«Танец отважной валькирии»

Танец отважной валькирии (fb2) - Танец отважной валькирии (Телохранитель Евгения Охотникова) 940K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Марина Серова

Марина Серова ТАНЕЦ ОТВАЖНОЙ ВАЛЬКИРИИ

© Серова М. С., 2018

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2018

В оформлении обложки использована фотография: AYakovlev / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

* * *

В этом году в небольшой провинциальный город весна пришла довольно поздно. Как только теплело, таял снег, солнце испаряло лишнюю влагу и подсушивало грязь, начиналось новое похолодание. Порывистый северный ветер приносил бурю, и все вокруг снова покрывало толстым слоем снега и появлялись новые сугробы. На улицах города опять затруднялось движение и начинала свою неторопливую работу снегоуборочная техника. За эту весну таких неожиданных обильных снегопадов, с резким падением температуры, было целых три, помнится.

Местные остряки шутили, что после того как перезимовали зиму, нужно набраться терпения, чтобы перезимовать весну. И все вокруг, и люди и природа, ждали тепла. А теперь, когда наконец потеплело и окончательно сошел снег, казалось, что мгновенно наступило лето. Воздух довольно быстро прогрелся, и даже ветерок из теплого стал по-летнему горячим. Солнце ярко светило, громко щебетали птицы. Буквально за считаные дни распустились листья на деревьях и кустарниках, на клумбах и газонах выросла травка, среди которой пестрели первые цветочки, а сегодня в городском парке зацвели деревья.

Полковник полиции Геннадий Петров размышлял об этом, сидя на открытой по случаю аномального тепла веранде, и вдыхал чарующий, сладкий аромат цветущей акации. Он забрел в кафе, расположенное у самого парка, в разгар рабочего дня не просто так. Давний приятель, знакомый еще в годы учебы в Ворошиловке, Вадим Сидоренко просил его о срочной встрече. Судя по торопливости, с которой эта встреча была назначена, а также по взволнованному тону приятеля, дело у него было важное и безотлагательное. А еще Петров был готов предположить, что речь пойдет о какой-то просьбе, связанной с его профессиональной деятельностью. Ведь они с Вадимом были своего рода коллеги. Только, отслужив несколько лет на государственном посту, Сидоренко ушел в частный сектор и организовал собственное охранное агентство. Что, наверное, правильно. Работать на себя дело, конечно, хлопотное. Гораздо проще быть на службе и выполнять чужие приказы. Или отдавать их, если умело применить свой талант и дослужиться до должности начальника, — на этом месте своих размышлений Геннадий самодовольно ухмыльнулся, — но в частном секторе отдача совсем другая. Да и человек сам себе начальник, как ни крути. Взять хотя бы Женьку Охотникову, уж сколько лет частным детективом трудится и в ус не дует. Мотается по заграницам, мир повидала, да все преимущественно за счет клиентов. Гору дел интересных распутала, заработала денег, да и жизней спасла немало. Что тоже важно, как ни крути. Трудится себе и не жалуется. Хотя жаловаться Женька не станет ни при каких обстоятельствах. Как бы сложно ни было. И из частников не уйдет ни за какие коврижки.

Генка Петров досадливо поморщился. В последнее время о чем бы он ни думал, мысли все равно умудрялись сделать виток и вернуться к Евгении. Петров был влюблен в девушку еще с тех лет, когда они вместе проходили обучение в Ворошиловке. Уже тогда она была настоящей красавицей, а со временем стала только лучше, женственней и ярче. Что называется, расцвела. Очаровательная длинноногая и стройная брюнетка с тонкими чертами прекрасного лица и огромными яркими зелеными глазами. Впрочем, Женька любила менять их цвет при помощи контактных линз. Она, кстати, всегда умело меняла свой образ и, когда нужно, корректировала внешность. Захочет, будет сорванцом в кедах, майке и рваных джинсах. А захочет — изысканной леди в вечернем платье и изящных туфельках на шпильке. Или настоящим офисным работником в строгом деловом костюме. Или толковым профессионалом, одетым в неприметную одежду, удобную для слежки. Петрову Женька нравилась любой. Только в нежные чувства Геннадия она верить отказывалась категорически. Просто игнорировала. Или говорила, что друга такого днем с огнем не сыскать. И что портить крепкую дружбу романом — грех, похуже смертного. Или еще как-нибудь отшучивалась. И держала его на расстоянии все эти годы. Вроде бы и рядом, но одновременно очень далеко.

Мысли Петрова снова вернулись к предстоящему свиданию. Виделись они с приятелем не часто, особенно в последние годы. Ведь у каждого были любимая работа и карьера, а это отнимает львиную долю времени. А рутина, как всегда, затягивает почище болота.

Но, судя по всему, дела у Сидоренко шли очень неплохо. Только вот сейчас, похоже, нагрянули какие-то неприятности. Поскольку Вадим категорически отказался даже суть своего дела по телефону изложить, Генка делал вывод, что оно связано с работой. А может быть, и с влиятельным и богатым заказчиком, проблемы которого обязались решить сотрудники частного охранного предприятия. Да что-то пошло не так.

Сидоренко подъехал к парковой зоне на новеньком серебристом «Лексусе». И пока он искал, где лучше припарковаться, Петров успел с усмешкой подумать, что дела у приятеля действительно идут очень неплохо. А за то время, что Вадим шел по направлению к кафе широкой аллеей, успел заказать два кофе и пиццу с курицей, овощами и двойным сыром. Насколько Генка помнил, Сидоренко постоянно хотел есть. Да и сам полковник был не прочь перекусить.

Стоило приятелям обменяться приветствиями и Вадим втиснул плотное тело в узковатое для его фигуры пространство между столом и деревянной лавкой, проворный официант принес заказ. Пышущую жаром пиццу, густо посыпанную запекшимся сыром, и ароматный, свежесваренный кофе.

— Угощайся, все по первому разряду, — кивнул приятелю Генка.

— Смотрю, тебя в этом заведении знают, — ответил тот, потягивая носом воздух, — и обслуживают моментально, и вкусно так пахнет еда.

— Да, я здесь часто бываю, от управления недалеко. Обслуживают действительно быстро, и все свежее всегда. Так что и перекусить, и, если нужно, встретиться с кем-то удобно очень.

— А я думал, у меня аппетит пропал на сегодня. — Вадим еще раз потянул носом воздух и, ухватив большой кусок пиццы, поднес к лицу, потом снова понюхал, прикрыв глаза, и откусил огромный кусок. — тут такие ароматы, что просто не устоять.

— Конечно, — согласился Генка, — тем более что есть и разговаривать одновременно никто не мешает.

Вадим словно в один миг вспомнил обо всех своих проблемах и тут же помрачнел. Он продолжал с аппетитом поглощать еду, запивая ароматным сладким кофе, но уже не смакуя. Без видимого удовольствия.

— Проблема у меня, Генка, назрела! Сложная! Очень! И, кроме тебя, ума не приложу, кто бы мог помочь! Так что выручай, будь другом! А я в долгу не останусь.

— Да что там, мы люди не чужие, знаем друг друга столько лет. И вообще, дружим со времен учебы, так что давай рассказывай!

— Информация конфиденциальная! И, учитывая твой вид деятельности и должность, я, пожалуй, не рискнул бы обратиться напрямую. Но обстоятельства, правда, исключительные, и времени катастрофически мало!

— Тогда давай не тяни! Излагай все свои обстоятельства!

— Есть у меня клиент. Богатый столичный бизнесмен, но родился и вырос он у нас, в Тарасове. Здесь же и начинал предпринимательскую деятельность. Не стану называть фамилию, ты его хорошо знаешь и по телевизору не раз видел. Это я ему посоветовал к тебе обратиться, потому что выхода другого не вижу. Только, Гена, пожалуйста, сделай так, чтобы мое решение не оказалось ошибкой. Клиент и так согласился скрепя сердце!

— Да хорош уже туману напускать! — слегка вскипел Генка. — рассказывай, чего такого случилось-то? У нас в городе? Да чтобы я не слышал?

— Происшествие было решено не предавать огласке. И в правоохранительные органы никто не обращался, разумеется. Чтобы тайну соблюсти. Плюс аналитики клиента просчитали, что эффект от такого обращения будет минимальным. Двадцать процентов на успех. Против восьмидесяти провала. Как ты понимаешь, цифра неутешительная.

После этих слов Генка заметно помрачнел и уже был готов спросить: «Чего ж ты тогда забыл в компании начальника областного управления полиции?» — но ненадолго задумался и решил промолчать. А потом негромко высказал предположение:

— Произошло похищение?

