«Приди и возьми»

Куча шлама

Шесть человек, лежавших на принесенной прибоем куче веток, тины и ила, были мертвы. Это произошло несколько дней назад.

«От голода и жажды...» – подумал Кейд.

Он обратил взор к невысокой зеленой кайме, кажущейся призрачной в блеске разгорающегося дня. Материк находился отсюда в каких-то восемнадцати милях. Но с точки зрения людей, валяющихся на бесплодной куче шлама, он мог находиться в восемнадцати сотнях миль! Суда редко заглядывали сюда. Изредка проплывала простая рыбачья лодка, чтобы укоротить путь к Гранд Терре или Бараторий Бэй, или суденышко охотников из Нового Орлеана в поисках диких уток и гарпонов. Невысокий, коренастый крепыш по имени Кейд, на котором не было ничего, кроме видавших виды старых джинсов, зажег плиту на камбузе и поставил на нее кофейник. Затем, сунув в рот первую в этот день сигарету, он вернулся на открытый кокпит судна и возобновил изучение трупов. Утро было теплым, жара ожидалась днем. Над неподвижной водой было так тихо, что его подсознательно переполошила эта мертвая тишина. Насколько он мог судить, не спуская шлюпку, чтобы подплыть к берегу, двое из мертвецов были китайцами, четверо других могли быть представителями любой национальности. Кейд сплюнул на зеркальную поверхность воды. Похоже, что кое-кто по-прежнему занимался старым бизнесом. Сейчас он пожалел, что вчерашним вечером не поставил якорь в другом месте. Но вечером было слишком темно, чтобы разглядеть трупы. Если бы только знать, он бы прошел не менее 40 миль к югу от кучи шлама. Когда кофейник закипел, он заставил себя выпить чашку черной жидкости и закурил вторую сигарету, усевшись на один из стульев, предназначенных для рыбной ловли. Стул был прикреплен к палубе большими болтами.

Он заставил себя восхищаться изящными линиями своего нового 38-футового судна. Кейд продолжал думать о том, как приятно сидеть на солнышке, чувствовать дуновение морского ветерка на коже. Какое счастье делать то, что тебе заблагорассудится. Малу, Кидачи, Пхеньян, Панмуйом быстро превращались в названия далеких мест из дурного сна.

Но его мысли упорно возвращались к тому же самому. После двух лет жизни на просе, рисе, рыбных головах его желудок вообще был подвержен тошнотам. Было поразительно, что люди, запутавшиеся в переплетении травы, ветвей деревьев и ила, оставались на этом плоту так долго. Уже следующая приливная волна смоет их в открытое море, и на зеленой поверхности залива не останется ничего, кроме водорослей, сучьев и молчания.

Кейд налил себе вторую чашку кофе, но не успел поднести к губам, как расстался с содержимым первой. Когда рвота прекратилась, он тихонько выругался. Можно предположить, что правительственный катер подошел слишком быстро, и кое-кто из парней едва не был пойман с запрещенным товаром. Им хорошо платили за риск.

Подавленный, он занялся забарахлившим мотором, который заставил его ночью бросить якорь. Поломка оказалась пустяковой. Когда мотор заработал нормально, он заодно проверил и второй, чтобы избежать всяких случайностей и начал «ощупью» пробираться между отмелями. И лишь оказавшись на глубоководье, он запустил мотор на полную мощность и направился к Саут Пассу. Он дотронулся рукой до своих узких, как ниточка, усиков. Да, ему не следовало никуда отсюда отклоняться. Впереди предстояло много работы.

День не обманул его ожиданий: жара усиливалась. Постепенно дурное настроение у него прошло, на душе стало веселее. Как приятно было ощущать на спине горячие солнечные лучи. Вкус соленых морских брызг на лице Кейду нравился. Все было вполне естественно, как бы если последних двенадцати лет никогда не было. Однако, надо быть справедливым. Он должен признаться, что пять лет из тех двенадцати, которые он отсутствовал в Бэй Пэриш, были чудесными.

Он сдвинул свою белую капитанскую фуражку на затылок, обнажив черные волосы. Сейчас Кейд наслаждался ходом своего судна: он любил скорость, любил дальние морские прогулки и пил много рома. В прошлом у него было много красивых женщин, о которых было приятно вспоминать. Раскаленная палуба обжигала голые ноги. Сейчас он не хотел вспоминать о Джанис. Ведь, по сути дела, она не имела оснований ждать его. Она была молода, привлекательна. И ей пришлось самой пробивать дорогу в жизни. Ну, а за кого он себя принимает? Оставшиеся не у дел летчики Фаберже не котируются в мирное время.

День продолжал оставаться ясным и жарким. К полудню Кейд достиг фарватера, но совершенно неожиданно вновь вышел из строя его новенький мотор. Пришлось потерять целых четыре часа на его починку. К тому времени, когда он входил в Саут Пасс, залив приобрел пурпурную окраску. Мимо Пайлстауна он проходил уже в сумерках, и было уже совсем темно, когда он заглушил моторы и причалил к покосившемуся деревянному пирсу перед старым домом, в котором он родился.

Ни этот дом, ни Бэй Пэриш не изменились, во всяком случае, внешне. Старое здание возле самой пристани просто стало выглядеть более запущенным и износившимся, чем когда-то. А на набережной и на молу появились кое-какие новшества. Было прорыто несколько каналов. Над помещением для игры в пул красовалась новенькая вывеска. У малюсенького консервного заводика были новые указатели. Он, видимо, разорился, и огромная новая неоновая вывеска гласила:

"Еда и питье”

Но в целом Бэй Пэриш оставался таким же, как и 12 лет назад. Пожилой негр, ловивший рыбу в канале, отставил в сторону свою жестянку и решительно направился к тому месту, где причалил Кейд. Старик был обеспокоен.

– Извиняюсь, капитан, но это причал Кейда Кейна.

– Да, точно! – подмигнул Кейд. – Я знаю. Я спешил сюда от самого Токио.

Старик внимательно всматривался сквозь густеющую тьму.

– Как? Матерь Божья! Не может быть!

Он дотронулся до полей шляпы и его морщинистое лицо осветила беззубая улыбка. Затем он повернулся и потрусил по заросшей травой тропинке к городу, стремясь первым принести известие о возвращении полковника Кейда Кейна с войны. Кейд больше не торопился. Все, что нужно было сделать, он выполнил. Полученное им выходное пособие он потратил на свою шхуну и в настоящий момент в его кармане осталось 5 долларов. Это не пугало его. Кругом было сколько угодно пищи. Болота, заливчики и скалы были полны диким рисом, птицей, рыбой и устрицами. Только не ленись. Одна партия любителей рыбной ловли в неделю обеспечит ему деньги на электричество, газ и прочие услуги. А ведь в неделе 7 дней... Естественно, все, что он должен будет делать, так это жить в свое удовольствие.

Закрепив судно, он ощутил страшный голод. Включив в камбузе фонарь, он вскрыл жестянку с бобами, достал черный хлеб, но первая же ложка холодных бобов буквально застряла у него в горле. Нет, только не это. Ему захотелось выпить стакан местного апельсинового вина, закусить его куском свежезажаренной рыбы и яичницей с помидорами и луком. А к этому горячий хлеб с чесноком, который лучше всех печет Николин Салватор. Возможно, к этому можно еще присовокупить салат с лапками лягушек.

От одной этой мысли у него потекли слюни. О деньгах можно будет беспокоиться утром, а сейчас он пойдет куда душе угодно. Переодевшись в чистую рубашку, брюки и туфли на резиновой подошве, он зашагал по заросшей травой дорожке. До него доносились упоительные запахи цветущих деревьев, свежей рыбы, краски, пакли, морских водорослей. Кейд дышал полной грудью. Господи, до чего хорошо вернуться домой!

Он прошел мимо стайки заливисто смеющихся молоденьких девушек. Они все посмотрели на него, но ни одна не знала его. Все они были крошками, когда он отсюда уезжал. Старик Добравич стоял перед своим заведением для игры в пул. Бывший речной лоцман настоял на рукопожатии.

– Поздравляю с возвращением домой, мальчик, – тепло произнес он.

Кейд улыбнулся.

Известие о его возвращении распространилось по всей округе, и его останавливали десятки других людей, чтобы сообщить, что они ужасно рады его возвращению. Мисс Спенс, почтмейстерша, даже поцеловала его.

Настроение Кейда улучшалось с каждой минутой. Приятно, когда тебя так любят, когда ты всем так нужен. Если бы Джанис не была такой жадной сучкой, она могла бы дополнить его радость от возвращения домой. Полученные им от нее бумаги о разводе были для него тяжелым ударом, тем более, что в то время он находился целых два года в лагере военнопленных. И, конечно же, Джанис не нравился Бэй Пэриш.

У Салваторов стоял знакомый запах хорошей пищи, апельсинового вина и пива. Новой была лишь неоновая реклама. Бар, как обычно, был забит до отказа рыбаками, фермерами и владельцами апельсиновых рощ. Над головами присутствующих клубился синий табачный дым. Его встретил гул голосов: «Привет, Кейд! С возвращением домой!». Расчувствовавшись, Кейд ответил на приветствия и поспешил занять место в одной из кабин против стены. Горло у него сжималось, а губам было больно от бесконечных улыбок.

Особенно радовался его возвращению Сэл. Сверкая белыми зубами, дюжий португалец принес кварту апельсинового вина и поставил ее вместе со стаканом перед Кейдом.

– До чего же приятно видеть тебя у нас. Сегодня мы тебя угощаем, ты для нас самый дорогой гость! Ведь прошло столько времени!

– Двенадцать лет.

– Мы с Маммой так и считали. Последние два были особенно скверными, да?

– Не слишком приятными.

Салватор искренне ему посочувствовал.

– Да, это мы тоже поняли. Поверь, мы очень обрадовались, когда обнаружили твое имя в списках освобожденных военнопленных. Ты теперь покончил с полетами?

– Так говорит Министерство воздушных сил...

Сэл сжал руку Кейда и проговорил:

– Хорошо! Очень хорошо! А теперь пускай Мамма приготовит хороший обед. Скажем, жареную свежую молоку. Омлет с помидорами и луком. Хлеб с чесноком. А потом целую тарелку подрумяненных в масле лягушачьих окорочков. – Ты, наверно, читаешь мои мысли!

Громкий смех Салватора заполнил бар.

– Я все помню! Раз ты был хорошим клиентом Сэла, то Сэл ничего не забудет!

Он отправился на кухню отдать распоряжения Мамме. Кейд отпил немного вина и оно было таким же вкусным, как он помнил. Выпив целый стакан, он наполнил его снова. Но когда он ставил бутылку на поцарапанный стол, что-то загородило в кабине свет, и он поднял голову, чтобы увидеть Джо Лейвела и Сквида, которые стояли перед его столом. Они были прежними, разве что старше лет на двенадцать. Изможденный сухопарый шериф Кэджуан по-прежнему напоминал ласку, а у Сквида, как и раньше, была белая тестообразная физиономия и огромные ручищи.

– Прибыл издалека, кхе? – спросил Лейвел.

Кейд отпил из второго стакана.

– Правильно.

– Каким фарватером?

– Южным.

– Откуда?

– Из Корнуса.

– Шел все время по компасу?

Вопросы раздражали Кейда. Он хотел было сказать шерифу, что это не его дело, но ему не хотелось неприятностей в первый же день возвращения домой. Возможно, у Лейвела были основания задавать такие вопросы.

– В одном месте я отклонился от курса, – признался он, – забарахлил мотор.

– Где именно?

Кейд извлек сигарету из пачки в нагрудном кармане и сунул ее в рот. Джо Лейвел никогда не был ему по душе. Двенадцать лет отсутствия не изменили его отношения. Он подумал, по-прежнему ли Джо пресмыкается перед Токо Калавитчем. Токо мог спокойно оставить в безвыходном положении человека, если что-то грозило его благополучию.

Кейд провел пальцем по усикам.

– Почему столько вопросов?

– Есть причины... Где ты останавливался?

Отвечая, Кейд внимательно всматривался в лицо Лейвела.

– Неподалеку от большой южной кучи шлама. Фактически, я чуть не напоролся не нее в темноте.

Лейвел ждал продолжения, когда же его не последовало, он произнес почти на выдохе:

– Ох, понятно...

Затем он поправил воротник на своем изрядно помятом белом пиджаке и предложил:

– Давай-ка немного прогуляемся, Кейд?

– Зачем?

– Токо хочет приветствовать тебя дома.

Кейд припомнил обходительного югослава, каким он его видел в последний раз. Если в Бэй Пэрише имелся человек, которого он не выносил сильнее, чем Джо Лейвела, так это был Токо Калавитч. Не существовало ничего такого, чего бы Токо делал или не сделал ради денег. Его траулеры для ловли креветок и устриц давали ему небывало высокий доход... если это было правдой.

Кейд качнул головой.

– Не испытываю ни малейшего желания встречаться с Токо.

Лейвел осклабился.

– Бесстрашный полковник, да? Герой... Или, возможно, не такой уж герой. В то время, как другие люди, с которыми вы вместе сражались, все еще воевали, вы спокойно отдыхали, сбитый где-то под Ялу...

Кейд едва удержался от гневной отповеди. Он не хотел поднимать скандал с Лейвелом. Пусть себе идет на все четыре стороны.

Лейвел отошел от стола.

– О'кей. Выведите его отсюда, Сквид, и поторопитесь.

Кейд попытался избежать встречи с рукой Сквида, но она безжалостно выволокла его из кабины и протащила через весь бар с таким шумом, что умолк музыкальный автомат.

Из кухни вышел Салватор.

– Послушайте, какого черта! – растерянно произнес он.

– Не вмешивайся, Сэл! – рявкнул Лейвел.

Последовавшая за этим тишина напомнила Кейду молчание, царившее над большой южной кучей шлама. Никто из темнокожих посетителей бара не попытался вмешаться. В Бэй Пэрише человек сражается в одиночку, скрупулезно занимаясь лишь собственными делами. При кажущейся неповоротливости, верзила Сквид двигался удивительно быстро, щедро отпуская удары по лицу и телу Кейда.

– Да выйдешь ли ты наружу?

Кейд пытался сдать сдачи, но бороться со Сквидом было равносильно сражению с кирпичной стеной. Кровь заполнила ему рот и душила его. Кейд выплюнул ее и попятился.

– Ты ублюдок! Если бы у меня было оружие, я бы застрелил вас обоих!

Лейвел криво усмехнулся:

– Зачем поднимать такой шум? Все, что мы хотим, это потолковать с тобой.

Кейду удалось ухватиться рукой за стул. Он свалил его на пол, вырвал одну из ножек и обрушил ее на голову Сквида.

Тот неожиданно издал слабый и жалобный вопль, как хрупкая женщина, но при этом одна из его огромных ручищ метнулась вперед. В тот же миг все огни в заведении Сэла погасли, и Кейд ощутил чувство падения в пропасть.

Черноволосая русалка

С того места, где он лежал, прижимаясь разбитым лицом к грязи на дамбе, Кейду были слышны знакомые ночные звуки: шум прибоя, шорох травы под ветром и удары волн о сваи. А дальше, где течение устремлялось к развилке фарватеров, неумолчно шумела и грохотала река.

Кейд приподнялся на локте. Ему так хотелось вернуться домой, и он вернулся. Ощупав лицо грязными пальцами, он определил, что у него распух нос. Под одним глазом свисал кусочек оторванной щеки, а второй глаз так сильно опух, что почти ничего не видел. Сквид его здорово отделал! Он стал вспоминать о происшествии в баре Сэла. Припомнил, как сам ударил Сквида ножкой стула по голове, и как тот тихонько ойкнул. А после этого погасли все огни вплоть до того мгновения, когда он очнулся, находясь по щиколотку в грязи возле дамбы. Сквид поддерживал его за плечи, а костлявая физиономия Лейвела находилась от него в нескольких дюймах. Он и сейчас слышал напряженный голос Джо Лейвела:

– Уматывай отсюда, Кейд, убирайся из Дельты. Отправляйся вверх по реке до Нового Орлеана или возвращайся в Корнус. Но чтобы к завтрашнему дню тебя здесь не было. Если ты к полудню не уберешься, Токо сказал, что позволит Сквиду разделаться с тобой навсегда.

Кейда замутило. Неужели в этих местах царит полнейшее беззаконие?

Но почему? Что он сделал Джо Лейвелу? Что он сделал Токо? И чего они его боятся?

С залива дул свежий ветер. Поднялась обычная возня на палубе, когда судно бросило якорь у Карантина. Он прислушался к скрипу лебедок, к громким приказам, которые доносил до него ветер. Далее по реке были видны огоньки пароходов, двигающихся к Стаут Пассу. Вероятно, один из пароходов поплывет на Мартинику, Новый Орлеан, Гондурас, Рио-Бланку, Буэнос-Айрес. Куда угодно... Кейд подавил в себе желание оказаться на пароходе. Ему нравилось быть там, где он находился. Бэй Пэриш был местом жительства восьми поколений Кейнов с той самой поры, как любопытный житель Кентукки на лодке-плоскодонке решил исследовать, куда течет Миссисипи после того, как огибает Новый Орлеан. Тут он влюбился в девушку с оливковой кожей, женился на ней и навсегда осел в этих краях.

Он с огромным трудом повернулся на спину и выудил сигарету из нагрудного кармана. Одно было несомненно: никому не удастся прогнать его с реки после всех тех испытаний, через которые он прошел, чтобы вернуться сюда.

Сунув в рот сигарету, он закурил. Побои имели объяснения. Он ничего не сделал ни Токо, ни Лейвелу. Он даже не видел никого из них на протяжении 12 лет. Но шестеро иностранцев были оставлены без помощи на южной куче шлама. Это был не первый такой случай, и не последний, конечно. Кейд сел, не обращая внимание на окружающую грязь. Тошнота прошла, боль немного утихла. Он поднялся на ноги и поплелся по дамбе к старому деревянному дому, где родился. Все кругом заполнили сорняки, А калитка висела на одной петле. Он подергал входную дверь: она оказалась запертой. В том настроении, в котором он находился, старый дом действовал на него угнетающе. Разумеется, он откроет его и осмотрит, но только утром. Может быть, даже придется продать его. Одинокому мужчине дом не требуется.

Он вновь забрался на дамбу. За исключением желтого пятна света, струящегося из заведения Сэла, деловой район города был погружен в темноту. Автомат-проигрыватель был испорчен, и в который раз прокручивал «Джабалайю». Кейд стоял, посасывая промокшую сигарету, раздумывая над тем, не стоит ли вернуться и спросить Салватора, что грызет Джо Лейвела и Токо. Но если даже португальцу было это известно, Кейд сильно сомневался, что он все скажет. В Бэй Пэриш неписанным законом было заниматься собственным делом.

Он повидается самолично с Токо утром, решил он. Прямиком отправится к этой важной птице. Пальцы у него посинели и распухли, и совершенно не слушались его. Сигарета выпала в грязь. Он придавил ее каблуком и двинулся дальше по набережной, но внезапно остановился, так как какая-то черная глыба отделилась от ночной тьмы и двинулась ему навстречу.

Сквиду было трудно говорить. Голос у него был удивительно тонким, и совершенно не подходящим для его туши.

– Ты собираешься уехать, как тебе велел Джо? – спросил он.

Кейд пытался разглядеть физиономию помощника шерифа.

– В чем, собственно, дело? А, Сквид? Почему Токо ополчился против меня?

– Я первым задал этот вопрос, – хитро улыбнулся Сквид. – Ты собираешься оставаться или уберешься отсюда?

Кейд успел обдумать ответ. Сейчас он не был в состоянии обдумать все спокойно, и тем более, подвергнуться новому избиению.

– Это я буду решать завтра.

Голова у Сквида, как и его писклявый голос, была слишком мала для его тела. Он согласно закивал.

– Джо сказал до завтрашнего полудня, – он с шумом втянул в себя воздух, поднял руку и легко провел ею по телу Кейда, а когда заговорил, голос у него звучал просительно: – Не уезжай, пожалуйста.

Кейд отступил назад совершенно потрясенный. От одного прикосновения ручищи Сквида он внутренне сжался. Сквиду нравилось причинять боль. Очевидно, в силу какого-то психологического сдвига, боль заменяла ему женщину.

Кейд обошел верзилу сторонкой и вышел на освещенную часть набережной. Свет лампочки, которую он позабыл выключить, заливал камбуз. Он спрыгнул в лодку и оглянулся, всматриваясь в глубину пирса. Сквид уже смешался с темнотой и тишиной. В слабом лунном свете, перемешанном с первыми клубами тумана, тянущегося с реки, деревянный дом за дамбой и неосвещенный деловой район Бэй Пэриша выглядели нереально и были всемерно наделены качествами ночного кошмара.

Старик Добравич пожал ему руку. Десятки людей поздравили его с возвращением. Мисс Спенс поцеловала его. Сэл заявил, что угощает его за свой счет. Нападение на него казалось лишенным смысла. Оказавшись внутри кабины, он внимательно рассмотрел лицо в зеркало, с помощью которого он брился. Физиономия выглядела чудовищно, но это пройдет. У него бывали увечья и похуже. Он тщательно промыл и смазал раны, затем выправил нос пальцами и наложил на него полоски лейкопластыря.

Жирная грязь насквозь пропитала его чистую рубашку и брюки. Он скинул их с себя вместе с обувью, после чего спустился по канату в воду. Холодная вода подействовала благотворно на его избитое тело. Держась одной рукой за канат, он смыл грязь с тела, после чего поднялся в камбуз и растерся полотенцем. У него еще оставалось полбутылки рома. Сделал из нее приличный глоток и спрятал на старое место. После этого он вытряхнул содержимое одного из вещевых мешков на скамью, извлек из тряпья автоматический пистолет 38-го калибра и отложил его в сторону, решив сначала облачиться в чистые брюки и рубашку.

В этом же мешке находилась его военная форма, которую он приобрел в Токио. Серебряные кленовые листья на плечах кителя выглядели неуместно в кабине рыболовного суденышка. Он мысленно взял на заметку, что ему необходимо купить специальный мешок, пропитанный антимолем, в который можно спрятать обмундирование. Может получиться, что он неправильно спланировал, как проведет остаток жизни. Может получиться, что через несколько месяцев он будет стучаться в дверь военного сержанта в Неллисе и упрашивать принять его обратно в часть. Какого черта, ведь ему всего лишь 32 года! Как только нервы у него придут в порядок и он немного прибавит в весе, чтобы не пугать врачей своим изможденным видом, он снова сможет летать на реактивных самолетах.

Возможно, с его стороны было ошибкой возвращаться домой. Возможно, он на самом деле прирожденный летчик, как утверждало его начальство, так что в любом другом деле он не будет преуспевать. Кейд выключил свет и засунул пистолет за поясной ремень. Если Джо Лейвелу и Токо так уже не терпелось выжить его с реки, как это казалось, то, возможно, недавнее происшествие было всего лишь небольшой репетицией. Усталая улыбка изогнула его губы. Точно. Он своего добился. И теперь, как он уже раньше говорил, ему остается одно: жить. Убедившись, что на «Морской птице» все в порядке, он возвратился на пирс и уселся, опершись спиной в плоскодонку, вытащенную на дамбу. Ветер утих, но ночь оставалась холодной. Кейд пожалел, что не захватил с собой бутылку. Не помешали бы ему сейчас и кусок хлеба с маслом, а также баночка бобов. Интересно, куда уехала Джанис, оформив с ним развод? Конечно же, нельзя надеяться на то, что она дожидается его, чтобы распрощаться.

“Желаю счастья, солдат. Было недурно познакомиться с тобой".

Ему захотелось выпить. Хотелось закурить. Хотелось женщину. Хотелось знать, почему на него набросился Лейвел. Как этот полудохлый мерзавец издевался над ним, обвинив чуть ли не в трусости во время войны. Интересно, а себя он считает героем? Отъявленный мерзавец, все это знают, и не смеют ему перечить!

На дальней стороне реки, в одном из устричных лагерей, поднимающихся на сваях над горами ракушек, накопившихся за долгие годы, какая-то собака подняла голову к луне и жалобно завыла... Как говорят, к покойнику.

Кейд поднялся на ноги и тут же замер, так как до его слуха донесся слабый плеск воды. Пловец, стараясь двигаться бесшумно, время от времени останавливался, чтобы глотнуть воздуха, прежде чем плыть дальше. Кейд вытянул пистолет из-за пояса и стоял, наблюдая за водой. Плывущий скрылся из вида. Кейду было слышно затрудненное дыхание по другую сторону дамбы. Наконец, над водой показались небольшая голова и плечи, смутно выделяясь на фоне слабого лунного света.

Он намеревался было окликнуть человека, но тут же передумал. Нет, он хотел знать, каковы намерения пловца. Человек вскарабкался на дамбу, постоял несколько минут, прислушиваясь к музыке, доносившейся из бара Сэла, и взглянул на едва освещенную «Морскую птицу». Его фигурка медленно двинулась с места, ступая крайне осторожно и даже пригибаясь. Вероятно, он не хотел, чтобы его заметили с судна.

Вот он остановился и посмотрел через борт на палубу, пытаясь удостовериться, нет ли там кого-нибудь. Убедившись, что на борту никого нет, пришелец спрыгнул вниз и вошел в заднюю кабину. Дверь за ним закрылась. Кейд не был настолько встревожен, чтобы испугаться. Скорее, он был заинтригован. Зажав пистолет в руке, он вышел на пирс, глянул назад через плечо, чтобы проверить, не задумал ли кто поместить его меж двух огней. У трапа судна он замер на пару секунд, и спустился в кубрик.

Даже для ограниченной изобретательности Джо Лейвела ловушка была слишком грубой. Кого бы ни послали он с Токо пырнуть его ножом или прошить пулей, этот человек не стал бы тихонечко затаиваться где-нибудь в укромном уголке, а наоборот, чувствовал бы себя как дома и заглядывал в ящики, быстро передвигаясь по каюте. Кейд осторожно преодолел последние несколько футов и распахнул входную дверь.

– Ну, хорошо, – спокойно произнес он, – давайте внесем ясность. Что за...

Он умолк на полуслове. Пловец не был мужчиной, это была девушка. Она стояла посреди каюты и ее мокрые волосы прилипли к красивой головке, и лишь две полоски прозрачных кружев отделяли ее от того, чтобы быть такой же нагой, как и в день рождения. Красивая большеглазая девушка лет двадцати пыталась прикрыться одной рукой, в то время как второй запихивала в рот консервированные бобы. При звуке его голоса, она схватила с гвоздя полотенце и набросила его на себя, залившись слезами вместо объяснения.

Беженка

Кейд облокотился на дверной косяк, изучая девушку. Она выглядела скорее экзотичной, нежели хорошенькой. У нее были высокие выдающиеся скулы и довольно впалые щеки под ними. Ее обнаженные ножки были цвета и текстуры, которые точнее всего характеризуются словом «кремовые». Глаза и волосы были черными. Она выглядела типичной представительницей Кастилии, но, возможно, с примесью кельтской крови, поскольку в Южной Америке скрестилось несколько рас.

– Ну и кто вы такая?

Девушка хотела ответить, но не смогла, так она была перепугана.

– Откуда вы? – очень спокойно повторил он.

Когда она ткнула пальцем в сторону реки, полотенце соскользнуло. Девушка покраснела и быстро подобрала его.

– Это я знаю, так как видел вас. Вы живете здесь, в Бэй Пэриш?

Она покачала головой и прошептала:

– Нет.

В ее голосе слышался едва заметный иностранный акцент.

– В таком случае, вы с парохода?

Она кивнула.

– Именно с парохода или с какого-то судна. Примерно час назад бросил якорь какой-то пароход.

– Да, – прозвучало весьма отчетливо.

Кейд сообразил, что стоя в дверях открытой кабины, он является великолепной мишенью для любого человека на пирсе. Он вошел внутрь и прикрыл за собой дверь. Девушка испуганно закуталась в полотенце. Пальцами с хорошо ухоженными ногтями она затянула его у горла. Кейд прижался спиной к двери.

– Почему вы оттуда уплыли? И почему остановили выбор именно на моем суденышке?

Девушка жестом указала на освещенную дверь бара Сэла, откуда доносилась веселая музыка.

– Вы подумали, что я должен был быть там?

– Да.

Кейд услышал, как стучат ее зубки, и увидел, что на всем теле проступила гусиная кожа. Девушка очень замерзла. Он поискал глазами что-нибудь теплое, но не обнаружил ничего, кроме собственного кителя. Взяв его со скамьи, он протянул китель девушке.

– Наденьте на себя.

Она дотронулась пальчиком до одного из кленовых листьев и вроде бы страх ее исчез.

– Офицер, вы офицер? – обрадовалась она.

– Бывший, – буркнул он.

Девушка повернулась к нему спиной, полотенце упало к ее ногам, когда она стала надевать китель. А когда она повернулась к нему лицом, Кейд с трудом удержался от желания заключить ее в объятия. Он никогда не видел никого более привлекательного. Она что-то сделала со своими мокрыми волосами. Верхние кармашки кителя соблазнительно приподнимались на ее груди, а сам китель достигал ей до половины бедер. Так выглядят только победительницы конкурса красоты, разные «Мисс Очарование» и так далее. Девушка попыталась улыбнуться.

– Надела... грациа...

– Колумбия? – коротко осведомился Кейд.

– Венесуэла.

Опасаясь, как бы не осрамиться и не заработать пощечину, он достал из шкафчика бутылку рома и протянул ее девушке.

– Возьмите и выпейте. Возможно, после этого вы перестанете дрожать и заговорите более членораздельно.

Она без удовольствия сделала глоток и возвратила бутылку.

– Грациа...

Кейд присел на край скамьи, сжимая в руке бутылку.

– Ну, хорошо, давайте внесем ясность. Вы доплыли до берега и выбрали мое суденышко, чтобы согреться, подкрепиться и, вероятно, найти для себя кое-какую одежду, потому что предполагали, что я нахожусь в баре. Продолжайте рассказывать с этого места. Почему вы не отправились на берег в сопровождении лоцмана на одной из корабельных шлюпок?

Она медленно заговорила тщательно подбирая слова:

– Потому что они не знали, что я на судне, потому что я... – она замолчала, затрудняясь в выборе слов. – Как вы говорите, когда не платят за проезд?

– Безбилетник, «заяц».

– Так.

– Вы сели на пароход без билета? В каком порту?

– В Ла-Гайре, я из Каракаса.

Кейд не поверил своим ушам.

– И никто из команды вас не обнаружил?

Она качнула головкой.

– Нет.

Что бы она не произносила, все у нее звучало удивительно драматично. – Шесть дней я пряталась в спасательной лодке, заваленная сверху парусиной. Я подкупила стюарда, и он снабжал меня пищей. – Она взглянула на открытую банку с бобами. – Голодать очень неприятно, сейчас я страшно голодна...

– К этому мы перейдем позже, – он сделал глоток рома и продолжил допрос: – Ну, хорошо, возвращаемся в Каракас. Почему вы оттуда удрали? Почему без билета?

Девушка сдвинулась с места и села на скамью напротив его скамьи.

– Потому что у меня нет ни денег, ни паспорта, а я хотела попасть в Штаты. Я должна была попасть в США. Я знала, что меня не выпустят с парохода на берег. Так что, когда он остановился у реки, я спустилась в темноте вниз по веревке и поплыла к берегу. – Тут она со вздохом добавила: – Плыть пришлось очень долго, и мне было страшно.

Кейд уменьшил содержимое бутылки еще на один глоток. Он предпочел бы, чтобы девушка застегнула самую верхнюю пуговицу на кителе или перестала наклоняться вперед во время разговора. Мокрая, грязная, в мужской одежде, она все равно была одной из самых привлекательных девушек, которых ему доводилось видеть, в том числе и Джанис.

Он заткнул пробкой бутылку и поинтересовался:

– Как вас зовут?

– Мими... Мими Трухильо Эстерпар Моран.

В запертом помещении стало душно. Кейда радовала собственная одаренность чувствами, ибо его возбуждал один только вид этой девушки.

– Моран звучит как ирландское имя.

Мими улыбнулась.

– Так оно и есть.

Кейд поднялся и распахнул дверь кабины. Туман загустел и дамба была полностью им затянута. Музыкальный ящик у Сэла все еще играл. Насколько можно было судить, на пирсе не было никаких наблюдателей. Возможно, он переполошился безо всяких на то оснований. Окончательно его успокоили рассуждения о том, что даже Джо Лейвел или Токо не смогли бы объяснить, каким образом погиб местный житель, бывший армейский офицер, которого они уволокли на глазах у многочисленных посетителей бара.

За его спиной послышался встревоженный голосок Мими:

– Кто-нибудь видел, как я плыла к берегу? Кто-то меня разыскивает?

– Нет. – Кейд снова закрыл дверь и прислонился к ней, рассматривая девушку, сидевшую рядом с его койкой. Она не походила на приморскую попрошайку, каких он повидал на своем веку. Нет, это была порядочная девушка из хорошей семьи. Более того, у нее хватило силы духа совершить такой отчаянный поступок. Вот уже два года он не имел близости с женщиной, но будь он проклят, если возьмет силой Мими только потому, что она оказалась в его власти. И если позже их знакомство выльется в нечто большее, инициатором должна быть она, в противном случае он утратит к себе уважение. Сейчас же было необходимо выслушать до конца ее историю.

– Мне страшно хочется есть! – воскликнула она.

Кейд включил все три конфорки на плите, обследовал скудные припасы, которые он приобрел прежде чем выйти из Корнус Кристи, и остановился на грибном супе, консервированном мясе с кукурузой и кофе. Поставив банки на кухонный стол, он заметил, что Мими поглаживает пальчиком серебряный лист на кителе.

– Полковник... – улыбнулась она ему.

– Бывший...

Тогда она тронула крылышки.

– И летчик.

Кейд взял пару новеньких белых брюк из кучи одежды и положил ей на колени.

– Наденьте-ка их, – проворчал он, распахнул дверь в переднюю кабину и включил фонарик.

– Пройдите сюда.

Она повиновалась.

Кейд заметил засохшую грязь на ее щечке.

