«Любовь и преступная ненависть»

Дей Кин Любовь и преступная ненависть

Глава 1 Вы приговорили к смерти невиновного, прокурор

Всегда неприятно сознавать, что приговорил человека к смертной казни. Талбот с интересом наблюдал, как скатывалась капелька пота по шее Бет Конли, исчезая где-то на груди. Несмотря на то что ее русые волосы были мокры от дождя, а серые глаза опухли от слез, она была очень красива. Талбот понимал, что Бет хочет спасти жизнь Джиму.

У женщины вырвался слабый стон.

– Значит, вы не собираетесь звонить губернатору?

В большом кабинете, обитом сосновой доской, стояла удушающая жара. Никогда еще Талбот не чувствовал себя так скверно. Его голос слышался таким же слабым, как и ее.

– Это ни к чему не приведет: разве вы сможете представить мне новые дополнения к материалам следствия?

Бет Конли взглянула ему прямо в глаза.

– Например?

– Пропавшие деньги.

– Но ведь я вам уже говорила, – сейчас она беседовала с ним, как с ребенком. – Джим вам все объяснил. Он никогда не видел этих денег.

– Его опознали четверо свидетелей.

– Свидетели иногда ошибаются.

– Возможно.

Дождь с удвоенной силой забарабанил по стеклам окон. Русая девушка встала. Ее фигура была столь же прекрасна, как и лицо. Тонкая талия еще более подчеркивала ее высокую грудь. Длинные ноги с тонкими щиколотками были безупречны.

– Выслушайте меня, мистер Талбот. Вы рискуете потерять свою жену из-за этой истории, а я потеряю мужа, – она посмотрела на свои обсыпанные бриллиантами часы-браслет. – Остается лишь тридцать семь минут. Джим не нападал на этот банк. Он не убивал кассира и Эла Бакера. – Бет Конли тщетно старалась удержать слезы. – Дайте ему один шанс, я вас умоляю. Если вы позвоните губернатору и попросите его о дополнительном расследовании, он, без сомнения, даст отсрочку в тридцать дней. Это небольшой срок – тридцать дней, – но за это время может что-нибудь случиться. Вы приговорили невиновного.

Она даже не вытирала своих слез. Талбот презирал себя.

– Я очень огорчен, мисс Конли.

– Так вы не позвоните?

– Нет.

Она продолжала тихо плакать. Талботу очень хотелось сказать ей что-нибудь утешительное, но он не находил подходящих слов. Ее бесполезно было убеждать, что она молода и прекрасна и что, без сомнения, быстро найдет себе другого спутника жизни... Такими словами нельзя утешить в горе. Она любила Джима Конли так же сильно, как он сам любил Джейн. Вытаскивая новую пачку сигарет, он бросил взгляд на календарь. Ему как-то не верилось, что шесть недель уже миновали и что завтра он потеряет Джейн, и это так же верно, как то, что Бет Конли лишится своего мужа. С небольшой разницей – Джейн останется в живых и вернется в Сун-сити, но все равно это для него большая потеря. Талбот повторил:

– Я очень огорчен.

Миссис Конли медленно поднялась со стула.

– Я тоже. Вы не хотите дать Джиму последней надежды?

– Позвонив губернатору?

– Да.

– Это ничего не даст.

– Если вы ему скажете, что сомневаетесь в виновности Джима, это может многое изменить.

Талбот выпрямился и закурил сигарету, у которой оказался вкус какого-то лекарства.

– Конли осудили справедливо, – заявил он.

– Ваша жена придерживается иного мнения.

– Она адвокат подсудимого.

– Тридцать дней ведь немного, когда речь идет о жизни человека.

– Я прошу вас, миссис Конли...

– Вы не будете звонить?

– Нет.

Бет Конли подобрала свою сумочку со стола. Плечи ее поникли, а голос задрожал:

– Это все. Последняя вещь, которую я могла сделать для Джима, у меня не удалась.

Некоторое время Бет Конли смотрела на Талбота, потом медленно вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Взгляд Талбота перебежал с закрытой двери на первую страницу "Ивнинг Таймс", на которой подробно излагалась вся история и помещалась фотография Джима Конли, стоявшего в камере между патером и охранником. Его лицо выражало отчаяние. В заметке говорилось:

"За несколько часов до смерти Конли утверждает, что он невиновен: "Свидетельствую перед Богом, что я не участвовал в ограблении Национального банка Мидлтоуна. Я не убивал кассира. Я не убивал Эла Бакера".

В кабинете не хватало воздуха. Талбот открыл мокрое от дождя окно и посмотрел на Дворцовую площадь. Дороги и тротуары блестели от воды, а траву палисадника покрывали мертвые листья.

– Мерзкий день для смерти.

У Талбота возникло желание связаться с междугородней станцией и вызвать по телефону Джейн, но он воздержался от этого шага: Талбот не хотел милости. Если Джейн настолько уверена в невиновности Джима Конли, она, вероятно, осталась с ним до конца, хотя должна была бы подать апелляцию, чего она почему-то не сделала.

Пот, струившийся по его лицу, мешал ему хорошо видеть. Он помылся в своей личной ванной и взглянул на себя в зеркало. Он обнаружил у себя новые морщинки и несколько седых волос: лицо его сразу постарело. В конце концов... Джейн не единственная женщина на свете, или, может, это действительно так?

Талбот поглядел на часы: через тридцать минут настанет полдень. Он не хотел оставаться в своем кабинете в момент казни Конли. В "Таймс" ненавидели Талбота, поэтому там подняли на щит просьбу Джейн о разводе. Будучи адвокатом обвиняемого, она заявила после вынесения приговора, что Конли невиновен и является жертвой несчастливого стечения обстоятельств.

Талбот должен был передать это дело Харману, и тогда ничего такого не случилось бы. Но этим он выказал бы слабость и как муж, и как государственный чиновник. В конце концов, он же Генеральный прокурор! Талбот взял плащ, шляпу и покинул свой кабинет.

– Сегодня меня не будет, – сообщил он мисс Картер.

Она перестала печатать.

– Хорошо, сэр.

Помощник прокурора Харман поднял глаза от распоряжений, которые он диктовал секретарше.

– Что хотела Бет Конли?

– Отсрочки в тридцать дней.

– Оправданной чем?

– Ничем.

Мисс Картер смутилась, а Харман лишь покачал головой.

– Очень жаль... Такая красивая женщина... Все в порядке, Тэд?

– Да, конечно, все идет отлично.

В коридоре первого этажа пахло мокрым бельем, затхлым табачным дымом и дезинфекцией. Талбот спустился вниз по изношенным ступенькам. Люк Эдем, выходивший из канцелярии суда, улыбнулся ему краешком рта.

– Итак, это твой первый клиент, попавший на жаркое, Тэд?

Талбот закурил сигарету.

– Судьи нашли его виновным.

Эдем улыбнулся во всю ширину рта.

– Жаль, что Джейн придерживается другого мнения.

Талбот посмотрел ему прямо в глаза и продолжил свой путь по коридору. Стоянка машин позади здания превратилась в сплошную лужу, но дождь освежал горячие щеки Талбота. В этот вечер он направится ночевать в свой коттедж на берегу: он предпочел его квартире в доме. Может потому, что Джейн редко посещала его и не оставляла там ни своей одежды, ни каких-либо иных личных вещей.

На набережную залетали ошметки белой пены. Вдалеке слышался рокот волн. Буря на берегу была сильнее, чем в городе. Море затопило весь пляж. Талбот припарковал машину около кафе Рили и вошел внутрь.

– Опять вы, – улыбнулся Рили.

– Как всегда, и еще бутылочку на дорогу.

Рили поставил стакан и бутылку на прилавок.

– Вы взрослый человек и знаете, что делаете. По крайней мере, я надеюсь на это.

– Я тоже надеюсь.

Единственным клиентом маленького бара была молодая девушка, блондинка в простом белом платьице, намоченном дождем. Ее личико показалось Талботу очень знакомым.

– Проклятая погода, не правда ли? – обратилась она к нему с милой улыбкой.

– Да, и проклятое время.

– Вы меня не узнали, да?

Талбот был не в настроении разгадывать шарады.

– Нет... очень огорчен...

– Вики Пол.

– Ах, так?

Это имя ему ничего не говорило. Он налил себе стакан, думая о том, стоит позвонить Джейн или нет. Завтра будет уже поздно. Он не станет умолять ее, он просто предложит еще немного поразмыслить... Неожиданно Талбот решился, отнес свой стакан в телефонную кабину и вызвал междугороднюю.

– Мое имя Талбот, прокурор Тэд Талбот, – сообщил он телефонистке. – Я хочу поговорить с миссис Талбот в Рено, штат Невада. К сожалению, я не в курсе, в каком отеле она остановилась. Вы сможете ее разыскать?

– Можно попробовать. Какой ваш номер телефона мистер Талбот?

Тэд продиктовал ей номер кафе Рили, который прочел на аппарате.

– Позвоните мне, каков бы ни был результат.

Когда Талбот вернулся в бар, Вики пересела и теперь ее табурет находился рядом. Ей нельзя было дать больше восемнадцати лет. Она была очень мила, очень свежа, а ее фигурка приятно округлена. Весьма вероятно, что, если бы он оплатил ее несколько стаканов спиртного, она согласилась бы сопровождать его в коттедж. Эта мысль не была неприятна Талботу. Если Джейн не смилостивится, он не станет ронять слезы в стакан. И Генеральный прокурор не всегда бывает теленком.

Вики наморщила лобик.

– Я вас знаю, а вы меня нет. Я верно говорю?

– Да.

– Вы очень милы.

Черт знает что! Лучше быть глухим, чем услышать подобное... Он – Генеральный прокурор, его рост сто девяносто, вес девяносто, а его называют милым!

– Это только вы, мисс, считаете меня таким, – буркнул Талбот, поднимая глаза на часы, висевшие над баром: без четверти двенадцать.

Вики отхлебнула из своего стакана.

– Я хочу объяснить. Если мистер Талбот огорчен тем, что случилось с Конли, то он напрасно беспокоится – Конли виновен и в этом нет сомнений.

– Благодарю, – медленно проговорил Талбот. – Но если поверить моей жене и "Ивнинг Таймс", то убийцей в этом деле являюсь я.

Вики взяла бутылку Талбота и налила себе в стакан.

– И потом, – она замолкла и посмотрела на часы. – Это должно произойти сейчас, не так ли?

– Через несколько минут.

В баре стало жарко, потому что из-за грозы закрыли все окна. Талбот задыхался, его горло пересохло. Он жалел, что не позвонил губернатору в Талахасси, ведь тридцать дней это немного... Между тем... Талбот еще раз мысленно просмотрел все документы, все заключения. Он уже не раз проделывал это за последнее время. Конли виновен. Конли и его соучастник Эл Бакер ворвались в Национальный банк Мидлтоуна утром пятнадцатого марта. Трое служащих и вице-президент опознали обоих мужчин и присягнули, что это Конли убил кассира. Шестнадцатого марта обнаружили тело Эла Бакера, плавающее у берега с пулей в голове. Пулей, выпущенной из револьвера Конли, который хранился у него, когда три дня спустя его задержала полиция. Джим Конли отрицал свою вину и клялся, что провел весь день пятнадцатого марта со своей женой. Но никто ему не поверил, за исключением Джейн.

В кабинке зазвонил телефон. Талбот вскочил со своего табурета.

– Извините меня...

– Ну, конечно, – улыбнулась Вики в свой стакан.

Телефонистка была очень огорчена, но никакой миссис Талбот ей не удалось обнаружить ни в одном из отелей, ни в элегантных ранчо Рено. Мистер Талбот желает продолжать поиски?

– Нет, не надо...

Безрассудно было надеяться. Все, что Талбот мог сказать Джейн, ни к чему бы не привело. Уж если Джейн принимала какое-нибудь решение, она никогда не отменяла его.

Талбот возвратился на свое место, раскуривая сигарету. Вики показалась ему чем-то обеспокоенной.

– Плохие новости?

С трудом отведя взгляд от часов, Талбот перевел его на свою соседку. Он внимательно рассматривал ее: она была очень молода и довольно обычна на первый взгляд. По всем признакам, ее воспитанию уделяли мало внимания. Но Тэд знал этот тип женщин. Он достаточно распространен на Юге. Эти женщины отдавали свою душу и тело избраннику своего собачьего сердца. И, надев на палец обручальное кольцо, они поддерживали своих мужей во всех бурях и невзгодах.

Вики больше не улыбалась.

– Вы сравниваете меня с вашей женой, не правда ли? – поинтересовалась она.

– Да, – признался Талбот.

Она взяла его за руку.

– Я, может, не так красива, как она, и мое происхождение не так блестяще, но, если бы я стала женой такого большого человека, вы могли бы осудить все население, если бы нашли его виновным. И во всяком случае, не должно быть женщин-адвокатов. Место женщины только в постели мужа.

Талбот наполнил стаканы.

– Вы знаете, Вики...

– Что?

– Вас так же приятно слушать, как и смотреть на вас.

Она ответила без всякой улыбки:

– Я могу стать для вас большим утешением. Стоит вам сказать одно лишь слово... В сущности, вы даже не помните меня, но не показываете вида, чтобы сделать мне приятно. Ну вот, так случилось, что вы были очень милы со мной.

Вики отхлебнула из стакана и продолжила:

– Я пришла сюда не случайно. Вот уже три недели, как я вас караулю с того дня, когда прочитала в газетах, что миссис Талбот требует от вас развода из-за того, что вы пошли против нее в суде.

– Мне кажется, вы знаете про меня довольно много.

– Да.

– Вики замолчала, потому что дверь резко распахнулась и в бар ворвался Харман. Капли дождя стекали с его панамы, а белый костюм совсем промок. Он взглянул на Талбота и произнес:

– Я из коттеджа. Так как там тебя не оказалось, я решил, что ты здесь, – он приблизился к бару, оставляя за собой мокрые следы. – Ты еще не совсем потерял разум, Тэд?

– Я еще достаточно хорошо соображаю. Но почему ты так кричишь? Что случилось?

Харман попросил у Рили стакан, налил его до краев, но пить не стал.

– У меня дурные новости, Тэд.

– Джейн?

– Нет, Конли.

Талбот посмотрел на часы: десять минут первого.

– Конли? Он мертв.

Харман взял свой стакан, но потом поставил его на место.

– Знаю. Когда я убедился, что мне из-за бури не добраться до Талахасси, я позвонил из твоего коттеджа Райфорду.

Талбот заинтересовался.

– А зачем ты позвонил в тюрьму?

Харман вытащил из внутреннего кармана своей мокрой куртки листок машинописного текста и положил его перед Талботом.

– Эта бумажка пришла сразу же после твоего ухода. Это из Тампы. Патрульную машину вызвал служащий отеля "Ибор-Сити" по поводу самоубийства одного из постояльцев. И там обнаружили некоего Эдди Марлоу. Ты помнишь Эдди? Рядом с ним на кровати лежал револьвер. Половина его черепа была разбросана по номеру.

Талбот попытался разобрать написанное на мокрой бумаге.

– И что это может значить для нас?

– Ты не соображаешь?

– Нет.

– Это копия его признания, – произнес Харман, поднося к губам стакан. – Он признается, что совершил нападение на банк Мидлтоуна вместе с Элом Бакером, а не с Конли. Похоже на то, что здорово прошляпили и Джейн оказалась права. Вы приговорили невиновного.

На лбу у Талбота выступил холодный пот. Он ухватился за стойку, чтобы не упасть.

– Это шутка? Ты издеваешься надо мной!

– Очень хотел бы ошибиться, но... Ты помнишь, ведь мы задержали Марлоу, потому что он подходил под словесный портрет одного из убийц, но никто из свидетелей не опознал его.

Талбот пытался бороться с подступающей тошнотой.

– Полиция Тампы уверена, что это он?

– Совершенно уверены почти все, и я тоже.

– А почему ты так уверен?

– Существуют признания...

– Существуют помешанные, которые признаются бог знает в чем.

– Это правда, но копы Тампы нашли в чемодане Марлоу пять тысяч долларов в сотенных купюрах. Прежде чем бежать к тебе, я проверил номера билетов, и, поверь мне, я сделал это вовремя.

Талбот взглянул на часы.

"Я вас умоляю, – говорила Бет Конли. – Если вы попросите губернатора провести дополнительное следствие, он, без сомнения, даст отсрочку в тридцать дней. Это немного – тридцать дней, когда речь идет о жизни человека, но может случиться что-нибудь".

Он ответил ей, что это невозможно, что он очень огорчен, тогда как ему стоило лишь протянуть руку и снять телефонную трубку.

Глава 2 Пресса хочет получить твою голову, прокурор Талбот

Барабанная дробь дождя по крыше прекратилась, но глухой шум воды удручал Талбота. Он с детства не выносил его. Тэд очень сожалел, что проснулся, ему хотелось бы проспать еще не меньше месяца. Голова его гудела в ритме потоков воды, во рту пересохло. Он с трудом открыл глаза. Оказывается, он лежал на широкой кровати коттеджа. На стуле было заботливо сложено маленькое белое платье. Кто-то гремел на кухне посудой. Талбот спустил ноги на пол и стал шарить на ночном столике в поисках сигареты. Он четко помнил, что в пачке оставалось еще одна штука. Сперва табак показался ему очень горьким, но затем все пришло в норму.

Платье принадлежало маленькой блондинке по имени Вики Пол. Это Талбот, по крайней мере, помнил. Она проводила его сюда, когда они вышли от Рили. Он очень много пил... на этом его воспоминания заканчивались. Только Конли неотступно сидел в его мозгу.

Талбот был Генеральным прокурором, значит, он был ответствен за все. "УЖАСНАЯ СУДЕБНАЯ ОШИБКА" – такова была юридическая формула. Пресса, в особенности "Таймс", напишет о нем на восьми столбцах жирным шрифтом. Но все самые жирные заголовки не воскресят Джима Конли. Бюро Райфорда ввело всех в курс дела. Это конец. Конли мертв, как будто он был виновен. Почему Тэд не послушал Джейн? Она говорила ему:

"Когда врач или прокурор ошибаются, принимают неправильное решение, его после списывают со счета, Тэд. А величайшая ошибка твоей жизни..."

Джейн была права – она всегда была права.

Талбот затянулся табачным дымом и стал рассматривать белое платье. Ему больше нечего было делать, как провести эту ночь так, чтобы было о чем потом вспомнить. По крайней мере, у Джейн найдется причина для развода, а этого ей как раз и не хватало. Правда, в Рено не слишком и искали причин для разводов.

В коридоре раздались легкие шаги и Вики просунула в дверь голову.

– Вы какие любите яйца? – улыбнулась она. – Вареные?

Мысль о еде была неприятна Талботу. В эту ночь словно кто-то разбил его череп и натолкал туда горячего песка. Он отрицательно покачал головой, но сразу же пожалел об этом.

– Доброе утро!

Маленькая блондинка оказалась очень славной.

– Добрый день, дорогой!

Она закатала рукава одного из купальных халатов Джейн и взяла с комода полный стакан виски.

– Вам не очень хорошо?

– Да, бывает лучше.

Она поднесла ему стакан.

– Так я и думала, и поэтому сохранила это для вас, подкрепиться.

Пеньюар Джейн был намного велик этой молоденькой девушке. В нем она казалась еще моложе.

Талбот одним махом проглотил виски и не ощутил никакого облегчения. Не было необходимости спрашивать Вики о том, что произошло. Ее слова "добрый день, дорогой" сказали ему все.

Вики склонилась над ним и поцеловала. От нее пахло зубной пастой и молодостью. Ее волосы цвета спелой ржи были заплетены в две косы, которые спускались ей на грудь. Глаза Вики были синими и ясными, а щечки розовыми. Если она и сожалела о прошедшей ночи, то не подала виду. Вики шаловливо улыбнулась.

– Теперь вы пойдете под душ и побреетесь. Когда вы покончите с этим, вас будет поджидать аппетитный завтрак.

– Который час?

Она подняла со стола часы и посмотрела на них.

– Одиннадцать часов пять минут. Вам пора на работу.

– Да, конечно, я доставлю себе эту радость.

Талбот принял горячий душ, потом пустил холодную воду. После того как он побрился, Талбот почувствовал себя лучше. Платье Вики уже исчезло, на кровати постелено свежее белье. Славная девочка эта Вики! Она ему очень нравилась, но он никак не мог понять, как она очутилась в его постели. А в сущности, не все ли равно... Для него, Талбота, так же, как и для кретина Конли, теперь не имело значения, что произошло.

Вики накрыла стол на веранде, поставив мексиканский сервиз Джейн. Кофе был черным и горячим, тосты хрустящими, яйца и бекон аппетитными.

– Ешьте! – приказала Вики твердым голосом. – Вы, конечно, может, и больны, но если будете нормально питаться, то вылечитесь и почувствуете себя нормальным человеком. – Тут она приняла шаловливый вид и добавила: – Тогда я тоже буду довольна, мне даже будет приятно.

– Благодарю вас, – проговорил Талбот.

Вики спокойно уселась напротив него. Он спрашивал себя, должен ли он признаться ей, что не помнит, переспал он с ней или нет, но потом решил, что это нетактично.

– Почему вы меня не разбудили?

– А что, вы думаете, я пила вчера вечером? Лимонад?

Вики налила себе кофе. Талбот покончил с яйцами и, подняв голову, обнаружил, что Вики наблюдает за ним. В этот момент казалось, что ей чуть больше лет, чем на самом деле, потому что она не улыбалась.

– Вы ничего не помните, правда? Вы ни о чем не можете сейчас вспомнить.

Талбот решил быть честным.

– Нет. Мое последнее воспоминание – это тот момент, когда мы вышли от Рили. Он говорил мне, что я слишком пьян, чтобы вести машину, и вы предложили свои услуги, чтобы довезти меня до дому.

– Все так. Вы жалеете об этом?

– Не знаю.

Талбот встал, вытащил из бумажника две купюры по двадцать долларов и уронил их на стол перед Вики.

– Во всяком случае, большое вам спасибо за все.

Вики сразу стала раздирать банкноты сначала пополам, потом на четыре части, потом на восемь. Она кинула их на свою тарелку с яйцами, скомкав обрывки. Когда она подняла глаза, они блестели от слез.

– Вот уже четыре года я ждала этого момента, молясь об этом каждый вечер. И вот, когда наконец это свершилось, вы даже не поцеловали меня и хотите заплатить мне как уличной девке!

Талбот хотел дотронуться до ее плеча.

– Послушай, Вики...

Она нетерпеливо отстранила его руку. В ее глазах зажегся нехороший зеленый огонек. Она подняла со стола хлебный нож.

– Уходите, а не то я вас ударю! Надеюсь, что вы лишитесь места и "Таймс" вас хорошенько ошельмует.

– Они не замедлят это сделать, – проронил Талбот, направляясь к своему автомобилю.

Можно было подумать, что дождь никогда не посещал эти места. Ни малейшего облачка, солнце сверкало, лужи испарились. Небольшие группы арестантов в черном подметали опавшие листья и сучья в палисадниках Дворца правосудия.

Талбот чувствовал себя очень скверно в создавшемся положении. Он сомневался, что сможет когда-нибудь засмеяться. Часы, дни и недели предстояли не из легких.

Он поднялся по служебной лестнице и прошел в свой кабинет. Огромная высокая зала, по которой он проходил и которая так нравилась ему вначале, теперь показалась заброшенной и пустынной. Талбот уселся за письменный стол и позвонил мисс Картер. Старшая секретарша плакала.

– Как я счастлива вас видеть, сэр. Моя комната забита журналистами. Многие прибыли из Талахасси и Майами, они ждут вас с девяти утра. И ни я, ни мистер Уонг не знаем, что им сказать.

– Я и сам этого не знаю. Предупредите Карла, что я уже тут но журналистам ничего не сообщайте. Я не желаю их видеть.

– Хорошо, сэр, – на пороге она остановилась и обернулась. – Я очень огорчена, сэр. Даже не могу сказать, до какой степени я огорчена, сэр.

– А я как огорчен!

У Хармана был такой вид, будто и он провел скверную ночь. Под глазами синие круги, лицо осунулось, губы сложились в горькую усмешку. Он сел в кресло и положил ноги на стул. Даже голос у него был усталый.

– Проклятое дело, да, Тэд?

– Действительно проклятое! Расскажи мне последние новости, Карл. Я забыл сегодня проснуться.

– Это из-за того, что в твоей постели оказалась маленькая красотка, которая была у Рили?

– Просто я ничего не помнил.

Помощник прокурора закурил одну из своих маленьких сигарет.

– Отныне нам нельзя будет так слепо верить свидетелям. Ты видел сегодняшние газеты?

– Еще нет. Представляю, что там написано!

– Те, которые из Тампы, не очень зверствуют. Большинство упрекают Марлоу в том, что он так долго ждал.

– А "Таймс"?

– Их ты хорошо знаешь. Они хотят твою голову и сделают все, чтобы получить ее.

Талбот подошел к окну и стал смотреть на улицу. Сун-сити был туристическим центром: нарядный и зеленеющий, он простирался от синих вод Тампы до берегов и пляжей Мексики. Это был небольшой и красивый город, и Талбот его очень любил. Здесь он родился, как, впрочем, и Харман. Джейн тоже родилась здесь, но это было не совсем одно и то же. Девичья фамилия Джейн была Понтер.

Понтеры – одна из самых известных и влиятельных фамилий в Сун-сити. Первый Понтер посадил здесь первое апельсиновое дерево, другой построил первый отель, третий заложил первый банк.

Талботу повезло, что он женился на девушке с такой фамилией. Это была необыкновенная удача для сына бедняка. На самом деле богатство Понтеров уже исчезло, осталась только фамилия и фанатическое желание Джейн восстановить прежний блеск. Для нее деньги значили очень многое. Женщины ее круга привыкли жить в достатке и даже в роскоши, а Джейн к тому же была еще и тщеславна. И Талботу приходилось стараться изо всех сил, зарабатывать как можно больше денег, чтобы удовлетворить желания жены. Когда его сделали прокурором, он решил, что достиг первой ступени лестницы, ведущей к достижению значительного общественного положения.

Он мечтал о суммах, которые он станет получать, чтобы оправдать надежды Джейн, и это были его единственные мечты на протяжении ряда лет, проведенных в джунглях Тихого океана. Он хотел занять значительное место в родном краю и сделать имя Талбот таким же известным и знаменитым, как имя Понтер. Это была очень красивая мечта.

У него еще болела голова и во рту все пересохло. Талбот вытащил из ящика письменного стола бутылку "бурбона" и налил два стакана.

– А чья это ошибка, Карл?

– Разумеется, не твоя.

– А чья же?

– Моя! Я должен был представлять Министерство юстиции.

– Но ведь прокурор я!

– А я твой помощник. Я должен был взять дело в свои руки, когда Джейн стала адвокатом обвиняемого, тогда ты не потерял бы ее.

– А ты верил в виновность этого Конли?

– Ну разумеется! Ты ведь отлично знаешь это. И судьи тоже. И судья Маннерс тоже верил, и даже "Таймс".

– Весь мир, кроме Джейн. Харман глубоко вздохнул.

– Но... весь мир, за исключением Джейн, – повторил он. – Она, вероятно, очень прозорлива или у нее есть волшебный кристалл.

Талбот допил свой стакан и поставил бутылку на место.

– Ладно. Ну что ж, теперь уже не о чем говорить. Передай мне газеты. Я хочу узнать, о чем они пишут, прежде чем давать интервью журналистам. И попроси мисс Картер зайти ко мне.

– Понятно. А что ты собираешься делать, Тэд?

– У меня нет тридцати шести различных выходов. Кстати, раз уж ты здесь, не сходить ли тебе в архив и не посмотреть, нет ли у нас дела на некую Вики Пол?

Харман сразу же вышел из комнаты. Через некоторое время появилась мисс Картер со своим блокнотом. Талбот загасил сигарету.

– Вы меня вызывали, сэр?

– Да. Пошлите губернатору телеграмму. Уведомьте его о моей отставке с поста Генерального прокурора и добавьте, что официальное письмо с прошением об увольнении последует немедленно за телеграммой.

– Вы ведь не обязаны уходить со своей должности? – спросила мисс Картер, кусая губы, чтобы не расплакаться.

– Нет. Никто меня к этому не принуждает, но мне кажется, что это лучший выход из создавшегося положения.

Когда мисс Картер выходила из кабинета, в него вернулся Харман с пачкой газет.

– Никакого дела на Вики Пол нет, а есть на некоего Ната Пола. С дюжину судимостей, публичное пьянство, плохое обращение с несовершеннолетними, побои и ранения, разбойные нападения с оружием в руках и все в этом духе.

Это имя было смутно знакомо Талботу, но он никак не мог связать с ним Вики. Харман принял удрученный вид.

– Ты бы лучше принял журналистов. Они знают, что ты тут, и очень недовольны.

– Сию минуту.

Талбот просмотрел передовую статью "Таймс" и горько усмехнулся, вспомнив первую мысль, пришедшую ему в голову сегодня утром.

– Что ты нашел здесь смешного? – удивился Харман.

– Ничего. Послушай, я оставляю свое место и отправляюсь путешествовать.

Он указал на крупный заголовок над статьей:

"ЧУДОВИЩНАЯ СУДЕБНАЯ ОШИБКА! Прокурор отправляет невиновного на электрический стул!"

Глава 3 Бет Конли не хочет продаваться

Никогда еще у Талбота не было такого длинного дня. Всю его первую половину журналисты следовали за ним по пятам, он почти стонал от их наглых притязаний. "Таймс" выпустил два специальных выпуска. Газетчики снова вспомнили о драматическом и красноречивом споре между ним и Джейн во время ведения судебного процесса. Джейн представляли современной женщиной, а Талбота хитрым крестьянином с хорошо подвешенным языком. Подчеркивалось, что только благодаря удачным маневрам он смог достичь такого высокого положения и обольстить женщину гораздо более знатного происхождения, чем он сам.

В обоих выпусках комментировалось его чрезмерное честолюбие, которое приводило к тому, что прокурор забывал об интересах правосудия и даже о любви своей жены и, пользуясь своим положением, процесс за процессом навязывал свою волю адвокату подсудимого.

Здесь же были помещены фотографии Бет Конли, заливающейся слезами во время речи защитника, и Талбота, ударяющего кулаком по столу. Под фото шла подпись:

"Виновность этого человека не подлежит сомнению и я прошу суд ответить "да" на все поставленные вопросы".

Чуть ниже были напечатаны фотографии Джима Конли, Джейн и Марлоу.

Из Талахасси позвонили пятнадцать минут четвертого. Губернатор беседовал весьма любезно. Дик Камерон был хорошим человеком. Он назвал Талбота по имени и объяснил ему, что не может ни в чем упрекнуть его, что процесс он вел совершенно правильно. Вместе с тем, в силу сложившихся обстоятельств и высших интересов, учитывая бурную неприязнь общественности, он, к своему большому сожалению, вынужден принять отставку Тэда.

Ему весьма вежливо сообщили, что его карьера завершилась и что он стал конченым человеком. Талботу не предложили даже место подметальщика в суде.

Когда Камерон повесил трубку, Талбот взял шляпу и вошел в комнату своего помощника. Хармана вызвали в трибунал. И в его кабинете находилась мисс Картер.

– Ну вот, – буркнул Талбот, – я не знаю, кого назначат на мое место, но надеюсь, что выберут Хармана. Во всяком случае, у моего, точнее у вашего будущего Генерального прокурора, будет лучшая секретарша в Штатах.

В кулуарах первого этажа никого не было. Талбот в последний раз спустился по истертым ступенькам. Внизу его поджидал Люк Эдем.

– Что тебе надо? Устроил засаду?

Эдем хитро улыбнулся и поправил галстук.

– Можно сказать, что ты наделал дел, не так ли, Тэд? 259

– Возражать не буду.