— Да. Преступники похитили дочь бизнесмена. Зовут Мария, подросток неполных пятнадцати лет. Деточка еще та оторва, говоря откровенно. Нигде не учится и не работает. Трепала всем нервы — и родным, и приставленным нянькам-мамкам. Сбегала от телохранителей регулярно, водилась со шпаной местной, шлялась ночами по злачным местам города, да и пригорода тоже. Алкоголь, наркотики тоже, все как водится среди некоторых представителей «золотой молодежи».

— Это ты сейчас к чему?

— К тому, чтобы ты понимал: мои детективы, получив заказ, все связи «деточки» детально отработали. И связи, и места, где она регулярно бывала, тоже. В буквальном смысле слова прошлись по ее следам в вечер похищения. Прихватили паренька из ее компании, который сработал как наводчик. И в конечном итоге на похитителей вышли. По крайней мере, мы точно знаем, где ее держат прямо сейчас. Да и продержат до получения выкупа, по крайней мере.

— Что ж, это замечательно! Раз бизнесмен обратился к тебе, проигнорировал правоохранительные органы, а всю предварительную работу проделали твои люди, вам и карты в руки. Полагаю, в твоем штате должен быть опытный переговорщик. Проводите обмен, отдавайте выкуп, возвращайте отцу ребенка. И получайте свой гонорар, что может быть проще? Или клиент намерен на этом этапе подключить-таки правоохранительные органы, чтобы операцию по задержанию провести? Что ж, это тоже можно организовать. Мне только немного времени потребуется, чтобы проверить все важные моменты, решить ключевые вопросы, вникнуть в детали, с твоими ведущими детективами пообщаться. Может, с пареньком этим переговорить. И можно разрабатывать операцию и ОМОН подключать. Преступников задерживать и освобождать заложника.

Пока Генка говорил, Вадим отложил в сторону недоеденный кусок пиццы и молча слушал. Потом, когда повисла пауза, еще немного помолчал, слишком тщательно вытирая руки салфеткой. А после того как закончил, той же салфеткой стал протирать чистые губы. И только после долгой паузы, осторожно, словно тщательно подбирая слова, ответил:

— Обрати внимание, Гена, что сейчас даже ты, лучший из многих, использовал фразу «преступников задерживать — заложников освобождать».

— Да. — Петров не сразу понял, к чему клонит приятель. — не наоборот же!

— Дело в том, что эта фраза сразу определяет и демонстрирует твои основные приоритеты! Нет, Гена, ты только не пойми меня превратно! Ты полицейский со стажем, который начинал как простой следователь. Это ожидаемо, что, как только слышатся слова «похитители» и «преступники», полицейский стойку мгновенно сделает, как говорится, автоматически. Но для моего клиента важно не это! То есть арест преступников, конечно, замечательно, но для него не является первичной целью!

— Главный приоритет — спасение дочери, — подытожил Петров.

— Именно, Гена! А ты говоришь — ОМОН! Ты же осознаешь, что в силу профессии и связей я имею доступ к некоторой закрытой информации? И понимаю, что от гибели заложника во время стандартной полицейской операции не застрахует никто. А моему клиенту необходимы гарантии!

— Вадим, вот давай сейчас без намеков! А то происшествие, о котором ты говоришь, случайность!

— Происшествия! Именно так, во множественном числе! Поверь, я знаком со статистикой! По крайней мере, настолько, чтобы авторитетно утверждать, это не столько случайность, сколько закономерность! Которая, возможно, обусловлена выбранными приоритетами!

— Та-а-ак, — протянул Генка, — пока наш спор не перерос в стихийную ссору, спрошу прямо! Чего тебе тогда нужно, если не ОМОН?

— Петров, вот только не кипятись! Послушай меня сейчас спокойно, без нервов.

— Ладно, говори! — упрямо мотнул головой полковник.

— Один из моих оперативников навел справки в преступной среде. И в результате получил шокирующую информацию. Представители этой банды обычно не возвращают заложника живым. А устраняют сразу после получения денег. Да, представь себе! Кормят пострадавших обещаниями во время переговоров, дают общаться с похищенным по телефону. А потом раз — и ножом по горлу! Режут всех, без разбору, включая женщин и детей. Вернее, подростков, почему-то преступники предпочитают именно подростковую группу. Возможно, потому, что к ним подобраться легче обычно бывает. В общем, как бы там ни было, на их счету немало жертв, и полиция, включая столичную, не раз потерпела фиаско в поимке этих злодеев.

— Столичные гастролеры? быть не может!

— Они это, мои оперативники все проверили!

— Значит, и к нам добрались? Что ж, я тоже наслышан. Понимаю недоверие твоего клиента и сочувствую. Только чем я могу помочь в таком случае? Просто ума не приложу!

— Нужен специалист, Гена! Толковый, грамотный, с хорошей репутацией. Или, если хочешь, с хорошей статистикой успешно проведенных операций. Мой клиент, он торгашом начинал, так что слегка повернут на цифрах, подсчетах и статистических сводках.

— И где я должен взять этого специалиста, по-твоему? — искренне изумился Петров.

— Как же, Гена! Такого просто быть не может, что нет умелого спеца среди ребят твоих! Пусть даже среди тех же омоновцев. Только толкового и ответственного! Мой клиент готов нанять его в частном порядке и хорошо оплатить работу, между прочим. Включая компенсацию в случае ранения, а после успеха — премию! Только заложницу нужно освободить и жизнь ей сохранить. Любой ценой, даже если кто-то из бандитов погибнет или, наоборот, уйдет при штурме.

— Ты прекрасно знаешь, что мои ребята не имеют права заключать частные контракты. Тем более такие! Может, наоборот, среди твоих есть кто-то подходящий? Теоретически подкованный, например, толковый. Мы могли бы его немного подготовить. Дать необходимое снаряжение.

— К подобной операции не подготовиться за один день, что ты! Да и времени нет! Вдруг преступники заподозрят неладное и успеют девочке навредить? А мои ребята следаки хорошие, даже талантливые. В игольное ушко, если надо, пролезут! Но освобождение заложника им не по зубам, как ни крути! Генка, подумай хорошо! Ты же в Ворошиловке учился! Там такую подготовку проходили, судя по смутным слухам, что время от времени просачиваются. Говорят, даже некоторые курсанты умели такие дела проворачивать, что сто очков форы дадут всем спецам мира!

— Эти сведения строго секретные! — легонько стукнул ладонью по столу Генка. — так что выпытывать не пытайся даже! Но было многое, лукавить не стану! А еще добавлю, что с тех пор все быльем поросло! Да, из прежних курсантов одни, как я, примерно, отяжелевшие на государственной службе начальники. А других уж нет. Поскольку они далече, сам понимаешь. Где секретные и сложные задания, там и гибель во время выполнения.

— Конечно, понимаю. — Вадим потупил взор и на несколько секунд замолчал. — Но, Генка, подумай хорошенько, прошу! Может быть, у тебя сохранилась связь с тем, кто еще в строю, так сказать? Генка, я прямо по глазам вижу, что мысль сейчас только мелькнула! И ты про кого-то подумал! Колись давай, сможешь помочь? Не знаю, организовать мне встречу или номер дать и возможность на тебя сослаться! Ведь кто знает, с незнакомым человеком он, возможно, и говорить не станет?

— Ты давай не торопи меня. Дай немного подумать!

— Геночка, времени мало! Мне же с твоим спецом еще переговоры вести! Разве если ты словечко замолвишь, возможно, это ускорит процесс. Сам подумай, дело-то выгодное, мой клиент заработок сулит хороший!

— Это понятно. Работа выгодная, но и рискованная! И ты прав, я действительно знаю специалиста необходимого уровня. Лучшего из лучших! В отличной форме и с впечатляющими показателями! Статистика твоему клиенту точно понравится. Но риск слишком велик! Понимаешь, слишком! — Генка замолчал и досадливо покачал головой, словно отгоняя навязчивых насекомых.

— Что, может не согласиться? Если спец такой, как ты говоришь, мой клиент увеличит сумму разовой выплаты!

— Спец-то? Как раз согласится! Вечно в самое пекло лезет. А я таких рисков не хочу, понимаешь? А еще твой заказчик, возможно, будет не в восторге. Так что сначала с ним переговори.

— В каком смысле? — растерялся Вадим, — от чего не в восторге-то?

— Мой специалист — молодая женщина! Да ты ее знаешь, по крайней мере, мимоходом встречался. Это Женька Охотникова, тоже выпускница Ворошиловки.

— Не может быть! Та зеленоглазая брюнетка с милым личиком и есть лучший специалист? Заливаешь?

— Внешность обманчива, тебе ли не знать.

— Это понятно. Но она работать согласится? Чем Евгения сейчас занимается? И в какой она форме?

— В идеальной, поверь на слово. И трудится Женька частным детективом, вернее, телохранителем. Но распутывать преступления ей доводилось. А также разрабатывать и проводить множество операций, включая операции по освобождению заложников. Так что опыт у девушки огромный, как и процент успешно завершенных дел. Насколько мне известно, она вообще подопечных ни разу не теряла.

