«Полночь в Смерти»

Нора Робертс Полночь в Смерти

Глава 1

Убийство не уважает традиций. Оно игнорирует чувства. Оно не берёт отпусков.

Поскольку убийство было её делом, Лейтенант Ева Даллас стояла в предрассветном холоде Рождественского утра, покрывая герметиком новенькие замшевые перчатки, которые были подарены ей мужем всего несколько часов назад.

Звонок поступил менее часа назад и спустя всего шесть часов после того, как она закрыла дело; дело, которое оставило её потрясённой и опустошённой. Её первое Рождество с Рорком началось не слишком воодушевляюще.

Хотя с другой стороны, для Судьи Харольда Уайнгера всё приняло намного более противный оборот.

Его тело было свалено мёртвой точкой на катке Рокфеллеровского Центра. Оно лежало лицом вверх и было расположено таким образом что бы его остекленевшие глаза могли смотреть на огромную праздничную ёлку, которая была Нью-Йоркским символом благожелательности к людям.

Тело было голым и уже имело глубокий оттенок синевы. Густая грива серебряных волос, некогда бывшая его отличительной чертой, была неаккуратно обрезана. И хотя лицо его было сильно разбито, для Евы не составило проблемы опознать его.

За десять лет, проведённых на службе в полиции, она множество раз сидела в его залах суда. Он казался ей солидным и уравновешенным человеком, который прекрасно понимал все скользкие юридические тонкости и имел уважение к букве закона.

Она склонилась над телом, чтобы получше разглядеть слова, которые были выжжены на его груди.

НЕ СУДИТЕ, ДА НЕ СУДИМЫ БУДЕТЕ

Она надеялась, что ожоги были нанесены после смерти, но сомневалась в этом.

Он был безжалостно избит, пальцы обеих рук сломаны. Глубокие раны вокруг его запястий и лодыжек указывали на то, что он был связан. Но не побои и не ожоги убили его.

Веревка, которую использовали в качестве удавки, всё ещё была обмотана вокруг его шеи, глубоко врезавшись в плоть. Ева решила, что мучали его долго, так как не было похоже, что шея сломана, а лопнувшие сосуды в его глазах и на лице говорили о медленном удушении.

— Он хотел, что бы Вы оставались живым как можно дольше, — пробормотала она. — Он хотел, чтобы Вы чувствовали всё это.

Присев на корточки, она стала изучать весело колебавшуюся на ветру записку, которая была прикреплена к паху тела судьи и выглядела, непристойной набедренной повязкой. Записка была сделана от руки — это был список имён, написанный аккуратными, квадратными, печатными буквами.

СУДЬЯ ХАРОЛЬД УАЙНГЕР

ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ОБВИНЕНИЯ СТЕФАНИ РИНГ

ОБЩЕСТВЕННЫЙ ЗАЩИТНИК КАРЛ НЕЙССАН

ЖУСТИН ПОЛИНСКИ

ДОКТОР ШАРЛОТТА МИРА

ЛЕЙТЕНАНТ ЕВА ДАЛЛАС

— Приберёг меня напоследок, Дейв?

Она узнала стиль: ликование от причинения боли, за которой следует медленная и мучительная смерть. Дэвид Палмер наслаждался своей работой. Его эксперименты, как он назвал их, когда Ева наконец поймала его три года назад.

К тому времени, когда она засадила его в клетку, на его счету было восемь жертв, и обширная картотека дисков, на которых были запротоколированы его работы. С тех пор он отбывал восемь пожизненных сроков, которые Уайнгер определил ему, в тюрьме строгого режима для умственно отсталых.

— Но ты вышел, да, Дейв? Это дело твоих рук. Пытки, унижения, ожоги. Выброс тела в публичном месте. Это не подражатель… Упаковывайте его, — приказала она и устало поднялась на ноги.

Да, не похоже было, что последний день декабря 2058 года пройдёт слишком празднично.

Добравшись до машины, Ева включила печку на полную мощность, содрала перчатки и потёрла лицо руками. Она должна была бы войти в систему и подать свой рапорт, но дело не могло ждать, пока она доберётся до домашнего офиса. Будь всё проклято, но она не собиралась провести Рождество в Центральном Полицейском Управлении.

Она воспользовалась закрытой линией, чтобы связаться с Диспетчером и договориться о том, что бы каждый, чьё имя было в том списке был предупреждён относительно возможной опасности. Рождество или нет, но она велела к каждому из них приставить охрану.

Она вела машину и связалась со своим компьютером:

— Компьютер, статус на Дэвида Палмера, обитателя Рексал, исправительного учреждения для умственно отсталых.

В работе…. Дэвид Палмер, приговоренный к восьми последовательным пожизненным срокам заключения во вне-планетном учреждении Рексал, объявлен сбежавшим во время транспортировки в тюремную больницу, девятнадцатого декабря. Ведётся розыск.

— Полагаю, Дейв решил вернуться домой на праздники. — Она заметила дирижабль и нахмурилась. Он совершал круизный полёт над городом, врываясь в рассвет Рождественскими мелодиями. Да пошли бы эти ангельские глашатаи, подумала Ева и позвонила своему начальнику.

— Сэр, — сказала она, когда лицо Уитни появилось на экране. — Простите, что беспокою Вас в Рождество.

— Мне уже сообщили о Судье Уайнгере. Хороший был человек.

— Да, сэр, таким он и был. — Она заметила, что Уитни был одет во что-то толстое, ярко-бордового цвета, и предположила, что наверняка это был подарок его жены. Рорк тоже всегда делал ей причудливые подарки, и она задалась вопросом, был ли Уитни столь же озадачен ими, как обычно бывала она. — Его тело было отправлено в морг. У меня есть официальное заключение и теперь я на пути к моему домашнему офису.

— Я бы предпочел в данном случае другого следователя, лейтенант. — Он увидел золотисто-коричневую вспышку в её усталых глазах. Однако самообладание не покинуло Еву и её лицо, с его острыми углами, упрямым подбородком с маленькой ямочкой, полным, неулыбающимся ртом, осталось совершенно спокойным.

— Вы собираетесь отстранить меня от дела?

— Вы только что закончили трудное и жестокое расследование. Ваша помощница подверглась нападению.

— Я не буду вызывать Пибоди, — быстро сказала Ева. — Она достаточно натерпелась.

— А Вы нет?

Она открыла свой рот, затем снова его закрыла. Да, щекотливая тема, признала она.

— Коммандер, мое имя есть в списке.

— Совершенно верно. Вот и еще одна причина для Вас, чтобы отказаться от этого дела.

Одна её часть хотела именно этого; та часть, которая ужасно хотела отложить на день все заботы, поехать домой и провести нормальное Рождество, которого у неё никогда не было. Но она подумала о Уайнгере, лишенном не только всей жизни, но и всего достоинства.

— Я выследила Дэвида Палмера, я поймала его, и я его арестовывала. И никто не знает как работают его мозги, лучше чем я.

— Палмер? — глубокие морщины прорезали широкий лоб Уитни. — Палмер в тюрьме.

— Уже нет. Он сбежал девятнадцатого числа. И он вернулся, коммандер. Можно сказать, что я узнала его подпись. И имена в списке, — продолжала она гнуть свою линию. — Они все связаны с ним. Уайнгер был судьей на слушании его дела. Стефани Ринг была на стороне обвинения. Сисели Тауерс представляла дело в суде, но она умерла; Ринг была её ассистенткой. Карл Нейссан был назначен судом общественным защитником, когда Палмер отказался нанять своего собственного адвоката. Жустин Полински была старшиной жюри присяжных. Доктор Мира делала медицинское освидетельствование и давала против него показания в суде. Я вела дело.

— Люди, из этого списка, должны быть оповещены.

— Уже сделано, сэр, и телохранители назначены. Я могу перетащить данные из картотеки в мой домашний модуль, чтобы освежить память, но всё это и так ещё довольно свежо. Никогда не забудешь кого-то вроде Девида Палмера. Другой следователь должен будет начать с самого начала, а это отнимет время которого у нас нет. Я знаю этого человека, как он работает, как он думает. Чего он хочет.

— И чего же он хочет, Лейтенант?

— Чего всегда хотел. Признание своей гениальности.

— Дело — Ваше, Даллас, — после долгого молчания произнёс Уитни. — Закройте его.

— Да, сэр.

Она проехала в ворота потрясающего поместья, которое Рорк сделал своим домом и заглушила двигатель.

Лед, образовавшийся после шторма предыдущей ночи, сверкал как серебряный шелк на голых ветвях. Декоративные кусты и вечнозеленые растения тоже блестели и искрились льдом. За ними, высился и простирался дом, изящная крепость, наследие прошлых веков из превосходного камня и с акрами стекла.

В мрачной полутьме утра великолепно украшенные деревья мерцали в нескольких окнах. Рорк, подумала она с лёгкой улыбкой, сильно проникся духом Рождества.

У них у обоих в жизни было не много симпатичных праздничных деревьев со сложенными под ними ярко обернутыми подарками. У обоих детство прошло в нищете, но они компенсировали это по-разному. Он достиг этого — став одним из самых богатых и самых могущественных людей в мире, и использовал для достижения своей цели любое доступное средство. Она же — взяв котроль в свои руки, став частью системы, которая подвела ее, когда она была ребенком.

Она живёт законом. Он живёт — ну или жил — закон обходя.

Почти год прошёл с того убийства, которое свело их вместе и теперь они одно целое. Ева задавалась вопросом, сможет ли она когда-либо понять, как им это удалось.

Она оставила свою машину перед входом, поднялась по ступенькам и, пройдя через дверь, попала в мир фантазий, создать который может только богатство. Старое отполированное дерево, сверкающий хрусталь, любовно сохраненные старинные ковры, произведения искусства, по которым плакали музеи.

Ева сняла с себя жакет, намереваясь бросить его на балясину, но затем, скрипнув зубами, она вернулась и повесила его. Она и Соммерсет, адъютант Рорка, объявили молчаливое перемирие в их осадной войне и она решила, что не стоит устраивать провокации на Рождество.

Если он мог, то и она сможет выдержать это.

Ева, отчасти обрадованная уже тем, что он не проскользнул в хол, шипя на неё, как он обычно делал, направилась в главную комнату.

Рорк был там, сидел у огня и читал экземпляр первого издания Ейтса,[1] который она подарила ему. Это был единственный подарок, который она была в состоянии придумать для человека, у которого не только было всё, но и которому принадлежало большинство предприятий, где это всё было произведено.

Он поднял голову, взглянул не неё и улыбнулся. И в животе у Евы, как это часто бывало, затрепетало. Просто взгляд, просто улыбка, и её бросало в дрожь. Он выглядел так … совершенно, подумала она. Он был одет в повседневную одежду, весь в черном; и его длинное, худое тело расслабленно расположилось на стуле, сделанном, вероятно, лет двести назад.

У него было лицо бога с выражением легкой порочности, ослепительно—голубые глаза настоящего ирландца и рот, созданный для того, чтобы сводить с ума женщин. Власть придавала ему еще больше привлекательности — такой же холености и сексуальности, думала Ева, как и черный водопад его волос, струящихся почти до плеч.

Он закрыл книгу, отложил ее, и протянул Еве руку.

— Мне так жаль, что я должна была уехать. — Она подошла к нему и вложила свои пальцы в его протянутую руку. — Ещё больше я сожалею, что буду вынуждена подняться наверх и работать, по крайней мере в течение нескольких часов.

— Ну хоть минутка у тебя есть?

— Да, возможно. Но только одна. — И она позволила ему усадить её к себе на колени. Позволила себе закрыть глаза и просто наслаждаться его теплом и ароматом. — Не совсем такой день, как ты запланировал.

— Это — то, что я получил потому, что женился на полицейском. — Ирландия тихо пела в его голосе переливами сексуального поэта. — Потому, что люблю одного из них, — добавил он и наклонился к её лицу, чтобы поцеловать.

— Довольно паршивой сделкой это выглядит в данный момент.

— Не с того места, где я сижу. — Он пропустил свои пальцы через её короткие каштановые волосы. — Ты — то, что я хочу, Ева: женщина, которая уезжает из дома, чтобы заняться мертвецом; и единственная, кто знал, что будет означать для меня томик Ейтса.

— Я лучше управляюсь с мертвецами, чем с покупкой подарков. Иначе я придумала бы больше чем один.

Она оглядела маленькую гору подарков под деревом, на открытие которых у неё ушло больше часа и содрогнулась. Рорк, заметив это, рассмеялся.

— Знаешь, одна из самых больших наград от преподношения тебе подарков, лейтенант, состоит в том, чтобы наблюдать озадаченное смущение, которое они у тебя вызывают.

— Надеюсь, ты удовлетворён на некоторое время.

— М-м-м, — был его единственный ответ. Она не привыкла получать подарки, подумал он, ведь будучи ребенком, она не получала ничего кроме боли. — Ты уже решила, что делать с последним?

Последняя коробка, которую он дал ей, была пуста, и он наслаждался видя её замешательство и хмурый взгляд. Так же, как он наслаждался, видя как она ухмыльнулась ему, когда он сказал ей, что это день. День, который она могла заполнить тем, что ей нравилось. Он повёз бы её везде, где она хотела побывать, и они сделали бы всё, что она хотела сделать. На планете или вне её. В реальности или через голографическую комнату.

Любое время, любое место, любой мир — всё, что она попросит.

— Нет, у меня не было достаточно времени, чтобы продумать это. Это — довольно большой подарок. Я не хочу испортить его.

Она позволила себе ещё мгновение расслабиться у него на коленях, наслаждаясь треском огня и мерцанием дерева, и собралась уходить:

— Я должна начинать. Там масса рутинной и нудной работы, а я не хочу привлекать Пибоди сегодня.

— Почему бы мне не протянуть тебе руку помощи? — Он снова улыбнулся, прочтя в её глазах машинальный отказ. — Побывать в шкуре Пибоди на денёк.

— С тобой это в любом случае не связано. И я хочу, что бы так оставалось и в дальнейшем.

— Тем лучше. — Он подтолкнул её, помогая встать на ноги. — Я могу помочь тебе сделать прогон данных или что бы то ни было, и таким образом, ты не должна будешь провести всё своё Рождество, прикованная цепью к письменному столу.

Она начала было снова отказываться, но потом изменила решение. Большинство данных, которые ей необходимы, в любом случае из области общедоступных. А те, что нет; так или иначе она не сможет ничего от него утаить, если начнёт размышлять вслух.

Кроме того, он был хорош.

— Ладно, ты в деле — считай себя рабочей пчёлкой. Но как только вернётся Пибоди, ты из дела выходишь.

— Дорогая. — Наблюдая её хмурый вид, он взял её руку и поцеловал — Поскольку ты просишь так ласково.

— И без глупостей, — добавила она. — Я при исполнении служебных обязанностей.

Глава 2

Огромный кот Галахэд растёкся по спинке спального кресла Евы словно перепивший в баре перед закрытием. Так как предыдущая ночь у него выдалась трудная — несколько часов он атаковал коробки, боролся с ленточками, и смог отказаться от убийства упаковочной бумаги, Ева решила не трогать его и дать ему возможность отоспаться.

Ева поставила сумку и направилась прямиком к кофейному аппарату.

— Парень, за которым мы охотимся — Дэвид Палмер.

— Вы уже идентифицировали убийцу?

— О да, я знаю за кем охочусь. Мы с Дейвом старые приятели.

Рорк, взяв кружку, которую она принесла ему, наблюдал за Евой через пар:

— Имя, как будто смутно знакомое.

— Ты наверняка слышал о нём. Его имя было во всех СМИ где-то года три-три с половиной назад. Мне нужны все мои файлы по тому расследованию и все данные по судебному разбирательству. Ты можешь приступать… — Она осеклась, когда он взял её за руку.

— Дэвид Палмер — серийный убийца. Убийства пытками. — Какие-то обрывки информации начали всплывать в его мозгу. — Довольно молодой — что-то около двадцати?

— На момент ареста ему было двадцать два. Настоящее чудо этот наш Дейв. Он считает себя ученым, провидцем. Его миссия состоит в том, чтобы провести исследования и описать пределы терпимости человеческого разума к экстремальным нагрузкам и лишениям: к боли, страху, голоданию, обезвоживанию, сенсорной депривации.[2] А как занятно он рассказывал. — Она отхлебнула свой кофе. — Он сидел там на допросе, его симпатичное лицо всё светилось энтузиазмом, и объяснял что, как только мы узнаем предельную точку терпимости разума, мы сможем изменить её и увеличить порог терпимости. Он полагал, что мне, как полицейскому будет особенно интересна его работа. Полицейские ведь постоянно находятся под большим стрессом и зачастую в ситуациях непосредственно связанных с жизнью и смертью; и их разум легко может быть сбит с толку страхом или прочими раздражителями. Результаты его работы могли бы быть применены к членам полиции и сил безопасности, вооруженных сил, даже в деловых ситуациях.

— Я и не представлял себе, что он был твоим.

— Да, он был моим. — Она пожала плечами. — В те дни я всё больше держалась в тени.

Он возможно улыбнулся бы этому, зная, что частично именно её связь с ним изменила это положение. Но он припомнил слишком много из дела Палмера, что бы найти в себе чувство юмора.

— Я был впечатлён тем, что Палмер был надёжно заперт.

— Не достаточно надёжно. Он выскользнул. Жертва этим утром была выброшена в общественном месте — ещё одна характерная особенность Дейва. Ему нравимся, что мы в курсе его трудной работы. Вскрытие, конечно, уточнит, но жертву перед смертью пытали. Сдаётся мне, что Дейв нашёл себе новую нору для работы и держал там судью по крайней мере день прежде, чем убить. Смерть от удушения произошла где-то в районе полуночи. С Рождеством Христовым, Судья Уайнгер, — пробормотала она.

— Вроде бы это судья, который рассматривал его дело.

— Н-да. — Она рассеянно поставила кружку и полезла в сумку за копией донесения, отправленного в лабораторию. — Он оставил визитную карточку — ещё одну подпись. Все эти имена связаны с его делом и с его приговором. Часть его работы на сей раз, как мне представляется, заключается в том, что бы заставить своих намеченных жертв поволноваться о том, что он им готовит. С ними связываются и их будут охранять. Так что, ему будет нелегко добраться до любого из них.

— А ты? — Спросил Рорк с деланных спокойствием, после того, как глянул на список и увидел там имя своей жены. — Где твоя охрана?

— Я полицейский. Я именно тот, кто эту охрану обеспечивает.

— Ева, тебя он будет хотеть больше всего.

Она обернулась. Как бы ни был контролируем его голос, она расслышала в нём гнев.

— Может быть, но не настолько сильно, как хочу его я.

— Ты остановила его, — продолжил Рорк. — Независимо от того, что было сделано потом — медицинское освидетельствование, судебный процесс, мера наказания — всё это было результатом твоей работы. Ты будешь иметь самое большое значение.

— Давай оставим эти заключения профайлеру. — Хотя она была согласна с ними. — Я собираюсь связаться с Мирой, как только я снова просмотрю файлы дела. Ты можешь получить доступ к ним, пока я буду готовить предварительный отчёт. Я дам тебе коды к моему офисному модулю и к файлам Палмера.

Теперь он повёл бровью и самодовольно улыбнулся:

— Пожалуйста. Я не смогу работать, если ты будешь меня оскорблять.

— Извини. — Она снова взяла свой кофе. — Я не знаю, зачем я притворяюсь, что ты нуждаешься в кодах, чтобы получить доступ к любой проклятой вещи.

— Я тоже.

Он занялся поиском информации, которую она хотела, легко справляясь с поставленной задачей. Поскольку занятие это было для него слишком простым и не требовало напряжённой работы мысли, он мог спокойно размышлять. И принимать решения.

Она сказала, что это дело никак с ним не связано, и она ожидает, что как только Пибоди вернётся к исполнению служебных обязанностей — он из этого дела выходит. Но она ошибалась. Её имя в списке означало, что он был затронут гораздо больше, чем когда-либо прежде. И никакая сила на земле, даже любимая женщина, не заставит его из этого дела выйти.

Ева работала рядом на дополнительном модуле, занося в отчёт установленные факты. Она хотела получить результаты вскрытия, а также данные осмотра и чистки места преступления.

Но у нее было мало надежды, что к концу завтрашнего дня она добудет что—нибудь стоящее из разношёрстного мусора праздника.

Изо всех сил стараясь не позволить своему раздражению из-за Рождества опять вырваться наружу, она ответила на вызов связи:

— Даллас.

— Лейтенант? Это офицер Миллер.

— В чём дело, Миллер?

— Сэр, мне и моему партнеру поручили связаться с мисс Ринг и обеспечить ей охрану. Мы подъехали к её дому чуть позже пол-восьмого, постучали в дверь, но никто не ответил.

— Это чрезвычайная ситуация, Миллер, и дело не терпит отлагательств, так что у Вас есть право войти

в помещение.

— Да, сэр. Понятно. Мы так и сделали. Субъекта в квартире не оказалось. Мой партнер расспросил соседа по лестничной клетке. Субъект вчера рано утром отправился в Филадельфию, чтобы провести праздники со своей семьёй. Но там она не появилась, Лейтенант. Этим утром её отец заявил о её пропаже.

Желудок Евы сжался. Слишком поздно, подумала она. Уже слишком поздно.

— Каким транспортом она воспользовалась, Миллер?

— У неё был собственный автомобиль. Мы на пути к гаражу, где она его оставляла.

— Держите меня в курсе, Миллер. — Ева отключила связь, посмотрела по сторонам и встретила взгляд Рорка. — Она у него. Я хотела бы думать, что у неё случилась какая-то неприятность в дороге или она наняла лицензированного компаньона и устроила себе небольшое праздничное веселье прежде, чем направиться к семье, но она у него. Мне нужны коды, что бы связаться с остальными из списка.

— Они у тебя будут. Через минуту.

Для одного из списка ей не нужен был код связи. С мучительно бьющимся сердцем она набрала домашний номер Миры. Ей ответил широко улыбающийся и хихикающий маленький мальчик:

— С Рождеством! Это дом Бабули.

Какое-то мгновение Ева только моргала глазами, удивляясь, как это она набрала неправильный код. Затем она услышала знакомый мягкий голос на заднем плане и увидела, что на экране появилась Мира с улыбкой на лице и напряжением в глазах.

— Ева. Доброе утро. Не могли бы Вы обождать минутку, пожалуйста? Я хотел бы подняться наверх. Нет, милый, — сказала она мальчику, который повис на её рукаве. — Беги играть со своими новыми игрушками. Я вернусь. Ещё секунда, Ева.

