«Любишь только дважды»

Лори Уайлд Любишь только дважды

Глава 1

Марли Монтегю с головой ушла в работу, когда дверной звонок огласил ее дом темой из фильма «Миссия невыполнима».

Она, конечно, слышала звонок, но была так поглощена комиксом, который рисовала, что не сразу среагировала на звук. Марли сидела по-турецки перед белой чертежной доской с черным грифельным карандашом в руке, рядом располагался отлично оснащенный компьютер. На листе бумаги красовалась Анджелина-мстительница: сверкая глазами, она направляла свои пистолеты на высокопоставленного агента ЦРУ и выясняла, какова его роль в глобальном нефтяном заговоре.

Марли усилила карандашом линию скул, подчеркивавшую ослепительную красоту и внутреннюю стойкость ее героини. Провела ластиком по бумаге, чтобы придать темным бровям красотки идеальный изгиб. Анджелина могла быть самым отчаянным борцом с преступностью в комиксах, однако она никогда не забывала о своей внешности. Этакая серьезная неприятность на высоких каблуках.

В отличие от нее самой.

Марли посмотрела на свой мятый спортивный костюм, никогда еще не видевший спортивного зала. Было два часа дня, и она вдруг осознала, что работает уже девять часов подряд без душа и практически без еды, если не считать утренней миски корнфлекса, и лишь ее верный пинцет знал, когда она в последний раз выщипывала свои брови.

Дверной звонок еще раз проиграл тему из фильма «Миссия невыполнима».

Раздосадованная этой неожиданной помехой, Марли вздохнула, отложила карандаш и раскадровку комикса.

Возможно, это служба доставки с коробкой авторских экземпляров ее двадцать восьмой книги комиксов «Зомбированные новобранцы ЦРУ», издания, которое уже в марте должно было появиться на прилавках, и в котором Анджелина разоблачала секретный правительственный эксперимент по промывке мозгов с помощью информационно-новостных сообщений.

Когда Марли подошла к двери, ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть в глазок. Рост метр пятьдесят пять доставлял ей немало неприятностей; неудивительно, что Анджелину она сделала амазонкой ростом в метр восемьдесят.

За дверью стоял мужчина.

Незнакомый.

Кто он такой? По спине Марли пробежали мурашки.

Мужчина повернулся спиной к двери, разглядывая недорогие окрестные дома, составлявшие этот угол Олеандер-серкл, расположенной всего лишь в миле от Мексиканского залива. Он был здесь совершенно не к месту. Как кактус на грядке с петуниями.

Поправив очки, Марли прищурилась, чтобы разглядеть незнакомца получше. На нем были темно-синяя футболка с пятнами пота и серые хлопчатобумажные спортивные штаны, которые, несмотря на свою мешковатость, не могли скрыть его сильные мускулистые ягодицы.

В левой руке он держал мерную кружку. Может быть, это новый сосед пришел одолжить стакан сахара?

Да нет, скорее ему нужен стакан яичных белков Ведь сразу видно, что этот парень с подтянутым телом сладкого и в рот не берет.

Если перед ней и вправду был ее сосед, значит, это его она видела из окна две недели назад, когда он въезжал в соседний дом. Воображение Марли словно сорвалось с цепи; она вспомнила, как вздувались бицепсы на его руках, когда он поднимал коробки, и как он снял футболку, когда ему стало жарко, и она была буквально поражена его потрясающим телом.

Волосы парня были коротко пострижены. Не совсем «ежик», но очень близко к нему. Больше похоже на Ричарда Гира в фильме «Офицер и джентльмен». Марли это было знакомо.

Военная аккуратность.

Так он военный? Она надеялась, что он не был военным. Марли не доверяла военным. Даже бывшим военным. Даже сексуально выглядевшим бывшим военным.

Не волнуйся, дорогуша. Он больше похож на мой тип, а тебе надо было кадрить Космо, когда была такая возможность. Это был голос Анджелины, героини ее комиксов.

Однако Космо никогда не привлекал Марли как мужчина. Они были близкими друзьями, но не более того, хотя и могли обо всем друг другу рассказывать. Да и это уже в прошлом, поскольку Космо, не прислушиваясь к голосу совести, уехал из Корпус-Кристи, устроившись на работу штатским компьютерным шифровальщиком в штабе морской разведки в Суитленде штата Мэриленд. Марли все еще скучала по нему и жалела, что Космо не слишком разборчив в выборе работы.

Сногсшибательный мужчина, стоявший на пороге ее дома, повернулся, и взгляду Марли предстал его благородный профиль. Ему следовало бы украшать собой обложку одного из журналов, посвященных отдыху на свежем воздухе. Соблазнительная щетина покрывала мужественную челюсть, а глаза были таинственного серо-сине-зеленого цвета, как Мексиканский залив в бурную погоду. И так же, как море в шторм, он казался очень напористым и энергичным.

И столь же коварным, как провод, провисший над детской игровой площадкой.

Марли завороженно смотрела на него. Ее охватило страстное желание нарисовать незнакомца. Она уже видела его изображение на холсте и обводила точеные черты карандашом, чтобы запечатлеть его навечно. Машинально она разложила тело мужчины на геометрические фигуры: круг головы, перевернутый треугольник торса, треугольник нижней части тела и прямоугольники ног, которые Марли мысленно удлинила и заштриховала, пока не заметила, что они превратились в длинные стройные колонны.

Мужчина громко постучал в дверь. Замечтавшаяся Марли ахнула, отскочила от двери и чуть не упала, споткнувшись о черный лакированный кофейный столик. Следовало признать, упорства новому соседу было не занимать.

Но что, если она ошиблась? Вдруг этот парень не был ее соседом?

Ее политизированные комиксы многие издатели считали спорными. Действительно, на прошлой неделе среди писем от своих фанатов она получила письмо с угрозами. И оно было уже не первым. Она получила их уже несколько и даже, основательно испугавшись в первый раз, уведомила об этом полицию. Но там лишь отмахнулись, считая ее страхи необоснованными. Больше она им не звонила. И вообще Марли предпочитала не связываться с представителями власти.

Семь лет, отданные исследованиям, написанию и иллюстрированию комиксов по «Теории заговора», сделали ее подозрительной. Это и еще тот факт, что ее отец – правительственный тайный агент – был убит при странных обстоятельствах морским офицером, которого он всегда считал своим другом. К тому же руководство военно-морского флота подставило ее отца, назвав его предателем и заявив, что он продавал ракеты «томагавк» террористам.

Опять у тебя начинается паранойя. Он не имеет никакого отношения к этим угрозам и к тому, что военно-морской флот сделал с твоим отцом. Открой дверь. Голос Анджелины звучал недовольно.

– Тебе легко говорить: ты же у нас бесстрашный борец с преступниками.

Не надо. Не думаешь же ты, что этот красавчик пришел сюда, чтобы убить тебя? Ты просто боишься поговорить с ним.

Это уж слишком!

И Марли решила тихо вернуться в комнату, притворившись, что она не слышит, как тема из фильма «Миссия невыполнима» зовет ее к двери. Срок сдачи заказа неумолимо приближался, а ей нужно было нарисовать еще три страницы, прежде чем переходить к компьютерной обработке.

Правильно. Давай. Обвини во всем свою работу. Как и всегда, ты прячешься за своей застенчивостью, лишь бы избежать настоящей жизни. И может быть, настоящего мужчины.

– Я вовсе не прячу голову в песок! – Марли знала, что у нее есть дурацкая привычка спорить с персонажем, которого сама же и выдумала.

Это был один из серьезных недостатков одинокого образа жизни и надомной работы.

– Докажи!

– Он мне ни капельки не интересен. Он военный.

– Я в этом не уверена.

– Да только взгляни на него! У него настолько идеальная осанка, что кажется, будто кто-то вбил кол ему в позвоночник.

– А чем тебе не нравятся военные?

– И ты меня еще спрашиваешь?

Ты думаешь, у него автомат заткнут за пояс? Выразив свое возмущение таким образом, Анджелина стала насвистывать старую песню Битлз «Счастье – это теплый пистолет».

– Не могу же я открывать дверь в таком виде. – Да уж, ни прически, ни макияжа, а на самом видном месте белой футболки – пятно от кофе.

Просто ты пытаешься найти себе оправдание.

– Эй? Есть кто-нибудь дома? – Гипнотический звук голоса незнакомца, такой пленительный и сладостный, поманил Марли.

Бьюсь об заклад, что ты не решишься представиться ему. Анджелина явно бросала ей вызов.

– Ладно, ладно. Только дай мне секунду, чтобы привести себя в порядок.

Поторопись, пока он не ушел.

Марли не могла бы объяснить, зачем она это делает, ведь, за исключением трепа Анджелины, ничто ее к этому не принуждало, но у нее возникло странное ощущение, что она обязана открыть дверь.

Возможно, это было желание получше рассмотреть загадочного красавца. А может быть, причиной было чувство одиночества, которое не покидало ее с тех пор, как уехал Космо. К тому же, если этот мужчина собирался жить по соседству, ей стоит знать, кто он такой и что собой представляет. В критических ситуациях Марли ценила информацию больше безопасности, поскольку нужная информация может стать основой безопасности.

Срывая с себя на ходу заляпанную кофе футболку, Марли рванула в спальню. Она откинула в сторону вышитую черными бусинками занавеску, служившую дверцей шкафа, и умудрилась каким-то образом сдвинуть с места шар для боулинга. Мяч сбежал, глухо прыгая по деревянному полу. Не обратив на беглеца никакого внимания, Марли выхватила из шкафа чистую футболку и кинулась в ванную.

В дверь опять позвонили.

Вот твое задание, если, конечно, ты отважишься выполнить его. Открой дверь своему таинственному поклоннику.

– Тише, – шикнула Марли на Анджелину и громко сообщила: – Иду, иду!

Она прополоскала рот, одновременно стаскивая резинку, стягивающую волосы. Провела пару раз щеткой по волосам и тронула губы розовой помадой. Неплохо.

Повернувшись, Марли поспешила по коридору. Она так торопилась, что не заметила шара для боулинга. Нога подвернулась, шар покатился, и Марли рухнула на пол лицом вниз. Ой! Теперь точно останется синяк.

Так, еще одно испытание для бедного кролика.

Дверной звонок зазвонил опять.

Давай, давай. Эта миссия самоликвидируется через семь секунд.

– Подождите!

Марли с трудом поднялась, ринулась к двери и распахнула ее. Однако соблазнительный сосед успел испариться. Вместо него на крыльце стоял рассыльный из объединенной службы доставки посылок.

– Куда он делся? – спросила Марли, заглядывая за спину стоящего перед ней человека, но увидела лишь его фургон с эмблемой на борту, припаркованный у тротуара.

– Кто? – спросил рассыльный.

– Парень, который только что был здесь.

– Какой парень?

Марли вздохнула. Видимо, в какой-то момент между полосканием рта и несчастным случаем с шаром для боулинга ее сосед потерял терпение и ушел домой.

Да ладно. Возможно, так даже лучше. По крайней мере, Анджелине не в чем ее упрекнуть. Марли выдохнула остаток воздуха и с удивлением обнаружила, что расстроилась. Покачав головой, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения, она протянула руки, чтобы взять из рук посыльного коробку.

И тут же обнаружила, что, помимо коробки, он сжимает в руках странного вида полуавтоматический пистолет.

С глушителем.

Джоэл Хантер, особый агент службы специальных расследований ВМС, повернулся и пошел обратно к дому со своим мерным стаканчиком. Из его гениальной идеи «позвольте позаимствовать у вас немного шампуня» ничего не получилось.

Очевидно, Марли Монтегю не собиралась открывать дверь незнакомцу. И он не мог ее в этом винить. Молодая женщина живет одна и занимается антиправительственной деятельностью… На ее месте любой стал бы подозрительным. Но он точно знал, что она дома. Ее белая «тойота приус» с черным салоном была припаркована на дорожке перед ее белым с черным декором домом. Кроме того, после утренней пробежки он проверил оборудование для наблюдения, установленное агентами в ее доме две недели назад, и увидел, что Марли все еще сидит в комнате, работая над своими комиксами.

И тогда Джоэл достал из кухонного шкафчика мерный стаканчик и пошел к ее дому выполнять новые распоряжения. Изначально задание было очень простым: держать ее под постоянным наблюдением. Но во время утренней пробежки на сотовый телефон поступил звонок из лагеря Пендлтон с дополнительными инструкциями. Джоэл должен был познакомиться с подозреваемой и завоевать ее доверие, но ни при каких обстоятельствах не позволить ей раскрыть его настоящее имя.

Это было само собой разумеющимся. Сложно дружить с дочерью человека, которого убил твой отец.

Пришло время для атаки с новой стороны. С этим нужно было разобраться как можно скорее. Джоэл откинул крышку телефона и дал голосовую команду для звонка в лагерь Пендлтон.

– Специальный агент Доббс слушает, – раздался голос в трубке.

– Это Хантер.

– Вы вступили в контакт?

– Сэр, – Джоэл вошел на кухню и поставил стаканчик на разделочный стол, – если позволите быть откровенным, мне не кажется, что я подхожу для этого задания.

– Вы еще не вступили в контакт? В чем дело, Хантер? – фыркнул Доббс. – Ты мужчина, она женщина. Неужели твое обаяние начинает тебе изменять?

– Дело не в моем обаянии, сэр. – Джоэл направился в ванную.

– Нет? Тогда почему ты сейчас не сидишь у нее в гостиной и не делаешь все возможное, чтобы она влюбилась в тебя без памяти и выложила тебе все секреты?

– Честно, сэр?

– Выкладывай.

Джоэл перекинул трубку в другую руку, стаскивая потную футболку.

– Это задание – просто потеря времени.

– Почему ты так решил?

– От этой женщины вреда меньше, чем от сиротки Энни. Она почти не выходит из дома, разве что в магазин да в боулинг по средам, гостей у нее практически не бывает. Она очень робкая, и мне не удалось заметить ни малейших признаков ее подрывной деятельности. И вообще мне кажется, что она страдает агорафобией, боязнью открытых пространств.

– Все ясно, – сказал Доббс. – Тебе скучно, потому что она не красотка с увлекательной сексуальной жизнью.

– Я просто трачу здесь свое время и свой талант. Я даже не знаю, зачем я здесь. Если бы вы могли предоставить мне немного больше информации, мне бы это очень помогло. – Джоэл бросил футболку в корзину для грязного белья и скинул кроссовки. – В чем именно подозревается Марли Монтегю? Чем вызвано такое внимание к ней? Что именно я должен узнать?

– Извини. Сверхсекретная информация. У тебя нет доступа.

– Тогда забери меня отсюда и назначь кого-нибудь, у кого есть доступ.

– Нет. – Тон Доббса никак нельзя было назвать дружелюбным.

– Послушай, я знаю ее. Или, по крайней мере, знал, когда мы были детьми. Тебе не кажется, что здесь присутствует конфликт интересов?

– А она узнает тебя, если увидит?

Джоэл вздохнул:

– Сомневаюсь.

– Тогда за работу.

– Послушай, Доббс, войди в мое положение.

– Не могу.

– Но почему?

– Ты был лично назначен на эту миссию сверху.

– Дай угадаю. Это адмирал Делани запихнул меня сюда следить за этим «синим чулком».

– Я не имею права говорить.

– Почему?

– Ты не должен задавать вопросы, твое дело – исполнять приказы. А теперь перестань ныть и принимайся за работу.

– Другого выхода нет? – Джоэл стиснул зубы.

– Либо это, либо отставка. Выбирай. – И Доббс отключился.

«Как же, сейчас разбегусь!»

Джоэл в бешенстве пнул кроссовок так, что он пролетел через всю ванную и приземлился в спальне. Ему бы очень хотелось, чтобы это была голова его бывшего тестя. Джоэл был уверен, что за всем этим стоит Чет Делани.

Бывшая жена Джоэла Трини на днях возвращалась в Вашингтон и наверняка заглянула бы к нему, пытаясь возобновить отношения. Джоэл скорее лег бы под поезд, чем вернулся к Трини, но ему не нравилось то, что Чет вмешался в их отношения, послав Джоэла на какое-то дебильное задание.

Вынужденный быть марионеткой в кукольном театре Чета, Джоэл жестоко страдал от этого – он терпеть не мог, когда ему приходилось кому-то подчиняться.

После того отвратительного случая в Ираке, связанного с поиском оружия массового поражения, в котором оказались замешаны Трини и один из высокопоставленных чиновников Саддама Хусейна, Джоэла выгнали из спецназа ВМС. Его бывший тесть нажал на кое-какие пружины и раздобыл ему место в службе специальных расследований ВМС. Разумеется, это была взятка – теперь Джоэл должен был молчать обо всем, что произошло в Ираке.

Чет тогда только что отказался от поста директора разведывательного управления ВМС, чтобы иметь возможность выставить свою кандидатуру на президентских выборах. Многие считали его главной надеждой своей партии на предварительных выборах, хотя пропаганда войны и твердая позиция Чета принесли ему почти столько же противников, сколько сторонников. В данный момент основной проблемой Чета была необходимость держать все свои тайны под замком.

И Джоэл был одной из этих тайн.

Однако бывшему тестю не стоило волноваться. Рот Джоэла был закрыт навеки. Ему причиняла боль сама мысль о произошедшем, так что рассказывать об этом он никому не собирался. Джоэл принял на себя вину зато, что там натворила Трини, и смирился с последствиями, но потеря места в братстве была для него потерей частички души. Став бойцом спецназа, Джоэл впервые почувствовал, что участвует в каком-то общем деле. Он был с близкими ему по духу людьми, и они вместе были готовы на многое.

Джоэл отрегулировал температуру воды в душе, залез в ванну и задернул за собой шторку. Он не знал, почему ВМС хотела, чтобы за Марли была установлена слежка, но был уверен, что они глубоко ошибаются на ее счет. Все эти не подлежащие разглашению секретные инструкции просто не согласовывались с тем, что он узнал о ней.

Бога ради, да она больше похожа на наивную девчонку, живущую по соседству и так часто встречающуюся в комедиях пятидесятых и шестидесятых годов. Она даже волосы носит собранными в хвостик.

Невинная диссидентка?

Бывают ли такие? Лишь однажды он видел ее действующей более или менее решительно. Это было, когда он шпионил за ней в боулинге «Старлайт». Марли скашивала кегли так, будто они были одуванчиками, а она газонокосилкой. Ну и что с того, что она написала несколько комиксов на тему антиправительственных заговоров? Велика беда! Это же все вымысел.

Джоэл намылил голову. Вот здесь-то и была проблема. Если ее книги были сплошной выдумкой, то почему военные так всполошились?

В этом не было ни малейшего смысла.

Джоэл вздохнул. Как бы он к этому ни относился, изменить он ничего не мог. Его уже выкинули из спецназа из-за одной женщины. И он не собирался снова терять работу из-за другой. Не важно, по какой причине, но ему было приказано подружиться с Монтегю, и он этим займется.

Хотя Джоэлу совершенно этого не хотелось.

Глава 2

О черт, подумала Марли. Это был не самый лучший день, чтобы умереть от пули.

Ей необходимо принять душ, ее счет по кредитной карточке просрочен уже на целых три недели, а самое ужасное, что она не занималась сексом последние два года. «Я умру нищей, без мужчины, в грязном белье и в доме, который снимаю у собственной матери».

– Назад, – сказал мужчина, шагнул к ней и пинком захлопнул за собой дверь.

Честно говоря, всю свою жизнь Марли ожидала чего-то подобного. Как будто она всегда знала, что окончит свои дни трагически.

Она была внешне спокойна, хотя и паниковала. Марли была до смерти напугана, но, будучи человеком, который всегда думает о худшем варианте развития событий, она уже неоднократно размышляла, как будет действовать в подобной ситуации.

Между прочим, неплохие были планы. Она воображала, что ударит мужчину в пах и убежит, но этот парень стоял слишком далеко.

Это был невзрачный человек с бесцветной внешностью. Молодой, но с уже редеющими на висках светлыми волосами, заурядными чертами лица, среднего телосложения и с твердой рукой. Идеальный убийца. Спокойный, невозмутимый и незапоминающийся.

– Кто вы? – пропищала Марли.

Он отбросил в сторону коробку и поднял пистолет.

– Я пришел тебя убить.

Он и вправду это сказал? Не может быть, чтобы это происходило на самом деле. Это было так нереально. Слишком по-киношному.

Парень стоял перед ней, смертоносный, как свернувшаяся гремучая змея, и смотрел на нее без какого-либо выражения на лице, но его голубые глаза – о Боже! – его безжалостные глаза были неумолимы.

Сердце Марли начало колотиться как сумасшедшее, воздух ушел из легких, сжатых страхом, ужасом и, как ни странно, любопытством. В голове ее пульсировало, а в ушах звучал «Американский пирог» в исполнении Мадонны. Замечательно. Она ведь даже не любила Мадонну. Ей больше нравилась Шерил Кроу, но у той вроде бы не было песен о смерти.

– Ш-ш… – Голос был низкий и ровный. – Не беспокойся. Больно не будет.

Это было не кино! Парень не шутил. Он действительно собирался ее убить. Игра началась.

Дальнейшее произошло очень быстро.

Нырнув в сторону, Марли бросилась на пол в тот самый момент, когда убийца выстрелил.

Двигайся, спрячься за чем-нибудь, Это был властный голос Анджелины.

Марли заползла за кофейный столик. Убийца тут же изрешетил его пулями. Щепки от столика летели во все стороны. Даже удивительно, что ни одна из пуль не попала в нее.

Попадет, если ты сейчас же не предпримешь что-нибудь. Поторапливайся!

И тут на глаза Марли попался шар для боулинга.

Раздумывать было некогда. Она вставила пальцы в дырки шара и подняла его на уровень головы как раз вовремя: пуля ударила в шар и отлетела рикошетом.

Сила удара отдалась болью в руку и плечо Марли, так что она чуть не потеряла сознание.

Киллер вскрикнул, выронил пистолет и схватился за свою руку. Очевидно, срикошетившая пуля попала в него.

Ладно, пусть ей и не удалось ударить его по мужскому достоинству, зато она могла позволить себе вполне приличный удар. Марли вскочила на ноги и замахнулась шаром, как в финале чемпионата по боулингу. Шар, ударившись об пол, попал нападающему в голень и сбил его, как кеглю.

Киллер тяжело рухнул на пол и разразился потоком отвратительных ругательств.

Марли побежала, мысленно готовясь к тому, что убийца выстрелит ей вслед, и тогда пуля, ударив в голову, расколет мир пополам. Она пересекла кухню и выскочила через заднюю дверь. Кирпичи, устилавшие задний дворик, были холодными и грубыми для ее ног в одних носках.

Завернув за угол дома, Марли зацепилась за голую ветку персикового дерева и порвала футболку. Холодный январский воздух тут же пробрался в дыру. Дыхание стало прерывистым, а сердце стучало, как поршень плохо отрегулированного двигателя. Пятнадцать лишних фунтов, которые ей приходилось таскать на себе, внезапно показались Марли сто пятнадцатью.

Задыхаясь, хватая воздух пересохшим ртом, она бежала изо всех сил, легкие кричали от боли, и все же ей казалось, будто ее движения слишком медленны, словно она бежит в невидимом сиропе. Вся жизнь промелькнула перед ее глазами.

Марли три года. Ее первое Рождество. Она сжимает красную машинку, которую ей принес Санта, и плачет, потому что оторвалась дверца, сильно ударила ее и сломала ей нос. Что доказывало – даже на старину Клауса нельзя полагаться.

Марли восемь лет. На своем первом балетном показе она неожиданно спотыкается и падает на затянутую в белые колготки попку, сминая пачку, прямо перед хихикающей аудиторией и уже в таком юном возрасте понимает, что балерины из нее не выйдет.

Марли одиннадцать лет. Она в трауре на похоронах своего отца, держит маму за руку. Ей известно, что человек, убивший ее отца, был его лучшим другом, что доказывало – доверять нельзя никому. Никогда.

Марли девятнадцать. Она открывает конверт с чеком от нелегальной типографии на триста пятьдесят долларов за ее первую книжку комиксов про Анджелину-мстительницу. Она так горда собой, так счастлива.

Все это промелькнуло за тысячную долю секунды. Воспоминания нахлынули на нее и испарились быстрее, чем она успела моргнуть. В любую минуту мир мог исчезнуть. Ее жизнь могла прерваться на двадцать седьмом году жизни.

А пожить ей так и не удалось.

Почему она всегда так боялась жить?

Марли слышала, как киллер налетел на персиковое дерево позади нее. Она слышала его злобный возглас. Слышала оглушающее биение собственной крови, стучащей в ушах.

Что-то горячее и быстрое просвистело мимо ее головы.

Еще одна пуля.

Ой!

Пуля угодила в кирпичную кладку дома, и кусочек цемента ударил Марли по щеке.

Двигай. Через забор.

Марли даже не поняла, как это произошло, но ей удалось перебраться через шестифутовый забор в соседний двор и не разбиться при этом. Вверх и вниз. Она сделала это не раздумывая. Это было непросто, и деревянные занозы тут же впились ей в колени, но об этом она не думала.

Не удержавшись на ногах, Марли упала на пожелтевшую траву, но тут же снова вскочила. Она обернулась через плечо и увидела, что убийца не спешит перебираться за ней через забор.

Должно быть, он сильно пострадал.

Марли охватило ликование. Ура! Она взбежала по ступенькам на крыльцо. В ее голове «Американский пирог» сменился на «Умри, но не сейчас».

Она схватилась за дверную ручку.

Заперто.

Никакого крутого мачо поблизости, готового прийти ей на помощь. Марли попыталась закричать, но горло перехватило, и она смогла издать лишь невнятный стон, но голос Анджелины не переставал подбадривать ее.

Не сдавайся! Еще рано расслабляться. Несмотря ни на что, тебе нужно пробраться внутрь. Надо найти телефон и позвонить 911.

Сорвав футболку, Марли обернула ею кулак и пробила дыру в стеклянной панели кухонной двери. Не обращая внимания на осколки, она просунула руку в отверстие, открыла замок и толкнула дверь.

Затем проскользнула внутрь. Ноги Марли, на которых были только черно-белые носки, как ни странно, не поранились. Сердце ее камнем лежало в груди, проталкивая кровь по телу с силой реактивного снаряда.

И вдруг Марли испугалась.

Что, если ее сосед и этот человек из объединенной службы доставки посылок – сообщники? Оба были у ее входной двери с интервалом всего в несколько минут.

Совпадение? Или замысел?

Опять ты со своими «Теориями заговора».

– Что, черт возьми, здесь происходит?

Марли вздрогнула, подняла глаза и встретилась взглядом с высоким мужчиной, появившимся на пороге кухни. Да, это был ее новый сосед, тот самый, кто всего несколько минут назад стоял на пороге ее дома, только теперь он явно был рассержен.

И на нем не было ничего, кроме банного полотенца, обернутого вокруг великолепной талии.

В день, который мог бы стать двадцать седьмой годовщиной ее свадьбы, Пенелопа Монтегю налила себе бокал недорогого мерло, захватила альбомы с семейными фотографиями и коробку с бумажными салфетками, взобралась на свою одинокую кровать с балдахином и приготовилась как следует поплакать.

Ей очень не хватало Дэниела. И сейчас было ничуть не легче, чем в тот день, когда она узнала, что его убили. Возможно, даже хуже.

Их любовь была настоящей. Они были родственными душами. Возлюбленными. Половинками друг друга. Ни для одного из них больше никого не существовало.

Пятнадцать лет назад телефонный звонок разбил ее жизнь. Если бы не Марли, Пенелопа вряд ли бы выжила. Она и не хотела жить, но ее дочери было всего-навсего одиннадцать лет, и некому было за ней присмотреть.

Пенелопа отказалась сдаваться. Она делала шаг за шагом, ходила на работу в банк, заботилась о дочери и делала все, что нужно было делать. Время шло.

И хотя ее раненое сердце так и не исцелилось, боль стала более терпимой.

Но только не в такие дни, как сегодня.

Пенелопа откинулась на подушки, сделала глоток вина и открыла первый альбом.

Их свадьба.

Взглянув на улыбающееся лицо Дэниела, Пенелопа почувствовала, словно кто-то ударил ее кулаком под ребра. Она и в могилу будет сходить, все еще тоскуя по этой счастливой улыбке. Ее рука дрожала, когда она указательным пальцем провела по паре, изображенной на фотографии. Они были такими молодыми, и это было так давно. Тогда они были полны надежд и строили планы на будущее. Теперь казалось, что их никогда и не существовало, этих молодых оптимистичных идеалистов.

Пенелопа вспомнила тот день, когда Дэниел сделал ей предложение. Он пригласил ее покататься на закате на лодке. Дэниел обожал море. Они покачивались на волнах, разговаривали, пили шампанское и кормили друг друга спелой сладкой клубникой. Ничего не скрывая, поверяли друг другу свои надежды и мечты. Месяц казался тонким ломтиком сыра на иссиня-черном небе. Падающие звезды прорезали темное пространство, сгорая как будто только ради того, чтобы развлечь их.

А когда Дэниел опустился на одно колено и попросил ее стать его женой, Пенелопа была готова подпрыгнуть до небес – так она была счастлива.

Она перелистнула несколько страниц альбома. Еще улыбки. Еще смех.

Их медовый месяц на Мауи. Их первый дом, предоставленный Дэниелу на службе. День, всего лишь через месяц после этого, когда они узнали, что она беременна. Фотография трех дюжин роз, пробивших огромную брешь в их семейном бюджете, которые Дэниел купил, чтобы отпраздновать это событие.

Пенелопа отпила еще немного вина. В ее голове, в ее сердце теснились воспоминания, там было тайное хранилище лучших, самых счастливых времен.

Дэниел держит ее за руку на прогулке в парке. Дэниел с восхищением смотрит на их новорожденную дочь, с нежностью держит ее крохотное тельце в своих огромных сильных руках. Дэниел готовит Пенелопе завтрак в постель на первый ее День матери, сжигает яичницу и ведет ее на обед в самый дорогой ресторан города, Дэниел, такой красивый в форме ВМС, накрахмаленной рубашке и ботинках, отполированных до блеска.

Но были у Пенелопы и другие воспоминания.

Темные, тяжелые воспоминания. Секреты, которые Дэниела вынуждала хранить его работа. Месяцы, которые Пенелопа проводила вдвоем с Марли, в то время как ее муж был на задании.

Милая, дорогая, немножко странная Марли, живущая в своем собственном мире. Она всегда была замкнутой, предпочитала заводить воображаемые знакомства, а не играть с реальными детьми. Они с Дэниелом хотели завести второго ребенка. Пенелопа знала, что если у Марли будет брат или сестра, это излечит ее от полетов фантазии, но ей так и не удалось снова забеременеть.

А затем Дэниела убили.

Его смерть потрясла их дочь, и Пенелопа боялась, что Марли так никогда и не найдет контакта с окружающим миром. Девочка боялась людей, которых мало знала, и даже те, кто знал ее давно, с трудом могли завоевать ее расположение.

И все же Марли всегда искала героя. Кого-то, на кого она могла бы смотреть снизу вверх, В кого она могла бы верить. Пенелопа наблюдала за тем, как мечты дочери реализовывались в ее комиксах. Одинокая сильная женщина, сражающаяся против мужских догм силы и власти. Марли хотела быть похожей на Анджелину-мстительницу, но была слишком робка, чтобы поверить в себя, слишком ослеплена, чтобы видеть свою внутреннюю силу. Марли не понимала, что как только осмелится заглянуть внутрь себя, она найдет там героя, которого так долго и безуспешно ищет.

Но если Марли не научится доверять окружающим, то ей никогда не обрести той гармонии, которую может подарить только любовь. Возможно ли любить, если не можешь доверять?

Пенелопа понимала, что она слишком уж много пилит Марли по поводу того, что та все еще не нашла себе мужчину. Разумеется, она не хотела, чтобы дочь выскочила замуж за первого встречного. Ей хотелось, чтобы Марли испытала ту же огромную прекрасную страсть, что была у нее с Дэниелом.

Неистовая безудержная волна эмоций нахлынула на Пенелопу. Здесь были и горе, и жалость к себе, и память о том счастье, что просочилось у нее между пальцами… Ее потеря причиняла Пенелопе обжигающую боль. Она была слишком велика для нее. Пенелопа не выдержала. Раздавленная своим непосильным горем, она подтянула колени к груди. Волна за волной эмоции накрывали ее с головой, пока она не поникла и не задрожала. Наконец, когда она уже не могла больше плакать, Пенелопа вытерла глаза, допила вино и налила себе еще один бокал. Из среднего ящика прикроватной тумбочки она вытащила бутылочку со снотворным.

Сколько раз за эти пятнадцать лет она всерьез задумывалась над тем, чтобы лишить себя жизни?

Двенадцать? Двадцать четыре? Ее удерживала только любовь к дочери.

Но теперь Марли была взрослая и уже не нуждалась в ее опеке, как когда-то. А Пенелопа так тосковала по Дэниелу! Как легко было бы заснуть глубоким сном без сновидений, доверив себя объятиям смерти. Какое блаженство. Тишина.

Пенелопа открыла бутылочку и высыпала на ладонь пятьдесят белых продолговатых таблеток. Они были такие маленькие, что их все можно было проглотить в два приема. Трясущейся рукой она поднесла их ко рту.

Зазвонил телефон.

Пенелопа закрыла глаза. «Глотай таблетки, не обращай внимания на телефон. Ну же. Покончи со своими страданиями. Иди к Дэниелу».

А что, если это Марли?

Телефон продолжал звонить.

Нет, Пенелопа не могла этого сделать. Она неохотно ссыпала таблетки в пузырек и взяла трубку:

– Алло?

Сначала она не слышала ничего, кроме потрескивания, как будто на линии были помехи.

Или как будто ее прослушивали. Не только ее дочь страдала подозрительностью.

– Кто это? – спросила Пенелопа. Опять потрескивание.

Помехи. Как звонок с корабля. Дэниел довольно часто звонил так, и Пенелопа научилась их узнавать. Она прижала ладонь к сердцу и задержала дыхание.

Потрескивание продолжалось, и внезапно ее охватил страх. Она отняла трубку от уха и уже хотела положить ее на рычаг, как вдруг услышала чье-то дыхание.

– Да? Алло? Кто это?

И тогда незнакомец произнес слово, которого никто не говорил ей уже пятнадцать лет. Слово с двойным смыслом. От одного этого слова у Пенелопы перехватило дыхание.

– Рандеву.

Их глаза встретились над осколками стекла от разбитой панели в его кухонной двери. Время остановилось.

Оба замерли. Она от испуга. Он в ступоре.

Они как будто узнали друг друга. В эту затянувшуюся секунду их глаза разговаривали, произнося то, что мужчина и женщина говорят друг другу лишь после очень долгого знакомства. Бывает, что мужчина и женщина вообще никогда этого не произносят, даже после брака, длящегося десятилетиями.

Они словно знали друг друга целую вечность.

Чепуха.

Что, черт возьми, с ним происходит?!

Его застали без штанов, вот и все, но Джоэл пришел в негодование. У него было задание – не спускать глаз с Марли Монтегю. И он все испортил.

Капитально.

Какую-то долю секунды Марли смотрела на него так, будто он только что спас ей жизнь. Ее глаза переполнились благодарностью и облегчением, которым едва удавалось скрывать душивший ее страх. По бледности ее щек, быстрому взволнованному дыханию и дрожанию нижней губы Джоэл понял, что произошло что-то ужасное.

Но что?

– Я… я… – Марли пыталась что-то сказать.

И тут Джоэл заметил на ее руке кровь и понял, что она вот-вот потеряет сознание.

Он подошел к Марли, забыв о том, что узел на полотенце может развязаться, и успел подхватить ее в тот самый момент, когда она уже готова была упасть лицом на осколки разбитого стекла.

Давний страх подцепить грибок в мужской раздевалке футболистов выработал у Джоэла привычку надевать резиновые шлепанцы каждый раз, как он выходил из душа. В противном случае он бы сейчас порезал себе ноги. Он подхватил Марли на руки, отнес в гостиную и положил на тахту. Она взглянула на него расширившимися от ужаса глазами.

– Не двигаться, – скомандовал он и, ворвавшись в ванную, схватил аптечку первой помощи.

Джоэл был выведен из равновесия, голова плохо соображала, и он не мог понять почему. Его учили быстро адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам и не просто выживать, а выжимать из создавшихся обстоятельств все возможное. Неужели он уже терял хватку? И это всего лишь через восемнадцать месяцев после увольнения из спецназа? Это казалось ему маловероятным.

Джоэл вернулся в гостиную и увидел, что Марли неподвижными глазами смотрит в пространство перед собой. Она совершенно определенно была в шоке. Молодой человек встал на колени рядом с тахтой, открыл аптечку и осторожно приподнял пострадавшую руку. Она была холодной. Девушка шумно вдохнула.

– Не хочется причинять вам боль, – сказал Джоэл. – Но этим нужно заняться сейчас же.

– Я знаю, – пробормотала Марли.

Кусок кожи от подушечки большого пальца до запястья был вырван, лишь чудом не была задета артерия. Еще миллиметр, и рана стала бы смертельно опасной.

Джоэл почувствовал, как в нем поднимается ярость. Он узнал свое извечное стремление защитить женщину, попавшую в беду. Оно не нравилось ему, но деваться от этого было некуда.

Как только поблизости оказывалось смазливое женское личико, молящее: «Где же мой герой?» – Джоэл тут же приходил на помощь.

Сжав челюсти, он положился на свою подготовку по оказанию первой медицинской, помощи и постарался не обращать внимания на то, что футболка Марли была обернута вокруг руки, вместо того чтобы прикрывать ее роскошное тело. Но в то время как его руки привычно обрабатывали рану, он все же не удержался и бросил взгляд на ее грудь. Ух ты!

Устыдившись себя, Джоэл быстро перевел взгляд на ее лицо.

Марли была намного привлекательнее, чем ему показалось сначала. Все, что он видел до этого издалека или на мониторе камер наблюдения, были лишь эти огромные очки в черной оправе и мешковатая одежда. Теперь же, увидев ее так близко, Джоэл мог заглянуть за этот фасад.

Пухлые щеки делали Марли похожей на милого ангела, как на рождественских тарелочках, которые любят собирать старушки. У нее была идеальная кожа, волосы ниспадали на плечи каштановым каскадом, а ресницы были длинными и густыми. Губы прекрасной формы.

Только ее нос казался здесь не к месту.

Он был с горбинкой, как будто она когда-то его ломала. Но в то же время эта горбинка придавала лицу Марли выражение гордости и чувства собственного достоинства.

Их взгляды снова встретились. Джоэл уловил какую-то смесь эмоций за стеклами очков. Смущение, беспокойство, страх и что-то еще.

Благоговение? Любопытство?

Нет, не то. Скорее можно было сказать, что она взглянула ему в глаза и тут же все о нем узнала.

Он отмахнулся от этих беспокойных мыслей. Внезапно Джоэл вспомнил, в каком он виде. Нервы его напряглись. Да, его застали без штанов, и этого уже не изменишь.

Остается только постараться не думать об этом и попытаться узнать, почему женщина, которая не впустила его в свой дом несколько минут назад, теперь ворвалась в его собственный дом через заднюю дверь.

Глава 3

У адмирала Огастеса Хантера было все, что он только мог пожелать. Огромный офис в Пентагоне. Роскошный дом в Мэриленде. Два «мерседес-бенца» последней модели. Хорошенькая молодая жена с грудью, окружность которой превышала размер ее талии. И повторный шанс стать для своей трехлетней дочки Эми лучшим отцом, чем он был сыну Джоэлу. Хотя в возрасте Гаса, принимая во внимание состояние его сердца, трудно было ожидать, что он доживет до ее свадьбы.

Гас легко поднимался по служебной лестнице, прикрывая задницы начальства, утаивая секреты и занимаясь политикой. Он только что закончил трехчасовой ленч с русской черной икрой в пятизвездочном отеле с двумя самыми влиятельными людьми Вашингтона, получил свое сшитое на заказ пальто у девушки в гардеробе, поднял воротник и вжал голову в плечи, выходя из крутящейся двери.

– Серебристая «Эс-Эл-500», – сказал он, передавая талончик и банкноту в двадцать долларов служащему. – Будьте с ней поосторожнее.

Благодарно улыбнувшись, служащий поспешил в сторону стоянки.

Гас сунул руку в карман, чтобы достать сигару, но нашел там лишь свернутую книжицу в мягкой обложке. Черт!

Никто ничего не может сделать как следует. Он вернулся в гардероб, сжимая журнал в руке.

– Вы дали мне чужое пальто, – сказал он девушке, внешне напомнившей ему Монику Левински.

– Нет, – покачала она головой.

– Не мое, – настаивал Гас. – Я нашел это в кармане. – Он потряс журналом у нее перед носом. – У меня этого не было.

– Во-первых, – сказала девушка, загибая палец, – ни одного темно-синего пальто, кроме вашего, сегодня не было, так что ошибиться я не могла.

Гас уставился на ее руки. Он подумал было, что она прищемила пальцы дверцей машины, но потом сообразил, что ее ногти просто были покрашены черным лаком. А белоснежная униформа не могла скрыть ее дерзких манер. В его время девушки не были так развязны. Он надеялся, что Эми будет больше уважать старших, когда ей исполнится двадцать.

– А во-вторых, – продолжала девушка, – этот комикс был в вашем кармане, когда вы давали мне пальто. Я это точно помню, поскольку, когда я вешала пальто, книжка выпала и я еще подумала, с чего это старикашка республиканец вдруг заинтересовался Анджелиной-мстительницей.

Гас проигнорировал ту часть ее речи, в которой говорилось о старикашке, и развернул журнал. Это действительно был комикс про Анджелину-мстительницу.

Он нахмурился. Одна из страниц была заложена скрепкой. Гас открыл ее и прочитал подпись к рисунку. И тут же вспотел от страха.

Пятнадцать лет он постоянно оглядывался, ожидая, что вот-вот разразится беда, и теперь она пришла. Грехи, которые он считал похороненными достаточно глубоко, всплыли на поверхность.

А его единственный сын оказался под перекрестным огнем.

За грехи отца.

Гас сжал зубы и вновь уставился на комикс. Книга, выпущенная каким-то сомнительным издательством, была написана и проиллюстрирована дочерью Дэниела, Марли Монтегю.

Девушка и понятия не имела, о чем писала.

Его пульс участился. Черт возьми, утром он забыл принять индерал.

Сам того не ведая, Джоэл оказался в самом центре сложной операции, которую разрабатывали вот уже пятнадцать лет, а у него не было ни малейшего представления о том, чему ему предстояло противостоять.

Гас повернулся и в сильном возбуждении поспешил наружу, где его «мерседес» уже ждал у тротуара. Он забрался внутрь, но машину заводить не стал. Вместо этого он решительным движением достал мобильник и позвонил своему помощнику на сотовый, а не на рабочий телефон. Гасу было известно, что ЦРУ прослушивает все телефоны в Пентагоне, и поэтому с рабочего телефона он звонил только домой. Он также часто менял номер своего сотового и заставлял своих помощников делать то же самое. Гас не боялся прослыть параноиком – он слишком много знал, чтобы пренебрегать осторожностью, обсуждая некоторые деликатные дела.

Старшина третьего класса Эйбел Джонсон ответил на второй звонок:

– Слушаю, сэр.

– Вчера вы забрали мое пальто из химчистки.

– Да, сэр.

– Не заметили, там было что-нибудь в карманах?

– Нет, сэр. Я, как обычно, положил ваши сигары и зажигалку в правый карман, когда принес его в офис.

– И больше ничего в карманах не было?

– Нет, сэр.

Гас выругался и бросил комикс на заднее сиденье. Как он там появился и кто его туда положил?

– С вами все в порядке, адмирал?

– Замечательно. – Уж что-что, а замечательно Гасу не было. Он был в отчаянии и отвратительно себя чувствовал. Кто-то знал о его секрете и послал ему комикс, чтобы сообщить об этом.

– Ваше сердце в порядке, сэр?

– Я сказал, что все замечательно, черт возьми! – Гасу приходилось совершать неправильные шаги в своей жизни, и теперь, похоже, пришло время платить за ошибки. Служба в ВМФ стоила ему не только лучшего друга, но и первого брака, а также отношений с сыном.

И все это еще не кончилось.

Гас подавил свои эмоции. Его бывшая жена, Дейрдра, всегда говорила, что он мастер по отключению чувств, и она была права. Эта способность и сделала его идеальным начальником. На работе, со всеми секретами, которые ему приходилось хранить, у него не было другого выбора. Чувства существуют для женщин и дураков.

К счастью, Амбер было не важно, выражает он свои эмоции или нет, лишь бы он покупал ей дорогую одежду и оплачивал посещение Эми элитного детского сада. Однако спазмы в желудке сейчас были вызваны не только крепким кофе и плотным обедом. Гас Хантер был испуган.

Очень испуган.

Он не мог изменить прошлое, но в его силах было изменить будущее. Ему следовало предупредить Пенелопу Монтегю.

Они не разговаривали с самих похорон Дэниела, когда она плюнула ему в лицо и назвала его бессердечным ублюдком. Гас не винил ее. Он понимал, что она чувствует. Все случилось так, как случилось. Он лишь надеялся, что она послушает его.

– Мне нужно уехать из Вашингтона, – сказал он Эйбелу. – Прямо сейчас.

– Сколько времени вас не будет?

– Не знаю.

– А ваши встречи на завтра?

– Отложите их.

– Надолго?

– Пока я не дам вам нового распоряжения. – Гас выключил телефон и подъехал к ближайшей телефонной будке. Он позвонил в справочную, узнал номер Пенелопы и набрал его. Один гудок, второй, третий…

Наконец включился автоответчик. Гас повесил трубку, подумав, что ее телефон также может прослушиваться. Черт возьми! Его пульс бил чечетку. Куда он сунул индерал?

Гас открыл бардачок, нашел бутылочку с сердечным препаратом и проглотил таблетку. Пенелопа жила в Техасе, в Корпус-Кристи, и ему следовало добраться до нее прежде, чем это сделают его враги. Он должен разыскать ее.

Сегодня же.

Ближайшим рейсом он отправится в Корпус-Кристи. Амбер он скажет, что уезжает из города по делам. Да она никогда и не задает вопросов, Но вообще-то лучше сказать ей, чтобы она забрала Эми и уехала на несколько дней к своей матери. Им лучше тоже покинуть город.

Сейчас от него зависела жизнь Пенелопы, а также жизнь ее дочери и его сына.

А вполне возможно, что и судьба всего свободного мира.

Марли на мгновение забыла, что привело ее в дом этого человека.

Убийца? Какой убийца?

Это же надо, и кто бы мог подумать, что такой большой, сильный и красивый мужчина поселится по соседству с ней?

Он прижимал большим пальцем вену на ее запястье. Сердце Марли колотилось, желудок переворачивался, внутри разгорался пожар. Странно, но в присутствии этого человека она чувствовала себя в безопасности. Давно уже не приходилось ей испытывать такого чувства, с тех самых пор, как умер ее отец.

Берегись!

Марли прекрасно понимала, что нельзя слепо доверяться первому встречному. Она даже не доверяла своей способности отличать хорошего человека от плохого. Надежнее всегда подозревать худшее. Тогда уже никто и ничто не сможет тебя удивить или разочаровать.

Мужчина склонился над ее рукой, полностью сосредоточившись на ране. Он был чисто выбрит, а над верхней губой виднелся крошечный порез бритвой.

Капельки воды, оставшиеся после внезапно прерванного душа, висели на мочках его ушей. Широкие плечи, налитые мускулы, чувственный рот. Дыхание приятно щекотало разгоряченную кожу Марли. Она посмотрела на его длинные сильные пальцы, едва заметные темно-синие жилки на руках.

Оторвав взгляд от его рук, она взглянула на лицо незнакомца.

От уголков его глаз расходились лучам и морщинки, обычно появляющиеся, когда человек улыбается. Ему было скорее всего немного за тридцать, хотя строгая стрижка делала его старше, губы казались мягкими, но мягкими по-мужски.

Марли опустила ресницы и позволила своему взгляду отправиться в путешествие вниз от безупречной линии его подбородка по упругой колонне шеи, худым ключицам и ниже.

У нее перехватило дыхание.

Мужчина достал из аптечки бинт и наложил давящую повязку на запястье Марли. Затем посмотрел вверх и поймал ее взгляд.

Только тогда Марли осознала, что ее окровавленной футболкой все еще обмотана кисть руки, а на ней самой выше талии нет ничего, кроме белого ситцевого бюстгальтера.

Ее щеки вспыхнули.

Марли почувствовала себя незащищенной, неопытной, нервы ее напряглись. Она была сейчас полной противоположностью сильной и невозмутимой Анджелины-мстительницы. Только бы ушла эта слабость, чтобы она стала больше похожа на героиню своих комиксов!

Марли немного успокаивало то, что незнакомцу, по всей видимости, тоже было не по себе. Она прикрыла грудь руками, крепко-накрепко зажмурив глаза, и в тот же момент он поднялся на ноги. Она услышала, как он вышел в другую комнату, а затем вернулся.

Мужчина кашлянул.

Она нерешительно приоткрыла один глаз и увидела, что он переоделся в плотно облегающие синие джинсы, гавайскую рубашку и старые кроссовки на босу ногу. Через руку у него была перекинута мужская рубашка с длинными рукавами.

Марли открыла второй глаз.

– Наденьте это, – сказал он, ничего не объясняя – Марли уже заметила, что он был не прочь покомандовать, – и бросил ей рубашку.

Марли с трудом села, продела руки в рукава и быстро застегнула пуговицы. Рубашка была сильно накрахмалена – еще один признак того, что мужчина все-таки был военным, – и царапала кожу, но по крайней мере теперь она была одета.

Жесткий нижний край рубашки прикрывал колени; рукава, которые были сантиметров на двадцать длиннее, чем нужно, Марли пришлось закатать.

– Кто вы? – строго спросил мужчина, остановившись прямо перед ней, так что Марли была вынуждена смотреть на его талию. – И почему вы вломились в мой дом?

Он был одет, но в памяти Марли слишком живо еще было воспоминание о том, как выглядела его обнаженная грудь, скрытая сейчас под режущим взгляд узором из гибискуса и попугаев.

Она сглотнула. С трудом выдавив улыбку, наклонила голову и искоса посмотрела на него взглядом принцессы Ди. Даже при более благоприятных обстоятельствах Марли непросто было общаться с красивыми мужчинами, сейчас же и сама ситуация была очень сложной.

– Я живу в соседнем доме, меня зовут Марли Монтегю. – проговорила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно жизнерадостнее. – А вы…

– Джоэл… – Он помедлил, нахмурившись. – Джоэл Джером. И не надо мне говорить, что выбитое стекло в задней двери – обычный способ знакомства с новыми соседями в пригородах, потому что я этому все равно не поверю.

Это что, шутка? Марли посмотрела ему в лицо. Утверждать что-либо наверняка было невозможно.

Она уже открыла рот, чтобы объяснить, что за ней гнался человек с пистолетом, но тут же закрыла его. Как вообще можно объяснить что-то подобное?

И тут она сообразила, что произошло на самом деле: она не могла рассказать о своей беде, потому что просто не могла говорить об этом. Поэтому-то она так легко отвлеклась на сексуальность Джоэла – пыталась притвориться, что ничего не произошло, просто пришла в гости к приятному соседу.

И тем поставила свою жизнь под угрозу, забыв об опасности, которая ей угрожала.

Насколько проще было строить глазки Джоэлу, чем серьезно отнестись к только что произошедшему. Сам факт, что кто-то пытался убить ее и, черт возьми, лишь по счастливой случайности не убил, было слишком тяжело пережить. Она еще не была готова задать себе те вопросы, которые требовали ответа.

А именно: как, кто, что, почему?

– Дамочка! – рявкнул Джоэл. – Лучше вам начать рассказывать, что случилось, пока я не вызвал сюда полицию из-за взлома и незаконного проникновения. – Высокий и широкоплечий, он до смерти пугал ее. Джоэл нахмурил брови. С его точки зрения, он имел все основания быть злым и подозрительным, но меньше всего на свете ей сейчас было нужно его осуждение.

– Я… я… – В уголках ее глаз начали собираться слезы. О Боже, заработала система водоснабжения. Давай-ка втяни все обратно. Ну, не вой. Иначе он подумает, что ты просто маленький ребенок.

Марли так сильно старалась не заплакать, что слезы затекли в носовые пазухи и обожгли ей слизистую. До этого момента ей вполне успешно удавалось вытеснять из памяти лицо рассыльного из объединенной службы доставки посылок (хотя она уже начинала всерьез сомневаться в том, что он работал именно там), заменив его интересной физиономией Джоэла, теперь же это лицо четко всплыло перед ее внутренним взором.

Она дрожала от макушки до кончиков пальцев, но, к своей чести, не плакала.

– Что случилось? – Джоэл сел на тахту рядом с ней. – Вам плохо?

Марли покачала головой. На мгновение ей показалось, что он сейчас обхватит ее своими сильными руками и крепко прижмет к себе. Она даже надеялась, что он это сделает. Но тут его голос стал подозрительным, и она обрадовалась, что этого не произошло.

Его глаза сузились.

– Это что, какая-то уловка, чтобы я не звонил в полицию?

– Позвоните им, – прошептала Марли. – Позвоните же им. – Она заглянула в глубину его темных глаз и неожиданно увидела в них сочувствие. В конце концов, он не был таким уж жестким. – Пожалуйста.

Ее все еще трясло. Ну почему эта дрожь никак не прекращается? Все закончилось. Она уцелела. Чтобы как-то отвлечься. Марли начала теребить повязку на запястье.

– Не смейте ее трогать, – скомандовал Джоэл. – Не думаю, что порез слишком глубокий, зашивать рану не нужно, но давящая повязка необходима, чтобы остановить кровотечение.

– Она слишком тугая.

– В этом суть давящей повязки.

– Не теряйте времени, звоните копам. – Марли подняла руку, чтобы заправить за ухо выбившуюся прядь, но рука ее так тряслась, что ей не удалось выполнить даже это простое действие.

– С вами случилось что-то плохое. Поэтому вы и ворвались сюда. Чтобы получить помощь.

Марли кивнула:

– Я стучала, но вы, должно быть, были в душе.

И тут вдруг эти сильные руки и впрямь обхватили ее. Она была благодарна этому человеку за поддержку и в то же время ненавидела себя за то, что так в ней нуждалась.

– Что случилось? – Его губы прижимались к ее уху. Марли чувствовала, как его слова отдаются у нее внутри. От него исходил чистый, свежий аромат мыла.

– Он… он… – Зубы у нее стучали, но не от холода, а от волнения и страха.

– Не торопитесь. – Джоэл крепче сжал ее в объятиях и притянул ближе.

Она прижалась к нему, не понимая, чего в ней больше сейчас – страха или волнения. Марли вспомнила о сексуальных фантазиях, посетивших ее, когда она наблюдала затем, как он вносит вещи в свой дом. Раз или два она мечтала о том, как они могли бы доставить наслаждение друг другу. Это были приятно возбуждающие мечты.

Но в том, как Джоэл обнимал ее сейчас, не было ничего возбуждающего. Ничего эротического или чувственного. Это были объятия поддержки и ободрения, именно то, что ей сейчас было так нужно.

Набравшись смелости, она чуть отстранилась и сказала:

– Рассыльный из объединенной службы доставки посылок пытался меня прикончить.

– Что?!

Джоэл не был уверен, что правильно расслышал, но ему нужны ответы, и они ему нужны прямо сейчас. Кто-то пытался убить ее? Как раз тогда, когда он наблюдал за ней? Это невозможно.

«Не нажимай. Дай ей самой рассказать». Принцип сначала действовать и лишь потом задавать вопросы сослужил ему хорошую службу, когда он был в спецназе, но теперь он там уже не работал. С тех пор Джоэл на своем опыте узнал, что терпением можно добиться большего, чем агрессией. Примириться с этим было непросто для человека, верившего, что нападение – лучшее средство защиты.

Марли молча кивнула, ее большие карие глаза расширились, свет отразился в крошечных зеленых вкраплениях, отчего она еще больше стала похожа на наивную девушку пятидесятых.

Несмотря на всю информацию, которая у него была, у Джоэла просто не укладывалось в голове, что эта девочка-подросток с грустными глазами могла быть антиправительственным экстремистом, автором комиксов про Анджелину-мстительницу.

– Он пытался прикончить вас?

– Ну, устранить, пустить в расход, отправить к создателю, на тот свет, пришить, умертвить, прибить, убить. – Тон у нее был раздраженный.

– Кто-то пытался убить вас?

– Я знаю, что в это трудно поверить, – сказала Марли. – Я бы и сама этому не поверила, если бы он не стрелял в меня.

– Он стрелял?

– Здесь такое эхо, или у вас мания повторять все, что говорит собеседник? – язвительно поинтересовалась она.

– Ой, какие мы раздражительные, – поддразнил ее Джоэл.

Вот уж никогда бы не подумал, что у нее есть чувство юмора. Этого в ее досье не было, а он штудировал его по ночам последние две недели, поскольку больше заняться было нечем. В файле был указан день ее рождения. Ее знак зодиака – Весы. В деталях было описано ее образование; сообщалось о получении степени бакалавра по графическому дизайну в Техасском университете. Была приведена история болезни. В двенадцать лет она сломала запястье, когда, зачитавшись, упала с дерева. Кровь была первой группы, резус положительный. Но вот об остроумии ни слова сказано не было.

Джоэл подозрительно посмотрел на нее.

Было ли то, что она сказала, правдой? Или она просто была гениальной актрисой, разыгрывавшей его? Но зачем ей это делать? К тому же Джоэл знал, что такое настоящий страх, и мог с уверенностью сказать, что эта женщина напугана не на шутку. Хотя и пытается скрыть испуг за резкостью и унять дрожь в руках, сидя на них.

– Я говорю правду, – воинственно заявила Марли, скрестив руки на груди.

Как же это произошло? Если кто-то действительно пытался убить ее в тот короткий промежуток времени, между тем моментом, как он отошел от ее дома, и тем, когда она ворвалась к нему, значит, кто-то наблюдал за ним.

Но кто?

Джоэл разозлился.

Внутри у него все сжалось в ответ на эту новую информацию. Ему хотелось выследить ублюдка, который пытался убить Марли, и задушить его голыми руками.

