«Умирать легко»

Глава 1 Попутчица

Англия после долгих лет разлуки! Сможешь ли ты снова ее полюбить? Люк Фицвильям задавал себе этот вопрос, спускаясь по сходням на пристань. Эта мысль не оставляла его все время и в таможне. Она снова вернулась, когда Люк сел на поезд «Морской экспресс», отправляющийся из порта в Лондон. Англия! Англия в летний день, с ее серым небом, с ее пронизывающим ветром. А люди? Толпы, с такими же, как небо, серыми лицами, чем-то встревоженные, озабоченные. А дома? Отвратительные стандартные серые дома, точно большие, повсюду разбросанные курятники.

Люк с трудом оторвал свой взгляд от окна — безрадостное зрелище — и стал перелистывать только что купленные газеты и журналы: «Таймс», «Дейли Кларсон», «Панч». Больше всего его интересовала информация о скачках. Он поставил на «свою» лошадь и хотел узнать о ее шансах. В «Кларсоне» Люк нашел презрительную фразу: «Среди других участников наименьшие шансы имеют Джуб, Сантони и Джери Бой. Вероятный аутсайдер...». Но Люка уже это не волновало, его глаза были устремлены на ставки — «его» Джуб котировался как 1 к 10.

Он взглянул на часы — четверть четвертого, — вероятно, скачки уже закончились. «Хорошо бы поставить на Кларигольда, который числился вторым фаворитом». Люк развернул «Таймс» и погрузился в более серьезное чтение.

Вскоре поезд замедлил ход и остановился. Люк выглянул в окно: большая пустынная станция. В конце платформы — газетный киоск с длинным плакатом «Результаты дерби». Через секунду Люк уже бежал к киоску. Испачканный свежей типографской краской, экстренный выпуск сообщал: «Джуб, Мазепа, Кларигольд...» «Молодец, старина Джуб, сто фунтов в кармане, а эти жучки из газет только морочат публику». Он купил листок информации и, все еще улыбаясь, обернулся... Поезда не было.

— Когда, черт побери, этот поезд отправляется по расписанию?! — спросил он у носильщика, мрачно наблюдавшего, как его радость быстро перешла в возмущение.

— Какой поезд? Здесь не было никакого поезда с трех часов.

— Здесь был поезд. Я сам на нем приехал — «Морской экспресс».

— «Морской экспресс» вообще не останавливается до самого Лондона.

— Но тем не менее он остановился именно на этой станции.

Поставленный перед фактом носильщик изменил свои доводы:

— Раз поезд здесь не должен останавливаться, вам не надо было выходить на платформу.

— Но что же мне делать дальше? — сказал Люк.

— Вы не должны были здесь выходить, вы нарушили правило, — повторил укоризненно тугодум-носильщик.

— Допустим, что это так, — философски заметил Люк, — но ошибка уже произошла, прошлого не вернешь, и вы, как служащий железнодорожной компании, что могли бы мне посоветовать?

— Вы спрашиваете, что же лучше всего предпринять?

— Да, — подтвердил Люк, — именно в этом заключается моя просьба. Какой ближайший поезд останавливается на этой станции и когда?

— Поезд из Рескона, в четыре двадцать пять.

— Если в четыре двадцать пять — это мой поезд, — сказал несколько успокоившийся Люк.

Яркая вывеска гласила, что он — на железнодорожном узле Вичвуд. В это время поезд, из одного вагона и старинного маленького паровозика с большой трубой, медленно подошел к станции. Из вагона вышли всего семь или восемь пассажиров. Они перешли через виадук и направились к платформе, по которой прохаживался Люк.

Мрачный носильщик неожиданно оживился и начал перетаскивать к краю платформы чемоданы, тюки, корзины. Другой носильщик стал ему помогать, с грохотом передвигая большие молочные бидоны.

И вот к перрону подошел поезд, который следовал в Лондон.

Купе второго и третьего классов были заполнены, а в первом — всего несколько пассажиров. Сюда и направился Люк. Он шагнул из тамбура в коридор; дверь в купе рядом была открыта, там сидела пожилая леди. Она напомнила Люку одну из его теток — тетю Мильред, которая храбро разрешала мальчику дотрагиваться до ужей, — Люку не было тогда еще и десяти лет. Тетя Мильред, конечно, была лучшая из теток, какую только можно иметь. Люк вошел в это купе и сел на свободное место.

После интенсивной погрузки бидонов, чемоданов, тюков и другого багажа поезд наконец медленно тронулся. Люк вынул газеты и попытался найти новости, которые могли бы заинтересовать человека, уже читавшего утреннюю прессу. Тут у него мелькнула мысль, что старая леди вряд ли будет долго молчать. И не ошибся.

— Только час десять до Лондона. — Она закрыла окно, положила зонтик на место. — Другие утренние поезда едут не меньше, чем час сорок, и то, если не задержатся на какой-нибудь станции. — Она немного помолчала. — Конечно, большинство предпочитает ехать утром. Когда хочешь использовать полнее день, нужно отправляться пораньше. Я тоже пыталась утром, но куда-то исчез Пух, мой персидский кот, могу вас уверить, прекрасный кот, только у него последнее время болели ушки. И, конечно, я не могла уехать, пока он не нашелся!

— Разумеется, нет, — пробормотал Люк и снова хотел углубиться в чтение. Не тут-то было.

— Поэтому из двух зол я выбрала меньшее — и вот еду чуть ли не вечером. В этом есть свои плюсы — никто не толкает, можно спокойно поговорить — тем более когда едешь первым классом. Разумеется, первым классом накладно. Налоги растут, доходы падают, зарплата горничных и других слуг повышается. Но я еду по весьма важному и неотложному делу. Хотелось бы еще раз все обдумать в тишине... (Люк подавил улыбку.) И когда люди едут первым классом по столь серьезным делам, то не жалко затрат... Хотя я хорошо знаю, что в наши дни никто и не думает о будущем. — И добавила:

— Военные, да еще в отпуске, любят ездить с комфортом — первым классом. Я, конечно, имею в виду офицеров — это им полагается по чину.

— Я не военный. — Люк выдержал испытующий взгляд.

— О, извините меня, я только подумала: вы такой загорелый, не иначе — в отпуск, с Востока.

— Я действительно возвращаюсь домой с Востока, — сказал Люк, — но не в отпуск.

Он решил прекратить дальнейшие расспросы:

— Я полицейский.

— Из полиции? В самом деле? Это интересно. Сын моей лучшей подруги также служит по этой части. Очень интересные совпадения — наша с вами поездка в одном поезде и тем более в одном купе. Видите ли, дело, ради которого я еду в Лондон, требует моего присутствия в Скотланд-Ярде!

— В самом деле? — спросил Люк и подумал: неужели будет болтать до самого Лондона?

— Да, я собралась ехать утром, но исчез мой кот Пух... Как вы думаете, не слишком ли поздно я еду? Ведь часы приема в Скотланд-Ярде не ограничены?

— Я не думаю, что они принимают строго в определенное время, — сказал Люк.

На некоторое время установилась тишина. Леди выглядела чем-то встревоженной.

— Я думаю, что лучше всего обратиться прямо к начальству, — сказала она, — Джон Вид хороший парень — это наш констебль в Вичвуде, — грамотно говорит, приятный мужчина, но, знаете ли, я чувствую, он не тот человек, которому можно поручить серьезное дело. Он хорошо справляется с пьяницами или с шоферами, превышающими скорость. Но я совершенно уверена, он не тот человек, которому можно поручить дело об убийстве.

— Об убийстве?! — Люк даже вздрогнул.

— Да, убийство, — как ни в чем не бывало продолжала леди, — я тоже была поражена вначале. Не могла поверить в это. Думала — мое воображение.

— Вы не ошиблись? — вежливо спросил Люк.

— О нет, я могла сомневаться в первый раз, но не во второй и, тем более, не в третий.

— Не хотите ли вы сказать, что было несколько убийств?

Леди спокойно подтвердила свое предположение:

— Боюсь, что их много. Вот почему, я думаю, лучше всего обратиться прямо в Скотланд-Ярд и рассказать обо всем. Не правда ли, это самое лучшее, что можно сделать?

— Да, наверное, вы правы, — задумчиво посмотрел на нее Люк.

«Они уж, наверное, знают, как поступать с такими деревенскими старушками. Не менее полудюжины приезжают каждую неделю в Лондон с сообщениями об ужасных убийствах. В Скотланд-Ярде должен быть специальный отдел, занимающийся такими делами».

И он вообразил пожилого интенданта или хорошо обученного вежливого юного инспектора, тактично говорящего: «Спасибо, мадам, мы очень вам признательны. Теперь вы можете возвратиться обратно и больше не волноваться».

Он мысленно улыбнулся при виде этой картины: «Почему у них возникают такие фантазии? Наверное, виновата скучная жизнь, — вот и возникает страстное желание чего-то необычного, страшной драмы...»

— Вы знаете, я, кажется, где-то читала... Это было дело Аберкомба он отравил много людей прежде, чем возникло подозрение. К чему это я говорю?.. О, вспомнила — он бросал какой-то особый взгляд на свою жертву. И вскоре этот человек погибал. Я не могла поверить в такие ужасы, когда читала, но это правда!

— Что — правда?

— Взгляд человека...

Люк уставился на нее. По лицу женщины пробежала легкая тень, а припухлые щеки побледнели.

— В первый раз я заметил этот взгляд, брошенный на Эмми Гиббс — и она умерла. А потом были Картер и Томми Пирс. Вчера такой взгляд упал на доктора Хамблеби, а он очень хороший человек. Картер, тот был пьяница, Томми Пирс — ужасно наглый и дерзкий мальчишка, постоянно мучил маленьких, крутил им руки и больно щипал. Я не слишком огорчилась за них. Но Хамблеби — совсем другое дело, И самое страшное — если бы я к нему пошла и предупредила, он ни за что бы не поверил. Наверное, только бы рассмеялся! И констебль Джон Вид также не поверил бы нисколечко. Но в Скотланд-Ярде, я думаю, к этому делу отнесутся по-другому, ведь раскрытие серьезных преступлений — их прямой долг и обязанность! — Она повернулась к окну:

— Смотрите, мы уже прибываем, скоро станция. — Леди замешкалась, собирая вещи и укладывая их в сумку:

— Спасибо вам, большое спасибо. Было так приятно поговорить с вами. Вот моя визитная карточка... Моя фамилия Пинкертон.

— Очень подходит для вас, даже слишком, мисс Пинкертон, — улыбнулся Люк, но тут же добавил, заметив ее смущение:

— Меня зовут Люк Фицвильям.

Когда поезд остановился и они вышли на перрон. Люк предложил леди взять такси.

— О нет, благодарю вас, я поеду на метро...

— Как хотите, желаю вам удачи.

Мисс Пинкертон горячо пожала ему руку.

— Знаете, вначале я подумала, что вы мне не верите, но это, наверное, только показалось.

Люк почувствовал, что краснеет.

— Да, но в вашем рассказе сразу несколько убийств! Трудно совершить их и остаться вне подозрений, не так ли?

— Нет, нет, мой дорогой мальчик, — покачала головой мисс Пинкертон, — очень легко убивать — и долгое время, и никто вас не заподозрит. На преступника обычно падает в последнюю очередь.

— Может быть, вы и правы, — задумчиво сказал Люк. — Всего вам доброго, успешного визита в Скотланд-Ярд.

Мисс Пинкертон быстро затерялась в толпе. Но ее рассказ не выходил из головы Люка. «Столько жертв, точно на поле боя... В Скотланд-Ярде ей раскроют глаза...»

Глава 2 Некролог в газете

Джимми Лорример был близким и стариннейшим другом Люка. Обычно он останавливался у Джимми, когда наезжал в Лондон. И сейчас они весело, может быть даже слишком, провели вечер. Наутро Люк с тяжелой головой пил кофе и лениво просматривал свежие газеты. Одна заметка так сильно его заинтересовала, что Люк не обратил внимание на какой-то вопрос Джимми.

— Извини, пожалуйста, но я просто потрясен, — сказал Люк.

— Что тебя так удивило — политические новости?

— Нет, старина. — Люк только усмехнулся. — Странная штука: старая леди, с которой я ехал вчера в поезде, сбита автомобилем.

— Ты уверен?

— Может быть, это и не она, но фамилия погибшей — Пинкертон. Шофер не остановился, и машина, прибавив скорость, скрылась.

— Скверное дело, — промолвил Джимми.

— Да, такая была симпатичная старая перечница. Я очень огорчен. Она очень напоминала мою тетку Мильред.

— Сбить человека и после этого смыться, будто ничего не произошло. Такие шоферы просто преступники... А какая марка твоей новой машины? Ты сегодня собираешься ехать на ней?

— «Форд». Я уже говорил тебе об этом.

Разговор вскоре вошел в обычное русло. Джимми неожиданно спросил:

— Какого дьявола ты все время напеваешь?

Люк действительно тихо бормотал: «Чепуха, чепуха — муха вышли за шмеля».

— Глупая песенка из детства. Не знаю, как пришла на ум...

Спустя неделю Люк, небрежно просматривая первую страницу «Таймс», воскликнул пораженный:

— О! Будь я проклят!

— Что случилось? — обернулся Джимми.

Люк не ответил. Джимми переспросил. Выражение лица Люка было таким, что Джимми растерялся.

— Что случилось, Люк? Ты выглядишь так, словно увидел привидение.

Люк выронил газету, подошел к окну и вернулся обратно. Джимми наблюдал за ним с все возрастающим удивлением.

Наконец Люк бросился в кресло и мрачно сказал:

— Джимми, старина, ты помнишь мой рассказ о старой леди-попутчице?

— Которую потом сбил автомобиль?

— Да, да. Слушай, Джимми! Кажется, я тебе говорил — у них свободно разгуливает убийца, который так обнаглел, что чуть ли не предупреждает о своей следующей жертве. Сейчас я предоставлю тебе факты, только факты. Они произошли на самом деле. Слушай меня...

— Спокойней, спокойней, держи себя в руках.

— Она упомянула имена нескольких жертв, ее особенно волновала следующая жертва, на которую убийца уже бросил свой роковой взгляд.

— Да? — с сомнением сказал Джимми.

— Имя будущей жертвы напомнила мне глупая детская песенка, которую я пел ребенком: «Чепуха, чепуха — муха вышла за шмеля».

— Интересно, но какое это имеет значение?

— То значение, мой дорогой осел, что предстоящей жертвой должен быть Хамблеби [Хамблеби — по-английски шмель.] — доктор Хамблеби. Леди Пинкертон переживала, поскольку он «очень хороший человек».

— Ну и что? — спокойно спросил Джимми.

— Как что? Посмотри.

Люк развернул газету и очертил ногтем сообщение в колонке некрологов:

«13 июля в своем доме в Вичвуде скончался Джон Эдвард Хамблеби, доктор медицины, муж Джесси Роз Хамблеби. Похороны в пятницу. Просьба — без цветов».

— Видишь, Джимми? Что ты скажешь по этому поводу?

Джимми с ходу не смог ответить. Он заметно помрачнел. В его голосе была явная неуверенность:

— Я думаю — это новое ужасное совпадение.

— Так ли, Джимми? Снова и снова — совпадение?

— Что же это? — Джимми нервно ходил из угла в угол.

— Предполагаю: все слова этой старой блеющей овечки были правдой, Люк резко повернулся, — и ее фантастические истории — реальность.

— Приди в себя, старина! В это поверит только идиот или тупица. Такие вещи в жизни не бывают.

— А что ты скажешь о деле Аберкомба? Разве кто-нибудь мог поверить, что он отправит на тот свет столько людей?

— И даже больше, чем установлено официально, — подтвердил Джимми.

— У моего родственника был кузен, который занимал пост коронера. Я слышал от него об этом субчике. Они застукали Аберкомба, когда тот пытался отравить мышьяком местного ветеринара. Затем они вскрыли могилу — труп жены Аберкомба был нафарширован этим ядом. С такой жестокостью он отправил в мир иной брата своей жены и многих других. Долго он оставался безнаказанным. Мой родственник говорил, что на самом деле этот Аберкомб отправил к праотцам пятнадцать человек. Подумать только!

— Вот видишь, значит, такие вещи возможны.

— Даже чаще, чем хотелось бы.

— Так может сказать только полицейский. Пора бы тебе забыть о службе в полиции. Ты теперь в отставке, частное лицо.

— Полицейский всегда остается полицейским, я так думаю. — Люк резко качнул головой. — Я уверен, что дело заслуживает самого пристального и беспристрастного расследования.

— Другими словами, ты тоже намерен направиться в Скотланд-Ярд?

— Нет, туда еще не время. Как ты уже говорил, смерть Хамблеби могла быть случайностью.

— В чем же твоя идея?

— Отправиться на место преступления и самому во всем разобраться. Это единственный разумный путь узнать всю правду.

— Ты серьезно хочешь заняться этим делом, Люк? — уставился на него Джимми.

— Абсолютно.

— Однако согласись, что, может быть, вся затея и яйца выеденного не стоит?

— Это было бы лучшим из того, что только можно представить.

— Да, — Джимми нахмурился. — Но ты сам вряд ли надеешься на подобный исход.

— Мой дорогой друг, я просто хотел бы выяснить правду.

Джимми понял серьезность его намерений. Помолчал.

— У тебя есть какой-нибудь план действий? Хотя бы как ты объяснишь свое неожиданное появление в этом местечке?

— Я предполагаю, причина у меня найдется.

— Никаких предположений. В любой английской деревне каждая муха видна за милю!

— Я готов замаскироваться, — усмехнулся Люк. — Кем я мог бы стать? Художником? Но я не умею рисовать.

— Для современных художников, — заметил Джимми, — это не имеет никакого значения — А что скажешь о писателе? Поселиться в деревенской гостинице, чтобы творить. Или заделаться рыболовом? Но есть ли там подходящая речушка? Или стать инвалидом, жаждущим свежего воздуха? Я не исключаю и такой вариант. Подумай, Джимми, может быть, есть более подходящая причина?

— Подожди секунду, дай-ка мне газету с некрологом об этом докторе.

Быстро пробежав траурное сообщение, он воскликнул:

— Я знаю, что делать! Люк, старина, все можно обстряпать легче легкого и наверняка. Все будет о'кей. — При этом его вид выражал плохо скрываемую радость. — Природа наградила меня множеством родственников — мой отец был тринадцатым в семье. Можешь представить, сколько у твоего друга кузин и кузенов. Теперь слушай внимательно: один из них живет в Вичвуде.

— Джимми, ты просто чудо!

— Это действительно здорово.

— Расскажи мне о нем.

— Это она — ее имя Бриджит Конвей. Два последних года — личный секретарь лорда Вайтфильда.

— Владельца мерзких и препротивных еженедельников?

— Да, Вайтфильд и сам — маленький гадкий человек! С огромными претензиями. Вичвуд его родина, и лорд из тех снобов, которые к месту и не к месту хвалятся своим деревенским происхождением. Добившись успеха, он возвратился в родную деревню, купил большой дом. Дом, кстати, раньше принадлежал семье Бриджит. Лорд пытается превратить его в «образцовое имение».

— И твоя кузина — секретарь Вайтфильда?

— Подымай выше, — с огорчением сказал Джимми, — кузина неплохо устроилась. Они объявили о помолвке.

— О, — удивился Люк.

— Вайтфильд, конечно, богатая добыча, купается в деньгах. У Бриджит был раньше большой роман. Ну, знаешь, — обычная история: ее суженый нашел себе побогаче, и иллюзии о любви, о преданности были развеяны. Но сейчас все устраивается к лучшему. Бриджит, вероятно, будет вертеть им, как хочет, а он — есть с ложечки прямо из ее рук.

— Под каким предлогом я мог бы там появиться?

— Ты поедешь туда как ее кузен. У Бриджит их столько, что одним больше, одним меньше — роли не играет. Я все устрою. Мы всегда были большими приятелями. Теперь — причина твоего приезда? Ради колдовства, мой мальчик, колдовства.

— Какого колдовства, что ты мелешь?

— Суеверия снискали этой деревушке особую славу. Вичвуд — одно из последних мест, где бывали шабаши ведьм, — бедняжек жгли здесь еще в прошлом столетии. Не правда ли, хорошие традиции? Ты якобы будешь писать книгу о сходстве и различиях суеверия на Востоке и в Англии. Купи блокнот и с важным видом расспрашивай местных жителей, пусть они тебя просветят. Остановишься у лорда в его замке. Это будет тебе хорошей рекомендацией.

— А как к этому отнесется Вайтфильд?

— Он совершенно не образован и легковерен и принимает за чистую монету даже те вещи, которые печатаются в его собственных газетах. Бриджит во всем руководит им. Что касается Бриджит, то с ней будет все в порядке, я за нее ручаюсь!

— Джимми, дружище, то, что ты предлагаешь, выглядит весьма заманчиво, — глубоко вздохнул Люк. — Ты просто молодчина. Только бы все вышло с твоей кузиной...

— Не волнуйся. Предоставь это дело мне. — Джимми немного помолчал.

— У меня к тебе только одна просьба.

— Какая? Постараюсь ее выполнить.

— Если ты и в самом деле обнаружишь это чудовище, позволь мне присутствовать при его смерти.

— Сейчас я вспомнил кое-что из рассказа моей попутчицы, — взглянув на него, медленно произнес Люк. — Я сомневался тогда, что можно убить несколько человек и остаться вне подозрений, а она ответила: «Вы ошибаетесь на самом деле убить легко...» — Он помолчал. — Я хотел бы знать правду, Джимми.

— Какую?

— Действительно ли — убить легко...

Глава 3 Ведьма без помела

У Люка был стандартный «Форд» — приобрел по сходной цене.

И сейчас, въехав на вершину холма, он заглушил мотор. Солнце ярко светило, день был жаркий. Перед ним лежала деревня. От длинной главной улицы лучами расходились переулки. Все замерло, и трудно было представить более мирную и невинную картину, чем Вичвуд, утопавший внизу в солнечном свете.

«Я, вероятно, сумасшедший, — подумал Люк. — Доверился явной фантазии. Как я мог приехать сюда выслеживать убийцу, основываясь только на бессвязной болтовне странной попутчицы и случайном некрологе? — Он покачал головой. — Возможны ли такие вещи или... чем черт не шутит? Люк, мой мальчик, это ты должен узнать сам. Конечно, можешь оказаться легковерным ослом, если твой полицейский нюх подведет тебя и ты не пойдешь по горячему следу».

Люк завел мотор, включил скорость и медленно поехал вниз по петляющей дороге. Она привела на главную улицу. Здесь стояли лавки, небольшие чопорные аристократические дома в стиле доброго короля Георга, а также живописные коттеджи, перед которыми были разбиты цветочные клумбы. Повсюду — подстриженные газоны.

Люк остановился и узнал у деревенских мальчишек, с интересом рассматривающих его автомобиль, что цель его поездки находится в полумиле отсюда.

Люк продолжил свой путь.

Дорога из красного кирпича завернула за угол и вывела к нелепому зданию, построенному в виде замка. Солнце тем временем зашло за тучу. Неожиданный сильный порыв ветра сорвал стаю листьев с деревьев. В тот момент из-за угла дома появилась девушка. Ее прическа разметалась. Черные волосы, длинное бледное лицо. Он легко мог бы представить себе эту девушку летящей на помеле по небу.

— Вы, наверное. Люк Фицвильям? — направилась она прямо к нему. — А я Бриджит Конвей.

Они поздоровались, и вблизи Люк увидел ее такой, какой она была на самом деле — высокая, стройная, с чуточку впалыми щеками, с ироническим взглядом черных глаз.

Молчание становилось неудобным. Люк, стараясь казаться непринужденным, произнес:

— Прежде всего я должен принести искренние извинения за свой неожиданный приезд. Правда, Джимми меня уверил, что у вас достаточно просторно и если я пробуду здесь некоторое время, это не очень стеснит мисс.

— О, мы очень рады вас видеть. — И неожиданно широкая улыбка озарила ее лицо. — Джимми и я всегда принимали участие в делах друг друга. И если вы собираетесь писать книгу о фольклоре или о суевериях, то лучшего места трудно найти. Здесь много легенд.

— Великолепно. Как раз то, что мне нужно.

Они направились к дому. Здание обнаруживало черты, свойственные стилю времен королевы Анны. Он вспомнил — дом, по словам Джимми, раньше был собственностью семьи Бриджит. Наверное, это были их счастливые дни, подумал он с грустью, невольно бросив взгляд на Бриджит. И вновь восхитился строгим профилем, копной небрежно рассыпавшихся волос, стройной фигурой. По его предположению, ей было где-то около тридцати.

Внутри дом оказался весьма комфортабельным. Он был обставлен со вкусом. Бриджит провела его в комнату. За чайным столиком, у окна, сидели двое.

— Гордон, это Люк — кузен, о котором я тебе уже говорила, — представила гостя Бриджит.

Лорд Вайтфильд привстал. Он был совершенно лыс, лишь остатки волос сохранились на затылке и около ушей. Небольшой рост, крупное лицо с как бы надутым ртом и выпуклыми глазами не украшали Вайтфильда. Одежда сидела на нем неважно. Бросался в глаза выступающий вперед живот.

— Рад видеть вас — очень рад, — поприветствовал он. — Вы недавно вернулись с Востока, как я слышал? Интересно... Бриджит сказала, вы пишете книгу. А я говорю, что был бы рад хорошей книге.

Бриджит представила Люку женщину, сидевшую за столом:

— А это моя тетка, мисс Акструтер. — Люк пожал руку женщине средних лет с довольно глупым выражением лица. Мисс Акструтер, как Люк скоро узнал, была предана душой и телом единственной страсти — садоводству. Ее мысли целиком занимала проблема — где и как лучше разводить редкие растения.

После знакомства с Люком мисс Акструтер продолжила прерванный разговор:

— Вы знаете, Гордон, идеальное место для насоса было бы как раз позади розария, тогда вы получите прекрасную возможность поливать сад прямо из артезианской скважины.

— Обсудите это с Бриджит, — произнес лорд недовольно и откинулся в кресле. — Установка насоса настолько мелкая проблема, что она меня никак не занимает.

— Этот вопрос совершенно не достоин твоего внимания, Гордон, — подтвердила Бриджит, наливая чай гостю. Вайтфильд, явно удовлетворенный ее словами, сказал более миролюбиво:

— Правильно. Это не то занятие, которое дает хорошую прибыль. От цветов большого дохода не получишь. Я, конечно, люблю цветы в саду или в оранжерее, и мне нравятся грядки алой герани.

Мисс Акструтер, которая обладала прекрасной способностью говорить о вещах, интересующих лишь ее, не обращала ни на кого внимания:

— Я считаю, что новые розы прекрасно уживутся в этом климате. — Она погрузилась в изучение каталогов по цветоводству.

Удобно расположив свое маленькое тело в кресле, лорд Вайтфильд мелкими глотками пил чай, разглядывая гостя. Люк с легкой дрожью приготовился к объяснению — зачем он приехал в Вичвуд, но скоро понял — это ни к чему.

Лорда интересовал только он сам, и никто более.

— Я часто думаю, — заявил Вайтфильд самодовольно, — хорошо бы мне самому написать книгу.

— Да? — переспросил Люк.

— Я мог бы это сделать, уж поверьте мне, — добавил Вайтфильд. — И вышла бы очень увлекательная книга. Я встречался с множеством людей, заслуживающих внимания. Беда в том, что я очень занят, у меня нет свободной минуты.

— Конечно. Ведь у вас столько дел, — облегченно вздохнув, согласился Люк.

— Вы не можете представить, какой груз взвален на мои плечи, — подхватил лорд. — Я слежу за каждой публикацией в моих газетах. Я считаю, что лично несу ответственность за формирование общественного мнения. Каждую неделю миллионы людей думают и чувствуют точно так, как я хочу. Очень важные задачи и очень большая ответственность. Я не боюсь ее. Смею сказать: я все делаю с величайшей ответственностью. — Лорд выпятил грудь и победоносно взглянул на Люка.

— Вы — величайший человек, Гордон, — спокойно улыбнулась Бриджит.

— Однако не хотите ли еще немного чаю?

— Да, я великий человек, — не стал скромничать Вайтфильд, — но я не хочу больше чаю. — Потом он любезно осведомился у гостя:

— Знаете ли вы кого-нибудь здесь?

Люк отрицательно покачал головой и добавил:

— По крайней мере, тут живет человек, которого я обязан навестить знакомый моих друзей, доктор Хамблеби.

— О! — лорд выпрямился в кресле. — Доктор Хамблеби? Бедняга!

— Почему бедняга?

— Умер неделю назад...

— Такая печальная новость, очень сожалею.

— Только не думаю, чтобы он вам понравился, — добавил Вайтфильд. Упрямый, вредный, бестолковый.

— Следует учесть, — вставила Бриджит, — доктор постоянно спорил с Гордоном.

— По вопросу о нашем водоснабжении... — уточнил Вайтфильд. — Должен вам сказать, мистер Фицвильям, — я думаю всегда о народе. Принимаю близко к сердцу благополучие этого городка — я здесь родился. Да, родился.

С глубоким разочарованием Люк понял: они оставили тему доктора Хамблеби и вернулись к теме лорда Вайтфильда.

— Я не стыжусь этого и пусть все знают, мне все равно, — продолжал лорд, — я не получил никакого наследства. Мой отец содержал сапожную мастерскую — да, простую сапожную мастерскую. Подростком я служил в этой мастерской и выдвинулся только благодаря своим собственным усилиям. Я решил вырваться из узкого круга, и я достиг этого. — Нравоучительные моменты карьеры лорда Вайтфильда предназначались Люку, и оратор закончил с триумфом:

— И вот, чего я достиг, и пусть весь мир знает, как я этого достиг! Я не стыжусь своего происхождения — нет, сэр, — я вернулся туда, где родился. Вы знаете, что теперь находится на месте, где раньше была мастерская? Мужской клуб. Все по высшему классу и самое современное! Нанял лучших архитекторов страны. Должен сказать — они подготовили препаршивый проект здания, точно работный дом или тюрьма...

— Но вы проявили твердость, — прервала его Бриджит, — у вас по архитектуре были свои соображения!

— Да, они попытались столкнуть меня с этого пути! Я сказал — нет.

— Лорд хихикнул с удовлетворением. — Дом будет таким, как я хочу. Архитекторы не соглашались со мной — я требовал других! В конце концов нашелся молодой человек, который понял мои планы и воплотил их в жизнь.

— Он потворствовал вашим худшим полетам фантазии, — недовольно поморщилась Бриджит.

— Мисс хотела оставить это место таким, каким оно было, — лорд похлопал ее по руке. — Нельзя жить в прошлом, моя дорогая. Мне не нравятся дома из красного кирпича. Я всегда мечтал о замке — и теперь моя мечта осуществилась!

— Да, — сказал Люк, осторожно подбирая нужные слова, — это так важно знать, чего ты хочешь.

— Я обычно знаю, чего я хочу! — самодовольно глянул на него лорд.

— Однако вы не смогли добиться своего в выборе схемы водоснабжения, — усмехнулась Бриджит.

— О, да! — подтвердил лорд. — Но доктор Хамблеби был круглый идиот, к тому же старики всегда упрямы. Они не слушают или не хотят ничего слушать.

— Доктор Хамблеби был, вероятно, прямым и нелицеприятным человеком, не так ли? — рискнул уточнить Люк. — Наверное, у него было много врагов?

— Н-нет, я бы этого не сказал, — лорд Вайтфильд растерянно почесал нос. — Э-э-э, как ты думаешь, Бриджит?

— Он был у нас очень популярен. Сама я, правда, только один раз с ним встречалась, когда растянула ногу. И сразу поняла, какой он славный человек и хороший врач.

— Да, он, может быть, и пользовался уважением в нашей местности, хотя я лично знаю одного или двух вполне достойных людей, которые были от него не в восторге.

— Почему же? — сдерживая волнение, спросил Люк.

— В таком маленьком местечке, как наше, всегда враждуют по поводу и без повода, — лорд равнодушно посмотрел в окно.

— Да, и я так думаю, — Люк делал очередной ход. — Интересно, каково здесь соотношение полов? — Это был простой вопрос, но Люк много от него ожидал.

— Шесть женщин на одного мужчину, — сказала Бриджит.

— Кто же эти мужчины?

— Аббот, владелец юридической конторы, молодой доктор Томас — компаньон Хамблеби, мистер Вейк, пастор и кто же еще, Гордон? О! Мистер Элсворси, у него антикварный магазин, и он ужасно, ужасно сладкоречив. Наконец, я совсем забыла про майора Хортона с его тремя бульдогами.

— Мои друзья упоминали еще о какой-то болтливой старой деве.

— Это относится к большинству местных жительниц, — рассмеялась Бриджит.

— Как же ее звали? А, кажется, вспомнил: мисс Пинкертон!

— Вам все время не везет! — сказал лорд с хриплым смешком. — Она тоже умерла. Попала под автомобиль — мгновенная смерть.

— У вас, говорят, здесь сразу несколько смертей? — осторожно спросил Люк.

— Наша местность — одна из самых здоровейших в Англии. — Лорд Вайтфильд сдержанно хмыкнул. — Если не считать случайностей, но они могут произойти где угодно.

— А ведь, действительно, Гордон, — помрачнела Бриджит, — в прошлом году было столько похорон.