— Такая везучая? — недоверчиво протянул Вадим.

— Дело не в везении. А в умении вычислить угрозу и устранить ее! Любым способом, главное — быстро, чтобы клиент пострадать не успел. А это Женька как никто умеет!

— Это нам подходит. Не будем терять времени, пожалуй! Сейчас свяжусь с клиентом и переговорю с ним. А ты звони своей чудо-девушке и встречу назначай!

* * *

Тем теплым весенним днем Евгения Охотникова бездельничала. То есть нет, я не бездельничала, а наслаждалась заслуженным отдыхом. Прогуливаясь по улицам родного города, забрела в любимое кафе и заказала изысканный десерт. И наслаждалась жизнью. Совсем недавно я вернулась из длительной командировки в славный город Ростов-на-Дону. Отправлялась я туда ненадолго, получив выгодное предложение от одной бизнес-леди. Работа была несложная и, по всем признакам, не должна была занять много времени. А в итоге в славном южном городе пришлось задержаться больше чем на полгода.

Но это время я провела с пользой. Завела много новых знакомств. Помогла нескольким хорошим людям. И способствовала скорому и неотвратимому наказанию некоторых плохих людей. Это слабость у меня такая — не могу пройти мимо тех, кому необходима помощь. Правда, и услуги мои стоят весьма недешево. Так что обычно мои благодарные клиенты весьма обеспеченные люди.

Несколько дней после возвращения домой я провела в компании тети Милы. Я очень люблю свою тетушку и нервничаю, когда вынуждена оставлять ее надолго одну. Впрочем, совсем одинокой тетя Мила не была. Давний друг Генка Петров окружил ее вниманием и нежной заботой на все время моего отсутствия. Но теперь я уже вернулась. И мы с тетей начали подготовку к совместному отпуску. Я давно обещала свозить ее куда-нибудь за границу. Да все время выкроить не получалось. А теперь, будучи совершенно свободной от каких-либо обязательств и располагая кругленькой суммой в стабильной валюте, я могла выбрать какой угодно курорт с теплым морем и «шикарным» сервисом, чтобы воплотить давнюю мечту тетушки: «отдых по высшему разряду». Как она это представляет, разумеется.

За этими размышлениями меня и застал звонок Генки Петрова.

— Привет, любовь моя! — бодро прокричал в трубку приятель. — Ты сейчас дома?

— Привет! — я усмехнулась, услышав стандартное Генкино приветствие. — нет. По центру города прогуливалась, а сейчас в любимое кафе зашла.

— Что, уже успели наскучить нравоучения милой тетушки? — в голосе Петрова слышалась усмешка. — куда подальше сбежала?

Здесь Генка прав. Тетя Мила частенько упорно навязывает своей племяннице советы по достижению счастья, как она его видит. И ее тезисы действительно могут быстро наскучить. Но критиковать близкую родственницу это мой удел и привилегия. Которая не всем дана. Поэтому я довольно сухо ответила: «Просто захотелось прогуляться. Погода отличная».

— Слушай, Женька, так ты в том кафе, что недалеко от парка? — неизвестно чему обрадовался приятель. — тогда подходи к нам, дело есть!

— Не хочу «дело есть», — дурашливым тоном пропела я, — хочу крем-брюле! Вернее, у меня мороженое с вишней в коньяке и шоколадной крошкой. Так что я с места не сдвинусь как минимум еще полчаса. А то и больше.

— Дело действительно важное. — какие-то едва уловимые нотки в тоне приятеля говорили о том, что он сейчас не шутит. — один знакомый хочет тебе работу предложить. Срочную!

— Да мы с тетушкой вообще-то в отпуск собрались, — лениво протянула я.

— Контракт разовый и много времени не займет, — голос Генки стал еще напряженнее, — впрочем, могу передать, что ты отказываешься, поскольку занята.

— Можешь обрисовать, что за работа? Буквально в двух словах, — теперь я уже всерьез насторожилась.

— Освобождение заложника.

— Ты в том кафе, что под липами? С открытой террасой?

— Да.

— Сейчас подойду!

Небольшое расстояние, которое разделяло два общепитовских заведения, я преодолела в кратчайший срок, ибо понимала, что ситуация серьезная. И поскольку приятель решил обраться ко мне, положение, видимо, безвыходное. Ибо Генка искренне считал, что выбранная мною профессия слишком непредсказуема и рискованна, чтобы годилась для молодой и привлекательной женщины. Тут они с тетей Милой совершенно солидарны, надо сказать. Они регулярно донимают меня разговорами и различными предложениями, которые позволят сменить вид деятельности. Чем порою доводят до белого каления. И чтобы Генка сам «сватал» мне работу, да еще такую, должно произойти нечто исключительное.

* * *

Переговоры мы провели рекордно быстро. Я только удостоверилась в поручительстве Генки Петрова. Уточнила некоторые детали, а также район проведения операции и место сбора. И отправилась домой, чтобы переодеться и захватить кое-что из необходимых мне вещей. Набор париков, кое-какую одежду, грим. А также револьвер, патроны к нему, набор метательных ножей и сюрикенов, в просторечии именуемых «звездочки», и парочку разрывных гранат. Применять такое оружие в черте города обычно не рекомендуется. И если бы операция происходила под патронажем полиции, брать с собой гранаты не имело бы смысла. Но я полагала, что лучше иметь и не нуждаться, чем нуждаться и не иметь. А там видно будет.

В помещении охранного агентства толпилось довольно много народу. Здесь были и ведущие сотрудники, и охрана столичного бизнесмена, разумеется, он сам, еще начальник агентства, Вадим Сидоренко, его личный помощник, и мы с Генкой.

— Мне нужно пообщаться с детективами, которые вели разработку банды, — обращаясь к Вадиму, заявила я после взаимных приветствий и представлений. — необходима привязка к местности и план объекта. Хотя бы в том виде, в котором удалось его достать. И место, где можно уединиться, здесь слишком многолюдно и суетливо.

Ответить Вадим не успел. Столичный бизнесмен смерил мою фигуру долгим оценивающим взглядом и процедил: «Вадим, нужно переговорить, наедине! Сейчас же! В твой кабинет, срочно!»

Мы с Генкой переглянулись. И приятель прокомментировал:

— Похоже, мадам, впечатления вы не произвели. Нужно было сменить легкомысленный батистовый сарафанчик на что-то более солидное и представительное.

— Это тончайший лен! Известная миланская фирма, между прочим! А ты сейчас еще к прическе моей начни придираться, — недовольно буркнула я. Хотя, в сущности, Генка был прав. И я собиралась переодеться в деловой костюм, но потом передумала. Во-первых, драгоценного времени терять не хотелось. А во-вторых, как раз во время пути у меня созрела одна идея, для воплощения которой тоже необходимы переодевание и тщательный грим. И я собиралась приготовиться уже здесь, на месте, опять-таки для экономии времени.

Пока мы препирались, из полуприкрытой двери кабинета доносилось невнятное бормотание. Потом бизнесмен повысил тон, и можно было четко расслышать слова: «Это и есть твой хваленый специалист? Вадим, ты что, издеваешься надо мной? Уму непостижимо! Это же просто смазливая девчонка! Ей по подиуму бегать впору или на танцульках отплясывать, а не заложников освобождать! И ты желаешь, чтобы такому специалисту я доверил жизнь и здоровье единственной дочери? Права была жена, надо было из столицы спецов вызывать. А я, болван, понадеялся на старые связи! Чем же я думал? Чем? Теперь уже дергаться поздно! И не переиграть ничего! Что же теперь будет? Что делать-то, бог мой!»

Вадим что-то неразборчиво пробубнил, потом чуть громче добавил:

— У нее опыт в подобных делах! А также рекомендации очень знающих людей! Да что там говорить, я, признаться честно, сам приятелю не сразу поверил. Решил, пока суд да дело, самостоятельно справочки навести! И узнал, что она участвовала… — здесь Вадим перешел на шепот.

— Не может быть! — раздался более громкий возглас бизнесмена.

— Может! А еще в Японии! И была разработчиком, а также ведущим исполнителем операции, что по слухам… — Сидоренко снова перешел на быстрый, лихорадочный шепот.

— Гена, — усаживаясь прямо на стол в приемной и закуривая сигарету, протянула я, — они что, эти слухи сами в Интернет выкладывают? Или трепачи, они есть среди нас?

— Если ты сейчас на меня намекаешь, то я — могила! И помню суть подписанных обязательств о неразглашении! Просто у Вадима связи хорошие. Да и слухи с годами, как ни крути, просачиваются то тут, то там. Но ходят обычно исключительно среди профессионалов узкого профиля.

— Ага, — по моему тону невозможно было понять, соглашаюсь ли я с приятелем, или наоборот, и добавила после небольшой паузы: — Теряем время, между прочим!

