«12-й удар[Гангстерская сага. Часть первая]»

12-й удар[Гангстерская сага. Часть первая] (fb2) - 12-й удар[Гангстерская сага. Часть первая] 524K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Луи Бриньон

Луи Бриньон 12‑й удар

Глава 1

НОЯБРЬ 1992 года

— Я ничего не видел! Не видел …. Слышите..

Парень лет 16- ти едва ли не плакал произнося эти слова. Он опустил голову и вжался двумя руками за поручни свидетельской скамьи.

Прокурор некоторое время молча, но с открытой укоризной смотрел на юношу а затем негромко произнёс:

— Больше нет вопросов ваша честь!

Прокурор сел на своё место под ликующий взгляд адвоката подсудимого. Проводив взглядом прокурора, он полуобернулся и сделал неприметный знак своему подзащитному, словно говоря: Всё идёт как надо!

Обвиняемый, молодой мужчина с грубыми чертами лица, бросил откровенно вызывающий, наглый взгляд в сторону трёх мужчин, что сидели в зале суда на передней скамье, между прокурором и адвокатом. Один из них был в форме полковника милиции, другой тоже полковник в прокурорской форме. Третий был одет в гражданскую одежду, но не вызывало сомнения, что и он работает в силовых ведомствах. Все трое были приблизительного одного возраста. И все как один заметили взгляд осуждённого, брошенного в их сторону. Двое из троих ответили взглядами полными ненависти, а третий, в прокурорской форме- резко побледнел. Увидев это, обвиняемый злорадно улыбнулся и переключил внимание на своего адвоката. Тот поднялся с места и с пафосом, усиленно жестикулируя руками — заговорил, обращаясь попеременно то к судье, то к присутствующим в зале.

— Ваша честь, как видите обвинение против моего подзащитного в убийстве гражданина Матвеева — не имеют под собой почву. Посудите сами ваша честь, зачем моему подзащитному насильно вводить героин, в какого то мальчика? Он законопослушный гражданин. Прекрасный бизнесмен. У него жена, трое детей. Всё это, несомненно, говорит в его пользу. Но это, несомненно, не самое главное. Суть обвинения состоит в том, что кое- кто из прокуратуры явно недолюбливает моего подзащитного. Вот они и пытались состряпать против него ложное обвинение. А истина же в том, что погибший …Сергей Матвеев. Был не кто иной… как законченный наркоман.

— Ложь! — это крик исторг мужчина в прокурорской форме, ложь — прошептал он, мой сын никогда не принимал наркотиков. Его убили, убили….

Судья хмуро взглянул на говорившего, затем поднялся. Вслед за ним поднялся весь зал.

— Суд удаляется для принятия решения!

Судья покинул зал, а полковник в прокурорской форме всё время шептал:

— Ложь, сплошная ложь… он не был таким, его убили … убили … из- за меня убили… я виноват.

Двое мужчин, сидевшие рядом с ним, сжали его руки. Было заметно, что они глубоко сочувствуют его горю.

Судья отсутствовал около четверти часа. Всё это время раздавались приглушённые голоса в зале и шёпотом выдвигались прогнозы по поводу исхода дела. Адвокат обменивались торжествующими взглядами с подзащитным. Видимо для них исход дела не оставлял сомнений. Когда судья появился, все встали.

— 12 сентября 1992 года гражданин Матвеев Сергей Васильевич 1976 года рождения, уроженец города Москвы, был найден мёртвым во дворе школы № 137. Экспертиза определила, что смерть гражданина Матвеева наступила в результате сильной передозировки героином. Обвинение в умышленном убийстве было предъявлено гражданину Дохлякову Вадиму Анатольевичу. Однако, результаты следствия не убедительны. Суд не выявил прямых или косвенных улик, указывающих на причастность к преступлению гражданина Дохлякова. Ввиду этого суд постановляет:

Снять все обвинения с гражданина Дохлякова и немедленно освободить в зале суда! Приговор может быть обжалован в течении 10 дней. Дело закрыто!

Едва судья закончил, как в зале послышались радостные голоса. К освобождённому Дохлякову начали подходить люди из зала и поздравлять его. В ответ он кивал с довольным видом. Принимая поздравления Дохляков зорко следил за тремя мужчинами. Особенно за одним в прокурорской форме. Видимо, он был настолько подавлен, что самостоятельно даже подняться не мог со скамьи. Его с обоих сторон взяли за руки и повели к выходу. Чуть помедлив, Дохляков направился вслед за ними. Дохляков нагнал всех троих, едва они вышли из зала заседаний. Чуть ускорив шаг, он обогнал троих мужчин и сделав оборот оказался лицом к лицу с полковником в прокурорской форме. Сверля злым взглядом его лицо, Дохляков прошептал:

— Я тебя предупреждал мусор — не становись у меня на дороге, а ты не послушал.

Едва прозвучали эти слова, как полковник в форме милиции выпустил руку прокурора и нанёс сильный по лицу Дохлякова. Раздался хруст.

— Мразь — в бешенстве закричал полковник милиции, мало убил его сына, так смеешь ещё издеваться над его горем … я тебя сам похороню без суда…гад.

Вслед за этими словами на Дохлякова посыпался град мощных ударов, один из которых свалил его на каменный пол. Голову Дохлякова сильно тряхнуло. Полковник милиции ринулся вперёд и собирался ударить его ногой, но его схватили за руки милиционеры дежурившие в суде и начали оттаскивать от Дохлякова.

— Мразь… удушу — кричал в исступлении полковник милиции, пытаясь достать ногой лежавшего на полу Дохлякова. На шум начали выбегать люди из зала. Четверо из них, увидев на полу избитого Дохлякова, с ярко выраженной ненавистью двинулись на полковника милиции. Один из них бросил с ярко выраженным презрением.

— Мусора ваще оборзели. В суде рамсуют… чё смотришь гнида? — добавил он, заметив взгляд полковника милиции, хочешь я прямо здесь твои поганные кишки выпущу, и хрен твоя мусоровка тебе поможет..

— Отпустите меня — в бешенстве заорал полковник милиции, с яростью вырываясь из рук милиционеров и одновременно пытаясь просунуть руку внутрь костюма. Правильно разгадав значение этого жеста, все четверо мгновенно выхватили оружие и направили его на полковника милиции. Обстановка накалилась до предела. Ещё немного и могло произойти всё что угодно. В этот момент второй спутник мужчины в прокурорской форме, сделал несколько молниеносных движений. В одной руке он сжимал пистолет, в другой красную книжку. И пистолет и книжка были направлены в сторону бандитов угрожающих полковнику милиции.

— Я Никонов. Полковник ФСБ. Советую вам всем убрать оружие. А когда вы это сделаете, можете забрать своего друга и уехать отсюда. И мы все забудем, что здесь произошло — внушительный голос, несомненно, подействовал на бандитов. Им не больше других хотелось осложнять ситуацию. Поэтому, они молча вложили оружие обратно. А затем, так же молча подняли Дохлякова и увели с собой. Милиционеры отпустили полковника, едва бандиты скрылись. Тот прерывисто дышал, видимо не успев остыть от произошедшего.

Полковник ФСБ попытался было взять его за руку

— Ветряков…

Но тот резко вырвал свою руку и негромко бросил

— Да пошёл ты Никонов… надо было перестрелять этих гадов… а ты..

— Всех не перестреляешь Ветряков. Ты это лучше меня знаешь

Не отвечая, полковник милиции развернулся и пошёл быстрыми шагами по направлению к выходу. Никонов вздохнув, вновь взял полковника в прокурорской форме за руку и повёл к выходу. Тот почти не подавал признаков жизни. У него был такой вид, как будто всё вокруг в одночасье перестало существовать.

Через несколько минут, Никонов посадил его на заднее сиденье чёрной волги, а сам сев вперёд, сказал водителю, чтобы ехал домой к Матвеевым. Весь путь, от здания суда до дома Матвеевых прошёл в тяжёлом молчании. Когда они приехали, Никонов вывел своего друга из машины и по- прежнему поддерживая его проводил до дверей квартиры. Никонов позвонил в дверь. Через мгновение, дверь квартиры открыла миловидная женщина лет 40. Увидев мужа в таком состоянии, она мгновенно побледнела. Затем она перевела взгляд на Никонова и едва слышно произнесла одно слово:

— Аркаша…

— Его оправдали Ира… оправдали..

— Как такое возможно Аркаша? Как?.. господи

— Ира не время — остановил её Никонов, не видишь, Вася совсем плохой. Побудь с ним. Мы с Ветряковым вечером ещё забежим.

— Спасибо Аркаша… спасибо за всё.

— Ира милая за что? — Никонов обнял её и сразу после этого повернулся и подошёл к лифту собираясь спуститься вниз.

Ирина Аркадьевна Матвеева с величайшей осторожностью провела мужа в квартиру. Помогла снять ботинки. Сняла с него пальто. А после этого повела его в зал и уложила на диван. Матвеев лён на спину и не мигая уставился на потолок. Ирина Аркадьевна опустилась рядом с ним на корточки.

— Вася — тихо позвала она, Матвеев совершенно не реагировал, — Вася милый не мучай себя. Не виноват ты. Не виноват. Видно богу так было угодно — забрать нашего единственного сына. Мы должны смириться… смириться и жить дальше. Слышишь Вася? Мы должны жить дальше. Мы не сможем вернуть Сергея… не сможем..

Матвеев слегка полу обернул безжизненное лицо к жене.

— Жить дальше? — прошептал едва слышно Матвеев, но как? Как Ирина? Когда я посадил Дохлого, он мне в лицо сказал: Что как только выйдет — убьёт моего сына! В лицо сказал… ты понимаешь. Я мог освободить его и тогда… тогда Сергей остался бы в живых… но я не сделал этого. Не сделал Ирина. Я собственными руками убил сына. Я убийца. Я!

Матвеев снова уставился в потолок. Ирина Аркадьевна сама находилась в плохом состоянии после смерти сына, но состояние мужа …оно пугало её. Ирина Аркадьевна взяла его руку и начала гладить при этом шепча нежные слова, но Матвеев её не слышал или не обращал внимания. Это продолжалось долгое время. Понемногу, у Ирины Аркадьевны начала появляться опасение что после произошедшего её муж потерял интерес к жизни. Она не могла этого допустить. Она потеряла сына. Она не могла потерять и мужа. Она схватила мужа за плечи и со всей силы встряхнув, закричала:

— Ты не виноват слышишь…не виноват

В ответ на это из глаз Матвеева выкатилась одинокая слеза и медленно покатилась по щеке. Не в силах выносить этого молчаливого самобичевания и самоосуждения, Ирина Аркадьевна бросилась в ванну, Заперев дверь, она опустилась рядом с умывальником и схватившись одной рукой за раковину, глухо зарыдала.

Глава 2

12 мая 1993 года Василий Максимович Матвеев, следователь генеральной прокуратуры по особо важным делам, сортировал папки с уголовными делами. Матвеев был среднего роста, худощавый, с большой лысиной на голове. Черты лица выглядели немного женственно. Пальцы рук были тонкими и изящными. Все эти особенности внешности совершенно не вязались с выражением лица Матвеева. Лицо было мрачным, на губах застыла жёсткая усмешка.

Матвеев отобрал одну папку, остальные положил в сейф. Матвеев вернулся к столу и открыл отложенную папку. На первой странице, рядом с фотографией сутулого, небритого мужчины лет 35 крупными буквами было выведено: Дохляков Вадим Анатольевич. Кличка — «Дохлый».

Матвеев с яростью вырвал фотографию из дела и порвал её на мелкие клочки. «Ты ответишь мне, подонок!» — прошептал Матвеев.

Матвеев снова вернулся к сейфу. Он достал из сейфа служебный ТТ и две полные обоймы к нему. Всё это Матвеев положил во внутренний карман пиджака висевший на спинке стула. Затем, Матвеев убрал дело «Дохлого» в сейф, надел пиджак и уже собирался выйти из кабинета…, как дверь отворилась и появился его помощник — Алексей Мишин, молодой человек лет 27.

— Срочное дело, Василий Максимович, — с ходу бросил он Матвееву. — В ресторане «Синай» совершенно двойное убийство.

— Неужели кроме меня некому заниматься этой мелочью? — в голосе Матвеева прозвучало едва сдерживаемое раздражение. Мишин своим приходом, явно помешал его планам.

— Какие могут быть мелочи, Василий Максимович! Убит один из крупных Московских преступных авторитетов. Да вы, наверное, знали его. Он проходил главным обвиняемым по делу об убийстве вашего сына.

Матвеев напрягся. Он уже не сводил взгляда с Мишина.

— Дохлый? — едва слышно спросил Матвеев.

— Он самый голубчик!

Матвеев пошатнулся, услышав ответ Мишина. Ему пришлось опереться на стол. Матвеев как то сразу ослабел, ноги подкашивались. По прежнему опираясь на стол одной рукой, Матвеев опустился в кресло. На мгновение, он закрыл глаза и подумал о боге. Возможно, впервые за свою жизнь.

Над ним нависло обеспокоенное лицо Мишина.

— Вам плохо Василий Максимович? Хотите воды? Или может доктора вызвать?

Матвеев усилием воли начал подавлять возникшую слабость. Он не хотел, чтобы Мишин догадался об истинной причине его состояния.

— Нет, нет… всё в порядке — голос Матвеева прозвучал слабо, но с каждым последующим словом, он начал набирать силу, — когда произошло убийство?

— Около часа назад. Убиты двое. Дохлый и ещё один. Сейчас выясняем его личность. Известно, что второй убитый принадлежал к ближайшему окружению «Дохлого».

Наступила короткая тишина. Мишин и не подозревал, насколько тяжело давались Матвееву слова, которые он вскоре произнёс: — Преступники?

— Преступник! — поправил его Мишин и продолжал докладывать твёрдым голосом, — преступник задержан на месте совершения преступления. Задержан совершенно случайно дежурным нарядом милиции, совершающим плановое патрулирование.

Матвеев откинулся на спинку кресла. Слабость почти прошла. Он перестал замечать Мишина. В голове билась лишь одна мысль. «Кто же ты? Кто, отомстивший за моего сына? И как мне наказать тебя? Как? И имею ли я на это право?

— Василий Максимович!

Осторожный голос Мишина заставил Матвеева встрепенуться. Чтобы ни было, он слуга закона и обязан действовать соблюдая его букву.

— Что мы имеем к этому моменту, Мишин? — голос Матвеева прозвучал по обыкновению деловито. Он внимательно посмотрел на своего помощника. Как всегда в таких случаях.

— Почти ничего. Известно лишь, что убийца действовал ножом. Однако свидетелей убийства много. Ресторан был полон посетителями. Почти все видели как и кем совершалось убийство. Ребята из МУРа оцепили ресторан и пока никого не выпускают. Ждут нас.

Матвеев подошёл к телефону и набрал короткий номер. Через мгновение, он коротко бросил в трубку: «Коля давай к главному входу!

— Понял Василий Максимович! — раздалось в ответ.

Матвеев накинул на себя форменный плащ и вслед за Мишином покинул кабинет. Через несколько минут, они уже усаживались в чёрную волгу с государственными номерами.

Как только машина тронулась с места и понеслась в сторону ресторана «Синай», Матвеев сидевший на переднем сиденье, не оборачиваясь спросил:

— Кто муровцами командует?

— Полковник Ветряков, кто же ещё — отозвался Мишин с заднего сиденья, он такое дело ни за что не упустит.

Матвеев ничего не ответил. Остальной путь проехали в полной тишине. Машина затормозила метрах в ста от ресторана. Путь преграждали две милицейские машины выставление в оцепление с западной от ресторана, стороны. Меньше, чем через минуту проезд был открыт и прокурорская машина подъехала к входу в ресторан. Снаружи находились не мене двух десятков милиционеров. Они о чём то перешёптывались. Все голоса замолкли, когда Матвеев вместе с Мишиным вышли из машины и проследовали внутрь ресторана. У двери в зал, где произошли убийства, Матвееву преградил путь молодой лейтенант. Матвеев предъявил удостоверение. Увидев удостоверение, лейтенант посторонился и козырнул Матвееву. Едва Матвеев вошёл в зал, как сразу же услышал знакомый голос:

— Привет Вася! Припозднилась нынче прокуратура.

— Привет чеснок! — не оборачиваясь проронил в ответ Матвеев.

В левом от входа углу сидел мужчина лет 45, ровесник Матвеева в форме полковника милиции. Услышав ответ, он недовольно поморщился.

— Слушай Вася! Перестань называть меня «чесноком». Здесь не милицейская школа и мы давно уже не курсанты.

Матвеев наконец повернулся к нему. Полковник Ветряков поднялся из за стола, отложив в сторону бумаги которые он рассматривал и подошёл к Матвееву. Они крепко пожали руки друг другу.

— Давай рассказывай, что успели узнать! Свидетелей допросили?

Ветряков самодовольно улыбнулся.

— Пока вы в прокуратуре книжки читаете, мы работаем. Дело практически раскрыто. Вот оно как бывает.

— Быстро — удивился Матвеев и продолжал спокойным голосом в котором прозвучали железные нотки, однако я сам хотел бы допросить свидетелей и выяснить что здесь произошло.

Ветряков пожал плечами и подняв обе руки вверх несколько обиженно сказал;

— У прокуратуры должна быть своя версия… понимаю. Все свидетели здесь. Никто не ушёл. Кстати, тут один из твоих старых знакомых находится.

— Кто такой? — Матвеев сразу заинтересовался услышав эти слова.

— Осмотрись, увидишь — последовал ответ.

Оставив Ветрякова, Матвеев приступил к осмотру места происшествия. Мишин следовал за ним по пятам. Матвеев сразу приблизился к столу, возле которого работали два эксперта в перчатках. Матвеев, едва ли больше минуты осматривал стол и прилегающие к нему предметы. Сразу после этого, он подал знак Мишину. Тот подошёл с блокнотом в левой руке и ручкой в правой.

— За столом сидели 4 человека — Матвеев указал на четыре прибора, которые всё ещё оставались на месте. — Стол отлично обставлен- продолжал Матвеев уже вторично осматривая место убийства- отличная еда, дорогие напитки. Убитые сидели рядом. Напротив них сидели ещё двое. Сидевшие с убитыми за одним столом, в самый последний момент поняли происходящее. Следовательно, они и не догадывались о том, что должно произойти.

Один был убит ударом сзади, скорее всего в затылок — продолжал Матвеев не замечая, как сотрудники МУРа вытянув шеи с явным удивлением слушают его, второму был нанесён удар спереди. Это немного странно. Но скорее всего, убийца нанёс удар первому в затылок, затем оттянул второго, возможно за волосы и ударил ножом в грудь, или в горло. Это несомненно указывает на то, что убийца мастерски владеет ножом и несомненно продумал все свои действия, прежде чем совершил преступление.

Прервавшись на мгновение, Матвеев посмотрел записывает ли его слова Мишин. Натолкнувшись на удивлённый взгляд своего помощника, Матвеев решил пояснить почему сделал такие выводы.

— Не понимаешь?

— Если честно, не совсем — признался Мишин.

— На самом деле всё очень просто. Взгляни на стол. Внимательно взгляни — посоветовал Матвеев.

— Ну? — Мишин не сводил взгляда со стола.

— Разбит всего лишь один стакан. Возле него самый большой сгусток крови. Стул, который стоит перед этим стаканом не перевёрнут, в отличии от второго. Можно предположить, что после нанесения удара, голова потерпевшего упала на стакан и разбила его. Это может означать, что удар был нанесён скорее всего в затылок. Так же спинка стула слегка забрызгана кровью, что несомненно подтверждает мою версию.

Матвеев указал на тёмные пятна ясна различаемые на белоснежной обивке дорогого стула.

— Второй же стул опрокинут — продолжал Матвеев, очень много крови на полу и почти нет на столе, за тем местом где он сидел. Следовательно, он либо вскочил увидев, что его сосед убит, либо его просто оттянули назад и убили. Всё просто. Это предварительный анализ.

— Есть же свидетели Василий Максимович — осторожно произнёс Мишин, зачем же угадывать что здесь произошло, когда можем просто спросить.

Матвеев осуждающе покачал головой и выразительно глядя на Мишина, так же выразительно спросил:

— А если их не будет? Как быть в таком случае? Мишин запомни, такие дела как это- возможность проверить свои способности, устранить ошибки, понять манеру и стиль поведения убийц. У следователя всегда должна быть своя версия, вне зависимости от показаний свидетелей. Лишь сопоставляя факты и следуя логическим размышлениям, мы можем выяснить истинную картину произошедшего.

Мишин слегка покраснел, выслушивая наставления своего начальника. Ему казалось, что все сотрудники МУРа смотрят на него свысока. Его размышления прервал голос Матвеева.

— Что ж, приступим к опросу свидетелей убийства!

— Один вопрос господин полковник — раздался голос.

Матвеев повернулся к насмешливо улыбающемуся Ветрякову.

— Слушаю вас господин полковник!

— С чего это вы решили, что сидевшие за одним столом с убитыми — не знали о том, что произойдёт?

— Стулья, на которых они сидели, откинуты далеко от стола — коротко ответил Матвеев, это явно указывает на то, что они увидели опасность в происходящем. Иначе говоря, господин полковник, мне представляется картина произошедших событий таким образом. Убийца подходит к столу. На него по странной причине не обращают внимания. Пользуясь этим, он наносит удар в затылок первой жертве. Сидящие напротив вскакивают из- за стола видя исходящую от него опасность. В этот момент, убийца наносит второй удар и останавливается. Они понимают, что опасность им не грозит. Потому что, убийца разворачивается и быстро идёт к выходу, собираясь убежать, но

— Он не побежал. Он сел за соседний столик — раздался робкий голос в зале, а всё остальное правильно. Как будто, вы сами всё видели.

Матвеев резко обернулся. Голос принадлежал молодой официантке, которая стояла у входа в служебное помещение и по — видимому, всё это время, внимательно слушала Матвеева.

— Не побежал? Сел за соседний столик? — Матвеев не поверил услышанному, однако бегло оглядев лица посетителей, понял, что она говорит правду, — вы сами это видели?

Официантка кивнула.

— Кто сидел с убитыми за одним столом? — коротко спросил у неё Матвеев.

Вместо неё, ответил Ветряков.

— Да ты оглянись, сам поймешь, кто сидел!

Матвеев впервые за время своего появление в зале стал пристально оглядывать находившихся здесь. Среди четырёх десятков людей, не сразу бросилась Матвееву в глаза, знакомое лицо с глубоким шрамом на подбородке, рядом с которым находились шесть мужчин с довольно выразительными лицами. Все они угрюмо смотрели на Матвеева. Матвеев усмехнулся, не сводя взгляда с человека со шрамом.

— Один из генералов преступного мира. Чем обязаны ваше превосходительство?

Человек с глубоким шрамом на подбородке тяжело вздохнул.

— Давно забытые дела Василий Максимович. В прошлом всё, а вы каждый раз попрекаете… не красиво.

— В прошлом? — Матвеев не сдержал улыбку, а я слышал, что Ростов под тобой ходит. Слышал, что ты уже вот как лет 25 ходишь в ворах в законе. Враньё всё? А, Мазуров?

— Враньё. Людская зависть. Недоброе желают, прости их господь — Мазуров не вставая с места перекрестился.

— Крестишься не с того плеча Мазуров, хотя и говоришь как батюшка на исповеди — Матвеев повернулся к Ветрякову и спросил; А с ним кто ещё был за столом?

— Вон тот ушастый, что слева от него сидит! — Ветряков показал рукой на мужчину средних лет с оттопыренными ушами.

Матвеев подошёл к столу за которым они сидели. Ни один, ни второй с места не встали. Оба всем своим видом показывали, что происходящее их не касается.

— Да я тебя знаю — Матвеев вспомнил, где он видел этого ушастого, ты вместе с Мазуров проходил в деле об убийстве банкира. «Хапуга» кажется. Точно Хапуга. Ну да ладно с тобой чуть позже поговорим. А пока у меня вопрос к вам господин Мазуров — голос Матвеева мгновенно посерьёзнел, однако понимая с кем, он имеет дело, он начал издалека.

— Как там, в Ростове Мазуров?

— Тепло!

— А как со здоровьем Мазуров?

— Плохо начальник. Старею, шестой десяток пошёл.

— Понятно — Матвеев усмехнулся, понимая, куда клонит Мазуров.

— Дай угадаю Мазуров. Ты, наверное, ничего не видел?

— В десятку начальник. Ну, ничего от вас не скроешь.

— За одним столом сидели, при тебе убили Дохлого, а ты ничего не видел?

Мазуров заморгал.

— Зрение ни к чёрту, начальник. Ничего не вижу, даже очки не помогают.

— У тебя же нет очков Мазуров!

Мазуров пошарил рукой по лицу, потрогал уши, словно желая убедиться в словах Матвеева.

— И, правда, нет — притворно удивлённо ответил Мазуров, потерял видно начальник.

— А вы господин Хапуга? — Матвеев посмотрел на ушастого. В ответ, тот поднял на Матвеева безмятежный взгляд.

— С детства слепой. Могу справку от врача принести.

Вокруг него раздалось сдерживаемое хихиканье.

— Наподобие той, что банкир не хотел давать? — поинтересовался Матвеев.

Хапуга собирался ответить, но промолчал, заметив брошенный на него Мазуровым взгляд. Мазуров обратился к Матвееву.

— Мы хотели поехать домой начальник!

— Езжайте Мазуров, если вам в столице не нравится — с намёком на убийство ответил Матвеев. Мазуров поднялся, а за ним все шестеро.

— Москва блатует, пока Ростов молчит, начальник. Будете в Ростове, заезжайте в гости.

— Если снова не сядешь Мазуров!

— Сидят начальник, Тамбовские волки под Ростовскими урками!

Матвеев проводил молчаливым взглядом покидающего ресторан Мазурова, а затем подозвал Мишина и приказал ему провести дознание оставшихся свидетелей и отпустить их домой. Мишин был явно недоволен поведением своего шефа и выказал недовольство, как только Матвеев закончил говорить.

— Это же свидетели преступления Василий Максимович. Их нельзя было отпускать.

— Для начала Мишин, картина преступления на данный момент совершенно ясна. Но всё же, мне интересно, как бы вы поступили на моём месте?

— Отвёз бы в участок, а там бы допрашивал, пока не расколются. Возможно, они действовали заодно с убийцей.

— Очнитесь Мишин. Мазуров- вор в законе и, причём с большой буквы. Он профессор в своём деле и не хуже нас с вами знает уголовный кодекс. Поверьте, вопросы не вы будете задавать, а он вам. К тому же, я уверен, что они не причастны к убийствам, а если и причастны, мы вскоре выясняем эти обстоятельства. Они никуда не денутся. Но на данный момент, у нас нет причин задерживать Мазурова.

— Всё равно, я считаю, что их следовало задержать и допросить — с упорством повторил Мишин. У него было своё мнение и он, по всей видимости, не собирался его менять.

Матвеев тяжело вздохнул. К ним подошёл насмешливо улыбающийся Ветряков.

— Молодёжь вся такая Вася. Они думают, раз выучили УК, следовательно, всё знают, и в жизни будет типа такого: «Что вы совершили гражданин? Папочку зарезали? За что? Он мамочку побил? Так, получите 20 лет. Сидеть будете в загоне с крупнорогатым скотом. За домогательство к скотине получите отдельно!»

Все муровцы вокруг, захохотали. Мишин насупился. Ветряков похлопал его по плечу.

— Не бери в голову коллега. Когда мне столько же лет было, сколько тебе сейчас, жулик один каверзный вопрос задал. Так я до сих пор думаю над ним и ответа не нахожу.

— Шеф, а что за вопрос?

Ветряков пригрозил пальцем задавшему вопрос.

— Так я вам и скажу. Вы после этого, месяц во всех уголках Петровки будете хихикать. Умники!

Оставив Ветрякову разбираться со своими подчинёнными, а Мишина опрашивать свидетелей- Матвеев сел за свободный столик и попросил у одного из официантов минеральной воды. Потягивая из стакана минералку, Матвеев следил за действиями Мишина. Он со всей внимательностью слушал ответы свидетелей. Он видел, как скрупулезно записывает Мишин показания свидетелей, и как один за другим они покидают ресторан. При выходе два муровца останавливали свидетелей и записывали их место жительства. Через два часа, кроме обслуживающего персонала, в ресторане никого не осталось. Ветряков с довольным видом подсел к Матвееву. Сразу же за ним подошёл Мишин. Он коротко доложил об итогах опроса. Матвеев, внимательно выслушал его, отмечая для себя отдельные моменты. Мишин закончил доклад и отошёл от стола. Матвеев задумался.

— О чём думаешь Вася?

Голос Ветрякова вывел Матвеева из раздумья. Он поднял сосредоточенный взгляд на

своего друга и детства. Он смотрел на него, но, по всей видимости, думал о происшествии, произошедшем в ресторане. Следующие слова Матвеева со всей очевидностью подтвердили это.

— Все свидетели показывают одно и то же.

— А я тебе что говорил?

— Слишком просто всё Саша. Слишком просто.

— Просто — не мог не согласиться Ветряков, — но, тем не менее, я думаю, что так оно и есть.

— Странно! Свидетели показывают, что около часа дня в ресторан вошёл юноша приблизительно двадцати лет.

— Шестнадцати — поправил Матвеева Ветряков, — это точно. У убийцы имелся при себе паспорт.

— Шестнадцати? — не поверил Матвеев. — Ты что, издеваешься, Чеснок?

— Не называй меня Чесноком!

— Шестнадцатилетний мальчик, — продолжал развивать свою мысль Матвеев, не слушая Ветрякова, — входит в ресторан, где полно посетителей, и ножом — заметь ножом! — убивает бандитского авторитета на глазах у вора в законе. Чушь какая–то!

— И убивает мастерски, Вася, — заметил Ветряков. — Дохлому он всадил нож в горло, а второго ударил в затылок. Оба умерли мгновенно.

— Наемный убийца? — Матвеев вопросительно посмотрел на Ветрякова.

Тот махнул на него рукой.

— Фильмов насмотрелся, Вася! Какой, к черту, наемный убийца в шестнадцать лет? Но Мазуров знал о том, что произойдет!

— Исключено, — возразил Матвеев. — Я знаю Мазурова. Он не допустил бы убийства в своем присутствии!

— Верно, — Ветряков потер голову. — Жулики — народ щепетильный. Да, в принципе, какая разница? Они убили Дохлого. Все это видели и подтвердили. Чего еще надо?

— Кто они? Свидетели показывают, что убивал один человек.

— Возле ресторана задержали еще троих: в машине сидели с автоматами.

— Час от часу не легче, — пробормотал Матвеев. — Это что за убийство такое? Сообщники вооруженные стоят на стреме, а мальчишка один заходит в ресторан, полный бандитов, и совершает убийство?!

— В Москве и не такое бывает, Вася! Сам знаешь сколько грязи.

— Но не тогда, когда дело касается таких людей. Подобные убийства планируют заранее, разбивая все преступление на части, учитывая каждую мелочь. Не знаю, но чувствую: что–то здесь не так.

— Ты думаешь, что он наемный убийца?

— Скорее всего. Другого ответа я не вижу.

— Да не киллер он, Вася, не киллер! Уверен в этом. Больно дикий мальчик, да и молодой слишком. Я на своем веку немало киллеров повидал. Этот не такой.

— Дохлый, наверное, так же, как ты, думал, пока его этот мальчик не прикончил.

— Может, ему не нравится убивать? — предложил Ветряков.

— Саша, маньяки обычно не убивают бандитов!

— А может, этот из нового поколения. Что ты смеешься? Посмотрел бы ты, Вася, что он с дежурной группой сотворил. Всем пятерым досталось. Одному челюсть сломал, у двоих кровища лилась ручьем. Пришлось успокаивать. Когда я со своими приехал, ребята из отделения с ним уже поработали — стоял с разбитым лицом. Я шуганул его маленько, ну ты знаешь, как обычно. Поверишь, Вася, столько разных бандитов перевидал — не страшно было, а перед этим оробел. Вижу — не боится он, а глаза волчьи!

На Матвеева рассказ Ветрякова произвел большое впечатление.

— Мне пора ехать, Саша. Узнаешь что–то новое — звони, — Матвеев подал Ветрякову руку.

— Ты тоже держи меня в курсе, Вася. Вместе одним делом занимаемся.

— Конечно.

Попрощавшись с Ветряковым, Матвеев поехал домой, предварительно дав несколько указаний Мишину.

***

Чуть ранее во двор одной из подмосковных дач въехала черная «Волга». Из машины спешно выскочили и тут же скрылись в доме четверо мужчин.

Человек, с нетерпением ожидавший их, обратился к одному их вошедших:

— Ну, чё там, Гусь?

— Плохи дела, Гиви. Надо с Ираклием потолковать.

— Жди здесь.

Гиви вышел во двор и направился к отдельно стоящему домику, в котором находилась баня.

В бане двое пожилых мужчин — обоим уже лет за пятьдесят — потягивали неспешно пиво и негромко разговаривали. Один из них был славянской наружности, другой — кавказец.

— Ираклий, Гусь приехал, — сообщил Гиви кавказцу.

— Зови сюда, — приказал тот.

Через минуту Гиви привел Гуся к Ираклию.

— Какие дела, Гусь? — пристально глядя ему в глаза, спросил Ираклий.

— Плохо, пахан, — Гусь опустил голову. — Мазур живой, а Дохлого с Мобутом завалили — сам видел.

— Сучье племя! — Ираклий яростно ударил кулаком по столу. — Такое дело погубили! Вам бы баранов в горах стрелять!

— Пахан, мы ничего не могли сделать. Мусоров полно было вокруг.

— Мусора–то откуда взялись?

— Не знаю, Пахан. Вначале тихо было. Гляжу: дежурные мусора подъехали. Ну, думаю, едут — сразу бабахнем, а тут такое началось! Полно мусоров понаехало. Троих наших повязали. Я сам еле смылся. А когда смывался с «Синая», через окно увидел, как Дохлый с Мобутом лежат, а рядом Мазур стоит.

— Вычислил нас, падла! — сквозь зубы процедил Ираклий. Такой верняк был… В Ростове его не достать. Ну, да ладно. Сквитаемся, еще будет время. Гусь, разузнай все. Если заложил — кто? Валите суку. Гиви тебе поможет.

— Понял, пахан.

— Идите!

После ухода, Ираклий повернулся к собеседнику:

— Не получилось, сам видишь!

— Дилетанты дешевые, — презрительно бросил «славянин» в лицо Ираклию. — Я вам Мазурова на блюдечке подал, а у вас человека не нашлось на курок нажать.

— Клянусь, я все исправлю. Мазур не помешает нам, отвечаю.

— Лучше, чтобы это оказалось правдой, Ираклий. Иначе сам знаешь, что будет. Я канал через Ростов два года налаживал: не позволю каким–то там тварям переходить мне дорогу. Мусоров я контролирую, а с братвой сам разбирайся, Ираклий.

Войдя в квартиру, Матвеев чмокнул жену в щеку, разделся и прошел на кухню.

— Есть, что — нибудь пожевать, мать? — спросил у жены Матвеев, усаживаясь.

Ирина Аркадьевна суетливо накрыла на стол. Матвеев ел молча, прокручивая в голове сегодняшние события. Главный вопрос состоял в подозреваемом. Что крылось за его поведением? Деньги? Или иные мотивы? Ответ на этот вопрос мог бы внести ясность в этом, как считал Матвеев, сложном деле. Оторвавшись от своих мыслей, он увидел, что его жена прижав платок к глазам, тихо плачет.

— Ты что, мать?

В ответ раздались рыдания — Ирина Аркадьевна заплакала навзрыд. Она плакала долго, и Матвеев сидел молча, давая жене возможность выплакаться. Постепенно она успокоилась и повернулась к мужу:

— Вот уже четыре месяца ты не просил есть, ничего не замечал вокруг и ни разу не заговорил со мной. Я думала, что потеряла тебя вместе с Сереженькой. Господи, как мне было тяжело! Да оставь ты их в покое, Васенька! Я потеряла сына! Неужто тебя придется оплакивать? Лучше сразу в могилу — не вынесу я этого.