– И лучше бы вы смыли грязь с лица и рук. Пока вы будете раздеваться, я принесу вам воды.

Девушка переполошилась:

– Раздеваться?

– Надо же вам снять с себя китель, – объяснил он и подхватил ведро, к которому была привязана веревка.

Мими облегченно вздохнула и прошептала:

– А-а-а... чтобы умыться?

Оказавшись снаружи, он опустил ведро за борт. Собака на дальнем берегу выла, не переставая. Когда он потянул ведро назад, раздался звук корабельных склянок и пароход, прибытие которого он наблюдал ранее, и на котором, очевидно, приплыла Мими, пошел вверх по реке сквозь туман. Дверь передней кабины оказалась запертой. Лениво потянувшись, он постучал. Мими приоткрыла дверь и протянула обнаженную руку, чтобы взять ведро.

– Грациа... Большое спасибо...

Кейд ощутил облегчение, когда дверь прикрылась. Он сварил кофе, добавил воды в консервированный суп и жаркое, и поставил все разогреваться. Ром был уже выпит, и он поставил пустую бутылку под раковину. Чего только не случается с человеком! Накрыв маленький столик, он немного поколебался, но все же вытащил портвейн и пару рюмок. Немного вина никогда не бывает вредно человеку, если только позднее Сквид не обработает этого человека. Даже после рома Кейд не мог забыть апельсиновое вино, которым угощал его Сэл.

Будь проклят этот Сквид!

Он нащупал пистолет у себя за поясом.

Сквиду хотелось повеселиться, он не хотел, чтобы Кейд уезжал. Ну что ж, он постарается угодить Сквиду. Только в следующий раз, когда они встретятся, он будет подготовлен и поцелует неестественно маленькую головку Сквида дулом своего 38-го.

Наконец, закипел суп. Он выключил горелку и постучал в дверь кабины.

– О'кей, входите и получите.

Мими, улыбаясь, открыла дверь. Она уже расчесала свои пышные волосы, которые завивались кольцами на голове. Две верхние пуговицы рубашки не были застегнуты, демонстрируя кусочек белых кружев. Белые брюки туго обтягивали круглые бедра. У него возникло опасение, что брюки лопнут. Заметив его взгляд, она рассмеялась.

– О'кей, все ясно, но ведь я еще никогда не носила брюк. А что означают ваши слова: «Входите и получите»?

Он заставил себя отвести в сторону жадные глаза.

– Именно то, что сказал. Садитесь, суп на столе.

Кейд тут же уставился на нее, потому что она тихонечко коснулась пальчиком пластыря на его щеке.

– Кто-то вас изувечил, вы побывали в пере... Как это говорится? Вы подрались, да?

Лучше бы она до него не дотрагивалась.

– Да, нечто в этом роде, – он сел напротив девушки. – О'кей, вы утверждали, что страшно голодны... Кушайте.

Столик был узеньким, скамьи близко друг от друга, так что из-за этого их колени постоянно соприкасались во время еды. Кабина была тесной, так сказать, интимной. То, что могло случиться завтра, отодвинулось на сотни лет. Кейд налил две рюмки портвейна. Как приятно было сидеть за столом напротив хорошенькой девушки! Он протянул рюмку через стол.

– За странников, которые встретились в ночи.

Они чокнулись.

– Салюдос!

Он выпил вино до дна, а она сделала всего один глоток, отставила рюмку и принялась за суп. Ела она быстро, но воспитанно. Нет, она не была бездомной бродяжкой. Несмотря на испытываемый ею голод, вела она себя за столом безукоризненно. Покончив с супом, Мими улыбнулась.

– Вы очень добры и галантны.

Кейд попытался есть, но не смог. Ему хотелось, но вовсе не пищи. Он жаждал любви и общения и кого-то теплого и нежного в своих объятиях. Он так долго жил в обществе одних мужчин – озлобленных, изверившихся мужчин на чужой стороне.

– А что я еще мог сделать? – хмуро осведомился он. – Прогнать вас с моего судна? Отправить назад на дамбу практически совершенно раздетой?

Мими посмотрела ему в глаза.

– Вы понимаете, что я имею в виду.

Последовало длительное молчание. Тишину прерывал лишь скрип якорных канатов да плеск воды о днище. Новое чувство, чувство напряжения, заполнило кабину. Он наполнил рюмку девушки. Да, он ей нравился. И действовал он на нее точно так, как она на него. Под невозмутимо спокойной внешностью она была возбуждена ночью и их взаимной близостью. Это было заметно по биению пульса у нее в горловине, по тем взглядам, которые она время от времени бросала на него.

– Олл-райт, давайте-ка продолжим нашу историю, – наконец, сказал Кейд. – У вас не было ни денег, ни паспорта.

– Да.

– Но вы хотели приехать в Штаты. Вы должны были сюда приехать, так?

– Си.

– Почему?

Она облизала кончиком языка полные губки, что возбудило Кейда до крайней степени.

– Почему? – повторил он. – Давайте-ка внесем полную ясность. С такой очаровательной внешностью, как у вас, вы могли... Скажем это так: у вас могло оказаться шесть весьма скверных дней в пути на пароходе, если бы случайно один или несколько человек из команды обнаружили вас и не стали бы докладывать капитану. Или же вы могли утонуть, добираясь до берега, или я мог оказаться подлецом и мерзавцем. Кстати, возможно, что я как раз из таких.

Хотя белые брюки были ей тесноваты в бедрах, но штанины свободно болтались на ее ножках. Она задрала одну из них и показала небольшой, но достаточно свирепо выглядевший нож, привязанный к ее бедру.

– Итак, вы даже подумали о ноже, – заметил Кейд. – Чего ради вы все же решились на подобную авантюру?

– Чтобы разыскать капитана Морана.

Это имя ничего не говорило Кейду.

– Кто этот Моран для вас?

Ее акцент на этот раз был более явственным.

– Мой муж... Мы поженились в Каракасе почти год назад, – голос ее был едва слышен: – Когда мои родные узнали, они были – как это выразиться? очень раздражены. Рассержены... Мы – очень древний род. Им не понравилось, что я вышла замуж за иностранца. – Она слегка вытянула нижнюю губку и добавила почти шепотом: – Я и сама уже не так уж довольна.

– Почему?

– Предполагалось, что он пришлет за мной, но он этого не сделал. А что мне оставалось делать? И я поехала к нему без билета.

Сообразив, что одна штанина все еще была задрана до бедра, Мими покраснела и опустила ее. Кейд посмотрел ей в лицо. Конечно, она сообщила ему свое имя: Мими Трухильо Эстерпар Моран, и уже тогда он заметил, что «Моран» звучит как-то по-ирландски. По непонятной причине мысль о том, что какой-то мужчина уже обладал Мими, привела его в ярость.

– Долго ли вы были вместе? – спросил Кейд.

– Одну неделю... Ровно столько он находился в Каракасе.

– А после этого он в Каракас не возвращался?

Она надула губки.

– Нет.

– Он был военным?

Мими усмехнулась.

– Летчик... как вы... Он был, как вы говорите, в командировке.

– Он служил в Штатах? – с трудом проговорил Кейд.

Черные кудри девушки качнулись.

– Этого я не знаю. Я не получала от него известий с того дня, как он уехал. Но я написала сюда много писем по адресу, который он мне дал: «Капитану Джеймсу Морану, Бэй Пэриш, Луизиана. Получатель какой-то Токо Калавитч». Вот почему я тайком пробралась на пароход, а здесь поплыла на берег. – Казалось, она старается его убедить в чем-то, хотя и сама не была в этом убеждена. – А утром я его разыщу.

– Да, вполне возможно.

Если в Бэй Пэрише и был какой-то Моран, то здесь он появился уже после его отъезда. Он не знал никаких Моранов на реке. Были Морганы, Монрозы, Куры и Мунизы. Имелась даже сербская семья, которая изменила свою фамилию на Мортонов, но Моранов он не встречал. Кейд ощутил себя выдохшимся, обманутым. Он налил себе еще вина и пожалел, что это не ром. Похоже, что встречаются случайно неподходящие люди. Чего только не случается!

Сперва Джанис... Затем Сквид... Теперь вот это...

– Еще вина? – пробурчал он.

– Нет, благодарю.

Он взглянул на девушку. И теперь мысль, которую он так старательно гнал прочь, выбралась наружу. В конце концов, почему бы ее не прогнать? Возможно, вся ее трогательная история была наглым враньем. Возможно, ее подослали к нему, планируя какой-то хитрый трюк, поскольку ее присутствие ослабляло его бдительность.

Кейд закурил сигарету. Ну что ж, он еще поиграет в предложенную игру. Ему не хотелось верить в подобное предательство, но необходимо быть начеку.

Подводя черту, он с горечью подумал, что такого возвращения домой он никак не ожидал!

Стеклянная дверь

Утро было теплым и знакомым. После пробуждения Кейд полежал еще несколько минут без движения в постели, прислушиваясь к песне реки и щебету птиц.

В Пхеньяне не было птиц. Впрочем, там много чего не было.

Закурив свою первую сигарету, он взглянул на запертую дверь передней кабины. Мими была привлекательна и удивительна мила. Она ему нравилась, но лучше бы она оставалась в Каракасе. У него куча собственных проблем, так что у него не было ни времени, ни охоты заниматься невзгодами чьей-то брошенной жены. С того места, где он лежал, ему казалось, что он ведет себя по отношению к ее запросам неоправданно глупо.

Какой-то изобретательный проходимец, отправленный на тренировку в Каракас, увидел возможность провести восхитительную неделю в объятиях шикарной девицы. Наверное, дело обстояло именно таким образом, но Кейд не хотел быть несправедливым. Возможно, он обвинял Морана безо всяких на то оснований. Если парень был пилотом на реактивном самолете, к этому времени он мог находиться где угодно, служба «безопасности» умеет напускать туману, он ли этого не знал? На побережье он слышал разговоры о том, что какой-то крупный начальник вывозил парней из Неллиса, если они мало-мальски разбирались в самолетах и умели на «бреющем» поражать наземные цели. Куда их везли, где их тренировали, этого никто не мог сказать.

И потом, как-то не верилось, что здравомыслящий человек по своей воле обманет такую девушку, как Мими. Кейд пожалел, что не приобрел себе большое судно. Вообще-то известно, что человеку всегда бывает мало того, чем он владеет. Впрочем, он впервые нашел изъяны у своей «Морской птицы». Просто для того, чтобы попасть на ее переднюю часть, он должен был пройти через каюту, в которой располагалась Мими. Кейд опустил голые ноги на пол и приоткрыл дверь передней каюты. Измученная шестидневной дорогой в тайнике и тяжелым заплывом, она все еще спала. Одолженные ею брюки и рубашка были аккуратно сложены рядом на койке. Вероятно, спать под простыней ей было очень жарко, и она скинула ее, так что прикрытыми оставались одни ножки. Маленький нож, прибинтованный к матовой коже ее бедра, выглядел неуместно, как какой-то уродливый нарост, чуждый ее красивому телу.

«Нет, ни один нормальный мужчина не упустит такого момента», – подумал он про себя.

Он запер дверь так же бесшумно, как и отворил ее, после чего вышел наружу, воспользовавшись тем, что река все еще была затянута туманом. Правда, туман быстро рассеивался. Час был ранний, но из труб многих домов уже поднимался дымок. С полдесятка белых и цветных рыбаков сидели на берегах канала и на дамбе, стремясь выудить рыбешку на завтрак.

Кейд попытался припомнить, сколько времени прошло с тех пор, когда он тоже завтракал испеченным на углях лещом и кукурузной лепешкой. Он посмотрел на бесполезные тяжелые удочки для ловли глубоководной морской рыбы, и на остроги, запрятанные в футляры возле рулевого колеса. Ему следовало бы купить себе самую обычную удочку, дешевую леску и набор крючков. Он извлек свои туфли и брюки из задней кабины, достал из-под подушки пистолет и сунул его в правый карман. Если Джо Лейвел и Токо воображают, что смогут прогнать его с реки, то они сошли с ума. Это его дом и ему здесь нравится. Когда он спускался с пирса, из бассейна скользнула блестящая лодка и остановилась неподалеку.

Кейд заметил еще пять или шесть судов в бассейне, по виду экскурсионных, но оборудованных телефонами. Он подумал, не добавил ли Токо флот зафрахтованных судов к своим многочисленным интересам. Если так, то тогда можно объяснить действия Лейвела. Они с Токо стали бы возражать против появления нового судна на реке, дабы оно не урезало их доходы. И все же эта причина не казалась убедительной. Даже если у Токо Калавитча появилось полсотни прогулочных судов, они были всего лишь каплей в ведре по сравнению с той прибылью, которую приносила ему ловля креветок и устриц.

С точки зрения здравого смысла, – подумал Кейд, – те побои, которыми было встречено мое возвращение домой, не имеют объяснения.

В двадцатый раз он возвращался мыслями к случившемуся. Лейвел сказал, что Токо хочет видеть его, на что он ответил, что не стремится к этому свиданию. И Лейвел спустил Сквида с цепи. Он взглянул на часы: без пяти семь. К девяти Токо должен находиться у себя в конторе. Ну что ж, надо успеть перехватить его в офисе. Кейд двинулся по тропинке к старому жилищу Кейнов. Днем оно не выглядело таким обветшалым, как в сумерках. Правильные линии, строгая планировка. Он был построен еще руками врагов, точнее, врагов-рабов, когда лес еще был весьма дешев. Открытая галерея под балконом второго этажа была гораздо просторней, чем в современных зданиях. Кто-то скосил траву и подрезал деревья в рощице, посаженной его пра-прадедом. Несмотря на почтенный возраст, все деревья были в прекрасном состоянии. Он отодвинул покосившиеся ворота и вошел во двор. И тут он обнаружил свеженаписанное объявление, прибитое к одной из колонн:

ПРОДАЕТСЯ!

(Предприятие Токо Калавитча)

Он с возмущением облокотился на забор. Никому и никогда не поручал он продавать дом. Этот дом принадлежал семье Кейнов более ста лет, а сарай был еще старше.

«Мерзавец, – подумал Кейд, – когда появилось сообщение о том, что я пропал без вести, Токо решил, что я больше не вернусь».

Кейд выкурил две сигареты, сидя на заборе, глядя на старый дом и припоминая все то хорошее, что было в его детстве. Фактически, дом находился в превосходном состоянии. Необходимо было заменить несколько дощечек и все заново покрасить, и дом будет служить еще нескольким поколениям Кейнов... если только его не снесет рекой, а такое уже случалось с другими домами на берегу.

Эти мысли опечалили Кейда. Если будут новые Кейны... Он был последним представителем старинного рода. Может случиться, что у него не будет детей. Во всяком случае, у них с Джанис их не было, хотя, видит Бог, в течение первого года их совместной жизни они об этом мечтали. Кейд ощутил себя ошеломленным и страшно расстроенным. Как если бы он пытался взобраться на стеклянную стену. Подумав о Джанис, он сразу же переключился мыслями на Мими. Но она принадлежала другому человеку и была сеньорой Джеймса Морана. На секунду он понадеялся, что самолет Морана загорелся в воздухе, но тут же устыдился этих подлых мыслей. И потом, Мими не имела к нему никакого отношения. У него было к ней чисто физическое влечение, и он поможет ей найти Морана, если сможет. После этого он пожмет ей руку и они распрощаются. Кейд нащупал пистолет в своем кармане.

Сперва надо поговорить с Токо. Разговор обещает быть интересным. Он взобрался на дамбу и пошел назад на пирс. Мими успела проснуться и встать с постели. Кейд заметил ее в задней кабине, когда она что-то делала у плиты. Соскочив на камбуз, он поздоровался с девушкой.

– Привет!

Кейд изо всех сил старался отбросить всякие подозрения в отношении девушки. Мими кинула на него мимолетный взгляд.

– Доброе утро!

Конечно же, стоило ей отвернуться от плиты, как кофе удрал из кофейника, а кусочек хлеба, который она держала на вилке над большой горелкой, обуглился. Она тихонечко выругалась по-испански, сняла кофейник и выбросила хлеб. И то, и другое оказалось очень горячим, так что Мими тут же сунула пальчик в рот. Кейд заинтересованно наблюдал за ней. И вновь должен был признаться, что девушка чрезвычайно хороша. Она закатала штанины его брюк, превратив их в модное одеяние. Всякий раз, когда она наклонялась или поворачивалась, он улавливал притягательную картину упругой груди кремового цвета, настолько соблазнительной, что даже всемирно известные прелести Мерелин Монро по сравнению с прелестями Мими казались приобретенными на распродаже второсортных товаров. – Не смейтесь! – с жаром воскликнула она, после чего сложила кусочки подгоревшего хлеба на тарелку. – Из-за того, что вы были так добры ко мне, я решила, что попробую приготовить завтрак.

Она вновь обратила внимание на кастрюльку, в которой что-то помешивала.

– Замечательно! – обрадовался Кейд.

Он сел поодаль от маленького столика, наблюдая за ней и думая, как было бы здорово, если бы она была Джанис. Хлеб обуглился. В кофейник она положила не менее четверти фунта кофе. С редкостной способностью средневековой ведьмы, она ухитрилась сотворить клейкую массу из яичного порошка и теперь пыталась превратить ее в омлет.

Нетерпеливо отбросив кудряшки со вспотевшего лобика, она виновато промолвила:

– Ну, видимо, теперь готово. Выражаясь вашими словами, входите и получите. Боюсь, что не слишком хорошо приготовлено, ведь я не слишком опытная кухарка, – Мими критически осмотрела творение своих рук.

– Все великолепно, просто великолепно! – воскликнул он. Чтобы пощадить ее чувства, он положил в рот кусок яичного клея и промыл его горьким кофе. Самым же поразительным было то, что когда Мими улыбнулась, омлет и кофе стали вкусными.

– Просто я никогда такого раньше не делала, – объяснила она. – В Венесуэле все по другому. Там ни одна леди не стряпает.

Он откусил кусочек обугленного хлеба, опасаясь поломать зубы.

– У вас состоятельная семья, да?

Мими передернула плечиками.

– В Венесуэле у всех есть слуги.

«У всех, кроме индейцев и метисов», – подумал он и спросил:

– Что вы собираетесь делать, если не сможете разыскать Морана? Напишите семье письмо с просьбой выслать денег и вернетесь домой?

На личике Мими появилось тревожное выражение.

– Они бы мне ничего не прислали, даже если бы я написала. Они отказали мне в деньгах на билет, чтобы я могла поехать сюда, – она энергично затрясла головой. – Нет, теперь я уже никогда не смогу вернуться домой. Мой отец очень гордый мужчина. Теперь я сама должна заботиться о себе.

– В таком случае, будем надеяться, что вы найдете Морана. Вы слишком хороши, чтобы оставлять вас одну без присмотра.

Она была польщена. Заложив руки за затылок и выпятив вперед шикарную грудь, Мими спросила:

– Так вы считаете меня хорошенькой?

Кейд едва удержался от желания навалиться на нее всем телом.

– Определенно.

Когда они кончили завтракать, он стал вытирать и убирать посуду, которую она мыла. Все было удивительно по-домашнему. Кейд был в восторге. Чувство покоя и умиротворения усилило его негодование против Джанис. Ведь все могло быть так замечательно! Как только на вельботе был наведен порядок, Мими пожелала сойти на берег. Кейд терпеливо объяснил ей:

– Но Токо Калавитч, человек, на имя которого вы посылали письма для мужа, не появится в офисе раньше девяти, – помолчав немного, он прибавил: – И потом, сколько я ни старался, я так и не смог припомнить никакого Морана на этом участке реки.

Мими недоверчиво уставилась на него.

– Вы смеетесь надо мной?

– Нет, я говорю совершенно серьезно.

– Вы знаете этот город?

– Как свои пять пальцев... Мне известен тут каждый риф, каждое болото, каждый островок и каждый заливчик. Так уж получилось, что именно здесь я родился и жил до 18 лет.

– Я вам не верю, – она покачала головой. – Не верю, что вы не знаете никакого Морана. Вы просто не хотите, чтобы я его нашла.

Ее нижняя губка капризно вытянулась вперед. Мими уселась на один из стульев, сложила ручки на коленях и время от времени поглядывала на Кейда из-под длинных черных ресниц.

– Он должен быть здесь, – настаивала она.

– О'кей, возможно, он крупный начальник. В конце концов, меня тут не было целых 12 лет.

Без пяти девять он проверил обойму пистолета и сделал пробный выстрел в реку, удостоверяясь, что он действует.

– Зачем вы это делаете? – переполошилась Мими. – Почему вы носите с собой оружие?

– Старая привычка... Он мне нужен, особенно здесь, в Дельте.

Потом они направились по дороге к городу. Кейду страшно хотелось, чтобы Мими была одета в платье. У нее потрясающе покачивались бедра на ходу, а обтянутые брюки лишь подчеркивали ее сексуальность.

– Что вы сделали со своим платьем?

– Я сняла его в реке. Оно было ужасно узкое и в нем трудно было плыть.

С десяток мужчин и женщин, которых он не видел накануне вечером, останавливали его, чтобы поздравить с возвращением. О чем бы ни толковали Токо и Лейвел, это касалось их одних. А все остальные казались обрадованными его приезду домой. Утро было жарким и влажным. Он ясно ощущал запах ила и богатой растительности в Дельте. Во всем мире не было такого второго места. Он вернулся домой и намеревался тут остаться.

Когда они свернули на Мейн-стрит, Мими положила свою маленькую ручку на его запястье.

– Вас долго тут не было?

– 12 лет, я уже говорил вам это.

– И ни разу не приезжали домой?

– Ни разу. Я остался служить в армии реактивных истребителей. А два последних года я провел в лагере для военнопленных на севере от Малу.

Пальчики Мими сжали его руку.

– Я вам так сочувствую!

– Пустяки.

Многие жители говорили Кейду эти же слова, но прикосновение ее пальцев, интонация ее голоса и сочувствующий взгляд девушки ободрили его. Если муж этой девушки находился там, где был он, Мими станет ждать его, не думая о себе, и встретит его без упреков с улыбкой на губах и со слезами радости на длинных ресницах.

Уж такой ее создала природа.

Кейд закурил сигарету, изучая фасад нового офиса Токо. Одноэтажное оштукатуренное здание было выстроено в стиле модерн с большими окнами из цветного стекла. Надпись: «Предприятия ТОКО КАЛАВИТЧА» находилась на фоне золотого листа. Его не удивило, что там были кондиционеры. Секретарша была молоденькой и нарядно одетой, а сам офис обставлен дорогой мебелью.

Бэй Пэриш не изменился, а вот Токо – да. 20 лет назад он был чванливым речным стрелком, промышлявшим наркотиками или тайной переправой через границы чужестранцев. Теперь он стал выдающейся личностью, известным бизнесменом в Дельте. Его черные волосы посеребрились на висках. Одет он был в черный костюм, стоивший не менее двух сотен долларов. На одном из его пальцев поблескивал бриллиант.

Когда его нарядная секретарша провела Кейда и Мими в кабинет, он поднялся из-за своего огромного письменного стола и протянул мягкую белую руку.

– Здравствуйте, Кейд, – широко улыбнулся он. – Я слышал, что вы прибыли вчера вечером на новом вельботе. Я хотел пойти к вам и сказать вам, как я счастлив вашему возвращению, но к сожалению, мне пришлось вылететь в Новый Орлеан по делу.

Кейд не обратил внимания на протянутую руку. Калавитч вернулся на место ничуть не смущенный, продолжая улыбаться теперь уже Мими.

– А кто эта молодая очаровательная особа? Не новая ли мисс Кейн?

Кейд качнул головой.

– Нет, это миссис Джеймс Моран. Она пытается разыскать мужа, капитана Джеймса Морана, который сообщил ей ваш адрес в Бэй Пэриш для передачи ему писем.

– О, да, – кивнул он, – Джим Моран.

Он продолжал улыбаться Мими, его карие глаза были прикованы к третьей пуговке белой рубашки девушки. После непродолжительной паузы, он произнес:

– Он работал у меня несколько месяцев.

Мими робко спросила:

– Он и сейчас здесь?

– Сказать по правде, я не знаю, где он сейчас. Понимаете, после демобилизации он работал здесь в качестве моего личного пилота, – тут Токо рассмеялся. – Боюсь, что Бэй Пэриш показался ему слишком маленьким и скучным, поэтому он отправился дальше. Неужели он не сообщил вам свой новый адрес? – участливо осведомился он.

– Нет.

Калавитч хотел быть полезным девушке с такой грудью.

– Может быть, мисс Спенс, наша почтмейстерша, сможет дать вам его? Моя секретарша возвращала все письма на его имя ей.

Мими заулыбалась.

– А где тут почта?

Кейду хотелось, чтобы она удалилась из офиса еще до того, как состоится его разговор с Токо.

– Немного назад по той улице, по которой мы шли сюда. Ждите меня там.

– Договорились... – она улыбнулась и переадресовала свою улыбку человеку за столом. – И огромное вам спасибо, сеньор.

Калавитч следил, как она выходила из кабинета.

– Очень мила... – он снова посмотрел на Кейда. – А теперь, когда она ушла, объясните, что вас грызет? – Он посмотрел на свои руки и спросил: – Они у меня грязные или заразные?

Кейд подскочил к столу, схватил Калавитча за лацканы шикарного пиджака и нанес сильный удар правой по рту этого холеного хлыща.

– Это за вчерашний вечер. С какой целью Джо Лейвел натравил на меня Сквида?

Калавитч вытащил белоснежный платок, чтобы остановить кровь, показавшуюся в уголке рта.

– Вы ненормальный! Я вас не понимаю!

– Вы не посылали Лейвела и Сквида к Сэлу за мной?

– Нет.

– Вы не велели Лейвелу предупредить меня, чтобы я убрался отсюда к полудню сегодняшнего дня, пригрозив, что в противном случае Сквид окончательно разделается со мной?

Токо аккуратно сложил платок.

– Нет.

– Я вам не верю... Еще один вопрос. Как случилось, что на моем доме появилась надпись: «Продается»?

– На вашем доме? – усмехнулся Калавитч.

– Вы слышали, что я сказал.

– Но это не ваш дом, – покачал головой Калавитч, – а мой. Естественно, я предполагал, что она вам все написала.

– Кто и что мне должен написать?

– Ваша жена, то есть ваша бывшая жена, та самая блондинка и та самая очень красивая бывшая миссис Кейн.

Кейд почувствовал, что у него в желудке образовался комок.

– Джанис была здесь?

– Разумеется... Каким бы образом я мог бы иначе купить недвижимость? Полагаю, что это было совершенно законно. Она действовала в качестве вашего душеприказчика.

– Я находился в лагере военнопленных, когда она со мной развелась.

– Она была вашим душеприказчиком?

– Да.

– В таком случае сделка была законной.

– Вы и землю купили?

Токо повел плечами.

– Конечно. Она сама настояла. Ну для чего бы мне потребовалась земля в таком забытом богом месте, как Баратория Бэй? – он сунул носовой платок в карман. – А теперь вам лучше уйти. Поскольку вам пришлось много пережить, я прощаю вам этот удар. – Он вышел из-за стола и открыл дверь. – Но не советую вам повторять нечто подобное. Уходите.

Кейд заколебался, затем повернулся и, пройдя через внешний офис, вышел на улицу. Мими стояла под накрашенным навесом почты. Даже на таком расстоянии он мог сказать, что она плакала. У него создалось впечатление, что за ним тоже наблюдают, но не Токо. Неподвижный удушливо-жаркий воздух внезапно стал давящим и зловещим. Сейчас он жалел, что не спросил у Токо, находится ли еще здесь на реке Джанис.

Во всяком случае, она здесь побывала и предала его. Токо был известным любителем женской шкурки. Может статься, что Джанис продала ему не один только старый дом. Ему не нравилось, что Токо сказал: «Та самая блондинка и та самая очень красивая бывшая миссис Кейн».

Кейд тяжело дышал. Пистолет в заднем кармане брюк натирал ему бедро. Итак, он повидался с Токо. Собственно говоря, ничего нового он от него не узнал, разве только то, что Джанис побывала в Бэй Пэриш и, возможно, все еще оставалась где-то в районе реки.

Кейд оперся рукой о здание, чтобы поддержать себя и свои силы. Сейчас он ощущал легкое головокружение, почти точно такое же, какое он испытывал, сидя на покосившемся заборе старого дома – ошеломленный, растерянный, как если бы он пытался взобраться на прозрачную стеклянную стену. И только один Бог знал, что скрывается по ее другую сторону.

Поиски зла

Тротуар стал заполняться первыми утренними покупателями, спешившими на рынок и по магазинам. Повесив корзинку на руку, Мамма Салватор, внушительные телеса которой были затянуты в корсет и облачены в платье из черной материи, остановилась по пути на рынок. Жители тут занимались исключительно собственными проблемами: это было их кредо. Впрочем, данное правило не распространялось на женщин, так как они были точно такими же, как и повсюду в мире.

Большие глаза Маммы внимательно изучали разбитый нос Кейда и заплывший глаз.

– Это Джо Лейвел. Позор, что он сделал с твоим лицом! – толстуха была возмущена. – У нас творится бог знает что. Он дурной человек, этот Джо. Ты чем-то ему не угодил.

– Возможно...

Она положила пухлую руку ему на плечо и поинтересовалась:

– Из-за чего они тебя преследуют, Кейд?

– Не знаю.

Она хлопнула по его запястью.

– Приходи сегодня вечером. Я тебе все приготовлю, как ты раньше любил. И если этот сукин сын Джо попробует снова сделать тебе неприятности, то Сэл выставит его за дверь, да я и сама спущу его с крыльца.

Кейд закурил и спокойно заметил:

– Он шериф.

Ее черные глаза смотрели на него озабоченно. Она собиралась что-то сказать, но передумала и просто повторила:

– Приходи сегодня вечером.

И пошла дальше.

Кейд смотрел ей вслед. Она тоже покачивала бедрами, но совсем не так, как Мими. Она просто переваливалась по-иному с ноги на ногу, в чем не было ничего притягивающего и возбуждающего. Разве что для Сэла... Мамма Салватор поражала не женственностью, а напористостью и силой. Кейд не сомневался, что она на самом деле могла вышвырнуть Лейвела из заведения. А если поднапрячься, то, пожалуй, она бы справилась и со Сквидом. Закон и его представители не были для нее фетишами. В ее жизни было слишком много всяческих неприятностей и опасностей. Кто, как не она, помогала Сэлу доставлять к берегу моторки с ромом, виски, и сигаретами без штампа акцизного управления.

Кейд усмехнулся и вернулся к собственным проблемам. Сигаретный дым во рту оставил неприятный привкус. Глотка спазматически сжималась. Теперь он знал, что старый дом больше ему не принадлежит. В нем не будут жить последующие поколения Кейнов. Джанис побывала здесь и обобрала его. Самым обидным было то, что с точки зрения закона ее поступок оказался законным. В то время она все еще была его женой и имела право распоряжаться его собственностью.

У Кейда покраснели уши, когда он подумал о том, как удалось Джанис уговорить Токо приобрести дом и землю. Можно было не сомневаться, как все это происходило. Токо был опытным бизнесменом, и никогда бы не заключил невыгодную для себя сделку. Для Джанис рычагом к этому был секс. Если Токо захотелось познакомиться с ней поближе в постели, а он старался не упускать ни одной привлекательной женщины, с которой встречался, тогда она получила деньги не только за жилище Кейнов. Так вот чем объясняется нескрываемое презрение югослава и озабоченный взгляд Маммы Салватор. Это же объясняет и то, почему Джо Лейвел приказал ему к полудню убраться из города! Токо понимал, что он быстро все узнает, и не захотел иметь лишние неприятности. Ощущение горького разочарования, крушения всяких надежд, не покидало Кейда, пока он шел вдоль улицы в тени деревянных навесов над тротуарами.

Что там с Мими?

Она продолжала ждать его с поразительным терпением, столь характерным для многих латиноамериканок. Продавцы устриц, креветок и свежей морской рыбы, зазывающие покупателей, с восхищением засматривались на девушку, когда она вошла на почту, затем оригинально защелкали языками и закивали головами. Им тоже пришлась по вкусу ее соблазнительная походка, тоненькая талия и округлые бедра. Кейд вынужден был признаться себе, что он больше не подозревает Мими. Ни капельки... Ее просто нельзя было подозревать.

Он надеялся, что ей удалось найти мужа. Ему не хотелось, чтобы она задержалась у него на борту дольше, чем это было необходимо. И дело было вовсе не в этой девушке. Его собственный голод был всего лишь тлеющим костром и каждое движение, улыбка, смех этой девушки подливали масло в горящий огонь. Он ни капельки не винил мужчин за то, что они так бесстыдно пялят на нее глаза. Если бы он женился в свое время на такой девушке, как Мими, вместо Джанис. Наконец, он подошел к ней.

– Ты получила адрес Морана?

Она кивнула головой, глаза у нее блестели.

– Он живет в отеле в Новом Орлеане, – она заглянула в клочок бумаги в руке. – Мисс почтмейстерша была так любезна, что все мне написала. Сама она этот отель не знает, но судя по адресу, он находится в старом французском квартале неподалеку от Двора Двух Сестер.

Кейд взглянул на адрес.

– Да-а... – протянул он.

Ройал-стрит... Почтмейстерша права, это в старой части Нью-Орлеана.

Мими облизала пересохшие губы и спросила:

– Отсюда далеко до Нового Орлеана?

Кейд подумал, что ему известно последующее.

– Примерно сотня миль по воде или чуть больше 60-ти по воздуху. Ясно?

Кончик розового язычка Мими продолжал обследовать ее шершавые сейчас губки.

– Ох!

Этот жест одновременно раздражал и возбуждал Кейда. Он сурово проговорил:

– Послушай, выбрось это из головы!

– Что выбросить?

– Что я собираюсь отвезти тебя туда.

– Разве я просила?

– Понимаешь, я не могу. Во-первых, у меня нет горючего. Во-вторых, я очень сомневаюсь, что твоему мужу понравится, если ты появишься в обществе другого мужчины, особенно в таком виде.

– Он приревнует? – Мими прищурилась.