— Сейчас пойду потороплю.

— Не стоит, — заметила я, вслушиваясь в диалог за дверью, — они уже заканчивают. Похоже, у меня сегодня будет-таки задание.

— Ты бы лучше план разработала, вместо того чтобы резвиться, — бросил приятель неодобрительный взгляд на мою усмехающуюся физиономию, — не на прогулку ведь собираешься.

— А он как раз в процессе разработки, — задумчиво пробормотала я, рассматривая свои длинные ноги в тонких чулках и телесных балетках.

Наконец дверь приоткрылась еще больше, и из-за нее выглянул слегка взъерошенный Вадим.

— Зайдите, — кивнул он нам с Генкой. — я на секунду, — обратился он к своему недавнему собеседнику и добавил, уже обращаясь ко мне: — Детективов позову. Они кратко в курс дела введут.

— Вы слышали наш разговор? — как только мы вошли, обратился ко мне бизнесмен, утирая смятым платком пот, выступивший на лице.

— Про подиум? — усмехнулась я. — Конечно. Кстати, спасибо за комплимент.

— Это был не комплимент! — сердито отрезал он.

— Нет? Да и бог с ним. Я не жду от вас комплиментов. По крайней мере сейчас.

— А чего же вы ждете, Евгения?

— Что вы скажете, что нанимаете меня на работу. И тем самым дадите отмашку для начала операции. Очень не хочется продолжать терять драгоценное время. Или, как вариант, вы можете поискать другого специалиста. Видимо, мужчину. Но повторюсь, время — это сейчас наш самый ценный ресурс. И вы сильно рискуете, если станете тратить его понапрасну.

— Моя дочь уже пятые сутки у похитителей, — мрачно пробормотал он.

— Вот именно! Значит, с каждым часом у них все меньше терпения. А у нее все меньше шансов уцелеть. Я могу вытащить вашу девочку оттуда живой. Особенно, если мы тянуть с началом слишком долго не будем.

— Конечно, я готов предложить вам контракт. И прошу прощения за недоверие и скептицизм, высказанные не в очень приемлемой форме, к тому же. Но и вы меня поймите, я переживаю за дочь! Уже который день на нервах! Есть не могу и практически не сплю. А сегодня с самого утра у меня в ушах звенит и мушки перед глазами мелькают.

— Это признак затяжного стресса, и я понимаю вас. И готова заверить, что приложу все усилия, чтобы Мария вернулась к вам как можно скорее. Живой и невредимой.

— Хорошо. Я верю вам, можете приступать к работе. Или, вернее, видимо, сначала необходимо обсудить сумму вашего вознаграждения.

— Сумма разового контракта не может быть запредельной. В данном случае меня устроит мой обычный гонорар.

— Я согласен. Плюс премия, если все хорошо пройдет.

— Тогда не будем тратить драгоценное время на пустые разговоры. И, кстати, по моему мнению, вам нежелательно присутствовать сейчас здесь, во время подготовки к штурму.

— Не соглашусь. И предпочел бы остаться. Чтобы самому держать руку на пульсе и быть в курсе событий.

— Ладно, но только при одном условии. Вы не станете вмешиваться или оспаривать мои решения.

— Конечно, я мешать не буду. И наоборот, — может, пригожусь. Ведь я лично вел с вымогателем переговоры. И, кстати говоря, готов был заплатить. Жизнью дочери не стал бы рисковать, будь другой выбор. Но мои аналитики и детективы Вадима словно сговорились. И начали уверять, что едва я отдам выкуп, как подпишу дочери смертный приговор.

Мы с Генкой коротко переглянулись — если это действительно те самые «гастролеры». А полагать так есть все основания, боюсь, они правы.

— Переговоры у вас сейчас на какой стадии?

— Выпросил времени до завтра. Они деньги наличными требуют, сказал, слишком большая сумма, нужно больше времени, чтобы собрать. Их главный вроде спокойно, без нервов согласился.

— Почему вы думаете, что он у них главный?

— Так только, предполагаю. Но он говорил громко, легко, уверенно. Деловито отдавал распоряжения и по-хозяйски на остальных покрикивал.

— Вы это прямо по телефону слышали?

— Да, несколько раз, пока он трубку не успел положить.

— А кто-нибудь звонок пытался засечь? — уточнил Генка.

— Вадим достал специальную аппаратуру. Но специалист сказал, что времени слишком мало было.

— И это верно. Только в кино представители различных служб, полицейские или ФБР вычисляют местонахождение преступников за считаные минуты. В реальной жизни времени нужно гораздо больше, если это вообще возможно. Что-нибудь еще удалось заметить?

— С Машей мне давали разговаривать несколько раз. Она сказала, что ее не обижают, обращаются хорошо, но была испугана очень. Еще она плакала и говорила, что любит меня, прощения просила. Больше ничего, к сожалению, сказать не могу. Мои специалисты советовали особо не напирать и Машу ни о чем не расспрашивать. На случай, если преступники слушают разговор.

— И они слушали, и были настороже, можете не сомневаться. Так что правы ваши аналитики: пытаться расспросить заложника означает подвергнуть его дополнительному риску. Но вы молодец, неподготовленные люди обычно во время подобных переговоров так нервничают, что не способны собственных слов вспомнить, не то чтобы важную информацию заметить или сделать обоснованные выводы.

— После первого раза так и было. Но пришлось быстро учиться. Да, спасибо.

Пока мы обменивались короткими фразами, вернулся Вадим в сопровождении смуглого мужчины, примерно за сорок, и светловолосого паренька, щуплого и тщедушного, на вид ему можно было дать не больше семнадцати лет. Но, судя по глазам и манерам, он был гораздо старше.

Не теряя времени, Вадим представил нас и своих ведущих детективов. Старшего звали Егором, а младшего Сашкой. Мы все расселись вокруг стола.

— Рассказывайте, парни, что узнать удалось и как именно вы добывали свои сведения, — деловитым тоном начал Генка.

— А это что, важно? — с легким вызовом спросил парнишка.

— Иногда так бывает: происхождение сведений играет важную роль. И дает дополнительную информацию, — пояснила я. — а что, с этим имеются проблемы?

Паренек нервно дернулся, но промолчал. Егор ответил за него.

— Нет, все в порядке. Просто не совсем приятно, когда твою работу или методы добычи сведений разбирают под микроскопом или критикуют. И тем более, — он покосился на Генку, — рассматривают с правовой точки зрения.

— Никакой критики или неодобрения, обещаю, — заверила я. А Генка добавил:

— Я здесь в качестве частного консультанта. И только.

— И вообще, давайте договоримся так. Вы рассказываете все, что считаете важным. И честно отвечаете на мои вопросы, если они появляются, — ввернула я, — а лишних мы не задаем.

— Пойдет, — согласился Егор.

Сашка просто молча кивнул.

— Мы выяснили, что банда состоит из четырех человек. Плюс невольный наводчик. Парень по имени Рогозин Михаил. Маша с ним познакомилась пару месяцев назад и проводила время в общей компании. Мы его допросили и на всякий случай задержали, распустив слух, что парень подался в бега, чтобы от повестки в военкомат откосить.

— Это правда, или придумали?

— Повестку мы ему сами организовали. На случай, если члены банды насторожатся и решат проверить.

— Хорошо, продолжай.

— Сам Михаил местный, из Тарасова никогда не выезжал, и в банде, судя по всему, не состоит. Просто, видно, трепал языком на всех углах. Хвастался знакомством с дочерью богатого отца, чтобы добрать себе очков, так сказать.

— Понятно, те, кому это было нужно, услышали и заинтересовались.

— Именно! Некий Антон проявил интерес к пареньку, свел с ним знакомство, ласково о жизни и планах расспрашивал. Водил по клубам, обильно поил, угощал различными препаратами и про девушку сведения выведывал. А потом организовали и само похищение. Наводчик банды рассказал незамысловатую историю. Что у него, мол, день рождения. А сам он приезжий, и знакомых в городе практически нет. А одному отмечать скучно, да и бабки имеются. В общем, сняли на вечер помещение небольшого загородного клуба, якобы для проведения праздника. А Мишке, как местному, поручили организовать «тусу», то есть явку большого количества гостей. И чтобы девушек побольше симпатичных было. Разумеется, словно невзначай, его просили и Машу не забыть пригласить. Мишка не усмотрел в этой просьбе ничего необычного или странного. Да и размышлять, честно говоря, он не приучен. Маша тоже охотно пошла на день рождения знакомого, своего приятеля, и лишних вопросов не задавала. Как произошло непосредственно похищение, выяснить не удалось. Мишка помнит, что было шумно, многолюдно и весело. Гремела музыка, алкоголь лился рекой, гости отплясывали или общались. И почти весь вечер Маша была неподалеку. А затем исчезла. Но Михаил не помнит как. Он просто проснулся на съемной квартире Антона, в одиночестве. И как и когда он туда добрался, вспомнить не вышло. А также парень не понимал, куда все делись.

