«Джентльменское соглашение »

Лоуренс Блок

Джентльменское соглашение

Перевел с англ. А. Шаров

Грабитель - хрупкий, опрятно одетый молодой человек лет тридцати с небольшим - деловито шарил в прикроватной тумбочке, когда Арчер Требизонд тихонько проскользнул в комнату. Появился он крадучись, по-кошачьи, - можно было подумать, что и сам Требизонд пришел сюда, чтобы поживиться чужим добром. Но, разумеется, это было далеко не так. Увлеченный изучением ящика грабитель не заметил Требизонда, но спустя какое-то время почувствовал его присутствие, как антилопа в джунглях чует близость хищника.

Когда грабитель певернулся и увидел Арчера Требизонда воочию, сердце его затрепетало. Сначала - просто от неожиданности. А потом - оттого, что револьвер в руке Требизонда был нацелен точнехонько на него, грабителя. Это обстоятельство весьма расстроило последнего.

- Черт побери. - Кажется, именно такими словами он начал беседу. А затем произнес приблизительно следующее: - Я был готов поклясться, что дома никого нет. Я звонил по телефону, стучался в дверь...

- Я только что вошел, - сообщил ему Требизонд.

- Вот невезуха. И так всю неделю. Во вторник ехал на машине, крыло помял; третьего дня опрокинул аквариум, безнадежно испортил ковер, сгубил двух африканских рыбок, самца и самку, таких редких, что им ещё латинского названия не придумали. Даже говорить боюсь, сколько я за них заплатил. А вчера за обедом прикусил щеку изнутри. С вами такое бывало? Хуже всего то, что чувствуешь себя круглым дураком. И кусаешь проклятущую щеку снова и снова, потому что она распухает. По крайней мере, у меня так и происходит. - Грабитель судорожно вздохнул и вытер потной ладонью ещё более потный лоб. - А теперь вот... - пробормотал он.

- Это может оказаться пострашнее помятого крыла и опрокинутого аквариума, - сочувственно проговорил Требизонд.

- Я что, не понимаю? Знаете, как мне следовало поступить? Я должен был проваляться всю неделю в кровати. Есть у меня знакомый медвежатник, так он всегда советуется со звездочетом, прежде чем идти на дело. Если, скажем, Юпитер не там, где надо, или Марс на одной линии с Ураном, или ещё что-нибудь такое, парень сидит дома. Вроде, нелепость, да? А между тем, на него уже восемь лет не надевали наручники. Вы знаете хоть одного человека, которого не заметали восемь лет подряд?

- Да хотя бы я сам, - ответил Требизонд.

- Вы не жулик.

- Зато я предприниматель.

Грабитель хотел ответить, но передумал.

- Надо будет дознаться, как звать того звездочета, - пробормотал он. - Так я и сделаю, вот только выберусь отсюда.

- Если выберетесь, - уточнил Требизонд. И добавил: - Живым.

Подбородок грабителя едва заметно дрогнул. Требизонд усмехнулся, и грабителю показалось, что черное дуло револьвера при этом сделалось шире.

- Нацелили бы вы эту штуку куда-нибудь еще, - предложил он.

- А я не собираюсь стрелять куда-нибудь еще.

- Не станете же вы стрелять в меня!

- Вот как?

- Вы даже лягавых не позовете, - заверил его грабитель. - В этом нет нужды. Я убежден, что мы сможем уладить дело своими силами. Двое разумных людей всегда придут к разумному соглашению. У меня есть немного деньжат, и я, как человек широкой души, с удовольствием сделаю взнос в ваш любимый благотворительный фонд. Зачем впутывать полицию в личные дела джентльменов?

Грабитель пытливо разглядывал Требизонда. Только что произнесенная речь нередко выручала его в прошлом, особенно если слушателем была какая-нибудь важная особа. Трудно сказать, возымела ли она действие на этот раз, и если возымела, то какое.

- В любом случае, - немного жалобно заключил он, - не станете же вы в меня стрелять.

- Почему?

- Ну, хотя бы из-за крови на ковре. Загубите хорошую вещь. Или я не прав? Супруга расстроится. Вы её спросите, она вам скажет, что стрелять в меня было бы безумием.

- Ее нет дома. Вернется только через час.

- Ну, и что? И так ясно, что она скажет. Кроме того, выстрелив в меня, вы нарушите закон. Не говоря уже о нравственной стороне дела.