– Да.

– После того, как он не писал мне целый год и не ответил ни на одно письмо?

– Тогда почему тебе так не терпится его разыскать?

– Он же мой муж.

Раздражение Кейда усилилось.

– Очень сожалею, Мими, но тебе придется добираться до Нового Орлеана как-то иначе.

Чтобы закончить бессмысленный разговор, он направился на почту проверить, не пришло ли что-нибудь для него из Корнуса Кристи. Все новые люди поздравляли его с возвращением домой. Мисс Спенс посмотрела на него сквозь окошко и открыла дверь жилой половины, находящейся как раз за почтой.

– Не зайдете ли ко мне на минуточку, мистер Кейд? Я хочу с вами поговорить.

Он подумал, что она знает, о чем собирается с ним разговаривать. Для этой пожилой старой девы не существовало полутонов. Для нее мужчины и женщины были либо хорошими, либо плохими. И, вероятно, мисс Спенс собиралась сообщить ему то, что было известно всем обитателям Бэй Пэриш. Маленькая гостиная слегка попахивала лавандой. Старинная этажерка по-прежнему находилась в правом углу.

Мисс Спенс заперла окошко и присоединилась к нему.

– Хмм... вы выглядите немного иначе, чем накануне.

Кейд подмигнул ей и сообщил:

– Небольшое расхождение во мнениях.

– Ссора? С кем?

– С Джо Лейвелом и Сквидом.

Мисс Спенс опустилась на черный диван и разгладила юбку так, чтобы ее колени были прикрыты.

– Из-за чего?

– Они не потрудились объяснить.

Кейд сообразил, что у него во рту все еще торчит сигарета. Он торопливо зажал ее в пальцах: мисс Спенс не выносила табачного дыма.

– Но Джо намекнул, что некоторые люди были бы довольны, если бы я поднял якорь и убрался туда, откуда появился.

– Имея в виду Токо Калавитча?

– Я тоже так думаю.

Она взглянула на него поверх очков.

– Не надо.

– Что «не надо»?

– Не уезжай. Пора кому-то восстать против Токо, – она наклонилась вперед. – Но я хотела видеть тебя не из-за этого, Кейд. За тебя я не волнуюсь, ты сможешь за себя постоять. Куда больше меня волнует прелестная девочка, которая провела ночь на твоем судне.

Кейд почувствовал себя провинившимся школьником.

– Каким образом вы...

Она сухо проронила:

– Ты не в Лос-Анжелесе, Токио или хотя бы в Корнусе, Кейд. Ты вновь возвратился в Бэй Пэриш, – мисс Спенс внимательно посмотрела на Кейда сквозь очки. – Что тебе о ней известно?

Он задумался.

– Не слишком много.

– Она сошла на берег нелегально?

– Что заставляет вас так думать?

– У меня есть глаза.

Кейд уставился в пол и промолчал, а мисс Спенс продолжала:

– Не то, чтобы меня интересовал этот вопрос. Я предпочитаю ничего не знать, но мне она показалась милым ребенком и хорошей девушкой. И если ты имеешь на нее какое-то влияние, то мне кажется, тебе следует посоветовать ей вернуться туда, откуда она приехала, не разыскивая Джеймса Морана.

– Почему?

– Он дурной человек.

– В каком отношении?

– Во всех... Всем вокруг известно, что Моран использовал свою армейскую выучку, чтобы доставлять самолетом чужестранцев для Токо. По определенной цене с головы, естественно. И несмотря на то, что девушка считает себя его женой, зная Морана, я бы сказала, что законность этого брака вызывает серьезные сомнения.

– Она утверждает, что их обвенчали в Каракасе.

– Молодые девушки, – промолвила мисс Спенс, поджав губы, – в особенности влюбленные, имеют склонность верить тому, чему они хотят верить. Я случайно знаю по меньшей мере четырех «миссис Моран», которые пишут ему сюда регулярно, в том числе, и эта молодая особа из Каракаса.

– Вот это да! – вырвалось у Кейда.

Мисс Спенс положила руку ему на колено.

– Я знаю тебя, Кейд. Если не считать вполне естественной необузданности, ты был хорошим мальчиком, и превратился в прекрасного человека. Горечь, кровопролития, убийства, в которые ты погрузился, не сделали тебя подлецом, как это случилось со столькими людьми. Но если ты наивно галантен до такой степени, что готов помочь этой девушке разыскать Морана, ты не сделаешь для нее ничего хорошего, а для себя получишь сплошные неприятности.

– Что вы имеете в виду?

– Тебе известно, что сюда приезжала твоя жена?

– Да, я узнал об этом сегодня утром.

– И тебе известна репутация Токо Калавитча в отношении хорошеньких женщин?

– Да.

Мисс Спенс была шокирована, но она тоже была женщиной и не смогла удержаться от желания позлословить.

– В таком случае сомневаюсь, чтобы мне нужно было что-то добавлять. Твоя бывшая жена и Токо были весьма близки. Фактически, она прожила в его доме несколько недель.

Воздух в маленькой комнатке внезапно сделался страшно жарким и влажным. Ему стало трудно дышать.

Мисс Спенс чопорно продолжала:

– Конечно, я не располагаю доказательствами, но шли разговоры о том... в общем, говорили много. И на этот раз, как я полагаю, не без оснований, – она деликатно старалась не упоминать ее имя. – Потому что эта молодая особа, о которой идет речь, не только проявляла склонность к Токо, но, если верить ее прислуге, была в равной степени щедра и к Джеймсу Морану. Токо и Моран публично поссорились из-за нее. Она явилась причиной трений в их деловых отношениях. Более того, когда мистер Моран уехал отсюда, твоя бывшая жена поехала вместе с ним, и единственный адрес, который она оставила мне для пересылки ее корреспонденции – тот же отель в Нью-Орлеане, в котором в настоящее время остановился Моран.

Кейду показалось, что он состарился сразу на сотню лет. Несправедливо и незаслуженно, чтобы Джанис таким вот подлым образом отплатила ему за любовь и преданность. Он тяжело поднялся.

– Ну, спасибо... огромное спасибо...

Открывая дверь, мисс Спенс посмотрела на него тревожным взглядом.

– Я решила, что тебе следует все это знать. А вот теперь я не уверена, что поступила правильно.

Кейд качал головой и все время повторял:

– Спасибо... большое спасибо, мисс Спенс.

Мими все еще поджидала его снаружи. Ее нижняя губка была обиженно вытянута вперед. Более темные круги на ее груди оттянули тонкую ткань рубашки в ясно различимые пики.

Один только взгляд на эту девушку возбуждал его. Он уже сожалел о своем намерении быть по отношению к ней джентльменом, и сожалел, что не взял ее этой ночью, хотя бы силой, если бы понадобилось.

Несмотря на ее кажущуюся скромность, Мими, возможно, именно этого от него и ожидала. Женщинам нравятся напористые типы... Мерзавцы... И книги, и сама жизнь были полны конкретными примерами. Чем большим негодяем был мужчина, тем большим успехом он пользовался у женщин.

Взять того же Морана.

Однако, переделаться в одночасье невозможно. Человек таков, каким его создала природа. Кейд хотел перейти на другую сторону и остановился, так как чья-то рука дотронулась до его спины.

Он быстро обернулся.

За ним стоял улыбающийся ему Сквид. В его тусклых глазках светилась надежда, а в тоненьком голоске слышалось радостное ожидание. Его непропорционально маленькая головка двигалась, как у игрушечного Будды, все время кивая.

– Ты же не собираешься уезжать, как тебе приказал Джо Лейвел? Умоляю, не уезжай! К полудню ты все еще будешь находиться на своей лодке, Кейд?

Кейд ничего не ответил.

Пальцы Сквида ласково сжали плечо Кейда.

– Не уезжай. Не уезжай, пожалуйста.

Кейд неожиданно сильно вздрогнул, как будто к нему прикоснулась змея. Он сбросил с плеча руку Сквида и продолжил свой путь, но по всему телу у него пробежала гусиная кожа, а внутри ощущалась неостанавливаемая дрожь.

Смерть на палубе

Солнце поднималось все выше, вместе с этим усиливалась и жара. Небольшие отдельные грибы водяного пара повисли над грязными лужами, которые образовались в низинах за ночь.

Когда Кейд подошел к обочине, Мими положила пальчики на его руку и подняла голову, глядя ему в лицо.

– Как вы говорите по-английски «дафисид»? – спросила она.

– Ты имеешь в виду «трудно»?

– Да... – ее огромные глаза изучали его лицо. – Мне трудно просить, но...

– Что но?

Острые коготки впились в ее руку. Это уселся на Мими дикий попугайчик. Она вскрикнула и снова посмотрела на Кейда.

– Если вы будете так добры и отвезете меня в Нью-Орлеан, я буду вам бесконечно благодарна. Кроме того, вам хорошо заплатят.

– Кто? – холодно проронил он.

– Джим. Мой муж. Он с вами расплатится.

«Лучше бы она не касалась меня своими ручками», – возбужденно подумал Кейд.

– Почему ты просишь именно меня?

– Потому что я тут чужая. Потому что вы единственный человек, которого я знаю. Потому что вы до сих пор были ко мне так добры.

Кейд хотел забыть о своей жене и о Моране, поэтому он резко оборвал девушку:

– Заткнись!

Она недоуменно покачала головой.

– Этого слова я не знаю.

Раздражение Кейда усилилось.

– Не имеет значения, пустяки.

Он намеревался рассказать ей о других «миссис Моран», но не нашел сил это сделать. Мими все же была хорошей девочкой. И не ее вина, что такой мерзавец, как Моран, воспользовался ее неопытностью и доверчивостью и нарушил данное ей обещание. Возможно, мисс Спенс ошибалась. Да и помимо всего этого, в данной ситуации ему не хватало лишь женской истерики, чтобы усугубить тот Кошмар, в который он грохнулся с момента возвращения в Бэй Пэриш.

Мими вцепилась в его руку.

– Пожалуйста...

Видя, что прохожие наблюдают за ними, Кейд нервно закурил.

– С чего ты взяла, что Моран захочет тебя видеть? Ведь он не отвечал на твои письма в течение года.

– Не знаю, – потупилась Мими.

– С чего ты взяла, что он заплатит мне хотя бы за горючее, которое я потрачу, чтобы доставить тебя туда?

На глазах девушки появились слезы.

– Этого я тоже не знаю.

– Послушай, детка, боюсь, что ты допускаешь ошибку. Самое лучшее для тебя – повидаться с человеком, ведающим иммиграцией, и сообщить ему, что ты въехала сюда нелегально и попросить его связать тебя с консулом. Самое скверное, что может случиться после этого, это то, что тебя отправят обратно в Каракас.

Она энергично затрясла головой.

– Нет!

– Почему нет?

– Я не желаю возвращаться в Каракас, я хочу поехать в Нью-Орлеан. Я же объяснила все вчера вечером – моя семья не примет меня. Ни за что не примет...

От жары и разговоров с Токо и мисс Спенс у него разболелась голова. Ему было очень жаль Мими, потому что у них оказались схожие судьбы. Она влюбилась в негодяя, а он был женат, пусть даже в прошлом, на авантюристке. Кейд ни за что не собирался уступать ее просьбам и везти в Нью-Орлеан. Сейчас ему нужно было выяснить отношения с Джо Лейвелом. Затем вопрос с горючим. Он пощупал единственный пятидолларовый билет в кармане. До Нью-Орлеана он, конечно, доберется на том горючем, которое осталось в баках, но назад ему не на чем будет возвращаться.

– Я сделал для тебя все что мог, а дальше тебе придется действовать самостоятельно.

– Отсюда есть дорога туда?

– Нечто похожее, но я не советую тебе ею пользоваться.

– Мне нельзя идти пешком?

– Да.

– А почему?

– Дорога проходит по гористой местности. Кроме того, ты слишком красива, чтобы расхаживать в одиночку по дорогам, в особенности в таком наряде.

– Почему?

– Ты прекрасно знаешь почему.

Мими опустила голову, из ее глаз выкатилось несколько слезинок. Она сердито вытерла их рукой.

– Тогда почему вы не хотите отвезти меня туда?

Ее грудь поднималась так бурно, что Кейд всерьез переполошился, как бы не отлетели не слишком крепко пришитые пуговицы на его рубашке.

– Я уже сказал тебе почему. И кроме того, верь мне или нет, но я всего лишь человек, к тому же мужчина. И я сомневаюсь, что в моем обществе ты будешь в большей безопасности нежели на горной дороге, – он покачал головой. – Нет! Самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это связаться с иммиграционным чиновником и заставить его отправить тебя к консулу.

Кейд резко развернулся и быстро зашагал по улице. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким негодяем, но у него самого имелись крупные проблемы. Кейд не желал иметь ничего общего с Мими, которую наверняка выдворят в Каракас. Она не дитя и должна все понимать. И она знала на что идет, когда пускалась в подобную авантюру. Подумать только, забраться под брезент и прятаться в спасательной шлюпке на протяжении шести дней ради того, чтобы найти какого-то ублюдка. Он дал ей разумный совет. Самое лучшее, что она может сделать, это связаться с консулом Венесуэлы.

Через некоторое время он развернулся и, подойдя к девушке, протянул ей пять долларов. Она недоверчиво уставилась на деньги.

– За что?

– Потому что я считаю тебя милой девочкой. И жалею тебя...

Она сунула банкноту в бюстгальтер.

– Спасибо.

Мими отвернулась и стала смотреть на реку. Кейд пожал плечами и направился к зданию суда. Это была древняя постройка из белого камня. Комнаты и коридоры с высокими потолками создавали иллюзию прохлады. Девушка, сидевшая за перегородкой, не была знакома Кейду. 12 лет назад она была еще ребенком. Он объяснил ей, что ему надо выяснить, и она быстро нашла нужные документы. Токо сказал правду: продажа дома и участка земли была оформлена соответствующим образом.

Кейд попросил у девушки кусочек бумаги и записал на нем дату продажи, чтобы сопоставить ее с датой свидетельства о разводе, которое ожидало его в Токио. Если Джанис ухитрилась продать все до того, как перестала быть миссис Кейн, то эта сделка была вполне законной, хотя и подлой с человеческой точки зрения. Наверное, он ничего не сможет сделать, чтобы вернуть свою собственность. Хотя почему? Джанис наверняка обязана выплатить ему компенсацию. Но если сделка состоялась уже после того, как решение о разводе было вынесено, тогда суд окажется на его стороне и ему вернут дом и землю.

Кейд ничего не понимал в законах, но ему казалось, что рассуждает он правильно. Он сунул бумажку в карман рубашки. Участок земли его ни капельки не интересовал – он был слишком отдаленным и изолированным, чтобы иметь какую-то цену. Земля была заброшенной с тех пор, как его пра-прадед приобрел ее для какой-то цели. Другое дело дом: он имел и сентиментальную, и денежную стоимость. Он родился в этом доме и предполагал, что в нем будут воспитываться его дети.

Пистолет натер ему ягодицу, а стекавший пот разъедал это место. Он немного постоял на ступеньках суда, раздумывая, что же делать дальше. Вообще-то, единственное, что он мог предпринять, это вернуться на судно и ждать. Было уже десять, и предназначенная ему в полдень кончина наступит лишь через два часа. Он зашагал по дамбе назад по тенистой улице. Эта улочка ничем не отличалась от Мейн-стрит. Просто улыбающиеся лица были потемнее, приветствия пошумнее и пронизанные благодарностью Всевышнему за то, что он возвратился домой.

В Кейде росло возмущение. Это был его родной город и он любил его, а Бэй Пэриш отвечал взаимностью. Если бы не Джанис, Токо и Лейвел – это было бы чудесное возвращение домой. Он повернулся, чтобы ответить на вопрос одного из своих почитателей и, увидел Мими. Она хмуро шла следом за ним. Черная грязь покрывала ее изящные ножки, но все равно они оставались очаровательными. Он дождался, когда она поравнялась с ним и осведомился:

– Что теперь? Почему ты преследуешь меня?

Она было вздернула свой маленький подбородок, но он у нее предательски задрожал.

– Потому что я не знаю, что мне делать. Я не поеду назад в Каракас, ни за что не вернусь туда.

Кейд попытался обдумать, что же ей ответить, но ничего путного в голову не приходило. Что, собственно, он мог ей сказать? Поскольку она твердо решила разбить свое сердце, то он, возможно, мог одолжить у кого-нибудь денег, чтобы приобрести ей платье и кустарную обувь местного производства, а также купить билет до Нью-Орлеана на поезд, автобус или самолет.

Он растерянно зашагал рядом с ней к судну.

– Я приношу тебе кучу хлопот, да? – тоненьким голоском спросила она.

– Да.

Она еле слышно продолжала:

– Мне очень жаль. Просто вы очень добры, и потом, тут нет никого, кому бы я могла доверять.

Кейд снова разозлился.

– Ладно, прекрати кричать о моей доброте.

Она вытерла мокрые щечки ладонью.

– Я вовсе не кричу, а тихонечко плачу.

Кейд страшно хотел, чтобы ее слабый голосок, вид ее маленькой фигурки с такими плавными линиями не делал с ним то, против чего он не в силах был бороться. Ну сколько человек может сдерживаться!

– Ты все еще намерена найти Морана? – грубо спросил он.

Не поворачивая головы, он посмотрела на него уголком глаза.

– Поэтому я и приехала сюда.

– Ты не поедешь домой?

– Не могу.

– Почему?

– Я уже говорила вам. Моя семья...

– Знаю! – прервал ее он, и сам закончил за нее фразу: – Ваше семейство очень старинное и очень гордое. И они были сильно раздражены тем, что ты вышла замуж за Морана. Сколько времени ты была знакома с этим человеком?

– Неделю.

– И вы провели ее вместе?

– Да.

– Жили как муж с женой?

– Да.

– У тебя был от него ребенок? Остался у тебя в Каракасе от него малыш?

– Нет, – вспыхнула она.

– Потом, проведя с тобой неделю, он совершенно позабыл о тебе, уехал прочь и ты не получала от него никаких известий, так?

– Да.

– Но ты продолжаешь любить этого типа?

Мими следила за грязью, которая выдавливалась при ходьбе между пальчиками ее босых ножек.

– Не знаю.

– Что значит «не знаю»?

– Именно то, что сказала. В моей душе, когда я думала, как это хорошо быть замужем. Но я – как бы это выразиться? – не слишком опытна в подобных делах. С раннего детства меня воспитывали в большой строгости, и Джим был первым мужчиной, с которым я была одна... – Мими искоса взглянула на него и прибавила: – Пока не повстречала вас.

– Так... – произнес он, а про себя подумал: «Негодяй! Ирландская собака! Соблазнить Мими было так же просто, как подобрать созревший плод папайи».

Поросший травой склон дамбы был крутым и весьма скользким. Он помог Мими подняться наверх, ее тело было мягким и теплым под его руками. Кейду безумно нравилась эта девушка. Ни разу еще ему никто так сильно не нравился после столь непродолжительного знакомства. Мими попала в скверное положение, но вела себя как настоящая леди. Ее никак нельзя было назвать дешевкой или шлюхой. Одно было ясно. Легко ли было Морану соблазнить Мими или нет, но он не смог добиться своего, пока не прошел через определенную церемонию, и не исключено, что они совершенно законно обвенчаны. А теперь Моран заимел Джанис.

Когда они добрались до вершины дамбы, Мими спросила:

– Что вы собираетесь со мной делать?

– Пока не знаю, – признался Кейд.

Он зашагал по дамбе в направлении «Морской птицы», а Мими, разумеется, бежала рядом с ним.

– Но одно я знаю точно. Я не хочу везти тебя в Нью-Орлеан, но, возможно, мне удастся одолжить достаточно денег, чтобы одеть тебя и заплатить за твой проезд.

– Одеть?

– Купить тебе платье и обувь.

– Одолжить?

Кейд порылся в своем довольно скудном запасе слов, и не найдя нужного, спросил у нее:

– Что ты делаешь, когда у тебя нет денег?

Теперь они находились уже на пирсе. Мими достала банкноту из своего соблазнительного тайника.

– Это все деньги, которые у вас есть?

– Верно.

Голос у нее был такой же мягкий и приятный, как и ее бесподобное тело.

– И вы отдали их мне...

Он был довольно резок:

– Ну и что?

Ее пальчики сжали его руку.

– Вы джентльмен... Вы симпатичный, милый человек.

Кейд растерялся.

– Прекрати! Этим ты ничего не добьешься, – он соскочил на кокпит лодки и помог Мими спуститься. – Сейчас мы выпьем по чашечке кофе, только на этот раз варить его буду я. Ты же должна твердо уяснить одно.

– Да?

– Я не повезу тебя в Нью-Орлеан. Не надейся и не жди.

Голос девушки был еле слышен в плеске волн:

– Это решать только вам.

Кейд проверил, чтобы судно не терлось о пирс и чтобы оно прочно сидело на якоре, прежде чем открыть дверь кабины. Затем он вошел в переднюю кабину.

Сперва, пока его глаза все еще были ослеплены светом улицы и не адаптировались к царившему здесь полумраку, он подумал, что угодил в ловушку, что лежащий на койке человек пьян и поджидает его. Кейд лихорадочно выхватил из кармана пистолет. Потом он сообразил, что человек мертв. Рубашка на Лейвеле пропиталась спереди кровью. Он лежал на спине и одна из его рук безвольно свисала вниз. После смерти шериф еще больше стал походить на ласку, чем при жизни. Он умер всего несколько минут назад. Кейд ухватился за край правого борта, чтобы не упасть самому. Мертвый Джо Лейвел находился на его судне, а он грозился прикончить его. Накануне вечером в заведении Сэла, в присутствии двух десятков свидетелей, когда он боролся со Сквидом, он заорал:

– Ты ублюдок! У меня есть пистолет и я убью вас обоих!

Мими, стоявшая позади него и ничего не видевшая из-за его спины, поинтересовалась:

– Что случилось? На что это вы глядите?

От запаха крови, капавшей на пол, Кейда замутило. Он слишком много нанюхался крови, да и сам потерял ее немало. Попятившись, он вышел из кабины, тщательно закрыл за собой дверь и опустился вниз, прислонившись к двери спиной и шумно дыша открытым ртом. На его лбу выступил холодный пот. У него было ощущение, что его должно вырвать, но не получается.

Мими вытащила рубашку из брюк и использовала это в качестве носового платка, чтобы вытереть ему лоб.

– В чем дело? Что случилось, Кейд?

Мими впервые назвала его по имени, и это прозвучало у нее как-то по-особенному.

Он дважды открывал рот, прежде чем ему удалось произнести:

– Там мертвый человек.

– Кто?

– Некто Лейвел, местный шериф.

– Вы уверены в его смерти?

– Да.

– Как он умер?

– Выстрел в сердце.

– Кто?

– Не знаю.

– Но почему кто-то убил его на вашем судне.

Кейд опасался, что знает ответ на данный вопрос. Токо его всегда ненавидел, еще с мальчишеских пор, когда он не позволял ему помыкать собой. Сейчас, после того, как Токо переспал с Джанис и отнял у него собственность, которой владела семья Кейнов в течение ста лет, у него были основания опасаться Кейда до такой степени, что он подбросил ему на судно покойника. Осуждение за убийство будет куда более надежным, чем приказы покинуть город. Да, Кейд угрожал расправиться с шерифом. Теперь Лейвел мертв, а его единственным алиби на время убийства было то, что он разгуливал по дамбе с хорошенькой девушкой, которая находилась в стране нелегально и провела у него предыдущую ночь.

Подобный ход мыслей мог придти в голову одному Токо Калавитчу. Но с другой стороны, Джо был правой рукой Токо и ему будет не так-то просто подыскать другого человека, который согласится выполнять всю ту грязную работу, которой занимался Джо.

– Заправь рубашку в брюки! – приказал он Мими.

Кейд осмотрелся по сторонам. Мими села подремать на полуденном солнышке. Единственным звуком был звон корабельных склянок где-то на середине реки, да гудение самолета, поднимающегося с маленького аэродрома на дальнем конце города. Стекла в окнах старого дома действовали как многочисленные рефлекторы, ослепляя его. А единственным движущимся объектом, который он рассмотрел на большом расстоянии, были два человека, только что вышедшие на поросшую сорняками дорогу, ведущую в деловой квартал.

Кейд схватил бинокль, находившийся на полочке возле рулевого колеса, и направил его на них. Человеком в белом костюме оказался Токо. Физиономия второго была незнакома Кейду, но он был в форме службы иммиграции. Они могли направляться в одно единственное место. Он положил бинокль на место и взглянул на Мими.

Моран работал у Токо. Мужчина типа Морана обожает хвастать победами. Вне всякого сомнения, Токо были известны все подробности романа Морана в Каракасе. И Мими понадобилась ему самому. Токо желал переспать с каждой привлекательной женщиной, попадавшейся ему на глаза. Югослав коллекционировал ночные крики страсти, как некоторые люди коллекционируют марки.

Холодный гнев сменил недавнее недомогание Кейда. Возможно, Токо и удалось бы возложить на него ответственность за смерть Лейвела, но не наверняка. Решать будет жюри... Скорее всего, Токо собирался достичь другого: чтобы его задержали до суда, и в этом случае Мими оказалась бы совершенно беззащитной. Живой ум Кейда подсказывал ход рассуждений противника. Мими находилась в стране нелегально. После «обнаружения» трупа Лейвела естественным ходом Токо будет убедить иммиграционные власти забрать девушку в тюрьму в качестве главного свидетеля. На реке Токо был всемогущ: крупный собственник, известная фигура. Он знал, к кому обратиться и что сказать. Можно было не сомневаться, что иммиграционные власти послушаются его, в особенности, если он пожелает внести залог за Мими. Ну а Токо, разумеется, пожелает. За возможность позабавиться в постели с Мими он не пожалеет никаких денег. Подобные мысли о девушке еще больше возбудили Кейда. В конце концов, он голодал два года!

Мими покраснела, заметив выражение его глаз, и поспешила застегнуть все пуговицы на рубашке, не считаясь с жарой.

– Пожалуйста, Кейд, – укоризненно промолвила она. – Почему вы на меня так смотрите?

– Просто обмозговал и подумал, как бы это было здорово! – не задумываясь ответил он.

Потом он завел левый и правый моторы на судне. Последний работал с перебоями. Пришлось с ним повозиться. Он промок до пота к тому времени, как устранил неполадки и вернулся к рулевому колесу.

Токо и незнакомец теперь бежали, выкрикивая что-то неразличимое сквозь стук моторов. Кейд пренебрежительно махнул им рукой и очень быстро повел лодку в открытую воду. Ее мощные двойные винты подняли со дна черную полосу грязи и ила. Ему необходимо было выиграть время, чтобы обдумать, как отделаться от трупа Лейвела.

Мими стояла на палубе, широко расставив босые ножки, чтобы сохранить равновесие, попеременно глядя то на черный кильватер за судном, то на кричащих людей на пирсе. Затем, ухватившись одной рукой за спинку стула, она прижала большой палец руки к носу и весьма выразительно покачала остальными пальчиками.

– Что это означает по-английски?

Кейд прибавил газу, круто поворачивая руль и направляя судно вверх по реке.

– То, что мы направляемся в Нью-Орлеан.

С минуту она поразмышляла, потом спокойно сказала:

– Благодарю вас. Вы, как мы говорили, мой прекрасный кабальеро. С вами мне тоже было бы здорово!

Кейд резко втянул в себя воздух, выразительно поглядев на девушку. В ней в равной степени смешались наивность и поразительное самообладание редкое сочетание для такого юного существа. Например, ее последняя фраза была всего лишь констатацией факта, заявлением, а вовсе не приглашением к своему телу.

Чтобы не натворить глупостей, Кейд заставил себя неотрывно смотреть на приборы. Баки были полны лишь на четверть. Если он не позабыл русло, если не напорется на какой-нибудь подводный предмет, если администратор из иммиграционного отдела не позвонит в Береговую Охрану и не прикажет их остановить, то они должны добраться до нижней гавани сразу после шести часов. Чем больше он думал о поездке в Нью-Орлеан, тем больше ему нравилась эта идея. Ему очень захотелось повстречаться с «мужем» Мими. Хотелось потолковать с Джанис. Возможно, кто-то из них сможет объяснить, чем вызвана охота на него.

“Ройал Крессент"

В закрытой бухточке в нескольких милях выше Бениса Кейд заглушил мотор на довольно длительное время, чтобы вытащить из кабины тело Лейвела. Если моторный катер Береговой Охраны действительно их остановит, он не хотел, чтобы у него на борту в это время находился труп. После двух лет тюремной жизни в Пхеньяне он был сыт по горло и тюрьмой, и лагерем для военнопленных.

На этот раз все надо проделать умно. Конечно, его могут заподозрить в убийстве Лейвела, но никто ничего не сможет доказать. Он хотел было привязать труп к какому-нибудь тяжелому грузу, но не обнаружил на судне ничего, от чего бы можно было отказаться. Он потратил все свои деньги на то, чтобы приобрести «Морскую птицу» и оснастить ее соответствующим образом. В то время он считал, что если ему придется слишком туго, он сможет заложить старый дом и участок. Теперь такая возможность исчезла. Его прибрал Токо, и наверняка по дешевке. Возможно, он заплатил чуть больше, чем предполагал ранее, так как вместе с домом он купил и продажную Джанис.

Мими разглядывала труп с чисто женским отвращением.

– Вы его знали?

Кейд коснулся распухшего носа и кусочков лейкопластыря под глазом.

– Очень хорошо... Этим он наградил меня вчера вечером. Во всяком случае, заставил своего помощника так меня отделать.

– Почему?

– Он не сказал. Просто мне приказали убраться из города к сегодняшнему полудню.

– Понятно... – протянула она, – вот почему вы не хотели ехать.

Кейд опустил труп на транец судна.

– Скажем так: одна из причин.

В бухте было жарко и безветренно. Тело оказалось тяжелым, и Кейд тяжело дышал, перетаскивая его. Пройдет еще много времени, прежде чем к нему вернутся прежние силы. Отдыхая, он глянул на часы: одиннадцать. Джо, в конце концов, добился своего, впрочем, сейчас это было ему безразлично. Шерифу больше не придется выполнять приказы Токо, не придется использовать везде свою власть, чтобы выполнять за Токо всю грязную работу.

Кейд стряхнул пот с лица тыльной стороной ладони, опасаясь, как бы Мими снова не пустила в ход свою рубашку. Теперь, когда было время подумать, первоначальное предположение о том, что Токо пожертвовал Джо Лейвелом, чтобы отделаться от него, уже не казалось ему правдоподобным. Нет, Джо был неоценим для Токо Калавитча.

Он перекинул тело Лейвела через борт. В тишине бухточки всплеск воды прозвучал неестественно громко. Труп нырнул несколько раз, как это делает пловец, попавший в холодную струю, потом его подхватило течением и понесло вниз по реке. Кейд поднял на палубу несколько ведер воды и устроил генеральную уборку. Это было для него пустяком. Другое дело – кабина. Матрац, на котором лежал убитый, пропитался кровью. Кровь скопилась на полу и просочилась в щели. Очистить палубу ему удалось, а вот матрац пришлось выбросить за борт.

Когда аврал закончился, вся его одежда была насквозь мокрой. Он хотел было предложить Мими искупаться, но передумал. Необходимо избегать подобных соблазнов, дабы не усугублять проблему. Он нравился девушке, и она ему верила. И он еще не был последним подлецом, чтобы брать ее силой. Подавленное настроение не проходило, когда он снова завел моторы и продолжил поездку вверх по реке. Ему в голову неожиданно пришли свежие мысли. Он действовал слишком импульсивно, вместо того, чтобы все хорошенько взвесить и обдумать. Если закон не в состоянии доказать, что он убил Джо Лейвела, то теперь, когда он избавился от трупа шерифа, он не в состоянии доказать, что не убивал его. Какие бы доказательства не существовали, они находились сейчас в реке. Если он был подозреваемым, а так оно и должно быть, его неожиданный отъезд, исчезнувший матрац и кровь, просочившаяся в щели между досками, будут свидетельствовать против него. Даже не слишком опытный судья, припомнив его угрозы разделаться с Джо и эти три вещественных доказательства для начала, сможет состряпать против него хорошенькое дельце.

Негодование Кейда на Мими усиливалось. Если бы не она, если бы он не пытался спасти ее от Токо, ему не надо было бы бежать. Так... Лейвела застрелили на его судне... и он в него не стрелял.

Мими ощутила перемену его настроения.

– Я что-то не так сделала, Кейд?

На этот раз произнесенное ею его имя не произвело на него такого чарующего впечатления, как в первый раз.

– Нет, ничего. Просто дай мне спокойно подумать и оставь меня в покое.

Он сел, следя, как линия берега отодвигается все дальше от быстро скользящего по воде судна. Несколько раз им навстречу попадались большие пароходы, лодки, груженные бананами, или ярко размалеванные наливные суда. Было ровно два часа, когда он пробрался через гущу всевозможных посудин, стоящих на якоре в нижней гавани, а через несколько минут уже заглушил моторы и подогнал судно к частному эллингу морского торговца, с которым у его семьи на протяжении многих лет были деловые контакты.

Мими с отвращением поглядывала на заваленный такелажем и всякими механизмами пирс.

– Почему мы тут остановились?

– Чтобы раздобыть немного денег... Что же, по-твоему, я собираюсь делать? Спешить на судне прямиком до Ройал-стрит и высадить тебя в таком виде прямо перед отелем?

Она чуть прищурила глаза.

– Извините, я доставляю вам кучу беспокойства...

– Что верно, то верно...

Он соскочил на пирс, но тут же вернулся назад, чтобы взять бумаги из несгораемого ящика над своей койкой, после чего уже более спокойно зашагал к офису.

Торговец был рад видеть его. Бегло осмотрев судно и регистрационные документы, он охотно ссудил Кейда тысячью долларов под 10% годовых.

Затем Кейд договорился, что на какое-то время оставит судно у причала, и возвратился к Мими. Она отказалась от протянутой руки Кейда и сама поднялась на пирс.

– Справлюсь сама... Не хочу затруднять вас больше, чем это необходимо.

