аудиосистему. Зазвучала музыка, и зал наполнил шум разговоров.

— Что будем делать? — спросила Рейн.

Зак выпрямился на сиденье:

— А сейчас я немного займусь расследованием.

— Каким образом?

— Собираюсь прошвырнуться до бара и немного поболтать с барменом.

— Зачем?

— Я кое-что уже проверял. В тот вечер, когда здесь был Куинн, в клубе был аншлаг. Я так полагаю, что столики заказывались на двоих или большее число народу. Если Куинн пришел один, то скорей всего сидел в баре.

— Ясно, — сообразила она. — Ты надеешься, что бармен его запомнил.

— Стоит попытаться. Вернусь через несколько минут. — Он выскользнул из кабинки и задержался на мгновение. — На самом деле великолепное платье, — произнес он.

Рейн поняла, что Зак уставился сверху в вырез.

— Иди-ка лучше поговори с барменом, — напомнила она.

— Точно. С барменом. Вот еще бы вспомнить, о чем это я собирался с ним поговорить…

Рейн заулыбалась:

— Сосредоточься, Зак.

— Есть, мэм.

Рейн смотрела, как Зак прокладывает путь в лабиринте столиков, и в ней словно играло шампанское. Большинство женщин ее возраста поднаторели в искусстве флирта, но для нее это все было внове и весьма волнующе. Она никогда даже в малейшей степени успешно не практиковалась в этом виде искусства, потому что боялась неизбежного результата. Ей всегда было весьма не по себе посылать эти едва различимые сигналы, которые женщины используют, чтобы привлечь мужчину, поскольку она понимала, что в итоге не сможет стать никому эмоционально близкой. Тогда бы пришлось объяснять, что она слышит голоса. А рассказать парню о голосах — то же самое, что вылить ушат холодной воды на него.

Впрочем, к Заку это не относилось.

Она потеряла его из виду и откинулась на спинку, потягивая напиток. Стало довольно шумно. Вокруг болтали люди, стараясь перекричать музыку, звучавшую на заднем фоне. Кое-кто ходил и выходил из коридора, который вел в туалеты.

Вскоре Зак вернулся. Когда он проскользнул в кабинку, она сразу же почувствовала, что он больше не в настроении флиртовать.

— Бармен его вспомнил, верно, — сообщил Зак. — У Куинна был лэптоп, который он держал так, словно тот был сделан из чистого золота. Он заказал пиво и заплатил наличными. Затем заказал еще. Посчитав Куинна надежным клиентом, бармен открыл счет. После третьей порции Куинн вышел в туалет и не вернулся.

— Ты имеешь в виду, что Куинн сбежал, не заплатив по счету?

— Так считает бармен. Куинн не заплатил за пиво. Не оставил чаевых. Просто вышел в туалет и больше не вернулся.

Она поняла, что Зак изучает выход, который вел к туалетам.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— Я думаю о том, что, по словам Фэллона, след Куинна резко оборвался в Ориане. Возможно, это произошло прямо здесь в «Двери в переулок».

— Ты думаешь, что Куинна могли похитить прямо из клуба?

— Все, что мы знаем на настоящий момент: он был здесь вечером в двадцатых числах. После этого он исчез.

Рейн чувствовала, как Зак излучает энергию. Это была та же аура опасности, которую она ощутила прошлой ночью, когда он возник у ее дверей сразу же после драки.

Странно было то, что его возрастающая психическая энергия возбуждала и ее чувства тоже. Ее пронзила дрожь предвкушения и волнения.

Рейн наклонилась ближе:

— Что ты сейчас собираешься делать?

— То же, что сделал Куинн после трех порций пива. Пойду в туалет.

Рейн прикоснулась к его руке, почувствовав, что ей это необходимо.

— Пожалуйста, будь осторожен. Я видела много фильмов, где действие происходит в мужских туалетах. Это всегда плохо кончается.

— Не беспокойся. — Он ободряюще погладил ее руку. — Некоторые из этих фильмов я тоже смотрел.

Глава 32

Он выбрал путь в туалет, которым по логике вещей пошел бы мужчина, сидевший в баре. Сейчас Зак был разозлен, все его чувства, нормальные и паранормальные, всколыхнулись и зудели от предчувствия. Его пробирала холодная дрожь охотника.

Он знал, что Рейн почувствовала эту сжигающую его энергию, понимал, что это запустило и ее собственные паранормальные чувства. Связь между ними стала сильнее, сознавала она это или нет.

Он прошел в слабо освещенный холл и толкнул дверь с надписью «Для мужчин». Внутри оказалось трое мужчин — двое у писсуаров, один в кабинке. Он пересек маленькую комнату, покрытую кафелем, стараясь не выглядеть извращенцем, пока искал следы старого насилия.

Проблема была вовсе не в отсутствии остаточной психической энергии. Туалет был самым обыкновенным и повидал на своем веку немало драматичных людских моментов. Зак замечал слабые миазмы, годами оставляемые поспешными сценами случайных сексуальных встреч, кто-то тут баловался наркотиками, у кого-то скручивало кишки от болезни, а у иных от приступов ярости.

Его внимание привлекли последние следы. Сильный гнев был еще свежим, возможно с прошлого вечера. Он исходил от одной из раковин. Зак неспешно мыл руки, на несколько секунд сосредотачиваясь на этом следе. У Зака возник образ мужчины, только что узнавшего, что его жена спит с другим. Зак понадеялся, что бедный ублюдок успел взять себя в руки, прежде чем вернулся к своему столику.

Как и следовало ожидать, на ручке скопилось столько наслоений, что было невозможно их рассортировать. Дверные ручки впитывали энергию, как губки.

К тому времени, когда Зак закончил свой краткий осмотр, мужчины стали бросать на него тревожные взгляды. И он решил вернуться в коридор.

Ну, это был выстрел наугад, напомнил он себе.

Зак прошел дальше к пожарному выходу. Для того, кто хотел сбежать, не заплатив по счету, это был самый очевидный путь.

Дверь не стояла на сигнализации. Он тщательно проверил ручку и нашел всего лишь обычные шумы.

Потом вышел в переулок. Дверь тяжело закрылась за ним. Зак постоял мгновение, впитывая ощущения, даваемые ближайшим диапазоном. Бодрящий свежий ночной ветерок принес запах отбросов от большого стального бака. На втором контейнере значилась надпись «Только для стекла». Оттуда воняло прокисшим вином и пивом. Из-под мусорного бака высунулась парочка любопытных крыс и затем стремительно убежала куда-то в ночь.

Зак не нашел никаких следов в туалете и коридоре, поэтому поиск в переулке, наверное, пустая трата времени. Однако он медленно отправился в дальний конец.

Глава 33

Рейн уже в четвертый или в пятый раз проверила время. Циферблат часов в слабом свете настольной свечи показывал, что миновала всего одна минута. Не так уж много времени прошло, учитывая грандиозность плана. Сколько же времени требуется, чтобы обыскать туалет?

Почти мгновенно после того, как Зак исчез в направлении мужского туалета, ее собственное острое возбуждение вылилось в какое-то тревожное предчувствие. Сейчас она чувствовала то же самое замешательство, что и прошлым вечером в то время, когда Зак повстречался с убийцей в подворотне у мотеля. Ей это ощущение не нравилось, но она не знала, что можно предпринять, кроме, как пойти в коридор и постучать в дверь мужского туалета.

Неплохая идея, если подумать.

Если они оба покинут столик, официант, наверно, решит, что они ушли совсем. Зак заплатил за напитки, когда они с Рейн только появились, поэтому о счете можно было не беспокоиться, но он не дал чаевых, поскольку они собирались заказать еще одну порцию.

Рейн открыла маленькую сумочку, чтобы поискать денег на чай. И тут волосы на затылке у нее встали дыбом, словно по ним пробежал невидимый ледяной ветерок. Руки покрылись гусиной кожей.

Одновременно она осознала две вещи. Первое, что мимо ее кабинки проходит кто-то очень опасный. Она могла ощутить не только присутствие этого типа за своей спиной, но и его злобные намерения.

И второе: она совершенно непоколебимо знала, что злоба этого человека была направлена на Зака.

Зак в опасности. Она знала это так же точно, как и то, что она слышит голоса.

Рейн заставила себя вытащить немного денег из кошелька, надеясь, что со стороны ее действие выглядят спокойным, неспешным маневром. Сейчас ее инстинкты просто визжали. Она предпринимала все возможное, чтобы внешне выглядеть невозмутимой.

Рейн положила деньги на стол. Только потом она позволила себе медленно повернуться на сиденье, словно ища официанта.

И как раз успела увидеть фигуру человека, входящего в темный коридор, ведущий к туалетам. Что-то в том, как целеустремленно двигался этот тип, подсказывало, что именно он включил ее внутренний сигнал тревоги.

Мужчина исчез в коридоре.

Рейн захлопнула сумочку, выскользнула из кабинки и поспешила по направлению к туалетам. Она достигла коридора и в то же мгновение увидела, как темная фигура чуть задержалась перед тяжелой дверью, над которой светился знак «пожарный выход».

В зловещем свете таблички с надписью, она увидела, как он извлек из кармана лыжную маску и натянул на голову. Затем взялся рукой за дверную ручку. Другой вытащил из потайных ножен кинжал.

Глава 34

Без всякого предупреждения Зака захватили ужасные видения, стоило ему лишь коснуться края металлического мусорного бака. Зрительные образы были довольно свежими, не больше месяца от роду, и жгли его.

Вот так неожиданно он узнал, что же произошло в этом переулке. Он увидел это все глазами Лоуренса Куинна.

…Из темноты быстро приближается темная фигура. Смятение и резко поднявшийся ужас. Тошнотворное понимание: каким же он был дураком, что поверил им. Личина смерти маячит вдали. Черные глазницы, как бездонные дыры…

…Затем в него проникает неземной холод. Он лежит на земле. Смерть склоняется над ним и выхватывает что-то из его омертвевших пальцев…

Открылась дверь ночного клуба. Зак резко отдернул от металлического края руку и быстро обернулся. Теперь, когда он больше не держался за металл, видения тут же исчезли, но Зак все еще ощущал эмоциональное потрясение человека, знавшего, что смотрит в лицо собственной неотвратимой насильственной смерти.

Из дверного проема выступила Рейн, двигаясь неправдоподобно быстро на своих тонких высоких каблуках и в тесном черном платье. Она направлялась прямо к нему, выставив вперед зажатую в правой руке маленькую сумочку. Она не произносила ни слова, стремительно и неотвратимо сокращая между ними расстояние.

Это не Рейн, вопили его сверхчувствительные инстинкты. Все как-то не так.

Но несоответствие между внешним восприятием противника и тем, что подсказывало Заку внутреннее чутье, породило на секунду беспорядочный хаос в его мозгу, замедлив скорость его ответных действий.

В дверном проеме вдруг возникла вторая фигура.

— Берегись! — закричала Рейн. — У него нож.

Вот это настоящая Рейн.

Она бросила в нападавшего сумочку. Та отскочила от спины фальшивой Рейн и приземлилась на тротуар. Удар не причинил никакого вреда, но на секунду заставил поддельную Рейн оглянуться через плечо.

Заминка, должно быть, внесла сумятицу в способность врага удержать ситуацию, поскольку через пару секунд Рейн-подделка дрогнула и исчезла. И возникла уже знакомая фигура в черной лыжной маске.

Лишь доля секунды потребовалась «Лыжной Маске» оценить, что настоящая Рейн не представляет собой источник опасности, но эта секунда дала возможность Заку достать пистолет из заплечной кобуры.

Однако хорошо прицелиться было невозможно. Охотник-иллюзионист двигался слишком быстро. К тому же позади нападавшего стояла Рейн. Если пуля пройдет мимо, что при данных обстоятельствах вполне вероятно, то может задеть ее.

«Лыжная Маска» вновь превратился в Рейн. Сейчас он был всего лишь в паре футов. По наитию Зак почувствовал, что противник собирается предпринять дальше, и еле-еле успел уклониться от удара.

Зак кинулся под прикрытие мусорного бака с надписью «Для стекла», заглянул внутрь него и схватил первую попавшуюся бутылку. Затем низко присел.

Фальшивая Рейн завернула за угол бака, выставив черную сумочку. Слишком поздно призрак понял, что его цель уже не на ногах. Он попытался исправить положение, резко махнув сумочкой вниз. Дамская сумочка в середине выпада превратилась в нож. Снова враг превратился в «Лыжную Маску», но из-за этого превращения он замешкался на секунду или две.

Зак, оставаясь в нижнем положении, ринулся в открывшуюся брешь. И заехал бутылкой по одетой в черную штанину ноге. Стекло разлетелось вдребезги. Сейчас Зак уже был на ногах. И ему не удалось увидеть, порезал ли он противника до крови, потому что «Лыжная Маска» быстро отскочил, словно в танце. Сейчас он переключался туда и обратно между образами фальшивой Рейн и человека в лыжной маске так быстро, что Зак не мог сосредоточиться и сделать точный выстрел.

Стало очевидно, что нападавший совершенно перестал управлять собой.

— Нет! — завопил то ли «Лыжная Маска», то ли Рейн высоким пронзительным голосом, в котором слышались паника и гнев.

Он развернулся. Все еще сжимая попеременно то нож, то сумочку, он бросился к выходу из переулка.

Зак побежал за ним, устремившись прямо за раненой Рейн. Но тщетно. Он не мог догнать убегавшего. «Лыжная Маска» не мог удержать внешнюю иллюзию, но он все еще обладал высокой скоростью охотника.

Мужчина выбежал из переулка на тротуар. Потом повернул влево и исчез из виду, лишь шаги эхом отдавались в ночи.

Взревел тяжелый мотор. Взвизгнули тормоза.

Беглеца ждала машина.

Но на этот раз раздался тошнотворный звук удара, а затем рев стремительно набиравшего обороты двигателя.

Зак замешкался на несколько секунд у выхода из переулка. Не имело смысла выбегать и попасть прямо в засаду. Но когда он рискнул выглянуть из-за угла здания, то никакой машины уже не было.

Все, что он смог увидеть: только тело, распростертое в нелепой позе на мостовой перекрестка.

Глава 35

— Копы назвали это случайным наездом, виновник которого скрылся с места преступления, — говорил в телефон Зак. — Парень уже был мертв, когда я добрался до него. Никаких документов. Машину никто не видел.

— А ты? — спросил Фэллон.

— Я тоже ее не разглядел.

Зак вышагивал по тихой гостиной Рейн, пытаясь выплеснуть избыток энергии, все еще пульсирующей в нем. Бэтмен и Робин бегали за ним по пятам, стараясь понять, что за новую игру он затеял.

— Но по звуку мотора было похоже на тот самый внедорожник, что ждал его на парковке мотеля прошлым вечером.

— Полиция сильно досаждала вам с Рейн?

— Не в этом случае. Они расценили все, как неудавшуюся попытку ограбления. Я объяснил им, что пошел в туалет, а затем решил подышать свежим воздухом. Парень неожиданно напал на меня. И бросился наутек, когда Рейн вышла посмотреть, что происходит.

— Все правда, — произнес Фэллон.

В голосе его слышалось удовлетворение. Все были осведомлены о Правиле Номер Один. Придерживайся правды как можно ближе, но не пытайся сослаться на «Тайное общество» и объяснить его проблемы с «Ночной Тенью» властям.

В целом, это было разумное правило, подумал Зак. Просто никакому копу толком ничего не объяснишь насчет Общества и «Ночной Тени». "Офицер, я работаю на использующее агентов-экстрасенсов детективное агентство, которое на службе у организации, занимающейся паранормальными исследованиями, и есть другая компания, укравшая секретную алхимическую формулу вещества, усиливающего психические свойства".

Ага, точно.

Время от времени «Тайное общество» обнаруживало упоминание о себе на страницах желтой прессы рядом с новостями о новом явлении Элвиса Пресли или о женщинах, зачавших детей от пришельцев с других планет. Что уже было само по себе неприятно, поскольку беспокоило Фэллона. У него не было желания усложнять проблему, сделав «Джи энд Джи» предметом шуток среди других агентств.

— Копов, разумеется, очень заинтересовала машина, сбившая грабителя, — продолжил Зак.

— Даже если они ее найдут, вряд ли их это приведет к чему-либо. Кто бы не ликвидировал «Лыжную Маску», он позаботится об этом. Я так понимаю, его дрессировщик из «Ночной Тени» дал ему еще один шанс убрать тебя с дороги. Когда парень облажался, был пущен в дело план Б, специально для него.

— Какие мысли насчет того, что происходило со всеми эти превращениями?

— Выглядит так, будто у него было два таланта высокого уровня, — заявил Фэллон. — Но он не мог управлять ими одновременно.

Из кухни вышла Рейн, держа в руках поднос из бамбука с изящным чайником и двумя хрупкими на вид чашками. Она сменила сексуальное черное платье на белый махровый халат. Шлепанцы сменили туфли на шпильках. Волосы все еще были подняты в сексапильный узел, но несколько локонов после приключений в переулке выбились из прически. Они очень привлекательно свободно болтались вокруг ушей и струились вдоль затылка. Тело Зака, все еще гудевшее от адреналина, немедленно откликнулось.

— Я-то считал, существование множества способностей высокого уровня в одном индивидууме полагали невозможным, — произнес Зак, не в силах отвести взгляда от Рейн. — Эксперты заявляют, что один талант всегда преобладает.

— Как и во всем, здесь тоже существуют исключения из правил, — проворчал Фэллон. — Исторические документы свидетельствуют, что было несколько случаев, когда определенные личности демонстрировали несколько талантов высокого уровня. Но да, такой феномен чрезвычайно редкий. Согласно мнению экспертов, существует логическое объяснение, почему почти всегда один талант преобладает.

— Что-то там со сверхраздражением мозга, верно?

— Мозги устроены так, чтобы перерабатывать неимоверное количество входных данных, поступающих от всех органов чувств. Природа предусмотрела отсеивание неважной и ненужной информации, приходящей от этих органов. Мы называем это способностью сосредоточиться. Но если эту способность заездить, то мозг закоротит, за неимением лучшего определения.

— Переполнение информацией.

— Ты и сам знаешь, что довольно трудно справляться с воздействием, производимым психической восприимчивостью десятого уровня, — напомнил Фэллон. — Забирает массу силы воли и самообладания. Просто представь, на что это будет похоже, если придется иметь дело с двумя равнозначно мощными талантами.

— Парень в маске совершенно точно потерял управление. И сегодня это проявилось в гораздо большей степени, чем вчера вечером. Он мигал, как испорченная неоновая вывеска.

— Я проверю любые ссылки, какие смогу найти, — пообещал Фэллон. — В каждом отдельном примере, а общеизвестно, что таковых было считанное количество, двойные таланты умирали в раннем возрасте. Наверно, так природа гарантировала, чтобы эти уроды не стали сверххищниками, и в свою очередь не произвели суперхищников на свет.

— Если ты прав, то не странно ли, что «Ночная Тень» выставила одного из этих крайне редких многофункциональных поденщиков, не умершего молодым?

— Нисколько, — отозвался Фэллон. — Мое нутро подсказывает мне, что «Ночная Тень» вовсе не нашла двойной талант, а они создали его сами, используя новую вариацию формулы.

— Логично. Но если они потратили столько усилий, чтобы создать его, то почему уничтожили такой дорогой инструмент?

— Очевидно, потому что он оказался ненадежным, — предположил Фэллон. — Он напал на тебя дважды и оба раза безуспешно. Сдается, «Ночная Тень» проповедует теорию естественного отбора по Дарвину. Выживают и продвигаются к рангам повыше только самые сильные и успешные.

— Очень надеюсь, что у них не припасено целой плеяды двойных талантов высокого уровня на замену этому парню.

— Не похоже, — очень убежденно заверил Фэллон. — Судя по оценкам сторонних исследований, аналитики заверяют, что по статистике у очень немногих людей, обладающих экстрасенсорными способностями, мог бы под воздействием химических препаратов развиться жизнеспособный двойной талант.

— Статистика никогда не была моим любимым предметом. Слишком много способов существует, чтобы ею манипулировать.

— Взгляни на это с другой стороны, — не скрывая радости, заметил Фэллон. — Ты явно добился успехов с этим заданием. По крайней мере, мы сейчас знаем, что Лоуренс Куинн мертв, и скорей всего его убил тот тип с двойным талантом.

— Мы также знаем, что посланник «Ночной Тени» что-то украл у Куинна, прежде чем устранить его. Думаю, компьютер. Бармен в клубе упоминал о нем.

— Надо полагать, там хранились его заметки или еще какие-то сведения, которые он намеревался продать «Ночной Тени», — высказал мысль Фэллон. — Но что-то, должно быть, пошло не так. Преступники, убившие Куинна и укравшие его компьютер, не достали то, что ожидали найти, поэтому вернулись в Ориану. И единственной наводкой, имеющейся у нас, является Рейн Таллентир. Делай, что хочешь, но не упускай ее из виду.

Зак услышал щелчок и понял, что остался наедине с мертвой тишиной. Он убрал сотовый, прекратил вышагивать по комнате и посмотрел на Рейн. Она сидела на диване и разливала чай с чувственной грацией, от которой у него перехватило дыхание. Где-то глубоко внутри него все сжалось.

Возьми себя в руки, Джонс. Это просто последствия. Ты уже побывал прежде в такой ситуации и выжил.

Рейн поставила чайник на поднос и взглянула на него с неопределенным выражением:

— Что сказал Фэллон?

Зак заставил себя сосредоточиться и умудрился кратко пересказать ей замечания Фэллона.

Коты пришли к выводу, что игра в хождение туда-сюда закончилась, побрели к дивану, запрыгнули на него и устроились на подушках по обе стороны Рейн.

Зак провел по волосам, пытаясь собраться:

— Одно радует. Фэллон считает, что нам не стоит беспокоиться насчет того, что в окрестностях Орианы болтается еще какая-нибудь личность с двойным талантом.

Рейн обхватила ладонями тонкую чашку и поднесла к губам.

— Как насчет личности, только что прикончившей объявившегося у нас того типа с двойным талантом?

— Насчет него, видимо, следует беспокоиться. — Он поймал себя на том, что таращится на ее рот. Сосредоточься, Джонс. Он начал снова бродить по комнате. — Но, может, не в ближайшее время.

Рейн помолчала, потом отхлебнула травяной настой:

— Почему ты так говоришь?

— Фэллон прав. Возможно, «Ночная Тень» ликвидировала своего дважды талантливого парня, потому что он не смог прикончить меня. Но существует и другая версия. Может быть, настоящим поводом для ликвидации послужило то, что «Лыжная Маска» вышел из подчинения и создал проблему.

Рейн немного поразмыслила.

— То есть ты считаешь, что у него не было приказа убить тебя сегодня вечером? Ты думаешь, он действовал по своему усмотрению?

— Он был страшно разозлен. Мне трудно объяснить, но я чувствовал, что он хочет убить меня по своим личным мотивам. У него просто не было той беспристрастности, обычно присущей профессионалам. Фэллон полагает, что ему давали некую разновидность того наркотика. И это могло повлиять на его психику.

Рейн зябко поежилась:

— Из того, что ты рассказывал, видно, что формула основателя имеет длинную историю доведения до сумасшествия тех, кто ее употреблял.

— Да.

— Трудно поверить, что мой отец работал над чем-то столь опасным.

— Рейн…

Она осторожно поставила чашку.

— Неудивительно, что Совет выгнал мою семью из Общества и послал «Джи энд Джи» сжечь лабораторию.

Он пересек комнату и встал перед ней. Их разделял кофейный столик.

— Думаю, стоит уточнить, что Совет вышвырнул твоего отца, — тихо сказал Зак. — Вас же с тетей никто не выгонял.

Она пожала плечами:

— Не похоже, что у любого из нас был выбор после той ночи, когда «Джи энд Джи» все уничтожила.

— У тебя не было выбора, потому что ты была слишком мала. Но у твоей тети выбор был. Именно она приняла решение воспитать тебя вне Общества и лишить твоего наследия.

— На ее месте я бы поступила точно также. У нее было достаточно много причин не доверять Обществу или «Джи энд Джи».

Зак обогнул столик, встал рядом и обхватил ее запястья. Затем, потянув, поднял Рейн с дивана.

— А что насчет тебя? — спросил он.

— У меня тоже нет повода доверять Обществу или «Джи энд Джи». Они преследуют свои интересы.

— А у тебя свои.

— Да.

— Ты не веришь Обществу и не доверяешь «Джи энд Джи», — повторил он. — А как насчет меня?

Она вгляделась в его лицо:

— Разве это важно?

— Да, — произнес он. Он расслышал грубое настойчивое нетерпение в своем голосе, но не мог ничего поделать, чтобы смягчить его. — Важно.

— Тебе я верю, — сказала Рейн. Вид у нее был такой, словно сие утверждение удивило ее саму, но она не отступилась от своих слов. — Ты с самого начала был со мной честен.

Зак почувствовал, как что-то в душе отпустило.

— Ладно, — согласился он. И заставил себя освободить ее запястья. — Хорошо, спасибо.

— Ты веришь мне?

— Да.

Он ответил, даже не задумавшись.

— Несмотря на то, что у меня свои причины помочь тебе найти то, за чем охотится «Ночная Тень»?

— Я знаю, из чего исходят твои поступки. Не похоже, что ты это утаивала. Ты была честна с самого начала.

— Как и ты. — Она снова села на диван. — Я налью тебе моего особого чаю. А потом мы сыграем в карты.

Ему не сиделось на месте. Зак хотел двигаться. Карты и пасьянс вряд ли сегодня помогут справиться. Образы Лоуренса Куинна, отсчитывавшего последние секунды земного существования, были еще слишком живы и сильны.

Впереди предстояла кошмарная ночь, и Зак не мог рисковать ослабить ощущения с помощью пары порций виски. Видимо, лучше вообще не спать.

Рейн налила отвар в небольшую чашку и вручила ему:

— Вот. Выпей немного.

В угоду ей он отхлебнул половину содержимого чашки одним глотком. Слегка вяжущий вкус трав не был таким уж противным, но он не думал, что варево каким-то образом повлияет на видения. Единственное средство, которое могло его отвлечь от сцены смерти, этой ночью было ему недоступно.

Рейн перетасовала колоду и стала раздавать. Зак отважно попытался сосредоточиться, но понял, что это напрасная трата времени. Его мозг упорно совершал дикие прыжки от образов приближающейся смерти к яростной необходимости всеми возможными примитивными способами подтвердить, что он еще жив.

— Я признателен за старания, но ничего не получается.

— Предстоит одна из тех ночей, так ведь? — спросила она. — Одна из паршивых ночей.

— Мне не привыкать. Не беспокойся обо мне.

— У меня самой сна ни в одном глазу. Стоит вспомнить, как тот мужчина пытался тебя убить, так все нервы на пределе, никак не успокоюсь. А потом этот тело на мостовой…

Его рука замерла на полпути с чашкой.

— Как ты узнала, что этот парень пришел по мою душу?

— Бог его знает. Он прошел сзади кабинки очень близко от меня. Я просто вдруг его почувствовала. И чувство было не из приятных. Словно оглядываешься через плечо и видишь приготовившегося к прыжку тигра.

Зак кивнул:

— Такое случается с охотниками, когда они в гневе. Они излучают энергию хищника. Большинство людей способны ее ощутить, даже если сознательно не понимают это. А уж такие экстрасенсы, как ты, вообще без всякого труда ловят эти колебания.

— Ты уверен, что видения, которые ты уловил сегодня вечером, связаны как-то со смертью Лоуренса Куинна? — тихо спросила Рейн.

— Да.

— И ты также уверен, что убийцей был «Лыжная Маска»?

— Абсолютно утверждать не могу, но это кажется логичным. Последнее, что видел Куинн, лицо, которое его охваченный паникой мозг распознал, как лицо Смерти. Две черные дыры на месте глазниц. Готов спорить, это на самом деле была лыжная маска.

— Фэллон Джонс все еще думает, что я ключ ко всему этому делу, — сказала она.

Зак отпил глоток чая:

— К несчастью, я с ним согласен.

— Но прошел месяц со дня смерти тети Веллы. Никто не пытался связаться со мной.

— Фэллон считает, что они отсиживаются, наблюдая за тобой со стороны.

— Наблюдают за чем? — в замешательстве спросила Рейн.

— Подумай сама, — произнес он. — Что ты делала в основном последний месяц?

— Ты имеешь в виду, помимо бизнеса?

— Именно.

— Улаживала дела с наследством. Удивительно, сколько бумажной волокиты связано со смертью.

— Верно.

— Неужто в этом дело?

— Вот именно, все ниточки ведут к Велле Таллентир, — подтвердил Зак.

Глава 36

Ему опять снился кошмар.

…Смерть надвигается на него из темноты, черные дыры на месте глаз. Он окаменел от страха, вцепившись пальцами в край стального мусорного бака. Ему отчаянно хочется повернуться и убежать, но он не может двинуться с места. Не имеет смысла пытаться спастись. Ужасная фигура догонит его…

…Маска смерти преобразилась в прекрасное лицо Дженны. Она улыбнулась ему и протянула руки навстречу.

— Я была для тебя идеалом. Что еще тебе нужно от женщины?

Зак проснулся с бешено бьющимся сердцем. Футболка пропиталась потом. Он резко сел, спустил ноги на пол и тяжело задышал.

Просто сон, не будь идиотом. Пересиль его. Ты можешь справиться. Ты уже проходил через это прежде. Чем ты недоволен? Не надо было спать сегодня ночью.

Зак взглянул на часы. Два сорок пять. Он проспал полтора часа. Несчастье в том, что сейчас ему было еще хуже, нервы расшатались больше, чем, если бы он просто не спал.

Травяной отвар подействовал, но ненадолго. Как же он ненавидел проклятые сны.

В проеме двери материализовалась белая, похожая на привидение фигура.

— Зак?

Он мог бы просто смотреть на нее, вот так стоявшую в проеме, как чертовски недоступное божественное создание, и просто притворяться, что это еще одно видение, противоядие от ликов смерти. Но звук ее голоса — это было уж чересчур для его расстроенных нервов.

— Что со мной станется? Все в порядке, — произнес он, понимая, как грубо звучат его слова. — Иди спать.

— Я слышала тебя через стенку. Ты кричал.

— Просто паршивый сон.

— Зак…

— Проклятье. Я не хочу играть в карты. Иди спать. Сейчас же.

Великолепно. Он гавкает на нее, как пес с пораненной лапой.

Рейн вошла в комнату, остановилась прямо перед ним и обняла за шею.

— Я тоже больше не хочу играть в игры, — произнесла она. — Сегодня ночью я это поняла, когда на моих глазах тебя чуть не убили.

— Рейн. — Неистовое желание охватило его. — Пожалуйста, перестань. Если и впрямь так думаешь. Мне не нужно твое сочувствие.

Она поцеловала его. Это был не легкое успокаивающее обнадеживающее прикосновение губ. А полноценный безоговорочный глубокий поцелуй, призванный дать ему понять, как она хочет его, в точности, как той ночью в Шелбивилле.

Чувственная энергия — нормальная и паранормальная — пыхнула диким жаром. Его засасывало в водоворот. И с такой мощью, что напрочь стерло призрачные кошмарные видения, по крайней мере, на время.

На сей момент и временное забытье было благотворным.

Зак потянул Рейн в постель, лег на нее сверху, там, где ему и следовало быть. Ее ступня скользнула по его ноге. Он сграбастал спереди ее чопорную ночную сорочку из хлопка, рванул ее, краем уха услышав, как посыпались пуговицы, и затрещала ткань.

Сорочка мгновенно разошлась до талии, что было просто замечательно. Перед его глазами предстала ее грудь, и он в наслаждении припал к ней, погружаясь в жар ее тела и упиваясь его ароматом.