— Кончилось все, Ира, — тихо произнес Матвеев. — Убили его. Такой же мальчишка, как наш Сережа. Ему тоже шестнадцать лет. Не знаю, совпадение это или божья справедливость?

Утром на столе у Василия Максимовича лежали все сведения о подозреваемом в убийстве Дохлого. Матвеев надел очки и стал читать: «Стрельников Сергей Сергеевич. Родился 1977 гуду, в Подмосковье, Коломенский район…»

Матвеев вызвал Мишина, и когда тот вошел, сунул ему нос бумаги.

— Вы что издеваетесь? Это же данные паспорта!

— Больше ничего нет, Василий Максимович.

— Запрос в Коломну послали?

— Еще вчера. Ответ лежит перед вами.

— Черт знает что! — Матвеев набрал номер Ветрякова. — Саша, вы допрашивали Стрельникова?

— Три раза.

— Я приеду сейчас! Хочу послушать, что он скажет.

— Не получится, Вася.

— Я еду! — Матвеев положил трубку.

Через тридцать минут он уже сидел в кабинете Ветрякова на Петровке.

— У меня все получится! — бросил Ветрякову Матвеев.

— Я имел в виду Стрельникова, — ответил Ветряков.

— Случилось что?

— С ним — ничего. А двоих ворюг, которые рядом с ним сидели, в больницу отправили. Долго они там пробудут.

— Врешь ты все, Ветряков! Скажи лучше, почему не хочешь, чтобы я с ним встретился?

Ветряков пожал плечами и снял трубку. «Стрельникова ко мне», — приказал Ветряков.

Первое, что поразило Матвеева, когда привели Стрельникова — его глаза. Они смотрели прямо, не мигая. В них затаилось столько злости, что на мгновение Матвееву стало не по себе. Стрельников был чуть выше среднего роста, слегка худощавый, но физически крепкий. У него были темные волосы и голубые глаза. Матвеев показал на свободный стул. Стрельников даже не пошевелился. У Матвеева мелькнула догадка: «Может он глухонемой?» — обратился он к Ветрякову. Тот расхохотался:

— Когда с друзьями в камере разбирался, разговаривал, хотя не очень красиво.

— Вот как? — Матвеев подошел к Стрельникову. — Не хотите садиться — не надо. К вам есть несколько вопросов, и для вас же будет лучше, если вы ответите на них.

На сей раз, Стрельников отреагировал — на губах появилась еле заметная презрительная улыбка.

Более часа Матвеев пытался разговорить Стрельникова, но безрезультатно — тот упорно молчал. Его холодное равнодушие сбивало Матвеева с толку. За двадцать пять лет практики он впервые столкнулся с таким явным отчуждением. Пришлось отвести Стрельникова обратно в КПЗ. Матвеев развел руками — каменная стена! Ничем не прошибешь!

— А ты говорил: «Мазура — человек». Убийца!

— Да, этим не покомандуешь, — не мог не согласиться с Ветровым Матвеев.

— Приложи пистолет к его голове, он даже не моргнет. Уверен в этом, Вася. Парнишка железный! Если до тридцати доживет, все бандиты от него будут плакать. Попомни мои слова!

— Ладно, спасибо тебе, Ветряков!

— Не за что.

Сев в машину, Матвеев закурил сигарету и задумался.

— Поехали–ка в Коломну, Коля, — наконец решил Матвеев.

— Как скажите, Василий Максимович.

В Коломне Матвеев зашел к начальнику милиции и, предъявив удостоверение, объяснил причину визита.

— Вам нужно к Самойлову, — посоветовал начальник милиции.

— Он у нас двадцать лет работает участковым в лесничестве и живет там же. Он всех знает, наверняка Стрельникова тоже.

— А как его найти? — спросил Матвеев.

— В лесничество надо ехать. Он у нас в отпуске.

Расспросив сотрудников милиции как проехать в лесничество, Матвеев отправился в путь.

Миновав десять километров, они подъехали к небольшой деревне. Матвеев почти сразу установил адрес Самойлова — участкового в деревне знали все: от мала до велика. Матвеев открыл калитку, по вымощенной дорожке подошел к двери и негромко постучал. Дверь открылась. Перед ним стояла дородная женщина.

— Что надо?

Матвеев показал удостоверение и представился:

— Полковник Матвеев, следователь по особо важным делам Генпрокуратуры.

Женщина от испуга побледнела.

— Что же случилось, господи?

— Да ничего, — успокоил ее Матвеев. — Мне нужно поговорить с Самойловым. Он здесь проживает?

— Здесь, здесь, — женщина засуетилась. — Проходите, пожалуйста.

Матвеев через сени прошел в просторную комнату. Из соседней комнаты появился заспанный хозяин. На ходу он надевал рубашку.

Матвеев снова представился.

— Вы не беспокойтесь, пожалуйста. У меня к вам разговор не долгий.

— В саду беседка есть; может, там поговорим? — предложил Самойлов.

— Я не против.

— А чай с печеньем будете? — осторожно спросила хозяйка.

— С удовольствием, — ответил Матвеев и улыбнулся ей.

Они с Самойловым прошли в беседку.

— Как вас величать–то? — спросил Матвеев.

Самойлов махнул рукой:

— Все Иванычем зовут.

— Знаете Cтрельниковых, Иваныч? — приступил к разговору Матвеев.

— Стрельников у нас один, — ответил Самойлов. — Дядька–то его Варламовым был.

— А родители где?

— Родители у Сережи померли. А почему вы спрашиваете? Случилось что?

— Ваш Стрельников убийство в Москве совершил — двоих человек!

— За дело, значит, — не раздумывая, сказал Самойлов.

— Почему вы так считаете?

— Я его с пеленок знаю, можно сказать, он у меня на руках родился.

— Расскажите, пожалуйста, все, что о нем знаете: о его семье, близких, друзьях, — попросил Матвеев.

— А что рассказывать, — начал Самойлов, — тяжелая жизнь была у Сергея. Отца медведь задрал. Мать его, когда на сносях была, узнала о смерти мужа, плохо ей стало. Я сам в больницу отвозил. По дороге она родила. Когда приехали, бедняжка — умерла. Врачи ей не смогли помочь, а Сергей жив остался. Как вспомню тот день, — хотите, верьте, хотите, нет, — слезы на глаза наворачиваются. Сережка- то хоть и младенец, так сильно тогда плакал, словно понимал все. А воспитывал его дядька, брат матери. Он в то время только из тюрьмы освободился. Вот и приехал в нашу деревню. Хороший был человек! Сергей доучился до четвертого класса, — продолжил свой рассказ Самойлов, — а потом бросил школу. И дядька его уговаривал дальше учиться, и я просил — все без толку. Если он сказал что–то, умрет, а сделает по–своему.

В это время хозяйка принесла чай, Матвеев поблагодарил.

— Друзья у него были? — спросил Матвеев, отпивая чай.

— Нет. Сколько помню его, всегда один ходил. Вся молодежь в клуб, на танцы спешат, а он — в церковь. Часами там сидел… Да и боялись его. И ровесники, и ребята постарше обходили Сергея стороной.

— Часто дрался? — спросил Матвеев.

— Бывало, — Самойлов усмехнулся. — Помню, раз в соседней деревне на него человек пять набросились. Так он их избил. Кулаки у нег крепкие, а где они не помогали, камнями бил, палкой. Бесстрашный парень! Бывало, кровь течет, а он все одно — дерется. Поэтому и боялись его, знали — все равно побьет. Да и дикий он, людей сторонился. Ну, вроде и все.

— А дикий почему?

— Это с отцом связанно. Сергей все медведя искал, который отца задрал. Чуть ли не каждый день в лес ходил. Когда ему четырнадцать годков было, волка приволок! Варламов рассказывал, что Сергей серого одним ножом одолел. Никто не поверил, а я верю — он мог это сделать.

— А что с медведем? Нашел его Сергей?

Самойлов кивнул:

— Тот, не тот ли — не знаю, но одного он уложил. Да это как раз в тот день было, когда Варламова убили.

— Его дядю? — Матвеев насторожился, предчувствуя ключ к разгадке.

— Да.

— А когда это было, не помните?

— Недели две назад, — ответил Самойлов, припоминая. — Да, точно, вечером 28‑го.

— Скажите, в день убийства Варламова сюда москвичи не приезжали? На охоту, может, или на рыбалку?

— Да они все время приезжают. По несколько машин в день, и все джипы.

— Спасибо, вы мне очень помогли.

Поблагодарив Самойлова, Матвеев уехал. Вернувшись в Москву, он вызвал к себе Мишина.

— Мне нужны результаты экспертизы. Срочно! Узнайте, они готовы?

— Будут готовы послезавтра, — вернувшись, сообщил Мишин.

Матвеев позвонил Ветрякову.

— Саша, будь добр, узнай, ездил ли Дохлый на охоту в район Коломны с 27 по 28 апреля.

— Зачем тебе?

— Мысль есть, Саша.

— Если поделишься, помогу.

— Поделюсь, не сомневайся!

— Вопросов нет.

Через два дня на стол Матвеева легла копия результатов экспертизы. Прочитав ее, Матвеев сразу же поехал к Ветрякову. Тот пробежал глазами по отчету экспертов и недоуменно уставился на Матвеева:

— Что я должен понимать?

— Да ты прочитай подчеркнутое.

— «Заячья шерсть под ногтями»

— Вот именно! Заячья шерсть! Это подтверждает мою догадку: Дохлый ездил на охоту!

— Это я и сам знаю.

— Откуда?

— По твоей просьбе узнал. Забыл что ли?

— Какого числа узнал?

— 28‑го, как ты и предполагал.

— Я не сомневался! 28‑го апреля был убит дядя Стрельникова.

— Вот оно как, — протянул Ветряков, — мстил парень.

— Никаких сомнений, Саша! Он Дохлого за дядю убил!

— А что тогда ребятки Хромого там делали?

— Что за ребятки? — не понял Матвеев.

— Те трое, задержанные в день убийства возле ресторана, оказались из бригады Васи Хромого. Все ранее судимы. Вряд ли они дожидались своей очереди в ресторан.

— Не знаю, — ответил Матвеев, — но уверен, что со Стрельниковым это связано.

— Тогда одно из двух: либо Мазур хотел убить Дохлого, либо Дохлый — Мазура.

— А знаешь, ведь ты прав! Всем известно, что у Дохлого прекрасные отношения с Васей Хромым. Вот и решил убрать Мазура. А Стрельников, скорее всего, просто помешал им.

— Да они все под Ираклием ходят, — проворчал Ветряков. — Как–то раз вместе их взяли: Ираклия, Хромого и Дохлого, да пришлось отпустить — друзья у них больно высоко сидят, нам не дотянуться.

— Надо в Ростов съездить, с Мазуровым поговорить, узнать, зачем он с Дохлым встречался. Неспроста же он в Москву приезжал. Что–то серьезное случилось, уверен!

— Размечтался! Так тебе Мазур и выложит все!

Матвеев хитро улыбнулся.

— Если мы правы — хотели убить его, то он наверняка ничего не знает, а с такими картами, Саша, кто угодно перед тобой спасует.

— Попытка не пытка, а аванс — не зарплата! Попытайся, может, и впрямь что получится.

— Завтра же поеду!

— Слушай, Вася, — Ветряков немного замялся, не мое это дело, конечно, но сказать должен. Слишком часто Ирина к Стрельникову приходит. Я‑то ничего, но что другие подумают: жена следователя ходит к убийце на свидания.

— Моя Ирина? — не поверил Матвеев.

— А ты что, разве не знал?

Матвеев не отвечая, вышел. Ветряков с досады почесал в затылке. Некрасиво получилось.

Дома Матвеев задал жене только один вопрос: «Почему?». Ирина Аркадьевна сразу поняла, что имеет в виду муж.

— Не знаю, поймешь ли ты, Васенька, или нет, — откровенно ответила Ирина Аркадьевна. — Вы привыкли смотреть на таких, как Стрельников, под одним углом, не пытаясь разобраться в характере человека, его душе, истинных причинах, побуждающих совершaть преступления. Знаешь, он так похож на нашего Сережу… Когда я его увидела в первый раз, мне на секунду показалось, что это наш сын.

— Он не наш сын, Ира! А что касается причин — я их знаю.

— Так ты знаешь, что они дядю его убили?!

Матвеев удивленно посмотрел на жену.

— Интересно, зачем я столько мучился, зачем в лесничество ездил? Надо было сначала тебя расспросить. Как тебе удалось все узнать?

— Я все о нем знаю, он сам мне все рассказал. Мы очень о многом с ним поговорили, Вася. Ты знаешь, ему пришлось тяжело в жизни. Я просто не представляю, как ребенок мог пережить такое несчастье…

— С нами он не разговаривает, — несколько обиженно ответил Матвеев.

Ирина Аркадьевна мягко улыбнулась.

— Со мной тоже не разговаривал первые две встречи. Пойми, он только снаружи дикий. Попробуй поговорить с ним просто и откровенно, по–человечески, и увидишь, какой будет результат.

— Ты и дальше собираешься навещать его?

— Если ты не против.

Матвеев улыбнулся.

— Раньше надо было сказать эти слова, ты не находишь?

— Извини, мне казалось, что ты будешь возражать.

— Нет, я не был бы против. Как сейчас не возражаю против ваших дальнейших встреч. Я понимаю твои чувства, Ира, и знаю, что Стрельникову нужны — хоть немного — человеческое понимание и участие. Не такой уж я черствый как ты думаешь.

— Я так никогда не считала. Ты можешь сказать, что ему грозит?

— Учитывая возраст, думаю, получит лет восемь, может чуть больше.

— Васенька, — Ирина Аркадьевна от ужаса всплеснула руками, — но это же не справедливо!

— Закон судит поступки людей, а не их прошлое и настоящее. Будь Стрельников на два года старше, получил бы пожизненное.

— Матвеев поставил стакан на стол. — Вот какие дела, Ирина.

Глава 3

В Ростове у трапа самолета Матвеева встретил молодой лейтенант на служебной «Волге».

— Соловьев, — козырнув, представился лейтенант. — Полковник Бахмуров направил меня в ваше распоряжение.

— Полковник Матвеев, — он пожал руку лейтенанту. — Знаете, куда едем?

— Конечно, — лейтенант открыл переднюю дверь «Волги». — Прошу вас, товарищ полковник.

Матвеев сел, и лейтенант тронул машину.

— В первый раз в Ростове, товарищ полковник?

— Да нет. Раньше приходилось бывать, правда, по служебным делам.

Через четверть часа «Волга» остановилась перед огромным трехэтажным особняком с декоративными воротами. Матвеев присвистнул.

— Я вас подожду, товарищ полковник!

Матвеев кивнул. На стук в ворота откликнулся голос с кавказским акцентом: «Кто?» — «Полковник Матвеев из Москвы». Дверь отварилась, показалось небритое лицо кавказца.

— Идите за мной!

Первое, что бросилось в глаза Матвееву, — довольно сильно покореженный спереди джип. По характерным вмятинам и многочисленным дырам в кузове и в окнах автомобиля Матвеев понял, что в джип стреляли из гранатомета. Недалеко от машины пять человек перекидывались в карты, не сводя с него подозрительных взглядов.

— Хапуга! Принимай гостя! — закричал кавказец.

У дверей дома показался мужчина.

— Ручки поднимите! — Хапуга быстро обыскал Матвеева — Следуйте за мной!

Пройдя несколько комнат, — богато обставленных, с множеством декоративных растений, — Матвеев, наконец, увидел Мазурова. Тот сидел на большом кожаном диване, перебинтованная рука его опиралась на подушку.

— Какая встреча, начальник! Заулыбался при виде Матвеева Мазуров. — Сам Матвеев в гости приехал! Скажу братишкам — не поверят!

— Здравствуй, Мазуров, — Матвеев протянул ему руку.

Мазуров в начале театрально прижал здоровую руку к груди, и только потом поздоровался.

— Можно присесть?

— Что за вопрос, начальник.

— Я просил бы не называть меня начальником, — попросил Матвеев. — Времена, когда я посадил тебя, давно прошли. Хотя и приехал я по делу, но визит мой частного характера. Я надеюсь на откровенный разговор. Именно поэтому не вызвал тебя в Москву, а сам приехал в Ростов.

— Слов мудреных сколько! Проще будь! Может, и пойму, о чем ты толкуешь.

— Меня интересует один вопрос, Мазуров. Зачем ты встречался с Дохлым?

— Баньку затопить? А как на счет девочек, начальник? Небось, жене не изменял? Пора прекратить такое дело!

— Перестань паясничать, Мазур! Я сюда не для того приехал, чтобы брехню твою слушать!

— Как на счет помидорчиков, начальник? — продолжал ерничать Мазуров.

— Каких помидорчиков?

— Красненьких. Вкусные!

— А огурчиков нет? — раздражаясь, спросил Матвеев

— Не прогони, начальник! Мясо не купили.

— Похоже, не клеится у нас разговор, Мазуров.

— Так и есть начальник. Урожай хороший. Пшеница высокая. Дожди были.

— А жаль, Мазуров, — усмехнулся Матвеев, вставая со своего места. — Я ведь собирался сказать тебе, кто в машину стрелял, что на улице стоит.

— Подожди, ты о чем толкуешь–то? — остановил Матвеева Мазуров.

— Об урожае.

— Ладно, не прогони за базар, начальник. Скажешь, кто стрелял, в долгу буду!

— Скажу, если ответишь на мой вопрос.

— Базара нет!

— Ты не обманешь, Мазуров? — прищурился полковник.

— Отвечаю, начальник.

— Верю! Дохлый тебя в «Синае» убить хотел, да Стрельников помешал.

— У Дохлого на такие дела кишка тонка. Бандюга он, в вора стрелять не стал бы, — уверенно проговорил Мазуров.

— А как насчет Ираклия? — осторожно спросил Матвеев.

Мазуров вздрогнул.

— Зачем ему меня валить?

— Не знаю, — Матвеев пожал плечами, — но, думаю, это связанно с твоей встречей в Москве.

— А ты не воздух гоняешь, начальник?

— Возле ресторана задержали троих с оружием. Они под Хромым работали. А Хромой с Дохлым в одной упряжке ходили.

— Сам знаю! — отмахнулся Мазуров и тут же задумался: — Может по этому и не пришел, паскуда.

— Так ты с Ираклием должен был встретиться? — догадался полковник.

— С ним. Но вместо него Дохлый пришел. Сказал, что Ираклий в Грузию уехал: что–то там у него случилось.

— А почему ты хотел встретиться с ним, Мазуров?

— Друг мой попросил, Роберт. Под ним армяне ходят. Его ребята фуры проезжие бомбили на трассе. В одну залезли, а пока коробки вытаскивали, тачка московская подкатила. Вытащили их и постреляли прямо на дороге. Тот, что на стреме стоял, слышал, как один про Дохлого что–то сказал. Роберт с ним дел не имеет, вот и попросил меня разобраться, зачем пацанов застрелили. В нашем мире воровать никому не запрещено!

— А что в машине было? Что они там нашли?

Некоторое время Мазуров растерянно смотрел на Матвеева, потом принялся яростно трясти здоровой рукой:

— Паханом живу, а дешевый фраерский кидок не развинтил!

Матвеев уже не слушал Мазурова. То, что ему нужно, он узнал. Полковник встал.

— Ладно, Мазуров. Мне ехать пора. Будь здоров!

Мазуров протянул ему руку:

— С сегодняшнего дня другом тебя считаю. Помог ты мне.

Матвеев пожал протянутую руку.

Едва Матвеев ушел, Мазур вызвал Хапугу и Гришу.

— Слушай сюда! Гриша, езжай к Роберту, скажи: жду, сегодня!

Гриша ушел.

— А ты, Хапуга, — продолжал Мазуров, — узнай наперво, где пацаненок сидит, который Дохлого завалил. Ксиву от меня передай. Тронет кто — сам порешу гниду! — разгорячился Мазур.

— Понял, пахан.

— Дальше слушай, Хапуга. Собирай всю братву, робертовские пацаны еще приедут. На уши Ростов поставьте, но чтобы к завтрашнему дню ни одной твари, которая под Ираклием работает, а городе не было. Кто борзый — валите, остальных — пинком под зад. И еще. Мусоров подключи, пусть все фуры шмонают, а сам цыган потряси- узнай, откуда наркоту берут.

— Да мы и так знаем, пахан, они же нам долю откидывают.

— Дают, но все меньше. Итог — свои каналы прорыли, меня обходят.

— За такие дела мы их всех припрем!

— Цыган не трогай! Узнай только, откуда наркота идет.

— Все понял, пахан.

— Иди! — Мазуров заскрежетал зубами. — Из гранатомета пуляете? Я вам сделаю Новый год!

Матвеев провел бессонную ночь, раздумывая, как поступить в отношении Стрельникова. Дело было практически закончено. Виновность Сергея не подлежала сомнению, но впервые в жизни Матвеев сомневался. Он не знал, как ему поступить. С одной стороны, он хотел помочь Стрельникову, с другой — понимал, что тем самым он нарушит закон. Матвеев еще раз хотел поговорить со Стрельниковым перед тем, как дело окончательно передадут в суд.

Утром он отправился на работу. Там его ждал неприятный сюрприз в лице полковника ФСБ Прохорова. Матвеев пригласил его в свой кабинет.

— У меня есть несколько вопросов к вам, — сказал, присаживаясь Прохоров.

— Пожалуйста.

— Где вы были 13‑го мая с 10 до 13 часов? — задал первый вопрос Прохоров.

— На работе, — коротко ответил Матвеев.

— Кто может подтвердить?

— Мой помощник Мишин и секретарь. Может, и другие сотрудники прокуратуры меня видели. А почему вы спрашиваете об этом?

— У вас имелась информация о готовящемся убийстве гражданина Дохлякова?

— Вопрос, по меньшей мере, странный!

— Отвечайте! Да или нет?

— Нет.

— Правда ли, что в убийстве вашего сына обвиняли Дохлякова?

— Да.

— Правда ли, что вы пытались вмешаться в ход дела?

— Это не имеет значения!

— Имеет! У нас есть сведения, что вы пытались вмешаться, несмотря на прямой приказ начальства, которое отстранило вас!

Матвеева охватила злость:

— Да! Пытался! Дохляков убил моего сына!

— Суд решил иначе!

— Суд ошибся!

— Почему вы так считаете?

— Одноклассник моего сына видел, как Дохляков вкалывал ему насильно героин. Он мне рассказал об этом, но на суде выступить отказался. Его запугали. Его и родителей. В 1987 году я посадил Дохлякова за решетку. Он предлагал мне взятку, а когда я отказался, пригрозил расправой. Как вы не понимаете! У него были причины убить моего сына!

Прохоров прищурился:

— Так же, как у вас — убить Дохлякова?

— Я слуга закона!

— Вы не ответили на мой вопрос!

— Полагаю, что ответил.

— Ну, что ж, — Прохоров встал, — надеюсь, мы с вами еще увидимся, товарищ Матвеев.

У Матвеева остался неприятный осадок в душе после встречи с Прохоровым. Он снял трубку и набрал номер.

— Аркаша, Никонов!

— Вася, ты что ли? Куда пропал? Почему не звонишь, не приходишь?

— Потому и звоню. Исправиться хочу, Аркаша. В кафе наше приглашаю. Пивка выпьем, шашлычками побалуемся. Что скажешь?

— Когда?

— Да прямо сейчас.

— Пойдет!

Матвеев положил трубку. Через час он обнимался с другом. Аркадий Никонов был его одноклассником. Матвеева связывала с ним долгая крепкая дружба.

Никонов подозвал официанта:

— Две кружки холодного пива и две порции шашлыка мне. Ему не надо, — Никонов указал на Матвеева, — товарищ- вегетарианец.

— Принесите три порции, — Матвеев улыбнулся шутке.

Они с удовольствием отпили по глотку холодного пива, а вскоре подали шашлык с приправой.

— Рассказывай, что случилось, — сказал Никонов, отправляя большой кусок мяса в рот.

— Ничего, хотел тебя увидеть, — Матвеев последовал его примеру.

Жуя, Никонов рассмеялся:

— Вася, ты только мне лапшу на уши не вешай! Я тебя как облупленного знаю. Говори, а то у меня времени в обрез.

— Сдаюсь, Аркаша, ты прав. Ко мне сегодня Прохоров из вашей конторы приходил, допрашивал меня.

— Причина?

— Убийство Дохлого. Хотел узнать, что я знаю.

— Дохлого убили? — удивился Никонов. — А я и не знал. Кто сделал известно?

— Шестнадцатилетний парнишка.

— Ну и ну, — восхищенно выдохнул Никонов. — Молоток парень. Гнилой был человек Дохлый. Беспредельничал в Москве. Парню медаль надо дать.

— Аркаша, скажи, зачем Прохоров ко мне приходил?

— Как–то связан он с твоим делом, Вася. Это я еще тогда понял, когда мы с тобой Дохлого не смогли задержать. Прохоров помог! Его рука!

— А что он за человек, Аркаша? — поинтересовался Матвеев.

Никонов нахмурился:

— Держись от него подальше, Вася. Я в ФСБ из ментовки пришел, а этот — из ГРУ. Темная личность. Рядом с такими, как он, даже дышать опасно.

— Думаешь, Аркаша, он как–то замешан в ситуации вокруг убийства Дохлого?

— Трупы были? Свидетели?

— Да!

Никонов отрицательно покачал головой:

— Если эти ребята что — то захотят сделать, после них не останется ни трупов, ни свидетелей — ничего, одна пустота.

— Тогда по какой причине он помогал Дохлому? Где связь?

— И не старайся понять, не получится! А если получится, на одном из московских кладбищ появится мемориальная доска с твоим именем.

— После смерти сына я ничего не боюсь.

— И все же будь осторожен в отношениях с Прохоровым, — посоветовал Никонов.

— Буду, — пообещал Матвеев и тут же спросил: — Аркаша, я хочу помочь Стрельникову, но не знаю, как быть. Ведь придется закон нарушить.

— Да не будь ты таким правильным, Вася! Взгляни, что вокруг твориться. Сажают кого? Мелочевку, шпану, детей, которым есть нечего, вот они и воруют. А те, кто кровь людскую и слезы потоками льют, на шестисотых мерсах ездят, виллы строят в Испании. А что парнишка этот сделал? То, что государство должно было сделать. Самоуправство не выход? Тогда где выход? Надо помочь, Вася. И не сомневайся. Это самое малое дело, чем ты отплатить можешь.

— Спасибо, Аркаша! Честно говоря, я и сам так думал. И я помогу! А дальше пусть сам дорогу выбирает.

После разговора с Никоновым Матвеев больше не сомневался в том, что ему делать. Он отправился на Петровку.

Матвеев находился один в кабинете, когда ввели Стрельникова. Стрельников был по–прежнему холоден и молчалив.

— Может, присядешь? — спросил у него Матвеев.

В ответ молчание. Стрельников не сдвинулся с места.

— Как пельмени, понравились?

В глазах Стрельникова застыл удивленный вопрос.

— Я про те, что тебе Ирина Аркадьевна приносит, — пояснил Матвеев.

— Оставьте ее в покое, — отчетливо, с холодной угрозой произнес Стрельников.

— Ты уж прости, — улыбнулся Матвеев, — не могу. Видишь ли, Сережа, Ирина Аркадьевна — моя жена.

Впервые Матвеев увидел, как холодность исчезает с лица Сергея, уступая место растерянности. Матвеев вытащил из портмоне фотографию улыбающегося подроста и положил на стол перед Сергеем.

— Это мой сын! Его тоже звали Сергеем, как тебя. Моего сына убил человек, которого убил ты. Знаешь, Сергей, я не мог посадить Дохлого, хотя знал, что он убийца моего сына. Не было дня, чтобы я не мечтал сделать то, что совершил ты, но у меня духу не хватило. А ты смог! Ты отомстил за своего дядю и за моего сына. Я буду благодарен тебе всегда. Я восхищаюсь тобой. И еще. Не знаю, какое тебя ждет наказание, не знаю, как сложится твоя судьба, но хочу, чтобы ты знал: ты больше не будешь, одинок, Сережа. Отныне у тебя есть семья. Мы с Ириной Аркадьевной всегда будем ждать тебя…

Матвеев не смог продолжать — на глазах появились непрошеные слезы.

— Мне нужно идти, — тихо произнес Сергей.

Матвеев увидел, что Стрельников едва сдерживает свои чувства и не хочет показать свою слабость.

— Иди с Богом, Сережа!

Вызванный конвоир увел Стрельникова.

Через две недели после этой встречи состоялся суд. Сергея приговорили к двум годам лишения свободы и этапом отправили в самарскою колонию для несовершеннолетних преступников.

В середине июня 1993 года на одной из законспирированных квартир около Ленинградского вокзала полковник ФСБ Прохоров заслушивал доклады своих людей. Прохоров восседал за столом в небрежной позе, перед ним сидели четыре человека.

— Что известно из Ростова? — спросил у первого Прохоров.

— Мазуров начал вести активные действия. Он убирает в основном тех, кто работает с Ираклием. Ему помогает местная милиция, которая, ко всему прочему, устраивает обыски проезжающих автопоездов.

— Есть провалы?

— Ни одного. Поставки идут по графику.

— Отлично.

— Однако существует опасность разоблачения. Людям Мазурова удалось разыскать двух цыган, которым Дохлый продавал наркотики. Они могли видеть схему провоза. Если так, то Мазур, скорее всего, узнает обо всем.

— Так я же приказывал: никаких действий во время маршрута! — повысил голос Прохоров. — Как вы могли прошляпить такое!

— Мы следили за машинами в определенных точках. По–видимому, Дохлый сгружал товар где–то между ними.

— Мы не можем допустить утечки. Если Мазуру станет известно о наших действиях, возникнут огромные проблемы.

— Ликвидировать Мазура?

— Ликвидируйте цыган. Тем самым мы предотвратим утечку, а пока Мазур будет выяснять отношения с цыганами, Ираклий сам с ним разберется. Кстати, что там по Ираклию? Спросил Прохоров второго.

— По Ростову — ничего, — ответил тот, — ему не до Мазура. Ираклию удалось подмять под себя две бригады в Тольятти. В данный момент он занимается еще одной, самой крупной бригадой Моченого, которая контролирует ВАЗ. Требует с них пятьдесят процентов доли. Однако известно, что Моченый наотрез отказался платить. После отказа Моченого Ираклий послал в Тольятти Касыма. Для каких целей — пока не известно.

— Не вмешивайтесь в события, — приказал Прохоров, — только следите! А что по Стрельникову узнали? — спросил он у третьего.

— Несколько дней назад осудили. Никаких контактов с группировками. Дохлый убил его дядю — лесника, Стрельников отомстил.

— Закройте эту тему, она нам не нужна. И займитесь Матвеевым. Я хочу знать о нем все: куда ходит, с кем дружит, что любит, даже какой туалетной бумагой пользуется. И последний вопрос- это профессор Никольский.

— Наотрез отказывается от сотрудничества, — доложил четвертый. — Он отклонил предложение об освобождении сына из тюрьмы. Считаю невозможным уговоры.

— Никаких действий против Никольского не предпринимать без моего приказа. Все на сегодня. Встречаемся ровно через неделю. Если ничего экстренного не произойдет.

В четверть часа езды от Самары в стороне от жилых кварталов была расположена колония для несовершеннолетних преступников. Колония представляла собой квадрат, окруженный высокими стенами. На территории колонии разместились несколько зданий: здание администрации колонии, библиотека с читальным залом и кинозалом, казарма для солдат внутренней службы, спортзал, несколько мастерских, а также самое длинное здание — в нем обитали сами преступники.

Здание было разделено на восемь помещений, каждое из которых имело свое название. Кроме того, здесь имелись туалет, общая душевая, комната для проведения досуга, где стоял телевизор, и просторная столовая. Сами обитатели колонии, а здесь их находилось около ста двадцати человек, называли помещение бараком.

Хотя, справедливости ради, нельзя не заметить, что колония для несовершеннолетних сильно отличалась от взрослых зон не только обстановкой, но и относительной свободой передвижения. Воспитанников, правда, под охраной, не раз выводили в город. Или устраивали им походы по грибы в ближайшие леса. Наверное, поэтому колония напоминала не тюрьму, а скорее, охраняемый интернат. Возраст обитателей колебался от четырнадцати до восемнадцати лет.

25 июня 1993 года около двух часов дня почти все осужденные собирались на летней спортплощадке во внутреннем дворе колонии. Ежедневно — разумеется, только в летние дни — они проводили время на воздухе. Начальство колонии поощряло спортивные увлечения своих воспитанников.

Наигравшись в футбол, ребята, разбившись на группы, разбрелись по площадке. Одни отдыхали, другие вели оживленный разговор. В центре одной из таких групп, развалившись на скамье, полулежал долговязый парень по прозвищу Шнырь. Он был самым старшим в колонии. Ему должно было исполниться скоро восемнадцать лет, после чего оставшиеся три года наказания ему предстояло провести на взрослой зоне.

Шнырь являлся неприкасаемым авторитетом в колонии, так называемым смотрящим, и имел очень хорошие связи на воле. Вокруг него, как сейчас, всегда собиралось человек тридцать — сорок, которые ловили каждое его слово. Стоило Шнырю кому — то из ребят дать команду, они тут же выполняли ее. Все знали: ослушавшегося ждет наказание.

Пока блатные — так их называли — вели свой разговор, немного в стороне расположилась другая группа. Человек двадцать — их называли молокососами, так как они были младше других — курили сигареты. С завистью глядя на окружение Шныря, еще одна группа, человек пятнадцать, молча сидела в одном из углов площадки. Это были чмошники, самая низшая каста в колонии. Даже молокосос мог наехать на них, не опасаясь последствий.

И отдельно от всех на скамейке сидели двое семнадцатилетних парней. Они составляли резкий контраст между собой. Один — невысокий, худой, с правильными чертами лица, по прозвищу Махно. Другой — высокий, здоровый, с огромными кулаками, сила, которого вошла в шутку здесь, в колонии, имел кличку Барракуда. Оба лениво потягивались на пригретых солнышком скамейках и вели беседу.

— Арбат где? — спросил Махно.

— В библиотеку пошел, — отозвался Барракуда. — В натуре придурок. Учиться хотел — надо было в институт поступать, а не сюда на каникулы приезжать. Знаешь, ведь Арбат попал сюда случайно.

Махно лениво махнул рукой:

— Ладно, глохни, Барракуда, не то расплачусь от жалости к Арбату. Эх, скукота…

— Эй, Махно! — позвал его со своего места Шнырь.

— Чего тебе родимый? — отозвался Махно

— Айда ко мне, а то скучно!

— Ты мне за веселье не платишь, Шнырь!

— Харю начищу, Махно!

— Телохранитель не позволит, — Махно показал на Барракуду, — да и мамочке расскажу, она тебя, хулигана, за уши оттаскает.

Шнырь, а вместе с ним и его окружение загоготали. Махно и Барракуда встали и подошли к Шнырю.

— Глядите, пацаны, у Махно мамочка появилась!

— И помечтать нельзя? Так и быть, пацаны, расскажу анекдот.

— Вали, — милостиво разрешил ему Шнырь.

— Здорово, Вован, — Махно помахал рукой солдату внутренней службы Вавилову, которые в это время нес службу на вышке и внимательно следил за происходящим.

Вавилов нахмурился, услышав приветствие Махно. Он недолюбливал его и, откровенно говоря, было за что.

— Спецом для тебя анекдот, родной. Хочу показать свою скрытою любовь к мусорам, прошу прощения, к нашей родной и всеми любимой милиции.

— Хорош трещать, Махно, анекдот выкладывай!

— Так, значит. Сидят двое зеков на берегу реки. Один другого спрашивает: «О чем мечтаешь, братан?», тот отвечает: «Вот бы сейчас кораблик приплыл и меня прямиком домой к жене отвез. А ты о чем?» — «А я представил: вот бы сейчас мимо нас менты в гробах проплывали». Первый его упрекает: «Зачем ты так говоришь? И среди них есть хорошие люди». — «А я что говорю: хорошие менты в хороших гробах пускай проплывают».