— Чепуха, моя дорогая.

— А что случилось с доктором Хамблеби? — не выдержал Люк. — Тоже несчастный случай?

— Нет, не совсем, — покачал головой лорд. — Хамблеби умер от заражения крови — это часто бывает с врачами. Поранил палец ржавой иглой или еще чем-нибудь, не обратил внимания, и произошел сепсис. Он умер в три дня.

— Да, — тихо сказала Бриджит, — у врачей больше, чем у кого-либо, шансов заразиться, особенно если они не осторожны. Это очень грустно. Жена Хамблеби осталась с разбитым сердцем.

— Не стоит грустить. Все мы во власти провидения, — утешал ее Вайтфильд.

«Была ли здесь воля провидения? — думал Люк. — Заражение крови? Конечно, все может быть...»

Глава 4 Люк начинает действовать

На следующее утро Люк тщательно продумал план своей операции и готов был действовать решительно. Когда он спустился к завтраку, лорд Вайтфильд доедал жареные почки и собирался пить кофе. Бриджит уже позавтракала и задумчиво смотрела в окно. После обмена приветствиями Люк сел за стол и, придвинув к себе тарелку, начал:

— Трудно вызвать людей на откровенность. Я имею в виду, конечно, не таких, как вы или... э-э... Бриджит! (Он вовремя спохватился, что не стоит называть ее мисс Конвей.) Вы бы рассказали все, что знаете, но вам, конечно, неизвестны те вещи, которыми я интересуюсь, — это суеверия. Вам трудно даже представить, насколько крепко они укоренились в этой части страны. Например, в одной маленькой деревушке пастору даже пришлось убрать старый гранитный столб, который стоял около церкви, поскольку прихожане упорно ходили вокруг него в старом ритуальном танце. Невероятно живучи языческие поверия.

— То, что вы говорите, совершенно справедливо, — заметил лорд Вайтфильд. — Людям необходимо образование. Я, кажется, уже рассказывал, что подарил прекрасную библиотеку местным жителям, использовав старый дом, где раньше собирались на песнопения. Теперь это отличная библиотека...

— Прекрасное дело, — Люк твердо решил предотвратить нежелательный поворот разговора. — Вы, разумеется, представляете всю подноготную невежества, которое еще существует. Это как раз то, о чем я хотел бы узнать, старые обычаи, небылицы... Как ни странно, деревенские жители вообще любят поговорить о смерти.

— Особенно о похоронах, — откликнулась Бриджит, стоявшая у окна.

— Думаю, это и будет моим отправным пунктом, — продолжал Люк. — Если бы я смог достать в вашем приходе перечень последних похорон, то разыскал бы родственников и поговорил с ними. Этот перечень, наверное, есть у приходского священника?

— Мистер Вейк очень заинтересуется вашим делом, — оживилась Бриджит. — Он старый добряк и к тому же собиратель древностей. Полагаю, он будет весьма полезен...

Люку сразу захотелось, чтобы ценитель древностей знал чуточку меньше о проблемах суеверия и не смог бы разоблачить его, Вслух же Люк сказал:

— Хорошо. Однако, наверное, вы и сами помните умерших в этом году?

— Что ж, давайте попробуем. — Бриджит задумалась. — Картер — он был владельцем отвратительной маленькой пивнушки под звучным названием «Семь звезд»...

— Горький пьяница, — добавил лорд Вайтфильд, — один из тех буянов, которые со всеми ссорятся, настоящая скотина. Слава богу, что от него избавились.

— Маленький Томми Пирс, — перечисляла Бриджит. — И, конечно, Эмми, как же фамилия девушки? — ее голос задрожал.

— Эмми? — переспросил Люк.

— Эмми Гиббс — она была горничной в этом доме, а затем жила у мисс Вейнфлет.

— Глупая девчонка перепутала бутылки в темноте, — сказал хозяин.

— Она думала, что пьет микстуру от кашля, а это оказалась ядовитая краска для шляпок, — пояснила Бриджит.

— Какая трагедия! — Люк удивленно поднял брови.

— Возникли даже предположения, что она сделала это намеренно, поссорившись с молодым человеком. — Бриджит говорила медленно, будто нехотя.

Затем наступила долгая пауза. Люк инстинктивно почувствовал: что-то недоговаривает.

— Эта тема дьявольски неприятна, — произнес Люк. — Побеседовать о помолвках и свадьбах гораздо легче, но будет ли такой разговор достаточно откровенным?

— А я думаю — это вполне возможно, — сказала Бриджит.

— Наговоры или кто кого сглазил — тоже интересно, — продолжал Люк с показным энтузиазмом. — Вы что-нибудь слышали?

Лорд медленно покачал головой. Бриджит призналась:

— Мы не любим слушать подобные сплетни...

— Не сомневаюсь, — Люк не дал ей закончить фразу. — Видимо, мне надо действовать среди простых людей, чтобы получить то, что хочу. Надо отправиться к священнику в первую очередь, а затем будет ясно, куда податься. Да, а что это за мальчик? Где его неутешные родственники?

— Миссис Пирс содержит табачный и газетный киоски на главной улице, — ответила Бриджит.

— Итак, я отправляюсь в путь.

— Я могла бы составить вам компанию, если не возражаете? — и Бриджит легко отвернулась от окна.

— О, конечно, да! — Люк согласился, хотя предпочел бы отказать. Куда проще иметь дело с пожилым священником — любителем древностей. «Вообще-то ничего — это заставит меня быстрее войти в роль и играть ее более убедительно».

— Подождите меня минуту, Люк, — попросила Бриджит, — я сменю обувь.

Как бы невзначай назвала его просто — Люк, — и это вызвало в нем какое-то теплое чувство. Когда они вышли из дома, порыв ветра растрепал черные длинные волосы Бриджит и с силой бросил ей в лицо.

— Теперь я буду вашим поводырем, — с легкой иронией промолвила Бриджит.

— Весьма рад.

— Как отвратительно выглядит этот дом, — обернувшись, сказал раздраженно Люк, — неужели никто не мог его остановить?

— Мой дом — моя крепость. Это буквально относится к обители Гордона. Он обожает свою крепость.

Понимая, что его замечание не отвечает правилам хорошего тона, Люк все же не сдержался:

— Кажется, этот дом принадлежал когда-то вашему отцу. Наверное, вам не безразлично видеть его перестроенным, да еще так ужасно?

— Мне не нравятся драмы, которые вы все время выдумываете, — она пристально взглянула на Люка.

— Вы, конечно, правы, постарайтесь забыть мои слова... — Люк замолчал, но ему мучительно хотелось узнать подробней о жизни Бриджит Конвей.

Через несколько минут спутники подошли к церкви. Рядом стоял дом священника. Они застали хозяина в кабинете. Альфред Вейк — пожилой, сутуловатый человек с голубыми глазами — рассеяно взглянул на посетителей, несколько удивленный их визитом.

— Мистер Фицвильям остановился у нас, — сказала Бриджит, — он пишет книгу и хотел бы проконсультироваться.

Мистер Вейк с интересом посмотрел на молодого человека. Люк пустился в объяснения. Он заметно волновался — священник, без сомнения, куда лучше знал все обряды и обычаи, чем он, наспех нахватавшийся из случайных книг и журналов.

Бриджит стояла рядом и внимательно слушала. Люка приободрило то, что мистер Вейк оказался любителем римских древностей. Люк рассказал о цели своего приезда в Вичвуд и смело признался в слабом знакомстве с темой.

— Я уже просил мисс Конвей перечислить людей, умерших недавно. Если бы вы уточнили этот перечень, я бы выбрал наиболее подходящую семью и встретился с родственниками покойного.

— Да, да. В этом вам несложно помочь. Гилис, служитель нашего прихода — хороший парень, правда, совершенно глухой... После тяжелой зимы и предательской непостоянной весны смертей у нас было куда больше, чем обычно.

— Иногда, — осторожно сказал Люк, — несчастья связывают с каким-либо отдельным лицом, обладающим черным сглазом, который якобы наводит мор на людей.

— Да, бывает. Но я не знаю такого человека у нас в окрестностях. Конечно, не исключаю возможностей такого сглаза, но я о нем ничего не слышал... А вот совсем недавно мы потеряли доктора Хамблеби и бедную Лавинию Пинкертон — прекрасные были люди...

— Мистер Фицвильям знал друзей доктора Хамблеби, — прервала его Бриджит.

— Его смерть многим причинила боль. У доктора была куча друзей.

— Несомненно, у такого человека имелись и враги, — сказал Люк. — Я говорю только то, что слышал, — поспешил добавить он.

— Он говорил то, что думал, и не всегда был тактичен, — кивнул головой мистер Вейк. — Некоторые обижались на него. Но доктора все любили, особенно бедняки.

— Вы знаете, я всегда чувствовал, — озабоченно сказал Люк, чья-то кончина всегда дает какую-то пользу другому.

— Я понимаю, о чем вы говорите, — священник задумался. — Возможно, но это не всегда правда. Что касается Хамблеби, то никто и не отрицает, что доктор Томас здесь действительно выиграл.

— В чем именно?

— Томас, я уверен, хороший человек, и доктор Хамблеби так говорил. Но местным жителям он не очень пришелся по душе. Томас не мог привлечь к себе столько пациентов. Он очень огорчался поэтому, становился нервным и несдержанным. У них были свои противоречия: Томас — целиком за применение новых методов лечения, а Хамблеби предпочитал придерживаться старых, испытанных. Они часто ссорились между собой и по другим причинам, но я не люблю сплетничать...

— Я думаю, мистер Фицвильям как раз это и хотел услышать от вас, сказала тихо, но отчетливо Бриджит.

Люк бросил на нее быстрый, испытующий взгляд.

— Боюсь, что он слишком любознателен, — усмехнулся мистер Вейк и покачал головой. — Но скажу прямо: Роза, дочь доктора Хамблеби — очаровательная девушка и, конечно, Джефри Томас потерял голову. Между тем, по мнению отца, она была слишком молода.

— Так он был против? — спросил Люк.

— Определенно. Это, естественно, усиливало неприязнь между компаньонами. Но я твердо уверен — доктора Томаса глубоко потрясла смерть Хамблеби.

— Неожиданный сепсис — заражение крови, — сказала Бриджит.

— Да, небольшая царапина... Доктора всегда рискуют.

— На самом деле... — начал Люк, но мистер Вейк неожиданно его прервал:

— Почему мы так долго говорим об этом? Неужели вас заинтересовали наши сплетни? Что ж, продолжим. Бедная девушка Эмми Гиббс — одна из помощниц церкви... Вы многое сможете узнать о ней, мистер Фицвильям. Есть даже подозрение, что это самоубийство. А такая смерть, как вам известно, не бывает без суеверий. Здесь, неподалеку, живет ее тетка. Хотя она не слишком достойная женщина и не очень любила племянницу, зато ужасно болтливая.

— Спасибо, я это учту, — поблагодарил Люк.

— Затем Томми Пирс. Одно время он даже пел в деревенском хоре — голос прекрасный, ангельский, но далеко не ангельский характер. Мы в конце концов вынуждены были от него отказаться — плохо, очень плохо влиял на других мальчиков. Бедный паренек, по-моему, всюду старались от него избавиться. Работал на почте разносчиком телеграмм — быстро уволили. Пошел служить к мистеру Абботу — тоже прогнали. Он работал некоторое время и у вас помощником садовника, не так ли, мисс Конзей? Но лорд Вайтфильд не простил ему какую-то дерзость. Мисс Вейнфлет была так добра, что взяла сорванца на временную работу — мыть окна в библиотеке. Лорд Вайтфильд вначале был против, а потом неожиданно согласился — как оказалось, на горе парню.

— Почему — на горе?

— Потому, что паренек вскоре погиб. Мыл верхние окна в библиотеке и, видно, вытворял свои глупые штучки, танцевал или еще что-нибудь в этом роде, — потерял равновесие и упал. Скверное дело.

— Кто-нибудь видел, как он упал? — поинтересовался Люк.

— Нет, он мыл окна со стороны сада. В больнице сказали, что он верно, пролежал на земле около получаса.

— А кто его нашел?

— Мисс Пинкертон. Она пришла в ужас, обнаружив окровавленного мальчишку, — совершенно случайно наткнулась на Томми.

— Это ее сильно потрясло, — произнес задумчиво Люк.

— Молодая жизнь оборвалась из-за глупой случайности, — мистер Вейк с грустью покачал головой. — У Томми-озорника, возможно, была возвышенная душа...

— Он был отъявленный хулиган, — прервала Бриджит. — Вы это хорошо знаете, мистер Вейк. С наслаждением мучил кошек и бездомных собак, щипал и издевался над мальчишками, что поменьше его.

— Да, я знаю, хорошо знаю, — мистер Вейк грустно улыбнулся. — Но вы представьте, моя дорогая мисс Конвей, иногда жестокость бывает вовсе не от природы, а из-за слабого воображения. Дети часто не отдают отчета в своих поступках, как и лунатики. Я убежден, что это и является корнем жестокости. — Он развел руками. — То же самое и у взрослых.

— Да, вы правы, — неожиданно резко сказала Бриджит. — Человек, который так и не повзрослел, самый опасный человек — думает, что ему все дозволено...

Люк удивленно посмотрел на нее. Кого она имеет в виду?

Глава 5 Визит к мисс Вейнфлет

Мистер Вейк пробормотал как бы про себя несколько новых имен.

— Я еще кое-кого вспомнил: бедную миссис Роз, старого Бена. Холодная погода в марте доконала Бена Стенбери, — правда, ему было девяносто два года.

— Эмми Гиббс умерла в апреле, — сказала Бриджит.

— Да, бедное дитя — какая ужасная ошибка, — вздохнул Люк и перехватил пристальный взгляд Бриджит. Она быстро опустила глава. «Что-то скрывают», — подумал Люк с раздражением.

Когда они оставили священника и вышли на улицу, он снова спросил:

— Кто такая Эмми Гиббс?

Прошло несколько минут, прежде чем Бриджит ответила — как показалось Люку, несколько принужденно:

— Эмми была самой неподходящей горничной, какую я только знала.

— Поэтому вы ее уволили?

— Она могла часами кокетничать с молодыми людьми. Гордон — большой моралист и человек старых взглядов. Как-то сделал девушке замечание, а она дерзко ему ответила.

— Она была хорошенькой?

— Даже очень.

— Когда Эмми по ошибке выпила вместо микстуры от кашля отраву, рядом никого не было?

— Нет.

В этот момент идущий навстречу мужчина снял шляпу и сердечно поприветствовал Бриджит.

— Мой кузен, мистер Фицвильям. Пишет о местных суевериях книгу. А это — мистер Аббот.

Люк посмотрел на мистера Аббота с интересом — адвокат, в конторе которого служил Томми Пирс. У Люка было стойкое предубеждение к адвокатскому сословию. Его всегда раздражали чрезмерная обтекаемость речей, крючкотворство. Мистер Аббот, однако, не вполне соответствовал этому типу адвокатов: цветущий вид, приятные манеры.

— Пишете книгу, э-э? Повесть?

— Фольклор, — уточнила Бриджит.

— Вы выбрали очень удачное место, — одобрил мистер Аббот. — Необыкновенно интересное местечко.

— Я уже убедился, — кивнул Люк, — Нельзя ли попросить вас мне помочь? Вы, наверное, знаете что-нибудь о местных суевериях?

— К сожалению, я слабо посвящен в эти проблемы, хотя может быть, может быть...

— Ходят ли здесь, к примеру, слухи о привидениях?

— Об этом я ничего не могу сказать.

— А нет ли у вас в домах повешенных?

— Н-не знаю.

— Но, надеюсь, слышали что-нибудь хотя бы о детских суевериях. Известно, если мальчики умирают насильственной смертью, их души бродят повсюду — не то, что души усопших девочек.

— Очень интересно, — сказал мистер Аббот, — но я и об этом ничего не скажу...

Люк, наконец, решил спросить напрямую:

— Здесь, кажется, жил мальчик — Томми Пирс. Работал одно время в вашей конторе. Я думаю, его дух как раз здесь и бродит.

— Томми Пирс? — Розовое лицо мистера Аббота покраснело. — Ничего не могу сказать о нем хорошего — вечно совал свой нос куда не следует, и к тому же — ужасный нахал.

— Духи беспокойных людей как раз и бродят по земле. Те же, кто уважает законы и послушен, редко тревожат этот мир.

— А кто видел дух Томми? Что за странная история?!

— И я так считаю. — Люк попытался переменить предмет разговора. Вероятно, много суеверных слухов доходит до местного врача?

— Вам лучше обратиться к доктору Томасу. Хороший человек Томас, вполне современный мужчина... Не то, что старый Хамблеби. Абсолютный упрямец.

— Вы имеете в виду споры вокруг новой схемы водоснабжения? — спросила Бриджит.

— Хамблеби стоял стеной на пути прогресса, до самой смерти. — лицо Аббота стало пунцово-красным. — Он выступал против нового, против лучшей системы подачи воды в поселок. Причем был очень груб и не сдержан. Его вполне можно было привлечь к суду за оскорбление личности.

— Но юристы редко прибегают к закону, не так ли? — тихо спросила Бриджит с иронической улыбкой.

— Очень хорошо сказано, мисс Бриджит! — Аббот громко рассмеялся. — Вы не ошиблись. Мы — люди, хорошо знающие закон, — редко к нему прибегаем, ха-ха! Однако мне нужно спешить. Дайте мне знать, если я могу вам чем-то полезен, мистер — э-э...

— Фицвильям, — подсказал Люк. — Благодарю вас. Я воспользуюсь вашим предложением.

Они пошли дальше, и Бриджит усмехнулась:

— Ваш метод, как я успела заметить, заключается в том, чтобы спровоцировать собеседника?

— Мой метод не совсем честный, вы это имели в виду?

— Да, именно об этом я хотела вам сказать.

Возникла некоторая неловкость. Прежде чем Люк сообразил, как выпутаться, она промолвила:

— Если хотите узнать поподробнее об Эмми Гиббс, можем зайти к одному человеку, который вам поможет.

— Кто этот человек?

— Мисс Вейнфлет. Эмми жила у нее до самой смерти.

— О, я буду вам очень признателен.

— Ее дом как раз недалеко отсюда.

Они прошли по улице к большому дому в георгианском стиле.

— Здесь теперь библиотека, — заметила Бриджит.

Рядом прилепился маленький домик, выглядевший совершенно кукольным.

Были ослепительно белыми и дверной молоток, и занавески на окнах.

Бриджит открыла калитку. Они подошли к входной двери. Тут на крыльцо вышла немолодая женщина. Она полностью соответствовала представлению Люка о деревенских старых девах. Худую фигуру облегало твидовое пальто. Ее шляпка плотно сидела на хорошо причесанной голове. Глаза пристально, с некоторым удивлением смотрели сквозь пенсне.

— Доброе утро, мисс Вейнфлет, — поприветствовала Бриджит. — Это мистер Фицвильям.

Люк поклонился.

— Он пишет книгу о суевериях, связанных со смертью, и вообще об ужасах.

— О, как интересно! — и мисс Вейнфлет с любопытством поглядела на Люка. (Весь ее облик напомнил ему мисс Пинкертон.) — Я думаю, вы могли бы помочь, — сказала Бриджит. Люк снова почувствовал иронические нотки.

— Вас, наверное, интересует Эмми Гиббс? — Казалось, она оценивает гостя. Затем, приняв решение, открыла дверь:

— Входите, пожалуйста. Я могу пойти по своим делам несколько позже.

В небольшой гостиной было ослепительно чисто, приятно пахло лавандой.

На камине — пастухи и пастушки из дрезденского фарфора. На стенах — несколько акварелей, две пастели и три вышитые шелком картины, а также множество фотографий.

Мисс Вейнфлет предложила своим гостям присесть в кресла и предупредительно сказала:

— Я не курю и поэтому не могу предложить вам сигарету, но вы, пожалуйста, курите, если хотите.

Люк отказался, а Бриджит закурила.

Сидя в кресле со скрещенными руками, мисс Вейнфлет некоторое время изучала своих гостей, а затем, видимо удовлетворенная видом Люка, опустила глаза:

— Вы хотите узнать о бедняжке Эмми? Очень печальная история.

— Но, говорят, это было... самоубийство? — спросил Люк.

— Я ни на секунду не верю этому, — отрицательно покачала головой мисс Вейнфлет. — Эмми — не такая девушка.

— Какая же она была? Хотелось бы знать ваше мнение.

— Надо прямо отметить, ее нельзя было назвать хорошей служанкой, но в наши дни не приходится выбирать. Она неряшливо делала свою работу и все норовила полюбезничать с парнями. Конечно, она была очень молода и это естественно для девушек ее возраста и круга... — Мисс Вейнфлет помолчала. — Не принято плохо говорить об умерших, это не по-христиански, но я не люблю скрывать правду. Эмми восхищалась собой. Вы, верно, уже слышали о мистере Элсворсе — он недавно приобрел здесь антикварную лавку? Так вот, он сделал несколько небольших акварелей и два наброска с нее. Это совсем вскружило Эмме голову. Даже поссорились с молодым человеком, с которым была помолвлена, — с Джимми Харвеем, — работает механиком в гараже и очень ее любил.

— Мисс Вейнфлет перевела дыхание. — Не могу забыть эту ужасную ночь. Эмми неважно себя чувствовала. Немудрено простудиться — она носила шелковые чулки и туфли на картонной подметке. После полудня, совсем больная, отправилась на прием к доктору...

— К доктору Хамблеби или к доктору Томасу? — прервал ее Люк.

— К доктору Томасу. Он дал Эмме бутылку микстуры от кашля, и она ушла. Что-то совершенно безвредное, я так думаю. Она рано легла спать. На рассвете я услышала ужасные крики. Быстро поднялась наверх и попыталась открыть дверь в ее комнату, но дверь была заперта изнутри. Окликнула, но не получила ответа. Кухарка была со мной. Мы обе очень испугались, выбежали на улицу. К счастью, наш констебль Вид делал свой утренний обход. Он сумел забраться по водосточной трубе на крышу, а оттуда через окно в ее комнату. Бедная девушка! Это было ужасно. Врачи ничем не смогли помочь, и она умерла в больших мучениях через несколько часов.

— И все из-за краски для шляпок?

— Да, она содержит щавелевую кислоту, ведь это яд. Бутылка была такая же, как и с микстурой. Бутылку с лекарством нашли на умывальнике, а бутылку с краской около ее кровати. Она, вероятно, в темноте перепутала их. По крайней мере, такая версия была выдвинута на следствии.

Мисс Вейнфлет вздохнула, умные глаза пристально смотрели на Люка. Ему показалось, что она не все договаривает. Затем последовало долгое, тягостное молчание. Люк чувствовал себя как актер, забывший свою роль. В конце концов он несмело спросил:

— Так вы исключаете самоубийство?

— Исключаю, — поспешно ответила мисс Вейнфлет. — Если бы она решилась на такой шаг, то, верно, могла бы найти более подходящее средство. А бутылка с краской у нее была очень давно. И главное, она не из тех, кто способен покончить с собой.

— Так, что же случилось на самом деле? — прямо спросил Люк.

— Я думаю, что ей просто очень не повезло. — Она сжала губы и взглянула на гостя.

В этот момент за дверью раздалось отчаянное мяукание. Мисс Вейнфлет поднялась, приоткрыла дверь, и в гостиную вбежал великолепный рыжий персидский кот. Он приостановился, как бы удивленно посмотрел на гостей и запрыгнул на ручку кресла.

— Откуда ты, Пух? Где ты гулял все утро? — обратилась к нему воркующим голосом мисс Вейнфлет.

— Какой прекрасный кот. Давно он у вас? — насторожился Люк. Он уже слышал о персидском коте.

— О нет, — покачала головой мисс Вейнфлет. — Он принадлежал моей старой приятельнице, мисс Пинкертон. Когда она погибла под колесами этих ужасных автомобилей, я не могла отдать животное незнакомым людям. Лавиния была бы очень расстроена. Хозяйка просто обожала Пуха. Действительно, красив, не правда ли?

Люк проявил все признаки восхищения.

— Будьте осторожны с ушками, — поспешно добавила мисс Вейнфлет, они у Пуха в последнее время очень болят.

Бриджит и Люк пожелали хозяйке всего доброго, надеясь на скорую встречу с нею.

— Мне бы тоже очень хотелось с вами встретиться, — быстрый вопросительный взгляд мисс Вейнфлет остановился на Бриджит.

Люк почувствовал, что между женщинами существует взаимопонимание. Он пообещал себе докопаться до этой причины.

Мисс Вейнфлет вышла вместе с ними. Они задержались на несколько минут на верхней ступеньке лестницы, восхищаясь отражением деревьев в пруду.

— Изумительное место, настоящая девственная природа, — заметил Люк.

— Да, таким я его помню с самого детства, — оживилась мисс Вейнфлет. — Когда дом, в котором мы жили, перешел во владение моего брата, то он не захотел и не мог его содержать. Дом пошел с молотка. К счастью, лорд Вайтфильд решил остаться здесь жить и купил его. Устроил там библиотеку и музей. Я дважды в неделю работаю в библиотеке — конечно, бесплатно. Я думаю, вам будет интересно посетить наш маленький музей, где собраны местные достопримечательности.

— С удовольствием принимаю ваше предложение.

— Лорд Вайтфильд настоящий благодетель Вичвуда, — сжала губы мисс Вейнфлет, — и меня огорчает, что некоторые здешние жители ужасно неблагодарны.

Люк не стал задавать больше вопросов, и они распрощались.

— Вы хотите продолжать исследования, или мы вернемся домой берегом реки? — выйдя за ворота, спросила Бриджит. — Это была бы прекрасная прогулка.

Люк охотно согласился, и они направились к реке по главной улице поселка. На одном из последних домов красовалась вывеска, написанная позолоченными буквами в готическом стиле. Вывеска гласила, что здесь продаются антикварные изделия.

— Довольно приличная керамика, такие вещи нравились моей тетке. — Люк остановился, рассматривая предметы в одном из окон. — Интересно, сколько они стоят?

— Может быть, зайти и справиться у хозяина магазина?

— Вы так думаете?.. Я люблю старинные гончарные изделия в антикварных лавках. Иногда их можно купить по дешевке.

— Боюсь, вам здесь это не удастся, — усмехнулась Бриджит. — Элсворси знает цену своим изделиям. Я не раз в этом убеждалась.

В холле магазина располагались несколько столиков, на которых стояла фарфоровая и оловянная посуда... По обеим сторонам холла — две комнаты, полные всякой всячины, Люк прошел в левую и стал рассматривать керамику. В глубине комнаты показалась фигура человека. Мистер Элсворси выглядел довольно изысканно и моложаво. Это подчеркивал яркий, кирпичного цвета костюм.

Люка представили, и мистер Элсворси переключил на него все свое внимание.

— Интересуетесь старинной английской керамикой? Великолепные изделия, не правда ли? Я люблю все мои безделушки и ненавижу их продавать. Но я всегда мечтал жить в деревне и иметь небольшой магазинчик... Прекрасное место Вичвуд. Изумительный воздух и красивейшая природа.

— Такая уж у него художественная натура, — пробормотала Бриджит.

— Не надо таких слов, мисс Конвей. — Элсворси быстро обернулся и воздел худые белые руки. — Нет, нет, умоляю вас, не говорите о моем изысканном вкусе и любви к искусству. Я недостоин этого, я только торговец.

— Но вы еще и художник, не так ли? — спросил Люк. — Я слышал, пишите акварелью?

— Кто вам сказал? — воскликнул мистер Элсворси. — Очаровательное место, но здесь невозможно что-либо скрыть. Это как раз то, что мне нравится, — в отличие от большого города, здесь каждый знает друг о друге все. Болтовня и даже злые сплетни — прелестны, если, конечно, правильно их воспринимать.

Люк не обратил внимания на последние слова мистера Элсворси и вернулся к своему вопросу.

— Мисс Вейнфлет говорила, что вы сделали несколько набросков с одной девушки — Эмми Гиббс.

— О, Эмми! — вскричал мистер Элсворси. Потом он отступил назад, схватил машинально пивную кружку и стал ее внимательно рассматривать. — Было ли это? Да, я действительно сделал несколько набросков. — Он, казалось, совершенно расстроился.

— Она была премилой девушкой, — сказала Бриджит.

— Вы так думаете!? — тут же с апломбом воскликнул мистер Элсворси.

— По-моему, очень ординарная, я всегда так считал.

— Если вы интересуетесь керамикой, — он повернулся к Люку, — могу предложить пару птичек — прелестные вещицы.

Люк похвалил птичек и спросил о цене. Элсворси назвал цену.

— Спасибо, — сказал Люк, — но я не могу лишить вас этих вещиц.

— Я всегда остаюсь внакладе, что бы ни продавал, — сказал Элсворси.

— Глупо с моей стороны, правда? Посмотрите на пташек, я предлагаю практически за бесценок, всего за гинею. Вижу, что вы по-настоящему интересуетесь, и был бы очень рад их просто подарить, но ведь это магазин.

— Нет, благодарю вас, — сказал Люк.

Мистер Элсворси проводил их до двери, потирая руки. Люку показалось, что кожа на них какая-то неестественная, бледно-зеленого цвета.

— Низкий торгаш этот мистер Элсворси, — бросил он, когда лавка осталась позади.

— Извращенный ум и неприятные манеры, — добавила Бриджит.

— На самом деле — зачем он сюда приехал, что заставило его поселиться в Вичвуде?

— Знаю, он любитель черной магии, или что-то в этом роде.

— О, мой бог! Он именно тот парень, который мне нужен! — воскликнул Люк. — Надо бы поговорить с ним!

— Вы полагаете? — обернулась к нему Бриджит. — Впрочем, он, наверное, располагает обширными сведениями по своей теме.

— Хотел бы встретиться с ним в самые ближайшие дни.

Бриджит промолчала. Спутники вышли из поселка, свернули на тропинку и направились к реке. На берегу они увидели небольшого человечка с обвислыми усами. Рядом — три бульдога, которых хозяин то и дело окликал хриплым голосом:

— Неро, иди сюда, Нелли, брось это, я тебе говорю! Август, Август, ты что, не слышишь...

Завидев идущих, владелец собак снял шляпу и поклонился Бриджит. Он уставился на Люка с явным удивлением, а затем продолжил свои увещевания.

— Майор Хортон и его бульдоги, — полувопросительно кивнул Люк в его сторону.

— Совершенно верно.

— Мы практически увидели всех, кто интересовал нас в Вичвуде?

— Да, по существу всех.

— Я почему-то чувствую себя не очень ловко, — сказал Люк и повторил слова Джимми Лорримера:

— Незнакомый человек в английской деревне виден за милю.

— У майора Хортона даже его чувства — на виду, — сказала Бриджит.

— Солдафоны везде такие, — проворчал Люк довольно угрюмо.

— Не хотите ли посидеть на берегу реки? У нас много времени. — И они сели на упавшее дерево.

— Да, майор Хортон — военный, прямо за милю это ясно. Вы, наверное, не поверите — всего год назад он целиком находился под каблуком у своей жены.

— Трудно представить — такой человек...

— Его жена была женщиной, с которой невозможно ни о чем договориться. Она имела состояние и никогда не упускала случая подчеркнуть это.

— Бедняга Хортон... Хотя и сам, видно, грубиян. Он очень хорошо относился к жене. Просто удивительно, как Хортон все сносил.

— Вряд ли она была здесь особенно популярна.

— Ее не любили. Она пыталась унизить Гордона. Да и меня — своей навязчивой опекой. Она у всех здесь вызывала недовольство.

— Справедливое провидение покарало ее.

— Да, около года назад она умерла. Острое желудочное заболевание. Во время болезни грубила и своему мужу, и доктору Томасу, и медицинским сестрам, которые ухаживали за ней. В конце концов скончалась. Бульдоги и муж сразу же сильно воспряли духом.

Они помолчали. Бриджит лениво срывала травинки. Люк хмуро смотрел на реку, на противоположный берег. Снова тревожные мысли охватили его. Что может быть хуже видеть в каждом новом человеке возможного убийцу? «К черту, — подумал Люк, — я слишком долго был полицейским...»

Холодный голос Бриджит вернул его к действительности.

— Мистер Фицвильям, может, вы все-таки объясните, что привело вас сюда?

Глава 6 Краска для шляпок

Люк как раз зажигал спичку, чтобы закурить сигарету. Он замер на несколько мгновений, спичка догорела и обожгла пальцы.

— Черт возьми! — вскричал Люк. Он отбросил спичку и стал трясти рукой. — Извините, но вы меня поразили.

— В самом деле? — она неловко улыбнулась.

— Так и предполагал, что умный человек сможет меня раскусить. Вы, конечно, не поверили в книгу о фольклоре.

— Нет, с той самой минуты, как я увидела вас.

— Значит, не верили мне с самого начала?

— Да.

— Действительно, история, которую я рассказал, не слишком похожа на правду. Я понимаю, мужчина может захотеть написать книгу, но для этого совсем не обязательно приезжать сюда и представляться кузеном. Ваши подозрения основывались на этом?

— Нет, — отрицательно покачала головой Бриджит, — у меня была своя версия. Я считала, что вы попали в какое-то затруднительное положение. Подобное бывало и с приятелями Джимми и с моими... Вы не такой человек.

