«Мелодия любви»

Айрис Джоансен Мелодия любви

Глава 1

— Вряд ли твоя «находка» так уж хороша, — произнес Джейсон Хейз с сомнением. — Иначе она пела бы в Нью-Йорке или Лондоне, а не здесь, в Женеве.

— Поверь мне — она потрясающая певица. — Эрик откинулся на спинку кресла и оглядел партер. Небольшой зал театра был полон. — Видишь, сколько у нее поклонников.

— Публику привлекает опера. Ведь музыка «Отверженных» поистине волшебная.

— Да нет же, говорю тебе, они пришли сюда ради нее, — возразил Эрик. — Думаешь, стал бы я вызывать тебя из Нью-Йорка, если бы не был уверен, что она понравится тебе? Ее голос завораживает. Если бы не твое упрямое желание лично заниматься подбором исполнителей, то я подписал бы с ней контракт еще на прошлой неделе, когда впервые услышал ее. У нее лучшее сопрано, какое я когда-либо…

— Перестань, — Джейсон раздраженно махнул рукой. — Все это я уже слышал.

Эрик пристально посмотрел на него.

— Господи, какой же ты неисправимый циник! Ты — избалованный брюзга, тебя ничем не удивишь. Все-то ты слышал и видел. И куда только подевалась твоя жизнерадостность?

— Зато у тебя ее столько, что хватит на нас двоих, — усмехнулся Джейсон.

— Ты прав, я буду радоваться жизни, пока не сыграю в ящик. — Мальчишеское лицо Эрика озарила улыбка. — Жизнь слишком хороша, чтобы идти по ней с мрачным видом Рочестера, как это делаешь ты.

Джейсон усмехнулся.

— Ну что ж, мне нечего возразить. — Он посмотрел в программку. — Ее имя Дейзи Джастин?

— Да, — кивнул Эрик, не сводя пристального взгляда с собеседника. — Ты сегодня выглядишь усталым. В чем дело?

— Пустяки. Теперь-то я могу позволить себе отдохнуть. Правку партитуры последнего акта я закончил как раз перед вылетом сюда.

— Разве в этом была необходимость?

— Всегда есть такая необходимость, если знаешь, как сделать лучше.

— Так говорят педанты. Ты слишком много работаешь, мы с Пег не видели тебя уже восемь месяцев.

Джейсон продолжал вертеть программку в руках.

— Ты же знаешь, почему.

— Да. — Эрик озабоченно нахмурился. — Ты должен что-то предпринять. Ты не можешь так жить дальше.

— Почему? — Джейсон удивленно поднял брови. — Ты же сам сказал, что я педант и брюзга. И я привык к такой жизни.

— Оставь свои шутки, — нахмурился Эрик. — Ты должен что-то сделать.

Джейсон понимал, что Эрик намекал вовсе не на необходимость отдохнуть от работы.

— Я пытался.

— Знаю. Но все-таки с этим надо как-то покончить. Ты не можешь защитить целый мир.

— Я защищаю не весь мир, — улыбнулся Джейсон. — А только один его уголок. Кроме того, у меня есть все, чего я хочу: деньги, женщины, успех. Вряд ли можно считать мою жизнь трагической.

Эрик с сомнением покачал головой:

— Не думаю, что для тебя этого достаточно.

Да, Эрик, знавший его как никто другой, был, как всегда, прав.

— И еще у меня есть работа, — попытался не сдавать позиции Джейсон. Эрик кивнул.

— Если бы не работа, ты сошел бы с ума. Музыка — единственное, что по-настоящему имеет для тебя значение.

— Не совсем так. Кое-что значит для меня и наша с тобой дружба.

— Хватит шутить. Ты — величайший композитор нашего столетия, но при этом…

— Едва ли кто-нибудь с тобой согласится.

— Почитатели твоего таланта бесспорно согласятся.

Джейсон улыбнулся:

— Я и не спорю. Мой эгоизм не позволяет.

— Но ты стал затворником. Нельзя жить только работой.

— Кто тебе это сказал? Посмотри на меня, я похож на затворника?

Эрик тяжело вздохнул.

— Черт возьми, ну и упрямый же ты!

Джейсон улыбнулся, с нежностью глядя на брата.

— Ты — единственный, кто заботится о моем состоянии, дружище. — Улыбка исчезла с его лица. — Оставим этот разговор, Эрик.

От Эрика не ускользнула гримаса неудовольствия на лице Джейсона. Эрик покорно кивнул.

Тем временем свет в зале погас, и оркестр заиграл увертюру.

— Как знаешь.

— Если мне не дано спасти тебя от тебя самого, то по крайней мере у меня есть возможность доставить тебе удовольствие. Уверен, ты оценишь ее, — понизив голос до шепота, сказал Эрик.

Джейсон хмыкнул.

— Ты заговорил, как сводник. Но у меня нет желания обзаводиться новой партнершей.

— Я не имел в виду твои плотские желания. Я знаю, с какой легкостью ты покоряешь женщин. — Эрик поморщился. — Но это не страсть, а всего лишь похоть.

— А к чему же я испытываю страсть, о мудрый провидец?

— К музыке да еще к голосам певцов, — ответил Эрик совершенно серьезно.

В эту минуту занавес на сцене начал подниматься, и Эрик добавил:

— Уверен, она покорит тебя. Джейсон пожал плечами.

— Посмотрим.

Как ему хотелось разделить хоть толику того восторга, каким был охвачен его брат. Возможно, Эрик был прав. Он становился брюзгой. Проявить даже элементарное любопытство ему было не по силам. Положим, певица хороша, но этого недостаточно, чтобы вызвать его восторг. Несмотря на исключительное профессиональное чутье, благодаря которому Эрик и стал первоклассным импресарио, он был порой слишком снисходительным в оценке таланта. Что ж, посмотрим, насколько он сейчас точен в своей оценке.

Джейсон откинулся на спинку кресла и обратил взгляд на сцену, где разворачивалось действие первого акта. Всего три часа назад он сошел с трапа самолета, прилетевшего из Нью-Йорка, и сейчас, преодолевая дремоту, с трудом пытался сосредоточиться на происходящем на сцене. Но даже волшебная музыка оперы не захватывала его: Джейсон не раз слушал ее в лучших театрах мира. Он лишь отметил, что декорации для заурядного театра были великолепны, состав исполнителей — достаточно профессионален, впрочем, не настолько, чтобы вызвать его восторг.

— Вот она! — Эрик сжал Джейсону локоть и кивком головы указал на стройную, с золотистыми волосами певицу, одетую в васильковое, старинного покроя, платье.

«Внешне она подходит для партии Дездемоны», — подумал Джейсон. Он старался судить объективно, разглядывая Дейзи Джастин. Появившись на сцене, она сразу же полностью завладела вниманием зрителей. Действительно, было в ней что-то исключительное. Чуть выше среднего роста, она двигалась по сцене с необыкновенной грацией. При хрупком сложении, у нее была полная, красивой формы грудь, а кожа имела молочно-розовый оттенок. Длинные золотистые волосы и тонкие черты лица придавали ей вид лучезарного ангела. Да, именно в этом был секрет ее притягательности, от нее словно исходил какой-то таинственный внутренний свет.

— Видишь? — нетерпеливо спросил Эрик.

— Пока я вижу только то, что она внешне идеально подходит для партии Дездемоны. — Джейсон со все возрастающим интересом следил за стройной фигуркой Дейзи. Смертельно уставший от долгого перелета, он словно ожил, когда она появилась на сцене. Это обстоятельство озадачило Джейсона, ведь Дейзи Джастин была абсолютно не в его вкусе. И тем не менее он не сводил с нее глаз.

Эрик бросил на брата удивленный взгляд.

Дейзи Джастин исполняла партию Фантины. Ее героиня, убитая горем, осталась на сцене в одиночестве.

Джейсон невольно напрягся при первых же звуках ее чарующего голоса и краем уха услышал тихий удовлетворенный возглас Эрика.

Чистые, наполненные страстью звуки голоса Дейзи полились в зал. Казалось, она жила этой музыкой, полностью отдавалась ей.

— Бог мой! — прошептал Джейсон. Охвативший его восторг был настолько сильным, что отзывался болью в сердце. Все то время, что Дейзи Джастин была на сцене, он, покоренный ее голосом, сидел не шелохнувшись, не в силах оторвать взгляд от девушки. Когда закончился первый акт и в зале вспыхнул свет, Эрик повернулся к Джейсону:

— Ну как?

Джейсон с трудом разжал пальцы, крепко сжимавшие подлокотники кресла, и встал.

— Пойдем.

— Сейчас? Ты не хочешь подождать и пройти за кулисы, чтобы познакомиться… — Эрик не договорил, увидев, что Джейсон внезапно ринулся к проходу, с трудом пробираясь сквозь толпу. Эрик быстро вскочил и устремился за ним, но догнать Джейсона ему удалось только в вестибюле:

— Что с тобой? Черт возьми, я ведь знаю, что она понравилась тебе!

Джейсон молча кивнул, но не остановился, устремляясь к выходу.

— Тогда пойдем к ней. До начала последней сцены в третьем акте она свободна.

— Подождем конца спектакля. А пока давай-ка поищем, где можно выпить чашку кофе.

Выйдя на улицу, Джейсон ощутил, как прохладный вечерний воздух приятно холодит его разгоряченное лицо. Увидев неподалеку кафе, он направился к нему. Ему хотелось привести в порядок путавшиеся мысли.

— Что ты знаешь о ней, Эрик?

— Что она поет как ангел и к тому же неплохая актриса.

— А еще?

Эрик едва поспевал за Джейсоном.

— Ганс Келлер, директор театра, сказал, что Дейзи не только милая девушка, но очень трудолюбива и вполне профессиональная певица. В свое время она получила стипендию на обучение за границей и брала уроки вокала у Столони в Милане. Ей двадцать четыре года, мать ее умерла, живет Дейзи с отцом в собственном домике на окраине Женевы. Отец ее художник.

— Хороший?

Эрик пожал плечами.

— Скорее посредственный. — Он с любопытством посмотрел на Джейсона. — Разве это имеет значение? Мы собираемся заключить контракт с певицей, а не с ее отцом.

Джейсон пропустил мимо ушей замечание Эрика.

— Почему она поет в таком захудалом театре, когда должна петь на Бродвее?

— Откуда я знаю, — раздраженно ответил Эрик. — Послушай, ты одобряешь выбор ее на роль Дездемоны или нет?

— Одобряю. — Джейсон открыл дверь кафе, и висевший над ней колокольчик мелодично звякнул, предупреждая о приходе новых посетителей. Глядя на спешившего им навстречу официанта, Джейсон пробормотал: — Думаешь, я идиот? Она просто завораживает, она — чудо!

Эрик, не скрывая ликования, широко улыбнулся брату.

— Наконец-то тебя зацепило. Итак, сегодня вечером мы подписываем с ней контракт?

Следуя за официантом к столику, Джейсон окинул взглядом уютное кафе. «Эрик был прав, — подумал он. — Я веду себя как сумасшедший и ничего не могу поделать с собой». Дейзи Джастин потрясла его намного сильнее, чем Эрик мог догадаться. «Во всем виновата музыка», — уговаривал он себя. Сколько времени Джейсон ждал, тщетно надеясь услышать подобный голос? Нет, надо честно признать, так сильно на него подействовала скорее всего музыка, а не женщина. Но в его разгоряченном мозгу женщина и музыка непонятным образом сливались в целое, и это целое уже безраздельно захватило его, лишило возможности здраво анализировать.

Сидя в театре, он почувствовал, как жгучая ревность захлестнула его волной, когда раздались аплодисменты. В ту минуту он осознал, что не хотел ни с кем делить эту, в сущности, совершенно незнакомую ему женщину.

Поданное официантом меню он рассеянно просмотрел и вернул, попросив принести только чашку кофе. Джейсон не принадлежал к легко загорающимся от страсти мужчинам, но сейчас с ним происходило нечто невероятное. Похоже, из-за Дейзи Джастин он совершенно лишился рассудка. Прав был Эрик, когда говорил, что он изнурил себя работой. Видимо, поэтому он так легко утратил контроль над собой.

Дейзи Джастин — воплощенная Дездемона, а ее голос — редкая находка. Когда он возьмет себя в руки, избавится от этого наваждения, он, несомненно, доверит ей исполнять партию Дездемоны. Эрик прав, это будет идеальный выбор.

Эрик озадаченно посмотрел на брата.

— Ты выглядишь как-то странно. Что тебя так потрясло? Ты что-нибудь решил?

— Конечно, сегодня же вечером мы предложим ей подписать контракт, — ответил Джейсон невозмутимо. — Теперь я не представляю никакой другой певицы в моей опере, кроме нее.

Эрик облегченно вздохнул и неожиданно рассмеялся.

— Господи, Джейсон, она в самом деле сразила тебя наповал! Хотел бы я посмотреть на тебя, когда она будет петь в твоей опере. Давненько я не видел тебя в таком возбуждении.

Сейчас Джейсон боялся даже представить Дейзи Джастин, исполняющую партию Дездемоны. Если она произвела на него такое впечатление в роли Фантины, то что же с ним будет, когда он услышит этот исключительный голос в партии Дездемоны?

Вздор! Наверняка после знакомства с этой женщиной окажется, что она заурядна и неумна, и для него не составит труда все расставить по местам: есть милая молодая женщина по имени Дейзи Джастин, а есть идеально подходящий для новой оперы ее голос. И это самое главное. Дейзи и есть Дездемона, которую он себе представлял.

Внезапно тревожное предчувствие пронзило его. Несомненно, были причины, из-за которых ему не следовало знакомиться с Дейзи Джастин. Это знакомство таило в себе опасность.

— Я чертовски устал, — наконец прервал затянувшуюся паузу Джейсон. Избегая пристального взгляда Эрика, он уставился на чашку с горячим кофе, которую поставил перед ним официант. — Думаю, тебе лучше одному пойти к ней в грим-уборную и передать наше предложение. Я подожду тебя за кулисами.

— Сожалею, но я не могу подписать контракт, — повторила Дейзи, чувствуя подступивший к горлу комок. Боже, как же ей трудно отвергнуть предложение Эрика Хейза — ведь даже сам факт, что именно ее известный импресарио Джейсона пригласил петь партию Дездемоны, казался чудом.

Эрик в недоумении посмотрел на Дейзи.

— Вас не устраивает сумма контракта? Мы можем это обсудить.

— Деньги тут ни при чем. Петь в опере Джейсона Хейза — большая честь, и я бы никогда не отказалась от этой партии, но…

— О, так вы знаете моего брата?!

— Я живу в Швейцарии, а не в какой-нибудь дыре на краю земли. Все знают Джейсона Хейза, — она немного лукавила. Конечно, все знали музыку Хейза, но о самом композиторе было мало что известно. Он был на удивление загадочной личностью, избегал общения с прессой, жил затворником, редко появлялся на публике, словно тяготился своей популярностью. Ходили слухи о его чудаковатости, которая проявлялась, в частности, в том, что он никогда не присутствовал на премьерах своих опер. Дейзи повернулась к зеркалу и начала стирать с лица грим. — У меня есть записи всех его произведений. Его музыка… — Она не договорила, боясь выдать голосом свое волнение. — Он замечательный композитор.

— «Ночная песня» — лучшее его сочинение. Либретто оперы написано на сюжет трагедии Шекспира «Отелло». Джейсон с детства мечтал написать эту оперу. — Эрик помолчал, затем тихо добавил: — Вы должны спеть Дездемону. Такой случай выпадает только раз в жизни.

«Хоть бы он поскорее ушел», — думала Дейзи, не желая слушать уговоры Эрика. Партия, которую он предлагал ей, была настоящим искушением, а сюжет оперы — потрясающий: жгучая, всепоглощающая ревность мучит мавра и губит его и его юную нежную жену.

— Я не могу, — тихо, но твердо произнесла Дейзи.

— Почему? Эта партия прославит вас.

Слова Эрика заставили Дейзи улыбнуться.

— Я считала бы себя слабым человеком, если бы позволила роли прославить меня или погубить мою карьеру. Нет-нет, не уговаривайте. Я просто не могу покинуть Женеву.

— Вы предпочитаете оставаться здесь, а не стать мировой «звездой»?

— Слава меня мало интересует. Я не тщеславна. — Она повернулась к Эрику и мягко, но настойчиво повторила: — Благодарю вас за предложение, но действительно не могу принять его. А теперь, извините, мне надо переодеться.

Эрик поднялся.

— От души надеюсь, что вы передумаете, иначе мне несдобровать.

— Оставим этот бессмысленный разговор. Я не передумаю. Желаю вам удачи в поисках Дездемоны, — подавая ему на прощание руку, сказала Дейзи.

Эрик сокрушенно покачал головой и направился к двери.

— Не думаю, что Джейсон… — Оборвав фразу, он вышел из грим-уборной.

Дейзи повернулась к зеркалу и невидящим взглядом уставилась на свое отражение. Ей и раньше делали интересные предложения, но еще никогда она не получала такого заманчивого. Петь в опере Джейсона Хейза — мечта любой певицы. Его музыка заставляла забыть о действительности; она трогала сердце и возносила души в небеса. Господи, как бы ей хотелось спеть эту партию!

Но что же делать, придется смириться и с этим.

Легко сказать — смириться, когда разочарование и ощущение безысходности переполняли ее душу.

Опера Джейсона Хейза… О господи! Кто бы мог подумать! И как невыносимо больно убивать мечту!

— Она отказалась.

Джейсон, стоявший за кулисами в ожидании Эрика, изумленно посмотрел на брата.

— Что ты сказал?

— Ты же слышал. Повторяю: она отказалась от нашего предложения.

— Надо предложить ей больший гонорар.

— Она сказала, что деньги для нее не имеют значения. Она не хочет уезжать из Женевы.

Джейсон тихо выругался.

— Чушь какая-то. При чем тут Женева?

Эрик пожал плечами.

— Мне кажется, она настроена непреклонно.

Джейсон задумчиво тронул подбородок.

— Может, просто набивает себе цену?

— Не думаю. — Эрик нахмурился. — Она, как я понял, прямой человек. Ей-богу, Джейсон, она мне нравится. Я не почувствовал разницы между тем, какая она на сцене и за кулисами. Немного простодушна, но… Вся светится изнутри.

— Тогда тем более она нужна нам на роль Дездемоны.

— Не думаю, что мы сможем заполучить ее.

— Но почему, черт возьми? — спросил раздраженно Джейсон. Он снова почувствовал необъяснимое волнение, не отпускавшее его все время, когда он глядел на нее на сцене. Проклятье, он не должен позволить ей ускользнуть! Ну есть же какой-то выход! — Он решительно направился за кулисы. — Жди меня здесь. Я вернусь через минуту.

— Ты сам собираешься поговорить с ней?

— Нет, — мрачно ответил Джейсон. — Я собираюсь подписать с ней контракт.

— Мисс Джастин, я — Джейсон Хейз. Дейзи не ожидала еще одного визита. Распахнув дверь, она удивленно посмотрела на Хейза, но через секунду взяла себя в руки и отступила, пропуская его в грим-уборную.

— Добрый вечер, мистер Хейз. Рада вас видеть, — в голосе Дейзи звучала обычная светская приветливость. — Я — большая поклонница вашей музыки.

— Но не настолько, чтобы согласиться петь в моей опере? — без предисловий спросил ее Джейсон, закрывая за собой дверь.

Сразу было видно, что Джейсон Хейз — серьезный противник. Жесткий и решительный, он совершенно не был похож на своего брата. Дейзи и представить себе не могла, как далек был реальный Джейсон Хейз от стереотипа этакого чудаковатого композитора. В отличие от светловолосого Эрика, Джейсон был брюнетом высокого роста, крепкого телосложения. Его смуглое загорелое лицо нельзя было назвать красивым: широкие скулы, черные, прямые брови, зеленовато-голубые глаза, четко очерченный рот. «Настоящий Отелло», — подумала Дейзи и улыбнулась пришедшему на ум сравнению. Но скорее всего в нем не было ничего от страстного и ревнивого героя Шекспира. Просто ее воображение чересчур разыгралось.

— Не обижайтесь, — мягко сказала Дейзи. — Мне действительно нравится ваша музыка.

— А мне нравится ваш голос. — Неожиданная улыбка тронула его губы, и суровое выражение исчезло с его лица. — Именно такой голос и нужен для партии Дездемоны, и я надеюсь, что вы в конце концов согласитесь.

— Я уже объяснила вашему брату, что не могу…

— Чего вы хотите? — резко перебил ее Джейсон. — Скажите, и я выполню любое ваше желание.

Ей очень хотелось петь в его опере, но не в его силах было выполнить это желание.

— Это абсолютно невозможно.

— Почему же?

— По личным причинам.

Он сурово посмотрел на нее.

— Любовник?

Она заметила, как он напрягся, и смутилась.

— Я не намерена обсуждать это ни с кем.

— Неужели вы готовы упустить редкую возможность сделать профессиональную карьеру ради любовной связи? — не обращая внимания на ее возражения, продолжил он.

— Я не говорила… — Она помолчала, затем тихо добавила: — Люди важнее карьеры, а любовь — важнее всего.

— Какие возвышенные слова, мисс Джастин! Вы не можете… — Он оборвал фразу, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Черт возьми! Простите. Вы что, действительно так думаете?

Она кивнула.

— Я всегда говорю то, что думаю.

— Ну тогда вы редкое исключение.

Улыбка осветила ее лицо.

— Возможно, в Нью-Йорке это считается исключением, но не здесь.

— Держу пари, это исключительное явление и по эту сторону Атлантики. — Едва заметная улыбка тронула его губы. — Пожалуй, мне стоит изучить этот феномен.

— Вряд ли стоит терять время на это бесполезное занятие. Лучше делайте то, что у вас так прекрасно получается — сочиняйте свою музыку. Мне жаль, но я действительно не могу принять ваше предложение, мистер Хейз, и…

— Джейсон. Зовите меня Джейсоном.

Не обратив внимания на его замечание, она отвернулась и продолжала:

— Как я уже сказала вашему брату, бесполезно вести перего…

Внезапно его рука сжала ее запястье, и недоговоренная фраза застыла на ее губах. Дейзи словно током ударило. Жар и трепет охватили ее. Пораженная, она взглянула на него и по выражению его лица поняла, что он потрясен не меньше ее. Только теперь Дейзи осознала, насколько близко он стоял, и почувствовала его запах. Вернее, это был запах его туалетной воды, но у Дейзи на секунду возникло желание приблизиться к Джейсону и вдохнуть этот аромат.

Он разжал пальцы на ее запястье и опустил руку.

— Простите. Я не должен был дотрагиваться до вас, — голос его прозвучал неожиданно жестко. — Но, черт возьми, вы отвернулись от меня! Вы не желаете со мной говорить?!

Дейзи торопливо облизнула губы.

— Что вы! Просто я посчитала вопрос исчерпанным. Вы сделали предложение, я отказалась.

— Вопрос не исчерпан, мы лишь слегка коснулись его. — Джейсон отступил к двери и заговорил, явно пытаясь смягчить резкость тона: — Позвольте мне пригласить вас на ужин, за которым мы продолжим обсуждение. Она покачала головой.

— Бесполезно. Я не изменю своего решения.

С минуту его светлые глаза пристально вглядывались в ее лицо. Затем он улыбнулся, но не насмешливо или цинично, а скорее добродушно.

— Довожу до вашего сведения, что я настроен весьма решительно. Я ни за что не откажусь от вас. Так и знайте.

В его тоне прозвучали властные интонации, и это еще больше насторожило Дейзи.

— Невозможно отказываться от того, чем не владеешь.

— Я неверно выразился. — Его глаза сверкнули. — Естественно, я имел в виду, что не откажусь от моей Дездемоны.

— Естественно, — она облегченно вздохнула. Конечно же, он имел в виду Дездемону. — А теперь, простите, я хочу поехать домой и лечь спать. Я живу не в центре, путь до моего дома неблизкий.

— Я подвезу вас.

— Спасибо, не надо, — сказала она твердо. Джейсон продолжал улыбаться, но Дейзи заметила жесткие складки у его губ.

— Мое предложение остается в силе. Я так просто не сдамся. Вы рождены для роли Дездемоны.

— Возможно, когда-нибудь вы дадите мне шанс спеть эту партию с какой-нибудь гастролирующей по Европе труппой, — сказала Дейзи с деланной непринужденностью. Джейсон покачал головой.

— Я хочу, чтобы вы стали первой исполнительницей этой роли. Хочу услышать вас на Бродвее. — Он подошел к двери и открыл ее. — Спокойной ночи, Дейзи.

Оттого что он назвал ее по имени, их встреча утратила формальность, и это еще больше смутило ее.

— Спокойной ночи, мистер Хейз.

Он взглянул на нее через плечо и поправил:

— Джейсон.

И прежде чем она успела ответить, он закрыл за собою дверь.

— Итак, что же нам теперь делать? — спросил Эрик Джейсона, выходя из такси у отеля «Хилтон». — Не можем же мы заставить ее поехать с нами.

— Нет, конечно. — Расплатившись с таксистом, Джейсон вслед за братом направился к дверям отеля. — Но мы можем найти зацепку и использовать ее.

— Какую зацепку?

— Любую, — ответил Джейсон. — Но для этого не обязательно нам обоим торчать в Женеве. Тебе лучше завтра улететь в Лондон и попытаться подписать контракт с Колином Бартлином. Он будет отличным Яго. А здесь я все устрою сам.

Эрик удивленно взглянул на брата.

— Ты уверен?

Джейсон кивнул головой.

— Тебе понадобится время, чтобы заполучить Бартлина. Я слышал, что он заключил долгосрочный контракт с «Фантомом». Почему бы тебе не позвонить Пег и не предложить ей вместе провести это время в Лондоне?

— Возможно, я так и сделаю. — Воодушевленный словами брата, Эрик бодро зашагал рядом с Джейсоном. Они направились к лифту. — Пег никогда не была в Лондоне, да и немного отвлечься ей не помешает. С детьми никакого покоя. — Он вызвал лифт. — Но… Ты действительно готов ввязаться в переговоры с Дейзи Джастин?

«Уже ввязался», — обреченно подумал Джейсон. Для него больше не было сомнений, что эта женщина захватила его безраздельно. Достаточно было одного прикосновения к ней, чтобы его тело пронзило острое желание, которого он давно не испытывал. И ведь она почувствовала то же самое, несмотря на верность своему окаянному любовнику, который наверняка держит ее в рабстве. От этой мысли ярость закипела в сердце Джейсона, и он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. В конце концов, это был только секс. Для мужчины естественно испытывать сексуальное влечение и одновременно уметь контролировать его. В этом смысле Дейзи не представляет для него угрозу. Главное — ему надо во что бы то ни стало подписать с ней контракт. Возможно, они и проведут несколько ночей вместе, чтобы утолить охватившую их взаимную страсть, а затем, подписав с ней контракт, он вернется в Нью-Йорк.

Двери лифта открылись, и он вошел в кабину.

— Не беспокойся. В данную минуту мне все равно нечем заняться. К тому же что-то подсказывает мне, что нам удастся уговорить ее. И дело не в гонораре. Это всего лишь вопрос времени.

Было уже далеко за полночь, когда Дейзи добралась до дома, но Чарли еще не спал. Да она и не сомневалась в этом. В последнее время он был целиком захвачен работой. У него вошло в привычку вставать на рассвете и до глубокой ночи работать за мольбертом.

Закрыв дверь, она крикнула:

— Привет, Чарли!

Увидев в гостиной, одновременно служившей и студией, его высокую, неуклюжую фигуру, склонившуюся над мольбертом, она огорченно покачала головой. При ярком свете лампы были отчетливо видны седые пряди в каштановых, всклоченных волосах Чарли и пятна краски, испещрившие его голубую рабочую блузу.

— Ты совсем не щадишь себя.

— Еще минуту. Всего несколько мазков. — Он отступил от мольберта, пристально вглядываясь в изображение на холсте. — Как прошел сегодня спектакль?

— Все отлично. Публике я, кажется, понравилась. — Она подошла к Чарли, положила голову ему на плечо и внимательно посмотрела на холст. — Мне нравится. Особенно освещение. Чарли грустно улыбнулся.

— Один искусствовед как-то сказал, что я отлично умею рисовать предметы, но не их душу.

— Это лишь доказывает, что критик — идиот. Разве у предметов может быть душа?

Чарли рассмеялся.

— Тогда я именно так и подумал. Помню, это меня очень разозлило… — И он снова углубился в работу.

— Ты ужинал?

— Что? — Он посмотрел на нее отсутствующим взглядом. — Думаю, да. Кажется, чили.

— Это ты ел вчера. — Она с тревогой посмотрела на него. Чарли всегда был стройным, подтянутым, но в последнее время он выглядел просто изможденным. Лихорадочная энергия, с которой он отдавался работе, выжимала из него все соки.

— Разве? — Легким мазком кисти он добавил кобальта к одной из граней вазы с фруктами и, прищурившись, посмотрел на картину. — Ну вот, теперь хорошо.

— Пойду, приготовлю чего-нибудь. — Бросив сумку на диван, она направилась в маленькую кухню, примыкавшую к гостиной. — Поедим и сразу спать.

— Не раньше, чем я закончу. — Секунду Чарли колебался, затем добавил: — Я подумал, если ты не очень устала, то, может быть, немного попозируешь мне? Знаешь, мне кажется, портрет будет неплох.

— Тогда почему ты не разрешаешь мне взглянуть на него?

— Это сюрприз.

— Я не устала, но тебе надо отдохнуть. Ты не забыл, что сказал врач? — Она замолчала, заметив, что он укоризненно покачал головой. Им обоим было известно, что исход его болезни неотвратим. Дело было лишь во времени. Как только он узнал диагноз, он взял с нее обещание никому не говорить о его болезни и до конца его дней дать ему жить полной жизнью. Она не читала Чарли нотаций, не делала никаких запретов только потому, что не хотела омрачать оставшиеся дни его жизни, не хотела ничем огорчать его. Слезы подступили к ее глазам, и она торопливо отвернулась, чтобы он не увидел их. — Поговорим об этом позже. Ужин будет готов через несколько минут.

Чарли работал над портретом до трех часов ночи пока, наконец, Дейзи не отказалась позировать под предлогом усталости и не настояла, чтобы он шел спать. Прежде чем уйти, он осторожно прикрыл портрет чистым холстом. Дейзи, дождавшись, когда дверь его спальни закрылась, встала с кресла и подошла к натюрморту, над которым он работал до ее прихода.

Картина явно не была шедевром. Она походила на десятки натюрмортов, которые выставляли начинающие художники. Какая несправедливость! Чарли всю жизнь мечтал написать нечто замечательное, годами работал, не жалея себя. И какой результат?! Почему муза не снизошла до него и не вдохновила на создание хотя бы одной картины, которой он мог бы по праву гордиться? Дейзи выключила свет и устало поплелась в свою маленькую спальню.

Жизнь не всегда справедлива, но никогда нельзя терять надежду на лучшее. Впереди у Чарли было еще несколько месяцев, и, возможно, он еще создаст свой, пусть и единственный, шедевр. Она будет с ним до конца, поддерживая и вдохновляя.

Дейзи сняла небесно-голубое платье, сшитое по моде восемнадцатого века, в котором по настоянию Чарли позировала для портрета, и, стараясь не помять, повесила в шкаф. Чарли, когда увидел ее в роли Фантины, сказал, что она рождена носить старинные платья. Он сам для портрета выбрал для нее это платье и уговорил купить из костюмерной театра.

Надев ночную рубашку, Дейзи подошла к окну и распахнула створки. Сон не приходил из-за пережитых за вечер волнений. Она не могла успокоиться, вспоминая о том, что произошло за последние часы. В задумчивости Дейзи смотрела на ночной вид, открывавшийся из окна. В лунном свете вершины Альп казались мрачными и холодными, и она невольно поежилась. Ей больше нравилось, когда горы озарял солнечный свет, в лучах которого ярко зеленела трава на их склонах. Это напоминало ей сцену из американского фильма — мюзикла «Звуки музыки». Ночью же мягкие очертания гор изменялись, и тогда скалистые вершины походили на грозных великанов, от которых исходила всеподавляющая сила.

Невольно ее мыслями завладел Джейсон Хейз. Вот и он наделен такой же мощной, непреодолимой силой. Но холодности в нем не было. Дейзи интуитивно поняла, что за его внешней суровостью скрывался вулканический жар.

«Ночная песня»…

Дейзи с трудом проглотила подступивший к горлу комок. Она должна раз и навсегда изгнать мысли о Джейсоне Хейзе и его опере. За последние годы она отвергла немало предложений, и каждый отказ причинял ей мучительную боль. Но боль со временем проходила. Пройдет и на этот раз. Ее вытеснит радость, которую доставляло ей пение. Вот что было для нее главным, а вовсе не карьера.

И все-таки… Господи, как ей хотелось первой спеть партию Дездемоны!

Глава 2

На следующий день в половине третьего в дверь их коттеджа постучали.

— Я открою. — Дейзи поднялась с огромного, похожего на трон кресла, спрыгнула с помоста и легким, быстрым шагом направилась к двери. — Не отвлекайся, продолжай увековечивать меня. Я хочу выглядеть на портрете не менее привлекательно, чем фрукты на твоем натюрморте. Думаю, я заслуживаю того, чтобы…

Открыв дверь, она замерла от неожиданности.

На пороге стоял Джейсон Хейз. Недоумение отразилось в его взгляде, когда он увидел ее в старинном, с глубоким вырезом платье. Слабая улыбка тронула его губы.

— Вживаетесь в роль? Очень мило. Могу я войти?

Ее охватила паника.

— Нет!

Он удивленно посмотрел на нее.

— Простите?

Судорожно сжав ручку двери, она через плечо бросила взгляд на Чарли. Он стоял к ней спиной, поглощенный работой, но в любую минуту мог обернуться.

— Уходите. Я не могу разговаривать с вами сейчас.

— Неужели ваш друг настолько ревнив? — он криво улыбнулся. — Я думал, вы живете с отцом.

— Да, с отцом. — Резким движением она прикрыла дверь так, чтобы Чарли не мог увидеть Джейсона Хейза, и раздраженно прошептала: — Уходите. Я же сказала вам, что не…

— Не уйду, — сказал Хейз твердо и, помолчав, добавил: — Пока не получу того, что хочу.

— Я не собираюсь… — начала Дейзи, но запнулась, заметив, с какой решительностью он смотрел на нее. Было ясно, что он не сдастся. — Я не могу пригласить вас в дом, но готова встретиться с вами через час в кафе. Оно тут — совсем близко, чуть дальше по нашей улице.

Не дожидаясь его ответа, она поспешно захлопнула дверь и, повернувшись, встретилась с вопросительным взглядом Чарли.

Небрежно пожав плечами, она двинулась к помосту.

— Пустяки. Приходили просить пожертвования на благотворительность.

Джейсон Хейз стоял у кафе и наблюдал за приближающейся Дейзи. Недовольство сквозило во всем его облике. Она невольно посочувствовала ему. Ведь он ждал не один, а два часа, которые потребовались ей, чтобы ускользнуть из дома, не вызвав подозрения у Чарли. В музыкальном мире преклонялись перед талантом Джейсона Хейза, а она проявила бестактность, если не сказать большего, и он имел полное право быть недовольным.

— Наконец-то, — сказал он язвительно. — Я уже начал опасаться, что местные жандармы арестуют меня как подозрительного субъекта.

— Почему вы не зашли в кафе и не взяли чашку кофе?

— Мне не хотелось кофе. — Он взял ее за руку и повел по улице. — Давайте немного прогуляемся. Не скрою, я раздражен, и мне надо успокоиться.

— Вы вправе сердиться на меня. Я не пригласила вас к себе домой. — И снова от прикосновения его руки по ее телу словно пробежал электрический ток. Дейзи поспешно высвободила руку. — Ну что ж, по крайней мере, я поступила честно — дала понять свое отношение к вашему неожиданному вторжению.

— Но я не ожидал, что вы захлопнете дверь перед моим носом.

— Признаю, что поступила невежливо, — сказала она, стараясь не смотреть на него. — Я не хотела, чтобы отец узнал о вашем предложении.

— Почему?

— Это огорчило бы его. Он мог бы подумать, что удерживает меня от блестящей возможности.

— А он удерживает?

— Нет, что вы! — В ее взгляде мелькнула тревога. — Он не должен знать ни о вашем предложении, ни о моем отказе.

Внезапно Джейсон остановился.

— Так это отец удерживает вас здесь? Помнится, вы говорили, что любовник…

— Это не я, а вы говорили, — она покачала головой. — У меня нет времени на любовные отношения. Вся моя жизнь посвящена театру и дому.