— Вы проверили этот адрес?

— Конечно, Антон снимал квартиру посуточно в Волжском районе. То есть просто снял на несколько суток, как позже выяснилось. Назвался командировочным, платил вперед, не скупился, так что хозяйка оставляла ему ключи смело. И вопросов лишних не задавала. Даже документы посмотреть не потрудилась, так что мы не можем точно утверждать, что молодого мужчину на самом деле зовут Антоном.

— А что с клубом? — уточнил Генка, — может, там засветились документы заказчика помещения? Иногда в таких заведениях спрашивают паспорт, чтобы перестраховаться.

— Там тоже глухо. Расплачивался мужчина наличными, заплатил вперед, документы никто не спросил.

— Как же вам удалось выйти на помещение, в котором держат заложницу?

— Путем кропотливой работы. Например, допрашивая снова и снова свидетеля, нам удалось выяснить, что Антон упоминал, будто собственное жилье в Тарасове у него все же имеется. Дом в заводском районе, якобы достался от умершей бабушки. На вопрос Мишки, почему он тогда квартиру снимает, Антон отвечал, что жилье ветхое, без удобств, и гостей там принимать неприлично, да и самому жить неудобно. Вот мы и подумали, а что, если домик действительно имеется? Может, и не от бабушки, может, съемный или даже заброшенный. В заводском районе, ближе к промзоне, таких брошенных халуп с покосившимися заборами пруд пруди. Заходи да живи, если внимание особо не привлекать, никто не поинтересуется: «кто вы?» или «зачем здесь?».

— Понятно. Но как саму постройку нашли? Не могли же вы все участки частного сектора объезжать?

— Конечно, нет. Это было бы слишком долго, да и шансов на успех мало. От того же Мишки мы узнали, что Антон частенько пользуется услугами местных «ночных бабочек», да вроде как не сам, а с товарищами. Вот мы и подумали, может, они заскучают в режиме вынужденной изоляции? Объехали все «точки», свели нужные знакомства. — тут Егор сделал паузу и скосил глаза на своего напарника.

— В общем, все эти подробности явно лишние! — влез паренек и нервно дернул плечом. — вам достаточно знать, что улицу с номером дома мы выяснили. Очень осторожно понаблюдали. Дом небольшой, старый, стены глинобитные, когда-то были выбелены в белый цвет, а цоколь выкрашен зеленой краской. Сейчас все это сильно облезло. А крыша из старой черепицы, местами просела, но не завалилась пока, и черепица вроде целая. Строение окружено довольно высоким забором, со следами недавнего ремонта. Сам дом довольно непрезентабельный, но не ветхий, стекла в окнах целые, и подвал имеется, с входом из прихожей.

— В виде люка, как в погребах бывают.

— Почему вы думаете, что девочка может быть там?

— С улицы, рядом с цоколем, есть окошко квадратное. Небольшое, но стройная женщина или подросток пролез бы. Так вот, окно плотно забито, доски свежие.

— А люк в прихожей закрыт на щеколду и замаскирован ковром. Плотным и довольно дорогим, не подходящим для прихожей такого домика, да и с остальной обстановкой не слишком сочетающимся.

— Ваша девушка сильно рисковала, когда шныряла поблизости, — строгим тоном протянула я, — и не только собой, между прочим.

— Да она только одним глазком! — нервно выкрикнул Сашка, — просто из любопытства. Никто и не заметил ничего.

— А вдруг кто-то из банды застал бы, как она под ковер заглядывает?

— Почему вы, Евгения, думаете, что девушка так делала? — изумился Егор.

— Да, и почему ты вообще сразу решила, что сведения получены именно от девушки? — растерялся Генка.

— Отвечу сразу всем, — усмехнулась я. — Только женщина могла заметить, что ковер не особо «вяжется» с обстановкой. А поскольку она говорит, что на люке есть щеколда, а ковер довольно толстый, должна была приподнимать рукой, хоть за краешек. Повторюсь еще раз, девушка сильно рисковала.

— Это Алина, — нехотя протянул Сашка, — я с ней познакомился недавно, по оперативной необходимости. Вот и расспросил осторожно. Она, между прочим, просто в туалет выходила. В тех «апартаментах» он только на улице имеется. Вот и глянула, раз случай представился, из любопытства.

— Что ты ей рассказал? Как объяснил свою заинтересованность?

— Ничего особенного не выдумывал. Сказал, подозреваю, будто один тип, что мне денег должен, с той компашкой «тусуется». А от меня прячется. Вот я и хочу немного узнать, что за люди, как время проводят, и все такое прочее, да понаблюдать, там ли мой «кореш». Только осторожно, чтобы «должник», если это он, снова в бега не подался.

— Хорошая фантазия, — усмехнулась я.

— Не мог я дать понять, что они бандиты. Алина тогда, возможно, стала бы бояться их. А у таких типов чутье обычно довольно хорошо развито. Вот и пришлось врать что-то вразумительное.

— Можешь не пояснять, все и так понятно. Только у девушек по вызову тоже чутье обычно неплохо развито. Алина сама может подозревать, что они бандиты.

— Ничего такого она не говорила.

— Могла и промолчать, если, в свою очередь, сообразила, кто ты. Сколько они обычно девушек заказывают? — решила уточнить я. — и когда?

— Двоих, как правило. И менять предпочитают. Эта Алина была там два раза, вроде как по чистой случайности. А вот время разное. Бывает и вечером, бывает днем.

— А что, неужели мужчины чувствуют там себя в такой безопасности, что позволяют девочкам свободно шнырять по дому и участку?

— Нет. Как правило, везде сопровождают. Но в тот момент главный, как она выразилась, «разомлел». И просто идти поленился. Сказал только, чтобы не копалась и что дорогу до клозета она сама знает.

— Понятно, — кивнул Генка, — что еще? Остальная планировка дома, я так понимаю, нам тоже известна?

— Да. Собственно, из длинного коридора посетитель попадает в небольшую квадратную комнатку, окна здесь и здесь, — на плане, набросанном от руки, показал Сашка, — тут и тут два дверных проема, которые ведут в отдельные комнатки. Каждая довольно маленькая, с одним окошком. Окна выходят на эту сторону двора. Все они занавешены темной тканью, которую повесили прямо на прибитые гвозди. Мебель в доме разношерстная, сильно подержанная. Словно брошена старым владельцем дома или куплена за копейки на барахолке.

— Ясно. За двором кто-то наблюдает?

— И за двором, и за прилегающей улицей постоянно наблюдает один человек. Они устроили смотровую площадку на чердаке, там окошко есть и обзор хороший. Периодически они, видимо, меняются, однажды я сам видел, как менялись. Поднимаются на чердак по приставной лестнице. Но с какой периодичностью меняют наблюдателя, а также принцип распределения дежурств понять не удалось. Вообще, вначале складывается впечатление, что они беспечны и действуют хаотично. Но по поводу беспечности я бы утверждать не стал. Так что и система, наверное, есть, просто мы ее не отследили. Да и времени для этого было недостаточно.

Над столом повисла недолгая пауза.

— Саша, а у тебя ведь имеется телефонный номерок этой Алины? — негромко протянула я.

— На что это вы сейчас намекаете? — густо покраснел парень.

— Я не намекаю. А говорю прямо, что с девушкой ты общался плотно. И в какой момент она, то есть сведения от нее могли понадобиться, предположить не мог. Так что настоящий профессионал продумал бы вариант связи и обменялся контактами.

— Да, конечно, — слегка растерянно кивнул Сашка.

— А можешь позвонить ей прямо сейчас?

— Конечно, — парень с готовностью потянулся за телефоном, но слегка притормозил, — а что нужно спросить?

— Не было ли слышно новостей с известного ей адреса. — и, видя полное недоумение на лице молодого человека, добавила: — Вдруг нам повезет и они закажут девочек прямо сегодня.

— И что ты собираешься сделать? — чуть склонив голову в мою сторону, прошептал полковник Петров, пока Сашка, отойдя в самый дальний угол кабинета, дозванивался и после того, как ему ответили, негромко переговаривался с девушкой.

— Я понимаю, тебе моя идея не нравится.

— Не нравится, и сильно! — перешел на повышенный тон Генка.

— Ладно, тогда ответь мне на один простой вопрос.

— Какой?

— Что станут делать преступники, когда поймут, что дом пытаются взять штурмом? Вот, допустим, я зайду быстро и тихо. Успею снять наблюдателя, до того как он своим сигнал подаст. Может, еще двоих снять успею. Но где гарантия, что совершенно бесшумно? А их четверо, Гена! А это меняет многое… — мы несколько секунд помолчали, — так что станет делать преступник? Тот, до которого я могу не успеть вовремя добраться!