— Разве у меня недостаточно пороха, чтобы написать книгу? Не щадите мое самолюбие. Я хорошо знаю свои возможности.

— Вполне можете написать книгу, но не на эту тему. Суеверия — это не по вашей части! Вы не тот человек, для которого много значит прошлое. Вас интересует, главным образом, настоящее.

— Хм... — Люк скривился. — Черт возьми, вы не зря заставили волноваться, когда я впервые увидел вас! Даже с первого взгляда показались мне слишком умной.

— А кого вы, собственно, предполагали здесь встретить? — спросила сухо Бриджит.

— Сказать по правде, я как-то не задумывался...

— Хорошенькую маленькую секретаршу, у которой достанет ума, воспользоваться случаем и женить на себе шефа? — холодно продолжала она.

Люк смущенно вздохнул.

— Я вас хорошо понимаю и не обижаюсь, — она бросила на Люка насмешливый взгляд.

— Примерно так я и думал, — набрался храбрости Люк, — но недолго... Вы полагаете, лорд Вайтфильд тоже не поверил мне? Честно говоря, мне и самому эта версия не очень-то нравилась.

— Нет, Гордон может поверить во что угодно. Даже если бы вы сказали, что приехали сюда изучать привычки водяных жуков и писать об этом монографию, он бы не усомнился — таков Гордон.

— И все-таки я боюсь — лорд не столь легковерен. Это меня волнует.

— Мне вообще не очень нравится ваш стиль, — сказала Бриджит. — В большинстве случаев меня вы просто смешите. — Она помолчала минуту, а потом сказала:

— Зачем же вы приехали сюда, мистер Фицвильям?

Они вновь вернулись к началу. Люк предполагал это и теперь уже несколько секунд соображал, как же ему ответить. Он посмотрел на Бриджит и встретил пристальный взгляд умных глаз, которые так и притягивали его.

— Я думаю, будет лучше, — наконец промолвил Люк, — не лгать вам.

— Действительно, так будет много лучше.

— Но согласитесь, правда не всегда удобна... Можно узнать, что вы сами думаете обо мне?

Она задумчиво кивнула головой и негромко сказала:

— Предполагаю, вы приехали сюда в связи со смертью девушки, Эмми Гиббс. Разве это не так?

— Отчасти да. — Он замолчал, нахмурившись. Бриджит неподвижно сидела напротив и тоже молчала, не мешая ему высказываться.

Наконец Люк собрался с мыслями:

— Я приехал сюда на охоту за диким зверем, если так можно выразиться, по фантастическим и, вероятно, абсурдным подозрениям. Эмми Гиббс только одна из жертв. Но меня действительно интересует — как на самом деле погибла девушка. Вы думаете, в этой смерти есть что-то очень подозрительное?

— Да, история очень странная. Именно потому я и повела вас к мисс Вейнфлет. Ведь она тоже так думает.

— О, — в голове Люка мгновенно всплыл образ далеко не глупой старой девы. — Что же конкретно вас настораживает, мисс?

— Прежде всего — краска для шляпок. Я вам объясню. Двадцать лет назад женщины, я знаю, перекрашивали шляпки — один сезон ходили в красной, другой — в голубой, третий — в зеленой. Поэтому и держали бутылки с красками разного цвета. Но теперь шляпки значительно дешевле и их проще выбросить, когда они выходят из моды, чем перекрашивать.

— Даже девушкам из круга Эмми Гиббс?

— Да, скорее я сама покрасила бы свою шляпку, чем она. Бережливость несвойственна современным девушкам. Есть и другая причина моих сомнений это краска, — она повторила: — красная краска.

— Ну и что?

— Но ведь Эмми Гиббс была рыжая. Вы никогда не увидите красную шляпку на рыжих волосах. Даже мужчины понимают такие вещи.

— Увы, далеко не все.

— У Джимми много старых друзей в Скотланд-Ярде. Вы, случайно, не из них?

— Я не официальный следователь и даже не частный детектив с Бейкер-стрит, — быстро ответил Люк. — Я только отставной полицейский. Джимми может это подтвердить. Я ввязался в дело, можно сказать, по чистой случайности. — Он передал подробно свой разговор с мисс Пинкертон в поезде. Как видите, это достаточно фантастично. Я приехал разыскивать тайного убийцу — человека известного и уважаемого. Если мисс Пинкертон права, тогда именно этот человек убил Эмми Гиббс и многих других.

— Я понимаю, — сказала Бриджит.

— По части Эмми: он мог переставить бутылки, проникнув в дом снаружи. Это легко предположить.

— Да, я тоже так думаю. Мистер Вид, наш констебль, добрался до ее окна по водосточной трубе. Конечно, опасно, но для действительного убийцы — ловкого мужчины не представляет особого труда. Далее он поменял местами бутылку с микстурой и бутылку с краской.

— Надеясь, что она спросонок выпьет в темноте не из той бутылки и все будет выглядеть как ошибка или самоубийство?

— Да, — подтвердила Бриджит.

— Не возникало ли подозрений по поводу конкретного человека на следствии?

— Нет.

— Я предполагаю — вопрос о красках вообще не волновал следователя?..

— Думаю, что нет.

— А мисс Вейнфлет? Вы это обсуждали с ней?

— О, нет, — улыбнулась Бриджит. — Мы не затрагивали в разговорах ничего подобного. Я даже не знаю, как далеко она зашла в своих рассуждениях на эту тему. Могу только сказать: у нее есть какие-то подозрения и, по-моему, они возрастают. Она очень умна. Вы это могли заметить. Училась в университете и в молодости подавала большие надежды. Ее ум, несмотря на однообразие местной жизни, ничуть не притупился, как бывает у многих.

— Например, у мисс Пинкертон. Несколько туповата и болтлива, и сначала я не воспринял серьезно историю, которую она рассказала.

— Картер, Томми Пирс, Эмми Гиббс, доктор Хамблеби... — сказала Бриджит задумчиво. — Верно, это выглядит слишком фантастичным, чтобы быть правдой! Кому потребовалось убивать столько людей — таких разных и без видимых причин.

— Как, по-вашему, кто был заинтересован в смерти Эмми Гиббс?

— Не могу себе представить, — покачала головой Бриджит.

— А что скажете о Картере? Каким образом умер он сам?

— Упал в реку и утонул. Шел домой темной ночью, как всегда пьяный, по узенькому мостику через реку. Перильца только с одной стороны. Оступился и упал.

— Но ведь его могли и столкнуть в реку?

— О, да.

— И кто-то мог с такой же легкостью подтолкнуть мальчишку Томми, когда он мыл окна, стоя на подоконнике?

— Да, вполне возможно.

— Таким образом, мы приходим к выводу — легко убить трех человек и остаться вне подозрений.

— Но у мисс Пинкертон все же возникли подозрения, — возразила Бриджит.

— Да, так оно и было. В этой игре сможет выиграть только тот, кто верит в невозможное.

Бриджит согласно кивнула головой.

— Я думаю, — продолжил Люк, — не имеет смысла спрашивать у вас, за кем нужно охотиться? Здесь, наверное, нет подозрительных типов со страшными тусклыми глазами и маниакальным смехом?

— Все, кого я знаю в Вичвуде, представляются мне вполне добропорядочными, респектабельными и совершенно ординарными людьми.

— Ожидал, что именно так вы и скажете.

— Так вы думаете — этот человек не сумасшедший? — спросила Бриджит.

— Уверен. Он очень хитрый. Вряд ли на него может пасть хоть тень подозрения.

— Этим человеком может быть кто угодно, — сказала Бриджит. — Пекарь, мясник, рабочий на ферме, дорожный мастер или разносчик молока.

— Мисс Пинкертон говорила, что убийца бросает какой-то особый взгляд на свою жертву. Делаю предположение — конечно, только предположение, не более — преступник, очевидно, из ее круга.

— Может, вы и правы! Иной раз самые незначительные нюансы в разговоре могут оказаться полезными.

— Должен сказать, после того, как вы все узнали, испытываю большое облегчение. Теперь мы можем действовать вместе.

— Я постараюсь вам помочь.

— Такая помощь была бы просто неоценимой. Вы действительно хотите ввязаться в это мрачное дело?

— Конечно.

— А что скажет лорд Вайтфильд? — с неожиданным для себя раздражением произнес Люк. — Как думаете?

— Он ничего не узнает. Мы, естественно, ничего ему не скажем.

— А если все же поделиться с ним, лорд поверит в существование убийцы?

— Гордон, вероятно, будет дрожать от страха и наймет полдюжины бравых молодцов, чтобы защитить себя от соседей. Он вполне способен на это.

Люк посмотрел на нее и, казалось, собирался что-то сказать, но передумал и взглянул на часы.

Они поднялись и молча направились к дому.

Глава 7 Предположения

Во время ленча Люк имел интереснейший разговор с мисс Акструтер о цветах, которые растут в Англии. Он получил самую подробную информацию о выращивании цветов в Вичвуде. Лорд Вайтфильд также дал «советы молодому человеку на основе собственной практики». Наконец, слава богу, он остался один — в своей спальне.

Люк взял лист бумаги и составил следующий перечень:

Доктор Томас

Мистер Аббот

Майор Хортон

Мистер Элсворси

Мистер Вейк

Мистер Джонс

Молодой человек — поклонник Эмми.

Булочник, сыродел, мясник, дорожный рабочий и т.д.

Затем он взял другой лист бумаги и надписал сверху: «жертвы». Ниже — еще ряд имен:

Эмми Гиббс — отравление

Томми Пирс — выпал из окна

Гарри Картер — оступился и упал в реку (пьяница, наркоман?)

Доктор Хамблеби — заражение крови

Мисс Пинкертон — попала под автомашину.

Затем Люк добавил:

Миссис Роз?

Старый Бон?

Подумав еще, дописал сюда же: миссис Хортон. Он прочел написанное и закурил сигарету. Потом взял ручку снова:

Доктор Томас. Возможные факты против него.

Определенные противоречия между ним и доктором Хамблеби.

Эмми Гиббс посетила его после полудня накануне своей смерти.

Не было ли чего между ними? Шантаж?

Томми Пирс? Нет видимой связи. Может быть, Томми знал что-нибудь об отношениях доктора и Эмми Гиббс?

Гарри Картер. Нет видимой связи.

Был ли доктор Томас в Вичвуде в тот день, когда мисс Пинкертон отправилась в Лондон?

Люк вздохнул и продолжил далее.

Мистер Аббот. Возможные факты против него.

Юрист кажется мне подозрительным. Мои предубеждения?

Таких людей — цветущих, доброжелательных и т. д. — чаще всего подозревают, особенно в книгах. Однако то, что изображают в книгах, не всегда соответствует реальной действительности.

Мотивы убийства доктора Хамблеби — между ними очевидная антипатия.

Хамблеби пренебрегал мнением Аббота. (Достаточный мотив для возмездия.) Этот антагонизм могла легко заметить мисс Пинкертон.

Томми Пирс? Рылся в конфиденциальных бумагах Аббота. Не нашел ли он такое, чего ему не следовало знать?

Гарри Картер? Нет очевидной связи.

Эмми Гиббс? Нет видимой связи.

Отсутствовал ли мистер Аббот в день гибели мисс Пинкертон?

Майор Хортон. Возможные факты против него.

Неизвестно о его связях с Эмми Гиббс, Томми Пирсом и Картером.

Что случилось с женой Хортопа? Ее могли отравить мышьяком.

Томас был приглашен для лечения (дополнительное подозрение на Томаса).

Мистер Элсворси. Возможные факты против него.

Увлекается черной магией. Может воображать кровь и убийства.

Был связан с Эмми Гиббс. Ничего не известно о его связях с Томми Пирсом и Картером.

Хамблеби? Мог знать о его ненормальных склонностях.

Мисс Пинкертон? Отсутствовал ли Элсворси в день ее смерти?

Мистер Вейк. Возможные факты против него.

Маловероятно. На религиозной почве? Картер, Томми, Эмми — все они были в той или иной степени неприятными людьми. Убрать их во славу господа?

Мистер Джонс: нет сведений.

Молодой человек — поклонник Эмми. У него мог быть повод для убийства Эмми, но, кажется, парень здесь ни при чем.

Прочие: нет фактов Люк внимательно прочел написанное и покачал головой. Какой-то абсурд.

Только Евклид в своей геометрии мог раскладывать все по частям.

Люк свернул листки и сжег их в камине. Он сказал себе: «Это дело явно не из легких».

Глава 8 Доктор Томас

Доктор Томас откинулся в кресле, поглаживая холеной рукой свои мягкие длинные волосы, зачесанные назад. Хотя ему было около тридцати, он выглядел значительно моложе. Копна рыжих волос, слегка удивленное выражение лица, бело-розовая кожа — все это делало его похожим на школьника. Однако внешний вид оказался обманчивым: диагноз, который он поставил — ревматический артрит, — полностью соответствовал заключению видных докторов лондонской больницы, выданному Люку всего неделю назад.

— Спасибо, — сказал Люк. — Я с вами согласен — физиотерапия может дать не тот эффект. Мне бы не хотелось стать инвалидом...

— О, я не думаю, что вам это грозит, мистер Фицвильям, — по-мальчишески широко улыбнулся доктор Томас.

— Вы меня успокоили. Хотел еще посоветоваться со специалистами, но теперь такой необходимости нет.

— Посетите их, если вам так будет спокойнее.

— Нет, нет — я полностью доверяю вам.

— Спасибо. Но я человек без комплексов... Если последуете моим советам, совершенно уверен, это вам поможет.

— Вы меня убедили. А то я вообразил, что артрит скрутит меня в узел и сделает малоподвижным.

Доктор Томас покачал головой с удовлетворенной улыбкой.

— Мужчины становятся такими мнительными, когда заболевают, — сказал Люк. — Думаю, что доктор должен чувствовать себя всезнающим магом и соответственно влиять на своих пациентов.

— Да, взаимное доверие много значит в нашей профессии.

— «Доктор так сказал»... Эти слова больные произносят с благоговением, — склонил голову Люк.

— Если бы только знали пациенты своего доктора, — пробормотал насмешливо собеседник и пожал плечами. — Вы пишете книгу о магии, мистер Фицвильям?

— Откуда вы знаете?! — несколько наигранно воскликнул Люк.

— О! — Доктор Томас выглядел смущенным, — новости здесь распространяются моментально. В Вичвуде так мало интересного.

— Что касается моей книги, то слухи о ней несколько преувеличены, хотя я и интересуюсь местными суевериями. Это верно.

— А вы сами верите в привидения? — с усмешкой спросил доктор.

— По вашему тону видно: для вас они — не более чем плод воображения. Что касается меня лично, то я думаю: в привидения верят только темные люди... Много суеверий связано с насильственной смертью. Например, убитому человеку не лежится спокойно в могиле, или — когда убийца прикоснется к телу жертвы, из пальцев убийцы начинает сочиться кровь.

— Я не думаю, что в наше время так много суеверных людей.

— Гораздо больше, чем вы предполагаете. Конечно, в этом местечке вряд ли совершено столько убийств, что можно было бы подтвердить или опровергнуть подобные поверия. — Люк внимательно следил за выражением лица доктора, но Томас был очень спокоен.

И Люк с усмешкой сказал:

— Ваше мирное местечко, безусловно, не подходит для грязных дел. Но тем не менее кто-то вытолкнул из окна маленького Томми?

— Многие были бы рады свернуть шею этому мальчишке, — широко улыбнулся в ответ доктор Томас, — но вряд ли его вытолкнули из окна на самом деле.

— Я иногда думаю: смерть некоторых людей была бы только полезной для общества. Например, клубные завсегдатаи могли бы закончить свою жизнь, отравившись ликером или бренди. Затем есть женщины, профессионально перемывающие косточки самым ближайшим друзьям. Или постоянно клевещущие старые девы, или твердолобые консерваторы, которые препятствуют всему новому. Если бы их убрать, как резко изменилась бы к лучшему наша жизнь!

— Вы действительно оправдываете убийства по расчету? — еще шире улыбнулся доктор Томас.

— А вы согласны — это принесло бы только пользу?

— О, несомненно.

— Но по-настоящему в подобное вы не верите, — сказал Люк. — Что касается меня, то я не отношусь так скрупулезно к человеческой жизни. Любой человек, который стоит на пути прогресса, должен быть убран — я так понимаю!

— Да, но какой судья может определить — нужен или нет тот или иной человек? — доктор Томас взъерошил волосы.

— В этом и заключается основная трудность, — согласился Люк. — Католики считают: неверующие мешают жизни. Атеисты, напротив, видят в церковниках только носителей суеверий. Пацифист готов уничтожить всех солдат и так далее. В этом деле судьями могли бы стать ученые. Они беспристрастны и к тому же специалисты в своей области. Врачи, например. Исходя из всего сказанного, мне кажется, вы были бы неплохим судьей.

— Вы имеете в виду — определять: нужен или нет человек для Жизни?

— Да.

— Моя работа заключается в том, чтобы возвращать людей к жизни. — Доктор Томас покачал головой. — В большинстве случаев это очень тяжелый, а то и неблагодарный труд.

— Теперь для примера возьмем такого человека, как Картер.

— Картер? — быстро спросил доктор Томас. — Вы имеете в виду хозяина кабачка «Семь звезд»?

— Именно его. Лично мне Картер не известен. Но моя кузина, мисс Конвей, говорила — сущий негодяй.

— Да, пил, избивал жену, запугивал дочь. Он был скандалистом и ухитрился поссориться почти со всеми в округе.

— Мир стал лучше без него?

— Я согласен, что любой такого же мнения.

— Следовательно, если бы кто-нибудь столкнул его в реку, то принес бы пользу обществу?

— Вы пользовались методом, о котором так распространяетесь, там на Востоке? — сказал сухо доктор Томас.

— О, нет! — рассмеялся Люк. — Ведь это только моя теория, а не практика... Когда смотришь на убийцу, видишь зачастую приятного, вежливого, можно даже сказать, добропорядочного человека.

— Это несколько преувеличено, — заметил доктор Томас, — но вообще-то в ряде случаев недалеко от правды.

— Скажите — это меня весьма интересует, — вы когда-нибудь встречали человека — возможного убийцу? — отрывисто спросил Люк.

— Что за странный вопрос?!

— Так ли? Вы как врач общаетесь с самыми разными людьми. Среди них мог попасться маньяк-убийца. Вы, очевидно, заметили бы это гораздо раньше других.

— У вас какая-то идея фикс о мании убийства, — раздраженно заметил Томас. — Вы говорите о человеке, который бежит с пеной у рта, потрясая ножом. Могу вам твердо сказать, что маньяк не отличается от других людей, более того, он может быть даже робким. Часто — это тихий и боязливый человек.

— Действительно так?

— Конечно. Маниакальный безумец убивает, по его мнению, с целью самозащиты... Но правда и то, что многие убийцы совершенно нормальные люди, как вы или я.

— Доктор, вы меня пугаете. После всего сказанного я не удивлюсь, если вы предположите, что на моем счету, скажем, пять-шесть убийств!

— Это на вас не похоже, — улыбнулся доктор Томас.

— В самом деле? Я возвращаю вам этот комплимент — не могу поверить, что и вы можете быть убийцей.

— Вы, конечно, не считаете мои профессиональные ошибки.

Оба рассмеялись. Люк начал прощаться.

— Боюсь, что отнял у вас слишком много времени, — извинился он.

— О, я не слишком занят, Вичвуд — весьма здоровое место. Приятно поговорить с человеком, приехавшим сюда из другого мира.

— Я удивляюсь... — Люк посмотрел на доктора.

— Чему?

— Мисс Конвей сказала мне, и я вижу — не ошиблась, — что вы очень хороший, просто самый блестящий человек из здешних. Удивляюсь — неужели вы решили похоронить себя в этой дыре? Здесь невозможно развернуться вашему таланту.

— Такая практика, как здесь, — хорошее начало, весьма ценный опыт для будущего.

— Но вы же не собираетесь похоронить здесь свою жизнь?.. Ваш коллега Хамблеби был, как я слышал, нечестолюбивым человеком — он прожил в этом месте много лет. Говорят, он был старомоден?

— Временами с них приходилось трудно... Очень подозрительно смотрел на новые способы лечения. Но был прекрасным представителем старой школы.

— У него осталась хорошенькая дочь, — сказал Люк шутливо.

Ему было приятно видеть, как доктор густо покраснел. Люк посмотрел на собеседника дружелюбно. По-видимому, доктора Томаса можно будет исключить из числа подозреваемых.

— Мы говорили о преступлениях, так вот, я мог бы предложить вам хорошую книгу на эту тему. «Комплекс неполноценности и убийства», перевод с немецкого Крейдмахера.

— Спасибо, — поблагодарил Люк.

— Вот она. — Доктор Томас приподнялся и достал с полки книгу. Некоторые теории весьма спорны, но есть любопытные факты. Например, о юных годах Менхельда — франкфуртского палача. Или — глава об Анне Хелм, маленькой няньке, убийце детей. Все это представляет определенный познавательный интерес.

— Она убила около дюжины своих питомцев, прежде чем власти задержали ее, — обнаружил знание предмета Люк.

— Да, она была очень симпатична и весьма привязана к детям, — кивнул доктор Томас. — Очень переживала над каждой жертвой. Поразительный психологический феномен.

— Как это ей удавалось столько времени выходить сухой из воды? — спросил Люк.

— На самом деле в этом нет ничего особенного, — сказал доктор Томас. — Это очень легко.

— Что — легко?

— Остаться вне подозрений, — он улыбнулся своей открытой мальчишеской улыбкой. — Надо быть осторожным, вот и все! Умный человек всегда осторожен, даже во сне. Только и всего. — Он снова улыбнулся, махнул рукой на прощание Люку.

Было что-то снисходительное в улыбке доктора. В течение всего разговора Люк считал себя зрелым человеком, а доктора Томаса — юным и немного наивным. Но в последний момент он почувствовал, что их роли переменились.

Глава 9 Беседа с миссис Пирс

В маленькой лавочке на Хайт-стрит Люк купил пачку сигарет и последний номер еженедельной газеты, которая приносила лорду Вайтфильду существенную часть его доходов. Изучив результаты футбольных состязаний, Люк огорченно понял — его надежды на выигрыш в тотализаторе ста двадцати фунтов провалились. Миссис Пирс, владелица лавочки, посочувствовала джентльмену и сообщила: подобные разочарования случаются и у ее супруга.

Между ними сразу же установились дружеские отношения.

— Мистер Пирс очень интересуется футболом, он большой любитель, сказала миссис Пирс. — Он тоже страшно расстраивается в случае проигрыша.

Но, по правде говоря, все ведь не могут выигрывать, кто-то должен и проигрывать.

Люк предпочел даже несколько углубиться в эту тему и сказал, что, к сожалению, беда никогда не приходит одна.

— Да, уж я-то хорошо это понимаю. Когда женщина имеет мужа и шестерых детей — да еще двое у нас умерло, — она знает, почем фунт лиха.

— Вы правы, — подтвердил Люк. — Вы сказали — умерло двое?

— Один — немногим более месяца назад.

— Это очень печально.

— Не только печально, сэр. Удар, настоящий удар. У меня все кругом пошло, когда сообщили. Вы знаете, если мальчишка причиняет столько огорчений другим, как-то не приходит в голову: ведь и с ним самим может случиться несчастье. Что касается Джейн, то она была подлинным ангелочком. Многие даже говорили: «Она слишком хороша для жизни». Это правда. Бог взял ее к себе...

Люк искренне посочувствовал ей и попытался вернуться от ангелочка Джейн к куда менее святому Томми.

— Значит, ваш сын умер совсем недавно? Несчастный случай?

— Да, несчастный случай, сэр. Мыл окно, потерял равновесие и свалился вниз с самого верхнего этажа.

— Видел ли кто-нибудь, как это произошло? — спросил Люк.

— Кажется, мимо проходил майор и обратил на Томми внимание.

— Майор Хортон?

— Да, джентльмен с бульдогами. После случившегося он говорил, что Томми вытворял в окне всякие трюки. Безрассудная отчаянность — вот что было несчастьем Томми. Много горя сынок причинил мне, но все его проступки просто шалости. Мальчишки в его возрасте часто несносны. Но действительного вреда он никому и никогда не делал. Это я точно знаю.

— Вы правы. Мало ли что творят мальчишки. Взрослые часто забывают, что они тоже были детьми.

— Ваши слова очень правильные, сэр, — кивнула миссис Пирс. — К сожалению, некоторые джентльмены, не хочу называть имен, очень серьезно реагируют на безвинные шалости.

— Вы имеете в виду бывших хозяев Томми? — спросил Люк.

— Томми всегда мастерски копировал других людей. Трудно было удержаться от смеха, когда он показывал, как мистер Элсворси уговаривает покупателя приобрести редкие вещи в его магазине. Или мистер Хопс — наш церковный староста — собирает пожертвования. Как-то раз он изображал самого лорда в его поместье перед садовницами. Они просто умирали от смеха. В этот момент Томми страшно не повезло — случайно проходил лорд и все увидел. Мальчика тут же уволили. Может, это и справедливо; лорд Вайтфильд не таил долго злобу и помог Томми устроиться на другую работу.

— Но остальные хозяева не были столь великодушны?

— Люди есть люди. Однако нельзя сказать ничего дурного о мистере Абботе. Приятен в обращении, любит доброе слово и шутку.

— Томми тоже подшутил над ним?

— О, нет, — возразила миссис Пирс. — Мальчик был немного любопытен, как и всякий в его возрасте. Кроме того, если бумаги частные и не для постороннего глаза, то они не должны лежать на видном месте, — вот что я должна сказать.

— Конечно, — подтвердил Люк. — Частные бумаги в конторе адвоката должны храниться в сейфе.

— Я тоже так думаю, и мистер Пирс полностью со мной согласен.

— И что же это были за бумаги — завещание!

Люк предполагал, что этот вопрос поставит миссис Пирс в затруднительное положение. Но ответ последовал немедленно.

— О, нет, сэр. Ничего серьезного. Просто частное письмо — от леди.

Томми даже не успел прочесть ее имени. Ведь шум был поднят по существу из ничего, вот что я вам скажу.

— Мистер Аббот, наверное, очень вспыльчивый человек, — заметил Люк.

— Возможно. Хотя он всегда такой вежливый, с ним так приятно поговорить. Правда, я слышала от других, не любит, когда ему перечат. Он и доктор Хамблеби были прямо на ножах. Сейчас мистеру Абботу неприятно об этом вспоминать. Когда человек умер, нельзя вернуть грубого слова, брошенного ему.

— Очень правильно, очень правильно, — покачав головой, пробормотал Люк. — Наверное, случайное совпадение: плохое слово доктору Хамблеби — и доктор умирает, грубое обращение с вашим Томми — и мальчик выпадает из она. Я думаю, эти два случая должны вставить мистера Аббота придерживать свой язык в будущем.

— Гарри Картер тоже разругался с мистером Абботом всего за неделю до смерти. Но здесь мистер Аббот не виноват. Когда Картер пришел к его дому, понося джентльмена во весь голос, то сам еле стоял на ногах. Бедная жена Картера, она много терпела от мужа, его смерть была только облегчением.

— У него осталась дочь, не так ли?

— Да, — сказала миссис Пирс, — но я не люблю сплетен... Были разные толки. Люси Картер — очень хорошенькая молодая девушка, и ничего дурного за ней не замечали, но слухи пошли, и никуда от них не денешься особенно после того, как Картер кричал...

Люк понял, о ком шла речь.

— Мистер Аббот действительно выглядит таким человеком, который обращает внимание на хорошеньких девочек, — заметил он.

— Джентльмены могут не иметь в виду ничего плохого, — просто несколько комплиментов, но на это сразу обращают внимание, особенно в таком маленьком местечке, как наше.

— Это очаровательное местечко, такое спокойное!

— Приезжие художники тоже так говорят, но многое здесь изменилось за мою жизнь. Его светлость делает для Вичвуда больше всех. Мы знаем это.

— Вы не считаете, что его замыслы далеко не всегда удачны? — спросил Люк, улыбаясь.

— Наверное, сэр. Ведь он не настоящий дворянин, не то что мисс Вейнфлет или мисс Конвей. Конечно, лорд Вайтфильд богатый человек, но ведь он не дворянин от рождения.

— Безусловно.

— Извините меня, — сказала миссис Пирс, — но вы — кузен мисс Бриджит, насколько мне известно. Нам очень приятно, что она скоро снова станет хозяйкой поместья.

— Наверное, — произнес Люк без особого восторга. — Думаю, так и будет. — Он неожиданно замолчал, быстро расплатился за покупки и вышел из лавочки миссис Пирс.

«Конечно, это ее личное дело, каждый делает то, что хочет. Я здесь только для того, чтобы раскрыть преступление. Какое мне дело, за кого выйдет замуж эта черноволосая ведьма?..» Он медленно шел вдоль улицы и тщетно пытался не думать о Бриджит.

«Вернемся к делу. Что нового я узнал? — сказал он сам себе. — Появились кое-какие факты против мистера Аббота: поссорился с Хамблеби, разругался с Картером, был зол на Томми Пирса. И все трое — мертвы. Его отношение к Эмми Гиббс? Что за частное письмо читал любопытный мальчишка? Знал ли он, от кого? Можно предположить, что знал. Тогда Аббот искал бы способ заткнуть ему рот». Люк ускорил шаги. Все вокруг почему-то вызывало в нем раздражение. «Чертова деревушка. Она все больше действует мне на нервы. Такая мирная — и столько ужасных убийств! Или, может, я сам схожу с ума? Или Лавиния Пинкертон сумасшедшая?» В нем на мгновение возникло ощущение нереальности окружающего...

Люк поднял глаза на хмурую скалу, нависающую над деревушкой, и неожиданно увидел две фигуры, которые двигались по тропинке вдоль подножия горы.

Он легко узнал Бриджит и Элсворси.

Молодой человек энергично жестикулировал своими длинными руками, повернув голову к Бриджит. Ее черные волосы разметал ветер — совсем как в первую их встречу. «Она просто меня околдовала», — подумал он. Люк неподвижно стоял, глядя издали на эти две фигуры, весь во власти охватившего чувства. «Кто может разрушить эти чары? Наверное, никто».

Глава 10 Роза Хамблеби

Легкий шум позади заставил его быстро обернуться. К нему подошла привлекательная девушка с вьющимися каштановыми волосами. Она покраснела и с легким замешательством спросила:

— Мистер Фицвильям?

— Да, это я.

— А я — Роза Хамблеби. Бриджит говорила, что ваши друзья эмали моего отца.

Люк почувствовал: сквозь его восточный загар проступает краска.

— Это было очень давно. Друзья знали его совсем молодым.

— Я понимаю. — Роза выглядела немного разочарованной, но тем не менее спросила:

— Говорят, вы пишете книгу?

— Делаю кое-какие заметки.

— Это безумно интересно.

— К сожалению, книга может оказаться невыносимо скучной.

— О, нет. Этого не случится.

Люк улыбнулся ей и подумал: «Вашему доктору Томасу очень повезло, такая симпатичная девушка, эта Роза». И сказал:

— Есть люди, которые ухитряются даже из самых интересных вещей сделать нечто скучное. Я, скорее всего, к таким и принадлежу.

— Почему вы себя невысоко цените? Что побуждает вас быть таким?

— Не знаю, но неуверенность, увы, все больше растет во мне.

— Наоборот. Вы кажетесь мне человеком, который способен сделать самую скучную вещь ужасно занимательной!

— Приятно слышать такие хорошие слова от такой хорошенькой девушки.

Спасибо.

— Вы сами суеверны? — улыбнулась Роза.

— Трудно сказать. Ведь можно интересоваться вещами, в которые не веришь.

— Да, — сказала она, но в голосе девушки звучало сомнение.

— А вы суеверны? — в свою очередь спросил Люк.

— Н-нет, но иногда предрассудки наплывают сами, как волны.

— Как волны?

— Да. То удачи, то неудачи. Например, совсем недавно мне казалось, что над Вичвудом навис злой рок. Умер отец, а перед этим попала под машину мисс Пинкертон. И — бедный мальчик, который выпал из окна. Я даже начала ненавидеть это место и думать: неплохо бы вообще уехать отсюда.

Девушка была взволнована. Люк задумчиво смотрел на нее.

— У вас возникла тревога, и вы ее почувствовали?

— О! Я знаю — это глупости. Такое настроение, очевидно, было полому, что мой бедный папа так внезапно, неожиданно для всех нас умер. И мисс Пинкертон. Она говорила...

— Что она говорила?.. Леди очень напоминала мою любимую тетку.

— О, вы ее знали? — лицо Розы засветилось. — Мисс Пинкертон мне так нравилась! Леди очень уважала моего отца. Но иногда мне казалось, что она обладает даром предвидения, как это говорят шотландцы — вещуньи.

— Почему?

— Потому, что все время волновалась за жизнь моего отца. Всегда предостерегала и меня. А в тот день, как раз перед поездкой в Лондон, леди была страшно взволнована... Вы знаете, мистер Люк, я думаю, мисс Пинкертон из тех людей, которые обладают седьмым чувством. Она, наверное, знала: с ней должно что-то произойти — так же, как и с моим отцом. Это ужасно — предчувствовать подобные вещи! — Девушка даже приблизилась к нему.

— Бывают такие моменты в жизни, когда человек может предвидеть будущее, — заметил Люк.

