«Молочные берега»

МОЛОЧНЫЕ БЕРЕГА

ГЛАВА 1

Тамара ненавидела сны. Они почему-то всегда сопровождались запахами, приставучими на удивление. Порой Тамара и сна толком не помнила, стоило глаза распахнуть, зато горьковатый или кисло-сладкий аромат преследовал довольно долго. Даже холодный душ не всегда помогал.

Сегодняшняя ночь обернулась кошмаром, Тамаре приснилась река. Не обычная река с прозрачной водой, илистыми или песчаными берегами, а что-то мерзкое, мутно-белое, как густая взвесь в яме с гашеной известью.

Тамара буквально задыхалась от запаха молока.

КИПЯЧЕНОГО молока.

Тамара с детства его ненавидела. Из-за мамы, наверное. Мама вечно пыталась лечить самый пустячный кашель горячим молоком. С медом и маслом, например. Или хуже — с нутряным жиром, якобы полезным для ребячьих легких.

Тамара проснулась до звонка будильника, ее подташнивало. Мерзкий запах пропитал все! Она слетела с постели и пулей помчалась в ванную. А потом долго стояла под ледяным душем и дрожала от холода.

ТУТ молоком не пахло. Тамара с отвращением покосилась на голубоватое, покрытое пупырышками плечо и тоскливо подумала: «Непременно какая-нибудь гадость случится, раз молоко приснилось. Да не в кружке, это бы ладно, а целые реки молочные, галька у берега и камни все в дрянной молочной пенке — б-р-р-р…»

Тамару передернуло. Она решительно перекрыла воду и приказала себе не думать о плохом.

Подумаешь, молоко!

Главное, от Лельки подальше держаться.

Может, вообще уехать из города на недельку-другую?

* * *

Жаль, уехать Тамара не успела. Слишком долго прикидывала, куда бы рвануть, подписав у шефа неделю за свой счет. Или две, так надежнее.

Тамара и в турфирму не поленилась зайти. Перебирала проспекты и мечтательно жмурилась: поездка в Анталию казалась вполне реальной, если не шиковать, конечно.

Теплое море, золотистый песок с вкраплениями ракушек, уютная гостиница с приветливым персоналом, прогулки на яхте, купание звездными ночами — непременно с НИМ, таинственным незнакомцем! — и поцелуи под раскидистой пальмой.

Похоже, все это накрывалось медным тазом.

Проклятое молоко!

Тамара раздраженно смотрела на небольшое объявление, набранное мелким шрифтом. Ей не хотелось верить собственным глазам. Она в сердцах смяла рекламную газету, только что извлеченную из почтового ящика, и заторможенно пробормотала:

— Лучше б ее стащили мальчишки! В это время ящик обычно пустой.

У Тамариных ног, чувствуя настроение хозяйки, взволнованно пыхтел упитанный грязно-белый бультерьер с чудным именем Крыс, и она машинально потрепала пса по голове.

Крыс встревоженно заскулил, Тамарино состояние ему не нравилось. Он сочувственно лизнул хозяйскую руку горячим шершавым языком.

Тамара бросила быстрый взгляд на объявление и отложила газету в сторону. Перечитывать не хотелось, она попросту трусила.

Тамара горестно шмыгнула носом: может, она что-то не так поняла? Адрес, допустим, перепутала. Или номер телефона. Может, имя неправильно прочла.

Чтобы не терять эту слабенькую надежду, Тамара решила выпить чаю. И почти бодро побежала на кухню. Оттолкнула вечно путающегося под ногами Крыса. Включила чайник. Открыла холодильник и разочарованно вздохнула.

Бультерьер сунул тяжелый горбатый носище на нижнюю полку — практически пустую! — и вздохнул ничуть не менее разочарованно.

Даже более. В отличие от молодой хозяйки, он любил покушать. Можно сказать, это единственное, что Крыс любил по-настоящему.

Тамара виновато посмотрела на любимца и с фальшивым воодушевлением произнесла:

— А и ничего, правда? Мы с тобой и бананчик приговорим!

Вяловатый, давным-давно потерявший цвет заморский фрукт стыдливо прятался за двумя луковицами и банкой с остатками майонеза. Пес возмущенно засопел. По его мнению, обзывать ЭТО «бананчиком» — полнейшее бесстыдство и лицемерие.

Тамара покраснела и буркнула:

— Я ж на диете! Купи я что, не выдержала бы. А у тебя «Педигри». Так что увянь.

Бультерьер увядать не пожелал. Его ворчание стало совсем уж неодобрительным, и Тамара разозлилась. Смерила питомца выразительным взглядом и язвительно заметила:

— Кстати, тебе бы тоже поголодать не мешало. Не собака, прямо бочонок какой-то. Лапы подламываются!

Ее выпад прозвучал явной клеветой, Крыс счел нужным обидеться. Насупился и нарочито медленно побрел прочь. В любое другое время Тамара бросилась бы за ним, но не сегодня. Так что несчастный пес оклика так и не дождался. Понуро упал у порога, явив рассеянному взгляду хозяйки внушительную задницу.

Тамара машинально извлекла из холодильника банан. Потянула с него кожуру и брезгливо поморщилась — желе! Бездумно вернула банан на место и пошла пить пустой чай.

«И почему я такая невезучая? — Тамара с отвращением посмотрела на собственную чашку с чаем. — Даже не поесть толком. Лелька в жизни на диете не сидела, а словно тростиночка. Мне же стоит расслабиться, моментально расползаюсь…»

Эта мысль вернула Тамару к только что просмотренной газете, и она невольно помрачнела. «Вот уж сон в руку, — мелькнуло в голове. — Ненавижу молоко!»

* * *

Лелька — старшая и единственная сестра, вечная головная боль Тамары. Сколько она себя помнила, столько и страдала из-за сестрицы.

Старшая — смешно!

Разница в пять лет не играла никакой роли. Наоборот, Тамара всегда чувствовала ответственность за Лельку. Как все знакомые и родственники. Так уж сложилось.

Родные сестры и внешне различались как день и ночь. Довольно высокая, темноволосая, кареглазая Тамара и светленькая, хрупкая, голубоглазая Лелька с фарфоровым личиком небожителя.

Огромные Лелькины глаза с пеленок смотрели на мир с неистребимым любопытством, а ее неизбывный оптимизм вгонял в дрожь близких. Лелька вечно бросалась в невероятнейшие авантюры, чаще опасные, чем невинные, и откупалась пока, к изумлению Тамары и несчастных родителей, малой кровью.

Впрочем, Лелька своих потерь никогда не замечала и выводов не делала. Искренне считала весь мир площадкой для своих игр.

Ее ангельская внешность могла обмануть любого, но не младшую сестру. Тамара с детства жила, словно на пороховом погребе, а факел находился в Лелькиных слабых руках.

Зажженный факел.

С летящими во все стороны искрами.

Того и гляди рванет!

Не видела этого только сама Лелька.

Тамара всегда старалась быть сильной. Чтобы ни в коей мере не походить на легкомысленную Лельку!

Тамара сделала себя ее противоположностью, антиподом. Если Лелька росла минусом, то Тамара — неизменным плюсом. Или наоборот, не важно. Иногда стремление противостоять сестре граничило с безумием и давало забавнейшие результаты.

Например, когда Лелька два года назад принесла в дом подобранного где-то котенка, тощего, облезлого и совершенно больного, Тамара тут же купила щенка бультерьера.

Лелька бесцеремонно заявила, что он похож на мерзкого крысенка, и стала звать Крысом. В результате настоящего имени бультерьера не помнила теперь и Тамара, оно значилось лишь в собачьих документах, пес так и вырос Крысом.

Жалкое существо, принесенное в квартиру Лелькой, неожиданно для всех выжило. Правда, забота о нем как-то естественно пала вовсе не на Лельку, а на ее семейство. Котенка терпеливо выхаживали Лелькин муж и ее старший сын. Сама Лелька лишь рассеянно ласкала приемыша, когда он попадался под руку, и дала себе труд назвать кота Коськой. Константином.

Почему именно Коськой, а не Васькой, к примеру, Лелька ответить не смогла. Пожала плечами — мол, сказалось так, какая разница?

Коська из дохленького заморыша вырос в огромного серого кота, грозу микрорайона. Он держал в страхе всех близживущих собак. Любой бунт подавлял в зародыше, обладая прямо-таки иезуитским коварством и кинжальной остроты когтями.

На сильнейших Коська никогда не нападал в открытую. И никогда не спешил, выбирая для мести наиболее подходящий момент.

Немецкую овчарку Грига — он жил в соседнем доме — Коська пас почти месяц. И все-таки дождался момента, когда пес оказался вне пределов видимости хозяина, да еще в сквере, среди деревьев.

Коськиному прыжку с ветки липы позавидовала бы сибирская рысь! Как и его меткости, безжалостности и скорости расправы.

Несчастный Григ, неосторожно облаявший когда-то кота и давным-давно об этом забывший, в пару секунд лишился глаза и правого уха. И навсегда потерял охоту носиться между деревьями.

Обезумевший от горя хозяин даже толкового обвинения Лельке не смог предъявить. Самого-то нападения он не видел. А по Лелькиным словам, Коська только защищался.

В конце концов, он всего лишь кот!

Коты на собак не нападают.

Временами Тамаре казалось: Коська прекрасно понимает, что делает. И серо-голубые кошачьи глаза почему-то напоминали ей глаза сестры. Своим обманчиво невинным выражением.

Да и внешне кот смотрелся дорогой мягкой игрушкой, а не опасным разбойником. Когда-то голый, будто ощипанный, он сейчас выглядел дымчатым облаком. Необычайно пушистая шерсть скрывала Коськины боевые отметины. Увидев этого красавца, все умилялись. Лишь Крыс интуитивно чуял правду и страстно ненавидел кота.

Ума скрыть ненависть бультерьеру не хватало, и он бессильно щелкал зубами на хитрого Коську, сидевшего вне пределов досягаемости. Кот посматривал на глупого пса с философской невозмутимостью, а Тамара испуганно хваталась за сердце.

Она искренне боялась за любимца. В данном конкретном случае Тамара не верила в крепкие челюсти Крыса.

Проклятый кот — буквально повторение своей хозяйки! Иначе еще в нежном возрасте его разодрали бы на ленты.

Тамара не могла понять Коськиной привязанности к Лельке.

Ну, с чего кот ходит за ней хвостом? Кормит Коську исключительно Лелькин муж Серега, а когда он в командировке, то десятилетний Мишка. Спрашивается, за что ему любить Лельку?!

Старшая сестра привычно не обращала ни на кого внимания. Она просто жила, как жилось, а Тамара, Серега, Мишка и маленькая трехлетняя Динка, младшее Лелькино дитя, чувствовали себя как на вулкане.

Пережив день нынешний, они вздыхали с облегчением. И с невольной тревогой думали: что готовит день грядущий?

* * *

Допив чай, Тамара покосилась на дверь в комнату и неохотно налила себе следующую чашку. Хотелось немного побыть в состоянии блаженного покоя.

Тамара сердито засопела: это объявление — просто дикость какая-то.

Совершенно невероятное объявление!

К сожалению, бесконечно играть в прятки с собой невозможно. Тамара с тяжелым вздохом заглянула в пустой чайник: не заваривать же его по новой? Она прошла в комнату и неприязненно посмотрела на газету. Крыс, забыв о недавней обиде, сочувственно толкнулся в колени. Тамара обреченно сказала:

— Знаешь, мы, кажется, опять приплыли.

Крыс вопросительно заворчал. Тамара пожала плечами.

— Естественно, Лелька! Кто еще?

Бультерьер коротко взвыл и упал Тамаре в ноги. Она кивнула.

— Ты прав. Прятать голову в песок бессмысленно.

Она неохотно взяла газету и села в кресло. Крыс поднял голову, он ждал. Тамара нашла глазами так напугавшее ее объявление и вслух прочла:

— «Консультации по семейным вопросам. Принимаются исключительно женщины. Потомственный белый маг решит любую проблему или даст нужный совет. Мир в семье стоит любых денег!»

Голос девушки дрогнул, и Крыс нервно зевнул. Тамара хриплым шепотом закончила:

— «Жду вас по адресу: улица Коммунальная, дом двадцать один, квартира тринадцать. Телефон — 23-66-11. Строго с девяти утра до трех дня. Спрашивать Ольгу». С девяти до трех, Крыс, это чтоб Серега с Мишкой ничего не узнали! Понял, нет?

Крыс глухо заворчал. Тамара тоскливо буркнула:

— Может, обойдется, как думаешь? Все-таки обычные консультации, да еще женщинам…

Крыс смотрел мрачно. Тамара с деланым оживлением воскликнула:

— И потом, она пишет — белый маг! Какой дурак на это купится?!

Бультерьер скептически фыркнул. Плечи девушки опустились.

— Твоя правда. Кретинов на наш век хватит.

В комнате повисла напряженная тишина. Встревоженный Крыс демонстративно уложил тяжелую голову на передние лапы и прикрыл глаза. Тамара машинально мяла в руках газетный лист, в ее глазах стыло горестное удивление: сколько можно?!

Тамара не слышала сейчас ребячьих криков на улице. Не видела, что сквозняком утянуло в открытую форточку легкую тюль. В ее памяти беспорядочно всплывали воспоминания. И не из приятных.

Вот Лелька уговаривает ее прыгнуть с парашютом. Его роль играет большущий отцовский зонтик. Тамаре всего четыре года, но она смотрит вниз и наотрез отказывается. Зато Лелька в свои девять преспокойно прыгает с шестого этажа.

Тамара невесело ухмыльнулась: любой разбился бы, но не сестрица!

Лелькино странное счастье не дремало: внизу, на втором этаже, сосед после ночной смены курил на балконе. Каким образом бедняга перехватил падающую на голову девчонку, он так и не понял. Сдал Лельку с рук на руки матери, а потом полгода мучился нервным тиком.

Чуть позже Лельке вдруг захотелось научиться водить машину. Она долго присматривалась к отцу и наконец решила: готова.

Дальше — из области фантастики: Лелька угнала «Жигули»! Соседские. До своей машины было не добраться, она на тот момент стояла в гараже.

Перед сном Лелька заявила Тамаре: шоферить — плевое дело! Если б не сумасшедший транспортный поток. Легковушек в городе и в те далекие годы хватало, металлурги всегда хорошо зарабатывали.

Впрочем, встречные машины Лельку ничуть не смущали. Она честно пыталась их объехать и рулила вовсю. И в авариях винила не себя, а глупо суетящихся шоферов.

Взрослые! Сталкивались-то они большей частью за Лелькиной спиной, при чем тут она?

К двадцати годам Лелька жизнерадостно перепробовала все. Она подрывалась на мине; восемь раз сбегала из дома смотреть мир; летала на дельтаплане; пыталась научиться стрелять; ставила капканы на волков в пригородном лесу; занималась альпинизмом — штурмовала ночью их десятиэтажный дом; выслеживала летающую тарелку; сама запускала ракету, неизвестно как приготовив жутко гремучую смесь и едва не подорвав всю улицу; занималась карате; вплавь хотела добраться из Крыма до Турции…

А еще сколько всего было?!

Лучше и не вспоминать.

Словно заговоренная, Лелька выходила из всех авантюр без единой царапины, зато уж Тамаре доставалось на всю катушку. Ей остались на долгую память: сложнейший перелом правой ноги — он давал о себе знать к любой непогоде, пулевой шрам на плече, мизинец на левой ноге без одной фаланги, боязнь высоты и, наконец — стойкое отвращение ко всему новому.

Тамара стала убежденным консерватором!

Дотянула бы она до своих двадцати семи лет при такой Лелькиной активности — неизвестно. Жизнь Тамаре спасло раннее Лелькино замужество, с тех пор основные удары падали на Сергея.

Нужно отдать Зимину должное: он как-то справлялся. Даже заставил Лельку родить двух детей. Точнее — сделать ему такой подарок. Потому что Лелька, вручив мужу крохотный сверток, преспокойно забывала о нем. Нет, она рассеянно любила и Мишку, и Динку, но…

Рук они Лельке никак не вязали. Наоборот, сделали ее жизнь насыщеннее и полнее.

Самое невероятное — Лельку в семье обожали. И дрожали за нее, стоило Лельке выйти из дома. Ведь не было никакой уверенности в благополучном ее возвращении.

Для Лельки не существовало ни светофоров, ни дорог, ни машин. Задумавшись, она брела через самый оживленный перекресток, не обращая ни малейшего внимания на скрежет тормозов, пронзительные гудки и ругань перепуганных водителей.

Лелька вообще жила в каком-то своем мире. Она запросто лезла разнимать дерущихся подростков. Отдавала последние деньги какому-нибудь нищему. Внезапно уезжала из города автостопом просто потому, что вспоминала: подошло время первых ландышей. Или вдруг с глупым энтузиазмом влезала в очередную авантюру.

Последняя — поездка в Польшу с нелегальными эмигрантами из Индии. Якобы чтоб подзаработать деньги на новую трехкомнатную квартиру.

Подзаработать — цирк!

Тамара на сто процентов уверена: Лелька из любопытства удрала. Иначе почему вернулась только через два месяца в жутком цыганском тряпье и без копейки в кармане?

Зато выучила тьму протяжных индийских песен!

А они тут дружно сходили с ума.

Тамару утешало одно: невозмутимого обычно Серегу Лелькина выходка наконец достала. Высоченный, плечистый мужик тряс жену за плечи, словно грушу поздней осенью. И клятвенно обещал посадить Лельку под замок при малейшей провинности. А то и выпороть. Раз родители в свое время не расстарались.

К Лелькиному потрясению, Мишка с Динкой отца решительно поддержали. Даже Коська за нее не вступился, сидел себе столбиком и преспокойно умывался.

После этой истории Лелька немного притихла, и Тамара наивно решила: старшая сестрица в свои тридцать два года остепенилась. Все лето Динку в садик сама водила, с Мишкой музыкой занялась, за английский язык засела…

И вдруг это идиотское объявление! Что там, интересно, Лелька опять задумала?!

ГЛАВА 2

Тамара какое-то время покрутилась у телефона, но звонок ничего не решал, Лелька запросто и соврать могла. Она с пеленок врала, как дышала. Не из корысти, в общем-то, а просто защищаясь. И тут же путала свою выдумку с действительностью.

Вздыхая и чертыхаясь, Тамара начала собираться в гости. То есть сняла потрепанные вельветовые бриджи, которые носила дома, и натянула не менее потрепанные джинсы. Футболку, подумав, менять не стала: много чести для Лельки!

Тамара сунула в пакет обещанную племяннику книжку и на секунду замерла перед зеркалом: чуть удлиненные карие глаза почти прикрывала отросшая за лето челка; нос и щеки щедро усыпаны дурацкими веснушками, никак от них не избавиться; рот большущий и вечно до ушей, хотя чему ей радоваться, спрашивается?!

Отражение в зеркале Тамаре не понравилось. Она поморщилась и сердито подумала: «Да уж, не Лелька! На меня никто оглядываться не будет. Ну и ладно, не очень-то надо…»

Ритуал был привычным. Крыс тоже не нарушил традиции: усиленно путался в ногах, напрашиваясь в попутчики. Тамара сурово сказала:

— Учти, я к Лельке!

Крыс звонко гавкнул, он не возражал.

— Там Коська.

Пес тяжело сел и озадаченно уставился на хозяйку. Тамара осторожно провела пальцем по не поджившей толком царапине между ушами Крыса и вздохнула:

— Правильно понял. Предлагаю остаться дома. Чтоб мерзкий котяра снова когти на тебе не попробовал.

Крыс протестующе заворчал и продемонстрировал хозяйке весьма внушительные клыки. Тамара фыркнула:

— Они в тот раз помогли?

Возразить было нечего, и Крыс насупился. Тамара ласково сказала:

— Вернусь, сразу в парк пойдем, вот честное слово. А пока — спи. Я быстро.

* * *

На часах было около двенадцати, когда она подошла к знакомому подъезду. «Значит Мишка еще в своей физико-математической школе, Динка в садике, а Серега — на работе, — подумала Тамара. — Хоть с Лелькой поговорю без свидетелей. Если она не бродит где-нибудь, забыв обо всем. Уж очень в этом году октябрь теплый…»

К искреннему изумлению Тамары, долго топтаться у порога на этот раз не пришлось. Не успела нажать на кнопку звонка, как дверь тут же распахнулась.

Тамара увидела Лельку, и ее глаза округлились: ну и вид! Если сестрица собиралась произвести неизгладимое впечатление на своих клиентов, то ей это удалось. Даже у Тамары — а уж она-то ко всему привыкла! — дыхание перехватило.

На Лельке — сиреневое сари, привезенное из последнего вояжа. Шелковая полупрозрачная ткань мало что скрывала, и точеная, легкая Лелькина фигурка буквально завораживала.

Босые ножки кокетливо подмигивали ярко-розовым лаком на круглых ноготках. На запястьях звенели серебристые браслеты. Огромные голубые глаза, подсвеченные сари, таинственно мерцали. Пепельные волосы волной спускались почти до талии. Между бровями — аккуратный черный кружок. В правой руке сестра вертела четки из слоновой кости, один из своих трофеев.

Короче, Лелька смотрелась сногсшибательно. Тамаре потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Ошеломленно рассматривая старшую сестру, Тамара поняла: Лелька ее не узнала.

Во-первых, сестрица ее не ждала. Во-вторых, была без очков, это при минус пяти-то! В-третьих, Лелька смотрела поверх Тамариного плеча, что, видимо, предусматривалось сценарием. Мол, витаю в облаках, действительность меня мало трогает. Есть другой слой реальности, куда не всякому смертному дано заглянуть…

Как же — магичка! Тамара знала сестру как облупленную!

Она судорожно сглотнула, набирая в грудь побольше воздуха, и разъяренно рявкнула:

— Что здесь происходит?!

Лелька подпрыгнула от неожиданности и испуганно уставилась на посетительницу. Тамара смотрела негодующе, ее буквально трясло от злости. Лелька отступила на шаг и попыталась закрыть дверь.

— Попробуй только, — зловеще протянула Тамара. — Я тут же позвоню Сереге!

Лелька захлопала ресницами, что-то напряженно обдумывая. Потом растерянно пролепетала:

— Ты разве не на работе?

— Нет.

— Почему?

— Она мне еще вопросы задает! — возмутилась Тамара. — Тунеядка!

Соседская дверь приоткрылась, и Тамара увидела любопытное лицо старухи в пестром халате. Та явно прислушивалась к разговору.

Тамара в зрителях не нуждалась. Она довольно грубо втолкнула Лельку в квартиру и зашла сама. Откуда-то из глубин коридора вынырнул Коська и неприязненно посмотрел на незваную гостью. Тамара зло фыркнула:

— Сладкая парочка! Пакостите на пару, как обычно!

Коська предостерегающе зашипел и выгнулся дугой. Тамара раздраженно приказала сестре:

— Убери его, а то я за себя не отвечаю! Придушу ведь гада. У бедного Крыса до сих пор царапина не поджила!

Лелька бросила короткий взгляд на кота, и он словно в воздухе растворился. Тамара даже не уловила, когда и как Коська исчез. Она с невольным восхищением покосилась на сестру: ну, артистка!

Тамара прошла в комнату, уселась в кресло и коротко бросила:

— Рассказывай.

Лелька взмахнула длиннющими ресницами и еле слышно выдохнула:

— О чем?

— Как это — о чем?! Обо всем! Например, что ты на сей раз затеяла, и знает ли об этом Серега?

— Я тебя не понимаю.

— Да-а? Тогда вопросы попроще, — Тамара ткнула пальцем в сари: — Что это? Какой спектакль играешь? Ради чего вырядилась?

Лелька молчала, гладкий лоб ее перерезала морщина. Насколько Тамара знала сестру, шел напряженный мыслительный процесс. Тамара неприятно ухмыльнулась:

— Поторопись, я нервничаю! Даю ровно минуту и иду звонить. Пусть Серега сам с тобой разбирается. Или Мишка. Кого предпочтешь?

Лелька хмыкнула:

— Никого.

— Тогда жду.

Лелька укоризненно посмотрела на Тамару. Тяжко вздохнула и с ногами забралась в соседнее кресло.

— Ну что ты ко мне пристала? Я просто примерила сари. Или нельзя?

— Почему — нельзя? Можно.

Тамара гипнотизировала сестру. Лелька отвечала безмятежным взглядом. Если б не сегодняшняя газета с возмутительным объявлением, Тамара бы точно поверила сестре и успокоилась. Ей ли не знать Лельку? Вечные игры!

Лелька выглядела настолько невинно, что Тамара невольно засомневалась в себе. Она даже полезла в пакет и машинально нащупала гадкую газетенку. И тут же разозлилась. Вытащила смятый лист и швырнула сестре в лицо.

— А это тогда что такое?!

Лелька непроизвольно отшатнулась. Покосилась на газету, упавшую на пол, и возмутилась:

— Ты ж не читаешь рекламы!

— Ага, на это рассчитывала?!

Лельку ярость младшей сестры ничуть не испугала. Она кивнула. Перебралась на ручку Тамариного кресла и заявила:

— Именно. Вы ж с Сережей в них не заглядываете. Вот я и подумала…

— Что? — простонала Тамара.

— Ну… — Лелька неопределенно взмахнула рукой. — Подзаработаю немножко деньжат на новую квартиру, вам сюрприз будет.

— Сюрприз?!

— Точно. Мы себе купим четырехкомнатную в центре, а ты в нашу двушку переедешь. Плохо разве?

— Сумасшедшая. Квартира, деньги! Забыла про Польшу?

— Вовсе нет. Просто в тот раз мне не повезло.

Тамара с ужасом посмотрела на сестру и в который раз удивилась, насколько внешность обманчива. Перед ней сидел ну сущий ангел во плоти! Хрупкий, с неземным по красоте личиком и с самым невинным выражением глаз. Сейчас — нежно-голубых и прозрачных, словно небо в ясный летний день. Лелька, казалось, высвечивала себя до донышка.

Но ее-то не обманешь! Тамара отлично знала: вся эта бездна обаяния — элементарная ловушка для дураков. И для нее, Тамары. Лелька запросто садила на короткий поводок любого, имевшего неосторожность к ней приблизиться. Самое ужасное — неосознанно, что обезоруживало.

Лелька весело воскликнула, перебивая мрачные мысли сестры:

— Ты послушай только, как я здорово придумала!

— Здорово? — прошелестела Тамара, пытаясь навскидку прикинуть последствия.

— Ага. Я уже и деньги отложила! Почти шестьдесят тысяч рублей, представляешь?

Тамара побледнела. У нее неожиданно начали неметь кисти рук. Она с трудом шевельнула застывшими губами:

— К-как — отложила? Ты же только что подала объявление!

— Ну да — только что! С начала сентября подала, как Мишка в школу пошел. Больше месяца уже.

— Но газета…

— Чудачка! Объявление просто повторяют из номера в номер. Ну, для тех, кто не видел предыдущих, понимаешь?

Потрясенная Тамара молчала. Лелька жизнерадостно пояснила:

— Все классно, не сомневайся! Я только вначале волновалась, потом втянулась. Клиенты пошли, то, се. Денежки стала зарабатывать… — Лелька открыто улыбнулась. — Ты не думай, я никого не обманываю. Говорю, что хотят услышать, только и всего.

Тамара встряхнула головой, прогоняя сонную одурь, и убежденно проговорила:

— Ты чокнутая. И идеи у тебя такие же.

— Почему это? — обиделась Лелька.

— Потому!

Тамара вскочила с кресла. Выразительно покрутила пальцем у виска и закричала:

— Ну какой ты белый маг, а?! Ведь если тебя захотят проверить…

— И пусть проверяют, — перебила Лелька. — У меня диплом!

Тамара поморгала, переваривая услышанное. Потом с трудом выдавила:

— Ты в своем уме? Какой диплом?!

— Нормальный. Настоящий. Смотри!

Лелька убежала в другую комнату и вернулась ровно через две минуты, победно потрясая какой-то темно-синей книжечкой. Она подозрительно напоминала диплом технологического университета, несколько лет назад Тамаре после защиты вручили точно такой же.

Она недоверчиво взяла «диплом» и непроизвольно присвистнула. Лелька расхохоталась.

— Здорово, правда? В киоске у вокзала купила, и там же мне все заполнили. — Она фыркнула. — Как настоящий, скажи? Не придерешься!

Тамара бросила на нее ошарашенный взгляд и снова прочла: «Белый маг третьей ступени Зимина Ольга Вячеславна. Специализация — предвидение и программирование ближайшего будущего. Право индивидуальной практики в любом населенном пункте. Закончила школу высшей белой магии в Новосибирске. Диплом защищен на отлично».

В углу печать, как и положено. Ниже — замысловатая подпись ректора, магистра белой магии. Толстобрюхого Иннокентия Вильгельмовича.

Отказываясь верить собственным глазам, Тамара еще раз прочла всю эту галиматью. Уже вслух. Потом пролепетала:

— Но почему Новосибирск?

— Большой город и далеко от нас, — с готовностью отозвалась Лелька.

— А почему — предвидение и… программирование будущего?

— Ну ты даешь! А чем я еще могу заниматься? Не лечить же! А так — запросто. Клиент рассказывает о проблемах, и я помогаю.

— Помогаешь?! Это каким же образом?

— Совет даю. Между прочим — искренне. Что думаю, то и говорю. А он мне, соответственно, верит.

— Кто — он? — простонала Тамара, хватаясь за виски.

— Вот бестолковая! Да клиент же! Я, правда, помочь хочу, вот и помогаю.

Тамара смотрела на старшую сестру как на опасную сумасшедшую. Лелька нервно хмыкнула:

— Клянусь, проблем на этот раз не будет. У меня уже технология отработана.

— Технология у нее! До первого прокола! А потом шею свернут, как цыпленку! И хорошо, если только тебе!

— Да ты что?! — возмутилась Лелька. — Вот подожди!

Она пулей вылетела из комнаты и минутой позже царским жестом набросила на плечи сестры новенький кожаный, медового цвета плащ.

Тамара не шелохнулась. Она вопросительно смотрела на Лельку и явно ждала объяснений. Лелька гордо воскликнула:

— Это мой подарок тебе ко дню рождения! На последний гонорар. Примерь!

Тамара продолжала сидеть в непонятном оцепенении. Лелька провела перед ее глазами ладошкой, Тамара и не моргнула. Лелька встревоженно прошептала сестре прямо в ухо:

— Честное слово, все будет в порядке!

Тамара тяжело вздохнула, взгляд ее стал укоризненным. Радуясь, что она оттаяла, Лелька быстро стала рассказывать.

— Понимаешь, я никогда никакой определенной суммы не называю. Говорю клиенту: мол, вы сами оцените мою услугу. По степени эффективности и финансовым возможностям. И всегда предлагаю заплатить позже. Ну, когда мой совет хоть как-то сыграет. Знаешь, действует! Они мне верят, а это важно!

Тамара молчала, завороженно рассматривая полудетское личико с прозрачной кожей и светящиеся энтузиазмом ярко-голубые глаза.

Лелька передернула плечиком.

— Ну, как тебе объяснить? Я за последние два месяца столько книг по психологии перелопатила, не поверишь! Запомни: если человек твердо в чем-то убежден, он как бы сам себя программирует на успех или неуспех. Поняла? Особенно женщины легко внушаемы. Ну, большей частью. У них нервная организация тоньше. Мужики, впрочем, тоже. Если попроще. А уж суеверным — прямая ко мне дорога.

Тамара смотрела на нее как на привидение. Лелька звонко рассмеялась.

— Если честно, другие и не придут! Ты же видела объявление? Ну вот. Оно не для таких, как ты или Сережа. А остальные — пусть. Я им в самом деле помогаю.

Тамара раскашлялась. Легкомыслие старшей сестры вгоняло в ступор. Она с усилием выдавила:

— Как ты заработала на этот плащ?

— Все по-честному, не беспокойся, — очень серьезно заверила Лелька. — Мне буквально на днях деньги принесли. А совет я дала в сентябре. В первых числах. Когда только-только начинала работать.

— Это как? — ошеломленно пробормотала Тамара.

— Так. Не успела подать объявление, ко мне дамочка прибежала. Знаешь, из богатеньких, сразу видно. Побрякушками как новогодняя елка увешена. И в ушах, и на шее, и на пальцах — цирк, короче. Впрочем, неважно, кому что нравится.

— Да не тяни ты!

— Я же рассказываю!

— Короче давай! Самую суть. Не книгу пишешь.

— Как хочешь. В общем, ей совет нужен был. Для мужа. Мол, он с ума сходит: ехать или не ехать в командировку? И давать ли ему согласие на что-то. На что именно, дамочка не знала, но что-то жизненно важное. И рискованное.

— А ты? — выдохнула Тамара со страхом.

— Понятно — что я. Ехать, естественно! И согласие дать. Так интереснее, ведь правда? А то откажет из осторожности, а потом жалеть будет всю жизнь.

— Чокнутая, — уверенно повторила свой диагноз Тамара.

— Да погоди ты! Я же не просто так брякнула. Антураж нужен был соответствующий.

— Чего-о?

— Того! Я же маг. Я в будущее заглядываю.

— Лелька, сейчас тресну! Кончай голову морочить!

— Нет, ты дослушай, как я классно придумала! Я же гадаю! На молоке!

Ожидающая абсолютно всего Тамара к ЭТОМУ оказалась не подготовлена. Она изумленно открыла рот. Лелька удовлетворенно фыркнула.

— Клиенты так же реагируют!

Тамара громко икнула. Прикрыла губы дрожащей рукой и просипела:

— На молоке — это как?

— Элементарно, — охотно пояснила Лелька. — Добавляю пару капель в воду, а потом глаза таращу с умным видом.

Тамара снова икнула. Лелька ухмыльнулась:

— Я, знаешь, все продумала. Воду в высокий стакан наливаю. Помнишь, бабушкин еще? Из сиреневого чешского стекла. — Она мечтательно протянула: — В комнате полумрак, окна зашторены, и свеча зажжена. Молоко белым облачком выглядит. Очертания, пока не растворится, самые причудливые! Клиенты чуть не слепнут, так рассмотреть стараются. Ну, а я будущее в том облачке вижу. Якобы. И озвучиваю его. В виде совета. А когда конкретики требуют, я, знаешь, что говорю?

— Ну?

— Видели, мол, как все зыбко? Это потому, что его, будущего, то есть, пока не существует. И от нас с вами зависит, каким оно станет. Вариантов — тысяча. И вам выбирать свой. С моей помощью или самостоятельно — неважно.

Карие глаза младшей сестры казались круглыми и бессмысленными. Лелька покровительственно похлопала ее плечу.

— Бьет в самую точку, поверь! Дамочка моя прямо ошалела! Смотрела на меня как на пророка, ей-ей. Обещала на мужа незаметно повлиять, чтоб он о походе ко мне и не знал. Мол, она сон видела…

Тамара неожиданно для себя расхохоталась. Лелька победно закончила:

— В первый раз она совсем копейки заплатила, а недели две назад пришла радостная — жуть! Притащила тридцать тысяч и наотрез отказалась брать обратно. Говорит, мой совет мужу такие бешеные деньги принес, что он ей отвалил на карманные расходы целых десять тысяч баксов. А это — моя доля. Так что не волнуйся, Томик. Плащ твой чистенький, как слеза младенца. Можешь носить со спокойной совестью.

— А другие шестьдесят тысяч откуда? — сурово поинтересовалась Тамара.

— Ты прямо как следователь!

— Не виляй!

— И не думаю. Просто та же дамочка, когда принесла гонорар, спрашивает меня: продолжать мужу контакты с фирмой или нет? Они тогда по моему совету предложение приняли. Мол, громадные деньги туда сейчас вложены. А я подумала — незачем. Как говорится: повадился кувшин по воду ходить… Или — хорошенького помаленьку!

Лелька с раскрасневшимися щеками весело рассказывала о своей странноватой «работе», а младшая сестра изумленно внимала.

— Сама понимаешь, прямо об этом не скажешь, так что я опять на молочке гадала. Здорово получилось! Я ей: срочно изымайте деньги. Она лишь рот открыла и бегом к муженьку! А три дня назад две тысячи долларов принесла, сияла, словно ясно солнышко. Фирма-то внезапно лопнула, представляешь? Муж от счастья чуть инфаркт не получил, дамочка рыдает: ты нас спасла — и клянется всех своих подружек ко мне слать. Приходили уже. Четверо. Одна за другой, как сговорились. Тоже советов просили для муженьков. А мне что? Я — добренькая. Давала. И все в точку!

Лелька покосилась на изумленное лицо младшей сестры и звонко рассмеялась.

— Ой, не могу! В городе, наверное, молоко идет как никогда! Народ его в воду льет и глаза пялит! Гадает. Это мне последняя тетка так сказала! Она сама пробовала. Говорит — не поняла толком, что увидела, поэтому ко мне явилась. Цирк, скажи?

Тамара ошарашенно молчала. Лелька нежно чмокнула ее в щеку и спросила:

— Почему ты все-таки не на работе?

Тамара непонимающе сдвинула брови и рассеянно пробормотала:

— Не на работе? А-а… Понимаешь, хозяин решил сменить оборудование. Ну, на новое. Сейчас реконструкция идет, и меня в отпуск выгнали. Так что я две-три недели в свободном плавании.

— Здорово, — оценила Лелька. — Я тебе деньжат подкину, съезди куда-нибудь. В Италию, например. Путевка — я рекламу видела — всего-то шестьсот или восемьсот долларов стоит.

— Всего-то?!

— Ну, раз деньги есть…

— Ты ж на квартиру копишь!

— Успею. Какие мои годы!

Тамара прикусила нижнюю губу и внимательно посмотрела на сестру. Потом задумчиво сказала:

— А что, это мысль. Съезжу в Италию, хоть что-то кроме России и Украины увижу. Только…

— Что — только?

— Только вначале на твоих клиентов посмотрю и на твою так называемую работу. Чтоб спать спокойно!

Лелькины глаза встревоженно округлились. Тамара угрожающе протянула:

— Выбирай: или я, или Серега!

— Но почему?!

— Сказала же — спать спокойно хочу. Мне нужно убедиться, что твой бизнес безопасен. А если нет, ты должна завязать. Сразу же.

Лелька пожала плечами.

— Да пожалуйста. Могу хоть каждый день отчитываться.

— Нет, не пойдет. Хочу видеть собственными глазами.

— С ума сошла! Люди ко мне со своими проблемами идут, им лишний свидетель ни к чему!

— Свидетель?!

Лелька тяжело вздохнула. Приобняла Тамару за плечи и терпеливо сказала:

— Послушай, о какой опасности ты говоришь? Ко мне ж одни тетки ходят! Муж, дети, любовник, любовница — ничего криминального. И беру я с них — копейки. Потом — я ведь не всегда советы даю. Иногда отказываю.

— Это почему вдруг?

— Что значит — почему? А если я сама не понимаю, как ситуацию можно к лучшему изменить? Тогда говорю: извините, мол, в вашем будущем все слишком туманно. Боюсь напортачить. Решайтесь на что-то сами, только от вашей воли все и зависит. А если тетка мне не нравится, я вообще ее сразу же отправляю. С порога заявляю: помочь не смогу. А чтоб не злилась, говорю: человек вы настолько сильный, что вмешательство со стороны невозможно. Знаешь, какими они гордыми уходят? Никакой обиды!

— Ты мне голову не морочь, — гневно прорычала Тамара. — Сказала: буду присутствовать, значит — буду. Или сегодня же вечером все Сереге выложу!

Лелька испуганно покосилась на телефон и тоскливо протянула:

— Не надо. Если Сережа узнает, он меня на работу устроит.

— Куда? — искренне изумилась Тамара.

— В библиотеку. В какое-то НИИ. У него там приятель работает. А в библиотеке — его тетка. Или мать? Не помню точно. Сережа говорит — она с меня глаз не спустит.

— И чем плохо? — ехидно поинтересовалась Тамара. — Работка непыльная, и под присмотром будешь.

— Вот именно. Даже в парк к фонтанам сходить не смогу, когда захочется. В семь на работу, в пять — домой, я с ума сойду. Как в клетке!

Лелькины голубые глаза затуманились, уголки пухлых губ трагически поползли вниз. Тамара сердито прикрикнула:

— Ты на жалость не дави! Не хочешь в библиотеку, жди меня завтра же к девяти!

— Ладно. Только что я клиенту скажу? — пролепетала Лелька.

Тамара хмыкнула:

— Ассистентом меня представишь.

— Кем?!

— Ассистентом. Буду тебе бабушкин стакан с водой подносить. И молоко. На серебряном подносе. Иначе…

Тамара демонстративно потянулась к телефонной трубке. Лелька перехватила ее руку и торопливо воскликнула:

— Я согласна, чего ты!

— То-то же, — удовлетворенно кивнула Тамара и начала собираться домой.

Если б она знала, во что ввязывается, тут же выполнила бы свою угрозу и позвонила Сергею.

ГЛАВА 3

Следующие два дня прошли без изменений, и Тамара немного успокоилась: к Лельке не пришел ни один клиент. Если не считать рыхлой, плохо одетой дамы, у которой муж сильно пил да гулял на стороне.

Эта дурочка его вернуть мечтала. Мол, что сделать, чтоб ее сокровище к разлучнице не бегало?

Лельку затрясло от возмущения!

К изумлению Тамары, импульсивная обычно Лелька проявила нешуточную сдержанность. Не стала на даму кричать, а осторожно ее расспрашивала. При этом очень серьезно изучала бабушкин стакан с водой, куда Тамара торжественно капнула молока. Будто вопросы не просто так задавала, а что-то ТАМ эдакое видела.

Вот шмыгающая носом клиентка незаметно для себя все и выложила.

Ее драгоценный муж — именно его дама к своему подолу привязать хотела — оказывается, не только пил, но еще и деньги из дома таскал. Когда же их не было, мог и вещички уволочь. За последние полгода из-за него три телевизора сменили.

А под горячую руку он сынишку лупил. Воспитывал, а как же! Бедный мальчишка как пьяного отца увидит, все спрятаться норовит.

Дама сына жалела: мол, умница. Из школы одни пятерки носит, в своем третьем классе — лучший, светлая голова, явно не в родителя.

Лелькина клиентка всхлипывала и размазывала по толстым щекам слезы и дешевую косметику, а Тамара неожиданно перестала чувствовать себя сторонним зрителем. Она еле сдерживалась, чтобы не крикнуть глупой тетке — да пошли ты куда подальше эдакое сокровище! На трех фирмах спину гнешь, разве так можно?!

Не крикнула, испугалась: Лелька вдруг уселась прямо на палас, скрестив ноги. Глаза прикрыла и застыла истуканом. Будто и не живая.

Клиентка смотрела испуганно. Тамара приложила палец к губам и еле слышно шепнула:

— То, что в молочном облаке увидела, обдумывает. Будущее твое просматривает.

Дама побледнела и с почтительным ужасом уставилась на «гадалку».

Тамара и сама рассматривала старшую сестру с невольным восхищением. Лелька в сиреневом сари смотрелась изысканной статуэткой и совершенно не походила на обычную женщину. Впрочем, как честно сказала себе Тамара, она ею никогда и не была.

Когда Лелька соизволила открыть глаза, несчастную клиентку трясло от волнения. Как и Тамару. Очень уж спектакль вышел захватывающим! В легкомысленной Лельке погибала талантливейшая актриса!

Как подозревала Тамара, старшая сестра и сама в эти секунды себе верила. Лелька с детства путала вымысел с действительностью, вечно жила словно во сне. А когда ее ловили на вранье, искренне удивлялась.

Вот и сегодня играла — загляденье.

Не захочешь, поверишь!

Лелька одним гибким движением поднялась на ноги. Подошла к клиентке. Протянула обе руки ладонями вверх и прошелестела:

— Мне нужен контакт…

Дама, видно, не поняла, стояла как статуя. Тамара свистящим шепотом перевела:

— Руки ей дай! Ладонь к ладони!

Лелька стояла неподвижно. Ее глаза невидяще смотрели несчастной клиентке куда-то в переносицу, бледное лицо напоминало застывшую маску.

Лелькина чрезмерная красота сейчас играла ей на руку. Гадалка казалась не принадлежащей этому миру, чуждой ему и выглядела пугающе отстраненной.

Даже Тамару проняло, и она судорожно сглотнула. Клиентку же прямо-таки трясло, и зубы ее выбивали хорошо слышную дробь. У бедняги едва хватило мужества выполнить распоряжение Тамары! Как только ее руки коснулись Лелькиных, дама вскрикнула и побелела от страха.

«Переигрывает Лелька, — с тревогой подумала Тамара. — Вот-вот придется „скорую“ вызывать, мадам еле жива…»

Лелька же вдруг вздрогнула и пришла в себя. Она мягко пригласила женщину сесть. А еще через несколько минут Тамара и в самом деле поверила, что ее старшая сестрица серьезно занималась психологией: дама ушла в твердом убеждении — от пьющего мужа нужно срочно избавляться! Причем официально, через развод, наплевав на предстоящий размен квартиры. Иначе он погубит не только ее, но и единственного сына.

Этот невероятный вывод клиентка сделала сама, совершенно забыв — с чем сюда явилась.

Закрыв за ней дверь, Тамара изумленно покрутила головой: надо же, Лелька всю жизнь преподносит ей сюрпризы!

Она застала Лельку бессильно лежащей на диване. На шаги младшей сестры Лелька внимания не обратила, у нее и ресницы не дрогнули.

Тамара присела рядом и с невольным восхищением сказала:

— Здорово у тебя получилось. Как по нотам все разыграла. Думаешь, мадам действительно разведется?

Лелька равнодушно произнесла:

— Хорошо бы. А то мальчишку жалко.

— При чем тут мальчишка? — искренне удивилась Тамара.

Неожиданно Лелька разозлилась. Села, в упор уставилась на сестру и возмущенно прошипела:

— Ты дурочка или притворяешься?

Тамара во все глаза смотрела на нее и молчала. Лелька сердито пояснила:

— Если парнишка из ТАКОЙ семьи отлично учится, о чем это говорит?

— О чем? — тупо пробормотала Тамара.

— Он талантлив! По-настоящему талантлив. А этот гад папенька его гробит! Еще и к бутылке приучит, ничего ж другого мальчишка не видит!

Тамара по-прежнему молчала. Лелька немного смущенно буркнула:

— Слышала, я ей так и сказала: есть два варианта будущего. Они накладываются, дальнейшее только от вас зависит. Один — сегодняшний, и стоит подумать, к чему приведет сына вечно пьяный отец и его побои. И второй вариант, где талантливый мальчик получит возможность спокойно учиться. А деньги пойдут на дом и сына, а не на водку. Мол, ваш выбор и ваша воля все решают. Короче, обычный джентльменский набор! К тому же, уверена — это правда.

— И все это ты увидела в молоке, — фыркнула Тамара. — Здорово!

Лелька потянулась, стряхивая с себя недавние впечатления как ненужный мусор, и уже весело воскликнула:

— И всего-то заработала пятьдесят рублей! Стоило так выкладываться? — Лелька взболтала стакан с «волшебной» смесью и вернула его на поднос. — С другой стороны, день на день не приходится. Может, завтра к нам денежный мешок пожалует, а? С какой-нибудь ерундой?

Тамара пожала плечами и посмотрела на часы: начало третьего. Лелька кивнула.

— Ты права. Пошла переодеваться, а то скоро Мишка придет. Чай будешь?

* * *

Они допивали чай. Тамара виновато вспоминала о Крысе, брошенном в пустом доме, и об обещанной прогулке в парк. Лелька мечтательно жмурилась. Сестры вздрогнули, когда зазвонил телефон.

Лелька побежала снимать трубку. Тамара посмотрела на Коську, сидящего у холодильника, и сердито сказала:

— Из-за тебя, паршивец, я не могу сюда Крыса взять! Вот приведу завтра… гляди мне!

Коська демонстративно выпустил когти и плотоядно облизнулся. Тамара нервно покосилась на дверь и шепотом пообещала:

— Клянусь, тронешь его, я с тебя шкуру спущу! Я тебя…

Коська явственно ухмыльнулся. Тамара бессильно крикнула:

— Отнесу к ветеринару! Кастрирует, тогда посмотрим, как ты зубки поскалишь! Тихоньким станешь, как… коврик у порога!

Кот замысловатой угрозы не понял. Внаглую зевнул, потянулся и продолжил гипнотизировать гостью. Неподвижный взгляд холодных серебристых глаз Тамару в дрожь вгонял!

Она швырнула в Коську кухонное полотенце — кот и не шелохнулся! — но не попала. Тамара мстительно подумала: «Приведу завтра Крыса и, ей-богу, сгоню эту скотину со шкафа! Может, Крысеныш ему хоть хвост оттяпает?»

Пришла Лелька, уже в джинсах и футболке. Поставила на плиту кастрюлю с борщом.

Тамара, сверля Коську злым взглядом, буркнула:

— Серега звонил?

— Не-а, мужик какой-то.

— Что за мужик?

— Откуда я знаю? Консультацию хотел получить.

— А ты?

— Сказала: работаю только с женщинами. Без всяких исключений. И трубку бросила.

Тамара вздохнула:

— Дура ты, Лелька! Завтра он к тебе свою бабу пришлет.

— И что?

— То. Завязывала бы ты со своими советами. Смотри, вляпаешься.

Лелька звонко рассмеялась, и рассерженная Тамара стала прощаться.

Через пару недель, случайно вспомнив этот пустой разговор, она подумала — словно в воду глядела! Жаль, нельзя в самом деле заглянуть в будущее.

* * *

На следующий день Тамара действительно взяла с собой в гости Крыса. В результате не могла ни на секунду расслабиться, неусыпно следила за мерзким Коськой и своим простодушным любимцем.

Бультерьер скрывать эмоций не умел. Он откровенно выслеживал кота по всей квартире. Так и бродил из комнаты в комнату с приоткрытой пастью, чтоб не упустить момент, когда можно тяпнуть врага. А Коська насмешливо пофыркивал на него с верхотуры.

Мишка, подхвативший простуду, остался дома, так что Лелька переодеваться в сари сегодня не стала. Лежала на диване с книжкой и изредка насмешливо комментировала ход событий очередного женского романа. Или весьма ядовито прохаживалась по поводу роняющего слюни несчастного Крыса.

В Коську Лелька верила безоговорочно.

К сожалению, не напрасно.

Как Тамара ни присматривала за своим питомцем, уберечь его все же не смогла. Крыс, третий час напрасно таскающийся за котом, в конце концов расслабился и потерял бдительность. Коварный Коська, меняющий в очередной раз дислокацию, тут же воспользовался этим. Молнией метнулся на несчастного пса и с нескрываемым наслаждением вцепился бедняге в левое ухо!

Дальше начался настоящий кошмар, бедная Тамара чуть не поседела: в ногах у нее путался визжащий от боли и возмущения раненый бультерьер, а над головой торжествующе орал бессовестный Коська.

На жуткие вопли животных примчался больной Мишка. Обругал всех и побежал на шестой этаж к знакомому ветеринару. За помощью.

Лелька, укоризненно посматривая на любимца, спешно убирала закапанный кровью светло-серый палас. Тамара пыталась успокоить Крыса и бессильно грозила проклятому коту самыми страшными карами. Коська на ее страстные монологи совершенно не реагировал.

Тамара была в ярости!

Когда несчастному Крысу наложили швы на разодранное ухо и сделали все необходимые уколы, измученная Тамара вдруг преисполнилась самыми дурными предчувствиями. У нее даже кожа мурашками пошла, девушка от любого шороха вздрагивала. Жизнь казалась конченой, сопротивляться было явно бессмысленно.

В итоге на обычнейший звонок в дверь Тамара отреагировала как на выстрел из пушки — побледнела и замерла от страха.

Прижимая к груди обиженного Крыса, она сомнамбулой побрела за Лелькой в прихожую. И с надеждой подумала — хорошо, Мишка дома. Лелька вряд ли станет при нем заниматься своими аферами. К тому же она не одета и сейчас совсем не похожа на загадочную прорицательницу.

Обычная женщина. Смазливая. И очень юная. Даже она, Тамара, выглядела старше и серьезнее.

Однако день не удался: Тамара снова ошиблась. Лелька и не подумала отказывать красивой высокой девушке, спокойно пригласила ее в комнату. До застывшей в дверях Тамары доносились обрывки негромкого разговора, и она вдруг поняла: началось!

Почему-то вспомнился страшный «молочный» сон и вчерашний звонок несостоявшегося клиента. Тамара невесть с чего связала появление новой клиентки именно с ним.

Правда, девица не походила на замужнюю даму. Содержанка, секретарь — кто угодно, но не жена.

Напряженно прислушиваясь к разговору, Тамара с некоторым удивлением отметила: девица и не выдавала себя за супругу. Говорила о друге. Он якобы в сложной ситуации и нужен совет.

Срочно.

Пятьсот долларов буквально за пару слов!

Встревоженная Тамара громко закашляла, привлекая Лелькино внимание. Она не сомневалась: именно вчерашний абонент прислал вместо себя эту девчонку!

Лелька невозмутимо покосилась на нее. Отрицательно покачала головой и — к величайшей радости младшей сестры! — мягко сказала: нет, советы мужчинам она не дает. Только женщинам. И в делах сердечных, а не в бизнесе.

Со вздохом облегчения Тамара упала на диван и бережно уложила спящего пса рядом. Нашла взглядом Коську — бесстыдник развалился прямо на телевизоре — и погрозила ему кулаком.

Кот презрительно фыркнул. Тамара пересела, на всякий случай заслонив собой беззащитного сейчас Крыса. И тут же насторожилась: девица рыдала. Рыдала в голос, размазывая по лицу слезы! А наивная Лелька озабоченно суетилась рядом, пытаясь ее успокоить.

Тамаре моментально стало ясно: долго жалостливой Лельке не продержаться. Хитрая девица явно могла претендовать на Оскара! Растирая по лицу слезы, сопли и косметику, она пылко клялась в великой любви и невозможности вернуться к другу сердца ни с чем. Мол, на Лельку вся надежда!

Дальше гостья понесла какую-то чушь насчет заема под огромнейшие проценты. На короткий срок — на неделю всего. А вот давать или не давать? Риск-то какой! Если друг ошибется, он разорен! И не только он.

Хватая растерянную Лельку за руки, юная дева лихорадочным шепотом рассказывала, как она услышала от ближайшей подруги о ней, Лельке, о ее изумительном гадании на молоке. Именно тогда поняла: только Лелька подскажет, что им делать! Вот и пришла.

Неужели у Лельки совсем нет сердца, и она ничем не поможет?! Ведь сказать нужно всего одно слово: да или нет.

Одно слово!

Ошеломленная натиском Лелька явно собиралась сдаваться, и это испугало Тамару до полусмерти. Не зная, что делать, она потерянно осмотрела комнату и неожиданно вспомнила о Мишке.

«Какая удача, что мальчишка заболел и сегодня дома, — промелькнуло в голове. — Мишка обязательно выручит. Просто обязан! Иначе…»

Что «иначе», Тамара не знала, не сомневалась в одном: девица должна уйти ни с чем.

Тамара бросилась в комнату к племяннику и упросила вызвать к себе мать. Задержать Лельку в детской хотя бы на пару минут, ей, Тамаре, их хватит!

Десятилетний Мишка — точная копия отца. Голая рассудочность. По счастью.

Никаких ненужных расспросов! Внимательно посмотрев на взволнованную тетку, он лишь коротко кивнул. Откинулся на подушку и позвал мать.

Голос мальчишки прозвучал так жалко, дребезжаще, что Тамаре стало не по себе. Она невольно проверила губами Мишкин лоб. И облегченно вздохнула: тридцать семь и пять, не выше.

Мишка заинтересованно шепнул:

— Потом расскажешь — зачем?

— Может быть, — тоже шепотом отозвалась Тамара и пропустила в комнату встревоженную Лельку.

Закрыв за ней дверь, Тамара со всех ног бросилась в зал и с некоторой дрожью отметила первые приготовления к «сеансу»: плотно задернутые шторы, горящую свечу и круглый серебряный поднос с бабушкиным стаканом, кувшином с водой и чашкой с молоком.

Наглая девица уже не плакала. Преспокойно сидела на диване и благоговейно таращилась на старинный сиреневый стакан.

Сердце Тамары сжалось: судя по физиономии клиентки, большим интеллектом здесь не пахло. Наверняка девчонка верит в любую галиматью, раз прибежала к «белому магу».

Однако не попробовать Тамара не могла. Судорожно сжав кулаки, она взволнованно зашипела:

— Послушайте, это же все чушь! Лелька — жалкая авантюристка, неужели до вас не доходит?!

Глаза девицы округлились, понимания в них не было ни на грамм. Прозрачные пустые глазки в ореоле густо накрашенных ресниц. Довольно симпатичные, жаль, без тени мысли.

Тамара нервно воскликнула, расшифровывая сказанное:

— Авантюристка — это просто обманщица!

Клиентка изумленно воззрилась на Тамару, и она уже более бодро продолжила:

— Нельзя заглянуть в будущее, поймите! Гадание на молоке — полный кретинизм, вот честное слово, — Тамара для убедительности и пальцем у виска покрутила. — Вашему другу самому решать нужно, давать ли заем, так ему и передайте. Разве можно верить совершенно незнакомому человеку?!

Клиентка молчала. Хорошенькое личико выглядело обиженным и разочарованным.

Больше сказать было нечего. Тамара с некоторой надеждой предложила:

— Давайте я вас провожу?

Девица машинально привстала с дивана и шагнула к двери. Коська громко и насмешливо мяукнул. Она испуганно вздрогнула, нашла взглядом кота и побледнела. Затуманенный взгляд прояснился, в глазах мелькнуло понимание.

Клиентка вернулась на прежнее место. Завороженно уставилась на проклятый стакан и сердито выдохнула:

— Вы конкурентка?

Отвечать Тамара не стала. Угрюмо покосилась на Коську — проклятый кот ответил ей безмятежным взглядом — и обреченно пропустила в комнату старшую сестру.

Двумя минутами позже Тамара заторможенно наблюдала за привычным действом. И ничуть не удивилась, когда Лелька сказала: заем дать.

Еще бы! Тамаре ли не знать родной сестрицы? Лелька привычно руководствовалась единственным правилом: людей нужно выручать. А каких — неважно.

Вот только чем все это кончится?!

* * *

Самое забавное, ровно через неделю девица появилась у Лельки снова. С премиальными: тридцать тысяч рублей, копейка в копейку.

Ее друг сорвал огромный куш!

На этот раз девица соизволила представиться, ее звали Ритой. Она торжественно вручила Лельке пакет с деньгами, букет из двадцати пяти ярко-красных роз — еле в руках держала! — и фирменный торт из ресторана «Север». И тут же жизнерадостно заявила: она опять с делом.

Тамара бессильно опустилась на стул: все только начиналось. Она подняла глаза на старшую сестру и угрюмо фыркнула: похоже, волновалась лишь она. Лелька сияла как мамин медный таз из-под варенья. Гостья в кожаной юбчонке, едва прикрывающей зад, и в пышном парике невероятного платинового цвета тоже радостно скалилась.

Тамара не сомневалась: Рита свято верит в таланты «предсказательницы», а глупая, наивная Лелька — в свою удачу.

Оставалось понять: во что верить ей, Тамаре? Может, вечерком втихую переговорить с Сергеем, а он пусть сам решает? Все-таки Лелька его жена, мать его детей…

Тамара насупилась: легко заявить — рассказать! А как Сергею объяснить, какого черта вот уже две недели она вместе с Лелькой участвует в этой дурацкой авантюре?!

Пострадав, Тамара решила молчать — пока! — и не спускать с Лельки глаз. Приходить к ней с утра, как на работу, пока Лельке не прискучит ее затея. Надолго сестрицы не хватит, Тамара уверена.

Нет, какое счастье, что она сейчас в отпуске!

ГЛАВА 4

На этот раз Тамара и не думала притворяться ассистенткой. Угрюмо наблюдала, как раскрасневшаяся, возбужденная предстоящим действом Лелька приводит комнату в «рабочее» состояние.

Рита с почтительным вниманием провожала взглядом каждое движение «предсказательницы», а Тамара зло думала: «Не уйду. Ни за что не уйду. Может, эта „дама“ не захочет говорить при мне? Начнет выделываться, скромничать, Лелька тут же обозлится и выставит ее?»

Но Рита никак не реагировала на Тамарино присутствие. Она чаще посматривала на дремавшего в кресле кота, чем на нее.

Словно сквозь сон Тамара слышала, как Рита торопливо выкладывала «гадалке» очередную ерунду. Что-то о сверхценном грузе и о человеке, его сопровождающем.

Вернее, как раз этого человечка в наличии нет. Его-то Лельке и нужно выбрать из двух предполагаемых курьеров. Срочно.

Но кого именно?!

Якобы оба имеют солидные рекомендации. Оба достойны доверия.

Но уж очень ценная посылочка! Ошибиться — значит подписать себе смертный приговор.

После ЭТИХ слов Тамаре резко поплохело. Вдруг затошнило, ладони неприятно повлажнели, перед глазами поплыли разноцветные круги. Она с трудом поднялась на ноги и пролепетала срывающимся голосом:

— Лелька, можно тебя на секундочку? Голова кружится, мне бы что-нибудь от давления.

В коридоре Тамара довольно грубо толкнула Лельку к стене. Угрожающе нависла над хрупкой сестрой и разъяренно прошипела:

— Не вздумай что-нибудь брякнуть этой девице, поняла, нет?! Заяви… ну… что у тебя маловато информации!

Лелька собралась возмутиться, но Тамара выразительно поднесла к ее носу крепкий кулак и почти спокойно добавила:

— Клянусь, отлуплю. А потом перед Серегой покаюсь. — И задумчиво протянула: — Может, правда врезать тебе как следует, а? — Она нехорошо улыбнулась. — Руки чешутся, сил нет! И тебе польза: производственная травма, «больничный» придется взять, не принимать же клиентов с разбитым носом?