– Но это меня бы ничуть не затруднило! – рассмеялся Кейд.

Он пытался убедить себя, что с радостью отделается от девушки.

Правда, сначала экипирует ее в разумных пределах, разумеется. Затем отвезет ее в «Ройал Крессент» и вручит Морану. После этого она может действовать самостоятельно, как посчитает необходимым. Ему же надо будет внести полную ясность во взаимоотношениях с Джанис.

Было уже четыре часа к тому моменту, когда он купил ей платье, колготки, сандалеты и белье взамен тех полосочек, в которых она приплыла к берегу. Платье было белого цвета, из какого-то прозрачного материала с воротом карэ, не скрывавшим верхние окружности ее груди. Оно прекрасно сидело на девушке, и Кейд подумал, что в брюках и рубашке она ему нравилась намного больше, чем в нынешнем одеянии. Старое одеяние слегка шокированная продавщица уложила в фирменный мешок.

Вернувшись на запруженную народом Баррон-стрит, Мими прижималась к нему так близко, что Кейд ощутил дрожь ее хрупкого тела. Его мрачное настроение почему-то еще более усугубилось. Он выловил ее в реке, кормил ее, одевал и спас от Токо Калавитча. Ради нее он рисковал быть обвиненным в убийстве. А благодарна ли она ему? Ни капельки! Она с таким нетерпением ждала встречи с негодяем, которому отдала свою чистоту и невинность, что вся тряслась в предвкушении того, что ее ожидает.

– Холодно? – усмехнулся он.

Мими качнула головой и попыталась улыбнуться.

– Нет, мне страшно.

Кейд остановил такси и назвал адрес:

– «Ройал Крессент»...

Водитель понимающе перевел взгляд с Кейда на Мими.

– Мигом! Я знаю, где это находится.

Тут он позволил себе подмигнуть.

Это не понравилось Кейду. Сразу же стало ясно, какова репутация отеля. Вероятно, Джанис не была так привередлива и разборчива, как тогда, когда он оплачивал ее счета. В то время она требовала только самое лучшее. Мими смотрела прямо перед собой.

– У меня не было времени поблагодарить вас. Вы были добры ко мне, очень добры, – она приложила правую руку к сердцу. – И вы всегда будете у меня здесь.

Такси остановилось перед светофором у Канал-стрит.

Мими негромко продолжала:

– Я понимаю, что была для вас огромной обузой. Вы настоящий друг, но вы же мужчина, а я женщина, и тут ничего не поделаешь. Я замужем... и не могу дать вам то, что хотела бы дать. А в глубине души вы не захотели бы, чтобы я отдавалась вам только из благодарности, не от души. Некоторые мужчины не такие... Но вы по-настоящему порядочный человек.

Даже в его мрачном расположении Кейда поразила глубина ее рассуждений. Мими нашла и сжала его руку.

– Если бы между нами было по-другому, то мы почувствовали бы себя настоящими дешевками.

Он стал перебирать ее пальчики.

– Ты полагаешь, что Моран был верен тебе?

– Это другое дело.

– А что, если он тебя больше не хочет?

– Это мои проблемы.

– Да, конечно, – сухо проронил Кейд.

Он откинулся на кожаное сидение такси, пытаясь перебороть головную боль и думая о том, как будет реагировать Мими, когда узнает, что ее «муж» живет с его бывшей женой.

Сцена могла оказаться весьма пикантной.

Отель оказался именно таким, каким он себе его представлял. Рядом со входом располагался тускло освещенный бар. Заржавевший орнамент из кованого металла давно следовало перекрасить, а украшенный мозаичными плитками пол и двойные стеклянные двери нуждались в самой обыкновенной горячей воде с мылом.

Когда Кейд начал расплачиваться с водителем, Мими положила свои пальчики ему на руку.

– Благодарю. Огромное спасибо за все, но вы не должны входить туда со мной. В конце концов, прошел целый год, и я предпочитаю быть одна, когда мы встретимся с Джимом.

Кейд протянул водителю деньги и дождался сдачи.

– Угу.

Мими пришла в замешательство.

– Угу?

Он положил сдачу в карман и взял руку Мими под локоток.

– Это американское выражение, означающее «ничего не поделаешь». Как там в отношении моих денег?

– Денег?

– Да-а. За горючее, которое я потратил, чтобы доставить вас сюда, и за одежду.

– Ах, да... – она вздернула подбородок. – Джим с радостью расплатится с вами.

Кейд крепче прижал ее руку к себе.

– Вполне возможно, но так или иначе, мы пойдем вместе.

Мими гневно посмотрела на него, но промолчала.

Вестибюль соответствовал внешнему виду отеля. С полдесятка искусственных пальм торчали в кадках с песком, а вот стулья обитые кожей казались новыми. Очевидно, прежние находились в таком состоянии, что их пришлось заменить. Даже запах у отеля был характерным для подобных мест. Молодой клерк оказался бойким и речистым. Он посмотрел на белую капитанскую фуражку и белую рубашку Кейда, на которой брызги воды оставили пятна, на его брюки, и перевел свой взгляд на высокую грудь Мими.

– Слушаю, капитан. Комнату с ванной, я полагаю? Скажем где-то в районе восьми долларов в час?

Мими покраснела.

– Нет, нам не требуется номер. Я разыскиваю своего мужа.

Глаза клерка потускнели.

– Ах так?

– Мистер Джим Моран. Он приехал сюда из Бэй Пэриш.

– О, да, – подхватил клерк, – мистер Джеймс Моран.

Мими ухватилась дрожащими пальчиками за стойку.

– Будьте любезны позвоните ему и сообщите, что Мими здесь.

Клерк слегка удивился.

– Боюсь, что это несколько затруднительно, мисс.

Она взглянула на телефон.

– Почему?

– Потому что мистер Моран тут больше не живет. Он выписался из отеля более двух недель назад.

Мими ахнула.

– Он переехал в другой отель? Здесь, в Нью-Орлеане?

– Этого я не могу знать, мисс. Мистер Моран почему-то не посвятил меня в свои планы. В конце концов, я всего лишь дежурный клерк.

Мими ударила о стойку кулачком.

– Но вы должны знать, где он! Я приехала сюда из Каракаса.

Это сообщение не произвело на клерка ни малейшего впечатления.

– Послушайте, мисс, мне все равно, откуда вы приехали. Даже если бы вы приехали из Сент-Луиса, это ничего бы не изменило. Я говорю правду. Он уехал около двух недель назад и не оставил адреса на случай, если на его имя придут письма.

Клерк ткнул пальцем в набитую конвертами сетку для писем на доске с номерами и добавил:

– Фактически, если вам удастся разыскать этого типа, я буду вам бесконечно благодарен. Ему необходимо зайти сюда и забрать всю эту кипу писем.

Кейд оперся локтем о стойку и осведомился:

– А что в отношении блондинки в соседнем номере? Она также выехала?

Клерк неосторожно спросил:

– Вы имеете в виду миссис Кейн? Да, они с Мораном, – тут клерк сообразил, что сболтнул лишнее и умолк.

Мими разрядила свой гнев на Кейда:

– Вы знали! Вы все это время знали, что Джим с какой-то другой женщиной. Кто такая, эта миссис Кейн?

– Моя жена, – выдавил из себя он, – то есть, моя бывшая жена.

Деловые партнеры

Бармен в баре рядом со входом отказался руководствоваться описанием внешности.

«5 футов 4 дюйма. Вес 115 футов. Блондинка. Глаза серые. Очень красивая. Тридцать с небольшим лет».

Он покачал головой.

– Нет, я в самом деле не могу вам помочь. Поверьте мне. Красивых блондинок тут навалом, – он взял стакан, который с остервенением протирал и взглянул на Мими. – Точно так же, как и высоких брюнетов. Если они тут пили, то я наверняка их видел, но описание внешности мне ничего не дает.

Мими прикусила нижнюю губку.

Кейд допил ром и ощутил, что голоден. Ничего удивительного, ведь они не ели с самого утра.

– Где здесь можно хорошо покушать?

– Лучший стол в городе, если не считать баров Антуана или Арно, здесь. Но только в кабинах, мистер. Официантки примут у вас заказ.

Кейд отнес свой двойной ром и нетронутую рюмку бренди Мими в одну из свободных кабинок. Глаза у девушки потускнели, но вид не был подавленным.

– Вы все знали...

Он дождался, когда она сядет, и только после этого спокойно ответил:

– Даже сейчас я не знаю. Но мне сообщили, что они уехали вместе из Бэй Пэриш после драки между Мораном и Токо.

– Из-за вашей жены?

– Бывшей жены...

– Значит, вашей бывшей жены.

– Так мне сказали.

– Токо – это тот толстяк, который посоветовал мне обратиться на почту за адресом Джима?

– Да.

– И это он бежал вверх по дамбе, когда мы отъезжали?

– Да, это был он.

– Может он узнал новый адрес Джима. Почему вы их не дождались?

– С трупом на борту?

– Даже так.

– В таком случае, давай посмотрим на это дело с другой стороны. Ты заметила второго человека рядом с Токо?

– Да, человек в форме.

– Верно... В форме иммиграционной службы США.

Она с шумом вдохнула воздух и долго удерживала его в груди.

– Ясно. Я снова должна вас поблагодарить.

Он не знал, стоит ли ей сообщать об истинных причинах, побудивших Токо превратиться в доносчика, и решил, что не стоит. Она и без того была близка к истерике, и без того у нее было полно неприятностей.

– В конце концов, такая хорошенькая девушка, как ты, не может незаметно появиться в нашем маленьком Бэй Пэриш. Люди начинают интересоваться, откуда ты приехала, к кому и каким образом.

Глаза у Мими были по-прежнему печальными, лоб хмурился, и она вертела в пальчиках рюмку. Кейд обрадовался, когда официантка положила перед ним меню. Что будет дальше, он не знал, но со всем этим можно подождать.

Меню было напечатано по-французски. Кейд заказал им обоим совершенно роскошный обед, о котором мечтал в течение двухлетней диеты.

Когда официантка удалилась, Мими спросила:

– Что мы будем есть, Кейд? Какие-то непонятные названия.

– Все очень просто. Рыба, запеченная в специальной бумаге, цыпленок, салат, мороженое и кофе.

Больше они не разговаривали, так как были погружены в собственные мысли. Еда действительно оказалась превосходной. Наверное, хуже, чем у Антуана и Арно, не говоря уже о Мамме Салватор, но это был первый вкусный обед за долгие годы, и он доставил ему колоссальное удовольствие.

Гнев и разочарование не уменьшили аппетита Мими. Она съедала все, что появлялось на тарелках, и Кейд невольно любовался изысканными манерами и воистину латино-американским темпераментом. Он получал удовольствие, наблюдая, как она держит себя за столом. Все, что Мими делала, она делала хорошо. Кейд припомнил, какой он видел ее на своей койке, где она спала совершенно обнаженной, и потряс головой.

– Ни один человек в здравом уме...

Мими облизала последнюю каплю мороженого на ложечке.

– Что?

– Мысли вслух.

Кейд заказал пачку турецких сигарет и два ликера, чтобы закончить обед. Прекрасная еда!

Мими чуть пригубила рюмку и произнесла:

– Обед был превосходным. Грация...

Кейд прикурил для нее сигарету. Хотел бы он знать, что делать с ней дальше. Бросить ее одну в Нью-Орлеане он не мог. Она вновь стала для него проблемой.

Он оперся на локти и начал:

– Послушай, милочка...

– Да?

– Теперь, когда нам не удалось найти Морана, может ты передумаешь и вернешься в Каракас?

Она выпустила струю дыма через нос.

– Нет.

– Но Моран здесь не живет, ты же слышала клерка. Он не знает, куда тот уехал, и выехал Моран из отеля две недели назад.

– В Нью-Орлеане не один отель. Я буду ходить от одного к другому.

– Но почему ты думаешь, что они все еще здесь?

– Они?

– И это ты тоже слышала. Очевидно, что Джанис уехала все-таки вместе с ним. Выехали они одновременно.

Мими накрыла его руку своей.

– Это та женщина, на которой вы были раньше женаты?

– А что тебя еще интересует?

– Вы ее любили?

– Одно время мне казалось, что да.

– Вы давно развелись?

– Согласно документам, примерно тогда же, когда ты в последний раз видела Морана.

– Вы знали, что она с вами разводится?

– Нет, – он попытался не показывать горечи в голосе. – Они не направили бумаги туда, где я находился.

– А где вы были?

– В Корее.

Мими не могла в это поверить.

– Так она развелась с вами, когда вы находились в лагере военнопленных?

– В первый же вечер моего возвращения в Токио я получил окончательный развод.

Грудь Мими бурно поднималась и опускалась от гнева. Кейд не мог отвести от нее жадных взглядов.

– Я была совершенно права, высказав свое мнение об этой женщине. Она плохая, эта Джанис... Непорядочная... Если бы я даже возненавидела своего мужа, но если бы он находился в тюрьме, сражаясь за меня, я бы никогда не выказала ему своих настоящих чувств. Я бы ждала его с любовью столько лет, сколько потребовалось бы. Хоть всю жизнь!

– Я верю тебе.

– Что вы сделали ей плохого, что она захотела получить развод?

– Ничего... Разве что недостаточно зарабатывал.

– Вы же полковник?

– Бывший полковник. Но жалование полковника казалось Джанис пустяком.

– А теперь она с моим мужем?

– Вроде бы так...

Полные губки Мими скривились в горькой улыбке.

– У Морана есть деньги? – она недоуменно развела руками. – Если и есть, он мне никогда ничего не присылал. Если бы он прислал мне хоть немножко, мне бы не пришлось прятаться под брезентом в спасательной шлюпке.

Кейд кинул взгляд на зал бара, который стал заполняться посетителями.

– Не так громко! – предупредил он девушку. – Никогда нельзя быть уверенным, что тебя никто не подслушивает в подобном притоне.

Перед их кабинкой появилась миловидная официантка с горячим кофейником.

– Как насчет кофе?

– Спасибо. С удовольствием вырву еще несколько монет из портмоне и выпью еще чашечку, – он протянул к официантке чашку, внимательно посмотрел на девушку и нахмурился. – Ведь не вы нас обслуживали, да?

– Точно, – согласилась официантка. – То была Аннет, и я только что сменила ее. В пять у нас меняются смены.

– Понятно.

Немного замявшись, официантка спросила:

– Послушайте. Чарли, дневной бармен, сказал, что вы справлялись о красивой блондинке и большом черноволосом мужчине, которые жили в отеле, но выехали две недели назад, верно?

– Совершенно верно. Джеймс Моран и Джанис Кейн.

– Вы ведь не коп, да?

– Разве я похож на копа?

– Нет, совсем не похожи, однако ни в чем нельзя быть уверенной. Вы хотите найти их, да?

– Да, – вмешалась Мими, – очень хотим.

– Сколько дадите? – спросила официантка.

Кейд положил на стол десять долларов.

– Скажем, вот такую сумму.

– Дважды столько.

Кейд положил еще десятку.

И официантка не обманула их ожиданий.

– Прежде всего, давайте убедимся, что мы говорим об одних и тех же людях. Она сероглазая блондинка, ей лет 30 с небольшим, корсет и фалси ей не требуются. По ее виду, походке и манере одеваться можно предположить, что она была манекенщицей.

– Правильно, была, – подтвердил Кейд.

– Он большой черноволосый смазливый ирландец. Кудрявые волосы, серые глаза. На подбородке ямочка. Много пьет и очень громко смеется. Имеет какое-то отношение к самолетам.

Мими кивнула.

– Очень хорошее описание.

– Значит, мы говорим об одних и тех же людях. Чарли не мог их помнить, так как он никогда не работает в ночную смену, а они появлялись здесь только вечером и непременно в сопровождении нескольких полиссов, двоих-троих, самое малое.

– Полиссов? – не поняла Мими.

– Политиканов, – презрительно фыркнула официантка, – государственных деятелей. Вы знаете, представители государства, сенаторы и тому подобные ловкие обманщики и пройдохи, которых мы, простые люди, посылаем в Батен Руж повышать наши налоги, чтобы они набивали себе карманы, строя дома для престарелых и проводя дороги. Так вот, если вы желаете знать, пока это парочка жила здесь, наш притон превратился практически в филиал государственного Капитолия или штата, по меньшей мере.

Кейд потряс головой.

– Не понимаю. До меня не доходит!

– До меня тоже, – кивнула официантка, – но чаевые получала огромные.

– Но где они сейчас? Куда отправились?

Она вертела в руке две десятки.

– Не возвращайтесь обратно и не обвиняйте меня, если я ошибусь, потому что руководствуюсь я только обрывками разговоров, которые мне удалось случайно услышать. Я поняла, что отсюда они отправились на какой-то шикарный курорт или в лагерь рыбаков, который эта блондинка сооружает на большом куске необработанной земли, находящегося в Баратория Бэй.

– Понятно, – протянул Кейд.

Официантка спрятала деньги в кармашек.

– Они мои?

– Да.

– Вас удовлетворило то, что я сообщила?

– Да.

Мими облизала губки розовым кончиком языка.

– Не могли бы вы сообщить еще одну вещь? Как они себя вели? Я имею в виду по отношению друг к другу. Вы можете утверждать, что они были любовниками?

– Мне трудно ответить на этот вопрос, милочка. Они вели себя, как старые друзья. Иногда она называла его «дорогим», а он в ответ говорил «моя милая». Но так она называла большинство мужчин, а если судить по количеству каких-то цифр и расчетов, которыми она и Моран покрывали обратную сторону меню и даже бумажные салфетки, то у меня сложилось впечатление, что хотя они вместе проверяли качество пружин в кровати, для них это было делом второстепенным. Понимаете, они скорее были деловыми партнерами.

– Так, – произнес Кейд, – а какого рода у них бизнес, вы не догадались?

Официантка передернула плечиками.

– Вот этого я не могу сказать, мистер. Но опять-таки у меня сложилось впечатление, что это имеет некоторое отношение к земельному участку в Баратория Бэй.

Кейд положил деньги на поднос в уплату счета и чаевых, поднялся и потянулся за фуражкой.

Мими встала одновременно с ним.

– Назад... на судно... – проронил он.

Разговоры в городе

На небе были одни лишь звезды, без луны. Прошло 12 лет с тех пор, как Кейд плавал по реке в ночное время. Некоторые ориентиры на берегах изменились. Было сложно идти без огней... И опасно. Один раз он чуть не напоролся на бревно, которое несло в залив течением. В другой раз ему чудом удалось увернуться от торгового судна, которое по известной только ему одному причине отклонилось от курса. Миновав скопление огней на западном берегу, которое, как надеялся Кейд, было Бенисом, он приглушил моторы до такой степени, что судно практически несло одним течением, и принялся размышлять о наиболее разумном следующем шаге.

Он мог бы прямиком добраться до места назначения, свернув в мало используемый проход, начинающийся южнее Бениса и заканчивающийся в Вест Бэй. Это сократило бы им дорогу и сэкономило топливо. Кейд мог бы остановиться в Бэй Пэриш и попытаться заполнить баки для длительного перехода до Гранд Айлз. Он мог бы также разобраться, каково его положение с точки зрения закона, выяснить, что предпринял Токо по поводу исчезновения Джо Лейвела и его собственного поспешного отплытия с Мими на борту.

Кейд едва различал в темноте лицо девушки, стоящей рядом с ним. Чтобы уберечь ее новое платье, босоножки и колготки, она снова переоделась в его брюки и рубашку. Держалась Мими превосходно. Чем ближе узнавал ее Кейд, тем больше она ему нравилась. В ней все было естественно, никакого притворства или позерства.

Она была страшно расстроена неудачей в Нью-Орлеане, но отказалась от привычных женских слез. Мими ни разу не застонала, ни охнула и не крикнула во время опасной поездки на реке. Она не задавала глупых вопросов. Когда он ей сказал, что намерен направиться в Баратория Бэй и объясниться начистоту с Мораном и Джанис, она приняла его решение без колебаний и сомнений. У нее на родине было принято подчиняться мужчинам, для нее это было естественно.

– Я пытаюсь решить, – наконец, произнес Кейд, – стоит ли мне делать остановку в Бэй Пэриш, чтобы пополнить запасы горючего.

– А у нас его не хватит до этой самой Баратории?

– Хватит, если мы не попадем в заварушку.

– Заварушку?

– В шторм.

– Надвигается шторм, да?

– Не знаю, – устало ответил Кейд. – В этот сезон они часто бывают в наших краях, но еще слишком темно, чтобы заметить, выставлены ли штормовые предупреждения для небольших судов, а при сложившихся обстоятельствах неразумно находиться на глазах у Береговой Охраны.

Мими тут же доказала, что она самый обыкновенный человек, задав свой первый глупый вопрос:

– Почему?

– По двум причинам, – добродушно объяснил он. – Первая: ты в стране нелегально. Помнишь эту мелкую деталь? Вторая: существует небольшое дельце о человеке, сброшенном в воду. Насколько я понимаю, меня могут запросто обвинить в убийстве.

И все же он решил остановиться в Бэй Пэриш и увеличил скорость. Он не ошибся в отношении огней – они указывали Восточный Бенис на западном берегу. Вскоре показались огни Бэй Пэриш. Кейд подобрался к берегу настолько близко, насколько осмеливался, и бросил якорь. Судно медленно закачалось на одном месте и замерло, повернувшись носом по течению, поднимаясь и опускаясь на волнах.

– Отсюда я доберусь вплавь, – пояснил он девушке. – Ты не побоишься остаться на судне одна?

– Да. Мне было очень страшно всю обратную дорогу, но это не имеет значения. Вы – капитан... И я останусь там, где вы мне прикажете.

Кейд ласково потрепал ее по плечу и тут же пожалел об этом неразумном поступке.

Ее тело притягивало его сильнейшим магнитом. До Баратория Бэй был еще долгий путь, чертовски долгий. Он надеялся, что сумеет держать себя в руках. В общем, время покажет. Кейд завернул пистолет в промасленный шелк и сунул его в боковой карман брюк.

– Я не должен там слишком долго задерживаться. Вернусь сразу, как только выясню обстановку и получу горючее.

Вода выглядела черной, маслянистой и почему-то зловещей. Кейд понял, как чувствовала себя Мими, плывя к берегу. К тому же она направлялась к берегу из самой стремнины.

“Какое счастье, если тебя любит девушка подобная Мими", – подумал он. В последний миг он протянул ей фонарик.

– Если я не смогу отыскать тебя в темноте, мне придется окликнуть тебя. Тогда мигни фонариком, направив луч на воду в сторону берега, но мигни всего раз. Ясно?

– Сделаю все, что прикажете, – шепнула она, приподнялась на цыпочках и поцеловала его легко и без страсти. – На счастье...

Кейд прижал ее к себе крепче и дольше, чем было необходимо. Это было самой настоящей сладостной пыткой, а также частью его грез. Только в его сладких снах девушкой была Джанис, а его потребность была удовлетворена сейчас другой, но частично... Мими деликатно высвободилась из его объятий.

– Мне не следовало этого делать.

Он стоял, борясь с собой, но не опасаясь ее ножа. Кейд мог бы вышвырнуть его за борт, а Мими лежала бы на спине, прежде чем смогла бы моргнуть. Он бы взял ее на одной из коек прямо на палубе или прижав ее к борту – стоя. В любом месте она дала бы ему то облегчение, которое было так ему необходимо, однако, это было бы нарушением данной им себе клятвы. Мими доверяла ему и он ей нравился. Он был «капитаном». Старое армейское правило: если чин давал какие-либо привилегии, он одновременно налагал и обязанности. Офицер и джентльмен не мог делать кое-каких вещей. И до тех пор, пока эта очаровательная брюнетка полагала, что она замужем за Мораном, это было бы поспешной и бессмысленной встречей двух тел. Но ни в коем случае той грезой, которая ему снилась. Уж если ему требовалось одно только тело, он мог бы остановиться в любом из тех бесчисленных мест в Нью-Орлеане, где за пять долларов получил бы желаемое.

– Я сожалею, очень сожалею, – повторила она.

Кейд перешагнул через борт и почти бесшумно вошел в воду. Холодная вода показалась ему приятной, но даже в такой близи от берега течение было сильным. Он преодолел последние футы мощным кролем, пробиваясь сквозь заросли водорослей, затем забрался на дамбу и остановился, восстанавливая дыхание.

Судно потерялось во мрачной темноте реки, но с того места, где он находился, ему был виден деловой квартал Бэй Пэриш и новая неоновая вывеска Сэла. Звуки музыки оттуда доносились даже сюда. Он приметил место, где он вышел на берег, и запомнил его. Достав пистолет, Кейд зашагал к красной неоновой надписи. Сэл мог рассказать ему все... За исключением освещенных окон, на боковых улочках городка было также темно, как и на реке. Кое-где он решительно проходил или мимо него проходили цветные мужчины и женщины. Он шел совершенно открыто и не пытался спрятаться. Его долгие годы службы летчиком, когда он видел, как рядом умирали люди, а он оставался целым и невредимым, поселили в нем уверенность в своей судьбе. Когда придет твой час, ты умрешь. Не раньше и не позже... А до того колесо судьбы может вращаться с бешеной скоростью, и с тобой ничего не случится, разве что продаст неверная жена и ты встретишь девушку, к которой не посмеешь прикоснуться.

Комбинация бара с рестораном М.Н.Сэла помещалась в изолированном здании с двумя пустыми участками с одной стороны и апельсиновой рощей – с другой.

Кейд заглянул в одно из раскрытых окон. В баре как всегда торчали завсегдатаи. Токо сидел в кабине со Сквидом и с человеком лет тридцати с бронзовым лицом. Тяжеловес-югослав слегка постукивал по столу кулаком, но, кажется, это производило впечатление лишь на Сквида. Кейд решил, что незнакомец может быть либо летчиком, либо моряком с документами своего хозяина. Такой уж у него был вид.

Кейд направился вокруг здания к черному ходу. Дверь была распахнута, чтобы помещение хоть немного проветривалось. Через занавеску он мог видеть Мамму Салватор, хлопотавшую у плиты. Иногда Мамма останавливалась, чтобы освежиться стаканчиком апельсинового вина с плавающим в нем льдом.

Кейд тихонько постучал.

– Мамма! Мамма Салватор! – окликнул он толстуху шепотом.

Она подхватила свой стакан и неторопливо двинулась к двери, как будто хотела подышать свежим воздухом. Между глотками вина они стали тихо переговариваться. Мамма прошептала:

– Не входи и говори потише.

– Почему?

– В баре Токо и Сквид.

– Знаю, я их видел.

– А у тебя большие неприятности.

– Большие?

– Огромные! Тебя разыскивает закон. Токо добился ордера на твой арест, обвинив тебя в том, что ты прикончил эту собаку... Джо Лейвела.

Он открыл было рот, но тут же прикрыл его, ощутив подступающую к горлу тошноту. Справившись с приступом, он осведомился:

– Откуда Токо узнал, что Джо умер?

– Сегодня его выловил охотник за акулами во второй половине дня, – Мамма сияла от удовольствия. – Это ты его прикончил, Кейд?

– Нет.

– А кто?

– Думаю, что Токо сделал это сам или приказал его убить. Я обнаружил утром Лейвела на своем судне. Только Калавитч мог подложить мне такую свинью!

Мамма покачала головой.

– Нет. Если бы дело обстояло подобным образом, Токо бы так не взбесился. Нет, Джо был для него слишком ценной фигурой. Теперь у него нет никого, кто бы стал выполнять для него всю грязную работу.

– У него есть Сквид.

– У которого на плечах кочан капусты.

– Тогда кто же убил Джо?

Толстуха сделала приличный глоток апельсинового вина.

– Кто может это сказать... Джо давно надо было убить, – она захихикала. – Но у тебя, однако, на судне девушка.

– А она тут при чем?

– Токо донес на нее сразу после того, как я видела тебя утром возле почты. Токо позвонил в иммиграцию и сообщил им, что жена-иностранка одного из его бывших служащих нелегально пробралась в страну, но он с удовольствием заплатит штраф, если они выпустят ее под залог с тем, что она будет находиться в его доме, пока не разыщет мужа.

– Я так все и понял, когда увидел, что Токо спешит ко мне с человеком из иммиграции.

– Она хороша? – подмигнула Мамма.

– Не могу знать, – покачал головой Кейд.

Мамма прыснула, прикрыв рот толстой рукой:

– Ха!

– Я говорю правду.

Мамма сразу посерьезнела.

– В таком случае, ты глупец. Для этого и существуют молодые женщины. Этим занимался Токо с твоей женой, и Моран тоже. Весь город говорил об этом.

Кейд мгновенно вспотел.

– Ты знаешь это наверняка, Мамма?

Толстуха покачала головой.

– В постели я их не видела. Но я женщина и тоже когда-то была молодой. Это я запросто могу определить. У тебя не будет черных кругов под глазами от того, что ты жаришь рыбу, но что делаешь здесь ты? Мы с Сэлом надеялись, что к этому времени ты будешь очень далеко от нас.

У Кейда сразу все заболело. «Полный покой», так приказали ему медики.

– Я бросил якорь в реке, – объяснил он ей. – Сейчас направляюсь в Бараторий Бэй, и мне нужно горючее.

– Обожди, – спокойно сказала она. – Жди здесь, я пришлю Сэла.

Кейд наблюдал, как толстуха, переваливаясь как утка, пересекла кухню и исчезла за вращающейся дверью. Салваторы были полуграмотными, невежественными людьми, но для него они были «своими». В их дружбе не было расчетов и меркантилизма. Уж если ты к ним хорошо относишься, то и они платят тебе той же монетой. Шарканье чьих-то ног по траве привлекло внимание Кейда, и он быстро попятился в густую тень подальше от света, струящегося из открытой кухонной двери.

Смехотворно маленькая головка Сквида нелепо тряслась, когда он вглядывался в темноту, подкрадываясь вдоль боковой стенки старого ресторана. Кейда вновь замутило, когда он вытаскивал пистолет. Сквид уже сворачивал за угол, принюхиваясь вроде охотничьего пса, выслеживающего дичь... Кейд попытался углубиться в тень еще дальше, но сделал неловкое движение и ударился правой ногой о ящик с пустыми бутылками. Пытаясь не упасть, он сбил всю пирамиду, которая со звоном и грохотом обрушилась вниз.

Сквид змеей проскользнул на звук.

– Эй, кто это там скрывается?

Ладони Кейда стали мокрыми от пота. Ему ничего не стоило прикончить Сквида, но что потом? Еще неизвестно, удастся ли Токо приклеить ему убийство Лейвела, но в отношении Сквида никаких сомнений не будет. Хладнокровное убийство Сквида могло означать только одно... Сквид сделал еще один шаг вперед. Когда он опознал Кейда, в уголках его рта показалась слюна.

– Так ты вернулся? Токо догадлив... Иди посмотри, чего это так Мамма волнуется, сказал он мне, и вот ты здесь, – он протянул к Кейду свою огромную лапу. – Тебе несдобровать, Кейд, тебе не следовало этого делать. Не следовало убивать Джо. Токо сказал мне, что если я тебя найду, то могу позабавиться на всю катушку без ограничений и фантазии. – Глаза гиганта зловеще поблескивали при свете звезд. – Ударь... Ударь меня пистолетом, тогда я ударю тебя в ответ. – Корявые пальцы Сквида почти ласково дотронулись до его лица – настойчивые, молящие, требующие. – Ну, давай же! Ударь меня!

Кейд поднял было пистолет, но в это время Сэл открыл дверь кухни и подошел к тому месту, где стояли они со Сквидом. Пожилой португалец был такого же роста, что и Сквид, но потяжелее фунтов на пятьдесят. Он схватил Сквида за плечо и повернул к себе лицом с такой же легкостью, как он вращал стаканы под краном мойки в своем баре.

Если Сэл был возбужден, он не разделял слова, выпаливая их на одном дыхании:

– Проклятый-всюду-сующий-нос-мошенник! – бочкообразная грудь Сэла наступала на противника. – Твой-сукин-сын-Токо-и-ты! – он передохнул и продолжил уже спокойнее: – Токо заметил, что Мамма мне что-то шепнула. Он сразу догадался, что меня кто-то вызывает, и отправил разнюхать в чем дело, так?

У Сквида был такой вид, будто он вот-вот расплачется.

– Не лезь в это дело, Сэл.

– Никак ты собрался меня учить, подонок!

Сэл сжал пальцы в кулак и двинул его вперед, скорее толкнул, нежели ударил Сквида. Послышался глухой звук, когда его кулак пришел в соприкосновение с челюстью Сквида. Несколько секунд тот удерживался на ногах, после чего рухнул на землю.

Сэл извиняющемся тоном заметил:

– Старею... Было время, когда я сворачивал челюсть одним мизинцем.

Веселье в баре продолжалось. Кейд с наслаждением вдыхал запах апельсиновых деревьев, к которому примешивался запах чеснока и оливкового масла с кухни. Звезды вроде бы заблестели еще ярче. На дальнем берегу реки появились первые белые лучи луны над устричными отмелями. Он сунул пистолет в карман.

– Спасибо.

– Ерунда! – отмахнулся Сэл. Затем его гудящий бас снизился до шепота: – Мамма говорит, что тебе нужен бензин. У меня его сколько угодно. Бери сколько нужно и даром. – Он снял свой белый фартук, залитый пивом, и бросил его на пустые ящики. – Ты наш друг. Сейчас я пригоню свою лодку и скажу тебе, где она. – Потом он сунул Кейду бутылку апельсинового вина. – Но сперва разделайся с бутылочкой. Мамма утверждает, что тебе надо выпить.

Бутылка была ледяной. Кейду захотелось одновременно и прослезиться, и засмеяться. Ему казалось, что с его плеч свалилась непосильная тяжесть. Открыв бутылку, он с наслаждением сделал из нее приличный глоток.

– Это за тебя и за Мамму!

– Твое здоровье, – церемонно ответил Сэл.