- Никакого закона я не нарушу, - возразил Требизонд. - Вы - взломщик и проникли в мой дом, не имея на это никакого права, презрев принцип неприкосновенности жилища. Я могу пристрелить вас на месте, и это сулит мне не больше неприятностей, чем нарушение правил стоянки.

- Разумеется, вы попытаетесь списать это на самозащиту...

- Нас что, снимают скрытой камерой? Или где-то прячется ваш сообщник?

- Нет, но...

- Что это за железяка у вас в заднем кармане?

- Всего-навсего фомка.

- Доставайте, - велел Требизонд, - и давайте сюда. Ага, чем не оружие? Я скажу, что вы набросились на меня с этой фомкой, и мне пришлось стрелять в целях самообороны. Мое слово против вашего. Только ваше слово так и останется неизреченным: покойники не слишком словоохотливы. Кому, по-вашему, поверит полиция?

Грабитель угрюмо молчал. Требизонд удовлетворенно усмехнулся и сунул фомку в карман. Железяка была красивая, изящная, и Требизонд почувствовал её приятную тяжесть. Премилая вещица.

- Зачем вам меня убивать? - спросил грабитель.

- А что, если я никогда никого не убивал, и мне неймется узнать, каково это? Или, наоборот, убивал с удовольствием, когда был на войне, и хочу ещё разок словить этот кайф? Мало ли причин?

- Но...

- Дело в том, - продолжал Требизонд, - что, как покойник, вы можете быть мне полезны, а от живого от вас никакого проку. И кончайте эти разговоры о благотворительных фондах и прочей чепухе. Мне не нужны ваши деньги. Оглянитесь вокруг. Неужели не видно, что я живу в достатке? Будь я бедняком, вы никогда не переступили бы порог моего дома. О какой сумме вы вели речь? Долларов двести?

- Пятьсот, - поспешно уточнил грабитель.

- Мелочь.

- Вероятно, да. Дома у меня есть еще, но и это для вас мелочь, правильно?

- Вне всякого сомнения. - Требизонд переложил револьвер в другую руку. - Я - человек дела. И если вы придумаете обстоятельства, при которых живым сможете принести мне больше пользы, чем мертвым...

- Я - взломщик, а вы - промышленник! - воскликнул грабитель, и лицо его просветлело. - Давайте я украду что-нибудь для вас. Ценную картину? Какие-то секреты ваших конкурентов? Я хоть и оплошал нынче, но дело свое хорошо знаю. Конечно, я не говорю, что могу стащить "Мону Лизу" из Лувра, но заурядное воровство мне неплохо удается. Дайте задание, и увидите, как я справлюсь.

- Хмммммм...

- Машину? Норковое манто? Бриллиантовый браслет? Персидский ковер? Редкую книгу? Облигации на предъявителя? Компромат? Коллекцию монет или марок? Записи психиатра? Дело из полицейской канцелярии?

- Я уловил суть.

- Извините, когда я нервничаю, то начинаю болтать.

- Это я уже заметил.

- Если бы вы могли нацелить эту штуку куда-нибудь еще...

Требизонд опустил глаза. Револьвер по-прежнему был направлен на грабителя.

- Нет, - удрученно произнес он. - Нет, боюсь, ничего не выйдет. Во-первых, я ни в чем не нуждаюсь и имею все, что хочу. Вы сумеете украсть для меня, скажем, сердце женщины? Едва ли. А вот и менее риторический вопрос: откуда я знаю, что вам можно доверять?

- Даю вам слово...

- Вот именно. Вы даете мне слово, что вам можно верить на слово. Эдак мы, чего доброго, скоро перейдем от слов к пословицам. Нет. Выпустив вас из дома, я сразу лишусь всех преимуществ. Как только вы окажетесь на улице, я не смогу безнаказанно застрелить вас. Поэтому, боюсь, мне...

- Нет!

Требизонд передернул плечами.

- Ну подумайте сами. Какая от вас польза? Только в покойники вы и годитесь. Вы можете заниматься чем-нибудь, кроме воровства?

- Я умею штамповать автомобильные номера.

- Едва ли это такой уж ценный дар.

- Знаю, - грустно согласился грабитель. - Сам порой гадаю, зачем государство обучило меня такому бесполезному делу. Ведь у него монополия на выпуск номерных знаков. А на фальшивые номера сейчас почти нет спроса. Что же ещё я умею? Не может быть, чтобы вовсе ничего. Хотите, почищу вам ботинки? Надраю машину...

- Чем вы занимаетесь, когда не воруете?