Талбот внимательно оглядел тощую физиономию своего недруга. Люк, Харман и он выросли вместе. Втроем они ходили на рыбную ловлю, на охоту, плавали, браконьерствовали, воровали яблоки и другие фрукты. Но для Люка все это было далеко позади. Он поднялся гораздо выше Тэда по лестнице общественного признания и удач. Он оказался по другую сторону барьера. Люк стал владельцем сети игорных домов. Он мог оплачивать любые свои прихоти, швырять за костюмы по двести долларов. И единственная неприятность, которую он испытал, это осуждение на два года тюрьмы, безжалостно потребованное Тэдом. Но Люк просидел лишь семь месяцев.

– Хе, – усмехнулся Люк. – Жаль, что не тебя поджарили вместо этого несчастного человека!

– Ты до сих пор ненавидишь меня, Люк? Ты никогда ничего не забываешь.

– Эдем смахнул несуществующую пылинку со своей сверкающей белизной манжеты.

– Друг никогда не отправляет друга в тюрягу. Так не поступают. Надеюсь, что ты подохнешь с голоду, грязная скотина! Ты всегда стремился парить выше своих возможностей!

Талбот сжал кулаки, но от удара удержался. Драка с Люком ничего не изменила бы. Он обошел его и направился к стоянке автомобилей. Ярко светило солнце. Талбот вздохнул. Та тяжелая работа, которую он собирался проделать, удручала его.

Жизнь могла быть такой простой, но для него она неожиданно обернулась полной колючек и препятствий.

Талбот направил свою машину по направлению Ферм-буат и поехал по маленькой улочке, покрытой гравием. Почти сразу же он остановился перед маленьким домиком. Лужайка была заброшена и совсем не подстрижена, водоем совершенно без воды. Талбот позвонил и застыл в ожидании.

Ему открыла Бет Конли. На ней были надеты очень маленькие шорты и легкая летняя кофточка. Одежда была ей немного тесновата, а ноги босы. Ее, русые волосы ниспадали на плечи.

– Вы ошиблись на один день, – заявила она.

– Да, – Талбот сжал зубы, – действительно.

Она отодвинулась, чтобы дать ему пройти.

– Весьма мило с вашей стороны навестить меня. Прокурор с большим сердцем пришел к неутешной вдове. Но входите же, поплачем вместе.

Гостиная была чистая, но бедно обставлена. Потолок змеился трещинами, пол красовался выбоинами. Низкий столик завален газетами. В уголке "Рикошет" виднелась большая фотография.

Женщина включила радио, взяла наполовину опорожненный стакан и уселась в кресло напротив Талбота, перекинув ногу через подлокотник. Ее глаза жестко уставились на бывшего прокурора.

– Чего вы хотите?

Талбот тоже сел и взял сигарету. Ему трудно было начать.

– Бесполезно говорить, до какой степени я подавлен... Я хочу выяснить, как у вас обстоят дела с финансами?

Никогда еще Талбот не чувствовал себя таким смущенным. Смех женщины был таким же неприятным, как и ее взгляд.

– Вы должны бы знать это. Но вы были так уверены, что я отхватила эти сто двадцать пять тысяч долларов, в краже которых обвиняли Джима. По вашему личному распоряжению копы обшарили все окрестности, и они могли убедиться, чем я располагаю на самом деле. Они допрашивали меня день за днем. Вот вы у меня спрашиваете, как у меня с финансами. Я буквально утонула в долларах. А почему бы вам не подумать, с чего это я проживаю в подобной трущобе?

У сигареты Талбота оказался мерзкий вкус. Он раздавил ее в пепельнице среди окурков, замазанных губной помадой.

– Валяйте, продолжайте... Теперь моя очередь выслушать вас. Я вынужден слушать вас. По правде говоря, я должен был тогда пойти вам навстречу и позвонить губернатору.

– Вот как? Теперь вы согласны с этим?

Она разразилась рыданиями. Талбот смотрел на нее, не зная, как себя вести, но все-таки испытывая удовольствие от того, что она так красива. Скоро она утешится и найдет себе другого мужчину. Прежде чем выйти замуж за Конли, она работала манекенщицей в Майами. Фигурка у нее превосходная.

Бет перестала плакать и вытерла слезы.

– Я спросила вас, чего вы от меня хотите?

Талбот вытащил чековую книжку.

– Я допустил ужасную ошибку и признаюсь вам в этом... Мне хочется немного помочь вам.

– Каким образом?

– Деньгами.

Она перекинула вторую ногу через подлокотник кресла. Ее глаза насторожились.

– Вы хотите содержать меня?

– Вы не смеете так думать!

– А почему бы и нет? Было время, когда я повидала множество грязных людишек. Теперь я начинаю считать, что ничего не видела и не знаю.

– Я просто хочу помочь вам и сделать это исходя из своих возможностей.

– Без расплаты натурой?

– Без всякой расплаты.

Бет подошла к окну и поглядела на запущенную лужайку. Не оборачиваясь, она промолвила:

– Судя по газетам, шесть недель после заявления вашей жены о разводе истекают сегодня.

– Верно. Вероятно, уже сегодня утром она оформила развод.

– А сколько будет стоить ее содержание?

– Она отказывается от содержания.

Бет отвернулась от окна.

– Она удовлетворена тем, что отделалась от вас?

– Без сомнения.

Бет поправила шорты, которые были ей узки.

– И это правда, что вы желаете мне помочь?

– Да.

– И вы согласитесь выделить мне достаточную сумму для того, чтобы я могла уехать отсюда и устроиться где-нибудь в Майами или в Нью-Йорке?

– Разумеется. Сколько вам нужно? Бет внимательно уставилась на него.

– Ну, скажем, пять тысяч долларов. Если только вы не заставите меня за это платить.

Талбот достал ручку и выписал чек на пять тысяч долларов на имя Элизабет Конли. Когда чернила высохли, он протянул ей его. Она удивленно рассматривала его сухими глазами.

– Спасибо. Тысячу раз спасибо. Мы сразу ляжем или, уважая мой траур, вы подождете еще несколько дней?

Талбот помрачнел.

– Я ведь вам говорил, что мне не надо никакой платы.

– Мало ли что!

Бет старательно разорвала чек на маленькие кусочки и бросила их в пепельницу.

– Я вам не верю! – закричала она. – Если бы я взяла чек, то очутилась бы под вами раньше, чем успела произнести хотя бы слово. А я, представьте себе, люблю Джима... Мужчины... – в ее устах это слово прозвучало ругательством. – Все вы одинаковы! Женщина одна, беззащитна... а они бросаются на нее, как гончие кобели...

– Послушайте, миссис Конли, – запротестовал Талбот, – я хочу только помочь, и ничего больше.

– Слова! – завопила она. – Только слова!

Бет выдвинула ящик маленького столика и вытащила револьвер с перламутровой рукояткой. Ее глаза блестели от слез.

– А теперь уходите! Уходите, а не то я поступлю с вами так, как вы поступили с Джимом.

Она говорила это вполне серьезно. Талбот тяжелыми шагами направился к двери и тихонько затворил ее за собой. На всякий случай он сделал попытку помочь ей, и если она его не поняла, то это не его вина.

Вечер был теплым, а пляж – далеко. Талбот решил вернуться в свою квартиру, чтобы принять душ и переодеться.

Все выглядело, как обычно: духи Джейн все еще ощущались в комнате, ее фотография по-прежнему стояла на проигрывателе. Талбот снабдил себя хорошей порцией виски и уселся на диване напротив портрета.

Джейн, Харман и он сам имели южный тип лица, но Джейн была из фамилии крупных плантаторов. Она жила в больших домах из камня и с колоннадами. Талбот никогда не чувствовал себя достойным ее, и в глубине души он был уверен, что Джейн тоже так думала. Между ними никогда не было того единодушия и гармонии, о которых он так мечтал. Даже когда Джейн находилась в его объятиях, она только снисходила до него.

И при первой же размолвке она покинула своего мужа, потому что он оказался сильнее ее на процессе. Он делал свое дело не по ее рецепту. Талбот обнаружил, что его стакан уже пуст. Наполнив его снова, он забрал его с собой в ванную комнату.

Что он теперь будет делать? Кем станет молодой адвокат, ставший прокурором, допустив ошибку, разбившую ему карьеру? У Джейн был выбор между Талботом и Харманом, и, по всей вероятности, она ошиблась. По крайней мере, Харман всегда будет на месте. Губернатор, вероятно, назначит его Генеральным прокурором, и надо признать, что у него есть на это веские причины.

Виски немного смягчили тяжесть этого длинного дня. Душ ослабил напряженность тела. Талбот надел более легкую одежду и унес стакан в гостиную.

На пороге стояла Вики с большим бумажным пакетом под мышкой. Она улыбнулась, немного смущенная.

– Я... стучала, но никто не открыл, и тогда вошла. Я подумала, что вы принимаете душ.

– Правильно. А что вы хотите?

– Я подумала, что вы нуждаетесь во мне.

Талбот взглянул на нее поверх стакана. На ней было надето желтое шерстяное платье с красными цветами. Такое сочетание на ком угодно выглядело бы ужасно, но на Вики казалось забавным. Волосы ее были высоко зачесаны назад, и она старательно подкрасилась. Вики растерянно перекладывала сумочку из одной руки в другую.

– Почему это я должен в вас нуждаться?

– Как почему? Люди сейчас выбросили вас из своего сердца, и только я одна не сделал этого.

– Сегодня утром вы не испытывали ко мне особой симпатии.

– Разве у меня были к этому основания? Это, может, глупо, но вы единственный, с которым это случилось. Для меня вы были богом, и, когда вы так отреагировали на мое отношение к вам, мне все стало безразличным.

Она отвернулась.

– Сожалею. Я был не в себе.

– Когда я хорошенько об этом поразмышляла, то поняла это. Вот почему и вернулась.

Она прошла в комнату. Талбот сел на диван и прикрыл ноги полой халата.

– Послушайте, Вики, кто вы, что такое я вам сделал?

– Это может подождать, – улыбнулась она. – Вы что-нибудь ели после завтрака?

– Кажется, нет.

– Так я и знала! Я была уверена в этом и принесла вам хороший бифштекс и все, что к нему полагается. – Вики направилась прямо на кухню. – А вы посидите здесь и спокойно допивайте свой стакан, и даже второй, если вам захочется. Все будет готово через четверть часа.

Взгляд Талбота снова, перешел на фото Джейн. Да, не все женщины одинаковы. Если бы Джейн когда-нибудь принесла домой бифштекс к предложила приготовить его своими руками, своими белыми ручками, она бы потребовала, чтобы он перестал пить и шел помогать ей.

Вики предложила ему спокойно выпить стакан виски, и даже другой, если ему захочется. Он до сих пор еще не знал, кто она, но он уже рассматривал ее как интересующую его личность.

Глава 4 Вы уверены, что хотите меня?

Ночь не принесла свежести, и, несмотря на вентилятор, в маленькой столовой, которую Джейн презирала, было жарко. Вики находила столовую уютной и очаровательной.

– У миссис Талбот, вероятно, масса вкуса.

– Бывшая миссис Талбот.

– Это вас огорчает, да?

– Да, и особенно потому, что это пришлось на тяжелый период моей жизни. Но надо надеяться на лучшие времена.

– Надо надеяться.

Талбот покончил со своим бифштексом. Он никогда не ел ничего вкуснее. Чем больше он смотрел на Вики, тем больше находил ее необычной. Девушка налила ему кофе.

– Отлично, Вики! Теперь начинайте свой рассказ. Что я такое сделал когда-то для вас и почему вы так заботитесь обо мне?

Она облизала губы.

– Я думаю...

– Что же?

– Ну, я подумала, что, если бы мы пили кофе в гостиной, тогда можно было бы включить музыку. Я это часто видела в кино и читала про это в романах, но мне никогда не удавалось проделать это в жизни.

– Никогда?

– Кроме шуток!

Талбот отодвинул свой стул.

– Вы займетесь кофе.

Она подошла к проигрывателю и поставила пластинку с Кармен Каваларо, после чего устроилась на диване.

– О'кей, теперь начинайте. Я слушаю вас, леди.

Талбот уселся в кресло напротив нее.

– Вы говорите, как судья во время допроса.

– Как экс-прокурор.

– Перестаньте распускать нюни. Постарайтесь вспомнить... это было пять лет назад...

– Вспомнил, – произнес Талбот, щелкая пальцами. – Вы – маленькая Ползен. Я был гражданским обвинителем во время этого процесса.

– Вот-вот, – радостно произнесла она к поставила свою чашку на низкий столик, скрестив руки на коленях. – Но так как мне нечего было гордиться своим именем, ястала называться Пол.

Талбот с удовлетворением созерцал девушку: теперь он все отлично понимал. Ее настоящее имяВиктория Ползен, иэто одно из его первых дел. В то время Ползен была лишь бедной девчонкой, напуганной и худенькой, состоявшей буквально из одних костей, с коротко подстриженными волосами. Дело Ползен подсунул ему Харман. Ее отчим был моряком. Огромный детина, он ежедневно напивался и колотил жену и детей. А в день рождения Вики, ей исполнилось тогда четырнадцать лет, он вместо подарка оглушил ее и попытался изнасиловать.

Вики покраснела под взглядом Талбота.

– Я немного изменилась с той поры, ведь прошло уже пять лет, даже чуть больше.

– Помню. Суд распорядился забрать вас от родителей и поместить в дом сирот в Окала.

– Не суд, дорогой, это сделали лично вы. Вдобавок вы купили мне платье, башмаки и красивое белье, у меня никогда не было такого. Затем вы заплатили за билет до Окала и дали мне пять долларов на карманные расходы.

– Дьявол! Я совсем забыл об этом, – рассмеялся Талбот.

– А я нет.

– С вам хорошо обращались в Окала?

– Да, до того дня, когда мне исполнилось семнадцать лет. Потом я стала выкарабкиваться сама. Сперва я стала служанкой в Окала и Веро-бич. Я работала бы там я сейчас, если бы не услышала разговоров об этом вашем процессе. О нем писали во всех газетах.

– И это заставило вас вернуться сюда?

– Я тут уже пять недель.

– Почему?

– Вы были так добры ко мне, что я подумала, может, сумею быть вам полезной. А почему же еще? Во потому-то я и поджидала вас у Рили. Я погашаю, что не так красива и не так образована, как миссис Талбот, но, в конце концов, я... все же женщина! А когда мужчина несчастен я находится в тяжелой ситуации, он... нуждается в заботах женщины.

– Сядьте рядом со мной.

Вики прошла через комнату и села радом с Талботом.

– И потому вы проводили меня прошлой нсчью в бунгало?

– Это мой способ помочь вам. И потом... – она колебалась, прикусив губу.

– Что потом?

– Я влюблена в вас в течение пяти лет. Вы представляете собой нечто такое, чего я никогда раньше не встречала. И я... я пыталась полюбить кого-нибудь другого, но не сумела. По тем или иным причинам они так мало походили на вас.

Талбот нежно поцеловал ее.

– Это самая приятная вещь, которую якогда-либо слышал. Мне никогда не говорили ничего подобного.

Вики вытерла глаза подолом платья.

– Я отлично понимаю, что вы не можете ни любить меня, ни жениться на такой маленькой дворняжке, как я, но это ничего не значит. Я буду с вами столько времени, сколько вам захочется, Тэд. И когда я вам надоем, вам достаточно будет сказать мне об этом и я уйду.

– Но, Вики...

– Я говорю искренне. Я... Открылась дверь, и Вики смолкла.

– Кто там еще?! – возмутился Талбот. – Можно подумать, что мы находимся на вокзале.

Вошедший Харман, вынул сигарету изо рта, и положил свою панаму на стул.

– Прошу прощения, но я стучал.

– Ладно, ты ведь знаешь Вики.

– Да, мы виделись вчера вечером. И потом, я долго не задержусь. Я пришел сообщить тебе, что меня назначили Генеральным прокурором.

– Этого я и ожидал.

Харман сел на стул, с которого встала Вики.

– Если ты возражаешь, Тэд, то я откажусь.

– Но почему, боже мой!

– Это была не твоя ошибка. Ты не должен расплачиваться за нее такой ценой!

– Не говори глупостей.

– Что ты собираешься делать, Тэд?

– Пока ничего, и вообще, я не знаю. Но Харман был практичным человеком.

– Почему бы тебе не пожить полнокровной жизнью? Ты сунешь в чемодан необходимые вещи, отправишься со своей молодой подружкой куда-нибудь подальше и будешь ждать, пока не утихнет весь этот гвалт.

– А потом?

– Ты возвратишься и откроешь частную контору.

Талбот хотел ответить ему жизнерадостным голосом, но это удалось ему наполовину.

– А кто захочет меня как адвоката? Ведь по моей вине поджарили этого малого, ты забыл?

– Не строй из себя дурака! Ты считаешься лучшим адвокатом страны.

Талбот плеснул себе в кофе виски.

– Ну да, я хороший оратор. Даже Джейн признает это. Ты помнишь, когда судья Маннерс спросил у Конли, что он может добавить в свою защиту? Конли зачитал заявление, которое Джейн подготовила для своего клиента: "Господин судья, у меня есть что сказать в своем последнем слове. Суд объявил меня виновным на основании ложным свидетельств. Я невиновен. Я не убивал ни кассира, ни Эла Бакера. Я никогда не видел этих людей. Но господин прокурор, благодаря своему красноречию, сумел извратить факты и скрыл правду. Он желает моей смерти. Он предпочитает осудить невиновного, только бы его не победили в ораторском искусстве".

Талбот обнаружил, что весь дрожит. Вики взяла его за руку.

– Тэд, я вас умоляю, не расстраивайтесь. Вы действовали, только руководствуясь своими убеждениями, во славу правосудия...

Вики остановилась, прежде чем продолжать.

– Но я не понимаю...

– Чего?

– Почему такой пройдоха, как Эдди Марлоу, покончил с собой, когда его никто не подозревал и когда у него было пять тысяч долларов, которые он мог спокойно истратить? А потом, где находятся остальные деньги?

Некоторое время в комнате слышался только шум лопастей вентилятора. Молчание нарушил Харман:

– Малышка нащупала что-то стоящее. Во время этой шумихи мне это не пришло в голову.

– Может быть, Эдди Марлоу соврал, – продолжала Вики. – Может, кто-то заинтересован в том, чтобы сломать карьеру Тэда...

Харман встал.

– О, боже! Не станем же мы копаться сейчас во всем этом! С чего вы взяли, что кто-то хочет навредить Тэду? Потом... я ведь пришел сообщить тебе о своем назначении.

– Я рад за тебя, Карл. Никто лучше тебя не сможет выполнять обязанности Генерального прокурора.

Харман игриво подмигнул Вики.

– Он продолжает думать обо всем этом... Позаботьтесь о нем, красотка. Я ведь тоже люблю его.

– Обещаю, – улыбнулась Вики.

Когда Харман ушел, она положила свою головку на грудь Талбота.

– Вы слышали, что сказал этот мистер?

В его объятиях Вики была нежной и податливой. Ее волосы пахли весенними цветами и Тэд спрятал в них свое лицо. Какое имело значение для него все остальное? Теперь ничто не играло роли в судьбе! Он был конченым человеком! Карьера, о которой он так мечтал, разбилась о стену Конли-Марлоу. Сейчас он всего лишь экс-прокурор и экс-супруг. Джейн находилась от него за две тысячи километров. Он встал и запер дверь на ключ. Вики облизала пересохшие губы.

– Значит, я могу остаться?

– Ты можешь остаться.

Талбот обнял ее, поднял и понес через комнату, по коридору всюду гася за собой свет. Она прижала свои свежие губы к его губам, стараясь встретиться с ним взглядом.

– Все в порядке, Тэд?

– Все отлично!

– Вы уверены, что хотите меня?

– Совершенно уверен.

Ночь была душной и знойной. Ветер дул с суши. Талбот очень жалел, что они не отправились на берег. Запах цветов апельсиновых деревьев, принесенный ветром, вызывал в его памяти опасные воспоминания. А между тем он любил Вики. Она была мила, и он старался ответить ей тем же. Она была как пламя, в то время как Джейн в такие моменты просто снисходила до него. Для Джейн любовная связь с мужчинами имела второстепенное значение, это являлось для нее злом, которое нужно терпеть от мужа... Но мужчина не в силах перестроиться за одну ночь. Талбот все еще любил Джейн и, вероятно, будет любить ее всегда. Джейн все еще не ушла из его мечты.

Вики страстно прижалась к его телу.

– О чем ты думаешь, дорогой?

– О нас.

– А еще о чем?

– Я думаю о том, что ты очаровательна.

– Ты ни о чем не жалеешь?

– Нет.

– И счастлив, как счастлива я? Тогда докажи мне это, прижми меня покрепче.

Тэд облокотился, чтобы погасить сигарету, и замер. Глаза Вики сверкнули.

– Что случилось?

– Мне показалось, что хлопнула входная дверь.

– Это невозможно. Ты ведь запер ее на ключ, я сама это видела.

– Да, я знаю, но...

– Тэд!

Это звала его Джейн из гостиной. Она зажгла все лампы и прошла в коридор.

– Тэд! – крикнула она еще раз, прежде чем зажечь свет в спальне.

– Вики присела на кровати, прикрываясь простыней. Талбот недоверчиво уставился на Джейн. Ее глаза были обведены черными кругами от усталости. В одной руке у нее была дорожная сумка, а в другой – кофточка и ключи от дома. Джейн замерла на пороге, прислонившись спиной к двери, и молча смотрела на Талбота.

– Ведь ты в Рено, – вымолвил Талбот.

– Устаревшие сведения.

Джейн было трудно говорить. На ее нежной шейке сильно пульсировала сонная артерия.

– Когда я узнала о признании Марлоу, то вскочила в первый же самолет. Я подумала, что нужна тебе. – Она перевела свой взгляд на Вики. – Но я вижу, что ошиблась. Сожалею, что помешала вашим играм.

Талбот мечтал, чтобы хоть один раз Джейн не вела себя, как светская дама. Он предпочел бы видеть ее рассерженной, кричащей, швыряющей что-нибудь в его голову. Он искал какого-нибудь ответа и не находил его. Что он может сказать? Какое дать объяснение? Джейн продолжала смотреть на Вики.

– Вы очень красивы, мисс. У вас красивое тело.

Вики резко сбросила простыню.

– Ну что ж! Вы можете полюбоваться им. По крайней мере, я не бросила его тогда, когда он больше всего нуждался в утешении.

Джейн усмехнулась.

– Думаю, что я заслужила этот упрек. Тэд, я жалею, что потеряла голову и наделала глупостей. Это все проклятая гордость Понтеров! – Она подняла с пола свою дорожную сумку. – Ладно. Как я уже сказала, я очень огорчена, что потревожила вас.

Джейн повернулась и направилась к выходу. Талбот схватил с кресла свой халат и попытался догнать ее.

– Джейн!

Джейн выключила свет на своем пути к выходу из бунгало. Дверь в гостиной захлопнулась и наступила тишина.

– Слишком поздно, – промолвила Вики. – Она уже ушла. Я опечалена, Тэд.

Талбот вытер губы рукой.

– Да, то же самое я сказал миссис Конли.

Глава 5 Провокационное убийство бет Конли

Было пять минут четвертого, когда Талбот возвратился домой.

В гостиной уже одетая Вики поставила пластинку Гюн Ломбардо. Услышав шум открывающейся двери, она подняла голову.

– Ты нашел ее?

– Нет. Ее нет ни в одном из отелей, а если она остановилась в резиденции Понтеров, то не желает мне открывать.

Вики сняла пластинку.

– Ты хочешь, чтобы я ушла.

– К чему это! Зло уже сделано.

Талбот налил себе виски и посмотрел в окно, поставив ногу на стул.

– И не повторяй мне, что ты огорчена, это такая же ошибка с моей стороны, как и с твоей.

Вики уселась на диван и старательно расправила складки своей желтой юбки.

– Хорошо, но не стоит об этом кричать. К тому же, если бы она была настоящей женой, она бы тебя не покинула.

– Она знала, что Конли невиновен, – Талбот старался убедить Вики.

– Почему это она была так уверена в этом?

– Не знаю.

– А я даже теперь не так-то убеждена в этом.

Талбот повернулся и сел на подоконник. Вики по-прежнему разглаживала складки на юбке.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Может, я и идиотка, так как я лишь подавальщица в клубе, но я обслуживала немало разных жуликов и никогда не слышала, чтобы парень такого сорта, как Эдди Марлоу, пустил себе пулю в лоб, когда у него есть пять тысяч долларов и девушки, с которыми их можно истратить.

– Номера банкнот записаны и их нельзя пустить в обращение.

– Как это записаны?

– Банк сообщил номера большинства украденных банкнот.

– Я не помню, чтобы об этом писали в газетах.

Талбот поставил стакан на подоконник.

– Это действительно так. Ты права. За исключением банка, полиции и людей, непосредственно связанных со мной по службе, никто не знал, что номера известны.

– В таком случае весьма возможно, что миссис Талбот ошибалась, а ты был прав.

– Что ты тут такое придумываешь? Что признание Марлоу было не настоящим и направлено против меня?

– Я не знаю, что ты подразумеваешь под словом "придумываешь", но я много размышляла, пока ты бегал за юбкой своей жены.

– И каков результат твоих размышлений?

– Кто-то до икоты ненавидит тебя. Кто-то не хотел, чтобы ты оставался прокурором.

Талбот встал и терпеливо продолжил разговор.

– Послушай, Вики, ты несешь глупости. Почему кому-то понадобилось причинять мне зло?

– Этого я не знаю.

Талбот опять посмотрел в окно. Облако закрыло луну и неожиданно ночь показалась ему полной угроз.

"Это все нервы, – подумал он. – Меня просто убило то обстоятельство, что Джейн застукала меня с Вики в пикантной ситуации".

Внезапно его обуяли сомнения. В конце концов, у него немало врагов и Люк Эдем среди прочих. И гангстер из Майами, который тщетно пытался обосноваться в городе, завладеть его территорией. И кандидат в прокуроры, предложенный "Таймс", который потерпел фиаско в единоборстве с Талботом.

За исключением очень маленькой кучки людей, никто не знал, что номера банкнот зафиксированы банком. Поэтому Марлоу не должен был испытывать страха... И потом, отыскались лишь пять тысяч долларов, а огромный куш до сих пор находится неведомо у кого.

На лбу Талбота запульсировала вена, и, когда раздался телефонный звонок, он невольно подскочил на месте. Вики безразличным тоном произнесла:

– Вероятно, это она. Иди же. Объясни ей, что это я соблазнила тебя.

Талбот снял трубку.

Голос на другом конце трубки еле слышался, будто их плохо соединили или абонент разговаривал через носовой платок. Невозможно было даже решить, кто говорит – мужчина или женщина.

– Тэд Талбот у телефона.

– Талбот?

– Да. Кто со мной разговаривает?

– Это неважно. Один друг, который дает вам совет. Вас здорово проучили, и если бы я был на вашем месте, то как можно скорее отправился бы к некой Конли. Она попала в очень скверное положение и готова расколоться.

– Что она может сказать?

Талбот еще раз повторил вопрос, но трубку уже повесили. Он взял шляпу и направился к двери. Вики последовала за ним.

– Куда ты идешь? К ней?

– Нет.

Вики дошла с ним до входной двери.

– Тогда я с тобой. Я не желаю оставаться тут одна на несколько часов, потому что сойду с ума от одиночества.

За исключением одного освещенного окна и желтого света фонарей, улица была совершенно темна и безжизненна. Талбот остановил машину несколько дальше от дома, где светилось единственное окно. В первый раз после их отъезда из дома Вики подала голос:

– Чей это дом, Тэд?

– Конли.

– Это миссис Конли звонила тебе?

– Не знаю. Я этого не думаю. Подожди меня здесь.

Талбот вышел из машины, миновал маленькую лужайку и прошел под чахлой пальмой. Оказалось, что свет горел и на кухне и в салоне. Радио или проигрыватель тихо наигрывал какую-то спокойную мелодию. Талбот подошел к двери и позвонил.

Итак, Бет Конли была готова сесть на стол переговоров. Но о чем разговаривать? О Конли? О Марлоу? О пропавших деньгах?

Он вновь надавил на пуговку звонка, но не услышал в доме его звука. Тэд толкнул дверь и она открылась. Он вошел в дом.

– Миссис Конли...

Ни в прихожей, ни в гостиной никого не было. Музыка звучала из портативного радиоприемника. Талбот выключил его и осмотрелся. На низеньком столике стояла бутылка виски и пустой стакан, испачканный губной помадой. Одна из сигарет выпала из пепельницы и тлела на столе. Он затушил ее.

– Миссис Конли...

На кухню вел маленький коридорчик. Позади закрытой двери кто-то открыл воду в умывальнике и хлопнул дверцей холодильника. Тэд вошел туда. На стуле сидела Бет Конли с опущенной головой, ее рука была закинута за спинку стула. Легкий дымок поднимался от сигареты, зажатой между ее пальцами. На Бет было надето домашнее платье с цветами, Талбот подошел к ней поближе.

– Послушайте, миссис Конли, если надо мной подшутили, то я умоляю извинить меня, но мне только что позвонили по телефону...

Он умолк, видя, что она не шевелится, и тихонько дотронулся до ее плеча. Тело, лишившись устойчивого положения, качнулось и медленно сползло на пол. Талбот сделал шаг назад.

– Боже мой!!!

Свет внезапно погас и он почувствовал позади себя какое-то движение. И в тот же миг ему на голову опустился тяжелый предмет...

... У него раскалывался от боли череп. Во рту пересохло и он задыхался. Некоторое время Тэд оставался недвижим с закрытыми глазами, стараясь сориентироваться, затем он сел и открыл глаза. Кто-то притащил его в комнату Бет Конли. Русая красавица лежала на смятой постели со скрещенными на груди руками. Талбот дотронулся до ее обнаженной ноги.

– Миссис Конли...

Она неподвижно смотрела в потолок.

В соседней комнате послышался какой-то треск. Талбот постарался сесть и обнаружил, что у него не шевелится левая рука. Более того, его раздели: сейчас он был таким же голым, как и Бет Конли.

Его брюки свисали со спинки кровати, рубашка валялась на полу, скомканная, вместе с ботинками и носками. Сцену оформили великолепно.

Тэд взглянул на Бет: она действительно была очаровательна.

Но мертвые не занимаются любовью.

Из ванной комнаты проникало немного света. Талбот, шатаясь, прошел туда и взглянул в зеркало на аптечном шкафчике. Он плохо видел, все плыло как в тумане. Его левое ухо было измазано помадой, такие же пятна красовались на его щеках. Он пустил воду, чтобы умыться, но выяснилось, что это не помада, а кровь. Четыре царапины шли от его виска до подбородка: можно было подумать, что его царапали женские ногти. Его плечо также было окровавлено. Тэд дотронулся до раны и невольно застонал. Это оказалось маленькое отверстие величиной с горошину, и характер этой дырочки наводил на мысль, что она сделана маленьким автоматическим револьвером, отделанным перламутром, которым накануне угрожала ему Бет Конли.

Талбот задыхался.

В ванной комнате было еще жарче, чем в спальне. Он вернулся к постели. На полу валялась пустая бутылка из-под виски. Когда Тэд натягивал брюки, его внимание привлек шум на кухне. От открыл туда дверь и буквально задохнулся от дыма. Открытая им дверь ускорила распространение огня. В отдалении Талбот услышал слабое завывание сирены.

Талбот захлопнул дверь и постарался открыть окно. Оно было закрыто железным ставнем, который отпирался специальной ручкой. Но кто-то унес ее. Даже если бы Тэд разбил стекло, отверстие оказалось бы слишком маленьким, чтобы он смог в него вылезти.

Тэд взглянул в прихожую. Там уже бушевало пламя, пожирая ковер в гостиной. Оно перекинулось на занавески, которые запылали, подобно факелам.

Талбот намочил махровое полотенце, завязал себе рот и нос я вернулся к кровати. Тэд не имел права оставлять Бет Конли в этом крематории. Она слишком пострадала из-за него, а потом, если тело останется в огне, исчезнут все следы насильственной смерти.

С огромным трудом он одной рукой поднял труп и перекинул его через плечо. Простыня, в которую Тэд завернул Бет Конли, зацепилась за стул и сползла с нее, как кожура с банана.