— Да, я с вами полностью согласна, но все-таки меня не покидает беспокойство...

— Вы не должны волноваться, — мягко сказал Люк, — плохое уже позади. Не надо думать все время о прошлом. Жить надо будущим.

— Я знаю, но понимаете ли... — Роза заколебалась. — Есть еще кое-какие сомнения... Ваша кузина...

— Моя кузина? Бриджит!

— Мисс Пинкертон очень беспокоилась и за нее, особенно в последнее время. Часто спрашивала меня о Бриджит. Я думаю, леди боялась за ее жизнь.

Люк резко повернулся, вглядываясь в склоны горы. Он ощутил непреодолимое чувство страха. Бриджит — там, с неприятным человеком, у которого мерзкие руки, покрытые зеленоватой кожей... Воображение, все воображение!

Элсворси — просто безобидный дилетант, который изображает из себя хозяина, коммерсанта. Как будто угадав его мысли, Роза спросила:

— Вам понравился мистер Элсворси?

— Определенно нет.

— Джофрею — так зовут доктора Томаса — он тоже не нравится.

— А вам самой?

— Он, по-моему, ужасный человек. Много разных слухов ходит о нем.

Мне говорили, что Элсворси устроил гульбище на лужайке за Вичвудом — много его друзей приехало сюда из Лондона, препротивные люди. А Томми Пирс там прислуживал.

— Томми Пирс? — оживился Люк.

— Да, его даже одели в красную рясу.

— Когда это было?

— Совсем недавно. Я думаю, в марте.

— Кажется, Томми Пирс участвовал во всех делах, какие случались в округе.

— Он был ужасно любопытный и всегда хотел знать обо всем.

— Вероятно, мальчишка знал даже больше, чем ему положено, — сказал Люк мрачно.

— Мерзкий мальчик. Любил разорять осиные гнезда, дразнить бродячих собак, гонять кошек — это ему очень нравилось. — И огорченно заметила: У нас о каждом все известно. Плохо здесь жить.

— О, нет, — сказал Люк.

Роза вопросительно взглянула на собеседника.

— Ни один человек не может знать всей правды о другом, — многозначительно ответил Люк, и лицо Розы омрачилось.

— Да, — промолвила она, — мы не знаем даже о самых близких в дорогих. Но я хотела бы, чтобы вы больше не говорили таких страшных вещей.

— Они пугают вас?

— Я должна идти. — Она порывисто отвернулась. — Если желаете навестите нас. Мама будет очень рада, ведь вы знали друзей моего отца.

Роза медленно пошла вниз по дороге. Ее голова была опущена, как будто под тяжестью невеселых мыслей. Люк смотрел вслед: волна жалости охватила его. Хотелось уберечь и защитить эту девушку. От кого? Задав себе этот вопрос, он покачал головой, — Роза Хамблеби помолвлена с приятным молодым человеком, который сам способен защитить ее. Тогда почему ты, Люк Фицвильям, страдаешь?

«Становлюсь сентиментальным, — подумал Люк. — Мужчина-защитник процветал в викторианскую эпоху, но что же ему делать теперь? Как бы то ни было, — сказал себе Люк, приближаясь к горе, — мне просто понравилась эта девушка. Она слишком хороша для Томаса — такого холодного, расчетливого».

Звуки шагов прервали размышления Люка. Он взглянул вверх — по тропинке спускался мистер Элсворси. Он внимательно смотрел под ноги и улыбался самому себе. Выражение его лица не понравилось Люку. Элсворси не шел, а пританцовывал, как будто у него в голове — бравурные ритмы. Странная улыбка кривила губы Элсворси и была неприятной.

Люк остановился, и Элсворси буквально в двух шагах заметил наконец человека, стоявшего перед ним. Элсворси смотрел на Люка и как будто не узнавал его. Затем лицо джентльмена резко преобразилось. Если минуту назад он был похож на танцующего сатира, то теперь выглядел просто изнеженным и самодовольным человеком.

— О, мистер Фицвильям, доброе утро.

— Доброе, — ответил Люк. — Любуетесь красотами природы?

— Нет, дорогой мой, нет. Я ненавижу природу. Меня всегда удивляют те, кто восхищается природой.

— Так что же вы тут делали?

— В провинциальной дыре можно найти очень приятные развлечения, если иметь для этого соответствующий нюх, Я люблю жизнь, мистер Фицвильям!

— Я тоже.

— Mens sana in corpore sano [В здоровом теле здоровый дух (лат.)], — вежливо-ироннчески сказал Элсворси.

— Далеко не всегда, — возразил Люк.

— Мой дорогой друг, здравый смысл — скучная вещь. Каждый должен быть немножко сумасшедшим, с легкими завихрениями, и тогда жизнь покажется в новом свете, в совершенно неожиданном ракурсе... Но я, очевидно, задержал вас. У каждого свои дела.

— Да, вы правы, — и, слегка поклонившись, Люк пошел дальше.

«Что можно сказать об этом человеке, он просто осел!» Какое-то неясное беспокойство заставило его ускорить шаги. Эта странная, хитрая и торжествующая улыбка на лице Элсворси... Или — Люку просто показалось? И не пожелал сказать, что он здесь делал... Волнение Люка росло. «Бриджит? Все ли с ней в порядке? Ведь они шли вдвоем, а возвращается Элсворси один?»

Солнце скрылось за тучей. Небо стало пасмурным и грозным. Ветер дул сильными порывами.

Тропинка свернула в сторону, и Люк вышел на большую поляну, покрытую зеленой травой. Как он сразу понял, это был Луг Ведьм. По местным поверьям, именно тут традиционно собирались ведьмы на свой шабаш.

Бриджит была здесь. Она сидела, прислонившись к камню, обхватив голову руками. Люк быстро подошел к ней:

— Бриджит!

Она медленно подняла голову. Выражение ее лица поразило Люка. Как будто она была где-то далеко и теперь с трудом возвращается к сегодняшней жизни.

— Я вижу... с вами все в порядке? — неловко сказал Люк.

Прошла минута или больше. Люк чувствовал, что его слова прошли долгий путь, прежде чем достигли сознания мисс. С видимым трудом она взяла себя в руки.

— Конечно, все хорошо. А что со мной должно было случиться? — В голосе явственно ощущался холод и какая-та неприязнь.

— Вижу, я не вовремя нарушил ваше одиночество.

— Так что же со мной могло произойти? — повторила вопрос Бриджит.

— Видите ли, мелодраматическая атмосфера, в которой мы живем, заставляет меня постоянно тревожиться. Если я потеряю вас хотя бы часа на два — боюсь найду холодный труп в канаве. Как будто мы на сцене шекспировской трагедии. — И Люк счел целесообразным перевести разговор на другую тему:

— Так это и есть Луг Ведьм?

— Да.

— Вам только не хватает метлы, — взглянул на нее Люк.

— Спасибо, мистер Элсворси сказал мне то же самое.

— Я только что с ним встретился, — сказал Люк.

— О чем вы говорили?

— Он поставил себе задачу — выбить меня из колеи.

— И преуспел в этом?

— Он меняется каждую минуту, человек с сильными вывихами.

— Вы тоже обратили на это внимание? — спросила Бриджит. — Да, есть в нем что-то необычное... — Она помолчала. — Я не сомкнула глаз всю прошлую ночь, думала о нашем деле. Если здесь живет убийца, я должна знать его!

Ведь я знаю здесь всех и каждого. Думала, думала и в конце концов решила: он определенно сумасшедший.

Вспоминая слова доктора Томаса, Люк спросил:

— А вы не предполагали, что убийца — вполне нормальный с виду человек, как мы с вами?

— Нет, он не как все. Эти мысли привели меня к Элсворси. Из местных жителей он один со странностями. Очень эксцентричен, и вы не станете этого отрицать.

— Такие люди обычно совершенно безобидны и никогда не пойдут на убийство.

— Думаю, он не такой уж безобидный. Согласитесь, у него противные руки — какие-то зеленоватые.

— Руки мистера Элсворси, наверное, на всех производят неприятное впечатление. Однако нельзя заподозрить человека в убийстве только из-за оттенка его кожи.

— Это очевидно... Я пыталась помочь вам, — сказала Бриджит.

— Ну и что же вы узнали? Расскажите.

— Кажется, у него скверные друзья. Они приезжают сюда и устраивают дикие гульбища; наряжаются кто во что горазд и непристойно пляшут.

— Могу кое-что добавить, — сказал Люк. — Томми Пирс принял участие в одном из таких сборищ. Мальчишка был служкой, и его одели в красную рясу.

— Думаете, он рассказал кому-нибудь об увиденном? — спросила Бриджит.

— Да, и вполне мог стать жертвой фанатизма.

— Это выглядит фантастично, но совсем не кажется невероятным, если иметь в виду людей, подобных Элсворси, — сказала задумчиво Бриджит и неожиданно рассмеялась. — Я хорошо сыграла свою роль сегодня утром. Особенно, когда рассказала, что моя пра-прабабушка испытывала гонения как ведьма. Я даже предполагаю, что буду приглашена на ближайшую оргию.

— Бриджит, ради бога, будьте осторожны! — воскликнул Люк.

Она взглянула на него с удивлением.

— Я встретил только что дочь доктора Хамблеби. Роза сказала, что мисс Пинкертон очень беспокоилась за вас, — пояснил он.

Бриджит рассмеялась. Она порывисто поднялась, и ее черные длинные волосы разметались.

— Не волнуйтесь. Дьявол заботится о себе сам.

Глава 11 Майор Хортон у себя дома

Люк откинулся в кресле. Напротив, за большим столом, расположился мистер Джонс, владелец местного банка.

— Я вполне удовлетворен беседой, но, боюсь, занял у вас слишком много времени, — сказал Люк.

Мистер Джонс отрицательно покачал головой. Его маленькое круглое лицо с приплюснутым носом выражало доброжелательность.

— Нет, что вы, мистер Фицвильям! Мы рады оказать незнакомцу посильную помощь. — И заметил:

— Потребуется еще много времени для искоренения суеверий. Лорд Вайтфильд — подчеркнул он, — щедрый благодетель наших мест, понимает всю пагубность отсутствия образования и прилагает все усилия, чтобы современные юноши не испытывали нехватки знаний.

— Этот недостаток не помешал лорду добиться успеха в жизни, — сказал Люк.

— Благодаря своим дарованиям и способностям.

— Или случаю, — подсказал Люк. Мистер Джонс несколько удивился. Случай очень много значит, — добавил Люк. — Возьмите, например, убийцу. Почему иногда ему удается уйти от правосудия? Счастливый случай... Или возьмем Картера, владельца пивнушки. Пил шесть дней в неделю. Однажды ночью оступился с мостка и упал в реку. Снова случай.

— Это — счастье для многих, — сказал мистер Джонс.

— Кого вы имеете в виду?

— Хотя бы его жену и дочь.

Постучавшись, в кабинет вошел клерк с бумагами. Люк поставил подпись и получил чековую книжку, поднялся:

— Очень рад, что все так быстро устроилось. Мне в этом году немного повезло на скачках, а вам?

Мистер Джонс улыбнулся и сказал, что он не азартный человек и не играет на скачках. Да и миссис Джонс в этом отношении придерживается строгих взглядов.

— Вы даже не ездите смотреть на скачки?

— Нет.

— А кто-нибудь здесь этим увлекается?

— Майор Хортон — заядлый игрок. И мистер Аббот — хотя он и редко выигрывает.

— Так же, как и многие другие, — сказал Люк и, попрощавшись, удалился Он закурил сигарету и по дороге решил — вряд ли есть смысл оставлять мистера Джонса в списке подозреваемых. Невозможно представить его в роли убийцы. Однако визит к мистеру Джонсу был не напрасным. По крайней мере, Люк получил небольшую, но весьма ценную информацию: майор Хортон и мистер Аббот были на дерби. Они могли находиться в Лондоне в то время, когда мисс Пинкертон попала под машину.

Хотя Люк теперь не подозревал доктора Томаса, он чувствовал бы большую удовлетворенность, если бы точно знал: в тот день доктор находился в Вичвуде. Он сделал заметку, чтобы уточнить это. Люк подошел к своему автомобилю, который стоял на обочине. Сел в него и завел двигатель. Мотор неожиданно забарахлил. Это побудило Люка заехать на автостанцию.

Приятный с виду молодой механик с веснушчатым лицом внимательно выслушал его. Оба подошли к машине, открыли капот.

— Джим, подойти на минутку, — окликнул кто-то механика.

«Значит, это и есть Джим Харвей, который ухаживал за Эмми Гиббс?» Парень быстро вернулся, извинился за задержку, и они продолжили разговор. Люк согласился оставить машину для ремонта.

— Повезло ли вам на дерби в этом году? — прощаясь, спросил Люк.

— Нет, сэр. Я ставил на Кларигольда.

— Бывает, ведь это же игра, — покачал головой Люк. — А вы сами присутствовали на дерби?

— Нет, сэр. Не удалось. Я уже купил билеты туда и обратно, но хозяин даже слушать не захотел. В этот день было много работы.

Люк выразил сожаление, и они расстались.

Джим Харвей также выпадал из списка подозреваемых. Вряд ли этот симпатичный юноша — таинственный убийца. Как и в прошлый раз, Люк встретил майора Хортона на берегу реки с его бульдогами. Майор так же громко кричал:

— Нелли, Нелли, я тебе говорю! Неро, Неро, сейчас же иди сюда! Выпуклые глаза уставились на Люка. — Извините, вы — мистер Фицвильям? А я — Хортон, майор Хортон. — И тут же предложил:

— Давайте сыграем завтра партию в теннис. Мисс Конвей любезно пригласила меня. Ваша кузина, не так ли?

— Да.

Тут разговор прервался, поскольку все три бульдога дружно атаковали неизвестно откуда взявшуюся белую дворняжку.

— Август — Неро — Нелли! Сюда! Сейчас же!

Когда бульдоги наконец послушались, майор Хортон возвратился к беседе. Люк поглаживал Нелли.

— Прекрасная собака, не правда ли? — сказал майор. — Я люблю бульдогов. Предпочитаю именно эту породу. Мой дом недалеко отсюда, может, выпьем по рюмочке?

Люк согласился, и они направились к дому. По дороге майор Хортон все время говорил о своей любви к собакам. Люк выслушал подробный рассказ о многочисленных призах Нелли, о скрытых интригах, не позволивших Августу стать призером на главной выставке года, и о триумфе Неро.

Наконец они подошли к дому. Майор открыл входную дверь, которая не была заперта. Они миновали маленькую светлую комнату для собак, затем прошли в кабинет. Майор Хортон занялся приготовлением напитков. Люк осмотрелся.

По стенам — множество фотографий бульдогов, на книжных полках — журналы.

В центре висела картина, написанная маслом.

— Моя жена, — пояснил майор, оторвавшись от сифона. — Исключительная женщина — твердый характер.

— Это заметно, — сказал Люк, рассматривая портрет.

Она была в розовом платье, в руках — корзина с лилиями. Каштановые волосы расчесаны на прямой пробор, губы плотно сжаты, как будто чем-то недовольна. Глаза — холодно-серые — смотрели болезненно и раздраженно.

— Прекрасная женщина, — повторил майор, наливая виски в стакан Люка. — Умерла год назад. Мне ее очень не хватает.

— Да... — Люк не знал, как поддержать разговор.

— Присаживайтесь, — майор придвинул одно из кресел.

— Это для вас большая потеря, — посочувствовал Люк.

— Мужчине необходима жена, — грустно покачал головой майор. — Без нее он становится тряпкой — просто тряпкой.

— Но позвольте...

— Мой мальчик, я знаю, что говорю. Поверьте мне... Не хочу сказать, что женитьба — дорога в рай. Черт побери, говоришь себе, я не хочу попадать под ее каблук! Но это неизбежно, и такое положение дисциплинирует мужчину.

Люк подумал, что семейная жизнь майора Хортона больше напоминала военный поход, чем райскую идиллию.

— Женщины — удивительные создания. Слава богу, они поддерживают у нас вкус к жизни, — философски сказал майор.

Люк хранил вежливое молчание.

— Вы женаты? — спросил собеседник.

— Нет, не успел еще.

— Вы обязательно к этому придете. Поверьте мне, мой мальчик.

— Приятно слышать хорошие отзывы о семейной жизни. Особенно сейчас, когда разводы стали такими частыми и легкими.

— Да! — воскликнул хозяин. — Молодое поколение не радует меня. Никакой выдержки, никакой стойкости! Нет морального духа!

Люк хотел спросить, почему выдержка и присутствие духа необходимы для семейной жизни, но вовремя сдержался.

— Поверьте, — сказал майор, — Лидия была женщиной, как говорят, одной из тысячи. Все уважали ее.

— Да?

— Не терпела никаких глупостей. Ей достаточно было взглянуть на человека, и тот сникал, совершенно сникал. Это испытывали в первую очередь современные девушки, наши служанки. Они думали, что им позволена любая дерзость. Лидия очень скоро ставила на место любую. Знаете, у нас сменилось пятнадцать кухарок и горничных за один год! Пятнадцать!

Люк предпочел не высказывать своего мнения по этому поводу.

— Она тут же выгоняла в шею, если ей перечили.

— Может быть, некоторые сами уходили? — спросил Люк.

— Да. Скатертью дорога — вот что говорила в таких случаях Лидия!

— Какой характер! — воскликнул Люк. — Но ведь это не всегда удобно?

— Я никогда не вмешивался в ее дела. Мне нетрудно самому разжечь плиту и приготовить еду. Я не гнушаюсь и помыть посуду, если больше некому. Вам вряд ли миновать эту чашу!

Люк охотно согласился.

— Я не из тех мужей, которые позволяют женам заниматься хозяйством сверх меры, — сказал майор. — И, кроме того, Лидия была слишком изысканной, чтобы вести домашнее хозяйство.

— Она была хрупкой женщиной? — спросил Люк.

— Она обладала сильным характером, — покачал головой хозяин. — Но Лидия очень страдала, когда заболела. И никакого сочувствия со стороны врачей. Доктора иногда так жестоки. Они понимают только физическую боль. Неординарные заболевания им недоступны. Например, Хамблеби. Все говорили, что он хороший врач.

— Вы не согласны?

— Полный невежда. Не знаю, слышал ли он вообще о неврозах. Хамблеби разбирался только в краснухе, лихорадке и переломах. Пришлось с ним расстаться. Я пригласил доктора Томаса.

— Ну и как он вам, больше понравился?

— Он гораздо умнее. Если кто и помог ей в последний раз, так это доктор Томас. Ей стало лучше, но потом — резкое обострение.

— Очень страдала?

— Да, очень. Острая боль и слабость. Как она, бедняжка, жестоко мучилась. А эти больничные сиделки — от них такой же прок, как от дедушкиных часов. Повернут сюда, повернут туда — вот и вся помощь. Никогда не берите больничных сиделок! — майор покачал головой и вновь наполнил стаканы. Такие противные. Лидия даже говорила, что они ее отравят. Это, конечно, обычные фантазии тяжелобольных. Но сиделки ее не любили.

Люк чувствовал определенную неловкость и решил перевести разговор на другую, интересующую его тему.

— У вашей жены все же были преданные друзья в Вичвуде.

— Да, были, — сказал майор неохотно. — Лорд Вайтфильд посылал ей персики и виноград из своих парников. А эти старые девы навещали ее — Элеонора Вейнфлет и Лавиния Пинкертон.

— Мисс Пинкертон часто наведывалась?

— Да, приходила регулярно. Хоть и старая дева, но очень добрая. Интересовалась диетой Лидии и лекарствами, которые ей назначили. Всем хороша женщина, но уж очень суетлива.

Люк понимающе кивнул.

— Не выношу суеты, — добавил майор. — В нашем местечке вообще очень много женщин. Трудно даже найти партнера для игры в гольф.

— А этот молодой человек из антикварной лавки?

— Вы имеете в виду Элсворси? Он не играет в гольф, — хмыкнул майор.

— Давно он здесь появился?

— Около двух лет. Пренеприятнейший человек. Ненавижу этих длинноволосых. Смешно, однако, что он понравился Лидии. Никогда не поймешь, почему женщине нравится мужчина, Лавиния даже хотела приобрести для моей жены какое-то шарлатанское снадобье в ярко-красном стеклянном кувшине со знаками зодиака — Элсворси рекомендовал, говорил, что оно из трав, собранных в полнолунье. Женщины легковерны. Могут поверить во что угодно.

Люк почувствовал, что теряет в беседе инициативу.

— Вы не могли бы сказать, что за человек мистер Аббот, местный адвокат? — спросил Люк. — Хорошо ли он знает законы? У меня возникло небольшое спорное дело, я бы хотел с вами посоветоваться — стоит ли обращаться к нему?

— Говорят, он большой крючкотвор. Лично я ничего хорошего о нем сказать не могу. Мы с адвокатом поссорились. Не видел его с тех пор, как он оформлял завещание Лидии. Думаю, он просто хам.

— И, кажется, вообще вздорный человек, — подтвердил Люк. — Ухитрился поссориться со многими здешними жителями.

— Беда заключается в том, что мистер Аббот невероятно обидчив, сказал майор. — Тот, кто спорит с ним, совершает святотатство, считает Аббот. Вы, наверное, уже слышали об их споре с Хамблеби?

— Разве у них была стычка?

— Прямо враждовали. Поверьте, это меня нисколько не удивляло: Хамблеби упрям, как осел, а Аббот не терпит возражений!

— Смерть доктора была очень неожиданной.

— Хамблеби? Да, я тоже так думаю. Но ее причина — обычная неосторожность. Заражение крови — опасная вещь. Всегда мажьте йодом ранку. Я обычно так делаю. Простейшее, но верное средство. Хамблеби пренебрег этой пустяковиной — вот и пострадал.

Люк не был уверен, что майор прав. Но решил промолчать. Затем взглянул на часы, заторопился.

— Что, уже время ленча? — спросил майор. — Кажется, так и есть. Рад был с вами познакомиться. Может, как-нибудь продолжим наш разговор. Вы, кажется, служили на Востоке? А здесь пишете книгу о суевериях, или что-то в этом роде?

— Да, я...

— Я мог бы быть вам полезен, — прервал майор. — Рассказал бы несколько интересных вещей на вашу тему. Когда я был в Индии, мой мальчик...

Люк потерял минуть десять, выслушивая обычные истории о факирах, фокусниках, укротителях змей, йогах.

Люк вышел из дома и, перебирая в памяти рассказ майора, еще раз изумился странностям семейной жизни. Или, неожиданно подумал Люк, все это прекрасно разыгранная комедия?

Глава 12 Игра в теннис

Игра в теннис после полудня удалась. Лорд Вайтфильд был в хорошем настроении, часто шутил. Игроков было восемь: сам лорд Вайтфильд, Бриджит, Люк, Роза Хамблеби, мистер Аббот, доктор Томас, майор Хортон и Кэтти, дочь мистера Джонса. Во второй партии Люк вместе с Бриджит играли против Розы Хамблеби и лорда Вайтфильда. Роза оказалась хорошим игроком, с сильным ударом, — ей доводилось принимать участие в соревнованиях. Девушка часто исправляла ошибки лорда. Бриджит и Люк были довольно средними игроками и вначале проигрывали. Но после нескольких неожиданно блестящих ударов Люка они стали побеждать. И тут все заметили, что лорд Вайтфильд начинает терять присутствие духа: постоянно спорил о месте падения мяча, ругал Розу за промахи и, в общем, вел себя, как капризный ребенок. Победа, казалось, была близка, но Бриджит допустила несколько грубых ошибок, не замечая стараний партнера, и они стали проигрывать.

— Простите, я играю не лучшим образом, — извинилась Бриджит.

Она обладала сильным ударом, но мяч летел не туда, куда надо. Партия закончилась в пользу лорда Вайтфильда и его партнерши со счетом восемь-шесть. Потом обсудили состав игроков на следующую партию. Партнером Розы оказался мистер Аббот — против доктора Томаса и мисс Джонс.

Лорд Вайтфильд присел, вытер лоб и удовлетворенно улыбнулся. К нему опять вернулось хорошее настроение. Он заговорил с майором Хортоном по поводу серии статей, которые печатала одна из его газет, — о насущных нуждах Британии.

— У нас, кажется, есть время, — обратился Люк к «черноволосой ведьме». — Вы обещали показать мне парники и огороды лорда Вайтфильда.

— Зачем это вам?

— Хорошо бы съесть морковку прямо с грядки.

— А как насчет зеленого горошка?

— Не возражаю, даже еще лучше.

По тропинке от теннисного корта они вскоре вышли на огороды. В этот час здесь никто не работал.

— Вот вам и горошек, — сказала Бриджит.

Однако Люка ни горошек, ни морковь совсем не интересовали.

— Почему вы подвели в этой партии? — спросил он недовольно.

— Простите, но я вообще плохо играю в теннис, — удивленно подняла брови Бриджит.

— Не так уж плохо! Ваши ошибки преднамеренны. Каждый удар — на полмилю за площадку!

— Мои попытки улучшить свою игру были тщетны, — холодно сказала Бриджит.

— Просто притворялись.

— Вы, конечно, правы, мой дорогой Ватсон.

— А зачем это делали?

— Гордон не любит проигрывать.

— А как же я? Думаете — я люблю проигрывать?

— Боюсь, мой дорогой Люк, эти вещи несопоставимы.

— Не могли бы вы сказать точнее?

— Пожалуйста, если хотите. Никто не ссорится со своим хлебом с маслом. Так вот, Гордон и есть мой хлеб и масло, а вы — нет.

— Почему вы так упорно желаете выйти замуж за этого абсурдного и совершенно не подходящего для вас маленького человечка?! — задохнулся от негодования Люк.

— Как его секретарь я получаю всего шесть фунтов в неделю, а будь его женой — распоряжалась бы сотнями тысяч, не говоря уже о бриллиантах и жемчугах, которые я получу, стаз леди Вайтфильд.

— Но соответственно у вас будут и другие обязанности.

— Почему мы должны так мелодраматично воспринимать самые обычные вещи в этой жизни? — сказала холодно Бриджит. — Если вы представляете себе Гордона в качестве любящего мужа, то ошибаетесь. Он просто маленький человечек, который никогда не вырастет. Ему необходима мать, которая бы опекала, но никак не жена. К сожалению, мать Гордона умерла, когда ему было всего четыре года. А сейчас лорд хотел бы, чтобы его приласкали, посочувствовали и главное — терпеливо слушали о лорде Вайтфильде и его успехах.

— У вас хорошо подвешен язык — собираетесь этим воспользоваться?

— Я — молодая женщина, наверное, не глупая, современная, но, к сожалению, без денег. Я предпочитаю вести честную жизнь. Моя работа в качестве жены Гордона практически ничем не будет отличаться от работы секретаря Гордона. Через год, в лучшем случае, он вспомнит, что меня следовало бы перед сном поцеловать. Разница будет заключаться только в зарплате или, точнее, — доходах.

Они молча глядели друг на друга, бледные от злости.

— Что же вы молчите, мистер Фицвильям, — насмешливо промолвила Бриджит. — Вы старомодны, не так ли? Почему вы не изрекаете прописную истину о том, что я продаю себя за деньги?

— Вы хладнокровный дьявол! — произнес сквозь зубы Люк — Это все-таки лучше, чем быть чувствительной дурочкой. Я твердо это знаю!

— Отчего вы так категоричны? — сказал Люк с усмешкой.

— Знаю, что значит — любить мужчину. Вы, наверное, встречали Джонни Корнельса? Мы были помолвлены. Я его просто обожала, как говорят, пылинки с него сдувала, тем тяжелее была рана. Он бросил меня и женился на симпатичной пухленькой вдовушке с поместьем и с доходом тридцать тысяч фунтов в год. Такие вещи развенчивают любую романтику. Что вы скажете по этому поводу?

— Да, такое случается.

— И это случилось.

Последовала пауза. Гнетущее молчание легло между ними, Бриджит первая нарушила его.

— Надеюсь, вам теперь понятно, почему вы не имели права разговаривать со мной в таком тоне, — сказала она с легкой иронией. — Вы живете в доме Гордона.

— Теперь уже вы произносите прописные истины, — с трудом сдержался Люк. — Нет, я имею право так говорить с вами!

— Почему? Что за чепуха?! — вспыхнула Бриджит.

Лицо Люка исказилось, как от физической боли.

— Я имею такое право, оно принадлежит человеку, который любит. А я вас... люблю, чертовски люблю!

— Вы... — она отступила назад.

— Да, смешно? Я приехал сюда и неожиданно встретил вас. Вы выходили из-за угла дома — и в этот самый миг... Вот как это случилось. Вы говорили о необыкновенных историях, так вот это и есть моя сказка. Вы просто околдовали меня. Чувствую — если бы вы указали на меня своим пальчиком и сказали: «Превратись в туман», — я бы исчез.

Он приблизился к ней.

— Я люблю вас до безумия, Бриджит Конвей. Как же мне радоваться, если вы собираетесь выйти замуж за этого пузатого напыщенного маленького лорда, который капризничает, когда проигрывает теннисную партию?

— Что же, по-вашему, я должна делать?

— Выйти замуж за меня! Однако мое предложение вызовет у вас бурю смеха.

— Я буду долго смеяться — право, не знаю, над кем и над чем.

— Хорошо, мы выяснили наши отношения... Наверное, следует вернуться на теннисный корт? Может быть, на этот раз вместе со мной захотите выиграть?

— Вижу, что вы — по крайней мере в теннисе — немногим отличаетесь от Гордона! — сказала Бриджит, улыбаясь.

Люк внезапно схватил ее за плечи:

— У вас поистине дьявольский язык, Бриджит.

— Боюсь, что на самом деле я вам не слишком нравлюсь. Люк.

— Я никогда не думал, что вы можете мне понравиться, но я люблю вас.

— Возвращаясь в Англию, вы, наверное, рассчитывали жениться, не так ли? — Бриджит пристально наблюдала за ним.

— Да.

— Хорошо представляю себе девушку, которая подошла бы вам. Я прямо вижу ее перед собой.

— Вы так догадливы, дорогая Бриджит.

— Это — хорошенькая мисс, типичная англичанка, которая любит природу и лошадей. Вы и сами представляли ее себе — одетая в твидовую юбку, носком своей туфельки подталкивает ветки в костер.

— Вы нарисовали очень привлекательную картину.

— Я уверена, что так оно и есть. Однако мы когда-нибудь вернемся на теннисный корт? Вы могли бы составить партию с Розой Хамблеби — хорошо играет, и вы бы наверняка одержали победу.

Последовало молчание. Люк медленно отпустил ее плечи. Бриджит резко повернулась и быстро пошла к теннисному корту. Партия как раз закончилась, и Роза не хотела больше играть:

— Мне вполне достаточно двух партий подряд.

Роза была непреклонной. В конце концов четверо мужчин сыграли сами.

После тенниса был чай. Лорд Вайтфильд разговаривал с доктором Томасом, подробно, с чувством описывая свой визит в лабораторию Веллермана.

— Я хотел сам лично понять последние открытия науки, — говорил он с пафосом. — Я отвечаю за все, что пишут в моих газетах, в том числе и за научную информацию. Ведь наш век — это век науки. Наука должна полней проникать в народ.

— Конечно, недооценка научных знаний весьма опасна, — сказал доктор Томас.

— Наука и разум... — вот к чему мы должны стремиться — провозгласил лорд Вайтфильд.

— Может, подробней расскажете, что представляет из себя лаборатория и чем она занимается? — прервала Бриджит.

— Я это и собираюсь сделать. Веллерман нашел время показать мне все. Я просил, чтобы меня сопровождал подчиненный, но Веллерман отказал.

— Естественно, — сказал Люк.

Лорд Вайтфильд взглянул на него удовлетворенно.

— И он лично все объяснил: культура микробов, сыворотки и цель работы. Даже согласился написать статью в одну из моих газет.

— Они используют для опытов морских свинок — это жестоко, — пробормотала мисс Акструтер. — Хотя, конечно, не столь ужасно, как опыты на собаках и кошках.

— Людей, которые берут для опытов собак, я бы всех перестрелял, нервно заявил майор Хортон.

— Я в этом и не сомневаюсь, Хортон, — сказал мистер Аббот. — Вы цените собак куда больше, чем людей.

— Да, — сказал майор. — Собаки никогда не предадут, в отличие от людей.

— Но их гадкие зубы могут впиться вам в ногу, — усмехнулся мистер Аббот. — Не правда ли, Хортон?

— Собаки хорошо разбираются в характере людей. Они знают, кого кусать, а кого нет.

— Один из ваших псов чуть не прокусил мне ногу на прошлой неделе. Что вы об этом скажете, Хортон?

Бриджит тактично прервала их спор:

— Может, еще немного поиграем?

Последовали две партии, затем Роза Хамблеби распрощалась.

— Я провожу вас, — обратился к ней Люк, — и поднесу ракетки. Вы не на машине?

— Нет, здесь совсем рядом.

Они пошли по дороге к дому Хамблеби. Роза бросила несколько тривиальных фраз, на которые Люк коротко ответил. Девушка, казалось, не замечала его.

Когда они подошли к воротам дома, лицо Люка просветлело.

— У меня значительно улучшилось настроение.

— А разве оно было плохим?

— Мисс Хамблеби, могу ли я быть немного дерзким?