— Отлично, — сказал он, не скрывая удовлетворения. — Иметь дело с отцом намного легче, чем с любовником. По крайней мере, здесь не замешана ревность.

— В отношениях между мужчиной и женщиной ревность не обязательна.

— Не обязательна, но зачастую ее не избежать, — он широко улыбнулся. — Шекспиру это было хорошо известно.

— Ревность — страшное и губительное чувство. Меня оно пугает.

— Я думал точно так же, когда писал «Ночную песню». — Он замолчал, задумчиво глядя куда-то вдаль. — Но теперь я начинаю лучше понимать психологию ревнивца. — Он тряхнул головой, словно отгоняя неприятные мысли, и переменил тему разговора: — Ваш отец непременно должен желать вам лучшего. Неужели он настолько эгоистичен, что захочет лишить вас такого редкого шанса?

Глядя на Джейсона в упор, Дейзи заговорила, отчеканивая каждое слово:

— Он не эгоист. Чарли никогда не стал бы препятствовать тому, чего я хочу. Он добрый, великодушный и…

— Спокойно, ну зачем же так волноваться! — Он поднял руку, прерывая ее. — Извините. Я нисколько не сомневаюсь, что ваш отец именно такой, как вы говорите.

Она глубоко вздохнула.

— Это мой личный выбор. Я не могу оставить его.

— У вас такие близкие отношения?

Она утвердительно кивнула головой.

— Но почему вы зовете его Чарли?

— На самом деле он — мой отчим. Мама умерла, когда мне было пять лет, и с тех пор он самый близкий мне человек. — Ее глаза сверкнули. — И он не эгоист. Ради меня он готов на все. Он любит живопись больше всего на свете, но на пять лет забросил ее и нанялся на постоянную работу, чтобы заработать деньги, необходимые для моих занятий вокалом, а затем стажировки у Столони.

Джейсон ухватился за ее слова и радостно подытожил:

— Тогда он наверняка не захочет, чтобы вы пожертвовали таким шансом. Он не станет препятствовать вам.

— Конечно, нет, — она сосредоточенно смотрела перед собой. — Поэтому-то ему и не надо знать о вашем предложении.

Джейсон пристально посмотрел на нее.

— Придется мне, как видно, самому поговорить с вашим отцом.

— Нет! — Она вся напряглась и прижала к груди сжатые в кулаки руки. — Разве вы не слышали, что я вам сказала? Я никогда не прощу вас, если вы расскажете ему о своем предложении.

— Но от этого зависит, получу ли я то, что хочу, — сказал он холодно. — Если ваш отец настолько заботится о вашем будущем, как вы говорите, то он будет убеждать вас принять мое предложение.

Потрясенная, Дейзи широко открытыми глазами посмотрела на него.

— Вы не сделаете этого.

— Я хочу, чтобы вы пели Дездемону.

— И для вас не имеет значения, чего хочу я?

— Вам тоже хочется петь эту партию, — сказал он неожиданно тихим, полным страсти голосом. — Вы, и только вы, предназначены для этой роли. Я сделаю все, чтобы вы пели ее.

Она смотрела на него заворожено, словно пойманная в сеть, которую он плел. В эту минуту Дейзи была почти уверена, что он сдержит слово.

Она нервно рассмеялась.

— Бог мой! Вы всегда так непреклонны?

— Всегда, когда дело касается чего-то важного для меня. — Страстность в его голосе исчезла так же внезапно, как и появилась. Лицо его приняло удрученное, усталое выражение. — Эрик говорит, что я вымотался.

— Не могу поверить. Вы выглядите таким сильным и уверенным.

— А вы — такой нежной, — сказал он, внимательно вглядываясь в черты ее лица. — Боюсь, правда, что это обманчивое впечатление. Думаю, вашей особенностью являются идеализм и самопожертвование. Не обижайтесь, но в этом плане вы несовременны. Мне кажется, вам нужен человек, который спасет вас от самой себя.

— Но я не хочу строить свою карьеру за счет покоя моего отца!

— Можно найти компромисс, — успокоил ее Джейсон. — Предлагаю заключить сделку. На две недели, не больше.

Она в замешательстве посмотрела на него.

— Условия таковы: вы позволите мне ежедневно бывать у вас дома и рассказывать о «Ночной песне» и о моих планах, связанных с ней. Я в свою очередь обещаю, что ни слова не скажу вашему отцу о своем предложении.

— Пустая трата времени. Вам не удастся переубедить меня.

Джейсон пожал плечами.

— Что ж! Я готов пожертвовать своим временем. К тому же я умею убеждать.

В этом она не сомневалась. Из недолгого общения с ним она поняла, каким непреклонным характером он обладал.

— А что будет, если и через две недели я скажу «нет»?

— Тогда мы распрощаемся, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Я предлагаю честную сделку и не буду вас обманывать: отступать я не намерен, но и у вас будет время все хорошо обдумать.

Двух недель будет достаточно, чтобы доказать ему твердость и неизменность ее решения. Кроме того, Джейсон Хейз был тем человеком, у которого полно неотложных дел, и впустую растрачивать время он не станет. Да и вся эта затея ему быстро наскучит, и скорее всего он улетит в Нью-Йорк искать другую певицу раньше, чем истечет установленный им срок.

Так рассуждала Дейзи, чувствуя, что ее сердце сжалось при мысли о его отъезде.

— Как мне убедить вас, что все это бесполезно?

— Не утруждайте себя, — сказал Джейсон, покачав головой. — Лучше соглашайтесь с моим предложением.

— Хорошо, — сдалась она наконец. — Даю вам две недели, но при условии, что вы не назовете отцу своего имени и не расскажете, чем занимаетесь. Я представлю вас как друга, которого встретила в Италии. Мы скажем отцу, что вы связаны с нашим театром. И дайте мне слово, что будете вести себя так, чтобы Чарли ничего не заподозрил.

Джейсон с любопытством посмотрел на нее.

— И вы поверите моему слову?

— Да, — ответила она, не задумываясь. — Вы — сложный человек, но уверена, лгать мне не будете.

— Благодарю, — с минуту он пристально смотрел ей прямо в глаза. — Доверие — тоже анахронизм. Пожалуй, мне придется нанять охранника для вас, когда мы окажемся в Нью-Йорке.

— Я не собираюсь…

Жестом руки он прервал ее.

— Мы обсудим это позже. Завтра я приду к вам часов в десять утра, чтобы… — Он замолчал и нахмурился, размышляя. — Нет, лучше я заеду за вами сегодня после спектакля. Вам не стоит ездить одной так поздно.

— Я езжу так с самой премьеры, — сухо напомнила она.

— Ближайшие две недели мои, и мы будем делать все по-моему.

Он повернулся и повел ее обратно по улице.

— Сейчас я отвезу вас домой, чтобы вы отдохнули перед спектаклем. Фантина — трудная роль и требует много сил.

— Но не физических.

— Эмоционально сложные роли изматывают еще больше, — он задумчиво посмотрел на нее. — А вы из тех женщин, которые полностью отдаются всему, чем бы ни занимались.

В его словах не было и намека на секс, но она почувствовала, как трепет желания пробежал по ее телу. Возможно, она допустила ошибку, согласившись ежедневно видеться с ним на протяжении двух недель. До сих пор ни один мужчина не вызывал у нее подобной реакции, и она уже предвидела, что чувство незащищенности будет преследовать ее в ближайшие дни.

— Вы все еще колеблетесь, — сказал он, изучающе глядя на нее. — Возможно, мне следует повторить свое обещание?

Сознание того, с какой легкостью он прочел ее мысли, лишь усилило ее смущение и беспокойство.

— Дайте мне шанс, — неожиданно робость и мольба прозвучали в его голосе. — Вы не представляете, как много это для меня значит.

Она тепло взглянула на него. Дейзи догадывалась, что он не привык молить о чем бы то ни было, но сейчас его лицо скорее напоминало лицо маленького мальчика, выпрашивающего игрушку. Чувство материнской нежности нахлынуло на нее. Кто бы мог подумать, что это чувство пробудит в ней такой человек, как Джейсон Хейз?

Дейзи отвернулась и ускорила шаг.

— Я уже сказала, что верю вам и согласна, не так ли?

Он облегченно вздохнул и зашагал быстрее, чтобы не отстать от Дейзи.

— Правильно. Просто решил удостовериться, — ответил он невозмутимо.

Два часа спустя Джейсон открыл дверь своего номера в отеле и услышал непрерывный звонок телефона.

— Где тебя носит, черт возьми? — прорычал в трубке Эрик. — Я звоню уже…

— Что случилось? — перебил его Джейсон. — Не можешь договориться с Бартлином?

— Я с ним еще не виделся. Встречусь завтра за ленчем. — Эрик помолчал. — Хочу предупредить тебя, что Синтия здесь и интересуется тобой.

Джейсон словно окаменел.

— Она в Лондоне?

— Остановилась в отеле «Клэридж».

— Откуда тебе это известно?

— От Джессапа. Утром я заходил в театр узнать, как распродаются билеты на лондонскую постановку «Невинных», и встретился с ним.

— Она знает, где я?

— Пока нет. — По молчанию в трубке Джейсон понял, что Эрик колебался. — До того, как Джессап упомянул о Синтии, я сказал ему, что ты в Женеве. — И поспешно добавил: — Но я взял с него обещание никому не говорить об этом.

«Джессап забудет об обещании, как только Синтия вцепится в него своими коготками», — с горечью подумал Джейсон. Господи, как он устал от всего этого!

— Следи за Джессапом. Дай мне знать, когда он проговорится.

— Возможно, ей не удастся ничего проведать, Джейсон.

На такую удочку он не поймается. Ему было прекрасно известно, что Синтия всегда узнавала то, чего хотела.

— Прошу тебя, сразу сообщи мне.

Было слышно, как Эрик в сердцах выругался.

— Ладно, забудем об этом, — коротко бросил Джейсон. — Когда Пег прилетит в Лондон?

— Завтра вечером. Ты еще не подписал контракт с Дейзи Джастин?

— Пока еще нет. Поговорим об этом завтра, Эрик. Передай Пег от меня привет. — Джейсон повесил трубку и смотрел на нее остановившимся взглядом, чувствуя, как его наполняют разочарование и безысходность. Ему казалось, что он уже смирился со сложившейся ситуацией, но теперь она усложнялась и становилась угрожающей.

Наконец он направился в ванную, на ходу расстегивая рубашку. Душ и глоток вина были необходимы ему для обретения душевного равновесия перед вечерней встречей с Дейзи.

Включив душ и отрегулировав напор, он начал раздеваться, затем встал под сильную струю теплой воды. Но затвердевшие от напряжения мышцы не расслаблялись от согревающего тело потока. Пожалуй, ему стоило попробовать холодный душ. По крайней мере озноб помог бы ему избавиться от непонятного возбуждения, не покидавшего с тех пор, как увидел Дейзи. И дело было не в страстном влечении, которое он испытывал к ней. Что, черт возьми, случилось, почему эта девушка так действовала на него?

Он закрыл глаза и сразу увидел Дейзи, освещенную солнечным светом, и смотревшую на него с дивным, ни с чем не сравнимым выражением. Казалось, она сама излучает этот свет. Щемящая нежность наполнила его. Ему захотелось обнять ее, ласкать, защитить и…

Резким движением руки он выключил воду. Нет, то, что он чувствовал, была не нежность, а всего лишь сексуальная одержимость, и, конечно же, временная. Дейзи была женщиной, правда, не совсем обычной, и ее открытое сопротивление разжигало его либидо. Только не нежность.

Он не мог допустить, чтобы нежность завладела его сердцем.

Наступил вечер. Джейсон ждал Дейзи в переулке, у дверей служебного входа театра. Наконец он увидел ее хрупкую фигуру, спускавшуюся по крутым ступеням крыльца. При виде Джейсона сердце Дейзи замерло от неожиданной радости, но внешне она старалась сохранить спокойствие, чтобы не выдать себя.

— Я же предупреждала, что вам незачем беспокоиться. У меня есть машина. К тому же она понадобится мне завтра, чтобы приехать в театр.

— Не понадобится. — Он взял ее под руку и вывел из переулка на улицу. — Отныне я буду каждый день привозить вас и отвозить. — Он открыл дверцу темно-синего «Мерседеса», припаркованного у тротуара. — В отеле я договорился, чтобы завтра они перегнали вашу машину к дому.

Она бросила на него сердитый взгляд и села в машину.

Он усмехнулся.

— Опять я рассердил вас.

— Я привыкла все делать сама.

Сев за руль, он с запинкой произнес:

— Я… Мне приятно что-то делать для вас.

Вновь в его тоне прозвучала несвойственная ему неуверенность, и она снова почувствовала прилив нежности к нему.

— Думаю, нам и сегодня не избежать обсуждения принципов женской эмансипации.

— Вообще-то я не противник женской независимости, — сказал он, глядя вперед и нажимая на педаль акселератора. — Дело не в этом. Я хотел бы… Мне необходимо оберегать вас.

Она озадаченно посмотрела на него.

Видимо, не желая развивать эту тему, он перевел разговор на другое:

— Не представлял, что такое возможно, но сегодня вы пели еще лучше, чем вчера.

— Вы были на спектакле?

Он утвердительно кивнул.

— Больше не пойду.

Она понимающе улыбнулась.

— Очевидно, вы столько раз слышали эту оперу, что она вам порядком наскучила.

— Музыка не может мне наскучить, — заметил он, крепко сжимая руль. — Причина этому — вы.

—Я?

Он хрипло рассмеялся.

— Первый раз, услышав ваше пение, я был совершенно выбит из колеи и думал, что это не повторится, но сегодня случилось то же самое. — Он потряс головой. — Просто наваждение какое-то.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Он быстро взглянул на нее, и в его зеленовато-голубых глазах мелькнул огонек.

— Я — человек ревнивый. Не желая делить вас ни с кем и ни с чем, я хотел, чтобы переживания, которые вы вызывали, были только моими.

Ее словно молнией пронзило, на минуту лишив дыхания.

— Я напугал вас. Теперь вы решите, что я сумасшедший. Возможно, так оно и есть.

— Напротив. Я должна быть польщена, — пролепетала она.

— И все-таки вы думаете, что я сумасшедший, — он скривил губы в саркастической улыбке. — Что ж, вы правы. Я и сам о себе так думаю. Никогда не случалось со мной ничего подобного. Я все пытался убедить себя, что на меня магически действует только ваш голос.

Она бросила на него взгляд, и их глаза встретились.

— Конечно, голос.

Он покачал головой и перевел взгляд на дорогу.

— Лишь отчасти. — Немного помолчав, он добавил: — Вы вызываете у меня сильное желание. — Он услышал ее резкий вздох и бросил на Дейзи пронзительный, разящий как копье взгляд. — Это не может быть для вас новостью. Вы знали, что это так.

Да, она знала. Взаимное сексуальное притяжение возникло с момента их первой встречи.

— Это просто… влечение, — едва дыша, проговорила она.

— Нет, не просто. Это намного большее.

— Но я не хочу вступать с вами в связь, — сдавленным голосом проговорила она.

— Нетрудно было догадаться, — усмехнулся Джейсон. — Но и я тоже не хочу этого. Что же нам делать?

— Проигнорировать, — она нервно сжала пальцами ручку сумочки. — Возвращайтесь поскорее в Нью-Йорк.

— Это не выход, — он криво улыбнулся. — И потом вы ошибаетесь. Я не могу не придавать этому значения. Знаете, о чем я думаю с той минуты, как вы сели в машину?

Она отрицательно покачала головой:

— И знать не хочу.

— А я все-таки скажу. Я думаю о том, что ужасно хочу, чтобы вы расстегнули свою шелковую блузку и дали полюбоваться вашей грудью.

Широко открыв глаза и чувствуя, как по всему телу разливается жар, она инстинктивно прикрыла грудь руками, как бы защищаясь от его взгляда, скользившего от шеи к вырезу блузки.

— Я представлял, то есть мне бы хотелось, чтобы вы прижались ко мне и разрешили ласкать вас. Я думал о том, как было бы хорошо свернуть машину на обочину, выключить мотор и снять…

— Прекратите! — голос ее дрожал, и она тяжело дышала. — Мы не парочка влюбленных подростков.

— Подростком я ничего подобного не испытывал, — сказал он сдавленным голосом. — Говорю вам: то, что я чувствую, ново для меня. — Усилием воли он перевел взгляд с ее лица на дорогу. — Хотите, поедем ко мне в отель?

— Нет.

— Черт, вы же хотите этого, — сказал он, не скрывая раздражения.

— Я не девушка на одну ночь! — с вызовом сказала она.

— Но это единственный способ для нас избавиться от наваждения. Не воспринимайте это как связь. Никаких условий и обязательств. Просто позвольте мне…

— Нет! — воскликнула Дейзи, едва сдерживая предательскую дрожь в голосе. — Это все усложнило бы. Не могу я вот так сразу…

Он свернул машину на обочину, выключил мотор и с минуту сидел, склонившись над рулем, судорожно сжимая его пальцами, так что суставы побелели.

— Послушайте, это должно случиться. Вы должны петь Дездемону, а я не в силах сдерживать в себе эту… — Он замолчал, подыскивая нужное слово. — Эту одержимость. Вот если мы…

— О, понимаю. — Теперь Дейзи стало ясно, что речь шла о физическом влечении, а не о высоких чувствах, и поэтому обижаться на Джейсона, в общем-то, не стоило. Мужчина есть мужчина. Но, заговорив, она сама удивилась язвительности своего тона. — Вы думаете, что, прыгнув со мной в постель, вы сможете получить от меня большее. Прекрасный способ решать проблемы. Знаете, ваша музыка мне нравится гораздо больше, чем вы сами, — сказала она.

— Я стараюсь быть честным. Думаете, для меня это так легко? — Он упорно продолжал смотреть прямо перед собой. — Поедем ко мне. Я не особенно искусен в любви, но обещаю, что вам будет хорошо со мной.

— Лучше отвезите меня домой.

Джейсон пробормотал проклятие и включил зажигание.

Остаток пути они проехали в молчании, но атмосфера в машине была так сильно насыщена эмоциями, что Дейзи с трудом дышала.

В окнах коттеджа горел свет, когда Джейсон остановил машину у входа.

— Отец всегда дожидается вас? — спросил он, разглядывая фасад дома.

— Он — полуночник. Очевидно, до сих пор работает. — Она взялась за ручку дверцы. — Спокойной ночи.

— Подождите. — Он положил руку на ее плечо и, услышав ее судорожный вздох, горько улыбнулся. — Чувствуете? Стоит мне прикоснуться к вам, как нас обоих бросает в жар.

Разум подсказывал ей выскочить из машины, но она не в силах была шелохнуться.

Джейсон расстегнул перламутровую пуговичку и нежно, едва касаясь кожи водил указательным пальцем по ложбинке на ее груди. Она неотрывно смотрела на его руку, смуглость которой резко контрастировала со светлым щелком блузки и белизной ее груди.

— Нет! — воскликнула Дейзи, сбрасывая наваждение. Она открыла дверцу и выскочила из машины. — Черт возьми! Мы заключили сделку, но она не имеет никакого отношения к сексу!

— Разве то, что происходит между нами, не секс? От этого никуда не денешься. Если бы вы согласились поехать ко мне, мы, возможно, лучше бы поняли друг друга.

Она стояла, недоверчиво глядя на него.

— Пожалуйста, Джейсон, — тихо сказала она с мольбой в голосе, — я не хочу петь Дездемону, не хочу больше встречаться с вами.

— Не беспокойтесь. Я не стану подгонять вас. Теперь я понял, что поторопился, но у меня не остается времени.

— Не остается времени? На что?'

— Это неважно. — Он включил зажигание. — Увидимся завтра.

— Нет.

Джейсон нахмурился.

— Дейзи, вам нечего бояться. Я не насильник. Дождусь, когда вы сами придете ко мне.

Дейзи не боялась, что он возьмет ее силой. Ее пугал не он, а сила, которая толкала их друг к другу.

— Абсурдная мысль! У меня достаточно проблем и без…

— Позвольте мне решить их, — энергично перебил ее Джейсон.

— В обмен на утехи в постели? — ехидно спросила она.

Он вздрогнул, как будто она ударила его.

— Я не подлец. Повторю то, что уже говорил: я хочу помочь вам.

— Чтобы расчистить путь, который приведет меня к Дездемоне? — не переставала язвить Дейзи.

— Нет, не ради этого, а ради гораздо большего, — спокойно ответил Джейсон.

— Я не верю вам, — отрезала она.

— Знаю. — Он пожал плечами. — Я буду здесь завтра в полдень.

Обезоруженная его настойчивостью, Дейзи лишь посмотрела на него и пошла к коттеджу. Минуту спустя дверь захлопнулась за ней.

Чарли стоял у мольберта и при ее появлении даже не взглянул на нее.

— Рад, что ты вернулась. Этот чертов натюрморт доконает меня. Ты очень устала? Может быть, попозируешь мне?

Господи, как ей не хотелось позировать! Она чувствовала себя разбитой и опустошенной. Хотелось поскорее укрыться в своей комнате, лечь в постель и завесой сна отгородиться от всего, что произошло в машине Джейсона.

— Дейзи? — спросил Чарли, не отрываясь от мольберта.

Да, Джейсону удалось вызвать ее желание. Давно этого не случалось — с того момента, когда она узнала о болезни отца. Но она не сексуально озабоченный подросток. Да и могла бы она проявлять свои чувства и потакать своим желаниям, когда на ней лежала огромная ответственность за Чарли?

— Я не устала, — как ни в чем не бывало ответила Дейзи и ласково улыбнулась отцу. — Вот только переоденусь и причешусь, и начнем работать.

На следующий день Дейзи поджидала Джейсона на пороге коттеджа, когда его машина остановилась у тротуара. Наблюдая за тем, как он вышел из машины и направился к ней, она инстинктивно напряглась. Он был одет в выцветшие джинсы, коричневые кожаные мокасины и светло-зеленый хлопковый свитер. В этом наряде он выглядел совсем непохожим на элегантного мужчину, с которым она рассталась прошлым вечером. Его можно было принять за одного из непритязательных молодых художников, населявших их квартал в предместье Сен-Женев. Но это впечатление было ошибочным. Чем ближе он подходил к ней, тем сильнее ощущалась исходившая от него мощная, хотя и скрытая энергия, которую не могла скрыть простота его одежды.

— Вы охраняете дом? — спросил Джейсон, удивленно вскинув брови.

— Не угадали. — Она помолчала. — Джейсон, вчера перед сном я обдумала то, о чем вы говорили в машине. В том, что вас привлекаю именно я, нет логики. Я не отношусь к тому типу женщин, которые вызывают у мужчин страстное влечение. И уж вряд ли я смогла бы заинтересовать такого «знатока», как вы. Я считаю, что причина всего — Дездемона.

Джейсон с недоумением смотрел на нее.

— Как вы не понимаете, что мысленно уже связали меня с Дездемоной, — объяснила она.

— В самом деле?

Она утвердительно кивнула.

— Вы впечатлительный, творческий человек и, естественно, отождествляете людей с идеалами — с персонажами оперы, над которой долго работали.

— Впечатлительный? — с отвращением повторил он. — Господи, ненавижу это слово. Я вырос среди ожесточенных людей в Бронксе, и если бы вы знали, скольким мальчишкам я разбил носы в кровь, чтобы доказать, что не был впечатлительным.

Дейзи вдруг поняла, как мало она знала о нем. Неожиданно ей представился Джейсон в детстве — одаренный мальчик, полностью поглощенный своей музыкой, но стесняющийся своей непохожести на других и пытающийся скрыть ее с помощью кулаков. Она невольно ощутила прилив нежности и симпатии к этому повзрослевшему ранимому мальчишке.

— О, бедный, как это было ужасно для вас!

— Ничего, выжил. — Джейсон внимательнее всмотрелся в ее лицо. Затуманенные слезами глаза, выражение сочувствия и нежности делали ее еще прекраснее. Он покачал головой. — Подумать только, стоило мне рассказать о своем нелегком детстве, и вы растрогались. Боже, какая вы беззащитная! Вы не смогли бы пробыть в Бронксе и пяти минут.

Задетая его словами, Дейзи вспылила:

— Испытывать симпатию и сочувствие к человеку — вовсе не слабость! Если бы вы попробовали урезонить соседских мальчишек вместо того, чтобы разбивать им носы, то вам жилось бы намного легче.

Он снисходительно улыбнулся.

— Возможно, — он помолчал. — Вернемся к нашему разговору. Значит, вы думаете, что я хочу лечь с вами в постель, потому что отождествляю вас с Дездемоной. А вот почему вам хочется лечь со мной в постель? Вы находите, что я похож на Отелло?

— Речь шла не обо мне, — поспешно сказала Дейзи.

— Конечно, но и о вас тоже, — он нахмурился. — Видите ли, я понимаю Отелло, но в нас мало схожего. Я, например, слишком эгоистичен, чтобы убить любимую женщину. — Он лукаво улыбнулся, и в глазах его мелькнул задорный огонек. — Я прежде убью ее любовника, а затем найду подходящий способ наказать ее.

— Послушайте, — сказала Дейзи, чувствуя, что теряет контроль над разговором. — Как только вы окончательно поймете, что я не собираюсь петь Дездемону, то, вероятно, перестанете считать меня привлекательной.

Джейсон улыбнулся, с любопытством глядя на нее.

— Ну-ну, продолжайте.

— Я подумала, что мы могли бы пойти на прогулку в горы. По дороге вы рассказали бы мне о вашей опере.

— Понятно, — он щелкнул пальцами. — Значит, так: я пытаюсь убедить вас спеть партию; вы отказываетесь; я сразу теряю к вам интерес и избавляюсь от безумного наваждения, а затем исчезаю из вашей жизни. Таков ваш сценарий, не так ли? — Он покачал головой, и на мгновение в его глазах промелькнула искра нежности. — Простите, дорогая, но он слишком наивный. Чего, впрочем, я и ожидал от вас.

Она вспыхнула от негодования.

— Я вовсе не наивная!

— Да-да, не отпирайтесь, — сказал он спокойно. — Вы так удивительно простодушны, что я редко встречал еще в жизни таких женщин. — Жестом руки он остановил ее попытку заговорить. — В этом нет ничего обидного. Я никогда не смешиваю наивность и простодушие с глупостью. Вы, несомненно, умны, но чуточку, простите меня, бестолковы.

Дейзи не в силах была отвести от него взгляд. Нежность, юмор, грусть отражались на его лице, пока он говорил. Перед ней открывались глубины души Джейсона Хейза, о которых Дейзи не догадывалась, и теперь она страстно желала окунуться в их бездну. Дейзи отошла от двери и направилась по дорожке к воротам.

— Так мы идем?

— Нет.

Она остановилась и удивленно посмотрела на него через плечо.

— Я тоже не спал прошлой ночью и принял кое-какие решения. — Он улыбнулся. — Не буду говорить о них, лишь замечу, что с максимальной тщательностью разобрал нашу ситуацию. При этом я был въедлив и беспощаден. — Он повернулся и зашагал к двери коттеджа. — Но об одном решении я все-таки скажу: так просто вы от меня не избавитесь.

Он взялся уже за ручку двери, когда она закричала:

— Нет!

Дейзи поспешила за ним, но он решительно открыл дверь и вошел в дом.

— Мистер Джастин? — обратился Джейсон, подходя к Чарли. — Я — Джейсон Линк. Дейзи, возможно, рассказывала вам обо мне?

Вбежав в комнату и услышав его слова, Дейзи облегченно вздохнула. Он назвался Линком, а не Хейзом и, значит, решил не нарушать данное ей обещание.

Чарли озадаченно наморщил лоб.

— Право не припомню, мистер Линк. — Он вопросительно посмотрел на Дейзи. — Не знал, что ты ждешь гостя, дочка. Думал, ты отправилась на прогулку одна.

— Извини, я совсем забыла рассказать тебе о Джейсоне.

— Простите, что ворвался без приглашения, — сказал Джейсон смущенно, протягивая руку Чарли. — Много наслышан о вас, мистер Джастин. Как вам повезло, что вы пользуетесь глубокой привязанностью Дейзи.

— Да, в этом отношении я счастливый человек, — сказал Чарли, пожимая руку Джейсону. — Где вы познакомились с Дейзи, мистер Линк?

— Джейсон, зовите меня просто Джейсоном. Мы встретились в Милане, а две недели назад я поступил работать в театр.

— Вы — певец?

Джейсон поморщился.

— Вы не спросили бы об этом, услышав хоть раз, как я пою, принимая душ. Нет, я — пианист оркестра.

Чарли удивленно поднял светлые кустистые брови.

— Я думал, у них уже есть пианист.

— Я замещаю его лишь на время отпуска и в выходные.

— Понятно, — пробормотал Чарли, бросив взгляд на Дейзи. — Рад видеть вас, мистер Линк. Дейзи редко приводит кого-либо в наш дом. Боюсь, из эгоизма я в последний год все больше держу ее при себе.

— Не говори глупостей, — сказала Дейзи, подходя к нему. — Эгоистка я, а не ты.

— Мне нравится эта комната. — Взгляд Джейсона скользнул по выцветшей ситцевой обивке кушетки, по старым, под стать кушетке, легким стульям, по пестрым коврикам, покрывавшим пол из сосновых досок, натертых до блеска, и остановился на буфетной стойке, отделявшей гостиную от крошечной кухоньки. — Очень уютная.

Чарли криво улыбнулся:

— Убогая.

— Нет, — Джейсон перехватил взгляд Чарли, — я не приукрашиваю. Именно по-домашнему уютная. — Он подошел к старинному пианино, стоявшему у стены. — Точно такое было у меня в квартире в Квинсе.

— Вы уроженец Нью-Йорка?

Джейсон утвердительно кивнул:

— Родился там и вырос.

Он прошелся по комнате и остановился у мольберта, внимательно вглядываясь в картину, над которой работал Чарли.

— Дейзи, — он наклонил голову, оценивающе глядя на портрет. — Думаю, вам удалось схватить самую суть ее.

Голубые глаза Чарли радостно засветились.

— Мне тоже кажется, что это лучшее из всего, написанного мной.

— Это несправедливо, — возмутилась Дейзи, — он не позволяет мне даже взглянуть на портрет.

Джейсон слабо улыбнулся, не сводя глаз с холста.

— Могу понять, почему, — он посмотрел на Чарли. — Простите, что прервал вашу работу.

— Я занимался лишь фоном. Для работы над фигурой мне нужно, чтобы Дейзи позировала. — Он задумчиво посмотрел на холст. — Может быть, когда вы вернетесь с прогулки…

— А почему не сейчас? — жестом руки Джейсон указал Дейзи на помост, как бы приглашая приступить к позированию. — Я сегодня не расположен к прогулке в горы. Вы занимайтесь своим делом, а я посижу в сторонке, понаблюдаю. Никогда не видел художника за работой.

— Вы уверены? — спросил Чарли с сомнением.

— Абсолютно. — Лицо Джейсона осветила добрая улыбка, когда он посмотрел на старого художника. — Пишите ее. Она как никто другой пробуждает вдохновение. Не возражаете, если я буду чувствовать себя как дома?

Он направился к кухоньке.

— Пока гений творит, я сварю для нас кофе, а потом сыграю что-нибудь.

— Ради бога, только не тяжелый рок, — взмолился Чарли.

— Я сама сварю кофе, — сказала Дейзи.

Джейсон на ходу бросил ей через плечо:

— Зачем отнимать у отца драгоценное время? Ведь нам через несколько часов надо будет ехать в театр.

Войдя в кухню, он начал открывать дверцы шкафчиков в поисках банки с кофе.

— Позвольте уж мне самому заняться приготовлением кофе.

Дейзи с удивлением смотрела на него. Проникнув к ним в дом, Джейсон за несколько минут сумел очаровать Чарли, войти к нему в доверие и уже вел себя как в собственном доме.

— Я, право, не знаю… — сказал Чарли нерешительно. — Думаю, у вас были другие планы.

— Нет, Чарли, все в порядке, — Дейзи поднялась на помост и села в кресло, продолжая взглядом следить за Джейсоном, уверенно орудующим на кухне. — Я не возражаю.

Поведение Джейсона в последующие несколько часов весьма поразило Дейзи. В нем не было и намека на то, что их гость — известный, избалованный достатком композитор. Он вел себя как обаятельный и скромный молодой человек — варил и подавал кофе, играл на стареньком пианино вальсы Шопена, а затем уселся на пол перед помостом, скрестил ноги, и молча наблюдал за их работой. Лишь после того, как Чарли отложил кисти в сторону, он завел легкий разговор, закончившийся, лишь когда Дейзи пошла переодеваться перед отъездом в театр.

— Он мне нравится, — шепнул Чарли дочери перед ее уходом. — Приводи его еще.

— Посмотрим.

Она чмокнула отца в щеку и последовала за Джейсоном к стоявшему у тротуара «Мерседесу».

— Вы хмуритесь, — сказал Джейсон, открывая для нее дверцу машины. — Но мне кажется, что я вел себя неплохо.

— Я не люблю обманывать Чарли.

— Это была ваша идея.

— Знаю, но вы все-таки не должны были…

— Послушайте, — он пристально посмотрел на нее, — мне нравится Чарли. Я солгал лишь однажды, когда нес придуманную вами чепуху насчет нашего знакомства и моей работы. В остальном я был абсолютно честен.

— Правда?

Джейсон улыбнулся и утвердительно кивнул головой.

— Чарли напомнил мне моего первого учителя музыки. Только он добрее. Не думаю, что ваш отец стал бы бить меня линейкой по пальцам за неправильно сыгранную ноту.

— Нет, Чарли никогда никого и пальцем не тронул и не обижал.

Глаза Дейзи потеплели.

— И вы такая же, — ласково усмехнулся Джейсон. Затем покачал головой: — Ну и парочка.

Дейзи задумчиво смотрела, как он обходил машину и садился за руль.

— Думаю, вы не настолько циничны, как хотели уверить меня.

Он пожал плечами.

— Возможно, это вы на меня так действуете. Уверяю вас, с другими я веду себя иначе. Он включил мотор и вырулил на дорогу.

— Но коль вы считаете, что я не окончательно пропащий человек, то в следующий мой приход к вам немного расслабьтесь. Ведь все время вы были как натянутая струна. Помнится, вы сказали, что мне можно доверять. Не думаю, что сегодня я дал вам повод изменить это мнение. Верно?

С минуту она молча смотрела на него, чувствуя, как наполнившее ее душу тепло разливается по всему телу.

— Да, — тихо проговорила она, — сегодня вы не дали повода, и я доверяю вам по-прежнему.

Глава 3

— Вот это и есть мое любимое место, — Дейзи глубоко вдохнула горный воздух и, удовлетворенная, опустилась на траву.

Она с восхищением смотрела на панораму гор с заснеженными вершинами, у подножия которых раскинулась долина с расположенной на ней как будто игрушечной деревенькой.

— Захватывающий вид, не так ли?

— Дайте отдышаться, тогда отвечу. — Джейсон сел рядом с ней, прислонившись спиной к обломку скалы. — Почему вы не предупредили, что мне предстоит взбираться на высоченную гору, чтобы любоваться этим видом?

— Гора невысокая, чуть выше холма, — она с тревогой посмотрела на него, но тут же успокоилась, увидев, что он даже не запыхался. — Вы пошутили?

Он слабо улыбнулся, не сводя с нее ласкового взгляда.

— Какая проницательность!

— Но разве не стоило взбираться сюда ради этого вида? — широким жестом она указала на открывающийся перед ними ландшафт. — Видите, как здесь чудесно?

— Ослепительно, — он с трудом оторвал взгляд от ее лица и посмотрел на долину. — Вид тоже хороший.

Она вспыхнула и на мгновение почувствовала себя неловко. Впервые за последнюю неделю у Джейсона вырвалось слово, в котором был намек на что-то личное. Конечно же, все эти дни она ощущала его скрытое влечение к ней, но это походило на звучавшую где-то вдали музыку, отзвуки которой лишь изредка доходили до ее слуха. Она инстинктивно отодвинулась от него.

— Не отодвигайтесь, — сказал он, продолжая глядеть на долину. — Думаю, мы стали хорошими друзьями, и мне нет необходимости следить за каждым словом.

Глупая! Они действительно стали друзьями. После их первых бурных встреч Дейзи и подумать не могла, что когда-нибудь подружится с Джейсоном Хейзом. Но так случилось. За прошедшие дни ей открылись его обаяние, ум, тонкое чувство юмора. Почти все дни он проводил в их доме и очень сблизился с Чарли. Часто по вечерам, отвезя Дейзи в театр, он возвращался в их коттедж и коротал время с ее отцом, а затем снова ехал за ней к театру.