Дитя воды

Утром шел дождь, с полудня было нестерпимо жарко, лишь кое-где небеса делали намеки на легкие облачка. За исключением далекого дымка торгового судна, вся линия горизонта до самой Тампы или, возможно, до Мартиники или Гондураса, насколько видел Кейд, представляла собой пустыню зеленоватого стекла, разрезаемого судном и взбиваемого сзади в белую пену двумя мощными винтами. Да, он приобрел чудесное суденышко. Оно радовало его. Если и дальше идти на такой же скорости, то к середине дня они достигнут Гранд Терр Айленд и Гранд Пасс, а к вечеру будут на его земле, на Баратория Бэй. Сэл настоял на том, чтобы он простоял на якоре до рассвета. Теперь он был рад, что прислушался к совету друга. Залив был капризным, к нему нельзя было наплевательски относиться. Человеку требовалась свежая голова, зоркий глаз и крепкие руки.

Кейд вырос на воде. Он не боялся ее, но уважал. Акулы и крабы жирели, поедая беспечных моряков, которые презрительно называли залив мельничным прудом с соленой водой. Огромные испанские армады, бороздившие воды залива, разбрасывались как щепки по его поверхности и теряли награбленное золото от острова Падре де Бийза до пролива Юкатан.

В начале первого улыбающаяся Мими высунула голову из кабины. Ее шикарные волосы были затянуты сзади лентой в «конский хвост».

– Как следует говорить, «завтрак сервирован»?

– Отлично сказано.

Мими была довольна своей только что приобретенной звучной фразой. Широко улыбнувшись, она произнесла старую, чем-то ей полюбившуюся фразу:

– Тогда входите и получите. Или же вы предпочитаете кушать с подноса?

Кейд быстро обмозговал ситуацию. Они находились далеко от корабельных путей. Сцена с Джанис и Мораном будет явно неприятной. Ему грозили, его избили, подставили под удар, сфабриковав против него ложное обвинение в убийстве. Мими была единственным светлым пятном после его возвращения домой. Вместо того, чтобы мчаться как сумасшедшему для того, чтобы отдать ее другому человеку, не лучше ли будет насладиться ее обществом, пока это возможно? Во всех книгах сказано, что в жизни имеются и другие радости помимо секса.

Он выключил моторы и проговорил:

– Нет, не беспокойся, я встану на якорь.

Мими просияла.

– Прекрасно! В таком случае, завтрак на подносе.

– Как хочешь, милая.

Когда судно потеряло скорость, Кейд сбросил якорь за борт. Под ними было около 30-ти морских саженей воды, и дно внизу было надежным. Возможно, он сможет с часок половить рыбу, после того как они позавтракают. Толстые ломтики, отрезанные от чудесного морского окуня, составят великолепный ужин.

Якорь быстро закрепился на дне. Кейд поднял руки и взъерошил волосы. Сейчас вид судна изменился. У Мими был редкий дар делать много из ничего.

Ей удалось придать привлекательный вид маленькому столику. Горячее блюдо из консервированного мяса с овощами было красиво уложено на тарелке. Вокруг мяса зеленели побеги молодого аспарагуса. Она даже открыла бутылку портвейна, которым снабдил его в дорогу Сэл.

– Я хорошая стряпуха или нет? – засмеялась Мими и ее привлекательный смех заполнил кабину. – Все, что мне потребовалось, так это консервный нож.

– Выглядит чудесно! – подхватил Кейд.

Напряжение, которое он испытывал в ее обществе, прошло, хотя вырез ее рубашки по-прежнему не скрывал верха ее грудей. Белые брюки сидели в обтяжку, ничего не скрывая. Кейд все также желал ее, но чувство сиюминутной потребности исчезло. Он чувствовал то же самое, что и в первый вечер, когда она возникла перед ним полуголая, дрожащая, со стекающими на пол кабины ручейками воды. Она была хорошей девушкой и нравилась Кейду. Все, что может произойти между ними, если произойдет, должно исходить от нее. Мрачное настроение, мучившее его накануне вечером, улетучивалось. Мир был по-прежнему заполнен хорошими людьми: мужчинами, ценившими и хранившими мир и дружбу, и целомудренными женщинами. Конечно, в нем встречались разные Джанис, Токо, Мораны и другая дрянь, наподобие Сквидов. Но было бы наивно ожидать, что все должно быть идеальным.

Покончив с едой, Кейд вынес на палубу пару складных парусиновых стульев и почти полную бутылку портвейна. Недавний план заняться рыбной ловлей его больше не привлекал. Так было приятно сидеть на солнышке и разговаривать с Мими. Ей захотелось узнать, когда прибудут они на место назначения.

– Еще до наступления темноты, – ответил Кейд. – Я держусь довольно далеко от фарватера, но впереди земля, как раз за линией горизонта. Примерно через час придется сбросить скорость и начать лавировать между отмелями.

Мими взглянула на зеленую гладь океана, на которой покоилось их судно.

– Вам очень не терпится увидеться с вашей Джанис?

Кейд посмотрел на нее.

– Почему это тебя интересует?

– Я же женщина, а все женщины любопытны.

– Да нет, не особенно, – совершенно искренне проговорил Кейд. – Мои прежние чувства сгорели к ней. В настоящий момент меня куда больше интересует, почему мною помыкают и стараются от меня избавиться, и почему она меня так бессовестно обобрала.

Мими не совсем поняла последнюю фразу.

– Она вас обобрала?

– Продала мою собственность.

– Ах, та земля, куда мы направляемся, она очень ценная?

– Две сотни лет она не представляла никакого интереса.

– Тогда почему она кому-то понадобилась?

Кейд опустился на стул и низко опустил козырек, защищая глаза от солнца.

– Именно это и озадачивает меня. Фактически, я вообще ничего не понимаю. Вроде бы Джанис продала участок Токо Калавитчу, но по словам официантки из Нью-Орлеана, она с Мораном затеяла там что-то грандиозное, вроде бы это сулит им солидные прибыли. – Тяжело вздохнув, добавил он. – И еще у меня в запасе Джо Лейвел...

– Человек, убитый на вашем судне?

– По мнению Маммы Салватор, да и Сэл сказал мне то же самое вчера вечером, когда я заправлялся горючим, это не Токо прикончил Джо. И даже не приказывал его убить. Джо был для него слишком ценной марионеткой.

– Марионеткой?

– Безотказным исполнителем и осведомителем, который таскал для него каштаны из огня.

Мими захлопала в ладоши.

– Об этом я читала. Это случилось в книге мистера Эзопа.

Кейд печально улыбнулся.

– А также в Бей Пэриш.

Его продолжала изводить какая-то назойливая не то мысль, не то соображение, которое было настолько неопределенным и скользким, что он никак не мог сформулировать. Это длилось с того момента, как только он обнаружил труп Джо. Нечто увиденное или услышанное им позднее, как раз перед тем, как он помчался в Нью-Орлеан.

Мими потянулась к нему и положила свою ручку на его.

– Вы такой серьезный...

Кейд посмотрел на ее тоненькие пальчики, покоящиеся не его загорелом запястье.

– Убийство – серьезное дело, в особенности, когда к нему приплетают твое имя, – он изменил положение рук. – Ты задаешь мне массу вопросов. Разреши мне задать тебе всего один.

Мими подозрительно уставилась на него.

– Какой?

– Тебе очень не терпится разыскать Морана, не так ли?

– Он мой муж.

– Временно играющий в семейный дом с моей бывшей женой.

– Во что он играет?

– Они спят в одной постели.

– Но этого мы не знаем. Симпатичная девушка, которая обслуживала нас в ресторане, заявила, что они похожи на деловых партнеров.

– В те часы, когда их видела.

Мими посмотрела на спокойную зеленую воду и промолчала. Кейд играл ее пальчиками, лежавшими под его ладонью.

– А что будет, если ты убедишься в обмане тебя Мораном?

– Что вы имеете в виду?

– Что будет, если по закону вы не женаты?

Мими громко рассмеялась.

– Я понимаю, о чем вы говорите. Дома в Каракасе я настояла, чтобы мы пошли к священнику и также на регистрацию, так что у меня имеются бумаги, доказывающие этот факт.

Солнце было жарким и каким-то интимным. Единственным движением было слабое покачивание судна на почти незаметных волнах. Казалось, что они одни во всем мире, состоящим из неба и зеленой воды. Это тоже было одним из снов Кейда.

Он продолжал перебирать пальцы Мими.

– Разумеется, в этом я не сомневался. Но все равно это ничего не будет стоить, если Моран уже женат, когда он женился на тебе.

– Джим никогда не сделал бы такого! – возмутилась Мими.

– Тогда почему он не отвечал на твои письма?

– Этого я не знаю.

– Почему он не послал за тобой.

– И этого я не знаю.

– А что, если я прав? Тогда что ты собираешься делать?

– В отношении чего вы правы?

– Что юридически вы с Мораном не женаты.

Грудь Мими стала так бурно подниматься, что возникла угроза того, что верхняя пуговичка на рубашке не выдержит и оторвется, освободив содержимое, то есть ее шикарные груди.

– Теперь, когда я так далеко зашла, я пересеку мост, когда к нему подойду.

И вновь ему захотелось сообщить этой наивной глупышке то, что сообщила ему мисс Спенс о многочисленных «миссис Моран», но и на этот раз он удержался. Мими могла бы просто не поверить и подумать, что он все выдумывает, лишь бы склонить ее «отомстить» мужу изменой. От жаркого солнца, палящего над ними, у него разболелась голова. На лбу выступил пот и ручейками стал скатываться по его щекам. Куда приятнее было находиться в воде, а не на воде. Ласковое покачивание судна было, конечно, приятным. Во всяком случае, одно из его желаний осуществилось: у него было прекрасное судно. Возможно, с его стороны было наглостью мечтать о большем.

То, что Джанис продала старый дом, с ее точки зрения было разумным, потому что ее интересовали только деньги. Теперь он это ясно видел. Джанис была способна продать все, чем владела, включая саму себя, если только покупатель не поскупится и даст хорошую цену. Но если она продала землю Токо, то при чем здесь был Моран и почему она строит какой-то пансионат на участке, которым больше не владеет.

Мими вытащила свою ручку и поинтересовалась:

– Вы долго были женаты на Джанис?

– Около пяти лет.

– Она хорошенькая?

– Очень.

– С красивым телом?

– С превосходным.

– Как у меня?

Он предпринял попытку оценить ее равнодушно, несмотря на то, что на этот раз она находилась от него очень близко.

– Я бы сказал, что в отношении округлостей и впадин, вы сложены весьма и весьма...

– Вы были полковником, когда поженились?

– Да. Меня повысили из майора в Южно-Тихоокеанском воздушном флоте, прежде чем я стал летать на реактивных истребителях.

– Вы были счастливы с ней?

Он не понимал, к чему она клонит.

– Во всяком случае, я так думал. Да, конечно. Мы с ней великолепно ладили, пока меня не послали в Корею.

– Где вас сбили?

У Кейда посуровели глаза. Он вспомнил насмешливые слова Джо Лейвела по этому поводу. Джо не имел права так говорить. Этому шерифу досталось не напрасно. Ублюдок! Жалкий прихвостень, разве он знал, что такое настоящая война? Практически все летчики герои: только одним везет больше, а другим – меньше. Имена многих настоящих героев остались неизвестными. И уж если быть справедливым, то ему Кейду, тяжелее всего пришлось в лагере для военнопленных. Два года ада!

– Над Ялу, – коротко ответил он.

– Она считала, что вы погибли?

– Во всяком случае, пропал без вести во время боевого вылета.

– Пока вы находились в плену, она получила развод?

– Да.

Мими энергично затрясла головой.

– Нет!

– Что «нет»?

Она наклонилась вперед.

– Эта женщина не любила вас. Все время, когда вам казалось, что вы счастливы, она просто спала с вами... Нет, не с вами, а серебряными кленовыми листочками на ваших плечах.

Кейд взглянул на Мими и сразу отвел глаза. До него донесся естественный запах ее тела. Ее молодая плоть выглядела мягкой, теплой и манящей. Его изводил сексуальный голод.

– Возможно, – вздохнул он.

Головная боль усилилась. Блеск солнечных бликов на воде резал глаза. Он резко поднялся, после чего немного постоял, глядя через борт судна на безбрежное пространство вокруг. Зеленая вода манила к себе, обещая облегчение.

– Как ты плаваешь? – осведомился он.

Мими улыбнулась.

– Очень хорошо. Мама обычно называла меня «Дитя воды».

Дурное настроение Кейда не проходило. Ему было безразлично, как мать Мими называла дочь. Безразлично, почему Джанис вышла за него замуж. Все, что ему сейчас требовалось, так это заключить женщину в страстные объятия и взять ее. Он закурил сигарету, пару раз затянулся и швырнул ее за борт. Затем прошел на нос, где у него в шкафчике лежали две пары плавок для купания, которые он приобрел в Корнус Кристи. Одни были красного цвета, другие – желтого. Он протянул желтые Мими.

– О'кей, давай искупаемся, прежде чем двигаться дальше.

Мими заколебалась.

– Мне бы очень хотелось, но... – она затрясла головой, – но я не могу.

– Почему?

Мими без ложного смущения дотронулась до груди.

– Потому что от пояса я буду голой. Мне нечего надеть на себя сверху.

– Одень бюстгальтер, или замотайся полотенцем.

Все еще колеблясь, она взяла желтые плавки. Ее огромные глаза не отрывались от лица Кейда.

– Все будет в порядке?

– Конечно.

Она хлопнула его по руке.

– Извините за лишний вопрос.

Мими направилась в кабину. Кейд проверил, крепко ли судно стоит на якоре и надежен ли канат. Затем, переодевшись в красные плавки, он нырнул в воду с борта.

Вода была прохладной, почти холодной. Он нырнул так глубоко, как только мог, потом постарался опуститься еще ниже, а когда вновь очутился на поверхности, непреодолимое желание и головная боль исчезли. Кейд проплыл вокруг судна быстрым кролем. Холодная вода и физическая нагрузка прояснили мысли. Чувствовал теперь он себя хорошо, даже прекрасно. Повернувшись на спину, он плыл к судну и заметил, что Мими забралась на транец. Вид у девушки был живописный. Она завязала узлом одно из полосатых полотенец, заколола его французскими булавками, отчего получился прекрасный бюстгальтер. Желтые плавки на ней казались более тесными и короткими, чем на Нем. Кейд гордился своей выдержкой. Если он доставит Мими до Баратория Бэй не тронутой им, то полковник Кейд Кейн может представить гражданина Кейда Кейна к медали за выдержку и стойкость против зова природы и плоти. Мими весело помахала рукой, после чего вошла в воду в безукоризненном прыжке. Она нырнула так же великолепно, как делала все остальное, причем без всякого страха. Они поплавали с полчаса, затем забрались вверх по канату и снова нырнули, повторив это несколько раз. Давно Кейд не чувствовал себя так легко и свободно. Он отдыхал лежа на спине, когда заметил первую темную тучу и сообразил, что поднялся ветер. Вода приобрела совсем иной вид. Повернувшись на левый бок, он крикнул:

– Нам лучше подняться на борт и поднять якорь. Похоже, что погода испортилась!

– Как прикажете! – крикнула она.

Судно теперь качало сильнее, канат отбрасывало из стороны в сторону. Кейд первым взобрался на борт и перегнулся вниз, чтобы помочь девушке. Когда она уже поднялась выше лакированных досок, узелок ее импровизированного бюстгальтера зацепился за что-то и булавка расстегнулась. Реакция Кейда была инстинктивной, нормальной и естественной. Он притянул ее в свои объятия и его губы впились в ее рот и так замерли на мгновение.

Мими разрыдалась.

– Нет! Мы не должны... это неправильно.

Ее пальчики вцепились в мокрые волосы Кейда, на какое-то мгновение она вернула ему его лихорадочный поцелуй, дрожа от подавляемого желания, внезапно обмякла в его сильных руках. Тело у нее похолодело. Щеки, которые целовал Кейд, были солеными от слез. Глаза, глядевшие ему в лицо, казались огромными, темными, обиженными.

Мими спросила у него, будет ли все в порядке, и он ответил, что да. И девушка поверила ему. Свой нож она сняла уже давно. Кейд заставил себя отпустить девушку и отцепил злополучное полотенце от флагштока. Качка усилилась.

– Очень сожалею, – произнес он глухим голосом, соответствующим быстро собирающимся тучам.

Мими прикрыла себя полотенцем и жалобно вымолвила:

– Я тоже сожалею. Мне хотелось бы, чтобы вы знали, как сильно я сожалею.

Непонятно величественная и даже царственная, несмотря на то, что на ней одеты всего лишь желтые плавки, Мими повернулась и вошла в кабину, осторожно прикрыв за собой дверь.

Кейд допил почти пустую бутылку портвейна, которую обнаружил катающейся по палубе возле одного из стульев. Затем, глядя на нагоняемые ветром темные тучи, он включил мотор и поднял якорь как раз в тот момент, когда стена дождя обрушилась на судно. Залив больше не выглядел зеленым, он был темно-пурпурного цвета и изрытый тяжелыми струями дождя. Волны увеличивались с каждой проходящей минутой. Определив курс, он взглянул назад. В том месте, где они только что купались с Мими, из воды торчал треугольный плавник акулы. Надо же ему предложить ей такую глупость! Все могло случиться. И он ничего бы не смог сделать, если бы пришла беда с огромными зубами. Сквозь вой ветра до него донеслись рыдания Мими.

Потому что он зашел так далеко?

Или потому что не зашел далеко?

О, женщины!

Он включил третью скорость, чтобы как можно скорее добраться до большой отмели, и на всякий случай привязал себя, чтобы не смыло волной.

Домой к Джанис

Кейд взглянул на часы: двадцать минут восьмого. Через несколько минут окончательно стемнеет. Дождь и ветер бесчинствовали уже не менее часа, оставив позади себя опасное волнение. На путь от устья ушло гораздо больше времени, чем он предполагал. Сейчас он огибал прибой.

В сгущающихся сумерках южная грязевая отмель поблескивала по правому борту. Он еще более снизил скорость и осветил отмель лучом прожектора. Прибой достиг апогея. Была видна лишь часть отмели. Шесть трупов, которые он обнаружил в прошлый раз, исчезли, как лакомство для рыб и крабов. Трудная эта штука – лавировать между подобными грязевыми отмелями в темноте.

Кейд подумал было о том, чтобы бросить якорь и заночевать на суше, но отказался от подобного плана. Сейчас, когда он был так близок к цели, он хотел немедленно объясниться с Джанис и избавиться от Мими. Ему не хотелось проводить с ней еще одну ночь на борту, так как он мог не выдержать сладкого искушения.

Глаза у Мими распухли от слез, когда она появилась на пороге кабины. На ней было платье, колготки и туфли на высоких каблучках, которые он купил ей в Нью-Орлеане. И голосок у девушки также был необычайно грустным. – Хотите, чтобы я приготовила вам что-нибудь поесть?

Он покачал головой.

– Не утруждай себя. Через час мы будем на месте, – неожиданно он ощутил желание подколоть ее. – А вдруг я снова надумаю встать на якорь?

В слабом сиянии зеленых и красных лампочек на приборной доске у Мими был такой вид, будто она собирается расплакаться.

– Я же сказала, что сожалею.

Кейду было стыдно, как если бы он накричал на нее.

– О'кей, выходит, мы оба сожалеем... Если ты голодна, сообрази что-нибудь перекусить. Но не включай ничего, иначе я напорюсь на мель.

Он снизил скорость до такой степени, что судно едва двигалось. В этом месте проход был чрезвычайно узким и сложным, но как только они минуют Град Пасс, то снова окажутся на открытой воде.

Мими прикусила губку.

– Хорошо, только не кричите на меня.

– Я не кричу! – рявкнул он.

Кейд повернулся к рулевому колесу, в который уже раз сожалея о том, что не прошел сюда более коротким путем. Но тогда бы он не узнал, что его разыскивает полиция по обвинению в убийстве, а в такого рода вещах всегда нужно быть осведомленным. С законом, впрочем, как и с женщиной, нужно держать ухо востро.

Мими продолжала стоять в дверях кабины.

– Каким образом вы узнаете, куда надо плыть?

Он попытался объяснить ей но не смог. Можно объяснить, как ты ведешь судно по компасу, но нащупывать путь в темноте было бы совсем иным делом. Это – как летать на реактивном самолете. У человека либо получается, либо нет. Сочетания многих факторов: то, что ты проплывал этим курсом сотни раз до этого, звук работы винтов, цвет твоего кильватера и одному тебе известные приметы.

– Я бывал тут и раньше. Как насчет того, чтобы распить еще одну бутылочку вина? Поскольку мы, вроде бы, намерены повстречаться с нашими уважаемыми супругами, следует отметить это выдающееся событие.

– Как прикажете, – услышал Кейд знакомый ответ. Мими открыла было ротик, чтобы добавить еще что-то, но передумала и исчезла в кабине, чтобы появиться через несколько секунд с открытой бутылкой душистого портвейна, которым снабдил его Сэл.

Когда Мими протянула ему бутылку, судно коснулось днищем подводной гряды, и Кейд инстинктивно задержал дыхание. Наконец, он произнес:

– Сперва ты... Салют!

– Нет, спасибо, – решительно произнесла она. – Я никогда не пью на голодный желудок.

Кейд сделал большой глоток прямо из горлышка. Вино показалось ему слабым и невыдержанным. Лучше бы это был ром. Ему захотелось напиться до беспамятства. Хотелось, чтобы Мими была Джанис. Или чтобы сам он был Джеймсом Мораном. Он мог внушить себе, что Мими была ничто для него, просто еще одна девушка, с которой он повстречался, но раз она уходила из его жизни, то он сомневался, что когда-либо встретит кого-то еще, кто нравился бы ему так, как Мими. Дело было вовсе не в одном физическом влечении. Она вообще ему нравилась.

Кейд сделал второй большой глоток и закрыл бутылку. Если бы он только повстречался с Мими до того, как она познакомилась с Мораном! Но ведь когда она его встретила, Джанис с ним еще не развелась? Или уже развелась? Проход оказался позади, и они снова очутились на глубоком месте.

Залив казался куском черного стекла, разрезанного лишь белым хвостом пенистого кильватера да всплеском выпрыгнувшей наружу рыбы. Кроме шума винтов и ритмичного стука двигателей, тишину нарушали крики испуганных птиц, гнездящихся на прибрежных островках.

Залив был огромный, черный, загадочный и немного зловещий. Окрестное население постоянно менялось, кто-то приезжал, кто-то уезжал. Луна все еще не могла выйти из-за ветвей деревьев, поднимающихся до ближайших холмов. Было слишком темно, чтобы видеть, но Кейд не сомневался – что-нибудь точно изменилось. Даже при дневном свете он с трудом смог бы разглядеть несколько примитивных рыбацких лагерей, редкие хижины охотников вдоль водостоков, тянущихся вглубь лесов. Эта мысль развеселила его. Возможно, что на своих землях он обнаружит незаконно поселившихся людей. Семь лет назад такие люди, называемые «сквоттерами», получили права на занятие ими свободных земель. Так что, если это случилось с его землей, они могут опротестовать законность продажи участка Токо или кому бы то ни было. Тогда и Джанис, и Токо останутся с носом.

Наконец, луна вырвалась из-за вершин деревьев и как бы высветила на воде его судно. Ночной ветер был просто холодным, а вода при лунном свете походила на черный бархат, кое-где пронизанный серебряными нитями. Когда он обогнул смутно знакомую примету – каменную косу – Мими заговорила впервые после того, как принесла вино:

– Вы очень хороший моряк.

– Благодарю.

Лучше бы он не пил вина: оно не помогло. То, чего он жаждал, не ищут в бутылках.

– Мы почти на месте?

Кейд вглядывался в залитую лунным светом береговую линию прибоя.

– Я бы сказал, что мы находимся сейчас против моей собственности, но с тех пор, как я здесь был, прошло много лет. – Он различил на берегу проблески розоватого света. – Вон там должен быть лагерь.

– Значит, есть здание?

– Хижина. Мы с отцом пользовались ею несколько раз в году.

– А сколько там комнат?

– Одна.

– Ох! – вырвалось у Мими и она облизала губки.

Розовое пятнышко света становилось более ярким, превращаясь в лампочку, освещающую довольно обширный пирс, уходящий в воду. К столбу был привязан быстроходный, как определил Кейд, катер, и несколько лодок поменьше. Вероятно, официантка из Нью-Орлеана была права, заявив, что Джанис планирует здесь «большой бизнес». Кейд повел судно к свободному причалу. Хижина, построенная им и его отцом, исчезла. Ее заменил просторный двухэтажный бревенчатый коттедж, вокруг которого было разбросано с десяток коттеджей поменьше. Освещена была лишь центральная постройка.

Кейд заглушил моторы и выскочил на берег.

– Вы сказали, что у вас хижина... – мрачно рассмеялась Мими.

– Была...

Он хотел пройти по причалу, но Мими остановила его.

– Вам очень не терпится увидеть Джанис, я это понимаю, но разве можно выходить на берег в таком виде?

Он провел рукой по бокам и сообразил, что на нем все еще были одеты красные плавки и капитанская фуражка. Даже его ноги оставались босыми.

Кейд надел на себя последнюю чистую белую рубашку и брюки. Тяжелый пистолет оттягивал карман и не позволял легко передвигаться. После некоторых раздумий он все же заткнул его за пояс, после чего надел сандалии. Мими ждала его на корме. Кейд помог девушке сойти на причал, который был построен совсем недавно. Здесь сильно пахло свежеструганными досками и почему-то креозотом. Неподалеку лежали штабели еще неиспользованных материалов. Так он стоял, сдвинув фуражку на затылок и разглядывая освещенный дом.

Мими проявляла нетерпение.

– Чего вы еще ждете?

– Просто раздумываю.

– О чем?

– Не угожу ли я в ловушку?

Кейд перевел взгляд с освещенного коттеджа на полосу растительности, поднимающейся за узкой полосой песка. Вроде бы на пристани и у воды никого не было. Единственные звуки, доносившиеся до него, были звуками ветра и ночных трелей на болоте, да еще ритмичный шелест набегающих на берег волн. – В ловушку? – Мими была озадачена.

Он не стал ей ничего объяснять. Джанис его предала. Они с Токо смешали его имя с грязью. Потом появился Моран, и все ее похождения стали известны и обсуждались с мельчайшими подробностями в Бей Пэриш. Джанис знала, что его освободили из лагеря, и у нее были веские основания бояться его. Вполне логично было предположить, что он захочет с ней рассчитаться, ну и она должна была что-то приготовить для защиты от него.

То ли он что-то услышал, то ли увидел, но в тот момент он не придал этому значения, хотя подсознательно это продолжало его тревожить. Неожиданно он сообразил, что это было. Ну конечно же! Тогда до него долетел звук небольшого самолета, поднимающегося вверх. Моран был летчиком. По воздуху сюда от Бей Пэриш всего несколько минут лета. Если Моран находился там, он знал, что Джо Лейвел был убит и что Токо подписал ордер на его арест, обвиняя в убийстве. Все, что требовалось Джанис, чтобы обезопасить себя, так это вызвать местного шерифа.

Мими сражалась с бесчисленной мошкарой.

– Пошли скорее отсюда! Они меня заедят!

– Кроме того, тебе не терпится увидеться с Мораном?

– В конце концов он мой муж!

– Верно... Но прежде чем разрешить Джиму дотронуться до вас, вы настояли, чтобы он отвел вас к священнику, а затем в мэрию, – он сжал локоток Мими. – О'кей! Пойдем посмотрим, что это дало.

Его обувь на толстой подошве не скрипела, но галька и утрамбованный щебень разъезжались под его весом. Стук высоких каблучков Мими звучал неестественно громко в лунном безмолвии. Одним из нововведений было то, что на берегу был устроен настоящий пляж, и им приходилось преодолеть две сотни ярдов рыхлого песка, прежде чем они достигли широкого портика в коттедже.

Огромный холл был обшит кипарисовыми панелями, а в двух концах сложены камины из натурального камня. Тяжеловесная мебель, обитая кожей, была совершенно новой. Загорелый юнец в довольно замызганных штанах и белоснежной рубашке стоял за небольшой стойкой, какие встречаются в любых отелях. Он не показался Кейду обычным клерком из отеля.

Юнец оперся локтями на перегородку и посмотрел на белую фуражку Кейда.

– Мне показалось, что я слышу, как причаливает судно. Но не говорите, что вы прибыли в темноте.

Кейд покачал головой.

– Мы из Заут Вест Пасс.

– Но это же еще более сложный путь! Вероятно, вы отлично знаете здешние воды?

– Да.

Юнец пошарил под стойкой и нашел регистрационную карточку.

– Мы пока еще не открыты, но думаю, что сможем вас приютить. Комната для вас и миссис? Или же вы предпочитаете один из коттеджей?

– Ни то, ни другое, – проронил Кейд. Он оперся рукой о стойку. Ему стоило больших усилий произнести вслух это имя. – Миссис Кейд здесь?

– Да, сэр.

– Не мог бы я повидать ее? – это скорее было утверждение, нежели вопрос.

– А почему бы и нет?

Мими застенчиво проговорила:

– А мистер Джеймс Моран тоже здесь?

На физиономии юнца появилось недоумевающее выражение.

– Да, конечно, оба здесь. Приехали несколько дней назад, чтобы все подготовить к открытию на будущей неделе. Как мне о вас доложить?

Он повернулся, так как дверь позади стойки распахнулась и внутрь вошла эффектная особа в роговых очках.

– Эти заявки, Джек, – начала она, но затем сняла очки и уставилась на Кейда. – Дорогой! Кейд, дорогой! – воскликнула она. – Ты дома?

Он инстинктивно с шумом втянул воздух и почувствовал, как в его висках застучала кровь. Джанис почти не изменилась. Ее волосы были по-прежнему цветы спелой пшеницы, и ее серые глаза умно смотрели на него. Высокие, твердые, как бы заостренные, груди по-прежнему оттягивали ткань внешне простенького платья, сшитого таким образом, что оно подчеркивало все то, что этого заслуживало. Ни Токо, ни Моран не показывались.

Сильный загар явно шел ей. Он делал ее лицо более молодым, почти девичьим. Бумаги полетели в одну сторону, очки в другую, когда она бросилась в объятия, смеясь и плача одновременно.

– Ох, мой дорогой, мой дорогой!

Кейд почувствовал себя невообразимым болваном. Он стоял неподвижно, онемев от неожиданности, слегка придерживая руками ее знакомое до боли тело. Такого приема он никак не ожидал. Было похоже, что она искренне рада его видеть.

Прижавшись губами к его губам, она не умолкала:

– Значит, ты получил мои письма и мою телеграмму?

Кейд ощутил себя недоразвитым идиотом.

– Нет! – кратко бросил он и приподнял одним пальцем подбородок Джанис. – Почему такая радость при встрече героя? Я думал, что ты со мной разошлась.

Она отбросила последнюю фразу, как нечто не существенное.

– Ах, это... – она небрежно махнула рукой. – Это я могу объяснить. – Ее нижняя губка задрожала, серо-зеленые глаза наполнились слезами. – Разве ты не собираешься меня поцеловать? Ты не рад меня видеть?

Постель и блондинка

Кейд решил, что Моран ему не нравится. Этот верзила слишком часто улыбался, демонстрируя слишком много зубов. Он был чересчур говорливым, чересчур «своим в доску парнем», чересчур скользким. Главным же образом Кейду не нравилось, как он смотрит на Мими. Кейд довольно часто встречался с людьми такого рода и хорошо понимал, что на свете не найдется ничего такого, перед чем этот смазливый ирландец остановился бы при достижении своих целей. Кейд глянул через уставленный стол едой на Мими. Она слишком много пила, и ее глаза неестественно блестели. Она сидела рядом с Мораном и смотрела на него, как маленький белый котенок, зачарованный огромным многоопытным котом.

Джанис покончила с едой и заговорила:

– Я понимаю, как все это должно выглядеть для тебя, Кейд. Но подумай о том положении, в котором очутилась я. Для всех официальных лиц ты умер со всеми вытекающими отсюда последствиями. Только это не было подтверждено документами.

– И поэтому ты со мной развелась?

Она стала постукивать пальцами по столу.

– Ну, хорошо, я допустила ошибку, но ведь в то время это не имело никакого значения. Я была уверена, что потеряла тебя навсегда, – подняв голову, она посмотрела ему в глаза и совершенно откровенно заявила: – Я должна была подумать о себе.

– Поэтому ты поспешила в Бэй Пэриш и продала мою собственность Токо Калавитчу. Продала дом.

– Он лжет, – вмешался Моран, – и это одна из причин, по которой я с ним порвал.

– Почему?

– Потому что он пытался третировать Джанис. Он притязал на то, чтобы получить преимущественное право на приобретение государственных земель. Понимаете, как только ваш самолет был сбит, и Токо узнал об этом, он явился сюда и построил этот коттедж, рассчитывая, что никто не станет претендовать на участок.

– С какой целью? Я имею в виду, для чего Токо понадобилось его строить?

Моран был так же откровенен, как и Джанис:

– Как место, куда можно доставлять нелегально въезжающих в страну иностранцев, – он закурил турецкую сигарету. – Нет, не для того мизера, который перевозят в трюмах по пять сотен с головы, а для крупных фигур, готовых выложить огромные суммы, лишь бы удрать от преследований закона в стране по политическим или другим соображениям. Такие люди не скупятся.

– Дальше...

Моран продолжал:

– Так или иначе, но Токо стал помыкать Джанис. Я не был в восторге от той роли, которую невольно играл в этой некрасивой истории. Так что когда она явилась ко мне с планом превратить это шикарное место в убежище и пригласить меня в долю, поскольку одинокой женщине такая затея не под силу, я сразу же ухватился за это предложение, – он похлопал Мими по руке. – Черт побери, я не ангел, но в тоже время я и не законченный подонок, а некоторый методы, которыми пользуется Токо при осуществлении своего бизнеса, кажутся мне недопустимыми.

Кейд допил до конца бокал с виски.

– Например?

Моран взглянул ему в глаза.

