«Сердце, созданное для любви»

Джуд ДЕВЕРО СЕРДЦЕ, СОЗДАННОЕ ДЛЯ ЛЮБВИ

Глава 1

Маргейт, Англия

Дом был огромный, пугающе некрасивый, и Джейс Монтгомери только что выложил за него четыре с половиной миллиона долларов.

Медленно проезжая через витые кованые ворота, ограниченные с двух сторон массивными кирпичными колоннами с застывшими на них каменными львами, Джейс затаил дыхание, боясь увидеть этот дом. Прайори-Хаус теперь принадлежал ему, но вряд ли он мог припомнить многое из того, что говорил риелтор. Усыпанная гравием дорога петляла по огромному парку, который радовал глаз. Ему рассказывали, что и парк, и сад были заложены в 1910 году одним известным ландшафтным архитектором. Деревья за эти годы успели вырасти, и их высокие стволы и мощные кроны уходили далеко ввысь; аккуратно подстриженный кустарник благоухал цветами, да и газон выглядел великолепно. Если бы Джейс увлекался верховой ездой, а этого за ним не водилось, огромный парк был бы именно тем местом, о котором только и можно мечтать.

Когда он проезжал мимо огромного старого дуба, то остановился и вышел из машины. Через мгновение дом откроется ему во всей своей красе, и Джейс не должен спешить, ему надо подготовиться к этой встрече. Чтобы купить Прайори-Хаус, ему пришлось занять недостающую сумму у своего дядюшки-миллионера. Поместье было выставлено на торги три года назад, и Джейс понимал, что когда придет время и он, в свою очередь, решит продать его, то это будет невыносимая головная боль.

Сначала он вел переговоры об аренде, но тогдашний владелец не пошел на это. Он хотел избавиться от монстра раз и навсегда.

— Что ж, — сказал Джейс риелтору, или агенту по недвижимости, как принято говорить в Англии, — видимо, что-то не так с этим домом? Кроме того, что он не особенно привлекательный, существует что-то еще? — Он вообразил водопровод, который постоянно засорялся, пролетающие с поразительной регулярностью, да еще и на малой высоте, реактивные самолеты, беспокойных соседей.

— Говорят, что там обитает привидение, — ответил Найджел Смит-Томпсон с видом человека, не верившего в подобные глупости.

— Но разве не во всех старых домах Англии живут привидения? — усмехнулся Джейс.

— Да, но это привидение отличается особым постоянством. Оно появляется довольно часто и пугает хозяев.

«Поскорее заключить сделку, вот что у вас на уме», — подумал Джейс.

— Поэтому дом так часто менял хозяев?

Когда Джейс обратился к своему дядюшке с просьбой одолжить деньги на покупку дома, дядюшка Фрэнк провел настоящее расследование. С конца XIX века ни один хозяин не задерживался здесь дольше чем на три года. Исходя из этого дядюшка Фрэнк утверждал, что это невыгодное вложение и Джейс не должен покупать это поместье. Джейс не сказал ни слова, просто протянул дядюшке конверт, который нашел в книге, принадлежавшей Стейси. Достав из конверта фотографию дома, Фрэнк поморщился, рассматривая ее, потом перевернул. На обороте значилась надпись: «Снова наш. Вместе навсегда. Увидимся здесь 11 мая 2002 года».

Фрэнку понадобилась минута, чтобы сложить картину целиком.

— Стейси умерла?..

— На следующий день, — выдохнул Джейс. — 12 мая 2002 года Стейси Эванс, моя невеста, совершила самоубийство в комнате на втором этаже паба в городке Маргейт в Англии.

Фрэнк взял конверт и посмотрел на штемпель:

— Отправлено из Маргейта, и стоит штамп от 8 апреля?

Джейс кивнул.

— Кто-то послал ей это до нашего отъезда в Англию. — Он мысленно вернулся к путешествию, которое изменило его жизнь. После окончания колледжа Джейс трудился на ниве семейного бизнеса, покупая и продавая компании. Менее чем за неделю до его женитьбы на Стейси его второй дядя, Майк, брат Фрэнка, позвонил и сказал, что хозяин английского инструментального завода вынужден выставить его на продажу. Если это случится, то три экспортных сделки провалятся и примерно сто человек останутся без работы. Так как именно Джейс организовывал эти сделки, он единственный, кто мог повернуть ход событий назад. Он сказал Стейси, что ужасно виноват, но должен немедленно лететь в Англию. И обещал, что будет работать день и ночь и вернется как можно скорее.

И тут Стейси удивила его, заявив, что хочет поехать с ним.

— Я говорил ей, что эта идея не кажется мне удачной, — сказал Джейс. — На самом деле я не хотел иметь дело с ее мачехой. У Стейси и так было предостаточно осложнений из-за нее, а тут еще заграничное путешествие.

— Ну да, я помню, — кивнул Фрэнк. — Если Стейси говорила — никаких лиловых маргариток, то миссис Эванс продолжала кампанию по их распространению. Любая мелочь превращалась в проблему, и еще она ужасно любила привлекать внимание к собственной персоне.

Джейс отвернулся. Нет, не было любви между юной красавицей миссис Эванс и ее падчерицей, которая была всего лишь немного моложе мачехи, но гораздо красивее и, что еще важнее, элегантнее. Стейси относилась к тому типу женщин, которые могли надеть спортивный костюм, но все равно было видно их благородное происхождение. Ее отец был из тех, про кого говорят в Америке «сделал себя сам», но мать происходила из старой аристократической семьи: не богатой, но с хорошей родословной.

После смерти Стейси ее мачеха вдруг воспылала любовью к своей падчерице и сделала жизнь Джейса невыносимой. На похоронах она кричала, что в смерти Стейси виноват он, Джейс.

— Ты убил ее! — кричала она на глазах у всех. — Ты нашел кого-то получше, поэтому увез Стейси из страны, подальше от семьи, чтобы втайне от всех довести ее до самоубийства!

Разумеется, все это был полнейший бред, но от этого боль не становилась меньше. Джейс любил Стейси всем сердцем и недоумевал, почему она покончила с собой за несколько дней до свадьбы.

— Ты думаешь, этот дом может иметь какое-то отношение к смерти Стейси? — спросил Фрэнк.

— Мне больше не за что зацепиться. — Джейс встал и начал ходить из угла в угол. — Прошло три года, однако ни о чем другом я не могу думать. Тот момент, когда сестра Стейси бросила мне в лицо обвинение в том, что я убил ее сестру, преследует меня каждую минуту.

— Что сказал психиатр? — мягко поинтересовался Фрэнк.

Джейс махнул рукой:

— Я перестал ходить к нему. Мы провели полгода, разговаривая о Стейси и обо мне. Он вытаскивал на свет божий все, что только можно было вообразить, предполагал отвратительные вещи, которые я мог сделать в секрете от нее, даже в секрете от себя, и что могло бы заставить ее покончить с собой. Психиатр был расстроен, потому что я не мог ничего подтвердить, тогда он переключился на мою семью. И, не найдя ничего подозрительного в моем детстве, узнав, что я родился в благополучной семье, он развел руками, признав наше общение бесполезным. Так я расстался с ним.

Фрэнк внимательно посмотрел на племянника:

— И что будет после того, как ты купишь этот дом?

Джейс снова сел.

— Я не представляю. Все, что я знаю, так это только то, что я должен избавиться от этой боли. — Когда он посмотрел на дядю, в его глазах была такая мука, что у Фрэнка на какой-то момент сердце остановилось в груди. — Я не прикасался ни к одной женщине три года. Каждый раз, когда случалась какая-то встреча, я вспоминал о Стейси.

— Никто не обвиняет тебя в ее смерти. Я думаю, что с ней что-то было не так. Она...

— Это то, что твердят мне все. — Джейс вскочил, кипя от гнева. — Но со Стейси все было нормально. Она была милой, доброй и веселой. Мы часто смеялись над всякими глупостями. Ее нисколько не заботил статус нашей семьи. Помню, как она смеялась, когда журнал «Форбс» представил нас как одну из богатейших пар страны. — Он замолчал и провел рукой по лицу. — Я передумал все это тысячи раз, и сам, и с доктором.

— И со своими родными.

— Да, — согласился Джейс. — С каждым. Я знаю, что надоел всем, но я попал в этот водоворот и не могу выбраться из него, не могу сдвинуться с места, ни вперед, ни в сторону, никуда... Если бы я мог не думать об этом, я бы не думал. «Продолжай жить своей жизнью, — говорят мне все. — Джейс опустился в кресло. — Если бы я мог объяснить себе, почему это случилось, то, может быть, смог бы жить дальше.

— А если ты вдруг узнаешь что-то такое, что тебе не понравится?

— Ты хочешь сказать, что я могу узнать, что был таким монстром, что она боялась меня? Предположим, она хотела отменить свадьбу, но знала, что я не пойду на это? Да? И единственный путь для нее освободиться от меня — это убить себя?

— Ты не веришь в это, как и все, кто знает тебя. Но тогда почему это так гложет тебя?

На какой-то момент Джейс отвел глаза, затем снова повернулся к дяде, его лицо было бледным как мел.

— Я должен знать, что случилось. То, что произошло, ужасно. Но еще страшнее таинственность произошедшего, она сводит меня с ума. Стейси и я остановились в отеле в Лондоне, и между нами вспыхнула ссора. — Он перевел дыхание. — Она сказала мне, что не хочет иметь детей. Моя голова была занята другим, тем, как сделать так, чтобы владелец компании продал ее нам. Он просил подтверждения финансового положения нашей семьи за семь лет. Хотя, честно говоря, зная, что этот человек сноб, я думаю, он на самом деле хотел узнать наше семейное древо в семи поколениях. Я был завален работой и старался поскорее разобраться с делами, чтобы успеть вернуться к свадьбе. «Я не хочу иметь детей». Стейси произнесла это дважды, прежде чем я услышал ее, но я подумал, что она шутит. Она сказала, что все откладывала этот разговор, но больше не может.

Джейс замолчал, затем вздохнул и продолжил:

— Что я мог ответить ей? Все, что я говорил, казалось, еще больше разозлило ее. Когда я сказал, что она может изменить свое мнение, она ответила, что я всегда принимал ее за человека, неспособного принимать решения. Когда наконец я сказал ей, что люблю ее, и этого достаточно, и я готов смириться с тем, что у нас не будет детей, она зарыдала и выбежала их комнаты. Я думал, она просто вышла подышать. Я не знал, что она в Лондоне арендовала автомобиль.

Джейс замолчал. Эта история, какую он рассказывал не раз и не два, снова опустошила его. Он даже согласился на сеанс гипноза, чтобы вспомнить с точностью события той ночи, но даже в трансе события не изменились.

На следующее утро Джейс проснулся и понял, что Стейси нет в комнате. Тогда он больше злился, чем беспокоился, и провел день с владельцем инструментальной компании. Вернувшись вечером в отель после долгого напряженного рабочего дня, он обнаружил, что Стейси не вернулась. Джейс позвонил в полицию.

Но к этому часу сестра Стейси в Штатах уже была извещена полицией Англии о смерти Стейси Эванс в результате суицида. Она выпила пузырек снотворного. Паспорт лежал в ее сумочке вместе с указанием, что персона, которую следует известить в экстренном случае, ее сестра Регина.

Джейс не был допущен к телу Стейси, полицейские смотрели на него так, как будто это он убил ее. И за те три дня Джейс из счастливого мужчины, который собирался жениться, превратился в человека, которого ненавидела семья его, теперь уже мертвой, невесты.

С тех пор он не жил. Он спал и ел и даже умудрялся работать, но на самом деле чувствовал себя мертвецом. Почему это случилось? Что на самом деле произошло? Эти вопросы беспрестанно преследовали его. Он пробовал все, чтобы избавиться от сомнений, которые управляли им, но, увы, его попытки не увенчались успехом. Он встречался с женщинами, но не узнавал себя. Он был холодно вежлив, и за первым свиданием никогда не следовало второе.

Джейс всегда считал, что Стейси и он — счастливая пара. Ему казалось, что между ними нет секретов. Стейси служила юридическим секретарем в одном старом и авторитетном адвокатском бюро Нью-Йорка, и со слов ее боссов, на ней лежали все дела. Она помнила место и дату каждой встречи. И ее квалификация вполне удовлетворяла ее боссов. Они всегда просили именно ее встретить новых клиентов. Все молодые адвокаты пытались ухаживать за ней, но ни один не добился успеха. Она мило улыбалась и говорила, что когда встретит мужчину своей мечты, то непременно узнает его.

Так и случилось. Джейс вошел в приемную с портфелем, набитым документами о покупке здания в Гринвич-Виллидж, этим в данный момент занималась его компания, и увидел Стейси. Она выдавала документы другому юристу, но, взглянув на Джейса, быстро всучила их в руки юриста и вышла из комнаты.

Джейс никак не мог сконцентрироваться. Впервые в жизни он потерял нить мыслей и подписывал контракты, даже не удосуживаясь прочитать их. И его странный вид, очевидно, вызвал усмешки ее коллег. Они все старались приударить за красивой, элегантной Стейси, но она вежливо, но твердо сказала всем «нет». И теперь они видели, что ее неприступности пришел конец.

После окончания деловой встречи Джейс вышел из приемной, решив продолжить знакомство. Другая секретарша, улыбаясь, указала ему путь, и он подошел к столу Стейси. Она ждала его, держа пальто в руке. И тогда они вместе вышли из офиса и отправились на ленч.

После этого они стали неразлучны. Они много разговаривали и много смеялись, им было хорошо вместе... И Джейс думал, что за три года, пока они узнавали друг друга, они рассказали друг другу все.

Но, видимо, нет. Он рассказал ей все, но у нее, как оказалось, были от него какие-то секреты.

Джейс вздохнул и опять взглянул на Фрэнка:

— Я не могу жить дальше, пока не узнаю, что произошло и почему.

— И ты думаешь, что этот дом каким-то образом связан с тем, что произошло?

— Может быть, не дом, но ясно, что она с кем-то встречалась там в тот вечер. Наверняка Стейси каким-то образом была связана с этим городком... Возможно, там есть люди, которые что-то знали, но не сказали.

— Ты не мог бы нанять...

— Частного детектива? Я думал об этом. Но решил, что, если кто-то приедет в это маленькое местечко и начнет задавать вопросы, люди испугаются и закроют рты на замок.

— Поэтому ты готов отдать огромные деньги, но надеешься, что этот старый уродливый дом поможет тебе?

Джейс пожал плечами:

— Может быть, и нет, но я подумал, что скажу всем, будто бы собираюсь писать книгу о местной истории. Какая-то женщина, прославившаяся тем, что грабила почтовые кареты, жила в этом доме и, как говорят, до сих пор обитает там. Она и есть привидение. Сбор материала для книги даст мне право задавать вопросы.

— Будь осторожен. Вдруг окажется, что леди-убийца одна из череды наших предков, — усмехнулся Фрэнк.

— Ни одна женщина из нашей семьи не способна на такое, — сказал Джейс и улыбнулся уголками губ.

— Ты слышал о нашем предке, которого называли Рейдер?

— Конечно. — Джейс многозначительно посмотрел на дядю. — Ты поможешь мне или нет?

— А ты не мог бы просто снять этот дом?

Джейс смерил дядю твердым взглядом. У Джейса были свои деньги, вполне достаточно, но их большая часть была инвестирована в длительный проект семейного бизнеса. Он мог обратиться в залоговую компанию, но семья хотела сохранить это право за собой. Джейс не любил одалживать деньги, и ему не нравилось, что дядя ведет себя с ним как с ребенком.

— Я дам тебе деньги, — сказал Фрэнк.

— В долг, — уточнил Джейс.

Фрэнк кивнул, затем взглянул на часы.

— У меня назначена встреча. Скажи мне, сколько и куда перевести?

Он сдержал слово, и Джейс получил деньги. Часть их он уже возместил, продав дом, который купил для себя и Стейси. Он пустовал в течение нескольких лет, частично обставленный и готовый принять новобрачных. Джейс часто вспоминал тот день, когда они вошли в этот дом. Он перенес ее через порог, оба смеялись, репетируя обычай, который им придется воспроизвести после свадьбы. Они пили шампанское, сидя на новенькой софе, которую выбирали вместе, и строили планы на будущее. Стейси удивила его, сказав, что хочет вернуться в колледж и получить степень. Джейс согласился, ему импонировала идея иметь жену-юриста.

Он заставил себя вернуться к настоящему и посмотрел на небо. Солнце сияло вовсю, обещая прекрасный день. Он должен снова сесть в машину и подъехать к дому. Он скучал по своей семье, по той поддержке, которую чувствовал со стороны близких. В тяжелые годы после смерти Стейси его семья никогда не отказывалась выслушивать его или попытаться понять. Но он чувствовал, что они устали от него. Сколько раз можно говорить об одном и том же? Сколько он может стоять на месте и не двигаться вперед? В последний раз дядя Майк сказал ему, что он должен или начать жизнь сначала, или расписаться в собственном бессилии.

— Это то, что ты хочешь? — спрашивал Майк, бросая сердитый взгляд на племянника. — Ты так любил Стейси, что готов последовать за ней в могилу?

Джейс не мог смотреть дяде в глаза, и именно тогда понял, что должен действовать. Должен что-то сделать... Хорошее или плохое, но должен. Через несколько дней, когда он искал нужную книгу, он наткнулся на томик в мягкой обложке, который завалился за полки. Он по-прежнему оставался в той самой квартирке, где жил со Стейси. Сразу после похорон ее сестра, пылая гневом, пришла сюда и взяла все, что, как она думала, могло принадлежать Стейси. И когда Джейс вернулся домой, то не нашел ни одной вещи Стейси, словно она никогда не жила здесь.

Когда книжка упала на пол, он увидел, что именно ее читала Стейси перед их отъездом в Англию. На какой-то момент Джейс забыл, что ее больше нет, и готов был позвать ее... И когда вспомнил, что она умерла, то это снова ударило его с такой силой, что он схватил книгу и рухнул в кресло.

Он смотрел на книгу в яркой обложке и улыбался. Он часто дразнил Стейси из-за того, что она тратит время на столь сомнительное чтиво. «С утра до вечера я только и делаю, что читаю деловые бумаги, — говорила она. — И поэтому дома должна переключиться на что-то легкое. Тебе бы тоже стоило попробовать. Это здорово расслабляет!»

Он встал, хотел положить книгу на столик около постели, но что-то упало на пол. Конверт. Он поднял его и замер. На нем стоял штемпель «Маргейт». Тот самый английский городок, где умерла Стейси.

Внутри оказалась фотография некрасивого большого дома и на обороте несколько слов, из которых было понятно, что кто-то, он или она, хотел бы встретиться со Стейси именно накануне того рокового дня, когда она умерла.

— Так вот почему ты хотела поехать в Англию? — сказал он. — Не потому что хотела быть со мной, нет, а для того, чтобы встретиться с другим человеком. С кем? — Джейс задумался. — Зачем? Это был мужчина?

Дни шли, а он не мог думать ни о чем другом, кроме фотографии. Его гипнотизировали эти слова. «Снова наш». Что это означает? Что Стейси раньше жила в этом доме? Джейс провел бессонную ночь, вспоминая все то, что она рассказывала ему о своей жизни. Ее родители развелись, когда ей было три года. Мать уехала в Калифорнию, отец остался в Нью-Йорке, где у него был бизнес. Когда Стейси было шестнадцать, умерла ее мать. У нее однажды страшно заболела голова, она обратилась к врачу. Диагноз был не обнадеживающий — опухоль. И всего через шесть недель она умерла. Стейси отправили к отцу, которого она видела несколько раз в жизни. Стейси обычно смеялась, когда говорила, что поначалу они не ладили. Она объясняла это непониманием. Она была подростком и не могла смириться с тем, что мать покинула ее, сердилась, что должна жить с отцом, который много работал и не имел времени для нее. Стейси рассказала, что вела себя настолько плохо, что через год отец не выдержал и отправил ее назад в Калифорнию под присмотр сестры матери.

Когда Стейси закончила учебу в Беркли, она наконец-то подружилась с отцом. Но дружба почти иссякла годом позже, когда отец женился на женщине, которая испытывала страшную ревность к Стейси.

Джейс старался вспомнить названия всех тех мест, какие упоминала Стейси. Летом, пока она училась в колледже, она обычно ездила с другими детьми в Европу, посмотреть достопримечательности. «Мои хипповые дни», — смеясь, говорила она. И тогда она увидела этот дом? — подумал Джейс. И тогда он стал «наш»?

Он хотел задать несколько вопросов ее отцу, но мистер Эванс сказал, что... На самом деле Джейс не хотел вспоминать, что сказал ему отец Стейси в день ее похорон.

Поддавшись импульсу, Джейс зашел в Интернет и набрал название одного из самых известных агентств недвижимости Англии, затем впечатал название интересующего его места — Маргейт. Интересующий его дом был выставлен на продажу. И фотография была точно такая же, как в конверте, теперь он был уверен, что она просто-напросто вырезана из рекламного проспекта агентства недвижимости.

Джейс оставил изображение дома и внимательно прочел пояснительный текст. Это был очень старый дом. Часть его занимал монастырь, основанный в начале XII века. Когда в 1536 году был издан указ о реформировании монастырей, гласило пояснение, дом был преобразован в «частный господский дом».

В ту секунду, когда Джейс увидел дом, он понял, что должен делать. Он почувствовал сердцем, что в этом доме кроется тайна смерти Стейси. Она бывала здесь прежде. Она встречалась с кем-то, кто, видимо, был очень важен для нее. Этому человеку потребовалось написать ей всего несколько слов, и Стейси придумала способ, как увидеться... с ним. Джейс был почти уверен, что Стейси встречалась с мужчиной. Да, он был ревнив, но достаточно разумен, чтобы понять, что, кроме тайной любви, могут быть и иные причины, способные объяснить ее действия.

Когда Джейс решил, что точно хочет купить этот дом, он ничего не сказал своим родным. Не сказал он, потому что был уверен, что как только они узнают об этом, то обязательно найдутся причины, по каким ему не следует делать этого. И в конце концов знал об этом только один человек — дядя Фрэнк, так как он мог одолжить Джейсу деньги, необходимые для покупки дома.

Когда Джейс обратился в агентство по продаже недвижимости в Лондоне, агент был холоден и вежлив, но у Джейса было такое чувство, что этот агент, как и его коллеги по офису, станут помягче после бутылки шампанского, если кому-то из них в конце концов удастся продать этот злосчастный дом. Но на всякий случай риелтор, который на собственном опыте убедился в сложности задачи и вполне мог предвидеть неблагополучный исход, дал Джейсу огромную пачку рекламных проспектов других домов Англии, выставленных на продажу. Джейс вежливо улыбнулся, поблагодарил его, затем бросил их на заднее сиденье своего автомобиля, а если точно — последней модели «рейндж-ровера», и забыл их там.

Перед тем как купить дом, он видел его один-единственный раз. Это было днем в воскресенье, шел сильный дождь, и электричество отключилось. Темнота придавала и без того мрачному зданию еще больше таинственности. Но для Джейса это не имело значения, тогда он едва взглянул на него. По крайней мере не на то, на что указывал риелтор. Его занимали другие мысли: сидела ли Стейси у этого окна и смотрела ли на парк? Поднималась ли она по этой лестнице?

Так как день был воскресный, он не встретился ни с экономкой, ни с садовником. Риелтор сказал, что Джейс может нанять новых слуг, но оба эти работника служили в доме много лет, и — «Да, я оставлю их», — сказал Джейс. Он не планировал оставаться здесь надолго, поэтому не было смысла нанимать новую прислугу.

Так что сейчас он готов был вступить в свои права владельца поместья и того, что входило в это понятие. За несколько лишних тысяч долларов риелтор убедил предыдущих владельцев оставить мебель и домашнюю утварь. Несколько старинных, ценных предметов искусства, несколько кушеток, стульев, кроватей и фарфор остались на своих местах. Пока они торговались о цене, хозяин тянул и тянул время. И тогда Джейс, которому надоело все это, предложил:

— Скажите ему, что привидение могло прикасаться к мебели и даже поселиться в отдельных предметах. — Он, разумеется, пошутил, и риелтор представил это как шутку, но хозяин не рассмеялся. Он сразу же перестал торговаться и уступил просьбам Джейса.

Джейс снова уселся за руль, включил зажигание и поехал. Увидев дом, он вздохнул. Да, он действительно такой огромный, как он помнил. С виду дом напоминал большую квадратную крепость, высотой в три этажа, с мощными кирпичными башнями на каждом углу. Интересно, что дом был полый внутри, или по крайней мере он так думал. Хотя на вид он был массивный, но когда вы въезжали в зазор между зданиями, то попадали в большой, усыпанный гравием двор. Если посмотреть на дом с воздуха, то он выглядел как прямоугольник с пустой серединой.

Внутри же все пространство дома делилось на две половины: одна для хозяев, другая для слуг, которые должны были вести столь обширное хозяйство. На хозяйской половине комнаты были большие, в некоторых из них от прежних времен остались поразительно красивые потолки. На другой половине комнаты были поменьше, и это была территория слуг, включающая прачечную и просторную кухню. Особые апартаменты занимала экономка миссис Браун.

В той части дома, где жили хозяева, на двух верхних этажах располагались спальни и ванные комнаты. Спальня хозяина, или главная спальня, отличалась огромными размерами, тридцать на восемнадцать футов, и соединялась с двумя комнатами поменьше, которые использовались предыдущими хозяевами как гигантские гардеробные. На третьем этаже был рай для детей: четыре спальни и две ванные комнаты, и еще чердак под крышей, который мог использоваться для разных игр.

Джейс въехал в огромный внутренний двор. Ни души. Не было видно ни садовника, ни экономки, ни детей на лужайке. А животные? Неужели в поместье нет никакой живности? Собаки? Коровы? Овцы, возможно? Несколько минут он сидел в машине и напоминал себе, что отныне он владелец этого поместья и ему следует знать, есть ли домашние животные на его земле или нет.

Кто-то постучал в окно машины. Эго было так неожиданно, что он подпрыгнул и ударился головой о потолок. Повернувшись, он увидел пожилую женщину невысокого роста, полную, с розовыми щеками. Она обеими руками придерживала фартук, полный стручков зеленой фасоли. Он нажал на кнопку, и стекло поползло вниз.

— Добро пожаловать, сэр, — проговорила женщина с таким сильным акцентом, что, казалось, не договаривала половину каждого слова. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она говорит. — Вы собираетесь сидеть здесь весь день или, может быть, пройдете в дом? Как раз время ленча. Сегодня я сделала все по Джейми.

Сказав это, она нырнула в проход под кирпичной аркой, которую венчала остроконечная крыша. Джейс колебался секунду, затем вылез из машины и пошел за ней. «Жизнь!» — подумал он. Она была первым признаком жизни, который ему удалось встретить здесь. Сориентировавшись, он понял, что дом имел северное крыло и южное крыло, а также основное здание, и испугался, что женщина исчезнет и он больше не увидит ее. С другой стороны, может быть, она и есть привидение? Правда, она не похожа на леди-убийцу, но...

Внутри дома Джейс не заметил никаких признаков жизни. Мертвая тишина оглушила его. Толстые каменные стены не пропускали ни звука. Он стоял в главном холле, прямо перед ним была красивая лестница из полированного дуба. Над первым пролетом — высокое узкое окно, украшенное барельефом с двумя львами. «Куда она могла уйти?» — подумал он, чувствуя, как заурчало в животе. Он не ел с раннего утра, а день перевалил за половину.

Разумеется, он не мог помнить план, который показывал ему риелтор. Наугад повернул направо и пошел по коридору, заглядывая по пути в каждую комнату. Он увидел большую гостиную, ее стены были отделаны дубовыми панелями. Потом он вышел на кухню. «Эврика!» — подумал он, но и там не было никого. Красивая мебель, плитка на полу, тяжелые каменные подоконники. Он открыл холодильник, оказавшийся пустым. Может быть, женщина готовит не в доме? На гриле, возможно.

Рассеянно Джейс вспомнил, что риелтор говорил ему, будто бы в доме две кухни. Одна для семьи, и одна для миссис Браун. Он ни разу не назвал ее «экономка», только миссис Браун, словно она была важной персоной.

Джейс повернул опять направо и прошел мимо еще одной маленькой гостиной, затем вошел во вторую, побольше. Вдоль одной стены — огромные, от пола до потолка, окна, а другая была абсолютно пуста.

— Я поставлю здесь книжные полки, — сказал он, — разумеется, если решу остаться здесь. — Потолок имел закругленную форму и был отделан лепниной. Дверь была только одна, через которую он только что вошел.

Он повернулся и пошел назад, пока снова не оказался в главном холле. На этот раз он открыл тяжелую дубовую дверь слева. Она вела в узкий коридор, резко сворачивавший налево. Он прошел мимо прачечной, достаточно просторной, чтобы обстирать экипаж подводной лодки, миновал кабинет, маленькую комнату, в которой была еще одна лестница, вход в чулан, дамскую туалетную комнату и, наконец, уперся в дверь, ведущую наружу. Он взялся за ручку двери и в этот момент почувствовал запах, который заставил его повернуть налево, и... оказался в просторной кухне, напоминавшей какой-то исторический склад. Здесь все отличалось от той кухни, которую он уже видел. Во-первых, здесь не было встроенной мебели. Стены были увешаны открытыми полками, а центральное место занимал массивный валлийский буфет, на котором выстроились старинные блюда, причем ни одно не повторяло другое. У одной стены стояла старая раковина, одна из тех, какие неизменно любят англичане, и плита у другой стены. Большой дубовый стол с ножками не меньше фута в диаметре занимал центр кухни.

Миссис Браун стояла у раковины, спиной к Джейсу.

— Здесь немудрено заблудиться, не правда ли? — сказала она.

— Да, я чуть было не потерялся.

Она повернулась, чтобы взглянуть на него.

— Вы крупный мужчина, не так ли? — Она держала в руке тарелку с длинным сандвичем. — И почти такой же красивый, как принц Уильям, но все же не такой, как мой любимый Джейми. А теперь садитесь и принимайтесь за еду. Похоже, вы проголодались. Воображаю, что в Штатах вы привыкли к сосискам и гамбургерам. Так что садитесь и принимайтесь за еду.

Как ребенок, Джейс сделал то, что она сказала, отодвинул высокий дубовый стул и уселся за стол. Сандвич, лежавший перед ним, имел аппетитный вид: ростбиф, жареный лук, сыр, помидоры, и все это — он готов был побиться об заклад — на хлебе домашнего приготовления.

— Прекрасно, — промычал он, жуя с аппетитом. — Восхитительно!

— Еще бы, это от моего Джейми.

— Он ваш сын? — спросил Джейс.

— О, ради Бога! Нет! Хотя я была бы счастлива, если бы такое было возможно! Мы все были бы счастливы! — Она кивнула на фото на стене. Оно наполовину было спрятано за висевшими тут же сковородками, кастрюлями, полотенцами и связками чеснока, поэтому Джейс едва видел его. На фотографии был запечатлен молодой мужчина, красивый голубоглазый блондин, и выглядел на редкость знакомо. — Это Джейми Оливер, — пояснила миссис Браун с такой интонацией, словно Джейс должен был знать, о ком идет речь. Когда он никак не среагировал, она недовольно надула губы и нахмурилась, прищурив глаза, вокруг которых образовались морщинки. Джейс подумал, сколько бы ей ни было лет, ей не идет вид обиженной девочки. Он подумал, она много старше, чем выглядит, или много моложе.

— Джейми Оливер! — громко воскликнула она, словно Джейс был глухой.

Когда миссис Браун увидела, что он все так же не понимает, кого она имеет в виду, она достала большую книгу с полки и положила на стол рядом с ним. Это была поваренная книга, и на обложке был тот самый молодой человек, что и на фото на стене.

— А, — сказал он. — Повар.

— Джулия Чайлд была поваром1, — фыркнула миссис Браун, подходя к кухонному столу и открывая дверцу. Внутри был холодильник размером с тот, в котором американцы хранят свои напитки на семейной яхте. Она вытащила бутылку с темно-коричневой жидкостью, наполнила высокий стакан и поставила на стол перед Джейсом.

Она смотрела на него, как будто ему полагалось что-то сказать.

— Если этот сандвич — пример того, что может приготовить Джейми Оливер, тогда я должен признать, что он настоящий профи.

Минуту-другую она продолжала смотреть на Джейса, будто бы пыталась понять, не врет ли он. Затем улыбнулась, показывая верхний ряд зубов, где отсутствовал левый клык. Казалось, она была удовлетворена и с новой энергией принялась тереть сковородку.

Джейс улыбнулся, понимая, что прошел тест № 1, и, расслабившись, сделал большой глоток напитка. По всему видно, это было пиво. Он не привык пить пиво днем, но не хотел обидеть миссис Браун. И действительно, коричневая жидкость оказалась пивом. Но оно было таким крепким и обладало таким сильным запахом, что он подумал, что может задохнуться. Миссис Браун, стоя спиной к нему, продолжала чистить сковородку, рассказывая о Джейми Оливере, о том, какой он замечательный специалист и как она следует его советам. А Джейс молча старался справиться с пивом. Глаза слезились, голова кружилась... Он подумал, что было бы неплохо прилечь на каменный пол, чтобы прийти в себя.

Миссис Браун повернулась и взглянула на него, ее глаза стали узкими как щелки.

— Кажется, это пиво слишком крепкое для вашего американского желудка, да? Я скажу Хэтчу, что оно не годится для вас. Это английское пиво. Говорила я ему, янки пьют пиво, где на бутылке написано «легкое». Он не станет пить твое пойло. Давайте-ка, я заберу его.

Когда она потянулась за стаканом, Джейс почувствовал, что компрометирует всю мужскую половину американского населения, и воспротивился.

— Нет! — воскликнул он. Затем прочистил горло, так как его голос почему-то стал писклявым. — Нет. Все нормально. Мне нравится. Видите? — сказал он и, опрокинув стакан, выпил до дна.

А когда поставил пустой стакан на стол, то подумал, что может потерять сознание, но силой воли заставил себя встать и посмотреть на экономку. Он надеялся, что глаза у него не круглые, как у идиота, каким он себя ощущал.

Миссис Браун позволила себе скромно улыбнуться, словно прекрасно понимала, что происходит. Затем опять повернулась к своим булькающим кастрюлям.

— Что ж, может, я ошибалась насчет янки. Вы скажите Хэтчу, что вам понравилось его пиво, и он даст вам еще.

— Это будет испытание, — сказал Джейс, тяжело вздыхая. Затем попытался ухватить сандвич, но не смог, его руки двигались в одну сторону, сандвич в другую. — Кто этот Хэтч?

Она смотрела на него, упершись руками в бока.

— Разве этот наглый агент ничего вам не рассказал? Хэтч — садовник. Конечно, он здесь не так давно, как я, и понятия не имею, чем занимались его родители до того, как он приехал сюда, но он здесь. Он захочет получить от вас инструкции, как только вы закончите завтрак.

Джейс сделал вторую попытку взять сандвич и опять потерпел неудачу.

Нахмурившись, миссис Браун подвинула тарелку поближе к его рукам. Когда Джейс наконец дотянулся до сандвича, то с благодарностью улыбнулся ей.

— Инструкции по поводу чего? — спросил Джейс, пытаясь откусить сандвич. Он дважды поднимал руку, но каждый раз проносил сандвич мимо рта и в конце концов отказался от этой затеи.

Миссис Браун наблюдала за ним, качая головой.

— Сад и огород. Хэтч хочет знать, что вы собираетесь делать с ними.

— Понятия не имею, — сказал Джейс. Ему наконец удалось ухватить сандвич, и, рьяно вгрызаясь в него зубами, он прикусил мизинец левой руки, но это не беспокоило его. — Я ничего не понимаю в этом.

— Тогда зачем вы купили это прекрасное цветущее место?

— Чтобы увидеть привидение, — сказал Джейс, жуя и думая, сколько осталось от его мизинца. — Женщину-призрак...

Миссис Браун тепло улыбнулась:

— Она будет рада вашей компании. Две последние семьи испугались ее до смерти. Бедняги.

— Вы видели ее?

— Нет, — сказала она, поворачиваясь к своим кастрюлям. — Никогда не видела и не слышала. Кто-то может видеть ее, а кто-то нет. Она даже заговаривала кое с кем, но они все пугались и бежали прочь. Вы тоже испугаетесь, когда она появится в полночный час, лязгая по лестнице цепями.

— Может быть, я предложу ей пиво мистера Хэтча? Она сразу забудет о своих цепях.

Миссис Браун рассмеялась. Смех был такой скрипучий, как будто завели не смазанный механизм.

— Что ж, попробуйте и увидите, что получится. А пока вам нужно прилечь после английского пива.

Джейс тяжело поднялся, опираясь на руки, потому что не чувствовал своего тела ниже пояса.

— Нет, сначала мне нужно... — Он не стал посвящать миссис Браун в физиологические потребности своего организма.

Снова послышался скрипучий смех.

— Вы лучше идите, идите... Я проведу день с моим Джейми, так что можете рассчитывать на отличный обед. Хэтч делает не только пиво, но еще и вино.

— Боже упаси, — пробормотал Джек, когда миссис Браун уперлась своими крепкими руками ему в спину и тихонько подтолкнула его. Когда он открыл глаза, то уже стоял на пороге и дверь захлопнулась за его спиной. От яркого солнца голова, казалось, вот-вот расколется.

— Значит, вы приехали посмотреть на меня, мистер Монтгомери? — раздался тихий женский голос за его спиной.

Джейс вздрогнул и повернулся так быстро, как только мог. Но, увы, никого не увидел. Что за черт? Ему показалось, что он ощущает едва различимый аромат цветов и древесного дыма, витающий в воздухе. Это ощущение длилось секунду, потом исчезло.

Он прикрыл глаза ладонью; щурясь от солнца, оглядел сад. Зеленые деревья, зеленая трава, цветы... Он видел все это, но ни одной живой души... Он только что говорил с привидением? Он улыбнулся. Может быть, ему следовало испугаться, но в голову пришла странная мысль. Женщине, которая умерла, он мог сказать все, что угодно, и не беспокоиться о последствиях.

— Ты не можешь обидеть того, кто уже умер, — громко проговорил он.

— Это доказывает, что вы не встречались с плохим маленьким мальчиком, который жил здесь в 1912 году, — снова послышался женский голос, такой мягкий, что ветер, играющий с листвой деревьев, почти заглушал его.

И тогда Джейс издал некое подобие смеха и сам поразился, потому что не смеялся уже несколько лет. Засунув руки в карманы, он постарался вытянуть шею, которая онемела, как и его ноги, и отправился на поиски садовника.

Глава 2

Когда Джейс проснулся на следующее утро, во рту было настолько отвратительное ощущение, словно он использовал его вместо фильтра для химчистки. Но еще хуже было то, что как он ни напрягал мозги, все равно никак не мог вспомнить, где находится. Солнечные лучи просачивались сквозь щель в тяжелых шторах, значит, уже наступило утро. Это он был в состоянии понять, что же касалось всего остального...

Он неподвижно лежал в постели, щурясь от света. Да, он помнил, что миссис Браун приготовила ленч, затем вытолкнула его в сад на встречу с мистером Хэтчем, садовником. Он был такого маленького роста, что рядом с ним Джейс казался гигантом. Но несмотря на свой маленький рост, Хэтч обладал недюжинной силой. Когда Джейс впервые увидел его, он орудовал большой ручной пилой, стараясь распилить здоровенный сук, который отломился от дерева и теперь лежал поперек дороги.

— Хочешь взяться с этого конца? — спросил Хэтч с акцентом, по сравнению с которым речь миссис Браун звучала как в английских гостиных. — Мой помощник приболел сегодня. Если ты спросишь меня, из-за чего он заболел, то я скажу: из-за его девчонки. Она слишком напористая. Заставляет парня думать, что он тот, кем на самом деле не является. Попомни мои слова, она доведет его до ручки. Слишком много из себя воображает, а сама моет туалеты в школе. Что с тобой, парень? Ты не можешь поднять бревно? Чему они учат вас в школе?

Джейс выпрямился и посмотрел на свои руки. Он видел их, но не чувствовал. Поэтому как он мог поднять тяжелое бревно?

— Я не знаю, о какой школе вы говорите, но совершенно лишился сил, потому что миссис Браун напоила меня вашим пивом.

Маленький человечек замер, и Джейсу показалось, что он покраснел.

— Ах ты, Господи, так вы новый хозяин?

— Янки, как назвала меня миссис Браун. Джейс Монтгомери.

— Простите, сэр. Я подумал, что вы тот парень, которого викарий обещал прислать мне на помощь. И так как вы с виду большой и сильный, я подумал... — Он замялся и наконец совсем замолчал, не зная, как выпутаться из неловкого положения.

— Я принимаю это как комплимент, — улыбнулся Джейс, стараясь успокоить мужчину. — Может, мы поднатужимся и оттащим это бревно?

— Нет, сэр, тот парень обязательно придет. Он один из подопечных викария, и викарий сказал ему, хочет он этого или нет, но он не оставит его без присмотра.

— Может, он сбежал с девушкой вашего другого парня и вы лишились разом обоих?

Хэтч усмехнулся, и Джейс снова постарался приподнять бревно со своей стороны. На этот раз ему удалось отодвинуть его с тропинки.

— Куда она ведет? — спросил Джейс, глядя на аккуратную дорожку.

— Вон туда, — сказал мистер Хэтч. — А вообще-то все дороги никуда не ведут, они потом соединяются и снова поворачивают к дому. Их проложили для хозяйки этого дома, которая не ездила верхом. И поэтому в поместье нет конюшни, так что если вы захотите завести лошадь, вам нужно сколотить что-то, где бы можно было ее держать. Но так как вы не задержитесь надолго, то не стоит и затевать.

— А почему я не задержусь надолго?

— Из-за привидения. — Он посмотрел на Джейса, и его морщинистое, обветренное лицо сморщилось, словно он испугался. Во всяком случае, так расценил это Джейс. — Настоящее страшилище, вот кто она.

— Как это? — спросил Джейс.

Мистер Хэтч огляделся кругом, посмотрел, не идет ли к ним посланец викария, но нет, они были одни.

— Пойдемте со мной, пропустим по стаканчику моего винца, и я вам расскажу, что к чему. Я здесь уже тридцатый год и знаю все, что только можно знать.

Джейс не мог не спросить:

— Даже больше, чем миссис Браун?

— Хм, — фыркнул Хэтч. — Она? Она проводит время, глядя на того парня по телику. Того повара. Уверяю вас, я, как никто другой, знаю, что кухня не место для настоящего мужчины. Да еще называет себя «истинный шеф». Разве это дело?

Джейс подумал, не спросить ли мистера Хэтча, достойное ли занятие для мужчины разводить колокольчики, но удержался.

Когда они подошли к кирпичному сараю, Хэтч на секунду исчез в глубине помещения и вернулся с большой бутылкой из синего стекла и двумя высокими керамическими кружками.

— Присядем вот здесь, под ее деревом, где она... — начал он. — Передохнем малость, и я расскажу вам все, что вы хотите услышать.

«Я пожалею об этом», — подумал Джейс, беря кружку с вином. Оно было сделано из малины и имело изумительный вкус, но наверняка было еще более убийственным, чем то пиво, которое он уже успел попробовать. Мистер Хэтч наполнил каждую из двух больших кружек наполовину, но даже после этого не прошло и три четверти часа, как Джейс захотел свернуться калачиком под деревом и уснуть.

И несмотря на все вопросы Джейса, мистер Хэтч ни словом не обмолвился о привидении. Он рассказывал со всеми подробностями о клумбах, о цветах и еще о многом другом, но не упомянул о привидении и всячески избегал вопросов Джейса на этот счет. У Джейса сложилось впечатление, что мистер Хэтч, понимая, что Джейс американец и пробудет в Прайори-Хаусе недолго, решил, что надо успеть сделать в саду все, что можно, прежде чем поместье перейдет в другие руки. И он не хотел приближать конец, рассказывая о привидении, которое так часто пугало людей и заставляло их бежать отсюда.

У Джейса было такое чувство, что они оба играют в игру. Он тоже не упомянул, что привидение говорило с ним и совсем не было похоже на какую-то леди-убийцу.

— А вот и он, — сказал мистер Хэтч, опустошая свою кружку в четвертый раз. — Я скажу ему, чтобы он проводил вас до вашей комнаты.

— Я в порядке, — пробормотал Джейс, упираясь рукой в дерево и пытаясь встать на ноги. Но ноги не слушались его. — Я в порядке и хочу услышать о привидении и о...

Это последнее, что Джейс помнил, прежде чем проснуться в незнакомой комнате с языком шершавым, как терка. Удивительно, но голова не болела, правда, сознание было туманным. Внезапна он вспомнил два комментария, произнесенные незнакомым голосом.

— Вы здесь? — прошептал он, но в ответ не услышал ни звука.

Он тихо лежал, напряженно прислушиваясь и думая о том, что слышал. Вчера, межу двумя выпиваниями, ему показалось, что он слышит женский голос. Она даже подшутила над ним. Могло ли такое быть, или же это следствие пьянства, которое он себе позволил?

— Пожалуйста, ответьте мне, — сказал он. — Если вы здесь, пожалуйста, поговорите со мной, мне нужно поговорить с кем-то. — Пока он не произнес эти слова вслух, он не понимал, что хотел сказать. Он говорил своему дяде Фрэнку, что привидение в доме не волнует его, но сейчас понял, что ему даже нравится эта идея. Может быть, она может контактировать со Стейси за него? Он хотел спросить Стейси, что случилось такого ужасного в ее жизни, что она не смогла жить с этим?

Когда ответов на его вопросы не поступило, Джейс почувствовал собственную глупость. Он представления не имел, где или в какой комнате он находится. Он помнил, что в спальне хозяина стояла огромная кровать под балдахином. Человек, который декорировал дом в 1850 году, купил кровать на аукционе у обанкротившегося графа. Кровать была сделана из резного столетнего дуба, и матрац был шириной в восемь футов. Чтобы кровать внести в дом, при реконструкции дома для нее пристроили комнату. А чтобы вынести кровать, существовал один-единственный способ — разобрать ее на части. Шли годы, и кровать была выставлена на продажу, так же как и окна и подоконники.

Но сейчас Джейс был в другой комнате. Она была вполовину меньше, чем спальня хозяина, и значительно красивее. Окна были расположены с двух сторон, причем с одной они образовывали эркер, в глубине которого стояла широкая скамья. Не трудно представить, как Стейси, подтянув колени к груди, сидела здесь и читала книгу, а в окно барабанил дождь. Она всегда любила дождь.

В первый раз после смерти Стейси Джейс ощутил покой. Он закрыл глаза, намереваясь снова заснуть, но знал, что не сможет. Как долго он спал, после того как вышел из-под дерева, которое Хэтч назвал «ее дерево»? И еще он пообещал рассказать Джейсу о привидении, но так и не рассказал, а вместо этого перечислил все, что требовалось сделать в саду: канавы, которые необходимо почистить, растения, нуждавшиеся в пересадке, удобрения, какие следовало купить.

— Вам нужно завести животных, — сказал мистер Хэтч, наливая в свою кружку вино. — Потому что нам необходим навоз. Для поместья такого масштаба покупать коровий навоз? Нет, это против правил. — Полчаса спустя Джейс узнал, что было много других вещей, которые, как считал мистер Хэтч, были «против правил».

Сейчас, лежа в постели, он думал, что все, что происходит, не просто так... Кто сделал это? Кто подарил ему чувство покоя? С одной стороны, он думал, что это абсурд, но с другой — понимал, что с тех пор, как Стейси умерла, он ни разу не ощущал такого покоя.

— Если вы здесь, пожалуйста, поговорите со мной.

Около окна послышалось легкое шуршание, и он повернулся, ожидая увидеть изменчивую белую форму, но там не было ничего. Однако в комнате не было и сквозняка, чтобы заставить штору шевелиться.

Вздыхая, Джейс спустил босые ноги с кровати. Он был полностью одет, но туфли и носки отсутствовали. «Интересно, кто снял их?» — подумал Джейс.

Он отправился на поиски ванной комнаты. Одну поразительную вещь относительно английских домов он уже успел узнать: сколько бы они ни стоили, ванная комната почти всегда находилась внизу в холле. В Интернете он видел дома стоимостью в двенадцать миллионов долларов, в три этажа, располагающие семью спальнями, но туалетная комната была одна-единственная. И чтобы принять ванну, людям надо было спускаться вниз.

Он обнаружил ванную комнату en suite, как сказали бы англичане, что означало, что она примыкала к спальне. Когда его сознание начало проясняться, он понял, что комната, где он спал, одна из спален, которые прежние хозяева использовали как склад. Когда риелтор показывал ему дом, она была набита большими пустыми коробками и сумками на молнии. Его визит имел поверхностный характер, а его мысли были заняты другим, поэтому тогда он не заметил, до чего же красива эта комната.

Когда он увидел, что его туалетные принадлежности лежат на полочке над раковиной, он понял, что был в ванной комнате хозяина. Приятным открытием стало то, что здесь есть не только душ, но еще и ванна. Он разделся, принял душ, провел по зубам щеткой одиннадцать раз, затем обвязал талию полотенцем и пошел на поиски одежды. Пока он спал, кто-то принес его чемоданы из машины и распаковал вещи.

Внезапно покой ушел, а на его место пришла паника. Где его чемодан? Со все возрастающим нехорошим предчувствием он оглядывался, ища самый большой чемодан. Он нашел его в одной из комнат-гардеробных во встроенном шкафу. Он вытащил чемодан и открыл его, затем нащупал потайное отделение под подкладкой. Когда он нашел кожаную папку для фотографий, то вздохнул с облегчением. Он привез только одну фотографию Стейси и спрятал ее под подкладкой чемодана. Он решил, будет лучше, если он сохранит в секрете свои намерения. На все вопросы он станет отвечать, что его гораздо больше интересует местная легенда о леди-убийце и все то, что ее окружает, нежели судьба женщины, которая покончила с собой в этом городе несколько лет назад. Джейс боялся, что, если он станет показывать ее фотографию и опрашивать местных жителей, кто-то может предупредить человека, с которым встречалась Стейси, и тот сбежит из города. Он еще не составил точного плана, но понимал, что его вопросы должны быть продуманы и он должен проделать большую работу, чтобы узнать то, что хочет.

— Так вы нашли меня! — воскликнула миссис Браун, когда Джейс наконец добрался до кухни.

— Нет проблем, — ответил он, хотя это была ложь. Он опять не там повернул. Расстроившись, он вышел из дома и старался найти другой вход. Такой большой дом наверняка имел не один вход. В конце концов, ему пришлось обойти дом, прежде чем он нашел ту дверь, в которую накануне вошел следом за миссис Браун. Чувствуя, что долгая прогулка заставила его сердце стучать быстрее, он понял, что сделал правильный выбор, когда надел спортивный костюм. Пробежаться по принадлежавшим ему семидесяти двум акрам будет полезно для него.

— Хотя уже поздно, но я думаю, что смогу приготовить вам завтрак, — сказала миссис Браун.

Он взглянул на часы на стене. Было 8.05 утра.

— Это будет очень мило с вашей стороны. — Он уселся за большой стол в центре комнаты. — Где вы живете? — Он знал, что в этом крыле дома есть апартаменты. Ему говорили, что в одних живет экономка, другие же пустуют. Он хотел знать точно, чтобы случайно не вторгнуться на частную территорию миссис Браун.

Встав к плите, она повернулась к нему спиной, и когда он увидел ее напряженную спину, то понял, что она неправильно истолковала его вопрос.

— Вы хотите выгнать меня?

— Выбросить девушку Джейми? Как я могу сделать такое?

Она приняла его слова с улыбкой и вознаградила тарелкой еды: три сосиски, яичница из трех яиц, жареные грибы и помидоры, два ломтика хлеба. И все это сопровождала кружка чаю, настолько крепкого, что после наверняка глаз не сомкнешь.

Джейс с изумлением посмотрел на нее;

— Это все от Джейми?

— Нет, это настоящий английский завтрак. Но если это многовато для такого мужчины, как вы... — Она потянулась, чтобы взять тарелку.

Джейс остановил её. Живя один, он обычно по утрам довольствовался чашкой хлопьев с молоком или йогуртом. Но так как он проспал обед накануне, то был голоден как волк.

— Не беспокойтесь, я справлюсь, — сказал он, беря вилку.

— Посмотрим, как вы это сделаете. Вы слишком изнеженный, чтобы жить в Англии.

Джейс взглянул на ее спину и подумал, что не имеет значения, какой образ жизни он будет вести, для миссис Браун важно одно — где он родился. Еда была превосходная. Много калорий, много холестерина и вредно для него, но ужасно вкусно.

— Итак, где вы живете?

— Через дорогу, — сказала миссис Браун, указывая в сторону выхода.

Джейс хотел расспросить поподробнее, но в этот момент миссис Браун увидела девушку, идущую через двор.

— Опять эта дрянная девчонка! Помяните мое слово, она крадет малину. Этот старый хитрюга Хэтч говорит, будто бы это птицы клюют ягоды, но я думаю, что она с ним заодно. Она продает малину, вот что я думаю. Если я когда-нибудь застукаю ее, то уволю тут же. — С этими словами она бросилась из кухни и побежала во двор. Прошли минуты, Джейс видел, как она бежит через двор за бедной девушкой, которая могла провиниться лишь в том, что плохо почистила ковер.

Джейс воспользовался отсутствием миссис Браун, чтобы осмотреть кухню. Здесь было три двери. Через одну он вошел, поэтому его интересовали две другие. Вторая дверь вела в комнату, полную кухонных шкафов, и там же стояла раковина. Бегло оглядев помещение, он увидел, что полки полны посуды, но это был недорогой фарфор. Не было и таких известных марок, как «Херенд», «Споуд» или даже «Уэджвуд» с клеймом на обратной стороне, но было всего достаточно, чтобы он мог закатить обед для дюжины гостей или даже больше. «Если бы я знал кого-то», — подумал он.

Он снова вернулся на кухню. Увидев, что миссис Браун по-прежнему преследует бедную девушку, подошел к другой двери. За ней помещалась кладовая с тремя узкими окнами на одной стене и полками на другой. Банки, корзины, коробки со всевозможной снедью заполняли полки, здесь были и банки с разными джемами и соленьями домашнего приготовления. Почему-то в глаза бросилась большая банка с надписью «Персики в роме».

— Я превращаюсь в алкоголика, — сказал Джейс, и тут какой-то звук заставил его посмотреть в окно. Вид был ограничен пучками трав и связками колбас, но двор хорошо просматривался. Интересно, подумал он, никто не может видеть, что делает на кухне миссис Браун, но зато она видит отсюда весь двор. Он видел, как она спешила через поляну, затем свернула налево к узкой двери.

— Ее апартаменты, — сказал Джейс, понимая, что разгадал тайну.

Когда она вернулась на кухню, Джейс снова сидел за столом, заканчивая завтрак. Он посмотрел на нее, собираясь поблагодарить, но она только фыркнула в ответ, что было уже не ново для него.

Закончив завтрак, Джейс отыскал дверь, ведущую в сад. Из того, что ему удалось разглядеть на далеком расстоянии, он сделал вывод, что сад очень красив и мистер Хэтч делает все возможное, чтобы поддерживать его на уровне. Завтрак лежал тяжестью в желудке, а выпитые накануне пиво и вино давали о себе знать. И все же он чувствовал себя гораздо лучше, чем в день приезда, да, пожалуй, и лучше, чем все эти три года. И он скова подумал: что такого случилось здесь, что заставило его чувствовать себя лучше?

Когда он бродил по садовым угодьям, окружавшим дом, то невольно восхищался ими. Какие роскошные клумбы, великолепное сочетание цветов и ни одного сорняка! А прелестный пруд, полный больших золотых рыбок и окруженный с трех сторон вечнозеленой изгородью! Но самое большое восхищение вызвал искусно подстриженный кустарник, изображавший разных животных. Он насчитал четыре фигуры: лебедь, медведь, большая рыба и что-то еще, что могло быть драконом, если посмотреть на него под правильным углом.

Он прошел под длинной зеленой крышей, поддерживаемой четырьмя кирпичными колоннами. Деревянные балки над головой были сплошь увиты кружевом винограда. Здесь находился розарий, и в тени этого ароматного великолепия стояли скамейки.

В конце розария молодой человек копал яму, но в том, как он делал это, было что-то такое, что навело Джейса на мысль, что до его появления он делал что-то другое. Дело в том, что в руках молодого человека были грабли, а вовсе не лопата.

— Доброе утро, — сказал Джейс.

— Доброе утро, сэр. Вы наш новый господин?

Джейс улыбнулся старомодному обращению и последовал за его взглядом — между деревьями мелькнула маленькая ножка.

— Так вы тот самый, кого собирается погубить подружка? — спросил Джейс. — Обращается с вами кое-как?

И услышал девичье хихиканье за спиной.

— Да, сэр, — сказал парень. — Я Мик, первый помощник садовника.

Парень был высокий, сильный и выглядел совсем не глупым.

— Планируете занять должность, когда мистер Хэтч уйдет?

Мик рассмеялся, словно Джейс сказал нечто невероятное. Но девушка вышла из-за дерева, крепко схватила Мика за руку и сказала:

— А почему бы и нет?

Джейс подумал, что если у юного Мика и есть какие-то амбиции, то только из-за нее. В этой молодой паре было что-то такое, из-за чего они сразу понравились ему.

— И когда же свадьба?

Мик смущенно опустил голову, разглядывая свои ноги, но девушка улыбнулась:

— Осенью, когда я закончу курсы секретарей. Если я выйду замуж раньше, отец не станет оплачивать их.

Джейс вспомнил слова мистера Хэтча, что девушка «моет туалеты», из чего сделал вывод, что она платит большую часть из своего кармана. У нее были амбиции и отвага, ему импонировали эти качества.

— Мудрое решение. А где вы встречаетесь в свободное время?

Когда Джейс увидел, что Мик нервно отвернулся, он понял, что они встречаются в его доме. А почему бы и нет? Он пустовал годы.

— Мик, — начал Джейс, — и?..

— Глэдис.

— Не в пустых ли апартаментах рядом с кухней миссис Браун? Вы не хотели бы жить там, когда поженитесь?

Глаза Мика недоверчиво расширились, а лицо Глэдис порозовело от удовольствия.

— О, конечно, сэр, — сказала она. — А вам ведь может понадобиться секретарша?

— Глэдис! — одернул ее Мик. — Ты просишь слишком много.

— Конечно, — сказал Джейс. — Мне будет необходим помощник в делах. Может быть, вы оба смогли бы взглянуть на тот кабинет...

— Около прачечной? — спросила Глэдис. — Да, сэр, я прекрасно знаю его.

Когда они посмотрели друг на друга, Джейс понял, что ее планы идут далеко. Что ж, рядом с ней Мик добьется многого.

— Может быть, вы заготовите список всех тех канцелярских принадлежностей, которые необходимы в офисе: компьютер, принтер и все остальное, и дадите мне лист с ценами? И еще, сообщите мне ваши запросы относительно зарплаты. То есть пусть все будет готово к тому, чтобы начать работу, как только вы закончите курсы.

— О! — воскликнул Мик. — Она начнет раньше. Если вас это устроит, сэр, то Глэдис могла бы работать вечерами.

— Тогда все решено. А сейчас, Мик, вам лучше прекратить копать эту дыру, не то мистер Хэтч найдет, где вы спрятались; и потом, даже я знаю, что копать надо лопатой, а не граблями.

Глэдис рассмеялась, но Мик покраснел.

Он оставил их и продолжил обход сада. У него было такое чувство, что он приобрел пару друзей и получил секретаря, который будет заботиться обо всех тех счетах, которые надо оплатить в срок... Он представления не имел, зачем ему нужен секретарь, но знал, что ему нужно, чтобы в доме были люди. Пусть их апартаменты будут соединяться с главным домом длинным коридором, ему нравилось, что поблизости будут люди. Разговоры и смех помогут ему перенести разлуку с собственной семьей.

Стоя в конце регулярного сада, там, где начинались заросли парка, Джейс оглянулся и посмотрел на дом. Да, он был непомерно огромный, но сейчас, когда он действительно мог оценить это место, он открыл для себя вещи, которые говорили в его пользу. Для американского склада ума было странно иметь две кухни, но его мать всегда говорила, что нет на земле такой кухни, где могли бы ужиться две женщины. Если бы семья жила в этом доме, подумал Джейс, то было место и для мужа, и для жены, и для детей, что само по себе замечательно.

Стейси понравился бы этот дом, подумал он. Она могла бы печь блинчики для детей по воскресеньям и...

Он остановил себя. Теперь у него было такое ощущение, что Стейси знала этот дом, но никогда не говорила ему об этом. А что касается детей, этот спор стал началом всего.

Он шел по тропинке через заросли парка, которые представляли собой акры лужаек, поросших травами, мхом и кустарником под сенью громадных старых деревьев. Здесь был и медно-красный бук, и пятнистый платан, и конский каштан, а также дубы и вязы. Большинство деревьев он не узнал и подумал, что это какие-то экзотические экземпляры, которые обычно не растут в Англии.

Кто-то очень любил это место, подумал он.