— Простите, — сказала с улыбкой Дейзи, вновь чувствуя себя непринужденно. — Мне вдруг вспомнился тот вечер, когда вы впервые пришли ко мне в грим-уборную. Тогда вы привели меня в полное смятение.

— А сейчас?

Она отрицательно покачала головой.

— Тогда вы были совсем другой. На самом деле вы очень добрый.

Джейсон удивленно поднял брови.

— После такого признания не знаю, как и чувствовать себя: польщенным или оскорбленным. Скорее — в полном замешательстве.

Дейзи рассмеялась.

— Ну, для вас такие переживания — пройденный этап.

Улыбка сошла с его лица, глаза стали холодными как лед.

— Это вызов?

Ее бросило в жар, и нервная дрожь пробежала по телу.

—Нет.

— Вы знаете, что мои чувства к вам не переменились, — сказал он спокойно. — Они по-прежнему неистовы и горячи. Но пока я их подавляю. — Он помолчал. — Я просто предупреждаю. Чисто по-дружески.

Внезапно ее охватило острое ощущение физического присутствия мужчины, сидевшего рядом с ней. Темные волосы Джейсона растрепал ветер, смуглую кожу золотили лучи солнца, крепкие мускулистые ноги плотно облегали выцветшие джинсы, сильные, с длинными гибкими пальцами руки покоились на траве.

Дейзи сглотнула слюну и быстро перевела взгляд на долину. Она силилась отыскать новую тему для разговора, но мысли ее путались. Наконец она нашлась.

— Мне понравился ваш брат. Но вы совсем не похожи друг на друга, — сказала она.

Он ответил не сразу, словно раздумывал, принимать или нет новый поворот в разговоре.

— Знаю. Эрик говорит, что во мне возобладала кровь нашего предка — индейца-апачи. Брат унаследовал его обаяние и деловую смекалку, а мне в наследство досталась муза, которая нашептывает мелодии и терзает душу.

— Но вы не хотели бы поменяться местом с братом?

— Нет, музыка для меня — все. — Он помолчал и с горечью добавил: — Должна быть всем.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Дейзи.

— Только то, что сказал, — ответил он резко и переменил тему: — Теперь мне ясно, откуда у вас такая сила голоса. Лазанье по горам отлично развивает легкие.

— Да, это помогает, а еще я занимаюсь физическими упражнениями, чтобы снять стресс. — Она сморщила нос. — Партия Фантины всегда дается мне с трудом.

— Почему?

— Потому что я счастливая, — ответила она просто. — Фантина страдает, она разочарована и опустошена, утратила веру в любовь после измены возлюбленного. Она убита горем от разлуки с ребенком, лишилась всего, ради чего стоит жить. Мне трудно представить себя на ее месте. — Сорвав травинку, Дейзи задумчиво прикусила ее. — Бог наделил меня голосом, что само по себе счастье, но он даровал мне еще большее счастье, наделив любящими родителями. Я не испытала страданий, поэтому мне трудно вжиться в роль Фантины.

— Но вы потеряли мать.

— Да, но рядом со мной всегда был Чарли, который заботился обо мне, поддерживал. — Она помолчала и с нежностью в голосе тихо добавила: — Любил меня. — Она рассеянным взглядом посмотрела на горы. — Помните эту строчку из арии Фантины «Но тигры приходят ночью»?

— Помню.

— Так вот, тигры никогда не приходили ко мне. — Резкий смешок вырвался из ее груди. — Пока не приходили. — Она с любопытством посмотрела на него. — А к вам они приходили, Джейсон?

— О, да. — Согнув ноги в коленях, он обхватил их руками. — И ночью, и днем.

— Мне жаль вас.

— Знаю. — Он повернул к ней голову и поймал ее взгляд. — Как мне хотелось бы обнадежить вас, что тигры никогда не придут к вам, но рано или поздно они приходят ко всем.

— Я знаю, не такая уж я наивная, чтобы не понимать этого. — Она закрыла глаза и, нервно поежившись, прошептала: — Господи, иногда мне бывает так страшно!

Джейсон замер.

— Но почему, Дейзи?

В эту минуту у нее возникло нестерпимое желание рассказать Джейсону все. За последние несколько дней они стали ближе, лучше понимали друг друга, а она порой чувствовала себя такой одинокой и беспомощной перед грядущим горем, что ей безумно хотелось поделиться с кем-то своими переживаниями, услышать в ответ слова утешения. Но обещание, данное Чарли, останавливало ее. Возможно, это была его последняя просьба, обращенная к ней.

Она открыла глаза и натянуто улыбнулась.

— Ничего. Просто я пытаюсь объяснить вам, почему роль Фантины мне трудно исполнять.

Джейсон пристально посмотрел на нее.

— Вы чего-то недоговариваете. Все не так просто.

Неожиданно Дейзи вскочила на ноги и торопливо проговорила:

— Пора возвращаться домой. Поскольку сегодня у меня нет спектакля, я обещала Чарли позировать весь вечер. — Отряхнув джинсы, она прошла через поляну к тропинке. — Не беспокойтесь, вниз спускаться легче.

— Почему вы не хотите откровенно поговорить со мной?

— Могу задать вам тот же вопрос. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — До сих пор вы, по существу, ничего о себе не рассказали. Журналисты правы, когда пишут, что вы на удивление загадочный человек.

На его лице появилось сдержанно-холодное выражение.

— О себе мне нечего особенно рассказывать.

— Тогда не рассчитывайте на мою откровенность, если вы такой скрытный. Он криво улыбнулся.

— А если я открою вам свою измученную душу?

Она в нерешительности посмотрела на него. За всю свою жизнь Дейзи не встречала человека более сложного и более обворожительного, чем Джейсон Хейз, и ей вдруг страшно захотелось узнать, какие же обстоятельства повлияли на формирование такого характера.

Хотелось бы узнать! Но нарушить слово, данное Чарли? Нет, никогда!

По ее выражению Джейсон легко прочел ответ.

— Видно, с вами не договоришься. Значит, обмена откровенностями не последует. Ну, что ж! — Он пожал плечами. — Согласен. Будем считать, это — табу. Отныне никаких вопросов.

Она повернулась и начала спускаться по тропинке, когда он ее окликнул:

— Дейзи!

Обернувшись, она увидела, что он все еще сидит, прислонившись к скале.

— Дайте мне знать, когда к вам придут тигры, и я помогу вам расправиться с ними.

Она гордо вскинула голову.

— Когда они придут, я сама буду сражаться с ними. — Она грустно улыбнулась и добавила: — Как сражаетесь вы.

Джейсон встал и направился к тропинке.

— И все-таки дайте мне знать.

— Может быть. — Неожиданно до ее сознания дошло, как недолго им оставалось быть вместе. При этой мысли сердце ее сжалось, и душу наполнила пустота. — Если вы будете поблизости.

— Я буду… — Джейсон запнулся и с минуту молчал. — Я найду способ связаться с вами. — Он начал спускаться вслед за ней по тропинке. — Позвоните мне.

— Плохо! Все плохо! — Чарли в сердцах бросил кисть и отвернулся от мольберта. — —Не понимаю, чего ради я все еще пытаюсь? Ни черта не получается.

Дейзи одним рывком вскочила с кресла и спрыгнула с помоста.

— Что случилось? Ты был так доволен портретом.

— Потому что я идиот, — лицо Чарли исказилось от раздражения, — потому что я лгу себе.

— Мне нравится портрет, Чарли, — Джейсон встал из-за пианино, за которым что-то тихо наигрывал последние полчаса, — но я не считаю себя идиотом.

— Вам нравится, потому что это портрет Дейзи, — отрезал Чарли. — Думаете, я не знаю этого? Я устал от вашей лжи не меньше, чем от собственной. — Он быстрым шагом вышел из комнаты. Через минуту дверь коттеджа с грохотом захлопнулась.

— Пойти за ним? — спросил Джейсон.

— Нет. Пусть побудет один. В таком состоянии он не любит компаний. — Дейзи обхватила себя руками, пытаясь унять нервную дрожь. Она была подавлена и раздражена, словно терзания Чарли были ее собственными. — Время от времени у него бывают подобные приступы неудовлетворенности. Ничего не поделаешь, творческая натура. Теперь он будет долго бродить по улицам, зайдет в какой-нибудь бар, выпьет кружку пива, а потом вернется домой. К моменту возвращения Чарли успокоится. Сейчас он переживает трудное время.

— Могу я чем-нибудь помочь?

С грустным видом она покачала головой.

— Скажите, можно назвать портрет удачным?

Джейсон секунду колебался.

— Я не специалист в живописи. Дейзи огорченно вздохнула. — Значит, он плохой.

— Я не говорил этого, — запротестовал Джейсон. — Я не разбираюсь в технике исполнения, но мне кажется, что в портрете много чувства, он полон… любовью.

Слезы выступили на глазах растроганной Дейзи.

— Да, Чарли умеет любить. — Ее влажные от слез глаза сверкали как бриллианты, когда она посмотрела на Джейсона. — Какая несправедливость! Всю жизнь он хотел одного: создать поистине прекрасную, исключительную картину. А разве он мог позволить себе. — От волнения она не могла говорить. Проглотив подступивший к горлу комок, она добавила: — Чарли очень хороший человек, Джейсон.

— Знаю, — сказал он мягко. — Ваш отец мне очень нравится.

И тут Дейзи не вытерпела. Слишком долго она все держала в себе. Мучительное ожидание истерзало ее. Жизнь стала казаться ей жестокой и полной несправедливости. Ей необходимо было излить свое горе, пока оно не переполнило ее.

— Идем. — Она накинула на плечи теплую шаль и направилась к двери. — Мы не можем оставаться здесь. Он будет чувствовать себя виноватым, если увидит, что мы ждем его.

— Куда мы пойдем?

— Прокатимся на машине… Нет, лучше прогуляемся. Мне надо пройтись, а то нервы не выдержат. Пойдем в горы.

— Уже темнеет.

— Неважно. Я знаю дорогу.

— Тогда прошу вас — переобуйтесь хотя бы. Вам будет трудно идти по камням в таких туфлях.

— Неважно. Мне не терпится уйти. — У двери она обернулась и сказала срывающимся голосом: — Знаю, что веду себя как идиотка. Можете не идти со мной.

— Не говорите глупостей, — мягко сказал Джейсон. — Конечно, я пойду с вами.

Быстрым, решительным шагом Дейзи поднималась по тропинке в гору, стараясь изнурить себя физически, чтобы не думать ни о чем, не вспоминать выражение страдания на лице Чарли перед его уходом из дома.

К тому времени, когда они оказались на ее любимой поляне, кровь бешено пульсировала по венам, в висках стучало. Голова Дейзи кружилась, грудь тяжело дышала.

Она посмотрела на мерцавшие в темной долине огни. В эту минуту Чарли, возможно, уже сидел в баре, переговариваясь с барменом, попивая пиво, чувствуя подавленность и разочарование, и…

Мысль о Чарли болью отозвалась в сердце, и она отогнала ее.

Обернувшись, Дейзи увидела, что Джейсон преодолевал последние ярды подъема.

— Посмотрите, как блестит озеро в лунном свете! — тихо сказала она. — Лунный свет мне нравится меньше, чем солнечный, но не могу не признать, что он волнует, лунный свет на воде…

Почему он так притягивает человека? О нем пишут поэты, ему посвящают стихи. Вы думаете, что…

— Замолчите! — Голос Джейсона отчетливо доносился снизу, хотя он тяжело дышал. — Вы занимаетесь болтовней, что совсем на вас не похоже.

— Болтовня, болтать… Это слово тоже имеет отношение к воде. — В горной тишине ей было слышно, что голос ее звучит возбужденно, слова лились безудержным потоком. — Вы хорошо владеете словом. Я часто думала, что стихи, которые вы пишете для либретто своих опер, вызывают глубокий отклик в сердцах всех слушателей.

Он схватил ее за плечи и встряхнул.

— Что, черт возьми, с вами происходит? Я знаю, вы тревожитесь за Чарли, но не из-за этого так перевозбуждены.

— Перевозбуждена? — Она посмотрела на вершины гор и внезапно ощутила охватившее ее чувство опустошенности. — Возможно, вы правы, но бывают моменты… — Непроизвольно, как будто кем-то подталкиваемая, она прижалась лицом к его груди. — Джейсон, хотите заняться со мной любовью?

Она почувствовала, как он весь напрягся.

— Что?

Дейзи была удивлена не меньше, чем он, услышав свой вопрос. Она задала его импульсивно, побуждаемая болью и горечью, скопившимися в душе. Вслед за этим она испытала шок и испуг, но не сожаление. Дейзи верила, что Джейсон поможет ей облегчить душевную боль и спасет от приближавшегося мрака отчаяния.

— Я не шучу. Я хочу чувствовать себя живой, хочу забыть… — Она прикусила губу и, подняв голову, пристально посмотрела на него. — Вы… Ты говорил, что… Но, может быть, ты больше не хочешь меня? Если это так, то я пойму.

— О, я по-прежнему хочу одного и того же, — ответил он. — Я готов повалить тебя на землю и обладать тобой. Но не сейчас, когда что-то так мучает тебя. Что же? Расскажи мне!

Дейзи всем телом прижалась к нему. Она слышала сильное биение его сердца, ощущала его тепло. Жизнь. Спасение. В эту минуту никакие тигры ей были не страшны.

— Со мной все в порядке. Мне так хорошо.

— Дейзи… — хрипло проговорил Джейсон.

Она чувствовала, как напряглись его мышцы, с какой готовностью его мужская плоть прижалась к ней.

— Ты мне нужен, — прошептала она.

Его сердце забилось с неистовой силой.

— Верю. — Он помолчал. — Здесь?

На секунду ее сердце замерло, а затем бешено заколотилось. Дейзи еще крепче прижалась к нему.

— Да, здесь, сейчас. Ты сделаешь это?

— Будь я таким благовоспитанным, как Эрик, то ответил бы «нет». — Он взял ее за плечи, слегка отстранил от себя и улыбнулся. — Но я не ангел и всегда пользовался случаем. Одному богу известно, будет ли у нас другой. — Он отпустил ее, снял свитер, рубашку и бросил их на землю. — Я слишком хочу тебя, чтобы ждать более благоприятного момента. — Пожалуйста, сними платье.

Дейзи мгновенно утратила свою решительность, и ее сковал стыд. Она стояла, не шевелясь, чувствуя, как горят щеки.

— Помочь тебе? — Не дожидаясь ее ответа, он начал быстро расстегивать крючки корсета. — Странно, но старинные платья, вроде твоего, вызывают у мужчины совершенно особые чувства.

— Как может платье… — Спазм, сдавивший горло, не дал ей договорить, когда она почувствовала, как его быстрые пальцы расстегивают корсет.

— Мужчина становится похожим на пирата или разбойника, который сметает на пути все преграды, когда он хочет женщину, — продолжал Джейсон, ловко расправляясь с крючками. — Все те часы, что я сидел, наблюдая, как Чарли пишет твой портрет, я испытывал огромное удовольствие, потому что у меня было время предаваться фантазиям. — Расстегнув последний крючок, он впился глазами в ее грудь, которую больше не сдавливал тесный лиф корсета. Затем Джейсон глубоко, судорожно глотнул воздух. — Черт!

У Дейзи перехватило дыхание, дрожь пробежала по всему телу. Прохладный вечерний ветерок шевелил ее волосы, но она не чувствовала холода. Его слова, его взгляд лишь усиливали возбуждение Дейзи, от которого внутри у нее все горело.

Теплыми, мягкими ладонями Джейсон обхватил ее грудь.

Она закусила нижнюю губу, чтобы сдержать стон, готовый вырваться из горла. Она выгнула спину и тихо застонала.

— Ты будешь моей? — нежно прошептал он. — Скажи.

Охваченная пламенем желания, Дейзи не понимала смысла его слов.

— Скажи мне, — повторил он.

— Да…

Он крепко прижал ее к себе. Прилив чувственного наслаждения захлестнул их обоих.

Руки Джейсона скользнули с ее бедер к затылку, пальцы погрузились в тугой узел ее длинных волос, осторожно вынимая из него заколки. Освобожденные волосы рассыпались по ее спине, и его пальцы потонули в их густой, золотистой массе.

— Твои волосы… Сколько раз мне хотелось распустить их… Хотелось, чтобы они опутали меня, хотелось в них утонуть…

Он нежно снял с нее остатки одежды и бережно опустил на землю. Дрожь пробежала по ее обнаженному телу от прикосновения холодной травы. Смешанный запах земли и растений окутал ее.

Жизнь. Ночь была до краев наполнена жизнью, и Дейзи хотелось впитать ее, слиться с ней. О, если бы ночь никогда не кончалась!

— Ты действительно хочешь этого, Дейзи? — Джейсон неотрывно глядел на нее. Его сильные руки крепко сжимали ее тело. В разлившемся по ночному небу лунном свете он казался духом этих мест.

На долю секунды Дейзи обуял страх. Отелло.

Сейчас Джейсон представился ей неистовым в своей страсти мавром, а не утонченным, умным молодым человеком, ставшим ее другом.

Не в силах произнести ни слова, она лишь слабо кивнула.

Сильным толчком он вошел в нее, стремясь погрузиться в самую глубину ее. Симфония незнакомых чувств наполнила ее. Она застонала, дугой изогнувшись ему навстречу.

— Тебе нравится? — спросил он, еще глубже входя в нее. Дейзи казалось, что она уже не могла дышать. — Я хочу, чтобы тебе понравилось. — Он начал двигаться в бешеном ритме, неистово стремясь достичь самой потаенной ее глубины.

Дейзи стонала, не в силах вынести охвативший ее чувственный экстаз, Она лишь сильнее прижималась к нему, полностью подчиняясь его дикой страсти.

Напряжение безудержно нарастало. Она как во сне слышала свой голос, моливший о все большем наслаждении, которому, казалось, не было пределов. Его грудь вздымалась при каждом судорожном вдохе, глаза дико блестели, лицо исказилось, словно от мучительной боли.

— Отдайся мне, — выдавил из себя Джейсон глухим голосом. Он стиснул зубы, закрыл глаза. — Сейчас!

Напряжение, достигнув вершины, резко спало, и внезапная релаксация была как извержение вулкана, наполняя их тела огненной лавой чувственного восторга. Джейсон вскрикнул и стиснул ее с такой силой, что она не могла дышать.

С минуту он лежал неподвижно, а когда Дейзи взглянула ему в лицо, ее ожидало новое потрясение. Выражение безумной страсти исчезло, сменившись… Нежность и восхищение читались на лице Джейсона. Его пальцы с необычайной осторожностью убрали с ее лица растрепавшиеся волосы.

— Тебе хорошо?

Она кивнула, не сводя с него изумленного взгляда. Чуткий, нежный мужчина, лежавший рядом, и был тем настоящим Джейсоном Хейзом, который, как она давно почувствовала, скрывался за суровой внешностью. Странные чувства наполняли ее: приятная теплота, волнение, доходящее до радости, и… какое-то неуловимое ощущение, которому ее затуманенное удовлетворенной страстью сознание не могло найти определения.

Подхватив руками рассыпавшиеся по траве золотистые волосы, Джейсон положил их на ее грудь, опустил голову на эту мягкую и шелковистую, как подушка, массу и потерся о нее щекой.

— Сбылась еще одна моя мечта, — пробормотал он. — Боже, какие же красивые у тебя волосы! — Он нежно поцеловал ее плечо, проступавшее сквозь волосы. — Любовь моя…

Странно, но эти легко сорвавшиеся с его губ слова ранили ее.

— Нам надо возвращаться. Чарли…

Он взглянул вопросительно.

— Ах да, вторжения реальности не избежать. — Немного отодвинувшись, Джейсон спросил: — Теперь ты, может быть, объяснишь мне, что происходит? Я никак не ожидал быть соблазненным девственницей.

Он восхищенно улыбнулся.

— Ведь тебе двадцать четыре года. Привычное чувство одиночества снова охватило Дейзи.

— Я была занята карьерой. Впрочем, моя непорочность тебя не смутила.

— Черт, нет, конечно. — Он жадным взглядом посмотрел на ее тело. — Мне было приятно узнать, что я у тебя первый.

Он провел рукой по ее волосам.

— Я не тешу себя надеждой, что явился причиной твоего неожиданного решения покончить с девственностью. Я даже не пытался возбудить тебя.

«Мужчине с таким сексуальным магнетизмом, как у Джейсона, не было нужды и пытаться», — печально подумала Дейзи. Достаточно было оставаться самим собой.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Понимаешь. — Его лицо стало сдержанным, как обычно. — К сожалению, не я подтолкнул тебя на это. Причина, несомненно, кроется в другом.

Дейзи насторожилась, отодвинулась от него и села.

— По-моему, все предельно ясно, — сказала она небрежно. — Ты сам говорил, что между нами существует огромная притягательная сила. Ты очень привлекательный мужчина. Сама удивляюсь, как я смогла так долго сопротивляться.

— Хватит водить меня за нос! — взорвался Джейсон. — Черт возьми, что-то же случилось!

Дейзи поспешно начала одеваться.

— Конечно, случилось. Я переживала за Чарли.

— Ой ли? — он пристально посмотрел на нее. — Ты же сказала, что с ним будет все в порядке, когда он вернется домой.

— Да, верно. — Она надела платье и, торопливо застегивая крючки корсета, сунула ноги в черные балетные тапочки. Оглядевшись вокруг и не найдя заколок, которые Джейсон вынул из ее волос, она наскоро пригладила волосы рукой. — Пора возвращаться домой.

— Еще не время, — сказал он, продолжая лежать на траве. — Расскажи, что случилось.

— Я же сказала… — Прервав себя на полуслове, Дейзи подняла с травы шаль. — Почему ты меня расспрашиваешь? Сам же говорил, что секс — отличная форма терапии. Как это ты тогда выразился? «Утешимся в постели, чтобы избавиться от наваждения». И еще: «Никаких обязательств и…»

— Черт возьми, это были твои слова! Ты прекрасно понимаешь, что теперь все иначе, — в его голосе слышалось раздражение. — Я беспокоюсь о тебе. Хочу помочь. Почему бы тебе не рассказать мне все?

— Не о чем рассказывать.

Он горько усмехнулся.

— Скажи хотя бы, почему ты использовала меня.

Она почувствовала, словно ее по лицу ударили.

— Я не использовала тебя, — ответила Дейзи резко, понимая, что говорит неправду; да, она использовала его, чтобы избавиться от душевной боли, но это вышло ненамеренно. — Хорошо, пусть использовала, но не больше, чем ты меня.

Он встал и начал одеваться.

— Ты именно это чувствовала, Дейзи?

Она вспомнила, какой прилив нежности, радости и удивления испытала, когда он убирал волосы с ее лица. Она чувствовала все, чем одаряет удовлетворение взаимной страсти. Использованной? Ни на долю секунды.

— Нет. — Теперь, когда ее не согревали объятья Джейсона, вечерняя прохлада начала явственно ощущаться. Она накинула шаль и поплотнее закуталась в нее. — Можем возвращаться?

Ей показалось, что по его лицу пробежала тень страдания, но она приписала это игре лунного света.

— Конечно. — Он надел свитер. — Почему бы нет? — Джейсон склонился в низком поклоне, указывая широким жестом на тропинку, и насмешливо сказал: — После вас.

Дейзи уж открыла рот, чтобы съязвить, но промолчала и направилась к тропинке.

— Знай, это последний раз, когда я позволяю тебе опередить меня. Отныне я беру инициативу на себя.

Она настороженно посмотрела на него через плечо.

— Что ты имеешь в виду? Он криво улыбнулся.

— То, что одного раза недостаточно. Для нас обоих, — он помолчал. — Я намерен лечь с тобой в постель при первой возможности и повторять это снова и снова.

Дейзи замерла.

— Не думаю…

— Не беспокойся, — прервал он ее, — я не собираюсь грубо вторгаться в твою жизнь и круто менять ее. Я возьму то, что смогу. Пока. Я только прошу тебя приходить ко мне в отель каждый вечер после спектакля. Мы будем проводить несколько часов, доставляя друг другу удовольствие, а затем я буду отвозить тебя домой. — Он вопросительно поднял брови: — Ты согласна?

Дейзи в нерешительности посмотрела на него. Они занимались любовью с таким неистовством, что дрожь внутри ее до сих пор не утихла. Боже, что же с ней будет, когда они лучше узнают друг друга и научатся удовлетворять свои желания? С ее стороны будет глупо и опасно становиться на путь, который приведет к подчинению чувственности. Но не встала ли она уже на этот путь?

Пока Дейзи не была уверена в этом, но чувствовала, что Джейсон ей нужен. Лежа в его объятиях, она забыла обо всем, кроме наслаждения, которое он ей дарил, избавилась от мучительных мыслей о том, что ждало ее впереди. К тому же Джейсон дал ясно понять, что не хочет привязывать ее к себе. В их близости она найдет утешение и отдохновение. Так почему бы ей не согласиться?

— Я… не знаю. Мне надо подумать, — ответила она и начала спускаться по каменистой тропинке.

— Еще одно.

Джейсон улыбался, но в его облике появились решительность и жесткость, о которых она в последние дни стала забывать.

— Речь идет о Дездемоне, — твердо сказал он. — Не хочу тебе лгать. Я по-прежнему намерен добиться от тебя согласия петь Дездемону.

Сердце у Дейзи упало, когда она услышала брошенный ей вызов. Неужели такой короткой оказалась пауза в их единоборстве?

Она молча покачала головой и побежала вниз по тропинке.

Чарли сидел в своем любимом кресле у пианино и при появлении Дейзи скорчил гримасу покаяния.

— В глупое положение я себя поставил, не так ли?

— Нет. Я понимаю, как тебе трудно. — Она закрыла дверь коттеджа и сняла шаль. — У всех великих художников бывают психологические кризисы. Вспомни Ван Гога. Он отрезал себе ухо. — Она посмотрела на него и улыбнулась. — Твои уши, слава богу, на месте.

— Я бы не задумываясь променял свое ухо на его талант. — Он вытянул ноги и похлопал себя по коленям. — Черт, за его талант я не пожалел бы руки или ноги. Где Джейсон? Я спугнул его?

— Нет, что ты! — Избегая смотреть на Чарли, она подошла к кухонному стулу и повесила на его спинку шаль. — Мы ходили прогуляться, а затем он поехал к себе в отель.

— Я был груб с ним.

— Он все понял.

Чарли кивнул.

— Он сложный человек, но понимающий. — Прищурившись, он посмотрел на Дейзи. — Он — тот самый, не так ли?

Она оцепенела.

— Что значит «тот самый»?

— Тот самый, кто даст тебе счастье, которое я познал с твоей матерью, — он ласково улыбнулся. — Я рад, что он появился именно сейчас, Дейзи. Ведь я скоро уйду. Ты осталась бы одна, если бы не появился этот молодой человек. Больше всего я хочу, чтобы ты была счастлива и любима.

— Все не так, как ты думаешь, — запинаясь, проговорила она. — Мы просто друзья, Чарли.

Он укоризненно покачал головой.

— Не обманывай себя. Ты любишь его. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить хоть одну ее минуту понапрасну.

— Да нет же, я… Ты ошибаешься. Я не…

Внезапно на Дейзи словно сошло озарение. Она поняла, что то неуловимое чувство, которое она испытала в объятиях Джейсона, было любовью. Радость и нежность, желание дарить и быть одаренной — это и было любовью.

— Но… Как ты узнал?

Чарли встал с кресла и лукаво улыбнулся.

— У меня острый глаз художника, не забывай!

Лицо его тут же помрачнело.

— Жаль, что при этом бог обделил меня талантом.

Он устало побрел к своей спальне, но, не дойдя до двери, оглянулся, с любовью посмотрел на дочь и повторил:

— Бери от жизни все, Дейзи!

Когда дверь за ним захлопнулась, Дейзи выключила свет в гостиной и пошла в свою спальню. Как это случилось? Дейзи и не думала влюбляться в Джейсона Хейза и не заметила, как ее недоверчивость к нему сменилась симпатией, как разгорались в ней влечение и страсть, как дружба переросла в любовь. Но были и другие причины. Иначе, почему именно сегодня ей вздумалось просить Джейсона заняться с ней любовью? Безрассудство и импульсивность не были свойственны ее характеру. Неужели выходка Чарли подтолкнула ее к тому, чего она внутренне желала? Объяснение напрашивалось само собой, но она отметала его, продолжая обманывать себя.

Ничего удивительного не было в том, что она пыталась убедить себя, что чувство к Джейсону глубоко ее не затронуло, что их отношения не имели будущего. Ведь Джейсон не скрывал, что хотел заняться с ней сексом и завладеть ее голосом.

Нет, неправда. Она нравилась ему.

Конечно, у нее не было уверенности в том, что его чувство перерастет в любовь, и с ее стороны было бы глупо предаваться мукам неразделенной любви, когда ее душа и так была истерзана глубокими переживаниями. Что-то подсказывало ей, что было бы разумнее избегать Джейсона.

Чарли посоветовал ей брать от жизни все. Но в стремлении к этому она могла потерять даже то малое, что у нее было.

Дейзи подошла к окну и, тяжело вздохнув, прижалась разгоряченным лбом к холодному стеклу.

Она всегда была оптимисткой, не теряла надежду, когда ей было плохо, но сейчас душевная боль и ожидание измотали ее. Могла ли она отдаться своему чувству к Джейсону и рисковать оказаться раненной еще глубже? Ответ на этот вопрос она не знала. Господи! Она вообще не знала, что делать дальше.

Глава 4

— Привет, Чарли!

Джейсон вошел в коттедж, как обычно, не постучавшись. Его взгляд сразу устремился к помосту, где в огромном, похожем на трон кресле сидела Дейзи и позировала отцу. Кивком головы он поздоровался с ней.

Она покраснела и нервным движением запахнула шаль на груди. Мужчина, в страстных объятиях которого она лежала накануне вечером, вел себя как ни в чем не бывало. А чего еще она ожидала? То, что произошло между ними, было ее первым любовным опытом и, безусловно, значило для нее больше, чем для него.

— Здравствуй, Джейсон.

Он отвел от нее глаза и направился в кухоньку.

— Хотите кофе?

Чарли бросил на него отсутствующий взгляд.

— Не сейчас.

— А я все-таки сварю, — он усмехнулся. — Я превращаюсь в кухарку и боюсь, что скоро совсем испорчу руки. А ведь мой учитель музыки говорил, что когда-нибудь они потрясут музыкальный мир.

— Мир трудно потрясти, — заметил Чарли, не отрывая взгляд от холста. — Но вы добьетесь своего. — Он помолчал и смущенно добавил: — Извините, я вчера вышел из себя.

— Вам не за что извиняться, — сказал Джейсон, включая кофеварку. — Рано или поздно мы все выходим из себя и взрываемся.

Пройдя в гостиную, он сел, скрестив ноги, на свое излюбленное место напротив помоста.

— Верно, Дейзи?

Она сразу поняла, что он говорил о взрыве чувственности. Облизнув пересохшие от волнения губы и не поворачивая к нему головы, она пробормотала:

— Я уже говорила Чарли, что все хорошо понимаю.

Дейзи чувствовала на себе пристальный взгляд Джейсона. Она вдруг вспомнила, что он говорил о своих фантазиях, которые приходили ему на ум, когда он наблюдал за ней во время сеансов. Сердце ее бешено забилось, когда она представила, как они вдвоем сидят обнаженные в этом массивном испанском кресле, и Джейсон ласкает ее, покачивая на своих коленях…

Словно под действием непреодолимой силы, она перевела взгляд на Джейсона и тут же пожалела об этом. Поймав ее взгляд, глаза его загорелись, а на лице отразилась вся гамма чувственных переживаний. Дейзи интуитивно поняла, что он вспоминал об ощущении блаженства, которое испытывал в тот вечер, что от него не ускользнула ее тщетная попытка унять дрожь в коленях.

— Поверни голову чуть левее, Дейзи. — Голос Чарли отрезвил ее. Она быстро отвела взгляд от лица Джейсона и повернула голову налево. «Господи, хоть бы он ушел!» Жар желания пронзил ее тело, а груди стало тесно в корсете. Голова закружилась, губы открылись, чтобы набрать побольше воздуха.

Как бы в ответ на ее молчаливую мольбу Джейсон встал, но не ушел, а направился к пианино, сел и начал тихо наигрывать.

Захватывающие душу звуки музыки полились по комнате, наполняя ее чарующей красотой.

Дейзи крепко, до боли в суставах вцепилась пальцами в ручки кресла, не отводя взгляда от склоненной над клавиатурой темноволосой головы Джейсона. От прилива чувств к горлу подступил комок, глаза наполнились слезами, Боже, как прекрасна была его музыка!

Даже Чарли музыка заставила оторваться от работы. С минуту он стоял, вслушиваясь в нее, затем сказал:

— Мне нравится мелодия. Кажется, раньше я ее не слышал.

— Не удивительно. — Джейсон через плечо бросил взгляд на Дейзи. — Эта музыка из нового бродвейского мюзикла. Ни пластинок, ни кассет с его записью еще не выпустили.

— Как называется мюзикл?

— «Последняя любовь», — ответил Джейсон. — Эту мелодию поет ведущее сопрано. — Продолжая играть, Джейсон улыбнулся Дейзи. — Думаю, вам и слова понравятся.

Покоренная музыкой, Дейзи завороженно смотрела на него.

— Чудесно звучит, — пробормотал Чарли, возвращаясь к своей работе.

«Чудесно — не то слово! Восхитительно! Изумительно! Прекрасно!» — подумала Дейзи.

— Тебе нравится? — тихо спросил ее Джейсон. Зачем он спрашивал? Ему и без слов было понятно, что она потрясена.

— Да, — кивнула она, пытаясь скрыть волнение.

— Пожалуй, я мог бы найти для тебя ноты.

Она промолчала.

— Хочешь, я достану ноты?

— Спасибо, нет. Сейчас я вся полна Фантиной.

— Ну что ж, если надумаешь, скажи. Я всегда готов услужить.

«Как Люцифер Еве», — подумала Дейзи.

Джейсон продолжал тихо играть, постоянно возвращаясь к мелодии «Последней любви».

В конце концов, Дейзи не выдержала. Натянуто улыбнувшись, она вскочила с кресла и спрыгнула с помоста.

— Прости, Чарли, мне надо сегодня поехать в театр пораньше, а до этого привести голову в порядок.

Повернувшись к Джейсону, она сухо сказала:

— Не жди меня. Я поеду на своей машине.

— Почему же? — возразил Джейсон, продолжая играть. — Мне все равно нечего делать.

Дейзи бросила на него испепеляющий взгляд, прошла в свою спальню, в сердцах хлопнув дверью. Пока она торопливо переодевалась и причесывалась, ее неотступно преследовали мелодии «Последней любви», доносившиеся из гостиной. Как только они вышли на улицу, она взорвалась.

— Мы так не договаривались!

— Тебе не понравилось доставленное развлечение? — спросил он, галантно открывая перед ней дверцу машины.

— Ты… Как ты можешь? Это нечестно!

— Знаю. — Он сжал зубы. — Но ты не оставила мне выбора. Я с первой минуты понял, что ты едва переносишь мое присутствие.

Дождавшись, когда он сел в машину и включил мотор, она сказала:

— Ты прав. Должна тебе сказать: я поняла, что вчера совершила ошибку. Я была расстроена и…

— Ты хочешь, чтобы мы вернулись к дружеским отношениям, — закончил он за нее и покачал головой. — Обратного пути нет.

— Но так будет лучше, — твердо сказала она, глядя прямо перед собой. — Я не выдержу этого.

— Тогда не стоило начинать.

— Признаю, что сама во всем виновата, — она говорила медленно, стараясь быть убедительной. — Что сделано, то сделано, а теперь я решила, что нам незачем продолжать.

Он пристально посмотрел на нее.

— Не собираюсь спорить с тобой.

— Тут не о чем спорить. Я приняла решение.

— Решения принимают, но не всегда им следуют. — Нажав на педаль акселератора, он резко сказал: — Ничего у тебя не получится, Дейзи. Сначала я хочу испытать, что это такое.

Она удивленно посмотрела на него.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Лишь то, что ты только что объявила мне войну. — Он криво усмехнулся. — И что я не собираюсь капитулировать и брать пленных. — Он тяжело вздохнул. — Ни к чему все это. Послушай, давай договоримся. Я забуду на время о Дездемоне, но взамен хочу получить от тебя кое-что. Я ведь прекрасно знаю, что могу доставить тебе удовольствие. Приходи ко мне в отель после спектакля, и я докажу тебе это.