Вокруг грянул хохот, ребята попадали на землю. Шнырь держался за живот. Барракуда дернул Махно за руку: «Глянь на Вована!». Махно посмотрел и увидел, как Вован снял с плеча автомат и направил его в их сторону.

— Не понтуй, Вован, все одно не выстрелишь, — крикнул ему Махно.

Тот сделал вид, будто не слышит Махно, вздернул автомат на плечо и отвернулся.

В это время к Шнырю подошел один из молокососов и услужливо протянул сигарету. Шнырь взял ее, и тут же несколько человек чиркнули спичкой. Шнырь затянулся и выдохнул клубок дыма.

— Махно, давай сюда чмошников, — приказал он.

— Он тебе не шестерка, — раздался голос Арбата, который вернулся из библиотеки. Твердым шагом он подошел к Шнырю.

— Тогда сам сходи, — Шнырь хищно прищурился.

— Тебе надо, ты и сходи!

— Борзый ты больно, Арбат, пора тебе на место показать! — Шнырь поднялся.

Все его окружение только и ждало знака, чтобы кинуться на Арбата.

Вмешался Махно:

— Да ладно тебе, Шнырь, не кипятись. Сейчас схожу, какие проблемы!

Но Шнырь уже подал знак, и блатные, как свора собак, бросились на Арбата. Арбат до колонии занимался боксом и успел нанести несколько ударов, прежде чем его повалили на землю и стали избивать. Барракуда и Махно бросились на помощь Арбату. Барракуда сразу же оттащил двух напавших за шиворот, но на него тут же навалились шестеро, и ему самому пришлось отбиваться. Махно так и не добрался до Арбата — ему сразу же разбили лицо в кровь.

Послышался резкий свисток охраны, но прежде чем охранники появились на площадке, блатные бросили троих друзей лежащими на земле и разбежались врассыпную, всем своим видом показывая, что они не имеют к происходящему никакого отношения.

Охрана ушла, так и не добившись ничего. Как всегда, виновников не было. Пострадавшие сказали, что упали со скамейки и разбили себе лицо. Все трое под ехидные взгляды блатных пошли в туалет умываться.

— Надо было тебе против Шныря выступать, — трогая разбитую и опухшую губу, упрекнул Махно Арбата.

— Я ему не раб и вы не рабы! — отозвался Арбат, подставляя голову под струю холодной воды.

— Да пойми ты, дурья башка! Шнырь от вора поставлен колонию смотреть. Против них не попрешь!

— Мне до них дела нет, я просто хочу, чтобы нас не трогали. Может, Шнырь и главный, то вы мои друзья.

— Когда вас бьют, мне плевать, кто это делает, я просто даю им в морду, как могу, — вмешался Барракуда, меньше всех пострадавший в потасовке и нанесший самый значительный урон нападавшим.

— Все одно, пока Шнырь здесь, нельзя с ним воевать, — стоял на своем Махно.

— А кто воюет? — разозлился Арбат. — Он сам лезет, все время задирается.

Спор прервало сообщение о прибытии пятнадцати новичков.

Тюремный автобус въехал во двор колонии. Задняя дверь автобуса открылась. Раздалась команда сопровождающей охраны, приказывающая выходить.

Сергей выходил четвертым. Когда прозвучала его фамилия, он на секунду остановился, распрямляя затекшие ноги и руки. В то же время он получил сильный удар в плечо, и над его ухом раздался громкий голос: «Двигай, гаденыш!». Повинуясь инстинкту и не думая о возможных последствиях, Сергей резко развернулся и нанес удар по челюсти охранника. Тот свалился как подкошенный, из носа и рта показалась кровь.

Стрельникова сразу же скрутили и отвели к начальнику колонии. Подполковник Рыхлый был краток: «В карцер!»

— Что будешь делать? — спросил Рыхлого его заместитель Васин. — Дело возбудишь?

— Нет, зачем, — ответил Рыхлый. — Мы не в концлагере находимся. Бить и оскорблять осужденных ребят нам права не давали. Пусть посидит трое суток. После этого поймет, что можно делать, а что нет.

Перед ужином Махно, несмотря на возражения Арбата, примирился со Шнырем. Тот благосклонно принял руку дружбы. Затем Шнырь торжественно объявил о начале праздника по поводу приема прибывших в коллектив. Ведущим праздника он назначил Махно. Новичков построили по одному возле входа в столовую. Все остальные в столовой выстроились в две параллельные колонны. Разрыв между ними составлял один метр. Махно и Барракуда стояли у двери первыми. Арбат не принимал в этом участие.

Шнырь поднял руку, и по его знаку Махно заговорил:

— Господа фраера, мелкие бродяги и честные голодранцы! От вашего имени открываю прием в честь прибытия новых страждущих в коллектив. Блатных ждет понимание, молокососов — неуважение, а чмошникам выражаю свою глубокую жалость. Погнали!

Прибывшие заходили по одному в столовую, попадая под град щелбанов. Первым был Махно, затем Барракуда, а уж потом все остальные, когда новички проходили между ними.

— 14‑й! 15‑й … — Махно заглянул за дверь. — Сказали, вроде пятнадцать прибыло. Где 15‑й, желторотики?

— В карцер отправили, — отозвался один из них.

— Ничего, — Шнырь махнул рукой. — Устроим встречу отдельно.

Когда начался ужин, по установленному порядку чмошники подходили к столу Шныря и оставляли свою порцию компота и котлету, которые тут же распределялись среди блатных. Чмошники ели постную кашу и запивали ее водой.

После ужина Шнырь собрал всех в душевой. Махно и Барракуда тоже пришли. Чмошники стояли испуганные, сжавшись в углу.

— Ты, — показал Шнырь на одного из них в очках, — иди сюда!

Мальчик, испуганно озираясь, вышел вперед.

— Где бабки, чмо? — в упор спросил его Шнырь.

— У меня их нет. Мне некому присылать. Мама в больнице, а кроме нее ни кого нет.

— Я же тебе сказал, паскуда, чтобы деньги были сегодня! — угрожающе выдохнул Шнырь.

Мальчик от страха закрыл руками лицо

— Пожалуйста, Шнырь, не бей меня! Я правду говорю — мама в больнице…

Шнырь нанес первый удар, за ним начали бить блатные. Они ударами загнали свою жертвы в одну из душевых.

— Вали Шурика! — закричал Шнырь.

Удары сыпались один за другим. Наконец Шнырь приказал прекратить избиение.

— Жду три дня, Шурик. Не будет бабок — встретимся еще раз. И вы, — Шнырь угрожающе направил палец в сторону перепуганных чмошников, — если не заплатите на месте Шурика будете. Пошли!

Избитый мальчик, сжав колени, горько плакал. Вода лилась ему на голову, разбегаясь тысячами капель и смешиваясь с кровью. «Не могу так больше жить!» — шептал тихо мальчик, сотрясаясь в рыданиях.

Махно и Барракуда вернулись в барак, где в одиночестве сидел Арбат и читал книгу.

— Что за сходка была? — спросил Арбат.

— Шурика избили.

— Опять! Ну и гад же этот Шнырь. Знает же, что парень отчима убил за то, что мать избивал до полусмерти. Она шесть месяцев уже в больнице лежит. Денег нет, помочь не кому. Может, и на ноги не встанет … Откуда у него бабки возьмутся, если единственный родной в таком состоянии!

— Это не наши проблемы, Арбат! — вяло отмахнулся Махно

— Не наши проблемы, — повторил вслед за ним Арбат.

Глава 4

Сергея отпустили через три дня. Как ни странно, он чувствовал себя отлично. Три дня, проведенные в карцере, дали ему возможность побыть одному, собраться с мыслями. Время было предобеденное. Сергей отправился на спортплощадку, где сейчас находились все ребята. Он нашел свободную скамейку. Сидя в одиночестве, он заметил, что все бросают на него испытывающие взгляды. Смысл этих взглядов Сергей понял, когда последним появился в столовой. Махно и Барракуда встречали его у дверей, далее стояли две шеренги ребят.

— Подставляй котелок, — Махно поднял руку для того, чтобы выдать щелбан, но в ту же минуту получил такой удар, что отлетел в сторону, перевернув стол и несколько стульев.

Барракуда схватил Сергея за руки, но Сергей тут же ответил ударом головы в лицо Барракуды. Тот зашатался, выпустил руки Сергея и схватился за лицо.

— Кто–нибудь еще хочет? — не повышая голоса, угрожающе спросил Сергей.

В ответ полное молчание. Сергей прошел сквозь строй — никто не осмелился до него дотронуться, — взял обед на подносе и сел за отдельный стол.

— Борзый! — бросил Шнырь своим блатным. — Ну, да ладно, время будет — разберемся.

Махно и Барракуда тоже взяли свои порции, и подсели к Арбату.

— Чё не помог, скотина? — обиженно спросил у Арбата Махно.

— За дело получил, — отозвался, жуя, Арбат. — К тому же с тобой был Барракуда.

— Вы, как хотите, братцы, а я с ним драться не буду, лучше со шныревскими. Он меня так треснул головой. Аж показалось: зубы сейчас все вылетят. Сильный, гад! — мотнул головой Барракуда.

И Арбат, и Махно с удивлением посмотрели на Барракуду.

Впервые они услышали от него, что он боится с кем — то драться.

Шнырь подошел к Шурику, остальные чмошники отодвинулись от него, опасаясь Шныря. Шнырь вылил обед Шурика на пол и поставил перед ним пустую тарелку.

— Вечером готовь бабки, Шурик или…

Шурик понурил голову, чувствуя не столько голод, сколько спазмы от наплывающего страха. Шурик хорошо понимал, что его ждет. Неожиданно он увидел, как пустую тарелку кто–то отодвигает, а вместо нее появляется полная, с супом. Шурик поднял голову. Над ним стоял Сергей.

— Ешь мой суп!

— А ты? — робко спросил Шурик.

— Я поем кисель с хлебом. Мне хватит, — Сергей вернулся на место, взял в руки хлеб и начал есть, запивая куски киселем.

Арбат с невольным уважением смотрел в сторону Сергея.

— Молоток, парень!

— Ты лучше посмотри, как на него Шнырь смотрит, — посоветовал Арбату Махно. — Отвечаю, этого Стрельникова на куски порвут.

— Я с ним буду! — твердо сказал Арбат.

— Спятил, что ли?

— Мое дело, отвали Махно!

— Ну, и черт с тобой! Я за тебя лезть против Шныря не буду, — предупредил Махно.

Время до ужина пролетело незаметно. Все занимались тем, что обычно делали, то есть ничем. Шлялись по двору, некоторые играли в футбол. Все шло своим чередом. Перед ужином к Сергею подошел Шурик.

— Спасибо тебе за обед, Стрельников! Мне еще никто не помогал в колонии.

— Да не за что. А чего это долговязый до тебя докопался? — спросил Сергей.

— Шнырь? Денег хочет!

— Должен, что ли?

— Нет.

— Шнырь каждый месяц со всех деньги собирает. Кто не дает, того бьют, пока не пришлют. А мне некому помочь. Мамка у меня одна только, а она не может… Ты не подходи ко мне больше, а то Шнырь и тебя побьет. У меня сегодня срок кончается, который Шнырь назначил. Опять бить будут. Не могу больше терпеть, лучше повешусь, — тихо закончил Шурик и на негнущихся ногах побрел в столовую.

Во время ужина все чмошники отсели от Шурика, оставив его в одиночестве. Как было принято, они понесли свой ужин к столу Шныря. Шурик тоже поднялся с подносом, но рядом раздался голос Сергея: «Сиди спокойно!». Сергей сел рядом с Шуриком, который испуганно замигал:

— Ты что, нужно отнести ужин Шнырю!

— Я сказал: сиди! — жестко повторил Сергей. — Сиди и ешь, а Шныря мне оставь.

Шурик дрожащей рукой взялся за ложку.

Все ребята замолчали и перестали жевать, ясно понимая, что Сергей бросил вызов Шнырю. Понимал это и Шнырь, не пропустивший ни слова из разговора Сергея и Шурика. Шнырь позвал двух блатных и показал пальцем на Сергея: «Сюда его!»

Сергей краем глаза наблюдал за блатными. Когда те приблизились, Сергей, не говоря ни слова, схватил стул и разбил его о головы блатных. В руках у него остались только части ножек стула, он отшвырнул их и неторопливо направился в сторону Шныря.

Арбат вскочил со своего места и встал рядом с Сергеем.

Махно и Барракуда пошли вслед за ним.

Сергей презрительно посмотрел на блатных, сидевших за столом Шныря.

— А ну прочь, шакалье!

Блатные начали переглядываться. Тогда Сергей схватил крайнего за шиворот и выкинул его. Остальные поспешно встали со своих мест. Сергей сел на против Шныря.

— Не рамсуй, здесь моя зона! — предостерег Сергея Шнырь.

Не отвечая, Сергей подозвал Шурика. Тот подошел.

— За что с парня деньги требуешь? — обратился Сергей к Шнырю

— Да он чмо, в натуре!

— Неважно кто он, — Сергей повысил голос. — Вопрос понял? За что?

— Не твое дело, паскуда, — огрызнулся Шнырь.

— Мое дело, гнида, — Сергей приподнялся и навис над Шнырем. — Отвечай, за что?

— Порядок такой, — сдался Шнырь, — со всех собираем, а кто не дает, того прессуем.

— Что значит «Порядок такой?» — переспросил Сергей. — Он что, тебе в карты проиграл или деньги брал, а потом не вернул?

— Ты что в натуре, тупой? — взвился Шнырь. — Сказал же: порядок такой!

— Хорошо! Раз порядок такой, будем его держаться. Ты Шнырь, каждый день будешь мне по «лимону» отстегивать.

— За что это? — возмутился Шнырь

— Порядок такой. Начнем прямо сейчас. У тебя есть «лимон», Шнырь?

— Ни фига себе, чего захотел, гнида!

— Значит, нету, — подытожил Сергей. — По вашему порядку, что делают, когда денег не отдают? Прессуют? — перегнувшись через стол, он ударил Шныря в глаз. Тот свалился со стула.

Сергей бросился к нему, поднял и начал избивать. Блатные рванулись, было, на выручку, но их со стульями в руках встретили Арбат, Махно и Барракуда. Блатные остановились.

Сергей наконец отошел от Шныря, все лицо которого было разбито

— Тебе хана, — прохрипел Шнырь, выплевывая кровь изо рта. — Меня пахан поставил, он тебя уроет, когда узнает, что ты на меня руку поднял.

— Пахану своему передай: пока я здесь, он ничего не получит от пацанов, а как выйду, завалю, гада, за беспредел. Ему за пацанами смотреть — на то воры и на общак поставлены, чтоб таким, как мы, помогать, а он в обратку грузит, и кого? Таких, как Шурик? Убью гада! Так и передай — от Стрельникова! А теперь пошел вон, тварь, — Сергей пнул Шныря ногой, потом вернулся за стол, чтобы доесть ужин.

Шурик, не сводя с него восхищенного взгляда, сел рядом.

Махно, Барракуда и Арбат тоже подсели к Сергею. Чмошники собрали остатки ужина, и подошли к столу Сергея. Сергей с изумлением посмотрел на взгромоздившуюся гору тарелок:

— Вы что делаете?

— Ты главный, теперь тебе будем отдавать, — послышался ответ.

Сергей встал с места.

— Никто больше не будет отбирать у вас ужин, никто не будет отнимать деньги, никто без причины не будет обижать другого. Запомните это, а сейчас заберите свою еду, и валите отсюда, — приказал он чмошникам.

Те неспешно удалились, забрав все, что принесли.

— Я бы и без вас разобрался, — бросил Сергей в сторону Махно, Арбата и Барракуды.

— Знаем.

— А чего решили помочь?

— Я тебе не помогал, а за Арбата пошел, — ответил Махно.

— А я за ними обоими, — добавил Барракуда

Сергей ничего не ответил

— Что и спасибо не скажешь? — спросил у него Махно

— За что? — искренне удивился Сергей.

После появления Сергея колония разделилась на две части. Одна поддерживала его, другая по–прежнему считалась со Шнырем. Первый месяц прошел более–менее спокойно. Случались, правда, стычки, но в основном мелкие, заканчивающиеся обычно мелкой перепалкой.

Сергей, который никогда не имел друзей, подружился с Махно, Арбатом и Барракудой. После драки со Шнырем они как–то сблизились между собой. Сергею они нравились: Махно — со своими шутками, Арбат — спокойной рассудительностью, Барракуда — прямолинейностью. Сергей учился заново общаться, улыбаться шуточкам, которые Махно

все время отпускал в его сторону, хотя не раз награждал шутника тумаками. Все они теперь жили вместе в бараке Г., рядом спали, вместе сидели в столовой за одним столом, вместе проводили свободное время. Ребята тепло относились к Сергею, и он ценил это. Здесь Сергей получил прозвище Стрела. От Махно.

… Арбат читал очередную книгу, когда в читальный зал ввалились Махно и Барракуда. Арбат встретил их недовольным взглядом. Махно выхватил из его рук книгу и громко прочитал название «Красное и черное».

— Про войну? — поинтересовался Барракуда.

— Про любовь, деревня! — объяснил Махно. — Беспонтовая штучка.

— Что ты, вообще понимаешь в любви? — упрекнул его Арбат.

— Любовь- это качели. И туда, и сюда. И тебе хорошо, и мне ништяк.

— Закрой опахало, умник, — раздался голос Сергея. — Не видишь, парень по невесте скучает.

Махно отвесил шутовской поклон Сергею.

— Гляди, Барракуда! Еще один страдалец приперся! Может, вместе с Арбатом поплачешь, а я потом буду вас утешать.

— А может, тебе челюсть сломать, Махно? Помолчишь пару месяцев.

— Вот этого делать не надо, — Махно, на всякий случай, отошел от Сергея подальше.

— Надо было тебе пораньше прийти, Стрела, — засмеялся Арбат.

— Опять книжки читаешь, Арбат? — Сергей присел на край стола. А я за всю жизнь ни одной не прочитал. Я даже в школе не учился. Четыре класса только.

— Что же ты делал, Стрела?

— Ничего! На охоту ходил. Нравилось мне зверя выслеживать. Только я да они — кто быстрей.

— И многих убил?

— Бывало.

— Расскажи, Стрела, — попросил Барракуда.

— Раз возвращаюсь домой из соседней деревни, — начал свой рассказ Сергей, — а дорога вдоль леса шла. Навстречу мне волк. Видно, голодный был, потому так близко к людям подошел. Смотрит на меня, глаза горят,… а при мне только нож. Волк бросился на меня, но я успел нож в горло ему всадить.

— Врешь все, — не поверил Барракуда.

— Да ты чё, дурак? — подал голос Махно. — Он же, в натуре, псих. Такой на стадо слонов с ножом пойдет, и будет драться, пока не затопчут.

Все рассмеялись. Сергей подошел к Махно.

— Я ведь тебя предупреждал…

Махно попятился:

— Слышь, ты, Тарзан, отвали, не то хуже будет.

Сергей быстро свалил Махно на пол.

— Барракуда, спасай, убивают! — завопил Махно.

Сергей вовремя заметил тушу Барракуды и рывком перевернул Махно на себя. Барракуда со всего маху упал на спину Махно.

— Что ты делаешь, гад? — завопил Махно.

— Двое на одного, — Арбат бросился в кучу.

Завязалась шутливая потасовка. Они награждали друг друга тумаками, причем Махно доставалось больше всех — его утюжили с трех сторон.

— Самого здорового нашли, что ли, уроды? — кричал Махно. — Барракуду бейте, он толстый, его ни чем не прошибешь.

— Ах, ты, сволочь! Я тебе помогал, а ты — Барракуду бейте! — Барракуда треснул Махно по лбу.

— Ну, ты достал меня, жиртрес! — Махно вонзился зубами в его ухо.

Барракуда закричал от боли. Арбат и Сергей вылезли из кучи, надрываясь от смеха. Барракуда оседлал Махно и начал награждать его тумаками. Махно закрыл лицо руками.

— Кого сейчас звать будешь? — Сергей нагнулся над Махно.

Вдруг Барракуда заорал и слетел с Махно.

— Что это с ним? — удивился Арбат.

Барракуда часто — часто потирал ягодицу. Махно встал — в руке у него было шило.

— Друзья называются! Втроем на одного, почти инвалида!

— Встану, ноги поотрываю, тогда четко калекой станешь, — пообещал Барракуда, по–прежнему потирая задницу.

— Расстрадался! Да у тебя багажник, как у носорога, чё ему будет?

— Ладно, пацаны, завязывайте, — вмешался Сергей.

— Он развязал, а мы завязывать должны. Умник!

— Базара нет, Махно. Хочешь, можем повторить?

— Да вы чё, пацаны, в натуре? Шуток не понимаете? — Махно подал руку Барракуде, помогая подняться. — Слышишь, у меня рука, а не кран, больше двухсот килограмм не вытягивает.

Они, успокоившись, расселись по столам.

— Арбат, а ты за что катушку мотаешь? — спросил Сергей. Вроде умный, книжки читаешь.

— Да так…

— Не хочешь — не говори!

— Девушку свою домой провожал, — отозвался Арбат. — Во дворе местные пацаны на нас набросились, бить начали. Я отбивался. Одного стукнул, тот попятился… А мы возле торца ее дома дрались, там подвал был, огороженный решетками. Один прут торчал.… Вот и пошел за неумышленное. Через год выйду, женюсь на Надюхе.

— Ждет тебя?

— Ждет. Письма каждую неделю пишет.

— А предки живы?

— Живы и здоровы, — отозвался Арбат, — оба врачи. Отец — профессор, мать- кандидат медицинских наук.

— Ничего себе! — присвистнул Сергей.

— Мои — то предки что? Вот у Махно отец из новых русских, глава нефтяной компании «Мостранснефть».

Сергей с удивлением посмотрел на Махно:

— Батя груженный бабками, а ты здесь? Что за дела?

— Я его знать не хочу, — угрюмо отозвался Махно. — Мать не успели похоронить, а он шалаву домой приволок. Хотел, чтобы ее мамой называли. А у меня мать одна была… Никто ее не заменит… Вот и послал обоих подальше, а сам к бабке подался.

— После с ним виделся?

— Нет! Ни разу ко мне не пришел. Насрать ему на меня. Вот и крутился на наркоте с Барракудой. Несколько раз брали, потом отпускали, а в последний сюда отправили. Сказали: «Побудьте, родные в Самаре, а то надоели до смерти».

— А у тебя, Барракуда, родители в правительстве? — спросил Сергей.

— В трамвайном депо работают. Бедные они. В коммуналке живут.

— Повезло вам! А мои умерли в тот день, когда я родился, — с грусть сказал Сергей.

Все на некоторое время замолчали, поглощенные своими мыслями. Первым заговорил Сергей.

— Слышь, Арбат! Что хочу сказать… Предки твои — врачи. Попроси, может, смогут помочь матери Шурика, жалко парня. Кроме матери, никого ведь нету у него.

— Никольский, на выход! Родители приехали, — раздался голос.

Радостный Арбат встал.

— Обязательно попрошу, — пообещал он.

— А почему его Арбатом зовете? — спросил Сергей после его ухода.

— Живет там, — отозвался Махно, — вот и прозвали Арбатом.

— Фамилия красивая! А у тебя Махно, какая?

— Струганов, отозвался Махно.

— А я Матвеев, — подал голос Барракуда.

— Тезка!

— Чей? — не понял Барракуда.

— Да так, одного хорошего человека, — ответил Сергей.

— Что узнал? — встретил вопросом Хапугу Мазур.

— На рынке автомобильном застрелили. Никто выстрелов не слышал. Снайперы били, косыми пулями. От них спасу нет.

— Ираклия рук дело! Узнал видно, гнида, что я к его делам подбираюсь, вот и завалил цыган.

— Цыгане волнуются, пахан! Видели меня, когда я с ним базарил, теперь на нас думают. Что будем делать?

— Звони Барону! Скажи — в гости еду, — Мазур решительно поднялся.

— Сколько ребят взять?

— Вдвоем поедем, — ответил Мазур.

Когда черный «Мерседес» Мазура подъехал к дому барона в цыганском поселке, вокруг уже шумела большая толпа мужчин. Увидев, что Мазур приехал один, они, явно не ожидая того, немного растерялись. Цыганский барон встретил Мазура у ворот и проводил в дом.

— Непонятки начались, барон, вот, приехал разобраться, — начал разговор Мазур.

— А чего разбираться? — ответил барон. — Моих людей убили. Цыгане ответа требуют. Виновных в беспределе наказать надо, Мазур, иначе за своих не ручаюсь. Самосуд устроят — всем плохо будет.

— Слышь, барон, не ходи сторонами. Есть что — в лицо скажи. А насчет беспредела базара нет, валить надо.

Барон зорким взглядом уставился на Мазура.

— Твои люди к нам приезжали. Несколько раз видел. Родня говорит — наезжали на них.

— У нас с тобой какой договор был, барон? От всей наркоты, которая в Ростов поступает, долю имею. Так?

— Это другой базар, Мазур!

— Нет, не другой! Твои люди наркоту толкают в обход меня. У Дохлого брали.

— За это ты их шлепнул?

— Я вор по жизни и за базар свой всегда отвечаю, барон. Твоих цыган я не трогал! Узнать хотел, как наркоту получают. Они меня обходили. Скрытничать хотели. А я такое не пропускаю! Захотел бы убрать, сперва тебе позвонил, как раньше бывало. А на счет самосуда вот что скажу: если кто из моих людей спотыкнется рядом с цыганом — не жить вам здесь никому, отвечаю. Ты меня знаешь, барон!

Некоторое время барон переваривал слова Мазура, но, видимо, сделав какие — то выводы, принял благожелательный вид.

— Замяли, Мазур. Твое слово верное. Верю, ни при делах ты. Давай лучше выпьем! Мои стол накроют, — барон сделал знак женщинам, которые стояли невдалеке.

Мазур резко встал.

— Стол накрывать надо было раньше, когда пришел. И запомни барон: пока я в Ростове голова, попробуешь обойти — хуже будет! Пошли, Хапуга!

— Батько, — к барону подошел один из четырех сыновей, красный от злости, — разреши. — Он вытащил пистолет.

Барон зажал пистолет рукой.

— Нет! Его аккуратно надо убирать, не то все против нас пойдут, — барон хищно прищурился…

— Здорово ты их пахан, — восхищенно сказал Хапуга, после того как они сели в машину.

— Как там Стрельников? — перебил его Мазур. — Передал ксиву?

— Передал, но при нынешних делах понту нет, пахан! Малолетку Ираклий смотрит. Пацан сам справится. Слухи идут — рамсует, малолетку под себя хочет подмять.

— А где Ираклий, узнал?

— Узнал. В Грузию уехал, в Тбилиси. Брат у него там — короновать хочет. Слышишь, пахан. У них, что вся семья — воры в законе?

— По наследству передают.

Хапуга ошарашено уставился на Мазура. Тот расхохотался.

— За дорогой следи, Хапуга!

Сергей проснулся ночью от шороха и сразу насторожился. У него возникло ощущение, что кто–то ходит возле двери барака. Он осторожно дотронулся до спящего рядом Махно.

— Чего?

— Тсс, — Сергей приложил палец к губам. — Буди ребят!

Махно мгновенно проснулся, поняв — что — то серьезное происходит. Сергей поднялся с кровати, стараясь не шуметь. Арбат и Барракуда тоже проснулись. Сергей показал им на ухо, затем на дверь. Все трое кивнули, понимая его.

Шорохи за дверью послышались явственнее.

Сергей прижался к стене рядом с дверью и знаком показал, чтобы остальные следовали за ним. Расположившись по обе стороны двери, ребята затаили дыхание.

Прошло несколько минут — ребятам они показались вечностью. Дверь широко открылась, и послышался шепот Шныря: «Стрелу — первого», В барак резко ворвались десять человек во главе со Шнырем. Они поздно увидели пустые кровати.

Арбат и Барракуда, с одной стороны, Махно и Сергей — с другой, яростно набросились на шныревских. У некоторых были в руках палки, и, как только первый шок от внезапного нападения прошел, драка закипела вовсю.

Барракуда решительно орудовал руками — против него были трое. Махно и Арбат дрались против четверых. Сергей раньше всех разобрался с двумя нападавшими, несколькими точными ударами уложив их на пол. Но тут он получил сзади несколько сильных ударов по голове, один из которых пробил череп. Кровь залила все лицо Сергея. Сзади послышался шепот Шныря: «Сдохни, тварь!».

Сергей полностью потерял над собой контроль. Сильнейшим ударом, наполненным злостью, он отбросил Шныря к стене, затем начал бить всех, кто попадался под руку. Шнырь с разбитой харей никак не мог вылезти в дверь. Один из беспорядочных ударов ногой Сергея попал ему в лицо и выбросил из барака.

В колонии включили сигнал тревоги, но Сергей ни чего не слышал. Он бил и бил, не останавливаясь. «Да держите же его!» — кричала прибежавшая внутренняя охрана, а Сергей не слышал, он бил до тех пор, пока не потерял сознание.

… Голова у Сергея раскалывалась от боли. Сквозь сознание проникали обрывки слов. Что–то тяжелое давило на него. Он попытался открыть глаза — было очень больно, но попытка удалась.

— Оклемался, фраер! — над ним нависло улыбающееся лицо Махно.

— Где я? — с трудом спросил Сергей.

— На пляже, в Сочи! Где еще? В санчасти!

— Ничего не помню.

— Еще бы! Быка бы так долбанули — сдох бы сразу.

Сергею трудно было держать открытыми глаза. Он закрыл их и погрузился в забытье. Проснулся Сергей на следующее утро, чувствуя себя гораздо лучше. Рядом с постелью сидели Арбат, Махно и Барракуда. Как только он открыл глаза, всерадостно зашумели, тиская его руки. Чувствуя сильную слабость, Сергей приподнялся, чтобы сесть. Ребята поддержали его, уложили подушки к спинке кровати, затем осторожно опустили его. Сергей ослабевшей рукой дотронуться до головы, которая нестерпимо болела. Голова была плотно забинтована.

— Больно? — участливо спросил Арбат.

Сергей ели кивнул и тут же скривился: любое движение причиняло боль.

— Что случилось? — спросил Сергей у ребят.

— А ты что, ничего не помнишь?

— Помню, как встал, как драка началась. Помню, как по голове ударили.

— А что еще? — спросил Махно.

— Полный провал! Не прогоните, пацаны, что не помог. Вырубили. Чем драка закончилась? Ой, — Сергей, попытался пошевелиться. — Шнырю успели ввалить? Ничего выйду — отправлю надолго лечиться этого гада!

— Да он в соседней палате лежит! Нос в четырех местах сломан, восемь зубов выбито и так, мелочь — перелом руки и все такое.

— Так держать, братва. Молотки! — Сергей едва улыбнулся, как тут же снова ойкнул.

— Ты чё, Стрела? Кайфуешь над нами? Сам его отхреначил, а теперь на нас валит!

— Я? — удивился Сергей.

— А ты что, не помнишь, спросил Арбат, — как в бараке его бил, потом в коридор выбежал и начал его пинать?

— Я? — еще больше удивился Сергей.

— Трое солдат тебя держали, а на полу Шнырь лежал, а ты все бил его и бил, пока сам сознание не потерял.

— Ничего не помню, — откровенно признался Сергей, и тут ему на глаза попался здоровенный синяк под глазом Барракуды. Досталось тебе по ходу, братишка?

Барракуда смущенно закашлялся.

— Сам ему поставил, а теперь сидит, жалеет, — заметил, усмехаясь Махно.

— Я? — Сергей от резкого движения чуть не свалился с кровати. Арбат его поддержал. — Барракуда! Врет ведь Махно?

— Не врет.

Махно засмеялся:

— Ты и мне с Арбатом надавал, не слабо попало. Слышь, Стрела? Зачем вообще нас разбудил?

— Да, братишка, загрузил ты нас, — улыбнулся Арбат.

— Пацаны, хоть убейте, не помню ничего! Выходит, я что — шныревским помог! Так что ли?

— Помог? Да они как увидели тебя — лицо в крови, ничего не видно, бегаешь как псих, и своих гасишь — сразу ломанулись из барака. Но мы успели поддать гнидам. Долго не забудут!

Сергей виновато посмотрел на друзей:

— Слышь, братва, не в обиду!

— Какие обиды? Выздоравливай!

Крепкий Сергей поправлялся очень быстро. Дырка в голове затянулась, осложнений не было. Как только он выписался, его отвели к подполковнику Рыхлому, начальнику колонии.

Подполковник ГУИН Рыхлый в течение нескольких часов объяснял Сергею правила поведения в колонии. Он предупредил о возможных последствиях в случае, если Сергей не исправится. Сергей с трудом вытерпел долгие наставления, когда его, наконец, отпустили, пришел в барак и заснул.

После приезда из Тбилиси в Москву Ираклий вызвал к себе Гиви, Гуся и Касыма и сразу же спросил, как обстоят дела в Тольятти. Ответил Гиви:

— После того, как Касым пятерых из бригады Моченого в бане зарезал, он позвонил. Сказал, что встретиться с тобой хочет, дела обсудить.

Ираклий похвалил Касыма.

— В Ростове напряги: Мазур никому житья не дает, даже цыгана обидел.

— Потом, — Ираклий махнул рукой, сперва дела в Тольятти закончим.

— А чё со Стрелой делать?

— Кто такой?

— Да гнида, что Дохлого убил. На нашей зоне рамсует, пацанов, которых поставили малолетку смотреть, загрузил по полной программе.

— На месте решим! Гусь, лети в Самару! Скажешь Сироте, что я еду, пусть встретит.

Через неделю, после возвращения Ираклия, взволнованный Хапуга вошел к Мазуру.

— Плохие дела, пахан! Ираклий вернулся сейчас в Самаре. Слух идет, что пацана нашего хочет завалить.

— Стрелу? — напрягшись, спросил Мазур.

— Его.

Мазур взволнованно заходил по комнате, время от времени останавливаясь, потом опять сел, набил трубку табаком и закурил. Он курил молча, минут десять, и все время смотрел в одну точку.

— Слушай сюда, Хапуга! — прервал Мазур молчание. — Возьмешь шесть человек и поедешь в Самару. Поедите тихо, без шума. Встретишься со Стрелой. Предупреди его об Ираклии. Послушаешь, что он скажет, а там решим, что дальше делать. Хапуга!

— Да, пахан!

— Этот пацан мне жизнь спас. Я его за сына считаю. Не дай его убить!

— Не дам, пахан, — уверенно пообещал Хапуга и вышел.

Глава 5

— Стрельников, на свидание!

Сергей с друзьями играли в карты в это время. Он поднялся удивленный, не понимая, кто бы это мог быть. На мгновение промелькнула мысль о Матвеевых, но он тут же отбросил ее. Ведь он настоятельно просил его не навещать, и они обещали, что не приедут.

В комнате для свиданий его ждал незнакомый человек. Солдат внутренней службы вышел, оставив их наедине.

— Привет из Ростова, сопливый! — Хапуга — а это был он — протянул руку.

— Еще скажешь, обратно поедешь на спине с закрытыми глазами.

У Хапуги вытянулось лицо.

— Ишь ты! Видно не зря тебя Пахан оберегает.

— Я сам за себя отвечаю, — резко ответил Сергей, — а твой Пахан, пусть собой занимается и не лезет в чужие дела.

Хапуга всю жизнь вращался в преступном мире и поэтому сразу понял: перед ним была сильная личность, безоговорочный авторитет.

— Ладно, Стрела! Паровоз не гони. Мы друзья тебе.

— Это твои слова. Я тебя не знаю, и ты мне не друг!

— Ну, и трудно с тобой базарить, Стрела, — вздохнул Хапуга. — Пахана моего Мазуром кличут. Слыхал?

— Нет.

— Ты с ним в Москве встречался, в «Синае». Он с Дохлым за одним столом сидел, когда ты его завалил.

Сергей начал понимать о ком идет речь.

— Ну и что дальше?

— Слушай сюда, — Хапуга перешел на шепот. — В «Синае» разборка была. Ты сам, не зная, Пахану помог, когда Дохлого убил. Дохлый под Ираклием ходил, и колония твоя под ним ходит. Сечешь Стрела, куда движение идет?