- Болтаюсь без дела, - ответил грабитель. - Гуляю с девушками. Кормлю рыбок, когда они не на ковре. На машине катаюсь, немного играю в шахматы, пивко иногда попиваю, делаю себе бутерброды...

- И неплохо получается?

- Бутерброды?

- Нет, шахматы.

- Да, вроде, ничего. Не просто деревяшки двигаю, это любой умеет. Я знаю дебюты, и у меня неплохое пространственное воображение. Турнир я, конечно, не вытяну, терпения не хватит, но в шахматный клуб хожу и выигрываю чаще, чем проигрываю.

- Вы посещаете шахматный клуб?

- Конечно. Нельзя же воровать семь ночей в неделю. Такого напряжения никто не выдержит.

- Ага, выходит, вы все-таки можете быть мне полезны.

- Хотите научиться играть?

- Играть я умею. И хочу скоротать час за шахматной доской. А там и жена вернется. Я не в духе, чтива в доме нет, телевизор смотреть неохота, а достойного соперника встретишь нечасто.

- И вы сохраните мне жизнь, чтобы играть со мной в шахматы?

- Совершенно верно.

- Дайте-ка разобраться. Тут нет никакого подвоха? Вы не застрелите меня, если я проиграю партию, или что-нибудь в этом роде?

- Разумеется, нет. Шахматы выше азарта. Ставки в них неуместны.

- Полностью с вами согласен, - сказал грабитель и глубоко вздохнул. А если бы я не умел играть в шахматы, вы бы меня застрелили?

- Вас так волнует этот вопрос?

- Еще бы, - ответил грабитель.

Они устроились в гостиной. Грабителю достались белые фигуры, и он пошел королевской пешкой, довольно изобретательно применив дебют Лопеса. На шестнадцатом ходу Требизонд вынудил его отдать ладью за коня, и вскоре грабитель признал поражение.

Во второй партии он играл черными и избрал сицилианскую защиту в незнакомой Требизонду разновидности. Игра шла на равных до самого эндшпиля, когда грабителю удалось получить проходную пешку. Как только стало ясно, что он сумеет провести её в ферзи, Требизонд положил своего короля.

- Отличная партия, - робко проговорил грабитель.

- Вы хороший шахматист, - похвалил его Требизонд.

- Благодарю вас.

- Жаль, что... - Требизонд умолк, и грабитель метнул на него вопросительный взгляд.

- Жаль, что я стал заурядным уголовником? Вы это хотели сказать?

- Пустяки, не имеет значения.

Они начали расставлять фигуры для третьей партии, но тут в замке лязгнул ключ. Распахнулась дверь, и в комнату вошла Мелисса Требизонд. Мужчины встали. Миссис Требизонд с рассеянной улыбкой приблизилась к ним.

- Ты нашел себе нового партнера по шахматам, дорогой? Очень рада за тебя.

У Требизонда заходили желваки. Он сунул руку в задний карман и вытащил отобранную у грабителя фомку. Теперь она казалась ему даже тяжелее, чем поначалу.

- Мелисса, - сказал он, - я не стану терять время, перечисляя все твои прегрешения. Не сомневаюсь: тебе известно, почему ты заслуживаешь того, чего заслуживаешь.

Женщина вытаращила глаза. Она не поняла ни слова из речи своего супруга. Арчер Требизонд размахнулся и изо всех сил ударил Мелиссу фомкой по темени, а когда она упала на колени, нанес ещё три молниеносных мощных удара и, резко развернувшись, посмотрел прямо в выпученные глаза грабителя.

- Вы убили её, - пробормотал тот.

- Ничего подобного, - ответил Требизонд, снова извлекая из кармана блестящий револьвер.

- Разве она не мертва?

- Надеюсь, что мертва, и молю об этом бога. Но я её не убивал, это сделали вы.

- Ничего не понимаю...

- Зато полиция поймет, - с этими словами Требизонд спустил курок и ранил грабителя в плечо. Второй выстрел оказался удачнее, пуля угодила точно в сердце. У грабителя подломились ноги, и он медленно распластался на полу.

Требизонд собрал шахматные фигуры, протер доску и принялся готовить сцену к следующему действию. Его так и подмывало просвистеть какую-нибудь веселенькую мелодию, но он поборол это желание, хотя был очень доволен собой. Человек с мозгами всему найдет применение. Если судьба посылает ему кислый лимон, он сумеет сделать себе кувшин сладкого лимонада.