Он взял влево от пересечения тропинок и подошел к высокой кирпичной стене с дубовой дверью. Открыв ее, увидел прекрасный огород. Аккуратные грядки овощей были окружены плетеной изгородью высотой в фут. Длинная приземистая теплица стояла в одном конце, и добрую половину акра занимали «клетки», которое защищали находившиеся внутри плантации ягод от птиц.

Когда Джейс огляделся кругом, он увидел, что хорошенькая девушка, за которой гналась миссис Браун, стремительно переходит от одной высокой подпорки с фасолью к другой. За ней следовала другая девушка. Они не замечали его, поэтому Джейс спрятался за углом теплицы и наблюдал.

Одна молоденькая девушка была полненькая и хорошенькая, другая — худенькая и некрасивая. Они подбирались к кустам малины. Осторожно, чтобы не скрипнули пружины, открыли калитку «клетки» и тихонько проскользнули внутрь. Так как сад был огромный и огорожен высокой кирпичной стеной, Джейс удивился: неужели они думают, что кто-то может услышать их?

Джейс стоял в своем укрытии и наблюдал, как девушки наполняли маленькие жестяные ведерки спелыми ягодами. Они переходили от куста к кусту, быстро орудуя руками. Он вспомнил, как миссис Браун жаловалась, что кто-то ворует малину, но ни он, ни слуги не могли съесть все, так почему же не позволить девушкам собирать ягоды для себя?

Он открыл калитку, заметил блеск масла на петлях, бросил ягоду в рот и сказал:

— Очень вкусно, не правда ли?

Девушки вздрогнули от неожиданности, затем та, которая хорошенькая, сморщилась, словно вот-вот заплачет. Другая вызывающе выступила вперед.

— Мы можем заплатить... — сказала она, глядя на него.

— Вы сообщите в полицию? — спросила другая.

— Вы?.. — начал он и замолчал.

— Дейзи, сэр, — сказала хорошенькая. — Это я уложила вас вчера в постель, сняла с вас ботинки и носки. Хотя мистер Хэтч сказал оставить вас как есть.

— Спасибо. — Он повернулся к другой девушке: — А вы...

— Эрин.

— Вы обе работаете у меня?

— Да, сэр, — сказала Дейзи. — Мы убираем в доме.

— И делаем все остальное, что поручает нам миссис Браун, — добавила Эрин, наблюдая, как Джейс реагирует на это утверждение.

Его инстинкт не позволил ему довериться этим девушкам, как он сделал с Миком и Глэдис. Он боялся, что они могут рассказать все миссис Браун. Все, что он скажет.

— И что вы делаете с малиной?

Девушки переглянулись и, казалось, решили сказать правду. Начала Дейзи:

— Наши матери пекут торты с малиной и сдают их на продажу в местную лавку.

— Можно, я предположу, что вы делаете это с... — Он обвел взглядом сад, взглянул на другие кусты, не имея представления, что это.

— Клубника, смородина, черника, — подсказала Эрин.

— И яблоки, айва, абрикосы, груши, персики и вишня, — перечислила Дейзи. — И еще шелковица, — добавила Дейзи. — Моя мама делает из нее джем и продает его в «Хэрродс».

— Потрясающе!

Эрин вышла вперед.

— Но это единственный путь, которым мы можем что-то заработать, то есть если фрукты нам достаются бесплатно. Никто не жил здесь много лет, поэтому все ягоды и фрукты пропадали. — Она посмотрела на «клетку». — Даже птицы не могли клевать их.

— А мистер Хэтч знает об этом?

— Конечно, мы не могли бы делать это без него.

— А миссис Браун?

Девушки опять переглянулись, но промолчали.

— Если бы она узнала, вам бы не поздоровилось, да?

— Да, — промямлила Эрин. — Если бы она застукала нас, нас бы уволили в ту же минуту.

— Что будет, если я скажу ей, чтобы она не увольняла вас? Как вы знаете, теперь я здесь хозяин.

Девушки улыбнулись:

— Извините, сэр, но вы серьезно? Хозяева приходят и уходят. Но мистер Хэтч и миссис Браун остаются. У них свои правила.

— Я могу понять, почему это происходит. — Он не сказал, но подумал, что и он не задержится здесь надолго. — Может быть, я скажу миссис Браун, что я позволил вам собирать ягоды и хочу...

— О нет, сэр! — воскликнула Дейзи. — Она превратит нашу жизнь в сущий ад, а нам нельзя потерять работу, потому что нашим матерям нужны фрукты и нам всем нужны деньги. Там шесть женщин, все с детьми, которые работают... И нет мужчин. Мой отец болен, а отец Эрин сбежал с женой почтальона, поэтому...

Эрин прервала ее взглядом.

— Она хочет сказать, что мы должны кормить свои семьи и что это очень благородно с вашей стороны, что вы разрешили... предложили помочь...

— И будет лучше, если я сделаю вид, что ничего не знаю?

— Абсолютно верно, сэр, — улыбаясь, сказала Дейзи, и на ее щеках появились симпатичные ямочки.

Глядя на Дейзи, Джейс подумал, что она непременно выйдет замуж и в следующем году родит ребенка.

— Хорошо, — согласился он, — я не буду...

— Здорово! — Эрин схватила Дейзи за руку, и они снова побежали к кустам.

Джейс, не зная, что делать дальше, стоял в задумчивости, затем увидел, как миссис Браун вошла в сад с корзиной в руках.

— Нам уйти? — прошептала Дейзи, глядя на Джейса большими голубыми глазами.

Он покачал головой и шагнул вперед, но Эрин схватила его за брючину.

— Она идет сюда и, не дай Господь, заметит нас. Не могли бы вы отвлечь ее, чтобы мы убежали?

— Может быть, снять с вас рубашку? — сказала Дейзи и, зажав руками рот, захихикала.

Неожиданно Джейс почувствовал, что краснеет. Девушкам было не больше восемнадцати, и в его тридцать два они заставили его чувствовать себя школьником.

— Он покраснел, — шепнула Эрин, затем обняла Дейзи, и теперь хихикали обе.

Миссис Браун закончила сбор фасоли и теперь направлялась к кустам малины. Джейс должен был отвлечь ее, но как?

Пока он размышлял, как поступить, произошло нечто невероятное. Слева от него, прямо из кирпичной стены появилась прозрачная фигура женщины. Миссис Браун как раз нагнулась, чтобы что-то сорвать с грядки, поэтому не могла видеть ее.

Женщина остановилась в нескольких дюймах от миссис Браун, протянула руку и сняла что-то со стены. Он не мог видеть, что именно, так как она зажала это в кулаке. Когда миссис Браун разогнулась, женщина-призрак поднесла руку к ее лицу и разжала кулак, и в ту же секунду Джейс увидел, как паук упал на лицо экономки.

Миссис Браун вскрикнула и схватилась за лицо. Она выронила корзинку с овощами и побежала к двери, махая руками и хлопая себя по щекам. Дейзи и Эрин, которые стояли рядом с ним и наблюдали за происходящим, хихикали, зажимая рты ладошками.

Но глаза Джейса были прикованы к женщине, которая стояла около стены и улыбалась. На ней была блуза с закрытым воротом и длинными рукавами. Тонкую талию подчеркивал широкий ремень, длинная узкая юбка облегала ноги. На ногах — мягкие кружевные туфли. Длинные темные волосы были забраны сзади в хвост, который свисал на спину почти до талии. Она стояла, повернувшись к нему в профиль, ее лицо имело тонкие очертания, совершенный по форме нос, глаза смотрели из-под густой завесы ресниц. Через ее прозрачную фигуру он видел кирпичную кладку стены.

Дейзи и Эрин хихикали и подталкивали друг друга, но Джейс замер на месте и, не моргая, смотрел на женщину.

Улыбаясь, призрачная женщина повернулась и посмотрела на девушек, которые не видели ее. Когда она заметила, что Джейс смотрит на нее, ее глаза удивленно расширились, и на какой-то момент их взгляды встретились. Она была красива той тихой красотой, какой обладали женщины на старинной рекламе мыла или шампуня. Глаза темно-синие, а рот маленький, совершенной формы.

Когда она поняла, что Джейс видит ее, на ее лице отпечаталось удивление, затем в течение трех секунд ее тело приобрело более очевидные очертания. Нет, она не потеряла своей бесплотности, но теперь он мог видеть ее лучше, а кирпичную стену хуже. В следующую секунду она исчезла, не оставив никаких доказательств своего появления, просто исчезла, и все.

Джейс какое-то время продолжал стоять, храня молчание, и не двигался, потом вдруг понял, что Дейзи и Эрин смотрят на него.

— У вас такой вид, сэр, словно вы увидели привидение.

Расслабившись, он отвел взгляд от стены.

— Нет. Просто перевариваю плотный завтрак. Вы лучше берите свои ягоды и уходите отсюда, пока не вернулась миссис Браун.

— Конечно, сэр. Спасибо, сэр, — хором защебетали девушки и побежали от грядок.

У двери в стене Дейзи остановилась, мило улыбнулась и сказала:

— Дайте знать, если вам потребуется что-то, любое, массаж ног, может быть, или... — Эрин схватила ее за руку и потащила к выходу.

— Пройдет полгода, и она забеременеет, — пробормотал Джейс.

Он стоял внутри огороженного участка и смотрел туда, где только что видел фигуру женщины. Она защитила девушек, которые собирали малину, подумал он. Она сняла паука со стены и бросила в лицо миссис Браун, чтобы та ушла, не заметив их.

Но что удивительно, думал Джейс, ни девушки, ни миссис Браун не видели ту, которую он видел так отчетливо.

— Это вы, — услышал он справа от себя, повернулся и увидел, что миссис Браун открыла дверцу загородки. — Мне показалось, что я видела здесь кого-то.

— Да. Вы совершенно правы, признаюсь, я ел малину. — Он снова посмотрел на то место, где только что стояла женщина. — А мне показалось, вы танцевали минуту назад?

— Танцевала? — усмехнулась миссис Браун. — Можно сказать и так. Паук упал со стены и угодил мне прямо в лицо. Я сказала мистеру Хэтчу, что думаю по поводу того, как он следит за садом. Он позволяет своим мальчишкам лодырничать, вместо того чтобы заставлять их работать.

— Не то, что ваши девушки, правда?

— Да, я заставляю их хорошо работать, если вы это имеете в виду. — Она попыталась дотянуться до малины за его спиной, но Джейс прочно стоял на своем месте. — Жаль, что вы не видите сейчас свое лицо.

— А что такое?

— У вас такой вид, будто вы видели привидение. Вы действительно видели ее? И теперь продадите дом?

Джейс заставил себя посмотреть на нее.

— Продать дом? И лишиться ваших завтраков? Неужели вы думаете, что я способен на это?

Она засмеялась своим скрипучим смехом:

— Вы очень милый молодой человек, мистер Монтгомери. Почему у вас нет жены и детей? Наполнить этот дом юными голосами — вот что вам нужно.

— Вы так думаете? — спросил он, и она улыбнулась.

— А сейчас идите. Займитесь чем-нибудь и не мешайте мне работать.

Джейс открыл дверь «клетки» и обернулся.

— Миссис Браун, — сказал он серьезно, — я насчет привидения. Люди видели ее в доме или здесь, в саду?

— В доме. Я никогда не слышала, чтобы кто-то видел ее в саду или парке. Хэтч умер бы со страху, если бы она показалась здесь.

— Но не вы ли говорили мне, что одни люди могут видеть ее, а другие нет? Может быть, она появлялась здесь, просто никто не видел ее или не мог видеть при дневном свете?

Миссис Браун поморщилась, услышав его вопрос.

— То есть вы хотите сказать, что видели Леди Грейс здесь? Может быть, даже в саду?

Джейс улыбнулся:

— Я использую вас с корыстной целью. Я собираюсь написать книгу о Леди Грейс, и мне нужно узнать о ней как можно больше.

— Писать книгу о женщине, которая не перестает докучать нам? Никак не может успокоиться и оставить землю? Что ж... — сказала она. — Что ж, если вы хотите делать это, то я лучше потрачу время на что-то более полезное.

— То есть никто не видел ее вне дома?

— Насколько мне известно, никто.

— Мне все это чрезвычайно важно знать, — сказал Джейс, тяжело вздыхая. Она наверняка многое знает, но попробуй-ка вытащи из нее информацию! Да она скорее умрет, чем что-то расскажет. Если Стейси встречалась с кем-то в этом доме и миссис Браун знала об этом, она скорее прочтет ему лекцию о морали, чем даст информацию.

— Я думаю, мне стоит пробежаться, — сказал он. — Протрясти завтрак в ожидании ленча.

— Вас ждет жареный цыпленок от Джейми. С розмарином.

Улыбаясь, Джейс пустился в пробежку. Когда он достиг того места в стене, где исчезло привидение, он притворился, что у него заболела лодыжка. Миссис Браун внимательно следила за ним. Он потер лодыжку, затем разогнулся, опираясь о стену. Она была прочная, хотя и старая. Там не было никакой двери, и он сомневался, что она когда-то была там.

Глава 3

Пробежка Джейса по парку длилась более часа. Он часто останавливался, чтобы осмотреться. Когда люди живут в каком-то месте почти девятьсот лет, то непременно, хотят они этого или нет, повсюду оставляют свои следы. Он пробежал мимо четырех строений, все были заперты, а два из них сильно разрушены. Увидел симпатичную каменную постройку с куполом и мраморным полом, которая тоже начала разрушаться. Чтобы добраться до нее, ему надо было преодолеть буйные заросли винограда и убежать от семейства злющих существ, которые двигались слишком быстро и он не мог рассмотреть их как следует. Рядом с тем, что, как ему говорили, было пересохшим руслом реки, он увидел остатки каменной дамбы. В монастырскую бытность Прайори-Хауса монахи разводили рыбу в искусственных прудах.

Когда он вернулся домой, у него осталось время принять душ перед ленчем. Миссис Браун накрыла стол в своей кухне, и Джейс выслушал длительные жалобы на то, что какие-то негодяи обобрали кусты малины. Она спрашивала, не видел ли Джейс кого-то? Естественно, ему пришлось солгать, потому что сказать ей правду было еще хуже. Сказать ей, что привидение бросило паука ей в лицо? Нет, увольте.

После ленча, который опять же удовлетворил его тонкий вкус, Джейс поднялся наверх и позвонил Найджелу Смит-Томпсону, агенту по недвижимости, чтобы задать ему несколько вопросов. Джейс хотел знать, сдавал ли прежний владелец кому-то дом в те три года, когда он был выставлен на продажу. И если да, то кто останавливался в нем? Агент заверил его, что никто. Владелец и его семья выехали из дома посреди ночи, уехали из страны и никогда больше не возвращались сюда.

— Вы уверены, что он никому не сдавал дом? — настаивал Джейс.

— Я могу позвонить ему и уточнить, — пообещал агент, хотя ему явно не хотелось делать это.

— Пожалуйста, прошу вас, сделайте это, — попросил Джейс и дал агенту номер своего мобильного телефона. — Я хочу знать, кто имел разрешение жить в доме.

— Я могу ответить на этот вопрос. Только экономке было позволено остаться. Садовник жил в маленьком доме в южной части поместья.

— Но возможно, у бывшего хозяина были друзья, которые пользовались домом с его разрешения?

— Предыдущий владелец поручил заботу о доме нашему агентству. И уверяю вас, к нам никто не обращался по этому поводу. — Его голос стал тверже, словно Джейс подозревал его в чем-то недозволенном. — Я думаю, мистер Монтгомери, что вам надо поговорить с миссис Браун. Если кто-то, несмотря на все запреты, останавливался в доме, то она должна знать об этом.

— Я поговорю с ней, — ответил Джейс, вздыхая, потому что понимал, что не получит никакой информации от этой женщины. — Но вы можете позвонить владельцу прямо сейчас и спросить?

— Да, — устало ответил агент. — Я позвоню.

Джейс поблагодарил его, затем повесил трубку и оделся, чтобы выйти. Он зашел на кухню и спросил миссис Браун, не останавливался ли кто-то в доме, пока он пустовал. Как он и предполагал, она сделала обиженное лицо и сказала, что, разумеется, никто не останавливался. Он ушел, не дослушав ее лекцию, и направился на поиски своего автомобиля. За углом дома располагался гараж на три машины, который Джейс почему-то не заметил раньше.

Он потратил время на то, чтобы найти ключи в маленькой коробке, висевшей на стене. Когда он открыл свой автомобиль, то увидел, что коврик почищен и на пассажирском сиденье лежит папка файлов, а также аккуратно сложенные письменные принадлежности, компьютер, писчая бумага и прочие мелочи, необходимые в офисе. Джейс улыбнулся, обратив внимание на то, что все куплено в четырех разных местах. «Я старалась найти лучшую цену, — писала Глэдис. — Я постараюсь все купить в понедельник и смогу начать работу во вторник. У меня занятия до часа».

Джейсу пришлось обойти автомобиль с другой стороны, чтобы сесть за руль. Ему потребовалось время, чтобы приспособиться к тому, что руль находится с другой стороны, нежели он привык.

Выехав из гаража, он хотел запереть дверь, но никак не мог найти соответствующий механизм. Вдруг из ниоткуда появился Мик и одним движением руки спустил дверь вниз. Джейс опустил окно, высунул голову и крикнул:

— Скажите Глэдис, что она может начать работу во вторник.

Мик улыбнулся и благодарно кивнул.

По дороге в Маргейт зазвонил мобильный телефон. Найджел сообщил: бывший владелец категорически заявил, что никому не сдавал дом.

— Спасибо, — поблагодарил Джейс.

Или кто-то лгал, или Стейси и тот, с кем она встречалась, потихоньку пробрались в дом. Впрочем, у Джейса не было никаких доказательств, что она согласилась на эту встречу. Может быть и такое: она приехала в дом, ждала кого-то, но он не пришел. Может быть, в отчаянии она решилась на самоубийство?

— Но если она любила того человека так сильно, тогда зачем согласилась выйти за меня? — сказал он вслух и резко свернул, чтобы не столкнуться со встречным автомобилем. Без привычки он съехал на правую сторону дороги.

Джейс направил «рейндж-ровер» на обочину, остановился и положил голову на руль. Взять фото Стейси в городок, показывать местным жителям и задавать вопросы? Он не знал, что говорить. Он прочитал в полицейских отчетах все, что касалось ее смерти. Никто не подходил к ней в пабе в ту ночь. Она приехала поздно, жена хозяина сказала, что дала ей ключ и что она чуть не упала на ее глазах, поднимаясь по лестнице. Женщина также сказала, что Стейси, как ей показалось, плакала. Хозяйка спросила, не может ли она ей чем-нибудь помочь. «Нет. Все в порядке. Просто мне надо хорошенько выспаться».

Прежде, подъезжая к дому, Джейс сворачивал к Прайори-Хаусу, не заезжая в городок, поэтому не видел его. Теперь увидел, что он был симпатичный и уютный, как большинство маленьких городов в Англии. Все магазинчики имели несколько отделов, там была и мясная лавка, и бакалея, а также отдел фруктов и овощей и винный отдел. В одном конце главной улицы, называвшейся Хай-стрит, как в большинстве подобных городков, находился паб, и еще один располагался в противоположном конце.

Какой паб ему нужен? Копии полицейских отчетов были спрятаны в кожаной папке вместе с фотографией Стейси, и он не подумал взять ее с собой. Может, он мог бы посетить место, где Стейси... умерла? Даже думать об этом было тяжело... Узнать то, чего он не знал.

Когда он проезжал мимо небольшого кирпичного дома, где, как гласила табличка, размещалась историческая библиотека Маргейта, у него родилась идея.

Он остановил машину и направился к библиотеке. Каждый встречный, мимо кого он проходил, с любопытством смотрел на него, затем кивал. Он не сомневался, люди знают, что он новый владелец Прайори-Хауса. Ему казалось, что он почти слышит, как они спрашивают, видел ли он уже привидение? И он мог бы ответить: «Да, но она испугалась меня и исчезла».

Когда он подошел к двери библиотеки, то понял, что не захватил с собой ручку. Он не мог притвориться писателем, собирающим материал для книги, если у него нет ни ручки, ни бумаги для записей.

Обернувшись, он взглянул на улицу и через дорогу увидел магазин, перешел на другую сторону и вошел. Как и в большинстве английских магазинов в подобных городках, там было по два вида каждого товара, а не двадцать пять, как принято в аналогичных американских магазинах.

— А вот и вы, — сказала высокая худощавая женщина, стоявшая за прилавком, и поставила перед ним коробку.

— Извините? — не понял Джейс.

— Здесь все, что вам нужно, — пояснила она. — Взгляните.

— Я думаю, это какая-то ошибка. Я ничего не заказывал...

— Элис Браун позвонила мне и сказала, что вы видели привидение в саду. Никто прежде не видел, так что мы поняли, что вашим следующим шагом будет библиотека, чтобы все разузнать о ней. И конечно, вы захотите записать кое-что, так что здесь все, что вам может понадобиться.

Когда Джейс не двинулся с места, она подвинула коробку на край прилавка.

— Вы можете идти, — сказала она. — Это будет записано на ваш счет, я пошлю его юной Глэдис Арнольд в конце месяца, хотя я не одобряю ее намерение покупать что-то в Эйлсбери. Передайте ей от меня, что местные торговцы не простят ей этого.

Когда Джейс не двинулся с места, она потеряла терпение.

— Вам нужно что-то еще?

— Нет, — медленно произнес Джейс, затем взял коробку и направился к автомобилю. Поставив коробку на пассажирское сиденье, он сел за руль. Ему нужно было время, чтобы успокоиться. Даже при том, что он сказал миссис Браун, что не видел привидение в саду, она не поверила ему. Она позвонила в местный магазин и рассказала продавщице, что Джейс зайдет к ним по пути в библиотеку.

Черт побери! Он сейчас же позвонит миссис Браун и скажет ей, что так нельзя, что даже готов уволить ее. Как она смеет болтать на весь городок о том, что он собирается делать?

Несколько минут он не мог успокоиться, но потом подумал, что все к лучшему. Теперь ему не придется убеждать людей, что он интересуется привидением, это поможет ему скрыть истинный интерес. Нет, получалось как раз так, что Джейс ничем не отличался от всех других.

— Хорошо, — сказал он. — Это хорошо. Маскировка лучше не придумаешь.

Постаравшись расслабиться, он посмотрел на коробку на сиденье и начал перебирать ее содержимое, качая в недоумении головой. В ней было абсолютно все, что могло понадобиться ему в его работе: шесть черных ручек, четыре цветные, два блокнота для записей — один в линейку, один без нее, и так далее и тому подобное... Здесь был даже маленький фонарик на батарейках.

Джейс достал блокнот в линейку, две черные ручки и пошел в библиотеку.

Библиотекарша, женщина примерно того же возраста, как продавщица в магазине и миссис Браун, приветствовала его словами:

— Я приготовила все, что вам нужно. — Она поставила перед ним коробку. — Мы называем ее «коробка Прайори-Хауса» и не убираем далеко. Я надеюсь, у вас есть видеомагнитофон? Элис сказала, что у вас не так много мебели, только то, что осталось от прежнего хозяина. Если вам нужна видеоаппаратура, мы можем дать вам напрокат.

— Благодарю, — сказал Джейс так искренне, как только мог, но все же на этот раз не удержался от резкого тона. — Я уже заказал видеоаппаратуру.

— О! Элис не говорила...

— Миссис Браун знает далеко не все о моей жизни, — хмуро произнес Джейс.

Женщина удивленно заморгала и внимательно посмотрела на него.

— Я понимаю. Может быть, вам не нужны эти книги? — сказала она и потянулась, чтобы забрать коробку с прилавка.

Сам того не желая, Джейс обидел уже вторую английскую персону.

— Нет-нет, мне очень нужны эти книги, — сказал он, забирая коробку прежде, чем она успела убрать ее. — И это очень мило с вашей стороны, что вы подготовили их для меня.

Она не смягчилась:

— Я сделала это не для вас, я собрала их для миссис Грант.

— О? — улыбаясь, спросил Джейс, стараясь войти в доверие. — Я не знаю ее.

— Конечно, нет! Это были четвертые владельцы до вас. — Библиотекарша смотрела на него так, как будто он занял у нее слишком много времени. — Если вам больше ничего не нужно...

— На самом деле я хотел просто посмотреть... Может быть, что-то другое... Если вы позволите, то...

Она не ответила и просто отвернулась. Джейс взял коробку и поставил ее на стол. Что он хотел на самом деле увидеть, так это номер местной газеты, вышедший на следующий день после смерти Стейси. Он хотел знать, что писали об этом и кто был упомянут.

Он понимал, что библиотекарша может ответить на многие из его вопросов, но знал и то, что она через пять минут позвонит миссис Браун и спросит ее разрешения. Будет ли это хорошо для него, если библиотекарша скажет миссис Браун, что он пожелал просмотреть газеты трехгодичной давности?

Он нашел что искал без вопросов и взял микрофильм с нужным ему номером газеты.

В день, когда было найдено тело Стейси, читателей интересовали материалы, посвященные местному конкурсу садоводов, поэтому новость о ее смерти была дана в конце второй страницы. Его неприятно уязвило это открытие, но вместе с тем он был рад, что разговоры о ее смерти не привлекли слишком много внимания. О смерти Стейси сообщалось без лишней шумихи, то есть с достоинством, подумал он.

Статья была написана Ральфом Баркером, редактором газеты. Джейс занес это имя и адрес в записную книжку.

Он понимал, что зря тратит время, откладывая чтение статьи. Глубоко вздохнув, он начал. Это были просто голые факты, никакой мелодрамы, никаких домыслов.

«В 3 часа дня 12 мая 2002 года тело мисс Стейси Эванс, американской гражданки, двадцати семи лет, было обнаружено на втором этаже паба «Бегущий олень» женой хозяина, миссис Эммой Кэре. Миссис Кэре сказала констеблю Клайву Сефтону, что мисс Эванс пришла в паб около полуночи и сняла комнату на ночь. Миссис Кэре сказала также, что мисс Эванс выглядела усталой и расстроенной, ее платье было порвано на плече, тушь размазана под глазами, как будто она плакала. Миссис Кэре спросила ее, не случилось ли с ней чего? Мисс Эванс заверила, что с ней все нормально и она просто хочет выспаться. Она просила не беспокоить ее утром и сказала, что хотела бы заплатить за две ночи вперед, миссис Кэре согласилась. Она также сказала, что от леди пахло алкоголем, поэтому она подумала, что девушка боится сесть за руль. Когда мисс Эванс поднималась наверх по лестнице, она оступилась.

На следующий день, когда миссис Кэре не услышала ничего от мисс Эванс, она заволновалась. Ее муж, владелец паба, Джордж Кэре, говорил, чтобы она не беспокоила мисс Эванс, но миссис Кэре не послушалась. Она воспользовалась своим хозяйским ключом, чтобы открыть дверь, но обнаружила, что та заперта на цепочку изнутри. Она сказала, что в щель было видно, что мисс Эванс лежит поперек кровати, и инстинкт подсказал ей, что она мертва. Она позвонила в полицию.

Констебль Клайв Сефтон прибыл на место в 3.06. Он и мистер Кэре вошли в комнату. Мисс Эванс была мертва.

Констебль Сефтон нашел сумку мисс Эванс и ее паспорт и записал номер телефона, который был указан на случай непредвиденного обстоятельства».

В статье говорилось, что, согласно расследованию, смерть мисс Стейси Эванс наступила в результате суицида.

Газеты двух последующих дней, которые просмотрел Джейс, были наполнены статьями и снимками местного садоводческого конкурса. Он отметил, что среди них не было упоминаний о его доме или о саде Прайори-Хауса.

В газете, вышедшей через три дня после смерти Стейси, он нашел вторую статью, на этот раз на шестой странице и снова внизу. Там рассказывалось, что замужняя сестра мисс Эванс миссис Регина Таунсенд прилетела в Маргейт, чтобы забрать тело сестры домой в Штаты. Отвечая на вопросы констеблю Сефтону, миссис Таунсенд рассказала, что ее сестра находилась в подавленном состоянии все последнее время, то есть пока собиралась выйти замуж, втайне она не хотела этого, но не знала, как отменить свадьбу.

Джейс резко откинулся на спинку стула, словно его ударили. На какое-то время дыхание застряло в горле. На похоронах Стейси ее семья вылила на него ушат грязи, но его родные встали на его защиту, а то было бы еще хуже. По правде говоря, Джейс был настолько потрясен происшедшим, что не мог ни о чем думать. Только позднее он вспомнил, что именно говорили они, и то отрывочно.

— Обещала выйти за меня, — прошептал Джейс.

— Да, мистер Монтгомери? — холодно спросила библиотекарша. — Вам что-то нужно?

— Нет... Я просто...

Она пытливо смотрела на него, и когда она сделала шаг к нему, он выключил микрофильм. Он не хотел, чтобы она видела, что он читает.

— Я интересовался, почему Хэтч не участвовал в местном садоводческом конкурсе, — сказал он, вынимая микрофильм и бросая его в корзину.

— Этим все интересуются, — сказала она, — кто бы ни победил в соревновании, все говорят, что не видать им победы, если бы мистер Хэтч выставил свои цветы. Это обидно, когда кто-то трудится целый год, чтобы его признали лучшим. Может быть, теперь, когда вы стали хозяином Прайори-Хауса, вы сможете поговорить с мистером Хэтчем?

— Я обязательно сделаю это. И хочу сказать, что если бы розы перед домом подверглись вашей экспертизе, он бы обязательно победил.

— Я сделаю все, что смогу, — заверила миссис Уилер, польщенная его заявлением.

Улыбаясь, Джейс поблагодарил ее и вышел. Ему потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя и восстановить дыхание. Он положил коробку с книгами на сиденье рядом с другой коробкой. «Что теперь?» — думал он. И направился дальше по улице в паб «Бегущий олень». Его дядя предупреждал, что Джейс, приступая к своему расследованию, может обнаружить такие факты, которые могут не понравиться ему. Что, если он узнает, что Стейси действительно хотела отменить свадьбу? Что она ненавидела его?

Но когда Джейс подошел к пабу, он меньше всего хотел получить какую-то информацию. Что он на самом деле хотел, так это выпить и на какое-то время забыть обо всем.

Паб вполне соответствовал представлению туристов, каким должен быть настоящий английский паб. В дальнем углу за столиком сидела молодая парочка, и больше ни души, кроме мужчины за стойкой. Лет сорока, высокий, в фартуке на большом животе. По всему было видно, что он и есть хозяин паба.

— У вас есть виски «Мактарвит», сэр? — спросил Джейс.

Усмехнувшись, хозяин налил Джейсу золотисто-коричневое виски.

— Итак, — сказал он. — Вы уже познакомились с тремя...

Джейс вопросительно взглянул на него.

— Миссис Браун дома, миссис Парсонс в магазине и миссис Уилер в библиотеке, а сейчас пришло время виски. Еще?

— Да, двойной.

Симпатичная женщина, возраста Джейса, с хорошей фигурой и приветливой улыбкой, вышла из задней комнаты.

— О мой Бог! Да вы настоящий красавец! — воскликнула она. — Мне говорили, о Боже ж мой!

— Руки прочь, дорогая, — пробасил бармен, подмигнув Джейсу. — Разрешите представиться — Джордж Кэре, а эта девчонка моя жена Эмма. — Он кивнул Джейсу. — Он уже познакомился с троицей, дорогая.

Лицо Эммы расплылось в улыбке.

— Я бы могла накормить вас, но думаю, Элис меня опередила.

— Как вы думаете, какой награды достоин человек, остающийся на своем посту двадцать четыре часа в сутки? — спросил Джейс.

— Сегодня вечером она будет пить кобблер2, в том случае если найдет малину. — Красивые глаза Эммы заговорщически сверкнули.

— Ну разумеется, разве такие девушки могли сохранить секрет в таком городке, как этот? — спросил Джейс, понизив голос.

Виски сделало свое дело, напряжение ушло. Но он знал, что больше не стоит пить, а то он скажет что-нибудь лишнее.

— Все из-за Лутон, — сказала Эмма. — Могу вам сказать по секрету, что эти проделки с фруктами начала она, моя матушка.

— А какое отношение к этому имеет мистер Хэтч? — полюбопытствовал Джейс.

— Его младшая сестра замешана в этом, — пояснила Эмма.

— Младшая — родственный термин. Ей скоро восемьдесят, если доживет, — проворчал хозяин паба.

И в эту минуту такая любовь и нежность промелькнула между ними, что Джейс хотел схватить бутылку виски и осушить ее. Он думал, что это было у них со Стейси, но оказалось, что не было.

— Да, я слышал о вашей жене, — сказал Джейс, прежде чем подумал.

И тут же понял, что не мог бы рассказать им, где он слышал об Эмме Кэре.

Но бармен гордо улыбнулся:

— Значит, вы уже читали книгу?

— Да, конечно читал, — соврал Джейс, но Эмма наблюдала за ним. И он понял, она знает, что он лжет. Он хотел открыть блокнот и записать: «Найти книгу. Прочесть об Эмме».

— Мистер Монтгомери... — начала Эмма.

— Джейс, — поправил он.

— Джейс. — Она улыбнулась ему, и на душе стало теплее. — Как насчет пива и американских куриных крылышек?

— А чье это пиво? — испуганно спросил Джейс.

— Не говорите мне, что пили пиво Хэтча, — сказал Джордж.

— Пинту.

— И до сих пор живы?

— И еще пару кружек его вина в тот же день.

— Неудивительно, что вы вчера проспали обед, — сказала Эмма и рассмеялась, увидев недоумение на лице Джейса. — Дейзи рассказала своей матушке, та рассказала моей, а моя — мне. Отныне вы главная тема всех разговоров в нашем городке. Такой интересный мужчина — и один в этом огромном доме? И все сходятся на том, что вам нужно жениться. И знаете, здесь есть несколько свободных женщин, которые готовы примчаться по первому зову.

— Кому тут нужно жениться? Не мне, конечно? — послышался голос от двери.

Джейс повернулся и увидел молодого человека, примерно лет двадцати. Блондин, голубоглазый, хорошо сложенный. Он был в форме полицейского, и Джейс инстинктивно понял, что это тот самый полицейский, который нашел Стейси.

Он уселся на стул около Джейса и заказал лимонад.

— На дежурстве, — пояснил он. — Клайв Сефтон. Так это вы купили Прайори-Хаус?

Джейс криво улыбнулся:

— Он мне понравился.

Все трое рассмеялись.

— Стряпня миссис Браун? Садовник?

Они снова рассмеялись.

Джейс глотнул пива, легкий, прекрасный американский стиль, съел одно вкуснейшее крылышко и пододвинул тарелку к Клайву.

— Хорошо. Я заработал немного денег на инвестициях и захотел купить что-то, где мог бы жить, поэтому купил этот дом.

— Но почему именно этот? — настаивал Клайв.

— Чтобы написать книгу о привидении, конечно.

— Значит, вы еще один, — вздохнул Джордж.

— Извините, дорогой, — сказала Эмма Джейсу, — а что точно делает это привидение?

— Весь город говорит, что сегодня утром вы видели призрачную даму в саду, — сказал Клайв.

— Что я видел, так это двух девушек, которые воровали малину. Миссис Браун появилась, но поспешила уйти. — Это не была ложь, но не была и правда.

Эмма взглянула на Клайва:

— Тогда расскажи ему, что говорят.

Клайв закончил четвертое крылышко.

— Последний владелец рассказывал мне, что он видел очертания женщины, которая сидела рядом с его семилетним сыном. Нет, не рядом, потому что мальчик был внутри привидения, и они вместе играли в компьютерные игры. У него была игровая приставка, ну такой черный ящик.

— Черный ящик? — спросил Джейс.

— Черный ящик. Она смотрит через плечо людей, и когда они слишком медлят, сама переворачивает страницы. А другой парнишка, старший сын одного из прежних владельцев, сказал, что слышал, как она скакала на лошади по лестнице, но я думаю, что ребенок придумал все это.

— А что насчет «ее дерева»? — спросил Джейс.

— О, это было давно, — продолжал Клайв. — Говорили, что она повесила там мужчину. Мистер Хэтч провел под ним несколько ночей с револьвером в руке. Местные парни даже говорили, что срубят это дерево и посмотрят, что под ним, но Хэтч запротестовал.

— Интересно, — сказал Джейс, глядя на свое пиво, затем спросил: — А были какие-то нераскрытые убийства в этих местах?

Эмма улыбнулась:

— Я понимаю, вы хотите написать об убийствах в английском городке, да?

— Это единственное, что продается. — Джейс сделал очередной глоток. — Кто-нибудь изучал число людей, предположительно убитых разными изощренными способами в небольших английских городках?

— Не могу сказать, что слышал об этом, — улыбаясь, ответил Джордж. — Но если кто-то займется этим, я уверен, правительство оплатит подобные изыскания.

— Мое мнение, — быстро сказала Эмма, прежде чем ее муж ударился в политические рассуждения, — что в этих английских городках такая скука, что люди думают, никакой убийца просто не выдержит и сбежит отсюда. — Она многозначительно взглянула на мужа.

— Эмма хочет, чтобы Джордж взял ее в Лондон и повел куда-нибудь повеселиться, — объяснил Клайв.

— Если не возьмет, то тебе придется расследовать убийство в Маргейте.

— Значит, здесь не произошло ничего интересного, кроме привидения и игр с черным ящиком?

— Это хорошее название для вашей книги, — заметил Джордж. — «Привидение и черный ящик».

Клайв с любопытством посмотрел на Джейса:

— Вас интересует любое преступление?

Джейс отвернулся. Он выпил слишком много, и кругом было предостаточно ушей. Он был рад, когда группа мужчин, идя с работы, заглянула в паб. Включили музыку, и все смешалось.

Джейс оставался в пабе до двух часов. Он смеялся и разговаривал с людьми и сделал все, чтобы забыть, что видел утром и читал днем. Какой-то парень с рыжими волосами и веснушками отвез его домой.

Глава 4

На следующее утро Джейс решил провести день дома. Он не страдал тягой к алкоголю, но уже два дня едва добирался до постели и понимал, что пора завязывать. За завтраком миссис Браун поинтересовалась, как чувствует себя его печень. Джейс не ответил, но в следующий момент миссис Браун спросила его, существует ли что-то на свете, что интересует его, помимо привидения? Джейс понял, что должен сказать, не то за него скажут другие.

Он посмотрел на французский тост3 на тарелке — а-ля Джейми Оливер — и вел себя так, как будто его заставили сказать то, что он не хочет говорить. Экономка чистила большую раковину и ждала.

Джейс помедлил немного, потом сказал:

— Почему мой сад не участвовал в смотре местных садов?

Миссис Браун немедленно разразилась резкой тирадой в адрес любимого субъекта — Хэтча. Он никогда не участвует в соревновании, потому что считает, что это будет нечестно по отношению к другим конкурсантам, так как он профессионал, а не любитель. Далее миссис Браун сказала Джейсу все, что думает по поводу садового искусства мистера Хэтча.

Улыбаясь, оттого что сумел отвлечь сторожевого пса, Джейс поднялся в свою спальню, куда кто-то уже принес коробку с книгами, которые он взял в библиотеке. Стоит взглянуть на них, подумал он.

Прошлой ночью он спал на большой дубовой кровати в спальне хозяина, но, даже засыпая, чувствовал, что комната слишком большая и пугает своей пустотой. Поэтому он свернул в восточное крыло, туда, где располагалась комната, ставшая любимой, туда, где он провел первую ночь. Он улыбнулся, как только вошел туда.

В одной стене располагался красивый резной мраморный камин, а вдоль двух других тянулись окна. Причем с одной стороны они были огромные, от пола до потолка, и образовывали так называемый фонарь, выходивший в сад. В его углублении стояла дубовая скамья. Кровать стояла у четвертой стены, и там же была дверь, ведущая в ванную.

Сев на скамью в «фонаре», Джейс смотрел на парк, на зеленые поля, усеянные... Он должен спросить Хэтча: овцы, которые паслись там, принадлежат ему или?..

Он вернулся в комнату. Мебели было немного, кровать, или, скорее, матрац с пружинной сеткой в раме, и кресло у камина. Он уже успел заметить, что в гостиных внизу стояли удобные диваны, и можно было бы спуститься с книгами туда. Но он хотел остаться в этой спальне, потому что это была единственная комната, в которой не ощущалась пустота. Даже кухня миссис Браун, наполненная до краев всем, чем угодно, рождала чувство одиночества. Но здесь, в этой комнате...

— Продолжай в том же духе, Монтгомери, — громко сказал Джейс, — и они запрут тебя тут. — Он сказал себе, что света в комнате достаточно, скамья в «фонаре» удобная, и это все, что ему нужно.

Он растянулся на постели, поставив рядом коробку с книгами. Первая книга, которую он выбрал — маленький томик в синей обложке, — была издана в 1947 году. В ней рассказывалась история ужасной Барбары Казуэлл, то есть печально знаменитой Леди Грейс. Рожденная в 1660 году в обедневшей семье, она была красивой женщиной, которая вечно жаждала приключений. Когда ей исполнилось восемнадцать, она вышла замуж за богатого человека, владельца Прайори-Хауса, и думала, что теперь ее жизнь будет сплошной чередой увеселительных развлечений и балов. Но ее муж ненавидел Лондон, как, впрочем, и светскую жизнь. Скучая до безумия, молодая женщина придумала себе опасное развлечение. Она потихоньку убегала из ситцевой комнаты, пробиралась по тайной лестнице в одну из четырех башен, там переодевалась в мужское платье и затем спускалась по лестнице в сад. Свистом подзывала любимую лошадь и, выезжая за пределы поместья, подкарауливала и грабила людей, не ради денег, а ради острых ощущений.

После нескольких месяцев такого времяпрепровождения Леди Грейс познакомилась с другим грабителем, его звали Джентльмен Джек, и у них завязался роман. Не один год они вместе занимались своим опасным ремеслом. Но со временем и это занятие ей наскучило и в поисках более острых ощущений она начала убивать людей. Она застрелила мальчика, который вырос на ее глазах, а когда старый слуга узнал об этом, Леди Грейс отравила его. Застав Джентльмена Джека в постели с другой женщиной, она выдала его шерифу. Разбойник был арестован, подвержен пыткам и повешен. Барбару Казуэлл беспокоило лишь одно: не выдаст ли он ее, когда пойдет на плаху. Но он был верен себе и остался Джентльменом Джеком до самой смерти.

Осилив две трети книги, Джейс отложил ее. Эта история не представляла для него интереса, хотя, возможно, все изложенное являлось правдой. Барбара Казуэлл годами выходила по ночам на свой страшный промысел, и никто не хватился ее? Никто из людей, живших в доме, не заглянул в ее спальню и не увидел, что ее постель пуста?

Неохотно он снова потянулся к книге. После нескольких лет убийств и предательств миссис Казуэлл влюбилась в жениха одной персоны, которая заподозрила ее, и она изменилась. «Ах! — подумал Джейс. — Вот она — сила любви!» Предположительно внезапно Барбара Казуэлл превратилась из хладнокровной убийцы в любящую жену и хозяйку дома, за исключением того, что она отравила своего мужа, чтобы избавиться от него и выйти замуж за того, кого любила.

К концу книги терпение Джейса истощилось. Он знал, что ему положено поверить в эту историю, которая была весьма романтична, но он не верил. Когда он прочел, что в конце концов очередной любовник застрелил Леди Грейс, он вздохнул с облегчением.

— Вполне заслуженная кара, — сказал Джейс, бросая книжку в коробку.

Он хотел вздремнуть, но вспомнил, что должен прочесть об Эмме Кэре.

Он взял большую книгу в мягкой обложке «История Маргейта». Так как книга была довольно увесистая, он взглянул на оглавление, нашел «Кэре» и открыл нужную страницу. Там было фото Эммы, сделанное десять лет назад. Одетая в купальный костюм, она улыбалась, держа скипетр в руках. На ее голове красовалась корона «Мисс Маргейт — прочитал он надпись под фотографией. — Самая красивая девушка в городе».

Улыбаясь, Джейс закрыл книгу и просмотрел то, что осталось в коробке. Там были четыре рекламных проспекта, видимо, оставшихся с тех пор, когда дом был выставлен на продажу. Он пролистал их, увидел, что, пожалуй, не многое изменилось, за исключением обстановки. Один из бывших владельцев обставил дом хромированной мебелью в сочетании со стеклом и черной кожей. На дне коробки Джейс обнаружил буклет о привидениях, живущих в домах Англии, где Прайори-Хаусу отводился длинный параграф. Он прочитал, что люди часто видели призрак Барбары Казуэлл, леди-убийцы. Среди других вещей, которые она вытворяла, она зажигала свечи в окне башни и скакала на лошади по лестницам дома.

— Но почему-то ее муж не имел понятия о том, что происходит, — сказал Джейс и бросил буклет в коробку.

Он откинулся на подушки и оглядел комнату. Потолок был украшен гипсовой лепниной. Стены наполовину закрыты старинными деревянными панелями, на полу дубовый паркет.

— Интересно как выглядела эта комната раньше? — прошептал он, прежде чем уснуть.

И мгновенно погрузился в сон. Ему снилось, что он в спальне, стоит на том месте, где сейчас кровать, но у стены напротив видит узкую кровать. Он посмотрел вниз на свои ноги и понял, что его левая нога находится внутри огромного гардероба. Поразившись, он шагнул вправо... Сгорая от любопытства, он засунул руки в гардероб, затем сквозь стул за ним. Он знал, что это сон, поэтому не испугался, а, напротив, наслаждался этим ощущением. Он шагнул к камину, прошел сквозь зеленый пуфик и улыбнулся, когда прошел и сквозь венский стул.

Когда он попытался взять статуэтку, стоявшую на камине, его рука прошла сквозь нее. Какой чудесный сон, думал он, наслаждаясь магической возможностью делать подобные вещи, но при этом знать, что это сон. И какую изумительную комнату сотворило его сознание. Викторианский стиль не то, о чем он думал и что хотел бы выбрать... Если бы его спросили, он сказал бы, что выбрал бы Прайори-Хаус того периода, когда в нем размещался монастырь.

Эта комната принадлежала женщине, подумал он, продолжая свой путь, и остановился только для того, чтобы пробежать руками сквозь красивые флаконы на маленьком туалетном столике, затем взглянул на корешки книг, стоявших на высокой полке. В большинстве это были детские книги, но среди них несколько книг о природе. «Птицы», — прочитал он, но не услышал собственного голоса. «Она любит птиц», — повторил он. Когда не услышал ни звука, то решил, что в этом нет ничего удивительного, ведь есть немое кино, так почему же не может быть немой сон?

Он не очень разбирался в стилях, но подумал, что эта комната времен Гражданской войны в Америке.

Когда Джейс обошел всю комнату, то остановился у гардероба. Слева от него отворилась дверь, ведущая в холл. Как и думал Джейс, двух других дверей, которые вели в главную спальню и ванную, там не было. Те двери были сделаны позднее.

Даже при том, что он понимал, что видит сон, и знал, что то, что видит, не реально, когда он услышал голоса, его сердце замерло.

Две женщины вошли в комнату. Одна — высокая, тонкая, грациозная, волосы уложены в тяжелый пучок на шее. Джейс узнал ее, это была та женщина, которая бросила паука в лицо миссис Браун. Ему захотелось поздороваться с ней, но еще больше хотелось увидеть, что произойдет дальше, поэтому он еще глубже забился в гардероб, чтобы они не могли видеть его. А то, что видел он, было темным, словно он смотрел сквозь солнечные очки. Но странно, если он видел их, почему же они не могут видеть его?

Вторая женщина была ниже ростом и полнее. У нее было красивое лицо, хотя брови были слишком густые, и она была почти без макияжа. По стандартам двадцать первого века она была немножко тяжеловата. Тем не менее Джейс не мог не восхититься тем, что она сделала со своей фигурой. Бедра и грудь были несколько полноваты, но зато талия! Талия была так тонка, что он мог бы обхватить ее своими руками. С одной стороны, она выглядела прекрасно, но с другой, если распустить корсет, она расплывется как тесто.

Он подумал, что высокая женщина прекрасно смотрелась бы в бикини.

— Энн, это красиво, — сказала полненькая.

Она была одета в нечто, на что должно было уйти пятьдесят футов зеленого шелка и, возможно, сотня ярдов бахромы и тесьмы.

Стройная женщина, Энн, держала в руках красивое платье бледно-лимонного оттенка. Оно было значительно скромнее и не могло соперничать с платьем полненькой по количеству украшений. Но Джейсу это платье нравилось больше.

— Вы так считаете? — спросила Энн. — Но вы думаете, Дэнни понравится, если я надену его на нашу свадьбу?

— Я думаю, Дэнни Лонгстриту понравилось бы больше, если бы это была тафта в черно-красную полоску, а юбку украшали фиолетовые оборки.

Энн улыбнулась:

— Возможно. Мистер Лонгстрит сказал, что раз я скоро буду его дочерью, то могу поехать в Лондон за покупками. Можете себе представить, Кэтрин? Лондон!

— Это из серии того, что ваш отец никогда бы не позволил, — сказала Кэтрин, и ее лицо просияло. — Вы остановитесь у меня в Лондоне, не так ли? Дети ждут не дождутся последней главы вашей истории.

— Конечно, я останусь с вами, дорогая Кэтрин. И прикрою вас, когда вы вздумаете провести время со своим... Как его имя?

— Он мой любовник, и вы прекрасно знаете его имя. Сергей. О, Энн, вы должны познакомиться с ним. Красивый — не то слово, и к тому же бешеный русский темперамент!

— Он нравится вашему мужу?

— Понятия не имею. У Перегрина любовница актриса.

Энн покачала головой:

— Я думала, вы любите своего мужа.

— Я люблю, даже очень, и думаю, наш последний ребенок может быть от него.

Энн рассмеялась:

— Вы неподражаемы!

— Я? Вы выходите замуж за человека, которого только одно поколение отделяет от сына экономки, а я неподражаема?

— Как вы знаете, дорогая кузина, нашу семью от фабрикантов отделяют лишь три поколения. Надо иметь ваше лицо и вашу талию, чтобы выбрать в мужья графа, а не кого-то из нашего сословия.

— Да, но сейчас, когда я поймала его, вы должны поддержать мое начинание. Вы могли бы сделать партию получше, чем сын Хью Лонгстрита. Он просто хочет втереться в старинный род и поэтому женит своего сына на вас. Ваш отец тоже использует вас, чтобы получить то, что хочет. Вы не хотите изменить свое решение, дорогая?

— Абсолютно уверена, что не хочу. — Энн положила свое свадебное платье на пуфик и направилась к гардеробу. — Я еще не показала вам мой туалет для выхода. Это дивный кашемировый жакет.

— О, я бы очень хотела взглянуть на него. Я... Энн! Что-то не так?

Энн взялась за створку гардероба, Джейс стоял внутри. Когда он понял, что она вот-вот откроет створку, он пытался спрятаться, но не мог двинуться назад, так как ему пришлось бы войти в стену, но он не мог и подвинуться в сторону, чтобы спрятаться за другой дверцей.

Он страшно переживал, видя ужас на лице Энн, но что он мог поделать? Она прошла сквозь стену в саду, но он не обладал подобным талантом. Он улыбнулся ей и даже неуверенно помахал рукой, но этим еще больше напугал ее. Ее кожа стала такой бледной, что он испугался, как бы она не упала в обморок.

Подняв руку, Энн молча указала на гардероб, Кэтрин подошла к ней, но не увидела ничего необычного. Она сняла с вешалки что-то из одежды, подняла несколько коробок и вытащила их.

На этом чудеса не кончились... Когда Кэтрин наклонилась, чтобы заглянуть внутрь глубокого гардероба, ее голова прошла сквозь его грудь. Когда она вытащила шляпную коробку, то та прошла сквозь его ноги. Он не мог отвести глаз от того, что делала Кэтрин, и едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться. Он посмотрел на Энн, чтобы понять, не разделяет ли она его чувство, но она едва не упала на пол от страха.

Джейс крикнул Кэтрин, чтобы та обратила внимание на Энн, но из его уст не вышло ни звука. Он указал на стену гардеробной, но также не произнес ни звука.

И только когда Энн покачнулась и упала на пол, Кэтрин оглянулась. Энн взглянула на Джейса, ее ресницы задрожали, затем она стала неподвижна. В ту секунду как Энн потеряла сознание, Джейс проснулся и обнаружил, что лежит на постели.

Несколько минут он лежал, уставясь в потолок и не понимая, где находится. Постепенно туманные очертания комнаты стали более отчетливыми. Это была та самая комната, какую он видел во сне, но обстановка иная. В комнате Энн обои над дубовыми панелями были кремовые с маленькими букетиками полевых цветов, перевязанными голубыми ленточками. Кровать красного дерева, узкая, но высокая. Ковер...

Джейс провел рукой по глазам, сел и взглянул на часы. Он спал всего десять минут.

Когда он окончательно проснулся, он начал вспоминать, что слышал во сне. Имена: Дэнни Лонгстрит, Энн, Кэтрин, Перегрин.

Он взял толстый том «Истории Маргейта» и просмотрел оглавление. Имена Хьюберт и Дэниел Лонгстрит упоминались как раз в главе о Прайори-Хаусе.

— Хьюберт, или Хью, Лонгстрит — отец того самого Дэниела, который был помолвлен с Энн Стюарт, дочерью владельца Прайори-Хауса. Но когда женитьба не состоялась, Хью и его сын уехали из Маргейта, и больше ничего не было слышно о них. А что же с Энн? — громко спросил Джейс. — Почему она не вышла за Дэнни Лонгстрита?

Когда Джейс листал страницы, он перебирал в памяти все те болезни, какие имели место в викторианскую эпоху. Что же такое случилось, что помешало Энн выйти замуж за Дэнни Лонгстрита?

Через две страницы он наткнулся на эссе за подписью Н.А.Смайт и озаглавленное «Трагедия в поместье Стюартов Прайори-Хаусе».

Джейс быстро просмотрел статью, затем прочитал еще раз, уже не спеша. Смайт пишет, что Артур Стюарт, любимый сын и владелец Прайори-Хауса, пренебрег богатой молодой женщиной, на которой мог бы жениться, и вместо этого женился по любви на милой, прелестной дочери викария из местного прихода и привез ее в Прайори-Хаус. Увы, она и ее любимый отец умерли в следующем году. Но Артур не остался в одиночестве, у него была его любимая дочь, Энн, его надежда и утешение.

— Любимая, — сказал Джейс. — Каждый человек должен любить кого-то.

К 1877 году дом настолько обветшал, что нуждался в большом ремонте, но у Артура Стюарта, известного ученого, не было денег, чтобы заплатить за него. Хьюберт Лонгстрит, богатый американец, захотел купить дом, но он также хотел, чтобы его сын женился на девушке из аристократической семьи, то есть из семьи Стюартов. Хотя титулов больше не предвиделось, но верилось, что это продолжение королевских Стюартов и даже существует связь с британским троном. Лонгстрит, комплексуя из-за своего низкого происхождения, стремился повысить социальный статус, а Артур Стюарт был доведен до отчаяния, вынужденный сохранять дом своих предков, не имея для этого достаточных средств.

Двое мужчин заключили сделку. Они пришли к соглашению, что их дети поженятся и они будут жить вместе в огромном поместье Прайори-Хаус. Но это была дьявольская сделка. Дэнни Лонгстрит был необразованный мужлан, который пьянствовал и играл в карты и вообще имел плохую репутацию. Энн Стюарт напротив — леди самой высшей пробы, тихая и послушная, любимая всеми.

«Энн во всем старалась повиноваться отцу, — пишет Н.А. Смайт, — но когда дело дошло до замужества, она не могла примириться с этим. За два часа до свадьбы она выпила яд. Она предпочла умереть, чем выйти за такого никчемного человека, как Дэнни Лонгстрит».

«Энн похоронили в ее свадебном платье, но, к сожалению, за оградой церкви, так как смерть наступила в результате суицида».

«Через несколько недель после назначенного дня их свадьбы местная девушка из Маргейта призналась, что отец ее незаконнорожденного сына не кто иной, как Дэнни Лонгстрит».

«Бедняжка Энн, пусть покоится в мире».

Джейс закрыл книгу. Нет, Энн Стюарт не упокоилась в мире. Она вообще не успокоилась. Она обречена блуждать по Прайори-Хаусу в течение... Как долго? — подумал он. Пока кто-то не узнает, что она была убита и не опровергнет самоубийство, которое приписывали ей?

Он сел на кровати. Убийство. Когда Джейс впервые услышал, что женщина, которую он любил, совершила самоубийство, он сразу сказал, что ее убили, но никто не пожелал слушать его. Стейси страдала бессонницей, поэтому всегда имела при себе снотворное. Но в те годы, когда они встречались, она прекратила принимать его. Он даже не знал, что у нее все еще есть рецепт. После ее смерти доктор, о котором он никогда не слышал, позвонил и извинился, что выписал Стейси новый рецепт. «Она новый пациент, и я не имел представления, что она может впасть в депрессию». «Но с ней этого не случалось», — сказал Джейс, прежде чем его дядя Майк взял трубку. Майк тихо разговаривал о чем-то с доктором в течение нескольких минут, затем положил трубку. Лицо Майка было красным от гнева. «Я думаю, он беспокоится, что мы начнем расследование, поэтому старается доказать, что Стейси была неуравновешенной». Все, что услышал Джейс из его слов, было слово «была». Стейси ушла навсегда. Она была.

В течение нескольких недель сущего ада, в котором пребывал Джейс после ее смерти, все, что он слышал, были утверждения о ее душевной нестабильности. Ее семья, казалось, согласилась, что помолвка с таким типом, как Джейс, довела ее до последней грани. У него слишком много работы, слишком много поездок... Она хотела отменить эту свадьбу, но не знала, как объяснить отказ. Мачеха Стейси сказала, что она не хотела оскорбить чувства Джейса. «Поэтому убила себя?» — спросил Джейс. В ответ на это мачеха начала плакать. Отец Стейси увел ее, а дядя Майк увел Джейса.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как много выигрывала мачеха Стейси, если смерть падчерицы будет классифицирована как суицид. Со смертью Стейси она получала все внимание мужа. Он никогда особенно не заботился о своей другой дочери Регине, которая рано вышла замуж и родила четырех детей. Только Стейси могла заставить его смеяться. Только она могла зажечь огонек в его глазах.

Джейс закрыл глаза и позволил себе вспомнить то, что старался забыть: похороны Стейси. Безжизненное лицо мистера Эванса, глаза пустые и красные от горя. Стейси была его любимицей. Он привык говорить, что она создавала для него проблемы, но стоила этого. На похоронах мистер Эванс бессильно опустился на стул, оцепенев от шока. Вокруг него суетились жена и нелюбимая дочь, убеждавшие его в суициде Стейси.

Что произошло бы, если бы смерть Стейси рассматривали как убийство? — подумал Джейс. Тогда Роджер Эванс не нуждался бы в утешении двух женщин, он был бы похож на разгневанного льва. Он положил бы жизнь на то, чтобы узнать, кто убил его любимую дочь.

Мать Джейса всегда говорила: если хочешь узнать, почему кто-то сделал то или иное, обрати внимание на результат. Когда Регина и мачеха Стейси обвиняли Джейса и убеждали инспектора английской полиции, что Стейси была глубоко несчастна, они преследовали две цели. Они требовали большего внимания со стороны Роджера Эванса и отделяли себя от семейства Монтгомери. Джейс понимал, как был доволен отец Стейси, что его дочь войдет в семью Монтгомери, богатую и властную. Но в то же время это не могло не обидеть Регину, так как ее муж, кажется, никак не мог найти работу, обеспечивавшую бы семью.

Джейс провел рукой по глазам. Все вдруг стало ясно. По крайней мере, мотивы людей, которые были живы, теперь прояснились.

— Но что случилось со Стейси?

Джейс оглядел комнату. Он не сомневался, что какие-то высшие силы привели его в этот дом. Казалось, что письмо, которое он нашел, ждало своего часа. То есть долгие три года. Ему требовалось время, чтобы справиться с горем, и время, чтобы прийти к решению, что он должен узнать правду. Он не может продолжать жить с мыслью, что каждая женщина, с которой он знакомится, может... Он не может не думать о последствиях.

Убийство. Не суицид. Эта мысль теперь прочно обосновалась в его голове, но кто, почему, как?

В одном он был убежден — появление привидения не случайно.

Джейс взял том «Истории Маргейта» и снова просмотрел главу, посвященную Энн Стюарт. Из того немногого, что он видел во сне, казалось, что история, изложенная в книге, искажает факты. По словам Кэтрин не скажешь, что Энн была любимой дочерью Артура Стюарта. И несмотря на все прегрешения Дэнни Лонгстрита, Энн, казалось, стремилась к этой свадьбе.

— Что случилось? — спросил он вслух. — И что я должен делать с этим? — Он понимал, Энн иногда появлялась и перед другими людьми, но только он видел ее в саду. Это определенный знак.

Джейс встал. Он знал, что ему нужна Энн Стюарт. Он должен знать, что случилось в этом доме. Но он знал и другое, а именно — что и он нужен ей. Он догадался, что она ищет. Он подсчитал. Невероятно, возможно ли, что через сто двадцать семь лет она ищет кого-то, кто перенесет ее останки на территорию церковного кладбища?