Он ждал ответа, но Дейзи молчала.

— Ты подумаешь об этом?

Она нехотя кивнула головой. Она готова была согласиться на все, чтобы прекратить этот мучительный для нее разговор.

— Подумаю.

В тот вечер в антракте после первого акта Джейсон постучал в дверь грим-уборной, прежде чем открыть ее.

Дейзи резко повернулась и замерла, увидев его.

— Не ожидала, что ты придешь. Сидел в зале?

Он отрицательно покачал головой.

— По-моему, я говорил тебе, что больше не хочу видеть тебя на сцене.

Не будь Дейзи так взволнована, она сразу обратила бы внимание, что на нем не было вечернего костюма. Одетый в облегающие джинсы и белую сорочку, Джейсон выглядел настолько привлекательным и желанным, что она готова была отказаться от своего решения. «Это всего лишь предательские импульсы тела», — в отчаянии убеждала себя Дейзи. Она не могла не любить его, но страстное влечение отметала полностью. Приняв решение, она должна быть стойкой до конца.

Но, боже, с каким трудом это ей давалось!

Собрав всю свою волю, она решительно повернулась к зеркалу и надела парик с кудряшками. Взглянув на свое отражение в зеркале, Дейзи совсем упала духом. Свободная, собранная в складки широкой лентой у горла ночная сорочка, в которую она была одета для последней сцены, и парик придавали ей вид беззащитного ребенка.

— Ах да, я забыла. Хотя никак не могу понять, почему ты чувствуешь… — Она запнулась, услышав щелчок закрываемого замка. Что-то в ней оборвалось, когда она увидела отражение Джейсона в зеркале. — Зачем ты закрыл дверь?

— Не хочу, чтобы нам помешали, — он подошел к ней. — Так ты придешь ко мне в отель сегодня?

— Я еще… — Она замолчала и покачала головой: — Нет.

— Что-то мне не верится. Когда мы ехали сюда, ты явно колебалась.

Он поймал ее взгляд в зеркале.

— Смотри на меня. Почему «нет»? Ты хочешь придти.

Она нервно облизнула губы.

— Будет лучше… Почему ты так безжалостен?

— Ты считаешь меня безжалостным только потому, что тебя так взволновали звуки «Последней любви»? Это не касается наших отношений. — Он присел на краешек ее стула. — Тут совсем другое. — Его теплые губы легко коснулись затылка Дейзи. — Не нравится мне этот парик. Сними его и дай мне полюбоваться твоими волосами.

Жар разлился по ее телу, и она почувствовала внезапную слабость.

— Это слишком сложно. Он держится на шпильках и… — Она порывисто вздохнула, когда его руки обхватили ее грудь через ткань ночной сорочки. — Не надо, — прошептала она. — Антракт скоро…

— Твой выход почти через час.

Его пальцы проворно развязали ворот сорочки и, скользнув в вырез, начали ласкать грудь. От прикосновения его теплых ладоней к обнаженной груди ее словно током ударило, и она выгнулась всем телом.

— У нас полно времени.

Она закусила нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть от пронзившего ее желания.

— Прошлым вечером на поляне это заняло у нас не больше сорока минут.

Оторвав одну руку от ее груди, он потянулся к парику и начал вынимать шпильки.

— Мы можем воспользоваться этой кушеткой…

— Нет, говорю же тебе…

Она замолчала, когда его горячий язык проник в ее ухо. Еще один эротический шок. Ей бы следовало оттолкнуть его, но не было сил сопротивляться. В его руках она была безвольной и податливой как воск. Наконец он снял с нее парик, и волосы мягкой волной упали на ее плечи.

— Вот так-то лучше, — взяв в руку прядь волос, он начал водить по ней губами. — Какие мягкие…

Прикосновение к волосам возбудило ее еще больше.

Не имея больше сил противиться пламени всепоглощающего желания, она, тихо вскрикнув, прижалась к нему. Охваченная трепетом, не в силах пошевелиться, она сидела, в то время как Джейсон одной рукой нежно гладил по ее волосам, погружая пальцы в их густую, пушистую массу, а другой рукой ласкал ее грудь и при этом неотрывно следил за ее взглядом в отражении зеркала.

— Посмотри на свое лицо, — шепнул он. — Тебе этого хочется. — Он раздвинул вырез сорочки, и она увидела бесспорное свидетельство правоты его слов: бесстыдно обнаженную и порозовевшую от его ласк грудь. — Разве ты не прекрасна?

Она закрыла глаза, испытывая неимоверное блаженство от услышанных слов.

— Мы оба хотим этого, — шептал он, — но только не здесь. Мне нужна кровать и время, чтобы подарить тебе удовольствие. Неужели ты до сих пор не поняла, как безрассудно подавлять свое влечение?

— Зато я поняла, что ты пытаешься загипнотизировать меня, — «И преуспел в этом», — мысленно добавила Дейзи в отчаянии от собственного бессилия.

Он рассмеялся.

— Это называется обольщением, — сказал Джейсон, перестав смеяться. — Не отрицаю, что мне нравится зачаровывать тебя, делать податливой моим желаниям. — Он снова коснулся губами ее затылка. — Хочешь расскажу, с чего я начну, когда ты придешь ко мне?

Изнемогая от его мягко и соблазнительно звучащего голоса, Дейзи томно посмотрела на него.

— Нет, — едва слышно произнесла она.

— Почему ты такая зажатая? — Он осыпал поцелуями затылок, обдавая жарким дыханием. — Это был твой выбор. Ты проявила инициативу, я ответил.

Не согласиться с ним Дейзи не могла, но все случилось до того, как она поняла, что сильно любила его, и потому оказалась неспособной сопротивляться.

— Теперь я не хочу повторять свою…

— Ошибку, — закончил он за нее и, посмотрев на отражение Дейзи в зеркале, грустно улыбнулся. — Поздно. Вчера у тебя была возможность отступить, предотвратить случившееся. Возможно, для нас двоих было бы лучше, сделай ты это. Но теперь мы должны довести все до конца.

Дейзи нервно рассмеялась.

— Звучит как угроза. Я знаю, ты не станешь, применять силу, Джейсон.

— Силу — нет, а что касается другого… Ты пробудила во мне неистовство.

Он встал, продолжая пальцами перебирать ее волосы.

— Я не отступлю, Дейзи. Если ты сегодня не придешь ко мне, завтра я опять явлюсь сюда. Боюсь, я привык получать то, чего хочу.

Он криво усмехнулся и добавил:

— И не упущу своего.

Бе-ри-от-жиз-ни-все. Слова Чарли набатом звучали в ее ушах.

Джейсон достал из кармана ключ и положил его перед ней на столик.

— Буду ждать.

Дейзи невидящим взглядом смотрела на ключ.

— Тебе нечего бояться, Дейзи, — сказал Джейсон, уже стоя у двери. — Тебя ждет только наслаждение. Ты придешь?

Она не ответила, завороженная блеском ключа. Через минуту дверь за Джейсоном закрылась.

Дейзи всем телом чувствовала боль неудовлетворенного желания, от которого ее бросало то в жар, то в холод. Боже, как ей было тяжело от сознания собственной слабости. Она обхватила ладонями разгоряченное лицо. Теперь она точно знала, что Джейсон не отступит, пока она не покорится ему. Она не вынесет противоборства еще и с ним, истощив свои силы в каждодневной борьбе за жизнь Чарли. Да и какое имело значение то, что поражение причинит ей новую боль. По крайней мере, она возьмет от жизни крупицу счастья и отдохновения от постоянной тревоги за Чарли.

Бери от жизни все.

Джейсон полулежал, прислонившись спиной к спинке кровати, когда Дейзи осторожно вошла в его номер в отеле. Простыня едва прикрывала его обнаженные бедра.

Полумрак в комнате рассеивал лишь свет лампы, стоявшей на прикроватной тумбочке. Дейзи облегченно вздохнула, надеясь, что при этом освещении он не заметит ее трепета.

— Почему так поздно?

— Не была уверена, приду ли вообще. У меня мало времени. Мне надо возвращаться к Чарли. — Она нервно облизнула губы. — Ты должен понять. Чарли для меня важнее всего. Если задержусь на несколько часов после спектакля это неважно, но не дольше.

— О, понимаю! — Он усмехнулся. — А теперь, предупредив меня о том, какое незначительное место я занимаю в твоей жизни, не соблаговолишь ли закрыть дверь и пройти в комнату?

Дейзи закрыла дверь и глубоко вдохнула воздух.

— Я чувствую себя как-то странно. Впервые оказалась в подобной ситуации.

— Тем легче мне будет убедить тебя задержаться здесь подольше.

Отбросив простыню, он встал с кровати. Она застыла на месте, увидев его стройные бедра, широкую грудь и… Глаза ее внезапно расширились. Джейсон снял темно-синий халат со спинки стула и подошел к ней. Взяв у нее сумочку, он бросил ее на столик, стоявший у двери, и подал Дейзи халат.

— Сначала в ванную, — он похлопал ее по спине и слегка подтолкнул в направлении двери ванной комнаты. — Горячий душ поможет тебе расслабиться, и ты почувствуешь себя лучше.

Она смотрела на него растерянно. Он улыбнулся, подбадривая ее, и неожиданно подмигнул.

Вид подмигивающего обнаженного мужчины окончательно смутил ее, и она, пошатываясь, направилась в ванную. Джейсон совершенно сбил ее с толку сначала искусным обольщением в грим-уборной, теперь шутливо-легким обращением. Голова Дейзи слегка кружилась, пока она раздевалась и включала душ.

В одном Джейсон ошибался. Душ не помог ей расслабиться. Да и как она могла избавиться от напряжения, когда ее постоянно преследовала мысль о том, что он, обнаженный, ждал ее за дверью. Она вытерлась, надела халат, сняла шапочку для купанья и распустила волосы. Подняв руки, чтобы убрать волосы, упавшие на плечи, она почувствовала, как набухает грудь под тонкой тканью халата, и вспомнила, как Джейсон водил губами по прядям ее волос. Ее сердце бешено забилось. Хотя она говорила полушутя о его гипнотическом воздействии, но не могла не воздать должное силе его физического магнетизма. Господи, как же она желала его.

Глубоко вздохнув, чтобы унять биение сердца, Дейзи открыла дверь. Он сидел в кресле в углу комнаты, закинув одну ногу на ручку кресла. В этой позе он выглядел так же непринужденно и естественно, как если бы был полностью одет. Как она завидовала его непринужденности!

Джейсон внимательно посмотрел на нее, и глаза его расширились.

— Будь я проклят, но ты, кажется, боишься меня?

— Нет, — сказала она с дрожью в голосе. — То есть да. — Она нервно теребила пояс халата. — Я же говорила, что не привыкла к подобным вещам.

Джейсон встал и медленно подошел к ней.

— Мне надо было уложить тебя в постель, как только ты пришла. Тогда у тебя не было бы времени думать об этом.

Он протянул руку и нежно коснулся пальцем ее щеки.

— Я хотел продемонстрировать тебе, насколько могу быть терпеливым и тактичным, а в результате попал в собственные сети. Что ж, придется исправлять ошибку, не так ли?

— Что ты имеешь в виду? — она в недоумении наблюдала, как он подошел к креслу, в котором еще минуту назад сидел, лениво развалившись, поднял его и перенес в центр комнаты. — Ради бога, скажи, что ты делаешь?

— Готовлю сцену. Плохо, что у нас нет помоста, — он лукаво улыбнулся, ставя кресло прямо под хрустальной люстрой. — Здесь ты будешь позировать мне.

От удивления она заморгала.

— Что?

— Ты же слышала.

Усадив ее в кресло, он прошел к стене, где находился выключатель, и включил люстру.

— Хочу убедиться, что ты желаешь меня так же сильно, как я тебя.

Он вернулся к креслу и пристально посмотрел на нее.

— Желаешь так же, как сегодня днем, когда позировала Чарли.

Он провел пальцем от ее подбородка до впадинки на горле. Дейзи ощутила трепет во всем теле.

— Но ведь ты позировала не Чарли, правда? Ты позировала мне. Ты сидела и вспоминала о том, что я рассказывал тебе в горах о своих фантазиях. Когда ты посмотрела на меня, я понял, что тебе ужасно хотелось узнать, представлял ли я себе в ту минуту нас обоих, сидящих в кресле.

Он отошел на некоторое расстояние от кресла и сел на пол, скрестив ноги, как делал это обычно в коттедже.

— Ты знаешь, что я действительно думал об этом.

Он улыбнулся и ободряюще кивнул ей.

— Позируй мне, Дейзи.

Кровь бросилась ей в лицо, и щеки густо покраснели.

— Я… не могу, — пробормотала она. — Все это как-то глупо.

— Но возбуждает?

Она медлила с ответом. Ситуация, в которой она оказалась, была странной, но настолько эротичной, что скованность исчезла, уступив место возбуждению.

— Да, — прошептала она наконец.

— Хочешь знать, о чем я сейчас думаю?

Дейзи как зачарованная смотрела на него. Его лицо выдавало сильное внутреннее напряжение, зеленые глаза блестели, чувственный рот казался ярче.

— Да. — Ее ответ прозвучал как легкий вздох.

— Я думаю о том, что на фоне халата твои волосы выглядят еще прекраснее. — Он понизил голос и продолжал: — И еще я думаю о том, какое бы удовольствие ты мне доставила, сняв халат. Ты сделаешь это для меня, Дейзи?

В голосе Джейсона звучала просьба, но она почувствовала в его словах что-то гипнотическое, лишавшее ее воли.

— Сделай это, Дейзи, — тихо повторил он. — Вчера вечером у меня не было возможности полюбоваться тобой. Я хочу насладиться твоей красотой.

Словно одурманенная его словами, Дейзи начала развязывать пояс халата.

— Эта тонкая, облегающая материя делает тебя похожей на вазу из венецианского стекла, такую же хрупкую и прекрасную, как ты. Твоя кожа кажется прозрачнее и белее, а волосы… — Его взгляд упал на ее голые ступни, выглядывавшие из-под подола халата. — Странно, но с голыми ступнями ты выглядишь совсем беззащитной.

Пояс был развязан, но Дейзи колебалась, стыдясь сбросить халат в ярком свете люстры.

— Сними халат, — сказал он глухо, продолжая смотреть на ее ступни.

Глубоко вздохнув, она вынула руки из рукавов и повесила халат на спинку кресла.

Взгляд Джейсона с мучительной медлительностью начал подниматься от ступней ног к коленям, бедрам, затем скользнул по животу к груди.

— Какой приятный сюрприз. Худенькое, изящное тело, и вдруг такая великолепная полнота. Скажи, о чем ты думаешь?

— Я чувствую себя рабыней, сидящей перед султаном, — с дрожью в голосе ответила Дейзи.

— Напрасно. Это ты сидишь на троне, а я во прахе у твоих ног.

Наконец его взгляд остановился на ее лице.

— Ты только воплощаешь мою фантазию в реальность и позируешь мне.

В эту минуту Дейзи совсем не была уверена, чью фантазию она воплощала. Чем дольше она смотрела на него, тем быстрее росло ее возбуждение. О, боже, его глаза…

— Встань на колени в кресле, — прохрипел Джейсон. — И прикрой грудь волосами.

Повинуясь его просьбе, она забралась на кресло, двигаясь словно во сне.

— Хорошо. Стой так и дай мне смотреть на тебя.

Атмосфера в комнате стала давящей, насыщенной электричеством. Она с трудом дышала, глотая воздух открытым ртом. Ее грудь то вздымалась, то опускалась под паутиной волос. Минута проходила за минутой. Джейсон сидел, не шелохнувшись.

— Ты дрожишь, — срывающимся голосом проговорил наконец он.

Она не просто дрожала, ее трясло как в лихорадке, но она продолжала неотрывно смотреть на гладкие мышцы его рук и плеч, напряженные, налитые силой, и на крепкие, мускулистые ноги, на грудь с треугольником темных волос…

— Я тоже дрожу, — после минутного молчания добавил он.

Неожиданно Джейсон вскочил на ноги и в два шага оказался около кресла. Одним движением он приподнял ее и усадил в кресло.

— Сейчас. Я не выдержу больше, — хрипловатым низким голосом проговорил он. Он притянул ее к себе поближе и мощным толчком погрузился в нее.

Их слияние было бурным, неутомимым, почти по животному страстным и необузданным — именно таким, какого ждала и желала Дейзи. Предшествовавший этому эротический спектакль разжег ее, доведя возбуждение до неистовства.

Дейзи ощущала, как чувственный восторг волна за волной наполнял ее.

Она в изнеможении опустила голову на грудь Джейсона. Потрясенная, Дейзи едва сознавала, что его рука нежно гладит ее волосы.

— Теперь ты понимаешь, что мы должны быть вместе, — севшим голосом сказал он. — Пусть даже на короткое время. Мы не можем друг без друга.

«Страсть, влечение, но не любовь. Никаких обязательств…» — мелькнуло в ее затуманенном сознании, придавая радости горестный оттенок.

Джейсон провел кончиком языка по ее уху.

— Ты будешь приходить ко мне?

Ей уже было мало одной страсти, но в эту минуту ей казалось немыслимым отвергать ее. От него Дейзи готова была принять все, любую малость, которая помогла бы пережить тяжелые дни, ждавшие ее впереди.

— Да.

Его рука, гладившая ее волосы, замерла.

— Каждый вечер?

Как могла она отказаться? Таинственные узы, связавшие их волей судьбы, становились прочней, и она уже не могла, да и не хотела разрывать их. Она уткнулась лицом в его грудь и тихо прошептала:

— Каждый вечер.

— Что с тобой? Что ты там делаешь? — Дейзи приподнялась на локте, вглядываясь в темноту и едва различая силуэт обнаженного Джейсона на фоне окна, посеребренного лунным светом. — Плохо себя чувствуешь? Или что-то случилось?

— Нет. — Он распрямил плечи, словно освобождаясь от тяжелой ноши. — Просто думаю. Извини, что разбудил тебя.

— Я случайно задремала. Мне скоро надо уходить.

Она села в кровати и откинула на спину упавшие на лицо волосы. Джейсон явно что-то скрывал от нее. Это Дейзи поняла, едва открыв глаза, по охватившему ее острому чувству одиночества и грусти.

— О чем ты думаешь?

— О тебе. О нас. С нами происходит нечто особенное.

От этих слов в сердце Дейзи затеплилась надежда. Впервые он проговорился о том, что придает хоть какое-то значение их отношениям, что они ему небезразличны. В последние две недели, оставшись наедине, они занимались больше сексом, чем разговорами. Все то время, что они проводили с Чарли в коттедже, Джейсон бывал настроен по-дружески приветливо, весело и даже легкомысленно, но она не могла не заметить его постоянного внутреннего напряжения. Он едва мог дождаться, когда она переступит порог его номера в отеле, и тут же сливался с ней в экстазе. И тогда они обменивались лишь словами, продиктованными страстью и безумным желанием. Они не могли насытиться друг другом, и ее исступленность по своей силе не уступала его. Щеки ее запылали, когда она вспомнила, как накануне вечером по дороге домой заставила Джейсона свернуть машину на обочину. Ее готовность привела его в дикий восторг и… Дейзи оборвала поток своих мыслей и сухо сказала:

— Насчет чего-то особенного не знаю, а вот неукротимости хватает.

— Нет, это нечто большее. — Он помолчал, глядя задумчиво в окно, затем с запинкой произнес: — Это как мелодия.

Дейзи завернулась в простыню и прислонилась к спинке кровати.

— Мелодия?

Он кивнул:

— Да, так обычно приходит ко мне мелодия. Приходит из ниоткуда, совершенно неожиданно.

Отойдя от окна, он подошел к кровати.

— Она звучит и звучит, пока я весь не проникнусь ее звучанием. И тогда я должен записать ее на бумагу прежде, чем она уйдет от меня.

Он протянул к ней руки и взял ее лицо в слегка дрожащие ладони.

— Ты — как мелодия, я играю тебя снова и снова и не могу наиграться.

— И затем я уйду?

— Нет.

Ставшим уже привычным жестом он погрузил пальцы в волосы Дейзи, слегка отстранил ее голову и посмотрел ей прямо в глаза.

— Сколько бы раз я ни играл тебя, ты не уйдешь.

Он медленно наклонился к ней, и она почувствовала на своих губах долгий чувственный поцелуй.

— Ты начинаешь снова звучать во мне, как только я кончаю играть.

Спазм сжал ее горло, на глазах навернулись слезы, и, чтобы удержать их и не расплакаться, она выдавила из себя улыбку и пошутила:

— Тема Дейзи?

Он улыбнулся и кивнул:

— Лучше названия не подберешь. — Он повалил ее на постель. — Тема Дейзи. Нежная, чистая и светлая. Я лежу с тобой и слышу ее. Ты уходишь, но я продолжаю слышать ее. Но сейчас ты со мной, и крещендо нарастает.

— Джейсон, я должна идти. Я и так слишком задержалась.

— Не уходи, — простонал он. — Я не хочу отпускать тебя. Пусть мелодия зазвучит фортиссимо…

— Останься на всю ночь.

Дейзи взглянула через плечо на Джейсона, лежавшего обнаженным на постели, и начала застегивать блузку. Она почувствовала, что от одного взгляда на него обжигающая волна желания захлестнула ее. Его крепкое мускулистое тело излучало властное обаяние мужской силы. За вечер они дважды занимались любовью, но она снова страстно хотела продолжения.

— Ты знаешь, что я не могу. Я должна вернуться домой.

— Наспех насладилась и бежишь домой к папочке? — в сердцах съязвил Джейсон и тут же пожалел об этом, увидев по лицу Дейзи, что больно ранил ее. — Прости. — Отбросив простыню, он выскочил из постели. — Через минуту я буду готов.

Дейзи сунула ногу в босоножку и сухо сказала:

— Пожалуй, будет лучше, если я начну пользоваться своей машиной. Тебе нет никакого смысла каждый вечер срываться с постели и отвозить меня в такую…

— Я же извинился, — грубо прервал он ее, открывая дверь в ванную. — Знаю, ты никогда не остаешься. Просто с языка сорвалось.

Услышав шум лыощейся воды, она надела вторую босоножку, присела в ожидании на кровать и нахмурилась. С того вечера, когда она, проснувшись, увидела его у окна, Джейсон переменился. Он стал мрачнее, вспыльчивее, а порой впадал в отчаяние.

— Я понимаю, что тебе неудобно…

— Черт, прекрати! — он вышел из ванной и начал одеваться. — Мне удобно. Мне несложно. Меня не затрудняет отвозить тебя домой.

В раздражении он кое-как заправил рубашку в джинсы и сунул ноги в мокасины.

— Прости, это во мне заговорил Отелло.

Она озадаченно посмотрела на него.

— Я ревнивый.

Надевая пиджак, он сардонически улыбнулся.

— Как-то я говорил тебе, что ты пробуждаешь во мне ревность.

— Ревность к Чарли?

— Другого соперника у меня нет. — Он взял со столика кошелек, ключи и сунул их в карманы. — Или противника.

Подойдя к кровати, он потянул ее за руку.

— Идем.

Дейзи оторопело смотрела на него, послушно следуя за ним к двери.

— Но ведь тебе нравится Чарли.

— Тем сложнее мне бороться с ним.

Он крепче сжал ее локоть.

— Он знает о нас?

— Да, — она бросила на него успокаивающий взгляд. — Но не от меня. Он не слепой и все понимает. Раньше я позировала ему каждый вечер после спектакля.

Его рот искривился в горькой усмешке.

— Выходит, Чарли видит меня насквозь и понял, что все эти дни я не мог взглянуть на тебя, чтобы не почувствовать возбуждение.

Его недогадливость удивила ее.

— Это я для него как открытая книга, прочесть которую ему никогда не составляло труда. — Она нервно сжала пальцы, державшие сумочку. — До сих пор у меня и в мыслях не было обманывать его.

— Он желает тебе лучшего.

Джейсон в ярости нажал на кнопку вызова лифта.

— Уверен, он охотно переехал бы в Нью-Йорк, если бы ты согласилась петь в «Ночной песне».

Она промолчала.

— И тебе это известно, — продолжал Джейсон. — Тогда какого черта ты…

— Он живет здесь уже пятнадцать лет. Он счастлив здесь.

— А ты?

— Я тоже счастлива. Мне не нужна «Ночная песня».

— Но ты хочешь в ней петь, — сказал он мягко. — Я видел это по твоему лицу, когда играл «Последнюю любовь».

— Музыка очень красивая, а я певица, поэтому естественно…

— Ты хочешь петь, — настойчиво повторил он. Дейзи стойко выдержала его взгляд.

— Да, хочу, но не собираюсь следовать своим желаниям. Забудь об этом, Джейсон.

— Как бы не так.

Дверь лифта открылась, и он вошел в кабину.

— Господи, ты сводишь меня с ума. Ты мне кажешься самым прекрасным из ангелов, когда-либо спускавшихся на землю, но гордыня твоя под стать демону.

— Я не упряма, а благоразумна.

— Благоразумные люди не стали бы упускать такой шанс, как «Ночная песня».

— Пожалуйста, Джейсон. Я не хочу больше говорить об этом.

Заметив выражение муки на ее лице, он смягчился.

— Хорошо, забудем «Ночную песню», но на время. — Он стиснул зубы и процедил: — Я не собираюсь сдаваться.

Дейзи давно поняла это. Узнав его ближе, она убедилась, что он обладал сильной, неумолимой волей.

— Знаю, Джейсон.

Глава 5

— Не хочешь зайти и поздороваться с Чарли? — спросила Дейзи, открывая дверцу машины.

— Да, охотно.

Джейсон вышел из машины и нагнал ее.

— Не видел твоего отца со вчерашнего дня.

Они шли по дорожке к коттеджу, когда он бросил на нее озорной взгляд.

— Может быть, сыграю ему еще один отрывок из «Ночной песни».

— Нет! — в отчаянии вскрикнула Дейзи.

Он посмотрел на нее взглядом невинного младенца.

— Почему «нет»? Ему понравилась музыка, — сказал Джейсон беспечно и с нежностью в голосе добавил: — И тебе тоже.

— Я думала, мы исчерпали разговор на эту тему.

Она искоса посмотрела на Джейсона и, увидев на его лице уже знакомое угрюмое выражение, тихо спросила:

— Почему тебе хочется сделать мне больно?

— Я бы никогда… не знаю, — он дожал плечами. — Может, я и хочу сделать тебе больно. Око за око…

— Я не причиняю тебе боль.

— Ты так думаешь? Тогда почему я чувствую обратное? — он открыл дверь коттеджа и пропустил ее вперед. — Впрочем, неважно. Это спорный вопрос и…

— Чарли! — вскрикнула Дейзи.

Чарли полулежал, развалившись в своем любимом кресле; одна рука безжизненно свисала с подлокотника. В полумраке комнаты его лицо казалось мертвенно-бледным и застывшим как маска.

— О боже! — Дейзи бросилась через комнату и упала на колени перед креслом. Слезы текли по ее щекам, но она даже не чувствовала этого. — Нет, Чарли! Нет!

— Дейзи… — открыв глаза, пробормотал Чарли. Страх мгновенно прошел, она вся обмякла и опустилась на пол.

— Ты спал, — она трясущейся рукой провела по волосам и нервно рассмеялась. — Ты такой неутомимый, и я не ожидала увидеть тебя сидящим во время работы. Господи, как ты напугал меня!

— Неужели? — Чарли протянул руку и коснулся ее мокрой от слез щеки. — Этот дурацкий банан довел меня до бешенства, и я решил передохнуть.

— Банан не может быть дурацким, папа, — она весело улыбнулась. — Подожди, пока я переоденусь, и ты продолжишь работу над моим портретом.

— Вот и отлично, — в его глазах мелькнул огонек. — Разве можно сравнить работу над тоном твоей кожи с мазней какого-то банана? — Он перевел взгляд на Джейсона и улыбнулся ему. — Оставайтесь, Джейсон. Приготовьте нам кофе, чтобы мы не уснули.

Джейсон стоял, не отрывая пристального взгляда от Дейзи. Услышав слова Чарли, он тряхнул головой и посмотрел на него.

— Нет, и не уговаривайте. Отказываюсь служить мальчиком на побегушках в два часа ночи. Я зашел только для того, чтобы поздороваться, а теперь должен уехать.

Он помахал на прощание рукой.

— Завтра вечером, пока Дейзи будет в театре, я загляну поболтать и пожаловаться на жизнь.

— Что ж, заходи завтра. — Чарли сморщил нос. — Посидим, выпьем кофейку. Все лучше, чем заниматься этим идиотским бананом.

— Ну, спасибо, — сказал сухо Джейсон и направился к двери. — Дейзи, я заеду за тобой в три часа. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — бросила небрежно Дейзи с порога своей спальни. Едва ли она слышала, о чем он говорил с Чарли. Ее переполняла радость, что страшный момент отсрочен.

Пока отсрочен…

— Что с ним? — спросил Джейсон, как только Дейзи села в машину.

Дейзи вся сжалась.

— Прости, что ты спросил?

— Ты прекрасно слышала меня. Перестань притворяться. — Джейсон включил мотор «Мерседеса». — Прошлой ночью тебя охватила паника, хотя любой человек сразу бы понял, что Чарли спит.

— Мне просто показалось, — сказала она уклончиво. — Чарли никогда в это время не спит, и я…

— Хватит обманывать! — прервал ее Джейсон. — Вчера все встало на свое место. Мне следовало догадаться об этом раньше, но он не выглядит больным.

— Я не говорила, что отец… — Она запнулась, встретившись с ним взглядом. Дальше обманывать Джейсона было бесполезно. — Хорошо, да, Чарли болен.

— Насколько серьезно?

— Серьезнее не бывает, — Дейзи избегала смотреть на него. — Заболевание Чарли связано со свертываемостью крови. Очень редкое. — Он помолчала. — И неизлечимое. Он заболел пят лет назад, и сейчас болезнь прогрессирует. Отец уже перенес один инфаркт. Врач говорит, что следующий убьет его.

— Ты уверена? Сейчас ежедневно делаются открытия в медицине.

Она грустно улыбнулась.

— Уверена. Думаешь, мы не использовали все возможности? Врачи приложили максимум усилий, чтобы найти лечение, но бесполезно.

— Сколько времени у него осталось?

— Неизвестно. Это может случиться когда угодно. Через неделю, через месяц, максимум через год. Теперь ты понимаешь, почему для меня немыслимо уехать и оставить его одного.

Джейсон судорожно сжал руль.

— Могу я узнать, почему ты раньше не рассказала мне об этом?

— Я дала слово Чарли. Он не хочет, чтобы кто-нибудь знал о его болезни. Единственное его желание — жить нормальной жизнью до конца.

— И поэтому ты терпела мои нападки, раздражение, но ни словом не обмолвилась. Да знаешь ли ты, что я чувствовал после этого?

— Я дала слово Чарли, — повторила Дейзи. — Я привыкла выполнять свои обещания, Джейсон.

С минуту он молчал.

— Да, в этом тебе не откажешь, — сказал он мрачно.

— Теперь ты понимаешь, почему я не могу взяться за роль Дездемоны?

— Да, отлично понимаю. — Он нажал на педаль акселератора. — Ты не можешь оставить Чарли.

Последние его слова озадачили ее. У Дейзи мороз пробежал по коже, когда она увидела, каким неумолимым и мрачным было выражение его лица. Запинаясь, она тихо проговорила:

— Извини, что не рассказала тебе раньше. Ты наверняка сейчас думаешь, что зря потратил много времени, уговаривая меня играть Дездемону.

— Не будь смешной. Я думаю совсем о другом.

— О чем же?

— О том, что мне жаль тебя и Чарли. О том, что, к сожалению, у меня нет волшебной палочки, по мановению которой все стало бы хорошо.

Дейзи облегченно вздохнула. Слава богу, он не злился на нее.

— Не смотри на меня так. — В голосе Джейсона прорвалось раздражение. — Не считаешь же ты меня негодяем, способным думать о себе и своей чертовой опере, когда у тебя такое горе?

— Я не знала… что опера так много значит для тебя, — оторопело сказала Дейзи.

— И ты тоже.

Она замерла.

—Я?

— Да. Слишком много значишь. — Он остановил машину у театра и, перегнувшись через Дейзи, открыл дверцу. — Увидимся вечером.

Глаза Дейзи радостно заблестели. Она кивнула и вышла из машины. Он признался, что она много значит для него! А может быть, подразумевал, что любит ее?

— До вечера! — Она захлопнула дверцу и быстрой легкой походкой направилась к входу в театр.

— Она знает, — сказал Эрик, как только Джейсон ответил на телефонный звонок. — Прости. Я предупреждал его. Я был уверен, что Джессап…

— Когда? — резко перебил брата Джейсон. — Когда Джессап проговорился ей?

— Вчера вечером.

— Значит, сейчас она уже в пути.

— Еще нет. Я подкупил портье в «Клэридже», чтобы он позвонил мне, когда она рассчитается за номер. Будь начеку на всякий случай.

— Спасибо, Эрик.

— Я подписал контракт с Бартлином на роль Яго.

— Что? О, отлично.

— А что с Джастин?

— Нет, она не может.

— Черт, — голос Эрика оживился. — Может быть, теперь, когда ты все знаешь, появление Синтии не так опасно. Она не станет вмешиваться в твои переговоры.

— Не станет?! Синтия?!

— Джейсон? — Эрик явно колебался. — Что-то случилось. Ты говоришь… как-то странно.

— Неужели? С чего ты взял?

— Послушай, если тебе нужно больше времени, я попробую задержать Синтию. Пойду к ней…

— Нет! Держись от нее подальше. — Джейсон с трудом заставил себя говорить спокойнее. — Все будет хорошо. Мне просто надо уладить кое-какие дела здесь. Сообщи мне, когда она покинет отель.

— Хорошо. — Эрик помолчал. — Что ты планируешь делать дальше? Прилетишь в Лондон?

— Нет, полечу в Нью-Йорк, разделаюсь там с делами и поеду в Иглзмаунт.

— Вернешься в приют отшельника? — спросил Эрик кислым голосом. — Могу я рассчитывать на твое появление на премьере?

— Посмотрим. Когда найдешь подходящую исполнительницу партии Дездемоны, дай мне знать. Я приеду на прослушивание, — говоря это, Джейсон с горечью подумал, что лучше Дейзи никто не споет Дездемону. — Эрик, мне надо идти. Дела ждут.

— Ладно. Буду поддерживать с тобой связь.

Джейсон положил трубку телефона на рычаг и закрыл глаза. Боль и отчаяние наполнили его душу. Вот и случилось то, чего он боялся. Худшего времени для этого не выберешь. Имей он в запасе хотя бы еще несколько недель, разлука не была бы такой горькой. Боже, как он этого не хотел! Дейзи понадобится его помощь, а он будет далеко от нее.

«Тигры никогда не приходили ко мне», — вспомнил он слова Дейзи. Но сейчас тигры приближались к ней, с каждым днем все ближе и ближе, а его не будет рядом, чтобы защитить ее или помочь залечить раны. Хотя от самого свирепого тигра он все равно не спас бы ее.

Джейсон тяжело опустился на стул, силясь унять боль и злость, охватившие его после разговора с Эриком. Пусть ему не дано сохранить то, чего он больше всего желал, но в оставшееся время он по крайней мере мог сделать все от него зависящее, чтобы помочь людям, ставшим ему близкими, умерить их горе.

«Перестань заниматься самобичеванием, — пробормотал он. — Возьми себя в руки и действуй». Он снял телефонную трубку.

Прежде всего, следовало позвонить управляющему театром, а затем отправиться к Чарли.

Он не мог остановить тигров, но был в силах облегчить боль ран от их острых зубов.

— Привет, Чарли! Не пора ли передохнуть и выпить чашку кофе? — сказал Джейсон, войдя в коттедж, и направился к кухоньке. — Знаю, знаю, можете не говорить. Вы очень заняты. Ничего, сварю сам.

— Да работаете ли вы хоть когда-нибудь? — Чарли бросил на него удивленно-укоризненный взгляд. — Создается впечатление, что и к временной работе вы относитесь спустя рукава.

Джейсон рассмеялся.

— Просто дело в том, что сегодня мне позвонили. Я должен ненадолго вернуться в Нью-Йорк, поэтому нашел себе замену на несколько недель.

— Плохие новости?

— Это как посмотреть. — Джейсон включил кофеварку. — Ничего такого, с чем бы я не справился.

— Мало есть того, с чем вы не могли бы справиться, верно, Джейсон?

— У меня, как у всех, есть свои проблемы. — Выйдя из кухоньки, Джейсон направился к мольберту. — Над чем вы работаете?

— Над портретом Дейзи. Хочу к вечеру его закончить.