Он опустился ниже, там его ждало открытие, что внутренняя сторона ее бедер даже теплее и нежнее, чем на груди. Он провел рукой вверх по бедрам. Сорочка задралась и освободила путь для безжалостного натиска.

Тогда он нашел жаркую сердцевину и волшебством пальцев вызвал у Рейн страждущий приглушенный вскрик. Он чувствовал, как она ногтями впивается в его спину под мокрой футболкой, царапая кожу. От чего еще один шквал вожделения на грани боли обрушился на него.

Одежда больше не стесняла его напряженный член. Рейн провела ладонью вниз и обхватила его. Как же здорово было чувствовать, что она так близко касается его, но ему нужна была еще большая близость, ему требовалось быть внутри нее.

И она гостеприимно открылась ему навстречу. Когда он вошел в нее, то там было немного сухо и очень тесно. Он застонал и предпринял попытку выйти, но она обхватила его ногами и подалась ему навстречу. Он начал совершать толчки, все сильнее и быстрее, и уже не смог бы остановиться.

— Рейн.

— Да, — шептала она, вцепившись в него. — Да, все хорошо. Я хочу тебя вот так, внутри меня.

И почти мгновенно освобождение сокрушило его. Мощные волны смели кошмарные видения и нервное напряжение, питавшее их.

Очищающий взлет на вершину казался бесконечным. Когда все кончилось, Зак рухнул на подушки рядом с Рейн, совершенно опустошенный. Он знал, что она не достигла той же вершины, хотел все исправить. Но он так чертовски устал.

Она ласково поцеловала его:

— Спи.

Он еще смутно осознавал, что она потянулась вниз, чтобы накрыть их покрывалом. Последнее, что удержалось в его памяти, тепло ее руки, обнявшей его за пояс.

Он спал.

Глава 37

На рассвете пасмурного сырого дня Зак проснулся, чувствуя себя расслабленным и отдохнувшим. Рядом зашевелилась Рейн.

— Кто такая Дженна? — тихо спросила она.

Чувство легкости мгновенно исчезло. Пару секунд он раздумывал, не солгать ли ей. Впрочем, до сих пор он ее не обманывал. И не хотел начинать и сейчас. Она имеет право знать.

— Моя невеста. — Он прикрыл глаза рукой. — Год назад она умерла.

Рейн дотронулась до его руки.

— Я не знала. Я думала… неважно. Прости.

Он убрал руку, повернул голову на подушке и взглянул на нее.

— Как ты узнала о Дженне? — спросил Зак.

— Ты звал ее во сне. Я потому и пришла в твою спальню, посмотреть, в порядке ли ты.

Он поморщился.

— Я этого и боялся. Дженна примешалась ко сну о Лоуренсе Куинне.

— Это все объясняет.

— Объясняет что?

— Когда ты выкрикнул ее имя, то сначала я подумала, что Дженна, кем бы она ни была, могла быть одним из плохих парней, встреченных в прошлом. Я не поняла. Что это кто-то из твоих близких.

Он уставился в потолок, понимая, что собирается рассказать ей все.

— Полтора года назад мы с Дженной познакомились на . Это «Тайная сваха», брачное агентство Общества, помогающее его членам находить пару. У людей с сильными психическими свойствами могут быть сложные отношения.

— Я это заметила, — сухо заметила Рейн.

— Согласно «Тайной свахе» Дженна была для меня идеальной женщиной. И будь я проклят, если это было не так.

Рейн ничего не сказала. Зак почувствовал, как она чуть отодвинулась, отгородившись от него.

— Дженна была очень красивой, — произнес он, решив, раз уж начал, идти до конца. — Но у нее было гораздо большее, чем просто красота. Она была умна. Хорошо образована. Казалось, она лучше меня знала, чего я хочу, еще до того, как я сам это понимал, в постели и вне ее.

Рейн натянула простыню до подбородка:

— Понимаю.

— Она очаровала мою семью и всех друзей. Она могла быть сексуальной или страстной, обаятельной или игривой, в зависимости от моего настроения. Ей нравились те же вещи, что и мне, начиная с музыки и кончая едой в отпуске. Мы никогда не спорили. Мы смеялись над одним и тем же. Она никогда не жаловалась, когда какое-нибудь дело захватывало меня на несколько дней или недель подряд. Она была всегда…

— Совершенством, — подсказала ровным голосом Рейн.

— Да. Они с моей матерью планировали совершенную свадьбу. И идеальный медовый месяц. Я говорил себе, что мне следует быть счастливейшим человеком на земле. Но я таковым не был.

— Совершенства для тебя оказалось недостаточно? — Сейчас в голосе Рейн появился заметный надлом.

Он встретился с ней взглядом:

— Все было уж слишком, черт возьми, совершенным. В конце концов, я решил, что Дженна слишком хороша, чтобы быть правдой.

— Ты пытался найти недостатки в идеальной женщине?

— Да.

Рейн села, все еще сжимая простыню.

— Ради Бога, зачем?

— Потому что в какой-то момент я все же понял, что не люблю женщину, по уверению всех, идеальную для меня, и должен был понять, что не так.

— С ней?

— Нет, — сказал Зак. — Со мной.

— Ну и?

— Я начал раскапывать ее идеальное прошлое. Когда я вышел за пределы данных в компьютере, которые были чисты как снег, я, в конце концов, начал находить некие пробелы в образце совершенства. Сначала мне пришла в голову мысль, что она просто скрывает несколько секретов.

— Ты воспринял это, как хороший знак?

— Веришь или нет, но было облегчением узнать, что возможно она обычный человек.

— Что же случилось?

Рейн выглядела поневоле очарованной.

— Я вел себя осторожно, но у Дженны была интуиция десятого уровня. Она стала подозревать, что у меня имеются сомнения по отношению к ней. И очень забеспокоилась.

— Вы поссорились?

— Можно и так сказать. Она попыталась отравить меня.

Рейн ошарашено уставилась на Зака:

— Ты серьезно?

— Единственное, что спасло меня, это мои способности. Она положила яд в бутылку моего любимого скотча, тот, что я пью, когда видения по-настоящему достают меня.

— Как ты узнал, что там яд, прежде чем выпил?

— Тем вечером она сама принесла бутылку из шкафчика в спальню. Просто было что-то такое в том, как она ее держала. Я наблюдал, как она наливает скотч, и знал, что она собирается убить меня.

— Боже правый. Я даже не знаю, что сказать. — Рейн, нахмурившись, помолчала. — И что же случилось, когда ты отказался выпить скотч?

— Она немного взбесилась. Не знаю, как еще описать это. Она бросилась на меня и попыталась выцарапать мне глаза. Она визжала, что она идеальна для меня снова и снова. В конце концов, я умудрился ее успокоить. Потом позвонил одному доктору из Общества. Он поставил диагноз, что у нее психологический срыв. Мы поместили ее в одну из клиник Общества.

— Что произошло?

— Через два дня ее признали невменяемой сумасшедшей. Над ней установили наблюдение, но она нашла способ покончить с собой.

Рейн широко распахнула глаза от ужаса:

— Ты говорил, что внезапное помешательство типично для тех, кто принимал ту формулу и потом лишились наркотика.

— Именно.

— Зак, ты хочешь сказать, что тебя чуть не отравил член «Ночной тени»?

— «Ночная тень» не хотела отравить меня, — тихо сказал он. — Целью Дженны было выйти за меня замуж.

Понимание озарило умное лицо Рейн.

— Ну, конечно. Если бы агент вступил в брак с кем-нибудь из семьи Джонсов, у них бы появился идеальный шпион.

— Они подготовили для нее почти идеальное прикрытие и исхитрились проникнуть в файлы «Тайной свахи» и внедрить его. Вдобавок, они проникли в генеалогическую базу данных Общества, чтобы оставить там на Дженну солидную родословную.

— Как «Ночная тень» догадалась, каким образом сотворить для тебя идеальную женщину? — спросила Рейн.

— Они вскрыли «Тайную сваху» и украли мой психологический портрет. Затем построили психологический портрет для Дженны, который совпал почти на сто процентов. Дженну выбрали не только за красоту, но и потому что она была превосходной актрисой. У нее к тому же имелась интуиция высокого уровня, как у моей матери. Они усилили ее природные способности с помощью формулы.

— И превратили в идеальную женщину, — прошептала Рейн.

Зак закинул руку за голову:

— До тех пор, пока она не попыталась меня отравить. Удивительно, как такая мелочь может разрушить идеальные отношения.

— Полагаю, некоторым мужчинам просто не угодишь.

Уголки губ Зака дрогнули, и напряжение внутри него ослабло.

— Считай, что я разборчивый, — согласился он.

— Ты сказал, что она пыталась убить тебя, испугавшись, что ты ее подозреваешь?

— Да.

— А какой в этом смысл? Если план провалился, зачем рисковать, убив Джонса? Она должна была знать, что «Джи энд Джи» и Совет не успокоятся, пока не поймают ее.

— Она была в отчаянии. Я же тебе говорил, что «Ночная тень» не признает провалы. Яд, который она использовала, имитировал бы сердечный приступ. Она надеялась, что если я умру естественной смертью, ее руководители снимут с нее ответственность.

— Жесткий народ.

— Весьма жесткий.

Рейн обхватила руками колени и положила на них подбородок.

— Кто-нибудь в Обществе знает, что произошло между тобой и Дженной?

— Нет. Все дело замяли Магистр, Совет и «Джи энд Джи». Официальная версия: моя невеста покончила жизнь самоубийством.

— Что и является правдой, — заметила Рейн.

— Вроде того. Хотя, насколько мне кажется, своего агента убила «Ночная тень».

Рейн обеспокоено всмотрелась в него.

— Ты был на волосок от смерти.

Зак мрачно улыбнулся:

— Совершенство слишком переоценивают.

— Ты в самом деле не любил ее?

— Я был ослеплен какое-то время, — признал он. — Но, в конце концов, посмотрел в лицо факту, что чего-то не хватает.

— Хотя это скорей поколебало твою уверенность в себе, верно? Заставило прислушаться к твоей собственной интуиции.

— Верно.

Рейн кивнула.

— В гораздо меньшей степени, но такое случилось и со мной после неудачи с Брэдли. Я все удивлялась, как я могла убедить себя, что он Мистер Идеал.

Зак потянулся и поймал ее за запястье:

— А ты уверена, что он не такой?

Она улыбнулась.

— Никакого сомнения в душе.

Зак потянул ее вниз в постель, а сам вытянулся рядом, опершись на локоть.

— В моей душе тоже, — произнес он.

И прижался к ее мягкому теплому телу.

А потом медленно любил ее в утреннем свете, всецело наслаждаясь тем, как растет в ее глазах желание, и их затуманивает страсть. И когда в руках его она превратилась в жидкое пламя, он глубоко утонул в ней. Ноги ее обхватили его крепче, и спальня вдруг наполнилась высекающей искры энергией жизни.

Глава 38

Они ели яркую красную малину с тостами из белого хлеба и с арахисовым маслом. Зак себе приготовил кофе. Рейн заварила чай. И в глубине души она решила, что это одна из самых замечательных трапез в ее жизни, может быть самая лучшая. Она знала, что навсегда сбережет тепло и близость, витавшие в кухне.

— Знаешь, я думаю, что мог бы привыкнуть к арахисовому маслу на завтрак, — заявил Зак, прожевывая кусок тоста.

Уж она точно могла бы привыкнуть видеть его перед собой за столом во время завтрака, подумала Рейн. Внезапная боль от страстной потребности прошептала ей: «Остерегись».

Часом позже прозвенел дверной звонок, как раз когда она сгружала последние тарелки в посудомоечную машину.

— Я открою, — предупредил Зак, отставляя чашку с кофе. — Видимо, Митчелл. Должно быть, услышал о событиях прошлого вечера в клубе.

Рейн выпрямилась:

— Я думала, он что-то говорил о том, что едет сегодня в Шелбивилль.

— Может, передумал.

Робин и Бэтмен помчались за Заком, явно предвкушая новую игру.

Она услышала, как открылась входная дверь. Зак с кем-то поздоровался. Потом она услышала приятный оживленный женский голос.

— О, какая прелесть, — сердечно произнесла незнакомка. — Обожаю котов.

— У меня на кошек аллергия, — сообщила вторая женщина.

Рейн прошла в гостиную. Изящная женщина в обтягивающих черных джинсах, полусапожках на высоких тонких каблуках и в черном свитере с воротником-хомутом стояла, болтая с Заком. Буйная грива кудрей цвета янтаря обрамляла ее лицо. Большой кулон из бирюзы, свисающий с серебряной цепочки, сочетался с цветом ее глаз.

— Кэссиди Катлер, — представилась она Рейн, прежде чем Зак успел объяснить, кто она такая. Кэссиди махнула рукой в сторону стоявшей немного позади нее женщины. — А это моя ассистентка Ники Пламер.

— Как поживаете, мисс Таллентир, — произнесла Ники Пламер. Она тревожно покосилась на Робина и Бэтмена.

Ники была выше Кэссиди и несколькими годами старше. Возможно, тридцати шести или тридцати семи лет. Она носила выглядевший помятым брючный костюм. Темные глаза скрывались за очками в черепаховой оправе. В одной руке она сжимала на вид тяжелый кожаный чемоданчик, а на лице навечно застыло беспокойное выражение.

Рейн подхватила на руки Бэтмена и Робина.

— Я отнесу их в библиотеку, — пояснила она.

— О, пожалуйста, не беспокойтесь насчет котов, — поспешно заверила Кэссиди.

— Я сейчас вернусь, — успокоила ее Рейн.

Ники одарила ее отчаянно благодарным взглядом.

Рейн поспешила в холл и отправила Бэтмена и Робина в библиотеку. Они были не в восторге.

Когда Рейн вернулась в гостиную, Кэссиди и Ники уже сидели на диване.

— Я схожу за кофе, — сказал Зак.

Кэссиди повернулась к Рейн.

— Брэдли так много рассказывал о вас, — сообщила она. — Мне не терпелось увидеть вас. Никогда прежде я не разговаривала с настоящим экстрасенсом. Брэдли описывал, какие поразительные вещи творили вы на месте преступления.

Краем глаза Рейн увидела, как появился из кухни Зак. Она знала, что он с трудом скрывает, как его забавляет происходящее. Она не удостоила вниманием ни его, ни замечание Кэссиди.

— Чем могу быть полезна? — спросила она ровным прохладным тоном.

— Прошу прощения за то, что появилась без предварительной договоренности, — извинилась Кэссиди. — Как я только что сказала мистеру Джонсу, надеюсь, что я не прервала завтрак. Я решила воспользоваться шансом и заявиться сегодня рано, поскольку хотела захватить вас прежде, чем вы уйдете на работу. Брэдли упоминал, что у вас собственный магазин по прокату костюмов в городе.

— Вы хотите моей помощи в книге, которую вы пишите с Брэдли, — перешла сразу к делу Рейн.

Казалось, Кэссиди ничуточки не обескуражила прямота Рейн.

— Да, хочу, — принимая более деловой тон, произнесла она. — Более того, я готова поговорить о цене потраченного времени. — Ее бровь поднялась, выражая легкое неодобрение. — Насколько я понимаю, Брэдли никогда не компенсировал вам вашу помощь в тех зависших делах.

— Я делала это не ради денег, — быстро уточнила Рейни.

— Ясно, как день. Но лично я верю, что любой труд должен вознаграждаться. И, поверьте, при авансе, добытом моим агентом для этой книги, я могу позволить себе оценить ваше время участия в этом проекте.

— В настоящий момент я занята, мисс Катлер.

— Понимаю. Брэдли говорил мне, что у вас недавно в семье случилось горе. Пожалуйста, примите мои соболезнования.

— Благодарю.

Кэссиди сложила руки на коленях и серьезно посмотрела на Рейн.

— Я так поняла, что вы используете свои психические таланты не ради денег, а потому что чувствуете ответственность перед семьями жертв. Все, что я прошу, это помочь Брэдли дать душевное спокойствие семье Деллингемов. И вы единственная, в чьей это власти.

Разыгрывает проклятую карту вины, подумала Рейн.

— Боюсь, прямо сейчас у меня нет времени, — сказала она. Она понимала, как неубедительно это звучит.

Кэссиди, казалось, разразилась праведным негодованием. Подбородок вздернулся, плечи расправились, а в глазах вспыхнул стальной блеск.

— Боюсь, именно это слышала от правоохранительных органов семья Деллингемов последние пять лет, Рейн. Вы снова собираетесь разбить их надежды?

Рейн освободилась от транса, в который ее загнало чувство вины. Она холодно улыбнулась:

— Мы только что обсуждали, как много денег можно заработать на этом проекте, помните? Вот она, реальная причина тому, что вы здесь, ведь так?

Кэссиди поджала губы.

— Я не отрицаю, что зарабатываю деньги на книгах, но это не главная причина, почему я пишу их. Я могла бы писать детективы, а не описывать настоящие преступления, если бы меня интересовали только деньги. Я пишу книги по той же причине, по которой вы помогали Брэдли. Я тоже чувствую необходимость замолвить словечко за забытых жертв.

Еще одна волна вины окатила Рейн.

— Простите, — извинилась она. — Я не собиралась намекать, что у вас личные интересы к этим делам.

Выражение лица Кэссиди смягчилось.

— Есть еще одна причина, почему я этим занимаюсь. Мы, как и общество, нуждаемся в изучении преступного поведения, чтобы выискать способы его распознавать и справляться с порочными психопатами, прежде чем они убьют свои жертвы. Вы знаете, что убийца Линды Деллингем сотворил с этой семьей? Это абсолютно уничтожило этих людей.

— Я не говорю, что у вас нет призвания писать о настоящих преступлениях, — поспешно заявила Рейн. Проклятье, она чувствовала то же давление теми же методами, что пытался уговорить ее Брэдли помочь ему.

— Буду честной, — сказала Кэссиди. — Не стану скрывать, что я отнеслась скептически, когда Брэдли рассказал мне о ваших утверждениях о психических способностях. Вы не можете меня осуждать. На своем веку я встречала много мошенников, я даже написала книгу о фальшивом экстрасенсе.

— «Беспощадные видения», — подтвердила Рейн.

Довольная Кэссиди замигала:

— Вы ее читали?

— Да.

Рейн читала в надежде найти кого-нибудь подобного себе, кто понял бы ее. Но, действительно, экстрасенс в книге был фальшивым.

— Ну, тогда вы понимаете, из чего я исходила, когда Брэдли рассказал мне, что, по вашему заявлению, вы слышите голоса, — продолжила Кэссиди. — Он убедил себя, что у вас просто особый талант наблюдателя и способность подмечать малейшие детали в сцене преступления, пропущенные другими. Но я верю, что вы настоящая. Рейн, и хочу написать о вас и вашем даре. Я хочу следовать за вами с Брэдли и рассказать историю, как восторжествовала справедливость для семьи Деллингемов.

— Вы не понимаете, — возразила Рейн. — Последнее, что мне хотелось, чтобы мое имя упомянули в одной из ваших книг.

Кэссиди заметно смягчилась.

— Уважаю ваше решение. Обещаю, что использую для вас псевдоним.

— Не думаю, что это выход. Для блоггеров или бульварной прессы вычислить меня труда не составит.

Кэссиди настоятельно гнула свою линию:

— Я гарантирую, что сохраню вашу анонимность. Верьте мне. Я всегда защищаю свои источники.

— Нет, — сказала Рейн. — Простите, но я не хочу участвовать в этом проекте.

Впервые Кэссиди показала намек на раздражение. Рейн могла бы сказать, что это легкое напряжение в настроении обеспокоило Ники. Она смотрела на начальницу с тревожным выражением.

Кэссиди забарабанила пальцами по кожаной обивке дивана и впилась в Рейн целеустремленным взглядом:

— Проблема ведь в Брэдли, верно?

— Нет, — ответила Рейн.

— Понимаю. — Она быстро взглянула на Зака, затем снова повернулась к Рейн. — Брэдли объяснил, что вы неправильно поняли его дружеское отношение. Решили, что за этим стоит гораздо больше, чем есть на самом деле. Не переживайте. Всякое случается.

Рейн взглянула на часы и вскочила на ноги.

— Простите меня. Но мне сейчас пора в магазин. Удачи в написании книги.

Кэссиди не сдвинулась с дивана.

Ники уже откровенно нервничала. Она моргнула несколько раз и прочистила горло.

— Кхм, возможно, нам стоит уйти, мисс Катлер. Не забывайте, что вам нужно в девять звонить агенту.

Кэссиди, явно раздраженная, колебалась на несколько секунд дольше, чем нужно. Рейн прикидывала, как ее выставить отсюда. Это будет нетрудно. У нее было преимущество в весе и росте.

Но Кэссиди, наконец, поняла, что ситуация становится неловкой. Она неохотно встала и протянула руку Ники.

— Карточку, — резко произнесла она.

Ники поспешно открыла кожаный чемоданчик и вынула золотую визитницу. Потом извлекла из нее карточку и положила в протянутую ладонь Кэссиди.

Кэссиди вручила визитку Рейн.

— Мне хотелось бы, чтобы вы подумали, Рейн. Невзирая на ваши личные отношения, у вас с Брэдли хорошая рабочая команда, которая дает вам обоим возможность внести уникальный вклад в дело справедливости. Пожалуйста, сохраните мою карточку. Когда вы будете готовы принять мое предложение, позвоните мне по этому номеру. Это мой сотовый.

Рейн взяла карточку. Ей показалось, что так быстрее всего избавиться от Кэссиди.

Зак уже был в прихожей и открывал дверь. Кэссиди почти вылетела наружу. Ники бросила Рейн извиняющую улыбку и последовала за ней.

Зак закрыл дверь и посмотрел на Рейн.

— Вот одна из самых решительных женщин.

— Считает, что причина моего отказа помогать ей в проекте кроется в том, что случилось между мной и Брэдли, — заметила она.

— Знаю.

— Но отказ не имеет с этим ничего общего. Я просто не хочу рисковать, что в конечном итоге мое имя появится в ее книге.

— Ты не веришь, что она сохранит твою анонимность?

— Не верю. Первый же попавшийся любопытный блоггер раскусит мое прикрытие.

— У меня предчувствие, что ты права.

Рейн взглянула на него:

— Что ты собираешься дальше расследовать?

— Ну, для начала ты сегодня на работу не пойдешь. Полагаю, Пандора справится с магазином?

— Да. Чем нам предстоит заняться?

— Думаю, пора поговорить с людьми, которые последними видели Веллу Таллентир живой.

Глава 39

Доктор Бакстер Огилви взглянул на Рейн из-за стола, заваленного кипами папок, бумаг и научных журналов. Он был директором психиатрической лечебницы Святого Дамиана. За тот год, что Велла значилась пациенткой лечебницы, Рейн прониклась уважением и благорасположением к доктору.

Он относился к людям, не лишеных сострадания к ближнему и с головой погрязших в традиционной медицинской и психиатрической практике. Рейн понимала, что у него никогда не было на руках ключа к истинной природе психического заболевания Веллы. Чтобы полностью понять ее патологию, ему требовалось поверить, что у Веллы имелись способности экстрасенса. Рейн знала, что он не был способен пойти на такой риск. Заявление Веллы, что она слышит голоса, Огилви в конце концов признал симптомом болезни.

Однако его подход к тому, что являлось одним из самых необычных и требующих напряженного внимания случаев в его практике, был удивительно объективен и широкомасштабен. Он включал в себя специальную диету в виде витаминных добавок наравне с передовым психиатрическим лечением, традиционной психотерапией и, прежде всего, спокойной обстановкой. Рейн знала, что она в вечном долгу перед врачом. Огилви совершил то, что не удалось сделать ей, Гордону и Эндрю за последний год. Он впервые за долгие годы обеспечил Велле некое подобие психологического и эмоционального спокойствия.

Доктор явно удивился, увидев в своем кабинете так скоро после похорон Рейн и Зака, но вновь поспешил выразить свои соболезнования.

— Я понимаю, что вы еще скорбите, — обратился Огилви к Рейн. Он сложил руки на столе и внимательно посмотрел на нее поверх очков в золотой оправе. — Иногда события вынуждают нас искать ответы там, где их нет, во всяком случае, в области действующей медицины. Возможно, вам лучше обратиться к религии или духовному наставнику.

— Мы здесь не ищем ответы на такого рода вопросы, — быстро заверила его Рейн. — Нам хотелось бы узнать подробнее, что произошло в ту ночь, когда умерла тетя.

Огилви заметно обеспокоился:

— Мне помнится, вы потребовали и получили копию документов, касающихся смерти вашей тети.

Зак посмотрел на него:

— Мы в курсе, что вскоре после полуночи у Веллы Таллентир произошла остановка сердца. Мы также знаем, что предприняли все меры срочной реанимации, но они оказались бесполезными. Нас не интересует причина смерти или усилия вашего персонала вернуть ее к жизни.

Пришедший в замешательство Огилви нахмурился.

— Тогда что вы хотите от меня?

— Мы хотели бы побеседовать с теми людьми из вашего персонала, кто видел Веллу в последние сутки перед смертью, — уточнил Зак.

В его голосе слышалась напряженность. Рейн знала, что это не просто потому что сейчас он был полностью погружен в расследование. Как и она, он столкнулся с хаосом психической энергии, пропитавшей вестибюль и кабинет. Как и любая другая больница, это учреждение вобрало психическую сущность отчаяния, страха, обеспокоенности, ярости, боли и просто обычного сумасшествия, исходившую от пациентов и их семей в течение многих лет. Энергия буквально пропитала все стены.

Огилви насторожил тон Зака.

— Вы же не ждете от меня, чтобы я подверг свой персонал допросу частного детектива? Если вы ищете преступную халатность, то должны следовать определенной процедуре.

— Нет, — вмешалась Рейн, прежде чем Зак смог еще больше напугать Огилви. — Это не то, что мы ищем. Мы понимаем, что вы обязаны защитить свой персонал. Но, как вы возможно понимаете, последние месяцы я занимаюсь тетиным наследством, и всплыли кое-какие вопросы.

Сейчас доктор смотрел на нее с выражением мрачного предостережения. Она понимала, что он всерьез прикидывает, не позвать ли ему адвоката. С такими темпами ее и Зака скоро попросят покинуть лечебницу.

— Вам нужно ответить на наш единственный важный вопрос, — продолжил Зак. — В день смерти у Веллы Таллентир были посетители?

Огилви в нерешительности замешкался.

Рейн наклонилась вперед:

— Пожалуйста, доктор Огилви. Это очень важно. Я знаю, что вы ведете тщательные записи. Насколько мне известно, за год, что тетя лежала здесь в больнице, единственные люди, которые навещали ее со стороны, это я, Гордон Салазар и Эндрю Китридж. Мы всегда записывались и показывали пропуск.

— Семья вправе знать, навещали ли пациента другие визитеры, — авторитетно заявил Зак.

Подбородок Огилви напрягся, но доктор резко кивнул.

— Хорошо, я представлю вам такие сведения. — Он нажал кнопку интеркома на столе. — Миссис Томас, не могли бы вы принести записи из журанала всех посетителей, приходивших повидаться с Веллой Таллентир двадцатого числа прошлого месяца?

— Сейчас принесу, доктор Огилви.

Немного позже в кабинет вошла ассистентка с компьютерной распечаткой в руках.

— Вы это хотели, сэр? — Она вручила ему листок бумаги.

Он быстро просмотрел его, седые брови слегка нахмурились.

— Да, спасибо.

Ассистентка вышла, закрыв за собой дверь. Рейн поняла, что Огилви напряженно всматривается в распечатку.

— Двадцатого числа я отсутствовала, — уточнила Рейн. — Но знаю, что на несколько минут ближе к ланчу заглядывал Гордон. Кто-нибудь еще есть в списке?

— Да, есть, — ответил Огилви, даже не пытаясь скрыть удивление.

Зак не двигался, но Рейн ощутила неожиданную сильную пульсацию его ауры. Он, видимо, тоже чувствует что-то, исходящее от нее, подумала она, потому что вдруг с такой силой сжала подлокотники кресла, что наверняка оставила на дереве следы ногтей.

— Кто ее навестил? — она постаралась спросить насколько в ее силах спокойным тоном.

— Николас Джей Паркер. Он назвался другом пациентки.

В животе Рейн возникло неприятное ощущение.

— Насколько мне известно, у тети не было знакомых по имени Паркер.

Брови Огилви взлетели вверх:

— Вы уверены, что знаете всех знакомых своей тети?

Ее первым побуждением было ответить «да». Но потом она вспомнила, что совсем недавно понятия не имела, что у Веллы был страстный роман с Уилдером Джонсом много лет назад.

— Нет, — призналась она. — Но я спрошу Гордона и Эндрю. Возможно, они вспомнят кого-нибудь с фамилией Паркер.

— Когда этот Паркер появился и когда ушел? — спросил Зак.

Огилви проверил распечатку:

— Он записался в три тридцать и ушел через сорок минут.

— Он навещал тетю в ее палате или в одной из гостиных? — напряженно спросила Рейн.

— По распечатке я не могу вам этого сказать. — Огилви положил решительным жестом листок. — Но кое-кто из персонала наверно вспомнит, поскольку любой посетитель помимо вас, мистера Салазара и мистера Китриджа выглядел бы белой вороной.

— Я буду признателен, если вы попросите кого-нибудь дать описание Паркера, — сказал Зак.

Огилви кивнул, набрал номер и переговорил с кем-то деловым голосом.

Рейн ждала, напряженно чувствуя, как скачет пульс.

После короткого разговора, Огилви положил трубку. Довольным он не выглядел.

— Николас Джей Паркер встречался с Веллой Таллентир в ее палате, — сообщил он.

— Под номером три-пятнадцать. — Рейн вцепилась в ручки кресла. — Это была уединенная палата. Тетя никогда не покидала ее добровольно. Ее нужно было уговаривать. Она говорила, что чувствует себя в безопасности в этой комнате.

— Да, — подтвердил Огилви. — Так или иначе, эти двое по большей части оставались наедине в те сорок минут. Все же, поскольку Паркер был незнаком персоналу, один из санитаров, извинившись, заходил пару раз к ним, просто чтобы удостовериться, что Веллу не взволновали или не побеспокоили.

— Должно быть, Паркер был ей знаком, — в замешательстве, что дело становится все загадочней, произнесла Рейн. — В ином случае, я сомневаюсь, что она бы позволила ему остаться столь надолго. Велла не ладила с незнакомцами.

— Нет, — возразил Огилви. — Она его не знала. Когда санитар сопроводил Паркера в комнату и сказал Велле, что к ней посетитель, она начала протестовать. Однако Паркер тотчас сообщил ей, что он когда-то был коллегой ее брата в какой-то исследовательской лаборатории. Вот почему Велла позволила ему остаться.

Рейн почувствовала, как что-то сжалось в груди:

— Паркер был знаком с моим отцом?

Зак взглянул на нее с застывшим каменным выражением лица.

— Это то, что он сказал твоей тете. Он мог и солгать ради того, чтобы подобраться к ней поближе.

Ошеломленная этими открытиями, она покачала головой:

— В любом случае остаются вопросы. Почему он вдруг появился, как гром среди ясного неба, после стольких лет?

— Сожалею, но на этот вопрос ответить не могу, — отозвался Огилви. Сейчас он глубоко встревожился. Огилви повернулся к Заку. — Боюсь, у меня имеется лишь весьма поверхностное описание. Санитар описал Паркера, как мужчину среднего роста, лет сорока пяти, лысого и судорожно подергивавшегося.

— Судорожно подергивавшегося? — повторил, заинтересовавшись, Зак.

— Эти слова употребил санитар. Полагаю, Паркер был нервным типом.

— А санитар запомнил, во что был одет Паркер? — уточнил Зак.