— Ты поможешь мне, а я помогу тебе, — сказал он, но не услышал ответа. Не только в комнате, но и во всем доме стояла гнетущая тишина. Это заставило Джейса улыбнуться, он подумал, что за сегодняшний день успел дважды напугать Энн: один раз в саду, другой сейчас. Из всего, что он понял, выходило, что она сейчас прячется в башне Барбары Казуэлл и планирует никогда не выходить оттуда.

Он должен поговорить с ней и рассказать ей о Стейси. Он должен встретиться с ней.

Неторопливая улыбка блуждала по его лицу. Он готов поухаживать за ней, увлечь ее... Он должен сплести паутину и поймать ее в свои сети.

Все еще улыбаясь, Джейс прошел в главную спальню, чтобы хорошенько обдумать все. У него появились помощники: Мик и Глэдис... Хотя это и не просто, но ему придется довериться этим людям.

Глава 5

Глэдис отложила кисть.

— Я должна передохнуть.

— Конечно... — Джейс посмотрел на Мика и Глэдис и увидел, как они смотрят на него.

Они были молоды, любили друг друга и хотели провести уик-энд вдвоем. Было три часа воскресного дня, а они работали с середины пятницы.

— Идите, — сказал он, — я здесь закончу сам. А вы... — Он не успел договорить, как они уже поспешили к выходу.

— Все хорошо, — крикнула Глэдис, повернувшись, и они побежали вниз по лестнице.

Джейсу пришлось зажать свои чувства в кулак, когда их смех наполнил весь дом.

— Это замечательно, если наконец в этом доме кто-то будет смеяться, — пробормотал он.

Затем вернулся назад, взглянуть на комнату Энн. И остался доволен.

В пятницу он сказал миссис Браун, что собирается провести уик-энд в Лондоне. Он вежливо выслушал ее объяснения, что в Англии принято проводить неделю в Лондоне, а уик-энд подальше от него.

— Но я не англичанин, правда? — возразил Джейс, понимая, что для нее не быть англичанином — худшее из всех преступлений.

Когда он подошел к своему автомобилю, как он и надеялся, Мик был рядом, и Джейс предложил ему работу на уик-энд.

— В Лондон? С моей девушкой?

— Вы не возражаете, если остановитесь в «Клариджесе»? — спросил Джейс и подумал, что Мик умрет от счастья. Любой местный житель знал, что это самый престижный отель.

Так как Джейс не хотел, чтобы в городке знали, что собирается делать в Лондоне мистер Монтгомери, он встретился с молодыми людьми в Сент-Олбансе. Мик оставил свою машину на парковке, и на «рейндж-ровере» Джейса все трое отправились в Лондон. Правил Мик, Глэдис сидела рядом с ним, Джейс на заднем сиденье. Он делал рисунки и писал пояснения, положив лист бумаги на специальную подставку, которую миссис Парсонс предусмотрительно включила в число необходимых письменных принадлежностей.

Джейс не распространялся о причинах, побудивших его совершить эту поездку, а молодая пара не задавала вопросов. Он просто сказал, что планирует переоборудовать спальню в южном крыле дома и сделать ее такой, какой она была в 1878 году.

— Ситцевая комната, — уточнил Мик, глядя на Джейса в зеркальце заднего вида.

— Эта спальня и есть ситцевая комната? — спросил Джейс, припоминая, что это была комната Барбары Казуэлл. — Откуда вы знаете это?

— Моя мать работала в Прайори-Хаусе, когда я был ребенком. Я всегда прятался там от миссис Браун, потому что мы знали: она уволит мать, если узнает, что она взяла меня с собой. Она узнала, и мать была уволена.

Джейс открыл рот, но Мик заговорил первый:

— Нет, сэр. Я не знаю, где находится потайная лестница. Никто не знает.

Никто из живых, подумал Джейс, глядя снова на свои зарисовки. Он не был художником, но сумел изобразить статуэтки, фарфор, мебель, ткани, обои и платья Кэтрин и Энн.

— Мик, — спросил Джейс, — миссис Браун уволила много людей?

Неожиданно Мик и Глэдис громко рассмеялись. Смех был недобрый. Он получил ответ.

В Лондоне они заняли два смежных номера в шикарном дорогом отеле «Клариджес». Джейс старался проигнорировать выражение лиц Мика и Глэдис. Он прекрасно понимал, что они хотят заняться совсем другим, нежели поиски антиквариата, но еще не было пяти, поэтому он дал задание каждому. Мик должен был заказать трейлер-прицеп, чтобы они могли увезти с собой назад в Маргейт то, что приобретут, затем отправиться на блошиный рынок, чтобы купить безделушки, какие были в ходу в 1878 году.

— Я совсем не разбираюсь в этом, — возражал Мик, глядя на Глэдис.

— А я немножко разбираюсь, — сказала она, подвигаясь поближе к нему.

— Но вы не можете идти вместе, — сказал Джейс. — Глэдис, я хочу, чтобы вы кое-что отыскали. — Он протянул ей лист со своими записями. — Тут все, что я знаю об интересующей меня женщине и ее муже. Они жили в Лондоне в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году. Я хочу, чтобы вы узнали о ней все. Мне нужны любые свидетельства, будь то фотографии или предметы, то есть все, что вы сможете найти.

Получив задание, она выглядела заинтригованной и отошла от Мика.

— В тысяча восемьсот семьдесят восьмом?

— И после. Что случилось с женщиной и ее детьми? Мик, понимаете, вы должны купить мне много маленьких рамок для картин. — Он дал им наличные.

Несмотря на недовольство Мика по поводу его задания, все трое были полны энтузиазма. Вечером в восемь часов они встретились снова за обедом в номере Джейса и рассказывали о том, как провели день.

Мик заказал трейлер. Затем взял такси и отправился на блошиный рынок, где познакомился с пожилой леди, которая выказала радостное желание помочь ему.

— Я сказал ей, что участвую в съемках на Би-би-си и должен обставить спальню для юной леди 1878 года. Она спросила о месте действия, и я рассказал ей о Прайори-Хаусе. Все, что мне нужно было делать дальше, — это слушать ее, она знала историю каждого предмета. — Он начал разворачивать свои покупки и достал флаконы для духов, щетку для волос в серебряной оправе, гребень и ручное зеркало, фарфоровые статуэтки, прелестные шпильки и заколки для волос. И даже пару чулок. — Если вы хотите больше, она будет там завтра. Кажется, все, что она делает, — это рыщет по разным рынкам. Ее старшая дочь... — Улыбаясь, Мик замолчал и посмотрел на Глэдис. — А что тебе удалось достать?

Джейс улыбнулся тому пониманию, которое бывает между влюбленными.

— А как насчет вас, сэр? Что вам удалось? — спросила Глэдис.

Джейс понял, что у них было не так много времени и, видимо, Глэдис пока ничего не узнала. Он не хотел смущать ее. Он посетил четыре антикварных магазина и нашел кровать, вполне возможно, принадлежавшую Энн, и зеленый пуфик, совсем такой, какой он видел во сне. Владелец одного из магазинов сказал, что то, что он выбрал, относится к Викторианской эпохе, и если он знаток...

Джейс прервал его, не желая тратить время, выслушивая дешевые басни. То, что мебель в комнате Энн была «более чем обычная», укрепило его веру в то, что она не была «любимой дочерью» Артура Стюарта.

На какой-то момент Джейс подумал о более дорогой мебели. Может быть, ему стоило купить кровать палисандрового дерева, какая была точной копией кровати Линкольна в Белом доме? Но нет, идея заключалась в том, чтобы восстановить интерьер, какой был знаком Энн, поэтому он остановился на том, что видел.

После того как Джейс рассказал о своих приобретениях, он повернулся к Глэдис:

— У вас было время узнать фамилию Кэтрин?

Глэдис вышла из-за стола и вернулась через несколько минут со стопкой фотокопий.

— Аристократы Англии оставляют свои следы.

Джейс взял бумаги и начал просматривать их. Кэтрин Найтингейл Стюарт вышла замуж за Перегрина Уилмота, графа Кингсклера в 1872 году. У них было девять детей.

— Я зашла в туристическое бюро и получила это. — С застенчивой улыбкой Глэдис передала Джейсу рекламный буклет, приглашавший осмотреть замок. Он занимал территорию в несколько акров, лабиринты, игровая площадка для детей и...

У Джейса перехватило дыхание, когда он взглянул на последнюю страницу. На ней была фотография портрета Кэтрин. «Самая красивая обитательница замка Верэн, Кэтрин Найтингейл Уилмот, — прочитал он под фотографией. — Мать девяти детей, но при этом не утратившая талию в восемнадцать дюймов».

Джейс посмотрел на Глэдис:

— Завтра...

— Да. — Она кивнула. — Я уже просмотрела расписание поездов, чтобы поехать туда завтра. Я вернусь к обеду, куплю все книги, где упоминается ее имя, и все возможные фотографии, которые имеют к ней отношение.

— Прекрасно, девочка! — воскликнул Джейс.

Затем заметил взгляд, которым обменялись молодые люди. Он был многозначителен. Глэдис хотела большего, чем просто похвала, она хотела, чтобы он поделился с ними своей тайной. А именно — для чего ему нужна вся эта информация?

— Скажите, зачем вам все это нужно? — не выдержала она.

Джейс не хотел лгать.

— Чтобы привлечь привидение.

Мик, казалось, был готов убежать прочь, но в глазах Глэдис вспыхнул интерес. Мистер Хэтч прав, думал Джейс. Или Мику придется подняться до уровня этой девушки, или она бросит его.

— Вы хотите восстановить интерьер ситцевой комнаты? Комнаты Леди Грейс? — спросила Глэдис. — Но разве вам не известна ее репутация? Она же убивала людей!

— Что, если я расскажу вам, что в этом доме когда-то жила другая юная леди, которая, как считали люди, совершила самоубийство?

— Энн Стюарт, — сказала Глэдис, и Джейс улыбнулся.

— Глэдис знает все об истории Маргейта, — заметил Мик. — И в будущем думает занять место в городском муниципалитете.

— Не сомневаюсь. Я бы даже сказал, что Глэдис вполне может стать премьер-министром, — улыбнулся Джейс. Мик рассмеялся, а Глэдис покраснела.

Джейс рассказал им все, что собирается делать, поэтому мог сменить тему.

В субботнее утро все трое снова разошлись по своим делам. Мик не спрашивал, может ли он присоединиться к Глэдис в ее путешествии. После ее триумфа в предыдущий вечер Мик, казалось, решил превзойти ее. При нем были копии рисунков, сделанные Джейсом, и он ушел до девяти утра. «У меня свидание», — дразнил он Глэдис, уходя из отеля.

У Джейса возникло много проблем с обоями. Ему наконец удалось найти обои точь-в-точь такие, какие были в ситцевой комнате при жизни Энн. Но их было недостаточно, чтобы оклеить комнату. Ему сказали, что кто-то уже заказал большое количество рулонов. Тогда он предложил хозяйке магазина двойную цену. И мог прочесть ее мысли: «Уж эти мне американцы!»

Джейс получил обои, затем купил чайный сервиз, поразительно похожий на тарелки на камине Энн. Пожилой продавец, видимо, разбирающийся в истории, заверил его, что именно такой рисунок был распространен в 1878 году.

Джейс совершил четыре поездки по Лондону за покупками и уложил все в трейлер Мика. В восемь часов вечера они встретились в его номере. Джейс был готов вернуться в Прайори-Хаус и начать переделку комнаты, но после одного взгляда на Мика и Глэдис он сдался. Им явно хотелось провести еще одну ночь в отеле.

Но все же Джейс не постеснялся разбудить их в пять утра, и они безропотно собрались. У миссис Браун был выходной, значит, Джейса ждал рассказ о том, как она провела этот воскресный день со своими приятельницами миссис Парсонс и миссис Уилер. Джейс хотел воспользоваться ее отсутствием и осуществить те перемены, которые он задумал сделать в ситцевой комнате. И было бы хорошо сохранить это в тайне от всего городка.

Он подвез Мика и Глэдис в Сент-Олбанс, где они пересели в свою машину, и поехал в Прайори-Хаус один. Он был рад, что ему не нужно было с ними проезжать через городок, трейлер-прицеп вызвал бы ненужные разговоры.

Три часа ушло на то, чтобы перенести в дом все их покупки, затем они занялись обоями. Джейс понятия не имел, как это делается, но Мик и Глэдис оказались знатоками и в этом деле и тихо посмеивались над его неудачными попытками.

В полдень, совершив набег на холодильник и большую кладовку, где миссис Браун хранила свои запасы, они приготовили ленч. Джейс пропустил несколько обедов, и то, что осталось, было сейчас на столе. Они ели жареного ягненка, сваренные на пару морковку, сельдерей и шпинат, и все это выглядело так, словно только что было собрано в огороде мистера Хэтча. Глэдис порылась в кладовке и нашла коробку малины.

Джейс не знал, известно ли Мику и Глэдис о проделках Дейзи и Эрин, и не хотел выдавать девушек.

— Я рад, что миссис Браун смогла собрать хоть немножко малины, — сказал он, вздыхая, а Мик и Глэдис разразились смехом.

Им было просто друг с другом. В последние дни слово «сэр» было изъято из обращения. Они исходили из того, что есть босс и двое служащих, между которыми шло соревнование, закончившееся победой Глэдис, и эта победа придала ей уверенности.

— Мы можем вернуться к работе? — спросил Джейс, когда с едой было покончено.

Слава Богу, три рулона были поклеены и все вещи принесены в комнату, но мелочи еще оставались не распакованными. Джейс хотел остаться один, чтобы внимательно рассмотреть каждый купленный предмет, поэтому обрадовался, когда его молодые помощники ушли.

Но несмотря на их уход, он знал, что он не один в комнате. Он чувствовал присутствие Энн. Она не издавала ни звука. Просто сидела не двигаясь и наблюдала, но ее напряжение передавалось ему.

Мебель, даже гардероб, все было на месте. Продавщица показала Джейсу, как его разобрать, поэтому он мог внести его наверх по частям и затем быстро собрать.

Джейс купил маленький стереопроигрыватель и диски, поставил Моцарта и начал распаковывать покупки. Он медленно разворачивал драгоценные вещи, которые Мик выбрал с помощью пожилой дамы. «Надеюсь, что поступил правильно, дав ей сто фунтов», — сказал Мик, желая сделать приятное своему боссу и страшно довольный, как человек, способный дать такие большие чаевые.

Джейс начал с кровати. Накрахмаленные простыни, отбеленные не один раз, сверкали белизной. Затем пошло в ход шерстяное одеяло, за ним связанное крючком изумительной красоты покрывало с маленькими кисточками на узорчатых острых кончиках. Далее большие подушки в льняных наволочках, плюс очаровательные круглые подушечки, белые и голубые, с вышитыми на них букетиками полевых цветов, повторявшими рисунок обоев. Джейс чувствовал, что женщина, которая выбрала эти вещи для Мика, сама наслаждалась ими.

Он распаковал дюжину хрупких стеклянных флаконов и поставил их на туалетный столик, который приобрел вместе с другой мебелью. Керамические собачки встали по обеим сторонам камина, а две балерины заняли место на каминной полке.

Он открыл очередную коробку. Вчера Глэдис долго не ложилась спать, разбирая фотографии, которые ей удалось найти в доме мужа Кэтрин.

Она купила почтовые открытки, книги и брошюры, собрала все изображения Кэтрин и ее детей, которые смогла найти. Одну за другой Глэдис вставляла фотографии в двадцать три старинные рамочки, которые приобрел Мик, и, определив, кто запечатлен на них, ставила подпись на обороте.

И сейчас с чрезвычайной осторожностью, но еле сдерживая нетерпение, Джейс разворачивал каждый портрет и двадцать три раза показывал, где думает его повесить. И каждый раз громко говорил, кто это. Он знал, что не один в комнате и что его слова не останутся без внимания...

— Кэтрин со своей предпоследней дочерью Изабеллой. Она родилась после вашего ухода, поэтому вы никогда не видели ее. Она выросла и стала такая же красивая, как ее мать.

Он открыл другой пакет.

— А вот здесь самая младшая дочь Кэтрин, Энн. Она действительно не уступает в красоте своей матери... — Когда запах цветов и древесного дыма окутал его, он улыбнулся, но не стал поворачиваться.

Он закончил с коробкой. На дне было фото последних потомков Кэтрин, лорда и леди Кингсклер. Глаза лорда Кингсклера чем-то неуловимо напоминали глаза Кэтрин. Имя его матери — Энн.

Аромат стал сильнее, и даже когда он услышал шуршание юбок Энн, он не обернулся.

Когда коробка опустела, он старался не делать резких движений. Убрал мусор, отнес его в главную спальню и закрыл дверь.

Оставался еще один пакет, который надо было открыть. Завернутый в газету и перевязанный шнурком, он стоял около камина. Прошлым вечером Глэдис, рассказав о своих похождениях, торжественно показала им, что в конце концов ей удалось найти. Это была репродукция портрета Кэтрин, принтер на картоне размером два на три фута. Одна из продавщиц магазина подарков, возможно, даже его владелица, рассказала, что они и раньше продавали эти репродукции, но они слишком большие, чтобы взять с собой в самолет.

— Вот она и дождалась вас, — улыбаясь, сказала дама.

Смеясь, Глэдис подробно изложила, как она рассказала продавщице о своем американском боссе, влюбленном в призрак женщины, которая была кузиной леди Кэтрин. И добавила, что этот портрет будет подарком призраку леди Энн Стюарт от ее босса.

Женщина, которая работала в этом магазине в течение тридцати лет, сказала, что история, рассказанная Глэдис, весьма любопытна, хотя что касается привидений, то это полнейший вздор, но что есть несколько людей, которые знают, что у леди Кэтрин действительно была кузина по имени Энн Стюарт. Она смотрела на Глэдис, прищурив глаза.

— Как умерла леди Энн?

— Покончила с собой, бедняжка, — сказала Глэдис.

— Где жила Энн? — спросила женщина.

— В Прайори-Хаусе в Mapгейте, — ответила Глэдис и добавила, что ее влюбленный босс купил этот дом.

Женщина подняла брови и коротко попросила:

— Подождите здесь.

Четверть часа спустя она вернулась с большой репродукцией портрета и назвала Глэдис символично низкую цену — два фунта! В знак благодарности Глэдис купила очень дорогую, очень большую золоченую раму и, с трудом втащив ее в поезд, добралась до Лондона. И дальше Глэдис сообщила им совершенно поразительную вещь. Чтобы скоротать время в поезде, она просматривала купленные книги и обнаружила, что дама, которая продала ей портрет, оказывается, мать лорда Кингсклера, леди Энн.

Они все были под впечатлением от ее рассказа, даже Джейс, хотя он был смущен замечанием Глэдис по поводу его любви к призраку. Он отметил для себя, что впредь надо быть более осторожным в разговорах. У Глэдис острый глаз.

Закончив свой рассказ, Глэдис показала им портрет и подудела в воображаемые фанфары, как в цирке.

После того как Джейс увидел портрет, он позвонил в ресепшен и попросил принести шампанское.

Сейчас, медленно, как только мог, он разрезал веревки и развернул газету. Кэтрин смотрела на него, слегка улыбаясь, женщина во всей своей красе. Она сидела в кресле так, что была видна ее тонкая талия. Портрет был датирован 1879 годом, то есть прошел год после смерти Энн. И Джейс подумал, что видит горечь и печаль в глазах Кэтрин. Гвоздь торчал в стене над камином, поэтому он поднял портрет и повесил туда.

Джейс отступил на пару шагов назад, потом еще и не остановился, пока не отошел к противоположной стене, постель была справа и гардероб слева. Он чувствовал, что Энн стоит слева от камина и смотрит на портрет.

Джейс стоял спокойно, стараясь не дышать, и смотрел на нее. Она не была так же прозрачна, как в саду. Он все еще мог смотреть сквозь нее, но сейчас она была более материальна. Она смотрела на портрет, отвернувшись от него, и он мог любоваться ее фигурой, такой высокой и стройной, густыми блестящими волосами, к которым хотелось прикоснуться.

Когда она повернулась к нему, он улыбался, довольный тем, что сделал. Все их труды, все затраты оправдались с лихвой, комната похожа на ту, какой была когда-то. И главное, она пришла, и теперь он сможет узнать о Стейси.

Он был доволен собой сверх меры и столь же удивлен, когда она повернулась к нему и он понял, что она сердится. Она всегда выглядела так, как будто только что плакала. Но то, что сейчас он увидел на ее лице, был самый настоящий гнев.

Когда она сделала шаг к нему, Джейс попытался отступить, но он и так стоял вплотную к стене и ему некуда было идти.

— Вы думаете, мне нужно напоминать о том, что у меня отнято? — сказала она громко и ясно, подойдя вплотную к нему. — Вы думаете, что мое существование недостаточно плохо и вы должны сделать его еще хуже? — Она повысила голос.

Он был прижат к стене, привидение кричало на него, и ужас всех тех историй, которые он когда-либо слышал, промелькнул в голове. Еще секунда, и призрачное тело приблизится к нему... И будет ли он жив через две секунды? Вопрос.

— Оставьте меня в покое, — сказала она, когда ее лицо оказалось нос к носу с его лицом. Скорее всего она висела в воздухе, потому что он был значительно выше ее.

Когда Джейс открыл рот, чтобы сказать хоть что-то в свою защиту, она прошла сквозь него и исчезла в стене... забрав с собой его дыхание.

Он стоял, хватая ртом воздух, но тот не попадал в легкие. Беспомощно глотая, он чувствовал, что слабеет. Она убила его? Он упал на постель, и в следующую секунду способность дышать вернулась к нему. Он лежал, задыхаясь, сознание помутилось, комната плыла перед глазами. Когда комната перестала кружиться, он посмотрел на портрет Кэтрин.

— Все прошло хорошо, не так ли?

После нескольких мгновений он снова рухнул на постель. И что же он должен делать теперь? Он изо всей силы ударит кулаком кирпичную стену. Без преувеличения — престранный жест. Он посмотрел на часы.

— Интересно, открыт ли паб? Мне нужно выпить.

Глава 6

Сидя за стойкой в пабе «Бегущий олень», Джейс потягивал пиво. Рядом с ним сидел юный полицейский Клайв Сефтон. Джордж и Эмма стояли за стойкой, выполняя заказы других посетителей. Джейс только что рассказывал им, как ему не нравится история Барбары Казуэлл, Леди Грейс.

— Как можно романтизировать фигуру подобной женщины?

— Но вы же знаете правду, да? — спросила Эмма. — Вся история выдумана.

— Но мне казалось, она основана на достоверных фактах, — возразил Джейс.

Эмма понизила голос:

— Не надо разочаровывать туристов. Леди Грейс упоминается в каждом путеводителе по Англии.

— Все началось с книги о привидениях, — сказал Джордж, наполняя высокий стакан крепким портером.

Эмма наклонилась к Джейсу:

— В тридцатые годы кто-то написал книгу о привидениях в старинных домах Англии и рассказал, будто бы в Прайори-Хаусе обитает призрак леди-аристократки, которая выходила по ночам, чтобы грабить людей. Все началось с этого. В тысяча девятьсот сорок шестом году какой-то писатель продолжил эту историю и выдал ее за правду. Вы посмотрели фильм?

— У меня не было времени.

— Мы слышали, что вы были в Лондоне, — сказала Эмма, оглядываясь на мужа через плечо. — И как вам понравился Лондон? — громко спросила она, и Джордж покачал головой.

— Как всегда, — сказал Джейс и замолчал, ожидая, когда Эмма спросит его, почему он переделал одну комнату в Прайори-Хаусе, сделав ее похожей на декорацию для пьесы из Викторианской эпохи. Когда она ничего не спросила, Джейс подумал, что, возможно, ему удастся сохранить это в секрете. — Я не хочу писать то, что уже кто-то написал. Вы уверены, что в городке больше не происходило никаких таинственных историй?

Клайв уставился на свою кружку.

— Одна вроде есть...

Эмма и Джордж застонали,

— Не начинай, — взмолилась Эмма. — Скажите ему, чтобы он не начинал. Это любимая тема Клайва, и он готов спорить об этом, пока мы не закроем ему рот. Это было самоубийство, и ничто иное.

Джейс незаметно вздохнул и постарался взять себя в руки.

— Суицид?

— Да! — воскликнула Эмма, многозначительно глядя на Клайва. — Суицид.

— Но вы так не думаете, правда? — сказал Джейс, беря свою кружку обеими руками, чтобы скрыть бившую его дрожь.

— Я думаю... — начал Клайв.

Эмма принялась мыть стаканы.

— Три года назад молодая женщина...

— Очень красивая, — перебил Джордж.

— Да, — кивнула Эмма. — Красивая молодая женщина совершила самоубийство в комнате наверху. Она была выпивши, плакала и, зайдя в паб, попросила сдать ей комнату.

— Просто сдать комнату, — подтвердил Клайв.

— Я не знаю, так ли точно она сказала, — продолжала Эмма. — Я знаю, что я так говорила после того, как мы нашли ее тело, но позже я не была уверена... Здесь было шумно, и я могла не расслышать.

— И вы нашли ее на следующий день, — сказал Джейс, его голос звучал спокойно, так как он старался изо всех сил держать себя в руках.

— Да, бедняжка. Она выпила горсть таблеток снотворного, почти весь пузырек. Я позвала Джорджа, он разглядел ее через щель в двери, так как дверь была закрыта на цепочку изнутри. Потом вызвали Клайва, в то время он только-только начал работать в полиции и не имел опыта в подобных делах.

— Не то что сейчас, — засмеялся Джордж, но Клайв не улыбнулся.

— И вы думаете, что это убийство? — сказал Джейс, поворачиваясь к Клайву, но молодой полицейский ничего не ответил.

— Что ж, продолжай, расскажи ему, — сказала Эмма, но Клайв молчал.

Джордж взял пустой стакан Джейса и налил ему пива.

— Ее сестра и мать приехали из Штатов и...

— Ее мать? — удивленно воскликнул Джейс, но тут же спохватился. — Это, должно быть, было очень тяжело для нее. — Он сделал большой глоток.

— Да, — кивнула Эмма. — Две женщины все время держались вместе, поддерживая друг друга. Они не переставая твердили, что были уверены — рано или поздно, но это должно было случиться.

— Как оказалось, она страдала психическим расстройством, — объяснил Джордж. — Ее мать показала нам пачку справок от психиатра. Она и раньше пыталась убить себя.

— Ее мать приехала с этими бумагами? — спросил Джейс. — И вам не показалось странным, что мать, которая была так расстроена новостью о смерти дочери, подумала о том, чтобы предъявить бумаги, дабы доказать, что девушка была не в себе?

Клайв посмотрел на Джейса, широко открыв глаза.

— Именно так я и думал. Казалось, обе женщины хотят доказать нам, что она действительно имела проблемы с психикой. Если бы обе женщины не имели алиби, то есть если бы не находились в Штатах, когда это случилось...

— То что? — спросил Джейс.

— Я бы подумал, что они сделали это.

Эмма всплеснула руками, а Джордж хмыкнул.

— Скажи ему, почему ты думаешь, что это не было самоубийство, — сказала Эмма. — Продолжай, скажи ему.

— Она споткнулась на лестнице, — сказал Клайв.

— Что? — не понял Джейс.

— Она споткнулась на лестнице, — громко сказала Эмма, затем добавила потише: — Клайв, я говорила тебе тысячу раз, она была пьяна. Я почувствовала, что от нее пахнет спиртным. Она была пьяна, и ничего удивительного, что споткнулась, поднимаясь по лестнице. Вот и все.

Джейс посмотрел на Клайва:

— Какое отношение это может иметь к убийству?

Клайв поднял голову, повернулся на высоком стульчике и оказался лицом к лицу с Джейсом. Когда он заговорил, его речь бурлила энергией.

— Видите ли...

— Он уже закончил дежурство, но прибежал, — сказал Джордж.

Джейс старался сдержать раздражение, изобразив равнодушие на лице и в голосе.

— Давайте перейдем к столу, — предложил он и они, взяв свое пиво, уселись в отсеке в дальнем углу паба. — Я думаю, это именно то дело, которое я ищу, — пояснил Джейс. — Поэтому хочу знать детали. Вы не могли бы начать сначала?

— Я надоем вам.

— Клянусь, что нет.

— Хорошо, — сказал Клайв. — Но предупреждаю вас, что все, что я скажу, опирается только на мои ощущения, и ни на что больше. Как признано, молодая американка по имени Стейси Эванс поссорилась с бой-френдом, зашла в паб и спросила, нет ли свободной комнаты. Затем поднялась наверх и выпила пузырек снотворного. Ее семье позвонили, и ее мать и сестра прилетели и представили бумаги, доказывающие, что девушка с детских лет имела проблемы с психикой. Ее мать умерла, когда она была еще девочкой, и, видимо, это повлияло на ее психику.

— Ее мать умерла? А кто же приезжал сюда?

— Мачеха, но она утверждала, что заменила Стейси родную мать и любила ее. — Клайв уставился на свою кружку.

— Но вы не поверили ей?

— Нет. Не поверил. Я говорил старшему инспектору, что не верю, но он отмахнулся, сказал, что я начитался детективов и сказок о злых мачехах. Никаких признаков насильственной смерти не было обнаружено, в комнате была только одна дверь, и она запиралась изнутри. У погибшей был полный кошелек денег, а в ушах бриллиантовые сережки. Ничто не было украдено, никаких признаков сексуальной близости...

Джейс поднял кружку, прикрывая лицо. Он боялся, что все, что он чувствует, написано на его лице. Хотя, разумеется, это не имело никакого значения, но он был рад, что Стейси не обманывала его.

— Дело открыли и закрыли, — заключил Клайв. — Психопатка убила себя. Все. Точка.

Он произнес это так резко, что Джейс невольно заморгал.

— Но она споткнулась на лестнице?

— Да, — сказал Клайв. — Видите ли, этот паб в былые времена имел дурную славу. Когда я был ребенком... — Он улыбнулся. — Нет, лучше не буду рассказывать вам о том, каким я был тогда. Вы, наверное, слышали от викария, что он помогает таким детям, как я?

— Конечно, слышал, — сказал Джейс. — Вы одна из его побед?

— Я был тем, про кого говорят — трудный случай. Я рос с... — Клайв махнул рукой. — Моя жизнь не интересна. За исключением того, что, как я сказал, я провел здесь немало часов, попадая в разные переделки. Вы, наверное, думаете, что в таком тихом городке, как Маргейт, подобные вещи исключены? Увы, это не так. И этот паб... картежники в задней комнате, девочки наверху, наркотики продавали в сортире. Если вам нужно, можете получить их без проблем.

Джейс начал понимать.

— Лестницу заменили?

— Да. Когда старый владелец умер, Кэре купили этот паб и перестроили его. Вызвали экскаватор, и его ковш разрушил заднюю стену. И выкинули весь старый хлам. — Клайв криво улыбнулся. — Многое сожгли, я стоял рядом с другими пацанами и вдыхал дым.

Джейс заставил себя улыбнуться этой истории, но хотел вернуть Клайва к рассказу о Стейси.

— То есть все изменилось?

— Все. Благодаря моей беспутной юности, забавной, но беспутной, я знал это место очень хорошо. Но после того как Эмма и Джордж переделали его, я не узнал паб. Когда я стал полицейским, я поднимался по этой лестнице несколько раз и всегда спотыкался на одном и том же месте. Лестница была там, где и должна была быть, но сейчас там есть один лишний поворот. Эмма построила его для того, чтобы поставить там вон тот причудливый кувшин. Видите его?

Джейс поднял голову и с любопытством посмотрел на большую медную вазу на лестничной площадке, затем снова перевел взгляд на Клайва.

— То есть вы хотите сказать, что эта молодая женщина... как ее имя?

— Стейси Эванс.

— Вы думаете, что Стейси Эванс бывала в этом пабе прежде, до его переделки, знала его достаточно хорошо, поэтому и споткнулась на новой лестнице?

— Именно так я и думаю.

— Но если это и так, то почему ее смерть больше похожа на убийство чем на суицид? Может быть, она встречалась здесь, в Маргейте, со своим старым бой-френдом, поссорилась с ним и решила покончить с собой?

— Именно так говорили все.

— Но почему же вы не верите в это?

— Вы будете смеяться...

— Нет. Ни в коем случае.

— Она не выглядела несчастной. Разве это не важно? Я учился в школе, по крайней мере она так называлась. А на самом деле тюрьма для детей, и там случались попытки суицида. Я сам как-то пытался... Люди, которые совершают такое, не похожи на других. У них под глазами...

— Мисс Эванс не выглядела так?

— Нет. Я бы даже сказал, что на ее лице было написано счастье. Она лежала на постели и чуть-чуть улыбалась. Господи! Она была такая красивая. Я ни за что бы не поверил, что эта женщина хоть в чем-то была несчастлива. Ее отец был богат. Она была... как вы, янки, говорите... «убийственно красивая»?

— Да, Стейси Эванс была убийственно красивая. — Джейс произнес это так проникновенно, что Клайв невольно внимательно посмотрел на него.

— Да. Именно так.

— И она умерла с улыбкой на устах. Может быть, она улыбалась, потому что наконец покончила со всеми проблемами? Вы говорили, что она была помолвлена и собиралась выйти замуж?

— Нет, — тихо сказал Клайв, не отводя глаз от Джейса, — я не говорил, и никто не говорил.

— Тогда, наверное, мне показалось. Может, она была замужем?

Клайв упорно смотрел на Джейса.

— Вы ведь тот самый мужчина, так? У Стейси в бумажнике была ваша фотография. Я не раз смотрел на нее и думал, почему вы не приезжаете?

Джейсу потребовалось время, чтобы принять решение. Имела ли смысл дальнейшая ложь? Нет.

— Мне сообщили о ее смерти только тогда, когда ее тело доставили в Штаты... — сказал Джейс. — Вы не станете...

— ...рассказывать о вас? Нет. Я храню столько секретов о жителях этого города, что вы не поверите. Видите маленького старого господина вон там? Когда ему было девятнадцать, он убил в драке трех человек... И провел большую часть жизни за решеткой, сейчас он выращивает пионы. А вон та женщина? Ну да ладно, у вас уже есть картина. Значит, вы купили это огромное поместье Прайори-Хаус, чтобы узнать, что случилось со Стейси? Я знаю, мне следует называть ее мисс Эванс, но я провел столько часов, занимаясь ее делом, что мне кажется, будто я знаю ее. Какая она была?

Джейс сделал большой глоток пива.

— Она была веселая и умная и любила маршмэл-лоу4. Она обожала это лакомство в любом виде, просто так, в шоколаде, то есть изыскивала любой способ, лишь бы попробовать его. У нее была потрясающая зрительная память. Она была очень добра, и я был от нее без ума. Когда она умерла, я хотел уйти следом за ней. Она не была сумасшедшая, и я считаю, что ее убили.

Клайв смотрел на Джейса и думал о его словах. Он понизил голос:

— Кто еще знает, кто вы и зачем приехали сюда?

— Только вы. И я не возражаю против этого.

— Я не хотел бы потерять и вас — если кто-то убил Стейси, то может прийти и за вами.

— У вас есть хоть какие-то подозрения, кто бы мог сделать это?

— Пока никаких, никакой зацепки. — Клайв говорил так тихо, что Джейс едва слышал его. — Я целый год показывал всем ее фото, задал кучу вопросов, но никто не признался, что видел ее. Я должен был действовать тайно, потому что если бы старший инспектор узнал, то тут же уволил бы меня... Он и так едва терпит меня, и все из-за моего прошлого в Маргейте по...

— Почему вы не поехали еще куда-нибудь? Ваша семья здесь?

— У меня никого нет. Сирота с юности, все умерли. Я много чего натворил здесь, когда был парнишкой, и хотел расплатиться за это, поэтому приехал работать сюда, — сказал Клайв.

— Вы хотели доказать людям, которые говорили, что вы гроша ломаного не стоите, что смогли добиться чего-то?

— Именно так, — сказал Клайв, улыбаясь. — Именно.

— Но вы не смогли бы никому ничего доказать о Стейси, так как нарушили бы приказ, точно?

— Да. А что вам удалось узнать?

— Пока ничего, — ответил Джейс, затем решил воспользоваться шансом. Он действительно хотел поговорить с кем-то о том, что собирался сделать. — Я старался заполучить Энн Стюарт, чтобы она поговорила со мной. Но она сказала, что ненавидит меня, и я в растерянности...

— Энн Стюарт? Не думаю, что знаю ее. Она американка?

— Энн Стюарт — привидение в Прайори-Хаусе.

Если выражение лица Клайва и изменилось, то лишь чуть-чуть. У него было достаточно опыта, чтобы не выказывать удивления ни по какому поводу.

— Скачет по лестнице на своей лошади? — усмехнулся он.

— Простите, я сказал что-то не то, — произнес Джейс, но знал, что уже поздно. — Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что мне не известно ничего, кроме того, что было в газетах. Я общался с миссис Браун и ее двумя подругами и...

— И как выглядит ваше привидение? — продолжая недоверчиво улыбаться, поинтересовался Клайв. — Рваная одежда? Пустые глазницы, что-то такое?

Джейс жестом показал Джорджу, что просит счет, потому что ему вдруг нестерпимо захотелось уйти.

— Я верю, констебль Сефтон, что вы сохраните в тайне наш разговор.

— Не сомневайтесь, — заверил Клайв, продолжая улыбаться. — Я сохраню в тайне все, что вы сказали. Если вы понимаете, что я имею в виду.

— Да. Я понимаю, о чем вы, — сказал Джейс и вышел из паба.

Глава 7

На следующее утро Джейс проснулся прежде, чем дневной свет проник в комнату. Он лежал, перебирая в голове то, что ему удалось узнать накануне. Он был уверен, что Клайв, как и он, не верит в самоубийство Стейси, но Джейс ни на йоту не приблизился к разгадке. Если ее убили, то кто это сделал и почему? Он пожалел, что рассказал Клайву об Энн, это ведь его секрет, зачем же было делиться им?

Он встал, оделся и постарался составить план на ближайшее будущее.

Миссис Браун уже хозяйничала на кухне и явно была не в духе,

— Никогда не видела такого беспорядка, — ворчала она. — Куда бы я ни сунулась, повсюду грязная посуда, и от моих запасов ничего не осталось. Вы, видно, устраивали вечеринку человек на двадцать?

Было ясно, что она пытается вытянуть из него информацию.

— Ну разумеется, оргию, — с серьезным видом заявил Джейс. — Голые американцы бегали по всему дому.

— Фу! — воскликнула она, ставя на стол тарелку с беконом, яйцами, помидорами, а также хлеб и грибы. — Зачем же бегать голым, можно обклеить себя обоями! Что вы сделали с прелестной комнатой наверху?

Еще один вопрос.

— Вы считаете, что комната прежнего владельца — место для склада старья? И называете это прелестной комнатой?

— Что и говорить, — вздохнула экономка, — ужасные люди, полное отсутствие вкуса. Я была рада, когда она напугала их и прогнала отсюда.

— Кто «она»?

— Привидение, конечно, — отрезала миссис Браун. — Вы же видели ее в саду?

— Ах она... Та большая женщина? С ярко-рыжими волосами? Я не хотел рассказывать вам, миссис Браун, но она скакала на огромной черной лошади и ехала прямо на вас. У нее есть причины сердиться на вас за что-то?

— Нет, разумеется, нет, — пожала плечами миссис Браун, но Джейс заметил, что ее лицо сначала побледнело, а когда она поняла, что он просто дразнит ее, то залилось краской. — Вот что, уходите отсюда. Мне нужно работать.

Улыбаясь, Джейс поднялся наверх, взял свой ноутбук и, выйдя в сад, уселся в тени увитой розами арки и начал записывать все, что знал о Стейси.

Написав две страницы, он увидел, что некоторые вещи непонятны ему. Сестра Стейси и мачеха показали инспектору английской полиции пачку бумаг от психиатра, подтверждавших, что у Стейси были серьезные проблемы с психикой. Единственная проблема, о которой он знал, была ее невозможность спать больше чем три часа. Но как только Стейси переехала к нему и он оградил ее от общения с семьей, эта проблема ушла. Прежде чем появился Джейс, сестра Стейси могла позвонить ей в три часа утра. Видите ли, она замучилась с детьми и просила помощи у Стейси. «Настоящие сестры помогают друг другу», — говорила Регина. Конечно, Стейси не пришло бы в голову звонить кому-то в три часа утра. Тогда Джейс начал отключать телефон на ночь. Его родные знали номер его мобильного, а родные Стейси нет.

До смерти Стейси он готов был поклясться, что между ними не существовало никаких секретов, а оказывается, годы ушли на лечение. Учитывая, что ее мать умерла, когда Стейси была еще совсем юной, а отец не находил для нее времени, возможно, и требовалось какое-то лечение, и все же как она заработала для определения своего состояния такой термин как «психическое расстройство»?

На какой-то момент он прикрыл глаза. Он был потрясен ложью со стороны семьи Регины. Он и Стейси любили друг друга и говорили друг другу все.

Нет, оказывается, не все. Она не рассказала ему, что знакома с Маргейтом и бывала тут раньше.

И снова ему пришла в голову мысль, что привидение Энн Стюарт наверняка знало бы, если бы Стейси появлялась здесь. Она видит все, но почему-то не заговаривает с ним. И он не ощущал ее присутствия.

После ленча (куриные грудки по рецепту Джейми Оливера) Джейс прошел в ситцевую комнату и простукал каждую панель. История леди-убийцы была ложью, но, возможно, опиралась на какой-то исторический факт. Может быть, потайная лестница существовала на самом деле? И возможно, если он найдет ее, он узнает что-то об Энн, что приведет его к...

Стук в дверь прервал его мысли. Нахмурившись, он открыл дверь и увидел на пороге Дейзи, ее лицо раскраснелось, словно она бегом поднималась по лестнице. Она оглянулась, не идет ли за ней миссис Браун. Неужели девушка снова решила пококетничать с ним? Нет, это уж совсем ни к чему, подумал Джейс и открыл рот, чтобы прочесть лекцию о разнице в их возрасте и о...

Но оказывается, Дейзи пришла по другой причине. Она протянула ему газету, свернутую в трубочку:

— Я думаю, вам нужно увидеть это, сэр.

— Что это?

Она снова обернулась через плечо, затем подошла к нему поближе. Джейс по-прежнему стоял в дверях. Он не хотел, чтобы девушка вошла в комнату.

— Это местная газета, — прошептала она, протягивая ему газету. — Извините, что испачкала, — сказала Дейзи. — Но я вытащила ее из помойного ведра миссис Би. Спрячьте газету, чтобы она не видела, и не говорите ей, что я дала ее вам, хорошо?

Джейс еще сильнее нахмурился. Эти страхи перед экономкой следует прекратить!

— Не волнуйтесь, я не скажу ей, — заверил он нормальным голосом, не шепотом. — Но не потому, что я боюсь ее, а потому, что вы попросили меня. — Он замолчал, потому что Дейзи услышала подозрительные звуки внизу и опрометью бросилась в холл.

Джейс вздохнул над нелепостью ситуации, взял газету и, войдя в комнату, закрыл дверь. Взглянув на заголовок на первой странице, он озадаченно приподнял брови. Прямо в центре страницы было помещено его фото многолетней давности, точнее, времен обучения в колледже. Когда была сделана эта фотография, он был явно пьян, как и его собратья по учению, все они распевали какую-то песню. Его волосы стояли дыбом, рубашка была небрежно расстегнута, и он обнимал за плечи двух приятелей, державших в руках по две бутылки пива. Он выглядел как самый последний алкоголик. Фото давно не попадалось Джейсу на глаза, но сейчас оно было перед ним и занимало половину страницы.

«И мы хотим иметь это в Маргейте?» — значилась подпись под фотографией.

Джейс попятился, пока его ноги не коснулись стула. Он сел и начал читать.

«Каждый житель Маргейта знает последнюю новость — Прайори-Хаус опять обрел хозяина. Но на этот раз старинный особняк приобретен не семьей, как бывало прежде; его купил американец, который за несколько дней успел показать всему городу свое истинное лицо. Каждый вечер он проводит в пабе и, говорят, даже отведал пойло мистера Хэтча. Но самое интересное — его таинственное путешествие в Лондон. Когда его спрашивали о цели поездки, он отказывался дать вразумительный ответ. Но мы, коренные жители Маргейта, не хотим ждать, когда он даст его. Видимо, он ездил в Лондон, чтобы приобрести мебель и аксессуары, дабы переделать ситцевую комнату Прайори-Хауса в плохую копию фильма из Викторианской эпохи. Это прелюдия к тому, чтобы открыть двери дома для публики и сделать из него туристический объект, а именно «Центр привидений».

И поэтому мы, жители Маргейта, хотели бы знать, что собирается делать мистер Монтгомери в нашем городе?

Репортер данной газеты, проведя дотошное исследование, выяснил, что богатство семейства Монтгомери собиралось веками, то есть, как говорят в Америке, это «старые деньги». Семья Монтгомери владеет недвижимостью в разных уголках мира. Мистер Джейс Монтгомери купил поместье, за которым закрепилась слава одного из самых облюбованных привидениями поместий Англии. И он намеревался рассказывать всем, кто готов слушать, что видел привидение Леди Грейс в саду посреди дня.

Он собирается эксплуатировать образ леди-убийцы в Прайори-Хаусе? Неужели наша общественность допустит восхваление печально знаменитой Леди Грейс, на счету которой столько невинных жертв? И постепенно наш тихий красивый Маргейт превратится в город ужасов? С пластиковыми вампирами в старинных окнах знаменитого дома? А мистер Монтгомери размажет искусственную кровь, какую используют в кино, по стенам? Неужели это то, что мы хотим для своего города?

Чтобы этот предприимчивый американец превратил знаменитый своей историей Прайори-Хаус в туристический аттракцион? Чтобы этот богатый бизнесмен положил конец нашему благоденствию и покою? Мы хотим, чтобы туристы парковались на наших зеленых лужайках? Мы готовы открыть двери шарлатанам, предсказателям и прочим сомнительным дельцам, которые хлынут в нашу тихую обитель?

Что вы думаете на этот счет?»

Несколько минут Джейс не мог оторвать взгляда от текста статьи. От абсурда того, что он прочитал о себе, у него закружилась голова. Кто-то услышал какие-то обрывочные сведения и превратил их в глупейшую историю. Нет, это посильнее, чем просто сплетня. Это шантаж.

С газетой в руке он спустился вниз и прошел в гараж. Он не удивился, когда увидел, что Мик стоит наготове с ключами в руке.

— Слева от библиотеки, — бросил Мик, когда Джейс взял у него ключи. — Третий дом справа.

Джейс был так зол, что проехал через территорию поместья, и только тогда понял, что Мик сказал ему, где находится редакция этой газеты. Когда он доехал до центра городка и остановился на повороте, какой-то мужчина постучал в окно машины. Джейс спустил окно.

— Я провожу прекрасные туры для туристов, — сказал незнакомец. — Я работал в Прайори-Хаусе, пока старина Хэтч не уволил меня. Я рассказывал людям о Леди Грейс, о том, как она скачет на своей лошади по ночам... Если хотите, могу напугать так, что...

— Спасибо, не надо, — сказал Джейс. — Я не собираюсь превращать мой дом в туристический объект.

— Ах вот как! — возмутился мужчина. — Вам это не нужно, да? — Лицо мужчины побагровело от гнева. — Вы такой богатый, зачем же вам заботиться о других людях, которые хотят заработать на кусок хлеба?

Джейс закрыл окно, и когда очередной прохожий постучал в стекло с другой стороны, он не ответил. У библиотеки он повернул налево и остановился перед большим старым домом, на котором была маленькая табличка «Маргейт пост».

Спускаясь по ступеням вымощенной плиткой лестницы, Джейс проигнорировал, когда двое других мужчин поспешили к нему. Он не стал стучать, просто открыл дверь. Внутри была комната, меблированная как гостиная, с телевизором у стены. У длинного окна стоял стол, на нем компьютер.

— Вы, наверное, мистер Монтгомери, — сказал маленький толстяк, входя в комнату. — Най предупреждала, что вы наверняка появитесь. Она попросила, чтобы я направил вас к ней.

Джейс смутился, слушая мужчину. Он держал в руке газету, его лицо выражало гнев.

— Это вы написали обо мне?

— Господи, нет, — сказал толстяк, подходя к компьютеру. — Я пишу больше о политиках и правительстве и о том, как им следует вести себя. Меня не привлекают местные скандалы. — Он поднял пачку писем и начал перебирать их. — Нет, тот, кто вам нужен, это Най.

— Най? — переспросил Джейс.

— Н.А. Смайт, — сказал мужчина. — С таким именем, как Найтингейл, не избежать сокращений.

— Стюарт, — сказал Джейс, прерывисто вздыхая.

Мужчина вел себя так, словно его совсем не интересует Джейс, но тут вскинул голову в удивлении.

— Энн Найтингейл Стюарт? — спросил он с интонацией, типичной для англичан. — Вы роетесь в архивах? Вы действительно хотите превратить Прайори-Хаус в туристический объект? Мы могли бы восполнить годовой доход нашего городка.

— Нет, не хочу, — начал Джейс, но затем закрыл рот. Этот человек репортер. — Что я хочу сделать со своим домом, это мое личное дело. Где мне найти женщину, которая написала этот пасквиль?

Брови мужчины поднялись вверх.

— Пасквиль? О, дорогой мой, я надеюсь, вы не обвиняете нас? Если бы даже вы вздумали подать на нас в суд, то можете понять, что не получили бы много. — Он обвел жестом комнату. — Это всего лишь местная газета и стоит гроши. Я Ральф Баркер, редактор. Я готов услышать историю из ваших уст.

— Не сомневаюсь, — бросил Джейс. — Но только ту часть, которую вы сможете услышать из уст моего адвоката.

— О, мой Бог, вечно вы, янки, кичитесь своим законом...

Джейс, прищурившись, посмотрел на редактора.

— Я хочу знать, где эта женщина. Я хочу поговорить с ней.

— У вас нет при себе револьвера? — Увидев взгляд Джейса, он улыбнулся. — Что ж, поезжайте. Возвращайтесь назад и как проедете мимо ворот вашего дома, то слева увидите маленький дом. Но подумайте, вы вызовете еще больший скандал. А вам это нужно?

— Скандал? — процедил Джейс сквозь зубы. — Я не собираюсь устраивать скандал.

— Вот это и скажите Най. Я оставлю место для опровержения в номере, который выйдет на следующей неделе. Если у вас есть фотографии, то...

Джейс не дослушал предложение до конца, потому что хлопнул дверью и сел за руль. Он знал, что превышает скорость, когда ехал к дому в конце его поместья, но, как ему говорили, англичане не придают большого значения превышению скорости.

Когда он подъехал к маленькому двухэтажному дому на перекрестке двух дорог, ограничивающих его поместье, то нажал на тормоза с такой силой, что едва не выскочил через переднее стекло. Путь преграждала невысокая извилистая стена с воротами, и он открыл их.

Синяя дверь пряталась в глубине небольшой арки. Он постучал.

— Открыто, — послышался женский голос.

Джейс резко толкнул дверь, она со стуком ударилась о стену. Он вошел в маленькую гостиную и огляделся. Перед ним был камин, слева от него окно в глубокой нише, здесь же стоял стол, на нем светился экран ноутбука. Молодая красивая женщина с темными волосами и темными глазами сидела на стуле перед столом. Она подняла на него глаза, в которых читался ум и что-то еще. Если бы он пытался разгадать, что именно, то сказал бы, что она повидала много вещей, какие не хотела бы видеть.

Джейс поднял газету и потряс ею в воздухе.

— Каждое слово здесь — ложь, — объявил он.

Он был так зол, что едва мог говорить.

— Да? Из того, что я слышала, все, что я написала, неголословно.

На какой-то момент Джейс лишился дара речи и мог только моргать и смотреть на нее.

— Все искажено и извращено.

Она потянулась к диктофону и ручке.

— Что ж, тогда присядьте и расскажите мне правду. Я обещаю опубликовать ваш взгляд на эту историю.

— В этой истории есть только один взгляд... То, что вы написали, абсолютная ложь.

Пару секунд она смотрела на него, затем поднялась со стула.

— Как насчет чашки чаю? — И, не дожидаясь ответа, повернулась к нему спиной с уверенностью женщины, которая привыкла, чтобы мужчины делали то, что она хочет.

Сам не понимая почему, Джейс последовал за ней в коридор, затем, минуя три ступеньки, спустился вниз на кухню. У одной стены стоял старый буфет и висели открытые полки с разнокалиберной посудой, между полками были засунуты тысячи записочек. Узкий стол напротив и пара дверей в углу. Когда она подошла к столу, он сел, положив газету перед собой, с первой страницы на него смотрело его фото.

— Где вы взяли эту фотографию? — спросил он, стараясь смягчить тон.

— В Интернете. Большой Брат современного мира. Пришлось покопаться, но я нашла ее. Ваша семья так засекречена, попробуй узнай, кто вы и что вы.

Джейс не ответил.

— Люди на улице обращаются ко мне с просьбами о работе.

— Я напечатаю опровержение, и все быстро забудут, о чем я писала.

Стоя к нему спиной, она наполняла чайник. На ней были узкие черные брюки-капри и хлопковый вязаный свитер с длинным рукавом. Она была не очень высокой, но стройной как модель. Когда он снова взглянул, то увидел, что она наблюдает за его отражением в окне.

— Чего вы добиваетесь? — спросил он. — Я не могу поверить, что вы настолько глупы, что верите в то, что написали. Поэтому что вы хотите?

Она поставила чайник на плиту, затем повернулась к нему:

— А мы ведь толком не представились? Я Найтингейл Августа Смайт, именно Смайт, не Смит. Выйдя замуж за Смита, моя мать старалась добиться более благозвучного звучания фамилии, поэтому изменила написание, то есть вместо Смит стало Смайт. Мама, урожденная Джейн Беллингем, затем превратилась в Джейн Смит. Она ненавидела это простецкое сочетание, поэтому постаралась, чтобы у меня было более благозвучное имя...

— Найтингейл — второе имя Энн, — сказал Джейс, задумчиво глядя на нее.

Она взглянула на него и удивленно заморгала.

— Вы, видимо, читали... — пробормотала она и отвернулась.

Стоя спиной к нему, она распрямила плечи.

— Вам «Эрл Грей»? Хотя зачем я спрашиваю, вы, янки, ничего не понимаете в чае, правда? Скажите мне, это правда, что вы кладете в чай сахар, а потом добавляете лед? Или это один из американских мифов, чтобы посмешить нас и чтобы мы не боролись за право сохранить колонии?

Он понимал, что она старается отвлечь его от темы. Она хотела получить информацию и не дать ничего взамен.

— Энн Найтингейл Стюарт имеет какое-то отношение к вашему роду?

— Отдаленное, — ответила Най. — У меня чай в пакетиках. Или вы предпочитаете заварку? Или что-то другое?

Он не позволил ей увести его от существа дела.

— Вы уже наделали достаточно неприятностей и рискуете осложнить мне жизнь. Так чего вы добиваетесь?

— Я все же предпочитаю заваривать чай, — сказала она, не отвечая на его вопрос. — Так пьет королева. Вы знаете, что королева-мать никогда не пользуется чаем в пакетиках? Потому что она леди.

Она улыбнулась Джейсу, но ее улыбка осталась без ответа.

— Вы действительно видели Леди Грейс при свете дня? — спросила она, и ее красивые темно-синие глаза расширились и еще больше потемнели. — Весь город говорит об этом. Говорят, что вы видели ее верхом на лошади, преследующей миссис Браун, и ее волосы горели ярким пламенем. Я имею в виду рыжие волосы Леди Грейс, не миссис Браун.

Джейс поймал себя на том, что готов рассказать ей, что с ним произошло, но вовремя остановился.

— Какое вам дело, видел я ее или нет? Пока я не открою свое поместье для публики и вертолеты не будут приземляться на моей земле, какое вам дело, чем я живу?

Най заняла место за столом напротив него.

— Вы не слышали об авторе Нора Лофтс? Нет? Конечно, нет. Моя мать обожала ее, а я прятала книжку под одеялом. Самая любимая мною из ее книг — это книга, где она рассказывает о доме, о людях, которые строили его, затем о жизни дома в двадцатом столетии, когда он был перестроен в апартаменты, затем снова возвращен к своему привычному виду, то есть дому для одной семьи. Это то, что я хочу делать, и я хочу использовать Прайори-Хаус в качестве прототипа.

Она потянулась вперед, глядя на него сквозь густые ресницы. Безусловно, она была уверена в своей неотразимости и пользовалась этим, когда хотела добиться чего-то от мужчин. Но нужно обладать чем-то большим, чем просто хорошенькое личико, чтобы сбить с толку Джейса

— Разве это не называется плагиат? Разве любой, кто способен написать ложь, подобную той, что написали вы, не стал бы возражать, если бы у него украли кусочек?

Она хотела ответить, но засвистел чайник. Она поднялась из-за стола.

В молчании он наблюдал, как она обдала кипятком чайник для заварки, затем вылила воду и налила снова. Положив несколько чайных ложек чая, закрыла чайник вязаной салфеткой и поставила на стол. Она ушла в свои мысли, пока двигалась по кухне, доставала из буфета чашки, ложки, сахарницу, открыла дверцу холодильника и поставила на стол маленький молочник.

— Молоко сначала или потом? — спросила она.

— Потом, как королева-мать. — Сказал Джейс, давая понять, что и он знает кое-что о чаепитии.

Она улыбнулась его замечанию, затем налила чай и добавила молоко.

Джейс потягивал чай и наблюдал за ней, не говоря ни слова. Если она хотела выпутаться из неприятной истории, в которую попала, она должна дать ему хоть какую-то информацию.

— Я многое знаю о Прайори-Хаусе, — сказала она. — У меня есть несколько длиннющих файлов.

— Я знаю. Я читал ваше эссе в книге.

Она медленно пила чай и, казалось, старалась решить, что рассказать ему.

— Я умею добывать секреты...

— Я слушаю.

— Миссис Браун, следуя своей привычке, отсутствует по воскресеньям.

Внезапно Джейс понял, на что она намекает.

— Вы хотите сказать, что пробирались в дом, когда он был пуст? — Он замолчал, глядя на нее широко раскрытыми глазами. — Вы были в башне ночью и зажигали там свет? — снова спросил он. — Так это дело ваших рук, а не какого-то преступного привидения, как думали люди?

— Может быть, — сказала она. — Но я никогда не слышала, чтобы Леди Грейс когда-либо называли преступницей. Многие люди романтизируют ее образ.

— Значит, у них иное представление о романтике, чем у меня, — быстро сказал Джейс. — Вы знали бывших владельцев?

— Нет. Я вернулась в Маргейт всего шесть недель назад. Уезжала работать.

— И как долго вы отсутствовали? — спросил он тоном следователя.

В первый раз в ее глазах вспыхнул подлинный интерес.

— С конца 2001 года и до сегодняшних дней.

— Вы уверены в датах?

— Да, — медленно сказала она. — Моя мать умерла в ноябре 2001 года, и я не могла оставаться здесь без нее, поэтому уехала. Путешествовала... что-то в этом роде.

— В одиночестве?

— Иногда с бой-френдом, иногда одна. Зачем вам?

— Вы знаете обо мне все, поэтому мне интересно кое-что узнать о вас, — сказал он, не отвечая ей.

— Хммм... — промычала она, так отвечают англичане, когда на самом деле не хотят отвечать. Она упрямо смотрела на него, словно старалась прочитать его мысли. — Вы что-то ищете, да? — спросила она.

— Покой, — быстро ответил он.

Она так смешно хмыкнула, что Джейс с трудом сдержал улыбку.

— Я могла бы оказать вам неоценимые услуги. Например, быть вашим секретарем.

— У меня уже есть секретарь.

— Глэдис Арнольд? — спросила Най, презрительно улыбнувшись. — Глэдис по утрам ходит в школу и может работать у вас только днем, потому что вечерами убирает в другой школе. И каждую минуту тискается с Миком. Как она сможет работать, когда так занята?

— Глэдис и Мик мои добрые друзья. И я не хотел бы, чтобы о них плохо отзывались.

— Отлично, а как насчет этого: Глэдис слишком молоденькая и неопытная. Я — нет, у меня опыт есть. Я знаю английскую библиотечную систему вдоль и поперек. А вы? Я могу помочь вам в ваших научных изысканиях.

— С чего это? И не лгите мне о какой-то книге, которую вы давно написали, — сказал он, глядя в свою чашку.

Когда она не ответила, он поднял на нее глаза.

Она молча смотрела на него, их взгляды встретились через стол. Она глубоко вздохнула.

— Когда мне было девять лет, я поссорилась со своей матерью, обычное дело, и решила сбежать из дома. Я фантазировала, что они будут тосковать по мне и плакать, потому что очень любили меня. Знаете, обычная чушь... Я вылезла через кухонное окно и побежала через поля к Прайори-Хаусу. Это был один из тех моментов, когда дом был свободен, очередной владелец покинул его, испугавшись привидений. Было темно и... еще чаю?

Джейс молча протянул чашку.

— Я надоела вам? — спросила она, наливая чай.

Глаза Джейса встретились с ее глазами, но он смолчал.

— Я... почувствовала что-то в ту ночь. Я не могла найти дорогу в дом, поэтому свернулась под окном и плакала. Я уверена, что представляла то еще зрелище...

— И она пришла к вам, — прошептал Джейс.