Тамара говорила абсолютно серьезно, и Лелька неожиданно поняла: впервые в жизни младшая сестра готова перейти от слов к делу.

Забывшись, Тамара несколько раз больно ткнула Лельку в слегка вздернутый аккуратненький носик, словно примерялась. При этом она почему-то краснела и неприятно кхекала.

Лельку за неполных тридцать два года никогда не били, и она растерялась.

— Томик, а квартира как же? — пискнула Лелька, прикрываясь рукой.

— Какая квартира?! — прорычала Тамара. — Уймись наконец!

— Как — какая? Наша, новая, я имею в виду. Четырехкомнатная, в центре. Уже четыре тысячи баксов на руках, сегодня еще заработаю, а ты…

Договорить Лелька не смогла. У Тамары вдруг дернулся правый глаз, и она нервно выдохнула:

— Молчи, убогая! А то заработаешь, чувствую, на другую квартирку!

— Что?

— То. Я говорю про загородный дом, дуреха!

— З-загородный?

— Именно. Деревянный, одноконурочный, под березой, на старом кладбище. И клянусь, тесно там не будет!

Лелька ошеломленно молчала. Тамара еще раз шлепнула ее по носу — весьма ощутимо, кстати! — и просипела:

— Марш в зал, и ни слова лишнего, поняла?

Она вошла следом за понурой сестрой и бесцеремонно встала за спиной клиентки. Спускать глаз с легкомысленной Лельки было никак нельзя.

Тамара впервые не обратила ни малейшего внимания на демонстративное Коськино недовольство, бессовестный кот устроился прямо над ее головой и фыркал, как филин ухал.

Мало того, когда Коськины выходки ей надоели — коту, видите ли, обзор спиной перекрыли! — Тамара, не глядя, небрежным движением руки смахнула наглеца с телевизора на пол.

Коська даже не разозлился. Посмотрел на гостью как на опасную сумасшедшую, только что не покрутил лапой у виска, и столбиком замер у двери, гипнотизируя Тамару неподвижным взглядом.

Тамара неприятно ухмыльнулась. Коська изумленно моргнул и непроизвольно дернул хвостом. Лелька облизала внезапно пересохшие губы и нервно сказала гостье:

— Я, кажется, не смогу вам помочь.

Рита захлопала накрашенными ресницами и обиженно протянула:

— Почему?

Лелька пожала плечами.

— Маловато информации.

Тамара удовлетворенно хмыкнула и немного расслабилась. Зря, как оказалось чуть позже. Могла бы за двадцать семь лет получше изучить родную сестрицу.

Рита с готовностью воскликнула:

— Так спрашивайте! Я вам все расскажу, правда! — И вкрадчиво добавила: — Мы хорошо заплатим, не сомневайтесь.

Последняя фраза прозвучала весомо. В Лелькиных глазах появилось столь явное сомнение, что и туповатая Рита его заметила. Мило улыбнулась растерянной «прорицательнице» и щедро пообещала:

— Три тысячи, если все закончится хорошо.

Тамара поймала туманный Лелькин взгляд и отрицательно замотала головой. Лелька тяжело вздохнула. Тамара продемонстрировала кулак. Лелька расстроилась, но идти наперекор не рискнула. Нерешительно пролепетала:

— Я вообще-то подобными проблемами не занимаюсь.

Рита прикусила нижнюю губу и секунду-другую просидела в глубокой задумчивости. Потом суховато произнесла:

— Пять.

«У, змея-искусительница! — разъяренно подумала Тамара, ненавидяще сверля взглядом платиновый парик. — Убила бы!»

Лелька побледнела, но Тамара смотрела зло, и она устояла. Горестно посопела и прошелестела:

— Не в моей компетенции…

Тамара, задержавшая дыхание на несколько долгих секунд, вздохнула с облегчением. Рита озабоченно сдвинула брови. Похрустела костяшками пальцев и на что-то решилась. Вытащила из сумочки сотовый телефон и вышла в коридор.

Лелька разочарованно всхлипнула. Коська с ненавистью смотрел на Тамару. Гостья безмятежно улыбнулась.

Рита заглянула в комнату и истерично крикнула:

— Десять!

Коська нервно икнул. Тамара покраснела от злости. Лелька немо шевелила губами.

— Десять, — уже спокойнее повторила Рита, возвращаясь к своему креслу.

Лелька померцала фиолетовыми глазищами и бездумно пробормотала:

— Десять чего?

Рита удивилась:

— Баксов, естественно! Десять тысяч полновесных баксов. Наличными. Из рук в руки. Буквально через, — она вытянула губы трубочкой, что-то прикидывая, — четыре-пять дней. — И оживленно добавила: — Еще три тысячи авансом. Прямо сейчас. Минут через тридцать деньги подвезут. — Рита немного помолчала. — Итого — тринадцать. За час работы.

В комнате повисла напряженная тишина. Рита с силой выдохнула:

— Глупо же отказываться!

Именно в эту секунду Тамара поняла: все кончено. Лельке не выстоять против поднесенной прямо на блюдечке извечной мечты: хорошей четырехкомнатной квартиры в центре города. Разбитый нос и другие возможные увечья наверняка будут принесены в жертву. Ведь если продать эту двухкомнатную, добавить к ней тринадцать тысяч да еще четыре, всего семнадцать получается…

«Интересно, как Лелька собирается объясняться с мужем? — заторможенно размышляла Тамара. — ТАКИЕ деньги не скроешь. И не выдашь за подарок от Деда Мороза или щедрость престарелых родственников…»

Тамара невольно поежилась и тоскливо покосилась на старшую сестру. Она видела: Лелька уже не боролась с собой, что-то лихорадочно обдумывала. Ее щеки раскраснелись, пухлые губы шевелились, то ли подсчитывая капиталы, то ли подбирая приемлемые оправдания.

Коварная Рита смотрела выжидающе. Молчала, боясь спугнуть удачу. Коська почему-то пасмурнел. Незаметно подобрался поближе к хозяйке и повалился ей в ноги.

«Чует неладное, гад лопоухий, — определила Тамара, с тревогой ожидая Лелькиного решения. — Жаль, говорить не умеет…»

Наконец Лелька вздрогнула и пришла в себя. Бросила рассеянный взгляд на притихшую Риту и мечтательно протянула:

— Ладно, рискнем.

Словно во сне Тамара наблюдала, как перед ней разворачивался уже привычный спектакль. Слушала, как Рита лихорадочным шепотом объясняла: предполагаемых курьеров — двое. Молодой парень лет двадцати восьми и мужик — лет сорока. Оба с рекомендациями. Оба лично ее другу незнакомы, и это к лучшему.

Ей, Лельке, просто нужно выбрать. Сказать — кто из этой парочки наиболее надежен.

Сообщить Лельке, что именно повезет выбранный курьер, Рита отказалась наотрез. Мол, она и сама толком не знает: кто ей скажет?

Зато назад курьер точно вернется с деньгами. БОЛЬШИМИ деньгами. Лелькины тринадцать тысяч по сравнению с ними — капля в море.

«Что эта дура несет?! — в ужасе подумала Тамара. — Это ж наверняка секрет!»

Рита, захлебываясь от волнения, выкладывала все известные ей сведения. Лелька внимательно слушала. Коська сверлил угрюмым взглядом неприятную гостью.

Тамара путано размышляла: «Хорошо, если эта идиотка не брякнет своему дружку — о чем здесь трепалась. А то уберут нас с Лелькой как ненужных свидетелей. Элементарно, кстати. — Она горестно шмыгнула носом. — За что можно получить такую бешеную сумму? Конечно, за наркотики, любой младенец скажет. Или за какую-нибудь радиоактивную дрянь. Что там? Плутоний, например. Или стронций…»

Тамара завороженно наблюдала. Смотрела на зажженную свечу, сиреневый стакан с тающим молочным облачком внутри, на сосредоточенную Лельку, склонившуюся над столом, на странно притихшего кота. И равнодушно думала: «Вот бред-то! Как фильм смотрю. Интересно, этот тоже окажется с дурным концом? Сейчас модно…»

Наконец Лелька выпрямилась. Посидела какое-то время с закрытыми глазами и растерянно сказала:

— Не могу выбрать. Что-то не так.

«Что она несет?! — искренне удивилась Тамара. — Заигралась совсем! Снова нырнула в свои фантазии, не соображает, что болтает…»

Однако Рита восприняла сказанное Лелькой всерьез. Покраснела от волнения и спросила:

— Почему?

Лелька помассировала виски и задумчиво протянула:

— Понимаешь, в итоге каша какая-то. Не поняла я, благополучно ли все закончится. Вроде, в конце концов, да, а вот путаница точно будет. Но почему, не уловила…

— Кто-то из двоих предаст? — пристально глядя на «предсказательницу», напряженным голосом спросила Рита.

Тамара вдруг решила: «Воду мутит. Точно. Видимо, хватило ума понять: лезть нельзя. Вот и ищет возможность отказать помягче. Не такая дура, как я думала…»

Лелька отрицательно покачала головой.

— Кажется, нет.

— Тогда что?!

— Не знаю.

Рита вскочила с кресла и забегала по комнате словно зверь в клетке. Лелька машинально почесывала Коську за ухом.

Уставшая от волнения Тамара села на диван и из своего угла почти равнодушно следила за развитием событий. Они казались нереальными, временами Тамара уверяла себя, что спит.

В конце концов, метаться по залу Рите надоело. Она встала перед Лелькиным креслом и с отчаянием воскликнула:

— Нам нужно принять решение! Обязательно. Сейчас!

Лелька пожала плечами.

— Чего ты хочешь? Еще денег?

Лелька отрицательно помотала головой. Тамара села удобнее и сказала себе: все еще может кончиться хорошо.

Рита картинно всплеснула руками и простонала:

— Может, тебе их показать нужно?

— Кого? — испугалась Лелька.

— Курьеров. Чтоб ты выбрать смогла.

Лелька растерялась. Обернулась на мрачно молчавшую Тамару и неуверенно пробормотала:

— Да нет, пожалуй. Если только…

— Что?! — едва не подпрыгнула Рита. — Говори, мы все сделаем!

Она с такой отчаянной надеждой уставилась на Лельку, что та смутилась. Нервно вцепилась в кота и неохотно буркнула:

— Ну, хоть по пряди волос мне покажи.

Коська явственно хмыкнул. Тамара мрачно подумала: «Точно свихнулась девка». Рита вытаращила глаза.

Лелька торопливо и очень невнятно пояснила:

— Ауру считаю. Тогда решу. Может быть.

Рита несколько мгновений ошеломленно молчала. Потом, видимо, вспомнила, с кем дело имеет. Снова вытащила из сумочки сотовый и умоляюще воскликнула:

— Я сейчас! Я быстро! — И опять исчезла в коридоре.

Тамара стряхнула оцепенение и ядовито прокомментировала:

— Ауру она считает! С грязных-то волос! Магичка доморощенная!

Лелька покраснела и упрямо насупилась. Коська вывернулся из-под ее ласковой руки. Уставился на Тамару и грозно зашипел. Она фыркнула:

— Молчи, шкура плюшевая, а то на муфту пущу. Тоже мне — тигра лютая! — И обидно засмеялась.

Коська беспомощно обернулся на хозяйку. Лелька молчала как партизан. Перед ее глазами маячили в розовой дымке семнадцать тысяч долларов и квартира в элитном зеленом районе.

Тамара холодно сказала:

— Учти, Лелька, я кожей чувствую: добром эта история не кончится!

С таким же успехом она могла обращаться к стене. У Лельки и ресницы не дрогнули.

Коська демонстративно отвернулся. Выказывал таким примитивным способом пренебрежение: единственное, что ему оставалось. Вот если бы Тамара имела неосторожность привести сегодня с собой Крыса…

Коська мечтательно сузил глазки, но додумать волнующую мысль до конца не успел. В зал стремительно влетела неприятно пахнущая клиентка.

Кот чихнул и укоризненно покосился на хозяйку. Своих домашних деспотичный Коська давно отучил пользоваться дезодорантами. А уж такими удушливыми…

Рита ослепительно улыбнулась:

— Все в порядке!

— Что в порядке? — раздраженно потребовала ясности Тамара.

— Все. Мальчики поехали к курьерам!

Терять было нечего, и Тамара язвительно улыбнулась:

— С ножницами?

Рита совершенно серьезно кивнула.

— Думаю, да. Привезут сюда сразу и аванс, и волосы. У нас контора солидная, не сомневайтесь.

Потом Лелька поила многообещающую клиентку чаем, а Тамара сидела напротив старшей сестры и изображала из себя удава: гипнотизировала Лельку мрачным взглядом.

Безуспешно, правда.

* * *

Слишком долго ждать гостей не пришлось. Буквально через час в квартиру позвонили.

Крупный, коротко стриженый мужчина в кожаной куртке неуклюже топтался у порога и тупо давил на кнопку, хотя входную дверь уже открыли. Наконец этот факт до него дошел, и гость оставил звонок в покое. Выпятил подбородок с безобразным шрамом по центру и с нескрываемым любопытством уставился на Тамару.

Маленькие блекло-серые глазки ей совсем не понравились. Тамара брезгливо поморщилась и буркнула:

— Что, не похожа?

Гость оценивающе осмотрел ее с ног до головы и откровенно сказал:

— Не-а. Баба бабой, какая с тебя колдунья?

— Шефу скажи, — угрюмо посоветовала Тамара.

Гостя замечание «ведьмы» встревожило. Правое веко нервно дернулось, и он быстро произнес:

— Да мне-то что? Мое дело маленькое…

В прихожую вылетела Рита и закричала:

— Привез?

Мужчина кивнул и протянул черный полиэтиленовый пакет. Рита заглянула в него и пробормотала:

— Деньги вижу. А волосы?

Гость молча вынул из кармана два конверта. Рита озадаченно спросила:

— Где чьи?

Мужчина пожал плечами.

— Я знаю? Шеф сказал: конверты пронумерованы. Видишь? Цифры один и два. Так экпири… экпари… тьфу ты! Как же его? Ага: эк-спе-ра-мент! Вот он самый чище и будет!

— Ладно, — фыркнула Рита. — Без разницы.

— Точно. Меньше будешь знать, крепче будешь спать, — равнодушно согласился посланец.

Уставшая ждать Лелька выглянула в коридор, и Тамара увидела: глазки у мужика вовсе не такие уж и маленькие, как ей вначале показалось. Гость оторопело рассматривал чудное создание в сиреневом сари, и в глазах его плескалось искреннее изумление.

Босоногая Лелька неслышно проплыла по коридору, пытаясь разглядеть посетителя, тот немного испуганно попятился. Тамара зловещим шепотом посоветовала:

— Смывался бы ты, парень, пока не поздно. На что глазеешь? Смазливая мордашка — это ж маска, антураж, понимать надо. А она — ведьма. Настоящая. Сглазит еще, коли не понравишься. — И ехидно поинтересовалась: — Ты как, по мужской части силен?

Мужик позеленел. В коридоре было темновато, лишь из открытой кухонной двери лился яркий солнечный свет. Подсвеченная со спины «колдунья» в своем экзотическом одеянии смотрелась волшебным видением: облако пепельных волос, точеное личико с огромнейшими глазами, изящная фигурка…

Все словно таяло в воздухе, казалось неверным, хрупким. Секунда-другая — и колдунья исчезнет.

Гость оказался чрезмерно впечатлительным. Он странно хрюкнул и, заваливаясь почему-то на правую сторону, опрометью бросился прочь. Даже о лифте забыл!

Рита ошеломленно пробормотала:

— Куда это он?

Лелька сердито посмотрела на сестру. Тамара жизнерадостно ухмыльнулась:

— Помчался докладывать, что дело сделано. Услужливый мальчик, умница!

Ей вдруг стало на все плевать. Мелькнула дурная мысль, что напоследок нужно поразвлечься как следует. От души, так сказать! Раз уж пошла такая пьянка, и от нее ни черта не зависит…

Тамара с любопытством наблюдала, как на газетный лист Рита осторожно выложила две пряди. Одна — темно-русая и неприятно засаленная, вторая — аккуратно срезанный белокурый локон, такому позавидовала бы и девушка. Тамара ни секунды не сомневалась, ЧТО выберет брезгливая Лелька.

Естественно, она угадала: сестрица ткнула пальцем в светлые волосы. Рита удовлетворенно констатировала:

— Номер два.

И тут же принялась звонить по телефону.

Слушая ее короткое сообщение, Лелька только вздохнула. Тамара истерично захохотала. А Коська вдруг завыл дурниной.

ГЛАВА 5

Несколько дней прошли спокойно. Лелька, забыв о своей новой «работе», часами бродила по городу, наслаждаясь теплой погодой и разноцветьем осени. Дома она появлялась лишь к пяти вечера, перед самым приходом мужа.

Мишка снисходительно помалкивал и не выдавал мать. Дина липла к Лельке вечерами и требовала сказок. Наивный Сергей тихо млел от семейного счастья. Он искренне надеялся: жена наконец повзрослела и остепенилась.

Лишь Тамара посматривала на старшую сестру с тревогой. Больше всего на свете она боялась подобного затишья!

Лельку никогда надолго не хватало. Правда, она обожала осень. Буйство красок завораживало, и Лелька на время словно выпадала из этого мира, жила как во сне.

Тамара, невольно радуясь передышке, занялась собственной квартирой и Крысом. По утрам они с псом носились друг за другом на ближайшем к дому стадионе, а после обеда Тамара с воодушевлением опустошала встроенные шкафы. В результате у мусорных баков в конце переулка стали дежурить бомжи.

Они слетались десятками и шумно выясняли отношения. Соседи злились и пытались гонять их. Бомжи отругивались, но поста не покидали.

Им грозили милицией, и на короткое время наступала тишина. Через день-два все начиналось сначала, и вопли на тему: «вас здесь не стояло» — снова будоражили тихий старый район.

Тамара кипами выносила к бакам старые и новые вещи. Она изумлялась собственному таланту обрастать барахлом. И это при вечном безденежье! Не считать же семь-девять тысяч рублей в месяц нормальным заработком?

Такие чистки Тамара производила ежегодно. Действовала по принципу: если вещь не надевалась в течении года хотя бы несколько раз, ей не место в доме. Без всякой жалости Тамара избавлялась от них. Она не терпела забитые шкафы. И вообще обилие вещей.

Ее крохотная квартирка не смотрелась тесной только потому, что была практически пустой. В комнате маялось у широкого окна кресло-кровать, обшитое бледно-серой, прилично вытертой кожей; противоположную стену от пола до потолка занимали узкие книжные полки — Тамара книги ставила лишь в один ряд, так проще найти нужную; в углу стоял специальный стол под компьютер, и над ним висели музыкальные колонки.

Впрочем, Тамара предпочитала наушники. Из-за дурной привычки Крыса поддерживать любую музыкальную композицию отвратительным воем. Отучить его от этого не смогли ни вполне существенные пинки под тучный зад, ни угроза оставить без ужина (если честно, на это Тамару все равно не хватало).

Еще комнату украшали темно-зеленый палас; выставка кактусов на широченном подоконнике и прекрасно разросшаяся китайская роза в бочонке. Очень хитрое растение, цветущее хронически, но всем знакомым Тамары дающее совершенно бесплодные отростки.

Этого не понимал никто, даже дипломированные специалисты из соседнего цветочного магазина. У них, кстати, взятая у Тамары веточка отлично принялась, давно превратилась в пышный куст, но цвести упрямо не желала, как с ней ни нянчились.

В двух встроенных стенных шкафах, в коридоре, Тамара держала все свои вещи, и переполненными ее полки никогда не выглядели.

В прихожей сиротливо валялся бесхозный коврик для Крыса. Тамара года два пыталась приучить бультерьера спать именно там, но безуспешно. Глупый Крыс предпочитал похрапывать в ногах у хозяйки, а уютнейшее местечко в коридоре по непонятным причинам страстно ненавидел.

Шестиметровая кухня тоже не поражала обилием меблировки, но Тамаре нравилась. Сделанный по заказу шкаф-пенал, приткнувшийся рядом холодильник, стол-книжка и пара удобных стульев ее вполне устраивали.

Гости (довольно редкие!) получали в свое распоряжение единственное кресло, хозяйка же с тяжелым вздохом извлекала с антресолей надувной матрас.

Вдвоем с Крысом Тамара жила недавно. Как рассталась с последним претендентом в мужья. Уже третьим.

Как-то так получалось, что мужчины в ее доме не задерживались. Тамара упрямо винила во всем Лельку с Серегой. Ей вечно приходилось сравнивать! Ведь если Зимин — настоящий мужик, то кем Тамаре считать остальных?

Сергей, например, все проблемы решал исключительно самостоятельно. Финансовые, внутрисемейные, любые. Никогда не сваливал ответственность на жену или собственных родителей.

Тамара завистливо засопела: Зимин на вредную Лельку никак надышаться не мог. Уже больше десяти лет баловал ее как дитя малое. В то же время — в кулаке ее держал. Сергей — единственный, с кем Лелька считалась!

И Мишка таким же растет, разве плохо? Мальчишка еще, а надежен. Кремень, не пацан. Весь в папочку.

А вот Тамаре с женихами катастрофически не везло. Нет, ничего плохого сказать о том же Лешке Сазонове Тамара не могла, но и полюбить его…

Правда, она честно старалась!

Все Тамарины романы развивались по одному и тому же сценарию, без малейших отклонений в сторону. Как пошептал кто!

Так называемые романтические отношения незаметно скатывались к незатейливому сексу. Потом начиналась занудная дележка домашних дел на мужские и женские, причем мужских традиционно как-то не находилось.

Например, Тамара сидела на очередной диете. Лешка хронически хотел есть и постоянно гнал Тамару на кухню, а она втихую бойкотировала.

И злилась. Уже не втихую. В доме билась посуда, а Лешкины вещи диковинными птицами летели с балкона.

Заработанные Тамарой деньги почему-то чаще тратились на пиво, а не на книги или музыкальные диски. После работы ее возлюбленный все чаще прикипал к телевизору, Тамару это безумно раздражало.

Действительно, сколько можно таращиться в ящик «для идиотов», кому он нужен?! Все новости сегодня можно узнать по Интернету, там же — любые справочные материалы и книжные новинки.

С Лешкой Тамара прожила рекордные пять месяцев. Сбежала она от него зимним вечером, когда Сазонов завороженно смотрел «Империю страсти». Отличное шоу, где народ увлеченно тряс любовно приобретенным нижним бельем, беззастенчиво оголялся, избавляясь от комплексов, а телезрители роняли слюни в предвкушении очередных ляжек и сисек.

Лешка обожал подобные передачи, старался не пропускать их, лишь повизгивал восторженно и потирал руки.

Слушая из прихожей забавные комментарии ведущего, Тамара торопливо натягивала дубленку и молила Бога, чтоб Лешка дал уйти без скандала. Она даже вещи бросила в его квартире! Успокоилась лишь у себя, в крошечной однокомнатной, купленной когда-то родителями.

Потом Тамаре пришлось пережить довольно неприятные два-три месяца, когда Лешка упрямо пытался наладить отношения. Он то звонил Тамаре, то пытался перехватить ее после работы у остановки или у дома.

Сазонов искренне не мог понять, почему она ушла. А Тамара не могла объяснить. Ведь Лешка в самом деле неплохой парень. А значит, все дело именно в ней.

Упрямый Сазонов до сих пор не мог оставить ее в покое, парню приспичило срочно жениться и непременно на ней, на Тамаре.

Ну не дурак ли? Вокруг столько девиц, мечтающих выйти замуж, хорошеньких, молоденьких, наивных, зачем Лешке Тамара? Ну не хочет она снова делить Сазонова с телевизором! Не хочет и все.

И замуж не хочет.

А Сазонов ей не верит.

Может, у Тамары с психикой не все в порядке? Или она — синий чулок, читала Тамара как-то о подобной девице, не приведи Господи, с такой связаться.

После этого случая серьезных отношений Тамара себе не позволяла. Зачем? Ей и так жилось неплохо. Скучать не приходилось, она не сирота казанская. У нее Лелька с Сергеем, племянники, а теперь еще и Крыс…

* * *

Облагодетельствовав с десяток бомжеватых сограждан, Тамара провела генеральный смотр своим шкафам и удовлетворенно потерла руки: красота!

Полупустые полки поражали образцовым порядком, черные пластмассовые вешалки сиротливо жались в углу, лишь две из них заняты. Одна гордо демонстрировала подаренный Лелькой плащ, вторая — самый любимый Тамарин блузон, он продержался целых три сезона, побив все рекорды.

Привезенные когда-то из Польши и давным-давно протертые джинсы также избежали общей участи, как и удобнейшие вельветовые бриджи — память о поездке в Стамбул. Удобством Тамара никогда не пренебрегала, и плевать ей на мнение посторонних.

Наступившая в доме тишина разбудила дремавшего бультерьера. Крыс все время уборки уныло прятался за креслом. Теперь он приподнял голову и вопросительно уставился на хозяйку. Тамара хмыкнула:

— Финита ля комедия!

Бультерьер в переводе не нуждался, общаясь с хозяйкой он становился полиглотом. Тамара не раз поражала малышню во дворе, подавая Крысу команды на самых разных языках. Умница Крыс понимал все! Он послушно садился, подавал голос или лапу, не очень охотно полз и с готовностью реагировал на окрик «ко мне».

Когда-то Тамара закрепляла все эти разноязычные команды незаметными жестами, а потом перестала: не видела в этом необходимости. Крыс просто чувствовал ее. Как и она его.

Вот и сейчас бультерьер радостно вскочил и бросился к хозяйке лизаться. Тамара вкрадчиво поинтересовалась:

— Гулять?

Крыс восторженно гавкнул, потрусил было к двери и вдруг замер. Горбатая морда приобрела забавнейшее выражение: бультерьер пытался поймать какую-то неясную мысль.

Сократом пес себя не считал, нужная мысль упрямо ускользала, Крыс озадаченно заскулил. Тамара взяла в руки поводок и ехидно улыбнулась.

— Ну что же ты? Или в парк не хочешь?

Крыс хотел. Неуверенно шагнул к хозяйке и снова затоптался на месте. По счастью, на кухне заворчал холодильник. И тут же бультерьер оскорбленно взвыл: он остался без ужина!

Тамара захохотала, а Крыс опрометью рванулся к любимой чашке. Вернее, небольшому эмалированному тазику, все модные пластиковые собачьи посудины держались в доме исключительно до первой кормежки.

Глупый Крыс считал своим долгом ими закусывать. Разгрызал запросто, на раз, хотя все знакомые собачники уверяли: миски изумительно удобны и прочны.

Прочны, как же!

А металлическую посудину Крыс искренне уважал: она оказалась упрямее хозяина. Выдержала все его натиски и вышла победительницей.

Минутой позже Тамара страшно жалела, что не вытащила Крыса на улицу. Подумаешь, этот обжора перекусил бы чуть позже! Зато Тамара получила бы в свое распоряжение пару безмятежных часов.

Такое ее счастье, ничего не попишешь. Пока голодный бультерьер истово чавкал над миской, как раз и зазвонил телефон. Тамара — она только что надела кроссовки — недовольно нахмурилась: не хотелось топтаться в обуви по паласу.

Чего ради? Она целый час ползала по нему с пылесосом! А потом с влажной тряпкой.

Тамара сделала вид, что не слышит звонка. Демонстративно взяла с подоконника книжку и уткнулась в нее.

Крыс увлеченно вылизывал миску. Телефон надрывался. Тамара проявляла характер и тщетно таращилась в страницу, пытаясь уловить смысл прочитанного.

Упрямства Тамаре не занимать, и она честно терпела проклятые звонки. Надеялась, что так упорно домогавшийся ее незнакомец все же угомонится и бросит трубку.

Действительно, сколько можно?! Если Тамара не подходит к телефону, значит, ее нет дома. Или не может подойти, непонятно, что ли?

Кретин, терзавший аппарат на другом конце провода, этого не понимал. Несчастный телефон надрывался без малейшей надежды на отдых, и взбешенной Тамаре казалось, что даже тембр звонков изменился: бедолага на глазах хрипнул от подобной перегрузки.

Крыс, полируя языком миску, неодобрительно покосился на хозяйку, его тоже раздражали звонки. Впрочем, собственный ужин бультерьера интересовал много больше.

Крыс старался, голубоватая эмаль скоро засияла. Пес разочарованно вздохнул, сел и преданно уставился на Тамару. Крошечные глазки умильно мерцали, с языка на пол срывались капли слюны.

Телефон вопил как резаный!

Нервы Тамары не выдержали. Стесняясь Крыса: он же как дитя! — девушка невнятно выругалась. Бросила в миску горсть «Педигри» и пулей помчалась в комнату: к черту палас!

Схватив трубку, она разъяренно рявкнула:

— Кто это такой настырный, а?!

И услышала осторожный голос сестры:

— Томик, это я, Леля.

Тамара растерянно уставилась на трубку: Лелька ненавидела телефоны. Все вопросы она решала исключительно при личной встрече. Старшая сестра никогда бы не стала висеть на телефоне столько времени!

Прижав трубку к груди, Тамара обреченно признала: что-то случилось. И сюрприз приятным не был, она не сомневалась ни капли.

Тамара припомнила последнюю встречу с Ритой, Лелькину глупую браваду — магичка паршивая! — пакет с тремя тысячами долларов. Прикинула, что прошло с того идиотского спектакля как раз четыре дня, и побледнела, так стало не по себе. Она осторожно поднесла к уху трубку и выдохнула:

— Слушаю.

— Я же тебе только что все рассказала! — возмутилась Лелька.

— Ничего, повторишь.

— Ты не слышала, что ли?

— Нет. Я отходила на секунду, у меня Крыс ужинает.

— Отходила она! Я же из автомата звоню! Меня Сережа хватится!

— У вас что, телефон сломался?

— Да нет… — Лелька немного помялась и почему-то шепотом призналась: — Я просто не хотела, чтоб меня слышали.

Лелькин голос звучал непривычно смиренно, и Тамара невольно хмыкнула. Лелька хрипловато воскликнула:

— Впрочем, я думаю, все будет хорошо!

— Да что будет-то?!

— Ах да…

Лелька надолго замолчала и лишь жалостливо сопела в трубку. Тамара сухо бросила:

— Что, я оказалась права?

— О чем ты? — слишком невинно спросила Лелька.

— Кончай строить дурочку! Повторяю: я оказалась права?

Трубка играла в молчанку. Тамара прорычала, отрезая себе пути к отступлению:

— Признавайся, Ритка приходила?

— Нет, — пискнула трубка.

Тамару затопила волна облегчения. Она только сейчас почувствовала, что у нее трясутся руки, а пластмассовая трубка стала мокрой от пота и неприятно скользкой. Губы еще дрожали, но Тамара успокаивающе улыбнулась встревоженному Крысу и почти нормальным голосом переспросила:

— Нет?

— Нет, — глухо подтвердила далекая Лелька. — Она не приходила, она звонила.

С этой секунды отсчет времени пошел для Тамары по-другому. Схватив аппарат, она прошла к креслу и села. Вопросительно посмотрела на трубку и неохотно поднесла ее к уху.

— Ты меня слышишь? — прошелестела Лелька.

Тамара холодно буркнула:

— Давай дальше.

— Ну, понимаешь…

— Понимаю. Не тяни. Сама говоришь: Серега хватиться может. Или тот же Мишка.

— Ага, — грустно признала Лелька, — могут. — И снова замолчала.

Тамаре вдруг стало смешно: Лелька раньше никогда не придерживалась страусиной политики. Видимо, хорошенько ее прижали! Или Серега прав, и она все-таки взрослеет?

Трубка издавала самую экзотическую мешанину покаянных вздохов, и Тамара ехидно буркнула:

— Каешься? Ну ладно. Давай так: я тебе сама скажу, что произошло, а ты потом подкорректируешь. — Она немного помолчала. Нервно откашлялась и быстрым шепотом произнесла: — Курьер смылся с этим сверхценным грузом, и во всем винят тебя. Я угадала?

— Почти.

— Расшифруй!

— Ну… курьер действительно исчез. Но не с грузом, а уже с деньгами.

— Да какая разница?!

— Не знаю пока.

— И что Ритка?

— Говорит, чтоб я искала его.

— Ты?

— Ага.

— Как?!

— Ну… — Лелька смущенно хихикнула. — Я же колдунья. У меня должны быть свои способы. По ее мнению.

Тамара грубо выругалась. Лелька ахнула. Тамара проскрипела:

— Что еще сказала эта сладкая дура?!

— Да так, — неуверенно пробормотала Лелька. — Ничего особенного.

— Не тяни! У меня Крыс еще не выгулян!

Крыс, услышав свое имя, жалобно заскулил. Лелька слабо выдохнула:

— Она сказала: я выбирала курьера, я и виновата. Должна его срочно найти.

— Все?

Лелька молчала. Тамара холодно повторила:

— Я спрашиваю: все?

— Срок — ровно неделя. Иначе…

— Что — иначе?

— Не знаю, — призналась Лелька. — Наверное, так положено. Думаю, она имела в виду — иначе плохо будет.

Сестры надолго замолчали. Забытый Крыс оскорбленно гавкнул. Тамара, вздрогнув, пришла в себя и горько воскликнула:

— Какие же мы кретинки! Особенно ты. Я ведь предупреждала!

Лелька учащенно задышала в трубку. Крыс пыхтел рядом и жался к хозяйской ноге, морда его показалась Тамаре печальной, пса мучили нехорошие предчувствия.

— Томик, все обойдется, я уверена, — с фальшивой бодростью заверила младшую сестру Лелька.

— Это как? В молочное облако увидела? — язвительно поинтересовалась Тамара.

— Вовсе нет, — обиделась Лелька. — Я просто чувствую, и все!

— Да-а? И что же ты собираешься делать, предсказательница вшивая?

— Томик, ты хамишь!

— Что?!

Нешуточный гнев сестры чуткая Лелька уловила на расстоянии и мгновенно пошла на попятный.

— Я хотела сказать, что дельце-то пустячное!

— Ну-ка, ну-ка, это забавно.

— Я этого парня в два счета найду!

— Как?

— Запросто!

— Запросто? Сгораю от любопытства.

— Ну…

— Смелее!

— Рита оставила свой телефон, я завтра же позвоню ей. Утром.

— С заявлением, что ты пошутила, пусть они поищут где-нибудь настоящую колдунью? Посоветуешь объявления почитать? Не одна ж ты у меня такая дуреха! Как там? Их не сеют, не жнут, они сами родятся…

— Томик, я серьезно!

— Да ну?

— Я потребую все сведения об этом парне и его фотографию. Он же местный, неужели мы с тобой его не найдем?

— Мы?

— У нас целая неделя!

— У нас?

Голос Тамары звучал непривычно язвительно, и Лелька озадаченно замолчала. Тамара бросила сочувственный взгляд на Крыса — беднягу давно пора вывести — и ледяным голосом сказала:

— А теперь слушай сюда, как говорят у нас в Одессе!

Лелька жалостливо вздохнула:

— Слушаю…

— Завтра понедельник, так?

— Ага.

— Твои с утра исчезнут, так?

— Так.

— Я приду к девяти, и мы будем думать. А пока… — Сорвавшись, Тамара гневно закричала: — Пока чтоб и не дышала, поняла, нет?! Заклей рот пластырем, привяжи себя к радиатору и жди меня! И если ты… хоть на вот столечко… короче, я все выложу Сереге! Пусть он меня по стенке размажет за молчание, зато ты… ты… библиотекарем станешь!

И Тамара со злостью бросила трубку.

ГЛАВА 6

Отвратительное утро настроение не прибавило. Бабье лето вдруг закончилось, и мир встретил Тамару моросящим дождем и пронизывающим ветром.

Крыс неохотно высунул голову из теплого подъезда и громко чихнул. Тамара мрачно сказала:

— Накрылась наша с тобой, Крыс, веселая жизнь. Пошла темная полоса. Знаешь, что это такое?

Крыс мотнул головой и попятился подальше от капающих ему прямо на нос холодных капель. Тамара хмыкнула и безжалостным пинком выставила бультерьера — он честно упирался — на улицу.

— А на горшок? Думаешь, через час погода изменится?

Крыс жалостливо заскулил, но хозяйка была неумолима. Зябко поеживаясь, она неохотно брела за угрюмым псом к кустарнику и бормотала:

— Темная полоса, Крысеныш, это серьезно. Для начала, сам видишь, по мелочам гадят — дождь, ветер, грязь по колено, то, се. Потом ТАМ развернутся уже серьезней, предугадывать не берусь. Раз Лелька замешана, только держись, понимаешь ведь…

Бультерьер вяло задирал лапу. Тамара моталась следом по привычному маршруту и невнятно гундосила что-то себе под нос, прогнозируя ужасы. Очнулась, лишь когда налетела на березу, и та окатила ее ледяным ливнем. Тамара размазала по лицу воду и громко пожаловалась:

— С ума ведь схожу, а, Крысеныш? Болтаю сама с собой, услышь кто, что подумает?

Она выразительно покрутила пальцам у виска. Крыс протестующе гавкнул. Тамара обреченно кивнула.

— Ладно, согласна, будем считать — с тобой говорю.

Пустой чай настроения не прибавил, а сунувшись в шкаф, Тамара окончательно расстроилась.

Оказалось, ей и надеть-то нечего. Хорошо, Лелька от щедрот новый кожаный плащ подкинула. Из неправедных доходов, понятно, но другого все равно нет.

Тамара для виду порылась на полках. Извлекла чудом уцелевший после недавней уборки старый свитер и с облегченным вздохом натянула его: хоть согреется наконец!

Тамара неприкаянно бродила по квартире, мрачная, как это промозглое осеннее утро. В ногах путался сонный Крыс и тяжко пыхтел, выражая свое неодобрение. Ранняя, ничем неоправданная побудка, никчемная прогулка под холодным дождем, странное настроение хозяйки и ее явная тревога…

Нет, Крысу совершенно все сегодня не нравилось!

Чего ради, спрашивается, они мотаются сейчас по комнате? И завтрак оказался куцым, Крыс остался без привычной добавки. Даже печенюшки на сладкое в пасть не сунули, куда это годится?

Пес сопел, кашлял, спотыкался и смотрел укоризненно. Тамара же тоскливо поглядывала на старинные настенные часы. Они бастовали, не иначе. Стрелки словно приклеил кто, так медленно они двигались. До выхода оставалось тридцать семь минут, не меньше! Если Тамара, само собой, не хочет столкнуться в дверях с Серегой или Мишкой. И объясняться с ними.

Например: с какого бодуна она поднялась вдруг ни свет ни заря? Или случилось что? Тамара ведь в отпуске. И любительница поспать к тому же.

Тамара невольно содрогнулась: Серега моментально ее заподозрит! Она не умеет врать, как старшая сестрица, чем-нибудь да выдаст себя. И тогда…

Тамара заставила себя немного успокоиться. Села в кресло и попыталась набросать план действий на сегодня. И на ближайшие дни. Если все будет происходить именно так, как она предполагает…

* * *

Бессовестная Лелька встретила младшую сестру как ни в чем не бывало. Затащила на кухню, подала чашку с горячим кофе и весело воскликнула:

— Я уже все устроила!

— Что — все? — угрюмо поинтересовалась Тамара.

Лелька пристроила в ногах замерзшей сестры электрокамин и бодрой скороговоркой доложила:

— Во-первых, я вечером позвонила Рите! Сразу после разговора с тобой. И заказала фотографию паренька, ну, я о пропавшем курьере! И все-все сведения о нем, что Рите удастся собрать. А во-вторых, я договорилась: нам все это привезут прямо сейчас. К десяти утра. Чтоб мы время зря не теряли. Здорово, правда?

Тамара поперхнулась кофе и закашляла. Лелька заботливо похлопала ее по спине и подсунула под руку блюдце с пирожными. Коська фыркнул. Тамара устало спросила:

— Кто привезет?

— Рита, а что?

— Ничего. Просто я подумала…

— Что ты подумала?

— Да так.

— Нет, уж говори, раз начала!

Тамара криво улыбнулась.

— Я б на их месте громилу какого-нибудь прислала.

— Зачем?! — изумилась Лелька.

— Тебя поторопить.

Лелька побледнела и стала накручивать на палец пепельный локон. Тамара мрачно пробормотала:

— Впрочем, с этим они успеют. Еще не вечер.

Рита проявила изумительную педантичность, позвонив в дверь ровно в десять часов. В квартиру заходить она наотрез отказалась. Посмотрела неприязненно и протянула фотографию и лист бумаги. Якобы со сведениями о курьере.

Лелька хотела взять, но Тамара бесцеремонно отстранила сестру в сторону и сухо бросила:

— Хочешь с нами дело иметь, входи. Расскажешь все по-человечески. Нет — катись. Нам от тебя ни черта не нужно. И деньги твои вернем. Три тысячи.

Лелька за спиной Тамары попыталась что-то сказать, но младшая сестра весьма удачно ткнула ее локтем под ребра. Лелька задохнулась от боли и на какое-то время потеряла интерес к происходящему.

Тамара угрюмо рассматривала гостью. Рита нервно топталась на пороге. Тамара пожала плечами.

— Иди! Кто тебя держит? Деньги сейчас вернуть или позже зайдешь?

Рита истерично хихикнула.

— «Деньги»! Если б ты знала — СКОЛЬКО у нас пропало! По вашей вине, заметь!

— Нашей?!

— Ну… я имела в виду колдунью.

— Лельку, что ли?

Рита озадаченно открыла рот, но с ответом не нашлась. Она залезла в карман и вытащила сложенный в несколько раз газетный лист. Развернула его, просмотрела наскоро объявления и неуверенно пробормотала:

— Почему — Лелька? Здесь сказано — Ольга.

— Один черт, — отмахнулась Тамара.

Они помолчали, пытаясь вспомнить, на чем остановились. Наконец Тамара раздраженно прошипела:

— Так с чего ты взяла, что в вашем провале именно Лелька виновата?

Сестра за спиной завозилась, но рта открыть не рискнула. Массировала ноющее ребро и помалкивала.

Рита искренне удивилась:

— А кто еще? Это ж она выбрала курьера, не мы.

— Она?! Ты, девонька, я смотрю, все забыла!

Рита растерялась. Тамара ткнула пальцем в приоткрывшуюся дверь соседской квартиры и прорычала:

— Тебе свидетели нужны?! Не видишь, нас подслушивают!

В свидетелях Рита не нуждалась, поэтому почти не сопротивлялась, когда Тамара втянула ее в прихожую. И уже послушно зашла в знакомую комнату.

Тамара задержала в коридоре ничего не понимающую Лельку и свирепо зашептала ей на ухо:

— Молчать, поняла? И молчать непременно с умным видом!

Лелька порозовела. Тамара нехорошо ухмыльнулась:

— Если забыла, напоминаю — ты колдунья. С дипломом, леший тебя побери!

Лелька жарко покраснела. Тамара зловеще добавила:

— И никто пока не сказал, что добрая! Поняла мою мысль?

Лелька ошарашенно молчала. Тамара почти ласково сказала:

— Обдумай свою роль как следует. Настройся. И лишь потом заходи в зал. Не раньше!

* * *

Тамара не представляла, как вытащить легкомысленную Лельку из этой истории. Недоброй, Тамара в этом не сомневалась. Большие деньги в нашей стране редко зарабатывались легально, Тамара не наивная Лелька.

Времени на размышления не было, Тамара импровизировала на ходу.

Она разыграла целый спектакль!

Ядовито напомнила Рите, что она буквально вынудила Лельку дать дурацкий «совет». Подкупила Лельку на корню, что называется. При том, что «предсказательница» упиралась изо всех сил. До конца!

Рита ошеломленно слушала. Тамара сыпала цитатами, восстанавливая в памяти посетительницы злосчастный день.

Тамара даже припомнила, что Лелька, рассмотрев свое дурацкое молочное облачко, честно предупредила клиентку: что-то в этой истории с курьерами сложится не так! Было это или не было?

Рита безмолвно таращила глаза.

Было! А раз так, какие теперь могут быть претензии? Или Рита забыла сообщить своему дружку слова колдуньи?

Рита смертельно побледнела. Тамара мысленно потерла руки: она попала в точку. Сейчас главное — не потерять инициативы!

Напирая на перепуганную гостью, Тамара выжала ее как лимон. И уяснила следующее.

Во-первых, курьер благополучно доставил ценный груз на место. Во-вторых, в город он тоже вернулся. С деньгами. Потому что позвонил шефу — тут Рита запнулась и торопливо поправилась: другу! — уже с Набережной и доложил: он на месте. А вот потом… потом как сквозь землю провалился!

Рита рассказывала быстрым шепотом, размазывая по лицу слезы и почему-то оглядываясь. Без конца сбивалась, начинала сначала, перескакивая с одного эпизода на другой, и то и дело клялась в самом искреннем уважении к колдунье.

Тамара с большим трудом вытянула из гостьи подробности телефонного разговора с шефом и озадаченно нахмурилась. По всему получалось: что-то случилось именно в городе.

Ведь беседа шла абсолютно спокойно: курьер бодро рапортовал о выполнении. Потом внезапно вскрикнул, выругался, бросил трубку и куда-то побежал.

С чего вдруг? Если задумал просто прикарманить денежки, на кой черт звонил? Или хотел отвести от себя подозрения? Впутать, допустим, конкурентов…

Рита, пересказывая Тамаре этот эпизод раз в десятый — никак не меньше! — уже совершенно не понимала, на каком она свете и с кем говорит. Лишь смахивала со щек слезы и покорно отвечала на вопросы.

Окончательно Рита была деморализована, увидев «предсказательницу». Колдунья явно вступила на тропу войны: раскрасилась как настоящий индеец из крутого вестерна.

Лелькино личико выглядело мертвенной маской, на ней драгоценными камнями светились два огромных, почему-то опаловых глаза. Страшное лицо перечеркивала багровая щель рта, из уголков глаз сочились кровавые капли.

Руки Лелька выбелила по самые плечи, зато с ладоней будто кожу только что содрали. Ярко-красные, они неприятно поблескивали и смотрелись отвратительно влажными.

По пятам за хозяйкой следовал невозмутимый Коська, его серая шерсть местами слиплась от крови. За котом, припадавшим на правую переднюю лапу, тянулась неровная цепочка следов. Багрово-черных на светлом паласе.

Рита побледнела. Тамара громко сглотнула, сдерживая невольный рвотный позыв: к ТАКОМУ она оказалась не подготовлена.

Лелька ломким, странно безжизненным голосом произнесла:

— Я только что заглядывала ТУДА…

Тамара судорожно втянула в себя воздух. Рита всхлипнула. Никто из них не рискнул переспросить. Кровавая щель на мертвенной маске снова дрогнула.

— ЕГО там нет.

Лелька подошла к окну и неподвижно замерла, не сводя с испуганных девушек стылого взгляда.

Падающий из окна серенький свет позднего октябрьского утра превращал сиреневое сари в линялую тряпку. Из облака пепельных волос смотрела, казалось, сама Смерть. Провалы странно светлых, почти бесцветных глаз завораживали, приковывали, Рита с Тамарой оцепенели.

В комнате повисла напряженная тишина. Тиканье настенных часов било по нервам. Стук собственных сердец оглушал.

Коська мягко взлетел на спинку дивана, Тамара вздрогнула и пришла в себя. И со злым восхищением подумала: «Что вытворяет, а? Ведь и я купилась! Как играет… и играет ли?!»

Она глухо кашлянула, стараясь окончательно стряхнуть с себя колдовское очарование. Лелька, видимо, восприняла кашель как сигнал к действию. Неспешно протянула:

— Ваши претензии не обоснованы. На мне нет вины.

Тамара обернулась к гостье и вслух выругалась: законченная идиотка! Вытаращенные глаза, открытый рот и струйка слюны, стекающая по подбородку. Несчастная гостья сходила с ума, не выдержав потрясения.

Из-за Лельки!

Тамара украдкой показала старшей сестре кулак. Подбежала к Рите и с наслаждением влепила ей звучную пощечину. Потом вторую, третью…

На пятой Ритин взгляд немного прояснился и растерянно заметался между Тамарой и страшной колдуньей у окна.

Нет, потрясение явно оказалось чрезмерным!

Обеспокоенная Тамара поспешно загородила собой Лельку и облегченно вздохнула: глаза гостьи наконец сфокусировались и перестали мерцать тусклыми камешками.

Тамара вкрадчиво поинтересовалась:

— Ты как, очухалась?

Рита заторможенно кивнула. Тамара пальцем вернула на место ее нижнюю челюсть и раздраженно выкрикнула:

— Приди в себя! Это же Лелька! Ты ее видела! Просто…

— Что — просто? — едва слышно прошелестела Рита.

— Просто она сейчас в образе ЗЛОЙ ведьмы. Не доброй, а злой. Поняла, нет?

— З-злой?

— Ага. Из-за тебя.

Глаза гостьи испуганно округлились. Тамара грубо ткнула ее кулаком в плечо и прорычала:

— Не вздумай снова в обморок падать! Или ты за этим пришла?!

Рита громко икнула. Тамара сухо одобрила:

— Вот-вот. Держи себя в руках. Сама нарвалась. И это только начало.

Лелька за ее спиной холодно подтвердила:

— Так. Начало.

И без того бледная Рита побелела еще сильнее. Скорее, позеленела. Как дитя ухватилась за Тамарин палец и пролепетала:

— О чем ты?

Тамара зло хохотнула:

— Еще спрашиваешь!

Рита непонимающе моргнула. Тамара возмущенно фыркнула:

— Это ведь ты колдунью невесть в чем обвинила!

Рита с трудом шевельнула белыми губами:

— Но ведь деньги пропали.

— А Лелька при чем?

Замороченная Рита с ответом не нашлась. Тамара чуть мягче сказала:

— Смотри сама: курьер задание выполнил, груз на место доставил. Сюда привез деньги. То есть работу сделал, никого не подвел, так?

Рита кивнула. Подумав, едва слышно повторила:

— Но ведь деньги пропали.

Тамара всплеснула руками и кругами забегала по комнате. Потом толкнула Риту к креслу и гаркнула:

— Ну и пропали! Тебя же предупреждали: что-то случится! Предупреждали?!

— Да, — еле слышно выдохнула Рита.

— Почему же твой шеф мер не принял? Не встретил его у города, скажем, — топнула Тамара. — Может, курьера уже здесь ваши конкуренты грабанули?!

На это Рита с ответом снова не нашлась. В комнате повисла тяжелая, гнетущая тишина. Частый дождь выбивал по подоконнику монотонную дробь, совсем рядом оглушительно каркнула ворона, Лелька нехорошо засмеялась.

— А где он? — прошелестела Рита, закатывая глаза.

— Кто? — удивилась Тамара.

Ей тоже почему-то было не по себе. Временами казалось: она спит. Странное чудовище у окна вовсе не очаровательная Лелька, а порождение ночного кошмара. Неужели она, Тамара, ТАК представляет себе ведьму?

Рита вяло пояснила:

— Курьер.

— Я знаю?! — возмутилась Тамара. — Сбежал, наверное. Со страха. Если у него деньги свистнули.

— Вот.

— Да что — вот?!

Этот короткий разговор явно привел Риту в чувство. На ее щеки вернулся румянец, а глаза заблестели. Она вытерла носовым платком мокрый подбородок и почти спокойно сказала:

— Если сбежал, его нужно найти. Чтоб выйти на грабителя. Если не курьера, то деньги. И сделать это может только твоя Ольга. То есть, Лелька. Так шеф решил.

Тамара ахнула и опасно покраснела. Рита подняла руку, словно защищаясь, и быстро затараторила:

— Шеф сказал — это я виновата. Со своими бабьими глупостями. Мол, и его втравила. А раз так, то буду расплачиваться. Вместе с идиоткой-вещуньей. Это он так сказал, не я! Мол, профукали денежки, ищите теперь. А не найдете… — Она немного помолчала и понуро добавила: — Жизнями ответим. Вначале я, потом она, Ольга.

Рита безнадежно махнула рукой. Опустила голову и тоненько всхлипнула.

Коська нервно зевнул. Тамара обернулась к сестре и едва не закричала в полный голос: она совершенно забыла про грим.

Тамару затрясло: ну и физиономия у Лельки! Будто у кого на ближайшем кладбище позаимствовала! И стоит как мертвая. Господи, да она и не шевелится!

Тамару передернуло, она не могла смотреть на «ожившего мертвеца». Как только Лельке в голову мог прийти такой жуткий образ?! И разрисовала же, и рука не дрогнула эту щель вместо рта малевать!

Или сестрице плевать? Наверняка о чем-то своем думает, а о гриме забыла. И потом — она-то себя сейчас не видит, ей-то что…

Нет, вот свинтус!

Тамара зажмурилась и сосчитала до десяти. Потом осторожно спросила понурую Риту:

— Считаешь, шеф тебе не верил? Ну, когда ты ему о Лельке рассказывала?

Рита протяжно вздохнула.

— Кто сейчас скажет. Смеялся, это да. Однако деньги отдал. Огромные. Под заем. А ведь не хотел, я точно знаю. Раза три отказывал.

Тамара зло сжала кулаки.

— И потом… С курьером… Послал же, — Рита безнадежно посмотрела на Тамару. — Да какая теперь разница? Все равно мы крайние.

— Не скажи, — озабоченно пробормотала Тамара. — Если он верил, то…

Она снова обернулась на сестру и невольно поморщилась: Лелька не обращала на них внимания. Камнем застыла у окна, думая о своем.

Рита привстала и тоже с любопытством уставилась на Лельку. Тамара приложила палец к губам и прошептала:

— В трансе. Ее лучше не трогать. Еще прибьет сгоряча.

Рита испуганно упала назад в кресло. Тамара, немного подумав, буркнула:

— Знаешь что?

— Что?

— Иди-ка ты к своему шефу! И расскажи обо всем, что видела. И о том, что Лелька тебе еще в прошлый раз говорила: что-то произойдет. Не измена, но… Пусть шеф выводы делает. Сам.

Рита молчала, не поднимая глаз. Тамара раздраженно воскликнула:

— Да, скажи ему, так, на всякий случай: Лелька — ведьма и с ней лучше не связываться! А не поверит, что ж… Я ведь чисто по-человечески предупреждаю!

Гостья сжалась и виновато посмотрела на Тамару.

— Я скажу. Только…

— Ну?

— Курьера все равно придется искать.

— Почему это?

— Слишком большие деньги пропали. А у твоей Лельки — семья. Дети. Ей так просто не вывернуться. — И Рита едва слышно закончила: — Я тоже чисто по — человечески предупреждаю.

Сердце Тамары забилось словно сумасшедшее, во рту мгновенно пересохло: она ни разу не подумала о Мишке с Динкой! И о Сереге. Считала — лишь Лелька замешана. И она сама, раз помогает выпутаться. А дети с Серегой…

Что же теперь делать?! Отправить их из города? А если найдут? К тому же всю жизнь прятать Мишку с Динкой не будешь…

Тамара громко сглотнула, но сказать ничего не успела. За спиной прозвучал размеренный, холодный голос:

— Передай: я помогу. Просто потому, что мне не сложно. И передай также: моей вины в вашем провале нет. Курьер не предавал. Значит, я ни при чем.

Рита в панике таращилась на заговорившую вдруг колдунью. Тамара до боли стиснула зубы: только бы Лелька не сболтнула лишнего!

Но старшая сестра хорошо вжилась в роль. Помолчала немного и вышла из комнаты. Задержавшись на секунду на пороге, небрежно бросила:

— Искать буду или курьера, или деньги. Получится что, свяжусь по телефону. Нет… — Лелька пожала плечами и с неожиданной яростью выдохнула: — Не путайтесь у меня под ногами! Иначе…

* * *

Рита позвонила приблизительно через полчаса после ухода. И испуганно прошептала в трубку:

— Я из ванной звоню.

— Почему из ванной? — удивилась Тамара.

— Так. Чтоб шеф не слышал.

— Ты ему все рассказала?

— Да.

— И что?

— Смеялся очень. Говорит — отсчет пошел. Через неделю у него должны быть или деньги, или курьер.

Тамара ошеломленно молчала. Рита молча сопела в трубку. Потом вздохнула:

— Он Гарику звонил.

— Какому Гарику?

— Ну, вашему клиенту.

— Э-э-э…

— Он свои деньги из частного банка забрал. Очень вовремя. По вашей наводке. Они дружат.

— Ну?

— Выслушал его, а потом сказал — случайность. Все — случайность. Совпадение. А я — кретинка. Настоящая. И он, что поверил. И что кто-то за это обязательно ответит… — Рита некоторое время помолчала и умоляюще выдохнула: — Попроси свою Лельку побыстрее во всем разобраться! Пожалуйста…

И отключилась.

Тамара с Лелькой ошеломленно уставились друг на друга. Лелька тщательно вытерла влажные руки. Повесила полотенце и преувеличенно бодро воскликнула:

— Ну и ладно! Выкарабкаемся!

Тамара безразлично пожала плечами.

— Да уж придется. — Она взяла со стола фотографию смазливого белокурого юноши и озабоченно буркнула: — Ладно. Адрес есть, так что сегодня же пройдусь по подъездам, может, кто что скажет.

— Ты?!

— Я, — отрезала Тамара. — Тебе сейчас из дома все равно не уйти. Времени половина третьего, вот-вот Мишка из школы придет. А день терять не хочется.

Тамара начала собираться. Уже в прихожей она вяло поинтересовалась:

— Кстати, с чего ты тогда болтала о неудаче?

Лелька непонимающе смотрела на сестру. Тамара смущенно пояснила:

— Ну, в прошлый раз. Когда Ритка за советом приходила. И купила тебя за три тысячи.

— За тринадцать, — угрюмо поправила Лелька.

— Пусть за тринадцать. Чертова дюжина, ничего хорошего, как мы сразу не подумали?

Лелька пожала плечами.

— Ты тогда в свой стакан попялилась и выдала: мол, концовка у этой истории с грузом неясная. Что-то, мол, случится, а что — ты не видишь. Так вот, я хочу знать — для себя, понимаешь? — ты так просто болтала или на самом деле отмазаться от этого дела хотела?

Лелька покраснела:

— Нет.

— Что — нет?

— Ну… я всерьез говорила.

— Это как?

— Так.

Тамара начала злиться. Лелька неохотно пояснила:

— Я когда в роль вживаюсь, о постороннем не думаю. Если я ведьма и смотрю в стакан, то действительно смотрю. По-честному. И вижу там будущее, — она слабо улыбнулась. — И говорю правду. Ну, то, что считаю правдой. На тот момент. Как в играх, в детстве…

Тамара раздраженно фыркнула.

— Так интереснее, понимаешь?

— Тебе же уже за тридцать!

— Ну и что?

— Хочешь сказать: сегодня ты тоже вжилась в того кошмарного монстра?

— Да.

— А когда болтала: мол, ТАМ его нет?

— И тогда.

— Что эта галиматья значила, а? Поясни туповатеньким, будь ласка!

Лелька вспыхнула как маков цвет и отвернулась. Тамара ехидно бросила:

— Тот свет проинспектировала, так? И среди мертвых этого ангелочка не обнаружила?

Лелька прикусила нижнюю губу и не проронила ни звука. Тамара покрутила пальцем у виска и невесело констатировала:

— Чокнутая!

Она вызвала лифт и с горечью подумала: «Чего с нее взять? Анализы разве, так кому они нужны…»

ГЛАВА 7

За следующие два дня Тамара узнала город гораздо лучше, чем за все прожитые здесь годы. Она исходила Череповец вдоль и поперек. С фотографией в руках и весьма сомнительным списком «сведений».

Тамара не сомневалась: она теперь знала о Дмитрии Колосове куда больше его работодателей. Жаль, найти выбранного Лелькой курьера оказалось не просто. Практически невозможно.

Указанный Ритой адрес Тамаре ничего не дал. Этот белокурый красавчик квартиру снимал, и его временная регистрация помочь не могла.

Что с того, что соседи по площадке дружно признали парня? Ведь тут же доложились: видели Колосова лишь изредка. Постоянно парень здесь не жил, появлялся время от времени. И не таскал сюда ни друзей, ни подружек, что удивительно для его возраста.

Прямо-таки конспиративная квартира!

Или парнишка слишком серьезный?

Настоящей хозяйкой жилья оказалась семидесятидвухлетняя пенсионерка. Проживала она в этом же доме, этажом ниже, у своей подруги, точно такого же божьего одуванчика, как и сама. Получаемые от Колосова деньги обе старушки считали прекрасной добавкой к пенсиям и в молодом съемщике души не чаяли.

А как же? Платил аккуратно, комнату содержал в образцовом порядке, водку не пил, гостей сомнительных не водил, что еще от человека нужно?

К тому же Колосов и старухам помогал: той же картошки с рынка принесет, морковки или капусты. Кран на кухне текущий в порядок приведет, плохо ли? Короче, ангел во плоти, не жилец.

Больше ничего о Колосове Тамара не узнала, как ни старалась. Она до позднего вечера бродила по соседним домам с фотографией и получала лишь два варианта ответов:

— Никогда такого не видели.

— Ну как же, знаю! Классный парень, во-он в том доме живет. Сколько раз у магазина сталкивались…

Последнее варьировалось. Магазин мог обернуться аптекой, автобусной остановкой или двором, но суть не менялась. Никто не был знаком с этим типом близко. Или… не сознавался в этом.

Понимая, что делает глупость, — наверняка Риткин шеф все это уже проверил! — Тамара на всякий случай обзвонила городские больницы, травмпункты и даже побывала в милиции, бессовестно выдавая Дмитрия Колосова за своего парня.

Впустую.

Проклятый курьер как сквозь землю провалился.

Фантом какой-то!