— Уверена, что не можете.

— Я хотел сказать: по-моему, доктор Томас — счастливый человек.

Роза вспыхнула и улыбнулась одновременно.

— Так это правда? Вы обручены?

— Недавно, — Роза кивнула головой. — Мы пока не объявляли официально. Видите ли, мой отец был против, и нехорошо перед его памятью широко об этом говорить.

— Полагал, что вы слишком молоды? — посочувствовал Люк.

— Да, так он говорил.

— Думаете, за этими словами скрывалось нечто большее?

— Да, боюсь, ему не нравился Джофрей.

— Я считаю, он просто не хотел с вами расставаться.

Роза согласилась, но чувствовалась какая-то недомолвка.

— Понимаете ли, папа и Джофрей — разные люди, — сказала она. По некоторым вопросам у них были серьезные разногласия. Джофрей очень расстраивался из-за этого. Вместе с тем, видя, что отец его недолюбливает, вел себя еще скованней. Поэтому отец, собственно, и не знал Джофрея как следует.

— Предубеждения очень трудно преодолеть. Однако разве отец говорил вам что-нибудь конкретное против Томаса?

— О, нет.

— Ваш Джофрей не пьет, не картежник, не играет на скачках.

— О, нет. Я даже не могу представить, чтобы Джофрей знал лошадей, которые выиграли в этот раз на дерби.

— Смешно, но я совершенно уверен — я видел доктора Томаса в день скачек.

— Ошибаетесь. Он провел почти весь день в Ашвуде, принимая трудные роды.

— Какая у вас прекрасная память — можно позавидовать.

Роза рассмеялась:

— Я запомнила потому, что ребенка назвали Джубом — по кличке чемпиона дерби.

Люк удовлетворенно кивнул.

— Не хотите ли зайти к нам? Мама была бы очень рада познакомиться с вами.

— Вы уверены?

Роза кивнула головой. Она провела гостя в комнату, которая была в полумраке.

— Мама, это — мистер Фицвильям.

Вдова доктора Хамблеби приподнялась с кресла и пожала ему руку. Роза быстро вышла из комнаты.

— Рада видеть вас, мистер Фицвильям. Роза говорила, что ваши друзья знали моего мужа.

— Да, миссис Хамблеби. — Он ненавидел себя, повторяя эту порядком надоевшую ложь, но другого выхода не было.

— Жалею, что вы лично его не знали.

— Я много слышал о нем здесь, — заметил Люк.

Он не видел выражения лица вдовы, но отсутствие эмоций подчеркивало глубину скорби.

— Мир людей жесток, мистер Фицвильям, вы это знаете?

— Да, может быть, — Люк был несколько удивлен.

Она повторила:

— Нет, вы знаете об этого. Очень важно представлять, как много зла вокруг. Каждый должен бороться с ним всеми силами. Джон боролся.

— Я уверен в этом, — сказал мягко Люк.

— Он знал, что зло живет именно здесь. Он знал... — и неожиданно разрыдалась.

— Извините меня... — пробормотал Люк.

Она так же неожиданно перестала плакать, овладев собой.

— Вы должны простить меня, — она протянула руку, и Люк пожал ее. — Приходите еще, как только сможете. Это будет приятно для меня и для Розы. Вы ей очень понравились.

— И мне она очень нравится. Ваша дочь — самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал.

— Она нежна ко мне.

— Доктор Томас — счастливейший человек.

— Да, — голос миссис Хамблеби снова задрожал. — Я не знаю, но это так сложно...

Когда Люк покидал ее, вдова одиноко стояла в полутьме комнаты, нервно сжимая руки. По пути домой Люк размышлял о том, что он узнал из сегодняшних разговоров.

Доктора Томаса не было в Вичвуде почти весь день, когда проходили скачки. Но у него машина, и он легко мог добраться до Лондона — всего 35 миль. Предположим, доктор действительно принимал трудные роды. Но весь ли день, как он говорит? Люк вспомнил вдову Хамблеби — что означала ее фраза: «Так много зла вокруг...»? Был ли это просто нервный шок или... Но, о чем бы он ни думал, в конце концов его мысли возвращались к Бриджит.

Глава 13 Разговор с мисс Вейнфлет

На следующее утро Люк принял решение. Он чувствовал, что все возможное с помощью косвенных вопросов уже выяснил. Очевидно, рано или поздно он вынужден будет открыться. Для выполнения своего плана Люк намеревался прежде всего встретиться с мисс Вейнфлет. Эта женщина произвела на него благоприятное впечатление. Теперь ему хотелось узнать о тех ее подозрениях, которые могут быть близки к истине.

Люк появился в доме леди сразу же после церковной утренней службы.

Мисс Вейнфлет встретила Люка без особого восторга, но не удивилась. Суховатые руки были скрещены на груди, а умные глаза смотрели пристально. Он почувствовал — будет не так просто раскрыть цель своего визита. Наконец он собрался с духом:

— Мисс Вейнфлет, вы — умная женщина и вряд ли поверили, что я приехал сюда исключительно ради книги о местных суевериях?

Мисс Вейнфлет склонила голову и молча продолжала слушать. Люк решил ограничиться полуправдой.

— Я приехал сюда, чтобы выяснить обстоятельства смерти бедной девушки Эмми Гиббс.

— Так вас сюда направила полиция?

— О, нет. Я не переодетый сыщик. — И добавил насмешливо: — Просто частный детектив.

— Это Бриджит Конвей вас пригласила?

Люк мгновение колебался. Не рассказав всю историю, услышанную от мисс Пинкертон, трудно объяснить свое присутствие здесь. Тем временем мисс Вейнфлет с ноткой превосходства в голосе продолжала:

— Бриджит такая практичная и деятельная! Боюсь, что если бы этим делом занялась я, то не стала бы действовать до тех пор, пока сама полностью не убедилась в своих подозрениях.

— Но ведь вы убеждены, не так ли?

— Нет, мистер Фицвильям, это не тот случай, когда можно быть полностью уверенной. Однако, если ни с кем не советоваться, легко представить в мелодраматическом плане любые вещи, не обращая внимания на реальные факты. — Мисс Вейнфлет недовольно продолжала:

— Вы навестили меня только для того, чтобы снова и снова обсуждать одни предположения?

— Вы хотите, чтобы я назвал вещи своими именами, — улыбнулся Люк.

— Очень хорошо... Думаете, Эмми Гиббс была убита?

Мисс Вейнфлет вздрогнула:

— Не все ясно в ее смерти. Далеко не все.

— Во всяком случае, вы определенно не считаете, что ее смерть естественна?

— Нет.

— Вы также слабо верите в несчастный случай?

— Конечно, это маловероятно, слишком много неувязок...

— Может быть, вы предполагаете, что это самоубийство?

— Определенно — нет.

— Тогда, — заключил Люк, — остается одна версия — убийство.

Мисс Вейнфлет заколебалась, но затем решительно ответила:

— Да. Я так считаю!

— Хорошо. Теперь мы разобрались — что к чему.

— Но у меня нет очевидных доказательств, на которых можно основываться. Всего лишь гипотеза.

— Может быть. Но ведь мы с вами разговариваем начистоту. И если вы полагаете, что Эмми Гиббс убита, то кто же возможный убийца? У кого была причина для убийства?

— У нее случилась ссора с молодым человеком из гаража — Джимми Харвеем, очень положительным и симпатичным молодым человеком, — медленно сказала мисс Вейнфлет. — Я читала в газетах — молодые люди убивают из ревности своих возлюбленных. Но не верится, что Джимми способен на это.

Люк утвердительно кивнул.

— Кроме того, — продолжала она, — я не могу себе представить, чтобы он избрал такой путь: влезть в окно и поменять бутылку микстуры на бутылку яда.

Люк пошел на риск и прервал ее:

— Это, конечно, не тот способ, которым может отомстить обманутый влюбленный. Я с вами полностью согласен. Мы вряд ли можем подозревать Джимми Харвея... Скорее всего, Эмму кто-то хотел убрать с дороги так, чтобы убийство казалось случайностью, оно было тщательно спланировано. Кто здесь способен на такое?

— У меня, к сожалению, нет на этот счет никаких идей.

Люк глядел на нее задумчиво. Он чувствовал, что женщина недостаточно правдива.

— Что бы вы сказали, если бы я попробовал тоже сделать это — взобраться со двора в ее окно?

— Ничего. Я думаю, это хорошая мысль Люк вышел через заднюю дверь и оказался во дворе. Он без особых усилий достиг карниза по водосточной трубе. Далее было совсем несложно добраться до окна, и вот он уже в комнате. Через несколько минут он вернулся к мисс Вейнфлет, спустившись по лестнице, вытирая руки платком.

— Это гораздо проще, чем выглядит со стороны. Надо иметь небольшие мускулы, вот и все. Может, остались какие-нибудь следы на подоконнике или снаружи?

— Я ничего не знаю, — покачала головой мисс Вейнфлет. — Но констебль повторил этот путь.

— Таким образом, если какие-нибудь следы и оставались, он сам их и уничтожил. Глупость полиции зачастую на руку преступникам! — И спросил: — Эмми Гиббс любила поспать?

— Да, трудно было добудиться по утрам. Но в тот раз только глухой мог не слышать, как я ее звала!

— Теперь, мисс Вейнфлет, приступим к вопросу о мотивах преступления. Начнем с наиболее очевидных вещей. Имела ли Эмми связь с мистером Элсворси? Интересно знать ваше личное мнение.

— Если важно мое собственное мнение, то я скажу твердо — да.

— Была ли смерть Эмми хоть как-то связана с черной магией?

— Если снова — личное мое мнение, то вполне возможно.

— Вы случайно не помните, имелись ли у нее в наличии деньги?

Мисс Вейнфлет заколебалась:

— Я так не думаю. Если бы у нее вдруг появились случайные деньги, я бы была в курсе.

— Но есть, правда, и другая версия — девушка могла знать больше, чем ей положено.

— Что же именно?

— Например, об опасности, которая грозит кому-нибудь в Вичвуде. Она служила во многих домах. Не исключено, что она узнала какую-нибудь тайну, например, мистера Аббота.

— Мистера Аббота?

— Или о профессиональных ошибках доктора Томаса, — быстро продолжил Люк, — которые привели к тяжелым последствиям.

— Но я уверена... — начала мисс Вейнфлет и умолкла.

— Или другой вариант — Эмми была горничной в доме Хортонов в то время, когда Лидия Хортон умерла, не так ли?

Последовала пауза. Затем мисс Вейнфлет сказала:

— Не понимаю, при чем здесь вообще Хортоны, ведь Лидия умерла больше года назад.

— Да, но именно тогда Эмми и была у них горничной.

— Что же из этого следует?

— Я сам не знаю, просто мои размышления... Лидия Хортон умерла от острого желудочного заболевания. Не правда ли? Ее смерть была неожиданной?

— Да, для меня — совершенно внезапной. Ей стало много лучше, казалось, она на пути к выздоровлению, но затем — острый кризис...

— А что говорили медицинские сестры?

— По моему опыту, — заметила мисс Вейнфлет, — больничных сестер ничем нельзя удивить, разве только выздоровлением.

— Ее смерть поразила вас? — настаивал Люк.

— Да, я проведала ее за день до смерти. Лидия выглядела значительно лучше, разговаривала и шутила — это было ей несвойственно, даже когда Лидия была здоровой.

— А что Лидия сама думала о своей болезни?

— Говорила, сестры ее травят. Одну даже отослала обратно в больницу. Но и об оставшихся была самого нелестного мнения.

— Полагаю, вы не относились серьезно к ее высказываниям?

— Конечно, нет. Она была женщиной, которая всех подозревала. И, может быть, нехорошо так говорить об умерших, но она любила быть в центре внимания. Ни один доктор не мог понять ее болезнь. Сама она считала, что это — еще никем не описанный случай. Впрочем, Лидия иногда говорила кто-то пытается убрать ее с дороги.

— Она подозревала своего мужа? — как можно спокойней сказал Люк.

— О, такая мысль никогда не приходила ей в голову. — Мисс Вейнфлет помолчала, а затем тихо спросила: — Вы его подозреваете?

Люк также тихо ответил:

— Насколько я знаю, миссис Хортон была такой женщиной, какую ни один мужчина долго не мог выдержать. И я знаю — она оставила мужу большое наследство.

— Да, это так.

— А что вы сами думаете по этому поводу, мисс Вейнфлет?

— Вы снова хотите узнать мое личное мнение?

— Да, именно ваше.

Мисс Вейнфлет сказала очень твердо:

— Я считаю, что майор Хортон прекрасно относился к своей жене и даже в мыслях сделать ей плохого никогда не мог.

Люк посмотрел на собеседницу и встретил ясный взгляд, который не оставлял сомнения.

— Хорошо, — сказал он, — я вполне вас понял. Вы, вероятно, знали бы, если что не так.

— Вы думаете, что мы, женщины, хорошие наблюдатели?

— Даже первоклассные... Мисс Пинкертон была с вами согласна? Я хотел сказать — она разделяла ваши подозрения?

— Лавиния никогда не говорила со мной на такие темы.

— А что она думала о смерти Эмми Гиббс?

Мисс Вейнфлет нахмурилась, как будто вспоминая.

— Трудно сказать что-нибудь конкретное. У Лавинии иногда бывали странные идеи. Она думала о странностях, происходящих в Вичвуде.

— Например: Томми Пирса кто-то толкнул и он выпал из окна?

Мисс Вейнфлет уставилась на него с удивлением.

— Как? Почему вы так говорите, мистер Фицвильям?

— Она сама упомянула об этом.

Мисс Вейнфлет нетерпеливо наклонилась вперед:

— Когда это было?

— В тот день, когда она попала под машину, — сказал Люк спокойно.

— Мы ехали вместе в одном купе в Лондон.

— Кого же она подозревала?

— Человека с кровожадным взглядом, — хмуро сказал Люк. — Взглядом палача. Она заметила, что этот кто-то уже посмотрел на доктора Хамблеби и опасалась за его жизнь.

— Так оно и случилось, — прошептала Вейнфлет, — боже мой, боже мой. — Она откинулась в кресле, а глаза так и сверлили Люка.

— Кто этот человек? — спросил Люк. — Сосредоточьтесь, мисс Вейнфлет, вы знаете, вы должны знать.

— Я не знаю. Она об этом никогда не говорила мне.

— Но вы, наверное, кого-то подозреваете?

Но мисс Вейнфлет энергично покачала головой:

— Нет, я ничем не могу вам помочь. Вы хотели бы, чтобы я высказала соображения, заметьте, мои собственные соображения на основе подозрений моей подруги. Это полностью исключено.

— Конечно, ваше мнение не может быть и не будет обвинением.

Но мисс Вейнфлет была непоколебима.

— Мне нечего добавить. Я могу только предполагать, о ком Лавиния думала. Но она могла ошибиться. Тогда я введу вас в заблуждение — со всеми вытекающими последствиями. Это было бы с моей стороны крайне непорядочно.

Мисс Вейнфлет твердо сжала губы и, непреклонная в своей правоте, посмотрела на Люка. Люк понял, что большего ему не добиться. Честность мисс Вейнфлет и еще что-то смутное и непонятное были против него. Люк признал свое поражение. Ничего не оставалось, как принести мисс Вейнфлет извинения за отнятое время, но он твердо решил при случае снова вернуться к этому вопросу.

— Разумеется, вы можете поступать, как находите нужным. Спасибо за помощь.

— Если потребуется, можете всегда обратиться ко мне.

— Непременно. Надеюсь, вам не нужно говорить о сугубой конфиденциальности нашего разговора.

— Я никому не скажу ни слова.

— Передайте большой привет Бриджит, — сказала на прощание мисс Вейнфлет. — Такая красивая девушка и умная к тому же. Я надеюсь, она будет счастлива.

Когда Люк удивленно взглянул на нее, она добавила:

— Она, кажется, выходит замуж за лорда Вайтфильда... Между ними такая большая разница в летах.

— Да, действительно.

— Вы знаете, — вздохнула мисс Вейнфлет. — Я ведь много лет назад была с ним помолвлена.

Люк застыл в недоумении. Она склонила голову и грустно улыбнулась.

— Это было давно. Мальчик подавал надежды. Вы знаете, я всячески помогала ему в самообразовании. Я так гордилась им и восхищалась его настойчивостью. — Она снова вздохнула. — Мои родители восприняли эту помолвку, как скандальный случай. Классовые различия были очень сильны. — И добавила после минутной паузы:

— Я всегда следила за его карьерой с большим интересом.

Несколько успокоившись, она распрощалась. Люк пытался собраться с мыслями. Мисс Вейнфлет, вероятно, немногим более пятидесяти. Лорду Вайтфильду тоже примерно столько же, а может, на год или два меньше. Между тем возраст лорда — не помеха для женитьбы на Бриджит.

— Черт возьми! — произнес Люк. Все время эти проклятые мысли. За работу, Люк, скорей за работу.

Глава 14 Размышления Люка

Миссис Черч, тетка Эмми Гиббс, даже по виду была неприятной женщиной.

Ее остренький нос, хитрые глазки и пронзительный голос вызывали у Люка отвращение. Вот почему он повел разговор грубым, вызывающим тоном и, как ни странно, добился таким образом успеха.

— Все, что от вас требуется, — отвечать на вопросы точно и определенно. Если попытаетесь обмануть меня, это может иметь очень неприятные для вас последствия.

— Да, сэр. Я все поняла. Я так и сделаю. Постараюсь рассказать обо всем, что знаю. Я никогда не врала полиции.

— И правильно делали. Итак — я задаю вопросы, а вы на них отвечаете возможно подробней. Я хочу знать все о вашей старшей племяннице Эмми Гиббс — с кем она дружила; сколько у нее было денег, говорила ли она когда-нибудь, что есть люди, которые хотят убрать ее с дороги. Начнем — кто ее друзья?

Миссис Черч посмотрела на него своими маленькими глазками.

— Вы, надеюсь, истинный джентльмен, сэр?

— Я, кажется, ясно спрашиваю: с кем она встречалась и кто были ее друзья?

— Трудно об этом промолчать, сэр. Особенно, когда девушка вынуждена служить. Но у нее их было не слишком много.

— Она предпочитала мужской пол, — догадался Люк. — Продолжим. Расскажите мне об этих мужчинах.

— Джимми Харвей. Он работает в гараже и часто встречался с ней. Приятный, серьезный молодой человек. «Другого такого ты и не сыщешь», — часто говорила я девушке.

— А остальные? — прервал Люк.

Она бросила на собеседника хитрый взгляд.

— Думаю, вы слышали об этом джентльмене, владельце странной лавочки. Мне он не нравится. И я это не скрываю. Я не люблю легкомысленных людей. Но разве современные девушки прислушиваются к добрым советам. Они все делают по-своему. Часто, правда, потом об этом сожалеют.

— О чем же сожалела Эмми? — грубо спросил Люк — Я не знаю, сэр.

— Она была на приеме у доктора Томаса в день своей смерти. Какова истинная причина этого посещения?

— Эмми просто почувствовала себя неважно — сильный кашель и болела голова. Видите, ничего похожего на ваши предположения. Я уверена, вы не правы.

— Мне достаточно ваших слов на этот счет. Как далеко зашли отношения между ней и Элсворси?

Миссис Черч искоса взглянула на него.

— Я не могу сказать что-либо определенное. Эмми не доверяла мне своих секретов.

— Но, тем не менее, они зашли достаточно далеко? — настойчиво спросил Люк.

Миссис не задумываясь ответила:

— У этого человека здесь плохая репутация. Он занимается странными делами. И друзья, которые к нему приезжают, весьма сомнительные личности. И сборища, которые они устраивают в полнолуние на Лугу Ведьм.

— Эмми так бывала?

— Да, однажды. Провела всю ночь. Его сиятельство мистер Вайтфильд узнал об этом и говорил с ней в очень грубой форме о недопустимости подобного поведения. Девушка ответила ему тем же. И хозяин уволил ее, что и следовало ожидать.

— Она служила у Хортона, не так ли?

— Около года, сэр.

— Почему она ушла оттуда?

— Потому что нашла лучшее место, ей там больше платили.

Люк понимающе кивнул.

— Она была у Хортонов в то время, когда миссис Хортон умерла?

— Да, сэр. Она очень жаловалась — большие хлопоты, все работы по дому были на ней: сделай то, подай это, пойди туда, забери то и так далее.

— Она не встречалась с мистером Абботом, адвокатом?

— Нет, сэр. Правда, Эмми как-то была в конторе, но я не знаю, по какому поводу.

Люк решил, что этот факт безусловно заслуживает внимания. Однако поскольку госпожа Черч, по-видимому, ничего здесь не могла добавить, он заговорил о другом.

— Кто еще из джентльменов ухаживал за ней?

— Нет, ничего серьезного не было.

— Вспомните, миссис Черч. Вы должны говорить только правду.

— Это был не джентльмен.

— Вы могли бы выразиться более ясно?

— Вы, конечно, слышали о кабачке «Семь звезд», сэр? Нет, я имею в виду не Гарри Картера, а парнишку, который там прислуживал, — вечно подшофе. Она несколько раз прошлась с ним.

Люк задумчиво кивнул и изменил объект разговора.

— Ей нравилось работать у мисс Вейнфлет?

— Она находила ее глуповатой, сэр. Плата также была не очень. Но после того как уволили, трудно найти хорошее место.

— Я полагаю, она предпочла бы куда-нибудь уехать.

Миссис Черч покачала головой и медленно произнесла:

— Эмми не хотела покидать Вичвуд. У нее здесь были свои интересы.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду Джимми и этого джентльмена из магазинчика всяческих редкостей... Мисс Вейнфлет, у которой служила Эмми, очень приятная леди, но ужасно привередлива. Постоянно требовала чистить медь и серебро, стирать белье, выбивать матрацы. Эмми не любила суетиться из-за пустяков...

Люк понял, что нет смысла продолжать расспросы. Все возможное у госпожи Черч он уже выманил. Но под конец все же предпринял последнюю попытку:

— Обстоятельства смерти Эмми остаются очень загадочными. Вы ведь не считаете, что это просто случайность? Если нет, то как все могло произойти?

— Грязная история.

— Действительно, но кто же виновник ее смерти?

Миссис Черч вытерла руки о передник.

— Будет ли мне какое-нибудь вознаграждение, если я направлю полицию на правильный путь?

— Вполне возможно, — сказал Люк.

— Я не могу сказать определенно, — миссис Черч облизала пересохшие губы, — но джентльмен из антикварной лавки очень подозрителен. Вы помните дело Кастера. Полиция обнаружила останки бедной девушки рядом с бунгало убийцы, потом полиция нашла еще пять или шесть трупов женщин, с которыми расправился Кастер. Может быть, мистер Элсворси из таких?

— Это ваши предположения, и ничего более?

— Безусловно, сэр.

— Где был Элсворси после полудня в день дерби? Это очень важно.

— В день дерби? Две недели назад в четверг? — Она покачала головой:

— Я не помню, а точнее, просто не знаю. Он обычно в этот день уезжает из Вичвуда. Понимаете, его магазинчик рано закрывается по четвергам.

— Рано закрывается? Я понял, — сказал Люк.

Он покинул миссис Черч. При этом Люк пренебрег ее намеками, что время, мол, дорого стоит, и она хотела бы получить денежную компенсацию.

Разговор с миссис Черч оказался весьма полезен. Хотя и не дал ничего кардинально нового, но содержал много интересных деталей. Люк провел тщательный анализ всех имеющихся у него сведений. Да, подозрения концентрировались вокруг четырех человек — Томаса, Аббота, Хортона и Элсворси. Это соответствовало тому, что рассказала мисс Пинкертон: они видела преступника в человеке из высших социальных слоев.

Итак, ясно — это не булочник, не бакалейщик. Видимо, преступник личность, подозрение на которую должно показаться совершенно фантастическим, более того: любого, кто выдвинет подобное обвинение, примут просто за сумасшедшего. Круг резко сузился, осталось четыре кандидата. Пришло время рассмотреть улики против каждого.

Элсворси только недавно появился в Вичвуде и пользовался плохой репутацией. Следовательно, если бы мисс Вейнфлет подозревала Элсворси, то вряд ли стала бы скрывать свои сомнения. Не назвав же его имени, мисс тем самым обеляла Элсворси. Из числа других Люк также исключил майора Хортона. Мисс Вейнфлет так горячо защищала майора, что предположения о его виновности сами собой отпадали.

Оставались доктор Томас и мистер Аббот. Каждого из них можно было заподозрить одинаково. Оба, несомненно, высоко квалифицированные профессионалы, не замешаны ни в каких скандалах. Пользуются репутацией людей честных и порядочных. Люк рассмотрел дело с другой точки зрения. Мог ли он сам исключить из числа подозреваемых Элсворси и Хортона? Люк ответил себе отрицательно.

Мисс Пинкертон мертва и ничем не могла помочь. Люк должен сам взвесить все очевидные факты и выдвинуть новые предположения. Он начал с Элсворси.

«Представим, что он на самом деле убийца, — сказал себе Люк. — Расположим возможные его жертвы в хронологическом порядке. Первая — миссис Хортон. Майор говорил, что именно Элсворси передал его жене какое-то снадобье. В нем мог содержаться яд, подобный мышьяку. Следующая жертва — Эмми Гиббс. Почему он ее убил? Очевидно, она могла быть ему помехой: раскрыла бы тайну ночных оргий... Лорд Вайтфильд мог причинить Элсворси много вреда, если бы узнал о его развращенности... Таким образом, Элсворси решился убрать Эмми.

Теперь — Картер? Зачем ему убивать Картера? Не исключено — бедняга тоже знал об оргиях. А может, любовная интрига с дочерью Картера? Джентльмен домогался ее любви? Услышав об этом, возмущенный отец нагрубил «жениху» — Элсворси, озлобившись, столкнул Картера в воду.

Теперь Томми Пирс. Почему Элсворси убил мальчишку? Может быть, Томми много болтал, пришлось заткнуть ему рот.

Доктор Хамблеби. Почему Элсворси убил доктора? Причина самая простая.

Доктор заметил психическую неполноценность и маниакальные наклонности Элсворси. Вероятно, в связи с этим он был готов что-нибудь предпринять и тем самым подписал себе смертный приговор. Как. Элсворси вызвал заражение крови у Хамблеби? Или Хамблеби умер от чего-то другого, а ранка на пальце просто совпадение? Последняя жертва — мисс Пинкертон. В четверг Элсворси закрывает свою лавку пораньше. Элсворси мог знать, что мисс Пинкертон его подозревает. И хотел предотвратить ее появление в Скотланд-Ярде.

Это — предположения против Элсворси. Теперь, что говорит за него.

Мисс Пинкертон утверждала, что убийца — совершенно нормальный человек, более того — человек, которого никто не может заподозрить. А на Элсворси подозрение пало бы в первую очередь. Нет, преступник скорее похож на доктора Томаса. Теперь о Томасе. Что можно сказать за и против? Я исключил его из числа подозреваемых после первой же встречи с ним. Приятный скромный парень. Но он полностью соответствует моему представлению об убийце — или я вообще ничего не понимаю. Убийца и должен быть милым, скромным.

Рассмотрим все подробно. Почему доктор Томас мог убить Эмми Гиббс?

Это кажется совершенно невероятным. Однако мисс была у него на приеме как раз в день своей смерти, и он дал ей микстуру от кашля. Интересно, кого из докторов вызвали, когда случилось несчастье — Томаса или Хамблеби? Если Томаса — он мог захватить с собой старую бутылку с краской для шляпок, поставить ее незаметно на стол, а другую забрать. Вполне реально, если обладать достаточной выдержкой, быть наглым и жестоким.

Томми Пирс? Снова не видно мотивов. Главная трудность с доктором Томасом — мотивы. Возьмем Картера. Почему Томасу надо было избавиться от него? Может быть, Эмми, Томми и Картер знали о докторе Томасе то, что им не следовало знать. Или — это связано со смертью миссис Хортон. Доктор Томас лечил ее. Женщина умерла от неожиданного обострения болезни. А Эмми Гиббс, в то время служившая у Хортонов, что-то заметила.

Теперь — Томми. Мальчишка тоже узнал что-то нежелательное о докторе Томасе и сказал об этом Картеру. Картер, в свою очередь, за стаканом вина ляпнул самому Томасу. И Томас решил — все они должны замолчать. Это, конечно, голые предположения.

Наконец, Хамблеби. Здесь все объяснимо. Для убийства есть и мотивы и благоприятные условия. Если не у доктора Томаса, то у кого были лучшие возможности вызвать у Хамблеби заражение крови — хотя бы в то время, когда перевязывали ранку на руке? Все это для доктора Томаса легче легкого.

Мисс Пинкертон? Тут дело потруднее. Но есть факты. Доктора Томаса не было в Вичвуде в день дерби почти целый день. Он объяснил это трудными родами. Так действительно могло быть, но факт остается фактом. Что еще?

Взгляд, который он на меня бросил при расставании, — полный превосходства. Такой взгляд характерен для человека, который удачно провел другого и доволен этим».

Люк вздохнул и снова углубился в размышления.

«Аббот? Он также подходит на роль убийцы. Нормальный, обходительный, всеми уважаемый и так далее. Весьма тщеславен, и ему доверяют много тайн.

Эмми Гиббс как-то зашла к нему в контору. Для чего? По какому делу? Затем — письмо от леди, которое видел Томми. Письмо от Эмми Гиббс или от миссис Хортон? Что вызвало у Аббата такой гнев, когда мальчишка стал читать письмо? Картер? Здесь замешана дочка хозяина кабачка. Аббот не хотел скандала, а такой грубиян и пьяница, как Картер, грозил скандалом. И мальчишку и Картера достаточно было немного подтолкнуть. Действительно, убить так просто.

Что еще? Гибель Лавинии Пинкертон. Представим себе, что мисс Пинкертон каким-то образом, чисто случайно, узнала секреты адвоката Аббота... его тайну... Но у мисс нет доказательств. Очевидно, она пытается их найти и начинает разговаривать на эту тему с людьми. Аббот очень проницательный человек. Он подозревает, что она может до всего докопаться. Особенно, если отправится со своими подозрениями в Скотланд-Ярд... Он тоже едет в Лондон и там находит ее...»

Люк снова прервал свои размышления. Его так увлекли мысли об Абботе-убийце, что трудно было перейти к анализу других подозреваемых. Потребовалось несколько минут, прежде чем он заставил себя собраться с мыслями о майоре Хортоне.

«Хортон убил свою жену! Начнем с этого. Причина убийства ясна — он получает большое наследство после ее смерти. Чтобы удачно провести дело, искусно притворяется заботливым мужем — даже немного переигрывает. Очень хорошо — убийство совершено, кто следующий? Эмми Гиббс. Да, вполне объяснимо. Эмми служила у них в доме, могла заметить, например, как майор что-то подсыпает в чай или суп своей больной жене. Трюк с краской для шляпок как раз в духе майора Хортона.

Томми Пирс? Мы снова возвращаемся к его гадким выходкам. Можно предположить: в письме, которое тайно читал мальчишка, миссис Хортон рассказывала о том, что муж пытается ее отравить. И это стало известно майору...

Дико, но не исключено. Майору становится очевидным, что Томми опасен, и Томми следует за Эмми и Картером. Как говорила мисс Пинкертон: «Убить легко». Мой бог, действительно легко. Теперь мы сталкиваемся с еще более трудным делом — Хамблеби! Мотивы? Очень проблематичны. Хамблеби лечил вначале миссис Хортон, и, может быть, он что-то узнал об истинных причинах ее болезни. Не потому ли Хортон побудил жену сменить доктора на более юного и менее наблюдательного?

Мисс Пинкертон? Здесь все очевидно. У Хортона есть машина, я сам ее видел в гараже у дома майора. Хортона не было в тот памятный день в Вичвуде».

Люк нахмурил брови.

«Итак, убийца один из них... Я не думаю, что это Элсворси, но он из всех наиболее подходящий! Томаса только с большим трудом я представляю убийцей. Это может быть и Аббот. Подозрений здесь, пожалуй, даже больше, чем против других. А если настоящий убийца — Хортон! Кадровый вояка, долгие годы чувствующий свое ничтожество. Он способен пойти на это! Кто же убийца? Больше доказательств — вот что я должен искать. Если бы еще один случай — только один, тогда я выяснил бы все определенно... Мой бог! — ужаснулся Люк. — Как я могу этого хотеть — еще одно новое убийство?!»

Глава 15 Ссора с шофером

Люк зашел в бар «Семь звезд», чтобы выпить свою обычную пинту пива, и сразу же почувствовал какое-то неудобство. Оживленные разговоры быстро прекратились. Люк бросил несколько обычных фраз о видах на урожай, о погоде, о предстоящих футбольных соревнованиях, но никто не поддержал разговора. За стойкой стояла очаровательная девушка с темными волосами и ярким румянцем на щеках. Это, наверное, и была мисс Люси Картер.

Он сказал ей несколько комплиментов со всей возможной галантностью.

Люси ответила:

— Бросьте, я уверена, что вы не думаете ничего подобного!

Знакомство явно не завязывалось. Люк допил пиво и вышел. Он брел вдоль берега реки и остановился у мостика. В этот момент сзади послышался пьяный голос:

— Как раз то самое место, где Гарри свалился в реку.

Люк обернулся и увидел пьянчужку — одного из тех, кто сидел в баре.