— Покажете ей его наконец?

Чарли покачал головой…

— Пока нет. Я приберегаю его. Хочу, чтобы она узнала о моих чувствах к ней после… — Чарли умолк на минуту, затем посмотрел на Джейсона. — Она рассказала вам, не так ли?

Джейсон отрицательно покачал головой.

— Я догадался, а она лишь подтвердила. Дейзи не нарушила данного вам обещания. — Он помолчал. — Надеюсь, вы не сердитесь?

— Да нет. Вы ведь фактически стали членом нашей семьи, — Чарли перевел взгляд на портрет, затем опустил глаза. — Джейсон… Вы позаботитесь о ней?

— Обещаю, у нее будет все, чего она захочет.

— Вот и отлично, — Чарли выпрямился, словно тяжелый груз свалился с его плеч. — Я беспокоился за нее, пока вы не появились. Дейзи слишком слаба, чтобы постоять за себя, а у такого, как вы, хватит сил, чтобы уберечь ее от бед.

— Да, сил у меня хватит. — Джейсон проглотил неожиданно поступивший к горлу комок и перевел взгляд на портрет. — Хороший получился портрет, Чарли, — немного хрипло сказал он.

— Лучший из всего, что я написал. Хотя, конечно, не шедевр. — Чарли поморщился. — Видно, не суждено мне обессмертить себя.

— А хотелось бы?

— Думаю, в человеке от природы заложено стремление создать нечто прекрасное, что пережило бы его.

— Но вам уже удалось это сделать.

Чарли удивленно посмотрел на него. Джейсон кивком головы указал на портрет:

— Дейзи.

— Говорю вам, я не…

— Я имею в виду не портрет. Я недостаточно разбираюсь в живописи, чтобы судить о его достоинствах. Я имел в виду саму Дейзи. Несомненно, она — исключительное творение.

Лицо Чарли смягчилось.

— Полностью с вами согласен, но она — не мое творение. Я всего лишь отчим. Не от меня унаследовала она свой голос.

— Бог даровал ей голос, — проникновенно сказал Джейсон, — но благодаря вам он обрел совершенство. Вы направляли Дейзи, вы сформировали из нее личность, развили в ней лучшие человеческие качества. Она светится. Это вы зажгли в ней внутренний свет и дали ему ярко разгореться.

Чарли слушал его, недоверчиво качая головой.

— Верьте мне, это правда, — искренне продолжал Джейсон. — Вы создали то, на что не способна кисть самого гениального художника. Рядом с Дейзи люди чувствуют ее чистоту и добрую душу и сами становятся лучше. Она не просто поет, она одаривает людей богатством своей души. И вы, Чарли, создатель этого шедевра. — Он положил руку на его плечо. — В этом отношении вы равны Рембрандту.

— Ну что вы! В крайнем случае я могу сравнить себя со Свенгали.

— Быть Свенгали тоже замечательно. — Джейсон помолчал, затем повернулся и пошел в кухоньку, чтобы выключить кофеварку. — Давайте-ка выпьем кофе, и вы вернетесь к работе. Послушайте, Чарли, мне пришла в голову хорошая мысль. В Нью-Йорке у меня есть знакомые художники, которым, я думаю, было бы интересно взглянуть на портрет. Мы могли бы сделать попытку обессмертить вас. Не позволите ли вы мне, одолжить у вас портрет на несколько недель, чтобы показать его кому следует? Проверим, есть ли у нас шанс.

— Хотите облегчить мне душу?

Джейсон покачал головой.

— Я — не благодетель. Просто мне кажется, что вы недооцениваете свой талант. По-моему, вы один из самых талантливых людей, известных мне. — Он искоса посмотрел на Чарли и добавил: — И прекрасный человек.

Чарли кивнул головой в знак признательности и занял свое место за столом.

— Позвольте на комплимент ответить комплиментом. У Дейзи великолепный вкус.

— Дейзи все принимает на веру. Она не может отличить золото от пустой породы, — с грустной! улыбкой сказал Джейсон, разливая кофе.

— Неужели вы считаете себя пустой породой?

Джейсон протянул Чарли чашку кофе и криво усмехнулся:

— С небольшими вкраплениями золота.

Чарли пристально посмотрел на него.

— Мне кажется, вы ошибаетесь.

Джейсон пожал плечами.

— Но в Дейзи и в вас, Чарли, я не ошибся. — Он поднял свою чашку и провозгласил тост: — За Дейзи!

Чарли последовал его примеру, и теплая улыбка озарила его лицо.

— За Дейзи!

Его грудь вздымалась, все тело судорожно вздрагивало.

Дейзи тоже дышала с трудом, ловя воздух открытым ртом. Прошло несколько минут, прежде чем ее дыхание стало ровным, и она смогла спросить:

— Что с тобой?

Она ощутила, как мускулы Джейсона напряглись.

— Почему ты спрашиваешь? Я сделал тебе больно?

— Нет.

Он всегда был очень осторожен, опасаясь причинить ей боль, но на этот раз они отдавались страсти с неистовством, граничившим с жестокостью в своей безудержности. Даже растворившись в этом хаосе острых ощущений, она почувствовала безграничное отчаяние, с которым Джейсон обладал ею.

Мысль о том, что Джейсон ведет себя необычно, не раз возникала у Дейзи в тот вечер. Он вместе с ней принял душ, помог ей одеться, а сейчас стоял, прислонившись к косяку двери ванной комнаты, и наблюдал, как она расчесывала волосы перед огромным зеркалом. Казалось, что он боялся хоть на секунду упустить ее из виду. Она с беспокойством посмотрела на него.

— Джейсон, ты уверен, что…

— Я люблю твои волосы, — сказал он низким голосом. — Боже, как они красивы!

Он любил ее волосы, любил ее тело. Сердце сжалось от боли при мысли, что он всегда говорил о любви физической, а не той, что наполняет душу.

— Мне давно следовало обрезать их. Путаются ужасно.

— Нет! — резко и властно сказал Джейсон. Дейзи удивленно посмотрела на него. Он делано улыбнулся и спокойно добавил: — Конечно, ты вольна делать все, что хочешь, но не совершай этой ошибки. Я всегда буду помнить, как красивы твои волосы, разметавшиеся по подушке. — Джейсон отвел взгляд в сторону.

Ее рука, расчесывавшая волосы, замерла, и холодок пробежал по спине Дейзи.

— Будешь помнить?

— Я должен вернуться в Нью-Йорк.

Она вздрогнула и прикрыла глаза.

— Должен?

Он коротко кивнул, продолжая смотреть в сторону.

— «Ночная песня».

— Ты вернешься в Женеву?

— Вряд ли.

— Ну конечно. — Она медленно опустила руку и очень осторожно положила расческу на мраморный столик. — Понимаю. Действительно, тебя здесь ничего не держит, тем более, когда ты знаешь, что я не могу петь Дездемону.

— Дело не в этом. — Он умолк. На долю секунды на его лице отразилась мучительная боль, но Дейзи решила, что это ей показалось; уже в следующее мгновение оно приняло бесстрастное выражение. — Я вынужден покинуть Женеву.

— Когда?

— Утром. Самолет вылетает в шесть утра. Брошу чемоданы в багажник, отвезу тебя домой и сразу поеду в аэропорт.

Усилием воли она сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Она позволила себе забыть об осторожности, отдаться чувству, и вот теперь ее пронзает мучительная боль. Но она же знала, что этим все кончится. Джейсон был честным с ней и никогда не скрывал, что главное в его жизни — музыка.

— Не надо отвозить меня домой. Я могу взять такси.

Джейсон упрямо сжал губы.

— Я отвезу тебя.

— Думаю, лучше не стоит, — она старалась говорить ровным голосом. — Я не люблю сцен прощания и боюсь, что не совладаю с собой.

— Дейзи, я не хочу… — Он запнулся, помолчал и хриплым голосом добавил: — Мне жаль, что все так получилось.

— Я слишком усложняю тебе жизнь? — Ее губы скривились в холодной усмешке. — Я ничего от тебя не требую. Ведь ты никогда не давал мне никаких обещаний. — Она выскочила из ванной комнаты, схватила лежавший на кресле жакет и бросилась к двери. — Прощай, Джейсон. Желаю тебе успеха с «Ночной песней».

— К черту «Ночную песню»! — Он догнал ее и, схватив за плечо, повернул к себе лицом. — Пойми, я ничего не могу поделать. Я должен уехать.

— Поступай, как знаешь, — голос ее звучал тихо, но не дрожал. — Я не виню тебя, но сам знаешь, у меня нет опыта, как вести себя в подобной ситуации. Не обращай внимания, если я веду себя не так, как принято.

Она дернулась, пытаясь вырваться из его рук. Невероятно, но даже сейчас сквозь боль и горечь, переполнявшие ее, прорывалось желание прильнуть к нему, ощутить его крепкое объятие.

— Отпусти меня. Мне надо домой, к Чарли.

Она вырвалась наконец и уже у самой двери срывающимся голосом сказала:

— Он тоже будет скучать по тебе. Почему бы тебе не послать ему открытку из Нью-Йорка?

— Я уже попрощался с Чарли.

— Вот как? Прекрасно. — Дейзи рывком открыла дверь. — Ну все, я должна идти. — Она торопливо, почти бегом направилась по коридору к лифту, бросив на ходу какую-то фразу, из которой до Джейсона только долетело: — Чарли…

— Дейзи!

Она не оглянулась, и минуту спустя дверь лифта закрылась за ней. Оказавшись в кабине лифта, она почувствовала такое смятение в душе и боль в сердце, что слезы подступили к глазам. Тряхнув головой, она подавила слезы. Как бы ей ни хотелось плакать, она не должна была дать волю слезам. Чарли сразу все поймет, увидев ее покрасневшие, опухшие глаза. Он начнет утешать ее. Но она не могла лишний раз волновать его, зная, как ему самому тяжело. В конце концов, она всегда знала, что рано или поздно ей придется расстаться с Джейсоном. Его слова «никаких обязательств» звучали в ее голове. Какой же она была наивной дурочкой, думая, что Джейсон мог полюбить так же сильно, как она его.

Боже, эта нестерпимая боль в груди!

Но она не заплачет. Чарли не должен ничего узнать.

Прежде чем открыть дверь коттеджа, Дейзи несколько раз глубоко вдохнула воздух, чтобы успокоиться, и мысленно составила план дальнейших действий.

Она не станет обманывать Чарли, что отъезд Джейсона ей безразличен, но внушит ему, что у них отличные отношения и что Джейсон уехал ненадолго. Она не сможет скрыть, что огорчена, но ни за что не покажет, что глубоко переживает. Такая тактика будет лучше всего.

Она еще раз глубоко вздохнула, изобразила на лице радостную улыбку и вошла в дом. В комнате горела одна лишь лампа, стоявшая на столике у двери и освещавшая небольшое пространство у порога. Остальная же часть комнаты была погружена в полумрак. Занятая своими мыслями и переживаниями, Дейзи даже не обратила внимания, что в доме не горел яркий свет, который был необходим Чарли для работы.

— Чарли? Думаю, Джейсон сказал тебе, что… — Слова застыли на ее губах, сознание того, что самое страшное свершилось, сковало ее и, она стояла, как громом пораженная.

Свершилось… Не может быть! Все казалось нереальным, как и в ту ночь, когда она допустила ту ужасную непоправимую ошибку.

Но теперь все было реальным.

Чарли лежал распростертый на полу около мольберта.

— Чарли? — глухой, протяжный, как вой, стон вырвался из ее груди. — О боже, нет. Нет!

И тигры пришли в ночи…

Дейзи не ожидала, что столько людей придет на похороны. Она и представить себе не могла, что у Чарли было так много друзей. Художники по натуре нелюдимы и мало общались друг с другом. И вот они собрались здесь, сдержанные, неловкие, немного застенчивые, чтобы сказать слово прощания Чарли. Она вытерла рукой слезы и, едва держась на ногах, отошла от могилы.

— Простите, не могу ли я хоть минуту поговорить с вами, мисс Джастин?

Дейзи подняла голову и увидела стоявшего рядом Эрика Хейза. «Брат Джейсона, а не сам Джейсон», — подумала она с болью, внезапно сменившейся вспышкой ярости. Не нужен был ей Эрик с его вежливыми излияниями сочувствия! За последние дни она прошла через такое суровое испытание, что ни разу не вспомнила ни о своей наивности, ни о боли, порожденной той же наивностью.

— Какая неожиданная встреча, — сказала она холодно. — Боюсь, мистер Хейз, я не в состоянии сейчас разговаривать с вами.

— Эрик, — поправил он, и его красивое лицо залилось румянцем. Заметив это, Дейзи на минуту почувствовала раскаяние. Разве могла она винить Эрика в том, что его появление воскресило тяжелое воспоминание о последнем вечере, проведенном с Джейсоном.

— Знаю, минута неподходящая, — пробормотал Эрик, — и я не стал бы вас беспокоить, если ли бы не дал слово Джейсону.

— Простите?

— Джейсон послал меня сюда, чтобы помочь вам. Сам он приехать не смог.

Конечно, он не смог приехать на похороны Чарли. Он слишком был занят «Ночной песней». Кроме того, он будет потрясен, если она не примет его соболезнований. Все это Дейзи прекрасно понимала, но не могла потушить вспыхнувшее в душе чувство обиды. Пусть он поставил крест на ней, но, черт возьми, Чарли был его другом, а он даже не потрудился приехать, чтобы проводить его в последний путь.

— Я не нуждаюсь в помощи.

— Пожалуйста, — Эрик положил руку на ее плечо. — Джейсон не часто просит меня об одолжении. Я буду очень признателен, если вы позволите мне выполнить его просьбу.

— Я не могу… — Она не договорила, увидев, с какой мольбой Эрик смотрит на нее.

Ей не хотелось быть с ним невежливой. Почему бы ей не поговорить с ним? От этого ничего не изменится.

— Хорошо, мы сможем поговорить, если вы проводите меня до машины.

Эрик облегченно вздохнул и зашагал с ней рядом.

— Скажите, что я могу сделать для вас? Жаль, что вам самой пришлось всем заниматься. Управляющий театром сообщил Джейсону о смерти вашего отца только позавчера.

Дейзи широко открыла глаза от удивления.

— С какой стати он это сделал?

— Перед отъездом из Женевы Джейсон звонил ему и просил сообщить, если у вас… — Он помолчал и смущенно добавил: — Если вам понадобится помощь.

— Понимаю. Как любезно! — сказала Дейзи, стараясь смягчить прежнюю резкость тона.

Джейсон был сложным человеком, и она не исключала возможности, что он чувствовал определенную ответственность перед ней, лишив ее девственности. Возможно также, что он искренне переживал смерть Чарли.

— Мне жаль, что вам пришлось из-за меня беспокоиться. Еще недавно мне казалось, что я не переживу смерти Чарли, но, как видите, я жива, — она посмотрела Эрику прямо в глаза. — Я на себе испытала, что человек, выдержав самое страшное, может преодолеть все. Мне не нужна ничья помощь. Благодарю вас.

— Послушайте, мисс Джастин, я могу быть вам полезен, — произнес Эрик. — Я прекрасно умею вести дела со страховыми компаниями, торговцами недвижимостью, с фирмами по распродаже имущества. Мне это даже доставляет удовольствие.

— Торговцами недвижимостью?

— Ну, вы же не захотите остаться жить в своем коттедже, — пояснил Эрик и тоном умудренного жизнью человека добавил: — Воспоминания травят душу.

Он помолчал, колеблясь.

— Кроме того, мы очень надеемся, что теперь вы приедете в Нью-Йорк.

Потрясенная, Дейзи остановилась и посмотрела на Эрика.

— Дездемона. Теперь у вас нет причин отказываться от роли, — сказал Эрик. — Вы сделаете большую ошибку, если будете по-прежнему упорствовать в своем решении. Эта роль поможет вам сделать блестящую карьеру.

— Боюсь, вы зря приехали. Я категорически не хочу петь в опере вашего брата.

Эрик с минуту молчал.

— Все дело в Джейсоне, не так ли? Он говорил мне, что вы, возможно, не захотите встречаться с ним. — Эрик явно чувствовал себя неловко и смущенно продолжал: — Не знаю, что произошло между вами, да это и не мое дело. Я просто выполняю роль посыльного. Так позвольте мне выполнить данное мне поручение. Хорошо?

Дейзи была тронута его бесхитростностью и невольно смягчилась.

— Простите, вы, конечно, ни в чем не виноваты. Так что за поручение вам дали?

— Джейсон просил передать вам, что если вы согласитесь исполнить партию Дездемоны, то не увидите его до премьеры, разве только возникнет крайняя необходимость его присутствия в ходе репетиций. — Он помолчал, затем поморщился. — А может быть, и совсем не увидите. Он, как известно, редко бывает на премьерах своих опер.

Дейзи недоверчиво посмотрела на него.

— Джейсона не будет в Ныо-Йорке?

Эрик покачал головой.

— Джейсон живет безвылазно в своем убежище в Коннектикуте и покидает его лишь тогда, когда у него не ладится с работой.

— Довольно странно.

— Это черт знает что! — раздраженно сказал Эрик и в сердцах махнул рукой. — Это больной вопрос и к делу не относится. Главное, Джейсон будет держаться от вас подальше.

Дейзи вздрогнула и почувствовала тупую боль в сердце.

— Не знаю, — нерешительно сказала она.

— Джейсон сказал, что музыка вам понравилась.

— Да, те отрывки, что я слышала.

— Вся музыка оперы превосходная, — Эрик робко улыбнулся. — Конечно, Джейсон — трудный человек, но зачем отказываться от партии, которая принесет вам заслуженный успех? Только для того, чтобы досадить ему? Поверьте, Джейсон не нарушит данного обещания.

— Я это знаю.

— Тогда что вас удерживает? В данных обстоятельствах работа — лучшее лекарство. — Они подошли к машине, и Эрик открыл для нее дверцу. — Вам надо с головой окунуться в нее. — Он усмехнулся. — Для постановки оперы я пригласил режиссера, который заставит вас хорошенько поработать.

Работа. Это было именно. То, чего она сейчас страстно желала. Работать с полной отдачей, чтобы, придя домой, без сил упасть в постель и забыться крепким сном. Работа избавит ее от бессонницы, и она перестанет мучиться по ночам, думая о Джейсоне и Чарли. Но главное — работа, которую предлагал ей Эрик, будет для нее настоящим подарком, потому что введет в мир волшебной, чарующей музыки.

— Ага, вижу, вы боретесь с искушением, — сказал Эрик, не скрывая ликования. — Так не отказывайтесь от того, чего вы хотите, что вам так необходимо.

Дейзи села в машину и через ветровое стекло посмотрела на кованые железные ворота кладбища.

— Я не уверена, что хочу этого, и не могу дать вам ответ прямо сейчас.

— Я загляну к вам вечером. — Он озабоченно нахмурился. — Как вы себя чувствуете? С вами все будет в порядке? Я прилетел сюда с моей женой Пег. Она осталась в отеле. Хотите, я приду с ней?

Она покачала головой.

— Нет. Я не в состоянии принимать сейчас гостей.

— Хорошо, я приду один. В восемь часов. Вас устроит?

— Когда хотите, — сказала Дейзи устало. Боже, как ей не хотелось остаться одной в этот вечер. Она уже предвидела, как тяжело ей будет разбирать вещи Чарли. — В восемь, так в восемь.

Записку Дейзи обнаружила в среднем ящике стола.

Написанная знакомым неразборчивым почерком, она лежала на стопке счетов и квитанций. У Дейзи сразу закралась мысль, что эта записка, была своего рода завещанием. Чарли старался не думать о смерти и никогда даже не заговаривал о составлении завещания. И теперь, при виде этого клочка бумаги, она испытала шок, поняв, что он все-таки решился привести дела в порядок.

Моей дочери Дейзи я оставляю всю мою любовь и все мое имущество за исключением ее портрета, который я оставляю моему другу Джейсону Линку. Это — не пустая порода, золота в нем больше, чем он думает…

Содержание записки заставило Дейзи снова испытать шок. Очевидно, Чарли написал ее в один из последних дней, а может быть, даже в день смерти.

Она медленно встала из-за стола и подошла к мольберту, на котором стоял закрытый чистым холстом портрет. Ни к одной из картин Чарли она не прикасалась с того дня, когда нашла его лежащим на полу. Ей было нестерпимо больно притрагиваться к любым вещам Чарли, а тем более к картинам, в которые он вложил столько любви и сил.

Сняв холст с портрета, она вгляделась в свое изображение.

День погас, вечерний сумеречный свет едва освещал комнату, а она все стояла у портрета, глядя на него глазами, полными слез.

Любовь. Джейсон как-то сказал, что портрет был наполнен любовью, и теперь она убедилась, что он был прав. Уже никогда она не сможет смотреть на портрет без того, чтобы не вспомнить Чарли и прожитую с ним счастливую жизнь. Чувства, которые вызывал этот портрет, были самым дорогим наследством, намного ценнее земных сокровищ, упомянутых Чарли в жалком клочке бумаги.

Записка. Портрет должен принадлежать Джейсону! Нет, она не отдаст его Джейсону!

Боль и обида с новой силой пробудились в Дейзи, и она не сразу сообразила, что имела полное право не отдавать ему портрет. Записка наверняка не имела юридической силы, Упомянутая в ней фамилия была вымышленной. Если бы Чарли было известно, при каких обстоятельствах появилась эта фамилия, он никогда бы не…

Откуда ей было знать, что сделал бы Чарли? Дейзи прикрыла портрет и с тягостным чувством отвернулась от него. Она не могла не выполнить последнюю волю Чарли. Портрет будет упакован и отправлен Джейсону.

Дейзи обвела взглядом комнату, и острая боль пронзила ее сердце. Нет, здесь она не останется. Слишком много воспоминаний связано с этой комнатой, с коттеджем. Часть жизни, которую она провела здесь, осталась в прошлом. В счастливом прошлом. Теперь ей надо было непременно уехать отсюда, заняться делом, которое принесет ей наибольшее удовлетворение. Если Джейсон жертвует всем, даже чувствами, ради своей музыки, то почему она не может полностью отдаться пению и забыть о своих переживаниях? Она уже не походила на маленькую, трепетную птичку, попавшую в когти орла. Тигры пришли к ней, она встретила их без страха, стойко и мужественно перенесла удары их острых клыков. И выжила. И у нее хватит сил невозмутимо смотреть в лицо Джейсона, если она когда-нибудь встретится с ним в Нью-Йорке.

Бери от жизни все.

Слова Чарли всплыли в ее памяти. Он произнес их, имея в виду не ее работу, а любовь и преданность. Что ж, ее любовь прошла, но осталась преданность пению, музыке.

Дейзи решительным шагом подошла к столу и подняла трубку телефона.

— Только что звонила Дейзи Джастин. Она согласна подписать контракт на партию Дездемоны, — выпалил Эрик, как только Джейсон ответил на его звонок. — Мы летим в Нью-Йорк послезавтра.

— Хорошо.

— Хорошо?! Я думал, ты будешь прыгать от радости.

— Как она?

— Потрясена. Страдает.

Джейсон крепче сжал телефонную трубку. Господи, до чего ему хотелось быть сейчас рядом с ней!

— Не оставляй ее в коттедже, перевези в отель.

— Теперь мы с Пег пойдем к ней и поможем упаковать вещи. — Эрик помолчал. — Она изменилась с тех пор, как я впервые увидел ее. Она оказалась сильнее, чем я думал. И чертовски умна.

— Будь все время с ней. Займи ее чем-нибудь… Не давай ей предаваться воспоминаниям.

— Постараюсь. — Эрик на минуту умолк. — Я, конечно, не настаиваю, но, может быть, ты скажешь, что между вами было?

— Нет.

— Я так и думал. Она мне нравится, Джейсон. Она… Особенная.

—Да.

— Какой ты разговорчивый сегодня! Богатый же у тебя запас слов! Только и твердишь «да», «нет», — съязвил Эрик. — А помнишь, один критик говорил, что, возьмись Шекспир сочинять музыку, он стал бы Джейсоном Хейзом?

— Позаботься о ней, Эрик.

— Конечно. — Эрик вздохнул и, смягчив тон, попросил: — Позаботься о себе, Джейсон.

Джейсон положил трубку телефона на рычаг и долго отсутствующим взглядом смотрел на телефон.

В том, что Дейзи взялась за роль в данных обстоятельствах, был риск, хотя и минимальный. Джейсон скрылся, боясь привязаться к ней, и теперь сможет заставить себя держаться подальше от театра. Сердце его сжалось от боли при мысли, что он никогда не увидит Дейзи на сцене, не услышит, как она будет петь его музыку, никогда больше не встретится с ней…

Тяжкое бремя разлуки он взял на себя ради нее. Он знал, что только при этом условии сможет выполнить обещание, данное Чарли, — позаботиться о Дейзи.

Слава богу, у него есть музыка. Работа была спасением, давала возможность забыться.

Он вышел из кабинета и через холл направился к роялю.

Глава 6

— Нет, нет, так не годится, — категорично заявил Джоуэл Рикерт, поднимаясь по ступенькам на сцену. — Черт возьми, Дейзи, что с вами происходит? Мне говорили, что вы пели Фантину два года, а в этой сцене действуете так, словно никогда не изображали умирающую героиню.

Дейзи услышала сдавленный смех Эрика, доносившийся из четвертого ряда, но не обратила на него внимания. Она была слишком усталой и подавленной, а тут еще режиссер… Конечно, он был прав. Ей не удавалась кульминационная сцена в опере, и она ничего не могла с этим поделать.

— В сцене смерти Фантины все было по-другому. Ее смерть… — Она замолчала, почувствовав отвращение к себе за попытку оправдаться. Куда подевались ее профессионализм и достоинство? — Вы правы, Джоуэл. В этой сцене я пою отвратительно.

— Вам не откажешь в точной самооценке, — недовольно буркнул Джоуэл Рикерт и повернулся к Кевину Биллингсу, игравшему Отелло. — А вы сегодня славно поработали, Кевин.

Он бросил сердитый взгляд на Дейзи.

— Только благодаря ему вы не провалили сцену.

Дейзи вздрогнула.

— Я попытаюсь спеть лучше.

— Попытаетесь? — язвительно спросил Джоуэл. — За две недели до премьеры вы наконец решили попытаться? Не кажется ли вам, что пришло время серьезно работать, а не пытаться?

— Не волнуйтесь, Джоуэл, — вмешался Кевин. — У Дейзи все получится. Остальные же сцены она исполняет великолепно.

— Не вмешивайтесь, Кевин, — огрызнулся Джоуэл, — и не будьте глупцом. Если она провалит эту сцену, то провалит и весь спектакль.

Дейзи в ярости посмотрела на Джоуэла, когда заметила, что щеки Кевина, едва видные над наклеенной бородой, стали пунцовыми. Кевин пытался защитить ее, подбодрить, а Джоуэл выплеснул на него свое раздражение и недовольство. За шесть недель репетиций она прониклась симпатией к Кевину Биллингсу. Кевин обладал всеми данными, необходимыми для оперного певца: актерским мастерством, великолепной внешностью, а главное — замечательным голосом, который как нельзя лучше подходил для партии Отелло. На сцене он вел себя солидно и серьезно, а за кулисами был веселым и дружелюбным молодым человеком без намека на самовлюбленность, свойственную многим «звездам» театра и кино.

— Оставьте его в покое, Джоуэл, — не выдержав, вмешалась Дейзи. — Зачем вы нападаете на Кевина, когда во всем виновата я?

— Вы правы, черт возьми! Это ваша вина, — мрачно произнес Джоуэл. — Если бы вы вложили в эту сцену чуть больше чувства, то я ни на кого не нападал бы. — Он возвел руки к небу. — Господи, неужели вы думаете, что мне нравится быть деспотом?

Возможно, это ему не нравилось, но он вел себя несдержанно и грубо, когда считал это необходимым. К сожалению, в этом заключались издержки хорошей режиссуры, а режиссером Джоуэл Рикерт был первоклассным.

— Не знаю, почему у меня не получается сцена. Я поработаю над ней еще, — спокойно сказала Дейзи.

— Да уж, пожалуйста, сделайте одолжение, поработайте. — Джоуэл скривил губы в мрачной усмешке, спустился в партер и сел рядом с Эриком Хейзом. — Я не отпущу вас, пока вы не споете так, как я требую. Даже если для этого потребуется целая ночь.

Джоуэл не шутил. За время работы над оперой Дейзи убедилась, что Джоуэл никогда не шутил. Если его не удовлетворит ее игра, им придется отрабатывать сцену до тех пор, пока они оба не будут валиться с ног от изнеможения.

Кевин погладил ее плечо, успокаивая.

— В следующий раз у тебя получится.

Дейзи вымученно улыбнулась.

— Ты говоришь это каждый раз, когда я пою из рук вон плохо. Должно быть, у тебя ангельское терпение.

— Стоит проявить немного терпения, когда знаешь, что создаешь что-то особенное, — сказал Кевин с серьезным видом. — Музыка… ты и я… Неужели ты не чувствуешь?

Конечно, она не могла не чувствовать. Поэтому и переносила придирки, крики Джоуэла и бешеный темп работы. «Ночная песня», несомненно, станет оперным хитом и многие годы не сойдет со сцены. Но для Дейзи важнее было то, что опера давала ей возможность жить созиданием этого незабываемого образа и петь прекрасную музыку.

— Да, чувствую. Опера и в самом деле потрясающая, — она улыбнулась. — Ты прав, она стоит того, чтобы смириться с бесконечными нападками Джоуэла.

Кевин кивнул в знак согласия.

— Как ты смотришь на то, чтобы пойти перекусить, когда мы выберемся отсюда? Я знаю одно уютное местечко, где отлично кормят. Хорошая еда всегда помогает мне расслабиться.

— Конечно, пойдем, — она сморщила нос, — если выберемся когда-нибудь отсюда.

— Повторим еще раз, — сказал Джоуэл. — С самого начала.

Дейзи допила последний глоток горячего чая, который просила принести, чтобы смочить горло, и отдала чашку рабочему сцены. От усталости ее тело было как ватное, но об отдыхе не приходилось и мечтать.

— Не могли бы вы отпустить домой остальных участников сцены? Уже почти полночь, и они…

— Как я могу отпустить их? — раздраженно ответил Джоуэл. — Без их помощи вы явно не справитесь.

— Все в порядке, — шепнул ей Кевин. — Я не возражаю. На этот раз у тебя все получится.

Дейзи выдавила из себя улыбку.

— Я чувствую себя как Элиза Дулиттл из «Моей прекрасной леди».

— А мне всегда хотелось сыграть Генри Хиггинса. — Жест рукой, гримаса на лице — и вот уже Кевин преобразился в профессора-лингвиста. — «Ей-богу, у нее это получилось!» — Его улыбка погасла при виде ее белого как мел лица. — И у тебя получится.

Она заставила себя улыбнуться.

— Отелло у тебя выходит лучше, чем Генри Хиггинс.

Пианист начал играть «Последнюю любовь».

«Бедняга, — подумала Дейзи, — он устал не меньше, чем мы». Едва держась на ногах, она подошла к кровати с балдахином, стоявшей в центре пустой сцены. Забравшись на нее, она встала на колени, прислушиваясь к вступительным аккордам арии.

— Подождите!

Дейзи замерла, впившись взглядом в пуговицу на рубашке Кевина. О, нет, только не это! Кевин обвел взглядом полутемный партер.

— Кто это, черт возьми?

— Джейсон, — Дейзи сама не понимала, почему говорила шепотом. — Это Джейсон.

— Хейз? — спросил Кевин с интересом и прищурил глаза, пытаясь разглядеть темную фигуру, двигавшуюся по проходу между рядами. — Никогда не встречался с ним. Говорят, он затворник…

— Да.

Дейзи облизнула неожиданно пересохшие губы. Мысленно готовясь к переезду в Нью-Йорк, она убеждала себя, что останется равнодушной, встретив Джейсона Хейза, потому что смерть Чарли избавила ее от уязвимости и наивности, послуживших причиной тому, что произошло между ними. И все-таки, услышав его голос, она затрепетала.

— Да, я слышала об этом.

— Ты узнала его по голосу. Знакома с этим знаменитым и загадочным человеком?

— Приходилось встречаться, — она заставила себя посмотреть в зал и увидела, что Джейсон остановился у ряда, в котором сидели Эрик и Джоуэл. Пока он тихо переговаривался о чем-то с Джоуэлом, она рассмотрела его. Он был одет в черные джинсы и черную рубашку с длинными рукавами. Сейчас Джейсон показался ей стройнее, чем она запомнила, но прежними остались сдержанное выражение лица и излучаемый им магнетизм. — На самом деле я плохо знаю его.

— Музыка Джейсона фантастична! — с воодушевлением произнес Кевин и вдруг нахмурился. — Господи, а вдруг ему не понравится, как я играю Отелло?

— Почему не понравится? Ты замечательно справляешься с ролью. — Она говорила машинально, не спуская глаз с Джейсона. — Это я пою отвратительно.

Глядя на Джейсона со спокойной уверенностью, Дейзи чувствовала, что ее детская беззащитность осталась в прошлом, и благодарила за это бога.

— С тобой все в порядке? — спросил Кевин, вглядываясь в ее лицо. Она с трудом отвела взгляд от Джейсона и натянуто улыбнулась.

— Очевидно, Эрик позвонил великому композитору и сказал, что из-за меня его эпохальной опере грозит провал.

— Ты думаешь?

— А что еще могло его привести сюда среди ночи? — Она спустилась с высокой кровати на сцену. — Он пришел спасать свое детище.

— Ну, не думаю, что он такой же крутой, как Джоуэл.

— Не обольщайся.

Уж она-то на собственном опыте испытала, каким безжалостным и непримиримым мог быть Джейсон, когда дело касалось его музыки. Хватит, ей надоело ждать, словно приговоренному к смерти, какой вид казни выберут ее палачи. Она собралась с духом и вышла на авансцену.

— Здравствуй, Джейсон! — крикнула она в темноту зала. — Должно быть, я играю ужасно, раз тебя позвали на помощь.

Джейсон обернулся. От взгляда его зелено-голубых глаз у Дейзи перехватило дыхание.

— Отвратительно играешь, — сказал он, словно отрезал. — Целый час я наблюдал за тобой и не мог поверить.

Возможно, его незримое присутствие как раз и сказалось на ее игре, промелькнуло в голове Дейзи. Ведь раньше она чувствовала его присутствие еще до того, как он входил в коттедж.

— Я не собираюсь оправдываться.

— Мне не нужны оправдания, мне нужна игра. — Он мрачно улыбнулся. — И я добьюсь своего.

Он повернулся к Джоуэлу.

— Я понял, в чем дело. Выключите свет и удалите всех со сцены.

— Вы слышали? — крикнул Джоуэл осветителям. — Выключите свет.

В ту же минуту сцена погрузилась в темноту.

— Луч прожектора на Дездемону, — скомандовал Джейсон.

— Меня зовут Дейзи, — с вызовом сказала она, жмурясь от яркого света.

— …сейчас ты Дездемона. Уйдите за кулисы, Биллингс.

Кевин нахмурился и продолжал стоять в нерешительности.

— Не лучше ли мне остаться и помочь? Дейзи будет легче реагировать, когда партнер…

— Нет, не надо, — резко прервал его Джейсон. — Проблема отчасти возникла из-за вас.

Дейзи рассвирепела.

— Ничего подобного! Никто не оказывал мне большей поддержки, чем Кевин. Несправедливо винить его за мою плохую игру.

— Уйдите за кулисы, — повторил Джейсон, поднимаясь на сцену. — И давайте покончим с этим.

Кевин пожал плечами и, выйдя из круга света, исчез в темноте, оставив Дейзи один на один с Джейсоном.

— Забирайся на кровать и встань на колени, — приказал Джейсон. — Ты ждешь возлюбленного.

«Попозируй мне. Встань на колени в кресле», воспоминания нахлынули на нее.

«Нет, та ситуация не имела ничего общего с нынешней», — твердила себе Дейзи.

Она встала на колени и кивком головы подала знак пианисту играть вступление.

— Никакого аккомпанемента, — поспешил вмешаться Джейсон. — Он тебе не нужен. Ты знаешь партию. Музыка стала частью тебя, частью Дездемоны.

Она встревоженно посмотрела на него.

Джейсон вошел в круг света, и Дейзи вдруг показалось, что они вдвоем остались в полной изоляции от наблюдавших за ними из зала и из кулис.

— Он твой возлюбленный, но ты боишься его. Ты знаешь, что он подозревает тебя в неверности, а он человек страстный и жестокий. Ты уже переоделась в ночную рубашку, готовясь ко сну.