— Да, но не рыжеволосая преступница, как вы назвали ее, а... я не хочу выглядеть безумной...

В первый раз Джейс чуть-чуть улыбнулся.

— Вы понятия не имеете, что такое безумие.

— Я достаточно хорошо знаю, что такое обвинение в безумии, поэтому никогда прежде никому не рассказывала об этом. Я не видела привидение, не слышана ничего... Я просто чувствовала, что кто-то стоит рядом со мной, словно хочет утешить меня. Разве это не безумие?

— О, все гораздо сложнее, чем вы думаете. И что же было дальше? Вы провели ночь в сырости и холоде?

Най улыбнулась:

— Нет, я решила, что, возможно, моя матушка права, что рассердилась на меня. А дело было так... Ко мне пришла моя подружка Келли, и мы набезобразничали — рассыпали муку на полу в кухне, как раз перед тем как должны были прийти мамины приятельницы по клубу. И что еще хуже, съели все сандвичи к чаю и большую часть пирожков, приготовленных утром для этой встречи. Ну так вот, когда я успокоилась, то вернулась домой.

Но и дальше все было совершенно необычно! Мама всегда заходила ко мне, перед тем как уйти спать, но в ту ночь не зашла... А отец всегда проверял, заперты ли двери и окна, но в ту ночь не проверил. Я влезла в кухонное окно и забралась в постель. Никто так и не узнал, что я уходила.

— И с тех пор Прайори-Хаус для вас нечто фантастическое?

— Конечно, — улыбнулась она. — Все эти годы я пыталась разузнать все, что только можно, о поместье, и когда мне было двенадцать, нашла потайной ход, нет, не спрашивайте меня, где он. Вы должны прежде пригласить меня к себе, а уж потом я раскрою вам этот секрет.

Джейс продолжал пить чай. По его представлению, он выпил за этот визит, наверное, чашек восемь, но если спросить миссис Браун, она бы сказала, что он не любит чай, потому что предпочитает более крепкие напитки.

— И чем вы могли бы помочь мне? — спросил он. — Вы любите лгать и болтать языком. Я никогда не смогу доверять вам. Это... — Он указал на газету, которая все еще лежала на столе. — Это нанесло серьезный удар по моей репутации. — Даже для него эти слова прозвучали неискренне.

Най встала из-за стола и подошла к раковине. Она чувствовала, что он готов сдаться.

— Вы, янки, заботитесь о чем-то, кроме свободы? Скажи слово «свобода» американцу, и он начнет плакать.

— Так же как британцы реагируют на слова «бифштекс» и «пиво», — парировал Джейс.

Повернувшись, она улыбнулась ему. И хотя он не улыбнулся в ответ, но в его глазах мелькнули озорные огоньки.

— Подумайте, — сказала она. — Если вы и я будем вместе проводить время, то весь наш городок подумает, что мы занимаемся... сами понимаете чем, и не станут выяснять, что же вы делаете на самом деле и зачем вы переделали ситцевую комнату в декорацию для фильма Викторианской эпохи. И чей портрет вы повесили над камином?

— Я думал, вы все знаете о Прайори-Хаусе, — сказал Джейс.

— Я знаю о портрете по слухам. Я не видела его. Опишите ее.

— Красивая. Талия восемнадцать дюймов.

— Кузина Энн Стюарт. Их отцы были братьями. Энн убила себя...

— Нет, не убила, — быстро возразил Джейс.

— Откуда вы знаете, что она не сделала этого? — еще быстрее спросила Най.

— Я подслушал разговор Энн и Кэтрин. Энн говорила, что собирается выйти замуж за Дэнни Лонгстрита.

На это Най не сказала ничего. Ее темно-синие глаза стали огромными, и она молча смотрела на него.

— Наконец-то я заставил вас проглотить язык.

— Вы сказали, что подслушали их разговор? Это что, путешествие во времени? Не говорите мне...

— У меня нет намерения что-то рассказывать вам, а если вы напишете об этом, то станете посмешищем всего города. — Он встал.

Она тоже встала.

— Я знаю все, что происходит в доме, и люди рассказывали мне о привидении... Я знаю, что у вас какие-то секреты с Клайвом Сефтоном.

— Какие секреты? — спросил Джейс, его лицо приняло серьезное выражение.

Одно дело делиться информацией о привидении, другое... Он не хотел, чтобы она узнала о Стейси.

— Я не знаю и уверена, это не мое дело. Меня интересует только дом. Позвольте мне помочь вам в ваших поисках и в том, что вы пытаетесь делать.

— Вы действительно хотите этого?

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Если я скажу вам правду, вы не поверите мне.

— Попытайтесь.

— В этом доме есть нечто такое, что я хочу узнать. Назовите это любопытством или, может быть, просто желанием избавиться от скуки и написать какую-то историю... Что бы это ни было, я без ума от этого дома с тех пор, когда мне было девять лет, и я чувствую, что вы тоже. Люди, которые покупали дом, слыли посмешищем в этом городке. Некоторые из них не жили в нем дольше полугода. Агенты недвижимости заключали пари, как долго задержится очередной хозяин. Но вы... — Она замолчала.

— Я другой.

— Вы, кажется, действительно не боитесь того, что видели в этом доме или слышали о нем.

— Привидения не пугают меня. Что пугает, так это городские сплетни и пересуды...

Най загадочно смотрела на него, наклонив голову набок.

— Почему бы вам... — начала она, но прервалась и улыбнулась. — Так мы договорились? Вы покажете мне ваше, а я вам мое? — Когда Джейс не улыбнулся, она спохватилась: — Извините, обещаю впредь не выходить за рамки дела, и больше никаких сомнительных шуток.

— Приходите сегодня вечером и принесите опровержение, которое напишете. Мы сможем пообедать вместе.

— Вы имеете в виду меню Джейми Оливера?

— Ах да! Миссис Браун. Я должен попросить ее... нет, она не управляет мной, но она управляет домом. Я думаю...

— Я прекрасно знаю, что вы думаете, не беспокойтесь насчет нее. Я смогу поладить с ней.

Джейс опять прошел через гостиную и, подойдя к двери, повернулся к Най:

— А как же ваш бой-френд?

— Женился полгода назад. Он предлагал себя мне, но я не могла ради него отказаться от привычного образа жизни и стать домохозяйкой.

— Он хотел, чтобы вы перестали совать нос в жизнь других людей и, когда вы отказались, бросил вас?

— Да, это проще... Как говорите вы, янки?

— Проще, чем блин. Проще, чем раздолбанная дорога. Проще, чем ложь, какую вы придумали обо мне.

— Я запомню это, — сказала она, глядя на него сквозь завесу густых ресниц.

— Так вы закончили с этой историей или есть что-то еще?

Тон его голоса был однозначен.

— История, — сказала она быстро, затем улыбнулась. — Не беспокойтесь, хотя я и нахожу вас достаточно привлекательным — если иметь в виду тип американского мачо, — но вы не в моем вкусе.

— Прекрасно. Вы тоже не в моем вкусе. — Он шагнул к двери. — Позвольте мне подумать над вашим предложением. Посмотрим, что за опровержение вы напишете, тогда и решим вопрос о нашей совместной работе.

— Вы знаете, — сказала она медленно, — идея превратить Прайори-Хаус в туристический объект может стать прекрасным прикрытием того истинного, что вы ищете.

— Я уже получил несколько просьб о работе. Отвечайте всем, что я писатель. Что же насчет интерьера... это никого не касается. Не правда ли?

— Вы владеете огромным домом, поэтому неудивительно, что все, что вы делаете, вызывает разговоры. — Она улыбнулась ему так, что он понял: существует много мужчин, которые желали бы ее. И все же он не стал улыбаться в ответ.

Повернувшись, Джейс вышел, сел в автомобиль и уехал.

Глава 8

Пять минут спустя после того, как Джейс уехал, Най позвонила своей ближайшей подруге Келли Грэм.

— Да? — сказала Келли, не спрашивая, кто звонит. Она ждала звонка Най уже целый час. — И как все прошло?

— Прекрасно.

— Правда? Продолжай. Расскажи мне все, все, все.

— Он был очень расстроен из-за того, что я написала.

— Неудивительно, я не виню его. Какая муха тебя укусила? Ты обвинила его в ужасных вещах, и теперь весь городок думает, что он собирается разбогатеть за их счет.

Най смотрела на стол и не знала, что сказать.

— Ну? И почему ты молчишь?

— Так... — сказала Най. — Смотрю на свою писанину...

— Нет, не в этом дело... Най! Что происходит?

— Ничего, честно. Просто он другой, чем я думала, вот и все. Это немного выбило меня из колеи.

— Другой? Выбило? О чем ты говоришь?

— Сидя в пабе в компании местных парней, я наслушалась таких вещей... которые не соответствуют действительности.

— Например?

— Что новый хозяин Прайори-Хауса пьяница, грубиян, богатенький мальчик, который не работал ни дня в своей жизни, и к тому же довольно глупый.

— Понимаю.

— Что понимаешь? — спросила Най.

— Он тебе понравился, да?

— Не могу сказать, что понравился, но он гораздо интереснее, чем любой мужчина, которого я встречала с тех пор, как вернулась домой.

— Местные ребята не представляют для тебя интереса? А как же Дэвид?

— Дэвид юрист. Он живет в Лондоне, и за это время я виделась с ним всего три раза.

— Так вот почему он звонил четыре раза, пока я была там вчера?

Когда Най ничего не ответила, Келли сказала:

— Поэтому помоги мне, Най, если ты не расскажешь по телефону, то мне придется разбудить детей и тащиться к тебе вместе с ними. Тебе никогда не приходилось находиться в окружении трех детей, которые не выспались как следует?

— Что ж, хорошо. Он мне понравился. Ты это хотела услышать? Но я нисколько не интересую его. На самом деле я даже думаю, что он ненавидит меня.

— После твоей статьи? Как ты могла написать такое? И что собираешься делать теперь?

— Продолжать начатое, я надеюсь.

— Что, прости?

— У него какие-то дела в Прайори-Хаусе, и я надеюсь узнать, что это такое. Послушай, я должна идти. Должна поговорить кое с кем, а потом... Я не знаю пока, что сделаю потом, но я должна все выяснить. Я позвоню тебе попозже. — Она повестила трубку, прежде чем Келли задала следующий вопрос.

Най уселась за руль желтого «мини-купера» и поехала в городок. У нее был пока еще не очень отчетливый план встретиться с Льюисом и Реем и сказать им, что она думает об их маленькой шутке. Но правда была в том, что виновата была она сама. Она так надолго покинула Маргейт, что забыла, чем он живет. Льюис и Рей еще в школе слыли отъявленными хулиганами. К примеру, им казалось забавным приклеить чью-то домашнюю работу к парте или поставить несмываемую метку на чью-то физиономию. Они никогда не делали ничего по-настоящему плохого, никогда не поджигали ни одного строения, не били кого-то всерьез, но их идиотские шутки были причиной многих слез.

Почему же она решила, что сейчас, будучи взрослыми и сами имеющими детей, они превратились в добропорядочных граждан? Два дня назад она сидела в пабе и слушала их рассказы о янки, который купил Прайори-Хаус. Она только что вернулась из очередной горячей точки на Среднем Востоке. У нее в голове все смешалось от перемены времени, и она слушала ребят — она не могла думать о них как о мужчинах, — и они рассказывали ей о своих страхах касательно будущего их маленького милого Маргейта. Постепенно ее мозг переключился с проблем Среднего Востока на проблемы английского городка.

Статья получилась скверная, но Най решила не встречаться с Льюисом.

Най приехала в Прайори-Хаус без десяти семь. Джейс не назвал точное время, но она знала, что американцы обедают раньше, чем принято в Англии. Она въехала во двор и постаралась успокоиться. Это какой-то абсурд! Два раза в жизни она оказывалась в местах, где взрывались бомбы, почему же тогда обед с американцем заставляет ее так волноваться?

Она бросила взгляд на свое платье. Оно было из темно-синего шелка, скроено по косой и сидело на ней как вторая кожа; от дизайнера, о котором Най никогда не слышала, но про которого продавец сказал «знаменитый». И каблуки были по крайней мере в четыре дюйма. Ее лодыжки дрожали на гравии, пока она шла к входной двери, но она быстро справилась с собой.

Когда Най вошла под крытую колоннаду, она заколебалась. Какую дверь нужно открыть? Ее пригласили в гости, следовательно, она должна воспользоваться центральным входом. С другой стороны, она жила в этом городке и была здесь своя, так что войти в дом через кухню было бы более привычно.

Она стиснула зубы. Что происходит? Она дважды обедала в Букингемском дворце и здесь была... «Что ж, — подумала она, — возьми это на заметку, Най. Ты боишься миссис Браун».

— Я не собираюсь бояться, — сказала она громко, затем решительно направилась к центральной двери. Но не успела она подойти, как непонятно откуда появилась сама миссис Браун.

— Хотите воспользоваться центральной дверью, милочка? — спросила она. — И разодеты, как на прием... Американец пробудил ваши фантазии? Собираетесь заарканить его?

— Я приглашена на обед, — коротко сказала Кай, ее ногти впились в ладони. — Мистер Монтгомери пригласил меня...

— Он не говорил мне, что пригласил кого-то, и не мое дело спрашивать. Если бы он сказал мне, что пригласил вас, я сказала бы ему кое-что на это. А именно — какую гадость вы написали о нем в газете. Странно, что он не воспользовался своим револьвером. Насколько я знаю, они так поступают в своей Америке... Пристрелил бы вас, и точка. Но меня не касается, ни что он собирается делать, ни с кем.

— Где он? — спросила Най, стиснув зубы и разрываясь между желанием броситься с кулаками на эту маленькую вредную тетку и желанием спрятаться в ее материнских юбках.

— Около «каменного круга», он там. Вы помните, где это, не так ли? Вы пробирались сюда не один раз, когда были девчонкой, так что должны помнить. Это место было для вас хорошей школой, не так ли? Я слышала, что потом вы расширили поле своей деятельности и стали проникать не в чужое поместье, а в разные точки мира?

Это смешно, подумала Най и передернула плечами.

— Да. Именно этим я и занимаюсь. Я проникаю всюду и замечаю все, поэтому, может быть, стоит рассказать мистеру Монтгомери, куда с такой скоростью в этом доме исчезает бренди, а? А взамен вы и ваша старая подруга наполняете пустые бутылки холодным чаем?

Миссис Браун повела носом и отвернулась.

— Прекрасно, Найтингейл, — пробурчала Най. — За один день ты приобрела двух врагов. Тебе следовало остановиться у дома Льюиса, накричать на него, тогда их было бы трое.

Каблуки Най были непригодны для того, чтобы идти по мягким английским лужайкам. После третьего шага она утонула в земле, не долго думая сняла туфли и несла их в руках. «Каменный круг», о котором упомянула миссис Браун, был упрощенным названием для старинного павильона XVIII века. Круглый пол окружали колонны, все сооружение венчала крыша с портиком. Хотя это было удивительно красивое сооружение, в последний раз, когда она была здесь, Хэтч складывал там пластиковые мешки с песком для газона.

Когда она, пройдя сквозь заросли деревьев, подошла к павильону, у нее появилась прелестная идея. Что, если Монтгомери решил устроить обед здесь? Таинственный свет свечей, стол, накрытый Дамаском, и, может быть, большое блюдо, на котором посреди льда и ломтиков лимона поблескивают устрицы? Какой деликатес от Джейми Оливера решила подать сегодня миссис Браун? Приходится признать, эта пышущая ненавистью женщина была искусной поварихой.

Улыбаясь, Най мечтала о вечере, который ждал ее впереди. А Монтгомери? Несмотря на ту кошку, которая пробежала между ними, она ощущала его привлекательность. Безусловно, он очень интересный мужчина, а она... что ж, она тоже далеко не дурнушка. Поэтому, возможно, он простит ее за статью и будет готов начать какие-то личные отношения...

У павильона она остановилась в нерешительности. Это было совсем не то, что она ждала. Да, Джейс Монтгомери был там, но в руках у него было что-то напоминающее мачете, и он очищал старинное сооружение от виноградных плетей и сорняков, которые проросли сквозь расщелины в мраморном полу. С него стекал пот, а мокрая грязная рубашка прилипла к телу.

Увидев Най, он так удивился, что не оставалось никаких сомнений: он совсем забыл о своем приглашении на обед. Но затем неторопливая улыбка появилась на его лице. Забыл или нет, а может быть, это она по-своему истолковала его приглашение? Возможно, он имел в виду сандвичи и бутылку пива, тогда как она восприняла его слова совсем по-другому. Най, чувствуя себя полной идиоткой, страшно смутилась. Она хотела сказать, что собиралась куда-то на вечеринку и поэтому так одета, но не сказала. Она спрятала свои лодочки за спину.

— Вы принесли опровержение? — спросил Джейс. — Вы можете положить его там. Извините, если я не прекращу работу. Но... — Он замолчал, кивнув на кучу мусора вокруг павильона.

— Ничего, пожалуйста, — промямлила она, желая провалиться сквозь землю. Конечно, она могла повернуться и уйти, но ей придется пройти мимо окон миссис Браун. Она не хотела, чтобы экономка видела ее, не хотела подобного унижения. Если быть справедливой, обычно, когда мужчины приглашали ее на свидание, им приходилось прикладывать усилия.

Она наблюдала, как он обрезал старые виноградные плети и отделял их от стены.

— Дед Энн построил это, — сказала она.

— Да? Он был прекрасный человек? — спросил он.

— Нет. Никого из предков Энн по мужской линии нельзя назвать прекрасным.

Джейс пытался оттащить виноградную плеть, но Най видела, что та зацепилась за колонну. Она подумала, что, возможно, эти виноградные плети крепче, чем сам мрамор. Стоит потащить слишком сильно, и все может рухнуть.

Бросив туфли в траву, она взяла садовые ножницы из тачки, стоявшей поблизости.

— Подождите, — сказала она, затем встала на пол босыми ногами и начала резать виноградные плети, которые обвивали колонну. К сожалению, некоторые из них накрепко вросли в землю, поэтому ей пришлось пустить в ход ногти, чтобы добиться успеха. Ничего лучшего не придумаешь для новенького маникюра.

Джейс ухватил виноградную плеть и оттащил, когда она распутала ее.

— И какой же был этот дед?

Най подумала пару минут.

— Я думаю, его смерть сказала все. Он утонул, когда ему было всего лишь двадцать восемь лет. Он заключил пари с другим молодым человеком, что сможет переплыть озеро под водой. Собравшись на другом берегу, все они ждали, когда он появится, но он так и не появился. Возможно, нога попала в расщелину старых камней, какие лежали на дне озера. Его отец сбрасывал туда камни, чтобы уменьшить количество воды, необходимое для наполнения озера. Он оставил все своему единственному сыну, будущему отцу Энн, которому тогда было всего четыре года. Ни пенни не оставил своей молодой жене, завещание требовало, чтобы она жила в Прайори-Хаусе. Он не хотел оставить вдову богатой. Мать и ребенок жили в нескольких комнатах и имели только двух слуг, которые обслуживали их в этом огромном доме.

— Уж эта мне английская любовь к первородству! — воскликнул Джейс, собирая в охапку сухие плети, которые срезала Най.

— Не говорите так. Это сохраняет целостность больших имений. Ой! — Она пососала палец, нечаянно порезавшись.

— Вы рискуете испортить платье, если продолжите в том же духе, — заметил Джейс. — Почему бы вам не оставить ваши записи, я прочел бы их позже и позвонил бы вам.

Най одарила его скромной улыбкой. Во-первых, она ничего не написала. Примерка туфель и платья, затем маникюр, покрытие ногтей лаком помешали ей написать то, что она не хотела писать. Второе — она скорее умрет, чем пройдет мимо кухонного окна миссис Браун и позволит ей убедиться, что никто не ждал ее к обеду.

— Ничего, все хорошо, — сказала она. — Просто длинный день и мне досталось...

— Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Вконец испорченный день. Вам стоило посмотреть на меня, когда я читал вашу статью в газете.

Пару секунд Най смотрела на него с удивлением, затем робко улыбнулась. Она не могла рассмеяться громко. Его тон был убийственный, поэтому и ей следовало ответить тем же.

— Что ж, могу представить, что вы еле сдержались, когда вам преподнесли такое.

— Вы правы. Сначала я так разозлился, что мог думать только о том, как найти адвоката, но потом успокоился и решил, что есть и другие способы уладить это дело. Я дал шесть объявлений в городе, что автор этой статьи приглашает на интервью всех желающих занять двадцать восемь вакантных рабочих мест в открывающемся в Прайори-Хаусе «Центре привидений».

— Нет, вы не сделали этого, — прошептала Най.

— Боюсь, что сделал, — ответил он.

— О Боже, меня тошнит, — прошептала она.

Джейс расстегнул взмокшую от пота рубашку, снял ее и бросил Най.

— В любом случае вам лучше прикрыть ваше изумительное платье.

Глаза Най застыли на его обнаженном торсе. Что он делал все эти дни? Накачивал мышцы? Только так можно добиться такого совершенства. Он не говорил ничего, просто понимающе улыбался ей. Най взяла его рубашку и отвернулась. Будь она проклята, если позволит ему увидеть, что она думает о его фигуре.

Она сжимала его рубашку и ненавидела себя за то, что ей приятно вдыхать его запах. Что более возбуждает, чем запах мужского пота?

Она схватила виноградную плеть и потянула, и когда та не поддалась, обрезала и резко дернула ее.

— Эй! — крикнул Джейс. — Оставьте что-нибудь мне. И откуда у вас столько энергии? Из-за того, что я сказал?

Най представилось, как она идет по улице и все встречные говорят ей, что они спят и видят, как сделать деньги на «Центре привидений».

— И что же случилось между вами и призраком Энн днем? — спросила она с таким сарказмом, на который только была способна.

— Я больше не видел ее, — сказал он, отцепив последние плети от колонны. — Она рассердилась на меня и чуть не убила. Лишила меня возможности дышать, и я уже посинел. Еще пара секунд, и я мог бы присоединиться к ней.

Най прекратила работу, уставившись на него.

— Убить вас? Лишить возможности дышать? Я думала, может быть, вы видели, как она проходила сквозь стену? Или слышали ее голос? У вас были... отношения с ней?

— Я понимаю, что вас интересует, но... Что ж, перейдем к следующей, — сказал он, указывая на колонну, которая была настолько увита виноградом, что мрамор был почти не виден.

Най работала несколько минут, выжидая, когда он продолжит, но он не сказал ничего.

— Так вы собираетесь рассказать мне, что было дальше, или нет?

— Вы хотите спросить, готов ли я увидеть это в следующем номере газеты? Неужели можно заработать в такой маленькой газетенке?

Най открыла рот, чтобы рассказать о своей карьере, но затем закрыла его. У него свои секреты, у нее свои.

— Нет, вы не увидите этого в газете, — сказала она. — А если бы я это сделала, что бы вы сделали со мной?

— Я придумал бы что-нибудь, какую-нибудь изощренную пытку...

Она ждала, что он продолжит, но когда он ничего не сказал, прислонилась к колонне и начала чистить ногти кончиком садовых ножниц.

Джейс рассмеялся:

— О'кей. Я видел ее при необычных обстоятельствах и хотел бы увидеть снова, поэтому я решил... что ж, я решил поухаживать за ней. Соблазнить ее, заставить снова прийти ко мне.

Най отложила ножницы.

— Продолжайте. Не заставляйте меня умолять вас. Говорите!

— Когда я увидел ее в ее комнате... Я...

— Увидели ее? Как вы могли видеть ее? Она же бестелесная?

— Вы хотите услышать эту историю или ту?

— Обе. Я хочу услышать каждое слово. С самого начала.

— Но на это потребуется время.

— Я не занята. А вы? — спросила она.

— Да нет, — сказал Джейс, беря ножницы из рук Най. — Вы не голодны? А?

— Ужасно проголодалась. И потом, вы ведь приглашали меня на обед.

— О-ох... — вздохнул он и улыбнулся, оглядывая ее с ног до головы. Она поняла, что только сейчас он увидел, как она одета, и понял почему. — Действительно приглашал. Извините, я забыл. У меня в голове сегодня столько других вещей. Но у миссис Браун всегда полно еды. Как только мы покончим с этим и дорасскажем все истории, мы непременно поедим.

Най набрала новую охапку плетей и потянула.

— Работайте! Тяните! А как насчет вина к еде?

— Все, что есть в погребе.

— Если не бренди, это будет великолепно. Начните рассказывать с того первого раза, когда вы увидели Энн.

— Конечно, — сказал Джейс, — я начну с истории о леди-убийце. Между прочим, я хотел спросить вас...

Она держала перед ним садовые ножницы с угрожающим видом.

— Меня спросите позже, сейчас я хочу услышать все, что вы знаете. И все, что вы делали.

Она наблюдала за ним уголком глаза и могла сказать, что ему понравились ее слова. И она вновь подумала: зачем он купил этот громадный дом в Англии? В Интернете она прочла, что у него большая семья. Он хотел отделиться от них? Или он совершил что-то ужасное, из-за чего они выгнали его? И поэтому он покинул страну? Если так, почему он не купил хорошую квартиру в Лондоне? А если хотел жить за городом, почему не маленькое прелестное владение бывшего пастора королевы Анны? Что-нибудь поддающееся управлению?

Она размышляла минут десять, затем история, рассказанная Джейсом, настолько заняла ее мысли, что ему пришлось три раза напоминать ей, чтобы она продолжала работать, так как она то и дело замирала с ножницами в руках. Спрятался в шкафу, слушал, что говорили две женщины, которые жили в позапрошлом веке? Конечно, она не верила ни единому сказанному слову, но он был уверен, что рассказывает поразительно прекрасную сказку.

Глава 9

— Я уже не вижу своих собственных рук, — сказал Джейс. — Совсем темно. Думаю, нам лучше закончить.

— Не возражаю, — мягко согласилась Най. Она все еще пребывала под впечатлением истории, рассказанной Джейсом. — Она разговаривала с вами? Действительно разговаривала?

— Да, — сказал он, складывая инструменты в тачку. — Вы думаете, мы сможем найти дорогу в темноте?

— Я ходила по этой тропинке в темноте, когда мне...

— Я знаю, когда вам исполнилось девять.

— Правильно. — Она улыбнулась ему. — Вам надо надеть рубашку. Становится прохладно.

— Прохладно? Вы так называете это? В Англии может быть только три вида погоды: холодно, холоднее и очень холодно.

За свою жизнь она побывала во многих местах, стоило ли придавать значение его словам?

— Когда просто холодно, мы отправляемся в Шотландию, чтобы по настоящему охладиться. Сейчас там холодно для вас. Как и положено в августе.

Джейс хмыкнул, натягивая рубашку.

— Кто быстрее добежит до дома?

— Давайте, — сказала она. И улыбнулась, когда он пустился бежать.

Най выждала, потом нашла свои туфли в траве и не торопясь пошла по темной тропинке к дому. Она прислушалась, но не услышала ничего. Когда она была маленькой девочкой, она обожала потихоньку пробираться в сад Прайори-Хауса. Она всегда думала, что мистер Хэтч знает о ее визитах, но до сегодняшнего дня считала, что только он, но не миссис Браун. Но потом миссис Браун сказала, что ее обязанность знать все о делах других.

Пройдя половину пути — теперь от дома ее отделяли только несколько ярдов, — Най пригнулась и нырнула в кусты азалий. Затем резко свернула налево рядом со старой изгородью из тиса и, пробежав босиком по открытой поляне, оказалась прямо перед старым садовым домиком. Мистер Хэтч хранил здесь садовый инвентарь, поэтому она надеялась, что сможет найти маленькую дверь. В темноте это было непросто, да и задвижка заржавела. Когда-то она использовала масло из гаража отца, смазывала задвижку и петли, чтобы дверь не скрипела.

Сейчас ей потребовалось больше времени, чем в те давние времена, потому что дверь загораживала куча мешков с грунтом, оставленных Хэтчем, но ей удалось отодвинуть их, чтобы приоткрыть дверь и проникнуть внутрь. Она надела туфли и шагнула в тоннель, борясь с завесой паутины, которая липла к лицу. Когда она была ребенком, то никогда не волновалась по поводу старых балок, поддерживающих потолок над головой, но сейчас почему-то забеспокоилась. Она пошарила справа от себя и на привычном месте нашла коробку со свечами и спички, которые оставила здесь несколько лет назад. Но могут ли они гореть? В Англии достаточно влажный климат. Монтгомери сказал бы не «влажный», а «промозглый, более промозглый и ужасно промозглый», усмехнувшись, подумала она.

— Если наш климат такой плохой, то почему же у нас такие роскошные сады, а у вас скучные подстриженные американские лужайки? — ворчала она, зажигая свечу. Получилось, ну вот, значит, не такой уж влажный!

Осторожно, поглядывая на крепежные балки над головой, она шла дальше по тоннелю, который должен был привести ее в дом. «Какая же я идиотка, что пошла этим путем», — подумала Най. Но она сделала это потому, что американец вызвал ее на состязание. Он доберется до дома быстрее, чем она. Но она хотела удивить его, когда как ни в чем не бывало спустится по главной лестнице. «Где вы были?» — спросит она, как будто давно поджидала его. Но стоило ли рисковать ради детской забавы?

Она продвинулась еще на три шага, и бревна над головой подозрительно скрипнули, а по телу побежали мурашки. В детстве, забираясь сюда, она ничего не боялась и никакие звуки не смущали ее. Но если она повернет назад, риск не станет меньше. Если бы ее ребенок пошел этим тоннелем, она бы...

Най насторожилась, когда услышала странный звук, который никогда не слышала прежде. Замерла и прислушалась, нет, вроде бы ничего необычного. Тогда она снова повернулась и пошла... Что, если тяжелая дверь, которую ей предстоит открыть, сейчас заставлена мебелью? Однажды такое случилось, и она должна была ждать, пока прежние хозяева не отодвинут ее, и только тогда смогла проникнуть в дом. Правда, она никогда не пробиралась в дом, когда там кто-то жил, но... Разве что однажды, но тогда ей было тринадцать, а сыну тогдашних владельцев семнадцать, и он был очень красивый. Он...

Най чуть не вскрикнула от радости, когда дошла до конца тоннеля, затем осторожно надавила на дверь. «Пожалуйста, откройся, — молила она. — Пожалуйста, пожалуйста...» Дверь повернулась с громким скрипом, но она не тревожилась, так как знала, что она выходит на каменную винтовую лестницу, оставшуюся от того времени, когда дом был монастырем. Никто внутри дома не услышит скрип ржавых петель. Лестница вела наверх в башню к двери с запором, умело спрятанным в деревянном полу.

Когда она наконец шагнула на каменные ступени, то вздохнула с облегчением. Нет, она не станет делать это снова. Балки слишком старые, чтобы так рисковать. Каменные ступени, ведущие в башню, были грязные и холодные, и Най еще раз пожалела, что пошла через тоннель. Она внезапно поняла, что очень замерзла, очень проголодалась и вся вымазалась в грязи. Она мечтала о ванне, полной горячей воды, с пеной, пахнувшей лавандой, или фиалкой, или...

Она начала подниматься наверх, думая, что еще немного, и она уже будет в башне, а там останется только открыть дверь в ситцевую комнату, когда услышала за собой какой-то шум. Может быть, она не закрыла дверь и какой-то зверь проник за ней в тоннель? Собака? Волк?

— Черт! — услышала она знакомый голос и застыла с открытым ртом. Не может быть!

Она вышла на лестничную площадку и как можно выше подняла свечу. В темноте она различила какое-то движение, затем Джейс Монтгомери возник в круге света.

— Проклятая затея, — сказал он, морщась. — Я думаю, половина этих балок сгнила. Это было глупо с вашей стороны — идти тут, основываясь на воспоминаниях детства. Ваш отец должен был выпороть вас, чтобы отбить охоту.

Най была настолько поражена его появлением, что не могла вымолвить ни слова. Не обращая внимания на то, что осталось от ее нового платья, она села на каменную ступеньку и смотрела, как он смахивает с себя паутину.

— Как?.. — начала она.

— Как я оказался в тоннеле? Зов предков. Но потом вы так шумели, как будто стадо буйволов идет на водопой. Я сразу понял, что коль уж я вызвал вас на состязание, то вы захотите показать всю прыть и наверняка воспользуетесь потайным ходом. Вы же должны победить любого и в любой игре, да? Черт побери, это была опасная затея! Я думаю, нужно укрепить эти старые балки подпорками из хорошей американской стали. — Он посмотрел на нее. — Вам следовало быть умнее и не совершать подобных глупостей. Как мы выберемся отсюда? Не знаю, как вы, но я замерз и жутко проголодался.

— Один пролет вверх, — удалось сказать ей, когда она оправилась от шока, вызванного его появлением.

— Что ж, пойдемте. Не надо здесь сидеть. — Он шагнул к ней, покрутил ногой рядом с ее головой и поставил ее на ступеньку выше. — Хорошо, что у вас есть свеча, а вообще-то неплохо было бы провести в тоннель электричество.

— Конечно, почему нет? — сказала она, приходя в себя. — И еще бар, блендер для приготовления мороженого и автомат колоть лед для коктейля? А как насчет барбекю?

— Неплохая идея, хотя при английской погоде нужен ли нам блендер для мороженого? О'кей, где же задвижка у двери?

— Я могла отыскать ее, когда мне было двенадцать, почему же вы не можете найти ее в вашем возрасте?

— Наверное, я не такой умелый, как вы, — усмехнулся он.

Най, улыбаясь, наклонилась вниз и нажала на маленький кусок железа, который был не виден сверху. Она видела его лучше, когда была маленькой, потому что тогда была ниже ростом.

— Мило, — сказал Джейс, когда дверь, повернувшись, открылась и они оказались в ситцевой комнате. В комнате Энн. Он ожидал увидеть здесь и хозяйку, но нет, только те предметы мебели, которые он притащил сюда с помощью Мика и Глэдис. И все же... Прикрыв глаза, он потянул носом воздух. Он чувствовал ее аромат.

— Мне всегда нравилось, как пахла эта комната, — сказала Най.

Он резко повернулся к ней, но не стал объяснять, что этот аромат принадлежит Энн Стюарт.

— Не знаю, как вы, но я сначала должен принять душ. — Он оглядел ее с ног до головы.

Най тоже посмотрела на свои ноги. Ее платье окончательно испорчено, подол порван в трех местах, и так много грязи, что никакая чистка не поможет.

— Вы можете принять ванну в спальне хозяина, — предложил он и рассмеялся, увидев ее выражение. — Вы можете воспользоваться ею, а я останусь здесь.

Она озадаченно смотрела на него.

— И... в ванной Энн?

— Разве я не рассказал вам, что она принимает душ вместе со мной?

Он рассмеялся, видя, как Най нахмурилась.

— Давайте, действуйте, загляните в шкаф в спальне и возьмите что-то из чистой одежды. У меня там несколько свитеров, так что можете примерить, может быть, что-то подойдет. Встретимся внизу, как только вы будете готовы. — С этими словами он выставил ее из комнаты и закрыл дверь.

Стоя в коридоре, Най колебалась. Это было ужасно глупо с ее стороны, но она ревновала к привидению!

Она тряхнула головой, чтобы изгнать ненужные мысли, и пошла в главную спальню. Если ей не изменяет память, там должна быть огромная ванна. Она надеялась, что горячей воды будет достаточно, чтобы наполнить ее.

— Как вы долго, — сказал Джейс, когда она вошла в кухню. — Англичане обожают принимать ванну.

— Англичане любят тепло в любой форме, — сказала она, глядя на тарелки с едой, расставленные на дубовом столе. — Вижу, вы не дождались меня. — Она подцепила черную маслину и отправила в рот и только сейчас почувствовала, как же она голодна. В следующую минуту она уже сидела за столом, и чем больше ела, тем больше Джейс накладывал на ее тарелку.

— Хотите попробовать это? — повторял он, протягивая ей тарелку с очередным кушаньем. — А это?

— Хотите, чтобы я растолстела?

— Вам это не грозит, у вас кожа да кости, вы, наверное, ничего не едите, кроме сандвичей с огурцом?

Она хотела рассказать ему, что ей приходилось слишком часто разъезжать по пустыне на джипе, помогая оператору тащить аппаратуру весом в сотню фунтов, и не всегда хватало времени на трехразовое питание. Но не рассказала.

— Лучше, чем жареный цыпленок.

— Вот еще на пробу, — сказал он, улыбаясь и подкладывая на ее тарелку сваренные на пару овощи. — И как вы думаете, что хочет Энн? — Джейс наполнил бокал Най в третий раз.

Исходя из этого выразительного «вы», она могла сказать, что у него самого есть мысли по поводу того, что хочет беспокойная душа Энн.

— Быть похороненной около церкви? — спросила она. — Не этого ли может хотеть человек, которому приписывают самоубийство, которого он не совершал?

— И как мы можем узнать это?

Най наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. Ей понравилось, что он сказал «мы».

— Если то, что вы говорите, правда, то важно найти доказательство, что она не убивала себя, тогда ее можно похоронить на освященной земле. Что скажете? Что она хочет?

— Похороны — это первая идея, какая приходит в голову, но я не знаю... иногда я думаю, что еще что-то. Когда я видел ее с кузиной, я подумал, что она очень храбрая.

— Храбрая?

— Да, отважная. Дерзкая, думаю, так вы, британцы, могли бы охарактеризовать ее. Она действительно знала о себе все. Она знала, на что будет похожа ее жизнь, если она не выйдет замуж. И она была реалистом, чтобы представить будущее с таким донжуаном, каким был Дэнни Лонгстрит. Интересно, какой он был внешне?

— Возможно, похож на своего потомка, — сказала Най.

Джейс сделал паузу, потянувшись за куском хлеба, домашней выпечки на меду.

— Вы хотите сказать, что кто-то из тех Лонгстритов все еще живет в деревне?

— Только один. Остальные уехали.

— И что он собой представляет?

— Мы одного возраста, учились вместе в школе, очень красивый парень, — сказала Най, наблюдая за Джейсом. — Похож на Супермена, только пониже ростом. Глаза голубые, блестящие черные волосы, фигура закачаешься... У него свой автосервис. Это в конце улицы, куда вы не доехали, поэтому не видели его. Называется «У Лонгстрита».

— Красивый, успешный, но чувствую какое-то «но»?

— Правильно. Грубый. Хотя девушки от него без ума. Не смотрите на меня так. Мне не нравятся мужчины, которые не могут связать двух слов, но девушки, которых привлекает только физическая сторона любви, ходят за Джеральдом табунами. Его проблема в том, что он хочет всех женщин и все время, или по крайней мере трех сразу.

— Не очень-то надежный тип, да? — заметил Джейс.

— Не говорите... а вы?

— Что я? — спросил он.

— Вы надежный?

— О да. И ужасно упертый. Одна женщина, и все.

— Понимаю. И кто эта женщина?

— Сейчас Энн Стюарт. Вас связывают кровные узы?

— Не думаю. Моя мать говорила, что да, но я сомневаюсь. Я думаю, она была в таком ужасе от замужества с мужчиной по фамилии Смит, что поэтому дала мне такое необычное имя — Найтингейл. Хотя она, наверное, читала об истории Прайори-Хауса.

— Имя подходит вам, потому что вы обожали бегать в темноте по саду, как ночная птичка соловей.

— Мм... Кажется, вы сказали, я шумела, как стадо... буйволов?

Джейс улыбнулся и подлил вина в ее бокал.

— Может не так сильно. Мы смогли протиснуться через такой узкий проход! Удивляюсь, как я не застрял в двери того маленького сарая. Вы думаете, старина Хэтч знает об этом месте?

— Я думаю, мистер Хэтч знает в поместье каждый дюйм. Еще когда я была ребенком, он не мог не заметить следы на земле в том месте, где открывалась дверь.

— Я надеюсь, он проверял балки на прочность.

— Я тоже. — Най осушила бокал вина, затем отодвинула свой стул. — Уже поздно, мне пора. — Когда она встала, то ухватилась за край стола.

— Да, конечно, мне надо бы проводить вас к машине и позволить сесть за руль, — сказал Джейс. — Давайте-ка оставайтесь. Вы можете спать в любой из полудюжины постелей в этом огромном доме. Какую спальню вы выбираете?

— Комнату Энн, конечно. — Она положила руку на лоб. Голова кружилась и... что ж, она не станет возражать, если этот красивый мужчина вздумает прикоснуться к ней.

— Нет. Комната Энн моя.

— У вас с ней любовь, да? — спросила Най, все еще не решаясь отпустить стол.

— Да, именно так, — ответил Джейс, его тон был полон сарказма. — Я испытываю страсть к женщине, которая умерла сто лет назад.

— Сто двадцать семь, если точно. — Най сделала шаг и покачнулась. — О, похоже, я выпила слишком много.

— Очень много, — сказал Джейс, подошел и обнял ее за плечи.

— О-о... прекрасно, — простонала она, поднимая на него глаза и хлопая ресницами. — А вы, кажется, ничего себе, мистер Монтгомери.

— Вы тоже, — сказал он и, не взглянув на нее, повел вверх по лестнице.

— Если вы нравитесь мне, а я нравлюсь вам, то почему бы нам не...

— Боюсь, что вы не вспомните это утром. Ставьте ногу на ступеньку. Вот так, хорошая девочка. Теперь другую... Вот так...

— И кого же вы любите? — спросила Най. — Надеюсь, кого-то, кто жив?

— Я не люблю никого из тех, кто жив, — мягко произнес Джейс.

— Но каждый должен кого-то любить, — сказала она, покачнувшись и падая в его объятия.

— И любят.

— Тогда почему у вас никого нет?

— Я не вижу, чтобы и у вас на пальце было кольцо. Значит, и у вас нет никого?

Най вздохнула.

— Мужчины не могут простить мне моей карьеры. Они ревнуют меня к работе. Я успешнее в своем деле, чем они. Неустрашимая. Именно это они говорят мне в лицо. Они думают, я сумасшедшая, и их съедают амбиции. Но знаете что? — спросила она.

— Что?

— Они только говорят, что виноград кислый. А на самом деле я не хочу спать с ними. Я за высокие отношения, потому что... — Она покачнулась и не договорила.

— Да? — спросил Джейс, улыбаясь. — Что ж, мы уже почти на самом верху.

Она остановилась и посмотрела на него.

— Это правда. Высокий уровень отношений — это то, что я хочу. Но иногда для разрядки... можно спуститься на землю...

— Рад слышать это. Если вы просто... — Он попытался помочь ей преодолеть две ступени, но когда она не смогла или не пожелала, он подхватил ее на руки и понес к лестничной площадке, потом по коридору в главную спальню, где усадил ее на стул, а сам рухнул на постель.

— Если бы я была Энн, я бы обязательно кого-то любила, — сказала Най. — Я не стала бы появляться в доме только ради того, чтобы мое бренное тело нашло покой внутри кладбищенского забора. Вы понимаете, о чем я?

— О чем? — спросил он, откидывая покрывало.

— Я думаю, что не имеет значения, где похоронен человек или что он думает об этом, пока живет. Я думаю, это дело Господа — разбираться со всем этим. Кроме того, кто может решить, что свято, а что нет? Какой-то человек говорит, что это святое место, а вон там под деревом — нет. Разве это имеет смысл?

— Думаю, нет.

Джейс встал перед ней.

— Вы сможете сами встать или нужна моя помощь?

— Помощь, — сказана она. — И чем больше, тем лучше.

Улыбаясь, Джейс наклонился, обхватил ее за талию, чтобы помочь подняться.

На какой-то момент Най прислонилась к нему, и Джейс не оттолкнул ее. Это продолжалось секунду, не больше, но желание вспыхнуло, и она ощутила это.

— Я нравлюсь вам, да? — прошептала она ему в грудь.

Он грубо отодвинул ее.

— Да, нравитесь. Я, должно быть, мазохист, учитывая то, что вы написали обо мне, но вы мне нравитесь.

— Не моя вина, — пробубнила она, пытаясь залезть на постель. — Это все Льюис и Рей, они наговорили на вас, чтобы вернуть меня. Когда мне было шесть, я нещадно колотила Льюиса...

— Неужели? — сказал Джейс и, усмехаясь, накрыл ее одеялом.

— Льюис и Рей наговорили мне о вас столько гадостей, и я поверила им. И написала эту статью для газеты Ральфа. Он не хотел печатать, но я убедила его, что надо спасать наш городок.

Джейс присел на постель рядом с ней.

— Газета Ральфа? Так вы не работаете там?

— Нет. — Ее глаза закрылись. — Работала, когда была... но не сейчас... Ой, кажется, я улетаю...

— Спокойной ночи, — сказал он, наблюдая, как она закрыла глаза и погрузилась в сон.

Он погасил свет и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Минуту-другую стоял, прислонившись к стене и закрыв глаза. Он хотел ее. Он хотел ее очень сильно. Она первая женщина после Стейси, которую он хотел.

— Что ты делаешь, Монтгомери? — громко сказал он.

Он знал, что сегодня поверил ее. «Поверил для чего?» — спросил он себя.

Он хорошо помнил, что сам пригласил ее на обед. В тот момент, когда он сделал это, он хотел убить себя, но она была первой женщиной, которая разговаривала с ним. Наблюдая счастливые отношения Эммы и Джорджа Кэре, видя, как Глэдис и Мик не могут оторваться друг от друга, он еще острее почувствовал собственное одиночество, да еще в незнакомой стране.

Затем он встретил эту красивую молодую женщину с самоуверенной складкой рта и чувством юмора, и, несмотря на тот факт, что она такое сотворила с ним, он был готов просидеть на ее крохотной кухне весь день. Это, конечно, лучше, чем компания миссис Браун и ее нескончаемые упреки.

Прежде чем он смог остановить себя, он нашел повод, чтобы Най могла прийти в его дом, и пригласил на обед, вообще-то не приглашая... Ведь он даже не назначил время!

К шести, после того как весь день прошел за чтением «Истории Маргейта», он был так встревожен, что решил — тяжелая физическая работа успокоит его, поэтому энергично взялся за уборку павильона, который Хэтч называл «каменный круг».

Когда Най появилась в своем невозможно сексуальном платье и на высоких каблуках, что заставляло ее бедра покачиваться из стороны в сторону, пока она шла, он решил продолжить работу. Он подумал, если прекратит и пообедает с ней и будет видеть через стол ее красивое лицо, освещенное светом свечей, то все закончится постелью. Но он был не готов для такого развития событий. Пока не готов.

Кроме того, подумал он с горькой улыбкой, после трех лет воздержания, кто знает, что может произойти, окажись он в постели с женщиной... Он не хотел думать о том, что могло случиться.

Сейчас он пошел в ситцевую комнату, комнату Энн, как назвала ее Най. Он улыбнулся, вспомнив нотки ревности в ее голосе. Ему было приятно то чувство, которое она пробудила в нем. Он заглянул в гардеробную, открыл створку стенного шкафа, отодвинул свои туфли, затем поднял половицу. В этом тайнике он прятал фото Стейси. Поднеся фотографию к свету, он смотрел на лицо, которое бесконечно любил.

Правильно ли он поступил? — думал Джейс. Может быть, ему следовало сделать то, о чем говорили все, то есть забыть обо всем и продолжать жить дальше? Он уже свыкся с мыслью, что его жизнь кончена, но в последние часы увидел, что перед ним открылись новые возможности. Он видел... Он колебался. Впервые за три года после смерти Стейси он почувствовал, что жизнь может иметь продолжение.

Он разделся. Затем быстро принял холодный душ, надел пижаму, залез в постель и выключил свет.

Свет луны проникал в окно сквозь шторы. Он обвел взглядом старую комнату, увидел узкий кусок дубовой панели, за какой, как он теперь знал, скрывалась потайная дверь. Щеколда была надежно скрыта в деревянном полу. Он никогда не нашел бы ее, если бы был заперт в этой комнате.

Мысль об этом заставила его подумать об Энн и о леди-убийце, если она вообще существовала. Они были заперты в этой комнате?

— Вы были готовы пойти на любой шаг, лишь бы выбраться отсюда? — громко спросил он, обращаясь к Энн. — И из-за этого вы хотели выйти замуж за такого человека, как Дэнни Лонгстрит? С половиной вашего коэффициента умственного развития? За мужчину, рыгающего за столом? Это был побег или волнующая новизна? А может быть, просто вожделение? — Он выдержал паузу, но не услышал ничего в ответ. Не то, что он ожидал. Он знал, что Энн рассердилась из-за того, что он восстановил прежний декор ее комнаты. Он огляделся и увидел маленькие стеклянные флаконы на туалетном столике, увидел портрет Кэтрин над камином. Она улыбалась, но Джейс был уверен, что видит печаль в ее глазах.

— Вы знаете, не так ли, что вожделение проходит? Я знаю таких мужчин, как Дэнни Лонгстрит, все знают. Они обожают новизну. Все было бы хорошо, пока он не привык бы к вам, затем пройдет время и он захочет новых ощущений и уйдет к другой женщине.

Джейс затих, прислушался, надеясь услышать что-то в ответ, но в доме стояла тишина. Ощущая себя дураком, он повернулся на бок и закрыл глаза. Он не был пьян, но выпил достаточно и надеялся, вино поможет ему заснуть. Най в комнате недалеко от него, подумал он и улыбнулся. Улыбнулся и задремал.

— Он любил меня, — услышал он сквозь обволакивающий сон. — Дэнни любил меня.

— Я не виню его, — прошептал Джейс.

И, засыпая, услышал:

— Он говорил мне это...

Глава 10

Джейс и Най сидели на кухне за столом и пытались осилить завтрак, приготовленный миссис Браун. Джейс первый спустился на кухню, намереваясь подготовить экономку к тому шокирующему факту, что женщина провела ночь под одной крышей с ним. Только не с ним а... Джейс округлил глаза в раздражении на самого себя за свой страх перед прислугой.

Но миссис Браун не была бы миссис Браун, если бы успокоилась. Когда Най вошла на кухню, экономка так фыркнула, что он подумал, штукатурка может треснуть. Она поджарила еще одну яичницу с беконом, поставила тарелку на стол и вышла из кухни, словно не могла вынести присутствия такой женщины, как Най.

— Она вела бы себя так с любой другой девушкой, если бы та провела здесь ночь? — спросил Джейс. — Или только с вами?

— Скорее только со мной. Она не одобряет мою работу, говорит, что такая работа не подходит порядочной женщине.

— А... ваша работа... Чем, собственно, вы занимаетесь?

Най хотела рассказать ему, потом остановилась.

— Писаниной.

Джейс рассмеялся:

— Вы лучше ешьте, и побольше, мы рискуем остаться без ленча.

Най съела кусочек пожаренного хлеба, предварительно обмакнув его в яичный желток, затем спросила:

— Мы?

— Вам предстоит еще кое-что сделать, если вы хотите быть моим помощником в исследованиях... — Он подвинулся на своем стуле. — Между прочим, на какую зарплату вы рассчитываете?

— Ни на какую. Узнавать любопытные факты об этом доме — награда, вполне достаточная для меня. — В тот момент, когда эти слова вылетели из ее рта, Най пожалела, что произнесла их. Еще чего доброго подумает, что она согласна работать с ним, потому что влюбилась в него. И все же она промолчала, решила подождать, что скажет Джейс.

Он, казалось, собирался что-то сказать, но передумал. Нахмурившись, уставился в свою тарелку. Она терпеливо ждала.

— Най, — начал он, — знаете... — И после некоторого колебания продолжил: — По поводу «мы». Я не могу... мне не хотелось бы, чтобы вы думали, что...

Она прервала его:

— Вы не хотите, чтобы я думала о вас как о призе? Что вы и есть награда? Правда, мистер Монтгомери, вам следует подумать о своем эго. Я знаю, что напилась вчера и, возможно, совершала некие поползновения, но когда я пьяна, от меня можно ожидать и не такого, поэтому я обычно очень осторожна в употреблении алкоголя и извиняюсь за все, что натворила...

— Вы не сделали ничего предосудительного, — тихо проговорил он. — Скорее это я сделал... Или не сделал то, что должен был... сделать. Я просто хочу сказать, что в моей жизни произошло такое... — Он замолчал и больше не сказал ни слова.

— Ну вот и отлично, я рада, что мы наконец объяснились, — заметила Най, не в состоянии утаить горечь в голосе. — Я поняла, что ваши лимиты исчерпаны, и с этой минуты обещаю вам помнить об этом. А теперь как насчет нашего общего интереса по поводу этого дома?

— О, безусловно! — воскликнул Джейс. Ему было неловко из-за того, что она могла подумать... Неловко, что он не мог сказать ей правду. Если бы это имело хоть какой-то смысл, он бы... что? Поехал домой в Штаты и забыл обо всем этом?

— Я не настаиваю, но мне кажется, Энн говорила со мной вчера ночью, — произнес он.

— И что она сказала? Дала рецепт похмелья?

— Нет. Но она сказала то, что я говорил вам.

Най отломила кусочек хлеба, скатала шарик и бросила ему в голову. Он увернулся, и шарик пролетел мимо.

— Теперь я знаю, что чувствовал Льюис.

— Льюис? — переспросила Най. — Прошу вас, успокойте меня, скажите, что я ничего не рассказывала о нем вчера.

— Вы сказали, что здорово поколачивали его, когда вам было шесть лет.

Най простонала:

— О Боже... Никогда больше не позволяйте мне пить, пожалуйста. — Она глубоко вздохнула. — И все же, что сказала Энн?

— Я уже почти заснул. Но она сказала, что любила Дэнни Лонгстрита.

— Больше, чем всех своих других поклонников? Бедная Энн провела взаперти всю жизнь, и это было именно в этом доме... Когда она была ребенком, жители городка интересовались ею, но, никогда не видя ее, думали: может быть, она уродлива?

— А она была такая красивая, когда я видел ее.

— Когда спрятались в гардеробе?

— Ну да. Я спрятался в гардеробе, а она так сокрушалась, что не такая красивая, как ее кузина Кэтрин. Но стандарты красоты меняются. Сегодня Кэтрин прописали бы диету для похудения, а Энн могла бы быть моделью.

— Едва ли... Не хватило бы роста. Она... — Най прервалась, так как коричневый керамический горшок упал с полки и разбился вдребезги.

Най молча посмотрела на Джейса, а он на нее.

— Я всегда... — с осторожностью начала Най, — я всегда думала, что Энн так же красива, как любая современная модель.

Джейс многозначительно взглянул на Най, давая ей понять, что ей следует осторожнее выбирать слова. Вместе они стали собирать осколки.

— Итак, Энн любила Дэнни Лонгстрита, — сказала Най, сметая разбитые кусочки на совок, который держал Джейс. — Действительно любила его.

Когда Джейс не ответил, она взглянула на него и увидела потускневшее выражение его лица.

— Что такое?

— Я ошибся. Энн не говорила, что любила Дэнни, она говорила, что он любил ее и говорил ей это.

Най нервно оглядела комнату.

— Извините, но я так не думаю.

Джейс ссыпал осколки в ведро, затем снова уселся за стол.

— Вы, говоря о Лонгстрите, невольно думаете о его потомке, которого знаете сейчас. Возможно, тот Дэнни был другой.

— Я основываюсь на факте, который упоминается в церковной книге, а именно — что деревенская девушка родила ребенка от Дэнни Лонгстрита, и это произошло через несколько месяцев после смерти Энн. То есть он зачал этого ребенка, когда был помолвлен с Энн. И вы утверждаете, что это любовь?

Джейс с интересом смотрел на нее.

— Вы провели какие-то расследования? Тогда, может быть, расскажете мне, что случилось с Дэнни?

— Он умер, упав с лошади, через четыре года после смерти Энн и так и не женился.

— И больше не было детей?

— Я знаю только об одном ребенке. Его мать не вышла замуж за Дэнни, но дала ребенку фамилию Лонгстрит. И родословная моего знакомого Джеральда идет от этого предка.

— Если она дала ребенку имя Лонгстрит, значит, Дэнни не возражал? Он не женился на ней, но признал, что это его отпрыск? — заметил Джейс.

— И возможно, помогал ей, пока был жив. Отец Дэнни был очень богат.

Джейс задумался, сопоставляя разные факты.

— А что произошло с письмами Энн? В Викторианскую эпоху люди относились трепетно к подобным реликвиям и ничего не выбрасывали. Может быть, они в библиотеке и мы могли бы...

— Их сожгли, — сказала Най. — После смерти Энн ее отец сжег все ее веши.

— И письма тоже? Может быть, что-то уцелело и стоит посмотреть на чердаке?

— Артур Стюарт сжег не только письма дочери, он сжег и все ее вещи. Он был в ярости из-за того, что Энн лишила себя жизни в день свадьбы. Он собрал всю мебель, одежду, все до мелочей, вынес во двор и сжег. И даже ничего не отдал на благотворительные цели. Местный викарий сохранил дневник, где среди прочих описывается и это событие, я читала его. Весь городок пришел посмотреть на костер. Артур Стюарт сказал, что его дочь будет гореть в аду и пусть все, что ей принадлежало, тоже сгорит.

— Какой душевный человек, — с сарказмом покачал головой Джейс. — Неудивительно, что Энн согласилась на брак с мужчиной, пусть с половиной ее коэффициента умственного развития, только для того, чтобы иметь возможность уйти из отцовского дома.

— И неудивительно, что она любила его. Может быть, он был не идеален, но достаточно благороден, если дал своему незаконнорожденному ребенку свое имя. В семидесятых годах девятнадцатого века не многие решались на такой шаг.

— Интересно, почему он не женился на матери своего сына? — спросил Джейс.

— Разве вы не говорили, что он любил Энн?

— Я понимаю ваш сарказм, — заметил Джейс, — но можно любить одного и лечь в постель с другим.

— Судите по собственному опыту? — спросила Най с легкой улыбкой.

Джейс внимательно посмотрел на нее.

— Нет. — Он произнес это таким тоном, что она замолчала и отвела глаза.

Между ними возникло напряженное молчание. Еда на ее тарелке остыла и выглядела неаппетитно.

Она поднялась.

— Я, пожалуй, пойду и... — начала Най, думая, что должна почистить зубы и переодеться во что-то более подходящее, что будет сидеть на ней лучше, чем огромный тренировочный костюм Джейса, но вспомнила, что у нее нет ничего другого. — Думаю, мне надо домой. Может быть, встретимся позже и...

Миссис Браун ворвалась в кухню, и по счастливому выражению ее лица было ясно, что у нее припасена какая-то невероятная и неприятная новость.

— Весь город ищет вас, мисс, — сообщила она голосом, преисполненным радости.

— Меня? А что им нужно от меня?

— Устройство на работу, конечно. Двое молодых людей приехали из Лондона. Они телепаты. Читают чужие мысли. Могут сказать, о чем вы думаете и что с вами случилось. Они сказали, что сегодня сюда собирается много людей из Лондона и они должны приготовить свою аппаратуру.

Най опустилась на стул.

— Аппаратуру?

— Ну да. Чтобы снять привидение. У них есть такая специальная аппаратура и камеры, и все такое. Они хотят сделать фотографии Леди Грейс на лошади и записать звук копыт на лестнице.

— И они все хотят видеть меня? — спросила Най, и перед ее мысленным взором возникло пугающее видение.

— Весь город хочет вас видеть.

Медленно Най повернулась к Джейсу, который стоял у двери с самодовольным видом.

— Это дело ваших рук.

— Нет, — сказал он с улыбкой. — Ваших. Это вы первая заговорили о «Центре привидений». Я просто сказал им, чтобы они поговорили с вами вместо меня.

— Уже двадцать машин остановилось перед вашим маленьким домом, — сказала миссис Браун. — Там образовалась пробка, никто не может проехать. Клайв выписывает им штрафы. Он говорит, что если это продлится и дальше, то мы сможем пополнить городской бюджет и починить крышу в библиотеке. Миссис Уилер поднялась ночью, чтобы написать брошюру о привидении в Прайори-Хаусе, а миссис Парсонс напечатала ее. Они продают каждую за пять фунтов.

— Пять фунтов? — с изумлением переспросила Най.

— Сейчас двадцать первый век, инфляция, как понимаете. Что ж, а теперь вы оба уходите отсюда. Я буду печь булочки для чайного магазина, столько приезжих в городе, что сметут все.

Чувствуя, словно ее ударили битой, Най двинулась к кухонной двери, затем повернулась:

— Миссис Браун?

— Да. Что такое? — нетерпеливо ответила экономка.

— Если люди приехали в Маргейт из-за привидения в Прайори-Хаусе, то почему они не идут сюда, в этот дом? Почему не стучат в ворота?

— Мы рассказали им все как есть, сказали, что здесь живет американец.

Не понимая, что имеет в виду миссис Браун, Най посмотрела на Джейса. Но он пожал плечами. Тогда она снова повернулась к экономке.

— Оружие, — пояснила миссис Браун, словно оба, и Джейс и Най, были полными идиотами. — Американский закон позволяет каждому гражданину Штатов носить при себе оружие.

— Это правда, — без улыбки подтвердил Джейс. — Согласно нашей конституции, мы имеем право носить при себе оружие. Более того, имеем право стрелять в граждан Англии без предупреждения.

Миссис Браун всплеснула руками.

— Ну уж нет! Никогда! — воскликнула она.

Еле сдерживая себя, Джейс и Най побежали наверх в главную спальню, не хотелось разразиться смехом перед испуганной экономкой.