Лелька с энтузиазмом путалась в ногах у Тамары в первый день, сама расспрашивала соседей или беседовала с мальчишками во дворе. На вторые сутки она потухла и даже перестала заходить в чужие подъезды. Рассеянно ждала младшую сестру где-нибудь на лавочке.

Тамара ничуть не удивилась, не обнаружив Лельки во дворе после очередного рейда в облупленную пятиэтажку. Понятно: рядом находился парк, и дождь как раз кончился.

Лелька не терпела рутины!

Этим вечером Тамара докладывала о своей неудаче лишь Крысу. Кашляла, сморкалась и грела руки о чашку с горячим кофе. Время утекало сквозь пальцы, как мелкий желтый песок на керченском пляже.

Тамара чувствовала каждую убегающую минуту всей кожей!

Пес сочувственно внимал и периодически бросался утешать замерзшую и несчастную хозяйку. Вылизывал руки и пытался допрыгнуть до лица.

Тамара негодующе сообщила о Лельке — сестрица бессовестно бросила на нее собственную проблему! — и Крыс гневно рявкнул. От его прыжков гудел пол, соседи снизу возмущенно стучали по батарее, требуя тишины.

Укладываясь сегодня спать, Тамара утешала себя одним: за сорок восемь часов Рита ни разу не позвонила Лельке. Словно забыла о ней.

А вдруг и правда? Ее шеф подсуетился, навел справки и понял, что с Лельки взять совершенно нечего. Смазливая девчонка просто больна на всю голову, как и ее клиенты. Что с нее можно взять?!

«В конце концов, — думала Тамара, не в силах заснуть, — только полный кретин мог обратить внимание на дурацкое газетное объявление! А уж если хватило глупости идти к колдунье, нужно на нее расплачиваться. Ведь никто Ритку с ее проблемами за руку к Лельке не тянул, так или нет?»

Выходило — так.

Риткин шеф сам во всем виноват!

При чем тут Лелька с ее дикими фантазиями?

Размышляя на эту тему, Тамара расслабилась и первый раз за долгое время спокойно уснула. Почему-то казалось: все мытарства позади. Сестру оставили в покое, а этот кошмарный инцидент прервет наконец Лелькину порочную «колдовскую» практику.

Тамара даже потешила себя мыслью: не капнуть ли на сестрицу Сереге? Исключительно ради ее же пользы. Все-таки библиотека — не самое худшее, что с Лелькой может случиться.

* * *

Что-то настойчиво звенело над самым ухом, а Тамара никак не могла проснуться. Нащупать проклятый будильник не удавалось, веки слипались немилосердно, под руку нахально совался скулящий Крыс: пользуясь случаем, напрашивался на ласку.

Отчаявшись добраться до будильника, Тамара протяжно застонала и заставила себя сесть. С трудом открыла глаза и невнятно выругалась: звонил телефон.

Она перевела взгляд на запястье — дурная привычка никогда не снимать часы — и выругалась уже вполне осознанно, грубовато поминая мать звонившего и его ближайших родственников.

Крыс озадаченно запыхтел, пытаясь уяснить сказанное. Тамара покраснела и раздраженно уставилась на телефон. Тот ее взгляду не внял и продолжал надрываться. Поняв, что придется вставать, Тамара осуждающе пробормотала:

— Никакой пользы от тебя, окромя вреда!

Крыс оскорбленно пискнул. Тамара толкнула пса босой ногой и сердито буркнула:

— Не тебе сказано.

Еще раз покосилась на запястье: два часа ночи! Нашарить вслепую шлепанцы Тамаре не удавалось никогда, но она попыталась, смутно надеясь, что назойливые звонки прекратятся и можно будет рухнуть в постель.

Тамара невольно отдала должное звонившему: редкое упорство! И с тяжелыми вздохами поплелась к телефону.

Глупый Крыс радостно суетился вокруг и наконец удачно сделал подсечку. Сонная Тамара не менее удачно рухнула. Придавленный бультерьер жалобно взвизгнул. Тамара огрызнулась:

— Сам виноват! И потом — я на диете!

Крыс стенаниями выразил сомнение в пользе лечебных и прочих голоданий. Тамара обозлилась. Сползла с полузадушенного Крыса. Демонстративно похлопала несчастного по круглому пузцу и припечатала:

— Сарделька на ножках, не собака! Будто на подушку шлепнулась. Моя жестче, клянусь.

Крыс оскорбленно взвыл, заглушая телефон. Тамара поднялась на четвереньки и задумчиво сообщила бультерьеру:

— Не буду я трубку брать. Ну ее.

Крыс озадаченно захлопнул пасть. Тамара пояснила:

— Ну что хорошего мне скажут? В два ночи?

Крыс хрюкнул. Телефон по-прежнему надрывался. Тамара протянула:

— Два варианта, Крысеныш. Первый и наиболее вероятный — не туда попали. Второй — Лешка снова решил на мне жениться. В пятый раз с тех пор, как мы расстались. А ведь ты его в августе куснул, помнишь? Три шва накладывали…

Крыс потупил глазки и притих. Телефон продолжал звонить. Тамара поморщилась и обвиняюще буркнула:

— Такие зубищи и всего три шва!

Бультерьер изумленно пукнул. Тамара отползла подальше и проворчала:

— Расстарался бы на пять, небось сейчас спали бы с тобой как младенцы в люльке.

Крыс ошеломленно выкатил на хозяйку глазки: он прекрасно помнил все полученные за тот инцидент пинки. Если б мог, пес сосчитал бы их. А тут такое! Может, Тамара сошла с ума?

Мысль была единственной, поэтому читалась отчетливо. Тамара поспешила откреститься. С трудом поднялась на ноги и заявила:

— Сам такой!

Крыс возмущенно фыркнул. Тамара кивнула в сторону телефона.

— Прямо недержание какое-то! У меня уже в ушах звенит. Сейчас соседи в стенку стучать начнут. — И печально констатировала: — Придется подойти.

Услышав голос сестры, она почти не удивилась. Вернулась в постель. Завернулась в одеяло и обреченно воскликнула:

— Как до меня сразу не дошло, что это ты! — Помолчала и сердито поинтересовалась: — Случилось чего?

— Как ты поняла? — прошептала Лелька.

— Елки, Крыс и тот понял! Паленой пластмассой на всю квартиру несет…

— Ч-чего?

— Того! Телефон, говорю, раскалился!

— А-а-а…

— Кстати, ты на часы смотрела?

— На часы?

— Ага. На них. Если нет, докладываю: сейчас третий час ночи. И мы с Крысенышем, между прочим, не вальс под дождем танцевали!

— Какой вальс?

— Осенний! Вальс-бостон, блин!

— Н-не поняла.

— Лелька, заткнись, иначе я сейчас лопну от злости! Прямо тут, у телефона! И ты завтра меня со стен соскабливать будешь! Шпателем!

— Чем-чем?

— Ничем! Говори лучше, что у тебя произошло?!

— С-стекла…

— Ну?

Лелька сопела в трубку и молчала. Тамара заставила себя успокоиться. Погладила Крыса — пес преданно топтался рядом, забыв об обидах — и проворчала:

— Давай еще раз. Я не поняла. Не забывай: ты меня с постели подняла. Я плохо соображаю.

— Окно в спальне. И в кухне тоже.

— Что «окно»?! Яснее говори!

— П-побили.

Лелька жалобно всхлипнула. Почуявший что-то неладное Крыс заскулил и прижался к ногам хозяйки. Тамара крепче сжала трубку и медленно произнесла:

— У вас в квартире побили окна?

— Да.

— Когда?

— Только что. Сережа детей к своей маме повез, а я тебе стала звонить. Сразу же. Только ты долго не отвечала.

— К маме? Ты что же, все ему рассказала?

— Нет.

— А зачем тогда к матери Мишку с Динкой отправили?

— Я же сказала: стекла разбили. А на улице всего плюс пять. И дождь. У нас холодно.

— Поняла.

Сестры надолго замолчали. Наконец Тамара неуверенно спросила:

— Может, расколешься?

— Ни за что!

— Но ведь… Эй, Серега и сам почует неладное! Стекла в наши дни просто так не бьют. Тем более, ночью. Вот скажи, что он сейчас думает?

Лелька истерично хихикнула:

— На хулиганов!

— На хулиганов?! Ну вы даете!

— Понимаешь, у соседей тоже стекла побиты.

— Что?!

— Ага. Света же не было, ночь все-таки, вот и перепутали. Вначале к ним камни швыряли, лишь потом к нам. Когда поняли, что ошиблись.

— Ничего себе!

— Повезло, да?

— Ненормальная!

Лелька промолчала, и Тамара словно увидела, как старшая сестра легкомысленно пожала плечами.

Тамара помассировала пальцами занывший висок и угрюмо буркнула:

— Рита звонила?

— Нет.

— Что, вообще никто не звонил?

— Никто.

Неожиданно Тамара разозлилась. Сдунула с носа прядь волос и прорычала:

— Да они что, чокнулись, без предупреждения нападать?! Ведь мы же ищем, у нас еще четыре дня есть!

— Точно. Нарываются.

Последнее было заявлено Лелькой до того ледяным тоном, что Тамара опешила. Зачем-то поглазела на трубку, потом осторожно поднесла ее к уху и переспросила:

— Ты что-то сказала или мне послышалось?

— Сказала, — не стала возражать Лелька.

— И что?

— Да ничего. Думаю — это так, типа звоночка перед приходом.

Тамара открыла рот. Крыс заворчал. Лелька задумчиво протянула:

— Завтра явятся, помяни мое слово.

— Рита?

— Ну, нет. Мордоворот или даже парочка мордоворотов.

— П-парочка? — испуганно пролепетала Тамара.

— Точно. Поторопить меня придут. И пугнуть.

— И ты так спокойно об этом говоришь?!

— А что — плакать? И потом, не забывай, я — ведьма.

— Что ты несешь?!

— Ну, они-то так думают, — Лелька по-детски зевнула в трубку и мечтательно протянула: — Думают-думают, не сомневайся. Поэтому завтра ее и встретят. Я про ведьму. — И почти весело напомнила: — Ты ж сама говорила: играть нужно до конца. Забыла?

— О, Господи! Ты с ума сошла!

Лелька засмеялась, будто колокольчик зазвенел. Тамара опасливо предположила:

— Может, ты ошиблась?

— Ты в это веришь?

Теперь плечами пожала Тамара. Услышала далекий звонок, и Лелька торопливо прошептала:

— Слушай, я прощаюсь. Сережа пришел.

— Ладно. Жди меня завтра. К девяти, как всегда.

— Хорошо.

Тамара послушала короткие гудки. Потрепала Крыса по загривку и неожиданно для себя коротко хохотнула.

Пес извернулся и лизнул ей руку. Тамара истерично воскликнула:

— Готовься, Крысеныш! С завтрашнего дня мы переходим на военное положение!

Бультерьер озадаченно заворчал. Тамара жизнерадостно пояснила:

— Будешь жевать врагов совершенно без-воз-мезд-но!

Крыс высунул язык и часто задышал, его крохотные глазки мечтательно замерцали. Тамара подтвердила:

— Точно. Никаких пинков с моей стороны. Только учти — кидаешься после моей команды. — И фыркнула: — А за мной, чувствую, не заржавеет!

Она сунула телефон под кресло. Помяла подушку, пристраивая голову поудобнее, и подумала: «С завтрашнего дня нужно действовать по-другому. Весь город с фотографией не обойдешь! Уж во всяком случае, никак не в течение недели. Получается, нужно менять тактику. Только как?»

Тамара перебрала в памяти все известные факты и нахмурилась: может, пройтись по школам? Если этот Димыч — местный, то его непременно кто-нибудь узнает. Дадут родительский адрес, и тогда…

Неужели она, Тамара, ничего из стариков не вытянет?! У самой не получится, Лельку натравит — в этом случае стопроцентная гарантия.

Родители Колосова в раз спекутся и все преподнесут сестрице на блюдечке с голубой каемочкой.

Тамара шмыгнула носом: что нужно? Пустячок. Данные о возможном пребывании. Места, где Колосов отсидеться может. Родственнички дальние и близкие, школьные друзья, подруги, невесты настоящие и бывшие, любовницы, жены — мужику под тридцать все-таки…

Интересно, что же с Колосовым случилось? Груз отвез, вернулся, даже позвонить сумел. Жаль, слишком рано, на улицах пусто, свидетелей не найти.

Рано? Ритка вроде брякнула — в шесть. А шесть утра… не так уж и рано!

Сердце заколотилось быстрее, лоб взмок. Тамара изо всех сил вцепилась в пальцами в одеяло, пытаясь поймать ускользающую мысль.

Черт, шесть утра!

Шесть.

Что же может быть в шесть утра, что?!

У кресла сонно завозился Крыс, и Тамара резко села. Пес моментально вскочил и полез лизаться.

«Вот оно — собачники! — торжествующе подумала Тамара. — В это время как раз прогуливают псов перед работой! Я и сама к шести всегда выхожу. Не в отпуске, естественно…»

Нежно погладив обеспокоенного Крыса по голове, Тамара снова легла.

Итак, откуда звонил Колосов? Ритка сказала — с Набережной. Из автомата, так как у шефа телефон с определителем номера. Но Набережная длинная, и потом — ее пересекает несколько улиц. Тот же проспект Победы, например. Колосов запросто там тормознуть мог, если из Заречья в центр ехал. И автоматы на проспекте есть. У магазинов. Так-так-так…

Обкатывая эту идею со всех сторон, Тамара все больше приходила к выводу: ее стоит проверить.

Почему нет? Это проще, чем обивать пороги школ. Еще неизвестно, скрывается ли тот тип у знакомых или вообще рванул куда подальше. А они с Лелькой время на него потратят.

Нет у них лишнего времени, нет!

Интересно, что там, у Набережной, все же произошло? Если Димыч собирался улизнуть с денежками, зачем возвращаться в город? Отсюда его проще проследить!

С другой стороны, если Колосов хотел подтолкнуть Риткиного шефа к мысли, что он чист как ангел, и его элементарно грабанули на родных улицах, тогда…

Тамара озадаченно засопела: элемент случайности никак исключать нельзя. Колосов запросто мог нарваться на каких-нибудь отморозков, и те отобрали у него дипломат. Стукнув по голове, например.

«Кстати, нужно спросить, в чем этот кретин доллары вез. Елки, это уже второй вариант, как бы не запутаться».

Итак, первый — это иезуитский план самого Колосова. Разыграл, скотина белобрысая, все как по нотам и теперь где-то прячется. Мол, решат — его обокрали, и он, Димыч, элементарно струсил. Вот и скрылся от греха подальше.

Для этого и телефонный разговор затеян. Бодрый доклад об успехе дела, потом испуганный вскрик, ругань и топот ног. Так и напрашивается картинка, Колосов стоит с трубкой, дипломат ног, и вдруг: злодейская рука — цап денежки! И фьють, кино окончено!

Самое смешное, его и искать-то особо не будут. Если в этот спектакль поверят. Нет, для порядка, конечно, пошарят, но… смысл какой? Денежки-то не с ним! Да-а…

Уедет Колосов с долларами подальше, и вот тебе, пожалуйста, — еще один богатенький Буратино в России. Мало их у нас? А там за границу слиняет уважаемый господин Колосов, сценарий не раз опробован.

Первый вариант Тамаре решительно не нравился. Поиски курьера и денег становились бессмысленными, Тамара с тяжелым вздохом перешла ко второму.

Та самая случайность. Злодейская рука, невесть кому принадлежащая и утянувшая денежки. Вернее, сумку или дипломат.

О долларах воришка не подозревал, иначе не сунулся бы.

Да уж, тут надежда только на нечаянного свидетеля! Собачника. Или… дворника. Про них тоже нельзя забывать.

Кстати, в этом случае можно рассчитывать и на самого Колосова. Вряд ли он смылся далеко, наверняка сам грабителя разыскивает. По своим каналам. Чтоб вернуть доллары.

Не прятаться же белобрысому всю жизнь, если не виноват? А без денег куда сунешься? Если мужик неглупый, может, сам во всем разберется и не сегодня-завтра к шефу явится.

«Господи, помоги ему, если играет этот вариант! Попутно и нам поможешь, а я, так и быть, с Лешкой помирюсь. Нет, замуж не выйду, но ругаться больше не стану и хамить ему тоже…»

Представив себя тихой и послушной, сидящей вечером у телевизора и смотрящей очередной сериал, Тамара тихо затосковала и торопливо перешла к третьему варианту. Разборки с Богом она отложила на потом: вдруг повезет, и она справится сама? Что ж обещать-то напрасно?

Третий вариант Тамару не вдохновил.

Как и четвертый.

В первом случае получалось — вмешались конкуренты. Выследили курьера и лишили денежек. И наверняка — головы. Зачем им лишний свидетель?

Во втором случае то же самое проделывал Риткин шеф. Чтобы прикарманить огромную сумму, принадлежащую явно не ему одному. А теперь, паразит, разыгрывает обманутого и оскорбленного. Якобы старательно ищет. Курьера, деньги. И само собой, потрясает кулаками в поисках виновного.

А кто громче всех кричит «караул»? Естественно, сам грабитель, это же классика. Запросто для правдоподобности и с Ритки, и с Лельки скальпы снимет. И с нее, Тамары. Если доберется.

Ну, гаденыш!

Тамара опустила руку. Нащупала влажный нос Крыса, ласково погладила его по горбатой морде и заставила себя успокоиться. И думать лишь о втором варианте. Пока.

Вдруг действительно ей повезет? Если же нет…

Ну, тогда и начнет ломать голову!

Тамара озабоченно сдвинула брови: как еще завтрашний день пройдет? Что, если Лелька права, и прямо с утра появятся гости? Те самые мордовороты с приказом пугнуть?

Опять-таки: как именно пугнуть? На словах или физически? Словами — так всегда пожалуйста, этим Лельку не проймешь, не та дама. А вот если физически…

Елки, да стоит только дунуть, и Лельку унесет за сотню верст! Тут и Риты бы хватило, на кой черт шефу тратиться на мордоворотов? Правда, Лелька когда-то якобы карате занималась, однако…

На этой утешительной мысли Тамара и заснула. А на пороге стоял новый день. И новые проверки на прочность.

ГЛАВА 8

К искреннему изумлению Тамары, все стекла в Лелькиной квартире были уже вставлены и о ночном происшествии напоминали только аккуратно сложенные у мусоропровода осколки. Крупные. Мелкие Сергей уже спустил вниз.

Да еще в комнатах холодновато. Лелька натянула свитер мужа и выглядела в нем прекомично. Не «дипломированная» ведьма, а невинная девочка, примерявшая в отсутствии родителей их одежду.

Коська сегодня оказался не в настроении и встретил Тамару недовольным ворчанием. На кроссовку, сброшенную гостьей, зашипел змея змеей. Потом откусил пластмассовую нашлепку со шнурка и демонстративно сплюнул ее Тамаре под ноги.

Возмущенная Тамара попыталась незаметно для Лельки пнуть нахала и, конечно, промахнулась. Попала по плинтусу, охнула и запрыгала на одной ноге.

Лелька ничего не поняла. Запричитала и стала совать сестре тапочки мужа. Мерзкий кот мгновенно задрал хвост трубой и победно мявкнул.

Тамара в очередной раз пожалела, что не придушила Коську в младенчестве. Знать бы заранее, во что эта неблагодарная скотина вырастет!

Полтора часа сестры провели на кухне. Пили чай и обсуждали планы на будущее. Тамара выложила свои соображения, но Лелька особого энтузиазма не проявила.

Она наотрез отказалась искать собачников. Заявила: мол, пойдет своим путем. Когда Тамара потребовала конкретики, старшая сестрица внаглую заявила — погадает. Она же ведьма.

Предсказательница!

Попросту — сумасшедшая.

Тамара разозлилась, но Лелька смотрела совершенно серьезно, и она махнула рукой. Ну и ладно. Одной даже проще. Лишь бы Лелька под ногами не путалась и ни во что в это время не вляпалась. А молоко в бабкин стакан пусть льет, на здоровье, молоко не дефицит и стоит недорого.

Тамара снова удивилась легкому Лелькиному характеру: ночью в квартире стекла побили, а с нее как с гуся вода. Не трясется, как нормальной бабе положено, не бледнеет и не звонит в милицию. На дождь за окном таращится да ресницами хлопает.

Любопытно, о чем эта красавица сейчас думает?

«Ведьма, тоже мне!»

В дверь позвонили. Тамара вздрогнула и испуганно посмотрела на старшую сестру. Лелька вскочила и весело воскликнула:

— К нам! Кто, интересно?

И помчалась открывать. Тамара лишь вздохнула: тяжелый случай. Почти клиника.

Она зачем-то прихватила со стола кухонный нож. Спрятала его под свитер и в некоторой панике подумала: «С ума схожу. От Лельки заразилась».

Но нож все-таки на место не вернула. А минутой позже вцепилась в рукоять так, что пальцы побелели от напряжения.

Лелька распахнула дверь, не спрашивая, и в прихожую тут же шагнуло двое типов самого уголовного вида.

— Ну, Лелька! Накаркала-таки, зараза, — просипела Тамара, завороженно рассматривая бандитов и безуспешно пытаясь укрыться за узкой спиной старшей сестры.

Особенно испугал ее мужчина, что стоял немного впереди. Шкаф, не человек! Такого во сне увидишь — не проснешься.

Широченные плечи, крошечная голова с бесцветными, близко посаженными глазками, картофелеобразный нос, неприятно мясистый, в синеватых прожилках. Кустистые, разросшиеся брови и пегие волосенки ежиком. Причем ежик начинался чуть ли не от бровей, лба не предусматривалось.

В черном кожаном плаще до самых пят мужчина выглядел еще квадратнее, чем был на самом деле. Разглядев его кулаки, Тамара громко сглотнула: головенка им уступала. И прилично.

Другой гость на фоне этого монстра как-то не смотрелся.

Во-первых, возраст. Лет двадцать пять, не больше. Во-вторых, росточком не вышел. Тощий, сутулый, личико красненькое, остроносое и в прыщах. Череп лысый, словно колено. А под крючковатым носом зачем-то прилепились рыжие усишки, жалкие, какие-то куцые.

Темно-карие глаза второго гостя смотрели настороженно. Он прятался за широкой спиной дружка, и взгляд его растерянно бегал с одной сестры на другую.

Квадратный, впрочем, тоже поглядывал озадаченно. Морщил лоб и громко сопел, натужно размышляя. Потом ткнул толстенным пальцем в сторону бледной Тамары и гаркнул:

— Ты, што ль, колдунья?

Лелька шевельнулась, но Тамара стукнула ее кулаком между лопатками и прохрипела:

— С чем пришли?

Она попыталась втолкнуть Лельку в комнату, от греха подальше, что называется. Не смогла и невольно удивилась: хорошо, если в сестре килограмм пятьдесят наберется.

Страх мешал думать. Тамара застыла на месте, заранее прощаясь с жизнью. Она смотрела на квадратного словно кролик на удава, он ее буквально гипнотизировал.

Тамара никогда не чувствовала такой слабости в ногах! И больше всего боялась выронить нож: ладони повлажнели, рукоятка рыбкой выскальзывала из пальцев.

Шкафообразный тоже молчал. Смотрел на нее с нескрываемым пренебрежением и кривил губы, явно подбирая слова.

Рыжий хорьком выглядывал из-под его локтя и звучно сморкался в клетчатый носовой платок, удивительно чистый и хорошо отглаженный.

Сообразив, что представительская речь задача для приятеля непосильная, рыжий последний раз шмыгнул носом. Сделал крохотный шажок вперед и почти весело поинтересовался:

— Стекла уже вставили?

Тамара зачем-то кивнула. Рыжий подергал себя за ус и подмигнул ей.

— Правильно. Стекла — это мелочь. Пустяк. На раз — выбил, на два — вставил! А вот…

И он очень витиевато пояснил, что теперь очередь за хозяйкой.

Лелька, думающая о чем-то своем, никак не отреагировала. Тамару подвели подрагивающие колени, и она привалилась спиной к стене. Квадратному речь дружка понравилась: он топтался рядом и одобрительно пыхтел.

Лысый его молчаливую поддержку почувствовал. Оживился и подробно перечислил — какой именно урон может понести в ближайшее время столь смазливое личико хозяюшки. И заранее выразил сожаление.

Лелька по-прежнему витала в облаках. Перепуганная Тамара попыталась оправдаться, обзаводиться шрамами ей не хотелось. Поднатужившись, она стала нести что-то несусветное о сложности поставленной задачи.

Квадратный одобрительно скалился. Его крупные желтые зубы — Тамара точно такие же видела у лошадей в парке — вводили в ступор.

Тамара зачем-то начала говорить о проделанной работе. Заикалась, запиналась, раз десять начинала сначала. Совала рыжему — или лысому? — под нос фотографию пропавшего курьера и путано пересказывала его биографию.

Остроносый Тамариного бестолкового напора не выдержал. Захохотал, согнувшись, и Тамара окончательно запуталась. Уронила снимок на пол и в полном отчаянии выкрикнула — мол, они с Лелькой стараются, им просто нужно время. Всего три дня прошло! А дали — неделю!

Ее пассивный протест чем-то возмутил квадратного. Он набычился и от души высказал наболевшее. При этом пыхтел, сопел, топал и брызгал слюной.

Тамара позеленела, смысл сказанного смутно, но дошел до нее. Квадратный удовлетворенно ухмыльнулся.

Беседа шла в намеченном русле, Тамара едва не подпрыгнула от неожиданности, когда в прихожей прозвучал ледяной голос Лельки:

— Что здесь происходит?

Тамара пискнула и выронила-таки из влажной ладони нож. Квадратный грубо выругался. Лысый обернулся к Лельке и ласково пропел:

— Шла бы ты, деточка, в комнату! Не видишь, взрослые беседуют.

Тамара в этом вопросе оказалась полностью солидарна с бандитом. Она делала сестре отчаянные знаки, умоляя исчезнуть на время, но вредная Лелька с места не сдвинулась. Смерила гостей пренебрежительным взглядом и равнодушно буркнула:

— Так вы ко мне или нет?

Лысый опешил. Лелька в своем длинном свитере, с падающими на плечи пепельными кудряшками и громадными синими глазищами смотрелась ангелочком с рождественской открытки. И вид имела предельно рассеянный, будто грозные гости ее ничуть не волновали.

Скучающей выглядела!

И недовольной.

Лысый оглянулся на Тамару и недоверчиво спросил:

— Это кто?

Тамара раскашлялась. Лелька сухо проинформировала:

— Хозяйка дома.

— Колдунья?!

— Так.

Квадратный тупо таращил глаза. Остроносый озабоченно крякнул.

Лелька поморщилась и холодно заявила, что являться с угрозами — это перебор. Они сильно рискуют. Оба. Если она, Лелька, все же воспользуется своими способностями, то лишь по собственной воле. Исключительно из желания помочь. Но никак не из страха.

Лелькина короткая речь ошеломила Тамару. Правда, напугала еще больше.

Тамара опять почувствовала себя беззащитной. Она присела на корточки и попыталась нащупать рукой потерянный нож. Жаль, под пальцы все больше попадались чьи-то тапочки. Детские, судя по размерам.

Лысый во все глаза рассматривал новое действующее лицо. Зато квадратный как-то чересчур быстро пришел в себя. Выслушивать угрозы от эдакой шмакодявки, не достающей ему даже до подбородка, показалось гостю смешным. И унизительным.

Он громко захохотал и шагнул вперед. Зажал аккуратный Лелькин нос между двумя пальцами и глумливо взревел:

— Колдунья?! Ты?! Во, блин!

Лелька нападения не ожидала. Тоненько взвизгнула от боли и привстала на цыпочки.

Лысый невнятно высказался. Тамара мгновенно забыла о собственном страхе. Изо всех сил толкнула квадратного в спину — как в стену: бандит ржал жеребец жеребцом и все выше поднимал руку.

Минутой позже Тамара впервые отдала должное ненавистному Лелькиному коту: разъяренный Коська с хриплым мявом упал откуда-то сверху прямо на голову распоясавшегося гостя. И тут же пустил в дело свои страшные когти и зубы. Причем так эффективно, что квадратный мигом забыл про Лельку и верещал теперь как поросенок под ножом мясника.

Крошечная прихожая моментально превратилась в настоящий ад.

Коська, защищающий любимую хозяйку, безжалостно орудовал на чужой голове, клочьями выдирая из нее волосы и куски кожи. На черный плащ капала — нет, лилась! — кровь. Огромный мужчина крутился юлой, задевая стены, роняя с вешалок старые плащи и куртки, и орал дурниной.

Лелька, отбежав в сторону, жалобно подвывала. Обомлевшая Тамара с открытым ртом таращилась на происходящее. Второй гость явно впал в ступор.

Коська старался!

Наконец лысый немного пришел в себя и попытался помочь другу. Это он зря. Взбешенный кот не знал жалости! Тем более, Лелька молчала, а значит — одобряла.

Теперь и лысый завизжал от боли. Испуганно смотрел на располосованную ладонь и бледнел на глазах.

Кровь струилась ручьем. Коська торжествовал, вновь отплясывая джигу на чужой голове. Лысый бережно нянчил пострадавшую руку, не понимая, что делать.

Больше всего гостю хотелось сбежать. Он даже сделал пару шагов к входной двери, не спуская, впрочем, сумасшедшего взгляда с дикой твари, кот по-прежнему бесновался на голове у приятеля.

Тамара с трудом поднялась на ноги. Она прекрасно понимала, что с гостями разбираться придется ей, Лелька все еще массировала свой покрасневший нос и ни на что не обращала внимания.

Тамара осторожно похлопала по плечу рыжеусого — он выглядел более адекватным — и укоризненно прошептала:

— Нужно было до этого доводить?

Лысый моргнул. Карие глаза странно посветлели, они показались Тамаре прозрачными и совершенно пустыми. Лысый смотрел непонимающе, лишь острый кадык неприятно дергался.

Тамара сердито пояснила:

— У каждой ведьмы есть такая зверюга. Кот, сова, филин, жаба… Не из простых, не слышал разве?

Лысый отрицательно мотнул головой. Тамара горестно вздохнула.

— А я ведь пыталась отвлечь огонь на себя, чтоб вы ее не разозлили. Но такое хамство… Лелька не святая!

Она развела руками. Лысый оцепенело слушал. У него нестерпимо болела израненная страшным котом рука, кровь продолжала капать на пол, голова кружилась, ночные кошмары становились реальностью.

Он никогда не верил в колдовство!

И не считал себя суеверным.

Но заляпанный кровью огромный кот…

Деморализованный гость умоляюще зашептал:

— Послушай, прости, а? Мы сейчас же уйдем, клянусь. Только отзови своего монстра, ради Бога!

Тамара кивнула. Смешно, но она сочувствовала подневольным бандитам. Вот только очень сомневалась, что Коська ей подчинится.

Тамара оказалась права. Кот на ее неуверенный оклик и ухом не повел. Сладострастно терзал шевелюру врага и злобно шипел.

Лысый застонал: он уже не мог смотреть на «избиение младенцев». Тамара опасливо обошла квадратного — Коськина жертва вслепую металась по коридорчику — и в сердцах влепила затрещину Лельке.

Старшая сестра вскрикнула. Тамара прорычала:

— Убери Коську!

Лелька заторможенно уставилась на нее, то ли поняла сказанное, то ли нет… Тамара затрясла ее за плечи:

— Хочешь свежий труп в прихожей?!

Лелька приподняла бровь и перевела мутный взгляд на хрипевшего бандита: бедняга сорвал голос. Тамара закричала:

— Он же огромный! Нам с тобой ни в жизнь не вынести его отсюда! Или ты на расчлененку рискнешь?!

Последний вопль поразил всех. Даже Коська перестал бесноваться. Замер на своем своеобразном насесте и повернул морду в сторону хозяйки.

Лелькино личико перекосилось от отвращения.

Коська тут же исчез.

Тамара потрясенно ахнула. Лысый непонимающе завертел головой. Квадратный тяжело осел на пол и попытался вслепую оценить понесенный ущерб.

Тамара ущипнула Лельку за руку и зашипела:

— Дура! Куй железо, пока горячо! Они сейчас во что угодно поверят!

Лелька кивнула. Синие глаза пугающе замерцали, в них прибавилось серебра, и они удивительно стали походить на Коськины.

Тамара поспешно отвернулась от сестры. На цыпочках подобралась к лысому и выдохнула:

— Бегите! Пока она в себя толком не пришла. Лелька крови не любит, но…

Лысый торопливо закивал и бросился поднимать приятеля. Надрываясь и сопя, поволок его к выходу.

Квадратный все еще соображал туго. Размазывал по физиономии кровь, стонал и тихо матерился.

Наконец незваные гости выбрались на лестничную площадку. Лелька вышла следом. Встала на пороге и ядовито воскликнула:

— Думаете, все?

Лысый позеленел и принялся нажимать на кнопку, вызывая лифт. Квадратный постепенно приходил в себя. Он брезгливо бросил на пол слипшийся клок когда-то пегих волос. Обернулся и свирепо пообещал Лельке пустить ее на фарш. Завтра же. Или через день.

Облегчить душу до конца он не успел. Лелька подняла руку, и вид у нее стал до того грозным, что квадратный зашелся в мучительном кашле.

Впечатлительный лысый тоненько пискнул и в панике забил кулаком по бастующей кнопке. Даже Тамара опешила.

Лелька же свистящим шепотом прокляла квадратного «малым» проклятьем. Мол, пусть с этой самой секунды будет осторожнее!

Отныне все колдобины на дорогах, все банановые кожурки на тротуарах, все скользкие ступени и все пьяные водители — его! Пусть живет с оглядкой, бережет собственную шкуру и помнит Лельку!

Воображение у Лысого заработало. Он взвизгнул от ужаса и, забыв про застрявший где-то лифт, сиганул вниз по лестнице. За ним, неуверенно оглядываясь на разъяренную Лельку и смаргивая с коротких ресниц кровь, грузно потопал квадратный. Подъезд загудел.

Тамара истерично хихикнула. Лелька втолкнула ее в прихожую. Захлопнула дверь и весело воскликнула:

— Спорим, с этим идиотом обязательно что-нибудь случится?

— Что? — простонала Тамара, округлившимися глазами рассматривая забрызганный кровью коридор.

Лелька пожала плечами и легкомысленно протянула:

— Какая разница?

И сестры принялись за уборку.

Отличившегося Коську впервые в жизни не ругали за разбой. А его миску с горкой наполнили дорогим печеночным паштетом, гусиным, буквально тающим во рту, он приберегался к дню рождения Сергея.

Лелька с Тамарой с болезненным умилением наблюдали, как бессовестный кот жадно его пожирал.

Без малейшего смущения.

ГЛАВА 9

Позже сестры узнали от Риты: как раз в это время шеф и его подручные всерьез запаниковали.

Пока Тамара с Лелькой обсуждали планы на день, квадратного — в миру он носил вполне безобидное имя «Петр» — на огромной скорости везли в травмологическое отделение «Скорой помощи». При этом больной беззастенчиво выл от нестерпимой боли, а сизый от пережитых страхов лысый умоляюще шептал в ухо шофера:

— Осторожнее на поворотах, а то навернемся! Дорога-то после дождя вон какая скользкая…

И что-то невразумительно бормотал про проклятье маленькой колдуньи. И о том, что соседство с Петюней сейчас очень опасно. Для всех.

Залитый кровью квадратный «Петюня» выглядел до того устрашающе, что шофер невольно верил приятелю, и его пальцы побелели от напряжения.

Дело было так: два бандита, присланные для устрашения провинившейся гадалки, спускались вниз и постепенно приходили в себя. Понятно: в спины им уже не летел Лелькин звенящий голосок, а застывшее Лелькино личико не пугало выражением прямо-таки нечеловеческой ненависти.

Квадратный досадливо пыхтел, вспоминая недавний постыдный страх. Лысый проклинал свою чрезмерную доверчивость и удивлялся собственной глупости: ведь шеф и отправил его в этот дом как раз в противовес Петюниной потрясающей тупости!

«Хорош, ничего не скажешь, — горестно размышлял лысый. — Почище дуры Ритки заглотнул червяка! Да еще и вместе с крючком. Никогда не верил во весь этот идиотизм с парапсихологией, экстрасенсами, белой или черной магией, гаданием и прочей дребеденью, а тут как сглазил кто…»

Петюня ярился еще больше. Вслепую ощупывал руками пострадавшую голову и кряхтел от боли. Он мысленно уже слышал насмешки приятелей и буквально лопался от злости на мерзкую девчонку, на себя, на лысого и вообще на весь мир.

Лелькин серебристый голосок издевательским эхом все еще звучал в Петюниных ушах, бедняга никак не мог выкинуть из памяти угрозы проклятой колдуньи.

Верить не верил, но и выбросить из головы не мог.

А уж как хотел…

Увидев на последних ступенях банановую шкурку, Петюня даже обрадовался. Он решил сию же секунду избавиться от наваждения и забыть наконец дурацкие «предсказания» местной ведьмы. А потом подняться наверх и…

Перед глазами развертывались такие сладостные картины мести, что Петюня глупо заухмылялся и заорал во всю глотку:

— Колян, а ну, стой!

Лысый нехотя обернулся. Его тощее скуластое личико досадливо морщилось, многочисленные угри пылали огнем, рыжеватые усики нервно подергивались. Петюне стало ясно: приятель нешуточно страдает.

Неправильно истолковав причины, Петюня с силой стукнул кулаком по перилам и утешающе загудел:

— Да перестань ты порты пачкать, брехня ж все! Девка нас купила, как лохов последних, пятак за пару. — Петюня сдвинул нависшие над глазками бровки и нехотя уточнил: — А то и дешевле.

Лысый протяжно вздохнул, соглашаясь. Петюня гулко ударил кулаком в грудь и пылко пообещал:

— Ща расколю падлу! Гадом буду, расколю!

Лысый пожал плечами. Карие глазки смотрели печально.

Петюня воодушевился еще больше. Ткнул толстым пальцем себе под ноги и победно взревел:

— Глянь! Как по заказу кто кинул!

Колян непонимающе зашарил взглядом по ступеням, лицо его немного оживилось: он увидел желтую в крапинку банановую кожуру.

Петюня демонстративно потер лопатообразные ладони и жизнерадостно заявил:

— Боженька, он на нашей стороне. Ишь, подбросил!

Колян нахмурился. Поскреб лысину и озадаченно буркнул:

— Ты о чем?

— Ну ты даешь, — громко восхитился Петюня. — Неужто не допер?

— Нет. Давай разжуй.

— А говорили: умный, — глумливо хохотнул Петюня. — Меня пасти отправили!

Колян выразительно посмотрел на часы и напомнил:

— Нас ждут.

Петюня в свою очередь покосился на перепачканное кровью запястье и заторопился. Лихо сплюнул под ноги и проревел:

— Смотри, ща прямо на энту шкуру ступлю!

— Зачем? — удивился лысый.

— Как — зачем?! — возмутился Петюня. — Шоб та белобрысая девка умылась! Ща ступлю — и никаких гвоздей! Пройду как по энтому… как его… по паркету, вот! А потом… — он недобро оскалился, — потом шмакодявку крикливую на наживку раздергаю! Лично и без шефского приказу. Ишь, каркала, зараза вертлявая: шкурки бананьи мне поперек глотки встанут. Фиг ей, а не шкурки!

Колян хмыкнул: ему в эти минуты совсем не нужны были никакие доказательства собственной глупости. Он ни капли не сомневался: Петюня действительно спокойно наступит на кожуру, и все обойдется.

Видит же, что делает! Он-то, Колян, прошел по этой ступеньке и даже не заметил шкурки. Наверняка она подсохла и не скользит.

Колян снова поскреб затылок, размышляя. Он не сомневался — туповатому напарнику нужно непременно убедиться: все сказанное «колдуньей» — вранье. Иначе Петюня будет по пустякам дергаться, единственную извилину ломать, что вредно. Все-таки он у шефа охранником служит, ответственная работа.

Колян махнул рукой и беспечно сказал:

— Двигай. Только не спеши, осторожнее.

— Чего? — удивился Петюня.

— Это я так, на всякий случай, — криво улыбнулся Колян.

Через несколько секунд Николаю срочно пришлось пересматривать свои взгляды на жизнь. Впрочем, как и воющему от боли Петюне.

Несчастный так и не понял толком, что именно произошло. Все случилось мгновенно. Но последствия…

Только-только Петюня нацелился пройтись по банановой шкурке, как откуда-то сверху раздался отвратительнейший хриплый мяв!

Недавние события были еще слишком свежи в памяти, и Петюня запаниковал. Прикрыл руками затылок и задрал голову: на перилах сидел огромный светло-серый кот и нехорошо, плотоядно облизывался.

Кот оказался тем самым.

Смотрел он прямо на недавнюю жертву.

И хищно щерился.

Бедному Петюне показалось: кот решил закончить свое страшное дело и явился именно по его душу. Иначе с чего бы эта тварь на него ТАК уставилась?

Петюня моментально забыл об эксперименте, должном посрамить проклятую девчонку. И об ошметке банана он не вспомнил. Не до того.

Перепуганный насмерть Петюня рванул к выходу.

Он видел перед собой распахнутую настежь дверь подъезда, та находилась буквально в двух шагах и заслоняла собой весь мир. Петюня даже рассмотрел черный джип, поджидающий их у самого крыльца.

Спасение было рядом.

Вот оно.

Протяни руку и дотянешься.

Десятиэтажный дом дрогнул от дикого вопля! От рухнувшей на ступени тяжеленной туши — почти полтора центнера — завибрировал лестничный пролет.

Гул пошел по всему подъезду. Из квартир высыпали побледневшие жильцы, они грешили на нежданное в этих широтах землетрясение.

Впрочем, они тут же попрятались по своим норам, зрелище оказалось не для слабонервных: на нижней площадке катался от боли огромный мужик в черном кожаном плаще и устрашающе выл на одной ноте. Изредка он переходил на визг, совершенно невообразимый для такого богатыря.

В квартирах из солидарности завыли собаки. Особенно старался Рекс из сорок второй квартиры, беспородный, зато самый голосистый. Он не реагировал даже на пинки разгневанного и испуганного хозяина.

Не сумев успокоить пса, Лелькин сосед приник к глазку: вокруг стенающего страдальца с озабоченным видом рыскал тощий, лысый паренек. Из джипа спешно выбирался еще один тип, явный уголовник.

Степан Ильич уволок любимца в самую дальнюю комнату и запер все двери. Он не хотел влипать в истории!

Его ни для кого нет дома.

Как докладывал Колян шефу полтора часа спустя: несчастный Петюня угодил в больницу надолго. Открытый перелом правой ноги плюс треснувшие ребра. Да сотрясение мозга — тут шеф не смог скрыть искреннего удивления — и переносица буквально всмятку.

По словам Коляна, на распухшую физиономию Петюни смотреть без страха мог только специалист.

Рита украдкой наблюдала за озадаченным любовником и втихую торжествовала: пусть шеф тоже помучается. А то окрестил ее дурой и утешился! Мол, пошел на поводу у идиотки, а сам — якобы! — ни капли в предсказательницу не верил. Заявил: просто не мог решения принять, вот и поиграл таким своеобразным образом в «орла» и «решку».

Он не глуп, понятно.

Мистикой не увлекается.

И с бабой-советчицей хотел, мол, расправиться из чистой досады: пусть впредь людям головы не морочит. И объявлениями в газетах не смущает.

Адепт белой магии, блин!

Перевешать всех…

Сказал еще: неделю «колдунье» дал, чтоб покуражиться. Нехай, мол, кретинка потрясется малость, прежде чем с ней покончат!

Рита горестно шмыгнула носом: злился, как зверь какой, вот и отрывался на всех. Петьку с Коляном зачем-то на предсказательницу напустил. Его трясли из-за пропавших денег, вот и он…

Шеф же искренне недоумевал. И не знал, чему верить. Ненавидел себя и все же не мог задавить дурную мыслишку: а вдруг?

Заставил Коляна сделать подборку сведений о подобных случаях и еще больше озадачился: кто кому морочит голову? Или… предсказатели действительно существуют?

«Пусть у них сдвиг по фазе, — зло размышлял шеф, с ненавистью глядя на переполненную пепельницу, — и они видят мир совсем по-другому, путая настоящее с будущим, но они есть. Якобы. Но это предсказатели. Если верить этим двум кретинам, тут другое. Больше похоже на колдовство. — Шеф застонал, обхватив голову. — Ерунда какая-то! Но… жизнь-то одна, и стоит ли рисковать…»

С другой стороны, деньги пропали огромнейшие, и в ближайшее время ему с кредиторами не рассчитаться. Не собственной же кровью? И войну в городе затевать не ко времени, только-только конкурентов к ногтю прижал.

Может, плюнуть на все? И так, на всякий случай, не трогать несколько дней эту ненормальную девку? Вдруг у нее что выйдет? Обещала же вроде помочь, якобы из любопытства.

И шеф, натужно посмеиваясь над собой, решил дать-таки предсказательнице немного времени.

Что он теряет?!

Он гневно засопел, закуривая очередную сигарету: а уж если она ему просто голову морочит, что вернее всего, тогда…

Ух, он оторвется! У этой стервы дети есть, Ритка болтала, муж, сестра… Неплохо, очень неплохо.

Шеф в сердцах швырнул сигарету прямо на дорогой персидский ковер: не будет языком трепать бездумно, дрянь мокроносая! Не одному же ему ко дну идти, кто-то должен за это ответить…

Шеф с трудом взял себя в руки: пусть Ритка сегодня же сообщит своей протеже о его решении. И пусть поторопит, долго ждать он не намерен, на него тоже давят.

Шеф тяжело вздохнул: посмотрим, что выйдет. Говорят, дуракам везет.

* * *

Сестер звонок Риты нешуточно обрадовал.

Тамара слушала по параллельному телефону взволнованный Ритин шепоток и боялась одного: как бы Лелька не напортачила. Брякнет сейчас что-нибудь от радости, и Рита моментально поймет: ее водят за нос. Никакая Лелька не колдунья, и объявление в газете — элементарная надуваловка. Если же девчонка вспомнит, какие деньги Лельке за это «предсказание» отвалили…

Их пристрелят.

Это если им повезет.

По счастью, Лелька хорошо вошла в образ и себя ничем не выдала. Тамара даже подозревала: сестра в эти мгновения вполне искренне верила в свои колдовские способности.

С Лельки станется!

Во всяком случае, она выслушала сообщение о несчастье с квадратным без малейшего удивления. С нехорошим смешком буркнула: мол, ему еще повезло. Малое проклятье — это, знаете ли, так, баловство. А вот просто проклятье или проклятье большое…

Лелька сделала многозначительную паузу, Тамару тут же бросило в пот. Встревоженная Ритка начала торопливо уверять, что она все-все понимает. И просит — буквально умоляет! — не обижаться.

Ведь это ж мужики!

Фантазии у них ни на грош, умишко куцый, дальше своего носа не видят…

Рита понизила голос и стала упрашивать Лельку поторопиться с поисками курьера. Шептала, что обстановка в городе накаляется. Мол, слишком много людей пострадало из-за пропажи денег, и она, Рита, боится — шеф пойдет на все.

Слишком зол!

И она снова напомнила Лельке о детях и муже.

Зря.

Лелька мгновенно вскипела. Хорошо, Тамара выхватила у нее трубку и нажала на рычаг. И с деланым спокойствием буркнула:

— Расстанемся с ней на этой ноте. Пусть считает, что их угрозы тебе до лампочки. Ты и слушать не стала, бросила трубку.

Лелька неохотно кивнула. Тамара осторожно предложила:

— Может, детей отправим куда? От греха подальше. Например, в Вологду к тетке. Или в Москву к Наташке. Или к родителям, в Крым. Чтобы рук нам не вязали.

Лелька отрицательно замотала головой. Тамара смотрела укоризненно. Лелька покраснела. Отвела взгляд в сторону и прошептала:

— Подождем пока. Мне кажется — все обойдется.

Тамара тяжело вздохнула, но промолчала. Лелька жалобно пояснила:

— Их же так просто не отправить. Дина ладно, а Мишка? Он ведь учится. Сереже что-то говорить придется, а что я скажу? Врать? Я не умею.

Тамара ехидно хихикнула. Лелька обиженно буркнула:

— Зря смеешься. Я ему, правда, никогда не врала.

— Да-а? А сейчас?!

— И сейчас, — Лелька отвела взгляд. — Я просто не все говорю, понимаешь? Но врать в открытую… никогда!

— Честная девочка, — насмешливо протянула Тамара.

— Да, честная!

Откуда—то вынырнул Коська и угрожающе зашипел, весьма недобро поглядывая на гостью.

Тамара хмыкнула: как из-под земли появился! Телепат, что ли? Стоит повысить на Лельку голос, ее кот тут как тут.

И смотрит-то как, скотина неумытая! Будто схарчить мечтает. Или как того несчастного квадратненького на ленты порвать.

У, мордень наглая!

Вслух, впрочем, Тамара возмущаться не рискнула.

Во-первых, Коська сегодня все же проявил себя героем, так что кое-какие привычные мелкие грехи ему простить можно.

Во-вторых, Тамара еще слишком хорошо помнила забрызганный кровью коридор, где они с Лелькой с таким трудом навели порядок.

Да уж, разъяренному Коське лучше на зубок не попадаться!

И все же…

Тамара мечтательно улыбнулась: как бы подстроить, чтоб они с Крысом столкнулись на нейтральной территории? В Лелькином дворе, допустим. Там все заасфальтировано, так что до ближайшего дерева пилить и пилить. Если у подъезда этих двух красавцев стравить, коту до Крысеныша в жизни не добраться!

Тамара представила, как пытается выдрать Коську из пасти своего любимца, дорвавшегося наконец до врага, и блаженно зажмурилась.

Коська насупился, будто ее мысли прочел. Тамара злорадно хохотнула: а вдруг правда? Кот негодующе мявкнул и сделал вид, что направился по своим делам.

Тамара расслабилась и зря: важно шествуя мимо, негодяй небрежным движением лапы пропорол ей правую брючину! Очень аккуратно, не задев ноги. Ювелирно, можно сказать.

Тамара потрясенно ахнула. Константин уселся на пороге и нагловато уставился на ошеломленную гостью.

Лелька изумленно приподняла два джинсовых полотнища, Тамара молчала: она временно потеряла дар речи.

Лелька погрозила коту пальцем и с фальшивой строгостью пропела:

— Что за шуточки, Константин? Это же моя сестра, не забыл?

Коська фыркнул и нехотя отвернулся. Тамара гулко сглотнула и пролепетала:

— Телепат паршивый, ты еще пожалеешь…

Кот протяжно зевнул. Тамара стянула джинсы. Швырнула их Лельке и грубовато распорядилась:

— Штопай как хочешь, это мои любимые!

И тоскливо подумала, что день сегодня почти потерян. Нет, с фотографией она вполне успеет пройтись, хотя бы в двух-трех школах побывает, а вот искать свидетеля на Набережной…

Это нужно с утра. С шести, а то и с пяти. Как раз первые собачники на улицах появятся.

Тамара поморщилась: придется брать с собой Крыса. Ведь собачники — настоящее братство. Билет в него прост: на поводке должно болтаться четвероногое существо.

Неважно кто. Боксер, пудель, бультерьер, доберман или жалкая дворняга. Главное, собачник должен видеть: ты обожаешь своего дружка и перегрызешь за него горло любому.

Все это сказки, что собака защитник человека. Защитник — ты. А она, собака, то есть, полагается во всем на тебя, как двухлетний малыш на любимую мамочку.

Зубы же… да, временами могут понадобиться и они! Но такое случается раз или два за всю собачью жизнь, а твоя опека — ежедневная.

Так вот.

ГЛАВА 10

Следующий день прошел бестолково.

Тамара по-честному поднялась ни свет, ни заря, и к шести утра они с Крысом подъехали к Набережной. Дисциплинированно прохаживались по проспекту Победы — именно его Тамара выбрала для начала — и поедали глазами всех встречных и поперечных.

Честно сказать, это не особо утомляло.

Гуляющих оказалось немного.

Погода по-прежнему не баловала, с неба сыпалось что-то несусветное, что и дождем-то назвать язык не поворачивался. Так, морось премерзкая. Однако и она отравляла жизнь.

Минут через сорок волосы у Тамары совершенно промокли, а невыспавшийся бультерьер окончательно помрачнел.

На редких встречных собак Крыс начал поглядывать весьма недобро. Зубки скалил так, что хозяева животин перебегали на другую сторону улицы, от греха подальше. Подойти к ним для доверительной беседы стало просто невозможно.

Возмущенной Тамаре пришлось затащить Крыса в чужой двор — пес упирался как мог — и сделать внушение.

Упрямый Крыс признавал лишь силу. Тамара после устной выволочки вынужденно приложилась к тучному заду мокрой кроссовкой. Для лучшего усвоения материала.

От души приложилась.

Восстановив таким нехитрым образом авторитет, Тамара снова вышла на проспект: время-то шло! Наказанный Крыс косился обиженно, но вел себя образцово, не мешая больше любимой хозяйке работать.

Впрочем, как оказалось, Крыс пострадал зря. Ни один из опрошенных Тамарой собачников не видел парня с фотографии. И не слышал в тот день ничего подозрительного.

Да они толком и сказать-то не могли, где находились ровно в шесть часов утра двадцать пятого октября. Лишь плечами пожимали. И ссылались один на другого.

Мол, вот Веста с хозяйкой выходят как раз в это время.

Или: Ральфа всегда выводят с утра пораньше, у бедняги желудок слабый, вы к его хозяину обратитесь.

И ни один из собачников не назвал коллегу по имени. Они распознавали друг друга исключительно по псам.

Тамару это ничуть не удивило. Она и сама в своем районе гораздо лучше помнила клички собак, чем имена хозяев.

Тамара героически продержалась до восьми часов. Вымокла буквально до нитки, но ничего нового не узнала. И утешала себя лишь тем, что нужный человек сегодня просто не вышел на прогулку.

Может, у него отгул, и он высыпается?

Может, вместо него выгуливать пса пошел кто-то другой? Муж, сын, брат или жена, кто знает?

Да мало ли что могло случиться?! Глупо надеяться с ходу попасть в точку! Хотя и неплохо бы…

Тамара на всякий случай еще раз подошла к уличным телефонам и даже подняла трубки: оба работали. И оба, как она и думала раньше, находились у дверей круглосуточных магазинов. Под прозрачными пластиковыми навесами.

Тамара и сестре позвонила. Ну, чтобы чуть потянуть время. И еще раз проверить автоматы. Тем более, у нее с собой была карточка.

Лельку унылый доклад не обрадовал. Впрочем, старшая сестра тут же бодро воскликнула: ничего страшного! Первый блин, мол, всегда комом. И быстрой скороговоркой добавила, что прямо-таки чувствует — вот завтра…

Тамара злилась, но спорить с Лелькой не стала. Тем более, разговору страшно мешали проезжающие трамваи.

«И кто только додумался телефоны на открытом воздухе вешать? — раздраженно размышляла Тамара. — Раньше хоть в будки их помещали, они немного приглушали уличный шум…»

Расстроенная Тамара прошлась и по близлежащим дворам. Просто чтобы знать: она на сегодня все сделала. Ведь именно по утрам дворники обычно метут свои участки.

Но сегодня ей не везло: ни одного дворника Тамара не встретила. Наверное, из-за погоды.

* * *

Паршиво начавшийся день паршиво и закончился.

Ничегошеньки Тамара не выяснила, хоть и успела обежать четыре школы в центре города и обойти с десяток домов.

Колосов упорно разыгрывал из себя невидимку!

Никто не видел его, никто не знал, хоть плачь. Правда, фотографию народ рассматривал с любопытством, а позже еще и наседал с расспросами. Глупыми — жуть!

Тамара даже запуталась в собственном вранье.

То она представляла пропавшего курьера сбежавшим мужем. Артистично плакалась, что дома три рта голодных остались, мал мала меньше, а подлый муж алиментов платить не желает. Скрывается!

Подруга говорила: он где-то в этом районе квартиру снимает, она пару раз его именно здесь видела.

Пожилые женщины, как всегда, сочувствовали, некоторые даже деньги Тамаре сунуть пытались. Молодежь больше хихикала.

Иногда Тамара говорила: жених. Несколько месяцев как пропал. И милиция ни черта не делает. Ни дома о нем не слышали, ни друзья ничего не знают. Вдруг случилось что страшное? Может, хоть жив, просто память потерял, Тамара читала — и не такое бывает…

Тут уж молодые девчонки ахали и вздыхали над фотографией: мол, надо же, такой симпатичный и вдруг… И клятвенно обещали порасспрашивать подруг.

Мужчинам Тамара выдавала Колосова за брата. Говорила — рассорился с родителями и сбежал, болван! Даже документы не взял.

Мол, куда парню без них? Теперь найти бы, а то дома он вряд ли появится в ближайшее время, отца, глупый, боится.

Тамара столько раз выкладывала эти три простенькие легенды, что и на фотографию неведомого Колосова начала посматривать с интересом: какой же этот Димыч на самом-то деле? И где сейчас? Прячется здесь же в какой-нибудь норе; трясется от страха в вагоне поезда, идущего, скажем, на Дальний Восток; или тайно ищет грабителя? Узнает ли она, Тамара, когда-нибудь ответы на эти вопросы?

Хотя зачем ей?

Найти бы деньги!

Если день не удался с утра, можно смело ставить на нем крест. И дома уставшую сыщицу ждал неприятный сюрприз: за дверью исходил от злости потревоженный Крыс, а у самого порога переминался с ноги на ногу Лешка Сазонов, последний друг сердца.

Замерзшая, голодная Тамара едва держалась на ногах и готова была завыть в голос: ну почему ей ТАК не везет, а?!

Тамара даже подумывала просто сбежать. Вернуться домой часа через два, когда Лешке надоест тут топтаться.

Она вовремя вспомнила о Лешкином упрямстве и обреченно вдохнула: у этого кретина хватит ума и переночевать на ступеньках! Чтоб потом возмущенно выпытывать: где это она прошлялась всю ночь? Главное — как она могла? И с кем?!

Бессовестный Сазонов порой вел себя словно муж со стажем. Ловко забывал, что они с Тамарой уже два года как расстались.

Лешку вообще было трудно понять, Тамара и не пыталась. Когда злилась, просто обзывала Сазонова «хитрым змеем». И про себя и вслух.

За коварство и непредсказуемость. И за талант появляться в ее доме в самые неподходящие моменты. Как сегодня, например.

Господи, ну как ей отвадить его?!

Она же не красавица, где его глаза?

Тамара максимально взлохматила волосы, надеясь, что стала еще больше похожа на мокрую курицу. Ссутулилась и нехотя поднялась на площадку.

Крыс моментально замолк. Шумно потянул носом и радостно взвыл. Тамара проворчала:

— Кончай истерику! И пасть захлопни, хватит слюни ронять, Лешка и так уже штопаный.

Сазонов подпрыгнул от неожиданности. Обернулся, и глаза его округлились: Тамара, весь день проходившая под дождем, напоминала сейчас жалкую бродяжку.

Посиневшее от холода лицо облепили темные влажные пряди. Старая плащовка, взятая взаймы у Лельки — Сергей носил ее в студенчестве, — оказалась велика на несколько размеров и висела на ней словно на вешалке. К тому же тонкая куртка промокла насквозь, под ней отчетливо просматривался темно-вишневый свитер.

Потертые джинсы сочились водой. Растоптанные кроссовки при каждом движении неприятно хлюпали, чмокали и пузырились. Замерзшие руки Тамара прятала под мышками, она явственно дрожала.

— Ты откуда такая? — изумленно воскликнул Лешка, во все глаза рассматривая подругу.

— А ты не понял? — буркнула Тамара, безуспешно пытаясь попасть ключом в замочную скважину.

И выругалась про себя: то ли руки слишком тряслись, то ли скважина к вечеру усохла, то ли ключ под дождем подрос.

Тамара в сердцах пнула дверь. Посчитала до десяти и снова подступила к замку.

Лешка раздражал страшно. Тамара покосилась на него — Сазонов морщил лоб, размышляя — и устало пробормотала:

— Знаешь же, я плавать люблю.

Лешка смотрел непонимающе. Тамара наконец повернула ключ и почти весело пояснила:

— Переплывала Шексну на спор!

Лешка крякнул. К Тамаре бросился счастливый Крыс, тесная прихожая загудела: бультерьер пытался вылизать любимой хозяйке физиономию и прыгал вокруг резиновым мячиком.

Литым мячиком, тяжелым.

Тамара честно терпела его сокрушительные ласки. Лешка опасливо сопел где-то за ее спиной. Откашлялся и осторожно спросил:

— На спор?

— Ну да.

Тамара привычно увернулась от летящих прямо в лицо сорока килограммов: упитанный Крыс уставать не умел.

— А… с кем?

— Да с Лелькой.

Сазонов старшую сестру Тамары хорошо знал, поэтому поверил подруге сразу же. Запыхтел и слабо возмутился:

— Так ведь холодно же!

— И что? — удивилась Тамара. — Я ведь в одежде. И потом — стала бы Лелька со мной спорить летом? Я все-таки мастер спорта, что мне та Шексна…

Аргумент оказался железным. Лешка был сражен. Толкнул Тамару в спину и закричал:

— Ненормальная! Беги немедленно в ванную, ты же заболеешь! А я чайник поставлю! Или нет, я сейчас в магазин слетаю, коньяк возьму! Крымский «Ай-Петри» хочешь?

Крысу не понравился командный тон гостя. Он перестал прыгать и грозно зарычал.

Бультерьер со щенячьего возраста терпеть не мог Сазонова. А Лешка — его. Ехидная Лелька объясняла подобную неприязнь взаимной ревностью. Тамара не спорила.

Крыс старательно изображал буксующий трактор. Весьма убедительно изображал. Рычал, припав к полу, слюни летели во все стороны.