— Очевидно, ничего запоминающегося в его одежде не было. Санитар только сказал, что посетитель был в очках, но это все.

Огилви тяжело вздохнул. Потом взглянул на Рейн.

— Оглядываясь на прошлые события, теперь этот визит кажется чем-то из ряда вон выходящим. Могу вас заверить, что все же за Паркером следили, да и ваша тетя решила позволить ему остаться, что он и сделал.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Рейн.

— Могу кое-что добавить еще, — очень серьезно сказал Огилви. — Возможно, это вас успокоит. Санитар заверил меня, что после визита Паркера Велла казалась усталой, но очень спокойной. Она дремала большую часть дня и вечера. Приняла свои обычные препараты в десять и почти сразу же отправилась спать.

— А через час и сорок пять минут умерла от остановки сердца, — продолжила Рейн.

Зак сложил на руле руки и внимательно рассматривал здание и его окрестности сквозь сумрачный моросящий дождь. Он чувствовал, как споро продвигается дело, словно кусочки головоломки становятся на свои места. Есть еще несколько недостающих деталей, но ждать их осталось недолго. Он это знал.

— Описание Паркера не вполне точно, но определенно подходит Лоуренсу Куинну, особенно касательно его манеры подергиваться, — произнес он.

Рейн резко повернула к нему голову:

— Ты уверен?

— Эта черта указана в его деле.

Она обхватила себя руками и уставилась на лечебницу:

— Зачем Лоуренсу Куинну понадобилось повидаться с ней?

— Есть лишь одна ниточка между ними, и нам она известна.

Рейн грустно чуть грустно вздохнула.

— Версия формулы основателя, созданная моим отцом.

— Да.

Не имело смысла смягчать жестокую правду. Она могла с этим справиться.

— Ты когда-нибудь возвращалась в больничную палату тети после ее смерти?

— Нет. Ее тело немедленно увезли в морг. Той же ночью Гордон и Эндрю упаковали ее вещи. К тому времени, когда я возвратилась из Вегаса и занялась похоронами, не было никаких причин возвращаться в палату. Честно сказать, мне и не хотелось туда заходить.

— Понимаю.

Рейн посмотрела на него:

— Итак, что ты думаешь?

— Что у тебя обоснованные подозрения по поводу смерти Веллы Таллентирю

— Ты же слышал Огилви. Он заверил, что она прекрасно себя чувствовала после ухода Паркера, или кто бы он там ни был. Была спокойной. Даже дремала.

— Возможно, слишком неестественно.

Рейн похолодела.

— Ты думаешь, он ее отравил каким-то лекарством?

— Куинн был блестящим химиком-ученым. Уж что он знал, так это лекарства. И еще кое в чем он знал толк.

— В чем же?

— Он был экспертом по части того, как различного рода лекарства действуют на людей со сверхчувствительным даром. Это была его область специализации.

— Но зачем ему давать тете Велле отраву, оставлять ее умирать после всех этих лет? — спросила Рейн. — Она была не в том положении, чтобы кому-нибудь угрожать.

— Пока не могу ответить. Все, что я знаю, так то, что Фэллон был прав. Здесь есть связь.

Они оба несколько минут смотрели на больницу.

— Как только она выдерживала здесь? — спустя какое-то время спросил Зак.

— Запертая в психиатрической больнице?

— Должно быть, как в аду, — произнес он. — Мы пробыли всего лишь полчаса, а я был готов лезть на стену.

— Она смогла терпеть, потому что к концу ее психический дар очень ослаб. Она говорила, что это похоже на глухоту или потерю зрения. По сути дела в последний год своей жизни она больше не была яснослышащей. Но вместо успокоения потеря таланта ввергла ее в глубокую и длительную депрессию. Огилви умудрился справиться с ее депрессией, но она больше никогда не восстановила свой дар.

Зак завел мотор.

— Еще кое-что.

— Что?

— Лечебница Святого Дамиана — привилегированное частное заведение. Должно быть, стоило уйму денег держать здесь тетю целый год.

— Ммм.

— Вегас?

— Оказывается, мне везет в карты.

Глава 40

Ее телефон зазвонил сразу же после того, как она закрыла входную дверь в квартиру. Рейн вытащила его из сумочки и увидела, как высветился знакомый номер. Брэдли.

Зак зашел следом за ней в прихожую и закрыл дверь. Он наблюдал за Рейн, пока та отвечала на звонок.

— Алло, — осторожно произнесла она. Сейчас у нее не было настроения ввязываться в еще одно обсуждение книги Кэссиди Катлер.

— Это Брэдли. Я все еще в Шелбивилле. У меня для тебя хорошие новости. Думаю, тебе следует первой узнать об этом.

— Что случилось?

— Ленгтон только что арестовал Кострового Убийцу. В шестичасовых новостях будет транслироваться пресс-конференция.

У нее полегчало на сердце. Она отняла трубку ото рта и сказала Заку:

— Это Брэдли. Говорит, они поймали охотника за ведьмами.

Зак тихо присвистнул.

— Быстро же.

— На этот раз ему не удалось сжечь улики.

Она опять приложила трубку ко рту, чтобы поговорить с Брэдли.

— Убийца из жителей Шелбивилля?

— Да. В городе недавно. Бартон Россер. Может быть, ты помнишь его. Работал за стойкой в гостинице, где ты останавливалась.

— О, боже. Как подумаю, сколько раз проходила мимо него в вестибюле… — Она оборвала фразу. — Как Ленгтон поймал его?

— Нашел сувенирные снимки жертв в его лэптопе. К тому же ремень, найденный в его спальне, идентичен тому, что был на девушке, обнаруженной в подвале твоей тети. Они сейчас устанавливают ДНК по волоскам, найденным в доме твоей тети. Скоро будут результаты.

— С чего шеф Ленгтон стал рассматривать Бартона Россера, как главного подозреваемого?

— Россер попал в поле зрения почти сразу. Ленгтон подозревал его, потому что знал: Россер сидел за изнасилование и ограбление. Когда Ленгтон стал задавать ему вопросы, Россер попытался увильнуть.

Глава 41

Губы Пандоры шевелились, но Рейн не слышала ни слова из того, что она говорила. Рейн наклонилась над небольшим столом и вынула затычку из уха.

— Что ты сказала? — прокричала она, стараясь перекрыть оглушительную музыку, доносившуюся со сцены.

— Я спросила, с какой стати Зак оставил тебя здесь со мной сегодня? — прокричала в ответ Пандора.

— Говорю же тебе, он частный сыщик. Отправился чего-то там расследовать. На сей раз не смог взять меня с собой. И просто не хотел оставлять меня одну в квартире.

Они сидели в кабинке, обтянутой черным винилом, в «Кафе Нуар». Пандора пила эспрессо. Рейн заказала травяной чай. Клуб недаром носил такое название. Все внутри было задрапировано черным, включая потолок и стены. Светящиеся неоновые скульптуры за странными шторами зеленого, пурпурного и красного цветов производили сверхъестественный световой эффект. Было полвторого ночи, и место было битком набито. Рейн очень хорошо понимала, что в зале она самая старшая. Даже громила на входе и бармен за стойкой были моложе ее.

Она была абсолютно уверена, что никто, кроме нее, здесь не вдел затычки в уши. Молодежь еще пожалеет, что не берегла слух, когда станет старше, подумала она, чувствуя себя благочестивой и древней. С другой стороны эта толпа вовсю веселилась, уж по меньшей мере развлекалась больше, чем могла бы позволить себе кучка готов.

Как и клиентура в «Двери в переулок», весь народ в «Кафе Нуар» обрядился в черное. Разница была лишь в том, что вместо традиционного для кафе и джаз-клубов одеяния, присущего для посещения, к примеру, «Двери в переулок», обитатели «Нуар» пришли в черной коже, увешанные стальными украшениями. Присутствовало также море замысловатых татуировок. Цвет волос были либо черный, как сажа, либо платиново-белый, хотя то тут, то там мелькал синий электрик.

«Тяжелый металл» заглушал разговоры. Члены рок-группы были одеты по большей части, как публика. На солисте красовался незастегнутый кожаный жилет, не скрывавший сплетенных на руках и груди демонов и змей, вид которых создавал интересный эффект.

Рейн была явно одета не по форме, а в свои обычные черные брюки и черный пуловер, а вот Пандора отдала дань готике, надев длинное струящееся платье под стать самой королеве вампиров. На платье до середины бедер доходил разрез, открывавший чулки в сеточку и туфли на заоблачных каблуках и платформе. Высоко поднятый воротник обрамлял ее искусственно набеленное лицо и театральный макияж.

Пандора подняла свои тонко очерченные карандашом черные брови и приложила рот к уху Рейн:

— Очень рада, что они поймали того шизоида в Шелбивилле.

— А уж как я рада.

— В большинстве случаев такие серийные убийцы годами уходят от ответа. Полиция никогда бы его не поймала, если бы ты не предоставила им сведения о нем. Я все-таки скажу, что ты заслуживаешь больших почестей.

— Нет уж, спасибо.

— Гордона и Эндрю наверняка хватит удар, когда они вернутся и узнают, что случилось.

— И не напоминай. Я уже сочиняю для них версию.

— Знаешь, — сказала Пандора, — я раньше думала, как круто работать экстрасенсом, который помогает копам находить убийц. Никогда раньше не думала, что может существовать обратная сторона в твоем хобби.

— Я тоже, — согласилась Рейн.

Глава 42

С охраной в лечебнице Святого Дамиана дела обстояли довольно неплохо, но упор ставился на то, чтобы пациенты не могли из нее сбежать. Зак быстро обнаружил, что гораздо меньше внимания уделялось предотвращению несанкционированного проникновения. С помощью разработанного в «Джи энд Джи» небольшого прибора, отключающего сигнализацию, он без труда проскользнул в здание через цокольное окно.

Несмотря на обнадеживающие новости из Шелбивилля, он чувствовал беспокойство, предоставляя Рейн самой себе в эту ночь, поэтому отправил ее с Пандорой в место сборища готов, которое, она похоже, хорошо знала. Возможно, он чрезмерно заботлив. Ну и что?

Зак надеялся, что в подвале окажется прачечная, и удача улыбнулась ему. В этот час ночи в здании было мало персонала. Позаимствовав свежевыстиранную серую форму, он натянул ее поверх черной футболки. Свободные штаны выглядели громоздко и неуклюже поверх его брюк, но ночное освещение в лечебнице не отличалось яркостью, и Зак подумал, что вряд ли кто-нибудь что-то заметит. Кроссовки на резиновой подошве и пластиковый табличка с именем довершали картину. Бейджик был повернут задом наперед, скрывая фальшивое имя. Просто по чистой случайности. Со всяким может случиться, если одеваться в спешке.

В лечебнице содержалось много персонала. Вдобавок небольшое проведенное ранее расследование выявило факт, что, как и большинство больниц, здесь иногда обращаются в какое-нибудь агентство за временной помощью, когда чувствуется нехватка рабочей силы. Казалось вполне разумным, что незнакомый дежурный в коридоре не вызовет особого интереса. Тем не менее план состоял в том, чтобы по возможности избегать всяческих случайных встреч.

Самой серьезной проблемой в данный момент являлось то, что Зак сильно разозлился, все его чувства были возбуждены до предела. Это означало, что он не мог выключить фоновые помехи, создаваемые самим зданием. В первую очередь на него действовали темные страсти — насилие, страх и выбросы адреналина, сопровождающие предвкушение убийства — но и иная ерунда, временами просачивавшаяся в стены, пустяки вроде отчаяния и психических страданий. Такого добра в психиатрической лечебнице хватало с избытком.

Зак знал, что как только он поднимется в больничное отделение, то будет трудно даже просто пройти по полу. Блокировать прилипшую ко всякой поверхности гнетущую энергию не способны даже толстые подошвы кроссовок.

Собрав силы, чтобы встретить ожидающие его психические ударные волны, он взбежал по лестнице на третий этаж. Перед дверью Зак остановился и внимательно прислушался. В коридоре было тихо. Когда Зак решился войти в него, тот оказался пуст.

Яркий свет обозначил небольшой сестринский пост в конце коридора. Почти все флуоресцентные лампы над головой были выключены, как он и ожидал. Двери в палаты пациентов были закрыты, хотя одна или две частично приоткрыты.

Рейн объяснила ему, где находится палата номер 315. К счастью, она находилась в самом дальнем от поста конце коридора. Он пошел в ту сторону и обнаружил, что был прав насчет пола.

Некоторые экстрасенсы заявляли, что пройтись по больнице или полицейскому участку, или любому другому сильно заряженному месту подобно тому, как пройтись по кладбищу и вдруг обнаружить, что обитатели его еще живы. Зак бы поспорил с этим. Он всегда считал, что кладбища — относительно мирные места. Все что угодно, только не больницы…

Дверь в палату 315 была закрыта. Зак насколько можно тихо открыл ее и вошел в комнату с уверенным видом санитара, который просто пришел с обычным обходом. Потом осторожно закрыл за собой дверь.

Лунный свет, лившийся из открытого окна, обозначил фигуру на кровати. Зак смог разглядеть, что пациент, подросток, испуганно смотрит на него, широко распахнув глаза. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы распознать болезненную вспышку ужаса. По какой-то причине подросток смотрел на него так, словно Зак был чудовищем, жившем под кроватью.

— Прости, — мягко сказал Зак. — Не хотел тебя пугать. Просто обычная проверка, все ли с тобой в порядке.

Застывший мальчик не двигался и молчал.

Как-то все нескладно оборачивалось. Придется воспользоваться планом Б.

— Я сейчас уйду, — ретировался Зак, подняв руки. Как надеялся Зак, этот жест должен был заверить мальчика в его добрых намерениях. Он отступил на шаг.

— Вы собираетесь убить меня? — голос паренька так дрожал, что его было еле слышно.

Зак остановился в дверях.

— Нет. Я здесь не за тем, чтобы причинить тебе вред. Мне просто нужно быстро осмотреть палату. Чтобы убедиться, что все в порядке.

— Я вам не верю, — прошептал мальчик. — Вы светитесь слишком ярко. Ни один санитар так не может.

На Зака снизошло озарение.

— Вот черт. Ты видишь мою ауру, верно?

Мальчик не откликнулся. Он просто продолжал таращиться на него огромными испуганными глазами.

Зак приглушил свои сверхчувства:

— Так лучше? Я больше не взбудоражен.

— А что это значит?

— Это значит, что я притушил свои паранормальные чувства. Полностью я не могу их выключить, но могу сделать их потише. Сейчас я не столь много излучаю энергии. Большинство людей не могут уловить ауру, когда я так вот успокаиваюсь. Меня зовут Зак, между прочим.

— Вы вампир или как?

— Вампиров не существует. У меня просто есть некоторые психические свойства, и это все. Думаю, у тебя тоже. Знаешь, как говорят: рыбак рыбака видит издалека. Как тебя зовут?

— Джош.

— Приятно познакомиться, Джош. Как ты сюда попал?

— Я сумасшедший.

— Правда? А что ты делаешь? Устраиваешь пожары? Мучаешь маленьких животных?

— Нет. Ничего подобного. Я люблю животных. — Джош приподнялся на локте, возмущение и шок пересилили страх. — Я вижу светящиеся волны вокруг людей.

— Ага, так вот что это такое. — Зак подошел к кровати поближе. — Кто тебя сюда поместил?

— Моя мачеха. Она уговорила отца. Сказала, что если я останусь с ними, то травмирую ее детей и новорожденного.

— Потому что ты видишь ауру?

— Они так называются? Светящиеся волны?

— Угу.

Джош помешкал.

— Ваши по-настоящему сильные. Я думал, вы сказали, что выключили их.

— Я так и сделал. Но экстрасенсы десятого уровня излучают очень много энергии, даже когда мы в спокойном состоянии. Хотя не каждый может чувствовать эту энергию. Только люди с весьма особой сверчувствительностью.

— Вы говорите, как сумасшедший.

— Люди, не имеющие такой сильной паранормальной природы, часто думают, что по нам плачет психушка. У тебя здесь есть доступ к компьютеру?

— Конечно. Доктор Огилви позволил мне взять компьютер с собой, когда меня принимали сюда. Мачеха наябедничала, что я слишком много сижу за ним. Но доктор Огилви сказал моим родственникам, что мне это важно, и мне нужно позволить делать все, что делают в моем возрасте подростки, типа общаться в сети.

— Похоже, доктор Огилви славный малый. Он просто не верит, что люди могут иметь паранормальные чувства.

— Я знаю. Я ему сказал, что у него хорошая аура, теплая и светлая. Он думает, что у меня галлюцинации, или я это выдумал.

— Он не первый человек, подавляющий собственную психическую природу. Большинство людей предпочитает так поступать, чем смириться с фактом, что у них имеются сверхчувства.

— А вы уверены, что вы не сумасшедший?

— Если и так, то по крайней мере я не проживаю здесь в лечебнице. У меня своя жизнь. И даже есть подруга, которая тоже экстрасенс.

— Ух. Разве это не странно?

Зак вытащил карточку из бумажника.

— По мне так нормально. Но вот я знаю кое-что, чего не знаешь ты.

— Типа чего?

— Я знаю организацию людей, вроде нас. Я дам тебе ссылку и пароль, чтобы ты смог получить доступ в сети к одному сайту.

— Круто.

— Мне нужна ручка.

— Там есть на столе, — с благоговением произнес Джош.

Зак огляделся. Света было достаточно, чтобы разглядеть ручку и блокнот на небольшом столике возле окна.

— Вижу.

Он прошел к столу.

— Вы излучаете много энергии, — прошептал Джош. — Всякие разные цвета, но у них нет названия.

— Это потому что паранормальная энергия относится к другой части спектра, чем видимый свет. И зависит от длины волн, невидимых человеческому глазу.

— Значит, я похож на тех птиц, которые могут видеть невидимое людям ультрафиолетовое излучение?

— Точно. Средний экстрасенс не может заметить такое излучение, по крайней мере увидеть его, как свет. Могут только отдельные личности, ты, например, которым по случайности достался специальный тип чувствительности, способной засечь ауру других людей. Это дар.

— Какой уж тут дар. Этот дар засадил меня в психушку.

— Не переживай. Я поговорю кое с кем. И мы найдем способ вытащить тебя отсюда.

Джош насмешливо фыркнул:

— Вы так думаете?

— Я точно знаю.

— Вы не знаете мою мачеху.

— Поверь мне. Эти люди в таких делах собаку съели.

— В каких делах?

— Помогать людям с психическими способностями приспособиться к своим чувствам и понять, как вести себя нормально, чтобы можно было жить в реальном мире.

— Правда?

В этом единственном слове прозвучало столь много мучительной надежды, что Зак с трудом сдержался, чтобы не забрать мальчика, ринуться вниз по лестнице и не побежать в ближайшее отделение «Тайного общества». Впрочем, против таких случаев существовали правила, не говоря уже о нескольких законах. Фэллону не понравится, если агента «Джи энд Джи» обвинят в похищении детей. К счастью, был другой выход. «Тайное общество держало целую команду экспертов, обученных справляться с ситуациями, подобной той, в которую попал Джош.

— Да никаких проблем, — заверил его Зак. — Только потребуется немного времени, потому что придется уладить дела с бюрократической системой ради того, чтобы все были довольны. А пока я хочу, чтобы ты проверил вот этот адрес сайта. Там ты поймешь, что ты не одинок и не сходишь с ума.

Он взял со столика ручку.

Обжигающий яростный психический след безумного отчаяния ударил в него. Нечеткие туманные образы вспыхнули в его мозгу.

Он настроил свои чувства, и видения стали резче и четче.

…Он увидел, как его рука ищет ручку… нет, чья-то женская рука. Он ощутил эту женщину…

…Почувствовал, как она с трудом пытается написать записку, ее сильное стремление написать послание, прежде чем…

…прежде чем она умрет…

— Мистер? — снова испугался Джош. — С вами все в порядке? Ваша аура странно себя ведет.

— Все нормально.

Зак быстро отключил свои чувства. Образы испарились из головы. Он смог взять ручку, хотя еще чувствовал электрические энергетические всполохи.

Потом Зак написал адрес в сети и пароль для сайта «Тайного общества», установленного для непосвященных лиц, которые пользовались доверием и выказывали серьезный интерес к паранормальной области. Были еще сайты для членов Общества, но Джош пока не готов к ним. Он пока найдет основные факты и, что важнее всего, подтверждение, в этом он нуждается в первую очередь.

Зак вручил карточку Джошу.

— В следующий раз, когда будешь в сети, загляни на этот сайт. А пока я переговорю кое с кем, кто сможет убедить доктора Огилви и твоих родственников, что тебе лучше пройти другой лечение.

Джош взял карточку, крепко сжав ее в ладони:

— А что будет, если они не смогут убедить доктора Огилви и родителей?

— Тогда мы примем более решительные меры. Но эти парни специалисты, а доктор Огилви на самом деле хочет того, что лучше для тебя. Они знают, как говорить с ним на профессиональном языке.

— Ладно, — согласился Джош, все еще боясь поверить.

Зак сжал его плечо.

— С тобой все будет в порядке, пока процесс будет течь своим чередом? Это может занять некоторое время. Несколько недель, может быть.

— Да, конечно. Тут не так плохо. Доктор Огилви, когда я тут появился, перво-наперво сократил мои лекарства. Я совсем их не принимаю с понедельника. И чувствую себя гораздо лучше. Здесь я вполне могу вытерпеть.

— Хорошо. А пока советую тебе перестать видеть ауру.

Джош недоуменно посмотрел на Зака:

— Вы имеете в виду, притвориться, что не видишь ауру?

— Верно. Если повезет, то доктор Огилви и его персонал решат, что причина, по которой ты ее видел, заключается в первую очередь в том, что тебя перекормили лекарствами. Все, что угодно, можно списать на лишнее лечение.

— Мне стоило самому додуматься.

— Послушай, мне не хочется покидать тебя. Я знаю, что у тебя много вопросов. Но мне нужно убираться отсюда, прежде чем кто-нибудь придет тебя проверить.

— Не беспокойтесь. Они делают обход пару раз за ночь. Последний раз приходили за час до вас.

— Ты уверен?

— Уж поверьте, у меня была уйма времени, чтобы выучить расписание наизусть, — сказал Джош.

— В таком случае, не возражаешь, если я здесь быстро осмотрюсь перед уходом?

— Конечно. — Джош поколебался. — А зачем?

— Потому что я частный детектив. И работаю по делу, к которому имеет отношение женщина, лежавшая в этой палате до тебя.

— О, мистер, так вот чем вы занимаетесь? Вы самый настоящий частный детектив?

— Самый настоящий. Большую часть времени.

Джош устроился под простынями удобнее, скрестив ноги:

— Так какая у вас психическая способность? Похожа на мою?

— Нет.

На столике стоял стакан. Зак прикоснулся к нему. Ничего.

— Иногда я могу чувствовать чью-нибудь ауру очень слабо, если человек выделяет много энергии и стоит близко. Но так ясно, как ты, я не могу ее видеть. И не могу прочесть.

— А если вы стоите близко к сумасшедшему?

— Сумасшедшие люди иногда выделяют дикую беспорядочную энергию, которую я могу почувствовать.

— А я, э, излучаю такую энергию? — с трудом выдавил Джош.

— Нет.

Зак положил ладонь на основание лампы. Пусто.

— Что вы ищете? — спросил Джош.

Зак пошел к туалету, собрал волю в кулак и осторожно открыл дверь.

— Мой талант позволяет мне обнаружить следы психической энергии, оставленные кем-нибудь, кто был охвачен очень сильными эмоциями.

На ручке туалета не было ничего, кроме обычных статических слоев.

— Вы почувствовали что-то, когда взяли ручку, правда?

— Да. Женщина пользовалась ей, чтобы написать записку.

— А какие там были эмоции?

Зак напомнил себе, что нельзя пугать ребенка до смерти.

— Она была чем-то очень встревожена и отчаянно хотела оставить записку для кого-то.

— Это так странно.

— Не более странно, чем видеть ауру.

Впервые Джош улыбнулся.

— Наверное так. Так что вы думаете здесь отыскать?

Он не мог сказать мальчику, что ищет следы убийцы, который убил женщину в этой самой комнате. Джош не сможет спать в этой постели.

— Просто ищу, не осталось ли чего еще, — ответил Зак.

Он прикоснулся к перилам кровати.

…и провалился в кошмар.

Бессознательно он убрал руку с перил.

— Что-то нашли? — зачарованно спросил Джош.

— Да, — ответил Зак. — Нашел. Мне нужно идти, Джош.

— Ладно.

Джош подождал, а когда Зак уже подошел к двери, спросил:

— Зак?

Тот замешкался у двери и обернулся:

— Да?

— Я вижу, что парни с вашим талантом могут делать такие крутые вещи, вроде как быть частным детективом или копом. А что случается с людьми, которые видят ауры?

— Поверишь или нет, но некоторые из них становятся психиатрами.

Глава 43

Беспрестанное буханье «тяжелого металла» проникало за стены туалета. Рейн чувствовала, как под ногами вибрирует пол.

Она вышла из художественно расписанной граффити кабинки и направилась к раковине вымыть руки. Было почти два часа ночи, а Зака еще не было видно. Хорошо то, что она больше не испытывала волнений, вроде того чрезмерно встревожившего ее приступа паники, когда на Зака напал экстрасенс-иллюзионист с ножом. А плохо, что она не имела понятия, как сильно она может доверять таким предупреждающим ее предчувствиям, если Зак вдруг снова попадет в переделку.

Рейн поправила затычки для ушей, и, глубоко вздохнув и мужественно настроившись выдержать громоподобную музыку, открыла дверь.

Туалет освещали тусклые лампы, но в коридоре было гораздо темнее. Позади главного зала в кафе шел этот узкий коридор, задрапированный черной тканью. Единственное освещение состояло из цепочки зловещих голубых огней, вделанных в пол и заключенных под толстое стекло. Она смотрела под ноги, боясь оступиться.

Позади мелькнул мужской силуэт и скрылся в мужском туалете. Во мраке он показался чуть темнее тени. Сосредоточившись на том, куда ступать, она заметила лишь ногу в армированной коже и тяжелом черном ботинке.

Запах дыма, к которому примешивался какой-то сильный остро-сладкий травянистый аромат, витал вокруг нее. В мужском туалете кто-то либо жег фимиам, либо курил что-то странное. Она подозревала последнее. Рейн сморщила нос, стараясь сильно не вдыхать.

Но дым не рассеялся, а стал еще гуще. Краем глаза ей показалось слева за тяжелым черным занавесом какое-то движение. Он колебался, будто по поверхности ткани прошлась струя воздуха.

Нет, не по занавесу, а под ним. Движение создавалось кем-то или чем-то стоявшим между драпировкой и стеной. Какой-то завсегдатай клуба спрятался за занавесом, чтобы курнуть наспех что-то без сомнения совершенно незаконное.

Неизвестно откуда в голове у Рейн, нарастая, послышались голоса. Она узнала вопли ярости, боли и болезненного восторга.

… «Хочу поплавать в этой крови. Нужно искупаться в ней»…

… «Умри-умри-умри. Хочу почуять, как она, наконец, перестанет дышать. Мне это нужно. Надо знать, что в моей власти забрать у нее жизнь»…

Она поняла, что это старые голоса, отголоски дел, которые она расследовала когда-то с Брэдли. Голоса примешивались к нечетким следам, которые остались на стенах коридора.

… «Нужно еще раз ударить. Получай, получай. Наплевать, что я должен сделать. Получай по полной. Ничего больше не важно. Ничего»…

… «Глупая сука. Вот ей. Она заслужила страдания. Пусть заплатит»…

… «На этот раз убью его»…

Паника росла, Рейн терялась в море призрачных голосов. Зак обманул ее, когда обещал, что она не сойдет с ума, как тетя Велла. Это все-таки случилось Она не властна над собой. Ее психологическая самозащита трещит по швам. Что-то всплывает из этого таинственного болота.

Вдруг чей-то голос перебил вздымающуюся волну воплей. Зак, случайно обмолвившийся когда-то о том, что знал каждый член «Тайного общества».

… «Любой экстрасенс, решивший поэкспериментировать с противозаконным дерьмом, просто напрашивается на кошмары»…

Ладно, может, она и не сошла с ума. Возможно, виноват дым, насыщенный отравой. Эта дрянь что-то творит с ее сверхчувствами. Ей нужно отсюда убраться подальше.

Рейн попыталась побыстрее дойти до выхода, но, оказывается, она еле держалась на ногах. Взглянув вниз, она увидела, как нога вместе с туфлей исчезла в мерцающем голубом огне под толстым стеклом. Рейн больше не могла понять, куда она ступает. Наркотик обратил все ее нормальные и паранормальные чувства в хаос.

Каблук невидимой туфли скользнул по стеклу и подломился.

Рейн споткнулась и начала падать. Бессознательно она схватилась за черный занавес, чтобы не упасть. Но толстая драпировка не выдержала ее веса. Петли вылетели из крючков, крепивших ткань к стене.

Все еще сжимая занавес, Рейн мешком свалилась на пол. Метры тяжелой ткани водопадом обрушились на нее, грозя задушить.

Приступ страха пронзил ее. Какая чепуха. Не собирается же она умереть здесь на полу рядом с туалетами в местечке, где тусуются готы. Жестоко подавив мятеж ужасных голосов, она уперлась обеими ладонями в пол и ухитрилась встать на четвереньки.

В таком положении под покров ткани стал поступать воздух. Рейн все еще чуяла запах неприятного дыма, но уже не так сильно, как моментом раньше. Дым поднимается вверх, догадалась она. У пола воздух меньше отравлен. Однако осевшая на занавесе пыль прибавила других хлопот. Рейн расчихалась.

Послышались еще голоса. К счастью, они исходили не из ее головы. Болтали двое парней, только что вышедших из туалета.

— Эй, мужик, тебе пол не кажется странным?

— Говорил же тебе, что эта новая дурь отличная дрянь.

— Нет, мужик, похоже, тут занавес, он же обычно на стене висит. Что он делает на полу? Не вижу лампочек.

Рейн осторожно вдохнула и позвала: — Помогите.

— Сдается, там кто-то под ним есть, мужик.

— Ты уверен, что это не от дряни мерещится?

— Не думаю.

Ткань резко откинули в сторону. Рейн выпрямилась на коленях и обнаружила два неясных силуэта, наклонившихся над ней. Во мраке она не могла ясно различить лица, но лампы, вделанные в пол, осветили две пары тяжелых кожаных ботинок.

— Спасибо, — умудрилась она выдавить между чихами.

Один из парней озабоченно склонился над ней. Голубой свет замерцал на кольцах, вдетых в нос, бровь и нижнюю губу.

— Вы как? — спросил он.

— Ничего, спасибо, — ответила Рейн. Запах наркотика почти улетучился. Воздух стал относительно чистым. — Вы не могли бы подать мне руку? Кажется, я сломала каблук.

— Конечно.

Окольцованный Парень крепко ухватил ее за локоть и потянул вверх.

— Эй, вы же начальница Пандоры, верно? Я вас тут прежде видел.

— Верно.

Поднявшись на ноги, она рассмотрела, что парни были одеты в жилеты на голое тело. Наверняка, чтобы получше выставить свои обширные татуировки. Волосы Окольцованного Парня с помощью геля приобрели форму акульего плавника, торчащего на макушке посреди выбритой головы. Его друг свои длинные черные космы завязал в конский хвост.

— Не могу выразить, как я признательна вам за свое спасение, — произнесла Рейн, наградив обоих милой улыбкой. — Этот занавес весит тонну. Я уж было решила, что задохнусь под ним.

— Никаких проблем, — заверил Окольцованный Парень, довольный ролью героя.