Глава 11

— Я чувствую себя клоуном, — сказала Най, и даже для нее самой эти слова прозвучали как жалоба обиженного ребенка. Она подтянула повыше спортивные брюки Джейса, потому что не могла сделать ни шагу. На щиколотках манжеты, на талии затянута резинка, но сами брючины висели на ней, как паруса. И верх был просто отвратителен. Когда она заглянула в вырез его свитера, то увидела все до пола. Это было совсем не сексуально. Все, что у нее было свое, — новые, но вконец испорченные туфли на высоком каблуке, поэтому тоже пришлось отказаться от них и надеть спортивные носки Джейса.

Джейс взглянул на нее, кивнул, затем посмотрел на экран своего лэптопа:

— Итак, что у нас дальше?

Най сидела у окна в ситцевой комнате. За окном начал накрапывать дождь, поэтому Джейс зажег камин. В комнате было уютно и тепло, и все было чудесно. Если бы обстоятельства были иные, она могла бы расслабиться... Может быть, это немножко странно, что она и Джейс расположились в спальне, но ведь это была особенная комната. Он вложил столько труда, стремясь сделать ее похожей на комнату Энн. А вместе они так много говорили об Энн, поэтому Най считала комнату частью их общих изысканий, но все равно что-то было не так. Она не могла бы сказать с точностью, что именно, но тревожное чувство не покидало ее. Несколько раз ее жизнь висела на волоске, и только благодаря интуиции она выпутывалась из сложных ситуаций. И это был один из подобных случаев.

— И что вы хотите доказать этим? — спросила Най, ее тон был чуть-чуть агрессивнее, чем она хотела.

— Я думаю, нам следует начать с доказательства, что Энн не убивала себя.

— Как мы узнаем, что случилось сто двадцать семь лет назад? Если Энн и оставила записку, ее отец наверняка уничтожил ее. Если писала письма, то их постигла та же участь.

— Но ведь она писала эти письма кому-то. Может быть, адресаты сохранили их? — предположил Джейс.

— Хорошо, но даже если мы прочтем письма Энн, что нового мы узнаем? Что она хотела выйти замуж за Дэнни Лонгстрита? Может быть, что он хотел жениться на ней? Но мы уже знаем это. Как мы сможем узнать, что произошло в считанные минуты до ее смерти?

— Любовь к кому-то не удерживает человека от суицида, — мягко сказал Джейс, поднимая на нее глаза. — А что мы получим, если докажем, что Энн убили? Право перенести ее прах на церковный погост? Я не очень уверен, но думаю, что, если вы поговорите с викарием, он разрешит это и сейчас.

— Возможно, — кивнула Най, продолжая смотреть в окно.

Джейс поставил свой лэптоп на кровать и подошел к Най.

— Хотите, чтобы я отвез вас домой? — спросил он.

— И все эти люди начнут стучать в мою дверь и требовать работу?

— Ах, так вы действительно злитесь из-за этого? Но это не я, а вы заварили эту кашу, — укоризненно напомнил Джейс. — Я думаю...

Она взглянула на него:

— Нет. Я могу справиться с этими людьми. Это что-то другое... Что-то не так с этой комнатой. Я чувствую, что Энн не нравится, что я здесь. Может быть, она влюблена в вас? Или вы в нее?

— Я — нет, — начал Джейс, затем потянулся, чтобы коснуться ее волос, но отдернул руку. — Где та башня, в которой хранила одежду леди-убийца?

— Чудесная идея! — сказала она, затем отошла от окна и, запутавшись в широченных штанах, чуть не упала. Джейс подхватил ее, но тут же отпустил.

Прошла минута, прежде чем они смогли открыть старую дверь. Отсюда она открывалась труднее, чем со стороны тоннеля. Когда они вышли из комнаты Энн,

Най почувствовала себя лучше. Она вздохнула с облегчением и на секунду прислонилась к каменной стене.

— Вы можете видеть ее, а я ощущаю ее присутствие. Она расстроилась из-за чего-то, и я почувствовала это. Может быть, мы сделали то, чего она не хотела? — Она поднесла свечу к лицу Джейса. — Или, может быть, Энн сердится, что я отнимаю у вас время?

— Если и есть что-то, что человек всегда чувствует, так это любовь к тебе другого человека, — сказал Джейс. — Я уверен, что знал бы, если бы Энн или другая женщина любила меня. Она не любит.

— Тогда почему все это? — спросила Най, вопросительно глядя на него. — Почему она приходит к вам? Среди всех фактов, которые мне удалось собрать, нет ни одного упоминания о том, что кто-то видел Энн.

— Но каждый, кто жил здесь, видел привидение, — заметил Джейс. — Они утверждали, что это была леди-убийца, и бежали в страхе. Я не думаю, что они видели преступницу, скорее всего это была Энн. Но из всего, что я слышал, единственные, кто могли вступать с ней в контакт, были дети.

Най поднималась вверх по лестнице. Холод каменных ступеней ощущался даже через толстые носки, и хорошо, что рядом с ней был Джейс. Она поднималась по этой лестнице сотни раз и всегда одна, но тогда она была ребенком. И Энн Стюарт следила за ней, когда она была маленькая?

— Если вы первый взрослый, кому она показалась, вы делаете не то, что она хочет. И, видимо, это расстраивает ее. — Она оглянулась на него. — Если вы увидите ее снова, спросите ее, что она хочет от вас.

— Я думаю, что она хочет, чтобы мы нашли привидение Лонгстрита и привели его к ней, чтобы они могли улететь на небеса вместе, — улыбаясь, проговорил Джейс.

Най молчала, пока они продолжали подниматься по лестнице, молчал и Джейс.

Наверху была круглая комната, как бывает в башне, десять футов в диаметре. Там стояло старое кресло, а на лавках под окнами лежали разные «драгоценности», которые обычно собирают дети: птичьи гнезда, три морские ракушки, много сухих листьев, разноцветные камешки...

Джейс понял, что все это притащила сюда Най, когда была маленькой.

— Игрушечный домик маленькой девочки, — сказал он, перебирая забавные мелочи и рассматривая их. — Это странно, что никто не застукал вас здесь.

— Я думаю, Хэтч знал, но больше никто. Мои родители не знали. И я приходила сюда, когда в доме никто не жил.

— Когда вы были здесь последний раз?

— В день смерти матери. Все хотели утешить меня, а я хотела побыть одна. Это единственное место, где я могла скрыться и где никто не мог найти меня. Я пробыла здесь почти весь день, и только потом смогла вернуться домой.

Когда Джейс ничего не сказал в ответ, она повернулась к нему.

— У вас умирал кто-то из близких?

— Да, — сказал он сжато и кратко, очевидно, не желая продолжать разговор.

— Эта смерть как-то связана с этим домом и с вашим интересом к Энн Стюарт?

Джейс посмотрел на нее с высоты своего роста и, казалось, обдумывал, что ответить. Потом отвернулся к окну и сказал:

— Да, связана.

Най хотела продолжить расспросы, но он опередил ее:

— Это все, что я могу сказать вам, и если вы хотите продолжить нашу совместную работу, не задавайте больше никаких вопросов. Я замерз. И спускаюсь вниз. — Он повернулся и быстро пошел вниз по лестнице.

Най, улыбаясь про себя, шла следом за ним. У нее было такое чувство, будто она только что одержала маленькую победу. Теперь она знает его слабое место! Пока это тайная дверца, и он лишь позволил заглянуть в нее, но она сумеет открыть ее пошире.

Если бы она умела свистеть, она бы посвистела, спускаясь по старой лестнице, и когда они вернулись в ситцевую комнату, она все еще улыбалась.

— Я был прав, мы должны найти Дэнни Лонгстрита, — сказал Джейс.

— То есть его могилу?

— Его последнее место обитания или то место, которое он любил. Что-то узнать о нем. Но мы должны найти его.

— Неплохая идея, — кивнула Най. — Но что заставляет вас так настаивать на этом?

— Это. — Он повернул свой лэптоп, чтобы она могла видеть экран. Большие красные буквы гласили: «Найди Дэнни Лонгстрита!»

Най обхватила себя за плечи, с трудом пытаясь унять бившую ее дрожь.

— Да, думаю, этого предостаточно, — выдохнула она.

— Что вы знаете о нем, кроме того, что он имел незаконнорожденного ребенка и умер, упав с лошади?

— Все, что я знаю, я нашла в дневнике викария. Он ничего не писал о Дэнни, пока не рассказал о его смерти, затем он вернулся к тому, что было раньше, и рассказал о ребенке, который воспитывался в Маргейте в доме своей матери. Прошли годы с тех пор, как я прочитала это, поэтому я не помню, говорил ли он, где жил в то время Дэнни. Я знаю, что после смерти Энн отец Дэнни не покупал Прайори-Хаус. — Она покачала головой. — Извините, но я больше ничего не знаю.

— Где этот дневник?

— Догадайтесь.

— У вас дома в окружении ненормальных психов с записывающей аппаратурой.

Най подняла голову.

— Вы всегда думаете о...

— Поэтому помогите мне. Если вы полагаете, что я позволю этим шарлатанам войти в комнату Энн и слоняться здесь, я выброшу вас под дождь из этого окна.

Най заморгала, глядя на него.

— Хорошо, что вы не влюблены в нее.

— А то вы разрушили бы и это? Как можно любить кого-то, кого видел три раза?

Они посмотрели друг на друга, затем Джейс перевел взгляд на компьютер.

— Я позвоню Джерри, — сказала Най. — Может быть, он что-то знает о своем предке. Что? — спросила она, когда Джейс в сомнений покачал головой.

— Только в Англии, — сказал он, — кто-то может знать о столь отдаленных предках в генеалогическом древе.

— Если он и знает что-то, то только потому, что отец Дэнни имел кучу денег, но его потомки не получили ничего. Интересно, что случилось с ними? Карты? Лошади?

— Я думаю, женщины, — сказал Джейс и увидел, как один хрустальный флакончик заскользил по туалетному столику, упал и ударился об пол.

— Что происходит? — воскликнула Най, обращаясь в пустоту комнаты. — Не знаю, может быть, кто-то и может оставаться спокойным, видя привидения, но у меня слабое сердце.

Джейс взял телефон и передал трубку Най.

— Если Лонгстрита нет дома, вы, возможно, найдете его у своего порога.

— Очень смешно, — буркнула Най, — Вы уморительный человек, мистер Монтгомери!

Она набрала номер гаража Лонгстрита, Джерри ответил на четвертый звонок.

— Джерри? Это Най. Ты не забыл меня?

— Найтингейл, о, конечно, я тебя помню.

Хотя она держала трубку близко к уху, Джерри говорил так громко, словно стоял здесь, в комнате, и она понимала, что Джейс наверняка слышит его. Она повернулась к нему спиной.

— У меня есть вопрос к тебе, — сказала она.

— О, милая, у меня тоже есть парочка вопросов. И кое-какие идеи насчет того бизнеса, что ты начала раскручивать. Я думал об автомобиле-привидении. Одна из тех американских вещиц с плавниками. Я мог бы соорудить это для тебя, это будет настоящий прикол, когда ты сядешь в него. Как тебе эта идея?

— Круто, — усмехнулась Най. — Стоит обсудить подробнее. Что я хотела спросить... Что ты знаешь о своих предках, а именно о Дэнни Лонгстрите?

— Похотливый Дэнни?

Услышав столь нелестный термин, она повернулась к Джейсу, и как раз в этот момент фарфоровая фигурка начала скользить по каминной полке, но Джейс успел подхватить ее, прежде чем она упала на пол.

— Послушай, Джерри, — продолжала она, — ты знаешь, где Дэнни жил и где умер?

— Да, разумеется. Это место называлось Толбен-Холл. Это в Гемпшире. Моя матушка часто говорила нам, детям, что этот дом должен был принадлежать нам. Отец Дэнни купил его после того, как увез сына из Маргейта. Дэнни оставил после себя не одного бастарда, и скорее всего ему не очень-то ловко было оставаться там.

Джейс подхватил еще одну фигурку, которая норовила упасть с камина, но не смог поймать очередной флакон, который полетел с туалетного столика.

— Что там у тебя? — поинтересовался Джерри.

— Ничего. Дождь стучит в окно.

— Най, детка, когда я увижу тебя? Я соскучился. Видел тебя по телику, но это совсем не то, чем на заднем сиденье, правда? У тебя все та же родинка в форме сердечка на...

— Джерри! — громко перебила его Най. — Ты оказал мне огромную услугу. Даже представить не могу, как отблагодарить тебя, но я подумаю... Мы встретимся, обязательно... когда-нибудь. И мой привет твоей девушке, кто бы она ни была.

— У меня нет девушки.

— Я знаю, одной нет. Но есть сотня.

— Ты хорошо знаешь меня, маленький медвежонок. Позвони мне насчет тачки. Я думаю, это будет настоящий хит в твоем «Центре привидений».

Она попрощалась, затем повесила трубку и посмотрела в лицо Джейсу.

Но он был занят компьютером и не смотрел на нее.

— Ага. Вот он. Толбен-Холл в Гемпшире. Давайте-ка я позвоню им.

— Конечно, — терпеливо ответила Най, ожидая, что он скажет еще что-то. — Что касается Джерри...

— Это не мое дело, — перебил он, сосредоточенно глядя на экран.

— Мы встречались в школе и были друзьями, это все. И сейчас, так как вы и этот ваш «Центр привидений»...

— Это вы придумали, не я...

— Пусть так. Мой «Центр привидений». Он очень взбудоражен из-за этого и...

Джейс оторвался от компьютера и поднял на нее глаза.

— Мы отправимся туда и посмотрим, что к чему. Как вам эта идея?

Она взглянула на свои широченные штаны.

— Пока я не доберусь до своего дома, вряд ли это возможно.

— Да. Это проблема, — согласился Джейс, глядя на нее. — Вы не могли бы пробраться домой через черную дверь и взять кое-что из одежды?

— Незаметно? Нет. Даже посреди ночи.

— Эй! Я понимаю. Почему бы вам не позвонить вашему хозяину и не попросить привезти что-то из вещей? Он, должно быть, имеет ключ.

Она посмотрела на него, как будто он глухой.

— Вы мой хозяин!

— Вы шутите.

— Вы правда не знаете это? Не знаете, что тот домик, что я арендую, находится на территории вашего поместья? Как не знаете и того, зачем купили этот огромный дом? — Вопрос был явно риторический, но, взглянув на его лицо, она поняла, что пробила еще одну брешь в его броне.

Но прежде чем Най успела что-то сказать, они услышали подозрительный шум внизу. И голоса.

— Неужели миссис Браун позволила им войти? — забеспокоился Джейс.

— Она, наверное, рассердилась на ваше замечание по поводу отстрела англичан.

— Или она рассердилась, потому что подумала, что вы показали очередному мужчине вашу знаменитую родинку в форме сердечка.

— Я знаю, вы теперь будете дразнить меня этим. Дэнни страшный эгоист. Но он может быть забавным. По крайней мере он умеет смеяться.

— Джерри.

— Что?

— Вы сказали Дэнни.

— Нет, я не сказала.

Они замолчали, так как услышали шаги на лестнице.

— Кто-то идет сюда к нам, — сказал Джейс. — Одному из нас придется встретиться с ними и признаться, что он сочинил эту историю с «Центром привидений».

— При чем тут я? Это вы сказали, что нанимаете служащих...

— Нет, я говорил им, что это вы...

Шаги приближались, и голоса становились все громче.

— Идите вперед. Я должен еще кое-что сделать, встретимся у машины, — бросил он.

— Если вы сможете выйти отсюда.

— Не беспокойтесь. Мик держит гараж открытым, и машина готова к тому, чтобы мы могли уехать в любую минуту.

Най побежала открывать потайную дверь, затем показала Джейсу, чтобы он поторопился. Она не собиралась остаться без него в тоннеле. Он подхватил под мышку лэптоп и шнур и пошел следом за ней. Когда потайная дверь закрылась, на лестнице стало совсем темно. И потребовались минуты, чтобы убедиться, что дверь надежно закрыта. Они слышали, как кто-то стучал в дверь спальни.

— Я ничего не вижу, — шепнул Джейс. — Где свечи и спички?

— В другом конце тоннеля.

— Это задача.

— Мне было двенадцать, когда я открыла его, — сказала она. — Что вы ждете? Электричества?

— Я просто надеюсь, что эти чертовы балки выдержат последнее вторжение. О, черт!

— Вы слишком высокий, пригнитесь!

— Нет, я не слишком высокий, потолок слишком низкий.

— Возьмите мою руку, — сказала Най, стараясь на ощупь определить, где он, и осторожно продвигаясь по темному грязному тоннелю. Она нашла его грудь и даже его руку, но не могла найти ладонь. Она остановилась, затем протянула обе руки, чтобы найти ее. Прошла целая минута, прежде чем она поняла, что он умышленно избегает ее прикосновения.

— Я провела часы, запершись с вами в спальне. А теперь вы решили поиграть в сексуальные игры? Дайте мне вашу руку, и пошли скорее отсюда. Один из этих психов может рассказать другим, где мы.

Хихикнув, Джейс дал ей свою руку, и они поспешили к концу тоннеля. Было начало дня, но дождь сделал небо серым и туман застилал землю. Джейс засунул лэптоп под свитер и пустился бежать, Най едва поспевала за ним. Они останавливались пару раз и прятались от людей, которые высматривали их.

— Вы не думаете, что эти люди нарушают закон, входя на частную территорию? — прошипел Джейс ей на ухо. Она не успела ответить. Он схватил ее за руку и побежал с такой скоростью, что она чуть не упала, но он вовремя поддержал ее, и они продолжали бежать.

Как и говорил Джейс, когда они добежали до гаража, дверь отворилась и машина ждала их. Мик стоял за дверью.

— Хэтч видел, как вы бежали, — сказал Мик, — и он знает, куда вы едете. Он сказал мне, чтобы я объяснил вам дорогу...

Он посмотрел на Най,

— До шоссе держитесь старой дороги, — сказал Мик, и она кивнула. — Не знаю, в каком она состоянии. Сегодня говорили о какой-то аварии, так что у вас могут быть неприятности.

Когда они подошли к «рейндж-роверу», Най вежливо спросила, не может ли она сесть за руль.

— Думаете, справитесь? — недоверчиво спросил Джейс.

Мик, который слышал разговор, удивленно приподнял брови.

— Она сможет, — заверил он, прежде чем захлопнуть дверь.

— Пристегнулись? — спросила Най спокойным тоном, направляя большой тяжелый автомобиль из гаража.

Стоило людям заметить их, как они бросились вдогонку. Некоторые бежали за автомобилем, а другие кинулись к своим машинам, собираясь преследовать беглецов.

Дорога, подходившая к Прайори-Хаусу со стороны хозяйственных построек, действительно никуда не годилась, была разбита и полна рытвин, заполненных всякой всячиной. Как предупреждал Мик, во время недавнего дождя обломилось несколько больших ветвей деревьев. Най тут же наехала на первый завал, Джейс крикнул, чтобы она была внимательнее, но она так запросто преодолела неожиданное препятствие, что Джейс даже не ударился головой о крышу.

Когда они увидели, что прямо на них едет машина, Най не колеблясь резко свернула вправо и выехала на берег ручья. Она должна ехать быстро. Если она будет медлить, то машина завязнет в песке.

После первого предупреждения Джейс больше не давал указаний, молча наблюдал, как она ведет машину, и только иногда не выдерживал.

— Вправо! — кричал он. — Поверните руль вправо! — Он увидел выступающие из земли острые камни, которые не видела она. Най резко свернула и объехала опасное место.

Когда они поднялись на скалистый берег ручья, машина находилась под углом в сорок пять градусов, как будто вы сидите в самолете, который идет на взлет.

— Хорошо, — было все, что сказал Джейс, когда они снова выехали на ровную дорогу.

Они подъехали к огороженному проволокой пастбищу, и Най повела машину прямо через него. Вокруг были овцы, они безмятежно жевали траву, перепрыгивая с камня на камень.

— Мои овцы? — спросил Джейс, глядя на стадо через окно.

— Ваше пастбище, но вы сдали его в аренду пастуху.

— Приятно познакомиться, — сказал Джейс, пока они тряслись по каменистой поверхности плато. Он затаил дыхание, боясь взглянуть в другую сторону, где открывался умопомрачительно отвесный склон. Все, что он знал, — одно неверное движение, и можно сорваться вниз.

Но на этот раз все обошлось. Автомобиль снова подпрыгнул, перевалил через ограду для скота и затем опустился на усыпанную гравием дорогу.

Езда без прыжков действовала успокаивающе. Джейс глубоко вдохнул и постарался расслабиться.

— Вы, я думаю, научились водить машину на работе... не знаю, что это была за работа, но, видимо, это так.

— Верно, — сказала она. — Хотите сесть за руль? — Она выехала на обочину и вышла. Минуту она стояла рядом с автомобилем и с наслаждением вдыхала воздух.

Джейс подошел к ней. Когда он увидел, что она дрожит, он привлек ее к себе и не отпускал несколько мгновений.

— Все хорошо?

— Да, все прекрасно, — сказала она, наслаждаясь его близостью. От него пахло древесным дымком костра и влагой дождя. Она хотела свернуться комочком рядом с ним и оставаться так как можно дольше.

Джейс понимал, что объятие может завести далеко, поэтому отпустил ее.

— Едем дальше? Если мы не тронемся сейчас, кому-то из наших преследователей может повезти.

Она улыбнулась, кивнула, затем села на пассажирское сиденье.

Они ехали молча, пока не достигли главного шоссе, и Най указала ему направление на Гемпшир.

— Здесь поблизости есть какой-нибудь город, где мы могли бы остановиться? — спросил Джейс. — Я должен позвонить в отель и потом нам надо купить что-то из одежды.

— У меня нет с собой кредитной карточки...

— Отдашь мне после, — сказал он. И внимательно посмотрел на нее. — И вообще, после всех треволнений, что нам пришлось пережить, можно отбросить церемонии. Не возражаешь? Ты молодчина, — сказал он. — Я никогда не встречал женщину, которая бы так хорошо водила машину.

Она улыбнулась ему.

— О'кей, — продолжал он, — я никогда не встречал мужчину, который, не будучи профессиональным водителем, водил бы машину, как вы... то есть ты. Должно быть, ты много тренировалась?

— Мм... — промычала она.

— Не хочешь рассказывать мне?

— Нет, пока ты не откроешь мне свои секреты.

— Но я рассказал тебе все об Энн, — возразил он. — Каждое слово.

— И я должна поверить, что Энн Стюарт и есть твой секрет? Ты, должно быть, думаешь, что я глупа как пробка? Я догадалась, что ты прежде понятия не имел ни об Энн, ни о Леди Грейс, то есть до того, как купил Прайори-Хаус. Правильно?

— Может быть, — уклончиво ответил он.

— Я знаю, что правильно. Вся эта история с привидением лишь прикрытие, что-то второстепенное, что-то... — Она замолчала и посмотрела на его профиль. — Смерть. Ты что-то хочешь от нее, не так ли? Ты хочешь что-то, что может дать только умершая персона, да?

— Это объезд, — сказал он, кивая на дорогу. — Ты бы лучше следила за знаками, а то мы будем крутиться здесь...

— Туда, — сказала она. — Винчестер. Тебе не удастся увильнуть. Я все равно все узнаю. Я говорила тебе, что встречалась с Клайвом Сефтоном?

— Неужели? И с ним тоже? Мне кажется, в Маргейте нет мужчины, с которым бы ты не встречалась.

— Ну и что?

— Не знаю, просто обидно думать, что они все знают, где у тебя родинка.

— И ты узнаешь... — пробормотана она и замолчала, затем продолжила с улыбкой: — Ты стараешься поругаться со мной, чтобы я перестала задавать вопросы?

Она откинулась на сиденье и улыбнулась. У нее был острый нюх на подобные вещи, она знала, что находится на правильном пути.

— Итак, мы поможем Энн, и ты надеешься, что тогда она поможет тебе, да?

— Возможно, — сказал он снова, но на этот раз чуть-чуть улыбнулся.

Глава 12

— Ты заказала номера? — спросил Джейс, когда Най вернулась к столу в кафе. Пока она звонила в Толбен-Холл, он купил сандвичи и напитки.

— Да, — кивнула Най и тяжело вздохнула. — Но вот незадача, у них есть только один свободный номер. Нам придется разделить его. Правда, хозяин заверил меня, что кровать там огромная. Мы можем отгородиться подушками. Мистер Монтгомери, вы не храпите?

— Меня никогда не будили, так что не знаю, — хмурясь, ответил Джейс.

— Успокойся, Монтгомери, — продолжала Най. — Не стоит так волноваться. Я пошутила, у них есть две комнаты, так что я не брошу тень на твое реноме. — Она села напротив него. Он все еще хмурился. — Прекрати немедленно! — сказала она. — Я вовсе не претендую на тебя. Я просто пошутила, и давай закончим это. — Она поднялась.

Когда он посмотрел на нее, в его глазах было что-то такое, что заставило ее снова опуститься на стул.

— Что тебя так обидело? — спросила она. — Кто так сильно обидел тебя?

— Ничего и никто, — ответил он, опуская глаза.

Най понимала, что сейчас не вытянет из него ни слова. Они были в Винчестере, и до закрытия магазинов оставался всего один час. Она стеснялась своих огромных штанов и рубашки, и было неприятно ловить на себе любопытные взгляды.

— И как ты собираешься осуществить шопинг? — спросила она. — Как в «Красотке», пойдем вместе?

— Что? — переспросил Джейс, поднимая глаза и, очевидно, не понимая, о чем она говорит.

Она протянула к нему руку и понизила голос, чтобы другие посетители кафе не могли слышать ее.

— Извини меня за мою дурацкую шутку, хорошо? Не буду больше так. Ты гей, да? В этом проблема?

Его глаза заискрились, и он не мог удержаться от улыбки.

— Угу, точно, гей. Мне вообще не нравятся женщины. А особенно сексуальные маленькие женщины, которые выглядят привлекательно даже в мужской одежде на два размера больше. Женщины, готовые смеяться по всякому поводу и наслаждаться жизнью, несмотря ни на что. И к тому же умные... Как мне может не нравиться женщина, которая впервые за три года вывела меня из спячки? Да, я гей, если ты так хочешь. И покончим с этим, хорошо? Давай купим какую-нибудь одежду и уедем из этого города.

С этими словами он встал и вышел из кафе. Най поспешила за ним, на ходу допивая лимонад.

— Выбери магазин, — сказал он. — Войди, купи себе все, что нужно, а я встречусь с тобой через час, и мы поедем дальше.

— Вон тот, — сказала Най, указывая на бутик с вывеской «Прада». — Нет, там очень дорого.

— Ты изучила мою родословную, так что знаешь, что я в состоянии позволить себе это.

— Но я потом расплачусь, хорошо?

— Договорились, — сказал он, повернулся и пошел прочь.

Она не знала, чем так рассердила его, но, видимо, рассердила. Но сейчас она не могла зацикливаться на этом, ей надо многое сделать, а времени совсем мало. Она вошла в магазин и сказала продавцу, что у нее один час и ей нужен полный гардероб, который оплачивает ее бой-френд.

Через полтора часа они уже были в машине Джейса и направлялись в Толбен-Холл. Они были одеты в соответствии с теми традициями, которые сложились в маленьких городах этой страны: Джейс — в пиджаке и галстуке, и еще легкие шерстяные брюки, она — в платье, которое выглядело просто, но стоило пару тысяч. Она погладила себя по рукавам.

— Я обязательно верну тебе деньги, — проговорила она, глядя на две сумки, которые Джейс нес, забирая ее. Пустые прежде, теперь они разбухли от купленной одежды, плюс многочисленные туалетные принадлежности, которые они приобрели в магазине «Бутс».

— Прекрасно, — отозвался Джейс. — Но я хочу правду. Чем ты зарабатываешь на жизнь?

— Как все журналисты, — ответила она, пожимая плечами. — Пишу.

Он посмотрел на нее с недоверчивой миной на лице.

— Нет. То, что я написала о тебе, это скорее исключение в моей практике. Это было...

— Что?

— Не знаю, затмение мозгов... Смена часовых поясов, может быть, сыграла свою роль. И... ужас. В моей жизни столько всего произошло за два года, что иногда я не вижу перспективы.

— Расскажи мне об этом, — сказал Джейс, и в его голосе было столько подлинного интереса, что она не могла отказать.

Она рассказала ему о своих родителях, которые умерли в один год — сначала отец, потом мать, — Най имела в жизни тыл, и этот тыл рухнул в одночасье. И внезапно она возненавидела все и захотела оставить Маргейт и все, что с ним связано. Она хотела исчезнуть.

— Поэтому поехала в Лондон, — сказал Джейс.

Она улыбнулась:

— Именно. Куда едут англичане, когда хотят обрести себя или потерять окончательно? Я получила работу в программе новостей на ТВ. Но большую часть времени готовила кофе для боссов. Я толком не знала, что хочу делать, и они не знали, что делать со мной. Но однажды диктор программы новостей не вышла на работу. Позже мы узнали, что она упала в пролет лестницы в своем доме и здорово разбилась. Она жила одна. Поэтому не было никого, кто бы тут же сообщил об этом. И надо было срочно найти замену.

Дальше Най рассказала Джейсу, как, пытаясь выйти из положения, они оглядывали всех людей в студии и она оказалась той единственной, кто, по их словам, не отпугнет зрителей. Поэтому они отправили ее к парикмахеру и гримеру, и единственная инструкция, которую она получила, — читать то, что она увидит на телетайпе.

Никто не понимал тогда, что происходит, но это было самое настоящее прослушивание. Най превосходно справилась с текстом и оказалась фотогенична. На следующий день она по праву заняла это место.

Через месяц она услышала, что группу репортеров отправляют в Египет на туристическом автобусе и надо было сделать фоторепортаж, и тогда она попросила, чтобы послали ее.

— Иностранный корреспондент, — сказал Джейс.

— Да, — кивнула она. — В течение восьми лет я не задерживалась на одном месте дольше, чем на четыре дня. Моя жизнь проходила в самолетах и в отелях. — Она посмотрела в окно и замолчана.

— Но теперь ты вернулась домой. Это ведь хорошо?

— Не знаю... Я знаю, что устала. Знаю, что видела слишком много крови и слишком много ужасов. — Она глубоко вздохнула. — Одиннадцать месяцев назад я была в Ираке, и мой оператор Стив погиб во время взрыва. Он стоял в трех шагах от меня и снимал, как я разговаривала с местными женщинами и детьми. Со мной был переводчик, я расспрашивала женщин об ужасах их жизни. Я готова была заплакать, когда слушана их рассказы. В следующую секунду я услышала странный звук, и дальше была кровь, повсюду фрагменты металла и... Минометный огонь или реактивный снаряд, не знаю, что это было, но убило моего оператора, мужчину, который мне был так симпатичен и у которого остались жена и трое детей. Его тело взорвалось у меня на глазах, а камера разлетелась на мелкие кусочки. Большинство детей, с которыми я говорила, получили серьезные ранения. Меня тоже задело, но еще сильнее был шок. Меня перебросили по воздуху в передвижной госпиталь, наложили швы, напичкали таблетками и сказали, что, если я хочу поговорить с кем-то, они готовы выслушать...

Джейс потянулся и тихонько сжал ее пальцы.

— Я многого не помню. Приехали врачи, и детям оказали помощь.

— А ты?

— Нет. — Най мягко покачала головой. — Я не могла говорить, потому что не знала, что сказать. Я хотела помочь миру, но не думала, что смогу отойти от смерти и разрушений. Я не могла отключиться от того, что видела.

Повернувшись, она посмотрела на него и грустно улыбнулась.

— Я думала, что могу бороться, но оказалась трусихой.

— Мне ты совсем не кажешься трусихой, — возразил Джейс. — То, что случилось с тобой, травмировало бы любого.

— Ты не знаешь, что это за мир... Репортеры, работающие в отделе новостей, воспринимают каждую новость как что-то, что случилось с ними... Затем, чтобы отключиться, выпивают двойной виски и готовы снова вернуться к своей работе.

— Но ты не вернулась, — сказал Джейс.

— Нет. С тех пор я сделала несколько репортажей, но не много, и хандрю все больше и больше. Думаю, я могу...

— Что?

— Написать о том, что видела. Я думаю, что могу написать о людях, которых встречала, о том, что видела и слышала. Я вернулась домой, чтобы пожить тихо, прислушаться к своим мыслям и подумать о том, что хочу делать дальше в жизни.

— И ты никак не могла подумать, что твой городок будет взбудоражен появлением нехорошего американца.

Най улыбнулась:

— Боюсь, что так. Извини. Мне достаточно услышать какую-то информацию, и в течение шести минут я могу превратить это в сенсацию для первой полосы. Я не могу сказать тебе, сколько новостных репортажей я написала, будучи в вертолете.

— И научилась принимать решения? — спросил Джейс.

— Послушай, от моей идеи провести дни в одиночестве, совершая долгие прогулки, пришлось отказаться из-за охоты за привидениями с американцем, у которого секретов больше, чем на всем Среднем Востоке.

— Маленькие секреты. Сугубо личные секреты, представляющие интерес только для меня, не такие жизненно важные, как твои. — Джейс свернул на подъездную аллею, и наконец впереди показался дом. Красивый большой особняк в викторианском стиле с башенкой на одном конце и остроконечной крышей. Крытая галерея перед входом, и несколько овальных окон.

— Я могу понять, почему Лонгстрит купил этот дом вместо Прайори-Хауса.

— Ну вот опять, — сказала Най. — Ты ненавидишь свой дом. Тебе представляется, что он некрасивый, но ты выложил за него огромные деньги. Зачем?

— Разве я не говорил, что я мазохист?

— Прекрасно! Остается найти плетку и наручники, связать тебя и проверить.

Джейс рассмеялся, выходя из машины. Он открыл багажник и вынул сумки.

— Я пойду проверю бронь, — улыбнулась она и побежала по ступенькам к входу.

Через несколько минут Джейс вошел, держа в руках две сумки. Най разговаривала с худой невысокой женщиной, которая представилась как миссис Фенни.

— Я только что сказала мисс Смайт, что весь дом в вашем распоряжении. У нас обычно много народу на уик-энд, но пусто в остальные дни. Как долго вы думаете пробыть у нас? — Она посмотрела на Джейса.

— Три дня, — сказал он.

— О, тогда все в порядке. Позвольте мне показать вам ваши комнаты.

Они поднялись за ней по лестнице и пошли по длинному коридору, с каждой стороны которого были двери. Миссис Фенни открыла одну, и они увидели большую красивую комнату, стены которой были обтянуты узорчатым ситцем в желто-зеленых и зеленых тонах. В одном конце был уголок для отдыха.

— Моя! — воскликнула Най.

— Да. Это самая красивая комната, — сказала с гордостью миссис Фенни. — А вот ваша, сэр, — добавила она, и Джейс последовал за ней.

Най подошла к окну и выглянула. Внизу тянулись акры парка, принадлежавшего отелю, высокие вековые деревья, зеленые лужайки, и ей захотелось погулять среди них. На самом деле ей хотелось обследовать весь городок и заглянуть в каждый магазин в этом маленьком местечке.

Она прижалась лбом к холодному стеклу и подумала о том, что рассказала Джейсу по дороге сюда. Когда она вернулась из того кошмара, где видела смерть на близком расстоянии, то поразилась своим актерским способностям — она сумела скрыть от всех, насколько была травмирована. Ее выписали из госпиталя с сотней шрамов, но она никому не позволяла увидеть, как ей больно.

Она даже навещала жену Стива и разговаривала с ней. Женщина плакала, а Най нет. Она знала, стоит ей пустить слезу, и она уже никогда не остановится. Стив был отличным парнем, всегда умел видеть в жизни хорошее. Он не был пессимистом и никогда не терял надежду. Он был уверен, что делает что-то важное для мира, и никогда не позволял другим людям забывать об этом.

Най не плакала семь месяцев, но однажды она заплакала и не могла остановиться. Не важно, что это было, мелодрама по телевизору, смех ли детей, или пара пожилых людей, которые смотрели друг на друга с любовью. Что бы она ни делала, что бы ни говорила, или ни слышала, или ни подумала бы, все заставляло ее плакать.

Ее редактор, мужчина лет шестидесяти, был единственный, кто понимал, что с ней происходит.

— Я все жду, когда вы придете в себя. Я хотел бы, чтобы вы сделали перерыв и подумали об этой работе. Одни люди рождены для этого, другие нет. Основываясь на сорока годах в этом бизнесе, я бы сказал, что вам стоит выйти из него. Но это мое личное мнение.

— Оно совпадает с моим собственным.

— Что ж, тогда договорились. Поезжайте домой, где все забудется. Какой-нибудь маленький городок, где вас знает каждая собака.

— Маргейт, — сказала Най.

— Верно. Маргейт, Марвелл или что-то в этом роде. Поезжайте и подумайте о том, что вы хотели бы делать дальше. Позвоните мне, когда примете решение.

Най кивнула и повернулась, собираясь уйти, но он остановил ее:

— Смайт? — Она оглянулась. — Вам везет. У вас есть сердце и чутье. Но лучшее из всего, что вы можете делать, — это писать. Вот и используйте этот дар.

Кто-то постучал в дверь.

— Входите, — сказала она и, повернувшись, увидела Джейса.

Он внимательно посмотрел на нее:

— Все в порядке?

— Конечно. Просто немножко взгрустнулось. Как комната?

— Темно-синяя, кровать красного дерева. Комната респектабельного джентльмена. Я спрашивал миссис Фенни о Лонгстрите, и у нее есть пара коробок старых бумаг. Она обещала достать их с чердака, и мы завтра сможем просмотреть их.

— Прекрасно, — сказала Най, отходя от окна и вытирая мокрые щеки.

— Эй! — Джейс положил руки ей на плечи, — Кажется, что-то не так?

Она взглянула на него:

— Нет, все прекрасно. Просто задумалась. Будет лучше, если я буду загружена работой.

— Мы оба. А как насчет обеда? Мне сказали, что в городе есть отличный ресторан.

— Но я думаю, я...

Джейс провел рукой по ее щеке, затем приподнял ее лицо за подбородок и попытался заглянуть ей в глаза.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — мягко сказал он. — Я знаю, что значит потерять близкого человека, и я знаю, что чувствуешь, когда сам жив и все время спрашиваешь себя: «Почему? Почему это случилось? Какой в этом смысл?» Я понимаю...

Он наклонился и прижался губами к ее губам в нежном поцелуе, но таком долгом, что холодок пробежал по спине Най.

И тут же, резко отстранившись, Джейс отошел от нее.

— О!.. Я не собирался делать этого.

— Ничего, — шепнула она. — Это так хорошо — целовать кого-то. Я с...

— Нет, — настаивал Джейс. — Я не должен был делать это.

Най вконец смутилась.

— Господи, я уже поняла...

Он провел рукой по лицу.

— Послушай, мы оба знаем, что нас влечет друг к другу. В то мгновение, как я увидел тебя в первый раз, мои ладони взмокли. Я должен был рассердиться из-за твоей писанины. Я мог подать на тебя в суд, а вместо этого уселся на кухне и распивал с тобой чай. И чем дольше я не видел тебя, тем сильнее хотел быть рядом. И это не вопрос, хотел я или нет поцеловать тебя, обнять тебя или трахнуть, как говорите вы, англичане, но я говорю тебе, что я не думал делать это.

Он столько всего сказал, что все, что могла сделать Най, — это просто смотреть на него. И когда он стоял перед ней и говорил все, что говорил, она и вправду начала думать, что он гей... но...

— И кто же тогда целовал меня? — спросила она, вздыхая.

Джейс хотел сказать что-то, но вместо этого привлек ее к себе и поцеловал со всей страстью, которую чувствовал с тех пор, как встретил ее. Его руки пробегали по ее спине, по шее, забирались в ее волосы и снова скользили вниз по спине, пока его рот овладевал ее ртом, его язык прикасался к ее языку, проникая в глубину ее рта.

Он отпустил ее так же резко, как и обнял, и когда отошел, они оба стояли, тяжело дыша, и молча смотрели друг на друга.

— Ты и это не думал делать? — спросила она.

— О да. — Он сделал к ней шаг, но остановился. В следующий момент он был уже у двери. — Послушай, Най. Есть некоторые вещи...

— Не говори снова об этом, — сказала она. — Ты многое пережил в своей жизни, я тоже. А сейчас я хочу принять ванну, и мы встретимся через час внизу и пообедаем без спиртного, я, во всяком случае.

Он кивнул, но ничего не сказал и вышел из комнаты.

Оставшись одна, Най подумала, что могла бы рассердиться на него. Она могла бы сказать ему, что думает о нем и о его колебаниях: нет и да, горячо и холодно; но, как ни странно, она не сердилась. Вместо этого она вальсировала по комнате, напевая «Я танцевать хочу до самого утра...». Она почти полчаса отмокала в ванне, причем все время улыбаясь, затем еще полчаса красилась и, наконец, надела маленькое черное платье для коктейля и замшевые туфли на высоком каблуке.

Когда она спустилась вниз, у нее был готов текст, чтобы отправить факс Ральфу, владельцу газеты, наделавшей столько шуму. Она просила его дать опровержение, что никакого «Центра привидений» не будет, что все это было ошибкой. И не будет свободных рабочих мест. Прайори-Хаус — частная резиденция и останется таковой.

Она показала текст Джейсу, он нашел миссис Фенни и отправил факс. Через десять минут он вернулся, взял Най за руку и сказал:

— Дело сделано.

И оба рассмеялись, чувствуя, как гора упала с плеч.

Глава 13

Джейс и Най, въехав в городок, сразу же отправились в ресторан. Придерживаясь молчаливого согласия, они не говорили ни о Лонгстрите, ни о Стейси, а только о себе. Джейс хотел знать о ней все: чем она занималась, где ей пришлось побывать, то есть все, что она делала в жизни. Она, в свою очередь, хотела узнать все о нем. И сразу заметила, что он охотно рассказывает и отвечает на вопросы, если они не затрагивают нескольких последних лет. Она могла заставить его рассказать о себе все, но только не то, что произошло с ним в последние шесть лет. Тут он хранил молчание.

В соответствии со своим намерением Най выпила только полбокала вина. После обеда они вернулись в отель и разошлись по своим комнатам. Никаких поцелуев, никаких объяснений, никакой неловкости. Но, закрыв дверь, Най прислонилась к ней спиной и стояла так несколько секунд. Это не случается часто. Но иногда ты встречаешь мужчину, с которым хочется говорить, смеяться, шутить и... и, может быть, даже... любить? Она улыбнулась и легла в постель.

На следующее утро она должна была встретиться с Джейсом в восемь ноль ноль и не удивилась, увидев, что он уже спустился к завтраку.

— Сейчас не многие люди завтракают по-настоящему, — сказала миссис Фенни, накладывая жареные томаты на тарелку Джейса. — Я думаю, это никуда не годится. Мой муж всегда съедал горячий завтрак, и так каждое утро в течение сорока лет, и это никогда не смущало его.

Най потянулась через стол и шепнула:

— Но его сейчас нет здесь, эта еда прикончит тебя.

— Ничем не могу помочь, — шепнул Джейс. — Миссис Браун испортила меня. — Он отрезал кусочек сосиски и с удовольствием отправил его в рот.

После завтрака они пошли в город.

— Мне нравится здесь, — сказала Най, — даже больше, чем в Маргейте.

— А мне казалось, ты любишь Маргейт.

— Там слишком много знают обо мне.

— Знают, где у тебя родинки?

Она пропустила его язвительное замечание мимо ушей.

— Как умерли мои родители и где я была, что делала и кого знаю! Я думала, было бы здорово переехать куда-нибудь и начать все сначала, с чистого листа.

— А как же твоя работа?

— Может быть, я начну писать истории о таинственных убийствах, буду продавать их американцам и сколочу миллионы.

Улыбаясь, Джейс заметил:

— Вот церковь, думаю, там есть викарий. Пойдем, попробуем с ним поговорить.

— Ты иди, а я посижу на улице, день слишком хороший...

— Я найду тебя.

Она помахала ему:

— Иди. Я не потеряюсь. Я буду рядом.

Улыбнувшись ей, Джейс поспешил в церковь. Най пошла следом за ним медленным шагом, думая о том, что только что сказала. Она сказала, что хотела бы начать новую жизнь, эти слова слетели с ее губ непроизвольно, но ей понравилась эта идея. Она вовсе не культивировала в себе амбиции стать известным журналистом во что бы то ни стало. Это сложилось само собой. С другой стороны, ей говорили, что у нее это получается, и, возможно, поэтому она решила заниматься журналистикой. Вопрос в том, сможет ли она, будучи журналистом, изменить мир?

Церковь окружала витая чугунная ограда, старая и кое-где поржавевшая, но любовно отремонтированная. Слева располагалось небольшое кладбище, и Най поняла, что хочет пойти туда и поискать могилу Дэнни Лонгстрита, но не хотела видеть другие захоронения. В такой чудесный день не стоило думать о смерти.

Справа от церкви она увидела небольшой сквер, пестревший цветами, там, под сенью старого вяза, стояла деревянная скамья. Най присела и посмотрела на церковь. Она закрыла глаза и не заметила, как задремала, но какой-то посторонний звук разбудил ее.

Молодой человек, одетый в костюм для верховой езды, проходил мимо, пытаясь не шуметь.

— Я старался пройти как можно тише, — сказал он, — но не удалось. — Он смотрел на нее с нескрываемым любопытством. — Не знакомы ли мы?

— Нет, — сказала она, глядя на него. Он чем-то напоминал Джерри. Только еще красивее, более утонченный, но... О Господи, включилась ее система классификации. Этот молодой человек определенно стоял выше на социальной лестнице, чем Джерри. В этом незнакомце, более чем в Джерри, ощущалась порода.

— Вы не Лонгстрит?

Его глаза расширись.

— Вы или гадалка, или отдаленная родственница. Я надеюсь, что последнее, а не первое.

Она улыбнулась:

— Ни то ни другое. Я помощница человека, который купил дом в городке Маргейт.

— Прайори-Хаус, — сказал он.

— Да. Вы знаете это место?

— Только то, что связано с моими родными. В 1870 Хью Лонгстрит хотел купить его.

— И был так одержим этой идеей, что заставил своего сына жениться на дочери хозяина Прайори-Хауса,— сказала Най, проверяя, много ли он знает.

— Употреблять слово «заставил» не совсем точно. Я слышал, это был брак по любви.

Най выпрямила спину.

— Я тоже слышала, но каков ваш источник? — Не могла же она сказать ему, что почерпнула эти сведения от парочки привидений.

Он улыбнулся ей так, что она не могла не улыбнуться в ответ.

— Хотите узнать семейные секреты, да?

Най посмотрела на церковь, но не увидела Джейса.

— Вы сейчас очень заняты? Я хотела бы задать вам несколько вопросов.

— Вы говорите как репортер, — сказал он и опустился на скамью рядом с ней.

— Ах, извините! — Она повернулась к нему лицом, спиной к церкви. — Это так увлекательно — услышать все, что вам известно о Дэнни Лонгстрите, его отце и Прайори-Хаусе, и вообще все, что вы можете рассказать... О, простите, я не представилась. Най Смайт.

— Най краткое от...

— Найтингейл, — сказала она и, как всегда, поразилась нелепости своего имени.

— А какое отношение это имеет к Энн Найтингейл Стюарт? Вы родственники?

— Моя мама утверждала, что да, но это все, что я знаю. Моя мама родом из Йоркшира.

— Но это вполне возможно. Разве вы не знаете, что отец Энн продал Прайори-Хаус после... ее смерти, переехал на север и снова женился? Вполне возможно, что это был Йоркшир. Правда, я не уверен в этом. Я думаю, у него было много детей от второй жены, которая была значительно моложе его.

Най заморгала, глядя на него. Она никогда особенно не интересовалась генеалогией и не расспрашивала мать о бабушке и деде. Они умерли, когда Най было три года, поэтому она не помнила, видела ли она их. Интересно было бы узнать, неужели ее действительно связывают кровные узы со Стюартами?

— Я думаю, уж слишком много совпадений, возможно ли, чтобы кто-то из потомков Артура Стюарта от его второго брака закончил жизнь в таком скромном местечке, как Маргейт? — сказала она.

— Если они не переехали туда специально. Ваша матушка интересовалась семейной историей? Может быть, она переехала в Маргейт для того, чтобы узнать подробнее о своей родословной?

— Вполне возможно, — кивнула Най, и чувство вины охватило ее. Ее мать всегда проявляла интерес к истории своего рода, а вот ее дочь нет. Най помнила свои стоны, стоило матери вытащить «коробку, полную старины», как отец называл ее.

Она снова повернулась к молодому человеку. Репортеров учили уметь сфокусироваться на персоне, у которой они берут интервью, а не на себе.

— Я остановилась в Толбен-Холле.

— Красивый дом, правда? Хью купил его после смерти Энн, но сам не успел насладиться им.

— Почему Хью Лонгстрит так сильно хотел обладать Прайори-Хаусом?

— Это была мечта всей его жизни, то, что наполняло ее смыслом. Его желание владеть Прайори-Хаусом подвигло его стать миллионером. — Он заморгал и улыбнулся ей. — Мне кажется, я наскучил вам.

— Вовсе нет, — ответила она совершенно искренне.

— Это ваш друг?

Повернувшись, она увидела, что Джейс стоит на углу церкви, разговаривая с викарием. Она подняла руку и помахала ему, он кивнул. Затем она снова повернулась к своему собеседнику:

— Почему Хью Лонгстрит так мечтал об этом доме?

— Его мать служила там экономкой. Говорили, что... нет, я надоел вам.

— Клянусь, нет!

— Это сентиментальная история, немножко похоже на Диккенса. Говорили, что, когда Хью был юношей, он узнал, что его мать была для владельца Прайори-Хауса больше, чем просто экономка. Что было вполне возможно, и более того, говорили, что владелец поместья и есть его отец. И еще рассказывали, что в тот день, когда Хью узнал об этом, он продал половину фамильного серебра Стюартов и сбежал в Америку. Мне рассказывали, что Хью сосредоточил всю свою жизнь на одной цели — обладать Прайори-Хаусом.

— Но Артур не продал ему дом, — сказала Най.

— Верно, Артур был маленьким мальчиком, когда Хью жил там, и Хью... как бы это сказать, был не очень-то добр к нему.

— Он издевался над ним, да?

— Вроде того, — сказал он, улыбаясь.

— Поэтому Артур хотел отыграться. Кроме того, Артур был болезненный, замкнутый человек. Его отец хотел женить его на деньгах, но Артур женился по любви на бедной дочке викария. Она умерла менее чем через год.

— Когда родила Энн, — сказала Най.

— Да. Артур никому не показывал свою дочь.

— Он держал ее взаперти, когда она была девочкой, и жители городка думали, что она ненормальная.

— Да.

— Затем Хью Лонгстрит и его красивый сын приехали и заключили сделку.

— Да, это была договоренность, на которую ушли месяцы. Артур собирался и дальше жить в Прайори-Хаусе после продажи, и Хью не возражал.

— А что вы знаете об Энн и Дэнни?

— Ах... — сказал молодой человек, широко улыбаясь. — Иногда в этом мире происходят настоящие чудеса. На самом деле не было более неподходящих людей, чем Энн Стюарт и Дэнни Лонгстрит. Она была изысканная и грациозная, тогда как он...

— Неуправляемый, с дьявольским характером... Потомок его живет в Маргейте, поэтому я могу себе представить...

— Да? — спросил молодой человек с интересом. — Он должен быть потомком...

— ...незаконнорожденного ребенка Дэнни.

— Ах да, это... — сказал он, опуская голову. — Дэнни был красивый, богатый, и женщины, старые и молодые, обожали его.

Най улыбнулась.

Совсем как Джерри, но, возможно, Дэнни был еще ярче.

— Он был далеко не глуп, если вы это имеете в виду, — возразил он.

— Извините, — сказала Най. — Я не хотела вас обидеть...

— Нет, это я должен извиниться. Мать Дэнни происходила из обедневшей, но благородной бостонской семьи, а его отец был аристократ наполовину, так как его мать принадлежала к рабочему сословию. В крови Дэнни было столько всего намешано, и Энн сумела разглядеть лучшее. Пока их отцы проводили месяцы, торгуясь, кому что достанется в доме, Дэнни и Энн были предоставлены друг другу. Их отношение к окружающему миру было различным, поэтому между ними не было соперничества. Она учила его поэзии и цветам, а он учил ее... — На какой-то момент он закрыл глаза и задумался.

— Горячему грубому сексу, — сказала Най и рассмеялась.

Молодой человек повернулся к ней с сердитым видом:

— Не говорите так! Дэнни уважал Энн. Он никогда не прикасался к ней, за исключением нескольких поцелуев.

Най выпрямилась и отодвинулась от молодого человека. Она была рада, что светло, кругом люди и Джейс поблизости. Она посмотрела через плечо, он больше не разговаривал с викарием, стоял один, прислонившись к стене, и наблюдал за ней. Она подумала, не познакомить ли их, но побоялась, что молодой человек не станет рассказывать им о Дэнни и Энн. И все же была рада, что Джейс близко.

Она снова повернулась к своему собеседнику:

— Извините. Видимо, я оскорбила своей низменной моралью ваши возвышенные чувства.

— Нет, это мне следует извиниться. У меня было достаточно времени подумать обо всем этом, и несправедливость произошедшего все еще возмущает меня.

— Я понимаю. Я... мы не думаем, что Энн убила себя.

— Конечно, нет. Она и Дэнни любили друг друга и хотели пожениться.

— Тогда кто же убил ее?

— Я думаю, одна деревенская женщина.

— А... Мать ребенка Дэнни?

Молодой человек скорчил гримасу.

— Слишком много джина, слишком много распущенности, да еще любимая женщина, к которой он не смел прикасаться. Несчастное стечение обстоятельств. Результат был плачевный.

— И вы действительно думаете, что она убила Энн?

— Да. Я уверен. Доказательств не было, но ее кузина Кэтрин сказала, что на полу комнаты Энн нашли кусочек конфеты, а эта женщина работала на шоколадной фабрике.

— Как ужасно, — вздохнула Най. — Бедная Энн, все поверили, что это суицид, и похоронили ее за церковной оградой.

— Да. — Сказал он, его рот сложился в жесткую линию. — Абсолютно никто не мог поверить, что леди Энн могла полюбить такого проходимца, как этот американец Дэнни Лонгстрит. Никто не спрашивал, почему она убила себя, вместо того чтобы выйти за него замуж.

— Бедный Дэнни, вы знаете, что с ним случилось?

— Пил неделю. Потом уехал из Маргейта с отцом и никогда больше не возвращался.

— Но он помогал своему ребенку, — сказала Най, — и даже дал ему свое имя. — Повернувшись, она снова посмотрела на Джейса, он все еще стоял у стены и смотрел на нее странным пристальным взглядом. Неужели он ревнует из-за того, что она разговаривает с незнакомым мужчиной? Почему не подходит к ним?

Най снова повернулась к собеседнику:

— Я не спросила, как вас зовут?

Внезапно он встал.

— Ваш молодой человек, кажется, нервничает, а мне надо идти. Вам говорили, что вы похожи на Энн?

— Но откуда вы знаете? Я думала, что все ее портреты были уничтожены ее отцом.

— Нет, у Дэнни был ее портрет, и он остался у него.

— Он у вас? О, мне бы так хотелось посмотреть.

— Поищите в Толбен-Холле, вы найдете его. — Он взглянул через плечо. — Идет викарий. Я должен идти.

Най оглянулась и увидела, что викарий разговаривает с Джейсом, он держит в руках какие-то бумаги и смотрит на нее. Она подняла руку и помахала ему, затем снова повернулась к молодому человеку. Но он уже ушел. Ну и ну! Она хотела, чтобы он познакомился с Джейсом и они обменялись информацией. Она хотела догнать его и побежала к воротам, но и там его не было. Он исчез, испарился.

Пожав плечами, она подошла к Джейсу и викарию.

— Вы, должно быть, мисс Смайт, — сказал викарий. — Разрешите представиться, Иннис. Как я слышал, вы разыскиваете людей, которые владели Толбен-Холлом?

— Да, — сказала Най, улыбаясь и пожимая его руку. — Я только что познакомилась с... ой — воскликнула она, когда пальцы Джейса клещами сжали ее запястье.

— Лодыжка, — пояснил Джейс, когда викарий заметил, как она скорчилась от боли. — Преподобный Иннис рассказывал мне, что Лонгстриты жили здесь. Дэнни и его отец приехали, купили Толбен-Холл, затем оба умерли, не оставив потомков.

— Но я только что...

— Я благодарю вас за все, — громко сказал Джейс, перебивая Най. — Фотокопии очень помогут нам, не сомневаюсь.

— Как я вам говорил, многое из того малого, что осталось, находится в Толбен-Холле.

— Да. Миссис Фенни говорила, что у нее есть большая коробка бумаг, и мы ознакомимся с ними после ленча. Между прочим, где-нибудь тут есть место, где мы могли бы купить что-то из еды? И потом мы вернемся в Толбен-Холл, чтобы поесть.

Най ничего не сказала по поводу тех планов, которые Джейс составил без нее. Почему он сжал ее запястье и грубо прервал ее? Но сейчас она поняла, что Джейс не хотел, чтобы она упоминала о молодом человеке, с которым только что разговаривала. Он был Лонгстрит, но викарий сказал, что никого из Лонгстритов не осталось в городке. Значит, этот молодой человек был не местный. С другой стороны, молодой человек сразу сбежал, как только увидел викария, будто не хотел попадаться ему на глаза. Что все это значит?

Она рассеянно слушала, как викарий объяснял Джейсу, где расположены магазины, чтобы купить продукты и вернуться в гостиницу.

Как только они оказались на приличном расстоянии, она повернулась к нему:

— Что происходит? Почему ты не дал мне сказать ни слова?

— Я не хотел, чтобы ты рассказывала викарию о мужчине, с которым разговаривала.

— Но почему?.. О, понимаю, сохранить в тайне то, что мы делаем.

— Именно, — сказал он, избегая ее взгляда.

Через несколько минут они вернулись в центр городка и, обойдя магазины, купили фрукты, жареную курицу, сок в бутылках и еще немного шоколадных конфет с начинкой.

— Кажется, мы так растолстеем, — улыбаясь, сказала Най, довольная тем, что у нее есть, что рассказать ему.

— Я думаю, нам нужен шоколад, — сказал он, вздыхая. — Эндорфины дают энергию плюс позитивные эмоции. Они нам необходимы. И еще я куплю бутылку вина, или две, или три и виски. Ты любишь виски?

— Нет. Для меня слишком крепко. Что-то с тобой не так, а? Наверное, ты самый большой пессимист на свете, но...

— Пессимист?

— Нет? Тогда скажи мне, зачем ты купил Прайори-Хаус?

Он открыл рот, собираясь ответить, но тут же закрыл его.

— Как насчет джина? Ты любишь джин?

— Зачем ты стараешься напоить меня? — Она вскинула брови.

— Не для того, о чем ты думаешь. Просто хочу, чтобы ты успокоилась.

— Успокоилась? Для чего?

— Ни для чего. Забудь, что я сказал. — Он протяну кредитку продавцу вина. — С кем ты разговаривала у церкви?

— Очень милый молодой человек, а ты был груб. Почему ты не подошел к нам, чтобы познакомиться?

— Не хотел прерывать тебя. А кто он?

Она подождала, пока они снова выйдут на улицу.

— Лонгстрит. Он потомок Дэини Лонгстрита и живет здесь неподалеку.

— А разве викарий не сказал, что никого из Лонгстритов не осталось в городке?

— Да, я думаю, это странно. Еще более странно, чем поведение молодого человека, который, увидев викария, вскочил как ужаленный и убежал. Как будто он боялся его.

— Или его святой воды, — буркнул Джейс.

— Что?

— Ничего. О чем вы говорили?

Они шли по дороге по направлению к Толбен-Холлу, Джейс нес большие пакеты с продуктами, Най — те, что полегче.

— О сексе, — сказала она.

Джейс не улыбнулся и опустил голову с таким видом, что готов выслушать ее.

— А поподробнее? Если о сексе, то в каком контексте?

— Мы использовали термин «грубый горячий секс».

— Что еще? — спросил Джейс.

Она не собиралась пробуждать в нем ревность, поэтому сдалась.

До их обители было около мили, и Най говорила без остановки, рассказывала Джейсу все, что сообщил незнакомец.

— Но ты так и не узнала его полное имя?

— Я хотела, но была так увлечена его рассказом, что забыла спросить. Правда, я спросила его, не Лонгстрит ли он, и он ответил утвердительно. Думаю, мы сможем найти его адрес в Интернете.

— А я думаю, что и без этого знаю, где он живет, — сказал Джейс.

— Да? Откуда?

— Из документов, которые передал мне викарий. Фотокопии регистрационных актов, где указаны даты жизни и смерти.

— Но какое отношение это может иметь к этому молодому человеку?

— Он... ммм... — Джейс замолчал, не отвечая на вопрос. — Бедный Дэнни Лонгстрит. Спорю, что он пытался сказать людям, что Энн убили. Но что он мог сделать? Сказать им, что ее убила мать его ребенка?