— Есть два варианта. Он или мгновенно уничтожит заложницу из чувства мести или принципа. А может, станет прикрываться девочкой как щитом. И попытается уйти.

— И первый, и второй варианты одинаково скверные для девочки, как по мне.

— И что ты предлагаешь?

— Именно то, что придумала. Ибо фактор внезапности — наш единственный шанс на успех. А поскольку заявиться к ним как почтальон я не могу, остается уповать, что парнишки заскучают и не станут отступать от обычного сценария и вызовут девочек. Или ночи ждать придется. В таком случае будет хоть один союзник — темнота. О, а вот и новости! — повернулась я под неодобрительным взглядом Генки, между делом отметив, что Сашка закончил разговор с девушкой и собирается что-то нам сообщить.

— Они вызвали двух девочек на три часа дня сегодня, — с мрачным видом сообщил паренек.

— Но судя по твоему лицу, это еще не все?

— По сути, ничего ужасного не произошло. Но понимаете, они Алину требуют. Чтобы она была одной из девушек. И это странно, ибо раньше они не высказывали предпочтений. Или говорили что-то типа: «Все равно кого, только чтобы не страшненькие».

— Это пожелание Алину насторожило? Что вызывают именно ее?

— А что такого? Да так часто бывает! — неожиданно выдал Егор, и все присутствующие уставились на него, — то есть я в том смысле, что у девочек по вызову тоже бывают постоянные клиенты. Может, Алина просто приглянулась кому-то из них.

Сашка бросил на напарника мрачный взгляд и не удостоил его ответом. И добавил, обращаясь больше ко мне: — Алина в панике. Отказаться она не может. Но нервничает очень сильно и говорит, что это не к добру. Опасается, что они что-то заподозрили, к примеру.

— Это возможно, но маловероятно. Как девушек обычно доставляют на вызов?

— Водитель привозит на машине. И возвращается спустя оговоренное время.

— Водитель подходит к дому, заходит во двор?

— Нет. Всегда в машине сидит. Сигналит по прибытии, кто-то из мужчин открывает калитку и впускает девушек.

— Давай снова звони Алине. Узнай их обычный маршрут и марку автомобиля, мы его по дороге перехватим. И заменим Алину мной, а сутенера Генкой. Как девушка выглядит?

— Вы что же, станете прямо под нее маскироваться?

— Этого не потребуется, — терпеливо пояснила я, — должен быть просто похожий типаж. Чтобы прямо у порога заказчики возражать не стали. Не требовали срочно девочку поменять. А потом у них времени не будет на разные капризы.

— Это сработает, если они не хотят именно Алину, — вставил Егор, — по любым причинам. В таком случае сразу могут начать возражать.

— Я найду что сказать. Главное, внутрь попасть, а там видно будет.

— Есть план? — уточнил Генка.

— Самый лучший план это экспромт! Всегда так считала и действовать таким образом я умею виртуозно. Ты же знаешь.

— Знаю, — почему-то мрачно пробормотал Петров.

— Алина стройная блондинка, носит ровное каре, асимметричное, средней длины.

— Чего? — не понял Генка.

— Волосы, сильно удлиненные спереди и укороченные на затылке. Вытянуты специальным «утюжком», — отвечая, Сашка бросил на мою фигуру оценивающий взгляд. — В общем, вы похожи фигурами. Только у Алины бедра чуть пышнее, и она ниже ростом, и носит длинные каблуки, по крайней мере, на работе. — сейчас взгляд парня, брошенный на мои балетки, почему-то казался неодобрительным. — но типаж все равно не подходящий: длинные черные волосы совсем по-другому оттеняют лицо.

— Ничего, это дело поправимое, — пробормотала я. — Вадим, со мной была большая сумка с необходимыми вещами. Я ее в приемной бросила, пусть кто-нибудь принесет. И мне нужно место, где можно уединиться.

— Пожалуй, мой кабинет для этого больше всего подойдет. Если мы все выйдем, конечно.

— Тогда прошу вас, джентльмены.

Расстегнув молнию сумки, я деловито выкладывала ее содержимое прямо на стол. Косметика, грим, одежда, набор париков. Туфли на танкетке с огромными каблуками, усыпанными блестками, какие предпочитают для работы стриптизерши, поставила на пол. Потом успею переобуться.

— И все же я не совсем понимаю, — краем уха услышала бормотание Сашки, — она что, все это привезла заранее? И как вообще может произойти подобное преображение? Несмотря на все эти, без сомнения, полезные вещи.

— Поторопись, подруга, — бросил мне Генка, подталкивая слегка упирающегося Сашку к двери. — поверь мне, Женька просто мастер перевоплощения. В любом случае она сможет заменить твою девушку. И Алине не придется туда ехать. Девушка будет в безопасности.

— Если мы успеем их машину по дороге перехватить.

— Должны успеть, и время имеется, — заверил Петров. — все будет отлично.

* * *

Заводской район города Тарасова вот уже много десятилетий носил такое название и, к слову сказать, не зря. Здесь были сосредоточены почти все заводы, фабрики и предприятия тяжелой промышленности города.

Еще с советских времен район считался одним из самых неблагополучных. Как в плане экологии — ведь многочисленные заводы выбрасывают в облака тонны вредных веществ, а грязь и мусор на дорогах — это обычная картина для этой местности, — так и в криминальном плане.

Порою мне кажется, что время здесь остановилось где-то годах в девяностых. Всюду грязь и неустроенность. Летними вечерами по плохо освещенным улицам бродят толпы неприкаянной, нетрезвой молодежи. И да, только лишь здесь можно повстречать на улицах, у кабаков и баров местных бритых «пацанов», деловито обсуждающих важные вопросы. Или бурно отмечающих какое-то важное событие. А также можно без труда найти неформальное кладбище, которое давно и безуспешно пытаются закрыть для захоронений городские власти. И обнаружить множество заброшенных домиков, разной степени запущенности, вдоль дорог, что связывают между собой огромные промышленные участки.

В общем и целом, «наши» преступники выбрали довольно грамотно место дислокации. Уж не знаю, является ли легендой или правдой рассказ о доме, что достался от бабушки. Но, возможно, в банде имеется кто-то из местных уроженцев. Некто, знакомый с городской криминальной обстановкой и хорошо знающий районы города и довольно сносно ориентирующийся во всех его улицах и переулках.

Маршрут интересующей нас машины, по большей части, пролегал улицами заводского района. Одна из них, довольно тихая и пустынная, тянулась между профтехучилищем и литейным заводом. И именно здесь, сразу за поворотом, остановились мы с Генкой. За нами в своем автомобиле приехали Сашка с Егором. Обе машины мы постарались пристроить таким образом, чтобы они не сразу бросались в глаза. Чтобы было удобно перехватить интересующий нас автомобиль. Ведущих оперативников охранного агентства было решено захватить с собой на операцию лишь для участия в ее первом этапе. В их задачу входило удерживать после задержания сутенера. Просто чтобы он побыл на месте, в бездействии, и не вздумал предупредить своих «клиентов» телефонным звонком.

Я, полностью преображенная благодаря продуманному образу и тщательному гриму, приоткрыв окно, сидела в машине. Очень хотелось выйти наружу и выкурить сигаретку, опираясь на капот, раскаленный на солнце. Но я опасалась выходить до поры до времени, чтобы не насторожить водителя серой «Ауди», появления которой мы все сейчас дружно ждали. Рядом со мной со скучающим видом уселся Егор. Генка с Сашкой вышли на улицу, они стояли поблизости и негромко переговаривались.

— Может, мне еще раз набрать Алину? — нервничал паренек.

— Она же сказала, что выехали уже?

Он молча кивнул.

— Вот и не дергайся. Жди, скоро покажутся. Ты ведь предупредил, чтобы она набрала тебе в случае смены маршрута?

— Конечно, строго-настрого велел. Она обещала набрать, если что-то пойдет не так.

— Вот и жди спокойно.

— Переживаю я. Вдруг что-то случилось? Водитель заподозрил неладное? Маршрут сменил, а попытку позвонить пресек сразу же?

— Ерунду говоришь, — хмыкнул полковник Петров, — они, конечно, нарушают закон, но привычно и каждодневно. Да и правоохранительные органы зачастую на подобное смотрят сквозь пальцы. К этому тоже все привыкли. Не станет водитель излишне маскироваться или перестраховываться. По привычному для себя маршруту поедет. И обращать внимание на звонки не станет. Он же сутенер, не шпион, в самом деле, не накручивай себя.

— Тогда почему их нет до сих пор?

— Времени до пятнадцати ноль-ноль еще полно. Просто выезд задержали немного. Кто-то из девчонок копался долго. Женщины, они всегда и всюду женщины, какой бы профессией ни занимались.