Джейсон подошел к ней и начал медленно вынимать шпильки из шиньона, в который были собраны ее волосы, бросая их одну за другой на постель мучительно знакомым жестом.

Она не могла не помнить, сколько раз он проделывал это раньше, распуская ее волосы, зарываясь в них лицом и наслаждаясь их шелковистостью. И сейчас эта картина ярко предстала перед ее глазами, и она ничего не могла с собой поделать. Дейзи с трудом дышала, глотая приоткрытым ртом воздух, который стал как будто плотнее. Она чувствовала, как набухала грудь под тканью ночной рубашки.

Он погрузил пальцы в ее волосы и провел по ним, словно расчесывая, пока они не накрыли ей плечи мягкой волной.

— Ты распустила волосы. Ты истово помолилась, предчувствуя, что, может быть, это в последний раз.

— Неужели все это необходимо? — спросила Дейзи дрожащим голосом.

— Да, внутренний настрой в последней сцене — главное. Из-за его отсутствия у тебя ничего не получалось.

Он наклонился к ней, и она увидела, как сверкали его зеленые глаза на смуглом лице. Понизив голос до шепота, он сказал:

— Биллингс хороший актер, но не дает тебе того, что так необходимо в этой сцене.

Он расправил ее чудесные волосы, как делал это неоднократно в те вечера, что они провели вдвоем в его номере в отеле. Только тогда он приникал к волосам щекой, а она прижимала его к себе… Дейзи тряхнула головой, отгоняя воспоминания, но было уже поздно. Ее сердце билось так сильно, словно было готово вот-вот вырваться из груди.

— И что же мне необходимо? — тихо спросила Дейзи.

— Страх. Неизвестность, — Джейсон улыбнулся уголком рта. — Ты и Биллингс просто хорошие друзья. Ты знаешь, что он никогда не обидит тебя, и вот это все усложняет. Дездемона любит Отелло, но при этом боится его. Для Отелло она как луч света, который разгоняет окружающую его темноту. Тебе необходимо прочувствовать страх, чтобы ты испытывала его, когда играешь. Дейзи лукаво посмотрела на него.

— И ты собираешься дать мне почувствовать этот страх?

— О, да, — ответил он с горькой улыбкой. — Для тебя я всегда был Отелло.

Она широко открыла глаза, поняв вдруг, насколько он был прав. Даже в самые светлые моменты их отношений ее не покидало ощущение чего-то непонятного и опасного, что было в Джейсоне. Но это ощущение лишь сильнее возбуждало ее, хотя порой и пугало.

Джейсон медленно покачал головой, словно прочел ее мысли.

— Разве ты не понимала этого? Я понимал. — Он отступил назад в темноту. — С самого начала, Дейзи. Пой «Последнюю любовь».

Его черный силуэт, не освещенный прожектором, казалось, застыл в грозном ожидании.

Внезапно она почувствовала панический страх.

Из темноты до нее донесся мягкий, манящий голос:

— Пой для меня, Дейзи.

Она начала петь. Ее голос слегка вибрировал, и каждый звук, слетавший с ее губ, казался трепетной птичкой, устремлявшейся в темноту зала. Затем голос ее обрел силу, сцена вдруг исчезла, и она незаметно для себя преобразилась в нежную, обреченную Дездемону. Отелло, ее любимый, был где-то рядом, ждал, наблюдал, предавался мрачным размышлениям. Так много жестокости и нестерпимой боли. Она хотела протянуть к нему руку, погладить, успокоить его, избавить от этой боли. Но она была слишком напугана. Неужели он не мог понять, что она всегда была ему верна? Неужели он не чувствовал, как сильно она любила его?

Джейсон пошевелился и сделал шаг навстречу Дейзи, в темноте его глаза блестели, как у пантеры. Она затаила дыхание. Сейчас? Сейчас он ее задушит? Дрожа всем телом, Дейзи пропела последнюю строчку арии и нежным взглядом посмотрела на силуэт любимого, но такого грозного человека, стоявшего в углу сцены.

Последний серебристый звук улетел в темноту и смолк. Она замерла, ожидая, когда он подойдет к ней. Затем молчаливо склонила голову, смиряясь с судьбой.

Аплодисменты. Шквал аплодисментов.

Ей не нужны были эти неожиданные, искренние аплодисменты, которыми ее наградили артисты, стоявшие за кулисами, чтобы понять, что перевоплощение состоялось. На те несколько минут, что длилась ее ария, она стала настоящей Дездемоной.

Потрясенная случившимся, Дейзи подняла голову. Выйдя из темноты, Джейсон приблизился к ней. Он был восхищен. Его лицо озаряла улыбка.

— Я и в самом деле чертовски напугал тебя?

— Нет. — Она встала с колен и посмотрела прямо ему в глаза. — Ты не Отелло, которого боялась Дездемона, поэтому ты меня не можешь испугать.

Удивление отразилось на его лице, и он слегка кивнул.

— Вижу. Эрик не зря говорил, что ты изменилась. — Он помолчал. — Но теперь ты всегда будешь помнить, что чувствовала Дездемона, не правда ли?

— Да.

Она подобрала шпильки, которые он разбросал по постели, и ловким движением собрала волосы в пучок.

— Буду помнить. Спасибо тебе за это.

Она спрыгнула с кровати и повернулась к нему.

— Хотя я знаю, что ты сделал это ради своей оперы, а не ради меня.

— Вот как? — он с любопытством посмотрел на нее. — Ты неплохо изучила меня. — Взгляд его потускнел. — Но не достаточно. Во мне не так уж много от Отелло.

— Хорошо, Дейзи. Отличное исполнение. — Джоуэл поднялся на сцену и подошел к ним. — Теперь повторим сцену с Кевином.

— Не надо, — сказал Джейсон, направляясь к кулисам. — Она очень устала. Отправьте ее домой, Джоуэл.

Режиссер нахмурился.

— А если в следующий раз у нее опять ничего не получится? Надо все закрепить, добавить оттенки и…

— Не волнуйтесь, — оборвал его Джейсон. — Теперь у нее все будет хорошо. Отошлите ее домой.

— Слава богу! У тебя получилось, — Кевин с улыбкой подошел к ней. — Я же говорил, что у тебя обязательно получится.

Он подхватил ее и начал кружить.

— Теперь-то мы можем пойти перекусить?

Джейсон остановился и оглянулся. Лицо его было спокойным, но внезапно ее охватило то же чувство, которое она испытала, когда он стоял в темноте, в углу сцены, страстный, властный и грозный.

Дейзи смущенно повела плечом, но затем гордо вскинула голову. Она была Дейзи, а не Дездемона. Если она решила строить новую жизнь без него, то должна игнорировать магию его обаяния.

Она демонстративно отвернулась от Джейсона и одарила Кевина лучезарной улыбкой.

— Разумеется. Я ужасно проголодалась. Дай мне двадцать минут, чтобы принять душ и переодеться. Встретимся у выхода.

Дейзи замедлила шаг, когда увидела в конце тускло освещенного коридора Джейсона.

Он стоял, прислонившись к стене у двери служебного выхода, и улыбался, видя ее замешательство.

— Ты пунктуальна. Не беспокойся, Биллингс не сбежал. Я послал его ждать тебя в аллее.

— Зачем ты сделал это? — она ускорила шаг, направляясь к двери. — Я думала, ты ушел.

— Нет, как видишь, — он выпрямился и отошел от стены. — Хочу поговорить с тобой.

— О чем? — она улыбнулась, и дерзкий огонек вспыхнул в ее глазах. — Еще об одном способе проникнуть в психологию Дездемоны? Не волнуйся. Последняя сцена была единственной, с которой я испытывала трудности.

— Знаю. Эрик говорит, что в этой роли ты будешь бесподобна.

— Как мило с его стороны.

— Как живется тебе в Нью-Йорке? Эрик сказал, что ты нашла квартиру в Гринич-Виллидже. Удобно устроилась?

— Да. Эрик и Пег помогли. Они очень добры ко мне. Относятся по-родственному.

— По-другому относиться к тебе просто невозможно.

— Неужели? — она посмотрела ему прямо в глаза. — Раньше ты думал иначе.

Джейсон нахмурился.

— Я всегда хорошо относился к тебе.

— Черта с два! Однажды ты обвинил меня в том, что я использовала тебя. Но ты превзошел меня в этом. По сравнению с тобой я была сущим младенцем.

Он попытался заговорить, но она остановила его жестом руки:

— О да, ты предостерегал меня. Я была настолько глупа, что поначалу винила себя, что не прислушалась к твоему предостережению.

Она не сводила пристального взгляда с его лица.

— Но потом поняла: ты знал, что я не придам значения твоим словам. Ты видел меня насквозь. Ты ведь умнее меня и сразу понял, что можешь получить все, что хочешь, ничего не опасаясь, и при этом чувствовать себя правым. Ты так самодоволен!

— Я никогда не был самодовольным.

— Но признайся, ты знал, что мы очень разные люди.

Он слабо улыбнулся.

— Напротив, мы очень хорошо подходили друг другу.

Она покачала головой.

— Я была воском в твоих руках. Ты загипнотизировал меня.

— Ты говоришь в прошедшем времени, — насмешливо заметил он. — Хочешь уверить, что очнулась от моего гипноза?

Она кивнула:

— Да, после смерти Чарли.

Улыбка сошла с его лица.

— Я хотел быть рядом с тобой, но…

— Не лги! — гневно оборвала его Дейзи. — Если бы ты хотел, то приехал бы. Ты знал, каково мне было после прощания с тобой прийти домой и обнаружить Чарли…

Нахлынувшие воспоминания не дали ей договорить, и она на минуту умолкла.

— У меня сердце обливалось кровью от горя, а ты оставил меня одну. Справляйся, мол, как хочешь.

Она с вызовом посмотрела на него.

— Да, я справилась и многое поняла.

— Поняла, что я негодяй?

— Нет, — спокойно ответила она. — Поняла, что была дурой, когда верила, что ты действительно заботился обо мне.

Вид у Джейсона стал такой, будто она ударила его по лицу.

— Ты ошибаешься.

Слезы подступили к ее глазам, но она сдержала их.

— Слепой дурой, — повторила она и с горечью посмотрела на него. — Тогда я даже не понимала, что ты был одним из тигров, Джейсон.

— Неправда, черт возьми! — Его лицо исказила гримаса боли. — Я всегда хотел помочь тебе.

— О да, ты хотел сделать меня «звездой» своей оперы. — Она пожала плечами. — И ты ведь сделаешь, не так ли? Добьешься того, чего хотел. Умница Джейсон. — Она глубоко вздохнула, словно набираясь новых сил. — Однако я рада, что ты подождал меня. Я хотела этого разговора.

— Думаю, ты уже достаточно сказала. Устроила мне хорошую порку.

— Ты получил портрет? — спросила Дейзи, меняя тему разговора. Джейсон насторожился.

—Да.

— Я хочу выкупить его у тебя.

— Он не продается.

Она сжала кулаки, но продолжала говорить спокойным тоном:

— Завещание Чарли едва ли законно. Но я могла не посылать тебе портрет.

— Ну, ты же благородный человек, и к тому же Чарли хотел, чтобы портрет принадлежал мне.

Дейзи раздраженно махнула рукой.

— Импульсивное решение. Он едва знал тебя. Уверена, он хотел, чтобы портрет остался у меня.

— Думаю, у него были причины отдать его мне.

Она нервно рассмеялась.

— Чарли решился на это, потому что думал, что я влюблена в тебя. Ну, не глупо ли это?

— Очень глупо, — сказал он охрипшим голосом. — Но портрет ты все равно не получишь. У меня есть планы в отношении его.

— Черт возьми! Для меня он много значит.

— Для Чарли он тоже много значил.

— Вот поэтому-то мне так трудно расстаться с ним. — Она закрыла глаза и прошептала: — Пожалуйста. Позволь мне выкупить его. Портрет — единственное, что у меня осталось от него.

— Дейзи, разве ты не знаешь, что я хочу… — Он запнулся и добавил: — Я не могу вернуть его тебе.

Дейзи подняла на него глаза, полные слез.

— Господи, как ты жесток!

Джейсон побледнел и утвердительно кивнул:

—Да.

Стон негодования вырвался из ее груди, она круто повернулась и направилась к двери.

— Мы установили немаловажный факт, но теперь мне надо идти. Кевин ждет, и я…

— Пусть подождет, — неожиданно резким голосом сказал он. — Что значит для тебя Биллингс?

— Если не все, то очень многое. — Она открыла дверь и с порога бросила: — Тебя это не касается.

— Вот и я так думаю, — он подхватил ее под локоть и помог спуститься с крыльца.

От его прикосновения жар желания охватил тело Дейзи. Она подняла глаза и встретилась с его взглядом.

Он улыбнулся, явно довольный ее реакцией.

— Вот видишь? Кевин быстро наскучит тебе. Вы слишком похожи. От ваших сладостно-умильных отношений у тебя скоро начнется несварение желудка.

— А мне нравятся такие отношения. В них нет ничего плохого.

Джейсон сник и устало произнес:

— Ничего плохого в них нет. Это точно. Нормальные, добрые, не представляющие опасности отношения. Держись за них, Дейзи, и не позволяй никому соблазнять тебя другими.

Дейзи удивленно посмотрела на него. Только что он насмехался над ее отношениями с Кевином и вдруг проявил такое добродушие. Эта внезапная перемена в его настроении застала ее врасплох.

— Даже тебе?

— Мне особенно. Мы ведь выяснили, какой я эгоист и негодяй. Зачем тебе… Что за черт!

Слепящий свет ударил им в глаза из темноты. Дейзи зажмурилась. В ту же минуту она услышала низкий, ликующий возглас и топот ног по асфальту.

— Проклятье! — Джейсон отпустил ее руку и бросился вдогонку за темной фигурой, убегавшей в сторону улицы.

— Почему он так взбесился? — спросил Кевин, выходя из тени к освещенному крыльцу. — Это был всего лишь фотограф. Он и меня сфотографировал.

«Фотовспышка», — поняла Дейзи и облегченно вздохнула. Просто один из фотолюбителей, которые постоянно гоняются за знаменитостями.

— Какой настырный! Уже почти час ночи.

Кевин пожал плечами.

— Здесь это происходит постоянно. Если у них получается хороший снимок, они продают его газетам, иногда за очень приличную цену. За наше с тобой фото много не получишь, но за снимок Хейза им могут дать кучу денег. — Он посмотрел на удаляющуюся фигуру Джейсона. — Бежит как сумасшедший. Не хотел бы я оказаться на месте того парня, когда Хейз догонит его.

— Он не станет его бить, — поспешила заверить его Дейзи.

— Откуда ты знаешь? — Кевин перевел взгляд на ее лицо. — Кажется, ты говорила, что не знаешь его.

— Знаю достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что он и пальцем не тронет человека, который не может защитить себя. — Кевин продолжал с любопытством смотреть на нее, и Дейзи торопливо перевела разговор на другую тему: — Куда мы идем за вкусной и сытной едой?

— В «Акапулько». Как ты думаешь, есть смысл подождать, пока Хейз поймает этого жучка?

— Нет, он знает, что я ждать его не буду. Мы закончили разговор.

— Хорошо. Тогда идем, и да здравствует чили! — Он взял ее под руку и галантно повел в сторону улицы. — Гарантирую небольшой пожар в желудке и приятное возбуждение.

— А есть у них что-нибудь менее острое? Я сегодня уже отведала экзотическое блюдо.

— Вот как? — Кевин озадаченно нахмурился и посмотрел в конец аллеи, куда исчез Джейсон. — Тогда мы подберем тебе самое постное, что есть в меню, хорошо?

Глава 7

Двадцать минут спустя Джейсон ворвался в кабинет на верхнем этаже театра, где сидел Эрик, погруженный в изучение счетов за костюмы для спектакля.

— Кто-то сфотографировал меня и Дейзи при выходе из театра, — с отчаянием в голосе сообщил Джейсон.

— Черт! — Эрик откинулся на спинку кресла. — Отобрал пленку?

— Не смог его догнать. Мерзавец бежал, как олимпийский чемпион. — Джейсон помолчал. — Ты должен уничтожить снимок.

Эрик покачал головой.

— Как, скажи на милость, я сделаю это? Ты даже не знаешь, в какую газетенку его продадут.

— Обзвони редакции бульварных газет и выясни, в какую из них попал снимок. Предложи за него двойную цену.

— Тираж для них важнее наших денег.

Джейсон устало опустился в кресло.

— Проклятье! Я должен получить этот снимок.

— Успокойся. Возможно, это был один из твоих фанатично преданных поклонников.

— В час ночи?

— Ну, мы не знаем, что…

— На это не приходится рассчитывать, — оборвал его Джейсон и облокотился на стол. — Не надо было мне приезжать. Я свалял дурака, пойдя на риск. Сколько можно потворствовать своим желаниям?

— Это я сорвал тебя с места, послав сигнал бедствия.

— Брось, пожалуйста. Не надо было мне слушать тебя. Я знал, что страшно рискую, но не мог не приехать.

Эрик посмотрел на него с любопытством.

— Почему? Честно говоря, я не рассчитывал на твое появление, хотя не представлял, как мы справимся с трудностями последней сцены.

Джейсон ответил не сразу.

— Я не мог удержаться.

— Что?

— Твой звонок был только предлогом. Мне не терпелось услышать, как она поет.

Эрик понимающе кивнул.

— Тебе не дает покоя демон творчества.

— Дело не в этом, — Джейсон быстро встал и направился к двери. — Дейзи.

— Не понимаю, при чем… — Эрик не договорил, а лишь многозначительно покачал головой. — Этого следовало ожидать. Все признаки были налицо, но я не хотел их замечать.

— Вот и я не хотел. — Джейсон рассмеялся, но в его смехе слышалось отчаяние. — Добудь снимок, Эрик.

Он вышел, дверь бесшумно захлопнулась за ним.

Три дня спустя телефонный звонок разбудил Дейзи. Кто-то звонил не переставая, пока она не встала и, спотыкаясь, не добрела до аппарата на кухонной стойке в дальнем конце комнаты.

— Алло, — сказала она сиплым от сна голосом, подняв трубку.

— Дейзи? — тон Эрика был непривычно небрежным. — Все в порядке?

— Нет, — пробормотала сонно Дейзи. — Со мной точно не все в порядке. Мне хочется спать, а меня будит телефон. Я легла в постель в три часа ночи, а мой неугомонный продюсер звонит ни свет ни заря.

— Дейзи, уже утро, восемь часов. Я предупреждал, что Джейсон — сумасшедший.

— Я не жалуюсь. Я слишком устала, чтобы жаловаться. В чем дело, Эрик?

— В котором часу ты поедешь в театр?

— В одиннадцать. А что? Джоуэл изменил время начала репетиций?

— Нет, — Эрик помолчал. — У меня есть дела в твоем районе, и я подумал, что мог бы заехать за тобой и отвезти в театр. Я буду у тебя без пятнадцати одиннадцать.

— Хорошо. Могу я еще поспать?

— Конечно. — Эрик помолчал, колеблясь. — Ты закрыла дверь на ключ?

— Эрик…

— Просто проверяю. Нью-Йорк не Женева.

— Вы с Пег втолковали мне это в первый же день моего приезда в этот огромный, полный опасностей город.

— В нем действительно небезопасно, Дейзи, — серьезным тоном сказал Эрик. — Всегда помни об этом. Ну, пока. Скоро увидимся.

Дейзи повесила трубку и поплелась к кровати. Ее удивило, что Эрик позвонил так рано, а сам разговор показался загадочным, но думать об этом у нее не было сил. Оставался всего час драгоценного сна, и она спешила им воспользоваться, прежде чем придется вставать и начинать готовиться к очередному дню изнурительных репетиций.

Дейзи легла в постель, закуталась в одеяло, в полусне задаваясь вопросом, какое дело могло быть у Эрика в той части города, где она жила.

— Думаю, тебе стоит посмотреть, что напечатано в этой макулатуре, — Эрик небрежно бросил газету на кофейный столик. — Но не придавай этому значения. Обычный продукт желтой прессы.

Дейзи развернула газету, которую часто видела на стенде у кассы в супермаркете, расположенном рядом с домом, где она снимала маленькую квартиру. На первой странице крупным планом была помещена фотография ее и Джейсона. Они смотрели друг на друга с одинаковым выражением, откровенно говорившим об их интимных чувствах. Господи, неужели она действительно позволила Джейсону увидеть ее взгляд, полный нежности и желания? Внезапно Дейзи почувствовала себя раздетой, обнаженной перед всем миром. Потрясенная, она перевела взгляд на подпись под фотографией, и ее бросило в жар.

Хейз и новая «звезда» вместе занимаются любимой музыкой.

— Какая пошлость! От этой игры слов просто тошнит, — сказала она как можно равнодушнее. — Кевин говорил, что эту фотографию скорее всего продадут какой-нибудь газете.

— Я пытался напасть на след и помешать публикации, — Эрик пожал плечами. — Ничего не вышло.

— На первый взгляд все кажется безобидным, — Дейзи быстро просмотрела заметку, помещенную под фотографией, — по крайней мере здесь не пишут, что мы вместе живем в роскошном пентхаузе.

— Подобным газетам так часто предъявляют иски, что они вынуждены избегать откровенной клеветы. — Он помолчал. — Но им удалось узнать о том, что вы встречались в Женеве.

Дейзи оторвала взгляд от газеты и посмотрела на Эрика.

— Тебя это в самом деле беспокоит? Может ли публикация помешать продаже билетов?

Эрик отрицательно покачал головой.

— Мы уже продали билеты на восемь месяцев вперед. Небольшой скандал только повысит спрос на билеты.

Дейзи с презрением швырнула газету на столик.

— Тогда это меня не волнует. Мне хватает беспокойства от Джоуэла, чтобы обращать внимание на подобное чтиво.

— Разумно, — в голосе Эрика прозвучало облегчение. — Вообще-то я принес газету, посчитав, что тебе захочется посмотреть.

Он взял Дейзи за локоть и подтолкнул к двери.

— Теперь можно забыть об этом.

Эрик отвел взгляд в сторону и открыл дверь.

— Кстати, Пег хочет, чтобы ты пожила несколько дней у нас.

Дейзи удивленно посмотрела на него.

— Почему ей так этого хочется?

— Просто вместе веселее. К тому же я думал, тебе нравится Пег.

— Конечно, нравится, — она покачала головой, — но пока идут репетиции, мне будет трудно ездить из Манхэттена на Лонг-Айленд.

— Трудностей не возникнет. Мы предоставим в твое распоряжение лимузин, — он усмехнулся, — у каждой «звезды» должен быть лимузин.

— Я не «звезда».

— Через две недели станешь.

Эрик захлопнул дверь, закрыл ее на ключ и передал его Дейзи.

— А пока вживайся в роль «звезды».

— Не могу, пока не получу доказательств, что титул принадлежит мне по праву, — она улыбнулась. — Передай Пег, что я признательна ей за приглашение, но будет лучше, если я останусь здесь до премьеры.

— Дейзи, думаю, тебе следует… — Он оборвал себя на полуслове. — Я знал, что тебя не переубедишь, но хотел попробовать.

Он взял ее под руку, и они начали спускаться по лестнице.

— Поскольку газетчики напали на твой след и теперь не отстанут, позволь мне хотя бы быть все время поблизости, чтобы защитить от них.

Дейзи удивленно вскинула брови.

— Так вот чем вызвано твое беспокойство и приглашение Пег? Не преувеличиваешь ли ты значение всей этой истории?

— Возможно, — сказал он неуверенно, но тут же улыбнулся. — Мне будет спокойнее, если ты позволишь мне играть при тебе роль Галахада. Парням вроде меня не часто выпадает такой шанс.

— Но меня не надо… — Она не договорила, заметив на его лице выражение разочарования, и улыбнулась. — Уверена, Пег видит тебя в этой роли постоянно.

— Да, — сказал он, кивнув головой, и в глазах его мелькнул веселый огонек. — Видит, конечно, но я чувствую потребность расширить аудиторию своих зрителей. — Его лицо опять стало серьезным. — Давай договоримся так: я буду возить тебя в театр и обратно, пока не кончится вся эта шумиха в прессе. Согласна?

Поколебавшись, она кивнула головой:

— Хорошо, хотя не вижу в этом необходимости.

— А я считаю, что это необходимо. — Он помолчал. — И Джейсон так считает.

Поддерживая Дейзи за локоть, он почувствовал, как напряглась ее рука, и заглянул ей в лицо.

— Он хочет помочь тебе, Дейзи. Не лишай его этой возможности.

— Поэтому он снова послал тебя, — с горечью сказала Дейзи. — Как и тогда, когда умер Чарли.

Она вырвалась вперед, открыла дверь и вышла на улицу.

— Мне не надо лишать его такой возможности, Эрик. Он сам это делает с удовольствием.

Эрик пробормотал что-то невнятно и поспешил за ней.

— Эрик, подожди!

Дейзи обернулась на звук голоса и увидела темноволосую женщину в красном костюме, быстрым шагом приближавшуюся к ним. По виду ей было за тридцать. Первое, что сразу привлекало внимание, были огромные карие глаза, иссиня-черные гладкие волосы, собранные на затылке в тугой узел, и тонкое, красивое, как у мадонны, лицо, которому совершенно не соответствовали пышные формы тела. Дейзи она напомнила яркий тропический цветок, поражающий блеском своего великолепия.

Дейзи услышала, как Эрик тихо выругался.

Подойдя к ним, женщина ослепительно улыбнулась.

— Эрик, какая приятная встреча! Давно ж мы не виделись.

— Мы вращаемся в разных кругах.

Женщина с печальным видом кивнула:

— И все потому, что ты и Джейсон отгородились от меня. — Она вздохнула. — Как я скучаю по прежним дням.

— Мы торопимся, Синтия.

— Ты не очень-то вежлив, — упрекнула она и перевела взгляд своих чудных, темных глаз на Дейзи. — Представь меня своей подруге.

— Думаю, ты знаешь, кто она.

Женщина с наивным видом посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Это неважно, — сказал Эрик. — Дейзи Джастин, а это моя сводная сестра Синтия Хейз. Дейзи от удивления широко открыла глаза.

— Как поживаете?

— Прекрасно, будьте уверены, — сказала Синтия, изобразив на лице очаровательную улыбку. — Рада познакомиться с вами. — Она сморщила нос. — Хотя должна признаться, Эрик был прав. Я прочла ту ужасную статью в «Джорнэл» и решила повидаться с вами.

— Не стоило так беспокоиться. Статья — сплошная ложь, — сказала Дейзи.

Синтия широко улыбнулась, и в глазах ее появился хитрый огонек.

— О, в любой лжи есть крупица правды. — Глаза ее сверкнули, но голос звучал приторно нежно. — А вы такая миленькая. В статье написано, что вы выросли в Европе. Это правда?

— Да, в Швейцарии.

— Я ездила в Санкт-Мориц кататься на лыжах! — Она помолчала. — Однажды уж было собралась в Женеву, но потом необходимость в этом отпала.

— Пошли, Дейзи, мы опаздываем, — Эрик подтолкнул Дейзи к машине, стоявшей у тротуара. — До свидания, Синтия.

— Увидимся позже, — Синтия стояла, наблюдая за ними. — Прошу тебя, скажи тому противному типу у входа в театр, чтобы он пропустил меня на репетицию. Очень хочется взглянуть на игру милочки Дейзи.

Эрик вздрогнул и нахмурился.

— Репетиции закрыты для посторонних.

Продолжая улыбаться, Синтия бросила на него злой взгляд.

— Значит, для меня они закрыты навсегда, не так ли? Джейсон никогда не понимал, как этим обижает меня.

Эрик не ответил и торопливо открыл дверцу машины для Дейзи.

— Рада была познакомиться с вами, мисс Хейз, — сказала Дейзи, садясь в машину.

— Синтия. Уверена, у нас много общего, чтобы соблюдать излишнюю формальность. — Неотразимая улыбка заиграла на губах Синтии. — К тому же я — миссис Хейз. Разве вы не знаете? Я — жена Джейсона.

Дейзи не могла вымолвить ни слова, пока они не проехали половину пути.

— Он… женат? — с запинкой спросила она, глядя прямо перед собой. Дейзи понимала, что глупо было чувствовать себя оскорбленной и преданной, когда отношения с Джейсоном были порваны, но ничего не могла сделать с собой.

— Нет, — ответил Эрик. — И уже давно. Джейсон женился на Синтии, когда ему было девятнадцать, а ей только семнадцать лет. Спустя два года они развелись.

— Она, кажется, не помнит об этом.

— Синтия всегда верит в то, во что хочет верить.

— Ну, тогда она, должно быть, все еще любит его.

— Не больше других.

Дейзи глотнула слюну, чтобы избавиться от боли, сдавившей горло. Синтия Хейз оставляла впечатление очень приятной женщины, но Эрик, как было видно, терпеть ее не мог. И все-таки Дейзи казалось жестоким заставлять страдать женщину, которая по-прежнему любила Джейсона.

— Пожалуй, мне стоит нанести ей визит, чтобы уверить ее, что между мной и Джейсоном в сущности ничего нет. Где она живет?

— Ни в коем случае! — Дейзи посмотрела на Эрика, изумленная резкостью его тона. Он крепче сжал руль и спокойно продолжал: — Вряд ли Джейсону понравится, что ты вмешиваешься. Их отношения… далеко не простые. Держись от нее подальше.

— Хорошо.

У Дейзи не было никакого желания вникать в отношения Джейсона с бывшей женой. После встречи с Синтией Хейз она чувствовала себя побитой, причем жестоко, до крови, до полусмерти. И в глубине ее чистой души поднимались негодование, ярость, ревность. Ревность… Господи, никогда в жизни она не испытывала подобного чувства, но эта женщина пробудила его.

— Просто мелькнула мысль. Поверь, я сделаю все, что ты считаешь нужным.

Эрик вздохнул с облегчением.

— Вот и прекрасно. Пожалуйста, избегай ее. Если она захочет встретиться с тобой, откажись. Обещаешь?

— Почему она захочет…

— Не задавай вопросов. Просто дай мне слово.

— Как скажешь. Все равно после премьеры начнутся встречи, приемы, и я буду очень занята. — Она помолчала. — Никогда не видела более красивой женщины. Она сногсшибательна.

— Вот именно, — сказал Эрик с усмешкой. — Но не дай бог встретиться с ней на узкой дорожке. Дейзи чувствовала боль, как будто по ней прошлись дубинкой, но она утешала себя тем, что боль пройдет, должна пройти. Последние два дня она почти не думала о Джейсоне и теперь надеялась, что работа не оставит ей времени думать ни о Джейсоне, ни об экзотически красивой женщине, несомненно, все еще игравшей большую роль жизни Джейсона.

Боже, она устала как никогда.

Дейзи быстро шла к выходу из театра, радуясь, что поддалась на уговоры Эрика отвозить ее домой. Поездка в подземке ей сейчас была не по силам. Джоуэл был сегодня особенно невыносим, но она не винила его. На репетиции Дейзи была вялой, рассеянной и по праву заслужила уничижительные замечания режиссера. Наверняка он был бы рад избавиться от нее, если…

Джейсон.

Дейзи чуть не свалилась со ступенек, когда увидела его, стоявшего, прислонившись к крылу длинного темно-синего лимузина.

— Не возражай, — он выпрямился. — Садись в машину.

— Меня отвозит домой Эрик.

— Отвозил, — он открыл дверцу машины. — Ситуация изменилась. Не хочу делать из него мишень.

— Мишень? Ты не преувеличиваешь? Газеты интересуются тобой, а не Эриком.

— Пожалуйста, садись в машину, — он сжал руки в кулаки. — Послушай, я не собираюсь похищать тебя. Я просто хочу, чтобы с тобой было все в порядке. — Кивком головы он указал на шофера, сидевшего за темным стеклом. — У нас даже есть сопровождающий.

— Я говорила Эрику, что все эти хлопоты ни к чему. Ни ты, ни он не обязаны возить меня домой.

— Или ты сама сядешь в машину, или я помогу тебе. — Он криво улыбнулся. — Если тебе дорого время и ты беспокоишься обо мне и брате, то позволь мне отвезти тебя домой, и покончим с этим.

Поколебавшись, она спустилась по лестнице, пересекла аллею и подошла к машине.

— Нелепость какая-то, — процедила сквозь зубы Дейзи.

Он открыл дверцу машины, помог ей сесть и сам сел рядом.

— Такова жизнь. — Захлопнув дверцу, он нажал на кнопку, и стекло, разделявшее пассажирский и водительский салоны, бесшумно опустилось. — Сэм Брокнер, а это Дейзи Джастин.

Шофер повернулся к ней лицом, и она наконец разглядела его. Он ничуть не походил на важного, одетого в униформу шофера, каким ей представлялись все шоферы лимузинов. Рыжеволосый, веснушчатый, с блестящими, светло-карими глазами, он выглядел не старше подростка. Рубашка в гавайском стиле, в рисунке которой преобладал бирюзовый цвет, резко контрастировала с цветом его волос. Широкая улыбка озаряла его мальчишеское лицо, придавая ему особую теплоту.

— Привет, рад познакомиться, мисс Джастин, — сказал он приветливо, сворачивая с аллеи на широкую улицу. — Откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь. Джейсон дал мне ваш адрес, так что я доставлю вас домой в один миг.

— Спасибо, Сэм. Мне тоже приятно познакомиться с тобой.

Джейсон нажал на кнопку, и стекло поползло вверх, оставляя их вдвоем, наедине. Она сидела напряженная, нервно сцепив пальцы рук, лежавших на коленях, и смотрела прямо перед собой.

— Ради бога, расслабься, — сказал Джейсон небрежно.

— Я расслабилась.

— Я же вижу, как ты сдерживаешь себя. Коснись я тебя, и ты разрыдаешься.

— По правде говоря, ситуация не из приятных. — Она по-прежнему избегала смотреть на него. Хоть бы он отодвинулся! Дейзи чувствовала жар его тела и знакомый запах его туалетной воды. — Но ты не тронешь меня, потому что об этом не может быть и речи, а значит, мне нечего опасаться.

— Правильно.

Они замолчали, и гнетущая, напряженная тишина повисла в воздухе, как грозовая туча.

Дейзи мучительно искала повод нарушить молчание. Первой пришла на ум самая банальная фраза.

— Мне трудно было представить тебя не за рулем. Эрик сам водит машину.

— Эрику с его темпераментом легче справляться с беспорядочным движением на дорогах, которое создают нью-йоркские таксисты. Кроме того, в лимузине я чувствую себя спокойно и уединенно.

Да, лимузин был одной из стен, которой Джейсон окружал себя, мелькнула у Дейзи мысль.

Снова воцарилось молчание.

— Сегодня я познакомилась с твоей женой, — проговорила она и тут же пожалела.

Судорога пробежала по его лицу.

— Эрик рассказал мне об этом. Она не жена мне, давно не жена.

— Но она, кажется, так не думает. Синтия очень красивая.

— Когда-то и я так думал.

Они опять замолчали.

— Эрик сказал, что ты женился очень рано. И чего это ей вздумалось говорить об этой женщине, когда каждое слово было как соль на рану?

— Да, — цедил он сквозь зубы.

Дейзи улыбнулась и непроизвольно, повинуясь чьему-то злому внушению, произнесла:

— Говорят, первая любовь не ржавеет. Уверена, что…

— Не было любви, — прервал он ее грубо. — Ни первой, ни любой другой.

— Тогда секс. Иногда трудно отличить любовь от секса.

— Не было ни того, ни другого, — он повернул к ней лицо. — Что, черт возьми, ты хочешь мне сказать? Я совершил ошибку и расплатился за нее. Вернее, до сих пор расплачиваюсь.

— В сущности, мне нет до этого никакого дела.

— Глубоко ошибаешься. Нравится нам это или нет, но случившееся напрямую касается тебя. Бог свидетель, я всячески пытался оградить тебя от этого.

Она поморщилась.

— Бессмыслица какая-то.

— Знаю. — Выражение беспредельной усталости появилось на его лице. — Теперь это не имеет значения. Я прошу лишь об одном: позволь мне оберегать тебя.

Проникновенность его голоса рассеяла негодование и обиду, которыми Дейзи, как стеной, отгораживалась от него, наполняя сердце надеждой.

— Я уже не раз говорила тебе, что привыкла сама заботиться о себе.

— Раньше ты не терзалась, когда я проявлял заботу о тебе.

— Неужели?

— Ну, хорошо, сформулирую иначе, — уклончиво проговорил он. — Ты не страдала от недостатка заботы о тебе.

— Тогда я была совсем другой.

Он покачал головой.