— Правда, — сказала Най, — если бы он послал эту женщину на гильотину, что сталось бы с ее ребенком? Если бы Дэнни взял ребенка, то мог бы оказаться в той же ситуации, что и отец Энн. Ребенок напоминал бы ему о смерти Энн.

— Куда ни кинь, все клин, все плохо, — заметил Джейс.

— Бедная невинная Энн. И несчастный Дэнни. Все из-за того, что Дэнни напился в ту ночь.

— Я думаю, все виноваты, кроме Энн. Она единственная не повинна ни в чем.

Наконец среди деревьев показался силуэт Толбен-Холла.

— Значит, этот парень Лонгстрит сказал, что ты похожа на Энн?

— Да, и что где-то в Толбен-Холле есть ее портрет.

Джейс простонал:

— Спрятанный под половицей в стенном шкафу? Отодвинь туфли, подними половицу и...

Най с любопытством взглянула на него, и когда он отвернулся, ее любопытство усилилось.

— Я надеюсь, что он висит на стене. Я видела там много разных викторианских вещичек.

— Да, там много викторианских вещей. Вещей и... людей, — добавил он.

Глава 14

— Я не верю тебе, — сказала Най, глядя на него.

Они были в ее номере в Толбен-Холле и выложили на маленький столик содержимое коробки миссис Фенни. Там было не так много документов, просто несколько деловых писем от Хью Лонгстрита и гроссбух с записями за один год. Никаких личных бумаг, никаких романтических писем от Энн к Дэнни.

Единственная интересная вещь оказалась на дне коробки. Это была фотография молодого мужчины, он стоял, прислонившись к стволу дерева, и смотрел на фотографа так, словно думал, что весь мир создан для него.

— Это он, — сказала Най, рассматривая фото. — Я понимаю, это не может быть он, я знаю, что это должен быть Дэнни, но человек на фотографии абсолютная копия того мужчины, с которым я разговаривала сегодня. Лонгстриты имели сильные гены, если их черты проявлялись в стольких поколениях. И женщины в нескольких последующих поколениях не могли помешать этому.

Она протянула фото Джейсу:

— Он похож на него, не так ли?

Когда Джейс ничего не сказал, Най нахмурилась:

— Ты видел его, так что скажи, этот человек на фотографии похож на него? Да?

— Могу вообразить, что похож, — тихо сказал Джейс.

— То есть как? Ты же видел его? При чем тут вообразить?

Джейс улыбнулся, но эта улыбка не понравилась Най.

— Я забыл спросить миссис Фенни о портрете Энн. Может, нам следует пройтись по дому и поискать? Может быть, мы найдем портрет особы, похожей на тебя? — Он встал со стула и направился к двери, но Най не двинулась с места.

— Что ты скрываешь теперь? — спросила Най.

Джейс выглядел так, словно совершенно не желал отвечать на ее вопрос, но, вздохнув, сел напротив нее.

— Я не видел никого, — сказал он и опустил голову, избегая ее взгляда.

— Ты... что? — спросила она, затем встала и отошла к окну. Прошло несколько минут, прежде чем она снова повернулась к нему. — Мне не нравится то, что ты хочешь сказать. Ты хочешь сказать, что я разговаривала... с пустотой?

Джейс поднял на нее глаза и криво улыбнулся.

— Я не верю тебе, — сказала Най. Она подошла к нему. — Ты знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты так погрузился в эту историю с привидениями, что отчаянно хочешь, чтобы кто-то еще был с тобой заодно. Ты придумал, что видел Энн и подслушал их разговор с кузиной, а теперь заставляешь меня поверить, что я тоже видела привидение. Но уверяю тебя, тот человек, с которым я разговаривала сегодня, такой же реальный, как ты. Я думаю...

— То есть ты хочешь сказать, что я все это делаю, чтобы создать рекламу для «Центра привидений», который ты сама выдумала?

Най хотела возразить, но не могла найти другую причину, для чего ему могла потребоваться эта история с привидениями. Однако она знала, что у него куча секретов.

— Я не понимаю, почему ты это сделал, но я думаю...

Она замолчала, когда он вытащил одну из бумаг и, взяв телефон, стал набирать номер.

— Кому ты звонишь? — спросила она.

— Викарию. Если ты не веришь мне, то, может быть, поверишь ему.

Через секунду Джейс разговаривал с преподобным Иннисом.

— Извините, что беспокою вас, святой отец, но у моей помощницы есть к вам несколько вопросов, и она хотела бы услышать ответы. — Он протянул телефон Най.

С решительным видом она взяла трубку.

«Проверьте ваши источники» — эту фразу вбивали ей в голову, когда она начала заниматься журналистикой.

— Я хотела спросить вас относительно вашего утверждения, что в городке больше не осталось Лонгстритов, — сказала она. — Я где-то читала или слышала, что в этих краях остались их потомки.

— Нет, увы, никого не осталось в живых, — произнес викарий. — Правда, нам не раз говорили, будто бы молодой человек, по описанию похожий на Дэнни Лонгстрита, часто показывается около церкви. Я не хочу сказать, что мне не нравится увековечение подобного мифа, но сейчас, когда вы узнали...

— Я понимаю, — сказала Най, и ее колени ослабели. — Почему вы думаете, что Дэнни Лонгстрит обитает где-то здесь?

— Понятия не имею. Он жил в Толбен-Холле в течение нескольких лет, но местные говорят, что его потомки рассказывали им, что он был самый несчастный человек на всем свете. Он, говорят, любил скакать на лошади по лестницам Толбен-Холла. И легенда гласит, что он умер, именно упав с этой лестницы и сломав себе шею. О Боже! Я только что сам рассказал сказку. Так о чем вы хотели спросить меня?

— Сегодня утром я разговаривала с молодым человеком в палисаднике около церкви. Мы сидели на скамейке и беседовали, но потом он ушел, а я не успела спросить, как его зовут. Я подумала, возможно, вы знаете его? — Най взглянула на Джейса, но он, стоя к ней спиной, смотрел в окно.

Викарий молчал несколько секунд. А когда заговорил, его голос был холоден как лед.

— Вас я видел. Вы действительно сидели на скамье, спиной к нам, но больше там не было никого. — Его голос стал тише. — Где вы разговаривали с Дэнни? Нам известны некоторые свидетельства, что кто-то будто бы разговаривал с ним.

— Нет, конечно, нет, — сказала Най. — Вы правы. Я ни с кем не разговаривала. И спасибо вам, падре Иннис, за вашу помощь. Спасибо, — снова сказала она и повесила трубку.

Джейс повернулся, чтобы взглянуть на нее. Най задумалась. Каждое мгновение этого утра, начиная с беседы с молодым человеком, разговоров о его предках, а может, и о ее тоже, снова вспомнилось ей. Но это не могло быть реальностью. Он действительно привидение? И она должна в это поверить?

Она посмотрела на Джейса, поймала его тревожный взгляд, и в следующую секунду потеряла сознание.

— Лежи спокойно, — сказал Джейс, присаживаясь на край постели, чтобы поменять влажное полотенце на ее лбу.

— Не хочу. — Най сняла полотенце со лба и постаралась сесть. Но была настолько слаба, что снова упала на подушки.

Она посмотрела на Джейса:

— И сколько я здесь лежу?

— Примерно четыре часа, — сказал он, и когда она снова попыталась сесть, он положил руку ей на плечо, чтобы не дать ей сделать это.

— Викарий прислал местного доктора, и он дал тебе успокоительное. Уже завтра утром ты будешь в полном порядке.

— Доктор? Успокоительное? — Медленно она начала вспоминать, о чем они говорили до того, как она упала в обморок. — Дэнни, — прошептала она. — Я сидела и говорила с привидением. — Она закрыла лицо руками и зарыдала.

Джейс обнял ее и гладил по голове, пока она плакала.

— Почему ты не боишься привидений? — всхлипывая, спросила она, уткнувшись в его плечо. — Почему я не боялась бомб, но боюсь привидений? Что они хотят от меня? От тебя?

— Ты похожа на Энн, и в тебе течет кровь Стюартов, — мягко объяснил он. — Я думаю, Дэнни хочет быть рядом с кем-то, кто напоминает ему Энн, девушку, которую он любил.

— Но он никогда не контактировал со мной, когда я жила в Маргейте, — возразила Най. — Я была в том доме много-много раз, но никогда не встречалась с привидениями.

— Я думаю, ты и тогда ощутила присутствие Энн, и она стала опекать тебя, следить за тобой.

От достоверности его слов она заплакала еще сильнее, но вскоре слезы прекратились. Джейс протянул ей несколько бумажных платков из коробки.

— Они хотят, чтобы мы что-то сделали для них? Узнали что-то? — спросила она, сморкаясь. — Зачем они появляются перед нами?

— И зачем дают нам информацию? — спросил Джейс. Он уложил ее на подушки, но остался сидеть рядом. — Разве тебе не кажется странным, что ты и я вместе? Я владелец Прайори-Хауса, американец. А ты происходишь из рода Стюартов. И вот теперь мы уже оба видели привидения.

— По крайней мере ты видел их во сне, — сказала Най, — так что ты не сошел с ума, а я разговаривала с давно умершим мужчиной средь бела дня.

— Что нам известно о привидениях? — спросил Джейс. — И как мы сможем узнать больше?

Най снова высморкалась.

— Мы не знаем ничего, потому что привидения не существуют. Я видела всякие передачи по ТВ, и люди говорили, что ощущают присутствие привидений. Но если они и видели их, то это было скорее нечто нереальное, некое туманное видение, пятно света... Они не болтали на скамейке с призраком. Ты же видел, как я разговаривала с пустотой. Ты, верно, подумал, что я не в себе?

— Я понятия не имел, что происходит. Это была странная ситуация. Я боялся, как бы не случилось что-то плохое.

— Как Энн поступила с тобой, да? Она чуть не убила тебя.

— Да.

— Я думаю, Дэнни мог бы унести меня на своей лошади. — На какой-то момент она снова спрятала лицо в ладонях, затем посмотрела на Джейса. — В этом городке нужно развесить плакаты с надписью: «Осторожно! На вас может напасть привидение, которое ищет свою давно потерянную любовь. В случае нападения вызывайте врача».

Джейс усмехнулся:

— В Маргейте ты поместила сомнительную статью в местной газете, и мы были атакованы людьми, жаждущими продолжения. Вообрази, что было бы, если бы ты рассказала... прости... о журналистке, которая сидела на скамейке и вела долгий разговор с кем-то, кто не существует.

— Я не собираюсь воображать это. Между прочим, спасибо, что не позволил мне разболтать викарию... что я разговаривала с Дэнни.

— Пожалуйста. Я не думаю, что люди, живущие в этих краях, хотят, чтобы было больше привидений. Кажется, так много людей видели Дэнни, что многие часто обращаются к врачам.

— И у тех наготове успокоительное, какой-нибудь барбитурат, как при укусе ядовитой змеи в серпентарии.

Джейс улыбнулся:

— Вот и хорошо, я думаю, что ты быстро придешь в себя, если снова обретешь присущее тебе чувство юмора. Я провел некоторое время с доктором и викарием, и...

— Кто еще знает? — спросила она. — Ты не звонил моему редактору в Лондон? По Си-эн-эн не объявляли, что военная журналистка потеряла сознание при виде красивого призрака в одном из английских городков?

— Ты не говорила мне, что он красивый, — заметил Джейс, вставая с постели и улыбаясь проснувшемуся в ней чувству юмора. — Я получил указание от доктора, что должен дать тебе на обед все, что бы ты ни захотела, и поговорить с тобой о том, что ты видела, или не говорить, если ты не захочешь

— Это для того, чтобы я не сошла с ума, да? — Най с любопытством посмотрела на него. — Мне кажется, что я реагировала, как любой нормальный человек, если бы ему привелось встретиться с привидением.

— Если обморок — это нормально, то я надеюсь, что мне никогда не придется бывать среди людей, которые видят привидения, — сказал он.

— Моя точка зрения окончательная, — настаивала Най, пока он наливал воду в стакан. — Я нормальная. Я реагировала адекватно, а ты нет. Ты видел привидение и не испугался. Почему?

Он протянул ей стакан воды, но ее руки так дрожали, что он сам поднес стакан к ее губам. Она послушно сделала несколько глотков и снова спросила:

— Почему?

Джейс подошел к окну и немного отодвинул штору. На улице было темно. Он вернулся к Най.

— Я думаю, может быть, я был ближе к смерти, чем ты, — мягко проговорил он.

Глаза Най расширились.

— Ты болен, да? Это и есть твой секрет? — Ее глаза наполнились слезами.

— Нет, — сказал он, улыбаясь. — Я не болен, но все равно спасибо за участие. — Он замолчал на какой-то момент, словно соображал, что сказать. — Просто человек, которого я очень любил, умер, и с тех пор я никак не могу вернуться к жизни. Возможно, привидения чувствуют это.

Най молча смотрела на него.

— И ты хочешь контактировать с человеком, который умер? — спросила она. — Поэтому ты обставил комнату так, как было при Энн? Для того, чтобы она снова пришла, а ты мог бы задать ей вопросы? Я права?

— Да. — Он улыбнулся так, словно был рад, что наконец-то поделился с ней тем, что мучило его.

— Я думаю, может быть, ты слишком много на себе берешь, — сказала она, чувствуя, как в ней просыпается репортер. — Когда я знакомилась с людьми в других странах, меня часто спрашивали, знаю ли я того-то или того-то в Англии. Они говорили: я познакомился с человеком из Англии, может, вы знаете его?

— Со мной тоже такое случалось в Штатах. К чему ты клонишь?

— Разве все привидения на планете знают друг друга? Разве они знают каждого, кто умер?

— Не знаю, — сказал Джейс, в его голосе слышалось раздражение. — Я знаю об этом не больше других. Что я знаю точно, так это то, что я не могу причинить боль привидению. Если бы я мог, то желал бы полюбить Энн Стюарт. Я бы хотел жениться на ней, иметь от нее детей, я бы хотел наполнить свой огромный дом детьми, которые бы жили вечно и никогда не умирали.

Когда его гнев прошел, он присел на постель, его лицо раскраснелось от переизбытка чувств. Най отбросила одеяло, подвинулась к нему и обняла, положив голову ему на плечо.

— Прости за все, мне так больно... То, что случилось с тобой, ужасно... Я так переживаю...

Он похлопал ее по руке.

— Знаешь, я думаю, мне лучше уйти. Извини за этот взрыв. Там на столе сандвичи. Миссис Фенни сказала, что через полчаса принесет тебе чай.

— А ты?

— Со мной все нормально. — Джейс встал. — Я пойду в город и перекушу там.

— Ты собираешься в церковь, да? — спросила она. — Сядешь на скамейку и будешь ждать, когда Дэнни Лонгстрит придет к тебе?

— Я... ммм. — Джейс пошел к двери. — Я думаю, тебе скоро станет лучше. Доктор сказал, что это временное недомогание, потом все придет в норму. Нужно хорошенько выспаться, и, может быть, после все покажется сном. Возможно, ты даже не захочешь вспоминать об этом. Спокойной ночи, — сказал он и вышел из комнаты.

Как только он ушел, комната стала казаться ей огромной, мрачной и очень пустой. Джейс ушел, а миссис Фенни была в другом конце дома, значит, она здесь совсем одна. Ей пришлось сделать определенное усилие, чтобы заставить себя встать с постели. Ее ноги ослабели и не желали служить, но ей удалось добрести до стены и включить все лампы, какие она нашла. Ей не хотелось быть в темноте. Най съела половину сандвича с курицей, выпила бутылку воды. Потом она приняла ванну и надела ночную рубашку.

Миссис Фенни не торопилась с обещанным чаем, и Най с беспокойством подумала, что и она боится этого дома.

Было еще довольно рано, когда Най снова легла в постель.

Она почувствовала такую усталость, словно поднималась на высокую гору. Она хотела пойти в комнату Джейса и посмотреть, не вернулся ли он. Но понимала, что у нее нет сил.

Най лежала в постели, в комнате горел свет. Она лежала и смотрела в потолок. И ее воображение разыгралось... Говорить с мужчиной, который умер сто лет назад? «Что он хотел? — вертелось у нее в голове снова и снова. — Что они все хотят?» Под «они» она подразумевала Энн, и Дэнни, и... Джейса. Что хочет Джейс? Сказать «прощай» человеку, которого он так сильно любил? Поговорить с ней — а Най не сомневалась, что это она, — в последний раз?

Она не могла заснуть со всеми этими мыслями в голове даже при зажженном свете. То и дело через занавески проникали отблески проезжавших машин, и ее сердце подкатывало к горлу. Странные полосы скользили по комнате подобно призрачным теням. Повернувшись на бок, она крепко закрыла глаза, стараясь не думать ни о чем и заснуть.

Когда Най проснулась, то не могла понять, который час. Но свет повсюду был погашен, и в комнате было темно. И она сразу испугалась, но большая мягкая рука погладила ее по щеке. «Ш-ш... — произнес голос, который она хорошо знала. — Все хорошо. Успокойся и спи». Она почувствовала рядом большое сильное тело, почувствовала, как ее обнимают сильные руки, и, улыбнувшись, спокойно уснула.

Утром, когда она открыла глаза, шторы уже были раздвинуты и солнечный свет заливал комнату. Она вспомнила, что произошло накануне, но сейчас все было словно в тумане и, конечно, не казалось таким пугающим.

Най приняла душ, вымыла голову, высушила феном, чуть-чуть подкрасилась и поспешила вниз по лестнице. Она почувствовала, что готова съесть обильный завтрак миссис Фенни.

Джейс уже сидел за столом. Он был выбрит, выглядел свежим, но в глазах все равно светилось беспокойство и усталость.

— Ты выглядишь так, будто не я, а ты видел привидение, — с улыбкой сказала она, но ее шутка не возымела успеха, так как Джейс не улыбнулся в ответ.

— Я думаю, — начал он, прихлебывая чай, — что тебе надо сегодня же уехать отсюда. Мне кажется, что ты видела более чем достаточно.

Несмотря на все свои страхи, Най не хотела уезжать.

— Мы должны найти портрет Энн, — возразила она. — Дэнни сказал, что он где-то в доме.

Ее глаза расширились, и она посмотрела на Джейса.

— Я действительно сказала это? Мертвый Дэнни сказал мне, где портрет, и я говорю об этом так, словно только что беседовала с ним по телефону?

Джейс потянулся через стол и взял папку, в ней была фотография прелестной молодой женщины, одетой в темное платье с турнюром по моде семидесятых годов девятнадцатого века. Ее волосы были зачесаны назад и собраны в тяжелый узел на шее. Она была стройная и, видимо, высокая. Как сказал Джейс, если бы она была жива сейчас, то могла бы быть моделью.

— Мне льстит, что кто-то думает, будто бы я похожа на нее, — вздохнула Най.

— Нам кажется, что она очень красивая, но в то время были иные каноны красоты. Для того времени она слишком высокая и слишком худая. И черты ее лица недостаточно строги.

— А ты считаешь, Энн выглядела чересчур сексуально?

— Да, — сказал он, отбирая у нее фото.

Най прошла к буфету, насыпала в тарелку хлопья и добавила молока. Сев за стол, она налила себе чай.

— Где ты нашел эту фотографию?

— У миссис Фенни целая коробка. После смерти Дэнни дом и все вещи были проданы, но никто не подумал заглянуть на чердак, поэтому много вещей осталось.

— А что с деньгами от продажи?

— Все пошло на погашение долгов Дэнни. — Джейс отодвинул в сторону тарелку. Он был не в состоянии осилить обильный английский завтрак миссис Фенни. — Я думаю, Дэнни чувствовал, что скоро умрет, поэтому много денег потратил на благотворительность и четыре года жил в кредит. Ночью я разговорился с одним местным мужчиной, который занимается историей городка, и он сказал, что почти все деньги были истрачены. Полученного от продажи дома и мебели как раз хватило на покрытие его долгов.

— Ты думаешь, он совершил самоубийство? — мягко спросила она,

Джейс поднял на нее глаза.

— Я думаю, что после смерти Энн Дэнни не хотел жить. Он знал, что виноват в ее смерти. Если бы он не напился и не сделал бы ребенка той деревенской девушке, та не помышляла бы, как избавиться от соперницы, и не стала бы убивать Энн. Как ему было жить с сознанием того, что ты убил человека, которого любил больше всего на свете?

Казалось, слова вырвались из глубины его души, поэтому Най потянулась и прикоснулась к его руке, но он убрал руку.

— Най... — сказал он.

— Да? — Она почувствовала, что он хочет сказать что-то важное, и затаила дыхание.

— Ты очень помогла мне в эти несколько дней, но теперь я должен работать один. Я справился о расписании поездов на Маргейт. Тебе нужно будет сделать всего одну пересадку. Уже днем ты будешь дома и в безопасности.

Она не знала, сердиться ли ей или обижаться. Злость взяла верх.

— Я испугалась, как испугался бы любой нормальный человек на моем месте, и теперь ты выгоняешь меня.

Он посмотрел прямо ей в глаза.

— Да, — сказал он, — именно так. Ты больше не нужна мне. Какой из тебя ассистент, если мне приходится вызывать врача, потому что ты теряешь сознание, и если я должен сидеть около тебя всю ночь? Мне был необходим человек, способный помочь в моем деле, но ты слишком большая трусиха, чтобы заниматься такими вещами. Я хочу, чтобы ты вернулась в Маргейт и держалась подальше от Прайори-Хауса. Больше никаких вторжений в мой дом. Я распоряжусь, чтобы вход в тоннель закрыли. Я ясно выражаюсь?

— Еще как, — сказала Най, встала и вышла из столовой. Через десять минут она уже сложила свои вещи.

Миссис Фенни ждала внизу и была готова отвезти Най на станцию.

— Извините меня, я хочу спросить, — сказала она. — Наше местное привидение не появлялось годы, и мы уже решили было, что оно убралось восвояси, но викарий сказал, что вы разговаривали с ним?

Все, что могла сделать Най, — кивнуть. Она была все еще слишком сердита.

Они молча проехали четыре мили до станции, и уже там миссис Фенни дала ей билеты в первый класс.

— Мистер Монтгомери сказал, чтобы я поинтересовалась, не нужно ли вам что-то еще, и отдала вам это. — Это был конверт с наличными.

— Нет, не надо... — начала Най, желая отказаться от денег. Она поест, когда доберется до дома.

Миссис Фенни взяла руки Най в свои.

— Вы не должны сердиться на него, дорогая. Он так беспокоился о вас. Его долго не было вчера, он сказал, что говорил о вас с доктором и викарием и посещал нашу Историческую библиотеку. Когда он вернулся, я открыла ему дверь, и я знаю, что он провел ночь у вашей постели. Он беспокоится о вас. Он, должно быть, очень вас любит.

— Нет, — сказала Най, — он... — Она замолчала, потому что не хотела рассказывать этой женщине о своих личных проблемах. — Спасибо, — сказала она, — спасибо за все. У вас прелестный дом, и еда была превосходная.

— Я рада, что вам понравилась хотя бы эта часть визита, — сказала миссис Фенни, повышая голос, потому что поезд уже подходил к станции.

Най закинула сумку на плечо и поспешила к своему вагону.

— Позаботьтесь о нем. Хорошо? И пожалуйста, не подавайте эту кровяную колбасу.

Миссис Фенни улыбнулась:

— Она нравилась моему мужу.

— А где он сейчас? — спросила Най, поднимаясь на платформу.

— Он на Аляске, работает на буровой вышке, — крикнула миссис Фенни, когда поезд начал двигаться.

Най рассмеялась и помахала ей на прощание, затем вошла в вагон и заняла свое место.

Глава 15

Встретив на станции сына зеленщика, Най попросила его отвезти ее домой. Он не закрывал рот всю дорогу.

— Говорю тебе, Най, в городе только о тебе и болтают, такого у нас никогда не случалось. Я знаю, люди думают, что всему виной Прайори-Хаус и все эти привидения, которых они видели, но я готов поставить на тебя. Началось с того, что ты сбежала на следующий день после похорон матери, а потом мы увидели тебя на ТВ в программе новостей, и дальше мы видели твои репортажи... где это было?

— В Афганистане.

— Верно. Я понимаю, это место действительно особенное. Ты знаешь, некоторые страны совершенно чужие, да? Австралия тоже заграница, но она не такая чужая. Понимаешь, о чем я? Может, все дело в языке? Штаты тоже заграница, но и они не чужие. Хотя старина Харрис из мясной лавки говорит, Штаты чужие из чужих. Понимаешь, о чем я? Однако я думаю, каждый согласится, что Афганистан нам совсем чужой. Правда? Но так или иначе, ты там была и еще во многих других местах, мы даже потеряли им счет. И потом появляется этот богатый американец, и первое, что мы узнаем, — что вы уехали вместе. «Но как они могли?» — говорили все, потому что ты написала о нем эту ужасную статью в газете. Не обижайся, Най, но если бы моя подружка написала что-нибудь подобное обо мне, я послал бы ее куда-нибудь подальше. Ты сечешь, о чем я? Но может, Харрис прав, эти американцы совсем чужие, потому что вы сбежали бог знает куда, как влюбленные голубки. Миссис Би сказала, что вы провели целый день в спальне привидения и даже не спустились к ленчу. Затем вы вместе уехали, и следующее, что мы услышали, — что ты, которая подняла весь этот шум, теперь говоришь, что никакого туристического бизнеса в Маргейте не будет. Ты понимаешь, о чем я? Так куда ты ездила с этим американцем, может, расскажешь, а?

Они наконец-то подъехали к ее дому. Най отворила дверцу машины, сказала «спасибо» и вышла.

— Если устанешь от иностранцев, ты знаешь, где меня искать, — крикнул он ей через открытое окно.

— Да, я поняла, что ты имеешь в виду, — сказала Най и быстрым шагом прошла к дому. Захлопнув за собой дверь, она стояла секунду-другую, прижавшись спиной к двери, затем прошла на кухню и включила чайник. Он еще не закипел, когда она услышала голос своей подруги Келли. О, она никак не хотела этого, единственное, что Най желала сейчас, — это побыть одной и собраться с мыслями.

Но все же ей удалось изобразить радость, когда Келли вошла в кухню.

— Келли, вот здорово, что ты пришла!

— Не вешай мне лапшу на уши! — сказала Келли, бросая сумку на кухонный стол. — Я готова шею тебе свернуть! Все в городе спрашивают меня, что с тобой, и я должна говорить, причем совершенно обоснованно, что я представления не имею. Когда ты была в Афгане, то посылала мне видеописьма и рассказывала все в подробностях. Когда ты была в Саудовской Аравии, ты прислала мне двенадцать открыток. Ты звонила мне из таких мест, которые я не могла отыскать на карте. Но теперь ты наконец дома, и что происходит? Ты исчезаешь... И не просто исчезаешь, а с каким-то мужиком, о котором никто ничего не знает. Где, черт побери, ты была?

Ответ на вопрос Келли мог быть таким длинным, что Най не знала, с чего начать, или, правильнее сказать, не знала бы, если бы хотела на него ответить. Она молчала, пока заваривала чай, доставала из буфета печенье и выкладывала его на тарелку.

Пока Келли наливала чай и добавляла молоко, она не отрывала глаз от подруги. Когда та снова заговорила, ее тон стал менее агрессивным.

— Ты выглядишь так, словно побывала в преисподней и вернулась.

— Побывала, но не вернулась, — сказала Най.

— А где же твой друг?

Най пожала плечами:

— В Гемпшире.

— Вы вместе провели ночь? Что произошло? Ты поссорилась и сбежала? — Она накрыла ладонью руку Най. — Прости, но, может, это к лучшему? Может...

— Ты можешь думать только о том, что ниже пояса? — отрезала Най. — Во-первых, я не сбежала с ним. Как ты помнишь, весь город сошел с ума, все думали об открытии «Центра привидений» и хотели получить работу.

— Но ты же сама написала об этом, разве нет?

— В то время я думала, что он этого хочет. Мне так рассказали...

— Кто?

Най покачала головой:

— Теперь это уже не важно. Это было так давно, что я едва помню...

— Давно? Это было три дня назад, — заметила Келли.

— За три дня можно прожить целую жизнь.

Келли пила чай и жевала печенье, поглядывая на подругу.

— Что ж, расскажи мне все.

— Нет, — замотала головой Най. — Я не могу. — Она подняла руки, не давая Келли говорить. — Это не потому, что я не хочу рассказать тебе, а потому, что я не знаю ничего, что могла бы рассказать.

— Ты хочешь заставить меня поверить, что провела несколько дней с мужчиной и не узнала его секрет, включая местонахождение той секретной коробочки, что у него была, когда он был ребенком?

— Сейчас я знаю о нем не больше, чем в тот день, когда познакомилась с ним. О, я знаю, где он рос и имена его кузенов. Я знаю много важных вещей, но я не знаю, что руководит его поступками. Не знаю, что им движет, не знаю, зачем он купил Прайори-Хаус.

— Ради привидений. Миссис Браун рассказывала каждому, как он переделал комнату привидения в Викторианском стиле. Все говорят, что американцы ничего не понимают в истории, потому что их страна ее не имеет. А если бы он понимал, то знал бы, что Леди Грейс не жила в викторианские времена. И вообще, кто-то мог бы помочь ему составить правильное представление об этой эпохе, ты, например...

— Прекрати! — сказала Най, зажимая уши руками. — Меня тошнит от сплетен! Меня тошнит, когда люди начинают рассуждать о том, о чем представления не имеют.

Келли ничего не сказала в ответ, и когда Най взглянула на нее, ее лицо стало серьезным.

— Ты права, — вздохнула Келли. — Я превратилась в одну из них. Я опустилась так низко, что начала слушать тирады миссис Браун. Прости. Если ты расскажешь, я выслушаю, и это не выйдет за пределы этой комнаты. Если ты хочешь, я даже готова распространять фальшивые слухи, и тогда люди не узнают правду. Подумай об этом, мне это доставило бы удовольствие.

Най взяла руку Келли.

— Ты моя подруга, и я хочу, чтобы наша дружба продолжалась.

— Это значит, что ты не собираешься ничего мне рассказывать?

— Да, — сказала Най. — Но хочу, чтобы ты дала мне некую информацию.

— При одном условии.

— Что?

— Ты достанешь мне автограф Джорджа Клуни. И там должно быть написано «Для Келли».

— Ты с ума сошла? Я не беру интервью у звезд.

— Я видела по ТВ, что Джордж Клуни и его отец поехали в одну страну, куда ездишь ты, и...

— О'кей, я обещаю, если я буду в какой-то горячей точке и мне доведется столкнуться там с Джорджем Клуни, я попрошу Джорджа подписать осколок шрапнели «Для Келли». Довольна?

— Абсолютно. Итак, что ты от меня хочешь?

— Все, что ты знаешь и что еще можешь узнать о Клайве Сефтоне.

На лице Келли появилась гримаса разочарования.

— И все?

— Мне действительно нужно знать, что могло бы заставить его расколоться. Я готова пойти на все, за исключением секса. Я даже готова каждый день готовить ему еду.

— Я уверена, что заставлю его говорить, — сказала Келли не без сарказма.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказала Най, затем рассмеялась.

— Что?

— Сын зеленщика подвез меня со станции.

— О, — простонала Келли. — Этот парень не закрывает рта, да?

— Последний раз, когда я видела его, он был ребенком.

— Ты отсутствовала долгое время.

— А у меня такое чувство, что я была здесь дольше, чем отсутствовала. — Най провела рукой по лицу. — Мистер Монтгомери боится чего-то или кого-то в этом городе, поэтому я не могла вытянуть из него ни слова. Я действительно должна знать, в чем дело.

— Это привидения, — твердо сказала Келли. — Всякий в здравом уме боялся бы привидений. Если бы я увидела, то...

— Упала бы в обморок. И доктор приехал бы и выписал успокоительное, после которого ты бы сутки лежала в постели пластом.

— Скажи, что с тобой этого не было! — в ужасе воскликнула Келли.

— Я не скажу ничего, — ответила Най. — Итак, ты готова узнать для меня все, что можешь? Я ломаю голову над многими вещами, но...

— Твое появление станет причиной новых волнений. Люди разрываются между злостью и радостью, не знают, как реагировать на то, что наш Маргейт не прославится благодаря привидению леди-убийцы. Разве не забавно?

— Я вообще не очень уверена, что эта таинственная леди существовала. Тем не менее с абсолютной уверенностью могу сказать, что в этих краях обитает парочка викторианских призраков.

— Значит, страхи твоего американца не так уж необоснованны?

— Может быть, — улыбнулась Най. — Он не глуп, и он не хочет превратить Прайори-Хаус в туристический объект. — Она подняла голову. — Келли? Макфарланды все еще держат эту маленькую злющую собачку, которая обожает писать на людей?

— Да, но теперь они держат ее на цепи в садике за домом.

— Ты можешь сделать для меня что-то ужасное?

— С радостью.

— Льюис и Рей по-прежнему завтракают на станции?

— Насколько я знаю, они не изменяют своей привычке уже десять лет. — Келли и Най дружили с трехлетнего возраста, неудивительно, что они могли читать мысли друг друга. — Подожди! Не говори ничего. Это они наговорили тебе этот бред про американца? И ты поверила им?

Най смущенно пожала плечами.

— О'кей. Я сделаю это. Я уверена, Макфарланды будут рады одолжить мне их песика. Я думаю, что смогу объяснить им зачем. Машина, полная лондонцев, проехала по клумбе миссис Макфарланд, так что она будет рада помочь.

— Отлично, а теперь иди. Мне надо сделать кое-что, кое-что выяснить. Звони, как только что-то узнаешь.

— Я пристрою детей, и займусь делами, и принесу тебе обед, идет?

— Прекрасно, — сказала Най, провожая подругу к дверям.

В доме снова стало тихо, и она решила провести остаток дня, записав все, что могла вспомнить о Джейсе Монтгомери. Он не многое поведал ей, но она постарается собрать воедино все эти скудные сведения. Еще в поезде она поняла, что единственная причина, которая побудила его отослать ее домой, заключалась в том, что он беспокоился за нее. Она уже поняла, что он не боится двух привидений, которые любили друг друга в течение столетия, но оставалось неясным что-то еще, и Най решила узнать, что это такое.

Глава 16

Келли позвонила в семь и сказала, что не может вырваться, но что Эмма Кэре знает «все».

— Что это значит? — спросила Най.

— Я не знаю, но Джордж сказал, что Клайв и Монтгомери о чем-то беседовали целый час и разговор у них был очень серьезный.

— Что могло объединить их? — недоумевала Най.

— Джордж говорит, что не помнит, но ты знаешь его — если это не политика, то ему неинтересно. Он сказал, что Эмма и Клайв о чем-то спорили. И затем Монтгомери отвел Клайва от стойки, и они уселись в углу. Джордж сказал, что лучше поговорить с Эммой.

— Я надеюсь, ты не проговорилась, что это я интересуюсь...

— Конечно, нет! Я сказала, что еще не видела тебя. Извини, я должна жить здесь, а тебя поливают грязью...

Най положила трубку и вздохнула. Зачем она покинула знакомый мир Среднего Востока?

Она исписала целый лист, записав все, что знала о действиях Джейса Монтгомери с тех пор, как он появился здесь, и пыталась понять реальную причину, почему он купил Прайори-Хаус. Теперь она была уверена в двух вещах. Во-первых, Джейс купил дом не потому, что он ему нравится и он хотел бы жить там всегда. И во-вторых, он был здесь не из-за привидений. Для него привидения были своеобразным мостиком к чему-то еще, к чему-то важному, к чему-то, что заставило его сказать, что он был «близко к смерти».

Она перечислила все те места, в которых он побывал, и всех людей, с которыми встречался. Джейс рассказывал ей некоторые вещи, а о других она слышала. Он рассказал, что встречался со знаменитой троицей: миссис Браун, миссис Уилер и миссис Парсонс. Местные дети придумали для них свои прозвища: «Ужасная троица», «Страшная троица», и так далее... Победила Келли, назвав их «Три горгоны».

Как бы их ни называли, эти женщины были уверены, что они правят Маргейтом. Они знали друг друга с детства и быстро подружились, с одинаковым энтузиазмом обсуждая чужие секреты и храня свои собственные. Не то чтобы у них было много тайн, но те, какие были, они свято оберегали. Муж миссис Браун погиб на какой-то войне, упоминали Вторую мировую, и она вернулась с ребенком и искала работу. С тех пор она служила в Прайори-Хаусе. Ее дочь покинула Маргейт, когда ей было восемнадцать, и с тех пор никто не видел ее и ничего не было слышно о ней.

Супруг миссис Парсонс умер в прошлом году, и за ним укрепилась репутация самого забитого человека в мире. Миссис Парсонс руководила им в магазине, как будто он был у нее в рабстве. Миссис Уилер, в девичестве Агнес Харкенс, родилась в Маргейте. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, она уехала вместе с родителями и вернулась в возрасте двадцати трех уже как миссис Уилер. Ни родителей, ни мужа, ни детей у нее не было, но зато было много денег, поэтому она смогла купить дом на главной улице и устроила там историческую библиотеку. Уже в двадцать три она отличалась высокомерием и осталась такой до сих пор, и никто не смел спросить ее, что случилось с ее родителями или мужем.

Три дамы возобновили свою дружбу и царствовали в Маргейте в течение половины века. Обо всем, что случалось, они рассказывали друг другу.

И разумеется, Джейс стал одним из главных предметов их разговоров. Он купил несколько дорогих записных книжек и ручек у миссис Парсонс и взял «коробку Прайори-Хауса» в библиотеке у миссис Уилер.

Зевая, Най отправилась в постель. Пока она лежала без сна, ее снова охватил страх. Она боялась, что увидит Дэнни Лонгстрита, но все было тихо, и она закрыла глаза. Во сне она видела Джейса. Он освобождал каменную колонну от виноградных плетей и смеялся. И ей казалось, что он будет смеяться всегда и везде...

Когда она проснулась, стрелки часов показывали 8.00 и солнце уже встало. Энергия вернулась к ней, и она, как никогда, была полна решимости узнать, что скрывает Джейс Монтгомери.

Сев за руль «мини-купера», она решила миновать главную улицу и подъехала к библиотеке сзади.

Она понимала, что библиотека откроется только в девять, но знала, что миссис Уилер здесь с семи, и постучала в заднюю дверь.

— Еще закрыто, — послышался властный голос миссис Уилер, но она открыла дверь, готовая высказать нетерпеливому посетителю все, что думает о нем. — Ах, это вы?

— Да, я. Вы не возражаете, если я немножко покопаюсь здесь? Я не хочу беспокоить вас. — Подобное внимание часто действовало положительно на миссис Уилер.

— Хорошо, — нехотя отозвалась она. Но Най видела, что пожилая дама довольна. И потом, Най была местной достопримечательностью. — У меня не так много материала по Среднему Востоку, если вас это интересует. — Она понизила голос: — У меня есть кое-что о Корнуолле.

Най была озадачена, но решила подыграть ей и прошептала:

— Они опять занимаются контрабандой?

— Я вам ничего не говорила, — сказала миссис Уилер категоричным тоном, но позволяя Най понять, что она знает что-то такое, что не известно никому другому.

— Так это там вы жили, когда уехали их Маргейта? — невинно спросила Най, доставая из сумки ручку и тетрадь, словно собиралась записать то, что женщина расскажет ей.

Когда миссис Уилер поняла, что Най собирается делать, то отпрянула назад.

— Чем я могу помочь вам? — холодно спросила она.

— Меня интересует наш новый житель мистер Монтгомери.

— А... — сказала миссис Уилер и оттаяла. — Действительно странный мужчина. Я не распространяю сплетни, но миссис Браун рассказывала мне об очень странных поступках, которые он творит. — Она оглядела Най с ног до головы. — Но вы сами должны знать, ведь вы провели с ним достаточно времени...

— Настоящему репортеру порой приходится идти на жертвы, — вздохнула Най.

— Ах вот оно что, понимаю.

Най удержалась от гримасы. Она знала, что еще одна сплетня вскоре облетит весь город. И что это будет? Что Най приставала с вопросами к миссис Уилер, пытаясь узнать что-то о Джейсе?

— Мне бы хотелось узнать, что интересовало мистера Монтгомери, кроме информации о Прайори-Хаусе, когда он заходил к вам на прошлой неделе.

— Действительно, он заходил, — сказала миссис Уилер. — Как вам хорошо известно, уже несколько лет садовник Хэтч отказывается принимать участие в ежегодном конкурсе местных садоводов. Миссис Браун и я, так же как и миссис Парсонс, думаем, что это безответственно с его стороны. Мистер Монтгомери, кажется, хочет изменить это.

— То есть изменить проведение конкурса?

— Он хочет, чтобы Прайори-Хаус был среди участников. Я знаю, что все наши жители устали слышать, что сады мистера Хэтча, участвуй он в конкурсе, победили бы все другие. Я думаю, это было бы справедливое соревнование, если бы...

— Можно мне взглянуть на статью, которую читал мистер Монтгомери? — спросила Най, прерывая то, что грозило превратиться в бесконечную тираду. Не зная, что читал Джейс, она готова была поспорить, что это не касалось конкурса местных садов.

— Вот, пожалуйста, — сказала миссис Уилер, протягивая Най ролик с микрофильмами.

Ролик вмещал огромное количество информации, и так как Най не знала точно, что она ищет, то у нее ушло почти два часа, пока она не нашла то, что привлекло ее внимание. Это была маленькая заметка, занимавшая значительно меньшее газетное пространство, чем новости о конкурсе садоводов, который действительно был значительным событием года для Маргейта...

Это был репортаж о самоубийстве красивой молодой американки. Если бы это был кто-то из местных, то репортаж наверняка поместили бы на первую страницу. Но жителям Маргейта не понравилось, что какой-то чужак приезжал в их родной город для того, чтобы использовать его в таких неприглядных целях. В былые времена Маргейт не был таким чистеньким и благополучным, как сейчас, и люди хотели забыть то время. Старый паб с его сомнительными посетителями и развлечениями давно ушел в прошлое. Джордж и Эмма Кэре купили паб и сделали его семейным. И каждый местный житель негодовал по поводу того, что такая ужасная вещь случилась в их городе.

Най нажала на кнопку, чтобы сделать копии двух сообщений о суициде, расплатилась с миссис Уилер и ушла из библиотеки. На прощание она пообещала поговорить с Монтгомери о том, чтобы он повлиял на Хэтча и тот принял бы участие в конкурсе.

— Он может заставить Хэтча делать то, что считает нужным, как заставил миссис Браун, — пробормотала Най, идя к своему «мини-куперу». Оставив статьи в машине, она направилась в паб.

Как она и надеялась, Эмма Кэре была одна и накрывала столы к ленчу. Увидев Най, она открыла дверь и включила чайник.

— Я понимаю, что ты не просто так пришла в столь ранний час, поэтому говори, чем я могу тебе помочь? — спросила Эмма.

— Меня что, насквозь видно?

— Весь город взбудоражен твоим бегством с красавчиком мистером Монтгомери. И как он в постели? Наверное, фантастика?

— Не знаю, я не была с ним в постели.

Эмма в недоверии уставилась на нее:

— Но все говорят...

— Что они могут знать? Он собирает материал для книги, и я помогаю ему. Это просто бизнес.

— Как скучно. Ты разочаровала меня. Такая девушка, как ты... я думала, что... — Она замолчала, затем пожала плечами. — Иногда мое воображение рисует такие картины... Итак, чем я могу помочь тебе?

— Это между нами, — предупредила Най.

— Конечно. Я люблю слушать сплетни, но не люблю рассказывать их. Например, я не стану разочаровывать женское население Маргейта и рассказывать им, что ты не была в постели с этим красивым американцем. Они хотели услышать детали.

Най улыбнулась:

— Мило с твоей стороны хранить мои секреты. Мне рассказывали, что мистер Монтгомери и Клайв Сефтон встречались здесь и о чем-то долго разговаривали. Ты не знаешь о чем?

Эмма быстро оглянулась, нет ли кого в пабе, затем придвинулась поближе к Най и зашептала:

— Я не могу допустить, чтобы Джордж слышал меня, потому что он взбесится. Он угрожал проклясть Клайва, если он не прекратит вспоминать этот инцидент. То есть не инцидент, а смерть.

— Суицид, — уточнила Най.

— Ну да. Клайв думает, что это убийство, но это невозможно. Мы были в пабе, работали, и женщина выпила снотворное и умерла. Я говорила Клайву, что она плакала, и думаю, была чем-то расстроена. Кроме того, ее мать и сестра приехали и показали бумаги, в которых говорилось о ее проблемах с психикой.

— И все же почему Клайв думает, что это был не суицид?

— Две причины, — сказала Эмма, наливая чай в чашки. — Одна — то, что она выглядела счастливой, когда была мертва. И вторая — она запнулась на лестнице.

— Что?

Эмма рассказала теорию Клайва о том, что лестница была перестроена, и о его выводе, что эта молодая женщина прежде бывала в пабе.

— Ну и что из того, что она бывала здесь прежде? — спросила Най. — Может, она была несчастлива, хотела свести счеты с жизнью и выбрала это знакомое место?

— Именно это я и сказала! — воскликнула Эмма.

— Но Клайв не поверил тебе?

— Упрямый как осел. И я думаю, ему очень не понравились мать и сестра девушки, которые прилетели из Штатов. Ему не понравилось, что они привезли с собой документы, подтверждающие, будто бы эта леди страдала психическим расстройством, но я думаю, это как раз умно с их стороны. Это отводило всякие сомнения и давало ответ на вопрос, почему она это сделала.

— Газеты писали о ее ссоре с бой-френдом. Ты не встречалась с ним?

— Он вообще не появился. Я слышала, что он был в Лондоне. Мог бы побеспокоиться о ней. Он был в Лондоне, но не потрудился приехать в Маргейт, тогда как ее сестра и мать прилетели из Штатов. Это прекрасно характеризует его. Ей надо было насыпать таблетки в его бокал, а не в свой.

Эмма потягивала чай.

— Но почему такой интерес? — продолжала она. — Клайв никак не прекратит говорить об этом, и еще этот Монтгомери приехал и сказал, что хочет написать о нераскрытых убийствах. Клайв начал говорить о суициде, и они ушли в дальний угол и проговорили битый час. Это правда, что Монтгомери собирает материал для книги?

— Полагаю, да, — сказала Най, думая о суициде и о том, что еще она могла бы узнать об этом.

— Лучше бы он написал о леди-убийце, — сказала Эмма. — Ты знаешь, что, когда вышел фильм об этой истории, он побил все рейтинги?

— Нет, не знала, — сказала Най, изобразив интерес.

История Леди Грейс занимала ее так же, как и Джейса, то есть не очень сильно.

— Итак, как он?

— Кто? — спросила Най.

— Мистер Монтгомери. Мужчина, который занимает первое место среди тем, обсуждаемых в Маргейте. Мужчина, с которым ты провела столько времени, но, увы, не в его постели.

— Я не видела его уже пару дней.

— Сын зеленщика сказал, что подвез тебя со станции вчера днем.

— Он вырос, правда?

— Язык у него вырос. Я вижу, из тебя слова не вытянешь.

— Извини, Эмма, но у меня голова раскалывается от дел. Мне надо идти.

— Если бы я была на твоем месте, я бы спряталась на время. Все так злятся на тебя из-за «Центра привидений».

— Большая ошибка с моей стороны. Извини. И спасибо за чай.

Най откинула голову назад и закрыла глаза. Она вспомнила, как Джейс заботился о ней, после того как она узнала, что разговаривала с привидением. Он взял на себя всю заботу и точно знал, что надо делать. Она знала, что он провел ночь рядом с ней. Она плохо соображала, так как была под воздействием успокоительного, но знала, что он глаз не сомкнул...

Если Джейс такой заботливый мужчина, может быть, он, любя эту неуравновешенную женщину, старался уберечь ее от того, чтобы она не сделала чего-то непоправимого? Но не получилось. Она совершила суицид.

Но Клайв не думает, что это был суицид.

«Читай между строк, — говорил ей редактор сотни раз. — Умей слышать то, что не говорят».

Она просмотрела две статьи, которые пересняла с газет, и снова прочитала их. Эмма задала хороший вопрос. Если жених девушки был в Лондоне, почему ему не позвонили? Най улыбнулась, потому что знала ответ. Все правильно. Эту заметку написал Ральф, сейчас он редактор единственной местной газеты, но прежде чем он вышел на пенсию, он работал в Эдинбурге в большой газете. Он работал там всю свою трудовую жизнь. Он знал, как следует освещать факты.

Жениху в Лондоне не позвонили, потому что они не знали ни его имени, ни номера телефона, подумала Най. Они сообщили тому, кого указала Стейси Эванс в своем паспорте, то есть тому, кому следует звонить в экстренном случае. Най представила, как Джейс, будучи в Лондоне, ищет свою любимую невесту, в то время как ее мать и сестра летят из Штатов.

Но почему эти две женщины не позвонили Джейсу? Никто не видел его в Маргейте. Клайв никогда не встречался с ним и никогда не контактировал с мисс Эванс.

Когда Най снова просмотрела статьи, картина случившегося приобрела более четкие очертания. Если и была одна вещь, которую она знала о Джейсе Монтгомери, так это то, о чем он упорно не хотел говорить. Мужчина, открытый привидениям и экстраординарным вещам, которые случились с ним, когда он приехал в Маргейт, не тот мужчина, который стал бы заставлять женщину выйти за него замуж.

Най хотела пойти к Ральфу домой и задать ему несколько вопросов, но именно он научил ее, как вести себя, когда ей придется сообщать такие вещи, о которых говорят «не для протокола». Если она выразит сомнения по поводу суицида, Ральф, возможно, напишет об этом в следующем номере. И хуже того, Ральф поймет, что существует связь между суицидом и мужчиной, с которым, как думают все в Маргейте, у Най роман.

— Я бы хотела, чтобы так было... — сказала она громко, вставляя ключ в зажигание. Она посмотрела в зеркало заднего вида, нет ли кого сзади, и... замерла. На другой стороне тротуара она увидела Дэнни Лонгстрита. Он улыбался ей, и когда она посмотрела на него в зеркало, он поднял руку в приветствии. Он был в костюме для верховой езды — одежда, которая не менялась в течение многих лет, — но сейчас Най не могла не заметить, что она давно вышла из моды.

Она быстро повернулась, чтобы посмотреть в заднее стекло, и не увидела ничего. Там никого не было. Только трава, забор и за ним пастбище.

Она закрыла лицо руками и долго сидела так, не шевелясь. Дэнни Лонгстрит последовал за ней в Маргейт и потом последует за ней в ее дом? И она будет жить в вечном страхе? И будет видеть привидения повсюду, куда ни посмотрит?

Най глубоко вздохнула, открыла дверцу машины и решительно вышла. Прошла через парковку туда, где стоял Дэнни.

— Я не собираюсь стоять здесь, — громко сказала она. — Я не Энн Стюарт! Вы слышите меня? Возможно, я похожа на нее или ее дальняя родственница, но я не она. Энн в Прайори-Хаусе, и я думаю, вам надо отправиться туда! Вы слышите меня? Ох! — сказала она. — Доброе утро, миссис Вернон. Какой чудесный день!

Женщина, пугливо оглядываясь, проскочила мимо Най так быстро, как только могла.

— Вы слышали, что я сказала? — снова крикнула Най и вернулась к машине.

Джейс размышлял о Прайори-Хаусе целый день. После того как он отправил Най на станцию, он пошел в местную библиотеку и постарался найти материалы о Дэнни Лонгстрите, но там ничего не оказалось. Куда бы он ни обращался, ему говорили, что миссис Фенни и Толбен-Холл — это все. Наконец он понял, что ничего нового не узнает ни о Дэнни, ни о его отце.

Он провел ночь в Толбен-Холле, но утром собрался и уехал, не дожидаясь горячего завтрака миссис Фенни. Он остановился у дороги в небольшом баре. Заказал свой обычный йогурт, хлопья и большой сандвич, но осилил только половину. А когда официантка спросила его, не хочет ли он чего-то еще, то он чуть было не заказал гренки и... но вовремя одернул себя.

Он приехал в Маргейт, когда солнце уже стояло в зените, и вид некрасивого старого дома в который раз подействовал на него угнетающе. Нет, этот дом никогда не нравился ему, он никогда не хотел его.

Ему удалось незаметно проскочить мимо миссис Браун и так же незаметно дойти до ситцевой комнаты, но когда он оглядел спальню, то внезапно возненавидел всю эту викторианскую обстановку. Он ненавидел обои, которые ему обошлись так дорого, викторианскую мебель, безделушки на каминной полке и флаконы на туалетном столике... В этот момент он ненавидел все.

Он прошел в гардеробную, открыл дверцы шкафа, поднял половицу и достал фото Стейси. В первый раз после ее смерти он не ощутил своей близости с ней, как и не чувствовал, что она была в комнате рядом с ним.

Он выглянул в окно и подумал, что видел, как мелькнуло что-то желтое — может быть, это яркий «мини-купер» Най на бешеной скорости завернул за угол?

Он улыбнулся, вспоминая, как ехал с ней на «рейндж-ровере» через скалы, рытвины и упавшие деревья, вниз к руслу ручья, затем наверх под таким углом, что у него аж живот заклинило. Когда она села за руль, он испугался, но когда увидел, что она знает, что делает, он оставил страхи при себе и выказал ей все свое уважение за столь профессиональное вождение.

Прошлой ночью в Толбен-Холле ему следовало снова просмотреть бумаги о Лонгстритах. Может быть, он что-то пропустил? Может быть, там было что-то важное, чего он не видел?

Но вместо этого, что он сделал? Вошел в Интернет и прочел все о репортере Н.А.Смайт. Он даже просмотрел короткий сюжет о ее пребывании на Среднем Востоке и вздрогнул, когда бомба разорвалась недалеко от нее. Он прочел полдюжины сносок об операторе, который погиб, стоя рядом с ней. После этого шли статьи либо о ней, либо написанные ею. И в заключение приводились ее слова, что ей необходимо сделать перерыв. На этом информация заканчивалась.

В полночь он отправился спать и видел во сне что-то похожее на то, что могла видеть Най. Проснувшись в четыре утра, когда до завтрака было еще далеко, он решил не ждать. Оставив записку миссис Фенни, в пять он уже сидел за рулем.

Во время долгого путешествия в Маргейт Джейс думал, как бы он наслаждался поездкой, если бы рядом была Най. Он был уверен, она заметила, что он отказался говорить о том времени, когда был со Стейси.

С одной стороны, ему очень хотелось поговорить о Стейси, хотелось спросить у Най ее мнение. Но он знал, что не следует этого делать. Если он прав и кто-то убил Стейси, то этот подонок может и сейчас быть в Маргейте. Возможно, персона, пославшая Стейси записку с приглашением в Прайори-Хаус, до сих пор пребывает в этом городке. Он не встречал никого, на кого она могла бы обратить внимание, но...

Эта мысль пришла так внезапно, что он чуть не съехал с дороги. Джерри Лонгстрит? Может быть, в этом причина появления его предка перед Най? Может быть, Дэнни знает, что Джерри убил Стейси? Может...

Так много мыслей крутилось в голове Джейса, что ему пришлось сделать усилие, чтобы продолжать вести машину.

Когда он подъехал к Прайори-Хаусу, он разрывался от вопросов, но кого спросить? Если он спросит миссис Браун, она наверняка скажет, что это не ее дело, затем позвонит своим ужасным подругам и расскажет им, что Джейс интересуется Джерри Лонгстритом. Можно себе представить, что за сплетни последуют за этой новостью.

Хэтч наверняка ничего не знает. А если и знает, то все равно ничего не расскажет. Глэдис и Мик заняты друг другом и не замечают ничего, что творится вокруг.

Девушки были...

Джейс прекрасно понимал, что единственный человек, с которым он хочет поговорить, — это Най.

Ко второму завтраку он спустился вниз и поглощал его молча, пока миссис Браун не начала шипеть по поводу его поведения в последние несколько дней.

— Ездить на таком дорогом автомобиле, — шипела она. — Ни Боже мой! Если бы вы обладали здравым смыслом, то...

Терпение лопнуло. Джейс взял тарелку и направился к дверям.

— С этой минуты, миссис Браун, я ем в столовой.

Услышав ее обычное «фр», он напряг слух и услышал еще и «Да, сэр».

В три тридцать начался дождик. Час ушел на пробежку, и потом он даже вздремнул, но была еще только середина дня. Он был в маленькой гостиной, примыкавшей к кухне, которая не использовалась, в комнате, где он никогда не был. Огонь в камине горел, дождь стучал в окна. Ему надо было прочитать много книг по истории Маргейта, но он не мог сосредоточиться, ему не сиделось на месте.

— Извините, сэр, — послышался голос, и он повернулся и увидел Дейзи. Он надеялся, что она пришла не для того, чтобы заигрывать с ним.

— Мик просил меня передать вам это, — сказала девушка и протянула ему записку.

И тут же оглянулась, нет ли где миссис Браун.

— Я думаю, это от Най, — шепнула она.

Через секунду Джейс был на ногах, но понимающая улыбка Дейзи усмирила его пыл. Она стояла и ждала, когда он откроет конверт. Он взглядом показал ей, что она может идти. Она убежала, хихикая в кулачок.

Джейс закрыл дверь, подошел к камину и прочел записку.

«Извини, что беспокою тебя, но думаю, тебе надо знать. Сегодня утром я видела Дэнни Лонгстрита.

Най».

Улыбка осветила его лицо.

— Очень серьезная проблема, — громко сказал он и почти побежал к телефону в холле.

Най тут же ответила:

— Да?

Джейс убрал улыбку.

— Тебя не обидели? — спросил он. — Я имею в виду Дэнни.

— Нет, — сказала она, часто дыша, словно бежала к телефону.

— Ты испугалась?

— Конечно, — сказала Най. — Испугалась. Я вышла из машины и прогнала его.

— Молодчина.

— Не знаю, — сказала она, — я, наверное, испугала миссис Вернон, которая гуляла со своей собачкой.

Джейс рассмеялся:

— Главное, ты не испугалась.

— Я была так смущена тем, что случилось со мной в Толбен-Холле. Мне очень жаль... Я нарушила британскую традицию не показывать свои чувства.

— Я думаю, даже ваша королева испугалась бы, если бы с ней случилось то, что с тобой.

— А я надеюсь, что ты не будешь говорить о нашей королеве! После того, что вытворяют все ее родственники, ты думаешь, маленькое привидение может испугать ее? Я думаю, нет!

Джейс рассмеялся:

— Ты не голодная?

— Ужасно голодная. Я ничего толком не ела после Толбен-Холла. Между прочим, как миссис Фенни?

— Хорошо. Она сказала, что мы были ее любимыми гостями за все время.

Най рассмеялась:

— Я верю. Может, мы были самыми сумасшедшими?

— Так как насчет чая?

— Ты приглашаешь?

— Если ты не...

— Предпочитаю есть одна? Нет, спасибо. Я еду к тебе. Правда, идет дождь...

— Извини. Я забыл, вы англичане, и ты не знаешь, как справиться с ним.

— Я думаю, что возьму с собой во что переодеться.

— О, — сказал Джейс. — Что ж, бери. Может, после чая ты покажешь мне моих овец и границы моих владений? Нужно же знать, чем я владею. Мне понравилось рассматривать это на скорости шестьдесят миль в час.

— Я думаю, это отличная идея. Я буду у тебя в четыре. Увидимся.

Джейс положил трубку, и улыбка вернулась на его лицо. Она не сказала это, но она приедет и останется на ночь, подумал он и поймал себя на том, что радуется, как первоклассник. Он нашел Дейзи в большой гостиной внизу, куда не заходил со дня приезда.

— Пожалуйста, разожгите здесь камин, — сказал он, — и постелите чистое белье в той спальне... — Он должен подумать. — Я имею в виду голубую спальню, где есть ванная комната.

— Спальня леди, — кивнула девушка, понимающе улыбаясь. — Напротив спальни хозяина.

— О, — сказал он. — И постелите чистое белье на большой кровати в спальне хозяина.

— Но вы ведь спите в ситцевой комнате?

Он посмотрел на нее так, что ее улыбка мгновенно исчезла.

— В главной спальне и в спальне леди. Понятно?

— Да, сэр, — прощебетала девушка, приседая в реверансе, затем побежала по коридору и исчезла из виду.

Он отправился на кухню дать указания миссис Браун на уик-энд, попросив приготовить что-нибудь вкусное.

— У нас гости, да? — поинтересовалась миссис Браун, но он не ответил.

— И сегодня к четырем часам, пожалуйста, приготовьте чай, которым мог бы гордиться Эдуард Седьмой. Вы меня поняли? — Он повернулся, чтобы уйти, но передумал. — Да, и еще, миссис Браун, если вы позволите себе хоть одно резкое слово в адрес моей гостьи, то это будет иметь последствия.

Ее глаза расширились, но она ничего не сказала, только кивнула. Это все, на что он мог рассчитывать.

Он поднялся наверх переодеться и увидел, как Дейзи и Эрин меняют белье в комнате напротив. Он попросил их передать Мику, чтобы он украсил комнаты цветами.

— Да, сэр! Конечно, сэр! — улыбаясь, проговорила Дейзи.

— Может быть, этот старый дом вернется к жизни, — донеслись до него слова Эрин, и он прошел в ситцевую комнату, чтобы принять душ и переодеться. Он огляделся и снова подумал, что сделал ошибку, пытаясь придать комнате прежний вид. И еще он сделал ошибку, ночуя в этой комнате.