В холле дым был еще плотней. Из кухни послышался громкий треск, словно обрушился потолок. Завывание сирен раздалось совсем близко, потом смолкло. Перед домом закричали люди.

Входная дверь оказалась запертой на ключ. Талбот попытался переменить положение своей страшной ноши, но так как он был весь мокрый от пота, то почти выронил труп. Ему удалось снова подхватить Бет, и он начал шарить возле замка. Наконец дверь отворилась, и Талбот, шатаясь, вышел на веранду, глубоко дыша и почти потеряв сознание.

Какой-то мужчина закричал:

– На веранде кто-то есть!

Секунду спустя Талбота окружили люди. С прерывающимся дыханием, почти падая, он прошел еще несколько шагов и положил Бет на одну из садовых скамеек посредине лужайки. Когда он выпрямился, пламя уже охватило весь дом. Тэд посмотрел на окружающие его лица.

На него с нездоровым любопытством уставился лейтенант Келлер. Позади него с подавленным видом стоял Харман. Пожарные приступили к тушению. Послышались команды, раздалось шипение воды.

Талбот снова взглянул на Келлера: Тэд всегда не выносил этого полицейского. Келлер был толст и маленького роста. Два его золотых зуба отражали бушующее пламя. Он ковырял в зубах спичкой. По всей вероятности, Келлер забыл, что его летний костюм давно пора отдать в чистку. Келлера уважали в полиции Сун-сити, в которой он служил уже двадцать два года. Он ездил на работу в старом довоенном "шевроле", но владел еще и "линкольном-капри 54", который держал в гараже на авеню Пальм.

Слова с трудом вырывались из горла Тэда.

– Что вы здесь делаете? – спросил он у Келлера.

Лейтенант передвинул спичку из одного угла рта в другой.

– Я могу задать вам тот же вопрос. Я на дежурстве, начиная с полуночи до восьми утра. Нам позвонили по телефону и сообщили, что слышали стоны женщины, как будто ее кто-то душит. Но я никак не ожидал увидеть здесь вас. Почему вы это сделали, Тэд?

Еще плохо соображая, Талбот спросил:

– Что сделал?

– Убили Бет Конли.

– Что?! Ничего подобного я не совершал. Она была уже мертва, когда я приехал.

Келлер выплюнул разжеванную спичку и заменил ее новой.

– Это только ваше утверждение, а на мой взгляд, вот что произошло. От вас разит виски на двадцать миль. Вы немного порезвились с этой девочкой Конли, и один из вас забыл погасить окурок.

Лейтенант Келлер повернулся к Харману.

– Ответьте мне, господин прокурор, и постарайтесь забыть, что вы лучший друг этого типа. Не помните ли вы, не говорил ли Талбот, что он с удовольствием сделал бы что-нибудь приятное для Бет Конли?

– Естественно, – ответил Харман, – говорил. И вы тоже. Все мужчины моложе шестидесяти лет, когда видели ее в суде, испытывали те же чувства.

Келлер удовлетворенно улыбнулся.

– Отлично! Все может быть. Но нас с вами никто не застал в четыре часа утра с Бет Конли, голой и мертвой, на руках.

Глава 6 Талбот подозревается в убийстве

В гостиной пахло дымом, горелым деревом и тканью. Духота в доме исчезла. По испорченному полу растекались лужи, а через открытые окна проникал свежий ночной воздух.

Когда доктор Нельсон стал обрабатывать рану, Талбот застонал. Келлер ухмыльнулся.

– Тебе было намного приятнее до пожара, не так ли, Тэд?

– Оставьте его в покое! – оборвал Харман.

Коротышка сунул в зубы новую спичку.

Талбот стиснул зубы: он понимал, что сейчас чувствовал Келлер. Лейтенант долго ждал подобной оказии. Одним из первых действий Талбота после занятия места Генерального прокурора был отказ от обвинения в умышленном убийстве за недостаточностью улик представленных Келлером. Он и сейчас помнил свои слова "В дальнейшем, лейтенант Келлер, я прошу вас быть внимательнее и более тщательно собирать доказательства, прежде чем обвинять кого-либо".

Дабы обвинить Талбота, лейтенант Келлер покажет себя очень осторожным и тщательно соберет улики. Он не забыл тот урок Тэда.

Доктор Нельсон вытащил пинцетом пулю из плеча Талбота и внимательно ее рассмотрел.

– Калибр двадцать два... во всяком случае, не больше двадцать пятого.

Он положил пулю на стол. Келлер подал знак кому-то из своих людей.

– Отнесите это в кухню, Джим. Скажите, чтобы там были внимательнее, я хочу сравнить ее со сливой, которая имеется у девочки Конли.

Агент направился на кухню, перешагивая через лужи. Доктор Нельсон промыл рану и засыпал в нее антибиотик.

– Это серьезно, доктор? – поинтересовался Келлер.

– Не очень. У него поболит плечо одну или две недели, вот и все.

– А я могу допросить его?

– Пожалуйста, рана этому не помешает.

Полицейский устроился на ручке потемневшего кресла.

– Итак, начнем. Что же случилось, Тэд? Она не согласилась?

Талбот с трудом сдерживал свою ярость.

– Вы же сами знаете всю историю!

– Возможно. Если я не ошибаюсь, вы уже давно мечтали завести шуры-муры с девочкой Конли. Это, вероятно, и стало причиной, по которой вам так захотелось избавиться от ее мужа, и поэтому-то вас покинула ваша жена?

– Не вмешивайте в это дело Джейн!

– Я должен был сказать экс-жена. Она вчера получила развод, не так ли? – гнусаво рассмеялся Келлер, не выпуская изо рта свою спичку. – Тогда вы приехали сюда, чтобы утешиться, и пробыли тут немало времени. Потом виски ударило вам в голову и вы пришли в ярость, не получив своего. Не знаю по какой причине вы стали ссориться. Все это вы объясните в комиссариате. В настоящий момент известно только, что вы подрались. Вы, вероятно, закатили ей несколько пощечин, а она вытащила свой маленький револьвер и всадила вам пулю в плечо. После этого вы совсем обезумели. Вы были так пьяны, что не соображали, что делали. Вырвав из ее рук револьвер, вы пристрелили ее. Это верно или я ошибаюсь?

– Все это ложь!

Талбот качнул головой, и этот жест вызвал у него боль в плече. Врач наложил на рану тампон и заклеил сверху пластырем.

– Как теперь? – спросил Нельсон.

– Нормально, – буркнул Талбот.

– Девочка Конли лежит на столе в кухне, – продолжал Келлер. – Пойдите, доктор, посмотрите на нее. То, что она делала сегодня она не раз проделывала в своей жизни, так что нельзя официально заявлять о насилии, но я хочу знать, были ли у нее сегодня сношения с мужчиной. И конечно, мне необходимо получить пулю, прервавшую ее жизнь.

– Ясно.

Талбот проводил врача взглядом. Дверь кухни соскочила с петель. При ярком свете прожекторов, установленных техниками, Тэд смог увидеть на столе белоснежное тело Бет Конли. Когда Нельсон входил в кухню, один из лаборантов пытался обнаружить следы кожи под ногтями убитой. Талбот автоматически поднял руку к лицу.

Харман закурил сигарету.

– Ты понимаешь, что влип в дурную историю, Тэд? – спросил он, печально вздохнув.

– Понимаю.

– Тогда я считаю, что тебе лучше все рассказать.

Келлер был в восторге.

– Отличный совет!

– Что вы здесь делали? – спросил Харман.

– Это совершенно очевидно, – ухмыльнулся Келлер.

– Я задал тебе вопрос, – произнес Харман, не обращая на полицейского внимания.

Талбот попытался рассуждать, но сейчас это оказалось для него трудным делом. Правда может оказаться весьма неправдоподобной, и Харман вряд ли поверит ей. А Келлер не поверит наверняка.

– К чему с ним спорить? – проговорил Келлер. – Что он может нам сказать? Мы находим их обоих голыми в горящем доме. Его одежда валяется в комнате девочки. Его лицо исцарапано. В плече у него пуля, а девочка мертва. На столе мы нашли пустую бутылку. Сейчас мои люди сличают отпечатки пальцев. В запасе у меня есть еще два стакана, один из которых измазан губной помадой, что кое о чем говорит.

Талбот поднял голову.

– Где это?

– На столе возле бутылки.

Талбот задумался. Когда он вошел, он видел только один стакан. По всей видимости, убийца ничего не упустил из виду.

Талбот пытался вспомнить голос, звонивший ему по телефону. В голове его ясно отпечатались слова: "Это ваш друг, который хочет дать вам совет. Вас проучили".

И они действительно проучили его.

Келлер позволил ему одеться. Талбот пошарил по карманам своих брюк, потом поднял пиджак и рубашку. Бумажник, чековая книжка и сигареты исчезли.

– Мне хочется покурить, – объяснил он.

Один из полицейских протянул ему зажженную сигарету. Келлер хитро улыбнулся.

– Что, Тэд? Плохи дела?

– Бывало, что я чувствовал себя лучше, – признался Талбот. Сигарета помогла ему обрести хладнокровие. Он посмотрел на Хармана. – А теперь ты хочешь знать мои версию дела?

– Я жду, – осторожно прозвучал голос Хармана.

– Ты помнишь, когда ты ушел от мент вечером?

– Совершенно определенно.

– Разве я пил?

– Немного.

– Я был не один?

– Действительно.

– Кто это был? – заинтересовался Келлер.

Харман не обратил внимания на вопрос.

– Вы сможете узнать у него подробности в комиссариате. Тем не менее, я скажу следующее: в последний раз, когда я видел Тэда, ему не нужно было искать женского общества на стороне.

– Люди – странные существа, – буркнул Келлер, пожимая плечами. – Как вы сами сказали, любой мужчина моложе шестидесяти лет, из тех, что присутствовали на процессе, не отказался бы попытать счастья и переспать с Бет Конли.

– Продолжай, Тэд, – холодно проронил Харман.

Талбот поостерегся рассказывать про Джейн. Он решил, что не стоит упоминать о ней. Джейн уже достаточно пострадала по его вине и было бы нехорошо вмешивать ее в эту дикую историю. Возвращение Джейн в присутствии Вики не имело ничего общего с этим делом. И свидетельство Вики также ни к чему не приведет. Тело Бет Конли было еще теплым, когда он дотронулся до ее плеча. Она была убита за несколько минут, а может и секунд, до его прихода на кухню. Талбот облизал сухие губы.

– Итак, несколько часов спустя после твоего ухода зазвонил телефон.

– Кто это был?

– Не понял. Или соединение было очень плохим, или говоривший разговаривал через носовой платок. О тембре голоса тоже ничего не могу сказать.

В разговор вмешался Джек Пили, репортер "Таймс".

– Не тяните! Не заставляйте нас томиться! Чего он хотел? Узнать который час?

Келлер и его подчиненные рассмеялись. Талбот лишь вздохнул в ответ на эти слова.

– Нет. Мне дали один совет. Сказали, чтобы я приехал сюда как можно скорее. Меня даже предупредили, что Бет Конли попала в скверную историю и готова во всем признаться.

– В чем именно?

– Мой корреспондент не сообщил мне этого.

– Ты все-таки должен был что-то предполагать насчет того, что собиралась тебе объявить Бет Конли, – заметил Харман.

– Ты тоже кое-что предполагаешь. Думаю, дело касалось ее мужа. Мой таинственный собеседник даже сказал, что меня "проучили". Это я четко запомнил.

– А если бы вы нам точно повторили, что посоветовал вам этот таинственный голос. Только совершенно точно.

– Но вы же знаете. Сперва я спросил, кто у телефона, и мне ответили, что это не имеет никакого значения. Потом мне сказали: "Это говорит ваш друг, который хочет дать вам совет. Вас "проучили". Если бы я был на вашем месте, то поскорее отправился бы к Конли. Она попала в скверное положение и решила расколоться".

Келлер снял свою соломенную шляпу и провел потными пальцами по редким сальным волосам.

– Вы думаете, что я поверю этому?

– Я сказал правду.

– Другими словами, вы утверждаете, что вас надули?

– Что-то в этом духе.

Как и предвидел Талбот, Келлер счел все его объяснения просто комичными.

– Я уже где-то слышал такую брехню, – издевательским тоном произнес он.

Талбот сделал над собой усилие, чтобы остаться спокойным.

– Я постарался приехать сюда как можно быстрей. В гостиной и на кухне горел свет. Играла радиола. Я позвонил два раза, но мне никто не ответил. Тогда я толкнул дверь и вошел в дом. На столе стояла бутылка виски и один стакан. Там же лежала тлевшая сигарета, выпавшая из пепельницы. Я услышал, как на кухне полилась вода и хлопнула дверца холодильника. Я подумал, что там, вероятно, находится миссис Конли.

Келлер вновь напялил свою шляпу.

– И тогда вы быстро разделись и стали забавляться с нею?

Талбот говорил как можно убедительнее, но никто ему не верил, даже Харман. Это была история, которую запросто мог выдумать талантливый адвокат, а Талбот таковым действительно и был... до дела Конли.

– Нет, – спокойно ответил он. – Ничего такого я не делал. Я позвал ее и прошел на кухню. Она сидела на стуле и казалась пьяной. Я дотронулся до ее плеча, но обнаружил, что она мертва.

– А что было потом?

– В меня кто-то выстрелил.

Джек Нили решил подлить масла в огонь:

– И когда вы пришли в себя, вы оба были раздеты и занимались приятными вещами! Нет, Тэд, будьте благоразумны! Ваша история слишком мрачна, а моя газета слишком серьезна, чтобы печатать подобные ужасы.

– Что за ужасы? – удивился Келлер.

– Неестественная любовь к трупам.

– Но она еще не была мертва, – упрямо возразил полицейский. – Продолжайте, Тэд, ваш рассказ меня заинтриговал. Что же случилось дальше?

– Я оказался на кровати возле Бет Конли. У меня в плече сидела пуля, а дом уже горел.

– А телефонный звонок в полицию? Нам сообщили, что в этом доме женский голос звал на помощь.

– Этого я не знаю.

– Вы настаиваете на том, что Бет Конли была мертва, когда вы приехали?

– Я не настаиваю, а так оно и было. Мертвее не бывают.

– А как вы объясните царапины на своем лице?

– Этого я объяснить не могу.

– Вы видели кого-нибудь на кухне, кроме Бет Конли? – осведомился Харман.

– Боже мой, старина, если бы я видел на кухне еще кого-то, то обязательно сказал бы.

– Ладно. Ну и что вы об этом думаете, господин прокурор? – Келлер хитро улыбнулся.

– Не знаю. Я не знаю, что и подумать.

– Я тоже. Думаю он лжет, чтобы спасти свою шкуру. Такую хитрую сказку может придумать любой адвокат. Какой-то таинственный неизвестный звонит без всякой причины, заманивает его, оглушает и укладывает в постель с трупом, предварительно всадив ему пулю в плечо.

– Послушайте, никакой адвокат не стал бы выдумывать подобной истории и не стал бы рассказывать об этом, если бы это была ложь. Поверьте мне, если бы мне нужно было что-то выдумать, чтобы спасти свою шкуру, то я нафантазировал бы что-нибудь поумнее. – Талбот вытер лицо. – Я признаю, что факты говорят против меня, но какая у меня была причина? С чего это мне приспичило прикончить Бет Конли?

Лейтенант Келлер фыркнул.

– Все не так трудно объяснить, Она, без сомнения, угрожала, что донесет на вас. Вы же отлично знали, что ее муж невиновен, а вы очень ловко отправили его на электрический стул, чтобы он не мешал вам любезничать с его женой в постели.

Глава 7 Бегство Талбота

В комнате наступила гнетущая тишина. Ее нарушил Харман:

– Ведь это лишь гипотеза, Келлер? Где вы возьмете факты, которые подкрепят ваше обвинение?

– Я рассчитываю, что это мне удастся. Сколько времени вы работали вместе с Талботом над делом Конли?

– Около полугода.

– Он никогда не приходил сюда один?

– Кажется, приходил...

– Сколько раз?

– Я не могу сказать этого точно.

– С дюжину раз?

– Возможно. Вы понимаете, мы никак не могли найти деньги и старались выведать о них у миссис Конли.

– Выведать... да... – произнес Келлер и переключил свое внимание на Тэда. – Почему ваша жена подала заявление о разводе?

– Вы отлично все знаете.

– Нет. Сведения я почерпнул, только читая "Таймс". По утверждению этой газеты, миссис Талбот решила развестись с вами из-за расхождения взглядов на дело Конли.

– Это то, что она рассказала одному из наших репортеров в аэропорту Тампы, – уточнил Нили.

– Ну, конечно, – согласился Келлер. – Она сообщила об этом журналистам. Но может, у нее были и другие основания. Экс-супруга Талбота знатного происхождения. Она гордая женщина. И вероятно, не желала объяснять истинную причину развода. Пройдемте на кухню, Тэд.

Талбот направился по коридору за Келлером, неся в руках свои пиджак и рубашку. Шествие замыкал Харман.

– На что вы намекаете, Келлер?

– Полицейский резко откинул простыню, прикрывающую тело.

– Взгляните, господин прокурор, хорошенько взгляните. Никогда еще ни одна женщина не добивалась развода по другой причине. Вот она – настоящая причина! Миссис Талбот была уверена, что муж обманывает ее с женой обвиняемого, и она знала об этом, без всяких сомнений, с самого начала процесса.

– Но это же совершенная ложь! – простонал Тэд. – Спросите у самой Джейн.

– Я это сделаю. Но так как эта женщина благородных кровей и была замужем за вами, то она может солгать, чтобы спасти вашу грязную шкуру.

Келлер прикрыл тело и обратился к полицейскому:

– Как дела?

– Отлично! Его отпечатки пальцев нашли на обоих бутылках и на стакане. И еще их порядочно на рукоятке пистолета.

– Как там Нельсон?

– Ему почти нечего делать здесь. Но он сказал, что подаст доклад, когда закончит вскрытие.

Талбот уставился на бесформенную массу под простыней. Он совершенно не мог представить, что Бет Конли мертва. Даже, когда он пришел в себя, лежа рядом с ней, ему не верилось, что это правда. Но труп был вполне реальным и сгоревшая кухня тоже. Талбот поднял глаза: часть крыши обвалилась и виднелись звезды.

– Вас тошнит? – усмехнулся Келлер.

– Немного.

– Тогда почему бы вам не облегчить дело?

– Каким образом?

– Чистосердечным признанием в убийстве Бет Конли.

– Не смешите меня. Она была мертва, когда я приехал. – Талбот повернулся к Харману. – Ты, по крайней мере, веришь мне?

Харман долго раздумывал, прежде чем ответить.

– Если не возражаешь, я хотел бы сейчас воздержаться от ответа до результата вскрытия.

– Иными словами, ты согласен с версией Келлера?

– Ока укладывается в существующие факты.

Келлер пришел в восторг от ответа прокурора.

– Вы слышите, что он говорит, Тэд? Все, можете мне больше ничего не рассказывать. Встретимся в комиссариате, – он повернулся к своим людям. – Уносите тело!

Положив труп на носилки, они вынесли его из дома.

– Выйдем через переднюю дверь.

Талбот попытался надеть рубашку и пиджак, но одной рукой он не сумел этого сделать, а ему никто не помог. Тэд отказался от этой затеи и понес вещи в здоровой руке. Не все ли равно, в каком он будет виде. Он погиб. Если уж Харман не верит ему, то ни один судья тоже не поверит. Один только взгляд на погибшую – и его осудят единодушно и безоговорочно.

На лужайке их поджидала кучка любопытных людей.

– Вот он! – заорал какой-то мужчина. – Это Талбот! Высокий, без рубашки.

– Дерьмо! – завопила какая-то женщина. – Ему мало было убить его, он прикончил заодно и жену! Электрический стул – еще слишком хорошее место для людей, подобных ему! Если бы наши мужчины оказались достаточно решительны, то его повесили бы на уличном фонаре!

– Они как будто не слишком любят вас, – иронически проговорил Келлер.

Тэду захотелось броситься на него. Тени и голоса преследовали его на всем пути через лужайку к полицейской машине, стоящей перед домом. Талбот подумал, что с этими людьми он столько раз обедал, беседовал, когда приходил допрашивать Бет Конли. Тогда они были уверены в виновности Джима. Теперь они уверовали в его собственное преступление.

Харман сел в свою машину и сразу же отъехал. Специалисты из лаборатории – тоже. Санитары, уложив свой страшный груз в санитарную карету, подошли к Келлеру поинтересоваться, не нужна ли еще их помощь. Тот расхохотался.

– Вы шутите? Тэд храбр, когда сидит на прокурорском месте в суде или балуется в кровати с чужой женой, – Келлер сделал знак женщине, которая обозвала Тэда дерьмом. – Вот вы, миссис... как ваша фамилия?

– Миссис Милд Колден.

– Где вы живете?

– Рядом с Конли. Первый дом отсюда.

– Вы видели Талбота, приходящего сюда одного?

– Часто, – с готовностью ответила та. – И когда возвращался домой Сэм, я часто говорила ему, что если с миссис Конли что-нибудь случится, то я не удивлюсь. Ведь миссис Конли так красива и беззащитна. Кстати, бывший прокурор посещал ее и вчера после полудня.

– Это верно, Тэд?

– Да.

– После исполнения приговора?

– Да.

– И вы продолжаете утверждать, что не спали с ней?

– Разве вы мне поверите, если я сообщу, что приходил предложить ей финансовую помощь и сказать, что я очень огорчен происшедшем?

– Конечно нет!

– Так я и думал.

Миссис Колден поправила складку на своем кричащем о безвкусии платье.

– Как он может это утверждать! Утром он предложил ей финансовую помощь, а сегодня в три часа утра...

Инспектор Грэхем не дал ей закончить. Он отодвинул женщину в сторону и открыл дверцу полицейской машины.

– Теперь все ясно?

– В настоящий момент да, – ответил Келлер. – Но я вернусь утром, чтобы получше расспросить соседей, Грэхем.

Инспектор грубо толкнул Талбота к машине.

– Влезайте, Талбот!

Ни "мистер", ни "пожалуйста", а просто "влезайте, Талбот". Тэд почувствовал новый приступ тошноты: сейчас он уже находился по другую сторону барьера. Теперь он будет слышать: "Сделай то, сделай это, сядь, погаси свой окурок, отвечай на вопросы начальника!" А между двумя вопросами Келлер станет бить его, уверенный в виновности Тэда и собственной безопасности.

Как все здорово сфабриковано! Его отпечатки пальцев нашли на обеих бутылках и стакане. Лаборатория установит, что это кусочки именно его кожи обнаружат под ногтями убитой. Эксперты определят, что пуля, вытащенная из его плеча, выпущена из револьвера с перламутровой рукояткой.

– Я сказал влезай, – злобно повторил Грэхем, толкая Талбота в больное плечо.

Тэд пошатнулся и выронил свою одежду. Его мозг усиленно работал: оставаясь свободным, он сумел бы доказать свою невиновность, хотя шансов на это мало. Но оказавшись за решеткой, он лишался даже малой возможности. Ведь и Харман не доверял ему. Это была очень крохотная надежда, но нельзя упускать и ее. Да, у него нет иного выхода.

Он пригнулся, как бы для того, чтобы подобрать одежду, и ударил головой в живот Грэхема. Инспектор сразу свалился. Келлер вытащил свой автоматический пистолет и закричал:

– Исчадие ада, ты думаешь, что тебе удастся удрать?

Он стукнул Талбота рукояткой пистолета. Тэд ловко увернулся и из всей силы кулаком здоровой руки врезал Келлеру по физиономии. Тот упал, схватившись за раздробленный нос. Он задыхался, кровь мешала ему дышать.

– Держите его! Эй!.. Вы все там! Талбот удирает!

Тэд кинулся сквозь толпу, окружавшую машину. Какая-то женщина подставила ему ногу и он свалился. Миссис Колден яростно вопила. Он встал и продолжал бежать, но какой-то толстый человек ухватил его за больное плечо.

– О, нет, это не пройдет! – закричал он. – Не удерешь!

Полуослепший от боли, Талбот ударил кулаком толстяка в пах, и тот мгновенно потерял всякий интерес к преследованию, скрючившись на земле и суча ногами. Тэд кинулся влево по дороге. Если ему удастся достичь своей машины, он, может быть, спасется. Две вещи играли на него: прежде всего ночь и то, что полицейская машина была развернута в противоположном направлении.

Грэхем и Келлер поднялись и одновременно выстрелили в него.

Одна пуля просвистела мимо уха, а другая врезалась в пальму.

Вики уже включила мотор, когда Тэд добежал до машины. Она пригнулась к открытой двери.

– Прыгай!

Тэд не хотел компрометировать Вики, но влез, ворча:

– Но...

Вики рывком рванула машину с места. Это заставило Тэда опрокинуться на сиденье. Дверца резко захлопнулась. Вики развернула автомобиль и, не снимая ноги с акселератора, погасила все габаритные огни. Большая машина под визг покрышек вырвалась на дорогу и понеслась вперед с бешеной скоростью. Когда Талбот немного отдышался, он приказал:

– Останови машину и вылезай, Вики. Я не желаю вмешивать тебя в эту грязную историю. Ты не понимаешь, во что ты можешь вляпаться.

Не спуская глаз с дороги, она ответила:

– О, нет, я отлично понимаю. Я находилась в толпе и слышала их гнусные речи. А когда я увидела, что ты выходишь вместе с ними, я подумала, что ты постараешься как-нибудь избавиться от их общества. Я вернулась к машине и стала ждать.

– Я счастлив.

– Тебе очень плохо?

– Не очень.

– Ты не лжешь? Это не опасно?

– Нет.

– Смотри, не обманывай бедную девушку.

Где-то сзади вопили сирены. Вдоль дороги шарил прожектор, освещая кусты и пальмы.

– Я не должен был делать этого, Вики. Боюсь, что этим мы ничего не добьемся. А пока выходит, что я все-таки втянул тебя в это грязное дело.

Вики оставалась спокойной.

– У нас есть надежда, а это больше того, что у тебя было совсем недавно.

Вики резко свернула влево, затем по какому-то лабиринту направо, и Талбот потерял всякую ориентировку. Он видел, что спидометр показывал сто, сто десять, потом сто тридцать... Вики едва приметно замедлила ход, чтобы совершить крутой поворот, потом все так же быстро и без огней помчалась в глубину леса.

– Теперь наконец ты поверил, что кто-то желает твоей гибели и поэтому лишил тебя места прокурора?

– Да.

– Этот некто знает, кто прикончил миссис Конли.

– А я не знаю, я ничего не знаю.

Сейчас они находились на засыпанной гравием дороге. Вики направила машину туда, где, казалось, была стена из деревьев и кустарников. В последний момент между деревьями показалась узкая дорожка, покрытая корнями деревьев, по которым задребезжала их машина.

Плотная масса леса заглушала шумы. Завывание сирен едва слышалось. Стрелка спидометра опустилась на разумную скорость в сорок миль.

– Они вообразили, что мы рванули по бетонке, а потом свернули направо к берегу. Сейчас они наверняка блокируют все главные дороги, – усмехнулась Вики. – Это одно из преимуществ бедности, – добавила она. – За исключением нескольких рыбаков и бродяг, никто не знает о существовании этого пути.

Дорожка еще более сузилась. Выбоины стали глубже. Вики пришлось переключить вторую, потом первую скорость. Машина продвигалась вперед с большим трудом. Корни деревьев становились все крупнее. Опавшие сучья, палки и корни царапали машину. Мокрая трава покрывала дорожу от одной выбоины до другой. Тэд совершенно растерялся.

– Где мы находимся?

– На дальней окраине города, рядом с озером Паметто. На расстоянии голоса от старого жилища рыбаков Фрезера. Когда сторожа на лодках начинали слишком теснить моего отца, он пробирался сюда и браконьерствовал, охотясь на птицу.

Их сильно трясло на выбоинах, так что случали зубы. Из ночи возникали темные пятна неба и дряхлые строения. В спящем озере отражались ночные звезды. Талбот неожиданно вспомнил жилище, в которое везла его Вики. Когда они с Харманом были еще детьми, то приходили туда удить рыбу.

Все еще не Еключая огней, Вики зела тяжелую машину, несмотря на мусор, выброшенный на берег, и качающиеся столбы с остатками лоскутов, бывших когда-то указателями.

Так она продолжала ехать еще довольно долго. Наконец они добрались до какого-то строения. Вики остановила возле него автомобиль, вышла из него и открыла шатающиеся ворота, поете чего завела машину в сарай и заперла дверь.

Они оказались в темном амбаре, ранее служившем приютом для рыбаков. Сейчас этим экзотическим местечком завладела буйная тропическая растительность. Большое помещение, естественно не имело кондиционеров, и поэтому в нем было очень душно. Талбот слышал лишь свое тяжелое дыхание, кваканье лягушек и крики ночных птиц.

Вики заглушила мотор и хлопнула по лбу ладошкой, чтобы прибить мошку. Ее глаза засверкали в темноте, как у кошки. Голос звучал угрожающе:

– Пусть только появятся!

Глава 8 Вики помогает в бегстве Талботу

Когда Талбот проснулся, он чувствовал себя очень скверно. Его раненое плечо сильно болело, а тело искусали мошки. Ему было трудно даже поднять голову.

Дверь сарая оказалась закрытой, Вики не было.

Тэд протер глаза и заметил послание Вики, написанное голубой помадой на стекле машины. Оно было коротким и четким: "Лежи до моего возвращения".

Рядом с Талботом на сиденье лежала пачка с четырьмя сигаретами. Он закурил одну и глубоко затянулся.

Итак, это начало конца. Сын бедняка, он поднялся по социальной лестнице так высоко, что занял пост Генерального прокурора, но все равно остался тем же бедняком, разыскиваемым по обвинению в убийстве.

Тэд вышел из машины и открыл ворота сарая. Берег, заполненный тропической растительностью, был так же привлекателен, как и тогда, когда первый испанский завоеватель вступил на восточную часть Флориды. На деревьях тучи птиц. Только несколько развалившихся сараев и хижин, полусгнившие остовы кораблей да клочья указателей на покосившихся столбах напоминали о существовании цивилизации.

Талбот посмотрел на водную гладь. Теперь он понял, где находится. Их стоянка располагалась на берегу пруда Пеликана, водяного рукава шириной в один километр. Его отделял от бухты ряд маленьких островов, названия которых Тэд не помнил. Талбот увидел, как на расстоянии двадцати метров от берега выпрыгнула вверх рыба. В зарослях кустарника баклан поймал рыбу и стал ее заглатывать, высоко задрав голову. Чуть дальше в воде стояли белые цапли.

У Талбота создалось впечатление, что он перенесся на двести лет назад, несмотря на то, что современный коммерческий город Сун-сити, с его банками, клубами, роскошными отелями, с его огромной плотиной и телевизионной башней, находился едва ли в семи или восьми километрах от этого места.

Талботу хотелось знать, куда отправилась Вики, что она собиралась и что уже смогла сделать. Тэд подошел к берегу, снял одежду и вошел в воду. В последний момент он вспомнил про часы. Оказалось без четверти двенадцать. Ничего удивительного не было в том, что он ощущал себя таким разбитым – он проспал в машине довольно много времени.

Тэд положил часы на одежду и снова вошел в воду. Теплая и соленая, она успокоительно подействовала на него. Сильная боль в плече тоже прекратилась. Талбот заметил, что если будет двигаться медленно, то даже сможет попробовать что-либо сделать раненой рукой, не вызывая острой боли. Он немного поплавал, вышел на берег и стал греться на солнышке.

Раньше, в детстве, он любил загорать. Обсушившись, Талбот оделся и вернулся в машину. Там он закурил сигарету и настроился на полицейскую волну. Этот приемник он приказал поставить, когда его избрали на пост Генерального прокурора.

Разговор шел только о нем. Его уже видели на Семинол-пляже, один продавец газет опознал его, когда он скрылся за театром. А какому-то агенту показалось, что он видел, как "бьюик-52", зеленого цвета и с номером В-203, проехал возле аэропорта Тампы до того, как объявили тревогу. Все полицейские машины были кинуты на его поиски.