Экран затих, став бледно-голубым, и Ева наконец смогла спокойно выдохнуть. Она испытала настоящее облегчение от того, что Мира обнаружилась дома, в безопасности, жива и невредима. А ещё было так странно думать о невозмутимом психиатре, как о Бабуле.

— Я прошу прощения. — Мира снова появилась на экране. — Я не хотела обсуждать веё это внизу в присутствии моей семьи.

— Никаких проблем. Охрана прибыла?

— Да. — Жестом, продемонстрировавшим редкую для нее нервозность, Мира запустила руку в свои соболиного цвета волосы. — Так жалко их, вынуждены просидеть всё Рождество в машине, но я не представляю как пригласить их внутрь и при этом сделать так, что бы моя семья ни о чём не догадалась. Мои дети здесь, Ева, мои внуки. Я должна знать, есть ли хоть малейший шанс, на Ваш взгляд, что им грозит опасность.

— Нет. — Сказала она быстро и решительно. — Это не его стиль. Но Вы, доктор Мира, не должны покидать дом без своих охранников. Без этих двоих Вы не должны ходить никуда — ни в офис, ни даже в гастроном на углу. Завтра Вас снабдят браслетом-индикатором.

— Я приму все меры предосторожности, Ева.

— Хорошо, потому что одной из таких мер предосторожностей является отмена приёма всех пациентов, до тех пор пока Палмера не арестуют.

— Это смешно.

— Вы не останетесь одна ни на мгновение. Так что, если Ваши пациенты не позволят Вам копаться у себя в голове в присутствии пары полицейских, то Вам придётся взять отпуск.

Мира неуклонно смотрела на Еву:

— А Вы тоже собираетесь взять отпуск?

— Я собираюсь делать свою работу. И Вы — часть этой работы. Стефани Ринг пропала. — Она сделала маленькую паузу, что бы смысл последней фразы произвёл должное впечатление. — Делайте, что Вам говорят, доктор Мира, а-то и часа не пройдет, как окажетесь под защитной опекой.[3] Мне будет нужна Ваша консультация завтра, в девять часов. Я приеду к Вам.

Она отключила связь, повернулась к Рорку, что бы получить коды, и столкнулась с его пристальным взглядом.

— Что?

— Она очень много значит для тебя. Значила бы она меньше, и ты бы управилась с этим с гораздо большим изяществом.

— Я не обладала большим изяществом и в лучшие времена. Давай займёмся кодами. — Когда он замешкался, она вздохнула и сказала, — Окей, окей, хорошо! Она много значит, и будь я проклята, если он подойдёт к ней хотя бы на милю. А теперь, давай мне эти чёртовы коды!

— Всё уже давно отправлено в твой модуль, Лейтенант. Загружено и записано в память. Тебе нужно только указать имя того, с кем ты хочешь связаться.

— Позёр. — Пробормотала она, зная, что это заставит его усмехнуться, и вернулась к тому, чтобы связаться с остальной частью имён из списка Палмера.

Убедившись, что другие объекты находились там, где и предполагалось, и были и под охраной, Ева занялась файлами дела, к которым Рорк получил доступ.

Она провела час, перечитывая материалы дела и отчёты, и ещё один — просматривая свои диски с допросами Палмера.

***

О'кей, Дейв, расскажите мне о Мишель Хаммел. Что сделало её особенной?

Дэвид Палмер, статный мужчина двадцати двух лет с приятной внешностью отпрыска богатого семейства Новой Англии, улыбнулся и подался вперед в предвкушении.

Его ясные синие глаза горели энтузиазмом; лицо, карамельно-кремового цвета, светилось здоровьем и жизненной энергией.

Увидев себя трёхгодичной давности, Ева припомнила свои тогдашние размышления: Наконец-то кто-то его слушал, наконец-то он получил шанс поделиться своим гением.

У нее была ужасная стрижка — в то время она все ещё стригла себя сама. Ботинки на скрещенных в лодыжках ногах были тогда новые и почти не поцарапанные. Не было обручального кольца на пальце.

В остальном, подумала она, никаких изменений.

Она была молода, здорова, в хорошей форме. Спортсменка, — ответил ей Палмер. — Очень дисциплинированные и ум и тело. Бегунья на длинные дистанции — Олимпийская надежда. Она знала, как блокировать боль, как сосредоточиться на цели. Она была на самой верхней ступеньке, ну Вы понимаете. Так же, как Лерой Грин был на самой нижней. Он годами затуманивал свои мозги запрещёнными препаратами. Никакой терпимости к разрушающим раздражителям. Он полностью потерял самообладание ещё даже до того, как ему причинили боль. Его разум сломался, как только он пришёл в сознание и обнаружил себя привязанным к столу. Но Мишель…

Она боролась? Держалась до конца?

Палмер радостно кивнул. — Она была великолепна, на самом деле. Она всячески старалась освободиться, но когда поняла, что будет не в состоянии это сделать, то прекратила сражаться. Был страх. Мониторы зарегистрировали учащение пульса, повышение кровяного давления, изменение всех жизненных, физических и эмоциональных, показателей. У меня превосходное оборудование.

Да, я видела его. Вершина техники.

Это жизненно важная работа. — Его глаза затуманились, взгляд стал рассеянным, как случалось всегда, когда он говорил о важности его экспериментов. — Вы увидите, если посмотрите материалы по Мишель, что она сосредоточила свой страх, использовала его, чтобы остаться в живых. В самом начале она контролировала его, пытаясь уговаривать меня. Она даже обещала помогать мне, притворяясь, что понимает мои исследования. Она была умна. Когда она поняла, что это ей не поможет, поскольку я начал вводить новые болевые раздражители, она стала подпитывать свой адреналин ругаясь и проклиная меня.

***

— Он сломал ей ноги, — сказала Ева, зная, что Рорк наблюдает позади неё. — Затем руки. Он был прав тогда относительно своего борудования. У него были такие электроды, на которые подаётся электрический ток разного напряжения когда их прикладываешь к различным частям тела или помещаешь в различные отверстия. Он держал Мишель живой в течение трёх дней, пока пытка не сломала её. К концу она умоляла его убить её. Он использовал веревку и систему шкива,[4] чтобы повесить её — постепенное удушение. Ей было девятнадцать.

Рорк положил свои руки ей на плечи.

— Ты остановила его однажды, Ева. Ты сделаешь это снова.

— Чёрт возьми, сделаю!

Она обернулась, услышав, что кто-то быстро идёт внизу по коридору.

— Убери материалы и файл, — велела она, как только Надин Ферст вошла в комнату. Прекрасно, подумала она, пожаловал один из лучших репортеров 75-го канала. Тот факт, что они были друзьями, не делал Еву менее осторожной.

— Наносишь Рождественские визиты, Надин?

— Этим утром я получила подарок. — Надин бросила на стол диск.

Ева посмотрела на него, затем вернулась к лицу Надин. Оно было бледным, острые черты искажены. Впервые Надин не была тщательно ухожена, губы не подкорректированы помадой, волосы не уложены в аккуратную прическу. Она выглядела не только усталой и измотанной, осознала Ева. Она выглядела испуганной.

— В чём проблема?

— Дэвид Палмер.

Ева медленно подошла к ней:

— А что с ним?

— Очевидно он знает чем я зарабатываю на жизнь и то, что мы дружим. Он прислал мне это. — Она бросила взгляд на диск изо всех сил пытаясь подавить дрожь. — Надеясь, что я сделаю документальный очерк о нём и его работе, и поделюсь содержанием его диска с тобой. Могу я выпить? Чего-нибудь крепкого.

Рорк обошёл вокруг стола и осторожно усадил её в кресло:

— Сядись. Ты замёрзла, — пробормотал он, когда взял её за руки.

— Да. Я замёрзла с тех самых пор, как посмотрела тот диск.

— Я принесу тебе бренди.

Надин согласно закивала головой, затем сжала в кулак лежащие на коленях руки и посмотрела на Еву.

— Там на записи ещё двое других людей. Один из них — Судья Уайнгер. Точнее то, что от него осталось. И женщина, но её я узнать не могу. Она… он уже занялся ею.

— Вот. — Рорк принес коньячный бокал и нежно вложил его в руки Надин. — Выпей это.

— Окей. — Она поднесла бокал к губам, сделала большой глоток, и почувствовала, как обжигающий поток струиться по внутренностям. — Даллас, я видела много ужасных вещей. Я делала о них репортажи, я изучала их. Но я никогда не видела ничего похожего на это. Я не знаю, как ты справляешься, имея дело с этим изо дня в день.

— Ну, не каждый день. — Ева взяла диск. — Ты не обязана смотреть это снова.

— Нет. — Надин отпила ещё, сделала глубокий выдох. — Я посмотрю.

Ева повертела диск в руках. Это была типовая модель, из тех, что используются повсеместно. Такой невозможно отследить. Она вставила его в свой модуль:

— Скопировать диск и запустить, вывести изображение на экран.

Молодое, красивое лицо Дэвида Палмера всплыло на стенном экране.

— Мисс Ферст, или я могу называть Вас Надин? Так намного более лично, а моя работа для меня очень личная. Между прочим, я восхищён Вашей работой. Это одна из причин, по которым я доверяю Вам дать мою историю в эфир. Вы верите в то, что Вы делаете, верно, Надин?

Сейчас он смотрел серьезно, как профессионал на профессионала; лицо его хранило выражение юности и невинности послушника перед алтарем.

— Те из нас, кто верят в то, что делают, достигают совершенства, — продолжал он. — Мне известно о Ваших дружеских отношениях с Лейтенантом Даллас. У нас с лейтенантом тоже есть отношения, возможно не столь дружеские, но мы поддерживаем связь и я действительно восхищаюсь ее стойкостью. Я надеюсь, Вы поделитесь содержанием этого диска с нею как можно скорее. К этому времени она уже должна возглавлять расследование смерти Судьи Уайнгера.

Теперь его улыбка стала лучезарной и лишь слегка на грани безумия:

— Привет, Лейтенант. Вы извините меня, я только закончу свое дело с Надин. Я хочу привлечь Даллас к участию как можно ближе. Это важно для меня. Вы ведь расскажете мою историю, да, Надин? Позвольте судить самой общественности, а не какому-то узколобому дураку в черной мантии.

Следующим кадром на экране плавно появилось место действия, звук был такой громкий, что женские крики казалось разорвали воздух в комнате, где Ева сидела, просматривая запись.

Тело судьи Уайнгера было связано по рукам и ногам и подвешено в нескольких дюймах от простого бетонированного пола. Элементарная система шкива на сей раз, размышляла Ева. У него заняло время, чтобы снабдить её некоторыми тонкостями, но это ещё не была комплексная, и да, изобретательная, система пыток, которую он создал прежде.

Тем не менее, работал он очень хорошо.

Лицо Уайнгера было мертвенно бледным от боли, мускулы дергались, когда Палмер выжигал лазером на его груди буквы. Он только стонал, голова его свесилась. Поблизости гудела и жужжала система мониторов.

— Он не справляется, Вы видите, — за кадром был слышен оживлённый голос Палмера. — Он больше не может выносить боли и его разум пытается блокировать сознание. Его организм пытается защититься, уйдя в бессознательное состояние. Но это может быть полностью изменено, как Вы сейчас увидите. — Он щелкнул переключателем на экране. Раздался жалобный вой, затем тело Уайнгера дернулось. На этот раз он закричал.

В другом конце комнаты вскрикнула и разрыдалась женщина. Клетка, в которой она находилась, бешено раскачивалась на тросе и была столь мала, что позволяла сидеть только скорчившись на четвереньках. Тёмный водопад волос закрывал большую часть её лица, но Ева узнала её.

Стефани Ринг была у Палмера.

Когда он повернулся и включил какую-то кнопку, клетка заискрилась и задрожала. Женщина издала пронзительный вопль, забилась в судорогах и упала в обморок.

Палмер повернулся к камере и улыбнулся.

— Она постоянно отвлекает, но у меня сейчас нет для неё времени. Необходимо закончить работу с одним субъектом прежде, чем начать с другим. Но её очередь скоро настанет. Сердце субъекта Уайнгера не справляется. Материалы по нему почти собраны.

Используя веревки, он вручную спустил Уайнгера на пол. Ева отметила гибкость и выпуклость мускулов на руках Палмера.

— Дейв качался, — пробормотала она. — Набирал хорошую физическую форму. Он знал что этот раунд ему придётся работать тяжелее. Ему нравится готовиться.

Палмер накинул на шею Уайнгера надёжно завязнную петлю и аккуратно пропустил свободный конец верёвки через металическое кольцо в потолке. Опустив его вниз, он продел конец через другое кольцо в полу и затем стал натягивать провисшую часть верёвки до тех пор, пока Уайнгер не поднялся на колени, потом на ноги и не начал ловить ртом воздух.

— Выключи это, пожалуйста. — Надин вскочила на ноги. — Я не могу смотреть это снова. Я думала, что смогу. Но я не могу.

— Остановить диск! — Ева подождала, пока изображение пропадёт с экрана, затем подошла к Надин и присела перед ней на корточки. — Прости меня.

— Нет. Это ты прости меня. Я думала, что я сильная.

— Так и есть. Просто никто не силён до такой степени.

Надин покачала головой и, допив бренди одним большим глотком, отставила бокал.

— Ты сильная. Только не позволяй, чтоб это задевало тебя лично.

— Это задевает. Но это мое дело. Я сейчас вызову пару наших служак, они отвезут тебя домой. И будут следовать за тобой повсюду, пока Палмера не схватят.

— Ты думаешь он приедёт за мной?

— Нет, но к чему рисковать? Иди домой, Надин. Отвлекись от этого.

Но после того, как она попросила Рорка отвести Надин вниз дожидаться эскорта, Ева стала досматривать диск. И в конце её глаза встретились с глазами Палмера, поскольку он вплотную подошёл к камере.

— Субъект Уайнгер умер в полночь, двадцать четвертого декабря. Вы продержитесь дольше, Даллас. Мы оба это знаем. Вы будете моим самым увлекательным, самым захватывающим субъектом. Я запланировал для Вас такие чудеса. Вы найдёте меня. Я знаю, что найдёте. Я рассчитываю на это. Счастливых праздников.

Глава 3

Автомобиль Стефани Ринг по-прежнему был в гараже, на отведённом ему месте. Её багаж был аккуратно сложен в багажнике. Ева покрутилась вокруг машины, в поисках какого-нибудь признака борьбы, какой-нибудь улики, которая могла выпасть во время схватки и остаться незамеченной.

— У него есть два основных МО,[5] - сказала она больше для себя, чем для ожидавших поблизости офицеров. — Первый — хитростью проникать в дома жертв, притворившись работником какой-нибудь сферы обслуживания; другой — подбираться к жертвам в безлюдном месте. Он проводит много времени, узнавая их распорядок дня и привычки, обычные маршруты и расписания. И хранит он всё это в журнале регистрации вместе с биологическими материалами по каждой жертве — очень систематизировано, всё по научному.

Они не были для него лабораторными крысами, размышляла она. Это было личным, было индивидуализировано. Именно это волновало и вдохновляло его.

— И в том и в другом случае, — продолжала она, — он использует станнер, быстро оглушает их, а потом перевозит в своей машине. Здесь есть камеры слежения?

— Да, сэр. — Один из офицеров передал ей запечатанный пакет с дисками. — Мы конфисковали записи за последние три дня, предполагая, что, возможно, субъект выслеживал жертву до её похищения.

Ева повела бровью:

— Миллер, верно?

— Сэр.

— Хорошо, что Вы подумали об этом. Вы больше ничего не сможете здесь сделать. Идите домой, поешьте гуся.

Они не то чтобы умчались сломя голову, но и особо не задержались.

Ева положила пакет в сумку и повернулась к Рорку:

— Ну а ты, приятель, почему не делаешь того же? Я отлучусь только на пару часов.

— Мы отлучимся только на пару часов.

— Мне не нужен помощник, для того чтобы осмотреть квартиру Ринг.

Рорк просто взял её за руку и повёл обратно к автомобилю. — Ты отпускаешь двух офицеров полиции, — начал он, включая двигатель. — Все остальные из списка Палмера находятся под охраной. Почему ты нет?

— Мы уже разобрались с этим.

— Частично. — Он развернулся и выехал из гаража. — Но я знаю тебя, Лейтенант. Ты надеешься, что он "перетасует колоду" и следующей выберет тебя. И не хочешь, что бы парочка служак с большими плечами, отпугнула его.

Какой-то момент она только барабанила пальцами по своему колену. Меньше чем за год, этот человек изучил её от и до. Она чувствовала себя не совсем комфортно из-за этого.

— И что ты хотел этим сказать?

Он почти улыбнулся раздражению в её голосе:

— Я восхищаюсь храбростью моей жены, её преданностью своей работе.

— Ты бросил фразу 'моей жены', чтобы позлить меня, не так ли?

— Конечно. — Удовлетворенный, он взял её руку и поцеловал костяшки пальцев. — Я никуда не уйду, Ева. Смирись с этим.

***

Осмотр квартиры Стефани Ринг оказался лишь формальностью и не показал ничего кроме опрятной жизни одинокой работающей женщины, которая любила окружать себя привлекательными вещами, тратя всё свою небольшую зарплату бюджетника на элегантный гардероб.

Ева подумал о голой женщине, скорчившейся в клетке как животное, кричащей от страха и ужаса.

Он убивает её сейчас. Ева знала это. И была не в силах помешать ему.

Вернувшись в свой домашний офис она ещё раз посмотрела диск, который Палмер прислал Надин. На этот раз она заставила себя не обращать внимание на происходящее, а сфокусироваться только на окружающей обстановке.

— Нет окон, — прокомментировала она. — Пол и стены как будто из бетона и старого кирпича. Вся площадь, похоже, не больше чем тридцать на двадцать футов. По всей вероятности это подвал. Компьютер, пауза. Повысить качество сектора восемь — пятнадцать. Увеличить.

Она расхаживала взад вперёд по комнате пока компьютер работал над поставленной задачей, а затем вплотную приблизилась к экрану.

— Вон там, это — перекладина лестницы. Ступенька, часть перильных ограждений. Позади что-то вроде — что это — остов старой печи или водяной резервуар. Он нашёл себе нору. Это должно быть что-то частное, — продолжала она, изучая вид. — Он не может делать свою работу в том здании, где могли бы услышать люди. Даже если оно звуконепроницаемо, он рискует с кем-нибудь столкнуться. С какой-нибудь обслуживающий бригадой или командой ремонтников, или ещё кем-то.

— Не многоквартирный дом и не офисное здание, — согласился Рорк. — И со ступеньками, маловероятно что это хранилище. Судя по печи здание довольно внушительного размера, но далеко не новое. Ни в одно здание, построенное за последние 15–20 лет, не было установлено ванных печей.[6] Он ведь наверняка выбрал что-то в центре города, верно?

— Да, он захочет быть в непосредственной близости от намеченных объектов. Он не отправился бы в пригород, да и в другие районы — маловероятно. Дэйв — истинный горожанин и Нью-Йорк его «вотчина»… Частный дом. Должно быть. Но как он наложил лапу на частную резиденцию?

— Друзья? — продолжил Рорк. — Семья?

— У Палмера нет тесного круга друзей. Он одиночка. У него есть родители. Они переехали после судебного процесса. Пошли по программе защиты жертв и свидетелей преступлений.

— Закрытые файлы.

Она услышала еле заметный намёк на весёлость в его голосе и бросила на него сердитый взгляд. Какой-то момент она боролась в душе с предписанным порядком ведения дела. Она могла получить разрешение на доступ к местожительству Палмеров. И потребовалось бы по крайней мере два дня, чтобы пробиться через бюрократические припоны для получения разрешения. Или она могла вручить проблему Рорку и получить всё, что ей нужно в считанные минуты.

Она до сих пор слышала крики Стефани Ринг, эхом отдающиеся в её голове.

— Тебе надо будет использовать незарегистрированное оборудование. У Службы компьютерной охраны будет стоять автоматическая блокировка на их файле.

— Это не займёт много времени.

— Я собираюсь ещё поработать с этим. — Она указала в направлении экрана. — Может быть он совершил какой-нибудь промах, достаточный для того, что бы хоть что-нибудь идентифицировать.

— Хорошо, — он всё-таки подошёл к ней и взял её лицо в свои ладони. Наклонив голову, он поцеловал её долгим, медленным, глубоким поцелуем. И почувствовал, как в тот же момент напряженность её тела ослабла.

— Я могу с этим справиться, Рорк.

— Независимо от того можешь или нет, ты справишься. Но разве повредит, если ты подержишься за меня всего минутку?

— Наверное, нет, — она обвила его своими руками, почувствовав знакомые линии, знакомую теплоту. И ещё сильнее прижалась к нему. — Почему оказалось недостаточным остановить его один раз? Почему оказалось недостаточно упрятать его? Что хорошего в том, что ты делаешь свою работу, а всё возвращается на круги своя?

Он просто держал её в своих объятиях и ничего не говорил.

— Он хочет показать мне, что может сделать всё это снова. Он хочет провести меня через все шаги и этапы тем же образом, как сделал прежде. Только на сей раз не пост-фактум, а именно когда всё это происходит. Дескать, 'смотри, Даллас, какой я умный.

— То, что ты это знаешь и понимаешь, поможет тебе остановить его во второй раз.

— Н-да. — Она высвободилась из его объятий. — Раздобудь мне эти данные, чтобы я могла потолковать с его родителями.

Рорк провёл пальцем по ямочке на её подбородке.

— Ты ведь позволишь мне наблюдать, правда? Это так возбуждающе, видеть, как ты запугиваешь свидетелей.

Когда она рассмеялась, на что и был его расчёт, он отправился в свою тайную комнату, чтобы обойти Службу компьютерной охраны и добыть официально закрытые файлы.

У неё хватило времени только на то, чтобы рассмотреть другой фрагмент записи прежде, чем он вернулся.

— Это не могло быть так легко.

— Увы, — Он улыбнулся и передал ей новый диск с данными. — Могло. Томас и Хелен Палмер, теперь известные как Томас и Хелен Смит — что показывает насколько богатым может быть воображение у бюрократов, в настоящее время проживают в маленьком городке под названием Лисборо в сельской местности Пенсильвании.

— Пенсильвания. — Ева глянула на своё средство связи, взвесила варианты, а затем обернулась к Рорку. — Ведь добраться туда не заняло бы много времени, если бы был доступ к какому-нибудь хитрому транспорту.

— И какому хитрому транспорту ты отдала бы предпочтение, Лейтенант? — заинтересовался Рорк.

— Тот твой маленький реактивный самолёт мог бы доставить нас туда менее чем за час.

— Тогда, почему мы ещё не стартовали?