– Недавно шестеро парней нелегально ехали на одном из суденышек Токо, но по дороге к нему очень близко подошел катер Береговой Охраны. Несчастных высадили на большой грязевой отмели, которую все называют «Южной кучей шлама». И, разумеется, об их существовании потом «забыли». Зато всеми уважаемый владелец флота по отлову креветок Токо Калавитч вышел сухим из воды. – Затянувшись сигаретой, Моран добавил: – Во всяком случае, когда я вывозил самолетом парней из Мартиники или Каракаса, я придерживался контракта, и высаживал их на материке.

Джанис придвинулась к Кейду и проговорила:

– Потом, когда я услышала, что тебя освободили, я немедленно написала тебе и дала телеграмму. Я даже позвонила в Токио по междугородному телефону, но командир твоей эскадрильи сообщил, что ты улетел на Гавайи, а оттуда в Штаты, – она улыбнулась. – Однако я не сомневалась, что рано или поздно, но мои письма и телеграммы догонят тебя. И все это время, пока мы находились в Нью-Орлеане в отеле с пышным названием «Ройал Крессент», выправляя разные бумаги, организую рекламу, добиваясь перевода Джима на работу куда-то сюда и отыскивая политическую поддержку на случай, если Токо надумает чинить препятствия, веришь ли, я все время ждала, что зазвонит телефон и твой голос скажет, что ты внизу, в вестибюле. Я оставила свой адрес на почте. Джим – тоже.

– Понятно, – проронил Кейд.

Это была гладкая, довольно убедительная история, искусное переплетение правды и выдумки, которое делало честь находчивости и изобретательности Джанис. Он спрашивал себя, неужели она рассчитывает, что он ей поверит, и как далеко она зайдет, тем более, что ее исповедь необходимо подтвердить чем-то более существенным, нежели голыми словами. Моран попытался вновь наполнить бокал Мими, но она качнула головкой и возразила:

– Нет, спасибо. Я уже достаточно выпила.

Он пригладил ее волосы губами.

– Все случившиеся было трагической путаницей, но теперь мне ясно, как это случилось. Во всяком случае, в отношении нас с Мими.

Сейчас она уже меньше походила на маленького ласкового котенка.

– Как? – требовательно спросила она.

– Ты посылала для меня письма на имя Токо, не так ли?

– На мистера Калавитча, Бэй Пэриш, Луизиана.

– Вот вам пожалуйста. Прошу извинить меня за резкость, но этот пакостник не передавал их мне. А та старая ведьма на почте ничуть не лучше его. Возможно потому, что Токо платил ей за то, чтобы она не отправляла тебе мои письма.

Акцент у Мими стал еще резче:

– Выходит, вы мне все-таки писали?

– Каждую неделю. Я даже послал тебе денег на проезд, чтобы ты присоединилась ко мне. 325 долларов... – Моран закурил новую сигарету от окурка, который только что швырнул в пепельницу. – Может быть, мы сумеем привлечь старуху к судебной ответственности за фокусы с корреспонденцией и уничтожением почтовых переводов.

Кейд задал себе вопрос, верит ли Мими Морану. Трудный вопрос... Ее огромные глаза не отражали хода мыслей в ее голове.

Джанис отодвинула стул и промолвила:

– Уже поздно, – она погладила тыльную сторону ладони Кейда холодными пальцами. – Я знаю, что Джиму и Мими хочется остаться наедине. – Наклонившись, она поцеловала Кейда в щеку. – Прошло более двух лет с тех пор, как я видела тебя, дорогой. Обо всем этом мы можем поговорить утром. Я не перестаю радоваться, что все закончилось благополучно.

Моран помог Мими подняться на ноги.

– Пошли, милочка, ведь ты слышала намек Джанис.

Мими поднялась, чуть покачиваясь, ее глаза внимательно вглядывались в физиономию Морана.

– Ты уверен, что писал мне? Уверен, что высылал мне деньги на проезд?

Моран поцеловал ее кончик носа.

– Конечно! И я могу тебе сказать, что был страшно огорчен, когда не получал от тебя писем.

Джанис улыбнулась.

– Огорчен? Да он был вне себя от ярости. Он воображал, что случилось страшное. Либо ваша семья вынудила аннулировать брак и даже не позволила отвечать вам на его письма, либо вы познакомились с соотечественником, который вам понравился больше.

– Ох! – вырвалось у Мими, и этот возглас можно было трактовать как угодно.

Ее по-прежнему немного растерянный вид удручал Кейда. Она время от времени, поглядывала на него, как бы ожидая, что он ее остановит. Но поскольку этого не случилось, она позволила Морану провести себя к выходу из столовой.

Джанис, взяв Кейда под руку, направилась следом за ними.

– Черт с ней, с этой посудой. Весь обслуживающий персонал появится не раньше четверга, но сюда ежедневно приходит одна девушка, которая живет за болотом.

Отделанный деревянными панелями вестибюль пустовал, исчез даже юнец, которого Кейд видел за стойкой. Здесь четче слышались ночные звуки на болоте и монотонный перестук движка. Длинный, тускло освещенный коридор вел в заднюю часть здания. Возле входа виднелась лестница, ведущая на балкон и в комнаты второго этажа. Моран запер входную дверь коттеджа, пока Джанис выключала большую часть ламп освещения.

«Итак, в постель», – подумал Кейд.

И Моран, и Джанис лгали в отношении одного пункта: они были больше, чем просто деловыми партнерами. Они составляли единое целое и превосходно ладили друг и другом. В их действиях чувствовалась слаженность и полнейшее взаимопонимание.

Справившись с замком, Моран взял Мими за руку и потянул ее к холлу.

– Ну, увидимся утром.

– Утром... – повторила Джанис. Она стояла положив руку на перила лестницы, ведущей на второй этаж.

– Доброй ночи.

Пройдя несколько шагов по холлу, Мими обернулась:

– Добрый был вечер... Спокойной ночи, Кейд, – вкрадчиво произнесла она. – Благодарю вас за то, что вы были так добры ко мне. Вы, как принято у нас выражаться, настоящий кабальеро.

Кейд пожалел, что не видит ее лицо.

– Точно, – важно произнес Моран, – я вам чрезвычайно обязан. Не сомневайтесь, я с вами рассчитаюсь.

Он распахнул одну из дверей в холле и отступил в сторону, пропуская Мими, после чего осторожно прикрыл за собой дверь.

– Моя комната на верху, – сообщила Джанис.

Кейд почувствовал, что у него в горле образовался комок. Он пошел следом за Джанис по лестнице, подождал, пока она отпирала дверь комнаты, выходящей на балкон, все еще раздумывая над тем, как далеко она намерена зайти, чтобы подтвердить свою фантастическую историю.

Включив ночник, она улыбнулась.

– Это должно быть одной из гостевых комнат по 25 долларов в сутки. Но теперь, раз ты приехал домой, мы оставим ее для себя. – Она включила вторую лампу на туалетном столике и поинтересовалась: – Ты приехал на судне, дорогой?

– Да.

– На собственном?

– Да. 38 футов, с двумя винтами. Я приобрел его в Корнусе.

– Замечательно! – воскликнула Джанис. – Таким образом, у нас еще будет одно прогулочное судно. – Она похлопала его по щеке. – И опытный моряк, будет управлять им. Тебе следует просмотреть заявки, дорогой. Для этого времени года мы будем заполнены практически полностью. А почему бы и нет? Это будет единственный курорт такого рода, лучшая рыбная ловля и лучший пляж в мире, гарантированная уединенность и, если хочешь, секретность пребывания. Никто не станет задавать лишних вопросов. А от Нью-Орлеана лететь сюда всего несколько минут.

Кейд продолжал изучать комнату. Она была исключительно женской. Шелковое покрывало пастельных тонов, и шторы на окнах из такого же материала. За прикрытой дверцей стенного шкафа виднелись лишь дамские туалеты. Если Моран и делил эту комнату с Джанис, то признаков его присутствия тут не наблюдалось.

Кейд приблизился к окну и выглянул наружу. На залив спустилась черная непроглядная ночь. Даже луна была какая-то бледная, а звезды чуть виднелись. Единственным светлым пятном была лампочка на пристани. Даже на таком расстоянии он видел «Морскую птицу», мелко раскачивающуюся на якорных канатах, а чуть ближе темный силуэт катера.

– А кому принадлежит катер?

– Подрядчику, строящему пристань. На борту его живут люди.

Кейд подумал, каким непроходимым глупцом считает его Джанис.

Подрядчик никогда бы не стал использовать для этих целей катер. Буксирное судно или баржу... Нет, этот коттедж был предназначен для чего-то большего, нежели для сдачи роскошных комнат влюбленным бизнесменам и привлекательным секретаршам с дополнительным удовольствием в виде рыбалки или купания.

Ну что же, он жаждал откровенного объяснения с Джанис, а что получается? Когда Кейд отвернулся от окна, он сообразил, что до сих пор держит фуражку капитана. В сердцах он повесил ее на спинку стула. Джанис скинула туфли и, усевшись на пуфик перед туалетным столиком, принялась расчесывать волосы, улыбаясь ему в зеркало. Комок в его горле постепенно рассасывался, колени его неожиданно ослабели.

Сцена была фантастической. Все точно так, как он когда-то видел в своих мечтах, но только гротескно искаженной и почему-то противной. В Джанис было что-то низменное.

Она встретилась в зеркале с его взглядом и перестала улыбаться.

– Ты все еще сердишься на меня, дорогой?

– Не знаю, что и думать, – откровенно ответил он.

– Ты наслушался тех отвратительных сплетен, которые бродят по Бэй Пэриш.

– Помимо всего прочего.

– Чего именно?

– В конце концов, ты разошлась со мной, и от этого никуда не уйдешь.

– Мне показалось, что я все тебе объяснила.

– Зачем было так спешить? Разве ты не могла подождать?

Джанис кивнула.

– Да, мне следовало бы подумать. Я же тебя хорошо знаю... Как же я могла поверить в твою гибель? Теперь-то я понимаю, что поступила опрометчиво, но в то время это казалось мне вполне логичным.

– Что меня больше всего поражает, так это то, что тебе удалось провернуть все эти дела очень быстро. У тебя же не было реальных оснований ни здесь, ни в другом штате. И все судьи отказываются принимать решения против военнопленных, участвовавших в боевых действиях за рубежом.

– Я оформила развод не в этом штате. И у меня были бумаги, дававшие право распоряжаться имуществом. Правда, сначала мне ничего не удавалось сделать.

– Понятно... Выходит, я должен благодарить Токо за то, что остался без родного дома и земли Кейнов.

В маленькой комнате стало неожиданно душно и жарко. Пистолет оттягивал карман Кейда. Джанис продолжала изучать его лицо в зеркале.

– Ты очень сердишься на меня, да?

– Не знаю, что и думать.

– Поставь себя на мое место.

– Пытаюсь.

Покончив с расчесыванием волос, она наклонилась и обеими руками ухватилась за подол платья.

– Сердишься настолько, что можешь застрелить меня?

– Не знаю.

– Не для этого ли ты прихватил с собой оружие?

Кейд тяжело задышал, когда Джанис стала стягивать с себя платье через голову. Затем она аккуратно повесила его на плечики. Все, что было надето на ней под платьем – это коротенькая нижняя юбка и колготки.

Кейд уже позабыл, насколько она была очаровательна. Джанис, вероятно, пыталась всеми доступными ей средствами подтвердить свое утверждение, что она по-прежнему любит его, а то, что она поверила в его гибель – это не так уж и страшно. Вся ее вина заключается в том, что она поспешила позаботиться о себе.

Джанис вернулась к кровати, сорвала шелковое покрывало и аккуратно сложила его. Затем, усевшись на край кровати, она принялась осторожно стягивать с себя тонкие колготки, закатывая их вниз жгутиком. Ее светлые волосы упали ей на лицо именно так, как он сотни раз видел в своих снах.

– Не могу сказать, что я осуждаю тебя, – печально заговорила она. – С твоей точки зрения мой поступок был отвратительным, бессердечным. Но все допущенные мною ошибки были продиктованы головой, а не сердцем. Вот и получилось, что я жадная сука, и тут уж ничего не поделаешь. – Она откинула волосы со лба и стала расстегивать крючки на эластичном поясе нижней юбки. – Я насмотрелась на слишком многих жен убитых или пропавших без вести офицеров, которые пооткрывали кондитерские или магазины дамского белья. Но у меня не было ни того, ни другого.

Нижняя юбка вслед за колготками оказалась на полу. Джанис сидела на краю постели, уставившись на него серо-зелеными глазами почти с таким же угрюмым выражением, как и Мими.

– Ну, – спокойно произнесла она, – ну, чего же ты ждешь?

Бесполезный пистолет

Ночная духота ласкала тело Кейда маленькими черными влажными пальцами. Он лежал на спине, уставившись в потолок, который не мог видеть, чутко прислушиваясь к дыханию Джанис.

Еще никогда он не чувствовал себя таким морально и физически опустошенным.

Разве об этом он мечтал?

Кейд слегка отодвинулся, и Джанис в то же мгновение передвинулась вместе с ним, как будто и во сне она не желала терять с ним связи. Может, в чем другом она и не преуспела, но актрисой она была превосходной. По каким-то неясным ему соображениям она хотела, чтобы он верил в ее любовь к нему. Она сделала все от нее зависящее, чтобы укрепить в нем эту иллюзию. И тем не менее, ее старания оказались неубедительными. Кейд испытал стыд за то, что его так откровенно обманывают. Ему казалось, что он весь покрыт липкой грязью.

То, что дала ему Джанис, было для нее дешевым пустяком. То же самое она давала Токо и Морану. Теперь он в этом полностью убедился: она слишком старалась доставить ему удовольствие и угодить. Для чего-то он ей был нужен, вот она и изображала пылкую любовь.

Он попытался отодвинуться на самый край постели. Пружины прогнувшись под его весом, заставили матрац закачаться, как судно, и он тут же вспомнил голосок Мими:

«Эта женщина вас не любит. Все время, когда вы воображали, что счастливы, она просто спала с серебряными кленовыми листьями на ваших плечах».

Интересно знать, что сейчас думает Мими. Он ощутил укоры совести. Но почему, черт побери? Он сделал все так, как она его просила. Она стремилась любой ценой отыскать Морана. Надо надеяться, что теперь она довольна.

Воздух спальни не давал ему возможность вздохнуть полной грудью. Осторожно, чтобы не разбудить Джанис, он встал и оделся. Возможно, на пристани будет прохладнее. Разговоры с Джанис о роскошном курорте были рассчитаны на глупцов. Во-первых, в коттедже слишком мало номеров, чтобы в эту сказку можно было поверить. Сама пристань стоила больше, чем можно было бы заработать за пять сезонов. И всего один катер... Нет, Джанис и Моран вели какую-то игру, к которой был причастен Токо, а информировал его обо всем Джо Лейвел. Вполне вероятно, что именно по этой причине он и был убит.

Спускаясь ощупью по темной лестнице в вестибюль, Кейд задумался над тем, не Моран ли прикончил Лейвела. Именно тогда он слышал звук моторов небольшого самолета, поднимающегося в воздух в Бэй Пэриш. А ведь Моран был летчиком!

В вестибюле стояла мертвая тишина. На нижней ступеньке он чересчур резко повернулся и ударился пистолетом о столик. Тишина усилила громкость звука. Кейд стоял, сдерживая дыхание и глядя на дверь комнаты, за которой исчезли Моран и Мими, великолепно понимая, что ревнует. И это после его любовных баталий с Джанис.

Он решил, что мужчины такие же сложные создания, что и женщины. Потянувшись к задвижке на входной двери, он обнаружил, что она уже оттянута. Кто-то еще уже не спал.

– Кто? – прошептал он.

Моран? Мими? Юнец из-за стойки?

Кейд шагал по мягкому песку пристани. Влажный воздух над темным заливом был холоднее и чище, чем в коттедже. До него доносился слабый плеск волн, набегающих на берег, а чуть дальше от него кое-где появлялись белые гребешки. Внимание Кейда переключилось на катер, прикрепленный к Т-образному пирсу. На срубе была латинская буква в кружке, смутно знакомая Кейду. Он пытался вспомнить, где он видел ее раньше, но не смог. Одно было несомненно: это был скоростной катер, а вовсе не судно подрядчика. Обернувшись, он взглянул на коттедж. Там был освещен лишь вестибюль, все остальные окна оставались темными. Кейд изо всех сил старался выбросить из головы мысли о Мими. Несомненно, Моран был негодяем. По словам мисс Спенс, у него было еще как минимум три жены. Случившееся с Мими ни в коей мере его не касалось. Она по собственной инициативе сошла с судна, чтобы присоединиться к Морану. Еще раньше она переплыла в темноту реку, и хранила себя в чистоте для этого гнусного типа. Кейд надеялся, что она будет все-таки счастлива. Он уже хотел вернуться назад к пирсу, когда в одном из коттеджей появился неяркий свет. Выходит, кто-то его занимал, и отнюдь не усталый джентльмен и его влюбленная секретарша.

Кейд поднял глаза на высокую стальную паутину за коттеджем. Он впервые заметил эту башню. Она была крепкой и надежной. Скорее всего, она служила передающим устройством типа берег-судно. Или это была мощная радиоустановка. В роскошном курорте для рыбалки? Его любопытство достигло максимума. Маленькие суденышки, которые он заметил еще раньше, были старыми облупившимися шлюпками, между ними было втиснуто несколько новеньких скифов. Один из них был длиной в 14 футов и с установленным на нем мотором в 15 лошадиных сил и с двумя баками для длительного путешествия.

Джанис раздобыла деньги где-то в другом месте. Того, что она получила от продажи старого дома, на все это никак не могло хватить. На лбу у него снова выступил пот, заструившись по вискам. Теперь он уже жалел, что не остался в Нью-Орлеане. Приехав в Бэй, он ничего не добился.

Запланированное объяснение с Джанис превратилось в самый настоящий фарс, любовную интерлюдию, умело ею разыгранную, после которой он ощутил чувство отвращения к ней, и к самому себе.

До сих пор ему не удалось выяснить ничего другого, чего бы он не знал, когда впервые услышал о появлении Джанис в Бэй Пэриш и продаже его собственности. Кейд наклонился, чтобы проверить натяжение одного из якорных канатов своего судна и сразу же почувствовал, что кто-то прячется за следующим столбом. Он вытащил пистолет и взглянул туда.

Мими сидела на дальнем краю, свесив голые ноги через борт. Она посмотрела на него заплаканными глазами.

– Хэлло.

При свете мощной лампочки на пирсе он смог разглядеть, что лицо у нее распухло от слез, а перед платья разорван и скреплен булавками. Он снова засунул пистолет в карман, закурил сигарету и присел рядом с ней.

– Закуришь?

Мими взяла сигарету.

– Спасибо.

Клайд прекрасно представлял, что случилось. Ему очень хотелось придумать что-то веское ей в утешение. Да, тяжело переживать крушение мечты. Он-то отлично это знал.

Мими молча попыхивала сигаретой. Затем, обтерев ладошкой мокрые щеки, она заявила:

– Все. Теперь все в порядке, больше я не плачу.

– Все пошло не так хорошо, да?

Она покачала головой.

– Да. Я была самой настоящей дурой, наивной глупышкой, как вы однажды сказали.

– В каком смысле?

– Джим меня совершенно не любит.

– Точно?

– Да, – подбородок у нее предательски задрожал. – Все, что ему требовалось в Каракасе, это использовать меня в качестве подстилки и приятно провести неделю. Я ему даже не жена.

– Он сам в этом признался?

Мими покачала головой.

– Нет, – она прижала руки к груди. – Такое чувство у меня здесь. Как только мы остались одни, я сразу это поняла. – Мими тяжело задышала. – Никакого чувства у него ко мне нет. Для него я всего лишь женщина. Вы понимаете, чего он сразу потребовал от меня? А когда я заупрямилась, он свалил меня на кровать ударом кулака.

Горечь в ее голосе поразила Кейда.

– Почему же ты не воспользовалась своим ножом?

Признаться, его собственное настроение было точно таким же, как и у Мими.

– Потому что он отнял его у меня, – она принялась внимательно разглядывать свои голые ноги. – Но кроме ножа и моих нарядных туфель, он ничего не получил. – Мими беззвучно расплакалась. – Забавно, как можно сильно желать встречи с человеком, а потом ощутить, что ты его совершено не любишь... Вот почему порвано мое платье. А теперь я не знаю, что мне делать дальше.

– Может, вернешься в Каракас?

– Нет, моя семья не примет меня.

Кейд вздохнул.

– Я пытался предостеречь тебя. Мисс Спенс, почтмейстерша в Бэй Пэриш, сообщила, что судя по обратным адресам, по меньшей мере три девушки, помимо тебя, подписывали свои письма в его адрес «миссис Моран».

– И вы сообщили об этом только сейчас?

– А ты бы мне поверила, если бы я рассказал об этом раньше?

Она немного подумала и вымолвила:

– Нет.

Мими продолжала беззвучно плакать.

– Где сейчас Моран?

– Не знаю. Он обозвал меня всякими грязными словами и попытался взять силой, но я убежала.

Кейд посмотрел на коттедж. Окно в комнате Джанис было освещено. Она проснулась и увидела, что он ушел. Может быть, сейчас рядом с ней Моран, и они делятся впечатлениями.

Недавний ветер полностью утих. Залив стал совершенно неподвижным, не было даже маленьких волн у берега.

Кейд вновь вспотел. Горло у него сжалось, небо пересохло.

«Отдых и покой, полковник, – заявил ему врач в Токио. – Когда вернетесь в Штаты, купите себе лодку. Никаких волнений и неприятностей. Заберитесь в каюту вместе с женой и бутылкой рома, и два месяца больше ни о чем не думайте. С жены не слезайте, это тоже вам поможет».

Вот тогда он и приобрел «Морскую птицу», выпил несколько бутылок рома, и даже побывал в постели со своей бывшей женой. Его отдых был по крайней мере оригинальным: обвинение в убийстве и плюс Мими. Ситуация обладала всеми признаками ночного кошмара. Ему даже было страшно открывать рот из опасения, что нарастающая внутри него истерия вырвется наружу. Он продолжал сидеть на корточках возле Мими. Ноги у него затекли, поэтому он поднялся и опять закурил.

Мими встала рядом с ним.

– Но вы-то что тут делаете?

Кейд горько улыбнулся.

– Я в той же лодке, что и ты, детка. Джанис продолжает спать с моими кленовыми листочками. У меня все еще есть что-то такое, что ей необходимо.

– Что?

– Не знаю, но любит она меня не больше, чем Моран любит тебя.

Ее латиноамериканский характер заставил ее забыть о слезах. Она упрямо вздернула подбородок.

– Тогда зачем они затрудняют себя ложью? Почему просто не сказать нам, чтобы мы уезжали?

– Не знаю.

К Кейду вернулось ощущение, что он пытается взобраться на крутую стеклянную стену. Сейчас он испытывал неестественную усталость. Все утратило смысл. И так продолжается с самого его возвращения в Бэй Пэриш. Он наблюдал за тем, как черная вода лижет борт судна, думая о том, что если бы баки были полны, пусть даже частично, он бы нашел решение проблемы, вернувшись ощупью назад через серию внутренних водоемов в Нью-Орлеан и передав дело в руки закона. Для него это дело было слишком крупным. Он обратил внимание на скиф, с прикрепленным к нему внешним мотором. Маленький порт Гранд-Айлз был всего лишь в нескольких милях в сторону. И он с Мими сможет без труда преодолеть это расстояние в скифе, но этот побег не разрешит их проблем. Он не убивал Лейвела. Все, что он сделал, так это возвратился домой.

Мими проследила за направлением его взгляда и презрительно фыркнула:

– В порту Каракаса я забралась в лодку вроде этой, в Ла Гайре.

Кейд почувствовал, что в нем нарастает раздражение. У него было достаточно собственных проблем для беспокойства о Мими. Хорошо бы, чтобы она вернулась домой. Или ему направиться туда вместе с ней? Впервые в жизни ему так понравилась девушка за столь короткий срок. Возможно, потому, что в ней было все то, чего не было в Джанис. Он поднял к небу глаза, потому что услышал знакомое гудение. Характерный звук, который ни с чем нельзя было спутать. Он ждал, чтобы вспыхнули огни на посадочной полосе, но этого не произошло. Вместо этого разом погас свет во всех окнах коттеджа и быстро распахнулась дверь радиорубки, выпустив в ночь неопределенное количество людей. Затем все снова погрузилось в тишину. Мими попыталась определить источник звука.

– Самолет?

Кейд всмотрелся в небо.

– Большой вертолет, – уточнил он, – судя по звуку. – Затем он вытащил из кармана пистолет. – Подожди меня здесь!

– Нет! – решительно воспротивилась Мими. – Я с вами.

Неожиданно раздался топот босых ног по палубе катера. Команда, поднятая ото сна и одетая в одни шорты, склонилась на поручни, вглядываясь в ночное небо.

Кейд перевел взгляд с зевающих людей на темный коттедж, после чего решительно зашагал по пирсу к полоске намытого пляжа. По звуку кружившего на одном месте вертолета стало ясно, что ему никак не удается определить посадочное место.

«Выпусти сигнальную ракету, глупец!» – подумал Кейд.

Затем ночной кошмар обострился.

Откуда-то из-за коттеджа раздался зычный голос, который мог принадлежать только Токо:

– О'кей, ребята, покажите ваши огни, чтобы Чарли мог опуститься.

Где-то совсем рядом заругался Моран:

– Я застрелю первого же негодяя, который попробует это сделать. Я мог бы догадаться, что вы постараетесь провалить операцию, организовав что-то в этом духе. – Луч фонарика устремился в небо и тут же раздался выстрел. – Я же предупреждал! – крикнул Моран.

Теперь вертолет кружил над посадочной полосой. Внезапно темноту ночи прорезал второй, третий, четвертый лучи фонариков, и вертолет пошел на посадку. В тот же миг десятки пуль зацокали по металлу, а откуда-то из-за полосы Токо заорал:

– Отыщи Морана, Сквид!

Послышался писклявый голосок громилы:

– Я найду его.

Второй шквал выстрелов вызвал к жизни хор перепуганных иностранных голосов в вертолете, но никто не обратил на это внимания. Для них это был бизнес – их бизнес.

Кейд с недоумением наблюдал за происходящим. Луч прожектора двинулся вдоль поля и остановился на приземлившемся вертолете. Юнец с бронзовым лицом, которого он видел в кабине у Сэла вместе с Токо и Сквидом, стоял на контроле. Он заслонился от света, падающего ему на лицо, скорее раздраженный, нежели взволнованный, уговаривая обезумевших от страха пассажиров спуститься вниз по трапу.

С дальнего конца полосы кто-то выстрелил из ружья в прожектор и свет исчез. Кейд обогнул угол коттеджа, но тут его остановила чья-то мускулистая рука.

– Это вы? – произнес Моран. – Как говорят в народе, сейчас вам следовало бы лежать в кроватке.

Кейд уловил отблеск металла в руке Морана и поднял собственный пистолет.

– Бога ради, объясните, пожалуйста, что здесь происходит, пока я окончательно не свихнулся?

Моран развеселился.

– Теперь он собирается меня прикончить. Кто-нибудь из вас, ребята, уберите от меня этого садиста-убийцу подальше, пока я разберусь с полковником. Этот коротышка не соизволил по-джентльменски сдохнуть в Пхеньяне. Надо же было ему приволочиться назад, этому ублюдку!

– Будьте благоразумны, – спокойно произнес Кейд. – Что все это значит? Из-за чего весь этот шум?

– Из-за денег, – расхохотался Моран, – из-за огромных денег.

В темноте Моран казался особенно огромным. Он медленно надвигался на Кейда, пока пряжка его ремня чуть не прижалась к дулу пистолета Кейда.

– Что же ты не стреляешь? Валяй!

Кейд быстро опустил оружие, заподозрив недоброе, и выстрелил в землю. В ответ он услышал лишь резкий щелчок. Он поразился, как он смог свалять такого дурака. Конечно, этого бы не случилось, если бы не его грезы о возвращении в родной дом.

В глубине души он до самой последней минуты надеялся, что они осуществятся.

Только сейчас он понял, почему Джанис так спешила выполнить свои супружеские обязанности. Ею руководила не любовь и даже не раскаяние, и конечно же не порыв страсти.

Они с Мораном могли видеть, что он вооружен и имеет веские основания пристрелить их обоих, а соревноваться в этом виде спорта не хотелось ни ей, ни ему. Они предпочли расправиться с ним как с уткой, севшей посреди пруда.

Когда в безумной любовной возне в спальне его внимание полностью отключилось, Джанис разрядила пистолет. Кейд попытался использовать массу пистолета в качестве оружия, но вороненная сталь оружия Морана зловеще мелькнула в темноте и свалила его на колени.

– Попробуй-ка еще раз, карлик! – издевательски воскликнул Моран. – Мне всегда хотелось набить морду полковнику.

Сквозь невыносимую боль он расслышал, как громко вскрикнула Мими. Где-то раздавались выстрелы, слышалось нечто вроде взрывов или сильных ударов, и возбужденный визг Сквида.

Моран подозвал к себе двух парней.

– Эй, Фред и Рой, вы знаете как с ним следует поступить. Смотрите, как бы у него на морде не появилось никаких дополнительных отметин. Тело тоже не трогайте. И помните, я хочу, чтобы у него в легких была вода, если его потом вынесет на берег.

– Будет исполнено, – почтительно отозвался Рой.

Кейду показалось, что он опознал голос молодого парня, которого раньше видел за стойкой. Мими все еще кричала. Бедлам вокруг них продолжался. Где-то все еще надрывался Сквид:

– Проклятье! Вы мне за это ответите! Вы слышали, что приказал Токо?

Кейд попытался подняться на ноги, но в то же мгновение Моран отвел ногу назад и ударил его по лицу.

– Ложись, малыш, – почти ласково сказал он. – Ты свое еще получишь. Кстати, из игры ты уже вышел.

Вторая волна невыносимой боли, казалось, расколола голову Кейда пополам. Нечто подобное он испытал, когда его самолет атаковали несколько МИГов. Тогда произошел взрыв, и он полетел куда-то вниз.

Время убивать...

Как ни странно, ощущение было приятным, хотя дикая боль в голове затуманила сознание. Ему казалось, что он качается на примитивных качелях. Если он раскачается чуть сильнее, то сможет увидеть устричные лагеря на противоположном берегу реки. Наконец, все видения исчезли, и ему стало холодно. Нет, сейчас он не находился на качелях, и не мог на них находиться. Качели исчезли в далеком детстве. Кроме того, кто-то держал его за руки и ноги. Кто-то его раскачивал, а в стороне громко считали: "Раз, два, три...”

Удар падающего тела об воду выжал воздух из легких Кейда и вновь вызвал у него частичную потерю сознания. Затем где-то совсем близко он снова услышал голос считавшего вслух человека:

– Ну что ж, дело сделано.

– Лучше объехать вокруг, – не согласился другой голос. – Некоторые из этих ублюдков на редкость живучи.

Кейд вновь ощутил, что падает вниз, но теперь он уже не мог дышать. Какая-то непреодолимая сила увеличила давление на его тело. Он медленно опускался, слегка вращаясь, пока его врожденная воля к жизни не привела в движение руки и ноги. Он вынырнул из воды, набрал побольше воздуха и снова погрузился вниз, услышав шум винта на скоростной моторке, который болезненно отдавался в его ушах. Действуя почти инстинктивно, он нырнул как можно глубже, а когда вынырнул вторично на поверхность, то оказался в белом пенистом кильватере моторки, задние огни которой находились всего в 50 ярдах от него.

Но он все же сумел расслышать голос человека, только что считавшего до трех:

– А что Джим намерен делать с этим судном? Я бы не отказался от такого подарка.

– Это дело Джима.

– А девчонка?

Раздался грубый жеребячий хохот:

– Это тоже дело Джима, но сначала ему нужно ее поймать.

Смех, голоса и огоньки исчезли в густом предутреннем тумане. Полностью придя в сознание, Кейд лежал на спине, уставившись на бледнеющие звездочки. Он почти не шевелил руками и ногами, стараясь лишь не погружаться. Еще никогда он не чувствовал себя таким усталым. Холодная вода была приятна для его избитого тела.

Отдыхайте, так сказал ему врач. А почему бы и нет? Ради чего ему жить на свете? Впереди ему ничего не улыбалось. На миг ему показалось заманчивым вот так неподвижно лежать на воде, пока его не утянет на самое дно.

Но кое-что ему необходимо было сделать. Только он никак не мог вспомнить, что именно. Кейд напряг память, припоминая. Сперва ему ничего не приходило на ум, но, в конце концов, он все же вспомнил. Да, разумеется... Он должен убить Морана.

Кейд продолжал отдыхать на воде, собираясь с силами и переориентируя мысли. Забавно, что он не испытывал никакой неприязни к людям, сбросившим его в воду с лодки. В конце концов, они всего лишь выполняли приказ. Сам он для них ничего не представлял. Другое дело – Моран. Он лягнул его в лицо и издевательски заявил: «Ложись, малыш. Ты свое еще получишь. Кстати, из игры ты уже вышел».

Так вот, этот смазливый ирландец ошибся: он не вышел из игры. Теперь Моран стал его законной добычей, и он не успокоится, пока не рассчитается с ним. Кейд принялся ругать Морана по-португальски, по-сербски и по-французски. Черты лица Кейда при этом изменились. Яснее обозначились скулы, а черные глаза почернели еще больше. Даже небольшие усики приобрели грозный вид.

Повернувшись, он поплыл к берегу размашистыми гребками. При необходимости он мог так плыть несколько часов подряд. Казалось, 12 лет канули в небытие. Он больше не был бывшим полковником Кейном, а всего лишь местным жителем, который чувствовал себя в воде так же свободно, как и на земле. Он был сыном старого Кейда Кейна, прямого наследника предприимчивого парня из Кентукки, приплывшего сюда на простой плоскодонке и женившегося на местной девушке, оливковая кожа которой все еще сказывалась на внешности их потомков. Кейд потряс головой, чтобы прояснить мысли. Нет, он не умрет! Он просто не имеет права умирать. Во всяком случае, пока не вонзит нож в живот Морана и не повернет его несколько раз в ране, чтобы быть уверенным в смерти этой мрази.