— Это тебе только кажется. Горе и боль не меняют нас. Они очищают и делают нас такими, какие мы есть на самом деле, — он поймал ее взгляд. — Ты как была, так и осталась любящей, доверчивой, светящейся внутренним светом. Слишком любящей. Ты готова все отдать ради блага другого. Вспомни, чем ты жертвовала ради Чарли. Встретив тебя, я сразу понял, какая ты самоотверженная.

Она пристально смотрела на него, не в силах оторвать взгляд. Она чувствовала, что за его словами кроется что-то важное для нее, но ускользавшее от ее понимания. Неожиданно Дейзи вспомнила, как однажды, лежа рядом с ним, она испытывала то же непонятное и загадочное чувство.

«Нет, это не должно повториться», — подумала Дейзи в отчаянии. Она не должна любить его. Не должна обманываться надеждой. Он не любит ее и, возможно, никогда не любил.

И все-таки в его словах было что-то, он вкладывал в них какой-то особый смысл, который ей не терпелось понять.

— Ты пытаешься мне что-то сказать? — спросила она тихо.

Джейсон ничего не ответил. Лишь спустя минуту Дейзи услышала его краткое «нет».

Надежда не оставляла ее, и она решила сделать еще одну попытку.

— Я же чувствую, Джейсон. Скажи мне, — настойчиво проговорила она.

— Мне нечего сказать.

Стена. Опять она натолкнулась на стену, за которой он прятал свою душу.

Дейзи в отчаянии посмотрела на него, но в эту минуту лимузин остановился у тротуара напротив ее дома. Сэм вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверцу пассажирского салона.

— Думаю, на сегодня тебе хватило моей компании, — сказал Джейсон, скривив губы в усмешке. — Сэм проводит тебя.

— Нет необходимости… — Дейзи не договорила и решительно вышла из машины. От усталости и огорчения у нее не было сил спорить с ним. Она перешла улицу, на ходу бросив «Спокойной ночи!», и направилась к дому.

— Дейзи!

Она остановилась и посмотрела на него через плечо.

— С завтрашнего дня Сэм будет возить тебя. Я больше не буду утомлять тебя своим присутствием.

— Тебя, как видно, не волнует, что джентльмены из прессы начнут преследовать и Сэма, — возмутилась она.

— Он сумеет постоять за себя. Сэм служил в войсках спецназа во Вьетнаме. — Джейсон перевел взгляд на Сэма. — Пожалуйста, проверь ее квартиру.

— Хорошо, — перепрыгивая через ступеньки, Сэм поднялся на крыльцо и открыл дверь. — Нет проблем. С Дейзи все будет в порядке.

Она покачала головой.

— Сомневаюсь, что кто-то может сидеть в засаде в холле или притаиться под моей кроватью.

— Это Нью-Йорк, — спокойно ответил Джейсон. — Устраивать засады обычное дело для некоторых районов.

— Но не для Гринич-Виллидж.

— От меня ты можешь избавиться, но с присутствием Сэма должна смириться. Это честная сделка. Прими ее как должное и молись, чтобы все обошлось благополучно.

И прежде чем она успела ответить, он сел в лимузин и захлопнул дверцу.

Итак, Джейсон снова отгородился от нее, как несколько минут назад, когда Дейзи пыталась вызвать его на разговор. Зачем она искала скрытый смысл в его словах? Почему не могла принять их на веру? Ее настойчивость была неразумной, как и возникшее неожиданно желание расплакаться. Навернувшиеся слезы мешали смотреть, когда она подошла к двери, которую Сэм держал для нее открытой.

— Все будет хорошо. — Карие глаза Сэма выражали симпатию. — Честное слово. Все будет тип-топ.

— Правда? — она слабо улыбнулась и расправила плечи. — Конечно, все будет отлично. Идем, Сэм. Тебе наверняка хочется поскорее разделаться с хлопотами обо мне и лечь спать.

— Я не спешу. По натуре я — сова и спать ложусь поздно.

— Как и мой отец.

— Чарли? Да, знаю. Джейсон рассказывал мне о нем.

От удивления Дейзи широко открыла глаза.

— Джейсон рассказывал?

— Конечно. Чарли, как я понял, был замечательным человеком.

— Да, — она помолчала, — не ожидала, что Джейсон станет хвалить кого-то.

Сэм рассмеялся.

— Вы шутите, верно? Да ведь Джейсон хочет, чтобы весь мир узнал, каким был Чарли.

Дейзи в замешательстве посмотрела на него.

— Что-то я разболтался, а вам надо поскорее лечь спать. — Сэм взял ее под локоть и потянул к лестнице. — Дайте мне пять минут, чтобы осмотреть квартиру, а потом я слиняю.

Глава 8

— По-моему, генеральная репетиция прошла хорошо. — Эрик сидел в кресле в глубине грим-уборной. — В целом.

Дейзи поморщилась, садясь на пуфик и надевая легкие, без каблука туфли.

— В целом — значит, не все гладко. Перестань успокаивать меня, Эрик. Репетиция прошла сумбурно, но так всегда бывает перед премьерой.

— Тебя это, кажется, не беспокоит.

Она улыбнулась безмятежной улыбкой.

— Да, мне незачем волноваться. Я готова, и мне не помешают недоделки в технической стороне спектакля. Я чувствую, что завтрашняя премьера будет иметь эффект разорвавшейся бомбы…

— Я чувствую то же самое. — Сунув руку в карман пиджака, он достал небольшой конверт. — Сэм заходил, пока ты была на репетиции, и просил передать тебе это.

— Почему он не подождал до вечера? — она встала и взяла конверт. — Не хочешь ли ты сказать, что мне самой придется добираться до дома? Я уже успела привыкнуть к нему. Со времени газетной шумихи он стал моей тенью.

Эрик покачал головой.

— Сэм отвезет тебя как обычно. Он не раздражает тебя?

— Я же сказала, что привыкла к нему. Сэм мне очень симпатичен. Он как неотшлифованный алмаз — немного грубоват, но чист и непритязателен.

Эрик кивнул:

— И так же тверд. — Он наблюдал за выражением на лице Дейзи, пока она изучала конверт.

Конверт был из прекрасной тисненой бумаги, а напечатанный на нем обратный адрес принадлежал одной из самых престижных художественных галерей.

Дейзи осторожно открыла конверт и вынула карточку, на которой красивым шрифтом был отпечатан текст приглашения.

Ее глаза удивленно расширились, когда она прочла текст приглашения.

Сердечно приглашаем Вас на выставку лучшей работы Чарльза Л. Джастина, открытие которой состоится 1 июля в восемь часов вечера. Смокинг. Согласие подтвердите.

Дейзи с изумлением посмотрела на Эрика.

— Ничего не понимаю. Выставка картин Чарли?

— Фактически одной картины, — спокойно ответил Эрик. — Твоего портрета.

Дейзи нервно рассмеялась.

— Этого не может быть! Ни одна галерея не станет устраивать выставку одной картины художника, если он не Рембрандт или Ван Гог. Почему они… — Она запнулась и пристально посмотрела на Эрика. — Джейсон?

Эрик кивнул в знак согласия.

— Подкупил?

— Черт, нет, конечно. Нельзя подкупить таких снобов, как владельцы известной галереи фон Кранц.

— Но тогда каким образом это ему удалось?

Эрик достал из кармана кассету и вставил ее в плейер, стоявший на туалетном столике.

— Вот каким, — он нажал кнопку. — Джейсон впервые за двадцать лет сочинил музыку, не предназначенную для театра. Завтра ее будут передавать по всем телевизионным и радиоканалам вместе с объявлением об открытии выставки. Он назвал это сочинение «Песня Чарли».

Дейзи сидела, затаив дыхание, и слушала волшебную музыку. Сила и доброта, триумф духа и любви. Чарли.

Слезы градом катились по ее щекам, но она не пыталась унять их. Музыка смолкла, а Дейзи не шевелилась, продолжая завороженно смотреть на поблескивавший металлом плейер. Эрик выключил плейер.

— Имя Чарли будет увековечено, — всхлипнув, произнесла она.

— Да, — согласился Эрик, — я просто уверен в этом.

— Почему Джейсон ничего не сказал мне? — спросила Дейзи срывающимся голосом. — Он написал потрясающую музыку, устроил выставку и ни словом не обмолвился. Как я могу отблагодарить его?

— Он не ждет благодарности.

Дейзи вскочила, достала бумажную салфетку из коробки, стоявшей на туалетном столике, и вытерла мокрые от слез щеки.

— Ну нет! Я хочу поблагодарить его. Где он?

— В Иглзмаунте. — Эрик покачал головой. — И он не хочет видеть тебя, Дейзи.

— Откуда ты знаешь?

— Он просил передать тебе кое-что на словах. — Эрик помолчал в нерешительности. — Он сказал, что сделал это не для тебя. Он хочет, чтобы ты знала, что ничем не обязана ему. Он сделал это ради Чарли.

— Разве сделать ради Чарли не то же самое, что сделать для меня? Я любила Чарли.

И она любила Джейсона Хейза. Дейзи признала это чувство, яркое и обжигающее, как огонь, наполнявшее ее ликованием. Прежние сомнения и боль исчезли. Но она не понимала Джейсона и, вероятно, никогда не поймет. Да разве это имело теперь какое-нибудь значение? Главное — она всем сердцем любила его. Дейзи повернулась к Эрику.

— Я поеду к нему.

— Нет! — вырвалось у Эрика, и он покачал головой. — Я же сказал, Джейсон не хочет видеть тебя. — Он криво улыбнулся. — Иглзмаунт охраняется не хуже секретного военного объекта. Тебе не удастся даже проникнуть за ворота.

— Проклятье! — Дейзи топнула ногой. — Какой реакции он ждал от меня? Думал, что я покорно приму его благодеяние и промолчу? Нет уж. Мне просто необходимо видеть его.

Лицо Эрика расплылось в широкой улыбке.

— Не сомневаюсь, он ожидал именно такой реакции. Он слишком хорошо знает тебя, не так ли?

— Лучше, чем я его, — она вздернула подбородок. — Но это скоро изменится.

— Нет, этого он не допустит.

— Почему?

Эрик не ответил и отвел взгляд в сторону. Дейзи нетерпеливо махнула рукой.

— Впрочем, неважно. Ты и Джейсон упорно держите рот на замке. Но прошу тебя, ответь мне на один вопрос: он любит Синтию Хейз?

— Господи, нет, конечно!

Дейзи вздохнула с облегчением.

— Судя по его словам, я тоже думаю, что не любит. Значит, путь для меня открыт.

Эрик нахмурился.

— Ты не понимаешь ситуацию.

— И не пойму, если не объяснят. Как я могу что-нибудь понять, если Джейсон не хочет даже видеться со мной?

— Если хочешь выразить ему благодарность, подари ему лучшую из Дездемон. Эта опера чертовски много для него значит.

— Благодарность? Но я хочу… — Она запнулась и пристально посмотрела на Эрика. — Хорошо. Предлагаю сделку. Передай ему, что я не появлюсь в Иглзмаунте, если он приедет на премьеру. — Она перевела дух и, отчеканивая каждое слово, добавила: — И я не хочу, чтобы он стоял где-нибудь в зале, как призрак. Я мечтаю видеть его рядом с тобой в четвертом ряду, хочу, чтобы он пришел ко мне за кулисы после спектакля и сказал, что я создала величайшую из Дездемон. Ты понял, Эрик?

— О да. — Эрик наморщил лоб. — Но не уверен, что Джейсон согласится.

— Он согласится, если ты скажешь ему, что в противном случае я расположусь лагерем у ворот Иглзмаунта. Ведь легко я не сдамся, и Джейсону это отлично известно. — Робкая улыбка тронула ее губы. — В конце концов, он сам виноват. Не напиши он «Песню Чарли», я, вероятно, никогда бы не смогла увидеть, что скрывается за его маской Отелло.

— За маской?

— Не обращай внимания. — Она подошла к двери. — Просто передай ему все, что я сказала. Да, и последнее: скажи, что завтра вечером он увидит непревзойденную Дездемону.

Дейзи низко поклонилась, ее щеки пылали от восторга, вызванного шквалом аплодисментов, прокатившимся по залу.

Кевин крепче сжал ее руку. Его щеки тоже горели, глаза сияли.

— По-моему, мы произвели фурор. — Она едва расслышала его ликующий шепот. — Боже, я чувствую себя на седьмом небе от счастья.

Дейзи тоже казалось, что она парит. Они уже в двенадцатый раз вышли на поклон, но зрители, аплодировавшие стоя, не хотели отпускать их. Она посмотрела на Джейсона в четвертом ряду.

Он аплодировал, как и все зрители, стоя, но смотрел на нее с бесстрастным выражением. Понравилась ли ему ее игра? Были ли в ее исполнении ошибки? Нет, она не даст запугать себя этим ничего не выражающим взглядом! До сих пор она позволяла ему отгораживаться от нее стеной молчания, но впредь не повторит этой ошибки.

Озорная улыбка осветила ее лицо, и она заговорщицки подмигнула ему. Дейзи еле сдержалась, чтобы не расхохотаться, когда увидела, что он потрясен ее выходкой. Держа Кевина за руку, она начала медленно продвигаться к кулисам.

— Дейзи, Дейзи, дорогая! Вы были восхитительны!

Знакомый женский голос донесся до нее из первого ряда. Пег? Она вгляделась в лица зрителей, толпившихся у сцены, и улыбка ее померкла.

Синтия Хейз, одетая в синее платье с блестками, и с сапфировым ожерельем на шее, протягивала Дейзи огромный букет чайных роз.

Кевин тоже заметил Синтию.

— Подруга? — спросил он. — Я возьму цветы. — Подойдя к краю сцены, он наклонился и принял цветы из рук Синтии с благодарственным поклоном. Передав букет Дейзи, он последовал за ней за кулисы. — Роскошная женщина, — заметил он. — Интересно, любит ли она чили?

Букет из чайных роз был необычайно красивым и, несомненно, дорогим, но, посмотрев на него, Дейзи внезапно почувствовала отвращение. Ей захотелось тут же избавиться от цветов. «Зачем она преподнесла мне его?» — с тревогой подумала Дейзи. Она не могла понять Синтию Хейз и совершенно не понимала, почему этот жест вызывает у нее такое странное чувство.

— Сомневаюсь, — ответила Дейзи и швырнула букет на стол, стоявший в кулисах. — Судя по ее фигуре, она предпочитает мясо с жирной подливой.

— Ты знаешь ее?

— Она бывшая жена Джейсона Хейза.

— Ого! Теперь понятно, почему ты не хочешь, чтобы эти цветы стояли в твоей грим-уборной.

Дейзи бросила на Кевина подозрительный взгляд.

— Почему ты это сказал?

— Я видел фото в «Джорнэл». Ты выдала себя с головой, Элиза Дулиттл, — он поцеловал ее в щеку. — Да и вообще этот букет лишний. Сейчас твоя грим-уборная выглядит роскошной клумбой. Кто-то прислал тебе даже бутылку вина.

Она кивнула:

— «Родерер Кристел». Ее прислали перед моим выходом на сцену. Не знаю, кто, не смогла разобрать подпись на карточке.

— Должно быть, Эрик. Его почерк не смогли бы разобрать даже парни из Лэнгли. Мне зайти за тобой, когда я переоденусь? Надеюсь, ты не забыла, что мы идем на прием, который устраивает Эрик?

— Нет, я устала и хочу немного отдохнуть. Иди без меня.

— Ладно. — Кевин повернулся, собираясь идти в свою грим-уборную. — Не пойму, как ты можешь чувствовать усталость в такой вечер? Мы же произвели сенсацию!

Дейзи слабо улыбнулась и пошла по коридору в свою грим-уборную. Она хорошо понимала, что чувствовал Кевин, да и сама она, избавившись от проклятого букета, оживилась и повеселела, предвкушая встречу с Джейсоном.

Он все-таки приехал на премьеру и сидел в зале. Он видел и слышал, как она воплотила его мечту в реальность.

Если он сделал первый шаг, то наверняка сделает и второй, то есть придет к ней в грим-уборную.

Дейзи открыла дверь, и душный аромат цветов ударил ей в лицо. Она сморщила нос. Кевин был прав. Ее комната действительно стала похожа на клумбу, и сильный запах цветов вызвал легкое головокружение. Любовное свидание в цветнике. Неплохая идея! Декорации готовы, теперь ей требовался только подходящий костюм.

Для предстоящей сцены свидания Дейзи выбрала белое атласное платье с глубоким вырезом, облегающее талию и бедра и переходившее в каскад блестящих оборок. Это платье очень напоминало те, что носили танцовщицы фламенко. Распущенные волосы, так восхищавшие Джейсона, она заколола у висков двумя гребнями, украшенными бриллиантами.

Костюм и декорации были готовы. Но где же герой-любовник?

Дейзи глубоко вздохнула, чтобы унять сильно бьющееся сердце. Что же дальше? Вот она стоит, разодетая как принцесса, и… и ничего. «Джейсон придет», — успокаивала она себя. На переодевание у нее ушло двадцать минут, а Джейсон все не появлялся. Вероятно, задерживали репортеры.

Она подошла к туалетному столику, открыла присланную ей в подарок бутылку вина и налила немного золотистой жидкости в один из бокалов, стоявших на подносе. Глоток вина согреет и придаст ей силы, которые были сейчас так необходимы ей. Если Джейсон сейчас не…

В дверь постучали, и Дейзи, торопливо поставив бокал на столик, пошла открывать дверь.

За дверью стоял Джейсон, смуглый, сильный, элегантный в безупречном смокинге.

— Здравствуй. — Она мысленно отругала себя за то, что не смогла удержать волнение в голосе. — Входи, Джейсон.

Он не пошевелился и с минуту молча смотрел на нее.

— Ты выгля… — Он осекся на полуслове, охватив взглядом ее обнаженные плечи и грудь. — Ты выглядишь потрясающе.

— Мое первое платье, сшитое по заказу, — она закрыла за ним дверь. — Для приема у Эрика. Ты пойдешь?

— Нет.

— Я почему-то заранее знала твой ответ. — Пытаясь скрыть нервное возбуждение, она подошла к туалетному столику и спросила его через плечо: — Хочешь вина? Оно замечательное, большой выдержки. Мне прислали его в подарок к премьере.

— Нет… благодарю, — сказал Джейсон с запинкой. — Я пришел, как ты просила, Дейзи. Чего ты хочешь?

У нее не хватало смелости сказать, как многого она хотела.

— Я хочу, чтобы ты сказал мне, что я создала образ именно той Дездемоны, о которой ты мечтал.

— Что ж! На сцене ты была настоящей Дездемоной, — он отвел взгляд в сторону. — Я сидел в зале, а ты дарила мне один подарок за другим, пока моя душа не переполнилась восторгом, — он помолчал.

— Это все?

— Нет, — она проглотила подступивший к горлу комок. — Как приятно слышать эти слова. — Она поколебалась. — Второе мое желание посложнее. Я хочу, чтобы ты сказал, что во мне есть все, чего ты желаешь в женщине.

Он замер и бросил на нее удивленно-настороженный взгляд.

— Странное желание. Чем оно вызвано?

— «Песней Чарли».

— А… Прилив благодарности.

— Да, о да. — Сверкающая улыбка озарила ее лицо. — Я очень благодарна тебе.

— Все-таки ты добилась своего и высказала мне свою благодарность. Но хочу напомнить — то, что я передал через Эрика, правда. Я сделал это для Чарли.

— Ах, не в этом дело. Важно, что ты вообще это сделал. — Охваченная душевным порывом, она с жаром продолжала: — Как ты не понимаешь? Редкий человек пойдет на все, чтобы выполнить последнее желание умершего. Теперь я знаю, что ошибалась в тебе, что неправильно понимала наши отношения.

— Перестань смотреть на меня такими глазами, — сказал он хрипло. — И не делай из меня святого. Я лишь выполнил то, чего хотел.

— Но это же восхитительно! — она робко улыбнулась. — И твой поступок делает тебя еще замечательнее.

— Как бы не так.

Дейзи набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:

— Я хочу, чтобы ты сказал, что я небезразлична тебе.

— Конечно, небезразлична. У нас были близкие отношения, и всегда трудно избавляться от эмоционального груза, когда все кон…

— Замолчи! — резко оборвала его Дейзи и сжала кулаки. — Мне нужна твоя помощь.

Джейсон тяжело вздохнул и отвернулся от нее.

— Полагаю, нам больше не о чем говорить. Я возвращаюсь домой и могу подвезти тебя на прием.

— Не надо. — Она подошла к зеркалу и потухшим взглядом посмотрела на свое отражение. Ее лицо было бледным, несчастным, и выглядела она как побитая собачонка. Дейзи питала слишком большие надежды. И вот они рухнули. Он действительно не любил ее. Она, не глядя, взяла бокал с вином и отпила глоток. — Я не поеду на прием.

— Конечно, поедешь, — сказал он категорично. — Это твой праздник.

— Праздник? — Она швырнула бокал на пол и резко обернулась. — А почему ты не празднуешь? Этот праздник больше твой, чем мой. С какой стати ты возвращаешься в Коннектикут?

— Я не могу… Господи, что с тобой?

Дейзи покачнулась. Внезапно тело ее сковало холодом, легким не хватало воздуха. Ее охватила паника.

— Я не чувствую… — Сиплый звук вырвался из ее груди, ноги подкосились, и она медленно начала опускаться на пол.

— Дейзи! — Бледное лицо Джейсона поплыло перед ее глазами, когда он подхватил ее, не давая упасть, и прижал к себе. — Что случилось? Отчего… Бог мой! — Сквозь туман, застилавший глаза, Дейзи видела, что он смотрел на стоявшую на туалетном столике бутылку вина. Руки Джейсона крепко обхватили ее плечи, и он склонил над ней лицо. — Вино. Кто прислал тебе это проклятое вино, Дейзи?

Она пыталась ответить, но горло сжимал холод, язык онемел. С трудом она выдавила из себя несколько слов, перемежавшихся хрипами:

— Не знаю… Не могла прочесть… Почерк…

И Дейзи провалилась в ледяную темноту.

Боже, какой холод! Как она замерзла! Дейзи свернулась калачиком, пытаясь унять сильный озноб.

— Ш-ш-ш… — услышала она тихий, полный страдания голос Джейсона. — Не плачь. Я этого не вынесу. Скажи, что у тебя болит? Чем мне помочь тебе?

Дейзи не сознавала, что плакала. Медленно приподняв веки, она увидела лицо Джейсона, склонившегося над ней.

— Холодно, — едва слышно прошептала она.

Джейсон торопливо прикрыл ее простынею. Белые простыни, слепящая глаза чистота. Больница. Значит, она заболела…

— Так лучше? — хрипло спросил ее Джейсон.

Бедный Джейсон! Глаза его блестели, гримаса боли исказила его лицо. Как ей хотелось помочь ему! Он выглядел таким одиноким.

Он всегда был одиноким. Почему она никогда не понимала, каким он был одиноким, замкнутым в себе?

— Нет, — слабым, дрожащим голосом сказала она. — Обними меня.

Его рука нежно и осторожно гладила ее волосы, разметавшиеся по подушке.

— Я не могу… Тебе надо поспать.

Она протянула к нему руки:

— Обними меня.

Он прилег на край низкой больничной койки, прижался к ней и обнял. Он потерся щекой о ее щеку, и вдруг она почувствовала на виске что-то теплое и влажное.

— Нет, — пробормотала Дейзи, обхватив руками его голову и прижимая ее к груди, словно хотела его защитить. — Не надо переживать. Ты не должен страдать. Я избавлю тебя от страданий. Я буду… заботиться о тебе.

— Будешь заботиться? — спросил он дрожащим голосом и сжал губы. — Это я должен заботиться о тебе, любовь моя. — Он ласково провел губами по ее щеке. — Тебе нельзя волноваться. Постарайся заснуть. Ты поправишься.

Как же она могла не волноваться за него, если он страдал? Неужели он не знал, что такое любовь? Может быть, и не знал. Он знал лишь одиночество и всегда сдерживал свои чувства. А она была так занята своими переживаниями, что не понимала, какую боль причиняло ему его одиночество.

— Побудь со мной, — прошептала Дейзи. Сейчас у нее не было сил помочь ему, но, как только она проснется, сделает все, чтобы избавить его от боли, спасти от одиночества…

— Побуду, — сдавленным голосом сказал он. — Побуду, любимая.

Открыв глаза, она увидела сидящего около ее кровати Эрика. Джейсон ушел. Горькое разочарование наполнило ее душу.

— Все хорошо. — Эрик наклонился и взял в ладони ее руку. — Не бойся.

— Почему я должна бояться? — сиплым голосом спросила Дейзи и почувствовала сильную су-ость в горле и неприятную пустоту в желудке. Беспокойная мысль мелькнула в ее голове, и она пристально посмотрела на Эрика. — С Джейсоном все в порядке?

Эрик утвердительно кивнул.

— Это с тобой было не все в порядке, и пришлось промыть тебе желудок.

Вот, оказывается, почему у нее возникли неприятные ощущения в горле и желудке. Она потерла висок, пытаясь припомнить, что произошло перед тем, как она потеряла сознание.

— Вино… Оно оказалось недоброкачественным.

— Мягко сказано. Вино было отравлено.

Дейзи не сразу поняла смысл его слов.

— Отравлено?

— Да, — подтвердил Эрик. — Тебе повезло, потому что ты отпила совсем немного. Сделай ты глоток побольше, и ни Джейсон, ни врачи не спасли бы тебя.

— Ничего не понимаю, — она облизнула пересохшие губы. — Кевин решил, что это ты прислал мне вино.

Эрик от удивления широко раскрыл глаза.

— Господи, нет, конечно. Бутылку прислала Синтия. На этот раз она совершила ошибку. Узнав, что ты выросла в Европе, она, очевидно, сделала вывод, что ты должна уметь разбираться в винах, и решила, что ты не откажешься попробовать вино редкой и дорогой марки. Поэтому и выбрала «Родерер Кристел». Такое вино продают лишь в нескольких магазинах, и полиция без труда выяснила, что именно Синтия купила эту бутылку.

Дейзи не могла прийти в себя от изумления.

— Но почему? Я даже толком не знаю ее.

— К сожалению, она решила, что ты являешься помехой на ее пути. Главное для нее — устранить любое препятствие, и она нашла способ избавиться от тебя.

Дейзи, не мигая, смотрела на Эрика.

— Это сумасшествие.

— Точно.

— Она душевнобольная?

Эрик кивнул:

— Но в скрытой форме. Психологи называют таких людей социопатами. Она совершенно не понимает и не чувствует страдания других людей. В жизни она руководствуется только своими чувствами. — Он помолчал. — И ко всему, у нее напрочь отсутствует совесть.

— Ты говоришь о ней так, словно она чудовище.

— Она и есть чудовище. — Горькая улыбка промелькнула на его лице. — Дьявольски умное чудовище. Когда она начала сознавать, что не похожа на других людей, то взялась изучать все книги по психопатологии, чтобы набраться знаний и использовать их для своей защиты. Это позволило бы ей безнаказанно творить все, чего она захочет. Для этого-то ей и надо было выяснить, что считается патологией среди нормальных людей. Синтия прошла целую серию психологических тестов и с необыкновенной легкостью выдержала их. Ни разу никто не заподозрил, что она представляла собой на самом деле. Как я уже сказал, она — очень умное чудовище. — Он крепче сжал ее руку. — Вот почему мы оберегали тебя.

«Наконец все встало на свои места», — подумала Дейзи.

— Вы все обманывали меня. Вы защищали меня не от газетчиков.

— Джейсон не хотел тревожить тебя. Он понимал, что тебе хватало треволнений с репетициями, — Эрик пожал плечами. — Поэтому мы решили охранять тебя так, чтобы ты ни о чем не догадалась.

— Вы оба обращались со мной как с законченной идиоткой, — она укоризненно покачала головой. — И я действительно была идиоткой, причем слепой. Не думаешь ли ты, что пришло время рассказать мне все?

— Для этого Джейсон и попросил меня прийти сюда. Что ты хочешь узнать?

— Все, — сказала Дейзи решительно. — Начни с самого начала.

— Мой отец женился на матери Синтии, когда Синтии было шестнадцать…

— Ты начал издалека, а я имела в виду…

— Ты просила рассказать с самого начала. Для Джейсона именно тогда все и началось.

Джейсон был совсем юнцом, когда женился на ней. Представь, что за жизнь у него была, когда он понял, что совершил ошибку.

— Представляю. Продолжай.

— Джейсон тогда был совсем другим, — Эрик криво улыбнулся. — С нынешним Джейсоном и сравнить невозможно. Он, как и сейчас, был полностью погружен в свою музыку, но тогда был открытым, доверчивым. Впереди его ждала большая, интересная жизнь. Джейсон только что получил стипендию Джульярдской школы, и радости его не было конца. — Он помолчал. — Вот тут-то и появилась Синтия. В те годы она была еще красивее, чем сейчас. Она была моложе нас с Джейсоном и казалась такой хрупкой, такой беззащитной. — Эрик поджал губы. — И была чертовски хорошей актрисой. Этакая нежная, любящая сестренка. Никогда не выходила из этого образа. На меня она обращала мало внимания, но к Джейсону привязалась и всюду следовала за ним по пятам.

— Не понимаю, почему Джейсон терпел это?

— Говорю тебе, он был другой, — Эрик нахмурился. — Ты должна понять, что в Джейсоне очень сильно желание защитить, заботиться. Синтия быстро его раскусила, нашла его слабое место и всячески пользовалась этим.

— Он влюбился в нее?

Эрик протестующе махнул головой.

— В то время он был влюблен только в музыку, а Синтия делала вид, что поощряет его в этом. Она так умело играла на его доверчивости, что к тому моменту, когда решила затащить его в свою постель, он относился к ней не иначе, как к маленькой сестренке.

— Но он женился на ней.

— Потому что она забеременела, — едва сдерживая ярость, сказал Эрик. — Она пришла к Джейсону в слезах и призналась, что один подонок соблазнил ее, а затем бросил.

— Она лгала?

— Не совсем. Синтия всегда умела покрывать свои делишки. Она действительно была беременна, но только богу известно, кто был отцом ребенка. Она убедила Джейсона, что покончит с собой, если мать и отчим узнают о ее беременности. — Он горько усмехнулся. — Это был чертовски хитроумный ход. Джейсон понимал, что, если об этой беде станет известно, это будет ударом не только для нее, но и для всей семьи, и решил предотвратить скандал. Он объявил всем, что ребенок его, и вместе с Синтией ушел из родного дома.

— Что за донкихотство в наши-то дни! — воскликнула Дейзи.

— Для Джейсона, тогдашнего, подобный поступок был в порядке вещей. Он работал день и ночь и одновременно занимался в Джульярдской школе. Синтия родила дочь и назвала ее Даной. Джейсон с ума по ней сходил. — Эрик помолчал. — Он полюбил ребенка всей душой. Синтия затаила злобу против Даны.

— Против собственной дочери?

— Дана была инструментом, которым Синтия воспользовалась для достижения своей цели, а когда он стал не нужен, решила избавиться от него. К тому же ребенок доставлял ей много хлопот и неприятностей. — Эрик невидящим взглядом посмотрел на руку Дейзи, которую все еще держал в своих ладонях. — Дане было два года, когда она упала с лестницы и разбилась насмерть.

— О, нет! — Дейзи широко открыла глаза от потрясения. — Ты хочешь сказать…

Голова Эрика упала на грудь.

— Синтия делала вид, что убита горем, а Джейсон чуть с ума не сошел. Никто ничего не заподозрил. Все решили, что произошел несчастный случай.

— Не могу поверить, — Дейзи почувствовала, что ее мутит. — Ни один человек не решится убить ребенка. Наверняка это был несчастный случай. Она не могла…

— Синтия призналась, что причастна к гибели Даны, — перебил ее Эрик. — Спустя несколько месяцев после смерти ребенка их брак распался. Джейсон решил оставить ее. Синтия пришла в бешенство и призналась, что убила ребенка из ревности к Джейсону, который уделял больше внимания Дане, чем ей.

— Как Джейсон отреагировал на это? — тихо спросила Дейзи.

Эрик скривил губы.

— Ты уже, наверное, поняла, что Джейсон по натуре далеко не кроткий. Думаю, он убил бы ее, не убеги она из квартиры. Тогда он пошел в полицию. — Лицо Эрика стало мрачным. — Они допросили Синтию, но она убедила полицию, что Джейсон был вне себя от злости, потому что она решила развестись с ним. Джейсон попытался поместить ее в психиатрическую больницу, но после двух недель обследований врачи-психиатры признали ее совершенно здоровой и отпустили.

— Не может быть!

— Она знала все вопросы и ответы на них. Синтия сумела так заморочить голову врачам, что к тому времени, когда она покинула больницу, полиция получила врачебное заключение, в котором говорилось, что не она, а Джейсон имел склонность к психической неуравновешенности и страдал манией преследования.

— Боже, нет! — возмущенно воскликнула Дейзи. — И что он сделал?

— А что он мог сделать? Перед ним встал выбор: убить Синтию и быть осужденным за убийство или смириться и начать новую жизнь. Это было нелегко. Синтия преследовала его на каждом шагу, уговаривая не разводиться с ней. Он категорично отказывался, но она не хотела верить. Джейсон уехал в Калифорнию, пытаясь скрыться от нее, но и там она выследила его. — Эрик помолчал. — И тогда начали происходить несчастные случаи.

— Несчастные случаи?

— Все так думали. У Джейсона была любимая собака, коротконогая гончая. Собака сдохла, съев отраву для мышей. У его секретарши по дороге домой машина вышла из строя и свалилась с крутого обрыва. Женщина пролежала в больнице больше года. Его лучший друг, катаясь на катере, потерпел аварию и утонул. Поначалу Джейсон думал, что это он — источник всех бед. Стоило ему близко сойтись с кем-нибудь, как на этого человека обрушивались несчастья или он умирал насильственной смертью. Но наконец Джейсон понял, в чем дело.

— А полиция?

— Несчастные случаи. Синтия очень умна. Каждый раз, когда он обращался в полицию, всплывало то проклятое врачебное заключение, в котором ему приписывалась склонность к паранойе. Синтия не давала ему шагу ступить, изолировала от всех и всего. Если бы она наносила удары лично ему, он сумел бы справиться с ними. Но он боялся подставлять под ее удары тех, кто был близок и дорог ему. — Эрик потер подбородок. — Даже меня. В конце концов он купил несколько сот акров земли в Коннектикуте, построил Иглзмаунт и целиком отдался работе.

— Невозможно поверить. Все эти годы он жил в таком кошмаре! Почему никто не помог ему? — Дейзи с осуждением посмотрела на Эрика. — Почему ты не помог ему?

— Я уже говорил, что он не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал. Я пытался убедить его, что не боюсь пойти на риск. — Эрик слегка покраснел. — Вскоре я встретил Пег, родились дети, и я…

— И ты оставил его жить в добровольном заключении, — с вызовом закончила она. — Позволил этой женщине…

— Я не знал, что еще предпринять. Я не мог допустить, чтобы с Пег и детьми случилось несчастье.

— Железная логика, — она с укором посмотрела на него. — Вы все позволили ей терроризировать вас.

Эрик криво улыбнулся.

— Не забывай, она и тебя чуть не убила.

— Джейсон уже предпринял какие-нибудь шаги?

— Он обратился в полицию, и на этот раз они вышли на ее след, имея улику. Вино. — Он помолчал. — Джейсон бросился за Синтией, но она исчезла. Джейсон и полиция совместными усилиями теперь разыскивают ее. Он просил передать тебе, чтобы ты не беспокоилась. Я отвезу тебя домой и буду держать под присмотром, пока он не найдет ее.

— Не выйдет, — решительным тоном сказала Дейзи.

— Что именно?

— Я не собираюсь прятаться от этой… Этого чудовища, — Дейзи повысила голос. — Сегодня вечером у меня спектакль.

— У тебя есть дублерша.

— Эта роль — моя.

— Ты еще не окрепла, чтобы играть сегодня.

— Посмотри на меня. Дездемона тоже не была богатырского здоровья. Слабость и бледность придадут образу больше убедительности.

— Нет, я не могу этого допустить. Джейсон убьет меня, если я дам тебе появиться на людях, подвергаясь опасности.

— Рискни наконец, Эрик. Кто-то же должен помочь Джейсону. — Она отбросила простыни и спустила ноги с кровати. — Я не намерена прятаться и ему не дам жить по-прежнему.

— Что ты собираешься делать?

— Прежде всего, выбраться отсюда и поехать в театр. Там я смогу отдохнуть до начала спектакля.

— Ты слабая, как котенок, так что одну я тебя никуда не отпущу.