— Не скажите, эта ваша Евгения собралась быстро, как солдат. Да как собралась? Ее же не узнать совершенно! Я, признаться, даже предположить не мог, что подобное вообще возможно!

В голосе паренька явно слышалось восхищение. Я усмехнулась. И представила свой теперешний облик, как бы глядя со стороны. Стройная блондинка в сильно декольтированном коротком топике и юбке из жесткой ткани, пояс которой плотно облегал тонкую талию, а сама ткань, расклешенная от талии, совершенно не сковывала движений и лежала вокруг бедер большими воланами. На ногах у меня красовались те самые туфли, которые я мысленно называла «выбор стриптизерши». Свои волосы я тщательно уложила и спрятала под специальную сетку. А на голову надела парик со светлыми волосами, асимметричное каре средней длины. Благо в моем наборе париков как раз нашелся именно такой. Ибо цвет волос и прическа — это два немаловажных признака, из основных, определяющих сходство типажей.

На лицо я наложила легкий тон и щедро разукрасила косметикой. Нарисовала чуть более толстые и темные, чем следовало, брови. Наложила неподобающие ко времени суток довольно яркие тени, приклеила нежные, но слишком большие для дневного макияжа ресницы, добавила румян на щеки. И, конечно же, нанесла на губы довольно яркую помаду. Теперь, глядя на себя в зеркало, я видела девушку по вызову. Если не придираться к мелким деталям. Мне не удалось до конца избавиться от изысканного, но стойкого аромата французских духов, которыми я воспользовалась сегодня утром, выходя из дома. И одежда на мне, в этом сочетании, выглядела неправильно подобранной. Вернее, призванной утрированно подчеркнуть женскую сексуальность и вызвать желание. Как обычно и одеваются «ночные бабочки». Но на самом деле эти элементы я взяла из разных костюмов, которые были приобретены мною во Франции. Не так давно представлялись в последней парижской коллекции весна-осень и стоили целое состояние. Но думаю, далеко не все мужчины способны разобраться в подобных тонкостях. Уж там, куда я еду, на это точно никто смотреть не будет.

От идеи захватить с собой сумочку после недолгих размышлений пришлось отказаться. Даже если клатч будет маленьким до смешного, он все равно может привлечь излишнее внимание к моей особе и вызвать, например, стремление обыскать. А найти сейчас на моем теле можно много интересного. Знаю, именно в этот момент вы вспомнили о гранатах и даже пытаетесь представить, куда можно спрятать достаточно объемный метательный снаряд, когда сумки или рюкзака нет. Ноги больше открывает, чем прикрывает, юбка из жесткой, но нетолстой ткани. А топик плотно облегает полуобнаженную грудь и оставляет открытым большую часть живота. И почти совсем не оставляет места для фантазии.

Нет, от идеи прихватить с собой гранаты пришлось отказаться. Во-первых, я не могу допустить, чтобы шальной осколок ранил заложницу. А если строение ветхое, такой риск всегда имеется. А во-вторых, операцию необходимо провести быстро и максимально тихо. А взрыв и тишина — вещи, не совместимые между собой.

Но в моем сегодняшнем образе, а также в костюме все же есть определенная прелесть. Любой, кто бросит первый взгляд на него, сначала решит, что спрятать в такой одежде невозможно ровным счетом ничего. Мысли же мужчин после второго взгляда, брошенного на мою особу, вообще должны потечь совсем в другом направлении. В том, которое рождает определенные желания и одновременно приглушает всяческие опасения.

— Да, я нервничаю, — тем временем продолжал Сашка, — и ничуть не скрываю этого. И мне не совсем понятно, почему вы так невозмутимо спокойны, Геннадий Сергеевич?

Я снова усмехнулась. Генка очень хорошо умел скрывать свои эмоции. Должность начальника полицейского управления быстро развивает подобный навык. Да и в Ворошиловке нас учили буквально всему. И скрывать свои настоящие эмоции, и терпеть пытки, в первую очередь. Но я не зря много лет знала приятеля. И меня, в отличие от других, Генке было не обмануть. Судя по некоторым верным признакам, полковник Петров несколько нервничал в эту минуту.

— А почему я должен переживать? — невозмутимо протянул Генка. — Пока все идет по плану.

— Там четверо матерых уголовников! И если это та самая банда, на их счету не одна жертва!

— Это они, — уверенно кивнул Петров, — таких совпадений просто не бывает. Но мне непонятно, что конкретно ты сейчас хочешь спросить?

— Я не вижу на ней оружия, — немного понизив тон, но все еще достаточно громко продолжил Сашка, — и спрятать в такой одежде нельзя практически ничего! Как вы можете спокойно отправлять на задержание безоружную девушку? Как только они сообразят, зачем она явилась, то просто на ремни порежут! Сначала ее, а потом заложницу!

— Пусть тебя не вводят в заблуждение эти ясные, широко распахнутые зеленые глазки. Она носит их как камуфляж. И макияж, и милые губки, сложенные бантиком, а сейчас еще и ярко накрашенные — просто маскировка.

— Это понятно, Женя будет пытаться выдать себя за проститутку. Отсюда вызывающая одежда, обувь и макияж.

— Сейчас это девушка по вызову. В обычной жизни она милая и простая девушка, тактичная, привлекательная и всесторонне образованная. Умеет поддержать беседу на любую тему, задать нужный тон в любой компании. Но на Женьке всегда имеется пара-тройка наносных слоев. Ничего общего не имеющих с ее настоящей сутью.

— И в чем эта суть состоит?

— О, она тоже невероятно многогранна! Но главным образом Женька тренированный боевик. Умна, знает массу иностранных языков. Управляет практически любой техникой и владеет различным оружием. А также многими техниками рукопашного боя и маскировки. Может перевоплотиться на время в кого угодно. В буквальном смысле, как хамелеон. Знаешь, на одном тренинге, вернее, тренинг-зачете по маскировке, нам нужно было окопаться на ограниченной территории. Целью инструкторов было подловить нас, а потом разобрать ошибки. То есть задачу априори поставили невыполнимую! Разумеется, всех нас рано или поздно обнаружили, а Женьку нет! Пока инструктор не стал кричать в громкоговоритель, что зачет сдан, если она сама выйдет из укрытия. Вполголоса переговариваясь с куратором группы, что девочка, видимо, правила нарушила, дальше оговоренной территории забралась, вольно или невольно. Вот ее и не удалось обнаружить. Ведь всю территорию обшарили трижды, и не просто так, со специальной аппаратурой. И поисковыми собаками.

— И где же она была?

— Подо мхом окопалась, буквально в полуметре от места, где стояли, покуривая, куратор с инструктором. Она позже рассказывала, что кто-то из мужиков пару раз ей на руку наступил. Правда, кисть потом два дня опухшая была. Но ты бы видел их лица, когда она из укрытия выбралась!

— Но как же она подготовила укрытие? А главное, попала внутрь, на глазах у всех?

— Заранее просчитала, где наши кураторы свой «штаб» устраивают. Обошла их и залегла в укрытии, пока они были на подходе к месту.

— Ладно, а аппаратура?

— Тот курсант из старшей группы, что территорию с аппаратурой проверял, разумеется, даже близко не подходил к месту, где стояли куратор с инструктором. Полагая, что рядом просто быть не может никого в тайнике.

— А как же собаки? У них же нюх хороший, да и натасканные на поиск должны быть, наверное.

— Тогда никто ничего понять не мог. Нам ведь не дали возможности прихватить спецсредства. Да и времени, чтобы в лесу найти корешки или травы с острым запахом, которые собак со следу сбить могут, совершенно не было. И только через время Женька раскололась, что на самом деле она частенько после занятий у кинологов крутилась. Разную посильную помощь предлагала и все такое. А какой сотрудник откажется, чтобы за него курсант всю черную работу сделал? Вот она и прикормила всех собак без исключения, да приучила свои команды выполнять. Они ее и «не нашли», вернее, «не подали кинологу специальный знак». Вот так-то, друг мой ситный! Женька привыкла вперед на несколько шагов думать. Для нее вообще нет невыполнимых задач или неразрешимых проблем! И что для Женьки каких-то четыре бандита, скажи? Просто ерунда!

— Это все замечательно, конечно. Но даже тренированный боец нуждается в оружии во время выполнения заданий!

— Да ты пойми, Евгения сама оружие! Обученный и смертельно опасный боевик! Что способна буквально голыми руками устранить угрозу. И я не завидую тем, кто с ней сегодня столкнется.