Сцены в коттедже, таинственный вертолет, иностранные голоса прилетевших и перестрелка между людьми Токо и Морана не шли сейчас в расчет. Они не были связаны с его личными интересами. Позднее он сумеет во всем разобраться. Сейчас же для него было главным уцелеть.

Моран был его законной добычей. Он долго плыл наугад, потом в нем заговорил разум. Моран хотел, чтобы у него в легких оказалась вода в том случае, если он, то есть его труп, выплывет на берег. Логично предположить, что Моран не хотел, чтобы такое случилось в заливе. Могли бы возникнуть неприятности, станут задавать нежелательные вопросы. И Мамма Салватор, и Сэл знали, что он с Мими направился к своей хижине. Вероятно, это могло означать, что его сбросили в Галф, скорее всего возле большой южной грязевой отмели, где недавно он видел шесть трупов. Наиболее удобное место, так как раньше или позже труп непременно смоет волной в Галф. Однако, большая южная «куча шлама», как называли ее местные жители, находилась далеко от коттеджа. Он ушел от Джанис ранним утром. А сколько времени прошло с тех пор, он не мог сказать. Перестав плыть, он завертелся на месте, отыскивая северную звезду. Она горела так тускло, что он едва ее нашел. Значит, скоро наступит утро. Одна за другой гасли звезды. Туман клубами поднимался с воды, кое-где он был прорезан ярко-красными лучами еще невидимого солнца. Такое случалось редко. По старинному преданию это означало, что Христов Агнец плачет кровавыми слезами по утерянной овечке. Для того, кто заметит слезы, день выдастся удачным.

Сориентировавшись, он поплыл дальше. Кейд не знал, как далеко он находился от берега, но плывя на восток, он непременно достигнет берега. Прошло 15 минут... полчаса... Дважды мимо него проскальзывали какие-то огромные тела.

Небо было уже почти ярким, но туман над водой упорно не рассеивался. Плыть в таком тумане было аналогично полету в гуще облаков, за тем исключением, что тут ему приходилось расходовать собственные силы. С каждым взмахом руки Кейда тяжелели. Он с трудом мог их сейчас поднимать. Его излюбленный кроль, обычно доставлявший ему огромное наслаждение, превратился в настоящую пытку. Два года пребывания в лагере для военнопленных, где он ел впроголодь похлебку из рыбьих хвостов да пустой рис, совершенно обессилили его. Да, ему еще долго придется набирать ту форму, в которой он уехал отсюда, чтобы быть зачисленным в армию.

И все же он упорно плыл вперед. Голова у него была настолько же легкой и ясной, насколько тяжелы были руки. Он не может умереть, пока не прикончит Морана. Теперь до него долетали разные звуки. Он как бы различал щебетание птиц, а на грязевых отмелях птицы не водились. Его слух обострялся по мере того, как убывали силы. Теперь ему уже казалось, что он слышит голос зовущей его Мими.

"Кейд! – сдержанно кричала она. – Отзовитесь, Кейд!”

Он попытался ответить ей, но тут же глотнул воды. Он плыл так долго, как мог, и вот наступил момент, когда он оказался не в состоянии взмахнуть рукой. Но он все же заставил себя взмахнуть еще раз... другой... третий... И тут только обессилевшая рука ударила по песку. Затуманенный мозг попытался объяснить, каким образом песчинки оказались между его пальцев. На шламовых отмелях песка не было. Значит, он находился не в Галфе. Он по-прежнему был в Баратория Бэй. И птицы, и Мими, возможно, были реальными.

– Сюда... – позвал он еле слышно, – сюда...

Распластавшись в мелководье, он пробивался через песок и даже попытался немного отдохнуть, положив щеку себе на руку, но вода для этого была еще глубока. Он упорно продолжал пробиваться к берегу. И, наконец, под его рукой оказался сухой песок. Затем он услышал рев набегавшей на берег большой волны, достигшей его босых ног. Повернувшись на спину из последних сил, он потерял сознание.

Солнце поднялось: он чувствовал его жар на своих щеках. Его голова покоилась на чем-то мягком и удобном. Кейду казалось, что он ощущает запах женского тела. Закрыв на миг глаза, чтобы убедиться, что это не сон, он опять открыл их и взглянул наверх на склоненное над ним лицо Мими на фоне густой зеленой листвы. Она нежно дотронулась до лица Кейда кончиками пальцев. – Отдыхайте.

Кейду было трудно говорить. Ему казалось, что горло у него сплошь покрылось соляным наростом.

– Как ты сюда попала?

Она продолжала гладить его лицо.

– Я следовала за светом людей на лодке, – Мими кивнула на скиф. – Я же говорила, что в Каракасе у меня была лодка.

Он снова опустил голову на ноги девушки.

– Как я счастлив, что ты не в Каракасе.

Мими улыбнулась м прикрыла его глаза пальчиками.

Когда Кейд проснулся вторично, солнце уже было на подъеме. Стена тумана отступила, а голова его по-прежнему лежала на бедре Мими. Скиф мягко раскачивался на якоре.

Теперь ему уже было легче говорить с ней.

– Выходит, все это мне не приснилось?

Она качнула головкой.

– Нет.

– Сколько времени я проспал?

– Мало, возможно, час.

– А чужие лодки не появлялись?

– Нет.

– Меня никто не искал?

– Нет. Они думают, что вы кормите рыб на дне.

– А ты?

– Что?

– Тебя они не ищут?

Мими равнодушно пожала плечиками.

– Возможно.

– Ты отправилась следом за людьми, которые скинули меня в воду, верно, Мими?

– Я же уже сказала вам... Как только мне удалось пробраться на «Морскую птицу» и что-то на себя надеть.

Только тут он сообразил, что на ней вновь надеты его белые брюки и рубашка.

– А что случилось с твоим платьем?

– Мистер Моран сорвал его с меня, когда я попыталась помешать ему ударить вас ногой, – ее губки скривились в печальной усмешке. – Надеюсь, оно доставит ему такое же удовольствие, как мои туфли и нож. – Мими вздохнула. – Такое красивое платье!

Все еще не веря своим ушам, он вторично спросил:

– Так ты отправилась вслед за людьми, которые сбросили меня в воду?

– Да.

– Разве ты не была напугана?

Огромные глаза Мими раскрылись еще шире:

– Я гораздо больше испугалась, когда звала вас, звала, а вы не отвечали. Я все думала, может я направилась не туда, куда следует, или вы не пришли в себя, когда вас бросили в воду. Вы не знаете, какое облегчение я ощутила, когда услышала, как вы один раз еле слышно позвали «сюда».

– И никто не пытался задержать тебя, когда ты завела мотор?

Она презрительно передернула плечиками:

– Нет, они были чересчур заняты. Дрались, стреляли, обзывали друг друга плохими словами, – с большим удовлетворением Мими сообщила ему: – Все дело в очень больших деньгах. Токо и Джим желают, чтобы эта старая женщина, на которой вы были когда-то женаты, дарила ласки лишь одному из них. Пока они сражались и стреляли друг в друга, она завопила на них и приказала прекратить драку. Токо обозвал ее блудливой сукой и пригрозил, что если она не вернется к нему, он погубит все дело.

Мими раскраснелась от негодования, излагая эти подробности.

– Как ты узнала, куда меня везут люди в лодке?

Она снова пожала плечами.

– Я не знала. Я следовала за их огоньками, пока они не исчезли, потом проплыла еще дальше несколько миль. Затем заглушила мотор и дождалась, пока они не проплыли назад мимо. Они не заметили меня в темноте, и тогда я поплыла в том направлении, откуда они возвращались, и стала вас звать.

Кейд пожал пальчики, гладившие его лицо.

– Ты умница.

Мими страшно обрадовалась его похвале.

– Вы довольны мной?

– Очень.

Кейд попробовал переварить все то, что она ему только что сообщила.

Вероятно, они находились на одном из небольших островков в устье Бэй. Время поджимало, и двое подручных, выполняя распоряжение Морана, не соизволили довезти его до Галфа. Они сбросили его в воду в одном из проходов Ист Пасса, понадеявшись, что прилив закончит работу, порученную им.

Вот почему Кейду все-таки удалось добраться до суши. Неудавшаяся посадка вертолета и драка возле коттеджа оставались для него пока непонятными. Моран открыто признался, что до тех пор, как они с Джанис порвали с Токо, тот намеривался использовать коттедж, построенный на не принадлежащей ему земле, как временную стоянку для нелегально проникающих в страну иностранцев. То есть людей, которые были готовы заплатить любые деньги, лишь бы попасть в тот же Нью-Орлеан. Люди в вертолете, который посадил пилот с такими трудностями, несомненно являлись такими пассажирами.

«Но кому принадлежал катер?» – задумался Кейд.

Нет, дело обстояло намного сложнее.

Кто финансировал сооружение дорогого пирса, насосной станции на берегу и радиостанции? Ведь на это понадобились огромные деньги! Чем же должны были компенсироваться эти затраты? Почему Моран и Джанис провели два месяца в Нью-Орлеане, добиваясь расположения политиканов в масштабах города и штата? Какое дело намеривался провалить Токо, если к нему не вернется Джанис?

Лишь одно было ясно. Он, Кейд, был там совершенно лишним. Его присутствие спутало карты в большой игре. Джанис до такой степени жаждала его смерти, что без раздумий легла под него, чтобы добраться до его пистолета. Либо Токо, либо Моран пытались подставить его под удар, прикончив Джо Лейвела. Когда он просил Морана внести ясность в происходящее, тот ему прямо ответил, что он должен был подохнуть еще в Пхеньяне, а не заявляться снова в Бэй Пэриш.

По той или иной причине все трое желали, чтобы он сдох. И вновь он ощутил сухость во рту. Сейчас бы попить водички или выкурить сигарету.

Самым отвратительным было то, что он никогда не строил из себя умника. Он был самым обыкновенным человеком по имени Кейд Кейн... и только... Кейд понимал, что ножки Мими наверняка уже затекли, понимал, что должен подняться и двинуться в путь, если собирается размазать по стене этого подонка Морана, а он был полон такой решимости. Но ему нравилось находиться там, где он был. Это было почти осуществлением его грез и, пожалуй, самым близким к советам врача. На острове было так тихо и спокойно. Ему нравилось ощущать на своем лице лучи солнца, нравилось лежать на траве, держа голову на бедре Мими. Сейчас он как будто воскрес из мертвых. Пожалуй, впервые он чувствовал себя так комфортабельно и уютно. Между ним и Мими было нечто большее, чем биологическое тяготение полов и, прежде всего, чувство взаимной симпатии, простота и взаимопонимание.

– Ты очень устала? – поинтересовался Кейд у Мими.

Она качнула головкой и улыбнулась:

– Мне нравится так сидеть.

Кейд лежал, уставившись ей в лицо и боясь, что это чудо в скором времени завершится.

– У тебя случайно не найдется сигареты?

Мими радостно закивала и нырнула за пазуху своей рубашки.

– Сохранилась одна штука и пара спичек. Я догадывалась, что это вам может понадобиться.

Она сунула измятую сигарету ему в рот. От нее пахло так, как будто она долго находилась в дамской сумочке – поразительный запах, скорее принадлежавший самой Мими. Кейд даже пожалел, когда она поднесла ему спичку. Втянув в себя дым, он предложил покурить и ей.

– Выкурим ее вместе и двинемся в путь.

Мими склонилась над ним еще ниже.

– Куда?

Он снова подумал, что было бы неплохо, если бы она застегивала более двух пуговиц на рубашке.

– Куда? – повторила она.

– Назад в коттедж.

– Зачем?

– Я собираюсь прикончить Морана.

– Как?

– Еще сам не знаю.

Мими затянулась сигаретой и выпустила дым ему в лицо.

– Вы мужчина, вам и решать.

Неожиданно ему в голову пришла интересная мысль.

– Ты помнишь катер, пришвартованный к пирсу?

– Конечно.

– Скажи, люди с этого катера принимали участие в драке?

Мими затрясла головой.

– Нет, они лишь наблюдали. А когда я завела эту лодку, то услышала, что на борту зазвучал колокол и матросы стали поднимать линь.

Кейд поразился, как он мог быть таким непонятливым. Разумеется, все было предельно ясным. Шефы редко вмешиваются в семейные ссоры, во всяком случае, открыто. Они предпочитают наблюдать со стороны. Теперь же, когда был принят закон о суверенных территориальных водах для каждого штата, появилось множество фирм, кровно заинтересованных в свободных прибрежных районах.

Кейд мог без раздумий назвать не менее пяти всемирно известных фирм, занимающихся примерно одним и тем же видом деятельности.

Просчет

«Сколько времени?» – подумал Кейд.

Его часы ответили на длительное пребывание в воде тем, что остановились, но по положению солнца он определил, что время приближается к четырем. Боже, до чего все просто, а он столько времени блуждал в темноте. Теперь он вернется в коттедж и убьет Морана.

Но как?

У него не было никакого оружия, кроме собственных рук. Возможно, что теперь, когда его считают трупом, Моран, Токо и Джанис заключат нечто вроде перемирия. В таком случае ему придется иметь дело не только с Мораном, но также с Токо и его прихлебателем Сквидом.

Кейд раздвинул свисающие ветки дуба, за которым он спрятал скиф, и выглянул наружу. Он ничуть не удивился, заметив, что «Морская птица» курсирует на некотором расстоянии от берега. Двое людей на палубе были вооружены полевыми биноклями и внимательно просматривали береговую линию. Его «Морская птица» шла очень медленно, и Кейд провожал ее взглядом. «Купите себе лодку», посоветовал ему врач.

Мими тихонько ахнула.

– Они нас заметили?

Кейд качнул головой.

– Нет, во всяком случае, они пошли дальше.

Тут он задумался над тем, не следует подождать до темноты, прежде чем пускаться в путь. Конечно же, можно было бы промчаться по Бэй совершенно открыто, воспользовавшись мощным мотором скифа. Но можно действовать и иначе: двигаться вдоль береговой линии, перебираясь от одного укрытия к другому. До сего времени Кейд не осмеливался воспользоваться мотором: его пронзительный визг был бы слышен по реке на многие мили.

Пока что Моран не сомневался в том, что Кейд умер. Прочесывание же берегов и самой реки было организовано для того, чтобы отыскать Мими, в распоряжении которой находился скиф с подвесным мотором.

Мими с трудом сглотнула.

– Мне очень хочется пить.

– Да? И мне тоже.

Кейд принялся выгребать из-под дерева, но тут же остановился, посмотрев на мотор и бензобак. Видимо до сих пор его голова работала недостаточно четко, иначе он давно бы сообразил, что напрасно растрачивает много сил. Этот агрегат весил не менее сотни фунтов. Прежде всего он снял один из баков, в котором почти не оставалось горючего, так как он спокойно поплыл по реке, но из предосторожности Кейд все же навалил на него сухую ветку. Затем он отвинтил второй бак, мотор – и они камнем пошли на дно. Мими недоумевающе поморщилась, глядя на него.

– Это нам не понадобится, – терпеливо разъяснил он. – Мы все равно не сможем воспользоваться мотором. – Кейд выглянул из-за густой завесы листьев, стараясь обнаружить какие-нибудь знакомые ему приметы в очертании неровного берега. – Мы находимся не более пяти миль от коттеджа. Если все получится, я пройду на веслах еще пару миль. Примерно в миле от их лагеря протекает ручей с ключевой водой. Если он не иссяк, на что я очень надеюсь, мы с тобой сможем от души напиться. А после этого, как мне кажется, лучше пойти пешком.

– Как скажете.

Кейд выбрался из-под дерева и поплыл вдоль берега. Без мотора и баков управлять лодкой стало значительно легче.

Говоря о том, что он пойдет на веслах, Кейд на самом деле имел в виду, что ему придется отталкиваться шестом. Шестом ему служило сухое дерево, к тому же кривое. Оно угрожающе гнулось у него в руках. Почти сразу у него на ладонях образовались кровавые мозоли, которые чуть позже лопнули и удерживать шест стало для него пыткой. Прошло много времени с той поры, когда он плавал по реке на плоту с шестом. И это не шло ни в какое сравнение с тяжелым скифом.

Кейд был прав, предполагая, что эта часть реки осталась неизмененной. За долгий жаркий день они проплыли мимо четырех рыбацких лагерей, но все они были заброшены. Берега кишели живностью. На заболоченных берегах нежились аллигаторы, а водные змеи оккупировали освещенные солнцем полузатопленные корни деревьев и песчаные отмели. Раза два он наблюдал плывущих по реке выдр. Несколько раз в густой зелени мелькали пугливые олени. Кровь от окончательно стертых ладоней пачкала шест, но Кейд упрямо продолжал плавание. Солнце заметно опустилось. Когда оно коснулось воды и, казалось, запрыгало по ней мячиком, Мими облизала пересохшие губы и спросила:

– Когда мы доберемся до коттеджа, то там произойдет стрельба, да?

– Несомненно.

– Но ведь у вас нет оружия.

– Нет.

Как всегда Мими говорила немного таинственно, как будто раскрывала важную тайну:

– Тогда вместо того, чтобы направляться к коттеджу, почему бы нам не обратиться в полицию?

Кейду было жарко и он страшно устал. У него болела голова, ломило распухшую челюсть. Его шест зацепился за погруженный в воду корень, а когда он потащил его на себя посильнее, «корень» превратился в разъяренную змею, которая попыталась забраться на лодку. Кейду удалось с помощью шеста отбросить ее далеко на берег, и они направились дальше. Собственно говоря, Мими впервые задала ему такой глупый вопрос, но он постарался не высказывать своего раздражения.

– Как ты думаешь, где ты находишься? На Таймс-сквере или на углу Канал-стрит и Ройал? Ближайший представитель закона, если таковой и имеется, находится на Гранд-Айлз. Люди Морана схватят нас раньше, чем мы пересечем Бэй. Единственный настоящий закон в здешних водах – это Береговая Охрана, а нам с ними не связаться. Кроме того, ты находишься в стране нелегально, и не забывай этого.

Солнце сделало бронзовым глубокое декольте на груди Мими. Уже утром у нее стал облезать нос. Она взглянула на свои босые ножки и спросила:

– После того, как вы убьете Морана, если вам удастся это сделать, как вы поступите со мной?

– Еще не знаю, – признался Кейд.

Коснувшись воды, солнце быстро исчезло за горизонтом. Кейд надеялся, что не ошибся в своих расчетах. И они действительно находились очень близко от коттеджа. Следующий клочок земли казался ему знакомым. По воспоминаниям Кейда, на нем возле ручья рос могучий дуб. Дерево по-прежнему находилось на месте, только сильно обветшало. Какой-то ураган, налетевший с Галфа, расщепил его и частично вырвал из земли, а молния частично сожгла его.

Кейд устало втянул скиф на песчаную отмель перед дубом.

– Вот он, ручей. Выходит, до коттеджа не больше мили.

Он направился вглубь, пробираясь между деревьев. Мими шла за ним по пятам. Ручей также находился на прежнем месте, но и он изменился. Какие-то рыбаки или охотники оборвали вокруг него зелень, обложили его камнями и построили примитивную хижину на расчищенной полянке. Как и все остальное вокруг, хижина была заброшена. Кейд улегся на влажную почву возле ручья рядом с Мими и показал девушке, как можно сделать довольно удобный черпак из ладоней. Когда она выпила вполне прилично по его мнению, он остановил ее.

Мими укоризненно посмотрела на него и возмутилась:

– Но я еще не напилась!

– Ничего, потерпи...

Он тоже напился и уселся на землю, облокотившись спиной о дерево. Теперь, когда они были почти на месте, он понял, что задуманное выполнить невозможно. Нужно глядеть правде в глаза: он был один против минимум дюжины, и все они наверняка вооружены.

– Почему я не могу попить? – жалобно спросила Мими.

– Ты можешь заболеть, если выпьешь сразу очень много. Подожди... После того, как мы отдохнем, можно будет попить еще...

На всякий случай, он осмотрел хижину. Грубо сделанная скамья, очаг для сучьев, а по стенам полки для провизии. Ни о чем не думая, он проверил все полки. На самой верхней в углу оказалась забытая кем-то банка с бобами и еще одна с сардинами. Обе уже поржавели, но ржавчина вроде бы не проникла внутрь. Сардины открывались легко – на крышке имелся ключик. Другое дело бобы.

Кейд продолжил осмотр хижины и поляны вокруг нее. Возле кучи давно заготовленного хвороста он обнаружил топор со сломанным топорищем. С помощью этого топора он ухитрился добраться до бобов. Сорвав два больших листа с дерева дикого манго, он поделил еду на две части. Кушали они рядом с ручьем. Кейд исподтишка наблюдал необыкновенные манеры Мими и испытывал те же чувства, что и во время их первой совместной трапезы на судне. Десятки раз за день им приходилось вылезать из лодки и проталкивать ее сквозь густые заросли водной растительности, доходившей им до колен. Босые ножки Мими были в ссадинах и порезах, а палящее солнце обожгло ее нежную кожу. Это был адски тяжелый труд, но она ни разу не пожаловалась. Сейчас, как и во время их первого ужина, она умирала от голода. Тем не менее, она вела себя так (и соответственно выглядела), как будто они ужинали у Антуана, где им подавали фирменные и изысканные блюда. Мими была настоящей леди в самом высоком смысле этого слова.

– Все очень вкусно, – ласково улыбнулась она Кейду. – А теперь мне можно еще попить?

– Да, – кивнул Кейд.

Чувство голода у него исчезло, когда он перевел взгляд с пьющей девушки на еле видимый след, оставленный ими при прохождении вдоль ручья. Он не имел права рисковать жизнью Мими, в особенности после того, как она его спасла.

Итак, он задался целью убить Морана. Допустим, это ему удастся, но ведь останутся еще Токо и Сквид. Помимо них были еще Гарри, Фред, Рой и загорелый летчик с вертолета, и вообще все, кто занимался тут противозаконным бизнесом. И все они, за исключением пожалуй Сквида, будут счастливы заполучить в постель Мими. Теперь уже Кейд сожалел о том, что избавился от мотора и бака с горючим. Девушка была права. Ему следует добраться до Гранд-Айлза и передать Мими в руки местных властей. Даже если ее отошлют назад в Каракас, это не будет так страшно по сравнению с тем, если она попадет в руки обитателей коттеджа. Они способны даже разделить ее между собой. Для мужчин этого типа у женщины единственное назначение быть сосудом, который следует наполнять спермой. А когда они получат удовольствие, то покончат с девушкой. Если она не воспользуется ножом, чтобы покончить с собой. Она может стать обычной портовой шлюхой, прикованной к стойке и которую может иметь каждый, кто заплатит мелкую монету.

– Почему вы не кушаете? – заволновалась Мими.

– Что-то не хочется...

Кейд был вне себя. Теперь ему все стало ясно. Он не мог возвратиться в коттедж и убить Морана. С местью придется подождать. В конце концов, он не был простым обитателем реки, который не признает никаких законов. Слишком долго на его плечах красовались погоны. Его звание давало привилегии, но и налагало ответственность. Золотые и серебряные кленовые листья на плечах как бы стали неотъемлемой частью его существа.

Его первым долгом была Мими. Лишь после того, как он доставит ее в безопасное место, он получит право думать о себе и о своих прихотях. Напившись из ручья, Кейд поднялся. Мими встала рядом с ним.

– Мы пойдем в коттедж?

– Да, но не для того, чтобы убивать Морана.

– А для чего?

– Я попытаюсь похитить судно и доставить тебя на Гранд-Айлз.

– Но вы же говорили, что люди Джима схватят нас прежде, чем мы проплывем две мили!

– Ночью, возможно, и не схватят.

Кейд двинулся назад к берегу. Теперь было уже совершенно темно. Вода слегка фосфоресцировала в тех местах, где на ней была рябь. Электростанция возобновила свое монотонной гудение. На пирсе горела большая лампа, и ее свет виднелся сквозь деревья.

– Необходимо спешить, пока не поднялась луна.

Мими вцепилась в запястье Кейда и взволновано прошептала:

– Вы все это делаете ради меня?

– Давай скажем – для нас обоих.

– Вы боитесь, что со мной случится что-то плохое...

– Моран бы не заставил своих людей рыскать весь день по заливу, если бы просто хотел подержать тебя за ручку.

– Да, – согласилась Мими, – мне не следовало приезжать в Штаты. И зачем только я тайком пробралась на пароход?

Кейд сжал ее пальчики.

– Если бы ты этого не сделала, я бы до сих пор торчал на том острове. Возможно, к этому времени меня бы уже ужалила змея или скушал аллигатор.

Мими покачала головой.

– Нет, вы бы все еще жили в Бэй Пэриш и все у вас было бы прекрасно. К этому времени закон узнал бы, что вы не убивали Джо Лейвела. Все эти неприятности случились потому, что я настаивала на том, чтобы отыскать Джима и отвезти меня в Нью-Орлеан.

Кейд критически осматривал шест, лежавший поперек лодки.

– Вода выше запруды...

– Вода выше запруды?

– Настоящий водоворот.

– Я ничего не понимаю.

Кейд не стал ей ничего объяснять. Сейчас его интересовал злополучный шест. Он окажется непригодным в маленькой бухте перед коттеджем. Вода там была значительно глубже почти до самого берега, вот еще одна причина, почему крупные фирмы могли заинтересоваться его землей.

– Все пройдено и кончено, – сказал он сурово Мими. – Ты связалась с подонком, а я женился не на том человеке. Я женился на кассовом аппарате, которому чужды человеческие чувства. Самое лучшее, что мы сможем сделать, это забыть все и постараться выбраться из этой заварушки, сохранив свои шкуры.

– Но это же ваша собственность!

– Зато я буду жив, то есть им не удастся казнить меня за убийство Джо Лейвела.

Кейд вернулся назад тем же путем, которым они шли, оторвал кусок 4-футовой доски от хижины и соорудил с помощью обломка топора грубое весло для лодки.

Повсюду вокруг ручья сверкали светящиеся глаза, чаша наполнилась ночными звуками, к которым присоединился концерт на болоте. Пока он работал, он услышал в кустах писк. Какой-то зверь раздобыл себе пищу. Почти рядом с ними по траве проползла отвратительная змея.

Когда он вернулся назад, у Мими был грустный вид.

– Нет! – воскликнула она.

– Что «нет»?

– Вы самолюбивы. Вы это делаете, как и все остальное – только для меня.

– Проклятье! – разозлился Кейд. – Садитесь в лодку!

У Мими задрожала нижняя губа. На миг ему показалось, что сейчас она расплачется.

Но этого не случилось. Она произнесла с большим достоинством:

– Что бы вы не приказали, вы мужчина.

Он греб вдоль берега, постепенно приближаясь к крайней точке следующей полоски земли. Маленький залив находился как раз за ней. Пирс выглядел точно таким, как и накануне, но катер исчез. Три суденышка и «Морская птица» покачивались у причала. Люди, которые использовали его судно для поисков Мими, должны были заполнить баки горючим. Если им удастся незаметно пробраться на его судно, то задуманное им осуществится довольно просто. Его «Морскую птицу» не сможет догнать ни одно из этих суденышек. Кейд перевел взгляд на коттедж. Чем бы не закончилось сражение, оно явно прекратилось. Вертолет исчез. Полдесятка окон на первом этаже, а также столовая и вестибюль были ярко освещены. На пирсе и на берегу никого не было. Как и накануне вечером, единственными звуками был плеск воды, набегающей на берег, звон цикад, кваканье лягушек и монотонный стук дизеля, вырабатывающего энергию.

– Что вы собираетесь делать? – прошептала Мими.

– Если удастся, похитить собственное судно.

Он повернул скиф в сторону от берега и почти сразу же очутился в глубоком месте. Выпустив шест из кровоточащих ладоней, он взялся за самодельное весло. С берега дул свежий ветер. Двигаться на плоскодонке при помощи весла было не менее трудно, чем отталкиваться шестом. С какой бы стороны он ни греб, скиф сбивался с курса. Кейд совершенно выдохся и покрылся потом. Переправа заняла у него более часа. Наконец, он смог передохнуть и перевести дыхание, ухватившись рукой за покрытые тесом сооружения. Хотя пристань была сооружена совсем недавно, но ее уже успели облепить морские ракушки. Свежий креозот с бревен обжег его кровоточащие ладони. Скиф бился о сваи, и им было еще труднее управлять в легкой зыби под пирсом, чем в открытом море. С огромным трудом он пробирался вперед, пока не смог разглядеть один из опущенных в воду канатов, которые удерживали на якоре «Морскую птицу». Использовавшие судно люди не были осторожными, и на правом борту судна появился огромный шрам, Вероятно, судно провели вплотную со сваями причала. Кейд подогнал скиф под транец и постарался удерживать его в неподвижности, пока Мими поднималась на борт. Затем он тоже поднялся, оставив скиф в воде. Подхваченный волной, он медленно поплыл к заливу.

Дующий с берега ветер время от времени доносил сюда взрывы хохота из-за забранных сеткой для насекомых окон столовой в коттедже. Один раз Кейду показалось, что он различает смех Джанис. Несколько секунд он постоял в темноте, отдуваясь и вытирая пот со лба и груди. Проверив наощупь рычаги управления, он удостоверился, что все в порядке.

– Что мне делать? – шепотом спросила Мими.

– Ничего! Я постараюсь вывести судно между сваями, а потом прилив и ветер снесут нас в открытый залив, и тогда я включу моторы. Потому что как только они заработают, тут поднимется большой шум.

Поднявшись на палубу, он двинулся вперед, мечтая о том, чтобы было чуть посветлее. Ему казалось, что он пытается что-то разглядеть сквозь толстую черную стену. Наступило время отлива и судно оказалось на три фута ниже пирса. Он потянулся к дощатому настилу, пытаясь нащупать бухту каната, и в этот миг чья-то рука схватила его за запястье и вытянула на пирс с такой легкостью, как будто он был котенком.

Исступленно покачивая маленькой головкой, Сквид заверещал пронзительным голоском:

– Это ты? Я следил за тобой целый час. Они сказали, что ты умер, но это ложь. Ты вернулся, Кейд? Назад... к Сквиду.

Кейд сник, обессиленный и побежденный. Он подумал, что дошел до конца, а впереди глухая стена, тупик. Мими взобралась на пирс и стала колотить Сквида крошечными кулачками.

– Оставь его в покое!

Сквид удерживал ее свободной рукой.

– А-а-а... тут оказывается и сбежавшая девушка! – Сквид был в восторге. – Токо это понравится. Может быть, теперь, когда умер Джо, он сделает меня шерифом.

Мими укусила его за руку, и он завопил в диком экстазе:

– Повтори это еще раз, а? Повтори! – умоляюще произнес он. – Мне было так приятно.

Затем он поволок их к пирсу. Упираться или пытаться вырваться было бесполезно, хотя Мими продолжала кричать и сопротивляться. Кейду же казалось, что он имеет дело не с живым существом, а с машиной, и покорно шагал на негнущихся ногах. Он сделал все, что было в его силах, но ничего путного из этого не вышло.

Когда они достигли песчаной полосы, затянутая сеткой входная дверь коттеджа открылась и мужской голос закричал:

– Черт побери, что здесь происходит?

– Я поймал убежавшую девчонку! – завопил в ответ Сквид. – Они с Кейдом вернулись тайком назад, приплыв на скифе. А потом пытались украсть свое судно.

Ветер уносил в сторону большинство слов.

Время убивать...Кто? – вновь закричал мужчина. – Кто вернулся?

– Кейд! – заорал Сквид. – Вы его знаете... Парень, про которого Моран сказал, что он умер... Кейд Кейн... Тот самый, что прикончил Джо Лейвела.

Крупное дело

Столовая была заполнена людьми. Их было около дюжины за тремя столами, сдвинутыми вместе в центре комнаты. Еще с полдесятка занимали столик в углу. Эти посмотрели на вошедших с тревогой, когда Сквид втолкнул Кейда и Мими внутрь. В комнате стоял сизый дым от сигар и сигарет. Столы были заставлены пустыми и наполовину выпитыми бутылками спиртного, а также закусками. Все мужчины были в рубашках с короткими рукавами, большинство с оружием. Все, как по команде, посмотрели на вошедших, а двое поднялись. «Это наверняка Фред и Рой», – подумал Кейд.

Он посмотрел по сторонам и увидел Джанис.

Она, Токо и Моран сидели за одним столом, за которым накануне вечером ужинали он сам с Джанис, и Моран с Мими. Судя по унылой физиономии Морана, можно было безошибочно определить, что бывшая его жена переметнулась на другую сторону, поменяв партнеров в постели.

Сквид толкнул Кейда к столу и укоризненно уставился на Морана:

– Ты сказал нам неправду. Кейд вовсе не труп. Он и девчонка приплыли на веслах до самого пирса, оба живы-живехоньки. Правда, вместо весел у них был кусок доски. Когда я их поймал, они собирались украсть его судно.

Токо медленно поднялся и посмотрел на Морана.

– Ты же сказал, что Кейд умер!

Один из парней, поднявшийся из-за другого стола, растерянно пробормотал:

– Проклятье! Он должен был умереть. Он уже остыл, когда мы бросили его в воду в устье прохода. К этому времени он должен находиться в 30 милях отсюда.

Токо не отрываясь смотрел на Морана.

Тот недоуменно развел руками:

– Вы же слышали, что только что сказал Рой.

Джанис стряхнула пепел с сигареты. В ее голосе прозвучало завистливое восхищение:

– Тебя трудно прикончить, Кейд!

Первоначальное чувство слабости и отчаяния у Кейда совершенно исчезли. Он уперся руками о спинку ближайшего незанятого стула и заявил. – Ты можешь любить меня до самой смерти. Вчера ночью у тебя это здорово получалось. Никто из встреченных мной женщин не подмахивает так ловко, как ты.

– Похоже, тебе понравилось.

– Человек, пробывший два года в лагере военнопленных, не может быть особо привередливым. Я представил себе, что сплю с портовой шлюхой.

Джанис вспыхнула от негодования, но промолчала.

Кейд поочередно осмотрел сильно загорелые физиономии присутствующих.

– А что у вас тут такое, праздник любви?

– Полагаю, ты можешь это так назвать, хотя лично я не в восторге от моей еды, – ответил Моран.