Сазонов побледнел. Вспомнился август, страшенные зубы мерзкого пса, у него разом заныли все шрамы. Лешка громко сглотнул и прижался к стене.

Крыс устрашающе клацнул зубами. Он тоже прекрасно помнил тот август. И обидные тумаки хозяйки помнил.

А отвратительный намордник, который Крыс таскал в качестве наказания никак не меньше месяца? Каково это, а? Нет, Крыс ничего не забыл!

Крыс обиженно засопел: жаль, неприятный двуногий — табу.

Разве что пугнуть…

Тамара застонала: эта парочка развлекается, а она буквально с ног валится от усталости. Ей бы в душ, а потом в кровать. Ведь завтра опять вставать ни свет, ни заря. Она же хотела прийти на Набережную уже к половине шестого! А значит, и подниматься придется на час раньше.

Тамара зло уставилась на Сазонова: «Опять цирк устроил!» И честно призналась себе — ей не понять, когда именно Сазонов придуривается. Временами казалось: Лешка играл всегда.

Тамара сбросила мокрую куртку прямо на пол. Хлюпающие кроссовки швырнула к двери. Кое-как выжала волосы и принялась наводить порядок: затолкала обиженно завизжавшего Крыса в комнату и захлопнула дверь. Потом развернулась к Лешке и разъяренно прошипела:

— Ты зачем явился, а?! Я же сказала: между нами все кончено! Мы только друзья!

Крыс завыл. Сазонов заискивающе улыбнулся:

— Так я ж… как друг и пришел!

— Да ну?

— Вот честное слово!

— А почему тогда на ночь глядя?!

— Так… — Лешка немо зашлепал губами в поисках оправдания, потом обрадованно выпалил: — Я ж сколько ждал! С семи вечера!

Тамара поедала гостя суровым взглядом. Лешка отвечал ей самым кристальным. Пришлось поверить.

Хитрый Сазонов мгновенно понял, что выгонять прямо сейчас его все-таки не будут, и вкрадчиво поинтересовался:

— Так я слетаю за коньячком? Или чай свежий заварить, пока ты душ примешь?

Тамара тяжело вздохнула, сдаваясь. В комнате оскорбленно заскулил Крыс. Да бультерьера дошло: он наказан, а соперник — наедине с любимой хозяйкой.

Тамара сочувственно покосилась на дверь, но выпустить пленника не рискнула. Оставлять Крысеныша с Лешкой один на один, пока она в душе…

Одного раза с нее вполне достаточно!

Не хватало снова тащить искусанного Лешку в травматологию. Именно сегодня, когда она едва на ногах держится!

Тамара раздраженно буркнула:

— Чай давай. И вот что…

Лешка смотрел преданно. Даже чрезмерно. Тамаре снова почудилась насмешка в глубине знакомых серо-голубых глаз.

Тамара с трудом заставила себя успокоиться. Вытащила пакет с фотографией Колосова и протянула Сазонову:

— Пока я буду в ванной, посмотри. Потом поговорим.

* * *

Тамара стояла под душем минут двадцать, пока окончательно не согрелась и не прекратила дрожать. Теплый махровый халат — Тамара неохотно припомнила, что это Лешкин подарок — пришелся весьма кстати.

Тамара высушила феном волосы. Заглянула на кухню и невольно растерялась: Лешка сидел мрачный как туча. Фотография Колосова почему-то валялась на полу.

Тамара попыталась поднять снимок, однако Лешка не позволил. Очень ловко отфутболил фотографию под стол и свирепо просипел:

— Откуда она у тебя?

— Ты про что? — предпочла не понять Тамара.

— Про фотку!

— Тебе-то какое дело? — фыркнула она. — Ты ж как друг пришел!

— Вот как друг и спрашиваю!

Тамара хотела огрызнуться, но застыла посреди кухни, до того поразила ее нечаянная мысль: а вдруг Лешка знает Колосова? Вдруг ей настолько повезло, и завтра не нужно будет тащиться на Набережную?

Оправдываться Тамара все же не стала. Лишь пожала плечами и налила себе чай. В гнетущей тишине — лишь Крыс изредка поскуливал в комнате, напоминая бессовестной хозяйке о своем существовании — Тамара выпила с полчашки.

Угрюмый Сазонов к чаю даже не притронулся. Упорно молчал и сверлил Тамару испытующим взглядом.

Тамара хмыкнула. Она не сомневалась: надолго Лешкиного терпения не хватит. Не тот характер.

И точно. Только она потянулась за печеньем, как Сазонов налился дурной кровью и зашипел:

— Ты имеешь представление, с кем связалась?

— Ты это о Диме? — небрежно бросила Тамара.

— Ах, он уже Дима?!

В комнате встревоженно залаял Крыс. Тамара невинно улыбнулась:

— Не понимаю, с чего ты бесишься. Обычный парень. Девчонки говорят — премиленький.

Лешка задохнулся от возмущения:

— Премиленький?! Это Колосов-то?!

— Ну да. А ты что, его знаешь?

Лешка запыхтел словно самовар, потом прорычал:

— Ну и дуры же вы, бабы!

Сазонов еще минут пять исходил ядом, Тамаре с трудом удалось его успокоить. До разъяренного Лешки никак не могло дойти, что она не встречается с этим парнем. Мало того, Тамара никогда не видела Колосова! Только на фотографии.

Всю правду сказать Тамара не рискнула. Не хотела, чтоб встревоженный Лешка таскался следом по городу, изображая охрану.

Или начал прямо сейчас объяснять — какой нужно быть идиоткой, чтоб впутаться в подобную историю. Временами Сазонов поражал Тамару своим занудством. Запросто мог толкнуть речь минут на сорок!

А то еще — Тамара прекрасно изучила Сазонова — с удовольствием пройдется по поводу короткого женского умишки и оторвы Лельки — вот уж от кого следует держаться подальше!

Мол, куда только Серега смотрит? Лельку же в клетке держать нужно, она социально опасна!

Тамара подобное уже не раз слышала, тема была одной из любимых.

Подумав, Тамара выложила Лешке печальную историю своей брошенной подруги.

Бедняга ждет ребенка! Бессовестный Колосов исчез, словно в воду канул. Может, с ним что случилось? Знаешь, как оно бывает? В драку втянули, по голове стукнули, и парень память потерял. Или упал с тем же результатом.

Вот ее, Тамару, и попросили потрясти знакомых, не видели ли Димку где в городе? Ведь Колосов уже с неделю в собственной комнате, что снимает, не появлялся. Куда, спрашивается, делся?

Лешка выслушал эту сказку с явным недоумением. Поскреб затылок и весьма нелестно высказался о состоянии Тамариных умственных способностей.

Коротко и емко высказался, нужно отдать ему должное.

Тамара тяжко вздыхала, но возражать не решалась. Лешка взбодрился и стер в порошок ее несуществующую подругу.

Тамара терпела. И минут через десять была вознаграждена: Лешка прошелся тяжелым катком по женщинам вообще и заговорил наконец о Колосове.

Тамара узнала поразительные вещи.

Во-первых, пропавший курьер когда-то сидел с Лешкой Сазоновым за одной партой. И уже тогда отличался бешеным нравом и считался жутким бабником. От Димки Колосова все девчонки в школе плакали. Он менял дурочек как перчатки, а они страдали от неразделенной любви!

Потом Лешка поступил в институт, а сумасшедший Колосов пошел «ставить характер» в армию. Из принципа!

Одноклассники болтали: все горячие точки перебрал. А вернулся — неизвестно чем занялся. Якобы по краю ходит, хотя в открытую законов пока не нарушал.

Кто-то из одноклассников говорил — будто в рискованных ситуациях Димка телохранителем подряжается. Или ценные грузы сопровождает. Чьи — неважно, лишь бы платили.

И родителей Колосов куда-то отправил. В Англию, что ли. Матери операцию на сердце там сделали. А может, врут.

Однако его родителей в городе нет, Лешка как-то заходил, в их квартире чужие живут, и давненько.

Кстати, Колосов свою семью обожал. Его младшую сестрицу и словом задеть нельзя было, он мгновенно с кулаками лез.

Подраться Димыч любил. К тому же карате занимался. А перед этим еще какие-то секции перебрал, пока на карате не остановился.

Жесткий мужик. Неплохой вроде бы, но… друзьями не обзавелся! Насмешничал слишком много.

Лешка уверен: Тамариной подруге про Димку лучше забыть. И быстрее. Колосов к себе в жизни никого близко не подпустит. А уж если исчез…

Это не просто так. Искать его — глупо. И опасно. Тем более, трясти Димкиной фотографией перед посторонними!

Тамара с Лешкой пили чай, а освобожденный из заточения Крыс нагло попрошайничал. И щелкал своими страшенными зубами отнюдь не перед хозяйкой.

Лешка злился и время от времени откупался печеньем. Забрасывал его в широко распахнутую пасть, словно дрова в топку.

Тамара же ни на что не обращала внимания. Грустно размышляла о потерянном времени: кто ж знал, что Колосов жил раньше черт-те где, на самой окраине, куда автобусом пилить час, не меньше? А уж ходят они туда…

Тамара же в центре города школы обходила! И дома.

Думала: раз Колосов здесь квартиру снимает, то и родители его где-то рядом. И учился он тут же. А оказалось…

Где теперь этого типа искать? Лешка сказал: он и не дружил ни с кем. И родители уехали.

Черт-черт-черт!

ГЛАВА 11

К шести утра полусонная Тамара была на месте. Крыс, недовольный ранней побудкой, уныло плелся рядом, едва не скреб носом по мокрому асфальту. Хорошо, на злость сил у него не хватало, и Тамара могла без проблем подходить к собачникам.

Девушка с некоторым удивлением отметила, что их здесь не так уж и много, гораздо меньше, чем в ее микрорайоне. И с большей частью она познакомилась еще вчера. Сегодня Тамара увидела лишь двух незнакомых эрдельтерьеров, добермана и королевского пуделя. К сожалению, их хозяева тоже не встречали исчезнувшего курьера.

Тамара бродила по Набережной и уныло прикидывала — имеет ли смысл сунуться на Фанеру. Так называли в городе северный микрорайон, где находился фанерно-мебельный комбинат.

Ехать туда не хотелось, хоть плачь — слишком далеко. Да и что нового она сможет узнать? Ну, жил Колосов там, это и Лешка вчера сказал. В школе учился. А дальше что? Вряд ли Димыч рискнет прятаться в родном доме, не полный же он кретин?

Тамара нехорошо улыбнулась: был бы полным, двинулся бы после пропажи прямиком к Риткиному шефу и тут же поймал бы пулю в лоб. Заслуженную, если честно.

Украл, не украл, какая разница? Доллары-то тю-тю! Не сохранил. А причины…

Кому до них дело?!

Тамара подумала и сказала себе: она бы на месте Риткиного шефа признала виновным именно Колосова.

Знал же Димыч, что везет? Знал. Или догадывался. Должен был о мерах безопасности позаботиться, раз за дело взялся. Наверняка ему немалые денежки обещали.

Тамара не сомневалась: Фанеру подручные Риткиного шефа давным-давно прочесали. Перетрясли всех знакомых Колосова. И припугнули наверняка: мол, как только хоть тень Димыча заметите, тут же звоните, не то…

Часам к восьми Тамарины ноги подламывались в коленях. Она забрела в ближайший двор и со вздохом облегчения упала на скамейку.

Крыс попытался лечь рядом, но мокрый холодный асфальт бультерьеру не понравился, и он обиженно заскулил. Тамара тяжело вздохнула и заверила пса, что минут через пять они пойдут к остановке. Вот только она чуть дух переведет — очень устала. Крыс негодующе фыркнул и отвернулся.

Из подъезда вышла старушка в забавной детской вязаной шапочке с помпончиками. Красный болтался где-то у уха, синий висел прямо над носом, старушке он, видимо, не мешал.

Оставаясь под навесом, она внимательно осмотрела темное низкое небо. Недовольно поджала губы и вытянула руку ладонью вверх, проверяя — нет ли дождя. Невнятно высказалась по поводу мерзкой погоды, невовремя разыгравшегося мужнего радикулита и своей несчастной доли. Потом пошарила за пазухой и извлекла на свет божий крошечную, совершенно голую собачонку с выпуклыми глазами.

Едва оказавшись на воздухе, собачонка начала мелко дрожать от холода, и старушка раздраженно прикрикнула:

— Нечего-нечего, голубушка! Пока все дела не переделаешь, в дом и не мечтай попасть. Сколько можно за тобой подтирать?

Крыс, перестав злиться на хозяйку, заинтересованно уставился на незнакомцев и нервно облизнулся. Тамара увидела округлившиеся глаза старушки, ухватила бультерьера за ошейник и успокаивающе заверила:

— Вы не волнуйтесь, он не тронет.

— Меня или Долли? — уточнила практичная старушка, подозрительно рассматривая чужаков.

— Обеих, — неуверенно сказала Тамара. И на всякий случай сердито прошипела: — Ф-фу!

Крыс поник. Старушка увиденное одобрила. Столкнула со ступенек по-прежнему дрожащую собачонку и звонко скомандовала:

— Гулять!

Она вытащила из кармана аккуратно сложенную клеенку и пошла к скамье. Тамара покрепче вцепилась в ошейник. Пес демонстративно отвернулся.

Старушка расстелила на скамейке свою подстилку. Села и приветливо улыбнулась Тамаре. Потом кивнула на Долли, неуверенно жавшуюся к крыльцу, и пожаловалась:

— Внук подбросил. Приехал, на беду, когда я по магазинам бегала, а дед, дурень старый, взял. Теперь вот маемся вдвоем. Обычно муж с ней выходит, а эту неделю… — Старушка печально махнула рукой. — С радикулитом слег! Вот я и выгуливаю эту паршивку.

— А внук где? — вяло поддержала разговор Тамара.

— В отпуск с женой уехал. В Турцию, кажись. Забыла, как это местечко называется. На побережье, точно помню. Еще цельных две недели загорать будет, чтоб ему там туч нагнало, негоднику!

Долли наконец отлепилась от ступенек и неохотно потрусила к ближайшим кустам. Старушка удовлетворенно крякнула и снова перевела взгляд на Тамару. Долго рассматривала ее. Потом покачала головой и недоуменно протянула:

— Не Максимовых ли ты дочка? Так вроде такого страшилища — она кивнула на бультерьера — у них отродясь не водилось. Али взяли?

Крыс оскорбленно фыркнул. Тамара отрицательно покачала головой. Всезнающая старушка сдаваться не умела.

— Значит, Кошелевых внучка? — подслеповато щурилась она. — Как сейчас помню: бегала такая же темненькая по двору, косичками трясла. А тут на-ка — выросла, и не узнать. Время-то как летит…

Несколько долгих секунд Тамара размышляла: не согласиться ли с последней версией? К чему зря мучить старушку…

Она неловко повернулась, конверт с фотографией больно ткнулся в ребра, Тамара невольно ойкнула.

Крыс вопросительно задрал морду. Старушка недоумевающе моргнула. Выцветшие голубенькие глазки азартно заблестели.

— Чего ты? — с любопытством спросила она. — Али сердце прихватило? У вас, нынешних молодых, все не как у людей.

— Да нет, — Тамара извлекла проклятую фотографию из-за пазухи. — Просто я спросить хотела…

Долли в кустах неосторожно задела ветку, ее окатило холодным душем. Собачонка в панике завизжала. Крыс оживленно завертел головой.

Старушка пространно высказалась по поводу четвероногого «убоища», навязанного на ее голову бессовестным внуком. Обернулась к Тамаре и ткнула пальцем в конверт:

— Меня?

Тамара печально вздохнула. Она ни капли не верила, что забавная старушка сможет помочь.

С чего бы? Гулять вышла уже после восьми, от дома не отошла ни на шаг, сама призналась — обычно собакой занимается муж. И все-таки… Если уж она, Тамара, все равно здесь сидит… глупо не поставить точку!

Тамара дрожащей рукой вытащила из конверта снимок и показала собеседнице.

— Вы случайно не знаете этого парня? Видели где, может быть?

Старушка явно хотела сказать «нет» и вдруг торопливо воскликнула:

— Погодь-погодь! Дай-ка мне в руки, приглядеться хочу…

Она внимательно рассмотрела фотографию, даже зачем-то перевернула ее и изучила с обратной стороны. Надпись, что ли, искала? Пожевала сухими тонкими губами и удовлетворенно пробормотала:

— Он, голубчик!

У Тамары от волнения мгновенно вспотели руки, и перехватило горло. Крыс, прекрасно чуявший настроение хозяйки, тихо заскулил. Тамара громко сглотнула и с трудом выдавила:

— Вы его знаете?

Старушка фыркнула.

— Ну, знатье мое не из серьезных!

— Вы его видели?!

Старушка важно кивнула. Крыс, встревоженный происходящим, не обратил ни малейшего внимания на смешную собачонку, подкатившуюся к ногам старушки. Малютка, видимо, окончательно замерзла, ее била крупная дрожь, она жалась к дутым сапожкам хозяйки и еле слышно повизгивала.

Тамара умоляюще выдохнула:

— Двадцать пятого октября? В шесть утра?

Старушка задумалась и принялась загибать пальцы, явно подсчитывая дни. Потом снова кивнула. Подхватила с земли Долли, ловко завернула в детскую байковую пеленку и сунула за пазуху.

— А кто он тебе? — с любопытством спросила она. И быстро добавила: — Сам не дал мне в милицию-то звякнуть, сказал — тряпки старые там, мол, черт с ними!

Тамара вскочила со скамейки и жалко забормотала:

— Бабушка, миленькая, помогите мне, ради Бога. Расскажите все-все!

— Да что все-то? — старушка расстроенно всплеснула руками. — Я ж почти ничегошеньки и не видела! И потом — кто он тебе?

Тамара помолчала, лихорадочно размышляя, что сказать, и решила придерживаться только что выбранного варианта. Тем более, старушка кое-то сама подсказала. Ляпнула о звонке в милицию, например, и о каких-то тряпках, не имеющих ценности. Это почти полностью укладывалось в нужную версию.

Тамара снова села. Жалобно шмыгнула носом и поведала старушке о своей трагедии, попутно удивлялась собственному гладкому вранью.

Все звучало до отвращения правдоподобно. Иначе бы старушка не смотрела на Тамару так сочувственно.

«Вот что значит кровное родство с Лелькой, — горестно засопела Тамара. — Кто бы мог подумать…»

Печальная история звучала так: у Тамары есть старший брат. Впрочем, разница между ними небольшая, а вот ответственности у братца много меньше, чем у нее, у Тамары. Мужик, что с него взять?

Легкомысленный Димыч — она так зовет брата — без всякого разрешения взял у Тамары дорожную сумку, а с ней случайно прихватил Тамарин паспорт и — главное! — водительские права. Они в боковом кармашке лежали, Тамара недавно из командировки вернулась.

Когда Тамара позвонила ему, Димыч клятвенно обещал вернуть документы на следующий день. Теперь же…

Тамара вполне искренне разрыдалась: время-то шло, а доллары до сих пор находились неизвестно где, как и курьер.

Девушка плакала взахлеб, и старушка заволновалась. Начала ее успокаивать, попутно выкладывая поразительные сведения. Тамара мысленно поаплодировала себе: она почти точно восстановила происшествие на Набережной.

Оказывается, утром двадцать пятого октября старушка — ее звали Марфа Федоровна — ни свет ни заря побежала в круглосуточный магазин. Не за продуктами, в аптеку.

При магазине работал дежурный киоск, а у мужа вдруг желудок прихватило. Язва у него, давно мучит, прямо беда. В домашней же аптечке пусто оказалось. Как так вышло, кто знает? Вроде всегда что-то лежало.

Марфа Федоровна вышла из магазина и тут решила проверить: хватит ли денег в кошельке, чтоб вернуться да маслица сливочного пачку купить. Старушка любила вологодское, а оно не из дешевых. Зато вкусное, — пояснила она, — и мажется прекрасно, даже в холодильнике не застывает, воды в нем ни капли.

Как раз машина к магазину и подъехала. Черная, блестящая, огромная как танк. Из нее парень молодой выскочил и к телефону бегом. А дверцу не захлопнул, видно, на секунду всего и вылетел.

Ну вот. Он, значит, звонит кому-то, Марфа Федоровна в разговор не вслушивалась, хоть и рядом стояла: оно ей надо?

А дальше… ну прямо как из-под земли! — воришка какой-то к машине метнулся и с переднего сиденья сумку дорожную сдернул. Тяжелую, видать, сумку-то, его аж на сторону перекосило, сердешного.

Парень трубку уронил и закричал что-то. Грозно шумел, прямо мороз по коже. Потом догнать вора попытался.

Да куда там! Воришка в секунду за соседний дом нырнул. Да и с концами. Небось каждую щель во дворе знал, парень минут через десять ни с чем вернулся.

Злой — ужас просто! И с лица спал. Белый, словно простыня свежестиранная. Руки трясутся, губы синюшные, смотреть больно.

Марфа Федоровна к нему: мол, сынок, давай быстренько в милицию позвоним. Они по свежим следам иногда воров ловят, сама по телевизору сколько раз слышала, в городских новостях передавали.

Да парнишка в себя пришел, видать. По лицу рукой провел, как паутину смахнул, и невесело рассмеялся. Сказал: никуда не нужно звонить. Это, мол, от растерянности он так разошелся. А если подумать, так не из-за чего было и туфли сбивать. В сумке-то лишь тряпки старые. Грязные к тому же. Матери постирать вез, и тут такая история.

Рукой махнул в сердцах: а-а, мол, пропали, так пропали! Черт с ними, сегодня же новые купит.

Тамара судорожно всхлипнула и прошептала:

— Тряпки — в самом деле пустяк. А вот мои документы… Особенно водительские права! Мне ведь по-новой придется на них сдавать…

Она снова зарыдала, между всхлипываниями горячо умоляя старушку рассказать подробнее о воришке.

Ведь Марфа Федоровна его хорошо рассмотрела, правда? Если Тамара его найдет, честное слово, уговорит вернуть документы. Пусть за вознаграждение, она слышала — так многие делают.

Тамара самозабвенно плакала. В ногах жалостливо подвывал хозяйке Крыс. За пазухой у старушки тоненько скулила впечатлительная Долли…

Марфа Федоровна сломалась. Обняла Тамару за плечи и запричитала:

— Милая, да где ж ты отыщешь теперь энтого огольца? Сколько ж дней прошло, сама подумай. Продал небось, паршивец, твои бумажки, сама знаешь — это сейчас мигом делается, жулья развелось на белом свете, что пыли…

Тамара удивленно пробормотала:

— К-какого огольца?!

— Брат разве не сказал? — искренне удивилась нечаянная свидетельница.

Тамара пожала плечами и с досадой прошептала:

— Говорить об этом не хочет! Сказал — видел мельком, и все.

Старушка вздохнула:

— Понятно. Стыдно парню, что его такая малявка надула.

Тамара кулаками размазывала по грязным щекам обильные слезы. Вспомнила про носовой платок и пустила в дело его. Для солидности.

— Вы расскажите мне подробней, — пролепетала она. — Вдруг найду…

Марфа Федоровна пожала плечами.

— А и рассказывать нечего.

— Как — нечего?! — испугалась Тамара.

— А так. Мальца-то я не знаю. Видела, правда, не раз. Он тут у перекрестка частенько водителям газеты предлагает. Знаешь, только красный на светофоре зажжется, пацанва со всех ног к машинам кидается. — Старушка подумала и добавила: — И на рынке его несколько раз встречала. Шнырял между рядами. Тащил наверняка, что лежало поплоше. — Марфа Федоровна горестно махнула рукой. — С другой стороны: что с него взять? Голод не тетка. У мальца-то семьи нормальной нет, слепому видно. Тощий, в чем только душа держится. А уж грязный…

Старушка тяжело вздохнула и перекрестилась. Тамара пролепетала:

— Имени его не знаете?

— Откуда? Ни разу при мне мальчишку никто не окликнул. Разве что — «пацан»…

— А выглядит он как?

Марфа Федоровна задумалась и неуверенно пробормотала:

— Ну… тощий, юркий, лет десяти, не больше. А может, восьми, росточка-то никакого, питается, поди, безобразно. Ага! Беленький — на удивление. Бабы молодые в такой цвет специально красятся, а мальчишка при своих бегает. Волосья аж светятся! Брови тож белые-белые, а мордашка в веснушках. И замызганная, умываться-то не привык, аль негде ему…

— Одет как?

— Одет? А бог его знает! Что они сейчас все носят? Джинсы небось? И футболки?

Тамара кивнула. Старушка отрицательно помотала головой.

— Не рассмотрела я толком-то. Уж слишком быстро все. Раз — и исчез. Шустрый малец!

Марфа Федоровна поправила смешную шапочку и угрюмо покосилась на девушку. Тамара торопливо пообещала:

— Да не убью я его, честное слово. Мне б только права вернуть!

— А ежели он продал их кому?

— Продал, так продал. Не судьба, значит.

Они посидели молча, раздумывая о своем. Подмерзший Крыс вскочил с мокрого асфальта, едва слышно заскулил и потянул поводок.

Тамара грустно подумала: с Марфы Федоровны уже вряд ли что вытрясешь. Что знала, наверняка выложила.

Вопрос в другом: что теперь делать? И как найти сумасшедшего мальчишку? Не мог же он за несколько дней все деньги растренькать?

Тамара грустно попрощалась с новой знакомой и потрусила к остановке автобуса. Ждала свой маршрут и зябко ежилась, жалея, что слишком легко оделась.

Минут через пять Тамара угрюмо поздравила себя: вовремя ее на эту скамейку принесло! Ведь уже крест на своей затее поставила. Решила — никто в тот день Колосова не видел. Или звонил он не с Набережной.

Мог же соврать! Особенно если хотел направить следствие по ложному следу.

Да, повезло ей. Теперь остается продумать дальнейшие действия.

Интересно, что Лелька скажет? Все-таки какая-то надежда у них появилась. Мальчишка — не иголка в стоге сена. Найдется.

ГЛАВА 12

Лелька слушала сестру очень внимательно, ни на что не отвлекаясь. Она и любимого Коську выставила из комнаты, уставший Крыс развалился посреди зала без всякой опаски, даже похрапывать начал. И Тамара не дергалась, говорила спокойно.

Лелька едва дождалась, когда сестра замолчит. Хлопнула Тамару по плечу и возбужденно воскликнула:

— Класс! Теперь все понятно!

Тамара бросила нервный взгляд на мрачного кота, застывшего у порога — когда только Коська там нарисовался?! — и затравленно пробормотала:

— Что тебе понятно?

Лелькиной «понятливости» она боялась как огня. Свернуть сестру в этом случае в сторону от намеченного не представлялось возможным. Хрупкая и легкомысленная Лелька временно становилась тяжелым танком, сметающим на своем пути все препятствия. А вот Тамара никогда не находила в себе решимости врезать по старшей сестрице бронебойными. Жалела.

— Как — что? — удивилась Лелька. — Да все!

Она упала на палас и нежно потрепала дремавшего Крыса по голове. Коська демонстративно зевнул. Тамара слегка побледнела.

Лелька жизнерадостно пояснила:

— Все проще пареной репы! Смотри: теперь мы с тобой точно знаем — Колосов ни в чем не виноват.

— Пусть, — вздохнула, соглашаясь, Тамара.

— Так что этот тип наверняка сбежал из города от греха подальше. И правильно сделал. По твоим словам — его ничто здесь не держит. Думаю, Колосов сейчас ой как далеко. Если соображаловка не отказала.

Лелька звонко рассмеялась и дернула Крыса за ухо. Бультерьер прервал храп. Приоткрыл глаз и смерил ее негодующим взглядом. Но не сделал попытки даже рыкнуть, он почему-то побаивался Лельку. И гораздо больше, чем ее сумасшедшего кота.

Крыс лишь фыркнул недовольно и снова попытался задремать. Успешно, нужно сказать.

Лелька перебралась к сестре на диван и деловито предложила:

— Позвоним Рите?

— Зачем?

— Скажем про мальчишку. Пусть ищут, у них куда больше возможностей.

— С ума сошла!

— Это почему?

— Они же его прибьют!

Лелька непонимающе посмотрела на сестру. Тамара торопливо сказала:

— Они ни за что не оставят мальчишку в живых. Он же их ограбил!

— Если деньги целы, а они большей частью целы — десятилетнему шкету за несколько дней дай бог хоть долларов двести истратить — то они мальчишку не тронут.

— Да-а?

— Я так думаю.

— А вот я просто уверена: они его убьют.

— Зачем?

— Ты дура или притворяешься? — разозлилась Тамара. — Он же видел всю эту прорву долларов! А если начнет болтать, и по городу слухи пойдут? Считаешь, у Риткиного шефа врагов нет?

— Если и есть, что с того? — буркнула Лелька.

— Да сам факт, что его ограбил какай-то мальчишка, сопляк, угробит мужика! — рявкнула Тамара. — У них же имидж самое главное, я в детективах читала!

Сестры растерянно помолчали. Коська непонятным образом просочился в комнату, но к Крысу не приближался. Кот носом чуял витавшие над головой хозяйки неприятности, и ему было не до глупого пса.

Лелька тяжело вздохнула и жалко шмыгнула носом. Тамара головы к сестре не повернула. Зато Коська мгновенно оказался на коленях у хозяйки. Подсунул голову ей под руку и нежно замурлыкал.

Тамара сердито воскликнула:

— Ты ж его в коридор выставила!

— И что? Ты ведь молчишь? — парировала сестра. — И потом, Костенька ведет себя образцово. На твою хронически беременную крысу даже не смотрит.

— Как?!

— А никак не смотрит.

— Нет, я спрашиваю, как ты обозвала мою собаку?!

— Нечего его перекармливать. И к моему коту нечего без причин цепляться. Костенька — золотце, правда, мой мальчик?

Проклятый кот замурлыкал громче, с явной насмешкой посматривая на возмущенную гостью. Тамара покраснела и бросилась к Крысу. Пес ошалело вертел головой, пытаясь понять, откуда гроза.

— Пойдем отсюда, Крысеныш, — закричала Тамара. — А эта парочка… да пусть сами выпутываются! Мы с тобой половину за них сделали! Причем большую! Теперь покрутятся! Привыкли на чужом горбу выезжать! На нашем, Крысеныш, горбу!

Пылая праведным гневом, Тамара мгновенно оделась и пулей вылетела из Лелькиной квартиры. Зря, как выяснилось чуть позже. Потому что самое интересное только-только начиналось…

* * *

Едва разгневанная Тамара исчезла, и Лелька немного успокоилась, как в дверь позвонили.

Лелька неохотно отложила книжку и протяжно зевнула. Коська хрипло мяукнул. Лелька встревоженно поинтересовалась:

— Тебе не нравится гость?

Коська злобно ощерился. Лелька покосилась на телефон и подумала, что зря она поссорилась с сестрой. Все-таки с Томиком спокойнее.

И тут же рассердилась на себя: глупо за нее так держаться! Нужно наконец показать, кто из них старше. Томик временами смотрит на нее, как на трехлетнюю Динку, сколько можно?

Гость продолжал бесцеремонно жать на кнопку звонка. Лелька небрежно спросила:

— Открыть?

Кот выгнулся дугой, шерсть на нем стояла дыбом. Лелька преувеличенно бодро заметила:

— Кого мне бояться, правда, Коська? Во-первых, я колдунья…

Кот громко фыркнул. Лелька весело ухмыльнулась:

— А во-вторых, со мной — ты!

На это заявление кот никак не отреагировал. Поднялся и, задрав хвост трубой, скрылся в коридоре.

Лелька бросила нервный взгляд на часы: начало одиннадцатого. До Мишкиного прихода домой полно времени. Кто же это ломится в дверь, интересно…

Томик вернулась? Вряд ли. Уж очень она разозлилась, теперь пока не успокоится даже к телефону не подойдет.

Клиент?

Лелька сердито хмыкнула: после последних событий она и думать не желала о новых клиентах. Ей бы со старыми разобраться!

Или… кто-то из подручных Риткиного шефа? Если так, то встречать их в джинсах и майке глупо. Ведь она в их глазах — настоящая колдунья. Нельзя губить собственный имидж из-за пустяков.

В дверь нетерпеливо звонили, но Лелька и шага к прихожей не сделала. Наоборот, бросилась к шкафу и стала переодеваться. Потом тщательно нанесла грим.

Ее не волновало, что нежданный гость уйдет, Лелька верила в судьбу.

Уйдет, значит, так тому и быть. Ей-то самой ничего ни от кого не нужно.

Через десять минут входную дверь распахнула уже не Лелька, а Ольга Зимина, дипломированный белый маг и предсказательница. А для врагов — колдунья. И недобрая, как вовремя подсказала младшая сестра.

Рита, терпеливо ждавшая у порога, невольно отпрянула, до того белым, застывшим, странно мертвым показалось ей лицо ведьмы. Будто Ольга Зимина за ночь утратила все краски.

Рита невольно прижалась к стене и нервно выдохнула:

— Я снова к вам. От шефа.

— С чем? — ледяным тоном поинтересовалась колдунья.

Рита растерянно обернулась, но поддержки ждать было неоткуда. Коля — он сопровождал несчастного Петюню в прошлый раз — наотрез отказался подниматься. Ждал Риту внизу, у подъезда, вместе с шофером.

Коля откровенно трусил!

Риту ничуть не обманули его пренебрежительные смешки.

Девушка с трудом шевельнула застывшими губами и пролепетала:

— Э-э-э… я за помощью.

Лелька несколько бесконечно долгих секунд рассматривала перепуганную гостью. Потом нехотя посторонилась и сухо пригласила:

— Заходи.

Рита в первый раз встречалась с Лелькой с глазу на глаз, и ей было не по себе. К тому же она видела: колдунья сегодня не в настроении.

Нужно сказать, Рита искренне верила — наш мир не так прост, в нем обязательно есть место и таинственному. Она с интересом читала заметки об экстрасенсах, о переселении душ, о черных мессах, сглазе, гадании на картах и по руке. Любая мистика ее волновала чрезвычайно.

Восторженные рассказы подруги об удивительной предсказательнице упали на подготовленную почву. Рита ни секунды не сомневалась: Ольга Зимина — настоящая ведьма. А уж то, что пережили при последней встрече посланники шефа…

Как можно после этого сомневаться?!

Рита боялась, как никогда в жизни. Она чуть не на цыпочках проследовала в знакомую комнату и едва не взвизгнула от ужаса: среди хорошо памятного натюрморта из свечи, сиреневого стакана, кувшина с водой и чашки с молоком недвижно восседал огромный кот.

Рита сразу поняла: тот самый страшный ведьминский кот, что безжалостно порвал бедного Петюню. Здоровенный амбал — сто двадцать килограмм живого веса! — даже не смог себя защитить.

Рита представила, ЧТО эта гнусная тварь сможет сделать с ней, и в панике зажмурилась. И крепко пожалела, что согласилась сюда пойти. С требованием — нет, с просьбой! — о помощи.

С другой стороны, что Рите оставалось делать? Шеф два последних дня рвал и метал. Все в фирме шло наперекосяк. Хорошо налаженный бизнес разваливался на глазах, часть ранее верных сотрудников, почуяв запах паленого, срочно перебежала к противнику, все могло со дня на день рухнуть.

Рите грозило заплатить жизнью за свой дурацкий совет!

Рита судорожно вздохнула: и зачем она полезла не в свое дело?! Помочь, дуреха, хотела. Вот и оказалась по уши в дерьме…

Мысль о предстоящей расправе помогла Рите прийти в себя. Девушка уже не обращала внимания на кота. Осторожно села в кресло и взволнованно подумала: «Ольга просто обязана помочь. Ведь она виновата ничуть не меньше меня. Если б не она… и не сказки, рассказанные глупой Тонькой, подруга ближайшая, называется… ничего б не случилось!»

Ритиной решимости хватило ненадолго. Едва на пороге показалась Лелька, гостью вновь заколотило от страха: очаровательное недавно личико сегодня действительно выглядело страшной, безжизненной маской. И двигалась Лелька странно, будто деревянная. Или… мертвая!

Рита сжала задрожавшие руки в кулаки и сказала себе: чушь. Бред! Просто у каждой ведьмы свой ритуал. Наверное, так нужно. И ей никак нельзя терять голову, она здесь по делу. Кстати, не одна. Внизу ждут Коля с Гариком, оба знают номер Ольгиной квартиры, так что ничего страшного с ней здесь не случится.

Дальше Ритина мысль забуксовала. Она никак не могла понять, чем же парни смогут помочь в случае необходимости.

И потом — какой необходимости? Не натравит же Ольга на нее своего страшного кота?!

Стараясь не смотреть ни на стол, где Коська преспокойно вылизывал правую лапу, ни на колдунью, Рита заставила себя немного успокоиться. Села удобнее и умоляюще воскликнула:

— Ольга, на вас вся надежда! Сделайте хоть что-нибудь!

— Что именно? — равнодушно поинтересовалась колдунья.

— Ну… хотя бы дайте понять, что случилось. Где курьер? Ведь это вы его рекомендовали!

Коська гневно фыркнул, и Рита, забывшая на секунду о его существовании, испуганно подпрыгнула.

Лелька с холодной издевкой протянула:

— Осторожнее в выражениях, милочка! Константин не любит, когда на меня повышают голос.

Страшный кот будто понял, что говорят именно о нем. Выгнулся дугой, и глаза его нехорошо блеснули. Передняя лапа оторвалась от столешницы, и в сером пушистом мехе мелькнули кинжально-острые когти.

Рита испуганно пискнула и жалко пролепетала:

— Пожалуйста…

Лелька удовлетворенно кивнула, принимая эту униженную мольбу. Кот равнодушно отвернул морду в сторону: сломленная гостья его не интересовала.

Как позже вспоминала Рита, дальше все пошло по старому сценарию. Колдунья милостиво дала согласие заглянуть в утро двадцать пятого октября. И подчеркнула: это можно сделать только сегодня, звезды позволяли.

Бархатистые темно-вишневые портьеры плотно задернули. Свеча бросала неверный свет на высокий стакан с водой и на мертвенно-белые, тонкие пальцы ведьмы.

«Как триллер смотрю», — заторможенно подумала Рита.

Колдунья осторожно взяла крошечную чашку из костяного фарфора. Сквозь прозрачные стенки Рита отчетливо видела колышущуюся поверхность молока.

Две тяжелые капли упали в стакан. Лелька склонилась над ним, внимательно изучая тающее в воде белое облачко. Рита затаила дыхание.

Наконец колдунья подняла голову и удовлетворенно усмехнулась. Рита вздрогнула: Лелькины глаза в мерцающем свете единственной свечи казались багровыми. И неприятно блестящими, словно подсвеченными изнутри.

Рита с трудом удержала крик. Вытерла дрожащей рукой влажный лоб и прошелестела:

— Глаза…

Лелька подняла стакан и взболтнула его. Поставила на поднос и насмешливо спросила:

— И что с моими глазами?

Рита беззвучно шевельнула губами, она не могла выдавить из себя ни звука.

Может, она спит?!

Тогда как ей проснуться?!

Лелька неприязненно посмотрела на гостью. Она считала именно ее виновницей всех неприятностей. Правда, если б она, Лелька, послушалась тогда Тамару…

Лелька гневно встряхнула головой: а как же десять тысяч долларов?! Нет, даже тринадцать! Предложенные как раз этой девицей! И теперь она же шантажирует Лельку, разве это справедливо?

Позеленевшее Ритино лицо, ее остановившийся взгляд и дрожащие от страха губы немного притушили Лелькину злость. Она даже с опаской подумала — не перестаралась ли.

«Грим — это ладно, — сердито фыркнула Лелька, — но стоило ли использовать линзы? Дурашка Мишка приобрел их совсем недавно, на Хеллоуин. И обозвал „вампирьими“. Кстати, классно сделаны!»

Рита снова попыталась что-то сказать, но лишь раскашлялась. Лелька раздраженно повысила голос:

— Ну? — И едва не рассмеялась, до того зловеще это прозвучало.

Лелька с трудом сдержала улыбку: не могла позволить себе выйти из образа, слишком много на кон поставлено.

К тому же она собиралась доказать Томику, что вполне способна справиться с этой проблемой сама!

Лицо гостьи неприятно перекосило, и она наконец просипела:

— Вурдалачьи…

— Правда? — Лелька равнодушно пожала плечами. — Ну, сейчас полнолуние…

Рита громко сглотнула. Лелька усмехнулась про себя. Она представления не имела, в каких числах полнолуние.

Может, и угадала. Почему нет? Во всяком случае, дня три назад Лелька видела: луна напоминала слегка выщербленный поднос.

Лелька угрюмо улыбнулась: Рита вряд ли бросится проверять. А и проверит…

Кошмар, можно ли быть такой дурой?!

С другой стороны, это только на руку Лельке. Здесь чем хуже, тем лучше. Можно такого накрутить, что у этой глупышки вообще голова кругом пойдет.

Впрочем, нельзя! Рите еще с докладом к шефу идти. Однако пугнуть как следует…

Да, стоит!

В конце концов, Рита сама подала эту идею. Лелька взяла Мишкины линзы, чтоб выглядеть поэкзотичнее, она все же колдунья, и не из добрых… Но о вурдалаках не подумала!

Интересно, как далеко может зайти человеческая глупость?

Лелька вдруг фыркнула, она вспомнила свое забавное объявление в рекламной газете. Рассчитанное, скажем честно, не на интеллектуалов.

Сыграло же!

Ритка продолжала смотреть на нее с явным ужасом, у бедняги даже губы побелели, и Лелька с легким презрением проворчала:

— Не бойся, на тебя не наброшусь. — Она плотоядно облизнулась. — Я сегодня уже перекусила.

Коська протяжно и как-то мечтательно мяукнул. Рита замерла от ужаса.

«Колдунья» коротко хохотнула. Успокаивающе похлопала гостью по плечу и почти весело воскликнула:

— Ну не человечиной же! Зачем, по-твоему, я кота держу?

Глаза у Риты округлились, рот непроизвольно приоткрылся. Лелька охотно пояснила:

— Кровь мышей такая же красная. И горячая. Менее вкусная, понятно, но я не капризна, знаешь ли.

Рита громко икнула. Ее глаза стали пустыми и прозрачными. Лелька сердито закричала:

— Ну-ка прекрати! Ты пришла сюда нервную барышню изображать?! Насмотрелась триллеров, чтоб тебя!

Рита всхлипнула. Лелька зловеще спросила:

— Тебе уже не интересно, что произошло утром двадцать пятого на Набережной? Кстати, нужный вам автомат висит как раз у круглосуточного магазина. Знаешь, с такими старинными стрельчатыми окнами. Номер триста сорок один.

Трезвый Лелькин голос вывел несчастную девушку из ступора и напомнил о деле. И о взбешенном шефе, бегающем по своему шикарному кабинету, словно тигр в клетке.

Рита шмыгнула носом. Вытащила носовой платок и протерла влажное лицо. Сунула в рот какую-то таблетку и прошептала:

— Интересно.

— Вот и отлично! — порадовалась за нее Лелька. — Тогда слушай. И не смотри на меня, если тебе так легче.

Рита благодарно кивнула и опустила глаза.

Лелька выбралась из-за стола и гибко выгнулась, потягиваясь. Потом негодующе фыркнула:

— Говорила же: я ни при чем!

— Что? — Рита старательно таращилась на столешницу.

— То! Мой курьер не виноват. Просто гнусное стечение обстоятельств!

И Лелька неторопливо поведала, что именно она «рассмотрела» сегодня в молочном облачке.

Язык у Лельки всегда был неплохо подвешен, воображение потрясало окружающих еще в детстве — Рита необычайно ярко видела нарисованную колдуньей картинку.

Раннее осеннее утро, пасмурное, хмурое, промозглое. На Набережной, вернее, на проспекте Победы, пересекающем Набережную, мягко затормозила блестящая черная машина. Как раз у магазина номер триста сорок один.

Безлюдно, на молодого мужчину, вышедшего из автомобиля, никто не обратил внимания.

Вот он осмотрелся и быстрым шагом направился к телефону. Отчетливо видны передняя дверца машины, забытая открытой, и на водительском сиденье — большая дорожная сумка.

Мужчина достал из кармана пластиковую карту и быстро набрал нужный номер. Лицо его абсолютно спокойно. Он начинает разговор с невидимым собеседником, и тут…

Лелька сделала многозначительную паузу. Коська заурчал. Рита обеими руками вцепилась в край стола, платиновая челка прилипла к взмокшему лбу.

— Тут из-за угла соседнего дома мелькнула тень! Мгновение — и сумка исчезла из автомобиля!

Рита вскрикнула. Лелька грустно вздохнула.

— Картинка сменилась. Ее безмятежность безвозвратно нарушена. Лицо говорившего по телефону мужчины перекошено от изумления. Он бросил трубку и что-то кричит. Но вор успел скрыться в ближайшем дворе!

В комнате стоит мертвая тишина. Слышно, как о подоконник скребутся тополиные ветки, где-то во дворе кричат дети.

— Ограбленный, забыв о телефоне, со всех ног бросается за похитителем сумки, но… — Лелька развела руками и разочарованно призналась: — Этого я уже не вижу. Воришка исчез. Бесследно. Я вижу лишь машину, стоящую у магазина и болтающуюся на проводе забытую телефонную трубку.

Впрочем, довольно скоро появился ограбленный курьер. Лицо у него… В нем гнев и страх.

Курьер беспомощно оглядывает улицу, но никого не замечает. Забирается в машину и…

Пусто!

Картинки больше нет, только мутная взвесь в воде.

В комнате повисла напряженная тишина. Рита долго молчала, потом пролепетала:

— А дальше что?

— Ну, милочка, — искренне возмутилась Лелька, — ты слишком много от меня хочешь! Я свое обещание выполнила.

Но Рита, еще недавно умирающая от страха, теперь помнила одно: перед ней колдунья. Настоящая! И нужно заставить ее помочь шефу. Вернее, ей, Рите. Не умирать же из-за упрямства мерзкой ведьмы!

Однако говорить с ней наедине — никогда. Налитые кровью белки глаз, синюшные губы…

Бог мой, мыши!

ОНА ест мышей!

«Стоп! — остановила себя Рита. — Хватит истерить. Подумаем здраво, не спеша. Что мне нужно? Ну, для начала хотя бы свидетель!»

Рита помрачнела: что, если шеф не поверит ей? Выслушает и скажет — обычные бабские бредни, сколько раз такое было!

Нет уж, Рита сейчас же притащит сюда Николая и поговорит с колдуньей при нем. Вот он пусть шефу и передает Ольгин ответ. Сухо, по-мужски, без лишних эмоций.

Рита лишь скажет, что деньги унес совершенно случайный человек. Унес даже не деньги, а сумку. Не подозревая о долларах.

Понять бы только: плохо это или хорошо?

Ритка с трудом поднялась и удивилась: ноги едва двигались, совершенно онемели и почему-то замерзли. Она опасливо покосилась на Лельку и преувеличенно вежливо произнесла:

— Я очень прошу повторить все, что вы рассказали, при свидетеле. Мне шеф может не поверить.

— Свидетель? — Лелька удивленно приподняла брови. — Кого ты имеешь в виду?

— Ну, хотя бы Коляна.

— Это того прыщавенького, лысенького, кто едва нам лестницу со своим толстым дружком не снес?

Рита кивнула. Лелька усмехнулась:

— Веди. Я постараюсь попридержать Константина.

Огромный кот мягко спрыгнул со стола и протестующе мяукнул. Лелька строго сказала:

— Да ладно тебе! Это ведь не тот, толстый. Это другой — смирный. Он будет хорошо себя вести, правда, Маргарита?

Ритка слегка побледнела и снова кивнула. Лелька посмотрела на часы и нервно воскликнула:

— Только давай быстрее! Через полтора часа сын из школы вернется. При нем я никого не принимаю.

Она захлопнула за Ритой, выбежавшей на лестничную площадку, дверь и подмигнула лениво умывающемуся Коське.

— Как думаешь, парню незачем демонстрировать все эти вурдалачьи прелести?

Занятый своим туалетом кот на нее и глаз не поднял.

Лелька твердо решила переодеться. Переигрывать не хотелось. Лелька помнила: лысый парень с жидкими рыжими усиками идиотом не выглядел, тут важно соблюсти меру.

С другой стороны, чего ей стесняться? Парнишка напуган, а она, Лелька, сегодня действительно чувствует себя ведьмой.

И потом — кто сказал, что это неправда?!

* * *

Рита безуспешно пыталась заставить Николая пойти с ней. Перенервничав, она едва держала себя в руках, поэтому говорила излишне напористо и боялась сорваться.

Рита только сейчас поняла: ЧТО на ее глазах сделала колдунья. ЗАГЛЯНУЛА В ПРОШЛОЕ! По-настоящему заглянула, словно окно открыла в тот проклятый день, двадцать пятое октября.

В это же не поверят! Решат, что Рита им голову морочит. Они-то не видели Ольгу!

Нет, без свидетеля, который тоже выслушает колдунью и потом подтвердит Ритины слова, никак не обойтись.

К сожалению, Николай не имел ни малейшего желания встречаться с явно ненормальной девчонкой и ее жутким зверем. С него и прошлого раза достаточно! До сих пор ночами кошмары мучили, Николай и забыл, когда в последний раз высыпался.

Но правду ведь Ритке не скажешь?

Николай с усмешкой заявил: он во все эти паранормальные штучки не верит и только все испортит. Мол, ведьмы и колдуньи — чисто женские феньки, чего ему, мужику, в них лезть?

Рита упрямо настаивала на своем: он должен пойти, и точка!

Шофер, Гарик Гаджиев, с интересом прислушивался к их перебранке, но не вмешивался. Сидел на своем месте тише мыши.

Именно Гарик тем злосчастным утром, три дня назад, вел машину с покалеченным Петюней в больницу. Гаджиеву ничуть не хотелось оказаться сегодня на его месте.

Не то чтобы Гарик серьезно верил во всю эту галиматью, но…

Гарик насупился: ну, покопался он немного после того случая в Интернете, и что? Только запутался. Ни в чем не уверен: есть колдовство, нет колдовства, и что это вообще такое.

К чему нарываться? Пусть Колян сам разбирается с этими ненормальными девками, шеф для того его сюда и отправил.

Мысль о шефе заставила Гарика поежиться и отнестись к делу серьезнее. Ведь если САМ не отбросил эту мерзкую историю как никчемную, а что-то еще пытается из нее выжать…

Ой-е-ей и ай-я-яй!

К колдунье лучше не соваться. У него, Гарика, всего одна жизнь, а не десять. К тому же он недавно женился, любимая женщина скоро порадует его наследником…

Гаджиев покрепче сжал в руль, явив ссорящимся лишь коротко стриженый затылок и квадратные плечи. Дрогнули эти плечи лишь раз, когда Рита гневно потребовала, чтоб Гарик срочно позвонил шефу. И передал — Колян отказывается выполнять приказ!

Проклиная про себя вредную девчонку, Гарик нехотя обернулся. Откашлялся и с деланым безразличием протянул:

— Чего ломаешься? Уж давно б домой ехали, дел-то минут на пять. — Помолчав, он нехорошо ухмыльнулся: — Или боишься? Тогда так и скажи, дело житейское, шеф поймет…

Рита истерично хихикнула: Гарик не знает, что несет! Посмотрела бы она на него там, у Ольги!

Николай огрызнулся:

— При чем тут страх? Я просто ту девку видеть больше не хочу. Блин, страшенная, отворотясь не насмотришься!

— Не ври, — возмутилась Рита. — Она хорошенькая!

И вдруг вспомнила, КАКОЙ застала сегодня колдунью, и осеклась. Гарик с любопытством поинтересовался:

— Правда, что ли?

— Пойди да посмотри, — прошипел Колян.

— Вот еще, — отмахнулся Гарик. — Мое дело баранку крутить, не на баб смотреть. Меня и жена вполне устраивает.

Рита бросила взгляд на часы и застонала:

— Кретины! Ольга сказала: скоро сын из школы вернется!

— И что? — угрюмо буркнул Николай, с отвращением поглядывая на знакомый подъезд.

— То! Она при нем никого не принимает! Выставит нас сейчас, что шефу скажем?

Николай обреченно вздохнул и с неприязнью посмотрел на Риту. Девушка ответила ему не менее выразительным взглядом: она была на пределе.

Гарик старательно делал вид, что происходящее его не касается. Наблюдал за бегающей по двору ярко-рыжей дворняжкой и тихо насвистывал.

Рита, не выдержав напряжения, вдруг жалобно всхлипнула, и Николай сломался. Не глядя на нее, скрылся в подъезде. Рита — она не верила собственной удаче! — почти побежала следом.

Гарик вытер вспотевшие ладони о брючины и широко улыбнулся. С аппетитом съел тугое яблоко и мысленно попросил Аллаха, чтоб сегодня обошлось без происшествий.

Он обещал жене повозить ее после обеда по магазинам. В конце концов, приближалась зима, неужели Лолка не заслужила новой шубки?

ГЛАВА 13

Рита неверяще захлопала ресницами, она не знала, что и думать — перед ними стояла уже не ведьма.

Дверь открыла прехорошенькая молодая женщина в потертых джинсах и домашнем джемпере мягкой вязки. Пепельные волосы аккуратно собраны в хвост, огромные фиолетовые глаза смотрели на гостей приветливо и даже кротко.

Николай с презрением покосился на девушку: не язык, а помело! Завралась Ритка. Лишь бы заставить его сюда подняться.

Рита же искренне не могла понять, как могло произойти подобное превращение за жалкие полчаса. Куда-то исчезла ужасающая бледность, белки глаз приобрели здоровый голубоватый оттенок, а сами глаза буквально сияли навстречу гостям.

Правда, угрюмый кот выглядел довольно зловеще. А может, измученной Рите казалось. Ведь если присмотреться…

Девушка с невольным вздохом признала, что и кот — настоящий красавец. Голубовато-серый, пушистый, безмятежно вылизывающий переднюю лапку.

Мечта любой домохозяйки!

Эдакий уютный мурлыка.

Николая увиденное тоже мгновенно расслабило. Как-то забылся прошлый визит в эту квартиру; несчастный Петюня, надолго застрявший в больнице; собственное паническое бегство вниз по лестнице; недавний монолог Ритки, трясущейся от пережитого страха, — настоящий ужастик, на ночь детям уж точно не расскажешь.

Николай решил не позориться перед Ритой, трусливо топтавшейся за его спиной, и действовать понапористее. Отбросив всякую осторожность, он отодвинул плечом миниатюрную хозяйку и бесцеремонно вошел в квартиру.

Парень снова чувствовал себя всесильным. Ведь за ним стояла самая серьезная организация в городе! И шеф, не терпящий никаких проколов и безжалостно за них карающий.

Николай захлопнул входную дверь и небрежно поинтересовался:

— Ну и что тут у вас? А то Ритка такое несла…

Кот, перебравшийся на журнальный столик, насмешливо фыркнул и принялся за другую лапку. Лелька удивленно сказала:

— Все нормально. Просто я ни при чем. Как и курьер, в общем-то. Так что разбирайтесь со своими проблемами сами.

Рита судорожно вздохнула и довольно ощутимо толкнула Николая в плечо. Он бросил на невинно улыбающуюся Лельку презрительный взгляд и раздраженно прошипел:

— Что-то я не понял… СВОИМИ проблемами?!

— Ну да, — безмятежно подтвердила Лелька.

И с любопытством отметила, как лицо парня наливается кровью, даже лысина стала пунцовой, и веснушки исчезли.

Рита умоляюще воскликнула:

— Но ведь курьер выбран вами!

— И что? Он никого не предавал. Груз доставил на место и вовремя, а в дальнейшем не его вина.

— А чья?! — возмутилась Рита.

— Ваша. Почему не встретили? От случайностей, моя милая, никто не застрахован. Предвидеть воришку на совершенно пустой улице в шесть часов утра…

Лелька пожала плечами. Рита снова толкнула Николая в спину. И вдруг подумала: в его присутствии она не воспринимает Ольгу Зимину колдуньей. Так, упрямая девчонка, от которой слишком многое зависит.

Например, ее, Ритина, жизнь!

Николай покосился на часы: сколько можно тут топтаться? Шеф ждет отчета, надо действовать.

Он шагнул к непонятливой хозяйке дома и зловеще ухмыльнулся, демонстрируя слегка побледневшей Лельке гнилые зубы.

— Слушай сюда, красавица! Не знаю, что ты там себе напридумывала, да это меня и не волнует. Одно скажу — если не хочешь помочь, я тебе не завидую.

— Я помогла, — Лелька невольно поморщилась: изо рта бандита довольно неприятно попахивало.

— Помогла? Чем это?

— Сообщила, куда исчез груз.

— Да-а? И куда же? У меня, видно, уши заложило, не понял ни фига.

— Повторяю — какая-то шантрапа стащила. Не зная, что берет. Так что ищите.

— Ага! Шантрапа! И как она выглядела, эта шантрапа? Подробнее, пожалуйста — анфас, профиль…

— Откуда мне знать? — Лелька демонстративно зевнула. — Я видела только силуэт. Могу лишь сказать — рост невелик.

— Небольшого роста? И все?!

— Вам мало? Ищите по своим каналам!

— Сумку свистнула женщина? — вмешалась Рита.

— Похоже, — неохотно кивнула колдунья. — Говорю же, видела лишь силуэт.

Колян мрачно задумался, представляя, как выкладывает шефу подобную галиматью.

Он поднапрягся и представил реакцию шефа. И вытер носовым платком мгновенно вспотевшую лысину: да про него по всему городу анекдоты начнут рассказывать! Ладно, когда ТАКОЕ несла Ритка…

Рита предостерегающе пробормотала:

— Вы, Ольга, зря так. Все равно увязли в этом деле по самую макушку.

— Я? — искренне удивилась Лелька.

— Да, вы! — взвизгнула Рита, уже плохо контролируя себя.

Коська терпеть не мог, когда разговор шел на повышенных тонах. А уж чтобы кричали на обожаемую хозяйку…

Кот моментально растерял всю свою безмятежность и из ласковой домашней кошечки превратился в дикого зверя. Его круглые глаза вдруг засветились в полумраке, он ощерился, обнажая острые клыки, и разъяренно зашипел.

Рита, только что видевшая кота в образе мягкой пушистой игрушки, украшения хозяйской гостиной, не обратила на это превращение ни малейшего внимания.

Зато у Николая сразу же заныли не поджившие толком шрамы на руке. И он с ужасающей ясностью вспомнил страшный день, когда пытался отодрать свирепую тварь от несчастного Петюни.

Николай был парнем неглупым и с воображением. Поэтому побледнел и незаметно для всех подался в сторону входной двери, уступая поле боя импульсивной Рите и надеясь, что про него не вспомнят. Ни ведьма, так запросто бросающая свои проклятья, ни ее страшный кот.

Облик невинной, беззащитной девочки мгновенно развеялся. Перед глазами Николая стояла рассвирепевшая ведьма, именно такой он запомнил Лельку в прошлый визит. Сегодняшние Ритины рассказы теперь не казались ему такими уж бредовыми.

Лелька же с трудом держала себя в руках: она не терпела принуждения! С детства. Уже тогда родители знали: старшую дочь проще уговорить, сломать ее невозможно.

В глубине ее изумительных фиалковых глаз отчетливо блеснул недобрый огонек. Они только что не метали молний: по какому праву эта двадцатилетняя девка смеет на нее орать? Да кто она такая?!

Рита приближающейся грозы не чуяла. Зло выкрикивала:

— Дело для вас закончится, когда к нам вернутся деньги! Не раньше! И я на вашем месте не выпендривалась бы! А помнила бы про детей! И мужа! И сестру! Или вы их под юбку запрячете?!

Коська выгнул спину дугой и одним прыжком оказался у ног хозяйки. Глаза его льдисто заблестели, шерсть на загривке встала дыбом. Он выглядел вдвое больше чем обычно и злобно шипел.

Николай, не спускавший с проклятого животного встревоженного взгляда, незаметно для себя оказался у входной двери. Пальцы его судорожно вцепились в медную ручку. В любую секунду он готов был выскочить на лестничную площадку и ринуться вниз по лестнице.

Про неприятные объяснения с шефом Николай сейчас не думал, страшный кот словно гипнотизировал его. Парень видел лишь горящие яростью Коськины глаза и огромный хвост, мерно бьющий его по задним лапам.

Точно как в последних ночных кошмарах!

А вот Рита в эти минуты ничего не боялась. Наверное, сегодняшнюю норму страха она перебрала с избытком чуть раньше.

Рита не сомневалась — если не найдется сумка, ей не жить. И надеялась заставить колдунью заняться поисками пропавших долларов.

Ну что Ольге стоит?! Посмотрит разок-другой в свой стакан, да и скажет шефу где сумка! Трудно разве?

Или пусть назовет грабителя по имени! Ведь все равно выходит — курьер виноват. Не воровал деньги, но и не сохранил их. Оставил открытой дверцу машины, а в салоне бросил сумку с ТАКИМИ деньгами…

Рите представить страшно!

А кто рекомендовал Колосова? Ольга! А саму Ольгу — Рита. Значит, ей, Рите, и отвечать перед шефом.

Одной?!

Несправедливо!

Лелька, услышав про детей, мужа и сестру, почти без чувств упала в кресло у журнального столика. Недавний кураж куда-то исчез, она была в панике. Лишь приятное тепло — Коська прижимался к ногам — немного успокаивало и удерживало от слез.

Как она могла не подумать о детях?!

Выходит, Томик была права, как ни печально признать.

Лелька лихорадочно перебирала в уме различные варианты — что же предпринять? — и не находила нужного. Любое ее неосторожное действие могло привести к настоящей катастрофе. Мишку с Диночкой сегодня же могли похитить, а бедного Сережу — убить. Томика же…

Лелька испуганно зажмурилась, представив на секунду гнев младшей сестры. Праведный гнев, нужно сказать.