— Что за Ираклий?

— Вор в законе.

— Гнида он, а не вор, — не раздумывая, ответил Сергей. — Пацанов на зоне напрягает, и каких! У них копейки за душой нет, всю жизнь голодали, а он бабки требует с них!

— Слышь, Стрела, ты прям, как Пахан мой, базаришь!

— Я тебе не Пахан! Мазур что хочет?

— Мазур хочет спасти тебя. Ираклий приговорил тебя, Стрела.

— Откуда я знаю, что ты не грузишь меня?

— Пахан велел сказать: «Сомневаться будет — скажи, Матвеев привет передает!»

Услышав знакомую фамилию, Сергей отбросил сомнения.

— Кто? Как? Не знаешь?

— Без понятия, Стрела. Я своих пацанов поставил за Ираклием смотреть. Может, и узнают что.

— Ираклий здесь?

— Здесь, в Самаре.

— А что он тут делает?

— Точно не знаю. Слышал, базары у него в Тольятти.

— Пацаны, говоришь, смотрят за ним? — раздумчиво спросил Сергей. — А как Ираклий время свое проводит?

— Как все жулики. Приезжают в город, а там братва местная их в ресторанах поит, кормит.

— Можешь узнать, где он сегодня ночью будет? — спросил Сергей.

— Без проблем! А тебе — то зачем знать?

— Попробую выйти сегодня и с Ираклием разобраться!

— Ну, ты даешь, Стрела, — хихикнул Хапуга, однако, увидев серьезное лицо Сергея, осекся. — Ты чё, в натуре базаришь? Да тебя порвут, ты и маму вспомнить не успеешь. С ним не меньше двадцати человек ходит, Касым со своими азерами. Беспонтово, Стрела!

— А выход какой, если он меня приговорил? Будь я на воле, ответил бы.

— Все одно — понту нету, Стрела. Если убьешь его, все равно прикончат тебя — живым не выберешься.

— Это не твоя проблема, лучше помоги.

— Чем помочь — то?

— Бабки нужны — охрану подкупить. Верну, если живой буду.

— Надо с Паханом побазарить.

— Лады, а я пока с пацанами перекинусь.

Сергей вернулся в барак к друзьям.

— Мне нужно выйти сегодня, коротко сообщил он. — Все вопросы потом.

— Кто сегодня дежурит? — Махно посмотрел на Барракуду.

— Вован. Пойду, может, что получится. — Махно вышел и вернулся через час.

— Вот гад! — с порога выдохнул Махно.

— Отказался?

— Он откажется! Две штуки. Отпустит после отбоя строго до пяти утра. Бабки вперед!

Через два часа вернулся Хапуга и сообщил, что Мазур дал добро. Сергей взял у него деньги. Они договорились встретиться в одиннадцать вечера.

После отбоя Махно проводил Сергея к вышке, около которой ждал Вован. Махно передал ему деньги.

— Чтоб до пяти утра вернулся! Вернешься после пяти- буду стрелять! — предупредил Вован. — Мне проблемы не нужны.

Сергей кивнул. Махно подсадил его, и Сергей перебрался через наружную стену. Оказавшись на воле, он вздохнул полной грудью.

Хапуга ждал не далеко от места, где Сергей перелез через стену. Увидев Сергея, он протянул ему одежду:

— Бери, переодевайся.

— Узнал, где Ираклий? — спросил Сергей, когда они тронулись в путь.

— В ресторане гуляет. Туда едем.

Около полуночи они подъехали к ресторану «Березка». Хапуга остановил машину в стапятидесяти метрах от него и выключил фары.

У входа в ресторан стояли несколько человек, одного из них Хапуга узнал, и показал рукой Сергею:

— Видишь ребят?

— Ну?

— Это Касым со своими, он палач у Ираклия. Слышь, Стрела, гиблое дело затеял. Давай заднюю включай, и валим отсюда.

— Задняя не работает, сломалась. Только перед включается.

— Ты, в натуре пришибленный! — Хапуга достал из под сиденья ТТ и протянул Сергею.

— А нож есть?

Хапуга порылся в бардачке и вытащил финку с резной рукояткой. Сергей взял нож, а пистолет вернул.

— Ножа хватит. — Сергей вышел из машины и тут же вернулся.

— Я чё забыл — я же его в лицо не знаю!

— Узнаешь сразу: у него нос как у хищной птицы. Пушку возьми, Стрела!

— Обойдусь! — Сергей нагнулся к Хапуге. — Жди ровно час, если не вернусь — уезжай.

Стрела незаметно пробрался к ресторану. Он сразу понял, что с главного хода зайти нельзя — много охраны. С задней двери тоже опасно — персонал может устроить переполох, и он засветится. Да и кто поручится, что у задней двери так же не выставлена охрана. Нет, надо искать другой способ проникнуть в здание.

Прячась, Стрела медленно обошел вокруг. После осмотра, он пришел к выводу, что единственное место, через которое он может попасть внутрь — открытое окно, находившееся в трех метрах от земли. Но как туда забраться? Слева от окна находился довольно широкий карниз, на который можно было встать, но до него следовало еще добраться.

«Единственный вариант! — уверенно подумал Стрела. — Здесь темно и далеко от входа, нужно взобраться, но как?»… Он принялся осматриваться в поисках чего–то, что помогло бы ему осуществить задуманное. Недалеко от него валялись пустые бочки. «То, что надо» — подумал Сергей. Жизнь в лесничестве и многие часы, проведенные в засаде на диких зверей, оказались сейчас как нельзя кстати. Почти бесшумно он перенес три пустые бочки к стене, две поставил рядом, а третью взгромоздил на них. Затем он забрался на бочки, схватился за них и, подтянувшись, поднялся.

Оказавшись на карнизе, Стрела прижался спиной к стене и медленно двинулся по карнизу в сторону окна, которое находилось в метре от него. Он услышал голоса и всплеск воды. Дойдя до окна, Стрела краем глаза заглянул внутрь. Помещение оказалось мужским туалетом. Там находились двое — они мыли руки. Вскоре они вышли. Сергей еще раз прикинул размер окна. «Пройду!» — уверенно решил он. Вытащив из–за пояса финку, он схватился за раму открытого окна, собираясь проникнуть внутрь, но затем раздумал. «Лучше подождать здесь! — решил он. — Неизвестно, когда Ираклию вздумается зайти, а до этого времени меня могут засветить». Приняв такое решение, Стрела прижался к окну, готовый в любую минуту впрыгнуть внутрь.

Люди входили и выходили, а Ираклия все не было. Стрела не знал, как долго он стоит на карнизе, и уже начал думать, что, похоже, его затея провалилась, как вдруг он услышал пьяный голос: «Ты куда, Ираклий?» — «Поссать», — отозвался другой голос, с явным акцентом. «Я с тобой, Ираклий!» — «Ширинку мою хочешь открыть, думаешь, без тебя не смогу?» — «Ладно, подожду здесь!» Вслед за этим Стрела услышал звук отворяемой двери. Он заглянул внутрь и сразу же узнал Ираклия. «Он!» — подумал Стрела. Сердце бешено забилось, и все его существо охватила ярость.

Ираклий подошел к писсуару, который находился напротив окна, расстегнул ширинку и начал мочиться. С финкой в руке Стрела одним движением впрыгнул внутрь. Услышав шум, Ираклий обернулся, и в ту же секунду Стрела вонзил ему финку в горло. Ираклий умер мгновенно, не успев издать ни звука. В его глазах застыло удивление. Кровь из горла Ираклия хлестала на лицо и одежду Стрелы. Он вытащил финку из горла Ираклия и без шума уложил тело на пол сортира. Задержавшись еще на мгновение, Стрела запрыгнул на окно и, прежде чем исчезнуть, тихо произнес: «Ираклий, не забудь передать привет Дохлому!» После этого он быстро спустился вниз и, пригнувшись, побежал к машине.

— Поехали! — скомандовал Сергей

Хапуга рванул машину.

— Говорил же беспонтово! Радуйся, что никто не видел! Завалили бы — однозначно!

Около половины третьего ночи они доехали до колонии. Хапуга открыл дверь, свет в салоне зажегся и тогда только он заметил, что Сергей весь в крови.

— Что за дела? — спросил потрясенный Хапуга.

Сергей быстро переоделся в свою одежду.

— Мазуру привет передай! И скажи, чтобы не искал Ираклия, — Сергей подмигнул Хапуге.

«Да быть такого не может!» — подумал Хапуга.

Он собрал брошенную Сергеем одежду и поджег ее.

«Врет!» — решил он.

… Сергей подошел к стене и негромко позвал Махно.

— Здесь я! — почти сразу откликнулся Махно, и вскоре над стеной показалась его голова. Он бросил Сергею простыню. — Лезь!

— Ты на чем стоишь? — тихо спросил Сергей.

— Не на чем, а на ком! На Барракуде!

Махно втащил Сергея на стену. Вован махнул рукой, давая знать, что все спокойно. Через две минуты они были в бараке.

— Стрела, а что у тебя морда в крови?

— А кто это в моей постели лежит? — вместо ответа спросил Сергей.

Махно откинул одеяло: на постели лежал избитый и связанный Шнырь.

— С «пером» пришел, — Махно кивнул в сторону Шныря. — Барракуда укутал его до твоего возвращения.

Сергей навис над Шнырем.

— Слышь, Шнырь, ты первый узнаешь: я твоего Пахана завалил. Говоря в натуре, глотку порвал.

Ирина Аркадьевна Матвеева вошла в свою квартиру. Сумки с продуктами, которые были у нее в руках, она поставила в прихожей, сняла пальто и повесила его на вешалку, затем разулась, надела тапочки и, взяв сумки, пошла на кухню. Там она поставила их на стол и стала вытаскивать продукты.

Вдруг сзади Ирину Аркадьевну обняли две руки.

— Ой, — испуганно вскрикнула она и резко обернулась.

Прозвучал звонкий смех. Перед Ириной Аркадьевной стояла молодая девушка с очень красивыми голубыми глазами.

— Настя, чтоб тебя, — Ирина Аркадьевна притворно замахнулась на нее рукой.

Настя обняла Ирину Аркадьевну.

— Я не хотела тебя напугать, тетя Ира!

— Обманщица, — Ирина Аркадьевна укоризненно покачала головой, — ну, раз пришла, помогай.

Настя вытащила из сумок продукты и быстренько рассортировала их в холодильнике. У нее получалось на редкость ловко. Ирина Аркадьевна с одобрительной улыбкой следила за ее действиями.

— Из тебя получится хорошая жена, Настя!

— Еще чего, — отозвалась Настя, — пусть лучше из него получится хороший муж.

— Ну и, слава Богу! — обрадовалась Ирина Аркадьевна. — А то все одна да одна. На третьем курсе учишься, а все друга не могла завести. Нельзя жить одной, Настенька, никому нельзя. Хорошо, поняла ты на конец. Послушалась меня.

— На что это вы намекаете, тетя Ира? — Настя, упершись руками в бока, с наигранным возмущением смотрела на нее.

— Как на что, ты же сама сказала — про мужа.

— Это абсолютно абстрактное выражение, тетя Ира, — пояснила Настя. — У меня никого нет, и в ближайшем будущем не ожидается. Так и помру старушкой — девственницей. — Она притворно вздохнула. — Зато совесть будет чиста.

— Прекрати шутить, Настя! Ты меня беспокоишь. Такая красивая, учишься в институте, где, наверное, много красивых парней твоего возраста. Мне с трудом верится, что ни один из них не пытался с тобой познакомиться.

— Пытались, тетя Ира, — ответила Настя, — но, увы, как они сами выражаются: «Полный облом». Все парни одинаковые, сразу стараются ухватить за некоторые части моего тела. Ну, и я советую подержаться за свои.

— Настя! — возмущенно выдохнула Ирина Аркадьевна.

— Увы, тетя Ира! — театрально произнесла Настя. — Это горькая истина.

— С тобой невозможно разговаривать, — Ирина Аркадьевна налила в кастрюлю воду и поставила на газовую плиту.

Настя посерьезнела.

— Тетя Ира, ну какой прок от этих отношений. Я все время вижу, как наши девчонки встречаются с парнями. Неделю вместе ходят, а потом даже друг другу в глаза не смотрят. И хорошо, если весь курс не узнает какова она в постели.

— Но не все же такие, Настя!

— Не знаю, — задумчиво ответила Настя, — может и не все, но я не встречала человека, которого могла бы полюбить. А без любви, тетя Ира, мне никакие друзья не нужны. Я хочу серьезных отношений. Хочу чувствовать сердцем любовь. И свою, и его. Хочу, чтоб с ним было весело. Хочу, чтоб он был очень умным. Хочу, чтобы он был заботливым, слушался меня.

— Ты слишком много хочешь, — заметила Ирина Аркадьевна. — Начиталась всяких книжек. Думаешь, придет красивый, богатый, умный и скажет: «Выходи за меня замуж!»

— Да! — Настя озорно улыбнулась. — Богатый необязательно, а все остальное можно оставить. Я ведь тоже умная, красивая, почему я не могу ждать того же и от будущего мужа.

— Конечно, ты умная и красивая, — на кухню вошел Василий Максимович Матвеев, и всякого, кто будет утверждать обратное, я вызову на дуэль.

— Вот лицо истинного мужчины, — Настя двумя руками показала на Матвеева.

— Садись, «истинный мужчина», я покормлю тебя, — лукаво произнесла Ирина Аркадьевна.

Матвеев сел за стол.

— Что у нас на ужин, Ирочка?

— Так, дай вспомнить, — Ирина Аркадьевна притворно задумалась, — салат из морского омара, форель в нежном соусе, телятина, приготовленная по особому рецепту, икра черная и красная. Ах да, фрукты, привезенные из Испании, а вино из Франции.

Настя захлопала ресницами.

— Тетя Ира, налейте и мне борща!

Уже во время ужина Ирина Аркадьевна спросила мужа насчет Сергея.

— С ним все в порядке, — отозвался Матвеев, отправляя очередную ложку с борщом в рот. — Жив, здоров, начальство не жалуется.

— О ком речь? — поинтересовалась Настя.

— Помнишь, я тебе рассказывала о Сергее, — спросила Ирина Аркадьевна.

— Я думала, вы о нем давно забыли!

— Его нельзя забыть, Настенька, — с чувством ответила Ирина Аркадьевна. — Он очень хороший.

— Надо с ним познакомиться. А может это и есть мой принц. — Настя весело расхохоталась.

В дверь зазвонил звонок. Настя побежала открывать. Это был Ветряков. Разувшись, он прошел внутрь.

— Всем здрасте, — он поздоровался с Матвеевым за руку. — Картошечка, — Ветряков взял со стола одну вареную картофелину и, макнув в соли, запустил в рот. — Как житье — бытье несносное, Ирочка?

— Где же тот воспитанный, молчаливый мальчик, которого я знала. — Вздохнула Ирина Аркадьевна.

— Бандюги, Ирочка, не благородные институтки. Им в морду дал, в глаз плюнул, по котелку настучал и в окно выбросил. И все за две с половиной копейки.

— Ветряков, — ужаснулась Ирина Аркадьевна в то время, когда Настя и Матвеев улыбались, — тебе впору самому в бандиты податься.

— А что, мысль не плохая, — отозвался Ветряков, — они, подлюги, за месяц больше заработают, чем я до пенсии.

— А вы богатым хотите быть? — спросила Настя.

— А кто не хочет? — удивился Ветряков.

— Наверное, взятки берете.

Ветряков кивнул на Настю.

— Твои шуточки?

— Настя в медицинском учится, — ответил Матвеев.

— Ладно, времени не много; Вася, пойдем, поговорим, — Ветряков увел Матвеева в отдельную комнату.

— Не захотел отвечать, — вслед Ветрякову сказала Настя.

Ирина Аркадьевна с укоризной посмотрела на Настю.

— У Ветрякова два ордена, один — за мужество. У него два огнестрельных ранения на теле. Когда он учился еще в милицейской школе, ему удалось задержать бандита. Ветряков не увидел его сообщника, который проткнул ему живот спицей. У него брат погиб при исполнении. Бандиты убили. А ты с ним так не хорошо обошлась. Он балагур, Настенька, но кристальной души человек. Поэтому мы и дружим столько лет.

— Я обязательно попрошу прощения, — пообещала Настя.

— Ну и правильно. Хоть он и не показал этого, но твои слова задели его.

Ветряков и Матвеев закурили по сигарете.

— Новости есть, хочешь узнать? — спросил Ветряков у Матвеева.

— Сергея касаются?

Ветряков кивнул.

— Твой Сергей нам работу облегчил. Мы за Ираклием пять лет гоняемся, никак достать не могли, а он преспокойно заходит в ресторан и убивает его.

— Да он же в колонии сидит, — удивился Матвеев

— Значит вышел!

— А это точные сведения?

— Точнее быть не может, — ответил Ветряков, — по его вопросу воры в Сочи на сходняк собирались. Сам знаешь правила жуликов. Никто не может убить вора, кроме самого вора. А так среди них самоубийц нет, вот и живут как вороны по триста лет.

— У Сергея слишком неуступчивый характер, — расстроено произнес Матвеев, — его убьют. Они его убьют.

— Да успокойся ты, Вася! Не знаю, что там и как, но его правым признали, а знаешь, что это означает? Бандитским авторитетом стал твой Сергей, а может и жуликом будет. По Москве о нем уже слух идет.

— Зачем ему все это нужно? После колонии мог бы устроиться на работу, завести семью, как все нормальные люди.

— У каждого своя судьба, Вася. Думаешь, я знал, что в МУРе буду? Я знаю, как вы с Ирой к нему относитесь, но, — Ветряков сделал паузу, — если он приедет в Москву, придется им заняться. С этим ничего не поделаешь.

— Я все понимаю! Может и мне придется им заняться!

— Ну, ладно, не болей. Пойду, а то утром рано на работу. — Ветряков оставил Матвеева одного и ушел.

Матвеев вернулся на кухню.

— Ты что такой хмурый? — спросила Ирина Аркадьевна.

— Да так, — ответил Матвеев, а сам не переставал думать: ну почему Сергею надо было втягиваться во все это.

— Вася, может, мы навестим Сергея? — осторожно спросила Ирина Аркадьевна.

— Ты же знаешь, он не хотел этого! — отозвался Матвеев.

— А может, мы его не увидим больше?

— Может быть, — Матвеев на мгновенье подумал, что так, возможно, было бы лучше для всех. Но потом понял, что лжет сам себе. Кем бы ни стал Сергей, он хотел видеть его, потому что он стал для них родным человеком.

Свобода.

12 мая 1995 года.

Стрелу провожали всей колонией. Он прощался со всеми за руку. Проводить его вышел сам Рыхлый.

— Жаль, Стрельников, терять такого парня, но с другой стороны, спокойнее — по ночам бегать никто не будет, — Рыхлый подмигнул ему.

Выйдя из колонии, Стрела подбросил вещмешок в воздух: «Воля, пацаны».

Пока не закрыли ворота, вся колония видела, как возле Стрелы остановились две иномарки. Из машины вышли шестеро мужчин, один из них подошел к Сергею.

— Мы за тобой, Стрела! Моченый в гости приглашает, — с явным уважением сказал он Сергею.

— Кто такой? — коротко спросил Сергей.

— Братва тольяттинская.

— Поехали!

Сергею открыли переднюю дверцу, он сел, за ним — все остальные. Ехали более часа. Не доезжая до Тольятти, машины свернули на право, и через километр подъехали к большому кемпингу с вооруженной охраной у ворот. Охрана сразу же пропустила машины.

Сергей присвистнул. Во внутреннем дворе кемпинга стояли сотни новеньких машин. Они остановились у двухэтажного здания. Сергей вышел из машины.

У входа в здание их ожидали несколько бритых парней крепкого телосложения. Самый старший из них подошел и, улыбаясь, обнял Стрелу. Сергей косо посмотрел на него:

— Ты кто?

— Моченый.

— Не врубился! В деталях растолкуй, братан!

— Не суетись, Стрела. Ты меня не знаешь. Базар есть, поэтому и пригласил.

— Что за базар? У нас вроде дел с тобой не было.

— У тебя здесь доля есть братишка!

Сергей очертил пальцем двор:

— Здесь?

— Здесь.

— Базара нет.

— Пошли, — пригласил Моченый, — посидим в моем офисе.

— Насиделся, братан, но с хорошим человеком повторить можно.

Они поднялись на второй этаж, и зашли в одну из комнат. Комната была обставлена шикарно. Посередине стоял стол, на нем — всевозможная еда и дорогие напитки. Двое незнакомых Сергею мужчин лениво потягивали виски.

Сергей поздоровался с ним. Один из них встал, пожимая ему руку, другой, сидя, подал свою с небрежным видом. Сергей с Моченым подсели к столу.

— Это Сирота, а это Малхаз, — представил их Моченый.

— Слышь, Моченый, — деланно — равнодушным тоном спросил Стрела, — братишка что — инвалид? Не может свое очко поднять, когда здоровается?

Моченый тревожно посмотрел на Малхаза. Тот побагровел от злости.

— Ты с кем базаришь? — обратился он к Сергею. — Да я твой поганый язык отрежу и бродячим собакам скормлю! — Малхаз говорил, словно отплевываясь, с сильным акцентом. — Я вор в законе, и любой в преступном мире уважать меня должен, слушать, когда я говорю, и делать то, что я скажу! Знай свое место, молокосос, а то мамочку завтра не увидишь!

Моченый собирался что–то сказать, но Стрела знаком остановил его.

— А что, Малхаз, вору в законе западло встать, когда он братве руку подает? — Стрела даже голоса не повысил, задавая вопрос.

Малхаз растерялся. Сказать «да» — обидишь всю братву, «нет» — признать, что был не прав.

— Мамочки у меня никогда не было, — продолжал Стрела, так и не получив ответа, — и все же мне не нравиться, когда задевают моих близких. И еще. Я не признаю поняток — вор всегда прав. Я вообще не признаю воров, которых не знаю сам или не знают люди, которых я уважаю. Для меня есть люди порядочные и непорядочные. Бродяга по жизни может оказаться более достойным, чем иной вор.

Стрела взял кусок хлеба со стола, сделав себе бутерброд с икрой, и стал есть.

— Больно ты борзый, — Малхаз смотрел на него с плохо скрываемой ненавистью.

— Какой есть, — жуя бутерброд, ответил Стрела.

— Закончим базар! Моченый, — вмешался Сирота, — вопрос решить надо по старой проблеме. Часть бабок — общаковские, а это — святое.

— Слышь, Моченый, ваши дела меня не касаются, — Стрела встал.

— Не спеши, братишка! — ответил Моченый. — Это базар нас обоих касается. Малхаз приехал за долей, которую, как они с Сиротой считают, я Ираклию задолжал. Малхаз — брат Ираклия, все дела ведет. Там и твоя доля есть. Давай вопрос решать!

— Вот оно как, — Сергей снова сел на место, — за моей долей приехал? Какие проблемы? Решим по совести. Два вора в законе за бабками пришли — надо оказать уважение.

И Сирота и Малхаз одобрительно закивали:

— Правильный базар! Кому лишние проблемы нужны? Разбежимся по–хорошему!

— Давай мои бабки, Моченый, — скомандовал Стрела, — давай неси мою долю.

Тот молча вышел и вернулся с большой сумкой. Стрела открыл ее — сумка была до верху набита деньгами. Он поставил сумку на стол, взял нож, которым он намазывал икру, и начал ковырять им ногти.

— Возьмите, если сможете.

Малхаз резко встал и направился к двери:

— Базар не закончен!

— Не закончен? — Стрела подскочил к нему. — А что же ты, сука, деньги не взял? Слышь, ты, твоего брата я уделал! Я — Стрела, и вот тебе мое слово: попадешься мне на пути — отправлю к брату, дерьмо за чертями убирать! Там халявы не будет, вкалывать придется как папе Карло на Новый год.

Малхаз не говоря ни слова, вышел. Сирота хотел выйти вслед за ним, но Стрела остановил его.

— Доля — один базар, общак — другой, — Стрела передал ему часть денег. — Бери! Сам сказал: общак — святое. Братишкам в неволе помочь надо, но если узнаю, что хоть один рубль из моих бабок на кабак или на телок ушел, не обессудь — приеду, спрошу.

— Да ты чё, Стрела! — обиделся Сирота. — В общак на зону пойдет. Обещаю, базара нет.

— Не могу с жуликами базарить, — пожаловался Моченый Стреле, когда они остались одни. — Когда надо кого прессануть, пристрелить — базара нет, а с ним — трудно. Все время заумные вопросы задаёт, вроде того, что Малхазу задал.

— Моченый, елки, да какой он жулик? У них жулик вроде титула. Один, может, и заслужил по жизни, остальные в наследство получают. У этого Малхаза половина родни в жуликах будут ходить — и что? Каждому долю давать?

Моченый и Стрела вышли во двор.

— Малхаз базар не забудет, Стрела! Удар будет от него, уверен.

— Забудь о нем, Моченый! Вопрос поднимет Малхаз — разберусь. Лучше поведай, братишка, за что бабки подогрел?

Моченый улыбнулся.

— Ираклий прессовал меня, долю хотел; когда ты его завалил, ты меня от проблем избавил, так что бабки по праву твои.

— Теперь понял вопрос.

— Чем думаешь заняться на воле, Стрела? А то давай ко мне. Как с братом делиться буду — поровну.

— Не прогони, братуха, — ответил отказом Стрела, — я сам по себе. Поеду в Москву, бригаду организую, а там видно будет. Хотя одна мыслишка появилась, когда машины увидел. Может и мне в Москве организовать такое дело, что скажешь, Моченый?

— Хорошее дело! Организуй помещение — я договорюсь с ВАЗом. Они тебе тачки ниже заводской цены отпускать будут в любом количестве.

— Заметано! Будем держать линию, Моченый. Если что — звони, — Сергей протянул ему руку, — ехать пора, в Ростове Мазур ждет.

Моченый пожал ему руку, второй рукой протягивая ключи.

— От меня!

— А где остальное? — осведомился Сергей.

Моченый показал на новенький джип, стоявший с краю длинного ряда новеньких Жигулей.

— За тачку спасибо, Моченый. — Сергей сел за руль и завел машину.

— Ты ездить умеешь? — спросил Моченый.

— На мотоцикле пару раз ездил! Покедова, Моченый, увидимся, — Сергей рванул джип с места.

Через день, после того как Сергей покинул Самару, он въезжал в Ростов, который ему сразу понравился. Сергей покрутился по городу, прежде чем поехать к Мазуру. Первый же человек, у которого он спросил, где живет Мазур, указал место. Когда он говорил, в голосе явственно различалось уважение.

Сергей быстро нашел дом Мазура. Оставив машину, он громко постучал в ворота. Дверь открыл небритый кавказец. Лениво оглядев Сергея, он спросил:

— Чего надо?

— Побрейся что ли, — Сергей мимо него прошел внутрь.

— Эй, эй, ты куда? — закричал кавказец.

На шум сразу же выбежали несколько человек, среди которых был Хапуга. Увидев Сергея, он радостно заорал:

— Стрела! — они обнялись, похлопывая друг друга по плечам.

— Все в порядке, Ваня, свой! — бросил Хапуга кавказцу, тот отошел. — Пошли, браток! Вовремя ты приехал, сегодня у Пахана юбилей — пятьдесят пять лет! …

Хапуга и Сергей прошли мимо беседки, в которой четыре человека резались в карты.

— Завязывайте, пацаны! — бросил им Сергей. — Очко натрете!

— Слышь, Стрела, — веселой скороговоркой заговорил Хапуга, ведь я не поверил тебе тогда. Думаю, грузит меня. Поехал в гостиницу, гляжу по дороге мусоров — больше саранчи. А в гостинице пацаны хлопают меня по плечам, поздравляют. Спрашиваю, что за радость? Они мне — Ираклия завалили. Полный шухер по городу идет. Когда, спрашиваю. Они на меня так посмотрели, будто я котелок по дороге потерял. — Хапуга расхохотался. — Прикинь, я с тобой был, и все одно ничего не понял. Здорово ты разобрался с Ираклием. Пахан, как узнал, радостный был.

Они подошли к большой палатке, сооруженной за домом в саду.

Под навесом палатки, за столами, уставленными разнообразными блюдами и напитками, пировало не менее ста человек. В стороне за отдельным столом сидели музыканты. Сам виновник торжества сидел в центре, на коленях у него была маленькая девочка лет десяти. Мазур увидел Сергея, как только они появились возле палатки. Он отпустил девочку, встал, поднимая руку, призвал к молчанию. Когда голоса умолкли, Мазур заговорил:

— Сегодня я хочу познакомить вас с человеком, которого уважаю, которого считаю достойным и правильным.

— Смотри, не перехвали меня, Мазур, — с места пошутил Стрела.

Присутствующие с удивлением смотрели на молодого парня, который с такой фамильярностью разговаривал с паханом.

Сергей подошел с Мазуру. Они обнялись.

— Ну, здорово, Стрела!

— Здорово, Мазур!

Присутствующие, услышав имя пришедшего, с явным любопытством оглядывали его. Было заметно, что они слышали о нем.

— Мой близкий друг — Роберт! — представил Мазур сидевшего справа от него мужчину. Сергей пожал руку.

— Садись, — Мазур придвинул свободный стул слева от себя.

— Как на воле?

— А то сам не знаешь, Мазур!

— За Дохлого — должен тебе! — сказал Стреле Роберт. — Он моих ребят положил в Ростове.

— Забудь, Роберт, — отозвался Сергей. Кто — то дергал его за руку.

Он повернулся. Эта была девочка, что сидела на коленях у Мазура.

— Дочка Роберта — Марина, любимица моя.

Сергей протянул ей со стола яблоко.

— Женись на мне, — потребовала девочка.

Вокруг все засмеялись. Сергей закашлялся.

— Лучше ответь, Стрела, иначе она не отстанет, — посоветовал ему Мазур.

— Поговорим с тобой лет через десять, когда подрастешь, — Сергей подмигнул девочке.

— Мне будет лет двадцать, — быстро подсчитала девочка, — тогда ты женишься на мне?

— Я буду дни считать до нашей свадьбы, — притворившись, серьезным голосом сказал Марине Сергей.

— Я тоже.

Роберт, улыбаясь, обратился к дочери: «Иди Марина, попрыгай с другими детьми». «У меня есть жених» — весело крича, девочка побежала.

— Смотри, Стрела, время придет, можешь за базар ответить, — приколол его Мазур.

Сергей поднял рюмку с водкой, вставая с места.

— Есть тост, — заговорил Сергей в наступившей тишине. — Жили два друга. Как — то они нашли сундук с золотом. Они честно разделили найденное. Каждый получил ровно половину. Один друг вложил деньги и разбогател. Второй проматывал деньги, целыми неделями пьянствуя. За время, когда у него были деньги, собралось много новых друзей. Когда деньги кончились, все сбежали, оставив его одного. Он отправился к другу, с которым нашел золото и попросил денег в долг. Тот отказал. «Как? Мы выросли вместе. Ты меня братом называл, а сейчас отказываешь в такой милости». Он ушел расстроенный. На следующий день он встретился с пожилой четой, которые пригласили его к себе. Парень остался у них. Старики жили бедно. Старушка целыми днями убирала за ними, стирала, готовила. Старик трудился от зари до зари, чтобы прокормить их. В доме жила дочь стариков. Они полюбили друг друга с этим парнем и поженились. Никто ему слова не говорил, даже молодая жена. Парень понял с их помощью, что жить так, как раньше жил — нельзя! Он взялся за дело и в течение трех лет разбогател. Все это время старики и жена были рядом и помогали ему. Переехав в роскошный дом, он пригласил старого друга, который отказался дать ему денег. «Посмотри, — он показал дом, — чего я достиг, хотя ты мне и не дал денег». Друг ответил: «Честь не в том, чтобы денег одолжить, а в том, чтобы ради друга всем пожертвовать. Старики те — мои родители, а жена твоя — мне родная сестра!». Долгих лет и бравой походки — Мазур! — Сергей выпил.

Присутствующие захлопали в ладошки, приветствуя тост

— Где набрался таких историй? — удивленно спросил Мазур у Сергея.

— Арбат рассказывал, я каждое слово запомнил.

— Пойдем в дом, поговорим, Стрела!

Мазур, Роберт и Сергей вошли в дом. Когда они остались втроем в комнате, Мазур заговорил:

— После того, как ты Ираклия завалил, сходка была в Сочи по твоему вопросу. Короче, решили, что ты, правильно поступил. Я идею подал тебя короновать, сходняк поддержал. Так что принимай поздравления!

— Жуликом — никогда! — отрезал Стрела.

— Ты чё толкуешь, тебе честь оказали, радоваться должен, — рассердился Мазур.

— Я сказал — нет, Мазур!

— Может, обоснуешь свой отказ, — вмешался Роберт в разговор.

— Насмотрелся я на жуликов. Не мое это. Меня дела ждут. Бизнесом хочу заняться. Бригаду создам, начну свое движение. Сам хочу все сделать, своими руками.

— Одно другому не помешает, — заметил Роберт.

— Да? Чтоб потом в меня пальцем тыкали и за глаза «барыгой» называли. Не надо такого счастья. Жулик всегда под прицелом. А так, воровские понятия уважаю, но живу, как хочу.

Мазур пожал плечами.

— Дело твое, Серега. Живи, как хочешь.

— Нужна будет помощь — без проблем, — сказал Сергею Роберт.

В это время вошел Хапуга с незнакомым Сергею человеком.

— Колбасник жалуется на Рыжика, Пахан! — С ходу проговорил Хапуга.

— Что за дела?

Мужчина, заикаясь, начал рассказывать.

— Купил неделю назад новый «Форд». Рыжик со своими сегодня утром отобрал у меня машину.

— За что? — спросил Сергей, увидев, как Мазур покосился на него.

— Приехал утром в цех, а возле него «девятка» стоит. Смотрю, Рыжик стоит. Я подошел, поздоровался, а он мне и говорит: «Я на «Жигулях» езжу, а ты гнида, на новом «Форде»? — забрал машину и уехал.

— Крыша у тебя есть? — спросил у него Сергей

Мазур снова покосился на него.

— Рыжик — моя крыша! — ответил подавленно мужчина.

— Мазур, дай я съезжу, разберусь!

— Успокойся, Стрела!

— Я спокоен, как мелкий фраер в чужой квартире! — ответил Сергей.

— Убери его отсюда, Хапуга, достал он меня, — раздраженно бросил Мазур.

Стрела подмигнул Хапуге.

— Где этот Рыжик живет?

— Недалеко отсюда, минут пятнадцать ехать!

— Хапуга, ответишь мне, если с Рыжиком что случится, — предупредил Мазур.

Колбасник с невольным страхом посмотрел на Сергея.

— Погнали, Хапуга! — Стрела вышел, вслед за ним вышли Хапуга и Колбасник.

— Дерзкий парнишка, ничего не боится, — заметил Роберт. — Жаль, что отказался.

— Я знал, что откажется, — усмехнулся Мазур, — жуликам положено базар вести, а этот больше крушить любит.

— А чё предложил? — Удивился Роберт.

— Ответ услышать хотел — все правильно сказал Стрела. Жулик всегда под прицелом. Кристальным должен быть в своей жизни, иначе повод найдут по ушам надавать.

Через пятнадцать минут, как и говорил обиженный коммерсант, они подъехали к двухэтажному дому из красного кирпича.

— Здесь!

— Пошли, — Сергей первым вышел из машины и без стука вошел в дом.

Рыжик, а с ним трое ребят, мирно обедали.

— Кто Рыжик? — на ходу спросил Сергей.

Тот встал:

— А чё?

— Дом чей?

— Мой.

— Ошибка. Был твой! Я его себе забираю, — коротко кинул ему Сергей, — собирай шмотки и вали отсюда.

— Хапуга, это кто?

— Стрела!

Видно было, что он слышал это имя, так сразу изменился в лице.

— Братишка, ты чё? Садись, побазарим спокойно!

— Ты чё — непонятливый? Я сказал: вали отсюда, дом мой! Забираю!

— За что? — закричал Рыжик.