О Вики не упоминалось. У полиции не было никаких оснований подозревать его в том, что он заставил ее вести машину. Разве только Харман мог сообщить о ее присутствии у него дома. Но даже Харман не мог знать, что она сопровождала его, когда он поехал на свидание с Бет Конли. Харман разделял мнение Келлера: он верил, что Тэд спал с прекрасной Бет.

Сердце Талбота сжалось, когда он подумал о Хармане. Больше всего от его отставки выиграл Карл – теперь Харман стал значительной личностью. И он всегда был влюблен в Джейн. Тэд знал об этом, но никогда не разговаривал с другом на эту тему. Невероятно, что Харман ненавидел его до такой степени, чтобы пойти на убийство Эда Марлоу и сфабриковать всю эту сумасшедшую историю с целью украсть у Талбота место и жену. Тэд не мог поверить в это. И потом, ведь существовали еще деньги, те пять тысяч долларов, найденных полицией у Марлоу в чемодане, и несколько сот тысяч, которые до сих пор не разысканы.

Никогда еще Талбот не чувствовал себя таким обескураженным: ему казалось, что он пытается взобраться по гладкой стене. Ничего не выходило, все было скверно, включая и неожиданное появление Джейн. Она появилась на пороге и застала его в постели с Вики.

Тэд почувствовал огромную нежность к Джейн. Выходит, она вернулась, чтобы узнать, как он там после такого тяжелого удара судьбы. Она не стала терять времени и возвратилась домой, чтобы поддержать его и действовать заодно с ним. Талбот понимал, что случившееся явилось сильным испытанием для ее гордости. Однако если ему удастся встретиться с Джейн, она, возможно, сумеет простить его и согласится помочь ему. Джейн не может держаться от него в стороне. Это лишь вопрос времени, но и его существование тоже вопрос времени. Голод и все суживающаяся цепь полицейских заслонов выкинут его отсюда, и коррида с Келлером вновь возобновится.

"Не считай меня таким глупым. Почему ты убил ее, Тэд?"

А потом начнется процесс. Харман, занимая прокурорское кресло, постарается быть беспристрастным, но его вынудят считаться с фактами. Ведь Талбот и сам так поступил в деле с Конли. И в конечном результате его ждет маленькая белая камера в Райфорде.

В машине можно было задохнуться через несколько минут. Талбот выключил радио, вышел из машины и уселся в тени пальм. Неожиданно он услышал, или ему показалось, что он слышит, урчание какого-то мотора. Талбот мгновенно покрылся потом. Он еще раз прислушался. Какой-то рыбак выбрал именно это место для своей рыбалки! Талбот отступил в чащу и замер. После короткого ожидания появился капот старого "форда". Мотор его чихал, а колеса зарывались в песок.

Перед сараем он остановился и из него вышла Вики. Теперь она была совсем другая: она выглядела стопроцентной деревенской девушкой. Ее светлые волосы были откинуты назад и ниспадали длинными прядями. Вместо желтого платья, на ней оказалось дешевое шерстяное. Вместо туфелек на высоком каблуке, голые ноги были обуты в сандалии без каблуков, а ее единственной косметикой была губная помада.

Талбот подошел к машине.

– Где ты нашла такую развалину?

– Купила за две сотни долларов.

У Вики был усталый вид: под глазами темные круги, личико осунулось. Губы ее дрожали.

– Значит, ты меня не поцелуешь?

Талбот нежно поцеловал ее.

– Так мне нравится больше. Ты можешь делать все, что хочешь, предаваться любви каждую ночь, а в воскресенье по два раза, но никогда не забывай целовать меня утром.

Талбот усмехнулся.

– Не строй из себя наивную девочку.

– А я такая и есть, – призналась Вики. – У меня не было времени заняться своим образованием. – Она достала из машины большой мешок. – Ты голоден?

– Просто умираю с голода.

Вики подошла к подножию большой пальмы и выложила содержимое мешка на землю. Затем протянула ему термос.

– Я в этом не сомневалась. Вот выпей для начала горячего кофейку. Потом съешь сэндвичи с бифштексами и свежими лангустами. Я хотела привезти тебе и яйца с беконом, но не знала, где их достать. Во всяком случае, они бы остыли за время пути.

Талбот налил себе кофе в стаканчик и с наслаждением отхлебнул.

– А как ты ушла отсюда?

– Пешком.

– Но ведь это около семи километров!

Вики развернула сэндвичи и протянула ему.

– Есть о чем говорить! Это была забавная дорога. У меня есть еще пиво, сок и бутылка виски. Что ты хочешь?

– Не сейчас, – ответил Талбот. Он в три приема прикончил сэндвич и взял другой. – Но зачем покупать машину?

– Чтобы вытащить тебя отсюда, – просто ответила Вики. – Повсюду полно копов, но они разыскивают Генерального прокурора в шикарном "бьюике", а не бедного человека в старом "форде". Все дороги находятся под наблюдением, но я знаю две или три неизвестные тропинки, по которым нам ночью, может, удастся обойти опасные места и выехать на Национальную сорок первую магистраль.

– А потом?

– Дальше я не думала. Как только мы выберемся за пределы города, ты сможешь делать все, что хочешь.

Вики открыла сумочку, сосчитала находящиеся там деньги и протянула их Талботу.

– Вот, возьми, ты начальник. Тут почти двести долларов, а самолет на Кубу от Ки-Уэста стоит лишь сто десять. Мы запросто доедем до Ки-Уэста.

Это было удивительно. Талбот смотрел на банкноты в своей руке.

– Откуда ты взяла эти деньги и деньги на покупку машины?

– Мои сбережения... Не будь таким гордым, Тэд, возьми эти деньги. Положи их себе в карман, а когда покончишь с едой, мы подумаем, что нам делать ночью.

– Нам?

– Куда поедешь ты, туда и я.

– Но почему ты хочешь, чтобы я обязательно втягивал тебя в эту грязную историю?

– Послушай, Тэд, я тебе уже рассказала, почему вернулась в Сун-сити. Я отлично понимаю, что я всего лишь бедная дворняжка, которая не подходит такому человеку, как ты. Не мешай мне быть твоей тенью, пока не выкарабкаешься из этой катавасии или пока не прогонишь меня.

Вики была искренна. Тэд наклонился и поцеловал ее.

– Ты очень добра и нежна, подобно весеннему цветку.

– Тэд, ты должен как следует меня узнать.

Когда они покончили с едой, Талбот налил себе вторую чашку кофе, прикурил две последние сигареты и протянул одну из них Вики. С сигаретой в зубах она принялась шарить в сумочке.

– Здесь должны быть еще. Я купила четыре пачки.

– А ты не догадалась купить газету?

Вики встала и направилась к машине, где у нее на сиденье лежали газета и одежда.

– Ты бы лучше надел рубашку, иначе покраснеешь от солнца так, что станешь похож на туриста.

Она протянула ему грубую рубашку. Тэд надел ее и стал читать первую страницу "Таймс". Джек Нили выложил все. Талбот ожидал от него этой пакости. "Таймс" осудил и приговорил его, даже не дожидаясь судебного разбирательства. Точно так же, как и лейтенант Келлер, корреспондент "Таймс" был уверен в его виновности. Что касается Хармана, тот воздержался от высказываний. Джейн тоже промолчала. Нили пытался взять у нее интервью в резиденции Понтеров, но он только сумел выяснить, что бывшая миссис Талбот серьезно обеспокоена и призналась, что считает необходимым поддержать своего мужа после того, как стало известно, какие последствия приняло дело Марлоу. Больше она ничего не согласилась сказать.

Талбот сложил газету и стал ею обмахиваться. Вики села рядышком.

– Как твое плечо?

– Уже лучше.

Он поднял руку, чтобы продемонстрировать это. Солнце давало свет и тепло, желудок его был забит вкусными продуктами, заброшенный уголок умилял своей девственностью. И было приятно, что рядом сидит такая очаровательная молоденькая девушка.

В зубах у Талбота дымилась сигарета, четыре пачки имелись в запасе, так же как и виски в машине. Он с удовольствием остался бы здесь на неопределенное время, решив, что люди зря так стремятся к славе и деньгам, как это часто делал он сам. Если бы он не приложил столько усилий, чтобы стать равным Джейн, ничего бы не произошло. И что касается его лично, то он чувствовал бы себя счастливым, если бы мог ходить на рыбалку.

Вики шаловливо облизала губы.

– Хорошо это или плохо, но я думаю, что надо смотреть фактам в лицо. Что ты собираешься делать?

– Не знаю. Но ты была права вчера вечером. Кто-то жаждет моей крови, подобно вампиру.

– Кто?

– Если бы я знал это, то вызвал бы полицию.

– И ты позволишь этому мешку с салом, этому начиненному спичками, с желтыми зубами, этому грязному подонку-копу издеваться над собой?

Описание очень походило на портрет Келлера.

– Я хочу сказать, – объяснил Талбот, – что если бы я знал, кто действует против меня, то у меня было бы с чего начать. А сейчас я ищу в темноте черную кошку.

– Это не может быть тот человек, который позвонил тебе вчера вечером?

– Без сомнения! Он знал, где меня искать. Все это тщательно подстроено.

– Ты не узнал голос?

– Нет.

– Голос был мужской или женский?

– Я не понял, голос изменили.

– А ты никого не видел, когда входил в дом Конли?

– Никого, кроме миссис Конли. Но на кухне находился кто-то еще. Меня оглушили ударом сзади.

– Я чуть не сдохла со страха, ожидая тебя в машине. А потом, когда услышала завывание сирен и разглядела полицейские машины и пожарную, я чуть не лишилась рассудка.

– А ты никого не видала выходящим из дома?

– Нет.

– А крики ты слышала?

– Нет, – тут Вики на минуту впала в раздумье. – Но через пять минут после того, как ты вошел в дом, я услышала шум отъезжающей машины там, дальше по улице.

– Ты видела эту машину?

– Нет. Она умчалась в другую сторону. А потом все произошло так быстро, что история с машиной вылетела у меня из головы.

Это была маленькая деталь, но как отправная точка... Талбот прислонился к стволу пальмы. При свете дня вся эта история, начиная с признания Марлоу, походила на искусно нанесенный удар, который обязан был лишить его места, жены и, в конечном счете, жизни.

Тэд задумчиво погладил мокрую повязку на плече. Если бы пуля прошла на два пальца ниже и на сантиметр правее, он был бы уже смердящим трупом. Пожарные и полицейские нашли бы его около трупа Бет Конли, и дело приобрело бы классическую форму: убийство и последовавшее за ним самоубийство или двойное самоубийство. Кто-то не рассчитал, что он так быстро придет в себя.

"Маленькие незначительные детали", – подумал Талбот. Он снял целлофан с новой пачки сигарет и продолжал размышлять. Почему его хотели убить? Ведь он уже потерял свою должность и жену. Он никому уже не мешал.

С какой бы стороны ни рассматривать эту историю, в ней не было никакого смысла. Он почесал небритый подбородок.

– Ты не догадалась прихватить с собой бритву?

– Нет, – огорчилась Вики. – Я совершенно забыла о ней, но я могу сейчас съездить.

Талбот остановил ее порыв.

– Останься, в этом нет необходимости.

– Для меня, без всякого сомнения. Ты можешь быть бородат, как Санта-Клаус, я все равно не стану любить тебя меньше.

– Не будем отвлекаться. Мне нужно о многом подумать.

– Почему ты не хочешь отсюда уехать? Мы могли бы попробовать проделать это уже сегодня вечером. Я уверена, что это вполне возможно. А завтра вечером мы были бы уже в Ки-Уэсте и сели бы на самолет, вылетающий на Кубу.

Тэд покачал головой.

– Из этого все равно ничего не выйдет, Вики. Я могу прятаться неделю или две, но они все равно поймают меня. Нет, бегство никогда не приводило к хорошему результату. Самое лучшее, что мы можем сделать, – это остаться в этом укромном местечке и постараться разоблачить того, кто подстроил все это.

– С чего же ты начнешь?

– Я мог бы повидаться с Джейн.

– И она донесет на тебя. Вот так, – добавила она, прищелкнув пальчиками.

– Не думаю.

– Она ведь бросила тебя, верно!

– Джейн вернулась.

– Предположим. И что же она обнаружила? Клянусь тебе, что она смотрела на меня с высоты своего величия, как будто я просто грязь.

– Мы оба виноваты.

– В чем?

– Я не должен был приводить тебя в дом.

– Почему это? Она тебя бросила, разведясь с тобой. Я имела право находиться в твоей постели в большей степени, чем она. Я оказалась там из-за любви к тебе.

На это нечего было ответить. С сентиментальной точки зрения Вики права. Талбот даже не попытался объяснить ей, что в том кругу, в котором вращалась Джейн, так не делается. Во всяком случае, в их обществе любовная пара никогда бы не дала себя застигнуть на месте преступления. Он еще немного подумал и произнес:

– Я не решаюсь отправиться к Карлу. Теперь он Генеральный прокурор и по долгу службы обязан выдать меня полиции. Но Джейн – адвокат, и она умна. Если мне удастся добраться до нее и убедить, что все тонко подстроено, она сможет, как адвокат, предпринять розыски и обнаружить, кто же скрывается за всем этим.

– Ты веришь, что она это для тебя сделает?

– Да, просто из профессионального интереса. Адвокат для того и существует, чтобы защищать интересы клиента.

Глаза Вики сузились.

– Это не выдумка, а? Ты не сочиняешь басни только потому, что умираешь от желания встретиться с ней и облизать ей пятки, как побитая собака?

Талботу самому очень хотелось бы знать настоящий ответ на этот вопрос. Он был безнадежно влюблен в Джейн, и, вероятно, это навсегда. И в том, что говорила Вики, была правда, но и он тоже говорил ей правду. Джейн опытный адвокат, и ее профессиональная репутация крайне высока. Это ее первая обязанность – защищать виновного.

– Нет, ну конечно, нет, – запротестовал он без особой уверенности.

– Тогда мы рискнем остаться тут. Ты босс – ты делаешь то, что хочешь. И ты знаешь ее лучше меня. Но я продолжаю верить, что ты заблуждаешься. После того взгляда, который она бросила на нас, я предпочла бы вплавь переплыть залив, полный акул, чем просить помощи у этой "доброй женщины"...

Глава 9 Талбот просит помощи у Джейн

Сун-сити расположен почти на полуострове. С одной стороны он граничит с Мексикой, а другой стороной упирается в бухту Тампы. На полуострове огромное количество камней, озер и морских заливов. Главная резиденция Понтеров расположена на берегу одного из таких заливов. Когда-то резиденция занимала около пятисот гектаров земли, почти полностью засаженных лимонными и апельсиновыми деревьями, большинство из которых погибло во время переселенческого бума в тысяча девятьсот двадцать пятом году. Тогда землю разграбили и раздробили, случайно уцелевшие деревья были усыпаны горькими плодами. Новые дороги, выложенные красным кирпичом, все еще не заросли, не зазеленели по сторонам. Здесь предполагалось построить дома. Дороги вели в густые джунгли из кустарников и высоких пальм.

Земля вокруг жилища Понтеров тоже была не в лучшем состоянии, а шоссе, ведущее к нему, оказалось очень скверным. Оно проходило сквозь чащу пальм, диких роз и терновника. Плющ и дикий виноград душили деревья. Воздух наполнял запах цветущего жасмина.

Талбот остановил машину перед остатками французского сада и взглянул на дом. Первый этаж был темным, но через опущенные шторы гостиной пробивался свет. Там – Джейн.

Во время пути за Талботом никто не следил, во всяком случае, он был в этом уверен. Насколько Тэд мог судить, полиция не наблюдала за этим домом. По мнению лейтенанта Келлера, у Тэда не было достаточных оснований для посещения Джейн.

Он долго стоял, наблюдая за домом. Джейн мечтала восстановить руины и вновь окультурить землю. Это была ее навязчивая идея, и Талбот надеялся, что сможет помочь ей в этом. В настоящее время джунгли грозили поглотить резиденцию Понтеров. Но восстанавливать старую испанскую гасиенду оказалось гораздо дороже, чем построить новую современную виллу.

Тэд вышел из машины и обошел вокруг дома, чтобы убедиться, что он не недооценил лейтенанта Келлера. Талбот увидел лишь "линкольн-капри", стоявший перед домом. Этот автомобиль он подарил Джейн на четвертый год их супружества. Успокоенный, Тэд миновал патио и остановился перед дверью. Звонок давно уже бездействовал. Живя попеременно то в городской квартире, то в коттедже на берегу, Джейн и Тэд редко посещали старое строение, разве кому-нибудь из них требовалась особая тишина и покой для работы.

Талбот собирался постучать, но не сделал этого. Он толкнул дверь, и она отворилась. В огромной прихожей пахло плесенью. Ее освещал свет из гостиной. Он тихонько затворил дверь и направился туда.

Сидя в кресле в домашнем платье, Джейн читала "Вечерние новости". Рядом с ней на низком столике стояла бутылка виски, сифон и стакан.

Талбот с восхищением посмотрел на нее. Он почти забыл, как прекрасна Джейн. Ее маленькая головка патриции с черными блестящими волосами, с тонкими чертами лица была прекрасна. У нее была тонкая талия и тонкие... словом, все было таким, о чем только мог мечтать мужчина. И в течение нескольких лет она принадлежала ему.

Джейн подняла голову и заметила его в дверном проеме. Ее серые глаза скользнули по его плохо выбритому лицу, по грубой рубашке, по брюкам в пятнах и дырах. Она, казалось, забавлялась его видом.

– Честное слово, вернулся переодетый владелец замка. Кем ты нарядился, Тэд? Подметальщиком?

Тэд медленно вошел в комнату. Он не ожидал такой встречи, но с Джейн никогда нельзя было угадать, как она поступит в следующий миг. То, что он ей ответил, ему самому показалось весьма глупым.

– Я попал в передрягу, Джейн. В грязную передрягу...

Она сложила газеты и положила их рядом с собой.

– Как раз это я сейчас и узнала, читая газеты и слушая радио. К тому же, некий лейтенант Келлер прожужжал мне все уши о твоей истории. – Джейн закурила сигарету, не предлагая ему. – Мне бы хотелось знать определенно, для чего ты пришел сюда, Тэд? Профессиональный визит или сентиментальный?

Талбот присел на ручку кресла.

– Обе причины, Джейн. Я не убивал Бет Конли, Джейн.

Она повторила слова Хармана:

– Это противоречит очевидному. Но должна признать, что, несмотря на твои вкусы и аппетиты, мне кажется маловероятным, чтобы ты отправился к другой женщине, после того как только что удовлетворил ненасытные желания маленькой блондинки.

Талбот старался казаться спокойным.

– Я этого не делал и никогда не трогал Бет Конли. Когда я туда приехал, она была уже мертва. Кто-то позвонил мне в три часа утра, как раз после моего возвращения домой, чтобы сообщить...

– Знаю, – перебила она. – Я читала твои показания в утренних и вечерних газетах. В последний раз, когда я тебя видела, у тебя был очень занятный вид. Что ты имел в виду, говоря: "После моего возвращения"?

– То, что я три часа бегал и искал тебя. Я побывал во всех отелях, даже приходил сюда и стучал.

– Знаю, я слышала, как кто-то стучит, и даже подумала, что это ты.

– Да, это был я.

– Но зачем ты меня искал?

– Ты отлично знаешь зачем. Я хотел объяснить тебе, что очень огорчен, что ты пришла в такую минуту.

– Это была моя ошибка, а не твоя. Я не имела никакого основания мешать вам предаваться любви. Совершенно естественно, что ты считал себя свободным.

Горло Талбота сжалось.

– Ты хочешь сказать?..

– Все очень просто. Я огорчена, если это смущает тебя. Но представь себе, что, когда я увидела, какой оборот принимает дело, я не захотела ждать оформления развода, а решила немедленно приехать к тебе.

– Выходит, мы по-прежнему женаты?

– Юридически да.

Талбот встал и пересек комнату. Джейн остановила его предупреждающий жестом.

– Нет, прошу тебя, Тэд, не трогай меня. Я не знаю, что я сделаю. Может, я упаду в твои объятия, потому что все еще люблю тебя, но я могу и швырнуть что-нибудь тебе в голову. У меня все же осталась гордость и она весьма пострадала после того, как я увидела тебя в постели с этой маленькой дворняжкой. А смотреть на это мне было очень неприятно.

Талботу страшно хотелось объяснить ей, что Вики не просто дворняжка, но он почувствовал, что в данную минуту этого лучше не делать. Джейн продолжала любить его и все еще была его женой. Но все это не могло заставить его забыть, что его преследуют за убийство. Тэд снова сел на место.

– Вот хорошо, – проронила Джейн. – Так лучше. Теперь скажи, чего ты хочешь от меня.

– Я собирался просить тебя помочь мне, – откровенно признался Талбот. – Я знаю, каково твое мнение и все, что ты утверждала по делу Конли.

– Похоже, что события подтвердили мою правоту.

– Безусловно, но я продолжаю думать, что Конли виновен и что признание Марлоу и те пять тысяч долларов, которые нашли у него, лишь результат определенного плана, составленного для того, чтобы дискредитировать меня и лишить должности. Но и этого показалось недостаточно для моего таинственного врага, он пожелал меня окончательно уничтожить. Он захотел моей смерти.

– Он?

– Он или она.

– Но почему? Почему тебя хотели дискредитировать и убить?

– Не знаю. Я могу закурить?

Он вытащил пачку сигарет. Джейн отлично играла роль хозяйки дома.

– Ну, разумеется. Где была моя голова? Может, ты хочешь выпить?

– Нет, благодарю, – ответил Талбот таким же любезным тоном. – Ты согласна мне помочь, Джейн?

– Но каким образом?

– Попробуй разыскать того, кто может быть замешан в этом деле.

– Но вся история неправдоподобна, Тэд. И она замешана как раз на том, что нас и разлучило: виновность или невиновность Конли. Некто признался, что это не Конли, а он сам совершил нападение на банк и убил Эла Бакера. К тому же, угрызения совести толкнули его на самоубийство, а полиция обнаружила у него чемодан с крадеными деньгами. Он, видимо, думал, что его убежище скоро станет известным и что его все равно скоро поймают. И номера банкнот совпали с теми, которые записаны банком. Это я знаю, потому что разговаривала с Карлом.

– А ты обследовала ящики у Марлоу?

– Да, это был маленький жулик, имевший множество приводов и две серьезные судимости. Несколько месяцев он даже работал на принудительных работах.

– Это был большой любитель женщин. Веселый жулик и любитель выпить.

– Да, мне кажется, что я читала о нем нечто похожее.

Талбот повторил почти слово в слово фразу Вики:

– Тогда скажи мне, видела ли ты когда-нибудь жулика, покончившего с собой, когда у него было пять тысяч долларов и возможность потратить эти деньги с девушками?

– Действительно, посмотреть на это дело с такой точки зрения мне и в голову не пришло, – задумчиво промолвила Джейн.

– Теперь другое: где остальные деньги? Ведь не хватает еще более ста тысяч долларов.

– Ты хороший адвокат, Тэд. Ты выставляешь факты с любопытной стороны. Но если все то, о чем ты говоришь, правда, то тогда ты с самого начала прав, утверждая, что Джим Конли виновен.

– Совершенно верно.

Джейн налила себе виски с содовой и стала медленно пить, смакуя напиток.

– В конце концов, я, пожалуй, соглашусь с тобой, что существует кто-то, кто тебя ненавидит и воспользовался делом Конли, чтобы погубить твою карьеру и тебя лично.

– Совершенно верно, – повторил Тэд.

– Но к чему было убивать миссис Конли и представлять тебя ее убийцей?

– Этого я не знаю.

– Ты меня простишь, Тэд, если я не очень воодушевлюсь твоей версией? Это, может, чисто женская точка зрения, но к продолжаю думать, что Конли виновен только в твоем сознании и что признания Марлоу были подлинными, а смерть миссис Конли не имеет ко всему этому никакого отношения. К тому же, зная тебя так, как знаю я, – спокойно продолжала Джейн, – у меня нет сомнений, что ты не отказался бы лечь в постель с такой красавицей, как Бет Конли. Ты доказал мне это с той девочкой. И зная все это, я отказываюсь верить, что ты мог кого-то убить.

– Спасибо и за это.

– Где ты провел день?

– Я прятался в старой заброшенной рыбацкой хижине.

– В которой?

– Стоянка Фрезера, рядом с озером.

– Ах да! Я смутно припоминаю что-то, во всяком случае, это о чем-то мне говорит.

Джейн встала, повернувшись спиной к лампе, и свет вырисовывал ее бесподобную фигуру на фоне темных штор. Тал-бот сжал руки в кулаки. В том нервном состоянии, в котором он находился, видеть Джейн было для него мучительно, почти так же мучительно, как и сознавать, что его преследуют за убийство.

– Давай поговорим откровенно, – промолвила Джейн, расхаживая по комнате. – Предположим, твоя версия верна, но кто же может ненавидеть тебя с такой силой?

– Не знаю.

– Харман?

– Сомневаюсь.

– Люк Эдем? Его осудили один-единственный раз, и это случилось по твоему настоянию.

– Может, и Люк.

– Очень вероятно, даже весьма вероятно. Он крайне обидчив, а ты заставил его в какой-то степени потерять равновесие. Это обошлось ему в круглую сумму. Я слышала, поговаривали, что, пока он сидел в Райфорде, один гангстер наложил лапу на его машины и ему стоило огромного труда заполучить их обратно.

– Да, мне тоже сообщили это.

– Тэд, ты не согласишься добровольно пойти в тюрьму, если я буду твоим адвокатом.

– Нет.

– Почему?

– Потому что Келлер ненавидит меня так же сильно, как и Люк, кроме того, он связан с рэкетирами. Он разъезжает в старом "шевроле", владея последней моделью "линкольна" и роскошной виллой на авеню Пальм.

– Это верно.

– Поверь мне, Джейн. Я очень высоко ценю твои способности. В представлении людей я прокурор, который предал интересы правосудия и свою должность ради сластолюбия и карьеры. Ты почти добилась признания того, что Конли не совершал этого преступления. Виновен он или нет, но я жалею, что ты не добилась его освобождения за недоказанностью. Я не думаю, что ты сможешь сделать для меня что-либо.

– А еще русая девушка.

– Ну вот.

Джейн прошла через комнату и положила руку ему на плечо. Она стояла так близко, что он ощутил запах ее любимых духов.

– Так ты не хочешь добровольно сдаться?

– Нет.

– А ты согласишься на компромисс?

– Какой?

– Скажи мне одну вещь: ты мне доверяешь?

– Как самому себе.

– Хорошо. Позже я скажу тебе, какая у меня возникла мысль. Я подумала об этом, когда ты пришел. Я очень надеялась, что ты все-таки придешь ко мне... Но все произошло так быстро, и мне нужно обдумать такое количество фактов, что мне потребуется несколько часов, чтобы принять решение.

– Какое решение?

– Позже увидишь... Но в ожидании, чтобы убедить тебя...

– Что? – спросил Тэд, вставая с места.

– Почему бы тебе не повидать Люка Эдема? Ты проницателен и ты лучший прокурор, который когда-либо был в этом городе. Ты сможешь догадаться, беседуя с Люком, ненавидит ли он тебя до такой степени, чтобы пойти на убийство Бет Конли лишь для того, чтобы скомпрометировать тебя?

Джейн положила пальчики на губы Талбота и он с трудом удержался от поцелуя.

– Выслушай меня до конца. Необходимо быть внимательным, очень внимательным. Но так как тебе до сих пор удавалось обманывать полицию, я думаю, ты сумеешь еще несколько часов не попасться ей в лапы. Как ты считаешь?

– Люк живет на берегу и мне нет необходимости проезжать через весь город, чтобы добраться до него. Келлер никогда не догадается искать меня там. Да, я полагаю, что мне может повезти и я смогу добраться до Люка.

Джейн привстала на цыпочки и поцеловала его.

– Ты добьешься успеха, я хочу, чтобы у тебя все получилось. А после того как ты поговоришь с Люком, возвращайся сюда, ко мне. Я буду тебя ждать.

Тэд сжал ее в своих объятиях.

– Не говори мне подобных вещей, если на самом деле так не думаешь.

– Я, безусловно, так думаю, – прошептала Джейн и еще раз поцеловала Тэда. • – Я всегда искренна. Теперь иди. Повидай Люка.

Джейн выскользнула из его объятий и открыла ящик письменного стола.

– Вот, возьми, будет лучше, если ты возьмешь это с собой. Но используй его только в случае крайней необходимости.

– Спасибо, Джейн.

Талбот сунул револьвер за пояс и невольно вздрогнул от прикосновения холодного металла. Джейн проводила его до дверей.

– И помни, я жду тебя. Мне бы не хотелось отпускать тебя, но я знаю твою упрямую голову и хочу, чтобы ты успокоился, прежде чем узнаешь о моем плане. Нашем плане.

Джейн на мгновение прильнула к Тэду всем телом, а потом закрыла за ним дверь. Стоя на пороге, он всматривался в летнюю ночь. Талбот был счастлив, что Джейн простила его и что она по-прежнему его любит. Но странное дело, вместо того чтобы радоваться, у него создалось впечатление, что вновь он стал маленьким мальчиком, которому объяснили, что он должен себя хорошо вести и играть в песочек, не испачкав руки.

Глава 10 Визит к гангстеру Люку Эдему

Ночь была влажной и душной. Горячий ветер нанес тучи мошек, и Талбот подумал, как там справляется Вики. Талбот не знал, что ему с ней делать и как поступить. Существовало еще многое, чего он не знал.

Жилище Эдема на берегу залива было роскошным и ультрамодным. Талбот, повинуясь внутреннему голосу, остановил машину за пятьсот метров от дома под тенью деревьев и прошел полем до берега, чтобы незаметно подойти к дому.

Перед старательно ухоженной лужайкой находилась насыпь, вдающаяся в море. Маленькая яхта, длиной в пятнадцать метров, пришвартовалась к берегу и лениво покачивалась на слабых волнах. Талбот смотрел на нее, прикуривая сигарету. Судно с его тремя моторами оказалось ультрасовременным. Талботу пришлось бы копить пят лет из своего жалованья прокурора, чтобы позволить себе такую игрушку.

Затем он пересек лужайку. Длинная, в гавайском стиле, веранда нависла над водой. Он бросил взгляд через щель в шторах венецианских окон.

С обнаженным до пояса торсом, одетый лишь в элегантные шелковые брюки, Люк возлежал в шезлонге, обтянутом красной кожей. Возле него стояло ведерко с шампанским.

– Поставь-ка пластинку Кармен Кавалларо, – приказал Люк маленькой брюнетке, задрапированной лишь в прозрачную комбинацию до колен. – И особенно ту песню, которая называется: "Я хочу тебя, дорогая", и еще ту, со словами: "Будь доброй и милой". Я обожаю эти вещи, и вообще старые пластинки. Они создают мне хорошее настроение.

Брюнетка фыркнула и поставила пластинку.

– Твоя манера разговаривать...

Талбот открыл дверь и вошел.

– Салют, Люк!

Если Эдем и испугался, то не подал вида. Он даже не встал со своего места.

– Ну и ну! Экс-министр юстиции! Тебя еще не поймали?

– Люк, а не сказал бы ты молодой особе, чтобы она немного прогулялась?

– Зачем?

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Чепуха! Мне не о чем с тобой разговаривать, а ты не можешь сообщить мне ничего интересного.

Неожиданно девушка закричала:

– Это Талбот, который убил миссис Конли!

Люк бросил на нее быстрый взгляд.

– Сядь! – приказал он.

Она села. Эдем опустил руку в ведерко с шампанским и вытащил оттуда еще и бутылочку кока-колы. Открыв ее, он повернулся к Талботу.

– О'кей, начинай. Зачем ты шаришь здесь и почему у тебя такой смешной наряд?

Не дожидаясь приглашения, Тэд сел на низкий стул.

– Не корчи из себя младенца, Люк. Ты великолепно понимаешь, почему я пришел сюда.