Он постарался не выдать своего возбуждения. Джоэл ненавидел лгать, даже когда этого требовала от него работа, и ему приходилось следить за собой, чтобы ненароком не выдать себя. Итак, как бы в такой ситуации поступил гражданский? Что бы сделал самый обычный человек?

Он бы вызвал полицию.

Не говоря ни слова, Джоэл подошел к телефону, висящему на стене между жилой комнатой и кухней, и наклонил голову так, чтобы видеть Марли, в то время как он набирает девять-один-один.

Она сжалась на тахте, дрожа, как испуганный щенок. Посттравматический стресс, поставил диагноз Джоэл. Он видел такую реакцию у неопытных солдат в Ираке.

– Девять-один-один, что у вас произошло?

Джоэл сообщил оператору, куда и почему нужно выслать патрульную машину, и повесил трубку. Затем вернулся в комнату и подошел к Марли.

Девушка нервно теребила край рубашки, которую он ей дал. Он заметил, что она до основания сгрызла ноготь большого пальца.

– Полиция уже едет.

– Спасибо, что поверили мне. Я знаю, что это звучит невероятно. Но именно так все и было.

– Но зачем кому-то убивать вас?

– Я автор скандальных комиксов. И уже получала письма с угрозами.

– И вы не наняли телохранителя?

– Я не принимала их всерьез.

– И теперь вы влипли.

– Вы верите мне?

– Не сомневаюсь, что с вами произошло что-то ужасное, – ответил Джоэл.

До сих пор ему удавалось провести ее. Сначала он действовал как домовладелец, оскорбленный попыткой ограбления, а затем сыграл роль заботливого соседа, но что делать дальше?

Джоэл работал под прикрытием, и миссия его была намного сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Он предусмотрительно назвал Марли свое второе имя вместо фамилии. Когда они были знакомы, ему было десять лет, и второго имени он ей не называл. Очевидно, Марли совсем не помнила его, и, честно говоря, он ее тоже не помнил. Но если Джоэл Джером не вызвал у нее никаких воспоминаний, фамилия Хантер подействовала бы на нее как красная тряпка на быка. Это равносильно тому, что сказать кому-то из Монтекки, что перед ним стоит Капулетти.

– Вы были очень добры ко мне. Спасибо, что перевязали рану. – Марли приподняла руку. Она выглядела такой беззащитной, что Джоэлу стоило немалых усилий не обнять ее вновь.

– Не за что.

– Можно мне попить?

– У меня есть виски.

– Вообще-то я говорила о воде.

– Я налью виски. Оно поможет лучше.

– Хорошо.

Джоэл пошел на кухню. Холодный ветер прорывался сквозь разбитое окно в задней двери. Капли крови Марли сохли на полу. Реальное свидетельство того, что с ней только что произошло, ударило его как кирпичом по голове. Следует как можно скорее заменить пленки в камерах наблюдения, чтобы выяснить, что именно произошло у Марли дома.

Джоэл повернулся, чтобы взять стакан из шкафчика, и вздрогнул, когда почувствовал на плече ее руку. Хороший же из него шпион. Он даже не слышал, как Марли пришла за ним на кухню.

– Чего вы хотите? – Джоэл знал, что его голос звучит раздраженно, но она опять застала его врасплох. У нее появлялась плохая привычка выводить его из равновесия.

Иссиня-черные ресницы Марли дрогнули несколько раз за стеклами очков, но ей удалось выдержать его взгляд. Джоэл видел по лицу девушки, что она борется с собой. Она боялась его, но не хотела, чтобы он это заметил.

– Я не хотела оставаться одна, – пробормотала она. Он чувствовал себя полным идиотом. Ее нервозность затронула струнку нежности, о которой Джоэл старался не вспоминать. Он никак не мог забыть, как она выглядела, лежа на его тахте. У нее было женственное тело с мягкими изгибами, от одного взгляда на которое у него теплело внутри.

Почему?

Марли была не в его вкусе. Слишком тихая, живет только своими фантазиями. Ему нравились женщины шумные, раскрепощенные, с тягой к приключениям.

Как Трини.

«Да уж, с ней у тебя все было просто замечательно».

Джоэл стиснул зубы, стараясь не вспоминать о бывшей жене. Он окинул девушку взглядом и заметил, что она сняла эти невообразимые черно-белые носки и теперь стояла босиком рядом с духовкой. Его самым сильным желанием в этот момент было подхватить ее на руки и отнести обратно на тахту.

Ему не нравилось то, что она пробуждала в нем первобытные инстинкты. Джоэл реагировал на нее на каком-то животном уровне. Наверное, все дело в том, что сейчас она была принцессой, ждущей спасения.

– Осторожно, не наступите на разбитое стекло, – сказал он уже более доброжелательно. Забота о ее ногах была своего рода извинением за то, что ей чуть было не снесли голову. Джоэл налил в стакан немного виски и протянул Марли: – Выпейте.

Губы у нее были полные и влажные, чуть тронутые помадой нежно-розового цвета. Она нервно облизнула их, неуверенно поднесла стакан ко рту и сделала небольшой глоток.

И тут же скривила лицо. Отплевываясь, поднесла руку к горлу и сунула стакан Джоэлу в руку:

– Фу, какая гадость.

– Эго виски. Только не говорите, что никогда раньше не пили виски.

– А если и так, – вспыхнула она. – Не все же провели жизнь в баре.

Опять она начинала язвить. Джоэл улыбнулся:

– Ас чего это вы взяли, что я провел жизнь в баре?

Марли сделала неопределенный жест рукой в его сторону.

– Ну, есть в вас что-то от недостающего звена.

– Недостающего звена? – Он выгнул брови от удивления.

– Ну, знаете, все это битье себя кулаками в грудь, жизнь в пещерах, оглушение женщин дубиной по голове и затаскивание их в свое логово. И все в этом роде.

Огонь в глазах девушки разбудил в нем неандертальца. Внезапно Джоэлу действительно захотелось оттащить Марли в свое логово. Он сделал два быстрых шага по направлению к ней, зажав ее между собой и кухонным столом, просто чтобы посмотреть, насколько далеко она может зайти с флиртом, но вся ее храбрость испарилась так же быстро, как и появилась.

Она потупила взгляд, опустила голову и вся сжалась, У нее был острый язычок, но она легко пугалась. Джоэл отошел, понимая, что вступает на опасную территорию.

Звук сирен, зазвучавших на Олеандер-серкл, положил конец этому неловкому моменту, но Джоэл жалел, что ему не удалось еще больше расшевелить ее храбрость. Потому что если за Марли и вправду следит убийца, ей потребуется вся ее храбрость, а ему – вся его военная хитрость. Джоэл снова задумался над истинным значением своего задания, а также над тем, кто именно его сюда послал. Был ли это адмирал Делани? Хотел ли он просто выслать его из Вашингтона, чтобы убрать подальше от Трини? Или в этом было что-то еще?

Одно можно было сказать точно – его скучная роль няньки внезапно превратилась в очень опасную миссию, и ставкой была жизнь.

Глава 4

Когда Марли увидела полицейского офицера Кемпа, сердце у нее ушло в пятки. Это был жирный самоуверенный тип, походка которого навевала воспоминания о Пингвине из старого сериала про Бэтмена. На костяшках пальцев – шрамы, а лицо украшено большим толстым носом и неприятной ямочкой на подбородке.

Ну почему оператор, принявший звонок Джоэла, из всех полицейских Корпус-Кристи прислал сюда именного того, кто арестовывал ее три месяца назад?

– Я вас знаю, – сказал Кемп, едва переступив порог дома Джоэла.

– Да? – Марли пыталась сделать вид, что не отличила бы его от лунки на замерзшем пруду в Восточной Сибири.

Он указал на нее кончиком ручки:

– Вы та придурковатая, сумасбродная девица, которая пыталась укусить меня во время митинга «Спасем креветок» осенью.

– Но вы ударили меня дубинкой, – запротестовала она.

Тупица. Фингал под глазом прошел только через два дня. Хотя вообще-то ударил он Анджелину. Марли никогда бы никого не укусила, даже если бы кто-то начал распускать руки, как это сделал Кемп, ухватив ее за задницу.

– Только потому, что вы не хотели отойти в сторону и пропустить транспорт, – сказал Кемп.

– Я не могу видеть, как разрушают естественную среду обитания креветок только затем, чтобы жадные владельцы ресторанов могли потуже набить свою мошну. – Презрительным жестом Марли откинула волосы.

Синяя жилка на лбу офицера Кемпа вздулась.

– Между прочим, мой старик рыбак, а мягкосердечные либералы вроде вас разоряют его.

– Простите, – перебил его Джоэл. – Но у нас есть дела поважнее вашей кровавой вражды на почве креветок.

У нас?

Марли окинула его долгим изучающим взглядом, пытаясь определить, с чего это вдруг Джоэл решил ввязаться в ее проблемы. Она не доверяла мужчинам, которые слишком торопились помочь.

Кемп посмотрел на ее взъерошенные волосы, босые ноги и мужскую рубашку. Затем окинул взглядом Джоэла. Марли видела, что он пришел к совершенно неверным выводам по поводу их взаимоотношений. Она не знала, стоит ли разубеждать его. Скорее всего, он ей просто не поверит.

– Итак, расскажите, что именно произошло.

Изо всех сил стараясь не выдать своих эмоций, Марли в деталях рассказала ему о своем столкновении с рассыльным объединенной службы доставки посылок, превратившимся в убийцу-психопата.

– Давайте посмотрим на это ваше место преступления. – Кемп сухо кивнул, и осколки стекла захрустели у него под ботинками, когда он направился к задней двери.

Марли, перевела взгляд со своих босых ног на дверь, но прежде чем она успела что-то сказать, руки Джоэла уже были у нее на талии. Он поднял ее так легко, как будто она весила два килограмма, а никак не пятьдесят два.

– Эй, – напряглась Марли. – Что происходит?

– Обнимите меня за шею, чтобы я уж точно вас не уронил. – Джоэл перенес ее через порог на заднее крыльцо, а затем закрыл за собой дверь.

– Не нужно, – противилась Марли, сложив руки на груди. – Можете поставить меня на пол, здесь стекол уже нет.

– Не-а. – Джоэл глубоко вздохнул, как бы говоря: «Я пытаюсь быть терпеливым».

Марли сделала над собой усилие и проговорила сухим резким тоном:

– Мне не нравится то, что вы начинаете распоряжаться, не спросив у меня разрешения.

– Зима, вы босиком, к тому же пережили шок.

– А вы решили, что вы Господь Бог, – недовольно проворчала она.

– Если вам это не нравится, в следующий раз вламывайтесь еще в чей-нибудь дом. А теперь обнимите меня за шею.

Марли неохотно обхватила его руками за шею. Мышцы Джоэла напряглись, когда она прикоснулась к ним. Все ее тело обдало жаром.

– Я хотела бы прояснить ситуацию с… – прошептала она.

– С чем?

– С… с… – Марли пыталась подобрать нужные слова, чтобы выразить свою мысль, однако Кемп перебил ее:

– Это и есть тот забор, через который вы перелезли?

Полицейский стоял рядом с забором высотой в метр восемьдесят, разделявшим их с Джоэлом участки. Он смотрел на планки забора так, как будто они были подозреваемыми на опознании, – Да.

– И вы утверждаете, что босиком перелезли через этот забор, в то время как вас преследовал убийца, вооруженный полуавтоматическим оружием? – Кемп нахмурился.

Марли растерялась. То, что она выступала против чрезмерного отлова креветок, а его отец как раз этим и занимался, еще не давало Кемпу права вести себя так, будто она была виновата в чем-то, тем более что на самом деле ока была жертвой.

– На мне были носки, – сказала Марли, прекрасно понимая, что начинает оправдываться.

– И он спокойно дал вам уйти? Этот наемный убийца?

– Я же сказала, что он был ранен. – Разговаривая с Кемпом, Марли чувствовала себя болонкой, сидящей на руках Джоэла. Преимущество было явно не на ее стороне. Она попыталась высвободиться. Безуспешно.

– Вы сказали, что в него попала пуля, отлетевшая рикошетом от шара для боулинга?

– Да.

Кемп потер подбородок. Взгляд у него был недоверчивый.

Марли дернулась сильнее и нечаянно ткнула Джоэла локтем в бок, однако вместо того, чтобы отпустить, он лишь крепче прижал ее к себе. Раздражение ее росло, принимая угрожающие размеры. Марли не любила, когда ее носили на руках, хотя, надо сказать, сейчас ей это было приятно.

Кемп недоверчиво хмыкнул, потряс головой, а затем открыл калитку и пригласил их пройти на участок Марли. Чем ближе они подходили к дому, тем сильнее колотилось ее сердце.

– А что, если убийца все еще там? – спросила она.

– Оставайтесь здесь, а я осмотрю дом, – распорядился Кемп.

К удивлению Марли, Джоэл выбрал местом ожидания то самое персиковое дерево, на котором остался клочок ее белой футболки. Он развевался на ветру, как парламентерский флаг. Кемп вынул табельное оружие, осторожно повернул ручку двери и исчез внутри дома.

Через пару минутой вернулся, на ходу засовывая пистолет обратно в кобуру.

– Все чисто.

– Поставьте меня на пол, – сквозь стиснутые зубы потребовала Марли, как только они вошли в дом.

Джоэл отпустил ее, и девушка соскользнула на пол, проехавшись при этом задом по его мускулистому бедру. Этот съезд вниз показался ей бесконечным, эдакое вечное падение вне времени и пространства. Марли проигнорировала легкое покалывание в ногах и отвернулась от Джоэла. Офицер Кемп смотрел на нее во все глаза.

– Вы сказали, что этот неизвестный убийца расстрелял ваш кофейный столик. Верно?

– Да, именно это и произошло. – Марли вышла из кухни и поспешила в комнату, чтобы представить ему доказательства. И замерла на месте.

Не веря своим глазам, она моргнула и протерла их. Кофейный столик исчез.

Космо Виллерилу нравилась его работа в штабе военно-морской разведки.

Он был сотрудником специализированной команды, работа которой много значила для обороны его страны. А что может быть важнее этого? Разумеется, служба была непростой. Требования, которым ему приходилось соответствовать, были очень высокими, работать же приходилось по восемьдесят часов в неделю, но нигде в мире Космо не хотелось бы быть больше, чем здесь.

Даже в Корпус-Кристи с Марли.

За время, прошедшее с момента их расставания, Космо наконец-то осознал, что Марли была совершенно права насчет их отношений. Что хотя их духовная связь была очень сильной, искры между ними не было. Не один год он пытался сделать их отношения не только платоническими, но Марли сопротивлялась.

И теперь, когда в его жизни поя вилась Трини Делами, Космо понял почему.

Он относился к Марли скорее как брат, а не как любовник. Ему не нравилось, что они постоянно ссорились из-за его работы, и он уехал из города, так и не дождавшись какой-то определенности в их отношениях.

И вот теперь Трини Делани.

Она была настоящим хамелеоном, никогда нельзя было понять, что она выкинет в следующий момент. Она была слишком не похожа на милую предсказуемую Марли. Высокая, гибкая, сильная Трини притягивала к себе Космо. Она была ослепительно красива, и ему казалось, что от одного ее появления на улице транспорт должен останавливаться. Наполовину иорданка, наполовину американка, она имела двойное гражданство. И если верить сплетням, распространявшимся у контейнера с охлажденной питьевой водой, была лучшим шпионом военно-морского флота Соединенных Штатов на Ближнем Востоке.

Свои каре-зеленые глаза она унаследовала от отца, Чета Делани, еще недавно занимавшего высокий пост в военно-морской разведке. Экзотический же разрез этих глаз она получила от матери, Ниры, которая, по словам Трини, была прямым потомком иорданской королевской семьи. У Трини был достойный королевы нос, прекрасное дополнение к ее поразительным глазам. У нее была широкая дразнящая улыбка, которую она использовала как оружие массового поражения, и шелковистая кожа цвета обжаренного миндаля. Когда она говорила, ее голос – смелый и свободный – приковывал к себе внимание. Прямые каштановые волосы Трини носила распущенными. Грудь ее была не слишком большая, но и не слишком маленькая – она была идеальная.

Трини вообще была идеальна. И конечно, у Космо не было и малейшего шанса на близость с такой женщиной.

До Космо доходили распространяемые о ней слухи. Трини была легендой военно-морской разведки. Он знал, что ей довелось вывести на чистую воду нескольких весьма влиятельных людей, используя довольно сомнительные способы, но главное – она делала то, что могли очень немногие.

И вместо того чтобы отпугивать, ее репутация лишь разжигала желание Космо, и теперь он каждое утро приходил на работу пораньше, чтобы иметь возможность, стоя у своего стола, видеть, как она вплывает в офис.

А вот и она! Несет свои волшебные формы, облаченная в высокие сапоги и кольчужную мини-юбку. С опозданием на пятнадцать минут, как всегда. Но Трини все эти опоздания сходили с рук. И дело тут было не только в ее исключительных шпионских способностях, но и в ее ошеломляющей красоте, и в административной должности ее отца.

В руках у нее были два стаканчика кофе из «Старбакса», но вместо того, чтобы пройти мимо, она направлялась прямо к нему, и на лице у нее горела улыбка в тысячу киловатт.

Вот это да!

Космо тысячи раз представлял себе этот момент, но никогда не верил, что такое произойдет на самом деле. Его сердце сделало сальто. Это не может быть правдой. Он, должно быть, спит. Все это казалось слишком нереальным, чтобы можно было прийти к какому-нибудь другому выводу. Потрясающая Трини Делани удостаивает его вниманием.

«Не просыпайся, не просыпайся, не просыпайся».

– Доброе утро, Космо. – Она выразительно подмигнула ему.

«Она знает, как меня зовут!»

Трини наклонилась и протянула ему один из стаканов. Бросив быстрый взгляд, Космо увидел, что на ней была одна из ее скандально известных блузок с глубоким вырезом, открывавшим великолепный вид на ложбинку между грудями.

«Нарочно».

Он поспешил перевести взгляд на ее лицо и увидел, что она самодовольно улыбается.

– Нравится?

– Я… э… – «Не заикайся, идиот».

– Успокойся, – сказала Трини. – Я ничуть не против. Я принесла эспрессо.

– Спасибо. – Космо не пил эспрессо, тот слишком будоражил его, но сейчас он взял у Трини стакан так, словно она предлагала ему эликсир бессмертия.

Трини пододвинулась ближе, ее стройное бедро выделялось над поверхностью стола.

– Отец говорит, что ай-кью у тебя сто восемьдесят.

Космо указательным пальцем оттянул воротничок.

– Вообще-то сто восемьдесят три.

– Ну и ну! – Трини провела двумя пальцами по его галстуку.

Космо лишь сглотнул.

– По-моему, ты очень педантичный. Меня умные мужчины просто заводят. Отец о тебе очень хорошо отзывается. Я слышала, что в первый же день работы здесь ты обнаружил ошибку в подсчетах, которая стоила нам нескольких тысяч долларов в год.

– Я стараюсь, – сказал Космо, изо всех сил пытаясь не покраснеть и не выдать своих чувств.

Трини наклонялась все ближе и ближе, пока ее губы не оказались всего лишь в нескольких дюймах от его рта. Ему не нужно было смотреть по сторонам, чтобы знать, что глаза всех людей в комнате были устремлены на них. Все глаза всегда были устремлены на Трини.

– Знаешь что? – произнесла она соблазнительным голосом с придыханием – голосом Мэрилин Монро.

– Что?

– Последний человек, которого похвалил мой отец, стал моим мужем. – Трини издала хриплый смешок, Так смеялись бы финиковые пальмы, если бы умели: сухо, глубоко и экзотично.

– Вы замужем? – Космо сглотнул, Он испытал разочарование, сравнимое разве что с разочарованием ребенка, только что узнавшего, что Санта-Клауса не существует.

– Уже нет. – Удивительные глаза Трини блеснули, и она призывно улыбнулась.

Надежды Космо возродились снова.

Они стояли прямо друг перед другом. От нее исходил опьяняющий аромат цветков лотоса и мандаринов. Она была так близко, что он чувствовал тепло, исходившее от ее тела чувственными волнами.

«Я умер. Я умер и попал на небеса».

– Давай договоримся, – сказала Трини.

– Угу! – Он едва дышал. Почти не думал. Во всяком случае, не органами, расположенными выше талии. Казалось, его сердце прострелили из пушки. Если бы люди из Мензы видели его сейчас, они бы тут же аннулировали его членскую карточку.

– Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу.

– Разумеется, мисс Делани, что угодно.

– Называй меня Трини.

– Да, Трини. – Космо прочистил горло. Боже, он вот-вот растает, как масло, но сейчас его это мало волновало. Он был в восторге от нее и плохо соображал. Лучше ухватиться за представившуюся возможность, чем сожалеть °б упущенном шансе всю жизнь.

Она запустила руку в вырез блузки, вытащила визитку и вложила в его руку:

– Это мой адрес. Приходи сегодня в восемь вечера, захвати свой ноутбук и не разочаруй меня.

* * *

– Итак, мисс Марпл, – обратился офицер Кемп к Марли, – что мы имеем: дело о пропавшем кофейном столике или вы просто выдумали весь этот бред про нападение убийцы? Вы отдаете себе отчет в том, что введение в заблуждение полиции наказывается по закону?

– Куда он делся? – Марли никак не могла поверить своим глазам и все крутилась на месте, оглядывая свою комнату.

– Признайтесь, у вас вообще-то был кофейный столик? – с сомнением спросил Кемп.

Марли не слышала его. Она пыталась понять, что произошло.

– Тут должны были остаться щепки, пули, гильзы, хоть что-нибудь.

Она встала на колени и начала исследовать ковер, хотя понимала, что все ее попытки будут напрасны. Уже по тому, что все ворсинки были приглажены в одном направлении, стало ясно, что ковер пылесосили.

Что бы ни говорили об этом убийце, назвать неряхой его было никак нельзя.

Марли машинально стала грызть ноготь большого пальца, волнуясь все сильнее. Она села на пол прямо посреди комнаты. Ей сейчас позарез нужен был союзник, и она с надеждой посмотрела на Джоэла.

Тот молча стоял в углу со скрещенными на груди руками и пристально и настороженно смотрел на нее. Марли видела его оценивающий взгляд, но не знала, о чем он думает.

Верит ли ей? Или он на стороне этого скептически настроенного представителя закона? Возможно, Джоэл просто понял, что оказался замешанным во что-то не имеющее к нему ни малейшего отношения, и теперь пытается придумать способ выпутаться из этой истории.

На мгновение их глаза встретились, но Джоэл тут же отвел взгляд.

Ну и ладно.

Теперь Марли было понятно его отношение к происходящему. Если не считать Анджелины, она была совершенно одна. Никаких проблем. Она уже привыкла к этому. Черт возьми, да так ей было намного спокойнее. Правда. Ей и не нужен был никто. Даже Космо. У нее была Анджелина. И этого ей вполне достаточно, хотя она всего лишь персонаж комикса.

Да? Ну и что тут такого? Задрав подбородок, Марли постаралась забыть о привлекательной внешности Джоэла. Не важно, что дрожат колени. Ей приходилось переживать и худшее. Она мысленно показала язык своему страху.

Двое мужчин стояли над ней. И вдруг Марли вспомнила про шар для боулинга и с трудом поднялась на ноги.

– Шар для боулинга! Найдите мой шар для боулинга. Этот убийца выстрелил в него. Этот шар все докажет.

Кемп и Джоэл оглядели комнату. Никакого шара в ней не было.

– Может быть, он на кухне, – предположил Джоэл. – Пойду посмотрю.

– А я поищу в спальне, – вызвался Кемп и пошел по коридору. Марли не очень понравилось то, что он будет рыскать по ее спальне, но что она могла поделать? Он все же полицейский.

Жалко, что ее спальню обыскивает не Джоэл.

Что? Неужели ты хочешь, чтобы он рылся в твоем нижнем белье и выяснил, что ты предпочитаешь упаковку хлопчатобумажных трусиков из «Уол-Марта» за пять долларов шелковому белью с кружевами по пятнадцать долларов за пару?

Точно. Хорошо, официальная позиция такова: ей не нужны никакие мужчины в ее спальне.

А от реального положения дел это отличается тем, что…

«Заткнись!»

Возможно, ей и следовало бы завести друзей из плоти и крови. Таких, кто не смеялся бы над ее выбором нижнего белья или отсутствием личной жизни.

Джоэл вернулся из кухни, покачивая головой.

– Шара для боулинга там нет. – Но он все же улыбнулся ей, отчего у Марли полегчало на сердце.

– У вас не дом, а Бермудский треугольник, – с сарказмом заметил Кемп, вернувшись из спальни. – Сначала кофейный столик, теперь шар для боулинга. Звоните на телевидение.

Чертов придурок. В старших классах он наверняка был одним из тех чванливых парней, которые терроризируют ребят из шахматного клуба. А Марли была в шахматном клубе.

– Нет-нет, – сказала она, с трудом сдерживая истерику. Нужно сделать так, чтобы он ей поверил. – Разве вы не видите? Убийца забрал их.

– Да, – усмехнулся Кемп, – это уж точно.

– Он увез их, – настаивала Марли. – Кофейный столик, шар для боулинга. В своем фургоне. А пока я была у Джоэла, он пылесосом очистил ковер от щепок и поднял пули. Он хотел подставить меня, представить все так, будто я сумасшедшая.

– А вы и есть сумасшедшая. Чем вы тут занимались? Марихуану курили? – возмутился Кемп. – Или ЛСД лопали?

– Засунь все это себе в задницу, жирдяй. – Произнесли это губы Марли, но нахальный тон принадлежал Анджелине.

Брови Джоэла полезли на лоб, и Марли могла бы поклясться, что он ухмыльнулся. Уничтоженная, Марли прикрыла рот рукой.

«Отлично, Анджелина! Разозлила копа настолько, что он вот-вот упечет тебя за решетку».

Я не собираюсь стоять и смотреть, как этот идиот обращается с тобой. Если хочешь, можешь мириться с этим, я же не намерена.

Кемп вытащил из кармана наручники.

– Ну все. Вы поедете в участок.

Но Анджелина была не единственной, кто собирался ее защищать. Джоэл встал между Кемпом и Марли. Он уперся рукой полицейскому в грудь.

Они пялились друг на друга, как два вооруженных бандита, принявших стойку на пыльной улице провинциального городка. Марли показалось, что вот-вот зазвучит музыка из одного из тех «макаронных» вестернов, которые так любил ее отец. Позы мужчин были вызывающими: два кобеля, делящих огромную кость.

Почему она вдруг почувствовала себя свиной отбивной?

Энергия Джоэла заполняла комнату. А возможно, Марли просто это казалось. Она не была из тех похотливых женщин, что заводились с пол-оборота, но ее новый сосед действовал на нее возбуждающе. И нельзя сказать, чтобы это очень ее радовало.

Но может быть, виной всему была просто комбинация виски, адреналина и страха? Марли надеялась, что так оно и есть. Тогда это быстро пройдет. Избавиться же от запущенной влюбленности намного сложнее.

– Вы напросились на это, Кемп, – сказал Джоэл. – Просто отойдите в сторону, если не хотите, чтобы я пожаловался комиссару полиции, который, так уж сложилось, мой близкий друг.

Кемп подозрительно посмотрел на него:

– Вы знакомы с Джонасом Барнхиллом?

– Мы охотимся на оленей каждый сезон на ранчо Роки-Ридж. Джонас привозит виски, а я филе и грудку.

В яблочко!

Интересно, он говорит правду? Марли внимательно посмотрела ему в лицо, но оно было непроницаемым. Если Джоэл и лгал, делал он это профессионально. Она была рада, что он на ее стороне.

Возможно, вместо того чтобы любоваться мистером Играющие Мускулы и Огромные Бицепсы, следовало бы поинтересоваться, действительно ли он на твоей стороне.

Кемп фыркнул:

– Да она же пила. От нее разит виски.

– В вас когда-нибудь стреляли? – спросил его Джоэл.

Положив руку на рукоять пистолета, Кемп уставился на Джоэла:

– На что вы намекаете?

– Я просто пытаюсь поставить в этом деле точку.

– Нет, – признался Кемп.

– А в меня стреляли. – Джоэл выпрямился и шагнул ближе.

Это заявление заинтересовало Марли. Интересно, где это он умудрился нарваться на пули? Работал в органах правопорядка? В армии? Был в Ираке? Или его опыт общения с оружием оказался менее законным?

– Ну и?.. – проворчал Кемп.

– Первое, что нужно человеку, заглянувшему в дуло пистолета какого-нибудь маньяка-убийцы и выжившему, – это выпить чего-нибудь покрепче. Поэтому я дал мисс Монтегю немного виски. Во время самого нападения она была абсолютно трезвой. Я могу засвидетельствовать ее состояние на тот момент.

Сердце Марли затрепетало. «Мой герой».

А ну-ка немедленно избавься от этой мысли. Этот парень не твой герой. Он тебе никто. Тебе не нужен мужчина, который бы тебя защищал. Вели ему убираться. Ты и сама можешь контролировать ситуацию.

– Эй, а это что? – Кемп наклонился над стопкой книг, лежащих на краю стола, эти книги Марли использовала в своих исследованиях. Кемп зачитал информацию с последней страницы обложки одной из книг: – «Зомбированные патриотизмом. Почему доверчивые американцы глотают наглую ложь военных».

Началось, подумала Марли, Уже не в первый раз над ней смеялись из-за ее интереса к «Теории заговора». В конце концов, и она сама, и ее семья достаточно настрадались от сокрытия правительством своих преступлений. Она знала, что такие вещи происходят на самом деле.

Кемп отложил книгу и взял из стопки следующую.

– «Планы правительства Соединенных Штатов на всемирное господство». – Он сдавленно засмеялся. – Да, конечно. Кто бы это ни писал, он явно никогда не работал на государственной службе. Политики не способны контролировать даже собственные сексуальные порывы.

– К вашему сведению, эта книга написана бывшим главой ФБР, – сообщила Марли, хотя и знала, что лишь добавляет масла в огонь.

– «По ту сторону завесы секретности, раскрывая тайны братских сект… – Кемп взвыл. – Узнайте правду! Зловредные люди-ящерицы, маскирующиеся под монархию, контролируют все банковские системы».

Марли съеживалась по мере того, как полицейский зачитывал аннотации к книгам. Вырванные из контекста, эти фразы и впрямь представляли дело так, будто у нее было не все в порядке с головой.

– Все ясно. – Кемп снова сложил книги в стопку. – Да вы, мисс, самая настоящая сумасшедшая, к тому же еще и антиамериканка.

– Ну все, довольно, Кемп, – рявкнул Джоэл. – Отвали.

Глаза Марли округлились.

Джоэл был распален. Сжатые кулаки превратились в смертельное оружие, на щеках заходили желваки. Он говорил требовательно, а в его серо-зелено-голубых глазах светилась злость.

Ну вот ты и нашла настоящего самца. Он просто прелесть! Анджелина вздохнула.

Но Марли не нужен был самец. Такие парни пугали ее. И хотя она восхищалась смелостью и отвагой, от одной мысли о его вызывающем поведении ей хотелось забиться в какую-нибудь нору и не высовываться оттуда.

Не будь размазней.

«Тебе легко говорить, – мысленно возразила Анджелине Марли. – Ты просто героиня комикса. Ты рискуешь, попадаешь в передряги, а вытащить тебя из них – уже моя забота».

Джоэл и Кемп в упор смотрели друг на друга.

Марли переводила взгляд с Джоэла на полицейского и обратно. Офицер был выше ростом, но при этом толще и так переполнен самодовольством, что, похоже, и сам не понимал, как легко Джоэл мог бы его одолеть. Джоэл же смотрел на него леденящим кровь взглядом Клинта Иствуда.

Внезапно Кемп сдался:

– Ладно, я пошел.

– Как так? Вы уходите? – возмутилась Марли.

– Нет никаких доказательств того, что здесь произошло преступление, – сказал Кемп, осторожно обходя Джоэла и пытаясь прорваться к двери.

– А если он вернется? – Марли нервно переплела пальцы.

– Я не верю, что здесь кто-либо был.

– Я получала письма с угрозами. В прошлом году я даже оставила заявление.

– Я в курсе. Мне также известно, что офицер, занимающийся этим делом, считает, будто вы сами написали эти письма.

– Но это не так! – с жаром заявила она.

Кемп остановился у входной двери и выдал свою последнюю угрозу:

– Только попробуйте подать еще одно фальшивое заявление в полицию, и обещаю вам, что ваша задница с такой скоростью окажется за решеткой, что у вас голова закружится.

– Эй! – Марли двигала губами, но на покидающего ее дом Кемпа орала Анджелина. Чтобы придать словам особый смысл, Марли направила указательный палец ему в спину. – Твое замечание, приятель, не что иное, как сексуальное домогательство, и я собираюсь доложить об этом Джонасу Барнхиллу.

Но ее слова остались неуслышанными. Кемп не остановился и не обернулся.

Глава 5

– Зачем, черт возьми, ты это сделал? – Едва входная Дверь захлопнулась за полицейским, Марли резко повернулась на месте и сердито уставилась на Джоэла. Его удивила ярость в ее глазах.

– Что сделал?

– Влез в мои дела. Мне твое вмешательство было совсем не нужно.

– Неужели? Тогда зачем ты вломилась ко мне в дом? Что все это значит? – Джоэл сделал шаг по направлению к Марли, вторгаясь в ее пространство.

– Мне нужно было сбежать от убийцы, а твой дом был рядом. К тебе это не имеет никакого отношения.

– Да? Тогда почему бы тебе не влезть в дом по другую сторону от твоего?

– Миссис Уиттакер восемьдесят три года, и она почти не видит.

– Вот об этом я и говорю.

И тут Джоэл понял, почему Марли набросилась на него с претензиями, вместо того чтобы поблагодарить за помощь. Она была до смерти испугана, но ни за что бы не призналась в этом. Несмотря на то, что она пыталась казаться такой крутой, сузив глаза, сжав кулаки и решительно подняв подбородок, она не могла справиться с бешено колотящимся сердцем. Жилка у нее на горле лихорадочно трепетала. Этот признак ее ранимости стал для него ударом ниже пояса. Черт! Ее храбрость перед лицом опасности удесятеряла его уважение. Доббс ошибался. Марли не могла быть вовлечена в антиправительственную деятельность, несмотря на все ее сумасшедшие книги о «Теории заговора».

– Ты не имел никакого права вмешиваться, – настаивала она, упрямо не желая сменить тему.

Лучший выход из ситуации – дать ей поверить, что она победила. Марли уже пришла к определенному мнению, и Джоэл видел, что менять его она не собирается. Он поднял руки:

– Ты абсолютно права. Тот факт, что я ненавижу, когда нахалы начинают третировать людей, еще не давал мне права вступаться за тебя без твоего разрешения. Даже если кто-то с тобой плохо обращается.

– Вот именно. – Она откинула волосы с лица.

– Зачем тебе какой-то шовинист, который будет тебе говорить, что делать.

– И я о том же.

– Ты независимая женщина, которой никто не нужен.

– А ты начинаешь меня опекать.

– Вовсе нет, но если тебе от этого станет легче, то я готов извиниться.

– Что? Я что-то не врубилась.

Джоэлу плохо удавались извинения, но если ей нужно услышать это снова, чтобы почувствовать себя лучше, то он забудет о гордости и повторит.

– Я сказал, что готов извиниться.

– Ну, – смягчилась она, поразмыслив над этим. – Ты, в конце концов, пытался мне помочь.

– Именно так.

– А почему ты стал защищать меня перед Кемпом?

– Нужен еще какой-то мотив, кроме обыкновенной учтивости?

– Но ведь в этом нет смысла.

– В вежливости нет смысла?

– Ты же даже не знаешь меня.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Парень делает тебе что-то приятное, а ты от благодарности вешаешься ему на шею.

– Все-таки почему ты решил защитить меня?

– Помимо того, что я считаю Кемпа большой задницей?

– А-а, так вот в чем тут дело. Двум быкам тесно на одном пастбище?

– Нет, не так. Просто Кемп напомнил мне этих тупоголовых отчимов. – Она уже начала выводить его из себя своими вопросами. – Такие, как Кемп, на самом деле трусы. Они боятся, что им нахамят, поэтому начинают хамить первыми. Ненавижу трусов.

Говоря это, Джоэл подумал о своем отце. О том, как Гас стоял на ступеньках здания суда во время слушания дела об опеке, но так и не осмелился зайти внутрь. И поскольку Гас не отстаивал свои права в качестве отца, адвокаты Дейрдры размазали его по залу суда, и мать Джоэла получила полную опеку. Джоэл отогнал эту мысль. И с чего это он вдруг начал думать о Гасе?

– И сколько таких тупоголовых отчимов у тебя было?

Джоэл пожалел, что вообще заговорил об этом. Он был не из тех, кто жаловался на трудное детство. И участливое выражение, появившееся на лице Марли, ему совсем не нравилось.

– Больше одного, – сказал он беспечно.

Джоэл удивился, что она не стала расспрашивать дальше, но был благодарен ей за это. Большинство женщин, узнав, что ему довелось пережить несколько разводов родителей, начинали относиться к нему по-матерински. Трини была единственной, кто этого не сделал.

– А то, что ты говорил о дружбе с комиссаром полиции, было правдой? – поинтересовалась Марли.

Джоэл пожал плечами:

– Ни в одном слове.

Марли нахмурилась:

– И часто ты врешь?

– Не больше, чем нужно.

– Не люблю лжецов. Им нельзя доверять. – Марли наклонила голову и изучающе на него посмотрела. – Наверное, я вела себя грубо.

– Имела на это полное право. Тебе такое пришлось пережить.

– Ты веришь мне?

– Не знаю, что именно здесь произошло, – сказал Джоэл, – но я вижу, что ты в это веришь.

– В меня и вправду стреляли, – сказала она упрямо. – Мне ничего не привиделось.

– А я ничего и не говорю.

– Я видела выражение твоего лица, когда Кемп рылся в моих книгах. И точно знаю, о чем ты в этот момент думал.

– Такты еще и мысли читать умеешь?

– К твоему сведению, я не верю во все эти «Теории заговора», – сообщила Марли. – Это просто материал для моих комиксов.

– Но ты же веришь в некоторые из них.

– Я ничего не принимаю на веру. В том числе и «Теорию заговора».

– Подозрительность не всегда плоха, – сказал Джоэл.

– Попробуй-ка рассказать об этом всему остальному миру.

– Принимая во внимание то, что случилось, ты не должна сегодня ночевать одна. Тебе есть куда поехать?

Марли кивнула:

– К маме.

– Хорошо.

– Спасибо. Ты был очень мил. И терпелив. – Она направилась к двери.

– Меня выгоняют?

– Ты очень помог, но сейчас мне нужно побыть одной. До свидания.

– Хорошо, ухожу. Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся, заходи. Окно в задней двери уже выбито, так что в следующий раз зайти будет нетрудно.

– Спасибо. – Марли ответила натянутой улыбкой.

Джоэл увидел тоску в ее глазах и понял, что она хотела бы довериться ему, но не может заставить себя это сделать. Она была не из тех, кто легко теряет бдительность. На то, чтобы подобраться к ней поближе, у него уйдет время. Куча времени.

А времени-то у него как раз и не было. Так что нужно найти способ ускорить процесс и преодолеть ее подозрительность к незнакомцам.

Джоэл вышел с участка Марли через калитку на заднем дворе. Он остановился на узкой полоске газона, отделявшей его дом от ее. С одной стороны, его восхищала бдительность Марли, с другой же, она его раздражала. Он не привык к тому, что завоевать доверие человека противоположного пола может быть так трудно. Обычно ему было достаточно просто улыбнуться, и девушки таяли в его объятиях.

Но только не эта.

С Марли было сложнее. Ее требовалось подтолкнуть, у нее должна была появиться побудительная причина обнять его и попросить убить драконов, чтобы избавить ее от опасности.

Джоэл ухмыльнулся. К несчастью для Марли, он обожал опасности.

Интересно, что может заставить ее обратиться к нему за помощью?

Ну, если у нее, например, не заведется машина и ей понадобится кто-то, кто отвез бы ее к маме.

Это было подло и нечестно. Ему не хотелось пугать ее еще больше, но иногда для общей пользы приходилось принимать жесткие решения.

Джоэл беззаботно подошел к «приусу» Марли. Окинул взглядом окрестности. Похоже, никто за ним не следил. Он бросил взгляд на ближайшее окно дома. На случай, если она его застукает, следует заранее придумать хорошее объяснение.

Сказано – сделано. Он скажет, что подумывает о том, чтобы сменить свой «дюранго» на «приус», и остановился взглянуть на ее машину. Это не только развеет ее недоверие, но и принесет ему дополнительные очки за заботу об окружающей среде.

Джоэл подошел к «тойоте» с противоположной от дома стороны и снял колпачок ниппеля с задней шины. В траве он нашел тоненькую веточку, не толще зубочистки. Он разломил ее на четыре части, вставил один кусочек в клапан, чтобы воздух начал выходить из шины, и установил колпачок на место. Затем быстро повторил процедуру с остальными тремя колесами. Он использовал веточки, поскольку, если бы он делал это обычным образом, ему понадобилось бы слишком много времени и появилась бы опасность быть пойманным. Позже, когда у него будет такая возможность, он придет и заберет веточки, чтобы никто не смог его заподозрить.

Закончив дело, Джоэл выпрямился и направился к дому. Он не чувствовал себя виноватым. Он сделал лишь то, что нужно было сделать.

Три минуты спустя он уже сидел перед монитором камер наблюдения, установленных в свободной спальне. Он перемотал пленку назад, на то время, когда Марли еще была дома. Две недели назад сотрудники разведки установили камеры у нее в доме, вынудив ее уйти оттуда под предлогом устранения утечки газа. Джоэла в операции не задействовали, поскольку не хотели, чтобы она позже его узнала.

Первая камера показывала гостиную. На цветном экране телевизора она выглядела точно так же, как и в действительности. Черный кожаный диван с белыми подушками. Белоснежное плетеное кресло-качалка с черными подушками. Ковер цвета слоновой кости, черный лакированный журнальный столик. Черно-белые полосатые занавески. Абажуры на лампах с изображением символов инь и ян. Все это производило эффект большого пространства и отчужденности.

Даже в своем собственном доме Марли Монтегю старалась изолироваться. Джоэл мог буквально дотронуться до ее одиночества.

Он переключился на вторую камеру, вмонтированную в вентиляционную отдушину у нее на кухне. Своим клетчатым черно-белым линолеумом на полу и хромированными частями обеденного стола помещение напоминало забегаловку пятидесятых годов. Столешница кухонного стола была выполнена из черного гранита, а шкафчики выкрашены блестящей белой краской.

Джоэл снова переключился на первую камеру и посмотрел на кофейный столик. Да. Вот он, совершенно нетронутый. Он отмотал пленку вперед.

На экране появилась Марли. Она подошла к двери, встала на цыпочки и заглянула в глазок. Поколебавшись, сделала шаг назад. Губы ее двигались, как будто она что-то говорила, но звука не было.

Он что, выключил звук?

Внезапно экран потемнел, как будто отключили питание. Джоэл повозился с управлением.

Ничего.

Он поменял батарейки в пульте управления.

Опять ничего.

Джоэл потрогал провода, чтобы убедиться, что они не отсоединились случайно, но экран оставался черным.

Он переключил каналы входящей информации.

Пусто.

Он перепроверил все, но проблема была не с оборудованием. Дело было в камерах.

Может быть, убийца использовал какое-то специальное электронное оборудование, чтобы отключить все камеры?

Или это сделала Марли? Но думать об этом Джоэлу не хотелось, поскольку это значило бы, что она прекрасная актриса, а весь этот спектакль с наемным убийцей был выдуман только для того, чтобы подобраться поближе к нему, Джоэлу.

Мама не отвечала ни по городскому, ни по сотовому телефону, и Марли заволновалась. Она металась по комнате, воображая всевозможные ужасы, которые могли с ней произойти.

В первом сценарии убийца ушел из дома Марли, прихватив с собой шар для боулинга и кофейный столик, поехал к ее маме и убил ее.

Но зачем ему убивать твою маму? Голос Анджелины немного ее успокоил.

– Не знаю. А зачем он пытался убить меня? Существует несколько вариантов.

– Я слушаю.

Это тот, кто написал тебе последнее угрожающее письмо, «Полюби Америку или сдохни, сука». Разве это не его слова?

– Действительно, что-то в этом роде. А если это все же не тот любитель эпистолярного жанра? Тогда кто?

Я бы сказала, что тебе наконец-то удалось раскопать настоящий заговор. Ты ударила в ахиллесову пяту. Помнишь Мела Гибсона в «Теории заговора»?

И правда. Вдруг ей это удалось? Но тогда какой же именно заговор настоящий? С самого правления Рузвельта правительство прячет космических пришельцев на виду у всех? Люди-ящерицы захватили банковские системы по всему миру? Линдон Джонсон и вправду нанял снайпера, чтобы застрелить Джона Фицджералда Кеннеди, проезжающего в колонне автомобилей, поскольку он хотел переспать с Джеки? О черт! Черт! Черт!

Позвони маме еще раз, а то у тебя вот-вот крыша поедет.

Хорошо, хорошо.

Марли глубоко вздохнула и подняла трубку. Она услышала странный шуршащий звук и почувствовала, как у нее свело желудок.

Ее телефон прослушивают?

Наученная годами обдумывания различных заговоров, Марли пошла на кухню, взяла нож для масла из ящика со столовыми приборами и вернулась в гостиную. Подняв радиотелефон, она попыталась поддеть крышку. Нож для масла соскользнул и задел ее по перевязанному запястью. Больно!

Марли упрямо сжала зубы и продолжала царапать пластик, пока он наконец не поддался.

Честно говоря, она вовсе не надеялась найти там маленький черный микрофон, подключенный к проводам, и когда увидела его, похолодела. Медленно вытащив устройство, Марли поднесла его к глазам.

Ее убийца не был самоучкой. «Жучок» находился на использовании у военных. Ей уже приходилось видеть такие. Космо прочитал ей бессчетное количество лекций по электронным шпионским устройствам, после того как они познакомились на конгрессе по шпионским устройствам пять лет назад, где Марли разрабатывала тему «Убийцы из КГБ, ставшие капиталистами» для своей тринадцатой по счету книжки комиксов.

Марли показалось, что воздух покинул ее тело. Вот оно и произошло, то самое, чего она так боялась. Кто-то ворвался в ее жизнь. Кто-то вторгся в ее дом, в ее убежище. Воистину, нет на земле абсолютно безопасного места.

Первым ее порывом было разрушить устройство, попрыгать на нем обеими ногами, а потом, ударив им несколько раз в стену, спустить в туалет. Но Анджелина остановила ее.

Положи его обратно. На случай, если убийца все еще тебя прослушивает. Не нужно, чтобы он знал, что ты его раскусила.

Его. Или их. Как бы там ни было.

Пальцы Марли автоматически вернули «жучок» на место, в то время как голова продолжала лихорадочно работать. Она должна убраться отсюда. И ей срочно нужно найти маму.

Марли положила телефон на базу, схватила сумочку и выбежала в сгущавшиеся сумерки.

В этот час ее район наполнялся уютными домашними запахами. Запахи тушеного картофеля, мяса на гриле, жареного лука смешивались с ароматами пиццы, доставленной на дом по заказу работающих мам, которые слишком уставали, чтобы готовить.

Марли проводила взглядом парня из службы доставки пиццы «Домино», разворачивающегося в тупике. Она уже видела его прежде. Он много раз привозил ей пепперони с большой порцией сыра, правда, она так и не узнала его имени. Он не взглянул на нее, проезжая мимо, а она не сразу осознала, что сдерживала дыхание, пока его машина не выехала с Олеандер-серкл.

Тревога подтолкнула Марли. Она торопливо открыла дверцу и бросила сумочку на сиденье водителя. Она уже почти села в машину, когда обратила внимание на шины.

Плоские, как блин. Все четыре.

Четыре сдутые шины?

Марли наклонилась, чтобы осмотреть их. Это не могло быть совпадением. Кто-то намеренно выпустил воздух.

Но кто?

И зачем?

И когда это произошло? Несколько минут назад? Часов? А может быть, дней?

Она не выходила из дома после поездки в боулинг-клуб в среду. Убийца мог приехать заранее и спустить шины, чтобы свести к нулю ее шансы на побег. Нервно сглотнув, Марли еще раз оглядела площадь.

Все было как обычно. Девятилетняя Дженна Найтли упражнялась с гимнастической лентой в саду перед домом на противоположной стороне улицы, а через два дома от нее компания подростков играла в баскетбол на асфальтовой дорожке перед гаражом.

Может быть, это просто детская шалость.

А может быть, и нет. Тут ничего нельзя сказать наверняка.

Марли вернулась в дом, вытащила из кладовки пластиковый пакетики пару желтых кухонных резиновых перчаток и вновь подошла к машине, чтобы снять колпачки с ниппелей.

Когда она обнаружила кусочки веточки, спрятанные внутри, ее охватил ужас. Реальные доказательства диверсии сделали ситуацию слишком страшной. За ней шпионили, следили, на нее охотились. Марли сложила все четыре колпачка и найденные веточки в пакетик.

– Теперь держись, мерзавец, – пробормотала она.

Правда, когда убийца вошел в ее дом, на руках у него были перчатки. Глупо было бы надеяться, что он надел их только после того, как спустил шины ее автомобиля.

Появившаяся было уверенность тут же растаяла. Марли готова была выбросить пакетик, но это была единственная возможность узнать, кто именно повредил ее машину. Кроме того, если не будет обнаружено никаких отпечатков, значит, это и впрямь работа ее убийцы.

Марли вернулась в дом, зашла в свой офис и написала Космо записку, в которой объясняла, что ей срочно нужно, чтобы он использовал свои связи и нашел кого-нибудь, кто мог бы снять отпечатки с улик, пояснив, зачем ей это нужно.

Затем она добавила проникновенное извинение за то, как вела себя, когда он сообщил ей, что переезжает в Мэриленд и начинает работать в управлении морской разведки.

Возможно, это укрепит их отношения. Космо сделает все возможное, чтобы только помочь ей, даже если он все еще злится на нее зато, что она не поддержала его в выборе карьеры. Теперь-то Марли понимала, какой недальновидной была. Она не знала, сможет ли Космо помочь ей с отпечатками пальцев, но он был единственным человеком, которому она доверяла.

Положив записку и пакетик в конверт срочной почты, Марли наклеила на него чрезмерно дорогую марку – счастье, что она всегда держала под рукой запас почтовых принадлежностей на случай, если нужно будет что-то срочно отправить, – и вышла на улицу, чтобы положить письмо в почтовый ящик и поднять красный флажок, но прежде чем она сделала это, ее остановил мужской голос:

– Подвезти?

Он стоял, беззаботно прислонившись плечом к двери ее гаража, ноги в кроссовках были скрещены в щиколотках – классическая картинка плохого парня. Сексуальный, мускулистый и самоуверенный.

Куда же делась его солдатская выправка? Или он пытается ее спровоцировать, имитируя Колина Фаррела, такого неуклюжего и сексуального?

Джоэл не двигался, просто стоял, прислонившись к гаражу, будто ноги его уже не держали. Больше он ничего не сказал. Просто стоял и ждал ее ответа.

Лицо Джоэла было скрыто в тени. Марли не видела его глаз и не могла разглядеть выражения лица, но по наклону головы было понятно, что он смотрит на нее оценивающе.

И очень сексуально.

Марли подняла руку к горлу. Она не успела переодеться, и на ней все еще были ее старые спортивные штаны и белая рубашка, которую ей дал Джоэл.

– Тебя подвезти? – снова спросил Джоэл.

Услышав его глубокий голос, Марли совершенно забыла, что собиралась сделать. Сработал защитный механизм, и она прекрасно это понимала. Ее мозг закрывал допуск к части информации, когда та переполняла ее, как это произошло, когда она вломилась в дом Джоэла. Случилось столько ужасных вещей, что все, на чем она могла сейчас сосредоточиться, был настоящий момент.

Ее дыхание. Этот мужчина.

Приближающийся к ней.

Он шел размеренным, уверенным, решительным шагом. Как воин. Походкой покровителя. Поступью стража. Он выглядел грешником и святым одновременно.

Теперь Марли могла разглядеть черты его лица. Суровые, но в то же время успокаивающие. Впадины под скулами, прямоугольная челюсть, загорелая кожа.

Он уже стоял на крыльце рядом с ней, занимая ее пространство, и Марли сглотнула, дезориентированная его близостью и теми чувствами, которые он вызывал у нее. Когда он стоял так близко, он казался ей опасным.

– Тебя нужно подвезти. – Теперь это было утверждение, а не вопрос.

Она хотела сказать «нет», отказаться от его предложения. Нужно было просто вызвать такси, но вмешалась Анджелина.

Доехать до Норт-Падре будет стоить сорок долларов. Я видела твой бумажник. У тебя нет таких денег наличными.

Но она не может сесть в машину с Джоэпом. Она почти ничего о нем не знает и не может позволить незнакомому человеку подвозить ее.

Что важнее? Твое спокойствие или безопасность твоей мамы?

Джоэл протянул руку, но не дотронулся до Марли. Ему и не нужно было прикасаться к ней, чтобы она его почувствовала.

Такой он был сильный. Мужественный. Он излучал энергию.

Их глаза встретились.

«Доверься мне».

Разве не это сказал дьявол Еве, когда соблазнял ее плодом с запретного древа?

Подумай о маме.

Марли открыла рот и сказала то, чего больше всего не хотела говорить:

– Подвези меня, пожалуйста.

Глава 6

Уже через минуту Марли сидела на пассажирском сиденье машины Джоэла, держась за дверную ручку, готовая выпрыгнуть из движущегося автомобиля, если водитель позволит себе что-то лишнее. Когда ей показалось, что он не смотрит на нее, она отстегнула ремень безопасности – на тот случай, если ей придется спешно покинуть машину. Обстоятельства, конечно, вынудили ее принять от него услуги, но она не собиралась ослаблять бдительность, ни в коем случае.

Обнаружив прослушивающее устройство в своем телефоне, Марли поняла, как она на самом деле беззащитна. Почему она не догадалась попросить Космо, чтобы он осмотрел ее дом на предмет «жучков»? Ей было стыдно за себя.

– Мы не могли бы проехать мимо почты? – спросила она, показав конверт экспресс-почты. – Мне нужно срочно это отправить.

– Разумеется.

Он казался вполне обходительным. По крайней мере, сейчас. Но Марли не спускала с него глаз. Джоэл сделал небольшой крюк, остановился у почты и бросил ее конверт в ящик срочной доставки.

Марли объяснила ему, как проехать к дому ее матери на острове Норт-Падре, но теперь тишина так затянулась, что ей стало не по себе. Всевозможные «что, если» толпились у Марли в голове, пока наконец ее мозг не стал чувствовать себя так, будто он был двухместным автомобилем, в который набилась куча ребят из колледжа, пытающихся попасть в Книгу рекордов Гиннесса в номинации «наибольшее количество студентов, залезших в малогабаритный автомобиль».

Что, если Джоэл – правительственный агент, посланный, чтобы шпионить за ней? Что, если он работает в паре с тем убийцей и сейчас везет ее навстречу смерти? Что, если?..

Надо остановиться, не то она сойдет с ума.

– Чем ты занимаешься? – спросила Марли, чтобы прекратить это невыносимое молчание и узнать о нем побольше.

Джоэл явно был неразговорчивым, а она не умела чувствовать себя свободно в обществе людей, которых не знала. Она могла бы, конечно, позволить вести разговор Анджелине, но обычно это заканчивалось плохо, как в случае с офицером Кемпом.

– А ты как думаешь? – Он бросил на нее изучающий взгляд.

– Военный?

– Почему ты решила, что я военный?

– Ну, у тебя такая уверенная петушиность в походке.

– Уверенная петушиность. – Джоэл рассмеялся.

– Петушиная уверенность. Я хотела сказать петушиная уверенность.

– Понятно.

О Боже! Лицо Марли горело. Сейчас ей хотелось одно – вжаться в какой-нибудь угол и умереть.

Она видела в глазах Джоэла изумление и что-то еще. Что-то темное, тяжелое и чувственное. Марли сглотнула. Желание?

К ней?

Джоэл подмигнул.

Да! О Боже!

Казалось, он ничуть не стеснялся показать, что ее оговорка, какой бы странной она ни была, вызвала его интерес. Марли не привыкла ни к беззастенчивой мужской лести, ни к одобрению и не знала, что с этим делать.

Я знаю, дай мне с ним поговорить.

– Я действительно хотела сказать «петушиная уверенность», честно, – сказала Марли, сделав ситуацию только хуже. Ну почему она не могла просто заткнуться?

– Возможно, ты хотела это сказать, но то что ты сказала, было классической оговоркой по Фрейду.

– Послушай, ты меня даже не знаешь, так что не надо доставать меня всей этой психологией.

– Ну вот, а теперь ты начинаешь защищаться.

– Ну и что? Я имею право защищаться, если хочу. Закон этого не запрещает.

Он медленно и заигрывающе улыбнулся ей:

– Просто для информации: мой петушок вполне готов сражаться.

Марли мгновенно зажала уши ладонями:

– Я не слушаю. – Но конечно, она все слышала.

– Да ладно, неужели такая обычная вещь, как маленький петушок, способна вывести тебя из равновесия?

Слова, сорвавшиеся с языка Марли, определенно принадлежали Анджелине.

– Успокойся, – проговорила она. – Маленькие петушки не выводят меня из равновесия.

Джоэл захохотал.

Ну вот. Теперь уж просто невозможно сделать ситуацию хуже. К счастью, машина заворачивала на улицу ее матери.

– Третий дом по левой стороне. – Марли показала на коттедж Пенелопы.

Пахло зимним морем. Над их головами кружили чайки, в последний раз облетая свои владения, прежде чем устроиться где-нибудь на ночь. Несмотря на довольно плотное движение на дорогах, добрались они быстро. Наверное, потому, что Джоэл сильно превышал скорость.

Марли открыла дверцу, прежде чем машина полностью остановилась. Ей хотелось поскорее выбраться из нее и оказаться подальше от источника своего унижения.

– Ух ты! – Тон был веселым и дружелюбным, но не более. – А где же шумная встреча?

– Не провожай меня, – поспешно сказала Марли. – Со мной все будет в порядке. Спасибо за то, что подвез.