— Да, конечно, — с энтузиазмом присоединился Конский Хвост. — Всегда пожалуйста. С вами все теперь будет в порядке?

— Думаю, да.

Рейн огляделась вокруг, удивляясь, что так заметно возрос уровень шума. — Вы двое не стояли за занавесом?

— Что? — спросил озадаченный Окольцованный Парень. — Нет. Мы просто ходили в туалет.

— Я так и думала, — произнесла Рейн. — Минутой назад здесь был еще кто-то, прятался за занавесом. Вы не видели никого?

— Нет, — повторил Окольцованный. — Но здесь типа ни черта не видно.

— Я знаю. Ну, еще раз спасибо.

Рейн попыталась сделать шаг и поняла, что ходьба стоит под вопросом. Лодыжка запульсировала. Она оперлась рукой о стену и медленно похромала в зал. Сзади она слышала голоса ее спасителей, которые, пошатываясь, шли дальше по коридору.

— Ну не забавно ли она топает? — делился со своим товарищем Окольцованный Парень.

— Наверно, это все та дурь. Говорил же тебе, она классная.

Рейн вернулась в кабинку, где ее ждала Пандора.

— Вот и ты. — Прокричала Пандора, перекрывая рев музыки. — Что случилось? Ты повредила ногу?

— Упала на обратном пути из туалета.

Рейн с облегчением скользнула в кабинку и вытянула ноги.

— Сломала каблук. Подвернула лодыжку.

— Сильно?

Рейн осторожно покачала ногой.

— Нет. Приложу лед, когда вернусь домой.

Она поняла, что потеряла затычки для ушей, потому и уровень децибел достиг болевой точки. Рейн полезла в сумку за запасными берушами, как вдруг почувствовала волну паранормальной энергии. Внутри все пришло в движение. Зак. До нее дошло, что она узнала бы его невидимую ауру где угодно. На сей раз она могла ко всему прочему сказать, что он сильно разозлен. Видимо, какие-то неприятности.

Рейн повернулась и поискала его. Его было трудно не заметить. В какое-то мгновение его силуэт высветился на фоне вспышки стробоскопического света. Она заметила, как промелькнули лицо с мрачным выражением на нем и черная кожаная куртка поверх черной футболки. И выглядел Зак в тысячу раз опаснее, чем любой по соседству с ним.

Он целеустремленно прокладывал путь через толпу с легкостью волка прорезающего дорогу через стадо овец, со всей очевидностью направляясь к кабинке, где сидели они с Пандорой. Охранники клуба убирались с его пути, кажется, даже не осознавая, с какой стати они уступают дорогу. Она поняла, что они действуют инстинктивно, на каком-то примитивном уровне в ответ на сильные колебания, создаваемые невидимым силовым излучением вокруг Зака. Эксперты «Тайного общества» правы, решила она. Большинство людей обладают той или иной степенью психического таланта. Они просто предпочитают называть это интуицией или, возможно, старым добрым здравым смыслом.

Зак достиг стола и остановился, глядя на Рейн сверху вниз. При следующей вспышке прожектора она увидела, что на его лице словно застыла угрюмая, наводящая ужас маска.

— С тобой все в порядке? — требовательно спросил он.

— Да, — ответила она машинально, испугавшись прозвучавшей яростной настойчивости, с какой был задан его вопрос.

— Она подвернула лодыжку, — объяснила Пандора.

— Сильно? — спросил он.

— Нет, не думаю, — поспешно заверила Рейн. От его раздраженного настроения ей стало очень не по себе. Ее женское чутье подсказывало ей, что его требовалось успокоить, как следовало бы унять готового напасть сторожевого пса.

Зак немного расслабился и кивнул Пандоре: — Спасибо, что присматриваете за ней.

— Ага, — откликнулась Пандора. — Всегда пожалуйста. Как прошло расследование?

— Весьма интересно, — ответил Зак. — Мы с Рейн сейчас уходим. Подбросить вас до дома?

— Нет, спасибо. — Отмахнулась от него Пандора. — Сегодня классная музыка. У меня тут куча друзей. Кто-нибудь да подбросит до дома. Не беспокойтесь за меня.

Рейн схватила сумочку и стала выбираться из кабинки. Зак, не говоря ни слова, подхватил ее под руку и повел через толпу.

Лодыжку прострелила боль. Рейн задержала дыхание и пошатнулась, уцепившись за Зака.

— Тебе больно, — произнес он. — Черт возьми, так и знал, что что-то случилось.

— Сломала каблук и все.

— Чертовы высокие каблуки.

— Ты же знаешь, что они тебе нравятся.

— Я с таким же успехом любил бы тебя и в удобных туфлях на плоской подошве.

Ей стало любопытно, а осознал ли он сам, что только что сказал.

— Ни на секунду не поверю, — умудрилась беспечно выдать она. — Мужчины сходят с ума по высоким каблукам.

— Так и есть, — согласился он.

Ладно, никто из них не собирался возвращаться к этому «я любил бы тебя». Видимо, просто слетело с языка.

И не успела она опомниться, как он подхватил ее на руки. Море клубных охранников в татуировках и пирсинге расступилось, как по волшебству, образовав проход к выходу в вестибюль.

— Итак, ты часто сюда ходишь? — спросил уже весело Зак.

— Только после каких-нибудь дел, когда наступают настоящие кошмары. В те ночи, когда не хватает одних травяных настоев и пасьянсов.

— Я понимаю, как это место на тебя действует. Только малость музыка тяжеловата.

— Оно и видно, что ты староват.

Они задержались немного, чтобы забрать ее плащ, затем Зак вынес ее в холодную ночь.

— Напомни мне, чтобы в следующий раз я взяла тебя на январские распродажи в супермаркет, — пошутила Рейн. — Хорошо тебя иметь под рукой в толпе.

— Ты же знаешь, как говорят люди: у каждого свой талант.

Он донес ее до машины, бережно поставил на ноги, прежде чем открыть дверь. Рейн скользнула на пассажирское сиденье и подождала, пока он пройдет на место водителя и устроится за рулем.

И поняла, что несмотря на то, что она все еще чувствовала его всеми фибрами души, она больше не улавливала ту жаркую взрывную энергию, от которой у нее несколько минут назад волосы на затылке встали дыбом.

— Что ты имел в виду там, в клубе, когда произнес эти слова: «так и знал, что что-то с тобой случилось»?

— Просто предчувствовал.

Он завел двигатель, положил руку на спинку сиденья и обернулся, чтобы проверить зеркало заднего обзора.

— Такое же предчувствие, как у меня той ночью, когда на тебя напали?

— Может быть.

Зак с мастерством профессионала плавно выехал задним ходом со стоянки и направил машину к выходу. — Хотя мне следует предупредить тебя: наши эксперты заявляют, что телепатии не существует.

— Ох уж эти ваши эксперты. Они что, все знают?

— Черт, нет.

Зак выехал на улицу.

— На самом деле, они первыми тебе скажут, что научные исследования в области паранормальности все еще в стадии становления. Общество достигло значительного прогресса за последние десятилетия, но существует несколько крупных препятствий.

— Какие, например?

— Во-первых, технологии.

Он помедлил с разъяснением. — Трудновато предлагать обоснованные теории, объясняющие психический феномен. А постичь, как обнаружить и измерить его, еще более затруднительно, поскольку современные технологии не предназначены для того, чтобы исследовать сверхъестественное.

— Хмм. Как-то не думала над этой проблемой.

— Как лодыжка?

— Побаливает, — призналась Рейн.

Он ничего не сказал, просто сосредоточился на вождении.

— Ты ведь нашел что-то в лечебнице Святого Дамиана? — спросила она.

— Веллу Таллентир убили.

Рейн проглотила комок. Как часто она проигрывала в уме вероятность убийства, и тем не менее, очень трудно было смириться с ней на деле.

— Как? — прошептала Рейн.

— Думаю, Куинн сделал ей смертельный укол.

Болезненный ужас, последовавший за нахлынувшим чувством вины, охватил ее, угрожая довести до сердечного приступа.

— Но аутопсия ничего не показала, — напомнила Заку Рейн, пытаясь подавить еще одну волну чувства вины.

— Существует множество наркотиков, вызывающих сердечный приступ и не оставляющих следов. Вспомни, что Лоуренс Куинн был знатоком фармацевтики. К тому же он знал, как лекарства действуют на людей с сильным парапсихологическим портретом.

— Ты уверен, что он ей что-то подсунул?

— Я видел его руку, — тихо сказал Зак. — Почувствовал в ней шприц. И смог ощутить предчувствие смерти. Он… волновался.

На глазах Рейн показались слезы: — Святые небеса. Он наслаждался, убивая ее?

— Нет. Когда я сказал «волновался», то имел в виду возбуждение. Он сильно, очень сильно нервничал. Возможно боялся, что его застанут врасплох. Впрочем, могу добавить, что он так же был взволнован, потому что верил, что получил желаемое от Веллы. Смесь эмоций столь сильных оставила след на перилах кровати.

— Но что он мог хотеть от нее?

— Я не знаю, но у меня создалось впечатление, что он убил ее, чтобы сохранить тайну, какой бы она ни была. Не хотел рисковать: ведь твоя тетя могла рассказать кому-нибудь то же самое, что рассказала ему.

Рейн старалась сдержать слезы.

— С тобой все в порядке? — спросил Зак.

— Не совсем.

Она глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться.

— Но что бы он ей там не дал, ясно же, что лекарство не подействовало сразу. Дежурный сказал, что после ухода Куинна тетя Велла вела себя спокойно.

— Думаю, это так. Я не ощутил ни одного признака сопротивления. Велла не боролась. На самом деле, она, казалось, с благодарностью приняла инъекцию. Куинн, должно быть, обманул ее, убедив, что любое лекарство, которое он даст, поможет ей.

— Она не могла уловить тревожные сигналы на психическом уровне, потому что ее способности яснослышащей полностью исчезли, — предположила Рейн. Грусть примешалась к чувству вины, переворачивая душу. — И в довершение ко всему, наверно, ее обычные чувства притупились из-за регулярного приема лекарств. У нее совсем не осталось природного инстинкта самосохранения.

Казалось, ночь все больше сгущалась, смыкаясь вокруг мчавшейся машины.

— Кое-что еще есть, — произнес Зак. — Возможно очень, очень важное.

— Что?

— Я подобрал больничную ручку. И словно прикоснулся к электрическому проводу под напряжением. Чувствовалась женская энергия.

— Тети Веллы?

— Думаю, да. Кто бы это ни был, она чувствовала, что умирает. И отчаянно пыталась оставить письмо кому-то, кого она любила.

Ошеломленная, Рейн повернулась на сиденье: — Ты уверен?

— Насколько могу.

Он раздраженно провел рукой по рулю.

— Ты же знаешь, как это работает.

— Не так хорошо, как ты, — напомнила она ему. — У меня нет преимущества в виде всех этих исследований «Тайного общества», как ты помнишь.

— Я говорил тебе, что наше клеймо таланта связана с чувством интуиции. На каком-то подсознательном уровне мы распознаем энергию, которую уловили, и переводим ее либо, как я, в образы, либо, как получается у тебя, в голоса. Но, как в случае любого распознавания или перевода, есть место каким-нибудь нюансам и откровенным ошибкам.

— Ах, тонкости, — спокойно повторила она.

Его пальцы крепко вцепились в руль, но когда он ускорился на перекрестке, машина двигалась гладко, и полностью слушалась руля.

— Для тонкостей и ошибок всегда найдется много места.

Рейн поняла, что он думает о том, как он позволил себя обмануть невесте.

— Ты думаешь, что возможно ты неправильно истолковал эти нюансы в данном случае? — спросила она.

— Нет. Я думаю, что твоя тетя на время очнулась от действия лекарства, введенного Куинном. Доктор Огилви упомянул, что она получила вечерние дозы лекарств около десяти часов, а умерла менее, чем через два часа после этого. Ее регулярные препараты временно воспрепятствовали воздействию наркотика. Или, может, предчувствие надвигающейся смерти дало выброс адреналина в кровь. Иногда такое случается. Что бы это ни было, она умудрилась встать и найти ручку.

— Она написала мне записку?

— Вот здесь я не уверен, поскольку уловил лишь ее полнейшую решимость написать такого рода послание. — Зак поколебался, задумавшись. — Впрочем, примешался так же след непомерного облегчения. Она верила, что ей удалось. Тут я могу сказать тебе с уверенностью.

— Но не было никакого письма. Гордон и Эндрю заметили бы, когда собирали той ночью ее вещи.

— Небольшой клочок бумаги на столе легко проглядеть, — заметил Зак.

Рейн сложила руки на коленях. — Или в записке могла быть бессмысленная тарабарщина, которая имела смысл лишь для ее расстроенного ума и ни для кого больше.

— В таком случае записку бы отправили в мусор.

— Да, пожалуй.

Оба какое-то время молчали.

— Что случилось с теми вещами, которые Гордон и Эндрю забрали из ее палаты? — спросил в конечном счете Зак.

— Они собрали предметы, которые, по их мнению, представляли для меня памятную ценность. Все остальное выкинули.

— Куда они сложили сохраненный хлам?

Рейн немного с усилием задумалась, перебирая в памяти, чем приходилось заниматься последние несколько недель.

— Вещи в коробке в доме Гордона и Эндрю. По правде сказать, я не чувствовала себя готовой рыться в ее вещах. Мне хватило с лихвой иметь дело с бумажной волокитой и правовыми вопросами, сопровождающими смерть.

— Понимаю.

Зак переключил передачу.

— Полагаю, у тебя есть ключ от квартиры Гордона и Эндрю?

— Да, конечно.

— Знаешь, где хранится коробка?

Рейн собралась с мыслями.

— Ты хочешь поискать сегодня вечером?

— Время работает против нас, Рейн.

— Знаю.

Рейн откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза.

— Ключ у меня с собой.

Зак держал Рейн на руках, пока она открывала дверь. Потом он внес ее в холл, где она набрала код и отключила сигнализацию.

— Знаешь, тебе не обязательно меня всюду таскать, — заметила Рейн, дотягиваясь до выключателя и включая свет.

— Мне нравится тебя всюду таскать.

Зак усадил ее в кресло.

— Оставайся на месте, пока я найду что-нибудь вроде льда на лодыжку.

Он исчез в кухне и скоро вернулся с большим пакетом замороженного шпината, который обернул вокруг больной ноги. Убедившись, что самодельное лечебное средство на месте, выпрямился и вынул из кармана телефон.

— Собираешься звонить Джонсу прямо сейчас? — спросила Рейн.

— Мне нужно сказать ему пару слов.

Зак набрал номер.

— Два пятнадцать ночи.

— Ну так что? — Он приложил телефон к уху. — Считаю, раз уж мы не спим, он с таким же успехом тоже мог бы пободрствовать. Кроме того, Фэллон много не спит, когда работает над делом, особенно, когда в нем замешана «Ночная тень».

— Он не единственный, кто последнее время не досыпает.

Зак оставил реплику без ответа и произнес в телефон: — И тебе хорошего утречка, Фэллон. Есть кое-какие новости для тебя, но сначала мне нужно рассказать тебе про семнадцатилетнего подростка со способностью высокого уровня видеть ауру. В данный момент парень проводит время в психиатрической лечебнице.

Говорил он быстро и кратко, как обычно выказывая мало эмоций, но она чувствовала скрытую настойчивость. И осознавала кое-что еще. Поспудную властность, холодность, но безошибочные приказные ноты в его голосе.

— Дело усложняется тем, что его мачеха боится, не сумасшедший ли парень. Опасается, что он плохо повлияет на ее детей, — добавил Зак. — Но главный врач лечебницы человек неплохой. Наверно, в какой-то степени обладает хорошей интуицией. Просто не знает об этом или не признает. Команде по извлечению талантов следует с ним поработать.

Зак помолчал, слушая ответ Фэллона.

— Я знаю, что звучит, словно я в который раз отдаю приказы, — снисходительно произнес Зак. — Такой уж я есть. Сейчас я собираюсь посвятить тебя в то, как обстоят дела в Ориане. Произошли кое-какие новые события.

Когда он закончил рассказ, то повесил и трубку и посмотрел на Рейн вопрошающим взглядом.

— Что? — спросил он.

— Почему каждый раз, когда я слышу твой разговор с Фэллоном Джонсом, создается впечатление, что приказы отдаешь ему ты?

Зак безмятежно и весело улыбнулся: — Так уж выходит.

— Почему?

— Наверно, потому что у меня это хорошо получается — отдавать приказы. Сам я к приказам не очень-то прислушиваюсь.

Глава 44

Ящик, в котором хранились вещи, окружавшие Веллу Таллентир последний год жизни в лечебнице, был прискорбно мал. Зак нашел его наверху в чулане рядом с мольбертом. Он взял ящичек, снес вниз и сложил позади спинки заднего сиденья в машине. Потом вернулся, чтобы забрать Рейн и свежий пакет замороженных овощей. На этот раз зеленый горошек.

Устроившись на пассажирском сиденье и пристегнув ремень, Рейн обернулась и посмотрела на маленький ящичек.

— В ее палате маловато было места для хранения вещей, — тоскливо произнесла она. — Я отвезла ей лишь те, которые, по моему мнению, имели для нее большое значение. Остальное все еще хранится в Шелбивилле, в ее доме.

Коротко вздохнув, Рейн откинулась на спинку сиденья.

Зак отнял одну руку от руля и чуть тронул ее колено: — Как лодыжка?

— Спасибо, уже лучше. Холодные упаковки вершат свое дело.

— Ты мне не рассказала, как подвернула ногу.

— Да как всегда в таких случаях. В коридоре у туалета было очень темно. Кто-то курил за занавесом. Эта дрянь подействовала на мои сверхчувства. Я потеряла равновесие и упала. Прихватив с собой тряпку. Очень все неловко получилось.

Холод пронзил Зака, слабый, но тревожный отголосок того ледяного ужаса, пробравшего его до костей, когда он ставил на стоянку машину у «Кафе Нуар». Ему никогда не забыть это ощущение, подумал Зак. Он никогда не чувствовал ничего, хоть отдаленно похожего на это. К черту этих экспертов. На каком-то глубинном уровне он знал тогда, что Рейн в опасности.

Но она ведь просто споткнулась и немного растянула лодыжку. Не похоже было, что она в смертельной опасности. Почему же на него так сильно подействовало?

— Расскажи мне о дыме, — попросил он.

Она кинула на него удивленный взгляд, ясно говоривший, что слова прозвучали грубовато.

— Зачем? — спросила Рейн. — Что-то не так?

— Не знаю, — ответил Зак. — Может, и ничего. Меня просто заинтересовал тот дым.

— Я не знаю, что это было.

— Марихуана?

— Нет, что-то еще. Больше похоже на ладан. Присутствовал травяной запах, но я не распознала растение. Не то, что бы я такой уж знаток.

— Узнала личность, курившую эту наркоту?

— Никак не удалось разглядеть его. — Рейн на секунду задумалась. — Или ее.

— Ты не видела курящего?

— В коридоре было хоть глаз выколи. А личность эта пряталась за настенной драпировкой. Исчезла, когда я совершила свой лебединый полет и обрушила на себя занавес.

Зак ощутил, как по затылку словно прошлись пальцы привидения.

— Парень прятался за портьерой? — переспросил он, с трудом сохраняя спокойный тон.

— Наверно, опасался, что его схватят за употребление незаконного вещества. «Кафе Нуар» из тех городских заведений, репутация которых держится на волоске. Пандора говорит, копы время от времени делают там облавы.

— Если я правильно понял: ты вообще не видела курильщика, потому что он прятался за занавесом, и тебе хватило всего несколько затяжек дыма, чтобы подействовало на твои сверчувства?

— Ну, да. Полагаю, в общем так и было.

— Черт.

— Кстати ты мне напомнил, — посерьезнев, сказала Рейн. — Хочу поблагодарить тебя за то, что поведал мне о том, как психотропные средства могут непредсказуемо подействовать на людей с сильным психологическим портретом. Эта мудрая мысль спасла меня от окончательного сумасшествия, когда я поняла, что от дыма я утратила способность управлять своим талантом яснослышания.

— Черт.

— Ты уже это говорил.

Он прибавил скорость.

— Зак?

— Да?

— Ты думаешь, у нас какая-то новая проблема?

— Это заслуживает внимания, так что я думаю: да, у нас проблема.

Зак прошел в гостиную, схватил телефон и позвонил вечно раздраженному Фэллону.

— Пришли кого-нибудь сюда в Ориану как можно скорее, — потребовал Зак. — Желательно охотника.

Он хорошо осознавал, что Рейн наблюдает за ним. Она устроилась на диване, ее поврежденная нога с обернутой вокруг нее новой порцией льда покоилась на подушках. На коленях свернулись Бэтмен и Робин. На кофейном столике стоял еще закрытый ящик, взятый из квартиры Гордона и Эндрю.

— На кой черт тебе потребовался телохранитель для Рейн? — возмутился Фэллон. — Копы же арестовали Кострового Убийцу. У меня даже есть одно из заключений аналитиков. Вероятность девяносто шесть и три десятых процента, что полиция арестовала того парня. Очень хороший результат. Ты же это понимаешь. Стопроцентной вероятности просто не бывает в такого рода делах.

— Если я прав, здесь ничего общего с тем преступником. Сомневаюсь, что тот парень знал бы, как использовать наркотики, чтобы причинить вред сверчувствам Рейн. Это кто-то, связанный с «Ночной тенью».

— Что?

Сейчас Зак знал, что завладел вниманием Фэллона.

— Точных доказательств нет, — добавил он. — Но я нутром чую.

— Нет никаких логичных причин для «Ночной тени» идти на риск и похищать Рейн Таллентир. — По голосу чувствовалось, что Фэллон задумался. — Ты же сказал, что она ничего не знает о работе отца.

— До сегодняшнего вечера у нас не было и логичной причины считать, что ее тетю убили.

— Будь я проклят. Ты ведь спишь с Рейн?

В этом весь Фэллон. Всегда сведет концы с концами.

Зак посмотрел на Рейн: — Это к делу не относится.

— Нет, если твое личное отношение к ней не сказывается на объективности.

— Пришли завтра кого-нибудь, Фэллон. Мне нужно заняться кое-какими делами, и я не могу оставлять Рейн одну, пока они требуют моего внимания.

— Ты в самом деле думаешь, что она в опасности?

— Да.

— Ха!

— Сейчас же прекрати, Фэллон. Я предупреждаю тебя, что на этот путь мы не собираемся ставать.

— На какой такой путь? — спросил Фэллон, плохо притворяясь невинной овечкой.

— Да ты уже воображаешь, что если кто-то из «Тени» преследует Рейн, то ты можешь использовать ее как приманку. Этому не бывать.

— Если я пошлю еще одного агента «Джи энд Джи», то рискую тем, что оперативники «Ночной тени» решат, что игра не стоит свеч и прикроют операцию. А я не получу нужные мне ответы.

— Фэллон, я хочу, чтобы к восьми утра завтра утром у дверей Рейн уже торчал охотник.

Он закончил разговор, прежде чем Фэллон выступил с очередным аргументом.

Рука Рейн застыла на мохнатой голове Робина.

— Ты в самом деле думаешь, что кто-то пытался похитить меня сегодня?

— Да.

— Боже мой, зачем?

— Я не знаю, — признался Зак. — Есть много всякой чуши, которую я не знаю. Но мы слишком долго занимали выжидательную позицию. Как только появится твой телохранитель, я начну искать ответы.

— И где же? — в замешательстве спросила она.

Зак пересек комнату и остановился перед кофейным столиком: — Судя по моему опыту, обычно далеко ходить не надо.

— Я не понимаю.

— Знаю.

Зак обошел столик и сел подле нее, стараясь ее не потревожить. — Тебе не понравится, если я поясню.

— Никаких секретов, Зак.

— Хорошо. Никаких секретов. — Он откинулся на спинку дивана и вытянул ноги под кофейным столиком. Потом закинул руки за голову. — Мне нужно присмотреться к твоему окружению.

Она оцепенела, как он и полагал.

— Только не Гордон и Эндрю. Ты же не можешь верить, что кто-нибудь из них хотел бы мне зла.

Он смотрел на нее, не говоря ни слова.

— Проклятье, Зак. Ты не можешь подозревать кого-нибудь из них. Это просто невозможно.

— Я сомневаюсь, что Гордон и Эндрю в этом замешаны, — спокойно согласился он.

— Но ты не списываешь их со счетов, как возможных агентов «Ночной тени», верно?

— Тот факт, что они предположительно находятся на конференции в Сан-Диего, явно говорит об их непричастности.

— Предположительно?

— Легко проверить, точно ли они были сегодня ночью в отеле.

— Что за нелепость.

Она стала как-то уж слишком рьяно гладить Бэтмена. Кот махнул хвостом.

— Я поверить не могу, что ты взаправду думаешь, будто они могли бы работать на «Ночную тень».

Зак не сказал ничего, выжидая. И так знал, что неприятностей не избежать.

— Кого еще ты собираешься проверить? — мрачно спросила Рейн.

— Брэдли Митчелла и Пандору.

Она вздохнула: — Вижу, занят ты будешь по горло.

— Вот поэтому я и вызвал для тебя телохранителя, — напомнил Зак.

— Думаешь, Фэллон пошлет кого-нибудь?

— Он знает: раз я говорю, что нужен телохранитель, значит у меня серьезные причины.

Зак посмотрел на ящик на столике.

Рейн проследила его взгляд: — Полагаю, пришло время открыть его.

Его просто задавило ворочавшееся внутри чувство вины. Он не хотел, чтобы она проходила через это, но дело не терпело отлагательства.

— И я так думаю, — согласился он.

Глава 45

Рейн распечатала ящик и взглянула на скудное содержимое. Внутри лежали три томика поэзии, рисунки, кисти, фотография в рамочке и еще несколько небольших личных вещиц.

— Тайное послание — последнее, что здесь есть, — заметила Рейн. — Ни тебе конверта. Ни клочка бумаги. Нет даже больничного блокнота, который дают каждому пациенту.

Она вынула фотографию из ящика и секунду вглядывалась в нее, в глазах защипало от набежавших слез. На снимке они были вчетвером — Гордон, Эндрю, Велла и она сама. Они собрались в палате Веллы. На заднем плане стоял именинный торт с зажженными свечами.

— Мы пытались забрать ее из больницы на день рождения.

Рейн поставила фото на столик. — Но она отказалась. Сказала, что чувствует там себя в безопасности.

Зак убрал из-за головы руки и подался вперед, чтобы рассмотреть фотографию.

— Она такая умиротворенная на этом снимке.

— Спасибо доктору Огилви, да и голоса, наконец, прекратили ее мучить.

Он осторожно стал вынимать фото из рамочки. Вытащив снимок, он перевернул его обратной стороной. Рейн тоже заинтересовалась. Сторона оказалась чистой.

— Если бы тетя Велла хотела, чтобы я нашла записку, сомневаюсь, что она спрятала бы ее там, где я ее никогда бы не нашла, — предположила Рейн.

— Просто проверял.

Зак вставил фотографию обратно в рамку.

Рейн взяла одну из книг и пролистала страницы. Никаких бумажек не выпало.

— Вряд ли мы чего-нибудь найдем, — произнесла она. — Если бы это была просто бумажка, ее наверняка выбросили бы, как мусор.

Рейн положила томик на стол и полезла в ящик за другим.

Лишь только ее пальцы коснулись второй книги, ее пронзило, как электрическим разрядом. Невольно она задержала дыхание и выпустила из рук томик, свалившийся обратно в ящик. Но она оказалась недостаточно проворной. Голос в ее голове отдался призрачным эхом голоса Веллы, низкой, хриплой речью отчаявшегося человека.

… Берегись. Ты не в ответе…

Рейн подавила ужасающие отголоски, словно доносящиеся из могилы, и сцепила руки на коленях. Потом уставилась на книгу, словно увидела кобру. Сквозь ткань брюк в бедро Рейн впились крошечные коготки. Бэтмен с Робином встревожились, почуяв охватившее ее напряжение.

— Ты в порядке? — спросил Зак.

— Да. — Она не могла отвести глаз от томика поэзии. — Это все книга. Велла была в безумном состоянии, когда касалась ее. Страшно боялась.

— За себя?

— Нет. За меня.

Бэтмен подсунул голову ей под руку, требуя внимания. Она замешкалась, затем чуть расслабившись, снова стала его гладить. Довольный, тот снова устроился на ее коленях.

Зак взял книгу и взглянул на обложку. «Зимнее путешествие». (Возможно, имеется в виду цикл стихов Вильгельма Мюллера «Зимнее путешествие», изданный в 1827 году и послуживший основой произведений для голоса и фортепиано Франца Шуберта — Прим. пер.)

— Это ее любимые стихи. Лично я нахожу их крайне мрачными, но, кажется, ей они пришлись по душе.

В уголках его губ и глаз проглядывало напряжение. Рейн знала, что он чувствует ту же энергию, исходившую от книги, что и она.

— Все верно, она боролась, — подтвердил он. — За тебя.

Зак открыл книгу. Велла не пыталась спрятать послание. Оно было написано на форзаце. Там же между страниц книги нашлась пожелтевшая визитная карточка.

— Она запаниковала, поняв, что натворила, — рассказал Зак. — И написала тебе послание в этой книге, потому что знала: в конце концов, она попадет тебе в руки. Запись в больничном блокноте, скорей всего выбросили бы, чего не случилось бы с личным имуществом пациента.

Он открыл книгу на форзаце и положил в таком виде на кофейный столик. Взяв карточку, он перевернул ее. Простой черный печатный шрифт выцвел, но имя фирмы все еще можно было прочесть. У нижнего края кто-то небрежно нацарапал телефонный номер.

— Это карточка «Джонс и Джонс», сказала Рейн. — Должно быть, Велле ее дал Уайлдер Джонс. Не могу поверить, что она хранила ее все эти годы.

Она наклонилась вперед и, не касаясь книги, стала читать вслух записку.

Моя дорогая Рейн,

Я умираю и думаю, что тебе может грозить большая опасность. Сегодня ко мне приходил человек, назвавшийся Паркером. Он поведал мне, что нашел записи Джадсона и изучает его работу. И уверял, что может вылечить меня. Но сейчас я понимаю, что он меня обманул. Скоро он узнает, что я ему тоже солгала. Будто бы я когда-либо могла доверить тайну незнакомому человеку.

Однако так странно, но лекарство, которое он мне дал, впервые за долгие годы прояснило мне голову. Но я чувствую, как грохочет мое сердце. С ним что-то не так. Я должна написать тебе как можно быстрее.

Боюсь, когда Паркер выяснит, что я обманула его, он придет за тобой. Ты не сможешь дать ему ответы, которые он ищет, потому что я никогда не говорила тебе всей правды. Но он может тебе не поверить.

Сейчас уже с этим ничего не поделаешь. Ты должна обратиться в «Джонс и Джонс». Агентство защитит тебя. Но это будет кое-чего стоить. Всегда есть цена, когда дело касается «Джи энд Джи». Они потребуют то же самое, что хотел Паркер. Отдай им это, Рейн. Оно не стоит твоей жизни. То, что они хотят, спрятано под маской Уайлдера Джонса. Просто вспомни свой день рождения.

Вся вина за то, что случилось тогда, много лет назад, полностью лежит на твоем отце и мне. Ты невиновна, Рейн. В «Джи энд Джи» поймут.

Я люблю тебя. Пожалуйста, передай Гордону и Энрю мои слова любви. Я должна тебе больше, чем могла бы с тобой когда-либо расплатиться.

Подпись Веллы с трудом можно было разобрать.

Рейн больше не могла сдержать слезы. Она сняла с колен Бэтмена и Робина, резко встала и, прихрамывая, пошла в свою спальню. Оказавшись там, закрыла дверь, присела на кровать и сдалась под тяжестью горя и вины.