Сергей в упор посмотрел на него и ответил, выделяя каждое слово:

— За то же, за что «тачку» отобрал. Причина понятна?

Рыжик опустил руки.

— Виноват, Стрела. Не прогони, братишка!

— Отдай «тачку» и кончай беспредельничать! — резко проговорил Стрела.

— Все сделаю, братишка, все будет путем! — торопливо пообещал Рыжик.

— Пошли, Хапуга. Пацан понятливый оказался.

Они вышли из дома и сели в машину.

— Быстро ты разобрался, — заметил Хапуга.

— А чего тянуть?

Через два дня Сергей уехал в Москву, несмотря на уговоры Мазура. Он был не один, его ждали друзья.

Глава 6

Приехав в Москву, Сергей сразу же отправился к Арбату домой. Из писем, которые писал ему Арбат, Стрела знал, что Арбат женился на своей девушке. Как ни странно, она дождалась его. Пока они жили в квартире с родителями, но вскоре собирались переезжать.

Немного волнуясь, Сергей позвонил в дверь.

— Кто там? — раздался за дверью мужской голос.

— Арбат дома?

Дверь открыл пожилой мужчина в очках.

— Кроме Струганова и Матвеева, только один человек мог назвать его таким образом, — сказал он с улыбкой, — Вас зовут Стрела, не так ли, молодой человек?

Сергей кивнул.

— Проходите.

Комнаты в квартире были просторные, с высокими потолками, как, наверное, все на Арбате. Квартира была уютной. Профессор Никольский провел Сергея до конца коридора и постучал в дверь: «Саша, к тебе гость!»

Сергей открыл дверь. Ему предстала такая картина: на широкой кровати сидели Арбат, Махно и Барракуда, а рядом с ними — незнакомая девушка. В руках у всех были карты. Они шутливо перебранивались, но когда увидели Сергея, разом умолкли. Девушка переводила недоуменный взгляд с улыбающегося незнакомца на ребят, сидевших с открытыми ртами.

— Вали его! — первым закричал Арбат.

Все трое одновременно бросились на Стрелу и с криками повалили на пол. Хохоча, они несколько минут катались по полу, пока девушка не разняла их.

— Может, наконец, представишь меня? — обратилась она к Арбату.

— Надя, жена моя, — с гордостью произнес Арбат.

Сергей протянул ей руку. Она обняла и поцеловала его.

— Весь этот год ребята только и говорят о вас: Стрела сделал это, Стрела сделал то. Я так хотела с вами познакомиться. — Она с явным любопытством рассматривала Сергея.

— Хорошее говорили или плохое? — поинтересовался Сергей.

— Плохое только Махно говорил, — выдала его Надя.

Махно рассмеялся:

— Ни за что продала!

— Ты как? Когда освободился? Где жить будешь? Что будешь делать? — Стрелу закидали вопросами.

Он поднял руки:

— Эй, эй, тормозите, ребята! Я не могу сразу всем ответить.

— Оставайся у нас, Стрела! — предложил Арбат.

Махно косо посмотрел на него:

— Обойдешься! Я у бабки комнату для него забацал.

— Оставайся у нас, пожалуйста, — попросила Надя.

— Ребята! Если хотите помочь, найдите нормальную хату. Рано или поздно, надо свое жилье завести.

— Надюха, сотвори нам чифирок, — обратился к жене Арбат.

— Я мигом, — пообещала Надя.

— Делами занялся? — спросил Махно, едва ушла Надя.

Сергей кивнул.

— А мы что? Без нас?

— Пацаны, — серьезно заговорил Сергей, — большие дела буду делать. Сами понимаете, какие проблемы будут. Все кушать хотят — могут не пропустить. Но я, однозначно, движение начинаю. Если кто хочет со мной — рад буду.

— А ты думал, я тебя одного оставлю? — Махно положил руку ему на плечо.

— Я тоже с вами, — подал голос Барракуда.

— И я! — отозвался Арбат.

— Вместе до конца? — Сергей поглядел на друзей.

— Вместе до конца!

Они обнялись, так их и застала Надя, вошедшая с подносом в руках.

— Ребята, перестаньте обниматься, а то я подумаю, что у вас в колонии нестандартные наклонности появились.

— Правда, Надюха. Не раз замечал, как на меня Барракуда в душе смотрит, — пошутил Махно.

— Размечтался! Нужна мне твоя костлявая задница, — отмахнулся Барракуда.

— Я же говорю — смотрел! — под общий хохот сказал Махно.

Надя расставила стаканы с чаем на маленьком столике, который пододвинула к кровати. Она насыпала две ложки сахара в чай Арбату и обратилась к Стреле:

— А тебе, Сережа, сахар положить?

— Одну ложку.

— Барракуда, тебе?

— Три ложки.

— Махно?

— Мне, пожалуйста, восемь ложек и не мешать, я сладкое не люблю.

Надя искоса посмотрела на него, затем насыпала восемь ложек сахара и основательно перемешала.

— Пей!

— Получил? — ребята засмеялись.

— А чё? Считай — чай с вареньем. Еще бы пару вишенок добавить — и полный порядок!

Расставшись с друзьями, Сергей отправился к Матвеевым.

Дверь ему открыла Ирина Аркадьевна. Некоторое время она непонимающе смотрела на него, потом всплеснула руками и начала целовать его.

— Сереженька, родной! Не забыл нас, — она буквально втащила его в квартиру.

— Я никогда не забывал вас, Ирина Аркадьевна.

Сергей начал снимать куртку, Ирина Аркадьевна бросилась помогать ему.

— Я сам могу, — пробормотал вконец смущенный теплым приемом Сергей.

— Нет уж, позволь поухаживать за тобой!

Сергей пришел к Матвеевым, чтобы поблагодарить этих хороших, добрых людей за внимание и помощь. Он не ожидал такой встречи. Его взгляд привлек портрет молодого человека, висевший на стене в центре комнаты. Он счастливо улыбался.

— В этот день он впервые объяснился в любви, поэтому и выглядит таким счастливым, — раздался позади Сергея грустный голос Ирины Аркадьевны. — Знаешь, Сережа, а ведь Настенька до сих пор ни с кем не встречается. Такая умница! Учится в медицинском. Меня часто навещает. Да что же это я? И не спросила: может, ты есть хочешь?

— Я часто вспоминал в колонии ваши пельмени, — признался Сергей.

— Проходи на кухню, я мигом! Откровенно говоря, Сереженька, я сердита на тебя, — Ирина Аркадьевна быстро раскатала тесто. — Ты не хотел нас видеть, не позволял звонить. Я не знала, что и думать. — Она поставила кастрюлю с водой на плиту.

— Вы ведь знали, что я все равно приеду.

— Не знала! Но я ждала, я надеялась, что ты … — дальше она говорить не смогла — слезы закапали из её глаз.

Стрела остро почувствовал её переживания. Все два года она ждала его! Повинуясь порыву, он обнял Ирину Аркадьевну. Она разрыдалась на его груди.

— Что ты, что ты, — Сергей ласково гладил ее по спине. — Плохо я поступил, отругай меня, ударь, если хочешь, только не плачь!

— Кажется, я что — то пропустила, — раздался веселый голос.

Сергей с некоторым удивлением и раздражением посмотрел на светловолосую красивую девушку, которая стояла в дверях и, как ему казалось, нагло улыбалась.

— По ходу, стучать надо, — недовольно бросил ей Сергей.

Девушка потрясла ключами.

— По ходу, у меня ключи есть, — передразнила его девушка

Ирина Аркадьевна вытерла слезы.

— Проходи, Настенька. Познакомься с Сереженькой.

— Так это Сереженька? — глаза у Насти озорно блеснули. — Больше похож на Отелло.

— Сосед твой что ли?

В ответ раздался взрыв смеха.

— Редкий экземпляр! — Настенька бесцеремонно уселась на его место.

Как она назвала его? Экземпляром! Не будь Ирины Аркадьевны, Сергей бы показал этой наглой девчонке …

— Для начала я не экземпляр, а ты не старушка, поэтому встань с моего места.

— Для начала, это мое место, но так и быть, я уступлю его, только одно условие …

— Какое еще условие?

— Сходишь со мной на оперу Чехова «Умирающий лебедь»! Чехов — слышал такого композитора?

— Настенька! — пыталась ее урезонить Ирина Аркадьевна.

— Да без проблем, Ирина Аркадьевна! Она думает, я вообще в музыке не волоку. Я и Чехова знаю, и второго, как его там …

— Я так и думала. — Настенька залилась заразительным смехом.

Ирина Аркадьевна улыбнулась.

— Сереженька, Чехов не сочинял музыку, он писатель.

— Ах, вон оно как, — Сергею захотелось задушить девчонку.

Во время ужина он бросал на Настю угрюмые взгляды, чем похоже, доставлял ей не малое удовольствие. В ее глазах вспыхивали лукавые огоньки.

— Сереженька, вам нравится музыка Баха?

Сергей раздраженно отодвинул тарелку.

— Слышь, ты! Отвали со своими писателями!

На этот раз Ирина Аркадьевна тоже рассмеялась. «Опять не то!» — тоскливо подумал Сергей.

Разлили чай.

— Тебе какой, Сереженька?

— Чифирок купеческий!

— А у меня только «Липтон» и «Майский», — развела руками Ирина Аркадьевна.

— Мне покрепче, без сахара, — пояснил Сергей.

Пока они пили чай, пришел Матвеев. Они с Сергеем обнялись.

— Возмужал, повзрослел ты Сергей! — отметил Василий Максимович.

— А вы не изменились!

— Да как же, нет, старею, Сережа.

— Не прибедняйтесь, Василий Максимович.

Тот улыбнулся.

— Решил, чем будешь заниматься?

— Водителем трамвая устроюсь.

Настя громко хмыкнула.

— Всякая работа почетна, — поучительно заметила Ирина Аркадьевна.

— Тетя Ира, да какой из него водитель трамвая!

— Почему это я не могу быть водителем трамвая? — хмуро поинтересовался Сергей.

— Да ты первого пассажира, который с тобой спорить начнет, бросишь на трамвайные пути и переедешь!

«Надо её с Махно познакомить», — пробормотал про себя Сергей.

… «Назло мне осталась ночевать! — с раздражением думал Сергей, ворочаясь в мягкой постели. — Да еще на полу решила лечь, рядом с моей кроватью. Ну и черт с ней! Утром уеду и никогда больше ее рожу не увижу!». Сергей пытался заснуть, но ничего не получилось.

Часы пробили полночь.

«И почему этот Чехов музыку не сочинял? — подумал Сергей. — Ну не сочинял, так не сочинял, а она этим пользуется».

— Мысли обо мне не дают заснуть? — сладкий голос Насти врезался в поток его мыслей.

Сергей не ответил, сделал вид, что спит, а сам думал: «Уже и мысли мои читает, сволочь».

— Да уж, если молодому человеку не дают спать мысли о красивой девушке, все просто — он в нее влюбился.

Сергей аж подпрыгнул в постели. Настя с насмешливым выражением лица полулежала, опершись на руку.

— Ну, ты наглота!

— Может, и не влюбился, но не станешь же отрицать, что думал обо мне?

— Не стану! Сейчас полночь, в это время ведьмы на шабаш прилетают, людям спать не дают!

— Ты назвал меня ведьмой? — изумленно спросила Настя.

— И сделал это с большим удовольствием!

— Тарзан недоделанный!

— Выскочка!

— Пещерный человек!

— Зануда!

— Квазимодо паршивый!

— Мергена!

— Мегера! — Поправила его Настя.

— Какая разница! Уродина — она и тундре уродина.

— Ну, уж это слишком! — Настя яростными ударами взбила подушку. — А я извиниться хотела.

— А чё не извинилась?

— Ты меня ведьмой назвал!

— Самое подходящее имечко для тебя.

— Ну, знаешь … Ты и в самом деле пещерный человек!

— Настя, — позвал Сергей

В ответ — молчание.

— Квазимодо — что такое? Типа барана?

«Не надо было спрашивать», — сразу понял Сергей, услышав хохот Насти.

Ближе к вечеру следующего дня, Сергей заехал в кабак на Цветном бульваре. Как обычно, народу было полно. Играла живая музыка. Сергей сел за отдельным столом и подозвал официанта:

— Вкусненькое на твое усмотрение и пару кружек холодного пива.

Официант кивнул, давая знать, что все понял.

Через десять минут Сергею принесли салат и фирменное жаркое с пивом. Отхлебнув глоток пива, он с аппетитом принялся есть. Расправившись с салатом, Сергей увидел официанта, направляющегося в его сторону.

— Прошу извинить, но тут девушка одна и к вам за столик просится. Ресторан полон, других мест нет. Как вы к этому отнесетесь?

— Места много, — Сергей указал на три свободных стула.

— Спасибо, — официант ушел, через минуту вернувшись с симпатичной высокой шатенкой.

— Жанна, — представилась девушка.

— Айболит!

Девушка рассмеялась, присаживаясь на стул рядом с Сергеем.

Сергей не обращая внимания на Жанну, принялся за жаркое.

— Похоже, вы сильно проголодались?

— Точно, — ответил Сергей, — тебе заказать, что–нибудь?

— Спасибо! Я сама могу о себе позаботиться!

— Какие проблемы, — Сергей продолжил прерванный ужин.

В это время пьяный мужчина сел за их стол. Он бесцеремонно взял вторую кружку пива Сергея и одним залпом осушил ее. Сергей искоса посмотрел на него, но говорить ничего не стал.

— Может, пересядешь за другой стол, — предложил пьяный, — мне с девушкой поговорить надо!

Сергей молча ел.

— Ты что глухой, парень? Пересядь, говорю.

Жанна встала со своего места и, обращаясь к Сергею, сказала:

— Может, лучше уйти отсюда, нам все равно не дадут спокойно пообедать.

Пьяный схватил ее за руку и насильно посадил на место.

— Ты останешься, а он, — пьяный ткнул пальцем в Сергея, — свалит!

Сергей отодвинул от себя тарелку.

— Слышь, ты, я пришел сюда покушать и не хочу, чтобы мне мешали!

— Ну, и в чем проблема, молокосос, — ответил пьяный, — вали отсюда, кто тебе мешает?

Сергей взял пустую пивную кружку со стола и с размаху разбил ее об голову пьяного. Тот свалился со стула. Из головы потекла кровь. Жанна обескуражено посмотрела на Сергея.

Из–за соседнего стола поднялись пять человек, один остался сидеть. Они окружили Сергея.

— Ты нашего братка обидел, — сказал ему один из них

— Заслужил! — коротко ответил Сергей.

Оставшийся за столом крикнул ему в приказном тоне:

— Подойди ко мне! — Сергей помрачнел

— Слышь, ты, гнида! — не повышая голоса, сказал Сергей. — Бери своих уродов и валите отсюда, пока я вас всех на куски не порвал.

Один из окружавших его схватил Сергея за плечо. Сергей выскочил, переворачивая на противников стол, воткнул вилку в его руку. Тот закричал, откидываясь назад. Четверо одновременно бросились на него, утюжа со всех сторон. Сергей отбивался мощными ударами. Увидев стоявшего рядом официанта с подносом, на котором стоял стеклянный графин с водкой, Сергей рванул к нему. Взяв графин, он разбил его о голову ближайшего к нему противника. В руках осталась одна ручка от графина, которую он тут же воткнул второму в нос. Тот закричал, хватаясь за нос. С остальными двумя Сергей расправился в рукопашной схватке. Когда пал пятый соперник, Сергей подошел к столу, за которым сидел шестой, подзывавший его мужчина. Взял его за шиворот и, вытащив из–за стола, начал избивать.

— Ты чё, — кричал он, — я Петро, Петро я!

Решив, что этого достаточно, Сергей отошел, напоследок сказав: «Я Стрела! Запомни это имя!». Жанна подошла к Сергею и платком, смоченным водой, стала вытирать обильно проступающую кровь на лице.

— Хреново выгляжу?

— Ну, если не считать синяков на лице, носа, из которого льется кровь, губ, которые распухли словно воздушные шарики и остального — довольно неплохо.

Стрела подошел и со всей силы ударил сидевшего на полу Петра.

Жанна отвезла его к себе домой. Она жила у Ботанического сада, в роскошной квартире. Как только они пришли, Жанна приготовила ванну для Сергея.

— Раздевайся, Айболит! — шутливо сказала ему Жанна.

— Сергей! Что за намеки? Раздевайся! Лезь в ванну! Я с тобой хочу искупаться.

— Я ничего такого не говорила, — возмущенно произнесла Жанна.

— Я так и знал, что ты откажешься.

— И не подумаю. — Жанна сбросила одежду и вошла во вместительную ванну. Жанна протянула руки к Сергею. — Ты идешь?

Сергей сбросил одежду. Войдя в ванну, он лег спиной на Жанну, которая обняла одной рукой его грудь, а второй начала тереть ушибленные места влажной губкой. Свободная рука Жанны опустилась чуть ниже левой груди Сергея — он застонал от неприятных ощущений в боку.

— Что с тобой?

— В боку колет, аж дышать трудно, — ответил Сергей.

— Ребро сломано, — уверенно сказала Жанна, — со мной раз было такое.

После ванны Жанна отвела Сергея в спальню и туго перебинтовала весь живот до груди. Когда она закончила бинтовать, Сергей схватил ее голову и поцеловал в губы. Жанна мягко отстранилась, укладывая Сергея на спину. «Лежи спокойно!» — она начала целовать его тело, время от времени подбираясь к его губам. В дверь раздался резкий звонок.

Сергей сел в постели.

— Ну, что за жизнь? Ни поесть, ни перепихнуться не дадут!

Жанна, улыбаясь, покинула его. Сергей встал и, обернувшись полотенцем, вышел за Жанной. В комнату вошел мужчина средних лет с бледным как мел лицом.

— Алеша, у тебя же есть ключи от квартиры, зачем было звонить; это мой брат, — представила она его Сергею, — а это Сергей.

— Да, да, да, — торопливо произнес Алексей, растерянно оглядываясь по сторонам, — ты не видела мой синий чемодан?

— Зачем тебе чемодан?

— Нужно уехать, Жанна, срочно уехать. Я попал в большое дерьмо. Где же этот чертов чемодан?

— Да что произошло, Алеша? — обеспокоенно спросила Жанна.

Алексей сел на кожаный диван и двумя руками закрыл лицо.

— Все из–за этого рынка! Я подписал контракт на строительство с администрацией, но оказалось, что этот подряд хотели получить люди Васи Хромого. Откуда мне было знать? Они приезжали ко мне сегодня! Грозили убить. Я убежал через окно в туалете.

— И это все?

— Да вы не понимаете, речь идет о многомиллионной сделке. Там будет все: административные здания, благоустройство, торговые павильоны.

— Ну и отдай этот контракт, — посоветовала Жанна.

— Да я уже предлагал, — закричал Алексей, — они не хотят! Говорят им наплевать на него, им я нужен!

— Что значит — отдай? — думая о своем, спросил Жанну Сергей. — Обойдутся.

— Попробуй им сказать.

— Слушай, Алексей! Если я решу твою проблему.

— Не решишь.

— Слышь, ты, дай чихнуть, потом говори «Будь здоров». Так вот, — продолжил развивать свою мысль Сергей, — мне помещение нужно забацать под автоцентр. Поможешь?

— Избавь меня от этих отморозков, все что хочешь — сделаю! — ответил Алексей.

Сергей подошел к телефону и набрал номер. После длительных гудков Сергей услышал голос Хапуги из Ростова.

— Хапуга, это Стрела.

— Здорово, братишка! — раздался в трубке веселый голос Хапуги.

— Здорово! Хапуга, помоги с одним вопросом! В Москве я человек новый, никого не знаю. Мне телефончик нужен Васи Хромого. Сообразишь?

— Сей минут! Давай свой номер — узнаю, позвоню.

— Какой номер у тебя? — спросил Сергей у Жанны. Она сказала, он передал Хапуге.

— Ты что, сам собираешься с ним разговаривать? — изумленно спросил Алексей. — Он тебя даже слушать не станет.

— Глохни! У меня от тебя уши болят! — Сергей махнул на него рукой.

Минут через двадцать раздался телефонный звонок. Сергей поднял трубку и сразу же включил громкую связь:

— Слышал, хочешь побазарить со мной, — раздался в телефоне хриплый голос.

— Хочу, если ты Вася Хромой!

— Он самый.

— По поводу инженера вопрос к тебе есть, Вася! — сказал в телефон Сергей.

— Тот, что рынок у моих пацанов отобрал?

— Тот, у которого рынок хотели твои пацаны отобрать, — поправил его Сергей.

— Ну, и что дальше?

— Инженер подо мной работает!

— А я слышал с Вишневским!

— Подо мной, — жестко повторил Сергей, — так что, если увижу твоих пацанов рядом с ним — похороню на месте! Что за наезды? Беспределом никому не дано право заниматься.

— Ладно, Стрела! Пусть отдает договор на строительство, и вопрос закрыт, — послышался ответ Хромого.

Алексей всем своим видом показывал, что нужно соглашаться.

— Не пойдет, — отрезал Сергей, — мой человек первым заключил договор, а что мое — то мое, Вася! Если считаешь, что я не прав — забивай стрелку! Разберемся на месте.

После недолгого молчания послышался голос Хромого:

— Заметано, Стрела! Будь здоров!

— И ты не кашляй! — Сергей положил трубку на место.

И брат, и сестра посмотрели на него так, словно у него выросла еще одна голова.

— Что за Вишневский? — спросил у Алексея Сергей.

— Крыша моя.

— А чё не сказал?

— Ты не спрашивал.

— Мог сам догадаться. Знаешь, где он обитает?

— Конечно, знаю.

Сергей снова позвонил, на этот раз Арбату.

— Арбат, есть такой Вишневский! Да! Под ним работает … как твоя фамилия?

— Крикунов.

— Крикунов. Да. Он строитель. Съезди с пацанами к нему в гости. Что? Нет! Просто убедите этого фраера, что инженер будет с нами работать. Какой инженер? Ты не слышишь — Крикунов. Ну? Я так и сказал! — Сергей протянул трубку Алексею.

— Объясни, как найти.

Утром, на следующий день Арбат, Махно и Барракуда отправились на Новоспасскую улицу, где находился офис Вишневского. Узнав кто они, охрана сразу пропустила их внутрь. Они вошли в кабинет, где кроме Вишневского сидели еще трое молодых пацанов. Они бесцеремонно расселись на свободных стульях.

— Что за дела, братишки? — недовольным голосом начал разговор Вишневский. — Мне Хромой звонил, рассказывает, будто вы у меня коммерсанта отбиваете!

— Он сам к нам обратился, — ответил Арбат, — человек хочет с нами работать.

— Мало ли чего он хочет? С нами работает — нам решать, что с ним делать. Захочет, отпустим с откупной, нет — будет по–прежнему с нами работать.

— Что еще за откупная? — спросил Барракуда.

— Назначим цену за уход. Заплатит — свобода.

Махно с иронией посмотрел на Вишневского.

— Слышь, кончай умные речи толкать. Человек с нами хочет работать. Поэтому ничего кроме дружеского рукопожатия тебе не светит!

— Я не отпускаю его и точка! Хочет вам платить, без проблем, но я буду брать по- прежнему!

— Вроде умный, а никак не поймешь, что тебе толкуют! Да отпусти ты парня, сходим в баньку помоемся с телками, винца выпьем — хорошими друзьями будем. — Махно посмотрел на Вишневского.

— Не пойдет, — ответил Вишневский.

Махно разозлился.

— Ты чё, торпеда? Уперся и летишь в одну точку. Не хочет он с тобой работать, чё непонятного?

— Базар пустой. Я не отдам коммерсанта!

Арбат, Махно и Барракуда переглянулись между собой. Они решали, что делать, когда дверь в кабинет открылась, и вошел Сергей.

— Ты Вишневский? — коротко спросил Сергей.

Вишневский, сидя в своем кресле лениво ответил: «Ну, я!»

— Встань, урод, когда я с тобой разговариваю, — закричал на него Стрела.

— Ты чё здесь командуешь? Кто такой вообще?

— Стрела! — Вишневский невольно поднялся, услышав это слово.

— Слушай сюда, урод, — жестко заговорил стрела, — ты чё думаешь? Я не врубился, какой кидняк идет? Сговорился с Хромым коммерсанта своего подставить. Он на него наезжает, ты в сторону. Ему некуда обращаться. Все что отнимите — поделите! Не будет этого, я не позволю. С сегодняшнего дня он со мной работает. Чихнешь в его сторону — глотку тебе порву! Понял?

— Какие проблемы, Стрела! — явно испугавшись, ответил Вишневский. — Бери его себе, мне не жалко.

— Пошли, — скомандовал друзьям Сергей. Они вышли.

— Езжайте со мной, — сказал Сергей, садясь в свой джип.

Рядом на сиденье пассажира сидел Алексей.

— Вопрос закрыт, — сказал ему Сергей, — если кто спросит, ты работаешь со Стрелой. Понял?

Алексей кивнул

— А теперь показывай, где твое здание.

Сергей погнал джип на Варшавское шоссе, где находилось здание, о котором говорил ему Алексей. Это было не здание, а нечто вроде огромного гаража, в котором напрочь отсутствовали стены. Под крышей птицы вили себе гнезда. Вокруг рос бурьян.

Сергей обошел здание вокруг.

— Подойдет, — решил он и, обращаясь к Алексею, спросил: — Сколько времени нужно, для того чтобы здесь стоял автоцентр?

— Год, не меньше! — отозвался Алексей.

— За год не успеть, — уверенно вставил Арбат.

— Не успеть, — согласился с Арбатом и Барракуда.

— Отвечаю, братцы, он сейчас скажет, что за шесть месяцев надо построить, — подал голос Махно.

— Не скажу! Чтоб через три месяца все было закончено, Алексей. Денег получишь сколько надо.

— Помилуй, Сергей! Я не успею открыть автоцентр за три месяца.

Сергей подошел вплотную к Алексею.

— Ты мне что обещал? Помнишь свои слова: «Избавь меня от этих отморозков, я что хочешь, сделаю». Я решил твою проблему! Контракт на строительство рынка твой. Я даю тебе деньги и хочу, чтобы через три месяца у меня был автоцентр! Справедливо?

— Я понимаю, но мне не успеть…

— Это твои проблемы, — жестко оборвал его Сергей, — работать будешь по автоцентру с Арбатом. Всё.

Отправив Алексея домой, они отправились к Арбату. Надя встретила их у двери, подставляя каждому для поцелуя щеку; наконец, очередь дошла до Арбата, она поцеловала его в губы долгим поцелуем.

— Вам, что ночи не хватает, — недовольно спросил Махно.

Барракуда шлепнул его по затылку. — Ответишь за беспредел.

— А ты не завидуй, — ответил Барракуда.

— Кто бы мычал? У самого все ночи рука под одеялом работала в колонии.

— Чего? — На этот раз Махно получил крепкую затрещину.

— Ну, погоди, жиртрест, я из тебя дерьмо сейчас выкачаю.

Махно влепил сильную пощечину Барракуде, тот даже с места не сдвинулся, но в глазах начала усиливаться злость.

— Пойдем, — Сергей позвал Арбата и Надю, — пусть разбираются.

— Пошли, — согласился Арбат.

— Да вы что? Разнимите их, — закричала Надя, увидев, как Барракуда схватил Махно за шиворот и сунул головой в открытый шкаф прихожей.

— Задыхаюсь, сволочь, — закричал Махно, пытаясь лягнуть Барракуду.

Надя дернула Барракуду: «Отпусти его!». Барракуда послушался и отошел от Махно, тот вытащил голову, тяжело дыша.

— Как вам не стыдно, — укоризненно сказала Надя улыбающимся Сергею и Арбату.

— Они, уроды, всегда меня бросают, когда до драки доходит, — надувшись, сказал Махно.

— Ладно, пацаны, пошли, чифир погоняем, — примирительно предложил Арбат.

— Если не заткнешься, я тобой займусь, — пригрозил Сергей.

Насупившись, Махно промолчал. Через несколько минут разговор продолжили на кухне, готовя горячий чай, Арбат говорил с Сергеем.

— Стрела, ты слишком круто берешь! Полегче надо! Представь, если бы Вишневский отказался уступить, что тогда?

— Пацаны, мы пытаемся занять себе место в Москве, — ответил Сергей, отхлебывая глоток чая, — представь, что ты входишь в полный зал театра. Все места заняты. Что нужно сделать, чтобы получить себе свободное место? Попросить, чтобы кто–нибудь встал? Они тебя пошлют куда подальше. Надо взять за шиворот и выкинуть его с этого места, иначе будешь ходить с протянутой рукой.

— Понятно все, но ты чересчур забираешь!

— О чем разговариваем? — спросила Надя, входя на кухню.

— Барракуда оголодал, сделай ему пару сотен бутербродов!

Надя невольно рассмеялась шутке Махно.

— У тебя длинный язык, а у меня небритая задница, — Барракуда ступил на опасную тропу, ибо в таких разговорах Махно не было равных.

— Тебе багажник побрить? Базара нет! Сейчас только станок достану. — Махно театрально потянулся руками к ширинке.

— Можно мне выкинуть Махно из окна? — спросил Барракуда у Нади.

— Ни в коем случае! Вы все слишком серьезные, только он веселый.

— Врубился, жиртрест! Меня трогать нельзя.

— Не называй меня жиртрестом, — угрожающе предупредил Барракуда

— А как назвать? Большой, толстый говнюк, подойдет?

Сергей стукнул по столу.

— Хорош, Махно, а то Барракуда опять тебя загрузит!

— Сила есть — котелок на прокат сдали.

Барракуда неожиданно расхохотался.

— Ты чего? — удивленно спросил Арбат.

— Ничего! — последовал ответ Барракуды.

— Психотравматический дегенерат. Однозначно, — Махно развел руками.

Глава 7

Прошло три месяца. За прошедшие месяцы Москва узнала и приняла Сергея, как одного из авторитетов. Теперь мало кто не знал про бригаду Стрелы, которая пользовалась уважением в городе. За это время произошли некоторые изменения. Арбат с Надей уехали от родителей и жили отдельно. Махно помирился с отцом, а Барракуда смог, наконец, поселить родителей в новой просторной квартире. Радость новоселов была безграничной. Сергей за это время тесно сошелся с Жанной. Между ними были теплые, хорошие отношения. Он был частым гостем у Матвеевых и звал их не иначе как «Максимыч» и «Мать». Настю Сергей видел редко и обычно старался избегать разговора с ней.

Все мысли Сергея были заняты строительством автоцентра. Алексей Крикунов к своему удивлению, справился с поставленной перед ним задачей к указанному сроку. Вряд ли кто мог узнать в красивом здании — полуразрушенный ангар. Прямо под крышей здания красовалась большая вывеска «ССС — Моторс». Кроме выставочного зала, в автоцентре имелось приличное кафе с баром. Около тридцати офисов, помещение для службы безопасности автоцентра, а также бильярдная и сауна с бассейном.

С первой партией новеньких ВАЗов, на открытие автоцентра приехал Моченый. Из Ростова приехал Мазур с Робертом и Хапугой. Сергей особо пригласил на открытие Ирину Аркадьевну и Василия Максимовича Матвеевых. Махно прибыл отцом, мачехой и новой подружкой — Вероникой. Барракуда с родителями.

Стрелки часов приближались к цифре три, времени, назначенному для открытия автоцентра. Большая толпа людей стояла перед дверью, через которую была перетянута ленточка. Сергей протянул ножницы Ирине Аркадьевне со словами:

— Давай, мать, отворяй ворота.

— Я, Сережа? — изумленно спросила Ирина Аркадьевна, не ожидая такой высокой чести.

— Ты, мать! — Сергей одобряюще улыбнулся, вкладывая ножницы ей в руки.

Ирина Аркадьевна робко перерезала ленту. Раздался шум приветственных криков.

Народ стал входить в автоцентр. В выставочном зале были накрыты шведские столы для гостей.

Сергей с Моченым обходили ряды новеньких машин, блестящих под направленным на них светом.

— Елки, Моченый! — не скрывая радости, воскликнул Сергей. — Веришь, сам не думал, что получится!

— А я не сомневался, — ответил, улыбаясь Моченый, — упрямый ты больно, Стрела!

Сергей часто останавливался, разговаривая с персоналом — молодыми девушками и юношами, стоявшими возле автомобилей в фирменной одежде «ССС — Моторс». Выслушав ответ, он кивал и шел дальше.

К нему подошел Махно:

— Пошли, Мазур ждет!

— Иду, — отозвался Сергей. Они с Моченым подошли к длинному столу.

Мазур поднял бокал.

— Выпьем, именинник, за хорошее начинание! Долгого пути тебе, Стрела, без колдобин, чтоб не спотыкался! — Мазур пригубил шампанское.

— Долгого пути! — раздался хор голосов вслед за Мазуром.

За другими столами также поздравляли Сергея.

Сергей поднял руку с бокалом шампанского:

— Спасибо всем за то, что сегодня вы здесь! Кроме меня здесь есть еще три именинника — я пью за них! — Сергей поочередно чокнулся бокалом с Арбатом, Махно и Барракудой. Затем встал рядом с ними и вместе они под шум криков выпили шампанское.

— Мазур, Роберт, Хапуга, Моченый, — обратился к ним Сергей, — мне с ребятами надо гостей обойти.

— Иди, иди, — благодушно отозвался Мазур, — закуска есть, выпить тоже, так что ты нам не нужен!

— Я с тобой, — Хапуга подошел к Сергею, — Пахан как напьется от него спасу нет.

— Врешь ты все Хапуга! — незлобиво бросил Мазур.

— Побойся Бога, Пахан! Кто меня в прошлый раз по всему Ростову гонял. «Найди мне русалку» — говорит, — под общий хохот рассказал Хапуга.

— Хорошо напомнил, Хапуга! — Мазур хитро сощурил глаза.

— Айда, Хапуга! — позвал Сергей, — Не то Мазур тебя по Москве отправит за русалкой.

— Он не только в Москву, куда хочешь, отправит, — пробормотал Хапуга.

Впятером они подошли к столу, за которым стояли отец Махно и его мачеха.

— Познакомься, Сергей, мой отец — представил его Махно.

— Владимир Михайлович, — пожимая руку Сергею, сказал дородный мужчина.

— Сергей Сергеевич.

— А это … Екатерина Михайловна, — представил Махно мачеху.

— Очень приятно! — молодая женщина поздоровалась с Сергеем.

От них они подошли к родителям Арбата, рядом с которыми стояла Надя.

— Здравствуйте, — поздоровался Сергей с родителями Арбата, целуя подставленную Надей щеку.

— Отличный прием, Сергей, — похвалил его Никольский.

Арбат остался с ними. Махно подошел к своей подружке. Хапуга тоже отошел от него. Сергей познакомился с родителями Барракуды, затем один отправился к столу, за которым вкушали угощения Матвеевы. Рядом с ними Сергей увидел Настю, которая откусывала кусок праздничного торта. «Вроде ее не было», — подумал Сергей, а потом вспомнил, что забыл пригласить Настю.

— Привет, Настя! — поздоровался Сергей, вставая возле Ирины Аркадьевны.

— Господин Стрельников собственной персоной, — придав голосу удивленные нотки, произнесла Настя. — Надеюсь, вы не против моего присутствия?

Сергею стало не по себе, оттого, что забыл ее пригласить.

— Слушай, Настя, я совсем забыл послать тебе приглашение. Понимаешь, вся эта суета с открытием и все такое.

— Ну, что вы господин Стрельников, я вовсе не обижаюсь. Такой важный человек не может помнить обо всех! — несмотря на ее слова, Сергей понял, что Настя глубоко обижена.

— Максимыч, как прием? — спросил Сергей у Матвеева; тот кивнул с полным ртом.

— Высший пилотаж!

— А ты как, мать, относишься ко всему?

— Ну, во–первых, огромное спасибо, Сережа, — с чувством сказала Ирина Аркадьевна, честно говоря, я не ожидала, что из всех людей ты выберешь меня.

— Вот ты где, милый! — Жанна сзади обняла Сергея, целуя в щеку возле уха. — Алеша пришел, ты хотел его видеть.