– Почему? Ты хочешь подкупить меня, чтобы я вытащил тебя из беды, потому что боишься Келлера, который поджарит тебя, как ты поджарил беднягу Конли, – с непроницаемым видом Люк Эдем вытащил из кармана монетку и бросил ее на стол. – О'кей. Я жертвую тебе четвертак: бери и убирайся! Этого достаточно, чтобы перебраться через плотину, а когда ты окажешься на другой стороне, тебе останется идти все прямо и прямо и так далеко, как тебе этого захочется.

Девушка снова фыркнула.

– Он замочит ноги.

Люк раздвинул свои толстые губы в подобии улыбки.

– Да, как раз это я и хотел объяснить. Ты не такой уж важный овощ, каким вообразил себя, не так ли, Тэд? Ты всегда был таким, даже ребенком. Ты всегда хотел залететь выше своей грязной задницы.

Талбот положил руку на револьвер на своем поясе.

– И что же? – съехидничал Эдем. – Ты принес с собой артиллерию? – Недостаточно уметь щупать оружие, надо уметь им пользоваться.

– Почему ты сделал это, Люк?

– Что такое я сделал?

– Ты навязал мне на шею Конли-Марлоу и прикончил Бет.

– Теперь я понял – ты сумасшедший!

– Нет. Но представь себе, что мне не хочется умирать на электрическом стуле за то, чего я не делал.

– Честное слово, ты, кажется, не шутишь!

– Не шучу.

– Может, позвать копов, Люк? – вмешалась в разговор девушка.

– Еще чего! Пусть они сдохнут. Я не скажу ни одному копу даже который час. Повтори, Тэд. Только честно. Ты действительно думаешь, что я проделал все это, чтобы втянуть тебя в скверную историю? И я убил Бет Конли, чтобы избавиться от тебя?

– Да.

– Ну и ну! А для чего мне надо было это делать?

– За то что ты сидел в Райфорде.

– Так, так... сидеть в тюрьме – это риск, присущий моей профессии. Вообще, это пошло мне на пользу, мне необходим был отдых. Я даже поправился на десять килограммов. Нет, я не подкладывал тебе такой свиньи, Тэд. И я не замачивал Бет Конли.

В комнате стало жарко. Талбот задыхался.

– Ты лжешь...

– Ты когда-нибудь ловил меня на лжи? Я имею в виду в обыденной жизни, а не в делах, в моих денежных делах?

– Нет, – вынужден был признаться Тэд. – Я не помню, чтобы ты когда-нибудь лгал, во всяком случае, в частной жизни.

– Даже совсем маленьким я не лгал, потому что слишком ценил уважение других, и твое в том числе. Теперь подними свой зад с моего стула и отправляйся на прогулку.

– Нет, пока ты не проинформируешь меня. Если все это подстроил и не ты, то ты должен знать, кто это сделал.

– Я даже не знал, что все это подстроено. Я надеюсь, что при Карле моя жизнь станет полегче, чем при тебе. Ты не можешь знать, Тэд, что я думаю о тебе в данную минуту. Ты никогда не считал себя навозом, а когда ты вернулся домой после войны и женился на дочке Понтеров, вот тогда-то и составился сегодняшний букет! Вместо того чтобы оставить людей в покое и дать им возможность жить так, как они хотят, ты вздумал играть роль провидения. Ты и в самом деле поверил, что стал большим человеком в Штатах, ты уже видел себя губернатором или даже президентом, кто знает. В то время как ты был просто маленьким чиновником из провинции.

Для Люка это оказалась слишком длинная речь. Он открыл еще две бутылки кока-колы и протянул одну девице, а вторую вылил на свой голый торс.

– В сущности, я очень доволен, что ты пришел, Тэд. Это позволяет мне сказать тебе кое-что из того, что накипело в моем сердце. Естественно, я был страшно недоволен, когда ты отправил меня в дыру. Парень, даже если он прокурор, не должен отправлять своего друга в тюрьму. Ты большой, упрямый и жестокий. В морской пехоте тебя, кажется, отличили за храбрость. Когда ты вернулся в Сун-сити, ты решил подняться как можно выше, чтобы стать равным с Понтерами. Есть, есть люди, желающие тебе зла во разным причинам. Что касается этой женщины, то я не в курсе дела. Может, ты сам ее замочил, а может, и нет... Но мне известно, что тебя заставили отказаться от своего места.

Талбот неожиданно вскочил.

– Что ты говоришь?

– Что слышал.

– Кто меня заставил?

– Я ничего не знаю. Но судя по тому шуму, который носится вокруг признания Марлоу, ясно, что это липа. Парень не мог очистить банк Мидлтоуна и пришить Эла Бакера.

– Почему?

– Потому что он только что обчистил две кондитерские, а ты знаешь, каковы эти маленькие жулики. Можно сказать, что бабки жгут им руки. В день нападения на банк Эд Марлоу валялся мертвецки пьяным в отеле "Ибор-Сити".

Тэд положил руку на рукоятку своего револьвера. Эдем сказал слишком много или, наоборот, слишком мало.

– Если ты ненавидишь меня до такой степени, то почему ты мне все это сообщаешь?

– Потому что ты все равно не сможешь воспользоваться этим. Тебе ни за что не попасть на Национальную дорогу. Все копы Сун-сити получили распоряжение схватить тебя. И даже если тебе удастся добраться до Тампы, что ты можешь доказать? Ведь Эд Марлоу мертв, не так ли?

– Продолжай, Люк, продолжай. Ты меня заинтриговал.

Талбот приблизился к шезлонгу Люка. Он начал вытаскивать свое оружие, когда Люк подскочил как пружина и выпрямился. Мгновенным ударом правой в подбородок он отправил Талбота в угол комнаты. Револьвер выпал из руки Тэда и упал на мощенный плитками пол.

– Ты решителен, Тэд, но недостаточно профессионален. Это моя профессия – быть решительным и твердым, – Люк подобрал револьвер и подошел к Талботу. – Жалко, что на мне нет башмаков, чтобы помять тебе бока.

Проигрыватель наигрывал мелодию "Я люблю вас, Мока". Талбот потряс головой, чтобы немного прийти в себя, и поднялся на одно колено. Когда он наконец встал на ноги, то ударил кулаком в живот Люка, но тот, ожидая удара, напряг мышцы, и у Тэда создалось впечатление, что он ударил в стену. Эдем небрежно оттолкнул его от себя подальше и произнес презрительным голосом:

– Не порти мебель, – ухмыльнулся он, – и убирайся! Убирайся, пока я не рассердился. Ты слишком изнежился, Тэд, и превратился в слабоумного полудурка. Нельзя сказать, что ты параноик, но ты не сможешь управлять даже девчонкой.

Эдем продолжал награждать его ударами, подталкивая к выходу. Он протянул Талботу его револьвер.

– У тебя не хватит духу воспользоваться им. Мы оба, после того как повзрослели, проделали одинаковый жизненный путь, но по разные стороны закона. А теперь можешь убираться и сдаться полиции, как добрый гражданин, какой ты и есть на самом деле. А когда тебя посадят на электрический стул за убийство девочки Конли, не забудь мне оставить место в первом ряду партера. – Застекленная дверь громко хлопнула.

Кровь бросилась Талботу в голову: Люк выставил его на посмешище. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным. Талбот взглянул на револьвер в руке... но если он убьет Люка, то взвалит на свою шею еще одно убийство. Эдем это отлично понимал.

Тэд обогнул дом и направился по аллее к машине. Луна не светила и звезд почти не было видно за облаками. На руки Тэда и лицо накинулись тучи мошек. Он отогнал их, все еще продолжая размышлять. В сущности, это посещение не принесло особой пользы. Эдем, вероятно, солгал, но сведения о Марлоу были интересны. Логично предположить, что человек, состряпавший дело Конли-Марлоу, повинен и в смерти Бет.

Его спас запах табака, смешавшийся с запахом жасмина. Талбот живо отступил в сторону и внимательно вгляделся в бесформенную массу в нескольких метрах от дороги. Внезапно там зажегся огонек сигареты и голос инспектора Грэхема произнес:

– Мне кажется, что мы зря теряем время. Талбот сюда не придет. Если у него есть хоть несколько монет, а они у него есть, то сейчас он уже далеко от этих мест.

– Наши дела не блестящи, Тони, – обратился к нему компаньон. – Ты видел цыпочку Эдема?

– Я охотно сказал бы ей пару слов. В конце концов, что такое есть у этого проклятого Эдема, чего нет у нас?

– Бабки.

Талбот слушал их, вытягивая шею и обливаясь потом, затем бесшумно отступил. Он вернулся к дому и по плотине добрался до того места под пальмами, где оставил машину.

Глава 11 Возьми меня, дай мне доказать, как я люблю тебя

Джейн забеспокоилась.

– Ты уверен, что за домом Люка наблюдали?

Никогда еще Талбот не ощущал себя таким усталым. Ему казалось, что он бегает по джунглям уже несколько дней, спасаясь от преследований полиции.

– Без всяких сомнений! Тони Грэхем и один из его товарищей устроились в конце аллеи. Я чуть было не налетел на полицейскую машину.

– А они тебя не заметили?

– Нет.

Она удовлетворенно улыбнулась и стала щедро наливать виски в стакан.

– Не ожидала от лейтенанта Келлера такой предусмотрительности и догадливости. Вот, выпей. Потом пойдешь под душ и переоденешься. Там наверху должен быть твой старый халат или еще что-нибудь. От тебя пахнет, как от ломовой лошади.

– Я начинаю думать, что я поступил бы лучше, если бы остался крестьянином.

– Не болтай глупостей! Пей быстрей и иди принимать душ.

Талбот прикончил свой стакан и в сопровождении Джейн прошел на первый этаж. Джейн заботливо опустила зеленые шторы и начала напускать в ванну воды.

– Я пойду поищу твою домашнюю одежду, а ты пока вымоешься.

Тут она заметила ссадину на его лице и мягко дотронулась до нее пальчиком.

– Что случилось?

– Меня ударил Люк.

– Чем?

– Кулаком.

– Почему ты не застрелил его? – с неожиданной яростью закричала Джейн. – Я же дала тебе револьвер!

Талбот положил оружие на комод.

– Я попробовал, но Люк оказался быстрее. Как он сам заявил это составляет часть его профессии.

Тэд стеснялся раздеваться перед Джейн. Было странно, что эти двое людей могли настолько отдалиться друг от друга после стольких лет совместной жизни. Он обрадовался, когда Джейн вышла из ванны и отправилась на поиски его халата.

Талбот принял горячий душ, потом окатился холодной водой. Тэдуже вытирался, когда пришла Джейн с его халатом. Она выглядела очень довольной.

– Вот, возьми, а потом поговорим. Если хочешь побриться, то в аптечном шкафчике есть бритва.

Талбот соскреб щетину с лица и счастливо вздохнул. Когда он вернулся в комнату, Джейн уже включила вентилятор и переоделась в прозрачную ночную рубашку. Она сидела на краю кровати, оперевшись головой в ее деревянную спинку.

– Ну, вот, – сказала она, – Теперь гораздо лучше. Иди ко мне и садись рядышком, Тэд.

Он почувствовал себя смущенным как новобрачный.

– Если я послушаюсь, то ты знаешь, что может произойти.

– Представь себе, эта сторона замужества для меня не секрет. Разве ты не помнишь, что мы были женаты пять лет? И ты, я думаю, сможешь потерпеть несколько минут.

Тэд сел рядом с ней.

– Я не должен находиться здесь.

– Это почему?

– Если бы Келлеру пришло в голову устроить облаву, он мог бы обвинить тебя в укрывательстве убийцы.

– Я готова рискнуть. Теперь расскажи мне, что произошло у Эдема. Ты веришь, что Люк прикончил Бет Конли?

Талбот не представлял, куда девать свои руки, так и тянущиеся к ее соблазнительному телу.

– Сейчас я в это не верю.

– Что заставило тебя прийти к такому мнению?

– Его манера держаться. Мое посещение его нисколько не удивило и не испугало. Оно его скорей позабавило...

– А он не блефовал?

– Если это был блеф, значит, он очень силен и хороший актер.

– Как тебе известно, я его не особо и подозревала. Люк ловкий малый, но не слишком умный, во всяком случае, недостаточно умный, чтобы подстроить всю эту историю. Я просто не хотела что-то упускать из вида, прежде чем приступить к исполнению моего проекта.

– Какого проекта?

Она облизала губы и погладила рубашку на груди.

Вентилятор поднял прядь ее волос над головой, и она шаловливо поправила ее.

– К этому я вернусь позже. Ты уверен в нем?

– Я уверен в том, что Люк не убивал Бет, – Тэд заколебался. – Послушай, Джейн, я не хочу затевать новую ссору, в особенности потому, что речь идет о трупе, но...

– Но что?

– Я узнал одну интересную вещь.

– Да? Какую?

– По мнению Люка, признания Марлоу – ложные. Он не мог ни напасть на банк, ни убить Эла Бакера.

– Почему?

– Потому что в то время, когда происходили все эти вещи, он валялся мертвецки пьяным в отеле "Ибор-Сити".

Вентилятор вновь приподнял ее волосы. Джейн вытянула губки и подула на прядь.

– Другими словами, ты был прав, а я ошибалась. Конли виновен. И самоубийство, и ложное признание являются частью плана, придуманного людьми, желающими погубить тебя.

Талбот почувствовал себя несчастным.

– Я уже тебя самым серьезным образом предупредил, что ни за что не желаю с тобой ссориться.

– О ссоре не идет речь. Ты продолжаешь считать Конли виновным?

– Да.

– А я нет.

– Но для чего, в конце концов, Люк сообщил мне такой факт?

– О, боже мой! Да он просто завидует! Он может иметь кучу денег, красивый дом и кое-какое политическое влияние, но он никогда не станет джентльменом, уважаемым в обществе. А ты совсем другое дело: ты сильная фигура, ты – Генеральный прокурор!

– Я был им когда-то...

Джейн вытянула стройные ноги. Прозрачная рубашка и немного растрепанные волосы придавали ей фривольный вид.

– И даже... Ты не понимаешь, Тэд? Люк решил поиздеваться над тобой.

Талбот стал рыться в своей памяти, но теперь его обуревали сомнения. Может, Джейн и права. Она почти всегда была права. Тэд в последний раз попытался запротестовать:

– Но почему такой пройдоха, как Марлоу, кончил самоубийством, когда у него было пять тысяч долларов на расходы?

– Я ничего не знаю и не претендую на то, чтобы все знать. Я не понимаю, почему Марлоу кончил жизнь самоубийством. Мне неизвестно, из-за чего убили Бет Конли и почему эти убийства спланировали так, чтобы обвинить в них тебя. Посмотри на меня, Тэд, – промолвила она, откидывая назад волосы, – ты можешь мне поклясться, что никогда не спал с этой красивой женщиной?

– Никогда!!!

– И то, что ты сообщил полиции, тоже верно? Тебе действительно кто-то позвонил по телефону, чтобы объявить, что Бет Конли попала в затруднительное положение, что она согласна признаться и тебе совершенно необходимо как можно скорее повидать ее?

– Я клянусь в этом!

– И она была уже мертва, когда ты там появился?

– Да.

Джейн задумчиво играла складками своей рубашки.

– А что произошло вчера, когда я ушла от тебя?

– Я оделся и направился на твои поиски.

– А девушка, которая находилась рядом с тобой?

– А что девушка?

– Кто она такая?

– Ее зовут Вики Пол.

Талбот пытался оставаться порядочным по отношению к Вики, ему хотелось, чтобы она не выглядела униженной в глазах Джейн. Вики отдала ему все, что могла, ничего не требуя взамен, кроме любви и утреннего поцелуя.

– Ты влюблен в эту крошку? – поинтересовалась Джейн, по-прежнему теребя свою рубашку.

– Скажи лучше, что она влюблена в меня.

– Кто она такая?

– Славная девочка, которой я несколько лет назад оказал небольшую услугу.

– И когда я покинула тебя, она решила заняться твоим утешением?

– Что-то вроде этого.

Джейн оказалась более терпимой к его прегрешению, чем Тэд мог ожидать от нее.

– Я была неправа и должна в этом признаться. Я покинула тебя в то время, когда ты больше всего нуждался в настоящей женской ласке. Ну, хоть я и не желаю делить своего мужа с кем-нибудь другим, я все же благодарна мисс Пол.

– Благодарна?

– Да. Скажи мне, она слышала голос, говоривший по телефону или нет?

– Нет, не слышала.

– А ты так и не определил, кто тебе звонил?

– Нет.

– Жаль. Не знаю, что и думать, Тэд. Не то чтобы я не верила тому, что ты мне сказал, я надеюсь, что ты сказал мне правду, но все равно мне страшно.

– Страшно?

– Да, я боюсь за тебя. Это нечто страшное и совершенно необычное. Нужно признаться, что кто-то ненавидит тебя до такой степени, что подкинул ложное признание Марлоу, чтобы тебя было легче обвинить в убийстве Бет Конли. Этот же человек придумал всю историю с поджогом с единственной целью – погубить тебя окончательно.

– Но кто это может быть?

– Если бы я это знала, я не сидела бы сейчас здесь и не ломала себе голову. Я переверну небо и землю и вытрясу душу из лейтенанта Келлера и инспектора Грэхема. Этот враг может быть просто наводчиком. Ты был лучшим прокурором, которого когда-либо видел Сун-Сити, ты никогда не шел ни у кого на поводу, тебя нельзя было подкупить, и, конечно, это породило массу твоих врагов. Существуют гангстеры Майами, банды Тампа-сити. Кандидат в редакторы "Таймс". Существует Келлер и ему подобные, и Люк Эдем. И, естественно, существует Харман.

Талбот не выдержал и обнял ее за плечи. Джейн посмотрела ему прямо в лицо.

– На что ты намекаешь, Джейн?

– Ты же знаешь, что Харман влюблен в меня, уже давно влюблен, можно даже сказать, с самого детства, когда мы все были еще детьми.

– Знаю.

– Я ничего тебе не говорила, потому что он был лучшим твоим другом, но...

Тэд крепче сжал ее плечи.

– Но, что?

– Тэд, я прошу тебя, ты делаешь мне больно!

– Извини. Но объясни мне, что ты хочешь сказать о Карле?

– Ну что ж. Прежде всего то, что в моем присутствии он всегда вел себя так, будто мысленно раздевает меня и бросает в постель.

– А что, он когда-нибудь причинил тебе неприятности или сказал что-то неприличное?

– Нет, никогда. Но женщина кожей чувствует такие вещи. И поверь мне, Тэд, если бы я подала ему хоть малейшую надежду, была бы более легкомысленной и не остерегалась, я оказалась бы на спине, не успев и глазом моргнуть.

Талбот взял сигарету из пачки, лежащей на кровати, и предложил Джейн, но та отказалась. Тэд молча закурил.

Харман – его лучший товарищ. Детьми они были неразлучны. В один день из призвали в армию, и они вместе пересекали Тихий океан. Два раза Харман спасал ему жизнь. Вместе с тем, никакая дружба не устоит перед страстью мужчины к женщине.

Кроме того, Харман был весьма честолюбив. Будучи его помощником, он твердо уверовал в виновность Конли. Харман четко отстаивал эту позицию. Но с другой стороны, у него имелись все возможности, чтобы организовать признание Марлоу и его самоубийство, заставив таким образом Талбота отказаться от своего поста. Теперь Харман стал Генеральным прокурором, и если Талбота приговорят к электрическому стулу за убийство Бет Конли, он сможет жениться на Джейн.

Джейн прижалась к Тэду.

– Ты понял, что я хотела объяснить?

– Да, понял.

– Это мог быть и Карл.

– Естественно... но тем не менее, я хотел бы узнать, признание Марлоу ложь или нет.

Он раздавил окурок в пепельнице. Джейн взбила подушку и скользнула в постель.

– А что это тебе может дать? Иди, ложись со мной рядом и покрепче обними меня, а я тебе кое-что расскажу.

– Ты знаешь, что сейчас произойдет?

– А может быть, я хочу, чтобы это произошло. Я стремлюсь доказать тебе, до какой степени люблю тебя, но сперва я собираюсь рассказать тебе о моем плане.

Талбот живо растянулся рядом с ней и обнял ее. У него создалось дикое впечатление, что он обнимает Вики. Джейн прижалась к нему всем телом.

– Итак, что мы должны сделать?

– Я полагаю, что мы должны бежать.

– Бежать?!

– Да. Мы оба с тобой адвокаты. И мы оба знаем, до какой степени красноречивы все свидетельства. Словом, все против тебя. На рукоятке револьвера обнаружены отпечатки твоих пальцев. Под ногтями Бет найдены частички твоей кожи. А тебя нашли рядом с ее телом около четырех часов утра совершенно голым. И мы не сумеем доказать твою невиновность. Вот я и пытаюсь вообразить себе дело так, как оно предстанет перед судьями и присяжными.

– У меня нет ни малейшего шанса выкарабкаться, – честно признался Тзд.

– Никакого. Судья объявит тебя виновным даже до совещания. Вот потому-то я и считаю, что нам необходимо бежать.

Талбот немного отодвинулся от Джейн и взглянул ей в глаза.

– Ты сказала "нам"?

– Я и хочу сказать "нам", но нужно, чтобы ты уехал первым, иначе все покажется подозрительным. Вот какой мой план, Тэд.

– Да...

– Завтра утром я сниму деньги с нашего общего счета в банке: этой суммы достаточно, чтобы нанять рыболовное судно, способное доплыть до Мексики или Кубы. Ты ведь отлично знаешь, что в порту есть с дюжину капитанов, готовых сделать невесть что за несколько тысяч долларов.

– Это точно.

– Мы выберем порт на Антильских островах или в Мексике, на берег которого ты сможешь сойти уже завтра вечером. Там ты будешь в безопасности. Потом, через месяц или два, когда шум немного утихнет, а полиция перестанет следить за нами, я сниму остаток денег и приеду к тебе. Между делом я продам эту гасиенду и коттедж, и у нас окажется достаточно денег, чтобы начать свое дело в Южной Америке.

– Это соблазнительно, но я возражаю. Ты погубишь свою карьеру, Джейн.

– У меня без тебя не может быть никакой карьеры, – прошептала она, игриво кусая его за ухо. – В этом я уверена. Остальное неважно. И я не хочу, чтобы тебя арестовали, судили, а затем и казнили за преступление, которого ты не совершал.

Тэд никогда еще не видел ее такой: она совершенно переменилась. Джейн страстно поцеловала его, и он вернул ей поцелуй. Не отрывая своих губ от его, она шепнула:

– Я умоляю тебя, Тэд, прости меня, я твоя. Дай мне доказать, как я люблю тебя.

Нагнувшись над ним, Джейн погасила лампу, стоявшую у изголовья кровати. В наступившей тишине раздался шорох шелка: Джейн стягивала через голову свою ночную рубашку.

– А теперь, милый, люби меня и не жалей сил.

– Никогда еще Талбот не переживал подобной ночи. Джейн – горящее пламя в его объятиях. Она была ненасытна и совершенно неистова. Все примитивные инстинкты проснулись в ней в пароксизме желаний. Она буквально трепетала и дрожала при проявлениях любовных страстей, будто это было в последний раз. Тэд никогда не знал ее такой.

Минула уже большая часть ночи, когда Джейн наконец забылась во сне. Талбот тоже попытался заснуть, но это ему не удалось. Слишком много событий произошло. Он услышал, как вдалеке завыла полицейская сирена, потом ее вой умолк. С широко раскрытыми глазами он тщетно пытался разглядеть что-нибудь в темноте. Тэд думал о том, что ему нельзя находиться здесь, он не должен подчиняться Джейн. К тому же, Талбот не имел права компрометировать ее. Да, сейчас Тэд находился в очень скверном положении, но это касалось только его, и Джейн не надо связывать с ним свою судьбу. Все эти планы бегства в Южную Америку – их невозможно осуществить. Единственная возможность выпутаться из этой ситуации – найти доказательства, что он не убивал Бет Конли.

Тэд вспомнил слова, сказанные Джейн, а потом перебрал в памяти разговор с Люком: "Что касается этой женщины, то я не в курсе дела. Может, ты замочил ее, а может, и нет... Но я знаю, что тебя обставили, чтобы заставить отказаться от своего места. Признание Марлоу – чепуха. Парень никогда бы не смог напасть на банк и пришить Эла Бакера. В день нападения на банк Эд Марлоу валялся мертвецки пьяным в отеле "Ибор-Сити".

Талбот чиркнул спичкой и осветил лицо Джейн. Она крепко спала. Она всегда так спала после любовных игр. Было естественно, что она утомилась.

Ветер стих и воздух посвежел. Старый дом пропитался сыростью. Когда Тэд встал, пот стекал по всему его телу.

Тампа находилась всего лишь в двадцати милях отсюда, он мог бы смотаться туда и возвратиться до наступления утра... до пробуждения Джейн... если его не схватят по дороге слишком бдительные копы.

Талбот нашел свою одежду и, шаря в темноте, оделся, все время напряженно раздумывая.

Обвинения Келлера строились на том, что Талбот осудил невиновного Джима Конли для того, чтобы переспать с его женой. Келлер также выдвинул гипотезу, что Талбот прикончил Бет Конли, потому что та попыталась шантажировать его. Если теперь Тэду удастся доказать, что признание Марлоу ложно, что Конли все-таки ограбил банк, – обвинения против него, Талбота, отпадут. Джейн сможет защитить его перед судом, доказав, что у Тэда не было никакой причины убивать Бет.

Одевшись, Талбот зажег еще одну спичку, чтобы увидеть, не побеспокоил ли он Джейн. Тэд надеялся, что она не проснется до его возвращения. Он не хотел, чтобы она напрасно беспокоилась за него.

При дрожащем свете спички ее прекрасное тело казалось мраморным. Она вытянулась, положив одну руку под голову. В его голове вновь промелькнула дикая мысль, что он обманул Вики. Это просто смешно. Вики лишь малышка, пытавшаяся ему помочь и утешить его. А великолепная женщина на кровати была его женой.

Глава 12 Блондинка подозревается в убийстве Эда Марлоу

Было туманно. С берега доносился запах сырости и мокрых листьев. Узкая дорога вдоль бухты была вся в выбоинах и лужах, в которых приятно проводили время лягушки. Большие и маленькие, они прыгали в свете фар и пытались ускакать с дороги.

Талбот вел машину, тяжело дыша и борясь с тошнотой. Он сильно устал. В нормальных условиях между Сун-сити и Тампой всего полчаса пути, и хотя он мучился уже два часа, отель "Ибор-Сити" все еще находился в четырех километрах от него. Чтобы избежать полицейских заслонов, Тэд вынужден был пользоваться объездами по узким дорожкам через леса из пальм и кустарников.

Тэд с беспокойством посмотрел на небо. Ночь кончалась и уже высвечивались первые проблески зари на востоке. Теперь он уже встречал машины, крестьянские повозки и фургоны с овощами для рынка Тампы. Горло Талбота каждый раз сжималось, когда он обгонял какую-нибудь машину или обгоняли его. Он ощущал себя затравленным и почти жалел, что покинул Джейн. Но еще больше Тэд мечтал очутиться с Вики на берегу озера. Безразлично где, лишь бы не на дороге. Никогда еще он не чувствовал себя таким беззащитным.

Талбот немного успокоился, когда добрался до города и мог воспользоваться маленькими еще спящими улочками, чтобы достичь испанского квартала Тампы, известного под названием Ибор-Сити.

На его пути возникла табачная фабрика, выстроенная из красных кирпичей. Теперь уже можно было различить балконы и вывески с фамилиями владельцев магазинов: Фернандес, Карелло, Гонсалес, Гарсия...

Талбот остановил машину в нескольких шагах от неоновой вывески отеля "Ибор-Сити". Вывеска то загоралась, то гасла. Плохо одетые мужчины и женщины направлялись на работу, скапливаясь на автобусных остановках. Талбот направился к отелю.

Портье подметал тротуар перед входом. В холле пол только что вымыли. Там стояло около дюжины кадок с пальмами. Талбот осторожно приблизился к конторке администратора. Служащий, темноволосый парень лет двадцати со жгуче-черными глазами углубился в статью о бегах.

– Хм... – обратил на себя внимание Талбот, кашлянув.

Служащий бросил на него взгляд, увидел его синюю рубашку и брюки и опять погрузился в чтение. На стойке красовалась табличка с его именем: Гарри Фернандо, но говорил он без всякого акцента.

– Сожалею, но все занято.

"Другими словами, – подумал Талбот, – убирайся отсюда. Это место не для тебя и твои бабки нас не интересуют".

Но деньги все же имеют вес, и очень большой вес. Талбот вынул две банкноты по десять долларов из тех, что дала ему Вики, и положил их на стойку.

– Мне не нужна комната. Я хочу купить информацию.

Фернандо заинтересованно взглянул на деньги и поднял голову.

– Какого рода информацию? Сведения о людях?

– Об одном из ваших клиентов. Вернее, экс-клиенте.

Служащий протер глаза.

– Не говорите, что вы коп. Вы на него не похожи.

– Согласен, я и не утверждаю, что я коп. Разве вы когда-нибудь видели, чтобы коп платил за сведения?

– Нет, во всяком случае, здесь. Но если дело касается девочки, то уберите ваши деньги, старина. Сюда тоже просочились слухи о деле Талбота, и копы очень нервничают, – он искал подходящее слово. – Скажите, почему мне знакомо ваше лицо?

Талбот спокойно ответил, глядя ему прямо в лицо и поигрывая банкнотом:

– Не занимайся этим, парень. Все, что я хочу узнать, это была ли тут известная особа в определенное время?

– И обе бумажки будут моими?

– Да.

Фернандо вытащил из стола регистрационную книгу.

– О'кей. О ком идет речь?

– Эд Марлоу.

Служащий медленно положил книгу на стол.

– Эй, послушайте, одну секунду. Кто же вы, черт побери?

Талбот положил руку на рукоятку револьвера. Сейчас ему нечего было терять.

– Меня зовут Тал бот.

– Это вас ищут?

– Ты не ошибся.

Фернандо тихонько свистнул. Когда он заговорил, то в его голосе сквозило восхищение.

– И прямо у них под носом! Можно сказать, что вы заколдованы. Сэр, вы очень рискуете, появляясь тут.

– Я рискую еще больше, если уеду ничего не узнав.

Талбот присоединил еще одну десятку к двум предыдущим.

– Все это будет вашим, но вы должны сообщить, был ли зарегистрирован здесь Эд Марлоу пятнадцатого марта?

– Что это может вам дать?

– Для меня это может изменить все.

Фернандо пожал плечами.

– В конце концов, мне нечего терять, – заявил он, перелистывая страницы регистрационной книги. – Вот. Да, он был здесь. Он записался утром пятнадцатого марта. Вот его подпись.

– Вы дежурили в тот день?

– Да, теперь я припоминаю. Я работал в дневную смену, и все отлично помню.

– Почему? Я хочу сказать, почему вы это так хорошо помните?

– Потому что Марлоу был пьян в стельку, напился до предела. И он раскидывал направо и налево свои денежки: десять долларов груму, столько же девице в лифте и мне. Это были, вероятно, деньги из банка.

Пальцы служащего подобрались к деньгам.

– Это мое?

– Одну секунду. – Талбот прибавил еще десять долларов. – Теперь напомните мне, в какой день совершили нападение на банк Мидлтоуна?

– На это очень просто ответить, – улыбнулся служащий. – Весь мир знает это. Об этом говорили несколько месяцев. Нападение на банк Мидлтоуна произошло около полудня... – его лицо изменилось. – О, проклятье! – выдохнул он. – В день нападения на...

– В котором часу?

– Ограбили банк около полудня, а Марлоу прописался в десять часов! Это отмечено в журнале.

– И он был пьян?

– Да-а.

– Выходил ли он после этого?

– Нет.

– Вы его знали? Он уже останавливался тут у вас раньше?

– Раз пять.

– Один?

– Нет, он всегда был с цыпочкой.

– Всегда одна и та же?

– Нет, каждый раз другая.