Она не слышала, как открылась дверь, но через секунду рядом сел Зак и, обняв, притянул ее к себе. Это оказалось последней каплей. Не выдержав перед предложенным им утешением, она уткнулась лицом в его рубашку и всхлипнула. Он не пытался ее успокаивать. Просто крепко держал ее, пока потрясение миновало.

Когда все кончилось, ей почудилось, что ее выжало досуха. Она прислонила голову к его плечу.

— Я была в Вегасе, — прошептала Рейн. — Лоуренс Куинн убивал ее здесь, в Ориане, а я играла в «блэкджек» в Вегасе.

— Так в этом все дело? — пробормотал ей в макушку Зак. — Ты чувствуешь себя виноватой, потому что играла в казино, когда ее убили?

— Возможно, будь я здесь…

— Нет.

Это единственное слово поставило точку. Зак мягко отстранил Рейн.

— Ты не веселилась в Вегасе. А делала все, чтобы заработать на ее содержание в лечебнице.

— Да, но…

— Даже будь ты здесь, ничего бы не изменилось. Ты не смогла бы ничего сделать. Она позволила Куинну дать ей лекарство. И знала, что испытывает судьбу. Черт, она понимала, что не может ему доверять. Вот почему солгала ему.

— Иногда по ночам я не сплю и размышляю, могла ли я сделать хоть что-нибудь.

Зак провел руками по ее плечам и обхватил ладонями ее лицо.

— Ты так свыклась с ролью ее главной защитницы, что не позволяешь себе посмотреть в лицо фактам. А факты лежат на поверхности. Ты не могла бы спасти ее.

— Точно так же, как ты не мог бы спасти Дженну?

Он сжал челюсти. Несколько мгновений она считала, что он собирается ей возразить. Но он притянул ее к себе крепче.

— Да, — откликнулся Зак. — Так же, как я не смог бы спасти Дженну.

Они еще теснее обнялись. И какое-то время молчали.

— Думаешь, сама природа учит нас, что никто из нас не может никого спасти? — наконец, спросила Рейн.

— Похоже на то.

— Трудный урок, — заключила она.

— Да, — согласился он. — Так и есть.

Глава 46

Рейн отодвинула в сторону остатки завтрака, состоявшего, как обычно, из тостов с арахисовым маслом, и задумалась над запиской из «Зимнего путешествия». — Неловко говорить тебе об этом, но, похоже, из меня совсем не получится психосыщика-аса. Все еще никак не могу догадаться, что же тетя Велла имела в виду под маской Уайлдера Джонса и моим днем рождения.

Зак у кухонной стойки наливал кофе в кружку.

— Уайлдер не оставлял у Веллы каких-нибудь своих вещей?

— Насколько я знаю, нет.

Она задумалась, постукивая кончиком ручки по столешнице.

— Но ведь я даже не знала о ее романе с ним, пока Эндрю мне не рассказал. Если у Веллы хранились какие-нибудь сувениры от времени, проведенном с Уайлдером Джонсом, они должны быть в ее доме в Шелбивилле.

— Ты упоминала, что подвал завален ящиками и коробками.

— Так и есть. Большинство из них содержат ее картины. Полагаю, нам придется просмотреть их. Та еще работенка. В подвале, должно быть, две или три сотни картин. Насколько мне известно, на всех них изображены маски.

Раздался звонок в дверь, от чего Рейн вздрогнула и выронила ручку.

— Шесть тридцать утра. Кто это, черт возьми?

— Подозреваю, что явилась твоя нянька.

Зак поставил кружку и пошел в гостиную. Бэтмен и Робин кинулись за ним вслед, навострив уши и подняв хвосты трубой. Они приняли его. Судя по их увлеченности, Зак стал новым членом этой шайки. Рейн попыталась вспомнить, как называют отряд кошачьих. Прайд кошек. Вот как. К сожалению, звучит не очень захватывающе, не говоря уже о том, что сухо. Неудивительно, что люди редко используют такое название для котов.

Она услышала, как открылась входная дверь, и словно из горных недр зазвучал глубокий бас. Она встала, осторожно попробовала подвигать ногой, поскольку лодыжка еще побаливала, потом пошла и встала в дверном проеме.

Крупный темнокожий мужчина младше Зака на несколько лет занял большую часть пространства в ее крошечной гостиной. Голова его была полностью обрита и блестела, словно натертая воском. Глаза скрывались за темными очками. В ухе красовалась золотая серьга. Он был одет в брюки хаки, темно-синюю водолазку и поношенную замшевую короткую куртку. Под курткой Рейн увидела мельком наплечную кобуру.

Он одарил ее улыбкой, которая могла бы осветить сцену немалого театра.

— Вы, должно быть, моя клиентка, — произнес он.

Рейн не смогла сдержать улыбку: — А вы, должно быть, мой телохранитель.

— Это Рейн Таллентир, — представил Зак. — Рейн, познакомься с Кэлвином Харпом.

Рейн протянула руку: — Очень приятно, мистер Харп.

— Зовите меня Кэлвином.

Он потряс ее руку и посмотрел на котов, сидевших прямо перед ним и уставившихся на него немигающим взглядом.

— Кто эти парни?

— Бэтмен и Робин, — представил котов Зак.

Кэлвин просиял: — Нет, вы можете себе представить? Парочка моих любимых переодетых мстителей.

Он опустился на корточки и протянул руку. Коты оценивающе понюхали его пальцы и выразили удовлетворение. Кэлвин почесал их за ушами огромной лапищей и выпрямился.

— Похоже, тебя приняли в клуб, — пошутил Зак. — Как насчет кофе?

У Кэлвина рот расплылся до ушей.

— Превосходная идея. А поесть не найдется? А то я был малость занят, когда получил звонок от Фэллона несколько часов назад. В самолете не нашлось ничего съедобного, кроме пары коробок пончиков. И те пришлось разделить с пилотами.

— Как насчет арахисового масла? — поинтересовался Зак.

— Пойдет.

Кэлвин взглянул в сторону кухни с превеликим интересом. — Черт, я так голоден, что готов питаться кошачьими консервами.

Зак посмотрел на Рейн: — Вот он, единственный недостаток в работе с Кэлвином. Тебе придется его кормить. И основательно.

Глава 47

Зак воспользовался приспособлением из фирменного набора инструментов «Джи энд Джи», чтобы проникнуть в маленькую квартирку-студию. Он не ожидал найти что-нибудь свидетельствующее, что Пандора — член «Ночной тени», но тяжкий опыт научил его не позволять личным пристрастиям вставать на пути логики.

Крошечное гнездышко было украшено в стиле, который можно было описать как Высокий Готический. На потолке было тщательно воспроизведено ночное небо с полумесяцем и звездами. Стены выкрашены в темно-синий цвет, оконные и дверные украшения отличались пастельными тонами. Мебель эклектична и по большей части черная, кое-где были разбросаны подушки кроваво-красного цвета.

В первую очередь он проверил холодильник. Из дела, связанного с Каменистым Ущельем, он усвоил, что версию формулы «Ночной тени» нужно хранить в холодильнике. К счастью, это до сих пор не изменилось.

Зак открыл дверцу рукой в перчатке. Там лежали остатки бутербродов, несколько бутылок воды и пара упаковок содовой. Он вынул из кожаного чехла небольшой металлический стержень, который ему предоставил Фэллон, и сунул в пакет молока, просто, чтобы убедиться. Цвет индикатора не изменился. Потом сполоснул стержень над раковиной и исследовал бутылку с уксусом. Тот же результат.

Зак внимательно осмотрел остальную часть квартиры, но ничто не указывало на то, что Пандора являлась кем-то другим, а не тем, кем на самом деле была — молодой женщиной с творческой натурой и со склонностью ко всему необычному и драме.

Он покинул квартиру, спустился на три этажа и прошел два квартала до оставленной арендованной машины.

Пандора вышла из задней комнаты как раз перед полуднем.

— Как насчет пиццы?

Кэлвин, развалившийся на кресле с чашкой кофе в руке, одарил ее нарочито серьезным взглядом:

— Не играй со мной, женщина. Не задавай мне таких вопросов, если не настроена серьезно.

В ответ Пандора хохотнула, почти захихикала так неожиданно, что стоявшая за прилавком Рейн могла только таращиться на нее в недоумении. Никогда Рейн не слышала, чтобы Пандора так смеялась.

— В ресторане в конце квартала пекут великолепную пиццу, — заверила Кэлвина Пандора. — Я схожу и принесу одну.

— О, люди, — произнес Кэлвин, поднося руку к сердцу. — Она просто идеальная женщина. У вас есть кто-нибудь?

К изумлению Рейн Пандора по-настоящему зарделась.

— В данный момент, нет, — весело добавила она.

— Определенно сегодня мой счастливый день, — заявил Кэлвин.

Пандора выглядела странно возбужденной. Она поспешно повернулась к Рейн:

— Как обычно? Вегетарианскую с оливками?

— Звучит аппетитно, — произнесла Рейн, все еще пытаясь переварить вид сияющих глаз Пандоры. — Если и вам подойдет, Кэлвин.

— Конечно. — Кэлвин вытащил бумажник. — Возьмите две. И убедитесь, что одна из них сверхогромная.

— Тогда ладно, — согласилась Рейн. — Ланч за счет дома.

— Нет уж, позвольте «Джи энд Джи» заплатить за все. — Кэлвин высыпал полную горсть мелочи в ладонь Пандоры. — Я спишу пиццу как расходы.

Издав напоследок мелодичный смешок, Пандора спешно вышла с деньгами за дверь.

Кэлвин влюблено смотрел ей вслед:

— Думаю, я только что встретил девушку своей мечты.

Рейн сложила руки на прилавке.

— Я думала, что члены «Тайного общества полагаются на собственных внутриобщинных свах в поиске партнеров.

— Я люблю сам охотиться. — Он вернулся к наблюдению за улицей перед магазином. — Кроме того arcanematch.com не дает то, что вы бы назвали стопроцентной гарантией. Просто спросите Зака о его бывшей невесте.

— Он рассказывал мне о Дженне, — призналась Рейн.

— Не говоря уж о том, на что оказалась бы способна «Ночная тень», удайся ей выдать за Зака свою оперативницу, — подтвердил Кэлвин.

— Могу понять, какой огромной удачей обернулось бы для «Ночной тени» иметь шпионку, бывшую замужем за членом семьи Джонсов.

Кэлвин приглушенно хмыкнул:

— Не просто за члена семьи Джонсов, а за Джонса Номер Один.

Рейн застыла:

— Простите, что?

Кэлвин вытаращился на нее. На его широком лице расцвело удивление, а затем изумление:

— Ох, простите. Я и забыл.

— Забыли что?

— Когда Фэллон позвонил мне, он что-то там упоминал, что вы выросли вне Общества. Полагаю, вы не знаете многого о политике этой организации.

— Я осведомлена, что Общество основал Джонс, и семья Джонсов всегда была очень влиятельной.

— Мягко сказано. За последнее столетие Общество сильно менялось. Сейчас члены Правящего Совета выбираются. Но одно осталось неизменным. Главой организации всегда был Джонс, особенно из той ветви семейного древа, к которой принадлежит Зак. Общество сильно придерживается традиций.

Рейн чуть не упала на прилавок:

— Вы утверждаете, что Заку предназначено стать следующим Магистром «Тайного общества»?

— Американского отделения, — уточнил Кэлвин. — У британцев свой Магистр.

— Другой Джонс?

— Боюсь, что так.

— Боже правый. Я и понятия не имела.

— Предположительно, назначение Зака будет подтверждено Советом в любой момент. Официально объявят об этом на ежегодном Весеннем бале «Тайного общества». Проблема в том, что с тех пор, как умерла его невеста, Зак говорит всем, он, дескать, решил отойти от этой работы. Хотя никто воспринимает его заявление серьезно.

Рейн нахмурился:

— Зак не произвел на меня впечатление человека, меняющего своего мнения, однажды приняв решение.

— Верно, но в данном случае родственники считают: ему нужно время, чтобы забылось то, что случилось в прошлом году.

— Не знаю, как вы, а я лично не могу понять, как может заставить тебя пересмотреть цели и стремления в жизни неожиданное известие, что ты чуть не женился на шпионке «Ночной тени», а затем вышеназванная шпионка попыталась тебя отравить.

— Зак рожден для этой должности. Рано или поздно он это осознает.

— А что, настанет конец света, если он отречется?

Кэлвин пожал плечами.

— Как говорится: незаменимых людей нет. И бог знает, сколько вокруг других Джонсов. Дело в том, что дед Зака, настоящий Магистр, и большая часть Совета, в который входят много экстрасенсов, обладающих высокой интуицией, чувствуют: Зак — лучший парень для этой работы.

— Что делает его таким уникальным? Вы сами говорили, что Джонсов много.

— За долгое время он первый Джонс, обладающий талантом отражателя.

— Ну и что? Почему это делает его лучшим кандидатом, чтобы взвалить на себя обязанности Магистра?

— Экстрасенсы-отражатели столь редки, что они стали легендой в Обществе, — пояснил Кэлвин. — Совет и старик во главе Общества испытывают трепет перед Заком. — Послушайте, свойство предвидеть противодействие — именно тот талант, в котором нуждается глава Общества, когда приходится сталкиваться с плохими парнями. А «Ночная тень» точно сборище плохих парней мирового масштаба.

Глава 48

Зак оставил машину в гуще автомобилей, теснившихся на участке, служившем небольшой городской стоянкой, и прогулялся квартал до растянувшегося в длину шестиэтажного многоквартирного комплекса.

Система безопасности в доме Брэдли Митчелла находилась на потрясающе низком уровне. Видимо лихие детективы полагали, что плохие парни даже не мечтают об ограблении дома, где живет коп. Так сказать, утверждение от противного.

Зак отключил сигнализацию тем же самым устройством «Джи энд Джи», что использовал при открытии входной двери.

Очутившись внутри, он осмотрелся в односпальной квартире, обставленной с удивительным вкусом. Зак скорее ожидал увидеть захламленное пыльное логово холостяка, обставленное дешевой мебелью, много технических новинок и картинки, вырезанные из журналов с девочками.

Современные телевизор и аудиосистема присутствовали, но здесь также имелись удобные и современные диван, кресла и кофейный столик, явно выше качеством, чем мебель в обычной арендованной квартире. На стенах висели несколько эстампов Адамса Анселя. Возможно, самое потрясающее впечатление производил битком набитый книжный шкаф.

Ладно, значит, он надеялся, что Митчелл покажет себя неотесанным неандертальцем с не имеющими оправдания чертами характера. Ему бы следовало понимать, что Рейн вряд ли привлек бы мужчина, не выказывающий цивилизованное поведение и определенную степень ума.

Зак чуть задел первые призрачные образы, когда снял перчатку и коснулся кровати. Сцены были очень слабые, чуть более отчетливые, чем туманные вспышки, прорезающие его мозг. Его сильное восприятие вызвало в воображении образ двух людей, сплетенных в страстных объятиях. Один из них — тот, кто оставил самый сильный отпечаток — не наслаждался актом, по крайней мере, в здоровой нормальной манере. Для одного из любовников секс был оружием — нет, инструментом — чтобы достигнуть более жизненно важной цели, чем сиюминутное освобождение. Целью была власть.

Зак был достаточно закаленным, чтобы справиться с видениями и извлечь несколько предлагаемых ими подсказок, а затем подавить образы, по крайней мере, на время.

Ускорив действия, он натянул обратно перчатку и прошел на кухню. Его постигло разочарование, когда он не нашел флаконов без этикетки внутри холодильника, однако все-таки сунул металлический стержень в упаковки с соком и молоком, просто, чтобы лишний раз убедиться.

Зак закрыл дверцу и спокойно постоял посередине опрятной крошечной кухни Митчелла, раздумывая. Все его сверхчувства трубили, что наркотик должен быть где-то в квартире.

Он прошел в гостиную и встал, внимательно прислушиваясь. Потом прошел в холл и открыл дверь шкафа. Внутри были составлены бытовые приборы, стиральная машина и сушилка. Зак, наконец, услышал это: пронзительный вой миниатюрного холодильника, словно предназначенного для того, чтобы его спрятать.

Маленькое устройство стояло в углу, подсоединенное в розетку. Когда он коснулся ручки, еще одно смутное видение проскользнуло перед ним, достаточно сильное, чтобы проникнуть сквозь перчатку. Он открыл дверь и увидел небольшой флакон без этикетки. Внутри находились остатки прозрачной жидкости.

Брэдли сунул ключ в замок входной двери. Потом прошел в прихожую и взглянул на небольшую белую панель на стене. Сигнализация была отключена. Что-то не так. Он был уверен, что устанавливал ее, когда уходил из квартиры. Проклятая фиговина опять сломалась. Как-нибудь нужно собраться и заменить ее.

Он пару раз стукнул по панели. Лампочки не зажглись. Он уже было снова собирался ударить, но тут почувствовал за спиной чье-то присутствие.

Брэдли махом развернулся, сунув руку в куртку. Но Зак уже достал свой пистолет.

— Парню с твоей профессией стоило бы установить систему безопасности получше, — произнес Зак.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

Зак поднял руку и продемонстрировал флакон: — Нам нужно поговорить.

Глава 49

Незадолго до полудня мэр Джоан Эскотт припарковала свой спортивный «мерседес» в запрещенном для парковки месте перед входом в «Инкогнито» и ворвалась внутрь. Внешне казалось, что Кэлвин сильно не обратил на нее внимания, но Рейн была уверена, что уловила небольшое напряжение. Когда Джоан влетела в магазин, он явно сосредоточил сверхчувства, оценивая ее своими охотничьими способностями.

Джоан встала как вкопанная, стянула черные очки и окинула его неприкрыто оценивающим взглядом.

— Новый работник? — спросила она, подняв брови с нескрываемым интересом.

— Это мистер Харп, внештатный дизайнер костюмов, — пояснила Рейн, прежде чем Кэлвин смог ответить. — Он принес несколько набросков, чтобы я взглянула на них.

Интерес Джоан тотчас же увял: — А. Наверно, гей, да?

Кэлвин одарил ее ослепительной улыбкой.

Рейн прочистила горло: — Кэлвин, это Джоан Эскотт, наша мэр.

Кэлвин, сама вежливость, наклонил голову: — Ваша честь.

— Вы живете в Ориане? — как бы между прочим поинтересовалась Джоан.

— Нет, мэм. Я не из этого города.

— Понимаю.

Успокоившись, что Кэлвин не является потенциальным избирателем, Джоан повернулась к Рейн.

— У меня всего пятнадцать минут на примерку, — объявила она, проверив усыпанные бриллиантами часы. В двенадцать сорок пять у меня встреча с личным стилистом. Я не могу опаздывать. Роджер такой темпераментный, а мне просто необходимо сделать прическу для сегодняшнего вечера по сбору средств на благотворительность.

— Ваш костюм готов, — сообщила Рейн. Она отвела в сторону красный бархатный занавес. — Примерка не займет много времени.

Джоан окинула Кэлвина напоследок взглядом, полным сожаления, вздохнула, потом надела на нос темные очки и отправилась за Рейн.

Кэлвин словно ящерица выскользнул из кресла и поспешил за ними. Сложив на груди руки, он устроился внутри у дверного проема.

Рейн вытащила костюм Клеопатры из длинного ряда висевших платьев и стала снимать пластиковый чехол.

— Мы подрубили подол на два дюйма и ушили бюстье, — сообщила она.

Довольная Джоан наблюдала, как платье освобождается от упаковки.

— Выглядит сказочно.

Она полезла в сумочку. Рейн предположила, что та собирается вытащить другие очки. Вместо этого мэр вынула нечто, похожее на молочного цвета сосуд.

Мигом подскочил пульс. Кэлвин двигался так быстро, что Рейн не поняла, когда он успел покинуть дверной проем и схватить правое запястье Джоан.

Но Джоан, спокойная и невозмутимая, уже уронила сосуд. Тот ударился о пол. Раздался хлопок. Поднялось белое облако дыма.

«Ручная граната», — подумала Рейн. «Мы все умрем».

Не отдавая себе отчета, она бросилась на пол за вешалку с костюмами, убегая от неотвратимой взрывной волны и кусочков металла, понимая, что этим она все равно никак не защитится.

Но взрывной волны не последовало. И никаких металлических осколков не впилось в тело. Только прохладный белый дым. Он кружил по комнате, заполняя все уголки знакомым травяным ароматом.

Джоан уставилась в замешательстве на клубящиеся испарения.

— Что это, черт возьми? — произнесла она.

И рухнула без сознания.

Гул голосов поднялся из болота кошмаров в голове Рейн. Знакомые вопли ярости, агонии и смертельной паники сокрушили ее чувства.

— Вниз, на пол, — прокричала она Кэлвину.

Он, кажется, понял, но не последовал ее указаниям. Вместо этого, он ногой отшвырнул дымящуюся емкость за другую вешалку. Затем кинулся обратно за дверь, нащупывая в кармане телефон.

Но было уже поздно. Он стоял как раз над сосудом, когда тот ударился о пол. Рейн знала, что ему досталась первая после взрыва и самая вредная атака дыма. Удивительно, что он оставался на ногах так долго. Не говоря уже о том, какой эффект мог дать наркотик, воздействуя на мощного охотника, все сверхчувства которого были широко открыты, когда отравленные испарения ударили по ним.

Кэлвин закашлялся, но умудрился нажать номер на телефоне.

— Убирайтесь отсюда, — прохрипел он Рейн. — Через заднюю дверь. Быстро.

Затем он упал. Пол сотрясся, когда он приземлился. И больше не двигался.

Телефон валялся рядом с ним. Она не имела возможности узнать, смог ли он набрать 911. Ее собственный сотовый находился в сумочке в другой комнате.

Стараясь не вдыхать, она высвободила подол блузки из-за пояса брюк. В центре комнаты дым был гуще. Она не осмелилась пройти через него в переднюю часть магазина. Дверь в переулок была ближе.

Прикрыв подолом нос и рот, она неуклюже поползла к задней двери. Дым стал по всем законам физики подниматься вверх. Воздух у пола сильно пах травой, но испарения не были столь насыщены, как несколькими дюймами выше. Однако Рейн понимала, что с лихвой нахваталась наркотика. В голове упорно усиливалась дьявольская какофония.

Костюмы вокруг стали оживать на глазах. Рейн вдруг очутилась в середине бала-маскарада, имевшем место в комнате смеха с искривленными зеркалами. Накидки и платья, извивались, вызывая головокружение. Сквозь прорези в масках на нее таращились злобные глаза. Паника охватила все ее чувства. Она подстегнула Рейн вскочить на ноги и с новой силой устремиться к двери.

«Это наркотик. Не обращай внимания. Успокойся».

Голоса изменились. Некоторые из них, казалось звучат из масок.

… Убей ее. Замучь ее. Гори, ведьма, гори…

Она говорила себе, что уже прошла через строй танцующих костюмов. И уже видит заднюю дверь, но в ее отравленном мозгу дверь просто меняет свое положение. Вокруг нее смыкались маски.

… Ударь ее… ударь ее… заставь страдать…

Где-то в отдалении звякнул колокольчик. Она смутно различила его. Пандора вернулась с пиццей. Слава Богу.

Затем услышала еще голоса, вовсе не похожие на призрачные крики в ее голове.

— Они, должны быть, все вырубились сейчас, — говорила Кэссиди Катлер.

— Нам следует быть осторожными. — Как обычно, Ники Пламер выказывала беспокойство. — Дым очень сильный. Если он доберется до нас, то у нас будут проблемы.

— Мы подождем пару минут, пока воздух очистится. Закрой входную дверь и повесь знак «Закрыто». Мы вынесем ее через черный вход.

Глава 50

— Она тебя подставила, — заявил Зак.

— Ерунда какая-то.

Брэдли прошел всю гостиную, развернулся и пошагал обратно.

— Она ведь знаменитая Кэссиди Катлер. Она написала четыре книги.

Он остановился у шкафа, вытащил экземпляр «Беспощадных видений» и показал Заку заднюю сторону обложки: — Ее фотография красуется на каждом проклятом томе.

— Я не утверждаю, что она украла личность Катлер, хотя и такое не исключено. Думаю, больше похоже на то, что она настоящая Кэссиди Катлер.

Брэдли сунул книгу обратно на полку.

— Почему, черт возьми, она хочет причинить вред Рейн?

Зак тщательно стал подбирать слова, решив придерживаться правды, насколько возможно.

— Мое агентство считает, что Кэссиди связана с кое-какой толпой, которая производит и распространяет некие экзотические наркотики, — произнес он.

Брэдли опустился в одно из кресел и сощурил глаза. Он не понаслышке был знаком с производством наркотиков и преступлениями в этой сфере.

— Ладно, давай предположим, что вы правы. Что она хочет от Рейн?

— Отец Рейн был блестящим химиком.

— Да, я в курсе. Она мне говорила.

— Когда Рейн была ребенком, Джадсон Таллентир работал на фирму моего клиента, компанию, которая разрабатывает патентованные психотропные лекарства. — Зак легко скользил по знакомой легенде для прикрытия, мешая вымысел и правду в единое целое. — Компания прекратила исследования и отказалась от одного из лекарств после первых опытов, показавших, что оно крайне опасное. Тогда Таллентир предположил, что формула будет дорого стоить на «черном рынке». Но ей требовалась некоторая доработка. И он стал сам продолжать эксперименты.

— Рейн сказала, что он погиб, когда она была ребенком. В автокатастрофе.

— Верно. Компания, на которую он работал, провела расследование и пришла к заключению, что тайна формулы умерла вместе с ним. И дело похоронили до тех пор, пока несколько недель назад вдруг не исчез еще один ученый по имени Лоуренс Куинн. Клиент обратился в мое агентство снова. И мы выяснили, что Куинн вел запрещенные исследования той же самой патентованной формулы, что украл Джадсон Таллентир. Мы проследили Куинна до Орианы.

— Вот как? Тогда где он, черт возьми?

— Исчез. Основываясь на том, что мне удалось собрать по кусочкам, я сильно подозреваю, что он мертв. Думаю, он приехал сюда поговорить с тетей Рейн, Веллой Таллентир. После того, как он получил от нее необходимые ему сведения, он испарился.

Похоже, Брэдли заинтересовался.

— Вы думаете, его убил кто-то, кто хотел то же самое, что он получил от Веллы Таллентир?

— Да.

Брэдли поднял руку, выставив ладонь.

— Давай вернемся к Велле Таллентир. У вас есть какие-нибудь доказательства, что ее убили?

— Она оставила Рейн записку. Прошлым вечером мы нашли послание в вещах Веллы. Оно было написано в ночь ее смерти. В нем говорится, что ее посетил человек, который сделал ей укол. Она знала, что умирает, и хотела предупредить Рейн. Описание посетителя, которое мы получили в лечебнице, совпадает с внешностью Лоуренса Куинна.

— Что Куинн хотел от нее?

— Мы точно не знаем, но полагаем, что это имеет отношение к формуле наркотика, украденной Джадсоном Таллентиром много лет назад.

Казалось, Брэдли задумался: — Вы считаете, что Куинн стремился воссоздать формулу и самому наладить нелегальное производство наркотика?

— Да. Но похоже, он не получил от Веллы Таллентир того, чего хотел. В своем послании Рейн Велла написала, что не поверила ему и солгала. Предположительно она дала ему какие-то фальшивые данные.

— Но Куинн почел, что получил желаемое, поэтому избавился от нее. Затем он попытался заключить сделку с какими — то плохими парнями. И это не привело ни к чему хорошему. Так?

— Так. Кроме того, я уверен, что Кэссиди Катлер — один из этих плохих парней. Ники Пламер из той же компании.

— Кто-нибудь еще?

— Думаю, у нее был кое-кто помускулистей, когда она первый раз приехала в город, — сказал Зак. — Парень, который пытался достать меня в переулке за местным джазовым клубом, но в итоге был сбит машиной на перекрестке. И не дотянул до больницы.

— Слышал об этом наезде, когда вернулся из Шелбивилля. Нужно бы с тобой побеседовать об этом. Парни все еще пытаются идентифицировать жертву. Ты утверждаешь, что, по-твоему, Кэссиди убила его?

— Да.

— Почему?

— Наверно, потому что он провалил задание: не избавился от меня.

Брэдли перевел взгляд на флакон с прозрачной жидкостью, стоявший в ведерке со льдом на столе. — Ты в самом деле считаешь, что она оставила это дерьмо, чтобы подставить меня?

— Она знает, что я в городе. Ей нужно пустить меня по ложному следу. Ты подходящая кандидатура. Она уже использовала тебя, чтобы подобраться к Рейн. Полагаю, она рассматривала тебя, как инструмент двойного назначения.

Брэдли скорчил рот в кислой гримасе: — Зачем использовать меня? Почему бы не связаться напрямую с Рейн?

— Подумай сам, — ответил Зак. — Рейн очень замкнутый человек. Круг ее друзей очень тесен и ограничен. Не так-то легко в него проникнуть.

Брэдли поколебался, затем кивнул.

— Понимаю, что ты имеешь в виду. Но Рейн не химик-ученый. Так же, как и ее тетя. Кроме того, согласно твои словам, Кэссиди и ее толпа уже имеют тот наркотик. Что им, черт возьми, нужно было получить от Веллы Таллентир? Что же они хотят от Рейн?

— Я все еще работаю в этом направлении. Я только знаю, что с настоящей версией наркотика были кое-какие серьезные проблемы. Кто-то хотел убедиться, что Велла Таллентир знала нечто важное о той версии препарата, что разрабатывал ее брат, и это могло стать полезным. Сейчас она умерла, и те же типы думают, что у Рейн есть эти сведения.

Брэдли снова вскочил на ноги и забегал по комнате.

— Ты выставляешь меня дураком, Джонс.

— Нет, — возразил Зак. — Станешь дураком, если откажешься поверить фактам, когда они вот, прямо перед тобой.

Брэдли посмотрел на него: — Если хочешь, чтобы я арестовал Кэссиди Катлер и Ники Палмер, ты должен представить мне какие-нибудь твердые доказательства.

— У меня их не так много, — признался Зак. — Но ты можешь начать с ее внедорожника.

— А что с ним? Она водит арендованную машину.

Зак поднял бровь: — Ту же самую, что и пару дней назад?

— Нет. Она сказала, что зажигание барахлит. И поменяла ее.

— После наезда вряд ли сдают машину обратно в агентство. Наверно, оставила в одном из гаражей. У нее не было много времени, чтобы придумать что-то получше.

— Думаешь, она использовала ее, чтобы сбить того парня, что напал на тебя?

— Да. Наверняка вымыла ее, но могла что-то да пропустить. Никогда ведь не знаешь.

Брэдли потянулся к телефону: — Я позвоню кое-кому из знакомых в агентство по прокату машин.

Зак чуть улыбнулся.

— Что? — спросил Брэдли, насупив брови.

— Рейн говорила мне, что ты хороший коп, — ответил Зак.

И тут его сверхчувства словно пронзило током. Словно ему вбрызнули адреналин.

Прежде чем пришло осознанное решение действовать, он уже был на ногах и устремился к двери.

— Что за черт? — прокричал вслед ему Брэдли. — Куда ты собрался?

— К Рейн. Она в опасности. Кто-то у нее в магазине. Прямо сейчас.

Зазвонил телефон Зака. Он выхватил его из кармана, когда уже открывал дверь и бежал к машине.

Только звонок. На экране высветился номер Кэлвина. И тишина.