— Я скоро, — отошел Сергей от Матвеевых вместе с Жанной.

— Что такое, Настенька? — участливо спросила Ирина Аркадьевна. — Ты побледнела! У тебя ничего не болит?

— Нет, — тихо ответила Настя, — я, я … должна идти, у меня много дел. Извините.

— Подожди, я отвезу тебя, — сказал Матвеев.

— Не надо, дядя Вася. — Настя почти бегом покинула автоцентр.

— Что это с ней? — удивленно спросил Матвеев.

С Алексеем Сергею так и не удалось поговорить. К ним неожиданно подошел Мазур.

— У тебя гости, — тихо сказал Мазур, кивая на невысокого мужчину кавказской наружности, разговорившего с Моченым. — Это Алик «Македонский» — вор в законе, живет в Москве. Будь с ним осторожен, Стрела — он в сходняке судит.

— Что за сходняк?

— Потом объясню. Но в нашем мире мало что происходит без их ведома.

Они подошли к нему.

— Алик — это Стрела, — представил Мазур.

— Последнее время только о тебе и слышу, дорогой, — Алик «Македонский» пожал руку Сергею, — некрасиво поступаешь, такое дело, а хороших людей на банкет не пригласил.

— Я пригласил тех, кого знаю! — ответил спокойно Сергей.

— Не знать таких людей, как я — большой минус.

— Я не учился в школе.

— Я тоже! — Алик разговаривал со спокойной размеренностью. — Школу жизни прошел в зонах и лагерях. Когда вижу грязные пятна на белых стенах, меня это беспокоит. Работу надо выполнять чисто и аккуратно.

— Зачем ты пришел? Что тебе надо? — резко спросил у него Стрела.

Алик Македонский кивнул Мазуру на Сергея.

— Не сдержанный у тебя парнишка!

— Я не его парнишка! — злоба закипала в Сергее. — Если есть чего — говори, а то у меня и без тебя дел достаточно.

— Базар не правильный, Стрела! И вообще, ты мне не нравишься. Поэтому скажу коротко: будешь откидывать мне половину доли автоцентра и со всех дел, которые будешь вести. Закроешь свою пасть, будешь смирным, как овечка. Тогда я тебя не трону! Первую часть доли я получу прямо сейчас, — глаза Алика зло сверкнули, — давай, шевели очком. Я никогда не жду!

Во время разговора Арбат и Барракуда незаметно подошли к Сергею. Увидев, как меняется лицо Сергея, Арбат понял, что произойдет. Он дал знак Барракуде, тот кивнул, давая знать, что понял. Они схватили за руки Сергея, когда он взял со стола нож.

— Да я твою кровь выпью, гнида, — заорал в бешенстве Сергей на Алика Македонского. Как ни держали крепко Сергея Барракуда и Арбат, ему удалось протащить их вперед. Двое телохранителей Алика заслонили его собой, направив пистолеты на Сергея. — Я удавлю тебя, сука. Потроха твои по ветру пущу. Глотку твою перегрызу.

На Сергея навалилось несколько человек, в том числе и Моченый, пытаясь удержать от опасной близости к Алику.

Алик Македонский велел телохранителям убрать оружие.

— Не здесь! — коротко приказал он и, повернувшись, быстро зашагал к выходу.

— Отпустите меня, — Сергей сделал яростную попытку выбраться, — я порву эту тварь на куски. Но его крепко держали. Все вокруг затихли, наблюдая за яростной вспышкой Сергея. Его отпустили, когда он немного успокоился. Гости начали незаметно расходиться. Матвеевы подошли к Сергею.

— Что произошло, Сергей? — обеспокоено спросили они.

— Все путем. Езжайте домой, я позже приеду к вам.

После их ухода Мазур озабоченно произнес:

— Будут большие проблемы, Стрела! Ты совершил ошибку! Напасть на Алика.

— Что мое — то мое, Мазур. И мне плевать, кто ручонки тянет. Убью и фамилию не спрошу.

— Помощь нужна будет, скажи.

— Сам справлюсь.

— Ехать мне пора, братишка, — раздался голос Моченого — дела ждут. Но если нужно, могу остаться, вдруг, что случится!

— Сам справлюсь! — снова ответил Стрела, протягивая Моченому руку. — Спасибо, братишка, за все, что сделал, чем помог.

— Какие проблемы, Стрела, — ответил Моченый пожимая руку, — будут вопросы — решим.

После его ухода возникло молчание, которое нарушил Арбат.

— Зачем ты так, Стрела?

— Слышь, Арбат, помолчи! Я и так на вас злой. В 21 — 00 сбор в офисе. Всем быть, — бросив эти слова, Сергей с Мазуром удалились.

— А где Махно? — спросил у Барракуды Арбат.

— Смылся куда–то с Хапугой еще до базара.

Хапуга с Махно были далеко от автоцентра. Они ехали в машине, за рулем сидел Махно.

— Куда едем? — спросил Хапуга.

— На Ленинградку, — ответил Махно, — там клуб есть один. Телок море, бери, не хочу. Возьмем штук десять и пойдем в баньку, что скажешь коллега?

Хапуга удивленно посмотрел на Махно.

— Ты чё, кто от такого откажется?

— Хапуга, ты Арбата не знаешь, — отозвался Махно.

Припарковав машину рядом с входом, они вошли в клуб. На зеркальном подиуме две полуобнаженные девицы показывали стриптиз. Махно, пританцовывая под звуки играющей музыки, сел с Хапугой к ближайшему от сцены столику. Роскошная обстановка клуба произвела на Хапугу впечатление.

— Надо и нам такое сбацать! — вдруг проговорил Хапуга.

— Виски, — бросил Махно официантке в мини- юбке, — двойной со льдом.

— Лед зачем? — спросил его Хапуга.

— А хрен его знает! — отозвался Махно.

Он поманил стриптизершу стодолларовой купюрой, сжатой между двумя пальцами. Стриптизерша, на которой были всего лишь узенькие трусики, нагнулась со сцены к Махно, протягивая свою руку к купюре.

— Доставишь мне удовольствие — отдам!

— Обещаю, вы кончите, пока я буду танцевать, — страстно сказала стриптизерша, начиная танец телодвижений, во время которого ее груди все время оказывались то перед носом Хапуги, то Махно.

К ним подсели две молодые девушки:

— У вас свободно?

— Зависит от того, сколько вам нужно?

— Хватит того, что ты держишь в руке, — ответила одна.

— Каждой, — добавила другая.

— Заметано! Есть еще подружки?

— А сколько надо?

— Чем больше, тем лучше. Друг с Ростова приехал, хочу с московскими познакомить. — Махно говорил развязно, все время, жестикулируя руками.

— Мы не москвички, — ответили девушки.

— Слышь, сегодня мы все москвичи, так что тащи подруг, родная.

Одна из девушек ушла. Через минуту она появилась в сопровождении трех девиц.

— Устраивает?

— Траходром готов! Взлетная полоса готова! Но принимаем только истребители и штурмовики. Бомбардировщики отменяются. — Махно указал на полную девушку и, обращаясь к Хапуге, добавил: — Давай с ними в машину, я расплачусь и следом иду.

Махно подозвал официантку и, расплатившись за выпивку, пошел к выходу. Раздался крик стриптизерши.

— Охрана, остановите его!

Двое охранников преградила дорогу Махно. Стриптизерша спрыгнула со сцены и подбежала к ним.

— Ты обещал заплатить сто долларов, давай сюда, — потребовала она.

— Если обещали, отдайте, — сказал Махно один из охранников.

— Разве я обещал? Я сказал: отдам, если доставишь мне удовольствие! Согласна, милочка? Но ты не произвела на меня впечатление! Дайте–ка дорогу.

Махно раздвинул охрану и вышел.

— Вот сволочь! Столько времени крутилась перед ним, а он просто кинул меня.

Хапуга сидел на заднем сиденье, между тремя проститутками, которые со всех сторон его обнимали.

— Должник твой буду, Махно, — весело закричал Хапуга.

В бане они сняли номер люкс с большим бассейном, заказав много выпивки, начали гулять.

Ровно в девять вечера Арбат и Барракуда вошли в кабинет Сергея.

— А где Махно? — спросил Барракуда.

— Мазура с Хапугой поехал провожать, скоро будет, — ответил Сергей.

Не прошло и пяти минут, как в комнате появился Махно. Барракуда и Арбат зажали носы. От Махно вовсю несло спиртным.

— Ты где успел нализаться? — спросил Арбат.

— Все путем! Организму раз в месяц нужна дезинфекция. — Махно говорил довольно твердо.

— Ты это Веронике объяснишь, она тебя до сих пор ищет!

— Слушайте сюда, пацаны, — прервал их разговор Сергей, — могут начаться крупные разборки, поэтому нам надо готовиться. Многим этот автоцентр поперек горла встал. Удар может последовать в любую время, особенно после того, что сегодня случилось. Ты, Арбат, займешься организацией охраной фирмы. Дела автоцентра передать Жанне, Барракуда возьмет на себя коммерсантов, которые работают с нами, Махно займется набором солдат в бригаду, а так же закупкой оружия. Мне привезешь «Стечкин».

— У тебя же есть один! — удивился Махно.

— Будет два! Сколько у нас братвы?

— Сорок пацанов.

— Мало! Нужно человек сто.

— Троих приставим к тебе, сказал Арбат, — они будут повсюду сопровождать тебя. Это не обсуждается, Стрела. После того, что ты сегодня сделал- никаких движений в одиночку.

— А что он сегодня сделал? — спросил Махно.

— При всех наехал на жулика, — ответил Арбат, — убить его хотел, ладно мы не пустили.

— За что я тебя люблю, Стрела? Не дашь ты нам дожить до старости. Однозначно!

— Хочешь дожить до старости? — Сергей указал на дверь. — Вон отсюда! Это всех касается, — резко добавил Сергей, — я не одной твари не позволю лезть в мои дела и мне до фени, кто это будет — жулик, бригада или мусора! Я такой, какой есть! Не хотите со мной? Тогда валите к чертовой матери, всё! — Сергей вышел из кабинета, сильно хлопнув дверью.

— В натуре бешенный, — пробормотал Махно, — и пошутить нельзя.

Барракуда и Арбат молча переглянулись. В дверь раздался негромкий стук.

— Войдите, — крикнул Арбат.

Показался один из сотрудников службы безопасности.

— Извините, что беспокою, — сказал он, — просто хотел узнать, вы вызывали механика?

— Нет, — ответил за всех Арбат, — а почему ты спрашиваешь?

— Какой — то механик залез под машину Сергея Сергеевича на стоянке. Я подумал, чинит что — то, но решил …

Он не закончил. Арбат вылетел из кабинета, а вслед за ним Махно и Барракуда. Выбежав из автоцентра, Арбат увидел Сергея, направляющегося к машине.

— Стой! — закричал Арбат, со всех ног бросаясь к нему.

— Да пошли вы! — ответил Сергей, не останавливаясь. До машины оставалось не более десяти шагов, когда Арбат сбил с ног Сергея и в ту же минуту раздался мощный взрыв. Джип взлетел в воздух. Подбежавшие Махно и Барракуда помогли встать Арбату и Сергею, которые кашляли и отплевывались. Сбежались сотрудники службы безопасности. Увидев того, кто предупредил об опасности, Арбат подозвал его.

— Как зовут?

— Почукаев Сергей, — ответил тот.

— С сегодняшнего дня будешь начальником службы безопасности.

— Пошли, — Арбат подхватил под руку Сергея и повел к машине.

— А нам что делать? — крикнул в след Барракуда.

— Приберитесь и по домам, завтра увидимся.

Сергей сел в машину к Арбату, правой рукой он держался за бок. Сев за руль, Арбат увидел, как сквозь пальцы руки Сергея сочится кровь.

— Ты ранен, надо в больницу!

— Обойдусь! Отвези меня к Жанне домой.

— Обойдешься! — Арбат тронул с места машину. — Поедем ко мне, позвоню матери — придет, посмотрит тебя.

— Только заедем к Матвеевым. Я обещал.

— Куда ты в таком виде. С ума, что ли сошел?

— Сам поднимешься, скажешь, дела были, не смог приехать.

— Лады! — Арбат повернул машину к дому Матвеевых.

В ожидании Арбата, Сергей опустил ветровое стекло. В боку торчал кусок металла. Схватившись за край железа двумя пальцами, сжав зубы от боли, он одним рывком вытащил из раны осколок и бросил в окно. Кровь из раны обильно потекла. Сергей приложил к ней платок, но он быстро пропитался кровью. Сергей, не глядя, выбросил платок в окно, не замечая, как девушка нагнулась, поднимая платок.

— Чья это кровь? — раздался испуганный голос рядом с Сергеем. Он повернул голову вправо. Рядом с машиной стояла Настя с платком в руках.

— Ты что здесь делаешь? — недовольно спросил Сергей.

— Шла к тете Ире. Это кровь?

— Томатный сок. Пролился на сиденье, пришлось вытирать.

— Я в медицинском учусь, Сережа.

— Ну и учись! Кто тебе мешает, — отозвался Сергей, незаметно опуская рубашку, чтобы Настя не увидела раны.

— Я ее вижу. Ты ранен, у тебя руки в крови, нужно немедленно ехать в больницу. — Настя волновалась все сильнее.

Появился Арбат.

— Привет, Настя! — сказал он, садясь за руль.

— Учись на пятерки, Настя, — Сергей поднял окно перед ее лицом.

— Что ты делаешь? — закричал на нее Сергей. — Вылезай из машины.

— И не подумаю! Я врач и не могу бросить больного!

— Я не больной! Останови машину и высади ее. — Потребовал у Арбата Сергей.

— Сергея надо в неотложку. Он много крови потерял.

Арбат через зеркало посмотрел на Настю и засмеялся.

— Видела бы она, когда Шнырь башку тебе пробил.

Дома Надя быстро вскипятила воду. Сергея посадили на диван, предварительно оголив по пояс. Подъехала мать Арбата, Ксения Николаевна, быстро обработала рану вместе с Настей, которая не отходила от Сергея.

— Рана не глубокая. Ничего опасного. Перевяжем, сделаем укол, — сказала Ксения Николаевна.

— А укол зачем? — Сергей недовольно поморщился.

— Антибиотики нужно ввести на случай возможного заражения, — ответила Никольская, промыв рану она положила повязку и велела Сергею лечь на живот.

— Пусть она уйдет, — показал Сергей на Настю.

— Можно мне, — спросила Настя Никольскую

— А ты умеешь?

— Умею.

От Сергея не ускользнуло, как Арбат дал знак матери. Никольская передала шприц Насте.

— Отвали, — грубо сказал Сергей Насте.

— Неужели боимся? — притворно ласковым голосом осведомилась Настя.

Не говоря больше ни слова, Сергей перевернулся на живот и спустил штаны. Немного зардевшись, Настя довольно болезненно для Сергея ввела иглу. Едва она закончила, Сергей натянул брюки. Потирая место от укола, он бросил Арбату:

— А с тобой мы потом поговорим.

Арбат расхохотался.

После ухода Никольской, Надя накрыла на стол. Сергей ужинал, ерзая на стуле, чем всякий раз вызывал смех остальных.

— Грубость по отношению к женщине наказуема — следует тебе запомнить это Сережа. — Настя была очень довольна собой.

— Правильно, Настя, — поддержала ее Надя, — так их, а то распустились совсем.

— Я‑то причем? — удивленно спросил Арбат.

— Помолчал бы, Арбат. Вырос в интеллигентной семье, а разговариваешь как? «Кончай базарить», «не рамсуй, кобыла». Эх, бить тебя некому.

— Так его, — Сергей расхохотался, — будет знать, как друга предавать.

— А ты не лучше, — набросилась на него Надя, — бедного старичка чуть не убил сегодня. Орал так, словно конец света наступил. Отстегать вас обоих как следует.

— «Бедный старичок», — Арбат подмигнул Сергею.

— Я решила перевоспитать Сергея, — твердо объявила о своем решении Настя.

Сергей чуть не подавился картошкой. Арбат взял за руку Надю.

— Ты куда меня тащишь, — возмутилась Надя.

— Пошли, — Арбат глазами показал на Сергея и Настю.

— А-а, — поняла Надя, — мы скоро.

Они вышли в другую комнату, оставив Сергея и Настю наедине.

— Послушай, Настя, — негромко заговорил Сергей, — я, конечно, понимаю, что ты близка к Матвеевым. Я их очень уважаю, поэтому и терплю твое нахальное поведение. Но всему есть предел. Не лезь ко мне!

— Ты ее любишь?

— Кого? — не понял Сергей

— Ту девицу, которая обнимала тебя сегодня!

— Это не твое дело!

— Я должна знать, Сережа!

— Вот прицепилась! Ну, люблю, что дальше.

Настя не говоря больше ни слова, выбежала из комнаты.

— Ты куда? Ночь на дворе! — крикнул ей вслед Сергей.

Через минуту вошел Арбат.

— Настя ушла домой.

— Я хочу спать.

— Пошли! Надя постелила тебе на диване.

Сергей разделся и лег на диван, укрываясь одеялом. Над головой послышался голос Нади.

— Она тебя любит, Сергей!

— Это ее проблемы, — не оборачиваясь, ответил Сергей.

Арбат с Надей лежали в постели. Надя лежала у него на груди, Арбат поглаживал правой рукой ее голову.

— Почему он такой жестокий? — спросила Надя.

Арбат улыбнулся:

— Изменится, когда поймет, что любит Настю.

Этой ночью Алик Македонский не спал. Находясь у себя дома, он разговаривал с Касымом, когда раздался телефонный звонок. Алик поднял трубку. Во время разговора он внимательно слушал, а под конец спросил: «Здоров?» — получив утвердительный ответ, сказал: «Молодец! Хорошо сработал» и положил трубку.

— Что там слышно, Алик? — спросил Касым

— Все четко! Тачку взорвали — он живой, — ответил Алик

— Зря ты его пожалел, Алик. С ним нельзя играть. Вспомни Ираклия.

Алик косо посмотрел на Касыма.

— Медвежата, когда вырастают, начинают медведя за яйца держать. Знай свое место, Касым! Я буду решать, когда Стрелу убить! Никто без моего ведома его пальцем не тронет!

— Алик, у Стрелы уже были трения с нашими. На Вишневского наехал, Хромому дорогу перешел, завтра меня начнет прессовать.

— Стрела за год сделал больше, чем Вишневский и Хромой за всю жизнь. Такого нельзя убирать — наоборот, нужно подтянуть под себя.

— Он не гнется, Алик, беспонтовое дело!

— Все гнутся! Надо знать место, куда нажимать

— Дело твое, Алик! Но если он наедет на меня или Хромого — отвечу!

Сергей с головой окунулся в дела. Продажи в автоцентре превзошли все ожидания. Барракуда неплохо справлялся с делами. Каждый день все больше людей обращались к ним, с просьбой предоставить крышу. Поток денег увеличился, и Сергей решил, что самое время расширить сферу влияния. После той ночи он больше не видел Настю, хотя его не раз подмывало бросить дела и поехать к ней. Целые дни он проводил в офисе автоцентра, обдумывая дальнейшие ходы. В один из дней к нему зашла Жанна. Она обняла его и поцеловала в губы:

— Ты неделю не появляешься, Сергей. Скажи честно, я тебе надоела!

— Все когда–нибудь кончается, — ответил Сергей. — Я тебя вызвал по делу, Жанна.

Жанна, расстроившись, посмотрела на Сергея.

— Мне казалось, что я для тебя больше, чем любовница.

— Жанна, ты меня знаешь. Если я сказал — кончено, значит кончено. Тема закрыта. Хочешь со мной работать? Без проблем. Нет? Дело — твое. — Сергей указал на дверь.

— Я буду рядом с тобой, даже если ты меня больше не любишь.

В кабинет вошел Арбат.

— Чего звал?

— Участок надо посмотреть под торговый центр. Бери машину и езжайте. Понравится место покупайте.

— На завтра же договорились!

— А зачем откладывать? Сегодня все равно дел нету!

— Лады! — Арбат с Жанной вышли.

Через минуту Сергей вышел вслед за ними. Трое здоровых молодых парней тут же встали рядом с Сергеем.

— Едем, — коротко приказал Сергей.

В сопровождении охраны Сергей вышел из автоцентра. Увидев недалеко цветочный киоск, он купил большой букет роз и с цветами отправился к Матвеевым. Дверь ему открыла Настя. Увидев Сергея в сопровождении охраны, Настя громко позвала:

— Тетя Ира! К вам.

— Подождите внизу, — приказал Сергей охране, а сам вошел в квартиру.

— Сережа! — Ирина Аркадьевна радостно всплеснула руками. Вручив ей букет роз, Сергей поцеловал Ирину Аркадьевну.

— С днем рождения, мать!

— Проходи Сережа, у нас гости! Сейчас со всеми познакомим. — Ирина Аркадьевна проводила его в комнату, где был накрыт стол, за которым сидело пять человек. Матвеев при виде Сергея поднялся.

— Здорово, прохиндей! Познакомься — это друзья наши: Никоновы и Ветряковы, — представил Матвеев две супружеские четы, — все мои коллеги. Никонов — шишка в ФСБ. Ветряков — заместитель начальника МУРа! — Сергей чертыхнулся, услышав слова Матвеева.

— И где же вы работаете, молодой человек? — спросила Татьяна Ветрякова.

— В налоговой полиции, — ответил жене за Сергея Ветряков, подмигивая Матвееву.

Обед проходил весело, один тост следовал за другим. Блюда менялись. Через час мужчины вышли на балкон покурить.

— Что ты все время ерзаешь? — спросил у Сергея Ветряков.

— Да дела есть, уехать придется, — ответил Сергей, чувствуя себя неуютно в такой компании.

— Да, не повезло тебе, — притворно вздохнул Ветряков, — слева — прокуратура, справа — ФСБ, по центру — МУР. Попал ты крупно, мужик!

— Как посмотреть, — усмехнулся Сергей.

— В последнее время только о тебе и слышим, — заговорил Никонов, — Стрела то сделал, Стрела это сделал!

— А что с Аликом произошло? — спросил Ветряков. — Весь город гудит. Говорят, Стрела на вора в законе наехал, мол, убить хотел.

— Понятия не имею, — Сергей пожал плечами, — я честный бизнесмен, закон не нарушаю, работаю в автоцентре.

Никонов с Ветряковым рассмеялись.

— Ну, ты даешь, родной, — Ветряков хлопнул его по плечу, — не забыл, что Вася сказал? Я из МУРа, а мы там все знаем. Куда ты ездишь? С кем встречаешься? Зачем твою машину взорвали.

— Знаете, кто взорвал? — подхватил Сергей.

— Любой мог! У тебя врагов в Москве много!

— Мужчины, мы вас ждем, — раздался голос Ирины Аркадьевны.

— Правильный ты мужик, Сергей, — серьезно сказал ему Никонов, — иначе мы бы не стояли здесь с тобой и не разговаривали. Мы тебе не враги — запомни это.

— Дыши через нос, сынок, а то легкие простудишь, — Ветряков подмигнул ему. Они с Никоновым ушли, оставив Сергея с Матвеевым наедине.

— Ну и жаргон у МУРа — бандиты позавидуют. Ты не помнишь Ветрякова, Сергей? Он твое вел дело.

— А я думаю, где я его видел, — Сергей хлопнул себя по лбу.

— Пойдем, Ира ждет.

— Иди Максимыч! Я скоро.

Оставшись один, Сергей погрузился в раздумье. За спиной раздался голос Насти.

— Как подруга поживает?

— Я расстался с ней, — ответил Сергей, не оборачиваясь, — а ты почему за стол не садилась?

— Не хотела тебя смущать. Тебе же не нравится мое присутствие?

— Мне без разницы!

— Равнодушие хуже ненависти!

Сергей повернулся к ней.

— Чего ты так интересуешься моим отношением к тебе?

— А может, я люблю тебя? — вызывающе спросила Настя.

Сергей пожал плечами.

— Люби, кто тебе мешает.

— И что означают ваши слова, господин Стрельников?

— Ничего! Дело твое, можешь любить кого хочешь.

— А ты?

— Что я?

— Как ты ко мне относишься?

— Я же сказал. Мне без разницы!

— Ты же чудовище, Стрельников! — Настя бросила на него гневный взгляд. — У тебя вместо сердца — камень. Ты просто не способен любить!

— Не всякая женщина заслуживает, чтобы ее любили, — бросил Насте в лицо Сергей и тут же раскаялся, что сказал ей это.

Гнев на лице Насти сменился растерянностью, потом оно побледнело. В глазах появились слезы. Настя повернулась и ушла. Сергей в расстроенных чувствах покинул Матвеевых. Он не хотел ехать домой, поэтому решил отправиться к Арбату.

Сергей застал Махно у Арбата.

— Поешь? — спросила Надя.

— Не хочу, наелся, Надюша, — ответил Сергей и, обращаясь к Арбату, спросил:

— Я останусь у тебя, домой не хочется, — попросил Сергей.

— Что за вопрос? Оставайся.

Сергей лег на диване, поправляя под головой подушку. Надя села рядом с ним.

— Что случилось, Сережа?

— Ничего.

— Отстань от человека, Надюха. Не видишь, хочет спать, — сказал Махно.

— Помолчал бы, — ответила ему Надя, — не видишь, он расстроен чем–то.

— Все путем. Дайте поспать.

— Сергей, ты не считаешь нас друзьями? — спросила Надя.

— Надя, мне и так тошно, и ты лезешь со своими вопросами.

— Поделись, легче станет.

— Обидел я ее, понятно, помириться хотел, а получилось, что обидел, вот такие дела! — Сергей уткнулся лицом в подушку. — А теперь дайте поспать.

— Что, значит, поспать, — возмутилась Надя, — ты должен извиниться перед ней и, причем, немедленно.

Арбат подошел к жене.

— Надя, он не знает, что это такое. Он в жизни ни перед кем не извинится. Спасибо — говорит раз в год.

— Золотые слова, — поддержал Арбат Махно, — только выход какой- перевоспитывать начнем, пристрелит, ему не долго.

— Попробую объяснить все Насте, — Арбат вышел звонить. Вернулся он расстроенным.

— Даже слышать не хочет о Сергее.

— Сергей, ты должен извиниться перед Настей, — потребовала Надя.

— Еще чего, — отозвался Сергей, — хочет марку держать? Пусть держит. Мне до лампочки.

— Господи, до чего же с тобой трудно!

— Оставь его, Надя, пойдем, — они выключили свет и вышли.

— А куда Махно делся? — спросил у жены Арбат.

— Не знаю! Мне он лично не сказал.

— Что делать будем, старушка?

— Чай погоняем с шоколадом! Ты это хотел услышать?

— В такие минуты я понимаю, почему полюбил тебя! — Арбат обнял Надю и поцеловал.

Они уже собирались лечь спать, когда раздался звонок в дверь. Арбат пошел открывать. Перед ним стояла Настя с бледным лицом.

— Где Сергей?

— На диване лежит, — ответил обескураженный Арбат.

Настя бросилась в комнату. Арбат с женой пошли за ней. Настя чуть не плакала. Она трясла Сергея и чуть не плакала: — Что с тобой?

— Перестань меня трясти, — ответил Сергей, — не видишь, я сплю.

Настя включила свет, потом подошла к Сергею и стянула с него одеяло.

— Обманщик, — закричала Настя, — подлый лгун.

— Ты мне? — Сергей в одних трусах сел на кровати удивленно посмотрел на Настю.

— Тебе. Ты не смеешь поступать так со мной.

— Ладно! Обидел я тебя у Матвеевых. Не хотел, так получилось. Теперь ты довольна?

— Я тебе не про это говорю, — закричала Настя, — хотя ты и вел себя как бесчувственное чучело.

— А про что?

— Про твою ложь. Про нахальную, наглую ложь! Вначале издеваешься надо мной, оскорбляешь до глубины души, а потом выдумываешь всякие истории, чтобы оправдаться.

— Дай сюда одеяло, — Сергей забрал из ее рук одеяло и снова лег.

— Ты не можешь спать, когда я с тобой разговариваю.

— Ты не со мной разговариваешь, потому что я ничего не понимаю из того, что ты говоришь, — Сергей повернулся к ней спиной.

— Да, а как на счет разбитой машины и окровавленного тела?

— Земля ему пухом, а кто умер?

— Ты.

— А-а, — Сергей вскочил с дивана и подлетел к Наде, — а ты еще ее защищаешь. С полпинка меня хоронит.

— Я повторяла твои слова! — снова закричала Настя. — Бессовестный ты человек.

— Мои? — переспросил возмущенный Сергей, — Ну, ты и нахалка.

— Подождите, подождите, — вмешался Арбат, — объясни все, Настя, по порядку.

— А что объяснять? — Настя бросила презрительный взгляд на Сергея. — Ко мне приехал ваш друг и сказал, что Сергей разбился в аварии и лежит окровавленный у Арбата.

— Махно приезжал? — спросил у Насти Арбат.

— Да.

— Я его убью, — пообещал Сергей.

— Не делай вид, что ничего не знал, — бросила в лицо Сергея Настя.

— Он ничего не знал, Настя, — ответил за Сергея Арбат, — Махно от себя сказал, он у нас шутник, любит разыгрывать друзей.

— Не верю!

— Это правда! — подтвердила Надя. — Сергей не виноват.

— Это шутка? — спросила Настя. — А я как последняя дура бежала сюда, думала …

Она закрыла лицо руками. Сергей почувствовал, что не может больше сдерживать чувств к Насте. Он подошел к ней и нежно обнял. Она тут же обвила его шею руками.

— Прости меня, Сережа. За все слова прости.

— Прощаю!

— Ну, ты нахал, — возмутилась Надя.

Арбат потянул ее за собой.

— Пошли, они сами разберутся.

— Я как последняя дурочка в тебя влюбилась, — прошептала Настя, не разжимая объятий.

— Дураков всегда двое, — тихо ответил Сергей.

— Правда?

Их губы медленно приблизились, сливаясь в едином, страстном поцелуе.

Утром забежал Махно.

— Сработало, — воскликнул он, увидев счастливо беседующих Сергея и Настю.

— Ты покойник, Махно, — шутливо пообещал ему Сергей.

— Вот и делай людям добро! — вздохнул Махно. — Молодое поколение такое неблагодарное, в натуре.

— Я тебе благодарна, — открыто улыбнулась Настя.

— А ты спасибо не скажешь? — спросил Махно у Сергея.

— За что?

Глава 8

В последних числах ноября Прохоров встретился с одним из своих людей, которому приказал следить за Стрелой.

— Бригада Стрелы быстро набирает обороты, — начал докладывать подчиненный. — За шесть месяцев она стала одной из самых авторитетных бригад в Москве. На сегодняшний день они владеют крупным автоцентром «ССС — Моторс», у них есть торговый центр. Несколько десятков фирм работает под их крышей. По минимальным подсчетам, доход у них составляет двадцать миллионов долларов в год. На сегодня они входят в пятьдесят самых крупных группировок России. Однако если дальше будут развиваться такими темпами, могут стать очень серьезной силой.

— В данном случае у нас два выхода, — заговорил Прохоров, — первый — установить контакт с бригадой Стрелы и направить их деятельность в нужное нам русло. Второй выход — всеми возможными способами мешать им.

— Контакт исключен. Стрельников обладает сильным характером. Анализ, показывает: он не идет ни на какие сделки, которые даже косвенно могут влиять на его самостоятельность.

— Следовательно, у нас остается второй вариант, — подвел итог Прохоров.

Вечером 29 декабря Стрела решил заехать к Матвеевым. Он застал у них Настю. Поздоровавшись с Ириной Аркадьевной и Настей, он уединился с Матвеевым.

— За тобой охота началась, — без предисловий сказал Матвеев. — Кто–то очень серьезный из органов тобой занимается. Милиция получила команду тебя потрепать. Может всё произойти. Будь осторожен! Они могут тебе подкинуть все, что угодно.

— Максимыч, а кто кашу заварил — не знаешь?

— Думаю на одного, — ответил Матвеев, — но могу ошибаться.

— Кто такой!

— Тебе рано знать!

— По идее, какая разница- кто. Они все, как от одной мамочки, молоко на халяву получить норовят.

— У тебя как дела?

— Средней паршивости, Максимович.

— Ну ладно, Сережа, пойдем, а то женщины со свету сживут.

— Спасибо, Максимыч, за помощь!

— Не стоит. Я на твоей стороне.

Настя встретила Сергея упреком:

— Ты что, бегаешь от меня?

— Вопросы твои не нравятся, — слукавил Сергей.

— А если я тебе пообещаю не задавать их, приедешь ко мне в гости?

— Домой?

— Да.

— Не знаю, надо жене позвонить, — Сергей засмеялся.

— Сережа, я же серьезно!

— Приеду! — пообещал Сергей.

— Только, пожалуйста, приезжай один, без своих мордоворотов. Мама знает, что ты бизнесмен, но людей, которые ходят с охраной недолюбливает.

— Хорошо.

От Матвеевых Стрела поехал в автоцентр на Варшавском шоссе. Там находился главный офис. Махно и Барракуда ожидали его.

— Что нового, бродяги?

Стрела швырнул кожаный плащ в кресло.

— Коммерсанта нашего в казино кинули. Поставил на тройку пять тысяч баксов и выиграл сто восемьдесят штук, а ему не отдали — сказали: ставка на шесть стояла.

— Где он?

— Внизу с пацанами базарит.

— А чё не разобрались?

— Казино «Золотой орел» под Касымом. Он и так на тебя зуб имеет. Зайдем — война начнется.

— Зови своего коммерсанта!

Махно привел его.

— Рассказывай!

— Я фишки на тройку поставил. Смотрю — выпало, глазам не поверил, закричал от радости. Крупье хотела отдать мне фишки, но тут двое кавказцев на меня набросились. Один фишки на шесть переставил, другой кричать начал, что я, мол, шулер. Потом вообще выгнали из казино.

— Как думаешь, крупье подтвердит твои слова?

— Не знаю.

— Касыма ребята, походу! — сообщил Махно.

Стрела вытащил из стола два «стечкина»

— Сколько пацанов на месте?

— Человек десять.

— Бери и поехали!

— Слышь, Стрела, а что с Гришиным делать? — спросил Барракуда.

— А это кто такой?

— Колбасой занимается.

— А ему чё надо?

— Да жалуется все: щелковская колбаса ему весь бизнес перебивает.

— После поговорим.

… Колонна из пяти машин подъехала к казино «Золотой орел». Стрела с пацанами вышли из машин. У входа в казино дорогу перегадили четверо охранников с металлоискателями.

— Оружие есть?

— Есть, — Стрела снял «стечкин» и приставил его к голове одного из охранников. Те молча расступились.

— Директора казино ко мне, быстро! — приказал Стрела одному из охранников. — Они здесь? Смотри — он повернулся к незадачливому коммерсанту.

Через минуту обманутый игрок ткнул пальцем в двух человек, играющих в рулетку.

Барракуда с тремя людьми вытащил их из–за стола, и начали избивать. Стрела поднял руку, обращаясь к присутствующим:

— Дамы и господа, прошу не беспокоится! Нам нужен крупье, за столом которого играл этот человек. Стрела показал на обманутого игрока.

Девушка крупье с опаской приблизилась к Стреле.

— Не бойся ничего. Мне просто нужно знать, выиграл этот человек или нет?

Девушка кивнула: «Да!»

— Все ясно!

— Вырубились, — Барракуда пнул ногой избитых кавказцев.

— Бабки у них посмотри!

Барракуда обыскал их: в кармане лежали стопки долларов. Девяносто тысяч!

— Остальные у директора, — тихо подсказала крупье, они часто так делали.

В это время пришел испуганный директор:

— Я с Касымом работаю, и не знаю …

— Помолчи, — перебил его Стрела, — мне неинтересно, с кем ты работаешь. Я здесь, потому что вы кинули моего человека. Он выиграл сто восемьдесят тысяч баксов, девяносто мы нашли, остальные принесешь ты. Прямо сейчас!

— Извините, но я не отвечаю за наших посетителей.

— Тогда посчитаем по–другому! Махно, если сто восемьдесят тысяч поставить на число и представить, что оно выпало, какая сумма получится?