Если бы Ева больше любила высоту, то она могла бы наслаждаться быстрым, плавным полётом на юг. Вместо этого, она сидела, покачивая ногой в попытке ослабить нервное напряжение, в то время как Рорк вел их самолёт через то, что, как она предполагала, некоторые признали бы живописной горной грядой.

Для неё они были просто камни, а пространство между ними — просто земля.

— Я собираюсь сказать это лишь однажды, — начала она. — И только потому, что Рождество.

— Заходим на посадку, — предупредил он её, поскольку приблизился к частной взлётно-посадочной полосе. — Что именно ты собирашься сказать лишь однажды?

— Что, возможно, все эти твои игрушки совсем не пустая трата времени. Чрезмерное баловство, возможно, но совсем не пустая трата времени.

— Дорогая, я тронут.

Сразу после приземления, покинув шикарный маленький двухместный самолет, они направились к ожидавшему Рорка автомобилю. Конечно, это не могло быть нормальное транспортное средство, подумала Ева, разглядывая авто. Это была гладкая чёрная гоночная машина, созданная для роскоши и скорости.

— Я поведу. — Она протянула руку за кодовым ключом, который сопровождающий выдал ему. — Ты будешь штурманом.

Рорк рассматривал её, подбрасывая ключи на ладони.

— Почему?

— Потому, что я единственная со значком. — Она поймала ключ на лету и ухмыльнулась ему.

— Но я лучший водитель.

— Твоя любовь к хот-догам не делает тебя лучшим. — Фыркнула она, когда они влезли в машину. — Пристегнись, ас! Я тороплюсь.

Она со всей силы нажала на педаль и машина вылетела из терминала на вьющуюся сельскую дорогу, обрамлённую покрытыми снегом деревьями и отвесной скалой.

Рорк запрограммировал их пункт назначения и изучал маршрут, предлагаемый бортовым компьютером.

— Прямо по этой дороге две мили, затем поворот на лево и ещё десять запятая три мили, потом ещё раз на лево и пять запятая восемь миль.

К тому времени, когда он закончил, она уже продела первый отрезок пути. Она заметила узкий ручей, прокладывающий себе дорогу сквозь камни и ледяные наросты. Немногочисленные домики там и сям; деревья, карабкающиеся по крутым склонам холмов; несколько ребятишек, играющих с аэроскэйтами или сноубордами во дворах, занесённых снегом.

— И почему люди живут в подобных местах? Тут же ничего нет. Ты видел это их небо? — спросила она Рорка. — Его же совсем не видно отсюда. И это вредно для человека. И где они едят? За все время, что мы едем, нам не повстречалось ни одного ресторана, или киоска на колесах, или гастронома. Ничего.

— Уютно? — выдвинул идею Рорк и продолжил. — За кухонным столом.

— Все время? Господи Иисусе. — Она вздрогнула.

Он рассмеялся и пригладил пальцем её волосы.

— Ева, я тебя обожаю.

— Правильно. — Она надавила на тормоза, чтобы сделать следующий поворот. — Так, что я ищу?

— Третий дом справа. Вон, тот двухэтажный сборный блочный дом, где мини-грузовик на подъездной дорожке.

Она притормозила позади грузовичка и остановилась, осматривая фасад дома. Вдоль карниза были развешены Рождественские огни, венок на двери, и очертание украшенного дерева в окне.

— Я полагаю, нет смысла просить тебя подождать в машине.

— Нет, — согласился он и вышел.

— Они будут не в восторге, увидев меня, — предупредила его Ева, пока они неспешно шли к парадной двери. — Если они откажутся говорить со мной, я собираюсь чем-нибудь пригрозить им. Если до этого дойдёт, ты просто следуй моему примеру.

Она нажала на кнопку звонка и задрожала.

— Тебе следовало надеть пальто, которое я тебе подарил. Тёплое, из кашемира.

— Я не ношу такие вещи на службе. — Пальто было великолепно, подумала она. Но оно расслабляло ее, делало уступчивой. Это не то, что нужно полицейскому в его работе.

И когда дверь открылась, Ева уже полность превратилась в полицейского.

У Хелен Палмер изменились волосы и глаза. Тонкие различия в оттенках и формах, но достаточные, что бы изменить её внешность. Это всё ещё было симпатичное лицо, очень похожее на лицо её сына. Её автоматическая приветственная улыбка увяла, когда она узнала Еву.

— Вы помните меня, Миссис Палмер?

— Что Вы здесь делаете? — Хелен поставила руку высоко на дверной косяк, словно преграждая путь. — Как Вы нас нашли? Мы находимся под защитой.

— Я не намереваюсь это нарушать. У меня кризисная ситуация. Вас должны были проинформировать о том, что Ваш сын сбежал из тюрьмы.

Хелен сжала губы, втянула голову в плечи, пытаясь защититься от холода, который врывался в открытую дверь.

— Они сказали, что его ищут и уверили нас, что отправят его назад в тюрьму, на лечение, очень скоро. Его здесь нет. Он не знает, где мы.

— Могу я войти, Миссис Палмер?

— Зачем Вам нужно ворошить всё это снова? — Глаза её наполнились слезами, равно как от разочарования, так и от горя. — Мой муж и я только вернулись к нормальной жизни. Мы не имели никаких контактов с Дэвидом последние три года.

— Милая? Кто это там в двери? Вы впускаете холод. — Высокий мужчина с копной тёмных волос улыбаясь подошёл к двери. На нём были надеты старый джемпер и древние джинсы с парой, очевидно, новых шлёпанцев. Он моргнул один раз, второй, затем приобнял свою жену за плечи.

— Лейтенант. Лейтенант Даллас, не так ли?

— Да, Мистер Палмер. Простите, что беспокою Вас.

— Впусти их, Хелен.

— О, Господи, Том.

— Впусти их. — Его пальцы потёрлись по её плечу прежде, чем он отпустил её. — Вы должно быть Рорк. — Том выдал то, что почти сошло за улыбку и протянул Рорку свою руку. — Я знаю Вас. Пожалуйста, входите и присаживайтесь.

— Том, пожалуйста…

— Почему бы тебе не сварить кофе? — Он повернулся и прижался губами к брови своей жены. Он что-то пробормотал ей, она прерывисто вздохнула и кивнула.

— Я сделаю это так быстро, как смогу, мистер Палмер, — сказала ему Ева, как только Хелен быстро пошла вниз по центральному коридору.

— Вы беспристрастно отнеслись к нам тогда, в то невыносимое время, Лейтенант. — Он пригласил их в небольшое жилое помещение. — Я не забыл этого. Хелен — моя жена была на грани нервного срыва весь день. В течение нескольких дней, — поправил он себя. — С тех пор как нам сообщили, что Дэвид сбежал. Мы изо всех сил стараемся не сосредотачиваться на этом, но…

Он беспомощно развёл руками и сел.

Ева помнила этих добропорядочных людей очень хорошо, их шок и горе от того, каким был их сын. Они растили его с любовью и заботой, приучали его к порядку, и тем не менее он вырос таким монстром.

Не было никаких оскорблений, никаких унижений, никакого насилия, никакой жестокости — ничего, что могло бы породить и вскормить такого монстра. Тестирование и анализ Миры подтвердили впечатление Евы о «нормальности» пары, которая дала своему единственному ребенку всю свою привязанность, а также финансовые и социальные преимущества, бывшие в их распоряжении.

— У меня нет для Вас хороших новостей, мистер Палмер. Нет у меня и лёгких новостей.

Он сложил свои руки на коленях.

— Он мертв.

— Нет.

— Господи, помоги мне. — Том закрыл глаза. — Я надеялся — я действительно надеялся, что он умер. — Услышав, что его жена возвращается, он быстро встал. — Давай, я возьму это. — Он наклонился взять поднос, который она несла. — Мы выдержим это, Хелен.

— Я знаю. Я знаю, что выдержим. — Она вошла, села и стала разливать приготовленный ею кофе. — Лейтенант, Вы думаете, что Дэвид вернулся в Нью-Йорк?

— Мы знаем, что вернулся. — Она помедлила, но потом решила, что они всё-равно достаточно скоро услышат новости из СМИ. — Сегодня рано утром тело Судьи Уайнгера было найдено у Рокфеллеровского Торгового Центра. Это работа Дэвида, — продолжила она, и Хелен застонала. — Он связался со мной, прислал доказательство. В этом нет никаких сомнений.

— Предполагалось, что его отправили на лечение. Упрятали подальше от людей, что бы он не мог навредить им, навредить себе.

— Иногда система даёт сбой, миссис Палмер. Иногда Вы можете сделать все правильно, но терпите неудачу.

Хелен встала, подошла к окну, и застыла смотря вдаль.

— Вы уже говорили прежде нечто похожее мне. Нам. Что мы всё сделали правильно, сделали всё, что могли. Что это было что-то в самом Дэвиде, из-за чего он стал таким. Это было любезно с вашей стороны, Лейтенант, но Вы не можете знать на что это похоже, Вы не можете знать какие чувства при этом испытываешь, когда знаешь, что дал жизнь монстру.

Нет, подумала Ева, но она знала каково это быть рождённой монстром, быть воспитанной им в течение первых восьми лет её жизни. И она жила с этим.

— Мне нужна Ваша помощь, — сказала она вместо этого. — Мне нужно, что бы Вы сказали мне, если у Вас есть хоть какая-нибудь идея, куда он мог бы пойти; к кому он мог бы пойти. У него есть место, — продолжала она. — Частное помещение, где он может работать. Дом, маленькое здание где-то в Нью-Йорке. В центре или очень близко.

— У него нигде ничего нет. — Том протестующе поднял руки. — Мы продали все, когда переезжали. Наш дом, мой бизнес, бизнес Хелен. Даже наш летний домик в Хэмптоне. Мы обрубили все концы. Дом, где Дэвид — где он жил тот последний год — тоже продан. Мы тихо живем здесь, просто. Деньги, которые мы накопили, деньги от продажи имущества лежат на счёте. Мы не решаемся… нам они не нужны.

— У него были собственные деньги, — подсказала Ева.

— Да, наследство, доверительный фонд. Именно таким образом он финансировал то, что делал. — Том поймал руку своей жены и крепко сжал её пальцы. — Мы пожертвовали те деньги на благотворительность. Лейтенант, все места, куда он мог бы пойти, теперь находятся в руках других людей.

— Хорошо. Вам может что-то прийти в голову позже. Неважно, насколько неправдоподобным это будет казаться, пожалуйста, свяжитесь со мной. — Она поднялась. — Когда Дэвид снова окажется в тюрьме, я дам Вам знать. После этого я забуду, где Вы.

Ева больше ничего не сказала до тех пор, пока они с Рорком не сели в машину и не отправились в обратный путь.

— Они всё ещё любят его. После всего, что он сделал, после того, что он есть; какая-то их часть, всё ещё любит его.

— Да, и достаточно, я думаю, чтобы помочь тебе остановить его, если бы знали как.

— Никто никогда не заботился так о нас. — Она на мгновение отвлеклась от дороги и встретилась с ним взглядом. — Никто никогда не чувствовал таких обязательств перед нами.

— Да. — Он убрал волосы с её щеки. — До тех пор, пока мы не нашли друг друга. Не горюй, Ева.

— У него глаза его матери, — пробормотала она. — Нежные, синие и ясные. Она была вынуждена изменить их. Сдаётся мне, она просто не могла смотреться в зеркало и видеть их там каждое утро.

Она вздохнула, пытаясь не думать об этом.

— А он может, — сказала она тихо.

Глава 4

Больше не было ничего, что можно было бы сделать: ни другой информации, чтобы изучить или проанализировать; ни другого направления, чтобы проверить. Завтра, она знала, что будет, но сейчас она могла только ждать.

Ева пошла в спальню с намерением вздремнуть. Надо было попытаться спасти хоть часть дня, подумала она. Провести время вместе за Рождственским ужином, внести хоть немного ощущения нормальной жизни.

Сильный, дурманящий запах сосны заставил её тряхнуть головой. Человек переживал по-поводу традиций в их первое совместное Рождество. Одному Богу известно сколько он заплатил за живые деревья, расставленные им по всему дому. А это дерево, которое стояло в окне их спальни, он настоял, что бы они украшали его вместе.

Для него это имело значение. И с некоторым удивлением она вдруг поняла, что это стало иметь значение и для неё.

— Включить подсветку дерева, — велела она, и слегка улыбнулась, увидев, как огни мигнули и вспыхнули.

Она направилась в сторону дивана, отстегнула кобуру и, движением плеч, стряхнула её с себя. Когда Рорк вошёл в комнату она сидела на подлокотнике дивана и снимала ботинки.

— Правильно. Я надеялся, что ты немножко отдохнёшь. Мне необходимо ещё кое-что сделать. Когда будешь готова к ужину, дай мне знать, хорошо?

Он стоял в дверном проёме и она, повернув голову, рассматривала его. Скинув второй ботинок, Ева медленно поднялась.

— Иди сюда.

Распознав блеск в её глазах, он почувствовал как лёгкая волна желания начала будоражить его кровь.

— Туда?

— Ты слышал меня, пройдоха.

Пристально гляда на неё, он шёл через комнату:

— Что я могу сделать для тебя, Лейтенант?

Традиции, подумала Ева, должны где-то начинаться. Она сжала в кулаке полу его шёлковой рубашки, и потянула на себя, чтобы подтащить его к себе на шаг ближе.

— Я хочу видеть тебя обнажённым, и быстро. Так что, если ты не хочешь, чтобы я стала грубой, раздевайся.

— Может быть мне нравиться грубо? — Его улыбка была не менее дерзкой, чем её собственная, что вызывало неудержимое желание вонзиться в неё зубами.

— Да-а-а? — она начала подталкивать его к кровати. — О, тогда ты будешь в восторге.

Она действовала быстро, и единственным сигналом «атаки» была яркая вспышка в её глазах перед тем, как она разорвала на нём рубашку и отправила пуговицы в полёт. Он схватил её за бёдра и крепко стиснул, в то время как она вцепилась зубами в его плечо и укусила.

— Боже, Боже! Как я люблю твоё тело. Дай его мне.

— Ты хочешь его? — Он рывком поднял её вверх, так, что ей пришлось встать на цыпочки. — Ты должна будешь взять его.

Всякий раз когда его губы жарко накрывали её рот, она уворачивалась. А он шёл в контрнаступление. Она атаковала снизу и, возможно, смогла бы сбить его с ног если бы он не упредил её удар. Они уже сошлись врукопашную, весьма удовлетворённые результатами.

Они закончили поединок, снова оказавшись лицом к лицу, оба тяжело дыша.

— Я сделаю тебя, — предупредила она его.

— Попробуй.

Они опять начали яростно бороться и никто не хотел уступать. Двигаясь по инерции, они поднялись по ступенькам и оказались на возвышении, где располагалась кровать. Она просунула руку между его ног и слегка сжала её. Это был ход, которым она пользовалась и прежде. Как раз в тот момент, когда жар его тела ударил ей в ладонь, он подвинулся, не отрываясь от неё, и опрокинул её на постель.

Она откатилась в сторону, приподнялась и сгруппировалась, приготовившись к нападению:

— Давай, крутой парень.

Она широко улыбалась, лицо её раскраснелось от борьбы, желания, золотящего её глаза, и лампочек, искрящихся на дереве позади неё.

— Ты такая красивая, Ева.

Она моргнула, вышла из боевой стойки и с изумлением уставилась на него. Даже влюблённый в неё мужчина никогда не «обвинял» её в красоте.

— А?

Это всё, что она успела до того, как он прыгнул на неё и схватил поперёк туловища.

— Мерзавец, — чуть не рассмеялась она, как раз когда ей удалось вывернуться и перекатиться на него. Но он совершил стремительный рывок и продолжал бороться, пока опять не пригвоздил её. — Красиво, чёрт возьми.

— Это ты красива, — ударом локтя под дых она сбила ему дыхание, но он сумел вздохнуть поглубже. — Вся: с головы до ног. И я собираюсь всю эту красоту заполучить.

Она брыкалась и вертелась, и ей почти удалось выбраться из под него. А затем его рот сомкнулся на её груди, посасывая и пощипывая её через рубашку. Она начала стонать и выгибаться под ним, и вместо того, что бы оттолкнуть, она схватила его за волосы и притянула к себе поближе.

Когда он разорвал на ней рубашку, она приподнялась, крепко сцепив свои длинные ноги вокруг его талии и попыталась поцеловать его в губы, в то время, как он откинулся назад, встав на колени в центре кровати.

Сплетение тел. Ищущие руки, грубо блуждающие по телу. И плоть начала влажно скользить по плоти.

Он приподнял её и взял первый раз быстро и грубо — его умелые пальцы знали все её слабые и сильные места, всё, что ей было нужно. И она, дрожа и вскрикивая, позволила унести себя убийственной мощи оргазма.

Затем они опять перекатывались друг на друга, задыхаясь, постанывая и что-то невнятно бормоча. Жар накатывал мощной волной, обнажая и царапая нервы. Оказавшись над ним, горячими, как в лихорадке, губами она впилась в его губы.

— Дай мне… дай мне… дай мне… — молила она, все более возбуждаясь. Её руки вцепились в его, когда она приняла его в себя. Он заполнил её всю — тело, разум, сердце.

Быстро и неистово она вела их обоих, именно как ей хотелось с того самого момента, как он вошел в комнату. Оно заполоняло её, набухало внутри, это невыразимое наслаждение, это давление, отчаянная война между закончить и продлить.

Откинув голову назад, она "скользила по лезвию бритвы".

— Давай, — выдохнула она, пытаясь прояснить свой взгляд, чтобы видеть это восхитительное лицо. — Давай иди первым и возьми меня с собой.

Она наблюдала, как сногсшибательная голубизна его глаз перешла в полночную синь, и почувствовала, как он кончил одним последним, сильным рывком. Не отрывая своих рук от его, она рухнула вслед за ним.

А когда силы оставили её, как тающий воск свечу, она соскользнула вниз и, всё ещё дрожа, уткнулась лицом в его шею.

— Я победила, — пробормотала она.

— Окей.

Различив нотки самодовольного удолетворения в его утомлённом голосе, её губы слегка дёрнулись:

— Я сделала это. Я получила от тебя, приятель, именно то, что хотела.

— Слава Богу. — Он заключил её в свои объятия и стал убаюкивать. — Поспи немножко, Ева.

— Только часик. — Она обняла его и прижалась покрепче, зная, что таким образом не проспит дольше, чем он сам.

***

Проснувшись в два часа ночи, Ева решила, что краткий сон перед ужином позволил ей немного расслабиться и отдохнуть. Теперь она полностью проснулась, её мозг включился в работу и начал прокручивать информацию и систематизировать имеющиеся улики.

Дэвид Палмер был здесь, в Нью-Йорке. Где-то в самом центре города, успешно занятый своей работой. И нутром Ева чувствовала, что Стефани Ринг уже была мертва.

Он бы не стал тратить время попусту, наверняка подбирается к следующим из списка, подумала Ева, поворачиваясь в кровати. Эго толкнёт его сделать эту попытку и он совершит ошибку. По всей вероятности, он уже совершил ошибку. Просто она ещё не определила, в чём та заключается.

Закрыв глаза, она попыталась проникнуть в мозг Палмера, как она делала это несколько лет назад, когда охотилась за ним.

Он любил свою работу, любил её даже когда был ещё мальчишкой и проводил свои эксперименты на животных. Ему удалось скрыть все те маленькие убийства, изобразив ясное, невинное лицо. Все, кто знал его тогда — родители, учителя, соседи — отзывались о нём как о весёлом, услужливом мальчике, смышлёном и способном, кто упорно учился и не вызывал проблем.

И всё же некоторые из классических элементов были уже тогда, даже в детстве. Он был одиночкой, одержимо аккуратный и маниакально организованный. У него никогда не было здоровых сексуальных отношений и в обществе женщин он был неуклюж и неловок. Они нашли сотни дисков с дневниками, которые он вёл в десятилетнем возрасте, где были тщательно описаны его теории, определены цели и достижения.

Со временем, при достаточной практике и обучении он стал мастером своего дела.

Где же ты засел Дейв? Это должно быть что-то удобное. Тебе нравятся твои земные блага. Должно быть ты ненавидел их полное отсутствие в тюрьме. Это просто выводило тебя из себя, верно? Так что теперь ты пришёл за теми, кто отправил тебя туда.

Сообщить нам объекты заранее — это ошибка. Но это тоже от твоего эго. На самом деле — ты против меня.

И это ещё одна ошибка, потому что никто не знает тебя лучше.

Дом, думала она. Но всё же не любой дом. Это должен быть хороший район, с ресторанами поблизости. Все эти годы тюремная пища должно быть оскорбляла твой вкус. И тебе нужна мебель, хорошего качества и стильная. Хорошее бельё. И весь набор развлекательной техники — нужно следить за телевидением, иначе не будешь знать, что о тебе говорят люди.

И всё это требует денег.

Когда она села на кровати, рядом с ней зашевелился Рорк:

— Что-то поняла?

— У него где-то есть кредитная линия. Я всегда задавалась вопросом — не припрятаны ли у него денюшки; но казалось, что это не имеет значения, раз он никогда не выйдет и не сможет ими пользоваться. Я ошибалась. Деньги — это власть, и он нашёл способ использовать их, находясь в тюрьме.

Она откинула пуховое одеяло, собираясь спрыгнуть с кровати, но в этот момент её средство связи подало звуковой сигнал. Всего мгновение Ева пристально смотрела на него и уже знала.

Глава 5

Пара подростков, в поисках небольшого приключения ускользнув из дома, и прихватив с собой свои новые гоночные велосипеды, встретились в заранее оговоренном месте, чтобы покататься в Центральном парке.

Сначала они подумали, что Стефани Ринг была бродягой, может быть имеющей лицензию попрошайкой или отсыпающейся наркоманкой; и ребята уже было начали объезжать её стороной.

Но бродяги не имели обыкновения валяться в голом виде на карусели в Центральном Парке.

Ева усадила обоих в патрульную машину. Одного из них перед этим вывернуло наизнаку, и прохладный воздух всё ещё хранил запах рвоты. Она попросила полицейских установить по периметру стойки с прожекторами, так что бы место было ярко освещено.

Стефани не была избита, и при этом её волосы не были обрезаны. Палмеру нравилось разнообразие. На её руках и ногах было множество длинных, тонких надрезов; плоть вокруг ран сморщенная и обесцвеченная. Какой-то яд, решила Ева, что-то, что даже в относительно небольшом количестве при попадании на открытую рану доставляет мучительную боль. Он сделал так, что кровь сочилась по каплям, так и засыхая. Ступни её ног были вывернуты под острым углом, словно в некой пародии на балетную позицию. Вывихнуты.