Глава 51

Ядовитый дым рассеивался, но маски все еще издевались над ней, и костюмы покачивались в такт музыке, слышимой лишь призрачным танцорам. Комната вращалась вокруг Рейн. Желудок скрутило. Нельзя, чтобы ее стошнило. Только не сейчас. Ей нужно уносить ноги, пока Кэссиди и Ники не решили, что войти в примерочную уже безопасно. Выход в переулок — вот ее единственный шанс.

Рейн медленно продвигалась вперед, стараясь производить как можно меньше шума на ковровом покрытии. Сияющая ручка двери, словно волшебное спасение, уже была почти рядом. Из-под двери лился поток свежего воздуха. Ей нужно только вскочить на ноги, рвануть эту дверь и бежать без оглядки, спасая свою жизнь.

Еще один непривычный шум вторгся в хор воплей. Кто-то требовательно стучал во входную дверь магазина.

— Это служащая, — отрывисто прозвучал голос Кэссиди откуда-то издалека за красным занавесом.

— Она нас видит, — повысив голос, произнесла Ники. — Наверно, думает, что дверь случайно захлопнулась. Если мы не откроем, она поймет, что что-то не так.

— Пусть войдет. Мы избавимся от нее. Двое других нас не видели, а эта может дать наше описание Джонсу и копам.

— Ты говорила, никакой стрельбы.

— Я говорила, никакой стрельбы. Но не говорила не применять оружия. У меня с собой кое-какое фирменное средство нашей компании. Двойной дозы достаточно для остановки сердца.

Они собираются убить Пандору просто потому, что она невинный свидетель, который видел их. Рейн охватила ярость.

Она услышала, как открывается входная дверь.

— Эй, спасибо, — поблагодарила Пандора. — Кто закрыл дверь на замок? Где мой босс? И тот большой парень, что сидел в этом кресле?

— В задней комнате, — спокойно ответила Кэссиди. — Отлучились.

Рейн напоследок вдохнула относительно чистого воздуха, поступающего из-под двери, поднялась на ноги и, задержав дыхание, спотыкаясь, побежала сквозь пелену дыма к темно-красному занавесу.

Адреналин потонул в боли, прострелившей поврежденную лодыжку. Слава богу, не весь.

Рейн оттолкнула бархатный занавес в сторону. Пандора уже перешагивала через порог у входа в магазин. В обеих руках она держала коробки с пиццей. По обе стороны двери расположились Ники и Кэссиди, приготовившись прыгнуть на нее, когда закроется дверь.

— Пандора, беги! — воскликнула Рейн, устремляясь к входной двери, насколько ей позволяла больная нога. — Они хотят убить тебя. Зови полицию. Беги, черт возьми!

Пандора замешкалась, открыв в замешательстве от удивления рот. Кэссиди потянулась к ней.

— Беги, — снова закричала Рейн, вкладывая в одно слово всю властность, которую смогла собрать.

Пандора уронила коробки, развернулась и стрелой помчалась на середину улицы. Загудели машины. Завизжали тормоза. Заругались водители. Где-то в отдалении раздались сирены.

— Оставь ее, — приказала Кэссиди Ники. — Сматываемся отсюда. Через черный вход. Помоги справиться с этой сукой.

— Полагаю, вы обо мне, — вмешалась Рейн. И одарила Кэссиди своей настоящей фирменной супер версией улыбки «да пошла ты».

Она не остановилась на этом. Заряженная безрассудной яростью, она ринулась с головой в атаку. План, если таковой имелся, состоял в том, чтобы протаранить их со всей силы и вынести наружу на тротуар.

Но ее больная лодыжка подвернулась как раз в тот момент, когда она достигла парочки. Рейн потеряла равновесие, и, сильно пошатнувшись, налетела на Ники.

Запутавшись конечностями, они рухнули на пол. Рейн барахталась, пытаясь освободиться.

— Держи ее, черт возьми, — давала указания Кэссиди.

Рейн уловила блеск серебряного, похожего на ручку предмета, нацеленного ей в шею.

Но нервная Ники ударилась в панику.

— Это безумие, — визжала она. — Копы на подходе. Делай, что хочешь сама, а я уношу отсюда ноги.

Она освободилась от Рейн, шатаясь, поднялась на ноги и помчалась к выходу.

Рейн увернулась от Кэссиди и схватила за ногу ближайший манекен, из тех, что изображал балерину. Потом дернула, чтобы манекен свалился. Тот упал между Рейн и Кэссиди, вынужденной отпрыгнуть с дороги.

— Черт тебя подери.

Лицо Кэссиди представляло собой маску ярости и разочарования.

Рейн опять перевернулась. На этот раз она схватила за ногу в элегантной туфельке Марию Антуанетту и толкнула со всей силы.

— На, получай, — закричала она на Кэссиди.

Кэссиди с трудом увернулась, чтобы не споткнуться о многочисленные роскошные юбки. Кажется, до нее вдруг стала доходить суматоха, поднятая снаружи магазинчика. Долю секунды она колебалась, потом явно пришла к разумному заключению, что ситуация складывается не в ее пользу.

Развернувшись, она побежала к красному бархатному занавесу, отдернула его и исчезла в задней комнате.

Рейн лежала на полу, пытаясь перевести дух. Она услышала, как открылась задняя дверь, затем послышался шум какой-то бешеной драки.

— Нет, — пронзительно визжала Кэссиди. — Пусти меня, грязный ублюдок.

— Если ты хоть пальцем тронула ее, считай, что ты труп, — предупредил Зак убийственно холодным тоном.

— Следи за ее ручкой, — прокричала Рейн.

Раздался глухой удар.

В проеме двери возник Зак, в руке у него была изящная черно-золотая авторучка.

— У меня и своя имеется, — сообщил он, кладя ее обратно в карман кожаной куртки.

В переднюю дверь ворвался Брэдли с пистолетом в руке. За ним следовали двое полицейских в форме. Один из них держал закованную в наручники Ники.

Брэдли посмотрел на Рейн: — Ты в порядке?

— Да, — ответила она, осторожно приподнимаясь и садясь. — Я в порядке.

Она решила пока не обращать внимания на боль в лодыжке.

— Катлер в задней комнате, — показал большим пальцем Зак.

Брэдли устремился к дверному проему, один из полицейских следовал за ним по пятам.

Зак взял Рейн за плечи, лицо его было напряженным: — Она ввела тебе что-нибудь?

— Нет.

Рейн помотала головой.

— Она снова пустила в ход дым, его тут было с избытком, но ей ничем не удалось выстрелить в меня.

Зак притянул ее и обнял так крепко, что она чуть не задохнулась.

— В ее серебряной ручке содержится что-то опасное, — пробормотала Рейн в рубашку Зака. — Она утверждала, что две дозы убьют Пандору.

— Я забрал у нее ручку. А Брэдли обыщет на предмет другого оружия.

— Что с дымом в задней комнате?

— Запах еще есть, но проветрилось достаточно, чтобы не оказать на меня никакого действия, когда я туда вошел.

— Что с Кэлвином и мэром?

— Без чувств, но живы, — объявил, появившись в проеме, Брэдли. — Так же, как и Кэссиди. Что ты, черт возьми, с ней сделал?

— Ничего страшного, — заверил Зак. Он отодвинул Рейн от груди, но не больше, чем на дюйм. — Через несколько часов пройдет.

— Думаю, мне не стоит задавать лишних вопросов на эту тему.

Брэдли вышел в зал.

— Кто из них бросил чертову дымовую шашку?

— Наверно, Кэссиди, — предположил Зак.

Рейн моргнула и открыла было рот, чтобы поправить его. Его рука чуть сжала ее, предостерегая. Рейн тут же закрыла рот.

— Как ты узнал, что у нас тут неприятности? — вместо того спросила она.

— Меня не спрашивай, — скривился Брэдли. — Это Джонс учуял, что что-то происходит. Должно быть, психические штучки.

Он помедлил и затем тихо добавил: — Вроде как у тебя.

Глава 52

Гораздо позже Рейн сидела на диване, пожав под себя одну ногу, и попивая приготовленный Заком ячменный отвар. Лишь только они очутились дома, она приняла душ, вымыла голову и сейчас завернулась в белый махровый халат. На коленях уютным грузом устроился Робин, рядышком теплым клубком свернулся Бэтмен. Врач перевязал ее лодыжку. И теперь очередной пакет замороженных овощей укутывал поврежденный сустав.

В креслах устроились, попивая кофе, Зак с Кэлвином.

Рейн поглядывала на Зака.

— Рада, что Брэдли принял твое предложение и согласился разрешить мне подать подробное заявление завтра. Сегодня у меня на это просто нет сил.

Кэлвин фыркнул, забавляясь.

Она подняла брови: — Что такого забавного я сказала?

— Боюсь вас разочаровать, — пояснил Кэлвин, — но сомневаюсь, что Зак думал о вас, когда убеждал Митчелла подождать с заявлением. В данном случае Зак тот, кого вы бы назвали целеустремленным парнем, когда дело доходит до деталей.

Неожиданно Рейн все поняла. Она взглянула на Зака: — Вначале ты хочешь убедиться, какую историю я собираюсь представить.

— Эй, дай мне возможность выказать заботу, — сказал Зак, стараясь принять оскорбленный вид. — Ты ведь измучена.

— Ха. Думаешь, куплюсь на это? Ты чувствуешь, что мне нужно малость помочь правильно изложить факты.

Кэлвин ухмыльнулся и отхлебнул кофе.

— Ладно, — согласился Зак. — Поверь моему опыту, я давно понял, что лучше не забивать головы парням из полиции излишней информацией.

— Другими словами, им лучше не знать, что они оказались в самой гуще войны между двумя тайными организациями, занимающимися научными исследовании в психической области, так? — вежливо спросила она.

— Согласно своим основным правилам, «Джи энд Джи» предпочитает позволять плохим парням самим предоставлять версию событий копам, — пояснил Кэлвин.

Рейн подняла брови.

— Потому что плохие парни выглядят сумасшедшими маньяками в таких делах, пока «Джи эдн Джи» сохраняет свой незапятнанный имидж частного сыскного агентства на страже закона?

Ухмылка Кэлвина стала шире: — Вы просекли.

— Будто там не хватит законных обвинений, — заметил Зак. — Даже более того, у Митчелла сильные личные мотивы, чтобы заставить преступниц заплатить. Ему не нравится, что Кэссиди играла им.

— Нападение, попытка похищения и вероятная попытка ограбления — хорошее начало. — Кэлвин большой ладонью обхватил кружку с кофе. — Такое ощущение, что Митчелл раскопает для обвинения еще парочку других преступлений.

— Не то чтобы они ему понадобятся, — произнес Зак, глядя на огонь. — По крайней мере, ненадолго.

Рейн посмотрела на него, испугавшись: — Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать, что Кэссиди и Ники сбегут?

— Да. Прямиком в тюремную психиатрическую больницу, и, полагаю, застрянут там надолго, — предположил Зак.

Рейн нахмурилась: — Я не понимаю.

— Мы уже наблюдали, что «Ночная тень» не терпит провалов.

Зак отпил кофе и поставил кружку.

— Я же говорил тебе, что один из способов держать своих агентов на коротком поводке — это подсадить их на индивидуально разработанный для каждого из них наркотик. Если их лишить формулы, они сходят с ума и, как правило, кончают с собой через сорок восемь часов.

Рейн пробрал ужас: — Как в случае с Дженной?

— Да, — ответил он. — Как с Дженной. Так или иначе безумие всегда было побочным эффектом каждой разработанной версии формулы.

— А что за вещество ты нашел в квартире Брэдли?

— Флакон оказался почти пуст. На дне оставались лишь следы наркотика. Даже на дозу не хватило бы. Кэссиди оставила ровно столько, чтобы я мог узнать формулу и сделать вывод, что Брэдли тот парень, которого я ищу.

Рейн с трудом сглотнула: — Выходит, Кэссиди и Ники скоро возможно сойдут с ума. Думаешь, они знают об этом?

Зак пожал плечами: — Сомневаюсь. Мы не знаем, насколько просвещают руководители «Ночной тени» своих агентов, но скорей всего лгут им. Им невыгодно говорить правду. Так можно оттолкнуть новых добровольцев.

Она закрыла глаза на пару секунд и содрогнулась. Потом вспомнила еще кое-что.

— Что насчет мэра? Сегодня днем, когда Брэдли спросил, кто кинул дымовую шашку, у меня создалось впечатление, что ты не хотел, чтобы я рассказала о ее роли в этом деле.

Зак одобрительно улыбнулся: — Ты права.

— Но если она замешана…

— Она ни при чем, — заверил Рейн Зак.

— Объясни, почему, — потребовала Рейн.

— Когда я проходил через заднюю комнату, то провел небольшой обыск. Сумочка мэра была расстегнута. А содержимое рассыпалось по ковру. Я понял, что, наверно, это она подбросила дымовую шашку в магазин, но ни на ней, ни на сумочке не было никаких психических следов. Она не знала, что делает.

— Тогда почему, черт возьми, она взорвала эту шашку? — возмутилась Рейн.

— Скорей всего кто-то из них, Кэссиди или Ники, парагипнотизерша, — пояснил Зак. — Еще, видимо, усилившая свой талант наркотиком.

— То есть ты думаешь, что одна из них загипнотизировала мэра, чтобы та принесла дымовую шашку в мой магазин и взорвала ее, — сказала Рейн.

— Верно.

Зак пожал плечами: — А вот поэтому-то когда ее честь очнулась, то совсем не помнила, что натворила.

Рейн взглянула на него: — Что мы ей скажем? И что расскажем в этом случае Брэдли?

Зак вытянул ноги поближе к камину и положил руки на подлокотники кресла. Потом сцепил пальцы.

— Чем проще история, тем лучше, — заявил он. — Митчелл скоро поймет, что не сможет ничего предъявить по части наркотиков, поскольку нет никаких нелегальных наркотических средств. Но что ты думаешь о выдвижении версии, будто бы Кэссиди и Ники планировали похитить мэра и держать ее ради выкупа?

Рейн моргнула.

— Думаю, мэру Эскотт это понравится. Сделает ей великолепную рекламу накануне предстоящих выборов.

Кэлвин хмыкнул: — Очень изобретательно, Джонс.

— Кэссиди и Ники будут отрицать, — заметила Рейн.

Кэлвин фыркнул от удовольствия: — Они все вообще будут отрицать. Ну и что? Через пару дней они уже очутятся в психушке.

— Странно, зачем они решили схватить меня, — задумалась Рейн.

— Абсолютное отчаяние, — предположил Зак. — Замысел состоял в том, чтобы подобраться к тебе, как можно ближе и посмотреть, не унаследовала ли ты что-нибудь из того, что Лоуренс Куинн надеялся получить от Веллы. Ты — единственное связующее звено. Когда появился я, это просто подтвердило их теорию, что ты знаешь нечто очень важное. Они решили, что не могут ждать и позволить «Джи энд Джи» завладеть тайной.

— Бедняжки, — прошептала Рейн.

Мужчины переглянулись. Но не сказали ни слова.

Рейн выпила отвар и поставила чашку. Потом хмуро взглянула на Зака: — Ты упоминал, что в «Тайном обществе» имеется образец формулы, который изучают ученые. К этому времени они должны много о ней знать. Не могут ли ваши специалисты что-нибудь сделать, чтобы спасти Кэссиди и Ники?

Зак посмотрел на нее поверх сложенных домиком пальцев. Казалось, его озадачил вопрос.

— Ты хочешь спасти эту парочку? Кэссиди Катлер наверно косвенно связана с убийством Лоуренса Куинна, и готов спорить, что она задавила экстрасенса-иллюзиониста той ночью. Она пыталась убить Пандору и похитить тебя. Ники составляла ей компанию во всем, что происходило.

Рейн потуже закуталась в халат.

— Просто перспектива впасть в сумасшествие так ужасна. Моя тетя верила, что она все эти годы находилась на грани этого состояния. Долгое время это был и мой самый худший кошмар. Мне плохо от мысли, что я позволяю кому-то еще упасть в эту пропасть.

Зак взглянул на Кэлвина.

Кэлвин пожал мощными плечами: — Не смотри на меня. Откуда мне знать, разработали ли ученые противоядие.

Секунду Зак колебался, затем неохотно взялся за телефон.

— Я посмотрю, знает ли Фэллон, в каком состоянии эти исследования.

Глава 53

Рейн нежилась в постели, Бэтмен и Робин свернулись у нее в ногах, когда она услышала, что звонит телефон. Закрытая дверь ванной и шум воды в душе приглушили звук. Журчание воды резко прекратилось. Затем раздался низкий хрипловатый голос Зака.

Спустя несколько минут он вошел в спальню. На нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. Волосы поблескивали влагой. Нахмурившись, он остановился рядом с кроватью.

— Звонил Фэллон, — произнес Зак. — Он связался с главой лаборатории, где изучают образец наркотика, всплывшего в деле Каменистого Ущелья. Самое большее, что ученые смогли определить: это вещество само по себе не активно. Они думают, что его комбинируют с какими-то другими ингредиентами, чтобы оно работало. Никто не знает, что это за ингредиенты, и откуда их взять.

— Другими словами, ученые даже не приступили к созданию противоядия, — сделала вывод Рейн.

— Да.

Она закрыла глаза и откинулась на подушку.

— Ники и Кэссиди обречены на сумасшествие и, наверное, покончат с собой.

— Наверно.

Наступило долгое молчание. Она открыла глаза и увидела, что Зак смотрит на нее с выражением лица проигравшего человека.

— Мне жаль, Рейн, — устало произнес он. — Я знаю, как важно это было для тебя.

Ужаснувшись, Рейн резко села.

— О, ради всего святого, не смотри на меня так. Ты же не виноват. Я знаю, что это был выстрел наугад. Спасибо, что позвонил.

Зак ничего не ответил. Она потянулась, взяла его за руку и заставила присесть рядом с ней на кровать.

— Думаю, мы согласились прошлой ночью, что не в состоянии никого спасти, — тихо напомнила она.

— Хочешь правду? Я не дал бы и чертовой полушки на спасение Катлер и Пламер. Они пытались похитить тебя. И пустили бы тебя в расход, лишь только получили бы то, что хотели. И даже в том случае, если бы не получили ничего. По мне, так пусть прыгают из окна или проводят в психушке всю оставшуюся жизнь.

Временами она забывала о безжалостной жилке хладнокровного прагматизма, насквозь пронизавшего его. Наверно, именно это являлось одной из причин, почему все считали, что из него выйдет идеальный Магистр. Сострадание и дальновидность хороши в главе организации, но они бесполезны, если не идут в паре с железной волей.

— Понимаю, — тихо промолвила она. — Ты звонил Фэллону из-за меня. Ничего не получилось, значит, так тому и быть. В общем, если не можешь никого спасти, так хотя бы нужно извлечь другой урок.

— То есть?

— В отличие от того, что принято в «Ночной тени», неудачи на самом деле — это неотъемлемая часть жизни. Неудачи время от времени случаются. Таким образом, мы учимся, меняемся и растем. Если ты не оставляешь за собой право на провал, Зак, ты будешь жить внутри железной клетки, которая будет становиться все теснее и теснее, пока ты не задохнешься.

Зак кинул на нее подозрительный взгляд:

— И к чему все это?

— Кэлвин говорил, что Совет считает тебя лучшим кандидатом на место Магистра.

— Проклятье. — Зак выглядел совершенно раздосадованным. — Кэлвин говорил с тобой об этом?

— Я знаю тебя недавно, но считаю, что он прав.

— Есть и другие, кто справится с этой должностью.

— Может быть, но ты единственный, кого одобряет Совет. — Рейн запнулась, ощутив глубоко в душе щемящую тоску. — Черт тебя возьми, ты просто создан для этой работы, и по происхождению, и со своим талантом отражателя. А уж о том, как ты умеешь отдавать приказы, и упоминать не стоит.

Зак сжал челюсти:

— Дженна уже показала мне, что я не так уж хорош, как себя представлял.

— Посмотри на вещи трезво. Из твоего рассказа ясно, что она проникла через все системы безопасности Общества, а их, я уверена, было много. А ты единственный, кто подловил ее, Зак. Именно твой талант и ум предотвратили брак шпионки «Ночной тени» со следующим Магистром «Тайного общества».

— Но она чертовски близко к этому подошла, — тихо произнес он.

— Бывает, что чуть не случаются неприятности. Возьмем, к примеру, то, что произошло сегодня.

Зак взял в руки ладони Рейн и стал перебирать ее пальцы.

— Не беспокойся, я никогда не забуду, как сегодня чуть не приключилась беда.

— Совершенно очевидно, что следующие несколько лет Общество будет сражаться не только за свое существование, но и за всех нас, экстрасенсов и простых людей. Ты сам говорил, что оно является единственной организацией, способной серьезно противостоять «Ночной тени». Пока ты не сможешь собрать сторонников, ты и твой Совет не могут отстраниться. Ты не можешь избегать ответственности, и глубоко внутри, я думаю, ты на самом деле и не хочешь этого.

Он искоса бросил на нее удивленный и недоверчивый взгляд:

— Случайно, не дед тебя послал по мою душу, чтобы найти и завербовать?

Рейн улыбнулась, стараясь замаскировать грозно поднимающееся изнутри чувство потери.

— Нет, — ответила она. — Я сама пришла к такому выводу.

Долгое время он молчал — так долго, что Рейн забеспокоилась.

Наконец, Зак встрепенулся.

— А знаешь, иметь противоядие от наркотика версии «Ночной тени» было бы весьма полезно.

— Ты имеешь в виду, чтобы спасать людей, подобных Кэссиди и Ники?

— Нет. С тем, чтобы наряду с другим, дать ясно понять внутреннему кругу «Ночной тени», что у Общества припасены свои тузы в рукаве. В общем, известие, что противоядие существует, помогло бы подорвать влияние, которое «Ночная тень» имеет на своих агентов. Можно было бы спровоцировать некоторые измены и завербовать осведомителей. Мы могли бы получать точную информацию изнутри.

— Как-то не подумала об этом. — Рейн обхватила колени руками. — Согласись, Зак. Ты рожден, чтобы возглавить Общество в этом поколении.

Он не ответил. Вместо того она ощутила, как запульсировала вокруг нее энергия его возбужденного силового поля. Ее собственные чувства забурлили в ответ.

Зак встал, потушил свет, скинул полотенце и лег в постель.

Когда он прижался к ней, то тело его уже пылало, и он полностью был возбужден. Одним мускулистым бедром он поймал ее ноги в ловушку. Она услышала два приглушенных стука и поняла, что Бэтмен и Робин покинули кровать, явно раздосадованные, что нарушили их покой.

А потом Зак принялся целовать ее, требовательно и свирепо. Невидимая энергия возрастала, накладываясь и смешиваясь. «Его, моя и наша», — отпечаталось в ее мозгу. Ей казалось, что когда они любили друг друга, их общие силовые составляющие становились шире и глубже в паранормальном спектре, чем вклад каждого в одиночку. Она этого не могла постичь, знала только, что когда он любил ее, она была способна расширить границы восприятия всех своих чувств гораздо дальше. Вдобавок, несомненно, она улавливала кое-что из того, что он чувствовал, и наоборот. Этот эффект придавал изумительный размах выражению их обоюдной любви.

Зак прихватил зубами ее сосок и нежно потянул. Рейн задержала дыхание, когда тут же последовало восхитительное давление.

— Скажи, что ты это чувствуешь, — говорил он, уткнувшись в ее грудь. — Скажи, что я не один это ощущаю.

Она приподняла бедра навстречу его напряженному телу и прижалась к нему, упиваясь ощущением под ладонями мускулистой формы его спины.

— Ты уверен, что не умеешь читать мысли? — прошептала Рейн.

— Маловероятно. — Он передвинулся ниже, осыпая горячими влажными поцелуями ее живот. — Просто спроси у специалистов.

Потом двинулся еще ниже. И следующее, что она осознала: его рот очутился между ее бедер. Замешательство на грани паники охватило ее. Рейн запустила пальцы в его волосы, пытаясь притянуть его обратно и уложить рядом.

— Зак, постой…

— Скажи, что я не один чувствую это, — потребовал он ласково.

Сейчас его язык уже нашел тот самый наряженный и чувствительный комочек, и она подумала, что рассыплется на тысячу осколков.

— Скажи мне, — настойчиво повторял он, погружая в нее пальцы. Нежно трогая и лаская.

Ее чувства пронзило неистовое наслаждение. Долго ей не выдержать, подумала Рейн. Еще одну подобную ласку ей не вытерпеть.

— Да. Да, я это тоже чувствую. — Она впилась в его шевелюру, отдавшись на волю самому интимному поцелую. — Думаю, специалистам еще следует поработать в этой области науки.

Мгновением позже ее настигло освобождение, и она рассыпалась в его руках. Кто-то где-то в ночи пронзительно кричал. Смутно она понимала, что слышит собственный голос.

И прежде чем осколки мира снова начали собираться вместе, Зак перевернулся на спину, увлекая Рейн за собой. Его руки повлажнели от ее испарины. Зак скользнул ладонями по ее бокам и сомкнул пальцы на ее ягодицах. Медленно, но безжалостно он насадил ее на себя.

Рейн хотела сказать ему, что все произошло слишком скоро, что она еще слишком чувствительна после оргазма, но не смогла вымолвить ни слова. А только способна была ощутить, как глубоко он входит в нее, растягивая и заполняя. Это было уж чересчур.

— Нет, — задохнулась она.

— Да, — откликнулся он.

Неожиданно еще одна серия толчков последовала внутри нее. На сей раз он вознесся на вершину вместе с ней, ускорив свои собственные движения со всей силой. Какое-то долгое мгновение они парили неизвестно где, там, где царили свет и мрак, и каждый цвет между черным и белым вращался в водовороте чувственного наслаждения.

Она не сможет быть с Заком всегда, подумала Рейн. Общество первым заявило на него права. Но она будет держаться за него, сколько ей отмерит судьба.

Глава 54

ПОРТЛЕНД, ШТАТ ОРЕГОН, 6:30 УТРА

Джон Стилуэлл Нэш переодевался в раздевалке после тренировки, когда зазвонил его телефон. Он оставил в покое наполовину застегнутую рубашку и проверил номер на дисплее. Чей это номер — он тут же определил. Нэш жаждал услышать об итогах операции в Ориане. Его обуял страх.

Нэш медленно открыл телефон, испытывая двойственное чувство, желает он или нет услышать хорошие новости. Хорошие новости значили, что Январю удался успех. Успех вел к укреплению ее позиций внутри организации. Хорошие новости означали, что она станет серьезной угрозой для него. И что ему будет стоить неимоверных усилий отыскать умный способ избавиться от нее без ущерба для себя. Это будет ох как нелегко.

С другой стороны, хорошие новости приведут к тому, что он первый наложит лапу на сведения, полученные от Таллентир. А это наделит его немыслимой властью.

— Операция в Ориане провалилась, — произнес голос на другом конце линии связи. — Местные власти арестовали обоих агентов. Им уже предъявлены обвинения.

Нэш судорожно вцепился в телефонную трубку. Эта сука провалилась… Воистину, будьте осторожны в своих желаниях…

— Что с агентами? — спросил он, холодным, как лед, голосом.

— Обе быстро деградируют. Самое большее — жить им осталось несколько дней от силы.

Его затопило облегчение, вызвав дрожь. Он упал на скамью и постарался дышать помедленней. Сука скоро умрет. Это дорогого стоило.

Какая неудача, что он хотел получить сведения, которые Лоуренс Куинн обещал добыть у Веллы Таллентир, но в ходе операции стало ясно: Кэссиди Катлер представляет собой серьезную угрозу. Величайший страх, пожиравший его внутренности последние несколько недель, наконец-то начал рассеиваться.

— Что с данными Таллентир? — спросил он, усилием воли скрывая любой намек на эмоции. — Они существуют, или Куинн ошибся?

Наступила короткая зловещая пауза, прежде чем голос на другом конце заговорил снова.

— Мы еще не знаем. В Ориане все еще торчит человек «Джи энд Джи», поэтому мы должны допустить, что если данные существуют, то рано или поздно они окажутся в руках Общества.

Вся комната приобрела багровый кровавый оттенок. Нэш наклонился, схватил попавший под руку ботинок и запустил им в шкаф.

— Что там за шум? — взволнованно спросил собеседник.

…Болван, глупец, дурак. Нельзя терять спокойствие…

— Ничего, — выравнивая тон, ответил Нэш. — Из шкафчика выпал ботинок.

— Там кто-нибудь еще есть, кто-то слушает наш разговор? — в только что спокойном голосе вспыхнула тревога.

— Нет, конечно. Забудьте. Вы ведь понимаете, что это значит? Если Общество завладеет сведениями семьи Таллентир, и если Куинн прав насчет заложенного в этой информации потенциала, то у нас проблема.

— Да, — согласился голос.

Нэш вдруг покрылся потом. Им светит не просто легкая неудача или простой провал. Это может привести к полномасштабной катастрофе.

— Буду на связи, — сказал он.

Он закончил разговор и стоял, сражаясь с паникой и стараясь обуздать ярость. Все будет хорошо. Кэссиди Катлер делала все возможное, чтобы приписать себе честь участвовать в проекте в Ориане. Так пусть так и будет. Он может все свалить на нее. К счастью он задолго до этого просчитал риск и позаботился о том, чтобы устраниться. Он ведь собирался подождать, пока успех будет обеспечен, и лишь потом провозгласить победу.

Он был на волосок от гибели.

Один положительный результат из этой неразберихи, подумал Нэш. По крайней мере, он избавился от этой жуткой стервы.

Глава 55

Рейн мыла голову под горячим парным душем, предвкушая в мыслях незамысловатое удовольствие позавтракать с Заком, когда ее обдало холодным сквозняком, возвестившим, что она в ванной комнате не одна.

— Я чую чье-то присутствие в этой комнате, — произнесла она замогильным театральным голосом. — Нечто невидимое вошло сюда. Говори или исчезни навсегда.

— Ты права, — подал голос с другой стороны занавески Зак. — Я займу кресло Магистра.

Она похолодела даже под горячим душем. Сердце защемило. Рейн сунула лицо под струи, чтобы смыть непрошенные слезы. Она знала, что так и получится, напомнила она себе. Таков порядок вещей. Все правильно. Он нужен Обществу. Ей же остается жить настоящим насколько возможно и не думать о будущем. Роман с Заком может продлиться долго. Месяцы. Годы.

Кого она хочет обмануть? Рано или поздно ему придется жениться, и наступит конец их отношениям.

— Прекрасно, — выдавила она. — Из тебя выйдет отличный Магистр.

Зак отодвинул в сторону занавеску. Рейн увидела, что на нем, кроме брюк, нет ничего. От этого стала ощутимей ее собственная нагота.

— Теперь мне нужно знать, что ты собираешься предпринять по поводу нас, — заявил он.

Она машинально прижала к груди крошечное полотенце, пока пыталась ухватить суть вопроса.

— Я не понимаю, — побледнев, сказала она.

— Вчера днем, когда ты очутилась в опасности, я это узнал. В другой день, когда на меня напал иллюзионист, ты тоже поняла, что я попал в переделку.

— Странно, правда?

— Между нами образовалось что-то сродни психической связи, и она становится все сильнее. Не знаю, как ты, но со мной совершенно точно не случалось ничего похожего до сих пор. Ни с кем больше не было такой связи.

Рейн моргнула:

— Даже с Дженной?

— С Дженной и близко такого не было. А как насчет тебя?

— Нет, — прошептала она. — Ни с кем.

— Итак, что ты с этим собираешься делать? — тихо спросил Зак.

Ей нужно собраться с мыслями, взять себя в руки, и она не может вот так стоять тут голая перед ним.

— Э, не могли бы мы позже поговорить об этом? — без надежды на успех, спросила Рейн. — За завтраком, например?

— То, что между нами, никуда не исчезнет, — тихо продолжил Зак. — Думаю, ты так же хорошо это знаешь, как и я. Все зашло слишком далеко. Я чувствую это всеми печенками.