Служащий с сожалением посмотрел на запись в книге.

– Черт побери! Если он приехал сюда в десять часов, значит, он не мог ограбить банк.

– Безусловно.

Фернандо был ошеломлен.

– Тогда почему он разбил себе башку и написал признание? Такие шутки бросают тень на заведение. – Фернандо дотронулся до своего припухшего глаза. – Копы терзали меня четыре часа подряд прошедшей ночью. Где остаток денег? Почему никто не слышал выстрела? Почему горничная так поздно пришла убирать номер?

Талбот вытащил еще одну десятку и присоединил ее к остальным.

– Согласитесь вы рассказать все то, что сообщили мне, копам?

Фернандо закурил сигарету и положил ее в пепельницу.

– Нет. Полиции здесь нечего делать. Но я охотно побеседую с новым прокурором Паметто.

Талбот заметил, что с трудом дышит. Он постарался вздохнуть как можно глубже.

– Вот это хорошо! Он сможет связаться с вами позже, днем, когда я попрошу его об этом. Теперь можете ли вы рассказать мне о дне казни Конли, когда Марлоу покончил жизнь самоубийством?

Один из клиентов отеля отдал свой ключ служащему и, напевая, миновал холл. Когда он исчез, Фернандо уточнил:

– Что вы хотите узнать?

– Сколько времени здесь находился Марлоу?

Фернандо посмотрел в другую книгу.

– В течение пятнадцати дней.

– Вы не ошибаетесь?

– Нет, тут ясно написано. Мистер и миссис Марлоу.

– Блондинка или брюнетка?

– Блондинка. Я думаю крашеная блондинка. Хорошенькая куколка. Знаете, такая...

– Опишите мне ее.

Фернандо иронически улыбнулся.

– Копы не сообразили заставить меня сделать это. Но что вы хотите, чтобы я сказал? Отлично сложенная, не такая, как другие. Но в остальном они все одинаковые и ведут себя одинаково. И вообще я думаю, что это проклятый номер.

– Что заставляет вас так думать?

– С Марлоу она спускалась лишь для того, чтобы поесть, а все остальное время они сидели в номере. Даже бутылки и сэндвичи им доставляли туда.

– Полиция знает, что это была за девица?

– Послушайте, это помечено в прописке: мистер и миссис Марлоу. Копы задавали те же вопросы, но другим манером... ударами. Они были очень заинтересованы в том, чтобы найти эту блондинку. У них на нее виды. Во-первых, они полагают, что Эд Марлоу никогда бы не улетел на небо, если бы она его не бросила. А во-вторых, по их мнению, это она унесла с собой остальные бабки.

– Когда точно она уехала?

– Вне всякого сомнения утром, но никто не видел, как она выходила из отеля, и это очень досадно.

– Что досадно?

– Случай, который меняет многое... Обычно горничные убирают номера до десяти часов. Но в этот день горничная четвертого этажа заболела и ее обязанности выполняла горничная с третьего этажа. Когда она закончила работу на третьем этаже и прошла к четыреста шестнадцатому номеру, было уже более одиннадцати часов. Вы отдаете себе в этом отчет? Если бы горничная четвертого этажа не заболела, Эда обнаружили бы гораздо раньше. Утром портье сразу вызвал бы копов, они прочли бы его письмо, в котором тот признавался в ограблении, и позвонили бы по телефону губернатору или в Райфорд. Таким образом, Конли избежал бы электрического стула. Его казнь отложили бы и началось новое следствие. – Фернандо был весьма убедителен. – Но если Марлоу не совершал преступления в Мидлтоуне и не убивал Эла Бакера, почему же он написал признание и откуда взялись пять тысяч долларов?

Талбот взглянул через стеклянную дверь наружу. Улица ожила.

– Вот все, что я хотел узнать, – спокойным голосом проговорил Талбот.

Фернандо взял деньги.

– Это мои?

– Ваши.

– Послушайте, – сказал Фернандо, кладя деньги в карман, – будьте добры поскорее уйти отсюда. Я не хочу, чтобы в холле началась стрельба, а копы не замедлят появиться тут. Последнее время они как будто поселились здесь, словно отель принадлежит им. Но прежде чем покинуть нас, я хочу, чтобы вы объяснили мне одну вещь.

– Какую?

– Вы убили миссис Конли?

– Нет.

– Вас втравили в это дело, да?

– Похоже на то, – Талбот направился к двери и повернулся.

– Как только я выйду наружу, вы сразу позвоните по телефону Тампа, сто восемнадцать, не так ли?

Фернандо сплюнул на пол.

– Послушайте, мистер Талбот, я не знаю, убили вы эту добрую женщину или нет. Мне начхать на это, но после того, что мне сделали копы, я воздержусь от общения с ними, даже если увижу, что кто-то насилует жену комиссара на ступеньках отеля. Они не переставали спрашивать меня, где находятся деньги. "Где сто тысяч долларов? – повторяли они и подкрепляли свои слова ударами. Как будто мы поделили всю эту сумму между собой: блондинка, портье, уборщицы и я. – Он покачал головой.

– Нет, ваша фотография помещена на первых страницах всех газет, и вам трудно будет пройти даже сто метров. Вас обязательно задержат. Но я не вызову полицию.

Талбот пересек холл и вышел в боковую дверь. Несмотря на раннее утро, было достаточно жарко. В Ибор-Сити стоял особый запах – смесь отличного табака, пряностей и экзотической кухни. Мимо отеля протопали два человека, бойко разговаривая по-испански. Они заглянули в кафе. На углу остановился газетный фургон. Оттуда выкинули пачки газет, которые сразу подхватил мальчик и тут же, не сходя с тротуара, принялся выкрикивать:

– Специальный выпуск! Тэд Талбот, прокурор-убийца, по-прежнему скрывается. Читайте "Трибюн". Все подробности. Убийца ускользнул из рук полиции.

Продавец газет повторил свою фразу по-испански. Трое мужчин, ожидающих автобус, купили у него газеты на испанском языке. Талбот тоже купил номер "Трибюн", отошел на несколько шагов и прислонился к какой-то витрине, чтобы просмотреть газету.

Фернандо оказался прав. Его фото красовались на двух страницах с обширным пояснением. Там же находилось фото Джейн и Бет Конли. Он сравнил свою фотографию с тем изображением, которое отразилось в витрине. Да, одежда сделала его неузнаваемым. Фотографировали его тогда, когда он еще находился на должности Генерального прокурора, а в стекле он увидел какого-то бедняка или рабочего. Талбот мог сойти за докера, машиниста или сельскохозяйственного рабочего.

На другой стороне улицы открылись двери закусочной. Талбот направился туда, не забыв предварительно, для создания полной иллюзии, купить солдатскую кружку из белой жести и кепи цвета хаки, какие носят туристы или рабочие, копошащиеся на открытом воздухе.

Кофе приготовлялся в специальной кофеварке. Пахло довольно вкусно. Талбот расположился на высоком табурете, заказал кофе и булку с мармеладом. Во время еды он читал утреннюю газету.

"Трибюн" оказалась менее агрессивной, нежели "Таймс" Сун-сити. Она лишь констатировала факты, не делая из этого выводов, но и этих фактов было достаточно, чтобы осудить его. Эксперт полиции установил, что пуля, извлеченная из тела Бет Конли, вылетела из револьвера, на рукоятке которого обнаружены отпечатки пальцев Талбота. Далее, лабораторные исследования определили, что кусочки кожи, обнаруженные под ногтями жертвы, также принадлежат Талботу. Одна только вещь смущала репортера "Трибюн". Несмотря на то, что Бет Конли и Талбот обнаружены голыми, а кровать была в беспорядке, доктор Нельсон утверждал, что молодая женщина не спала с мужчиной в эту ночь.

Талбот размышлял, попивая свой кофе. С ним рядом присел какой-то мужчина.

– Какое дело, а? – обратился он к Талботу.

– Да, проклятая история!

Тэд поднял глаза от газеты и посмотрел на своего соседа. Это был агент полиции в полной форме. Он сдвинул на затылок свою фуражку, заказал скромный завтрак и повернулся к Тэду.

– Конечно, я знаю только то, что мне рассказывают. Но у меня есть свои соображения на этот счет. И я скорее всего склоняюсь к мысли, что Талбот просто попался.

Тэд заставил себя говорить спокойно.

– Вы знакомы с Талботом?

Агент усмехнулся, макая свою булку в кофе с молоком.

– Ну что вы? Простой постовой агент не часто имеет возможность пожать руку Генеральному прокурору. Но я слышал, что болтал один из наших инспекторов как раз в тот день, когда мы обследовали этот отель напротив, знаете, в котором Марлоу покончил счеты с жизнью. Так вот, он понял, что в этой истории что-то не вяжется. Такой тип, как Талбот, справедливый и упрямый, не мог до такой степени потерять голову и осудить невиновного ради того, чтобы переспать с его женой, а потом сразу же прикончить ее, чтобы она не попыталась его выдать или шантажировать. А теперь выясняется, что он даже не использовал эту курочку по назначению! Это ни в какие ворота не лезет, скажу я вам.

Талбот стал намазывать мармелад на хлеб, его руки слегка дрожали.

– В том, что вы говорите, есть правда.

– И другое, – продолжал агент с набитым ртом, – я никак не пойму, почему такой мелкий жулик, как Эд Марлоу разбил свой черепок только потому, что какая-то цыпочка оставила его одного. Ведь у него имелось еще пять тысяч долларов, которыми он смог бы оплатить сотню курочек со всеми их штучками, Нет, мистер, вы можете мне верить... Многое еще неясно в этой истории.

– Да, – согласился Талбот.

Полицейский закурил сигарету и слез с табурета.

– Почитайте хорошенько газеты и вы поймете, что я прав. Ну, салют! Мне пора на работу. Мы продолжаем наблюдать за отелями, особенно за этим, в надежде, что туда вернется блондинка. Но ночной портье сообщил мне, что никто, за исключением клиентов и рабочих, нанимающихся на кухню, не приходил.

Талбот проводил полицейского взглядом. Пот стекал по его спине. Затем он взял в руки чашку, но его рука дрожала так сильно, что он уронил ее на поднос. Молодая подавальщица забеспокоилась:

– Вам нехорошо?

– Ничего, ничего, все в порядке. Просто я был немножко неосторожен.

Служанка бросила взгляд на жестяную кружку.

– А, понятно. Это совсем, как у меня. Ничего не получается, хоть вдребезги разбейся с утра до ночи. Если бы я была позадористей и похитрее, то не стояла бы здесь восемь часов подряд ежедневно за какие-то двадцать семь долларов в неделю.

Глава 13 Странное поведение Джейн

Талбот расплатился за завтрак, потом закрылся в телефонной будке и позвонил Джейн. К телефону долго никто не подходил. Когда, наконец, Джейн взяла трубку, ее голос звучал осторожно и тихо:

– Кто?

– Это я.

– Где ты? – быстро спросила Джейн. – Как ты мог оставить меня? Когда я проснулась и обнаружила, что тебя нет, я просто заболела от волнения за тебя.

– Я нахожусь в Тампе, в закусочной напротив отеля "Ибор-Сити".

– Что ты там делаешь?

– Послушай, дорогая, мне нужно было кое-что выяснить. И теперь я это знаю. Я был прав, Конли действительно виновен. Признание Марлоу совершенно фальшивое. Он никак не мог напасть на банк Мидлтоуна и убить Эда Бакера.

– Почему?

– Потому что в то утро, когда было совершено ограбление, он появился в отеле "Ибор-Сити" мертвецки пьяным и не покидал его три дня.

– Ты уверен в своих словах?

– Я видел его прописку в регистрационной книге отеля и разговаривал с дежурным портье.

Голос Джейн стал нежней:

– О! А ты связался с полицией Тампы?

– Нет, я предпочитаю, чтобы этим занялась ты. Попроси их проверить прописки с одиннадцатого по пятнадцатое марта.

– На основании чего? Я хочу сказать, в качестве кого я буду разговаривать с полицией Тампы?

– Ты мой адвокат.

– Ты согласен добровольно отправиться в тюрьму?

– Нет. Тогда копы Тампы просто переправят меня к Келлеру. А я хочу обнаружить того, кто скрывается за всем этим, желательно до того, как меня схватят.

Джейн долго молчала.

– Да, полагаю, что ты прав. Но я так беспокоюсь, я так боялась за тебя. Поверь мне. Сегодня утром, когда я проснулась и оказалась одна, я клянусь тебе, с этой минуты не жила, а существовала.

– Я надеялся вернуться до твоего пробуждения, но повсюду выставлены полицейские заслоны и я был вынужден пользоваться окружными дорогами и объездами, чтобы добраться до берега.

– Я бы тебя предупредила, если бы только знала...

– Ты спала.

– Моя усталость вполне оправдана.

– Конечно...

– Но если Марлоу невиновен, то почему же он оставил такое признание?

– Я не верю, что он является автором этого признания.

– Как это?

– Я думаю, что его составил кто-то другой.

– Ты хочешь сказать, что его убили? Ты веришь в то, что его прикончили и убийца оставил в его комнате это письмо и деньги с одной целью, чтобы осудить тебя?

– Совершенно верно. Именно это я и хочу сказать. Что ты об этом думаешь?

– Мне нужно хорошенько поразмышлять, Тэд. В сущности, все это лишь гипотеза. У нас нет никаких доказательств. Марлоу был один в отеле в день своей смерти?

– Нет. Он жил с какой-то блондинкой.

– Служащий описал тебе ее?

– Он только объявил, что это была красивая девица.

– Это не слишком много.

– Конечно. Портье утверждает, что она почти не выходила из номера целых пятнадцать суток.

– А она была там в день его смерти?

– Нет. Она покинула отель рано утром, точнее никто не может сказать, так как никто ничего не знает и не заметил. Полиция Тампы старается обнаружить ее. По словам служащего, ее подозревают в том, что она унесла оставшиеся деньги. Но эти предположения маловероятны. Если Марлоу не грабил банка, то те пять тысяч долларов были подложены ему кем-то третьим. Я почти в этом уверен.

– И что ты теперь собираешься делать, Тед?

– Вот для этого я и звоню тебе сейчас. Я хотел спросить твоего совета.

– Ты не принял во внимание мое вчерашнее предложение? Ты не уверен, что я организую твое бегство за границу? Потом я бы приехала к тебе.

В этой герметически закрытой телефонной кабине стало очень жарко. Талбот нервничал.

– Прошу тебя, не начинай сначала... Бегство никогда не приводило к добру.

– Разговор идет о том, чтобы немного подождать, пока не утихнет шум, и потом...

– Нет! И к тому же, у меня нет оснований для бегства. Если мы сможем доказать, что Конли виновен, это уничтожит основу обвинения, которое выдвигает Келлер: у меня не останется причины для убийства Бет.

Голос Джейн звучал ласково:

– У тебя ослиная голова, Тэд.

– Ты знала, за кого выходила замуж.

– Но не до такой степени.

Талбот взглянул через стекло кабины. Какая-то женщина дожидалась своей очереди позвонить.

– Ты хочешь, чтобы я рискнул и вернулся домой?

Джейн долго размышляла.

– Нет. Мне кажется, что это бесполезный риск, Тэд.

– Почему?

– Мне только что звонил Келлер, и он не сомневается, что ты постараешься связаться со мной.

– Почему ты так думаешь?

– У меня, естественно, нет никаких доказательств, но полиция обеспокоена твоим исчезновением. Патрульные машины и все заслоны доложили, что ты не обнаружен. Только относительно этого дома они еще не уверены. Конечно, Келлер это сказал не просто так и меня очень удивит, если сегодня утром он не приедет вместе с Харманом и ордером на обыск.

– Харман звонил тебе?

– Нет. Но я сама сделала это, как раз перед тем, как мне позвонил Келлер.

– Зачем? Что тебе было нужно от Хармана? О чем вы с ним разговаривали?

– Ну так, видишь ли... проснувшись утром, я стала думать о нашей беседе вчера вечером и о моем предложении. Ты помнишь, я боялась, чтобы ты не стал выяснять с ним отношения до конца. Я опасалась твоей горячности...

– Ты считаешь Карла способным организовать все это дело?

– Отвергнутый влюбленный способен на многие вещи.

– Понимаю.

– А Карл желает меня. Я почувствовала это по его голосу сегодня утром, когда мы с ним объяснились по телефону.

– Что он сообщил тебе обо мне?

– Просто, что он тебя не видел.

Женщина, ожидавшая своей очереди, тихонько постучала по стеклу.

– Это что, будет продолжаться все утро? Кроме шуток! Объявите ей "я люблю тебя" и повесьте трубку. Мне необходимо позвонить по весьма срочному делу.

Талбот приоткрыл дверь.

– Извините, через минуту я закончу разговор. Пожалуйста.

Он закрыл дверь.

– Послушай, Джейн. Что ты скажешь, если я сдамся полиции Тампы? С условием, конечно, что она возьмет в свои руки все это дело...

– Нет, нет, не делай этого, Тэд! Я... я не смогу выдержать, если увижу тебя за решеткой. Мне нужно всего лишь двадцать четыре часа. Обещай мне, что ты не наделаешь глупостей.

– Обещаю...

– Послушай, я думаю, вот что сейчас надо делать. Ты вернешься в тот самый укромный уголок к озеру рыбаков, о котором ты упоминал. Как называется это место?

– Стоянка Фрезера.

– Вот, вот. В это время я позвоню в Тампу и потребую новостей по делу Марлоу. Потом я посмотрю, что смогу сделать. Теперь, когда мы уверены, что все подстроено, мы сможем действовать. Тот, кто организовал самоубийство в "Ибор-Сити", вне всякого сомнения, и убийца Бет Конли.

– Я тоже так думаю.

– Позвони мне сегодня вечером.

– Домой?

– Н-нет... Мне кажется, будет лучше, если я отсюда уеду. Я знаю, что Келлер и Харман уже обыскали наш коттедж и квартиру в городе. Попробуй позвонить туда. Как только наступит ночь, я уйду отсюда и буду ждать твоего звонка или самого тебя в коттедже, а может на квартире.

– Ясно.

– И еще одно, Тэд...

– Что?

– Девушка, с которой ты был тогда вечером, все еще там, на стоянке?

– Весьма возможно, но к чему тебе это знать?

– Я тут немного думала... Ведь служащий отеля сообщил тебе, что Марлоу приехал с девушкой-блондинкой? Если мне не изменяет память, у этой мисс Пол очень светлые волосы...

– Но, дорогая... – запротестовал Талбот.

Их разъединили. – Джейн повесила трубку. Тэд взял свои вещи и покинул кабину.

– Наконец-то! – вздохнула женщина. – А еще упрекают женский пол в болтливости!

Талбот вспомнил о Вики. Если она осталась на стоянке, то наверняка голодна, как волк. Он сходил за термосом и вернулся к прилавку.

– Налейте мне черного кофе, но не очень сладкого, – попросил он служанку. – И два сандвича с ветчиной, и еще два или три пирожных с вареньем.

Он сел на табурет и в ожидании заказа развернул газету, рассматривая фотографии Джейн и Бет Конли. Обе были очень красивы, особенно Бет. От очаровательного личика и до тонких лодыжек, с ее потрясающей грудью, она и в самом деле выглядела весьма соблазнительно для любого мужчины. Тэд удивился, что незнакомец, оглушивший и ранивший его, убил Бет, не попытавшись ее сперва изнасиловать. Талбот отыскал интересовавший его абзац.

"Таинственный нюанс внес в это дело доктор Нельсон, официальный врач Паметто. После обследования им тела жертвы, стало известно, что Бет Конли перед своей смертью не имела никаких половых сношений с мужчиной, несмотря на то, что полиция, появившись на месте преступления, обнаружила Талбота и жертву совсем раздетыми".

Тэд читал и перечитывал этот абзац. Ему казалось, что что-то ускользает от его внимания... Он вновь уставился в газету и на фотографию Джейн. С ее совершенным овалом лица, обрамленным густыми темными локонами, она выглядела еще красивее, чем Бет Конли. Какое же это для него счастье! Особенно теперь, когда ему удалось разрушить ту невидимую скалу, которая разделяла их после первых дней супружества. Вчера Джейн не протестовала, она совсем перестала думать о своем будущем. Она спалила все свои сомнения в страстном порыве жены и любовницы.

"Прости меня и люби меня, – умоляла она его. – Дай мне возможность доказать тебе, как я люблю тебя".

И она умело доказала это, он не ожидал от нее подобной страсти и пыла.

Служанка упаковала сандвичи, пирожные и подала их Талботу. Тэд оплатил их, дал ей "на чай" и покинул закусочную. После прохлады помещения улица показалась ему жаркой и влажной. Теперь все вокруг заполнили дети: группа маленьких девочек, распевающих испанскую песенку, мальчишки, играющие в мяч и скачущие, как козлята. Вдоль тротуара припарковались машины. Полицейский, который разговаривал с ним в закусочной, стоял на своем посту перед служебной машиной марки "шевроле". Время от времени он бросал взгляд на фасад отеля, но сеньорита с черными глазами заинтересовала его больше, чем наблюдение за отелем.

Талбот влез в "форд" и положил возле себя на сиденье пакет и термос. Когда он отъехал, не раздалось ни криков, ни свистков полицейских. Но ему оставалось еще не менее пятидесяти миль до места назначения. За это время могло случиться что угодно.

Талбот повернул направо, потом еще раз направо и выбрался на главную дорогу, по которой добирался накануне, он внимательно следил за светофорами на перекрестках, стараясь держаться в гуще машин, чтобы быть менее заметным. Выехав к берегу и оставив город позади, он облегченно вздохнул. Движение было небольшое, а фермы и дома встречались редко. С левой стороны, на берегу, набережную еще не построили, зеленеющее пространство пустовало, за исключением редких судов рыбаков.

Талбот слишком рисковал, поехав в Тампу, но остался доволен результатами поездки. Тэд поздравил себя с тем, что не послушался Джейн и не предпринял попытки бегства в Южную Америку. По крайней мере теперь у него появилась зацепка с чего начинать свою защиту, и уверенность в том, что все это подстроено. Выходит, он прав, а Джейн ошибалась. Человек, которого он осудил, виновен, а запоздалые признания Марлоу – ложны. Из всего этого логически вытекало, что Марлоу не кончал жизнь самоубийством. Его убили. Но кто? Блондинка, которую разыскивает полиция?

Талбот вытер потные руки о брюки, которые купила ему Вики. Он сожалел, что Джейн о ней так думала. Даже если все устроится и придет в норму, Вики навсегда останется темным облачком между ним и женой. Джейн не сможет смотреть на Вики иначе, как на уличную девчонку, хитростью забравшуюся в ее супружескую постель и упрекавшую ее в том, что она бросила мужа в тот момент, когда он больше всего нуждался в женской ласке.

Тэду хотелось получше узнать Вики. Она говорила, что работала подавальщицей в Веро-Бич. Но правда ли это? Ее появление у Рили именно в тот момент, когда Талбот находился в таком ужасном состоянии, казалось немного странным и заставляло задумываться. Вики утверждала, что желала помочь ему, но можно ли ей доверять? По темпераменту она гораздо более пылкая, чем его жена. Вики уверяла, что он у нее первый, но Тэд не был в этом уверен. Фернандо сказал, что девочка Марлоу была с некоторыми странностями. А как справедливо заметила Джейн, Вики тоже блондинка. Если Вики замешана в эту историю, значит ее могли направить к нему, чтобы наблюдать за ним, и отвлекать его внимание, пока готовилась известная сцена с Бет Конли.

Тэд попытался представить себе Вики в роли соучастницы, но это показалось ему невозможным. Во-первых, волосы у нее не крашеные, это заметно и невооруженным взглядом. Потом, если бы она участвовала в заговоре, то не стала бы рисковать собственной свободой, помогая ему скрываться. Она не стала бы тратить свои жалкие сбережения, покупая ему машину, одежду и питание. Да, а вдруг у нее есть более значительные суммы, сокрытые где-то?

Узкую дорожку окаймляли заросли кустарников, защищавшие ее от ветра. Солнце нагрело крышу машины и старый мотор перегрелся. У Талбота болела голова. А его плечо ныло всякий раз, когда приходилось круто поворачивать руль. Но он заставлял себя обдумывать ситуацию.

Существовал еще и Харман, его друг детства. Но как подтвердила Джейн, Харман честолюбив и влюблен в нее. Он раздевал ее глазами при каждой встрече. Вожделение разрушало все: никакая дружба не могла устоять против него.

Это ужасно. Никому, кроме Джейн, нельзя доверять.

Тэд проехал населенный пункт. В основном там жили люди, удалившиеся на покой, чтобы завершить свой путь под солнцем Флориды. Какой-то старый джентльмен проводил его равнодушным взглядом, и снова принялся подстригать газон. Чуть дальше оживленно болтали между собой две женщины. Может, они говорили о нем?

Тэд не всегда мог избирать дорогу, и ему пришлось проехать через коммерческий центр. На улицах и тротуарах толпились люди. В проезжающих мимо машинах сидели мужчины и женщины, и все они были в курсе последних событий. Объявления и его фотографии красовались на многих стендах и витринах. Все люди знали, что его разыскивают по обвинению в убийстве Бет Конли, но никто его не узнавал.

Это было даже немного странно. У Тэда создалось впечатление, что он не существует, что он уже является кем-то другим, каким-то человеком, едущим за рулем старой развалины, купленной на деньги уличной девчонки.

В душе он сам презирал себя. Может, он и не был достоин должности Генерального прокурора. Если он действительно умен, каковым Талбот до сих пор считал себя, то настало время доказать это и окружающим. Должно же найтись решение этого запутанного дела.

Газета Тампы лежала рядом с ним на сидении, сложенная вдвое. Он кинул мимолетный взгляд на фотографию Бет Конли. Прекрасная женщина умоляла его спасти мужа, а потом она продемонстрировала ему свое презрение и разорвала чек, выписанный им из лучших побуждений. Но несмотря на все это, Бет Конли показала себя холодной, рассудительной и предусмотрительной женщиной.

В свете последних событий то, что произошло в его кабинете в то утро, теперь предстало перед ним в совершенно новом аспекте. По всей вероятности, Бет Конли ни чуточку не сомневалась в виновности мужа и ее жалобы в последнюю минуту – лишь стратегический маневр. В таком случае, признания Марлоу должны были вызвать у нее психологический шок, но она нашла возможность воспользоваться этим. Вот почему она решила вернуть его чек. Она метила повыше.

Мысли Талбота разбегались... Но если Бет Конли знала или хотя бы догадывалась об истинном убийце Марлоу? У того находилось, по крайней мере, пять тысяч долларов из денег украденных из Национального банка Мидлтоуна. И логично предположить, что убийца отлично знал, где находятся остальные деньги.

Сто тысяч долларов даже в крупных купюрах – это большой пакет денег. Их могли легко переправить на юг или в Южную Америку.

Может, Бет Конли угрожала убийце, что выдаст его, если он не поделится с ней деньгами. А тот уже убил один раз и, не задумываясь, повторил убийство.

Талбот обратил внимание на то, что едет слишком быстро. Он притормозил автомобиль, разжал пальцы, судорожно вцепившиеся в руль, и расслабил мускулы.

Все могло очень легко разрушиться, если бы ему удалось увидеть тогда у Бет Конли человека, которого она подозревала в убийстве Эда Марлоу.

Талбот непроизвольно скривился: он чувствовал, как у него кружится голова, во рту пересохло, а в желудке возник спазм. Он обязательно найдет этого неизвестного. Все можно легко разрешить: ему остается лишь догадаться, что творилось в мозгу у убийцы...

Глава 14 Покушение на Талбота

Жара становилась все невыносимей. Поскольку движение на дорогах усиливалось, Талботу все больше казалось, что он становится движущейся мишенью. Он надеялся возвратиться до зари, но когда Тэд пересек границу Сун-сити одновременно с фургоном и четырьмя другими машинами, часы показывали пять минут одиннадцатого. Когда Талбот заметил полицейский автомобиль, было уже поздно. Если он попробует развернуться, его немедленно засекут.

Обливаясь холодным потом, Талбот продолжал движение, стараясь точно соблюдать дистанцию с идущей впереди машиной. Разрисованная полицейская машина стояла на обочине шоссе. Тэд узнал инспектора Грэхема, сидевшего за рулем.

Грэхем говорил что-то по радиопередатчику, следя глазами за автомобилями. Изображение полицейской машины в зеркале Талбота почти исчезло, когда он повернул за городским госпиталем. Сердце Тэда чуть ли не выскакивало из грудной клетки, ноги стали ватными. Грэхем умен. В течение долгих лет он добивался места Келлера. Если бы он узнал Талбота, его песенка была бы спета.

Талбот обливался потом. Чтобы успокоиться, он закурил сигарету.

Тэд принял твердое решение: он даст Джейн еще сутки, чтобы осуществить то, что она собиралась, а потом, приняв некоторые меры предосторожности, сдастся полиции. Пусть Келлер сделает из него отбивную, если пожелает, все равно это будет лучше его теперешнего ужасного положения преследуемого.

Но счастье по-прежнему оказалось на стороне Тэда. На бетонке он встретился с дюжиной машин, едущих навстречу. Некоторые из пассажиров или знали его, или имели с ним дело, но никто его не опознал. Никто не закричал: "Это Талбот!"

Это убеждало в том, что люди мало наблюдательны. Они сохранили в своей памяти образ элегантного мужчины с вежливой улыбкой за рулем роскошного "бьюика" последней модели. Но Грэхем ведь сделан из другого теста. Инспектор натренирован выискивать людей. Думая об этом, Талбот вроде бы припомнил, что инспектор внимательно посмотрел на него, когда он проезжал мимо. Но Грэхем ни за что бы не отпустил Талбота. В последний раз, когда они встретились, Тэд нанес ему сильный удар.

Когда Талбот, наконец, достиг рыбацкого убежища, он был весь мокрым от пота. Тэд надеялся, что Джейн что-нибудь удастся сделать. Теперь, когда он опять бросился в расставленную сеть, его могли задержать с минуты на минуту.

Лужайка казалась неправдоподобно спокойной. Вода расстилалась зеленой скатертью, блестящая и без малейшего волнения. Хижины и гниющие остатки указательных знаков на шатающихся столбах, свет и мокрая трава создавали определенную декорацию, пригодную для съемок фильма. Вдалеке послышались крики чаек.

Большие ворота сарая были закрыты. И никаких признаков Вики. Талбот поставил машину в тень, прошел по засохшей траве и позвал девушку.

Ему показалось, что он слышит ее голос. Ворота сарая были очень тяжелы и их стало трудно открывать. Он вошел в сарай и затворил за собой дверь. Внутри сумрачно и душно. Вики, лежащая на переднем сидении "бьюика", слушала радио. Она сняла свое цветастое платье и сандалии. На ней остались лишь бюстгальтер и трусики. Ее волосы, мокрые от пота, казались темнее кожи. Глаза Вики покраснели и распухли, будто она плакала. Заметив Талбота, она закрылась платьем и выключила радио. Ее простонародный акцент стал еще более заметен.

– Я уже отчаялась, – сказала она. – Я думала, что ты не приедешь.

Тэд приоткрыл дверцу машины и Вики подвинулась, чтобы дать ему сесть рядом.

– Знаешь, я не очень надеялся застать тебя здесь.

– Я ведь сказала, что буду ждать тебя.

Талботу было весьма неловко за себя и за нее. Видя, что он не возвращается, она могла не сомневаться в том, что произошло. И пока он бурно занимался любовью с Джейн, Вики находилась здесь, отданная на произвол мошек, отчаянно рыдая в течение многих часов, пока ее не сломили сон и усталость.

– А она... миссис Талбот, простила тебя?

– Ну, что-то вроде этого.

– Выходит, я тебе больше не нужна, ты больше не нуждаешься в моей заботе и ласке? Ты хочешь, чтобы я сразу ушла?

– Ни за что на свете!

Тэд говорил серьезно. Он не хотел, чтобы она уходила. Вики попыталась улыбнуться.

– Я рада за тебя.

Через щели сарая проникало немного света. Талбот отвинтил стаканчик термоса, наполнил его кофе и протянул девушке.