На животе у неё была вырезана надпись, печатными буквами.

ДАВАЙТЕ УБЬЁМ ВСЕХ АДВОКАТОВ

Да, этого адвоката он в конце концов убил, подумала Ева, задушил своим любимым способом — медленно и мучительно. Осмотрев петлю, Ева обнаружила, что верёвка идентична той, которой был задушен Судья Уайнгер.

Ещё одна ошибка, Дейв. На сей раз полно мелких оплошностей.

Она взяла свою сумку с инструментарием и занялсь той рутиной, которой сопровождается убийство.

***

Она отправилась домой писать отчёт, мечтая о тишине, которую она найдёт там, в противоположность постпраздничному хаосу в Центральном Парке.

Копию готового отчёта она отослала своему начальнику, затем послала сообщения Пибоди и Фини.

Как только её помощник и руководитель Отдела Электронного Сыска проснуться и проверят свои средства связи, они поймут, что их привлекли к расследованию.

Выпив кофе, Ева приступила к утомительной задаче "расчистки наслоений" финансовой истории Палмера.

Рассвет только занимался, когда дверь между её офисом и офисом Рорка отворилась. Он вошёл, полностью одетый, и она услышала гул уже работающего оборудования в комнате позади него.

— Ты сегодня работаешь дома? — спросила она небрежно, рассматривая его и потягивая кофе.

— Да, — он мельком взглянул на её монитор. — Отслеживаешь денежки, Лейтенант?

— В данный момент. Рорк, ты не мой телохранитель.

Он только улыбнулся:

— А кто, интересно, мог бы больше интересоваться твоим телом?

— Я полицейский. Мне нянька не нужна.

Он подошёл к ней и приподнял её подбородок:

— Что чуть было не случилось с Пибоди две ночи тому назад?

— Но ведь не случилось же. И мне совсем не нужно, чтобы ты вертелся вокруг меня в то время как ты должен заниматься своими делами.

— Я могу и здесь заниматься ими, также легко и эффективно как и в центре города. Ты напрасно тратишь время, споря со мной. И я сомневаюсь, что ты нападёшь на денежный след через официальные документы Палмера.

— Я знаю, — оба утверждения были верными и одинаково расстроили её. — Но я должна с чего-то начать. Уходи и дай мне возможность работать.

— Что, всё? Закончила со мной? — он опустил свою голову и прикоснулся своими губами к её.

В дверях кто-то громко кашлянул:

— Извините, — Пибоди, насколько смогла, выдавила улыбку. Она была бледна и взгляд усталый, но её мундир, как всегда, был вычищен и выглажен.

— Ты рано, — Ева поднялась, затем неловко спрятала руки в карманы.

— В сообщении сказано явиться как можно быстрее.

— Я оставлю вас вдвоём, работайте, — Рорк решил, что наедине им проще будет справиться с дискомфортом. — Рад видеть тебя, Пибоди. Лейтенант, — добавил он прежде, чем закрыть дверь между их комнатами, — возможно ты захочешь проверить имена умерших родственников. Денежные операции со счетами, которые зарегистрированы на ту же фамилию и на кровных родственников, часто остаются незамеченными.

— Да, точно. Спасибо.

Ева переступила с ноги на ногу. В последний раз, когда она видела свою помощницу, Пибоди была завёрнута в одеяло, на лице были видны следы слез.

— Как ты, в порядке?

— Да, в основном.

Черта с два, в основном, подумала Ева и сказала:

— Слушай, я не должна была вызывать тебя на это дело. Возьми пару-тройку дней, чтобы прийти в себя.

— Сэр. Для меня будет лучше, если я смогу вернуться к работе, к своим каждодневным обязанностям. Сидеть дома смотреть видео и есть есть соевые чипсы — это совсем не то, как бы мне хотелось провести свой день. Работа быстрее приведёт меня в норму.

Поскольку Ева и сама думала так же, она отвернулась со словами:

— В таком случае, Пибоди, бери себе кофе и у меня для тебя масса работы.

— Слушаюсь, сэр, — сделав шаг вперёд, она вытащила из кармана маленькую упакованную коробочку, и, направляясь к «АвтоПовару», положила её на стол. — Ваш Рождественский подарок. У меня не было возможности вручить его Вам раньше.

— Похоже мы были немного заняты.

Ева поигрывала ленточкой. Подарки всегда приводили её в смущение, но она чувствовала на себе взгляд Пибоди. Сорвав красную фольгу, она открыла крышку. Это была серебрянная звезда, немного выщербленная и слегка облупившаяся.

— Это старый значок шерифа, — сказала Пибоди. — Я не уверена, что именно такой был у Уайта Эрпа, но это настоящий значок. Я подумала, Вам он будет приятен. Ну, знаете, как давняя традиция закона и порядка.

Смешно, но Ева была тронута.

— Да, здорово, — сказала она, улыбнувшись.

Из любопытства она вынула значок и приколола его к своей рубашке.

— Делает ли это шерифом?

— Он идёт Вам, Даллас. Вы будете бороться всегда и везде.

Обернувшись, Ева встретилась с ней взглядом:

— Ты тоже, Пибоди. Я не позвонила бы тебе сегодня, если бы думала иначе.

— Думаю, мне нужно было это услышать. Спасибо. Ну что ж… — она помешкала, а затем вопросительно подняла брови.

— Проблема?

— Нет, просто я… — она оттопырила губу, что придало её открытому, серьёзному лицу до невозможности юный вид. — эээ…

— Тебе не понравился твой подарок? — весело спросила Ева. — Тебе надо обсудить это с Леонардо.

— Какой подарок? И какое отношение к нему имеет Леонардо?

— Он подобрал гардероб для твоей работы секретным агентом. Если тебе не нравится…

— Одежда, — как по волшебству лицо Пибоди прояснилось. — Я могу оставить себе эту красоту? Все вещи?

— Ну мне-то на кой чёрт они нужны? Так, теперь ты будешь стоять рядом со мной с идиотской ухмылкой на лице или мы будем работать?

— Я могу ухмыляться и работать одновременно, сэр.

— Присаживайся. Для начала займись этой верёвкой, может удасться что-то выяснить. — она подтолкнула распечатку описания через стол. — Меня интересуют все продажи за прошедшую неделю, оптовые продажи. Он использует её в больших количествах.

— Кто?

— Мы дойдём до этого. Займись верёвкой, затем составь мне список частных резиденций — престижных, недалеко от метро — проданных или сданных в аренду за прошедшую неделю. Так же проверь частные автомобили класса люкс — которые появлялись в тех местах в течении прошедшей недели. Ему нужен транспорт и он выберет шикарный. Клетка, — пробормотала она, начав вышагивать по комнате. — Где, дьявол его разбери, он взял клетку? Оборудование для содержания диких или домашних животных? Мы отследим это. Начинай поиск, Пибоди. Я расскажу подробности, когда Фини доберётся сюда.

Она позвала Фини, подумала Пибоди, усаживаясь за компьютер. Значит дело большое. Именно то, что ей надо.

***

— Вам обоим наверняка понадобится просмотреть диски расследования, профили и расшифровки стенограмм по делу Палмера, которые были сделаны три года назад. Фини, — добавила Ева, — ты, скорее всего, вспомнишь большую часть того дела. Ведь ты отслеживал и идентифицировал электронное оборудование, которое он использовал в тех убийствах.

— Да, я помню этого маленького ублюдка.

Фини сидел, хмуро глядя в свой кофе. Его привычно безрадостное лицо венчала шапка жёстских рыжих волос, которые, казалось, никак не могли решить, какое направление им хочется принять.

На нём была синяя рубашка, настолько сильно отглаженная и яркая, что Ева предположила, что рубашку эту только сегодня утром извлекли из подарочной коробки. И уже к обеду она приобретёт уютно мятый вид.

— Поскольку мы знаем его, модель его поведения, его мотивы и в данном случае его жертвы, ну или намеченные жертвы, мы получаем некоторое преимущество. Он знает это и наслаждается, потому что уверен, что будет умнее нас.

— Он ненавидит тебя, Даллас. — Фини поднял на нее унылые глаза. — Он всегда ненавидел тебя до твоих грёбаных кишок. Ты его остановила, а потом ещё играла им, пока он не выдал тебе всё. Он непременно придёт за тобой.

— Надеюсь, ты прав, потому что, я хочу иметь удовольствие поймать его снова. Первых двух из своего списка ему удалось заполучить, потому что он опережал нас, — продолжила она. — Остальные оповещены, предупреждены и находятся под охраной. Возможно, он попытается придерживаться выбранной последовательности, а, может, и нет. Но как только он натолкнется на препятствие, он отступит от списка.

— И придёт за Вами, — вставила Пибоди.

— Всё, что сделали другие, случилось потому, что я нанесла ему серьёзный удар. У этого психа очень логический ум. У всего, что он делает, есть причина. Это его причина, пусть извращенная, но она у него есть.

Она взглянула на свой наручный модуль.

— У меня встреча с Мирой у неё дома через двадцать минут. Пибоди, я оставляю Фини восполнить для тебя все пробелы этого инструктажа. Как только получите списки, которые я просила, просмотрите их на предмет наиболее вероятных вариантов. Посмотрите, сможем ли мы немного сузить круг поиска. Фини, когда будешь смотреть диск, который он послал через Надин, может сможешь определить что-нибудь из оборудования. Дашь нам направление, и мы сможем отследить источник. Мы делаем всё последовательно, но делаем быстро. Если он потерпит неудачу со списком, он, возможно, примется за кого-нибудь другого, за любого другого. Он в бегах всего неделю, а уже убил дважды.

Она прервалась, потому что подал сигнал её коммуникатор. Она пошла за курткой, на ходу слушая сообщение.

Две минуты спустя она сунула его обратно в карман. И глаза её были пусты и холодны.

— Считай не дважды, а трижды. Он добрался до Карла Нейссана.

***

Ева всё ещё злилась, когда звонила в дверной звонок величественного особняка Миры. Тот факт, что охранник на входе потребовал у неё удостоверение личности и проверил его прежде чем впустить, немного успокоил Еву. Если бы человек, приставленный к Нейссану, сделал то же самое, Палмер не проник бы внутрь.

Мира спустилась в холл навстречу Еве. Она была одета по-домашнему: обыденно и просто — в слаксы, свитер и подходящие по стилю мягкие туфли. Но ничего обыденного и простого не было в её глазах. Прежде чем Ева успела сказать хоть слово, Мира подняла руку.

— Я весьма признательна за Ваш приезд. Мы можем поговорить наверху, в моём офисе, — она посмотрела направо, в сторону открытой двери, откуда внезапно донёсся детский смех. — При других обстоятельствах, я непременно представила бы Вас своей семье, но не хочу волновать их ещё больше.

— Мы не станем их в это вмешивать.

— Хотела бы я, чтобы это было возможно.

Больше ничего не сказав, Мира начала подниматься по лестнице.

Дом Миры был её ярким отражением, подумала Ева. Спокойные тона, мягкие линии, превосходный стиль. Её домашний офис был вполовину меньше рабочего и, должно быть, когда-то был маленькой спальней. Ева обратила внимание на мебель в офисе — там были глубокие кресла и нечто, что она про себя назвала столом для леди, с изогнутыми ножками и причудливой резьбой.

Мира отрегулировала солнцезащитную ширму на окне и повернулась к мини «АвтоПовару», стоявшему в стенной нише.

— Вы посмотрите мой первичный профиль на Дэвида Палмера, — начала она, удовлетворённая тем, что руки её не дрожали пока она запускала программу для приготовления чая. — Я придерживалась бы этого профиля, с некоторыми дополнениями на то время, что Палмер провёл в тюрьме.

— Я пришла не за профилем. Я имею о нём представление.

— Да?

— Я уже раньше копалась в его голове. Мы обе это делали.

— Да, — Мира предложила Еве изящную чашку, наполненную ароматным чаем, который, они обе это знали, Ева не хотела. — До некоторой степени он остаётся исключением из очень многих правил. У него было хорошее детство, в любви и достатке. Ни у одного из его родителей не наблюдается признаков эмоциональных или психологических изъянов. В школе у него была хорошая успеваемость, скорее выше средней, чем ниже, но ничего из ряда вон выходящего. Обследование не показало никаких мозговых дефектов или физических отклонений. Нет никаких психологический или физиологических оснований для его состояния.

— Ему это просто нравиться, — сказала Ева коротко. — Иногда зло и есть собственное основание.

— Хочу не согласиться, — тихо возразила Мира. — Причины, основания ненормального поведения важны для меня. Но для Дэвида Палмера я никак не могу найти ни причин, ни оснований.

— Это не Ваша проблема, Доктор. Это моя задача — остановить его и защитить людей, которых он выбрал. Первые двое из его списка мертвы.

— Стефани Ринг? Вы уверены.

— Её тело было найдено этим утром. Карл Нейссан захвачен.

На сей раз рука Миры задрожала, чашка задребежала о блюдце перед тем, как она поставила её в сторону.

— Он же был под охраной.

— Палмер переоделся полицейским, постучал в эту чёртову дверь и изобразил из себя сменщика. Тот, кто был на посту, не перепроверил этого и отправился домой к Рождественскому ужину. Когда утром прибыл новый охранник, дом был уже пуст.

— А ночной сменщик? Настоящий?

— В багажнике своей машины. Усыплён и связан, но в остальном жив и здоров. Он ещё не достаточно пришёл в себя, что бы можно было его допросить. Но это и не важно. Мы знаем, что это был Палмер. Я принимаю меры к тому, чтобы Жустин Полински перевезли в безопасное место. Вам надо будет собрать какие-нибудь вещи, Доктор. Вас тоже помещаем под охрану.

— Вы знаете, что я не могу сделать этого, Ева. Это также моё дело, как и Ваше.

— Вы не правы. Вы консультант, и только. Мне не нужна консультация. И я больше не уверена, что Вы будете здесь в безопасности. Так что я Вас перевожу.

— Ева…

— Не препирайтесь со мной! — это прозвучало резко, почти зло, и Мира отпрянула в удивлении. — Я забираю Вас под опеку полиции. Вы можете взять с собой какие-то личные вещи, или можете пойти так, как есть. Но Вы пойдёте.

Призвав все силы контроля, которые бежали по её венам как её собственная кровь, Мира сложила руки на коленях.

— А Вы? Вы тоже пойдёте под наблюдение?

— Я — не Ваша забота.

— Конечно, Вы моя забота, Ева, — спокойно сказала Мира, наблюдая за бурей эмоций в глазах Евы. — Так же, как я — Ваша. И моя семья внизу тоже моя забота. Они не в безопасности.

— Я прослежу за этим. Я позабочусь о них.

Мира кивнула, закрыв на мгновение глаза:

— Это было бы для меня большим облегчением знать, что они далеко отсюда и под защитой. Мне трудно справляться с ситуацией, когда я беспокоясь об их благополучии.

— Он не прикоснётся к ним. Я обещаю.

— Я верю Вам. Теперь относительно моего статуса…

— Я не давала Вам вариантов выбора, Доктор Мира.

— Минуточку, — вновь обретя спокойствие, Мира взяла свою чашку с чаем. — Я думаю, Вы согласитесь… Я имею такую же степень влияния на Ваше начальство, как и Вы. Но перетягивание каната вряд ли поможет кому-либо из нас. Я не упрямлюсь и не стараюсь быть мужественной, — добавила она. — Это Ваши характерные черты.

Тень улыбки мелькнула на губах Миры, когда Ева, нахмурившись, посмотрела на неё.

— И я восхищаюсь ими. Вы также женщина, для которой эмоции не заслоняют цель. И цель эта — остановить Дэвида Палмера. Я могу быть полезна. Мы обе знаем это. Если моя семья будет далеко, я буду более сосредоточенна. И я не могу быть с ними, потому что если я останусь с ними, я буду волноваться, что Палмер, чтобы добраться до меня, попытается навредить одному из них.

Она прервалась на мгновение, решив, что Ева раздумывает.

— Я не возражаю против охраны здесь или в моём офисе. Я даже хочу её здесь. Очень хочу. У меня нет намерения излишне рисковать. Я просто прошу Вас дать мне возможность делать своё дело.

— У Вас будет возможность делать своё дело там, куда я Вас помещу.

— Ева, — Мира вздохнула. — Если Вы поместите нас обеих, меня и Жустин, вне пределов его досягаемости, то есть очень большая вероятность, что он схватит кого-нибудь другого, — она кивнула, — Вы уже рассмотрели этот вариант. Он не придёт за Вами, пока не будет готов. Вы — главный приз. Если никто больше не будет доступен, он что-нибудь придумает. Он захочет придерживаться своего расписания, даже, если это потребует суррогатного объекта.

— У меня есть кое-какие прикидки на его счёт.

— И Вы найдёте его. Но если он убедится, что я досягаема, что я хотя бы в пределах видимости, он удовлетворится этим и сосредоточит всю свою энергию на том, чтобы подобраться ко мне. А я ожидаю, что Вы не позволите ему это сделать, — она снова улыбнулась, на этот раз свободнее. — И я намереваюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь Вам.

— Я могу заставить Вас пойти. И всё Ваше влияние не будет иметь никакого значения, если я надену на Вас смирительную рубашку и уволоку отсюда. Вы будете в ярости, но зато в безопасности.

— Я бы не стала этого предлагать в обход Вас, — согласилась Мира. — Но Вы знаете, что я права.

— Я удваиваю Вашу охрану. Вы носите браслет. Вы работаете здесь. Вы не покидаете дом ни под каким видом, — в её глазах полыхнул огонь, когда Мира попыталась протестовать. — Вы вынуждаете меня сделать это: Вам придется узнать каково это — быть в наручниках. — Ева встала. — Ваша охрана будет делать почасовой обход. И Ваше средство связи будет прослушиваться.

— Таким образом я едва ли буду казаться досягаемой.

— Он будет знать, что Вы здесь. Этого достаточно. Я должна идти работать.

Ева двинулась на выход, слегка замешкалась у двери, и не оборачиваясь спросила:

— Ваша семья… они важны для Вас.

— Да, конечно.

— А Вы важны для меня.

И прежде, чем Мира успела шатаясь подняться на ноги, Ева быстро вышла.

Глава 6

От Миры Ева направилась прямиком в лабораторию. Оттуда она планировала заехать в морг и ещё к Карлу Нейссану и лишь потом вернуться в свой домашний офис.

Помня о беспокойстве Миры за семью, Ева, припарковавшись и войдя в здание, позвонила Рорку на его средство связи "на ладони".

— Почему ты одна? — первое, что он сказал ей.

— Прекрати, — она просветила свой жетон на контроле системы безопасности, затем пересекла вестибюль и спустилась в лабораторию. — Я нахожусь в охраняемом здании, окружённая полицейскими по найму, мониторами и мужланами, которые работают в лаборатории. У меня работа. Дай мне её делать.

— Он уже схватил трёх из шести.

Она остановилась, закатив глаза.

— О, спасибо! Сразу видно, как ты веришь в меня. Похоже, что будучи полицейским в течение десяти лет, я являюсь такой же лёгкой добычей как семидесятилетний судья и парочка кротких адвокатов.

— Ты раздражаешь меня, Ева.

— Почему? Потому, что я права?

— Да. И наглеешь от этого, — но его улыбка немного потеплела. — Зачем позвонила?

— Чтобы проявить свою наглость. Я в лаборатории, собираюсь перехватить Дикхеда. После этого мне надо ещё в несколько мест заехать. Я дам знать.

Это был обычный способ показать ему, она понимает — он волнуется. И он согласился в том же тоне:

— У меня сегодня днём несколько телеконференций. Звони по частной линии. Береги свой зад, Лейтенант. Я очень его люблю.

Удовлетворённая, она свернула в лабораторию. Дики, главный эксперт, был там, пристально вглядывался в выборку данных на своём мониторе; выглядел он бледным и осоловелым.

В последний раз, когда она была в лаборатории, здесь в самом разгаре была шумная вечеринка. Сейчас, те кто потрудились прийти, работали вяло и выглядели ужасно.

— Мне нужен отчёт, Дики. Уайнгер и Ринг.

— Иисусе, Даллас, — сгорбив плечи, он мрачно оглянулся. — Ты когда-нибудь дома бываешь?

Поскольку выглядел он больным, она позволила ему несколько отклониться от темы. Она молча расстегнула жакет и постучала по серебрянной звезде, приколотой к рубашке:

— Я — закон, — сказала она серьёзно. — У закона нет дома.

Это заставило его слегка усмехнуться, затем он простонал:

— Ох, на мою голову свалилось всё Рождественское похмелье.

— Прими микстуру, Дики, и выходи из этого состояния. Дейв уже схватил номер три.

— Какой Дейв?

— Палмер, Дэвид Палмер.

Она сдержала свое раздражение и не дала ему подзатыльник, но вообразила, что делает это.

— Ты читал эту чёртову директиву?

— Я здесь всего двадцать минут. Иисусе, — он распрямил плечи, потёр лицо и сделал три глубоких вдоха. — Палмер? Тот урод в клетке.

— Уже нет. Он улизнул и вернулся в Нью-Йорк. Уайнгер и Ринг — его рук дело.

— Вот дерьмо, — он не стал выглядеть менее больным, но глаза его теперь были бодрые. — Гадская Рождественская неделька и мы имеем крупнейшего в мире урода-психопата.

— Да, и Новый Год тоже. Мне нужны результаты по верёвке и бумаге. Я хочу знать, чем он вырезал буквы. Есть что-нибудь от уборщиков — волосы или волокна?

— Нет, подожди, просто минуту подожди, — он быстро подкатил своё вращающееся кресло к компьютеру, быстро отстучал на клавиатуре запрос и пробормотал, просматривая данные. — Тела были чистые. Нет ни волос, кроме волос жертв, ни волокон.

— Он всегда оставлял их чистыми, — проворчала Ева.

— Да, я помню. Я помню. У обоих жертв между пальцами ног есть какая-то пыль — похожая на песок.

— Бетонная пыль.

— Да. Дам тебе класс бетона и возможный возраст. Теперь верёвка, — он откатился назад. — Я как раз смотрел её, только что исследовал. Ничего особенного или экзотического. Обычная нейлоновая крепкая верёвка. Дай мне немного времени, я назову тебе производителя.

— Сколько времени надо?

— Часа два, лучше три. Когда вещь стандартная — поиск занимает больше времени.

— Сделай это побыстрее, — она развернулась на выход. — Я на выезд.

***

Следующая остановка — морг, потеребить главного судебно-медицинского эксперта. Запугать или поторопить Морса было гораздо труднее.

Нет следов изнасилования или сексуального домогательства, нет повреждений или ранений гениталий.