— Я сильнее, чем ты думаешь.

— Да, — он изучающе посмотрел на нее. — Думаю, у тебя хватит сил.

— Ты поможешь мне?

— А разве у меня есть выбор? — удрученно спросил Эрик. — Хоть ты и сильная, но за тобой надо присмотреть, чтобы ты не потеряла сознание по дороге в театр.

— Не беспокойся. Я в полном порядке, — она решительно поджала губы. — Потерять сознание было бы еще одно очко в пользу этой негодяйки. Нет, больше я не дам ей выигрывать.

Глава 9

Вечером Джейсон сидел в грим-уборной Дейзи, ожидая окончания спектакля. Он вскочил, как только она вошла.

— Ну что, все в порядке? Как ты себя чувствуешь?

— Есть ощущение выжатого лимона, но в целом нормально. — Она прошла к туалетному столику и села на пуфик. — Думаю, мое исполнение от этого не пострадало.

— Сейчас это меня не волнует, — он подошел к Дейзи и положил руки на ее плечи. — Я ушам своим не поверил, когда Эрик сказал, что ты вышла сегодня на сцену. Ты понимаешь, что подвергаешь себя опасности стать мишенью?

— Эрик сказал, что Синтия умная. Не думаю, что она решится стрелять в меня, пока я на сцене. Кстати, ты нашел ее?

— Нет, но мы ищем.

— Хорошо. — Дейзи начала стирать грим с лица. — Будем действовать решительнее. Если Синтия затаилась и выжидает, нам надо спровоцировать ее и заставить обнаружить себя. — Она посмотрела на отражение Джейсона в зеркале. — Пряча меня на Лонг-Айленде, мы этого не добьемся.

— Неужели? — Джейсон сильнее сжал ее плечи. — Не могу дождаться, когда ты посвятишь меня в свой план победы над противником.

— Никакого плана нет, — фыркнула Дейзи. — Я намерена вести нормальную жизнь и ждать, когда она сама придет ко мне.

— Сделать из себя приманку? — спросил он охрипшим от волнения голосом. — Будь я проклят, если допущу подобное! Ты не знаешь ее. Она…

— Я знаю, что она монстр, и еще я знаю, что она превратила твою жизнь в сущий ад. — Дейзи поймала в зеркале его взгляд. — Я также знаю, что не позволю ей продолжать портить тебе жизнь. Я хочу, чтобы она оказалась за решеткой — там ей самое место, а ты наконец получил бы свободу.

— Я веду эту борьбу с двадцати лет. Ее не посадят в тюрьму без веских доказательств.

— Есть бутылка вина.

— Эта улика дает надежду, но слабую. Нам нужно иметь больше улик и доказательств.

Дейзи пожала плечами:

— Что ж, получим больше доказательств.

— Предоставь это мне. Тебя она убьет. — Его лицо заметно побледнело. — Вчера ей это почти удалось.

— Потому что я не знала, что надо быть начеку.

— Это не имеет значения. Ты не представляешь, на что она способна. Она как… — Он запнулся, подбирая слово, и, не найдя его добавил: — Я не могу потерять тебя.

— Я не твоя. — Она встала и подошла к шкафу. — И не буду твоей, пока мы не избавимся от этого питона, который в конце концов задушит тебя до смерти.

— Я не позволю тебе рисковать собой, Дейзи.

— Позволишь. — Она посмотрела на него через плечо и ласково улыбнулась, снимая с вешалки брюки и блузку. — Позволишь, потому что ничего другого тебе не остается. Это моя жизнь, и я хочу жить, как мне угодно.

Джейсон, стараясь перебороть в себе ярость, сжал кулаки, круто повернулся и направился к двери.

— Но прежде я найду ее.

— И что ты сможешь сделать, когда найдешь ее?

— То, что хотел сделать, когда узнал, что она убила ребенка.

— И сам станешь убийцей?

Его лицо исказила гримаса мучительной боли.

— Я не дам тебе умереть.

Он вышел, громко хлопнув дверью.

Через двадцать минут Дейзи спустилась в вестибюль, где ее ждал Сэм. Увидев ее, он кивнул головой, похожей на огненный шар.

— Вчера проглотила отраву, а сегодня уже поет на сцене, как сирена, зазывая свою отравительницу. Хочешь еще раз попробовать яда? Глупо, Дейзи. Душа у тебя прекрасная, а вот мозги подкачали.

— Ты, как видно, снова получил приказ расположиться лагерем у моей квартиры?

Сэм с улыбкой покачал головой.

— На этот раз в самой квартире.

— У меня одна кровать.

— Ничего. Я прихватил свой спальный мешок. Джейсон сказал, чтобы я ни на шаг от тебя не отходил.

Дейзи кивнула:

— Как я понимаю, протестовать бесполезно. Но знай, я намерена дожить до глубокой старости и наслаждаться каждой минутой отпущенной мне жизни. — Она искоса посмотрела на него, когда он взял ее под руку и повел к выходу. — Тебе известна особа по имени Синтия Хейз?

— Конечно. Джейсон рассказал мне о ней, когда нанимал на работу. Он, кажется, тогда подумал, что мне несдобровать от этой дамочки. — Он усмехнулся. — Но я-то знаю, что управлюсь с этой ведьмой.

— Я хочу избавиться от нее.

— Давно пора.

— Ты поможешь мне?

Сэм кивнул и спокойно сказал:

— Джейсон — мой друг. Ты найди способ выкурить ее, а я обеспечу операцию по захвату противника.

Дейзи улыбнулась.

— Спасибо за поддержку.

— Когда начнем?

— Только не сегодня. Я еще не набралась сил, и меня качает во все стороны. — Она открыла дверь. — А вот завтра после спектакля и начнем.

Сэм вставил магнитную карточку в панель кодового замка, и ворота медленно раскрылись.

— Ты уж постарайся. Джейсон, чего доброго, меня в бараний рог скрутит за то, что я привез тебя сюда.

Лимузин, миновав ворота, выехал на длинную извилистую подъездную дорогу, ведущую к Иглзмаунту.

Дейзи увидела обвитый плющом особняк из красного кирпича, напоминавший старинный английский загородный дом. Она пришла в восторг от красоты особняка и окружающей его природы. Иглзмаунт представлялся ей похожим на мрачный и суровый Дом Ашера.

— Ты уверен, что он дома?

Сэм кивнул:

— Джейсон звонил мне в театр, пока ты была на сцене, чтобы узнать, все ли с тобой в порядке.

— Как ты думаешь, в какой комнате он сейчас находится?

— Скорее всего в музыкальной. Он проводит там большую часть времени. Вторая дверь налево от холла. — Сэм остановил машину у главного входа. — Набери код четыре-двенадцать-один, и дверь откроется.

— Спасибо, Сэм. — Дейзи запахнула поплотнее длинное пальто из белого атласа, открыла дверцу и выскользнула из лимузина. — Не беспокойся, все будет хорошо.

— Я буду в своей берлоге. Звони, если понадоблюсь.

Он намекал на то, что ей придется скоро уйти из дома Джейсона. Нет, ничего у него не выйдет. Нет, она осуществит свои планы.

— Не понадобишься, — она помахала ему на прощанье, закрыла дверцу машины, взбежала по ступенькам и набрала код замка резной дубовой двери.

Дверь бесшумно открылась, и она вошла в холл. Ее поразили богатство и изящество обстановки. Винтовая лестница вела наверх из уютного холла с блестящим полом, выложенным черной и белой плиткой, в котором отражался свет изысканной по форме хрустальной люстры. «Боже! Какое великолепие!» — подумала она, чувствуя огромную симпатию к владельцу этого дома. Синтия Хейз заставила Джейсона превратить дом в убежище, и он со свойственным его творческой натуре стремлением создавать прекрасное сделал из Иглзмаунта просто дворец.

Вторая дверь налево. Дейзи глубоко вздохнула и направилась по черно-белым блестящим плиткам пола к музыкальной комнате.

Джейсон сидел за огромным роялем «Стейнвей», делая пометки на листе бумаги, лежавшем на пюпитре. Его черные волосы блестели еще ярче в свете люстры. Одетый в серые вельветовые брюки и черную рубашку, он совершенно не вписывался в изысканную обстановку дома. Джейсон выглядел мужественным, привлекательным и… одиноким. При виде его у Дейзи защемило сердце от любви и нежности. Нервное возбуждение, в котором она находилась, переступив порог дома, прошло.

— Над чем ты работаешь?

От неожиданности он замер, затем резко повернулся на стуле и с удивлением посмотрел на Дейзи.

— Что ты здесь делаешь?

— Сэм привез меня, — она закрыла дверь и прошла в комнату. При каждом ее шаге складки просторного атласного пальто обрисовывали ее ноги. — Сочиняешь музыку для новой оперы?

— Да.

Она улыбнулась.

— В ней будет партия для меня?

— Еще не знаю, — он нахмурился. — Тебе нельзя здесь находиться.

— Ты постарался сделать все, чтобы сюда никто не проник. Какая система охраны! Мышь не проскользнет, — она остановилась посередине комнаты. — Но я здесь и не позволю тебе меня выпроводить.

Джейсон встал и направился к ней.

— Я до сих пор не нашел Синтию. На меня работает целое детективное агентство, но пока безуспешно. Ты должна держаться от меня подальше, пока…

— Черта с два! — Она покружилась, и мягкие складки пальто разлетелись в стороны, переливаясь под светом люстры. — Шикарное пальто, правда? Оно гармонирует с платьем, в котором я была, когда эта змея подсунула мне отравленное вино.

Он остановился, захваченный врасплох переменой темы разговора.

— Красивое, — тихо выдавил из себя Джейсон.

— Я так и знала, что тебе понравится. Платье я отдала в химчистку, когда вернулась из больницы, но пальто выглядит неплохо и без платья.

Было видно, что подобный разговор его раздражал.

— Поскольку ты не захотела жить у Эрика, я нанял двух охранников, чтобы они сторожили тебя круглые сутки, а Сэм…

— Он — хороший, — мягко перебила его Дейзи. — Он любит тебя и восхищается тобой. — Она взглянула на потолок. — Какая чудесная комната, а эти фрески на потолке — просто прелесть.

— Ты слушаешь меня, Дейзи?

— О да, слушаю, — перестав кружиться, она опустилась в огромное старинное кресло, обитое синим бархатом, и утонула в белой, блестящей пене пальто. — Не сомневаюсь, принятые тобой меры по моей охране очень эффективны. — Она нежно улыбнулась ему. — Но мне жаль, что ты зря усердствовал, придумывая их. Я никуда отсюда не уйду, Джейсон.

— Прости, не понял.

— Я остаюсь здесь с тобой. Мои чемоданы лежат в багажнике лимузина, Сэм решил не вынимать их, пока ты не дашь ему на это разрешение.

— Которое он не получит.

— Почему? Подумай-ка хорошенько. Охрана Иглзмаунта надежнее, чем в доме у Эрика или в моей квартире. Сэм может возить меня в театр и обратно, и мы…

— Черт возьми, это слишком опасно, — раздраженно перебил ее Джейсон. — Как ты думаешь, почему я не приехал сегодня в театр?

— Потому что ты боялся быть рядом со мной, — сказала она мягко. — Ты не подпускаешь меня к себе, потому что с людьми, к которым ты питаешь добрые чувства, всегда что-нибудь случается. Неужели ты не понимаешь, что все это превращается в фобию?

— Синтия — не фобия, а реальная угроза, причем смертельная.

— С которой я готова бороться.

— Думаешь, я этого не знаю? — с горечью спросил он. — С первой минуты нашей встречи я понял, насколько ты великодушна. Уже тогда я знал, что ты пойдешь на любой риск ради близкого тебе человека.

— Поэтому ты старался держать меня на почтительном расстоянии. — Она покачала головой: — Нет, сейчас во мне говорит не великодушие, а эгоизм. Эта одержимая манией убийства женщина пытается разрушить мою жизнь, но я не позволю ей этого сделать. — Немного помолчав, Дейзи добавила: — Любимого мной человека она заставила большую часть жизни провести в кромешном аду. — Она заметила, что он вздрогнул, и грустно улыбнулась. — Прости, знаю, ты не хочешь, чтобы я это говорила, но я люблю тебя, Джейсон.

— Одному богу известно, за что. Я уже сказал, ты слишком великодушна.

— И ты любишь меня, — она с сочувствием посмотрела на искаженное мукой лицо Джейсона. — Почему ты не хочешь признаться в этом? Мир не перевернется, если ты скажешь о своей любви. Причина твоих проблем — Синтия. Судьба тут ни при чем.

— Знаю.

— Но это не может длиться вечно, — она встала и взяла его за руку. — Пришло время поверить в свою судьбу. Садись.

—Что?

Она потянула его за руку, усадила в кресло и отступила на шаг.

— Я хочу доказать тебе, что мое решение остаться здесь не такая плохая идея.

— И чем ты намерена доказать?

— В моем арсенале только одно оружие, но достаточно сильное, чтобы сразить тебя наповал. — Она расстегнула три пуговицы, отделанные маленькими блестящими камушками. — Но это оружие мы оба используем с удовольствием. — Дейзи распахнула пальто, и оно соскользнуло на ковер. — Мы ни разу не занимались любовью в музыкальной комнате.

— Ты голая.

— Не совсем, — она быстро сняла туфли на высоких каблуках и бросила их на пол. — Вот теперь я голая. — Дейзи озорно посмотрела на него. — Я же говорила, что пальто удобно носить и без платья.

— Не делай этого, Дейзи, — сказал он хрипло. — Я не выдержу.

— Зато я выдержу, — она подошла к Джейсону и начала расстегивать его рубашку. — Все выдержу. Снова и снова. — Она прижалась к его груди и почувствовала, как содрогнулось и напряглось его тело. — Тебе это хорошо известно. — Дейзи склонила голову и прижалась щекой к его плечу. — Скажи, что ты любишь меня, — прошептала она.

— Дейзи… — с хриплым стоном произнес он.

— Хорошо. Не сейчас. — Она поцеловала его в ложбинку между ключицами. — Скажешь позже. Я чувствую, тебе это нравится.

— Секс.

— Секс — неотъемлемая часть любви, — она посмотрела на него, и неожиданно ее глаза заблестели от слез. — Неужели ты не понимаешь, как мне трудно? Чарли говорил, чтобы я брала от жизни все. Но мне не надо брать тебя от жизни. Жизнь сама подарила мне тебя. Ты был и всегда будешь лучшим для меня подарком. — Она облизнула неожиданно пересохшие губы. — Ты мне нужен, Джейсон.

— Правда? — пристально глядя на нее, он протянул руку и с бесконечной нежностью провел ею по ее волосам. — Ты мне нужна больше всего на свете, — сквозь стиснутые зубы проговорил Джейсон. — Я хотел тебя каждый раз, когда смотрел или только бросал взгляд на тебя… Я сделаю тебе больно. Я чувствую себя диким зверем, который…

— Я не против. — Ее мускулы напряглись, сильнее сжимая его.

Он закрыл глаза, тяжело и часто дыша, содрогнулся и в бурной, безумной страсти слился с ней.

Дейзи потеряла представление о том, как долго длилось это безумие страсти. Охватившее их желание было таким диким, таким неистовым, что, казалось, не могло продолжаться долго, но длилось и длилось, и они никак не могли насытиться. Чувственный, эротический туман окутал Дейзи, окрашивая каждый миг всеми оттенками пламени, пока все не кончилось, завершившись стремительным подъемом к вершинам блаженства, которое дарит чувственная любовь.

Джейсон приподнял веки и затуманенными глазами посмотрел на нее.

— Боже… — прошептал он.

В ответ она лишь кивнула, не в силах говорить от сотрясавших ее тело последних взрывов страсти.

Он приподнял ее, и она, обессилев, опустилась на колени перед креслом. Как во сне Дейзи наблюдала за тем, как он одевался, но не могла пошевелиться.

Джейсон встал, подобрал с пола пальто и прикрыл им ее плечи.

— Спасибо, — сказала она еле слышно. Он удивленно посмотрел на нее, но затем улыбнулся.

— Это мне надо благодарить тебя. — Улыбка сошла с его лица. — Но тем не менее ты не можешь оставаться здесь.

Дейзи плотнее завернулась в пальто.

— Несколько минут назад у тебя еще были доводы для этого, но сейчас они лишились основания.

На мгновение его лицо утратило суровость, и легкая улыбка пробежала по его губам.

— Не могу этого отрицать.

Дейзи встала и направилась к двери.

— Где кухня? Я проголодалась. Надеюсь, в доме нет слуг.

Он покачал головой:

— Нет, слуг у меня нет. Только два раза в неделю приходит женщина убирать и что-нибудь приготовить.

— Отлично, — она открыла дверь и посмотрела на него. — Пошли. Я сделаю тебе омлет.

— В этом пальто?

— О нет. Наверняка у тебя найдется фартук. — Она бросила на него взгляд через плечо. — Так ты идешь?

— Не могу отказаться, — сказал он мрачно и последовал за ней. — Не поверишь, но я часто представлял себе, как ты хлопочешь в кухне, прикрывая свою наготу фартуком. Похоже, ты опять пытаешься соблазнить меня, черт возьми!

— Ага! — Она вышла в холл. — Никогда не думала, что способна совращать, но необходимость — мощный стимул. К тому времени, когда мы покончим с Синтией, я приобрету хороший опыт в этом деле. — Она исподтишка бросила на него озорной взгляд. — Ведь я никогда не занималась любовью на кухне.

— Ты не отошлешь меня назад? — шепотом спросила Дейзи, лежа, прижавшись к нему, на широкой кровати. — Это будет неразумно. Я все равно вернусь. По-моему, под твоей защитой мне находиться безопаснее, чем ездить туда-обратно.

— Твой аргумент вполне убедительный, — сказал он, улыбаясь. — А убеждать ты умеешь так, что устоять невозможно.

— Надо покончить с этим вечным страхом, Джейсон. Я слишком люблю тебя и не допущу, чтобы ты страдал.

Джейсон с минуту помолчал.

— Господи, я очень боюсь за тебя.

— Не бойся. Я не собираюсь стать жертвой этой ведьмы.

— Легко сказать, — от волнения его голос немного дрожал. — Я готов на все пойти ради тебя, Дейзи, но, боюсь, не переживу, если что-то случится с тобой. У меня сердце разрывалось, когда я смотрел на тебя, лежавшую на больничной койке в тот день…

— Ш-ш-ш, забудь об этом.

— Не могу. Чего-то подобного я опасался с первой минуты, как увидел тебя. Ты сразу покорила меня, потому что воплощала все, чего мне не хватало в жизни — красоту, душевное тепло, внутреннюю чистоту. Ты вся светилась, а я знал, что должен отказаться от тебя, бежать, как можно дальше бежать… — Он зарылся лицом в ее волосы. — Но не сделал этого, не смог. Мне было так пусто и одиноко в этой жизни. Мне хотелось согреться твоей теплотой, светом. Хоть чуточку…

— Но ты сам делился всем лучшим, что в тебе есть. Ты много дал мне, Джейсон, — она поцеловала его в щеку. — А теперь давай спать. Утром еще наговоримся. — Она помолчала. — Или ты хочешь сейчас сказать что-то важное?

Он лишь тяжело вздохнул.

Бедный Джейсон! Не может сказать три слова, словно боится, что небеса вот-вот разверзнутся над ними.

— Ладно, но обращай внимания, — она зевнула и теснее прижалась к нему. — Ну не восхитительно ли это? Наконец-то мы начнем жить вместе. Будем вдвоем завтракать, затем я буду наблюдать, как ты работаешь, ты покажешь мне дом…

— Восхитительно, — ласково сказал он, убирая прядь волос с ее виска.

Сквозь дремоту она услышала, как он нежно, на одном дыхании прошептал ей в ухо. Это было одно слово, а не три, которые она ждала, но оно было наполнено таким глубоким чувством, что у нее на душе стало тепло и покойно.

— Люблю…

Дейзи оторвала взгляд от книги и как бы между прочим сказала:

— Завтра у меня нет спектакля, и я подумала, что пора уж воспользоваться кухней и опробовать ее сверхсовременное оборудование. Я пригласила Пег и Эрика на обед.

— Мы уже воспользовались кухней, впрочем как и большинством комнат в доме, — сказал с улыбкой Джейсон, продолжая наигрывать на рояле. — И я предпочитаю заниматься этим не на глазах гостей.

— Развратник, — засмеялась Дейзи и, отложив книгу в сторону, подошла к нему. — Ты знаешь, что я имела в виду совсем другое.

— Я точно знаю, что ты имела в виду, — он бросил на нее насмешливый взгляд. — Ты пытаешься спасти меня от одиночества.

— Ничего подобного, — она состроила гримасу и села рядом с ним на стул. — Хотя возможно. Тебе надо снова включиться в нормальный ритм жизни.

— Ты хотела сказать «вести себя как нормальный человек»? — Он покачал головой. — Позвони Эрику и скажи, чтобы он не приезжал.

— Но я думала, что тебе… Он приложил пальцы к ее губам, не дав договорить фразу.

— Нет. Пока не убедимся, что мы в полной безопасности.

— Прошла уже неделя, а она не появилась. Может быть, Синтия уже никогда не появится.

Он мотнул головой.

— Она выжидает, ищет подходящий момент.

— Возможно, ты прав, — Дейзи поежилась.

Джейсон удивленно поднял брови.

— Куда делся оптимизм, который ты усиленно вселяла в меня в последние дни?

— Никуда он не делся. Просто на минуту скрылся за облачком. Хорошо, если ты не хочешь, чтобы я принимала гостей, то, может быть, предложишь мне что-нибудь взамен? — Она облизала губы и с волнением в голосе торопливо проговорила: — Мне надоело чувствовать себя проституткой.

Он поднял на нее глаза и смущенно посмотрел.

— В самом деле?

Она кивнула и решительно спросила:

— Ты женишься на мне, Джейсон?

Он замер в изумлении.

— Решила лишить меня и этой прерогативы?

— У меня нет выбора. Ты не осмеливаешься на этот шаг, потому что в тебе все еще сидит боязнь навлечь несчастье на близких людей, — она склонила голову на его плечо, — поэтому я решила взять быка за рога.

— Ого! Этим сравнением ты льстишь моему мужскому достоинству:

Дейзи проигнорировала его шутливый ответ и настойчиво спросила:

— Так ты сделаешь меня честной женщиной или нет?

— Ты от природы честная, — он поцеловал ее в кончик носа, — но для меня большая честь соединиться с тобой узами брака.

— Для меня это тоже большая честь, — Дейзи отвела от него взгляд и уставилась на клавиши. — И еще я рада, что не придется посылать в газеты опровержение.

Джейсон насторожился.

— Опровержение?

— Я разослала объявление о нашей помолвке. Его должны напечатать сегодня в дневном выпуске газет.

— Черт знает, что такое! — вскричал Джейсон. — Ты понимаешь, что наделала?! Для Синтии — это сигнал к атаке. Почему ты просто не послала Синтии номер кода от входной двери?

— Если бы я знала, что она появится, то послала бы объявление и в «Таймс», — Дейзи спокойно посмотрела на него. — Мы не можем жить вечно в Шангри-Ла. Мы должны жить нормальной жизнью.

— Поэтому ты послала письменное приглашение Синтии прийти и расправиться с тобой?

— Предвидя твою реакцию, я и рассказала тебе об объявлении. Я знала, что ты захочешь принять еще большие меры предосторожности и усилить охрану.

Джейсон торопливо направился к двери музыкальной комнаты.

— Спасибо, Дейзи, за то, что ты наконец-то посвятила меня в свои планы, — язвительно бросил он на ходу.

— Куда ты идешь?

— Собираюсь позвонить в полицию и в детективное агентство и рассказать им, что ты наделала.

— Я хотела сказать тебе раньше, но знала…

Дверь за Джейсоном захлопнулась прежде, чем она успела договорить.

Дейзи печально посмотрела на дверь, ее страхи оправдались. Она не преувеличивала, когда говорила, что последнюю неделю они прожили, как в Шангри-Ла, мифической стране вечной молодости и любви. Это было чудесное время с ночами, наполненными страстью, и днями, посвященными работе, и упоением друг другом. Ей меньше всего хотелось нарушать эту идиллию. После ее приезда в Иглзмаунт Джейсон старательно скрывал от нее свои страхи, но она постоянно ощущала, что они темной тенью неотступно следовали за ними. Что ж, она сделала первый шаг, чтобы отогнать эту тень.

И очень надеялась, что не совершила ошибки. Она не позволит Синтии разрушить их счастье.

Глава 10

До самого вечера Дейзи так и не видела больше Джейсона. Он ждал ее в лимузине, который Сэм подогнал к крыльцу, чтобы везти ее в театр. Выражение его лица ей не понравилось. Он сидел в напряжении, стиснув зубы, и его взволнованное состояние передалось ей.

Лимузин уже миновал ворота и выехал на извилистую дорогу, ведущую к шоссе, когда она тихо произнесла:

— Не стоило тебе ехать со мной в театр. Лучше бы остался дома и поработал.

— Не говори глупости. По-твоему, мне надо было остаться дома и ждать, когда мне позвонят, чтобы сообщить, что на тебя напали и убили… — Он запнулся и потрогал рукой пальто из белого атласа, которое она положила на колени. — Ты даже не сообразила надеть пальто. Разве тебе не известно, что в горах становится холодно после захода солнца? — Он накинул ей на плечи свое шерстяное бежевое пальто с такой осторожностью и предупредительностью, которые совершенно не вязались с резкостью его тона. — Ты пообедала?

— Мне не хотелось есть. Перехвачу что-нибудь после спектакля.

— А на сцене наверняка упадешь в обморок. Я куплю тебе бутерброды, когда приедем в театр.

— В этом нет необходимости, Джейсон.

— Нет, ты должна обязательно поесть, — он сердито посмотрел на нее. — Я не могу не заботиться и не оберегать тебя, пока…

— Можешь не договаривать, — оборвала его Дейзи и рассмеялась. — Господи, как ты похож на Газа, вечно мрачную собаку-полицейского из мультяшки.

С минуту он смотрел на ее сияющее лицо, затем натянуто улыбнулся.

— Извини. Не все могут быть такими веселыми и беззаботными, как ты.

— Но и ты не смотри на меня, как грозный Отелло.

— На тебя, похоже, это больше не действует. Ты просто дала мне щелчок по носу и пошла дальше своей дорогой.

— Тебе иногда полезно получать щелчок по носу.

В глазах, устремленных на нее, было столько доброты и нежности, что Дейзи сразу успокоилась. Она ненавидела, когда он сердился на нее, и терпеть не могла размолвок между ними.

— Ты это делаешь чаще, чем думаешь, — он нахмурился. — Но вообще ты заслужила мои упреки и мрачные взгляды за тот фокус, что выкинула сегодня.

— Напротив, я заслуживаю похвалы за свою храбрость и настойчивость… И сообразительность! — Она лукаво посмотрела на него искоса и дерзко добавила: — И если ты ожидаешь, что я скоро отойду в историю, то перестань по крайней мере злиться на меня.

— Я не злюсь, я просто говорю, что ты должна…

Джейсон продолжал говорить, но она его не слышала, обратив все свое внимание на зеркало заднего обзора, в котором неожиданно увидела промелькнувшую бледную вспышку света.

Вспышка напоминала свет автомобильных фар. Машина? Но они все еще находились в пределах владений Иглзмаунта и не пересекали ни одной дороги.

— Дейзи?

Она торопливо перевела взгляд с зеркала на лицо Джейсона.

— Что?

— Что-нибудь случилось?

Вероятно, у нее разыгралось воображение, или она приняла отсвет заходящего солнца за свет фар. Она еще раз посмотрела на зеркало, но ничего не увидела.

— Нет, я просто немного нервничаю.

— Ничего удивительного, — он взял ее руку и сжал в ладони. — Этого результата я добивался с тех пор, как ты приехала в Иглзмаунт. Я хотел, чтобы ты прочувствовала, что значит не просто нервничать, а испытывать панический страх. Может быть, это остановит тебя и избавит от желания совершать необдуманные поступки.

— Кажется, ты добился своей…

Она осеклась, так как лимузин, сделав крутой поворот, на всей скорости въехал в пелену пламени.

Сэм резко нажал на педаль тормоза, колеса взвизгнули, и машина остановилась. Правую часть дороги перегораживал допотопный грузовик, весь объятый огнем.

— Что за черт?! — Джейсон в долю секунды выскочил из лимузина и одновременно с Сэмом оказался на дороге. — Оставайся на месте, Дейзи! Я пойду посмотрю, есть ли там кто-нибудь живой. — Он побежал к грузовику.

Боже, что за ужас! Дейзи, не удержавшись, вышла из лимузина и тоже побежала к грузовику. Она должна помочь, если сможет. Едва ли шофер успел выскочить из кабины до того, как…

— Дейзи!!!

Дейзи увидела лицо Джейсона и перехватила его взгляд, устремленный на что-то за ее спиной.

Она оглянулась и, остановившись посреди дороги, замерла.

Белая спортивная машина стремительно приближалась к ней. Сквозь ветровое стекло уже видно было смеющееся лицо, обрамленное черными гладкими волосами. Синтия! Паника охватила Дейзи и вывела ее из оцепенения. Она побежала к обочине дороги.

Спортивная машина была уже совсем близко!

Она приблизилась почти вплотную!

Вдруг рядом с Дейзи оказался Джейсон, сдернул с ее плеч пальто и толкнул ее в сторону обочины с такой силой, что она упала на землю.

Что он собирался сделать?

Это она поняла мгновением позже, когда спортивная машина со свистом пронеслась всего в дюйме от нее.

Джейсон прыгнул вслед за Дейзи, успев на лету бросить пальто на ветровое стекло спортивной машины. Силой ветра его тут же припечатало к стеклу.

Дейзи услышала пронзительный панический визг женщины, сидевшей за рулем и не видевшей ничего из-за прилипшего к стеклу пальто. Машину круто развернуло, выбросило с дороги на склон холма и понесло вниз. Раздался оглушительный взрыв, потрясший бетонное покрытие шоссе, на котором лежала Дейзи. Она вскочила и бросилась к противоположной стороне дороги, за которой начинался обрыв. Картина, представшая глазам Дейзи, напоминала ад. Машина Синтии врезалась в дерево, растущее на склоне, и взорвалась; теперь и искореженная машина, и дерево были охвачены пылающим пламенем.

Вдалеке послышался вой сирен, по которым Дейзи определила, что к месту катастрофы мчались машины «Скорой помощи» и дорожного патруля, вызванные Сэмом. Сам Сэм в это время осторожно спускался по склону холма к взорвавшейся машине, но Дейзи не сомневалась, что помочь Синтии Хейз было уже невозможно.

— Ты в порядке? — Джейсон остановился рядом и одной рукой обнял ее. — Она тебя не задела? Ран нет?

— Нет. — Дейзи обернулась и посмотрела на горевший грузовик. — Ты осмотрел грузовик? Был в нем кто-нибудь?

— Внутри я никого не смог разглядеть, но не думаю, что там кто-то был. Уверен, что все это подстроила Синтия. Поставила старую развалину посреди дороги и с помощью дистанционного управления взорвала ее, когда увидела, что мы выехали из дома.

Дейзи поежилась.

— Я рада, что никто не пострадал.

— Она мертва, — хриплым голосом сказал Джейсон, глядя на горевшие останки машины. В его тоне были слышны удивление и неверие. — Это продолжалось так долго… Неужели все кончилось?! — Он перевел взгляд с машины на лицо Дейзи. — Ты уверена, что машина тебя не задела? Ты вся дрожишь.

— Нет, все в порядке! — Дейзи вдруг поняла, насколько близко была от смерти. Взволнованная случившимся, она задавалась вопросом, испытывает ли она чувство сожаления к женщине, всего несколько минут назад погибшей ужасной смертью. Жизнь каждого человека бесценна, а смерть его должна вызывать сочувствие. И все-таки Дейзи не чувствовала ничего, кроме облегчения. Синтия Хейз уже никогда не причинит боль и не будет нести гибель окружающим. Дейзи оставалось только благодарить Провидение за то, что Джейсон наконец освободился от преследовавшей его тени. — Со мной все в порядке. — Она прижалась к нему. — Теперь у нас все будет хорошо.

Длинная красная ковровая дорожка была проложена от элегантного тента, натянутого над тротуаром, до массивных, сделанных из тикового дерева дверей галереи фон Кранца.

Дейзи и Джейсон приехали за час до торжественного открытия выставки, но перед галереей уже выстроилась длинная череда блестящих лимузинов, из которых выходили приглашенные на открытие гости в вечерних туалетах. У перекрестка был припаркован телевизионный тонваген.

Хотя Сэм прокладывал им дорогу к входу в галерею, они с трудом пробились сквозь толпу телевизионных и газетных репортеров. Сотрудница галереи приоткрыла дверь, чтобы они могли войти в фойе, и тут же ее закрыла.

— Хорошо, что вы предупредили нас заранее, мистер Хейз, — обратилась к ним пожилая, ухоженная женщина. — Все хотят раньше времени увидеть картину. Я — миссис Петерсен, Элизабет Петерсен. — Она перевела взгляд на Дейзи. — Портрет очень точно передает вашу красоту, мисс Джастин. Вы должны гордиться своим отцом.

— Да, я горжусь, — она улыбнулась. — Только я — миссис Хейз.

— О, простите. Я не знала, что…

— Никто не знает, — перебила ее Дейзи и взяла Джейсона за руку. — Мы поженились сегодня днем. Признаюсь, мне хотелось услышать, как это звучит. Мы будем вам очень признательны, если вы никому не скажете об этом. Не хочется отвлекать внимание от выставки. Этот вечер должен быть посвящен Чарли.

— Разумеется, — миссис Петерсен понимающе кивнула. — Могу я предложить вам по бокалу шампанского?

— Нет, спасибо, — ответил Джейсон. — Мы хотели бы посмотреть на «Дейзи» до открытия выставки.

— Конечно, пройдемте за мной, — из фойе она повела их в небольшой, со вкусом оформленный зал. — Мы ожидаем, что критики высоко оценят портрет, мистер Хейз. Картина действительно исключительная.

— Правда? — взволнованно спросила Дейзи. — Вам она нравится?

Миссис Петерсен удивленно вскинула брови.

— Вряд ли мы стали бы выставлять картину, в которую не верим.

— Я думала, что, возможно, вся эта реклама…

Женщина горделиво вскинула подбородок.

— Галереи нет необходимости устраивать цирковые представления для средств массовой информации. — Выражение оскорбленного самолюбия сошло с ее лица, и она с сожалением добавила: — Хотя иногда бывает необходимо подогреть интерес публики, чтобы она хорошо приняла нового художника. — Миссис Петерсен остановилась перед задрапированным портретом, висевшим на дальней стене, сдернула шелковое покрывало и отступила на шаг. — Теперь, если позволите, я удалюсь. До открытия осталось полчаса, а у меня еще масса хлопот.

— Не беспокойтесь, — ответил Джейсон и улыбнулся. — Обещаем вернуть покрывало на место до появления репортеров.

Погрузившись в созерцание портрета, Дейзи едва слышала громкий перестук высоких каблуков удалявшейся миссис Петерсен.

Ты сделал это, Чарли. Ты получил от жизни то, о чем мечтал.

— Не ожидала, что портрет может произвести такое сильное впечатление, — прошептала Дейзи. — В коттедже мы этого не видели, потому что стояли слишком близко. Портрет великолепен.

— Тебе следовало этого ожидать. Это ведь твой портрет. Ты и есть исключительная и великолепная.

Она покачала головой:

— Нет, Чарли писал не меня. Он писал любовь.

— Да, — Джейсон обнял ее. — Однажды ты сказала, что он умел любить.

— Да, любить, как никто другой. — Ее щеки пылали, глаза лучились. — Разве ты не чувствуешь это, Джейсон? В этом портрете он выразил всю свою любовь. И она будет жить вечно для меня и для всех, кто будет смотреть на этот портрет.

— Да, я чувствую, — хрипло сказал Джейсон, устремив взгляд на портрет, и, запинаясь, произнес: — Я… люблю тебя, Дейзи Джастин… Дейзи Хейз.

Впервые он произнес эти слова. Дейзи понимала, что после мучительных лет одиночества и страха ему потребуется время, чтобы принимать и отдавать любовь, и она терпеливо ждала его признания. И вот наконец оно прозвучало. Радость и счастье переполняли ее душу. Она почувствовала неожиданно подступивший к горлу комок.

Свет после темноты.

Штиль после бури.

Она с любовью прижалась к Джейсону и положила голову на его плечо, ни на секунду не отрывая взгляда от портрета.

Спасибо, Чарли.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Реклама на сайте