Лелька горестно засопела: Тамара запросто обвинит ее во всех смертных грехах. Еще и к Сереже сунется, решив, что нет другого выхода. И что тогда? Страшно представить!

Матерь божья, только-только Лелька клятвенно обещала мужу заняться детьми и домом! Мол, никаких авантюр, она станет просто паинькой. А если вдруг случайно во что-нибудь вляпается, первым об этом узнает Сергей.

И кто ее за язык тянул обещать ТАКОЕ?!

Лелька мысленно дала себе самую страшную клятву: это в последний раз! Лишь бы все закончилось хорошо.

Поразмыслив, наметила хоть какой-то план действий. Главное — помириться с Томиком. Срочно. И вместе заняться поисками малолетнего воришки.

Единственный выход забыть об ужасной истории — вернуть сумку. Именно сумку. Не выдавая глупого беспризорника.

Тамара права: его просто прибьют. И хотя мерзкий мальчишка вполне заслужил, чтоб ему как следует надрали уши, но не убивать же паршивца!

Лелька угрюмо улыбнулась: как просто было бы выложить все о беспризорнике. Описала бы сейчас его внешность, и дело, считай, закрыто. Люди Риткиного шефа моментально бы его отыскали. Вряд ли в городе так уж много беспризорных мальчишек с ослепительно белой шевелюрой.

Лелькин взгляд случайно зацепился за старенькую Мишкину куртку, и она мучительно покраснела. И разозлилась. Не на себя, на Риту. И тут же поняла, как действовать дальше.

Она ведь колдунья! Ее «магия» — единственное, что может сохранить им с Тамарой свободу действий.

К счастью, большинство бандитов суеверны до отвращения! Иначе б они не клюнули на идиотское объявление в газете. Впрочем, оно именно на таких и рассчитано.

Лелька печально улыбнулась: жаль, она вляпалась в криминал. Хотела же работать исключительно с женщинами, и не из самых умных, естественно, и вот что вышло.

Да, суеверие — это хорошо. Просто замечательно. Лельке вполне подходит. Теперь как-то нужно обыграть веру этих недоумков во всякую чертовщину.

Лелька успокаивающе потрепала по загривку взбешенного кота. Нашла взглядом лысого и невольно усмехнулась: уже у двери. Прыщавую физиономию можно спокойно использовать вместо светофора на самом сложном перекрестке у продовольственного рынка. Не горит — пылает!

Зато Рита явно с ума сошла. Опять раскричалась.

Лелька сурово сдвинула брови и буквально заставила себя вновь войти в уже поднадоевший образ колдуньи. Через пару минут она искренне верила в собственное могущество.

Лелька больше не вслушиваясь в Ритины угрозы. Запрокинула голову и звонко захохотала.

Рита запнулась на полуслове и растерянно уставились на нее. И Лелька пошла ва-банк.

Мягким, почти ласковым голосом она поинтересовалась, не сошла ли Рита с ума, позволив себе говорить с ней, Ольгой Зиминой, подобным тоном? Может, она забыла, с кем имеет дело? Плохо представляет, с кем связалась? Так напомнить недолго…

Коська, поддерживая хозяйку, грозно заурчал.

Лелька широко улыбнулась и небрежно заявила: все угрозы для нее — пустой звук. Дети, муж, сестра — их-то она защитит! Но если… да, если хотя б волосок упадет со шкурки ее драгоценного котика…

Им тогда точно не жить! Всем. Начиная с шефа и заканчивая последней «шестеркой». А чтобы ее слова восприняли серьезно, чтобы поняли: она не шутит…

Лелька поднялась с кресла. Картинно зевнула и небрежно пообещала с сегодняшнего дня полосу неудач.

Серьезную.

Лично шефу и всем его подручным.

Лелька, удивляясь себе, холодно подумала — она вряд ли ошибается. По себе знала: неудачи по одной не ходят. Пропажа же огромной суммы денег никак не могла не повлиять на бизнес. Легальный или нет — не имело значения.

Томик искренне считала Лельку прекрасной актрисой. И не ошибалась. Старшая сестра не играла, она жила, сливаясь с выбранным персонажем в одно целое.

Сейчас Лелька пророчествовала таким зловещим голосом, ее огромные глаза так неестественно блестели, что бедного Николая затрясло от страха. Спина парня моментально взмокла, во рту появился неприятный металлический привкус, голова закружилась, его замутило.

Николай отступил еще на шаг и юркнул за дверь.

На Риту внезапное превращение молоденькой симпатичной женщины в ведьму на этот раз не подействовало. Почему-то Лелькины слова еще больше вывели ее из себя.

Если честно, Рита и сама не понимала толком, что на нее нашло. Панический ужас, терзавший ее недавно, бесследно исчез. Осталась лишь злость. И неясное ощущение, что ее водят за нос.

«Разыгрывает из себя невесть что, — мелькнуло в Ритиной голове. — Тоже мне актриса. Не слов же ее бояться, в самом-то деле?»

И Рита снова напомнила о детях, муже и сестре. И весьма выразительно описала, ЧТО именно ожидает их в ближайшем будущем, если она, Лелька, не согласится работать на шефа.

Рита говорила грубовато, но словом владела неплохо. Даже Николай, прятавшийся на лестничной площадке, оценил ее пространные выкладки и незаметно для себя отступил к лифту.

Так, на всякий случай. Нажал на кнопку и облегченно выдохнул: где-то внизу загудело.

Невольно прислушиваясь к истеричным выкрикам «коллеги», Николай сказал себе: ему тут делать нечего. Он свою роль честно выполнил, Ольгу выслушал и передал приказ шефа — искать деньги. Ждать же, чем закончится ссора между двумя сумасшедшими бабами, он не обязан. К тому же Николая сильно беспокоило Ольгино молчание.

Очень непонятное молчание.

Николай как сглазил — за прикрытой дверью злобно заорал кот. Глупая Ритка испуганно пискнула и затихла. Зато колдунья…

Николай в панике давил потной ладонью на кнопку лифта: ведьма снова выкрикивала свои проклятья!

В полный голос.

И как страстно!

Мол, она кожей чувствует: Риту в ближайшее время ей не видать. Если она вообще когда-нибудь Риту увидит. Так что пусть гостья поостережется.

Мол, на улицах полно шпаны, кипяток, он, горяченький, можно случайно и ошпариться, с крыш домов нередко кирпичи падают — детективы Рита читает, нет? — водители пьяные, машины без тормозов, и вообще…

Николаю, нырнувшему в лифт, почудилось — перед Ольгой сейчас топчется не наивная неосторожная Ритка, а несчастный, истекающий кровью Петюня.

Николай заскулил от страха. Лелькин ледяной голос лишал его способностей соображать. Наконец парню повезло: дверцы захлопнулись, и лифт пошел вниз.

Счастливый Николай уже не слышал, как Лелька выставила растерянную и испуганную гостью за дверь. И лишь рассмеялась на жалкий Ритин лепет: мол, сумку все же нужно найти, три дня осталось…

ГЛАВА 14

Тамара за эти несколько часов переделала кучу дел. Во-первых, сходила на работу и узнала, что в ее распоряжении целых пять дней. Во-вторых, попыталась на всякий случай навести справки о Ритином шефе.

Правда, тут ей не повезло. Тамара с некоторым удивлением поняла: она представления не имеет, кто он такой! Ни фамилии не знает, ни имени, ни чем занимается. Лишь жалкие догадки — мафиози. Или на грани. Иначе бы дурочка Ритка от его имени сестру не запугивала. Хотя…

И Тамара с горьким вздохом признала: потеряй она такие деньги, тоже попыталась бы вернуть их любым способом. Пусть — откровенным шантажом. Как Ритка.

В конце концов, они с Лелькой пока слышали одни угрозы.

Слава богу, до дела не дошло.

Тамара вспомнила недавнее посещение Лелькиной квартиры двумя явно криминальными личностями и погрустнела: вряд ли такой тип, как квадратный, постеснялся бы их поторопить. И уж совсем нереально ждать от него пространных речей. А вот кулаки у дядечки — весьма впечатляющие.

Тамара сдвинула брови: как бы узнать, кто такой Риткин шеф? Просто на всякий случай.

Может, попробовать саму Ритку тряхнуть? Или лысого Коляна? Например, прижать где-нибудь в уголочке, натравить Крыса и сделать вид, что с трудом удерживаешь в руках поводок?

Или нет — лучше проследить за Ритой. А потом познакомиться со старушками из ее дома и разговорить их.

Не может быть, чтобы бабушки не разболтали, с кем Ритка в последнее время дружбу водит! Они обычно лучше ФСБ работают. Кто, с кем, когда, да по сколько раз на день — все знают. А уж если скандалом попахивает…

Тамара открыла дверь и приняла на грудь визжащего от радости Крыса. Торопливо покормила его и повела на прогулку. Увидела забытый Лешкой на подоконнике шелковый шарф и невольно улыбнулась: вот пижон! Явился вчера к ней словно на прием дипломатический. Костюмчик, галстучек, плащ приличный, еще и шарфик на плечи набросил.

Жених!

Смешно, столько красивых девиц вокруг, и что он к Тамаре прицепился? Третий год вьется. Два года как расстались, все никак дорогу не забудет.

Тамара хмыкнула: интересно, чего ради Лешка вчера приходил? Нет, причина понятна — ее увидеть, а вот повод? Не мог Сазонов просто так к ней явиться, Тамара его как облупленного знает!

Тамара озабоченно нахмурилась: они с Лешкой в прошлый раз разругались в дым. Из-за Крыса, естественно.

Точно, в августе они виделись в последний раз!

Картина маслом, захочешь — не забудешь.

Искусанный Лешка вопил на весь микрорайон. Прыгал по Тамариной кухне на одной ноге и жалобно стонал. Требовал сейчас же пристрелить проклятого пса! Рвался стащить с антресолей Лелькино охотничье ружье, из-за детей оно который год у Тамары хранилось. И грозил завтра же подать на Тамару в суд.

Кричал, чтоб выбирала: он, Алексей Сазонов, или эта мерзкая шавка. И норовил пнуть здоровой ногой дверь ванной, где бесился от злости запертый на задвижку Крыс.

Этот акробатический этюд почему-то Лешке никак не давался, и Сазонов свирепел все больше.

Тоже, ультиматум!

Само собой, Тамара выбрала Крыса. Вызвала такси и отправила разъяренного Лешку в городскую больницу, в травматологическое отделение. И с огромным облегчением рассталась с ним на целых два месяца. То есть, до вчерашнего дня.

Тамара бродила с бультерьером по мокрым тротуарам и грустно прикидывала, чем заняться. Уехать с Крысом в Крым к родителям? Так от отпуска осталось пять дней — это несерьезно.

Да и как бросить сейчас Лельку? Она же наверняка очередных глупостей наделает. Ладно бы Сережа был в курсе, он как-то разобрался бы. Скажем, детей из города отправил бы, саму Лельку. Друзей бы привлек, у Сергея их полно: и спортсмены, и бывшие омоновцы, мужики все как на подбор крепкие, надежные, не раз выручали.

Лелька все виновата!

В который раз кашу заварила.

Тамара сосредоточенно запыхтела: нет, мальчишку придется все же искать. Пусть возвращает сумку. Если не дурак, спорить не будет, еще и спасибо скажет, что не подставили.

Только с чего начать? Подежурить завтра у перекрестка? Старушка вроде болтала: он там обычно газеты водителям толкает. А потом можно на рынок сходить.

Тамара мечтательно улыбнулась: вдруг повезет, и она завтра же на него наткнется? А нет, так поспрашивает народ. Может, имя подскажут, фамилию, где живет…

Тамара невольно фыркнула: размечталась! Так ей и преподнесут все сведения на блюдечке с голубой каемочкой. Заодно и ключи от квартиры малолетнего воришки вручат.

О-о-о, к чему скромничать? Тогда уж пусть и всю работу за нее сделают, порадуют несчастную. Не придется ноги ломать, носиться, высунув язык по городу.

Крыс радостно запрыгал вокруг рассмеявшейся хозяйки, и Тамара весело сказала:

— Завтра нам с тобой, Крысеныш, придется побегать! Я буду на рынке ко всяким темным личностям с расспросами приставать, а ты меня подстрахуешь, лады? Рыкнешь где нужно, зубки ненавязчиво продемонстрируешь. У тебя это здорово получается!

Крыс восторженно залаял. Тамара ласково потрепала его по загривку и задумчиво протянула:

— Лельку бы, Крысеныш, на пару дней чем занять, а? Чтоб еще больше не напортачила. Или куда не влезла, с нее хватит. А мы бы эту кучку с тобой разгребли…

Крыс не возражал. Ткнулся холодным носом в ладонь, разделяя таким образом хозяйскую тревогу.

Тамара неохотно повернула к дому. И по дороге пришла к выводу: Риткиного шефа трогать опасно.

На кой черт знать, кто он такой? Что это даст? А многие знания — многие печали.

Может, они с Лелькой живы до сих пор по единственной причине: проболтаться не в состоянии. Рита, Николай с Петюней — шушера, мелочь, они никого не интересуют, а вот сам шеф… Его-то они с Лелькой ни в лицо не знают, ни фамилии с именем.

Пусть пока все останется, как есть. Глубже копнуть никогда не поздно. И через Ритку выйти на шефа — пустяк. Только об этом Тамара помалкивать будет. Уж Лельке-то точно ни словечка!

Тамара нахмурилась: старшая сестра загадки обожает. И чем сложнее, тем лучше. Обо всем забудет, пока не разберется. А на руины за собственной спиной Лелька внимания не обращает. Аферистка, чтоб ее!

На всякий случай Тамара решила разузнать, с чем приходил вчера Лешка. Она не сомневалась — ссора-то была нешуточной! — Сазонов повод посолиднее припас. Чтоб не выставили с порога.

Тамара откровенно призналась себе: нормальный прием Лешку ждал в единственном случае — если что-то случилось. Значит, новостишка у него не из приятных. Поганая новостишка, проблемная.

Кстати, неплохо бы!

Тамара бросила Крысу овсяное печенье, пес поймал его на лету и сладострастно облизнулся. Тамара рассмеялась.

«Лельку нейтрализовать можно, — весело подумала она. — Пусть Лешкиной проблемой займется, глядишь, какое-то время под ногами путаться не будет. Хотя бы пару дней. Мне за эти сорок восемь часов мальчишку бы отыскать…»

* * *

Алексея Сазонова нежданный звонок явно лишил дара речи. Тамара покраснела от злости, слушая невнятный лепет приятеля, его бесконечные «э-э…» и «а-а…». Наконец, не выдержав, раздраженно прошипела:

— Если сию же секунду мозги в кучку не соберешь, трубку брошу! И скорее умру, чем еще раз позвоню! Ты меня знаешь!

Сазонов действительно ее знал. Поэтому переложил трубку в другую руку и жалобно простонал:

— Но я же слушаю! Внимаю даже…

— Мне не нужно, чтоб ты меня слушал! Тем более — «внимал»! Мне нужно, чтоб ты отвечал! По возможности четко и ясно!

Лешка усиленно запыхтел и робко попросил начать разговор сначала. При этом поклялся ответить на любой вопрос.

Честное-пречестное слово!

Тамара поскрипела зубами и отпихнула ногой Крыса. Заставила себя успокоиться и начала сначала.

Вот зануда!

Все разжевать нужно, разложить по полочкам!

Чтобы ошалевший от счастья Сазонов хоть что-то уловил, Тамара взяла себя в руки. Стукнула кулаком по стене и спросила:

— Ты вчера приходил?

— Д-да, — осторожно выдохнул Лешка, пытаясь найти в своем ответе состав преступления. Не нашел и уже бодрее повторил: — Да!

— Зачем?

— Ну-у…

— Зачем?!

Лешка по-прежнему молчал, уйдя в глухую несознанку. Тамара, прикрыв трубку ладонью, отвела душу — угрюмо высказала все, что думает о Лешкиной единственной извилине. Явно усохшей за последние два месяца.

Сазонов невольно хмыкнул, оценив язвительность подруги на высший балл. Впрочем, как всегда. Но голоса так и не подал.

Тамара протяжно вздохнула и попробовала предельно разжевать свой последний вопрос. Для особо тупых, то есть для него, Лешки, о чем ему предупредительно и сообщила.

— Давай так. Я буду говорить, а ты мне коротко отвечай «да» или «нет». А когда поймешь, что я от тебя хочу, подъедешь, и мы поговорим.

— Подъеду?! — не доверяя собственному слуху, переспросил Лешка. — К тебе? Домой?

— Именно! — гаркнула Тамара. — Но только если поймешь!

— Я готов.

— Болван! Прибью… на фиг!

— Да пожалуйста! Как приеду, можешь хоть на мыло пустить. Только, чур, Крыса в ванной запрем.

— Раскатал губу! Песик будет сидеть рядом и на тебя облизываться, обещаю! Кстати, больше всего на свете он обожает команду «фас»!

— Почему это?

— Потому что реже всего ее слышит! А зубки чешутся!

— Зубки, как же, — проворчал Лешка. — Челюсти, как у хорошего крокодила…

— Лешка!

— Что — Лешка? Я, между прочим, внимательно слушаю. А ты время теряешь.

Тамара собралась поставить наглеца на место, но промолчала. Поняла: Сазонов прав, она напрасно теряет время.

— С тех пор, как два года назад мы расстались… — сквозь зубы процедила она.

— Не расстались, а ты от меня сбежала, — уточнил Лешка. — Без предупреждения. И без всякой причины. Смылась, как последний тать в ночи!

— Не перебивай!

— Молчу.

— Так вот, как мы расстались, ты ни разу не приходил ко мне без повода. Чаще — смехотворного. Но иногда и что-то серьезное случалось. Ну, помнишь, тебя в командировку на месяц отправляли, и кому-то за квартирой нужно было присмотреть? Еще ты мне Лукьяненко в Москве купил, у нас в магазинах «Спектра» еще не было. Куртку как-то чужую нечаянно сигаретой прожег, я на дырку помогла аппликацию поставить. Руку сильно порезал, я рану обработала. Елки, да столько всего было, я и не помню сейчас! Дошло, нет?

— Д-да. Кажется.

— Так вот, я хочу знать: что вчера послужило поводом? Мне это важно!

— Да что именно важно-то? И зачем?

— Болван! Мне нужно чем-то занять Лельку, понял? Хотя бы на пару дней! Так что чем серьезнее у тебя проблема, тем лучше! Ну?

— Сейчас, — озадаченно пробормотал Лешка. — Погоди минуту, подумаю.

— Подумает он! Да можешь ты просто ответить?!

— Да не было у меня никакого повода! Случайно зашел, клянусь. Не видел давно, и все.

— Ты — и без повода? — не поверила Тамара. — Просто так?!

— Да, именно! Кстати, ты сама вчера заявила: мы — друзья.

— Ага…

Тамарино «ага» прозвучало настолько недоверчиво, что Лешка невольно рассмеялся. Потом серьезно спросил:

— Ты действительно хочешь чем-то Лельку отвлечь?

— Нет, кокетничаю!

— Было бы неплохо…

— Что ты там бормочешь?!

— Да так. Слушай, Томик…

— Не зови меня этой собачьей кличкой!

— Хорошо-хорошо. Так вот, есть у меня одна задачка. Кстати, не из легких, сразу говорю…

— На легкую Лелька и не купится!

— Знаю. Ты будешь слушать?

— Давай.

— Так вот: у матери на работе уже с месяц Содом и Гоморра.

— Расшифруй.

— Воруют! Она, если честно, просила меня разобраться, да я не смог. С недельку к ней в обеденный перерыв забегал, толку — ноль целых, ноль десятых. Только время зря угробил.

— Подробней можно? — с радостным волнением поторопила Тамара. — Мне бы завтра Лельку прямо с утра куда-нибудь командировать.

— Можно и подробнее, — покладисто согласился Лешка. Послушал с минуту взволнованное дыхание подруги и осторожно произнес: — Если я правильно понял, кто-то собирался пригласить меня на ужин? — Лешка ухмыльнулся. — К тому же разговор, сама понимаешь, не телефонный…

Тамара молчала, напряженно размышляя: удастся ли заинтересовать Лельку этой слабенькой детективной историей?

Пожалуй, удастся. Любопытная Лелька всюду сует свой нос! А тут попутно и тете Маше поможет.

Тамара невольно вздохнула: Лешкина мамочка Лельку обожала. И в Мишке души не чаяла, вечно к себе на пироги зазывала.

Как же, будущий родственничек!

Лелька к тете Маше тоже хорошо относилась. Как и к Лешке Сазонову. А тут помощь нужна, да еще и загадка. Точно клюнет.

Тамара строго спросила:

— Дельце трудное, не на час?

— Ес-сес-сно, леди! Сама прикинь: у матери в бухгалтерии уже с месяц активно подворовывают, а кто? Народ друг на друга коситься начал, понимаешь же: хуже нет — подозревать своих. Мать с подругой как ни пытались вора вычислить — мимо. И я… ну, в общем, спасовал. Атмосфера с каждым днем накаляется, хоть с работы уходи. Пять человек, прикинь! И один — нечист на руку. А страдают все! Ну, как?

Тамара гулко сглотнула. С размаху шлепнула ногой обнаглевшего Крыса: бесстыдник уворовал шлепанец и с упоением, на глазах у хозяйки, жевал. И весело крикнула:

— Жду!

* * *

Часа через полтора сияющая Тамара звонила в дверь Зиминым. Мрачный Лешка разочарованно топтался рядом: он рассчитывал провести вечер — а если повезет, то и ночь! — вовсе не с Лелькой и ее семейством.

К тому же Лешку сильно смущали полученные от Тамары инструкции. Лицедействовать он не умел. Совсем.

По счастью, дверь открыл Мишка. Лелькин сын давно ничему не удивлялся, с такой-то мамочкой!

Появление молодой тетки под руку с давно оставленным кавалером Мишка воспринял совершенно спокойно. Тамаре, как всегда, подставил щеку. Лешке протянул руку и буркнул:

— Мама в зале на диване с книжкой. Папа — на кухне, ужин готовит. Динка в детской дрессирует Коську. Вы к кому?

Лешка покосился на Тамару и промолчал. Тамара, ухватив Крыса за ошейник, изумленно пробормотала:

— Динка — что? Я не расслышала…

— Динка-то? Коську дрессирует. Или он ее, это как посмотреть.

Мишка закрыл дверь. Заинтересовавшийся Лешка попросил повторить объяснение. Мишка фыркнул:

— Да ничего особенного! Ну, лапу Коська ей подает. Динка ему за это уже полкило куриной печенки скормила.

— Почему именно печенки?

— А Коська лапу протягивает при единственном условии: если Динка покажет блюдце с печенкой. Потом она ему — мяса, он ей — лапу.

— Ты имеешь в виду: он подает лапу, а Динка вознаграждает его кусочком печенки?

— Вот еще! Коська работает по принципу: утром деньги, вечером — стулья. И никак не наоборот.

— Понятно, — засмеялась Тамара.

Лешка покосился на угрюмого Крыса и коротко хохотнул:

— Слышишь, как солидные дяди дела делают? А ты за корочку хлеба асфальт брюхом чистишь. Простота!

Мишка ухмыльнулся. Тамара негодующе глянула на Лешку и ласково потрепала насупившегося Крыса по загривку.

Бультерьер нервно зевнул. Тамара пообещала:

— Не беспокойся, малыш, я от тебя ни на шаг! А котяру скальпирую, пусть только сунется, паразит.

Мишка забрал у нее плащ и кивнул на Лешку:

— Помирились?

— А мы и не ссорились, — отмахнулась тетка.

Сазонов, стараясь оттянуть свой выход на сцену и объяснение с Лелькой, чуть ли не бегом бросился на кухню здороваться с Сергеем. Тамара вначале разозлилась, а потом воскликнула:

— Это идея!

— Ты о чем? — с любопытством спросил Мишка.

— О твоем отце. Хочу выпросить у него Лельку на пару дней. Работка для нее есть. Как думаешь, отпустит?

— Он-то? Запросто, если под твою ответственность.

Тамара занялась лапами Крыса. Пес нехотя подавал их и недружелюбно косился на Мишку. Мальчик сочувственно заметил:

— Не любишь здесь бывать?

Крыс отвел глазки в сторону и недовольно фыркнул. Тамара осторожно провела пальцем по свежему шраму на массивной голове и проворчала:

— Не Коська, так любил бы. Не кот — убоище. Как вы с ним уживаетесь, не понимаю. Диктатор!

— Привыкли, — пожал плечами Мишка. — И потом, он вообще-то ничего. Умный. Просто любит, чтоб все по его выходило. Ну, и собак, понятно, не слишком…

Крыс встревоженно запыхтел. Тамара раздраженно покосилась на племянника:

— Не нервируй пса! Он и без того из-за этого паршивца, как на иголках. Видишь же!

Она схватила бультерьера за поводок и поволокла на кухню. Крыс упирался. Усиленно вертел головой и шумно тянул ноздрями воздух: пытался определить, с какой стороны ждать появления коварного Коськи…

* * *

Поужинали спокойно. Коська в присутствии главы дома вел себя почти прилично. Если не обращать же внимания на мелкие выпады.

Коська явно объелся печенки. Сегодня он не дежурил у стола и подачек не выпрашивал. Но и на своем месте у холодильника дремать не желал. Задумчиво дефилировал по кухне, временами задерживаясь недалеко от Крыса.

Со стороны Коська казался рассеянным, даже вялым. Смотрел будто сквозь пса, не замечая его, а потом… резко выбрасывал лапу в сторону бультерьера! И ме-едленно выпускал когти.

Крыс от неожиданности взвизгивал. Тамара, бледнея, придавливала питомца ногой и с ненавистью косилась на хитрющего кота. Мерзавец выгибал спину, потягивался и лениво зевал. Мол, и лапа-то рефлекторно дернулась!

А уж взгляд — сама невинность. Белый и пушистый, разве что дышит. Но кто это поставит в вину?

Тамара Лелькиному коту ни капли не верила. И ела без малейшего аппетита. Зато в отместку скормила Крысу почти всю порцию своего жаркого.

Она жалела об одном — нельзя дать Крысу свободу. Уж слишком Коська смотрелся доступным, глупый пес запросто мог на это купиться.

Тамара ничуть не обманывалась: шансы у бультерьера нулевые. Коська легко мог увернуться, взлетев куда-нибудь наверх. Зато Тамара готова была миллион прозакладывать — проклятый кот наверняка порвет Крыса! И хорошо, если наивный песик выйдет из этой квартиры на своих лапах…

После ужина Динка попыталась похвастаться успехами, но Коська на уговоры не поддался. Презрительно фыркнул на протянутый кусочек жаркого и неспешно удалился из кухни.

Динка растерянно повздыхала и побежала за ним. Мишка, с интересом поглядывая на тетку, принялся за посуду.

Сергей подмигнул Тамаре. Она пнула под столом Лешку и бодро воскликнула:

— Послушай, Лель, у Леши проблема!

— У Леши?

— Точнее, у его мамы.

— У тети Маши? — удивилась Лелька.

Отложила в сторону книжку. Безразлично скользнула взглядом по своей почти полной тарелке и с интересом уставилась на Сазонова.

Лешка затравленно покосился на Тамару. Любимая девушка пнула его еще больнее и широко заулыбалась.

— Ну да. Она просила помочь, а Леша не смог и решил к нам обратиться. Не из легких задачка!

— Да-а?

Лелька села удобнее. Отодвинула тарелку в сторону и уютно пристроила подбородок на кулачки. Тамара с легкой угрозой произнесла:

— Леша сам расскажет!

Мишка уменьшил напор воды и затаил дыхание, надеясь, что про него забыли, и он все услышит.

Лешка угрюмо засопел, пытаясь припомнить, что именно Тамара вбивала в его голову пару часов назад. Грозный взгляд подруги поторапливал.

Лешка громко икнул. Шепотом извинился. Вытер взмокший лоб и неуверенно пробормотал:

— Содом и Гоморра!

— Что? — весело удивилась Лелька. — Ты никак древней историей увлекся?

— Вот еще, — поспешно открестился Лешка. — Охота голову ломать!

— Саз-зонов, — зловеще прошипела Тамара и выразительно закатала рукава джемпера.

Сергей фыркнул и уставился в газету. Мишка ниже склонился над раковиной. Сазонов обиженно пояснил:

— Я имел в виду мамину работу.

— И при чем тут Содом и Гоморра?

— Потому что мать именно так сказала!

— Лешка, не тяни, — свирепым шепотом посоветовала Тамара. — Времени, знаешь, сколько? А мне еще с Крысом гулять!

— Ладно, — обреченно вздохнул Лешка. Поскреб затылок и быстрой скороговоркой начал рассказывать: — У мамы в бухгалтерии уже больше месяца черт-те что творится. Кто-то подворовывает, и весьма успешно. По сумочкам лазит, по карманам. Как-то перстень с настоящим брильянтиком стащили, женщина и сняла-то его на минутку, руки помыть пошла. Вернулась: тю-тю! Даже карту телефонную у матери свистнули, а она только-только куплена, мама и позвонить ни разу не успела.

Раскрасневшаяся Лелька, забывшись, столкнула локтем со стола кусочек хлеба с сыром. Крыс на лету перехватил его и благодарно гавкнул.

Сазонов обрадовался хоть такой поддержке и воскликнул:

— Представляете, что у них творится? Дамы почти все в летах, проработали вместе с десяток лет. А теперь косятся друг на друга с подозрением! Из комнаты выйти боятся: как сумку оставишь? И взять с собой нельзя — других обидеть неловко. Перессорились все. Одна недавно заявление на уход подала, а она там тринадцать лет проработала. Мама говорит, колотит уж всех. Что-то делать нужно, а, Лелька? — И с тяжелым вздохом признался: — Я вообще-то к Томе с этим шел, а она к тебе меня притащила. Якобы не по ней задачка.

На кухне повисла тишина. Осторожный Мишка даже воду перекрыл, чтоб не мешала. И замер, словно мышь, почти не дышал.

Сергей, посматривая поверх газеты на притихшую жену, прятал невольную улыбку. Проблема казалась Зимину чисто теоретической и совершенно безопасной. К тому же довольно интересной. Почему бы Лельке и не поломать голову? Все занятие на какое-то время.

Тамара положила руку на голову Крыса. Машинально почесывала ему за ухом и не сводила испытывающего взгляда со старшей сестры.

Картина была знакомой и многообещающей: Лелька задумчиво наматывала на палец пепельный локон. Целая прядь купалась в тарелке с острым соусом — Лелька ничего не замечала. Ее фиолетовые глаза загадочно мерцали, на скулах рдел румянец, пухлые губы подрагивали.

Значит, зацепило!

Теперь не спугнуть бы.

Сазонов с чувством выполненного долга плеснул в рюмку коньяку. Шумно потянул носом воздух и с блаженной улыбкой выдохнул:

— Напиток богов!

Мишка фыркнул. Лелька вздрогнула. Выдернула из соуса волосы и побежала к раковине. Ничуть не удивилась старшему сыну, маскирующемуся у мойки. Рассеянно попросила:

— Мишань, мне бы полотенце.

Взяла его — Мишка молнией слетал в ванную — и благодарно улыбнулась сыну. Вернулась к столу и, вытирая мокрую прядь, спросила:

— А в милицию они не обращались?

Лешка поставил рюмку на стол. Сердито сказал:

— Ты что? Не хватало, чтоб вся фирма знала, что кто-то из бухгалтерии подворовывает! А если не найдет ворюгу милиция, тогда как? Увольняться сразу всем, что ли?

— Почему? — непонимающе пролепетала Лелька.

— Потому! Ведь что в фирме не пропадет, потом на них думать станут! На всех, поняла? Даже если уверенности не будет, подозрения-то останутся!

Лешка опрокинул рюмку в рот. Поморщился, не чувствуя вкуса, и гаркнул:

— Сказанула тоже — милиция!

Лелька ошарашенно молчала, а Тамара примирительно сказала:

— Знаешь, он прав. Хуже нет, когда без вины подозревают. Сам себя вором чувствуешь. И потом, куда женщинам после скандала идти? Они почти все в возрасте тети Маши — до пенсии совсем ничего осталось, кто их на работу возьмет? Бухгалтеров сейчас в городе полно, при центре занятости курсы бесплатные, ежегодно десятками их выпускают, а то и сотнями…

— Как — сотнями? — пробормотала Лелька. — Разве на бухгалтера меньше года учиться?

— При центре занятости больше переучивают, чтоб ты знала, — отрезала Тамара. — А спецу с высшим или средним образованием и полгода хватит!

Сергей сложил газету. Широко зевнул и усмехнулся:

— Забавная задачка! Для Агаты Кристи, пожалуй, и ее миссис Марпл. Она вечно шарады разгадывала, не столько виновность доказывала, сколько наоборот. Тоже считала: трагедия, если вор не пойман. Причем для тех, кто случайно рядом оказался. И знаешь, Лелька, в этом что-то есть.

Мишка испуганно спросил:

— И тетю Машу подозревают?

Сазонов угрюмо буркнул:

— Кто-то наверняка.

Тамара вздохнула. Мишка покраснел и сердито воскликнул:

— Она не брала, я знаю!

Лешка нервно забарабанил пальцами по столу и отвернулся — ситуация вдруг перестала казаться ему забавной. Неожиданно вспомнились покрасневшие глаза матери и ее нежелание идти на работу. Она даже стала подумывать выйти на пенсию по выслуге лет! Лишь бы не мучиться больше мыслью: КТО?

Сергей задумчиво протянул:

— Слушай, Лешк, а из новеньких у них в бухгалтерии никого нет?

— Точно! — с надеждой выкрикнул Мишка. — Пришла какая-нибудь шустряга и смеется над всеми!

Лешка поднял голову и наткнулся взглядом на четыре пары вопросительных глаз. Даже Крыс встревоженно таращился на него!

— Не-а, — неохотно выдавил Сазонов. — Последняя дама пришла три года назад. И это именно у нее стащили кольцо с настоящим брильянтом. Якобы бабкино наследство. Рыдала — жуть. Мама говорила, «Скорую» вызывали.

Тамара разочарованно опустила ресницы. Мишка возмущенно воскликнул:

— Притворялась! А кольцо сама спрятала!

— Может и так, — проворчал Лешка.

Сергей обернулся к сыну.

— Ты что тут вертишься? На часы смотрел? Времени уже девять, ты еще не купался, а завтра в школу! — Он раздраженно стукнул кулаком по столу. — И вообще, что ты несешь?! А если человек ни при чем? Как ты можешь огульно кого-то обвинять? Представь, что ее дочь так же про тетю Машу думает? Тебе понравится?

Мишкино лицо мгновенно покраснело. Пепельная челка прилипла к повлажневшему лбу. Мальчишка торопливо открыл кран. Сунул под струю тарелку и виновато пробормотал:

— Не подумал…

— Не подумал он! А лезть в чужой разговор подумал?

— Да ладно тебе, — вступилась за племянника Тамара. — Он же извинился.

— Не слышал!

— Тетя Маша ему не совсем чужая, понятно — парень волнуется…

— Купаться он сейчас должен, а не волноваться!

Лелька встала, улыбнулась мужу. Сергей мгновенно осекся: Лелька терпеть не могла, когда кричали на детей. Или повышали на них голос. Она с ними дружила. Как с равными. Даже с трехлетней Диной.

Лелька подошла к обиженному Мишке. Положила ему на плечи руки и шепнула на ухо:

— Конечно, тетя Маша не виновата. И я обязательно докажу это.

— Как? — выдохнул Мишка, с надеждой поднимая на мать фиолетовые глазищи — точная копия Лелькиных.

— Найду виновного.

Тамара поймала безмятежный взгляд старшей сестры и в полном восторге шлепнула Крыса по спине.

Крыс не менее восторженно подпрыгнул и лизнул ее в лицо. Обеденный стол, задетый неуклюжим бультерьером, опасно загудел и задрожал. Тарелка с недоеденным Лелькой жарким шлепнулась к ногам пса. Абсолютно целенькая и даже не потерявшая ни кусочка мяса.

Лелька ахнула. Мишка захохотал. Лешка выругался. Сергей поспешно прикрылся газетой.

Тамара потянулась к ошейнику, но перехватить пса не успела. Крыс оказался быстрее, он уже жадно чавкал.

Минуты не прошло, смеющийся Мишка продемонстрировал всем до блеска вылизанную тарелку. Крыс сожалеюще косился на стол. Раздумывал: не свалится ли что еще, и как бы этому пособить.

ГЛАВА 15

В отличие от сестер, Ритин день сложился менее удачно. Как только Лелька захлопнула перед ее носом дверь, настроение у Риты кардинально изменилось. Вдруг бесследно исчез недавний боевой задор, про собственный кураж Рита вспоминала с ужасом.

Перед глазами вновь замаячило лицо предсказательницы. Причем не светское, очаровательное и невинное, а совсем другое. То, что Ольга продемонстрировала утром: мертвенная маска с багровыми белками и бесцветными радужками страшных глаз. Жуткое виденье плавало перед Ритой словно живое и недобро ухмылялось.

У несчастной девушки неожиданно закружилась голова, пол под ногами накренился, и Рита судорожно вцепилась в перила лестницы. В ушах буквально звенели последние слова проклятой колдуньи, и собственная жизнь казалась погубленной и ничего не стоящей.

Оцепенело глядя на лифт, Рита и шагу к нему не сделала. Перебрала в памяти весь сегодняшний день и заторможенно удивилась, что пока не сошла с ума.

Рита угрюмо усмехнулась: один только кот, поставляющий хозяйке живых мышей, чего стоил! А Ольгина жуткая ухмылка?!

Рита медленно спускалась по лестнице. Она с трудом заставила себя успокоиться и попыталась трезво оценить угрозы колдуньи.

По осторожным прикидкам получалось: уберечься можно. Просто первое время нужно стараться не выходить из дома, а там, глядишь…

Рита возмущенно фыркнула: да и кто сказал, что у этой ведьмы две жизни? Натравить на нее разъяренного неудачами шефа, и — финита ля комедия.

В конце концов, если шеф Ольгу и не угробит, о ней, Рите, колдунья точно забудет за другими заботами. Девушка стиснула зубы: значит, главное пока — благополучно добраться до дома.

Осторожная Рита наотрез отказалась садиться в машину: зачем зря рисковать? Недавно прошел дождь, дороги мокрые, скользкие, а Гарик вечно носится как сумасшедший.

Нет, пешком надежнее. Шеф, по счастью, отстроился на Воскресенской горке, идти туда исключительно по центральным улицам. Народу сейчас полно, светло совсем и безопасно.

И потом — куда Рите спешить? Пусть Колян с Гариком перед шефом отчитываются, им больше веры. А спросят у нее, что ж…

* * *

Пока запуганная Рита осторожно лавировала между прохожими и шарахалась от домов, с которых «кирпичи падают», Николай с Гариком предстали пред суровые очи шефа.

Обсудив по дороге происшедшее, парни решили на всякий случай ничего не скрывать. С другой стороны, оказаться в роли суеверных идиотов тоже не хотелось, и они тщательно отфильтровали все лишнее, то есть эмоции. А сухие факты, что из них можно вытянуть?

Так что шеф услышал весьма занимательную историю, разложенную на три составляющие. Первая и самая короткая — про скучающих в машине подчиненных. Вторая — истеричный рассказ Риты о страшном монстре, встретившем ее вместо Ольги наверху. Третья и самая важная — изложение собственных впечатлений от свидания с «прорицательницей».

Нужно отдать Николаю должное — с поставленной задачей он вполне справился. Весьма умело преподнес пораженному шефу дикую мешанину действительно случившихся фактов.

Чего только там не было!

Гаданье на молоке, обернувшееся экскурсом в прошлое — раз.

Неизвестный городской воришка небольшого росточка, именно он так удачно воспользовался головотяпством Димки Колосова — оставить открытой дверцу в машине, где лежали ТАКИЕ деньги! — два.

Отказ колдуньи признать случившееся своей виной — мол, курьер не предал, именно этого от нее, Ольги, и хотели, остальное случайность — три.

И даже то, что ведьма, по словам перепуганной Риты, чуть ли не вурдалачка — четыре.

Мол, готовясь заглянуть в прошлое, Ольга якобы пила кровь живых мышей, ну, если верить девицам. Их натаскал для нее страшенный кот, размером с хорошую пантеру, черный как ночь. Причем неизвестно, обходится ли мерзкая колдунья только мышами, в городе вон сколько людей без вести пропадает…

Николай рассказывал легко, с юмором, чем немало повеселил шефа и присутствующих при докладе особо доверенных лиц. Один из них занимался финансовыми вопросами организации, второй — безопасностью. И оба пользовались безграничным доверием шефа.

Николай оказался неплохим пародистом. Рассказ вел от лица самой Риты, талантливо имитируя ее лихорадочный шепоток, легкую картавость и забавный, чисто девичий страх перед непонятным. Гарик же в нужных местах вскрикивал, подтверждая сказанное, ведь он тоже все слышал от самой Риты.

А вот третья часть…

К ней Николай подошел со всей осторожностью! Здесь никак нельзя было сослаться на Риту, ведь он лично был всему свидетелем, лично говорил с ненормальной девкой, выдающей себя за колдунью. И не скрыть некоторые свои эмоции и поступки Николай просто не мог.

Третья часть прозвучала как сухое изложение фактов. Весьма подкорректированных.

Не признаваться же, в самом-то деле, в собственной трусости! Заодно пришлось Николаю немного приукрасить и Ритино поведение. В результате прозвучало все так…

Рита, понимая всю невероятность «путешествия во времени», волновалась, что ей просто-напросто не поверят. Она спустилась вниз и потребовала, чтобы Николай лично выслушал колдунью. Заодно попытался немного припугнуть ее, заставить сказать чуть больше о неизвестном воришке, стянувшем доллары. Ведь найти его — и дело, считай, закрыто!

Николай, естественно, согласился: доклад должен быть полным.

Ольга, то есть ведьма, встретила его в самом невинном обличье, том, что и прежде. Совершенно не походила на жуткого монстра, описанного перепуганной Ритой. Зато она подтвердила Ритин рассказ.

Мол, двадцать пятого, где-то в шесть утра, к магазину номер триста сорок один подъехала черная иномарка. Из нее выбрался молодой мужчина и пошел к телефону. Дверца машины осталась открытой, и ведьма каким-то образом видела на переднем сиденье дорожную сумку.

Потом откуда-то вынырнул мелкий воришка, стянул сумку и бросился во двор ближайшего дома. Так и не окончивший телефонный разговор Димка почти сразу же пустился в погоню, но… вернулся ни с чем. И уехал. Вот и все.

Ведьма тут же заявила, что все свои обязательства выполнила, а в происшедшем виноват сам шеф и его люди: нужно было встретить курьера.

Само собой, последнее ее заявление ни Николаю, ни Рите не понравилось. Николай потребовал более детальное описание вора, но колдунья сухо сказала, что заметила лишь силуэт. Уверена в одном: вор небольшого роста. Может быть, женщина.

Но с такими данными за поиски нечаянного воришки не примешься! Даже он, Николай, ростом не вышел, однако у него, например, алиби. Как и у той же Ритки. Что им оставалось делать — уходить? Ни с чем, получается? Ну нет!

Тут Николай смущенно потупился и сделал паузу. Откровенное вранье шеф бы не потерпел, а правда рано или поздно могла выплыть наружу.

Короче, они с Ритой очень вежливо пояснили Ольге, что вся эта история для нее закончится только после нахождения сумки с деньгами, они просто не могли сказать другое!

Шеф одобрительно кивнул, и Николай уже увереннее продолжил свой трудный рассказ.

…Ведьма страшно рассвирепела. Закричала: они, мол, забыли, с кем имеют дело! И чтобы впредь были осторожнее, она пообещала всем в фирме кучу неудач. Причем в ближайшее время.

Даже он, Николай, разозлился! С его-то выдержкой. А у Ритки, само собой, нервишки не выдержали, и она напомнила зарвавшейся девчонке, что та не одна. У нее, у Ольги, на шее двое детишек самого нежного возраста, муж и молоденькая сестрица. И добраться до них очень просто.

Николай потупился и признал: чем и привела колдунью в ярость. Она окончательно съехала с катушек и прокляла гостью! Почти как Петюню в прошлый раз.

Ему, Николаю, даже почудилось — у него «дежа вю». Ведьма снова кричала что-то о машинах без тормозов, кирпичах, падающих с крыш, шантрапе на улицах и, бог еще знает, о чем.

Перепугала бедняжку Риту окончательно. Несчастная и в машину с ними сесть отказалась! Наотрез. Бредет сейчас по улицам и радуется, что шеф два года назад перебрался с окраины города в центр. Все-таки здесь спокойнее и безопасней.

Гарик коротко хохотнул и подтвердил: не села в машину, как ни уговаривали. Боялась аварии — мол, на дорогах скользко, только что дождь прошел. Пешком пошла, дурочка!

Пока Гарик весьма косноязычно делился собственными впечатлениями, Николай настороженно присматривался к шефу и его друзьям. И встревоженно отметил: третья часть истории им совсем не понравилась. И не та, где он говорил о проклятьях, упавших на голову бедной Ритки! Помрачнели они, услышав об обещанных проблемах для фирмы.

Николай непроизвольно поежился: с ума сойти! Неужели верят? Да не может того быть! Умные ведь мужики, такими делами ворочают…

Однако Николай не ошибся.

Пока Гарик подсмеивался над глупой девчонкой, шеф, проклиная себя, озабоченно думал о только что вложенных деньгах. Всех, что сумел собрать за последние несколько дней. Они оставались единственной надеждой предотвратить финансовый крах его небольшой империи. И если дело выгорит, принесенный выигрыш как раз позволит ему продержаться на плаву с месяц, не меньше. А там он как-нибудь выкрутится!

Презирая себя за мнительность и дикие суеверия, шеф все же никак не мог забыть про несчастного Петра и его многочисленные травмы. Уж здесь-то все проклятия колдуньи сыграли! Случайность, конечно, но как на нервишки действует…

Заставив себя выбросить из головы все эти глупости, шеф встретил угрюмую Риту веселым смехом и язвительными шутками. Чем обманул не только не очень-то умного Гарика, но и неглупого Николая. Парню даже стало неловко за собственную легковерность. И что на него, кретина, нашло? Купиться на подобное!

Николай истерично хихикнул: «Предсказательница, блин! Путешественница во времени! Пожирательница живых мышей! Нет, срочно нужно лечиться…»

* * *

Рита была просто счастлива, благополучно добравшись до дома — ничегошеньки-то с ней на улице не случилось! Она даже не оступилась ни разу. И пьяный парень у винного магазина пристал не к ней, а к другой девушке. Выходит, все эти Ольгины проклятия — тьфу! Петюне, она уверена, просто не повезло.

Радуясь, что Николай с Гариком уже все рассказали, девушка не обиделась и на шутки шефа.

Подумаешь, в первый раз, что ли? Неизвестно, как все эти представители «сильной» половины держались бы на ее месте! Что-то она, Рита, никак не вспомнит, когда именно Колян исчез из квартиры колдуньи и по каким таким важным причинам. Может, срочно штаны сменить потребовалось?

Рита приняла холодный душ, переоделась и окончательно успокоилась. Она расчесывала перед зеркалом пышные платиновые волосы — не парик, как думала Лелька! — и убеждала себя, что у нее все хорошо.

И действительно, с чего ей, Рите, страдать? На сегодняшний день она в полном порядке. Разве нет?

Любовница влиятельнейшего в городе человека, а в перспективе — невеста и жена, что неплохо.

У нее собственная четырехкомнатная квартира на проспекте Победы и весьма неплохой счет в банке. Не только в рублях, но и в валюте. Так, для страховки. Хотя в последние годы и рубль довольно стабилен.

Недавно шеф подарил ей новую «Ауди», а на двухлетний «мерс» нашел покупателя. Нужно срочно решать, какой счет пополнить, забота не из неприятных. Что еще?

Рита внимательно изучила себя в зеркало и признала: она — красавица. Личико, правда, немного грубовато, зато фигурка… Куда там до нее всем этим фотомоделям!

Девушка осторожно потрогала довольно крупный нос и невольно поморщилась: ничего не поделаешь, ее родители дворянские корни искать даже не пытаются! Пусть это и в большой моде.

Рита мысленно перебрала все запрятанные по потайным местечкам драгоценности, преподнесенные шефом в добрые минуты, и пришла в прекрасное настроение.

В самом деле, зачем ей кукситься? Даже если Ольгины проклятия чего-то стоят, из дома ее в ближайшее время и шефу не выставить!

Рита вздохнула: через недельку-другую все обязательно утрясется. Найдутся или деньги, или курьер, или случайный воришка. А то и другой выход! Колдунья же… забудется как дурной сон!

И девушка клятвенно пообещала себе никогда больше не обращать внимания на объявления в газетах. Хватит с нее и этой истории.

Рита покинула свои комнаты и с облегчением увидела, что о ней забыли. Как и об утреннем происшествии.

Во всяком случае, ни Коли, ни Гарика в доме уже не было, оба наверняка дежурили во флигеле у ворот. Да и стоянка на улице опустела, как отметила Рита, выглянув в окно. Получается, гости разъехались. Лишь у входной двери, в холле, сидели охранники и равнодушно поглядывали на многочисленные мониторы: дом, сад и все подходы к участку просматривались видеокамерами.

Шеф — в отсутствие посторонних он превращался для Риты в простого смертного с самым обычным именем «Виталик» — явно находился в своем кабинете. Работал он сегодня при открытой двери, и девушка довольно улыбнулась: значит, можно зайти.

Застав любовника у компьютера, Рита осторожно присела на поручень кресла и долго наблюдала за сменявшимися на мониторе рядами цифр. Виталик просматривал документ за документом, а девушка в который раз удивлялась их однообразию: как под копирку сделаны.

Она невольно зевнула, и Виталик рассмеялся. Закрыл очередной файл и обернулся.

— Что, надоело?

— Ага, — легко согласилась Рита. — Охота тебе глаза ломать? Давай лучше видик посмотрим, я у подруги три кассеты прихватила, все чудненькие.

— И что именно?

— А я знаю? — искренне удивилась Рита. — Я с тобой посмотреть хотела. Ленка сказала — не пожалеем. Все три фильма — новинки, еще и в прокате не были, якобы контрабандный товар.

— Да ну?

— Серьезно. Боевик, порник и какая-то комедия. Что-то легонькое, по Ленкиным словам.

Рита снова зевнула и гибко потянулась. Потом соскользнула с подлокотника и воскликнула:

— Пойдем, тебе все равно отдохнуть нужно!

Виталик с сожалением покосился на компьютер и кивнул:

— Ты права. Кстати, я бы от чая с лимоном не отказался.

— Только-то?

Виталик оттянул кожу на животе.

— Диета!

Рита смерила любовника оценивающим взглядом и заявила:

— По-моему, вполне ничего.

— Ладно-ладно. По-твоему! Давай бегом на кухню. Принесешь сюда чай, я как раз работу закончу, а потом решим, чем заняться!

Он легонько шлепнул подругу по попке и снова развернулся к монитору. Рита сварливо заметила:

— Чай да чай! В приличных домах все больше кофе пьют. И не растворимый. Его можно с коньячком употреблять или с ликером. А ты — чай. И только с лимоном. Чудак!

— Ага, я такой, — не стал возражать Виталик, быстро щелкая мышью. — Что нравится, то и пью. Кстати, я тебе разве запрещал кофе баловаться? Да и коньяк тебе не повредит. Особенно после сегодняшнего.

* * *

Чуть позже Рита думала: если бы не эти неосторожные слова… Если бы не взгляд, невольно напомнивший ей о проклятой колдунье… Если бы не дурацкий чай с лимоном…

Справедливости ради скажем: Рита после замечания друга вспомнила вовсе не о Лелькиных проклятиях. А застыла в дверях просто из страха, что ее снова обвинят в пропаже денег.

Рита даже мысленно огрызнулась: она не виновата! И привела в свое оправдание Лелькины же аргументы. Теперь они казались ей просто железными.

Действительно, где ее, Ритина, вина? Колдунья указала лишь курьера! Того, кто не предаст, не больше! И Колосов не предал.

А пропажа сумки — несчастная случайность. В конце концов, этот Димка Колосов мог и в аварию попасть или под тот же кирпич. Ольга правильно сказала: его обязаны были подстраховать, не пряники вез!

Приготовленная речь показалась Рите настолько весомой, что, продолжи Виталик говорить об истории с курьером, она обязательно бы высказалась. Однако он лишь улыбнулся недобро, и Рита торопливо отвела взгляд в сторону: лучше не дразнить. Не в настроении шеф вспыльчив и гневлив настолько, что и ближайшие соратники его побаивались. Случалось, на своих ногах из этого кабинета кое-кто и выйти не мог.

Как в одном человеке уживались легкий щедрый Виталик и жесткий страшный шеф, Рита никогда не понимала. И от второго старалась держаться подальше.

Поэтому и убежала поспешно на кухню. К электрическому чайнику. И готовила старинный серебряный поднос совсем не в том состоянии, что нужно.

Нет, пока она грустно размышляла о странных перепадах в настроении шефа, все обходилось!

Рита заварила чай в любимом чайнике Виталика, давнем подарке его матери. Нарезала лимон, подготовила большой бокал, расписанный вручную — другого шеф не признавал — и взяла в руки только что закипевший электрический чайник. Полукруглый, голубенький, фирмы «Тефаль», который сама же и выбрала в магазине год назад. А вот наполнить бокал Рита не успела.

Именно в эту секунду в ее голове прозвучали зловещие слова колдуньи — «кипяточек — он горяченький, можно и ошпариться»! Прозвучали настолько четко, словно ведьма только что шепнула их Рите на ушко.

Голос, интонация были именно Ольгины. Будто проклятая ведьма за спиной стояла!

Рита вскрикнула от неожиданного страха. Рука дрогнула, и она опрокинула чайник на себя.

Несчастная девушка визжала от боли так, что через полминуты абсолютно все обитатели особняка столпились на кухне. Встревоженные охранники, позеленевшие от ужаса Гарик с Колей и, естественно, шеф. Перепуганный, кстати, ничуть не меньше подчиненных. Недавний рассказ Николая выглядел сейчас совершенно по-другому.

Как ни странно, срочно отправленная в больницу Рита уже в машине почувствовала себя в безопасности.

Ведь все позади! Проклятие Ольги сбылось, но она, Рита, отделалась малой кровью. Кипяток не попал на лицо! Больше всего пострадали ноги. Меньше — руки.

Рите повезло. Ожоги оказались не такими уж сильными, врачи твердо пообещали, что после лечения следов практически не останется. Рита искренне считала себя счастливицей. И совершенно успокоилась: ей больше ничто не угрожало.

А вот шеф…

Впервые в жизни Виталик растерялся. Он не знал, что и подумать. Как человек образованный — Московский университет за плечами — к тому же разумный и привыкший мыслить исключительно материалистически, он твердил себе: чепуха! Проклятья малые и большие, колдуньи и экстрасенсы, заглядывание в прошлое или будущее — все чепуха. И он — полнейший кретин, если допускает вероятность подобного. Однако…

Собственная голова работала против него! Как Виталик ни противился, в ней продолжали перетираться последние события. Факт подбирался к факту, они выстраивались в стройные шеренги и победно маршировали под его измученным черепом, гулко скандируя — колдовство существует!

В дело услужливо пошло все: ближайший друг, вовремя вынувший по совету никчемной девчонки вклад из лопнувшего банка; его удачная командировка и не менее удачное короткое сотрудничество с погоревшей фирмой; Риткин дурацкий поход к предсказательнице, и он, Виталик, дает москвичам сумасшедший заем и неделей позже снимает сливки; затем снова обращение к колдунье — не мог, видите ли, сам выбрать курьера! — и…

А вот дальше события понеслись вскачь. Да так, что и в дурном сне не привидится.

Верил он, Виталик, в колдовство, или не верил, но проклятия ведьмы вопреки всякому здравому смыслу сбывались. Причем сразу же, не успевала эта Ольга Зимина, что называется, рот раскрыть.

А результат?!

Один из охранников в больнице. Сегодня туда же отправилась и любовница. А остальные ребятки потихоньку сходят с ума. Того и гляди, амулетами обвешаются, словно дурная баба — бусами. Кретин Гарик уже что-то лепетал на эту тему.

А утренний экскурс в прошлое?!

Как в ТАКОЕ поверить?!

Утешало одно: если принимать всю эту галиматью за факт, то доллары сейчас у случайного человека. А раз так, его можно со временем вычислить. Большие деньги имеют обыкновение всплывать, и это хорошо.

Перебрав в уме все случившееся, шеф криво усмехнулся: итоги впечатляли! Его небольшая империя на грани краха. А сам он, Виталий Кочетков, судя по всему, на грани сумасшествия. Даже вылазки в Интернет били в одну точку: нечто паранормальное в мире есть, хочется ему или нет. Но вот как с этим жить?!

Верить в колдовство шеф не хотел категорически, и все же дурные предчувствия томили его. Особенно беспокоила Виталика предсказанная ведьмой полоса неудач. И он ничуть не удивился ночному звонку. Зашвырнул сотовый телефон куда-то в угол спальни и с мрачным юмором подумал: приплыл. Его дальнейшая жизнь и бизнес зависят от сопливой колдуньи! Это если она соизволит приподнять свою задницу в поисках пропавшей сумки.

И на кой только черт он вложил деньги в заведомо дохлую авантюру?! Знал же, добром не кончится! Нет, решил, что терять нечего. Оказалось — ошибся. Полмиллиона баксов в его положении тоже деньги. И немалые.

Неожиданно Виталику стало смешно, и он громко расхохотался: сказка, не жизнь! В детстве бы с подобным столкнуться!

Покружив по кабинету, Кочетков надумал завтра же отправить Николая к прорицательнице. Все же — старый знакомый и чуть умнее остального воинства.

Да, и пусть будет с ведьмой вежлив до тошноты! И пообещает один, нет, два процента с найденной суммы.

Деньги — единственный верный аргумент, как говорит его, Виталика, жизненный опыт. А сотня тысяч любого заставит вертеться, если он не полный кретин.

ГЛАВА 16

Утро Тамару не порадовало. Небо снова затянуло тучами, низкими и какими-то угрюмо-темными, поглотившими, казалось, весь город. Даже крыши соседних домов терялись во влажной, сумрачной дымке, а в комнате в девять утра пришлось включать свет, солнце будто и не поднималось.

Выходить на улицу не хотелось совершенно, и Тамара с трудом заставила себя высунуть нос из подъезда. К ее искреннему удивлению, висящая в воздухе мгла все же не была дождем. Тамара радостно доложила угрюмому бультерьеру:

— Живем, Крысеныш! Не дождь, обманка!

Крыс обреченно вздохнул, укоризненно покосился на хозяйку и рванул с крыльца. Настроение Тамары ему сегодня не нравилось, поэтому вел себя пес безукоризненно. Чтобы не нарываться. Чутье на подобного рода неприятности у Крыса было великолепным.

К нужному перекрестку Тамара добралась лишь к половине одиннадцатого. И тут же поняла, что зря потеряла время. Светофор здесь явно свихнулся и менял цвета, как бог на душу положит. Причем предпочитал зеленый и желтый, так что абсолютно всем машинам давал добро на проезд. Ну, водители и не стеснялись. Каждый пытался прорваться, и площадь звенела от бесконечных гудков, крика и мата.

Рядом с Тамарой, у тротуара, разбирались и первые пострадавшие. Шофер ярко-малинового «мерса» (Тамара и не подозревала, что такие бывают!), огромного роста мужик, уже засучивал рукава, собираясь понянчить щуплого противника на кулаках.

Продавать газеты в таком бедламе рискнул бы только ненормальный, так что Тамара для очистки совести продежурила у перекрестка минут десять и грустно буркнула:

— Двинуть на рынок, что ли? Может, там повезет?

Крыс был отличным собеседником. Он согласно мотнул тяжелой головой и с готовностью потрусил по тротуару. Где находится рынок, бультерьер знал отлично, не раз бывал там с хозяйкой. И порой слабонервные продавцы спасались от его сверлящего взгляда, лишь бросив в алчную пасть аппетитнейшую подачку: обрезок мяса, хрящик, колбаску или сальце. Вечно голодный Крыс не брезговал ничем, алчно пожирал даже зеленые помидоры. Все зависело от того, где останавливалась хозяйка.

Правда, временами ее хождение от прилавка к прилавку удавалось немного подкорректировать. Вот и сейчас Крыс осторожно потянул девушку к мясным рядам. Помнил он там одно местечко…

Тамара же равнодушно скользила взглядом поверх товара, она высматривала болтающихся на рынке мальчишек. Или девчонок, ей было все равно. Главное, как-то договориться с ними.

Последнее было проблемой. Тамара сто лет как не общалась с детьми. Ну, не считая племянников. И она сильно сомневалась, что Мишка и Динка походили на малолетнюю шантропу. Да и вообще на обычных детей. При такой-то матери…

Первый круг по рынку закончился ничем. Тамаре даже показалось, что несовершеннолетние голодранцы исчезли из города все как один, и именно тогда, когда ей понадобились. Нет, интересно, куда это они подевались? Может, власти на днях облаву устраивали, пополняя детские дома? Или все дело в погоде? Не разжились, допустим, теплой одеждой и добротной обувкой? Или спят?

Тамара посмотрела на часы. На ее взгляд, проснуться уже должен и самый ленивый.

Решив не терять попусту времени, она подыскала среди продавцов полненькую, молодую еще женщину с круглым добродушным лицом: почему не начать расспросы с нее? Наверняка целыми днями на рынке торчит и постоянных воришек должна уже в лица знать, как родного президента и некоторых членов правительства. Разница между ними для нее не так уж и велика: и те и другие чистят карманы.