– Естественно, ведь ты потерял невинную девственницу.

Моран осушил бокал и проворчал:

– Похоже на то...

Токо откинулся на сидении и коротко осведомился у Сквида:

– На пирсе никого нет?

Громила затряс головкой.

– Никого!

Токо взглянул на шестерку людей, сидевших отдельно.

– В таком случае, вам лучше вернуться назад. Было бы крайне неудачно, если бы лейтенанту Пейтону пришло в голову неожиданно навестить нас, чтобы проверить, как миссис Кейд справляется с делами на своем новом курорте... Ему или еще какому-нибудь офицеру Береговой Охраны.

– Точно, – подтвердил Сквид. – Точно, но я-то поступил правильно, не так ли мистер Калавитч?

– Ты – молодчина! – заверил его Токо.

Джанис наблюдала за тем, как Сквид выходит из помещения.

– Уф! При виде этой обезьяны у меня мурашки бегают по коже. И зачем только ты держишь при себе эту образину?

– Он полезен для дела, – пояснил Токо. – Точно так же, как был полезен Джо Лейвел. – Затем он укоризненно посмотрел на Кейда. – Вам не следовало убивать Джо, мистер Кейд.

– Я и не убивал, – пожал плечами Кейд.

Токо долго изучал его лицо.

– Я вам верю, – затем он перевел взгляд на Морана. – Выходит, Джо застрелил ты?

Моран нервно закурил сигарету.

– Докажите!

Токо повел плечами.

– Это не имеет значения, но картина начинает проясняться. Джо получил деньги от нас обоих. Именно ты приказал ему, чтобы он выдворил Кейда с реки. За это я получил удар в челюсть. Затем, когда Кейд не испугался, ты переполошился, что он сможет навестить Джанис и прервать вашу непродуманную идиллию. Поэтому ты ухлопал Джо на борту судна Кейда, понадеявшись, что закон решит за тебя одну из твоих проблем.

– Докажите! – повторил Моран.

Толстяк пожал плечами.

– Как я уже сказал – это несущественно.

Потом он попросил одного из людей, сидевших за большим столом, принести стул, и предложил его Мими.

– Садитесь, моя дорогая. Я изо всех сил старался вам помочь и не хотел, чтобы вы оказались втянутой в эту историю. Понимаете, я случайно знал, что Моран на вас не женат. Вот почему я сообщил о вас службе иммиграции, надеясь, что они депортируют вас до того, как вы впутаетесь в эту историю.

Мими смотрела на Джанис. Взгляд ее прищуренных глаз был мрачным и недобрым.

– Грациа...

Токо вновь обратился к Кейду.

– Похоже, Кейд, что вам сильно досталось. Боюсь, что впереди вас ожидают крупные неприятности. Но мы вовсе не должны из-за этого вести себя не по-джентльменски. Садитесь и выпейте что-нибудь.

Кейд одарил Токо таким же завистливо-восхищенным взглядом, каким только что на него самого смотрела Джанис. Токо больше не был юным Калавитчем. Он продемонстрировал выдержку, прозорливость и предельное презрение к законам в большом бизнесе.

Токо плеснул чистого виски в стакан.

– Ваша основная ошибка, как я считаю, в том, что вы плохо разбираетесь в женщинах, – он похлопал Джанис по руке. – Она умница, да будет вам известно. Как в подобных случаях выражаются греки, она способна подковать на лету муху. То, что она продала мне этот участок земли после того, как окончательным разводом было ликвидировано ее право вашего душеприказчика, было весьма предусмотрительным шагом.

Кейд глотнул виски, которое было вполне приличным.

– В таком случае, юридически я все еще владею этой землей?

– Вроде бы в этом вся суть этого дела, – усмехнулся Токо. – Но кроме этого имеется завещание, по которому вы передаете Джанис все, «чем я располагал до смерти: движимое и недвижимое имущество». И этот документ весьма трогательно заканчивается словами: «моей горячо любимой жене Джанис Кейд».

– Развод уничтожил и завещание.

– Правильно... Но поскольку нет других наследников, а нескольким весьма почтенным политиканам уже было обещано по куску от пирога, сомневаюсь, что было бы организовано официальное расследование, когда вы умрете. Официально вы ведь так и не достигли Бэй Пэриш.

– Вам не удастся провернуть эту махинацию.

– Еще как удастся!

Кейд почувствовал, как у него на спине выступили капельки холодного пота.

Токо невозмутимо продолжал:

– К несчастью для вас, нас ни капельки не трогают ваши переживания. В качестве живого вы являетесь весьма нежелательным препятствием в колесе прогресса.

– Вместе с кем вы поворачиваете это колесо? С фирмами Сан, Мелл, Ситнер Ойл и Санако?

– А вы догадливы!

– Я видел катер у пирса.

Джанис с шумом втянула в себя воздух и медленно его выдохнула.

– Господи Иисусе! Я и не подозревала, что в мире столько денег!

Токо продолжал ухмыляться.

– Количество участвующих в этом деле усложняет, но в то же время и упрощает нашу задачу, – он взглянул на Морана. – Следует отдать должное Джиму, он первым разглядел возможности, которые нам сулил новый закон о территориальных водах. А также благоразумие некоторых интересных для нас политиканов, так что никаких сложностей и неприятностей в будущем не предвидится.

Моран налил себе полный стакан и воскликнул:

– Вот этот виски я пью за себя!

– Держитесь скромнее, – сухо посоветовал ему Токо. – Как я вам уже несколько раз говорил, раз мы договорились, что я являюсь главой, а некоторые домашние проблемы улажены, то никто из нас не останется внакладе. Хватит для всех. Если бы это было по-другому, я бы никогда не взял бы вас на работу.

Моран залпом выпил виски.

– Благодарствую.

Кейд взглянул на большой стол. Никто из сидевших за ним людей не обращал внимания на их разговор. Их интересовали лишь обещанные им деньги.

– А посадка вертолета и стрельба сегодня утром? – поинтересовался Кейд.

Токо широко улыбнулся.

– Были всего лишь успешной попыткой с моей стороны возобновить приятную и выгодную деловую и физическую ассоциацию. А также, скажем так, клуб.

Загорелое лицо Кейда вспыхнуло. Его болевшие руки и ноги причиняли ему боль. Виски не смогло убрать комок из горла.

– Из чистого любопытства, давайте-ка посмотрим, правильно ли я вас понял, – произнес он.

– Ради бога! – Токо не возражал.

– Вы встретились с Мораном вскоре после его демобилизации из армии. Продолжая играть роль офицера, он несколько месяцев переправлял иностранцев, которых ваши суда подбирали в Ла-Гайре. Этот коттедж был построен вами как временный приют для них.

– Все верно.

– Находясь в Каракасе, Моран повстречался с Мими. Эта история вам известна.

Глаза Мими стали еще печальнее, а Кейд продолжал:

– Вскоре после этого в Бэй Пэриш появилась Джанис, и вы приобрели или подумали, что приобрели старый дом Кейнов и землю здесь, в Бэй. В качестве компенсации вы настаивали на благосклонности Джанис, и вы остались довольны ею.

– Весьма, – склонил голову Токо.

Он провел своей жирной рукой сверху до самого низа по спине Джанис и даже шлепнул ее по заду. Эта мысль, казалось, развеселила его.

– Я мог бы даже женится на ней. Потому что, помимо того, что она великолепна в постели, она самая беспринципная и неразборчивая в средствах женщина, которую я когда-либо встречал. Вместе с ней мы пойдем далеко.

– Как у тебя язык поворачивается говорить такие вещи? – улыбнулась Джанис.

На столе лежала открытая пачка сигарет. Кейд протянул одну сигарету Мими, а другую сунул в рот.

– Тем временем, – Кейд погасил спичку, – Моран вернулся в Бэй Пэриш и использовал возможности, которые открылись благодаря закону о прибрежных водах, чтобы вырвать Джанис из ваших рук?

– Для меня это не составило большого труда! – насмешливо заявил Моран.

Джанис гневно взглянула на него поверх бокала:

– Придержи свой грязный язык, скотина!

Моран явно приготовил язвительный ответ, но тут же передумал это делать. Кейд переводил взгляд с одного раскрасневшегося лица на другое и понял, что все они пьяны. По всей вероятности, пили они с самого утра. Можно было предположить, что такая же картина и за большим столом. «Любовный пир», как он сам сказал, но вооруженный.

Кейд ощутил, как забилась кровь у него в венах на висках и даже испугался, как бы на это не обратили внимания. Если бы он смог изменить обстановку и спровоцировать ссору между троицей, если сумел бы хоть на пять минут выбраться из этого помещения, то возможно, он смог бы добиться чего-то существенного.

В конце концов, им с Мими нечего терять!

Токо вкрадчиво предложил присутствующим:

– Не лучше ли обойтись без персональных выпадов?

Кейд покачал головой.

– Невозможно... Уехав из Бэй Пэриш, Джанис и Моран отправились в Нью-Орлеан и провели там несколько месяцев, лично знакомясь и оценивая политиканов, причем не только городских, но и всего штата, которые могли бы оказаться им впоследствии полезными. Для прикрытия они толковали о роскошном лагере для рыбаков, о рае для влюбленных в нетронутом цивилизацией уголке природы. Но Джанис узнавали в определенных местах, как единственную владелицу нескольких тысяч акров прибрежных земель в глубоководном районе Бэй. Залив с глубоким каналом, ведущим к реке и городу, потрясающее место для сооружения нефтехранилища, нефтеперегонного завода и тому подобное. Этим заинтересовалась одна из крупнейших нефтяных компаний. Заинтересовалась достаточно для того, чтобы вложить деньги в недостроенный коттедж, в постройку пирса и радиостанции, с помощью которой они могли поддерживать постоянную связь со своими мобильными поисковыми отрядами, работающими неподалеку.

– Сукин сын! – восхитилась Джанис. – Тебе же следовало быть предсказателем, а не пилотом. Ты бы продвинулся дальше с хрустальным шариком, нежели с реактивным самолетом.

Теперь уже и люди за большим столом стали прислушиваться к их разговору. Кейд бросил на них взгляд через плечо, после чего взглянул на Токо.

– Сегодня утром вы нарушили эту идиллию, превратив Морана в нежелательного сообщника в нелегальной высадке шестерых иностранцев. Это давало вам возможность вызвать полицию, то есть все бы вы попали в тюрьму, если бы Джанис не вернулась к вам, а вам бы не позволили занять принадлежавшее по праву главенствующее положение.

Токо заинтересовано слушал.

Моран покачал головой:

– А вы молодец, все так и случилось. С моей репутацией я побоялся продолжать игру. Так что вот так обстоят дела. Меня связали по рукам и ногам, и я уже ничего не смогу с этим сделать.

– Почему? – удивился Кейд. – Почему бы вам не сделать умный ход?

– Что вы имеете в виду?

– Почему бы не отшвырнуть в сторону Токо, чтобы продолжить игру вместе со мной? Земля-то по закону моя. Если только ты позволишь Токо взять верх, ты получишь жалкие крохи. Я же гарантирую тебе ровно половину.

– Заткнись, Кейд! – голос Джанис напоминал удар хлыста. – Ты хочешь нарваться на неприятности?

Моран даже не взглянул на нее.

– Как? – сравнительно заинтересовано спросил он. – Что я смогу сделать?

– Обвинив Токо в тайном сговоре по убийству шести чужестранцев, которых одна из его лодок высадила на большую южную отмель, когда катер Береговой Охраны прошел слишком близко... Я видел их трупы. Подробности тебе известны.

– А Джанис?

– Джанис я не распоряжаюсь, но если Токо будет убран с дороги, сомневаюсь, чтобы у тебя с ней возникли затруднения.

Токо медленно поднялся. Его жирная физиономия покраснела от ярости.

– Слова, слова, слова... Подумай хорошенько собственной головой, Джим. Хватит неприятностей! Мы все продумаем и решим сами.

Кейд расхохотался.

– Разумеется! Тебе достается Джанис и девяносто процентов прибыли, а Моран с умильными речами остается не у дел, благодаря своим прежним недоразумениям с властями.

Джанис встала рядом с Токо.

– Не глупи, Джим. Все, что нужно Кейду, это спасти собственную шкуру, – она положила пальчики на руку Морана. – Неужели ты ничего не видишь? Он хочет, чтобы мы все тут перессорились.

Моран отвесил ей полноценную пощечину.

– Молчи, продажная сучка! Нет, я-то вижу совсем другое.

– Что именно?

– Почему я должен позволять тебе с Токо оболванивать меня? Почему я должен довольствоваться лишь жалкими крохами, отдавая Токо львиную долю? Я все продумал и рассчитал, договорился о ссуде, поэтому слова Кейда не кажутся мне бессмысленными. – Моран посмотрел на людей, беспокойно переминающихся у большого стола. – А что вы думаете, парни?

Они заговорили все разом, размахивая руками, горячась и негодуя. Напрасно орал Токо, требуя, чтобы его выслушали. Спор становился все более жарким – все боялись прогадать.

Токо ударил одного из них по лицу.

– Заткнитесь немедленно и убирайтесь все отсюда, если не желаете очутиться на шламовой куче!

Его угроза не произвела на них ни малейшего впечатления. Тогда Токо стал призывать всех к спокойствию:

– Выслушайте меня! Я...

Кейд изо всей силы ударил по оконной сетке. На какое-то мгновение ему показалось, что медная проволока выдержит, но нет, его тело вылетело наружу. Сухой песок внизу, казалось, приподнялся ему навстречу.

Сзади послышался вопль Джанис. Раздался пистолетный выстрел.

Второй... третий... четвертый последовали почти сразу за первым. Ожидая именно этого, Кейд побежал зигзагами, опасаясь не столько пуль, сколько преследования. Взошла луна и он представлял собой великолепную мишень, но в него больше не стреляли.

Наконец, он понял, что ошибался. Те выстрелы тоже были не по нему, вот почему он не слышал свиста пуль. Радиоузел был последним в ряду отдельных коттеджей. Кейд остановился в тени вышки, чтобы немного отдышаться. Отсутствие погони обеспокоило его. Токо не мог позволить ему остаться в живых. Даже люди Морана, сообразив, что их обвели вокруг пальца, должны были бы уже преследовать его.

В освещенных окнах он видел бегающие взад и вперед фигурки, но порывы ветра угощали Кейда песком, и он не слышал их голосов. То, что он слышал, было привычным и безобидным: плеск волн, набегающих на берег, стук электрогенератора и звуки болота, которое по ночам становилось особенно голосистым. Кейд осторожно обошел радиобудку. К одной из бетонных стен был прислонен стальной прут треугольного сечения. Не бог весть какое оружие, но все же кое-что. Кейд схватил прут и неслышно повернул ручку двери. Она оказалась открытой. Сжимая в руке оружие, Кейд вошел внутрь. Молодой парень в лихо надвинутой на один глаз матросской бескозырке и белой рубашке держал под прицелом оператора своего 45-го автоматического пистолета.

Он включил в зону действия своего оружия и Кейда.

– Входите! – приказал он. – Кто вы такой?

Рассеянные отбросы

Капелька пота скатилась с носа Кейда и упала на пол. Теперь-то зачем волноваться, для него мучения закончились.

Кейд знал, кем был этот парень, по крайней мере, кого он представлял. Раньше он видывал много таких вот парней, жующих даже в самые ответственные моменты резинку, одетых в синие штаны и с армейским автоматом в руках.

Парень тут же заметил стальной прут.

– Положи его, парень!

Кейд осторожно прислонил прут к стенке.

– О'кей, теперь я задам вам вопрос...

– Меня зовут Кейн, – сообщил Кейд.

– Бывший полковник ВВС, который шныряет по Дельте с девчонкой из Венесуэла?

– Во всяком случае, моя фамилия Кейн.

– Что-то не верится. Вы не похожи на полковника, но это мы быстро сможем выяснить. Лейтенант утверждает, что он с вами лично знаком.

В этот момент в будку просунул голову второй парень:

– С радистом справился без труда, Чак?

– А ты сомневался? – он посмотрел на унылую физиономию дебила-радиста и добавил. – Я сунул ему под нос свою пушку, а он со страху чуть не наделал в штаны.

– Кто второй?

– Утверждает, что его зовут Кейн. Отведи-ка его лучше в коттедж. Пусть лейтенант на него посмотрит.

– Правильно.

– А вам, ребята, тяжело пришлось?

Второй паренек усмехнулся.

– Нет... Они были так увлечены своей дракой, что не сразу нас заметили, пока лейтенант не свистнул, – он направил свой пистолет на Кейда. – Пошли, приятель. И не вздумай выкидывать никаких штучек! Это чревато...

Кейд покачал головой.

– Это не в моих интересах... пошли.

И они довольно медленно зашагали по рыхлому песку вдоль берега. Кейд не увидел никаких быстроходных судов ни у причала, ни в другом месте.

– А где же катер? – удивился он.

– Мы прибыли не на катере, – пояснил моряк, – а на аварийной спасательной лодке. А для того, чтобы вы не разбежались, мы высадились за мысом и пошли сюда вдоль берега.

– Понятно, – усмехнулся Кейд.

Ему очень хотелось, чтобы у него исчезла слабость в коленках. Ему казалось, что он ступает на ватных ногах.

Вестибюль был заполнен людьми, большинство из которых держали руки над головами. У каждой двери находился вооруженный часовой из Береговой Охраны, зорко следя за происходящим. Когда Кейд с сопровождающим его парнем вошли в помещение, седоватый шеф, обнаженные руки которого были сплошь покрыты галереей якорей, пронзенных стрелами сердец и сногсшибательных красоток в самых легкомысленных купальниках, отвел глаза от коллекции пистолетов револьверов и ножей, уложенных на большом столе.

– Кого ты еще привел, Хенсон?

– Этот тип утверждает, что его зовут Кейном.

Лейтенант Береговой Охраны, допрашивающий Морана, повернулся и улыбнулся Кейду.

– Привет, полковник! Вы меня помните?

Кейд не мог быть уверен после стольких лет, но лейтенант вроде бы напоминал одного из мальчиков Мировича, который поменял свою фамилию на более американскую – Мортон. У него был такой же смуглый цвет лица и такая же белозубая улыбка.

– Вы Скип Мортон, так? – спросил он.

Лейтенант Мортон пришел в восторг.

– Вот это память! Вы не забыли меня, а ведь я был сопливым мальчишкой, когда вы уехали, – он протянул Кейду руку. – Рад вас видеть, полковник. Рад, что вы вернулись домой. Поздравляю с возвращением!

Кейд пожал его руку, раздумывая о том, как долго еще будут дрожать его ноги. Неожиданно он ощутил то же чувство, что и при возвращении в Бэй Пэриш в первый вечер – растроганным и смущенным. Слова лейтенанта не были простой вежливостью, он сказал то, что думал, точно так же, как мисс Спенс, старик Добравич, Мамма Салватор и все остальные жители городка. Случилось чудо, наконец, в колени вернулась сила, в особенности после того, как он с благодарностью взял сигарету из пачки, которую протянул ему Мортон.

– А как счастлив вас видеть я, вы и не догадываетесь! Как случилось, что рейд решили провести именно сейчас? Кто вас сумел предупредить?

Мортон довольно улыбнулся.

– Никто не предупреждал. Мы уже давно следили за этим местом и не спускали глаз ни с Токо, ни с Морана, ясно? И сегодня к нам стали поступать самые разнообразные сведения. Мамма Салватор беспокоилась, потому что вы поехали сюда и не вернулись. Иммиграция подняла вой, потому что там предполагали, что у вас на судне нелегально скрывалась девушка. Приблизительно в то же время мальчишки на катере выловили из воды совершенно пьяного летчика с потерпевшего аварию вертолета, но он все же достаточно протрезвел, чтобы объяснить, где и когда он получил пулевые отверстия в вертолете.

– Вот видите, сколько сразу информации... – Лейтенант кивнул головой на кучку людей в углу.

– Помогли нам и зарубежные коллеги. У нас имеются тайные агенты в Гаване, которые следили за группой иностранцев, которая собиралась нелегально перебраться в Штаты. Стало известно, что они уже с кем-то договорились. Так что, когда вчера вечером эти люди исчезли, была поднята общая тревога.

Улыбка Мортона стала еще шире.

– И это еще не все. Один из моряков с катера крупной нефтяной компании, который что-то подозрительно часто крутился в этих местах, напился в баре на Ройал-стрит. И начал с упоением рассказывать о драке со стрельбой между Мораном и парнями Калавитча в этом месте. Вся эта информация встревожила наше начальство. Мне кивнули, и вот мы здесь.

Боцман пересчитывал оружие на столе.

– Все ясно, сэр.

– Прекрасно.

Вновь зазвучал энергичный голос Мортона:

– Вы с Джеком возвращайтесь и подводите судно к пирсу.

– Будет исполнено, сэр!

– Как только вернетесь, сразу же начнете грузиться.

– Все ясно, сэр.

Неожиданно заговорил Моран. В его голосе было столько горечи и отчаяния, что Кейд невольно повернул к нему голову.

– Конечно, вы расскажите правду, как все было, Кейн. В любом суде вы поклянетесь не отступать от истины. Вся беда в том, что, как сообщил мне лейтенант, двое жителей Бэй Пэриш видели, как я застрелил Джо Лейвела. Было бы лучше, если бы я с самого начала объединился с Токо... – его рот свела непроизвольная судорога. – Впрочем, нет, ничего хорошего из этого не получилось бы...

Кейд попытался ощутить недавнюю ненависть к Морану, но не смог. Он утратил все эмоции. Единственное, в чем он нуждался, так это в отдыхе. Он поискал глазами Мими. Она сидела, поджав под себя босые ноги в одном из огромных кожаных кресел. Кейд подсел к ней на подлокотник.

– Ты в порядке? Ты не пострадала во время свары?

Мими покачала головой.

– Нет, только испугалась.

Ее голос звучал напряженно и отчужденно. Со стороны можно было подумать, что они не знают друг друга.

Кейд осмотрелся по сторонам и осведомился:

– А где Токо?

– Мертв, – сообщил Мортон и кивнул на одного из молодчиков Морана. – Как я понял, Токо ударил этого парня по морде и получил за это четыре пули в живот в тот самый момент, когда мы вошли в лагерь.

Мортон покачал головой.

– Токо допустил ошибку, когда решил вести крупную игру с нелегальным ввозом иностранцев. Кстати, все эти люди отчаянные парни. Они легко теряют голову и пускают в ход оружие.

Из столовой вышли двое моряков, которые несли завернутый в парусину большой сверток. Вероятно, труп Токо.

– Тащите его на пирс! – приказал лейтенант. – Боцман пошел за судном. – Хорошо, сэр.

Лейтенант сунул окурок в одну из многочисленных морских раковин, служивших пепельницами и обратился к Кейду с вопросом:

– Кого тут еще не хватает, полковник?

Кейд осмотрел всех присутствующих и проронил:

– Моей бывшей жены.

– Очевидно, вы имеете в виду блондинку, выскочившую из окна следом за вами?

– И Сквида тоже не видно.

– Точно, я совершенно забыл об этом олухе! – воскликнул лейтенант и, кивнув морякам, охранявших арестованных, приказал: – Олл-райт, отведите их на пристань, ребята.

Кейд открыл входную дверь, выпуская задержанных. Стало слышно, как где-то в залитом лунном свете заливе кашлянул мощный мотор.

– А сколько лодок было у причала, полковник? – осведомился лейтенант Мортон.

– Три, – сказал Кейд, – и моя посудина «Морская птица».

– Одной не хватает, – Мортон тихонько выругался. – Ну, конечно же, блондинка и Сквид. Вероятно, они перерезали канат и предоставили ветру отнести их в Бэй.

Далекий мотор кашлянул еще раз и заработал более ритмично. Кейд с Мортоном вышли из коттеджа. Примерно в четверти мили от берега луна четко вырисовала на воде силуэт одной из трех лодок. Кейд разглядел – или подумал, что разглядел – светлые волосы Джанис, но ее тут же заслонила громадная мужская фигура.

Один из моряков тут же предложил:

– Может быть, нам попробовать их догнать, лейтенант?

Тот качнул головой.

– Нет, пусть себе плывут. Никто из них не представляет большого интереса. Мы объявим их розыск, и я сомневаюсь, что они смогут далеко уйти на этом корыте. Если даже им удастся пробраться через проход, то они, скорее всего, застрянут на одной из отмелей.

Кейд наблюдал, как посветлела лодка под лунным светом. Насмешка судьбы, подумал он, что Джанис, специальностью которой было ради выгоды спекулировать красотой и телом, убежала со Сквидом, с этой противной обезьяной. Кейд надеялся, что они здорово позабавятся.

Когда последний из задержанных вышел из помещения, Мортон спросил:

– Теперь в отношении этой девушки, полковник?

– Вы имеете в виду мисс Эстерпар?

– Если так зовут эту особу, которая спрыгнула с корабля.

Кейд посмотрел на Мими. Она не шевелилась, продолжая сидеть в прежней позе, маленькая, испуганная, бледная.

– А что будет в отношении нее?

– Ну, иммиграция распорядилась, чтобы мы ее забрали.

– Что будет потом?

– Как обычно в этих случаях. Ее задержат для депортации.

– Отошлют обратно в Каракас?

– Если она оттуда прибыла.

– А что, если она не может туда вернуться? Если семья не согласится ее принять?

– Иммиграцию этот вопрос не волнует.

– Согласен, это действительно не должно их беспокоить, – пробормотал Кейд. Он попытался представить себе, как он будет чувствовать себя без Мими, но его воображение сейчас не сработало. – А что, если она должна выйти замуж за американского гражданина?

– За кого?

– За меня.

Ситуация оказалась для лейтенанта новой и неясной.

– Тут вы меня подловили. Я ни разу ни с чем подобным не встречался.

– Я женюсь на ней на Гранд-Айлз... Сейчас... сегодня же вечером или рано утром, если мы разыщем священника.

Мортон все еще сомневался.

– Послушайте, Кейд, я в затруднении. Мне приказано привести ее с собой.

Кейд горячо возразил:

– Я отвечаю за ее появление на любом слушании, которое может быть проведено. В случае необходимости, я найду деньги и заплачу пошлину или как там это называется.

– Да, вы о ней высокого мнения!

– Начну с того, что она спасла мне жизнь. И мне жаль ее...

– И вы привезете ее в Бэй Пэриш по возможности быстро?

– Даю честное слово.

Мортон наблюдал за тем, как из-за мыса показался нос десантного судна, мысленно рассчитывая, как бы ему разместить на нем всех задержанных.

– В таком случае, я не возражаю, – заявил Мортон. – Полагаю, этого достаточно до тех пор, пока мы не получим другого предписания от иммиграции. Лично я считаю, что его не будет. На обратном пути наша посудина будет переполнена, и мне очень не хотелось бы помещать туда такую славную девушку, а она не может не быть славной, раз вы так о ней думаете, вместе с этим сбродом.

Входите и получите

День их венчания оставлял желать много лучшего.

Утро выдалось жарким, как это частенько бывает в Дельте. Затем возник вопрос со священником. Священник из Гранд-Айлз отправился в гости к своему коллеге на Голден Мэдоу. Кейд был вынужден арендовать машину, чтобы проделать поездку в 31 милю длиной по отвратительной дороге, соединяющей два города. В пути у них случился прокол покрышки, так что пришлось менять колесо. Когда они добрались до места, то выяснилось, что необходимо приобрести лицензию. Мало того, еще надо было победить естественное нежелание старика-священника повенчать пару, одетую как они.

Несмотря на то, что богатый гардероб Джанис идеально подходил Мими, она наотрез отказалась воспользоваться даже самой пустяковой вещью. И вообще, до рассвета она не пожелала встать с кресла и тихонько плакала, пока Кейд с еще сильнее обострившемся чувством печальной необходимости пытался забраться на стеклянную стену, выпив слишком много рома.

Даже теперь, когда вновь наступила ночь, у него во рту все еще оставался гадостный привкус дохлой кошатины. Он сидел в шлюпке у берега небольшой бухточки, где он поставил на якорь «Морскую птицу», пытаясь поймать рыбу, которую ему не хотелось есть, и мечтая о том, что, несмотря на поздний час, по завершении всех дел здесь, он помчится в Бэй Пэриш. Там жили люди, любившие его. Мамма Салватор, старик Добравич, мисс Спенс и многие другие. В заведении Сэла будет музыка, яркий свет и бесчисленные бутылки охлажденного апельсинового вина.

У него было горько на душе. Кейд чувствовал себя в эмоциональном и финансовом положении не лучше, чем когда впервые вернулся в родные места. Он до сих пор испытывал голод, но отнюдь не по пище. Он жаждал дружбы, нежности и тепла после всего того, чего ему так не хватало в Малу. Конечно, в финансовом отношении дела его должны поправиться. Раз Токо вышел из игры, а Джанис убежала, то ни одна душа в Бэй Пэриш не станет оспаривать его права на старый дом и земли, тем более, что Джанис не имела юридических прав распоряжаться ими после развода. Остаются денежные расчеты тех фирм, которые финансировали строительство пристани на Баратории Бэй. Кейд не сомневался, что все они предпочтут потерять деньги, нежели официально признаться в том, что они участвовали в грязной затее Морана.

«Отдых и покой», – сказал ему врач.

Кейд бросил хмурый злой взгляд на уродливый шрам на борту его элегантной «Морской птицы», который не могли скрыть даже пурпурные краски заката. Мими, по всей вероятности, готовила ужин. Не то, что он был голоден. Они поели в Гранд-Айлз и позже в Голден-Айлз, и позже в Голден Мэдоу. После того, как пожилой священник переборол шок обвенчать босоногую пару, мужчину с целым набором кровоподтеков на физиономии и подбитым глазом, и невесту, одетую в слишком узкие для нее мужские брюки и рубашку, он ощутил к ним отеческое расположение и даже настоял, чтобы они остались у него на ленч, а затем пожелал им многочисленного потомства.

Все это было забавно. Действительно забавно!

Кейд нетерпеливо дернул крючок, вырвав его из пасти какой-то огромной рыбины, которой, вероятно, не терпелось попасть на сковородку, и смотал леску на катушку, думая о том, что если Мими имела к нему претензии из-за Джанис, то почему же тогда она все же согласилась выйти за него замуж. Чтобы остаться в Штатах?

Это казалось вполне логичным основанием. Неужели это было для нее таким важным? И неужели не было другого основания?

Сумерки сгущались, с наступлением темноты из болот налетели кучи мошкары. Кейд почувствовал облегчение, когда услышал призывный звон с «Морской птицы». И он не торопясь двинулся туда. Его положение не изменилось, так же, как и его чувства к Мими. Наверное, он до конца своих дней будет помнить, что он пережил, когда обнаружил ее практически обнаженную в кабине своей лодки.

Мими была прелестным созданием. У нее был характер, выдержка, настойчивость. Она стала ему настоящим компаньоном. Но и сейчас, как в тот первый вечер, он сказал себе, что если их отношения перейдут в другую фазу, инициатором этого все равно должна быть она. Мими склонилась над бортом судна, положив руки на перила. Глаза ее по-прежнему смотрели невесело. Когда он уже подгребал к судну, она просила:

– Могу я задать вам несколько вопросов, прежде чем вы подниметесь на борт?

Кейд удивился.

– Конечно!

– Почему вы женились на мне?

– Что за странный вопрос?

– Я должна знать. Из жалости? Потому что иначе я была бы вынуждена вернуться в Каракас?

Он собрался было ответить «отчасти», но передумал. Он сидел в раскачивающейся на волнах шлюпке и смотрел на нее снизу вверх.

Почему он на ней женился?

Все еще склонившись над ним, Мими продолжала задавать свои каверзные вопросы:

– Потому что я просто женщина? Потому что я молода? Потому что у меня красивое соблазнительное тело?

Прохладный и полнейший покой раннего вечера медленно воцарились над бухточкой, но уже набегали порывы ночного ветерка. Кейд перевел взгляд с Мими на крупного белого журавля, ритмично взмахивающего крыльями на пути к своему гнезду. Внезапно, его недавняя подавленность и горечь куда-то исчезли. Как прекрасно все-таки снова быть дома!

Теперь он точно знал, почему он женился на ней.

– Нет, – заявил он, – я этого не думаю, причина не только в этом.

– Тогда почему же вы женились на мне?

– Потому что ты напоминаешь мне Джанис, бывшую жену, по крайней мере, мое первое впечатление о ней. Я люблю тебя с каждым часом все сильнее и сильнее.

И тут он неожиданно сообразил, что впервые сказал о своем чувстве.

Ее глаза больше не казались хмурыми и тоскливыми. Таких огромных и блестящих глаз Кейд раньше никогда ни у кого не видел.

Мими улыбнулась и ласково промолвила:

– Когда вы говорите «ВХОДИТЕ И ПОЛУЧИТЕ...», мне не надо объяснять, как себя вести. Я вас люблю!

И она исчезла.

Кейд быстро подогнал шлюпку к борту. Ну конечно! Все решено! Конечно же, каждая женщина имеет право знать, что ее любят и за что ее любят.

Он подтянулся на руках, перебросил тело через борт и очутился на палубе.

Стол был накрыт, но света в камбузе не было. Единственный источник света находился в распахнутой двери передней каюты. Белая рубашка с сложенном виде вместе с брюками были аккуратно сложены Мими на одной из коек, сама же она сидела на другой, поджидая его. Сияющая улыбка, распущенные волосы – девушка была просто неотразима.

У Кейда перехватило дыхание.

В конце концов, он оказался прав. Отныне у него есть все, о чем он так мечтал. Будущее представлялось ему в тепло-розовых тонах.

– Входите и получите... – призывно прошептала Мими.

Кейд сделал последний шаг навстречу своему счастью!

Оглавление

Куча шлама

Черноволосая русалка

Беженка

Стеклянная дверь

Поиски зла

Смерть на палубе

“Ройал Крессент"

Деловые партнеры

Разговоры в городе

Дитя воды

Домой к Джанис

Постель и блондинка

Бесполезный пистолет

Время убивать...

Просчет

Крупное дело

Рассеянные отбросы

Входите и получите