Директор тут же исчез и вскоре вернулся, держа в руках деньги.

— Не мне! Отдай деньги тому, кому они принадлежат.

— А что с ним делать? — спросил Барракуда, указывая на лежавших.

У Стрелы мелькнула озорная мысль в голове:

— Как обычно, отвезешь на Щелковский мясокомбинат, а там, в мясорубку — и все дела.

Стрела первым сел в машину.

— Слышь, Махно, а я там никого не знаю, — озадаченно сказал Барракуда.

Махно посмотрел на него — тот за шиворот волок кидал из казино.

— Да ты чё, в натуре, придурок? Брось их!

На следующий день вечером с букетом цветов Стрела стоял у дверей Настиной квартиры. Настя встретила его в нарядном красном платье. Стрела вручил ей цветы, а она в ответ поцеловала его в щеку.

— Пойдем, с мамой познакомлю! — потянула она за собой Сергея.

Анна Ивановна оказалась моложавой сорокапятилетней женщиной. После знакомства и обмена любезностями Стрелу пригласили за стол. К его приходу готовились, на столе красовались различные блюда: салаты, деликатесы. Открыли бутылку вина. Стрела разлил вино по бокалам.

— За что пить будем? — Спросила Анна Ивановна.

— За вашу семью, за вас, за Настю! Счастья, здоровья и всех благ!

Стрела выпил вино, а за ним и женщины.

— Вкусно, — отметил Стрела, пробуя рыбный салат.

— Настя готовила. Она у меня на все руки умелица.

— Мама!

— Что — «мама»? Я правду говорю.

— Сергею не интересно.

— Я за себя сам отвечу.

— Вот видишь, Настя, Сергей на моей стороне. Скажите, Сережа, чем вы занимаетесь?

— Он, мама, начальник трамвайного депо, — отомстила Настя.

— Мы же договорились! — укорил Настю Сергей.

— Хорошо, хорошо. Он занимается автоцентром. Сергей — главный менеджер.

— Как интересно! Такой молодой и уже успел. А родственники в Москве есть?

— Нет у него никого, мама.

— Слушай, зачем ты меня вообще пригласила?

— Не обижайся, Сережа, я больше не буду.

Сергей, конечно, ей не поверил. Он положил себе на тарелку кусок цыпленка и начал есть. Вдруг раздался сильный грохот.

— Что за шум? — Сергей перестал есть и прислушался.

Грохот повторился.

— Не обращай внимания, Сережа, — сказала Анна Ивановна, — это к соседке второй день уже ходят. Деньги в долг взяла, а отдать не может, вот и приходят.

Грохот усилился, затем послышались громкие голоса и плач женщины.

Сергей встал:

— Пойду, посмотрю.

Анна Ивановна попыталась его удержать:

— Сережа, не ходите! Там настоящие бандиты, я их вчера видела — лысые и здоровые. Лица страшные!

Сергей закашлялся при слове «бандиты».

— Сережа, не ходи! Вдруг они тебя обидят? — озабоченно сказала Настя.

— Поешь без меня, я скоро, — Сергей вышел на площадку.

Троих Анна Ивановна точно описала. Они кричали на молодую женщину, которая стояла в дверях своей квартиры и плакала.

— А ну, быстро опахало закрыли! — зло крикнул Стрела.

— Ты еще что за птица? — ехидно спросил один из них.

— Стрела! Слыхали о таком?

Женщина перестала плакать от удивления, увидев как побледнели все трое услышав его имя.

— Прости за слова, Стрела! Мы не знали, что ты тут отдыхаешь. Уже уходим! Без обиды!

— Стойте! — приказал Стрела. — Можно к вам? — обратился он к женщине.

— Конечно, проходите.

В комнате играли двое маленьких детей. Стрела присел перед девочкой:

— Как тебя зовут?

— Настя.

— А папка твой где?

— Бросил нас, — ответила, шепелявя, девочка.

Стрела достал из кармана плитку шоколада и протянул девочке.

— Спасибо!

— На здоровье, милая.

Сергей обратился к вышибалам:

— Объясните в чем дело?

— Деньги в долг брала — десять тысяч баксов, обещала через два месяца отдать. Шесть прошло — она ничего не вернула, — сказал один из них.

— Ты что скажешь? — спросил Сергей женщину.

— Всё- правда.

— Вы чьи, вообще, пацаны?

— Петровские.

— Лады! Идите, я Петру сам позвоню. Решим вопрос.

— Петро тебя уважает, Стрела. Если чё, долг можем скосить.

— Долг- святое, взял — должен отдать. Всех это касается.

Вышибалы ушли, с уважением оглядываясь на Стрелу.

— Куда деньги–то дела? — спросил Стрела.

— За место на Васильевском рынке отдала. Думала: возьму в долг, поторгую на рынке, потом отдам. Одна я с детьми, помочь некому, что мне делать было?

— А почему не торгуешь?

— Неделю торговала, а потом забрали мое место.

— Ну, и в чем проблема? Вернула бы деньги. Зачем потратила?

— Они мне деньги не отдали! Я правду говорю. Пришла утром, а у контейнера двое азербайджанцев стоят. Сказали: «Бери товар и убирайся с рынка!» Я не уходила.

Пришла охрана, стали меня выгонять. Я кричать начала, за дверь контейнера вцепилась, а тут хозяин приехал на «Мерседесе». Хромал сильно. Он на меня: «Ты что кричишь, сука?» Я ему хотела объяснить, но он меня ударил. Я упала. Выкинули меня с рынка, сказали: «Еще раз придешь — пожалеешь!» Три раза ходила к ним за деньгами. В последний раз избили меня. Испугалась я: убьют, что с детьми будет?

— Вот сукины дети! — Сергей топнул ногой, глаза налились кровью от ярости. — Как хромого звали, не знаешь?

— Вася, по–моему. Он каждое утро к десяти часам приезжает на рынок.

— Тебя как зовут?

— Марина.

— Так вот, Марина. Завтра половина десятого за тобой заеду. Жди!

— А куда поедем? — окликнула Марина выходящего Стрелу.

— На Васильевский рынок!

Сергей вернулся к столу, но разговор не клеился.

— Ты дрожишь, Сережа, — заметила Настя. — Простудился, наверное!

— Ничего, согреюсь. Послушай, Настя, мне ехать пора.

Настя с беспокойством посмотрела на него:

— Случилось что–то, Сережа? Ты сам не свой!

— Порядок, Настя. Завтра мы с ребятами собираемся Новый год справлять. Арбат с женой будет, Махно и Барракуда со своими девчонками, а я один пока. Может, с нами отпразднуешь?

— Ты меня приглашаешь?

— Приглашаю, конечно, приглашаю! А на что это еще похоже?

— Я приду! — улыбнулась Настя.

— Значит, вечером я за тобой заеду …

Стрела позвонил Арбату и назначил через час встречу в офисе. Когда Арбат, Махно и Барракуда прибыли на место, Сергей занимался тем, что бросал патроны в урну.

— Что за спешка, Стрела? Случилось чё?

— Арбат утром в девять тридцать будь у соседки Насти. Ее квартира справа. Прихватишь её — и на Васильевский рынок, чтоб в десять там были!

— А вы, — обратился он к Махно и Барракуде, — собирайте всех пацанов. Чтоб к девяти все с грузом были. Всё! — Сергей взял плащ и вышел.

Махно, Арбат и Барракуда переглянулись.

— Кто его таким видел? — спросил Арбат.

— Не помню. Может, один раз, когда его Шнырь стукнул по голове. — Махно потер нос. — Пацаны, не знаю, куда едем, зачем, но отвечаю — Стрела всех перестреляет!

— Может, патроны вытащим? — спросил Барракуда.

Махно и Арбат посмотрели на него.

Марина беспокойно озиралась, сидя рядом с Арбатом. Машина стояла в двадцати метрах от ворот Васильевского рынка.

— Зря мы приехали! Меня все равно не пустят.

— Успокойтесь!

— Кого мы ждем?

Арбат посмотрел в зеркало:

— Кого ждем, уже едут!

Марина с широко открытыми глазами смотрела на длинную колонну автомобилей — их было не менее двадцати. Машины остановились прямо перед воротами, загородив вход.

— Пойдемте, — Арбат помог Марине выйти.

Из машин выскочило не менее шестидесяти человек. Стрела был в кожаном плаще.

— Пошли! — скомандовал он.

Ребята из бригады отодвинули охранников, стоявших у ворот, и зашли на территорию рынка. Стрела шагал впереди, Марина пыталась не отставать от него. Стрела увидел Васю Хромого, стоявшего возле здания администрации рынка. С ним было человек пятнадцать.

Хромой заметил Стрелу, и что–то сказал своим людям.

— Здорово, Стрела! Что, в гости пришел?

Не отвечая, Стрела с ходу подошел к Хромому, схватил его за волосы и одним рывком поставил на колени. Окружающие Хромого бросились, было, на выручку, но им даже оружия не позволили вытащить. Ребята Стрелы оцепили их.

— Лучше не дергайтесь, — предупредил их Махно, — а то придется стрелять!

Держа Хромого за волосы, Стрела вытащил «стечкин», приставил сверху к его голове и несколько раз нажал на курок. Осечка! Он еще раз нажал — опять осечка! Тогда рукояткой пистолета он ударил Хромого в голову — тот охнул. Стрела начал бить его пистолетом непрерывно. Хромой закрывался руками, но Стрела одной рукой отдирал его руки, а второй бил. Все вокруг молчали, никто не осмелился пошевелиться. Когда Стрела перестал бить — Хромой лежал в луже собственной крови.

Стрела схватил Марину за руку и протащил к хромовским пацанам.

— У кого отнимаете, твари? — в бешенстве закричал Стрела. — Ей детей кормить нечем, деньги эти в долг взяла — выжить хотела, а вы, паскуды, последнее забираете?! Пусть подыхает с детьми, так что ли? Беспредел врубили? Будет вам беспредел!

Стрела стал бить подряд всех хромовских.

— Забираю рынок! Пошли на хер все отсюда! — кричал Стрела. — И гниль эту заберите!

Хромовские сразу же убежали, захватив с собой Хромого.

Стрела подошел к Марине:

— Кому отдавала деньги?

Она показала на администратора, который от страха позеленел.

— Сюда! — скомандовал ему Стрела.

— Клянусь, я не брал денег, я только собираю. Клянусь, мне платят зарплату, — администратор чуть не плакал.

— Соберешь с аренды двадцать тысяч баксов для нее. Захочет работать — бесплатно место отдашь, которое у нее отобрали.

— Всё, всё сделаю!

— А где азеры, которые вместо нее работают?

— Сбежали! Все бросили и сбежали!

— Их товар тоже ей отдашь. Всё!

Ближе к вечеру в офис позвонил Мазур. Стрела взял трубку.

— Здоровы были, Мазур!

— Ты что, охренел? — Мазур кричал в трубку. — Беспределом рынок забираешь: ни за что людей калечишь! Хромой в реанимации, не знаю, выживет или нет.

— Надо добить гада!

— У тебя что, вообще котелок отказал? Против тебя все поднимутся! Сколько тебя отмазывать можно?

— А я тебя просил? — закричал в трубку Стрела. — Сидишь в Ростове — вот и сиди! И в мои дела не суйся, понял? — Стрела швырнул трубку.

— А ведь Новый год сегодня! — Стрела посмотрел на Махно. — Подъезжайте ко мне. Я — за Настей!

— Возьми побольше людей, Стрела!

— Один поеду, только пушку другую возьму — эта подводит.

— Она не подводит, — Махно положил на стол перед ним горсть патронов.

Сергей зло посмотрел на Махно:

— А если бы меня убили?

— Мы рядом стояли!

— Ладно, не бери в голову! Поеду за Настей.

Анна Ивановна встретила его со странным выражением лица.

— Настя наверх поднялась к однокласснице, сейчас придет.

Оставив его одного, она ушла. Настя появилась через пять минут.

— Поехали, Настя?

Настя смотрела на него испытывающим взглядом.

— Это правда, Сережа, что о тебе говорят?

— А что обо мне говорят?

— Что ты бандит!

— Кто говорит?

— Это не важно. Ответь мне — это правда?

— А что это меняет, Настя?

— Всё! Как ты не понимаешь! То, что ты делаешь — гнусно, мерзко!

— Это моя жизнь! — закричал Стрела. — Моя, понимаешь? А ну вас всех! — Стрела отшвырнул стул и пошел к двери.

— Сережа, Сережа! — Настя бросилась за ним.

Стрела сбежал по ступенькам, не останавливаясь. Его душила обида. Он выскочил из подъезда и притормозил — на улице большими хлопьями летел снег. Стрела подставил разгоряченное лицо навстречу пушистым хлопьям, пытаясь успокоиться.

Он увидел Марину с полными сумками. Она поставила сумки на снег и бросилась на колени, целуя ему руки.

— Если бы не вы … — Марина не могла говорить.

— Что ты, милая, встань, — Стрела поднял плачущую Марину и в то же мгновение он увидел машину. Она медленно проезжала мимо него. Из переднего и заднего окон показались дула автоматов.

В течение доли секунды Стрела выхватил пистолет и оттолкнул Марину от себя. Она упала на снег. И в это мгновение из машины раздалась автоматная очередь. Уже теряя сознание, Стрела нажал на курок…

— Сережа! — у Насти вырвался душераздирающий крик при виде лежащего на снегу Стрелы, вокруг которого с каждой секундой увеличивалась лужа крови. Настя, рыдая, опустилась возле него на колени.

Арбат с Надей и Махно собирались к Стреле. В это время раздался звонок. Арбат поднял трубку.

— Что случилось? — обеспокоено спросила Надя, видя, как побледнел Арбат.

— В Стрелу стреляли!

— Где? Когда? — закричал Махно.

— Он выходил от Насти, — ответил Арбат.

— Говорил же ему — возьми людей! Эх, — Махно схватился за голову.

На шум вышел отец Арбата:

— Что произошло?

Арбат, взволнованный, подошел к отцу:

— Папа, в нашего друга стреляли. Его везут в Склифосовского. Нужны лучшие врачи, какие только есть. Мы заплатим любые деньги. Пожалуйста, сделай что–нибудь.

— Все, что в моих силах, я сделаю, — пообещал профессор.

— Мы с Надей в больницу, а ты Махно — к Барракуде! Возьми пацанов, и тоже приезжайте.

Через пятнадцать минут Арбат с женой были в приемном покое. Там они застали плачущую Настю.

— Живой он, Настя? — с тревогой спросил Арбат, но Настя ничего не могла ответить, только плакала.

— Его на операцию повезли, молодой человек, — сообщила дежурная медсестра.

— Где у вас операционная?

— На втором этаже, но вам туда нельзя, молодой человек!

Но Арбат уже не слушал ее. Когда он вошел в операционную, врач мыл руки.

— Молодой человек, вам здесь не место! — хирург вытер руки и надел резиновые перчатки.

— Там лежит мой друг! Я должен знать, что с ним!

— Молодой человек, вы выбрали неудачное время.

Арбат поднял палец и повторил:

— Что с ним?

— Пять пулевых ранений. Очень большая потеря крови. Одна пуля прошла рядом с сердцем.

— У него есть шанс?

— Один из тысячи, в лучшем случае! Положение почти безнадежное.

Арбат опустился перед доктором на колени:

— Спасите его!

— Сделаю всё, что смогу. Обещаю вам!

Прежде чем выйти, Арбат сполоснул лицо и затем медленно спустился в приемный покой. Там уже ждали подъехавшие Махно, Барракуда и Матвеевы.

— Как он?

— На операции.

Матвеев сел рядом с Настей и обнял ее.

— Это я виновата, дядя Вася, я! — сквозь слезы прошептала Настя. — Если бы не оттолкнула его, он был бы жив…

— Он жив! — закричал Арбат. — Слышите — жив!

— Пацаны до больницы не доехали — ОМОН кругом. Всю больницу оцепили.

К ним присоединился Барракуда.

— За последние дни у нас две непонятки были: с Хромым и Касымом. Кого бомбить будем?

— И тех и других, — Арбат посмотрел на Махно. Тот кивнул.

— Погнали! — Барракуда вышел первым, за ним шел Махно.

Арбат подошел к Наде.

— Побудь, пожалуйста, с Настей. Ей сейчас хуже всех.

— А ты куда?

— Да так, скоро вернусь.

Бригаду разделили надвое. Одна часть во главе с Махно и Барракудой отправились на поиски бригады Васи Хромого, вторая с Арбатом поехали в сторону кафе «Дары Кавказа», где, они знали, обитала группировка Касыма. После короткого пути автомобили затормозили у входа в кафе. Вместе с Арбатом было не меньше сорока человек, все вооружены автоматами.

Когда вышли из машины, Арбат коротко бросил:

— Всех валить!

Они вошли в кафе. За столом в углу сидели пять человек. Увидев вооруженных людей, они закричали, хватаясь за оружие. Их тут же расстреляли. На выстрелы из подсобного помещения выбежало более двадцати человек. Завязалась жестокая перестрелка. Стреляли в упор друг в друга. Через минуту всё было кончено, все двадцать человек лежали на полу. Арбат ринулся в подсобку, обыскивая все вокруг. Никого не было, кроме перепуганных поваров.

— Где Касым? — жестко спросил у поваров Арбат, и в ту же секунду услышал, как хлопнула дверь. Арбат бросился на звук. Когда он нашел черный выход из подсобки и выбежал на улицу, то увидел, как два человека перелазят через высокий забор. Оглянувшись на него, первый спрыгнул по другую сторону от забора. Второй собирался спрыгнуть, но Арбат разрядил в него обойму Калашникова. Пули изрешетили стоявшего на верху забора человека. С той стороны раздался дикий крик. Тело убитого Арбатом человека упало на кучу мусорных блоков, стоявших возле стены. Арбат перезарядил автомат и бросился к забору. Когда Арбат залез на забор, на той стороне никого не было. Арбат спустился и перевернул тело. Он видел убитого им человека один раз — это был Фархат, брат Касыма. Сплюнув в его сторону, Арбат вернулся в кафе, где позвал Корнея.

— Какие дела с нашими? — коротко спросил Арбат.

— Семеро! Еще столько же раненых, — ответил Корней, — мы всех забрали!

— Уходим!

Через час Арбат встретился в автоцентре с Махно и Барракудой.

— Касым ушел! Остальных положили, — коротко сообщил Арбат

— Барракуда хромовских положил прямо в офисе ихнем. А у меня ничего не срослось. Хромого мусора пасут в больнице, беспонтово туда лезть. Да и чё суетиться? В больнице человек десять хромовских осталось.

— Наших много полегло?

— Девять пацанов! — ответил Барракуда.

— Земля пухом! — невесело сказал Арбат. — Боевые пацаны были.

— А Стрела как, звонил в больницу? — спросил Махно.

Махно снял трубку, но Арбат остановил его.

— Не звони, Махно! Может мусора уже там. Нельзя нам высовываться после сегодняшнего. Исчезнем на время, пока вокруг не успокоится!

В эту ночь вся московская милиция была поднята на ноги.

Облавы не прекращались несколько дней.

Глава 9

Апрель 1997 год.

Махно и Барракуда ехали в больницу к Стреле. По дороге их остановил инспектор ДПС. Махно вышел из машины и показал документы. Инспектор придирчиво осмотрел документы, затем обошел джип со всех сторон.

— Откройте багажник!

Махно открыл — багажник был совершенно пустой.

— Ручник работает?

— Работает.

— Проверим! — инспектор снял со скорости машину и вытянул ручник. — Работает, — попытки инспектора сдвинуть джип с места не увенчались успехом.

— А теперь садитесь, пожалуйста, за руль и включите габариты.

Инспектор встал сзади, Махно сел за руль.

— Отдай копейку, пусть отвалит, — посоветовал Барракуда.

— Еще чего! — хмыкнул Махно.

— Отдай, жмот!

— Обойдется!

Злой Барракуда вышел из машины и сунул инспектору деньги. Тот заулыбался:

— Давно бы так, а то и себя мучаете и меня.

Махно тоже вылез из джипа.

— Хороший ты мужик, понравился. Хочешь, анекдот тебе расскажу, чтоб веселее было бабки собирать?

— Я на работе.

— Я ж тебе не выпить предлагаю.

— Валяй, только короче!

— Слушай. В 3000 году учительница привела детей на экскурсию в парк. Один из них находит палочку наподобие той, что ты в руке держишь. Он спрашивает учительницу: «Что это такое?» Учительница отвечает: «Эта палочка принадлежала самому наглому племени ментозавров. Они этой палочкой добывали себе пищу». — Поехали, Барракуда.

Не доезжая до больницы, они попали в пробку. Сзади постоянно сигналили. Барракуда злился:

— Ну, чё они сигналят? Слепые что ли? Не видят — дорога забита!

Машины двигались очень медленно, сигналить сзади не переставали.

— Да заткнутся они или нет?

— Остынь, мы тоже так можем, — Махно посигналил, и тут же сзади раздался резкий длинный гудок.

— Ну, всё! — Барракуда вышел из машины, подошел к водителю стоящей сзади машины и рывком открыл дверь. Затем взял водителя за шиворот, вытащил наружу и несколько раз ударил в лицо.

— В следующий раз сигналить не будешь!

— Я не сигналил, — послышался жалобный ответ.

— Не сигналил? А почему сразу не сказал? …

В больницу они опоздали. Дежурный врач сказал, что Стрельникова уже выписали.

— Все из–за тебя, урод! — Барракуда наградил Махно тычком. — Нашел время мусорам анекдоты рассказывать.

— Отвали, кабан! Не то зенки вырву и на задницу нацеплю. Будешь тогда ходить и всем подмигивать.

— Ты, жертва Бухенвальда! Хорош помелом махать, на дачу ехать надо.

— А я чё говорю?

Дача Стрельникова находилась в пятнадцати километрах от Кольцевой, по Варшавке. Когда Махно и Барракуда приехали, все уже были там.

Стреле поставили кровать в самой большой комнате перед телевизором. Он полулежал в постели. Рядом сидела Настя и кормила его манной кашей. Арбат и Надя расположились чуть поодаль.

— А чё так рано уехали? — Махно с разгона плюхнулся в кресло рядом с Надей.

— Виноват, так хоть помолчи! — посоветовал Арбат.

— Вот так всегда! Слово не дадут сказать! Рот закрывают со всех сторон.

— Тебе рот закроешь, задницей заговоришь, — бросил Барракуда.

— Идея! — Махно притворно схватился за живот.

— Только попробуй — сдачи получишь! — предупредил Барракуда.

Настя оторвалась от Сергея и с укоризной посмотрела на спорящих:

— Может, вы в туалет сходите и там устроите дуэль?

Арбат засмеялся:

— Барракуда его гранатами закидает.

— Ну, у вас и шуточки, — Надя покачала головой, — тошнить начинает. — Она обратилась к Стреле:

— А ты что молчишь, Сергей? Урезонь их.

Все посмотрели на Сергея. Бледность на его лице еще не прошла, но говорил он намного лучше.

— Слышь, пацаны! Вам боевые надо вставить, а то беспонтовая драка будет.

— Ты еще хуже, чем они! — возмутилась Надя.

Ребята расхохотались. Стрела тут же схватился за грудь: любое движение вызывало ноющую боль.

— Пока все, — Настя вытерла салфеткой рот Сергею, — пойдем, Надя, приготовим что–нибудь для остальных.

— Как себя чувствуешь, Стрела? — Махно сел на место Насти.

— Грудь болит, а все остальное не беспокоит пока. А там хрен его знает, что дальше будет.

— Да ты радуйся, что живой остался! Мы думали: хана тебе, не выберешься. Целый месяц лежал в реанимации. Папочка Арбата все время повторял: «Непонятно, как ему удается держаться?»

— Что там с Касымом? — спросил Стрела у ребят.

— Беспонтово! Свалил, гад! Думаем и Хромой с ним.

— Зря ты тогда патроны вытащил, Махно! Завалить его надо было!

— А чё он теперь может? Мы всю бригаду разбомбили! Не появится он в Москве, Стрела!

— Дурак ты, Махно, он как раненый зверь — неизвестно, откуда удар нанесет, но яму под нас копать будет, однозначно, — уверенно заметил Сергей.

— Что–то ты стал рассудительным, Стрела! — удивился Махно. — Раньше за тобой такого не замечали.

Сергей усмехнулся:

— Четыре месяца полежишь в больнице и не таким станешь.

— Есть еще проблемы, — сказал Барракуда, — в городе две бригады объявились: Синего и Леши Большого. Прессуют нас потихоньку. По ходу, движение хотят перехватить.

— Разберемся! — хмуро произнес Стрела.

— Это не все, — Арбат встал с места, — не хотели тебя беспокоить, Стрела. Менты нас прижали капитально, дохнуть не дают. В автоцентр чуть ли не каждый день приезжают, пацанам липу подкладывают. Бегаю все время — пацанов вытаскиваю. С утра уже Миклуху с Корнеем забрали. Сразу после разборки с Касымом началось. Гад один приезжал из управления мусоровки, так он мне прямым текстом врубил, чтоб мы проваливали. Оставьте, мол, свои дела нам, тогда живы останетесь. Что делать будем?

— Пока ничего, — Стрела, кряхтя, перевернулся на бок.

— Они нас со свету сживут, Стрела! Это не братва — отстреляешься, и базар закрыт. Этих не перестреляешь!

Махно дернул Арбата за руку.

— Ехать пора, дела ждут.

— Так что будем делать, Стрела? — переспросил Арбат.

— Глухой, что ли? Ничего!

— Какой базар, ладно, погнали! Завтра приедем, — они вышли.

После их ухода Настя вернулась, села на постель и обняла Сергея.

— А ты чё с ними не уехала? — спросил Сергей.

— Я больше никуда от тебя не уеду — я так решила!

— «Осел» не в счет, — улыбнулся Сергей.

— Что ты, твое мнение очень важно, но я уверена, что ты не станешь возражать.

— А как же моя жизнь? Ты ведь бандитом меня считаешь?

— Я думала, я надеялась … после всего, что тебе пришлось пережить, ты не станешь заниматься прежним…

Сергей двумя руками взял Настю за лицо и приблизил к себе.

— Родная моя! Ты для меня дороже всех! Я люблю тебя! И поэтому хочу, чтобы между нами не было неясности: я такой, какой есть! Я не изменюсь, даже если бы захотел. Пойми это! Я никогда не смогу стать частью твоей жизни.

— Тебя убьют, Сережа!

— Все умирают.

— Я тебя не понимаю — зачем? У тебя же есть деньги, много денег! Почему мы не можем уехать и начать жить заново?

— Моя жизнь здесь, Настя.

— Тебе придется выбирать, Сережа: или я, или твоя работа!

— Я свой выбор сделал давно! — Стрела слегка коснулся губ Насти. — Максимыч скоро придет. Одевайся, поедешь с ним.

— Куда это ты ее отправляешь? — раздался веселый голос Максимыча. — Как здоровье, Сережа?

— Лучше.

Настя хотела что–то сказать, но Сергей остановил ее и жестко повторил:

— Собирайся, нам не о чем говорить!

Настя молча вышла.

— Поссорились?

— Все путем. Узнал, Максимыч, кто за всем стоит?

— Узнал, — кивнул головой Максимыч. — Есть такой полковник Вишняков. Работает в УВД Москвы, но главный не он. У тебя большие проблемы, Сережа. За тебя взялись очень серьезные люди. Не знаю, что они хотят, но лучше сделай это. Может, тогда они отстанут.

Стрела задумчиво слушал Матвеева.

— Максимыч, мне нужен спец по слежке. Бабки заплачу любые.

— Да ты что, совсем спятил? — разозлился Максимыч. — Неужели то, что произошло, ничему тебя не научило?

— Научило многому, но что мое — то мое! — жестко говорил Стрела. — И мне насрать, кто ручонки тянет.

— Тебе не выиграть, Сергей! Ты не знаешь, с кем имеешь дело!

— Вот мне и нужен спец, чтобы узнать. Помоги, Максимыч!

— Хорошо, — после некоторого раздумья согласился Матвеев, — есть один, но насколько я знаю, он ни с кем не работает. В ФСБ приглашали — он отказался. Бандиты хотели его заполучить — он всех послал. Комитетчик бывший. Можно поговорить, хотя вряд ли удастся уговорить, но попробовать можно. Друга попрошу — он в ФСБ сейчас, лучше его знает.

— Я сам с ним поговорю, просто попросите его, чтобы ко мне приехал.

— Попросим, а там как получится! Ну, да ладно, — Матвеев поднялся, — дела ждут. Результаты сообщу.

Стрела пожал ему руку.

«Настя тоже уехала», — оставшись один, подумал Сергей. Ему было очень тяжело терять ее, но он знал: по–другому нельзя.

— Ты обо мне думаешь, Сережа? — Настя медленно подошла к нему.

Сергей вздрогнул:

— Что ты здесь делаешь?

— Видишь ли, Сережа, я нашла третий выход: ты не можешь стать частью моей жизни, я же частью твоей могу и хочу.

— Настя, милая, это очень опасно. Не дай Бог, с тобой что–нибудь случиться, я с ума сойду.

— Ты обо мне думал? — не отвечая, Настя провела рукой по его лицу.

— О тебе! — признался Сергей.

— Знаешь, когда молодой человек думает о красивой девушке, значит, он влюблен!

— А разве я скрывал это? — Сергей счастливо улыбнулся.

— Тогда, — Настя поцеловала его в губы, — скажи еще раз…

Она целовала его в глаза, щеки, подбородок, шею. Стрела застонал от охвативших его чувств. Настя отстранилась от него.

Глядя ему в глаза, она сказала с обворожительной улыбкой:

— Выздоравливай скорее, Сережа!

Через три дня, вечером, начальник охраны доложил Стреле, что к нему пришел человек:

— Сказал, вы его ждете.

Стрела приказал впустить его.

В комнату вошел высокий худощавый мужчина лет пятидесяти. Он бегло осмотрелся, затем представился:

— Станислав Краковский! Меня попросил придти к вам Матвеев.

Стрела пригласил его присесть.

— Выпьете что–нибудь?

— Благодарю, не хочу. Времени у меня мало, Сергей Сергеевич, так что, будьте добры, к делу!

Стрела всматривался в его лицо, пытаясь понять, что за человек перед ним, но так и не сделал никаких выводов.

— Я хочу, чтобы вы работали на меня, — прямо сказал Стрела

— Я согласен.

Сергей изумленно посмотрел на Краковского.

— Согласны? Вот так просто?

— А разве вы этого не хотели?

— Конечно, я этого хотел, но не думал, что вы так легко согласитесь, — признался Сергей.

— Вы ошиблись, — улыбнулся Краковский.

— Один вопрос…

— Я не люблю бандитов и еще больше людей из органов, — прервал его Краковский.

— Тогда другой вопрос…

— Почему я вам не отказал?

Сергей кивнул.

— Я слышал, что произошло на Васильевском рынке. Человек, который рисковал ради никому не известной женщины с детьми, рисковал ради справедливости, достоин уважения. Только с таким, как вы, я могу и, честно говоря, хочу работать.

— Давай на «ты», — предложил Сергей, — а то мне не по себе как–то.

— Давай, — согласился Краковский.

— Вместе? — Стрела протянул ему руку.

— Вместе! — Краковский крепко пожал ее. — С чего начнем? — спросил он.

— Полковника Вишнякова из управления знаешь?

— Я многих знаю, — усмехнулся Краковский.

— Мне нужно знать о нем всё! Этот гад прессует меня. Надо узнать, почему и кто с ним.

— Это масштабная операция, — ответил Краковский, — нужны люди, машины, и спецоборудование.

— Насчет «тачек» — без проблем. Людей и оборудования нет, есть деньги.

— Мне самому заняться?

— Я тебе дам столько бабок, сколько нужно. Собери команду, купи оборудование — короче, ты сам все знаешь. Только надо быстрее двигать — нас серьезно поджимают.

— Понятно, — ответил Краковский.

Краковский сидел в машине в ста метрах от здания УВД Москвы. На руле лежала раскрытая газета. Краковский делал вид, что читает, а сам пристально следил за всеми перемещениями у входа УВД. Он вел наблюдение около трех часов, пока не увидел то, что ему было нужно. Краковский взял в руки рацию:

— Объект едет в милицейском джипе, за ним автобус и две милицейские «десятки». Веди!

— Понял! — раздалось в рации.

Через несколько минут в рации Краковского послышался голос:

— Колонна движется в сторону Варшавского шоссе.

— Понял! — Краковский завел машину и тронулся с места.

Еще через некоторое время рация опять заработала:

— Подъехали к автоцентру «ССС-Моторс». Объект зашел внутрь вместе с группой захвата.

— Понял!

Краковский вскоре сам подъехал к автоцентру. Он остановился в пятидесяти метрах у входа.

— Объект вышел, садится в машину.

— Оставайтесь на месте, дальше объект поведу я! — приказал Краковский.

Он поехал за джипом, держась на расстоянии пятидесяти метров. Джип двигался в обратном направлении, но внезапно свернул направо и остановился у супермаркета. Вишняков вышел из машины и зашел в магазин, надвинув шляпу глубоко на глаза.

Краковский последовал за ним и увидел, что Вишняков с каким–то человеком прошел мимо одного из прилавков во внутренний коридор. Лицо спутника Вишнякова мелькнуло всего лишь на мгновение. Этого, однако, хватило, чтобы Краковский узнал его. «Похоже, я попал в змеиное гнездо, — подумал он, — Вешняков только крыса для пожирания, хотя и не знает этого. Игра становится интересной, очень интересной. Забудем о крысах и посмотрим, куда змеи уползут».

Краковский вернулся в машину и стал дожидаться дальнейших событий. Через четверть часа Вишняков вышел, но он не поехал за ним. В рации раздался голос:

— Группа захвата вышла из автоцентра. Ведут двоих в наручниках.

— Оставайтесь на месте, — приказал Краковский.

И тут он увидел, как спутник Вишнякова отъезжает от супермаркета на светло–серой «Хонде». «Очень осторожно!» — напомнил себе Краковский, следуя за «Хондой».

Ехали долго. Наконец «Хонда» миновав ВВЦ, свернула влево и въехала в какие–то ворота. Краковский остановил машину, не доезжая до ворот. Над ним висела крупная вывеска «Мострансдор». Краковский взял рацию:

— Главный вход ВВЦ, через тридцать минут!

— Понял!

Ровно через полчаса Краковский пересел в припаркованную рядом машину, в которой находились двое мужчин.

— «Мострансдор», — сказал им Краковский, — подключите еще двоих людей. Я хочу знать, чем там занимаются. Высший уровень скрытности — работаем против профессионалов!

— Понятно, Стас, — ответил один, — сделаем как надо. Мы тоже не лохи!

— Действуйте! — Краковский вышел из машины.

Стрела ходил по комнате, разминая затекшее тело. Настя спала на диване, свернувшись калачиком. Она заканчивала третий курс — сдавала зачеты. Стрела бережно накрыл ее одеялом, стараясь не разбудить.

Резко зазвонил телефон. Стрела поднял трубку, озираясь на Настю. Она спала.

— Кто? — спросил в трубку Стрела.

— Арбата и Барракуду замели, — раздался взволнованный голос Махно, — нашли кило героина в офисе.

— Бери Надю и приезжай!

Стрела положил трубку и задумался. Надо было вытаскивать ребят, но чем придется пожертвовать — этого он не знал.

В комнату вошел Краковский.

— Есть новости!

Стрела приложил палец к губам:

— Не здесь.

Они вышли во двор и сели в летней беседке.

— Друзей моих сегодня замели, Стас! — Стрела посмотрел на Краковского.

— Героин подкинули?

— Когда узнал? — удивился Стрела.

Краковский весело улыбнулся:

— Вчера закончили камеры ставить. Я снял офис в соседнем здании, из него прослеживается происходящее в автоцентре.

— Так и сдать нас не долго, — заметил Сергей.

— Это временная мера, Сергей. И только она могла зафиксировать очень интересную вещь.

— О чем речь?

Краковский вынул из кармана кассету с пленкой.

— Здесь ясно видно, как Вишняков собственноручно положил пакет с героином в урну и прикрыл бумагами.