Спускаясь вниз, он остановил Дейзи и Эрин и сказал им, чтобы его вещи перенесли в спальню хозяина. На этот раз их смех заставил его улыбнуться.

Глава 17

— Как мило! — воскликнула Най, положив ноги на большой круглый пуфик перед камином. За чаем она пересказала Джейсу каждое слово, сказанное ею Лонгстриту, которого она видела на улице, и этот рассказ продолжался целых десять минут. Он, в свою очередь, рассказал ей, что делал в Толбен-Холле, на это ушло еще десять минут. После этого они говорили о...

Она точно не могла бы сказать, о чем они говорили, но недостатка тем не ощущалось. После чая, надев высокие грубые ботинки, они прогулялись под дождем и осмотрели границы его поместья.

В юго-западном углу поместья Джейс обратил внимание на маленький двухэтажный домик.

— Это выглядит знакомо. — Это был домик Най.

Она вскинула брови:

— Разве агент по недвижимости не показал тебе, что ты покупаешь?

— Уверен, что он рассказывал мне обо всем, просто я не запомнил.

— Потому что ты уже купил этот дом — в своем воображении.

— Мм... — промычал он. — В своем воображении. — Он переменил тему. — Итак, я владею твоим домиком. И часто ты бывала в нем?

— Редко. Ты сдавал мне его очень дешево, поэтому я чаще всего использовала его как склад. У меня есть комната в апартаментах в Лондоне, которые я делю с двумя другими девушками, но это не важно, так как я большую часть времени отсутствую.

— Я видел.

Она вопросительно посмотрела на него.

— В Интернете. Я искал информацию о тебе. — Когда она ничего не сказала, он добавил: — Итак, что ты планируешь делать дальше?

— Не знаю. Спроси меня об этом через год.

— Ты так долго думаешь ничего не делать?

— У меня не было отпуска с тех пор, как я начала работать, то есть почти десять лет. И теперь я должна понять, чем хочу заниматься дальше. А ты?

— Что-то здесь скорее всего... У меня степень по истории, но все, что я делаю, — покупаю и продаю компании, то есть участвую в семейном бизнесе. Все делается под наблюдением моего дяди.

— Это современно. Но у тебя должны быть какие-то собственные идеи.

— Несколько есть, — кивнул Джейс. — На ближайшее время и на будущее. Но как и ты, пока я еще не решил, чем хотел бы заняться.

— Ты мог бы жить здесь.

— В Прайори-Хаусе?

— Да. Хотя я забыла, что ты купил страшно дорогой дом и его ненавидишь. Не понимаю, почему ты сделал это?

Он отвел глаза.

— Поддавшись импульсу.

Она знала, что ей не следует продолжать расспросы, но не могла удержаться. Она не собиралась заводить разговор о Стейси, он должен сам начать его, а она, в свою очередь, должна показать, что готова слушать.

— Ты купил это дом не просто так, а потому что у тебя была причина.

— Да, — согласился он, все еще не глядя на нее.

— И причина очень важная...

— Да, очень важная, — подтвердил он и, чуть-чуть поколебавшись, продолжил: — Что, если бы тебя обвинили в совершении ужасного поступка, который ты не совершала? Что бы ты сделала, чтобы вернуть доброе имя?

— Все, что могла бы, — твердо сказала Най.

— Тогда ты сможешь понять, почему я купил этот дом.

— Пока не могу, но тебе удалось продвинуться к своей цели?

Он покачал головой:

— Ничуть. Все, что я сделал, — связался с привидениями, с самоуверенной молодой женщиной и кучей служащих, которые считают, что я не что иное, как предмет для развлечений.

Най улыбнулась его шутке:

— Я не настаиваю на этом, но если тебе нужна помощь, чтобы снять наветы со своего имени, то тебе стоит поделиться со мной тем, что очернило его.

— Лучше я оставлю это при себе, но все равно спасибо, — улыбнулся Джейс. — Ты готова вернуться назад? Миссис Браун готовит для нас барашка. И сегодня мы обедаем в парадной столовой.

Через час, после плотной еды и нескольких бокалов вина, они перешли в гостиную и устроились у камина. Джейс сидел в кресле рядом с Най.

— Мне так приятна твоя компания, — сказал он мягко.

— А мне твоя, — отозвалась она.

Он помолчал, и Най позволила ему узнать, как громко стучит ее сердце. Кажется, каждый мужчина переживает в своей жизни подобный момент, когда он должен определиться в своих отношениях с женщиной. Некоторые мужчины, принимая решение, приглашают ее познакомиться с его родителями, некоторые дарят кольцо. Най знала, что все это рано для нее и Джейса Монтгомери, но она наделялась, что он наконец откроет ей свою тайну и расскажет, что разрушило его жизнь. И, точно услышав ее мысли, он сказал:

— Я хочу рассказать тебе кое-что. Нет. Я ничего не хочу рассказывать тебе, но мне нужна помощь. Я понял, что не смогу один сделать то, что должен.

Най не проронила ни слова. Просто тихо сидела, ожидая, что он продолжит рассказ.

Он продолжил. И рассказал ей о Стейси. Най видела, насколько тяжело дается ему этот рассказ, и когда он заговорил о ее смерти, она почти физически ощутила его горе. Прошло полтора часа, он замолчал и уставился на пламя в камине.

Он не добавил многого к тому, что Най уже читала и уяснила для себя, но она не сказала ему это. Он большей частью рассказывал о фактах, а не о своей боли, но она прочла ее в его глазах.

— У тебя есть фотография с надписью? — спросила она.

— Наверху в спальне Энн, — сказал он, поднялся, и она пошла за ним наверх по лестнице.

Най знала эту комнату не один год, с тех пор как пробиралась сюда через секретный ход, а с ее новым обликом успела познакомиться за последнюю неделю. Господи, неужели прошла всего неделя с тех пор, как она познакомилась с ним?

Она наблюдала, как он подошел к викторианскому гардеробу, который купил в Лондоне, открыл его и достал из глубины коробку. Она не могла не сказать:

— Прячешь вещи под половицей в чулане?

Она наслаждалась шоком на его лице, затем он улыбнулся, и в его глазах вспыхнули огоньки.

— Ты запомнила, да?

— Профессиональная память.

Она села на постель рядом с ним, и они стали просматривать содержимое коробки. Най рассматривала фотографию Стейси и не могла не заметить, какая она была красивая, и, почувствовав уколы ревности, подумала, что это было глупо, но эмоции редко поддаются логике.

— «Снова наш. Вместе навсегда. Увидимся здесь 11 мая 2002», — громко прочитала она.

— Она умерла на следующий день, — сказал Джейс.

Он встал и подошел к потухшему камину.

— Я должен знать, что случилось, — сказал он. — Ты понимаешь это? Пока я не узнаю, что произошло, пока не очищу свое имя от подозрений, я не смогу жить нормальной жизнью.

Она с пониманием взглянула на него;

— Ты не хочешь поговорить с Энн? Хотя она и призрак, но, возможно, она была здесь в ту ночь?

— Да, — кивнул Джейс. — Ты думаешь, я должен.

— Это не лишено смысла.

Он провел рукой по лицу.

— Ничто из того, что происходит, не лишено смысла. Почему Энн и Дэнни являются нам? Дэнни тебе, Энн мне? Во всяком случае, она делала это, пока я не разозлил ее. — Он посмотрел в потолок и произнес: — Энн Стюарт! Я просто старался сделать что-то хорошее. Я не хотел обижать вас или сделать что-то такое, чтобы вы чувствовали себя хуже... Если я могу сделать что-то, чтобы вы почувствовали себя лучше, дайте мне знать.

Когда он снова посмотрел на Най, ее лицо побледнело.

— Что?

— Будь я на твоем месте, я не стала бы испытывать судьбу, — сказала она. — Ты спокойно относишься к привидениям, я — нет. Ты слышал, что они ищут тела, в которые могли бы вселиться?

— Месяц назад я бы сказал, что готов отдать им свое тело.

— Ты любил ее так сильно, что не можешь забыть? — спросила она.

— И да и нет, — сказал Джейс. — Я грущу о Стейси, как ни о ком другом. Но мое горе стало эгоистичным. Мне нужно понять, что произошло, для себя самого. Ее мать и сестра говорили, что это я довел ее до самоубийства. Они говорили, что я тиран, что все произошло из-за того, что я не позволил ей отменить свадьбу. Но это полная чушь! Если она могла накануне свадьбы признаться мне, что не хочет иметь детей, то могла бы сказать, что вообще не хочет этой свадьбы.

— Я могла бы подумать о тебе многое, но никогда бы не назвала тебя тираном, — возразила Най. — Я думаю, ты просто многого не знал и не знаешь. — Она снова посмотрела на фото Прайори-Хауса и прочитала надпись. — А ведь где-то есть человек, который знает всю правду о том, что случилось.

— Миссис Браун, — спокойно произнес Джейс.

— Я тоже так думаю, но она женщина себе на уме и скорее позволит вогнать себе иглы под ногти, чем расскажет то, что знает. Если Стейси тайно встречалась с мужчиной в этом доме, миссис Браун наверняка считает, что ее смерть — расплата за грехи. То есть в том, что она поплатилась за это жизнью, есть высшая справедливость.

Джейс вздрогнул, затем сел на постель рядом с Най.

— У меня сегодня появилась одна идея. Может быть, Дэнни Лонгстрит явился тебе, потому что его потомок замешан в этом?

Най удивленно взглянула на него:

— Джеральд? Ты думаешь, что Джерри Лонгстрит тот мужчина, с которым встречалась Стейси в Прайори-Хаусе?

— Я вижу, что ты так не думаешь.

— Нет, не думаю. И знаешь почему? Посмотри на нее, она выглядит как одна из тех пышущих красотой и здоровьем девушек Калифорнии, о которых вы, американцы, поете в своих песнях. Джерри не такой высокий, как я, и пыжится все время... Он по-своему милый, и местные девушки от него без ума, но чтобы такая женщина, как Стейси?.. Нет. Никогда не поверю.

— Но тебе ведь он нравится, — заметил Джейс.

— Я выросла в Маргейте, ходила в местную школу, участвовала в пикниках. Сейчас, когда я побывала в разных точках мира, я не могу без иронии воспринимать Джерри Лонгстрита. Я думаю, твоя Стейси не обратила бы на него внимания. И потом, где они могли познакомиться?

Джейс снова встал.

— Это вопрос, — сказал он, — я напрягаю свой ум, но пока он молчит. Стейси рассказывала мне историю своей жизни. Она приехала в Англию со своей матерью и, когда училась в колледже, два раза ездила в Европу, но всегда не одна, а с кем-то из родных. Она жаловалась, что никогда ничего не видела и не могла ни с кем познакомиться.

— Я думаю, чтобы полюбить кого-то, не нужно много времени, — тихо отозвалась Най, глядя на Джейса.

Он не отвернулся от нее, а встретил ее взгляд.

— Как и я. — Он не отводил глаз секунду-другую, затем отвернулся. — Но я не могу думать о будущем, пока не разберусь с прошлым.

Най не могла удержаться от вздоха, когда снова взглянула на фото Стейси, затем положила его назад в коробку.

— Я думаю, будет лучше, если никто в доме не увидит это. Ты должен хранить это так, чтобы никто не нашел.

— Ты тоже думаешь, что ее убили, да?

Най встала, и какое-то время ее взгляд не отрывался от коробки, затем она подняла глаза на Джейса.

— Я думаю, что любая женщина, которая бы оставила тебя... — Она не могла закончить предложение. Оно было слишком сентиментальное и слишком много говорило о ней самой. — Уже поздно, и я устала, — сказала она. — Я привезла спортивные ботинки, так что почему бы нам завтра не совершить большую прогулку, куда-нибудь подальше от этого дома и Маргейта? Обдумаем все, что тебе известно, и решим, как действовать дальше, — сказала она, и прежде чем он успел ответить, добавила: — Спокойной ночи. — И вышла из комнаты.

Она быстро шла по коридору к голубой спальне, комнате хозяйки. Она улыбнулась, видя, что она полна цветов и что ее одежда распакована и висит в шкафу. В первый раз, когда она посещала Прайори-Хаус с Джейсом, горничные и миссис Браун вели себя оскорбительно высокомерно, но, кажется, он сделал что-то, что возымело действие.

Она наполнила ванну и долго лежала, вдыхая тонкий аромат фиалковой пены, потом надела фланелевую рубашку и улеглась в постель. Простыни пахли солнечным теплом. Она ощущала удовлетворение, потому что Джейс наконец рассказал ей, что его гложет, открыл ей свой секрет. И теперь им предстоит раскрыть эту таинственную историю. Вместе.

Она уснула с улыбкой на устах.

Глава 18

— Вставай, — услышала она голос Джейса.

Най, еще не успевшая проснуться, повернулась на постели и посмотрела на зашторенное окно. Нет, еще совсем темно.

— Уходи, — пробормотала она.

Джейс присел на край постели.

— Я встал два часа назад, миссис Браун уже стоит у плиты. Вставай, надевай свои ботинки, и пошли. Тропа в двадцати милях отсюда, оттуда и начнем.

— Тропа? — пробормотала она. — Это американское слово?

— Вставай! — сказал он, но, видя, что она не пошевельнулась, растянулся рядом с ней. Их разделяло покрывало. — Как чудесно ты пахнешь! — сказал он, зарываясь лицом в ее шею.

Най улыбнулась и подвинулась, теперь ее спина стала ближе к нему.

— Обожаю утром заниматься спортом.

— Я тоже. И похоже, Энн и Дэнни тоже любили делать это по утрам. — Он щекотал шею под ее волосами. — Именно поэтому они здесь.

— Что? — воскликнула Най, резко поворачиваясь и оглядывая комнату.

Нет. Кроме них двоих, в комнате никого не было. Джейс вскочил с постели и улыбнулся ей:

— Никаких привидений, только ты и я. Вставай и одевайся. Давай! Мы теряем драгоценное время!

— Какая отвратительная фраза, — буркнула она, садясь в постели. — Я мечтала о прелестной прогулке где-то поблизости, а вовсе не собиралась обливаться потом, карабкаясь по горам.

— Мне нужно поупражняться, понимаешь? — сказал Джейс. — Мне нужно поупражняться, чтобы обрести былую форму, иначе... Сначала мне нужно проверить, смогу ли я бегом подняться на вершину горы.

Най захихикала, когда поняла значение сказанного.

— А где мой утренний чай? В каждом приличном отеле подают утренний чай в постель.

— О, разумеется, мисс... — улыбнулся он. — Чай отеля Прайори-Хаус ждет вас. Пожалуйста, пройдите в столовую, мисс. — И продолжил, сменив тон: — Увидимся внизу, и если тебя не будет через четверть часа, пеняй на себя.

В ответ на это Най опять плюхнулась в постель.

— Это насилие!

С серьезным видом Джейс подошел к постели, взял ее за плечи вместе с одеялом и понес в ванную, там поставил на пол.

— Четверть часа, — повторил он и вышел из спальни.

Зевая, по улыбаясь, Най сбросила одеяло, приняла душ и стала натягивать на себя одну вещь за другой, которые потом можно будет снять, если день выдастся теплый. Скачала она надела старую, сто раз стиранную футболку, сверху простую мужскую рубашку, потом хлопковый свитер с длинным рукавом; натянула джинсы, затем толстые носки и, наконец, большие ботинки. Она подумала было о косметике, но решила, что обязательно вспотеет, и отказалась от этой идеи.

Через десять минут после ухода Джейса она спустилась в столовую и с аппетитом принялась за завтрак, приготовленный миссис Браун.

— Не торопись, можем взять с собой, — сказал Джейс, имея в виду, что она не в состоянии сразу съесть такой обильный завтрак.

— Ну уж нет, с меня хватит, — проворчала Най, но его хорошее настроение передалось ей.

Через полчаса они погрузили тяжелые рюкзаки в «рейндж-ровер» Джейса и направились на север. День выдался солнечный, и, несмотря на то, что она не выспалась, Най с энтузиазмом отправилась навстречу новым приключениям.

— Давай договоримся, — сказал он, когда они выехали на шоссе.

— О чем?

— Сегодня мы говорим только о себе, то есть о тебе и обо мне. Ни о ком больше.

Ему не нужно было уточнять, о ком именно они не будут говорить, она и так поняла. И никаких привидений между ними, ни старых, ни новых, от этого она чувствовала себя чудесно.

— Я часто просыпаюсь по ночам, — сказал он, — лежу и думаю...

— Да? И о чем?

— Мне нравится Англия. — Джейс посмотрел на нее. — Здесь влажно и холодно. И эксцентричность — слабое определение, если описывать местных людей. Но есть что-то в этих краях, что пугает меня.

Она не сводила с него глаз.

— Моя бабушка всегда говорила, что кто-то должен написать историю нашей семьи. Мы проделали большой путь, и в нашей семье были такие необычные личности. Нам знакомы традиции, передающиеся из уст в уста от поколения к поколению, и старые сундуки полны писем и разных неформальных и документальных записей. Но никто так и не написал полную историю нашего рода.

Она ждала, что он продолжит, но он хранил молчание.

— Ты думаешь, что должен написать историю своей семьи?

— Может быть.

— И пока будешь писать ее, намерен жить в Англии?

— Это засело у меня в голове.

— И ты собираешься жить в Прайори-Хаусе?

— Господи, нет! — воскликнул он. — Думаю, что куплю где-нибудь небольшой домик. Что-нибудь старинное, но уютное.

— Бывшего пастора королевы Анны? — сказала она с ноткой мечтательности.

— Мне нравится, — кивнул Джейс. — Правда, это звучит так красиво! Но там обязательно должен быть сад.

— И оранжерея. То есть зимний сад. Знаешь что? Писать книгу — это как раз то, о чем я тоже думаю.

— Да? И о чем бы ты хотела написать?

— О том, что я видела. И потом, я делала кое-какие записи. — Она быстро посмотрела на него. — Собирала интересные рассказы очевидцев событий. Я встречалась с некоторыми старыми репортерами, которые мне рассказывали необыкновенные истории. Был один, в летах. Он помнил многое со времен Второй мировой войны. И в то, что он рассказывал, трудно поверить.

— Рассказывал? Он не написал об этом?

— Ни слова. Он мог надиктовать тысячи слов по телефону, но не мог сидеть и писать. И все интересные истории, которые он знал, не могли быть рассказаны, по крайней мере тогда. Сейчас он мог бы рассказать о том, через что прошел на всех этих войнах.

— Он хочет написать воспоминания?

Най пожала плечами:

— Как ты думаешь, чем бы репортеры жили, если бы не это?

— Виски? — спросил он невинно, и она рассмеялась.

Они говорили всю дорогу до того места, где начиналась тропа, ведущая в горы, потом замолчали, разобрали рюкзаки и двинулись в путь. Они говорили о домике своей мечты и о том, что хотели бы иметь, но ни разу не упомянули, что дом будет принадлежать им двоим или что они будут жить вместе.

В полдень они присели на скалу сбоку от тропы и съели сандвичи с ветчиной от миссис Браун, запивая чаем из термоса. Най сняла свитер часом раньше и завязала его на талии. Она прислонилась к дереву, пока они в молчании ели, и солнце согревало их.

— Рейдер. Настоящий герой. Это мой любимый тип мужчины. — Сказала она в ответ на историю, которую Джейс рассказал ей об одном из своих предков. Во время американской войны за независимость молодой человек надел маску и сражался за свободу своей страны. Ее не покоробило, что он сражался против англичан.

Джейс вдыхал смолистый запах леса. Их окружала тишина, нарушаемая лишь пением птиц. Они были одни.

— Кроме мужчин в масках, кто еще тебе нравится?

Най должна была сделать несколько глотков, чтобы удержаться от желания и не сказать «ты».

— Сильные, отважные парни, играющие в регби, — сказала она. — Или в поло. Мне ужасно нравится поло.

— У нас в семье кое-кто увлекается поло.

— И как его зовут? Может, ты познакомишь нас?

— Лилиан.

Они рассмеялись и, подхватив свои рюкзаки, снова отправились в путь. Они прошли примерно милю, когда Най взмолилась.

— Не понимаю, как ты выдерживаешь это, — сказала она, глядя на его теплую клетчатую рубашку и ставя свой рюкзак на землю. — Я так просто умираю от жары,

— От жары? Тебе надо было бы провести лето на юге Америки. Как же ты жила на Среднем Востоке, если не переносишь жару?

— Сухую жару, — сказала она, стягивая рубашку через голову. — И... — начала она и замолчала, видя, как Джейс, открыв в изумлении рот, уставился на ее грудь. Неужели обтягивающая футболка привлекла его внимание? Но это просто смешно! Можно подумать, что он никогда не видел...

Она опустила глаза и поняла, что он смотрит на логотип.

— Что-то не так?

— Это... — он указал на логотип. — Откуда у тебя эта футболка?

— Это эмблема «Школы королевы Джейн», — сказала она. — Закрытое престижное заведение, школа-пансион, кстати, в двух милях от Прайори-Хауса. Она жутко дорогая, и я не знаю никого в Маргейте, кто бы посещал ее. Кстати, там работает Глэдис Арнольд.

— У Стейси была такая же футболка, — прошептал Джсйс.

— Они есть у каждого второго, кто живет поблизости. Школе нужны деньги, и она продает вещи со своей символикой. Мы все покупали, пока...

Джейс продолжал смотреть на нее, широко открыв глаза.

— Ты думаешь, что Стейси ходила туда? Да? — спросила Най. — Но она могла купить майку и в других местах. Они продаются даже в нескольких магазинах Лондона.

— Не знаю, — наконец произнес Джейс. — Но это ниточка. Мы должны вернуться и узнать, не посещала ли она эту школу. Мы должны... — Он замолчал и пустился назад с двойной скоростью.

Пару минут Най стояла, не в силах сдвинуться с места.

Какой чудесный день мог бы быть, сколько романтики, и надо же было... Она вздохнула и, подхватив свой рюкзак, побежала следом за Джейсом.

Им потребовалось всего сорок пять минут, чтобы вернуться к «рейндж-роверу», и Джейс вел машину с бешеной скоростью.

— Поверни здесь, — сказала Най, и Джейс так резко повернул, что Най ухватилась за ручку. — Как я вижу, тебе не терпится увидеть «Школу королевы Джейн».

— Да, — было все, что сказал Джейс, и вообще все, что он сказал на обратном пути.

— Поверни на эту дорогу, — указала Най, и он последовал ее инструкциям.

Когда они уперлись в конец дороги, Джейс заглушил мотор, они вышли и увидели дом и территорию за ним.

Най стояла рядом с ним. Школа размещалась в большом викторианском особняке. Довольно красивое здание, окруженное зелеными лужайками, где были устроены площадки для разных игр. Несколько девушек в школьной зелено-белой форме играли в мяч, другие бегали с хоккейными клюшками.

— Но как узнать, была ли здесь Стейси? — спросил Джейс.

— Я думаю, мы можем подойти к ним и спросить. Я уверена, они ведут журналы. Но...

Он взглянул на нее.

— Но они могли слышать, — сказал Джейс, — что Стейси Эванс умерла в пабе в нескольких милях отсюда, и если они не сказали тогда, что знали ее, то, значит, не хотели быть замешаны в этом деле.

— Я тоже так думаю, — согласилась Най.

— Может быть, мы можем найти что-то в Интернете? Выпускники могут иметь свои блоги...

— Могут, но они наверняка закрыты для посторонних. Ты должен быть выпускником, чтобы иметь доступ.

Джейс посмотрел на нее, словно хотел спросить, откуда она знает это.

Най пожала плечами:

— Иногда девушкам удавалось приехать в Маргейт, посмотреть, как живут в городке. А местные всегда хотели знать, кто из них дочь герцога или графа, поэтому мы заглядывали на сайт. Школа узнала об этом и закрыла официальные документы от посторонних. И сейчас девушкам редко позволяют ездить в Маргейт, вот почему ты не встречал этот логотип в городе. Теперь школа ведет замкнутый образ жизни.

— И как же мы сможем что-то узнать? — спросил Джейс. — Ты журналист, придумай. И как нам понять, посещала ли Стейси эту школу?

— Как найти доступ к документам, представления не имею. — Когда она увидела лицо Джейса, она отступила на шаг. — Я пошутила. Ты не можешь ворваться в школу. Может быть, если бы не было занятий, то можно было бы. Но сейчас там живет по меньшей мере сотня девушек.

Джейс взглянул на нее, затем пошел к автомобилю, Най шла за ним. Когда они уселись в машину, она спросила, что он собирается делать.

— Поговорить с людьми по имени Клайв и Глэдис.

Рот Най открылся.

— Ты хочешь просить Клайва помочь тебе? Он полицейский! — Когда взгляд Джейса не изменился, она расстроилась. — Ты не должен делать этого! Ни за что не должен! Ты не можешь просить полицейского помочь тебе.

— Ты что-то знаешь о прошлом Клайва?

Най знала обо всех прошлых неприятностях полицейского. Его самого арестовывали столько раз, что просто смешно. Наркотики, азартные игры.

— Ты не можешь, Джейс, — снова сказала Най, но на этот раз в ее голосе не чувствовалось уверенности.

Джейс нажал на газ, развернулся и взял направление на Прайори-Хаус. Через двадцать минут они были на месте, он позвонил Клайву и Глэдис и пригласил их на обед вместе с Миком. Джейс попросил миссис Браун приготовить что-то особенное и пошел в душ,

Най была в своей спальне и размышляла, не поехать ли ей домой? В своей работе она не раз наблюдала последствия нелегальных действий, которые порой предпринимает репортер в желании добыть нужную информацию. И каждый раз не знала, что хуже.

Она приняла ванну, затем надела простые черные брюки и кашемировый розовый свитер. Обед через час.

— Я не могу потребовать ежегодники без ордера на обыск, — говорил Клайв с набитым ртом.

— Почему, ради всего святого, эта школа так засекречена? — возмущался Джейс, вонзая вилку в очередной кусок ростбифа. — Общественность имеет больший доступ к заключенным, чем к этим девушкам. Вы думаете, Маргейт был скопищем грехов, поэтому решили, что девушек необходимо оградить от нас?

Пока он говорил, головы Най, Клайва, Глэдис и Мика склонялись все ниже и ниже. И когда он закончил, их носы почти касались тарелок.

— Хорошо, — сказал Джейс, — оставим это. Но видимо, что-то произошло, раз школа так ненавидит Маргейт?

— Взаимная любовь, — буркнула Най.

— Правильно, — кивнул Клайв. — Взаимная любовь. Я запомню это.

Глэдис посмотрела на Джейса:

— Примерно четыре года назад один местный парень сделал ребенка дочери герцога, которая училась в этой школе. Естественно, разразился грандиозный скандал, но историю еще больше раздули. Герцог угрожал, что позвонит родителям каждой ученицы, если «этих маргейтских подонков» будут подпускать к школе ближе чем на пушечный выстрел.

Джейс кивнул:

— То есть, как я понимаю, дочери герцога не позволили выйти замуж за этого парня из Маргейта?

Его слова заставили всех рассмеяться.

— Все, что я хочу знать, — ходила ли Стейси Эванс в эту школу или нет?

— Извините, сэр, — сказала Глэдис, — но я думаю, вы также хотите знать имена всех ее подруг по классу. Если выяснится, что ваша юная леди посещала эту школу, то вы захотите опросить тех, кого она знала.

Джейс улыбнулся ей, затем повернулся к Мику.

— Вам лучше придержать ее, — сказал он.

Мик положил руку на плечо Глэдис.

— Я так и сделаю.

Часом позже Джейс заметил, как миссис Браун вышла из кухни, чтобы направиться в свои апартаменты. И тогда он рассказал Глэдис и Мику, что Стейси была его невестой и что ее убили. Он рассказал, что она встречалась с кем-то в Прайори-Хаусе в ночь накануне убийства и он хочет узнать, кто это сделал.

— Глэдис, — спросил Джейс, — у вас есть ключи от школы?

— От канцелярии нет, — сказала она быстро и твердо.

— Но для того, чтобы войти в здание?

Оба, и Най, и Клайв, воскликнули:

— Нет!

— Я не могу помогать вам во взломе, — сказал Клайв. — Извините, мистер Монтгомери, но я не могу рисковать своим будущим ради этого. Если это сделает кто-то другой, ему простят, но не мне. Не с моим прошлым...

Джейс откинулся на спинку стула.

— Я открыт для предложений.

— Прекрасно, — сказал Клайв, потянулся вперед и прошептал: — Думаю, у меня есть план.

— Мистер Монтгомери, — проговорила директриса «Школы королевы Джейн». — Я думаю, мы сможем принять вашу племянницу.

— Наша семья обычно не посылает детей в школы-интернаты, но Шарлотта настаивает, поэтому кто мы такие, чтобы отказать ей? Девочка обожает хоккей на траве.

— О, прекрасно. Значит она еще и спортсменка?

— Да, она классный профи.

Женщина улыбнулась, несмотря на сленг Джейса. Она передала ему толстую пачку бумаг:

— Тут наши проспекты, а также анкеты, которые нужно заполнить.

— Благодарю, — сказал он, беря бумаги.

В следующую минуту пронзительный звук сирены наполнил комнату, от неожиданности они зажали уши.

— Что такое? — встревожилась директриса. — Не думаю, что это действительно сигнал тревоги, — прокричала она через шум, — но я должна идти и посмотреть, что случилось. — Она бросилась к дверям и нетерпеливо ждала, когда Джейс выйдет из кабинета.

Джейс, как назло, зацепился рукавом за стул, пытался безуспешно отцепить его, затем споткнулся, наступив на шнурок от ботинка. Директриса испуганно смотрела на девушек, которые начали собираться в главном холле. Ключи звенели в ее руке.

— О, простите, — крикнул Джейс, вставая и подходя к ней. Но уронил бумаги и, опустившись на колени, начал собирать их.

— Мистер Монтгомери! — крикнула она. — Я должна пойти к своим воспитанницам. — Она бросила на него сердитый взгляд и выбежала из кабинета.

Одним быстрым движением Джейс взял с полки ежегодник за 1994 год и незаметно сунул его под пиджак. Ночью он долго раздумывал и решил, что Стейси могла посещать школу только в период 1993—1994 годов. Ее мать умерла летом 1993 года, а отец женился на женщине на несколько лет старше, чем его собственная дочь. Нетрудно было догадаться, что именно мачехе пришла в голову идея устроить Стейси в английскую школу, лишь бы избавиться от падчерицы. Джейс знал, что Стейси окончила школу в Калифорнии, так что если и ходила в «Королеву Джейн», то всего один год.

Пронзительное звучание сирены все продолжалось, когда он вышел из кабинета с бумагами в руках, которые дала ему начальница. Она стояла всего в нескольких шагах от двери кабинета, следя, как ее воспитанницы покидают здание, Джейс нажал на ручку двери, словно хотел запереть за собой, и она кивнула ему, одобряя его действия.

Улыбаясь, Джейс вышел из здания школы, а девушки сопровождали его хихиканьем и криками.

— Вы из Маргейта? — спросила хорошенькая блондинка.

— Теперь мне понятно, почему нам не позволяют ездить в городок, если там все такие, как вы, — вступила в разговор другая девушка.

— Моя комната на юго-восточной стороне, — хихикнула рыженькая. — Я скручу веревку из простыней и спущу, чтобы вы...

— Ха! Ты лучше сбрось вниз матрац и спрыгни...

Когда Джейс подошел к «рейндж-роверу», его лицо горело. Он отдал ежегодник Най и выехал со стоянки.

— Когда я учился в школе, девушки были не такие.

— Девушки всегда такие, — сказала она, листая альбом. — О! Эврика! Стейси Элизабет Эванс.

Джейс молчал секунду, глядя на фотографию, прикрепленную к странице ежегодника, затем поехал назад в Прайори-Хаус с улыбкой на лице.

— Теперь все, что нам осталось сделать, — узнать, с кем она здесь встречалась, — сказала Най. — Затем мы узнаем, кто послал ей приглашение. — Она откинулась на сиденье. — Джейс?

— Я понял, — сказал он, — ты хочешь спросить меня, готов ли я к тому, что мы можем узнать? Я уже слышал этот вопрос от своего дядюшки Фрэнка. Тебе нужно обязательно познакомиться с ним. Вы очень похожи.

— Я принимаю это как комплимент.

— Нет, кроме шуток, обязательно нужно. Он из тех, про кого говорят «сделал себя сам», и к тому же мультимиллионер.

— О-о-о, тот самый Фрэнк Монтгомери!

Джейс рассмеялся, повернув к Прайори-Хаусу. Был воскресный день, выходной у миссис Браун, и они были одни в доме. План Клайва достать ежегодник был так прост, что Джейс сомневался — сработает ли? Глэдис часто ходила по воскресеньям убирать в школе, так что для нее не составило труда включить сигнал тревоги, остальное должен был сделать Джейс.

Они были в доме одни, Джейс и Най, и сидели, склонившись над ежегодником. Их головы почти соприкасались. Он решил, что ни за что не позволит ей видеть досаду, которую он испытывал из-за того, что его любимая женщина не сказала ему, что училась в английской школе. Может быть, это продолжалось всего несколько месяцев? Но однако, Стейси хватило этого времени, чтобы влюбиться в кого-то? Прошли годы, и все, что должен был сделать этот неизвестный мужчина, — послать ей открытку с датой встречи, и Стейси полетела сюда, чтобы увидеть его снова. Чтобы осуществить эту затею, она умоляла Джейса, за которого собиралась выйти замуж, взять ее с собой в Англию, а в Лондоне тайно взяла напрокат машину и, чтобы иметь возможность сбежать от него, устроила шумную сцену...

— Видишь кого-то знакомого? — спросил Джейс.

— Да, но только по светской хронике... Давай поищем в Сети.

Час спустя они сделали несколько открытий, но теперь им предстояло вступить в контакт с этими молодыми девушками и задавать им вопросы. Но как?

— Ты же не можешь просто так позвонить какому-то герцогу или какому-то влиятельному политику и начать расспрашивать его о его дочери, — сказала Най.

— Почему нет? Это все предрассудки! Не забывай, что я американец и мы боремся с вашей системой классовой дискриминации.

— О Боже, опять ты за свое! — воскликнула Най. — Ну скажи, может какой-то незнакомый человек позвонить твоей сестре и задавать ей вопросы?

— Прежде всего ей не дозвониться. У нее трое детей и ни минуты свободной...

Прищурившись, она долго смотрела на него.

Он рассмеялся:

— Ладно, я тебя понял, но у меня есть идея. Есть одна женщина, которую я знаю, и она могла бы сделать это для нас, если захочет.

— Ха! Только дьявол может пробраться в эту школу.

— Но нам не нужна школа, а? — сказал Джейс. — Нам просто нужен кто-то, кто мог бы поговорить с этими богатыми девушками, и во всем мире есть только одна женщина, которой я доверяю.

— Кто это?

— Моя мать.

Най рассмеялась:

— Ты хочешь узнать все через нее?

— Каждую деталь. Как ты думаешь, Глэдис купила цветной принтер?

— Из того, что говорила миссис Парсонс, Глэдис купила все, что нужно для офиса.

— Нужно сделать копии этих страниц, затем послать их моей матери. Она сумеет найти общий язык с этими девушками и наверняка проложит путь к их сердцам.

Глава 19

Джейс и Най провели день, делая вид, что вовсе не нервничают. Они играли в скрабл, и Най одержала победу; затем гуляли по саду, и Най говорила, что она бы здесь сделала, если бы дом принадлежал ей.

— Мне кажется, тебе нравится этот дом, не так ли? Если бы тебе пришлось выбирать, ты бы хотела жить здесь?

— Нет, — честно призналась она. — Этот дом очень старый и полон призраков. Я не говорю об Энн Стюарт. Я думаю о моей матери и, может быть, об отце. Или, возможно, дело во мне и моих воспоминаниях, которые связаны с этим домом. — Она задрожала и обхватила себя за плечи. — Нет, я не хотела бы жить в этом доме, в нем есть что-то такое... но я не знаю, что именно.

— Я думаю, это привидение той проклятой леди-убийцы. Наверное, она жила здесь когда-то и обитает по сей день.

— Не знаю, может, ты прав. Мы можем проверить всю ту технику, что приобрела Глэдис?

Весь день они опробовали факс, а Джейс просматривал электронную почту. Его мать писала им о каждом своем шаге, кому она звонила и что узнала. Но тем не менее пока не было ничего, что напрямую касалось бы Стейси, а именно с кем она встречалась вне школы.

Они узнали, что Стейси была очень, очень несчастлива и отличалась особой скрытностью. Всегда держалась особняком.

— Я понимаю, почему она не рассказывала мне, что провела почти год в этом пансионе, — сказал Джейс. Он делал все, чтобы понять, почему Стейси скрыла от него такой важный эпизод своей жизни.

Миссис Монтгомери позвонила три часа назад и рассказала, что ей удалось поговорить с женщиной, которая была директрисой школы, когда там училась Стейси. Когда Стейси поступила в школу, она была страшно травмирована. Ее мать умерла за несколько месяцев до того, как начались занятия, и сначала ее отослали жить к отцу, который редко видел ее до этого. Он снова женился. У него не хватало времени на развивающийся бизнес и двух женщин. Его новая жена одержала верх, а Стейси послали в школу-пансион в другую страну.

— Я говорила с одной из девушек, — сказала миссис Монтгомери, — она рассказала мне, что никто толком ничего не знал о Стейси. Она проводила все свободное время в своей комнате.

— Но ведь был мужчина... — начал Джейс.

— О, я получила и это. Дорогой, — сказала она, — но ты должен быть терпеливым. Прежде всего я хочу знать, кто рядом с тобой. Я слышу ее дыхание даже по телефону.

Най сделала большие глаза и отскочила в сторону, словно ошпарилась.

— Это садовый работник Мик, — сказал Джейс.

— Ты никогда не умел врать, милый. Так кто же?

— У тебя есть ручка?

— Конечно.

— Посмотри в Интернете: Н.А.Смайт. Пишется С-м-а-й-т. Ты все узнаешь о ней. Она живет здесь, в Маргейте, когда не мотается по свету, и она помогает мне... в том, в чем нужна помощь.

— У тебя голос значительно лучше, чем тогда, когда ты уехал, поэтому скажи ей от меня спасибо.

— Непременно скажу. — Джейс подмигнул и улыбнулся Най. — А теперь ты скажи мне, что еще тебе удалось узнать?

— Через три месяца после приезда Стейси одна из девушек, с которой мне удалось поговорить, заметила, что Стейси переменилась. Она была такая же скрытная, как раньше, и держалась в стороне от других девушек, но все видели, что она улыбается, причем очень часто. Одна из девушек сказала, что иногда Стейси не ночевала в своей комнате.

Джейс приподнял брови и многозначительно посмотрел на Най, так как понимал, что она слышит. Най кивнула: «Да, это было возможно в то время».

— Она убегала на свидания? — спросил Джейс мать.

— Они думают, что да. Я полагаю, в то время охрана не была такой, как теперь, вот почему директриса была уволена и в следующем году наняли ту, которая сейчас. Она как?

— О! Охрана аэропорта могла бы поучиться у нее, — сказал Джейс. — Ты можешь и дальше узнавать, что возможно? Мне нужно знать имя мужчины, с которым встречалась Стейси.

— Джейс, дорогой, я еще раз спрашиваю тебя, ты уверен, что хочешь получить всю эту информацию? Ты можешь узнать такие вещи о Стейси, какие тебе не понравятся, причинят тебе боль...

— Напротив, чем больше я знаю, тем лучше себя чувствую.

— Не уверена, что согласна с этим. О, мой Бог! Я только что открыла «Н.А.Смайт». Да, она красавица! И взгляд такой умный. Чудесно!

— Ма, — сказал Джейс, смеясь и смущаясь в одно и тоже время.

— Как расшифровывается Н.А.?

— Найтингейл Августа.

— Она подходит нашей семье. О'кей, я должна идти. Я позвоню тебе, когда узнаю что-то новое, или пошлю факс с интересующим тебя именем. Люблю тебя.

— Я тоже, мама, — нежно проговорил Джейс и положил трубку.

Телефон молчал до половины второго. И зазвонил снова как раз после ленча. Это была его мать, и она зевала. Она всю ночь просидела над факсами, в Интернете и на телефоне. И теперь зевала, так как в Англии был день, а в Штатах ночь.

— У меня есть имя и адрес, — сказала она без предисловия. — И ты приглашен к ней в дом на чай. В четыре часа. Ее имя Кэрол Хизеринггон, она соседка Стейси по комнате.

— Соседка по комнате? — переспросил Джейс, глядя с триумфом на Най. — И она сказала тебе его имя?

— Нет, Кэрол хочет встретиться с тобой лично и поговорить, потому что очень расстроена из-за Стейси. Ее не было в стране, когда Стейси умерла.

— Она знает, что Стейси не убивала себя?

— Нет, как раз напротив, Кэрол считает, что Стейси покончила с собой, и думает, что знает почему.

— Она так и сказала?

— Да. Джейс, милый, я предупреждала тебя, что ты можешь узнать то, что не хотел бы знать. Тебе следует поехать прямо сейчас. Я сказала Кэрол, что ты привезешь с собой друга. Джейс?

— Да, — отозвался Джейс, вздрагивая, как вздрагивал всякий раз, когда кто-то, кто знал Стейси, говорил, что верит в самоубийство.

— Я знаю, что у тебя есть свое собственное мнение, но думаю, ты выслушаешь то, что хочет сказать эта молодая леди. И прислушаешься к ее словам.

— Хорошо. Хорошо, мама, — сказал Джейс равнодушным тоном. — Мне пора идти. Я позвоню, когда вернусь.

— Но не забудь о разнице во времени. Мне нужно поспать.

— Спасибо за все, мама. Люблю тебя.

Миссис Монтгомери снова громко зевнула.

— Я тоже. Передай мой привет Найтингейл.

— Най, — поправил он. — Мы говорим Най.

— С нетерпением жду, когда познакомлюсь с Най. — Она повесила трубку.

Най смотрела на Джейса. Она слышала почти весь разговор, так что могла понять, о чем шла речь.

— Я думаю, нам следует принарядиться и отправиться на чай, — сказала она. И, взглянув на адрес, который записал Джейс, добавила: — На дорогу уйдет часа два, не меньше.

Молча кивнув, Джейс пошел наверх переодеться. Сейчас он запрещал себе думать о том, что узнал. Реальность того, что Стейси имела свою жизнь, о которой он ничего не знал, наконец дошла до него. Он узнал это только что и понял, как тяжело ему было слышать это. И часть его хотела бы остаться в неведении, но другая, большая, часть знала, что надо продолжать начатое.

— Я попросила вас приехать сегодня по большей части из-за того, что хочу рассказать о своей собственной вине, — сказала Кэрол Хизерингтон. Молодая женщина не отличалась особенной красотой, но обладала той поразительной английской кожей, которая была безупречна, а также убеждением, что только деньги и происхождение могут сделать человека личностью. Дом ее был очень симпатичный и располагался на берегу реки, в окружении нескольких акров земли. Ее муж каждый день ездил в Лондон, оставляя ее с лошадьми, собаками и маленьким ребенком. Она, казалось, была вполне довольна жизнью.

Кэрол разливала чай в чашки от фирмы «Херенд».

— Боюсь, я была не очень добра со Стейси, когда мы учились в школе. Видите ли, я рассчитывала, что буду жить в комнате со своей лучшей подругой, а вместо этого меня поселили с амбициозной неприветливой американкой. Боюсь, я не могла скрыть своего разочарования.

Джейс скорчил гримасу, и ему пришлось крепко сжать губы, чтобы не сказать ей, что он о ней думает. Как она могла быть так черства по отношению к девушке, которая только что потеряла мать?

Най взяла чашку с чаем.

— Мы все страшные суки в этом возрасте, — тихо проговорила она.

— Ирония заключалась в том, — продолжала Кэрол, — что через много лет я узнала, что моя так называемая лучшая подруга звонила начальнице и просила, чтобы ее не селили со мной. Я вылила свою злость на Стейси, когда мне следовало направить ее на мою невестку.

— Вашу невестку?

Кэрол улыбнулась:

— Я вышла замуж за ее брата, что тоже никак не входило в ее планы.

— Стейси встречалась с кем-то в тот год? Я имею в виду мужчину, — спросил Джейс.

— Да, — кивнула Кэрол. — Возвратимся назад, а это ведь было давно, правда? Так вот, нам позволяли посещать Маргейт по выходным. Все мы, девушки, держались вместе. Думаю, мы были ужасные воображалы. Мы путешествовали маленькими группками. Каждая из нас принадлежала к одной или к другой группе.

— Но Стейси не входила ни в одну из них, да? — спросил Джейс.

— Да. Она ведь была американка и... я не оправдываю мое поведение, но если честно, Стейси никогда не прилагала никаких усилий, чтобы сблизиться с нами. Иногда мы приглашали ее присоединиться к нам, но она всегда отвечала отказом. И еще подливала масла в огонь, часто говоря, что ненавидит Англию и что ее отец приедет за ней рано или поздно и заберет ее. Нам всем казалось, что наша школа вполне нормальная, но я думаю, Стейси смотрела на это как на наказание. Я считаю, она думала, что это тюрьма и что ее цель была удрать оттуда.

— С кем-то? — спросила Най.

— Да. По крайней мере, так мне кажется. Стейси была ужасно скрытная. Вы могли говорить с ней, но она в ответ говорила вам только то, что хотела, чтобы вы знали. Она никогда не открывала перед вами свою душу, не делала никаких откровений или признаний. Вы тоже это заметили? — спросила она Джейса.

— Тогда я не сказал бы так, но, к сожалению, выясняется, что вы правы. Даже при том, что мы были помолвлены и собирались пожениться, я не знал, что она провела год в английской школе.

— Я думаю, Стейси смотрела на это, как большинство людей смотрят на пребывание в тюрьме. Она была слишком смущена, чтобы говорить об этом. Я видела, что она что-то скрывает. Я была любопытна, и мне хотелось узнать, что случилось с ее отцом и его молодой женой.

— Стейси рассказывала о них? — спросил Джейс.

— Только с сарказмом. Она смешила нас своим черным юмором. Однажды маленькая девочка, лет двенадцати, вошла в школьную столовую, и мы стали спрашивать друг друга, кто она. Стейси подняла глаза от тарелки и спокойно произнесла: «Она новая жена моего отца».

— Это похоже на нее, — усмехнулся Джейс и отвернулся. — Вы утверждаете, что Стейси покончила с собой и в этом есть и ваша вина?

— Я много думала о Стейси, когда узнала о ее смерти. Я жалела, что не была более внимательна к ней, не приложила больше усилий, чтобы втянуть ее в нашу компанию.

— Но почему вы так уверены, что это был суицид? — спросила Най, стараясь вернуть Кэрол к теме.

— Из-за Тони, конечно.

— Тони? — переспросила Най.

— Тони Вайн. Тот молодой человек, с которым у нее был роман. Во всяком случае, я думаю, она-то точно его любила.

Най и Джейс обменялись взглядами.

— Вы не могли бы рассказать нам все, что знаете об этом человеке?

Кэрол поднесла к губам чашку, сделала несколько глотков.

— В первый раз я увидела его в Маргейте, куда поехала с другими девушками. Это было в субботу днем, и я думала, что Стейси осталась в школе. Я спрашивала ее, не хочет ли она поехать с нами, но она ответила, что должна готовиться к экзамену по химии. А через несколько часов я гуляла с девушками по городу, на одной из улиц был субботний базар. Я рассматривала товары на прилавках и когда подняла голову, то увидела, что все мои подруги уже ушли. Я не видела их нигде и запаниковала. Бросилась бежать в надежде отыскать их и когда проходила мимо одной из улиц, то увидела, как мелькнуло что-то красное... Я замерла на месте. Любопытство прогнало страх.

— Это была Стейси? — спросила Най.

— Я подумала, что да. У нее был великолепный шарф из красного шелка. Стейси шикарно одевалась, и мы все завидовали ей. И вот мне показалось, как этот самый шарф мелькнул и скрылся за углом. Я оглянулась, не видит ли кто меня, и пошла туда, где исчез красный шарф. Когда я подошла к строению, похожему на гараж, то снова увидела шарф и... Там стояла Стейси в объятиях... — Она не договорила и взглянула на Джейса. — О, извините меня.

— Нет. Все нормально. Я хочу знать все, продолжайте, пожалуйста.

Кэрол отодвинула чашку.

— Вы должны понять, что все наши девочки были невинны. Разумеется, мы все время болтали о сексе, щеголяя друг перед другом своими познаниями, как будто у нас был сексуальный опыт уличной женщины, но на самом деле не знали ничего. И вот я вижу, как Стейси, американка, которая была себе на уме, обнимает кого-то! Да еще так, как не могла вообразить ни одна из нас. Она стояла, подняв одну ногу и обвивая ею талию своего друга...

Она прервалась, увидев лицо Джейса.

— Вы увидели их в Маргейте, — сказала Най. — Вы знаете, где еще они встречались? И как вы узнали, кто он?

— Боясь, что они заметят меня, я убежала. Мое любопытство разгорелось, и я задалась целью разузнать что-то о мужчине, с которым встречается Стейси.

— Мужчина? — спросила Най. — Не мальчик?

— О нет! Ему было лет тридцать, а нам всего лишь по шестнадцать. Правда, Стейси была годом старше. Ей уже исполнилось семнадцать.

— Тридцатилетний мужчина? — недоумевал Джейс.

— Вы потом видели их? — спросила Най.

— Да, но не в тот день. Я вернулась к себе домой, Стейси уже была там, она уютно устроилась на кровати с учебником химии в руках. Вы никогда бы не догадались, что она убегала из школы и встречалась с мужчиной вдвое старше ее.

Кэрол надкусила сандвич с огурцом.

— И тогда я стала следить за Стейси. Я ни словом, ни намеком не дала ей понять, что знаю ее секрет, просто следила за ней.

— И что же вы узнали? — спросил Джейс.

— Сплошные секреты и ложь, — сказала Кэрол. — Она умела искусно лгать. Прошу прощения, я не хочу дискредитировать память о Стейси, но я видела, что она врет начальнице не моргнув глазом.

— И в чем же заключалась эта ложь?

— Где она была, что она делала... Стейси по ночам ускользала из комнаты. Я всегда ужасно соплю во сне, мне трудно было не спать и следить, но три ночи я выдержала. Она прислушивалась, когда я начну сопеть, то есть засну, затем на цыпочках выходила из комнаты. Дважды я видела в окно, как она бежит по лужайке к дороге. Она держалась в темноте, но я могла разглядеть ее.

— И вы знаете, куда она уходила?

— К холмам позади школы. Однажды я поднялась на холм и увидела обертки от конфет, пустые банки от колы и прочий мусор, валявшийся вдоль кромки леса.

— Прямо скажем, не высший класс, — сказала Най.

Кэрол улыбнулась.

— Я давно не слышала этот термин. Да, это был далеко не высший класс, и я была уверена, что это бой-френд Стейси оставил там этот мусор. — Она посмотрела на Джейса. — Извините за снобизм.

Джейс не стал говорить ей, что этот термин используют и в Штатах.

— Вы думаете, Стейси там встречалась с бой-френдом?

— Я уверена в этом. Туда непросто было подняться, тропинка очень крутая, но вполне возможно. Я сделала это. Во вторую ночь мне удалось не уснуть и проследить за Стейси. Я слышала шум мотоцикла. Я думаю, он ждал и они вместе уезжали.

— И когда она возвращалась? — спросила Най.

— Утром, когда я просыпалась, она всегда была в постели. Ей никогда не надо было много спать, — сказала она, обращаясь к Джейсу за подтверждением.

— Да. Это верно. Бессонница была ее проблемой, — кивнул он. — Поэтому ей всегда прописывали снотворное.

— Никогда не видела, чтобы Стейси зевала, — сказала Кэрол. — Никогда не видела, чтобы она клевала носом в классе. Если не посплю восемь или девять часов, я вообще не человек, но не Стейси...

— Но почему вы думаете, что смерть Стейси наступила вследствие суицида? — спросил Джейс.

Кэрол посмотрела на него:

— Я прошу прощения за это утверждение. Я не знала ничего о вас и о том, что Стейси была помолвлена с кем-то другим, а не с Тони Вайном. Все, что я знала, я почерпнула из газетных статей и прочла их только через несколько месяцев. Я думала, что Стейси вернулась в Маргейт к Тони. После всех этих лет она наконец вернулась к нему, но, может быть, он порвал с ней? Стейси всегда была очень настойчивой, и я могла вообразить, что уж если она полюбила кого, то на всю жизнь. И я подумала, что она могла приехать к нему и узнать, что он женат на другой, и не смогла пережить это и...

— Кто этот Тони Вайн? — спросила Най. — Или вы не узнали это?

— Примерно через месяц я видела его и Стейси вместе, они шли по улице Маргейта. Он очень красивый мужчина, но не в моем вкусе.

— Что вы имеете в виду? — спросила Най.

Кэрол пожала плечами:

— Как вам сказать... все в нем казалось мне чуть-чуть слишком... кричащим. Мой отец, например, ненавидел новые вещи. Если он надевал что-то новое, он проводил день в скачках на лошади и делал все, чтобы как-то уничтожить этот лоск. И я тоже не люблю ничего, что бьет в глаза, поэтому Тони шокировал меня. Было в нем нечто такое... пожалуйста, не подумайте, что я сентиментальна, но в нем было что-то настораживающее... опасное. Да. Он выглядел как опасный мужчина.

— Тридцатилетний мужчина и семнадцатилетняя девушка, — покачал головой Джейс. — Его следовало посадить в тюрьму.

— В любом случае, — продолжала Кэрол, — я поинтересовалась у женщины в чайном магазине, чем он занимается. Она сказала: «Тони Вайн?» И в том, как она это сказала, было ясно, что все в городе знают его.

— Вы знаете, где он сейчас и что с ним произошло? — спросила Най.

Кэрол встала, подошла к старому бюро рядом с софой и вытащила несколько бумаг.

— Примерно год назад я была в Лондоне и увидела мужчину на улице. Я поняла, что знаю его, но не могла вспомнить, где его видела. И потом ночью вдруг вспомнила, что это тот мужчина, к которому бегала на свидания Стейси. Тони Вайн. Это было почти сразу после того, как я услышала о загадочной смерти в Маргейте. Я записала номер дома, откуда выходил Тони.

Она протянула бумагу Джейсу, который взглянул и передал бумагу Най.

— Я так расстроилась, когда узнала о Стейси, — сказала Кэрол Джейсу. — Когда я услышала, что она покончила жизнь самоубийством, то подумала, что она сделала это из-за Тони Вайна. Был момент, тогда мы были еще в школе и я порывалась пойти к директрисе и рассказать ей о Стейси. Я беспокоилась за нее и боялась, но затем приехал ее отец и увез ее в Калифорнию, и я больше никогда ничего не слышала о ней... До того, как мне рассказали о ее смерти.

Воцарилось молчание, никто не проронил ни слова.

— Боюсь, что мы злоупотребляем вашим временем, — произнес Джейс, вставая. — Не знаю, как могу отблагодарить вас за вашу помощь.

Най пожала руку Кэрол:

— Я не думаю, что вы в чем-то виноваты.

— А я не думаю, что Стейси совершила суицид, — сказал Джейс.

— Но если она не делала этого, — глаза Кэрол стали огромными, — вы думаете, Тони убил ее?

— Если это не он, — продолжил Джейс, — то мне кажется, что он должен знать, кто мог сделать это. Спасибо вам за все еще раз. Не могу выразить, как вы мне помогли.

Они обменялись рядом любезностей, затем покинули дом Кэрол и направились к автомобилю Джейса. Несколько минут он сидел молча, откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза. Най не мешала ему. Она понимала, что он чувствует. Слишком много информации, чтобы вот так с легкостью переварить ее. Секреты и ложь. Кэрол сказала, что они переполняли Стейси. Най никогда бы не посмела сказать это Джейсу, но она была согласна. Стейси не рассказала мужчине, за которого собиралась выйти замуж, ни о том годе, что провела в английской школе, ни о человеке, с которым, по всей видимости, была в близких отношениях. При нормальных обстоятельствах это было бы невероятно, но Стейси, видимо, все еще была привязана к этому Тони Вайну, хотя и прошло много лет. Она так сильно любила его, что преодолела массу трудностей, чтобы встретиться с ним накануне свадьбы. И все, что ему нужно было сделать, — послать ей открытку с видом Прайори-Хауса и написать несколько слов на обороте. И Стейси рискнула своим будущим с Джейсом ради того, чтобы встретиться с Тони.

И что же произошло на этой встрече? — думала Най. Она сказала Тони, что он по-прежнему «номер один»? Что она хочет выйти за него, и ни за кого больше? Что она бросит Джейса, если только Тони скажет слово?

А Тони в ответ сказал «нет»? Или он сказал, что у него уже есть жена и дети и он не хочет ее? И тогда Стейси зашла в паб и выпила снотворное?

Най взглянула на Джейса, когда он включил зажигание, и подумала, что знает, о чем он думает. В ее сознании репортера все прочнее и прочнее вырисовывалась мысль, что Стейси действительно совершила самоубийство.

Тем временем Най складывала по кусочкам обрывки информации. Когда Стейси была девушкой, ей так не хватало отцовской любви, мать умерла, и отец был единственный, кто у нее остался, а он предпочел новую молодую жену... а не свою дочь. Из острожного описания Тони, которое дала Кэрол, он казался ненадежным типом. Девушки не получают от своих отцов одобрения на брак с мужчинами, которые носят яркие костюмы и встречаются со школьницами.

Най посмотрела на Джейса и подумала, что Стейси согласилась выйти за него, потому что этот выбор наверняка одобрил ее отец. Джейс был именно тот мужчина, о котором мог мечтать любой отец для своей дочери.

— Сравниваешь меня с Тони Вайном? — спросил Джейс.

Она не стала лгать:

— Да.

— Ты начинаешь думать, что все-таки это было самоубийство? И Стейси сделала это, потому что бой-френд ее школьных лет сказал ей, что больше не любит ее, да?

— Да, — кивнула она, боясь услышать ответ.

— Хорошо. — Джейс улыбнулся. — Если ты так думаешь, то тем любопытнее будет для тебя узнать правду.

Когда они въехали в Маргейт, Най сказала:

— Я думаю, мне лучше вернуться домой.

— Но все твои вещи в Прайори-Хаусе, — возразил Джейс.

— Я заберу их позже. У меня есть запасная зубная щетка и ночнушка, так что все в порядке.

— Если это то, что ты хочешь... — сказал он.

— Нет. Это не то, что я хочу, но... Мы живем практически вместе с того дня, как познакомились. Я уверена, что весь город только об этом и говорит. И худшее из всего этого, что в их словах нет ни слова правды. Ты и я просто друзья и работаем вместе. Это все.

Джейс остановил машину во дворе Прайори-Хауса и выключил мотор.

— Друзья? Ты действительно так думаешь?

Когда он вышел из машины, он посмеивался. Най, сидевшая на пассажирском сиденье, нахмурившись, следила за ним, но затем улыбнулась, вышла из машины, пошла к дому и вошла в него не со стороны кухни, а через центральную дверь.

Они провели тихий вечер «дома», как Най начала думать про себя. Как два пожилых женатых человека — за исключением того, что, когда Джейс оказывался рядом с ней, ее сердце бешено колотилось. Она старалась скрыть свои чувства, потому что, как казалось ей, он не ощущал того же. Интересна ли она ему так, как он интересен ей? Становился ли быстрее его пульс, когда его рука касалась ее руки? Перехватывало ли дыхание у него, когда ее лицо оказывалось рядом с его лицом?

Они говорили о своем будущем в иносказательном ключе, что делало ее счастливой и несчастной в одно и то же время. Она хотела знать, вправду ли он включает ее в свое будущее? И еще, что он намерен делать после того, как узнает правду о Стейси? Выставит Прайори-Хаус на продажу и уедет из Англии навсегда? Но он как-то сказал, что полюбил Англию, «несмотря на все недостатки», так он обычно говорил.

Чем больше она думала, тем меньше понимала.

Миссис Браун подала ужин, Джейс и Най принялись за еду, обмениваясь редкими репликами, каждый их них размышлял о своем.

После ужина они прошли в гостиную и сидели, храня молчание.

— Мы так и не узнали, зачем Энн и Дэнни появлялись перед нами, — заметила Най.

Джейс сидел, глядя на пламя в камине.

— Боюсь, что мы никогда не сможем узнать это, — сказал он. — Я думаю, что завтра уеду в Лондон.

Най хотела закричать: «Без меня?» Но не сказала ничего. Это его решение. Безусловно, он чувствовал себя неловко из-за того, что она услышала о его прежней невесте.

Она зевнула.

— Думаю, мне пора в постель, — сказала Най.

Но Джейс ничего не ответил, тогда она встала и пошла к дверям. Когда она проходила мимо, он поймал ее за руку и прижал ее ладонь к своей щеке.

— Мне очень жаль, что я такая плохая компания. Не могу прийти в себя после смерти Стейси, но хочу, чтобы ты знала: ты первый человек, который заставил меня поверить, что жизнь стоит того, чтобы жить. — Все еще держа ее руку, он поднял на нее глаза. — Я обещаю, что когда покончу со всем этим, то наверстаю упущенное.