– Ты, вероятно, очень голодна?

– Еще немного, и я стала бы добывать жаркое из крабов, – ответила Вики, аппетитно уничтожая сандвичи. – Я бы это сделала, если бы могла получить огонь без дыма, чтобы его никто не видел.

Тэд рассмеялся.

– А куда делась мисс с правильной речью, которую я случайно встретил у Рили?

– Мне больше не надо стараться. Теперь это ничего не изменит, а миссис Талбот простила тебя и подцепила на удочку. Где ты покупал еду? В закусочной Тампы? – поинтересовалась она, поглощая пирожное.

– Откуда ты знаешь, что я был в Тампе?

– Об этом сообщалось по радио на волне полиции. Они думают, что ты еще там и даже послали туда людей, чтобы усилить поиски.

Ощущение нереальности становилось все сильней... Но, в сущности, многое могло произойти. Возможно, полицию предупредил Фернандо. А может, полицейский, наблюдавший за шикарным отелем, позднее сообразил, кто он такой. А если телефонный звонок Джейн в полицию Тампы перехватили?

Вики вытерла губы, запачканные вареньем.

– Держу пари, что миссис Талбот рассказала тебе много разных сказок и небылиц на мой счет. Воображаю, как она меня обзывала...

– Нет, что ты, – без особой уверенности запротестовал Тэд.

По взгляду, который бросила на него Вики, он понял, что она отлично разобралась в ситуации. Она вытерла лицо и тело подолом платья и откинулась на спинку сиденья.

– Итак, что же мы будем делать, Тэд?

– Я попросил Джейн получить как можно скорее необходимое мне свидетельство. Она должна немедленно приняться за работу.

– А потом?

– Я постараюсь увидеться с ней сегодня вечером.

– Ты выяснил, кто убил миссис Конли?

– Нет, но я убедился, что признание Марлоу ложное, и что он никак не мог принимать участия в нападении на банк.

– Почему?

– В это время он находился мертвецки пьяный в отеле "Ибор-Сити".

– Это можно доказать?

– Да.

– Тогда почему ты не сдался копам Тампы вместо того, чтобы рисковать многим и ехать сюда?

– Джейн отсоветовала мне делать это.

– Вот как?! – воскликнула Вики.

Талбот изнывал от жары и был измучен тяжелой дорогой. Он не спал почти двое суток. Тон Вики возмутил его и он стал защищать Джейн.

– Представь себе, что моя жена блестящий адвокат. Она знает, что делает.

– В этом я не сомневаюсь!

– Она исключительно способна и умна.

– Она не смогла продемонстрировать это в деле Конли.

– Это не одно и то же.

Вики улыбнулась.

– Что в этом смешного?

– Вы – мужчины, и этим все сказано. Женщина может сделать из мужа рогоносца, она может залепить ему глаза своей лживой лаской, она может выбросить его, как старый башмак. Но если она время от времени крутит с ним любовь, испуская при этом разные "ох" и "ах", и если она дает ему понять, что он прекраснее, чем Марлон Брандо и Кирк Дуглас, то тогда он готов есть из ее рук что угодно.

– Все-то ты выдумываешь, Вики.

– У меня нет оснований быть доброй, – неожиданно она опомнилась и смолкла. – Я... Прости меня, Тэд. Я так беспокоилась, ты сам понимаешь... Я не хотела огорчать тебя и плохо говорить о миссис Талбот. Ведь я знала на что иду, и что мне не удастся сохранить тебя надолго. Разве ты не помнишь, что я тебе сказала это в первый же вечер на берегу... Ты совсем измучен, мой ангел, – добавила она, лаская его волосы.

– Никогда в жизни я не ощущал такой усталости.

Вики придвинулась к нему ближе и притянула его голову себе на грудь.

– Прошу тебя, милый, не сердись на меня. Умоляю. Ты сейчас отдохни, а потом мы побеседуем.

– Да, попозже.

От ее молодого тела пахло молодостью и свежестью. Пальцы ее рук ласкали его. Несмотря на то, что Вики убеждала его в своей девственности, Талбот вовсе не верил в это. Она умела держаться с мужчиной. Закемарив, Тэд спрашивал себя, не она ли делила с Марлоу радости жизни в его номере? Джейн намекала на это. Если это действительно так, то он вел себя подобно дураку. Но Тэд был слишком утомлен, чтобы продолжать рассуждения. Тем или иным способом, независимо от желания Джейн, он твердо решил сдаться Келлеру. Он уже дошел до предела своих нравственных и физических сил. Совсем обезоруженный, он уже ничего не сможет сделать для себя.

Думая о событиях, происшедших за последнее время, он обратил внимание на то, что что-то постоянно ускользает от его внимания. Тэд силился соединить все звенья этого дела, но лица Джейн, Вики и Карла, лица Бет Конли и Люка Эдема, лейтенанта Келлера, Фернандо и агента из Тампы, смешались в фантастическом кружении цветов и звуков, слов и полицейских сирен. Потом краски померкли и он погрузился в глубокий сон. Глаза его закрылись. Рука непроизвольно обняла талию Вики, а голова откинулась на спинку сиденья.

Стало уже гораздо свежее, когда он проснулся. Вики переменила положение. Она сидела на краешке сиденья и держала голову Талбота на своих нежных руках. Солнце уже продвинулось по небосводу. Тэд поднял глаза. У него разболелась голова и пересох рот.

– Я давно сплю?

Вики посмотрела на часы через руль.

– Весь день. Сейчас уже почти ночь.

– И ты все это время держала меня на руках?

– Я не жалуюсь. Может, это в последний раз.

Талбот почувствовал, как что-то колет его в бок. Это оказался револьвер, которым его снабдила Джейн. Он сунул его за пояс и выпрямился. Тело его было мокрым и тяжелым.

– Хотелось бы мне знать, благоразумно ли будет, если я выкупаюсь?

– А почему бы и нет? Правда, мне только что показалось, что я слышу кого-то там снаружи, но я, вероятно, ошиблась. По-видимому, это заблудшая собака.

– А по радио ничего нового?

– Не знаю. Я не включала из боязни разбудить тебя.

Он включил радио на волну полиции. Переговоры шли о пустяках: о пьянице на Четвертой улице, потасовке на авеню Дортмунд... о собаке, которая своей брехней мешает жителям отдыхать... А о Талботе больше не говорили. Отсутствие новостей обеспокоило его. Он выключил радио и открыл дверцу "бьюика".

– Плохо или хорошо, но мы поплаваем.

– А потом?

– Я постараюсь увидеть Джейн.

Вики открыла дверцу машины со своей стороны, но не тронулась с места.

– Тебе придется помочь мне выйти из машины. Ты так долго спал, что мое тело просто одеревенело и я не могу пошевельнуться.

Тэд поднял ее на руки и поддерживал ее до тех пор, пока она не очухалась. Было приятно ощущать ее так близко. Тэд приподнял ее подбородок и поцеловал. Вики отвернулась.

– Не надо, – промолвила она, – пожалуйста, не надо.

Она высвободилась из его рук, и пошла открывать ворота. Талбот последовал за ней.

Теперь вода стала фиолетовой. Большие белые цапли расхаживали взад и вперед по отмели в поисках пищи. Их сопровождали крикливые стаи чаек. Последние лучи солнца освещали, как пламенем, верхушки деревьев, окружающих лужайку. Наступила ночь. В этой тропической полосе не бывало сумерек. Существовал день, а потом сразу же наступала ночь.

Вики наступила на что-то острое, невольно вскрикнула и повернулась назад, чтобы разыскать свои сандалии. Затем она направилась к берегу. Талбот шел за ней следом. Бюстгальтер и маленькие трусики не скрывали ее чудной фигурки. Вики великолепно смотрелась на фоне этого пейзажа. Талбот невольно задал себе вопрос: можно ли любить сразу двух женщин?

Звук выстрела в этом тихом месте прозвучал как удар грома. Он отозвался эхом на лужайке. Тэд почувствовал, как мимо уха просвистела пуля. Чайки с воплями улетели прочь. Вторая, третья и четвертая пули ударились о ствол дерева, возле которого он стоял. Одна из них разбила стекло сарая. В его плечо цепко вцепились пальцы Вики.

– Ложись, Тэд! – закричала она.

Невидимый стрелок выстрелил еще раз. Вики молча прильнула к груди Тэда. Он обхватил ее одной рукой, другой достал револьвер Джейн и выстрелил в гущу деревьев. Там лишь зашуршала листва.

Талбот еще раз выстрелил на шум. Ему казалось, что он присутствует при каком-то кошмаре. Он стрелял в пустоту. Никто ему не ответил. Тэд не слышал, чтобы хотя бы одна из пуль стукнулась о ствол дерева или о железо. Раздался шум мотора и какая-то машина стала удаляться. Затем тарахтенье автомобиля затихло вдали, и смолкло совсем.

Тэд взглянул на Вики. Она лежала тяжелым грузом на его руках с закрытыми глазами. Пятая, и последняя, пуля попала ей в спину с правой стороны плеча. Талбот сунул оружие за пояс и приподнял ее голову.

– Вики...

Она с усилием открыла глаза.

– Тэд, с тобой ничего?

– Нет, а тебе плохо, Вики?

– Я себя странно чувствую. Ты видел стрелявшего?

– Нет.

Голос Вики слабел. Тэд просунул руки под ее коленки и поднял ее.

– Я тоже не видела, – прошептала она. – Но ночью все кошки серы. Похоже на то, что некоторые меняют свой цвет, когда им это выгодно.

– Вики, что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя? Я не совсем понимаю твои слова.

Она хотела ответить, ее губы зашевелились, но Тэд не услышал ни звука. Затем ее рот закрылся, а голова упала на плечо Талбота. Он осторожно опустил ее на сиденье старого "форда", сел за руль и нажал на стартер.

– Черт! – выругался он. Ничего не произошло, но аккумулятор не работал. Он вышел из машины и приподнял капот. В слабых проблесках света он заметил оборванные провода.

Это была не собака, которую слышала Вики. Убийца совершил вылазку и постарался, чтобы на этот раз Талбот не смог ускользнуть. Он хотел бить наверняка.

Глава 15 Кто же стрелял и ранил Вики Пол?

Талбот мчался, не обращая внимания на перекрестки и на красный свет. Было около восьми часов вечера, когда он доехал до госпиталя Святого Антуана. Он остановил "бьюик" перед подъездом для машин скорой помощи и развернул машину.

Перед входом курил служащий с усталыми глазами. Он вытер лицо марлевой повязкой и поинтересовался:

– Что случилось?

– Выстрел из ружья.

Вики так и не пришла в себя: она с трудом дышала. Повязка, которую он сделал из ее рубашки сползла, и рана снова сочилась кровью. Служащий сделал знак головой, указывая внутрь помещения.

– Отнесите ее туда, в операционный зал. В конце коридора налево.

– Понял, – буркнул Тэд.

Он поднял Вики и понес ее. Его подошвы не производили при ходьбе ни малейшего шума. Когда санитар открыл дверь в операционный зал, он посмотрел на голый торс Талбота и спросил:

– Вы Тэд Талбот?

– Да.

– А малышка?

– Ее зовут Вики Пол.

Сиделка расстелила простыню на операционном столе.

– Положите ее сюда!

Талбот осторожно уложил Вики, а сиделка сняла повязку.

– Гм... Правое плечо. Ружье или револьвер?

– Ружье.

– Давно это случилось?

– Четверть часа назад.

– Вы знаете, что я обязана предупредить полицию?

Она прощупала плечо Вики. Талбот провел рукой по лицу, чтобы вытереть пот и кровь.

– Знаю.

Сиделка обратилась к санитару:

– Вызовите доктора Амблера. Позовите также сестру Мэри Колин и скажите ей, чтобы она уведомила полицию.

– Ладно.

Безжизненное тело Вики казалось невероятно молодым и миниатюрным.

– Это опасно? – осведомился Талбот.

– Трудно сказать.

– Она не умрет?

– Я только медицинский работник, а не ясновидящая.

Вошел врач и стал мыть руки.

– Было бы жаль, если бы молодая девушка погибла. Красивая и молодая... Как ее зовут?

– Вики Пол.

– Мисс или миссис?

– Мисс.

– Это вы стреляли?

– Нет.

– А кто же?

– Не знаю.

– Полагаете, вам поверят?

– Тем не менее, это правда.

Врач вытер руки.

– В конце концов... это касается только вас и полиции. Теперь идите и ожидайте в холле, Талбот.

– Хорошо.

В холле стояли кресла зеленой кожи. Тэд сперва сел, но тотчас же встал и стал расхаживать по помещению. Он старался все как следует обдумать.

Эта стрельба стала продолжением всего случившегося ранее. Он должен был умереть. На такой дистанции противник обязан был лопасть в него. Талбот вытер потные руки о брюки... Если бы Вики не кинулась вперед, он бы уже умер. Пуля, которая попала Вики в плечо, угодила бы ему прямо в сердце.

В операционную быстро прошли молодой хирург и врач-анестезиолог. На Талбота они не обратили никакого внимания.

Было жарко. В холле пахло лекарствами и мокрым полом. Тэд подошел к стеклянной двери и взглянул на свое отражение в стекле. Его руки и грудь были вымазаны кровью Вики. Его волосы оказались в беспорядке, подбородок зарос щетиной. Теперь он больше походил на пьяницу рыбака, чем на экс-прокурора.

Сейчас появится полиция. За ними последуют репортеры и фотографы. Завтра его фотографии вновь украсят страницы газет... первые страницы.

Талбот резко распахнул дверь. Здесь, во дворе госпиталя, было прохладнее, чем внутри... Мотор "бьюика" все еще работал. В спешке, он забыл его выключить. Талбот обошел машину кругом и сел за руль.

Весь в грязи, Талбот плохо себя чувствовал. И все случившееся трудно объяснить. Лейтенант Келлер с насмешкой воспримет версию, по которой пуля, предназначенная Талботу, ранила Вики. И его задержат по подозрению в попытке еще одного убийства. Подозрительные факты смерти Марлоу рассмотрят лишь спустя несколько месяцев после дополнительного следствия.

Талбот не раздумывая снял машину с ручного тормоза и отъехал, направляясь по бетонке к Новой улице.

Он больше ничего не мог сделать для Вики. Его мучила жажда. Ему было необходимо принять ванну и переодеться. И еще надо увидеть Джейн до того, как Келлер начнет задавать вопросы, а ему придется отвечать и Грэхему и Харману. Джейн в качестве адвоката могла бы присутствовать при допросе. Всегда бывает лучше, если обвиняемый сам отдается в руки полиции. Суд охотнее тогда принимает доводы защиты.

Джейн сказала ему, что она переберется или в городскую квартиру, или в коттедж. Когда Талбот приедет к ней, он успеет за то время, пока она станет звонить в полицию, привести себя в порядок. Ему потребуется не так уж много времени.

Талбот пытался остаться честным с самим собой. В сущности, он выгадывал время. Он боялся своего будущего. Легче всего критиковать свое прошлое, и говорить, что надо было сделать так, а не эдак, но если ты попал в такой странный переплет, все выглядит по-другому.

Движение на дороге нормализовалось. Парочки направлялись на пляж, семьи – в кино. Некоторые туристы прохлаждались под пальмами, не думая ни о чем другом, кроме того, чтобы приятно провести вечер.

Талбот напряженно вслушивался не раздастся ли завывание сирен и свистки полицейского. Его роскошный "бьюик" был весьма примечателен. Талбот проехал мимо агента дорожной полиции на углу Новой улицы и Пятой авеню. Другой агент в штатском разговаривал с кем-то несколько поодаль. Ни тот, ни другой не обратили на Тэда никакого внимания. Талбот мысленно перекрестился. Неуверенность угнетала его так, что у него заболели мышцы спины. Недавно инспектор Грэхем, теперь эти агенты... Можно подумать, что городская полиция получила приказ позволять ему свободно передвигаться по городу.

Когда он подъехал к своей городской квартире, окна ее зияли темнотой. Талбот не заметил поблизости ни одного полицейского. Он не знал, ожидала ли его Джейн за темными шторами, но не решался ехать дальше к берегу – он был слишком утомлен. Если ее здесь нет, он позвонит ей в коттедж и назначит свидание перед полицейским управлением.

Талбот поставил машину на пятьдесят метров дальше дома и вернулся обратно. Ему пришлось поднапрячься, чтобы подняться по ступенькам и открыть дверь. В гостиной пахло застоявшимся табачным дымом. Талбот прикрыл за собой дверь и прислонился к стене.

– Джейн!

Ему ответило лишь эхо. Тэд, шаря в темноте, прошел в спальню и лишь там рискнул включить свет. Кровать была в том же беспорядке, как и осталась после него и Вики. Несколько веков назад...

Талбот сел на край кровати и разделся. В полумраке комната казалась какой-то чужой. Он прошел в ванную и открыл душ. Сперва горячая, потом холодная вода освежила его и он почувствовал себя возродившимся.

Ванная комната выходила на задний фасад дома, и с улицы нельзя было увидеть свет. Он закрыл дверь и задернул шторы, чтобы побриться.

Зеркало в ванной запотело и он вытер его трусиками Вики, которые она случайно забыла здесь. Тэд с интересом посмотрел на свое изображение в зеркале... За три дня он постарел на десять лет. Лицо осунулось и появилось несколько морщин. Талбот выглядел как трагический актер.

После бритья он протер лицо лосьоном. Талбот сделал это машинально и этот обычный жест позабавил его. Тэд занимался своей внешностью, чтобы отправиться в тюрьму.

Но теперь наступила очередь Джейн вступать в игру. Если она не обнаружила ничего серьезного и не нашла солидных козырей в его защиту, то у Тэда появятся шансы через шесть месяцев пожать руку Конли на том свете.

Он выключил свет в ванной и в темноте принялся искать себе рубашку и чистые носки. Тэд вытащил из шкафа легкий костюм и надел брюки. Застегивая рубашку, взглянул в окно. Он немедленно потерял свою свежесть, которую принес ему душ. Тэд стал таким же мокрым от пота, как и раньше. Мимо проезжала полиция...

Талбот взял пиджак, деньги, револьвер и опрометью подбежал к окну гостиной, чтобы выглянуть наружу. Или он ошибся, или машина проехала мимо. На улице все спокойно.

Талбот достал наугад бутылку из бара и сделал из нее глоток.

В темноте ему достался итальянский вермут. Вместо того чтобы подкрепить его, это вино еще больше взбудоражило. Талбот вытер губы и вздохнул.

Игра сыграна. Он боролся и защищался, сколько мог. Теперь наступил конец. Если Джейн находится в коттедже, она возьмет дело в свои руки, если ее там нет, он позвонит Келлеру или Харману и признает себя арестантом.

Талбот поставил вермут на место и набрал нужный номер. Джейн не очень быстро ответила на звонок. Когда она, наконец, подошла к телефону, в ее голосе почти слышались рыдания.

– Кто это?

– Я обещал тебе позвонить по телефону, – на тот случай, если у аппарата окажется полиция, – Тэд постарался изменить голос.

Джейн казалась обрадованной. В ее голосе явно ощущалось облегчение.

– Благодарение Богу! Где ты?

– В другом месте, где я надеялся тебя увидеть.

– За тобой никто не следит?

– Не знаю. Мне показалось, что я только что видел патрульную машину, но мне никто не помешал добраться сюда.

– Тебя не задержали? Ты говоришь не под контролем?

– Нет.

– Значит, все хорошо?

– Если не считать последнего удара, то достаточно хорошо.

– Что ты говоришь?

Талбот был изнурен. Голос Джейн, также как и вермут, не придал ему бодрости.

– Кто-то еще раз попытался прикончить меня!

– Где?

– На рыбацкой стоянке.

– Когда?

– Полчаса назад.

– Что же случилось?

– Кто-то стрелял в меня пять раз.

– У тебя же был револьвер, который я тебе дала!

– Я воспользовался им и выстрелил три раза: но ни в кого не попал.

– А ты не ранен?

– Нет, но ранена Вики.

– Какая жалость, – иронически протянула она. – Это серьезно? Она может умереть?

– Не знаю.

– Как это ты не знаешь!

– Я отвез ее в госпиталь Святого Антуана прежде, чем приехал сюда. Дежурный врач ничего не мог сказать мне определенного.

– А они предупредили полицию?

– Это сделал один из санитаров.

– Тогда как же случилось, что тебя не задержали у госпиталя?

– Я уехал раньше, еще до приезда полиции.

Джейн немного помолчала и взволнованно произнесла:

– Ты с ума сошел! Я хочу сказать, что ты сошел с ума, когда с риском для своей жизни отвозил ее в госпиталь. Почему ты не позвонил мне прямо сюда и сразу же не приехал?

Талботу пришлось защищать Вики.

– Я ведь ей многим обязан.

– Маленькая презренная пройдоха!

– Нет. Это отличная девочка, которая сделала для меня все, что могла и даже больше.

– Это ты так думаешь.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я объясню тебе это, когда ты будешь здесь. Ты видел человека, стрелявшего в тебя?

– Нет.

– А как это произошло?

– В нас стреляли с края лужайки. Когда убийца истратил все пули, он исчез в зарослях кустарника. Послушай, Джейн...

Ему в голову пришла неожиданная мысль.

– Что?

– Со сколькими людьми ты разговаривала сегодня?

– Не помню. Со многими. Может, с дюжиной людей.

– Ты звонила в полицию Тампы?

– Сразу же после твоего телефонного звонка.

– Они проверили ту информацию, которую мне дали в "Ибор-Сити"?

– Они обещали сделать это немедленно.

– Но у тебя больше нет от них новостей?

– Нет. Городская полиция отказывается предоставлять мне сведения.

– Это почему?

– Я объясню тебе это, когда ты приедешь сюда.

– Послушай, Джейн... – повторил Талбот.

– Что?

– А ты уверена, что случайно не проговорилась, что я приезжал к тебе и скрываюсь на стоянке Фрезера?

– В этом я твердо уверена, – голос Джейн изменился. Казалось, что слова раздирают ей горло. – Но после того, что мне пришлось пережить, я без всякого труда могу догадаться, кто открыл твое убежище. Естественно, раньше я не думала о нем, но он почти признался мне в этом.

В гостиной стало душно. Талботу не хватало воздуха. Сладко-горький вкус вермута преследовал Тэда: ему было противно. В комнате еще носился запах дешевых духов Вики. Тэд пожалел, что надел пиджак. Он расстегнул пуговицу и расслабил галстук.

– "То, что тебе пришлось пережить"? Ради всего святого, что это значит, Джейн?

– Я не могу сказать тебе этого по телефону и не хочу. Мне очень стыдно, – ее голос ослабел. Немного подумав, она добавила: – Тэд!

– Да?

– Ты не сделаешь глупости?

– Какой глупости?

– Ты не сдашься полиции?

– Я твердо решился на этот шаг.

Джейн заговорила тверже:

– Но этого не следует делать. Во всяком случае до того времени, как я тебя увижу. Это самоубийство, Тэд! Ты понимаешь, теперь я знаю виновного!

– Кто же это?

– Перестань задавать вопросы! Приезжай сюда как можно скорей! Не позволяй задержать себя и не вздумай идти в полицию! Ты слышишь, Тэд?

– Отлично слышу. Но почему ты так расстроена? Скажи, что случилось за это время?

– Ничего особенного нового для меня, – ответила Джейн, задыхаясь от слез. – На этот раз меня вынудили уступить силе... Несколько минут назад, как раз перед твоим телефонным звонком. Он, вероятно, пришел сюда сразу же после того, как сделал свое черное дело на стоянке Фрезера.

– Кто же это?

– Я не могу сказать по телефону.

– Я настаиваю, Джейн!

– Человек, который все это подстроил. Человек, который ненавидит тебя, который всегда ненавидел тебя с самого раннего детства, потому что я предпочитала тебя! Твой лучший друг... Новый Генеральный прокурор!

Талботу показалось, что его голова сейчас расколется на мельчайшие атомы.

– Ради господа Бога, Джейн... Не хочешь же ты сказать, что Харман...

– Ты отлично понимаешь, что я хочу сказать, – она рыдала и стонала одновременно. – Ты помнишь, что я тебе говорила раньше? Он всегда раздевал меня глазами и готов был опрокинуть на спину в любой момент, если только я дам ему какой-либо повод.

– Да.

– И вот сегодня вечером он не стал дожидаться знака с моей стороны...

Глава 16 Тэд, меня изнасиловал твой друг – Карл Харман

Через открытое окно в доме, возле которого Талбот поставил свою машину, он увидел экран телевизора. Со своей неизменной сигарой во рту, Грум Марке спрашивал конкурентов по телевизионной игре, каково другое название Константинополя.

"Стамбул, болваны!" – подумал Талбот.

Хорошо изображать из себя умника, когда ты в нормальном состоянии. Но он не был умен, он просто глуп. Он остался просто крестьянином, едва набравшимся знаний. Его лучший друг обманывал егр много лет подряд. Карл любовно хлопал его по спине, предполагая про себя когда-нибудь всадить нож в спину Тэда. Талбот предпочел бы стать жертвой Люка Эдема или кого-нибудь иного, но только не Хармана.

Если за "бьюиком" и следили, то инспектора полиции хорошо маскировались. Сперва Талбот решил взять такси, чтобы поехать на берег, но потом подумал, что это неосторожно. Он хотел увидеть Джейн. Надо обязательно сначала поговорить с ней, прежде чем становиться узником. Если Джейн говорит правду, Карл не замедлит избавиться от него. Харман утроит свои ставки на выигрыш, если Талбот сдастся полиции. Его осудят еще до начала процесса. Вскоре после ареста он "случайно" упадет с лестницы или "повесится от стыда и угрызений совести" в своей камере, а "Таймс" с радостью опубликует новость о его смерти.

Тэд перешел темную улицу, сел за руль и тихо отъехал от дома. Никто не стоял в тени деревьев, никто не пытался задержать глупого Талбота.

Ночь по-прежнему была душной, и казалось, что весь Сун-сити отправился на побережье. Люди забили до отказа коробки, бары, закусочные, пляжи.

На дороге вдоль берега стало прохладнее, но воздух был насыщен влагой. Вдобавок пахло бензином и гудроном, а в желудке Талбот ощущал тяжесть и боль. Сидя за рулем, он выслушивал сообщения полиции. Говорили обо всем, кроме него. Как будто Талбот уже мертв.

Машин стало меньше, дома проносились мимо него все реже. По мере продвижения вперед запахи города исчезали, уступая место свежему и чистому ветру с берегов Мексики. Легкая полоска белой пены окаймляла берег, как кружево. Вдалеке показалось красное пятно, которое приближалось и увеличивалось в объеме. Это был бар Рили. Талбот завершил круг: он приехал к месту, с которого все началось. Тэд повернул голову, проезжая мимо бара в этом уединенном месте. Ему очень хотелось остановиться и выпить чего-нибудь покрепче, чтобы приглушить вкус вермута, но у него не оставалось на это времени. Он и так его много потерял.

Коттедж находился в нескольких метрах отсюда. Опущенные жалюзи пропускали свет. Дверь гаража была открыта. Джейн оставила свою желтую машину на дороге.

Талбот проехал мимо дома, поставил машину в укромном месте и пешком возвратился к коттеджу. Было приятно идти по твердому песку. Размеренный шум волн навевал покой. Если бы только с ним не случилось этого ужасного происшествия, он мог бы всю жизнь ходить по песку, слушать шум волн и любоваться звездным небом. Если бы только он не старался сделать все возможное, чтобы завоевать любовь Джейн, все было бы хорошо. Настойчивость иногда приводит к неожиданным последствиям.

Решетчатая дверь веранды отворилась от легкого толчка. В доме было почти также свежо, как и на берегу. Джейн не оказалось ни в кухне, ни в столовой. Комната налево была закрыта. Талбот открыл дверь и просунул туда голову.

Несколько стульев опрокинуты, одно платье бледно-зеленого шелка валялось на полу рядом с бюстгальтером и разорванными трусиками. Смятая кровать наглядно указывала на то, что здесь недавно произошло.

В ванной горел свет. Талбот пересек комнату и вошел туда. Джейн сидела в ванне. Она вскочила от неожиданности и скрестила руки на груди: – Слава Богу, это ты! – воскликнула она. – Я испугалась, что он снова вернулся!

– Ты хочешь сказать, Харман?

Талбот с трудом проговорил эту фразу. Джейн снова пустила в ванну воду. Губы ее дрожали, глаза покраснели от слез. Она покачала головой, закрыв глаза.

– Твой лучший друг... Свидетель на нашей свадьбе... Ты уверен, что за тобой никто не следил?

Талбот оперся на умывальник. Джейн с отвращением принялась тереть лицо губкой.

– Не смотри на меня так, я сопротивлялась до последних сил...

– Я в этом уверен.

– Мужчины...

Тэд хотел что-то сказать, но не нашел слов. Он сел на табурет и удивленно посмотрел на Джейн. Он видел ее голой и не ощущал ни малейшего желания. В продолжение их пятилетней супружеской жизни их отношения никогда не были слишком интимными. Их всегда что-то сдерживало. Чудесные волосы Джейн потеряли свой блеск. Ниспадая прямыми прядями вниз, они походили на крашенные.

– Но не смотри же на меня так! Я тебе повторяю, что я не могла ему помешать!

– Я знаю.

– И не говори все время "я знаю"!

– Извини...

Джейн заговорила неестественно твердо:

– Тогда сделай что-нибудь, вместо того, чтобы рассиживать тут и смотреть на меня, будто я какая-то шлюха, вроде той маленькой блондинки, которую бросил Карл в твои объятия.

– Которую Карл мне!..

– В этом деле она погрязла по самые уши. Ты отлично меня понимаешь. Вот поэтому Карл и пытался убить вас там обоих. Он жаждет избавиться от тебя и не хочет, чтобы я заговорила.

– Выходит, это все же Карл?

– С самого начала он ненавидел тебя. Вот уже несколько лет он пытался скомпрометировать тебя, и дело Конли пришлось весьма кстати. Он хотел занять твое место. И он желал, патологически желал меня!

Талбот вытер лицо. Слова с трудом срывались с его губ.

– Теперь ты убедилась, что Конли виновен?

– Да, теперь я в этом убеждена. Но я действительно верила в его невиновность. Если бы это было не так, я ни за что бы не поехала в Рено и не подала бы на развод. Теперь я даже не знаю, хорошо ли я сделала или нет, что вернулась. Если бы ты только согласился на бегство... Но нет, ты упрям, как ишак! Ты повидал Люка Эдема! Ты, как вор, уехал, когда я спала! Какая необходимость у тебя была ездить в эту проклятую Тампу?

Талбот был совершенно с ней не согласен. Он открыл рот, чтобы ответить, но Джейн не позволила ему сказать даже слова в свое оправдание.

– И вот теперь, что с нами произошло! Все осквернено! По крайней мере до того, пока мы что-нибудь не сделаем...

– Но что мы можем сделать?

– Сейчас скажу. Ты по-прежнему любишь меня, Тэд?

– Больше, чем когда-либо!

– И ты знаешь, что я люблю тебя. Я доказала это тебе прошлой ночью, – она стала нервничать. – Но не сиди, наконец, как трухлявый пень! Скажи что-нибудь! Я тебе доказала, да?

– Да.

Джейн погрузилась в воду.

– Ты понимаешь, что все исходило от Карла! Теперь я все понимаю. О, он очень, очень хитрый! Он знал, что только одна вещь может заставить меня вернуться в Сун-сити. Он так повернул дело Марлоу, чтобы оно произвело взрыв как раз в тот день, когда казнили Джима Конли! Он лишь немного не рассчитал шум, который из-за этого произойдет. Харман знал, что ты будешь вынужден отказаться от своего места, и что я примчусь к тебе на помощь.

– Значит, ты утверждаешь, что Карл убил Марлоу?

– Или сам убил или приказал убить.

– А эта блондинка, которая провела с Марлоу пятнадцать дней и ночей?

– Это все твоя ненаглядная Вики Пол. Кто же, ты думаешь, это еще был? И когда она стала больше не нужна Харману, чтобы заниматься Марлоу, он направил ее к тебе.