— Упал здесь прямо в тину и свернул шею.

— Как же он мог упасть, ведь здесь такое спокойное место? — спросил Люк. — Таким путем он ходил много лет и вряд ли когда был трезвым?

— Можно сказать — каждый вечер. Налижется, а потом идет к реке и через мостик.

— Может быть, у него были враги? — предположил Люк. — Он ведь по любому случаю начинал буянить, стоило ему напиться.

— Но кто мог столкнуть человека только за то, что он пьяница?

Люк не обратил внимания на эту реплику. Пьянчужка же был шокирован собственной мыслью и продолжал:

— Да, это была неприятная история. Но ведь Гарри никому не сделал ничего дурного...

После этой эпитафии они расстались. Люк направился по направлению к бывшему старому замку. Библиотека находилась в первых двух комнатах. Рядом — музей.

Люк осмотрел экспонаты. Несколько римских гончарных изделий, монеты, диковинки южных морей, малайские головные уборы, разные индийские божки с подписью: «Подарок майора Хортона». Люк вернулся в холл — здесь никого не было. Он поднялся этажом выше и нашел комнату, полную нераспечатанных журналов и книг. На третьем этаже было полно всякого хлама. Люк подошел к окну. Может быть, именно здесь Томми Пирс мыл окна, весело напевая свою простенькую мелодию, когда услышал шаги но лестнице. Кто-то вошел. Томми, чтобы показать свое усердие, наполовину высунулся из окна и усиленно стал тереть стекло. И тогда этот «кто-то» подошел сзади, мирно разговаривая с ним, и неожиданно сильно толкнул мальчишку... Люк спустился вниз. Никто не заметил, как он поднимался наверх раньше, не заметили и теперь. «...Любой мог это сделать!» — подумал Люк.

Он услышал шаги. Мисс Вейнфлет шла с книгами под мышкой. Она натягивала перчатки и была чем-то озабочена. Увидев Люка, выразила живейшее удовлетворение.

— О, мистер Фицвильям, вы, наверное, осматривали наш музей. Я боюсь, он вас не очень заинтересовал. Лорд Вайтфильд обещал подарить нам несколько новых интересных экспонатов.

— Это будет очень кстати.

— Да, что-то самое современное. Он обещал нам передать модели современных аэропланов, машин и кораблей. Думаю, это самые блестящие вещи. В числе экспонатов — машины для производства пищевых продуктов. Лорд Вайтфильд имеет тесные контакты с компанией по контролю за этими продуктами. Он рассказывал мне, что в лаборатории Веллермана видел много штаммов микробов и культур бактерий. Я прямо дрожала от страха. Он говорил также о москитах, мухе Цеце. Я, к сожалению, мало что поняла.

— Это, вероятно, трудно было понять и самому лорду, — насмешливо сказал Люк. — На мой взгляд, у вас куда больше ума, мисс Вейнфлет.

— Приятно слышать это от вас, мистер Фицвильям, — спокойно ответила мисс Вейнфлет, — но женщины обычно мыслят более поверхностно, чем мужчины.

Люк подавил в себе желание продолжить критику умственных способностей лорда Вайтфильда.

— Я осмотрел экспонаты музея, а затем поднялся наверх.

— Вы видели окно, из которого упал Томми? — всплеснула руками мисс Вейнфлет. — Это было ужасно.

— Поговорим о чем-нибудь другом. Я недавно повстречался с миссис Черч. Вот уж, действительно, неприятная женщина! Я должен был задать пару прямых вопросов.

Мисс Вейнфлет покачала головой, на ее лице отразилось волнение.

— В таком местечке, как наше, все новости распространяются очень быстро, прямо мгновенно.

— Вы уверены, что теперь, завидя меня на улице, каждый скажет: «Вот идет переодетый полицейский». Я думаю, это уж не имеет значения.

— Я так не считаю, — печально вздохнула мисс Вейнфлет. — Я очень опасаюсь, как бы не узнал ОН и не догадался, что напали на его след. Неужели вы не понимаете — это очень опасно! Очень!

— Вы имеете в виду — теперь убийца захочет убрать меня?

— Да.

— Смешно, — сказал Люк. — Никогда не думал! Хотя я понимаю — вы правы. Но это только сыграет мне на руку.

Мисс Вейнфлет сказала настойчиво:

— Имейте в виду — у него большой опыт.

— Безусловно, — тихо промолвил Люк.

— Это все мне очень не нравится, — воскликнула мисс Вейнфлет.

— Вам не следует волноваться. Обещаю, что буду по возможности осторожным. Но хотел бы немного порадовать вас. Я уже почти приблизился к разгадке.

Мисс Вейнфлет посмотрела на него с удивлением. Люк приблизился к даме и сказал почти шепотом:

— Мисс Вейнфлет, если я назову имена двух мужчин — доктора Томаса и мистера Аббота, что вы скажете по этому поводу?

— О!.. — воскликнула мисс Вейнфлет. Ее пенсне упало с носа — еле удержала. — Я ничего не могу сказать... — Мисс Вейнфлет отвернулась и как-то странно всхлипнула.

Люк понял, что дальнейшая беседа бессмысленна.

— Вы идете домой? — спросил он.

— Нет, я хочу отнести эти книги миссис Хамблеби. Мы могли бы пойти вместе.

Они спустились по ступенькам, повернули налево и пошли по дорожке, вдоль зеленых травяных газонов. Люк обернулся и обратил внимание на строгие линии дома:

— Наверное, это было чудесное здание.

Мисс Вейнфлет вздохнула.

— Да, мы все были счастливы тогда. А теперь я рада, что его не снесли. Ведь так много старых домов разрушено.

— Я знаю, это очень грустно.

— Особенно если учесть, что новые дома неважно строят.

— Я сильно сомневаюсь — будут ли они стоять так же долго, как старые?

— Но, конечно, новые удобнее. И в них нет длинных коридоров с постоянными сквозняками.

Люк согласился. Когда они подошли к воротам дома доктора Хамблеби, мисс Вейнфлет приостановилась и сказала:

— Такой прекрасный вечер. Я хотела бы, если вы не возражаете, пройти немного дальше. Я наслаждаюсь воздухом.

Немного удивленный Люк вежливо согласился. Дело в том, что назвать вечер прекрасным было довольно трудно. Дул сильный ветер, срывая листья с деревьев. Мисс Вейнфлет, придерживая свою шляпу одно рукой, смеялась и болтала о пустяках.

Они пошли коротким путем к дому лорда. Тропинка вела к заднему входу в имение Вайтфильда. Здесь на воротах не было железного орнамента, но два пилястра увенчивались тяжелыми зубчатыми ананасами. Почему ананасами? Люк понять не мог. Когда спутники приблизились к воротам парка, они услышали чьи-то сердитые голоса.

Лорд Вайтфильд объяснялся с человеком в шоферской униформе.

— Вы уволены! — кричал лорд. — Вы слышите, я вас увольняю!

— Подумаешь, чем напугали! Вы еще пожалеете! И не раз.

— Нет, нисколечко! Взять мою машину. Мою машину и при этом напиться. Вы даже не отрицаете этого. Вам хорошо известно, что я не выношу три вещи — пьянство, аморальность и дерзость.

— Вечно указываете — не делайте этого, не делайте того! А кто вы сами? Думаете, мы не знаем — ваш отец был сапожником. Изображаете из себя черт-те кого, ходите, как петух. А чем вы лучше меня, хотел бы я знать!

Лорд Вайтфильд закипел от негодования, его лицо стало багрово-красным:

— Как вы смеете так говорить со мной? Как вы смеете?

Молодой человек шагнул вперед:

— Если бы вы не были таким жалким пузатым поросенком, я бы свернул вам челюсть, ей-богу, свернул.

Лорд Вайтфильд испуганно отступил, споткнулся о корень дерева и упал.

Люк подошел к ним и сказал шоферу:

— Убирайтесь отсюда! И немедленно!

— Я приношу свои извинения, сэр. Не знаю, что на меня нашло...

— Выпили пару лишних стаканчиков и уже буяните. — Люк помог лорду Вайтфильду встать на ноги.

— Я, я очень извиняюсь... — бормотал шофер.

— Вы за это еще поплатитесь, Риверс, — сказал лорд. Его голос дрожал. Шофер потоптался на месте и медленно пошел прочь.

— Какая дерзость! — воскликнул лорд. — Никакого уважения, никакого понимания. Что я только не сделал для этих людей — приличная зарплата, хорошие условия труда. И никакой благодарности. — Он примолк, заметив молча стоявшую мисс Вейнфлет. — Это вы? Я глубоко сожалею, что вам пришлось видеть эту безобразную сцену. Язык этого человека...

— Я боюсь, он просто потерял голову, лорд Вайтфильд, — сказала мисс Вейнфлет примиряющим тоном. — Он просто пьян, вот чем все объясняется!

— Знаете ли вы, что произошло? Взял мою машину — мой автомобиль! Думал, я нескоро вернусь... Бриджит проводила меня до станции, и я уехал по делам в Лондон. Проходимец захотел покатать эту девчонку — Люси Картер на моем автомобиле!

— Совершенно недопустимая вещь, — как можно мягче сказала мисс Вейнфлет. — Но я уверена — он сейчас протрезвел и очень переживает. Вы должны простить его, — заявила мисс.

Лорд Вайтфильд покачал головой.

— Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Он плохо кончит, этот парень. — Лорд уже вполне пришел в себя и выпятил грудь. — Пойдемте в дом, выпьем по стаканчику шерри.

— Спасибо, но я должна идти к миссис Хамблеби. Доброй ночи, мистер Фицвильям. Теперь с вами уже ничего не случится. — Она многозначительно улыбнулась и, простившись, быстро ушла.

В ее поведении чувствовалась такая забота, что его неожиданно осенило. Мисс Вейнфлет провожала его, как будто хотела от кого-то защитить...

Голос лорда прервал его размышления:

— Весьма разумная женщина, Гонория Вейнфлет.

— Да, я успел в этом убедиться.

Лорд Вайтфильд, увлекая за собой Люка, двинулся по дорожке к дому.

Неожиданно он хихикнул.

— Я был помолвлен с ней много лет назад. Гонория была хорошенькой и веселой девушкой, не такой сухарь, как теперь. Странно об этом вспомнить сейчас. Ее родители были видными людьми.

— Да?

— Старый полковник Вейнфлет здесь всем распоряжался, — продолжал лорд, — Старой закалки и гордый, как Люцифер! — Мистер Вайтфильд как-то глухо засмеялся, видимо, своим мыслям. — Для них наша помолвка была, как гром среди ясного неба. Гонория сообщила родителям, что хочет выйти за меня замуж. Они были категорически против. Девушка стойко держалась. Конечно, между нами тогда — очень большая дистанция: она — дочь полковника и я сын владельца сапожной мастерской.

— Ее родители разрушили ваш роман? — спросил Люк.

— Нет, не совсем так. — Лорд Вайтфильд почесал нос. — Мы как-то поссорились из-за пустяка. У нее жила птичка — такая серенькая невзрачная канарейка — всегда щебетала. У меня же птичка вызывала одну неприязнь... Она погибла, и мы расстались. Да, но это было так давно! — Он покачал головой, а потом сказал довольно резко:

— Не думаю, что Гонория простила меня...

— Но ведь прошло столько времени...

— Вы так считаете? — оживился лорд. — Я очень уважаю мисс Вейнфлет. Разумная женщина и настоящая леди! Даже в наши дни это весьма ценится... — Лорд взглянул вверх на окна дома, и его голос изменился:

— Хелло! Спускайтесь сюда, Бриджит!

Глава 16 Ананас

Люк не мог сдержать волнения, когда появилась Бриджит. Они не сказали друг другу ни слова с того памятного дня, когда играли в теннис. И сегодня Люк впервые с ней встретился. Бриджит выглядела подчеркнуто спокойной, холодной и независимой.

— Я уже начала беспокоиться, что с вами случилось, Гордон?

— Произошло черт знает что! — воскликнул лорд Вайтфильд. — Этот негодяй Риверс без спроса взял мой «Роллс-Ройс».

— Государственное преступление.

— Это не повод для шуток, Бриджит. Есть усугубляющее обстоятельство: он брал с собой девчонку.

— Естественно, вряд ли ему могла прийти в голову мысль кататься одному!

Лорд прямо-таки задрожал от негодования.

— От моих служащих я требую высокого морального поведения!

— Кататься с девушкой на машине — еще далеко не аморально.

— Но они же ездили на моей машине!

— Ну, это, конечно, отягощает их аморальность. Взять вашу машину и покататься вдвоем — равнозначно почти богохульству. Но даже вы не можете запретить любовь.

— Как известно, с этим даже бог не справился, — иронически заметил Люк.

Бриджит бросила на него быстрый взгляд:

— Эта проблема, кажется, вас заинтересовала?

— Безусловно.

Бриджит вновь обратилась к лорду Вайтфильду, изменив тему:

— Три экстравагантных человека остановились в гостинице. Один — в шортах, очках и в пестрой шелковой рубашке. Второй — женоподобный, со вздернутыми бровями, одет в арабский бурнус, усыпанный бисером, и на ногах — сандалии. И, наконец, третий — толстый, в обычном костюме и в лакированных ботинках, Я думаю — это друзья мистера Элсворси. Говорят, они собрались, чтобы провести ночь на Лугу Ведьм, в полнолуние.

— Я не потерплю этого! — гневно воскликнул лорд.

— Вы не можете помешать им, дорогой. Луг Ведьм — пока что общественное владение.

— Я не допущу чертовские пляски, эти нумбо-юмбо. Я устрою скандал!

— Он перевел дыхание:

— Напомните заказать статью об этом в мою газету. Напечатаем сразу. Я еду в город завтра.

— Лорд Вайтфильд организует кампанию против чертовщины и колдовства, — дерзко сказала Бриджит.

Лорд бросил на нее взгляд, полный негодования, повернулся и вошел в дом.

— Вы должны играть свою роль лучше, чем сейчас, Бриджит! — сказал вежливо Люк.

— Что вы имеете в виду?

— Так нетрудно и потерять свою работу! Не надо забывать, что сотни тысяч фунтов еще не ваши. Вы еще не владеете бриллиантами и жемчугами. Я подождал бы на вашем месте так говорить с его сиятельством до свадьбы!

— Вы так заботливы, дорогой Люк, — холодно взглянула Бриджит. Очень мило с вашей стороны принимать близко к сердцу мое будущее.

— Доброта и заботливость — главные мои качества.

— Я что-то не замечала.

— Вы меня удивляете, Бриджит.

Лицо Бриджит передернулось, но она сдержала себя:

— Что вы сегодня делали?

— Искал следы, как ищейка с хорошим нюхом.

— Ну, и каковы же результаты ваших поисков?

— Ни да, ни нет, как обычно говорят парламентарии. Кстати, есть ли у вас в доме какие-нибудь слесарные инструменты?

— Я думаю, есть. Что вас конкретно интересует?

— Так, всякая безделица. Я лучше сам посмотрю.

Спустя десять минут Люк осмотрел шкаф с инструментами.

— Это даже больше, чем надо, — сказал он, пряча в карман инструменты.

— Думаете, они помогут вам?

— Может быть.

— Вы не очень-то разговорчивы.

— Ситуация существенно осложнилась из-за нашей размолвки в субботу. По-видимому, мне следует покинуть этот дом?

— То есть поступить, как истинный джентльмен?

— В то же время у меня кое-какие успехи — кажется, я напал на след убийцы. Если бы вы нашли для меня какой-нибудь предлог переехать в гостиницу, я был бы весьма признателен.

— Зачем это нужно, — покачала головой Бриджит. — Ведь вы мой кузен.

— Следовательно, я должен остаться здесь, как бы это ни было вам неприятно.

— Не стоит об этом говорить, — улыбнулась Бриджит.

— Что меня в вас поражает, Бриджит, — полное отсутствие доброты. Да, да... Однако отвергнутый влюбленный должен пойти переодеться к обеду.

Вечер прошел как обычно. Люк восхищался лордом Вайтфильдом даже больше, чем раньше, с видимым интересом слушал ею. После ужина все перешли в гостиную. Разговор пошел по обычному руслу.

Люк рано пожелал всем доброй ночи и удалился. Однако он не намеревался спать — как только часы пробили полночь, Люк бесшумно в теннисных туфлях спустился по лестнице, пересек гостиную и вылез через окно в парк.

Ветер дул сильными порывами. По нему неслись облака, закрывая луну.

Люк направился к дому мистера Элсворси. Он хотел про вести небольшое обследование. Люк был уверен, что Элсворси и его друзья сейчас далеко от дома на Лугу Ведьм. Трудно было выбрать более подходящий момент.

Люк перелез через забор, завернул за угол дома Элсворси, вынул инструменты из кармана и подобрал самые нужные. Одно из окон легко поддалось.

Минутой позже он оказался на кухне. Луч заблаговременно приобретенного фонарика освещал ему дорогу. Вскоре Люк убедился, что дом пуст. Люк удовлетворенно улыбнулся и принялся за дело. Он тщательно осмотрел все комнаты.

В одном из ящиков стола, под невинными акварелями, он нашел картинки и фотографии, которые заставили его присвистнуть от удивления. Что касается корреспонденции Элсворси, то она не представляла интереса. Письма касались, главным образом, покупок и продаж антикварных изделий.

Однако в результате поисков Люк нашел три любопытные вещи.

Первая — блокнот, в котором на первой же странице карандашом было написано: «Разобраться с Томми Пирсом», — дата поставлена за два дня до смерти мальчика. Вторая — небольшой портрет Эмми Гиббс, перечеркнутый красным карандашом. Третья — бутылка микстуры от кашля.

Ни одна из этих вещей, взятая в отдельности, не была подозрительной, но вместе они наводили на определенные размышления. Люк как раз заканчивал свой осмотр, когда неожиданный шум заставил его замереть на месте.

Он спрятался за вешалкой в холле и затаился. Дверь открылась, и вошел Элсворси. Он включил свет. Элсворси казался неузнаваемым. Глаза горели сумасшедшим восторгом. Он танцующей походкой двигался по комнате. Люк вздрогнул, когда увидел руки Элсворси — коричнево-красного цвета...

Хозяин исчез, поднявшись по ступенькам наверх. Люк подождал немного, затем прошел через холл, добрался до кухни и вылез в окно. Дом был погружен в темноту. Люк глубоко вздохнул. «Мой бог! Боюсь, что он способен на все. Ведь у него руки в крови!»

Люк обошел парк и уже собирался перелезть через забор, когда неожиданный шорох листьев заставил его обернуться.

— Кто здесь?

Высокая фигура, одетая в темный плащ, вышла из тени деревьев. У него упало сердце. Вглядевшись при свете луны, он узнал под капюшоном длинное бледное лицо.

— Бриджит? Как вы напугали меня, что вы здесь делаете?

Она сказала резко:

— Где вы были? Я видела, как вы ушли.

— И последовали за мной?

— Нет, я решила вас подождать, пока вернетесь.

— Чертовски глупо поступить так. Как вы могли одна, ночью находиться здесь?

— Где вы были? — повторила Бриджит.

— Навещал мистера Элсворси, — сердито сказал Люк.

Бриджит перевела дыхание.

— Ну, и что обнаружили?

— Я узнал немного больше об этом подонке — его непотребные открытки и все в таком роде.

Бриджит внимательно выслушала его рассказ.

— Это о многом заставляет задуматься, — закончил Люк. — Но, Бриджит, больше всего поразил меня вид Элсворси. Я вам точно говорю — помешанный!

— Вы действительно в этом уверены?

— Я видел его лицо. Он был как в белой горячке. И руки испачканы я могу поклясться — кровью.

— Ужасно, — прошептала Бриджит — Вы не должны были выходить одна, Бриджит, — недовольно сказал Люк. — Это очень опасно.

— Мне казалось, позовете с собой.

— Снимите ваш капюшон, — неожиданно попросил Люк.

— Зачем?

Быстрым движением руки он резко отбросил капюшон. Ветер тут же подхватил волосы Бриджит. Она удивленно смотрела на Люка, ее дыхание участилось.

— Такой я увидел вас впервые. — Несколько минут Люк внимательно смотрел на нее, потом добавил:

— Вы настоящая ведьма.

Она надвинула капюшон обратно.

— Все. Пойдемте домой, — промолвил Люк.

— Подождите. — Она подошла к нему и сказала тихо, с придыханием: — Я должна кое-что сказать, именно поэтому я и ждала вас здесь. Прежде чем мы войдем в дом Гордона...

— Да, говорите!

— О, это очень просто. — Она грустно усмехнулась. — Вы выиграли, Люк. Вот и все!

Он спросил резко:

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что я не буду леди Вайтфильд.

Люк приблизился к ней.

— Это правда?

— Да, Люк.

— Так вы будете моей женой?

— Да. Вы все время говорите мне неприятные вещи, но, кажется, мне это нравится...

Он обнял ее и поцеловал прямо в губы.

— Думаете, вам будет хорошо со мной?

— Не знаю, но я готов рискнуть.

Он взял ее руки в свои.

— Мы обсудим это, дорогая, в более удобное время и в более подходящем месте. Пойдемте.

— Пожалуй, вы правы, поговорим утром.

— Люк, Люк, что это?..

Луна вышла из-за облаков и осветила темную неподвижную фигуру, лежащую у ног Бриджит. Люк опустился на колени, затем поднял глаза — на верхушке одного из пилястров отсутствовал ананас. Люк поднял его с земли.

Бриджит замерла от ужаса, прижав руки ко рту.

— Шофер Риверс, — сказал Люк. — Он мертв...

— Ужасная вещь, тяжелая, как камень. Наверное, случайно свалилась прямо на голову бедняги?

Люк с сомнением покачал головой:

— Ветер не мог это сделать. О! Опять все выглядит — как несчастный случай, но на самом деле — снова убийство...

— Нет, нет, Люк! Почему вы так решили?

— А я говорю тебе, что убийство. Ты знаешь, что я почувствовал, когда ощупывал его голову и затем осмотрел свою руку — прилипшие песчинки и камушки. Ты хорошо знаешь, здесь у ворот нет песка. Кто-то поджидал его в стороне и стукнул, когда Риверс шел помой. Потом подтащил труп сюда и положил рядом ананас.

— Люк, на твоих руках кровь... — сказала испуганно Бриджит.

— Не только на моих, — мрачно ответил Люк. — Ты знаешь, о чем я думал сегодня днем? Если произойдет еще одно убийство, мы найдем преступника. Мы теперь его знаем! Элсворси! Когда он вернулся — руки были в крови. И выражение лица... Лицо маньяка-убийцы.

— Бедняга Риверс, — печально сказала Бриджит.

— Да, бедный паренек, — посочувствовал Люк. — Ужасное преступление, Но это последнее, Бриджит! Теперь мы знаем, кто убийца!

Она вдруг покачнулась, и Люк едва успел подхватить ее. Бриджит, точно маленький ребенок, жалобно промолвила:

— Люк, я боюсь, я очень боюсь и за тебя и за себя, за всех.

— Успокойся, дорогая. На этом все закончится. Мы знаем, кто он.

— Будь добр ко мне, пожалуйста, — прошептала она. — Я так много страдала в этой жизни.

Люк также тихо ответил:

— Мы причиняли друг другу боль. Мы никогда не будем...

Глава 17 Лорд Вайтфильд рассказывает

Доктор Томас уставился на Люка, который сидел напротив в его кабинете. Здесь доктор обычно принимал больных.

— Удивительно! — с сомнением произнес он. — Удивительно. Вы говорите это совершенно серьезно?

— Абсолютно. Я утверждаю, что Элсворси опасный маньяк.

— Мне не приходилось обращать особого внимания на этого человека. Хотя не исключено, что он в самом деле ненормальный.

— Я могу пойти дальше, — сказал мрачно Люк.

— Вы уверены, что Риверс убит?

— Разумеется. Вы заметили песчинки в его ране?

Доктор Томас утвердительно кивнул.

— Заметил. Могу сказать, что вы, пожалуй, правы.

— Из этого следует, что несчастный случай подстроен. Шофер убит сильным ударом где-то в другом месте, а затем его подтащили к воротам.

— Не обязательно.

— Что вы имеете в виду?

Доктор Томас откинулся на спинку кресла и скрестил пальцы.

— Предположим, Риверс целый день загорал на пляже, здесь их несколько. Вот откуда песчинки в его волосах.

— Но я утверждаю, что он убит!

— Вы можете говорить, что угодно, — промолвил холодно доктор Томас, — но это еще не есть доказательство.

— Насколько я понимаю, вы не верите ни одному моему слову.

На лице доктора Томаса застыла улыбка превосходства.

— Вы должны согласиться, мистер Фицвильям, — все это представляется дикой историей. Вы считаете, что Элсворси убил без видимых оснований служанку, мальчишку, пьяницу Картера, моего коллегу и в конце концов — шофера Риверса. — Доктор Токае пожал плечами. — Я немного знаю о случае с доктором Хамблеби. Предположение, что Элсворси причастен к его смерти, мне кажется совершенно безумным.

— Я и сам не понимаю, как он мог совершить такое преступление, согласился Люк. — Но это соответствует рассказу мисс Пинкертон.

— Так помимо всего прочего вы обвиняете Элсворси в том, что он последовал за леди в Лондон и сбил ее машиной? Снова у вас нет и тени доказательств. Только, как бы помягче выразиться, плоды вашего воображения.

Люк резко оборвал его:

— Завтра же я отравляюсь в Лондон и встречаюсь со своим старым другом. Два дня назад я прочел в «Таймс»: он назначен помощником комиссара полиции. Выслушав эту историю, я уверен, он даст приказ провести самое тщательное расследование.

Доктор Томас задумчиво почесал подбородок:

— Хорошо. Нет сомнения — оно будет тщательным. Возможно, выяснится, что вы ошибаетесь...

— Вы совершенно мне не верите?

— В оптового убийцу? — доктор Томас приподнял брови. — Извините, мистер Фицвильям, слишком все фантастично.

— Это, действительно, кажется неправдоподобным. Но убийства вытекают одно из другого. Согласитесь — все они связаны, и рассказ мисс Пинкертон становится абсолютной правдой.

Доктор Томас покачал головой. На лице вновь появилась ироническая улыбка:

— Если бы вы знали этих старых дев так же хорошо, как я... — пробормотал доктор.

— Фантазии старых дев чаще всего оказываются правдой. У меня была тетка Мильред. А у вас, Томас, была тетка?

— Нет.

— Вам очень не повезло, — сказал Люк. — У каждого человека должна быть тетка. Только тетки могут знать, что мистер «А» — жулик. Другие резонно замечают — такой респектабельный человек, как мистер «А», не может быть плутом. И что же? Старые леди в подавляющем большинстве случаев правы.

Доктор Томас снова снисходительно улыбнулся. Люк сказал, все больше раздражаясь:

— Надеюсь, вы знаете, что я сам полицейский? И далеко не дилетант в таких делах.

Люк покинул доктора Томаса далеко не в лучшем расположении духа. При встрече Бриджит спросила:

— Как он к этому отнесся?

— Он ничему не поверил, — ответил Люк. — А вообще нам кто-нибудь может здесь поверить?

— Вероятно, нет.

— Что же, ничего не остается делать, кроме как отправиться в Лондон к старине Билли Бонсу. Тогда, можешь не сомневаться, дело завертится. Они прощупают нашего друга Элсворси.

Бриджит задумчиво сказала:

— Мы будем играть в открытую?

— Да. Но надо торопиться. Ни в коем случае нельзя допустить еще одного убийства.

— Ради бога, будь осторожен, Люк, — вздохнула Бриджит.

— Я это понимаю, но и ты тоже старайся не гулять одна, не ходи к воротам с ананасами, следи за тем, что ешь и пьешь.

— Ужасное чувство, когда за тобой охотятся. Трудно находиться в положении человека, которого кто-то преследует.

— Я буду оберегать тебя, точно ангел-хранитель.

— Как ты думаешь, имеет ли смысл обратиться за помощью к местной полиции?

— Нет, вряд ли. Лучше сразу — в Скотланд-Ярд.

— Точно так же думала мисс Пинкертон, — грустно заметила Бриджит.

— Надо бы мне вместе с Гордоном завтра же, под каким-нибудь предлогом отправиться в лавку этого негодяя. Проще всего — купить у него что-нибудь.

— Заодно выясните, не готовит ли мне Элсворси засаду в Лондоне.

— Это идея.

— А как быть с лордом Вайтфильдом?

Бриджит точно ожидала этого вопроса:

— Подождем до твоего возвращения. Тогда и расскажем.

— Я чувствую себя весьма неловко, — сказал Люк.

Весь этот разговор вспомнился ему, когда вечером того же дня Люк готовился в двадцатый раз слушать один и тот же рассказ лорда Вайтфильда — о нем самом.

Лорд Вайтфильд был в прекрасном расположении духа. Смерть беспутного шофера, казалось, не только не огорчила его, но даже обрадовала.

— Говорил же я вам, что этот парень плохо кончит! — воскликнул лорд, наливая в бокалы золотистый ликер и рассматривая его на свет. — Разве не говорил вчера вечером?

— Да, действительно.

— И видите, я был прав! Даже удивительно, как часто я бываю прав!

— Вы очень везучий, — сказал Люк.

— У меня удивительная жизнь, просто удивительная! Моя дорога всегда вела прямо к цели. Я верю в свое провидение. В этом мой секрет, мистер Фицвильям.

— Да?

— Я религиозный человек. Я верю в добро и торжество справедливости. Существует такая вещь, как божественная справедливость, мистер Фицвильям.

— Я тоже верю в справедливость, — сказал Люк.

Лорда Вайтфильда, как обычно, не интересовало — во что верят другие.

— Верьте в творца — и творец вам поможет! Я всегда кому-нибудь помогал. Я не жалею денег на благотворительность и честно делаю свои деньги. Я никому не обязан! Вспомните библию — перед патриархами склонялись цветы и травы, враги...

Люк, приоткрыв рот, зевнул, а затем нехотя произнес:

— Да, я помню.

— Это замечательно, абсолютно замечательно! — вскричал лорд Вайтфильд. — Враги праведного человека повергаются ниц! Вспомните вчерашний вечер. Этот парень оскорбил меня, более того — поднял на меня руку. И что же произошло? Где он теперь? — После этого риторического вопроса лорд замолчал, а потом ответил торжествующе сам себе:

— Мертв! Повержен божественным гневом!

— Может быть, это слишком суровая кара за несколько бранных слов, — сказал Люк.

— Так всегда происходит, — покачал головой лорд. — Возмездие наступает быстро и неотвратимо. И в библии о том же говорится. Вспомните детей, которые посмеялись над праведником, — вышли медведи и сожрали их. Вот так карает божий гнев.

— Мне никогда не нравилась мстительность.

— Нет, нет. Вы на ложном пути. Праведники были великими святыми. Никто не имел права смеяться над ними. Я это отношу и к себе. Со мной случается нечто похожее.

Люк с удивлением взглянул на него.

— Я с трудом верил в это вначале, — понизил голос лорд. — Но каждый раз мои враги и обидчики была растоптаны.

— Они погибли?

Лорд Вайтфильд молча кивнул и пояснил:

— Однажды я вышел в сад и увидел мальчишку, который служил у меня тогда. Знаете, что он делал? Пытался изображать меня в шутливом духе. Смеялся надо мной. Своими кривляниями вызывал смех окружающих. И это — в моем собственном саду! Знаете ли вы, что с ним произошло? Не прошло и десяти дней, как мальчишка выпал из окна и разбился? Затем — служанка. Кричала на меня. И что же? Она была скоро наказана — выпила по ошибке яд! Могу рассказать и кое-что еще. Хамблеби активно выступал против меня, когда решался вопрос о водоснабжении. Он умер от заражения крови. О, это тянется уже более года. Миссис Хортон, например, грубо говорила со мной, и вскорости, как и другие мои обидчики, умерла. — Лорд с гордым видом посмотрел на Люка. Да, они все умерли. Удивительно, не правда ли?

Люк уставился на собеседника — монстр, с невероятным самомнением! И увидел его совершенно в ином свете — этого маленького человечка. У Люка неожиданно всплыло в памяти: «Лорд Вайтфильд был очень добр, присылал Лидии виноград и груши из своих теплиц...» Лорд Вайтфильд был именно тем человеком, который разрешил Томми Пирсу мыть окна в библиотеке. Лорд Вайтфильд посетил лабораторию микробиологии Веллермана — со штаммами и культурами бактерий — незадолго до смерти Хамблеби... Какой же он дурак — даже не подозревал этого человека...

Лорд Вайтфильд все еще улыбался спокойной счастливой улыбкой, склонив голову в сторону Люка.

— Все они умерли, — повторил он.

Глава 18 Встреча в Лондоне

Сэр Вильям Оссенгтон, известный среди своих закадычных друзей как Билли Бонс, недоверчиво смотрел на своего товарища.

— Разве тебе мало было преступлений на Востоке? — спросил он участливо. — Потребовалось приехать домой и заняться той же работой здесь. Ведь ты в отставке.

— Все преступления, ранее расследованные мною, не столь массовые, сказал Люк. — Тот человек, которого я теперь разыскиваю, совершил более полудюжины убийств, не вызвав ни у кого я тени подозрения.

Сэр Вильям вздохнул:

— Такое случается. На чем же он специализируется — на женах?

— Нет. У него куда разнообразнее поле деятельности. Преступник пока еще не дошел до мысли, что он Бог, но скоро дойдет!

— Сумасшедший?

— Я могу сказать, что он вполне может отвечать за свои действия, подчеркнул Люк.

— Понятно, — сказал Билли Бонс.

— Для начала я попросил бы тебя уточнить некоторые обстоятельства. В день дерби между пятью и шестью часами пополудни старая леди была сбита на улице, и машина не остановилась. Погибшей была Лавиния Пинкертон. Я бы очень хотел получить полную информацию об этом происшествии.

Сэр Вильям кивнул:

— Я могу это сделать очень быстро. Не пройдет и двадцати минут, как все необходимое будет у тебя.

Он был точен в своих словах. Вскоре сотрудник полиции докладывал Люку:

— Да, сэр. Я помню даже незначительные детали. У меня здесь все записано. — Он раскрыл папку. — Это дело вел следователь Джонс. Пытались найти шофера машины.

— И вы его разыскали?

— Нет, сэр.

— Какой марки был автомобиль?

— «Роллс-Ройс» — большая машина. Все свидетели единодушны в этом.

— Вы не установили номерной знак?

— Нет, к сожалению. Никто не обратил внимания, есть, правда, заявление о номере Р2Х — 4498. Но это ошибка. Одна женщина видела номер, сказала другой женщине, и последняя передала нам. Я не знаю, кто из них...

— Почему вы так уверены, что номер ошибочный? — резко оборвал Люк.

Молодой человек улыбнулся.

— Это номер принадлежит машине лорда Вайтфильда. Автомобиль стоял около дома сэра Булингтона именно в это время. Шофер, воспользовавшись отсутствием хозяина, пил чай в ближайшем кафе. У него стопроцентное алиби. Безусловно, эта машина никуда не двигалась до 18.30, пока не подошел лорд.

— Спасибо, — сказал Люк.

— Вы понимаете, сэр, — вздохнул молодой сотрудник, — как трудно собрать сведения о происшествии. Половина свидетелей исчезает, как только появляется констебль, а вторая — дает крайне противоречивые сведения.

Сэр Вильям кивнул.

— Мы тем не менее предположили, что нужный нам номер похож на номер машины лорда. Обследовали несколько автомобилей, но у всех водителей было абсолютное алиби.

— Еще раз благодарю за информацию, — сказал Люк.

Когда офицер полиции покинул кабинет. Билли Боне взглянул вопросительно на своего друга:

— Что ты скажешь об этом, Фитц?

Люк вздохнул.

— Лавиния Пинкертон приехала сюда, чтобы рассказать умным людям из Скотланд-Ярда все, что знала об ужасном убийце. Я не думаю, что ты или кто-нибудь другой выслушали ее...

— Часто мы узнаем о серьезных преступлениях как раз таким образом, — сказал сэр Вильям. — Было бы неправильно пренебрегать даже слухами и сплетнями, уверяю тебя.

— Убийца не хотел рисковать. И устранил Лавинию Пинкертон. Хотя одна из прохожих заметила номер машины, никто ей не поверил.

Билли Боне подскочил в кресле:

— Так ты думаешь!..

— Да, именно его я и имею в виду. Не кто иной, как сам лорд Вайтфильд. Я не знаю в подробностях, как он все это сделал. Шофер, действительно, пил чай в людном месте. Я полагаю, что воспользовавшись его отсутствием, лорд надел шоферскую куртку...

— Невероятно!

— Вовсе нет. Лорд Вайтфильд совершил за последнее время семь убийств, о которых я точно знаю, а может, и гораздо больше.

— Невероятно, — повторил сэр Вильям.

— Мой дорогой друг, он практически во всем признался сам не далее, как прошлой ночью. Вы должны проявить крайнюю осторожность. Не дать ему подумать, что его подозревают. — Люк положил руку на плечо друга. — Билли, старина, мы располагаем следующими фактами, давай их рассмотрим.

Они долго обсуждали все стороны этого страшного дела. На следующий день Люк возвратился в Вичвуд. Он приехал рано утром. Мог бы и вчера вечером, но спать под крышей лорда Вайтфильда теперь...

Люк остановил свою машину около дома мисс Вейнфлет. Горничная, которая открыла дверь, удивленно посмотрела на него, но провела в маленькую столовую, где мисс Вейнфлет завтракала. Она поднялась, приветствуя гостя, с некоторым недоумением. Он не собирался терять время даром.

— Я должен извиниться, что потревожил вас в столь ранний час.

Он оглянулся. Горничная вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

— Я хотел бы задать вам один вопрос, мисс Вейнфлет. Он касается сугубо личного, но простите меня за любопытство...

— Пожалуйста, спрашивайте о чем угодно. Я уверена, что у вас имеются для этого достаточные основания.

— Благодарю вас, — он помедлил. — Я хотел бы узнать подробнее почему была расторгнута ваша помолвка с лордом Вайтфильдом?

Мисс Вейнфлет густо покраснела и приложила руку к сердцу.

— Он вам говорил об этом?

— Да, что-то о птичке-канарейке, которой он с удовольствием свернул шею.

— Так и сказал? — воскликнула она удивленно.

— Пожалуйста, расскажите мне подробней.

— Да, конечно, но лучше бы расспросить самого Гордона. Это было так давно, и мне не хотелось бы ворошить старое.

Люк нетерпеливо взглянул на нее.

— Это только для меня лично. Я никому ни слова.

— Спасибо. — Ее голос был совершенно спокоен, когда она продолжила:

— У меня была маленькая канарейка. Самая приятная из всех птичек и так поет! Но этого не понять мужчинам, я думаю.

— Да, вероятно, — подтвердил Люк.

— Гордон, казалось, ревновал меня к птичке. Однажды он сказал раздраженно: «Мне кажется, что ты предпочитаешь эту птичку мне». И я с глупостью, свойственной девушкам, рассмеялась, погрозила пальчиком птичке и сказала: «Конечно, я больше люблю тебя, очаровательная пташка, чем этого глупого мальчишку! Я люблю тебя больше!» И тогда, к моему ужасу, Гордон схватил птичку и свернул ей голову. Я была прямо в шоке и до сих пор не могу забыть этот случай. — Ее лицо побледнело.

— Поэтому вы и расстроили помолвку? — спросил Люк.

— Да, я чувствовала, что не смогу выйти за него замуж. Видите ли, мистер Фицвильям, он сделал это не просто в порыве гнева и ревности, а с каким-то наслаждением. Вот — главное, что испугало меня и заставило отказаться от брака.

— Вас это волнует даже спустя столько лет, — тихо произнес Люк. — Даже сегодня...

Она положила свою руку на его.

— Все убийства совершил лорд Вайтфильд! — сказал Люк. — Вы это хорошо знали, не так ли?

Она энергично покачала головой.

— Нет, я не была уверена! Если бы я знала, то, конечно, рассказала бы вам... Нет, я просто очень боялась, что сделал он.

— И вы даже не намекнули мне о своих подозрениях?

Она всплеснула руками.

— Как я могла? Как я могла? Ведь я любила его...

— Да, — мягко сказал Люк. — Понимаю.

Она отвернулась, достала из кармашка маленький носовой платочек и приложила к глазам. Затем, когда она снова повернулась, глаза были сухими и спокойными.

— Бриджит все еще собирается замуж за Гордона?

— Нет, она расторгнет помолвку.

— Я так рада. Бриджит, кажется, собирается выйти замуж за вас, не так ли?

— Да.

— Это куда более подходящая для нее партия, — заметила мисс Вейнфлет.

Люк даже не смог улыбнуться. Мисс Вейнфлет наклонилась к нему и снова дотронулась пальцами до его руки.

— Но будьте предельно осторожны. — Она повторила:

— Вы оба должны быть очень осторожны.

— Вы имеете в виду лорда Вайтфильда?

— Да, лучше ему вообще об этом не говорить.

Люк усмехнулся:

— Не думаю, что кому-нибудь из нас подобная мысль может понравиться.

— Он ни перед чем не остановится ни на секунду! Если что-нибудь случится с ней...

— С ней ничего не случится!

— Да, но самое лучшее — убрать ее отсюда, послать за границу! Вам лучше обоим уехать за границу!

Люк медленно произнес:

— Действительно, хорошо, если бы она уехала, а я останусь здесь.

— Вы очень спокойны. Это и хорошо и плохо. Но, по крайней мере, немедленно уговорите ее уехать, немедленно!

Люк кивнул головой:

— Думаю, вы правы.

— Отправьте ее отсюда, а то будет слишком поздно!

Глава 19 Расторгнутая помолвка

Бриджит услышала шум машины. Она выбежала на улицу, встречая Люка, и без всякого вступления выпалила:

— Я рассказала ему.

— Что? — Люк отшатнулся.

Его страх был настолько очевиден, что Бриджит с удивлением спросила:

— Люк, что с тобой? Ты, кажется, очень расстроился.

— Ведь мы договорились подождать, пока я не вернусь.

— Я знаю, но я думала — чем раньше покончить, тем лучше. Он строит разные планы нашей свадьбы, свадебного путешествия и все такое. Я должна была все ему рассказать! — Она добавила укоризненно:

— По правилам приличия.

— Но иногда возникает потребность нарушить правила приличия.

— Что ты имеешь в виду, Люк?

Он нетерпеливо сказал:

— Я не могу все выложить прямо сейчас! Как Вайтфильд воспринял твой отказ?

— Великолепно! Просто великолепно! Я чувствую себя до сих пор виноватой. Мы считали Гордона довольно помпезным и никчемным человеком. Но он вел себя достойно, хотя его самолюбие было уязвлено; он, действительно, великий маленький человек.

Люк кивнул:

— Да, возможно, он великий человек. Настолько великий, что мы с тобой и не подозреваем. Однако пора переходить к делу. Бриджит, ты должна уехать отсюда немедленно.

— Естественно, я уже упаковала свои вещи и сегодня же уезжаю. Ты мог бы отвезти меня в Вичвуд, и мы бы устроились в местной гостинице, конечно, если друзья Элсворси покинули ее.

Люк покачал головой:

— Нет, тебе лучше поехать в Лондон. Я позже тебе объясню. А сейчас мне следовало бы, тоже по правилам приличия, встретиться с Вайтфильдом.

— И я так считаю. Это необходимо. У меня такое ощущение, будто я вся в грязи, как землекоп.

Люк улыбнулся.

— О чем ты переживаешь? Просто расторгнутая сделка. Ты поиграла с ним в замужество и бросила. Так я пойду и повидаюсь с Вайтфильдом.

Люк нашел лорда нервно прогуливающимся по гостиной. Он был внешне спокоен и даже слегка усмехнулся, но Люк заметил, как пульсирует жилка на его виске.

Лорд резко обернулся, когда Люк вошел:

— О, так это вы, мистер Фицвильям!

— Нет смысла говорить о том, что я извиняюсь перед вами — это было бы лицемерным! Я совершил скверный поступок, и мне нечего сказать в свою защиту, но так уж получилось.

Лорд Вайтфильд продолжал нервно ходить по комнате.

— Бриджит и я очень виноваты перед вами, но все произошло, можно сказать, помимо нашей воли. Мы полюбили друг друга... Остается рассказать вам всю правду и расстаться.

Лорд Вайтфильд остановился. Он пристально смотрел на Люка выпуклыми, как крыжовник, глазами.

— Нет, — сказал он, — вы уже ничего не можете сделать! — В голосе чувствовалась насмешка. Он стоял, глядя на Люка и покачивая головой, как будто сочувствуя.

Люк резко спросил:

— Что вы имеете в виду?

— Вы уже ничего не можете изменить! Слишком поздно!

Люк шагнул к нему:

— Скажите же мне, наконец, что все это значит?

— Спросите мисс Вейнфлет. Она знает, что должно случиться... Зло не может остаться безнаказанным. Справедливость должна восторжествовать! Я сожалею, потому что мне нравится Бриджит, и я сочувствую вам лично. Если сказать откровенно, мне жаль вас обоих.

— Вы угрожаете? — спросил Люк как можно спокойнее.

— Нет, нет, мой дорогой. Когда я сделал честь Бриджит, предложив стать моей женой, и она согласилась — это означало, что Бриджит приняла на себя определенные обязательства. Теперь она отказывается. Но ничего нельзя в жизни вернуть обратно. Если вы нарушаете свои обязательства, то должны платить сполна...

Люк сжал кулаки от негодования:

— Намекаете на неприятности с Бриджит? Теперь выслушайте меня внимательно — ничего не должно случиться ни с Бриджит, ни со мной! Если попытаетесь что-либо сделать, это будет ваш конец! Я знаю слишком много о вас!

— Напрасно меня обвиняете, — сказал лорд. — Я только инструмент в руках Высших сил. Этим силам никто указать не может, как они решат, так и будет! Каждый, кто шел против меня, получал пенальти. Вы и Бриджит — не исключение, хотя мне это и неприятно.

— Ошибаетесь, сколько веревочке ни виться, а конец все равно придет, вы близки к своему печальному концу.

Лорд Вайтфильд спокойно заметил:

— Мой дорогой юноша, вы не знаете, что говорите. Ничто не может стрястись со мной!

Последовало тягостное и угрожающее молчание. Голос лорда изменился:

— Я долго терпел, но далее терпеть не намерен. Немедленно покиньте мой дом.

— Я и сам собирался это сделать как можно скорее. На прощание запомните — я вас предупреждал. — Люк повернулся и быстро вышел из гостиной, сбежал по лестнице на первый этаж.

Он нашел Бриджит в ее комнате. Она с горничной заканчивала паковать свои вещи.

— Ты скоро?

— Через десять минут.

Ей не терпелось узнать о разговоре с лордом, однако мешало присутствие горничной.

— Хорошо бы побыстрее, — бросил Люк на ходу и чуть ли не бегом направился в свою комнату. Его сборы были очень недолги, и буквально через несколько минут он вернулся. Бриджит тоже была готова к отъезду.

В холле их остановила горничная:

— Госпожа Вейнфлет хотела бы вас видеть, мисс.

— А где она?

— В гостиной, с его светлостью.

Бриджит направилась прямо в гостиную. Люк следовал за ней Лорд Вайтфильд стоял у окна, беседуя с мисс Вейнфлет. В руках у него был нож с длинным блестящим лезвием.

— Прекрасная работа. Один из моих друзей привез его из Марокко. Он там работает журналистом, часто пишет для моих газет. Это мавританский нож.

— Он провел пальцем вдоль лезвия. — Острый, как бритва!

Мисс Вейнфлет поспешно сказала:

— Положите его на место, Гордон. Ради бога, не порежьтесь!

Усмехнувшись, лорд положил нож рядом с другим оружием своей коллекции.

— Мне нравится это чувство, — сказал он спокойно. — Чувство близкой опасности.

Мисс Вейнфлет начинала нервничать.

— Это вы, Бриджит, моя дорогая, рада вас видеть, — сказала она.

Лорд Вайтфильд кашлянул:

— Да, это Бриджит. Воспользуйтесь случаем, если вам надо ей что-то передать. Она скоро нас покинет.

— Что вы имеете в виду? — спросила мисс Вейнфлет удивленно.

— Я имею в виду то, что она уезжает в Лондон. Это, правда, не так ли? — Он оглянулся. — У меня для вас маленькая новость, мисс Вейнфлет. Бриджит отказалась стать моей женой. Обычная штука в жизни. Однако я вас покидаю, чтобы не мешать вашему разговору. — Он вышел из комнаты, бренча монетками в кармане.

Бриджит почувствовала неловкость:

— Я осознаю свою вину.

Мисс Вейнфлет не обратила внимания на ее слова, думая о чем-то своем:

— Он разгневан, очень разгневан. О, это ужасно. Что же нам делать?

Бриджит удивилась:

— А что вас, собственно, беспокоит?

Мисс Вейнфлет смотрела испытующим взглядом:

— Вы не должны были говорить ему.

— Чепуха! — коротко сказала Бриджит. — Я предпочитаю с неприятными вещами расправляться как можно скорее.

— О моя дорогая, если бы дело было только в этом...

Бриджит с нетерпением сказала:

— По какому поводу вы хотели меня видеть, мисс Вейнфлет?

— Я приглашаю вас ко мне. Я предвидела, что вы не захотите здесь оставаться. Могла бы предложить — поживите у меня несколько дней, если, конечно, нет других планов.

— Спасибо, мисс Вейнфлет. Вы так добры.

— Вы будете в полной безопасности со мной...

Бриджит прервала ее:

— В безопасности?

Мисс Вейнфлет, немного смутившись, поправилась:

— Вы меня не так поняли, речь идет о полном комфорте, который вы можете получить у меня в доме. Конечно, нет той роскоши, как здесь, но горячая вода у меня действительно горячая, и моя маленькая служанка Эмилия хорошо готовит.

— Очень любезно с вашей стороны, мисс Вейнфлет, — механически промолвила Бриджит.

— Но если вы все же отправитесь прямо в Лондон — будет куда лучше, — заметила мисс Вейнфлет.

Бриджит задумчиво сказала:

— Это чуточку неловко. Моя тетка с утра занимается цветами, и я то до сих пор даже не рассказала ей, что произошло. Я оставлю записку. Собираюсь на ее квартиру, в Лондоне. Квартира пустая. Я предварительно заеду покупать продукты.

— Вы останетесь одна в квартире! О дорогая, я на вашем месте не стала бы так делать. Не оставайтесь одна!

— Я не боюсь, никто не тронет меня, — нетерпеливо сказала Бриджит.

— Кроме того, моя тетка завтра же приедет туда.

Мисс Вейнфлет недовольно покачала головой. Люк, который молча слушал их разговор, сказал:

— Может быть, тебе лучше отправиться в отель!

Бриджит круто повернулась к нему:

— Что это значит? Почему вы все говорите со мной, как с неразумным ребенком?

— Нет, нет, — запротестовала мисс Вейнфлет. — Мы просто хотим, чтобы вы были осторожнее и не оставались одна.

— Но почему, почему?

— Послушай, Бриджит, — сказал Люк. — Я хочу тебе все рассказать.

Пойдем в машину, и там нам никто не помешает. — Он взглянул на мисс Вейнфлет:

— Можем ли мы заехать примерно через час? Я хотел бы посоветоваться с вами.

— Пожалуйста, я буду ждать.

Люк взял Бриджит под руку и с благодарностью кивнул мисс Вейнфлет:

— Мы заберем вещи позже. Поехали.

Они вышли из дома и сели в машину. Люк завел мотор. Он почувствовал облегчение, как будто выбрался из железной клетки.

— Слава богу, наконец-то мы в безопасности.

— Ты стал сумасшедшим, Люк. Что же, наконец, случилось?

— Понимаешь, очень трудно говорить об убийце, находясь под его крышей! — мрачно ответил Люк.

Глава 20 Мы вместе до конца

Бриджит обомлела от удивления:

— Гордон?

Люк кивнул.

— Гордон? Гордон — убийца? За всю жизнь не слышала ничего более дикого? Ведь Гордон и птичку не обидит.

— В действительности же он свернул канарейке шею, что и послужило главной причиной его размолвки с мисс Вейнфлет еще много лет назад. И кроме того — я не сомневаюсь, — он убил много людей.

— Люк, я не могу поверить, несмотря на все доказательства.

— Понимаю. Это, на самом деле, кажется невозможным. Такое подозрение не укладывалось и у меня в голове до недавнего времени.

Бриджит запротестовала:

— Но я знаю о Гордоне все! Его привычки, желания и поступки. Хотя он и тщеславный маленький человечек, но никакой не подлец, и вызывает, пожалуй, чувство жалости.

Люк покачал головой:

— Ты скоро изменишь свое мнение.

— Едва ли, Люк. Как могла такая абсурдная идея попасть в твою голову? Почему всего два дня назад ты был совершенно уверен, что убийца Элсворси? Теперь точно так же ты обвиняешь Гордона.

Люк смущенно улыбнулся:

— Ты, наверное, думаешь, что завтра я буду подозревать Томаса, а потом майора Хортона и так далее. Но практически я не так часто меняю свое мнение.

— Какие мотивы побудили Гордона совершить столько убийств без всякого смысла? О, это абсолютная глупость!

— Я понимаю, очень трудно представить, но разве ты не знаешь, что Гордон Вайтфильд всегда мнил себя сверхчеловеком?

— Но это же просто комплекс — бывает комплекс неполноценности, а у него — комплекс величия!

— Подумай, Бриджит, подумай. Вспомни все слова, которые сама говорила о нем. Ты, наверное, неясно представляешь, до каких размеров может возрасти самомнение у человека, если окружающие всемерно это поддерживают. Моя дорогая, он — сумасшедший маньяк!

Бриджит на минуту задумалась, а затем тихо произнесла:

— Я все еще не могу поверить в это. Доказательства?

— О, разве недостаточно его собственных слов? Он сам недавно заявил: всякий, кто делает ему плохо, — погибает.

— Продолжай.

— Он был при этом совершенно спокоен и даже улыбался. Ужасное зрелище. Лорд перечислил людей, которые умерли только потому, что осмелились перечить ему: миссис Хортон, Эмми Гиббс, Томми Пирс, Гарри Картер, Хамблеби и наконец шофер Риверс.

Бриджит побледнела:

— О господи... Но какие у него были мотивы?

— Ужасно тривиальные. Миссис Хортон говорила с ним неуважительно, Томми Пирс изображал его таким, каким он был на самом деле, и все садовники смеялись; Гарри Картер обругал его, Эмми Гиббс была с ним непочтительна, Хамблеби публично опроверг его мнение, Риверс угрожал ему...

Бриджит закрыла глаза руками.

— Ужасно... Ужасно... — еле слышно сказала она.

— Существует еще одно доказательство. Номер автомобиля, который задавил мисс Пинкертон, совпал с номером машины лорда Вайтфильда...

— Да, это окончательно решает вопрос о его виновности, — медленно произнесла Бриджит.

— Полиция же считает, что женщина, которая сообщила номер машины, ошиблась. Просто ошиблась!

— Я могу это понять, — сказала Бриджит. — Когда дело касается таких богатых и влиятельных людей, как лорд Вайтфильд, полиция всегда верит только им. — Бриджит немного помолчала, задумавшись. — Можно понять и затруднительное положение мисс Пинкертон. Раз или два она говорила мне довольно странные вещи. Как будто предостерегала меня... Теперь я знаю, что она хотела сказать!

— Да, все сходится, — подтвердил Люк. — Единственно правильный ответ в этой истории. Вначале любой скажет: «Невозможно!», но потом, если он рассмотрит вероятные подозрения, несомненно концы с концами сойдутся. Он посылал фрукты миссис Хортон — а бедняжка думала, что ее травят сиделки! И его визит в лабораторию микробиологии Веллермана...

— Как ты говоришь, все совпадает. И, конечно, он мог делать такие вещи, которые другим недоступны.

— Мисс Вейнфлет как бы невзначай упоминала о его визите в лабораторию. Теперь я совершенно уверен — она надеялась, что я обращу на этот факт должное внимание.

— Так она все знала с самого начала?

— У нее были сильные подозрения. Думаю, она давно бы разоблачила лорда, если бы не их связь в прошлом.

Бриджит кивнула:

— Да, это объясняет многие вещи. Гордон упоминал — они были помолвлены в молодости.

— Ты понимаешь, она просто не могла, не хотела верить, что это он. Но факты остаются фактами. Она старалась направить меня на правильный путь, но не могла решиться открыто идти против него! Женщины — непонятные существа! Я, например, думаю: она до сих пор любит его, как и в молодости...

— Несмотря на то, что он ее бросил?..

— Нет, это она его оставила. — И Люк кратко пересказал то, что знал. — Да, в молодые годы он уже был не в себе... Может быть, на счету лорда гораздо больше жертв, чем нам известно. В последнее время он, вероятно, стал меньше остерегаться. Постоянные успехи несколько ослабили его бдительность...

Бриджит шепотом произнесла:

— Легко убивать? Ужасно легко — правда! Неудивительно, что те слова так запомнились, Люк.

— Будет не так легко вывести его на чистую воду, — сказал Люк.

— Ты думаешь? У меня есть идея, я помогу тебе.

— Бриджит, я запрещаю тебе вмешиваться.

— Я не могу выйти из игры, пока она не закончится. Я знаю, на что иду. Но должна играть свою роль до конца.

— Бриджит!

— Я остаюсь здесь! Приму предложение мисс Вейнфлет и поживу у нее.

— Моя дорогая, умоляю тебя.

— Это опасно. Я знаю. Но мы в этой игре будем вместе и выйти из нее сможем только вдвоем!

Глава 21 Почему вы носите перчатки в жаркий день?

Мисс Вейнфлет без особого восторга восприняла просьбу Бриджит — пожить несколько дней в ее доме. Однако поспешно заверила — Бриджит ей совсем не помешает.

— Я думаю — это будет самое разумное решение, — сказал Люк.

— Мы воспользуемся вашей добротой, мисс Вейнфлет, и гостеприимством.

Я остановлюсь в местной гостинице и смогу оберегать Бриджит лучше, чем если она будет в Лондоне. После всего, что здесь произошло, нам всем следует быть осторожными.

— Как давно вам известно, мисс Вейнфлет, что Гордон — убийца? — спросила Бриджит.

Мисс Вейнфлет вздохнула:

— Трудно ответить, моя дорогая. Где-то в глубине души я в этом была уверена... Но делала все возможное, чтобы прогнать ужасные мысли! Вы понимаете, я не хотела верить этому и внушала себе: это просто мои глупые, чудовищные подозрения.

— Вы когда-нибудь опасались за свою жизнь? — сказал Люк.

— Вы имеете в виду — если бы Гордон догадался о моих подозрениях.

— Да.

— О, конечно, я старалась быть осторожной. Но не думаю, что Гордон меня опасался.

— Почему?

Мисс Вейнфлет слегка покраснела:

— Гордон вряд ли мог когда-нибудь подумать, что именно я способна сделать ему плохое.

— Вы зашли так далеко, что даже предостерегали его? — спросил отрывисто Люк.

— Да. Я намекнула: происходят странные вещи со всеми, кто повздорит с лордом.

— И что же он сказал на это?! — воскликнула Бриджит.

Какое-то беспокойство пробежало по лицу мисс Вейнфлет.

— Никак не отреагировал. Мне показалось — ему это было даже приятно. Он сказал: «Так вы заметили» — и распушил перья, точно павлин.

— Он, конечно, сумасшедший, — заметил Люк.

Мисс Вейнфлет с готовностью согласилась:

— Нельзя дать другого объяснения. Гордон не отвечает за свои поступки. — Женщина мягко положила на его руку свою. — Они ведь, правда, его не повесят, Фицвильям?

— Нет, нет. Наверное, поместят в сумасшедший дом.

Мисс Бейнфлет вздохнула и опустила голову:

— Я так рада... — Ее глаза между тем пристально следили за Бриджит, которая хмурилась в кресле.

— Хочу вас заверить, — сказал Люк, — полицейские, которые приедут в Вичвуд, смотрят на это дело очень серьезно. Но у нас пока очень мало улик.

— Вы получите доказательства, — сказала Бриджит.

Мисс Вейнфлет скова пристально взглянула на нее.

— Вы самонадеянны, моя дорогая, — заметил Люк. — Однако пора съездить и забрать твои вещи, Бриджит.

— Я поеду с тобой.

— Думаю, не нужно.

— Да, может быть, и так. Но все-таки поеду, мне тревожно за тебя.

Люк сказал несколько раздраженно:

— Я не ребенок, Бриджит, чтобы меня опекать! Мне это ни к чему, я отказываюсь от присмотра.

— Я тоже думаю, Бриджит, что все будет в порядке, — пробормотала мисс Вейнфлет. — Он едет в машине и днем.

Бриджит вымученно улыбнулась:

— Я становлюсь идиоткой. Эта история все сильней действует мне на нервы.

— Мисс Вейнфлет сумеет защитить тебя в своем доме, не так ли? — сказал Люк.

— Я тоже беспокоюсь за вас, мистер Фицвильям, — улыбнулась хозяйка.

— Я готов к опасности, — угрюмо ответил Люк. — Уверяю — я тоже дремать не стану.

Мисс Вейнфлет настойчиво подчеркнула:

— Поймите — он очень хитер и гораздо умнее, чем вы можете себе представить! Гениальный ум... Мужчины храбры и отважны, но их гораздо легче обмануть, чем женщину.

— Это правда, — подтвердила Бриджит.

— Серьезно, мисс Вейнфлет, — спросил Люк, — вы действительно думаете, что я в опасности? Другими словами, неужели лорд Вайтфильд хотел бы меня убрать?

Мисс Вейнфлет заколебалась:

— Я думаю, главная опасность грозит сейчас Бриджит. Бриджит порвала с ним! Как только он разделается с ней, приступит к вам. Но ее постарается убрать первой.

Люк заволновался:

— Ради всего святого, Бриджит, я хочу, чтобы ты сейчас, немедленно собиралась и ехала за границу.

— Я не поеду, — сжала губы Бриджит.

Мисс Вейнфлет вздохнула:

— Вы очень смелая, Бриджит, я восхищаюсь вами.

— Я уверена — вы сделали бы на моем месте то же самое. — Бриджит повернулась к Люку и сказала срывающимся голосом:

— Мы всегда будем вместе!

У порога Люк пообещал:

— Я позвоню тебе из гостиницы, как только живым и невредимым вырвусь из когтей тигра. Моя дорогая девочка, не волнуйся за меня, даже самый опытный убийца должен подготовиться к следующему преступлению. Я уверен — мы с тобой в полной безопасности, по крайней мере в течение одного-двух дней. А к этому времени лорд Вайтфильд уже будет под тщательным и неусыпным наблюдением сыщиков из Скотланд-Ярда.

— В конце концов все будет в порядке, — поддержала Бриджит.

Люк полуобнял ее:

— Бриджит, мой ангел, ты должна пообещать не делать ничего опрометчивого!

— То же самое и ты, дорогой Люк.

Он поцеловал Бриджит, потом быстро сел в машину и включил зажигание, Бриджит вернулась в гостиную. Мисс Вейнфлет несколько суетливо встретила ее:

— Дорогая, ваша комната еще не совсем готова. Эмилия сейчас там убирается. Что скажете о моем намерении напоить вас чудесным душистым цейлонским чаем? На мой взгляд, именно это особенно нужно после всех неприятностей и треволнений.

— Вы так добры, мисс Вейнфлет, но сейчас ничего не хочется — ни есть, ни пить.

Бриджит не отказалась бы от бокала крепкого коктейля, лучше с джином, но такой способ восстановления сил — она справедливо полагала — здесь вряд ли принят. Чай же она не любила вообще. Чай, особенно крепкий, всегда вызывал в ней неприятные ощущения. Мисс Вейнфлет тем не менее решила настоять на своем. Она вышла из комнаты и вернулась минут пять спустя. Ее лицо сияло — на подносе дымились две чашечки чаю.

— Настоящий цейлонский, — с гордостью сказала мисс Вейнфлет. Бриджит, которая не любила ни цейлонский, ни индийский, никакой другой, вежливо улыбнулась.

В этот момент вошла Эмилия, небольшого роста смазливая девушка, и обращаясь к мисс Вейнфлет, произнесла с ирландским акцентом:

— Можно попросить вас, мэм, помогите мне взять постельное белье и взбить подушки.

Мисс Вейнфлет поспешно вышла. У Бриджит появилась возможность вылить напиток в окно. Брызги горячего чая попали на Пуха, который сидел прямо под окном. Крайне возмущенный кот вскочил на подоконник и затем — на колени Бриджит.

— Какой красивый котик! — сказала Бриджит, поглаживая его. Пух терся о ее руку и мурлыкал от удовольствия. — Какой очаровательный котик, любовалась Бриджит, почесывая ему за ухом.

Мисс Вейнфлет вернулась через несколько минут. Увидев кота на коленях гостьи, хозяйка воскликнула:

— Пух сам пришел к вам. Он обычно такой сдержанный и не любит гостей. Будьте поосторожней с его ушками. Воспалены и очень болят.

Однако предупреждение запоздало. Бриджит дотронулась до больного уха.

Пух мгновенно отреагировал — царапнул ее, выпрыгнул в окно и исчез, громко мяукая.

— О дорогая, он сделал вам больно? — воскликнула мисс Вейнфлет.

— Ничего страшного, — сказала Бриджит, поглаживая небольшую царапинку на тыльной стороне ладони.

— Может быть, смазать йодом?

— О, нет, все в порядке. Не беспокойтесь.

Мисс Вейнфлет, казалось, была несколько разочарованна. Бриджит решила перевести разговор на другую тему.

— Интересно, долго ли будет отсутствовать Люк?

— Не волнуйтесь, моя дорогая. Я уверена, что мистер Фицвильям сможет постоять за себя.

— О, Люк очень храбрый человек.

В этот момент зазвонил телефон. Бриджит поспешила к нему.

— Алло. Это ты, Бриджит? — спросил Люк. — Я уже в гостинице. Ты сможешь обойтись без своих вещей до ленча? Я здесь немного задержусь, сюда приехали — ты понимаешь, о ком я говорю...

— Старший полицейский из Скотланд-Ярда?

— Да. И он хочет побеседовать со мной сейчас же.

— У меня все в порядке. Привезешь мои вещи после ленча и расскажешь, что он хочет предпринять.