— Ох, Зак.

— А как у тебя? Тоже чувствуешь всеми фибрами души, до мозга костей?

Зак был безжалостен.

Рейн выхватила у него из рук край занавески для душа и задернула ее, чтобы хоть как-то прикрыть свою наготу. Потом высунула голову и сердито посмотрела на него.

— Ты прекрасно знаешь, как я тебя чувствую, — сердито заявила она.

— Нет, не знаю. Я понимаю, что тебя тянет ко мне, и что, наверное, мы будем связаны на всю жизнь, чем бы эта связь не являлась, что она становится все сильнее, но это все, что я знаю.

Раздражение нарастало.

— Да ради Бога, я начала влюбляться в тебя с той первой ночи в Шелбивилле. Ты, должно быть, это понял. Ведь у тебя отличный талант отражателя, помнишь?

Зак снова оттянул занавеску, залез под душ и выволок ее оттуда.

— Зак, — возмутилась Рейн. — Ты же весь промок.

Он снял с вешалки халат и завернул ее в него. Затем притянул Рейн к груди.

— Талант отражателя не дает ответы на все вопросы, — признался он. Потом сунул руки под широкий воротник халата, поднял его и заключил ее лицо, как в рамку. — Особенно, что касается дел сердечных. Проблемы, когда дело доходит до нюансов, помнишь наш разговор?

— Да, — прошептала Рейн. — Помню.

— В данном случае, дело по-настоящему личное. Я не начал влюбляться в тебя в первую ночь в Шелбивилле. Я все время был влюблен. Сильно. Я понял, что ты единственная в ту секунду, как ты открыла мне дверь.

Рейн, замерев, уставилась на него:

— Что?

— Выходи за меня, Рейн.

Она почувствовала себя так, словно сверзилась с края вселенной.

— Это невозможно, — только и выдала она.

— Почему?

— Потому что тебе предстоит стать следующим Магистром. Ты никак не можешь жениться на дочери одного из самых печально известных отщепенцев Общества. Ты это знаешь. Твоя семья и Общество придут в ужас, не говоря уже об «Джи энд Джи». У вас все эти дерьмовые представления о традициях. Вот о чем нужно беспокоиться. Единственный возможный выход для нас — роман. И в один прекрасный день ему придет конец, потому что тебе придется жениться и…

Он прервал ее, прислонив к закрытой двери и принявшись неспешно целовать. Когда Рейн, наконец, сдалась, да и до некоторой степени ее перестали держать ноги, он поднял голову.

— Кажется, кое-что ты не поняла насчет положения Магистра в Обществе, — прохрипел он.

Рейн с трудом проглотила комок:

— Что именно?

— Магистр — главный босс.

— Ну и?

— Ну и как босс я волен делать все, что хочу.

— Из того, что я прочла об отце в той папке, привезенной тобой из «Джи энд Джи», следует, что тебе придется переписать историю, чтобы я хоть как-то соответствовала верхним эшелонам власти Общества.

Зак медленно расплылся в самоуверенной улыбке:

— Да без проблем.

Тревога и беспокойство охватили ее. Зачем он ее так дразнит?

— Вряд ли женитьба на мне принесет тебе что-то, кроме проблем, — твердо заявила Рейн. — И мне тоже. Я не хочу жить в окружении людей, относящихся ко мне подозрительно. Мне и так было тяжело пытаться избегать людей, считавших меня сумасшедшей.

— Имей хоть немного веры, женщина.

— Зак, посмотри правде в глаза. Всякий в Обществе, знающий о моем прошлом, не станет мне доверять. Поступки отца навечно легли позором на мою голову. Если ты женишься на мне, тебе не стать следующим Магистром.

— Позволь мне самому беспокоиться об этом.

— Но ты хочешь эту работу.

— Не так сильно, как хочу тебя.

— Ты откажешься от кресла Магистра ради меня? — ошарашено спросила Рейн.

— Ни секунды не раздумывая.

— Зак.

Он засмеялся.

— Но ты, наверное, будешь мучиться угрызениями совести, если я так поступлю, поэтому я не откажусь. Я просто удостоверюсь, что получу взамен, если соглашусь на эту работу. Так проще всего.

— А как быть со свахами с arcanematch.com?

— Это же они напортачили с моей помолвкой с Дженной, помнишь? Уж я точно не собираюсь давать им второй шанс найти мне идеальную жену.

— Ты ведь серьезно?

— Учитывая мой недавний личный опыт, женитьба — тема, к которой я отношусь очень, очень серьезно.

Рейн глубоко вздохнула, стараясь удержать себя в рамках здравого смысла.

— Все случилось так быстро. Мы узнали друг друга всего за несколько дней и при очень напряженных обстоятельствах.

Зак внимательно смотрел на нее.

— Знаешь, воспитывайся ты в нашем Обществе, то понимала бы, что связь между нами весьма особенного рода.

Рейн вздернула подбородок.

— Как уже неоднократно упоминалось как бы ненароком, я не росла в вашем Обществе. — Она развела руки. — Я не знаю, что могу с этим поделать. У меня нет путеводной нити.

— Но ведь ты знаешь, что хочешь меня, верно?

Она крепко зажмурила глаза.

— Да, я хочу тебя. Больше всего в жизни.

— Сейчас и этого достаточно.

Зак расстегнул молнию.

Она взглянула вниз, изумившись тому, что он полностью возбужден. Ее окатила жаркая волна.

— Что ты делаешь?

— Не могу держаться от тебя подальше, когда ты вся такая влажная после душа. Ты меня возбуждаешь.

— Боже, могу поклясться, что ты говорил, будто тебя возбуждает, когда я слышу голоса.

— И это тоже. Да меня все в тебе возбуждает.

Рейн думала, что он отнесет ее обратно в спальню. Но вместо этого он отвел в стороны полы халата, сгреб ее и поднял вверх. Непроизвольно Рейн схватилась за плечи Зака, чтобы не упасть.

— Обхвати меня ногами, — произнес он, уткнувшись в ее шею. Слова прозвучали резко, приглушенно и слегка сиплым голосом. — Крепко.

Возбуждение смешалось с потрясением, порождая эротический трепет, заставивший плясать все ее чувства.

Рейн обвила его бедрами. Зак удерживал ее на месте, обхватив рукой за спину. Другой рукой он немилосердно дразнил ее, пока она не стала истекать влагой и не возжаждала его.

Он прислонил ее к двери. Потом вошел в нее, невероятно тесно и глубоко заполнив собой. Изысканным потрясением для ее до сумасшествия взбаламученных чувств было вот так ощущать его. Рейн впивалась ему в спину ногтями, а он мощными и быстрыми толчками входил и выходил из нее.

Чуть ли не мгновенно ее настигло освобождение, лишив дыхания и слуха. Когда Зак пришел вслед за ней спустя несколько секунд, она поняла, что он из последних сил сдерживался, чтобы дать ей прийти к финишу первой.

Когда все закончилось, они еще какое-то время не отпускали друга, крепко сжав объятия и тяжело переводя дыхание.

Затем крайне медленно Зак поставил Рейн на ноги. Очень ласково завернул в халат, понимающе улыбнулся и погладил по макушке.

— Согласен, — произнес он. — Я на тебя сильно давлю. Тебе нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что я всегда буду болтаться рядом с тобой.

Гнев сменил теплые воспоминания о только что произошедшем. Как он смеет гладить ее по головке?

— Ты прав. — Рейн сощурила глаза. — Мне требуется время, чтобы подумать. Очень много времени.

— Прекрасно. Но предупреждаю тебя, связь между нами становится только сильнее. Ты не сможешь вечно закрывать на нее глаза.

Она подняла брови:

— И почему ты такой всезнайка?

— Я же экстрасенс.

Зак поцеловал ее в кончик носа и вышел из ванной.

Полчаса спустя, лишь немного уняв бушующую бурю в своей душе, Рейн открывала кошачьи консервы. При звуке открывающейся крышки, Бэтмен и Робин примчались, как моряки, откликнувшиеся на зов сирен. С энтузиазмом рысью пробежав по кухне, они уселись у ее ног и уставились на нее и открытую банку, источавшую запах пищи, с благоговейным выражением на мордах.

Рейн посмотрела вниз на их похожие на маски мордочки. Неизвестно откуда в голове всплыли слова Веллы.

— «Все носят маски», — тихо повторила их Рейн.

Зак за стойкой готовил кофе. Он вопросительно взглянул на Рейн.

— О чем ты? — спросил он.

— Думаю, я знаю, что имела в виду тетя Велла, советуя заглянуть под маску Уайлдера Джонса.

Глава 56

Телефон у Зака зазвонил как раз в тот момент, когда он ставил машину перед домом в Шелбивилле. Зак заглушил мотор и ответил на звонок.

Рейн ждала, наблюдая за мрачным сырым домом сквозь ветровое стекло. Наконец Зак закончил разговор и нажал кнопку.

— Звонил Митчелл, — сообщил он.

— Да, я уже поняла. — Рейн повернулась к нему. — Плохие новости?

— Для Кэссиди Катлер и Ники Пламер плохие. У обеих признаки тяжелого умственного расстройства и депрессии. Для консультации вызвали психиатров. Митчелла я не предупредил, но, судя по недавнему опыту общения «Джи энд Джи» с агентами «Ночной тени», состояние обеих женщин будет только постоянно ухудшаться.

Рейн пробрала дрожь.

— И никто ничего не может сделать.

— Да, — подтвердил Зак. — Спасения нет, черт возьми. Но Митчелл рассказал мне кое-что интересное. Прежде чем лишиться разума, Ники Пламер много болтала. Она пришла в ярость, поскольку думала, что Кэссиди Катлер подставила ее и втянула в непотребные дела.

— Из-за того, что пыталась похитить меня?

— Нет, — сказал Зак. — Из-за того, что устраивала все те убийства, описанные в ее книгах.

— Боже милостивый. Кэссиди убивала сама всех этих людей?

— А затем подсовывала полиции подозреваемых, судя по рассказу Ники.

Рейн охватил ужас:

— Так все эти люди, арестованные за жуткие убийства, оказывается, невиновны?

— По свидетельству Ники, да. — Зак чуть улыбнулся. — К счастью из-за неповоротливости уголовной системы правосудия, никто из них не дождался исполнения смертного приговора. Можешь представить, в какой горячке Митчелл.

— Голову даю на отсечение, так и есть. Если Ники сказала правду, ему в руки приплыло дело десятилетия, которое обеспечит ему карьеру. Здесь тебе и книга, и, наверное, сериал.

— Он сообщил, что Ники предоставила ему достаточно фактов, чтобы открыть расследование. Если все удачно сложится, да и «Джи энд Джи» немного поможет, разумеется, в разумных пределах, то за считанные месяцы Митчелл станет героем, раскрывшим некоторое число громких дел и спасшим несколько невинных людей от тюрьмы.

— Поразительно. — Рейн всю дорогу из Орианы в Шелбивилль испытывала страх, но сейчас почувствовала себя веселее. — Надеюсь, Ники не солгала.

— Думаю, все говорит о том, что она говорит правду.

Зак отстегнул ремень и потянулся за курткой на заднем сиденье. Потом натянул ее поверх кобуры.

— У нее не было мотива приплетать себя к тем убийствам.

— Резонно. — Рейн отстегнула ремень, схватила свой длинный черный плащ и открыла дверь. — А теперь давай пойдем и посмотрим, права ли я была насчет маски Уайлдера Джонса.

Они быстро прошли под моросящим дождем к входу в дом. «Сейчас холоднее, чем тогда, когда я здесь была в последний раз», — подумала Рейн. Неясно видневшиеся деревья шелестели в предчувствии снегопада.

С одной колонны, подпиравшей крышу у входной двери, болтался кусок оборванной желтой ленты, огораживавшей место преступления. Рейн остановилась на ступеньке и вытащила ключи.

— Ты уверен, что внутрь можно входить? — спросила она.

— Когда я сегодня утром позвонил Ленгтону, он сказал, что криминалисты закончили свою работу. И он не видит никаких проблем в том, чтобы мы вернулись в дом.

Рейн отперла дверь. В маленькой прихожей было холодно и сумрачно.

Зак с любопытством огляделся:

— Где ты последний раз уловила дурные вибрации?

— На кухне и в подвале. Убийца воспользовался черным ходом.

Они миновали камин, который Велла отроду не использовала, и поднялись по лестнице на второй этаж. Из-за больной лодыжки Рейн пришлось держаться за перила. Хотя Велла не оставила сильных психических следов, часто используемые поверхности в доме, такие, как перила и дверные ручки, слабо резонировали отголосками расстройства, порожденного годами депрессии, волнений и отчаяния.

Зак дотронулся рукой до перил и немедленно отдернул ее.

— Теперь понимаю, почему тебе не очень нравится этот дом.

— Мне хотелось бы его продать как можно скорее, но, боюсь, теперь это станет невозможным. К несчастью налоги не приказывают долго жить со смертью владельца.

— Скажи своему агенту подыскать клиента, которого интересует только владение, кто не отказался бы снести дом и построить новый на его месте.

— Хорошая идея, — согласилась Рейн.

— Ты много за него не выручишь, наверное, только часть его стоимости, но по крайней мере, освободишься от налогов.

— Только это меня и волнует.

Прихрамывая, она забралась на вершину лестницы и похромала к спальне, которую обычно занимала Велла. Дверь была приоткрыта. Рейн толкнула ее и вошла.

Обстановка в маленькой комнате была мрачнее, чем в остальных помещениях. Окна закрыты занавесками. Рейн потянулась к выключателю, машинально настроившись почувствовать психические следы, которые наверняка остались на нем.

Зак остановил ее, крепко схватив за запястье. Рейн в испуге повернулась к нему, открыв рот, чтобы спросить, почему он не хочет включить свет.

Он помотал головой и приложил пальцы к ее губам.

Тогда и она услышала слабый шум, доносившийся снизу. Кто-то открыл дверь в кухню. Напряжение прожгло ее насквозь. Она непроизвольно открыла пошире свои сверхчувства.

— Мисс Таллентир? — позвал Дуг Спайсер. — Это я, Дуг из «Имущество Спайсера». Где вы?

Зак убрал палец с ее рта. Рейн не понимала, насколько напряжена, пока не почувствовала слабость от облегчения. Слишком много стрессов последнее время, подумала она.

— Мой риэлтер, — объяснила она.

Рейн пару раз глубоко вздохнула, попытавшись успокоить расшалившиеся нервы, и пошла посмотреть на первый этаж. Схватившись за перила, она взглянула вниз. Позади нее стоял Зак. У подножия лестницы стоял Дуг Спайсер, держась за стойку перил. В другой руке у него был крепко зажат кожаный портфель.

— Привет, Дуг, — поздоровалась Рейн. — Мы просто пришли забрать кое-какие вещи тети.

Тот приветливо улыбнулся.

— Видел сегодня утром в кафе шефа Ленгтона. Он упомянул, что вы с другом позвонили ему и сообщили, что заедете сегодня. — Спенсер переключил внимание на Зака. — Не припоминаю, чтобы мы встречались. Дуг Спайсер.

— Зак Джонс, — представился Зак.

Дуг кивнул и снова обратился к Рейн.

— Я решил заскочить и дать вам знать, что у меня кое-что наклюнулось с продажей дома. Боюсь, предложение не очень впечатляющее, но в данных обстоятельствах я настоятельно рекомендую его рассмотреть.

— Вы шутите? Да я приму его, каким бы оно ни было. Не могу высказать, какое облегчение, что хоть кто-то захотел купить это место.

— Покупатель из Сиэтла, — пояснил Дуг. — Ищет загородный дом в горах. Я собирался сегодня послать вам факс, но раз уж вы здесь, мы могли бы поработать над сделкой сейчас.

— Я сейчас спущусь.

— Прекрасно. Мы можем расположиться на кухонном столе. Я приготовлю бумаги.

Он покрепче схватил портфель, развернулся и быстро пошел в кухню.

— Похоже, сегодня у меня удачный день по части недвижимого имущества, — взбодрилась Рейн, направляясь к лестнице.

Зак поймал ее за запястье, остановив на верхней ступеньке.

— Подожди здесь, — тихо сказал он.

Рейн удивленно таращилась на него, пока он быстро спускался мимо нее. Достигнув подножия лестницы, Зак приложил ладонь к столбику, которого касалась рука Дуга за мгновение до этого.

Зак отдернул руку от деревянного столбика. Потом повернулся и, перепрыгивая через ступеньку, ринулся вверх по лестнице.

— О, черт, — прошептала Рейн. — Видимо, день у меня все-таки не удался.

Он снова сграбастал ее за запястье. А другой на ходу достал пистолет из наплечной кобуры.

— В спальню, — шепнул он ей в ухо. — Быстро.

Скрипя зубами от боли, отдававшей в поврежденную лодыжку, Рейн старалась не отставать от Зака.

До двери спальни остался какой-то фут, как нога подвела ее. Рейн потеряла равновесие. Зак удержал ее от падения, но Рейн тем не менее тяжело опустилась на колено.

Она оглянулась через плечо и увидела, что в проеме между двумя подпорками маячит Дуг. Он был в кухне, используя дверной проем, как укрытие.

— Ведьма! — завопил он. И поднял одну руку.

Прежде чем она смогла оценить ситуацию, Зак бросился сверху на нее, вышибив из нее дух. Она уловила громкое стаккато ураганного огня и то, как неистово вздрогнул Зак.

Ледяной холод пронзил ее. Интуитивно она почувствовала, что разделила психический отклик Зака на вонзившуюся в него пулю.

— Зак.

Он перевернулся и вкатился с ней в спальню. Повторный шквал выстрелов сокрушил тишину дома. Рейн услышала, как разлетаются щепки.

Ощущение смертельного холода исчезло. Она знала, что Зак каким-то образом приглушил свои чувства.

Лежа на животе, он выглянул в проем и дважды выстрелил.

— Не могу отсюда хорошо прицелиться, — сказал он глухим хриплым голосом. — Нужно подождать, когда он поднимется по лестнице.

Внизу наступила долгая пауза. Затем со стороны лестничного полета пронесся эхом неестественно визгливый голос Спайсера:

— Только так можно убить ведьму, — вопил он из кухни.

Рейн всмотрелась в Зака. Под распахнутой кожаной курткой она увидела ужасное красное пятно, расплывающееся на рубашке.

Она поползла к нему.

Зак мотнул головой в сторону окна:

— Нужно уходить этим путем.

— Тебя задело. Нужно остановить кровотечение.

— Не сейчас. Есть кое-что поважнее.

— О чем ты говоришь?

И тут она уловила запах бензина.

— Боже милосердный, — прошептала она. — Он собирается подпалить дом вместе с нами. Поступает точно так же, как с другими своими ведьмами.

— Вперед, — скомандовал Зак. Как-то он умудрился подняться на ноги.

Рейн схватилась за прикроватный столик и оперлась на него. Страх заставил забыть о больной ноге. Каким-то образом ее сумочка умудрилась последовать за Рейн в спальню и сейчас валялась на полу. Годами выработанный женский инстинкт заставили Рейн безотчетно подобрать ее.

При виде картины на стене Рейн замерла. На картине была изображена зловеще улыбающаяся маска. Рейн потянулась и сняла картину. За ней оказался маленький сейф.

Зак в этот момент открывал окно. В спальню ворвался холодный воздух.

— Что, черт возьми, ты делаешь? Уходим отсюда.

— Одну секунду.

Сейф был незамысловатым, из серии недорогих. Она набрала на нем дату своего рождения.

— Оставь, — сказал Зак, выкидывая из окна веревочную лестницу. — Что бы там не лежало, оно не стоит твоей жизни.

Но она уже открыла сейф. Потом вытащила единственную вещь, том в кожаном переплете, и сунула в сумку.

Из коридора раздался какие-то свистящие ревущие звуки.

— Гори, ведьма! — визжал Спайсер.

Включились многочисленные пожарные сирены Веллы.

Рейн подскочила к окну. Зак чуть ли не вытолкнул ее в проем. Она поставила ногу на первую перекладину и стала спускаться. Лестница тряслась и покачивалась, но держалась.

Зак последовал за Рейн без промедления.

Рейн достигла земли и спрыгнула.

— Сюда.

Зак чуть не упал, когда спрыгивал с лестницы. Он приложил руку туда, где расплывалось алое пятно.

Вместе они, то пошатываясь, то спотыкаясь, побрели под прикрытие небольшого сарая, изначально построенного для поленницы дров. Велла держала там садовые инструменты. Рейн стискивала зубы от боли в лодыжке, понимая, что Зак испытывает адские муки. Если он может держаться, то ей сам Бог велел.

Дойдя до задней стороны сарая, они перевели дух. Рейн видела языки пламени и черный дым, поднимавшийся в пасмурное небо. Сейчас пламя ревело, словно ожил огромный тираннозавр рекс и целеустремленно пожирает все на своем пути.

— Присядь, — приказала Рейн Заку. — Пока не свалился.

Зак неохотно повиновался. Пока опускался на холодную землю, на ходу доставал телефон. Он немного наклонился вперед, обозревая горящий дом, держа в одной руке пистолет, пока разговаривал с оператором службы спасения.

Рейн распахнула его куртку и расстегнула намокшую от крови рубашку. На правом боку обнаружилась кровавое месиво. Трудно было определить, где находилась рана. Пальцами Рейн отследила по непрерывно текущей струйке крови, где находится ее источник. Затем нащупала рваные края отверстия и ощутила, как Зак при этом втянул со свистом воздух.

Она сдернула свой длинный шарф и, обернув, затянула его вокруг ребер Зака. Когда она закончила, они оба были в крови.

Дом полностью охватило пламя. Скорость распространения пожара внушала ужас. Если бы не навязчивый страх, который побудил в свое время Веллу установить пожарные лестницы во всех комнатах верхнего этажа…

Нет, подумала Рейн. Даже не думай. Спасибо, тетя Велла.

— Спайсер, должно быть, ушел, — прошептала она.

Зак мотнул головой, не отрывая взгляда от дома:

— Не думаю. Он не может уйти. Ему нужно убедиться.

— Он сумасшедший.

— Ну да.

Несколько секунд спустя она услышала снова голос Спайсера.

— Умри, ведьма. Умри, как она.

— Он наверняка заметит веревочную лестницу, — тихо промолвил Зак. — И выйдет из себя.

Высокий режущий слух визг Спайсера от ярости перекрыл рев огня.

— Ты не можешь сбежать, — кричал Спайсер. — Ты должна сгореть. Только так.

— Он наверняка заметил сарай, — предположил Зак. — И последует тем же путем.

Рейн услышала в отдалении сирены. Однако Спайсер, похоже, не обратил на них внимания.

— Демон всегда побеждает! — вопил он. — Демон сильнее тебя, ведьма.

Зак медленно встал, опираясь спиной на стену сарая.

— Положи оружие, Спайсер, — крикнул он. — Копы уже на подходе. Все кончено.

Спайсер ответил серией выстрелов с короткими промежутками между каждым. Рейн не знала почти ничего об оружии, но ее знаний хватало, чтобы понять: любые пистолеты требуют перезарядки.

Зак выглянул из-за угла сарая и выстрелил лишь раз.

Дуг Спайсер был еще жив, когда Уэйн Ленгтон с помощником шерифа въехали на подъездную дорогу.

Рейн не стала дожидаться, когда медики окажут ей помощь. Она похромала к ним навстречу, махая рукой, чтобы привлечь внимание.

— Сначала позаботьтесь о нем, — сказала она им, указывая на Зака. Со всей властностью, на которую была способна. — Он геройский парень.

Глава 57

Два часа спустя Рейн сидела в приемном покое Шелбивилльской муниципальной больницы. С ней был Уэйн Ленгтон.

Она все еще ждала Зака. Казалось, его держат в отделении скорой помощи целую вечность. Появился врач и торопливо заверил ее, что несмотря на ужасный вид, ранение пустяковое. Он объяснил, что пуля прошла навылет, не задев никаких важных органов.

— Хорошо заштопаем, выпишем немного антибиотиков, и с ним все будет в порядке. Мистер Джонс обзаведется интересным шрамом, но никаких непоправимых повреждений не останется.

Ему легко говорить, подумала Рейн. Момент, когда Зак получил пулю, она будет помнить весь остаток жизни. Ужасающий страх, пронзивший ее, когда она поняла, что его задело, будет теперь являться ей в кошмарах, в точности как те голоса.

Кто-то перебинтовал ее лодыжку и снабдил костылями.

— От Спайсера получено полное признание до того, как его отправили на операционный стол, — отчитался Ленгтон. — Сказать по правде, теперь его трудно заткнуть. Только и болтает, как он вынужден был сжигать ведьм.

— Охо-хо.

Рейн повертела костыли, пытаясь их приспособить под себя.

Ленгтон скорчил гримасу:

— Я признателен, что вы не твердите мне «я же вам говорила».

— Хотя трудно удержаться.

— Готов поспорить. — Ленгтон тихо присвистнул. — Должен сказать, признание Спайсера подоспело вовремя, вот так-то.

— Почему? — спросила Рейн, поглядывая на часы.

— Дело против Бартона Россера начало разваливаться прямо на глазах. Оказалось, что у него железное алиби по крайней мере на время одного убийства, устроенного Костровым маньяком. Когда убивали первую девушку, Россер занимался грабежом.

— Полагаю, Спайсер его подставил? — спросила Рейн.

— Ага. Вы явно напугали его так, что он, э, чуть не наделал в штаны, когда нашли ту девушку еще живой в подвале тетиного дома. — Ленгтон прочистил горло. — Такое впечатление, что что-то в вас заставило его сильно занервничать.

— Временами я так на людей действую. Дар, знаете ли.

Ленгтон смотрел на нее так, словно не знал, как к этому отнестись. Он немного покраснел, а затем сделал вид, что ничего не слышал. Он снова откашлялся и поспешил продолжить рассказ.

— Спайсер понял, что лучший способ отвести от себя подозрения, — это подсунуть нам неоспоримые улики. Он подкинул ремень Бартону Расселу в дом. Затем скопировал фото жертв на флэшку и загрузил в компьютер Россера. Несколько минут назад мы обнаружили такие же снимки на компьютере Спайсера.

— А как он узнал, что Россер самый подходящий подозреваемый?

— Спайсер выбрал типа, который живет в городке меньше него. Россер подходил к тому же тем, что жил один, и ходили слухи, будто он сидел в тюрьме.

У нее зазвонил телефон. Она достала его из сумочки и посмотрела, что за входящий номер. Номер был засекречен и не определялся.

— Алло, — осторожно ответила она.

— Это Рейн Таллентир?

Голос мужской, или похожий скорее на ворчание раздраженного медведя. Трудно сказать.

— Думаю, вы набрали неправильный номер, — ответила она.

— Фэллон Джонс, — прорычал медведь еще более раздосадованным тоном, поскольку ему пришлось назваться. — Просто постарайтесь позвать Зака. Его телефон отключен. Что, черт возьми, происходит?

Рейн на мгновение ослепила Ленгтона улыбкой:

— Простите, шеф. На этот звонок мне нужно ответить.

— Да, конечно.

Она встала, подхватила костыли и похромала к стеклянным дверям. Снаружи было холодно, но ей было все равно. Ей вдруг самой стало так жарко, как в печке. Опершись на один из костылей, она умудрилась приложить телефон к уху.

— Как поживаете, мистер Джонс, — поздоровалась она медовым голоском. — Так это вы возглавляете контору, которая разбила мою семью много лет назад.

— Что?

— Не могу не выразить, как меня бесит подлый коварный способ, с которым ваш агент Уайлдер Джонс проводил так называемое расследование.

— Что за черт? Леди, я не имею ничего общего с тем расследованием. Все происходило задолго до моего руководства «Джи энд Джи».

— Мне не нужны простые извинения, Джонс, я хочу покорных просьб о прощении. Уайлдер Джонс разбил моей тете сердце.

— Вас бесит, что у них был роман? — спросил сбитый с толку Фэллон. — Вы с ума сошли?

— К счастью, нет. Но не благодаря «Джи энд Джи» или заботам «Тайного общества».

— А сейчас вы о чем говорите?

— Согласно заведенному у вас на меня делу, в определенных кругах «Джи энд Джи» бытовало мнение, что согласно высокой статистической вероятности я унаследую тип и уровень парачувствительности, с которой трудно прижиться в реальном мире. Вы знаете, что когда говоришь людям, будто слышишь голоса, они пытаются обращаться с вами, как с сумасшедшей? А знаете что? Зачастую вы так и кончаете — психушкой.

— Не моя вина, что ваши документы скрывали. Каждый документ, касавшийся вашей семьи, был за семью печатями.

— Может, для вас это и новость, мистер Джонс, но «Джи энд Джи» не может проводить свои операции, как секретное правительственное учреждение. Вы просто еще одна частная сыскная контора, как я поняла.

— Проклятье…

— Скажу больше, даже будь это законное агентство федерального правительства, я была бы в той же степени взбешена.

— Успокойтесь, мисс Таллентир.

Звучало как приказ. Который она проигнорировала.

— Я совершенно спокойна, спасибо. Говоря о вашем бесцеремонном неуважении частной жизни других людей, я хотела бы добавить, что мне совсем не доставило удовольствия узнать, что в начале этого дела вы дали вашим аналитикам задание проверить всю мою подноготную, начиная от медицинской карты до моих покупательских привычек. Такие сведения предполагают конфиденциальность, мистер Джонс.

— Позовите Зака к телефону.

— Просто чтобы вы знали: я серьезно подумываю о том, чтобы привлечь «Джи энд Джи» к суду. Только подумайте, во что обойдется вашей фирме да и «Тайному обществу» судебный процесс. Да найми я хорошего адвоката и правильно поведи процесс, и, готова спорить, я смогу заставить вас открыть все ваши так называемые секретные дела. Только представьте заголовки «Детективное агентство экстрасенсов заводит секретные дела на частных лиц».

— Позовите. Зака. К. Телефону, — приказал Фэллон. — Сейчас же.

— Простите. Он недоступен.

— Где он?

— В пункте оказания скорой помощи.

— Он ранен? Как? Что там происходит?

— О, верно, полагаю, вы еще не знаете о недавнем проколе «Джи энд Джи». Выходит, вы ошиблись, когда подтверждали, что Шелбивилльские копы арестовали серийного убийцу.

— Я говорил, что аналитики оценили вероятность того, что копы арестовали того, кого надо, в девяносто шесть и три десятых процента.

Рейн пренебрежительно фыркнула.

— Не достаточно хороший результат, мистер Джонс. Ваши аналитики ошиблись на сто процентов. Настоящий убийца сделал по нам парочку выстрелов сегодня. Одна из пуль задела Зака. Между прочим, это произошло до того, как этот парень пытался нас спалить.

— Насколько сильно?

В его голосе звучало неподдельное беспокойство. Она немного смягчилась.

— Врач заверил, что с ним все будет в порядке. Я стою у отделения скорой помощи, пока мы разговариваем, и жду новостей.

— Полиция взяла ублюдка?

— Вы имеете в виду, что взяли ли они того самого, правильного ублюдка? Ответ «да», но не благодаря «Джи энд Джи».

— Я не знаю, как мы что-то упустили. Очевидно, у нас были недостаточные или фальшивые данные.

— Может, вам стоило меньше полагаться на ваших аналитиков-экстрасенсов и немного больше на традиционные методы расследования преступлений?

— Похоже, у нас было немного времени для проверки отчетов, — стал в ответ защищаться Фэллон. — У нас имелись более первостепенные дела, если вы помните.

Она опять чуть было не вспылила, но тут увидела Зака по другую сторону стеклянных дверей. Он был на ногах и передвигался самостоятельно. Очень хороший знак. Медики разрезали его рубашку. Он надел кожаную куртку на голое тело. Рейн увидела край толстой марлевой повязки на боку.