Все это казалось достаточно логичным. Талбот закурил сигарету и предложил Джейн. Она отказалась.

– Нет, благодарю, – сухо промолвила она.

Ванная заполнилась паром. Табурет был неудобен для сидения. Запах мыла и духов, смешанный с парами вермута, вызывал у Талбота тошноту.

– Сколько времени ты собираешься сидеть в ванной? – раздраженно спросил Тэд.

Джейн подняла глаза, потом опустила и жалобно заплакала. Талбот стал нервничать еще больше.

– Слезами горю не поможешь, – добавил он.

– Знаю, – живо ответила Джейн, вытирая слезы. – Но я ведь Понтер, ты забыл про это? Конечно, ванна тоже мне не поможет, в этом я с тобой согласна. Но есть вещь, которую нужно сделать, чтобы все пришло в норму и чтобы можно было держать свою голову высоко.

Талботу показалось, что он знает, о чем она думает. Он хотел избежать ее вопроса и поинтересовался:

– А Бет Конли? Почему ее убили?

– Все очень просто. Чтобы тебя приговорили к смерти, и еще потому, что она знала.

– А что она знала?

– Что признание Марлоу ложно. Да, я ошибалась, но Бет Конли знала. Она-то не сомневалась в виновности мужа. После того, что случилось, я много раздумывала и решила, что как только возникло это дело с Марлоу, Конли решила заставить Хармана петь под свою дудку.

– Почему она пыталась шантажировать Хармана? Почему она решила, что это сделал именно он?

– Потому что он стал Генеральным прокурором. Потому что он влюблен в меня! У женщин очень развита интуиция на такие дела. Бет даже надеялась, что новый процесс прояснит кое-какие детали.

– А потом?

– Карл не позволил ей шантажировать себя. Он отлично понимал, что если он начнет платить, то это уже навсегда. Тогда он позвонил тебе, изменив свой голос. Таким образом, он одним ударом убивал двух зайцев. Ты не должен был выйти из дома Конли живым. Он все рассчитал так, чтобы ты погиб в огне пожара.

– Ясно.

Талбот хрустнул фалангами пальцев. Джейн вынула пробку из ванны и вода стала вытекать. Голос ее стал спокойным, будто она выступала перед судьями:

– Карл убил Бет Конли. Он все подстроил и поджег дом.

– И ты в этом уверена?

– Я это знаю. Но ты слишком быстро пришел в себя и избежал смерти. Тогда Харман попал в отчаянное положение. В тот вечер он словно сошел с ума, он клялся, что отправится на твои поиски, чтобы прикончить тебя собственными руками.

– Ты думаешь, что это Карл стрелял в меня возле залива?

– Ну, конечно, это он. Ведь вы не раз ходили туда в детстве на рыбалку.

– Да, много раз.

Джейн вышла из ванной, взяла полотенце и стала вытираться.

– Видишь! Вот почему он догадался, где ты прячешься. Он был совсем сумасшедшим в тот вечер, когда случился пожар, уверяю тебя, Тэд. Он не мог простить тебе, что упустил меня. И понимая это, теперь я лучше осознаю несколько фраз, вырвавшихся у него тогда и теперь... – уголки ее рта опустились. Она прижалась лбом к фаянсовому умывальнику, чтобы немного охладить голову. – И это продолжалось очень долго. Я думала, он никогда не уйдет. И каждый раз, когда я пыталась воспротивиться его гнусным домогательствам, он ударял меня кулаком и продолжал свое грязное дело.

Талбот смотрел на спину и на тонкие лодыжки своей жены. Стоя, она походила на мраморную статую. Все в ней было обольстительно, за исключением волос. Они потеряли свой блеск и пышность. Это удручало Талбота. Он пытался отогнать мысль, мелькнувшую у него в голове. Джейн повернулась.

– Ты видел спальню?

– Я должен был пройти через нее, чтобы оказаться здесь.

– Тогда ты убедился, что она не специально приведена в подобный беспорядок.

– Да, я понимаю.

Джейн потеряла терпение.

– Не повторяй все время, как попугай, "я понимаю"!

– Что же ты хочешь, чтобы я сделал?

– То, что сделал бы каждый человек на твоем месте.

– Ты хочешь, чтобы я убил Хармана?

– А ты видишь иной выход из положения? Если ты этого не сделаешь, я никогда не смогу смотреть на себя в зеркало и находиться в твоих объятиях... Все время я буду видеть перед собой его гнусное похотливое лицо. Буду чувствовать его руки, шарящие по моему телу, где только вздумается.

Джейн старательно вытерлась. Талбот внимательно наблюдал за ней. Ему казалось, что он впервые видит это знакомое тело. Раньше он так желал Джейн, так любил ее, а сегодня вечером он не чувствовал любви и приятного возбуждения. Любовь – курьезная штука, она приходит и уходит. Она так же не постоянна, как мечты и честолюбие мужчины. Любовь и сновидения кажутся такими реальными, такими существенными. Ради них можно сражаться и погибнуть, но секундой позже все исчезает. Это пропадает, как окурок, брошенный с высоты моста.

Джейн надела прозрачный халатик.

– Ни один мужчина не смел так обращаться со мной, как это позволил себе Карл. Потом, есть и еще кое-что, разве ты этого не понимаешь, дорогой? Карл ненавидит тебя потому, что постоянно жаждет меня, моей физической любви. Пока он жив, ты будешь ходить по краю пропасти.

– Существует еще и правосудие, – заметил Тэд.

– Ах, правосудие! Ты отлично знаешь, что такое правосудие! К тому же, теперь его представляет сам Карл, – Джейн отошла от Тэда, иронически улыбаясь. – Поможет, ты не такой, как все? Может, ты не видишь ничего серьезного в том, что насилуют твою жену? Тебе, может быть, нравится изображать из себя дикое животное? Тебя это возбуждает? Так становись за Карлом в очередь!

– Не болтай глупостей!

– Тогда что-нибудь сделай!

Джейн направилась в спальню. Тэд последовал за ней. Он прислонился к стене, пока она поднимала опрокинутый маленький стул.

– Сегодня же вечером мы займемся Карлом, а затем покинем этот край. Меня полиция не разыскивает и пока не следит за мной. Мою машину не остановят и мы сможем добраться до Майами. Мы наймем судно, чтобы добраться до Кубы, а оттуда на самолете улетим в Буэнос-Айрес, Каракас или Лиму. У нас большой выбор.

Она ходила взад и вперед по комнате, приводя ее в порядок. Ее прозрачная одежда развевалась от движения. Она подобрала платье, бюстгальтер и разорванные трусики и швырнула их в ящик комода. Талбот испытал странное чувство: ему казалось, что он присутствует на спектакле, что он зритель, а не действующее лицо. Зритель малоправдоподобного спектакля.

– А деньги? – спросил он.

Джейн подобрала свою сумочку и вынула из нее пачку банкнот.

– Я уже подумала об этом утром и сняла с нашего счета в банке почти все, что там осталось. Я рассчитывала, что ты послушаешься меня и покинешь страну, как я тебе советовала. С этим мы можем уехать очень далеко.

– Очень далеко...

Джейн постелила кровать.

– Я позову Хармана, а ты сделаешь то, что нужно сделать, если ты настоящий мужчина. После того как мы спрячем труп, отправимся в путешествие. Если ты хорошо возьмешься за это дело, его обнаружат не раньше, чем через несколько недель.

Горло Талбота стиснул спазм. Когда Джейн закончила уборку, она села на кровать и стала взбивать свои еще мокрые волосы.

– Револьвер все еще у тебя?

– Да.

– Ты пользовался им?

– Я стрелял в своего неизвестного врага.

– Сколько раз ты выстрелил?

– Три раза.

– Значит, осталось еще три патрона. Вполне достаточно, чтобы убить Хармана, – она поудобнее устроилась на кровати. – Теперь дай мне сигарету.

Тэд закурил сам и дал ей сигарету. Джейн несколько раз глубоко затянулась и подвинула к себе телефон. Уверенной рукой она набрала нужный номер. Через прозрачную ткань халатика тело ее казалось бело-розовым. Талбот старался не смотреть на нее.

– Карл? – произнесла Джейн в телефонную трубку. – Это Джейн. Мне необходимо повидать вас. Нет, это не телефонный разговор. Это касается Тэда. Отлично. Жду вас через десять минут.

Она положила трубку и взглянула на Тэда.

– Он приедет?

– О, мужчины! – нервно воскликнула Джейн. – Какими вы можете быть глупыми! Я сказала ему, что буду ждать его через десять минут... ты же слышал, что я ему говорила. И что ж? Не сиди, как пень, и не таращь на меня глаза! Сейчас тебе ничего не обломится! Погаси верхний свет и сядь на маленький стул, чтобы он тебя не заметил, когда войдет.

Талбот послушно выполнил ее требования. Неяркий свет настольной лампы смягчил лицо Джейн. Она растянулась на кровати. Ее выпуклая грудь и округлые бедра выглядели весьма соблазнительно. Взгляд Тэда переходил с женщины, лежащей на кровати, на револьвер в руке. Он снова ощутил спазм в желудке. Молчание, царившее в комнате, давило на него, оно нарушалось лишь равномерным дыханием Джейн. Засада в затемненной комнате, чтобы убить своего лучшего друга, дружба с которым продолжалась больше двадцати лет, казалась ему кошмаром.

Джейн облизала сухие губы.

– Ты боишься, Тэд?

– Не особенно. Убить человека очень легко. Надо только нажать на спусковой крючок.

Глава 17 Раскрытие преступлений

Послышался шум колес по гравийной дорожке. Хлопнула дверь. Когда раздался звонок, Талбот встал.

– Сиди! – зашикала на него Джейн. – Оставайся тут и не пытайся вступать с Харманом в спор. Не позволяй ему заболтать себя. Стреляй в него сразу, как только он войдет.

– А если он ответит тем же?

– Что ж, – Джейн получше расправила складки одежды, – надо идти на риск. – Она поглядела на Тэда и твердо добавила: – Но он не увидит тебя, входя в эту комнату, потому что станет смотреть только на меня, ведь он так жаждет меня.

– Как скажешь.

Тэд сел на место. Звонок заверещал снова.

– Входи, Карл! – закричала Джейн. – Я тут, в спальне!

Дверь коттеджа отворилась и под ногами приехавшего заскрипел старый паркет. Миновав холл, Карл вошел в комнату и посмотрел на Джейн.

– Ну! – завизжала Джейн. – Тэд, ради Бога, стреляй же!

– Нет, – сухо проронил он, в то время, как Карл быстро повернулся к нему. – Если я убью Карла или он убьет меня, это не разрешит наших проблем.

Харман опустил револьвер, который выхватил из кармана, пока поворачивался. Его голос оказался таким же утомленным, как и глаза.

– Я предполагал увидеть тебя здесь, Тэд.

Талбот положил револьвер на колени.

– Недурное представление, не так ли?

– Да. Я полагаю, что подобная сцена не предусматривалась в наших планах.

Харман отступил подальше, чтобы ему легко было наблюдать одновременно за обоими супругами. Лицо Джейн исказилось от гнева. Она села на кровати и опустила на пол босые ноги.

– Я тебя предупреждала, чтобы ты не вступал с ним в разговор. Ты должен был прикончить Карла, прежде чем он убьет тебя!

– У нас еще есть время для этого, – спокойно промолвил Тэд. – Мы оба прекрасные стрелки, и не сможем промахнуться на таком расстоянии.

– Нет, конечно, – подтвердил Харман удивительно спокойным тоном. – Что она тебе сказала, Тэд?

– Только то, что ты изнасиловал ее, вот и все.

– О! – непроизвольно вырвалось у Хармана. – И когда же имело место это происшествие?

– Приблизительно час назад.

– В этой комнате?

– Да.

– Понимаю.

– Ты признаешься, что приходил сюда?

– Да.

Джейн провела рукой по лбу.

– Карл меня зверски изнасиловал! Здесь, на этой кровати! Я боролась с ним и он меня ударил! Он сказал, что если я буду сопротивляться, то он убьет меня! Но, тем не менее, я боролась с ним!

– Ты всегда был влюблен в нее, не правда ли! – спросил Талбот у Хармана.

– Все верно. Влюблен до сумасшествия. Всегда.

– И немного завидовал мне?

– Да. Немного. По многим причинам.

Не переставая держать Талбота под прицелом, он достал из кармана сигарету и закурил.

– Для этого существовало немало причин, – продолжая Харман попыхивая сигаретой. – Когда мы учились в школе, ты всегда был первым, а я довольствовался вторым местом. Ты был капитаном футбольной команды, а я нет. И в армии я дослужился только до лейтенанта. О, не слишком далеко от тебя, но мне не удавалось тебя опередить. Потом еще существовала Джейн. Мы оба ухаживали за ней, но ты и на этот раз выиграл. Это в порядке вещей, что ты стал Генеральным прокурором, а я твоим помощником. Я – блестящий второй номер.

– И ты не мог этого вынести, – вмешалась Джейн. – Под твоим спокойным взглядом скрывалась злоба и ненависть. Ты с ума сходил от ярости. Вот почему ты и кончил тем, что потерял голову, вот почему ты пришел сюда и напал на меня. Это ты благодаря различным махинациям заставил Тэда отказаться от места Генерального прокурора.

– Это и твое мнение? – осведомился Харман у Талбота.

– Во всяком случае, мне лично это не кажется вполне логичным, – спокойно ответил Талбот. – Да, у тебя существовали причины для ненависти и были возможности, чтобы мне отомстить. Ты отлично знал, что случится, если я отправлю на электрический стул невиновного.

– Любой государственный чиновник, совершивший такую ошибку, рассуждал бы так же.

– Но это не доказывает, что ты мечтал лишить меня места. Ничто не доказывает, что ты бросил в мои объятия Вики Пол, а еще ранее кинул ее в объятия Марлоу, чтобы получить его признание. Ты мог устроить ложное признание, а потом прикончить Марлоу.

– А Бет Конли? – поинтересовался Харман. На этот вопрос ответила Джейн:

– Она была в курсе дела. Ты, вероятно, спал с ней после ареста ее мужа. Без сомнения, это она дала тебе пять тысяч долларов, которые ты подложил в чемодан Марлоу. А потом, когда Тэда вынудили отказаться от своего места, она попыталась шантажировать тебя, но ты убил ее и подстроил дело так, чтобы в ее гибели обвинили Тэда.

Харман крутил сигарету между пальцами.

– Это и твое мнение? – вновь обратился он к Талботу.

Вместо ответа Талбот указал на стоящие на комоде статуэтки: пастуха и пастушки.

– Как ты думаешь, Карл, ты сможешь попасть в пастуха?

Харман поднял свое оружие и в помещении раздался грохот от выстрела. Статуэтка саксонского фарфора разлетелась на мелкие кусочки. Пуля врезалась в стену.

– Хорошо. Отличный выстрел! А из ружья ты смог бы произвести подобный выстрел?

– Я отлично стреляю из ружья.

– На какую дистанцию?

– На обычную – двести, триста метров.

– Значит, ты попал бы в человека из ружья на расстоянии пятидесяти метров?

– Мне надо быть мертвецки пьяным, чтобы не попасть. Джейн резко выпрямилась на кровати, но Тэд не обращал на нее никакого внимания. Харман продолжат:

– Но и в тире, как и в остальном, ты всегда опережал меня. Я хороший стрелок, но ты – превосходный! – он указал на оставшуюся статуэтку. – Мне был предоставлен пастух, а тебе – красивая пастушка.

Талбот покачал головой.

– Не могу.

– Почему?

Тэд прицелился и три раза нажал курок. Комната наполнилась дымом, но маленькая пастушка осталась цела.

– Вот почему, – спокойно проговорил Тэд. – Потому что револьвер заряжен холостыми патронами. Этот револьвер дала мне моя очаровательная женушка, чтобы я посчитался с Люком Эдемом. Она надеялась, что Люк будет защищаться и убьет меня. Этим же револьвером я должен был убить тебя. Но это ты убил бы меня, так как мой револьвер сейчас импотент.

После наступившего тяжелого молчания, Джейн в исступлении закричала:

– Ты совершенно потерял голову! Ты сумасшедший, Тэд! Не гляди на меня так! Я не желаю, чтобы ты оскорблял меня грязными подозрениями!

Талбот медленно повернулся к Джейн. У него создалось то же ощущение, что и в ванной комнате. Ему показалось, что он видит ее в первый раз, впервые видит ее жадность и хитрость под маской светской женщины.

– Естественно, она предпочла бы зарядить револьвер настоящими патронами. Таким образом мы пристрелили бы друг друга и ей не пришлось бы завершать это дело. К сожалению, я сохранил револьвер. Тогда она решила, что один труп безусловно лучше, чем ни одного. Что же ты хочешь, чтобы я думал, Джейн? Ты высказала то, в чем уверена в глубине своей души, когда только что потягиваясь в ванной, подобно проститутке, ты заявила: "Какими глупыми могут быть мужчины". Это ты все подстроила, это ты единственная виновница всего.

– Что ты говоришь?

– Я решительно утверждаю, что ты давно ненавидела меня. Даже когда ты лежала в моих объятиях, ты ненавидела. Ты ненавидела меня с первых же дней нашего супружества, потому что считала наш брак мезальянсом, потому, что я твердо придерживался своего мнения будучи Генеральным прокурором. Ты надеялась, что я останусь бедным малым, потерявшим голову от любви и выполнявшим все твои пожелания и капризы.

– Тэд, ведь ты не можешь утверждать это так серьезно?

– Нет, это очень серьезно. Ты отлично знала, что Джим Конли виноват, когда взялась за его защиту. Деньги – единственное, что для тебя важно, ради них ты готова идти на все. Чем же тебе заплатил Конли, чтобы спасти жизнь? С помощью жены прокурора! Он отдал тебе добычу, которая пришлась на его долю после ограбления банка.

Джейн приняла оскорбленный вид.

– Ты просто не понимаешь, что говоришь. Ты ведь так измучился!

– Не рассчитывай меня разжалобить! И не корчи из себя светскую даму. У меня больше доверия к простой шлюхе, чем к тебе. Ты никогда не была в Рено. На этом я твердо настаиваю. Ты никогда не требовала развода. Ты никогда не ездила дальше Тампы. Ты выкрасила свои волосы и спала с Марлоу целых пятнадцать дней! А потом ты убила его, чтобы отложить казнь и обелить этим Конли. Таким образом ты рассчитывала заработать свои деньги и доказать всему свету, какой ты талантливый адвокат. Деньги, социальное положение, удовлетворенное тщеславие; остальное тебе безразлично. Прежде всего тебе необходимо было спасти Конли... И ты добилась бы своего, если бы не нелепый случай. Горничная этого этажа заболела, и ее подменила другая, но несколькими часами позже.

Джейн взяла сигарету и стала ее разминать между пальцами.

– А Бет Конли?

– Бедняжка попыталась тебя шантажировать. Она знала все и угрожала донести на тебя. Ты же обещала ей спасти мужа, поэтому тебе и отдали половину всего награбленного в банке. Ты не выполнила обещанного, и Бет захотела вернуть деньги. Тогда ты очень просто решила эту задачу: ты прикончила ее. И так как все же опасалась меня, видя, что я не поддался на твои уговоры, ты позвонила мне и измененным голосом посоветовала отправиться к Бет. Там ты меня оглушила, потом ранила и оставила в горящем доме рядом с трупом... Тебе было мало моей смерти, ты еще пожелала замарать мою репутацию.

– Ты сам не веришь тому, что говоришь, Тэд! Это невозможно, ведь я люблю тебя!

Талбот смотрел, как умирала его последняя надежда. Он вспомнил слова Вики: "С того момента, когда женщина старается внушить мужчине, что он особенный..."

– Ты даже не знаешь, что такое любить и что такое любовь! Но ты права, утверждая, что я глуп. Я должен был это понять, когда ты притворилась безумно любящей меня только для того, чтобы помешать мне обнаружить истину, которая летала перед моим носом. Карл действительно мог догадаться, что я находился на стоянке Фрезера, но ты, ты это точно знала! Ведь если бы Карл выстрелил пять раз, я бы уже не сидел здесь. Я был бы мертв!

Джейн встала. Не застегивая своего одеяния, наполовину обнаженная, она подошла к Карлу. Она положила руки ему на плечи и заговорила голосом маленькой обиженной девочки:

– Ты ведь не веришь его бредням, не так ли, Карл?

– Не старайся отвлечь государственного чиновника от исполнения им служебных обязанностей, Джейн. А потом, я ведь уже спал с тобой. Я ведь тебя изнасиловал, не так ли? Это ты утверждала чуть раньше. Но это не имеет значения: ведь это ты теперь позвала меня, это ты бросилась мне на шею, потому что почувствовала, что дела твои плохи, и потому что неплохо иметь надежного друга, занимающего такую должность. Ты делала все, что хотела, Джейн. Ты долго испытывала мое терпение и водила нас обоих за нос. И как правильно подметил Тэд, ты почти добилась своего.

Талбот прошел через комнату и уселся на подоконник.

– С какого времени ты в курсе дела, Карл?

– С сегодняшнего утра. С того момента, когда я позвонил в Рено. А потом инспекторы Тампы обнаружили одного парикмахера, который в день гибели Марлоу одной клиентке перекрашивал волосы из светлых в темные. В сущности, мне стоило огромных усилий не задерживать тебя, Тэд. Мы опасались, что, если задержим тебя, Джейн испугается и убежит до того, как мы соберем достаточно фактов, свидетельствующих против нее.

Джейн презрительно взглянула на мужчин.

– Все это ваши догадки. Вы ничего не сможете доказать.

– Пока еще нет, – признался Харман. – Вот поэтому я и не задержал тебя, Джейн, когда приходил к тебе совсем недавно и ты сыграла со мной маленькую комедию. Теперь я понимаю твою ярость, ведь ты осеклась на Тэде. Ты была уверена, что Тэд уже мертв, что следствие прекратится и дело закроют на веки вечные.

– Но почему? – поинтересовался Талбот. – Я хочу узнать, чем все это вызвано. Почему Джейн так гналась за деньгами?

– Я не знаю этого точно, но подозреваю, что она выманивала деньги у своих клиентов. Но мы лишь сегодня утром получили два письмо от людей, которые до сего момента колебались, подавать жалобу на жену прокурора или нет. Джейн, бесспорно, боялась, что если ее махинации вылезут на свет, то ее вычеркнут из сословия адвокатов. Итак, когда Джим Конли попросил стать его защитником, она воспользовалась случаем и взяла деньги, которые ей тот предложил. Джейн решила, что сможет воздействовать на тебя, или, во всяком случае, взять над тобой верх. Но ты не позволил ей диктовать свою волю, ты оказался сильнее ее. Ты осудил Конли и сорвал ее планы.

Джейн облизала губы.

– А теперь? Что будет теперь?

– Я вынужден арестовать тебя, Джейн, – проронил Харман.

– В этой одежде? – усмехнулась она.

– Переоденься.

– Как скажешь.

Без всякого стеснения она дала своему халату упасть на пол и направилась к комоду, из которого достала бюстгальтер и юбку. Затем она села в низкое кресло и стала натягивать чулки, медленно и старательно разглаживая их, сгибая и разгибая ноги, чтобы продемонстрировать обоим мужчинам то, что они потеряли.

Талбот был смущен: из-за себя, из-за Джейн и из-за Хармана. Джейн смеялась им в лицо.

– Можно подумать, что ты никогда не видел женщин! Но, как заявил один из вас, мое тело не стоит внимания. Это всего лишь утиль. Но вы бы очень удивились, если бы узнали, до какой степени этот утиль бывает полезен адвокату. Я очень долго ждала, чтобы вы, наконец, поняли, почему такое количество судей всегда оказывалось на моей стороне. Они всегда были у меня в кармане, потому что знали, что у меня под юбкой.

Харман уставился в пол, Талбот смотрел на Джейн и сравнивал ее с Вики. Это не Вики была бедной, а Джейн. Происхождение и образование еще не все. Не это придает человеку классность. Это зависит от его сердца, от всей его жизни.

Джейн надела туфли на толстой подошве и платье, потом взяла сумочку и старательно подкрасила губы перед зеркалом...

– Ладно, я проиграла. А между прочим, мне немного оставалось до выигрыша и, кто знает... Может, я еще как-нибудь вывернусь.

– Что ты говоришь? – удивился Талбот.

Она сунула руку в глубину сумочки, чтобы положить в нее пудреницу, но когда Джейн повернулась, то у нее в руке оказался револьвер, который она наставила на них.

– Вот что, – холодно проронила она. – Я предлагала тебе бежать, Тэд. Я предлагала то же самое и Харману, ко так как вы оба оттолкнули меня, то я не особенно огорчусь, когда в одиночестве усядусь в самолет. И без вас полно кобелей!

– Ведь я тоже вооружен, – заметил Харман.

– О, ты слишком галантен, чтобы стрелять в красивую женщину. Я же не столь щепетильна. Брось пистолет на кровать, Карл!

Харман выполнил ее приказание. Джейн попятилась к вешалке и достала оттуда кожаный портфель.

– Я ухожу и, если вы попытаетесь помешать мне, я убью вас! Думаю, впрочем, что мне придется сделать это при любых обстоятельствах. Это даст мне несколько часов, прежде чем полиция начнет рассуждать. Но вернее всего, они подумают, что вы прикончили друг друга на дуэли из-за меня и моих прелестей.

Харман затаил дыхание.

– Так же, как ты убила Марлоу и Бет Конли?

– Совершенно верно. Мне необходимо было их обезвредить, у меня не оставалось иного выхода. А теперь я вынуждена проводить вас обоих к ним на свидание.

– Нет, Джейн, – спокойно произнес Харман. – Это конец. Ты пропала!

– Почему пропала?

Дверь внезапно распахнулась и Грэхем схватил Джейн за плечо, вывернув ей запястье.

– Достаточно, мэм! Если вы еще на что-то надеетесь, то предупреждаю вас, что мои люди находятся в холле и ваш дом окружен со всех сторон.

Он взял из ее рук портфель и вошел в комнату. На пороге тут же возник Келлер.

– Я очень сожалею, Тэд, – извиняюще произнес он, – что так обращался с тобой. Я настолько туп, что подумал, что это ты убил Бет Конли. А потом, когда мы наконец поняли, где правда, нам показалось, что лучше продолжить игру до тех пор, пока мы не сможем захватить миссис Талбот вместе с крадеными деньгами.

– Полагаю, они тут, в портфеле, – вымолвил Грэхем. Он положил портфель на кровать и открыл его. – Да. Во всяком случае, тут изрядная сумма. Наверняка большая часть из исчезнувшей части денег.

Джейн посмотрела на деньги и повернулась к Харману с искаженным от ярости лицом.

– Проклятое отродье! Гнусная падаль! Недоношенный шакал!

Затем она закрыла лицо руками и с рыданиями завалилась в маленькое кресло, где еще недавно демонстрировала свои прелести.

Глава 18 Счастливая концовка

Коридор в нижнем этаже госпиталя обезлюдел. Талбот на мгновение остановился перед дверью лифта, глядя на маленький огонек над столом дежурного. Он должен был чувствовать себя совсем изнуренным, но это оказалось не так.

Он провел несколько ужасных часов. Должны пройти недели и месяцы, прежде чем он забудет все это. Всегда очень трудно хоронить свои мечты. Предстоял процесс: Джейн будут судить. Бог знает, что она придумает для своей защиты. Нужно только кое-что доказать, рассортировать факты, но это уже работа полиции и судебных следователей. Харман собирался отказаться от своего места Генерального прокурора, но Тэд не позволил ему этой жертвы: он не жаждал занять прежнюю должность. Тэд обнаружил одну вещь: он не был ни достаточно тверд, ни достаточно хитер, чтобы занимать этот пост. Харман мог теперь вырасти еще больше, стать известным человеком в целом штате, как он сам когда-то об этом мечтал. Теперь Карл занимал то первое место, которого он, Талбот, так долго добивался. И Харман вполне заслужил его.

Талбот машинально дошел до медицинского поста. Сиделка, пожилая женщина, подняла голову.

– А, это вы, – просто сказала она. – Сестра Коллет предупреждала меня, что вы придете. В сущности, посещения запрещены, но я полагаю, что это особенный случай. А как она себя чувствует, я немного расскажу. Сейчас ей немного лучше. Но до недавнего времени у меня было впечатление, что мисс Пол мало интересует, останется она жить или кет.

– Понимаю.

Тэд прошел за сиделкой в палату.

Светлые волосы Вики были заплетены в две толстые косы. Маленькая и бледная, она лежала на узкой кровати. Голову она повернула к окну и смотрела на бледную зарю. Сиделка весело проговорила:

– Что могло бы мисс доставить удовольствие?

Вики даже не повернулась.

– Одна вещь доставила бы мне удовольствие, но вы не можете мне ее принести.

– А может, смогу, – с улыбкой возразила сиделка и обратилась к Талботу: – Только ненадолго.

– Я вам это обещаю.

При звуке его голоса Вики сразу же повернулась. Тэд подошел к кровати и взял ее маленькие руки в свои.

– Малышка, послушай меня и ничего не говори. Я считал, что я все еще в опасности, не теперь все прояснилось и я свободен. Самое главное, чтобы ты поскорее поправилась.

– Ты говоришь мне это не для того, чтобы просто обрадовать, Тэд?

– Нет. Пока еще много неясностей. Бог знает, что про меня будут писать в газетах, а может, даже и про тебя. Но полиция и Генеральный прокурор знают все. Это была Джейн. Ты же не сомневалась в этом, не правда ли? Ведь ты хотела, чтобы я понял это, когда рассказывала про кошку, которая меняла свой цвет?

Вики утвердительно качнула головой, а Тэд продолжал:

– Это Джейн жила в отеле с Марлоу и затем прикончила его в своих гнусных целях. Это она убила Эла Бакера и стреляла в нас на стоянке Фрезера.

Вики внимательно слушала Тэда.

– А ты не очень огорчен?

– Нет.

Тэд старался анализировать свои чувства. Он не был опечален и даже рассержен. Благодаря происхождению, своему очарованию и лоску, Джейн всегда казалась ему мечтой, которую трудно осуществить. Но теперь у него появились другие намерения и надежды. Вики все равно, сколько денег он сумеет заработать. Он может организовать даже общество рыболовов, но не это важно. Вики пришла к нему тогда, когда он нуждался в ней, в тот момент, когда ему так необходима была чья-то поддержка. Она ничего не выпрашивала у него, а все отдавала сама. Ее любовь и доверие к нему ничем не могли быть поколеблены.

Маленькая ручка Вики сжалась, и она повторила то, что сказала ему в первый вечен:

– Я предупредила тебя, что останусь с тобой столько времени, сколько ты захочешь, и что я уйду, когда ты мне об этом скажешь. Надо, чтобы я ушла, Тэд?

– Ты отлично знаешь, что нет, – произнес он и наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Тогда я не уйду.

– Никогда?

– Никогда! – пообещала Вики все еще слабым голоском.

Оглавление

Глава 1 . Вы приговорили к смерти невиновного, прокурор

Глава 2 . Пресса хочет получить твою голову, прокурор Талбот

Глава 3 . Бет Конли не хочет продаваться

Глава 4 . Вы уверены, что хотите меня?

Глава 5 . Провокационное убийство бет Конли

Глава 6 . Талбот подозревается в убийстве

Глава 7 . Бегство Талбота

Глава 8 . Вики помогает в бегстве Талботу

Глава 9 . Талбот просит помощи у Джейн

Глава 10 . Визит к гангстеру Люку Эдему

Глава 11 . Возьми меня, дай мне доказать, как я люблю тебя

Глава 12 . Блондинка подозревается в убийстве Эда Марлоу

Глава 13 . Странное поведение Джейн

Глава 14 . Покушение на Талбота

Глава 15 . Кто же стрелял и ранил Вики Пол?

Глава 16 . Тэд, меня изнасиловал твой друг – Карл Харман

Глава 17 . Раскрытие преступлений

Глава 18 . Счастливая концовка

Реклама на сайте