Типично для Палмера, подумала Ева, прокручивая в голове предварительный отчёт Морса. Он был крайне асексуален, как никто другой, с кем ей приходилось сталкиваться. Она сомневалась, что он вообще когда-нибудь задумывался о гендерной принадлежности своих жертв, кроме как о статистике для своих экспериментов.

Центральная нервная система субъекта Уайнгер значительно повреждена. Субъект перенёс мелкоочаговый инфаркт миокарда во время похищения и в период пыток. В заднем проходе и в полости рта видны следы электрических ожогов. Обе руки раздроблены гладким, тяжёлым орудием. Три ребра сломаны.

Список повреждений продолжался, пока Морс не подтвердил, что причиной смерти явилось удушение. И время смерти — полночь двадцать четвёртого декабря.

Она провела час в апартаментах Карла Нейссана, и ещё час в апартаментах Уайнгера. В обоих случаях, она подумала, дверь открыли, позволяя Палмеру войти. В этом он был мастер. Запросто мог нацепить милую улыбку и уговорить впустить его.

Он выглядел таким чертовски невинным, думала Ева, поднимаясь по ступенькам к своей собственной парадной двери. Даже глаза — а ведь именно глаза обычно выдают — были таковыми: глазами молодого, безобидного человека. Они не мерцали, не стекленели и не загорались, даже когда он сидел на допросе напротив неё и описывал каждое убийство в отдельности.

В них появился свет безумия, лишь когда он стал говорить о масштабах и важности его работы.

— Лейтенант, — Соммерсет, высокий и сухопарый, в строгом чёрном костюме, выскользнул из дверного проёма. — Должен ли я считать, что Ваши гости останутся на обед?

— Гости? У меня нет никаких гостей, — она стянула с себя жакет и швырнула его на балясину. — Если Вы имеете ввиду мою команду, то мы разберемся с этим сами.

Когда она начала подниматься по лестнице он снял жакет со столбика. На его возглас отвращения Ева оглянулась. Он держал кончиками пальцев её перчатки, которые она скомкала и сунула в карман жакета.

— Что Вы с ними сделали?

— Это всего лишь герметик, — который она забыла счистить, прежде чем запихнуть перчатки в карман.

— Это ручная работа, итальянская кожа, на норковой подбивке.

— Норка? Вот дерьмо. Он что, сумасшедший? — качая головой, она пошла дальше. — Норковая подбивка, ради всего святого. Я потеряю их к следующей неделе и получиться, что глупая норка умерла ни за что.

Она бросила взгляд на дверь офиса Рорка, снова покачала головой и вошла в свой собственный.

Я была права, отметила Ева. Её команда смогла разобраться с обедом самостоятельно. Фини дожевывал какой-то многослойный сендвич, бормоча при этом команды компьютеру и просматривая результаты. У Пибоди была глубокая тарелка пасты, которую она вычерпывала одной рукой, в то время как другой складывала распечатываемые листы в пачку.

Её офис пах как первоклассный ужин и был похож на полицейский. Звук компьютеров накладывался на голоса людей, принтеры жужжали, а центральная связь гудела, всеми игнорируемая.

Она подошла и ответила сама:

— Даллас.

— Эй, разузнал про твою верёвку.

Когда она увидела, как Дики заглотнул рассола, она задалась вопросом, не бьёт ли тревогу в то же самое время желудок каждого представителя городской администрации.

— Нейлоновый крепкий шнур, как я и сказал. Это специфический тип — высококачаственный, для тяжёлых грузов. Производство компании Кейтелль где-то в Джерси. Вы, ребята, раскручивайте распространителя. Теперь тебе есть за что ухватиться.

— Да. Спасибо.

Она отключила связь, подумав, что Дики не всегда был полным чудаком на букву «М». Он всё выяснил и при этом не потребовал взятки.

— Лейтенант, — начала Пибоди.

Но Ева подняла палец, направилась к двери Рорка и вошла внутрь:

— Компания Кейтелль в Нью-Джерси принадлежит тебе?

Затем, увидев, что у него в самом разгаре голографическая конференция, она остановилась и поморщилась. Несколько изображений повернулось в её сторону, изучая её с вежливым раздражением в глазах.

— Извините.

— Всё в порядке. Господа, дамы, это моя жена, — Рорк откинулся в кресле, безмерно позабавленный тем, что Ева непреднамеренно сдержала свою угрозу: встрять в одну из его многомоллионных сделок, только чтобы позлить его. — Пожалуйста простите меня, всего на минуту. Каро?

Голограмма его административного помощника поднялась и улыбнулась:

— Конечно. Мы сейчас же переключим на зал заседаний.

Изображение отвернулось, руки заскользили по никому другому не видимой панели управления и голограммы погасли.

— Мне нужно было постучать или как-то ещё дать знать.

— Не страшно. Они переживут. Я собираюсь сделать их очень богатыми. Мне принадлежит что?

— Тебе необходимо было сказать 'моя жена' в таком тоне, словно я только что примчалась из кухни?

— Так создаётся более безмятежный образ, чем если бы я сказал им, что ты только что примчалась из морга. И это довольно консервативная компания, которую я собираюсь купить. Теперь, что мне принадлежит и почему тебя это интересует?

— Кейтелль, расположенная в Нью-Джерси. Они делают верёвку.

— Серьёзно? Ладно, я понятия не имею. Сейчас, — он повернулся к пульту управления и запросил информацию о компании. Которую, подумала Ева с раздражением, она могла бы чертовски хорошо раздобыть и сама. — Да, они отделение Янси, которое является частью Рорк Индастриз. И которое, как я понимаю, сделало орудие убийства.

— Впервые прав.

— Тогда тебе понадобятся распространитель, магазины в районе Нью-Йорка, продавшие большое количество одному покупателю в течение прошлой недели.

— Пибоди может это выяснить.

— Я выясню быстрее. Дай мне тридцать минут, чтобы закончить здесь, потом я сброшу данные в твой модуль.

— Спасибо, — она собралась уходить, но обернулась. — Третья женщина справа. Рыженькая. Она подавала тебе сигнал ногами — задерись её юбка ещё хоть на дюйм и была бы видна её промежность.

— Я заметил. Очень красивые ноги, — он улыбнулся. — Но она всё равно не получит больше, чем восемьдесят и три десятых за акцию. Что-нибудь ещё?

— Она не натуральная рыжая, — сказала Ева наобум и услышала его смех, когда закрывала за собою дверь.

— Сэр, — Пибоди встала. — Я думаю, что у меня есть зацепка по машине. Три возможных варианта, частные эксклюзивные, проданные двадцатого и двадцать первого декабря молодым мужчинам в возрасте слегка за двадцать. Два представительства в Ист-Сайде и одно в Бруклине.

— Распечатай фотографии Палмера.

— Уже сделано.

— Фини?

— Прочёсываю.

— Продолжай. Рорк получит данные по орудию убийства через полчаса. Я на выезд. Пришлёшь мне, то что у него будет, ладно? Пибоди, ты со мной.

***

Первое представительство оказалось пустышкой, и направляясь во второе, Ева искренне надеялась, что ей не придётся тащиться в Бруклин. Блестящие новые машины, выставленные в демонстрационном зале, породили жадный блеск в глазах Пибоди, и только Евин быстрый удар локткём помешал ей погладить капот Бустера-6Z, машину года в классе SUV.[7]

— Сохраняй достоинство, — проворчала Ева.

Она подозвала продавца, который выглядел не слишком счастливым, когда она тряхнула перед ним своим жетоном.

— Мне нужно поговорить с представителем, который продал агрегат вроде этого, — она жестом указала на Бустер, — на прошлой неделе. Молодой парень покупал.

— Лана продала один из 6Z за несколько дней до Рождества, — теперь он выглядел ещё более несчастным. — Она часто привлекает мужчин помоложе.

Он указал на женщину за столом в противоположной стороне демонстрационного зала.

— Спасибо.

Ева шла туда, отмечая, как Лана быстро разговаривала по телефону с потенциальным покупателем, одновременно стуча по клавиатуре ноготками, окрашенными в ярко-красный цвет. На голове у неё поверх копны чёрных кудряшек, каскадом спадавших на спину, были надеты наушники.

— Я могу посадить Вас в неё за восемь в месяц. Восемь в месяц и Вы будете за рулём самой сексуальной, самой мощной на земле и в небе из произведённых в настоящее время машин. Я урезаю свои комисионные до крайности, потому что хочу видеть как Вы поедете от нас на том, что делает Вас счастливым.

— Осчастливишь его позже, Лана, — Ева поднесла свой жетон к лицу Ланы.

Лана прикрыла рукой микрофон, внимательно прочла удостоверение, тихо выругалась. Затем её голос вернулся к медовым интонациям:

— Джерри, посмотри ещё разочек видео, сделай испытательный голографический заезд. Если после этого ты не будешь улыбаться, значит 7000-ый не для тебя. Перезвони мне и дай знать. Помни, я хочу, чтобы ты был счастлив. Слышишь?

Она закончила разговор, сверкнула глазами на Еву:

— Я заплатила те проклятые парковочные штрафы. Все до одного.

— Рада это слышать. Наш город нуждается в Вашей поддержке. А я нуждаюсь в информации относительно продажи, которую Вы произвели на прошлой неделе. Бустер. Вам сегодня звонили по этому поводу и с Вашей стороны есть потверждение такой продажи.

— Да, точно. Приятный парень, красавчик, — она улыбнулась. — Он сразу точно знал, чего хочет.

— Этот парень? — Ева дала знак Пибоди и та достала фотографию.

— Да. Симпотяга.

— Да, настоящий симпотяга. Мне нужны данные. Имя, адрес, место работы.

— Конечно, нет проблем.

Она повернулась к своему компьютеру и запросила выписку. Затем обернулась к Еве, прищурилась:

— Лицо Ваше знакомо. Я продавала Вам машину?

Ева подумала о своём ведомственном экземпляре, унылого зелёного цвета и массивного вида:

— Нет.

— Вы действительно выглядите… О! — Лана засияла как рождественская ёлка. — Ну конечно, Вы жена Рорка. Жена-полицейский. Я видела Вас по телевизору. Говорят, у него обширная коллекция автомобилей. Где он их покупает?

— Везде, где захочет, — сказала Ева коротко, и Лана весело засмеялась.

— О, я уверена, что так и есть. Я с превеликим удовольствием показала бы ему наш новый брэнд — Барбериан. Он не появится на рынке ещё как минимум три месяца, но я могу организовать частный показ. Если бы Вы только дали ему мою карточку, миссис Рорк, я бы…

— Вы это видите? — Ева снова достала свой жетон и пихнула его почти под нахальный Ланин нос. — Здесь сказано 'Даллас'. Лейтенант Даллас. Я здесь не для того, чтобы способствовать Вашим следующим комисионным. Это официальное расследование. Дайте мне эти проклятые данные.

— Конечно. Разумеется, — если Лана и была раздосадована, то виду не показала. — Гм, зовут Питер Нолан, Шестьдесят восьмая Ист 123, квартира 4-Б.

— Как он расплатился?

— Это я помню. Простой электронный перевод. Вся сумма сразу. Не захотел брать в кредит. Перевод был оформлен, получен и подтверждён; и он уехал счастливым человеком.

— Мне нужна вся информация по автомобилю, включая временные лицензию и регистрационный номер. Полное описание.

— Хорошо. Ну и дела, что он сделал? Убил кого-то?

— Да, убил.

— Ничего себе! — Лана деловито скопировала диск данных. — Нельзя доверять красавчикам, — сказала она и сунула свою визитку в пакет с диском.

Глава 7

Питер Нолан не проживал по указанному адресу на Шестьдесят восьмой стрит. Там в течение пятнадцати лет жила пожилая пара Коваскис со своим скрипучий шнауцером.

Проверка банка показала, что счёт Нолана был открыт им лично 20 декабря этого года и закрыт 22 декабря.

Ровно столько, сколько нужно для совершения сделки, подумала Ева. Но где он взял деньги?

Следуя совету Рорка, она решила под конец этого очень длинного дня заняться поисками счетов на имя Палмер. Это может, подумала она, потирая глаза, занять много времени.

А сколько времени есть у Карла? — задалась она вопросом. Только следующий день, по её предположениям. Если бы Палмер стал следовать своему обычному порядку, он бы начал наслаждаться своей работой настолько сильно, что не стал бы торопиться завершить её. Но она полагала, что в какой-то момент в течение следующих двадцати четырёх часов он попытает счастия с Жустин Полински.

Пока её машина работала, она откинула голову назад и закрыла глаза. Почти полночь, подумала она. Новый день. Фини работал над своей задачей. Она была уверена, что скоро у них будет зацепка относительно оборудования, затем были ещё дома, которые надо проверить. У них уже есть марка, модель и лицензия его автомобиля.

Он оставил след, подумала она. И хотел, чтобы она шла по этому следу; хотел, чтобы она приблизилась. Сукин сын.

Это между мной и тобой, верно, Дейв? — подумала она, когда её мозг начал погружаться в сон. Насколько быстрой я могу быть, и насколько умной? Рассчитываешь, что заманив меня в клетку, получишь ещё большее удовольствие. И потому, что ты хочешь этого так сильно, ты и делаешь ошибки. Маленькие ошибки.

На них-то я тебя и подвешу.

Она соскользнула в сон под жужжание компьютера и проснулась, только когда почувствовала, что её поднимают вверх.

— Что? — рефлекторно она схватилась за кобуру, которую отстегнула ранее.

— Тебе надо в постель, — Рорк прижимал её к себе, выходя из офиса.

— Я просто дала отдых глазам. Я жду поступления данных. Не неси меня.

— Ты совершенно отключилась, данные будут там утром, и я уже несу тебя.

— Я подбираюсь всё ближе, но ещё не достаточно близко.

Он уже видел, что на её мониторе появилась финансовая информация:

— Утром я посмотрю счета, — сказал он ей, укладывая её в постель.

— Я уже смотрела их.

Он открепил её жетон, отложил его в сторону.

— Да, шериф, но деньги — это мой бизнес. Отвлекись не надолго.

— Он пойдет спать сейчас, — она позволила Рорку раздеть себя. — В большой, мягкой кровати, на чистых простынях. Дейву всегда нравились чистота и удобство. У него наверняка есть монитор в спальне и он будет наблюдать за Нейссаном. Ему нравиться перед сном понаблюдать за жертвой. Он говорил мне.

— Не думай об этом.

Рорк скользнул в постель рядом с нею, прижал к себе.

— Он хочет меня.

— Да, я знаю, — Рорк прижался губами к её волосам, успокаивая в равной степени как её, так и себя. — Но он тебя не получит.

***

Сон помог. Она провалилась в него, как камень и пролежала на дне сонного омута в течение шести часов. Никаких звонков среди ночи с оповещением об обнаружении тела Карла Нейссана не поступало.

Другой день, подумала она и шагнула в свой офис. Рорк сидел за её столом, деловито просматривая данные на экране.

— Ты что делаешь? — она чуть не бросилась на него с кулаками. — Это секретно.

— Не придирайся, дорогая. Ты слишком широкий охват взяла прошлой ночью. Ты днями будешь собирать и отсеивать все счета на имя Палмер. Тебе нужен тот, который показывает значительную активность, большие переводы, и связи с другими счетами — что, конечно, более хитрая составляющая, если ты имеешь дело с кем-то, кто понимает как скрыть деньжата.

— Ты не можешь просто так сесть и начать копаться в информации, накопленной в расследовании.

— Конечно могу. Тебе нужен кофе, — он мельком взглянул на неё. — Тогда ты почувствуешь себя более в своей тарелке и я покажу тебе, что у меня есть.

— Я чувствую себя именно в той тарелке, как обычно.

Что, она признавала это, в данный момент было раздражением и нервозностью.

Она прошествовала в кухню и направилась к «АвтоПовару», налила большую кружку горячего чёрного кофе. Насыщенный и настоящий кофеин, который Рорк мог себе позволить, быстро привёл в порядок её организм.

— Что ты нашёл? — потребовала она, вернувшись обратно.

— Палмер был слишком прост, слишком очевиден, — начал Рорк, и она прищурилась.

— Вчера ты так не думал.

— Я сказал проверить родственников, те же имена. Я должен был посоветовать вам попробовать девичью фамилию его матери. Райли. И вот мы имеем счёт на имя Палмер Райли. Он был открыт шесть лет назад, стандартный счёт, которым управляют через посредника. Поскольку за прошедшые шесть месяцев там наблюдалась некоторая активность, я бы предположил, что ваш парень нашёл способ получить доступ к средству связи или к компютеру из тюрьмы.

— У него поблизости не должно было быть ни того, ни другого. Как ты можешь быть уверен?

— Он понимает, как работают деньги, и именно насколько быстро меняющимся это может быть. Видишь, вот здесь, шесть месяцев назад, у него был баланс чуть более 1,3 миллиона долларов. За три предыдущих года все действия были автоматическими — прямое управление без вмешательства владельца счёта. Но вот здесь он начинает делать перечисления. Вот то, на счёт Питера Нолана. Кстати говоря, это имя мужа его тёти по отцовской линии. Заграничные счета, внепланетные счета, местные Нью-Йоркские счета — различные имена, различные удостоверения личности. У него были эти деньги какое-то время и он придерживал их, выжидал, пока не нашёл способ использовать их.

— Когда я его тогда поймала, мы заморозили его счета, счета на имя Дэвида Палмера. Мы не копнули глубже. Я не подумала об этом.

— А с чего ты должна была об этом думать? Ты его остановила, посадила. Предполагалось, что он останется там.

— Если бы я выяснила всё это тогда, у него не было бы финансовой поддержки для возвращения сюда.

— Ева, он нашёл бы возможность, — он подождал, пока она не посмотрела на него. — Ты знаешь это.

— Да, — она протяжно вздохнула. — Да, я знаю это. Это говорит мне о том, что он планировал, делал покупки, манипулировал фондами, сливая их на счета-ширмы. Надо заморозить эти счета. Не думаю, что судья будет спорить со мной по этому поводу, только не после того, что случилось с одним из них.

— Ты его добьёшь.

— Таков план. Мне нужны имена, номера, местонахождения всех счетов, которые можно связать с ним, — она выдохнула. — И тогда, полагаю, я твоя должница.

— Используй свой подарок и мы будем квиты.

— Мой подарок? Ах, да. Куда и/или когда я захочу поехать на день. Дай мне обдумать это немного. Подарок завернём и я использую его в канун Нового Года.

— Договорились.

Ужасная мысль закралась в её беспокойный ум:

— У нас ведь не запланировано ничего на Новый Год, верно? Какая-нибудь вечеринка или ещё что?

— Нет. Я ничего не хотел, кроме тебя.

Она оглянулась на него, прищурила глаза, как раз когда улыбка начала расползаться по её лицу.

— Ты что, практикуешься в высказывании подобных штучек?

— Нет, — он поднялся, взял в руки её лицо и поцеловал её крепким и глубоким поцелуем. — Они все у меня на диске записаны.

— Ты скользкий парень, Рорк.

Она запустила пальцы в свои волосы и на мгновение просто растворилась в его взгляде. Затем встяхнувшись, она отстранилась:

— Мне нужно работать.

— Подожди, — он схватил её за руку прежде, чем она успела отвернуться. — Что это было?

— Я не знаю. На меня просто иногда накатывает. Ты, я полагаю, накатываешь на меня. У меня нет сейчас для этого времени.

— Ева, милая, — он провел большим пальцем по тыльной стороне её ладони. — Позаботься, чтобы выкроить время позже.

— Да, я сделаю это.

***

Они работали вместе в течение часа до прихода Пибоди. Она переключилась на другие вещи, оставляя Рорку делать то, что делал он лучше всего, обрабатывать данные сама же она сфокусировалась на частных резиденциях, купленных в районе Нью-Йорка, включая во временной интервал те шесть месяцев, когда Палмер активировал свой счёт.

Фини позвонил известить её, что он идентифицировал часть оборудования с той записи и продолжает работать над этим.

Ева собрала свои распечатки и встала:

— Нам надо проверить более тридцати домов. И надо лично пройти по всем адресам, так как я не доверяю уже именам и информации. Он мог использовать всё, что угодно. Пибоди…

— Я с Вами, сэр.

— Хорошо. Рорк, я буду на выезде.

— Я дам тебе знать, когда управлюсь с этим.

Она посмотрела на него — работает ровно, основательно, методично. И задалась вопросом, кто, чёрт возьми, имел дело с тем, о чём она часто думала как о его империи.

— Послушай, я могу позвать для этого человека. Макнаб…

— Макнаб, — среагировала Пибоди на имя прежде, чем смогла себя остановить. У неё было временное перемирие с этим детективом из ОЭС, но это не значило, что она хотела делить с ним своё дело. Опять.

— Да, ну, Даллас, — простонала она. — Здесь было так мило и спокойно.

— У меня всё в порядке, — Рорк метнул на неё взгляд, подмигнув Пидоби. — А сейчас кое-что новенькое поступило.

— Как знаешь. Когда соберёшь всю информацию, пришли её мне и Фини. Я ещё собираюсь проверить верёвку. Он, вероятно, забирал её сам, но если была хоть одна доставка, мы сможем вычислить его нору.

***

После трёхчасового стучания в двери, задавания вопросов родителям, экономкам и всем другим лицам, кто выбрал своей стезёй работу на дому, Ева сжалилась над Пибоди и направилась в сторону продуктовых вагончиков.

Кафе на колесах в этом районе были чистыми, с яркими зонтиками или навесами, с вежливыми работниками. И цены там были просто заоблачные.

Пибоди вздрогнула, потому что была вынуждена воспользоваться кредитной картой, чтобы расплатиться всего-то за кофе, кебаб и маленький кулёк тонкого как бумага жареного картофеля.

— Это всё мой обмен веществ, — пробормотала она, усаживаясь обратно в машину. — Он у меня такой, что регулярно требует топлива.

— Так заправляйся, — посоветовала Ева. — Денек предстоит долгий. По крайней мере половина этих людей не будет дома до окончания рабочей смены в пять часов.

Она выловила своё средство связи, когда оно начало подавать звуковой сигнал:

— Даллас.

— Привет, Лейтенант, — Рорк смотрел на неё серьёзно. — Посылаю тебе искомую информацию.

— Спасибо. Я займусь оформлением ордера.

— Одна вещь — я не нашёл ни одного счёта, откуда бы снималась или переводилась сумма достаточно большая для покупки дома или внесения первого взноса. Есть пара возможностей, но если, как ты сказала мне, он не оформил кредит на машину, вероятно, что он не хотел связываться с кредитами и с проверкой его рейтинга и всей подноготной Службой компьютерной охраны.

— У него есть этот прокляты дом, Рорк. Я это знаю.

— Я уверен, что ты права. Но я сомневаюсь, что он приобрёл его недавно.

— У меня ещё около двадцати домов надо проверить, — ответила она. — Я должна пройти их все. Возможно, он просто арендует дом. Он любит покупать в собственность, но, может, в этот раз он взял в аренду. Я это тоже проверю.

— Не было никаких обычных платежей или снятия денег, указывающих на арендные или ипотечные выплаты.

Она прошипела себе под нос:

— Нелепость какая-то…

— Что?

— Какой хороший полицейский из тебя бы вышел.

— Я не думаю, что оскорблять меня уместно при данных обстоятельствах. У меня есть свой собственный бизнес, за которым надо присматривать, — сказал он, когда она ухмыльнулась ему. — Я вернусь к вашему вскоре.

***

Палмер купил и лично забрал сто двадцать ярдов нейлоновой верёвки со склада магазина поставщика за Каналом. Продавец, оформлявший покупку, идентифицировал фото и упомянул, каким приятным молодым человеком был мистер Диксон. Как Диксон, Палмер также купил дюжину шкивов для тяжёлых грузов, обзавёлся О-образными стальными кольцами, кабелем и полным набором инструментов “Умелый Хозяин” от Стилгарда, включая дополнительный лазерный пакет.

Весь скарб был загружен в багажник его новенького сияющего Бустера-6Z (приведшего продавца в восхищение) утром 22 декабря.

Ева представила, как Палмер трудился, как пчёлка, в тот день и в течение следующего, создавая свою собственную комнату ужасов.

К восьми они покончили со всеми домами из первоначального Евиного списка.

— Это всё, — Ева вернулась обратно в свою машину и закрыла руками глаза. — Все проверены. Я высажу тебя на остановке какого-нибудь транспорта, Пибоди.

— Вы поедете домой?

Ева опустила руки:

— А что?

— Потому, что я не оставлю дежурство, если Вы начнёте проверять составленный мною список арендованных домов.

— Прошу прощения?..

Пибоди выпятила подбородок. Еву пронзил холодный озноб, прокатившийся по позвоночнику, когда Пибоди сказала этаким начальственным тоном:

— Я не оставлю дежурство, не брошу Вас одну на выезде, когда Палмер на свободе и Вы являетесь его целью. Со всем моим уважением, лейтенант.

— Ты думаешь, что я не смогу справиться с маленьким умственно отсталым засранцем?

— Я думаю, что Вы слишком уж хотите с ним справиться, — Пибоди затаила дыхание. — Я остаюсь, Даллас.

Ева прищурилась:

— Ты что, разговаривала с Рорком?

Увидев, как быстро моргнула Пибоди, Ева выругалась:

— Чёрт возьми!

— Он прав, а Вы нет. Сэр.

Пибоди, приготовившаяся к вспышке гнева и полная решимости уговаривать и успокаивать, в изумлении уставилась на Еву, которая, отъезжая от обочины, сказала только:

— Может быть…

Поскольку никто её не осадил, то Пибоди, искоса глянув на Еву, продолжила:

— Вы весь день не ели. Вы даже не стянули у меня жареной картошки. Вам надо поесть.

— Ладно, ладно. Господи, это ведь Рорк тебя науськал, да?

— Я сама.

— Всё, замолкни, Пибоди. Мы подзаправим наш метаболизм и начнём проверять арендованные дома.

— Умолкаю с удовольствием, сэр.

Глава 8

Ближе к полуночи начался снегопад — снег валил толстыми, холодными, обледеневшими по краям, хлопьями. Ева смотрела на него через ветровое стекло и говорила себе, что пора остановиться. Ночь закончилась. Больше ничего нельзя было сделать.

— У него на руках все козыри, — пробормотала она.

— У Вас тоже кое-что есть, Даллас.

Пибоди плюхнулась на своё сидение, благодарная автомобилю за тепло. Даже кости её продрогли.

— Неважно, что есть у меня, — Ева отъехала от последнего арендованного дома, который они проверили. — Не сегодня вечером. Я знаю кто он, кого он собирается убить. Я знаю как он это делает, и знаю, почему. И сегодня вечером это не значит ровным счётом ничего. Скорее всего, сейчас он уже прикончил Карла.

Нечасто можно было увидеть Еву растерянной. Сердитой — да, подумала Пибоди с некоторым беспокойством. И одержимой. Но она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь прежде слышала такую тихую покорность в голосе своего лейтенанта.

— Вы прошерстили все углы. Вы предприняли все шаги.

— Карлу это не очень-то поможет. И если бы я прошерстила все углы — я сцапала бы сукина сына. Значит, какой-то я пропустила. Он ускользает потому, что я не могу вычислить его.

— Это дело у Вас только три дня.

— Нет. Оно у меня три года.

Когда она остановилась на светофоре, её средство связи подало звуковой сигнал.

— Даллас.

— Лейтенант, это детектив Дэлримпл, приставленный наблюдать за квартирой Полински. У нас здесь мужчина смешанной расы, двадцать с небольшим, среднего роста и телосложения. Субъект пришел пешком, неся маленький мешок. Он использовал нечто похожее на кодовый ключ, чтобы попасть в помещение. Теперь он внутри.

— Я в трёх кварталах к востоку от вас и уже еду, — она уже на полной скорости огибала угол. — Блокируйте все выходы, вызывайте подкрепление.

— Бессмыслица какая-то, — пробормотала она Пибоди, когда они неслись по Мэдисон. — Прямо так, в открытую? Сам упадёт к нам прямо в руки? Совершенно никакого смысла.

Она резко затормозила в полуквартале от указанного адреса. Оружие было у неё в руках прежде, чем она достигла тротуара.

— Пибоди, квартира Полински находиться на четвёртом, с южной стороны. Обойди вокруг, поднимись по пожарной лестнице. Если он выйдет тем путём, быстренько снимешь его.

Ева ворвалась в здание с фасада и, не имея терпения ждать лифт, помчалась вверх по лестнице. Она нашла Дэлримпла на четвёртом этаже — с оружием на изготовку он ждал около двери.

— Лейтенант, — он коротко кивнул ей. — Мой напарник с другой стороны. Субъект пробыл внутри меньше пяти минут. Подкрепление едет.

— Хорошо, — она вгляделась в лицо Дэлримпла, встретилась глазами с его спокойным взглядом. — Мы не будем их дожидаться. Беру на себя нижний уровень, — добавила она, достав отмычку и вскрывая замки.

— Договорились, — он стоял рядом с ней, готовый прикрыть.

— На счёт три. Раз, два.

Они толкнули дверь, вошли друг за другом, держа под прицелом верх и низ помещения. Играла музыка, за визгом гитар слышался примитивный фоновый ритм барабанов.

В аккуратной гостиной экран настроения показывал тёмно-красные и плывущие синие цвета, которые растворялись друг в друге.

Она подала сигнал Дэлримплу идти налево, а сама сделала два шага направо, когда из кухонного пространства вышел голый мужчина, неся бутылку вина и одну красную розу.

Он закричал и уронил бутылку. Вино полилось на ковёр. Прикрывая розой причинное место, он присел.

— Не стреляйте! Господи, не стреляйте. Возьмите всё, что хотите. Всё. Это даже не моё.

— Полиция Нью-Йорка, — рявкнула на него Ева. — На пол, лицом вниз, руки за голову. Быстро!

— Да, мэм, да мэм, — он чуть ли не нырнул в этот ковёр. — Я ничего не сделал, — он вздрогнула, когда Ева заломила его руки назад и защёлкнула на них наручники. — Я только собирался встретиться с Санни. Она сказала, что можно.

— Кто, чёрт возьми, ты такой?

— Джимми. Джимми Рипски. Я с Санни вместе в коледже учусь. У нас зимние каникулы. Она сказала, что её родители уехали из города на несколько дней и мы могли бы воспользоваться территорией.

Ева с отвращением убрала своё оружие в кобуру. Мальчишка дрожал как осиновый лист.

— Дэлримпл, дайте ему одеяло или ещё что-нибудь. Это не наш парень.

Она поставила его на ноги и, пожалев, отстегнула наручники прежде, чем указала ему на стул.

— Давай-ка выкладывай всю историю, Джимми.

— Это всё. Ммм… — сжавшись от смущения, он прикрыл руками свой пах. — Санни и я, как бы, пара.

— И кто эта Санни?

— Санни Полински. Шейла, вроде. Все зовут её Санни. Это квартира её родителей. Чёрт, её папаша убьёт меня, если узнает.

— Она позвала тебя?

— Да. Ну, то есть нет, — он взглянул на Дэлримпла, ужасно благодарный, когда тот вошёл с покрывалом из шенили. — Я получил е-мейл от неё этим утром и пакет. Она сказала, её родители уехали на неделю на юг, и как я должен приехать сегодня вечером. Около полуночи я должен войти, открыв дверь ключом, что она прислала мне. И я должен… ммм… это… располагаться, — он подоткнул покрывало покрепче вокруг ног. — Она сказала, что будет здесь в двенадцать тридцать, и я, ну в общем, ох, должен ждать её в постели, — он облизал губы. — Это довольно, в некотором смысле, откровенно для Санни.

— У Вас сохранился этот е-мейл? А пакет, в котором прислали ключ?

— Пакет я сбросил в устройство для переработки, но у меня осталось электронное письмо. Я распечатал его. Это… то, что стоит сохранить, ну Вы понимаете?

— Да. Детектив, вызовите Вашего напарника и моего помощника.

— Гм, мэм, — начал Джимми, когда Дэлримпл отвернулся со своим коммуникатором.

— Даллас. Лейтенант.

— Да, мэм, лейтенант. А что происходит? С Санни всё в порядке?

— С ней всё хорошо. Она с родителями.

— Но, она сказала, что будет здесь.

— Я думаю, что кто-то другой послал тебе тот чудный е-мейл. Кто-то, кто хочет заставить меня побегать дополнительно сегодня вечером, — однако она села и достала своё средство связи "на ладони". — Я собираюсь проверить твою историю, Джимми. Если всё совпадёт, детектив Дэлримпл организует сопровождение и кто-нибудь из патрульных отвезёт тебя домой. Можешь дать ему распечатку того е-мейла… и свой компьютер.

— Мой компьютер? Но…

— Этим делом занимается полиция, — сказала она кратко. — Ты получишь свой компьютер обратно.

— Да, это было весело, — сказала Пибоди, когда Ева повторно закрывала и опечатывала дверь.

— Просто море смеха.

— Бедный парень. Он был просто раздавлен. Сидел здесь, думал, что займётся умопомрачительным сексом со своей девушкой, а попал в облаву.

— Тот факт, что розовому бутону удалось скрыть большую часть его скромности, говорит мне, что его мечты о сексе сильно опережают действительность.

Под громкий смех Пибоди Ева повернула к лифту.

— Санни подтвердила его рассказ о том, что они являются парой. Не то, чтобы я сомневалась в этом. Парень был слишком напуган, чтобы лгать. Так что… Дейв выяснил весь круг общения своих жертв. Он знает семью, друзей и знает как их использовать.

Она вышла из лифта, пересекла вестибюль:

— Для человека с дисфункцией мозга, содержащегося в учреждении особо строгого режима, ему удалось раздобыть чрезвычайно много данных.

Она остановилась в дверях и просто постояла мгновение, наблюдая за редкими, равномерно падающими снежинками.

— Пибоди, у тебя есть разрешение на внепланетные перемещения?

— Конечно. Это необходимое требование у нас на работе.

— Хорошо. Ну, тогда поезжай домой и собери необходимые вещи. Я хочу, чтобы ты отправилась в Рексал первым же возможным рейсом. Вы с Макнабом сможете проверить там оборудование и найти тот модуль, к которому Палмер имел доступ.

Первоначальный радостный порыв от идеи отправиться во внепланетную командировку разлетелся в прах и остался невысказанным.

— Макнаб? Мне не нужен Макнаб.

— Когда ты найдёшь тот модуль, тебе понадобиться хороший электронщик.

Ева распахнула дверь и ледяной поток охладил вспыхнувшие от раздражения щёки Пибоди.

— Он просто заноза в заднице.

— Конечно, но он хорошо знает своё дело. Если Фини сможет без него обойтись, то вы — команда для внепланетной командировки.

Она потянулась за своим коммуникатором, намереваясь прервать сон Фини и запустить свою идею в работу. Вместо этого крик в конце квартала заставил её вытащить своё оружие.

Она бросилась на запад, скользя ботинками на гладком тротуаре. Одним быстрым жестом она дала сигнал Дэлримплу остаться на своём посту в фургоне наблюдения.

Сначала она увидела женщину, закутанную в гладкую чёрную шубу, цеплявшуюся за мужчину в наброшенном поверх смокинга пальто. Он пытался закрыть ей лицо и плечом заглушить крики. Высота и громкость издаваемых ею криков указывали на то, что он плохо справлялся с поставленной задачей.

— Полиция! — выкрикнул он, завидев подбегающих к нему Пибоди и Еву. — Милая, полиция уже здесь. Бог мой, Бог мой, во что превращается этот город? Он бросил это, бросил это прямо нам под ноги.

"Это", увидела Ева, был Карл Нейссан. Его нагое и разбитое тело лежало лицом вверх рядом с бордюром. Она отметила, что голова была обрита, а нежная кожа была содрана и обожжена. Его колени были раздроблены, вывалившийся язык почернел. Вокруг его шеи, глубоко врезавшись в плоть, характерной петлей была обмотана веревка. И послание, вырезанное на его груди, ещё было красным и свежим.

ГОРЕ ВАМ ТАКЖЕ, АДВОКАТЫ!

Крики женщины перешли в завывания. Ева перестала обращать на это внимание. Не спуская глаз с тела, она вытащила свой коммуникатор:

— Это Даллас, лейтенант Ева. У меня здесь убийство.

Она дала Диспетчеру необходимую информацию, затем обратилась к мужчине-свидетелю:

— Вы живёте где-то здесь?

— Да, да, вот это здание на углу. Мы как раз возвращались домой с вечеринки, когда…

— Мой помощник проводит Вашу спутницу внутрь, подальше отсюда. В тепло. Нам нужны её показания. Я была бы благодарна, если бы Вы остались здесь со мной на несколько минут.

— Да, конечно. Да. Милая, — он попытался отцепить руки жены от своей шеи. — Милая, иди с этой женщиной-полицейским. Иди теперь внутрь.

— Пибоди, — сказала Ева чуть слышно. — Забирай отсюда «милую», выжми из неё всё, что сможешь.

— Да, сэр. Мэм, пойдёмте со мной.

Чтобы забрать женщину, Пибоди пришлось сделать несколько основательных рывков.

— Это был такой шок, — продолжил он. — Моя жена, она очень чувствительная. Это такой шок.

— Да, сэр, уверена, что так и есть. Можно узнать ваши имена?

— Что? О! Фитцжералд. Джорж и Мария.

Ева записала имена и адрес. Она знала, что через несколько минут здесь соберётся толпа народу. Даже пресытившиеся жители Нью-Йорка собрались бы поглазеть на мёртвое, голое тело на Мэдисон Авеню.

— Вы не могли бы… сэр, посмотрите на меня, — добавила она, видя, что он продолжает пялиться на тело и его лицо уже начало приобретать зеленоватый оттенок. — Посмотрите на меня, — повторила она, — и постарайтесь рассказать мне в точности, что произошло.

— Всё случилось так быстро, это было так ужасно…

У него тоже стала проявляться шоковая реакция, что было видно в том, как дрожала его рука, когда он прикоснулся ею к своему лицу.

— Мы как раз возвращались от Андерсонов. У них была праздничная вечеринка сегодня вечером. Это всего в квартале отсюда, так что мы пошли пешком. Мы как раз переходили улицу, когда раздался визг тормозов. Я почти не обратил на это внимание… ну, знаете, как это бывает.

— Да, сэр. Что Вы увидели?

— Я оглянулся, чисто рефлекторно, полагаю. Я увидел тёмную машину… чёрную, думаю. Нет, нет, не машину… один из этих типа внедорожника. Такие спортивные. Он остановился прямо здесь. Вот прямо здесь. На снегу всё ещё можно различить след тормозного пути. А потом открылась дверь. Он вытолкнул… он просто вышвырнул беднягу оттуда, прямо к нашим ногам.

— Вы видели водителя?

— Да, да, совершенно отчётливо. Этот угол очень хорошо освещён. Это был молодой человек, симпатичный. Светлые волосы. Он улыбался… он улыбался мне, когда дверь открывалась. И как Вам сказать, думаю, я улыбнулся ему в ответ. У него такой тип лица, который вызывает у вас улыбку. Я уверен, что смогу опознать его. Я уверен в этом.

— Да, — выдохнула Ева, наблюдая, как ветер уносит тёплую струйку её дыхания, как раз в тот момент, когда на место происшествия прибыла первая патрульная машина.

"Ты хотел, чтобы тебя увидели, верно, Дейв?" — подумала она. И ты хотел, чтобы я была поблизости, совсем близко, когда ты передашь мне Карла.

— Вы можете идти внутрь к своей жене, мистер Фитцжералд. Я свяжусь с Вами.

— Да, конечно. Спасибо. Я… это Рождественская неделя, — сказал он с откровенным замешательством в глазах. — Ты живёшь в городе и знаешь, что могут случиться, и случаются, ужасные вещи. Но ведь это Рождественская неделя.

— Радость миру, — пробормотала она ему вслед.

Она повернулась к патрульным и велела им оградить место преступления и подготовить его к работе следственной бригады. Затем присела на корточки возле Карла и занялась своей работой.

Глава 9

Большую часть следующих тридцати часов Ева провела в анализе проделанной работы, пытаясь найти ту зацепку, которую, она была уверена, наверняка пропустила. Поскольку Пибоди на планете не было, Ева проделывала всю работу самостоятельно, повторно запуская поиски и просмотры, компилируя данные, изучая отчёты.

Она лично съездила туда, где находилась под охраной Жустин с семьёй, и в дом Миры — проверила их браслеты безопасности, чтобы быть уверенной в их прекрасном рабочем состоянии.

Он не сможет добраться ни до Жустин ни до Миры, убеждала она себя, вышагивая по своему офису. А раз они не досягаемы, у него нет другого выбора, кроме как прийти за ней — за Евой.

Господи, она хотела, чтобы он пришёл за ней.

Это было ошибкой, она знала, что превращать это сражение в личное было ошибкой. Но она так ясно видела его лицо, так чётко слышала его мягкий голос ученика средней школы.

Но Вы же видите, лейтенант, Ваша работа не что иное как паллиатив[8]. Вы ничего не меняете. Неважно, как много преступников Вы посадите под замок сегодня; завтра их появится ещё больше. То, что делаю я, меняет всё. Ответы на вопросы, которыми задаётся каждый человек. Слишком много это сколько; сколько мозг сможет принять, выдержать, вынести, если угодно, прежде, чем он отключится? И прежде, чем это случится, какие мысли появляются в мозгу, какие импульсы проходят через мозг, когда тело умирает?

Смерть, лейтенант, является центром как Вашей работы, так и моей. И в то время как мы оба наслаждаемся сопровождающей её жестокостью, в конце ответы получу я. У Вас же будет лишь ещё больше вопросов.

Сейчас у неё был только один вопрос, подумала Ева. Где ты, Дейв?

Она вернулась к своему компьютеру.

— Включить, открыть файл Палмер, H3492-G. Перекрёстная ссылка на все файлы и данные, имеющие отношение к Дэвиду Палмеру. Запустить просмотр вероятности. Какова вероятность, что Палмер, Дэвид, сейчас проживает в городе Нью-Йорке?

В работе…. По имеющимся данным вероятность того, что субъект Палмер сейчас проживает в городе Нью-Йорке, составляет девяносто семь и шесть десятых.

— Какова вероятность, что субъект Палмер проживает в частном доме?

В работе…. вероятность того, что субъект Палмер в данное время проживает в частном доме, составляет девяносто пять и восемь десятых.

— Принимая во внимание статус трёх оставшихся целей субъекта Палмера, какого индивидуума он попытается похитить следующим?

В работе…. наибольшая вероятность для цели Даллас, лейтенант Ева. Покушения на объекты Полински и Мира являются нелогичными, учитывая нынешний статус.

— Это то, на что ты надеешься.

Она повернула голову. Рорк стоял в дверном проёме между их офисами, гляда на неё.

— Это то, на что я рассчитываю.

— Почему ты не носишь браслет-индикатор?

— Не нашлось такого, который подошел бы к моему наряду, — выпрямившись, она повернулась к нему лицом. — Я знаю, что делаю.

— Знаешь? — он подошёл к ней. — Не слишком ли ты завязла в этом? Ева, он добрался до тебя. Он нарушил твоё чувство равновесия. Это становится почти личным между вами.

— Это всегда личное.

— Может быть.

Он провёл пальцем по коже над её левой скулой. Под глазами у неё тёмные круги, лицо бледное. Он знал, что сейчас она вся на нервах и сосредоточена на решении задачи. Он видел это прежде.

— В любом случае, — сказал он, — ты помешала его работе. Сейчас у него никого нет.

— Он не станет долго ждать. И мне не нужен компьютерный анализ, чтобы понять это. У нас осталось меньше сорока часов до конца этого года. И я не хочу начинать новый, зная, что он где-то там. А он не захочет начинать его без меня.

— Я тоже.

— Тебе и не придётся.

Она почувствовала, что он нуждается в этом, поэтому наклонилась к нему и приблизила свои губы вплотную к его губам:

— У нас ведь назначено свидание.

— И я заполучу тебя на это свидание.

Когда она начала отодвигаться назад, он сомкнул свои руки вокруг неё и притянул её ближе:

— Я ещё не закончил здесь, — пробормотал он; и от его горячего и жадного поцелуя кровь быстрее заструилась по её венам.

На мгновение весь остальной мир перестал существовать. Были только его вкус, ощущение его тела, прижатого к ней, пробудившийся в ней «голод», который они всегда возбуждали друг в друге.

Отдаться во власть этого чувства и во власть Рорка было для неё также естественно как дышать.

— Рорк, а помнишь, как в канун Рождества мы безумствовали?

— Ммм, — он прикоснулся губами к её уху и почувствовал, как она задрожала. — Да, что-то такое воскресает в памяти.

— Ну так приготовься воскресить это наяву в канун Нового Года.

Взяв его лицо в свои ладони, она слегка отклонила его голову назад и улыбнулась ему:

— Я решила, что это будет одной из наших традиций на праздники.

— Я уже горячий приверженец традиций.

— Да, и я уже горячая… прямо сейчас… а если я стану ещё горячее, то я не смогу закончить свою работу, так что…

Когда её средство связи подало звуковой сигнал, она почти с радостью ухватилась за него, отскочив от Рорка:

— Даллас.

— Лейтенант, — лицо Пибоди появилось, снова пропало, затем вернулось дрожащим изображением.

— Пибоди, либо трансляция сигнала слабая, либо у тебя вырос второй нос.

— Оборудование здесь гораздо хуже, чем то, к которое у нас в Центральном, — звук из-за помех шёл со змеиным шипением. — И я даже не хочу говорить про еду. Когда запланируете свой следующий отпуск — держитесь подальше от Рексала.

— А ведь он был первым в списке моих предпочтений. Что ты раздобыла для меня?

— Думаю, мы отловили место прорыва. Мы отследили по крайней мере один модуль, к которому Палмер имел доступ. В часовне. Он убедил священника, что нашёл Бога и хочет почитать Священное писание и написать вдохновенную книгу о спасении.

— Аллилуйя. Макнаб сможет получить доступ к его файлам?

— Говорит, что сможет. Заткнись, Макнаб, — Пободи повернула голову. — То, что её лицо приобрело ярко-оранжевый оттенок, могло быть результатом гнева или космических помех. — Это я докладываю. И я докладываю, сэр, что детектив Макнаб по-прежнему одна большая боль в заднице.

— Принято к сведению. Что у него уже есть на данный момент?

— Он нашёл файлы книги, которую Палмер использовал, чтобы обдурить священника. И он утверждает, что прорабатывает уровни. Эй!

Гул усилился и экран пошёл рябью цветов, линий, цифр. Ева прикрыла глаза руками и взмолилась о терпении.

Появилось весёлое, привлекательное лицо Макнаба. Ева отметила, что в одном ухе у него было шесть тонких серебряных колец. Стало быть, он решил не делать свой внешний вид менее экстравагантным для посещения реабилитационного центра.

— Даллас. Этот парень знает, как обращаться с электроникой, так что у него соблюдены основные меры предосторожности в отношении его персональной информации, но… отвали, детка, это моя область. Как бы то ни было, лейтенант, я сейчас соскабливаю излишки. Он засунул информацию под эту его липовую "Хвалу Господу". У меня не займёт много времени добраться до сути. Проблема, кроме постоянного нытья Вашего помощника, в том, как отправить Вам эти данные. Здесь такое гадкое оборудование и метеоритный шторм или что-то наподобие этого дерьма. Это создаст определённые проблемы.

— Ты в полёте сможешь работать на этом модуле?

— А… конечно. Почему нет?

— Тогда, конфискуйте модуль и первым же рейсом обратно. По дороге отправишь отчёт.

— Вау, это клёво. Конфисковать. Слышишь, детка? Мы конфискуем этого маленького засранца.

— Начинайте, — велела Ева. — Если они заартачатся, пусть начальник свяжется со мной. Даллас отключить.

***

Ева поехала в Центральный полицейский участок, сделав по пути три ненужных остановки. Если Палмер собирается напасть на неё, то он сделает это на улице. Он прекрасно понимает, что не сможет пробиться сквозь оборону крепости Рорка. Но она не засекла ни хвоста, ни тени.

Более того, она вообще не чувствовала его присутствия.

Нападёт ли он на неё в участке? — задавалась она вопросом, идя по пандусу к сектору ОЭС для консультации с Фини. Он прикинулся полицейским, чтобы добраться до Карла. Он мог бы снова использовать эту маскировку, проскользнуть в это похожее на муравейник здание и смешаться с толпой полицейских.

Это был бы риск, но такой риск лишь увеличил бы эмоциональное возбуждение, удовлетворение.

Она изучала лица, пока шла. Вверх по пандусу, через крытый переход, вниз по коридору, проходя боксы и офисы.

Как только она снабдила Фини новейшей информацией и дала ему распоряжение проконсультироваться с Макнабом относительно модуля, что тот вёз, она, втиснувшись в битком набитый лифт, отправилась посетить офис командующего Уитни. Она провела всё утро гуляя по зданию, напрашиваясь на конфронтацию, а днём отправисаль на улицу.

Она ещё раз прошлась по домам, которые они с Пибоди уже проверяли. Выставляя себя незащищённой. Она купила плохой кофе в передвижом ларьке, слоняясь без дела по холоду и в дыму жарящихся соевых колбасок.

Какого чёрта он ждёт? — думала она с отвращением, швыряя кофейный стаканчик в мусорный контейнер.

Звук «газующего» двигателя заставил её обернуться и посмотреть. И она смотрела прямо в глаза Палмеру.

Он сидел в своей машине, ухмыляясь ей, демонстративно посылая ей воздушный поцелуй. В тот момент, когда она резко рванула в его сторону, он взял вертикальный старт, взмыл вверх и умчался в южном направлении.

Она прыгнула в свою машину, взлетела в воздух, скрипнув шинами о бордюр.

— Диспетчер, Даллас, лейтенант Ева. Откликнуться всем патрулям, всем патрулям в районе Парка и Восьмидесятой. Я преследую подозреваемого в убийстве, погоня земля-воздух. Автомобиль чёрного цвета, новая модификация Бустер-6Z, временный номерной знак округа Нью-Йорк DAZ-4821. Направление к югу от Парка.

— Диспетчер, Даллас. Получено и подтверждено. Патрули высланы. Автомобиль субъекта находиться в зоне видимости?

— Нет. Автомобиль субъекта взлетел в воздух в районе Парка и Восьмидесятой, и на большой скорости отправилась на юг. Субъекта следует расценивать как вооружённого и опасного.

— Принято.

— Куда же ты делся, где ты, маленький сукин сын? — стучала Ева кулаком по рулю, обследуя Парк, просматривая улицы, возвращаясь назад. — Слишком быстро, — пробормотала она. — Ты смылся слишком быстро. Твоя нора должна быть где-то поблизости.

Она приземлилась, приложив максимум усилий, чтобы обуздать свой темперамент, и руководствоваться головой, а не эмоциями. Она потратила на поиски ещё тридцать минут, хотя уже решила, что это бесполезно. Он сразу же спрятал автомобиль в гараж, или вернее, спустя несколько минут после того, как она его опознала. После того, как он удостоверился, что она его опознала.

Это означает, что необходимо проверить все парковки в радиусе трёх секторов. Общественные и частные. И если действовать согласно предписания, то на это потребовались бы дни. Департамент не считал нужным иметь резерв рабочей силы для убыстрения процесса работы.

Она осталась сидеть в припаркованной машине, на всякий случай, вдруг Палмер выкинет ещё какой-нибудь фортель.

После прекращения поиска, она сама медленно проехала по этим секторам, пытаясь избавиться от фрустрации[9] прежде, чем отправилась домой сквозь темноту и транспортные пробки.

Она даже на потрудилась сделать язвительное замечание в адрес Соммерсета, хотя он предоставил ей роскошную возможность. Вместо этого, подхватив кота, который крутился у её ног, она поднялась по лестнице. Её замысел состоял в том, чтобы принять обжигающе горячий душ, выпить галлон кофе и вернуться к работе.

Действительность её была такова, что она упала ничком на кровать. Галахэд забрался на её "пятую точку", потоптался там, устраиваясь поудобнее, свернулся клубком и прищурив глаза в сторону двери, заступил в караул.

В таком виде Рорк и нашёл их час спустя.

— С этого момента я буду караулить, — пробормотал он, почесав кота за ушами.

Но, когда он начал укутывать жену одеялом, Ева зашевелилась:

— Я не сплю. Я просто…

— Давала отдых глазам. Да, я знаю, — чтобы удержать её лежащей ничком, Рорк растянулся возле неё, убрал волосы с её щеки. — Дай им ещё немного отдохнуть.

— Я видела его сегодня. Сукин сын был в десяти футах от меня, и я упустила его, — она снова закрыла глаза. — Он хотел, чтобы у меня "снесло крышу" и я перестала соображать. Возможно, так и случилось, но теперь я опять в состоянии думать головой.

— И что же ты думаешь, лейтенант?

— Что я слишком много поставила на тот факт, что я знаю его, знаю его образ мыслей. Я выслеживала его, не вычленив один жизненно важный элемент.

— Какой?

Она снова открыла глаза:

— Он чёртов псих! — она перевернулась, уставившись в окно на потолке и в темноту за ним. — Невозможно предсказать безумие. Как бы шибко умные психиаторы это ни называли, оно сводиться к сумасшествию. Для этого нет никаких ни физический, ни психологических причин. Оно просто есть. Он просто есть. Я пыталась предсказать непредсказуемое. Поэтому у меня ничего и не получается. На сей раз это не его работа. Это месть. Прочие имена в списке несущественны. Дело во мне. Они были нужны ему, чтобы добраться до меня.

— Ты ведь уже пришла к такому заключению.

— Да, но к чему я не пришла и к чему прихожу теперь, так это то, что он хочет умереть, при условии, что уничтожит меня. Он не собирается возвращаться в тюрьму. Я видела сегодня его глаза. Они уже мертвы.

— Что делает его ещё более опасным.

— Он должен найти способ получить меня, то есть он пойдёт на риск. Но он не рискнёт высунуться, пока не покончит со мной. Ему нужна наживка. Хорошая наживка. Он, должно быть, знает о тебе.

Она села, отбросив волосы назад:

— Я хочу, чтобы ты носил браслет.

Он поднял бровь:

— Я буду, если ты будешь.

На её щеке дёрнулся мускул когда она сжала зубы:

— Я неверно выразилась. Ты будешь носить браслет.

— Я полагаю, что подобные вещи дело добровольное, если субъект не совершил преступления, — он тоже сел и приподнял рукой её подбородок. — Он не подберётся к тебе через меня. Это я обещаю. Но если ты ожидаешь, что я буду носить устройства, принадлежащие департаменту полиции Нью-Йорка, то ты тоже должна будешь носить подобный. Поскольку ты не хочешь, то я думаю, что эта беседа лишена смысла.

— Чёрт возьми, Рорк. Я могу швырнуть тебя в программу защиты. Я могу заказать прослушку на все твои линии связи, укрыть тебя…

— Нет, — прервал он её и привёл в ярость лёгким поцелуем. — Ты не сможешь. Мои адвокаты станцуют чечётку на всех твоих предписаниях. Стой! — он сильнее сжал её подбородок прежде, чем она смогла начать снова ругаться на него. И на этот раз не было ни лёгкого поцелуя, ни проблеска веселья в его глазах. — Ты каждый день уходишь отсюда, чтобы заниматься работой, которая сопряжена для тебя с физической опасностью. Я не прошу тебя изменить это. Это одна из причин, по которой я влюбился в тебя. Кто ты, что ты делаешь, зачем ты это делаешь. Я не прошу тебя измениться, — повторил он. — Не проси и ты меня.

— Это только мера предосторожности.

— Нет, это капитуляция. Если бы это было не так, ты бы сама носила браслет.

Она открыла было рот, тут же снова его закрыла, затем отстранилась и встала.

— Я ненавижу, когда ты прав. Я действительно это ненавижу. Я собираюсь принять душ. И даже не помышляй о том, чтобы присоединиться ко мне с какой-нибудь целью, потому что в данный момент я не слишком к тебе благосклонна.

Он просто потянулся, поймал её руку и дёрнул её обратно на кровать:

— Ну, скажешь это снова через пять минут, — бросил он вызов, подминая её под себя.

Через пять минут она ничего не сказала, она вообще смогла говорить только через тридцать. И когда она наконец-то смогла отправиться в душ, её кровь всё ещё бурлила. Она решила, что благоразумнее будет не комментировать, когда он присоединился к ней в душе. Это бы только подстегнуло его дух соперничества.

Храня молчание она вышла из душа и вошла в сушительную трубу. Это дало ей прекрасный обзор. Она позволила себе расслабиться настолько, чтобы наслаждаться видом, наблюдая как струи воды с шумом разбивались о Рорка, в то время как её овевал горячий воздух.

Она была уже в спальне, как раз натягивала старую хлопчатобумажную рубашку с логотипом департамента полиции Нью-Йорка, думая о кофе и длинном вечере за работой, когда зазвонило её средство связи "на ладони". Слегка раздражённая звонком на её личную линию, она выудила его из наваленной на прикроватном столике кучи.

— Даллас.

— Было так приятно видеть Вас сегодня. Лично. Лицом к лицу.

— Привет, Дейв, — свободной рукой она добралась в своём кармане до коммуникатора, включила его и набрала код Фини. — Хороший автомобиль.

— Да, мне он очень нравиться. Быстрый, экономичный, вместительный. Вы выглядите немного усталой, лейтенант. Немного бледной. Перегружены работой, как обычно? Так плохо, что Вы не смогли насладиться праздниками.

— Всё же были моменты.

— Мои прошли с большой пользой, — его красивое лицо светилось улыбкой. — Так хорошо вернуться к работе. Хотя мне удавалось "держать руку на пульсе", пока я был далеко. Но мы-то с Вами знаем, я уверен Вы согласитесь, это совсем не то, что Нью-Йорк. Совсем не то, что быть дома и заниматься любимым делом.

— Жаль, что ты не сможешь задержаться подольше.

— О, я намереваюсь пробыть здесь достаточно долго, чтобы увидеть празднование на Таймс Сквер завтра ночью. Отметить приход нового года. По правде говоря, я надеялся, мы встретим его вместе.

— Извини, Дейв. У меня есть свои планы.

Краем глаза она заметила, что Рорк вышел из ванной. Взглядом попросив его не вмешиваться, она увидела как он направился прямиком к компьютеру, стоящему в спальне, и принялся набирать команды вручную.

— Я думаю, Вы измените их. Когда узнаете, кто ещё приглашён на вечеринку. Я только что забрал её. Охрана, которую Вы к ней приставили, уже должна была оповестить Вас. За время моего отсутствия полиция не стала умнее, — он очаровательно рассмеялся. — У меня есть небольшое видео для Вас, Даллас. Взгляните. Я свяжусь с Вами позже и скажу, что Вы должны будете делать, чтобы сохранить ей жизнь.

Изображение сменилось. У Евы кровь застыла в жилах, когда она увидела женщину в клетке. Без сознания, бледная, одна тонкая рука свисающая через прутья.

— Трансляция идёт из общественного средства связи, — сказал Рорк у неё за спиной. — Гранд Централ.

Смутно она услышала, что Фини передаёт ей ту же самую информацию по коммуникатору. Патрули уже выехали на место.

Да его там нет. Конечно, они знали, что его там уже не будет.

— Мира у него, — это всё, что она была в состоянии произнести. — Мира у него.

Глава 10

Паника грозила победить. Она вползла в живот, змеёй скользнула к горлу, заставила руки трястись, пока Ева не сжала их в кулаки.

Паника грозила поглотить её, когда она, продвигаясь по дому Миры, нашла сломанный браслет безопасности на полу офиса.

— Он использовал лазерные инструменты, — её голос был спокоен и невозмутим, когда она упаковывала браслет в пакет. — Он предвидел, что она будет носить браслет и принёс всё необходимое, чтобы избавиться от него.

— Охранников увозят. Двое из них, те что были снаружи, только оглушены. А один, из команды внутренней охраны, в плохом состоянии, — Фини присел рядом с ней. — Похоже, что Палмер вошёл сзади, обошёл систему безопасности как профи. Одного охранника он обезвредил в кухне, воспользовался станнером, чтобы снять того быстро и бесшумно. Судя по тому, как выглядит гостиная, второй охранник создал ему больше проблем. Была схватка. Мира, должно быть, была наверху. Если она работала и дверь у неё была закрыта, то она бы и не услышала ничего. Комната полностью звукоизолированна.

— То есть он снял охрану, четырёх опытных полицейских, без труда пробрался прямо к Мире, разобрал её браслет, и спокойненько вышел вместе с ней. Мы недооценили его, Фини, — и за это она будет вечно винить себя. — Он уже не тот, что был прежде, когда я схватила его. Он подготовился, выучился, он привёл себя в форму. Три года за решёткой он использовал с толком.

— Она знает, как работают его мозги, — Фини положил свою руку Еве на плечо. — Мира знает как управляться с подобными парнями. Она использует свои знания. Она будет сохранять хладнокровие и использует их.

— Никто не знает, как на сей раз работают его мозги. Частью проблемы всё это время было как раз то, что я думала, что знаю, как они работают. Я всё испортила, Фини, и расплачиваться за это будет Мира.

— Ты неправа. Единственное, чем ты можешь испортить, это думать так сейчас.

— Я думала, что он, возможно, воспользуется Рорком в качестве приманки. Потому что, если он изучал меня, то знает, что это то, куда он мог бы ударить меня больнее всего, — поднявшись на ноги она заставила себя дышать медленнее. — Но он знает меня лучше, чем я полагала. Он знает, что Мира важна для меня.

— И он рассчитывает, что у тебя теперь всё пойдёт напаерекосяк. Ты собираешься позволить это?

— Нет, — она снова сделала вдох и выдох. — Нет. Мне нужен Макнаб, кое-что перепроверить. Когда ожидаемое время их прибытия?

— Завтра в полдень. У них были какие-то задержки с рейсом. Трансляция сигнала постоянно прерывалась, но я получил, нарытую им финансовую информацию.

— Отправь всё, что у тебя есть на мой домашний модуль. Я поработаю с этим.

— Мы хотим поставить на прослушку твой «наладонник».

— Да он догадается, но мы всё-равно это сделаем, — она посмотрела в глаза Фини. — Мы предпринимаем шаги.

— Мы вернём её, Даллас.

— Да, вернём, — она повертела в руке упакованный браслет. — Если он причинит ей боль, я удавлю его, — она снова пристально посмотрела на Фини. — Неважно, через что мне придётся пройти, я удавлю его.

Когда она вышла на улицу, Рорк ждал её. Она не спорила, когда он пошёл с ней, и могла лишь быть благодарна, что он здесь и повезёт её домой, освободив её тем самым для обдумывания ситуации.

— Фини будет пересылать мне информацию, — начала она, забравшись в машину. — Финансовую. Ты быстрее сможешь её экстраполировать.[10] Чистильщики пройдутся по дому Миры, но он много не наследил, если вообще оставил что-то. В любом случае вопрос не в том, чтобы идентифицировать его. Пибоди и Макнаб вернуться не раньше завтрашнего полудня, так что будем работать с тем, что они смогут послать нам во время полёта.

— Я глянул на систему сигнализации и охраны. Она очень хорошая. Он использовал сложное оборудование — механизм отмычки, чтобы отключить охранную систему и при этом автоматически не сработала сигнализация. И это не что-то такое, к чему среднестатистический житель может легко получить доступ. Я могу помочь тебе отследить источник.

— В данный момент это не важно. Позже можем разобраться с этим. Он специально оставил болтаться эту ниточку, чтобы я потратила на неё время, а в результате ничего не получила.

Она потёрла пульсирующие болью виски:

— Я велела патрульным опросить соседей. Возможно кто-то что-то видел или слышал. Это бесполезно, но так положено и, возможно, нам повезёт.

Она закрыла глаза, заставляя себя думать, превозмогая страх:

— У неё есть время до завтра, до полуночи. Дейву хочется некоторых традиций и символичности. Он хочет встретить новый год со мной, и она нужна ему, чтобы заманить меня туда.

Её голос был слишком спокоен, подумал Рорк. Слишком уж под контролем. Он разглядел в её глазах признаки паники и горя. Он дал ей возможность пережить оба эти чувства. Когда они подъехали к дому, Ева прямиком направилась в свой офис и немедленно вызвала все необходимые файлы.

Она прикрепила добавочную распечатку данных на доску расследования, которую она установила. И когда она перемещала фотографию Миры из одного конца в другой, пальцы её тряслись.

— Ева, — он, взяв её за плечи, повернул к себе. — Не держи это в себе.

— Не могу. Не разговаривай со мной.

— Ты не сможешь работать в таком состоянии, — он ещё крепче сжал её плечи, когда она попыталась вывернуться. — Не держи это в себе. Дай выход эмоциям, — сказал он более нежным тоном. — Я знаю, что она значит для тебя.

— Господи, — она обвила его руками, сжимая ладонями его плечи и спрятав лицо на его груди. — О, Господи. Держи меня. Всего минутку подержи меня.

Её тело сотрясалось, одна волна дрожи сменяла другую. Она не плакала, но её дыхание было прерывистым, пока он прижимал её к себе.

— Я не могу думать о том, что он может с ней сделать. Если я начну думать об этом, я потеряю голову.

— Тогда вспомни, что она сильная, и она умная. Она знает, что должна делать.

— Да, — её средство связи подало сигнал о поступающих данных. — Должно быть это финансовая информация.

— Я займусь ею, — он отпустил её. — Ему не выиграть этот раунд.

— Чертовски верно.

***

Она работала до тех пор, пока её глаза и мозг не потеряли ясность. Тогда она подзаправилась кофе и поработала ещё немного. Сразу после двух утра Фини прислал новые данные. Это говорило о том, что он, Пибоди и Макнаб всё ещё были на работе.

— В основном, — сказал Рорк, — это лишь подтверждает то, что мы уже имеем. Счета, платежи. Ты должна найти что-то ещё. Тебе нужно взглянуть под другим углом, — он посмотрел на Еву и увидел, что та едва держиться на ногах. — И тебе нужно поспать.

Она бы поспорила, не будь это пустой тратой времени.

— Мы оба вздремнём. Совсем чуть-чуть. Мы можем поделить спальное кресло. Я не хочу далеко отходить от этого модуля.

Кофеин в её организме не мог побороть усталость. Она закрыла глаза и спустя мгновение провалилась в сон. Где кошмары преследовали её.

Образы Миры, запертой в клетку, перемежались и сливались с её собственными воспоминаниями — как она ребёнком была заперта в комнате. Ужасом, болью и страхом были полны обе части сна. Он предёт — Палмер, её отец — он придёт и причинит ей боль, потому что имеет такую возможность. Потому что наслаждается этим. Потому что она не могла его остановить.

Пока не убила его.

Но даже после этого он приходил к ней во снах и проделывал всё это снова.

Она стонала во сне, прижимаясь к Рорку.

Разбудил её запах кофе и еды. Она резко села, подслеповато прищурилась в темноте и обнаружила, что в кресле она одна. Спотыкаясь, она вошла в кухню и увидела Рорка, уже достающего еду из «АвтоПовара».

— Ты должна поесть.

— Ага, хорошо, — но сперва она отправилась за кофе. — Я думала о том, что ты сказал, о взгляде под другим углом.

Она села, потому что он подтолкнул её к стулу, и принялась за еду, потому что та уже была перед ней.

— Что если он купил или арендовал этот дом до того, как добрался до Нью-Йорка? Год назад, два года назад?

— Это возможно. Я всё ещё не нашёл никаких платежей.

— Они должны быть. Где-то, — она услышала звонок своего «наладонника» из другой комнаты и вскочила на ноги. — Оставайся здесь, попробуй отследить звонок.

Она нарочно неспешно обогнула свой стол, села, «настроила» лицо:

— Даллас.

— Доброе утро, лейтенант. Надеюсь Вы хорошо спали.

— Как убитая, Дейв, — она сжала руку под столом.

— Хорошо. Я хочу, чтобы Вы отдохнули к нашему сегодняшнему свиданию. У Вас есть, о, посмотрим, чуть больше шестнадцати с половиной часов, чтобы добраться сюда. Я полностью надеюсь на Вас.

— Ты мог бы сказать мне, где ты, мы могли бы начать наше свидание пораньше.

Он рассмеялся, очевидно восхищённый ею:

— И испортить удовольствие? Я так не думаю. Мы «разгадыватели» головоломок, Даллас. Вы находите меня к полуночи и доктор Мира останется совершенно невредимой. В добавок к этому Вы придёте одна. Я сразу узнаю, если Вы приведёте с собой незваного гостя, у меня всё под контролем. Любой незваный гость и милый доктор умрёт сразу и в сильных муках. Я хочу танцевать с Вами, Даллас. Только Вы. Понятно?

— А всегда были только я и ты, Дейв.

— Точно. Приходите одна, в полночь, и мы закончим то, что начали три года назад.

— Я не знаю, жива ли она ещё.

Он лишь улыбнулся:

— Но и не знаете, что нет.

И отключился.

— Ещё одна общественная линия связи, — сказал ей Рорк. — Порт Ауторити.

— Мне нужно знать его месторасположение. Если я не появлюсь там в полночь, он убьёт её, — она встала и зашагала по комнате. — У него есть место, полностью охраняемое. Он не блефует. У него везде камеры, внутри и снаружи. Сенсорные датчики. У него не было времени установить всё это за неделю, то есть либо место досталось ему уже полностью оборудованное, либо он заказал всё это из тюрьмы, благодаря любезности капеллана.

— Мы можем получить доступ к налоговым декларациям, чертежам, спецификациям. Это займёт время.

— Время истекает. Давай начнём.

***

В два часа она получила известие, что Пибоди с Макнабом приземлились, и велела им привезти конфискованный модуль в её домашний офис. Он был близко, снова подумала она, и не один из них не будет тратить время, работая в центре города.

В ту же минуту, как они вошли, она начала обрисовывать в общих чертах свой "план перехвата":

— Макнаб, садись там. Начинай проверять финансовую информацию, любые денежные переводы, перечисления, где используется имя капеллана. Или комбинация его имени и имени Палмера. Пибоди, свяжись с Уитни, запроси разрешение на обследование всех частных гаражей в предполагаемом районе. Я хочу чтобы патрульные, любая живая душа, которую мы сможем найти, с ордерами на арест прочесали здания общественных парковок и просмотрели все записи охранных видеокамер за последнюю неделю.

— Все, лейтенант?

— Все до последней.

Она развернулась и пошла в офис Рорка. Используя его дополнительный модуль, она запросила данные и вывела их на экран.

— Синим у меня отмечены места проживания намеченных объектов Палмера, — сказала она Рорку. — Мы пройдёмся от среднедго до верхнего Манхэттана, самого населённого в Ист-Сайде. Мы должны сконцентрироваться на частных домах здесь в радиусе десяти кварталов. Что бы не выплыло у тебя, не обращай внимание на то, что не укладываетя в профиль.

Она повращала плечами в попытке снять напряжение, закрыла глаза, чтобы прояснить сознание.

— Там должен быть подвал. И, возможно, ещё два этажа. Полная звукоизоляция и желательно собственная парковочная территория. Я распорядилась проверить общественные парковки, но держу пари, у него есть своя собственная. Он хочет, чтобы я нашла его, будь он проклят, стало быть это не должно быть слишком трудно. Он хочет, чтобы я потрудилась, но не потерпела неудачу. Это чисто личное для него и без меня…

Она умолкла резко развернувшись:

— Я нужна ему. Господи! Проверь моё имя. Проверь договора, ипотеки, лизинги, где используется моё имя.

— Вот он твой новый угол зрения, лейтенант, — пробормотал Рорк, принимаясь за работу. — Очень хорошо.

— Выведи это на экран, — попросила она, подойдя и встав у него за спиной, чтобы наблюдать.

Как только её имя всплыло на экране вместе со списком названий и реестровых номеров, она снова чертыхнулась:

— Как, чёрт возьми, он получил всю эту собственность?

— Это не его, это твоё.

— Что значит «моё»? У меня ничего нет.

— Собственность, которую я переписал на твоё имя, — сказал Рорк рассеянно, продолжая просматривать данные.

— Переписал? За каким чёртом?

Она легко скользнула пальцем по обручальному кольцу и заработала удар в плечо.

— Пожалуйста.

— Забери эту собственность обратно. Всю!

— Это сложно. Налоги. На самом деле, ты оказываешь мне услугу. Нет, здесь нет ничего, что не было бы твоим. Попробуем комбинацию имён.

Она жутко хотела вспылить, но на это не было времени.

Они нашли три записи на имя Дэвид Даллас в Манхэттане.

— Найди описание собственности.

— Я работаю над этим. Взлом базы муниципалитета займёт минутку.

У Рорка это едва ли займёт больше времени, отметила Ева, наблюдая за появляющейся на экране информацией.

— Нет, это центр города. Секс-клуб. Попробуй следующий, — она вцепилась в спинку его кресла, сжимая пальцы в нетерпении. — Это далековато от намеченных жертв, но возможно. Придержи его и поищи последний. Будь я проклята, — почти прошептала она. — Он всё-таки взялся за старое. Это дом его родителей. Он купил их дом.

— Два с половиной года назад, — подтвердил Рорк. — Используя имя Дэвид Даллас. Твой парень продумал всё заранее. Весьма заранее. Мы найдём счета на это имя, или, тот, который он имел и закрыл.

— Пять кварталов отсюда. Сукин сын в пяти кварталах отсюда, — она наклонилась, поцеловала Рорка в макушку и пошла назад в свой офис.

— Я нашла его, — объявила она, затем посмотрела на свой модуль на запястье. — У нас есть семь часов, чтобы придумать как нейтрализовать его.

***

Она пойдёт одна. Она настаивала на этом. Она согласна надеть передатчик. Согласна на наружное наблюдение и подмогу, рассредоточенную в полу-квартале от дома. На удачу она прикрепила подаренный ей Пибоди значок и с растущим нетерпением ожидала, пока Фини проверит передатчик.

— Ты подключена, — сказал он ей. — На том видео диске я не нашёл ничего похожего на оборудование, способное засечь этого симпатичного маленького жучка. У нас есть «обманка», так что он будет думать, что нашёл и дезактивировал жучок.

— Хорошая мысль.

— Ты добилась возможности сделать это таким путём, — он кивнул ей. — Я сделал бы так же. Но имей ввиду, если я услышу хоть что-нибудь, что мне не понравиться, я вхожу. Рорк. — он посторонился, пропуская Рорка в комнату. — Я дам вам минутку.

Рорк подошёл к ней, постучал пальцем по значку.

— Забавно, ты не выглядишь как Гэри Купер.

— Кто?

Он улыбнулся:

— Ровно в полдень, дорогая Ева, хотя часы повернулись на 180 градусов в данном случае. Наше свидание — через пару часов.

— Я помню. Я быстро вернусь. Я смогу.

— Да, — он поцеловал её, очень нежно. — Я знаю. Передай Мире мои наилучшие пожелания.

— Договорились. Команда сейчас выезжает на место. Я должна идти.

— Скоро увидимся.

Он дождался пока она ушла, затем сам вышел из дома и небрежно протиснулся в машину Фини:

— Я еду с Вами.

Фини почесал подбородок:

— Даллас это не понравиться.

— Какая жалость! Последние несколько часов я провёл изучая схемы охранной системы дома Палмера. Я могу отключить её, дистанционно.

— Можете, прямо сейчас? — спросил Фини мягко.

Рорк повернул голову, спокойно посмотрел на Фини:

— Мне потребуется не больше двадцати минут, чтобы выяснить, как это устроить.

Фини поджал губы и завёл двигатель:

— Я посмотрю, что мы можем там сделать.

***

Она вошла в десять. Будет лучше, решила она, придти не впритык к назначенному сроку. Старый особняк был восхитителен, прекрасно отремонтирован. Камеры наблюдения и датчики были осторожно вмонтированы в архитектурные украшения так, чтобы не умалить его величия.

Она была уверена, что Палмер наблюдал, как она подошла к двери. И что он доволен. Она бросила короткий взгляд в камеру над головой, затем вскрыла замки своей отмычкой.

Закрыв за собой дверь, она услышала характерный щелчок — замок автоматически закрылся. Как только это произошло, в холле зажёгся свет.

— Добры вечер, Даллас, — голос Палмера раздался по селекторной связи. — Я так рад, что у Вас получилось. Я только что заверял доктора Миру, что Вы скоро непременно будете здесь, чтобы мы могли начать празднование окончания года. Кстати, с ней всё в порядке. Вот если бы Вы ещё избавились от Вашего оружия…

— Нет, — небрежно сказала она, продвигаясь вперёд. — Я не собираюсь тут устраивать стриптиз для тебя, Дейв, так что можешь встречать меня, поскольку я спускаюсь вниз по лестнице. Давай не будем оскорблять друг друга.

Он засмеялся:

— Ладно, полагаю, Вы правы. Оставьте его. Выньте из кобуры. Держите наготове. Прекрасно. Только помните, судьба доктора Миры в Ваших руках. Присоединяйтесь к нам, лейтенант. Начнём вечеринку.

Она бывала в доме прежде, когда допрашивала его родителей. Но даже если бы основной план здания не вспомнился сам собой, она потратила достаточно времени на изучение чертежей. Однако она шла по дому не слишком быстро, внимательно высматривая хитроумные ловушки, расставленные по всему пути.

Она свернула к кухне, открыла дверь в подвал. Звук аплодисментов взорвался ей навстречу. Ярко горели лампы. Она могла видеть серпантин, воздушные шары, праздничные украшения.

Она достала оружие и начала спускаться.

На столе, драпированном яркой скатертью, у него стояло ведёрко с охлаждающимся шампанским и серебряный поднос с набором красивых канапе.

А в клетке у него была Мира.

— Лейтенант Даллас, — Мира произнесла это спокойно, хотя рассудок её кричал. Она не позабыла назвать Еву по должности, чтобы создать видимость будто отношения их лишь профессиональные, ничего личного.

— Доктор, — Палмер поцокал языком. — Я же сказал Вам, что разговор буду вести я. Лейтенант, Вы видите этот блок управления, что я держу. Только для того, чтобы мы поняли друг друга сразу же, если я нажму эту кнопку, очень сильный электрический ток пройдёт через металлические прутья временного дома доктора. В считанные секунды она будет мертва. Даже с Вашим оружием на изготовку у меня будет время нажать на кнопку. Фактически, моя нервная система будет реагировать на шок таким образом, что мой палец дёрнется непреднамеренно и наш доктор, можно так сказать, поджарится.

— О’кей, Дейв, но я намереваюсь удостоверится, что доктор Мира цела и невредима. Он не обижал Вас, доктор?

— Нет, — и она смогла сдержать истерику. — Не обижал. И я не думаю, что собирается. Вы ведь не обидите меня, правда, Дейв? Вы знаете, что я хочу помочь Вам. Я понимаю, как трудно всё это было для Вас, когда рядом не было никого кто оценил бы всё, что Вы сделали и чего достигли.

— Она действительно молодец, верно? — обратился он к Еве. — Так утешает. Поскольку я не хотел бы проявить какое-либо неуважение к ней — заметьте, я не снял с неё одежду для нашего маленького эксперимента — может Вам следует сказать ей, чтобы она заткнулась к чертям собачьим. Вы не против, Даллас?

— Дейву и мне нужно с этим разобраться, доктор Мира, — Ева подошла ближе. — Верно, Дейв? Это между тобой и мной.

— Я так долго этого ждал. Как видите, приложил определённые усилия, э… — показал он свободной рукой. — Может быть, хотите выпить, закусить. У нас ведь праздник. Окончание старого, рождение нового. О, и прежде чем я создам радиопомехи для того передатчика, что надет на Вас, передайте команде поддержки, что если хоть кто-нибудь попытается войти, Вы с доктором обе умрёте.

— Уверена, они услышали тебя. И им уже было приказано держаться подальше. Ты сказал прийти одной, — напомнила она ему. — Так я и сделала. Я всегда играла с тобой в открытую.

— Правильно. Мы научились доверять друг другу.

— Почему же перестаём теперь? У меня есть к тебе деловое предложение, Дейв. Обмен. Меня на Миру. Ты выпускаешь её оттуда, позволяешь ей уйти, а я войду вместо неё. Ты получишь то, что хотел.

— Ева, не… — самообладание Миры начало таять.

— Это между мной и Дейвом, — она продолжала смотреть на него, спокойно и уверенно. — Ведь это именно то, чего ты хочешь? Посадить меня в клетку, как я когда-то посадила тебя. Ты думал об этом в течение трёх лет. Ты планировал это, работал ради этого, осуществляя шаг за шагом. И ты проделал в этот раз чертовски хорошую работу. Отпусти её, Дейв. Ведь она была всего лишь приманкой, которую ты использовал, чтобы заманить меня сюда. Отпусти её и я положу оружие. Я войду в клетку и у тебя будет именно то, что ты всегда хотел.

Она сделала ещё один шаг в его сторону, внимательно следя теперь за его глазами и видя в них обдумывание её предложения. Желание.

— Она психиатр, и она совсем не в такой форме как я — ни умственной, ни физической. Она целыми днями сидит за столом и шурует в мозгах других людей. Начнёшь с ней заниматься, она быстро сдастся, не доставив тебе удовлетворения. Подумай, как долго продержусь я. Не часы, дни. Может даже недели, если тебе удастся сдерживать мою команду так долго. Ты ведь знаешь, что всё здесь закончится, для нас обоих.

— Да, я готов к этому.

— Но в таком случае ты сможешь и отомстить и завершить свою работу. Убьёшь двух зайцев одним выстрелом. Но ты должен её отпустить.

Музыка ударила из развлекательного модуля. На экране гуляки на Таймс-Сквер роились, как лихорадочные муравьи.

— Теперь положите оружие!

— Скажи мне, что сделка состоялась, — она затаила дыхание, слегка опустила оружие, нацелив его на центр тела Дейва. — Скажи мне, что мы договорились, или я пристрелю тебя. Она умрёт, но я выживу. А ты всё потеряешь. Прими сделку, Дейв. У тебя никогда не будет лучшей.

— Я принимаю сделку, — чуть не трясясь от возбуждения, он обтёр рукой рот. — Положите оружие. Положите и отойдите от него.

— Сначала спусти клетку. Опусти её на пол, таком образом я буду знать, что наша сделка в силе.

— Я всё ещё могу убить её.

Но он потянулся к пульту, дотронулся до выключателя. Клетка начала раскачиваться и снижаться.

— Я знаю. У тебя здесь полная власть. У меня только работа. Я поклялась защитить Миру. Отопри клетку.

— Положите оружие! — выкрикнул он, перекрыв голосом музыку и приветственные возгласы. — Вы сказали, что положите его, так делайте это!

— О’кей. Сделка состоялась, — пот струился по её спине, когда она нагнулась, чтобы положить оружие на пол. — Ты ведь не убиваешь бесцельно. Это ведь всё ради науки. Отопри клетку и позволь ей выйти.

Ева подняла руки ладонями к нему.

С весёлым смехом он схватил станнер, поводив им по воздуху.

— На всякий случай. Оставайтесь там, где стоите, Даллас.

Её сердце снова начало биться, когда он положил пульт, нажал кнопку, чтобы разблокировать замки.

— Жаль, что Вам придётся покинуть вечеринку, доктор Мира. Но я уже обещал этот танец лейтенанту.

— Я должна помочь ей выйти, — Ева присела на корточки, чтобы взять Миру за руку. — У неё мышцы совсем одеревенели. Она не продержалась бы долго, Дейв.

Она крепко пожала руку Миры.

— В клетку, сейчас же в клетку.

— Как только её здесь не будет.

Ева, оставаясь на корточках, вытащила Миру наружу. Пользуясь телом Миры как щитом, она бросила взгляд на лестницу, заметив там движение, а главное — теперь у неё в руках был её клинч.[11]

— Я солгала, Дейв.

Она увидела его округлившиеся от шока глаза, заметила, что он потянулся к пульту, выпустив станнер. Толпа взорвалась диким рёвом ликования как раз в тот момент когда её заряд ударил ему прямо в грудь.

Его тело дёргалось в ритме быстрого и непристойного танца. Он был прав, отметила она, насчёт судорожного движения пальца. Даже когда Дейва упал на клетку, палец продолжал конвульсивно давить на кнопку пульта.

Искры полетели от клетки, от его содрогающегося тела, как раз в тот момент когда Ева полностью вытащила из клетки Миру и прикрыла её собою.

— Твоя куртка вспыхнул, лейтенант, — с удивительным спокойствием Рорк наклонился и стряхнул с плеча прожигающую кожу куртки искру.

— Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь?

— Всего лишь забираю свою жену на свидание.

Он бережно подхватил Миру и помог ей встать на ноги.

— Он умер, — пробормотал Рорк и вытер слёзы с её щеки.

— Я не могла достучаться до него. Я пыталась, в течение нескольких часов, после того как проснулась в той… в той штуке. Но я не смогла достучаться до него, — Мира повернулась к Еве. — Вы смогли, единственным оставшимся способом. Я боялась, что Вы… — она замолчала, покачав головой. — Я боялась, что Вы приедете, и боялась, что не приедете. Я должна была доверять Вам делать то, что надо было сделать.

Когда он схватила Еву в крепкие объятия, прижавшись щекой к её щеке, Ева обняла её, просто обняла, затем отпустив, неловко погладила Миру по спине.

— Это было коллективное усилие, включая на сей раз и это гражданское лицо. Идите встречать Новый Год со своей семьёй. Мы займёмся необходимыми процедурами позже.

— Спасибо Вам за моё жизнь.

Мира поцеловала Еву в щёку, затем повернулась и поцеловала в щёку Рорка. Но не заплакала, пока не поднялась наверх.

— Ну что ж, лейтенант, это очень подобающий конец.

Она проследила за взглядом Рорка, изучающим Палмера, и не почучувствовала ничего кроме тайного облегчения.

— Человека или года?

— Обоих, — он подошёл к шампанскому, понюхал его, вытащив из ведёрка. — Твоя команда направляется сюда. Но я думаю, у на есть время для тоста.

— Только не здесь. Не этим.

Она забрала бутылку, швырнув её обратно в ведёрко. Повинуясь импульсу, она отколола значок со своей рубашки и приколола к его.

— Процедура может подождать. Я хочу получить свой подарок.

— Куда ты хочешь отправиться?

— Домой, — она обвила его руками за талию, двигаясь в сторону лестницы, когда полицейские начали спускаться вниз. — Только домой, с тобой.

Она услышала, как толпа опять взорвалась очередными радостными возгласами.

— С Новым Годом!

— Ещё не совсем. Но скоро.

Примечания

1

Йитс (Йетс — Ейтс) (Yeats) Уильям Батлер (1865–1939), ирландский поэт и драматург. Представитель символизма. Вдохновитель культурного движения 90-х гг. "Ирландское возрождение". Поэтические сборники "Странствия Оссиана" (1889), "Кельтские сумерки" (1893), сборник гражданской лирики «Ответственность» (1916), патриотическая пьеса "Кетлин, дочь Хулиэна" (1902), пьесы-маски в традициях японского театра ноо. Нобелевская премия (1923). — Здесь и далее — прим. пер.

(обратно)

2

Депривация Сенсорная, Снижение Чувствительности (Sensory Deprivation) — состояние, характеризующееся значительным снижением восприятия поступающей сенсорной информации. Длительная сенсорная депривация может нанести значительный вред здоровью человека, так как состояние и нормальное функционирование его организма в значительной мере зависят от постоянной реакции на окружающие раздражители. Основными входными сенсорными каналами, по которым в организм человека поступает различная информация, являются органы чувств. Если эти каналы оказываются блокированными, то человек утрачивает ощущение реальности, перестает ощущать себя во времени и пространстве, у него возникают различные галлюцинации, странные мысли, а иногда и проявления дисфункции нервной системы.

(обратно)

3

Имеется ввиду государственная программа защиты жертв и свидетелей преступлений, по которой сохраняются в тайне данные и местонахождение жертвы/свидетеля преступления, поступающего под охрану полиции. Программа защиты длится или до вынесения приговора подсудимому, или всю оставшуюся жизнь жертвы/свидетеля.

(обратно)

4

Шкив — фрикционное колесо с ободом или канавкой по окружности, которое передаёт движение приводному ремню или канату. Используется как одна из основных частей в ременной передачи, в механических блоках.

(обратно)

5

Modus operandi — латинская фраза, которая обычно переводится как «образ действия». Данная фраза используется в юриспруденции для описания способа совершения преступления. В криминальном смысле modus operandi может быть использован при определении профиля преступника, где могут быть найдены ключи к психологии преступника.

В некриминальном смысле данный термин может быть использован для описания чьих-то привычек, манеры работы, способа функционирования.

(обратно)

6

Ванная печь — печь (электрическая или пламенная) для нагрева металлических изделий в жидкой среде, рабочее пространство которой вытянуто в горизонтальном направлении и имеет вид ванны (например: двухванная печь, мартеновская печь, отражательная печь).

(обратно)

7

Sport-utility vehicle — полноприводный автомобиль-универсал на шасси легкового автомобиля.

(обратно)

8

Паллиатив (от латин. pallatus — прикрытый). - перен. Полумера, мероприятие, дающее только временный выход из затруднительного положения.

(обратно)

9

Фрустрация — (от латинского frustratio — обман, неудача), психологическое состояние. Возникает в ситуации разочарования, неосуществления какой-либо значимой для человека цели, потребности. Проявляется в гнетущем напряжении, тревожности, чувстве безысходности. Реакцией на фрустрацию может быть уход в мир грез и фантазий, агрессивность в поведении и т. п.

(обратно)

10

Экстраполяция (от экстра… и лат. polio — приглаживаю — изменяю) — распространение выводов, полученных из наблюдения над одной частью явления, на другую часть его.

(обратно)

11

Clinch piece — мы предполагаем, что это что-то из фантастических фильмов типа "Звёздных войн" — оружие, убивающее пучком радиации. — Прим. ред.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Реклама на сайте