Она улыбнулась, он отпустил ее руку и снова повернулся к камину. Счастье и горечь переполняли ее, пока она поднималась в свою комнату. Камин горел, было уютно и тепло. Но не так, как могло бы быть, подумала она, глядя на пустую постель.

Она приняла ванну, натянула ночную рубашку и залезла под одеяло. Она не выключала свет, пока не услышала, как Джейс поднялся по лестнице... Тень выросла под дверью, и она затаила дыхание.

Но когда тень двинулась и исчезла, Най прошептала проклятие и, выключив свет, пнула подушку кулаком и закрыла глаза. Несмотря на свою обиду на мистера Джейса Монтгомери, она заснула в ту же секунду.

Глава 20

Ее разбудили звуки музыки. Нет, она не была громкой, но Най явно слышала мелодию, идущую откуда-то издалека... Сначала она лежала в некотором недоумении, не в состоянии сообразить, где она находится. Но когда проснулась окончательно, то прислушалась и поняла, что музыка шла не откуда-то снизу, а из-за двери. Может быть, Джейс встал и включил стерео?

Поднявшись с постели, она прошла к двери и открыла ее. Джейс как раз выходил из своей спальни. На нем были джинсы, толстый свитер и кожаные ботинки. Он приложил палец к губам, призывая ее хранить молчание. Музыка раздавалась из ситцевой комнаты, комнаты Энн, из комнаты привидения.

Первым позывом Най было броситься назад в спальню и залезть под кровать. А еще лучше — выбежать во двор, сесть в свой «мини-купер» и умчаться домой.

Но следующий жест Джейса заставил ее передумать. Он показал, чтобы она вернулась в свою комнату, закрыла дверь и легла в постель. Видимо, он решил, что она страшно боится того, что может ждать ее в комнате Энн.

Ну уж нет, подумала Най, он не верит в нее до такой степени? Эта мысль придала ей отваги. Она так же без слов показала ему, что готова вернуться к себе, но только не для того, чтобы лечь в постель. Она пойдет и оденется. Не годится предстать перед привидением в ночной рубашке. Она так и сделала, вернулась к себе и оделась так же, как он, — джинсы, толстый шерстяной свитер и грубые ботинки. Пять минут спустя она вновь вышла в коридор, на цыпочках подойдя к Джейсу, встала позади него, прямо перед комнатой Энн.

Дверь в комнату была открыта, и там горел свет. Но кто зажег его? Когда они разошлись по своим комнатам, то в ситцевой комнате было темно. Джейс жестом дал понять Най, чтобы она держалась за ним, и заглянул внутрь. Но там никого не оказалось, ни живого, ни мертвого.

Собравшись с силами, Най вышла из-за его спины, ни он, ни она не произнесли ни слова.

Войдя в комнату, они увидели, что потайная дверь, ведущая в тоннель, открыта, и музыка идет именно оттуда.

Джейс снова подтолкнул Най за себя, вглядываясь в темную глубину лестницы. Музыка шла оттуда, из темноты тоннеля...

Най прикоснулась к его руке и жестом спросила, кто знает о тоннеле и откуда там могла взяться музыка в два часа ночи? Пожимая плечами, Джейс показал ей, что понятия не имеет.

Он начал спускаться по лестнице, держась впереди нее, но она схватила его за руку и отчаянно замотала головой. Ей не хотелось испытывать судьбу. Вполне возможно, что это Хэтч, который знал о существовании тоннеля и оставил включенное радио, но она сомневалась в этом. Она подумала: вдруг это Дэнни Лонгстрит и он сейчас появится оттуда?

Когда Джейс покачал головой, давая понять, что собирается осмотреть тоннель, несмотря на ее протест, она погрозила ему пальцем: «Подожди минутку!»

Быстро вернувшись к камину, взяла с полки две свечи и спички. Джейс улыбнулся и беззвучно, одними губами прошептал: «Умница!» Если бы она могла говорить, она бы спросила, собирается ли он бросить ее, так и не сказав ни слова?

Джейс зажег обе свечи. Протянул ей одну и двинулся вперед, Най шла следом за ним. Она изо всех сил старалась прогнать страх, хотя ей это не очень удавалось.

Музыка звучала все громче. Кто-то воспользовался старомодным проигрывателем. Сейчас это был Вуди Герман, звучала джазовая мелодия, которая навеяла воспоминания о том, как танцевали свинг: парни бросают девушек в воздух, затем берут их за руки, и девушки скользят по полу между их ног.

Узнав мелодию, Най улыбнулась, но тут же напомнила себе, где они и что делают. Уцепившись за свитер Джейса, она шла за ним, пока он осторожно продвигался вперед.

Они были уже посредине тоннеля, когда большой проигрыватель преградил им путь. Наклонившись, Джейс выключил музыку. Воцарилось молчание, и оба вздрогнули — столь пугающей показалась им эта внезапная тишина.

Джейс повернулся к Най, показывая жестом, чтобы она не двигалась с места.

Неужели он хочет оставить ее одну? Она понимала, что ее страхи глупые. Еще в детстве она провела в этом старом тоннеле много времени, и здесь все было знакомо ей, как в ее собственной спальне. Но тогда она была уверена, что никто не знал, что она бывает здесь. Поэтому и не боялась. Разве мог кто-то обидеть ее, если этот кто-то не знал, что она бывает в тоннеле?

Но то, что они увидели и услышали сегодня: музыка, яркий свет, открытая потайная дверь, — все это не на шутку напугало Най. Без сомнения, это дело рук Дэнни Лонгстрита. Ему, наверное, понравилась его «милая шутка», когда он подсел к ней на скамейке у церкви и болтал при свете дня. И она знала, что он в Маргейте, так как сама видела его.

Джейс снова приказал ей оставаться на месте, и снова она покачала головой, говоря «нет». Она знала, что он хочет проверить остальную часть тоннеля, проверить выход, но она ни за что не хотела оставаться одна. Кто-то был в тоннеле, и был совсем недавно. Когда они отправились спать, в комнате Энн не горел свет и не было никакой музыки.

Джейс улыбнулся, и она поняла, что он хочет подбодрить ее, хочет, чтобы она успокоилась, но легко сказать! Он наклонил голову, что означало: «Хорошо, можешь идти со мной».

Он взял ее за руку, затем шагнул в сторону от огромного проигрывателя, который загораживал путь.

Но ему удалось сделать только один шаг, так как в следующую секунду они услышали страшный грохот, именно такой, какой Най слышала два раза в своей жизни. Взрыв! Бомба!

— Ложись! — крикнула она. — Ложись!

Грохот шел сразу из двух концов тоннеля, поэтому бесполезно было бежать куда бы то ни было.

Джейс понял. Он схватил Най и толкнул ее под себя, прикрывая своим телом и прижимая к холодному твердому земляному полу.

Лежа под ним, Най зажала уши руками, и Джейс сделал то же самое. Она не надеялась, что они останутся живы в следующую секунду. Старый тоннель рухнет от разрыва бомб в каждом из его концов. Если падающие балки не придавят их, то это сделают рухнувшие стены.

Она прижалась к Джейсу, когда грохот обвала изгнал все мысли из головы. Пыль, обломки, щепки, земля — все, что копилось здесь в течение сотен лет, падало на пол, на их головы, представляя смертельную опасность.

Два взрыва прозвучали одновременно, и длилось это мгновение, но гул все еще стоял в ушах, казалось, он будет продолжаться вечно. Джейс прикрывал Най своим телом, стараясь уберечь от сыпавшейся на них земли. Они лежали так долгие мучительные минуты, ожидая, что в любую секунду потолок обрушится окончательно. Но этого не случилось.

Постепенно шум затих, и даже эхо исчезло. Тогда Джейс привстал, освобождая Най.

— Как ты?

Най могла только кивнуть. В ушах стоял звон.

Свечи погасли, и их окружала непроглядная тьма. Она почувствовала, как Джейс ощупывает пол, ища свечи. Когда ему удалось найти одну свечу, он вытащил спички из кармана и зажег ее.

Най сидела на полу около проигрывателя и наблюдала, как Джейс двигается по тому отрезку пространства, что осталось от тоннеля. Оба конца были завалены. А то, что осталось, представляло собой пространство в десять футов справа и, может, пятнадцать слева от них; это означало, что с обоих концов выход преграждали завалы в несколько ярдов, отделяя их от всего мира и света.

Она наблюдала, как Джейс придирчиво оглядывал огромную кучу земли... Попробовал разгрести завал и замер, когда крепежные балки над их головами заскрипели. Поднял свечу, и Най увидела, что старые балки сдвинуты с места и в одной зияла огромная трещина...

— Кто знал об этом тоннеле? — спросил Джейс почти равнодушным тоном.

— Видимо, больше людей, чем я думала, — отозвалась она. — Тот, кто поставил здесь это стерео, естественно, знал о нем.

Джейс взглянул на нее:

— Я уверен, что добрая половина жителей слышала взрывы и они, возможно... О чем бы ты попросила их?

— Экскаваторы?

— Правильно, экскаваторы. Они вызовут их прямо сейчас. — Джейс задрал голову вверх. — Думаешь, мистер Хэтч позволит им копать на этой лужайке? Газон — это его гордость. Я слышал, как он говорил, что хозяева приходят и уходят, но газон будет всегда.

Она не нашла в себе сил улыбнуться его шутке. Она бывала в подобных ситуациях и видела еще более худшие, поэтому могла трезво оценить положение, в котором они оказались. У них нет шансов выбраться отсюда живыми. При наилучшем исходе пройдет неделя, прежде чем кто-то хватится, что их давно не видно. Все в городке привыкли, что Джейс и Най все время куда-то уезжают, и их отсутствие не привлечет особого внимания.

— Не думаю, что мы должны лгать друг другу, — мягко проговорила она. — Они не хватятся нас. А если и хватятся, то все равно не будут знать, где нас искать.

Джейс молча смотрел на нее, затем медленно отвернулся.

— Это моя вина, — сказал он глухим незнакомым голосом. — Я знал, что это опасно. Стейси убили, а теперь ее убийца решил доконать нас. Я должен был защитить тебя. Я должен...

Она посмотрела на него и увидела слезы в его глазах. Она раскрыла объятия и обняла его.

— Прости, — прошептал он. — Мне очень жаль, я так хотел быть с тобой, что потерял бдительность. Я должен был уберечь тебя от...

Она обнимала его, нежно гладила по голове...

— Что бы ни случилось, я рада, что ты рассказал мне... о себе. Но почему?..

— Потому что я люблю тебя, — сказал он так просто, будто это был давно известный факт.

— Ты... что? — Она повернулась к нему, чтобы посмотреть ему в глаза. — Что ты сказал?

Джейс встал. Прислонившись к холодной земляной стене рядом с ней, вытер слезы.

— Прости меня. Я старался сдерживать свои чувства, но иногда...

— Я англичанка, и не надо мне рассказывать о том, как ты хотел сдержать свои чувства. Я хочу услышать другое. Ты сказал...

Он посмотрел на нее словно она глухая.

— Я влюбился в тебя с первого взгляда. Я думал, что ты знаешь.

— Возможно, я глупая, но нет, я не знала.

— Хм! — в изумлении буркнул он. — Я приехал к тебе домой, готовый подать на тебя в суд, а кончилось тем, что я пригласил тебя пожить у меня. — Он махнул рукой. — Вроде того...

Най хотела услышать то, что он должен сказать. Она хотела спорить с ним, делать что угодно, лишь бы не думать о том, где они находятся и что они никогда не выйдут отсюда. Недостаток кислорода — это первое, что угрожает им.

— Хорошо, — сказала она, успокаивая себя. Некуда спешить. Надо беречь воздух. — Тогда почему ты ни разу не прикоснулся ко мне?

Джейс обследовал стену. Он поднял свечу и приложил ухо к стене.

— Ты ничего не слышишь?

— Нет, — сказала она. — Но я хочу получить ответ на свой вопрос.

— Ты станешь смеяться надо мной.

— Не думаю, что есть в мире такая вещь, которая заставила бы меня сейчас рассмеяться.

— В течение года после смерти Стейси я боялся даже разговаривать с женщиной, если она мне не родная. Я боялся, что скажу что-то, что заставит ее так пасть духом...

— Что она убьет себя?

— Нет. Такое не приходило мне в голову. Но оказалось, что у Стейси были секреты, значит, со мной что-то не так, раз она не доверяла мне. — Он обследовал каждый дюйм тоннеля.

— У нас у всех есть секреты, — сказала Най. — И в жизни Стейси произошло столько ужасных вещей. Она пережила смерть матери, и в тот же год ее покинул отец. Она была сильная женщина.

Джейс оглянулся на нее:

— Я начинаю думать, что это так.

— И все же ты уклоняешься от ответа? Ты и я, мы так близки...

Джейс наклонился, чтобы осмотреть груду земли в том конце тоннеля, который вел наружу.

— Когда пошел второй год после смерти Стейси, а я так и не прикоснулся ни к одной женщине, я поклялся памятью Стейси, что не сделаю этого, пока не узнаю правду о ее смерти.

Най потребовалось несколько минут, чтобы понять, что он имеет в виду, затем она улыбнулась. Он дал обет целомудрия. Она не знала, почему это решение так понравилось ей, но она оценила его. Она подумала, что не много найдется мужчин, готовых отказаться от секса...

Несколько предыдущих лет Най провела в окружении мужчин, которые только и ждали, как за три минуты рассказать американской телевизионной аудитории обо всех тех ужасах, свидетелями которых они были. Один из них — который смотрел на нее с особым вожделением, — спросил ее, что она ищет в мужчинах. Прекрасно видя и его эгоизм, и то, что он просто-напросто развратник, она отрезала: «Я ищу мужчину, который способен любить». Это было спонтанное утверждение, но, думая об этом позже, она поняла, что это правильно. Да, именно о таком мужчине она мечтала, о мужчине, который способен по-настоящему любить, глубоко и самоотверженно, так чтобы ставить любовь выше всех прочих вещей.

Она наблюдала, как Джейс опустил свечу и начал разгребать землю. Она понимала, что это бесполезный труд, но ей нравилось, что он пытается не сдаваться. Он мужчина, который мог отдаться чувству целиком и полностью, и поэтому он восстал против того, что каждый говорил ему, и остался верен своим собственным убеждениям. Он не верил, что Стейси совершила суицид, и он готов положить жизнь на то, чтобы доказать, что она не делала этого. Он не хотел ложных обвинений ни в свой, ни в ее адрес.

— Я думаю, тебе лучше присесть, — сказала Най.

Он повернулся к ней и посмотрел так, как если бы собирался сообщить, что они скоро выберутся отсюда, но, казалось, изменил свое намерение.

— Да, мы должны беречь кислород.

Он присел рядом с ней и обнял ее, прижав ее голову к своей груди. Одна свеча почти догорела, другая тоже вскоре погаснет. И потом они начнут задыхаться...

Он обнимал ее, гладил по голове, и оба молчали. Най думала о том, что должна сказать ему... Она должна сказать, что тоже любит его, но она понимала, что он и сам знает это. Они были неразлучны с первого дня знакомства. Если бы они не сбежали в тот день, то могли бы больше никогда не встретиться.

Она даже не поняла, что плачет, пока не почувствовала, каким влажным стал его свитер под ее щекой.

— Тихо, тихо... — сказал он, гладя ее по лицу. — Успокойся. Нам нужно беречь силы...

Она кивнула. Ничего другого им не оставалось. Гнев был бесполезен, разговор необязателен.

Она не знала, сколько сидела так, прижавшись к его большому сильному телу, чувствуя его тепло. Ее щека лежала на его груди, она слышала биение его сердца и не заметила, как уснула.

Когда Джейс разбудил ее, она не могла понять, сколько продолжалось это забытье.

— Тише, — прошептал он, и она почувствовала, как тяжело он дышит. Совсем мало воздуха осталось в тоннеле. — Слышишь?

Она попробовала приподнять голову, но даже на это не было сил. Она снова опустила ее на грудь Джейса.

— Ты слышишь? — снова спросил он.

Она не слышала ничего.

С усилием Джейс отодвинул ее от себя и, покачиваясь, поднялся, держась за стену, и прислонился ухом к стене.

— А что ты слышишь? — прошептала Най, затем сделала несколько жадных вздохов.

— Не знаю... — Он перешел к другой стене и снова приложил ухо. — Может, и ничего, — сказал он, затем понял: что бы он ни слышал, но это шло от той стены, у которой сидела Най.

Медленно наклонившись, Джейс помог ей встать, оба судорожно глотали воздух. Он помог ей перейти к противоположной стене, подальше от того места, где они сидели прежде.

Теперь она слышала какой-то шум и взглянула на него, широко открыв глаза.

— Что... что это? — прошептали ее губы.

Он, насколько мог, набрал воздуха в легкие.

— Экскаватор, — с трудом выговорил он, затем обнял ее за плечи, усадил на пол рядом с собой и прижал ее к себе, защищая.

Они ждали, прислушиваясь к нарастающему шуму, который становился все сильнее, все ощутимее. Стена сотрясалась от сильной вибрации, и Най уже виделся другой взрыв, потом падение потолка, потом... но она так ослабела от недостатка кислорода, что не могла сконцентрироваться, все плыло перед ее глазами... Голова стала такая тяжелая, что она опустила ее на руки Джейса и начала погружаться в сон...

Когда большой ковш вломился в потолок, Джейс посмотрел наверх, понимая, что надо действовать, как-то дать знать, но не мог двинуться с места. Несколько лиц тут же показались в пробоине, люди пришли на помощь... Они готовы были продолжить работу, но прежде чем сделать это, двое мужчин спрыгнули в тоннель и спустили лестницу. Один из них подхватил на плечо Най и подтолкнул Джейса к лестнице, а второй поддерживал его сзади.

Через несколько минут они уже почти поднялись на поверхность, но тут рухнуло то, что осталось от тоннеля, завалив лестницу и второго спасателя, но те, что были наверху, бросились на помощь и вытащили его.

Машина «скорой помощи» уже поджидала их, и на лица Най и Джейса тут же надели кислородные маски. Най лежала на носиках в машине, Джейс сидел рядом, придерживая маску на лице.

Мужчина в форме спасателя смотрел на них, и в глазах его читалось недоумение.

— Кажется, живы? — спросил он Джейса, и тот кивнул.

На секунду Джейс отодвинул маску.

— Кто нашел нас? — прохрипел он.

— Хэтч, садовник. И сколько вы были там?

Джейс посмотрел в окно машины. Ясно, что был уже день, но он не мог сказать, который час.

— С двух ночи... — ответил он.

Мужчина скептически взглянул на него и недоверчиво улыбнулся.

— Это невозможно. Вы не могли продержаться так долю, — сказал он и, выйдя из машины, захлопнул дверцу. Через несколько минут их уже везли в госпиталь.

Глава 21

Най медленно просыпалась, но не спешила открыть глаза, страшась того, что может увидеть. Последнее, что она помнила: руки Джейса, обнимавшие ее, и горькое сознание, что она больше никогда не проснется. Она думала, что, открыв глаза, увидит небеса.

Но когда она наконец открыла их, то слабо улыбнулась своим мыслям. Джейс сидел на стуле, завернувшись в одеяло, и мирно посапывал во сне. Минуту-другую она наблюдала за ним, не в силах сдержать радостную улыбку, и постепенно начала вспоминать, что же произошло... Ковш экскаватора пробил потолок, и затем в пролом проникли солнечные лучи вместе с воздухом. Мужчины с веревками на поясе спрыгнули в тоннель, затем один из них взвалил ее на плечо и поднял на поверхность. Она помнила, как оглянулась назад и увидела, что Джейс карабкается по лестнице вверх к свету, к жизни... Послышался грохот, и обрушилось то, что оставалось от потолка. Кто-то закричал, спасатель вытолкнул Джейса из-под обломков на траву и вылез сам. Тут же послышались крики ликования. Наконец-то все были в безопасности.

Пожалуй, это было последнее, что она помнила. А дальше только какие-то разрозненные обрывки, которые фиксировало ее помутившееся сознание, когда она лежала с маской на лице и дышала, дышала...

Джейс открыл глаза и посмотрел на нее.

— Привет, — сказал он.

— Привет.

Они обменялись улыбками, слова были излишни. Каким-то образом они выжили в ситуации, которая по всем законам сулила верную гибель.

Она приподнялась на постели, Джейс встал, чтобы помочь ей, поправил подушки и подал стакан воды. От ее руки тянулся проводок капельницы.

— Расскажи мне все, — попросила она.

— Не сейчас, — сказал он, целуя ее в лоб. — Мне надо срочно ехать в Лондон.

— Лондон? — Она взяла его за руку. — Ты хочешь встретиться с Тони Вайном?

— Да. И не надо на меня так смотреть. Дело серьезное. Я должен выяснить, кто убил Стейси.

Най поняла, что, пожалуй, впервые он произнес это имя без особого выражения, без волнения, без сожаления в голосе. Она еще крепче сжала его руку.

— Ты не можешь ехать без меня.

— Ты должна оставаться здесь под присмотром врачей.

— И, как я догадываюсь, они сказали тебе то же самое?

Джейс чуть-чуть усмехнулся:

— Если честно, то да, но я должен ехать и поеду один.

— Я расскажу им, куда ты поехал.

Он прижал ее руку к своей щеке.

— Най, детка, я не могу позволить тебе поехать со мной. Ночью я звонил своему дядюшке, и он кое-что узнал для меня. Соседка Стейси по комнате, Кэрол, была более чем права в своих оценках этого парня, Вайна, но знала далеко не все. Оказывается, он был главарем одной из второстепенных криминальных группировок Англии, однако никто не мог ничего доказать. Но он действительно замешан в нескольких громких делах, связанных с наркотиками.

— Поэтому ты собираешься встретиться с ним и обвинить его в убийстве своей невесты? Тебе что, жить надоело?

— Я не собираюсь ни в чем его обвинять. Я просто хочу узнать, что тогда произошло.

— Джейс, — взмолилась она, вцепившись в его руку, — ты должен передать это дело в руки полиции.

На лице Джейса заиграли желваки.

— Ты думаешь, что я не хочу? Я говорил с ними сегодня утром, рассказал о взрыве, но они сказали, что в том, что произошло, нет ничего настораживающего. Просто тоннель, который насчитывает добрых лет триста, когда-нибудь должен был обвалиться. И я должен благодарить Бога, что остался жив.

— Но ты рассказал им о музыке, об открытых дверях, о том свете, который мы видели?

— Конечно, но они сказали, что это скорее всего проделки привидения Прайори-Хауса, леди-убийцы. И в один голос утверждали, что все это просто шутка.

— Но ты уверен, что этот человек, Тони Вайн, захочет встретиться с тобой?

— Я послал сообщение по адресу, который дала нам Кэрол. Все, что я написал, — имя Стейси, и он согласился.

Най отпустила его руку и снова откинулась на подушки.

— Ты не можешь ехать без меня. Это дело теперь касается и меня.

— Ты останешься под присмотром Хэтча и Мика, пока я буду в Лондоне.

— Ночью я слышала, как кто-то сказал, что это Хэтч знал, где нас искать. Откуда он узнал, что мы в тоннеле?

Джейс отвернулся.

— Ты можешь спросить его, когда увидишь. Он будет здесь через час, если сможет пробиться.

— Что ты хочешь сказать?

Джейс скорчил гримасу.

— Там дюжина репортеров поджидает, когда кто-то из нас выйдет. Кто-то из жителей рассказал им, будто бы Леди Грейс разозлилась, что обнаружили секретный тоннель, и решила взять реванш, заманив нас с тобой внутрь. Эта история облетела всю Англию и заняла первые страницы газет.

— И ты планируешь оставить меня на растерзание всей этой братии?

Джейс удивленно посмотрел на нее:

— Ты же сама часть этой братии. Ты забыла? Разве не ты подставляешь микрофон к чьему-то лицу?

— Я не беру интервью у знаменитостей и, конечно, не делаю репортажей о местных привидениях.

— Но именно так ты встретилась со мной! — воскликнул он. — И разве ты можешь положа руку на сердце сказать мне, что никогда не преследовала никого с микрофоном в руках и не требовала, чтобы этот несчастный рассказал тебе то, что тебя на самом деле совершенно не касается?

— Нет, все не так, как ты говоришь. Нет, я просто писала то, что люди... — Она опустила глаза.

— Писала что?

— Что люди имели право знать, — сказала она. — Все! Доволен теперь?

— Нет. Ты делала это с людьми, а сейчас пришел твой черед. Я должен ехать.

Най повернулась и поднялась с постели, но проводок капельницы удерживал ее.

— Если ты поедешь в Лондон без меня, я...

— Что? — сказал Джейс, сердито сдвинув брови.

— Я... — Она вскинула голову. — Когда мы поженимся, я буду напоминать тебе об этом до конца жизни. Я заставлю тебя пожалеть, что ты не взял меня с собой, а оставил одну на растерзание репортеров... что ты своими руками испортил все, что сделал. Я буду...

— Ты победила, — сказал он, прерывая ее. — Где твои вещи?

— Понятия не имею. Посмотри в туалете.

Когда он пошел за ее одеждой, она глубоко вздохнула и отцепила проводок капельницы от руки. Она хотела сказать Джейсу, чтобы он отвернулся, пока она одевается, но передумала и так и стояла перед ним обнаженная, чуть наклонив голову набок и улыбаясь. Он был загипнотизирован, смотрел на нее, вбирая в себя каждый дюйм ее тела.

— Ну как? Одобряешь? — спросила она.

— Най... — медленно начал он, затем пересек комнату, обнял ее и поцеловал в губы. Было приятно знать, что он хочет ее, приятно знать, что он сказал, что любит ее.

— Лондон, — прошептала она, когда его руки заскользили по ее обнаженной спине. — Тони Вайн. — Джейс не мог остановиться и все гладил ее спину, и она знала, что если они не хотят, чтобы это произошло на больничной койке, она должна заставить его прекратить... — Клятва целомудрия, — громче сказала она. — Ты помнишь Ланселота?

Улыбаясь, Джейс оторвался от нее и, повернувшись спиной, дал ей возможность одеться.

— Я хочу, чтобы это произошло как можно быстрее.

Най просияла:

— Я тоже.

Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы одеться. Она клялась сжечь всю одежду, если только они выберутся из тоннеля, потому что она была до невозможности грязная, порвана во многих местах и пропахла этим тоннелем...

— Но как мы выберемся отсюда незамеченными? — спросила Най.

— Иди за мной. — Сказав это, он взял ее за руку и повел к дверям. Предусмотрительно проверил, нет ли кого в коридоре. — Мы получили два букета цветов, — сказал он, кивнув на вазы в ее палате.

Она даже не заметила их.

— О, кто прислал их?

— Не знаю, — ответил Джейс. — Но они помогут нам. С букетами в руках мы будем похожи на посетителей.

— Правильно.

Через несколько минут они вышли из госпиталя и пошли к стоянке машин. Джейс вытащил ключи из кармана, направляясь к своему автомобилю.

— Как он оказался здесь?

— Мик.

Сев в машину, она спросила:

— Ты до сих пор не рассказал мне, как Хэтч догадался, что мы в тоннеле.

— Дэнни сказал ему.

— А... — отозвалась Най, ее глаза открылись шире. — А Энн была с ним?

— У тебя есть сестра?

— Нет.

— Значит, Энн была с ним. Мик сказал, что это была молодая женщина, как две капли воды похожая на тебя.

Най следила за дорогой.

— Кто-то догадался, что это привидения?

— Мик — нет. Но я думаю, Хэтч понял, хотя я не разговаривал с ним. Мик сказал, что какой-то мужчина сообщил Хэтчу, где мы. Тогда Хэтч разбудил Мика, и затем они подняли всех на ноги.

— Но Мик видел этого мужчину и женщину? — спросила Най.

— Да, он сказал, что Хэтч указал на какого-то парня, стоявшего на тротуаре, и объяснил, что это он рассказал ему, где нас искать. Но Мик сказал, что молодой человек немножко странный, стеснялся выйти из-за кустов. Он даже не позволил команде спасателей поблагодарить его.

— Но Мик описал его?

— О да, упомянул даже сапоги для верховой езды, которые были на Дэнни.

— А Энн?

— Мик сказал, что мужчина разговаривал с женщиной в длинном платье. Он подумал, что это ночная рубашка, но на ней был пояс.

— А... — протянула Най, кивая, затем взглянула на него. — Разговаривал с ней? Значит, Дэнни и Энн снова вместе? Но ведь это замечательно! Он обитал в Толбен-Холле, а Энн была здесь. А теперь они наконец воссоединились и будут счастливы. Или исчезнут в небесах или еще где-то...

— Я тоже так подумал, но...

— Но что?

— Я задал Мику несколько вопросов о них. Я сказал, что эти двое — мои друзья из другого городка и что я рассказывал им о своих исследованиях тоннеля и опасениях по поводу обрушения. Я сказал, что у них произошла крупная ссора, но, похоже, они снова вместе.

— И что ответил Мик?

— Он сказал, что они были чем-то очень опечалены, и выяснил, что они беспокоятся, что ты и я умрем, пока нас найдут. Потребуется время, чтобы вызвать команду спасателей и выяснить, где именно надо начать копать.

— Я догадываюсь, Дэнни сказал им? Он мог ходить между двумя завалами и видел, где мы.

— Мик сказал, что Хэтч пару раз уходил в кусты и спрашивал о чем-то мужчину, перед тем как позволить машинисту экскаватора начать раскопки.

Най заморгала.

— Интересно, что Хэтч думал при этом? Задавать вопросы призраку среди бела дня?

— Мик сказал, что во время всей этой истории Хэтч то и дело прикладывался к фляжке. Уж конечно, там была не вода.

Най рассмеялась:

— Представляю, что он чувствовал. Я тоже разговаривала с Дэнни, но если бы снова пришлось, то струсила бы, как Хэтч.

— А я бы скорее отдался в руки приведениям, чем снова пить пойло Хэтча, — сказал Джейс, заставив Най рассмеяться.

Он отвел глаза от дороги, чтобы взглянуть на нее.

— Кажется, ты ожила? Как же хорошо снова чувствовать себя живым!

— Да, действительно чудесно, — согласилась она. — Между прочим, мне нужно что-то поесть и во что-то переодеться. Я не хочу встречаться с этим гангстером в грязных джинсах и рваном свитере.

— Жены очень дорого обходятся, не правда ли? — задумчиво проговорил Джейс.

Най набрала воздуха в легкие.

— Да. И начнем с кольца. Розовые бриллианты дорогие?

Джейс улыбнулся:

— Очень.

— Отлично, — заявила она и рассмеялась.

День перевалил за половину, когда они наконец были готовы отправиться на встречу с Тони Вайном. В одном из фешенебельных районов Лондона — в Мейфэре — они купили новую одежду, затем вернулись в отель «Клариджес», приняли ванну и переоделись. Оба были очень вежливы по отношению друг к другу, не позволяли себе никаких двусмысленных замечаний по поводу одной, но огромной кровати, занимавшей почти все пространство номера.

В три тридцать они вышли из отеля.

Шли молча. Спустились вниз на лифте, миновали ресепшен, где клерк за стойкой передал Джейсу большой конверт. Он открыл его в такси, прочел послание, затем посмотрел на Най.

— Тони Вайн был в больнице, когда умерла Стейси. — Он колебался. — Похоже, что Тони хотел свести счеты с жизнью в ту ночь, когда умерла Стейси.

Най взяла у него конверт и прочла содержимое письма. Писал дядя Джейса Фрэнк Монтгомери, письмо сопровождала копия заявления из госпиталя недалеко от Маргейта. Не зная, что думать, Най вопросительно взглянула на Джейса:

— Двойной суицид? Они сговорились?

— Из тех, когда люди убивают себя вместе? — сухо предположил он. — Не знаю. Но в любом случае Тони жив, а Стейси мертва.

Когда такси остановилось, Най нахмурилась. Все это лишено какого бы то ни было смысла. Они стояли перед большим современным зданием. Стекло и металл, все холодное и бездушное.

— Прелестно, — пробормотала Най, но Джейс не ответил.

На его лице застыла жесткая маска, и невозможно было прочесть его мысли.

Мужчина, одетый в мешковатый костюм — под которым можно запросто спрятать револьвер, подумала Най, — встретил их в холле и провел к лифту, на панели которого было всего две кнопки: холл и пентхауз.

Они молча поднялись наверх. Апартаменты были именно такие, как представляла себе Най: повсюду белый мрамор с несколькими вкраплениями цвета; пространство, сотворенное архидорогим дизайнером, которого мало заботили будущие обитатели этого дома, скорее это было место, где мог развернуться фотограф.

Они прошли мимо двух неулыбчивых охранников, прежде чем войти в маленькую круглую комнату. Казалось, она нависала над Лондоном. Стол был сервирован для чая. Мужчины вышли из комнаты, и на какой-то момент Най и Джейс остались одни.

— Прелестный фарфор, — шепнула Най, но Джейс не ответил.

Его глаза остановились на двери по другую сторону комнаты. Не прошло и минуты, как она отворилась, и вошел мужчина, которому было всего лишь сорок, но он выглядел на все пятьдесят. Его лицо было настолько изможденным, словно каждое деяние его жизни отпечаталось на нем. Под глазами огромные мешки, одежда соответствовала описанию Кэрол, то есть была вызывающе яркая. Все было чрезвычайно дорого и сделано специально для его крупной фигуры, но вместе с тем почему-то отдавало дешевкой. Мужской манекен для демонстрации одежды, подумала Най.

Подойдя к креслам, он предложил им присесть. Его голос звучал глухо, но подчеркнуто вежливо.

— Я могу налить чай? — спросила Най.

Джейс сел, но его спина оставалась прямой, как натянутая струна.

— Так, значит, вы тот самый парень, за которого Стейси собиралась выйти замуж? — сказал Тони Вайн, меряя Джейса взглядом. — И вы пришли поговорить о ней.

— Я хочу услышать все, что вы можете рассказать, — проговорил Джейс, в его тоне было столько злости и враждебности, что Най едва удержалась от того, чтобы пнуть его под столом.

— Чай, мистер Вайн? — громко спросила она.

— Пожалуйста, зовите меня Тони, — поправил он, улыбаясь и беря чашку из ее рук. И она тут же почувствовала шарм, исходивший от этого мужчины. Он не был красив в привычном смысле этого слова, но, безусловно, обладал мужским обаянием. A eго сила и властность лишь усиливали это обаяние.

— С удовольствием, — ответил Тони. — Хорошо, я расскажу вам о той ночи. Я должен это Стейси. Но сразу хочу сказать, что моей вины нет в том, что она убила себя. Я ничего не мог сделать с этим. — Он взглянул на напряженное лицо Джейса, затем снова перевел взгляд на Най. — Тот день, когда я в последний раз видел ее, был худшим днем моей жизни.

Улыбнувшись, Най протянула ему маленький сандвич на тарелочке.

Тони повернулся к Джейсу:

— Я знаю, что вы были помолвлены с ней, и хочу сказать, вы производите впечатление именно того мужчины, за которого ей следовало выйти замуж. Но должен предупредить вас, что не собираюсь подсластить пилюлю, как бы симпатичны вы мне ни были. Итак, вы готовы принять то, что я скажу?

— Я готов выдержать любое, что вы можете предложить, — сказал Джейс.

Его глаза сверкнули.

— Хотите пирожное, Тони? — прощебетала Най, пытаясь нейтрализовать открытую враждебность Джейса.

— А вы настоящая леди, да?

— О, ради Бога, — всплеснула руками Най, — я репортер.

Ее слова заставили Тони громко рассмеяться. Он чуть не поперхнулся.

— Вы мне нравитесь, — сказал он. — Определенно нравитесь. Не согласитесь пообедать со мной?

— Извините, — скромно улыбнулась она. — Но я не свободна. — Она не стала объяснять, кто виновник этой несвободы, но по тому, как Тони взглянул на Джейса, было ясно, что он понял.

— Что ж, хватит болтать. Давайте перейдем к делу. Я познакомился со Стейси Эванс, когда мы были на равных. Да, я понимаю, что я уже был взрослый мужчина, а она еще училась в школе, но она была старше своих лет, а я, напротив, не тянул на свой возраст. Как бы там ни было, мы прекрасно подходили друг другу. И кроме всего прочего, она была обижена на своего богатого отца, который променял ее на новую жену, а я изливал свою злость на «сливки общества» в большом доме.

— В Прайори-Хаусе, — заметил Джейс.

— Да, именно так. Стейси и я познакомились в Маргейте. Она заходила в паб и вела себя так, словно уже достаточно взрослая и вправе заказывать спиртное. Она могла обманывать дурака бармена, но не меня. И наше влечение, можно сказать, возникло внезапно и неотвратимо. Она была невероятная! — воскликнул Тони, улыбаясь своим воспоминаниям.

Най потянулась через стол и накрыла своей ладонью руку Джейса.

— Тогда дом пустовал, как, впрочем, случалось частенько. И мы занимались любовью то в одной, то в другой комнате.

— И никто не знал об этом? — спросил Джейс, в его тоне сквозило недоверие и, возможно, даже обвинение Тони во лжи.

Тони не обиделся.

— Я этого не говорил. Бабуля знала, но она хотела, чтобы я женился на Стейси.

— Бабуля? — переспросила Най.

— Все знают ее как миссис Браун, но для меня она всегда была моя бабуля.

Най почти физически ощутила, как напряжение оставило Джейса. Он оживился, заинтересовавшись новым поворотом истории.

— Ваша бабушка хотела, чтобы вы женились на Стейси? — снова спросила Най.

— Она никогда не говорила этого, но я знал, что она очень хотела бы. Стейси была девушка решительная, а ее семья очень богатая. Я уже тогда был замешан в темных делишках, и бабуле не нравилось это. Мне кажется, она думала, что хорошая женщина сможет направить меня на путь истинный.

Лицо Тони приобрело мечтательное выражение.

— Я должен сказать, что любил Стейси. Более того, я никогда не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Я обожал ее, обожал, как она смотрела, как смеялась, как говорила... Она была олицетворением тех богатых людей, которые обычно жили в Прайори-Хаусе, олицетворением той, другой жизни, какая никогда не была доступна мне. Я никогда не мог вообразить, что такая девушка может полюбить меня, заурядного прощелыгу, Тони Вайна.

— То есть она тоже любила вас? — спросила Най.

— О да, конечно. — Он смотрел на свою чашку. — Я не знаю, что случилось бы, если бы ее отцу не пришло в голову увезти ее домой. — Тони подавил вздох. — Она хотела остаться со мной. Она хотела бросить школу и жить со мной, но я уговорил ее уехать, сказав, что потом она сможет вернуться. Я обещал, что напишу ей, но так и не написал.

— Но почему вы отпустили ее? — не могла не спросить Най.

— Гордость. Она так не думала, но я знаю, что ее отцу достаточно было взглянуть на меня и... — Тони пожал плечами.

— Вы видели ее после того, как она уехала? — мягко спросила Най.

— Не видел в течение нескольких лет. Как я сказал, май две тысячи второго был наихудшим временем в моей жизни, самой низшей точкой. У меня были серьезные неприятности с некоторыми отчаянными ребятами из Ливерпуля. — Он пожал плечами. — Я играл на скачках и проиграл все. Надо было платить, а денег не было. Они охотились за мной. Я знал только одно место, где могу отсидеться и где никто не найдет меня, — Прайори-Хаус. Бабуля прятала меня и ухаживала за мной, и я скрывался в разных комнатах. Спал то в одной, то в другой постели. Но я заскучал. Заскучал так, что чуть не рехнулся. У меня был компьютер, я вошел в Интернет и, поддавшись внезапному импульсу, набрал имя Стейси. Я прочел, что она собирается выйти замуж за какого-то богатого янки, и подумал, что было бы здорово снова увидеть ее.

Дом выставили на продажу, и бабуля прятала меня в старом тоннеле. Когда приходили покупатели посмотреть дом, я пробирался в башню и имитировал голоса, изображая привидение и пугая потенциальных покупателей. В конце концов я вырвал фотографию из рекламного проспекта и послал ей записку.

— «Снова наш. Вместе навсегда. Увидимся здесь 11 мая 2002», — быстро процитировал Джейс.

— Вижу, вы нашли записку, — улыбаясь, заметил Тони. — Честно говоря, я не ожидал, что она приедет. Но она приехала. — Повернувшись в кресле, он посмотрел в окно, откуда открывался вид на Лондон. — Но все было по-другому. Не так, как раньше. Она была леди, а я...

— ...ничтожество, — дополнил Джейс.

Гнев зажегся в глазах Тони, но он улыбнулся.

— По сравнению с ней вы тоже ничтожество.

Джейс кивнул, давая понять, что они квиты.

— Она была... — Тони замолчал, словно пытался найти правильное слово. — Она была... она чувствовала ко мне отвращение. — Он усмехнулся. — Она старалась скрыть это, но это было в ее глазах. Я видел это, а она понимала, что я вижу, и это был конец... Все те годы, когда я думал о том, что, может быть, она тоже думает обо мне, я был прав... Потому что иначе она не сорвалась бы с места накануне свадьбы и не приехала бы ко мне.

— И что вы сделали? — спросила Най.

— Мы проговорили всю ночь, — сказал Тони, улыбаясь воспоминаниям. — Выпили бутылку вина и говорили как друзья, не как любовники. Вы понимаете, я думаю, она была рада, что больше не любит меня.

— Но вы не были рады? Да? — подсказала Най.

— Можно сказать, я плакал про себя... Невидимые миру слезы... Я несчастный, отверженный, а она такая красивая и элегантная, тогда как те женщины, с которыми я имел дело... — Тони замолчал, стараясь успокоиться. — Ведь это я сам, своими руками тогда оттолкнул ее, и она уехала... Ведь она говорила, что готова жить со мной в шалаше, потому что так сильно любит меня, но я сказал «нет».

Тони вздохнул.

— Как я упоминал, я был слишком горд, чтобы позволить ей остаться. Я спорил с ней и говорил, что не хочу иметь с ней ничего общего. Я сказал все те вещи, какие она ненавидела.

— Это то, что она делала со мной, — сказал Джейс, возвращая Тони к последней встрече.

— Да. Она рассказывала мне об этом. Она понимала, как виновата перед вами, и надеялась, что вы простите ее. Но она сказала, что не могла бы просить об этом своего жениха, если бы он узнал, что она провела ночь с бывшим бой-френдом.

— Провела ночь, — задыхаясь, проговорил Джейс.

— Да. Она провела со мной ночь, но не так, как вы думаете. Мы пили и разговаривали. И я думал, что было бы с моей жизнью, если бы не моя гордость. И чем больше я пил, тем больше хотел ее. Я говорил себе, что мы все еще молоды, что еще есть время...

Тони посмотрел на Джейса.

— Но она начала рассказывать о вас.

— И что она сказала? — спросил Джейс, готовый услышать самое плохое.

— Что она без памяти любит вас, что хотела бы жить с вами до конца своих дней и иметь кучу детей, и...

— Что?! — вскричал Джейс. — Она сказала, что хотела бы иметь детей?

— Да, конечно. — Тони снова отвернулся к окну. — Помните, я говорил, что когда заставил ее уехать из Маргейта, то ругался с ней? Я говорил ей, что не хочу детей. Она заплакала и... мне это понравилось. Я был рад, что заставил ее рыдать. Потому что сам разрывался от безмолвных рыданий.

— Вы сказали ей, что не хотите детей, и она заплакала, — повторил Джейс. — Значит, она хотела их? Вы уверены?

— Вы собирались жениться на ней, но не знали даже этого? — спросил Тони, когда Джейс усмехнулся и прикусил нижнюю губу.

— Я думал, что знаю о ней все, до той ночи, когда она принялась спорить со мной. Она сказала мне, что не хочет иметь детей.

— И вы поверили?

— Абсолютно. Полностью поверил, — кивнул Джейс.

Тони чуть-чуть улыбнулся:

— Она сделала с вами то, что я сделал с ней. Да? Это означает, я научил ее чему-то. Она сохранила внутри частичку меня.

— Что еще она рассказывала вам о нас? — спросил Джейс. — Это не похотливое любопытство, мне нужно знать.

Тони играл с золотым перстнем на мизинце левой руки.

— Похотливое? Мне не хватает образования, чтобы использовать подобные слова. Вы знаете, о чем я мечтал? Помните ту книжку, где парень с конюшни убежал и вернулся через несколько лет богатым джентльменом?

— «Грозовой Перевал», — сказала Най. — Хитклиф.

— Да. Именно так. Я читал ее в школе. Все девчонки сходили по ней с ума, а парни ненавидели или говорили, что ненавидели. В любом случае когда я сказал Стейси, что все кончено, я имел в виду, что когда-нибудь вернусь и получу ее. Я хотел сам построить свое будущее, должен был добиться успеха и обязательно носить смокинг. — Он улыбнулся. — И я построил, во многом преуспел, но еще больше потерял. И ни разу в жизни я так и не надел смокинг.

— Итак, вы проговорили всю ночь. — Най попыталась вернуть его к теме.

— И пили. Не забывайте эту деталь. Я здорово набрался в ту ночь. А Стейси была такая красивая. Думаю, я приставал к ней.

— Вы порвали ее платье и оцарапали плечо, — заметил Джейс.

— Да? Я не помню. Я знаю, она выбежала из дома и побежала к машине. Тогда я в последний раз видел ее. Позже, когда я услышал, что она сделала, я понял, что это моя вина. Она много выпила в ту ночь. И я позволил ей сесть за руль. Я был рад, что она остановилась в городке и сняла комнату. Если бы она погибла в автомобильной катастрофе, я никогда не простил бы себе.

Лицо Джейса потемнело от гнева.

— Когда вы услышали о том, что случилось, почему не пошли в полицию?

— Не важно, почему кто-то избегает кого-то, — сказал Тони, тоже разозлившись. — Важно, что он делает.

Джейс не отступал.

— Все думают, что я — причина ее самоубийства, — сказал он.

Тони взглянул на Джейса:

— Одному Богу известно, что за борьба была между вами. Я никогда не говорил женщине ничего такого, из-за чего она могла бы убить себя.

Най снова взяла руку Джейса, стараясь, чтобы он успокоился.

— Может быть, ей следовало бы остаться со мной в ту ночь, — сказал Тони, вставая. — Может быть, она и я...

— Хватит! — воскликнула Най, вставая и глядя на двух мужчин. — Стейси не заслужила этого! А теперь сядьте оба и ведите себя как цивилизованные люди.

Успокоившись, мужчины сели, но не смотрели ни друг на друга, ни на Най.

— Тони, — сказала она, — мы уже знаем, что в ту ночь, когда Стейси умерла, вы хотели покончить с собой и оказались в госпитале. Вы не могли бы рассказать нам правду о том, что случилось тогда?

Тони выглядел так, словно готов сделать любое, но только не рассказывать им о том, что случилось в ту ужасную ночь.

— Ради Стейси, — попросила она.

Тони глубоко вздохнул.

— Да. Я действительно пытался покончить с собой. Вы это хотели услышать? Я сказал, что это был самый ужасный момент в моей жизни. За мной охотились, и у меня не было денег, чтобы заплатить долг. Но что еще хуже, так это то, что я понял, когда увидел Стейси в ту ночь. Я понял, что она могла бы быть моей, но я сам оттолкнул ее.

Он посмотрел через стол на Най:

— Я напился, был в депрессии и принял горсть таблеток, запив их виски.

— Кто нашел и спас вас? — мягко поинтересовалась Най.

— Моя дорогая старая бабуля, — сказал Тони с доброй улыбкой. — Она нашла меня и отвезла в госпиталь.

— И вы рассказали ей, что Стейси отказала вам? — спросил Джейс.

— Если я правильно помню, я рассказал ей, что Стейси воротило от одного моего вида.

— И что еще?

— Что вы хотите от меня? — возмутился Тони. — Вы получили ее, а я потерял.

— Нет, — поправила Най. — Оба потеряли.

— Правильно. Ладно, я солгал. Я лгал моей бабуле. Я сказал ей, что Стейси порвала со мной еще тогда, когда мы были юными, и вот теперь снова, когда стали взрослыми. Я сказал бабуле много такого, из чего выходило, что я хороший, а Стейси плохая, но если вы не можете соврать своей бабушке, то кому же можно?

Най смотрела на Джейса и видела, как его лицо на глазах покрывается бледностью.

— Никому, мистер Вайн. Вы не должны лгать никому, — сказал он и поднялся. — Нам нужно идти. — Он повернулся и направился к дверям.

Поблагодарив Тони, Най поспешила следом за Джейсом.

— Ты понял? — спросила она.

— Да, — кивнул он. — А ты?

— Конечно. И куда мы теперь?

— В Скотленд-Ярд.

Най наконец-то вздохнула с облегчением, она боялась, что Джейс решит разобраться с этим без помощи полиции.

Глава 22

Най видела, как полицейские вывели из дома миссис Браун в наручниках. Когда она предстала перед полицией, то сразу же признала свою вину. Она сказала, что Стейси Эванс заслуживала смерти, потому что разбила сердце ее внука Тони Вайна не один раз, а дважды.

Прежде чем ее увезли, Джейс спросил, может ли он поговорить с ней, и полицейские дали согласие — пока будут составлять отчет о задержании. Джейс пригласил ее в главную гостиную и вел себя с ней как с почетным гостем, предложил чай и даже подвинул к ней пуфик, чтобы она могла вытянуть ноги.

Миссис Браун не сожалела о содеянном. Она призналась, что если бы можно было все вернуть назад, то она поступила бы точно так же. Она рассказала Джейсу, что собиралась убить и его.

— Не обижайтесь, — добавила она.

— Ни в коем разе, — ответил Джейс. — Вы устроили взрыв в тоннеле, да?

— О да. Я заметила, что у вас есть лондонский адрес Тони, поэтому поняла все и догадалась, что вы собираетесь поехать к нему. Я порылась в Интернете, нашла инструкции изготовления бомб и изготовила их на кухне. Но весь тоннель взорвать не удалось. Эти старые балки оказались на редкость прочные. Тогда знали, как строить.

— Вы не могли бы мне рассказать о Стейси?

— Самая настоящая маленькая шлюшка, вот кто она была. Вроде этой Найтингейл, которая крутится вокруг вас. В мои дни женщины имели понятие о морали. У них была гордость. Они были...

— Расскажите о той ночи, когда умерла Стейси.

На лице миссис Браун появилась гримаса ненависти.

— Вы знаете, что она сделала с моим Тони? Когда я нашла его, он был при смерти. Она играла с ним, как кошка с мышкой. Она довела его до этого... Она вернулась в его жизнь, но зачем? Чтобы унизить его, сказав, что никогда не станет делить свою жизнь с таким человеком, как он? Вы можете представить, что я передумала, пока Тони был в госпитале? Мне пришлось наблюдать, как они промывали его желудок.

— Значит, вы убили Стейси из-за того, что она сотворила с вашим внуком? — холодно произнес Джейс.

— Да, я сделала это. Я сделала то, что она заслужила.

— Но как вам это удалось? Ее комната в пабе закрывалась на ключ изнутри.

— Вы все такие умные, а когда нужно сообразить простейшие вещи, ни к черту не годитесь. Я поднялась по черной лестнице и постучала в ее дверь. Вы не знали, что там была еще одна лестница? Эта наглая Эмма Кэре не хотела, чтобы люди думали, что у них есть черная лестница. Она хотела, чтобы была только одна парадная лестница, к которой все привыкли. Но я часто убирала в этом пабе и знала там все ходы и выходы. Так вот, я поднялась по черной лестнице и постучала в дверь Стейси.

— И она открыла вам.

— Она была пьяная. Мой Тони не пил целый год, но она появилась, и он снова напился. Я сказала, что хочу поговорить с ней, поэтому попросила разрешения войти. Я принесла бутылку вина и знала, что у нее с собой снотворное, поэтому, улучив момент, незаметно высыпала таблетки в стакан с вином. А потом попросила ее выпить со мной.

— И Стейси была так воспитана, что не могла отказать вам.

Миссис Браун пожала плечами:

— Если хорошее воспитание позволяет разрушить жизнь порядочного молодого мужчины, то тогда да.

— Стейси еще была жива, когда вы ушли, потому что закрыла дверь изнутри.

— Да, и повесила табличку: «Не беспокоить». — Миссис Браун улыбнулась. — Вы видели Тони сегодня?

— Да, видели, — кивнул Джейс.

— И как он?

— Очень хорошо и передает вам привет.

Сказав это, Джейс поднялся и вышел из комнаты. Он услышал все, что хотел, и получил от миссис Браун все, что смог вынести.

— Она ваша, — сказал он инспектору и отправился на поиски Най.

Суровое испытание, сопровождавшее его последние три года, наконец завершилось.

Глава 23

Най никогда бы не призналась, что ей не хватает еды, приготовленной миссис Браун. Не было великолепного ростбифа с гарниром из овощей, а только рис под соусом карри, нечто среднее между китайской и индийской кухней.

После разговора с Тони и после того, как Джейс сделал заявление в Скотленд-Ярде, они смогли вернуться в Маргейт. Никто не думал, что миссис Браун собирается сбежать, поэтому полиция ждала до утра, чтобы поехать в Прайори-Хаус и арестовать ее.

Джейс не мог оставаться в одном доме с этой женщиной, поэтому они провели ночь в маленьком коттедже Най. Он почти не спал. Три раза она просыпалась и видела, что он стоит у окна и смотрит в темноту ночи. Она хотела подойти к нему и успокоить, но не посмела. Она понимала, что ему нужно побыть одному

Сейчас, когда они были одни в огромном доме, он казался еще больше и пустыннее. Она понимала, что при первой возможности Джейс выставит его на продажу.

Когда он вошел, он выглядел так, как будто вся тяжесть мира лежит на его плечах.

— Хэтч собирается засыпать тоннель и посадить там цветы, — сказал Джейс. — А может быть, следующий владелец перестроит его.

Най поставила перед ним тарелку и положила ложку, чтобы он сам взял то, что хочет. Рассеянно он начал наполнять тарелку.

— А что Энн и Дэнни? — спросила Най, садясь напротив.

Джейс поднял на нее глаза. Он смотрел так, словно не понимал, о чем она говорит.

— Привидения... Ты помнишь? Я разговаривала с Дэнни Лонгстритом, а ты с Энн Стюарт. Ты помнишь их? Два призрака, которые спасли нам жизнь.

— Да, я помню, — кивнул он. — И что же они?

— Что будет с ними?

В глазах Джейса читался испуг.

— Я не знаю. Я не священник. Может быть, тебе стоит спросить викария? Может быть, он может...

— Послушай, — сказала она, сдерживая раздражение, — никто не делает ничего без причины. Эти две души вернулись из позапрошлого века, чтобы предстать перед людьми, но те не приняли их.

— Это не совсем так. Люди в Толбен-Холле видели Дэнни, да и здесь тоже многие видели Энн.

— В основном дети, — заметила Най. — Но никогда никто не видел их вместе. И я никогда не слышала, чтобы они спасли кого-то. Я уверена, в этом доме и раньше случались несчастья, но Энн никогда не вмешивалась, а с нами сделала это.

— Может, мы им понравились? Вас ведь связывают кровные узы?

— Возможно, — сказала Най, накладывая еду на тарелку. — Может быть. Но я продолжаю думать, что тут есть что-то еще. Мик сказал, что двое людей в кустах выглядели печально. Теперь, когда они наконец вместе, почему они от радости не прыгают друг на друга?

— Может быть, они не могут, — предположил Джейс. — Никогда не слышал, чтобы привидения вступали во внебрачные отношения.

Най смотрела на него, открыв рот.

— Что? — спросил он.

— Я поняла. Они не могут. Они не могут оставить эту землю... пока...

— Пока что?

Най отправила в рот большую порцию еды и теперь старательно жевала, пытаясь обдумать продолжение разговора на щекотливую тему.

— Наверное, для женщины прекрасно умереть невинной, если она получает за это ореол святости. Подумай о твоем штате Вирджиния, названном так в честь королевы-девственницы. Правильно?

— Правильно, — не очень уверенно произнес Джейс.

— И все прочие невинные мученицы. Они были известны как девственницы. Но мне пришла в голову мысль, что так как Энн Стюарт была помолвлена с таким любвеобильным мужчиной, как Дэнни Лонгстрит, то, возможно, она не была невинна? Я намекнула Дэнни, что у Энн был секс до свадьбы, и он чуть не оторвал мне голову. Он со всей непреклонностью утверждал, что она девственница.

Джейс в недоумении смотрел на нее:

— Не понимаю, куда ты клонишь?

— Я не уверена, но мне кажется, Дэнни и Энн ждут чего-то.

— И чего же? — спросил Джейс. — И пожалуйста, не говори мне, что это заклинание или какое-то изгнание нечистой силы. Я не верю во все эти вещи.

— Я думаю, они хотят заниматься любовью, — сказала Най и после паузы добавила; — Через нас.

Джейс замер с вилкой в руках.

— Подумай, это не лишено смысла, — продолжала она. — Ты хранишь целибат три года, а я не помню, когда в последний раз занималась сексом, может быть, я снова невинна?

Джейс потянулся через стол и взял ее за руку:

— Пойдем.

Она остановила его:

— Подожди... Когда мне было шестнадцать, тогдашний владелец Прайори-Хауса позволял мне забираться на чердак, и я могла сидеть там и писать его историю. Там был сундук с подвенечным платьем, и я думала, что оно принадлежало Энн.

— Но ведь ее отец сжег все ее вещи?

— Да, он тоже думал, что уничтожил все напоминания о собственной дочери, но он ошибся. Я хочу найти это платье и... — Она опустила глаза.

Джейс обошел круглый стол и, встав перед Най на колени, торжественно спросил:

— Мисс Найтингейл Августа Смайт, вы согласны стать моей женой?

Най не ожидала его предложения, но тут же справилась с шоком.

— Да, — сказала она, затем обвила его шею руками, но он отклонился и протянул ей маленькую синюю коробочку. Она открыла и увидела кольцо с таким красивым розовым бриллиантом, что дух захватило. — Где? Как? Когда? — задавала она вопросы.

Он лишь улыбнулся ей:

— Давай поднимемся на чердак и посмотрим, может, удастся найти это старое подвенечное платье? У нас есть обязательства перед нашими дорогими друзьями.

Эпилог

Най плакала, когда Энн и Дэнни появились в последний раз. На их лицах больше не было печали. Они держались за руки и так и ушли через стену, туда, где... Най понятия не имела, где обитают счастливые души. На небесах, наверное.

Она и Джейс провели свою первую ночь вместе с душами привидений, вселившихся в их тела, но они не возражали. Если бы не Энн с Дэнни, они до сих пор задыхались бы в тоннеле, а скорее всего были бы уже мертвы. И ночь вовсе не была странной, за исключением того, что Най пришлось вновь почувствовать себя невинной. И несмотря на свой пусть не обширный, но все же опыт, она вдруг ощутила собственную робость, и с нетерпением ждала того упоительного вожделения, какое пришло и захватило ее целиком и полностью...

Это было поразительно — заниматься любовью так, словно она никогда не читала любовных романов, никогда не видела эротических сцен на экране и никогда не прикасалась к мужчине. Все было новым, удивительным и необыкновенным для нее.

Най была в шоке от того наслаждения, которое Джейс/Дэнни дарил ей. Там были нежность и страсть, мягкость и шокирующая, обезоруживающая грубость. Вся ночь была переполнена этим.

Но была и печаль... Она могла почувствовать любовь Энн к Дэнни и его любовь к ней, но она также знала, что это был их один-единственный шанс ощутить силу физической любви. Они так долго ждали этого!

— В следующий раз мы будем одни, — сказал Джейс утром, после того как Энн и Дэнни улетели, держась за руки.

— Я не знала, — сказала Най, — что Дэнни Лонгстрит такой потрясающий мужчина. — На секунду, на долю секунды, она увидела лицо Дэнни за спиной Джейса, и он подмигнул ей, а затем исчез навсегда.

— Ты не возражаешь, если я прямо сейчас объявлю о продаже этого дома? — спросил Джейс. — Я не могу больше оставаться здесь.

— С радостью, — ответила она. — Но куда мы поедем?

— Или в Кембридж, или в Оксфорд, там прекрасные библиотеки, — сказал он, вставая с кровати. Подвенечное платье Энн лежало в ногах постели. Вчера ночью, когда Джейс увидел в нем Най, он сказал, что если бы он никогда не знал об их родственных связях, то подумал бы об этом, увидев ее в этом наряде.

— Что ж, пусть будет Кембридж, — сказала она, разглядывая кольцо на своей руке. — Как давно я говорила тебе, что люблю тебя?

Джейс замер.

— На самом деле ты вообще не сказала мне этих слов.

Най задумалась.

— Что ж, возможно ты прав. Тогда почему бы тебе не подойти ко мне поближе и не позволить мне сказать тебе это?

— Я не против. — Он улыбнулся, вернулся к постели и лег рядом с ней.

1

Американка, известный кулинар и автор знаменитой книги «Французская кухня для американцев».

(обратно)

2

Напиток из вина с сахаром, лимоном и льдом.

(обратно)

3

Гренки из белого хлеба, предварительно вымоченного в смеси яйца и молока.

(обратно)

4

Американское лакомство, похожее на пастилу. Изготовляется из кукурузного сиропа, поджаривается на открытом огне.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Эпилог

Реклама на сайте