— Высший класс, Стас! — обрадовался Стрела. — Прижму эту гниду! Сегодня же заставлю выпустить пацанов.

— Я другого мнения, Сергей, — сказал Краковский, — пусть пока сидят в камере — так будет лучше.

Стрела нахмурился.

— Ты о моих друзьях говоришь!

— Я знаю, но все же настаиваю на своем мнении.

— Стас, у меня на земле нет никого дороже близких людей. Если надо, я не то, что прижму, я этого гада в его же собственном кабинете завалю. Так что не толкуй мне о том, что я должен бросить их.

— Ты выслушаешь меня, Сергей?

— Да, но это ничего не изменит, — предупредил Стрела.

— Вишняков — малек, — уверенно заговорил Краковский, — крупная рыба глубоко сидит. Мне удалось обнаружить контакт Вишнякова. Этот человек — профессионал очень высокого уровня. Вишняков отправился к нему сразу же после того как подкинул героин. Из этого можно заключить, что он доложил итоги своих действий. Легко понять, кто руководит целенаправленным ударом против тебя — не Вишняков, точно. Они наверняка знают тебя и о твои взаимоотношениях с друзьями, поэтому сейчас они уверены, что ты в их руках. Показав пленку, мы обнаружим себя. Они поймут — мы отвечаем, и найдут сто новых способов посадить твоих друзей снова.

— Что конкретно, ты предлагаешь? — спросил, внимательно выслушав его, Стрела.

— Пусть думают, что взяли верх. Будем тянуть. Мне нужно время, чтобы разобраться в ситуации и нащупать слабые стороны твоих врагов. Бить надо по тем, кто Вишнякова направляет. Свалим их, он сам упадет.

— Согласен, — тяжело вздохнул Стрела, — действуй, Стас, и помни: мои друзья в неволе.

Краковский кивнул.

… Ближе к вечеру подъехал Махно с Надей.

— Что делать будем? — с ходу спросил Махно.

— Ничего, — ответил Стрела, — пока оставим, как есть.

— Не пойму тебя, Стрела! Раньше всех подряд стрелял, а сейчас тихий такой стал. Ты как хочешь, а я друзей в беде не оставлю, я …

— Не дергайся! — резко бросил Стрела. — Будешь делать то, что я скажу!

— Давай отдадим этот хренов автоцентр, Стрела! Не стоит он пацанов!

— Я никому, никогда, ничего не отдаю, — подчеркнул жестко Стрела, — короче, закрыли тему. Твое дело — смотреть, чтобы пацаны в камере имели все.

— Стрела, пацаны в бригаде и так волнуются: Синий с Большим объединились, по городу тебя чмырем объявили, коммерсантов отбивают в наглую! А ты хочешь, чтобы мы Арбата и Барракуду бросили? Не будет этого! Если твое решение железно, я сам вытащу их без тебя!

— Сколько времени ты меня знаешь, Махно?

— Какая разница!

Стрела в упор посмотрел на Махно и медленно проговорил:

— Сделаешь не по–моему — убью!

— Сережа! — Настя пришла в ужас от его слов.

— Иди, успокой пацанов! — приказал Махно Стрела. — Да скажи всем: никаких движений! Ни с кем в терц не вступать! Не рамсовать, пока я не скажу.

Махно угрюмо посмотрел на Стрелу и, не говоря ни слова, вышел.

Стрела сел рядом с Надей и одной рукой обнял ее. Она положила голову ему на грудь. Настя принесла стакан с валерьянкой и дала Наде — та молча выпила.

Стрела погладил Надю по голове.

— А ты чё молчала?

— Я знаю, ты их не бросишь! — не убирая голову с груди, ответила Надя.

— Верно, у меня все под контролем!

Прошел ровно месяц. Бригада работала на бездействие Стрелы. Махно ходил мрачный, косо поглядывая на Стрелу. Если б он знал, с каким трудом Сергей сдерживал свое нетерпение, сильно бы удивился.

Очередной день у Стрелы начался с неприятного известия, которое передал ему Махно: бригады Синего и Большого открыто занялись их делами. Они велели передать, чтобы Стрела отошел от дел. В противном случае — война!

Через час после этого появился Краковский.

— Все, Стас, дальше терпеть нельзя! — сказал категорично Стрела.

— Я тоже так думаю.

— Есть новости? — с надеждой спросил Стрела.

— Еще какие! — радостно ответил Краковский. — Я вычислил всех, но об этом потом. Сначала поговорим об одном очень интересном автотранспортном предприятии.

— А что там интересного?

— На первый взгляд ничего. Обычная фирма, которая занимается доставкой в Москву фруктов. Но мы заметили одну очень странную вещь. Каждый раз, когда фуры уезжают в рейс, кузов внутри был обычно оцинкованным, а вот возвращался обитый фанерой. И это еще не все! Фанеру после приезда разгружали и перегружали в другую машину. Эта машина увозила фанеру в другой гараж, где стояли фуры с польскими номерами. Там этой фанерой обшивали эти самые польские фуры.

— Наркотики? — Стрела вопросительно посмотрел на Краковского.

Тот кивнул:

— Уверен! Либо наркотики, либо алмазы! Больше ничего там не спрячешь. Я проследил за ними до границы с Грузией. Думаю, они через Грузию едут в Азербайджан, а там, скорее всего в одном из портов, получают груз от одной из арабских стран. У человека, который стоит за всем этим, достаточно влияния и власти, чтобы организовать такое.

Стрела некоторое время размышлял над услышанным, потом спросил:

— Возвращаются через Ростов?

— Да, через Ростов.

— А в Грузию по какой дороге едут?

— Через Владикавказ.

— От Ростова до Москвы ехать не менее суток, — размышлял Стрела, — Стас, а сколько от Ростова до Владикавказа?

— Километров 500 — 600, — ответил Краковский.

— С каким промежутком пребывают фуры?

— Четыре в неделю, — уверенно ответил Краковский. — Может, объяснишь смысл своих вопросов? Если это не то, о чем я думаю.

— Именно это! — Стрела хитро улыбнулся. — Что скажешь, Стас?

— Думаю, может получиться неплохая прогулка.

В это время к ним подошел мрачный Махно.

— Синий звонил, хочет ответ узнать.

Стрела посмотрел на Краковского.

— Недели хватит?

— Легко!

— Забей «стрелку» на пустыре через неделю, — обратился Стрела к Махно, — и передай пацанам, пусть готовятся! Завтра выезжаем в Ростов!

— Ты же с Мазуром в непонятках? — удивился Махно.

— Мириться еду, — пояснил Стрела.

До поздней ночи Стрела обсуждал план действий с Краковским, а утром, разделившись на две группы, они выехали из Москвы.

На въезде в Ростов сотрудник ГАИ остановил большегрузную фуру с московскими номерами.

— Откуда?

— Из Азербайджана едем.

— Припаркуйся к той машине, — сотрудник ГАИ показал на похожую фуру, стоявшую на обочине.

— А в чем дело, командир?

— В Грузии эпидемия чумы. Проверяем всех людей на вирус и грузы на наличие носителей. Если все в порядке, сделаем дезинфекцию и поедите дальше.

— Что там происходит? — сидевшие в машине сопровождающие увидели, как фуру ставят на обочину.

К ним подошел другой сотрудник ГАИ.

— Проезжайте вперед! Будем дезинфицировать груз, — он показал на четырех мужчин в белых халатах, которые стояли невдалеке.

— Долго продлится, командир? — спросил один из охранников.

— От силы час, — ответил сотрудник ГАИ, — все можете пока посидеть в кафе, тут недалеко. Там отличные шашлыки!

Машина охраны проехала вперед. Метрах в пятистах от поста ГАИ охранники вышли из машины, и зашли в кафе, последовав совету гаишника.

Шоферов попросили пройти на пост ГАИ, где они должны были пройти медицинский контроль.

Как только шофера ушли, из кузова соседней машины вышли двадцать человек и быстро стали освобождать боковые проходы от ящиков с фруктами. После того, как они закончили свою работу, в кузов поднялись четверо мужчин в белых халатах, которые стали отдирать внутреннюю обшивку. Отодранные листы фанеры они переносили в кузов соседней машины.

Через двадцать минут все было кончено: фрукты загрузили обратно, кузов закрыли. И почти сразу же вслед за этим появились шофера.

— Какая техника, видел? — сказал один другому. — Взяли кровь с пальца, смазали диск и сунули его в компьютер. А через полчаса выходит бумажка: признаков чумы не обнаружено. Здорово!

Они сели в машину и через минуту тронулись в путь.

Стрела и Мазур стояли на одном из заброшенных складов в Ростове и наблюдали, как выгружают снятые листы фанеры.

После разгрузки Мазур позвал Хапугу:

— Разберите, только аккуратно!

Когда листы разобрали, внутри оказалась квадратная выемка, в которой лежали аккуратно сложенные пакеты.

● Героин, — попробовав на язык, определил Хапуга. — Тут килограммов десять будет!

● А всего килограммов пятьсот, не меньше! — Мазур посмотрел на Стрелу. — Ты прав оказался.

● Спрячь пока, — сказал Стрела Мазуру, — мои ребята завтра к вечеру вторую фуру должны подогнать. Пристроишь? А то мне в Москву надо возвращаться, ждать времени нет!

● Пристрою, — пообещал Мазур. — Нужна, будет помощь, звякни.

● Сам разберусь! — Стрела улыбнулся Мазуру

Тот только головой покачал: мол, горбатого могила исправит.

Глава 10

Вечером следующего дня Стрела находился уже в Москве, на даче. Ему позвонил Краковский и сообщил, что все идет по плану, и завтра они будут в Москве.

Осталось уладить еще один вопрос. Стрела взял кассету с записью подлога Вишнякова и выехал из дома в сопровождении второй машины.

В это время Вишняков нежился в сауне с двумя проститутками. Он целовался с одной из них, а вторая лила на них шампанское.

Стрела и с ним шесть человек вошли в сауну.

— В каком номере Вишняков? — спросил Сергей у администратора.

— У нас такого нет.

Стрела дал знак — один из его охранников направил на администратора пистолет.

— Четвертый, люкс!

— Ключи от номера есть?

— Есть.

— Давай!

Администратор дрожащими от страха руками передал Стреле ключи.

В коридоре сидели несколько проституток и здоровенный сутенер. Все испуганно смотрели на Стрелу.

Стрела остановился возле сутенера.

— Сам работаешь?

— Н-нет, — заикаясь, ответил сутенер.

— Повезло тебе! Мои ребята любят таких, как ты, во все дырки трахать.

Открыв дверь, Стрела со своими людьми вошел в номер.

В воздухе висел пар, и поэтому Вишняков не сразу заметил нависшего над ним Стрелу.

— Пошел вон отсюда, мразь! — пьяным голосом сказал Вишняков.

— Вытащите его! — приказал Стрела.

Проститутки схватили одежду и попытались выйти. Один из охранников преградил им путь.

— В бассейн обе, — скомандовал им Стрела, — и для вас же лучше, если ничего не услышите.

Голые проститутки быстро шмыгнули в бассейн, пока Вишнякова вытаскивали из воды за волосы.

— Охренели, твари!

Стрела нанес кричащему от боли Вишнякову удар в челюсть, тот упал.

— Ах ты, гнида! — Вишняков с ненавистью посмотрел на Стрелу.

Стрела сильно ударил его, потом, вытащив «стечкина», приставил его к голове Вишнякова.

— Вякнешь еще раз, сделаю из твоей башки решето!

— Не надо! — Вишняков прикрыл лицо руками. — Не убивайте, не надо!

— Бери его! — Стрела передал его своим охранникам, а сам вышел в соседнюю комнату. Достав из кармана кассету, он вставил ее в видеомагнитофон.

— Ползи сюда, мусор! — приказал он Вишнякову.

Тот пополз по мокрому полу. Сергей схватил его за волосы и повернул лицом к телевизору.

— Смотри, гнида!

Вишняков мгновенно покрылся потом, увидев кадры, где он подкладывает героин.

— Я отпущу их, клянусь, только не убивайте меня! — попросил Вишняков.

— Закрой пасть, сука! — оборвал его Стрела. — Конечно, отпустишь, куда ты денешься. Это одно. Второе. Передай своим хозяевам, что товар у меня. Я его себе оставлю за проблемы, которые мне устроили. А рыпнутся еще раз против меня, я им кислород вообще перекрою. Не будут меня беспокоить — закрою глаза на все дела. Мешать не буду. И еще. Встанешь у меня на пути — похороню с почестями на помойке: крысы любят жирных!

И уже выходя, Стрела добавил:

— Чтобы через час пацаны мои дома были!

— А кассета? — испуганно спросил Вишняков.

— Кассета у меня останется, — усмехнулся Стрела, — чтобы мусор под ногами убирать.

Прохоров долго тер подбородок. Трое людей сидели молча напротив него.

— Недооценили мы Стрельникова, недооценили. Как ему удалось обнаружить канал доставки? Необходимо немедленно найти источник утечки! Мы не можем действовать под постоянной угрозой провала. Маршрут доставки менять в данный момент тоже нет возможности.

— Следует ликвидировать Стрельникова, — предложил один из людей Прохорова, — тем самым можно снять все вопросы.

— Согласен, — ответил Прохоров, — однако в данном случае велика возможность провала. Если ликвидировать Стрельникова, Мазур может помешать нашим планам. По всей видимости, и Матвеев в курсе дела. Поэтому считаю правильным нанести одновременный удар по Матвееву, Мазурову и Стрельникову. Любая ошибка приведет к провалу нашей операции по доставке наркотиков, поэтому мы не будем участвовать в операции на прямую, мы лишь откроем дверь. Свяжитесь с Малхазом и дайте ему «зеленый свет»!

— А как быть с Синим и Большим? Они встречаются со Стрельниковым. Без нашей помощи он их разгромит!

— Мы не можем рисковать. Пусть выпутываются сами. Забудьте о них и готовьте операцию с Малхазом.

На следующий день у Стрелы на даче царило веселье: Арбата и Барракуду выпустили, Махно и Краковский вернулись из Ростова. Когда волна первых объятий и приветствий прошла, Стрела представил Краковского своим друзьям:

— С сегодняшнего дня, он наш советник! Ему доверяю также как вам. Все вопросы будут решаться с его участием.

Все пожали руку Краковскому, поздравляя.

— А почему меня не спросил? — поинтересовался у Стрелы Стас.

— Да так, — Стрела лукаво прищурился, — подумал: вдруг откажешь, если спрошу.

Краковский рассмеялся.

— Против такой логики трудно устоять!

— Ладно, пацаны, — сказал всем Стрела, — отдыхайте! Завтра «стрелка» серьезная. После отпразднуем возвращение пацанов.

— Лады, Стрела! — все начали расходиться.

Стрела задержал Краковского.

— К утру достанешь РПК?

— Без проблем. Хочешь, могу «Град» пригнать?

Попрощавшись, Стрела вернулся в дом, лег на диван, включил телевизор. Настя села рядом.

— Я тебя вижу раз в неделю, Сережа!

— Только в последнюю неделю, — уточнил Сергей.

— Я соскучилась! — Настя мягко поцеловала его. — И у меня в последние дни чувство возникло, что ты совсем поправился.

Сергей ответил ей светлой улыбкой.

— Сама напросилась, — он долгим поцелуем прижался к губам Насти.

Постепенно поцелуи становились все страстнее. Сергей целовал ее в шею, одной рукой поглаживая щеку. Настя не останавливала и целовала туда, куда доставали губы. Стрела снял с нее свитер, затем бюстгальтер. Некоторое время он молчал, созерцая ее грудь, потом начал покрывать ее поцелуями.

У Насти вырвался стон наслаждения. Стон подействовал на него как удар молота. Он лихорадочно сбросил с себя одежду и снова начал целовать ее груди, живот, руки постепенно освобождаясь от мешавшей одежды. Стрела гладил ноги обнаженной Насти, а она целовала его в шею. Настя стонала от каждого его прикосновения, возбуждая Сергея все больше и больше.

— Ты моя! — Стрела лег на нее и крепко поцеловал в губы.

После этого начался огненный танец тел, который обжигал их своей страстью. Он длился мгновение и в то же время вечность. Обессилив, они долго лежали молча. Повернувшись к Сергею, Настя переплела его пальцы со своими.

— Знаешь, Сережа, — тихим счастливым голосом произнесла она, — ты у меня первый!

— Ты тоже у меня первая.

— Правда? — с радостным удивлением спросила Настя.

— Конечно, остальных я в счет не беру.

Стреле пришлось закрыть лицо руками, защищаясь от разгневанной Насти.

На следующий день у заброшенного карьера, в стороне от Москвы, состоялась «стрелка», в которой участвовали около восьмидесяти человек. Тридцать человек со стороны Стрелы и пятьдесят пришли вместе с Синим и Большим. Стрела был, как всегда в длинном кожаном плаще. Его правая рука была засунута в карман.

Группировки расположились друг против друга на некотором удалении. Все стояли рядом с машинами, держа наготове оружие.

Стрела с одной стороны, Синий и Большой с другой стороны, встретились в центре. Первым заговорил Синий:

— Стрела, мы — я и Большой — войны с тобой не хотим. Сам подумай: ни к чему нам ссориться. Ты себе пол Москвы отхапал, а мы — на голодухе. Поделись с братишками — и базар, считай, закрыт. Верно, Большой?

— Базара нет! Братва с голоду подыхает, а ты горячие пирожки прямо с полочки, готовые жрешь! Отдашь долю — не тронем!

Стрела внимательно выслушал обоих, а когда они закончили, сказал:

— У меня только один вопрос: кто меня чмырем назвал?

— Ты и есть чмырь, — бросил ему в лицо Большой.

— Отдавай, Стрела, не то проблемы будут! — угрожающе добавил Синий.

Стрела покачал головой.

— Нет, пацаны! Проблемы не у меня, а у вас! — Стрела резко вытащил из–под полы ручной пулемет Калашникова и нажал на курок. В упор расстреляв Синего и Большого, он продолжал стрелять по их пацанам, которые даже оружие не успели поднять. Многие из них попадали на землю, пытаясь скрыться от пуль, свистевших одна за другой.

Через несколько минут все было кончено. На том месте, где стояли бригады Синего и Большого остались десяток искорёженных автомобилей, несколько трупов и много раненых.

Стрела опустил дымящийся РПГ и повернулся к своей братве:

— Посмотрите, чтобы мертвых похоронили. Раненых в больницу, а кто не пострадал — пинком под зад. Чтобы утром их в Москве не было!

Никто не сдвинулся с места, все, открыв рты, с удивлением смотрели на Стрелу.

— Да ладно, братва! В следующий раз расстреляете!

… Вечером бригада Стрелы гуляла в одном из лучших ресторанов Москвы. Столы ломились от закусок и вин. Спиртное лилось рекой. Братва отрывалась вовсю. Знаменитые музыканты выступали под шумные крики. Музыка ни на минуту не замолкала, танцевали с азартом, от души, кто что мог.

Стрела, Махно, Барракуда и Краковский сидели за одним столом. Все были навеселе от спиртного.

— Слышь, Стрела, — пьяным голосом пробормотал Махно, — ты и впрямь мог меня убить, если бы я ослушался?

— Ты чё, фраер? — Стрела широко улыбался, разговаривая с Махно. — За кого ты меня держишь? Я только гнид отстреливаю, а за вас, пацаны, перед пулями встану. Махно, братан, в жизни на тебя руку бы не поднял.

— Ну, и сволочь же ты, Стрела!

Стрела шлепнул его по затылку.

— Не оскорбляй!

— Правильно! Не оскорбляй братана! — Арбат и Барракуда тоже шлепнули Махно.

— Троньте еще раз, всем под очко гранаты подложу, — пообещал Махно под общий хохот.

Пьяный Махно залез на стол. Стоя на столе, он поднял руку и сказал: «Тихо братва!», но все шумели, никто его не услышал.

— Глохни все! — заорал Махно, и все разом замолчали. — Так, слушайте тост! Как один, выпьем за нашего братишку, за самого крутого пацана в мире — за Стрелу!

— За Стрелу! — грянули голоса.

Стрела встал, держа бокал в руке.

— Братва! За меня одного пить не будем — выпьем за всех. Мы — одна семья, и должны держаться крепко друг за друга. Будем здоровы — это главное в нашей правильной жизни. А если накатит кто на нас — как на Руси говорится? — С мечом пришел на халяву — похороним! За нас, братва!

Все зашумели, начали чокаться, обниматься. Арбат стащил Махно со стола.

— У меня, братаны, пополнение ожидается, — сообщил счастливый Арбат. — Надя моя в положении.

— Да ну, вот молоток! — друзья затискали его в объятиях.

— Чё? Когда? — посыпались на Арбата вопросы.

— На новый 1997 год ждем. Хочу на обследование Надю положить, чтоб все хорошо было.

— Все будет ништяк, братан! — хлопнул его по плечу Махно. — Кто крестным отцом будет?

— Барракуда, если согласится, — ответил Арбат.

Барракуда посмотрел на Арбата и крепко обнял его.

— Ничего, — пробормотал Махно, — а я ребенка Стрелы крещу. Слышь ты, урод, женись на Насте, пока я не передумал детей твоих крестить!

Барракуда и Арбат расхохотались, лишь Стрела оставался серьезным. Он обнял Махно:

— Ты будешь крестным! Отвечаю! Ладно, пацаны, я пойду, а вы гуляйте, сколько душа просит, — Стрела встал. Арбат тоже поднялся, — меня Настя ждет!

Махно положил руку на плечо Барракуды.

— А нас с тобой никто не ждет…

Стрела подозвал директора ресторана. Когда тот подошел, он сунул ему в руку толстую пачку баксов.

— Денег не возьмем, угощение за наш счет! — отказался директор.

— Бери, говорю!

— Не возьму, Стрела, ей — Богу, не возьму!

— А теперь меня послушай, — сказал ему Стрела, — ты за «крышу» платишь? Платишь. И никто — ни я, ни кто другой — не имеем права здесь бесплатно кушать. Понял? А теперь бери бабки и не забудь про своих работников. Всем «копейку» отдашь по совести. Не хватит, скажешь — еще дам, только людей не обижай! Они трудом своим, руками на хлеб семье зарабатывают.

— Как скажешь, Стрела, — директор взял деньги.

— Отдыхай, братва! — крикнул Стрела, подняв вверх сжатый кулак.

Братва зашумела в ответ.

Всю дорогу домой, сидя на заднем сиденье «Мерседеса», Стрела думал о словах Махно. Когда машина въехала во двор, он уже принял решение.

Сергей увидел Настю — она поливала цветы на подоконнике. Настя, увидев его, улыбнулась. Стрела молча вытащил кактус из горшка и торжественно держа его в руках, опустился на колено.

— Выходи за меня замуж, Настя!

Несколько секунд она сияющими от счастья глазами смотрела на него, потом с размаху бросилась в его объятия.

— Я так счастлива, Сережа! Я безумно счастлива!

— Так счастлива, что выполнишь мою просьбу?

— Всё, что хочешь, Сережа! Могу звездочку с неба подарить!

— Лучше поливалку убери, а то вода мне за шиворот льется!

В ту же ночь в Ростове, в доме цыганского барона, раздался звонок в дверь. Сын барона открыл дверь.

— Кто такой?

— Малхаз прислал, — ответил гость.

— Заходи, — впустив гостя, цыган вышел на улицу и осмотрелся, затем вошел в дом.

Свадьбу решили сыграть в субботу со всей пышностью. Стрела настоял на том, чтобы они с Настей венчались в маленькой церквушке при лесничестве. Слишком много детских воспоминаний было связано с ней, с этими местами. Сергей всегда мечтал венчаться именно здесь. Венчание должно было состояться в полдень.

За несколько дней до свадьбы Настя уехала домой к Анне Ивановне, чтобы из родительского дома отправиться в церковь.

В ночь перед свадьбой Стрелы, Прохоров встретился один на один с Малхазом, который скрытно приехал в Москву. Между ними состоялся короткий разговор:

— Все готово? — спросил Прохоров.

Малхаз мрачно кивнул головой.

— Я за брата сердце ему вырву!

— Помни, Малхаз, все должно произойти одновременно, иначе он уйдет! Свадьба в двенадцать часов. Никто раньше этого времени не должен умереть!

— Успокойся, я разберусь с этой тварью и со всеми остальными.

— После дела немедленно уезжай домой, в Грузию! Если что, там тебя никто не достанет. Когда утихнет все — вернешься.

— Я сам понятливый, не надо меня учить!

— Тогда за дело! — подвел итог Прохоров.

После ухода Малхаза Прохоров снял трубку:

— В полдень обоих ликвидировать! — коротко распорядился он.

В субботу утором, в день свадьбы Сергея и Насти, Ирина Аркадьевна ждала мужа. У Матвеева была срочная работа, в семь утра он уехал, пообещав жене, что заедет за ней в десять часов, и они вместе отправятся на свадьбу.

Раздался звонок в дверь. Ирина Аркадьевна посмотрела в глазок: за дверью стояли двое слесарей с сумками для инструментов.

— Что вам надо? — через дверь спросила Ирина Аркадьевна.

— Газовики! — раздался ответ. — Проверяем газовые приборы.

— Завтра приезжайте! У нас сегодня времени нет.

— В доме утечка газа произошла, существует опасность взрыва. Не желаете, чтобы мы квартиру осматривали — пожалуйста, подпишите бумагу, что к нам претензий не имеете. А если, не дай Бог что, сами будете отвечать!

— Давайте бумагу, — Ирина Аркадьевна открыла дверь и в ту же минуту получила сильнейший удар по голове.

Мнимые слесаря быстро обыскали квартиру.

— Второго нет, — сказал один из них напарнику.

— Будем ждать!

И почти сразу же они услышали скрип открывающейся двери.

— Ирочка, ты готова? Пора ехать! — раздался голос Матвеева.

Он даже не успел удивиться, увидев перед собой дуло пистолета. В следующую секунду его ударили по голове, и он потерял сознание.

Матвеевых оттащили в кухню. Один из слесарей вновь посмотрел на часы.

— Начало одиннадцатого! Будем ждать!

В это время свадебный кортеж подъехал к дому Насти. В ту же минуту, когда Стрела поднимался с гостями к Насте, в Ростове Хапуга навестил цыганского барона.

— Что за спешка? — недовольно спросил Хапуга, заходя в дом.

Барон показал на сверток, лежавший на столе:

— Доля Мазура, хотел пораньше отдать, чтобы обиды на меня не было.

Хапуга довольно усмехнулся. Он развернул пакет и быстро пересчитал стопки денег.

— Довольно много, Барон!

— Остальное — мое уважение к Мазуру.

— Базара нет! Пахан будет доволен, — Хапуга взял пакет, собираясь выйти, но ему перекрыли дорогу несколько женщин с подносом на котором стояла чарка водки и закуска.

— Обидишь, если откажешься, — сказал Хапуге Барон.

— Ехать надо, Пахан ждет!

Но тут его со всех сторон обступили цыганки.

— Ладно, ладно! — Хапуга положил пакет с деньгами на стол, взял с подноса чарку и со словами: «Твое здоровье, Барон!» выпил, не заметив, как в это же время один из цыган ловко подменил пакет. Хапуга взял хлеб с икрой и отправил в рот.

— Хороша закуска! Ну, всё, давай, Барон! — он взял пакет и вышел.

Стрела глаз не мог оторвать от Насти. Она была прекрасна в белоснежном платье с глубоким декольте.

— Как я тебе? — Настя покружилась перед ним. — А как тебе моя прическа?

Сергей посмотрел на красиво уложенные волосы, увенчанные свадебным венком. Кивнув головой, он подошел к Насте и распустил ей волосы, водрузив сверху венок.

— Сережа, я четыре часа укладывала волосы!

— Так ты еще прекрасней, — тихо сказал Сергей. — Я люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, Сережа! Очень люблю! — она со счастливой улыбкой взяла его под руку.

В тоже время в одной из московских квартир появился человек. Он спросил Касыма — его впустили.

Касым точил длинный нож, когда увидел гостя.

— Узнал? — спросил Касым.

— Только что в больницу к жене поехал.

Касым встал.

— Время!

Махно и Барракуда встретили Стрелу и Настю у подъезда, когда они выходили.

— Где Арбат? — спросил Стрела.

— Только разбежались. Он к Наде поехал, а оттуда — прямиком в церковь, — ответил Махно.

— Ладно, поехали!

Через несколько минут кортеж двинулся, направляясь в церковь.

Без четверти одиннадцать Арбат вошел в палату к Наде.

— Как там наш сыночек поживает? — Арбат положил руку ей на живот и нежно поцеловал.

— Хорошо! — улыбнулась Надя. — А как папочка?

— Папочка счастлив! — Арбат еще раз поцеловал Надю. — Ты извини, Надюша, мне ехать далеко, я и так опаздываю …

— Я все понимаю, милый.

— Ты самая лучшая жена на свете! — Арбат еще раз чмокнул жену, собираясь уйти.

В этот момент открылась дверь, и вошли четверо мужчин. Они наставили пистолеты на Арбата. Арбат мгновенно побледнел, узнав Касыма.

— Касым, это наши дела! Она ни при чем!

Надя с открытыми от ужаса глазами смотрела на них, потом повернулась к Арбату:

— Что происходит?

— Закрой рот, сучка! — прикрикнул негромко Касым. Он медленно подошел к Арбату. — Не забыл еще, как парней моих положил, сука! Там ведь и мой брат был! Ты моего родного брата убил!

— Это наши дела, Касым. Только не при ней, прошу тебя, не при ней!

Касым посмотрел на часы:

— Ровно одиннадцать. Подождем, но сперва получи аванс. — Касым безжалостно воткнул нож в бедро Арбата по самую рукоятку.

Арбат охнул, падая. Надя закричала.

Касым поднял палец:

— Пикнешь еще раз — убью его!

Надя закусила нижнюю губу, слезы струились по щекам. Она с отчаянием смотрела на Арбата.

— Держись, чтобы не случилось, держись! — превозмогая боль сказал Арбат.

В одиннадцать тридцать свадебный кортеж подъехал к церкви. В это же время Хапуга зашел к Мазуру.

— Что хотел Барон? — спросил Мазур.

— Бабки прислал, в два раза больше, чем должен! Извинялся!

Мазур довольно усмехнулся:

— Пришел в себя, скотина! Давай глянем, что он прислал.

Хапуга развернул пакет, и в ту же секунду раздался мощный взрыв.

Ровно без четверти двенадцать Стрела с Настей в окружении огромного количества гостей торжественно вступили под своды церкви. Отец Никанор встретил новобрачных благосклонной улыбкой.

Новобрачные опустились на колени перед алтарем. Отец Никанор начал брачную церемонию.

Касым посмотрел на часы: одиннадцать пятьдесят пять. Пора! Он хищно усмехнулся истекающему кровью Арбату.

— Смотри! — Касым с ножом в руках подошел к Наде.

— Не тронь ее! — закричал Арбат. — Касым, что хочешь для тебя сделаю, только не тронь ее, слышишь, не тронь!

Касым схватил Настю за волосы.

— Боишься смерти, а сучка?

Надя тихо плакала.

— Пожалуйста, у меня ребенок … пожалуйста …

Касым держа её одной рукой за волосы, приложил нож к шее Нади и посмотрел на Арбата.

— Н-нет! — закричал Арбат. — Нет! …

Касым одним движением перерезал ей шею. Из горла Нади вместе с хрипом вырвалась струя крови.

— Нет… — Арбат зарыдал, закрыв лицо руками.

— Смотри, сука, не отворачивайся! — Касым присел перед Арбатом. — Не отворачивайся, не закрывай лицо! — он полоснул ножом по лицу Арбата, затем второй раз, третий …

Касым нанес не менее сорока ударов ножом. Через минуту он вместе с напарниками покинул палату.

… Когда куранты на Красной площади начали отбивать двенадцать часов, в квартире Матвеевых раздался взрыв.

… Отец Никанор протянул молодоженам кольца, на которых старославянскими буквами были выгравированы их имена.

Настя протянула правую руку Сергею. Он надел на палец Насте кольцо со своим именем. Настя взяла кольцо, предназначавшееся Сергею, когда отзвенел двенадцатый удар курантов, и в ту же минуту увидела направленное на Сергея дуло пистолета.

Она улыбалась ему, когда обняла, заслоняя его собой. Раздались выстрелы. Толпа в церкви закричала от ужаса, люди бросились к выходу.

Стрела не слышал, как Махно кричал охране: «Не убивать! Не убивать! Брать живым!» Сергей смотрел, как Настя, цепляясь из последних сил за него, медленно сползла вниз.

— Настя, — тихо произнес Стрела, встав перед ней на колени, — Настя… — он обнял ее и приподнял.

Руки сразу стали липкими. Он посмотрел на них, не понимая, что это кровь. Платье Насти окрасилось в алый цвет.

— Настя! — еле слышно позвал он.

Настя открыла глаза и попыталась улыбнуться. Последним усилием она разжала руку, в которой лежало обручальное кольцо, и он расслышал последние слова Насти: «Жалко! Не успела…!» Она закрыла глаза.

— Настя! — Стрела не мог поверить в случившееся. — Настя! Настя! — из его груди вырвался душераздирающий крик. Он прижал к груди безжизненное тело Насти и впервые в жизни заплакал.

— Как там Стрела? — спросил Барракуда у Махно, вышедшего из церкви. Тот покачал головой.

— Где этот гад?

— За церковью, — ответил Барракуда.

— Пойдем, потолкуем с ним!

— А Стрела?

— За ним пацаны смотрят, — сказал Махно.

К ним подошел один из охраны и сказал, что звонят из больницы. Барракуда пошел к машине. Через минуту он вернулся.

— Слышь, Махно! Случилось что–то там, толком не объяснили. Я съезжу, узнаю, в чем дело.

— Пацанов возьми, — крикнул вдогонку Махно, а сам пошел туда, где лежал связанный киллер. Рядом с ним стояли двое ребят с пистолетами.

Махно вытащил пистолет и направил на колено киллера.

— Кто заказал?

В ответ молчание. Махно выстрелил, киллер закричал. Махно направил пистолет на второе колено.

— Еще раз спрашиваю! Кто заказал?

В ответ молчание. Махно выстрелил.

Киллер морщился от боли, но молчал. Махно вытащил из кармана нож.

— Я тебя, сука, по кусочкам буду резать. Кто заказал? — в ответ молчание. Махно сел на корточки, повернул киллера на бок и начал резать палец.

— Малхаз, Малхаз! — закричал киллер.

Махно встал и выпустил оставшуюся обойму ему в голову.

— Киньте в лесу эту падаль, — приказал он, а сам зашел в церковь.

Стрела по–прежнему прижимал Настю. Махно положил руку ему на плечо.

— Стрела, ничего не исправить!

— Я виноват, — горько выдавил из себя Стрела. — Я! Я ведь знал, что ей опасно рядом со мной. Господи, за что её? За что? Я грешник! За что её? За что?

Махно осторожно отстранил Стрелу от тела Насти. По его знаку тело унесли. Стрела сидел на алтаре, опустив голову, положив измазанные кровью руки на колени. Махно обнял его.

И так он сидел, молча, переживая горе своего друга.

В начале третьего, один из охранников подозвал Махно к телефону. Оставив Стрелу одного, он ушел… Вернувшись, Махно тронул Стрелу за плечо.

— Поехали!

— Езжай один, я останусь!

— Надо ехать!

— Сказал — не поеду!

— Поедешь, — закричал Махно. Стрела поднял голову и увидел слезы в глазах Махно.

Когда они вошли в палату, там работала милиция. Барракуда сидел в углу, закрыв лицо руками. Надя лежала в постели с перерезанным горлом, а на полу, в луже крови, лежал изрезанный Арбат.

Махно обнял Барракуду. Стрела, пошатнувшись, прижался к стене. У него больше не было сил.

В палату вошел Краковский.

— Плохие новости, Стрела!

— Что может быть хуже? — Стрела показал на убитых друзей.

— Убили Мазура в Ростове! И Матвеева с женой тоже.

Конец I книги. Луи Бриньон 12‑й удар

Продолжение следует. Книга вторая «Ответный удар».

Оглавление

Луи Бриньон 12‑й удар

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg