Аликс Аббигейл Погребенная заживо. Джулия Легар
© ООО «Фанки Инк.», 2014
© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Пролог
Она медленно выныривала из глубины сна.
То теряла сознание, то возвращалась, сон был вязким и тяжелым, сознание путалось, хотелось пить. Ее сильно знобило, было очень душно. Чувствовался запах тления.
Стояла оглушающая тишина. Никаких звуков. Она захотела снова уснуть, но у нее это так и не получилось.
Девочка попыталась открыть глаза, но, казалось, веки налились свинцом. Она с большим усилием попробовала сесть, не открывая глаз, но не смогла. Голова сильно кружилась, запах разложения становился нестерпимым, было невыносимо душно, платье, туго застегнутое на все пуговицы, мешало дышать. Она задыхалась. Ее охватила паника.
Большая жирная муха деловито ползла по ее губам. Девочка попробовала смахнуть ее, но не смогла пошевелить и пальцем, руки были словно ватные, онемевшие пальцы не хотели слушаться хозяйку. Она отчаянно пыталась сделать хоть какое-нибудь движение, чтобы согнать наглое насекомое со своего лица, но не смогла…
С большим усилием она вновь попыталась приоткрыть глаза. Вокруг была темнота, такая черная, что девочка сначала подумала, что ослепла, но когда глаза привыкли к ней, она стала различать небольшие лучики лунного света, которые просачивались сквозь каменные плиты.
«Где я?»
Мысли путались, в голове был словно туман, ей сложно было сфокусироваться.
«Почему так холодно?»
«Это что, моя комната?»
«Где все?»
Вопросы один за другим возникали в ее голове, и с каждым новым вопросом, паника нарастала все больше и больше.
«Мама! – девочке казалось, что она громко закричала, но с ее губ слетели едва слышимые слова. – Мамочка…»
Наконец она заставила свои глаза полностью открыться. Набравшись сил, она провела пальцами по лицу и по шее.
На ней было надето ее любимое платье, но сейчас оно ее душило, узкий высокий ворот мешал дышать и неприятно сдавливал горло.
«Странно, – подумала она, – мое любимое платье, но почему я в нем?»
Ослабевшими пальцами она расстегнула несколько верхних пуговиц. Стало легче. Сознание постепенно возвращалось к ней, и чем больше, тем страшнее ей становилось. Она отчаянно ощупывала дюйм за дюймом пространство вокруг себя. Каменные стены, потолок, сначала она подумала, что находится в каком-то ящике, но потом поняла, что это был гроб.
Саркофаг.
То, в чем людей хоронят в склепе.
Она в склепе.
Мысль, пронзившая ее сознание, оглушила девочку, словно гром среди ясного неба.
«Я закрыта здесь! Я похоронена заживо!» – подумала она, и грудь сдавили тиски ужаса.
«Мне необходимо встать. Надо выбираться. Иначе я умру!»
Она снова опустила голову на холодный камень и крикнула: «Эй!»
Голос срывался. Пересохшее горло саднило.
«Есть здесь кто-нибудь? – снова закричала она. – Кто-нибудь, помогите!» Ответом было лишь эхо, гулко прозвучавшее в склепе.
«Сколько же я здесь нахожусь? Почему я здесь? Где родители, сестры?»
В висках стучало. Она еще раз посмотрела на тонкие полоски лунного света и почувствовала головокружение. Сердце в груди билось глухо и тяжело. По лбу стекал пот. Ее сильно знобило. Она снова позвала на помощь. Ответа не последовало. Только давящая на уши тишина.
«Меня слышит хоть кто-нибудь?»
В склепе были толстые каменные стены. Она поняла, что отсюда ее никто не услышит и отчаяние накрыло ее с головой. Она стала стучать в крышку каменного гроба, изо всех сил, точнее, тех сил, которые у нее остались. Ответа не было. Никто не спешил открыть гроб и выпустить ее.
Никто не придет.
Глава 1 Расследование начинается
Остров Эдисто, наши дни
Несмотря на воскресный день, старая Пресвитерианская церковь была закрыта. Ну да, почти шесть вечера, на что собственно я и рассчитывал. Припарковавшись неподалеку, я подошел к самому зданию. Церковь была ослепительно белоснежная, видимо, недавно реставрированная. Она встретила меня четырьмя большими колоннами – неизменным атрибутом всех местных строений, наверху имелся небольшой колокол и острый шпиль с крестом, уходящим в небо. По бокам от входа расположился идеальный зеленый газон, который служители, судя по всему, трепетно поддерживали в прекрасном состоянии. Не придраться. На кладбище вели небольшие дорожки слева и справа от церкви, а окружал кладбище небольшой деревянный заборчик. По всему периметру церковной территории в большом количестве росли красивые деревья, с которых свисал зеленый испанский мох.
Подергав запертую дверь, я обратил внимание на стенд с расписанием богослужений. Из него я узнал, что опоздал всего лишь на пару часов. Вечерняя служба закончилась. Проклятая авария: пришлось задержаться из-за перекрытого фурой единственного моста на остров. Попасть в церковь и в конечную точку моего путешествия – фамильный склеп Легаров, можно будет лишь завтра с утра. Если конечно отец Джулс, как назло не оставивший на стенде ни своего телефона, ни адреса, будет настолько пунктуален, что явится к утренней службе ровно в десять часов.
Я сомневался в этом потому, что Южная Каролина, насколько я мог заметить по дороге сюда, не сильно настраивает людей на деловой лад. Юг и этим все сказано. Удушающая жара, влажность, бесконечные ручьи, протоки и болотца, мелкий, неказистый океан и неспешные, степенные люди.
Знакомый, которого я навестил по дороге сюда в Колумбии, сразу понял, о чем я его спрашиваю. Легенда о погребенной заживо Джулии Легар во все времена была одной из самых популярных, и без конца рассказываемой каждому поколению туристов. Он подробно объяснил, как добраться на остров Эдисто, посоветовав первым делом посетить местную Пресвитерианскую церковь, собственно, на чьей территории и стоит склеп семьи Легар. Также он сказал, что мне непременно нужно побеседовать с пастором церкви отцом Джулсом, который, по рассказам друзей-туристов моего друга, ранее побывавших на острове, прекрасно знал эту историю и охотно делился ей со всеми. Но еще мой друг предупредил меня, что отца Джулса трудно застать в церкви, он – очень занятой человек, поэтому посоветовал прийти в церковь к службе.
Вот так я и оказался перед закрытыми дверями церкви, где, постояв немного, решил покинуть церковь, и лучше озаботиться моим жильем на все то время, которое я проведу в этом месте. Медленно объезжая остров по пути к его южной части – крохотной курортной зоне – где наверняка есть отель, и внимательно рассматривая попадавшиеся то тут, то там белые в колониальном стиле аккуратные дома, я размышлял о предстоящем деле.
О Джулии Легар было известно очень мало. Маленькая девочка, я даже не смог доподлинно узнать ее возраст, шести, а может быть и восьми, и десяти лет, приехала с родителями на остров Эдисто в 1847 году, возможно, отдохнуть, а возможно и с ревизией, ее семье принадлежали плантации риса и хлопка, а так же довольно большое поместье, и ее отец, наведывался проверять тамошнее положение дел. Там она заболела, скорее всего, лихорадкой.
Так, в первую очередь мне нужно навестить городской архив. Поищу какие-нибудь, пусть самые скудные данные о ее семье, узнаю, остались ли какие-то родственники. Возможно, если у меня получится их разыскать, то смогу узнать что-то больше, чем то, что у меня есть сейчас.
Джулия, спустя какое-то время умерла и была похоронена в семейном склепе. Скорее всего, родственники торопились с похоронами, надо думать, климат Южной Каролины не располагает к промедлению, жара, влажность быстро делают свое дело. Да и вряд ли тогда, в XIX веке в такой глуши проводили вскрытие и прочие необходимые процедуры. Кстати интересно, какой врач ее лечил? Местный или все же, как тогда было принято – семейный?
Из своих источников я узнал, что девочка была похоронена и забыта на 15 лет, пока очередная смерть вновь не потребовала открытия склепа. У самого входа нашли ее истлевший скелет. Очевидно, ее похоронили заживо. Очнувшись в мавзолее, она, наверное, пыталась выбраться, но не хватило сил сдвинуть тяжелую мраморную плиту. Остается только гадать, сколько времени она провела в темноте склепа и что испытала перед смертью. Ее останки были перезахоронены там же, а через какое-то время заметили, что дверь склепа открыта. Больше никому не удалось ее закрыть, и, по редким свидетельствам очевидцев, из склепа периодически доносились детский плач и крики о помощи.
Склеп пытались закрыть множество раз: но ни засовы, ни замки, ни цепи, ни даже бетон не помогли. Наконец, в середине 80-х его оставили в открытом состоянии, но детский плач так и не прекратился.
Дело было запутанным. Не были известны ни обстоятельства смерти Джулии, ни ее жизнь. Ведь кто-то же признал ее мертвой и тем самым обрек на мучительную, уже настоящую смерть.
Решено: завтра с утра нанесу визит в местный архив. Возможно, удастся там поработать, что-то найти интересное, а потом отправлюсь с визитом в церковь, потолковать с отцом Джулсом, осмотреть злосчастный склеп, может уже к тому времени что-нибудь прояснится.
Так, за своими мыслями, я не заметил, как подъехал к небольшому, но очень симпатичному отелю. Припарковав машину, я не спеша поднялся по ступенькам и вошел в довольно просторный холл. Но невезение, преследовавшее меня с самого утра, так и не успокоилось, свободных номеров в отеле не было. Сам виноват – надо было забронировать заранее.
– К сожалению, сейчас все занято, – развела руками молодая негритянка на ресепшене. – Сезон отпусков. У нас на Эдисто – лучшие пляжи в Южной Каролине.
– Неужели? – я присмотрелся к ее имени на карточке. – А скажите, Мэри, есть ли другой отель поблизости?
– Увы, ближайший в Иствуд-Виллидже, это почти тридцать миль отсюда.
Заметив мою задумчивость и растерянность, она придвинулась поближе, обдавая меня запахом мятной жвачки, и зашептала мне в ухо:
– Но если вам непременно надо остановиться поблизости, то в двух кварталах отсюда моя тетушка сдает комнаты. Немного дороже конечно, но зато с кухней. Вы наверняка обратили внимание на ее дом, когда ехали сюда. Двухэтажный, с желтой дверью и желтыми цветами на лужайке. Все время забываю, как они называются. Она обожает цветы. На первой линии, сразу за домом пляж, и, я думаю, у нее найдется для вас спальня с видом на океан…
Мне ничего не оставалось, как согласиться. Искать другой отель неизвестно где не хотелось, да и не факт, что там оказались бы свободные номера. Пообещав немедленно предупредить тетушку Дженну о моем приезде, Мэри снабдила меня клочком бумаги с наспех нацарапанным адресом, и спросила мое имя и фамилию, для того, чтобы забронировать мне там место. Я покинул отель и направился в дом ее тетки.
По дороге к предполагаемому месту моего обитания, я любовался старыми колониальными домами по обе стороны дороги. Большинство из них были украшены массивными колоннами, цвета в основном преобладали белые и желтые, а перед домами располагались красивые лужайки с цветами. Нужный мне дом я нашел сразу.
Это был двухэтажный плантаторский дом, видимо, очень старый, но недавно отремонтированный. Дом опирался на белые столбы и смотрел множеством современных высоких, со ставнями, окон. Большое крыльцо с железными перилами было увито плющом. Перед домом находилось несколько дубов со свисающими прядями испанского мха, а под ними в тени разместились аккуратные лавочки. Между деревьями же сверкал чистотой вычищенный зеленый газон с ярко-желтыми экзотическими цветами.
Рядом собственно с которыми, я и увидел женщину средних лет, негритянку, полную, в красивом пестром платье и с цветастым платком на голове. Увидев меня, она бросила на землю небольшую мотыгу, которой рыхлила клумбы и, помахав мне рукой, пошла навстречу.
– Вы, я так понимаю, Джек Арчер, тот самый, о приезде которого меня предупреждала Мэри? – радушно улыбнулась негритянка, протягивая мне руку для пожатия. – Дженна Паркинс, очень приятно. Да, сейчас комнату найти очень трудно, сезон отпусков, сами понимаете, все хотят отдохнуть, расслабиться, у нас лучшие пляжи в мире, это я вам точно говорю…
– Здравствуйте, миссис Паркинс. – улыбнулся я, пожимая ее мозолистую руку.
– Что вы, зовите меня просто Дженна! – кокетливо подмигнула она мне. – Так вы ищите комнату?
– Да, – ответил я. – К сожалению, в отеле комнаты мне не нашлось. Так вы сможете мне помочь? Подойдет любой вариант, все что есть, много удобств мне не нужно.
– Пойдемте в дом, я покажу вам комнату, которая сейчас свободна, она конечно меньше, чем все остальные, но это все, что я могу предложить сейчас.
«Все что угодно, лишь бы было, где спать ночью», – подумал я.
– Дайте мне пару минут, – ответил я Дженне, возвращаясь к машине.
Я выгрузил свой чемодан из багажника, запер машину и, подхватив его, последовал за хозяйкой. Дорожка к дому была выложена красной плиткой, повсюду цветы, на площадке стояли старинные, сплетенные из зеленой лозы кресла. Место казалось поистине чарующим.
Переступив порог и войдя в умиротворяющее своей прохладой фойе, я еще раз мысленно поблагодарил Мэри за то, что она посоветовала этот дом. Он был воистину великолепен. Дженна повела меня через узорчатые арочные проемы к широкой винтовой лестнице. Паркетный пол под ногами буквально скрипел – до того тщательно он был натерт. Вечерние солнечные лучи проникали через высокие – от пола и до самого потолка – окна и красиво озаряли старинную, скорее всего, антикварную мебель. Гигантские горшки с пальмами и другими замысловатыми растениями, листья которых слегка шевелились от ветерка, проникавшего сквозь открытые окна, украшали интерьер. Мы поднялись по лестнице, которую покрывал красивый бордовый ковер и очутились в просторном коридоре, по обеим сторонам которого находились двери. Всего я их насчитал пять. Дженна пояснила, что слева располагаются комнаты для одиночек, а справа – для семейных пар. Мы подошли к самой дальней двери слева, Дженна остановилась, достала связку ключей и, чуть повозившись, открыла комнату.
Она оказалась гораздо меньше и более скромной, чем я предполагал. Большое окно, около него – небольшая кровать с тумбочкой, и маленький комод, слева располагался простенький умывальник, а на полу ковер с высоким ворсом. Вот и все вещи, что были в комнате. Дженна смущенно улыбнулась и развела руками:
– Это все, что есть.
– Все в порядке, я согласен, – ответил я, ставя чемодан в угол комнаты, рядом с комодом.
– Отлично, я заполню все необходимые бумаги и занесу вам, кстати, обед у нас – в три, а ужин – в девять, завтрак раньше был в восемь, но сейчас я перенесла его на час позже, постояльцев было не добудиться в это время, ну это если вы, конечно, хотите кушать в доме, я подкармливаю своих постояльцев домашней едой, кстати, вы можете так же и вещи постирать, внизу есть комната со всем необходимым, душ у нас в конце коридора, он один, но практически всегда свободен, если нужно просто умыться, то обычно постояльцы делают это прямо в комнатах, – возбужденно тараторила Дженна. – Сейчас в доме все четыре комнаты заняты, но постояльцы редко бывают дома, все свободное время они проводят на пляже, кстати, да, пляж тут недалеко, по первой линии от дома, ну это если вы захотите, конечно, туда сходить…
– Спасибо большое за информацию! – снова пришлось мне прервать словоохотливую негритянку. – Я бы хотел поужинать и лечь спать, устал, знаете ли, с дороги.
– Конечно, конечно, – засуетилась Дженна. – Ужин будет через час, спускайтесь по лестнице вниз, и налево, там будет большая двухстворчатая дверь – это столовая, стол накрывают ровно в девять, не опаздывайте. Если что-то еще понадобится – я на улице, рядом с цветами. Прополоть их нужно, а то вянут, мои милые… Не пойму в чем дело, вроде и поливаю и ухаживаю… – бормотала она себе под нос, удаляясь по коридору.
Оставшись один, я распаковал свои вещи, принял душ, и, решив скоротать время до ужина с книгой, неожиданно для себя крепко заснул.
Глава 2 Приезд на остров
Остров Эдисто, июнь 1847 г.
– Просыпайся, дорогая, мы почти приехали! – легонько потрепала Джулию по плечу ее мама, высокая голубоглазая блондинка Элизабет Легар. – Ты проспала почти всю дорогу.
Девочка удивленно протерла глаза:
– Мама, неужели мы уже приехали? Я что и правда спала всю дорогу?
– Да, милая, дорога всегда выматывает. Лошади начали замедлять ход, и она почувствовала, как радостно забилось ее сердце. Ей хотелось поскорее увидеть их чудесный старый дом, и самое главное – любимых дедушку и бабушку, которые в отличие от них самих круглый год жили на плантации и присматривали за ходом дел.
Джулия выглянула в окно и вдалеке увидела бескрайние открытые поля риса и сахарного тростника, на которых копошились словно муравьи маленькие, крошечные человечки. Они все дальше и дальше продвигались в глубину плантаций, дорога все больше забегала в тень, широкие поля сменили густые заросли кустарника и обвешанные бородками мха деревья.
Прямо за поворотом их экипаж свернул на еще более узкую и тенистую дорогу, перед которой стоял стреловидный знак с едва видимой надписью «Легар», написанный белой краской.
– Как же я устала от поездки! – потянувшись, недовольно сказала самая старшая из сестер Анна, точная копия матери, такая же яркая блондинка, с чуть высокомерным лицом и прекрасными голубыми глазами. – Каждый год мы таскаемся сюда, в эту глушь, вместо того, чтобы быть в городе!
– Анна, прекрати ворчать, это же здорово, отдохнуть от городской суеты, пообщаться с бабушкой и дедушкой, в конце концов, покататься на наших замечательных лошадях! – возразила ей Мария, средняя сестра, красивая восемнадцатилетняя брюнетка с пронзительными зелеными глазами. Она единственная из всей семьи не имела светлые волосы и голубые глаза, видимо, внешностью, она пошла в отца девочек – Питера, красивого высокого мужчину с темно-каштановыми волосами.
– У тебя на уме одни лошади, Мэри, в мире есть дела и поважнее, чем катание на них! – раздраженно ответила Анна, выглядывая в окно. – Ох, ну и глушь, мне кажется, тут стало все еще скучнее, чем в прошлую нашу поездку!
– Девочки, не ссорьтесь, скучать тут не будет никто, это я вам обещаю, – усмехнулся отец девочек, Питер, он был счастлив, что едет к родителям, и наконец-то отдохнет от городских дел. – Я найду всем занятие!
Мама девочек улыбнулась и потрепала мужа по щеке:
– Дорогой, я и не сомневалась, что все мы будем чем-то заняты. В доме твоих родителей скучать не приходится, всегда найдет парочка дел: то на плантации, то в доме!
– Бабушка и дедушка! – Закричала вдруг Джулия, разглядев уже совсем близко пожилую пару, держащуюся за руки, а вокруг них – носящегося огромного пса.
Она высунулась в окно и радостно замахала руками:
– Бабушка! Бабушка! Я тут!
– Джулия, дорогая! – закричала в ответ ее бабушка, Ханна, и помахала девочке рукой. Бабушка Джулии была маленькой подвижной старушкой в красивом темно-бордовом платье, и с элегантной прической.
Экипаж остановился, и Джулия, подобрав юбки, ловко спрыгнула на землю и побежала навстречу бабушке и дедушке. Кудрявые светлые волосы развевались на ветру, голубые глаза блестели от восторга. Ее любимый пес Тибби, добежав до девочки, радостно лаял и старался высоко подпрыгнуть в воздух, чтобы лизнуть хозяйку, тем самым показав, как сильно он скучал. Добежав, девочка крепко обняла свою бабушку, которую очень любила и изо всех сил прижалась к ней.
– Если бы ты знала, как я по тебе соскучилась, бабуль! – воскликнула она.
– Но это же ты от меня уехала, – шутливо упрекнула ее Ханна, на секунду высвобождаясь из ее объятий, чтобы получше рассмотреть ее. – По-моему, ты подросла на целый фут, милая!
– Ты и оглянуться не успеешь, как я стану такой же высокой, как и Анна, – ответила Джулия. – Ах, бабуль, если бы ты знала, как я рада, что я могу провести с тобой и дедушкой все лето! Нам всем будет так весело!
В этот момент подошли остальные члены семьи. Ханна по очереди обняла своих внучек, счастливо слушая их щебет по поводу городской жизни, при этом каждой, говоря ласковые слова, такие, что даже недовольная Анна кажется, немного смягчилась, и весело щебетала вместе со своими сестрами.
– Я смотрю, девочки, вы не теряете времени зря!
Это был смеющийся дедушка девочек, незаметно подошедший к ним. Он всегда давал сначала жене поприветствовать внучек, и стоял в стороне, а потом уже подходил сам. Мистер Джозеф Легар был все таким же худым и высоким. Он был одет в темный костюм и сорочку с высоким, накрахмаленным воротником. Черные густые усы завивались на концах, придавая всему его облику особую элегантность. Несмотря, на свой преклонный возраст, былая красота до сих пор сохранилась на его лице, и бабушка Ханна иногда шутливо его ревновала.
– Дед, а ты все такой же красивый! – смеясь, сказала Анна, обнимая его, когда до нее дошла очередь.
– Добро пожаловать домой, – ласково сказала он. – Мы так рады, что вы все приехали!
– Пойдемте скорее в дом, готов поклясться, что весь день в доме пахло особым угощением, наверняка, наша Беатрис испекла чудесный десерт к вашему приезду! – сказал дедушка.
– Я точно знаю, что она испекла, и это точно тебе понравится, милая, – сказала бабушка, ласково глядя на Джулию.
– Персиковый пирог? – девушка вдруг почувствовала, что ей очень хочется есть.
– Да, дорогая, именно его! Питер, возьми саквояж жены, а я возьму вещи девочек, – обратился Джозеф к сыну, нагружая себя бесконечными свертками сестер и первым направляясь по узкой дорожке к дому.
– Я бы даже уточнила: два персиковых пирога! – покачала головой старая Ханна, поднимаясь по ступенькам на открытую веранду с цветочными ящикам, большого, бледно-желтого двухэтажного плантаторского особняка, опирающегося на белые столбы со множеством темно-зеленых высоких со ставнями окон и высокой кирпичной трубой. Вокруг дома была прекрасная зеленая травка и несколько старых дубов, создававших тень и прохладу. Тибби, напрыгавшись вокруг своей маленькой хозяйки, отправился в свою конуру позади дома, ожидая, когда Беатрис побалует его чем-то вкусненьким.
Джулия вдохнула свежий запах цветов и душистой травы, к которым примешивался аромат вкусной стряпни, и почувствовала, что сейчас у нее потекут слюнки.
– М-м-м, мне кажется, или пахнет не только пирогом? – спросила она, глядя на бабушку и входя за ней в дом.
– Кухарка должна была приготовить ужин к вашему приезду, – сказала Ханна. – Девочки, пойдите, умойтесь, а мы с вашей мамой поможем Беатрис накрыть на стол.
Джулия, Анна и Мария ощущая зверский голод, бегом понеслись наверх, чтобы быстрее привести себя в порядок и сесть за стол, Ханна и Элизабет отправились на кухню, а мужчины расположились в просторной гостиной, для того, чтобы выкурить пару сигар, перед тем, как все соберутся к столу.
После прекрасного обеда, который завершился двумя кусками персикового пирога, все расселись в просторной гостиной: взрослые разговаривали о делах, а девушки вышивали, но им быстро наскучило это занятие, и они, решив подышать свежим воздухом перед сном, вышли на открытую террасу и уселись в плетеные кресла.
Стемнело; в воздухе витал легкий запах цветов, оглушительно стрекотали цикады, а тени под деревьями казались плотными и мягкими. Джулия следила взглядом за серебряной луной, которая медленно поднималась над линией горизонта. Легкий теплый ветерок нежно играл ее волосами и приятно холодил лицо. Ветви старинных деревьев потрескивали и словно вздыхали, устроившись возле ног хозяйки, Тибби тихонько посапывал.
– Девчонки, помните, как мы по ночам рассказывали друг другу истории про привидений? – Мария с ногами забралась на кресло и обхватила колени руками.
– Конечно, помню, – ответила Анна. – Ты всегда жутко пугалась, залезала под одеяло и тряслась от ужаса!
– Я думала, что это все правда, – смущенно потупилась Мария. – Ты так правдоподобно описывала разные истории, неизменно добавляя, что подслушала их во взрослых разговорах.
– Ая после твоих рассказов целый месяц не могла спать! – воскликнула Джулия. – Мне все время казалось, что призраки и ожившие зомби подстерегают меня повсюду!
– Я думаю, что и сейчас я могу заставить тебя не спать ночами, – рассмеялась Анна, глядя на младшую сестру.
– Ну, уж нет, – ответила Джулия. – Я уже большая девочка и не верю в твои сказки.
– Так уж и не веришь…. А вы знаете, что по городу ходит одна легенда…
– Прекрати! – одновременно испуганно крикнули Мария и Джулия.
– Ага, уже испугались! – торжествующе воскликнула старшая сестра и засмеялась. Ненадолго на веранде воцарилась тишина. Слышно было только приглушенный разговор взрослых в доме, да треск цикад.
– А вы верите в магию? – спросила Анна, прерывая тишину.
– Я верю, – ответила Джулия первой. – Наша старая няня много рассказывала различных преданий, связанных с магией.
Мария скептически прищурилась:
– Конечно, верим, ага, и в твои сказки-страшилки тоже, и в то, что завтра ты встанешь раньше всех. Всем в семье было известно, что Анна – жуткая соня, она вставала позже всех в семье, и обычно спускалась к завтраку одной из последних.
– Ах, ты, ну погоди у меня! – засмеялась старшая сестра и запустила в Марию подушкой, но немного промахнувшись, попала в небольшой цветок, стоящий на веранде. Девочки весело рассмеялись.
– Мэри, ну так что ты скажешь про магию? – решила вернуться к интересующему ее вопросу девушка.
– Я считаю, что это все чушь, сказки, которыми люди развлекают себя испокон веков, без них, согласитесь, было бы скучно, но я сомневаюсь, что хоть одна из них правдива! Я верю в медицину, вот за чем наше будущее, а не за глупыми байками.
Сестры замолчали. Каждая думала о своем, и они так задумались, что не заметили, как их мама вышла на крыльцо и сказала:
– Девочки, ложитесь спать, уже поздно, а вам необходимо хорошенько отдохнуть с дороги.
– Ты права, мам, пора ложиться спать, – устало потягиваясь и зевая первой, встала Анна. – Я и правда очень устала с дороги.
– А мне нужно хорошенько выспаться, чтобы завтра отправиться кататься на лошадях! – поднялась с кресла Мария, забирая с собой небольшую накидку. – Анна, ты поедешь со мной?
– Конечно, я тоже не откажусь от небольшой прогулки, и потом, что еще делать в этой глуши?
– А чем ты будешь заниматься, Джул? – ласково посмотрела мама на младшую сестру, зная, что та не любила и боялась лошадей с детства, и никогда не ходила вместе с сестрами на верховую езду.
– Еще не знаю, я подумаю об этом утром, сегодня я так устала, что если не поднимусь сейчас в комнату, то усну прямо тут!
Зайдя в дом и пожелав спокойной ночи родителям и бабушке с дедом, девочки поднялись в свои спальни и быстро уснули, утомленные долгой дорогой.
Глава 3 Визит в архив
Остров Эдисто, наши дни
С утра я проснулся от того, что кто-то настойчиво стучал в мою дверь.
– Господин Арчер, господин Арчер! – громко кричали за дверью. – Вы проспите свой завтрак!
Сон окончательно слетел с меня, когда я посмотрел на старые часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Они показывали 8.45. Вот черт, проспал! Вскочив с кровати, я бросился открывать дверь и увидел паренька, лет шестнадцати, который с несчастным видом держал в одной руке огромную стопку чистого белья, а в другой – большой кувшин. Вид у него был до того потешный, что я засмеялся. Мальчик улыбнулся в ответ и смущенно представился:
– Меня зовут Том, господин. Я помогаю тетушке Дженне по хозяйству, я – ее племянник, она волновалась, что после вчерашней дороги вы можете проспать завтрак, и поэтому послала меня вас разбудить, я должен был сделать это раньше, но в прачечной у меня возникли проблемы, и я задержался. Прошу простить меня…
– Все в порядке, Том, я не сержусь, – перебил я его. – Я должен был сам позаботиться о том, чтобы встать вовремя.
Я говорил это, спешно одеваясь и размышляя о том, что душ, похоже, придется сегодня отменить. Ничего, обойдусь простым умыванием и чисткой зубов в номере.
– Я могу идти, господин? – мальчик нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Конечно, – ответил я. – Спасибо еще раз, что разбудил.
Как только паренек ушел, я подошел к умывальнику и, открыв кран, посмотрел на себя в зеркало. Да, тот еще видок. В Нью-Йорке, откуда я приехал, многие женщины считали меня сексуальным: ростом около шести футов, с недельной щетиной на лице, темными волосами и пронзительными голубыми глазами. Сейчас я выглядел несколько помятым и совершенно невыспавшимся, сказывались последствия нескольких бессонных ночей, проведенных в архиве на работе, где я пытался нарыть сенсацию для своей новой книги.
Я спешно умылся, почистил зубы и кое-как причесал волосы. Накинув на плечи легкий летний пиджак, я, заперев за собой дверь, вышел в коридор. Там стояла абсолютная тишина, казалось, что в доме я живу один. Ни голосов, ни каких-либо других звуков я не слышал.
Пройдя по длинному коридору, я оказался на довольно широкой площадке, вниз которой спускалась красивая винтовая лестница. Спустившись вниз, я вспомнил, что Дженна сказала повернуть налево, для того, чтобы попасть в столовую. Последовав ее совету, я оказался в светлой большой комнате, с большим массивным столом из темного дерева, который окружали стулья, с красивыми резными спинками. Стены были обклеены шероховатыми светлыми обоями, по всему периметру комнаты висели картины в массивных рамах с изображением различных пейзажей. Залюбовавшись ими, я сразу не заметил мужчину лет пятидесяти, который, удобно устроившись в кресле в углу около окна, читал газету и поэтому вздрогнул от неожиданности, когда он поздоровался.
Выглядел он несколько неряшливо: старый потертый кожаный пиджак, вылинявшие то ли от солнца, то ли от многочисленных стирок джинсы и черная рубашка навыпуск, позволяла сделать вывод о том, что человек не особо озабочен своим внешним видом. Видавшие виды высокие ботинки, в которые были заправлены джинсы, зашнурованы разными шнурками, на лице двухнедельная щетина, а глаза покраснели, скорее всего, от бессонной ночи, ну или еще от чего, кто его знает.
– О, у нас новый постоялец! Доброе утро, – мужчина явно замешкался, ожидая, когда я представлюсь.
– Джек, Джек Арчер. – представился я и подошел к нему, чтобы пожать ему руку. – Очень рад знакомству.
– А я – Джеймс Броуди, – ответил он. – А вы, я так полагаю, тот самый журналист, про которого вчера рассказывала за ужином Дженна?
– Слава идет впереди меня, – улыбнулся я и кивнул головой.
– Ну а что вы хотели, вы – довольно известный человек, поэтому не удивляйтесь, – усмехнулся он, глядя на меня. – Какую сенсацию вы надеетесь отыскать в столь забытом месте?
– Я собираю материал для книги. Отыскал любопытную легенду и решил докопаться до подробностей.
– Уж не легенда ли о Джулии Легар? – снова усмехнулся Джеймс.
– Откуда вы знаете? – насторожился я. Про цель своего пребывания я никому не рассказывал по приезду. О том, куда и зачем я еду знали только несколько человек друзей и моя помощница Бренда.
– Да тут каждый второй приезжает поглазеть за старый склеп Легаров, и послушать зловещую сказку про маленькую девочку, заживо похороненную собственными родителями, – засмеялся Джеймс.
– Вы считаете, что это сказка? – решил я побеседовать и узнать точку зрения постороннего человека на эту историю.
– Совершеннейшая сказка, друг мой, да если и не сказка, то, скорее всего, обычная бытовая история. В то время так многих хоронили, а то, что потом находились очевидцы, которые видели призрак Джулии, так многие люди видят призраков в этом мире, но пока ни один не доказал правдивость своих видений. Я думаю, вам нечего тут искать, сенсацией вы не разживетесь, поверьте.
– Я все же попробую, вдруг что-то найду, – улыбнулся я. – Если и не получится, то хоть отдохну от города. Говорят, тут лучшие пляжи на южном побережье.
– Конечно, вольному воля, как говорится, – пожал плечами Джеймс.
– Странно, до завтрака осталось пять минут, а никто до сих пор так и не спустился, – сказал я, удивленно поглядывая на часы.
– Вы знаете, я живу тут почти месяц, и могу с уверенностью сказать, что завтракают тут обычно только те, кто рано лег, остальные постояльцы предпочитают кафе, которых полно в округе, и которые начинают кормить завтраком с одиннадцати, за сущие копейки, поэтому люди и не встают так рано. Дженне нужно было завтрак организовывать позднее, но она уперлась в этот распорядок дня и все, никак не хочет менять.
– Значит, мы будем одни? – удивленно вскинул я брови.
– Совершенно точно, мой друг, скорее всего, так и будет, – произнес Джеймс, поднимаясь с кресла и потягиваясь. Заняв, видимо, привычное для себя место за столом напротив двери, он достал бутылку виски и сделал пару больших глотков.
– Будете? – обратился он ко мне. – Это я так, для аппетита с утра.
Я поблагодарил его, но отказался, сославшись на то, что вообще не пью, на что он удивился и, пожав плечами, убрал бутылку обратно в нагрудный карман своего пиджака.
– Проголодались? – спросила Дженна, неожиданно открывшая дверь. – Сейчас мы быстренько все накроем! Погода сегодня отличная, птички поют, а вы – ранние пташки, как я посмотрю, все остальные еще спят, даже не спускались, молодежь, что с них возьмешь, гуляют как обычно до утра. Джек, я не стала вас будить вчера на ужин, вы так крепко спали, что мне стало жалко вас, видимо, вы очень устали с дороги, и климат у нас тут непривычный, – тараторила она, как обычно, без умолку, раскладывая столовые принадлежности. – Софи, пошевеливайся! – прикрикнула негритянка на вошедшую чуть погодя молоденькую девушку, с большим подносом. Перед нами быстро возникли тарелки с восхитительной яичницей с беконом, тосты, кофе и фрукты. Завершив накрывать на стол, Дженна и ее помощница, пожелав приятного аппетита, удалились. Мы молча принялись за завтрак.
– А вы тут отдыхаете? – чуть погодя спросил я, откидываясь на спинку стула и потягивая удивительно ароматный кофе.
– Я художник, приехал, так сказать, за вдохновением. Мне посоветовали остров Эдисто, как сказочное место, с потрясающими пейзажами и… – усмехнулся он, – женщинами!
Я рассмеялся:
– И как? Вас уже посещало вдохновение?
– Я рисую, так сказать, для себя, никому не показываю свои работы, считаю, что еще не дорос демонстрировать их миру. Для меня это все очень личное.
Я кивнул, прекрасно понимая, о чем он говорит: когда я только начал писать, я тоже стеснялся показывать мои статьи. Прошло довольно большое количество времени, прежде чем я решился отправить несколько статей в маленький журнал, с просьбой взять меня на работу.
Мы продолжили наш разговор, обсуждая то местные красоты, то погоду, то политику, пока я не посмотрел на часы и не ужаснулся, время близилось к одиннадцати. Мне было пора собираться в архив, а потом в церковь.
– Кстати, Джеймс, вы не подскажете, как мне найти архив? – решил я попытать счастья и разжиться информацией о нахождении местного архива, чтобы не тратить время на блуждание по местным улочкам.
– Это вам нужно вверх по улице, потом увидите отделение почты, и от него свернете налево, и до конца улицы. Там будет такое старое здание, я думаю, мимо вы не проедете, – пояснил он, вставая и протягивая руку для пожатия. – Ну что же, я думаю, еще увидимся, спасибо за занимательную беседу, но мне тоже пора работать.
Я с удовольствием пожал его руку и вышел на улицу. Ярко светило солнце, щебетали птицы, а с лужайки доносился знакомый запах цветов. День обещал быть погожим. Я забрался в свою машину и отправился на поиски архива. Всевозможные рассказы Джеймса о местных красотах подтвердились: таких архитектурных ухищрений я еще не видел, при застройке здесь использовались почти все известные стили: времен королевы Анны, Тюдоров, викторианский, средиземноморский и многие другие. Повсюду вдоль дороги располагались большие и красивые дома с крыльцом, высокими потолками и ухоженными эффектными садами. Я доехал до почты, любуясь местными колоритными пейзажами, и свернул налево. Проехав еще немного по улице, вдалеке я заметил здание, в котором располагался городской архив.
Припарковаться оказалось довольно сложно, народу на улицах было много, так же много было и машин, поэтому я несказанно обрадовался, когда прямо перед зданием архива, какой-то молодой человек сел в машину и уехал, тем самым освободив мне место. Я спешно припарковался, дабы не проворонить его, и вошел в здание архива.
На месте администратора сидел уже древний, как мне показалось, старик, в очках с толстыми линзами, постоянно теребивший платком свой и без того красный нос. Я негромко кашлянул и поздоровался. Громко чихнув, он обратил на меня внимание и, прытко соскочив с высокого стула, подбежал ко мне.
– О, добрый день, мой юный друг, меня зовут Эдвард Миллз, очень рад знакомству, – сказал он, протягивая мне свою морщинистую руку для пожатия. Он был гораздо ниже меня ростом, одет, как мне показалось даже несколько напыщенно, хорошо выглаженные брюки, белая накрахмаленная рубашка и бабочка.
Как ни странно, рукопожатие оказалось крепким, я бы даже сказал слишком крепким для старика его возраста.
– Здравствуйте, сэр, поздоровался я, – отвечая на его рукопожатие. – Джек Арчер.
– Очень рад знакомству, Джек. Что привело вас ко мне?
– Мне нужна ваша помощь в моем небольшом расследовании. Я собираю материал для книги, пишу про легенду о Джулии Легар.
Старик, как мне показалось, несколько удивился.
– Книгу? – спросил он.
– Да-да, я собираюсь написать книгу и вот, приехал собрать материал, так сказать на месте, где все и случилось.
– Значит, вы хотите узнать что-то о семье Легар? – спросил он, снова теребя свой нос платком.
– Да, мне нужна любая информация, все что есть, газетные вырезки, может быть, журнальные статьи, все.
– Хм, надо подумать, информации конечно не так много… – задумчиво пробормотал старик. – Хотя… Следуйте за мной, – сказал он обращаясь ко мне и быстро засеменил в сторону большой двери.
В архиве было немного пыльно, хотя уборку здесь явно проводили постоянно. Эдвард равнодушно прошествовал мимо ряда бесконечных стеллажей со свитками, книгами, какими-то листами и карточками. Чуть дальше стояли ряды компьютеров.
– Как видите, – с гордостью оглядел он компьютеры, – мы тоже идем в ногу со временем. Правда, посетители почему-то работают больше с книгами.
Если я что и видел, так это бесконечный ряд полок, с различными папками, книгами, газетами и прочими хранителями старинной информации. И как мне здесь искать? Я растерянно посмотрел на старика.
Он явно уловил мою тревогу и рассмеялся.
– Что, думал, придешь в архив и все сразу найдешь? А вот и нет. Конечно, я стараюсь поддерживать какой-никакой порядок, но все-таки я старый, а власти не выделяют необходимых денег. Поэтому не обессудь, чем смогу – помогу. Ладно, давай покажу, что тут к чему. Вот там, – он махнул рукой в дальнюю часть зала, – книги, у нас архив совмещен с библиотекой, поэтому вот и книги еще тут же, но конечно только те, которые касаются острова и его истории. А здесь уже информация по людям и различным событиям острова. Тут полки расположены по годам. Нам нужна полка с 1800 по 1900 год. Тааак… – Администратор шел по рядам и касался рукой каждого ряда. – Вот наш ряд. Сам понимаешь, все равно работы много. Тут существует система поиска. Берем дату смерти. 1847 говоришь?
Я кивнул.
Администратор уверенно повел меня к отдельно стоявшему сектору. Интересно, если бы я сюда заявился без него, то сколько бы времени мне пришлось потратить на поиски нужных мне сведений?
– Вот тут. Он вытащил большую папку, на ней был наклеен ярлычок с надписью «Легар».
Я взял папку, открыл ее и ахнул, она целиком была набита газетными вырезками, слайдами, бумагами, статьями.
Старик усмехнулся:
– А что вы хотели, молодой человек? Такие случаи бывают очень редко, и когда такое случается, то это всегда привлекает внимание людей. Ну что ж, я, пожалуй, оставлю вас, изучайте, если будут вопросы, я на своем месте. Расположиться вы можете около окна, там и кресло и удобное, и журнальный столик, народ сюда захаживает нечасто, поэтому мешать вам никто не будет. Желаю удачи.
Он развернулся, и со свойственной ему прытью засеменил к выходу из зала, оставив меня одного.
Подойдя к небольшому креслу, про которое говорил старик, я с удобством устроился в нем, положив папку и свой блокнот для заметок на журнальный столик.
В папке было собрано множество версий о той страшной смерти, которая постигла девочку. Некоторые авторы в своих исследованиях ссылались на то, что виноват доктор, что он специально, по каким-то своим причинам, таким образом, решил загубить ребенка, или просто ему не хватило компетентности распознать то, что девочка впала в кому, а не умерла, кто-то думал, что виноваты родители, другие поговаривали, что не обошлось без магии вуду, так распространенной в те годы на острове, среди рабов. Мнений было великое множество, но ни одно из них не было подкреплено конкретными фактами, которые я искал.
Я нашел много интервью с теми людьми, которые посещали склеп Легаров, и якобы видели призрак девочки, а один даже остался ночевать там по собственной воле. Сведений было много, но они все были до того сумбурные, что в голове у меня возникали только вопросы, а не ответы, на которые я так рассчитывал. К своему большому сожалению, я не нашел ни слова про ее родственников, информация о которых была видимо утеряна, для меня так и осталось неизвестным, были ли они живы и как сложилась их судьба после всего произошедшего. Видимо, придется поговорить со старожилами острова, возможно, они смогут мне помочь. Но начать я решил, как и рекомендовал мне мой друг, с пастора Джулса. Все же пасторы в таких маленьких городках знают гораздо больше, чем я смогу найти в архивах.
Глава 4 Подсмотренный ритуал
Остров Эдисто, июнь 1847 г.
Джулия стояла на широком балконе своей комнаты и вдыхала аромат экзотических цветов, растущих в большом количестве около усадьбы.
«День будет очень жарким», – подумала она и сонно потянулась. Утреннее июньское солнце Южной Каролины нещадно палило, а в воздухе, несмотря на раннее утро, стояло марево.
Девочка окинула взглядом владения их семьи. Она по-настоящему любила это место. Ей нравилось яркое солнце, чистый воздух, глубокие тени, которые отбрасывали вековые деревья, и под которыми можно было спрятаться от жаркого солнца, развалившись на мягкой траве с интересной книжкой.
Земли плантации были расчищены и засеяны рисом, а хлопковые поля, тянувшиеся миля за милей, безмятежно покоились, хорошо прогретые южным солнцем. Их окаймляли леса, нетронутые, темные и прохладные даже в самый жаркий день. Джулия помнила, что когда она была совсем маленькая, папа не разрешал им с сестрами и близко подходить к лесу, а однажды они, не заметив, собирая ягоды и цветы, забрели глубоко в лес. Джулия до сих пор помнила те чувства, которые испытала в тот день в лесу. Первым и самым сильным чувством был страх. Первобытный страх, который шел откуда-то изнутри, сковывал руки и ноги и не давал дышать.
В лесу, несмотря на день, было сумрачно и таинственно, даже зловеще. Все пространство вокруг было наполнено шепотом старой листвы под ногами, скрипами и стонами вековых деревьев, шорохом в их верхушках, похожим на стоны или угрозу. Лес жил своей собственной жизнью, в чаще как будто кто-то перешептывался и передвигался так быстро, что задевал только листья, которые шевелились сами по себе. Они с сестрами испуганно прижимались какое-то время друг к другу, а потом Анна, как самая старшая, взяла себя в руки, и, сориентировавшись, так, как учил ее отец, вывела девочек из леса. Тогда Джулии, в этот день, в этом лесу, показалось, что они были не одни, и она рассказала об этом сестрам, но те отмахнулись от нее, сказав, что ей показалось. Со временем страх прошел, и Джулия теперь просто обходила лес стороной.
Вспомнив тот день, девочка поежилась, несмотря на жару, воспоминания до сих пор вызывали в ней смутную тревогу. Тут в дверь постучали.
– Кто там? – отозвалась Джулия, заходя в комнату с балкона и закрывая за собой дверь.
– А как ты думаешь? – ответила как всегда чуть надменным голосом Анна.
– Это мы, твои любимые сестрички, – воскликнула Мария, впархивая, пританцовывая в комнату. – День будет просто чудесным!
– Анна, неужели ты уже встала? – удивилась Джулия.
– Да, я сегодня плохо спала ночью, и не стала мучить себя с утра, а просто решила встать пораньше, и поехать прогуляться на лошади, – ответила старшая сестра, входя в комнату за Марией, и крутясь около большого зеркала, поправляя и без того идеальную прическу.
Джулия обратила внимание, что они обе были уже готовы к конной прогулке. Анна надела рубашку отца, его брюки и высокие сапоги, светлые волосы были перехвачены атласной лентой, голубые глаза сияли. На Мэри был точно такой же костюм, а также высокие сапоги, но волосы в отличие от старшей сестры, в беспорядке рассыпались по плечам.
– Ты только встала, Джулия? – произнесла Мария, садясь на кровать сестры.
– Да, долго заснуть не могла вчера. – Джулия пригладила свои светлые волнистые волосы и сладко потянулась.
– Джулс, поехали с нами на прогулку! – посмотрела на нее Мэри. – Все равно тебе больше нечем заняться сегодня, и день, смотри, какой чудесный!
Девочка растерялась, но ненадолго. Подумав, что ей и правда будет скучно одной, она решила согласиться, уверяя себя, что все будет хорошо. Дело в том, что девочка очень боялась лошадей, они фыркали, били копытами, и ей все время казалось, что, когда она рядом с ними, то ей угрожает опасность, и поэтому она ни разу не каталась с сестрами, когда семья приезжала сюда.
– Да, я, пожалуй, пойду кататься с вами! – неуверенно проговорила Джулия, теребя кружевную оборку на своей ночной рубашке.
– Не бойся, мы тебя в обиду не дадим этим страшным лошадкам! – засмеялась средняя сестра, обнимая ее.
– Вот это новость, – Анна ухмыльнулась, глядя на сестру. – А как же твой страх перед лошадьми? А, Джулс?
– Я решила, что уже взрослая для того, чтобы бояться лошадей, пора научиться верховой езде, – несмотря на решение, в голосе Джулии чувствовались сомнения.
– Ты молодец, сестренка! – объявила Мария и крепко обняла смущающуюся Джулию.
– Одевайся тогда скорее, – сказала Анна, она подошла к окну и стала смотреть куда-то вдаль. – Я хочу побольше покататься с утра, до тех пор, пока солнце не начнет припекать еще сильнее. – Кстати, мама разрешила позавтракать нам сегодня на природе и уже собрала корзинку со всякими вкусностями. Смотрите, отец с дедом уже отправились на плантацию!
– Они собирались решить какие-то вопросы со странными рассказами рабов, – ответила Мария. – Я слышала с утра разговор мамы и бабушки.
Анна изумленно посмотрела на сестру:
– Какие рассказы?
– А, очередные сказки! – махнула Мария рукой. – Говорят, якобы в имении происходят всякие странные вещи, слуги волнуются.
– Ладно, давайте оставим все разговоры на потом, – нетерпеливо тряхнула головой Анна, и ее длинные волосы красиво заблестели в лучах солнечного света.
– В отличие от вас, меня пугают такие сплетни, ведь это может оказаться правдой! – взволнованно ответила Джулия, надевая чистую рубашку, заправляя ее в брюки и натягивая сапоги. Волосы она решила забрать, также как и Анна, перетянув их красивой красной лентой, и, посмотрев на себя в зеркало, добавила:
– Ну, все, я готова!
Отлично, спускаемся! – сказала Анна. – Очень хочется покататься, а затем все здесь осмотреть, мы же тут не были целый год, мама и папа нам разрешили везде полазить.
И она первая вышла из комнаты.
Лес, мимо которого они шли, сменился ярко-зеленым полем, огороженным забором. Джулия видела, как по другую сторону забора лошади щиплют траву.
Загон для лошадей находился чуть дальше. Позади загона, уходя вглубь леса, вилась тропинка. Подойдя ближе, девочки увидели, как старый Билл-конюх, работающий на конюшне уже давно, расчесывает гребенкой гриву прекрасной белой лошади. Это был седовласый мужчина, который обычно был немногословен, но все знали, как сильно он любил сестер – своей семьи он так и не завел, и поэтому относился к девочкам с заботой и любовью, и те отвечали ему тем же.
С радостными возгласами сестры бросились бегом к нему.
– Эй, подождите меня! – крикнула Джулия сестрам, которые далеко убежали вперед от нее.
– Билл! Билл! – закричала Анна, помахав ему рукой.
– О, молодые барышни приехали! – улыбнулся Билл. – Ваш батюшка сказал мне, что вы изъявили желание покататься, но я не думал, что вы решите сделать это с утра.
– Мы так по тебе соскучились, старина Билл! – сказала Мария, обнимая старика.
– Я тоже по вам скучал, никто не хочет помогать старому Биллу с его лошадьми, – засмеялся он, отвечая Мэри.
Пока сестры весело болтали с Биллом, Джулия испуганно озиралась вокруг. Лошади гуляли совсем рядом с ней, щипали траву, она вскрикнула от неожиданности, когда одна из лошадей подняла голову и заржала.
«Я все равно буду кататься, вам меня не напугать, милые лошадки! – храбрилась она. – И совсем вы не страшные!»
– Джулия! – резко окрикнула сестру Анна. – Где ты витаешь? Ты слышала, о чем тебя спросил Билл?
Девочка покраснела и отрицательно помотала головой.
– Он спросил, на какой ты лошади хотела бы покататься? – сказала Мария с мягкой улыбкой, стараясь сгладить резкость старшей сестры.
– Мне… мне все равно, – заикаясь от волнения, ответила Джулия. – Лучше всего на спокойной!
Билл и сестры засмеялись, а потом, посерьезнев, конюх проговорил:
– Те лошади, которые пасутся тут, еще диковатые для вас, юные леди, сейчас я приведу несколько из загона. Немного погодя, он вывел для девочек из загона трех оседланных лошадей:
– Вот, эти, я думаю, вам подойдут. Милые мои, я пошел, у меня еще дела, если что-то нужно будет – зовите – я рядом.
– Хорошо, спасибо Билл! – воскликнули сестры, усаживаясь на лошадей.
Сначала они катались по загону, а потом Анна предложила проехаться вдоль леса, по проселочной дороге, становилось жарко, а на дорожке вдоль леса было довольно прохладно, деревья откидывали на нее прохладную тень.
– Как же здесь красиво! – восхищенно оглядывалась Мария. – Она нежно потрепала лошадь по загривку и вздохнула.
Лошади были спокойными. Прогулка проходила замечательно. Даже Джулия начала расслабляться, сидя в седле, и любоваться красотами окружающего мира. Покатавшись около часа, они решили все же позавтракать теми яствами, что приготовила для них мама. Найдя место, неподалеку от леса, они отпустили лошадей погулять, и, расположившись в тени деревьев, с аппетитом умяли все то, что было в корзинке, и, развалившись на запасливо приготовленном пледе, молча лежали: разговаривать после такого сытного завтрака было лень. Когда солнце начало сильно припекать, они решили возвращаться к дому.
Позже в тот же день три сестры сидели наверху в комнате Анны. Джулия и Мэри в своих легких платьях без рукавов разлеглись поверх красивого шелкового одеяла, которым была покрыта кровать старшей сестры. Анна стояла в открытых стеклянных дверях балкона, глядя, как внизу перед домом Тибби гоняет большую пушистую кошку. На улице начинало темнеть, и по двору стали расползаться длинные тени.
– Кому-нибудь кажется, что бабушка ведет себя странно? – спросила старшая сестра. – Поднимите руки. Две другие девушки, молча, вскинули руки вверх.
– Она жутко нервная, – заметила Джулия, лежа на спине, заложив руки под голову с растрепанными светлыми волосами.
– Она себя ведет как-то не так из-за этих историй, – ответила Анна.
– Ну, ее можно понять, все переживают! – заметила Мэри. – Меня эти слухи тоже нервируют.
– Может, это вообще чепуха? – спросила Джулия.
– Скорее всего, – с усмешкой сказала Мэри. – Но все равно как-то не по себе.
– Я слышала, что люди стали пропадать, – вставила Анна. – Мама говорила папе с утра на кухне, что пропало несколько рабов.
– А не могли они просто напросто сбежать? – спросила Джулия.
– Нет, вряд ли, другие рабы не стали бы тогда поднимать панику, зачем им сдавать своих же, – задумчиво проговорила Анна, подходя и садясь на краешек кровати у ног своих сестер.
Мэри пожала плечами:
– Может, они специально так сказали, чтобы отвести внимание от тех, кто сбежал?
– Не знаю, как-то странно это все, – сказала Джулия.
– Угу, – кивнула Анна. – Странно – это самое подходящее слово для всей этой ситуации.
– А что говорит папа? – спросила Мэри, глядя на Анну. – Должен же он что-то предпринять, все-таки люди пропали, нельзя это так оставлять.
– Папа спокоен, как ни странно, он считает, что это все чепуха, – ответила Анна. – Говорит, что такие разговоры были всегда!
Джулия и Мэри недоуменно переглянулись.
– Всегда пропадали люди? – воскликнула Мэри. – Нет, раньше такого не было!
– Ладно, девочки, давайте оставим эти разговоры, ну не самим же браться за расследование, – сказала Анна, закрывая эту тему. – Пусть взрослые решают, что им делать с этой ситуацией. Давайте лучше поддержим бабушку, а то она и правда очень волнуется! Девочки дружно поддержали старшую сестру и решили отправиться к бабушке, и поболтать с ней, отвлекая ее от тревожных мыслей.
Остаток дня они провели в разговорах с бабушкой в гостиной, бабушка вязала, а девочки, затаив дыхание, слушали ее рассказы. День прошел восхитительно, и Джулия вместе с сестрами, прекрасно провела время.
* * *
Ночью Джулия проснулась по неизвестной ей причине. Она резко села на кровати и прислушалась. Она никак не могла понять, что ее так встревожило.
Потянувшись, она спустила ноги с кровати и прошлепала на балкон. Девочка решила открыть окно, чтобы впустить немного ночного свежего воздуха в комнату, в которой сейчас было очень душно и жарко.
Решив немного постоять и подышать на свежем воздухе, она вышла на балкон. Здесь оказалось немного посвежее, начавшийся поздно вечером дождь закончился, и сквозь редкие тучи проглядывала луна. Хоть дождь и сумел немного охладить ночной воздух, в нем по-прежнему чувствовалась тяжелая удушающая влажность, плантации и лес были окутаны словно рваными клочьями тумана.
Джулия с удовольствием вдохнула сладковатый аромат тропических цветов, растущих около дома, и примешивающийся к нему запах влажной земли.
Девочка посмотрела на темный лес, тускло освещенный скудным лунным светом, и поежилась. Она уже собиралась пойти спать, как вдруг испуганно застыла: на мгновение ей показалось, что в лесу мерцает огонек. Джулия уставилась в эту точку, пытаясь разглядеть что это. Точка мерцала, то сильнее разгоралась, то будто затухала.
«Это похоже на горящий факел. Факел? Странно. – подумала девочка, – Кто пойдет в лес ночью, а главное зачем?»
А что, если молния ударила в старое дерево и оно загорелось? Джулия напряженно думала о том, есть ли смысл будить сестер или кого-то из взрослых, чтобы показать эту точку.
«По крайней мере, не сейчас, посмотрю сама, что там», – решила она, вдруг это всего лишь ей кажется, тогда сестры поднимут ее на смех, а родители отругают, что она не спит ночью.
Она быстро надела свое платье и туфли, и, стараясь двигаться бесшумно, пошла по темному, спящему дому. Она очень боялась, но решение было принято, и Джулия решила не отступаться от него.
«Если там ничего нет, а скорее всего так и есть, то я лишний раз докажу себе, что я смелая, а если есть, я погляжу одним глазком, что это, и сразу позову на помощь, и окажусь молодцом, что спасла всех от пожара, если это действительно он! – убеждала себя девочка, крадясь по дому Тихо выскользнув во двор, она пугливо оглянулась. Вокруг не было ни души.
«Эх и дура, я, – подумала она, – нужно было взять с собой факел, наверное, в лесу будет очень темно». Но, посмотрев на небо, поняла, что он ей будет не нужен, ветер разогнал последние тучи, и луна ярко освещала двор и маленькую дорожку к лесу.
«Нет, факел точно мне не нужен будет, да и не к чему привлекать внимание? – подумала она. – Если папа увидит меня, то я буду наказана до скончания веков». Она быстро побежала по маленькой тропинке, которая вела в лес.
Вдруг ей показалось, что вдалеке раздаются какие-то удары. От быстрого бега она тяжело дышала, сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Она проклинала себя за необдуманный поступок, но отступать было поздно – она прошла уже примерно половину пути.
Подбежав к кромке леса, она немного замешкалась перед тем, как войти в темный, враждебный лес. И снова услышала глухие удары. Почему-то в ее голове возникла ассоциация с барабаном. Она не раз слышала, как рабы на плантации ее родителей, в праздники били в барабаны, развлекая хозяев. Она стояла, не решаясь сделать шаг, напряженно слушая странные звуки, и пытаясь понять, что же это. Точно. Теперь она четко слышала звучные удары, которые больше всего походили на барабанный бой, только с очень странным, рваным ритмом.
«Рабы играли не так! – подумала Джулия. – Очень странный звук».
Тут она вспомнила, что когда-то давным-давно, их старая няня-негритянка рассказывала, что барабаны используются в различных магических обрядах, она тогда сильно запугала девочек, за что была наказана мамой. Джулия помнила, няня всегда говорила, что хаотичный ритм барабанов – это признак того, что последователи магии вызывают злых демонов, и даже взяла обещание с девочек, если они услышат когда-то такие звуки, то тотчас побегут подальше от этого места.
Ритм барабанов, который она слышала сейчас, стоя около кромки леса, душной июньской ночью, определенно можно назвать пугающе-рваным.
«Может все же вернуться, а завтра рассказать обо всем маме и папе»? – подумала девочка, дрожа от страха. Но быстро откинула эту мысль, она вспомнила, как ругался ее отец, когда бабушка рассказала ему про странные разговоры среди прислуги, посчитав, что это все выдумки ленивых рабов, которые не хотят работать. Девочка решила собственными глазами посмотреть, что там такое, любопытство снова взяло верх над страхом, и она отправилась по тропинке в лес.
Джулия шла по лесной земле, которая стала несколько вязкой, после вечерней грозы. С ветвей деревьев постоянно капала вода, и через пять минут Джулия была уже совсем мокрая. Ей надоедали комары, которые постоянно норовили залезть в глаза, нос и рот, она раздраженно отмахивалась от них, проклиная «противных насекомых, которых она ненавидит». Лес пугал своей мрачностью, тишиной и враждебностью, казалось, во всем лесу сейчас только она, и этот пугающий звук. Между деревьями постоянно мелькал огонек, и чем ближе Джулия приближалась к нему, тем отчетливее слышала звук барабанов.
Вскоре она стала различать чьи-то голоса, как ей показалось, поющие песню на непонятном языке. Сердце уже колотилось как бешенное, инстинкт девочки требовал вернуться домой, за кем-то из взрослых, но ей удалось его перебороть. Она хотела выяснить сама, кто же среди ночи занимается темными делами, в последнем она и не сомневалась.
Подойдя достаточно близко, она скользнула в густые заросли у дороги и, крадучись, начала перебежками двигаться от дерева к дереву, ближе к поляне, на которой уже можно было различить людские голоса, и сияние факелов. Она все больше приближалась к тому месту, словно загипнотизированная странными песнопениями и мерцанием факелов.
Теперь она отчетливо различала голоса. Один мужской голос показался ей знакомым, но он звучал очень глухо, и она не могла понять, кого он ей напоминает.
Девочка разглядывала людей, одетых в красные маски и робы. Их было трое. Трое мужчин. Это она могла с уверенность сказать, потому что фигуры были довольно коренастые, один – широкий в плечах, а двое других – повыше, но это однозначно были мужчины. Один из них, который коренастый, видимо был самым главным, он поднял руки вверх и заговорил на непонятном языке. Джулия не могла понять слов, на которых он говорил, к тому же голос звучал глухо – лицо было скрыто под маской, но почувствовала, что он пытается вызвать темную, и не добрую силу.
Он очертил на земле символ, и продолжал что-то говорить, а двое других били в барабаны. Голос и фигура мужчины показались ей очень знакомым, но она никак не могла понять, кто это – лицо было закрыто маской, а одежду скрывал балахон до пят. Когда мужчина закончил говорить, он выкрикнул последнюю фразу, зарычал, и факелы на секунду разгорелись еще ярче. Девочка испуганно вскрикнула и, не оглядываясь, побежала домой. Погони, кажется, не было, похоже, мужчины так увлеклись ритуалом, что кажется, не заметили присутствия девочки. Она бежала, не останавливаясь до самого дома, и смогла перевести дух, только оказавшись в своей спальне. Быстро раздевшись, она юркнула под одеяло, накрылась им с головой и заплакала. Весь ужас увиденного и та опасность, которой она подвергла себя, обрушились на нее с невиданной силой, и ей стало по-настоящему страшно.
«Дура! Дура! Дура! – твердила девочка сквозь слезы. – Зачем я туда сунулась?!»
Вдоволь выплакавшись, девочка начала дремать. Страх немного отпустил, и она решила, что, скорее всего, мужчины ее не заметили, они бы ее поймали, если бы это было не так. Она решила выкинуть из головы то, что видела. Родители ей просто не поверят, а сестры засмеют. С этими мыслями она не заметила, как задремала.
Прошло не больше часа. Вдруг раздался тихий и едва заметный шум. Девочка беспокойно заворочалась и открыла глаза. Шум раздался снова, уже ближе к ее комнате. Сон мигом слетел с нее, а память услужливо подкинула картинку событий этой ночи. Она напряженно вслушивалась в тишину дома. Джулия чуть не вскрикнула, когда скрипящий звук раздался совсем рядом с кроватью. Убеждая себя, что все старые дома скрипят, она попыталась успокоиться и уснуть. На некоторое время все затихло. Она вздохнула с облегчением, и стала дремать, когда скрип раздался снова, и сейчас совершенно отчетливо в нем слышались чьи-то осторожные шаги.
Она резко откинула одеяло, села в кровати и чуть не закричала. Рядом с кроватью кто-то стоял. От ужаса девочка не смогла проронить ни слова, дыхание перехватило, и она с ужасом смотрела на темную фигуру, приближавшуюся к ней. Девочка со страхом наблюдала, как в руке фигуры что-то ярко блеснуло в лунном свете.
Нож!?
Она забилась в угол кровати и не могла вздохнуть. Казалось, страх парализовал ее целиком, крепко сжал в своих тисках.
Нет, это было лезвие от бритвы! Чем ближе к ней подходила фигура – тем отчетливее она видела рукоятку лезвия, и черную перчатку незнакомца, который держал его.
Она собралась с силами и хотела закричать, но фигура закрыла ей рот и сильно прижала к спинке кровати. Джулия поняла, что совершенно беспомощна пред этим человеком, да и человеком ли вообще? Она не могла даже дышать, не говоря о том, чтобы пошевелится или попытаться позвать на помощь. А сверкающее лезвие тем временем все приближалось…
Глава 5 Визит в церковь
Остров Эдисто, наши дни
Когда я с утра следующего дня добрался до церкви, народ неспешно собирался на утреннюю службу. Светило солнце, воздух не успел еще окончательно прогреться, а слабый ветерок приятно холодил лицо. Несмотря на ранний час, народу было довольно много. Удивительно, но на этом острове была только одна церковь, и все верующие ходили именно в нее.
Вчера в архиве я не нашел особых документов, которые касались бы истории церкви на острове Эдисто. Все было в общих чертах, поэтому я понадеялся, что подробную историю мне расскажет отец Джулс. Он так же был старожилом острова, возможно, я все же смогу убедить рассказать его что-то интересное.
Вообще, вчера мне удалось узнать, что Пресвитерианская церковь появилась в результате религиозной реформации. Она образовалась как вызов Римской Католической Церкви. Случилось это примерно в 1517 году. Так же из архивов я узнал, что церковь на острове Эдисто была очень старая, но так как времени у меня было не очень много, а основные бумаги, как сказал мне Эдвард, были утеряны в пожаре, я решил особо не углубляться в историю. Кстати, надо будет не забыть попросить пастора порекомендовать мне тех людей, которые всю жизнь прожили на острове и с которыми я смогу встретиться и побеседовать.
Сидя в машине и размышляя о своих планах, я рассматривал людей, которые собирались на утреннее богослужение. В основном, большинство из них составляли пожилые люди, которые парочками, чуть слышно перешептываясь, не спеша, двигались ко входу в церковь.
Выходя из машины, я заметил, что закрытые в день моего приезда двери были открыты, и некоторые люди начинали заходить внутрь. Я, чуть замешкавшись, решил последовать за всеми остальными, послушать богослужение и уже после поговорить с отцом Джулсом.
Примостившись на скамейку в последнем ряду и развернув программу, я принялся ждать. Отец Джулс оказался пунктуальным – он появился ровно в десять утра, это был высокий подтянутый мужчина, лет пятидесяти пяти – шестидесяти, довольно моложавый, с чуть седыми волосами, гладко выбритый и с короткой стрижкой.
Из программки я узнал, что богослужение начнется с молитвы благословения детей, а затем пастор Джулс будет читать Псалом из Псалтыря. Потом будет хоровое пение классического христианского гимна, который соответствует теме проповеди, за ним последуют молитвы от собрания, восхваление, чтение писания, потом проповедь, а затем пастор прочитает молитву благословения, таким образом, он благословит церковь. Похоже, я погорячился, решив отсидеть все богослужение. Сам я был ярым атеистом, и появлялся в церкви только на похороны или свадьбы, поэтому сейчас мне было дико скучно сидеть, но что поделаешь, так надо, ради книги я должен потерпеть.
Пока отец Джулс что-то говорил, я думал о том, что именно буду спрашивать у него. По факту смерти Джулии были одни вопросы без ответов, фактов очень мало, очевидцы в основном те, кто якобы видел ее неуспокоенный дух, в общем, ничего конкретного. Мое расследование рассыпалось в руках, как только я притрагивался к нему Такое было впервые. Я расследовал много дел, это было не первое, но, наткнувшись на легенду о Джулии Легар, я решил, что, во что бы то ни было, разберусь, что к чему в этой запутанной истории. И вот пока моя самоуверенность играла со мной злую шутку. Мне катастрофически не везло с самого начала. Похоже, этот островок не спешил открывать мне свои тайны.
За этими мыслями я не заметил, как служба подошла к концу, люди благодарили отца Джулса за отлично проведенную мессу. Подождав, пока все разойдутся, я окрикнул пастора и, не спеша, подошел к нему.
– Здравствуйте, отличная проповедь! – протянул я ему руку для пожатия. – Джек Арчер, журналист.
– Спасибо, очень приятно, Джек, – радушно улыбнулся отец Джулс, крепко пожимая мою руку. – Что привело вас в наши края?
– Меня интересует история Джулии Легар, – ответил я. – Ну, наверное, как и многих моих предшественников и туристов. Я пишу книгу об этой легенде, хотелось бы выяснить, что случилось тогда на самом деле.
– Давайте присядем, – скомандовал отец Джулс, направляясь к одной из скамеек. – Я расскажу то, что знаю.
Усевшись, он медленно начал рассказ, как я понял, отработанный годами:
– Джулия Легар приехала на этот остров с родителями в 1847 году. У ее отца была плантация тут, поля хлопка и риса, кажется. Они каждый год приезжали сюда летом, для того чтобы девочки могли отдохнуть от городской суеты, расслабиться, а Элизабет и Питер, так звали родителей девочек, помогали своим престарелым родителям. В тот год все шло по плану, семья приехала на остров и девочки отлично проводили время, катались на лошадях, помогали взрослым, но потом Джулия заболела, она буквально сгорела всего за несколько дней. Семейный врач, который был на острове вместе с семьей, в один из дней поставил диагноз, что ребенок умер. Девочка не дышала, не реагировала на раздражители. Стали готовить похороны. В те времена людей хоронили в тот же день, жара была невыносимая, а бальзамировать и сохранять тело от гниения люди не умели. Все попрощались с девочкой, и в тот же день ее похоронили в семейном склепе. Через 15 лет склеп открыли и около порога была найдена куча костей, видимо, девочка очнулась и пыталась выбраться, но не смогла. Вот и вся история, Джек.
– А как же те сведения, которых полно в архиве по поводу того, что якобы после похорон, люди слышали крики и плач из склепа, но никто не отважился посмотреть, что там?
– Мой дорогой друг, любая история, которая выходит за грани разумного, обрастает слухами и легендами, по сути, там не было никакой мистики, такое, случается, к сожалению, и в наше время, а в то время вообще было распространено повсюду. Врачи были не столь компетентны, чем сейчас, поэтому и случались вот такие ошибки.
«М-да, хорошенькая ошибка, похоронили заживо ребенка и ладно», – подумал я.
– А что со склепом сейчас? – поинтересовался я у отца Джулса. – Мой друг из Каролины сказал, что туда водят туристов.
– Раньше много туристов приезжало и обследовало его, но, поверьте мне, там нет ничего мистического, – обычный старый склеп, с останками семьи. Я честно вам скажу – я не верю в эту легенду, нет в ней ничего интересного, не тратьте свое время и возвращайтесь домой. Тут сенсацией не разживешься.
– У меня еще такой вопрос, а остались ли какие-то родственники у Джулии? Как сложилась судьба ее семьи? – решил попытать удачи я хоть в этом вопросе.
– Я честно скажу вам, мистер Арчер, я не знаю. Не буду ничего выдумывать, но я, правда, не знаю. Для меня эта история не представляет интереса совсем. Вы, как я вижу, разочарованы, но тут я не смогу вам ничем помочь. Мой вам совет, езжайте домой и поищите сенсаций в другом месте.
Мы ненадолго замолчали. Все то, что рассказал мне святой отец, я прекрасно знал и без него. Он был приятным и общительным, но что-то в его рассказе меня настораживало. Он слишком сильно пытался меня убедить в том, что игра не стоит свеч. Но почему? Какое, по сути, ему дело до моей книги? Ну, приехал человек из большого города собрать материал, ему-то что? Рассказал страшилку, сводил в склеп и все. Зачем так настойчиво спроваживать меня домой? Странно…
Оставалось только надеяться на сведения тех людей, родственники которых жили в те время, возможно, они что-то расскажут интересное. Увидев, мое расстроенное лицо, отец Джулс потрепал меня по плечу и, улыбнувшись, сказал:
– Не расстраивайтесь, Джек, если вы пишете книгу, то напишите просто легенду, не копайте глубже, поверьте, интересного там ничего нет. Но если хотите, я могу вам показать склеп, вы сможете сделать пару фотографий и включить их тоже в вашу книгу. Этого будет достаточно, поверьте.
Мне ничего не оставалось, как согласиться и мы отправились к склепу.
Глава 6 Болезнь
Остров Эдисто, 1847 г.
– Не-е-е-т! – в отчаянии закричала девочка, вырвалась от нападавшего, перекувыркнулась вправо и свалилась с кровати.
Джулия недоуменно и испуганно озиралась. В окно ярко светило солнце, снаружи через раскрытое окно доносились чарующие запахи цветов и веселое пение птиц.
– Что случилось, Джул? – воскликнула Мария, врываясь в комнату. – Мне показалось, ты кричишь, и почему ты на полу?
– Это было так ужасно! – на Джулию вдруг обрушились воспоминания прошлой ночи и она, обхватив себя руками, заплакала. Мария села на пол рядом с ней, обняла ее руками и стала успокаивать, поглаживая сестру по голове.
– Тише, милая, все в порядке, я рядом. Расскажи, что все-таки произошло, и почему ты на полу?
– Эй, у вас тут все в порядке? – в комнату зашла Анна, уже умытая и собранная.
– Который час? – пробормотала Джулия, вытирая глаза от слез.
– Десятый, – ответила Анна. – Нам нужно помочь родителям сегодня, поэтому слушаю, что туту вас произошло, и давайте спускаться вниз к завтраку.
– Я услышала крик, и побежала к Джулии в комнату, забегаю, а она сидит на полу и плачет, – начала объяснять Мария. – Но я так и не получила от нее вразумительного ответа о том, что именно произошло.
– В моей комнате кто-то был, он подкрался ко мне с лезвием, – начала объяснять девочка. – Я закричала и упала!
– Ну и где же сейчас тот, кто тебя так напугал? – скептически прищурилась Анна и огляделась. – По-моему, тут никого нет, тебе это просто приснилось.
Сестры помогли подняться Джулии с пола и усадили ее на кровать. Выглядела она неважно, опухшие красные от слез глаза, саму ее слегка знобило. Странно, когда она сидела на полу до прихода сестер, девочка этого не заметила.
– М-м-м, – промычала Джулия. Голова ее гудела, а желудок сильно подводило. – Что-то я неважно себя чувствую.
– Позавтракаешь, и все пройдет, это плохой сон на тебя так действует. – Анна была непреклонна. – Одевайся, дорогая!
Последнее, чего сейчас хотелось Джулии, – это двигаться, причем, в любом направлении. Ее самочувствие с каждой минутой становилось все хуже и хуже. Голова кружилась, болела, ее мутило, одна только мысль о завтраке нагоняла тошноту, она чувствовала слабость и одно желание – спать.
– Джулия, – позвала ее Мария, потеребив за плечо. – Что с тобой?
– Я уже одеваюсь, – пробормотала она слабым голосом и, сделав попытку встать, чуть не упала.
– Эй, ты в порядке? – поддерживая ее, чтобы та не упала, спросила ее Анна. – Ты что-то совсем бледная.
– Просто наверное не выспалась, – ответила она. – И желудок что-то заболел.
Джулия медленно поднялась. Держась за стенку, она сделала несколько неуверенных шагов к своему комоду.
– Мне уже лучше, правда.
Качаясь, она попыталась надеть свое платье, но не смогла. Еще раз покачнувшись, она села в кресло и устало закрыла глаза. Эти нехитрые действия забрали у нее последние силы.
– Похоже, ты заболела, милая! – воскликнула Мария, подходя к сестре и трогая ее лоб. Ты вся горишь и такая бледная, ужас просто!
– Мария, я пошла, спущусь за мамой, а ты уложи ее в постель! – велела старшая сестра и вышла из комнаты.
– Давай, дорогая, укладывайся в кроватку, – ласково говорила Мария, укладывая сестру и поправляя ее одеяло.
В холле прозвучали чьи-то быстрые шаги, и через мгновение Анна и взволнованная Элизабет, мать девочек, вошли в комнату.
– Что такое? – Миссис Легар обеспокоенно подошла к Джулии и потрогала ее лоб. – Дочка, да ты вся горишь! Я сейчас же отправлю за мистером Гилмером! Она быстро вышла из комнаты и в коридоре послышались ее быстро удаляющиеся шаги.
Анна и Мария присели на край кровати Джулии и взяли ее за руки.
– Ничего, дорогая, ты поправишься, все будет хорошо! – взволнованно проговорила Анна, заботливо поправляя одеяло.
– Точно, Джул, не переживай, ты, наверное, просто простыла вчера на прогулке, или может чем-то отравилась! – Мария взволнованно посмотрела на сестру и поправила подушку. – Ты точно не голодна?
– Нет, – слабо ответила Джулия, одна только мысль о еде заставляла ее желудок болезненно сжиматься в комок.
Сестры развлекали Джулию все утро, пока не пришел семейный доктор. Это был высокий, красивый молодой мужчина с густыми усами, модно одетый и неизменно пахнущий лосьоном. Он улыбнулся Джулии и присел на край кровати.
– Ну что, дорогая, что тебя беспокоит? – спросил он у девочки.
Джулия знала доктора с пеленок, поэтому не стеснялась и не боялась его. Она слабо улыбнулась в ответ, и произнесла:
– Голова кружится, немного подводит живот, а так все отлично, Доктор Гилмор.
Он улыбнулся девочке, и начал ее осматривать. Посмотрел ее горло, послушал дыхание, посчитал пульс. В комнате повисла тишина, пока он производил обычные манипуляции, которые все прекрасно знали. Сестры взволнованно стояли за спиной врача, а мама, заламывая руки, стояла около окна. Спустя несколько минут, показавшихся семье вечностью, доктор закончил осмотр и, обернувшись к сестрам, спросил:
– Расскажите, как вы поняли, что девочка заболела?
– Я с утра проснулась довольно рано, – начала свой рассказ Мария. – Быстро одевшись, я решила спуститься вниз, попить воды, а потом хотела вернуться и разбудить сестер. Когда я подходила уже к комнате Джулии, я услышала, как там раздался шум и крики сестры. Я забежала и нашла испуганную Джул на полу, она снова и снова повторяла, что в комнате кто-то был. Потом к нам зашла Анна, мы торопили Джулию, чтобы она шла одеваться, но ей прямо на глазах становилось все хуже и хуже, и мы решили спуститься за мамой, ну вот, а потом пришли вы.
Доктор еще больше нахмурился и произнес:
– Совершенно очевидно, что у девочки желтая лихорадка. По симптомам все сходится: быстро нарастает температура, появляются озноб и головные боли, тошнота, возможно, то, о чем говорила Джулия, что в комнате кто-то был, это так называемые галлюцинации, которые также сопровождают болезнь.
– Доктор, вы же нам поможете? – испуганно спросила миссис Легар, с надеждой смотря на молодого врача.
– Случай тяжелый, я сделаю все, что в моих силах. Девочке нужен покой, строгий постельный режим, также я сейчас напишу, какие лекарства принимать. Не переживайте, все будет хорошо.
– Хорошо, спасибо вам большое, доктор Гилмор! – ответила миссис Легар.
– Что ж, если у вас нет больше вопросов, то я пойду. Я зайду, навещу Джулию вечером. Элизабет, прошу, строго соблюдайте мои предписания, это очень важно, – стал собираться доктор.
– Я вас провожу, а вы, девочки, спускайтесь завтракать, я прикажу Луизе накрыть на стол, – миссис Легар настойчиво вытолкала девочек из спальни Джулии и закрыла за собой дверь.
Завтрак прошел в тишине. Все были слишком подавлены, чтобы говорить, известие о болезни Джулии обрушилось на семью как гром среди ясного неба. Обычно разговорчивый и веселый, отец семейства Питер Легар молча поглощал свой завтрак, а Хана и Джозеф, бабушка и дедушка девочек, встревожено переглядывались, не решаясь говорить о состоянии девочки вслух. После завтрака мистер Легар отправился за лекарствами, старая Ханна и Элизабет остались дома – ухаживать за Джулией, а девочек отправили на прогулку.
– Анна, как ты думаешь, Джулия поправится? – встревожено спрашивала Мария, каждый час. – Я так боюсь за нее!
– Конечно, поправится, доктор Гилмор хорошо знает свое дело, и потом это не такая уж и серьезная болезнь, только вот ума не приложу, где она могла ей заразиться? Помнишь, что ответила нам наша старая няня, когда мы ее спросили, почему заболел старина Том, наш садовник?
– Да, она сказала, что он заболел от того, что его покусали комары, – удивленно ответила Мария. – А почему ты спрашиваешь?
– Мэри, детка, днем комаров нет, где Джулию могли покусать комары? Если она все время с нами, а ночью спит?
– Не знаю… Может ночью в окно залетели?
– К тебе часто залетали в последние дни? – усмехнулась Анна, перепрыгивая через небольшую лужу. Они шли по дорожке мимо леса и плантаций. День выдался особо жаркий, после вчерашнего дождя не осталось практически никаких следов, так кое-где встречались небольшие лужи, но и они быстро подсыхали.
– Ни одного, – честно призналась Мария.
– Вот о чем я и говорю, – нахмурилась Анна. – Не нравится мне все это. Чувствую тут дело не в болезни. Помнишь разговор мамы и бабушки, про какую-то мистику, что тут творится, и на что жалуются негры с плантаций?
– Да ну, это все ерунда. Не верю я! – Мария недовольно посмотрела на сестру. – Давай не будем про это говорить, я не хочу больше слушать про всякую мистику и прочее, это все сказки. Наша сестра больна, самое главное – чтобы она выздоровела, если хочешь, можешь оправдывать болезнь всякой мистикой, но я не буду!
Девушки надолго замолчали, каждая из них была погружена в свои мысли. Так, в полном молчании, они дошли до дома, и весь остаток дня провели в хлопотах по уходу за больной сестрой, развлекая ее, пока она была в сознании, и сидя рядом, пока та спала. Они даже не предполагали, какой ужас вскоре им придется испытать…
Глава 7 «Смерть» девочки
Остров Эдисто, 1847 год
Прошло три дня. Самочувствие Джулии оставалось прежним. Она то засыпала, то вновь просыпалась. Сквозь сон она слышала голоса тех, кто заходил к ней в комнату.
«У нее снова жар, нужно сменить рубашку, эта вся промокла».
«Она такая бледная».
«Я посижу с ней, почитаю ей книгу».
«Доктор Гилмор велел выпить еще этой микстуры, она должна снять жар».
Голоса то замолкали, то возникали вновь. В большинстве случаев Джулия не понимала, кто говорит. Ей трудно было на чем-то долго сосредоточиться. Мысли были словно в тумане, все попытки разогнать его в голове приводили лишь к тому, что девочка сильно утомлялась и снова засыпала. Когда над ней склонялось чье-то встревоженное лицо, ей казалось, будто оно выплывает из темного моря, контуры его были едва различимые, оно сильно расплывалось.
Когда в очередной раз она проснулась, у ее кровати стоял доктор Гилмор. Он в задумчивости смотрел на нее. Джулия хотела заговорить с ним, но ужасная слабость не позволила ей этого сделать. Она слишком устала.
Девочка снова уснула, а когда проснулась, на дворе стояла ночь. В комнате было темно, только одна свеча озаряла ее комнату тусклым и неярким светом. Ей показалось, что в проеме двери кто-то стоит. Послышался тихий скрип, и девочке показалось, что в свете свечи мелькнула красная ткань. Сколько ни пыталась девочка прислушиваться и присматриваться туда, где, как ей показалось, стоял незнакомец, она так и ничего не заметила подозрительного. Устав от этих простых действий, она уснула.
На следующее утро приехал доктор Гилмор и дал ей выпить горькое лекарство, с отвратительным гнилостным привкусом, от которого Джулию немедленно затошнило.
У нее был настолько сильный жар, что ей казалось, что ее тело горело, а внутри у нее полыхает огонь. Она периодически бредила, у нее начались галлюцинации. Ее семья делала все, чтобы помочь девочке. Отец привез дорогостоящие лекарства, мама и бабушка постоянно были рядом, прикладывали холодные компрессы к голове и приносили еду. Иногда Джулия была в сознании и ясном уме, и тогда к ней приходили сестры, и развлекали ее разговорами о делах, которые происходят на плантации, о планах, которые они строили на то время, когда девочка поправится, и они снова смогут гулять и кататься на лошадях. Доктор Гилмор по несколько раз в день навещал Джулию, следил за состоянием девочки, и говорил обеспокоенной семье, что болезнь протекает без каких-либо осложнений, но прогнозы пока строить рано.
На четвертый день болезни состояние Джулии несколько улучшилось, температура спала, и она с аппетитом позавтракала вместе с сестрами, которые пришли навестить ее с утра.
– Кажется, ты пошла на поправку, Джул, – с улыбкой проговорила Анна, поправляя лиловое стеганое одеяло сестры.
– Ну, мне значительно лучше, – слабо улыбнулась в ответ сестра.
– Скорее поправляйся, милая! – Мария погладила ее по плечу. – Мы соскучились по тебе, и еще эта зануда извела меня рассказами про магию!
Анна возмущенно посмотрела на сестру – не нужно было поднимать эту тему, пока сестра была больна, это очевидно расстроит ее, а она этого не хотела, да и неизвестно, как это повлияет на самочувствие девочки.
– Я просто развлекаю тебя, Мэри, ты жутко скучная! Кстати, Джул, вчера мы катались на лошадях, а Мэри чуть не упала! – девушка решила перевести тему, чтобы не пугать сестру.
– Какие рассказы, вы о чем? – насторожилась Джулс. – Мэри расскажи мне!
– Да так, разная чепуха, – уже поняла свою ошибку средняя сестра и виновато потупилась.
– Это все сказки, Джул, давай лучше поправляйся!
– Да расскажите вы мне, в чем дело или нет?! – взволнованно повысила голос младшая сестра и попыталась привстать в кровати.
– Нет, не надо, – одновременно воскликнули сестры, а Анна добавила, – Доктор велел тебе лежать, так что ложись, иначе мы сейчас уйдем.
– Кстати, доктор Гилмор сказал, что ты уже идешь на поправку, жар спал, это очень хорошо! – Анна присела на краешек кровати и погладила Джулию по голове, поправляя волосы. И вдруг насторожилась, одна из прядей казалась короче, чем все остальные. Она точно помнила, что раньше эта прядь свободно заправлялась за ухо сестры, а сейчас ее как будто не хватало. Чтобы не пугать сестер, она просто пригладила волосы и поднялась:
– Мэри, нам пора. Давай дадим Джулии поспать, а то она уже бледная вся, все вопросы оставим на потом!
– Анна, я бы хотела с тобой поговорить, – уже засыпающим голосом сказала Джулия, – зайдешь ко мне попозже, я хочу кое-что тебе рассказать.
– Хорошо, милая, отдыхай! – ответила Анна. К тому времени, как сестры вышли из комнаты, Джулия уже спала.
Но позднее поговорить им так и не удалось. Элизабет решила проведать младшую дочь и, потрогав лоб, ужаснулась – он был очень горячим. Температура вновь вернулась. У девочки был жар, она беспокойно металась по подушке в бреду, то и дело повторяя одну-единственную фразу: «Они заберут меня, помогите!».
Срочно вызвали доктора Гилмора. Осмотрев Джулию, он нахмурился и, сказав, что делает все возможное, попросил остаться с девочкой только маму. Позднее у девочки открылось носовое кровотечение, началась рвота. К вечеру все прошло, вроде спала даже температура, но доктор сказал, что нужно подождать утра. Он отправил всех спать, а сам, усевшись в кресло, решил провести эту ночь рядом с Джулией, на случай того, что если вдруг начнется ухудшение, он будет рядом и сможет ей помочь.
Всю ночь она бредила, беспокойно ворочаясь в кровати. К утру, она затихла. Дыхание стало ровным, на лице появилась некая умиротворенность.
В комнату то и дело наведывались сестры девочки, мама, папа, заходили бабушка с дедушкой – все крайне взволнованные, на лицах можно было прочесть отчаяние. Все казались такими беспомощными – они ничем не могли помочь бедному ребенку. Целый день прошел в напряженном ожидании. В доме повисла страшная, пугающая тишина. Все жильцы ходили на цыпочках, переговаривались шепотом, казалось, веселье и хорошее настроение покинули это место. Еще одна ночь прошла в ожидании. А наутро доктор посмотрел на Джулию с кресла и заметил, что девочка улыбается. Но что-то насторожило его: подойдя чуть ближе к кровати, он понял, что это конец. Девочка не дышит.
Глава 8 Похороны
Остров Эдисто, 1847 г.
Дом Легаров погрузился в траур. Женщины постоянно плакали, мужчины не меньше женщин были убиты горем и ходили по дому мрачнее тучи. Казалось, даже сама природа оплакивает смерть маленькой девочки – к обеду небо заволокло тучами, начался дождь, который сначала мелко накрапывал, а затем постепенно разошелся в сильный ливень, сопровождаемый ураганным ветром.
Посовещавшись, семья решила хоронить Джулию в тот же день. Организацией похорон занялся отец девочки. Печальная весть быстро облетела весь остров, и в дом то и дело кто-то наведывался, чтобы выразить глубокие сожаления по поводу кончины ребенка.
Пока мама Джулии одевала и причесывала ребенка, сестрам было велено идти собираться на похороны. Времени оставалось совсем ничего, церемония прощания должна была начаться в три часа дня.
Анна стояла наверху, в своей комнате, уже одетая в траурное платье. Медленно, стоя перед большим зеркалом, она проводила расческой по своим длинным светлым волосам и думала. Ей не давала покоя та мысль, что сестра так и не успела поговорить с ней. Девушка чувствовала, что Джулия хотела сказать что-то важное, что-то рассказать ей, но вот что именно?.. И связанно ли это с ее болезнью?
Она так задумалась, что когда в дверях показалась Мария, Анна даже не пошевелилась.
Сестра окликнула ее, но та продолжала, молча водить расческой по волосам, не обратив никакого внимания на нее.
– Милая, – произнесла она, приближаясь. Нам пора идти.
– Мэри, присядь, – ответила Анна. Она с удивлением для себя отметила, что заговорила впервые за сегодня.
– Что случилось? – взволнованно спросила Мария, присаживаясь на краешек аккуратно застеленной кровати.
– Мне до сих пор не дает покоя последняя фраза Джулии, которую она сказала, перед тем, когда мы ушли. – Анна взволнованно заходила по комнате. – Мэри, мне кажется, что она не заболела, тут что-то другое!
– Что именно? О чем ты?
– Все эти рассказы… Ну, рабов… Мэри, все это не спроста!
– Анна, все мы устали, – Мария встала с кровати и положила свою теплую руку ей на плечо. – Мы должны быть сильными, пойми…
Но сестра тут же стряхнула ее руку. И краем глаза заметила, как Мария нахмурилась.
– Анна, – снова произнесла она.
– Почему ты мне не веришь? – спросила старшая сестра.
– Милая, я верю, но… – начала Мэри.
– Нет, ты не веришь! – резко перебила ее Анна. – Почему ты даже не хочешь допустить мысли о том, что в ее болезни кто-то виноват?
– Кто-то виноват?.. – повторила Мэри. – Кто виноват?! Дорогая, в ее болезни виноваты только комары, которые разносят заразу, ты устала, мы все устали! Тебе нужно отдохнуть, после похорон ты выспишься и сама поймешь, что было глупо думать, что кто-то виноват в ее смерти.
– Но… – начала было Анна, но Мэри перебила ее.
– Давай так, мы поговорим с тобой об этом после похорон, сейчас, правда не время, Джулию нужно проводить в ее последнее путешествие без ссор и скандалов, хорошо?
Анна молчала, и тогда Мэри снова положила руку на плечо сестры, и на этот раз та не скинула ее.
– Я, правда, считаю, что те рассказы, которые ты слышала, – просто сказки, – вкрадчиво произнесла Мэри. – В обычное время ты не придала бы этому значения, но тут просто все так совпало, что тебе не дает это все покоя.
Анна положила расческу на столик и задумчиво произнесла:
– Наверное, ты права. Я просто очень устала.
– Конечно, я права, – сказала Мария, направляясь к двери. – Нам пора идти, все ждут.
Анна моргнула, пытаясь принять эту реальность, в которой она сейчас стояла рядом с сестрой, родителями и родственниками в маленькой часовне мемориального кладбища острова Эдисто, а ее любимая младшая сестра была мертва. Позади них находились прочие прощающиеся, но их было немного, отец не захотел, чтобы было много народу, поэтому на похороны пригласили только родственников и самых близких друзей семьи, которые тоже захотели попрощаться с юной мисс Легар. В общей сложности набралось тридцать человек.
Прямо перед ней возвышался красивый, отделанный слоновой костью гроб, в котором покоилось тело ее младшей сестры, ее любимой маленькой Джулии. Она лежала в своем белом атласном платье, которое очень любила. На ее лице читалась такая умиротворенность, какую при жизни Анна практически никогда не видела.
– То, что вышло из земли, вернется в землю, – произнес пастор Стефан Джулс, глядя на собравшихся. Раздались негромкие всхлипывания. – То, что относится к духовному миру, вернется к Создателю. Если жизнь – это день, то наша сестра перешла в ночь.
При этих словах Анна почувствовала, как Мария сжала ее руку. Она благодарно посмотрела на нее и прильнула к ее плечу, ища у нее поддержки. Как ни странно, Мария оказалась гораздо сильнее сестры, и, несмотря на свое горе, поддерживала и ее.
За краткой проповедью местного пастора Стефана Джулса, пользовавшегося большим уважением на острове, и лично родителей Джулии, последовала надгробная речь отца Джулии. Сложно было подобрать слова для такой страшной трагедии, но Питер Легар нашел в себе силы достойно проводить Джулию, свою любимую дочку, в ее последнее путешествие.
Затем люди начали подходить к сестрам, обнимать и говорить слова утешения. Все они неизменно говорили о своем разбитом сердце, и что маленькую Джулию они будут помнить всегда.
Пока шла вся эта бесконечная, как казалось девушке, очередь прощающихся, рядом с ней оставалась ее сестра. Казалось, трагедия еще больше объединила их.
Когда шло прощание с девочкой, пастор Стефан подошел к Питеру Легару и что-то зашептал ему на ухо. Тот едва заметно кивнул и отвернулся. Через несколько минут двери церкви открылись, и в нее зашла прислуга семьи Легар. Тут была и старая кухарка Беатрис, конюх Билл, которого так любила Джулия, и многие другие. Все они пришли проводить в последний путь их любимую маленькую госпожу.
Конюх Билл, подойдя к девочке, наклонился, чтобы поцеловать ее. Он плакал и повторял: «Мне так жаль, малышка Джулия, мне так жаль»… В руки девочки он положил букет свежих ромашек – ее любимых цветов.
Когда закончилось отпевание в часовне, тело в гробу было перенесено в фамильный склеп семьи Легар. Там гроб положили на полку из мрамора и закрыли белым саваном. На этом история маленькой девочки из семьи Легар была закончена. Но закончена ли?..
Глава 9 Первый осмотр склепа
Остров Эдисто, наши дни
Не спеша мы обошли церковь по периметру.
Отец Джулс оказался интересным собеседником, и весь наш путь он рассказывал мне о церкви и прихожанах. Оказалось, что Пресвитерианская церковь на острове Эдисто была построена в 1685 году, но, несмотря на столь давний возраст, приход его церкви и он, пастор, стараются жить в ногу со временем и у них есть даже свой сайт на просторах интернета.
В состав церкви, по его словам, входят сейчас около 110 членов из разных слоев общества, в основном, это пожилое население острова. Недавно, был сделан капитальный ремонт. Многие туристы посещают церковь, поэтому пастор и прихожане содержат ее в порядке. По словам отца Кристиана, можно было сделать вывод, что он очень гордился своим приходом. Он сообщил мне, что мужчины его семьи испокон веков были пасторами в этой церкви, а началось все с пра-пра-пра-дедушки Стефана Джулса, который управлял приходом во времена, когда умерла несчастная Джулия.
Мы не спеша брели по ухоженному кладбищу: невысокие памятники, аккуратно подстриженная трава и легкий сумрак, отбрасываемый большими деревьями. Тут было тихо и умиротворенно, как впрочем, и на всех кладбищах. По дороге нам встретились несколько человек, которые решили навестить своих родственников или друзей, и которые дружелюбно поприветствовали пастора.
Беседуя, мы, наконец, подошли к фамильному склепу Легаров. Он был выстроен из гранита, в течение долгих лет, от частых дождей, туманов и постоянной влажности он поменял своей цвет. Находился он в глубине кладбища, несколько заросший травой, даже как-то вросший в почву. Его окружали деревья с густой листвой, скрывая его от любопытных глаз.
Сверху склепа шла надпись – «Легар». Дверь представляла собой тяжелую, лишенную всяких украшений гранитную плиту, она была подвешена на поржавевшие от времени дверные петли. М-да, ясно, почему ребенок самостоятельно не смог выбраться – открыть такую дверь сама она явно не смогла бы. Сейчас дверь была приоткрыта. Ее не закрывали с 1980 года, когда якобы, последний раз призрак Джулии появлялся в этом месте, и открыл заваренную дверь.
Я пошире открыл ее, чтобы войти внутрь. Она держалась на проржавевших дверных петлях и была до странности неплотно прикрыта железными цепями и висячими замками, сработанными в отталкивающем стиле полувековой давности. Отец Джулс поддержал дверь, чтобы я смог пройти внутрь, но сам пожелал остаться снаружи.
– Джек, вы уж не обессудьте, но мне там нечего смотреть, я постою тут, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу около входа.
Что ж, мне еще лучше, сам спокойно все осмотрю. В склепе пахло затхлостью и сыростью. Тут было очень темно, и я отругал себя за такую непредусмотрительность – нужно было взять фонарик. На первый взгляд – обычный старый склеп. Слева и справа расположены гранитные полки, на которых стояли саркофаги, в середине склепа находилось довольно большое пустое пространство. Полки были все заполнены старыми гробами и плотно затянуты вековой паутиной.
Я сделал пару фото для того, чтобы потом рассмотреть их, сидя у себя в комнате, все же вспышка, я надеюсь, сможет хоть что-то выхватить из этой темноты. Поняв, что бесполезно тут что-то сейчас пытаться найти, я вышел из склепа.
– Ну, что, вы закончили? – спросил отец Джулс, встречая меня около входа.
– Да, спасибо, вы оказались правы, ничего интересного, просто старый склеп.
– Я же говорил вам, тут нечего искать мистику, ее тут нет, а вам, журналистам, только и подавай сенсации, – шутливо подмигнул он мне. – Если я вам больше не нужен, то прошу меня простить, мне нужно идти – дел много.
– Да, конечно, не смею вас больше задерживать, – ответил я, пожимая его руку. – Спасибо за информацию, было очень интересно поговорить.
– Не за что, если что-то потребуется – всегда обращайтесь.
Дойдя до церкви, мы расстались. Я поспешил к своей машине, которую припарковал неподалеку. Садясь в машину, я оглянулся еще раз на церковь и заметил, что отец Джулс стоит около церкви и смотрит на меня. Что-то в его взгляде мне не понравилось. Он постоял несколько минут, а потом быстро повернулся и зашел в церковь. Я быстро сел в машину и уехал.
Глава 10 Спустя 15 лет
Южная Каролина, Колумбия. 1862 г.
– Мам, нам точно нужно ехать? – спросила Анна, в сотый раз, поправляя непослушную прядь волос у своей маленькой дочки пяти лет, прелестной Джульетты.
– Да, дорогая, нужно почтить память дедушки Джозефа, проводить его в последний путь. Хоть вы и не общались с ним в последнее время, но я хочу, чтобы ты поехала, вся семья ждет тебя и сестру.
Был солнечный летний день и поэтому дочка и мама собирались на прогулку с маленькой Джульеттой. Она была копия своей мамы: те же вьющиеся волосы, те же голубые глаза и строптивый нрав. Два дня назад Элизабет приехала в гости к своей старшей дочери, и они много времени проводили в чудесном парке около дома, в котором жила Анна, и ее муж Саймон.
После смерти Джулии Анна и ее сестра Мария практически сразу уехали в город, им была невыносима мысль о том, чтобы находится в месте, где умерла их сестра. Анна вышла замуж, а Мария поступила на учебу в пансион благородных девиц, куда так мечтала попасть Джулия, и редко писала письма семье. Родители девочек продали свой дом в Чарльстоне, где жили всей семьей до смерти дочери, и переехали в имение, на остров Эдисто, через некоторое время Анна отправилась к мужу в Колумбию, а Мария осталась в Чарльстоне в пансионате. Она закончила пансион, и решила не уезжать из него, а остаться работать там учителем. Родители же захотели быть там, где до сих пор, казалось, что их маленькая девочка рядом. Они иногда приезжали к девочкам в гости, больше к Анне, чтобы понянчиться с маленькой внучкой. Вот и сейчас миссис Легар приехала в Колумбию, где ее и застигла печальная новость, отправленная телеграммой, что отец ее мужа умер.
– Мам, а Мария приедет? – спросила Анна, надевая легкую панамку на голову дочери, с улыбкой смотря, как она играет с маленькими котенком.
– Да, она вчера прислала мне телеграмму, и сказала, что в пансионе ей дали небольшой отпуск, и она непременно будет на похоронах.
– Хорошо, а то мы так мало общались в последнее время, мое замужество и отъезд совсем отдалил нас, – в голосе Анны послышалась грусть. – Мы были так дружны когда-то…
– Не переживай, дорогая, она в каждом письме пишет, как сильно скучает по всем нам. И еще она очень скучает по тебе и по маленькой племяшке, так она и написала. Поэтому не расстраивайся, все наладится!
– Хорошо, когда мы выезжаем?
– Сегодня вечером, папа уже отправил за нами коляску, сама понимаешь, погода не оставляет нам других вариантов. С Саймоном я говорила с утра, пока ты умывала малышку Джулию, он вернется с работы чуть раньше, чтобы присмотреть за дочкой, так что, все в порядке, не переживай.
* * *
Сидя в черной коляске, катившей по дороге, Мария грустно смотрела в окно. Она не могла поверить, что дедушки Джозефа больше нет. Она чувствовала себя очень виноватой, что уехала из дома, и в последние годы практически не общалась с семьей. Она очень скучала по старшей сестре, по ее крошечной дочке, которую видела всего пару раз в жизни. Как же сильно все изменилось, после смерти Джулии… Как же сильно изменилась она…
Молодая женщина посмотрела на свое отражение в латунном поручне. Нежные зеленые глаза. Волнистые темные волосы, обрамляющие хорошенькое личико. Она так изменилась за это время. Казалось, что внешность принадлежала другой молодой женщине, не ей – так сильно она не совпадала с тем, что было внутри нее.
«Это ты, – сказала она себе. – Та самая девочка, которую ты видела в зеркале на протяжении тридцати одного года».
Почему же ей кажется, что это лицо незнакомки, а все, что происходило последние пятнадцать лет, было не с ней? Мария глубоко вздохнула, пытаясь унять отчаянно бьющееся сердце. Она с нетерпением ждала встречи с близкими ей людьми, но очень переживала, как та пройдет. Ей было очень волнительно возвращаться в родной дом. Она так давно там не была…
Дом Легаров погрузился в траур. Старая Ханна, еще больше постаревшая за пятнадцать лет с трудом передвигалась по дому. Она была очень рада, что ее любимые внучки вернулись домой, даже несмотря на далеко не радостные причины их приезда.
В отличие от Джулии, дедушку Джозефа решили хоронить не в этот же день, а так получилось, что через два дня. Часть родственников жила далеко от острова, и пришлось дожидаться, пока все соберутся. Анна приехала вместе с мамой. Чуть позже в этот же день приехала Мария. Они очень тепло встретились с сестрой и семьей, казалось, не было этих долгих пятнадцати лет. Девушка поняла, что зря переживала. Похороны решили проводить в той же часовне, и Питер Легар договорился с пастором Джулсом, что тот будет читать проповедь.
Церемония началась в четыре часа дня в часовне Пресвитерианской церкви, построенной незадолго до этого, на мемориальном кладбище острова Эдисто. Во время службы тело Джозефа лежало в открытом гробу. Он выглядел таким же красивым, как и при жизни. Казалось, смерть ни капельки не изменила черты его лица.
За краткой проповедью местного пастора, последовали несколько слов близких друзей Джозефа, затем к гробу потянулась вереница друзей и родственников семьи. Все хотели попрощаться с ним, высказать слова соболезнования родным и близким, поддержать их в такой трудный час.
Когда закончилось отпевание в часовне, тело подготовили к переносу в фамильный склеп семьи Легар. Когда тяжелая мраморная дверь была распечатана, все замерли от ужаса. Около двери лежал маленький скелет, в почти истлевшем белом платье. Руки скелета были протянуты к двери так, что создавалось ощущение, что при жизни ребенок, – а судя по маленьким размерам костей, это был именно он, – пытался выбраться из своего заточения. Все вздрогнули от неожиданно раздавшегося чудовищного крика Элизабет Легар:
– Джулия!..
Глава 11 Беседы со старожилами
Остров Эдисто, наши дни
Вернувшись с кладбища и припарковавшись около дома, я увидел Дженну. Она снова возилась на улице с цветами и что-то напевала себе под нос. Как всегда ярко одетая, она сильно выделялась на фоне окружающей ее зелени. Я подошел к ней и поздоровался.
– О, добрый день, Джек! – радостно поприветствовала она меня. – Я не видела вас за завтраком.
– Да, я сегодня выпил кофе по дороге к церкви, – смущенно ответил я, опустив тот момент, что попросту проспал завтрак, и, уже опаздывая на утреннюю службу, я решил не завтракать в доме, и поэтому довольствовался одним кофе.
– Церковь? – удивленно вскинула она свои густые черные брови. – Зачем вам понадобилась церковь? Вы пишете книгу о церквях? Кажется, Джеймс говорил мне, что вы интересуетесь историей Джулии Легар?
– Да, совершенно верно, я пишу книгу о Джулии Легар, о ее таинственной и странной смерти, поэтому я ездил побеседовать с пастором Кристианом Джулсом, но он не очень-то мне и помог. К сожалению, то, что он мне рассказал, я знал и без него. Вот теперь ума не приложу, что мне делать, в архиве данных мало, с кем бы я ни беседовал, все говорят, что это сказка, и что мне тут делать нечего.
Дженна внимательно слушала мой монолог, сочувственно качая головой, а потом вдруг неожиданно предложила, указывая на симпатичную скамейку, расположившуюся в тени под большим раскидистым деревом:
– Пойдемте, присядем.
Когда мы уселись, она немного помолчала, теребя в руках садовые перчатки, а потом вдруг спросила:
– А почему вы решили писать книгу именно о Джулии, ведь в мире, как мне кажется, есть более интересные истории, не так ли?
– Дженна, это мое не первое расследование, помимо своей журналистской деятельности, я занимаюсь тем, что расследую всякие запутанные дела. Я нашел эту легенду в архиве, в Нью-Йорке, и решил, что история интересная и таинственная, в ней много странностей и несовпадений. Я копаю все глубже и глубже, но это место все же не спешит открывать мне свои тайны, пока что мне чудовищно не везет.
– Не только вам… Многие пытались хоть что-то узнать, что тогда произошло, но все слышали одну и ту же историю и все, на этом точка. Многие мои постояльцы копались в этой истории, но все уезжали ни с чем.
– Скажите, Дженна, а что вы знаете о Джулии Легар?
– Я знаю только то, что эта история покрыта мраком, и, как мне кажется, кто-то не хочет, чтобы правда всплыла наружу. Будьте осторожнее, месье Арчер.
– Почему?
– Я скажу вам так, я не очень-то верю, что несчастный ребенок умер от болезни, все же медицина была неплохо развита, многие тогда болели лихорадкой, но ведь вылечивались, а семья Легар была к тому же довольно богатой, поэтому наверняка нашли средства для покупки необходимых лекарств. Моя покойная бабушка говорила, что эта история покрыта мраком, она считала в ней было много места для тайн и предательств, я не знаю, что она имела в виду, но нам с братом запрещалось даже думать об этой легенде.
– Значит, в свое время вы тоже интересовались этой легендой, почему?
– Скорее брат, а не я. Я, кстати, до сих пор верю в то, что рассказывали о появлении призрака Джулии в склепе.
– Думаете, ее дух не упокоился? И она, правда, там появляется? Или это все же выдумки?
– Конечно, не выдумки, склеп же до сих пор не закрыт, потому что как только его закрывают, кто-то снова его открывает!
– А что вы имели в виду, когда говорили, что ваш брат был больше заинтересован этой историей?
– Скажу вам по секрету, Джек, мой брат и его два друга раньше увлекались всякой мистикой, и они тоже вели свое расследование этой истории, они ставили даже какой-то эксперимент в склепе, но что-то там пошло не так, и они побоялись продолжать расследовать это дело. Я не знаю, что именно там случилось, он после этого какое-то время не разговаривал ни с кем. Закрывшись в своей комнате, он много читал, а потом, когда он снова вернулся к нормальной жизни, мы просто перестали его об этом спрашивать, боясь, что он снова замкнется. Я знаю только одно, после этого случая он отказался от своих исследований, и зажил вполне нормальной жизнью без мистики.
– Простите меня за такой бестактный вопрос, а он жив, ваш брат? Просто управляете домом вы одни, я и подумал… – смущенно стушевался я, понимая, что задаю довольно личный вопрос.
– Да, мой брат жив, он просто не любит все это, – она махнула рукой в сторону дома. – Он по жизни отшельник, живет один, весь в своих книгах, я приношу ему еду, газеты и новые книги, вот так он и живет. Этот дом еще давным-давно купили мои родители, до этого тут жила семья, она тоже у кого-то купила дом, он несколько раз перепродавался, но никто не хотел покупать его по причине того, что он достаточно большой, и требует постоянного ухода. А мой покойный отец сразу сделал из этого места отель, чтобы люди могли жить в более привычной для них, домашней, обстановке, вот так и родился наш семейный бизнес. Брат сразу отказался от управления домом, поэтому мне и пришлось взять все в свои руки, чтобы продолжить дело отца, но я не жалею, я люблю это место, поэтому очень берегу его.
– Вы – молодец, Дженна, – искренне восхитился я сильной женщиной. – А не могли бы вы дать мне адрес вашего брата? Мне очень хотелось бы побеседовать с ним.
– Да, конечно, он старик с причудами, но если вы хотите, то я позвоню ему и сообщу о вашем приезде. Не знаю, захочет ли он говорить о той истории, но попытать счастья, я думаю, вам стоит. Когда вы хотите поехать к нему?
– Я бы хотел сейчас, мне все равно нечем заняться сегодня, – ответил я.
– Хорошо, тогда пойду, позвоню ему, скажу, что вы приедете.
Дженна встала, и, бросив рабочие перчатки на скамейку, поспешила в дом. Спустя несколько минут, она вышла, держа в руках клочок бумаги.
– Вот тут адрес, и я схематично нацарапала карту проезда. Илай, мой брат, ждет вас, купите ему по дороге бутылочку скотча, он так станет более разговорчивым, – подмигнула мне Дженна, отдавая листок.
Я поблагодарил ее и отправился по записанному адресу. Найти дом ее брата не составило труда, женщина подробно нарисовала, как к нему проехать. Он находился в тридцати минутах езды от дома Дженны и представлял собой небольшой одноэтажный уютный домик, около которого находился аккуратно подстриженный газон, а узкая мощеная дорожка вела к самому крыльцу, на котором стояли в большом количестве цветы. С трудом верилось, что хозяин этого дома живет один. Так женственно выглядел его дом. Я без труда припарковался на другой стороне улицы, дабы машин было совсем не много, и, прихватив бутылочку скотча, купленного по дороге в местном магазине, отправился знакомиться с Илаем.
На мой стук долго никто не открывал, потом я увидел, что в окне, которое находилось справа от двери, зашевелились занавески – кто-то внимательно рассматривал меня. Я с трудом услышал, когда мужчина тихим голосом произнес:
– Кто там?
– Джек Арчер, – ответил я. – Я от Дженны.
Дверь сразу же распахнулась, и передо мной предстал пожилой мужчина, небольшого роста, очень похожий на сестру Выглядел он очень опрятно, я бы даже сказал празднично. На нем были хлопковые штаны с подтяжками, в красно-черную клетку, белая рубашка, и в тон штанов ярко-красная бабочка. Он был гладко выбрит и аккуратно подстрижен. В ответ на мое рукопожатие, он радушно улыбнулся:
– Добрый день, Джек!
– Добрый день, Илай. Я к вам не с пустыми руками, – сказал я, протягивая ему бутылку.
– О, старый добрый скотч, прекрасно, – воскликнул он. – Да вы не стойте на пороге, проходите!
Он пригласил меня в симпатичную гостиную, заваленную книгами. Все пространство комнаты занимали огромные стеллажи, шкафы, и все они были заполнены самыми разными книгами, с новыми цветными и яркими обложками, а так же и старой доброй классикой и научной литературой.
– Сейчас мы и выпьем за знакомство, – радостно потирал он руки.
– Извините, я за рулем, – огорчил я его. – Но вы можете выпить сам, а я не откажусь от стакана холодной воды, все никак не привыкну к вашему климату.
– Да… климат у нас тот еще – и жара, и влажность, – говорил он, наливая мне воды, а себе скотча.
– Я смотрю, вы любите читать? – сказал я, указывая на книги.
– Да, вот собирал всю свою жизнь, – застенчиво сказал Илай. – Никогда не мог пройти в магазине мимо заинтересовавшей меня книги, – скромно добавил он. Он пригласил меня на диван, и, усевшись напротив, в старое кресло, держа бокал в руке, спросил:
– Что вас привело ко мне, молодой человек?
– Я пишу книгу про историю Джулии Легар, – начал я. – И приехал на остров Эдисто собрать информацию.
По его лицу пробежала тень, и он нахмурился, что-то во взгляде его заставило меня насторожиться. Кажется, там был испуг, но точно я сказать не могу, потому что это длилось всего секунду-две не более.
– Много народу хочет узнать правду, но все уезжают ни с чем. Скажу вам честно, Джек, эта история не так проста, как кажется на первый взгляд.
– Ваша сестра рассказывала, что вы тоже исследовали эту легенду, и вообще так сказать были охотником за приведениями?
– Было дело в молодости. Много лет назад, я со своими двумя самыми близкими друзьями занимался тем, что исследовал старые, давно заброшенные места. Одним из таких мест и был склеп на нашем местном кладбище. Сначала мы ездили по другим городам, а потом решили обратить свой любопытный взгляд на собственные тайны, так сказать.
– Расскажите об этом подробнее, пожалуйста.
Он немного помолчал, взор его как будто затуманился, и мне показалось, что его сейчас со мной тут нет, он там, в своей молодости. Не спеша он начал свой рассказ:
– Мы с детства слышали легенду о Джулии Легар, о том, что люди, живущие рядом с кладбищем, постоянно слышат из склепа странные, пугающие шорохи и звуки, но узнать причину этих звуков никто не решается. И мы с моими друзьями решили посетить это место, устроить, так сказать, там эксперимент. В роли человека, который должен был провести ночь в склепе, выбрали меня, два моих друга должны были быть снаружи, чтобы в случае чего выпустить меня наружу. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Меня заперли в склепе, а друзья расположились неподалеку от него в палатке. Уговор был такой, что если я закричу, то они тут же выпускают меня.
Мы дождались, когда стемнело, и друзья меня закрыли в склепе. В качестве эксперимента я попытался открыть дверь самостоятельно, изнутри, как, судя по легенде, пробовала Джулия. Но куда там – мне, взрослому парню, это оказалось не по силам. Дверь была настолько тяжелая, что у меня не получилось даже просто приоткрыть ее: после нескольких тщетных попыток я оставил это дело, так ничего и не добившись. Одному открыть дверь было нереально. Я стоял в склепе, один, в кромешной тьме и понял, что придется мне провести тут ночь, как ни крути.
Так как мы часто с друзьями залазили в склепы, разрушенные старинные дома, меня трудно было чем-то серьезно напугать, но тогда, находясь в очень маленьком помещении, чувствуя вокруг себя огромное напряжение, которое я, как ни пытался, так и не смог объяснить, я ощущал всей своей кожей темноту, которая как будто поглощала меня, затягивала, мне становилось очень страшно. Окружающая атмосфера давила на меня, мне стало трудно дышать. Какое-то время я стоял, прислонившись к стене, но вдруг на меня навалилась такая усталость, что мне пришлось сползти вниз по стене и сесть на пол. Судя по моим электронным часам с подсветкой, прошло только пять минут, мне же казалось, что прошла целая вечность. Время для меня как будто остановилось.
Вдруг я уловил какой-то посторонний звук. Было ощущение, что кто-то скребется по стене, совсем рядом со мной. Я успокаивал себя тем, что это крысы. И спустя какое-то время успокоился. Звук постепенно стал затихать и потом совсем прекратился. Я вздохнул с облегчением. Но рано. Через некоторое время он снова повторился с удвоенной силой и стал постепенно нарастать, двигаясь к тому месту, где сидел я. Я отполз в самый дальний угол и зажал уши, чтобы не слышать уже оглушающего царапания, совсем близко от меня.
На секунду все стихло, а затем раздался душераздирающий крик, наполненный таким ужасом и болью, что кровь стыла в жилах. Я испуганно вжался в угол склепа, боясь пошевелится. Вдруг все стихло. Некоторое время стояла, как мне показалось, просто оглушающая тишина. Стук моего сердца, такой громкий, оглушал меня. Мне казалось, что его слышно на многие мили от склепа. Немного успокоившись, я с замиранием сердца услышал еще один звук. Когда я понял, что это, мурашки побежали по моему телу. Это был тихий плач. Я смог отчетливо различить всхлипывания девушки. Она как будто задыхалась, давясь слезами, и тихонько скреблась в дверь склепа. В этот момент, я вдруг почувствовал такую грусть, такую боль и отчаяние, что на миг забыл о своем страхе. Все ее страдания, как будто прошли через меня, отдались тупой болью в моем сердце. Мне стало так жаль эту девочку, что, черт возьми, я был готов встать и обнять ее там. Странно, но я вдруг почувствовал огромную вину за то, что случилось с ней. Я не знал, чувствует ли она, что я тут, видит ли меня, но сам того не ожидая вдруг произнес: «Джулия, милая, ты не одна, я с тобой»… И вдруг все прекратилось. Дальше сколько я не вслушивался, больше мне не удалось ничего услышать, и я стал засыпать. Я не знаю, долго ли проспал, но очнулся от громкого и сильного удара – кто-то выбил дверь склепа. Склеп наполнился серым предрассветным светом, и я понял, что начало светать. Значит, я проспал несколько часов. Я удивленно вышел наружу, не понимая, что открыло дверь склепа. Постояв немного и осмотрев склеп, я не нашел ничего такого, что указывало бы на то, что такое все же открыло склеп, но так как было еще достаточно темно, я решил осмотреть склеп позднее. А сейчас отправиться в палатку к своим друзьям. Заглянув внутрь, я видел, что они спокойно спят. Разбудив их, я рассказал о том, что случилось, и они выразили шок и недоумение, и клялись, что не открывали дверь. А присмотревшись ко мне, испуганно вскрикнули: все мое лицо было покрыто кровавыми полосами и пятнами, словно кто-то трогал содранными пальцами мое лицо, пока я спал. Один из моих друзей, схватив меня за руку, посмотрел на мои пальцы – они были чистыми, не считая пыли, которой я набрался в склепе. Не сговариваясь, мы быстро собрали вещи и покинули кладбище.
– Вот такая история, Джек, – закончил говорить он. – Мы с друзьями решили, что не станем пугать родителей и рассказывать кому-либо эту историю, да и нам бы особо и не поверили – слишком уж сказочно она выглядела, поэтому мы забыли о ней и больше никогда о ней не говорили. Какое-то время я ни с кем не общался, мне было трудно найти слова для разговора, я закрылся в своей комнате и большую часть времени читал, я тоннами глотал книги, с помощью них я убегал от настоящей реальности, ну а потом все вошло в свое обычное русло, но я всегда знал, что мне это не приснилось.
Я некоторое время молчал, потрясенный рассказом Илая. А потом спросил:
– Скажите, Илай, а вы не пробовали разыскать родственников Джулии?
– Бесполезно, все данные сгорели в архиве при пожаре, мы пытались узнать от старожилов эту информацию, но никто ничего не знал. Мы выяснили только то, что семья Легар в 1862 году продала плантацию и уехала отсюда, склеп забыли, и никто так и не посещал его больше.
– Совсем ничего не известно? – разочарованно спросил я.
– Да, боюсь вас огорчить, но это так, – пожал он плечами.
Ну вот, опять тупик. Это не совсем то, что я хотел услышать от старожила острова, но все же что-то. Я не знал, правду ли мне рассказывает Илай, но почему-то верил ему.
Поблагодарив его за интересный рассказ, я стал собираться, понимая, что не узнаю больше ничего интересного.
Я уже подходил к двери, как вдруг он тихим голосом спросил:
– Вы верите мне, Джек?
– Да, – не задумываясь, ответил я. И вышел за дверь.
Мой путь лежал домой: я решил посмотреть снимки на фотоаппарате, которые сделал в склепе. Подходя к дому, я увидел Джеймса, который читал газету, сидя на той же лавочке, где недавно сидели мы с Дженной.
– О, привет, Джек! – поприветствовал он меня. – Как продвигается ваше расследование?
– Не очень. Я ни насколько не продвинулся в нем. История не хочет открывать мне свои секреты, увы.
– Не отчаивайтесь, расскажите просто то, что узнали в своей книге, не все истории тянут на бестселлеры, Джек.
– Да, наверное, вы правы, – угрюмо кивнул я. – А как ваши успехи? Рисуете?
– О, да! Места здесь и правда живописные, они прекрасно вдохновляют меня.
– Очень рад за вас, пусть хоть кому-то повезет тут.
Немного поговорив с Джеймсом, я поднялся в свой номер, и, не раздеваясь, уселся на кровать и достал камеру. Я пролистал несколько снимков внешнего вида склепа, а когда добрался до внутреннего вида, то увидел то, что заставило мои руки задрожать и увеличить фото. Было плохо видно, но я сумел разглядеть кусочек красной ткани, которая лежала в самом углу помещения. Откуда она там? По виду она выглядела совсем свежей.
Как ни крути, придется лезть в склеп ночью, и не привлекая много внимая, все там осмотреть. Я решил не ужинать, а завалившись на кровать с книжкой, дождаться ночи.
Глава 12 Звуки, доносящиеся из склепа
Остров Эдисто, 1862 г.
Первой пришла в себя Элизабет. Она очнулась на руках мужа и зарыдала, все время повторяя имя своей младшей дочери.
– У меня просто не укладывается это в голове! – воскликнула Ханна. – Что же это такое? Как это возможно?
Анна стояла как вкопанная. Медленно посмотрев в проем склепа, она почувствовала, как смертельный холод разливается по ее жилам, как будто всю кровь в сосудах заменили ледяной водой. Она не хотела и просто не могла поверить в то, что маленькую сестру похоронили еще живой, а в том, что это было именно так, она даже не сомневалась.
– Этого просто не может быть! – снова и снова испуганно и чуть истерично повторяла она.
После открытия склепа на кладбище воцарилась полная тишина. Все с ужасом взирали на ту страшную находку, которая ожидала их там. Они прекрасно понимали, что именно случилось с ребенком, но никто не решался озвучить это вслух, казалось, что если они это скажут, то это станет правдой.
– Может это кто-то так пошутил, – робко предположила Мария, охрипшим голосом.
– Кто, приведения? – истерично засмеялась бабушка Ханна.
Все были в таком ужасе, что не могли даже пошевелиться. Это было просто ужасно, маленькая Джулия очнулась в склепе и умерла там уже по-настоящему.
– Так, нужно похоронить и Джулию, и Джозефа. Обсуждать происшествие будем потом! – первым взял себя в руки мистер Легар.
То, что происходило дальше, Анна видела сквозь туман непрекращающихся слез. Женщины рыдали, маму поддерживали за руки двое мужчин-родственников, казалось, что она вмиг постарела на двадцать лет. Сказать, что все были в шоке, значит не сказать ничего. Через некоторое время останки Джулии поместили обратно в склеп, там же похоронили дедушку Джозефа, тяжелую дверь запечатали, но все семейство было не в силах отправится домой.
С минуту Анна изучала склеп взглядом, а потом повернулась и побежала прочь. Ей хотелось быстрее покинуть это ужасное место. Она чувствовала себя маленькой, беспомощной девочкой, у которой выбили почву из-под ног. Она так погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала, как кто-то настойчиво зовет ее по имени.
– Анна! – громко кричали позади девушки.
Анна остановилась и оглянулась. За ней бежала, запыхавшись, Мария.
– Анна, я кричала тебе всю дорогу, ты, что не слышала?
– Нет, прости, – ответила девушка, вытирая слезы.
Мария подбежала к ней и обняла ее. Ужас от происшедшего накрыл их с головой, сделав абсолютно беспомощными. Они так и стояли, плача навзрыд, не в силах справится с тем, что увидели несколько минут назад.
Элизабет сидела в своей комнате у камина. Ее прекрасные светлые волосы, обычно тщательно убранные в замысловатую прическу, растрепались и свисали неопрятными прядями. Лицо было зареванным, а обведенные кругами глаза покраснели. Обхватив колени, она раскачивалась взад-вперед, смотря перед собой пустым взглядом. Она никак не могла смириться с той мыслью, что ее маленькая Джулия, ее любимая дочка умерла такой страшной смертью.
– Этого не может быть, – только и повторяла она, смотря пустым взглядом. – Этого не может быть. Этого просто не может быть.
Мистер Легар стоял рядом с женой, держа ее за руки. Он старался не оставлять жену сейчас ни на минуту, он сам очень переживал, но старался быть сильным, для того, чтобы поддержать ее. Он точно так же как и она, отказывался верить в случившееся. Эта страшная новость просто не укладывалась у него в голове, почему они не поняли, что девочка жива? Как такое могло произойти?..
Он так задумался, что не заметил, как в комнату тихо зашли Ханна и еще один родственник семьи, двоюродный дедушка, брат Ханны, которого тоже звали Джозеф, как и покойного отца Питера, они тоже пришли поддержать Элизабет, понимая, что ей тяжелее всех сейчас. Ханна несла поднос с едой, она посчитала, что если принесет еду в комнату, то возможно Элизабет съест хоть кусочек из того, что она приготовила.
Джозеф уселся на кушетку, переводя взгляд с одного лица на другое. Питер расхаживал по комнате, погруженный в свои мрачные мысли.
– Как мы могли такое допустить?.. – снова и снова повторяла Элизабет. – Как?! Как?! Как?! – Она подняла голову и посмотрела полными слез глазами на Ханну. – Как мы могли такое допустить?! – вдруг закричала Элизабет. – Почему мы убили собственную дочь?!
Находящиеся в комнате члены семьи ничего ей не ответили, и она снова начала раскачиваться. «Как же мы могли это допустить? – снова и снова задавала один и тот же вопрос Элизабет сама себе».
Питер снова подошел к ее креслу и, взяв ее руки в свои, почувствовал, как сильно она дрожит. Его ладони были такими теплыми и действовали успокаивающе на нее.
– Элизабет, милая, может это какая-то ошибка? – обратился он к жене. – Она не могла быть живой, когда ее хоронили, мы же все видели ее.
Его родители молчали. Лицо Ханны выражало страх, горечь и недоумение, она не знала, что тут сказать, вчерашняя картина все еще стояла у нее перед глазами.
Дедушка Джозеф посмотрел на Элизабет, и сердце его сжалось от тоски. Его красивое лицо исказила гримаса боли. Джулия так была похожа на мать.
– Питер верит мне, – обратилась Элизабет к родителям мужа. – Он знает, что я невиновна в смерти дочери. А вы мне верите?
Вопрос был настолько неожиданным, что какое-то время все хранили молчание, но Элизабет прочитала ответ по глазам. «Они винят меня в смерти Джулии, – убедилась она. – Я все вижу по их глазам».
Джозеф Легар вышел из комнаты. Ханна отправилась следом, оставив поднос на кровати Элизабет. Они были смущены от того, что Элизабет так быстро прочитала их сомнения по глазам. Неужели так все очевидно, но ведь они и правда в какой-то степени обвиняли Элизабет, что та не сумела отличить мертвого ребенка от живого, ведь именно она в последний день была больше всего с дочерью.
Элизабет снова залилась слезами, продолжая раскачиваться взад-вперед.
– Успокойся, – прошептал Питер. – Успокойся, Элизабет. Никто не думает о том, что ты виновата. Слышишь, никто!
Он протянул ей платок. Она вытерла слезы и прошептала:
– Моя собственная дочь… Я же была с ней… Как я не смогла заметить, что она не умерла, как?! Теперь все считают меня виноватой…
– Для всех это слишком большой удар, нужно нам всем успокоиться, – сказал Питер. – Все мы успокоимся и тогда сможем рассуждать здраво. Не сейчас.
– Это так чудовищно, Питер, – теперь она даже не пыталась вытирать слезы, градом катившиеся из ее глаз. – Мы никогда не сможем это забыть. Никогда!
Она перестала раскачиваться и прямо посмотрела в глаза мужа. Он сжал ее ладони и сказал:
– Милая, нам и не нужно этого забывать, – мягко начал он. – Но нам нужно жить дальше, ради наших двух дочек. Ведь у них кроме нас никого нет. Мы всегда будем помнить Джулию, нашего ангелочка, но не стоит забывать Марию и Анну, им тоже тяжело.
Элизабет кивнула. Муж озвучил сейчас именно то, что она хотела услышать.
– Время все расставит по своим местам, мы обязательно переживем это, – убеждал ее мужчина. – Ты же знаешь, что ты ни в чем не виновата, даже доктор констатировал смерть девочки, так откуда тебе было знать, что она жива?
И он поцеловал ее дрожащие руки и сжал их в своих ладонях. Он был такой сильный, заботливый, Элизабет с жадностью внимала каждому его слову, все более убеждаясь, как сильно она его любит, и как ей повезло с мужем.
– Ты наверное прав… – прошептала она, вдруг почувствовав сильную усталость.
– Тебе нужно отдохнуть, – сказал он, и, взяв ее на руки, отнес на кровать. Когда он накрывал ее пледом, она уже спала.
В доме стояла тишина. Казалось, что траур не хотел покидать это место. Все были в ужасе. Обычно веселые семейные завтраки, обеды и ужины, сопровождаемые большим количеством шуток, теперь проходили в гнетущей тишине. Все молча ели и разбредались по разным местам, казалось, все боялись даже слово сказать об этой ужасной новости. После ужина Мария подошла к сидящей на веранде и читающей книгу Элизабет и тихим голосом спросила:
– Анна, ты не хочешь прогуляться со мной? Я больше ни минуты не хочу оставаться в доме.
Анна лишь молча, кивнула в ответ, глядя на сестру.
– Я хочу прогуляться до кладбища.
Только сейчас Анна заметила, что в руке Джулия сжимает большой букет ромашек.
– Джулия так любила эти цветы… Вчера мы убежали, толком не попрощавшись, поэтому давай сходим сейчас, положим цветы.
– Согласна, – сказала Анна, поднимаясь и откладывая книгу.
Они попросили запрячь для них коляску и поехали на кладбище.
Девушки быстро добрались до места и не спеша решили прогуляться пару кварталов. На улице смеркалось, мелкий дождь накрапывал, размывая горизонт. Постепенно дома кончились. По обеим сторонам дороги все чаще и чаще стали попадаться деревья, создавая дополнительный сумрак на дороге.
– Наверное, надо было взять с собой фонарь, – проговорила Джулия.
– Мы уже пришли, – откликнулась ее сестра, – не возвращаться же назад. Смотри, вот церковь, а вот и вход на кладбище.
Прямо перед ними появилась небольшая белоснежная церковь, а слева от нее – тропинка на кладбище. Вдалеке, словно призраки, светились надгробия могил. Мария остановилась и пригляделась.
– Надо было идти с утра, из-за этого дождя совсем стемнело, – вслух пробормотала Анна.
– Мы ненадолго, просто попрощаемся с сестрой – почти шепотом сказала Джулия. – Пойдем, трусишка, – и она взяла сестру под руку. – У нас мало времени – того и гляди окончательно стемнеет и тогда уж точно без фонаря нам будет не обойтись.
Они миновали церковный двор и свернули налево, пройдя через небольшую калитку. Легкое дуновение ветерка коснулась лица Анны, и она вздрогнула от неожиданности.
– Мне как-то не по себе, может, вернемся с утра? – прошептала она.
– Ты почему говоришь шепотом? – спросила Мария.
– Я… – она вымученно улыбнулась. – Ты права. Я не знаю, почему я стала говорить шепотом, наверно на меня так действуют кладбища.
– Наверное, – ответила Мария. Она, не останавливаясь, шла вглубь кладбища по извилистой тропинке, каменистой и заросшей сорняками. Склеп находился в самой глубине кладбища, поэтому прежде чем попасть туда, им необходимо было пройти все кладбище целиком.
Дождь закончился, и на смену ему пришел густой туман. Он покрывал землю, рваными клочками, и был густой, как молоко. Небольшой ветерок развеивал его, гоняя клочья тумана по кладбищу. Они тянулись от дорожки к могильным плитам, и, сопротивляясь ветру, обвивали их. Неожиданно, Мария почувствовала какой-то посторонний, незнакомый ей запах, тяжелый и неприятный. Она остановилась и принюхалась.
– Анна, ты тоже чувствуешь этот запах? Откуда он?
– Мэри, это же кладбище, а не сад с розами!
– Да, но раньше его не было, а тут вдруг взял и появился, странно как-то…
– Тебе просто показалось, ну или мало ли чем пахнет, пошли скорее дальше, мне тут, знаешь ли, все же неуютно.
Они, молча, пошли дальше, предпочитая не разговаривать сейчас. Им обоим казалось, что, находясь на кладбище, им лучше немного помолчать. Так, в полной тишине они дошли до склепа. Рядом с ним росли небольшие деревья, которые отбрасывали тень на него, и поэтому они сперва не заметили, что дверь открыта.
– Смотри! – воскликнула Анна, показывая на него. – Что это?!
Мария вгляделась в темноту и удивленно вскрикнула. Тяжелая дверь склепа, которую накануне закрывали четверо мужчин, была открыта. Они подошли ближе и удивленно переглянулись.
– Как такое может быть? Ее же закрывали вчера, я точно помню это, – удивленно воскликнула Мэри, трогая дверь и пытаясь ее закрыть сама. – Ох, тяжелая, боюсь нам вдвоем этого не сделать.
– Может вчера, мы забыли ее закрыть? Я плохо помню вчерашний день, поэтому не возьмусь утверждать, что дверь закрывалась.
– Анна, я точно помню, как папа и еще несколько мужчин закрывали ее! – ответила Мэри сестре. – Нужно зайти проверить внутрь, все ли там в порядке.
– Внутрь?! Сейчас?! Ты что, шутишь? – испуганно посмотрела на нее сестра, – Давай лучше вернемся домой и расскажем родителям, что произошло, а они сами все решат.
– Дорогая, ты старше меня, а такая трусишка, мы только посмотрим, все ли хорошо, и сразу отправимся домой, по дороге зайдем в церковь и попросим рабочих закрыть дверь, видимо, вчера в суматохе мы забыли это сделать, вот и все. Я не хочу снова тревожить маму, она и так в шоке.
– Хорошо, – неуверенно отозвалась Анна, испуганно всматриваясь в темный дверной проем, ей казалось, что сейчас появится привидение из ее историй, которыми она так любила пугать в детстве сестер. – Пойдем.
Девушки, держась за руки, неуверенно подошли к склепу. Внутри было не очень темно – там горела масляная лампа, которую оставляли после похорон.
– Стой тут, а я все проверю, – собралась с духом Анна, и зашла внутрь.
Она зашла и осмотрелась. Все было в порядке, все саркофаги на своих местах, ничего подозрительного. Она облегченно вздохнула и вышла.
– Там все в порядке! – сказала она сестре, напряженно ожидающей ее около выхода. – Видимо, и правда, вчера не закрыли дверь!
– Уф, хорошо, а то я уже прямо начала верить во всякую мистику, подожди, я сейчас положу цветы и пойдем.
Мэри зашла в склеп, положила ромашки на гроб Джулии, и они с сестрой отправились в церковь попросить помощи. Им повезло, пастор Джулс оказался на месте, он очень удивился, что склеп открыт, потому что совершенно точно помнил, что закрывал его. Но узнав, что в склепе все в порядке, она просто отправил с девушками своих рабочих, чтобы те закрыли дверь. Когда дверь была закрыта, сестры отправились домой.
Глава 13 Первые угрозы
Остров Эдисто, наши дни
Дождавшись пока все в доме успокоятся, потому, что мне не хотелось попадаться на глаза никому из жильцов, и уж тем более ге, я стал собираться на кладбище. Решив не перегружать себя большим количеством вещей, я взял только самое необходимое. В одежде я отдал предпочтение черному цвету, он больше всего позволял слиться с ночной темнотой.
Добравшись до нужного мне поворота, я решил оставить машину за углом, не доезжая на ней до церкви, боясь привлечь к себе ненужное внимание. Припарковавшись, я отправился на кладбище.
Ярко светила луна, освещая небольшую дорожку к склепу, по которой днем мы прошли с отцом Джулсом. Воздух был прохладен, легкий ветерок шевелил листья на деревьях, и поэтому на кладбище слышался словно тихий шепот. Я решил не включать фонарь, испугавшись того, что его свет может привлечь чье-то внимание, я знал, что на острове полно туристов, поэтому даже ночью меня могут увидеть, и если это произойдет, ко мне будут лишние, совсем мне не нужные вопросы.
Я не спеша миновал кладбище с аккуратными надгробиями, странно светившимися при лунном свете, и приблизился к склепу. Сейчас, при лунном свете, на месте склепа виднелась темная масса с выщербленными от времени краями. Надпись, которая была выбита на поверхности склепа, с фамилией Легар, покрывал толстый слой мха. Я включил фонарик, решив, что тут меня вряд ли кто-то заметит с улицы, пространство около склепа плотно заросло травой, и было скрыто под навесом деревьев.
Держа фонарик, бросавший на склеп тусклый конус желтого света, я подошел ближе.
«Неужели я на самом деле ночью рыскаю по кладбищу словно мелкий воришка, залезший в чужой дом?!» – не укладывалось у меня в голове, сама эта мысль казалась мне до того абсурдной, что я чуть было не развернулся, и не пошел обратно домой, для того, чтобы вернуться сюда при дневном свете. Но я остановился, подумав о том, что днем, возможно, пастор Джулс не даст мне спокойно осмотреть тут все одному, а когда у меня стоят над душой я не любил.
Я чуть замешкался, перед тем как войти, вспомнив историю старого Илая, и тут совершенно неожиданно услышал странный звук. Я бы не сказал, что на кладбище было совсем тихо – шуршали деревья, иногда доносился какой-то неосторожный звук с улицы, но тот звук, который я услышал сейчас, был совершенно новый. Сначала, я подумал, что ошибся, но потом отчетливо услышал шаги. Тихие, крадущиеся шаги. Я быстро спрятался за ближайшее дерево и вовремя, потому что в тот же самый миг около склепа показался человек, одетый во все черное. На лицо незнакомца был надет капюшон, поэтому я не смог рассмотреть его. Одежда была подобрана так, чтобы человек, увидевший его, не смог бы определить, мужчина это или девушка. На руках были надеты черные перчатки.
Человек замер около склепа, словно к чему-то прислушиваясь. На мою беду в носу у меня что-то защекотало, видимо что-то попало, и я сам для себя неожиданно чихнул. Ну конечно, самое время. Незнакомец обернулся и бросился бежать. Я хотел побежать за ним, но пока я выбирался из своих зарослей, того и след простыл.
«Вот черт! – подумал я. – Катастрофически не везет!»
Я подошел к тому месту, где стоял незнакомец и включил фонарь. Вряд ли он сюда сегодня пожалует. Мне было интересно, зачем он все же сюда приходил, да еще и с рюкзаком! Может это один из туристов, или модных сейчас искателей приведений? Я неторопливо осветил фонарем то место, где стоял незнакомец. И мне показалось, что на земле я вижу какой-то символ, основательно затертый. Странно, днем, когда мы приходили сюда с отцом Джулсом, я его не заметил. Его тут не было? Или я просто невнимательно смотрел? Я медленно, дюйм за дюймом обследовал площадку перед склепом, но больше ничего не нашел. Тогда я решил зарисовать этот странный символ. Это был круг, а вокруг него неясные фигуры. Знак был основательно затерт, поэтому было очень тяжело рассмотреть, что именно это за символы.
«Это уже кое-что, – радостно подумал я. – Может, если я разгадаю, что это за символ, то смогу узнать больше?!» Я осмотрел еще раз внимательно площадку перед склепом, но так ничего и не нашел больше.
Прислушавшись, я все-таки решил войти в сам склеп и еще раз внимательно осмотреть там все. К моему разочарованию больше интересного я ничего не нашел. Я на коленках обшарил весь пол, но того кусочка ткани так и не нашел. Возможно, мне показалось, и это была простая игра света или вспышки. Четкого ответа я дать не смог – сейчас тут было пусто. Правда, в одном из углов склепа я обнаружил небольшой огарок свечи, но я так же был не уверен, что он не был оставлен любопытными туристами, которые часто захаживали в склеп. М-да, снова не густо как-то с информацией. Покрутившись еще немного около склепа, я решил отправиться домой.
Я добрался до своей машины, и, доехав до дома, бесшумно стал подниматься на второй этаж. Свет не горел нигде, поэтому было темно. Молодец, Дженна, экономит на электричестве. Я подошел к двери, ведущей в мою комнату, и насторожился, мне показалось, что за мной наблюдают. Неприятный холодок пробежал по моей спине. Я оглянулся, и на долю секунды мне показалось, что в конце коридора мелькнула тень. Сколько я ни вглядывался, больше ничего странного не заметил. Я решил, что, скорее всего, просто устал, вот и мерещится всякая чепуха. Войдя в комнату, под своей дверью я нашел конверт. Странно, мне что, кто-то прислал письмо? Но кто узнал мой адрес на острове? Я взял конверт в руки и сел на кровать. Включил лампу и удивленно замер: конверт был совершенно чистый, ни адреса, ни имени отправителя на нем не наблюдалось. Я аккуратно вскрыл его и прочитал надпись, написанную чем-то красным: «Убирайся и оставь это дело, или заплатишь жизнью за свое упрямство!».
Глава 14 Странные ритуалы
Остров Эдисто, наши дни
Проснувшись на следующее утро, я с удовольствием потянулся в кровати. Утреннее солнце пробивалось сквозь легкие занавески, висящие на окнах в моей комнате. Одна из них была приоткрыта на несколько дюймов, и я наслаждался соленым морским воздухом, проникающим в комнату вместе со звуком прибоя. Как Мэри – девушка из отеля – и обещала, Дженна предоставила мне комнату с окнами, выходящими на океан. Правда, у меня не было времени насладиться чудесным видом из окна.
Всю ночь я ворочался и не мог уснуть, пытаясь сопоставить все факты и найти человека, который хотел бы моего отъезда с острова, но так и ничего не придумал. Мне не давала покоя та мысль, что кто-то не хочет, чтобы я находился тут и расследовал историю о несчастной Джулии. Меня мучил только один вопрос – почему? Если девочка умерла своей естественной смертью, тогда почему кто-то старается меня запугать? Или все же смерть была не такой уж естественной? А еще этот странный незнакомец ночью… Кто он? Зачем пожаловал? Мне казалось, что и за мной следят. Наверное, это влияние Эдварда и его детективов.
Решив на время отложить вопросы, я встал с кровати и отправился в душ. Там я минут десять отмокал под струей горячей воды, наслаждаясь тугими и горячими струями воды. Я взъерошил небрежно волосы, решив, что обсохну по дороге, отправился на завтрак. Сегодня я решил, что позавтракаю в доме.
Спустившись вниз в столовую, я снова увидел Джеймса, неизменно сидящего с газетой в кресле около окна. Завтрак прошел довольно дружелюбно, мы с ним много обсуждали местную колоритную архитектуру, и людей, так непохожих на жителей Нью-Йорка, откуда, кстати, Джеймс был родом, так же, как и я. Закончив завтрак, я решил отправиться в архив.
Мне сразу бросилось в глаза то, что Эдвард бы как-то задумчив. Он сидел как обычно на своем месте, опустив голову, и, как мне показалось, о чем-то напряженно думал. Я подошел и поздоровался. Старик даже не заметил меня, так сильно он был погружен в свои мысли.
– Здравствуйте, Эдвард! – чуть громче произнес я.
– А, мой друг… – наконец-то обратил он свой взгляд в мою сторону.
– У вас что-то случилось? – решил поинтересоваться я его проблемами.
Он выглядел одновременно недоуменным, растерянным и расстроенным. Снова потеребив свой нос, как обычно, он ответил:
– Знаете, странные вещи происходят…
– О чем это вы? – насторожился я.
– Я даже не уверен… возможно, мне это показалось, я точно не уверен… – мялся он.
– Эдвард, расскажите мне все, возможно, я сумею вам помочь, – сказал я ему, ободряюще похлопав по плечу.
– Хорошо, Джек, возможно, ваш журналистский нюх поможет мне, может, вы сможете объяснить мне, в чем дело. Так вот, вчера я, как обычно, закрыл архив вечером и пошел домой. Сначала мне показалось, что за мной кто-то шел почти до самого дома. Это был мужчина, он просто останавливался практически везде, на каждом шагу, где делал остановки я. Зашел в тот же магазин, остановился у того же киоска. Я конечно в этом не уверен, но думаю, я не ошибаюсь. Лица я, к сожалению, не увидел, на нем была надета кепка, козырек был опущен практически до носа. Я не совсем понимаю, зачем за мной ходить, я не шпион, ничего не знаю, кому я мог понадобиться, ума не приложу.
– Возможно, просто у вас разыгралась фантазия, вы читали или смотрели что-то такое накануне? Детективы, триллеры…
– Да, читал, вышел новый детектив, и я прочитал его буквально за один день, так он меня увлек, но все же я и раньше читал, но со мной такого никогда не случалось…
– Может, следили за кем-то еще, а не за вами, просто по тому же маршруту, что двигались и вы? Но вообще, я склонен думать, что вам это привиделось, поверьте, если бы за вами следили, то вряд ли вы бы заметили. Просто устали, перечитали детективов, вот и мерещится всякая чепуха.
– Возможно, вы правы, но…
– Какое еще но?
– Дело в том, что вчера вечером я забыл закрыть дверь в сам архив, со мной такое бывает. После пожара все ценные данные перенесли в другой архив, тут остались только данные, которые нужны нам для некоторых организаций, ну и пара книг по истории острова, я вам это рассказывал, так вот, за мной иногда водится такой грешок, что ту дверь, ведущую в хранилище, я забываю закрывать. А с утра сегодня я зашел и увидел, что кто-то был там.
– С чего вы это взяли?
– У меня фотографическая память, и, протирая с утра пыль, я заметил, что некоторые папки стоят не на своих местах, кто-то их двигал.
– Но кому это надо? Залезать в архив, чтобы подвигать папки, если можно спокойно прийти и посмотреть? Все, что нужно, открыто… А вы уверены, что вам это не показалось?
– Да, совершенно точно, молодой человек. Видимо кто-то не захотел, чтобы я узнал, что он тут был и о чем-то искал информацию.
– А вы знаете, какие папки именно трогали?
– Да, я совершенно точно могу сказать, что это материалы по Джулии Легар, которые вы смотрели накануне.
– Но зачем из этого делать тайну? Ну, зашел, посмотрел, тема-то не запретная же.
– Эх, кабы знать, Джек, кабы знать… Не знаю, заявлять ли мне в полицию? Ограбления же не было…
– М-да, интересное дело… – ответил я, задумавшись, – тут я вам не советчик, но боюсь, что в полиции скажут, что вы просто забыли, сами не закрыли дверь, сами просто перепутали папки, а слежка – тем более – вам показалась, уж слишком абсурдно выглядит ваш рассказ, вы уж простите мою прямоту.
– Да, наверно вы правы. Но что же тогда делать?
– Забыть это, наверное, ведь ничего ценного не взяли, вообще ничего не взяли, конечно, тут незаконное проникновение, но все же я советую вам забыть все, скорее всего, вам просто не поверят.
– Джек, вы абсолютно правы, это все ерунда, может, и померещилось мне. Загрузил я вас своими проблемами, наверное, и вы думаете, что старик просто спятил, – сказал он, улыбнувшись мне.
– Нет, Эдвард, я так не думаю. Мне не нравится это дело, чем дальше я копаю, – тем больше я думаю, что тут кто-то был, но кто и зачем мне не особо понятно, зачем надо было залезать в архив, чтобы смотреть данные, которые открыты, вот это мне непонятно…
Мы немного помолчали, а потом я решил обратиться к нему за помощью, сделать собственно то, зачем я и приехал: мне нужно было найти информацию:
– Скажите, Эдвард, а вы сможете мне помочь?
– Что вы имеете в виду?
– У меня есть символ, он не совсем четко нарисован, я, к сожалению, не смог зарисовать его целиком, так вот, мне нужно узнать, что это за символ, для чего он нужен, ну или если вы не знаете, то хотя бы узнать, где эту информацию найти.
– Показывайте, что там у вас, попробую вам помочь.
Я достал из нагрудного кармана своего пиджака мой блокнот, и, открыв на странице, где недавно зарисовал знак, протянул ему. Взяв в руки мой блокнот, старик поправил очки, и я увидел, что как только он поднес к самому носу рисунок, лицо его побледнело, а руки затряслись.
– Боже мой, не может быть… Нет… Это невозможно, – испуганно бормотал он. – Джек, где вы это видели?!
– Вы что-то знаете об этом, Эдвард? – передалось мне его волнение. – Этот символ я видел на кладбище около склепа семьи Легар.
– Я вам только одно скажу, молодой человек. Оставьте это дело, это очень опасно!
– Но почему? Что случилось? Что это за знак? – засыпал я его вопросами.
– Это веве, знак, который рисуют для выполнения обряда вуду, нехорошего обряда – обряда, в котором вызывают злых духов.
– Вуду? Духов? О чем вы?
– Да, вуду. Это старинная сильнейшая магия была очень распространена в 18 веке. Я не буду вам сам рассказывать, лучше скажу, где об этом прочитать, я точно не знаю, не интересовался никогда, но моя покойная матушка рассказывала, каким могуществом обладали те, кто такие ритуалы организовывал.
– А где можно об этом прочитать?
– Пойдемте, я покажу.
Мы снова, как и в прошлый раз, проделали путь сквозь огромное количество книг, и он, остановившись у одной из полок, вынул толстенную старую книгу.
– Вот, здесь вы все найдете. Я не буду вам мешать, устраивайтесь и изучайте. Я на своем месте как обычно. Но скажу еще раз, поверьте, Джек, лучше оставить это дело, я не ожидал, что и сейчас кто-то занимается этим, но любой житель Юга скажет, как это опасно, и что лучше не связываться с теми, кто поддерживает этот культ. Надеюсь, вы меня услышали.
– Да, спасибо за предупреждение, Эдвард.
Он кивнул головой и удалился, оставив меня с книгой.
Я вздохнул, видимо, придется долго повозиться, книга была огромная, и написана таким замысловатым языком, что даже мне было сложно разобраться. Я хотел сначала спросить, есть ли интернет в архиве и поискать там, но потом решил, что старая книга выглядит внушительнее, и информация, скорее всего, будет достовернее, поэтому еще раз тяжело вздохнув, направился к уже знакомому креслу и, удобно устроившись, погрузился в мир магии вуду.
Вуду на юге Америки начали практиковать с конца семнадцатого века, распространяли его рабы, которых привезли из французских колоний в Мартинике, Гваделупе и Санто-Доминго. Рабы же и составляли большинство обычных подсобных рабочих культа, а в роли жрецов выступали свободные цветные, причем, многие смешенной крови. Наиболее влиятельными были так называемые королевы вуду, ко второму классу относились лекари культа. Легендой магии вуду была Мария Лаво. В книге говорилось, что она в открытую пользовалась черной магией, призывая под свое крыло наемных убийц, а так же покровительствовала опустившимся аристократам. Про нее ходили легенды, что она обладала огромной силой, которая была неподвластна обычным людям, и отличалась большим влиянием. До сих пор некоторые люди, которые поклоняются магии вуду, посещают ее могилу в надежде на то, что она исполнит их желания и даст большую силу.
Описания самих ритуалов выглядели не менее ужасающими, Группы, пользующиеся черной магией, называются секрэ сосьетэ на каджунском диалекте. Когда поклоняющийся призывает какого-либо духа, к примеру, Петро лоа – темного духа, являющегося жестоким и смертельно опасным, – для того, чтобы нанести кому-нибудь вред в своих интересах, он должен поклясться служить ему и постоянно приносить различные жертвы. Служение ему называется ангаян, и если дело не завершено, на голову поклоняющегося падет месть. Обычно жертвами для злых духов, в особо темных ритуалах, служили люди. Я поежился, да, «прекрасный» культ, ничего не скажешь. Для ритуалов рисуются различные знаки, я с трудом опознал свой знак, да, тут было чего испугаться, кто-то вызывал Петро лоа рядом со склепом. Кто-то поклоняется злым духам культа вуду.
Дальше в книге шел рассказ об атрибутах ритуалов. Обычно это были свечи, куклы, травы, а так же, все заклинания сопровождались боем барабанов. Они использовались в большинстве церемоний. Если это были ритуалы, на которых прославлялся Петро лоа, то барабаны имели рваный ритм.
Прочитав это, я почувствовал, как по телу пробежали мурашки. В книге все было написано так правдоподобно…. Неужели и, правда, в наше время, нашлись люди, которые решили продолжать культ вуду? Тогда понятно, почему они выбрали для проведения ритуалов кладбище. Его часто выбирали поклонники этого страшного культа, говоря о том, что там лучше всего проходят ритуалы.
Кто же был тот незнакомец, которого я спугнул на кладбище, случайно ли он туда забрел, или все-таки он шел осознанно?..
Разбираясь в новой информации, я не заметил, как на улице начало темнеть. Над книгой я просидел несколько часов, и даже не заметил, как пролетело время. Я не спеша поднялся, убрал свой блокнот в карман и потянулся. Все тело затекло от долгого сидения.
Я попрощался с Эдвардом, который читал очередной детектив, и заспешил домой. Мне необходимо было структурировать всю полученную информацию и хорошенько обо всем подумать.
Глава 15 Подозрения
Остров Эдисто, наши дни
По дороге домой, я решил изменить свой маршрут и направился к церкви. Возможно, мне повезет, и я застану пастора Джулса, чтобы спросить его о том, что происходит на его кладбище. Совершенно очевидно то, что кто-то проводит ритуалы около склепа, но вот кто? И неужели до сих пор в современном мире остались люди, которые занимаются подобными вещами? И самый главный вопрос: знает ли об этом пастор Джулс?
В голове крутилось столько вопросов, что, обдумывая каждый, я не заметил, как подъехал к церкви, мысленно надеясь, что пастор Джулс сегодня задержится дольше, чем обычно. На этот раз мне повезло, дела задержали его в приходе, и он оказался на месте. Я нашел его в церкви, он расположился на первой скамейке, разложив перед собой какие-то бумаги.
– О, Джек, как ваши дела, вы все расследуете? – удивленно вскинул брови он, увидев меня.
– Да, несомненно! Я не бросаю начатого! – улыбнулся я, пожимая протянутую им мне руку.
– Много накопали?
– Нет, не особо.
– Я вам и сказал, что ничего интересного тут нет, обычная сказка, каких тысячи по всей Америке.
– Скажите, отец Кристиан, а не случалось ли на кладбище каких-то странных вещей?
– Что вы имеете в виду? – на секунду, мне показалось, что глаза у него испуганно забегали.
– Буду говорить прямо, около склепа Легаров, я нашел странный знак, в архиве я нашел, что этот знак принадлежит культу вуду. Что вы знаете об этом, пастор Джулс?
– Не понимаю о чем вы, я слышал что-то о культе вуду, но, мне кажется, это все сказки, мы живем в современном мире, Джек, тут нет места суевериям рабов с плантаций.
– А откуда тогда взяться этому символу там?
– Может кто-то пошутил, или вам просто показалось, Джек, мне кажется, вы просто выдумываете сенсацию для своей книги, и ничего более, успокойтесь, не нужно осквернять кладбище слухами о том, что кто-то проводит тут ритуалы.
– Я просто подумал, что вы знаете, ну или, по крайней мере, подозреваете, или что-то замечали странное, на кладбище около церкви, это же ваш приход, может о чем люди судачат?
– Нет, я слышу это впервые от вас, мне никто не сообщал ни о чем странном или таинственном, поверьте, если бы такое случилось, то местные сплетницы уже говорили бы об этом, и я бы узнал, так что, вам, наверное, просто показалось, может кто-то что-то просыпал, а природа сыграла злую шутку.
– А вообще, вы верите в культ вуду?
– Я знаю по истории, что такое существовало, но знаете, я считаю, что это все бесовские дела, и, прошу вас, не пугайте людей, не говорите никому то, что вы видели, не нужно, я не хочу, чтобы люди думали, что кто-то оскверняет кладбище этими богохульными делами.
– Хорошо, я вас понял, пастор Джулс, возможно, вы и правы, – сказал я, а сам подумал: «Как же ты стремишься закрыть глаза на все это, но почему?».
– Вот и славно, Джек. А сейчас, если у вас нет больше вопросов, я, пожалуй, пойду, мне нужно еще закончить кое-какие дела до отъезда домой.
И он торопливо покинул церковь. Я вышел за ним следом и решил еще раз наведаться в склеп, проверить, нет ли там еще чего интересного, коль я уж на кладбище приехал. Я не спеша отправился знакомой дорогой к склепу.
Боже, до чего я дошел, кажется, у меня уже начинают входить в привычку ночные путешествия по кладбищу. Было тихо, легкий вечерний ветерок нежно ворошил мне волосы, и я, несмотря на место, наслаждался прогулкой.
Вдруг слева, около одной из могил, недалеко от дорожки, я заметил человека, судя по тому, что он копал яму под могилу, я понял, что это могильщик. Подойдя ближе, я услышал, как тот напевает себе что-то под нос. Я решил побеседовать с ним, обычно такие люди много чего замечают, а вот их не замечает никто. Я надеялся, что он сможет рассказать мне что-то интересное.
– Здравствуйте, – поздоровался я, подойдя ближе.
– Привет, коли не шутишь, – улыбнулся беззубым ртом могильщик. Это был коренастый мужчина лет пятидесяти, в рабочей и сильно грязной одежде, судя по лицу – сильно пьющий.
– Жарко туту вас, – улыбнулся я. – Вроде вечер, а все равно не свежеет!
– Это точно, дьявольский климат, работать тяжело, – ответил он, кивнул на могилу.
– А давно вы тут работаете?
– Да уж порядком, – сплюнул он на землю. – Лет десять уж точно.
– А не было ли чего мистического тут? Вы, наверное, много видели в жизни.
– Да уж, приходилось кое-чего наблюдать…
– Что вы имеете в виду? – заинтересованно сказал я.
– А то и имею в виду, что нечисто тут стало в последнее время, всякая чертовщина творится.
– Что именно, сэр?
– Я обычно копаю ночью, днем не разрешают нам, видите ли, люди ходят, нельзя, так вот, я даже люблю копать ночью, мертвецов я не боюсь, бояться нужно живых, а мертвые они что… так, разве что даже если и выйдут из могилы, так я их лопатой того… и все, а ночью копать – самое то, прохлад ненько, а то днем совсем невмоготу…
– Так что вы видели то? – нетерпеливо прервал я его, боясь, что так мы не дойдем до сути.
– А, ну так вот, я это, значит, копал тут нынче могилу, помер кто-то, и вдруг вижу, кто-то крадется, я уж сначала подумал, что смерть за мной идет, незнакомец во всем черном был и в черном капюшоне, я спрятался за могильный камень, и сижу, значит, жду. Этот, который в черном, мимо меня – шмыг, я перекрестился, думаю, ну все, не заметил, а самому интересно, что к чему, и я за ним пошел, прячась за могильными плитами и деревьями. Дошли мы так до склепа, и тут он, воровато озираясь, зашел внутрь. Что он там делал, не знаю, потому что прямо у меня над ухом закричала птица, и я, испугавшись, убежал.
– А раньше такое было?
– Нет, раньше не было, это началось недели две назад, может три, я точно не помню, но я не могу точно утверждать, может и раньше случалось, только я не замечал.
– А что-то странное вы не находили потом около склепа или внутри него?
– Нет, я даже близко не захотел подходить к нему, не хочу неприятностей, там точно творятся странные дела. Извините, но мне нужно работать…
– Да, конечно, спасибо вам за разговор.
И попрощавшись с могильщиком, так и не спросив его имени, направился к склепу. Тщательно осмотрев место перед входом, я не обнаружил совершенно никаких следов, может мне это и правда почудилось, как и сказал пастор, злая шутка природы?
Внимательно осмотрев все еще раз, я решился вернуться домой, и структурировать все, что я нашел за эти дни, и поэтому торопливо направился к выходу с кладбища. Теперь мой путь лежал домой, мне просто необходимо было побыть одному, моя голова просто разрывалась от той информации, которую я получил сегодня днем.
Глава 16 Странные события
Остров Эдисто, наши дни
Зайдя в дом, мне встретилась Софи, помощница Дженны, за ней торопилась сама хозяйка. Они торопливо пересекали холл, неся две стопки постельного белья, и чуть не сбили меня с ног. Я был удивлен тому, что они так поздно не спали, видимо в доме было много дел, и пришлось их доделывать поздно вечером.
– Ой, мистер Арчер, извините! – сказала Дженна. – Софи, аккуратнее, до чего же ты неловкая!
– Простите, – смущенно извинилась девушка, покраснев до корней волос.
– Мистер, Арчер, я подготовила для вас стопку чистого постельного белья, Софи отнеси ее сейчас же наверх и перестели, – быстро командовала негритянка. – Извините, что это приходится делать при вас, но у нас тут вышли небольшие неполадки в прачечной, поэтому вот так получилось, мы хотели сменить белье утром, но раз уже вы не спите, а оно все равно у нас с собой, поэтому если вы не против, то сделаем это сейчас.
– Конечно, никаких проблем. Спасибо, Дженна, – ответил я. – Давайте я сам донесу, я все равно иду в номер, мне не сложно поменять белье.
– Нет, еще чего выдумали, Джек, Софи сама донесет и поменяет, – отрезала Дженна. – Софи, проводи мистера Арчера наверх и отнеси белье.
– Да, мэм, – ответила Софи и первой начала подниматься по лестнице.
– Спокойной ночи, мистер Арчер, – попрощалась Дженна.
Я тоже попрощался и мы с Софи поднялись наверх. В коридоре вдруг повеяло жутким холодом. Казалось, что температура резко упала на несколько градусов. Я зябко поежился от того, как у меня по спине пробежал холодок. Кожа тотчас покрылась мурашками.
– Кто-то прошелся по вашей могиле, – беззаботно проговорила Софи.
– Что? – от ее слов мне стало не по себе. – Что ты сказала, Софи?
– Ой! – испуганно закрыла рот рукой девушка. – Извините. Моя мама так всегда говорила, когда кто-то покрывался гусиной кожей. Пожалуйста, не говорите Дженне, что я вас напугала этой поговоркой, а то она мне устроит, – взмолилась она.
– Конечно, не скажу, – улыбнулся я девушке. – Просто не слышал раньше такое выражение, вот и вздрогнул от неожиданности. А почему твоя мама говорила? Сейчас она уже больше так не говорит?
– Она умерла, – печально вздохнула Софи. – У меня никого не осталось, папа бросил нас, когда я была совсем маленькая, я жила с мамой, но она умерла от лихорадки, теперь я живу с Дженной.
– Мне очень жаль. Прости, что спросил, я не знал… – ответил я, мне было неловко, что я допустил такую бестактность.
– Спасибо, – тихо ответила девушка. – Я сейчас застелю вам постель чистыми простынями. – Софи положила белье на комод, и стала снимать белье, которое было застелено ранее.
– Я могу сам застелить, а ты иди, отдыхай, Софи, – обратился я к ней, я видел, что она очень устала и еле держалась на ногах. – Я вижу, что ты сильно устала.
– О, нет, мистер Арчер, – запротестовала она, ловко заправляя пододеяльник. – Так будет неправильно. Дженна меня убьет, если узнает, что я не выполнила свои обязанности, мне это совсем не сложно.
Она быстро застелила чистую простынь, аккуратно взбила подушку, заправив ее в чистую наволочку, и покрыла это новым пледом, не прекращая разговаривать о погоде, делах в доме. Управлялась она быстро, ловко, сразу было заметно, что девушка это делает не впервые.
– Хороший вы постоялец, тихий, в номере вас нет, по ночам спите, в отличие от этого странного художника, – сказала вдруг она.
Я почти не слушал болтовню Софи, но фраза о Джеймсе насторожила меня.
– Что вы сказали, Софи?
Я подумал, что если она не прочь поболтать, то может она мне расскажет о нем, обычно и узнаешь все самое интересное от прислуги.
– А, это я так. Мысли вслух, простите, – замешкалась она и скромно потупилась. – Ну, вот и все, готово, постель застелена, можете ложиться.
Она аккуратно поправила складку не пледе и посмотрела на меня:
– Спокойной ночи, мистер Арчер.
– Подожди, – остановил я ее. – Задержись немного. Я хотел спросить, что ты там говорила про Джеймса?
Софи испуганно посмотрела на меня.
– Я не должна много болтать, простите, мистер Арчер, – смущенно ответила она.
– Ничего страшного, ты очень помогаешь мне, так что ты говорила про него?
Она бросила испуганный взгляд на дверь и тихо зашептала:
– Он просто странный какой-то, ночами иногда пропадает, не разрешает убирать его комнату, запирает ее на ключ все время. Однажды я случайно заглянула туда, и не увидела ни картин, ни принадлежностей для рисования, но ведь этого не может быть! Где же он рисует, или хотя бы чем он рисует? Где все это?
Она помолчала и тихо повторила:
– Не нравится он мне, вот совсем не нравится. Он странный. Будьте аккуратнее, мистер Арчер. От этого человека веет опасностью.
– Скажи, Софи, а как давно он приехал?
– Месяц уже прошел, да, все правильно, месяц, к Дженне еще брат приезжал, забавный такой старик, я и запомнила.
– И что, вещей его не было? Он налегке приехал?
– То-то и оно, что именно так, я сама провожала его в номер, с ним был только небольшой чемодан, видимо, с одеждой, компактный такой, и все, больше ничего. А еще он каждую ночь уезжает куда-то, я часто это вижу.
– Спасибо, Софи, я буду аккуратнее с ним.
– Да, мистер Арчер, вы уж будьте осмотрительнее, – и, сказав это, она поспешно удалилась.
Через секунду я услышал в коридоре ее торопливые шаги. Странно. Рассказ Софи мне очень не понравился, отсутствие по ночам можно было легко объяснить – Джеймс, судя по его внешности, был из тех людей, которые любили шастать по барам, но вот отсутствие принадлежностей для рисования – вот это действительно странно. Может он снимал где-то студию? Ведь и такой вариант вполне возможен, но встает тогда другой вопрос, почему и не жить в этой студии? Зачем платить за два места проживания? М-да, не расследование, а сплошная куча вопросов, во что я ввязался?
«Так, Джек, возьми себя в руки и не давай разыграться суевериям и воображению!» – мысленно приказал я себе.
Со вздохом я опустился на кровать и достал свой блокнот. Немного подумав, я решил набрать номер моей помощницы в Нью-Йорке и навести справки об этом загадочном Джеймсе. После второго гудка, Бренда, моя правая рука и очень толковая девушка взяла трубку:
– О, мистер Арчер, привет! Раскопали что-то важное уже?
– Здравствуй, Бренда, нет, нужна твоя помощь.
– Да, слушаю, вы же знаете, помогу, чем смогу!
– Мне нужно выяснить всю информацию о Джеймсе Броуди все. что найдешь!
Я быстро описал ей его, примерный возраст, и все то, что он рассказывал о себе. Она слушала внимательно, изредка переспрашивая, я так и представлял ее сейчас, сидящую нога на ногу, с нахмуренными бровями, сосредоточенную, нервно покусывающую карандаш. Я знал, что Бренда найдет все, что есть. Она была профи своего дела – отличной журналисткой. Она начала работать на меня пару месяцев назад, я устал отвечать за все свои дела, как бы парадоксально это не звучало, и решил нанять помощника. Правда, честно говоря, я рассчитывал взять мужчину, может, студента, но эта девушка очаровала меня. На собеседовании у меня не было другого выбора, как только предложить ей работу. Мы немного поболтали о том, о сем, она рассказала мне о последних рабочих новостях и мы попрощались.
Обдумывая информацию, полученную от Софи, я решил, что завтрашнюю ночь придется провести в склепе. Все пути ведут к тому странному незнакомцу, который появляется там, возможно мне удастся поймать его, и тогда многое встанет на свои места. Ну, или хотя бы я узнаю, кто он, и чем он занимается по ночам на кладбище. Собственно кто бы говорил, я сам оттуда видимо не скоро вылезу.
Я устало потянулся и посмотрел на часы – почти полночь. Засиделся я. Пора умыться и ложиться спать, я прекрасно понимал, что завтра я, скорее всего, проведу бессонную ночь. Так, душ отменяется по причине моей усталости, и моем огромном нежелании идти до него, поэтому почищу зубы тут, в комнате.
Я с удивлением заметил, что не ужинал, и даже не хочу есть. Услышанное о Джеймсе взволновало меня, сам не могу понять почему. Подойдя к умывальнику, я пустил воду и глубоко вздохнув, ополоснул лицо холодной водой. Мысли мои никак не удавалось привести в порядок, удушающая жара и влажность сводила меня с ума. Я облокотился на раковину и ополоснул голову холодной водой, и тут снова по спине пробежал знакомый холодок. По телу побежали мурашки. Я включил горячую воду чтобы опустить туда вмиг замерзшие руки.
– Что за… – начал я и не договорил.
Подняв голову, и посмотрев в зеркало, слова застряли у меня в горле: в нем возникло бледное, круглое лицо. Не мое. Лицо было размытым, словно выглядывало из тумана, зеркало сильно запотело, видимо от пара, который поднимался от горячей воды.
Образ в зеркале медленно ко мне приближался.
Я отшатнулся от зеркала и спешно обернулся.
– Софи? – одновременно с облегчением и удивлением спросил я.
– Я вас напугала? – спросила девушка.
– Да уж, – признался я. – Черт знает что мерещится. Я просто не слышал, как ты вошла.
– Дженна всегда говорит, что это хорошо для прислуги, когда ее не слышно, – смущенно ответили Софи и покраснела.
Мне стало жаль ее. Видимо, Дженна не дает спуска девушке. Я смягчил тон, и уже более спокойно спросил:
– Так что ты тут делаешь, Софи?
– Меня послала хозяйка, – ответила она. – Дженна сказала, что вы не ужинали, и она отправила меня посмотреть, легли вы или нет, и если еще не легли, то спрашивает, может подать бутерброды вам прямо в номер?
– Спасибо за заботу, но у меня совсем нет аппетита, и я хотел бы лечь спать пораньше, а вот позавтракаю я завтра с удовольствием в столовой.
– Хорошо! Я передам все Дженне.
Тут у меня возникла мысль, и я решил кое-что узнать у девушки:
– Софи, а ты видела сегодня Джейсона?
– Да, он был сегодня вечером дома, еще спрашивал меня, по расписанию ли ужин.
– Софи, можно тебя кое о чем попросить?
– Конечно, сэр.
– А ты не могла бы за ним присматривать? Ну, во – сколько он приходит, когда уходит?
Девушка смертельно побледнела.
– Он что преступник какой, а вы – коп и приехали за ним?!
Я рассмеялся, а девушка снова покраснела, поняв, что сказала глупость.
– Нет, ты что, это так, мои глупости, не обращай внимания, милая! Просто мой журналистский нрав не дает мне покоя, скажу честно – не нравится он мне, подозрительно он себя ведет как-то, но если я начну присматривать за ним, то он может что-то заподозрить, понимаешь, о чем я?
– Да, конечно. Хорошо, я послежу за ним, это будет как в детективе! – воскликнула Софи, а я подумал, какая она милая, и улыбнулся.
– Спасибо, – поблагодарил я девушку.
Спросив, не нужно ли мне еще чего, и получив отрицательный ответ, она поспешила по своим делам.
Я разделся, погасил лампу и забрался под одеяло. Простыни приятно пахли. Я вздохнул незнакомый мне аромат чего-то острого и экзотического. В прошлый раз простыни так не пахли – видимо, при стирке Дженна добавила какой-то новый кондиционер. Ну что ж, я определенно не против, мне он нравится.
Я лег на правый бок и посмотрел на окно. Сквозь тонкие занавески пробивался лунный свет, он был тусклый, и углы комнаты были погружены в черную, глубокую темноту.
Я закрыл глаза. На тумбочке рядом со мной тикали часы. Тик-так, тик-так. Я перевернулся на другой бок и попытался заснуть. Чертова бессонница, мысли роились у меня в голове как пчелы и мешали заснуть.
Снова накатило чувство страха. Мурашки привычно побежали по моей спине. Сердце бешено забилось. «Да что же это такое? Почему я так остро реагирую на все, словно кисейная барышня», – возмущенно подумал я.
И тут сквозь тиканье часов я услышал тихий звук. Сначала я не мог понять, что это. Но потом звук отчетливее прозвучал как будто чуть ближе ко мне. Кто-то плакал.
Я открыл глаза и сел на кровати. Стояла тишина. Звук затих так же неожиданно, как и начался. Что это было? Может быть, это Софи? Возможно, Дженна отругала ее, и теперь девушка плачет?
Я встал с постели и подошел к двери. Открыл дверь моей комнаты и выглянул в коридор. Тишина.
И вот он снова. Этот звук. Теперь плач перешел в глухие рыдания.
«Что за черт?! – подумал я. – Что тут такое происходит?»
Слыша этот плач, я невольно подумал о Джулии, той маленькой девочки из 1847 года. Наверно она так же плакала, когда ее заперли в склепе. Похоронили еще живой.
«Тьфу, да что же это за бред мне лезет в голову?» – подумал я, и помотал головой, в надежде, что мысли сами улетучатся из нее.
– Софи? – позвал я. – Это ты? С тобой все в порядке?
Плач становился громче, это были уже рыдания, такие душещипательные, что мое сердце разрывалось от жалости к той девушке, которая плакала. Захотелось прижать ее к себе, пожалеть. Я стремительно прошел по коридору, но так и не понял, откуда идет плач, казалось, что чем больше я удаляюсь от свой комнаты, тем тише становится этот звук. Вернувшись к двери своей комнаты, я еще раз спросил:
– Кто там? Софии, это ты?
В голове у меня снова возникла легенда о Джулии Легар. Прислушавшись, я понял, что плач шел из моей комнаты. Но как? Как такое может быть? У меня предательски затряслись руки.
«Черт, Джек, возьми себя в руки!»
Я должен открыть эту чертову дверь и посмотреть что там!
Я слышал громкий стук своего сердца.
Моя рука потянулась к ручке двери. Ладонь вспотела.
Я глубоко вздохнул.
Еще раз.
И распахнул дверь.
Глава 17 Ночь в склепе
Остров Эдисто, наши дни
В комнате никого не было. Как только я открыл дверь, плач резко прервался. Отругав себя за излишнюю впечатлительность, я решил ложиться спать. Как ни странно, я довольно быстро уснул.
С утра я проснулся заранее, задолго до завтрака и с удовольствием решил принять наконец-то душ. Вдоволь накупавшись, я вернулся в номер и оделся к завтраку. Сегодня, учтя жару последних дней, я решил сменить джинсы на легкие хлопчатобумажные брюки и такую же легкую рубашку.
Я спустился вниз, и вошел в столовую. На своем обычном месте сидел Джеймс, неизменно читая газету. Он выглядел несколько помятым, но я не знаю, с чем это было связано. То ли с тем, что он ночью куда-то ходил, то ли с тем, что это было его обычное состояние.
– О, доброе утро, Джек! Давненько вас не было видно, – дружелюбно поздоровался он.
– Здравствуйте, Джеймс, – поприветствовал его я.
Мы ненадолго замолчали, каждый думал о своем. А потом Джеймс вдруг неожиданно спросил: – Джек, скажите, как ваше расследование?
– Потихоньку, пока ничего интересного не обнаружил, одни слухи сплетни.
– Понятно, – казалось, этот ответ обрадовал его. – А как ваши рисунки? – спросил я, внимательно следя за его реакцией. Но ни один мускул не дрогнул на лице Джеймса. Или он такой хороший актер, или я подозреваю ни в чем не повинного человека. Он оставался спокойным, как и всегда.
– Я работаю, но в основном ночью, знаете, ночью никто не мешает, – ответил он, смотря мне прямо в глаза. Я так и не смог понять, врет он или нет, голос его был ровным, он прямо смотрел в мои глаза, и казался совершенно искренним.
– Да, понимаю, я тоже иногда пишу ночью, вы правы, дневная суета отвлекает, – ответил я.
– Ночью свершаются самые важные дела, – задумчиво произнес он.
В этот момент появилась Софи, и стала накрывать на стол. Дженна, как пояснила она, была занята другими делами, и накрыть стол для завтрака было поручено ей. Завтрак прошел довольно дружелюбно. Все было вкусно. Джеймс, несмотря на мои подозрения, был интересным собеседником, и поэтому позавтракали мы довольно непринужденно. После завтрака он сослался на то, что хотел бы вздремнуть и быстро поднялся к себе в комнату. Я решил, что спешить мне особо некуда, и поэтому позволил себе спокойно допить кофе, и прочитать газету, сидя в прекрасной гостиной и наслаждаясь солнечными лучами, которые проникали в нее. Просидев таким образом, около часа, я решил заранее подготовиться к предстоящей ночи, и поднялся в свою комнату, чтобы вздремнуть. Только я стал засыпать – зазвонил телефон. Это была Бренда. Я удивился тому, насколько она быстро нашла информацию, а это, скорее всего, было так, потому что просто так она мне не звонила.
– Мистер Арчер, я тут узнала кое-что любопытное по поводу вашего Джеймса.
– Что? – сон тот час слетел с меня. – Говори.
– Джеймс Броуди – не художник. Он профессор оккультных наук одного из университетов. Он читает лекции по разным культам, одно из профилирующих направлений – это культ вуду.
– Вуду?! – воскликнул я.
– Да, именно.
– Очень интересно, еще что-нибудь?
– Нет, Джек, пока это все. Я позвоню вам, если удастся обнаружить еще что-то.
– Хорошо, Спасибо Бренда. Пока.
Я сидел на своей кровати и переваривал новость, которую получил от помощницы. Теоретически возможно, что Джеймс приехал сюда, практически на родину культа вуду, для своих опытов, и по ночам пытается на кладбище провести какие-то эксперименты, допустим, но кто тогда залез в архив? И уж тем более, каким образом мешаю ему я, я же не противник какой-то, не соперник? Или угрожает мне не он, но тогда кто? Я еще больше убедился в правильности своей мысли отправиться в склеп. Мне нужны ответы на мои вопросы.
Я стоял у двери в склеп, положив ладонь на резную железную ручку. Как обычно, он был не заперт. «Я сюда хожу уже как к себе домой», – удивленно подумал я. На кладбище стояла непривычная тишина. Неслышно было даже обычных для этих мест сверчков. Мне стало как-то не по себе. Я вытер вспотевшие ладони о штаны и осмотрелся по сторонам. Почему меня в последнее время постоянно преследует чувство страха? Такое со мной случается впервые. Что же именно так действует на меня? Угрозы я получал и раньше, общаться приходилось с разными людьми, но никогда не было такого страха. Что же тут все-таки не так?
«Давай, Джек, ты же пришел сюда не постоять около входа, заходи!» – мысленно подбадривал я себя. Мне было странно, что я, ярый атеист, и человек, относящийся скептически ко всякой мистике, робею перед входом в обычный старый склеп.
Собравшись с духом, я глубоко вздохнул и толкнул дверь, которая бесшумно отворилась. Я вдруг поймал себя на мысли, что старая ржавая дверь должна заскрипеть, но открывалась она бесшумно. Странно. Я пытался вспомнить, так ли бесшумно она открывалась раньше, но так ничего и не придумав, я сделал шаг внутрь.
Как только я зашел в склеп, я сразу включил фонарик, так, уже светлее. Это хорошо. Внутри склепа оставалось довольно темно, тени, разгоняемые лучом света от моего фонаря, метались по нему, подобно густому черному туману. Я вдохнул влажный спертый чуть сладковатый воздух и непроизвольно закашлялся. На секунду запах показался мне знакомым. Где-то я уже нюхал его, но где? Мне показалось, что в прошлый раз в склепе пахло не так. Я снова закашлялся, уже сильнее, чем в прошлый раз.
«Ну конечно, молодец, Джек, давай, пригласи сюда всех тех, кто услышит твой кашель», – мысленно отругал я себя. От сладковатого запаха гниения и ветхости у меня стало сводить живот, неприятное ощущение, но что поделать, придется потерпеть, иначе я так никогда и не пойму, что тут и со мной происходит.
Положив сумку с необходимыми мне вещами, которые я предусмотрительно захватил с собой, я решил еще раз осмотреть все внутри. Все оставалось по-прежнему: каменные полки, на них гробы, в середине склепа – небольшая площадка. Не заметив ничего подозрительного, я достал из своей сумки небольшой плед и, подложив его на холодный каменный пол, сел. Через пятнадцать минут мне стало казаться, что время остановилось. Я посмотрел на часы: была половина двенадцатого. Ожидание сводило с ума. Я хотел осмотреть надписи на каменных саркофагах, но решил лишний раз не светить фонариком – его луч мог отпугнуть моего незнакомца. Прошло еще пятнадцать минут. Я стал уже подозревать, что из моей затеи ничего не выйдет. Ведь не факт, что незнакомец именно сегодня вернется проводить свои ритуалы. Неожиданно появившаяся мысль заставила меня похолодеть – а что, если незнакомец будет не один? Ведь в книгах было написано, что в основном ритуал проводят группы людей.
Вдруг по моим щекам скользнул слабый ветерок. Холодный ветерок. Запах разложения стал сильнее, и я еще раз закашлялся.
«Так, Джек, или ты терпишь, или ты с тем же успехом можешь вывешивать светящийся плакат с надписью: «я тут», – еще раз мысленно отругал я себя.
А на что я, собственно, рассчитывал? Что в склепе будет пахнуть розами? Еще один порыв ветра заставил меня закрыть нос и рот рукой. Я облегченно вздохнул, но, видимо, рано. Возникло ощущение, что я не один. Я торопливо осветил фонариком склеп. Никого. Я прислушался. Тихо.
«Тихо, как в могиле, – подумал я, и чуть было не рассмеялся. – Джек, ну ты кэп, ты собственно в ней и находишься!»
Неожиданно возникший порыв ветра взъерошил волосы на моей голове, и я снова почувствовал сильный запах разложения.
«Черт, возьми, откуда берется ветер?! – подумал я. – Ведь на улице нет ветра, и тем более в склепе его быть не должно!»
Меня охватило странное чувство, как будто кто-то зовет меня, но не словами. Я чувствовал, что я кому-то нужен. Такое странное ощущение. Ощущение того, что я тут не один.
Я пытался взять себя в руки и успокаивал себя, что мне это все кажется, пытался не обращать внимания на холодок ужаса, снова пробежавшего по моей спине. Я явственно чувствовал, что я тут не один. Словно в темноте скрывался кто-то и наблюдал за мной. Я глубоко вздохнул и попытался расслабиться.
«Что же такое происходит со мной?!»
Я удивлялся тому, что так остро реагирую на все, эта история слишком повлияла на меня, все спуталось так, что я никак не мог разобраться, где вопросы, а где – ответы, а так же меня мучил вопрос, почему некоторые люди так хотят, чтобы я отправился домой. Что же скрывает этот островок и его обитатели?
Я посмотрел на часы, посветив на них фонариком, второй час ночи. Странно, тишина. И почему никого нет? Я разочаровался, было обидно проторчать тут впустую, судя по всему, человек тот уже не придет. И что же мне делать? Домой идти не хотелось, во мне все же теплилась надежда, что он все же вернется сюда, и я не потратил время впустую. Я решил еще немного подождать.
От скуки я стал осматривать склеп в свете фонаря. Его слабый луч плясал по его стенам – никак не получалось унять дрожь в руках. Стены, пол, саркофаги были сделаны из темного камня. Хотя камень мог потемнеть и от времени. Я снова прислушался, чтобы не спугнуть таинственного незнакомца светом фонаря. В тишине слышалось лишь мое дыхание и стук моего сердца. Никаких звуков более.
«Где же он? – подумал я. – Почему он не идет сюда? Может, сегодня он и не придет?»
Я обратил внимание на позеленевшую от влаги плиту в дальнем конце склепа. Это и было место упокоения Джулии Легар.
Я посветил фонариком на плиту. Встав, я решил подойти ближе. Странно, вдруг на секунду я почувствовал запах цветов. Легкий запах полевых цветов. Ромашек.
Надпись, которая гласила о том, что тут похоронена Джулия Легар, была вырезана так сильно и глубоко, как будто резчик хотел быть уверенным, что она никогда не сотрется.
«Бедная девочка, – подумал я. – Она была такая молодая. Неужели история о том, что ее призрак не обрел покой, была правдой, и неужели ее все-таки убили?»
– Я обязательно выясню, что случилось с тобой на самом деле, – пробормотал я себе под нос. – Бедная маленькая Джулия.
Внезапный душевный порыв заставил меня положить руку на надгробие Джулии. Я сам не понял, откуда было это желание, но оно было таким сильным, что я не смог сопротивляться и сделал это.
Камень был теплым. Таким же теплым, как и моя собственная кожа. Это было так странно, потому что в склепе было холодно и сыро. Казалось, кто-то нагрел его. Я провел пальцем по надписи с фамилией и годами жизни.
«Джулия, помоги мне узнать тайну твоей гибели…» – прошептал я.
Вдруг за моей спиной раздался слабый шорох, и, ожидая увидеть того таинственного незнакомца, я резко обернулся и почувствовал, как у меня перехватило дыхание.
Прямо передо мной в дверном проеме парила маленькая, худенькая фигурка девочки, одетой в белое старинное платье. Фигура как бы висела в воздухе над землей, ее окутывал туман, лицо было нечеткое и расплывчатое, но можно было различить, что оно принадлежит маленькой девочке, светлые волосы немного колыхались, одета она была в шелковое белое платье, застегнутое до самого подбородка на пуговицы.
Мои ноги словно одеревенели. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и даже дышать стало как-то сложно.
– Джулия? – только и смог я вымолвить, тихим голосом.
Глава 18 Встреча с призраком
Остров Эдисто, наши дни
Привидение продолжало парить в воздухе прямо передо мной. Светлое платье почти сливалось с неестественно бледным цветом кожи. Мне показалось, что губы девочки движутся, как будто она что-то говорила, но кто-то выключил звук. Я не мог разобрать слов, в ушах у меня стоял звон. Дикий ужас сковал каждую мышцу моего тела. Затем фигура девочки внезапно опустилась ниже и уселась на один из нижних саркофагов. Теперь она находилась на одном уровне со мной. Платье так сильно облегало ее тело, что мне показалось, что ей трудно дышать. Ну, или было при жизни трудно дышать. Она положила голову на руки. Плечи ее затряслись, как будто она плакала. И тут мой страх стал таять. Я понял, что нечего бояться ее, она не собиралась делать мне ничего плохого, и она не хотела меня напугать, просто она испытывала жуткую боль и страх. Я не сомневался, что своим прикосновением я как-то сумел достучаться до нее.
«А вдруг я смогу ей помочь, – подумал я. – Может быть, она и является мне, потому что думает так же. Как же мне с ней поговорить?»
Я откашлялся для пробы. И услышал звук. Так, хорошо, голосовые связки работали, и я мог говорить.
– Джулия, милая, это ты? – решил попробовать наладить я диалог. Собственный голос показался мне ужасно смешным, он был дрожащий, и какой-то сипловатый.
Услышав мои слова, девочка подняла голову. Губы ее задвигались, но я не услышал ни звука. Мое сердце учащенно забилось, и я спросил:
– Я не слышу тебя. Что я должен сделать, чтобы тебя услышать?
Девочка немного помолчала, а потом снова попробовала заговорить. Видимо, она набиралась с силами. Каждое слово давалось ей нелегко.
– Джул… Джулия, – ответила она почти шепотом.
– Джулия Легар? – уточнил я, и девушка немедленно кивнула. – Ты хочешь мне что-то сказать про свою смерть?
Джулия вновь кивнула. Мне казалось, что мое сердце сейчас разорвется – я так близко был к разгадке тайны ее смерти. Может быть, через несколько секунд я все узнаю!
– Что? – снова спросил я. – Что ты хочешь мне рассказать?
Лицо Джулии сморщилось, будто бы от страшной боли. Ее всю затрясло.
– Мне страшно, – всхлипнула она, зарывшись лицом в ладонях.
– Милая, почему тебе страшно? – спросил я.
– Потому что я одна, совсем одна.
– Я знаю, – ответил я. – Ты была одна, но сейчас я с тобой, расскажи мне, что случилось тогда, в 1847 году.
Плечи призрака вновь затряслись от рыданий.
– Джулия, тебя убили?
Она подняла заплаканное лицо.
– Я думала, они меня не видели, я не хотела ничего говорить, – произнесла она дрожащим голосом.
– Я тебе верю, – мне стало так жаль бедного ребенка, что мой страх окончательно улетучился. Бедное дитя, она прилично настрадалась при жизни, так и после смерти никак не обретет покой.
– Ты скажешь мне, что все-таки случилось? – снова спросил я. – Джулия, мне нужна твоя помощь.
Она вновь уронила голову на ладони и произнесла:
– Я не могу, я боюсь.
– Боишься? – переспросил я, чувствуя, как бешено бьется мое сердце. Значит, мой журналистский нюх меня не обманул, девочка умерла не своей смертью, точнее, к смерти ее кто-то подтолкнул.
– Джулия, – произнес я осторожно. – Кто это сделал?
Призрачная девочка подняла голову и посмотрела на меня. В глазах ее стояли слезы. Ее потряхивало.
– Люди в масках.
– Какие люди в масках?
– Не знаю. – Голос Джулии вновь ослаб.
– Джулия, ты должна помочь мне, без твоей помощи я не смогу все распутать, подскажи мне, в каком направлении мне искать.
– Я покажу тебе, – ответила призрачная девочка.
Ее тело начало делаться прозрачным и стало таять, будто бы теряя энергию.
– Как ты мне покажешь…
Я начал спрашивать, но не договорил, меня ослепила вспышка, и я словно кадры фильма увидел несколько картинок.
Я очутился в комнате, очень уютной, довольно просторной, с кучей вещей, которые принадлежали маленькой девочке, игрушки, одежда, красивый темный комод и большое зеркало, высокие окна. Было утро, я удивленно озирался. Как я сюда попал? И тут я вспомнил, что Джулия хотела мне что-то показать, значит, ответ нужно искать тут, в этой комнате. Я стал осматриваться. Что-то притянуло мое внимание к большой кровати, на которой высилась гора подушек. Я подошел к ней и тут обратил внимание на что-то красное, торчащее из-под угла кровати. Присмотревшись получше, я увидел, что это был мешочек, небольшой красный фланелевый мешочек…
Видение померкло, меня, словно перекинуло куда-то, и теперь перед моими глазами возник темный лес, мрачный, враждебный. Каждой клеточкой тела я чувствовал исходящую от него опасность. Сначала я не заметил тусклый огонек, мерцающий вдалеке в лесу, а потом разглядел отсветы пламени в кронах деревьев и двинулся к этому огоньку. Подойдя ближе, я увидел нескольких людей, которые стояли вокруг странного символа и били в барабаны, один мужчина в центре что-то говорил, на непонятном мне языке, скорее всего, читал заклинание. Когда бой барабанов был закончен, один из мужчин взял красный мешочек, по внешнему виду точно такой же, как тот, который я видел в спальне, и наполнил его из небольшой чашки, стоящей чуть вдалеке от них. Я так понял, что наполнял он его какими-то травами, отчетливо чувствовался запах сена и еще чего-то приторно-тошнотворного. Закончив с наполнением мешочка, он передал его тому, кто стоял в центре, и тот, вынув из кармана прядь светлых волос, положил ее туда.
В глазах снова потемнело, а когда я их открыл, я был в знакомом склепе, а передо мной никого не было. В голове прошелестел голос призрака: «Узнай правду…»
Глава 19 Загадки и разгадки
Остров Эдисто, наши дни
– Джулия, постой, – крикнул я в темноту.
Но призрак уже исчез. Я обессилено прижался лицом к холодному камню. Теперь мое желание узнать всю правду еще больше усилилось. «Что же это за люди в масках? – думал я. – Совершенно очевидно, что там, в лесу, куда меня отправил призрак, я оказался свидетелем ритуала, вот только какого? И что это за мешочки красные? И почему один из них оказался в той комнате?
Ясно лишь одно – Джулию Легар убили. Точнее, обрекли на ужасную смерть, и теперь, во что бы то ни стало, я должен узнать, кто это сделал, чтобы душа маленькой девочки наконец-то обрела покой. Если существует хоть малейший шанс узнать правду, то нужно обязательно им воспользоваться.
Призрак исчез так же внезапно, как и появился. Темнота окутала меня. Я непроизвольно зажмурился и снова открыл глаза, в глубине души надеясь, что Джулия вернется. Я совсем не боялся ее, мне было очень жаль этого несчастного ребенка, я чувствовал теперь большую ответственность за то, чтобы раскрыть ее смерть. Она не могла сесть и рассказать о тех таинственных событиях, случившихся в 1847 году, она кого-то боялась. Я так понял, что она показала картинки, которые должны дать мне понять, как она умерла или из-за чего. Я не понимал только один вопрос: кто и зачем сделал какой-то ритуал? Кому могла помешать маленькая девочка? Может это была месть за что-то ее родителям? Но в таком случае, как узнать за что именно?
Я посмотрел на часы. Странно, мне показалось, что все пролетело так быстро, и мои видения, а точнее – видения Джулии – длились не более пары минут. Но я оказался не прав, точнее, даже очень не прав – оказалось, я отсутствовал больше трех часов – мои часы показывали половину шестого утра. Ничего себе…
Начинало потихоньку светать. Выходя из склепа, я осмотрелся, но не найдя ничего интересного отправился к выходу с кладбища. Похоже, незнакомец так и не появился. Интересно почему? Может он все же увидел меня? Накануне, я снова припарковался подальше от церкви, за несколько кварталов до нее, и теперь не спеша отправился по еще сонным улицам к машине.
На улице было прохладно и немного сыро. После проведенной ночи в склепе я с удовольствием вдыхал свежий прохладный воздух и думал. Все мои мысли крутились около призрака Джулии. Как это возможно? Значит, призраки все же существуют? Или у меня это просто какое-то отравление сознания?.. Возможно, ли чем-то надышаться в склепе так, чтобы словить галлюцинации? В моей голове снова были несколько вопросов, которые сильно волновали меня. Почему в этой истории настолько все запутанно? Или вообще не запутанно? Просто я не там ищу? Может просто нужно поверить во всю эту сверхъестественную историю, точнее, в то, что случается сейчас со мной, и тогда мне откроется вся тайна, тайна, которую этот остров хранит уже несколько сотен лет? Дойдя до машины, я, решив подумать об этом дома, сел в нее и поехал домой.
Дом еще спал. Зайдя внутрь, я поднялся в свою комнату незамеченным и облегченно вздохнул. Что ж, это хорошо, меньше разговоров будет, а то сам подозреваю Джеймса и в то же время сам не ночую дома. М-да, ну и ночка выдалась. Я не спеша скинул пиджак и упал на кровать. Теперь я почувствовал, как сильно ныло мое тело – видимо, я долго просидел в неудобной позе, но сам этого не заметил. Я не сразу заметил чистый белый конверт под дверью. Точно такой же, какой был накануне.
Развернув его, я увидел надпись все той же краской (или кровью?): «Убирайся!». Кратко и лаконично. Тот человек, который писал это, особенно видимо не заморачивался о содержании записки. Ну, мне не привыкать получать анонимки. Я столько их наполучал за свою карьеру… Я отложил письмо в сторону и снова лег на кровать. Вдруг на меня обрушилась сильная усталость. Казалось, что я не мог пошевелить ну рукой ни ногой. Странное ощущение… Видимо, бессонная ночь давала о себе знать. Я быстро разделся и лег в кровать. Ужасно захотелось спать, веки, казалось, были налиты свинцом. Я честно попытался сопоставить некоторые факты, но усталость взяла свое, и я крепко уснул.
Я, конечно, опять проспал завтрак. Проснулся я от того, что кто-то тихонько постучал в дверь. Не дадут мне выспаться в этом доме. Я недовольно поднялся с кровати и, наспех натянув джинсы, подойдя к двери, распахнул ее. Это оказалась Софи. Она выглядела несколько смущенной, а, увидев меня без рубашки, залилась очаровательным румянцем.
– Мистер Арчер, вас не было за завтраком, и я принесла вам пару сэндвичей и кофе, подумала, что вы захотите поесть тут, – смущенно пробормотала она, глядя на пол.
– Софи, ты – моя спасительница, спасибо, я и правда жутко голоден, – При виде аппетитных сэндвичей у меня потекли слюнки, и я понял, что испытываю чувство голода.
Она внесла поднос в комнату, и поставила его прямо на кровать. Все выглядело так аппетитно, что я тут же набросился на еду. Софи любезно согласилась составить мне компанию, пока я ем, а потом забрала поднос и удалилась. Я заправил кровать и, достав свой блокнот, решил сопоставить все то, что я смог узнать.
Итак, у нас есть загадочная смерть девочки сто с лишним лет назад. Из местных жителей, никто ничего не знает, ну или просто не хотят говорить. Только старый Илай рассказал мне о странном случае, который произошел с ним. То есть он так же, как и я видел девочку? Точнее, он ощущал ее присутствие. Или он все выдумал? А возможен ли такой вариант, что у нас обоих случились галлюцинации от нахождения в склепе? Могут ли там выделяться какие-то токсины, вызывающие галлюцинации?
У нас есть несколько фигур, которые ведут себя странно. Джеймс, пастор Джулс и администратор архива Эдвард Миллз. Да, да, Эдварда я тоже приписал к странным людям по той причине, что я не очень-то верю во все его истории, не может ли оказаться так, что старик просто решил меня запугать, как и все остальные, для того, чтобы я покинул этот остров и завязал с этой историей? Вполне возможно.
Потом, взять хотя бы того странного незнакомца, который постоянно наведывается в склеп, только не понятно для чего. Проводит ритуалы? А почему в склепе? И именно в склепе Джулии? Или это простое совпадение? И как с этим связан Джеймс, который художник или не художник, в конце концов? Или это его хобби, и он отдыхает в своем отпуске, рисуя по ночам для себя в какой-то студии? Опять же, пастор Джулс, почему он меня так старается выжить отсюда, и при каждой встрече спроваживает меня домой? Ему есть чего скрывать?
И самый главный вопрос заключается в том, было ли правдой все то, что я увидел в склепе прошлой ночью? Оба видения, если их считать именно так, были связаны с красными мешочками. Что Джулия хотела сказать? Очевидно, что во втором видении я присутствовал на ритуале по созданию мешочка из первого видения. Но что это за мешочки? Придется навестить Эдварда в архиве еще раз. А если было так: Джулия показала в видениях то, из-за чего она умерла? Что если она не заболела, а кто-то специально ее отравил, и она впала в летаргический сон, а врач решил, что она умерла, и поэтому ее похоронили? Но кто способен был на такую жестокость, а главное – за что? Да, определенно стоит узнать, что это за такие мешочки и вообще существуют ли они.
Сделав пометки для своей книги в блокноте, я захлопнул его и устало откинулся на стену, к которой прилегала моя кровать. Похоже, в моем расследовании с каждым днем загадок становится все больше и вопросов больше чем ответов. Меня начинает уже это напрягать. Пора находить ответы. Я очень надеялся, что в Нью-Йорке, Бренда сумеет раскопать что-то интересное про Джеймса, мое журналистское чутье меня никогда не подводило, и я был почти уверен, что он и тот незнакомец около склепа – одно лицо, только вопрос в том, связан ли он с той историей, которая произошла тут несколько сотен лет назад?
Последние дни меня так вымотали… Я толком не высыпался, по ночам практически все время где-то гулял. Усталость от постоянных вопросов без ответов мучила меня, доводила морально. Я решил в этот день не ездить в архив, а остаться в своей комнате и хорошенько отдохнуть. Я как-то плохо себя чувствовал, меня одолевала слабость, потрогав лоб, я отметил, что тот немного горячий. Скорее всего, простыл в этом склепе. Раздевшись, я лег спать и тут же заснул.
Глава 20 Подозрения
Остров Эдисто, наше время
С утра я проснулся рано и очень удивился, что сейчас утро. Я никак не ожидал того, что просплю половину дня и всю ночь, видимо, и правда, простыл. Сегодня я чувствовал себя в полном порядке, что несказанно обрадовало меня. Я быстро принял душ и отправился вниз.
Сегодня я решил позавтракать в доме, так сказать, полноценно, заодно пообщаться с Джеймсом. Но внизу меня ждало разочарование, его обычное место пустовало, и к завтраку он так и не спустился. Когда я украдкой спросил Софи, где он, она сказала, что накануне вечером он предупредил, что ночью будет работать, поэтому перехватит что-то из еды позднее.
Дженна была задумчива, она, кажется, была не в духе, надо же, первый раз за все то время, что я тут находился. Казалось, она чем-то озабочена, но я не стал лезть к ней с расспросами и, спокойно позавтракав, отправился в архив.
Эдвард встретил меня очень радушно, и даже предложил чаю. Я решил не отказываться, и мы уселись с чаем на обычном моем месте, где я работал, когда приходил в архив, около окна. Я решил спросить о тех проблемах, которые тревожили старика накануне.
– Эдвард, скажите, как вы чувствуете, за вами по-прежнему следят?
– Мне так неудобно, Джек, но мне все-таки кажется, что это моя глупость, я больше ничего такого не замечал, мне так неловко, что взбудоражил вас, скорее всего, мне просто это все показалось, видимо, нужно читать меньше детективов.
– Я очень надеюсь, что это так, – улыбнулся я.
– А как ваше расследование, удалось еще что-то раскопать?
– У меня появился такой вопрос, вы не знаете, что означают маленькие мешочки в разных ритуалах и магии?
– Не совсем понял вас. Какие мешочки? – удивленно вскинул он брови.
– Ну, возможно ли, с помощью такого мешочка навредить человеку, если верить, что магия, колдуны и ведьмы существуют?
– Я точно не могу сказать, вот прямо с полной уверенностью, но, по-моему, в магии Вуду, так распространенной тут, среди рабов несколько веков назад, как раз и использовали такие мешочки. Ведьмины мешочки, кажется, их так сейчас называют. Основная цель их была навредить человеку, их подкладывали в жилище человека, там, где он проводил больше всего времени, и через какое-то время они начинали действовать, принося вред человеку, на которого были направлены. Джек, вам нужно это уточнить в книгах, я не особо осведомлен в этом вопросе.
– Спасибо, Эдвард, я непременно посмотрю!
Мы с ним посидели еще немного, обсуждая всякие разные темы, не относящиеся к моему расследованию, а потом он принес мне несколько книг, часть из них была посвящена магии вуду, а часть – просто различные труды про ведьм и колдунов в разные века. Я практически сразу нашел в книге вуду про красные мешочки из моих видений.
Оказалось, что эти мешочки носят название гри-гри. Это талисман вуду, или амулет, который обычно защищает своего владельца от зла. Для этого обычно используют маленький мешочек, чаще всего из красной фланели или замши, пяти сантиметров в ширину и около десяти в длину. Внутри него содержится смесь одного и более различных ингредиентов. Тот, кто создает этот мешочек, для начинки обычно использует травы, камни, кости, волосы, ногти или другие персональные компоненты. Состав мешочка зависит от того, какую цель перед собой ставит человек, готовящий его. Пока все сходилось, именно такой мешочек и показывала Джулия в моем видении. Значит это все правда? Потому как галлюцинацией тут уже нельзя было объяснить все это, до этого я не знал про эти мешочки, поэтому привидеться мне это просто не могло. Я продолжил читать, и от следующей фразы мороз побежал у меня по коже.
«Мешочки гри-гри могут использоваться в разных целях – и как амулет, талисман для своего владельца, а так же для привлечения любви, денег, удачи, или же, наоборот, для вызывания вражды и даже для убийства своих врагов.» Все-таки убийство. Без сомнения. Кто-то хотел убить Джулию, сделал этот мешочек и подложил ей его в спальню. Но остается другой вопрос – зачем? Она говорила, что что-то видела, и молчала бы, значит, она увидела что-то такое, что заставило тех людей убить ее? Но опять же – что?
– Ну что, нашли то, что искали? – раздался вдруг голос Эдварда. Я вздрогнул и повернулся к нему:
– Вы меня напугали.
– Извините, Джек, видимо вы так увлеклись, что не заметили, как я подошел. Прошу прощения, что напугал вас.
– Да ничего страшного, видимо, это входит уже у меня в привычку – пугаться.
– О чем это вы? – спросил старик озабоченно.
– Да так, ерунда. Просто видимо все это настолько на меня влияет, что я становлюсь каким-то нервным.
– Может, у вас тоже такая же проблема, как и у меня с детективами?
– Возможно, – улыбнулся я. – Ну что же, мне пора. Спасибо вам большое за интересную беседу и помощь.
– Не за что, вы меня развлекаете своим присутствием. Сейчас в архиве редко кто бывает, скучно мне тут одному. Хорошо вот детективы спасают.
Мы тепло прощались с Эдвардом, и я вышел на улицу. С мешочками и ритуалами мне показалось теперь все ясно. Значит, все же Джулия показала причину своей смерти. Очевидно, это было убийство. Теперь остался один вопрос – кто и зачем это сделал.
Глава 21 Разгадка того, кто проводит ритуалы
Остров Эдисто, наши дни
Выйдя на улицу, я с удивлением обнаружил, что я так увлекся старыми книгами и всеми этими рассказами о магии, что даже не заметил, как стемнело.
Я решил не спеша прогуляться до дома и все хорошенько обдумать. У меня было такое чувство, что я постоянно упускаю из виду что-то важное, то, что лежит на поверхности, но я совершенно не обращаю на это внимания. Джулия показала мне видения для того, чтобы я что-то понял. Она дала мне ключ от всей этой истории. Кто-то пока для меня неизвестный отравил ее. Но кто? В моем видении, ритуал проводился тремя мужчинами.
Это я могу точно сказать, фигуры были довольно высокие и плотного телосложения, ну и конечно голоса, они сто процентов были мужские, хоть и звучали несколько глухо, из-за тех масок, которые были на них. Так, рассуждаем дальше, мужчины на ритуале состряпали этот мешочек, положили девочке в комнату, и она заболела, да при том так, что впала в летаргический сон, ну или кому, сейчас это не так важно, и ее похоронили. Прочитав про магию вуду, я понял, что были и такие заклинания, которые вводили человека в кому. Врач, конечно, не понял что к чему, и констатировал смерть девочки, и потом ее похоронили. Но кому она помешала? Вот главный вопрос. Может это была месть? Но за что?
Я сам не заметил, как добрался до дома. Было очень тихо, по дороге я встретил Софи, которая сказала, что Дженна с Томом уехали к Илаю, тот себя плохо чувствует, и они решили навестить его, а Джеймс читает в своей комнате. За все свое время, которое я провел в этом доме, я так и не встретил ни одного другого постояльца, видимо, сам был постоянно не дома, и на мой вопрос о них, Софи сказала, что те люди все время проводят на пляжах, поэтому дома они бывают редко. Я сказал девушке, что ужинать не буду, она пообещала принести мне что-нибудь из еды в мою комнату и убежала по делам. Видимо, Дженна перед отъездом надавала кучу ценных указаний.
Проходя мимо комнаты Джеймса, я обратил внимание на то, что из-под двери пробивается лучи от лампы. Было тихо. Видимо, он действительно читал, я сначала хотел зайти поздороваться, но потом решил не отвлекать человека и заняться своими делами.
Только я зашел в свою комнату, как раздался звонок телефона. Это была Бренда. Что ж, хорошо, просто отлично, может хоть она поможет мне разобраться в этой истории.
– Привет, Джек, – поздоровалась она своим как обычно деловым голосом, я знал Бренду не так давно, но мне показалось, что голос у нее слегка хрипит.
– Здравствуй, Бренда, ты не заболела? – решил поинтересоваться я здоровьем своей помощницы.
Она несколько раз откашливалась, но горло видимо саднило, и когда она начала говорить, голос все равно немного хрипел. Мне стало, ее жаль, бросил ее одну разбираться со своими делами, а сам уехал, эх, мужик называется. Куплю ей букет цветов, когда вернусь.
– Да, я немного простудилась, – ответила она и еще раз откашлялась. – Но все же мне удалось узнать для вас кое-что очень важное.
Я схватил из кармана блокнот и карандаш и приготовился записывать.
– Внимательно слушаю, говори, – ответил я.
– Я навела справки о Джеймсе, ну через того человека, вы знаете о ком я, так вот, его пра-пра-пра-прадед, оказывается, жил во времена Джулии на острове.
– Вот это, да, – только и смог вымолвить я, новость была воистину неожиданной. – А кем он был, удалось выяснить что-то конкретное?
Моя помощница снова откашлялась, и, извинившись, продолжила:
– Его звали Билл Броуди, он был конюхом в имении родителей Джулии.
– Так, – ответил я, спешно конспектируя полученную информацию в свой блокнот. – Интересное совпадение, теперь другой вопрос: знает ли Джеймс об этом, и так ли случаен его приезд на остров?
– Это еще не все, Джек, – сказала Бренда.
– А что еще? – спросил я, немного подавшись вперед в предвкушении чего-то важного.
– Там было что-то не так.
Сердце мое учащенно забилось, и я почти прошептал:
– Что?
– Судя по всему, он тоже был в чем-то замешан тогда, потому что его казнили в 1870 году…
– Казнили? – новость меня просто шокировала.
– Да, – ответила Бренда.
– А за что, известно?
– Нет, этого мне не удалось раскопать, я только выяснила, что это была именно казнь, через повешение, что-то натворил он, этот Билл.
– А ты не пробовала узнать, за что его могли казнить?
– Там могло быть все, что угодно, воровство, возможно, он кому-то не понравился из хозяев, культ вуду…
– Культ вуду? – перебил я ее.
– Ну да, в то время очень многих казнили за приверженность к различным культам, рабы привозили с собой в Америку свою религию, но здесь она была запрещена, поэтому и казнили за нее.
– Бренда, ты гений! – воскликнул я, в моей голове стали потихоньку складываться кусочки пазла в одну картинку.
– Джек, и еще один факт: я навела справки по поводу всех родственников Джеймса, так вот, его отец, дед, все они преподавали оккультные науки, все занимались этим… – тут она замешкалась, и спустя немного времени продолжила: – Вуду.
– То есть все же художников в его семье не было?
– Нет, совершенно точно.
– Тогда почему он этим прикрывается? Зачем? Сейчас не казнят за приверженность к какому-либо культу, – размышлял я вслух.
– Возможно, он что-то скрывает? – ответила Бренда.
– Только что… – задумчиво произнес я.
– Бросали бы вы это дело, Джек. Это становится опасно, – обеспокоенно проговорила девушка. – Не нравятся мне эти секреты и вся эта история с вуду.
– Нет уж, – покачал я головой. – Я так просто не сдаюсь, теперь для меня дело чести – открыть тайну гибели Джулии.
– В таком случае будьте аккуратнее, Джек, – предостерегла она меня. – Повторюсь, это очень опасно.
– Знаю, – ответил я. – Просто я чувствую себя ответственным перед ребенком, нужно узнать правду, какой бы она не была. В любом случае, спасибо за информацию, Бренда, и выздоравливай!
– Спасибо, постараюсь, – ответила она. – Пока, Джек.
– Пока, – ответил я и положил трубку.
В моей голове что-то как будто перещелкнуло, и кусочки пазла постепенно встали на свои места. Я был теперь на сто процентов уверен, что именно Джеймс по ночам занимается ритуалами, видимо, приверженность к вуду у них переходила по наследству от отца к сыну, и так далее. Нужно проследить за ним в эту ночь, выяснить пойдет ли он куда. Я хочу посмотреть, как проходит ритуал, что он вообще делает и зачем ему все это, мне нужны ответы на мои вопросы. Нужно прижать его так, чтобы он раскололся и сознался во всем, но сделать это можно только на месте, так сказать, преступления. И потом, если я начну обвинять в его темных делах, то это будет только хуже, он закроется от меня и все. И я ничего не узнаю.
Как бы мне проследить за ним так, чтобы он ничего не понял? Если я буду выглядывать из-за своей двери, то я боюсь, что он меня быстро увидит. Гостиная! Вот где мне затаиться. Мимо меня он не пройдет, но из-за большого количества предметов в ней, он меня не заметит. В прошлый раз я сидел в кресле, около окна, там совершенно не видно кто сидит, а вот мне будет видно все хорошо.
Я спустился вниз, предварительно постучав в его дверь, и поздоровался, мы немного поговорили, я сказал ему, что отправляюсь спать. Таким не хитрым способом я уточнил, дома ли он еще, и, удовлетворившись ответом, уселся в очень удобное кресло, частично скрытое от глаз тяжелой портьерой. Я взял со столика журнал и сделал вид, что читаю, изредка поглядывая на часы. Когда время приблизилось к одиннадцати вечера, я закрыл журнал и еще больше спрятал кресло за портьерой. Пока я сидел внизу, мимо меня много раз проходила Софи, но заметила меня только один раз, да и то, когда я ее окрикнул, чтобы она принесла мне бутерброды и кофе. Итак, в одиннадцать я выключил свет и в полной тишине приготовился внимательно следить и слушать, не появится ли Джеймс.
Половина двенадцатого. Без четверти двенадцать. Я уже хотел разочарованно подниматься к себе, но тут услышал тихие крадущиеся шаги. Мимо меня неслышно прошел Джеймс с рюкзаком на спине. Попался. Я неслышно встал, и пошел за ним. Интересно, он поедет на машине или пойдет пешком? Все-таки пешком. Ну что же, хорошо, прогуляемся…
Джеймс быстрым шагом направился по улице вверх, зайдя в несколько магазинов по пути. Так как дом Дженны располагался практически в туристическом районе острова, то многие магазины работали круглые сутки. Я не знаю, что он там купил, не стал заходить, чтобы он меня не узнал и не насторожился. Он так быстро шел, что я несколько раз чуть было не упустил его из виду. Быстрым шагом мы свернули на улицу, где располагалась церковь и кладбище, я запыхался, поддерживая его ритм шагов, чтобы не отстать, вот тебе и мужчина в возрасте, а обгоняет меня так, словно у него неплохая физическая подготовка.
Джеймс свернул к церкви и решительно отправился на кладбище. Он почти сливался с ночной темнотой. Одетый во все черное, и с накинутым капюшоном на голове, его было трудно различать в ночной тьме.
На кладбище я случайно запнулся за какую-то корягу и упал. Негромко чертыхнувшись, я быстро поднялся и обомлел. Джеймса нигде не было. Куда он делся? Дорожка к склепу просматривалась хорошо, но его на ней не было. Я поспешил к склепу. Я уповал на то, что меня тоже не особо видно, и что он не услышал того, что я упал. Крадучись, в уже знакомых кустах я пробирался к склепу. Было очень тихо. Я подошел почти вплотную к нему, но тут кто-то ударил меня по голове и я потерял сознание.
Глава 22 Дыхание смерти
Остров Эдисто, наши дни
Я медленно приходил в себя в полнейшей темноте, жутко болела голова, казалось, она сейчас расколется на тысячу маленьких осколков.
С первого раза открыть глаза не получилось. Веки были тяжелыми, любое движение причиняло нестерпимую боль. Я с трудом открыл глаза. Я находился в каком-то темном помещении, на стенах плясали блики от языков пламени. В голове у меня все смешалось, тело казалось тяжелым, онемевшим и как будто чужим. Я пошевелил руками и ногами. Так, хорошо, ничего не сломано. Это уже радует. Я хотел было поднять руки, но не смог. Они были связаны у меня за спиной.
Я пытался сохранять спокойствие и не паниковать. Паника ни к чему хорошему не приводит. Итак, где я? Сколько времени прошло с тех пор, как я крался по кладбищу за Джеймсом? Еще раз осмотревшись и обратив внимание на свои ощущения, я понял, что лежал на животе, прижатый к чему-то холодному и влажному. Я потянул носом и почувствовал знакомый запах разложения и затхлости. Склеп. Я в склепе.
Голова с трудом соображала, но все же я стал смутно припоминать последние события. Я шел за Джеймсом, упал, видимо он все-таки услышал, что за ним кто-то идет, и пока я поднимался, спрятался где-то около склепа, а когда я подошел ближе, ударил меня по голове, и так я очутился тут. Черт, кажется, я серьезно влип.
Заставив себя окончательно открыть глаза, я посмотрел на свет факелов, которые были расставлены по периметру строения. Я лежал на каменном полу, пыльном и грязном от времени и людей, которые здесь побывали. Над головой виднелся каменный свод, весь в паутине. С трудом поворачивая голову и осматриваясь, я понял, что моя догадка была верна, я находился в уже знакомом склепе семьи Легар.
В середине склепа был очерчен круг. Кажется, красная краска. Или кровь? Вокруг него были нарисованы странные символы, очень похожие на те, которые были перед склепом. Из книг, которые я нашел в архиве, я знал, что это алтарь, на котором приносятся жертвы для богов вуду. В стародавние времена, на таких алтарях обычно приносили человеческие жертвы, надеюсь, сейчас я не отправлюсь на него в качестве жертвы.
«Допрыгался, Джек! – отругал я сам себя. – Предупреждали тебя, что это опасно, так нет, мы упрямые, нам надо довести дело до конца!» Сказать честно, мне было страшно. Я догадывался, что Джеймс, скорее всего, не будет оставлять свидетеля, раз он связал меня и нарисовал этот круг. Неужели он все-таки проводил тут страшные ритуалы?
Я вдруг ощутил движение вокруг себя. Морщась от нестерпимой головной боли, я повернул голову, чтобы посмотреть, что это, но каждое движение давалось мне с трудом, двигаться полноценно я не мог, головная боль не давала мне возможности даже тихо пошевелить рукой, сразу начиналась такая болевая вспышка в голове, что хотелось кричать. М-да, молодец, Джеймс, ударил так ударил.
Я никак не мог повернуть голову, чтобы рассмотреть, что же происходит рядом со мной.
Мое тело меня не слушалось.
Оно было словно сковано.
Боль в голове начала немного утихать, но я по-прежнему не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Да что же это?
Холодок пробежал по мне, когда я понял, с чем это могло быть связано. Меня отравили. Видимо кто-то что-то или подмешал мне или подложил. Это было единственным логическим объяснением тому, что мое тело не слушалось меня. «Вот так влип», – в сотый раз повторял я себе. Пытаясь разгадать таинственную историю, сам вляпался по уши.
Корчась от боли, и пытаясь заставить собственное тело слушаться, я с огромным трудом перевернулся на бок. В склепе было пусто. Чуть потрескивая, горели факелы. Я попытался рассмотреть символ, нарисованный на полу, в середине склепа. Он показался мне знакомым. Кажется, я видел такой уже, когда изучал книгу. Точно. Это веве – символ Петро лоа. Отлично, сейчас кто-то, скорее всего Джеймс, будет вызывать самого злобного духа вуду. Я – прямо «везунчик». Особенно, если учесть тот факт, что, когда его вызывают, приносятся человеческие жертвы, то я – «везунчик» дважды.
Я вспомнил, что видел такой же символ в книге, которую читал накануне в архиве: пересекавшиеся трехконечные звезды и обвивающие завитушки, все вместе заключенные в круг. В книге автор называл этот символ символом Зденека лоа, человеческой жертвы. Вспомнив это, я ужаснулся. Лучше и не придумаешь, именно человеческую жертву собрался приносить Джеймс, и нетрудно было догадаться, кого именно.
Мои невеселые размышления были прерваны тем, что в склеп вдруг зашла фигура, одетая в длинную красную робу, с черным капюшоном на голове, скрывающим все лицо. Я сощурился, разглядывая фигуру, и уловил нечто такое в ней, что заставило меня напряженно думать.
В ее движениях мне показалось, что-то очень знакомое, но вот что? Я напряженно думал и с удивлением отметил, что это была не мужская фигура, а женская! Более гибкая, стройная, хрупкая.
Приглядевшись еще раз, я точно понял, что это женщина. Я попытался бороться с мыслями, пытаясь сообразить, кто это может быть, но голова болела так, что четко рассуждать у меня не получалось.
Женщина в колпаке… кто же она? И где же тогда Джеймс? У него, что нашлись помощники?
Я медленно перебирал все образы, всплывшие в памяти. Но так ничего и не сообразил.
– Кто ты? – прошептал я, решив не играть больше в догадки и не мучиться вопросами, каждое слово при этом отдалось сильной болью в голове. – Почему ты так поступаешь со мной?
Фигура замерла, а потом откинула капюшон назад, заставив меня сильно удивиться.
«Софи?!» – ахнул я, не веря своим глазам. Я даже затряс головой, подумав, что все это мне чудится. Моя голова была недовольна такими действиями и отдалась жуткой болью.
Я с ужасом наблюдал за тем, как миловидные черты Софи стремительно исказились, превратив их обладательницу в яростную фурию.
– Это ты, – прошептал я, набравшись сил, внезапно поняв все происшедшее. – Это ты посылала мне угрозы с просьбами убираться отсюда. Ты специально рассказывала мне всякие небылицы про Джеймса, или он в паре с тобой занимается всей этой чертовщиной?
Софи кивнула, несколько смутившись:
– Тебя так легко было обвести вокруг пальца, Джек. Ты так закопался в своих подозрениях к Джеймсу, что не видел ничего дальше своего носа. А последний звонок от Бренды… ты так легко в это поверил, я даже не думала, что будет так просто обвести тебя вокруг пальца. Когда ты спал, я выкрала твой телефон и просто заменила номер в контактах, а ты принял все за чистую монету.
Мысли путались в моей голове. Я был таким дураком… Никак не мог отойти от шока. Софи? Эта милая девушка связана с вуду? Боже…
– Ты так легко верил всему, что я говорила, – продолжила она.
– За что? – только и смог спросить я.
– Ты слишком близко подобрался к разгадке, Джек. Нам совсем не нужна огласка того, чем мы занимаемся. Ты несколько раз видел этого дурачка Джеймса, он мог выдать нас с головой, своими блужданиями к склепу. И ты тоже постоянно тут находился, вы мешали нам, и потом, ты мог докопаться до правды, а я не хотела этого. Джеймс и правда проводил тут ритуалы, но он неумеха, думает, что все знает, но это не так. Глупец! Ну, ничего, мы и с ним разберемся, но чуть позднее, он пойдет на десерт, когда мы закончим с тобой, – сказала она и визгливо рассмеялась.
– Мы? – спросил я, удивленно озираясь, видя, что в склепе мы с ней одни.
– Да, совершенно верно, Джек, мы. Я и мой любимый.
В этот момент, дверь склепа отворилась, и вошла еще одна фигура. Когда этот человек снял свой капюшон, я испытал шок второй раз. Это был пастор церкви – Кристиан Джулс.
– Вы?! – только и смог вымолвить я, все еще не отойдя от шока.
– Да, сын мой, мне кажется, ты меньше всего ожидал тут увидеть меня, не правда ли? – мерзко засмеялся он. – Церковь – неплохое прикрытие для меня. И для наших серьезных ночных дел.
Я удивленно заметил, как переглядывались Кристиан и Софи, и тут же догадался, что они давно уже вместе.
– Так вы двое… – выдохнул удивленно я.
– Да, парой проще работается, не так ли? Тебе это лучше знать, ты же тоже работаешь не один, – рассмеялась Софи.
Я все еще никак не мог поверить в то, что увидел. Пастор церкви, всеми уважаемый человек, поклоняется богам вуду?! Словно услышав мои мысли, Кристиан произнес:
– Ты знаешь, вуду дает намного больше – сила, власть, деньги, нам просто приходится играть роли в обычной жизни, но скоро все закончится. Мы собираемся уехать из этих мест сразу после ритуала. Мы убьем тебя, а опоенного наркотиками Джеймса оставим тут, и всем будет ясно, что немного чудаковатый приезжий начитался местных книг, перебрал с наркотой, и в своих ритуалах убил тебя. Все ясно и понятно. Никто и не будет сомневаться.
«Вот черт, что же мне делать? – напряженно думал я. – Нужно попробовать протянуть время, возможно, кто-то услышит разговоры, или же Джеймс очухается и позовет на помощь». Я решил выяснить все вопросы, помирать, так зная все ответы, чтобы это все было хотя бы не зря.
– А почему склеп Легаров? И как связана с этим всем смерть Джулии? – спросил я.
– Как думаешь, расскажем ему? – спросил Кристиан у Софи.
Софи пожала плечами:
– А почему бы и нет?! Он все равно уже почти мертвец.
– Но… – попытался я возразить ей.
– Тихо! – завопил Кристиан и мыском ботинка ударил мне по лицу. Что-то теплое и липкое потекло по нему, и тело пронзила новая волна дикой боли.
Я закашлялся, почувствовав во рту привкус крови. Пастор, кажется, сломал мне нос. Я попробовал восстановить дыхание, закашлялся еще раз, и сплюнул кровавый сгусток на пол.
Софи же, не обращая внимания на меня, начала рассказ:
– Звоня от имени Бренды, я отчасти наврала тебе. Конюх Билл был моим пра-пра-пра-дедушкой. Он всю жизнь работал в имении Легаров, на плантации, ухаживал за лошадьми. Общаясь с рабами, которые работали на полях, он услышал про культ вуду, и, побывав на нескольких ритуалах, буквально заболел вуду. Он учился. Впитывал в себя знания, которыми охотно делились рабы. Вместе они совершали много обрядов и ритуалов. У него была сила, боги вуду слышали его и исполняли его желания. Но для этого нужны были жертвы, кровавые жертвы. В обмен на исполнение желаний, богам вуду нужны были человеческие жертвоприношения.
Все это приходилось держать в тайне, тогда не приветствовалось вуду, а точнее было запрещено совсем, за это вешали сразу же – без суда и следствия. Поэтому о ритуалах, проводимых ночами, знали только те, кто участвовал в них. Тех, кто становился случайным свидетелем, попросту приносили в жертву. И они замолкали навсегда. Спустя какое-то время пошли разговоры, среди рабов, что происходит что-то странное. Они жаловались хозяевам, что их родственники и друзья бесследно исчезают. Для тех, кто занимался вуду, это стало опасно. Разговоры дошли до Легаров, но они отмахнулись от них, и все бы утихло, если бы не эта девчонка Джулия. Ей, видимо, не спалось, и она увидела, как мой дедушка проводил ритуал вместе с двумя помощниками – рабами. Он не знал, узнала ли она его, но рисковать они просто не могли, девчонка рассказала бы все родителям, те стали бы искать того, кто это сделал, и все, пиши, пропало, дело времени, когда их бы нашли.
Они решили убрать ее. Один из его помощников прокрался в дом ночью и отрезал прядь ее волос, они провели ритуал, по созданию красного мешочка и подложили ей его за кровать. Она стала болеть и потом впала в состояние, которое ничем не отличается от смерти. Дальше все было просто, врач сказал, что она умерла, и ее похоронили. Тут они что-то сделали не так, ошиблись… Видимо, средство было не настолько сильным, а может как-то подействовали препараты, которыми ее лечили, и девочка очухалась. Они хотели просто убрать ее, они рассчитывали, что она умрет, а не что она очнется, это было бы опасно. Но народ настолько глуп, что когда она плакала, и билась в склепе, все подумали, что это призрак, и не проверили склеп.
Такая вот история. Мой дед был основоположником магии вуду, в нашей семье, из поколения в поколение передается его дневник, который он начал вести, как только стал заниматься всем этим. Вот такая история, Джек.
– Чтобы умаслить Зденека, нам нужна человеческая кровь, а тут ты со своим расследованием, как нельзя кстати, подвернулся нам под руку. Приезжий, никто тебя искать не будет, а если и будет, то просто получится, что ты не доехал до Нью-Йорка, всякое бывает по дороге… Кроме того, я должна ему кое-что, еще раньше я вызывала его, для того, чтобы устранить одно препятствие между мной и Кристианом.
– Какое препятствие? – спросил я.
– Да была одна девушка, она чуть было не увела от меня Кристиана в самом начале, когда он сомневался по поводу ритуалов, и вуду, кажется, Ева или как-то так ее звали. Но теперь он мой, – явно гордилась собой Софи.
По моему телу пробежали мурашки, и меня затрясло от отвращения. Неужели эта девушка, милая, симпатичная помощница Дженны, представляла собой холодную расчетливую девицу, убийство для которой не составляло никаких проблем?
– Спасибо Зденеку за то, что мы вместе, – говорила Софи.
Я посмотрел в красивые, некогда добрые, а сейчас злые глаза Софи, так легко обманувшие меня, и мне стало не по себе. Неужели это мой конец? Я с отвращением отвернулся. Как же я мог так ошибаться? И теперь эта ошибка будет стоить мне жизни.
– Видишь круг? – Софи показала на пол и рассмеялась. – Это обеденная тарелка Зденека. Ты отлично справишься с ролью главного блюда, а Джеймс пойдет в качестве десерта.
Она вдруг замолчала, прислушиваясь, а потом ее губы искривились в усмешке:
– Кажется, наш Джеймс очнулся и пытается звать на помощь.
Я почувствовал, как мое сердце заколотилось от страха. Я понял, что не могу сопротивляться, даже если меня начнут убивать прямо сейчас. Что же делать? Я никогда не чувствовал себя таким беспомощным.
– Давай, Кристиан, пора начинать! У нас не так-то много времени.
Пастор подошел ко мне и легко, одной рукой поднял с пола и швырнул в середину склепа. Как раз в середину того знака, который был нарисован для ритуала. Падая, я ударился снова, и все мое тело пронзила словно стрела боли. Я закашлялся и обессилено обмяк. Боль и наркотики, которые подмешала мне Софи, не давали ни малейшего шанса на сопротивление. Софи подошла ко мне, и легонько погладила меня по волосам:
– Не бойся, все произойдет так быстро, что ты ничего не поймешь. Джек, тебя предупреждали, чтобы ты не лез, но ты же – самый умный, ты же не послушался!
– Да пошла ты… – прошептал я из последних сил. Она захохотала и ударила меня по лицу.
– Софи, начинаем, – скомандовал Кристиан, и, встав около алтаря, начал читать заклинание. Девушка поднялась и присоединилась к нему. Я почувствовал, как воздух в склепе стал тяжелым. Меня словно придавило к полу, дышать стало тяжело. «Ну, вот и конец», – подумал печально я. – Прости, Джулия, что так и не смог тебе помочь, что люди так и не узнают тайну твоей гибели». Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, ожидая своей смерти.
Но тут стало происходить нечто необыкновенное. Склеп наполнился знакомым мне запахом ромашек, летнего луга. Кажется, Кристиан и Софи тоже почувствовали запах, потому как стали удивленно озираться. Они прекратили читать заклинание и вопросительно посмотрели друг на друга.
По моему лицу пробежал небольшой ветерок, успокаивая головную боль. Софи и Кристиан никак не могли понять, что это был за запах. Вдруг запах цветов сменился на запах разложения. В склепе стало трудно дышать. Софи закашлялась, и испуганно схватила за руку пастора. Голос ее задрожал, и она испуганно прошептала:
– Что здесь происходит?
И вдруг, в другой части склепа, появилось сначала едва различаемое, а потом более яркое свечение. Оно становилось все ярче и ярче. Я зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что это Джулия. Она грозно смотрела на Софи и Кристиана. Софи в ужасе прижалась к Кристиану и, кажется, мелко дрожала.
– Что происходит? – как-то визгливо крикнула она, глядя на девочку.
– Н-не знаю, – от ужаса Кристиан начал заикаться и видимо не понял, что вопрос был адресован не ему.
«Вот так, смелые жрецы вуду, а какого-то призрака испугались», – подумал я, довольно ухмыльнувшись.
Джулия, кажется, была очень зла. От нее волнами исходила злоба. Надо же – привидения умеют злиться. Медленно подняв правую руку, она указала на парочку, недавно мучавшую меня, и проговорила:
– Вы – зло!
Голос ее прозвучал не слабо, как тогда, когда она разговаривала со мной, а довольно сильно, эхом прозвучав над нашими головами. И вдруг, около Софи и Кристиана начался скапливаться туман, они испуганно взирали на происходящее, совершенно очарованные этой картиной и не могли даже пошевелиться.
– Пришло время, заплатить за своих грехи, – гневно крикнула девочка, и, подняв обе руки, она казалось, призвала сильный ветер, который закружил туман кольцом около парочки, теперь уже не могущественных жрецов, а простых испуганных людей. Ветер все сильнее кружил и кружил около них, туман заволакивал фигуры так плотно, что я с трудом уже различал их. Они, очнувшись от такого неожиданного поворота, пытались кричать свое заклинание, но слова словно тонули в тумане, а ветер делал их почти не слышимым. Вдруг снова произошла вспышка света, и я потерял сознание.
Очнулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо.
– Джек, Джек, вы в порядке? – спрашивал меня знакомый голос.
– Кажется, да, – еле слышно прошептал я, голова болела немного меньше, но все равно каждое слово отдавалось в ней сильной болью.
– Дружище, потерпите, может вызвать скорую? – Джеймс, – а это был он, целый и невредимый, – наклонился надо мной и заботливо смотрел на меня.
– Что случилось? Где Кристиан и Софи?
– Кажется, их больше нет, я не знаю, я ничего не помню о том, что случилось. Меня чем-то опоила эта мерзавка Софи, подойдя к склепу, я потерял сознание, а проснулся, когда они обсуждали свой жуткий план. Я был тут, около склепа, связанный, а потом я увидел, что там что-то происходит, но я был слаб и снова потерял сознание. А очнулся уже от того, как голос, какой-то чужой и незнакомый, в моей голове сказал, что я свободен, и чтобы шел помочь тебе. Я действительно с удивлением обнаружил, что руки мои уже не связаны и поэтому поднялся и пошел в склеп. Около вас я нашел вот это – он протянул мне маленький цветок ромашки.
– Кажется, Джулия спасла нас, – прошептал я и потерял сознание.
Глава 23 Таинственное исчезновение
Остров Эдисто, наши дни
На следующее утро я проснулся в своей постели и потянулся. Отметив, что голова болит уже не так сильно, я несказанно обрадовался этому факту. Я на удивление спокойно проспал эту ночь, а точнее – часть ночи, несмотря на те события, которые произошли накануне. Я даже чувствовал себя полностью отдохнувшим. Я лежал на кровати, и пытался вспомнить события прошедшей ночи, точнее то, что последовало после того, когда Джеймс нашел меня лежащим на полу склепа.
Я потерял сознание, видимо, от сильной боли после того, как Джеймс нашел около меня цветок ромашки, а может и от пережитых волнений. Видимо, Джулия решила так попрощаться со мной. Мне было несколько грустно от того, что ее больше нет. За это не долгое время я привык к ней, как бы парадоксально это ни звучало. После этого момента я ничего не помню. Кажется, Джеймс привел меня в чувство, для того, чтобы отвести в дом. Скорую помощь мы решили не вызывать, дабы не привлекать лишнее внимание к своим персонам, и не объяснять потом, чем мы занимались в склепе. Мы долго добирались до дома – я был очень слаб, и Джеймс с трудом помогал мне дойти, всю дорогу я опирался на его плечо, и, можно сказать, что практически он нес меня на руках. Проводив меня в комнату и уложив на кровать, он ненадолго ушел, а когда вернулся, в одной руке я увидел небольшую мисочку, а в другой – стакан с противно пахнущей смесью. На мой вопрос о том, что же это такое, он сказал, что в одной из емкостей – смесь из трав для успокоения головной боли, а в другой – примочки, для моего носа. Я, поморщившись, выпил коричневую бурду, и какое-то время он помогал мне с примочками. Кстати, моему носу и, правда, стало легче после них. Джеймс внимательно осмотрел его и успокоил меня – мой нос в полном порядке. Немного разбит, но это быстро заживет. После выпитого снадобья, я почувствовал, что глаза мои закрываются, и я провалился в целительный и крепкий сон.
«Теперь мое мировоззрение значительно изменится, – подумал я, откидывая одеяло и вставая. – Я больше не буду прежним. Раньше во всех сверхъестественных событиях я пытался найти логическое объяснение, а теперь что же? А теперь я точно знаю, что существуют призраки и злобные духи вуду».
Я подошел к окну и посмотрел на океан. Все небо заволокло тучами, и накрапывал мелкий дождик. Надо же, первый раз, когда не погодится. Я решил принять душ, потому что та одежда, в которой я был вчера, пришла в совершеннейшую негодность. Брюки и рубашка были заляпаны пылью, грязью, и моей кровью. М-да, скорее всего, их уже не спасти, а жаль, они были куплены в дорогом магазине, и, причем, были моим любимыми. Легко отделался, – подумал я, – если будет нужно, куплю себе еще по возвращению в Нью-Йорк.
Я быстро принял душ, ну настолько быстро, насколько смог, и в коридоре, возвращаясь в свою комнату, встретил Джеймса.
– Доброе утро, – сказал он. – Я вижу, вы уже проснулись?
– Да, доброе. Вот решил принять душ, – ответил я, дружелюбно глядя на него.
– Как ваша голова? – спросил он обеспокоенно.
– Ничего, вроде, получше, как и нос, спасибо вашим травам, – ответил я.
– Да было бы за что. Вы собираетесь отправиться на завтрак?
– Да, конечно, спущусь через минуту.
Он кивнул и стал спускаться по лестнице вниз, а я отправился в свой номер, для того чтобы одеться к завтраку. Так как мои единственные легкие брюки были испорчены, я решил надеть синие джинсы и белую рубашку. Как говорится, простенько и со вкусом. Взъерошив небрежно волосы, я удовлетворенно хмыкнул, глядя на себя в зеркало, и отправился завтракать.
– Вот так сюрприз! – произнесла Дженна, увидев меня. – Джек, вы сегодня прям как с обложки журнала!
– Спасибо, Дженна, стараюсь, – подмигнул я ей.
– А что у вас с носом? – взволнованно спросила она, глядя на несколько небольших царапин, оставленных ботинком Кристиана.
– Да так, ерунда, не стоит волноваться, немного поцарапался, об ветки, когда гулял.
– Где эта девчонка!? – воскликнула Дженна, расставляя приборы для завтрака. – Неужели проспала? Я несколько раз стучала в дверь комнаты, но ответа так и не дождалась.
Мы с Джеймсом взволнованно переглянулись. То, что пропали два человека, скоро будет известно всем, и как бы люди не заподозрили нас в чем-то. Вчера ночью мы особо не подумали, что ведь пропали не злые духи, а вполне реальные люди.
«Черт, что же нам делать, – напряженно думал я. – Если вдруг кто-то вспомнит, что видел нас, нам не сдобровать».
Судя по лицу Джеймса, он тоже напряженно о чем-то размышлял. Скорее всего, о том же.
– Дженна, а Софи раньше так отлучалась? – решил спросить он.
– Ну… – она вздохнула. – Она всегда была такой ответственной и милой, всегда выполняла мои поручения, я даже как-то привыкла уже к ней.
– Может, просто где-то загуляла с друзьями? – спросил я.
– Нет, вы что, она – очень набожная, всегда ходила в церковь, да у нее и друзей-то не было, она жила как отшельник.
– Придется наверное вскрыть дверь комнаты, – неуверенно продолжила Дженна. – Может быть, в ее комнате мы найдем какие-то зацепки, где она может быть.
Мы с Джеймсом вызвались помочь негритянке, чему она была несказанно рада. Она решила еще раз проверить, не вернулась ли Софи, а нам было велено заканчивать завтрак спокойно и не торопиться.
– Ладно, – сказал, наконец, Джеймс. – Мы же знаем с вами, что ее там нет, что будем делать?
– Пойдем открывать дверь, возможно, мы что-то найдем, у нас нет другого выбора. Если мы не пойдем, все это будет выглядеть очень странно, – ответил я.
– Да, вы правы, – ответил он, вставая. – Тогда я предлагаю отправиться незамедлительно.
– Конечно, – я тоже встал и первым направился на кухню – именно оттуда вел коридор в прачечную и комнаты прислуги. Зайдя на кухню, мы встретили Дженну, которая на вопрос о Софи отрицательно покачала головой:
– Нет, никто не открывает дверь. Из-под нее вообще ничего не слышно.
– Дженна, простите за глупый вопрос, а у вас вообще есть ключи от комнаты девушки?
Она растерянно посмотрела на меня и снова покачала головой:
– Нет, она как-то не дала мне дубликат, обычно у нас от всех комнат две пары ключей, один – у хозяев, один – у меня, но от своей комнаты она держала ключи где-то у себя.
– Ну что же, тогда пошли ломать? – спросил Джеймс.
– Да, – кивнула в ответ негритянка.
Мы подошли к двери ее комнаты и постучали. Ответом нам была тишина.
– Ничего не остается, придется ломать, – сказал Джеймс. – Дверь вроде хлипкая, давайте так выбьем. Он вопросительно посмотрел на Дженну. Получив утвердительный кивок, он немного отошел от двери и сильно толкнул ее. Конечно одному, с первого раза, у него не получилось это сделать. Тогда мы вдвоем подошли к двери и сильно толкнули ее плечами вместе. Дверь распахнулась, и нашему вниманию предстала довольно скромная комната, примерно такой же меблировки, как и моя. Комод, кровать, тумбочка. Вот и все убранство. Одного взгляда хватило, чтобы с уверенностью сказать о том, что девушка здесь не ночевала, ну мы это и так знали, а вот для Дженны это было новостью.
– Да, похоже, ее тут не было, но где же она тогда?
Она уверенной походкой пересекла комнату, и тут увидела, что на аккуратно застеленной кровати лежит конверт. На нем аккуратным почерком была сделана надпись: «для Дженны».
– Это еще что такое? – мигом схватила она его, и, достав какую-то бумагу, стала читать. Чем больше она читала, тем более изумленным становилось ее лицо.
– Нет, вы только прочитайте это, что эта нахалка задумала-то! – воскликнула она, и сунула письмо мне в руки. Я пробежался глазами по короткому посланию и удивленно вскинул брови. В письме говорилось о том, что Софи нашла свою любовь в лице пастора Джулса, и они уехали из города. Похоже, записку они написали заранее, видимо опасаясь того, что придется срочно уезжать с острова сразу после ритуала.
Мы с Джеймсом облегченно переглянулись. Что же, так еще лучше, в том плане, что с нас вопросов меньше будет. Уехали и уехали, искать их никто не будет.
Дженна потрясенно молчала. Она только что потеряла свою помощницу, и только растерянно смотрела на письмо. Она проверила все ящики – вещей не было. И тут Софи видимо все предусмотрела – все вещи заранее перевезла куда-то. Ну что же, получилось так, как получилось. И тут вдруг мои взгляд упал на маленький уголок старой тетради под кроватью. Я знаками показал Джеймсу чтобы тот отвлек Дженну, а сам нагнулся, и, достав тетрадь, незаметно для Дженны передал ее Джеймсу, а он убрал ее в свой пиджак.
Нам не терпелось посмотреть что там, поэтому оставив негритянку негодовать о том, что придется теперь искать новую помощницу и все в таком же духе, мы отправились на улицу, для того, чтобы поговорить. У меня накопилось тоже много вопросов к Джеймсу.
Выйдя на улицу, Джеймс предложил посидеть в маленьком кафе неподалеку, так как опасался, что наш разговор в доме может кто-то услышать. Мы не спеша прогулялись по сырым улочкам, и наконец, дойдя до кафе, уселись в прохладной тени в уютные плетеные кресла.
– Я все еще не могу поверить, что все закончилось, ночка была та еще! – сказал Джеймс, неспешно попивая кофе.
Я улыбнулся Джеймсу, наблюдая за тем, как он расслабленно пьет кофе, рассматривая красивые улочки острова, и какое умиротворение сейчас на его, конечно же, небритом лице.
– И мне все никак не верится, что все закончилось, – ответил я ему. – Странная вышла история…
– Как и все тут, – ответил мне он.
– Огромное вам спасибо, что вытащили меня из склепа, Джеймс, один я бы не дошел до дома, – поблагодарил я его.
– Да все в порядке, любой бы поступил на моем месте так, абсолютно любой, – махнул он рукой. – Самое главное – мы с вами живы, а зло уничтожено. Эх, сколько людей они погубили, наверное, и главное – кто бы мог подумать на них?!
– Это точно, – улыбнулся я.
Я хотел признаться ему, что подозревал его в этих делах, но как-то не решался. Он оказался неплохим малым, этот Джеймс. У меня была куча вопросов к нему, но я смущенно молчал, такое со мной впервые, я не знал с чего начать спрашивать.
– Вы наверно подозревали меня, Джек, – спросил он у меня, словно прочитав мои мысли. – Я же понимаю, что вел себя странно.
Я, решив, что смысла нет отнекиваться, ответил:
– Да, вы прочитали мои мысли, Джеймс, я действительно вас подозревал, мне в этом замечательно помогала Софи, подкидывая ложную информацию о вас. Извините.
– Да ничего, я сам виноват. Просто было такое дело, – сказал он. – Я искал ответы на свои вопросы, на несколько странные вопросы.
Я заметил, как он озабоченно нахмурился.
– Что-то случилось, может, я могу вам помочь, Джеймс?
– Я даже не знаю, с чего начать свой рассказ, – сказал он несколько смущенным голосом. – И нужно ли вам это, вы и так столько пережили.
Я видел, как лицо его изменилось. Он словно постарел еще на десять лет. После всего случившегося, я не мог отказать ему в помощи, ну или хотя бы в том, чтобы быть услышанным.
– Расскажите мне все, Джеймс, с самого начала, – ответил я, устраиваясь поудобнее и ожидая долгого рассказа.
– Хорошо. Слушайте, – ответил он. – Если вы не против, я закурю.
– Конечно, – согласился я.
Он достал из кармана пиджака сигареты и с удовольствием закурил одну. Через минуту он начал свой рассказ.
– Я приехал сюда, для того, чтобы провести кое-какие эксперименты. Вы наверно уже выяснили, что я работаю на кафедре оккультных наук, и вуду – мой профиль. Это очень интересный культ, его привезли из Африки рабы, и он прижился у нас в стране. Я долго изучал его, мне попадались совершенно невероятные ритуалы, и рассказы про действительно сильных жрецов. Меня так затянуло все это, что я, житель Нью-Йорка, поверил во все эти сказки, как решило бы большинство, и поехал сюда, на родину одного из самых интересных культов, когда-либо существовавших.
– Но почему вы прятались, Джеймс? Ведь можно было заниматься и открыто этим.
– Вы знаете, это не особо приветствуется в этих краях, люди довольно старомодны, а тут – тем более, я не хотел привлекать к себе внимание. Я чуть было не угробил нас обоих, старый дурак.
– А что за ритуалы вы проводили? Софи сказала, что у вас ничего не получалось.
Он покраснел, и, стесняясь, произнес:
– Дело в том, что со мной работает одна женщина, ну и вот, она мне очень нравится, но она совершенно не обращает на меня внимания, я вот и хотел проверить вуду, вдруг это помогло бы.
Я чуть было не рассмеялся, настолько Джеймс выглядел потешно. Но подумав о том, что это может его обидеть, я сдержался.
– Так это вы, значит, залезли в архив?
– Да, – он снова покраснел. – Я испугал старого Эдварда, да?
– Ну не особо, но я понимаю теперь, почему вы это сделали ночью. Только одного не могу понять, почему вы там трогали папку с историей о Джулии?
– Мне стало интересно после ваших рассказов и, постеснявшись спросить у вас, я решил поискать самостоятельно в архиве.
– Да, в этой истории странным образом все сплелось – и магия, и приведения, и предательство, жалко только никак мы не сможем доказать нашу правоту, что Джулию все-таки убили, – вздохнул я.
– Это точно, – ответил Джеймс. – Ну что, пора возвращаться в большой город, с ритуалами отныне раз и навсегда покончено. Аминь.
Эпилог
Манхэттен, наши дни
Я потягивал кофе, сидя в офисе в редакции на Манхэттене. По приезду на меня навалилось столько дел, что написание книги пришлось отложить до лучших времен. Бесконечные встречи, звонки, интервью так изматывали меня, что я стал забывать события той ночи, которая случилось в склепе, и мне все больше стало казаться, что этого всего не было. С Джеймсом в Нью-Йорке мы больше не встречались, его и мой плотные графики не позволяли нам это сделать. И вот сейчас, я все же добрался до написания книги. Рукопись лежала передо мной на столе, распечатанная, готовая к отправке издателю. Но у меня было ощущение, что что-то не так. Я не мог объяснить, что именно меня смущало, но что-то все же смущало. Я задумчиво смотрел в большое панорамное окно, на просыпающийся Нью-Йорк, и никак не мог понять, что же не так.
Уезжая, я не забыл навестить склеп девочки, и положил туда огромный букет ромашек. Когда я коснулся плиты, за которой была похоронена девочка, я снова отметил, что она теплая. Но призрак так и не появился, видимо она ушла. В своих раздумьях, я не заметил, как в кабинет вошла Бренда. Как всегда в деловом костюме, и с рабочим блокнотом в руке. А вот в другой руке у нее был какой-то конверт.
– Джек, вот тут вам пришло что-то, курьер принес только что.
– Спасибо, Бренда, положи на стол.
– Кстати, вы закончили книгу? Я бы хотела ее сегодня отправить издателю, они попросили выслать рукопись пораньше.
– Да, конечно, через несколько минут я принесу тебе ее, – ответил я, думая, почему же я не могу отдать ее сейчас. Творилось что-то странное. Или это я опять накручиваю себя?
Я взял сверток, он был довольно легким, видимо, там какие-то деловые бумаги. Подождав пока помощница выйдет за дверь, я аккуратно распаковал оберточную бумагу и ахнул. Это была та самая тетрадь, про которую мы с Джеймсом благополучно забыли. Значит, он все же решил прислать мне ее. Внутри конверта лежала записка. Я открыл маленький белый клочок и прочитал: «Я думаю, это должно быть у вас, Джек. Ваш Д.»
Взяв в руки тетрадь, я замер от предвкушения. Такое бывает, когда на Рождество открываешь подарки. Открыв тетрадь, я улыбнулся. Я так и думал, это был дневник Билла, конюха Легаров, из-за которого и погибла Джулия. Я тот час погрузился в чтение, попросив Бренду меня не беспокоить и отменить все встречи. Как Софи и говорила, они убили Джулию. Все то, что она говорила той ночью, нашло подтверждение. Билл был предателем, Джулия любила и доверяла ему, а он ее предал. Посмотрев на рукопись, я написал ручкой небольшое обращение: «Посвящается моей маленькой Джулии».
К концу дня книга была отправлена в печать. Издателю очень понравилась история о маленькой девочке, которая пострадала от приверженцев культа вуду. В качестве доказательства своей правоты, я продемонстрировал дневник Билла. Истинные причины смерти Джулии были найдены и открыты миру.
Через несколько недель я был в Колумбии на свадьбе своего друга. Когда основные празднества закончились, я решил на денек съездить на остров Эдисто, чтобы навестить людей, с которыми я успел познакомиться во время моего расследования. Дженна теперь жила с Илаем, она перевезла его в свой дом, так как он болел, она недолго переживала из-за «отъезда» Софи, а быстро наняла другую девушку. Я навестил и старого Эдварда, привезя ему парочку новых детективов, и рассказал ему о таинственном посетителе, успокоив тем самым старика.
Уезжая, я положил огромный букет ромашек в склеп Джулии, и когда стоял около ее могилы, а точнее – около ее гроба, я, снова поддавшись непреодолимому желанию, положил руку на каменную плиту. Она как мне показалось, снова была теплой. Мурашки побежали по моей спине, и в голове, как и в первый раз, прозвучало одно единственное слово, сказанное уже знакомым мне тихим голосом: «Спасибо…». Я улыбнулся, и моей щеки легонько коснулось нежное дуновение ветерка, потом оно взъерошило мои волосы и затихло. Душа Джулии Легар наконец обрела покой.
Комментарии к книге «Погребенная заживо. Джулия Легар», Аликс Аббигейл
Всего 0 комментариев