Покупателей на рынке почти не было, и женщина охотно поддержала разговор. Да толку-то! Торговала она тут едва ли с неделю, постоянных «клиентов» еще не знала. И белоголового мальчишку ни разу не видела. Что Тамару не удивило: если он действительно стащил сумку и нашел в ней такую прорву денег, вертеться тут ему незачем. Все, что нужно, спокойно можно купить в магазинах, здесь же он слишком станет бросаться в глаза: с чего бы так разбогатеть вчерашнему нищему?

Дальнейшие расспросы тоже ни к чему не привели. Пара человек припомнили, что вертится тут периодически похожий оборванец. Только он все больше у овощных рядов бегает, там прокормиться проще. Где картофелину с лотка утянет, где луковицу, морковку или свеклу. Много не берет, поэтому торговки не слишком-то его и гоняют. А как звать, кто скажет? Таких голодранцев на рынке без счета носится, кому до них какое дело? У овощных же рядов Тамару едва не побили, и если бы не Крыс…

Приветливая на вид пожилая женщина на простой вопрос девушки отреагировала необычно. Мгновенно покраснела, бережно отложила в сторону громадную лиловую луковицу и, перегнувшись через прилавок, намертво вцепилась в лацканы бывшей Сережкиной куртки.

Обомлевшая от неожиданности Тамара полузадушенно хрюкнула, покосилась на коричневые от грязи руки торговки и глупо порадовалась, что не надела сегодня новый кожаный плащ. А Сережкиной плащевке уже ничто повредить не могло!

И старая, и молодая женщина молчали, поэтому Крыс несколько растерялся, никак не мог сообразить, что же происходит. Любимая хозяйка вдруг привстала на цыпочки и теперь едва не висела в воздухе, уткнувшись носом в багровую физиономию чужачки. А от тетки так и несло агрессией.

На всякий случай Крыс потянул за поводок и вопросительно проскулил. Полузадушенная Тамара отозвалась невнятным бульканьем, и это бультерьеру не понравилось. Ткнувшись носом в родные кроссовки, он злобно взвыл.

Голосок у Крыса впечатляющий, любой волчара бы позавидовал. Поэтому торговка дрогнула и отпустила девушку. И пока ошеломленная Тамара переводила дыхание и пыталась прийти в себя, она начала кричать. Да так путано и темпераментно изъяснялась, что Тамара даже не сразу поняла, в чем именно ее обвиняют. И только спустя некоторое время сообразила: ее приняли за мать одного из малолетних воришек. Бессовестную молоденькую шлюшку, думающую только о себе и выгоняющую ребенка из дома голодным и раздетым.

Ни за что досталось и бедному Крысу. Потому что больше всего продавщицу возмутило как раз наличие пса. Да еще такого огромного и толстого. Вон как раскормили в ущерб несчастному мальчишке!

Женщина выкрикивала оскорбления громко, и были они до того выразительны, что собрали вокруг прилавка целую толпу любопытных.

Энергично и обстоятельно дама объясняла Тамаре, кто такая она сама, ее муж и их богопротивные родители и в чем, собственно, разница между головой Тамары и ее вертлявой задницей. Почти не используя ненормативной лексики, дама минут десять, ни на секунду не прерываясь, демонстрировала потрясенным слушателям, насколько богат и могуч русский язык.

Тамара могла бы поклясться, что большинство зрителей изо всех сил старались запомнить хотя бы малую толику этих высказываний — не каждому дано так виртуозно выражаться! Да и сама она даже не попыталась сбежать, топталась на месте с открытым от изумления ртом и почтительно внимала разошедшейся торговке. Как и ошалевший от криков над его головой Крыс.

И лишь когда женщина выдохлась и замолчала, Тамара уважительно пролепетала:

— А с чего вы взяли, что я мать? У меня вообще-то детей нет…

Крыс истерично взвизгнул, подтверждая сказанное. В толпе захохотали. Какой-то парень восторженно выматерился, и на него взглянули осуждающе: это прозвучало убого. Бедняга смутился и нырнул за чужие спины, а женщина оторопело пожевала губами и буркнула:

— Чего ж молчала?

Тамара пожала плечами.

— Вы бы меня стали слушать?

Торговка ухмыльнулась и замахала руками на толпу:

— Чего встали-то? Представление окончено, кому понравилось, давайте платите — не откажусь!

Она проводила взглядом неохотно расходившихся людей и грозно посмотрела на притихшего Крыса. Тот крякнул и слегка попятился. Тамара прошептала:

— Ты чего? Она ж не кусается.

Бультерьер всем своим видом выразил сомнение. Тетка добродушно ухмыльнулась, пошарила в карманах фартука и метнула в Крыса куском пряника. Несчастный пес присел на задние лапы и зажмурился. Продавщица ласково прогудела:

— Да ладно тебе салом-то трясти, похудеешь ведь!

Тамара фыркнула. Крыс оскорбленно заворчал и с явным усилием отвернулся от угощения. Женщина подмигнула Тамаре и без всякого смущения сказала:

— Ты на меня не обижайся, дочка. Сил нет, как жаль огольцов. Подумай, с пеленок ни дома, ни ласки не знают, кусок хлеба воровать должны! И все при живых мамках, а? Убила бы проклятых, хуже кукушек!

— Почему — хуже? — невольно заинтересовалась девушка.

— А как же? Те своих птенцов в тепличные условия пристраивают, а эти? Ну не хочешь детей, не рожай, сейчас не старые времена. Или отдай в добрые руки, будь ты человеком. А так…

Женщина безнадежно махнула рукой и, мгновенно переключаясь, с любопытством спросила:

— Так ты кого ищешь?

Тамара растерялась, зачем-то покосилась на все еще обиженного Крыса. И невольно улыбнулась: пряник лежал уже под самой мордой бультерьера, который судорожно сглатывал слюну.

Решив придерживаться уже раз сработавшей на нее легенды, Тамара испытующе всмотрелась в лицо женщины. Та ободряюще улыбнулась.

— Понимаете, он мне очень нужен.

— Кто?

— Да этот белоголовый мальчик. Лет восемь-десять ему, я больше ничего о нем и не знаю. Сказали, на рынке видели, вот я и ищу.

— А зачем тебе он?

— Ну… — И, тяжко вздохнув, Тамара быстрым шепотом пояснила — Сумку он у моего старшего брата увел. С вещами. Все бы ничего, но там в кармашке мои документы лежали — паспорт и водительские права. Сами знаете, как сейчас получать новые, замучаешься. Вот я и хочу найти мальчишку, может, договоримся с ним? Я бы заплатила немного, я не злюсь, я понимаю…

Чем дольше говорила Тамара, тем острее становился взгляд женщины. Девушка непонимающе замолчала, а продавщица осторожно спросила:

— Брату под тридцать?

Тамара кивнула.

— Высокий, широкоплечий, глаза голубые, волосы светлые, с рыжиной, а брови и ресницы как уголь?

У Тамары вытянулось лицо, а Крыс, почувствовав ее изумление, едва слышно заскулил. Женщина описывала Дмитрия Колосова! Причем такими точными штрихами, любой художник бы позавидовал. Безликая прежде фотография словно ожила, Тамара невольно поежилась и пробормотала:

— Вы его видели?

— А как же, — хмыкнула та. — Как тебя.

— И… и что он?

— Он-то? Да ничего. Тоже на днях здесь бродил, расспрашивал. Только не ко мне подходил, а к соседке.

— И что она? — с невольным страхом прошептала девушка.

— А опять-таки ничего, — пожала плечами продавщица. — Наша Машуня не из болтливых. Мол, мало ли их тут носится, белоголовых, рыжих и черных? Разве всех упомнишь? Твой брат и ушел.

Тамара только сейчас заметила, что эти несколько долгих секунд и не дышала от волнения. Жадно глотнув холодный, влажный воздух, она умоляюще выдохнула:

— Вы тоже его не знаете?

— Почему, знаю. В лицо. Если мы про одного и того же мальца говорим. У моего волосенки словно лист тетрадный, и мордашка в веснушках, ну, если его умыть хорошенько.

— Это он! Точно — он. Только как мне его найти? Как его зовут?

— А вот здесь я, милая моя, пас. И не потому, что не хочу сказать. Просто не знаю. Ни имени, ни фамилии, ни где живет. Для меня он просто голодный мальчишка, я ему время от времени подкидываю пару картофелин или луковицу.

Тамара растерялась от огорчения и замолчала. Женщина мягко посоветовала:

— Да ты просто почаще сюда забегай, обязательно натолкнешься на пацана. Он тут частенько отирается, правда… — Она задумалась и с некоторым удивлением отметила — Слушай, а я ведь его уже с неделю не вижу, никак не меньше! Может, заболел? Или уехал куда?

Тамара побледнела. Она именно сейчас ясно, как никогда, поняла: выберутся они с Лелькой из этого кошмара, лишь отыскав проклятую сумку. И нужно поторопиться, иначе… Да, иначе погибнет этот глупый белоголовый малолетний воришка! Тем более, его ищут. Вот уж у кого причин для жалости нет, так это у Дмитрия Колосова!

Она вяло попрощалась с женщиной и побрела с рынка. Домой хотелось нестерпимо. Тамара замерзла и просто мечтала о горячем душе и чашке чая. А согревшись, она обязательно обдумает, что же им с Лелькой делать дальше.

Вспомнив о сестре, Тамара невольно улыбнулась: Лешка обещал заехать за ней утром и отвезти к матери. Пусть та расскажет Лельке обо всем сама и сама же познакомит с коллегами. Так что Лелька сейчас при деле, и это здорово. Тамара была просто уверена: сестра обязательно что-то придумает и выручит тетю Машу.

Девушка печально вздохнула: а вот ей кто поможет? Ни Лешке, ни Сергею и словечка сказать нельзя, тут же эвакуируют их с Лелькой и детьми куда подальше. И ладно бы! Пока не знали про мальчишку, можно было и сбежать. Лично Тамара только радовалась бы, а вот теперь…

А все из-за Лелькиного упрямства! В библиотеке она, видишь ли, не хочет работать! Заварила кашу, а расхлебывать кому? Ей, Тамаре! Как всегда. Самой Лельке давным-давно вся эта история наскучила.

Еще раз вздохнув, Тамара признала: даже если наплевать на воришку и уехать из города — это ничего не решит. Не всю жизнь ведь прятаться! И потом, постоянно трястись за Мишку с Динкой? Ну уж нет! Тамара просто кожей чувствовала, что вся эта жуткая история закончится, как только она найдет деньги, не раньше. А деньги она отыщет лишь с помощью мальчишки. И все это нужно проделать как можно быстрее.

Так что сейчас она съездит домой, придет немного в себя и опять двинет к рынку. Побродит тут, порасспрашивает еще немного, заглянет снова к перекрестку, вдруг светофор уже починили, да мало ли. Главное, что-то делать, под лежачий камень, как известно, вода не течет.

* * *

Колян тем временем тихо сходил с ума. Приказ хозяина не обсуждался, понятно. Но добровольно сунуться к проклятой ведьме? И это после того, что она сделала с Петюней и несчастной Риткой? А если колдунья снова окажется не в настроении?!

Покосившись на темные окна, парень нервно вздрогнул: в кухне на подоконнике угольно-черным столбом торчал кот. Та самая волосатая скотина, которая довела до больницы Петюню, а его, Коляна, едва не уложила в психушку. И руку располосовала на память, чтобы не забывался. До сих пор шрамы зудят.

Колян потер мгновенно занывшую ладонь и попытался прикинуться обычным прохожим. Получалось неважно, несчастный спиной чувствовал вражеский взгляд. Между лопатками словно кусок льда кто кинул.

Не выдержав напряжения, Колян резко обернулся и застонал: ишь, уставился! Ведь только что никого там не было, и на звонки никто не отзывался, он, Колян, раза два по-честному надавил на кнопку. Хоть и трусил отчаянно, что уж от себя скрывать.

Колян с деланым равнодушием еще раз скользнул взглядом по окнам знакомой квартиры: кот по-прежнему сидел за стеклом.

— Присматривается, гад, — в панике прошептал Колян. — Неужели узнал? Черт, неизвестно еще, что хуже, с ним столкнуться или с колдуньей…

Из знакомого подъезда выползла пухленькая старушка и присела на лавочку. Перепуганный Колян немного взбодрился. Ему почему-то казалось, что при свидетеле ни колдунья, ни ее страшный зверь на «мокрое» дело не пойдут.

Стараясь обезопаситься еще больше, парень странными зигзагами (чтобы не вызвать подозрения у кошмарной твари, дежурившей на подоконнике, ясно — охрана!) подошел к крылечку и очень вежливо пробормотал:

— Разрешите?

Старушка подняла на него безмятежный взгляд, заморгала и удивленно протянула:

— Вы о чем, молодой человек?

У разбитного Коляна повис на кончике языка достойный ответ, но вражеская территория заставляла быть осторожным. Поэтому парень проглотил его вместе с избытком слюны и медовым голосом пояснил:

— Я о скамейке.

Старушка продолжала смотреть непонимающе и по-прежнему хлопала коротенькими седыми ресничками. Чувствуя, что у него от вежливости сводит скулы, Колян прокашлялся и развил тему:

— Я попросил разрешения присесть рядом с вами. Я не помешаю, честное слово. Буду нем как рыба.

Старушка по достоинству оценила старания молодого человека вести себя прилично и милостиво кивнула, приглашая на лавочку. Несчастный Колян почти упал на скамью, его уже и ноги не держали: случайно подняв голову, он вдруг обнаружил Лелькиного кота не за стеклом, а снаружи! Через открытую форточку просочился, подлец! Правда, их все еще разделяли шесть этажей…

Колян зажмурился, посчитал до десяти. Затем еще раз до десяти. Затем до пятидесяти. И мысленно поклялся не смотреть больше вверх.

С трудом разжав пальцы, он аккуратно положил руки на колени и сказал себе, что не верит в колдовство. Совсем. И никогда не верил. А все случившееся ранее — чудовищная случайность, глупая шутка этой мерзкой девчонки с огромными фиолетовыми глазищами и ангельской улыбкой. Всего лишь!

Старушка изумленно наблюдала за гримасами незнакомца и даже боязливо отодвинулась подальше. Но ничего страшного не происходило, паренек вел себя безукоризненно, и старушка не сдержала любопытства. Поерзала немного и пропела:

— А вы к кому, вьюноша? Не к Анке Симоновой из тридцать первой квартиры? Так ее мать к бабке отправила, от греха подальше, там, кажись, в техникум пообещали пристроить, колеж, по новому-то…

И притихла в ожидании ответа. Коляна мягкий голос женщины немного успокоил, он почти с благодарностью улыбнулся ей. И, удивляясь себе, сказал:

— Да нет, я в тринадцатую, к Зиминым.

Глаза старушки вдруг заблестели. Колян невольно встревожился. И тут же решил: вот способ хоть что-то узнать о мерзкой девчонке со стороны! Поэтому взял себя в руки и выдохнул:

— К Ольге.

Старушка тихонько ахнула и начала суетливо поправлять платок. Колян дрогнувшим голосом прошептал:

— Вы ее знаете?

И только усилием воли удержался и не посмотрел наверх. Почему-то ему казалось, что страшный кот прислушивается к разговору! И разделяющие их этажи ему не помеха.

Старушка с острым любопытством спросила:

— А вы разве нет? Раз в гости пришли.

Колян отрицательно замотал головой и произнес:

— Нет, я по делу. Мне ей кое-что передать велели. — Подумал немного и добавил — Насчет работы.

Почему-то его последние слова решили дело. Старушка теперь буквально жаждала поговорить! И просветить наивного незнакомца. Пододвинулась к нему поближе и воскликнула:

— И-ех, молодой человек! О какой работе вы говорите, эта Лелька и дня в своей жизни не работала!

Колян, стараясь не думать о коварной, явно подслушивающей твари, изобразил на лице предельное внимание. Старушка взбодрилась и горячим шепотом продолжила:

— Вы знаете, что ее весной с милицией домой возвращали?

Колян изумленно уставился на бабульку.

— Да-да, молодой человек, с милицией! А знаете, откуда?

Колян оторопело молчал.

— Из-за границы! Из Польши аль Германии, не помню толком-то. Она туда, болтают, с индейцами сбежала. Это от родного-то мужа и деточек, подумать только! А уж муж-то ее, Сергей Анатольевич! Вот уж святой человек, верно вам говорю…

— К-какие у нас индейцы? — изумленно пробормотал Колян. — Цыгане, что ли?

— Не цыгане! А самые настоящие, из Индии. А уж вернулась-то! Позор-то какой! Босая, в их тряпье укутанная, разрисованная и с бубном в руке!

— С бубном?

— Именно. А когда Тарасовна стыдить ее начала, она что сделала?

— Что? — как дурак переспросил ошарашенный и ничего не понимающий Колян.

— Засмеялась, закрутилась посреди двора чертовка чертовкой, забила в свой бубен и песню затянула! Точь-в-точь как в фильме! В индийском.

Колян обалдело молчал, он даже про кота забыл. А старушка торжествующе воскликнула:

— И он опять ее принял! В который раз!

— Кто?

— Да муж, кто ж еще! Не девка ведь, ведьма. Так и крутит им, так и крутит! А он все терпит. Приворожила-то как, а?

Упоминание про ведьму и ворожбу мгновенно привело Коляна в чувство. Рассказанная бабкой история вдруг перестала казаться пустяшной и глупой.

ИНДИЯ! Хорош финт! Этого только ему не хватало! То-то Ольга-Лелька их каком-то странном наряде встречала, сари, что ли…

Колян задрожал от неожиданной мысли. Читанное или слышанное причудливо перемешалось в его голове. Индия в плане колдовства пугала почему-то много больше, чем родная лапотная Россия. А уж мелькнувшая мысль о зомбировании…

Разбираться, занимаются ли зомбированием именно в Индии, Колян не стал: не играло роли. Не эта гадость, так другая, какая разница?

Все эмоции легко читались на лице оцепеневшего от страха парня, и старушка была полностью удовлетворена. Махнула рукой и прошамкала:

— А ты говоришь — работа! Болтаться где по городу али по свету, вот и вся работа для Лельки Зиминой. Ветер легче в четырех стенах удержать…

Колян немо пожевал губами и сделал попытку подняться. Старушка сочувственно покачала головой и неожиданно оживилась:

— Слышь, вьюноша, а ты к сестрице ее слетай! Тамарой звать. Шустрая девчонка и вся насквозь положительная. И не поверишь, что от одних родителей девки. Она тебе эту работку и сделает, я дело говорю.

Колян замер: идея была неожиданной. А через секунду просиял ясным солнышком — ведь выход! Он запросто может передать предложение шефа этой темноволосой девушке! А уж она — сестре. Тем более, на этот раз в предложении нет ничего оскорбительного. Сплошная выгода. И никаких угроз!

С огромной благодарностью взглянув на старушку, Колян прошептал:

— А адрес?

— Чехова, три, квартира семь, — без малейшей запинки выдала новая знакомая. И засмеялась — Как Лелька в бега, так мы по очереди ее сынишку туда отвозили. После школы. Ну, пока отец на работе. Грех не помочь-то…

* * *

Не успела Тамара подойти к родному подъезду, как Крыс забеспокоился. Она сразу поняла: на их площадке чужак. Бультерьер именно так реагировал на незнакомцев. Тем более что и подъезд он считал своей территорией.

Вот и сейчас Крыс набычился и с утробным ревом потащил ее к лестнице. С трудом удерживая в руках поводок, Тамара сердито зашептала:

— Ну-ка успокойся! Это могли к соседям прийти! А ждут здесь, потому что погода мерзкая…

Бультерьер пренебрежительно фыркнул. В отличие от хозяйки, он прекрасно знал: чужак топчется как раз у ЕГО двери. И трусит притом, а значит — враг. И Крыс грозно, на весь подъезд рявкнул и прибавил скорости.

Тамара тоже насторожилась. Крыс обычно так себя не вел, получается, ждут именно ее. А если вспомнить о недавних угрозах… Ну, Лелька!

Естественно, пришли к ней, Тамаре. Лельку-то побаиваются, ведьма как — никак, а начать с беззащитной сестры — милое дело. Поторопят якобы. Мол, чтобы со всем усердием… Знали бы в банде, кто занимается их делом!

На собственную площадку Крыс ворвался как тайфун, перепуганная хозяйка беспомощно болталась на поводке и отчаянно пыталась найти выход. И не находила. В голове стойко держалась единственная мысль: какое счастье, что она с Крысом!

Само собой, бультерьер не ошибся: к Тамариной двери жался прекрасно знакомый девушке бандюга. Тот самый, лысый и прыщавый, что когда-то приходил с угрозами к Лельке. Дважды. Если Лелька не соврала, то в последний раз — вчера.

Тамара быстро осмотрела площадку и приободрилась: лысый сегодня появился без всякой поддержки. Зато она — с Крысенышем. Так что оставался шанс решить дело миром. Особенно если не спешить и не пороть горячки.

Бультерьер рвался в бой, натянутый струной поводок тихо гудел, у Тамары от напряжения покраснели пальцы, она из последних сил удерживала верного Крыса. И с невольным удовлетворением отметила: бандит явственно побледнел и таращился на ее милую собачку с нескрываемым ужасом. Не ожидал, гад лысый, что Тамара не одна явится!

А несчастный Колян завороженно всматривался в зубастую тварь на ненадежном поводке и тоскливо думал: попался! Там котяра, тут — эта помесь крокодила с крысой, одно другого стоит. Хорошо, если девчонка его удержит, а если нет? Ишь, как рвется, чуя свежатинку, аж пена из пасти капает! Нет, до чего же отвратного вида скотина…

Пластаясь по двери, Колян умоляюще простонал:

— Держи покрепче своего зверя, ради бога! У меня еще старые шрамы толком не зажили, от Ольгиного кота!

— Зачем пришел? — строго спросила Тамара.

— Да по делу я!

— По де-елу? Нет у меня с тобой никаких дел и быть не может! — возмутилась девушка, а Крыс разъяренно взвизгнул: враг был рядом, но проклятый поводок не пускал.

Колян в ужасе замер: зубастое чудовище явно отвоевало пару сантиметров у неосторожной хозяйки. И он торопливо выкрикнул:

— С предложением я для твоей сестры! Выгодным!

— Каким это? — недоверчиво посмотрела на него Тамара.

Ярости и страха в ее голосе заметно поубавилось, и Крыс разочарованно заскулил: врага буквально на глазах вынимали из пасти!

Колян тоже почувствовал перемену в настроении девчонки. Вытер носовым платком взмокшую лысину и почти спокойно пояснил:

— Если твоей сестре удастся найти сумку с деньгами, она получит целых два процента с суммы. А это… — Он сделал многозначительную паузу, бдительно зашарил глазами по пустой площадке и едва слышно прошептал — Сто тысяч баксов, копейка в копейку!

Тамара обалдело округлила глаза и мертво вцепилась в ошейник обманутого в своих ожиданиях бультерьера. Затем изумленно выдохнула:

— Сколько?!

— Сто тысяч зеленых! — с гордостью повторил Колян. И тут же умоляюще воскликнул — Ну что стоит твоей сестрице еще раз попялиться в свой стаканчик, а? Молочка капнуть или там сливочек, чего не жалко? За такие-то денежки…

Тамара подтянула угрюмого Крыса еще ближе и обессиленно опустилась на ступеньку. Колян смотрел на нее с явной надеждой. Девушка облизнула вдруг пересохшие губы и заторможенно подумала: «Хорошо, Лелька этого не слышит. А то бы точно дров наломала. Со своей дурацкой мечтой о квартире в центре. — Она нервно хихикнула. — Сто тысяч долларов! Сколько это в рублях получается? Кошмар — миллионы! Да-а, тут запросто можно не о квартире, о доме думать. Милом таком особнячке комнат на семь с хорошим садом. Где-нибудь рядом с городским парком. Еще и мне деньги останутся. Перееду в трехкомнатную квартирку, благодать… Крысу — полная свобода».

Крыс завозился под ее руками и обиженно заворчал. Тамара встряхнула головой и объявила себя сумасшедшей. Нет, действительно, мало на их семейство Лельки?!

Поэтому она сурово посмотрела на нежданного гостя, явившегося сюда искушать ее, и сердито воскликнула:

— А с чего ты ко мне притащился? Шел бы прямиком к сестре!

Колян покраснел и поспешно оправдался:

— Да я с самого утра был там, в квартире — никого. А у меня поручение. Срочное. Ты ведь передашь ей?

— Обязательно, — проворчала Тамара.

Про себя же подумала: ни за что! Не хватало ей Лелькиной самодеятельности. Для полного счастья.

Колян просиял. Девушка осторожно спросила:

— А если у нее ничего не получится? Не думаешь же ты, что это просто даже для ведьмы? И потом, она ведь еще согласиться должна. А злить ее… Себе, знаешь ли, дороже! Я не рискну.

Колян встревоженно замахал руками.

— Злить не нужно! Ты ей предложение шефа передай. Может, твою сестрицу такие деньги сооблазнят. А нет… — Он скривился и как-то даже уменьшился в росте. — Тогда — черт с ней!

— И никаких угроз? — недоверчиво протянула Тамара.

— Абсолютно. Просто деловое предложение.

Некоторое время на лестничной площадке было тихо, лишь Крыс сопел обиженно да косился вопросительно на задумавшуюся хозяйку. Колян же мечтал об одном: уйти отсюда и забыть как можно быстрее об этой невероятной истории.

Он даже признался себе, что совершенно не хочет согласия колдуньи. Лучше бы шеф сам отыскал эту сумку. Он сможет. Пусть не так быстро. А найди деньги Ольга Зимина… Блин, да как дальше-то жить?! С верой во всю эту чертовщину? Сглаз, допустим? Кошмар какой-то…

Колян кашлянул. Тамара подняла затуманенные глаза. Крыс, наоборот, отвернулся. Колян просительно сказал:

— Слушай, попридержи пса, а? Мне уже идти пора. С утра ведь бегаю.

— Да иди, кто тебя не пускает, — вяло буркнула девушка.

Проводила взглядом сиганувшего вниз по лестнице бандита и тяжело вздохнула. Она не представляла, что ей делать. По всему получалось, что их с Лелькой оставляли в покое. И Тамара сильно подозревала — из-за вчерашних Лелькиных проклятий.

Видимо, сестрица с ее ненормальной везучестью снова случайно попала в точку. Так что или с Риткой что-нибудь случилось, или у самого шефа все пошло наперекосяк. Что немудрено после пропажи такой бешеной суммы. А если эти кретины связали свои неудачи с Лелькиной болтовней — флаг им в руки, она, Тамара, не возражает.

Девушка изумленно покачала головой: ну и сестрица! Да у Лельки, словно у кошки, сто жизней. И как кошка, она падает только на ноги. С любой высоты.

Нет, выбраться без единой серьезной потери из такой заварушки?! Фантастика!

Тамара прижалась щекой к теплой голове верного Крыса и тоскливо подумала: а вот ей как быть? Для Лельки весь этот кошмар закончился, а для нее? Получается, просто забыть обо всем и жить дальше? А как же с мальчишкой?

Девушка стукнула кулаком по ступеньке и невольно взвыла от боли. Крыс испуганно заскулил. Тамара с трудом поднялась, нашарила в кармане ключ и пошла к двери. А открывая ее, прошептала:

— И какого дьявола меня понесло сегодня на рынок?!

Ведь не знай она, что белоголового воришку разыскивает разъяренный Колосов, могла бы прямо сейчас поставить на всей этой мерзкой истории жирный крест. Может, так и сделать? Попить, чайку, принять душ и завалиться в постель.

В конце концов, с чего она решила, что Димка Колосов — зверь? Если судить по фото — обычный парень, очень даже смазливый, и глаза совсем не злые.

Подумаешь, ищет мальчишку! Она, Тамара, тоже ищет. И со всем усердием. Просто чтобы забрать сумку. Вот и Колосов. Отберет доллары и адью…

Но перед глазами вдруг встало веселое лицо десятилетнего Мишки, вовремя накормленного, ухоженного и вполне благополучного, и Тамара обреченно вздохнула. Нет, воришку придется все-таки искать!

И, оправдывая себя, подумала: еще неизвестно, забудут ли о Лельке бандиты, если не отыщут деньги. Пока свежи в памяти ее проклятья, они попритихли, а пройдет время? Не полные же они кретины! Рано или поздно поймут, что их водили за нос, и отомстят. И ладно бы одной Лельке, она хоть заслужила…

Тамара с облегчением улыбнулась: по всему получалось — ей никак нельзя бросать поиски мальчишки. И денег, соответственно. И чем черт не шутит… Найдет ведь! А сто тысяч — это сто тысяч. Может, заполучив свой дом, Лелька наконец успокоится.

ГЛАВА 17

После обеда как пошептал кто: сизые тучи растаяли без следа, и над городом сияло солнце. Вышедшая на крыльцо Тамара восторженно рассмеялась и весело воскликнула:

— Крысеныш, наверху дежурный ангел сменился! И он нам с тобой подыграет, я чувствую! Так что нужно поторопиться!

Бультерьер поднял на хозяйку крошечные круглые глазки и вопросительно заворчал. Тамара расстегнула куртку и пояснила:

— Пока новый не заступил. Знаешь, следующему может не понравиться глупая девчонка с перекормленной собачкой. А напакостить нам с тобой — раз плюнуть. Прикинь: тех же туч нагонит!

Крыс протестующе гавкнул.

— Правильно. Ты вернешься домой по уши в грязи, и придется снова принимать ванну!

Крыс, ненавидящий водные процедуры, насупился и потянул хозяйку с крыльца. Тамара не возражала: каждая минута могла стоить неизвестному пацану жизни. Или здоровья, если у Колосова все же есть совесть.

Начать поиски Тамара решила опять с рынка. Ему и работать-то осталось пару-тройку часиков. Вдруг к вечеру кто из местной шпаны вспомнит о хлебе насущном? Тем более, погода исправилась, что им в доме сидеть? Наверняка — грязном и малоуютном.

Крыс мерно трусил рядышком и благостно щурился от яркого солнечного света. Морда у него была такой довольной, что Тамара пожалела пса и решила дойти до рынка пешком. Не хотелось портить Крысу настроение и надевать намордник, а иначе в автобус или трамвай не войти.

Тамара невольно вздохнула: Крысеныш, понимаешь ли, не королевский пудель и не эрдельтерьер, умиления в пассажирах не вызывает. Наоборот — законный страх и желание держаться подальше.

К тому же в салоне обязательно подворачивалась вредная тетка или дедок, которые начинали говорить в адрес Тамары гадости. Мол, тут люди с голоду пухнут, пенсионеры кроме хлеба, картошки и макарон в рот ничего не берут, а всякое жулье собак до кондиции свиней откармливает. Интересно, на какие такие доходы? Конечно, неправедные!

Девушка хмыкнула: народ в последнее время явно не брезговал рекламой. Потому что позавчера какой-то тощий хмырь с огромным лиловым носом, завершая возмущенный монолог, неожиданно взвизгнул:

— А налоги ты платишь?!

Когда же пассажиры начали хохотать, а Крыс испуганно завыл, мужик затряс неопрятной головенкой и, стряхивая перхоть на соседей, оскорбленно закричал:

— И неча смеяться! Платила бы, фиг у нее на мясцо для этого крокодила что осталось бы! Скрывает, значить, доходы-то!

И проводил выскочившую на ближайшей же остановке Тамару длинной путаной тирадой о бесстыдстве некоторых наглых молодых личностей и пожеланием пустить несчастного Крыса на шашлык или хотя бы на сосиски.

На улицах оказалось полно возвращавшихся из школ детей, и Тамара на всякий случай бдительно шарила среди них глазами, выискивая белоголового и десятилетнего. Благо, этому ничто не препятствовало: по причине прекрасной погоды большинство мальчишек стянули вязаные шапки. Даже некоторые девчонки щеголяли без головных уборов.

Пройдя несколько кварталов, Тамара с некоторым удивлением отметила: по-настоящему белокурая мелюзга была в явном дефиците. Если честно, Тамара увидела среди десятков детей всего одну лишь малышку, волосы которой приблизительно соответствовали описанию. Нет, они не были платиновыми и белый тетрадный лист тоже напоминали мало, и все же… Солома соломой! Остальные «блондины» скорее соответствовали очень светлым шатенам.

Так что Тамара удовлетворенно заметила себе: путаницы можно не опасаться. Вряд ли по городу стаями носятся белоголовые оборванцы!

Уже на подходе к рынку фортуна от Тамары отвернулась. Просто девушка не сразу это заметила.

Вначале забеспокоился Крыс. Пошел вдруг медленнее и даже начал нервно озираться по сторонам. А потом встал как вкопанный, выворачивая толстую шею почти на сто восемьдесят градусов — пытался рассмотреть что-то за спиной. И глазки выкатил так, что Тамара невольно фыркнула и посоветовала бультерьеру быть поосторожнее, потеряет еще! На что Крыс обиженно засопел и неохотно потрусил вперед.

Чуть позже Тамара проклинала себя: не обратить внимание на поведение собственного пса! Это ли не скудоумие?

Высмотрев среди рядов, где пенсионерки торговали квашеной капустой и солеными огурчиками, не слишком хорошо одетого мальчишку, Тамара начала действовать. Коршуном налетела на беднягу! Оттащила за руку в сторонку, извлекла из кармана плащовки заранее приготовленную десятку и покрутила перед замызганной мордашкой.

— Пара вопросиков, и она будет твоей!

Пацаненок опасливо покосился на явно ненормальную тетку, шмыгнул носом и с неожиданной практичностью заявил:

— Самая дешевая шоколадка тринадцать стоит.

И выжидательно уставился на Тамару. Та махнула рукой.

— Сможешь мне помочь, добавлю!

— А чо надо-то?

Девушка только хотела начать разговор, как снова забеспокоился и заворчал Крыс. Мальчишка испуганно ойкнул, шарахнулся в сторону и попытался выдернуть руку. Что неудивительно: встревоженный чем-то бультерьер, оскалясь, продемонстрировал прямо-таки устрашающие зубки…

Тамара обозлилась, легонько пнула наглеца и разъяренно прошипела:

— Пока я говорю, ты молчишь, понял, нет?!

Крыс набычился, но захлопнул пасть. Оборванец прекратил дергаться и снова вопросительно уставился на Тамару. Она облегченно вздохнула и наконец сказала:

— Мне мальчишка нужен. Твоего возраста. Примета одна — волосы. Они у него белые. По-настоящему белые, понимаешь? Словно… словно снег! Ты такого знаешь?

Пацан приоткрыл рот, и Тамара едва не рассмеялась: зубы впереди росли через один. И мелкие молочные чередовались с широченными новыми. Мальчишка похлопал короткими рыжими ресницами и осторожно спросил:

— А зачем он вам?

— Честное слово, по делу, — торопливо произнесла Тамара. — Я ему даже заработать дам!

— Заработать? Это как?

— Секрет. Ему скажу. Так знаешь?

Мальчишка с сожалением помотал головой.

— Не-а. Вообще-то белобрысых видел, но чтобы как снег…

Тамара тяжело вздохнула и выпустила горячую ладошку. Мальчишка покосился на по-прежнему зажатую в руке девушки десятку и разочарованно протянул:

— Не дашь?

— Держи уж.

Она смотрела вслед убегавшему мальчишке и думала, что ошиблась. Ну какой из этого пацана беспризорник? И на обычного уличного воришку он мало похож. Грязный, правда, как смертный грех, но и на улице после дождя не очень-то чисто. Зато одет добротно, хотя и дешево. Куртка вон новая совсем и ботинки. А джинсы подвернуты почти на десять сантиметров, явно на вырост брали. Нет, с ним она, Тамара, явно промахнулась. Поэтому он и белоголового не знает, если на рынок лишь по поручению матери ходит.

И тут Тамара самым позорным образом взвизгнула от страха: на ее плечи опустились чьи-то ладони! Даже не ладони, а лопаты какие-то. Широченные и тяжелые. У Тамары аж ноги подкосились.

Первая мысль была: достали! Выследили и достали. Наверняка ей лысый сегодня лапшу на уши вешал, чтобы бдительность потеряла, и она, идиотка, купилась! Привела их на рынок словно на веревочке и дала подслушать себя. А ведь Крыс предупреждал! Теперь бандиты знают, кого она ищет, и могут приняться за поиски и сами. Бедный белоголовый малыш…

Тамара покосилась на жавшегося к ее ногам Крыса и изумленно икнула: вид у него был самым мирным, подремывал даже. Нет, ну, скотина безрогая, любимую хозяйку сейчас убивать будут, а он глазки прикрыл и носище на ее же кроссовки пристроил! Нашел время спать!

Впрочем, особо возмутиться Тамара не успела. Как и порадоваться случайно мелькнувшей мысли: не на рынке же среди толпы ее собираются «мочить»? Заорать она всяко успеет. Или на асфальт упасть и поупираться малость, если вдруг в машину потащат.

Нажим на плечи усилился, Тамара в панике пискнула, а до боли знакомый голос задумчиво произнес:

— Ну и зачем тебе пацан с волосами как снег, а?

Страх мгновенно исчез. Тамара вывернулась из-под действительно широченных ладоней, ткнула опешившего Лешку кулаком куда-то в солнечное сплетение и разъяренно рявкнула:

— Кретин! Ты же меня чуть заикой не сделал! Перепугал до смерти!

— С чего бы это? — искренне удивился Сазонов, не обратив на ее удар ни малейшего внимания.

— С того! — весьма конструктивно объяснила все еще трясущаяся от злости девушка.

Крыс наконец проснулся и с надеждой уставился на хозяйку: неприятный гость сегодня явно не в фаворе, так, может… Он хищно щелкнул челюстями. И ошибся. Потому что Тамара обозлилась еще сильнее, если это вообще было возможно. Пнула несчастного пса кроссовкой и свирепо прошипела:

— Продрых все на свете! Не мог предупредить!

Обвинение прозвучало настолько абсурдно, что несчастный бультерьер обиженно заскулил, а затем вдруг рухнул прямо на мокрый асфальт и закрыл глаза. Как умер.

Тамара опешила. Лешка впервые в жизни посочувствовал своему вечному противнику и обвиняюще воскликнул:

— Ну, ты даешь! Буль-то при чем? Он же всю дорогу на меня озирался, а ты его вперед тащила, я видел!

— Всю дорогу? — непонимающе пробормотала Тамара, действительно почувствовав себя виноватой: она вспомнила.

— Ну да! Я же за вами от самой Тургеневской шел. Уж очень вид у тебя был странный…

Крыс приоткрыл один глаз и с некоторым изумлением покосился на врага. Он не верил собственным ушам: его защищали! Почему-то это показалось обидным, пес шумно вздохнул и отвернулся. Тамара растерянно буркнула:

— А зачем шел?

— Говорю же — вид странным показался.

Некорое время все трое молчали. Крыс оскорбленно сопел. Тамара искоса посматривала на него — ну да, виновата… Лешка пытался сообразить, что именно происходит. Почему-то вдруг вспомнилось непонятное желание Тамары занять чем-то старшую сестру, вечное ее отсутствие дома (это в отпуск-то!), странный интерес к Димке Колосову, постоянно озабоченный вид и прогулки в дождь…

Поэтому Лешка крепко ухватил Тамару за руку, отвел подальше от любопытствующих старушек, забывших даже про свои соленья и увлеченно их разглядывающих, и снова спросил:

— Ты не сказала: на кой тебе белобрысый мальчишка?

— Не белобрысый.

— Да-а? А какой?

— Платиновый.

— Ошибся, каюсь. Так зачем он тебе?

— На парик пущу!

Лешка приоткрыл рот, Крыс — пасть. Тамара торопливо пояснила:

— Понимаешь, цвет волос у него очень редкий, таких сейчас и не встретишь. Вот, надумала у него лохмы состричь. Не бесплатно, не бойся. Надоело ходить темной. Чем я хуже той же Лельки?!

— Ничем. Даже лучше.

Тамара недоверчиво фыркнула. Лешка горячо воскликнул:

— На мой взгляд!

Теперь пренебрежительно зафыркал Крыс, и Лешка пришел в себя. Покраснел и негодующе прошипел:

— За дурака меня держишь?!

— Очень надо! Я тебя вообще не держу! Можешь катиться на все четыре стороны! Скатертью дорожка!

Тамара снова смотрела зло, и Лешка неожиданно успокоился. Закурил сигарету и задумчиво протянул:

— Не хочешь, значит, рассказывать?

— А ты еще не понял? — огрызнулась Тамара.

Крыс с кряхтеньем поднялся и неожиданно для всех и даже для самого себя подкатился к ногам Сазонова, прижался к ним и исподлобья уставился на хозяйку. Причем вгляд у него был таким же негодующим, как у Лешки.

Тамара потрясенно ахнула. Крыс оскалился, нервно зевнул, но с места не сдвинулся. Тамара выдохнула:

— Предатель!

Лешка гулко сглотнул, натужно ухмыльнулся, заставил себя наклониться и потрепать дикую тварь по толстому загривку. Крыс стерпел. Лешка выпрямился и торжествующе заявил:

— Мужская солидарность!

Тамара сжала кулаки и скомандовала:

— Крыс, ко мне!

Бультерьер звучно пукнул и раздвинул лапы пошире. Теперь его и краном с места не сдвинуть!

Лешка поморщился было, но, сообразил, что дипломатичнее, пожалуй, Крыс никак не мог высказаться. Не гавкать же на родную хозяйку, в самом-то деле, или рычать? А так оно незатейливо и доходчиво…

Тамара покраснела. Лешка отвернулся от нее и предложил Крысу:

— Может, нам с тобой, мил друг, прямиком к Сереге Зимину двинуть? Его фирма рядом, один квартал всего…

Крыс согласно заворчал. Тамара испуганно воскликнула:

— А при чем тут Зимин?

Сазонов даже не посмотрел в ее сторону. Присел на корточки и пояснил Крысу:

— Бабы, они дуры, за ними глаз да глаз нужен.

Крыс хмыкнул. Лешка тяжело вздохнул:

— А уж эта сладкая парочка… Нет, Крысеныш, нам с тобой не слишком повезло!

Испуг Тамары снова сменился злостью, и она изо всех сил двинула кулаком по широкой спине. Лешка передернул плечами, словно муху согнал, и грустно продолжил:

— Уж Серега-то Зимин во всем разберется, это я тебе обещаю. Он мужик серьезный, моментом все сопоставит…

— Да что сопоставит-то?! — жалобно закричала Тамара.

— Сопоставит, да и запрет этих двух дурочек под замок, — будто не слыша, гудел на одной ноте Лешка. — Или отправит куда подальше, пока они свои шкурки нежные не попортили…

Крыс преданно пялился на недавнего врага и шумно сопел. Тамара неожиданно поняла: и пойдет ведь! Вернее, пойдут. И выложат все. Серега же моментом сообразит, что дело нечисто. Особенно как вспомнит про ее просьбу занять чем-то Лельку. Сразу поймет: Тамаре сестру отвлечь нужно было. А от чего отвлечь? Спросит напрямую ее или Лельку — придется правду сказать, кошмар какой…

Лелька ей в жизни этого не простит, и будет права: так лохануться! И Серега обозлится: столько времени молчала. Мишка будет разочарован, он на нее раньше всегда полагался. Нет, такого допустить нельзя!

Тамара зло покосилась на двух забастовавших представителей мужского пола и проворчала:

— Ладно уж, шантажисты, спрашивайте!

— Вот это другое дело! — радостно воскликнул Лешка.

А Крыс не менее радостно гавкнул и завилял хвостом. Тамара подняла руки кверху и засмеялась:

— Не оба сразу!

Крыс уселся и захлопнул пасть. Лешка хмыкнул:

— А вопрос, моя красавица, все тот же! Зачем тебе вдруг этот хлопчик понадобился? Только не врать больше, лады? Я, конечно, не Спиноза, но все же и не полный кретин. Как и Крыс. Так ведь, приятель?

Крыс согласно мотнул тяжелой головой. Тамара быстро перебрала в памяти все свои легенды и остановилась на той единственной, что ее уже дважды выручала. Вычеркнув из повествования несуществующего брата, она жалостливо начала:

— История-то яйца выеденного не стоит, честное слово. Я просто тебя расстраивать не хотела.

— Да-а? — недоверчиво протянул Лешка.

— Конечно! Просто у меня на днях из рук сумку выдрали, понимаешь?

— Какую это? Ты же сумок терпеть не можешь и с ними не ходишь.

— А тут пошла! — разозлилась Тамара. — Имею я право один раз в жизни выйти с сумкой?!

— Имеешь-имеешь. Давай дальше, мы с Крысом — само внимание.

— Ну вот, пошла я, значит, с сумкой…

— Куда пошла? — перебил ее Лешка.

— Куда-куда, на рынок! Продукты хотела купить…

— Чего?! — с нескрываемым изумлением воскликнул Сазонов. — Ты — и продукты?!

— Да что ты к каждому слову цепляешься?! — окончательно рассвирепела Тамара.

— Ты же с диет не вылазишь!

— Твое-то какое дело?! Я, может, раз в жизни себя жратвой решила побаловать, Крысу вон вместо дурацкого «Педигри» кусочек настоящего мясца купить…

Крыс, услышав, знакомые слова, уронил на асфальт слюну и трогательно заскулил. Лешка с нехорошей ухмылочкой пробормотал:

— С сумкой — раз в жизни, за жратвой — тоже раз в жизни. И оба эти раза на один день приходятся…

Тамарины щеки запылали, и она ловко съездила своему бывшему любовнику по шее.

— Ты хочешь сказать, я вру?

— Избави меня бог, — шепнул Лешка и закрыл рот руками, демонстрируя предельное внимание.

Тамара дышала тяжело, как после хорошей пробежки по пересеченной местности, и разъяренно сверлила его глазами. Крыс испуганно притих. Тамара с немалым трудом заставила себя успокоиться и прошипела:

— Так вот, слушай сюда! Я, значит, вышла в тот день с сумкой на рынок. Как сейчас помню — двадцать пятого октября дело было. Ну, иду я, значит, себе спокойно…

— Никого не трогаю! — услужливо подсказал Лешка.

Не уловившая издевки Тамара истово подтвердила:

— Точно. Ангел ангелом и с сумочкой в руке! Иду я, иду да рукой помахиваю. Между делом как бы. Иду и помахиваю… А в ней сумка, не забыл еще?

— Ну что ты, как можно?

— Ага. Ну а тут… — Тамара сделала большие глаза и выдохнула — Вихрем подскочил ко мне шкет лет восьми от роду, сумку вырвал и деру! Я опешила, сам понимаешь, не ожидала. А когда опомнилась да за ним побежала, поздно было. Исчез, паршивец! Увидеть только и успела, что белобрысый он совершенно и росточка небольшого. Вот и ищу теперь.

— А зачем?

— Что — зачем?

— Зачем ты его ищешь? Или думаешь, он твою сотню рублей на сберкнижку положил, а сумочку горит желанием вернуть? В жизни не поверю, что ты такая дуреха!

— При чем тут сотня? — сердито буркнула Тамара. — И дурацкая сумочка?

— Верно, ни при чем. Тогда скажи, чего ради ты за ним бегаешь? Мораль ему хочешь прочесть? На тему, что красть грешно?

— Хотя бы!

— Эй, Крыс, нас с тобой здесь явно не уважают. Пошли-ка все же к Сереге, а?

— Да погоди ты! Я действительно ищу мальчишку, чтобы он мне кое-что вернул!

— Да? И что же?

— Ну, документы.

— Какие документы?

Тамара сердито покосилась на несостоявшегося мужа и, не подумав, брякнула:

— Паспорт и водительские права!

— Водительские права?

— Да!

— У тебя же их никогда не было!

— А тебе откуда знать?! Мы уже два года как отдельно живем! И вообще…

Что «вообще», Лешка слушать не стал. Как и говорить что-нибудь. Развернулся преспокойно, подхватил с асфальта грязный поводок и невозмутимо двинулся к улице Горького. Предатель же Крыс на хозяйку даже не оглянулся! Пристроился к ноге недавнего противника и неспешно потрусил рядышком.

Опешившая Тамара застыла на месте. Затем от души выругалась и побежала за ними, куда ей было деваться?

ГЛАВА 18

Меж тем Лелька принялась за дело весьма серьезно. Для начала обзавелась ручкой и аккуратным блокнотиком. Миниатюрный японский диктофон, что услужливо предложил ей Сергей, подумав, забраковала: зачем? Она же не собиралась десять раз прослушивать тети Машину болтовню. Самое важное проще записать. А уже потом над ним голову ломать.

И оказалась права. Потому что взволнованная тетя Маша перемежала свою путаную речь всхлипами и без конца возвращалась к своим обидам. Лельке едва удалось вытянуть из нее то, что нужно. Ну, на первый взгляд. И отфильтровать, отбросив лишнее.

Отправив тетю Машу одеваться, Лелька хмуро изучала исписанные странички: фактов было маловато. По ее записям получалось: воровать начали ровно два месяца тому назад. И особо не стеснялись — семь случаев за такое короткое время!

При этом новичков в отделе не было. Пятеро женщин давно присмотрелись друг к другу, в общем-то сработались, даже дружили, и это — особенно мучительно.

Самая молоденькая — Лидочка. Всего три года в фирме проработала. Именно у нее украли кольцо с брильянтом, материнское наследство. Да, еще — она одна поднимала двух детей!

Лелька всмотрелась в собственную запись и недовольно скривилась: четверых тетя Маша знала больше десяти лет. А с… как ее там? ага — Вера! Значит с этой Верой тетя Маша вообще целую вечность знакома. Еще с университета. И уж в ней, по ее словам, уверена, как в себе самой.

Якобы изумительнейшей души человек! И фантастически несчастлива в личной жизни. Развелась, бедняжка, уже с третьим мужем, и дети — настоящие оболтусы. Сын бросил институт и нигде не работает, а дочь в этом году должна закончить школу. Оба тунеядцы и тянут с матери деньги самым бессовестным образом.

Лелька невольно фыркнула: здесь тетя Маши сделала паузу, застенчиво потупилась и, вытирая кружевным носовым платочком слезы, вспомнила о Лешке. И тут же сообщила, что она — счастливейшая мать, ей грех жаловаться. Лешик — прекрасно зарабатывает и о ней никогда не забывает. Золото, не мальчик!

Вон телевизор новый две недели назад подарил. Нет, почему к дню рождения? Просто так. Лешику не нужен повод, он чудесный ребенок, какая жалость, что Томочка… Ах, Лешик безнадежно влюблен!

Тетя Маша провела Лельку по квартире, демонстрируя действительно многочисленные и не дешевые подарки сына, и Лелька в результате немножко рассердилась на младшую сестру: и что ей нужно?! Такой парень…

Посмеявшись над шитой белыми нитками тети Машиной политикой, Лелька неохотно вернулась к блокноту и в очередной раз прокляла свой почерк. Иероглифы — не буквы!

Итак, что там дальше? Наташа. Фамилия у нее смешная — Куцих. Украинская, что ли? Эта старше всех. И первой пришла в фирму. Тринадцать лет в ней. Кажется, она же собирается уходить. Точно. Мол, обстановка в отделе невыносимая. А у нее возраст, здоровье, нервы не те. Ну-ну!

Раз, два, три. Наташа — третья. Кто там последняя? Ну, не считая, само собой, тети Маши.

Кошмар, разбирай теперь эти каракули! С другой стороны, с диктофоном она, Лелька, целый день бы провозилась, тетя Маша столько наболтала — жуть, инфомации, правда, минимум.

О, Коломийцева! А имя? Имени нет. Почему-то о ней тетя Маша говорила очень сдержанно, даже неохотно. Лелька каким-то образом поняла: сама тетя Маша подозревала именно ее. А вот факты…

Когда Лелька спросила напрямую, тетя Маша покраснела как маков цвет и тут же стала горячо уверять в обратном. Мол, никаких улик, а Коломийцева — едва ли не кристальной чистоты человек. Пусть и не с очень приятным характером.

Лелька еще раз просмотрела записи и пожала плечами — от краж пострадали все! Вера — даже дважды. Как и несчастная Лидочка. А вот остальным пока везло, их почистили единожды. Но — существенно! Не считая самой тети Маши. Лелька хмыкнула: трудно считать катастрофой потерю телефонной карты, пусть даже совсем новой.

Итак, что же получается? Семь краж. Семь! На пять человек. Начнем с первой. Первой… Кто же у нас вляпался первым? Ага — Лидочка!

Дурашка похвасталась утром, что отложила денег себе на новый брючный костюм и даже присмотрела подходящий в торговом центре. Очень симпатичный, почти классический, из плотного шелка цвета гречишного меда. Правда, страшно жаль пяти тысяч, но… И Лидочка при всех пересчитала приготовленные для покупки костюма деньги — ровно пять тысячерублевых голубеньких купюр. Не знала, бедняга, что видит их в последний раз. Потому что перед уходом с работы она снова полезла за ними в сумочку и… Тетя Маша даже не смогла сказать толком, когда именно пропали деньги!

Лелька раздраженно сдвинула брови: по ее словам, все они на месте обычно не сидят. То одна, то другая убегает из комнаты, собирая нужные подписи на документы. И обедать ходят достаточно вольно. Когда у кого появляются свободные минуты. Центр города все-таки, рядом полно кафе. И тот день — не исключение.

Кстати, дамы тогда дружно решили: деньги украл кто-то посторонний. И договорились закрывать комнату, даже если последний из них убегает на минутку. Те же руки помыть.

Вторая кража — снова деньги. На этот раз у Куцих. Она собиралась в отпуск и денежек ей начислили — ой-е-ей сколько! Последняя зарплата суммировалась с отпускными и довольно приличной премией. Тетя Маша припомнила: шеф лично зашел в тот день в бухгалтерию, вручил счастливой Наташе плотный конверт и пожелал приятно провести отпуск.

Лелька легла на диван, подсунула под голову расшитую тетей Машей «думку» и стала восстанавливать в памяти обстоятельства второй кражи. По счастью, их легче было запомнить, чем имена и характеристики. Лелька почти не записывала, лишь кое какие пометки сделала. Так, на всякий случай.

Куцих! Как там с Куцих? Снова ничего хорошего. Наоборот, все еще больше запуталось.

На этот раз и в обеденный перерыв никто из комнаты не уходил, Куцих принесла прекрасный торт, и все пили чай. А минут через сорок, когда уже убрали посуду и садились работать, Куцих решила еще раз полюбоваться внушительным конвертиком из голубоватой бумаги, вот только… Он оказался пустым! И словно в насмешку воришка оставил в нем жалкие пятьсот рублей. Это из шестнадцати тысяч-то! Неплохо кто-то подразвлекся.

Если верить тете Маше — все были в шоке. Ведь посторонних за эти два с половиной часа, что прошли с вручения денег, в бухгалтерии не было. Не считая самого шефа, исчезнувшего сразу же после благодарственной речи. КТО взял?

Перепуганные дамы единодушно вывернули карманы и сумочки — денег не было, не считая всякой мелочи. Спрятать их? Но куда?! Конец августа, все они еще в летнем, а пачка пятисотрублевок довольно толстая, все помнили…

Пряча друг от друга глаза, недавние приятельницы попытались составить график — кто и когда покидал помещение, на сколько, и главное: оставался ли кто-нибудь один? И не сумели. Никто из них не обращал внимания на подобные мелочи. И каждый за это время хоть раз да и выбежал из комнаты. Кто курить, кто в туалет, кто по работе.

Одна тетя Маша твердо сказала: она не выходила. Но и головы от квартального отчета не поднимала, не до того ей было. И хотя женщины кивками подтвердили: да, она с места не вставала, все равно бедной тете Маше стало не по себе. Ей казалось: кое кто на нее смотрит с подозрением.

Тетя Маша даже ей, Лельке, этот эпизод рассказывала с тысячами отступлений и смешными клятвами в своей невиновности. Будто боялась, Лелька ей не поверит.

Лелька на секунду заглянула в блокнот и снова прикрыла глаза.

В третий раз, буквально через день, не повезло Вере. Уже в конце рабочего дня, она вдруг принялась рыться в сумочке. А потом растерянно подняла глаза на насторожившихся коллег и испуганно прошептала, что у нее исчез кошелек.

Тетя Маша заявила: этот кошелек из давно потертой золотистой кожи знали все. Мол, Верочка с ним не расставалась уже лет двадцать, она его обожала. Красть его…

Впрочем тетя Маша уверена — вор наверняка сразу избавился от улики. Денег же, по словам Веры, в кошельке было около трех тысяч, она собиралась после работы купить себе туфли.

Лелька криво улыбнулась. Она прекрасно представляла, что творилось тогда в комнате. Тетя Маша так жалела свою подругу!

Короче, так — Вера бурно рыдала, жалея о деньгах, и, самое главное, о кошельке, подарке первого мужа, отца ее детей. А дамы толпились вокруг, не зная, как утешить, и с невольным подозрением всматривались друг в друга.

И снова они не смогли вычислить виновного, как ни старались. Причем на этот раз не совместно, а каждый сам по себе. Тетя Маша сказала: потом женщины сравнили свои графики движения по фирме и только обреченно вздохнули. Никто из них не оставался в комнате один. Ни разу! Наглости воришки стоило поаплодировать, вот только ни у кого желания не возникло.

Дальше вообще смешно, фарс, не иначе. Неделю спустя у тети Маши украли телефонную карту!

Тетя Маша вздыхала и винила себя. Мол, очень уж глупо получилось. Она сама же утром картой похвасталась — все-таки Лешкин подарок. И тут же сообщила, что сегодня же будет звонить сестре в Германию. И даже постарается не коситься на счетчик, раз уж Лешик ей выделил на это деньги. Хоть раз поговорит всласть, ведь десять минут оплачены!

Карточка была яркой, в шуршащей прозрачной упаковке, и тетя Маша с удовольствием на нее посматривала. Она даже в сумочку ее убирать не стала, а аккуратно пристроила у перекидного календаря. Затем ее отвлекла работа, так что вспомнила тетя Маша о карточке лишь в конце рабочего дня. И беспомощно захлопала ресницами: та исчезла!

Решив, что машинально сунула ее в карман или сумку, тетя Маша перерыла все. Возмущенная Вера помогала ей, просматривая ящики стола. Растерянные коллеги топтались рядом, мешая советами. Все были напуганы и не знали что делать и что думать. И каждая мысленно пыталась решить для себя, кто вор.

Лелька представила обстановку в отделе и скептически фыркнула — цирк! Бедолага Коломийцева откровенно страдала, а коллеги посматривали на нее с невольным сочувствием. Каждый понимал: вряд ли вор столь открыто бросил бы на себя подозрение. Если только не обладал прямо-таки иезуитской хитростью! По всему выходило: подозреваемых должно быть по меньшей мере двое. А значит, один из обворованных… Это превращалось в кошмар!

Впрочем Коломийцева мучилась в гордом одиночестве не так уж и долго, чуть больше десяти дней. И пострадала, честно говоря, внушительнее всех. Бедолаге вернули долг. И очень, очень невовремя!

Не подозревающий ничего дурного Павел Александрович Птицын, главный инженер их фирмы, забежал в бухгалтерию в самом начале рабочего дня и, расшаркиваясь, протянул Коломийцевой две тысячи долларов. А также преподнес бутылочку отличного крымского вина и коробку дорогущих конфет.

Никого это не удивило: Птицын в самом начале лета попал в аварию и весьма прилично побил свою новенькую машину. К тому же оказался виновником столкновения, и ремонт «Ауди» второго потерпевшего лежал на нем же. Поэтому деньги в июне грустный Павел Александрович собирал по всем отделам. А теперь возвращал, следуя одной ему понятной очередности. На сегодня в его списке стояла как раз Коломийцева. Только лучше бы Птицын вернул долг как-то иначе, втихую, что ли.

Впрочем, за прошедшее время острота прошлых краж подзабылась, и женщины немного расслабились. Замаячила надежда: они ошибались и воровал все-таки чужак. Просто ловок шельма, такого сразу не вычислишь!

И все же, по словам тети Маши, она какое-то время помнила про огромную сумму, положенную Коломийцевой в верхний ящик стола. Та не решилась сунуть доллары в сумочку, висевшую на спинке стула. Но и прятать деньги куда-нибудь в укромное местечко — да хоть в бюстгальтер — не рискнула, боялась оскорбить коллег.

Лелька угрюмо вздохнула: происходи все это зимой, ничего бы, наверное, не случилось. Коломийцева приткнула бы денежки во внутренний карман пиджака — уж оттуда не вытащишь! — все бы и обошлось. И ей бы не пришлось сейчас ломать голову над этой дурацкой историей.

Но в начале сентября в городе еще держалась жара, так что Коломийцева пришла на работу в летней юбке и блузке. Карманы на легкой одежде не предусматривались даже в качестве украшения.

День, как назло, оказался длинным и трудным, нужно было подготовить документы на новую партию товара, все нервничали, что-то не хотело сходиться, и скоро о деньгах забыли. Все, кроме вора. Даже сама Коломийцева вспомнила о возвращенном долге лишь после слов тети Маши, когда они расходились по домам.

Тетя Маша уже приготовила ключ, чтобы закрыть комнату, и вдруг обеспокоенно подтолкнула коллегу под локоть.

— Деньги не забыла?

Коломийцева ахнула и бросилась к столу. Остальные почти спокойно наблюдали, никто не ожидал ничего плохого: уж сегодня-то точно бухгалтерия не оставалась пустой ни на минуту.

Именно после этого случая Куцих заговорила об увольнении. Ей под шестьдесят, и возникшая в комнате напряженность давила на нее больше всех. Тетя Маша уверяла — Куцих даже как-то постарела за это время, и седела стремительно, не успевая подкрашивать волосы.