— Зак только что вышел от врача, — сообщила она. — Мне пора.

— Постойте, — поспешно сказал Фэллон. — Не вешайте трубку. Дайте ему телефон.

— Ладно. Но сначала мы с вами кое-что должны прояснить.

— Что именно? — настороженно спросил он.

— Я так понимаю, что «Джи энд Джи» отвечает только перед Правящим Советом и Магистром «Тайного общества»

— Да. И что?

— Так уж выходит, что я скоро стану женой следующего Магистра.

— Что?

— Это положение дает мне великую власть, не говоря уже об огромном влиянии. — Рейн помахала Заку. — Лучше не злите меня больше, мистер Джонс.

— Дайте мне Зака, — проворчал Фэллон.

Зак вышел из дверей и направился к ней.

— Это мистер Джонс из «Джи энд Джи», — пояснила Рейн. — Он желает с тобой поговорить.

— Так и думал, что он звонит, — сказал Зак.

— Лучше тебя предупредить заранее: я только что сказала ему, что мы собираемся пожениться.

Выражение мужского удовлетворения обозначилось на его суровом лице. А глаза стали синие, синие.

— Ну, вот, — мягко добавил он. — В кругах Общества это сродни официальному объявлению. Как он воспринял?

— В другую эпоху, я так понимаю, его реакцию определили бы, как апоплексический удар.

— Не беспокойся, он выживет.

— Зак? — исходивший из маленького телефона голос звучал чуть слышно. — Это ты?

Зак взял из рук Рейн телефон, наклонился и основательно принялся целовать ее. К тому времени, как он поднял голову, Рейн уже трепетала с головы до пят.

— Зак? — сейчас Фэллон уже кричал. — Ты там? Поговори со мной, черт тебя возьми.

— Позже, — рассеянно бросил в трубку Зак. — Я сейчас немного занят.

Он выключил телефон, сунул в карман и вернулся к прерванному занятию.

Глава 58

Все собрались в гостиной Рейн и теперь распивали первую из двух бутылок оригонского Пино нуар, которые захватил с собой Гордон. Они с Эндрю объявили, что в медицинских целях им требуется выпить, чтобы прийти в себя после потрясающих событий. Эти двое заняли диван. Зак расположился в одном из мягких кресел. Рейн — в другом.

— Как ты догадалась, где Велла спрятала дневник? — спросил Эндрю. — Ты знала о потайном сейфе?

— Нет. — Рейн взглянула на книгу в кожаном переплете, лежавшую на кофейном столике. — Но сегодня утром я вдруг вспомнила о картине на стене ее спальни. Эта картина была первой в ряду ее шедевров с масками. Оглянувшись на прошлое, я поняла, что мотив, должно быть, навеян образом Уайлдера Джонса.

Гордон посмотрел на томик.

— Что ты нашла в том дневнике?

Рейн подкрепилась глотком вина и поставила бокал.

— Отец вводил себе разработанную им формулу.

— Вот черт. — Седые брови Гордона взлетели вверх. — Это кое-что объясняет.

— Именно, — согласился Эндрю.

— Я знаю, что вы все думаете, — произнесла Рейн. — Джадсон Таллентир вел себя, как настоящий сумасшедший ученый.

— Нет, — не согласился Зак. Он отпил вина и отставил бокал. — В Обществе эта честь принадлежит моему предку Сильвестру Джонсу.

Рейн, вздрогнув, взглянула на него:

— Ты называешь основателя «Тайного общества» сумасшедшим ученым?

— Ну, полагаю, формально его бы назвали безумным алхимиком, учитывая, что он жил в конце шестнадцатого столетия. Не думаю, что в те времена употребляли слово «ученый». Хотя это одно и то же. Сильвестр был, бесспорно, выдающейся личностью и, без сомнения, мощным экстрасенсом. Впрочем, нет никакого секрета, по меньшей мере, в кругу семьи Джонсов, что он являлся одержимым параноиком и наверно впал в бред, во всяком случае, на закате жизни.

— Интересная семейная история, — сухо заметил Эндрю.

— Семейное древо пестрит личностями, которых Общество любит называть экзотическими, — добавил Зак. — Но в случае Сильвестра, по-моему, велика вероятность, что некоторые из его причуд усугублялись экспериментами, которые он проводил на себе.

Эндрю нахмурился:

— Сильвестр Джонс изобрел оригинальную версию формулы?

— Наряду с тем, что предположительно считают противоядием, — сказал Зак. — Но в викторианские времена Общество установило точный факт, что противоядие не действует. В конце шестнадцатого века Сильвестр умер в своей лаборатории, ставшей ему могилой. Никто в точности не знает, что убило его, в семье широко распространена версия, что он отравил себя формулой и умер, потому что не сработало противоядие.

Гордон рассеянно погладил Бэтмена и взглянул на Рейн.

— Полагаю, твой отец так рисковал ради своей версии формулы, потому что был убежден, что она сработает.

— Да. — Рейн подняла бокал и пригубила вино. Ей нужно было подкрепиться, прежде чем преступить к следующей части рассказа. — Он также ввел наркотик тете Велле.

Наступила короткая жуткая пауза, пока они все переваривали эти новости.

Эндрю от боли закрыл глаза:

— Возможно, кое-что это проясняет.

— Средство подействовало, — спокойно продолжила Рейн. — Оно заметно усилило психические способности тети и отца. Но папа вскоре понял, что возникли проблемы. Они с тетей с трудом держали в узде свои сверхчувства. В той же степени подверглись воздействию и их нормальные чувства.

— Старая, как мир, проблема нестабильности, — сказал Зак.

— Отец немедленно прекратил все исследования в области усиления формулы и стал работать над противоядием. Он верил, что добивается успехов. Последний год жизни он день и ночь проводил в лаборатории. Он в отчаянии искал способ спасти тетю Веллу и себя.

Эндрю взглянул на нее:

— Он нашел что-нибудь?

— Да, — ответила Рейн. — Он начал давать противоядие тете Велле и принимать сам, хотя это был экспериментальный образец. Курс уколов следовало принимать несколько недель подряд, чтобы проявились результаты и побочные эффекты. Но папа погиб в автомобильной катастрофе до того, как кто-нибудь из них завершил курс лечения. Им оставалось принять еще одну дозу.

Зак замер:

— Так вот почему вы вдвоем пришли в лабораторию в ночь похорон.

Она кивнула.

— Тетя Велла пишет в дневнике, что ей необходимо было сделать последнюю инъекцию противоядия. К тому моменту она поняла, что спала с врагом. Она знала, что когда Уайлдер Джонс найдет лабораторию, он уничтожит там все.

— Она приняла последнюю дозу? — завороженный рассказом, спросил Гордон.

— Да. — Рейн сделала еще глоток вина и отставила бокал. — Я помню ту поездку в лабораторию ночью. Она знала код, чтобы открыть дверь. Когда мы оказались внутри, она усадила меня на стул и дала одну из моих любимых книжек. Про лошадок. Я любила эту книжку, но той ночью меня все отвлекало.

— Ничего удивительного, — заметил Эндрю. — Тебя травмировали похороны отца.

— В лаборатории она ушла в маленькую комнату, где у отца стоял специальный холодильник. — Рейн наблюдала за языками пламени в камине. — Вскоре в дверь ворвались Уайлдер Джонс и его люди и стали крушить все вокруг. Тетя Велла вышла из комнатки с холодильником и схватила меня на руки. Она кричала и визжала на Уайлдера. Следующее, что я помню, мы уже сидели на заднем сидении автомобиля, и нас вез домой один из людей Уайлдера.

— Она приняла последнюю дозу противоядия той ночью, — произнес Зак с задумчивым видом. Он обратился к Эндрю и Гордону. — Сколько времени прошло, прежде чем вы начали замечать признаки, что с ней не все в порядке?

Эндрю и Гордон обменялись взглядами.

— Три, может, четыре месяца спустя, — сообщил Гордон. — Первый приступ длился несколько дней. После него она, казалось, вернулась к нормальному состоянию, во всяком случае, на время.

— Мы думали, худшее позади, — пояснил Эндрю. — Но приступы возвратились и стали происходить с возрастающей с каждым годом частотой.

— Но она жила до последнего месяца. — Зак откинулся на кресле, вытянул ноги и сложил кончики пальцев вместе. — И была бы жива, если бы ее не убили.

— Но она вынуждена была жить в лечебнице, — напомнил ему Гордон.

— Да, но вы описывали, что она была относительно спокойна и мыслила здраво последний год жизни, благодаря препаратам и терапии, прописанными ей Огилви. И мы знаем, что она могла ясно думать в ночь смерти, чтобы оставить послание Рейн.

— И к чему ты все это говоришь? — спросила Рейн.

Зак постучал кончиками пальцев друг о друга.

— Я думаю, несмотря на то, что версия противоядия, созданная твоим отцом, была явно с изъянами, он, должно быть, преодолел несколько существенных технических барьеров.

Она нахмурилась, глядя с недоумением:

— Что ты имеешь в виду?

— Насколько я знаю, — продолжил Зак, — твоя тетя прожила дольше, чем любой, кто принял несколько доз наркотика, а потом был его лишен. В других случаях, насколько мне известно, люди умирали в течение нескольких дней, обычно кончали жизнь самоубийством. Но Велла Таллентир, при всем ее странном поведении, не сошла с ума и не покончила с собой. Поэтому в истории ее случай уникальный.

Несколько минут все обдумывали услышанное.

Спустя какое-то время Рейн заерзала в кресле.

— Ну, в таком случае, тебе, возможно, интересно будет узнать, что той ночью в лаборатории Велла не только приняла последнюю дозу наркотика.

Зак вопросительно взглянул на Рейн:

— Что еще она сделала?

— Отец вел исследовательские записи в трех видах — на компьютере, в напечатанном виде и в личном дневнике. Уайлдер знал о всех и уничтожил их. Но до того как он появился в лаборатории, тетя скопировала страницы из дневника отца, которые содержали формулу противоядия. И забрала копии с собой той ночью.

Зак сощурил глаза:

— Согласно рапорту, Уайлдер обыскал вас с тетей, прежде чем усадить в машину.

— Я не знаю, то ли он почел, что для одного дня с меня достаточно травм, то ли просто его смутил истеричный гнев тети Веллы. Как бы то ни было, меня он не обыскивал. Тетя Велла спрятала копии в моей книжке о лошадках. Именно я вынесла формулу противоядия из лаборатории отца.

Все переключили внимание на томик в кожаном переплете, лежащий на кофейном столике.

— Как только мы вернулись домой, она забрала страницы, — рассказала Рейн. — Я их больше не видела, пока не открыла этот дневник. Их засунули в конец.

Зак смотрел на пламя с непонятным выражением.

— Ну, одна тайна в семье Джонсов теперь разгадана.

— Какая тайна? — спросила Рейн.

— Стало ясно, почему дядя Уайлдер жил на грани риска последние три месяца своей жизни. Все говорили, что, казалось, он ищет смерть. Но отец прав. Здесь была замешана женщина.

Рейн взглянула на него:

— Ты хочешь сказать, что веришь, будто он был влюблен в тетю Веллу?

— Думаю, дядя Уайлдер нашел любовь всей своей жизни, но все испортил так, что наверно понял, что надежды нет. Поэтому ввязался в ту последнюю смертельно опасную миссию.

Долгое время Рейн размышляла.

— Ему не стоило ей лгать, — наконец сказала она.

— Она солгала ему насчет формулы, — заметил Зак.

— Они оба обманывали друг друга, — безжалостно заявил Гордон. — Судя по моему опыту, такой подход к личным отношениям не ведет ни к чему хорошему.

Этим же вечером позвонил Брэдли Митчелл. Трубку поднял Зак. Как раз, когда он заканчивал разговор, из ванны вышла Рейн в банном халате. Зак повесил трубку и взглянул на нее.

— Митчелл сказал, что Кэссиди Катлер ухитрилась найти открытое окно в больнице. Она выпрыгнула и сломала шею.

Рейн опустилась на постель, положив руки на колени.

— Самоубийство.

— Да.

— Что с Никки Пламер?

— Еще жива, но по словам врачей, все глубже и глубже впадает в психотическое состояние. Она больше не разговаривает и ни на что не реагирует. Никто не ждет, что она выйдет из него. — Зак сел рядом и взял Рейн за руку. — Та же старая модель поведения.

— Брэдли говорил что-нибудь еще о Кэссиди Катлер в роли серийной убийцы?

— Он сказал, что дело выглядит очень солидным.

Рейн обрадовалась:

— Это продвинет его карьеру. А самое лучшее, что ему не придется разделить успех с закадычным другом- экстрасенсом.

Зак опрокинул ее на спину, оперся ладонями по обе стороны от ее плеч и угрожающе навис над ней:

— Надеюсь, черт возьми, что ты не собираешься сказать мне, будто скучаешь по работе с ним. Потому что меня это по-настоящему бесит.

Рейн обняла его за шею:

— Как тебе это удается?

— Удается что?

— Выглядеть угрожающим, опасным и в тоже время невероятно сексуальным.

Кажется, он какое-то время серьезно обдумывал ответ.

— Черт, кабы я знал. Полагаю, это…

— Дар. — Рейн засмеялась и притянула его ближе. — Не по Брэдли я скучаю. А по работе.

Он легко поцеловал ее и поднял голову.

— Я знаю. Я ведь понимаю, что значит иметь такие способности, помнишь? Но не беспокойся, в качестве жены Магистра и внештатного консультанта «Джи энд Джи» ты найдешь применение своим талантам.

Рейн заморгала:

— Мне предстоит стать агентом «Джи энд Джи»?

— Почему бы и нет? Ты рождена для этой работы.

— Эй, а ты обсуждал этот план с Фэллоном Джонсом?

— Да тут нечего обсуждать. Босс-то я.

Он заглушил ее смех поцелуем, наполнившим атмосферу вокруг кровати потрескивающей невидимой энергией.

Глава 59

ВАШИНГТОН: ВИНТЕР КОУВ, ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ЛЕЧЕБНИЦА, ПОЗЖЕ ТОЙ ЖЕ НОЧЬЮ…

Дежурный санитар задержался у палаты 705 и посмотрел в маленькое стеклянное окошко. Пациентка еще спала. При свете ночной лампы он мог разглядеть ее на кровати. Она пребывала в той же позе, что и час назад, лежа на боку, повернувшись к двери спиной. С простыней, натянутой на голову. И не двигалась.

Сейчас, когда он подумал об этом, ему показалось что-то странное, неестественное в ее спокойствии. Когда несколько дней назад она поступила сюда, он дежурил ночью в этом отделении. И так беспробудно она прежде не спала.

Его охватило недоброе предчувствие. За ней присматривали, чтобы она не совершила самоубийство, но он достаточно долго тут работал, чтобы знать: если какие-нибудь пациенты уж решили покончить с собой, то обычно им это удается.

Санитар набрал код и открыл дверь, вошел в маленькое помещение и направился к кровати.

— Мисс Пламер? Вы не спите? — он наклонился и потряс ее за плечо.

К тому моменту, когда он понял, что на кровати лежит просто куча из подушек и одеял, было уже поздно.

Он услышал позади себя слабый звук, производимый шлепанцами на кафельном полу. И в следующее мгновение слепящая боль взорвалась в его голове.

Мир померк.

Она выбрала одного из самых низкорослых санитаров, но его одежда все равно была ей велика. Рубашка пахла мужским потом и сигаретами. Но она хорошо выучила распорядок в ночную смену. Ей и требовалось всего-то пересечь холл и добраться до лестницы так, чтобы ее не увидели. Если она преодолеет это расстояние, то у нее будет превосходный шанс выйти из здания. Если чуточку повезет, то дежурного какое-то время не хватятся.

Она спустилась вниз по лестнице в раздевалку для персонала, нашла шкафчик дежурного и забрала кепку и куртку. Затем заправила волосы под головной убор и подняла воротник куртки.

Маленькое гипнотическое внушение рассеяло сомнения охранника на служебном входе, что он имеет дело с членом медперсонала, покидающим здание.

Несколько минут спустя она была уже внутри разбитой малолитражки и ехала от больницы. Ей нужно пустить под откос эту машину и достать другую еще до рассвета, решила она.

Ехала она быстро, стараясь оставить между собой и лечебницей как можно большее расстояние. И по пути составляла план действия.

Во всех смыслах организация списала ее со счетов. Однако ситуация изменится, как только найдут потерявшего сознание санитара.

Внутренний Круг прикажет немедленно разыскать ее, лишь просочится хоть слово, что она сбежала. Копы и «Джи энд Джи» также займутся ее поисками. Необходимо убедить всех, что Ники Пламер исчезла, по крайней мере до тех пор, пока она не сможет доказать Внутреннему Кругу, что Джон Стилуэл Нэш предал организацию.

Глава еще поблагодарит ее, когда она покажет, что она единственная, кто узнала, насколько воистину опасен Нэш. И тогда он отдаст пост Нэша ей. А оттуда лишь несколько шагов отделяет ее от Внутреннего Круга и, разумеется, от кресла главы.

Они, конечно, удивятся, почему она еще жива, хотя ее лишили формулы. Возможно, она позволит им думать, что у нее природный иммунитет к побочным эффектам. Или, может, она притворится, что Нэш никогда не давал ей настоящий наркотик, побоявшись сделать ее сильнее себя. Да, вот эта версия сработает замечательно. Нэш дал ей фальшивое средство. Великолепно. Еще один гвоздь в его гроб.

Во Внутреннем Круге верили, что у нее средний стратегический талант, усиленный наркотиком до девятого уровня. Дело было в том, что она была настоящим гипнотизером-экстрасенсом девятого уровня, который притворялся средненьким стратегом. При ее способностях было легко вылить маленькие флаконы, когда ей трижды давали дозы для инъекций формулы, решив посадить ее на крючок. Позже уже сама она выбрасывала регулярные поставки в ближайшую канаву.

Она с самого начала чувствовала, что, если организация запросто раздает наркотик, усиливающий сверхчувства, своим агентам, то на это есть серьезные скрытые мотивы. Внутренний Круг хотел гарантий, что таким образом контролирует порождаемых им же опасно мощных экстрасенсов.

Она оказалась права.

Ей тоже сильно хотелось, как и другим, использовать наркотик, но она не собиралась принимать его, пока у нее не будет уверенности, что это безопасно или существует противоядие. Она сама убедилась, что эта дрянь сотворила с Джоном Стилуэлом Нэшем.

Люди говорят, что самые отвратительные ссоры происходят в семье. Она в этом не сомневалась. Будет интересно посмотреть на выражение лица Нэша, когда он обнаружит, что он не единственный, доживший до наших дней, продукт экспериментов по размножению Джона Стилуэла, проводимых в конце 19 века.

Выживает не самый сильный, подумала она. А очень, очень умный.

На следующий день Фэллон Джонс читал новости, которые высветились на экране компьютера. Для другого, кто не обладал нездоровой одержимостью соединять пунктики, столь маленький незначительный факт остался бы незамеченным.

…«Ники Пламер, подозреваемая в недавнем заговоре с целью похищения мэра Орианы, штат Вашингтон, сбежала из психиатрической лечебницы и, по всей видимости, утонула.

Женщину, похожую по описанию на Пламер, последний раз видели поздно вечером на переправе штата Вашингтон в Сиэтле. Машина, украденная ею с больничной стоянки прошлой ночью, была обнаружена на борту парома.

Во время прохождения психиатрической экспертизы Пламер находилась под наблюдением с целью предотвращения самоубийства. Власти пришли к заключению, что она спрыгнула за борт по пути между Сиэтлом и Бремертоном. Тело не нашли.

Фэллон встал и подошел к окну, в которое виднелся погруженный во влажный туман городок Скаргилл Коув. Он долго стоял, раздумывая о маленьких пунктиках.

Глава 60

ЛОС-АНЖЕЛЕС, НЕДЕЛЮ СПУСТЯ…

Официальная штаб-квартира американского отделения «Тайного общества» располагалась в общей башне из стекла и бетона в Лос-Анджелесе. Это был на удивление небольшой ряд офисов, поскольку Общество никогда не сосредотачивалось в центре. По определению большинство его членов были строгими одиночками, которые не любили ходить строем и не терпели всякого рода организацию. Формально Совет собирался в Лос-Анджелесе всего лишь несколько раз в году. В остальное время члены Совета устраивали совещания в режиме онлайн или по телефону.

Решение устроить штаб-квартиру в Лос-Анджелесе было принято еще в тридцатых годах двадцатого века, когда стало ясно, что Калифорния является идеальным местом, чтобы укрыть группу людей, посвятивших жизнь сверхъестественному и необычному. Такой народ в Лос-Анджелесе сходил за нормальных людей.

Хорошо, думал Зак, что после того, как он вступит в должность Магистра, они с Рейн не собираются жить в этом обширном растянувшемся городе блеска, солнца и переплетения множества дорог. Ориана — прекрасный уютный городок. И, похоже, великолепное место, чтобы растить детей. Они с Рейн уже присматривают там дом.

Но в первую очередь ему нужно заключить с Советом сделку на будущее.

В противоположном конце стола его дед заканчивал свою речь. Высокий и представительный Бэнкрофт Джонс излучал власть не просто паранормального рода, а ту самую харизму, которая, кажется, дарована тем, кому на роду уготовано быть лидером. У него был также очень сильный талант охотника и вожака, несмотря на солидный возраст в семьдесят восемь лет.

— …Итак я рад объявить, что мой внук Закери Гейбриел Джонс принял назначение на должность Магистра, — произнес Бэнкрофт.

Раздались восторженные аплодисменты. Десять человек, мужчины и женщины, сидевшие за столом повернулись к Заку. Все они были сильными экстрасенсами того или иного толка. Зак также знал, что каждый из них наделен очень сильной жилкой личного честолюбия и выдающимся талантом политического маневрирования, не имеющими отношение к паранормальности и позволившим этим людям выдвинуться в Совете на первый план. Иметь с ними дело в последующие годы станет настоящим вызовом.

Пожилой человек, сидевший напротив Зака, встал и прокашлялся.

— Я знаю, что выражу мнение всех нас, если скажу, как мы рады вашему решению принять назначение, — начал Гектор Гуэрреро. — Нам важно, чтобы вы знали: вас попросили занять этот пост не просто потому, что ваша семья давно связана с Обществом и пользуется уважением.

В дальнем конце стола хмыкнула Мэрилин Ньюстон:

— Если бы мы хотели иметь Джонса во главе Общества, у нас на выбор есть великое множество ваших родственников. Вы вышли из плодовитой семьи, сэр.

Вокруг раздался смех. Зак с улыбкой оценил шутку.

Гуэрреро прочистил горло во второй раз и продолжил:

— У нас всех чувство, что следующие несколько десятилетий Общество столкнется с рядом серьезных трудностей. Впереди сложные, возможно даже опасные времена. Вдобавок к стремлению занять главенствующее положение, угроза, исходящая от «Ночной тени», кажется, становится все сильнее. Эта организация должна быть уничтожена. Если она расцветет, то у нее есть потенциал не просто разрушить Общество, а внедриться и захватить власть в наших национальных лидирующих корпорациях и правительстве.

Это была идея Бэнкрофта: дать заключительное слово Гуэрреро, одному из самых могущественных и влиятельных членов Совета.

— Мысль о том, что психически усиленные агенты «Ночной тени» станут властными фигурами в высших эшелонах власти нашей земли, невыносима, — предостерег Гуэрреро. — Вред, который может быть нанесен в таком случае, невозможно оценить. Мы должны бороться с этой смертельной угрозой и, по крайней мере, в обозримом будущем, обязаны сражаться всеми силами.

По столу пронесся одобрительный, но невеселый ропот.

— Мы все знаем, что не можем ждать большой поддержки со стороны правительства, средств массовой информации или полиции, — продолжил Гуэрреро. — По крайней мере, формально большинство людей в этой стране все еще придерживаются взглядов, что сверхъестественное — это из области фантастики, фэнтези, шарлатанства, ток-шоу и мошенничества. Убедить их, что тайная, опасная, состоящая из членов с усиленными паранормальными способностями, организация существует и требует серьезного к себе отношения, пока что не в нашей власти.

Все без исключения сидящие за овальным столом помрачнели.

— И поэтому мы приветствуем в этом зале, где собрался Совет, нового Магистра, который единственный способен возглавить нас и провести через эти тяжелые времена. — Гуэрреро сосредоточил на Заке взгляд пронизывающих глаз. — Мы просим вас принять присягу Обществу и занять кресло Магистра, Закери Гейбриел Джонс.

Зак поднялся, но не двинулся с места, чтобы сесть во главе стола. Вместо этого он обвел всех десятерых человек взглядом. Затем очень медленно положил на полированную каменную поверхность стола папку.

— Прежде чем я приму присягу, — произнес он. — Я представлю вам мою невесту, мисс Рейн Таллентир, дочь Джадсона и Миранды Таллентир.

Имя прозвучало в зале, словно гром с ясного неба. Рты раскрылись, а глаза распахнулись от изумления. Зак знал, что кое-кто из присутствующих были в Совете, когда Таллентира выкинули из Общества. Да и остальные тоже хорошо знали это имя.

Прежде чем кто-нибудь смог вымолвить хоть слово, Бэнкрофт открыл дверь и пригласил в зал Рейн.

Она остановилась в проеме двери и наградила каждого холодным сдержанным кивком. Сегодня она была в самом строгом, непревзойденно сидевшем по фигуре жакете от Армани, брюках и на высоких каблуках. Темные волосы она собрала в элегантный узел на затылке. Глаза, подобные омутам тайн, смотрели из-за очков в черной оправе.

«Как же мне так чертовски подфартило? — подумал Зак. — Я буду любить ее всю жизнь и даже больше».

Он обошел стол и взял ее за руку, ничуть не скрывая своей гордости.

— Добро пожаловать, дорогая. Позволь представить тебе членов Правящего Совета «Тайного общества» США.

Он быстро назвал имена. Все сухо кивали. Раздалось несколько невнятных приветствий. Большинство членов еще не обрели дар речи.

Рейн послала им ту самую ослепительно фальшивую улыбку.

— Счастлива со всеми познакомиться, — заверила она совершенно нейтральным тоном.

Зак умудрился, хоть и с превеликим трудом, подавить усмешку. К счастью, никто из Совета, кажется, не уразумел факт, что их только что отшили.

— Как многие из вас догадываются, — продолжил речь Зак, — моя невеста — дочь того самого Джадсона Таллентира, чьи запрещенные изыскания много лет назад расследовало «Джи энд Джи». Это расследование привело к тому, что Таллентира исключили из Общества. А все записи о его работе были уничтожены.

Никто не пошевелился. Они все знали эту историю.

— Но в то время ни Совет, ни «Джи энд Джи» не знали, что целью исследования Таллентира была не формула основателя, а противоядие к ней.

Это вызвало новую волну ропота.

— Единственная причина, по которой Таллентир произвел версию формулы, заключалась в том, что ему нужно было проводить на ней эксперименты по созданию противоядия, — уточнил Зак.

На лицах присутствующих за столом отразились противоречивые эмоции: от замешательства до зарождающегося понимания. По меньшей мере трое в этом зале были экстрасенсами, обладавшими интуицией высокого уровня, которые несомненно почувствовали, к чему он клонит.

— Я уверен, что вы все понимаете величайшее стратегическое преимущество противоядия, которое оно дает нам в борьбе с «Ночной тенью», — продолжил он. — Наряду с прочим, оно ослабит влияние организации на своих агентов.

— Вклад противоядия будет просто огромен, — заметил Пол Акашида. — В настоящее время наказание за провал или измену в «Тайной тени» автоматически ведет к смертному приговору или безумию. Существование противоядия сделает возможным привлечь на свою сторону перебежчиков.

Дженис Форстер просияла:

— Мы также могли бы завербовать шпионов внутри этой организации.

В дальнем конце стола заговорил Коннер Прайс:

— Черт возьми, да просто слух о существовании противоядия уже нанесет вред высшим эшелонам «Ночной тени».

За столом разгоралась возбужденная беседа. Бэнкрофт тихо стоял, держа за спиной руки, с огоньком удовлетворения в глазах. Он подмигнул Заку. Их совместно разработанная стратегия сработала в точности, как они рассчитывали.

Уилсон Эверли закончил оживленный разговор с Акашидой и повернулся к Заку, резкие черты лица светились ожиданием:

— Так вы говорите, что Джадсон Таллентир открыл противоядие?

— Не идеальное противоядие, — уточнил Зак. — Оно было лишь раз испытано на человеке и только частично успешно. Но предварительный анализ наших экспертов показал, что Таллентир успешно преодолел несколько проблем технического характера, которые стояли на пути к настоящему средству.

Бэнкрофт добавил:

— Доктор Джеймсон сообщил мне, что работа Таллентира указывает совершенно новое направление. Он верит: существует высокая вероятность, что его люди смогут изготовить за несколько месяцев стабильное эффективное средство, чтобы нейтрализовать формулу основателя в исполнении «Ночной тени».

— Это огромный прорыв, — заявил Гуэрруро. — И у нас будет первое настоящее оружие против «Ночной тени». Но почему мы слышим об этом только сейчас? Таллентир умер много лет назад.

Зак ожидал этот вопрос.

— После смерти Таллентира секрет противоядия был утерян. В ходе недавнего расследования «Джи энд Джи» Фэллон Джонс решил заново открыть дело Джадсона Таллентира. Оказалось, что в этом деле много чего не сходилось.

Бэнкрофт выложил тщательно скроенную историю:

— Таллентир собирался передать противоядие Обществу, но погиб в автокатастрофе, прежде чем успел рассказать о своем открытии. Большинство его записей было уничтожено агентами. Формула противоядия была спасена сестрой Таллентира. Из-за той манеры, с которой обошлись с ее братом, она не пожелала иметь с нами дело. И забрала тайну с собой в могилу.

Зак взглянул на Рейн. Теперь был ее ход.

Она внимательно изучила сидящих за столом.

— Вот эта папка на столе содержит копии итогового отчета нового расследования «Джи энд Джи» деятельности моего отца. Это правда, что он был увлечен своим исследованием и удовлетворял эту страсть в запрещенных областях науки. Но «Джи энд Джи» пришла к выводу, что он никогда не стремился использовать формулу в преступных целях.

— Все, что заботило Таллентира, это наука, — добавил Зак. — Его волновало всестороннее понимание биохимии формулы основателя, которое позволило ему сделать значительную работу по получению противоядия.

— Погодите, — прервала его Дженис Форстер. — Вы же сказали, что противоядие было потеряно.

— До тех пор, пока не умерла Велла Таллентир, — сказал Зак. — Но несколько недель назад оно нашлось среди ее личных вещей, которые она оставила моей невесте.

Внимание всех вдруг обратилось к Рейн.

Рейн послала им еще одну улыбку. Эта улыбка была гораздо теплее, заметил Зак

— Я решила передать формулу противоядия «Тайному обществу», — заявила Рейн. — Я верю, что вы присмотрите за тем, чтобы ее использовали для разумных целей. Именно этого хотел мой отец.

За столом снова стали возбужденно переговариваться.

Зак немного наклонился к Рейн.

— Вот как ты переписываешь историю, малышка, — прошептал он ей на ухо.

Она засмеялась:

— Как же я люблю тебя, Закери Гейбриел Джонс.

— И я люблю тебя, Рейн Таллентир.

И он поцеловал ее на глазах у деда и всего собравшегося Совета. Раздался взрыв аплодисментов. Зак ощутил живую мощь любви, сотрясшую воздух, и знал, что Рейн почувствовала ее тоже. Им предстояло разделить эту любовь на всю оставшуюся жизнь.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Реклама на сайте