— Хорошо, до свидания, моя милая.

— До свидания, — Бриджит положила трубку и попыталась вернуться к прерванному разговору с мисс Вейнфлет, однако почувствовала, как сильно устала. Она полузакрыла глаза и еле поворачивала язык.

Мисс Вейнфлет быстро заметила это:

— Вы устали, моя дорогая. Вам лучше бы прилечь — нет, вообще вредно перед ленчем. Я как раз собираюсь отнести кое-какие старые платья одной женщине — живет неподалеку. Очаровательная прогулка по полям в такой чудный день. Может, составите мне компанию? У нас есть время до ленча.

Бриджит с готовностью согласилась. Они вышли из дома. Мисс Вейнфлет надела шляпку и — что очень рассмешило Бриджит — перчатки. Мисс Вейнфлет весело болтала о каких-то пустяках. Они пересекли поле, вышли на широкую дорогу и свернули на тропинку, идущую через рощицу. День был жаркий, и Бриджит нравилась тень от деревьев.

Мисс Вейнфлет предложила присесть в тенистом месте и немного отдохнуть:

— Слишком душно, вы не находите, моя дорогая? Я думаю, собирается гроза.

Бриджит полусонно что-то пробормотала в ответ. Она легла спиной на траву. В голове мелькали строчки какого-то полузабытого стихотворения: «О, почему ты гуляешь по полям в перчатках, толстая белая женщина, которую никто не любит?»

Но это не отражало действительности! Гонорию никак нельзя назвать полной и тем более толстой женщиной. Она попыталась изменить слова: «О, почему ты гуляешь по полям в перчатках, худая серая женщина, которую никто не любит?» Мисс Вейнфлет прервала ее мысли:

— Вы так устали, что уже спите, дорогая, не правда ли?

Слова были сказаны будничным тоном. Но что-то насторожило Бриджит и заставило приподнять веки.

Спутница склонилась над ней. В глазах мисс Вейнфлет было какое-то нетерпение. Она облизала сухие губы и повторила:

— Вы спите, да?

Теперь не было сомнения — ее тон резко изменился. Внезапная догадка обожгла сознание Бриджит, и она почувствовала презрение к себе — какая тупость! Она давно подозревала, но доказательства были туманные и неопределенные. «Глупая, семь раз дура!.. Но Гонория не знает, что я не выпила чай. Это мой козырь. Я должна притвориться, но что же в нем было? Яд? Или просто снотворное? Она думает, что я засыпаю. Значит — снотворное».

Бриджит снова прикрыла глаза и как можно естественней сказала:

— Да, ужасно хочется спать... Просто смешно! Я и не думала, что такая соня.

Мисс Вейнфлет сочувственно кивнула. Бриджит внимательно наблюдала за ней через щелочки чуть приоткрытых глаз: «Я всегда с ней могу сладить, все-таки разница в летах. Она намного слабее. Но, прежде всего, надо заставить ее раскрыться».

Мисс Вейнфлет улыбалась какой-то довольной улыбкой. Но ее лицо стало неприятным и злым.

Бриджит снова подумала: «Как она похожа на козу. Мой бог! Как она похожа! Коза, а точнее козел, всегда олицетворял и дьявола! Я теперь поняла — почему! Я была права, совершенно права в своих фантастических предположениях!» Она, наконец, вспомнила первые строчки стихотворения: «Нет ничего коварней отвергнутой женщины. Отвергнутая женщина — это подлинная фурия, способная на все...» Вот в чем главная причина всех действий и поступков мисс Вейнфлет.»

Вслух, еле слышно Бриджит пробормотала:

— Я не знаю, что со мной случилось. Какое-то странное чувство, очень странное, неудержимо клонит ко сну.

Мисс Вейнфлет огляделась. Место было совершенно пустынным. Она начала извлекать вещи из сумки, которую захватила с собой.

В ней, как и полагала Бриджит, была старая одежда. Мисс Вейнфлет перебирала ее своими руками в перчатках.

«О, почему ты гуляешь по полю в перчатках, — снова подумала Бриджит. — Действительно, почему?»

Мисс Вейнфлет продолжала вытаскивать старые платья. В конце концов она извлекла нож. По тому, как женщина осторожно касалась его, Бриджит ясно поняла: не дай бог, чтобы стерлись отпечатки пальцев лорда Вайтфильда. Она видела, как лорд держал этот нож в руках сегодня утром в столовой. Лезвие мавританского ножа было острым, как бритва.

Бриджит стало страшно. Она, конечно, может еще притворяться некоторое время. Надо заставить эту женщину признаться в своих преступлениях. Худую, серую, но очень хитрую и изворотливую женщину, которую никто не любит. Она, безусловно, все расскажет, торжествуя над своей жертвой, полагая, что Бриджит уже никому, никогда, ничего не сможет поведать. Слабым голосом Бриджит спросила:

— Зачем вам этот нож?

И тогда мисс Вейнфлет расхохоталась. Это был ужасный, дьявольский смех, точно волк хохотал перед Красной Шапочкой:

— Он для тебя, Бриджит! Я ненавижу тебя, ты это знаешь. Ненавижу уже давно.

— Потому, что я собиралась выйти замуж за Гордона Вайтфильда?

Мисс Вейнфлет утвердительно кивнула:

— Ты умна, ты очень умна. И твоя смерть послужит неопровержимым доказательством его вины. Все убедятся в том, что тебя убил лорд Вайтфильд. Тебя найдут здесь с перерезанным горлом, и нож с отпечатками его пальцев будет лежать рядом. Как хорошо я все придумала сегодня утром! Заставила лорда Вайтфильда показать этот нож, якобы мне интересны мавританские украшения. Потом я незаметно завернула нож в носовой платок и сунула в сумку, когда вы были так заняты своими делами. Все элементарно просто! Да и само это дело оказалось крайне несложным, не таким, как другие, когда мне приходилось ломать голову...

— Это потому, что вы тоже дьявольски умны, — сказала Бриджит слабым глухим голосом, голосом человека, принявшего большую дозу снотворного.

Мисс Вейнфлет усмехнулась. По всей видимости, она ужасно гордилась собой, — Да, я была очень неглупа с самых ранних лет. Но меня не допускали ни к какому серьезному делу. С моим характером и умом я должна была скучать дома, ничем не занимаясь. И потом Гордон — сын простого сапожника. Я знаю, он многого добился и возвысился в этом мире. Но он бросил меня — бросил меня! И все из-за этого дурацкого случая с канарейкой! — Она сделала руками странное движение, точно скручивая что-то. Тошнота подступила к горлу Бриджит.

— Гордон, сын сапожника, посмел бросить меня — дочь полковника Вейнфлета. И я поклялась, что отплачу ему сполна. Я думало об этом каждую ночь. А потом мы обеднели и вынуждены были продать дом. Гордон купил его! Гордон смел мне покровительствовать предложил работать в моем собственном доме. Как я ненавидела его тогда! Но никогда и никому не высказывала своих чувств. Нас, девушек из аристократических семей, учили вести себя достойно — очень ценное качество.

Бриджит наблюдала за ней, стараясь не дышать, чтобы не пропустить ни единого слова.

— Я долго думала, как отомстить ему. Вначале решила просто убить. Это было тогда, когда я увлеклась криминалистикой. И позже я все время чувствовала, как полезны мне книги по криминалистике — так много нужных примеров. Например, дверь в комнату Эмми Пирс я закрыла снаружи, а ключ вставила изнутри с помощью пинцета — после того, как поменяла бутылки. Девчонка так стонала, не могла умереть спокойно. Это было отвратительно! — Она помолчала. — Так о чем я говорила?

Дар Бриджит, с помощью которого она очаровала лорда Вайтфильда, внимательно слушать, сейчас очень пригодился. Мисс Вейнфлет, очевидно, была маньяком-убийцей, но все же оставалась человеком, любящим поговорить о себе, тем более — она не находила еще подобного собеседника. В голосе Бриджит сквозило откровенное любопытство:

— Вначале вы хотели просто убить его?

— Да, но мое уязвленное самолюбие: мне казалось слишком банальным убить, и все. Хотелось придумать что-нибудь поинтереснее. И тогда в голову пришла идея: его должны обвинить в убийстве, во множестве убийств, которых он не совершал. Тем тяжелее наказание — быть повешенным за мои преступления. Не правда ли, блестяще придумано? Или — признают сумасшедшим и запрут до конца жизни в психиатрическую клинику среди помешанных. Это будет даже лучше. — Она усмехнулась ужасным коротким смешком. Ее глаза блестели, зрачки расширились. Мисс Вейнфлет упивалась своим рассказом. — Как я уже говорила, помогло множество книг об убийствах. Книги я читала и перечитывала. Выбирала жертвы очень тщательно — это не должно было вначале привлекать внимание. Вы понимаете, — ее голос понизился до свистящего шепота, мне нравится убивать... Ни с чем не сравнимое чувство — власть над чужой жизнью. Препротивная, вечно недовольная женщина Лидия Хортон смела меня учить. Однажды даже обошлась со мной, как со служанкой! Я очень обрадовалась, когда Гордон поссорился с Лидией. Одним ударом убью двух зайцев, подумала я тогда. Смешно было сидеть около постели Лидии и подсыпать мышьяк в ее чай, а потом говорить сиделкам: миссис Хортон выражала недовольство по поводу горького винограда, присланного лордом Вайтфильдом!.. А потом пошли другие. Как только я слышала о том, что кто-то обижал Гордона или смеялся над ним — устраивала несчастный случай или происшествие со смертельным исходом. А он был такой дурак — непробиваемый идиот. Я внушила: у него особое положение в этом мире! Любой, кто пойдет против него или причинит зло, — неизбежно погибнет. Он очень легко поверил. Бедный Гордон, он поверит во все, точнее в то, что выгодно и что возвеличивает его.

Бриджит вспомнила: она и сама говорила Люку нечто подобное о легковерии Гордона. Бедный, самовлюбленный, доверчивый Гордон! Но она должна узнать все до конца. Тем более что эта женщина, измученная долгим молчанием, так жаждала рассказать о своих «подвигах».

— Но как вам все это удалось? — спросила Бриджит. — Я не представляю себе, ведь столько убийств, столько жертв?

— О, очень просто! Требуется только тщательное обдумывание и хорошая организация! Когда Эмми выгнали из поместья лорда, я сразу же наняла ее в служанки... Идея с краской была просто великолепна, и дверь, якобы закрытая изнутри, давала полное алиби. Впрочем, я всегда была вне подозрений. Ведь вы не представляете себе возможность убийства без мотива. С Картером тоже все оказалось очень просто: я подкараулила его на мостике поздно вечером шел, как всегда, пьяный и сильно шатался, достаточно было резко толкнуть и он свалился в реку. Вы знаете, я действительно очень сильная. — Она умолкла, и вновь этот леденящий душу смешок:

— Случались такие забавные дела. Никогда не забуду лицо Томми, когда я столкнула мальчишку с подоконника. Он совершенно не ожидал — я подошла сзади. — Рассказчица повернулась к Бриджит:

— Люди очень глупы, знаете, я раньше этого недопонимала.

Бриджит тихо и как бы через силу спросила:

— Наверное с доктором Хамблеби было труднее?

— Да, я даже удивляюсь, что в конце концов все так ловко получилось.

Но здесь, конечно, пришлось поработать. Гордон всем говорил о своем посещении лаборатории Веллермана, И я подумала, что люди вполне могут связать смерть доктора Хамблеби с лордом Вайтфильдом. Столько было хлопот, чтобы заразить Пуха. Ухо гноилось и было полно бактерий. Я резала бумагу ножницами и попросила доктора помочь; как бы случайно я нанесла ему ранку. Когда я перевязывала ранку, бедняга даже не подозревал, что бинт кишел бактериями.

Конечно, этот удар мог и не подействовать. Когда доктор Хамблеби скоропостижно умер, я была так рада — ведь Пух принадлежал Лавинии Пинкертон. Ее лицо омрачилось. — Лавиния Пинкертон! Она единственная подозревала.

Когда Гордон и доктор Хамблеби ссорились, Лавиния случайно поймала мой взгляд, брошенный на доктора. Меня застигли врасплох — в этот момент я как раз думала о расправе над доктором. И она все поняла! Лавиния ничего не могла доказать. Но все равно, надо было предупредить ее визит туда. Я была в другом вагоне и следила за ней.

Далее было очень легко. Она как раз пересекала улицу. Я оказалась совсем рядом, но она в людской суете меня не заметила. Приблизилась большая машина, я собралась с силами и толкнула ее. Лавиния упала прямо под колеса.

Я спокойно сказала рядом идущей женщине, что заметила номер, и назвала знаки «Роллс-Ройса» Гордона. Мне повезло: шофер испугался и машина не остановилась. Наверное, шофер взял машину без спроса. Мне всегда везет... Странно но оказалось трудным заставить мистера Фицвнльяма, чтобы он заподозрил Гордона. Я ударила Риверса камнем в висок недалеко от того места, где его потом нашли. — Она закончила свой монолог встала и подошла к Бриджит: Гордон бросил меня! Собирался жениться на вас. Вся моя жизнь — одни разочарования. У меня ничего нет — ничего... Кроме мести — я жестоко отомщу ему...

Она склонилась над Бриджит, глаза Гонории блестели сумасшедшим восторгом.

Собрав все свои силы, Бриджит вскочила, стараясь вырвать у женщины нож. На мгновение опешив, Гонория оступилась и упала. Но, опомнившись, вскочила и начала отчаянно сопротивляться. Конечно, силы были неравными: Бриджит — молодая и здоровая, мисс Вейнфлет — пожилая женщина.

Но она была маньяк. В ее силе было что-то безумное. Она сопротивлялась, как дьявол, и наступала все решительней.

— Люк... На помощь!.. — закричала Бриджит. Ни малейшей надежды, что кто-нибудь услышит. Она и мисс Вейнфлет были одни. Собрав последние силы, Бриджит сдавила руку убийцы и нож выпал. Но в следующую минуту пальцы Гонории вцепились ей в горло...

Глава 22 Рассказ миссис Хамблеби

Люк был приятно удивлен: в их местечко прибыл сам старший инспектор Скотланд-Ярда — Баттл. Крепкий, красивый мужчина с открытым лицом. С первого взгляда он казался довольно простоватым, но проницательные глаза инспектора заставляли изменить это впечатление.

Люк встречал людей, подобных Баттлу, и хорошо знал, что такому человеку можно довериться. В любом деле они непременно добиваются лучших результатов. Люк не мог бы желать более подходящей личности для расследования запутанной истории, происшедшей в Вичвуде.

Когда они остались одни, Люк спросил:

— Насколько мне известно, вы занимаете слишком большое положение, чтобы расследовать простенькие дела?

Старший инспектор Баттл улыбнулся:

— Дело может оказаться весьма серьезным, мистер Фицвильям. Мы не можем допускать ошибок.

— Я понимаю. Вы приехали сюда один?

— О, нет. Взял с собой сержанта. Он сейчас в таверне «Семь звезд». Ему поручено следить за Гордоном.

— Все ясно, — удовлетворенно сказал Люк.

— Мистер Фицвильям, вы уверены, что именно это подозреваемое лицо и есть убийца?

— Данные, которыми я располагаю, не дают мне оснований для другого вывода. Я могу, не теряя времени, изложить вам факты?

— Спасибо, сэр Вильям мне все передал.

— Я полагаю, вам тоже кажется совершенно диким предположение, что человек, занимающий такое положение, как лорд Вайтфильд, — преступник.

— Учитывая мою многолетнюю практику, трудно найти вещи, которые казались бы невероятными, — сказал старший инспектор — В преступлениях не бывает невероятного. Я всегда об этом говорю. Если вы мне скажете, что добропорядочная старая дева, или архиепископ, или школьница — опасные преступники, я вам не скажу, что не верю. Я скажу: надо разобраться. Чем сложнее дело, тем тщательней надо разобраться.

— Если вы уже все знаете от сэра Вильяма, я бы хотел добавить о том, что произошло сегодня утром.

Люк обрисовал разговор с лордом Вайтфильдом. Старший инспектор с большим вниманием выслушал, а затем осведомился:

— Вы говорите — держал нож. Лорд что-нибудь делал с ним, угрожал кому-нибудь?

— Нет. Только попробовал пальцами острие с каким-то наслаждением трудно передать словами. Думаю, мисс Вейнфлет почувствовала то же самое.

— Дама, которая знает лорда Вайтфильда чуть ли не всю свою жизнь и которая когда-то была помолвлена с ним?

— Да, это она.

— Я полагаю, вам не следует так волноваться о мисс Конвей. У меня найдутся люди, которые присмотрят за ней. Она будет в полной безопасности, тем более — Джонсон следит за лордом Вайтфильдом.

— Я вам очень признателен. Вы немного успокоили меня, — сказал Люк.

Старший инспектор добродушно кивнул:

— У вас скверная ситуация, мистер Фицвильям. Вы беспокоитесь о мисс Конвей, и я не думаю, что дело будет из легких. Лорд Вайтфильд слишком долго водил всех за нос. А сейчас он уже на последней ступени.

— Что вы имеете в виду?

— Лорд весь раздулся от самомнения и думает, что его преступления не могут быть раскрыты! Очень умен, а все остальные слишком глупы!.. Теперь, конечно, мы сумеем его поймать!

Люк поднялся:

— Удачи вам. Рассчитывайте во всем на мою помощь. Вы ничего не доверите мне сделать самому?

— Подумаю, но не сейчас. А в настоящее время хотелось бы получить более полное представление о делах, которые творятся в этом местечке. Возможно, у нас еще состоится разговор сегодня вечером.

— Я готов в любое время, как вы сочтете нужным.

Люк почувствовал облегчение и несколько успокоился. После беседы со старшим инспектором Баттлом это чувство испытывали многие. Люк взглянул на часы. Пойти к мисс Вейнфлет и до ленча увидеться с Бриджит? Лучше не стоит, решил он. Мисс Вейнфлет может подумать, что он останется поесть, а это для нее лишние хлопоты. Люк знал по своим теткам, далеко не молодым леди. Интересно, мисс Вейнфлет тоже чья-то тетка? Возможно.

Он вышел из гостиницы и направился в кафе. Фигура в темном, которая двигалась по улице навстречу ему, неожиданно остановилась, поравнявшись с ним:

— Мистер Фицвильям.

— Миссис Хамблеби, рад вас видеть.

— А я думала, что вы уже уехали?

— Нет, только перебрался в гостиницу. Я теперь занимаю здесь номер.

— А Бриджит? Я слышала — она уехала из поместья?

— Да.

Миссис Хамблеби вздохнула.

— Я так рада, так рада, что она наконец-то выбралась из Вичвуда.

— Ошибаетесь, она еще здесь. Бриджит поживет несколько дней у мисс Вейнфлет.

Миссис Хамблеби испуганно отступила:

— У мисс Вейнфлет? Но почему, зачем она это сделала?

— Мисс Вейнфлет любезно пригласила, она очень гостеприимна.

Миссис Хамблеби вздрогнула, подошла к Люку и взяла его рук в свои:

— Мистер Фицвильям, я знаю, что не имею права ничего говорить. У меня было слишком много горя, и, возможно, я смотрю на мир не такими глазами; может быть, у меня сильно развито воображение и то, что я вижу и чувствую, — плод больной фантазии.

— О чем вы? — как можно мягче сказал Люк.

— Я уже вам говорила о зле, которое преследует род человеческий... — Она взглянула на Люка. По его нахмуренному виду было понятно, что он не собирается ее расспрашивать. Тем не менее миссис Хамблеби продолжила: — Я хочу сказать более определенно — о зле в Вичвуде. А эта женщина — причина всех бед, я убеждена в этом!

— Что за женщина?

— Мисс Вейнфлет. Я убеждена, она очень злая женщина! О, я вижу, вы не верите мне! Никто не верил и Лавинии Пинкертон, но мы обе это чувствовали. Она, думаю, знала даже больше, чем я... Запомните, мистер Фицвильям, если женщина несчастлива, если ей самой сделали зло, она способна на ужасные дела. Ни перед чем не остановится...

— Да, возможно, — в голосе Люка чувствовалось явное сомнение.

— Вы не верите? — настойчиво повторила миссис Хамблеби. — Да, действительно, почему вы должны мне верить? Но я не могу забыть тот день, когда Джон пришел с перевязанной рукой. Он очень пренебрежительно смотрел на ранку, мол, это просто царапина, не стоит обращать внимания. — Она повернулась, чтобы продолжить свой путь. — До свидания. Пожалуйста, забудьте все, о чем я тут наговорила. Неважно чувствую себя эти дни.

Люк посмотрел ей вслед. Может быть, доктор Хамблеби дружески относился к мисс Вейнфлет, а жене доктора это не нравилось, и она ревновала? Как сказала миссис Хамблеби: «Никто не верил и Лавинии Пинкертон»? Значит, Лавиния поделилась с ней своими подозрениями.

В памяти Люка вновь всплыла его поездка в Лондон и обеспокоенное лицо пожилой леди. Он снова услышал настойчивые слова о взгляде убийцы на будущую жертву. «Но я встречал такой взгляд. Совсем недавно — когда? Этим утром! Конечно! Мисс Вейнфлет смотрела на Бриджит точно так же...»

Растерявшись и не понимая, что делать, Люк поспешил к дому мисс Вейнфлет.

«Она же никогда не говорила, что убийца мужчина, — ты сам это решил, как само собой разумеющееся... О господи, может, я схожу с ума?.. Я должен скорее, скорее увидеть Бриджит. Узнать, что с ней все в порядке... О, я сумасшедший! Я схожу с ума!.. Преступник — лорд Вайтфильд! Он и только он убийца!»

Люк почти бегом добрался до дома мисс Вейнфлет Дверь открыла служанка:

— Мисс Конвей вышла. Хозяйка сказала мне об этом. Посмотрю — дома ли она сама.

Эмилия поднялась на второй этаж и, запыхавшись, быстро вернулась к нему:

— Хозяйки тоже нет.

Люк схватил ее за плечи:

— Какой дорогой они пошли? Куда направились? Ради бога, быстрее вспоминайте!

Служанка удивленно уставилась на него:

— Должно быть, вышли через заднюю дверь. Я бы их увидела, если бы через переднюю: туда выходят окна кухни, а я все время была на месте...

Не дожидаясь конца рассказа. Люк выскочил за дверь. Он бежал через огороды, которые начинались за домиком мисс Вейнфлет. Вскоре Люк заметил мужчину, половшего траву... Люк окликнул его и спросил — не видел ли он поблизости двух женщин. Голос Люка дрожал, и Люк едва справлялся с волнением, охватившим его. Мужчина медленно ответил:

— Две леди? Да, совсем недавно. Я обедал в тени деревьев. Они не заметили меня.

— Каким путем они пошли?

— Через поле... По этой дороге. А куда потом — я не смотрел.

Люк поблагодарил его и побежал дальше. Нетерпение возрастало. Он должен догнать их — должен! А может — он сошел с ума? Быстрее, быстрее! Он пересек поле и остановился перед рощицей, не зная, в какую сторону идти дальше.

И в этот момент он услышал крик — слабый, издалека:

— Люк, помоги!.. Люк...

Он стремительно бросился в лес и побежал туда, откуда раздался крик.

Люк появился из-за деревьев как раз вовремя. Он разжал руки сумасшедшей, которые сдавили горло Бриджит. Мисс Вейнфлет отбивалась из последних сил.

Но, видимо, ее сердце не выдержало такого напряжения, и она вдруг со стоном рухнула на траву.

Глава 23 Все сначала

— Но я ничего не понимаю, — сказал лорд Вайтфильд. — Не понимаю.

Он пытался держать себя в руках, но, несмотря на все старания, выглядел совершенно растерянным.

— Начнем с того, лорд Вайтфильд, что в их роду были сумасшедшие, — сказал Баттл. — Мы сейчас раскрыли. Это встречается в старинных семьях, где двоюродные братья и сестры женятся между собой. Немалую роль сыграло и то, что мисс Вейнфлет очень самолюбива, — а все ее планы были разбиты. Вначале не вышло с карьерой, а потом и в личной жизни. — Он помолчал. — Я так понимаю, вы от нее отказались, попросту бросили.

— Мне не нравится это слово — «бросили», — натянуто сказал лорд Вайтфильд.

Старший инспектор Баттл поправился:

— Ладно, скажем по-другому — вы расторгли помолвку?

— Да, я.

— Расскажите — почему, Гордон? — спросила Бриджит.

Лорд Вайтфильд покраснел, видимо, ему было неприятно вспоминать.

— Хорошо, я расскажу вам. У нее была канарейка. Гонория очень любила ее. Птичка обычно брала зернышки прямо из ее рук. Но однажды канарейка вместо этого стала яростно клевать руку. Гонория очень разозлилась, схватила птичку и свернула ей шею! Я... я не мог после этого относиться к ней по-прежнему. Я сказал: мы оба сделали ошибку.

Баттл кивнул:

— Так все и началось. С этого времени она направила все свои мысли и желания к единственной цели.

Лорд Вайтфильд нетерпеливо перебил:

— Я не могу в это поверить.

— Но это правда, Гордон, — сказала Бриджит. — Вы же сами удивлялись, что все, кто перечил вам, с неумолимостью рока погибали.

— Но для этого были причины!

— Этой причиной и была мисс Вейнфлет, — подчеркнула Бриджит. — Поймите же, наконец, Гордон, — отнюдь не рука Провидения столкнула Томми Пирса с подоконника и погубила многих других, а руки мисс Вейнфлет.

Лорд Вайтфильд продолжал упорствовать:

— Все это кажется мне совершенно невозможным!

Баттл спросил:

— Вы говорили, что не далее, как сегодня утром, у вас состоялся разговор по телефону?

— Да, около двенадцати мне позвонили, якобы по поручению Бриджит. Я должен был прийти к леску в Шау, так как вы, Бриджит, хотели мне что-то сказать. Прийти пешком, а не на машине и без сопровождающих.

Баттл кивнул:

— Все правильно. Это и был бы ваш конец. Мисс Конвей нашли бы с перерезанным горлом, и рядом — ваш нож, с вашими отпечатками пальцев! А вы сами — поблизости. И не нашлось бы никаких оправдательных доводов. Любой суд не мог бы не признать вас виновным. Учтите еще вашу расторгнутую помолвку с Бриджит.

— Меня? — воскликнул лорд Вайтфильд, крайне возмущенный. — Неужели кто-нибудь мог представить, что я совершил такое?

— Я бы не поверила, Гордон. Я никогда не верила, — мягко сказала Бриджит.

Лорд Вайтфильд бросил на нее холодный сдержанный взгляд:

— Зная мой характер и мое положение в обществе, ни один человек ни на секунду не поверил бы в это чудовищное обвинение! — Он вышел и с негодованием хлопнул дверью.

— Продолжай, Бриджит, расскажи, почему ты начала подозревать мисс Вейнфлет? — сказал Люк.

— Это началось тогда, когда ты мне сказал, что Гордон — убийца. Я не могла поверить. Была у него секретаршей в течение двух лет! Гордон доверял мне все свои дела, и я знала его. Понимаю: самовлюбленный, самоуверенный, но он очень добрый и мягкий. Мухи не обидит. История о том, как он свернул шею канарейке, была неправдой с начала до конца. Гордон просто не способен на это. Лорд никогда даже не ходил на охоту, потому что вид мертвых животных очень расстраивал его. Таким образом, я поняла, что мисс Вейнфлет прибегла ко лжи, если вдуматься — к очень изощренной! И неожиданная мысль зародилась у меня в голове — а что если она соврала не только в этом... Я решила принять приглашение мисс Вейнфлет остановиться в ее доме и попытаться найти неопровержимые доказательства ее вины.

— Ничего не сказав мне? — сердито спросил Люк.

— Мой дорогой, ты был так уверен, а у меня — одни домыслы. Но я не могла себе представить, что грозит опасность. Думала, у меня уйма времени... — Она всхлипнула. — О Люк, это было ужасно... ее глаза... и мертвый нечеловеческий смех...

Люк сказал с легкой дрожью в голосе:

— Я подоспел в последнюю минуту. — И уныло добавил:

— А еще полицейский, сыщик. Никогда даже не подозревал мисс Вейнфлет. У вас это лучше получается, Баттл.

— Может быть, да, а может быть, и нет. Вы помните, я вам говорил: в убийстве нет ничего невозможного. Тогда я и упомянул старую деву.

— А также — архиепископа и школьницу!

Баттл с грустью улыбнулся:

— Я имел в виду, что любой человек может быть убийцей, сэр.

— Кроме Гордона, — добавила Бриджит. — Давай, Люк, постараемся найти его.

Лорда Вайтфильда обнаружили в его кабинете, где тот читал какие-то бумаги и делал на полях пометки.

— Гордон, — сказала Бриджит, улыбаясь. — Пожалуйста, теперь, когда ты знаешь все, простишь нас?

Лорд Вайтфильд оторвался от бумаг, взглянул на нее:

— Конечно, моя дорогая, конечно. Я был занятым человеком и не обращал на тебя внимания. Есть горькая правда в словах Киплинга: «Тот путешествует быстрее, кто путешествует один!» Моя дорога — это дорога одиночества. — Он приободрился и пожал плечами. — Я несу большую ответственность перед людьми. И должен нести свою ношу один. У меня не должно быть в этом компаньона, который бы облегчил мое бремя, — я обязан пройти по жизни один, пока не свалюсь на обочине.

Бриджит воскликнула:

— Дорогой Гордон! Ты действительно необыкновенный человек!

Лорд Вайтфильд нахмурился:

— Конечно, я великий человек. А теперь давайте забудем всю эту дурацкую историю. Я — человек дела.

— Знаю, что ты именно такой.

— Я готовлю серию статей, чтобы сразу начать их печатать. Эти статьи о преступлениях, которые совершали женщины на протяжении всей истории Англии.

Бриджит с восхищением взглянула на него:

— Гордон, я думаю, это — великолепная мысль.

— Так что, пожалуйста, оставьте меня сейчас. Не надо отрывать от работы.

Люк и Бриджит вышли из кабинета.

— Но он на самом деле великий человек! — сказала Бриджит.

— Бриджит, я верю, что ты действительно была влюблена в этого человека!

— Ты знаешь, Люк, я думаю, так оно и было...

Люк взглянул в окно:

— Я хочу как можно скорее уехать из Вичвуда. Мне не нравится это место. Здесь слишком много зла, как говорила миссис Хамблеби. Не нравится эта гора, нависшая над деревней, этот Луг Ведьм и все такое.

— Говоря о Луге Ведьм, ты имеешь в виду Элсворси?.. На его руках кровь.

Несколько смущенно Люк рассмеялся:

— Они просто зарезали белого петуха! — И добавил:

— Я думаю, что для мистера Элсворси готовятся неприятности. Баттл преподнесет ему сюрприз.

— Что касается Томаса, то он просто очаровательный и очень симпатичный молодой доктор, — сказала Бриджит.

— Доктор высшего класса. И вообще — везунчик.

— Ты так говоришь, завидуя его женитьбе на Розе Хамблеби!

— Она слишком хороша для него.

— Я всегда чувствовала, что тебе нравится эта девушка гораздо больше, чем я.

— Дорогая, и ты веришь в этот вздор?

— Нет, конечно же, нет. — Она помолчала минуту. — Люк, после всего, что было, я тебе нравлюсь?

— Да, нравишься, и я все так же люблю тебя, Бриджит.

Она тихо произнесла:

— Ты мне тоже нравишься, Люк...

Они смущенно улыбнулись друг другу, как юноша и девушка, только что объяснившиеся в любви.

Бриджит сказала:

— Нравиться, на мой взгляд, гораздо важнее, чем любить. Любовь кончается. Мне мало, чтобы мы только любили и поженились и надоели друг другу, а потом захотели бы найти кого-нибудь взамен.

— О моя любовь, я тебя понимаю. Ты хочешь, чтобы все, что есть между нами сейчас, длилось очень, очень долго.

— Это правда, Люк!

— Я думаю, что смогу тебя полюбить еще больше. Раньше я просто боялся — ты была как наваждение.

— Я тоже боялась полюбить тебя.

— А сейчас ты боишься?

— Нет.

— Мы будем вместе очень долго, до самой смерти. То, что было, прошло! Теперь мы начинаем жить сначала...

Оглавление

Глава 1 . Попутчица

Глава 2 . Некролог в газете

Глава 3 . Ведьма без помела

Глава 4 . Люк начинает действовать

Глава 5 . Визит к мисс Вейнфлет

Глава 6 . Краска для шляпок

Глава 7 . Предположения

Глава 8 . Доктор Томас

Глава 9 . Беседа с миссис Пирс

Глава 10 . Роза Хамблеби

Глава 11 . Майор Хортон у себя дома

Глава 12 . Игра в теннис

Глава 13 . Разговор с мисс Вейнфлет

Глава 14 . Размышления Люка

Глава 15 . Ссора с шофером

Глава 16 . Ананас

Глава 17 . Лорд Вайтфильд рассказывает

Глава 18 . Встреча в Лондоне

Глава 19 . Расторгнутая помолвка

Глава 20 . Мы вместе до конца

Глава 21 . Почему вы носите перчатки в жаркий день?

Глава 22 . Рассказ миссис Хамблеби

Глава 23 . Все сначала