Лелька пересчитала по пальцам — пять. Что же дальше? Шестой… Ага, шестой случай не заставил себя долго ждать. Если верить этой корявой троечке, то…

Да, именно через три дня Вера решила после работы зайти в сберкассу и заплатить квартплату за полгода. Тетя Маша сказала — она не любит топтаться в очередях, предпочитает сразу же оплачивать и другие коммунальные счета. За газ там, электроэнергию, воду или отопление. И никаких советов подруг, что она рискует деньгами, не слушает. Действительно, инфляция в последние годы была прогнозируемой, цены особо не повышались, а очереди оставались очередями.

Поэтому Вера и собралась отнести свои три с половиной тысячи в ближайшую сберкассу, та находилась всего через два дома, тоже по проспекту Победы.

Лелька нахмурилась и озабоченно потерла пальцем переносицу. Лельке совсем не нравилось, что знали об этом только сама Вера да тетя Маша. Именно ей Вера показала плотную пачку перетянутых черной резинкой сторублевок. А потом пригласила составить компанию.

Идти в сберкассу, само собой, тетя Маша отказалась. Коммунальными платежами уже который год ведал Лешик, платил за свою квартиру, а заодно и за материнскую.

Но такая большая сумма денег тетю Машу, естественно, встревожила — после всех-то событий! — она испуганно оглянулась и сердито зашипела на подругу, требуя сейчас же спрятать деньги. Хотя бы в полиэтиленовый пакет и — под блузку, что ли, в общем, при себе держать.

А еще лучше — сейчас же сбегать в сберкассу и заплатить. Мол, она, тетя Маша, прикроет. Ничего страшного, если Вера исчезнет на полчасика-час. Что же делать, раз у них в бухгалтерии сложилась такая кошмарная обстановка?

Однако Вера тетю Машу высмеяла и оказалась не права. В конце рабочего дня она все же решилась уйти с работы на полчаса раньше и шепнула тете Маше, чтобы ее не искали. Когда же полезла в сумочку, чтобы переложить деньги поближе, — не рыться же в ней при всех в сберкассе, — то побелела: пачки с сотнями не было!

Бедняжку, по словам тети Маши, едва инсульт не разбил, давление повысилось страшно, ведь денег так и не нашли.

Лелька немного раздраженно хлопнула ладонью по стене: тетя Маша так жалела свою подругу, будто та последнее потеряла! Сама чуть не плакала, рассказывая.

Итак — пока коллеги перетряхивали Верину сумку и ящики стола, та глухо рыдала и бормотала, что ей теперь ни в жизнь не отложить таких денег раньше, чем через три-четыре месяца. Мол, дочери нужно покупать зимние сапоги, сыну — куртку, и как выходить из положения — Вера не представляла. Впервые в жизни у нее появится задолженность за жилье! В самом деле — трагедия.

Лелька перелистала блокнот, долго расшифровывала запись на последнем листочке и наконец вздохнула с облегчением — история подошла к концу.

Завершающий, седьмой случай произошел совсем недавно, пару недель назад. У Лидочки украли кольцо. И слава Богу, на этот раз время было известно абсолютно точно, все произошло в обеденный перерыв. Беда в другом — конец месяца, аврал, и никто надолго не покидал комнату, кроме самой Лидочки. Заколдованный круг — исключить снова некого!

По словам тети Маши, старинное колечко с настоящим брильянтиком не раз видели все, Лидочка обожала его. Как же — материнский подарок, память о бабушке.

Лидочка мечтала, чтобы оно так и осталось в семье, передаваясь из поколения в поколение, и не продала его даже в самые трудные времена, когда осталась с детьми одна и без работы. И вдруг такое!

Бедолаге стало по-настоящему плохо, у нее вдруг посинели губы, она задыхалась. Перепуганные дамы вызвали «Скорую». А отправив Лидочку домой, в очередной раз попытались сами разобраться в происходящем.

Как все происходило? В комнате было душновато, у Лидочки немного опухли пальцы, она сняла колечко и положила у своего компьютера. Прямо рядом с монитором. Час спустя побежала умыться, затем выкурила сигарету на лоджии, так что вернулась в бухгалтерию минут через сорок. Наверняка кольцо пропало именно в это время! С этим Лелька готова согласиться.

К сожалению, и тогда четкую картину дамы восстановить не смогли, все слишком были заняты работой. Сама тетя Маша лишь раз подняла голову от клавиатуры, хотела позвонить по телефону.

Правда, немного подумав, она неохотно сообщила Лельке — Веры не оказалось на месте. Именно в тот момент.

Мол, она, тетя Маша, рассчитывала, что та ей подскажет нужный номер, — у Верочки изумительная память, — но пришлось лезть в блокнот. Наверное, она в туалет вышла, у Веры больные почки.

Лелька хмуро захлопнула блокнот и бросила его на пол. Немного же у нее набиралось фактов! И как шепотом призналась тетя Маша: она — первая подозреваемая. Ведь у нее пропала лишь телефонная карта, это и кражей-то назвать язык не поворачивается.

Поэтому, мол, тетя Маша и просила Лешика помочь, он умненький мальчик, да и со стороны наверняка виднее.

Тетя Маша даже заплакала: она не дурочка! Ведь что получается? Мало того, что она пострадала меньше всех, так еще и о Верочкиных деньгах единственная знала. Правда, Вера деньги вынимала из сумки, не скрывая. Но остальные уверяют, что не видели их. Она же… И тетя Маша с отчаянием махнула рукой.

Лелька угрюмо задумалась: если бы она не знала тетю Машу, тоже бы поставила ее номером первым. Действительно: карточка — не потеря. Особенно на фоне других краж.

С другой стороны, зачем тете Маше воровать? Она не нуждается, и Лешка не жадный. Стоит ей попросить, насколько она, Лелька, знает Сазонова, и денежки тете Маше принесут. На тарелочке и без отдачи.

Потом, она добрая. Лелька прекрасно помнила, как тетя Маша обхаживала того же Мишку. Динке делала дорогие подарки. Просто так, потому что любит детей. И тряпками не увлекается, косметикой и украшениями тоже. Из нее бы прекрасная свекровь вышла и бабушка, а Томик — дура.

Поняв, что думает не о том, Лелька сердито встряхнула головой: причина — главное. А тут — полнейший вакуум. Единственное, что она вытянула из тети Маши: по-настоящему среди ее коллег нуждались всего два человека.

Лидочка, воспитывающая одна двоих малышей, и Вера, на шее которой болтались два великовозрастных оболтуса. Именно они то и дело перехватывали у коллег до получки, именно они едва сводили концы с концами.

Остальные же… Чисты как ангелы! Куцих, например, работает просто чтобы не сидеть дома, ее дети поддерживают, у дочери своя аптека. У Коломийцевой, по словам тети Маши, муж прекрасно зарабатывает. Все уговаривает ее сыном заняться, тот год назад в школу пошел. Если бы не ее упрямство…

Лелька тяжело вздохнула: больше никакой информации. Главное — не удалось выяснить, есть ли хоть у кого-нибудь алиби. От тети Маши толку — ноль. Лишь вытирала слезы и шептала, что по всему получается: крала она. Но ведь не крала же!

Лелька сердито хохотнула: тетя Маша так причитала, расписывая все достоинства своих коллег и начисто отрицая в них недостатки, что она, Лелька, в конце концов разозлилась. Сунула блокнотик в карман джинсов и ехидно протянула:

— Тогда, может, это полтергейст?

И тут же пожалела об этом. Тетя Маша глянула на Лельку с недоумением и даже испугом, идея явно пришлась Лешкиной матери по душе.

Так что Лелька довольно бесцеремонно выставила ее на работу, сказав — ей нужно подумать в тишине и одиночестве. И если она на что-то решится, то тетя Маша должна ей обязательно подыграть!

Впрочем, перед тем как появиться у них в бухгалтерии, она, Лелька, обязательно позвонит и предупредит.

Лелька лежала на диване, таращилась в потолок и жалела себя. И правда, что бы ей тоже не поверить в полтергейс? Даже в такой меркантильный.

ГЛАВА 19

Тамара потерянно бродила по рынку и временами недоуменно посматривала себе под ноги: Крыса рядом не было. Этот изменщик и предатель остался с торжествующим Лешкой! И оба дежурили сейчас на перекрестке, высматривая белоголового продавца газет.

Тамара вспомнила, как бежала следом за этой мерзкой парочкой, выкрикивая им в спины свои жалостливые признания, и скривилась. В жизни не знала такого унижения!

И главное, что она выиграла? Подумаешь, Лешка не помчался сегодня же докладывать обо всем Сереге. Запросто продаст ее завтра!

Понимая, что наговаривает на недавнего приятеля, Тамара невольно покраснела.

Все же девушка буквально кипела от злости, когда в памяти всплывала безобразная сцена. От нее никак не избавиться. И Лешка — последняя скотина, как и Крыс. Оба друг друга стоят.

Нет, подумать только, она, можно сказать, открывала перед этими двумя мерзавцами душу, а они?!

Лешка, подлец, остановился так резко, что Тамара чуть нос об его спину не расквасила. Развернулся и выразительно покрутил пальцем у виска. А Крыс согласно подтяфкнул. Предатель!

— Смирительную рубашку и запереть в четырех стенах! Желательно без окна, чтобы решетку зубами не выгрызла, — поставил диагноз красный словно помидор Сазонов.

Возмущенная Тамара хотела ответить, но ей и слова сказать не дали. Лешка зарычал так, что Крысу впору было подавать в отставку, здоровенный пес даже присел от страха, стараясь казаться незаметнее.

— Пикни только, авантюристка несчастная! Джеймс Бонд в юбке, блин! Мата Хари и мисс Марпл подают в отставку, на тропе войны Томка Журжина — гроза российской мафии! Разбегайся, братва, кто не спрятался, она не виновата! Стреляет из любого положения, а уж как бьет ногой… — И Лешка истерично выкрикнул — Меня била, знаю!

Разъяренный Лешка орал, брызгал слюной и грудью теснил испуганную таким нешуточным гневом Тамару на мокрый газон. Бессовестный Крыс на полусогнутых следовал за своим новым приятелем и прятал от хозяйки глаза. Тамара непроизвольно отступала, лихорадочно прикидывая, как успокоить явно съехавшего с катушек Сазонова. Тут ей под ноги подвернулся камень, она вскрикнула и чуть не упала. Потому что Лешка упасть не дал. Подхватил под локти и встряхнул так, что у Тамары зубы клацнули. И свирепо прошипел, обращаясь к Крысу:

— Она еще и на ногах не держится, ты подумай!

Сазонов оттащил ошеломленную Тамару в какой-то двор, толкнул на влажную лавочку и, нависая над девушкой скалой, минут десять, не меньше, излагал ей все, что он о ней думает. Разошелся, почувствовав силу!

Под конец холодно сообщил, что до конца операции она от него, Лешки, ни на секунду не избавится. Пусть только попытается сбежать!

Лешка зловеще ухмыльнулся, и Тамара поспешно буркнула:

— Очень нужно!

— Мудрое решение, — признал Сазонов. Поднес к носу невольно побледневшей девушки громадный кулак и пообещал — Малейшее подозрение и… В ванной замурую! В туалет под конвоем ходить будешь! И знаешь что?

— Что? — пискнула Тамара.

— Я на тебе, пожалуй, все же женюсь!

Тамара потрясенно икнула и побледнела еще больше. А Лешка сдернул ее со скамьи и холодно пояснил:

— Из чисто альтруистических соображений. Чтобы сохранить как вид. Думаю, ты последний представитель. Не считая дуры Лельки. — Тут он снова разозлился, подтолкнул Тамару к улице и рявкнул — Чтобы и не дышала без моей команды, поняла, нет?!

Последние слова были явным плагиатом. Именно эту фразу обычно выкрикивала Тамара в минуты гнева.

Но свирепым Лешку Сазонова девушка видела впервые в жизни, и это, нужно сказать, впечатляло. Тамара открыла в себе море кротости! Не проверять же, в самом-то деле, насколько далеко взбешенный Лешка может зайти?

Тамара, всегда уверенная и рассудительная, сегодня чувствовала себя хрупкой и беззащитной, и эти непривычные ощущения ее немало раздражали. Ведь она на целую голову выше Лельки!

Теперь Тамара бродила в одиночестве по рынку. Без малейшей пользы, кстати. А Лешка с Крысом топтались у перекрестка. Вдвоем!

И Тамара клятвенно пообещала себе отомстить Сазонову, как только представится случай. Назло ему, например, обзавестись новым поклонником. Елки, даже замуж выйти, чтобы он наконец перестал к ней таскаться! Однако…

Плечи девушки опустились: для начала необходимо покончить со всей этой жуткой историей. Чтобы Лешка не смог ее шантажировать. А уж потом… И, заранее торжествуя, она улыбнулась.

* * *

Через пару часов о своих мстительных замыслах Тамара и не вспоминала. Во-первых, устала она страшно. А во-вторых, потеряла всякую надежду отыскать белобрысого воришку. Тамаре вдруг пришло в голову, что мальчишка мог запросто уехать из города. С такими-то деньгами!

А тут еще и мрачный Лешка масла в огонь добавил. Навестил ее минут тридцать назад и сообщил, что пацанва на перекрестке старается вовсю, газеты толкает буквально с риском для жизни, но вот светловолосого оборвыша меж них пока нет. Прячется наверняка, паршивец, или преспокойно денежки тратит. И вряд ли имеет представление о поднятом переполохе. Так что придет — не придет, кто скажет?

А трясти шпану Сазонов опасался: предупредят еще приятеля! Потом мальчишку точно будет не выследить.

Лешка угрюмо осмотрел рыночные ряды, где к вечеру продавцов стало много больше, чем покупателей, покосился на запястье, шел шестой час, и сказал, как отрезал:

— В половине седьмого мы с Крысом заберем тебя.

Тамара и спорить не стала: зачем? Рынок к семи точно закроется, что ей тут делать? Да и у перекрестка машин сильно поубавится, сейчас-то народ с работы как раз возвращался…

Бродить по рынку сил больше не было, и Тамара со вздохом облегчения присела чуть в стороне от дверей, на ступеньку, предварительно постелив на нее брошенную кем-то картонку. И тут же отшатнулась в испуге: проходивший мимо пожилой мужчина бросил ей металлический рубль.

Тамара автоматически подобрала его, и изумленно приоткрыла рот: кто-то швырнул ей на колени десятку. Девушка растерянно подняла глаза: на нее с брезгливой жалостью смотрела еще молодая, хорошо одетая дама.

Щеки девушки залил жаркий румянец: ее явно принимали за нищую. Кошмар, это как же она выглядит?!

Тамара украдкой осмотрела себя и тихо порадовалась, что ее не видят родители. Мамулю бы точно инфаркт хватил!

Тамара кое-как вытерла ладони носовым платком и безнадежно вздохнула: с утра на ногах; куртка старая, грязная; джинсы потертые; кроссовки давно разваливаются, просто жаль выбросить, удобные очень; волосы наверняка висят сосульками; лицо бледное и вряд ли чистое, дурацкая привычка вечно лапать его руками; да еще и расселась тут на ступеньках… Хороша, нечего сказать!

Пребывание в статусе нищей повергло девушку в шок. И она уже ничуть не удивилась, когда к ней подошла чудовищно замызганная малышка лет шести, присела рядом и с любопытством спросила:

— Ты новенькая?

Тамара машинально сунула в карман полетевшую ей на колени пятирублевую монетку и зачем-то кивнула. Девчушка старательно заправила светлую прядь за ушко и предложила:

— Хочешь, я с тобой посижу?

Тамара заторможенно молчала. Малышка бесхитростно пояснила:

— Со мной тебе больше кидать будут, честно. А ты мне потом чуть-чуть дашь, хорошо?

Какая-то женщина остановилась рядом с ними, укоризненно покачала головой, протянула Тамаре пятьдесят копеек и проворчала:

— И-эх! Нет чтобы работать пойти! С таких-то лет попрошайничать, да с ребенком…

Тамара мучительно закашлялась, девчушка заботливо захлопала ее по спине и жарко зашептала:

— Не обращай внимания! Они всегда так говорят!

Кто-то хрипло хихикнул и сунул ей в руки начатую бутылку пива. Тамара сжалась и подняла голову: пьяный мужичонка ростом метр с кепочкой игриво подмигнул ей и, старательно нащупывая ступени, поплелся вниз.

Девчушка заглянула Тамаре в лицо и по-детски сердито сказала:

— Не пей, от тебя ведь не пахнет!

Тамара безропотно отдала ей бутылку. Малышка отбежала в сторону, вылила пиво, поставила бутылку у стены и немного виновато буркнула:

— Сдам потом.

Минут через пять Тамара немного пришла в себя. Может быть, потому, что на них временно не обращали внимания. Шли мимо, словно и не видели.

Сама Тамара терпеть не могла попрошаек. В конце концов, в их городе безработицы не было, почему она должна подкармливать тунеядцев?

Малышка долго молчать не могла. Прижимаясь к Тамаре, задумчиво протянула:

— Ты работу потеряла, да? Или из дома выгнали? Я тебя раньше не видела.

И тут-то девушка вспомнила, ЗАЧЕМ она, собственно, ошивается здесь. Вытерла рукой повлажневший от волнения лоб и хрипловато отозвалась:

— Да нет, я пару раз тут сидела. Дней десять назад. С мальчишкой одним болтала. Почти таким, как ты…

— С мальчишкой? — оживилась малышка. — Это с кем? Я тут всех знаю, у меня мамка на рынке подрабатывает. Как народ уйдет, она зал метет.

Тамара пожала плечами.

— Я его плохо помню. Лет восемь ему. Смешной. Да, а голова белая-белая, я таких раньше и не видела…

— Белая? — засмеялась девочка. — Так это, значит, Витька Кораблев!

У Тамары перехватило дыхание, она не верила собственным ушам. Чтобы после всех ее мук, вот так запросто, по сути случайно, услышать наконец имя проклятого воришки?!

Опасаясь спугнуть удачу, она подняла с грязного цемента брошенную ей десятку и равнодушно протянула:

— Кораблев?

— Ага! Он картошку отсюда тянет. А то и яблоко для братишки. У него, знаешь, есть такой, Пашкой звать. Малой совсем, четыре ему, что ли…

Тамара смотрела вопросительно. И девочка со вздохом пояснила:

— Мамашка у них — алкашка страшенная. Подумай, Витьке с Пашкой куда деваться? Есть-то хочется…

— А дома что, не кормят? — осторожно спросила девушка.

— Ха, кормят! Да ихняя мать сейчас в запое, Витька и не ночует там. Злющая, страсть. Дерется!

— Не ночует? А где ж тогда, не лето ведь, на улице не переспишь.

— Почему на улице?

Девочка вдруг насторожилась и недоверчиво покосилась на новую знакомую. Тамара старательно сделала вид, что разговор ее не очень-то интересует. Вытянула из кармана джинсов крохотную пластмассовую расческу и попыталась разодрать свалявшиеся за день волосы. Тоненькие зубья гнулись, Тамара морщилась, малышка успокоенно хмыкнула:

— Он, знаешь, в садике одном кантуется. Тут, недалеко, там еще во дворе жирафа такая смешная, шеяка длиннющая, не залезть!

— В садике? Я думала, он постарше.

— Да не, он в школу ходит вообще-то!

— А при чем тут садик?

— Да ночует он там. Когда домой нельзя.

— И его пускают?!

Девчушка рассмеялась:

— А он не спрашивает!

Тамара смотрела изумленно, и малышка снисходительно пояснила:

— Там, знаешь, домики такие деревянные стоят, ну, для игр. С крышей, с окошком, дверцей. Витька в нем ночует.

— Холодно же!

— Так на улице еще холоднее. А в домике и не дует почти. Я раз спала. Тоже от мамки спасалась. А то как пьяная…

Девчушка по взрослому махнула ручонкой, ее крошечный нос сморщился. У Тамары неожиданно сжалось сердце, и она прижала малышку к себе. Та захлюпала и с натужной веселостью воскликнула:

— Нет, правда, хороший дом-то! Не вру!

И тут Тамара вдруг увидела: перед крытым рынком, посреди площади, беспомощно озирается Лешка Сазонов, а Крыс топчется у его ног и тянет поводок в сторону пропавшей хозяйки. Еще чуть-чуть, и Лешка тоже ее заметит!

Тамара побледнела: в таком-то месте, с этой девчушкой рядом и с кучей подаяний в кармане! Да-а, тогда точно поводок Крыса на ней самой окажется…

И, удивляясь себе, испуганная Тамара почти на четвереньках подалась к двери. Шустро шмыгнула внутрь рынка и шепнула пораженной малышке:

— Тихо, меня ищут!

— Кто?!

— Вон, дядька посреди площади отсвечивает, видишь? Высоченный, паразит, как столб. С собакой!

— Тебя с собакой ищут?!

— Угадала. И она меня уже чует, смотри, как тянет.

— А кто он?

— Он-то?

— Ну этот, со столб.

— В мужья набивается, гад! — с искренней злостью выдохнула Тамара. — Поймает, запрет в ванной, уже обещал! Кулаки видишь?

Глаза девчушки округлились, она гулко сглотнула и робко кивнула.

— Недавно под нос совал!

Тамара истерично хихикнула.

Лешка сегодня вечером совершенно лишний! Ей бы на мальчишку выйти да в доверие ему втереться, только вот как? Продолжать бомжиху разыгрывать? Или все по-честному выложить? Он-то постарше этой крохи, так просто не обманешь…

И девушка решила действовать по обстоятельствам. В одном была твердо уверена: прямолинейный Лешка попрет напролом и все испортит. Так что пока от него лучше держаться подальше.

Елки, да Тамара запросто сказать может: увидела, мол, пацана, пришлось идти за ним, не терять же! Поэтому и не дождалась Лешки. Они же с ним не обговорили заранее такой вариант, нет? А этот шкет белобрысый протаскал ее по всему городу, оказывается, место для ночлега высматривал…

Нет, классная легенда. Лешке не подкопаться. Теперь бы смыться от него как-то, да чтобы Крыс не выследил.

Впрочем, Лешка в собаках ни черта не понимает. Иначе давно бы уже тут душу из нее вытряхивал. Вон как в поводок вцепился, наверняка считает, что Крыс дурью мается. Сейчас потащит бедолагу Крысеныша к дому, будут на пару дежурить у Тамариной двери.

Цирк, Лешка лопнет от злости! Потом не дать бы ему разорвать ее, Тамару, на части без объяснений…

Тамара обернулась к почтительно рассматривающей ее девчушке и спросила:

— Тебя как звать-то?

— Лизка.

— А я Тамара. Слушай, помоги мне с рынка понезаметнее выбраться.

Лизка кивнула и протянула девушке грязную ручонку. Затем провела ее через весь рынок и вывела к служебному входу.

Тамара выглянула в какой-то проулок, настороженно осмотрелась, но не увидела ни души. Только пара дворняжек озабоченно вертелась около бачка с мусором.

Тамара благодарно чмокнула девочку в щечку и торопливо выгрузила в ее ладони все заработанное недавним нищенством. И с некоторым удивлением отметила: не так уж и мало. Почти полсотни набросали.

Лизка потрясенно шепнула:

— А ты?

— Обойдусь! — отмахнулась Тамара. — Я сегодня уже ела. — И зачем-то призналась — Я, знаешь, не нищая. Просто почти месяц в отпуске, шеф оборудование в цехе меняет, вот и вляпалась. А так… У меня и квартира своя есть. Маленькая, правда, одна комната.

— Ты сейчас туда?

Тамара отрицательно мотнула головой. Лизка вопросительно таращила светлые глазенки, и девушка буркнула:

— Туда пока нельзя. Там эта сладкая парочка наверняка на дежурство встанет, я их знаю.

— А куда?

Тамара пожала плечами.

Лизка рассовала деньги по карманам и решительно заявила:

— Пошли.

— А мать?

— Я быстро обернусь.

Тамара на секунду зажмурилась, ей вдруг показалось… Елки, это сэкономило бы тьму времени! Но Лизка тут же разрушила ее робкие надежды. И самым безжалостным образом. Посмотрела исподлобья и сказала:

— У меня бабка тут рядышком живет. Папкина мамка. Она ничего. Не пьет почти. И диван у нее есть, она-то на кровати спит.

Тамара представила себя на грязном диване, где наверняка сотни раз отсыпалась всякая пьянь, и ее передернуло от отвращения. С другой стороны, девчушка искренне пытается помочь…

Стараясь скрыть разочарование, девушка ласково потрепала Лизку по голове, решительно подтолкнула ее к двери и преувеличенно бодро воскликнула:

— Не нужно! Я в крайнем случае у подруги переночую. А то и дома. Если Лешке ждать надоест. Не спать же ему на коврике у порога, в самом-то деле!

Лизка с явным облегчением вздохнула и осторожно поинтересовалась:

— А твой Лешка, он что, плохой?

— Да нет вроде, — опешила Тамара.

— А чего замуж не хочешь? Или пьет?

Тамара оторопело молчала, не зная, что и сказать, а Лизка серьезно посоветовала:

— Если пьет, не ходи, ну его…

И исчезла.

ГЛАВА 20

Часа через полтора Тамара тоскливо нырнула в чужой подъезд: пошел дождь. И не какой-нибудь там привычный мелкосеющий осенний, а настоящий. Крупные капли звучно зашлепали по асфальту, многочисленные лужи словно вскипели, с березы перед крыльцом безжалостно сбивались последние листья.

Тамара кое-как промакнула носовым платком абсолютно мокрое лицо, выжала волосы и криво ухмыльнулась: да-а, вот теперь ей точно хоть на паперть! Любой оборванец за свою примет. Глядишь, и бросят что из жалости.

Нет, чтобы так не везло, а? Ведь обошла почти все близлежащие улицы, обшарила дворы, скверики, даже между гаражами полазила. Результат — ноль целых, ноль десятых. Или несчастную Лизкину жирафу снесли? Свернули напрочь длиннющую шею и тем самым убрали единственную нужную ей, Тамаре, примету? Интересно, как же ей тогда определить, в каком именно детском саду ночует мальчишка? Домики для игр есть в каждом, она только что в этом убедилась.

В лицо девушки ветер швырнул ледяные колючие капли дождя, она поежилась и осторожно прикрыла дверь. Выходить на улицу у Тамары не было ни малейшего желания.

Она присела на ступеньку, с трудом вытащила из кармана кошелек и брезгливо поморщилась: насквозь промок. Впрочем, какая разница? Главное, Тамара отметила на календарике номера садиков, где осмотрела во дворах буквально каждый квадратный метр. Вначале в поисках мифического жирафа, а затем надеясь нечаянно наткнуться на неуловимого мальчишку.

Итак, это детсады — шестнадцать, семнадцать и двадцать четыре. Всего три. А пробегала-то! Вон, уже ночь на дворе. Ноги гудят, как телеграфные столбы. И не хотят сгибаться в коленях.

Тамара с невольным раздражением оглянулась на площадку первого этажа: счастливые люди! Попивают небось на кухне чай или у телевизоров дремлют. А она как шавка под дождем.

Может, позвонить куда в двери и еще порасспрашивать? Что там она сегодня врала? Мол, сынишка с мальчишками играл и сбросил во дворе шапку с шарфом, жарко было? Ну да. Еще и оставленную сумку с продуктами пару раз приплетала. Швырнул, поросенок, у скамейки, сам толком не помнит где…

И каждому рассказывала про Лизкиного жирафа! Да толку-то? Бабульки и дамы озадаченно морщили лбы, но африканское четвероногое вспомнить были не в состоянии. Поэтому просто командировали Тамару в близлежащие сады. Да и то маршруты путали, Тамара плутала. И понятно. Сейчас малышня чаще по домам сидит, с бабушками да мамами, в детсады далеко не каждый ходит.

Дверь неприятно скрипнула, и в подъезд вошли тучный старик с массивной тростью и мальчишка лет семи. И оба с изумлением замерли перед лестницей, рассматривая Тамару.

Девушка с тяжелым вздохом поднялась на ноги и легко сказала:

— Извините. Вот, от дождя спряталась.

— От дождя по квартирам прятаться нужно, не по чужим подъездам, — проворчал старик, продолжая недружелюбно сверлить девушку выцветшими глазками.

— Само собой. Сейчас пойду. Просто я здесь у вас садик искала. Без толку, правда.

— Какой такой садик?

Тамара пожала плечами.

— То-то и оно, что не знаю. Сынишка после школы там с мальчишками поиграл немного и ранец около скамейки забыл. Первый класс, что с него взять?

— А что не вернулся за ним?

— Кто ж его вечером из дома выпустит? Да еще в такой дождь. — Старик смотрел сурово, и Тамара с тяжелым вздохом пояснила — Пришла с работы, а он плачет. Куда деваться? Вот переоделась во что попроще да под дождь. Уже два часа по вашему району мотаюсь…

Девушка махнула рукой, взгляд у старика смягчился, а мальчик озабоченно воскликнул:

— В каком же садике он портфель забыл? Я тут все знаю, честное слово!

Старик крякнул, недовольно покосился на внука и буркнул:

— Санек в двадцать четвертый ходил, рядом совсем, может, там?

Тамара отрицательно покачала головой.

— В шестнадцатом, семнадцатом и двадцать четвертом я уже была. Это не те сады, точно.

— Нет там портфеля? — озабоченно наморщил лоб мальчик.

— Нет.

— Сторож мог убрать, — категорично заявил старик. — Или кто из голодранцев стащил. С чего взяла, что сад не тот?

Тамара невесело улыбнулась.

— Сын сказал: жирафа там. С длиннющей шеей. Он даже забраться не смог. А в этих трех садах я жирафы не видела.

Старик озадаченно сдвинул брови, а мальчишка рассмеялся.

— Жирафа! Это у самого рынка!

Глаза девушки изумленно округлились, она дрогнувшим голосом пробормотала:

— И он говорил: где-то у рынка. А я не нашла.

И со злостью подумала: только идиот мог расспрашивать о жирафе взрослых! И что она сразу же к детям не сунулась, вот кретинка…

* * *

Лелька страшно злилась: она никак не могла дозвониться до Тамары. И Лешка Сазонов не снимал трубку, как сквозь землю провалился. Даже тетя Маша не могла его отыскать и периодически названивала самой Лельке.

Лелька крутилась у телефона, словно привязанная к нему невидимой нитью, но на расспросы домашних лишь улыбалась рассеянно. Ей совершенно не хотелось ничего рассказывать. Зачем? Задачка Лешкиной матери уже решена. Правда, пока лишь теоретически.

И куда это Томик подевалась? Не гуляет же она со своим Крысом под таким ливнем?!

Лелька пристроилась у подоконника, задумчиво рассматривая утонувший в ночи город. Откуда-то из воздуха материализовался Коська и уселся рядом. Подбежала Динка и обиженно наябедничала:

— Ма, он мне лапку давать не хочет!

Коська презрительно фыркнул. Лелька нежно дотронулась до пухлой Динкиной щечки и сказала:

— Не хочет, и ладно.

— Да, а Мишка смеется, говорит — не может. А он давал!

Мишка из комнаты весело закричал:

— Не может, не может! Он же не собака!

— Он умнее! — топнула ногой Динка.

— Ага! Как же!

— Умнее!

— А лапу что тогда не дает? Крыс так дает!

Динка насупилась. Протянула руку к коту и умоляюще прошептала:

— Ну дай лапку, что тебе стоит…

Коська не шелохнулся. Девочка всхлипнула. Лелька сердито покосилась на кота и коротко распорядилась:

— Дай!

Коська повернул голову и хищно ощерился. Лелька вздохнула:

— Мужик ты или кто? Плачет же!

Теперь вздохнул кот. Несколько долгих секунд он смотрел на хозяйку, но Лелька глаз не опустила, и Коська сдался. Протянул радостно взвизгнувшей Динке лапу, потом раздраженно фыркнул и отвернулся.

— Спасибо, — серьезно сказала Лелька.

Она отправила дочь в детскую, потратила несколько минут на телефонные звонки и разочарованно вернулась к окну. Крупные капли дождя по-прежнему барабанили по стеклу, где-то недалеко лениво загрохотало, и Лелька растерянно прошептала:

— Ну где мой Томик? Не на улице же!

* * *

Но Тамара была именно на улице. Она уже и от дождя-то не пряталась: смысла не было. Лишь старалась не особо наступать в лужи, берегла не столько ноги, сколько старенькие кроссовки. И пытливо всматривалась в темные проулки.

По словам мальчишки, как раз здесь прятался небольшой детский сад, двор которого года два назад превратили в небольшой зоопарк. И кроме названной Лизкой жирафы, там обитали пара медведей, волк, крокодил, с десяток зайцев и даже громадный деревянный бегемот, в его пасть запросто можно было сунуть голову. Оставалось лишь найти это чудо.

Но найти его никак не получалось. Продовольственный рынок находился в старой части города, и застроили ее весьма бестолково. Двух-трех-пятиэтажные дома имели обширные дворы, игровые площадки, садики и палисадники. Каменные заборы чередовались с деревянным штакетником, и все это преграждало Тамаре дорогу в самых неожиданных местах. Петлять приходилось прилично, и порой девушке казалось, что она дважды, а то и трижды проходила одной и той же улочкой. Впрочем, может быть, Тамара и ошибалась. Темнота стояла хоть глаз выколи, а редкие фонари только усугубляли ее, вне круга света девушка почти ничего не видела. И спросить было не у кого. Даже собак не выгуливали, Тамара и бродячих-то не видела. И правильно. Бегать под таким ливнем без нужды кому охота!

Как чуть позже призналась себе Тамара, на детский сад она наткнулась совершенно случайно. Даже не сразу сообразила, куда ее занесло. Пока не споткнулась и не растянулась во весь рост на мокрой траве.

Коленку Тамара ушибла пребольно, да и устала так, что подниматься сил не было. Девушка сплюнула попавший в рот горьковатый лист и с остервенением, в полный голос, высказала все, что она о себе думает. И о Лешке с Крысом тоже.

Два идиота! Не могли заставить ее пойти домой! Находились буквально в двух шагах и проворонили! Мужики, тоже!

Тамара заскрипела зубами: теперь эта парочка отсиживается в теплом подъезде, протирает коврик и обивку на ее, Тамариной, двери, а она валяется здесь, в ледяной луже! Как последний бомж. То-то ей сегодня все больше мелочь метали, прозревали ее жуткое будущее…

Тамара увидела себя со стороны, такую молоденькую и умирающую на улице от холода. Ей стало жаль себя, и она невольно всхлипнула. Потянулась к карману за носовым платком и неожиданно коснулась рукой какого-то деревянного пенька.

Форма пня оказалась до того странной, что Тамара машинально прошлась по нему пальцами и неожиданно поняла: да это же заяц!

Мысли о смерти исчезли мгновенно, через долю секунды девушка была на ногах и нетерпеливо ощупывала длинные уши и смешную мордочку: точно, заяц. Тамара зачем-то метнулась к низенькому барьеру, о который только что споткнулась, и громко рассмеялась: крокодил. Зубища — бр-р-р, и хвостище на полкилометра тянется, наверняка его как скамью используют.

Тамара выпрямилась, зачем-то выжала волосы и криво ухмыльнулась: ну и видок у нее! Мокрющая, да еще в земле вывалялась. И физиономия от холода синяя. Или от грязи — черная. Вот цирк-то!

На воображение Тамара никогда не жаловалась, поэтому брезгливо поморщилась, бросила куда-то под ноги скомканный носовой платок и сердито сказала себе — ничего! Главное, она все же нашла этот проклятущий садик. Вряд ли рядом еще один прячется с зайцем и крокодилом. Так что теперь руки в ноги и — вперед. На поиски домика. Вернее, белобрысого пацана.

Интересно, что она ему скажет, а? Мол, покайся, вьюнош, а то хуже будет? Или нет — я пришла тебе помочь, тебя ищут бандиты! Или просто — гони доллары, мерзавец, а то сейчас голову откручу! Или расплакаться пожалобнее — мол, из-за тебя моя сестра гибнет, а у нее двое малышей.

И промокшая насквозь, замерзшая и уставшая Тамара на подгибающихся ногах пошла в глубь детского садика. Она изо всех сил таращилась в темноту, смаргивая с ресниц капли дождя и шмыгая носом. Шарахалась от казавшихся в ночи живыми волков, медведей и зайцев. Обняла за шею жирафа и погладила его, как старого знакомого. А потом полезла в крохотный домик, стоявший чуть ли не в шаге от длинношеего красавца. И тут же услышала свирепый шепот:

— Куда прешь?! Тут занято!

* * *

Через полчаса Тамара почти бежала домой. Руки ее оттягивал завернутый в грязный полиэтилен спящий Пашка Кораблев, действительно четырех лет от роду. А его старший братец, неудачливый воришка Витька, угрюмо тащился в метре за ее спиной.

Размышляя о том, что страшная историйка, кажется, подходит к благополучному концу, Тамара то и дело оглядывалась. И, видя светящиеся в темноте удивительно светлые волосы мальчика, ее удовлетворенно вздыхала, а посиневшие от холода губы непроизвольно растягивались в улыбку. Тамаре до сих пор не верилось, что она сумела уговорить этого шкета пойти с ней!

От резкого порыва ветра девушка зябко поежилась и прибавила шагу. Дождь, по счастью, продолжал идти, и Тамара молила бога, чтобы он не прекращался. Пока она не переступит с этими мальчишками порога собственной квартиры.

Тамара снова обернулась на Витька и хмыкнула: ну и характерец! Если бы не ливень и не вода, давным-давно сочившаяся через многочисленные щели в деревянной крыше, она бы так и топталась в том игрушечном домике со своими бесполезными уговорами. Витька и шагу бы с ней не сделал! А так — пожалел маленького брата. Тот явно замерз, хоть Витька и укутал его в собственную куртку, а сверху еще и полиэтилен натянул, спасая Пашку от ледяных капель.

Тамара посмотрела на крошечное бледное личико и невольно вздохнула: ну и тощий! На целый год постарше Динки, а раза в два легче. Хотя… Будь он тяжелее, пожалуй, не дотащила бы! И без того руки буквально отваливаются.

Вспомнив, как она ломилась в домик для игр, Тамара хмуро хмыкнула: картинка та еще! Разъяренный Витька шипел змеей, боясь напугать младшего брата, и грудью защищал единственный вход. А она, не сводя глаз с действительно белоснежных волос, слезно умоляла впустить ее в дом для важнейшего разговора. Жизненно важного именно для него, Витька Кораблева! Причем Тамара тоже говорила шепотом, не понимая толком — почему.

И лишь когда Витька внаглую смазал кулаком ей по носу и грязно высказался на ее счет, что-то о том, где именно должна ночевать такая замызганная и потасканная пьянчужка, Тамара рассвирепела по-настоящему. Выдернула мальчишку из домика, словно морковь из рыхлой грядки, и, прижав спиной к мокрой стене избушки, с наслаждением выкричалась. Может, путано, но понятно. Потому что после первых же ее слов Витька Кораблев прекратил отбиваться и испуганно притих.

Что там она кричала? Елки, и не вспомнить толком. Кажется, о маленьком вороватом идиоте, перевернувшем город с ног на голову и рискующем не только своей жизнью, но и чужими. Точно. Орала, что его тайна давным-давно не тайна, и его, кретина маленького, по всему городу ищут, и всерьез, как и стащенную им сумку с долларами.

А если бы Витьку нашла не она, Тамара, а тот мужик, которого он обокрал?! Не парой-тройкой синяков бы отделался, Тамара голову готова прозакладывать! Он на нее молиться должен, паршивец несчастный, именно она знает, как поставить точку в этой дурацкой истории!

И Тамара понесла какую-то невнятную чушь о старшей сестре, ее муже и детях, о гадании на молоке и суеверии горожан, о шкафообразном бандите, загорающем сейчас в больнице, и нагловатом, но осторожном прыщавом, о дуре Ритке и ее страшном шефе…

Короче, у Тамары на радостях началась самая настоящая истерика, и она никак не могла замолчать. Словно кто плотину открыл.

Нужно отдать шкету должное, справился Витек с ней классно. Коротко замахнулся, и… Тамара сложилась от боли словно перочинный ножик! Полузадушенно закхекала, пытаясь вдохнуть, и заторможенно подумала: солнечное сплетение или поддых? Если, конечно, это не одно и то же. Нет, куда попал малолетний мерзавец?! И почему она, Тамара, промахнулась сегодня по Лешке, била ведь, кажется, абсолютно в ту же точку…

А когда девушка пришла в себя, Витька Кораблев со злостью прошептал, чтобы она говорила потише, у него ребенок в домике спит. А то она своим диким ором из бедного Пашки запросто заику сделает.

Сам-то он, Витька, мол, так и быть, выслушает ее забавную историю еще разочек. Но если она не сможет пересказать всю эту чухню более внятно, то… И Витька поднес к носу потрясенной Тамары маленький, но крепкий кулак.

Возмущаться Тамара не стала, дело было важнее. Просто встряхнула бессовестного мальчишку так, что у него клацнули зубы, и прошипела:

— Ну хорошо!

А потом коротко и четко рассказала малолетнему воришке все. Начиная с глупого, если не сказать наглого объявления в газете. Кое-что поясняла по ходу, чтобы мальчишка понял, кто такая, собственно, Лелька Зимина.

Говорила Тамара довольно выразительно. И видела, что глаза Витьки Кораблева округляются от изумления, пару раз он нервно хихикнул, а потом просто слушал ее с открытым ртом, стараясь ничего не упустить.

Чуть позже Тамара убедилась: стоящий перед ней девятилетний мальчишка вором, конечно, был, но вот идиотом — нет.

Потому что Витек так же коротко и ясно рассказал ей о себе, не пытаясь обелить себя и ничего не скрывая. И ситуацию он понимал правильно. Что удивительно для его возраста.

Да, сумку Витек Кораблев стащил. И именно двадцать пятого октября. Они с Пашкой тогда уже несколько дней во рту ничего, кроме хлеба, не держали. Вот и украл.

Но винил Витек в этом не себя, а того молодого мужика, что не позаботился прикрыть дверь машины, кретин несчастный. Мол, на то и щука в реке, чтобы карась не дремал. Незачем хлебалом на улице щелкать! Считай, мужик толкнул его на воровство. Закрой этот болван дверцу, он бы не сунулся.

Другое дело, что Витек рассчитывал на продукты и кое-какие тряпки, которые собирался загнать по дешевке парням у рынка. Про деньги он и не думал! Ну кто из мужиков их в сумках держит?! Не бабы же. У них карманы, Витек не первый день на свете живет.

Трудно представить изумление мальчика, когда он расстегнул молнию! Глазам не поверил, пока сто раз не перевернул все в проклятой сумке. И сразу понял — пропал. ТАКИЕ деньги простые людишки с собой не носят. А непростые… Блин, он, Витек, прекрасно знал, у КОГО в их паршивом городке деньжищ немеряно!

Сомнений у Витька и на секунду не возникло — убьют. Как только вычислят, так и прихлопнут. Без малейших сомнений. Особенно если он хоть одну бумажку возьмет из этой сокровищницы.

И Витек тщательно уложил все обратно, аккуратно застегнул молнию—страшно боялся сломать! — и спрятал сумку.

С тех самых пор он жил как на иголках. Прекрасно знал: в таком большом городе тысячи глаз и ушей, его наверняка ищут. Ведь Витек сам мельком видел какую-то бабку у магазина. А сколько человек заметило его?! Из тех же окон? Не считая пострадавшего мужика. Этот-то вообще ему шею свернет, не задумываясь. Как только наткнется.

Поэтому Витька Кораблев скрывался. Практически не показывался дома, на рынке и на людных улицах, где его обычно видели. И надеялся купить свою жизнь за те миллионы зеленых бумажек, что упрятал на чердаке одного дома. Вот только пока не знал — как.

Витек протяжно вздохнул и признался: на черта бы ему та жизнь, если бы не маленький Пашка! Гульнул бы напоследок или вообще из города смылся.

Мальчишка безнадежно махнул рукой. Пашка — якорь. Куда с ним? И не бросишь, кому он нужен? Мать вон опять в запое, пацана и дома-то не оставить, вечно голодный…

Тамара сочувственно покосилась на малыша и поправила над его лицом кусок полиэтиленовой пленки: дождь не прекращался ни на секунду. С искренним восхищением девушка подумала: лучше доллары не спрятать и ей, как ни ломай голову. Не мальчишка, гений.

Надо же, продрожать весь день у сумки с деньгами, а ночью забраться на крышу городского отделения милиции! Единственный надежный чердачок, туда уж точно ни один бомж не сунется. Тем более, Витек попал на чердак через слуховое окно, а сумку запихал между какими-то полуржавыми обрезками труб, сто лет никому не нужных, видимо, просто руки не доходили выбросить их. Да уж, спрятал надежно! И все равно нужно торопиться. Мало ли…

Тамара попыталась рассмотреть на запястье циферблат часов, однако не смогла. Но так как окна в близлежащих домах практически все погасли, она решила: время заполночь. Прилично заполночь.

Интересно, Лешка с Крысом угомонились или нет? Может, Лешка пожалел пса и утащил его к себе? Не торчат же они до сих пор в ее подъезде, это с семи-то вечера?

Ей, Тамаре, сейчас не до разборок. Спать хочется смертельно. Ноги уже заплетаются, рук не чувствует. И грязная как чушка, в ванну бы залезть. Заодно согреется.

Или черт с ней, с ванной, она согласна упасть у порога и вырубиться. До самого утра. А лучше — до обеда.

Тамара протяжно вздохнула: нет, сразу не лечь — гости. Мальчишек надо покормить. Да искупать. Кошмар какой! Руки занемели до бесчувствия, того и гляди выронит малыша! Пашка хоть и тощий, но идти-то далековато.

Тамара хмуро улыбнулась: не оставлять же было этих маленьких оборванцев под дождем? В том игрушечном домике с протекающей крышей? Да и припрятать Витька нужно, пока все не решится. Волосы, что ли, ему перекрасить? Так, на всякий случай. Наверняка Колосов ищет мальчишку по единственной примете, как и она сама. А станет Витек русым или черноволосым, вычисли его попробуй…

Да-а, уговорила Кораблева на свою голову идти с ней! Как там? Не было у бабы забот, так купила порося!

ГЛАВА 21

И с чего Тамара решила, что Лешка преспокойно спит в своей постели? Он же чокнутый! И упрямее любого осла, Лельке десять очков вперед даст, Тамара уверена. Нет, надо же, до ночи торчать на лестничной клетке!

Нужно сказать, сам Лешка пока о присутствии Тамары и не догадывался. Потому что сидел прямо на ее старой футболке, вот уже с месяц играющей роль дверного коврика, опирался спиной о косяк и внаглую дремал. А бесстыжий Крыс валялся в его ногах и изумленно таращил на хозяйку круглые светлые глазки. ПОКА молча.

Тамара покрепче перехватила спящего Пашку и обреченно вздохнула. Затем наклонилась к Витьку и шепнула:

— Только спокойно. Это Лешка с Крысом. Я тебе о них рассказывала. Дежурят, мерзавцы!

— Может, пойдем отсюда? — неуверенно пробормотал мальчик, не отводя завороженного взгляда от собаки. — Глянь, как смотрит. Будто схарчить собралась.

— Собрался, — машинально поправила девушка.

— Чего?

— Это кобель. Значит — собрался, не собралась.

— А-а-а…

— И вообще, я и шага отсюда не сделаю. Это моя квартира!

Полусонный бультерьер наконец понял, что загулявшая хозяйка вернулась домой не одна, протестующе заворчал и попытался выбраться из под руки нового приятеля. Тамара быстро прошипела:

— Заткнись, урод! Не то… — Крыс смотрел вопросительно, и девушка сердито выдохнула — Весь твой дурацкий «Педигри» в унитаз спущу! Посидишь со мной на диете, предатель несчастный! С неделю, не меньше!

Крыс свесил язык и застыл: угроза была нешуточной, он не ужинал. С голодухи даже заурчало в животе, пес нервно зевнул и затоптался на месте, не зная, что делать. Вообще-то полагалось залаять и разбудить Лешку…

Как раз в этот момент Сазонов громко всхрапнул, и Крыс сдался: упал, где стоял. Впрочем, настороженных глаз с хозяйки и ее странных гостей бультерьер не спускал. Крыс был ревнив, они ему заранее не нравились.

Тамара покрепче прижала к себе Пашку, освободила вторую руку и невольно застонала: рука совершенно затекла. Девушка с трудом извлекла из кармана куртки ключ и порадовалась, что он у нее один. А ведь как все уговаривали ее врезать второй замок! Тот же Лешка сколько раз приставал!

Тамара оценивающе посмотрела на Витька, но передать ему спящего ребенка не решилась. И без того маленький и худой мальчишка показался сейчас девушке чуть старше брата, а его чудесные белокурые волосы висели вокруг посиневшего от холода личика сосульками и напоминали диковинные перья. К тому же Витьку явно было не по себе. Отдашь ему малыша, еще сдуру сбежать надумает. Ну нет. Лучше она сама.

Тамара сдунула лезущую в глаза челку: давно подстричь нужно, чего тянет? И почти на цыпочках двинулась вперед.

Она надеялась, что запросто откроет дверь, не разбудив Лешку. Он же спит как убитый, ей ли не знать! Только на будильник реагирует. И то ставит его подальше, чтобы не прибить ненароком в полусне. Сколько раз ей приходилось по утрам расталкивать Сазонова!

Тамаре повезло: капризный обычно ключ на удивление легко вошел в скважину и беззвучно повернулся. Тамара покосилась на Лешку и порадовалась: хорошо, что он о косяк оперся, а не на дверь…

Крыс неверяще следил за ней, но пасть открыть даже не пытался, и Тамара невольно подмигнула ему. Затем взглядом заставила Витька переступить через порог, нервно хмыкнула и шагнула за ним. И едва не заорала от ужаса: правая нога как в капкан попала. Тамара в панике обернулась и зарычала от злости: на нее в упор смотрел проснувшийся Лешка!

Вот когда Тамара пожалела, что у нее заняты руки. Треснуть бы сейчас Сазонова как следует, а пока он глазами бы хлопал, дверь захлопнуть!

На всякий случай Тамара сделала попытку выдернуть ногу, но, само собой, безуспешно, Лешка держал крепко. Недобро ухмыльнулся и спросил:

— Очередной заплыв?

— Ч-чего?

— Да мокрая ты опять с ног до головы, хоть выжимай. Подумал: может, на спор с Лелькой снова Шексну переплывала? Погодка как раз для тебя. Температура под ноль, дождь, ветер, самое то.

Тамара тупо посмотрела на Лешку и пробормотала:

— Пусти.

— Что, вот так просто, пусти и все?

— Ага.

— Ни «добрый вечер», ни «извини» за свинство, ни покаянных слез?

— Отстань!

— Крыс, нас по-прежнему не уважают!

Подпевала Крыс поднял горбатую морду и обиженно запыхтел. Лешка хохотнул. Смертельно уставший Витек Кораблев сидел прямо на полу и исподлобья посматривал на девушку. Тамара с трудом держалась на одной ноге и тихо свирепела.

— Глупая девчонка забыла, что она на крючке, — печально продолжил свою речь Лешка. — Или просто решила сдаться на милость деверя. Так, кажется, мужа сестры обзывают, да, Крыс? Или шурином?

Тамара стиснула зубы, но промолчала. Крыса заставляла молчать угроза недельной диеты. Пашка спал. Витек ждал, чем все кончится. Лешка лицемерно протянул:

— Правильное решение. Раз так, Крысеныш, оставим ее в покое. Лучше сразу к Сереге двинем. Вот уж он обрадуется ранней побудке! Или еще не утро, Крыс, вечер? А я просто уже не ориентируюсь толком? Задремал малость под дверью, каюсь… — Сазонов посмотрел на часы и хмыкнул — Да нет, вроде бы не ошибся. Действительно третий час. Пока дойдем, то, се, самое время Серегу будить. А то пока все выложим… Елки, бедолаге время понадобится, чтобы в себя прийти: такой удар! Еще и решение нужно принять какое-никакое, а к восьми нам с ним на работу. Да-а, лучше двинуть к Зиминым прямо сейчас…

Голодный Крыс гулко вздохнул: ужин пропадал безвозвратно. Да и завтрак отодвигался на неопределенное время. Несчастный пес в жизни не чувствовал себя таким голодным!

Бультерьер толкнулся Тамаре в ноги и жалобно заскулил. Лешка фыркнул. Тамара с трудом заставила себя улыбнуться и фальшиво пропела:

— Ты с чего на стену лезешь?

— Я?

— Ну да. Я что, спорю с тобой? Я домой пришла, еле на ногах держусь, а ты скандалишь. К тому же я не одна.

— Да-а? И с кем же?

— Если бы ты капкан не изображал, а в дом вошел, давно бы увидел. И не придирался бы. Я, между прочим, из-за тебя чуть ребенка не выронила. А он спит.

Лешка отупело вытаращился, но ничего не сказал. Отпустил Тамарину ногу, встал и сильным движением развернул девушку лицом к себе. Тамара тихо ойкнула. Лешкины глаза округлились. Тамара кивнула на по-прежнему безмятежно спящего Пашку и торжествующе шепнула:

— Ну, видишь?!

Лешка завороженно уставился на белобрысую головку, даже осторожно дотронулся до волос пальцем и неверяще выдохнул:

— Этот карапуз стащил сумку?! Ты же говорила — ему лет восемь-десять…

— С ума сошел! Это же Пашка! Ему четыре!

Лешка непонимающе смотрел на девушку, и Тамара рявкнула:

— Глаза разуй! Он ту сумку и не поднимет! Это его брат крал! Старший!

— Брат?

— Ну да. Витек. Кораблев. Если прекратишь таращиться на Пашку и зайдешь-таки, ты его увидишь!

Наконец пришел в себя и Крыс. Радуясь, что о нем забыли, он осторожно нырнул в квартиру, раздраженно фыркнул на чужаков, но энергичнее выразить свое недовольство не рискнул. На полусогнутых лапах добрался до кухни, грустно обнюхал пустую миску, зачем-то лизнул ее и решительно уселся рядом. На морде Крыса было написано: с этого места он не сойдет и под пистолетом. Только когда накормят.

Лешка же Сазонов неохотно отвел взгляд от злющей Тамары и изумленно свистнул: прямо на полу сидел какой-то мальчишка и угрюмо рассматривал его. Волосы пацана и в самом деле были платиновыми, гораздо светлее, чем у младшего брата. А глаза — круглые и голубые.

Тамара торопливо сказала Лешке в затылок:

— Так что напрасно ты злился. Я из-за Витька так поздно пришла. Весь город обегала, а потом еще и уговаривала его рассказать все. И со мной пойти. Легко, думаешь?

Лешка невольно хмыкнул. Тамара прошла в комнату и бережно уложила спящего Пашку прямо на палас, все лучше, чем на грязном полу в деревянном домике. К тому же кресло еще разложить нужно.

Тамара с трудом выпрямилась и едва не упала, у нее закружилась голова. Девушка только сейчас поняла, насколько она устала. И только сейчас почувствовала, что промокла насквозь. До самых костей.

Она с отвращением сбросила с себя куртку, влажный в плечах пуловер и подтолкнула Витька к ванной:

— Иди первым. Я пока Лешке все расскажу. Иначе не отстанет. А я спать хочу, умираю…

* * *

Утро было отвратительным. Тамара с трудом разлепила глаза и долго не могла понять, где она. И почему у нее так ноют все кости, а на несчастное плечо словно бревно обрушили.

Уткнувшись взглядом в безмятежно спящего Лешку, Тамара стиснула зубы: она все вспомнила. Сбросила с плеча Лешкину руку, отпихнула сопящего прямо в ее ухо бультерьера, подняла голову и простонала: проспать всю ночь на полу! В компании с Сазоновым и Крысом! Хорошенькая же ночка!

Тамара выползла из-под одеяла и грустно осмотрела комнату: кошмар! Ночлежка какая-то, перевалочный пункт.

Впервые в жизни собственная квартира показалась девушке очень маленькой. Обычно просторная комната будто усохла, стены ее сдвинулись, на полу и ногу-то свободно не поставить. Что неудивительно. Здесь в жизни не ночевало столько народу!

На разложенном кресле клубочком свернулся маленький Пашка. Одеяло было сбито в сторону, а сам малыш совершенно запутался в Тамариной футболке. Они вчера еле-еле уговорили мальчишку надеть ее после купания. Пашка изо всех силенок упирался и кричал, что он не девчонка.

Надувной матрас рядом с креслом занимал Витек. И Тамара невольно отметила, насколько он бледен. Лицо прямо прозрачное, шейка тонюсенькая, ключицы выпирают… Как из концлагеря.

И вообще, если вспомнить, что Лелькиному Мишке десять лет, а Витек говорил, что ему — девять… Ничего себе! Да его мать прибить нужно, гадину такую! Водку глушит, а на кусок хлеба с маслом для ребенка у нее, видишь ли, денег нет…

Остальную часть комнаты умудрился занять разметавшийся по паласу Лешка. Крупный и упитанный бультерьер на его фоне как-то терялся и казался едва ли не щенком. Впрочем, зубищи все равно впечатляли. Ишь, пасть раззявил…

С обреченным вздохом осмотрев это спящее царство, Тамара извлекла из-под кресла телефон и на цыпочках выбралась на кухню. Ей нужно было срочно связаться с Лелькой. Не хватало, чтобы сестрица сбежала куда-нибудь с утра пораньше, ищи ее потом! А если учесть, что небо очистилось, и на улице вовсю сияет солнце…

Нет, счастье, что она, Тамара, проснулась в восемь! Лелька еще никак не могла смыться из дома, она только-только своих проводила.

Тамара осторожно прикрыла дверь и вздрогнула от неожиданности: прямо в ее руках зазвонил телефон. Проклиная все на свете, она схватила трубку и услышала веселый Лелькин голос:

— У тебя ведь краска есть?

Тамара изумленно посмотрела на трубку и снова поднесла ее к уху.

— Какая краска?!

— Помнишь, ты этим летом красила пол на балконе? А потом жаловалась, что он целую неделю не мог просохнуть, краска, мол безобразная, все мажется.

— Ну?

— Так осталась та краска или нет?

Тамара снова уставилась на трубку, не зная, что и думать. Затем осторожно сказала:

— Кажется, да. В шкафчике на балконе стоит. Думала, вдруг что подмазать придется. А зачем тебе?

— Да не мне, тебе!

Дверь скрипнула, и толком непроснувший Крыс с трудом протиснулся в узкую щель. Тамара приложила палец к губам. Бультерьер крякнул и тяжело шлепнулся на пол у своей миски. Тамара зачем-то выглянула на балкон, потом недоверчиво протянула:

— Мне? Не поняла.

— Ну еще бы! — язвительно отозвалась старшая сестра. — Если до поздней ночи где-то болтаться… Кстати, Лешка у тебя?

— У меня.

— Помирились?

— Да иди ты! Прихлопнула бы мерзавца, как муху по стене размазала бы…

— По-моему, он больше на слона похож, — перебила ее Лелька и засмеялась.

Тамара сердито засопела в трубку. Заинтересовавшийся Крыс перебрался поближе к хозяйке. Причем пустую миску он прихватил с собой и сунул ее почти на Тамарины тапочки.

— Ладно, не злись, — снисходительно протянула Лелька. — Я так. Просто вчера никак не могла к тебе дозвониться. И к Лешке тоже. Оба прямо как сквозь землю провалились. Вы вместе были?

— Вот еще!

— Нет?

— Лелька, отстань! Я о Сазонове даже говорить не хочу! У меня на него аллергия, клянусь! Лоб вон чешется!

Лелька хихикнула. Тамара разозлилась и прошипела:

— Между прочим, ты мне нужна! И срочно!

— Прекрасно. Ты мне тоже. Только краску не забудь с собой прихватить!

— Что ты на ней зациклилась?! При чем тут краска?!

— Ничего себе! Я зациклилась! Между прочим, я твоим делом занимаюсь!

— Моим?! Ах ты ж свинюшка!

Тамара покраснела от возмущения и несколько долгих секунд никак не могла подобрать нужных слов. Крыс встревоженно на нее поглядывал и на всякий случай прикрыл свою драгоценную миску передними лапами. Лелька озадаченно молчала, пытаясь понять, в чем дело. Наконец она сердито воскликнула:

— Но это же ты навесила на меня тети Машину проблему! Ты и Лешка!

— При чем тут тетя Маша?!

— Как — при чем? А вор?! Я его вычислила, теперь нужно поймать на горячем…

— Лелька, заткнись! Я сейчас с ума сойду!

Лелька явно обиделась, а Тамара вскочила, отшвырнула ногой стул и забегала по кухне, как тигр в клетке. Крыс опасливо уполз под стол, прихватив миску, и настороженно следил оттуда за хозяйкой. Тамара громко сказала себе:

— Так, успокоились и считаем до десяти.

Посчитала. Затем поднесла трубку к уху, брови ее сдвинулись, она тяжело задышала, брякнула трубку на стол, снова посчитала до десяти. И еще раз. Крыс испуганно заскулил. Тамара топнула, схватила трубку и прорычала:

— Ну хорошо, тетя Маша — это моя забота! А вот как быть с твоей проблемой?!

— Какой это? — искренне удивилась Лелька.

Тамара ахнула, саданула кулаком по стене, вскрикнула от боли и почти спокойно сказала:

— Ты про сумку с долларами забыла уже? И про мальчишку, которого Колосов ищет? Так вот, он сейчас у меня. Не Колосов, разумеется, а пацан. Вместе с братом.

Лелька не сказала ни слова. Крыс еще глубже забился под стол и почти не дышал. Тамара криво улыбнулась.

— Я вчера весь день за ним пробегала. До поздней ночи.

— За кем? — подала голос Лелька.

— За Витьком Кораблевым. Так зовут того белобрысого воришку.

— А при чем тут его брат?

— Долго рассказывать. Просто пришлось тащить к себе обоих. Им негде было ночевать.

Лелька взволнованно пыхтела в трубку, но молчала. Тамара хмыкнула:

— Кстати, теперь я знаю, где спрятана сумка с деньгами. Поняла, нет? Витек, по счастью, ничего не тронул. Умный мальчишка, моментом уяснил, чем все для него может обернуться.