– Ах так? Значит, тебе стыдно представить меня своей матери?

– Нет. – Марли улыбнулась ему в ответ и сама удивилась этому. Ей казалось, что у нее уже не осталось сил на чувство юмора. – Просто боюсь, что она тут же начнет играть роль свахи. – В том случае, разумеется, если она дома и с ней ничего не случилось. – Я еще никогда не приводила домой парней.

– Никогда? – Джоэл в удивлении приподнял брови.

– Только Космо. – Марли поправила очки. – Но он не считается.

– А кто такой Космо?

– Мой лучший друг.

– Почему же не считается? Он голубой?

– Нет, он не голубой. Но мы просто друзья.

– Мужчина и женщина не могут быть просто друзьями.

– Нет, могут.

– Женщины считают, что это возможно, но обычно получается так, что парень просто мирится с невозможностью заниматься любовью с женщиной, которая его притягивает, лишь бы быть рядом с ней, и надеется, что когда-нибудь она изменит свое отношение к нему. Но, как правило, этого не происходит.

Марли открыла рот, чтобы возразить, но неожиданно поняла, что Джоэл прав. Космо согласился довольствоваться дружбой, когда понял, что большего от нее он не добьется.

– Значит, ты никогда не приводила парней домой и не знакомила их со своими родителями? Только не говори, что у тебя не было парней, потому что я этому не поверю. К такой милой девушке парни должны выстраиваться в очередь.

Милая!

Марли ненавидела это слово.

А Джоэл, видимо, думал, что делает ей комплимент. Ее часто называли милой, обаятельной, привлекательной. Пожилые дамы любили пощипывать ее пухлые щечки. Но Марли не хотела быть ни милой, ни обаятельной, ни привлекательной. Она хотела быть высокой, красивой и яркой. И чтобы у нее были скулы, как у Хэлли Берри. Ей хотелось иметь лицо, как у Елены Троянской, а не как у гнома.

Как же, разбежалась. Грешники в аду мечтают о холодной воде, только ее им почему-то не дают.

– Можешь мне не верить, – холодно сказала Марли, – но если ты всего лишь милая, то парни скорее попросят тебя испечь им печенье или присмотреть за собакой, чем пригласят на свидание.

– Ну и дураки, – покачал головой Джоэл.

Марли вновь почувствовала, как краска приливает к ее лицу. Ну почему она так легко краснеет? Джоэл ждал, не говоря ни слова. Не особо задумываясь, Марли поспешила заполнить вакуум, выложив все начистоту.

– Мама очень переживает из-за моей личной жизни. Она хочет, чтобы я нашла настоящую любовь.

– Ждет не дождется внучат?

– Нет, это намного больше. Она убеждена, что я очень много теряю из-за того, что не прячусь за спиной какого-нибудь мужика. Она просто из сил выбивается, пытаясь устроить мой брак. Дело в том, что у нее с папой были особые отношения. Они были родственными душами – если ты веришь во все это.

– Ты, как я понимаю, не веришь.

– Нет.

– Почему?

– Я видела, что произошло со сказочным браком моих родителей.

– Развод?

– Нет. Папы не стало, когда мне было одиннадцать. – И зачем она вообще открыла рот? Зачем рассказывала ему о таких личных вещах? На нее это совсем не было похоже. Что было в Джоэле такого, отчего у нее развязывался язык? Почему бы просто не выйти из машины, поблагодарить его за помощь и пойти домой к маме?

– Тяжелый удар.

Это что, сочувствие? Марли подняла голову и, посмотрев ему в глаза, удивилась его искренности.

Соберись, закрой рот и не говори больше ни слова.

Но она так долго держала все свои переживания внутри, что ей просто необходимо было высказаться. Возможно, именно выражение искреннего сочувствия на его лице подтолкнуло ее. Или, может быть, покушение на ее жизнь сняло все эмоциональные барьеры.

Какова бы ни была причина, Марли не смогла остановить слова, вырвавшиеся у нее.

– Моего отца убили, и после его смерти жизнь моей матери была разорвана в клочья. Я думала, она умрет от отчаяния и одиночества. Или совершит самоубийство.

«Заткнись, заткнись, заткнись».

Джоэл не спрашивал о подробностях. Он просто прикоснулся к ее руке. Нежно, ласково – и тут же убрал руку. Его жест удивил Марли. Джоэл казался совсем не сентиментальным человеком. Ему-то она вряд ли стала бы плакаться в жилетку. Слава Богу, он убрал руку прежде, чем она разрыдалась.

– А ты? Как его смерть отразилась на тебе?

Марли хмыкнула, только чтобы не расплакаться. Она уже один раз потеряла контроль над собой в его присутствии, этого вполне достаточно.

– Она научила меня держаться подальше от людей, которые могут стать моей родственной душой. Кому нужны такие страдания?

– А тебе не кажется, что лучше любить и потерять эту любовь, чем вообще никогда не любить?

– Нет. – Марли не хотела показаться жестокосердной, но она пришла к такому выводу за долгие годы размышлений. – Я из тех, кто считает, что нельзя страдать по тому, чего у тебя никогда не было.

– Ты шутишь?

– Почему? Ты считаешь, что я поступаю неправильно, пытаясь избежать боли, когда известно, что она обязательная составляющая любви? А мне кажется, я поступаю довольно разумно.

– Нет, – сказал он. – По-моему, ты зря думаешь, что любовь не стоит той боли, которую она может принести.

– Мне кажется, ты был влюблен.

– Да.

– И твое сердце разбилось.

– И мое сердце разбилось.

– Оно того стоило?

– О да! – Джоэл произнес это так, будто припоминал удивительные дни, прошедшие давным-давно.

Марли почувствовала укол ревности.

– И сколько раз ты влюблялся?

– Только один.

– И тебе хочется попробовать еще раз? Одного не хватило?

– Я готов рискнуть. Почему бы и нет? Для этого мы и живем. Жизнь опрокидывает нас, но мы поднимаемся и идем дальше.

– Мазохист.

– Ну, по крайней мере, я наслаждаюсь жизнью. Признайся: ты никогда не была влюблена.

Марли помедлила.

– Ну, однажды в детстве я по уши влюбилась в одного мальчика. Это считается?

– Сколько тебе тогда было?

– Пять.

– И в кого же ты влюбилась?

– Как ни странно, но это был сын того самого человека, который убил моего отца.

– Что?! – Джоэл закашлялся, как будто ему попало не в то горло.

– С тобой все в порядке? – встревожилась Марли.

– Да-да, – ответил он, но голос его был странно напряжен. Марли недоуменно посмотрела на него. – Продолжай.

– Я втюрилась в Джей-Джея, но это было задолго до того, как его отец убил моего. Он был на пять или шесть лет старше. Меня Джей-Джей недолюбливал, потому что родители заставляли его играть со мной, но я это терпела. – Марли мечтательно вздохнула. Она уже много лет не вспоминала о Джей-Джее, хотя о нем у нее остались самые светлые воспоминания, а не так уж много светлых воспоминаний осталось у нее от детства.

– Вот как?

– Он был такой симпатичный. Высокий, темноволосый, с восхитительными серо-зелено-голубыми глазами, почти как твои. Такой цвет нечасто встретишь. Он любил бейсбол и никогда не расставался с пачкой бейсбольных карточек, которые носил в заднем кармане. Когда он их покупал, то жвачку из упаковки отдавал мне. Я притворялась, что люблю бейсбол: из-за жвачки и чтобы послушать, как он рассказывает о своей любимой команде, «Техасских рейнджерах».

Может быть, поэтому ее и привлекал Джоэл. На подсознательном уровне он своими темными волосами и глазами цвета океана напоминал ей мальчика из детства.

– И что же с ним случилось?

Марли пожала плечами:

– Его родители развелись, мама получила полную опеку, и я больше никогда его не видела.

– Когда ты в последний раз вспоминала о нем?

– Много лет назад. Я и сейчас бы о нем не вспомнила, если бы ты не заговорил об этом.

– Тогда нет. – Джоэл покачал головой. – Тогда это не считается настоящей влюбленностью. Ты была слишком маленькой.

– Возможно. Но для моего пятилетнего мозга это было довольно сильное чувство.

Пусть она и была маленькой, но ее чувства к Джей-Джею были очень глубокими. Марли до сих пор помнила, как он носил ее на плечах по пляжу тем летом. Как теплые лучи солнца ласкали ее кожу, как хорошо ей тогда было. И как Джей-Джей заступился за нее, когда какие-то мальчишки, окружив ее, пытались отнять рожок с мороженым.

Откуда взялся этот комок в горле? Марли уставилась на окна в доме своей матери. Она только сейчас заметила, что во всем доме горел свет. Странно. Мама была до скупости экономной. Она никогда не уходила из комнаты, не выключив свет.

– Марли? Что-то случилось? – Джоэл опять прикоснулся к ней. На этот раз в его прикосновении было нечто большее, чем простое сочувствие. Он крепче сжал ее ладонь и стал поглаживать ее.

Она отдернула руку и заглянула ему в глаза. Внезапно ей в голову пришла мысль: каково было бы заглянуть в его глаза, занимаясь с ним любовью. Испугавшись этой мысли, Марли опустила взгляд, надеясь, что Джоэл не смог прочитать на ее лице эти эротические фантазии.

Мама. Сконцентрируйся на маме.

Но это был плохой совет, потому что Марли тут же начала воображать всевозможные ужасы, столкнуться с которыми была совсем не готова.

– Я провожу тебя до двери, – сказал Джоэл.

– Не стоит.

Но Джоэл решительно взял ее под руку и повел по дорожке.

Было уже совсем темно. На улице зажглись фонари, и свет сливался с сиянием, исходящим от дома. Воздух был наполнен ароматами моря и шумом волн, разбивающихся о берег.

Марли стало страшно. Это было острое ощущение, отдававшееся горечью во рту.

Что-то было не так. Ее мама никогда не оставила бы свет включенным.

Марли вырвала у Джоэла руку и подбежала к крыльцу. Она повернула ручку, и дверь распахнулась.

Сцена, представшая ее глазам, была так ужасна, что она повернулась и спрятала лицо на груди Джоэла. Ей понадобилось несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем решиться посмотреть снова.

Обычно безупречно аккуратный и идеально вылизанный дом ее мамы был в ужасном состоянии. Картины были сорваны со стен, вся мебель перевернута вверх ногами, бумаги валялись на полу. В панике Марли бросила свою сумочку на столик и побежала осматривать дом. Она перебегала из комнаты в комнату, звала маму и вздрагивала при виде каждой новой сцены разрушения.

Расколотое зеркало в ванной, разбитые вдребезги горшки с цветами на веранде, разбросанные по спальне семейные фотографии. Часть из них была порвана, часть смята.

Марли вскрикнула и в отчаянии упала на колени. Она схватила стопку фотографий и трясущимися руками прижала к груди.

Джоэл присел рядом и положил руку ей на плечо, но она скинула его руку. Ничто не могло помочь ее горю. Она не могла полагаться на него. Она его не знала. Нельзя было верить ему. Марли посмотрела на ковер и увидела темное пятно и несколько пятнышек на полу, ведущих к двери.

Кровь.

– Мама! – зарыдала она. – Мама, где ты?

Ритмичный хип-хоп доносился из квартиры Трини, расположенной в ультрасовременном доме Джорджтауна.

Космо стоял на пороге, в одной руке у него был ноутбук, в другой – коробка с тортом.

Сначала он хотел принести ей цветы, но потом решил, что для женщины вроде Трини это будет излишне романтичным. В конце концов, он остановился на торте, поскольку жил в двух кварталах от кондитерской фабрики, да и кто же не любит торты?

Космо так волновался по поводу этой встречи, что даже допустил на работе несколько ошибок, свои первые ошибки с начала работы в офисе. Ничего страшного, но его начальник заметил это. В конце рабочего дня Петерсон остановился у его стола и сказал:

– Только не допустите, чтобы Трини Делани испортила и вашу жизнь.

Что он имел в виду?

И почему после этой предостерегающей фразы Петерсона ему еще больше захотелось увидеться с Трини?

Космо глубоко вздохнул и приготовился постучать, но едва он занес кулак, как Трини распахнула перед ним дверь.

– Заходи, быстро, – Трини схватила его за лацкан и втащила в прихожую.

Ее прикосновение было как электрический ток. Космо бросил взгляд через плечо, когда она захлопывала за ним дверь.

– За тобой следили? – Трини приподняла римскую штору и выглянула на улицу.

– Следили? – Космо непонимающе моргнул.

На Трини было облегающее ярко-красное платье и такого же цвета домашние туфли с перьями. Распущенные волосы мягкими волнами спускались на плечи.

Космо сглотнут, когда его взгляд уперся в ее ягодицы. Одежда Трини не оставляла никаких сомнений по поводу ее намерений. Его будут соблазнять. По правде говоря, Космо еще не знал, готов ли он к этому шагу, хотя она была ему нужна больше воздуха, Он так хотел ее, что даже сунул три презерватива в сумку ноутбука и молился, чтобы ему выпал шанс использовать хотя бы один из них.

Такие смелость и расчетливость были совсем не в его духе, но Космо надоело наблюдать и ждать, оставаясь в тени, в то время как другие мужчины берут инициативу в свои руки и получают награду за свое нахальство. Теперь была его очередь, и он не собирался сдаваться, Он получил работу, которую давно хотел, а теперь он хотел Трини.

Трини повернулась к нему, штора, которую она больше не держала, упала.

– Ты не удосужился проверить, не следит ли кто-нибудь за тобой?

– А что, должен был?

– Ты всегда должен проверять, нет ли за тобой хвоста. Разве на ориентации вас этому не учили? – Трини посмотрела на него так, будто он был не слишком сообразительным псом, и Космо тут же погрузился в пучину неуверенности. Ему хотелось, чтобы она смотрела на него с уважением.

– Я гражданский, – пожав плечами, напомнил ей Космо.

– Тогда ты особенно уязвим, – заметила она, – Тебя могут похитить и пытать, поскольку тебе слишком многое известно.

Она что, смеялась? Космо смотрел на нее во все глаза. Непохоже, чтобы ей было весело.

– Военно-морская разведка – это серьезная организация, – добавила Трини. – Не забывай об этом.

– Я знаю. Нам говорили о мерах безопасности на ориентации. Но кто может за мной следить?

– Они следят не за тобой. Они следят за мной.

– А за тобой кто следит?

Трини вздохнула:

– Люди моего отца.

– Твой отец организовал за тобой слежку? Но зачем?

– Папино участие в президентских выборах – большая заноза у меня в заднице. Поэтому он послал своих людей следить за тем, чтобы я не выкинула ничего такого, что могло бы испортить ему жизнь. – Тон ее резко изменился, когда она увидела коробку, которую Космо держал в руке. – Ты принес торт? Как мило! Какой?

– «Черепаху».

У нее загорелись глаза.

– Мой любимый!

Трини отнесла коробку на кухню. Космо пошел за ней, он все еще чувствовал себя провинившимся псом. Вот тебе и вся его сила. Она махнула в сторону кухонного стола:

– Можешь установить свой компьютер здесь.

Космо сделал так, как она просила. Он подсоединил ноугбук к розетке, чтобы сэкономить заряд аккумулятора, включил его и взглянул на Трини в ожидании дальнейших указаний. Он не совсем понимал, что происходит. Это свидание? Он окинул взглядом ее одежду. Трини была одета так, будто это было намного больше, чем просто первое свидание. Но тогда зачем ей понадобился компьютер?

Может, она из тех, кто любит заниматься любовью перед камерой, а потом выкладывать запись в Интернет? Или ее возбуждает просмотр домашнего порно других людей?

На это он не согласен. Что ему делать, если она попросит его подключиться к веб-сайту свингеров? Космо вспомнил слова Петерсона: «Только не допустите, чтобы Трини Делани испортила и вашу жизнь».

– Тебе, наверное, интересно, что мы будем делать? – спросила Трини.

– Ну да.

Пока он подключал и загружал компьютер, она открыла бутылку муската «Асти» и налила вино в два бокала. Затем принесла к столику вино и большой кусок торта с двумя вилками. Тарелку с тортом она поставила посередине и пододвинула свой стул поближе к Космо.

От нее исходил такой аромат, что он едва мог собраться с мыслями, а его локоть находился всего в нескольких сантиметрах от нее. Если он потянется за одной из вилок, то дотронется до нее. Это то, о чем он мечтал с тех самых пор, как впервые увидел Трини.

Он и все остальные гетеросексуальные мужчины на планете.

Шаткий вагончик американских горок нес его по неустойчивым деревянным рельсам. Ему до смерти хотелось слиться с ней телами, смешать их генетические коды. Боже, он еще никогда никем так не увлекался! Он чувствовал себя совершенно несчастным и страдал от любви.

– Подключись к внутренней сети управления морской разведки, – потребовала Трини.

Космо посмотрел на нее, сердце его глухо билось в груди.

– Мы делаем что-то незаконное?

– Куда уж незаконнее.

– Мы собираемся ее взломать?

Трини улыбнулась:

– Да, а тебя это пугает?

Космо улыбнулся ей в ответ. Ему было все равно. Трини улыбалась ему. Это было как солнечный свет, как радуга, как четырехлистный клевер.

– Нет, конечно. Я этим живу.

– Я знаю. Именно так ты и получил работу в управлении.

– А ты, оказывается, провела расследование.

– Не тебе же одному быть дотошным, Космо Виллерил.

– А что мы взламываем?

– Личные файлы моего отца.

– Мне кажется, или в воздухе запахло комплексом Электры?

– Фрейд написал массу всякого бреда, но должна признать, что у нас с отцом натянутые отношения.

– Я потеряю работу после этого? – Космо не был уверен, что ночь любви даже с самой сексуальной женщиной из всех, с кем ему приходилось делить торт, стоит потери работы, но похоже, все шло именно к этому.

– Нет, если ты так хорош, как все о тебе говорят.

– Ты используешь меня? – спросил он.

– А как тебе кажется? – По ее глазам невозможно было ничего прочесть.

Они смотрели друг на друга поверх компьютера. Атмосфера в комнате начала сгущаться.

Трини отломила кусочек торта, наклонилась и поднесла вилку к его рту.

– Давай, Кос. Отступи от своего вечного благоразумия. – Она подмигнула ему. – Попробуй.

Война сердец. Эта соблазнительная женщина предлагала ему согласиться на вечное проклятие.

И подобно Адаму, откусившему предложенное Евой яблоко, Космо потянулся губами к торту.

Глава 7

– Выпей.

Не зная, как иначе успокоить Марли, Джоэл оставил ее в обнимку с семейными фотографиями, вернулся к своей машине, вытащил из бардачка серебряную фляжку, которую держал там на всякий случай, принес ее в дом и протянул девушке.

Она оттолкнула фляжку:

– Не хочу.

– Пей, черт возьми!

– Опять ты со своим виски! Ты что, алкоголик?

– Нет, – прорычал он. – Я не алкоголик. А теперь пей, пока я не принес воронку и не влил виски тебе в горло.

Он вел себя как скотина и знал об этом. Но Джоэл был испуган. Он понятия не имел, что произошло в доме Пенелопы Монтегю, но не исключал, что ее уже нет в живых.

По какой-то причине он чувствовал себя виновным в исчезновении матери Марли. Чувство вины заставляло его обороняться, и он тут же становился агрессивным. То была привычка, оставшаяся с тех времен, когда ему приходилось бороться с целой армией приемных отцов, чтобы выжить. И отвыкать от этой привычки Джоэл не собирался.

Кроме того, Джоэла беспокоила сообщенная Марли новость о ее детской влюбленности в него. Интересно, что она скажет, если узнает, что он и есть выросший Джей-Джей?

Будет ли она так же нежно отзываться о нем?

– Пей. – Он решил, что, если достаточно разозлит ее, она хоть на какое-то время перестанет думать о судьбе своей матери.

План сработал, однако результат превзошел все его ожидания.

– Хочешь, чтобы я выпила? Хорошо. – Марли вскочила на ноги, глаза ее сверкали. Она бросила фотографии на кровать и выхватила фляжку из рук Джоэла.

Ему нравилась ее смелость, он был в восторге от того, как храбро она вела себя перед лицом опасности. Она была похожа на мощный мотор, спрятанный под капотом машины. На эту женщину можно было положиться в любой ситуации, даже если сама она об этом не знала.

Марли отвернула колпачок с фляжки и сделала большой глоток. Закашлявшись, она прикрыла рот ладонью. Лицо ее покраснело, но когда Джоэл протянул руку, чтобы забрать фляжку, она оттолкнула его и сделала еще один глоток.

– Полегче.

– Ты хотел, чтобы я расслабилась, так вот я расслабляюсь. – Последовал третий глоток.

– Марли. – Джоэл сделал еще одну попытку забрать фляжку. Марли начинала его пугать. – Отдай мне фляжку.

Ее лицо из багрового стало зеленым. Она застонала и прижала руку к животу. Джоэл запоздало понял, что преграждает ей путь в ванную. В последний момент он успел отскочить.

Марли едва добежала до туалета, как ее вырвало.

Звуки ее мучений вызвали у Джоэла сострадание. Ему и самому приходилось проходить через это, и он знал, как ей сейчас плохо.

Черт! Он не хотел, чтобы ей стало плохо. Бедняжка.

Из него вряд ли вышла бы хорошая сиделка, но поскольку Марли тошнило по его вине, он чувствовал, что должен сделать все, что в его силах, чтобы облегчить ее страдания. Джоэл прошел к ванному шкафчику, нашел полотенце, намочил его в холодной воде и присел на корточки рядом с Марли. Неловко приподняв ее подбородок, он откинул ей назад волосы и протер мокрым полотенцем лицо. Он слышал ее сбившееся дыхание, чувствовал, как опускается и поднимается при каждом вздохе ее грудь.

Боже, да он действительно самая настоящая сволочь. Он слишком нажал на Марли, не подумав о том, что не у каждого человека трудности извлекают на свет лучшие качества, как это свойственно ему.

Неприятно. Сейчас в нем смешались сожаление, вина, нежность. Да, очень неприятно. Джоэл вспомнил фразу, которую ему говорил Гас каждый раз, когда он проявлял чувства: «Чувства существуют для женщин и для дураков».

Марли вскочила на ноги, прижимая ко рту тыльную сторону ладони, и отошла, с ненавистью глядя на него.

– Теперь ты доволен?

Он подал ей пластиковый стаканчик с жидкостью для полоскания рта. Извинения всегда давались Джоэлу нелегко. Обычно он рассматривал их как признак слабости, но сейчас он старался залезть поглубже в себя и выудить оттуда извинение. И как раз в этот момент из кухни послышался какой-то грохот.

Как будто что-то упало или что-то уронили на пол.

Их глаза встретились, и в воздухе повис незаданный вопрос. В доме был кто-то еще?

– Убийца, – шепотом высказала Марли ту самую мысль, которая пришла в голову и Джоэлу.

Секундой позже на кухне сработала пожарная сигнализация.

О Боже! Ну и что теперь? Стаканчик с полосканием, который дал Марли Джоэл, выпал из ее руки.

– Стой здесь, – приказал он ей и вытащил из-за пояса брюк пистолет.

У Марли округлились глаза. У него есть оружие!

Кто же он все-таки такой? Во что она ввязалась? Знала же, что не следует принимать его помощь и разрешать ему подвозить ее. Зачем она села в его машину? Почему не прислушалась к своему внутреннему голосу? Знала же, что он ей не нужен. Она могла сама о себе позаботиться. В сумочке у нее был баллончик слезоточивого газа и дымовые шашки.

Вот. Дымовые шашки.

– Подожди-ка! – Марли пришлось кричать, чтобы перекрыть непрекращающийся шум, и даже схватить Джоэла за рукав, чтобы привлечь его внимание. – Возможно, это никакой и не взломщик.

Он оглянулся на нее:

– Тогда кто? У твоей мамы кот-поджигатель?

– Шум мог быть вызван моей сумочкой, упавшей со столика.

– А вот это? – Джоэл указал на щупальца дыма, заполняющие ванную.

– От удара могла случайно сдетонировать одна из дымовых шашек в моей сумочке. Шашки довольно старые, еще со времен «Бури в пустыне».

– Ты носишь в своей сумочке дымовые шашки?

Марли пожала плечами:

– А почему бы и нет? Я хочу быть готовой ко всему.

– И чем же дымовая шашка может тебе помочь?

– Никогда не знаешь, в какую попадешь передрягу. Иногда нужно создать дымовую завесу, чтобы легче было убежать.

– Убежать от кого?

– От похитителей, наемных убийц, правительственных агентов. Да мало ли от кого.

– Ты очень странная, тебе это известно?

– Да, мне говорили.

– Так откуда у тебя дымовые шашки?

– Они принадлежали моему отцу. Поэтому они и старые.

– Пойду проверю. А ты не двигайся с места. – Пригибаясь, Джоэл стал пробираться на кухню.

Марли прижала колени к груди и зажала уши руками, пытаясь отстраниться от этого оглушающего шума. Она никак не могла смириться с фактом, что Джоэл носил оружие. Это ее пугало.

Кто он такой, черт возьми?!

Пока он не появился на пороге ее дома, жизнь ее (ну, за исключением ссоры с Космо и нескольких угрожающих писем от недоделанных идиотов) была совершенно нормальной. Ладно, может быть, и не совсем нормальной в привычном понимании этого слова и, уж конечно, совсем не совершенной. Угрозы, полное отсутствие личной жизни, просроченный счет по кредитной карточке и дом, который она снимала у собственной матери. Однако никто в нее не стрелял, не прослушивал ее телефон, не выпускал воздух из шин ее машины и не громил дом ее матери.

Возможно, Джоэл что-то скрывает от нее. Не может ли он быть как-то связанным со всем происходящим?

Он всегда появляется в нужном месте в нужное время. Будь с ним поосторожнее.

– Мне казалось, он тебе нравится, – пробормотала Марли, отвечая на предупреждение Анджелины.

Нравится, но не слишком разумно доверять незнакомым. Особенно незнакомым мужчинам. А особенно красивым незнакомым мужчинам. Так что поднимайся и пойди посмотри, что он затевает.

– Он сказал, чтобы я оставалась здесь.

И ты собираешься его слушаться? Помнишь о своей склонности идеализировать каждого, кто вступается за слабых? Вспомни, какое разочарование ты испытываешь, когда выясняется, что они вовсе не такие идеальные.

Наконец-то в словах Анджелины появился смысл.

Дым в ванной становился плотнее и гуще. Марли схватилась за поручень для полотенец и поднялась на ноги. Стараясь не шуметь, она выбралась из ванной.

В холле дыма было еще больше. Кашляя, она упала на колени и поползла к двери. Услышав тихий свист, поняла, что сама издает этот звук.

– Джоэл, – позвала она. – Где ты? Дым заполнял легкие.

Она едва различала предметы на расстоянии фуга, такой плотный был дым. В носу щипало, глаза слезились. Нужно было выбраться отсюда.

Но как?

И как быть с Джоэлом?

В прихожей Марли встала на ноги, еще раз выкрикнула его имя и вдохнула новую порцию дыма. Кашель стал сильнее, ее легкие пытались исторгнуть из себя всю эту грязь. Это не могло быть дымовой шашкой.

Двигайся. Ты можешь.

Слезы струились у Марли по щекам, она моргала, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

– Джоэл!

Она добралась до гостиной. Входная дверь была всего в нескольких метрах от нее, но ноги стали тяжелыми, как будто увязли в густом сиропе, а голова легкой, как сахарная вата. Споткнувшись обо что-то, Марли поняла, что это была ее сумочка, упавшая со столика. Она ощупала ее, нашла ремешок и перекинула его через шею.

Глаза горели. Голова болела. Она опять закашлялась.

Ты можешь! Ты уже убежала сегодня от наемного убийцы. После такого выбраться из горящего дома должно быть для тебя легче легкого.

Только благодаря силе воли Марли дотащилась до двери, ухватилась за нагревшуюся ручку и потянула ее вниз.

Дверь была заперта.

Нет!

Паника стала живым существом, карабкающимся по ее груди. Наружу, наружу, ей необходимо выбраться! Вслепую она нащупала запирающий рычажок на ручке. Повернула его в положение «открыто», но дверь все равно не открывалась.

Она дернула сильнее, но безрезультатно. Кто-то поработал с замками, запер их, а потом поджег дом. Кто-то пытался их убить.

«Вот и все. Уже второй раз за сегодня я умираю, – сказала себе Марли. – И на мне все еще нет чистого нижнего белья.

Джоэл подхватил Марли в тот момент, когда она падала, и перекинул ее через плечо. Жар был невыносимый. Языки пламени лизали стены между гаражом и кухней, резкий запах бензина был повсюду.

Нет, это не было взрывом дымовой шашки. Это был поджог. Ему не следовало оставлять Марли одну в ванной. Он бросил ее точно так же, как бросил когда-то Трини в Ираке. Он никогда не видел, чтобы огонь распространялся с такой скоростью, а ведь в хаосе войны ему довелось повидать немало пожаров. Больше он такого не допустит.

Огонь стремительно заполнял комнату. Воздух, а точнее, то, что от него осталось, вибрировал от жара. Прибор пожарной тревоги не умолкал – и почему он не расплавился от этой жары? – и его вой смешивался с сиренами подъехавших пожарных машин.

Джоэл попробовал открыть входную дверь, хотя догадывался, что у Марли это не вышло.

Ручка не поддалась.

Его глаза горели от дыма, и он подбежал к окну и попробовал открыть его. Но окна были заколочены снаружи. Не оставалось ни малейших сомнений – кто-то продумал этот поджог до последней детали.

Джоэл опустил Марли на пол и осторожно прислонил ее к стене. Она едва держалась на ногах. Дым размывал очертания предметов.

«Выбирайся, Ты должен вытащить ее отсюда».

Джоэл весь взмок. Он с трудом смог различить стул, выступающий, подобно привидению, из угла комнаты. Схватив стул, он с силой бросил его в оконное стекло.

Затем вернулся к Марли, снова перекинул ее через плечо и, сгибаясь под ее весом, выбрался на волю.

– Марли, – прошептал он. – Марли.

Она не отзывалась.

Он испугался и, сморгнув от света полыхающего огня, поднял взгляд и увидел зевак, столпившихся на лужайке перед домом. Шатаясь как пьяный, он отошел подальше от дома, опустился на колени и положил Марли на землю.

– Посторонитесь, – потребовал он, и люди почтительно расступились.

Джоэл машинально отметил, что прибыли пожарные машины, но он весь был сосредоточен на состоянии Марли. Она не дышала. Он приложил два пальца к ее сонной артерии.

Слава Богу, пульс прощупывался, но он был слишком слабым, и Марли все еще не дышала. Если ей немедленно не сделать искусственное дыхание, ее сердце скоро остановится.

Джоэл осторожно откинул ее голову назад и присел сбоку от нее. Он осторожно зажал пальцами ее нос, прижал свои губы к ее губам и сделал два мощных выдоха.

Дыхание не появилось.

Черт возьми. Он не мог потерять ее.

Он продолжал делать искусственное дыхание. Губы Марли были холодными, а кожа бледной.

Время уходило.

Возможно, прошло несколько секунд, возможно, час. Джоэл потерял всякое ощущение действительности. Сейчас для него существовали только губы Марли под его губами, и он отчаянно пытайся вдохнуть в нее жизнь.

Он был опустошен. Все его мысли сосредоточились на спасении жизни Марли. Он не слышал, что происходило вокруг, не видел людей, окружавших его, не чувствовал запаха пожара. Не было ничего, кроме Марли, распростертой перед ним на земле.

Резкий запах пожара, шум пожарных машин, сочувственные приглушенные голоса толпы – все слилось в один призыв: «Дыши, черт возьми, дыши!»

Чья-то тяжелая рука легла ему на плечо, и Джоэл услышал мужской голос:

– Мистер, можете остановиться.

Нет-нет. Он не остановится. Марли не может умереть. Он не позволит этому произойти.

– Она дышит, мистер, – объяснил мужчина. – Уже можно прекратить искусственное дыхание.

Джоэл поднял голову. Марли смотрела на него, глаза у нее были воспалены.

Их взгляды встретились.

Она вернулась к жизни.

Марли нерешительно облизнула губы. Ее взгляд, такой открытый и невинный, сказал ему все. Она благодарила его.

Джоэл встал. Его ноги были тяжелыми, словно мешки с песком.

– Ну что, теперь немного виски? – услышал он свой голос, такой беззаботный, как будто ничего страшного не произошло. Он много лет играл роль крутого парня. И не собирался меняться только потому, что она была на волосок от смерти. Не важно, что его кишки дрожали, как желе.

– Джоэл, – прошептала Марли.

– Да? – Джоэл снова наклонился к ней, встав на колени.

Она подняла руку и цепко схватила его за руку.

– Видишь этого мужчину в толпе? В зеленой ветровке?

Джоэл поднял голову и окинул взглядом группу людей, столпившихся под фонарем.

– Вижу.

– Это он.

– Кто?

– Мой убийца.

Когда Гас Хантер увидел толпу, собравшуюся перед горящим домом Пенелопы Монтегю, он понял, что опоздал.

Плохие новости. Действительно плохие новости.

Он сбросил скорость и медленно проехал мимо столпившихся на улице зевак, разглядывая картину представшую его глазам.

Дым вырывался из разбитого окна. Оранжевые языки пламени лизали крышу. От оглушительного воя все прибывающих пожарных машин воздух звенел. На лужайке перед домом что-то происходило, но Гасу не было видно, что именно.

Он почувствовал, что его вот-вот стошнит, рот наполнился отвратительной кислой слюной. Может быть, какому-нибудь случайному прохожему удалось вытащить Пенелопу из горящего дома и спасти ее? Гас сглотнул и стал надеяться, что именно так и произошло.

Он остановил взятый напрокат «таурус» через несколько домов от дома Пенелопы. Толпа разрасталась, люди бежали с берега, останавливались машины. Гас еще не решил, что ему следует предпринять, когда зазвонил его сотовый телефон.

Он откинул крышку телефона. На экране высветился номер Эйбела Джонсона.

– Да? – буркнул Гас.

– Адмирал?

– А ты ожидал услышать Микки-Мауса?

– Нет, сэр. Просто у вас голос… э… не знаю, сэр, но вы не похожи сами на себя.

– Заверяю тебя, что я – это я, на все сто процентов, старшина Джонсон, – рявкнул он. И не важно, что это было абсолютной неправдой. Адмиралы, как правило, не добивались своего положения, рассказывая всем и каждому о своем самочувствии. – Что вам нужно?

– Где вы?

– Это, черт возьми, не ваше дело.

– Прошу прощения, сэр. Просто я беспокоился и хотел предупредить вас.

– Предупредить? О чем?

– Приходил адмирал Делани. Он искал вас.

Гас ударил кулаком по рулю.

– Он сказал, что ему нужно?

– Только то, что у него чрезвычайно срочное дело. Он был очень недоволен, когда я сказал ему, что вы не в Вашингтоне и неизвестно когда вернетесь. Он приказал мне дать ему номер вашего сотового телефона.

Черт возьми! Ситуация выходила из-под контроля.

– Я хочу, чтобы вы сделали то, что я вам сейчас скажу, – произнес Гас.

– Да, сэр.

– Поезжайте домой, а завтра утром позвоните на работу и скажите, что заболели. После этого не отвечайте ни на чьи телефонные звонки, кроме моих.

– Сэр, но это же ложь.

– Вам нравится ваша работа, Джонсон?

– Да, сэр.

– Тогда выполняйте то, что я вам сказал. – И Гас отключился.

Он запихнул телефон в задний карман, выбрался из машины и подошел к толпе, окружавшей дом Пенелопы. Пока он беседовал по телефону с Джонсоном, к дому подъехали пожарные машины, вокруг суетились пожарники, заливая пламя водой. Когда Гас подошел ближе и увидел, что происходит на лужайке перед домом, его сердце застучало как сумасшедшее.

Он увидел Джоэла со следами сажи на лице, нежно державшего на руках молодую темноволосую женщину.

Но это была не Пенелопа Монтегю.

Где же Пенелопа и что, черт побери, гут делает Джоэл? И кто эта девушка?

Молодая женщина сказала что-то и указала на толпу. Джоэл поднял голову.

Гас поспешно спрятался за пожарником. Черт! Ему нужно было убраться отсюда, прежде чем его сын заметит его. Он еще не мог рассказать Джоэлу всего. Пока еще не мог. Сначала ему следовало заняться другими проблемами.

Не обращая внимания на перебои в сердце, Гас поспешил выбраться из толпы, стараясь при этом не привлекать к себе внимания. Он вернулся к своему «таурусу», но прежде чем садиться в машину, положил сотовый телефон под левое переднее колесо.

Затем сел за руль, повернул ключ зажигания и проехался по телефону. Раздался громкий хруст.

Пусть теперь Делани попробует ему позвонить.

Ублюдок!

Возможно, Гас и опоздал спасти Пенелопу Монтегю, но, может быть, еще не поздно исправить все то зло, что он совершил много лет назад.

– Эй ты, в зеленой ветровке, – крикнул Джоэл, вскакивая на ноги.

Парень повернулся и бросился бежать.

Пульс Джоэла подскочил, наполняя его адреналином и тестостероном. В голове у него крутилась одна мысль: остановить того, кто пытался убить Марли.

Им двигало не только желание видеть потенциального убийцу пойманным. И не только желание заставить его заплатить за все, что он сделал, и добиться того, чтобы это больше не повторилось. В главной причине Джоэл не признался бы никому. Он и сам еще не до конца осознавал ее. Но факт оставался фактом: ему очень хотелось выглядеть героем в глазах Марли.

С каких это пор ее уважение стало для него таким важным? Неужели после того, как он узнал, что двадцать лет назад она была в него влюблена? Смешно.

– Остановите этого человека! – крикнул Джоэл, но на его просьбу никто не откликнулся.

Мужчина в зеленой ветровке пробежал мимо нескольких зевак и устремился к дороге, идущей вдоль пляжа позади дома Пенелопы.

Один из пожарников обратился к пробегавшему мимо пожарной машины Джоэлу:

– Мистер, следователь по поджогам хочет с вами поговорить.

– Потом.

Джоэл махнул рукой, все его внимание было сосредоточено на человеке в зеленой ветровке. Выбравшись из толпы, он побежал изо всех сил, завернул за угол дома, взрывая ногами песок.

За домом тоже были пожарники, они поливали дом из брандспойтов. Джоэл посмотрел по сторонам, но убийцы нигде не было видно.

Куда он исчез?

Испугавшись, что он мог его упустить, Джоэл остановился. Что теперь делать? Он наклонил голову, прислушиваясь. Но за ревом пожара было трудно что-либо разобрать.

– Сэр, – обратился к нему задыхающийся краснолицый пожарник, – ради вашей собственной безопасности я бы советовал вам отойти подальше от огня.

Джоэл кивнул, признавая свое поражение. Он обреченно пошел к дороге, но боковым зрением увидел нечто, отчего ноги сами повернули его обратно.

Через спинку садового кресла была переброшена зеленая ветровка.

Поджигателю удалось провести его.

Разозленный Джоэл схватил ветровку. По крайней мере, он сможет отдать ее на анализ.

Перекинув ветровку через руку, он снова повернулся к дороге и увидел, как пожарник, который только что попросил его отойти подальше, идет по дороге, направляясь к черному «камаро», припаркованному неподалеку.

– Сукин сын, – выругался Джоэл, поняв, что его надули.

Фальшивый пожарник бросился бежать.

– Эй! – закричал Джоэл, бросил ветровку и побежал за ним. – Эй, вы! Морская разведка, остановитесь немедленно!

Они оба бежали на предельной скорости, и Джоэл начал уже догонять, Он бежал так, словно от этого зависела его жизнь.

Двигатель «камаро» взревел даже раньше, чем парень дотронулся до дверцы. Джоэл понял, что тот, должно быть, воспользовался дистанционным устройством для запуска двигателя.

– Ну уж нет! – прорычал Джоэл.

Он уже протянул руку, чтобы схватить парня за шею, но тут заметил в его правой руке полуавтоматический «кольт» сорок пятого калибра с глушителем на конце.

Джоэл тут же сменил тактику. Двигаясь так, как его научили в подразделении «морских львов», он обеими ногами оттолкнулся от земли.

Вложив в удар весь вес своего тела, он ударил подошвой кроссовки по почкам этого мерзавца, с силой вдавливая его в бок автомобиля. В тот же момент Джоэл услышал приглушенный звук выстрела.

Пуля ударила в боковое зеркальце «камаро». Джоэл упал на песок лицом вниз.

Прежде чем он смог подняться, стрелявший открыл дверцу автомобиля и вскочил в него.

– Сукин сын, – вновь выругался Джоэл, поднимаясь на ноги и провожая взглядом черную спортивную машину, уносившуюся в ночь.

Глава 8

Пока Джоэл гонялся за убийцей в зеленой ветровке, Марли лежала на лужайке, окруженная чьими-то руками, ногами и пятью пожарными шлангами, борясь за каждый глоток воздуха и все еще не веря, что ей удалось выбраться живой из горящего дома.

Она всмотрелась в темноту, сгустившуюся вокруг. Ее очки были покрыты сажей. Марли сняла их, протерла подолом рубашки Джоэла и вновь нацепила на нос. Затем посмотрела туда, где в последний раз видела Джоэла, перед тем как в погоне за преступником он скрылся за углом дома.

Сможет ли Джоэл его поймать? Она надеялась, что сможет. Только бы он сам не пострадал в процессе погони. Марли нервно прикусила нижнюю губу.

Осторожно поднявшись на ноги, она подошла к углу дома. Повсюду был хаос. Пожарники сновали туда-сюда. Люди кричали. Жар от огня был просто нестерпимым. Зеваки пялились на все происходящее. На нее никто не обращал ни малейшего внимания.

В небольшом росте есть одно существенное преимущество. Если ты не хочешь, чтобы тебя заметили, сделаться невидимой не так уж и трудно.

Марли обошла пожарников, держась подальше от толпы, и завернула за угол дома. Остановившись у ворот между домом и дорогой, проходящей вдоль пляжа, она увидела убегающего убийцу.

Марли отступила в тень, когда он пробежал всего лишь в нескольких метрах от нее. Вместо зеленой ветровки теперь на нем были каска и яркая куртка пожарника, но ей никогда не забыть его холодного бесстрастного лица.

По позвоночнику девушки пробежал холодок.

Он направился к черному «камаро», припаркованному немного дальше по дороге, соединяющей дом ее матери с общественным пляжем.

Марли быстро взглянула туда, откуда пришел мужчина, но Джоэла не увидела. Руки ее сжались в кулаки.

Должно быть, убийце удалось провести Джоэла трюком с переодеванием. Джоэл же не видел его вблизи и без зеленой ветровки, разумеется, не узнает.

А что, если он убил Джоэла?

Марли показалось, будто гигантский кулак врезается ей в живот. Во рту появился горький привкус страха. Нет. Он не может умереть. Большой, сильный, мощный, всемогущий Джоэл. Ее единственный союзник.

Но действительно ли он был ее союзником? Она была вынуждена доверять ему, но не следовало забывать, что она его совсем не знала. Он мог и врать ей, пытаясь втереться в доверие.

Как же быть? Убийца уходил, и некому было его остановить. Может быть, побежать за полицейскими, которые, как она заметила, опрашивали людей в толпе? Но, оцепенев от страха, Марли не могла даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы продумать план своих действий.

Не стой столбом, сделай же что-нибудь! Анджелина была настроена решительно.

– Не могу. Я до смерти перепугана. Что, если убийца меня увидит? Что, если на этот раз он не промахнется?

Хорошо. Тогда предоставь действовать мне и не мешай.

Вот и все, Анджелина взяла командование в свои руки.

Марли уступила, полностью отстранившись от происходящего. Она словно спряталась внутри себя, все замечая, но ничего не чувствуя.

Анджелина приняла управление ее телом.

Именно гибкая сильная Анджелина развернула Марли к «дюранго», припаркованному у обочины.

Именно решительная Анджелина открыла багажник, нашла коробку с инструментами, открыла ее и вытащила отвертку.

Марли же была отведена роль безмолвного зрителя, жующего попкорн в темном зале кинотеатра, наблюдающего за разворачивающимися на экране событиями, но безучастного к переживаниям героев.

– Как ты узнала, что у Джоэла в багажнике есть коробка с инструментами? – спросила Марли.

У такого парня, как он? Большого, сильного и мужественного? Да у него всегда должны быть под рукой все нужные инструменты.

Профессионально размахивая отверткой, Анджелина перегнулась через переднее сиденье и поддела пиропатрон. Она откинула его в сторону и вставила отвертку в колонку рулевого управления, которую только что занимал пиропатрон, повернула отвертку и завела мотор. Захлопнув дверцу, быстро подняла спинку сиденья в вертикальное положение, накинула ремень безопасности и рванула с места, уворачиваясь от пожарных машин и автомобилей зевак.

– Ух ты! А этому ты где научилась? – поразилась Марли.

Книга комиксов номер двенадцать, «Космические агенты ФБР», Мы исследовали это с двоюродным братом Космо, Феликсом, который когда-то работал в авторемонтной мастерской в Бейтоне, помнишь?

Ах да. А она совсем забыла…

Свет фар выхватил из тьмы силуэт «камаро», выскочившего с пляжной дороги на главную улицу прямо перед ней. Марли глубоко вздохнула, не веря тому, что Анджелине удалось завести машину так быстро. И впрямь: угнать за шестьдесят секунд.

Анджелина совсем уже собиралась вжать педаль газа в пол, как вдруг на дорогу перед машиной выскочил мужчина, размахивающий руками.

Это был Джоэл.

Джоэл увидел, как его «дюранго» остановился буквально в миллиметре от него.

Марли опустила стекло, положила руку на дверцу и произнесла сексуальным голосом, который его немало удивил:

– Прыгай, красавчик.

«Прыгай, красавчик»?

Удивившись неожиданной перемене в ее поведении, Джоэл быстро сел на пассажирское сиденье и пристегнулся.

– Жми.

– Держись.

Машина прыгнула вперед, пытаясь догнать «камаро». Джоэл здорово приложился затылком о подголовник.

– Полегче, мисс Шумахер.

– Ты сам сказал «жми».

– Но не нужно жать так сильно.

– Я не могу дать этому подонку уйти. Он сжег дом моей матери и чуть не убил нас.

– Очевидно, ты не остановишься, пока не поможешь ему закончить работу, – пробормотал Джоэл.

– Никогда бы не подумала, что ты любишь осторожничать.

– А я бы никогда не подумал, что у тебя есть склонность к суициду.

– Держись! – Марли свернула за угол на огромной скорости. Джоэл ухватился за приборную доску.

Он изумленно смотрел на Марли. Что произошло с застенчивой девушкой, которая всего лишь несколько часов назад сидела на тахте, дрожа в его объятиях? Он не знал почему, но эта новая сторона Марли Монтегю казалась ему сексуальной и загадочной, Теперь-то Джоэл понял, почему правительство заподозрило ее в антиобщественной деятельности. Она искусно скрывала свои таланты. Но которая из них настоящая Марли? Это необходимо было узнать.

– Ты прямо гроза улиц.

– Виновата не я. Это он все начал.

– И все же веди машину поаккуратнее.

– Ты даже не запыхался после всей этой беготни. – Она посмотрела на него не то со страхом, не то с завистью. Не зря он бегал по десять миль в день! – Ты кто? Сверхчеловек?

– А я как раз собирался спросить, не следует ли так величать тебя.

– То, что обычно я вожу «приус», вовсе не значит, что мне не хочется иногда прокатиться с ветерком.

– Лучше смотри на дорогу, когда гонишь со скоростью сто тридцать пять.

– Это не сто тридцать пять.

– А кажется, что именно столько.

– Это сто сорок пять, – ухмыльнулась Марли.

Джоэлу не раз доводилось водить и с гораздо большей скоростью. Его волновала сейчас не скорость, а скорее отсутствие контроля над ситуацией. Ему не нравилось, что он сидит на пассажирском сиденье и его жизнь находится полностью во власти этой девушки. Ему хотелось отодвинуть ее в сторону и самому сесть за руль.

– Как ты завела «дюранго»? Ведь ключи у меня.

– Я умею запускать автомобили и без ключа, – позлорадствовала она. – А тебе стоило бы подыскать лучшую систему охраны.

– Где ты этому научилась?

– Да есть у меня разные знакомые.

– И среди них имеются люди, которые профессионально занимаются угоном машин?

– На моих устах печать молчания.

– Не любишь рассказывать о своих связях?

Кокетливо улыбнувшись, Марли послала ему сексуальный взгляд.

– А ты подумываешь о том, чтобы завести со мной связь?

– Вовсе нет. – Джоэл фыркнул, стремясь придать своим словам больший вес и отрицая то, что ему хотелось сказать на самом деле: «Черт возьми, да!» – Смотри на дорогу.

– Тебе не терпится вырвать у меня из рук руль и самому взять на себя управление, не так ли?

– Да, – признался он.

– Значит, ты один из них.

– Один из них?

– Из тех неандертальцев, которые считают, что женщины не умеют водить.

– Пока что ты справляешься. – Джоэл сжал зубы. Меньше всего ему сейчас хотелось начать выяснять, кто лучше, мужчины или женщины.

– Но ты думаешь, что справился бы лучше.

– Я знаю, что справился бы лучше.

– Это как же?

– Во-первых, я не стал бы мотаться по дороге из стороны в сторону.

– Я не мотаюсь.

– Хорошо. Ты не мотаешься. Просто твое переднее левое колесо то и дело пересекает двойную линию.

– Это все из-за убийцы в «камаро». Я просто следую за ним.

Джоэл отвернулся от Марли и вновь обратил внимание на черную спортивную машину. «Камаро» несся среди потока машин и вдруг неожиданно повернул.

– Он пытается избавиться от нас. Только будь я проклята, если дам ему это сделать. – Марли резко вывернула руль, и машина круто свернула влево.

Ее голова дернулась, и волосы упали ей налицо. Она отняла руку от руля и заправила прядь волос за ухо. Джоэл всем нутром отзывался на каждое ее движение.

Что-то в манере вождения Марли возбуждало ею. Она и сама была как дорогая шикарная машина. Чего стоят одни ее округлые формы, ее грудь, выдающаяся вперед, словно мощные фары.

Скрытая в металлическом коконе, она несла его сквозь пространство и время на запредельной скорости, подчинявшей его разум и тело. Она была быстрая, решительная и опасная, и Джоэл восхищался ею.

Он был так занят приливом тестостерона, что совсем забыл следить за «камаро». Черная спортивная машина уехала на главную магистраль, ведущую к новому разводному мосту, который соединял остров Норт-Падре и Корпус-Кристи. Марли сидела у него на выхлопной трубе и чуть не врезалась в трейлер кока-колы, вылетев вслед за убийцей на перекресток на красный свет.

На лбу у Джоэла выступил пот. Ему приходилось попадать в опасные ситуации на дороге, но эта побивала все рекорды.

– Где ты научилась так водить?

– Теперь ты восхищаешься моим вождением? Минуту назад ты меня критиковал.

– Я завидую.

– Завидуешь? Чему?

– Ты водишь лучше, чем я.

– Правда?

– Комплименты даются мне нелегко, так что просто прими к сведению, и не будем больше об этом.

Марли рассмеялась:

– Я училась на видеоимитаторе. Они просто незаменимы для выработки рефлексов.

– Серьезно?

– Как сердечный приступ.

– Едва я начинаю думать, что разгадал тебя, как ты выкидываешь какой-нибудь новый номер.

– Ох ты! – Она с шумом втянула воздух. Взгляд ее не отрывался от дороги.

Джоэлу это не понравилось. Он перевел взгляд с Марли на действие, разворачивавшееся за лобовым стеклом автомобиля.

Справа от них был залив. Большое грузовое судно направлялось к мосту. Перед ними загорелся сигнал, запрещающий въезд на мост.

«Камаро» прибавил скорость.

«Дюранго» отставал на четыре или пять корпусов машины.

Судно подходило ближе. Половинки моста начали расходиться.

– Он собирается прыгнуть! – закричал Джоэл. «Камаро» врезался в шлагбаум, вырвав его с корнем.

Кусок пластмассы отлетел назад, ударил по крыше «дюранго» и отскочил на обочину.

Спортивная машина взлетела в воздух. Она перелетела через щель между половинками моста, тяжело приземлилась на другой стороне, но по воле случая ни одна шина у него не пострадала.

Неудавшийся убийца уходил у них из-под носа.

И тут Джоэл понял, что Марли не собирается сбрасывать скорость, В ее глазах горел огонь, а дьявольское выражение лица говорило о том, что она получает огромное удовольствие от всего происходящего. Эта женщина была еще более сумасшедшей, чем Трини.

И Джоэл завелся так, как никогда в своей жизни.

Но теперь мост был поднят уже слишком высоко. Им не перепрыгнуть, однако Марли, казалось, этого не понимала.

Или ее это не заботило.

Близость опасности вбросила в его кровь адреналин.

– Марли, нет! – крикнул он. – Остановись!

В последний момент она нажала на тормоз. «Дюранго» сильно занесло, прежде чем он остановился. Мост поднялся на максимальную высоту прямо перед их капотом, и грузовое судно с королевским достоинством выплыло в открытый океан.

Чпок!

Марли вернулась в свое тело. Она уже не была сторонним наблюдателем. Она не только видела, но и ощущала происходящее. Анджелина исчезла, и Марли чувствовала, что теперь ей придется самой справляться с адреналином и страхом, наполняющими ее кровь.

Она уставилась на разводной мост, поняла, как близко они были от смерти. Ахнув, прижала руку к сердцу.

Какой ужас!

Какая скорость.

Марли вцепилась в руль обеими руками, дыханию стало тесно в легких. Она украдкой взглянула на Джоэла. Тот таращился на нее.

Недоверчиво.

Она и сама не особо верила тому, что видела. На его лице, вне всяких сомнений, просматривался сексуальный интерес. Желание лежало во впадинках его скул, отчего он выглядел еще более опасным.

Джоэл опустил глаза, одарив ее по-мужски нежным любовным взглядом. И облизнул губы.

Несмотря на то, что Анджелина едва не угробила их обоих, Джоэла ее выходки, по-видимому, только возбуждали.

Марли с изумлением обнаружила, что и ее тоже.

О Боже! Видимо, он был одним из тех, кого ситуации, представляющие опасность для жизни, только возбуждали.

Неужели и она тоже? Невозможно.

Она попыталась убедить себя, что все объясняется ее неуверенностью, растерянностью среди всего этого хаоса. Не нужно предполагать худшее.

Но когда Джоэл отстегнул ремень безопасности, наклонился к ней и взял рукой ее подбородок, ничего уже не казалось Марли таким уж невозможным.

– Это был, – проговорил он, – самый безумный и отчаянный поступок, который кто-либо когда-либо совершал на моих глазах.

Марли не могла с этим поспорить. Она была на сто процентов согласна. Но это была не она. Это все Анджелина.

– Ты прав. – Марли судорожно вздохнула. – Извини. Не знаю, что на меня нашло.

– Возможно, то же самое, что нашло на меня.

Джоэл провел рукой по ее волосам. Он собирался поцеловать ее, а она не собиралась его останавливать.

Марли задержала дыхание, надеясь, ожидая, боясь выдохнуть. Она ощущала запах Джоэла, смешивавшийся с запахами дыма и страха. Интересно, сколько женщин были вот так близко к нему.

Достаточно близко, чтобы прикоснуться, попробовать на вкус.

О Боже, она попала в переплет.

Его губы парили в нескольких сантиметрах от нее. Анджелина, эта смелая девица, поцеловала бы его первым, но Марли не была такой смелой. Она видела, что с ним происходит. И его животная страсть шокировала ее.

Пора выбираться из этой ситуации, Она не справлялась с происходящим. Это очень много для нее. И все происходит слишком быстро. Не доверяла она этому блеску в глазах Джоэла. Нужно было противостоять, провести пограничную линию, прежде чем она упадет в пропасть, из которой не сможет выбраться.

– Убери от меня руки, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Сейчас же.

– Ты действительно этого хочешь? – Его голос был ровным и абсолютно не взволнованным.

И его спокойствие пугало Марли даже еще больше, чем похоть в его глазах. Ему было так легко ее соблазнить.

– Да.

Джоэл наклонился еще ближе, их губы почти соприкоснулись.

– Правда?

Она дернулась и почувствовала теплую волну внизу живота. Закрыв глаза, она прошептала:

– Нет.

– Так ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал или нет? Если хочешь, тебе стоит просто попросить. Я не целую женщин против их воли.

Нет! Нет! Нет!

– Поцелуй меня.

Она и вправду это сказала? Или это опять вмешалась Анджелина?

Джоэл не раздумывал. Его губы прикоснулись к ее губам.

Какая-то ее часть все еще хотела сопротивляться. Другая часть хотела бороться. А самая непредсказуемая часть наслаждалась каждым мгновением происходящего.

Жаркое пламя пронеслось сквозь Марли, опаляя все на своем пути. Ее язык, ее горло, ее грудь и ниже. Она сгорала от одного прикосновения его губ.

Сгорала для него.

Она не так много целовалась. У нее не было огромного опыта за плечами, чтобы можно было с чем-то сравнивать этот поцелуй. Была пара парней в колледже и еще несколько после того. И еще Космо, который как-то пытался убедить ее стать ему больше чем просто другом.

И только один раз она сама поцеловала кого-то. Ей было тогда пять лет, и поцеловала она Джей-Джей Хантера после того, как он защитил ее от тех задир. Джей-Джей не ответил на ее поцелуй. Он просто вытер губы тыльной стороной ладони и сказал, что теперь ему придется пройти вакцинацию от девчоночьих нежностей.

Но этот поцелуй!

Он не был похож ни на что, что ей доводилось испытывать прежде. Поцелуй Джоэла был влажный и земной. Он был первобытный и свирепый. Он был просто ужасным для тихой женщины, большую часть жизни лишь воображавшей такие глубокие влажные поцелуи и никогда не надеявшейся, что ей самой придется пережить что-то подобное.

Поцелуй Джоэла был в десятки раз лучше, чем то, что она могла вообразить. Сильный, чудесный, насыщенный. Какая женщина на земле хотела бы, чтобы ее целовали по-другому?

Они идеально подходили друг для друга. Его большой рот прикрывал ее маленький ротик. Точно так же, как когда он делал ей искусственное дыхание. Только это было намного приятнее.

Этим она могла наслаждаться.

Острое желание, страстное страдание, чистая животная похоть переливались из него в нее и закручивали их в магическом вихре. Это дикое единение было для нее всем.

Но это было неправильно. Она должна прекратить все это. К тому же они стоят посреди дороги.

Да. Но ведь мост все еще поднят. Давай. Куда тебе торопиться?

Но что будет, когда все это закончится, мост опустится и им придется возвращаться к реальности?

Джоэл еще ближе притянул к себе Марли, все глубже проникая языком в ее рот, исследуя каждый его уголок. Она перестала думать, перестала прислушиваться к своему внутреннему голосу, все еще лепечущему что-то, и позволила наконец действию развиваться самому.

У Джоэла были все качества, которые она считала необходимыми для идеального любовника, и в то же время он был намного лучше. Смелый, решительный, волевой. Он издал низкий стон. Его тело выпрямилось и прижалось к ней. Марли тоже прижалась к нему и обняла ладонями его лицо, испытывая блаженство от прикосновения к его упругой теплой коже.

Его губы вибрировали, прикасаясь к ее губам, и он произнес:

– Марли.

Ни одно имя еще не звучало так сексуально. Марли, Марли, Марли. У нее было не очень благозвучное имя. Твердое М, за которым следовало раскатистое Р и детское ЛИ. Все вместе это звучало не очень приятно. Но Джоэл произнес ее имя со своим легким южным акцентом так, что оно прозвучало как дыхание океана:

– Ма-арли-и.

Она тихо застонала, и он поглотил ее отклик, как человек, слишком долго пробывший в пустыне, жадно глотает холодную воду.

Марли отчаянно желала, чтобы они вдруг оказались одни, в спальне, подальше от транспорта и любопытных глаз. Она хотела, чтобы он вжал ее в мягкий матрас, сорвал с нее одежду и глубоко вошел в нее. Ей не терпелось почувствовать его внутри себя, страстно обхватить его собой.

Страсть Марли была как сбежавшая лошадь. Неукротимая. Непокорная. Буйная.

Смятение. Она была в смятении. Эмоции вращались в ней с головокружительной скоростью. Восторг смешивался с виной, грусть с ликованием. Ей хотелось смеяться. Ей хотелось плакать. Она чувствовала себя слишком свободной.

Помогите!

Марли отстранилась, пытаясь вздохнуть и ухватиться за какой-нибудь обрывок здравого смысла. Руки Джоэла все еще обнимали ее, взгляд его был затуманен. Едва заметно, но все же губы его дрожали.

Значит, не одной ей окончательно снесло крышу. Волны смущения и сексуального голода переливались через край, борясь с волнами стойкости и скромности.

– Джоэл… – Что она хотела сказать? Что она жалеет? Но она ни о чем не жалела. Он поцеловал ее.

Она протянула руку, не зная еще, что хочет сделать, борясь сама с собой.

Но Джоэл жестом остановил ее и заглянул ей в глаза.

Он молчал и тяжело дышал. Но ему и не нужно было ничего говорить. Она могла все прочитать по его глазам.

«Подвинься еще ближе, прикоснись ко мне снова, и у меня не останется другого выхода, кроме как овладеть тобой прямо здесь и прямо сейчас. И пусть весь остальной мир катится к чертям».

Марли проняла такая дрожь, что она чуть было не испытала оргазм.

Позади них послышались гудки машин.

– Мост опустили, – прохрипел он изменившимся голосом, и устало откинулся на пассажирское сиденье.

Анджелина хотела приписать себе лавры за ошарашенное выражение его лица. Марли же хотелось верить, что это их поцелуй лишил его сил.

Но когда она увидела темно-красное пятно крови, расплывавшееся на его яркой гавайской рубашке, ее сердце остановилось.

Глава 9

На мужчине были черная маска лыжника и зеркальные солнечные очки. Пенелопа не могла понять, как ему удается вести машину в темноте.

На коленях у него лежал пистолет.

Он не сказал ни слова с тех пор, как похитил Пенелопу. Она сидела, съежившись, рядом с ним на переднем сиденье его полноприводного армейского джипа шестидесятого года выпуска. Она боялась задавать вопросы – боялась ответов, которые могла получить. Ее руки были связаны впереди мягкой бечевкой.

Мужчина вел машину на юг по длинному заброшенному отрезку пляжа острова Норт-Падре, прочь от ее дома, прочь от Марли. Позади остались рестораны и магазины. Позади были отели и жилые дома. Позади были другие машины и люди. Теперь они были на правительственной земле, в национальном парке на побережье. Небо над ними было таким же широким и глубоким, как Мексиканский залив, протянувшийся слева от них.

Пенелопу охватили дурные предчувствия. Сердце ее колотилось, а в желудке поднималась буря. Половину своей жизни она ожидала, что вот-вот случится что-то подобное, но с годами она немного успокоилась. Ведь если бы люди, которых Дэниел собирался разоблачить перед самой своей гибелью, хотели ее убить, то давно бы это сделали.

Так почему же это случилось сейчас, через пятнадцать лет после события? Пенелопа не знала, что происходило в Ираке во время «Бури в пустыне». Дэниел отказывался говорить с ней на эту тему, отказывался ставить ее и Марли в опасное положение, доверив им ценную информацию.

Пенелопа не имела ни малейшего представления о том, чего хочет этот человек и куда он ее везет. Но хотя она не могла бы этого объяснить, она почему-то знала, что это самое значительное событие в ее жизни. Важнее, чем день ее свадьбы или рождение дочери. И даже важнее, чем та ночь, когда она узнала, что Дэниела хладнокровно застрелил на борту корабля «Гликрест» его лучший друг Гас Хантер и что тело ее мужа упало за борт и пропало в море.

Километр за километром оставались позади, молчание затягивалось, становясь все напряженнее, пока Пенелопа не почувствовала, что вот-вот закричит.

Наконец, через несколько часов после похищения, мужчина остановил джип. Песчаные дюны, окружавшие их, были огромными, высокими и жутко безмолвными. Похититель жестом велел ей выйти из машины.

Пенелопа открыла дверцу. Снаружи было темно и холодно. Она вздрогнула. Вокруг не было ничего, кроме бесконечных дюн. Ни домов, ни людей, ни каких-либо признаков цивилизации.

«Он убьет меня. Он хладнокровно пристрелит меня, и я никогда больше не увижу Марли».

Но ведь наконец-то скоро она увидит своего любимого Дэниела!

Радость, яркая и неожиданная, расцвела у нее в груди. О Боже! Она снова будет с Дэниелом!

И тут на нее снизошло чувство полной безмятежности. Хорошо. Если ей пришло время умирать, то так тому и быть. Она пятнадцать долгих лет ждала воссоединения со своим мужем. Не ей оплакивать свою жизнь, хотя и очень тяжело будет расстаться с дочерью.

– Давай, – решительно и спокойно сказала она. – Стреляй. Я готова умереть.

Но мужчина не выстрелил.

Вместо этого он достал из кармана шелковый платок. О Боже! Он хочет ее задушить.

Похититель подошел ближе. Пенелопа сделала над собой усилие, чтобы не закричать и не попросить о снисхождении, и только, не сдержавшись, вздрогнула, когда он накинул платок ей на голову.

Она будет храброй. Дэниел может ею гордиться. Пенелопа распрямила плечи и приготовилась к смерти.

– Ты истекаешь кровью. – Марли сказала то, что было и так очевидно.

– Неужели? – Джоэл криво усмехнулся. – Ты чрезвычайно сообразительна.

– Кончай издеваться.

– Или буду издеваться, или потеряю сознание. Выбирай.

– Что случилось? Когда это произошло? Почему ты ничего мне не сказал?

– Не приставай. И без того тошно.

– Я не пристаю, я спрашиваю.

Джоэл помассировал лоб двумя пальцами. Он заметно побледнел, кровь начинала просачиваться на сиденье. Ему, должно быть, было чертовски больно, неудивительно, что он ворчал.

– Не важно, – сказала она. – Не отвечай. Это не важно.

– Случайная пуля.

– Он стрелял в тебя?

– Он стрелял не в меня. Он стрелял в зеркало заднего вида, а пуля срикошетила мне в бок.

– Он попал в свою собственную машину? Знаешь, а он и вправду паршивый стрелок, но я этому очень рада.

– Куда мы едем? – спросил Джоэл.

– Я как можно скорее отвезу тебя в больницу. – Марли прибавила скорость, бросая машину из полосы в полосу, пытаясь найти лучшее положение в потоке машин.

– Не паникуй, это поверхностная рана. Все будет в порядке.

– Кто ты? Непобедимый рыцарь из скетчей Монти Пайтона?

– Я бывший спецназовец. Поверь, у меня были ранения и похуже.

Бывший спецназовец.

Это, по крайней мере, объясняло его заносчивость, наличие пистолета и то, как решительно он перебросил ее через плечо и вытащил через разбитое окно дома. Не зря ей казалось, что он ее в чем-то обманывает. Он мог бы и раньше сказать ей, что служил в спецназе. Прежде чем он ей понравился, прежде чем спас ей жизнь и нарвался из-за нее на пулю.

– Я знала, – резко сказала Марли, не в силах справиться с разрывавшими ее эмоциями. – Я говорила Анджелине, что ты военный, но она и слушать не хотела. Ну как тут можно ошибиться? Стрижка, выправка, накрахмаленная белая рубашка.

– Анджелине?

Марли запоздало поняла, что только что произнесла имя своего второго «я» в присутствии человека, который понятия не имел, сколько всего ей довелось пережить вместе с этим выдуманным персонажем. Поэтому вместо того, чтобы отвечать на его вопрос, она переспросила:

– Значит, бывший спецназовец?

– Я в отставке.

– Ты ушел в отставку из спецназа? А сколько тебе лет? Тридцать?

– Тридцать один.

– Ты не ушел в отставку. Не тот возраст. Я ведь выросла в семье спецназовца. Я знаю, что такое спецназ. Они крепкие. Настоящее братство. Стоит тебе попасть в спецназ, и ты не захочешь уходить. Тебя ведь выкинули, не так ли?

– Да, – признался Джоэл. – Меня выкинули.

– Что же ты натворил? Залил виски кому-нибудь в горло?

– Не совсем. – Он слегка улыбнулся, и она оценила его способность находить что-то смешное даже в такой ситуации.

– Не расскажешь, что случилось?

– Я не люблю об этом вспоминать.

Марли кивнула. Это она могла понять. Была куча тем, которые она не любила обсуждать, к тому же, если бы раненой была она, она бы сейчас выла как не находящее утешения привидение.

К тому времени как они доехали до местной больницы, Джоэл либо заснул, либо потерял сознание. Марли то и дело поглядывала на его грудь, чтобы убедиться, что он все-таки дышит, и каждый раз ей казалось, что пятно крови расплывается все больше.

Она остановилась у входа в приемный покой.

– Джоэл, мы приехали.

Он не ответил.

Марли потрясла его за плечо:

– Просыпайся, мы у больницы.

Он замычал, не открывая глаз.

– Давай, скажи же что-нибудь, будь умником.

Его голова безвольно перекатилась по подголовнику.

О нет! Черт!

Марли сорвала ремень безопасности, выскочила из машины и вбежала в больницу. Миновав дверь, она остановилась, не зная, куда идти.

Дежурные медсестры за стеклом носились туда-сюда – видимо, у них был очень тяжелый пациент. Приемное окошко было пустым, никто не встречал Марли. Слева – комната ожидания, забитая людьми. Большинство из них с жалким видом сидели на стульях, некоторые смотрели телевизор, прикрепленный на стене в углу. Скучающий охранник прислонился к стене, без интереса ковыряясь в зубах.

Марли взглянула на экран телевизора. Шли новости. Она отвернулась, отчаянно пытаясь привлечь внимание проходившего мимо сотрудника больницы, но тут же повернулась обратно, увидев боковым зрением то, что ее поразило.

Что за черт?

Она быстро пробилась поближе к телевизору и, склонив голову, прислушалась к сообщению.

– Марли Монтегю разыскивается для допроса в связи с расследованием пожара, в результате которого сгорел дом ее матери на острове Норт-Падре, – говорил журналист канала новостей. – В гараже этого дома полиции только что удалось обнаружить ужасную вещь. Передаем слово Эвите Кастеда, которая находится сейчас на месте происшествия.

Ужасную вещь? Что за ужасная вещь?

Марли оттолкнула пьяного, от которого воняло мочой, и встала на цыпочки, чтобы получше видеть происходящее на экране. Камера переключилась на привлекательную репортершу, стоящую перед остовом дома Пенелопы. По всему периметру была протянута желтая полицейская лента, которой обычно обозначают место преступления. У Марли похолодело все внутри. Картина была невыносимо тяжелая.

– Майк, – обратилась Эвита Кастеда к ведущему новостей. – Нам удалось узнать следующее. В золе сгоревшего дома Пенелопы Монтегю было обнаружено тело.

– Мама?! – Марли всхлипнула, у нее перехватило горло.

Нет. Не может быть. Руки ее дрожали, кожа стала холодной как лед.

– Тело обгорело до такого состояния, что его невозможно опознать, но, по оценке медицинской экспертизы, это тело мужчины. Причину смерти еще предстоит установить. Мы будем держать вас в курсе следствия. Майк?

Это было тело мужчины. Это была не ее мама. Марли поднесла дрожащую руку ко рту.

Камера снова переключилась на студию.

– Марли Монтегю – дочь печально известного Дэниела Монтегю, предавшего интересы нашей страны во время операции «Буря в пустыне», который был обвинен, но так и не осужден за продажу ракет Соединенных Штатов иракским террористам во время войны в заливе. Монтегю утверждал, что его подставили люди из высших эшелонов власти. При попытке побега из-под стражи Монтегю был застрелен, в результате чего он не смог предстать перед судом по обвинению в предательстве. – Для большего эффекта ведущий сделал паузу, а затем быстро взглянул в свои записи. – Дочь Монтегю на данный момент занимается созданием комиксов о правительственных заговорах. Мисс Монтегю не понаслышке знакома с заговорами. В прошлом году она была арестована за участие в протесте против вылова креветок. Правоохранительные органы пока что воздерживаются от утверждения того, что мисс Монтегю является подозреваемой в данном деле, однако считают необходимым допросить ее. Свидетели видели, как мисс Монтегю спешно покинула место преступления в сопровождении неизвестного мужчины.

На экране вновь появилась фотография Марли. Боже, оказывается, она была подозреваемой!

«Расскажи ей всю правду. Скажи ей, почему ты оказался здесь. – Джоэл сидел в «дюранго», находясь на грани между сном и явью и истекая кровью. – Это я, Джей-Джей Хантер, тот парень, в которого ты была влюблена, когда тебе было пять лет. Я на твоей стороне. Я хочу тебе помочь. Я хочу тебя защитить».

Эх, черт. Джоэл молил Бога, чтобы, когда Марли узнает, кто он такой, она смогла бы его простить. И не только за всю ложь, что он ей наговорил, но и за прошлое, за то, что он Хантер. За ту роль, что сыграл его отец в смерти ее отца.

Сотовый телефон запищал, и Джоэл ответил, с трудом вытащив его одной рукой.

– Да? – Он сделал попытку облизнуть сухие губы еще более сухим языком.

– Привези ее.

– Что?

– Ты оглох? Марли Монтегю. Привези ее.

– Доббс? – Джоэл потряс головой, чтобы прогнать наваждение.

– А кого ты ждал? Привези ее сюда, Хантер. Немедленно.

– Зачем?

– Просто сделай это.

– Я жду ответа.

– Не задавай вопросов, просто делай то, что тебе приказывают.

Джоэл начал раздражаться.

– Я нахожусь на переднем крае, попадаю под пули и едва заживо не сгораю в доме. Я имею право знать, что тут, черт возьми, происходит.

– В тебя стреляли? Кто в тебя стрелял?

– Тот парень, что пытался убить Марли Монтегю. Случайно, не знаете, кто это, Доббс?

– Только не дай этой простушке провести тебя, Хантер. Она опасна.

– Простите, Доббс. Не знаю, чье дерьмо вы мне тут выкладываете, но моему двору удобрения не нужны.

– Не строй из себя умника. В гараже Пенелопы Монтегю обнаружено тело.

– Пенелопа Монтегю? – У Джоэла все сжалось внутри от одной только мысли о том, что мать Марли могла погибнуть в огне.

– Нет. Какое твое самое смелое предположение?

Джоэл фыркнул:

– Почему бы вам не сэкономить мое время и просто не сказать, кто это.

– Бывший поставщик правительства, превратившийся в лоббиста по оружию, Роберт Херкл.

– А что Роберт Херкл делал в гараже Пенелопы Монтегю?

– А это уже вопрос на шестьдесят четыре миллиарда долларов. Но вот и настоящая сенсация. Полиция обнаружила в гараже канистру из-под бензина, с помощью которой и был устроен поджог. Она буквально вся покрыта отпечатками Марли Монтегю.

– Ну и что? Она пользовалась канистрой в гараже своей матери, а поджигатель надел перчатки. Доббс, я наблюдал за ней две недели. Я был с ней, когда она вошла в дом своей матери. Кто-то забил окна гвоздями, и мы были заперты внутри вдвоем, когда начался пожар. Марли никак не могла устроить поджог.

– Прежде чем ты бросишься на выручку этой женщине, тебе следует все узнать.

– Выкладывай. – Разглагольствования Доббса начинали его утомлять. Джоэл не знал, кто стоит за всей этой ложью. Джоэл не знал, был ли Доббс просто марионеткой или он являлся одним из тех, кто вознамерился подставить Марли, но он не собирался позволить им добиться своего.

– Я только что получил отчет коронера. Пожар был устроен, чтобы скрыть тот факт, что Херкл был убит из пистолета, который некогда принадлежал Дэниелу Монтегю. Если его убила не Марли, значит, это дело рук ее матери, а поскольку мы понятия не имеем, где сейчас мамаша, нужно привести сюда твою девицу. Кроме того, если кто-то хочет ее убить, лучше держать ее под надежной охраной.

– Только если вы не собираетесь повесить на нее обвинения в том, чего она не совершала.

– Ее обвиняют улики, а не я, Хантер.

– Мне это не нравится. Есть что-то еще, чего ты не рассказываешь?

– Да, но это сверхсекретная информация. Так что привози ее сюда.

Джоэл подумал о Марли и ее сумасшедших «теориях заговора». Он никогда бы не поверил, что хоть одна из них могла оказаться правдой, но сейчас, поняв, что его начальник настроен весьма решительно, задумался, не удалось ли ей и вправду наткнуться на что-то серьезное. Происходило нечто странное. Неужели здесь была замешана верхушка военно-морского флота? Чувство долга боролось в нем с чувством справедливости.

А Марли? Если он не поможет ей сейчас, что с ней будет? В Джоэле заговорил защитник. Марли стала козлом отпущения. Он был нужен ей. И разве мог он сейчас отвернуться от нее, даже если это окажется предательством военно-морского флота, за которое ему придется Дорого заплатить?

Джоэл сжал кулаки и решил идти ва-банк.

– Нет.

– Что?

– Вы меня слышали. Я не привезу ее. Вы заранее считаете ее виновной.

Столько еще вопросов оставались без ответа.

Где была мать Марли? Как Роберт Херкл оказался в гараже Пенелопы Монтегю? Кто его убил? Тот же самый человек, который пытался убить Марли? И он ли же поджег дом, или это сделал кто-то другой? И к чему из всего этого имела отношение Марли?

Джоэл не знал ответов, но был полон решимости отыскать их.

– Я не привезу ее, – повторил он и отключил телефон.

Нужно было выбираться отсюда, пока кто-нибудь не узнал ее и не вызвал полицию. В тщетной попытке изменить свою внешность Марли стащила очки с носа и запихнула их в карман.

Резко повернувшись, она выскочила из больницы. Только уже подбежав к автомобилю, она вспомнила про Джоэла.

Что делать? Что делать?

Она застыла рядом с «дюранго», не зная, что ей предпринять. Если она вернется в больницу с Джоэлом, ее обязательно узнают после этого выпуска новостей. К тому же по существующему правилу обо всех пулевых ранениях следовало сообщать в полицию.

– Давай, Анджелина, помогай. Мне с этим не справиться, – прошептала Марли.

Оставь Джоэла на тротуаре, и пусть выпутывается сам.

– Не могу, – сказала Марли, оторопев от того, что ее второе «я» может рассматривать столь бессердечный поступок. – Он спас мне жизнь. Я не брошу его.

Как знаешь.

– Вам помочь?

Марли обернулась и увидела у двери человека, курящего сигарету. Она была так расстроена, что, выбегая из больницы, даже не заметила его.

– Нет, спасибо. У меня все в порядке, – пробормотала она.

– А выглядите вы не очень. Не стоит стыдиться разговоров с самим собой, – сказал он. – Все мы время от времени слышим голоса.

Марли не ответила. Она села в машину и покосилась на Джоэла. Он выглядел сейчас немного лучше. Пятно крови увеличилось незначительно, да и лицо его немного порозовело. Затем она увидела фляжку с виски у него на коленях и поняла, каким именно образом он приступил к лечению.

Джоэл посмотрел на нее:

– В чем дело? У тебя такой вид, словно ты увидела привидение.

– Мы не можем туда идти. Вернее, я не могу туда идти. Можешь пойти один, если хочешь, – сказала она.

– У тебя отвращение к больницам?

Марли покачала головой:

– Дело не в этом.

– Может быть, ты все-таки скажешь, в чем дело? Я не в настроении играть в вопросы и ответы.

– В гараже моей матери нашли тело мужчины, и полиция считает, что я убила его, а затем подожгла дом, чтобы скрыть убийство. Я видела это только что по телевизору в новостях.

– Но это же полный бред. Я был там с тобой, когда начался пожар.

– Можешь не рассказывать. Но мне кажется, что полицейские сначала меня арестуют, а уже потом начнут задавать вопросы.

– Тогда давай убираться отсюда.

– Что?

– Заводи машину. Поехали.

– Но ведь нужно, чтобы кто-то осмотрел на твою рану. Так что иди.

– И с места не сдвинусь.

– Не глупи.

– Я не брошу тебя одну. Тебя преследует убийца, а это уже что-то серьезное. И сейчас я – единственный, кто стоит между тобой и им.

– Простите, мистер Эго, но кто это назначил вас моим телохранителем?

– Ты, когда ворвалась ко мне в дом, разбив стекло задней двери.

– А ну-ка вылезай! – рявкнула Марли.

– Может быть, ты забыла, но ты за рулем моей машины. Так что тебе придется взять меня с собой.

Ну да.

Марли быстро взглянула на него. Его ответный взгляд был ленивым, почти чувственным. Неужели он мог возбуждаться, после того как получил пулю в бок?

Да и вообще, как можно возбудиться, глядя на нее? Джоэл был настоящим мачо, а она какой-то мокрой курицей. Их совокупление походило бы на спаривание чистокровного жеребца с шотландским пони.

Да и не нужно ей романтическое приключение. Она боялась любви. Она была недостаточно сильной, чтобы справиться с неизбежностью сердечной травмы. А у этого парня на лице было написано, что он специалист по разбиванию сердец.

– Ты и вправду считаешь, что будет лучше, если я буду таскать повсюду за собой твою раненую задницу вместо того, чтобы просто побыстрее смыться из города?

– Ты не решишь своих проблем бегством. Нужно выяснить, кто хочет убить тебя и почему. К тому же тебе нужен телохранитель.

– Знаешь ли, истекающий кровью парень не кажется мне такой уж хорошей кандидатурой на роль телохранителя.

– Со мной все будет в порядке. Нужно только найти место, где я смогу отлежаться, и ты подлатаешь меня.

– Вынуждена заметить, что я совсем не Флоренс Найтингейл.

– У меня в багажнике есть аптечка, и я прошел курсы по оказанию первой помощи. Я все тебе объясню. А сейчас давай уедем отсюда подальше, пока какая-нибудь «скорая помощь» нас не переехала.

– С чего это у тебя возникло желание мне помогать? – поинтересовалась Марли, подозрительно глядя на него.

– Ты забыла, что эта проблема затронула и меня лично? Ведь этот парень подстрелил меня. Этой причины тебе недостаточно?

– Нет. Ты можешь просто обратиться в полицию.

– Ты тоже.

– Ты видел, как со мной обращался офицер Кемп.

– Ну ладно. Меня здорово разозлило то, что какой-то придурок запер нас в доме твоей матери и пытался сжечь заживо. Как бы ты ни хотела действовать самостоятельно, нравится тебе это или нет, но мы с тобой оба оказались замешаны в этом деле.

– Только тебя ранили, а меня нет. Выбирайся из машины, и позволь докторам заняться твоей раной.

– Ладно, подойдем к этому иначе. Меня выгнали из подразделения «морские львы» полтора года назад, и я до смерти скучал, пока ты не ворвалась в мою жизнь, разбив стекло в задней двери. Вдруг вернулся прежний адреналин, я вновь почувствовал, что живу. Благодаря тебе я вспомнил былые навыки. Так что ты делаешь мне одолжение.

Он действительно так считал. Марли видела это по тому, как загорелись его глаза.

– Но почему ты хочешь защищать меня? Ты же даже толком меня не знаешь.

Взгляд Джоэла затуманился. Казалось, он смотрит не на нее, а на что-то из далекого прошлого.

– Хочешь, я расскажу тебе, о чем жалею больше всего?

Если он поделится с ней секретом, она будет увереннее чувствовать себя в этой ситуации. Она будет знать, что контролирует его. Ей нужно было на что-то опереться, чтобы она могла ему довериться.

– Хочу.

– Однажды я знал женщину, очень похожую на тебя. Независимую, сильную.

Марли подумала, что Джоэл спутал ее с Анджелиной. Она была скромной и застенчивой, а не независимой и сильной, но сейчас не это было важным.

– Ты был в нее влюблен?

– Да. Моей задачей было защищать ее, но она не хотела, чтобы я ее опекал.

– Почему?

– Она хотела выполнить задание в одиночку, хотела доказать, что она такая же крутая и выносливая, как любой мужчина. И она знала, что единственный способ избавиться от меня – причинить мне боль. Она сделала кое-что очень жестокое, чтобы заставить меня уйти. – Джоэл замолчал, и Марли почувствовала боль в его голосе. – Я отвернулся от нее. Покинул ее, когда мне следовало присматривать за ней.

– А что произошло?

– Ее ранили, и она чуть было не умерла тогда, и все по моей вине. Если бы я наплевал на свою гордость и остался с ней, она бы не пострадала. С тобой же у меня появился шанс искупить свою вину. Так что из-за моих неприятностей в прошлом тебе от меня не избавиться, Марли Монтегю, и не важно, что ты думаешь по этому поводу. С этого момента я буду рядом с тобой двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, пока не поймают твоего убийцу и не найдут твою мать.

Марли покачала головой. Для нее ложь была способом защиты. Если она будет полностью откровенной с Джоэлом, она вручит ему свою жизнь. Она никогда ни перед кем не открывалась полностью. Ей нужно было защищаться – и таким способом тоже.

– Что может тебя убедить? – тихо и проникновенно спросил Джоэл.

Их взгляды встретились. Одна секунда. Две. Три. Марли неуверенно пожала плечами:

– Чтобы я могла тебе доверять, нужно, чтобы ты доверял мне.

– Хорошо.

– А значит, ты должен верить в меня.

– Это я могу.

– Я хочу получить ответ на один вопрос.

– Какой?

– Эта женщина – кто она?

Джоэл помедлил секунду и сказал:

– Моя жена.

Глава 10

– Вошел, – сказал Космо.

Три часа напряженной работы, и вот наконец личные записи Чета Делани появились на экране, ожидая, чтобы Космо их расшифровал.

– Ты гений.

Трини прислонилась к его плечу, взялась зубами за мочку уха и сжала именно так, как нужно. Космо сглотнул, и с его губ сорвался стон. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвлекаться от информации на экране компьютера.

– Мы ищем какую-то определенную дату? – спросил он.

– Вернись назад на две – две с половиной недели. Скажем, третье января.

Космо прокрутил документ вниз и уставился на код. Этот шифр был ему неизвестен, однако ему казалось, что глава военно-морского разведывательного управления не будет пользоваться слишком сложным кодом. Чем больше он его изучал, тем яснее становилось ему, что код был изобретением самого Чета Делани. Космо не мог поверить, что у него хватило смелости влезть в личные дневники бывшего главы военно-морской разведки. Человека, который запросто мог стать следующим президентом Соединенных Штатов.

Какой кайф. Космо почувствовал себя всемогущим.

– Что мы ищем? – обратился он к Трини.

– Любые упоминания о специальном агенте Джоэле Хантере. Я хочу узнать, куда мой отец направил его.

Космо знал, что ревность – уродливая, причиняющая кучу неприятностей эмоция, но несмотря на то, что ему говорил рассудок, он не мог не спросить:

– А кто это?

– Мой бывший муж, – ответила Трини.

И тут ревность запустила в Космо свои острые клыки. Зеленая, темная и жестокая. Он почувствовал ее. Отвратительная и горькая, тотчас же уничтожившая сладкий привкус чизкейка и шоколадной помадки. Трини пригласила его, надеясь, что он поможет ей влезть в личные файлы ее отца, чтобы она могла найти своего бывшего мужа.

Она покусывала его ухо, но думала в это время о другом человеке.

Космо резко оттолкнул ее и вскочил на ноги.

– Если ты хочешь выслеживать своего бывшего мужа, то занимайся этим сама.

Трини рассмеялась.

Космо нахмурился. Он начинал понимать, о чем именно его предупреждал Петерсон.

– Что тут такого уж смешного?

– Ты ревнуешь.

– Нет.

– Сомневаюсь.

Его первым намерением было умолчать о своих чувствах, но затем он подумал: ну и ладно. Его следующий поступок был совершенно не в его духе, но Трини сама напросилась. Он подхватил ее со стула и поставил на ноги. Она была очень высокая, почти с него ростом. Он заглянул ей в глаза.

– Еще бы я не ревновал.

Глаза Трини расширились от удивления.

– Кто бы мог подумать, что за внешностью зашуганного программиста скрывается сердце льва?

– Я не позволю играть с собой. – Космо понятия не имел, откуда берется эта его смелость, но он выплескивал ее всю до конца. – Я уже две недели наблюдаю за тобой. Хочу тебя каждой клеточкой моего тела. Ты нужна мне больше чем воздух. Я думаю, тебе об этом известно и ты используешь мои чувства в своих интересах. Ты пытаешься заставить меня помочь тебе в чем-то нелегальном. Со мной это не пройдет. Я не позволю обращаться со мной так, как ты привыкла обращаться с мужчинами.

Она сглотнула.

Он увидел, как двигаются мышцы на ее горле, увидел, как бьется пульс в углублении шеи.

– Я тоже наблюдала за тобой, Космо. И хотела тебя ничуть не меньше, чем ты меня, – прошептала Трини.

Ему до смерти хотелось ей верить, но он не мог.

– Ты все еще любишь своего бывшего мужа?

Трини не моргая смотрела ему в глаза.

– Я никогда не любила Джоэла. Во всяком случае, так, как жена должна любить мужа. Мы с ним больше всего походили на соперников. У нас был замечательный секс, и мы наслаждались нашими вечными выяснениями того, кто в семье главный. Но больше ничего не было.

– Не понимаю. Зачем же ты вышла замуж за человека, которого не любила?

Трини глубоко вздохнула. Космо не мог отвести глаз от ее роскошной груди, вздымающейся под шелком платья.

– Всю жизнь я пыталась доказать своему отцу, что я тоже чего-то стою. Ему нужен был сын, а не дочь. Я сделала все, чтобы не разочаровать его. Занималась спортом. Пошла на службу на флот. Попала на секретную службу. Он всегда восхищался Джоэлом. Я подумала: что ж, пусть я не могу быть Джоэлом, но я могу выйти за него замуж, и тогда отец будет гордиться мной.

– Но это не сработало.

– Нет, к тому же получилось так, что я оказалась замужем за человеком, который был таким же напористым и умным, как и я. Не очень хорошая комбинация. Таким отношениям не хватает гибкости. Я хотела, чтобы все было по-моему, а он – чтобы все было, как этого хочет он, и никто из нас не умел идти на компромисс. Из-за этого мы и попали в передрягу в Ираке.

– А что случилось в Ираке?

Космо мог бы поклясться, что на мгновение ее взор затуманился от слез, но потом она сморгнула, и все прошло.

– Я поступила совершенно бессовестно. Я нарушила правила, которые поклялась выполнять, не говоря уже о брачном обете. Я вела себя с Джоэлом как настоящее дерьмо, – призналась Трини. – Я пыталась причинить ему боль, стараясь избавиться от него. Я хотела, чтобы он ушел, и я могла выполнить задание в одиночку.

Космо ничего не сказал, но в голове у него пронеслись тысячи противоречивых мыслей. В чем заключалась привлекательность этой женщины? Почему он хотел ее еще больше теперь, когда она сознавалась в столь ужасных грехах?

– И он ушел, бросив и тебя, и дело?

– Да. Ведь я не оставила ему выбора. Я выгнала его. И в результате моих глупых действий я чуть не умерла, – сказала она. – Туннель белого света, парение по комнате экстренной помощи. Я наблюдала сверху, как врачи и медсестры делают свое дело.

– Серьезно?

– Абсолютно.

– Что же с тобой случилось?

– Взорвалась ракета. У меня было черепное ранение. Если захочешь, я покажу тебе потом шрам. – В ее улыбке появилась отрешенность.

Космо промолчал.

Трини закусила нижнюю губу, прежде чем продолжить свой рассказ.

– Задание было провалено, но Джоэл, надежный гордый Джоэл, взял всю вину на себя. Его выкинули из спецназа из-за того, что сделала я. Он не давал мне развода, пока я не оправилась от ранения. Но как только я поправилась, я подала заявление. Это уже давно назревало, и мы оба почувствовали облегчение.

– Зачем же ты опять его ищешь?

Лицо Трини потемнело.

– Только что, во время моей последней командировки на Ближний Восток, я узнала нечто очень важное. Мне стало известно, что Джоэл был прав по поводу нашего предыдущего задания, а я ошибалась. – Она помолчала. – Я вернулась в Штаты, чтобы рассказать Джоэлу эти новости, но здесь я узнала, что он получил секретное задание по своей новой работе в военно-морской разведке. Я уверена, что в этом замешан мой отец. Кроме того, я боюсь, не связано ли это с тем, что происходит на Ближнем Востоке?

– Террористы?

Трини покачала головой.

– Хуже.

– Что же может быть хуже?

– Я не могу пока рассказать тебе, но уверена, что, если мне удастся разыскать Джоэла, он сможет пролить на это свет. Так что, постараешься забыть о ревности и помочь мне? – Трини казалась абсолютно искренней. – Для блага нашей страны?

Космо хотел поверить ей. Боже, как же ему хотелось ей верить! Возможно, это будет самым глупым шагом в его жизни.

– Хорошо. Я помогу тебе. Но только при одном условии.

– При каком?

– Я хочу присутствовать при вашем разговоре.

Джоэлу нужно было срочно отвезти Марли в какое-нибудь безопасное место и заняться своей кровоточащей раной, которая болела так, будто в нее напихали раскаленные угли. Он обрубал все связи с разведывательным управлением и начинал работать самостоятельно. Это было опасно, но иначе поступить было нельзя. Если он действительно хотел помочь Марли. Настаивая на том, чтобы он ее арестовал. Доббс не оставил ему выбора.

Марли сидела за рулем «дюранго», направляясь снова туда, откуда они приехали. Залив, омывающий Корпус-Кристи, протянулся слева от них. Свет от лодки, занимающейся выловом креветок, отражался бликами на воде.

Джоэла пронзил очередной приступ боли. Он скривился и сжал кулаки.

– Отпей еще немного из фляжки. Тебе опять становится хуже.

– Собираешься напоить меня и лишить чести? – Джоэл пытался шутить, но это давалось ему с трудом. Все же он последовал совету Марли и глотнул из фляжки.

– Ты меня разгадал, – хмыкнула она. – Я не успокоюсь, пока не заставлю тебя нализаться и не трахну.

– Опять эти ужасные выражения. Я тебе говорил, что дерзкие женщины меня заводят?

– Тогда с этого момента я буду скромной и воспитанной.

– Посмотрим.

– Простите, сэр, нет ли у вас предположений, где мы могли бы найти убежище на время тяжелых испытаний, что выпали на нашу долю?

Джоэл застонал от очередного приступа боли, но притворился, что то была его реакция на неуклюжую попытку Марли заговорить языком дамы девятнадцатого века.

– Боюсь, – продолжала она с забавным британским акцентом, – что констебли уже держат мое жилище под наблюдением, а ваша резиденция находится слишком близко от моей, чтобы представлять собой подходящую альтернативу. Кроме того, молодой женщине не подобает находиться в доме неженатого мужчины без сопровождения матери или дуэньи.

Джоэл вновь застонал, на этот раз от исполнения ею монолога в стиле времен Регентства.

– Прошу тебя. Достаточно с меня Джейн Остен.

– Ну как, возбуждение отступило? – Марли хитро улыбнулась.

– Больше, чем требовалось. – Джоэл посмотрел на нее. Ему казалось, что борец-профессионал схватил его сердце стальной рукой. Веселость Марли перед лицом опасности сломала его сопротивление, словно картон, уничтожая его контроль над желанием. Сейчас он хотел Марли именно потому, что она могла вызвать у него смех, когда все казалось таким беспросветным. Неизвестно еще, кто из них более ненормальный, он или она.

– Хорошо. Куда мы теперь поедем?

– В мотель.

– Стоит ли?

– Ведь никто же не говорит, что это должен быть какой-то захудалый отельчик.

– Но нам нужно что-то не очень дорогое, – заметила Марли. – У нас не слишком много наличных.

У Джоэла была с собой кредитная карточка, но он боялся, что по ней его могут выследить. Он не знал, насколько сильно рассердился Доббс.

И тут он внезапно вспомнил о домике своего отца на острове Мустанг. Джоэл не был там уже несколько лет и понятия не имел, в каком состоянии находится дом, но помнил, что расположен тот в уединенном месте. И он помнил код, отключающий сигнализацию. Если отец его не поменял, код должен совпадать с датой его рождения. К тому же дом должен быть пустым. Гас никогда не ездил туда зимой.

– Поезжай на остров Мустанг. – Он дал ей адрес, спрашивая себя, насколько удачна его идея. – У одного из моих друзей там летний домик, и, думаю, он не станет возражать, если мы там немного поживем.

Джоэл не хотел ей лгать, но он и так уже слишком многое сообщил Марли о себе. Он не хотел говорить, что это дом его отца, и подставлять себя под удар, пока он еще не был готов рассказать ей все.

Через двадцать минут они уже входили в дом. Воздух там был спертый и сырой, однако Джоэл успел забыть, как роскошно это место обставлено. Гас вбухал в этот дом кучу денег, унаследованных от своего дяди, разбогатевшего на торговле нефтью, и вынашивал планы пожить там, выйдя на пенсию. Но Джоэл сомневался, что его мачеха, которая была на три года моложе его, захочет уезжать из города.

– Ну и ну, – сказала Марли, когда Джоэл включил в Холле свет. – Шикарно. Твой друг, должно быть, человек далеко не бедный.

Джоэл пожал плечами. От выпитого виски у него кружилась голова, а рана в боку высасывала из него последние силы. Его единственной целью было как можно скорее где-нибудь прилечь. Окровавленная рубашка прилипла к ране, и при каждом движении он чувствовал острую боль.

Марли заглянула в комнату. Подняв голову, посмотрела на сводчатый потолок и медленно повернулась на месте.

– Странно.

– Что?

– Мне это место кажется знакомым. – Она вошла в комнату и зажгла в ней свет.

Глядя ей вслед, Джоэл прижал руку к сердцу. Боже, с ним происходило что-то странное и удивительное.

«Да что с тобой такое? Не отвлекайся. Сейчас не время играть в Джей-Джея».

Вот именно. Он позволил сексуальному возбуждению и виски затуманить его разум.

В свое оправдание Джоэл мог только сказать, что день выдался довольно насыщенный. С той самой трагедии в Ираке он не чувствовал себя таким активным, и это его настораживало.

– Да, – сказала Марли. – Совершенно точно я здесь уже была.

– Что? – «Внимательно слушай все, что она говорит. Это важно».

– В детстве. Конечно, я не все помню, но вот эта резьба мне запомнилась. – Марли провела рукой по панелям, которыми были обшиты стены. – Она довольно необычная. Богатая. Дорогая. Помню, что я была маленькая, смотрела на нее снизу вверх и думала: «Когда-нибудь я тоже хотела бы иметь такой дом на пляже». Кто твой друг?

Боже. Полузабытое воспоминание ударило Джоэла как молния. Марли действительно бывала здесь.

Как-то они играли вдвоем на острове Мустанг. Это было, когда его еще звали Джей-Джей, а его родители были женаты. Поднапрягшись, Джоэл смог даже представить, как они вдвоем бродили по пустынному пляжу, поднимали морских ежей, открывали их и доставали белые раковинки, напоминавшие летящих птиц.

Уже тогда Марли носила очки, а резинка ее красного купальника натерла ей бедро. Тогда она его, разумеется, не интересовала. Она была маленьким ребенком, лет пяти-шести, в то время как ему было уже девять или десять. Скорее всего, девять. Его родители расстались как раз перед его десятым днем рождения.

Их глаза встретились.

Джоэл вспомнил, что у нее были «хвостики» и не было передних зубов. Вспомнил, как заступился за нее, когда какие-то нахалы приставали к ней, пытаясь отнять мороженое. Она позвала его на помощь, и он разогнал их.

А потом малышка Марли встала на цыпочки и поцеловала его.

Джоэл вспомнил, что поцелуй застал его врасплох. Ему нравилось ее обожающее поклонение маленькой девочки, и было приятно, что он смог сделать ее счастливой.

Джоэл почувствовал огромное желание рассказать Марли, кто он такой на самом деле. Объяснить все и признаться, что он и есть Джей-Джей, мальчик, в которого она когда-то была влюблена. Этот неожиданный приступ откровенности был так силен, что ему пришлось буквально прикусить язык, чтобы сдержаться.

Марли выглядела такой невинной. Сможет ли он разгадать ее? Чем объяснялось, что у столь подозрительной девушки было такое доверчивое лицо? Джоэл с трудом удержался от того, чтобы не раскрыть свои карты. Она должна знать, что он хороший парень. Хороший парень, которому пришлось лгать.

Главный вопрос: была ли она хорошей девочкой?

Если верить его начальству в управлении военно-морской разведки, не была. Но чем больше он общался с Марли, тем более удостоверялся в том, что все было совсем иначе, чем казалось на первый взгляд.

Почему военно-морская разведка начала против нее расследование? Джоэлу было сказано, что он должен охранять секреты, касающиеся государственной безопасности. Но какие секреты? И от кого он должен был их охранять? От Марли? Или от людей, которые за ней охотились?

– Кто твой друг? – повторила Марли свой вопрос, – Возможно, у нас есть общие знакомые.

Необходимо было что-то сделать, чтобы отвлечь ее.

Джоэл подумал, не поцеловать ли ее еще раз. Он хотел этого больше всего на свете, но их первый поцелуй был огромной ошибкой. После него ему захотелось того, о чем сейчас лучше было и не думать. Марли притягивала его, как человека, сидящего на диете, притягивает огромный шоколадный торт.

Джоэл разрывался между желанием рассказать ей все о себе и страхом, что он все-таки в ней ошибся. Неужели ей удалось провести его? У Джоэла было ощущение, что он переступил некую незримую линию, и обратного пути уже нет.

Конец всем сомнениям положило его уставшее тело. Возможно, причиной была потеря крови, а может, те четыре глотка виски, которые он сделал в машине. Но только голова у Джоэла закружилась, колени подогнулись, и ему пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.

– Джоэл! – воскликнула Марли, подскочив к нему.

– Со мной все в порядке. – Джоэл выставил руку, возмущаясь сочувствием в ее глазах.

– Присядь, ты вот-вот упадешь в обморок.

– «Морские львы» не падают в обморок.

– Перестань, – отмахнулась она. – Кончай строить из себя такого крутого мачо.

– Почему это? – Он попытался игриво улыбнуться, но у него вышла какая-то гримаса. – А тебе можно строить из себя отважную отзывчивую сиделку? Кстати, из тебя бы вышла довольно сексуальная сиделка.

Марли фыркнула и подставила ему плечо.

– Кончай с этими пошлыми намеками и обопрись на меня.

Он бы рассмеялся, не будь ему так больно. Сама мысль о том, что эта хрупкая женщина будет вынуждена нести хотя бы десятую часть его веса, была невыносима. Джоэл был фунтов на восемьдесят тяжелее, чем она.

Но ноги не слушались его, болтались и подкашивались. С головой дело обстояло не лучше. Казалось, какая-то невидимая сила обтянула его голову тугой резиновой лентой.

Ее плечо идеально поместилось у него под мышкой. Ее желание помочь было таким трогательным.

– Обопрись на меня, – повторила Марли.

Джоэлу хотелось отказаться от ее помощи, доказать, что он и сам может устоять на ногах, но дыхание его сбивалось и легкие никак не могли набрать достаточно воздуха.

– Ну же, – поторопила она.

Джоэл хотел было сделать пару шагов самостоятельно, но тело его предало. И он оперся на Марли, перенеся на ее хрупкое плечико как можно меньше веса. Он ненавидел свое теперешнее состояние. Ему было неприятно сознаться в этом, однако сейчас сила была на стороне Марли.

Он должен найти способ опять взять инициативу в свои руки. Марли не может быть героем. Эта роль – его.

– Где ближайшая спальня?

– Спальня? Ты что, пытаешься воспользоваться слабостью раненого ветерана?

– Ха, ха! Неплохо сказано, великан, но если бы у меня были хоть малейшие подозрения, что ты можешь чего-то добиться своими сексуальными заигрываниями, я бы позволила тебе упасть на пол.

– Заигрывания? Так ты думаешь, я заигрываю? Да если бы я с тобой заигрывал, ты бы уже лежала на спине, умоляя меня не останавливаться.

Марли посмотрела на него снизу вверх. Казалось, ее ничуть не смутило такое заявление.

– Давай, давай, хвастайся. Меня тебе не провести.

– Я вовсе не хвастаюсь, – проворчал Джоэл, недовольный тем, что она видит его насквозь.

– Ну да, конечно.

Если бы его колени перестали дрожать, он бы показал ей, что не хвастается. Он бы страстно сжал ее, обхватил пальцами ее мягкую попку и целовал бы, пока она не потеряла бы контроль над собой. От этой мысли его пальцы крепче сжали руку Марли, а пенис отвердел.

Джоэл не чувствовал ни малейших угрызений совести из-за этой несвоевременной эрекции. Поле боя научило его ценить каждое мгновение. Нужно как можно ярче проживать каждый день и уметь наслаждаться жизнью.

Поскольку любой твой вздох вполне может стать последним.

Трини понимала. Она была такой же, как он, они были гремучей смесью.

Марли же была другой. Она так долго пряталась от мира, что понятия не имела, как начать жить в полную силу, когда получила такой шанс. Ему нужно было научить ее, показать ей все, что она упустила, прячась за своими комиксами и страхами.

– Спальня, – напомнила она.

– Сюда, – показал он.

Они доковыляли до спальни. Упасть на кровать было для Джоэла настоящим облегчением.

Марли отступила назад. Посмотрев на нее, Джоэл заметил, что ее взгляд опустился на вздутие на его штанах. Зрачки ее расширились, она тихо охнула и нервно прикусила нижнюю губу.

Ну что ж, по крайней мере, ему удалось отвлечь ее от воспоминаний о том, кто жил в этом доме, когда она бывала тут ребенком. Он почувствовал определенное мужское удовлетворение и улыбнулся, глядя ей в глаза.

Она облизнула губы.

Он прочел в ее глазах желание. Да, она была напугана, но этот взгляд ни с чем не спутаешь. Марли Монтегю хотелось переспать с ним ничуть не меньше, чем ему с ней.

Глава 11

Была уже почти полночь, когда Гас позвонил Эйбелу Джонсону из автомата, расположенного возле круглосуточного магазина, распространяющего видео и печатную продукцию определенного толка. Это был единственный работающий платный телефон вблизи бара, где Гас только что опрокинул пару стопок скотча.

Новости о пожаре и исчезновении Пенелопы, а также информацию о том, что ее дочь разыскивают в связи с преступлением, передавали по всем каналам. Но на этом телевизионщики не остановились. Они раскопали старую историю, называя Дэниела Монтегю предателем и вызывая у Гаса болезненные воспоминания.

Он знал, что должен сделать какой-то необратимый шаг, который не позволит ему сдаться и повернуть назад.

– Алло, – ответил его помощник. Голос у него был бодрый, словно он только и ждал звонка Гаса.

– Мне нужно, чтобы вы сделали для меня кое-что очень важное, – сказал Гас. Языку него заплетался.

– Адмирал?

– Ну?

– Вы пьяны?

– Не ваше дело.

– Я никогда не видел вас пьяным, сэр.

Гас сморгнул. Он бросил пить уже давно, а именно тогда, когда пытался вернуть Дейрдре, но в тех случаях, когда ему нужно было преодолеть свою слабость, он прибегал к помощи бутылки. Гас обхватил пальцами край телефонной трубки, чтобы она не дрожала.

– Просто выслушай меня.

– Слушаю.

Гас постарался говорить четко и ясно. Сейчас это было крайне важно.

– У меня дома в сейфе хранятся документы. Очень важные документы.

– Да, сэр.

– Если ты не получишь от меня никаких известий в течение ближайших сорока восьми часов, тебе надо будет кое-что сделать. Возьми ручку.

– Секундочку. – Эйбел глубоко вздохнул, но Гас сделал вид, что не заметил этого.

Он услышал, как его помощник положил трубку на стол. Ему не хотелось втравливать сюда парня, но это была его единственная надежда. Единственное, что могло бы спасти Джоэла и Марли и восстановить доброе имя Дэниела, если бы Гаса уже не было в живых.

Эйбел вернулся через несколько секунд.

– Я готов записывать.

– Поезжай ко мне домой. Амбер нет в городе, она уехала к своей матери. Чтобы войти, тебе понадобится код. – Гас объяснил Эйбелу, как отключить сигнализацию. – Затем открой стенной сейф у меня в спальне. Комбинация – день рождения моего сына.

– Записал.

– Внутри хранится сверхсекретная папка, помеченная «Ирак, 1990».

– Да, сэр.

– Передай ее средствам массовой информации.

– Вы хотите, чтобы я отдал сверхсекретную документацию журналистам? Вы уверены?

– Еще никогда в жизни я ни в чем не был так уверен. Это уже давным-давно следовало сделать.

Эйбел шумно вдохнул.

– В чем дело? – спросил Гас.

– Ни в чем, сэр.

– Выкладывай.

– Просто… у меня появилось ощущение, что это может положить конец вашей карьере.

– Если я не свяжусь с тобой в течение сорока восьми часов, это будет означать, что больше мне карьера не нужна.

– Сэр, вы уверены, что это не влияние алкоголя? Может быть, вам выспаться хорошенько и перезвонить мне утром?

– Никто не назначал тебя моей нянькой! – заорал Гас, запоздало понимая, что, если он заденет чувства Эйбела, это ничуть не поможет ему добиться своих целей. Он не собирался отступать. Он, черт возьми, был адмиралом, и не важно, что этого звания он ни капельки не заслуживал. – Просто сделай то, что я сказал. Это приказ.

– Лежи спокойно. Я принесу твою аптечку из машины, – сказала Марли.

На этот раз Джоэл не стал с ней спорить, и она была благодарна ему за это. Взглянув на его плотно сжатые губы и закрытые глаза, Марли поняла, что ему было намного хуже, чем он хотел показать.

Она вышла из дома в темноту. Прохладный ночной ветерок охладил ее разгоряченную кожу. Шум моря ласкал слух. Ковер из звезд на фоне иссиня-черного неба был отдыхом для уставших глаз.

Но ничто не могло успокоить взбудораженные мысли Марли. Слишком много свалилось на нее сегодня. Пропала ее мама. Полиция хотела ее допросить. И мужчина в черном «камаро» хотел ее убить.

А Джоэл женат.

Или был женат.

Он не сказал, развелся он или нет, а она не спрашивала, потому что боялась ответа. Марли не могла бы объяснить, почему это ее так волнует. Ведь она не собиралась с ним встречаться. И не важно, что в его присутствии она теряла голову.

Марли задумалась: интересно, а что он думает о ней, и удивилась, что ее это интересует. Нет, хватит о нем думать.

Но как можно было не думать, если ей предстояло сейчас вернуться к нему и обработать рану на его обнаженном торсе. На помощь пришла Анджелина.

Я сделаю. А ты просто расслабься и отдыхай.

Этого-то Марли и боялась. Что ее второе «я» возьмет инициативу в свои руки, и тогда ей уж точно не избежать неприятностей.

– Я сама, – пробормотала Марли. – Не лезь.

Достав аптечку из багажника машины Джоэла, она поспешила в дом. Мысли ее вернулись к человеку в черном «камаро». Марли надеялась, что ему не удалось проследить за ними до Мустанга. Джоэл лежал поперек кровати, прикрыв глаза рукой от яркого света. Остановившись в проеме двери, Марли посмотрела на него. Сейчас этот усталый мужчина не выглядел ни сильным, ни крутым.

Она подошла к столику и включила настольную лампу, затем выключила верхний свет. Джоэл никак не прореагировал. Его грудь ритмично поднималась и опускалась.

Он спал.

В этом беззащитном человеке сейчас трудно было узнать бойца спецназа, который, без сомнения, знал, как убить врага одним ударом своих больших опасных рук, и, ни на секунду не задумываясь, безжалостно делал это.

Она уже видела его в действии. Когда он спасал ее от верной смерти в огне, делал ей искусственное дыхание и гнался за ее убийцей, не думая о своей собственной безопасности.

Она стольким была ему обязана. Сердце ее дрогнуло – в нем зарождалось искреннее доверие.

Она ступала на опасную территорию. Нужно пресечь все эмоции и сконцентрироваться на том, что необходимо сейчас сделать.

Занавески были отдернуты, и волосы Джоэла серебрились в свете луны.

Марли подошла ближе. Кровь на его рубашке засохла и потемнела. Лишь в самом центре, где все еще сочилась кровь из раны, оставалось ярко-красное пятно. Нужно было разбудить его и заняться раной, хотя от одной мысли о том, что ей придется ухаживать за ним, у Марли подкашивались ноги и кружилась голова.

Нет времени раскисать. Принимайся за работу. Если не хочешь, чтобы я сама занялась этим.

– Отстань, – отмахнулась Марли от голоса Анджелины.

Она направила свет настольной лампы на рану и положила аптечку на кровать.

– Джоэл.

Он опустил руку, прикрывающую его глаза, и их взгляды встретились. Марли долго-долго – во всяком случае, ей показалось, что прошло очень много времени, – не могла дышать. У нее появилось ощущение, будто она знала Джоэла всю жизнь.

Все дело в его глазах, подумалось ей, таких гипнотизирующих и странно знакомых.

Он не просто смотрел на нее, он вглядывался в ее душу, а она, смело глядя на него, видела намного больше, чем его мужественную внешность.

Глаза Джоэла сказали ей то, что его гордость и страх, показаться слабым никогда не позволили бы ему произнести вслух.

«Спасибо, – прошептали его глаза. – Спасибо за помощь. Спасибо за поддержку».

Как будто у нее был выбор.

Без него у Марли не было бы ни малейшего шанса сбежать от убийцы. Джоэл спас ее, а теперь она спасала его.

«Перестань думать об этом, – выругала она себя. – Может быть, он женат».

Но обручального кольца у него нет. Анджелина внимательно наблюдала за происходящим.

Очень многие не носят кольца.

Он сказал, что его сердце разбито. Значит, они расстались.

Да, а также это может означать, что он все еще любит ее.

Но ведь ты же сейчас здесь с ним, а не она. Вперед, Монтегю.

Но тут все испарилось. Слава Богу. Нежность исчезла из его глаз, сменившись мужским самообладанием.

Он шевельнул рукой и спросил:

– Ну что, доктор, вы готовы посмотреть, что со мной сделала пуля?

– Из-за пули ты и оказался в таком состоянии.

– А вот тут ты ошибаешься. Пуля появилась позже. А попал я сюда из-за симпатичной темноволосой девушки, которая появилась на моем пороге, взмахивая длинными ресницами и разыскивая рыцаря в сияющих доспехах.

Возможно, ему казалось, что он флиртует или делает ей комплимент, на самом же деле он лишь разозлил Марли.

– Я всего-навсего пыталась спасти свою жизнь, – возразила она. – Меньше всего я хотела найти привлекательного тупицу, который следовал бы за мной повсюду, доставляя мне массу неприятностей.

Джоэл рассмеялся:

– Злись, злись. Злость тебе еще понадобится.

Марли раздраженно расстегнула пуговицы его яркой гавайской рубашки. Чем скорее они покончат со всем этим, тем лучше.

Злость ожесточила ее. Увидев то, как пуля убийцы изуродовала идеальную кожу Джоэла, прочертив бороздку чуть ниже и правее его последнего ребра, Марли испугалась меньше, чем можно было бы ожидать, хотя ей и пришлось закусить губу, чтобы не ахнуть.

Пуля прилично задела Джоэла. Рана с ее неровными краями выглядела ужасно. Теперь ему уже не придется красоваться с обнаженным торсом.

Что она должна делать? Марли посмотрела на Джоэла.

– Зашивай меня.

– Ты хочешь, чтобы я зашила рану?

– Ее нельзя оставлять открытой.

– Но я никогда ничего подобного не делала.

– Если ты смогла завести машину без ключей, сможешь и это.

– Да, но там я знала, как это делается, а зашивать раны я никогда не училась.

– Ты когда-нибудь пуговицу к блузке пришивала?

– Да.

– Этого вполне достаточно.

Марли вздохнула:

– Останется шрам.

Джоэл подмигнул ей:

– Зато дамы будут меня жалеть.

Марли нахмурилась. Ей совершенно не хотелось, чтобы его жалели какие-то посторонние женщины.

У-у-у, да ты ревнуешь. Ты хочешь, чтобы он стал твоим парнем. Марли и Джоэл…

«Заткнись!»

Марли открыла аптечку. Это была самая полная аптечка, какую ей приходилось видеть: набор для зашивания ран, стерильные повязки, марля, перекись водорода, скальпель, антибиотик, пенициллин, викодин.

– Да с таким набором можно делать операции. Это что, какая-то особая аптечка спецназовца?

– Да.

Марли достала антибиотик и обезболивающее и протянула Джоэлу:

– Знаю, что викодин не запивают виски, но будет чертовски больно, так что давай.

– Я знаю, – сказал он, взял обе таблетки и запил их большим глотком спиртного. – Я готов. Начинай.

– Не лучше ли подождать, пока обезболивающее начнет действовать? – спросила она, надеясь еще немного отсрочить неизбежное.

– Виски уже действует, так что приступай. – Джоэл ободряюще кивнул.

Марли вытащила из набора хирургическую салфетку, развернула ее и подложила Джоэлу под бок. Она старалась не замечать его идеального тела. Не подчиняться тому эротическому впечатлению, которое производил на нее его рельефный живот. Марли ни за что бы не призналась, что его пупок был самым прекрасным произведением искусства, когда-либо украшавшим тело мужчины. И еще она старалась не обращать внимания на дорожку слегка вьющихся волос, протянувшуюся вниз от этого божественного пупка и исчезающую в джинсах.

– Сейчас будет щипать. – Марли щедро полила рану перекисью водорода.

Джоэл с шумом вдохнул воздух, но это был единственный звук, который он издал.

Рана покрывалась пеной по мере того, как перекись вымывала засохшую кровь. Когда перекись перестала пузыриться, Марли наклонила голову, пытаясь получше разглядеть рану в тусклом свете настольной лампы. Затем промокнула рану марлевым тампоном. Теперь можно было зашивать. Марли достала набор для зашивания ран. Руки у нее тряслись, но, к счастью, нитка уже была вдета в иголку.

– Пододвинься поближе к краю.

Джоэл подчинился.

– Начинается самое главное. Приготовься. – Марли осторожно воткнула иголку в его кожу.

Джоэл замычал.

Она остановилась.

– Тебе больно.

– Переживу. Продолжай.

Марли продолжила свою нелегкую работу, все ее мускулы были напряжены до предела. Она чувствовала себя такой виноватой. Ведь это именно из-за нее Джоэла ранили.

– У меня к тебе вопрос, – сказал он через некоторое время. Сейчас он был прилично навеселе.

– Да?

– Что означает все это черное и белое?

Марли непонимающе посмотрела на него. Его глаза смеялись.

– Ты о чем?

– Твоя одежда. Твой дом. Твоя машина. Все, что у тебя есть, черного или белого цвета. А где же остальные цвета? Где энергия? Где любовь к жизни?

Марли молча пожала плечами, хотя ей и стало не по себе от этого замечания.

– Мне нравятся черный и белый.

– Почему?

– Не знаю. Просто нравятся, и все.

– Но почему?

– У тебя вопросы трехлетнего ребенка.

– Черный и белый кажутся тебе безопасными. – Джоэл сам ответил на свой вопрос. – Скорее всего, ты не привлечешь внимания, если будешь носить черно-белую одежду. Ты используешь ее для маскировки.

– Ты ошибаешься. Мне нравятся эти цвета, потому что в них нет никакой двусмысленности. Или одно, или другое.

– Потому что тебе кажется, будто мораль современных людей двусмысленна?

– Тут нечему и казаться. Современная мораль действительно двусмысленна.

– Просто у каждого человека есть свои недостатки.

– Это то же самое.

– А какого же цвета должен быть я?

– Красного, – не задумываясь ответила она. – Ярко-красного, как пожарная машина.

– Это мне подходит, – согласился Джоэл. – Красный – цвет силы. А каким цветом была бы ты, если нельзя выбрать ни черный, ни белый?

Это был дурацкий вопрос, но она задумалась.

– Чем-нибудь спокойным и мирным. Травянисто-зеленым, например. Естественным. Натуральным.

– Нет, – покачал он головой. – Это тебе совсем не подходит.

– Хорошо, Келвин Кляйн. Какой бы цвет вы мне порекомендовали?

– Розовый, – решительно сказал Джоэл. – Нежный розовый цвет, как у детской микстуры.

– Ну и ну! – воскликнула Марли. – Такой-то ты меня себе представляешь? Пятилетней девочкой?

– Вовсе нет. Я вижу тебя зрелой, роскошной женщиной.

– А какой ты видишь свою жену? – Она не хотела говорить этого. Слова сами вырвались у нее.

– Бывшую жену, – поправил он.

Сердце Марли забилось в надежде. Какая же она глупая!

– Так какого же она цвета?

– Совершенно точно алого.

– Два красных.

– Ужасное сочетание, – сказал Джоэл. – Слишком много яркого цвета.

– Из-за чего же ваш брак распался?

Не задавай этих вопросов. Зачем тебе это? Ты просто почувствуешь себя несчастной.

Пауза затягивалась. Марли шила, не отрывая глаз от работы. Она сомневалась, что Джоэл вообще стал бы разговаривать об этом, если бы не виски и викодин.

– Она вышла за меня, чтобы наладить отношения со своим отцом, – сказал он наконец.

– А почему ты женился на ней?

Он рассмеялся. Это был сухой безрадостный смех.

– Она была полной противоположностью моей матери.

Марли ничего не сказала. Ей хотелось, чтобы Джоэл говорил и дальше, но она боялась, что, если хоть что-то скажет, он замолчит. Хотя она и не понимала, зачем ей слышать все это.

– Моя мать из тех женщин, что вечно зависят от мужчин, но она всегда выбирала агрессивных идиотов, которые тут же начинали изводить ее.

– Это те самые отчимы, про которых ты говорил?

– Да.

Трудно было представить себе кого-то, кто издевался бы над этим сильным мужчиной. Но ведь он не всегда был мужчиной. Она представила себе Джоэла ребенком, третируемым деспотичными взрослыми, и у нее сжалось сердце.

– Трини, моя бывшая, была крутой. Ей вообще не нужен был мужчина. Ее самой большой мечтой было стать одним из «морских львов», но женщин туда не принимают. Поэтому она стала шпионом в управлении морской разведки и вышла замуж за «морского льва». И все шесть месяцев нашего брака пыталась изобличить меня.

– И чем же все закончилось? – осмелилась задать очередной вопрос Марли.

Джоэл не ответил. Ну и ладно. Она зашла слишком далеко. Марли это понимала. Она тоже не открывала свою личную жизнь первому встречному. Зашивая рану, она смотрела, как поднимается и опускается его грудь.

– Нас послали в Ирак вместе, – сказал Джоэл после продолжительного молчания. – С одним и тем же заданием, но приписаны мы были к разным подразделениям. Нашей задачей было найти оружие массового поражения.

Марли промычала что-то неразборчивое, только чтобы он продолжал говорить, но не стала поднимать глаза, не желая отвлекать его от рассказа и боясь испортить свою работу.

– Трини была полна решимости обойти меня и найти это оружие. Я действовал более традиционными методами сбора информации, в то время как Трини использовала свои навыки шпиона.

Марли почувствовала, как мускулы Джоэла напряглись у нее под пальцами, и поняла, что он достиг сложного момента в своем повествовании.

– Следуя своей интуиции, я отправился в одно место, где, как мне казалось, в подземном бункере был потайной склад оружия. Трини уже была там. К одной из ракет был прикреплен таймер, и она пыталась отключить его. – Джоэл сглотнул. Этот звук прозвучал оглушающе громко в тишине, которая наступила в комнате. – Она велела мне уйти, но, разумеется, я отказался. Мне было не важно, кого наградят за обнаружение и отключение этих чертовых ракет. Я не собирался оставлять ее одну в пустыне. Но она хотела, чтобы лавры достались ей одной. Она сообщила мне, как узнала об этом складе. Она переспала с одним из высокопоставленных офицеров Саддама Хусейна в обмен на эту информацию. – Голос Джоэла оборвался.

Марли вздрогнула, взгляд ее затуманился. Она была до глубины души тронута тем, что Джоэл поделился с ней этим. Пусть даже какую-то роль здесь сыграл и выпитый им алкоголь, все равно требовалось немало мужества, чтобы рассказать о таком. У него на душе было так же тяжело, как у нее. Почему они так похожи друг на друга? Они были посторонними, но ей нужна была эта близость, которая возрастала между ними с каждым словом Джоэла.

– Ш-ш-ш, – произнесла она. Ее разум хотел прервать эту обременительную связь, но сердце требовало, чтобы Джоэл продолжал. – Ты не должен все это рассказывать.

Однако казалось, что, начав свой скорбный рассказ, Джоэл не мог остановиться.

– Я ушел. Я оставил Трини одну в темноте с этой бомбой. Я позволил своей гордости и боли пересилить заботу о ее безопасности. – Он глубоко вдохнул и замолчал. Марли решила уже, что он больше ни слова не скажет, но Джоэл заговорил снова: – Я уже отошел ярдов на двести и пытался вызвать по радио группу по обезвреживанию взрывных устройств, когда услышал взрыв. Любовник Трини установил две бомбы, но ей об этом известно не было. Она как раз закончила обезвреживать первую бомбу, когда вторая взорвалась.

– О Боже, Джоэл!

– В тот самый момент, когда взорвалась бомба, по дороге над бункером шел конвой. Четыре спецназовца из моего подразделения были убиты. Шрапнель попала Трини в голову. Рана была серьезной. Она чуть не умерла. И все из-за того, что я позволил ей задеть мои чувства. Я не должен был бросать ее. Я взял вину на себя. Сказал, что это я нарушил инструкцию и решил обезвредить бомбу самостоятельно, вместо того чтобы вызвать специальную группу, как это предусмотрено инструкцией. Я прикрыл ее. Она подала на развод, как только оправилась от ранения.

– Поэтому тебя и выкинули из спецназа?

– Да.

Марли подумала, как он, должно быть, мучился из-за того, что произошло. Он дорого заплатил за свои ошибки.

– Джоэл, – сказала она. – Мне так жаль.

– Мне не нужна твоя жалость. Просто мне казалось, что, если ты узнаешь об этом, тебе будет легче доверять мне.

Самое странное, что Марли и впрямь стало легче. Джоэл пытался исправить свои ошибки, и если она сможет облегчить ему задачу, позволив помочь ей, то кто она такая, чтобы отказывать в подобной помощи?

– Я закончила, – сказала она, сворачивая медицинские принадлежности, прежде чем вернуть их в аптечку.

Джоэл посмотрел на результат ее стараний, а затем поднял глаза:

– Ты удивительная.

– Подожди, еще нужно наложить повязку.

Марли продолжала работу, не переставая думать о том, что он ей рассказал. Когда она вновь взглянула на него, он уже спал. Марли обрадовалась, потому что не хотела, чтобы Джоэл видел ее слезы. Она плакала, переживая за человека, который столько потерял и все же находит в себе силы делать вид, что не горюет об утраченном.

Глава 12

Пенелопе казалось, что они идут по песку никак не меньше нескольких часов. Мужчина не задушил ее, как она сначала подумала, а лишь завязал ей платком глаза. Она то и дело спотыкалась, но каждый раз он подхватывал ее под локоть и мягко подталкивал вперед.

Кто был этот человек? Куда он ее вел? Что ему было нужно? Пенелопа уже много раз задавала ему эти вопросы, но он так и не нарушил молчания, и в конце концов она прекратила свои попытки.

Пару раз она думала о побеге, но, видимо, что-то в ее движениях выдавало ее, поскольку каждый раз, когда эта мысль приходила ей в голову, ее спутник крепче сдавливал ее локоть и слегка прижимал дуло пистолета к ее боку в безмолвном, но убедительном предупреждении.

Шум прибоя был непривычно громким, а неповторимый аромат ночного моря смешивался с запахом мужчины, идущего позади нее. Запах был смутно знакомым. Она никак не могла вспомнить, где она уже его слышала, но он заставлял ее особенно остро тосковать по всему, что она потеряла.

Одиночество ее жизни неумолимо напомнило о себе. Что еще ей было терять?

Ветер бросал им в лица пригоршни песка. Подол платья Пенелопы трепетал, как парус. Ей хотелось пить, она была голодна и очень устала.

Внезапно мужчина остановился и притянул Пенелопу к себе.

Она вздрогнула и судорожно вдохнула воздух.

Он провел своим лицом по ее, царапая ее щеку колючей щетиной. Его запах заполнил ее всю.

Да как он смеет?

Дрожь пробежала по ее позвоночнику, когда она поняла, что он снял свою маску.

Пенелопа хотела заглянуть ему в глаза, чтобы узнать, какая участь ее ожидает. Она потянулась к повязке связанными руками, надеясь сдернуть ее, но мужчина оказался быстрее и схватил ее за запястье, прежде чем она дотянулась до платка.

Как ему удавалось предугадывать каждое ее движение? Как будто он читал ее мысли.

Его дыхание было таким же быстрым и прерывистым, как и ее.

– Черт! – вскричала Пенелопа. – Да кто вы такой? Чего вы хотите? Кто вас послал? Поговорите со мной. Я заслуживаю ответа.

Но он не ответил. Лишь буркнул что-то и подтолкнул ее подальше от кромки воды.

Куда он ее вел?

Она попыталась вырваться, ударила его несколько раз по груди связанными руками. Он продолжал тащить ее Дальше, словно не замечая ее сопротивления. Послышался скрип ржавых петель. Открылась тяжелая металлическая дверь. Видеть Пенелопа ничего не могла, но от этого звука ей стало лишь еще страшнее.

Так же, как и от отдающего плесенью воздуха, дохнувшего на нее.

Похититель потащил ее за собой, вниз, вниз, вниз. Теперь они брели по щиколотку в воде. Локтями Пенелопа задевала стену.

Цемент.

Он вел ее под землю. Как в «Призраке оперы».

Пенелопа услышала шуршание и тихий писк. Боже! Крысы. Это наверняка крысы. Ее охватила паника. Что это за место? Неужели ей предстоит здесь умереть? Такой будет ее могила?

Этот момент стал кульминацией последних пятнадцати лет ее жизни. Тогда, пятнадцать лет назад, она совершила огромную ошибку, не оказав никакого сопротивления. Пенелопа остановилась, по возможности уперевшись каблуками в пол, и заявила:

– Нет, я не пойду. – И бросилась на своего похитителя. Она толкала, била его, кусалась, делала все, что могла, лишь бы выжить.

Он не делал ничего. Он дал ей выпустить пар, а когда она вымоталась и слишком устала, чтобы продолжать борьбу, он осторожно, но твердо прижал два пальца к ее сонной артерии и не отпускал их, пока Пенелопа не скользнула в темноту забвения.

Прихватив рубашку Джоэла, Марли отправилась на поиски стиральной машины и сушилки. К тому же ей нужно было принять душ, переодеться в чистую одежду и подумать. Она отыскала прачечную, вылезла из своей одежды, полила пятно крови на рубашке Джоэла перекисью водорода и запихнула всю одежду в машину, включив ее на режим холодной стирки. Совершенно обнаженная, она вернулась через холл в ванную комнату, примыкавшую к спальне, где спал Джоэл, остановившись по дороге, только чтобы взять сумочку, которую оставила в холле.

Войдя в ванную, Марли включила верхний свет, и нос к носу столкнулась с собственным отражением. Она была бледная, помада, которую она нанесла несколько часов назад, уже исчезла, а на шее виднелись следы гари.

А что это за покраснение на губах?

Марли легонько прикоснулась пальцем к губам. Она вспомнила, как Джоэл делал искусственное дыхание, спасая ей жизнь, и как потом поцеловал ее в «дюранго».

Марли была растеряна. Она не могла разобраться в своей жизни и в том, что с ней происходило. Что она испытывала к Джоэлу? И как ей прекратить все это, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля?

Ну и пусть выходит, пора научиться чем-то рисковать.

Это замечание Анджелины напомнило Марли о матери. Душу ее наполнила грусть. Ей хотелось позвонить Пенелопе и поделиться с ней своими волнениями по поводу Джоэла. Хотелось поболтать и посплетничать. Ей нужен был совет мамы, как ей следует себя вести. Ведь они так близки с Пенелопой. Как сестры. Как друзья. Никаких других родственников у них не было. А сейчас она не могла позвонить маме. Мама пропала. Ее дом сгорел.

А вдруг ее уже нет в живых?

Нет. Марли отказывалась думать об этом. Она отказывалась верить в это.

Но если она все-таки умерла, то где же тело?

Марли прижала кончики пальцев ко лбу, останавливая свои мысли. Это было очень опасное направление.

Если она пойдет этим путем, то неизбежно все кончится расстроенной психикой. Нужно двигаться потихоньку. В данный момент она не могла ничего сделать, чтобы найти свою маму, но она может обратиться к единственному человеку, которому доверяет.

Своему лучшему другу.

Она накрылась полотенцем, вытащила из сумочки сотовый телефон и присела на край ванны. Прислонилась к стене, положила ноги на раковину, скрестила их и набрала номер Космо.

– Алло!

Она удивилась, что он не спит и что у него такой бодрый голос. У Марли тут же поднялось настроение. Она готова была прибить себя за то, что так долго сердилась на Космо.

– Кос?

– Марли? – Похоже, он был искренне рад услышать ее. – Это ты?

Она кивнула: эмоции переполняли ее и она не могла говорить. До этого момента она не понимала, насколько ей его недоставало.

– Map? Ты еще там?

– Да, – выдавила она из себя.

– С тобой все в порядке?

– Нет.

– Выкладывай.

И точно по мановению волшебной палочки вся ее скованность исчезла. Марли негромко и как можно более кратко рассказала ему про убийцу у нее на пороге и про то, что произошло с Пенелопой.

– Во что ты ввязалась?

– Я не знаю, Космо.

– Наверное, одна из твоих теорий попала в точку, и теперь кто-то пытается заткнуть тебе рот. Мы же предполагали, что рано или поздно это может произойти.

– Но я же ничего не знаю, – взмолилась она.

– Очевидно, знаешь, просто не подозреваешь, насколько ценны твои сведения.

– Я до смерти напугана.

– Ты одна?

Марли замялась. Стоит ли рассказывать ему о Джоэле? Но у нее никогда не было секретов от Космо.

– Нет, я с соседом.

– С миссис Уиттакер?

– Нет-нет. В свободный дом с другой стороны от моего въехал новый жилец. Бывший боец спецназа. Он подвез меня к маме и был со мной, когда убийца поджег дом.

– Думаешь, ему можно доверять?

Марли прикусила губу.

– Думаю, да.

– Только будь поосторожнее.

– Хорошо.

– Чем я могу тебе помочь?

– Просто поговорить с тобой уже большая помощь. Мне очень жаль, что мы тогда поссорились.

– Мне тоже.

– Послушай, ты все же можешь кое-что для меня сделать.

– Только скажи. Хочешь, я сразу же сяду на самолет и к утру буду у тебя?

– Нет. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя появились проблемы на работе. – Она рассказала ему про пакет с ниппелями и кусочками веточек. – Ты не мог бы проверить их на отпечатки пальцев?

– Я поговорю с кем следует, – сказал Космо.

– Уверен, что не попадешь в неприятности?

– Все будет в порядке.

– Спасибо.

Марли охватила теплая волна безопасности. Теперь она была с друзьями, и все с ней будет в порядке. С помощью Джоэла и Космо она найдет маму и выпутается из сложившейся ситуации.

Неожиданно Марли услышала обращавшийся к Космо женский голос:

– Кос, возвращайся в постель.

Марли удивилась и поднесла руку ко рту.

– Ты не один?

– Все в порядке, – успокоил он ее, и Марли поняла, что он прикрыл рукой трубку телефона, чтобы сказать что-то другой женщине.

– Ах ты хитрец, у тебя подружка, – поддела его Марли.

– Что-то вроде того.

Марли почувствовала в его голосе улыбку и улыбнулась сама.

– То есть?

– Мы еще мало знакомы.

– Но она тебе очень нравится.

– Да, – сказал он, и голос его был такой хриплый, что Марли поняла, что для Космо его подруга значила действительно очень много.

– Замечательные новости.

– Ты не против?

– Шутишь? Ты заслуживаешь все счастье мира.

– Спасибо, – сказал он.

– Ну, не буду тебе мешать. Возвращайся к прерванному занятию, веселись.

– Утром я проверю почту.

– Спасибо.

– Если тебе что-то будет нужно, звони мне не задумываясь.

– А твоя подружка ревновать не будет?

– Она поймет.

– Мне показалось, что она собственница.

Космо рассмеялся:

– Спокойной ночи, Map.

– Спокойной ночи, Кос.

Все еще улыбаясь, Марли спрыгнула с ванны и стала рыться в шкафчике, пока не нашла одноразовые бутылочки с шампунем и маленькие брусочки гостевого мыла. Ей не терпелось поскорее отмыться дочиста и смыть с себя всю опасность. Она забралась под душ и пустила такую горячую струю воды, какую только могла вынести.

Закончив мыться, Марли вылезла из ванны, вытерлась насухо, завернула волосы в одно большое полотенце, а сама завернулась в другое. Она на цыпочках выбралась из ванной, вернулась по холлу в прачечную и переложила одежду из стиральной машины в сушилку.

Затем осторожно прошла по спальне, направляясь в ванную, чтобы высушить волосы феном, и тут заметила, что Джоэл уже не спит.

Взглядом он сорвал с нее полотенце. Лежа на спине, он походил на беспечного спортсмена, только что заработавшего своей команде титул чемпиона штата и носящего свои повязки как знак чести.

Плечи у него были такими широкими, что его следовало бы штрафовать за слишком мощный и самоуверенный вид. Ее внутренний радар, отслеживающий, с кем можно, а с кем нельзя иметь дело, забросал Марли сигналами опасности.

– Куда ты, малышка?

Она указала в сторону ванной:

– Сушить волосы.

– Неси сюда фен. Я их тебе высушу.

– Тебе нужно отдыхать. Спи.

– К черту! – возразил Джоэл. – Ты помогла мне. Теперь я помогу тебе. Неси сюда фен, а то я пойду за тобой в ванную.

Марли знала, что он вполне может так сделать, поэтому принесла из ванной фен с расческой, положила его на кровать и нагнулась, чтобы воткнуть вилку в розетку, стараясь при этом не сдвинуть прикрывавшее ее полотенце.

– Садись. – Джоэл широко раздвинул ноги и похлопал по кровати прямо между ними.

Марли колебалась. Кроме полотенца, на ней ничего не было, а на нем были лишь джинсы из легкой ткани.

– Садись.

Она осторожно присела на край кровати, старательно придерживая полотенце. Джоэл снял полотенце с ее головы, и волосы упали ей на плечи густым темным водопадом.

Джоэл с удивительной нежностью провел расческой по ее волосам.

– У тебя красивые плечи.

Его теплое дыхание ласкало ее шею. Ей было неловко и странно.

– Правда?

– И это не единственное твое достоинство.

– Ты серьезно?

– Еще бы. Вообще я хочу сказать, что у тебя роскошное тело.

Марли бессознательно прикоснулась к небольшой складке на талии.

– А тебе не кажется, что я слишком толстая?

Джоэл фыркнул:

– Боже, ты что, издеваешься?

– И мое тело тебя заводит?

Джоэл пробубнил что-то, схватил ее за плечи и повернул к себе. Затем взял ее руку и положил себе на молнию. Марли и понятия не имела, что у мужчины может быть такая эрекция.

– Ну, как тебе?

Марли отдернула руку.

Она чувствовала, как краска заливает ей щеки, но с удивлением поняла, что это происходило не от смущения, а от гордости. Она, со своим несколько полным телом, смогла сотворить подобное с человеком вроде Джоэла.

– Твое тело идеально для того, чтобы принять на себя вес мужчины. И перестань прятать его под бесформенной одеждой. Оно у тебя есть. Его следует выставлять напоказ.

– Ну, в данный момент на мне только полотенце.

– Не думай, что я не заметил.

– Я у тебя тоже кое-что заметила, – смело сказала она.

– И тебе нравится то, что ты видишь?

Она опустила ресницы.

– Есть отдельные приятные моменты.

Он улыбнулся:

– Приятные? Честно говоря, это не совсем то, что я ожидал услышать.

– Не собираюсь кружить тебе голову.

– Уже слишком поздно. – Улыбка его стала еще шире.

Да, теперь ситуация определенно становилась слишком напряженной. Марли поспешно отодвинулась подальше от Джоэла.

Он поманил ее пальцем обратно.

– От меня не сбежишь, красотка.

«Красотка».

Он так сексуально произнес это слово, что у нее по коже побежали мурашки. «Перестань», – приказала она себе.

Да ладно тебе. Хоть раз в жизни расслабься и получи удовольствие. Анджелина не могла промолчать.

Джоэл не пугал ее. Ни капельки. Что было довольно странно, поскольку обычно Марли боялась всего.

Может быть, Анджелина опять захватила управление ее телом?

Но нет, Марли смотрела на Джоэла своими собственными глазами, а не со стороны, как происходило, когда Анджелина начинала действовать вместо нее. Она чувствовала его запах, жар его тела. Ей нравилась новизна этих ощущений. Ее мозг изучал и перерабатывал полученную информацию.

Джоэл поцеловал ее в шею, и Марли почувствовала, что узнает себя с новой стороны. Его пальцы ласкали ее грудь через махровую ткань полотенца. Внезапно лишние складки ее тела перестали быть чем-то, чего нужно стыдиться, и превратились в дополнительные прелести, которые можно ласкать и которыми можно любоваться.

Ну и что, если она не худая как щепка? Джоэлу-то она все равно нравится.

Сейчас Марли и самой нравилось ее тело, нравилось то, что Джоэл делал с ней. Нравилось то, как уютно она устроилась в углубление его локтя. Незабываемый аромат Джоэла дразнил ее и будил в ней первобытные инстинкты. Она вспомнила фразу, которую как-то сказала ее мать: «Я поняла, что твой отец – это он, как только почувствовала его запах».

Тогда Марли показалось, что это звучит несколько странно, но теперь она поняла. Ни один запах на земле не привлекал ее так, как запах Джоэла.

Эта мысль возбуждала ее.

Марли задумалась. То, что ей нравился его запах, еще не значило, что это был человек, выбранный ей судьбой. Любовь к этому человеку подразумевала огромные лишения и боль. Хватит ли у нее смелости и сил для этого?

Нужно было остановиться. Сию же минуту. Вот только Анджелина была против.

Нет, сестренка, не надо. Мне это нравится.

Именно в это мгновение Марли со всей очевидностью поняла, насколько ей самой это нравилось. Даже несмотря на опасность, неуверенность, страх. Она получала огромное удовольствие от того, что наконец-то сама жила теми приключениями, которые столько лет придумывала.

Она больше не была пухленькой девочкой на детской площадке, которая разговаривает сама с собой. Не была и замкнутой девушкой, у которой не было друзей, потому что ее отца обвинили в предательстве своей страны. Она была сильной и способной на все. Она ухватила жизнь за горло и теперь была намерена выжать из нее весь возможный опыт.

Джоэл сдвинул полотенце немного вниз, и она не стала этому противиться. Он поменял положение тела, и теперь она лежала на спине, глядя на него снизу вверх.

Неужели он был готов заниматься с ней любовью после такого ранения? Энергия Джоэла и восхищала, и пугала ее. Она не чувствовала себя в достаточной мере женщиной, чтобы удовлетворить такого мужчину.

Ну же, смелее, если ты оплошаешь, я всегда могу прийти тебе на помощь. Голос Анджелины вселял уверенность.

– Ты такая сексуальная, – тихо сказал Джоэл и провел языком по ее губам. Ей стало так щекотно, что она вжалась в матрас и смотрела ему в глаза, не в силах противостоять его притяжению.

Марли застонала от удовольствия, а он целовал ее все сильнее и требовательнее. Она обвила шею Джоэла руками, крепче прижав его к себе. В голове у нее звенело.

Каково это – заниматься любовью с таким великолепным экземпляром? Провести руками по его ягодицам, сжать эти гладкие упругие мускулы, напрягавшиеся при каждом его движении.

– Мы не должны этого делать, – прошептала она. – Пережив опасность, приключения и жар погони, люди часто принимают это волнение за нечто большее.

– Верно, – сказал он, нежно проводя большим пальцем по ее напряженному соску.

– Нужно остановиться.

– Угу. – Но останавливаться Джоэл и не подумал. Ей было так хорошо. Слишком хорошо. А такое хорошее просто обязано было быть плохим.

Марли попыталась сесть и разобраться в происходящем. Она чувствовала себя канатом, который тянут в разные стороны с одинаковой силой. Ее одолевали сомнения, мешая получать удовольствие от того, что происходило в настоящий момент.

В то же время, возможно, эти сомнения не давали ей совершить смертельную ошибку.

В конце концов, сомнения победили. Марли положила ладонь Джоэл у на грудь и оттолкнула его.

– Нет, – сказала она. – Хватит.

Выпрямившись, она запахнула полотенце, тряхнула головой и отвернулась от Джоэла, не в силах взглянуть ему в глаза.

За окном промелькнула тень, заслонив собой луч лунного света, падающий в комнату через неплотно закрытые шторы. Марли подняла взгляд на окно и увидела лицо мужчины, прижавшееся коконному стеклу.

Она закричала.

В ту же секунду Джоэл вскочил на ноги и выхватил пистолет. Его тело пронзила боль, скручивая его нервные окончания, как пучок соломы. Но вместо того чтобы замедлить его движения, боль послужила катализатором, приготовившим его к битве.

Он был воином, и единственной его задачей сейчас была защита Марли.

Она замерла на месте, вытянув руку в сторону окна. Джоэл схватил ее за плечо и ужаснулся, почувствовав, что кожа у нее просто раскаленная.

– Что случилось?

– Лицо в окне. Там был мужчина.

– Тебе удалось его рассмотреть? Это был тот же самый, кто пытался тебя убить?

– Нет. – Она потрясла головой. – По крайне мере мне показалось, что это не он. Этот старше.

Джоэл почувствовал, как его мозг начинает полностью контролировать ситуацию. Откровенно говоря, его даже пугала собственная способность мгновенно каменеть, перекрывая все эмоции. Эта способность не раз выручала его, когда он служил в спецназе, но вот мужу и любовнику она была ни к чему. Впервые в жизни ему захотелось избавиться от этой способности. Внезапно Джоэл позавидовал тем людям, которые могут себе позволить идти на поводу у эмоций. Быть непоследовательными, нелогичными, слабыми. В настоящий момент единственной эмоцией, которую он мог испытывать, была злость.

Ну не обидно ли?

– Так. – Он схватил Марли за руку и втащил в ванную. – Запри дверь. Не открывай ее никому, кроме меня. Поняла?

Она кивнула.

– Умеешь пользоваться пистолетом?

– Я стреляла один раз, когда готовила материал к комиксам.

– Этого достаточно. – Он нагнулся, сжав зубы отболи в боку, задрал штанину джинсов и вытащил малокалиберный пистолет, закрепленный у щиколотки. – Если кто-то ворвется к тебе, стреляй. Сможешь?

– Да.

Глаза Марли блестели от страха, но она решительно взяла пистолет. Джоэлу пришлось побороть желание схватить ее, перекинуть через плечо и взять с собой. Возможно, с ним она была бы в большей безопасности, чем здесь, в темноте и полной неизвестности.

Джоэл закрыл дверь ванной и подождал, пока Марли запрет ее изнутри. Теперь нужно найти того, кто за ними шпионил.

Сжимая пистолет двумя руками, и не замечая боли, точившей его измученную плоть, он плечом открыл заднюю дверь и проскользнул наружу, готовый к любым неожиданностям.

Но, кроме теней, он ничего не обнаружил.

Джоэл склонил голову, прислушиваясь и пытаясь услышать что-то необычное. Вокруг было тихо, слишком тихо. Куда делись все привычные звуки? Сверчки, лягушки, шепот ветра, блуждающего в песчаных дюнах. Даже неизменный размеренный шум океанских волн, разбивающихся о берег, казалось, затих.

Он ждал в полной боевой готовности, не слишком волнуясь, так как был абсолютно уверен в своей способности справиться с любой опасностью. В душе он все еще был бойцом спецназа, хотя уже и не находился на содержании у государства. Он был частью темноты, заодно с темнотой. Он ждал, наблюдал и слушал. Сейчас от него не укрылось бы даже малейшее движение воздуха.

Ничего.

Крадучись, Джоэл приблизился к окну спальни. Рана болела, как будто тупая пила разрывала его плоть. Он прикусил щеку изнутри.

К черту боль!

Он тряхнул головой, чтобы вернуть ясность мыслям. На песке были видны следы, но в такой темноте и настоль нестабильной поверхности было невозможно что-либо понять. Ветер уже заметал их песком.

Здесь ответов нет.

Кто наблюдал за ними и зачем?

Что могло быть известно Марли, если кто-то захотел ее убить?

Он подумал о ней. Одна в доме. Запертая в ванной, прижимающая пистолет к груди, напуганная и готовая нажать на спусковой крючок, если понадобится.

Она была смелая и в то же время пугливая. Казалось, Марли и сама не знала, что она за человек. И очень сильно себя недооценивала. Он видел, что за этим мягким податливым фасадом скрывается стальной стержень. Марли была парадоксом, и черт его возьми, если его не привлекали обе ее стороны. Когда она была напугана, растеряна и вся на нервах, герой с львиным сердцем, живущий внутри его, хотел защищать ее. Забота о ней доставляла ему удовольствие.

Когда же на поверхность выбиралась другая Марли, та, которая демонстрировала свой внутренний стальной резерв, его реакция состояла из чистого тестостерона. Она сводила его с ума, он переставал нормально мыслить.

Думать о ней было не самым хорошим вариантом в данной ситуации, но все же это лучше, чем думать о боли.

Даже сейчас, когда Марли не было поблизости, его тело реагировало на образ, появившийся перед его внутренним взором. Джоэл вспомнил, как осторожно ее нежные пальцы очистили и зашили его рану. Он вспомнил темные волосы, обрамлявшие лицо Марли и делавшие ее особенно привлекательной.

Что-то сжалось у него в груди.

Что за сентиментальные мысли? Он был спецназовцем. Ему не пристало полагаться на эмоции. Он был реалистом и экспертом по блокированию нежелательных мыслей. Он заталкивал их в дальний ящик своего разума и запирал на ключ. Трини была точно такой же. Они оба умели прекращать чувствовать и просто действовать. Именно это и привлекало их друг в друге, и это же положило конец их браку.

Марли была совершенно другой.

Она парила на своих чувствах, как на океанской волне. Радость и возбуждение поднимали ее на самый гребень, отчаяние и страх бросали на дно. Джоэлу было неприятно сознаться в этом, но он завидовал ее способности поддаваться чувствам.

Черт, он ее хотел. Чем она так привлекала его? Может быть, дело в ее глазах, которые так чудесно сияли за стеклами очков? Или в улыбке, действовавшей на те струны его души, которые он считал давным-давно перерезанными? Джоэл не мог позволить себе чувствовать ничего, кроме сексуального желания. Марли же заслуживала лучшего, чем потрепанный боевой конь, багажа у которого было не больше, чем у пассажира в аэропорту.

Если бы там, в спальне, он не прилагал огромных усилий, чтобы сдерживать свое желание, и если бы их не прервал незнакомец, еще неизвестно, чем бы все закончилось.

Луну закрыла туча, оставив Джоэла в кромешной темноте.

Приближалась гроза. Поднялся ветер, тут же осыпавший его пригоршнями песка.

Он замер в ожидании. Чего он ждал, Джоэл и сам не мог бы сказать.

Но ничего не происходило. Его разум винил во всем рану, виски и викодин, но все же Джоэл не мог не подозревать, что всему виной были чары, которые таила в себе Марли.

Туча прошла, и луна вернулась на небо. Джоэл последовал за следами, которые вели от дома на пляж.

В нескольких ярдах от него, зацепившись за зубец старого забора, полузарывшегося в песок на краю участка, что-то блеснуло в свете луны.

Джоэл подошел к забору, опустился на одно колено и снял привлекший его внимание предмет с забора. Нахмурившись, он поднес его к глазам, чтобы получше рассмотреть. И тут же его узнал. Этот предмет Джоэл видел на рукаве формы своего отца.

Эмблема адмирала.

Одно стало ясно. Некогда безопасное убежище было раскрыто. Нужно было уходить.

Больше ни о чем Джоэл не успел подумать. За спиной он услышал какой-то шум, увидел тень, перебравшуюся через дюну, но от потери крови его рефлексы замедлились. Он не успел.

Нападающий ударил его чем-то тяжелым по основанию черепа, и Джоэл упал лицом на песок.

Глава 13

Взгляни в глаза фактам. Джоэл не вернется. Голос Анджелины звучал твердо.

Марли сидела на бортике ванны, сжимая пистолет и ожидая чего-то уже на протяжении десяти вечностей. Что, если с Джоэлом что-то случилось? Она яростно кусала губы, а в ее воспаленном воображении мелькали образы чудищ, которые могли обитать в темноте за окном.

Иди за ним!

– Но он велел мне сидеть здесь.

По-моему, я не так давно это уже слышала? Джоэл один раз ошибся, когда в доме твоей матери не велел тебе никуда уходить. То, что он такой самонадеянный, еще не означает, что ты обязана во всем его слушаться.

– Верно.

Джоэл и вправду слишком часто пытался всем руководить и указывать ей, что делать. В каком-то смысле Марли это даже нравилось. Так просто было бы позволить ему распоряжаться всем и заботиться о ней. Но где-то в глубине души эта ситуация ее возмущала. Он был одним из тех, кто считает, будто разбирается во всем лучше всех, и если сразу не начать отстаивать свои права, никогда не удастся ничего сделать по-своему.

А что она хотела сделать?

Она хотела найти маму. Это главное.

Так что выбирайся отсюда и найди ее.

Пистолет был гладкий и прохладный. Вот что она сделает. Выйдет из ванной и найдет Джоэла.

Только сначала оденься.

Ах да!

Но вещи в сушилке были еще влажными. Марли по ошибке запустила программу медленной сушки. Она увеличила температуру и замерла в растерянности, не зная, что предпринять дальше. К черту, она так и пойдет, в полотенце. Марли взяла прищепку с полки над сушилкой и закрепила ею полотенце.

Надев кроссовки, она тихо вышла в холл. Открыла входную дверь и выскользнула в темноту. Тучи играли в пятнашки с луной. Какое-то мгновение кругом было темно, но уже в следующее мгновение дорожка купалась в неярком свете луны. «Дюранго» Джоэла был припаркован рядом с домом, но его самого нигде не было видно.

Полотенце, хотя и было махровым и к тому же гигантских размеров, для прогулок на холодном ночном воздухе совершенно не подходило. От океанского ветра руки Марли покрылись гусиной кожей. Ее передернуло от холода, и она сделала шаг по направлению к дому. В Марли боролись два противоречивых желания. С одной стороны, ей хотелось вскочить в «дюранго» и умчаться подальше отсюда, но с другой – она была нужна Джоэлу.

Марли склонила голову и прислушалась, но ничего, кроме обычных пляжных звуков, слышно не было. К тому же в голове у нее звучала напеваемая Анджелиной тема из Фильма «Хэллоуин».

«Заткнись!»

Марли сделала еще один шаг.

Дура, дура, дура, дура, дура, дура.

Марли хотелось запихнуть свое второе «я» в темный подвал и крепко запереть дверь. Но что она будет делать, если ей понадобится помощь Анджелины? Если с Джоэлом что-то стряслось, Марли самой не выпутаться.

Ты его вполне нормально зашила, да и в постели у вас все шло замечательно без посторонней помощи.

– Что? Значит ли это, что ты хочешь оказаться запертой в подвале?

В зависимости от того, с кем я окажусь там запертой.

– Ты неисправима.

Да, но где бы ты была сейчас без меня?

Марли медленно двигалась вдоль фасада здания, держа пистолет в вытянутой руке. Она уже готова была завернуть за угол, где как раз и находилось окно спальни, через которое за ними наблюдал тот мужчина.

Ее мутило от страха. Так кто же заглядывал в окно? Марли была совершенно уверена, что это был не киллер. И не полиция, те бы просто подошли к двери. Ей хотелось позвать Джоэла, но она была слишком испугана, чтобы открыть рот.

Марли заглянула за угол, и кровь застыла у нее в жилах.

Джоэл лежал, распластавшись, на песке, а над ним стоял мужчина с чем-то похожим на камень в руке.

– Эй, вы! – крикнула Марли. – Стойте на месте, или я буду стрелять.

Возможно, не следовало ничего говорить про стрельбу, поскольку, вместо того чтобы замереть на месте, человек бросил камень и неуклюже побежал по пляжу, из чего она заключила, что это был либо старик, либо калека, либо и то и другое.

Марли не знала, бежать ли ей за ним или остаться с Джоэлом. В конце концов, верность победила. Она подбежала к Джоэлу.

Его рука метнулась в ее сторону с быстротой атакующей кобры и ухватила ее за щиколотку.

Марли и пикнуть не успела, как оказалась на песке рядом с ним.

Джоэл поднял голову, глаза его пылали гневом. Он был в ярости.

Марли в страхе отпрянула. Ей казалось, что Джоэл сейчас набросится на нее.

Он потянул ее вниз, и она проехалась по песку на попе, а затем очутилась практически под ним.

Ну и положение!

Ее ноги оказались по разные стороны от тела Джоэла, его руки вонзали ее пятки в песок. Он навис над ней, вдавив ее в дюну. Глаза его смотрели ей в лицо.

Дыхание обоих было неровным и напряженным.

Марли чувствовала, как он возбуждается, и каждая клеточка ее тела отозвалась радостью. Огромная сила этого мужчины должна была бы ее пугать, но этого не происходило.

Похоже, они оба одинаково сильно возбуждаются от адреналина.

Для застенчивого человека с относительно небольшим стажем отношений с противоположным полом, каким была Марли, осознание того, что она заводила Джоэла даже в таких диких условиях, было невероятным.

Марли жадно ловила ртом воздух, не отводя взгляда от Джоэла, а тот приблизил к ней свое лицо и прижал шершавый от песка нос к ее носу. Когда он заговорил, голос у него был низкий, пронзающий до самого сердца. Он медленно и отчетливо произносил слова, скрипя при этом зубами.

– Какого… черта… ты… ударила… меня… по… голове?

Раньше такая агрессия со стороны мужчины напугала бы Марли до полусмерти. Но это было до того, как в нее стреляли, до того, как пропала ее мать, а ее саму заперли в горящем доме, до того, как она чуть было не вылетела с разводного моста, зашила пулевое ранение и перепугалась, увидев лицо мужика в окне… И все это менее чем за двадцать четыре часа.

– Я тебя не била, – оскорбилась она.

– Тогда кто же?

Марли показала на одинокую фигуру, бредущую вдалеке по пляжу:

– Он.

Джоэл поймал его и тащил к дому, а тот лягался, упирался и кусался. Для немолодого уже человека он был в неплохой форме.

– Отпустите меня! Я ничего не сделал.

– Ты ударил меня по голове, – прорычал Джоэл, втаскивая его в дом.

Марли плелась за ними, завернутая в огромное полотенце, прихваченное прищепкой чуть выше груди, и сжимала в маленькой руке огромный пистолет Джоэла. Любитель заглядывать в окна перестал лягаться и с интересом посмотрел на нее.

– Надень что-нибудь, – угрюмо буркнул Джоэл. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не двинуть этого идиота, пялившегося на Марли, по его гляделкам.

– Ах да, – рассеянно сказала она, как будто и впрямь забыла, что стоит тут полуголая.

Но Джоэл не забыл. Его тело все еще ныло после того, как они лежали на песке. Марли пошла в прачечную, и Джоэл долго провожал ее взглядом, наблюдая за тем, как она мягко покачивает бедрами.

– Я бы не прочь завести такую цыпочку у себя на заднем дворе, – сказал старик.

– Заткнись. – Джоэл толкнул его на диван, стоящий в гостиной. – Как тебя зовут?

Он включил настольную лампу, чтобы получше разглядеть мужчину. Тот был не таким старым, как вначале показалось Джоэлу. Пятьдесят четыре – пятьдесят пять. Примерно возраста Гаса. Глаза его светились безумием, лицо украшала взъерошенная серая бороденка, но самой запоминающейся его чертой был длинный шрам а-ля Франкенштейн в верхней части головы. Похоже, он перенес операцию на мозге, и, видимо, часть его черепной коробки сейчас была заменена металлической пластиной.

– Твое имя, – повторил Джоэл.

– Ты же велел мне заткнуться.

– А теперь я велю тебе открыть рот и сказать мне свое имя.

– Матрос третьего класса Роналд Макдоналд, серийный номер…

– Тебя ведь зовут не Роналд Макдоналд.

– Нет, меня так зовут.

– Неправда.

– Хочешь, покажу водительское удостоверение?

– Да.

Старик вытащил водительское удостоверение из бумажника и протянул его Джоэлу.

– Черт возьми. Тебя и впрямь зовут Роналд Макдоналд.

– И это было мое имя, пока этот дурацкий гамбургерный клоун не уничтожил его, – насупился Роналд. – Я всю жизнь страдаю из-за этого.

Вернулась Марли. Теперь она была одета в белую рубашку Джоэла и свои черные спортивные штаны и выглядела свежей и отдохнувшей. Она остановилась на пороге, наблюдая затем, как Джоэл допрашивает Роналда.

– Что ты здесь делал? – спросил Джоэл.

– Я тут работаю, – недовольно сказал Роналд Макдоналд.

– Работаешь? – У Джоэла возникло стойкое ощущение, что в голове Роналда недоставало больше половины винтиков.

– Я смотритель.

Неужели Гас нанял этого моряка в отставке, чтобы присматривать за домом?

– Почему ты ударил меня по голове?

– Я думал, что ты – это он.

– Кто он?

– Коммандер.

– Какой еще коммандер?

Взгляд Роналда стал пустым и отрешенным.

– Корабль потонул по его вине. Он знал, что с нами произойдет.

– О чем ты говоришь?

Старик задрожал.

– Сейчас. Взрыв. Все бегут и кричат.

– Роналд, о чем ты говоришь?

– Он в ловушке. Он просит меня о помощи. Но если я останусь, я тоже умру. – Очевидно, старик мысленно вернулся к какому-то событию в прошлом, потрясшему его до глубины души. Джоэл отступил, понимая, что нажим тут ни к чему не приведет, но Роналд не останавливался: – Я оставил его. Я покинул корабль с остальными. Он взорвался. Обломки были повсюду. Один ударил меня по голове. – Роналд провел пальцем по шраму на черепе. – Я чуть не умер. Он умер – Роналд горестно покачал головой – Бедный маленький мальчик.

– Какой мальчик?

– Он больше никогда не увидит своего папочку.

Слыша отчаяние в голосе Роналда, Джоэл не мог не сочувствовать человеку, отправленному в самый жар сражения. У него и самого когда-то были ночные кошмары, связанные с войной, и он очень хорошо все это понимал.

– Все хорошо. Все закончилось, – сказал Джоэл, пытаясь успокоить его.

Роналд закатил глаза.

– Нет, нет. Ничего не закончилось. Коммандер вернулся. Мальчик здесь. Он убьет нас всех.

– Надо убираться отсюда, – сказал Джоэл Марли после того, как отпустил сумасшедшего Роналда Макдоналда. – Это место уже небезопасно.

– Куда мы поедем?

– Не знаю, решим это в машине. Пошли.

Марли взяла сумочку, аптечку и пистолет, который он ей дал, и они встретились у парадной двери. Джоэл усадил ее в «дюранго» и, прежде чем отправиться к дверце водителя, убедился, что она надежно пристегнута. Он еще не знал, что будет делать, но столкновение с Роналдом только упрочило его решимость защитить Марли любой ценой. При первой же возможности он позвонит Доббсу и потребует ответа на некоторые вопросы. Не важно, секретное это дело или нет, он заставит его заговорить.

Они ехали по дороге вдоль пляжа от дома Гаса к шоссе, ведущему в Корпус-Кристи. Далекие раскаты грома доносились от залива и глухо звучали над островом. Джоэл свернул на шоссе. За ним туда же повернула еще одна машина, осветив фарами зеркальце заднего вида.

Джоэл подозрительно прищурился.

Было три часа ночи, а дом Гаса находился на не самой оживленной дороге. Было ли совпадением, что еще одна машина выезжала с этой изолированной дороги вслед за ними? Возможно, юные влюбленные возвращаются с ночного свидания, однако Джоэл не собирался рисковать.

Он поправил зеркальце. Фары машины были установлены низко, как это бывает у спортивных моделей.

Джоэл прибавил скорость.

Машина позади тоже.

– Держись, – сказал он.

– Что такое? – встревожилась Марли.

– Просто приготовься.

Джоэл нажал на тормоз, развернув «дюранго» в сумасшедшем рывке на сто восемьдесят градусов, и пролетел мимо той машины.

Это был черный «камаро».

Погоня началась.

Тяжелые капли дождя падали на ветровое стекло. Неподалеку ударила молния, нарисовав красивую раздваивающуюся книзу линию на черном ночном небе. Послышался раскат грома.

Джоэл вжал педаль до упора. Марли схватилась за подлокотник. Черный «камаро» выполнил тот же невероятный разворот и теперь догонял их, как демон из преисподней.

Шины «дюранго» гудели. Дворники скрипели по стеклу. Марли обернулась и увидела, что «камаро» их нагоняет.

– Он протаранит нас! – закричала она.

– Я не могу ехать быстрее.

«Камаро» перешел на соседнюю полосу, догнал «дюранго» и снова перестроился в их полосу.

– Если я не могу его обогнать, я перехитрю его. – Джоэл вывернул руль вправо. Из-под правого колеса взлетел щебень, звонко ударяя по корпусу машины.

Бам!

«Камаро» ударил «дюранго» в переднее крыло, пытаясь столкнуть машину с дороги. Удар был таким сильным, что у Марли щелкнули зубы.

Джоэл снова вывернул руль влево. Теперь «камаро» и «дюранго» ехали, прижавшись друг к другу. Металл скрежетал и всхлипывал, словно умалишенный пациент в психиатрической палате, а они все летели по темной, скользкой от дождя дороге.

«Камаро» слегка снизил скорость, чтобы машины могли разойтись. От этого внезапного торможения машина Джоэла вылетела на левую полосу.

Спортивная машина ударила их сзади, от удара «дюранго» вздрогнул. Марли застонала. Джоэл попытался вернуться на правую полосу, но «камаро» не пускал их.

Марли закрыла глаза и молилась.

– О черт! – прохрипел Джоэл.

Ее глаза распахнулись, и она открыла рот от ужаса. Впереди перед ними был подвесной мост, под которым поблескивала черная вода.

– Мы умрем! – вскрикнула она.

– Быстро. – Джоэл не сводил глаз с дороги. – Отстегни ремень безопасности, пересядь на мое место и возьми руль.

– Я не могу.

– Сможешь. Я же видел, как потрясающе ты водишь.

– Это не я! Это Анджелина.

– Анджелина?

– Мой персонаж из комиксов.

– Что?

– Я передаю ей управление своим телом в сложных ситуациях.

– Тогда срочно передай ей управление и садись за руль.

– Это не так легко.

– Постарайся, Марли. – Джоэл уже освободился от своего ремня безопасности.

– Что надо делать?

– Доверься мне.

– Довериться тебе?

– Просто сядь за руль. Ты можешь это.

«Анджелина, ты слышишь? Давай. Принимайся за работу». Но Анджелина не отвечала. Куда же делась эта стерва?

«Камаро» опять толкнул их сзади. Марли закричала.

– Послушайся меня. Это наш единственный шанс, – сказал Джоэл. – Садись за руль.

Выбора у нее не было. Джоэл уже перелезал через спинку на заднее сиденье. Машина тут же сбавила скорость, и «камаро» снова их ударил.

Марли передвинулась на освободившееся место и схватила руль потными ладонями.

Анджелина, ну давай же!

Мост все приближался.

Марли сидела на самом краю сиденья, чтобы доставать ногами до педалей. Она не успела выдвинуть сиденье вперед, чтобы ей было удобнее с ее ростом. Всем весом она навалилась на педаль газа.

«Дюранго» полетел вперед.

Марли услышала глухой удар, когда Джоэл откинулся назад.

– Ты в порядке?

– Забудь про меня, следи за дорогой.

Колеса начали издавать тарахтящий звук, когда они въехали на металлические пластины моста.

Джоэл шумно возился на заднем сиденье. От его движений машина раскачивалась. Рост Марли не позволял ей наблюдать за «камаро» в зеркало заднего вида, в то же время она боялась отпустить руль, чтобы поправить зеркало.

Двигатель «камаро» взревел, и Марли поняла, что водитель опять собирается их ударить. Убийца хочет столкнуть их с моста в объятия водяной могилы.

Она ощутила порыв холодного воздуха, дорожные звуки стали громче, и Марли поняла, что Джоэл открыл багажную дверцу. Она услышала громкий удар, но ничего не почувствовала.

Изловчившись, Марли умудрилась взглянуть в зеркальце заднего вида как раз в тот момент, когда «камаро» вылетел с моста и ласточкой приземлился в воду, словно каскадерская машина в фильме.

Сбросив скорость, Марли обернулась, Джоэла не было видно. Где же он?

Ее охватила паника.

Она остановила машину, выскочила из нее и увидела искореженную коробку с инструментами Джоэла посреди дороги. Она сразу поняла, что произошло. Джоэл выбросил коробку через заднюю дверцу, «камаро» врезался в нее на огромной скорости, что и подтолкнуло его совершить ночной заплыв.

– Джоэл! – позвала Марли, подбегая к машине сзади.

Он лежал на полу багажника, тяжело дыша и держась руками за бок. Сквозь повязку, которую она недавно наложила, просачивалась кровь.

– Тебе плохо!

– Со мной все в порядке. – Джоэл сел, стараясь скрыть от нее гримасу боли.

– Ты спас нас, – проговорила Марли, и слезы покатились по ее щекам.

– Мы спасли друг друга.

И только тогда Марли поняла, что проделала все это без какой бы то ни было помощи со стороны Анджелины.

Они с Джоэлом заглянули через перила моста и увидели, как габаритные огни «камаро» исчезают в темных водах Мексиканского залива.

Глава 14

Джоэлу становилось хуже. Он должен был подкрепить свои силы, чтобы продолжать действовать в том же ритме. Ему нужно было поесть и как следует выспаться.

Марли сделала со своего сотового телефона анонимный звонок, которым известила полицию, что видела, как «камаро» упал с моста. Уложив Джоэла на заднем сиденье, она сменила ему повязку. Оба обрадовались, увидев, что ее шов выдержал напряженный трюк с выбрасыванием коробки с инструментами под колеса дьявольского «камаро». Марли наложила на рану новую повязку, хорошенько закрепила ее, и они вновь тронулись в путь.

Каким бы уставшим Джоэл ни был, все же он был в несколько лучшей форме, чем «дюранго». Машина безбожно скрипела и трещала всю дорогу до Корпус-Кристи.

– Наверное, плохо, что я не жалею о том, что мы не стали спасать этого парня из воды? – волновалась Марли.

– Он ведь пытался нас убить.

– Но он же был человеком.

От такой наивности Джоэлу стало не по себе.

– Послушай, мы сделали то, что должны были сделать для спасения своей жизни.

– Я понимаю.

Джоэл не знал, как ее успокоить. Ситуация была паршивой.

– По крайней мере, теперь ты можешь больше не убегать, – сказал он.

– Да, теперь за мной гоняется только полиция. – Она повернулась к нему. – Может быть, мне следует сдаться?

– А кто тогда будет искать твою маму?

– Я так устала и так хочу есть, что не могу даже думать. – Марли помассировала лоб рукой.

– Не волнуйся, – сказал Джоэл, въезжая на стоянку круглосуточного кафе. – Сейчас перекусим у Денниса.

Уже через десять минут они пили апельсиновый сок в кабинке в глубине кафе и ждали своего завтрака «Большой шлем». Джоэл настоял на том, чтобы сесть у стены. Он не хотел, чтобы к нему кто-нибудь подкрался сзади.

Марли нервно мяла бумажную салфетку и избегала его взгляда. Он думал, не вспоминает ли она о том, что произошло между ними перед тем, как она увидела лицо Роналда Макдоналда в окне. Мысленно он все возвращался и возвращался к тому моменту, когда они чуть было не занялись любовью, хотя и старался отгонять эти мысли. Нужно было полностью сосредоточиться на решении накопившихся проблем.

– Я должен тебя кое о чем спросить, – сказал он.

– Да?

– Посмотри на меня.

Марли кокетливо склонила голову.

– А в чем дело?

Джоэл не принял ее игры.

– Как ты думаешь, могли все эти истории про твоего отца быть правдой? Возможно ли, что он и вправду был предателем?

– Ложь, – не задумываясь ответила Марли. – Мой отец обнаружил, что кто-то из высокопоставленных лиц в военно-морском флоте замешан в операции по сокрытию незаконной деятельности, и собирался рассказать об этом, когда погиб от руки Огастеса Хантера, которого считал своим лучшим другом.

Джоэл не был расположен обсуждать эту тему, заставлявшую его испытывать чувство вины за то, чего он не совершал. Но, заглянув в глаза Марли, он почувствовал нечто, не имеющее ничего общего с ранением, голодом или всей той болью, которую его отец причинил семье.

Гас никогда не распространялся о том случае. Джоэл узнал больше от местных сплетников, чем от собственного отца. По официальной версии, Дэниел Монтегю был арестован за предательство, когда вернулся на борт своего корабля после стоянки в Басре, в Ираке, в 1990 году.

Монтегю перевели на «Гилкрест», которым в то время командовал отец Джоэла. Поскольку они с Дэниелом были старыми друзьями, Гас лично следил за операцией. Когда Гас вел Дэниела в его каюту, тот рванул к перилам. Гас хотел сделать только предупреждающий выстрел, но в суматохе один из молодых полицейских толкнул Гаса под руку, и пуля попала Монтегю прямо в спину. Тело Дэниела упало за борт и скрылось в волнах.

Теперь же вся эта история выглядела довольно подозрительной. Если уж им могло взбрести в голову обвинить Марли в убийстве Роберта Херкла, почему бы им не придумать целую историю, чтобы скрыть правду о смерти Дэниела Монтегю?

Вопрос был в том, кто такие «они».

Если Марли права и ее отца сделали козлом отпущения, а затем убили, чтобы он не заговорил, то каким боком тут замешан Гас? Неужели его отец тоже участвовал в заговоре?

Для Джоэла это был страшный вопрос.

И что за преступления скрывали военные? Подобной секретности требовали только вопросы национальной безопасности.

Мысли об опасности заставили Джоэла напрячься. Неужели его любимый военно-морской флот настолько коррумпирован? Джоэла бросило в жар. Значит, все, во что он верил и что защищал, было ложью? Кто-то в высших эшелонах власти совершил нечто ужасное, и теперь они ни перед чем не остановятся, чтобы скрыть это преступление.

Эта мысль была как удар под дых, такая быстрая и сильная, что Джоэл даже застонал.

Ему трудно было смириться с тем, что единственное место, к которому он чувствовал привязанность, перестало заслуживать его доверие. Флот дал ему дисциплину и поддержку, которых ему так не хватало дома. Он сблизил его с Гасом после стольких лет отчуждения. Но он оказался карточным домиком. И упал, лишив его веры, пошатнув его доверие к системе, которую Джоэл поклялся защищать, чтить и поддерживать.

Неужели он оказался дураком? Доверчивым простофилей?

Джоэл посмотрел на свои руки. Руки, которые убивали во имя защиты своей страны. Он крепко сжал кулаки.

Эмоции волнами накатывали на него. Злость, память о предательстве, грусть, вина. Он закрыл глаза, стараясь дышать глубоко, выталкивая себя из этого водоворота и пытаясь расслабить плечи и разжать кулаки.

Джоэл открыл глаза и увидел, что Марли внимательно на него смотрит.

– В чем дело?

– У тебя сажа на щеке.

Она послюнявила палец своим розовым язычком, наклонилась через столик и вытерла его скулу влажной подушечкой пальца.

Почему-то это прикосновение взволновало Джоэла больше, чем если бы она дотронулась до его паха. Что творилось у него в душе? Он пытался отгородиться от этого чувства, но оно не давало о себе забыть.

Он улыбался, да, он улыбался как идиот только потому, что она мокрым пальцем стирала грязь с его щеки. Джоэл почувствовал, как от этой улыбки теплеет его взгляд, а затем это тепло разлилось по груди.

Она смотрела ему в глаза, а он смотрел на нее, нервничая, как подросток во время первого сексуального опыта.

О черт, теперь у него проблемы.

Они смотрели друг другу в глаза, рука Марли все еще была у него на щеке, она все еще наклонялась к нему через столик, сердца таяли в пламени их разгоряченных взглядов. Ему вдруг показалось, что ее лицо – это ворота в рай.

Джоэл таял, как шоколадка на теплой ладони. Лицо Марли вызывало в нем желание поклоняться. Он ничего не понимал. Совершенно не понимал, почему это происходит. Но лишь знал, что новое чувство полностью овладело им.

Брови Марли поднялись, глаза широко открылись, затем она опустила взгляд и едва заметно улыбнулась. Потом снова взглянула на него, лаская своим взглядом. Чуть дыша, она опять села. Ее палец исчез с его лица, но отпечатался там навеки.

Джоэл тоже перестал дышать.

С момента их встречи Марли казалась ему очень милой. Круглые щечки, носик с горбинкой и женственная фигура. Но, глядя на нее сейчас, в ничего не приукрашивающем резком свете флуоресцентных ламп, одетую в его рубашку, он видел самую прекрасную женщину на земле.

Удивительно честное лицо, умные карие глаза и храброе сердце. Она вся пылала, как будто у нее был жар. Ее внутренняя красота омывала его волнами, увлекая в какую-то глубину.

Он стал новообращенным в любви. Одним из самых верных. Скептицизм был забыт.

Официантка подошла к их столику и поставила перед ними две тарелки, вырвав тем самым его из сладостной муки.

– Два «Больших шлема».

– Я умираю от голода. – Марли взяла бутылочку с кленовым сиропом, обильно полила оладьи и набросилась на них с нежным стоном утонченного удовольствия.

Джоэл принялся за яйца, пытаясь сосредоточиться на еде, но его ум был все еще занят новым открытием: он ошибался, а права была она.

Джоэл не привык ошибаться, а уж тем более не привык сомневаться в чем-либо. Теперь его взгляд на мир изменился, и, к добру это или к худу, произошло это из-за Марли.

Закончив завтрак, Марли встала и направилась в дамскую комнату. Джоэл проводил ее взглядом, сердце у него сжалось.

Официантка усадила двоих местных полицейских за соседний столик. Один из них отстегнул рацию и положил ее на стол перед собой.

Джоэл насторожился.

Яйца во рту по вкусу стали напоминать опилки. Каждый мускул его тела напрягся. Он не сводил глаз с полицейских, однако, поняв, что такое внимание может показаться подозрительным, опустил взгляд на тарелку.

Рация затрещала.

– Подразделение сорок пять, прием. Полицейский нажал на кнопку.

– Да, Мейси, что у вас?

Джоэл наклонился вперед, пытаясь расслышать, что говорит диспетчер, Его пальцы сжали вилку до боли в костяшках.

– У меня ориентировка на подозреваемую в убийстве Херкла. Ее зовут Марли Монтегю.

– Что еще?

Диспетчер дал описание Марли. Из-за радиопомех трудно было что-либо разобрать, но кое-что он услышал.

– Ее сообщник также идентифицирован. Это отбившийся от рук агент военно-морской разведки. Бывший спецназовец по имени Джоэл Хантер. Будьте осторожны. Он вооружен и чрезвычайно опасен.

– Куда мы теперь? – спросила Марли, когда Джоэл торопливо вывел ее из кафе. Солнце уже встало, и на улицах появились люди, спешащие на работу.

– Не знаю. Нам нужно где-нибудь спрятаться, пока мы не вычислим, кто тебя подставляет, и почему и кто на самом деле убил Роберта Херкла.

– И что случилось с моей мамой. – Голос у Марли срывался от отчаяния. – Пожалуйста, не забывай про мою маму.

– Я не забыл про нее, – ответил Джоэл. – Но ее исчезновение имеет отношение к происходящему, и мне кажется, что все это как-то связано с одной из твоих «Теорий заговора». Вопрос в том, с какой именно. Кстати, сколько их у тебя?

Марли нахмурилась, немного подумала.

– Сотни две или около того.

Джоэл присвистнул.

– Я и понятия не имел, что вокруг витает столько «Теорий заговора».

– Это сложный мир.

– А нельзя ли как-нибудь снизить их число? Выкинуть самые невероятные.

– Ну, поскольку все это завертелось только сейчас, то, видимо, виной всему одна из последних книжек. А ты уверен, что хочешь ввязаться во все это со мной?

Джоэл взглянул ей в глаза:

– Еще никогда в жизни ни в чем я не был так уверен. То, что они с тобой делают, – огромная несправедливость, и если даже мне придется в одиночку свергнуть правительство Соединенных Штатов, чтобы обелить твое имя, то я это сделаю.

Марли почувствовала себя так, словно ей на помощь пришли все силы военно-морского флота. Джоэл был готов связать с ней свою судьбу! Они были командой. Теперь он завоевал ее доверие. Пусть вначале их отношения и Не совсем складывались, но теперь им приходилось делить одиночный окоп в зоне военных действий. Марли бы с радостью приняла предназначенную ему пулю и умерла с улыбкой на устах. Лишь еще к двум людям в мире она была привязана так же сильно.

К матери и Космо.

– Прежде всего, нужно найти место, где мы могли бы спрятаться. Не можем же мы просто зарегистрироваться в отеле, когда за тобой повсюду следуют полицейские. Да и от «дюранго» придется избавиться. – Джоэл остановился на светофоре за огромным грузовиком, на бампере которого было приклеено объявление, рекламирующее День пирата, ожидаемый в Корпус-Кристи.

День пирата был ежегодным весенним фестивалем, организованным в честь красочного прошлого этого города. В выходные в Корпус-Кристи устроят парад, ярмарки изделий декоративно-прикладного искусства, поставят палатки с едой, проведут церемонию похищения мэра силами служащих внешнеторговой палаты, переодетых пиратами, устроят огромный фейерверк и многие другие развлечения. Марли не очень-то любила все эти народные празднества и ярмарки, но семья Космо отвечала за организацию парада. Космо в течение нескольких дней приходилось работать изо всех сил, и он частенько привлекал к этому Марли, просто за компанию.

Последние три или четыре недели перед Днем пирата проходили как в чаду. Сотни добровольцев работали круглые сутки, подготавливая к параду платформы, которые все остальное время хранились на складе, принадлежащем родителям Космо. К складу было пристроено небольшое жилое помещение, в котором во время спешной подготовки к параду жил повар, задачей которого было кормить всю эту ораву.

Много ночей Космо и Марли работали допоздна, обсуждая компьютерное хакерство и «Теории заговора» и в то же время не прекращая красить, сшивать, сваривать и сколачивать разнообразные украшения для платформ. Было так весело есть жирную вредную пищу, не высыпаться и участвовать во всей этой подготовительной работе. Весь год склад и примыкающее помещение пустовали в ожидании очередного приступа сумасшествия в честь Дня пирата.

Марли знала, где Виллерилы хранили запасной ключ.

– Развернись на следующем перекрестке, – сказала она Джоэлу.

– Зачем?

Марли усмехнулась:

– Я знаю идеальное место, где мы сможем спрятаться.

На складе было тихо и пахло плесенью. Платформы нечетко вырисовывались в темноте, как притихшие динозавры, в любой момент готовые возродиться к жизни. Марли с Джоэлом протиснулись мимо пиратского корабля с развевающимся «Веселым Роджером» на мачте, и Джоэл чуть было не ударился головой о трамплин для прыжков в воду, превращенный в мостки. Им пришлось обогнуть водяной дворец Нептуна, поднимающийся из стекловолоконного спокойствия, и проскользнуть мимо танцующих русалок. Два года назад Марли с Космо покрасили все чешуйки Королевы русалок блестящей краской цвета морской волны.

Марли расчихалась то ли от пыли, то ли от сырости, проникающей сюда из доков.

– Не простудись, – сказал Джоэл, как будто у нее был выбор. Он настолько привык командовать, что воображал, будто может приказывать вирусу. Но кто знает? А вдруг может? Ведь было похоже, что он стряхнул с себя свою рану, будто бы это был всего-навсего порез во время бритья.

– Постараюсь помнить о твоем совете.

– Нам нужно выспаться, – сказал он – Где тут кровать?

– Сюда.

Марли провела его в крошечное помещение, в котором находились раковина, кровать, плита и туалет. На кровати лежал матрас, покрытый старым, но чистым покрывалом.

Через час Джоэл сидел, откинувшись на подушки, и смотрел на Марли, свернувшуюся калачиком рядом с ним и тихо посапывающую во сне. Она лежала, уткнувшись носом в подушку, подложив ладонь под щеку и лаская пальцы Джоэла своим теплым дыханием.

Ну и положение: он лежал в постели с самой привлекательной женщиной, которая заставляла его сердце биться сильнее, и не мог ничего сделать.

Хотя все к лучшему. Он только начал возвращаться к холостяцким привычкам после разрыва с Трини, Новые отношения ему совсем не нужны. Слишком скоро, он просто еще не готов.

Любовь такая коварная штука. Джоэлу, конечно, недоставало магнетической силы, этого божественного напряжения всех мускулов, выброса эндорфина в мозг, однако в то же время любовь всегда все усложняет. В первом порыве чувства забываешь, что разбитые отношения вполне могут разбить и твое сердце. Любовь – это поле боя, а Джоэл был воином, который всегда вступал в битву.

Он не был склонен к романтическим домыслам. Бесконечные размышления и раздумья он оставлял ученым профессорам. Но Марли задевала в нем какую-то струну что-то чистое и нетронутое, и этого Джоэл отрицать не мог.

«Ты должен присматривать за ней, а не лезть ей под юбку, Хантер».

Нежным запахом женщины пропиталась подушка рядом с его головой. Джоэл вдохнул воздух и замер, пораженный тем эффектом, который присутствие Марли производило на него. Как будто кто-то методично и терпеливо стучал молотком по его сердцу.

Казалось, все на свете замерло. Джоэл не шевелился, и мир тоже остановился и затих. Тишина. Тревожная тишина. И все же сердце колотилось, как птица, попавшая в клетку.

С Трини все было не так. Он хотел ее. О да. В тот самый момент, как они взглянули друг на друга, в них разгорелась страсть. Они горели и пылали, а затем потухли, как две римские свечи со связанными фитилями. Яркий взрыв, а затем полное разрушение.

С Марли было по-другому. Здесь тоже была замешана химия. Вне всяких сомнений. И все-таки все было иначе. Его желание не имело того взрывного оттенка. Оно было лучше. Глубже. Вернее. Крепче.

Сейчас Джоэлу ничего не хотелось так сильно, как разбудить Марли и заняться с ней любовью. И это его пугало. Он еще мог справиться с неконтролируемой страстью, но это… это была проблема совершенно иного рода.

У него и раньше не было недостатка в страстном сексе. Предостаточно секса. С высокими и маленькими, пухленькими и худышками, блондинками, брюнетками, рыженькими. Но среди них не было никого, кого можно бы было сравнить с Марли. Ее застенчивость подпитывала его мужское эго.

Рядом с ней он чувствовал себя сильным защитником. Но в тот момент, когда он, испугавшись, что она слишком легкая добыча для такого парня, как он, говорил или делал что-то, что зажигало эту искорку в ее глазах, она отшивала его, хамила ему.

Он целых две недели держал ее под наблюдением и за это время сделал совершенно неверные выводы. Он принял ее скромное поведение за слабость, отсутствие тщеславия за серость, а ее предсказуемость считал скучной. Но она не была ни слабой, ни серой, ни скучной.

Марли не была похожа ни на одну из женщин, которых Джоэл знал. Она выталкивала его из зоны спокойствия так, как никто другой. А ведь обычно он вытаскивал людей из их уютных норок, а не наоборот. Разумеется, наглая Трини могла ему противостоять, но Марли это удавалось лучше. Она заставила Джоэла усомниться в том, во что он верил и что ценил. Задуматься, почему он сделал в жизни именно такой выбор, а не какой-то другой.

Глазами Марли Джоэл начинал видеть, что его желание быть сильным было всего лишь иллюзией. Поскольку откуда ему знать, достаточно ли он силен? Всю жизнь он старался быть смелым, хотя глубоко внутри он сейчас был не храбрее, чем тот двенадцатилетний мальчик, которого порол ремнем один из отчимов.

Его восхищало в Марли очень многое. Ее сострадание, ум, ее удивительное чувство юмора. Джоэл с уважением относился к ее умению защищать то, во что она верила, даже если это и не всем было по душе. У Марли был благородный нрав и доброе сердце. С какой заботливостью вставала она на защиту пострадавших от несправедливости! Но привычнее ей было выражать свои страхи, чем смелые чувства.

В Марли словно уживались два человека: скромная, заботливая отшельница и смелая расчетливая искательница приключений.

И Джоэл одинаково любил обеих этих женщин.

Но больше всего ему нравилось то, что они с Марли составляли великолепную команду, компенсируя сильные и слабые стороны друг друга. При ней он всегда старался быть в форме и чувствовал, что в его действиях появляется целеустремленность. Его милая девочка заслуживала совсем другого, чем ужасы этого мира, свалившиеся ей на голову.

И ведь ко всему оказался причастен он, Джоэл. Секреты, ложь, предательство. Ей слишком через многое пришлось пройти. Все ее иллюзии о мире, в котором она живет, были разрушены в таком юном возрасте. Все для нее изменилось, когда его отец убил ее отца.

Джоэл интуитивно понимал, что Марли может ранить его намного больнее, чем это когда-либо удавалось Трини.

Он сражался с желанием, бьющимся у нею внутри. Оно было настойчивым, требовательным и толкало его к запретным поступкам.

Поступкам, которые могли глубоко ранить его.

Шрамы после которых останутся на всю жизнь.

Нужно было избавиться от всех этих любовных мыслей. Джоэл не мог позволить себе такую мягкость. Как для своего, так и для ее блага. Но сейчас, лежа рядом с Марли. Вдыхая ее аромат, он чувствовал всю обжигающую пустоту одиночества.

«Чувства для женщин и для дураков. Мягкосердечие – единственный твой недостаток как солдата», – сказал ему Гас после Ирака.

Джоэл поморщился, но это было правдой. И чтобы избавиться от этого недостатка, надо было сосредоточиться на том, что важнее всего в данный момент.

На охране Марли.

Наемный убийца, возможно, и умер, но Джоэл был совершенно уверен, что он действовал не в одиночку. Кто-то очень могущественный хотел ее смерти. И Джоэл был единственным, кто мог этому помешать.

Глава 15

Марли проснулась в растерянности. Она не понимала, где находится. Тело болело и ныло, как будто она пробежала марафон в стальных ботинках. Болело в таких местах, о существовании которых она даже не подозревала. Солнечный свет, проникавший в окна, резал глаза. Она была в чужой кровати. Дома в ее спальне на окнах была фольга.

Где же она?

Зажмурившись, она повернулась на другой бок и оказалась в нескольких сантиметрах от широкой мускулистой мужской груди.

По ее телу пробежала дрожь. Она лежала в постели с полуголым невероятно красивым мужчиной. Она. Серенькая Марли.

«Кто-нибудь, ущипните меня. Я, должно быть, сплю».

Она подложила руки под щеку и лежала, прислушиваясь к его дыханию, наслаждаясь моментом. Джоэл. Джоэл Джером. Ее спаситель и первоклассный мужчина. Джоэл, Джоэл, Джоэл, Джоэл, Джоэл.

Как она здесь оказалась? Разумеется, в переносном смысле. Как добралась сюда физически, Марли прекрасно помнила. Все-таки идея спрятаться на складе Виллерилов принадлежала ей.

Взгляд ее перебрался с груди Джоэла на его шею, челюсть и лицо. Сильный. Крутой. До ужаса красивый. Рельефный подбородок. Гордый нос. Резные скулы. Глаза Джоэла были закрыты.

Марли все смотрела и смотрела. Изнутри ее переполняло счастье.

– Перестань на меня таращиться, – вдруг сказал Джоэл, не открывая глаз.

– Я не таращусь.

Он открыл один глаз и взглянул на нее:

– Лгунишка.

Марли улыбнулась.

Он нахмурился. Очевидно, он был одним из тех, кто просыпался в дурном настроении. Она все улыбалась.

– Ты всегда так радуешься по утрам?

– Уже не утро, – сказала Марли, указывая на его часы. – Час дня.

Джоэл рывком сел, застонал и тут же упал обратно на подушки. Одна рука непроизвольно потянулась к ране, Другая к тому месту на затылке, куда его накануне ударил Роналд Макдоналд.

– Ой. А вот это не так приятно.

– Я поняла, что резкие движения не лучшая стратегия в данной ситуации.

– Так мы два сапога пара? – улыбнулся он ей.

– Ну, мы пережили ночь. Хотя было несколько моментов, когда я думала, что до этого мы так и не доберемся.

– Я тоже.

Их взгляды встретились, и Марли почувствовала, как связь между ними становится прочнее.

– Я привык вставать в шесть утра, – проворчал Джоэл.

– Но мы ведь даже легли намного позже шести.

– И все же час – это уж слишком – Он покачал головой и подмигнул ей. – Нужно с этим кончать.

– Я иногда просыпаюсь лишь в три-четыре.

– Дня? – Он смотрел на нее так, словно она была неисправимой бездельницей.

– Все зависит от моего расписания. Когда время поджимает, я впадаю в особое состояние. Я могу не есть и не спать сутки или даже больше. А затем я ломаюсь. Однажды после такой работы я проспала восемнадцать часов кряду.

– Не слишком здоровый образ жизни.

– Когда ухватишь музу за хвост, отпускать уже нельзя.

– Странно. Правда, раньше у меня не было знакомых среди людей творческих профессий.

– Это сумасшедшая жизнь, но такая захватывающая. Возможно, это похоже на то, что испытываете вы, «морские львы», подвергая свое тело изнурительным нагрузкам.

– Ну, это мне известно.

Марли теперь многое поняла. С физической точки зрения они были такие разные. Джоэл – сильный, в меру накачанный, с развитыми мускулами Она же была его полной противоположностью. Кругленькая, пухленькая, с тонкими косточками. Но внутренне они были более схожи, чем она предполагала сначала.

Они оба верили в правду, справедливость, в необходимость защитить слабых Они всегда были готовы прийти на помощь. И оба любили держать ситуацию под контролем, однако если Марли действовала ненавязчиво, то Джоэл во всем полагался на свою силу.

Может быть, из этих отношений и выйдет что-нибудь более серьезное, если только они проживут достаточно долго.

– Перестань беспокоиться. – Джоэл подушечкой большого пальца разгладил морщинки между ее бровей.

– Не могу. Это у меня в характере.

– Тебе нужно отвлечься.

– На что? – спросила Марли, с надеждой глядя на его губы.

– На самую лучшую вещь на свете, – ответил он, перекинув через нее одну ногу и подтянув девушку ближе к себе. Его глубокий голос вместе с прикосновением ноги оказали на Марли волшебное действие. По ее спине пробежали мурашки.

– Да? – пробормотала она. – И что же это такое?

Его глаза соблазнительно сузились. Сейчас он казался Марли самым красивым мужчиной в мире.

Джоэл провел пальцем по ее носу. Их глаза встретились. В ее взгляде был вызов. Вызов поцеловать ее.

Джоэл наклонился ближе.

Марли сжала губы. Она горела, она хотела его так, как еще никогда в жизни никого не хотела. Желание было настолько сильным, что она чувствовала, что теряет сознание.

Джоэл прижал свой рот к ее рту. Это было почти незаметное движение губ, но оно захватило все ее эмоции.

Он смотрел ей в глаза, а она не отводила взгляда от него. Ей вдруг стало весело, как будто она была подростком, и к ней в спальню залез ее парень, чтобы добиться запретных поцелуев.

Губы Марли дрожали, они стали очень восприимчивыми и чувствительными к малейшему движению губ Джоэла.

Их дыхания слились, мистически объединяя их сущности, усиливая связь между ними.

И вдруг Джоэл отодвинулся от нее и откинулся на подушки.

– Солнце высоко, – сказал он, опуская ноги на пол. – Пора вставать.

Что? Неужели он решил просто поцеловать ее и все на этом закончить?

Марли вспыхнула. Ее хрупкая душа сейчас словно тончайшее стекло в руках жонглера-любителя. Почему он так быстро отстранился от нее? Может, дело в ней? Она сделала что-то не так? Марли ничего не понимала.

Она вглядывалась в лицо Джоэла, пытаясь там найти ответ. Он наклонился, чтобы отыскать свои ботинки, но Марли знала, что он нарочно избегает смотреть на нее.

Почему? Он жалел о том, что поцеловал ее? Неужели она так плохо целуется?

Марли приложила ладонь к губам. Она чувствовала себя так, будто ее оставили на необитаемом острове, и теперь она смотрит вслед кораблю, уплывающему без нее.

Одна. Никогда еще она не ощущала себя такой одинокой.

Ее кожа горела. Ей хотелось убежать, но куда? Она была в ловушке. В опасной ситуации, откуда нет выхода. С мужчиной, которого она едва знала и не понимала.

Но будь она проклята, если даст понять Джоэлу, как ее ранила его бесчувственность. Она может быть напуганной, может быть застенчивой, но она всегда остается воином.

– Что мы будем делать? – спросила Марли.

– Нам надо раздобыть твои комиксы. Мы должны узнать, кто послал этого убийцу и почему.

– Но мы не можем вернуться ко мне домой. Там наверняка повсюду полиция.

– А где здесь ближайший книжный магазин?

– Лучше всего поехать в специализированный магазин Мела по продаже новых и подержанных комиксов.

Быстро приняв душ, они перевязали друг другу раны. Марли наложила новую повязку на рану Джоэла и дала ему еще одну таблетку пенициллина из аптечки. Джоэл же перевязал ей порез на запястье и закрепил повязку специальным пластырем. Теперь можно было ехать.

– Как только появится возможность, – сказал Джоэл, – нужно будет избавиться от «дюранго». Не хочу, чтобы нас остановили из-за того, что у него не работает тормозной сигнал или еще из-за каких-нибудь неполадок.

– Давай после посещения книжного магазина возьмем машину напрокат, – предложила Марли.

Они свернули на стоянку возле магазина. Марли заметила несколько полицейских машин, припаркованных на пожарном проезде. Она решила, что они прибыли по сигналу о краже в магазине. Ей и в голову не приходило, что полиция может быть здесь из-за нее, пока они не подошли к магазину Мела.

Марли остановилась поблизости у киоска. Когда она увидела, что мужчина в плаще стоит рядом с хозяином магазина у прилавка, а несколько офицеров в форме осматривают помещение, ее сердце рванулось в груди.

Они с Джоэлом стояли и смотрели, как один из офицеров вышел из магазина со стопкой комиксов под мышкой. Марли мельком увидела обложку одной из книг и поняла, что они конфискуют комиксы об Анджелине-мстительнице.

* * *

Мужчина в плаще, руководивший операцией, был специальным агентом Уильямом Доббсом. Джоэл подхватил Марли под руку и быстро втащил в Центр правильного питания.

– Сюда. – Джоэл грубо толкнул ее за полку с лекарственными травами.

Если Доббс приехал сюда из Пендлтона, ситуация еще хуже, чем он предполагал. Он оказался по уши в дерьме, и лопаты у него не было.

Да что же там такое в этих комиксах?

– Что нам теперь делать? – растерянно прошептала Марли.

– Подождем, пока они уйдут.

– Вам помочь? – раздался голос позади них.

Они одновременно повернулись и увидели пожилого человека, улыбающегося им так, будто они попали на землю обетованную, а он был мессией. Ему было не меньше семидесяти, но его мускулам позавидовал бы и Арнольд Шварценеггер.

Мужчина протянул руку к полке, у которой стоял Джоэл, и взял бутылочку с таблетками:

– Это то, что вам нужно, уж поверьте мне.

Марли поправила очки и внимательно посмотрела на пузырек:

– Для чего это?

Продавец подмигнул:

– А для повышения активности, силы и выносливости.

– То есть это лекарство для повышения работоспособности? – уточнила Марли.

Он игриво ткнул Джоэла локтем.

– О, это намного больше, если вы меня понимаете.

Джоэл его прекрасно понял.

Марли взяла бутылочку и изучила этикетку.

– Э го для мужчин или женщин?

– В некотором роде, – усмехнулся продавец, – для обоих.

– Ну, немного выносливости мне бы, пожалуй, не помешало. – Марли указала пальцем на Джоэла: – Он меня вчера вымотал.

Джоэл нахмурился:

– Остановись, Марли.

– А что? – Она несколько раз моргнула, глядя на него.

– Это травяная виагра.

– О нет. – Смутившись, Марли сунула бутылочку в руки услужливому продавцу. – Вы взгляните на него повнимательнее. Ему никакая паршивая виагра не нужна.

Джоэл усмехнулся. То, что Марли была так уверена в его потенции, не имея даже случая убедиться в ней, весьма ему понравилось.

Они бродили между полок с витаминами и пищевыми добавками, ожидая, пока Доббс и компания уберутся из магазина комиксов. А назойливый продавец следовал за ними по пятам, пытаясь убедить их в том, что от нирваны их отделяет всего лишь один простой шаг – выложить кучу бумажных президентов за одно из его баснословно дорогих зелий.

Джоэл увидел, что Доббс выходит наконец из магазина.

– Позвони своему приятелю Мелу, – велел он Марли, – и попроси его прийти в кафе «Чили».

Она вытащила сотовый из сумочки, позвонила Мелу и назначила встречу. Попрощавшись с разочарованным продавцом травяных снадобий, Марли и Джоэл отправились в «Чили».

Ожидая Мела, они заказали по гамбургеру, Через десять минут появился и владелец магазина. Вид у него был взволнованный и взъерошенный. Увидев Марли, он подошел к их столику.

Мел был долговязым мужчиной лет сорока с растрепанной козлиной бородкой, длинными седыми волосами, собранными в хвостик, и адамовым яблоком размером с гранат. Он подозрительно покосился на Джоэла:

– А это кто?

– Ему можно доверять.

– Ну, если ты ему доверяешь, то мне этого вполне достаточно. – Мел сел рядом с Марли. – Твой радар пропускает только абсолютно надежных людей.

При этих словах Джоэл почувствовал укол вины. Ему удалось провести Марли и обмануть ее радар. Его учили гордиться подобными достижениями, но сейчас никакой гордости он не испытывал, Больше того, он почувствовал себя предателем.

– Что происходило у тебя в магазине? – спросила Марли.

– Эти люди забрали все экземпляры комиксов об Анджелине-мстительнице.

– Черт! Они мне нужны.

– А что, авторских экземпляров у тебя не осталось?

Марли покачала головой:

– Я не могу вернуться за ними домой. Там полиция.

– Одна из твоих «Теорий заговора» оказалась правильной, – уверенно заявил Мел. – Ты кого-то очень сильно разозлила.

– Знать бы еще кого. Джоэл пытается мне помочь. Он бывший морской спецназовец.

Прищурившись, Мел смерил Джоэла взглядом:

– С каких это пор ты начала доверять военным?

– Он тоже пострадал от них.

– А, ну тогда все в порядке. – Мел протянул руку через стол. – Извини, приятель. Просто после всего, что произошло с Марли, я больше не доверяю военным. Без обид?

– Без обид. – Джоэл пожал его руку. Тот факт, что его выкинули из спецназа, делал его заслуживающим доверия, хотя ему и грустно было это сознавать.

– А ты разве не помнишь, что написано в твоих книгах? – спросил Мел. – Зачем тебе копии?

– Разумеется, помню, но я уже давно ломаю голову над тем, какая именно книга вызвала такую панику. Я подумала, что Джоэл мог бы помочь мне просмотреть их. Возможно, он заметил бы то, что я проглядела. У меня уже глаз замылился.

– Я знаю, что тебе нужно, – сказал Мел, щелкнув пальцами.

– Готова выслушать любые предложения. – Марли наклонила голову. Это вышло у нее так мило и очаровательно, что Джоэл вздрогнул. – Что ты имеешь в виду?

– Нужно на что-то отвлечь полицейских, и тогда твой мистер Спецназовец сможет проникнуть к тебе в дом и забрать эти комиксы.

Предложение, на взгляд Джоэла, было неплохое, правда, обращение «мистер Спецназовец» несколько покоробило его.

– Но что можно придумать, – вздохнула Марли, – чтобы я к тому же еще не угодила при этом за решетку?

– Я подумал о чем-то вроде того, что сделала Анджелина в «Королеве воинов Юкона», – проговорил Мел.

Мел и Марли посмотрели друг на друга и одновременно воскликнули:

– Флэш моб!

– Что? – не понял Джоэл.

– Не важно, приятель, – сказал Мел. – Твоя задача залезть в дом, а отвлекающий маневр мы возьмем на себя.

– Нам нужна другая машина, Мел, – вспомнила Марли. – Не поменяешь свой драндулет на «дюранго»?

– Что ж. – Мел вытащил из кармана ключи. – Люблю приключения.

– «Дюранго» не слишком новый, – предупредила его Марли.

– Ты еще мою машину не видела.

– Сдаюсь!

«Ничего себе, – подумал Джоэл. – Во что это она его втягивает?»

– Вы же должны где-то остановиться, – заметил Мел. – Моей маме компания не помешает.

– Спасибо, – улыбнулась Марли. – Но мы устроились на складе Виллерилов. Не хотим впутывать кого-то еще, если есть другой выход.

Мел понимающе кивнул.

– Могу я поговорить с тобой наедине? – наклонился к ней Джоэл.

– Конечно.

Он взял ее под руку и увлек в отдаленный угол зала кафе.

– Тебе не кажется, что было неосторожно говорить ему, где мы остановились?

– Я давно его знаю, – ответила она. – Мел ненавидит правительство. Он нас никогда не продаст.

– А если его начнут запугивать или пытать?

Марли широко открыла глаза:

– О Боже! Об этом я не подумала.

– Я уверен, что никто не собирается его пытать, но в следующий раз следи за тем, что говоришь.

– Кто бы мог подумать?! Ты еще больший параноик, чем я.

– Пока вы с Мелом занимаетесь этим своим «флэш мобом», мне тоже нужно кое-что сделать. Встретимся в интернет-кафе в три часа.

– Договорились.

Полиция города Корпус-Кристи послала Кемпа наблюдать за домом Марли. Ну и повезло! Он-то уж точно сразу узнает Джоэла. Поэтому-то, наверное, его и выбрали для выполнения этой миссии.

Джоэл знал, что поблизости должны также находиться агенты военно-морской разведки, скорее всего даже в его доме, откуда можно было наблюдать за домом Марли по мониторам камер слежения, которые они уже наверняка починили. Возможно, там их целая команда. Доббс не отдаст это задание на откуп местным. Черт возьми, да Доббс может и сейчас сидеть у него в доме, развалившись в кресле и ожидая его появления.

Джоэл усмехнулся. В разведке, возможно, служат неплохие ребята, но с «морскими львами» им тягаться трудно.

Он оставил Марли в «шеви импала» Мела 1979 года выпуска, который выглядел так, будто его не мыли с того самого дня, когда он покинул стены завода. Машина была припаркована на соседней улице. Сам Джоэл проскользнул по задворкам соседних домов. Он был одет в черное и сливался с темнотой. Часы он сверил с часами Марли и Мела.

Без пяти шесть.

Джоэл укрылся в тени пальмы, росшей во дворе напротив дома Марли. Тело его напряглось, все чувства обострились до предела. Он ждал.

Ровно в шесть часов все началось.

Они появились словно ниоткуда. Машина за машиной заворачивали к Олеандер-серкл. Люди появлялись на тротуаре, на улице, наконец их набралось сотни четыре, если не больше.

«Флэш моб».

Это организовали Мел и Марли, разослав электронные письма из интернет-кафе студентам, активистам, всем увлекающимся «Теориями заговора» и просто поклонникам комиксов.

Все они несли в руках шары для боулинга и пели «Поднять якоря!».

У Джоэла было ровно пять минут, чтобы пробраться в дом, достать комиксы, выскочить наружу и смешаться с толпой, прежде чем все эти люди исчезнут, или Доббс поджарит его задницу на завтрак, и тогда Марли придется действовать в одиночку.

Марли спряталась неподалеку в густых зарослях кустарника. В руках у нее был бинокль, позаимствованный у Мела. Его идея организовать «флэш моб» была просто гениальной, тем более что у его брата Келвина была фабрика по производству шаров для боулинга, на которой скопилось много бракованной продукции. В сообщении, разосланном каждому участнику, были даны инструкции: заехать к Келвину, взять шар и прибыть на Олеандер-серкл к шести часам.

Марли сдвинула очки на лоб и поднесла бинокль к глазам. На улице собралось более четырех сотен человек. Распевая во весь голос, они ритмичными волнами стали запускать шары по переулку. Люди, стоящие впереди, катили мяч и отходили на тротуар, уступая место тем, кто стоял за ними.

Кемп выскочил из патрульной машины, припаркованной перед домом Марли. Виду него был ошарашенный.

Получится ли у Джоэла? Ладони Марли, сжимавшие бинокль, вспотели.

Из домов начали выглядывать соседи, в недоумении рассматривая то, что происходило на их обычно тихой улице.

Увидев четыреста шаров для боулинга, несущихся по направлению к нему, Кемп понял, что вылезти из машины было не слишком удачной его идеей. Но залезать обратно было уже поздно, поэтому он вскочил на багажник, когда увидел первые приближающиеся к нему снаряды.

Дверь дома Джоэла открылась, и оттуда выбежал и два человека. Марли узнала руководителя группы агентов военно-морской разведки в магазине у Мела. Они быстро оценили ситуацию, и начальник направил своего подчиненного снова в дом Джоэла, сам же, вытащив из кобуры пистолет, направился к дому Марли.

О Боже! Они сейчас поймают Джоэла!

Марли взглянула на часы. Шесть часов три минуты. Через две минуты толпа исчезнет и Джоэл останется совсем один, без прикрытия.

Зимние сумерки сгущались, рассмотреть что-либо становилось все труднее. Опершись локтями о колени, чтобы ее руки не тряслись, Марли продолжала осматривать толпу. Олеандер-серкл был заполнен шарами.

Где же Джоэл?

Кемп сел за руль автомобиля, включил огни и сирену, но ехать ему было некуда: он был заблокирован четырьмя сотнями шаров для боулинга.

Но где же Джоэл?

– Меня ищешь?

Когда он похлопал ее по плечу, Марли вздрогнула и закричала бы от неожиданности, если бы не грызла в этот момент ноготь большого пальца.

– Пошли. – Джоэл взял ее за руку. – Пригнись.

Марли повесила бинокль на шею и вернула очки обратно на нос. Пригнувшись, они прокрались вдоль живой изгороди и вышли на соседнюю улицу. Смеясь и задыхаясь от волнения, забрались в машину.

– Нашел книги? – спросила Марли, когда Джоэл завел их теперешнюю развалюху.

Джоэл задрал рубашку и вытащил из-за пояса шесть последних книг о похождениях Анджелины-мстительницы.

– Я ответил на твой вопрос?

– Думаю, у тебя не было времени захватить какую-нибудь одежду для меня. – Если только он не запихнул что-нибудь еще в штаны.

– Посмотри на заднем сиденье.

Она повернула голову и увидела пакет из «Гэпа», где Джоэл купил себе черную одежду, пока они с Мелом рассылали сообщения о «флэш мобе».

Несколько полицейских машин пронеслись им навстречу. Они, видимо, направлялись к ее дому.

– Ты купил что-то и для меня?

Джоэл улыбнулся.

– Это так мило!

Марли перетащила пакет с заднего сиденья на переднее и вытащила из него одежду Джоэла, которую тот снял, когда переодевался в туалете магазина в свои черные обновки. Внизу она нашла полупрозрачное и очень романтичное платье. В ткани платья преобладали травянисто-зеленый и розовый цвета.

Сердце Марли забилось сильнее, когда она достала платье из пакета. Она вспомнила, как прошлой ночью Джоэл спросил ее, какой цвет она бы предпочла, если бы пришлось отказаться от черного и белого, и она сказала, что зеленый, а он сказал, что представляет ее в розовом. Джоэл не только запомнил этот пустячный разговор, но еще и купил ей платье, в котором были использованы оба этих цвета.

Она не знала, что сказать. Ни один мужчина никогда не покупал ей платья.

– Тебе нравится? – Голос у Джоэла был взволнованный, ему важно было услышать ее одобрение. Его волнение было еще более трогательным, чем подарок. – Если оно тебе не нравится, я отвезу его обратно и куплю другое.

– Джоэл, – только и смогла выдохнуть она.

Даже если бы он подарил ей бриллианты или рубины, все равно не смог бы угодить больше.

– Тебе нужна была чистая одежда. Или ты считаешь, что платье слишком вычурное? Конечно, оно слишком вычурное, – сам ответил он на свой вопрос. – Наверное, надо было купить джинсы и футболку.

– Нет-нет. – Марли сморгнула выступившие от волнения слезы. – Оно замечательное.

В этот момент Джоэл казался ей особенно соблазнительным: темные глаза светились предвкушением, губы сложились в еле заметную улыбку, он был таким теплым, нежным и таким сексуальным.

Именно в этот момент Марли со всей очевидностью поняла, что влюбилась в него.

Глубоко и безнадежно влюбилась.

Она любила его силу, его ум, его сообразительность. Она любила его смелость, его верность кодексу чести и его преданность. Ей показалось, что он хочет сказать своим подарком нечто большее. Марли прикоснулась к жемчужным пуговицам на платье. Они блестели в свете плафона, который Джоэл зажег, когда она потянулась за пакетом. Пуговицы были такими маленькими. На этом удивительно женственном платье. Хотел ли Джоэл сказать, что видел в ней что-то особенное? То, чего еще никто в ней не замечал?

Марли охватила паника. Осознание того, что она влюбилась в Джоэла, перевернуло для нее весь мир. Ей хотелось заняться с ним любовью.

Прямо сейчас.

Но как это произошло? Ведь она не верила в любовь. Нет, не совсем так. Она верила в нее: в конце концов, перед ней всегда был пример в виде страстного и счастливого брака ее родителей. Но она видела, как потеря этой любви чуть было не погубила ее мать.

Марли была напугана, она боялась, что это призрачное счастье исчезнет, если она слишком сильно будет удерживать его. Как можно довериться этому хрупкому чувству? Она мало знала Джоэла. Сейчас ей казалось, что она и с собой-то едва знакома.

Смущение укрыло ее в своих объятиях, и она смогла только пробормотать:

– Спасибо.

Джоэл молчал. Он просто сидел и смотрел на нее, в то время как мотор работал.

Она не ожидала от него ответной любви. Это было бы слишком много. Но что-то в его взгляде сказало ей, что он ее хочет. Очень. Это было слишком очевидно. Его взгляд скользил по ее телу, а скулы напряглись.

Но достаточно ли ей будет только секса?

Марли с трудом сглотнула, охваченная грустью. Но туг же тряхнула головой, сбрасывая с себя такое настроение. Да, она хотела Джоэла, и будь что будет. Если он мог предложить ей только секс, она постарается убедить себя, что сможет довольствоваться и этим.

Глава 16

Через двадцать минут Марли с Джоэлом уже подъезжали к складу, расположенному на другом конце города.

– Пора заняться делом. – Джоэл протянул три книги Марли, а три оставил себе.

– Может быть, сначала я переоденусь? – Марли прижала новое платье к груди. – Я не могу больше ходить в этой одежде.

– Конечно.

– Сейчас вернусь, – сказала она и поспешила в жилое помещение, чтобы переодеться. Джоэл тем временем взобрался на платформу пирата Жанна Лафитта и уселся на мостки.

Марли быстро приняла душ в крошечной ванной, насухо вытерлась полотенцем и надела платье, которое купил ей Джоэл. Зеркала в ванной не было, так что она не могла посмотреть, как выглядит. Что было даже неплохо, так как косметики на ней абсолютно не было.

Осторожно потрогав материю, Марли подумала о том, что давно уже не носила такой красивой одежды. Сама бы она себе никогда не купила такого платья. Но оно ей нравилось, и не только потому, что его купил Джоэл. Сочетание цветов было необычным, но производило неожиданный эффект. В этом платье она ощущала уверенность в себе, она была желанной женщиной. Платье облегало все изгибы тела, не слишком обтягивая ее, а V-образный вырез открывал как раз столько, сколько нужно, чтобы платье можно было назвать сексуальным, но не пошлым.

Интересно, как Джоэл угадал размер? Неужели он так хорошо знал женщин, что смог на глаз определить ее размер?

Конечно, он был намного опытнее ее. И разве под силу ей выиграть сравнение с другими женщинами, которых Джоэл знал? Как могла она надеяться подняться до уровня его бывшей жены, столь крутой дамы?

А может, ему уже хватило этой крутизны. Может быть, ему нужна именно ты.

И Марли решила, что попытается его соблазнить.

Проблема была в том, что она не знала, как за это приняться.

Шаг за шагом.

Она причесалась, сняла очки и положила их на полочку над раковиной. Посмотрев вниз на кроссовки, Марли поняла, что надеть их с таким шикарным платьем просто невозможно. Уж лучше ходить босиком, чем в этих ужасных разбитых кроссовках.

Она быстро скинула обувь, глубоко вздохнула, решительно распахнула дверь ванной и направилась на склад.

Помедленнее, посоветовала она себе. Перемещение без очков и обуви требовало определенных усилий.

Джоэл не услышал, как она подошла. Он с головой ушел в чтение комикса, сидя на мостках. Одна нога его была согнута в колене, а другая свисала с доски. Марли на мгновение остановилась, чтобы полюбоваться им в приглушенном освещении склада.

Даже сейчас, за книгой, этот мужчина излучал удивительную сексуальность, которая притягивала Марли и немного пугала ее.

Марли не могла не понимать, что Джоэл привносил реальную жизнь, краски и волнение в ее скучный, бесцветный мир.

Она провела руками по платью, с любовью прикасаясь к мягкой ткани. Как же она хотела сейчас Джоэла!

И как же боялась попробовать получить то, чего так хотела.

Марли боязливо облизнула губы и вскарабкалась на платформу.

Услышав какое-то шуршание, она подняла голову и увидела, как книги комиксов одна задругой выскальзывают из рук Джоэла и падают на пол.

– Боже, Марли!

Она вздрогнула и поднесла руку к горлу. Что? Что она сделала не так?

– Ты чертовски классно выглядишь.

Сияние его глаз наполнило ее гордостью. Он считал, что она классно выглядит!

Марли глубоко вздохнула, посмотрела Джоэлу в глаза и одарила его самым своим соблазнительным взглядом, хотя сердце ее стучало так громко, что она боялась, как бы на этот стук не обратил внимания Джоэл.

Он был таким красивым! Это было воплощение ее идеала прекрасного принца, о котором она так много читала, но не надеялась встретить в реальной жизни. Сделать первый шаг было так страшно и в то же время интересно. Но что, если он ей откажет? И что, если не откажет?

Марли подняла подбородок. Возможно, у нее и мало опыта по части соблазнения мужчин, но она постарается сделать все, чтобы его завести. Она медленно провела языком по губам.

Джоэл улыбнулся.

Марли приподняла подол платья, открывая его взору свои бедра.

Джоэл присвистнул и зааплодировал, как будто она была девушкой в первоклассном шоу в Лас-Вегасе.

Как неудобно.

Как волнующе.

Как потрясающе!

Джоэл изогнул одну бровь и игриво улыбнулся ей.

У Марли что-то сжалось внутри, она едва не потеряла самообладание. Но желание ощутить его внутри своего тела придало ей смелости. Она должна была обладать им. Хотя бы на одну ночь.

Джоэл поманил ее к себе.

Покачивая бедрами, как она это делала, когда танцевала дома одна, Марли подошла ближе.

Трамплин закачался под ее весом.

– Ой, – испуганно прошептала она.

– Я здесь. – Он протянул ей руку.

Она взяла Джоэла за руку и осторожно опустилась рядом с ним.

Они посмотрели друг на друга.

Марли улыбнулась и нагнулась, чтобы поцеловать ею, но мостки зашатались еще больше.

– Хм, я хотела соблазнить тебя здесь, но передумала.

– Передумала соблазнять меня?

– Нет-нет. – Она торопливо покачала головой. – Передумала делать это здесь.

– Нервничаешь?

– Да.

– Возбуждаешься?

– Да.

– Хорошее сочетание. Только не говори, что никогда раньше не занималась этим на мостках.

Марли знала, что он шутит, но ответ был, черт возьми, «нет». Она вообще мало где этим занималась. В общепринятом смысле она не подходила под определение девственницы. У Марли было два партнера. Но ни с одним из них у нее не было длительных отношений, и ни с одним из них она не испытывала оргазма.

И Марли очень боялась, что именно так у нее все закончится и с Джоэлом.

Или ей не стоит этого бояться?

Джоэл нежно положил ее поперек мостков и поцеловал. Уверенно, решительно, смело исследовал он языком ее рот, и Марли почувствовала первобытное блаженство, которое еще больше усилило ее доверие к нему.

Лучи их энергии переплелись. Марли обхватила Джоэла за шею левой рукой и притянула его ближе к своим губам, дрожавшим от желания.

Он отстранился и улыбнулся ей.

– Что? – растерялась она.

– Ты что-то напеваешь.

– Правда?

– Да.

Марли нахмурилась:

– Неужели?

– Ага.

– И что же я напевала?

Улыбка Джоэла расплылась на пол-лица.

– Мне показалось, это было «В ожидании героя».

Марли почувствовала, что неудержимо краснеет.

– О Боже! Я и понятия не имела, что напеваю эту песню вслух.

– Ничего, – успокоил ее Джоэл. – Мне и самому кажется, будто я держу в объятиях настоящего героя.

Он начал расстегивать ее платье. Приподнявшись на локтях, Марли наблюдала за его действиями. Ее опять охватила нерешительность, и она подвинулась к краю доски, готовая в любой момент спрыгнуть.

Но Джоэл положил ладонь на ее правое колено и провел по бедру. Пальцы его подрагивали, будто он играл на музыкальном инструменте. Другой рукой он поднял ее подбородок, и они слились еще в одном поцелуе.

Марли растворилась в нем.

Они лежали, обнявшись, словно были единым целым, и этот поцелуй соединил их судьбы. Мэрги обхватила ногами талию Джоэла, ее пятки уткнулись в его мускулистые сухожилия. Ей казалось, будто даже их клетки начали проникать в тела друг друга. Мир перестал для них существовать. Не было ничего, кроме здесь и сейчас.

Словно в колодец, провалились они друг в друга, поглощенные близостью партнера. Огромная энергия и поразительная жажда жизни Джоэла наполняли Марли восторгом. Она купалась в их блаженных волнах. Он пробуждал в ней неизмеримое желание, жажду, которую не смогли бы утолить все океаны мира.

Как такое могло произойти? Как могла она оказаться без памяти влюбленной в него и к тому же так быстро?

Собственные чувства пугали Марли.

Мостки качались под ними. Одно неверное движение, и они упадут. Все время, которое они провели вместе, было точно таким же. Все началось как смелое приключение, а теперь они ввязались в опасное дело.

Марли наконец поняла, почему она все это время пряталась за образом Анджелины. Через нее она могла без всякого риска играть жизнью. Чувствовать, не затрачивая своих чувств.

Но сейчас все было по-другому. Она была обнаженной. Незащищенной.

Это было потрясающее открытие.

Теперь она сама была смелой и дерзкой. Она сама чувствовала, прикасалась, ощущала, слышала и видела все происходящее. Не было ничего размытого или ослабленного, она больше не смотрела на мир глазами своего второго «я».

Наконец-то она была абсолютно живой.

– Тебе этого не хватало, – сказал Джоэл, лаская ее нежную кожу такими легкими движениями, что Марли не верилось, что к ней прикасаются его сильные пальцы. – Это видно по твоим глазам.

Марли едва осознавала, что он делает, она была полностью поглощена его лицом, а он тем временем одну за другой расстегивал пуговицы на ее платье. Наконец она поняла, что собирается делать.

Для нее это было слишком. Она снова отступила, позвав на помощь Анджелину.

– Перестань, – задохнулся Джоэл.

– Что перестать?

– Перестань сдерживаться. Отпусти себя.

– Я… я не могу.

– Нет, можешь.

– Я не знаю как.

– Просто расслабься, солнышко. – Джоэл наклонил голову и губами ущипнул ее подбородок. Она задрожала от восхитительного ощущения, затронувшего все ее существо.

– Мне всегда не везло с мужчинами, – призналась она, с трудом выдавливая из себя слова.

– Не хочу хвастаться, малышка, – прошептал он ей прямо на ухо. – Но твое невезение с мужчинами закончилось.

– Ну, это не будет хвастовством, если ты сможешь соответствовать, – заметила Марли. – Как у тебя с готовностью?

Конечно, глупо было с его стороны это говорить. Джоэлу казалось, что он очарует ее. Но теперь он понял, что скорее всего выглядел идиотом. Его самонадеянность испарилась, и он начал думать, что с самого начала идея заняться любовью на мостках, свешивающихся с пиратского корабля, была не такой уж хорошей. И о чем они думали?

Ну, он-то вообще не думал.

– Ты должен сказать: «Малышка, готовность – мое второе имя». – Марли подмигнула ему.

Джоэл хотел тоже подразнить ее, но внезапно его язык прилип к гортани. Он не знал, что сказать. Нужно было быть осторожным. Может, стоит все прекратить? Отступить? Отказаться от самого прекрасного, что с ним когда-либо происходило?

Но он так ее хотел. Больше, чем какую-либо другую женщину.

Джоэл протянул руку, чтобы погладить ее. Его рука находилась всего в нескольких миллиметрах от ее божественной груди. Жар ее тела проникал в него, наполняя его кровь, овладевая его сердцем.

Джоэл не мог отказаться от нее. Даже если и знал, что это плохая идея. Он был беспомощным. Джоэл погладил ее волосы. Боже, у нее были такие красивые волосы – длинные, темные, послушные. Ее щеки. Ее подбородок. Ее губы.

Он легонько провел пальцами по ее коже.

Прикоснулся к ее подбородку, провел пальцем по голубой жилке, протянувшейся по горлу до самой груди.

Что за женщина!

Но ведь у нее не было ни малейшего понятия о том, во что она ввязывалась. Марли наконец-то доверилась ему, а он обманывал ее. Он не мог заниматься с ней любовью. Сначала она должна была узнать, кем он является на самом деле.

– Марли, – сказал он. – Нам нужно поговорить.

– Не сейчас, – пробормотала она. Она взяла его руку, поцеловала пальцы, а затем медленно взяла его большой палец в рот.

Джоэл застонал.

– Ты не знаешь, во что ввязываешься.

– Для меня это не важно.

– Послушай… – сказал он, но не смог продолжать. Он не мог даже думать, когда ее хитрый маленький язычок лизал его палец. Она могла выглядеть как ангел, однако была дьявольски хитрой. – Я не тот, кем ты меня считаешь.

– Ш-ш-ш, Джоэл. Я тебя знаю.

Что? Мысли его спутались, мозг отказывался что-либо понимать. Неужели она и вправду знает, кто он такой? И все время знала, что он и есть Джей-Джей Хантер?

– Марли.

Она смотрела на него с таким выражением лица, как будто он создал целую галактику, предназначенную специально для нее. Чем он заслужил такое везение? Что он такого сделал в жизни?

– Джоэл, – сказала она. – Ты понятия не имеешь, как мне трудно говорить об этом.

– Я слушаю. Все в порядке.

– Я привыкла прятаться и скрываться. Мне тяжело сделать первый шаг и попросить тебя заняться со мной любовью. Я не знаю, заживу ли я когда-либо опять нормальной жизнью. И увижу ли вновь свою маму. Я ведь ничего о ней не знаю. Но мне нужна эта отсрочка, мне нужно убежать от всех сложностей. Хоть на какое-то время. Пожалуйста, займись со мной любовью.

Ну как можно было устоять перед такой прочувствованной просьбой? Особенно если на свете не было ничего, что Джоэл сделал бы с большим удовольствием.

– Давай уйдем с мостков, – предложил он.

Он взял ее за руку и помог спуститься. Когда Марли оказалась внизу, Джоэл подхватил ее на руки и отнес в комнату.

Марли была такой женственной, ее ягодицы, талия и грудь были такими мягкими и округлыми…

Джоэл уложил Марли на кровать, быстро раздел ее, сбросил свою одежду, вытащил презерватив из бумажника и улегся рядом ней. Они оба ждали этого момента с той самой секунды, когда их взгляды встретились над разбитым стеклом у него на кухне.

Марли была снизу. Джоэл перенес свой вес на локти и смотрел на нее сверху вниз, как будто первый раз заглянул в глубины Большого каньона.

Плоть к плоти. Кожа к коже. Их сердца бились в одном ритме, да так громко, что они оба это слышали.

Чувство было таким огромным, таким захватывающим, что Джоэл вновь почувствовал себя неловко. Он никогда такого не испытывал и не знал теперь, как со всем этим быть.

Он попытался отступить, попытаться оценить то, что происходит, но Марли прижалась к нему бедрами и застонала.

– Полегче, крошка. – Джоэл был так напряжен и возбужден, да к тому же давно не занимался любовью, что опасался слишком быстро кончить и все этим испортить.

Марли прижала губы к его горлу и тихо застонала, пощипывая его кожу. Затем провела рукой по его шее, запустила пальцы в его волосы.

Это было чертовски здорово.

Джоэл сунул презерватив под подушку, погладил грудь Марли и обхватил ее ладонями.

– Я хочу, чтобы тебе понравилось, – сказал он, чувствуя, что впадает в отчаяние, и ненавидя себя за это. Но ничего не мог с этим поделать. Он потерял контроль над ситуацией, теперь главной была Марли, даже если она об этом и не подозревала.

– Мне нравится уже просто быть с тобой.

– Скажи мне, что ты хочешь. Что мне сделать, чтобы тебе было хорошо?

Ее глаза расширились.

– Я не знаю.

– Не знаешь?

– Ну, никто еще не доставлял мне удовольствия.

– Ты девственница?

– Нет, – сказала она, и в уголке ее глаза появилась одинокая слезинка. – Но сейчас я об этом жалею. Мне следовало сохранить себя для тебя. Но я же понятия не имела, что ты есть на свете. Я никогда не думала, что когда-либо почувствую себя так. Моя мама говорила… – Она замолчала.

Джоэл прижал ее к себе и погладил по волосам.

– Ничего, думаю, вместе мы разберемся.

– Просто целуй меня, не останавливайся, – попросила она и притянула его голову к своим губам.

Она была такой вкусной. Острой и пряной. Джоэл целовал ее глубокими, долгими, крепкими поцелуями. Поцелуи были требовательными и многообещающими. Он оказался пойманным в ловушку времени, затерялся в космических просторах. Они таяли, перетекая один в другого.

Джоэл не призывал этого чувства. Оно само охватило его с ног до головы одним молниеносным движением. В одно мгновение губы их соединились, взгляды встретились, тела соприкоснулись, и Джоэл Джером Хантер отдал Марли Монтегю свое сердце.

Целиком. На все сто процентов. Навсегда.

Полет на ковре-самолеге. Вот что это было. Полет на ковре-самолете к звездам.

– Отвези меня на луну.

Это было то, о чем Марли никогда не осмеливалась мечтать. Это произошло точь-в-точь, как ей рассказывала ее мать.

«Мама? Где ты? Как жаль, что тебя тут нет, и я не могу рассказать тебе о Джоэле».

– Марли? – Джоэл целовал ее в шею, но вдруг остановился.

– Да? – Глаза ее все еще были закрыты, она пыталась отогнать мысли о матери и вернуться к ощущениям настоящего момента, но ей это не удавалось.

– Что случилось?

Она покачала головой.

– Открой глаза и посмотри на меня.

Марли медленно сделала то, о чем он просил, и увидела, что его серо-сине-зеленые глаза полны сострадания.

– Поговори со мной.

– Я не хочу разговаривать. Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

– О чем ты думала?

Она сглотнула и помолчала.

– О маме.

Он сжал губы и погладил ее по щеке согнутым пальцем.

– Извини, я знал, что это плохая идея.

Джоэл попытался отодвинуться, но Марли обхватила ногами его талию и удержала на месте.

– Пожалуйста, не уходи, мне нужно это. Мне нужен ты.

Он кивнул, по его глазам было видно, что он ее понимает.

– Мы найдем твою маму, Марли. Я обещаю. Я очень хочу встретиться с ней.

– Думаю, она тоже будет рада встрече с тобой. – Марли стало лучше уже от одного выражения нежности на его лице. Джоэл улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.

Марли хотелось вернуться к прежнему, вернуть то настроение, которое она вдруг утратила. Она слегка сжала Джоэла ногами, стараясь не задеть рану, и смело дотронулась до внутренней поверхности его бедра.

Ее рука продвинулась дальше, обхватив его член. Он был такой горячий и тяжелый, гладкий, твердый и удивительно мужественный. Дыхание Марли участилось, дыхание Джоэла – нет.

А должно бы было.

Марли открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее с таким выражением, что ей стало не по себе. Похоже, он все еще переживал из-за нее.

Черт возьми! Она не хотела, чтобы он беспокоился, не хотела, чтобы все так закончилось в этот первый раз, когда они оказались по-настоящему вместе. Она крепче сжала его член и прошептала:

– Ну и ну.

– Крошка, ты и понятия не имеешь, что ты со мной делаешь.

И тут она поняла, что Джоэл беспокоился не только из-за нее, но и из-за себя.

Он снова поцеловал ее. Нежно, ласково.

Он открывался ей. Не только телом, но и своими мыслями и душой. Марли чувствовала это по тому, как дрожали его пальцы, лаская ее лицо. Джоэл открывался ей так, как он еще никогда никому не открывался.

Он рисковал своим сердцем.

Марли поняла, какую честь он ей оказывает. Она отбросила остатки сомнений и отдала ему все до последней частички. И свое доверие тоже.

Это было для Марли особенно важным.

Но Джоэл доказал, что заслуживает ее доверия. Она никогда и ни за что не бросит его. Что бы ни случилось.

Теперь Марли знала, что ее мама пыталась сказать ей все эти годы.

В объятиях Джоэла она нашла то, о чем только могла мечтать.

Родственную душу.

Губы Джоэла впитывали ее.

Ее ноги обнимали его талию, руки перебирали волосы, тело прижималось к его телу. Он не мог вспомнить даже, где они находятся, не говоря уже о том, чтобы помнить, чем были вызваны его сомнения всего лишь несколько минут назад.

– Я хочу тебя, Джоэл, – прошептала Марли, взяла его руку и положила себе между ног. – Давай.

Ее указания не могли бы быть яснее, даже если бы она распечатала причудливые розовые карточки с надписью: «Вы приглашены на вечеринку». Джоэл не собирался отказываться от приглашения. Он был так голоден. Аппетит Марли разжигал ею. Он прикоснулся к ней там, внизу, сначала слегка, потом глубже, все увеличивая их близость. Она была податливой, шелковистой и женственной. И конечно, горячей и влажной.

И все это предназначалось ему.

Она отдавала себя, пресекая все сомнения, отбрасывая осторожность. Что-то он забыл сделать. Это маячило у Джоэла в голове, где-то по ту сторону тумана удовольствия, окутавшего его. Разум его не работал, он не мог сосредоточиться. Не мог сосредоточиться ни на чем, кроме Марли и возбуждающих стонов эротического наслаждения, которые она издавала. Он доводил ее до изнеможения.

– Внутрь! – скомандовала она. – Сейчас же!

Джоэл не мог больше терпеть. Он уже собирался войти в ее сочное податливое тело, когда вдруг вспомнил о презервативе, засунутом под подушку.

– Подожди, – сказал он, скатываясь с нее.

– Нет! – вскричала она. – Ты не можешь остановиться сейчас.

Джоэл сунул руку под подушку, вытащил презерватив и показал его ей.

– О Боже, – выдохнула она. – Я даже не подумала о предохранении.

– Ничего, – ответил он. – Зато я подумал.

– Я могла… мы могли…

– Но ведь ничего же не случилось. – Джоэл положил конец ее рассуждениям.

У Марли была склонность уходить в предположения о том, что могло бы произойти, а Джоэл не хотел, чтобы сейчас она этим занималась. Он возился с упаковкой, но Марли оказалась слишком нетерпеливой. Джоэл удивился, когда она повалила его на кровать и села верхом ему на грудь, выхватив презерватив из его рук.

Перестанет ли эта женщина его когда-нибудь удивлять? Стоило ему решить, что теперь-то он в ней разобрался, как она в очередной раз оставляла его в дураках.

Марли зубами разорвала упаковку и со вздохом истинного удовольствия поместила презерватив на нужное место. Затем она скользнула вниз и снова уселась на Джоэла.

Он с шумом втянул воздух. Ничто никогда не доставляло ему такого удовольствия, как ее разгоряченное лоно, обнимающее его пенис. Марли покачала грудью у него перед лицом, он взял в рот один из сосков и плотно сжал его губами.

– Джоэл, – простонала она, покачиваясь и извиваясь на нем. – Джоэл.

Он смотрел на то, как она движется над ним, и время для него замерло. Он видел только ее темные волосы, рассыпавшиеся по плечам, матовую кожу, полную грудь с набухшими от возбуждения сосками, сжатые губы и страсть в глазах Марли. От сладкого аромата ее тела кружилась голова.

– О, о, о, – вскрикивала она.

Она была близка к финалу, он видел это по ее лицу. И он не сильно от нее отставал.

– Марли, – простонал Джоэл.

Они двигались в унисон. Она совершала круговые движения, он же словно поршень подталкивал ее снизу.

Они закричали одновременно. Марли упала вперед и прижалась к нему. Весь мир рассыпался на кусочки, взорвавшись дождем света, ощущений и звуков.

Джоэл дрожал, его тело было скользким и мокрым от пота.

Марли подняла голову и посмотрела на него сверху вниз, в глазах у нее светилось доверие.

Доверие.

Черт!

Чувство радости вытеснило ощущение вины. Теперь Джоэл вспомнил то, о чем ему не удавалось вспомнить. Он-то думал, что это всего-навсего презерватив, но он ошибался.

Он забыл рассказать Марли о том, кто он такой на самом деле, и то, что он шпионил за ней по заданию военно-морской разведки.

В конце концов, он был ее врагом. Но теперь такое не могло продолжаться, подумал Джоэл. Только не после того, что произошло между ними.

Глава 17

Космо никак не удавалось расшифровать личный журнал адмирала Делани. Правда, у него на эго было не слишком много времени. Работы сегодня было предостаточно, он только-только закончил отвечать на почту, которую курьер оставил на его столе несколькими часами ранее. Последние две ночи с Трини были просто невероятными. Это был самый лучший секс в жизни Космо, и он никак не мог перестать думать о ней.

Он пообещал себе, что не будет спать всю ночь и будет работать над проектом для Трини. Ему нужно было быть осторожным при использовании компьютеров в офисе. Космо знал, что за каждым его ударом по клавише здесь следят. В конце концов, это же военно-морская разведка. Но он также знал, как заблокировать систему слежения так, чтобы его не обнаружили. И все же это было слишком рискованно. Никогда не знаешь, кто и как может за тобой следить.

Пытаясь делать одновременно несколько дел, Космо одной рукой вскрывал очередной конверт, в другой руке держал сандвич с тунцом, не сводя при этом глаз с кода на экране компьютера. Возможно, Чет Делани был чертовски хорош по части создания кодов, но Космо Виллерил был еще лучше там, где требовалось их вскрывать.

Взяв из стопки конверт срочной доставки и даже не взглянув на адрес, Космо отложил сандвич и открыл конверт.

Из конверта вывалился пакетик с колпачками от колеса и кусочками веточки.

Это был тот самый конверт, по поводу которого ему звонила Марли. А он совершенно забыл про него, Почувствовав себя самым худшим другом на земле, Космо отложил код Делани и переключил все внимание на улики, которые ему прислала Марли.

Ему понадобится помощь ребят из лаборатории по исследованию улик, но Космо не так давно работал в офисе, чтобы завести там знакомство. Зато он знал, у кого такие знакомства есть. Он поднял трубку и позвонил Трини.

– Кос, – промурлыкала она.

Это не было его воображением. Она действительно была рада его слышать. Космо опять воспарил духом.

– У тебя что-то есть?

– Нет еще, но я продолжаю работать, – сказал он. – Трини, я хочу, чтобы ты оказала мне серьезную помощь.

– Тебе нужно всего лишь попросить.

Интересно, она подлизывалась к нему, потому что ей не терпелось получить информацию по своему старику, или была искренней? Космо подумал, что решающей роли это не играет. Самое главное сейчас помочь Марли.

Он объяснил Трини, что ему было нужно. Она пообещала позвонить в лабораторию и сказать, что отпечатки с колпачка и веточек нужны ей. Космо поблагодарил ее, повесил трубку и понес пакетик в лабораторию.

– Для Трини мы сделаем это побыстрее, – сказал техник в лаборатории.

Космо кивнул.

– Так ты и есть ее последняя победа? – ухмыльнулся парень.

– Понятия не имею, о чем вы, – сухо отозвался Космо. Парень пожал плечами и одарил его взглядом, который говорил: «Ты сам скоро поймешь, приятель».

Космо не волновали нападки парня, и он сказал бы ему все, что о нем думает, если бы не нуждался в его помощи. Космо вернулся к своему столу. Сел, положив ноги на столешницу, и увеличил экран с кодом Делани.

Внезапно схема стала ему совершенно понятной. Конечно! Как это он раньше не увидел? Это был обычный код, изогнутый спиралью.

Космо стал торопливо расшифровывать записи адмирала Делани. Если ему повезет, уже сегодня вечером он сможет поделиться ценной информацией с обеими женщинами, которые многое значили в его жизни.

В два часа ночи Джоэл и Марли сидели на кровати и ели консервированные персики, которые они нашли в шкафу; по покрывалу перед ними были разбросаны комиксы. Они оба прочитали все шесть последних выпусков об Анджелине-мстительнице по пять раз от корки до корки и ничего не нашли.

– Ни в одной из этих книг нет ничего, что хоть отдаленно могло бы заинтересовать военно-морской флот, – проворчал Джоэл. Он опять принялся перелистывать страницы. – Это про Атлантиду, а здесь Анджелина раскрывает заговор фармацевтической компании, которая добавляет в витамины препараты, вызывающие рак, чтобы иметь возможность продавать больше лекарств.

Марли кивнула и тыльной стороной ладони смахнула с подбородка капельку сока.

– Я думала, дело во мне. Я честно ломала голову, пытаясь вычислить, какая из этих теорий могла бы оказаться реальной, но, по правде сказать, все они довольно невероятные. Но я надеялась, что ты своим свежим объективным взглядом смог бы увидеть то, что я пропустила.

Не таким уж объективным, подумал Джоэл. Интересно, как теперь он расскажет ей о том, кто он такой? Нужно было сделать это до того, как они занялись любовью, но он этого не сделал, а теперь не мог придумать, с чего начать.

«Не будь трусом, Хантер, просто сделай это».

Нет, не сейчас. Марли выглядит такой счастливой.

– Если здесь и есть подсказки, то я их не вижу, – сказал Джоэл, вместо того чтобы сказать то, что его действительно заботило. – А как насчет твоей следующей книги? О чем она?

– О зомби.

Джоэл посмотрел на нее. Он знал, что она ненавидит слово «миленькая» по отношению к себе, но она действительно была такой миленькой, когда сидела, подтянув ноги к груди, с растрепанными волосами, облизывая пластмассовую ложку. Она была миленькой, как черно-красные божьи коровки, которых Джоэл собирал с розовых кустов своей матери ребенком и держал в банке, в крышке которой прокалывал дырочки, чтобы они могли дышать. Пока Гас не высмеял его за то, что он собирал жучков «как девчонка». После этого Джоэл отпустил их и смотрел, как они улетают от него в летний зной.

– Зомби?

Марли пожала плечами, вытащила ложечку изо рта и запихнула ее в стоящую на окне у кровати пустую банку из-под персиков.

– После двадцати восьми комиксов идеи начинают истощаться.

– А ты никогда не думала о том, чтобы заняться чем-нибудь другим? Чем-нибудь менее параноидальным и изолирующим тебя от людей?

– Нет. – Она моргнула, с прилежностью школьницы отвечая на его вопрос.

– Почему ты вообще начала заниматься комиксами?

– Мне всегда нравилось рисовать. Анджелину я придумала, когда мне было одиннадцать или двенадцать. Возможно, это прозвучит глупо, но я в каком-то роде стала для нее проводником. Она действует благодаря мне, но она это не я. А когда у меня появляется какая-нибудь проблема, она берет управление на себя и разбирается со всем для меня.

– Интересно.

– Хочешь сказать, странно.

– Нет, интересно, что ты рассматриваешь две различные роли и своей считаешь застенчивую половинку, а не смелую. Почему?

– Я не смелая. Смелая Анджелина.

Джоэл покачал головой. Марли и впрямь считала героиню своих комиксов совершенно самостоятельной личностью.

– Анджелина появилась до или после того, как умер твой отец?

– После.

– Наверное, ты создала Анджелину, мечтая отомстить за смерть отца. Ты была ребенком и не могла действовать сама, поэтому ты выдумала бесстрашную личность, которая пойдет на все ради справедливости.

– Возможно.

– Тебе никогда не приходило в голову, что ты могла перерасти ее?

Марли с тревогой взглянула на него:

– Нет.

– Я просто подумал, а что будет с Анджелиной, когда ты перестанешь в ней нуждаться?

– Она всегда будет мне нужна.

Джоэл вопросительно поднял бровь.

– Что? – требовательно спросила Марли.

– Ты очень изменилась за последние два дня.

– Но это не означает, что я должна отказаться от Анджелины.

– Трудно расстаться со своей гарантией безопасности.

– Она не гарантия безопасности. – Марли смотрела на него, с трудом сдерживая гнев.

Пора отступить. Джоэл поднял руки.

– Ты права. Вернемся к «Теориям заговора» и правительственным операциям. Давай предположим на минуту, что мы пошли не по тому пути и что все происходящее не имеет никакого отношения к твоим комиксам.

– Хорошо.

– Кто еще может желать твоей смерти?

– Рыбаки, занимающиеся отловом креветок.

Джоэл рассмеялся:

– Сомневаюсь, чтобы сообщество ловцов креветок могло заключить контракт на твою смерть, мстя тебе за участие в митинге.

– Может быть, убийцу никто и не нанимал, возможно, это какой-то псих, которому не нравились мои политические взгляды, – предположила Марли.

– Но почему же тебя пытаются подставить и сделать ответственной за убийство Роберта Херкла?

– Может, они и не пытаются подставить меня. Может быть, люди просто делают свою работу.

– А как же с твоей матерью? Как она вписывается во все это?

Марли прикусила губу.

– Не знаю.

– Может, все это связано именно с ней?

– Но как?

Джоэл покачал головой.

– Так мы ни к чему не придем. – Марли скинула комиксы на пол.

– А если это связано с тем, что произошло с твоим отцом пятнадцать лет назад?

– Нам с мамой приходило тогда много угроз. Поэтому-то мы и переехали в Корпус-Кристи из Мэриленда, где жить стало просто невыносимо. Люди, бывало, подходили к маме в магазине и говорили, что мой отец получил то, что заслужил. – Голос Марли сорвался. – Они верили всему тому, в чем его обвиняли военные.

– А ты, случайно, не знаешь, что именно удалось раскопать твоему отцу? О каком скандале или случае коррупции он собирался сообщить?

– Не знаю. Он ничего не рассказывал маме, заботясь о ее безопасности, а я была еще ребенком.

– А почему все это всплыло именно сейчас? Кто из людей, замешанных в этой истории, еще жив?

Лицо Марли потемнело.

– Этот ублюдок Гас Хантер.

Джоэл не знал, что на это сказать, он просто обнял ее.

– Мы займемся этим.

– У тебя остались знакомые в спецназе? Кто-то, кого ты мог бы попросить помочь нам? – Марли заглянула ему в лицо. – Может быть, им удастся что-нибудь раскопать?

«Вот подходящий момент, чтобы обо всем рассказать, приятель. Скажи ей правду». Однако Джоэл не знал, с чего начать.

– Я мог бы позвонить кое-кому. Мы найдем твою маму, обещаю.

– Спасибо. – Марли поцеловала его.

Ее губы, все еще сладкие от персикового сока, были для Джоэла самым вкусным лакомством на свете.

Марли снова и снова шептала его имя. Ей казалось, что его аромат заполнил всю вселенную. Его рот был мягким и теплым, его язык медленно и чувственно ласкал ее.

Джоэл не спускал с нее глаз, когда его тело проникло в нее. Он двигался неторопливо, используя время по собственному усмотрению, мучая ее своей медлительностью.

– Джоэл, – простонала Марли. – Еще.

Но на этот раз он отказался подчиняться ей. Каждый раз, когда она пыталась начать двигаться вместе с ним, ускорить его или сделать так, чтобы он проникал в нее глубже, Джоэл сопротивлялся. Отрывался от нее и лукаво улыбался.

– Садист, – шептала она. – Настоящий садист.

– Ты еще меня плохо знаешь.

_ Ты сводишь меня с ума.

– Знаю. Я хочу, чтобы ты перестала контролировать себя и начала сходить по мне с ума точно так же, как я.

Замечательно. Если он хочет занять место водителя, пусть так и будет. Марли откинулась навзничь и открылась ему навстречу, широко раскинув ноги.

– Вот так, – удовлетворенно проговорил Джоэл. Он двигался медленно. Невыносимо медленно.

И только когда Марли окончательно выпустила ситуацию из рук, он дал ей то, чего она так страстно желала.

Расслабиться было так приятно. Отпустить все свои страхи. Довериться этому человеку.

Марли смотрела на его лицо, полностью подчинившись его власти. И когда она достигла оргазма, растущего и раскатывающегося внутри ее волнами, в его глазах мелькнули неподдельные радость и наслаждение.

– Возьми меня с собой, – сказал Джоэл. – Давай вместе.

Его проникновенной просьбы хватило, чтобы Марли взмыла на гребень волны еще одного оргазма. Она приникла к нему, слилась с ним, обвила его ногами и втолкнула в себя. Она цеплялась за Джоэла, как за свою жизнь, за свою опору.

Она доверяла ему так, как еще не доверяла никому. Она доверяла Джоэлу все свои тайны. Она доверяла ему свою жизнь. Доверяла ему свою душу.

Его образ был запечатлен в ее сердце. Она принадлежала ему, и обратного пути не существовало.

Ближе к рассвету Космо закончил расшифровывать записи в дневнике адмирала. Он перечитал все, что там было написано, и кровь застыла у него в жилах. Все эти годы он слушал рассказы Марли о ее бредовых «Теориях заговора», и тут вдруг выяснилось, что это вовсе не было бредом.

Но что это новое знание означало для него и Трини?

Космо пялился на экран, не зная, что предпринять дальше, как вдруг зазвонил телефон. Голова его все еще была занята полученными данными, когда он поднял трубку.

– Виллерил, это Уиллис из лаборатории.

– Да?

– Я получил данные по твоим отпечаткам.

– И кому же они принадлежат?

– Агенту разведывательного управления ВМС по имени Джоэл Хантер. Он бывший спецназовец.

– Спасибо, – ответил Космо и положил трубку. Бывший муж Трини и новый сосед Марли оказались одним и тем же человеком. И именно он спустил шины автомобиля Марли. Это не могло быть случайным совпадением.

Космо вновь посмотрел на экран. Подумал о Марли и Трини. Его раздирало в двух противоположных направлениях. Что же ему делать? Что выбрать: любовь или преданность?

Марли была его лучшим другом.

Но Трини была его любовницей.

Космо закрыл глаза, глубоко вздохнул, а затем сделал единственную вещь, которую ему позволяла сделать совесть. Он поднял трубку и набрал номер, и это безвозвратно и навсегда изменило его жизнь.

Марли вырвал из глубокого сна звонок сотового телефона. Она попыталась сделать вид, будто не замечает его. Она была слишком счастлива, было так приятно лежать, прижавшись к Джоэлу. Ей не хотелось двигаться, не хотелось разрушать это блаженство.

Телефон зазвонил вновь.

Джоэл не пошевелился. Он, должно быть, выдохся, бедняга. Марли мысленно улыбнулась. Она его вымотала.

Телефон звонил не переставая.

А что, если это мама?

Эта мысль заставила Марли подняться. Осторожно, чтобы не потревожить Джоэла, она выскользнула из-под его руки, обнимавшей ее, и спустила ноги на пол. Поскользнувшись на лежавшей на полу книжке, она чуть было не упала, но успела ухватиться за подоконник.

Сумочка лежала на холодильнике. Марли схватила ее, вытащила телефон, молясь, чтобы мама, если это была она, не бросила трубку. Не глядя на экран, где высветилось имя абонента, она откинула крышку телефона и прошептала:

– Мама?

– Марли?

Голос Космо, раздавшийся в трубке, разочаровал ее, однако разочарование тут же сменилось интересом.

– Привет, Космо.

– Марли, как хорошо, что ты все-таки ответила.

– Ты получил мою посылку?

– Да.

– И снял отпечатки пальцев?

– Да. – Было что-то еще, о чем он ей не говорил, Марли слышала это по его голосу.

– Ты знаешь, кто спустил мои шины?

– Да.

– Космо, в чем дело? У тебя голос какой-то странный.

– У меня плохие новости.

Она поднесла руку к горлу. О нет.

– Да?

– Отпечатки принадлежат агенту разведки ВМС.

– Агент военно-морской разведки пытается меня убить?

– Нет, его послали следить за тобой.

Ну это по крайней мере объясняло наличие «жучка» в телефонной трубке.

– И кто же это?

– Он бывший спецназовец.

Марли охватил озноб. Она не хотела задавать следующий вопрос, но выбора у нее не было.

– Как его зовут?

Космо глубоко вздохнул.

– Джоэл Джером Хантер. Сын Гаса Хантера.

Марли, наверное, не смогла бы испугаться больше, даже если бы ей сказали, что она сидит на тикающей бомбе. Она бросила быстрый взгляд на спящего Джоэла.

Странное оцепенение охватило ее. Она одновременно чувствовала все и ничего. Миллион крошечных зубов стыда, сожаления и отчаяния грызли, рвали и кусали ее измученную плоть. Сердце ныло, желудок переворачивался.

Джей-Джей Хантер?

Итак, это был он. Мальчик, которого она когда-то любила. Марли затрясло, и она икнула.

– Map? С тобой все в порядке?

– Почему они послали его следить за мной? – спросила она. Внезапно ее охватило странное спокойствие.

Но Космо не ответил, потому что связь прервалась.

Трини стояла перед столом Космо, сжимая в руке табельное оружие. Она целилась прямо ему в сердце.

– Положи трубку.

Ошарашенный, Космо прервал разговор с Марли.

– С кем ты разговаривал? – требовательно спросила Трини, в то время как Космо поднял руки, не спуская глаз с пистолета. Он знал, что Трини была отличным стрелком, и если бы она хотела пристрелить его, он был бы уже мертв.

– С моей подругой, Марли Монтегю.

– Черт, Космо, – выдавила она сквозь сжатые зубы. – Я думала, что могу тебе доверять. – Трини взвела курок.

На лбу у него выступил пот, в горле застряла пуля, отлитая из страха.

– Подожди, подожди, это совсем не то, что ты думаешь.

Трини прищурилась. Боже, какой она была прекрасной и в то же время смертельно опасной. Честно говоря, Космо даже заводила ее готовность сделать все, что требовалось, невзирая на последствия.

– Я расшифровал записи твоего отца. Ты не поверишь, что я в них нашел.

– Я это знаю, – сказала Трини. – Просто я хотела получить доказательства, и все, что мне было нужно от тебя, эго узнать, куда отец отправил Джоэла.

Когда-то она сказала, что не испытывает больше никаких чувств к своему бывшему мужу, но по ее взгляду Космо понял, что это не совсем так. Трини использовала его, как он и опасался. Глупо было поверить, что такая женщина, как Трини, может заинтересоваться таким парнем, какой, без какого-то скрытого мотива.

«Ну и дурак же ты, Виллерил».

– Куда отец его послал? – повторила вопрос Трини.

– В этом-то все и дело. Твой отец никуда его не посылал.

– Тогда кто это сделал?

– Не знаю, но твой отец сам сейчас находится под наблюдением у разведки ВМС, и твой бывший муж тоже как-то замешан во всем этом.

– Так где же Джоэл?

– В Корпус-Кристи. Следит за моей подругой Марли Монтегю по заданию разведки. Не знаю, что там происходит, но все это связано с твоим отцом. – Космо покачал головой. – А мне-то всегда казалось, что Марли слегка свихнулась на почве своих «Теорий заговора». Кажется, мне следует извиниться перед ней.

– Это все из-за тех «томагавков», – сказала Трини, медленно опуская оружие.

Космо подошел к ней, вырвал пистолет из рук и грубо схватил ее за плечо:

– Расскажи мне все, что знаешь. И клянусь, если ты мне соврешь…

Он недоговорил. Он не мог угрожать Трини, он слишком ее любил, и ему было не важно, любит она его или нет. Но сейчас нужно было ей дать понять, что он настроен по-деловому.

– Почему тебе так важно узнать, где находится твой бывший муж?

Ему не удалось ее запугать. Да, наверное, и никому бы не удалось.

– Я скажу тебе. – Трини попыталась вырваться у него из рук. – Но не потому, что ты такой крутой.

– Черт, если с Марли что-нибудь случится, кто-то за это заплатит. – Космо еще крепче сжал ее плечо. – Кто-то дорого заплатит.

– Ты любишь ее, не так ли? – сухо сказала Трини, словно ее это совершенно не волновало, но Космо мог бы поклясться, что увидел огонек ревности в ее глазах.

– Да, я люблю Марли. Но не так, как ты думаешь. Она мне как сестра.

– Так она не твоя любовница? – В голосе Трини прозвучала надежда.

Космо решил выложить все карты на стол. Терять ему было нечего.

– Когда-то я думал, что люблю ее, но это было до того, как я встретил тебя и понял разницу между привязанностью и настоящей страстью.

– Да? – ухмыльнулась Трини.

– Да.

– У меня все было наоборот. Я была не понаслышке знакома с пороком, а с тобой, Космо… – Она остановилась и провела пальцами по его лицу. – Я завидую твоей преданности этой девушке. Еще никто никогда не выказывал мне подобной преданности.

– Даже твой бывший муж?

Трини покачала головой:

– Я не дала ему такой возможности. Бедняга Джоэл был лишь пешкой, которую я использовала в своей жалкой попытке привлечь внимание своего отца. Какой же дурой я была!

– Ты не должна завидовать Марли. – Космо прижал Трини к груди. – Я всегда буду любить ее, но мое отношение к ней не повлияет на мои чувства к тебе.

– Это действительно так?

Он поцеловал ее страстно и требовательно. Трини это понравилось. Она откинула голову, открывая ему шею. Он провел по ее коже губами и начал спускаться вниз по ее лебединой шее, оставляя на своем пути горящие поцелуи, но затем нашел в себе силы остановиться.

– Как бы я ни хотел заняться с тобой любовью, Трини, времени у нас нет. Если все то, что написано в файлах твоего отца, правда, нас ждут крупные неприятности.

Глава 18

Марли просто не могла в это поверить. Все в ней отказывалось верить услышанному. Космо наверняка ошибся. Джоэл не мог ее предать. Она позволила себе влюбиться в него. Разве могла она влюбиться в лгуна и шпиона?

Доказательства. Нужно раздобыть доказательства, прежде чем верить в этот ужас.

Проверь его карманы. Анджелина, как всегда, была рядом.

Брюки Джоэла лежали на полу. Если он и вправду агент ВМС, то у него должны быть какие-нибудь документы, значок, наручники.

Марли пыталась не обращать внимания на то, как прекрасен он был в предрассветном свете, проникающем через окна, но это было все равно что не замечать полотно Рембрандта, висящее на самом виду. Щетина на подбородке Джоэла стала гуще, что только добавляло ему сексуальности. Его не портили даже темные круги под глазами. Он был сильным, страстным и чертовски красивым. Марли не могла отвести от него глаз. Он был такой соблазнительный. Такой мужественный. Такой живой. В нем воплощалось все то, чего она так хотела и о чем боялась мечтать.

И когда она наконец осмелилась расслабиться, довериться ему, он ее предал.

Марли медленно и осторожно, как во сне, прокралась через комнату, боясь взглянуть, боясь, что эта ужасная правда подтвердится, боясь, что ее самые ужасные подозрения по поводу Джоэла оправдаются.

Пот стекал по ее шее, хотя в комнате было холодно. Марли шла по комнате, молясь, чтобы ноги не подвели ее Она подошла к брюкам Джоэла и нагнулась, чтобы поднять их. Влажными от волнения пальцами она пошарила в заднем кармане.

Сначала она нашла наручники.

Они выскользнули у нее из рук и зазвенели, ударившись об пол. Марли моментально повернулась, чтобы проверить, не проснулся ли Джоэл, но тот спал сном праведника, еще ничего не зная о том, что его обман раскрылся.

Боль от его предательства была непереносима.

Ведь она же с самого начала знала, что нельзя ему доверять, и все же мало-помалу ему удалось сломить ее сопротивление, и она позволила себя одурачить.

Оставив наручники лежать на полу, Марли вытащила бумажник и значок. Специальный агент Джоэл Джером Хантер.

Джоэл Джером.

Джей-Джей.

Мальчик, которого она любила ребенком, вырос в бесчестного военно-морского полицейского.

Интересно, хоть что-нибудь из сказанного им было правдой? Или он только врал? Была ли у него когда-нибудь жена? Был ли он в Ираке? Или все это было изобретено только для того, чтобы завоевать ее доверие?

У нее в душе закипала злость и, поднимаясь па поверхность, лопалась пузырьками. Марли хотелось причинить Джоэлу такую же боль, какую он причинил ей. Она хотела отомстить. Ярость шумела в ее голове, как помехи в телевизоре.

Марли ни секунды не раздумывала. Она просто действовала. Нагнулась, подняла наручники и подошла к кровати.

Джоэл открыл глаза и посмотрел на нее, улыбаясь беспечной беззаботной улыбкой, которая разбивала ей сердце.

– Доброе утро, малышка.

В ярости Марли защелкнула один из наручников на его запястье, а другой пристегнула к кровати.

– Марли? – Джоэл сел на кровати, волосы его были взъерошены, на щеке виднелись следы от подушки. – Что случилось?

– А ты как думаешь? – Голос у нее был холоднее айсберга.

Джоэл посмотрел на наручники, и Марли видела по выражению его лица, что он пытается придумать, что бы такое сказать дальше.

– Ты обыскала мои карманы?

– Хватит. – Ее уже трясло от ярости. – Меня больше не проведешь. Будь мужчиной. Научись признаваться в том, что делал, специальный агент Хантер. – Марли выплюнула его имя, как будто оно было отвратительным на вкус.

– Марли, подожди. Сними с меня наручники. Давай поговорим.

Она покачала головой, не в силах произнести ни слова. Затем молча повернулась и вышла из комнаты.

Джоэл совершенно по-другому представлял себе их первое утро после ночи любви.

«А ты что думал, придурок? Что она страстно поцелует тебя за то, что ты ее обманул?»

Джоэл в отчаянии дернул наручники. Те загремели о металлическую раму кровати. Неужели обязательно было застегивать их так туго?

Нет ничего страшнее ярости женщины, которую предали.

Джоэл понимал гнев Марли. Он обманул ее. С самого начала он презирал себя за то, что приходится ей лгать. Но конечно, он не ожидал, что его действия будут иметь такие последствия. Он просто не думал, что настолько к ней привяжется.

Не знал, что полюбит ее.

Однако если Марли думала, что он будет безучастно лежать здесь, она глубоко ошибалась. Джоэл пытался накачать себя гневом, единственной эмоцией, которую ему позволительно было испытывать достаточно регулярно, но не смог собрать достаточно энергии.

Он пытался укрепить слабые места своей души. Старался побороть нежность. Именно поэтому, наверное, он и сошелся с Трини. Эта женщина была еще менее эмоциональной, чем он.

Марли же была совершенно другой.

Она была полна чувств. Эмоции сплетались в плотный узел. Она пугала его, поскольку рядом с ней в нем тоже оживали чувства. Он начинал чувствовать такие вещи, о которых никогда и не думал.

Глубокие, сильные, трогательные переживания.

Чувства, которые были показателем слабости. Именно так всегда говорил ему Гас. Это же ему демонстрировали и все его приемные отцы. Этому его учили в спецназе. Мужчина не должен признавать, что ему одиноко, страшно или плохо. Он должен зарабатывать сердечный приступ и оставлять семье страховку. Героические мужчины не мусолили и не обдумывали того, ч го происходило в их сердцах. Они смирялись с неудачами и глотали их, как яд.

Но ему все это больше не было нужно. Джоэл устал скрывать свои эмоции, притворяться, что они для него ничего не значат, прикидываться крутым парнем.

Но если его научили быть таким, может ли он измениться? Возможно ли это? А может, уже слишком поздно?

Смеет ли он надеяться когда-нибудь отвоевать Марли назад?

Джоэл вдруг подумал, что уже то, что он задает себе все эти сложные вопросы, является шагом в верном направлении. Если он готов обдумывать проблемы, которые раньше игнорировал, это уже прогресс.

Джоэл вспомнил о том, как Марли выглядела, сидя на нем верхом, а потом вспомнил яростное выражение ее ангельского личика, когда она, застав его врасплох, приковывала его наручниками к кровати. Он невольно усмехнулся.

На ней было платье, которое он ей купил, и она была такая нежная и свежая, как весна. И в то же самое время ее маленький ротик был крепко сжат в тонкую линию, глаза сузились, и она выглядела более воинственной, чем боксер-чемпион, намеренный любой ценой отстоять свой титул.

Боже милосердный, да он влюбился!

Джоэл не знал, когда именно это произошло, но образ Марли навсегда запечатлелся у него в голове.

И в сердце.

Нужно было каким-то образом избавиться от этих наручников. И выбраться отсюда. Он должен найти Марли, прежде чем ее кто-то обнаружит.

И нужно извиниться за все, что он ей сделал.

Ключ к наручникам был в бумажнике, бумажник же находился в кармане брюк, которые сейчас лежали на полу около холодильника. А холодильник был на расстоянии двух с половиной метров от Джоэла. На такое расстояние он должен перетащить кровать.

Марли очень неудобно пристегнула его. Его правая рука была заведена за голову, а вторая пристегнута наручниками к середине металлического прута в спинке кровати. При этом вертикальные планки не давали возможности передвинуть наручник до конца кровати, так что двигать ее будет очень неудобно. Не говоря уже о том, что такое положение давало дополнительную нагрузку на пулевое ранение в правом боку.

Тело его было ослаблено. Джоэл уже несколько дней не получал достаточного количества протеина, который мог бы помочь ему быстрее залечить рану, а металлическая рама кровати была тяжелее, чем казалась. Джоэл протащил ее на пару футов, но дальше ему пришлось остановиться и отдохнуть.

Если бы его сейчас видели другие спецназовцы, они бы животы надорвали от смеха.

Джоэл со злостью взглянул на пол и увидел лежащий там экземпляр «Анджелины-мстительницы». Он наклонился, чтобы отбросить его в сторону, когда какое-то слово привлекло его внимание.

Он исхитрился поднять комикс и начал его читать, вес быстрее и быстрее перелистывая страницы. Джоэа уже читал его прошлой ночью, но тогда вся значительность второстепенной сюжетной линии до него не дошла. Он совершенно упустил ее, поскольку все его внимание было обращено на «Теории заговора», а ту часть, где описывалась личная жизнь Анджелины, он совершенно выпустил из виду.

Прочитав комикс еще два раза, Джоэл понял не только то, почему его послали следить за Марли, но также и то, в чьих руках был ключ к большому куску этой головоломки.

В руках его отца.

Марли чувствовала себя разбитой.

Ее душа блуждала в потемках. Кровь прилила к голове, зрение помутилось. Она притормозила у обочины и выключила мотор колымаги Мела. Положив руки на руль Марли уронила на них голову и позволила себе оплакать потерю своего краткого блаженства.

– Боже, как он мог? – рыдала она. – Как я могла влюбиться в человека, который так меня обманул? Обманщик, предатель. Я занималась с ним любовью. Я приняла в себя его тело, прикасалась к его губам, чувствовала биение его сердца, я любила его, а он всего лишь использовал меня.

Ее тело дрожало, а желудок поднимался к горлу.

– Нужно было знать. Да я и знала. И все же позволила себе влюбиться. Почему? Почему? Почему?

Страдания были невообразимыми. Глубже, шире, острее, чем любая физическая боль, которую ей доводилось переживать. Они разрывали ее своими злобными когтями. Разрывали, драли и грызли.

Марли казалось, будто у нее отняли все, что было в жизни дорогого. Ни дома, ни матери, ни отца, ни любви.

Ничего.

Не совсем. У тебя есть ты. И ты уже доказала, что у тебя внутри прочный стержень.

– Да, – пробормотала Марли. – Но ведь это ты, Анджелина.

Я – это ты.

– Нет. Ты смелая, бесстрашная, независимая амазонка-воительница, которую я придумала. А я совсем не такая. Я незаметная, маленькая и…

Ты смелее, чем тебе кажется.

– Нет, я…

Перестань осторожничать. Сними очки и узнай мир таким, какой он есть.

– Если я сниму очки, то не смогу вести машину.

Я говорю в переносном смысле, и тебе это известно. Оглянись вокруг, Марли, посмотри на ситуацию в целом. Определи, где твое место и кому ты можешь доверять.

– Извини, пожалуйста. Ты, по-моему, пропустила последние сорок минут. Я доверилась Джоэлу, и вот что из этого получилось.

Ты не доверяла ему.

– Нет, доверяла, я отдала ему свое сердце, а он растоптал его. И должна заметить, очень жестоко.

Если бы ты ему доверяла, то не убежала бы оттуда сломя голову. Ты дала бы ему возможность все объяснить. Но ты не хочешь знать, можно ли ему доверять. Ты хочешь, чтобы оказалось, будто он предал тебя.

– Это смешно. Неужели?

А вдруг Анджелина права? Может, она слишком рано бросила Джоэла? Не обвиняла ли она его в том, в чем на самом деле была виновата сама? Возможно, из-за своей неопытности она толком и не знала, что такое доверие?

Даже если Джоэл предал ее, неужели она не должна была дать ему шанс оправдаться?

Чтобы он вновь причинил ей боль? Она что, похожа на идиотку?

Ты отвернулась от Космо, когда он начал работать на разведывательное управление ВМС, а затем восприняла его отъезд как предательство. Но ведь потом он оказал тебе услугу. И значит, ты не зря ему доверяла.

Но с Джоэлом все гораздо сложнее. Она любила его.

Тем больше у тебя причин доверять ему, чтобы он смог тебе помочь.

Как трудно менять свои привычки и принципы! Что если она даст Джоэлу шанс, а потом обнаружит, что все-таки была права, и он не стоил ее доверия? Марли не могла пойти на такой риск. Ей и так было слишком тяжело.

Внутренним взором она видела Джоэла десятилетним мальчиком, который помогал ей строить замки из песка на острове Мустанг. Теперь-то Марли знала, почему тот дом на берегу показался ей таким знакомым. Тем летом ее семья неделю гостила у семьи Джоэла. Как забавно, что единственный человек, в кого она когда-либо влюблялась, теперь разбил ее сердце.

«Забудь его».

Она должна была перестать думать о Джоэле. Размышления об их отношениях изматывали ее, а ей сейчас нужны были силы, чтобы выяснить, что случилось с ее матерью. Ведь теперь ей больше не на кого было полагаться.

Она была одна.

Придется стать героиней для самой себя.

Джоэл наконец-то подобрался достаточно близко, чтобы дотянуться до своих брюк, и как раз подтаскивал их к себе ногой, когда услышал на складе какой-то звук.

Кто это, Марли? Она немного успокоилась и вернулась, чтобы освободить его?

Джоэл очень надеялся на это, поскольку его беспокоило то, что она может разгуливать где-то без охраны, однако ему не хотелось, чтобы Марли застала его в таком виде: полуголым, прикованным к кровати и пытающимся ногой дотянуться до брюк.

Еще немного, и он смог дотянуться до штанов рукой. Он с трудом вытащил бумажник из заднего кармана и нащупал внутри ключ от наручников.

Снова послышался шум.

«Поторопись, тебе нужно освободиться от наручников, прежде чем Марли войдет в комнату». Из-за спешки Джоэл выронил бумажник. Ключ выпал, подпрыгнул, ударившись об пол, подскочил еще два раза и исчез под холодильником.

Черт!

Дверная ручка повернулась.

Он проиграл. Выхода не было. Придется признаться Марли, что она его обошла. Джоэл поднял голову, натянул налицо самую ослепительную из своих улыбок и приготовил приветственную фразу.

Однако когда дверь открылась, за ней оказалась не Марли.

На пороге стояла его бывшая жена.

Глава 19

Пенелопе снился Дэниел.

Они оба вновь были молодыми и страстно занимались любовью. Его поцелуи горели на ее лице, его большие сильные руки крепко сжимали ее талию. Его запах окутывал ее всю.

Он был у нее в носу, в волосах, на руках.

Какая сладость. Какое блаженство.

А затем сон исчез. Она открыла глаза и оказалась в темноте.

Ее душа наполнилась глубоким одиночеством, а голова болела от сильной пульсации в висках, Сколько раз ей снился этот сон, а затем она просыпалась, и реальность накидывалась на нее со всей своей неумолимой жестокостью.

Закрыв глаза, Пенелопа попыталась вновь заснуть вернуться к этому чудному несбыточному сну.

Звук выключателя привлек ее внимание и напомнил ей, где она находится, и как сюда попала. Ее глаза распахнулись, и она рывком села на узкой металлической кровати. Взгляд Пенелопы метнулся к широкоплечему человеку в маске лыжника, стоящему на пороге тесной и сырой подземной комнаты.

В руках у него был поднос с едой.

В желудке у нее заурчало. Желудок предавал Пенелопу, решившую отказываться от любого физического комфорта, предлагаемого ей похитителем.

– Забери все. Мне не нужна твоя еда.

Мужчина поставил поднос на маленький столик у противоположной стены и подошел к ней, ботинки его тяжело стучали по цементному полу.

Пенелопа вздрогнула, однако не отпрянула от него, несмотря на то что была испугана не на шутку.

– Чего ты от меня хочешь?

Похититель медленно поднял руку, и она вся сжалась, ожидая удара, но, к ее удивлению, он поднес руку к лицу и стянул с него маску.

Пораженная, она не смела верить своим глазам. Правая щека мужчины была изуродована страшным шрамом. Это было первое, что привлекло внимание Пенелопы. Она не сводила взгляда с несколько сгладившегося от времени шрама, и леденящий ужас охватывал ее душу.

Нет-нет, этого просто не может быть.

За прошедшие годы ее душа омертвела от постоянного страдания, слишком сильного, чтобы его можно было безболезненно пережить. Ее способность верить в чудеса уже давным-давно испарилась. Если она и вправду видела то, что, как ей казалось, она видела, значит, она либо умерла, либо сошла с ума.

– Дэниел, – прошептала она и, пошатываясь, встала на ноги. Живой после всех этих лет. – Это и вправду ты?

Воздух вырвался из ее легких. Дышать больше было нечем.

– Это я, Пен. – Его голос был слегка сиплым, челюсть была сжата, как и его кулаки.

Ему следует побриться, механически отметила про себя Пенелопа.

Она пошатнулась, как будто ее ударили по ногам. Ей хотелось броситься в объятия Дэниела и покрыть все его красивое лицо, изуродованное шрамом, страстными поцелуями. И в то же время хотелось наброситься на него, ударить кулаками в грудь и потребовать объяснений, почему он все эти годы позволял ей считать его мертвым. Почему он допустил, чтобы она так долго страдала?

Легкая дрожь охватила ее тело, и она увидела, что Дэниел тоже дрожит, руки его не находят себе места, а взгляд не отрывается от ее лица.

– Я знаю, что мне нужно очень многое тебе объяснить, и я обязательно это сделаю, – сказал ее муж. – Самое главное, что я сделал то, что должен был сделать ради вашей с Марли безопасности. Я никогда не хотел причинять тебе боль. Но быть вдали от тебя – все равно что вырвать из груди свое сердце.

Пенелопа не могла говорить. У нее не было слов. Эмоции, напряжение и глубокая печаль зарядили неподвижный воздух менаду ними, как молния в жаркий день в сезон торнадо. Пенелопа отвернулась, не в силах больше смотреть на него.

Дэниел взял ее за плечи и снова повернул к себе.

Она отстранилась. Она не хотела паниковать, но к ней только что прикоснулся призрак.

Дэниел тут же отпустил ее и отступил на шаг, в глазах его было страдание.

Дрожа, она обняла себя за плечи, проводя ладонями по рукам вверх и вниз.

– Пен, – взмолился Дэниел. – Поговори со мной, скажи что-нибудь. Хотя бы закричи. Ударь меня, прокляни мою душу на вечные муки за то, что я бросил тебя одну растить нашу дочь.

– Зачем мне это делать? – сказала она, чувствуя какое-то странное спокойствие. – Ты и так достаточно страдал.

– Ты прощаешь меня?

– Мне нечего прощать.

Она встретила его взгляд, и любовь, которую они некогда разделяли, толкнула их в объятия друг друга. Какую-то минуту они еще были чужими друг другу, они колебались, им было неловко, но уже в следующий момент они целовались с жадной радостной страстью, известной только родственным душам.

Они целовались, пока у них не заныли губы и не заболели руки.

Они прижались друг к другу, сердца их забились в унисон. Они не могли вдоволь насладиться друг другом, отчаянно пытаясь втиснуть пятнадцать потерянных лет в одно объятие.

Наконец, тяжело дыша, они прервали поцелуй, но не разняли объятий. Дэниел провел рукой по волосам Пенелопы. Пенелопа провела пальцами по рваному краю шрама на его лице.

– Почему ты не сказал мне, кто ты такой, когда похитил меня? – прошептала она. – Почему ты скрывался от меня?

Он наклонил голову.

– Я боялся, что больше не нужен тебе. Ты же видишь, как я теперь выгляжу.

– О, Дэниел. – Сердце ее подскочило к горлу.

– Почему ты не поняла, кто я такой? – спросил он. – Кто еще мог тебе позвонить и прошептать наш секретный код? Кто еще мог бы сказать «рандеву»?

– Думаю, я знала, – призналась Пенелопа. – Но слишком боялась поверить. Боялась начать надеться, ведь потом мои надежды могли разбиться. Я слишком боялась вновь потерять тебя.

– Пен, Пен. – Он взял ее за руку и притянул к себе. Воздух между ними накалился, но взгляд Дэниела был нежным и мягким.

– Ты все еще носишь обручальное кольцо, которое я тебе подарил, – сказал он, ласково поглаживая ее руку.

– Дэниел, за пятнадцать лет не было момента, когда бы я не чувствовала себя твоей женой. Зачем же мне снимать твое кольцо?

– И больше никого не было?

Его сомнения показались ей трогательными.

– С той самой секунды, как я увидела тебя во время весеннего котильона, Дэниел Монтегю, никого не было и никогда не будет.

Он вновь поцеловал ее. Этот поцелуй оказался еще слаще предыдущего, и они упали на постель.

Их соединение было всем, на что Пенелопа могла надеяться, и даже больше. Сначала она волновалась: то Дэниел подумает о ее теле, когда разденет ее? Ведь по прошествии стольких лет ее фигура не могла не измениться.

Но ей нечего было беспокоиться. Радость, отразившаяся на лице Дэниела, когда он расстегнул се блузку и с благоговением прикоснулся к ее обнаженной коже, убедила Пенелопу, что он все еще видит ее той молодой женщиной, которой она некогда была.

Он нежно раздел ее и, прежде чем снять одежду с себя, наклонился и поцеловал ее грудь. Пенелопа вздохнула и обхватила ногами бедра мужа, в то время как он вжимал ее в тоненький матрас. Дэниел наклонился над ней, его твердый член упирался ей в живот.

Ничто никогда не было столь прекрасным.

Они ворвались друг в друга, пораженные, завороженные, удивленные тем, что вновь занимаются любовью.

– Пен, – прошептал он.

– Дэниел, – выдохнула она в ответ.

Чарующая магия подняла и закружила их. Они еще раз поднялись вместе. Ввысь, ввысь, ввысь. Они летели, пока оргазм не поглотил их.

Через пятнадцать долгих лет невозможная мечта стала явью.

– Джоэл!

– Трини? Что ты тут делаешь?

– Я могла бы спросить тебя о том же самом, – сказала она, окинув его взглядом, и погрозила ему пальцем. – Похоже, ты тут учишься какому-то новому фокусу.

Джоэл погремел наручниками, пристегнутыми к спинке кровати, и постарался вести себя так, как будто ничего особенного не произошло.

– Только не говори, что ни разу не видела пария, прикованного наручниками к кровати, потому что я все равно тебе не поверю.

– Но только не тебя. Никогда бы не подумала, что ты позволишь кому-то приковать тебя к кровати. Правда, так как ты тут один, возможно, ты просто доверился не тому человеку. Черт, где же мой фотоаппарат, когда он так нужен? – Трини наслаждалась моментом.

Позади Трин и раздался шум, а затем в дверях появился темноволосый мужчина. В руках у него был ноутбук, и он рассматривал какую-то распечатку.

– Трини, я… – Он замолчал, заметив Джоэла.

– Привет, – сказал тот, натянув на лицо радушную улыбку.

– А вы кто такой, черт возьми? – Парень с подозрением разглядывал его. – И почему вы оказались в голом виде прикованным наручниками к кровати на складе моих родителей? Вы что, влезли сюда, чтобы заниматься черт знает чем на платформах? Тут вам не бордель.

– Подожди, Космо. – Трини положила руку на его плечо, и Джоэл с удовлетворением отметил, что не испытывает никакого чувства собственности. – Познакомься, это мой бывший муж, Джоэл Хантер. Джоэл, это Космо Виллерил. Он работает шифровальщиком в разведке ВМС.

Космо с ненавистью уставился на него. Джоэл мог и не быть ревнивым, но этого парня ревность терзала изнутри.

– Вы друг Марли Она мне много хорошего рассказывала о вас, – сказал Джоэл, пуская в ход все свое обаяние.

– Вы знакомы с Марли?

Улыбка Джоэла несколько поблекла, но он не собирался от нее отказываться.

– Именно она меня и приковала.

Космо выпрямился и смерил его недоверчивым взглядом:

– Я вам не верю.

– Но это правда. Она намного вспыльчивее, чем кажется на первый взгляд. – Он не смог удержаться от последнего замечания.

– Где Марли? – требовательно спросил Космо.

– Разве похоже, что мне это известно?

– Мальчики, мальчики. Сейчас не время думать о ревности. И хотя ситуация довольно неловкая, в основном для тебя, Джоэл, и весьма забавная, нам нужно заняться более важными вещами.

– Да, например, освободить меня, чтобы я наконец-то смог одеться.

Три ни сжалилась над ним и вытащила по его указаниям ключ из-под холодильника. Отстегивая наручники, она не собиралась над ним издеваться, но все-таки, не удержавшись, пробормотала:

– Мне кажется, ты наконец-то нашел себе достойного противника, Хантер.

Не обращая внимания на ее замечание, он застегнул джинсы и натянул через голову черную футболку. Но Трини была права. Он нашел себе достойного противника. Или союзника.

Джоэл подумал о Марли, о том, в какой ярости она была, когда защелкивала наручники и пристегивала его к спинке кровати. Ее глаза горели, подбородок напрягся, она уже совершенно не напоминала ангела с рождественской тарелочки. Она была опасна.

– А почему вы приехали в Корпус-Кристи? – Джоэл уселся на край кровати, сунул ноги в ботинки и начал их зашнуровывать.

– Пусть скажет Космо. Именно он взломал код в дневнике моего отца.

– Код? Какой код?

Космо поставил ноутбук на стол, включил его и, пока он загружался, серьезно посмотрел на Джоэла:

– Прежде чем мы приступим, мне нужно кое-что тебе сказать.

– Выкладывай. – Джоэл опустил брючину поверх кобуры, закрепленной на щиколотке, и встретился с ним взглядом.

Космо выдержал его взгляд.

– Я собираюсь встречаться с твоей бывшей женой.

– Прекрасно. – Джоэл не знал, что ему делать с этим сообщением.

– Просто я подумал, что тебе следует знать. – Космо коротко кивнул. – Если у тебя еще сохранились к ней какие-нибудь чувства, тебе придется иметь дело со мной.

Хорошенькое бы у них было «дело». Судя по виду его хилых рук, этот парень не смог бы отжаться и сотню раз. Но Космо мог не волноваться. Между Джоэлом и Трини все закончилось уже давным-давно. И хотя Джоэл жалел, что они доставили друг другу столько неприятностей, сейчас он был рад за Трини.

Случай в Ираке изменит ее к лучшему. Она стала мягче, менее напористой, начала считаться с мнением других. А может быть, за это стоило поблагодарить Космо.

– Спасибо за откровенность, Космо, но Трини абсолютно свободна, так что тебе лучше обсудить это с ней, а не со мной.

Космо повернулся к Трини, но не успел открыть рта, как она оказалась в его объятиях и одарила его жарким поцелуем.

– Хм. Может быть, вам нужно на какое-то время остаться наедине? – Джоэл ткнул большим пальцем куда-то себе через плечо. – Я мог бы пойти на склад и посидеть там в обществе русалок из стеклопластика.

Трини прервала поцелуй и села за стол рядом с Космо, положив ладонь ему на руку и закинув ногу на ногу.

– Помнишь те «томагавки», что мы нашли в Ираке? – обратилась она к Джоэлу.

– Учитывая то, что этот случай положил конец моей карьере в спецназе, вряд ли я скоро об этом забуду.

– В суете всего того хаоса, который последовал за этим, никто не поинтересовался, как «томагавки», произведенные в Соединенных Штатах для операции «Буря в пустыне», попали в подземный бункер в Басре.

– Я слышал, что их украли, и они были частью комплекта оружия массового поражения, находящегося в распоряжении Саддама.

– От кого ты это слышал?

Джоэл нахмурился:

– От твоего отца.

– А тебе не приходило в голову, что он может лгать?

– Лгать?

Трини посмотрела на Космо, и тот ответил за нее:

– Из записей в личном журнале Чета Делан и следует, что в 1990 году Роберт Херкл спрятал ракеты в Ираке по его просьбе. Он также спрятал полдюжины таких же ракет на острове Норт-Падре в заброшенном морском бункере, оставшемся со Второй мировой войны.

– Но зачем?

– Они были неисправные. Но мой отец хотел использовать эти неисправные ракеты себе на пользу, – снова заговорила Трини. – Он знал, что когда-нибудь будет баллотироваться на пост президента, и был намерен победить на выборах. Во время первой войны в заливе он продал целую партию неисправных «томагавков» Ираку, но сделал вид, что они были украдены. При этом он удержал шесть из них для себя. – Трини остановилась, чтобы дать Джоэлу возможность осознать полученную информацию, и стала рассказывать дальше: – Он хотел взорвать ракеты накануне выборов, зная, что во всем обвинят террористов из Ирака. Поскольку у него твердая репутация непримиримого борца с терроризмом, он рассчитал, что в подобной ситуации будет идеальным кандидатом в президенты.

Отец выбрал ту часть острова Норт-Падре, где никто не живет. Он не хотел никого убивать. Ему нужно было произвести шумиху, чтобы добиться нужного эффекта. Ракеты не слишком мощные. Даже если бы взорвались сразу все шесть вместе с боеголовкой, которую отец прикрепил к ним, чтобы достигнуть одновременности взрыва. Конечно, самому острову был бы нанесен огромный ущерб и погибли бы все, находящиеся в непосредственной близости. Но никто в близлежащих городах не пострадал бы, – сказала Трини так спокойно, как будто она объявляла, что сломала ноготь и собирается заняться маникюром.

– Черт возьми! – воскликнул Джоэл.

– А вот и самая забавная часть. Твой отец узнал о ракетах на Норт-Падре. Гас украл у моего отца код дистанционной детонации и исчез.

Пенелопа лежала на кровати рядом с Дэниелом, вдыхая его дыхание, впитывая в себя этого отважного человека, пожертвовавшего ради нее самим своим существованием. Даже во сне он не выпускал ее из объятий, пальцы их рук переплелись. Одна ее нога лежала поверх его ноги. Они не могли перестать прикасаться друг к другу. Им нужно было наверстать упущенное за все те годы, когда они друг друга даже не видели.

Впервые с тех пор, как с нее сняли повязку, Пенелопа оглядела комнату, в которой находилась. Все удобства состояли из ржавой металлической кровати с продавленным матрасом, на которой они лежали, тумбочки около Двери, куда Дэниел поставил поднос с едой прошлой ночью, и книжных полок, с пола до потолка занимавших стену в ногах кровати.

Пенелопа прищурилась, пытаясь разглядеть названия, и заметила, что большей частью это были книги по юриспруденции и морской биологии. Рядом с кроватью на небольшом столике стоял простенький радиоприемник и фотографии Марли и ее, Пенелопы. Сердце у нее сжалось.

Она повернулась к Дэниелу и в тусклом свете ламп оглядела его видавшую виды кожу, грубые очертания шрама, густую прядь седых волос, спадавшую на лоб.

За последние несколько часов Пенелопа видела его разным – ранимым, грустным, преданным, голодным и горюющим. Возможность наблюдать за ним доставляла ей такое удовольствие, что приходилось прикусывать губу, чтобы не застонать от этого счастья. Он вновь принадлежал ей. Она больше не была вдовой.

Рядом с Дэниелом было так тепло, Пенелопа чувствовала, что ее снова любят, о ней заботятся. После занятий любовью у нее внутри осталась жаркая сладость, которая таяла, как свеча, растапливая страх.

Дэниел открыл глаза, и она улыбнулась ему робко и застенчиво.

– Нам нужно поговорить, – сказал он.

Пенелопа знала, что он прав, но ей хотелось заткнуть уши, чтобы насладиться всей радостью их воссоединения и не слышать о тех ужасах, о которых он собирался ей рассказать. Она прижалась к нему, поцеловала сосок и стала нежно поглаживать волосы у него на груди. Дэниел гладил ее рукой по голове.

– Ты слушаешь?

Пенелопа вздохнула и крепче вжалась в матрас.

– Слушаю.

– Давай вернемся к началу первой войны в заливе, – сказал он. – Я был помощником капитана на «Гилкресте», а Гас был моим начальником.

Пенелопе не хотелось следовать за ним туда, но она знала, что должна выслушать Дэниела. Ее муж заслужил право выговориться. Она подумала о том, как одиноко ему, должно быть, было жить в этом холодном сыром бункере в течение пятнадцати лет, не имея возможности выйти отсюда открыто. Вдали от любимых жены и дочери. Она-то считала, что ей было одиноко без Дэниела, но ее одиночество было несравнимо с тем, что пришлось пережить ему. У нее была Марли. У него не было ничего.

– Не будем забывать и о политической ситуации. В то время Чет Делани командовал всем флотом, принимавшим участие в «Буре в пустыне».

– Я помню.

– Его положение позволяло ему выступить за то, чтобы военно-морской флот начал закупать «томагавки», произведенные «Херкл индастриз». Но вот что мне не было известно в то время, и что я узнал гораздо позже, так это то, что через родственников своей жены-иорданки Делани скупал акции Херкла и прятал все концы этих операций в швейцарском банке.

– Чет Делани покупал эти «томагавки» не потому, что они были лучшими для использования во время «Бури в пустыне», – сказала Пенелопа, размышляя вслух, чтобы лучше разобраться в фактах, – а потому, что хотел сколотить себе состояние на контрактах правительства с Херклом.

– Правильно. Однако Делани не было известно, что около десяти процентов «томагавков» были неисправны. – Дэниел горько усмехнулся. – «Гилкрест» убедился в этом на своем опыте.

– Я помню, ты как-то позвонил мне, ужасно расстроенный какими-то проблемами войны в заливе, но не мог рассказать мне, в чем дело.

– Я не мог тебе рассказать, Пен. Чем меньше ты знала, тем было лучше. «Гилкрест» был первым кораблем, снабженным «томагавками». Однажды ночью нас обстрелял иракский патруль, и Гас велел мне применить два «томагавка». Один из них попал в цель, но другой взорвался еще в пусковом отсеке. Один из моих матросов погиб, другого тяжело ранило.

То, как Дэниел рассказывал обо всем этом, причиняло Пенелопе огромную боль. Его безжизненный голос говорил больше, чем все слова. Ему нужно было отстраниться от того, о чем он говорил, иначе он был бы не в силах произнести ни звука.

Она посмотрела на мужа сквозь пелену слез. Он вытер большими пальцами слезы с ее щек.

– Не переживай из-за прошлого. Мы оба сделали все, чтобы выжить.

– Мы потеряли столько времени. Ведь все эти годы мы могли жить вместе.

– Мы вместе сейчас, – сказал Дэниел нежно. – Больше ничего не имеет значения.

Пенелопа сглотнула слезы. Нужно было выслушать его до конца, нужно было понять.

– Что случилось после взрыва ракеты? В прессе про повреждение «Гилкреста» ничего не говорилось. И не было ни слова про то, что мы потопили иракскую патрульную лодку.

– Гас получил приказ от Чета Делани скрыть все произошедшее, объясняя это интересами национальной безопасности. Про погибшего матроса следовало сказать, что он умер во время самовольной отлучки, покалеченный же моряк перенес операцию мозга и не мог ничего вспомнить. Ему дали отпуск по состоянию здоровья и стали пичкать лекарствами, задерживающими процесс восстановления памяти. – Дэниел замолчал. Лицо его стало задумчивым. – Для остальных членов команды была придумал а какая-то история. – Помолчав немного, он продолжил: – Гас послушался приказа Делани, не задавая лишних вопросов, но я не мог с этим смириться. Я был полон решимости выяснить, что произошло на самом деле, почему ракета не сработала как следует, почему погиб мой подчиненный и почему Чет Делани так стремился замять всю эту историю. Я начал собирать информацию по «томагавкам» и «Херкл индастриз», но везде натыкался на кирпичные стены. Все документы были уничтожены. Людей покупали или запугивали. Но чем меньше мне удавалось разузнать, тем решительнее я занимался этим делом.

– Ты всегда был упрямым. – Пенелопа не могла скрыть своего восхищения. Не важно, как это сказалось на их семье, осудить своего мужа за то, что он поступил правильно, она не могла.

– Однажды во время увольнения на берег на меня напали в одном из переулков. Какой-то мужчина избил меня металлической трубой до полусмерти. – Дэниел прикоснулся к шраму на щеке. – Он велел мне прекратить мои расследования, пригрозил, что иначе в следующий раз мне достанется еще больше.

Пенелопа схватилась за сердце, ей стало физически плохо от осознания того, в какой ужасной ситуации оказался ее муж. Он был честным человеком, она уважала его решение, несмотря на то, что оно вынудило их расстаться. Она любила этого человека. Как жаль, что ее не было тогда с ним, и он был совсем один вдали от дома.

– Но ты не мог отступиться.

– Нет, я пошел к Гасу. Я пытался убедить его помочь мне, говорил, что вдвоем мы можем что-то изменить. Ведь мы могли бы рассказать всем о связи между Делани и Херклом. Делани наживался на продаже «томагавков», и он не собирался разрывать контракт.

– Да, ты не мог отступиться, – кивнула Пенелопа. – А Делани не мог остановиться.

– А Гас не хотел вмешиваться.

– Он всегда был трусом, – заметила Пенелопа. – Он не осмелился даже противостоять Дейрдре, чтобы добиться совместной опеки над Джей-Джеем! Как можно было ожидать, что он поможет тебе?

– Гас помогал мне как мог. Я не виню его за то, что он пошел по пути наименьшего сопротивления. Мне пришлось дорого заплатить за свою честность. – Дэниел слегка погладил жену по щеке. – И вам с Марли, к сожалению, гоже. Прости меня. Мне никогда не загладить своей вины.

– Я никогда не смогу простить Гаса. Он приговорил тебя к полужизни в этой дыре. – Пенелопа взмахнула рукой, указывая на его подземный дом.

– Не надо, Пен. Будь выше этого. Я был тогда глупцом: начал рассказывать всем, кто соглашался слушать, что замышлял Делами. У меня не было никаких конкретных доказательств, но я тем не менее трубил об этом на всех углах, пытался даже созвать пресс-конференцию. Молодой и вспыльчивый, я был уверен, что меня оправдают только потому, что я прав, а Делани ошибается. Боже, каким же наивным я был! Когда Делани понял, что меня не заткнуть побоями и угрозами, он поднял ставку.

– И обвинил тебя в предательстве.

– Да. Делани и Херкл придумали способ распознавать неисправные ракеты. Они отделили их от остальных, а затем отправили в Ирак. Они проставили мое имя на всех счетах и сопроводительных документах, а затем организовали ограбление корабля, перевозившего эти ракеты. Они сфабриковали и другие улики против меня, даже нашли иракского солдата, который поклялся, будто был свидетелем моей встречи с одним из высокопоставленных военных Саддама Хусейна. Они так профессионально подставили меня, подкупив нужных людей, что дело против меня было идеальным. Но и этого им показалось недостаточно. Херкл приехал на мой корабль.

– Зачем?

– Чтобы заставить меня замолчать. Он сказал, что за вами наблюдают, и если я произнесу хоть слово о том, что произошло на «Гилкресте», тебя и Марли убьют.

– Какой ужас! – Пенелопа прикрыла рот рукой.

– Я был в ловушке. Выхода не было. Меня не только повесили бы за измену, но и, если бы я осмелился произнести хоть слово в свою защиту, два человека, которых я любил больше всего на свете, могли пострадать. Я был приговорен.

Пенелопа притянула Дэниела к себе и положила его голову себе на плечо.

– Ш-ш-ш, ни слова больше. Это в прошлом. Все прошло.

– Нет. – Дэниел вновь отодвинулся. – Я должен рассказать тебе все, хотя бы один раз. Мне нужно, чтобы ты все знала.

– Хорошо, если ты так хочешь. – Пенелопа выпрямилась, собираясь с силами.

– Гас стал одновременно и моим спасением, и моим проклятием. Он пришел повидаться со мной накануне того дня, когда меня должны были перевести на корабль, который доставил бы меня обратно в Соединенные Штаты. Он предложил инсценировать мою смерть, он даже знал идеальное место, где я мог бы укрыться. В этом старом бункере.

– И что ты тут делал все эти пятнадцать лет?

– Скучал по тебе, – ответил он, и Пенелопа заметила, что глаза Дэниела подернулись пеленой слез.

Она нежно поцеловала его.

– А что это за книги по юриспруденции?

– Я занимался. Пытался придумать способ призвать Делани к ответу по суду, не давая ему понять, что я жив, и не ставя под удар тебя и Марли.

– Откуда ты получаешь продукты?

– Гас все организовал. Роналд, человек, раненный на «Гилкресте», присматривает за его домом на Мустанге и время от времени заглядывает ко мне.

– Роналд – это тот, кто потерял память?

Дэниел кивнул.

– А сам Гас никогда сюда не приходил?

– Нет. Но мы обмениваемся сообщениями через Роналда, и Гас оплачивает все мои расходы.

Пенелопа фыркнула. Она была невысокого мнения о Гасе Хантере.

– Но почему ты мне позвонил? Почему решил выйти из укрытия? И почему ты сделал это именно сейчас, а не восемь, десять или двенадцать лет назад?

Дэниел потянулся через Пенелопу к прикроватной тумбочке, открыл ящик и вытащил последнюю книгу с приключениями Анджелины-мстительницы.

– Вот поэтому, – сказал он, передавая книгу жене. – Из-за нашей дочери.

Прежде чем Пенелопа смогла что-то сказать, они явственно услышали звук: что-то или кто-то двигался по туннелю поблизости от их убежища.

Дэниел немедленно вскочил на ноги и бросился к одежде. Он передал Пенелопе ее вещи и стал натягивать брюки.

Руки у Пенелопы дрожали, но она все же смогла одеться. Звуки снаружи тем временем становились все громче.

Шаги. Это совершенно точно были шаги: кто-то приближался.

Дэниел прижал палец к губам, делая жене знак затаиться. Она тихо подошла к нему, полная решимости больше никогда не бросать мужа. Он подкрался к столику и забрал оттуда свой пистолет. Пенелопа шла за ним по пятам, держась за его широкой спиной.

Шаги приближались. Уже можно было расслышать чье-то учащенное дыхание. Незваный гость был совсем близко.

Дэниел взвел курок, рывком открыл дверь и сунул пистолет прямо в лицо запыхавшегося мужчины, который стоял по ту сторону двери, прижимая руку к груди.

– Дэниел, не стреляй, это я. У нас большие неприятности, – успел выпалить Гас Хантер, прежде чем тяжело упасть на пол.

Глава 20

– Ты хочешь сказать, что мой отец собирается взорвать ракеты твоего отца?

– Вот именно.

– Черт! – Джоэл провел рукой по волосам. – Но зачем ему это?

Трини покачала головой:

– Мы не знаем, но Космо считает, что надо создать команду, которая заблокирует первоначальный код детонации. Код находится на боеголовке, присоединенной ко всем ракетам, чтобы они могли взорваться одновременно. Проблема в том, что на это уйдет какое-то время.

– И, – добавил Космо, – мы понятия не имеем, сколько времени у нас осталось.

– Я позвоню Гасу, и мы получим информацию из первых рук.

– Желаю удачи, – сказала Трини. – Но мы уже справлялись в его офисе в Пентагоне и у него дома. Мы не нашли ни Гаса, ни кого-либо, кто бы знал, где его искать.

– А его помощник Эйбел Джонсон?

– Он не явился на работу, позвонил и сообщил, что болен, но когда мы приехали к нему домой, там его тоже не оказалось.

– Вы звонили наличный сотовый Гаса?

– У нас нет номера.

Джоэл вытащил из кармана сотовый и набрал номер Гаса. После трех звонков включилась голосовая почта. Автомат попросил оставить сообщение после сигнала или позвонить Эйбелу Джонсону, а затем сообщил номер его телефона.

Джоэл позвонил Эйбелу.

– Эйбел Джонсон слушает, – ответил Эйбел.

– Эйбел? Это Джоэл Хантер, сын Гаса.

– Да, сэр.

– Вы знаете, где мой отец?

Джонсон медлил с ответом. Джоэл почувствовал нерешительность в его молчании и, поняв, что здесь что-то не так, надавил на него:

– Скажите правду, он пропал?

– Не совсем, сэр.

– А точнее?

– Я не знаю, где он, но я с ним разговаривал.

– И?..

Эйбел вновь задумался.

– Он в большой беде, Джонсон.

– Я это знаю.

– Расскажите мне обо всем, чтобы я мог ему помочь. – Джоэлу хотелось впрыгнуть в телефонную трубку и выбить ответ из этою парня. Он взглянул на Трини и Космо, которые с жадностью ловили каждое его слово.

– Ваш отец позвонил мне два дня назад и попросил поехать к нему домой и взять сверхсекретные документы из его сейфа.

– Какие документы?

– Они запечатаны. Я не открывал их, но они имеют какое-то отношение к операции «Буря в пустыне».

– И что дальше?

– Он сказал, что если я не получу от него никаких известий в течение сорока восьми часов, то должен буду передать документы средствам массовой информации. Срок истекает через восемь часов. Я не был уверен, что он не передумает, поэтому позвонил на работу, сказал, что заболел и первым же рейсом вылетел в Корпус-Кристи.

– Вы сейчас здесь?

– Да.

– Почему вы прилетели именно сюда?

– Во время нашего разговора я услышал шум океана на заднем плане. Я знаю, что у вашего отца на Мустанге есть дом, так что я сделал несколько телефонных звонков и узнал, что в среду он купил билет до Корпус-Кристи.

– Мне нужно увидеть эти документы. – Джоэл хотел было попросить Эйбела приехать на склад, но затем отказался от этой идеи. Это место пока что было совершенно безопасным, и его не следовало раскрывать, да к тому же не хотелось ставить Трини с Космо в неудобное положение. – Где я могу с вами встретиться?

– Документы сверхсекретные.

– Я знаю, но мы сейчас говорим о моем отце, и на кон поставлены жизни многих людей, Джонсон. Вы хотите отвечать за них?

– Нет, сэр, но…

– Я беру на себя ответственность за все последствия. Встретимся через полчаса на острове Падре, на пирсе к югу от разводного моста, – решил Джоэл. – И привезите документы с собой.

– Да, сэр.

Джоэл отключил телефон.

– Ну? – нетерпеливо спросила Трини. Джоэл пересказал им с Космо весь разговор.

– Я хочу найти Гаса. Вы же останетесь здесь, и будете взламывать этот злосчастный код.

Космо уже включился в работу, серьезно вглядываясь в экран компьютера и яростно что-то печатая.

– Осторожно, – сказала Трини. – Там может быть очень опасно.

– Да уж.

– Машины снаружи я не видела. Полагаю, девочка, приковавшая тебя к кровати, сбежала с ней. Так что возьми мою, она из проката. – Трини кинула ему ключи от машины.

– Спасибо. – Одной рукой Джоэл поймал их.

Он вышел со склада, радуясь, что Марли не была замешана во все это. Он только жалел о том, что она не дала ему объясниться. Подъехав к месту встречи, Джоэл припарковался на боковой улочке за «тойотой».

На дальнем конце пирса стоял мужчина. Неужели Джонсон успел приехать раньше? Или это просто турист, любующийся заливом? Джоэл никогда не встречался с Эйбелом. Он понятия не имел, как тот выглядит.

Джоэл миновал пирс за несколько минут. Мужчина смотрел на океан не оборачиваясь, словно его не интересовало, кто к нему приближается.

– Эйбел Джонсон? – спросил Джоэл, подойдя на достаточное расстояние, чтобы ветер не уносил его слова.

Мужчина повернулся.

Джоэл смотрел в стеклянные бесцветные глаза мужчины из черного «камаро».

Марли провела все утро, катаясь без цели по городу, не зная, что ей предпринять. Без Джоэла она чувствовала себя незащищенной, растерянной. Временами она принималась плакать, вспоминая о маме. Она боялась поехать домой, уверенная, что агенты военно-морской разведки все еще следят за ним.

«Мое сердце разбито, – жалела она себя, – как кусочек сахара под молотом, и мне не остается ничего другого, кроме как собрать крошки в совок».

Собрав всю свою волю, Марли решительно отбросила эти грустные мысли. Ее тянуло взглянуть на выгоревшие остатки дома. Может быть, ей удастся найти какие-то улики, которые пропустили следователи. Возможно, это поможет ей забыть о Джоэле и найти маму.

Марли переехала разводной мост, вспомнив ту гонку с черным «камаро», когда она чуть было не вылетела в океан в пылу погони. Вспомнила, как Джоэл поцеловал ее: жарко, страстно, не замечая своего ранения, потому что ему ее безумно хотелось.

Губы Марли сжались при этом воспоминании. Ей не хватало Джоэла и всего того, что могло у них получиться. Она сокрушалась по тому, что они потеряли.

Повернув голову, Марли посмотрела через пассажирское окно на пирс рядом с разводным мостом и увидела идущего по пирсу высокого мужчину, одетого во все черное. Сердце ее подскочило к горлу.

Джоэл?

Перестань, – фыркнула Анджелина. – Это не может быть Джоэл. Вспомни, ведь ты приковала его наручниками к кровати на складе.

– Но он довольно хитрый. Мог и освободиться.

Подумай сама, какова вероятность того, что ты, проезжая мимо, вдруг случайно его увидишь?

– Корпус-Кристи не такой уж большой город, и если бы Джоэл искал меня, было бы логично начать с дома моей мамы.

Но этот человек не у дома твоей мамы. Он на пирсе. У него здесь встреча с кем-то.

– Я узнаю эту походку где угодно, – сказала Марли решительно. – Это он.

Анджелине пришлось смириться. Черт с тобой!

– Я возвращаюсь. Нужно узнать, с кем он встречается и зачем. – Марли нажала на тормоза. «Импалу» занесло. Она съехала с дороги прямо на песок, пытаясь найти место в дюнах, чтобы оставить машину на случай, если это и в самом деле был Джоэл, который мог бы узнать машину Мела. Марли нашла укромное местечко недалеко от дороги, остановилась и вылезла из машины.

Она торопливо миновала несколько дюн, надеясь, что Джоэл и его спутник не исчезнут к тому моменту, как она подойдет. Она спешила к пирсу, находившемуся справа от нее.

Но в это время Джоэл и второй мужчина повернулись и быстро пошли по направлению к двум машинам, припаркованным на боковой дороге. Никаких сомнений – это был Джоэл. Марли узнала его выправку военного, и шаги эхом отдались у нее в сердце.

Марли прищурилась, пытаясь раз глядеть второго мужчину, но это ей не удалось. Черт, ну почему она такая близорукая?

С кем встречался здесь Джоэл и что они собираются делать?

Она поспешно спустилась с дюны на сырой песок и побежала под пирсом, огибая разбросанные тут и там мелкие лужи соленой океанской воды и надеясь, что мужчины не заметят ее.

Они сели в коричневый мини-фургон, Джоэл на водительское место, второй мужчина рядом. Джоэл резко выжал газ, разбрызгивая вокруг мокрый песок.

На самом повороте на шоссе мужчина на пассажирском сиденье повернул голову, и Марли смогла рассмотреть его лицо. Кровь застыла у нее в жилах.

Почему Джоэл ехал куда-то с мужчиной, который пытался ее убить?

– На юг, – скомандовал Эйбел.

Джоэл повиновался, потому что у помощника Гаса Эйбела Джонсона в руках был пистолет, дулом упиравшийся в ребра Джоэлу. Но намного больше этого пистолета Джоэла пугал безумный взгляд этого человека.

– Что все это значит, Джонсон?

– Месть.

– Кому.

– Твоему отцу, Чету Делан и, Дэниелу Монтегю, Роберту Херклу.

– Ты убил Херкла?

– Да.

– Почему?

– Он знал, что компьютерная программа не работает, когда продавал «томагавки» правительству. Чет Делани тоже это знал, но продолжал покупать их у «Херкл индастриз». Их заботили только деньги.

– Я не понимаю.

– Мой отец погиб на борту «Гилкриста» из-за этих неисправных ракет. Они же хотели замять дело, чтобы защитить свои задницы.

– Извини. Я этого не знал.

Эйбел сильнее вдавил дуло пистолета под ребра Джо, задев рану. Джоэл напрягся и крепче сжал руль.

– Лжец.

– Клянусь, я не знал.

– Ты разговаривал с Роналдом Макдоналдом. Я был в доме, прятался в шкафу и слышал, как вы разговаривали.

– Так ты и есть тот мальчик, о котором говорил Роналд?

– Да.

– Но у него же не все в порядке с головой. Откуда мне было знать, что он говорит правду?

– Твой отец позаботился о Роналде. Дал ему работу, заплатил за лечение. А что получила моя семья? – Эйбел тяжело дышал, его ледяные голубые глаза стали темными, как Северное море. – Ничего. Ноль. Твой отец объявил моего погибшим при самовольной отлучке. Сказал, что он ушел с поста. Мой отец никогда бы этого не сделал. Моя семья не получила ни цента от армии. Никакой страховки. У моего отца не было военных похорон. Не было признательности за то, что он потерял жизнь на службе своей стране. Его обманули. Нас с матерью обманули.

– Ладно. – Похоже, у Джонсона и впрямь были серьезные причины.

– Моя мать обезумела от горя. Отец так и не вернулся домой. ВМС обвинили его в дезертирстве. У нас не было денег. Мать пристрастилась к героину. Они превратили мою мать в наркоманку.

У Джоэла раскалывалась голова от попыток собрать все услышанное воедино.

– Моя мать умерла от передозировки, когда мне было десять. У меня не было ни матери, ни отца, ни родственников, которые могли бы обо мне позаботиться. Меня перебрасывали из одной приемной семьи в другую. Ты знаешь, что такое приемная семья?

– У меня было несколько дрянных отчимов, – сказал Джоэл, пытаясь установить хоть какой-то контакт.

– Это не одно и то же, – оскорбился Эйбел. – У тебя была мать. У тебя был отец. У тебя был родной дом. У меня же ничего не было.

– У тебя ничего не было, – тихо повторил Джоэл, надеясь успокоить Эйбела, прежде чем тот всадит ему в бок пулю. Одного ранения на этой неделе было вполне достаточно.

– Я знал, что отец ни в чем не виноват, и я жил ради того дня, когда достаточно вырасту, чтобы очистить имя моего отца от этой грязи. Я пошел в ВМФ в тот самый день, когда мне исполнилось восемнадцать. Я изучал программирование, много работал и быстро продвигался по служебной лестнице. Я рассчитал все, чтобы попасть на работу к твоему отцу, получить доступ ко всем файлам, относящимся к «Гилкресту» и «Буре в пустыне», Мне все удалось. Чтобы разузнать, что случилось на самом деле, когда мой отец якобы отправился в самоволку, я стал незаменимым для адмирала Хантера.

– Ну и ну, сколько работы для вендетты.

– Месть, – процитировал Эйбел с улыбкой, – это блюдо, которое лучше всего подавать холодным.

– Но почему именно сейчас?

– Потому что последние кусочки головоломки сложились, когда я из комикса об Анджелине-мстительнице узнал, что твой отец, договорившись с Дэниелом Монтегю, объявил о его смерти.

В том комиксе Анджелина узнает, что ее отец жив. Что он фальсифицировал свою смерть, чтобы защитить семью от правительственных чиновников, обвинивших его в предательстве, когда он пытался рассказать всем о правительственном заговоре. Джоэл понимал, что таким поворотом сюжета Марли пыталась как-то воплотить свою мечту в жизнь, но теперь и ему это показалось похожим на правду. Ее отец скорее всего был жив.

– Все это время я считал Монтегю героем, но теперь обнаружил, что он тоже выбрал самый легкий путь. Вместо того чтобы предстать перед судом и ответить за все, что случилось с моим отцом и Роналдом Макдоналдом, Монтегю вывернулся и спрятался, как трус.

– Но почему ты пытался убить его дочь? Она же ничего никому не сделала. – Увидит ли он Марли снова? Мысль о том, что он больше никогда не обнимет Марли, никогда не прижмет ее к себе, не сможет вдохнуть ее аромат и услышать ее голос, разрывала сердце Джоэла.

– Я хотел таким образом выманить Монтегю из укрытия.

– И как, получилось?

– Нет, выманить его мне не удалось, зато твой отец сам выдал мне свои тайны. – Эйбел похлопал по портфелю, лежащему у него на коленях. – Вот здесь у меня все сверхсекретные файлы Гаса. Полное признание, касающееся той роли, которую он сыграл во всей этой истории. И это еще не все, – зло улыбнулся Эйбел.

– Что же там еще? – Джоэла охватила паника, и ему пришлось сильнее сжать руль, чтобы не выдать своего страха.

– Мне известно кое-что, что твой отец не знает.

– И что же это такое? – прорычал Джоэл. Больше всего на свете ему хотелось сейчас обхватить шею Джонсона и выдавить жизнь из этого куска дерьма.

– Делани и Херкл спрятали шесть ракет в бункере на Норт-Падре, в том самом месте, где Гас позже спрятал Монтегю. Разве не смешно? – Эйбел усмехнулся, улыбка у него вышла злая и отвратительная. – И это еще не все. Гас недавно выкрал у Делани код детонации этих ракет и спрятал его в своем сейфе. Я думаю, он хотел использовать его в качестве компромата против него. Но угадай ка, у кого сейчас этот код?

Его вкрадчивый голос и акулья ухмылка сказали Джоэлу все, что он хотел знать.

Код был у Эйбела Джонсона, и он собирался им воспользоваться.

Марли следовала за мини-фургоном, держась от автомобиля как можно дальше, но при этом не теряя его из виду. Каждый мускул в ее теле напрягся.

Что же это такое? Значит, мужчина, вылетевший с моста в черном «камаро», был жив.

И сейчас ехал в одной машине с Джоэлом.

Неужели Джоэл все это время ей врал и на самом деле они были заодно?

Нет. Марли не могла в это поверить. Сердце подсказывало ей, что это не так.

Должно было быть другое объяснение.

Может быть, убийца взял Джоэла в заложники?

Но зачем?

Она следовала за ними целый час по длинному пустынному отрезку шоссе. Наконец дорога кончилась, уступив место милям и милям плотного песка, с океаном по левую руку и акрами округлых дюн по правую – они въехали на территорию Национального прибрежного заповедника. Марли увеличила разрыв между ними еще больше, пока мини-фургон не превратился всего лишь в крошечную точку на плоском горизонте.

Куда они направлялись?

Она ехала, ехала и ехала. Еще через полчаса, когда Марли была уже уверена, что потеряла их, она неожиданно наткнулась на мини-фургон, припаркованный на пляже.

Она нерешительно выбралась из «импалы» и подошла к стоящей машине. До смерти боясь того, что может там обнаружить, Марли задержала дыхание и заглянула в окно.

Машина была пуста.

Никаких признаков ни Джоэла, ни мистера Убийцы.

Недоумевая, Марли огляделась вокруг и заметила «форд таурус», завязший в песке возле дюны, а рядом с ним старый военный джип.

Что, черт возьми, тут происходит? Этот удаленный участок пляжа сейчас больше походил на популярную автостоянку.

Сдерживая дрожь, Марли подкралась к машинам, чтобы как следует их рассмотреть. «Таурус» был из проката, а джип оказался стандартной военной машиной конца шестидесятых – начала семидесятых. Днище проржавело, а зеленая камуфляжная краска облупилась.

Куда же делись люди?

Она прислонилась к джипу, раздумывая, как быть, и тут увидела ее.

Неподалеку в песчаной дюне находилась тяжелая металлическая дверь, ведущая в цементный подземный бункер.

Пенелопа с Дэниелом подтащили не подающего признаков жизни Гаса к кровати.

– Он очень бледный, – прошептала Пенелопа. – Как ты думаешь, что с ним?

Дэниел положил два пальца на запястье Гаса.

– Пульс нитевидный. Его необходимо отвезти в больницу.

Они переглянулись.

– Разве можно так рисковать? – прошептала Пенелопа.

– Мы должны, Пен. Он спас мне жизнь, и я сделаю все, чтобы спасти его.

– Можете не беспокоиться, – раздался удивительно бодрый голос от двери, которую они забыли закрыть, занявшись Гасом. – Все равно все вы сегодня умрете.

Пенелопа и Дэниел одновременно повернулись к двери и увидели там двоих мужчин. Говоривший смотрел на них холодным безразличным взглядом. В его руке был пистолет, которым он упирался в бок второго человека.

– Эйбел? – раздался с кровати голос Гаса. Пенелопа быстро обернулась к нему. Он сильно вспотел и, старательно моргая, всматривался в лица людей, стоящих у двери, как будто не очень четко их видел. – Это ты? Слава Богу, ты здесь. Ты привез документы? Или уже передал их средствам массовой информации?

– Они у меня.

– Хорошо.

– Отец, – сказал другой человек, – у тебя есть какая-нибудь идея насчет того, что здесь происходит?

Неужели это сын Гаса, Джоэл? Ощущая себя зрителем на теннисном матче, Пенелопа опять повернулась к двери.

– Джоэл? Ты тоже здесь?

– Плоховато выглядите, адмирал, – усмехнулся Эйбел. – Разве вы не заметили, что в этот раз ваш рецепт на индерап выглядел не так, как обычно?

Гас нахмурился. Он не понимал.

– Ты подменил мне лекарство? Но зачем?

– Пусть ваш сын вам объяснит, – сказал Эйбел и втолкнул Джоэла в комнату.

Дэниел смотрел на мужчину так, будто перед ним был призрак.

– Джонсон? Ты же умер.

– Не я, – ухмыльнулся Эйбел Джонсон. – Мой отец, Аарон. Тот, кто заплатил своей жизнью за то, чтобы прикрыть ваши задницы. Тот, кто так и не вернулся из Ирака. Тот, кто не удостоился торжественных похорон.

– Я ничего не понимаю, – проговорил Гас, с трудом приподнимаясь на кровати.

– Лежи, папа, – сказал Джоэл. – Я тебе позже объясню.

– Вот что мы сделаем, – повысил голос Эйбел. – Все вы, подонки, заплатите за то, что испортили мне жизнь. Я запру вас здесь. Можете использовать время, которое у вас еще осталось, на обсуждение того, что с вами произошло. Здесь где-то спрятаны «томагавки», и благодаря доверчивому Гасу у меня теперь есть код детонации, который он хранил в сверхсекретной папке в своем сейфе. Просто помните, что вы все своей жизнью расплачиваетесь за судьбу моего отца.

– А как же Делани? – спросил Джоэл. – Разве он не должен заплатить за смерть твоего отца, ведь, помимо Херкла, именно он несет за все ответственность.

Эйбел усмехнулся:

– Разве не понятно, что в этом-то и заключается вся прелесть моего плана? Взрыв ракет приведет разведку прямо к Делани. Он же единственный, у кого есть код детонации ракет. Должен поблагодарить вас, Гас, за то, что вы его у него украли. Так что мне его убивать вовсе не нужно. Его обвинят в вашем убийстве и приговорят к смертной казни. Мне даже пулю тратить не придется. Я смогу просто стоять и наблюдать за тем, как он корчится, словно червяк на крючке.

– Но если ты взорвешь ракеты, ты же тоже умрешь, – сказала Пенелопа.

– Это дистанционный код, – сказал Эйбел, широко улыбаясь. – В момент взрыва я буду в Корпус-Кристи.

Пенелопа сжала кулаки. Этот парень был совершенно ненормальным. Его сжигала ненависть.

– Я могу тебя понять, – сказал Дэниел. – С тобой и твоей семьей поступили бесчестно. Но пожалуйста, дай моей жене уйти. Она не имеет ко всему этому никакого отношения. Она лишь невинный свидетель.

– Это я был невинным свидетелем. И моя мама. Так что рассматривайте это как косвенный ущерб. Ваша жена останется.

– Нет. – Дэниел подскочил к Джонсону.

– Дэниел! – завизжала Пенелопа.

Джонсон быстро перевел пистолет и нацелил его прямо между глаз ее мужа.

– Я мог бы прямо сейчас пристрелить вас. Но мне нужно несколько минут, чтобы попрощаться с вашими друзьями, так что вам лучше сесть и заткнуться.

На Пенелопу вдруг снизошло странное спокойствие. Все будет в порядке. Во всяком случае, если Дэниелу суждено сейчас умереть, на этот раз она последует за ним.

Глава 21

На складе тем временем Трини мерила шагами комнату, а Космо яростно стучал по клавиатуре, вводя в компьютер все новые и новые комбинации.

– Если все это выйдет наружу, – сказала Трини, – мой отец будет уничтожен.

– То, что он сделал, было неправильно, Трини, – заметил Космо.

– Я знаю. Я также знаю, что все это закрутилось из-за меня. Если бы я не попросила тебя расшифровать эти записи… – Голос ее прервался.

– Все и так вышло бы наружу. Гас Хантер уже украл у него этот код. Во всем виноват твой отец, а не ты. Он сам навлек на себя беду, – сказал Космо как можно мягче.

– Он был не прав, я знаю, но все же он мой отец, и мне не нравится быть одним из тех людей, кто отправит его за решетку.

Космо услышал боль в ее голосе. Он перестал печатать и повернулся к ней. Трини легла на матрас и положила голову на руки.

– Ты хотела бы что-нибудь изменить?

Она потрясла головой.

– Я понимаю, что, в конце концов, справедливость должна восторжествовать.

Космо встал, подошел к Трини и обнял ее.

– Ты приняла правильное решение.

Ее плечи затряслись. Космо чувствовал себя неловко, глядя на то, как она плачет. Трини была жесткая и сильная. Он считал ее неуязвимой.

Космо не знал, как ее утешить. Взяв за подбородок, он поднял ее лицо, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Наши друзья в беде. Будущее Америки зависит от того, что здесь произойдет. Мы не можем позволить кому-либо взорвать эти ракеты. Ты не понаслышке знаешь, как опасны «томагавки».

Трини кивнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Возвращайся к компьютеру, Космо. Заблокируй этот код и спаси нашу страну.

Марли спускалась в бункер, как Алиса в кроличью нору. Там было темным-темно, так что она буквально не могла разглядеть собственной ладони, даже если подносила ее к самому лицу. Темнота пахла морем.

Она стояла по щиколотку в воде, одной рукой придерживаясь за бетонную стену и наклонив голову, чтобы расслышать хоть что-нибудь, пока глаза хоть немного привыкнут к темноте.

И тут она их услышала.

Голоса.

Марли крадучись пошла на звук, не отнимая пальцев от стены. Она услышала какое-то шуршание и поняла, что это скорее всего крысы. Глубоко вздохнув, она заставила себя идти дальше.

Дойдя до места, где коридор раздваивался, она остановилась и прислушалась, пытаясь определить, из какого туннеля доносятся голоса. Звук был слишком приглушенным, чтобы можно было разобрать, о чем там говорили. Через несколько секунд Марли поняла, что люди находятся в правом туннеле.

Что делать? Она понятия не имела, что ждет ее в конце туннеля и даже кто там ее ждет. А вдруг Джоэл уже мертв? Или это его голос она слышала? Присоединились ли к нему его сообщники? Похоже на то, если вспомнить «таурус» и джип, припаркованные снаружи.

Марли перенесла вес с одной ноги на другую, и сумочка задела ее по бедру. Она услышала легкий щелчок и тут же узнала звук. Это дымовая шашка стукнула о баллон со слезоточивым газом.

Лицо ее осветила улыбка. Гениальная идея. Она бросит дымовую шашку в туннель, поспешит наружу, залезет на крышу бункера, а затем ошарашит выбежавшего убийцу слезоточивым газом. Ни секунды не сомневаясь в надежности своего плана, Марли порылась в сумочке и нашла там дымовую шашку.

Она вытащила чеку и забросила шашку как можно дальше в туннель, затем, пока дым не добрался до нее, развернулась и побежала к двери.

Черный дым начал наполнять бункер.

Лицо Эйбела побледнело. Он шарил взглядом по комнате, водя пистолетом от Дэниела к Джоэлу, от Пенелопы к Гасу.

– Что это? Что происходит? Тут пожар? Где очаг возгорания?

– Ты боишься огня, не так ли, Джонсон? Твой отец погиб в пожаре на борту «Гилкреста», когда там взорвался «томагавк». Ты узнал об этом и с тех пор панически боишься огня, – уверенно сказал Дэниел.

Джоэл был поражен способностью Дэниела так быстро соображать в опасной ситуации. Но откуда же здесь взялся дым? Это был сырой подземный цементный бункер. Гореть тут просто нечему.

А что, если это не пожар, а всего-навсего дым? Как от дымовой шашки.

Был только один человек, который расхаживал по улицам с дымовыми шашками в сумочке. Его ненормальная Марли.

– Мне нужно выбраться отсюда, – нервно проговорил Эйбел, оттягивая воротник. – Трудно дышать. – Он повернулся и побежал к выходу из туннеля.

Удушающий дым становился гуще и чернее. Джоэл не мог дать Эйбелу уйти. Дэниел, видимо, подумал о том же, потому что они столкнулись плечами, рванувшись к двери, поскольку разглядеть что-либо в густом дыму было довольно сложно.

– Я справлюсь, – сказал Джоэл. – Оставайтесь со своей женой и моим отцом. Никакого пожара нет. Это Марли с дымовой шашкой.

– Марли? – В голосе Дэниела слышалась тревога. – Поймай его, сынок, не дай ему добраться до моей девочки.

Марли ждала. Она стояла на крыше бункера, сжимая в руке баллончик со слезоточивым газом и держа палец на кнопке, готовая нажать на нее в тот момент, когда убийца выбежит из бункера.

Прошла минута, за ней другая.

Марли уже решила было, что ее план сорвался и вода в подземелье затушила дымовую шашку, когда из подземелья выбежал убийца, за которым тянулась струйка черного дыма.

Ура!

Она прыгнула ему на плечи. Мужчина упал на колени на песок. Марли сунула баллончик ему в лицо и нажала на кнопку.

Он закричал, отмахиваясь от нее свободной рукой и пытаясь другой схватить пистолет.

Но Марли была полна решимости.

– Ну, попробуй меня убить, попробуй! – кричала она, угостив его еще одной порцией газа.

Убийца, пошатываясь, встал на ноги, все еще пытаясь скинуть Марли с плеч. Он пытался направить на нее пистолет, но она сильно сжала его шею бедрами, пытаясь перекрыть кровообращение. Он пошатнулся.

– Марли, я держу его, спрыгивай!

Она повернула голову и увидела самую прекрасную на свете картину: спешившего ей на помощь Джоэла.

Он ударил Эйбела по коленям в тот самый момент, когда Марли спрыгнула с его плеч. Пистолет вылетел у Эйбела из руки и упал на песок. Они с Джоэлом повалились на землю. Завязалась борьба.

Марли побежала было за пистолетом, но в это мгновение из бункера выбежал еще один человек.

Она замерла на месте, не веря своим глазам.

Не может быть!

И все же…

– Папа? – прошептала Марли, не понимая, что это: мираж, сон, галлюцинация или все сразу.

Кивнув, ее отец раскинул руки.

Все эти годы Марли мечтала, надеялась и молилась, чтобы он не упал тогда за борт и не утонул в океане. Она проживала свои желания в комиксах, осуществив в них свою самую заветную мечту – написала, что ее отец жив, – и эта мечта сбылась. Глубоко внутри она никогда не переставала в это верить.

Марли бросилась в объятия отца.

– Малышка, малышка, малышка, – повторял он снова и снова, прижимая ее к своей груди, вдыхая аромат волос, покрывая лицо поцелуями, обнимая свою дочь со всей любовью, которую он мог ей подарить.

Марли прижалась к нему, и ее захватили эмоции – грусть, восхищение, смущение, радость. Она задрожала и уткнулась лицом отцу в шею, как когда-то делала ребенком.

Позади нее Джоэл все еще продолжал бороться с убийцей, но в мире Марли все было в полном порядке.

– Ты жив! Папочка, ты жив.

Джоэл неожиданно вскрикнул, и прежде чем Марли и ее отец успели понять, что происходит, убийца закричал в ярости:

– Нет, не будет у вас счастливого конца. У меня его не было, не будет и у вас.

Раздался громкий хлопок, и ослепляюще острая боль пронзила Марли. У нее перехватило дыхание, по плечу стекала горячая липкая кровь.

Голова закружилась, боль была просто нестерпимая. Никто никогда не говорил ей, что пулевое ранение бывает таким болезненным. Она сжала зубы, борясь с болью, стараясь не потерять сознания.

– Марли, – взмолился ее отец. – Только не умирай. Ты не можешь умереть.

Он подхватил ее на руки, слезы струились по его лицу. Ее сердце забилось сильнее, спина горела, зрение затуманилось.

– Папочка, – прошептала она, – я люблю тебя. – И замолчала.

Словно сквозь туман, Марли услышала, как какого-то доктора Джонса вызывают в лабораторию. В воздухе висела странная смесь запаха антисептика и яичного порошка, Марли услышала клацанье металлической посуды и скрип резиновых туфель по линолеуму. Матрас, на котором она лежала, был твердый и неудобный.

Она была в больнице, но понятия не имела, как сюда попала. Последнее, что Марли помнила, были глаза отца, умолявшего ее не умирать.

Папа? Неужели ей все это не приснилось?

Марли медленно открыла глаза и увидела озабоченные лица родителей. Они сидели рядышком на стульях в нескольких сантиметрах от ее кровати, крепко держась за руки.

Марли улыбалась, улыбалась и улыбалась, несмотря на боль под правой лопаткой, куда попала пуля. Как же было приятно вновь видеть родителей вместе. Раннее утреннее солнце пробивалось через восточные окна, солнечный свет наполнял палату. Новый, свежий, волнующий.

Все изменилось. В ее мире снова появились краски. И надежда.

И любовь?

Марли приподняла голову над подушкой и окинула взглядом палату в поисках Джоэла. Его нигде не было видно. От движения боль в спине усилилась, и она снова откинулась на подушку.

– Джоэл… – Его имя было первым, что она сказала, и оно прозвучало у нее словно карканье. Горло Марли было пересохшим и саднящим, как будто его скребли наждаком.

Где он? Ее эйфория улетучилась. Может быть, он тоже ранен? А что, если он…

– С ним все в порядке, – успокоила ее мама. – Он не отходил от тебя с самого момента ранения. Он не ел и не спал, но сейчас Гаса отправили на катетеризацию сердца, и Джоэл посчитал, что ему следует быть рядом с отцом, тем более что тебя перевели из реанимации и врачи заверили его, что твое состояние вполне стабильное. Он скоро вернется.

– А как дела у отца Джоэла? – Марли было трудно хорошо думать о Гасе Хантере после стольких лет, в течение которых она считала его убийцей своего отца, но она постарается. Ради Джоэла.

– У Гаса был сердечный приступ. Сейчас проводятся процедуры, чтобы определить, какой ущерб здоровью был нанесен, и выяснить, не потребуется ли ему операция.

– Мне жаль.

– Гас волновался о тебе, – сказал отец. – Он чувствует свою ответственность за то, что произошло. – Дэниел рассказал Марли все, что ей следовало знать, и закончил свой рассказ словами: – Джоэл повалил Эйбела, и, скажем так, бедняге Джонсону очень повезло, что специальный агент Доббс со своей командой появились вовремя. Опоздай они еще на несколько минут, Джоэл его убил бы, – сказал Дэниел, и в его голосе звучала гордость за Джоэла.

Голова у Марли кружилась, от лекарств соображать она стала медленнее, но на эти слова она не могла не обратить внимания: Джоэл был ее героем, он был готов убить ради нее.

– Военно-морская разведка была там?

Ее отец кивнул:

– Они занимались этим расследованием с тех самых пор, как я позвонил им и пообещал, что сдамся, если они откроют полномасштабное расследование дела о «томагавках» и пошлют Джоэла присматривать за тобой двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

– Так, значит, это вы потребовали, чтобы именно меня назначили на это задание? – сказал Джоэл, появившийся в дверях палаты.

Джоэл!

Марли села на кровати, забыв о головокружении. Ей нужно было его увидеть, нужно было посмотреть в эти потрясающие серо-зелено-голубые глаза.

– Да, – сказал ее отец Джоэлу. – Как только книга Марли увидела свет, я понял, что мне нужно что-то сделать, чтобы защитить семью. У разведки были своп условия. В обмен на мои показания они хотели сделать из Марли наживку, чтобы проследить за Херклом и Делами. Разумеется, никто ничего не знал про Эйбела Джонсона. Я согласился на это только при условии, что они назначат на задание тебя. Я помню, как ты заботился о Марли, когда тебе было десять, и знал, что ты не допустишь, чтобы с ней что-то случилось. Ты настоящий герой.

Джоэл выглядел смущенным.

– Спасибо за доверие, сэр, но я всего лишь выполнял свою работу.

Выполнял свою работу?

– Ах так, значит, я была для тебя всего лишь заданием, Джей-Джей? – уточнила Марли.

– Я не то хотел сказать… Я…

– Да уж, сынок, тут ты попался. – Дэниел подмигнул ему, поднялся и предложил руку Пенелопе: – Пойдем, дорогая, отведу тебя на завтрак.

После ухода родителей Марли Джоэл присел на краешек ее постели.

– Я и вправду не хотел, чтобы это так прозвучало. Просто твой отец смутил меня, назвав героем. Я не герой, я просто хотел защитить тебя, и у меня это не получилось.

– Почему? Получилось.

– Тебя ранили.

– Но я же жива.

– Я так боялся, что ты умрешь. – Страх отразился в глазах Джоэла.

– Но я не умерла.

– Спасибо тебе за это.

– Всегда пожалуйста.

Они посмотрели друг на друга, не зная, как вести себя дальше.

– Мы не разговаривали с тех пор, как ты узнала, что я тебя предал, – после долгой паузы сказал Джоэл. Он поерзал на месте и прочистил горло.

– Да.

– Мне следовало рассказать тебе все до того, как мы занялись любовью. – Джоэл был смущен и растерян. – Это было нечестно с моей стороны.

– Да, следовало рассказать. – Марли не собиралась ему помогать, все-таки немного злости в ней еще осталось. Она заслуживала объяснения и извинения.

– Я знал, что тебе трудно доверять людям, и я также знал, что в той ситуации ты была вынуждена доверять мне. Моей задачей было воспользоваться этим, что я и сделал.

Марли ничего не сказала, она просто смотрела на Джоэла и видела, как он борется с собой, вспоминая те решения, которые ему приходилось принимать.

– Ты не представляешь, как трудно мне было. Я хороший солдат или по крайней мере был им. – Он усмехнулся – жестко и совсем не весело. – Я делал то, что мне было поручено. Все делилось на черное и белое. Либо ты следуешь приказам, либо нет. Никакой середины, никакой нейтральной территории, никакого переходного цвета.

Марли поднесла руку ко рту и провела пальцем по губам. Что-то откликнулось у нее внутри. В ее жизни ведь тоже было только черное и белое. Внешний мир плохой, семья хорошая. В ее сердце не оставалось места для других людей, мест и вещей. Но теперь ее мир изменился. Люди стали обычными людьми. Есть среди них хорошие, есть плохие. Иногда люди тебя подводят, иногда же намного превосходят твои ожидания.

– Мое задание – наблюдать за тобой – очень мне не нравилось, но это было все же задание. Я сделал то, что мне было приказано, я лгал тебе и раскаиваюсь в этом. Но я исполнял приказы лишь до тех пор, пока не сгорел дом твоей матери, и не было обнаружено тело Херкла. Тогда Доббс приказал мне доставить тебя в управление, но я отказался. Ты не представляешь, как тяжело мне далось это решение. В конце концов, Марли, я забыл про работу и начал следовать своей интуиции. Я делал то, что было лучше для тебя.

У Марли задрожали губы. Оказывается, Джоэл так мучился из-за нее. Она не могла больше сохранять каменное выражение лица. Она простила его за то, что он воспользовался ее доверием. Она его понимала. Самой ей было трудно начать доверять кому-то, но, доверившись человеку, она уже не изменяла ему. Джоэл был верен своей стране точно так же, как она доверилась ему. Как же она могла наказывать его за это?

– Пожалуйста, Марли, прости меня за то, что я тебя обманул. Я не могу жить с такой тяжестью на душе. – Джоэл опустился на одно колено рядом с кроватью и жалобно посмотрел ей в глаза. Он был таким удрученным, что Марли едва не рассмеялась. – Я не могу потерять тебя, малышка. Я проведу остаток жизни, доказывая, что достоин твоего доверия.

– Ты уже это сделал. – Марли протянула к нему руки и обняла его.

Плечи Джоэла опустились, и вздох облегчения сорвался с его губ.

– Никакой вины нет, – прошептала Марли. – Только прощение.

Он нежно обнял ее, стараясь не причинить боль, и поцеловал в губы. Затем осторожно положил ее на подушку и отступил на шаг назад.

– У меня для тебя кое-что есть, – сказал он.

– Ты купил мне подарок? – вскинула голову Марли. – Еще одно платье?

– Нет, не платье, но надеюсь, что это понравится тебе не меньше. – Джоэл вытащил что-то из нагрудного кармана и положил на ее протянутую ладонь.

– Что это? – Это была бейсбольная карточка, пожелтевшая от времени. – Ты даришь мне старую бейсбольную карточку?

– Это не простая бейсбольная карточка.

– Откуда она у тебя?

– Мне ее дал Гас. У него в одном из конвертов с документами по «Буре в пустыне» хранились некоторые мои детские сокровища.

– Значит, это сверхсекретная карточка, – поддразнила его Марли.

– Секретнее некуда, – улыбнулся в ответ Джоэл.

Марли рассматривала игрока, изображенного там. Это был один из игроков «Техасских рейнджеров», любимой команды Джоэла.

– А что такого особенного в Джиме Сандберге?

– В Джиме Сандберге нет ничего особенного, важно, почему я сохранил именно эту карточку.

– И почему же?

– Переверни ее и узнаешь.

Марли перевернула карточку и обнаружила там запись, сделанную детскими каракулями: «Может, стоит переспать с Марли, чтобы она избавилась от девчачьих нежностей?»

– Я так и знала, – прошептала Марли. – Я знала, ты врал, когда сказал, что после моего поцелуя тебе придется проходить вакцинацию от девчачьих нежностей. Признай это. Ты любил меня уже тогда.

Джоэл забрал карточку у нее из рук и положил на ночной столик. Затем осторожно вытянулся на кровати рядом с Марли, обнял ее и нежно поцеловал.

– Ты любил меня тогда и любишь сейчас, – уверенно сказала она. – Признай это.

– Знаешь, как говорят?

– Как же?

– Любишь только дважды. Так что вот, ты получаешь меня.

– Ну и повезло же тебе, Джей-Джей Хантер! – Марли погладила его по щеке. – Ведь мне никогда больше никто и не был нужен.

Эпилог

Марли с головой ушла в подготовку к соревнованиям по боулингу, когда ее дверной звонок огласил дом компьютеризированной версией «В ожидании героя».

Она сменила очки на контактные линзы, черные спортивные штаны на выглаженные зеленые брюки, белую хлопчатобумажную футболку на модный розовый шелковый топ. Она давно забыла про конский хвост и теперь использовала специальные щипцы для укрощения непослушных прядей.

Ты теперь элегантная, модная и утонченная. Самое время начать жить на полную катушку. Если бы нам еще удалось заставить тебя бросить боулинг.

– Держи свое мнение при себе, – оборвала Марли Анджелину, закрывая губную помаду, и поспешила к двери.

Она распахнула дверь, не глядя в глазок. Теперь она не боялась того, что было за пределами ее прежде закрытого для всех мирка. Она узнала, что мир больше, интереснее и сложнее, чем она когда-либо могла себе представить, и, только научившись доверять людям, она смогла найти настоящую себя.

И настоящую любовь.

Которая сейчас и улыбалась ей с порога, глядя на нее восхищенным взглядом.

– Сопровождение прибыло, – сказал Джоэл, протягивая Марли руку. Он был в джинсах, красной рубашке и туфлях для боулинга.

Их команде не удалось выиграть чемпионат по боулингу, но это не помешало празднику. Все близкие Джоэлу и Марли люди пришли в боулинг-клуб на импровизированную вечеринку по поводу их помолвки.

Пенелопа с Дэниелом подбадривали их. Космо с Трини целовались между кусочками начос, которые подавали в кафе при боулинге-клубе. Гас держал на руках сводную сестру Джоэла, Эми, и пил яблочный сок вместо пива. Мел катал шары за их команду вместе со своим братом Келвином, который не так давно предоставил Марли шары для «флэш моб». Были здесь и специальный агент Доббс, и несколько друзей Джоэла из спецназа.

– У тебя очень сексуальные друзья, – шепнула Марли Джоэлу. – Неудивительно, что женщины сходят по спецназовцам с ума.

– Эй, эй, – осадил он ее. – Не смей строить глазки моим приятелям.

– Да ладно. – Она обхватила его за талию и прижалась к нему. – Ты же знаешь, что самый сексуальный тут ты.

– Слышите, ребята? – крикнул Джоэл своим друзьям. – Моя невеста считает, что я сексуальнее всех вас, вместе взятых.

– Черт тебя подери, Джей-Джей. – Марли смутилась. – Совсем не обязательно было всем об этом сообщать.

– Ну, ей-то приходится говорить тебе подобные глупости, Хантер, ведь это твое кольцо у нее на пальце, – поддразнил Донован Стюарт, дюжий спецназовец, говоривший с сильным шотландским акцентом.

– Если она считает тебя самым сексуальным, значит, она еще не видела тебя без одежды, – отпустил шуточку Род Джэкоби, еще один из друзей Джоэла.

– Не забывайте, – подключился Доббс, – что Марли не так давно ранили. Ты все еще принимаешь обезболивающее, Марли?

– Ну, здесь меня, похоже, не оценят, – проворчал Джоэл, притворяясь оскорбленным.

– Разумеется, с таким-то счетом, – подала голос Трини.

– Ну хорошо, – сдался Джоэл. – Давайте устроим соревнования. Победивший получает титул самого сексуального.

В одно мгновение парни похватали шары и стали выбирать дорожки, Космо тоже присоединился к ним.

– Несдобровать тебе, Хантер, – заявил Космо. – Я катаю шары с пяти лет.

– Ставлю двадцатку на Джей-Джея, – выкрикнул Гас.

– Ставка принята, – кивнул Доббс. – Ставлю на Скотта.

– Любой, кто ставит против Космо, – убежденно заявила Трини, – определенно сумасшедший.

Марли, окутанная теплым уютным сиянием счастья, слушала, как ее будущий муж шутливо пикируется со своими друзьями. Сейчас она чувствовала себя так, будто вернулась домой после долгого и трудного путешествия, наконец-то став тем человеком, которым и должна была быть.

Прошло шесть недель с того дня, как Марли встретилась со своим отцом. Шесть недель с тех пор, как она признала, что они с Анджелиной были единым целым. Шесть недель с тех пор, как она без памяти влюбилась в повзрослевшего Джей-Джей Хантера, завершив то, что началось между ними много лет назад.

Многое произошло за эти шесть недель. Ее родители возобновили брачные обеты и теперь проводили свой второй медовый месяц. Оправившись после сердечного приступа, Гас подробно рассказал о том, как Роберт Херкл и Чет Делани скрывали правду о «томагавках». Признав свое участие в этой истории, Гас отказался от места в Пентагоне. Ему не было предъявлено никаких обвинений, и он официально вышел в отставку. «Томагавки», остававшиеся в Ираке, были найдены и уничтожены вместе с ракетами на Норт-Падре. Эйбела Джонсона ожидал суд за убийство Роберта Херкла.

Чет Делани ждал заседания военного суда, ему были предъявлены обвинения в нескольких заговорах. Трини неплохо справлялась с тем, чтобы нечистые делишки ее отца были преданы всеобщей огласке. Марли сочувствовала Трини, понимая, что той приходится несладко. Марли слишком хорошо помнила, каково было ей, когда в предательстве обвинили Дэниела. Между Марли и Трини установились искренние теплые отношения. И обе получали от этой новой женской дружбы истинное удовольствие.

После того как вся история была предана широкой огласке, карьера Марли взлетела до небес. Продажи последней книги про Анджелину-мстительницу выросли в четыре раза. Несколько солидных издательств предложили Марли написать книгу о том, что ей довелось пережить, а еще она получила заманчивое предложение от компании, занимающейся разработкой компьютерных игр, которая хотела превратить Анджелину в компьютерную игру. Марли пока обдумывала все эти открывшиеся перед ней возможности. Многое зависело от того, вернется ли Джоэл к работе в спецназе (Трини выступила с правдивым рассказом о том, что произошло в Ираке, и ему предложили вернуться в спецназ) или останется в разведке. Марли хотела, чтобы Джоэл выбрал то, что ему больше по душе.

– На старт, внимание, – скомандовала Трини. – Покатили!

Восемь мужчин одновременно отпустили шары. Джоэл же оставил свой шар на дорожке, подхватил Марли под руку и вывел ее на улицу.

– Черт, так мы никогда не узнаем, кто из мужчин самый сексуальный, – недовольно сказала Марли, когда за ними закрылась дверь.

– Неужели у тебя есть какие-то сомнения?

– Тогда почему же ты убежал?

– Ты хочешь, чтобы я изобличил всех этих парней? Я не такой жестокий. – Джоэл усмехнулся. – Просто я уже и минуты не мог вытерпеть, чтобы не остаться с тобой наедине.

– Правда?

– Да, мы с тобой одно целое, Марли, и я никак не могу насытиться тобой. – Он притянул ее к себе и поцеловал в макушку.

Она рассмеялась и обхватила его руками за шею.

– Не останавливайся.

Джоэл долго и страстно целовал ее, пока дверь наконец не открылась и его приятели не вышли, чтобы подразнить его за то, что он отказался катать шар. Джоэл уткнулся носом в шею Марли и шепнул:

– Давай найдем место поукромнее.

– Какое?

– Я подумывал о складе Виллерилов. Мы же так и не испытали раковину Нептуна.

– Ты ненормальный.

– Я знал, что тебе понравится, – ухмыльнулся он.

Под свист приятелей Марли притянула к себе Джоэла и поцеловала его еще раз, счастливая от того, что наконец-то нашла своего героя.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Эпилог

Реклама на сайте