Лелька безмолвствовала. Тамара занервничала. Подула в трубку, встряхнула ее и рявкнула:

— Ты уловила, нет? Кончай играть в молчанку!

Трубка ответила тяжелым вздохом. Тамара воскликнула:

— Все кончилось, дошло наконец? Осталось поставить точку! Сегодня же!

— К-как?

— Ты дурочка или притворяешься?

— Скорее, первое…

— Какая самокритичность! Ладно, время идет, давай о деле. Тебе еще не звонили?

— Кто? — испуганно прошептала Лелька.

— Дед Пихто! Я имею в виду Ритку с компанией!

— Да вроде нет. Впрочем, меня вчера полдня не было дома. После трех пришла.

— Я в курсе.

— Что?

— То! Меня вчера навестил прыщавый! Ну, тот, лысый, ты его дважды видела. Первый раз с квадратным, второй — с Риткой. Он тебя не застал, так ко мне притащился.

— И что ему нужно было?

— Что-что… Просил помочь и процент обещал. Со всей суммы. Если деньги найдутся. Так вот, они нашлись, если это до тебя до сих пор не дошло. Теперь дело за тобой.

Лелька подавленно вздохнула и пробормотала:

— Мне Ритке звонить?

— Само собой.

— И что сказать?

— Лелька, проснись наконец! И вспомни, за кого они тебя принимают — за ведьму! Ну, колдунью, предсказательницу, один черт! Знаешь, что мне вчера лысый нес? Мол, пусть Ольга в свой стаканчик посмотрит и молока не жалеет. Поняла? Больные, короче!

— Ты имеешь в виду…

— Само собой! Ты якобы снизошла до его просьбы и вчера заставила-таки себя искать эти проклятые доллары!

— Но… как?!

— О боже! Ты явно за вчерашний день поглупела!

— Вовсе нет, — обиженно буркнула Лелька. — Просто переключилась на другое.

— Ладно, слушай. Помнишь, как ты Ритке лапшу на уши вешала, когда якобы воришку высматривала? По моей наводке!

— Ну?

— Так вот вчера вечером ты снова вернулась в тот день. В двадцать пятое октября, чтоб оно провалилось!

— И что?

— Нет, ты меня сегодня достала!

Тамара зачем-то пнула ни в чем не повинную стену и поморщилась. Глотнула воды, заставила себя успокоиться и почти спокойно сказала:

— Я имею в виду следующее: ты вчера по-честному таращилась в свой стаканчик, капала туда отборнейшие сливочки и еще раз любовалась, как Витек Кораблев крал ту дурацкую сумку. У Колосова! Из машины! Только вчера ты наконец проследила за тенью воришки, поняла, нет?

Лелька тяжело вздохнула. Тамара терпеливо продолжила:

— Видела, как он в чужом подъезде открыл молнию, чувствовала его страх — страх неминуемой смерти, дуреха! — и поняла: он до чужих денег не дотронется. Ни за что!

Лелька фыркнула. Тамара сердито воскликнула:

— А потом ты наблюдала, как парнишка прячет сумку в чужом доме, на чердаке! Проникнув туда, заметь, через слуховое окно! И преспокойно опишешь Ритке, где находится этот дом. Кстати, он в центре, не так уж далеко от проспекта Победы, квартала три вниз от Набережной. Я к тебе подъеду, набросаю план. Ну, ты же следовала за воришкой, а не таблички на улицах рассматривала с номерами домов! Понятно, точного адреса им не дашь, лишь объяснишь как добраться.

Тамара потерла пальцами виски. Лелька неуверенно прошептала:

— А если Ритка захочет сама приехать? Чтобы забрать план, например? Я же по телефону вряд ли толком все описать смогу…

Тамара побледнела. Она вдруг вспомнила свою последнюю встречу с лысым и странную уверенность: с Риткой что-то случилось. А знакомиться с кем-то еще, кроме нее, не дай боже, сам шеф решит появиться…

Зачем им с Лелькой лишняя головная боль?! Кто меньше знает, спокойней спит, — так, кажется, заявил тот бугай со шрамом, что привозил Лельке конверты с прядями волос курьеров и аванс.

Тамара раздраженно уставилась на телефонную трубку: ну и везет же Лельке! Опять все переложила на нее, Тамару! И ведь все так, якобы случайно. Лелька, паршивка, естественно, ни словечка не скажет, она сама сейчас все на себя взвалит. Как всегда.

И выбора никакого, ясно, так спокойнее. Лелька запросто заиграется, расхлебывай потом. И вообще, нужно будет с нее сегодня же слово взять: никаких больше стаканов с водой и молока…

Девушка обреченно вздохнула и проворчала:

— Ладно, забудь. Я все сама сделаю. От твоего имени.

— Это… это как?

— Элементарно. Скажу, что ты после ночного сеанса без сил, спишь, например. А времени терять нельзя, вдруг кто случайно на сумку с деньгами наткнется? Вот ты и поручила мне передать им адрес и некоторые указания. Да, и заявила, что никого из этой компании видеть больше не желаешь! Ни разу! И дело свое прикрыла со вчерашнего дня. Даже стакан сиреневый разбила от греха подальше. Я его у тебя заберу, не волнуйся. А за планом, мол, пусть лысый придет, раз уж он у тебя все равно раньше бывал. Думаю, лысому со мной проще будет встретиться, он, по-моему, тебя побаивается. Я даже позвоню от тебя. И у тебя же лысого встречу. Не хочу, чтобы он ко мне домой приходил. Наткнется на Витька, еще что ляпнет потом тому же Колосову! Хотя, знаешь, уверена, Колосов после этой истории из города уедет. Как только деньги найдутся и он поймет, что больше никого не интересует.

Тамара немного помолчала и с деланым равнодушием спросила:

— Ну как тебе мой план?

— Пойдет, — безмятежно отозвалась Лелька.

— Всего лишь? — язвительно буркнула Тамара.

Лелька засмеялась. Тамара рявкнула:

— Никаких больше клиентов, про молочные берега забудь, как про дурной сон! Иначе я за себя не отвечаю!

Дверь в кухню распахнулась, Лешка сладко зевнул и вопросительно уставился на Тамару. Она покраснела, натянула на голые колени футболку и показала Лешке кулак, чтобы молчал. Под столом шумно завозился и загремел миской Крыс. Его-то Лешкин приход явно обрадовал. Запахло скорым завтраком.

Лелька снисходительно пропела:

— Томик, не сердись! Я же не спорю. И потом, я тоже сегодня тебя подменю.

— Не дошло, поясни.

— Ну, долго рассказывать. Это по тети Машиному делу.

— А я при чем?

— При ней. Я ведь хотела тебя сегодня к ним в бухгалтерию загнать.

— Зачем?!

— В качестве ловушки для вора.

— Лелька, я ни черта не понимаю!

— И не нужно. Вечером расскажу. Если все получится. А то, знаешь, план планом, а как на деле… Вдруг я ошибаюсь? — Лелька хмыкнула, явно не веря в подобное, и весело попросила: — Только не забудь с собой краску захватить, когда ко мне пойдешь, хорошо? Ту, балконную. Мне с полстаканчика хватит.

Тамара изумленно посмотрела на трубку и пробормотала:

— Ладно. Сиди сейчас дома и жди меня. — Потом все-таки не сдержалась и сердито добавила — Кстати, чтоб ты знала, Лешка Сазонов в курсе всех наших дел.

И удовлетворенно усмехнулась, когда Лелька ахнула и испуганно закричала:

— Ты ему все рассказала?! Как ты могла?!

— А он поймал меня на горячем, — криво ухмыльнулась Тамара. — Как я тебя когда-то.

— Ты меня шантажировала!

— Правильно. А он — меня.

Тамара бросила трубку, обернулась к двери и невольно побледнела: в проеме плечом к плечу стояли мужчины. Недоверчиво пожирал ее глазами мало что понявший из услышанного Лешка Сазонов. К нему трогательно жался маленький босоногий Пашка в длиннющей голубой футболке. За его спиной неуверенно топтался неудачливый уличный воришка Витек Кораблев. А представлял всю эту банду выбравшийся наконец из-под стола голодный бультерьер с пустой миской в зубастой пасти.

Увидев, что хозяйка обратила-таки на них внимание, Крыс шваркнул свою любимую миску ей под ноги и выразительно рявкнул.

Тамара побледнела еще сильнее, без сил опустилась на стул и растерянно пролепетала:

— Остальные тоже есть хотят?

— А ты как думаешь? — вкрадчиво поинтересовался Лешка.

Маленький Пашка облизнулся и с надеждой посмотрел на холодильник.

ГЛАВА 22

Лешка наотрез отказался отпустить Тамару одну, как она его ни уговаривала и ни клялась, что это совершенно безопасно, и вообще — всю эту страшненькую и чем-то смешную историю можно уже забыть, как дурной сон. Подумаешь, точку поставить! Дел-то!

Лешка на Тамарин лепет никак не отреагировал. Лишь ткнул толстым пальцем в сидящего у компьютера Витька, в играющего у его ног маленького Пашку — Сазонов лично притащил мальчишке из ближайшего киоска набор легковых автомобильчиков, весьма приличный, кстати, — и с наглой усмешкой заявил, что боится оставить Тамару одну даже на секунду. Потому что парочки этих беспризорных спиногрызов в приятелях с него вполне достаточно. А кого притащит Тамара в следущий раз, дай ей свободу… Мол, Лешке об этом и подумать-то страшно!

И он тут же обратился за поддержкой к Крысу, которую незамедлительно и получил. Еще бы, конкуренты на кухне! Лопали за завтраком так, что у несчастного бультерьера сердце кровью обливалось. Обычно-то почти все доставалось ему, из Тамары едок, прямо скажем, никакой: фигура прежде всего!

Вредный Лешка даже на работу не пошел, хотя Тамара именно на это и рассчитывала. Ведь чем-чем, а легкомыслием Сазонов никогда не отличался и всегда гордился своей небольшой строительной фирмой. Ее интересы вечно стояли на первом месте, Тамаре ли об этом не знать? А тут нате вам подарочек: короткий телефонный звонок, и Лешка свободен. Ну, свинья!

Строго-настрого наказав Витьку носа из квартиры не высовывать, не подходить к дверям даже на звонок и не маячить у окон, Тамара обернулась к ожидающим ее у порога Лешке с Крысом и тяжело вздохнула. Да-а, вот жизнь у нее пошла! Приходится брать с собой и этого толстозадого лицемера, не оставлять же его с мальчишками, мало ли…

И Тамара с некоторым ехидством подумала: натравить бы как-нибудь Коську на эту сладкую парочку. Чтобы завязывали за ней таскаться.

Взгляд девушки невольно зацепился за до сих пор толком не зарубцевавшееся ухо Крыса, и она поспешно поправила себя: ну, не всерьез, само собой. По легкой царапине на брата вполне достаточно…

* * *

Лелька встретила Лешку Сазонова без всякого удивления. Забрала у него банку с ядовито-желтой краской, наивная Тамара называла ее при покупке солнечной, и почти бегом скрылась в ванной.

Лешка удивленно оглянулся на Тамару, та пожала плечами: она представления не имела, что старшая сестрица собирается делать с краской. Тем более, у них везде плитка.

А уж как Лелька с помощью этой несохнущей неделями дряни думает поймать вора, ей неведомо Впрочем, может, она, Тамара, неправильно сестру поняла.

Через несколько минут Лелька вышла к ним в комнату, и Крыс оглушительно чихнул. Коська, поглядывающий на ранних гостей весьма недружелюбно, ошалело мотнул головой, мявкнул и пулей вылетел вон, едва не сбив с ног растерявшуюся хозяйку.

Тамара с Лешкой недоуменно переглянулись: Лелька была в брючном костюме, очень дорогом, из светло-серой шерстяной фланели, а поверх него набросила зачем-то небезызвестную Тамаре старую плащевку Сергея. Не слишком-то чистую и большущую, Лельке даже рукава пришлось закатать. А уж несло от нее…

— Ты что, флакон с духами на себя перевернула?! — раздраженно воскликнула Тамара. Дышать нечем!

— Что, пахнет? — улыбнулась Лелька, удовлетворенно рассматривая себя в зеркальные дверцы шкафа.

— Пахнет? — хмыкнул Лешка. И с чувством выдохнул — Воняет!

— И потом, что это за маскарад? — злилась Тамара. — Тебе что, одеть нечего, кроме этой рванины?! На такой костюм напялить подобную гадость!

— Правда, дисгармонирует? — оживилась Лелька. — Напрашивается мысль, что мне срочно нужна приличная дубленка. Зима на носу, а, Томик?

— Напрашивается мысль, что по тебе давным-давно психушка плачет! — рявкнула Тамара. — Или ремень!

Лешка хохотнул и уселся поудобнее, с интересом наблюдая за сестрами и в который раз удивляясь себе: что он-то тут делает? Серьезный, хорошо обеспеченный, стопроцентно положительный, что бы там Томка ни говорила! Женщинам нравится, активно нравится, так и норовят окрутить, и ведь красавицы, взять ту же Надьку Моисееву…

С другой стороны, бросить эту дуреху Томку одну, без присмотра, просто бесчеловечно. Не выживет ведь! И потом, без ненормальной девчонки как-то скучно, день ото дня не отличаются, зато с Журжиной… Да уж, тут мысль одна: дожить бы до завтра! И саму Томку уберечь. С ее характером задачка не из легких.

Нет, выход один — жениться, настрогать ей детишек и запереть в четырех стенах. Как там у немцев говорили: кирхен, кюхен унд киндер? Самое то! Теперь бы сообразить, как привести Томку к этой тихой пристани…

Лельку крики сестры совершенно не тронули. Она залезла в карман пиджака, вынула оттуда довольно толстую пачку долларов, покрутила в воздухе и успокаивающе сказала:

— Не бесись. Видишь, я как раз в магазин собралась. На Южок. Там привоз, я специально вчера узнавала. Сказали: дубленок — тьма. На любой вкус. А по-настоящему приличные — от двадцати тысяч и выше. Так что я восемьсот баксов разменяю. Только забегу на пару минут к тете Маше на работу…

— С долларами? — насторожился Лешка.

— Ага.

— С ума сошла! Ты их хотя бы там не показывай!

Тамара фыркнула и язвительно заметила:

— Сказал тоже! Да она специально туда с ними намылилась, не понял, что ли? Ловушку придумала! Ценою в восемьсот баксов, ненормальная!

Лешка аж рот открыл. Лелька весело рассмеялась и спрятала деньги. Сазонов осторожно заметил:

— Слушай, не рисковала бы ты. У матери там ас работает, не иначе, тебе же рассказывали. Мигом без денег останешься и без дубленки тоже. Обведет вокруг пальца.

— А она как в той комедии, помнишь? — съехидничала Тамара. — Ловля на живца!

Лешка слегка покраснел и неохотно признался:

— Я пробовал.

Лелька застыла в дверях, а Тамара изумленно протянула:

— Ты… чего?

— А ничего! — огрызнулся Лешка. — Просто пробовал вычислить вора. Без толку, правда.

Сестры вопросительно смотрели на него, и даже Крыс сел и пристально уставился на Сазонова, словно подачки ждал. Лешка невольно засмеялся.

— Ничего интересного, клянусь! Просто таскался к матери на работу с неделю, не меньше, приучал к себе. А потом как-то, будто между прочим, бросил в толпу: мол, собираюсь у своего компа монитор сменить. На жидкокристаллический. Он для работы незаменим, глаза практически не устают, один минус — цена. Дорогущий, паразит! Пятнадцать тысяч по минимуму. Однако здоровье дороже, созрел я, короче. В общем трепался, как нанятый, денежки из кармана вынул, тряс перед их носами, пачка тысячерублевок, помялась, жуть. Специально с утра в самый узкий карман заталкивал. Ну, я разозлился, понятно, на зрителя же работал. Разглаживал те бумажки разглаживал, а потом под папки толстенные на время сунул: чтобы полежали малость. А то уж очень страшненько смотрелись. Говорю: после обеда в компьютерный центр пойду, на Горького, там выбор приличный.

По бухгалтерии шастаю, баб разговорами занимаю по очереди, чтоб воришке время дать, а сам украдкой за папками своими слежу. Причем не в открытую, а в оконное стекло. И так здорово все продумал, получалось: кто-то одна из них в разговоре не занята и может действовать. Остальные — на меня таращатся. Представляете, как сложно подобное подгадать?

— И что?! — с жадным интересом перебила его Тамара.

— А ничего, — тяжело вздохнул Лешка. — Провели меня как младенца. Представляю, как воришка веселился. Вот уж поразвлекся на мой счет!

— Украли?! — выдохнула девушка. — Но как?! Мне тетя Маша об этом не говорила!

— А она и не знает. И никто не знает. Кроме вора. Ну, и меня, само собой.

Лелька, забыв о том, что уже собиралась выйти, вернулась в зал и с любопытством ждала продолжения. Тамара вскочила и взволнованно бегала по комнате, задевая стулья и чертыхаясь. Крыс непонимающе переводил глазки с одного человека на другого и брезгливо морщил нос: Лелька подошла слишком близко. Даже Коська почувствовал что-то неладное, проник в зал через раскрытую форточку и теперь с большим подозрением рассматривал Лешку.

— Ты же сам сказал: глаз не сводил с папок! — наконец протестующе воскликнула Тамара.

— Ну…

— Что — ну? Ты что, выходил из бухгалтерии?!

Лешка снова покраснел и после длинной паузы признался.

— Ага. Покурить. Два раза.

Лелька ахнула. Тамара махнула рукой. Крыс заворчал. Коська фыркнул. Лешка закричал:

— Да клянусь, выходил, лишь когда мать за столом сидела, комп свой мучила!

Лелька изумленно таращилась на Сазонова, а Тамара издевательски рассмеялась:

— Болван! Да когда тетя Маша работает, у нее из-под носа слона можно увести, она не заметит! Ты что, не знал, да?! Даже я знаю! — И сердито пояснила Лельке — Она иногда по вечерам и дома за своими отчетами бухгалтерскими сидит. Так до нее не докричишься. Твой Мишка обычно подходил и перед монитором ладонью водил, тогда тетя Маша в себя приходила. А Лешка…

Тамара снова захохотала. Лелька сдвинула тонкие брови и задумчиво протянула:

— Вот ка-ак… Теперь понятно. А я-то… — Она поспешно попрощалась и вдруг обернулась в дверях и спросила угрюмого Лешку — Тетя Маша с Верой дружит, так?

Лешка кивнул.

— У них столы рядом стоят? Торцами?

— Нет. Они лицом к лицу сидят. Столы… э-э-э… ну, они по длине смыкаются, понимаешь? Не торцами.

— Ясненько. А Куцих?

— У окна.

— Лидочка?

— Тоже у окна. Только ее стол торцом к материному.

— Коломийцева?

— Она впритык, ну, торцом к Вере. А что?

— Ничего. Когда ты курил, кто выходил из комнаты?

Лешка задумался, пожал плечами:

— Да все по очереди. Кроме, пожалуй, матери. Да, в первый раз еще и Лидочка оставалась. А во второй — Сорчак. Это Верина фамилия. Я потом разобраться пытался и для себя отметил. Только толку-то?

— Значит, когда твои деньги утянули, ты и представления не имеешь?

— Пожалуй. Запросто могли утянуть, когда я в комнате был. Если без страха действовали. Я же не мог хоть на секунду не отвернуться, сама подумай.

Лелька хмыкнула и помахала рукой:

— Тогда я пошла!

— Куда?! — рявкнула Тамара. — Дарить свои восемьсот долларов?!

Лелька рассмеялась:

— Вот уж нет!

— Дура!

Коська нехорошо заворчал и мягко спрыгнул на телевизор, стоящий за самой спиной девушки. Тамара нервно вздрогнула. Крыс забеспокоился, вскочил, зарычал и грозно продемонстрировал зубки. Кот пренебрежительно фыркнул.

Лелька погрозила Коське пальцем, ткнула в карман пиджака и серьезно сказала:

— Они фальшивые.

Тамара обалдело захлопала ресницами. Лешка присвистнул. Лелька застегнула куртку.

— На ксероксе сделала. Вечером. С двух шагов не разберешь.

— А… а дубленка?! — простонала Тамара. — Новая, я имею в виду!

— Чудачка! У меня старой всего два года, забыла? И потом, я ее что, часто ношу? Куртка, на мой взгляд, куда удобнее. Уж легче точно!

— Так зачем…

— Ну, вы ж с Лешкой поверили, что я чуть ли не бегом за дубленкой помчусь? Другие тоже поверят. В таком-то прикиде…

— Послушай, — перебил ее Лешка, — а дальше-то что? Ну, поверят, а потом…

— Э, нет! Вечером расскажу. Если все получится. Если же не получится… — Лелька на секунду прикрыла глаза и решительно заявила — Да не может того быть! Жадность, с ней не поборешься, уверена. А тут — восемьсот баксов…

И, чмокнув ошеломленную Тамару в щеку, исчезла.

Громко хлопнула входная дверь. Коська с тяжким вздохом улегся на спинке дивана. Крыс исподлобья следил за ним, но с места не сдвинулся. Лешка выразительно показал взглядом на часы. Тамара потянула носом, поморщилась и недоуменно пробормотала:

— Ну и преотвратный же запах у ее духов. Балкон, что ли, открыть…

* * *

Говорить по телефону в присутствии Сазонова Тамара наотрез отказалась. Лешка не менее категорично отказался уходить на кухню: он должен все слышать! Лешка просто уверен: она в этом случае будет поосторожнее.

Крыс участия в этих жарких спорах не принимал, однако запечалился: не мог понять, чьей же стороны держаться. Еще пару дней назад бультерьер этого бесцеремонного двуногого на кусочки бы раздергал, но сегодня… Почти приятель! Да и бояться его Лешка перестал, Крыс чувствовал, и это тоже обескураживало.

Но хозяйка нервничала, и пес страдал, не умея помочь. Жмурился, жалобно пыхтел, прикрывал морду передними лапами и старался быть понезаметнее.

Наконец Лешка заметил мучения бедной псины, прекратил орать и укоризненно указал Тамаре на бультерьера:

— Смотри, до чего собаку довела. Почти до инфаркта.

Тамара насупилась и легонько ткнула Крыса ногой:

— Как же! Он еще и меня переживет. Толстокожий!

Крыс заскулил. Лешка рявкнул:

— И переживет! С твоими-то глупостями! Оставишь бедолагу сиротой. Казанской!

Последние слова привели и без того удрученного Крыса в ужас, он жалобно взвыл. Коську стенания извечного врага заинтересовали, он спрыгнул на пол и с любопытством уставился на воющего бультерьера. И зря. Неосторожность всегда наказуема. Как и излишнее любопытство.

Через долю секунды исполнилась наконец давнишняя мечта Тамары: тяжеленный Крыс молнией метнулся на зазевавшегося кота и придавил его всем телом, попутно пребольно прикусив загривок! И восторженно заурчал, умоляюще посматривая на хозяйку в ожидании вожделенного разрешения. Кивни ему Тамара, и страшно подумать, что сталось бы с котом.

Попавший словно в капкан Коська полузадушенно орал, сучил всеми четырьмя лапами, но не мог даже на сантиметр сдвинуть с себя счастливого нежданной победой Крыса. Тамара сияла как именинница, счастливая ничуть не менее своего питомца. Оба по-детски радовались своевременному Лелькиному уходу: помощи коту ждать было неоткуда.

Перепуганный Лешка потрясенно ахнул и бестолково заметался по комнате, не зная, с какого бока подступиться к двум явно сошедшим с ума диким тварям. Его бессвязные выкрики Крыс предпочитал не слышать, он в момент своего триумфа на Сазонова и глазом не повел. Для пса сейчас существовала лишь горячо любимая хозяйка, разделяющая его ненависть к бессовестному коту, и сам беснующийся от злобы и невольного страха Коська.

В эти страшные секунды Лешка Сазонов еще раз понял: он влюбился в ненормальную! Потому что Тамара вдруг радостно засмеялась, присела на корточки, изучающе рассматривая взбесившуюся парочку, и буквально пропела, причем в ее голосе Лешка услышал чуть ли ни нежность:

— Держи его покрепче, Крысеныш, но не перестарайся, а то Лелька меня саму пустит на мясо, ты ее знаешь.

Затем Тамара почти ласково потрепала распластанного Коську по обслюнявленной Крысом голове и шепнула:

— Ну как тебе роль жертвы, а?

Кот негодующе завыл. Лешка подпрыгнул от неожиданности. Крыс невнятно тявкнул: пасть занята! А Тамара задумчиво протянула:

— Крысеныш, надеюсь, хоть пару царапин ты оставишь на нем? На добрую память, не больше?

Крыс явственно хмыкнул и сильнее сжал зубы. Коська пискнул и притих. Лешка схватился за голову: в комнате запахло смертоубийством. Тамара в упор посмотрела в помутневшие Коськины глазки и добродушно предложила:

— Тебе выбирать. Мир?

Лешка в панике закричал:

— Мир, конечно! Томка, вели Крысу зубищи разжать, задохнется же бедный!

— Бедный? — фыркнула Тамара. — Вот уж нет.

— Томка!

— Пусть даст слово не бросаться больше на Крыса! — угрюмо потребовала девушка, не спуская глаз с плененного кота. — А то Крысеныш отпустит его, а потом? Знаешь, какой этот Коська подлый, сколько у Крыса шрамов? Вон, еще и не зажили толком, видишь? Так что вначале слово…

— Ты с ума сошла! — заорал Лешка. — Как он тебе слово даст?! Это же кот, не человек, забыла?!

— Даст, не волнуйся. Если захочет. И я пойму. — Тамара грубовато ткнула кота пальцем в едва видневшуюся из-под пса лапу — Ну, Коська? Или жизнь не мила? Подумай о Лельке. Хотя, убей меня бог, не пойму, чего ты в ней нашел?

Коська злобно зашипел. Тамара хмыкнула. Лешка квадратными глазами следил за свихнувшейся подругой. Крыс наслаждался ситуацией, он чувствовал себя героем.

Тамара абсолютно серьезно продолжила свой невероятный монолог:

— Ну как, Константин? Не забывай, вы с Крысенышем почти родственники…

Лешка истерично рассмеялся. Тамара сердито воскликнула:

— Я не шучу! Мы же с Лелькой родные сестры!

Лешка выразительно покрутил пальцем у виска, заглянул в мерцающий серебристый глаз тяжело дышащего кота и вяло пробормотал:

— Сдавайся, парень. Если ты, конечно, хоть что-то понимаешь. Я, например, так точно нет. Туп, как дуб!

И Лешкины слова оказались решающими. Коська с большим трудом сфокусировал укоризненный взгляд на Тамаре и расслабился: перестал выдираться и растекся по паласу медузой. Крыс ошарашенно заскулил, не зная, что делать: сдавшийся враг — уже не враг. Почти мертвец.

Тамара вскочила, хлопнула в ладони и весело закричала:

— Отбой, Крысеныш! Коська поклялся вести себя по-человечески, то есть будет приличным котом! Никакого коварства, дружба навек и нежные лобзанья!

Крыс выкатил на хозяйку изумленные глазки, громко икнул, сплюнул поверженного противника и демонстративно повернулся к нему жирной спиной: лобзанья — это чересчур.

Коська явно придерживался того же мнения. С трудом поднял голову, фыркнул, кое-как вскарабкался на диван и принялся приводить себя в порядок. Тамара понаблюдала за процедурой и сокрушенно вздохнула:

— Ни одной царапины!

Крыс насупился. Лешка торопливо сказал:

— Зато помял как!

Коська нервно зевнул и перебрался на спинку дивана. Крыс благодарно потерся о джинсы недавнего врага. Тамара задумчиво посмотрела на всю троицу и презрительно ухмыльнулась: мужчины!

А затем категорично сказала Лешке:

— Ладно, останешься здесь. Только отвернешься. Терпеть не могу, когда на меня смотрят при разговоре! Будто подслушивают…

ГЛАВА 23

После того, как несчастная Ритка угодила в больницу, шеф окончательно помрачнел и пребывал в таком отвратительном расположении духа, что ему на глаза старались не попадаться.

Колян даже пожалел, что это не он угодил тогда Ольге под горячую руку. Подумаешь, маленький чайничек кипятка! Зато весьма удачно опрокинутый. Обварила дура Ритка ноги, и что? Из прямого виновника мгновенно превратилась в жертву, отдыхает теперь в больнице, шеф отдельную палату для нее выбил, как и для покалеченного Петюни. В результате оба оказались как бы на курорте. В отличие от остальных…

Да что говорить! Разъяренный шеф под настроение пристрелит любого! Никакой ведьме такого не натворить. Хоть вся на проклятья изойдет.

А тут еще, как назло, который день все шло наперекосяк. Проклятый Димка Колосов словно в воду канул, ни одна живая душа его не видела, кого только не расспрашивали. Знакомых, соседей, школьных товарищей и бывших любовниц… Никто ничего не знал.

Уехал? Улетел самолетом? Повесился или утопился? Раз найти нельзя, значит, Димки здесь нет. Так, кажется, решил шеф, раз дал отбой.

Хотя сам Колян подозревал, что Колосов в городе. Наверняка самостоятельно ищет воришку, если не дурак. Перекрасился, переоделся, может, вообще бабой прикинулся, поди его вычисли.

И сумка с деньгами нигде не всплывала, ребята весь город перешерстили. Вся городская шпана клятвенно заверяла: ни один из голоштанников баксами на людях не тряс и образа жизни не менял. Что же получается: и воришка уехал подальше? Или такой умный, что залег на дно?

Ну, в этом случае еще не все потеряно, надолго его не хватит. Особенно если вор — женщина. Бабам обычно гораздо больше нужно, чем мужикам. И нищету они тяжелее переносят.

Колян угрюмо вздохнул: ему без разницы, если эта зараза через месяц-другой сорвется. Шеф к тому времени всех в распыл пустит.

Колян нервно хихикнул: вот же змей, так прямо и не спросил, чем у него, Коляна, разговор с колдуньей закончился. Умным сдохнуть хочет, делает вид, что не верит в колдовство ни на грамм, а то все так, баловство. Однако ТАК глазел!

Колян через пару часов не выдержал: не заходил раньше шеф никогда в их флигелек, где они дежурили! Что ему там делать? У него в кабинете мониторов штук пять, включи их, и вот мы все, голубчики, как на ладони. И переговорить — всегда пожалуйста. А тут… Третий раз заявился! Якобы так, меж делом.

Ну не идиот же Колян! Выставил дежурившего с ним Гарика Гаджиева в дом, за пачкой чая отправил, мол, свой закончился, и будто нечаянно разболтался. Строгий обычно шеф, что показательно, его ни разу не одернул.

Самой собой, среди вороха всяческой чепухи Колян выложил и нужное: с ведьмой связался, два процента с суммы пообещал, был отвратительно вежлив, буквально не узнавал себя. Так что остается надежда: девчонка соблазнится бешеной суммой и снова начнет переводить сливки. Вдруг да в точку попадет. Есть такие удачливые жулики, все знают. Даже если само колдовство и мура.

Шеф слушал рассеянно, больше в окно посматривал да на мониторы: работу видеокамер будто бы проверял. Но Колян-то не слепой! Видел: физиономия у шефа малость разгладилась, веко перестало дергаться, да и ушел он после этой трепотни с концами. Больше ни разу не появился в дежурке. И вообще на целый вечер куда-то исчез.

А вот сегодня шеф опять начал изображать из себя тигра в клетке. Алик Сараев, охранник, по глупости что-то не то ляпнул, ну шеф и съездил ему по сопатке. Да так здорово, что Алик кровью умылся.

Самого же Коляна шеф с самого утра посадил на телефон. Так, на всякий случай. Будто от Ритки звонка ждал. А номер был тем самым, что Ритка Ольге Зиминой давала, Колян уверен. Остальные-то Ольга знать не знает.

Нет, с чего шеф взял, что Ольга позвонит?! Колян, например, верить перестал, что девчонка ради них хоть пальцем пошевельнет. Разве только из-за долларов. Все-таки сто тысяч…

Блин, такие деньги и за что?! Поглазеть в стакан с молоком!

Когда зазвонил телефон, Колян собственным ушам не поверил. И со страхом уставился на невесть как оказавшегося рядом шефа. Лицо у того было странно багровым, вот-вот удар хватит.

Телефон надрывался, а двое мужчин с ненавистью и надеждой смотрели на него. Наконец шеф тяжело кивнул на аппарат и холодно бросил:

— Чего ждешь? Снимай трубку.

— Может, вы? — пролепетал Колян.

— Я возьму параллельную. Но говорить будешь ты. Ты ее знаешь.

Колян вытер влажную ладонь о брючину и осторожно, будто бомбу, взял трубку. И едва не всхлипнул от облегчения: говорила не Ольга. Мурлыкающий и капризный голосок проклятой колдуньи Колян запомнил на всю жизнь!

Колян прикрыл трубку рукой и прошептал шефу:

— Сестра ее. Тамара. Она тоже, кажется, эту Ольгу побаивается.

Шеф перехватил свою трубку поудобнее и взглядом велел начинать разговор. Да-а, Колян давно себя так глупо не чувствовал!

Ведь получалось, раз именно он говорит с этой ненормальной девчонкой, значит, он, Колян, верит, что колдовство реально существует. Что можно запросто заглянуть во вчерашний день — то есть не вчерашний, двадцать пятое октября когда было! — и проследить за неизвестным тебе человеком, даже не человеком — тенью! При этом смертельно вымотаться и улечься в постель на пару-тройку суток. О! Предварительно нарисовав план, где болван вор спрятал сумку с кучей долларов! Это же свихнуться на раз можно!

Пока Ольгина сестрица пыталась объяснить Коляну суть дела, он чуть не проделал себе дыру в черепе, так ожесточенно тер лысину, стараясь сдержаться, не ляпнуть лишнего и не выругаться, послав сумасшедшую девчонку куда подальше.

Нести ТАКОЕ на полном серьезе! Нет, по этой Тамарке явно психушка плачет. Впрочем, как и по нему, раз слушает.

Когда же девчонка начала рассказывать, как добраться до дома, где спрятана сумка с долларами, — вор не тронул ее, вот чудо, испугался! — бурно зажестикулировал взволнованный до предела шеф. Колян с трудом понял: тот САМ желает поехать к Ольге и получить инструкции. Лично. Пусть даже не от самой колдуньи, а от ее сестры. Не по телефону же прогонять подобную информацию, их запросто могут прослушать!

Колян обреченно пожал плечами, промакнул грязным носовым платком взмокшую лысину и оборвал Тамару. Сообщил ей о желании шефа и испуганно повернулся в его сторону: паршивка категорически отказалась встречаться с кем-либо, кроме него, Коляна!

Чем поразила парня в самое сердце: ему совершенно не хотелось ехать по ненавистному адресу. Даже учитывая, что с колдуньей он не увидится. Зачем рисковать? А вдруг Ольга к тому времени проснется?

Но спорить с вредной девчонкой оказалось бесполезно. Та упрямо ссылалась на старшую сестру, и баста! Мол, никого из… здесь Тамара немного помялась и вместо «бандаы» сказала «из фирмы»— никого из фирмы ей видеть не велено. Ни одного человека. Иначе, мол, справляйтесь с поисками сумки своими силами. Они с сестрой умывают руки.

Короче, исключительно Колян — и точка! Тамара даже пригрозила сейчас же бросить трубку.

Шеф позеленел и осел на диван: он еще никогда не был так беспомощен. С другой стороны, немного подумав, шеф неохотно признал: эта паршивая «колдунья» права. Ему, Виталику, незачем светиться. А уж в такой идиотской ситуации — тем более.

И он свистящим шепотом отдал поникшему Коляну распоряжение соглашаться на все.

Мол, вооруженный до зубов Гарик будет ждать его прямо на лестничной площадке, чтобы не перехватили враги, а сам шеф с ребятами останутся внизу, у подъезда, на трех машинах. Потом сразу же поедут за сумкой, не теряя ни секунды!

Шеф говорил серьезно, но чувствовал себя… Да, редкостным кретином! Порой измученному Виталику казалось, что это дурной сон. Стоит только поднапрячься, и он проснется.

Виталик старательно пыжился и даже пару раз украдкой пребольно ущипнул себя за руку: безрезультатно. Проснуться не удавалось. Никак. А значит… Нет, мир, где реально существует колдовство, не имеет права на жизнь! Это недопустимо!

И двое довольно неглупых мужчин с неприязнью посмотрели друг на друга. Оба понимали: после окончания операции им придется расстаться. Не оставлять же свидетеля подобного позора рядом, так об этой истории никогда не забыть.

Поэтому шеф дождался, пока красный от злости и тревоги Колян договорится о встрече, потом подошел к нему и, отводя глаза в сторону, скозь зубы произнес:

— Закончим дело, отвезешь девке ее два процента. Вернешься, получишь от меня двадцать, нет, пятьдесят тысяч. И уедешь из города. Хотя бы на пару лет. Понял? И никому об этой дурацкой операции ни слова! Никаких подробностей. Прикинь, ведь чушь собачья, все равно никто не поверит!

Почему они оба не сомневались, что им назовут верное место, ни Колян, ни шеф ни на секунду не задумались. Им было просто не по себе…

* * *

Лелька тем временем пришла в бухгалтерию к тете Маше. Как и рассчитывала, к двенадцати, перед самым обеденным перерывом.

Строго-настрого проинструктированная Лелькой еще с вечера, тетя Маша сделала все, что смогла. То есть не слишком фальшиво обрадовалась Лелькиному «случайному» появлению, а вот дальше, по счастью, игры от нее не требовалось.

Тетя Маша очень искренне удивилась необычности Лелькиной экипировки. И даже возмутилась поведением Сереги: позволить собственной жене ходить в подобной рванине! Да как у него совести хватает?!

Наивные дамы дружно тетю Машу поддержали. Они в первый раз видели Лельку Зимину, а ее внешность обычно мало кого оставляла равнодушным. К тому же фиолетовые Лелькины глазищи смотрели на коллег тети Маши безмятежно и даже с любовью, коварная Лелька казалась ангелом!

В бухгалтерии было жарковато, Лелька расстегнула Сережкину плащовку и продолжила весело щебетать. Тетя Маша снова всплеснула руками: прелестный костюмчик и такая ужасная куртка! Как бедная Лелька может ее носить?!

Тут-то Лелька и осуществила свой план: рассмеялась, вытащила из кармана пиджака толстенную пачку стодолларовых купюр и помахала ею у тети Маши перед носом. Лешкина мать оцепенела.

Лелька же выложила свою легенду: она буквально через час пойдет на Южок. Туда как раз вчера завезли дубленки. И выбор — шикарный, Лелька сама звонила, узнавала. Наши, итальянские, из Турции, Германии — что душе угодно. Так что восемьсот баксов — и новенькая дубленка, считайте, на ней.

Лелька горячо пообещала обязательно зайти сразу же после покупки к тете Маше: она первой ее увидит! В такой легонькой, чуть ниже колен, слегка расклешенной, с пристегивающимся капюшоном дубленке. Лелька хочет коричневую, с рыжинкой, а мех чтобы был непременно золотистым. Ей сказали, именно такие и поступили. И пока — все размеры.

Бедная тетя Маша растерянно слушала Лелькин лепет и не знала, что и подумать. Может, Лелька забыла о кошмарной ситуации в бухгалтерии? Тетя Маша вздохнула: и правда, к чему девочке слишком близко принимать все к сердцу? Ее ли это дело? Чистая, наивная, с грязью никогда не сталкивалась…

Лелька между тем рассеянно бросила пачку долларов в широченный карман куртки, машинально застегнула его на молнию и непринужденно продолжила болтать о Мишке с Динкой, Тамаре, о Крысе с Коськой и их вечной войне.

Говорила она легко, с юмором, и замотанные, уставшие женщины невольно забыли о работе, слушали и смеялись. Лелька, порхающая мотыльком по всей комнате, раскраснелась, пожаловалась на жару и сняла куртку. А так как она при этом пересказывала принесенный Мишкой из школы анекдот, то даже тетя Маша не обратила на ее демарш внимания.

События продолжали развиваться стремительно. Минут через пять Лелька потащила тетю Машу из бухгалтерии, ей захотелось покурить. А курили сейчас в коридоре, прямо у громаднейшего, во всю стену, окна. Там даже поставили для курильщиков пару старых кресел, небольшой столик и фикус в кадке.

Завороженная гостьей Лидочка пошла с ними, а немного попозже заглянула в комнату и, буквально задыхаясь от смеха, пригласила коллег выйти: Лелька такое рассказывала! Про свою недавнюю поездку с эмигрантами из Индии. Как они тайными тропами пробирались в Европу и как глупо попались. Уже в Польше, обидно, правда?

Лелька была в ударе. Смешные истории, новейшие анекдоты, забавные пародии на известных политиков и артистов сменяли одна другую. Российская сцена многое потеряла! Тетя Маша с Лидочкой в жизни столько не хохотали.

Лелька оказалась неплохим стратегом. Как-то незаметно женщины одна за другой присоединились к их небольшой группке. Правда, Наталья Николаевна Куцих простояла с ними недолго, всего несколько минут, она плохо сегодня себя чувствовала. Зато Коломийцева смеялась совершенно по-детски и очень понравилась незаметно наблюдающей за ней Лельке.

А вот Вера вышла из бухгалтерии позже всех. Как раз в тот момент, когда туда возвращалась Куцих. Они почти столкнулись в дверях.

Лелька насторожилась. На хохочущую в двух шагах компанию Вера почему-то не обратила ни малейшего внимания. Тащила громаднейшую стопку папок и держала их как-то нелепо — снизу.

Лелька весело позвала ее:

— Вера Степановна, идите к нам, отдохните немного! Ведь скоро перерыв!

Спина Сорчак дрогнула, но она даже не обернулась. Стойкая дамочка. Что-то невнятно буркнула и ускорила шаг. Тетя Маша воскликнула:

— Верочка, и правда, куда ты? Люди уже на обед пошли, посмотри на часы!

Но Верочка не ответила и ближайшей подруге. Лишь плечи как-то свела.

Тетя Маша удивленно пожала плечами, Лидочка с Коломийцевой недоуменно переглянулись, а еще больше повеселевшая Лелька со всех ног бросилась догонять несговорчивую даму. Встала у выхода на лестничную клетку, перекрыла рукой проход и ласково пропела:

— Куда вы так спешите, Вера Степановна? И бумаг столько несете, тяжело же, давайте помогу. Провожу вас до места, я ведь сейчас свободна…

Сорчак почему-то побледнела, опустила глаза и торопливо пробормотала:

— Нет, спасибо, я сама.

— Не могу позволить даме ваших лет нести подобную тяжесть, — твердо заявила Лелька и дернула папки к себе.

— Мне не тяжело! — истерично вскрикнула Сорчак, прижимая подбородком высоченную кипу бумаг.

Почуявшая неладное тетя Маша бросилась на помощь. Вот только к кому: к Лельке или к подруге? Встревоженные Лидочка с Коломийцевой поспешили за ней.

Сорчак затравленно обернулась на коллег и грудью поперла на хрупкую Лельку. Вера Степановна была на голову выше своей противницы и раза в три тяжелее. Она запросто смела бы Лельку с пути, но…

Хитрая Лелька в бой не вступила, просто мгновенно захлопнула дверь на лестницу! А потом, якобы случайно, почти упала на Веру Степановну и выбила из ее рук папки.

Женщины потрясенно ахнули: руки их сослуживицы были перемазаны какой-то отвратительной желтой краской. Одна — едва ли не по запястье.

— Что это? — пролепетала тетя Маша.

Лицо Сорчак пошло безобразными пятнами, она схватилась за сердце и громко застонала. Бессовестная Лелька без тени сочувствия заметила:

— Осторожнее, испортите костюм. Я в краску подсолнечного масла добавила, чтоб не сохла подольше.

Вера Степановна отдернула руку и с нескрываемой ненавистью посмотрела на нежданного следователя. Лелька тяжело вздохнула и распахнула дверь:

— Ладно, идите. Я им сама все расскажу. Ну, и покажу. Чего уж тут…

Женщины оторопело молчали, не понимая, что происходит. Только что хватавшаяся за могучую грудь Вера Степановна, пряча от коллег глаза, с удивительным проворством припустила вниз по лестнице. Даже не обернулась ни разу! А Лелька принялась собирать с пола перемазанные желтой краской бумаги.

Тетя Маша жалобно воскликнула:

— Что случилось, Леля? Почему Верочка убежала? Ты ее чем-то обидела?

— Верочка! — ползая по полу, ворчливо буркнула Лелька. — Воровка она, эта ваша Верочка!

— Как ты можешь?!

— Могу! Еще как могу.

Тетя Маша потрясенно смотрела на старшую сестру Лешкиной любимой девушки, и губы ее дрожали. Побледневшая Лидочка ошеломленно молчала. А Коломийцева вдруг спокойно сказала:

— Я тоже на нее думала.

Лелька подняла голову и с любопытством спросила:

— Почему?

— Из-за Маши.

Тетя Маша изумленно воззрилась на Коломийцеву. Лелька хмыкнула. Лидочка смотрела непонимающе. Коломийцева холодно пояснила:

— Уж очень старательно она ее подставляла!

— Что?! — ахнула тетя Маша.

— То! Ну сами прикиньте. Во-первых, стащила у вас только телефонную карту. Ну, пусть мы не знали, что это она украла. Но сидит-то рядом и вечно шарит на вашем столе, как на своем.

Во-вторых, деньги за квартиру она показала только вам, чтобы как-то вернее вас выделить. Они тут же пропали, кто взял? Знали о них, Маша, вы, да она.

В-третьих, уж очень дикие она истерики устраивала по поводу своих пропаж. Прямо-таки плач по погибшему сыну! Как-то слишком демонстративно, что ли.

А в-четвертых, как только вы выходили из бухгалтерии, Сорчак тут же начинала вслух размышлять. Якобы пытаясь вычислить вора. И по всему получалось: воровали именно вы, Маша. Хотя Сорчак, если честно, ни разу не назвала вора по имени.

— Точно, — потрясенно прошептала Лидочка. — И как только я сразу не поняла?!

Коломийцева пожала плечами.

— Все указывало на вас. Только… в это как-то не верилось. Вы слишком легко относитесь к деньгам. В долг запросто даете. И часто забываете кому и сколько. А вот Сорчак… — Коломийцева угрюмо хмыкнула. — Ни разу никому ни копейки. Жадная — на редкость.

Лелька наконец собрала бумаги и выпрямилась. Тетя Маша неловко дотронулась до ее руки и жалко улыбнулась.

— И все-таки, Леля, это не доказательство. Поверь, Верочка не могла взять деньги. А что про меня так говорила… — Тетя Маша мучительно покраснела и призналась — Я и сама порой думала: все улики против меня. Вот и Верочка… Она же умница!

— Ага, — сердито кивнула Лелька. — Никто и не спорит. Только доказательств у меня — выше крыши. — Лелька вздохнула. — Боюсь, тетя Маша, вы свою подругу в последний раз видели. Наверняка уволится втихую. Хорошо, если хоть часть денег вам вернет. И колечко Лиде.

И Лелька за руку потащила расстроенную тетю Машу за собой. Подвела к куртке, брошенной ею на спинку ничейного стула, и очень спокойно оттянула почему-то расстегнутый карман. В бухгалтерии явственно запахло краской.

Лелька взяла лист чистой бумаги, свернула в трубочку и сунула туда. Затем извлекла и гордо продемонстрировала всем: бумага была на четверть в желтой краске.

— Но как?! — пораженно воскликнула Лидочка, пытаясь самостоятельно заглянуть в карман Лелькиной куртки.

— Полиэтиленовый пакет? — вопросительно протянула Коломийцева. — Приметали к краям?

— В точку. Даже три. Один в другом. Для гарантии.

— А доллары?! — никак не могла успокоиться Лидочка. — Вы же их прямо туда бросили, я видела! Именно в этот карман! И на молнию его застегнули. Я еще подумала: проследить за курткой надо. А потом забыла.

— Это не доллары.

— Что?! Я же не слепая!

— Фальшивка, — с удовольствием пояснила Коломийцева, с искренним уважением рассматривая удивительно невинное, почти детское Лелькино личико. — Наверняка на ксероксе наляпаны.

Лидочка ахнула. Коломийцева успокаивающе похлопала ее по плечу и обернулась к Лельке.

— И в духах, думаю, вы искупались, чтобы запах краски перебить. Хотя карман на молнию застегивается.

— Точно. — Теперь и Лелька с не меньшим уважением посмотрела на Коломийцеву.

Та вздохнула:

— Если честно, я и сама ее пыталась спровоцировать. Две недели назад в ящик стола пять сотен сунула. При ней. А на купюры порошочек распылила. Он в кожу прямо въедается, быстро ни за что не отмыть. Но… Не повезло мне! Сорчак что-то почувствовала, денег не тронула. Жаль, конечно.

— Все равно здорово придумали, — оценила Лелька.

Лидочка восторженно прицокнула. Наташа Куцих, не понимая толком, в чем, собственно, дело, недоуменно переводила взгляд с одного лица на другое. Коломийцева грустно улыбнулась, вернулась за свой стол и включила компьютер. А тетя Маша горестно воскликнула:

— Лучше бы я и не знала, что это — Верочка!

ГЛАВА 24

В знакомый подъезд Колян вошел недоверчиво. И почему-то не рискнул сесть в лифт. Шел пешком и настороженно всматривался в перила над головой: никак не мог забыть громадного Ольгиного кота.

Колян завидовал Гарику Гаджиеву: хорошо устроился! Подежурит с полчасика этажом выше, даже случайно с этой Ольгой Зиминой или ее сестрицей не столкнется. И в лицо-то их знать не будет. Везет же человеку! А он, Колян, уже в третий, нет, в четвертый раз сюда приходит…

Дверь в тринадцатую квартиру почему-то открыла не Тамара и даже не Ольга Зимина, а громадный, под два метра, не меньше, мужик. Плечистый, с простоватым лицом и насмешливыми серыми глазами.

Колян растерянно отступил на лестничную площадку, решил, что не туда попал. Но мужик внимательно осмотрел его с ног до головы и басовито прогудел:

— Лысый, прыщавый и плюгавеньгий, значит, тот.

И посторонился, придерживая дверь огромной ручищей.

Коляна данная характеристика сильно обидела, но возмущаться он не решился. Он вообще почувствовал себя в присутствии этого великана неуютно. Вдруг показался себе хрупким и беззащитным. Даже пожалел, что в свое время не занялся спортом.

Вот Гарик одного с ним, Коляном, роста, но накачанный, к такому так просто не подойдешь. С сотню раз отжимается, а какими гирьками шутя играет…

Колян тяжело вздохнул. Хотя, если честно, рядом с этим парнем, пожалуй, и Гарик покажется пигмеем!

Колян робко вошел в прихожую и невольно втянул голову в плечи: из комнаты высунул морду огромный грязно-белый бультерьер, сладостно хекнул, увидев его, и плотоядно облизнулся.

Мужик за спиной благодушно предложил пройти в гостиную. Колян гулко сглотнул и пробормотал:

— Да я, собственно, на минутку. Пусть Тамара мне план вынесет, и я побегу. Меня внизу ждут, сидеть некогда.

Мужик пожал плечами.

— Это как хочешь.

И ушел. А страшный пес, пропустив его в комнату, уходить и не подумал. Тяжело упал на пороге и с нехорошим, каким-то гастрономическим интересом стал рассматривать гостя.

Колян вытер ладонью мгновенно повлажневший лоб, попятился, уперся спиной в стену и обреченно подумал: «Такая тварь цапнет, мало не покажется. Любую кость перекусит на раз, что ему моя нога или там рука…»

Из комнаты выглянула Тамара и протянула ему криво выдранный из тетради в клетку листок. Колян озадаченно посмотрел на ряд каких-то линий, квадратиков, прямоугольников и кружков и растерянно пробормотал:

— Ничего не пойму. А где же названия улиц?

Тамара удивилась:

— Каких улиц, ты что? Лелька же за тенью следила, табличек на домах не рассматривала. Скажи спасибо, что сам путь к тому дому запомнила.

— Спасибо?! — забывшись на секунду, рявкнул Колян. — Да за что?! В этих закорючках сам черт ногу сломит!

И тут же потрясенно втянул голову в плечи: только что спокойно лежавший бультерьер уже топтался у его ног и утробно ворчал, демонстрируя гостю острейшие клыки и роняя тягучую слюну на его кроссовки. А место пса на пороге занял большущий серый котяра. Встрепанный, помятый, с горящими круглыми глазищами. ТОТ САМЫЙ.

Колян сразу понял: это не буль! Злобы в страшном котище на десяток собак хватит. Вон как лупит себя хвостом по бокам, а сам аж дрожит от ярости.

Тамара испуганно закричала:

— Лешка, придержи эту парочку! Мне этот тип живым нужен, не забыл? Коська сейчас запросто на нем злость сорвет!

Услышав слова девушки, Колян смертельно побледнел и прикрыл глаза. Лешка откуда-то из кухни весело проорал:

— А пусть не провоцирует наших зверушек! Хамит тут…

Колян услышал, как хищно клацнул зубами пес, и почувствовал, что его потянули за брючину. Причем мощно.

Где-то рядом раздраженно фыркнул кот. Протестующе запричитала сестра колдуньи. Задрожал пол: из кухни на помощь спешил Лешка.

Кого-то клятвенно пообещали уложить спать без ужина. Штанину Коляна тут же оставили в покое, и он понял — бультерьера.

Затем оскорбленно взвыл кот. Вскрикнула девушка. Грозно зарычал пес. Колян услышал звучный шлепок и удаляющееся цоконье по линолиуму множества лап.

Коляна встряхнули, и Лешка озабоченно поинтересовался:

— Сухой, нет?

Тамара нервно хихикнула, и Колян осторожно приоткрыл глаза: прихожка была пуста. Не считая его самого, сочувственно глазеющей на него Тамары и гнусно ухмыляющегося парня. Девчонка называла его Лешкой. Ни кота, ни собаки Колян не увидел.

Лешка поднял упавший на пол лист бумаги, сунул Коляну в руки и насмешливо буркнул:

— Вежливость, вежливость и еще раз вежливость. Иначе за наш зоопарк я не ручаюсь. Усек?

Колян обалдело кивнул. Ему до сих пор не верилось, что он остался без единой царапины. И он вяло удивился: почему-то сильно ныла щиколотка так и не укушенной правой ноги.

Лешка гулко хохотнул:

— Не дали Коське реабилитироваться! — И добродушно пояснил гостю — Бедолаге сегодня от Крыса досталось, ну, от пса нашего, так ему для душевного спокойствия хотелось тобой вплотную заняться. Да вот, помешали. Все Томка, добрая душа.

Тамара встревоженно оглянулась на прикрытую дверь, за которой раздраженно порыкивал обманутый Крыс, и скомандовала:

— Хватит шуток! Давайте с делом покончим!

Лешка пожал плечами и снова ушел на кухню. А Тамара отобрала у оцепеневшего Коляна бумагу, ткнула пальцем в квадрат, помеченный крестиком, и сказала:

— Это тот самый магазин, откуда звонил вам Колосов. Его вы знаете. Теперь смотри: двинетесь по проспекту Победы вниз. Раз квартал, два, три, сворачиваешь сюда, и вот он — нужный вам дом. На чердаке спрятана сумка. Среди обрезков ржавых труб. Попал вор на чердак через слуховое окно на крыше. Можно ли по-другому, не знаю, решайте сами. Ты понял?

Колян отобрал у девушки план, присел на корточки и принялся медленно двигать палец вниз. Мысленно он был сейчас на улице, по счастью, проспект Победы Колян знал прекрасно.

Первые два квартала палец Коляна миновал успешно, а вот на середине третьего забастовал. Слегка побледневший Колян вернулся к дежурному магазину и снова прошел весь путь. Судорожно сглотнул, поднял на Тамару затравленный взгляд и пробормотал:

— А что это за дом, ты не знаешь?

— Зачем мне?

— А Ольга?

— Вряд ли. Она при мне это вымучивала. Видишь, какие каракули? Почти половину с закрытыми глазами рисовала, чтобы ничего не напутать.

На голос хозяйки из запертой комнаты обиженно, в два голоса, завыли звери. В дверь толкнулись, она затрещала. Тамара озабоченно прошептала:

— Давай побыстрее. Если что непонятно, спрашивай.

Колян испуганно покосился на дрожащую под чьими-то сильными толчками дверь и снова опустил палец на бумагу. На этот раз он заставил себя дойти до конца. Долго неверяще таращился на ничем не примечательный, затушеванный карандашом квадратик, затем выдохнул:

— Если это шутка, то дурная.

— А если нет? — с интересом спросила Тамара, придерживая спиной вздрагивающую дверь.

Колян пожал плечами.

— Если сумка действительно там, то…

— Что — то?

— Тогда это в самом деле классная шутка, — философски заметил Колян, сворачивая листок и пряча его в карман. — Задачка еще та — извлечь оттуда наши денежки…

— Почему?

— По кочану! — огрызнулся Колян.

И с неожиданным ехидством подумал: что скажет шеф, когда узнает, что сумка спрятана над городским отделением милиции? Там, кажется, на третьем этаже как раз местный ОМОН сидит? Под нужным им чердачком.

Нет, вот цирк-то! Да-а, воришка им с юмором попался. Нашел-таки в городе надежное местечко! Почти как в банк деньги сунул, только что процентов не начисляют…

* * *

Этим визитом для Лельки с Тамарой странная, немного смешная и немного страшная история и закончилась. Ну, или почти закончилась.

Колян оказался прав: извлечь сумку из тайника было практически невозможно. Почти два дня Виталик со своими ребятами обследовал нужный дом, под самыми разными предлогами навещая то отделение милиции, то омоновцев.

Самые храбрые даже изъявили желание служить там, и, не поверите, два человека служат и поныне. Гарик Гаджиев, например. А также побитый самим шефом Алик Сараев. И оба довольны.

А вот легально попасть на чердак парни так и не смогли: дверь туда оказалась не просто заколочена — замурована. Почему так? Этого никто не знал.

В результате несчастному Коляну пришлось снова рискнуть жизнью: как самому легкому повторить путь девятилетнего Витька. И, пробираясь ночью по скользкой после очередного дождя покатой крыше, Колян не раз помянул недобрым словом колдунью, заварившую эту кашу, ее сестрицу, подсунувшую ему, Коляну, дурацкий план, и страшного кота. И он искренне удивился, обнаружив сумку на месте, среди действительно ржавых труб.

Если честно, в это уже никто не верил. Даже Виталик. Уж слишком невероятным казался тайник, где неизвестный воришка мог спрятать деньги.

А вот дальше… Дальше все пошло не совсем так, как предполагала, например, Тамара.

Нет, пакет с деньгами ей Колян принес. Только было там не сто тысяч долларов, как он обещал в последний раз, а всего десять. Сумма, оговоренная еще Риткой.

Так решил шеф. В самом деле, платить такую бешенную сумму за явное надувательство — это каким надо быть дураком!

Хотя Виталик вынужден был признать: расследование девчонка провела профессионально, сумку нашла, за что большое ей спасибо. А вот за то, что морочила голову и едва не свела с ума… Ну, тут уж пусть скажет спасибо ему, Виталику, что позволил остаться в живых!

Уладив дела в своем рискованном бизнесе таким нетривиальным способом, Виталик и думать забыл о всяком колдовстве, предсказательницах и подобной чепухе. Он искренне не понимал: как мог на это купиться?! Наверняка временное помрачнение рассудка из-за свалившихся на его голову неприятностей.

Впрочем, один урок Виталик из всей этой истории вынес: никогда даже близко не подходить к тем, кто называет себя экстрасенсами! Без них жизнь куда спокойнее.

Лысый Колян получил свои пятьдесят тысяч и уехал из города. Навсегда. И у него никогда не возникало ни малейшего желания вернуться. Он оказался слишком впечатлительным. Не верить в колдовство парню было проще подальше от родного города.

Полученные от Коляна десять тысяч долларов упрямая Лелька наотрез отказалась брать. Заявила: расследование Тамара провела совершенно самостоятельно и деньги заработала честно. Ведь существуют же частные сыщики! То есть детективы. При этом Лелькино лицо вдруг порозовело и стало задумчивым.

Тамара с большим подозрением рассматривала притихшую сестру, но криминала на данный момент не обнаружила и успокоилась. Надо сказать — напрасно. Но уж очень ей нужны были деньги!

Собственная квартирка с недавних пор казалась девушке недопустимо маленькой. А все из-за Витька Кораблева и маленького Пашки. Братья частенько стали приходить в гости и иногда даже ночевали у Тамары, воюя с возмущенным их появлением ревнивым Крысом.

Поэтому Тамара обменяла свою однокомнатную квартиру на двухкомнатную в том же доме. Купила минимум мебели, к сожалению, ремонт пришлось отложить на неопределенное время, на это денег не хватило.

А вот перемирие у Коськи с бультерьером оказалось недолгим. Буквально через неделю оно закончилось страшной дракой, зачинщик которой сестрами так и не выявлен. Обе винят чужих питомцев, свой, естественно, вне подозрения.

Впрочем, Лелька больше помалкивала, возмущалась Тамара: победителем, как обычно, вышел хитрый Коська. А бедняга Крыс заполучил на свой многострадальный нос еще один шрам, рядышком с предыдущим.

Лелька сдержала слово и перестала принимать клиентов. Совсем. Даже тех, что приходили по старой памяти. И спрятала лиловое сари на антресоли. От греха подальше.

Серега с Мишкой никогда об этой авантюре и не узнали. Хотя по городу до сих пор бродят самые фантастические истории о гадании на молоке.

Подумать только — на самом обычном молоке!

КОНЕЦ.

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

Реклама на сайте