Делая подобные смелые заявления, Генка, в принципе, был прав. Но отправлялась на операцию я вовсе не с пустыми руками. Револьвер и гранаты пришлось, не без сожаления, оставить в сумке, брошенной в офисе охранного агентства. Но кое-что все же я с собой захватила. Мой любимый набор сюрикенов, надежно замаскированный, находился очень близко. Несколько лет назад это чудо мне презентовали японские коллеги. Звездочки были изготовлены из высокотехнологичного пластика. Их невозможно отыскать с помощью металлодетектора. Да и сейчас, спрятанные в специальных потаенных кармашках, пришитых с внутренней стороны пояса моей юбки, а также по нижнему краю топика, они были незаметны взгляду, совершенно не прощупывались при контакте и легко и быстро извлекались на свет божий. Буквально двумя пальцами и в считаные секунды. Правда, именно сейчас острый угол одного сюрикена, прямо сквозь ткань, довольно ощутимо впивался в мою кожу в районе ребра. Но подобный легкий дискомфорт можно и потерпеть, если это поможет мне в выполнении важной миссии.

* * *

Как и ожидалось, перехват «Ауди» прошел без сучка без задоринки. Водитель принял происходящее за полицейскую операцию, немного непонятную и полную неясных целей. Но когда полицейские откровенничали с обычными гражданами, а тем более с правонарушителями?

Алина, со своей стороны, гораздо лучше разбиралась в происходящем. Вернее, девушка, похоже, решила, что ее знакомый детектив, как верный рыцарь в сияющих доспехах, организовал целую спасательную операцию, чтобы лично избавить ее от возможных неприятностей. Переубеждать мы никого не стали. В этом не было особого смысла. Тем более что сейчас нужно срочно решать другие задачи и преодолеть некоторые сложности.

В первую очередь нам нужно было действовать оперативно и следить за временем. Ибо опаздывать нехорошо. А в нашем случае и небезопасно. Ведь когда сутенер, который доставляет девушек клиентам, сильно задерживается, это может вызвать ненужные подозрения. И заранее насторожить наших «друзей».

Потом, после придирчивого осмотра моего костюма и оценки внешности как «сносная», нужно было добиться сходства Генки с водителем, которого он заменит. От Алины мы знали, что водитель, откликается на имя Артур и обычно не заходит во двор, то есть машину никогда не покидает. И пусть клиенты могли водителя особо не рассматривать, бросить взгляд-другой в салон они были просто обязаны. Хотя бы из соображений безопасности. Парнишка, что возил девушек, был немного моложе и плотнее Генки. Мы добились некоторого сходства, надев на Петрова серый пиджак и темные очки парнишки. Этим решили и ограничиться. Договорились, что, если возникнут вопросы, что-нибудь придумаем и сымпровизируем прямо на месте.

Но главная сложность заключалась в Наташе. Миниатюрной брюнетке с детским личиком и наивным выражением серо-голубых глаз, которое странным образом гармонировало с ярким макияжем и вызывающей одеждой девушки. На сегодняшнем мероприятии она должна была быть напарницей Алины. И явись мы с Генкой без нее, незамедлительно начнутся вопросы, которых так сильно хотелось бы избежать. Брать же на операцию гражданскую и подвергать ее неизбежному риску нам хотелось еще меньше, учитывая, что прикрывать эту девушку в ожидающейся заварушке мне может быть очень не с руки. Но выхода другого не было, как и времени на размышления. Потому я ограничилась инструктажем прямо во время пути до интересующего нас дома.

— Что происходит? — растерянно вопрошала она, — почему Артур с Алиной остались? Куда мы едем? И кто вы вообще такие?

— Сядь и не дергайся! — строго гаркнул на нее Генка. — не вопросы ты сейчас задавать должна, а помалкивать! И спокойно и обстоятельно отвечать на наши. Если таковые возникнут!

— Я не понимаю! Вы меня в чем-то подозреваете? И куда везете? Я не знаю ничего! И ничего не видела! Честное слово!

Кажется, у девушки начиналась истерика. Чтобы подавить ее в самом зародыше, я придвинулась к ней на сиденье, проникновенно заглянула в глаза и ласково молвила: — Наташа, это твое настоящее имя?

— Да, Попова Наталья Викторовна, — почему-то прошептала она.

— Наташенька, ты скажи мне, ты жить хочешь?

— И, главное, как сильно? — веско добавил Петров, бросив на нас суровый взгляд в зеркало.

— Чего? — опешила она. — вы меня прирезать собираетесь, что ли?

— Господи, вот с чего ты это взяла? Зачем для этого тебя куда-то везти, скажи на милость! Нет, мы собираемся тебе жизнь спасти. Но на самом деле многое и от тебя будет зависеть. Поэтому слушай внимательно мои инструкции и запоминай, времени катастрофически мало.

Я приготовилась прервать еще один поток истеричных вопросов, но девушка неожиданно деловито кивнула и приготовилась внимательно слушать, широко распахнув глаза. Что придавало ее лицу еще более детское выражение, чем обычно.

— Во-первых, веди себя как ни в чем не бывало. На дороге ничего не происходило! Алину подменили мною сразу же, как выяснилось, что она заболела. И мы добрались до клиентов совершенно без приключений. Поняла?

— Да, — с готовностью кивнула она.

— Вопросы есть?

— Тебя как зовут? И чем заболела Алина?

Мы с Генкой коротко переглянулись.

— Молодец, соображаешь. Называй меня Женькой, мы близко знакомы несколько месяцев. А у Алины, буквально за двадцать минут до выезда, живот схватило, и девушку увезла «Скорая», с острым приступом аппендицита.

— Ясно.

— Хорошо. Теперь главное: без особой надобности рта старайся не раскрывать. Я сама все скажу, что надо, если спрашивать станут. Когда нас поведут во двор, старайся держаться позади меня. И, ради бога, что бы ни случилось, не вздумай кричать или как-либо шуметь! Поняла? Иначе я тебя сама пристукну! Это ясно?

— Предельно.

— Вот и замечательно. Дальше будем действовать по обстоятельствам. Но ты, если будет такая возможность, в дом вообще не заходи. Ты на этом адресе уже бывала?

— Нет, в первый раз.

— Там на территории, чуть в стороне от дома, туалет имеется. В случае чего двигайся в его сторону. И если кто спросит, тебе очень надо, прямо сейчас. Поняла?

— Да. Так что мне, там и сидеть?

— Оглядись аккуратненько, только не вздумай по территории из стороны в сторону метаться. Поняла?

— Да.

— И если ничего более приличного не обнаружишь, что ж, туалет тоже вариант в плане укрытия. Или внутри, или сразу за ним. Садись прямо на землю, а еще лучше ложись, и голову руками прикрой.

— А если меня кто-то там найдет, в таком странном виде?

— Тогда побледнеешь и слабым голосом скажешь, что тебе очень плохо стало. Голова резко заболела, начала кружиться и затошнило. Вот и решила прилечь тихонечко на травке в тенечке.

— Спасибо, я все поняла.

— Отлично! — преувеличенно бодро выкрикнул Генка, — за сим инструктаж предлагаю считать законченным! Ибо, судя по навигатору, мы прибыли на место, девушки. И как раз вовремя, между прочим.

Он остановил машину прямо у высокого забора и выключил двигатель.

— Вы как? Готовы?

Я оценивающе посмотрела на девушку, сидящую рядом. И не обнаружила ни тени волнения.

— Сигналь! — решительно велела приятелю.

Калитку открыл рыжеватый парень. Он отворил ее сразу, словно поджидал нашего приезда, стоя у забора. Или, что более вероятно, был оповещен наблюдателем с чердака. Мы с Наташей, глупо хихикая, вылезли из машины.

— Нет, правда, Женька, я тебе так завидую. Я такую юбку обыскалась просто! Вот где тебе удалось раздобыть такую? — словно продолжая прерванный разговор, сказала девушка.

— Места знать надо! — я кокетливо дернула плечиком и снова хихикнула.

— Привет, девчонки! — окрикнул нас парень. Потом немного подумал и добавил: — А где Алина?

Мы с Наташей коротко переглянулись. И, выдавив улыбку, я протянула: «Ой, а ее так скрутило! Прям жуть! С животом что-то! Санитар сказал, может, даже резать будут, если этот, как его, диагноз подтвердится. Вот мамка и велела мне ехать! А что такого? Мы ведь похожи с Алинкой сильно, почти как сестры. Нам все говорят! Неужели не нравлюсь?»

Я расправила плечи и, проведя руками по груди, плавно покачивая бедрами, медленно двинулась в сторону парня.

— Да не, ты вроде справная. Но понимаете, девушки, в чем дело. Один наш, — тут парень немного замялся, словно подбирая нужное слово, — товарищ очень авторитетный! Он именно Алину просил вроде! Прямо строго-настрого велел!

— Но Алина заболела и сейчас совершенно не в форме. А я как же? Вот поверьте, я вашему авторитетному товарищу обязательно понравлюсь, — успокаивая и очаровывая, я произносила это негромко, неторопливо, намеренно чуть растягивая слова и улыбаясь. Одновременно я старалась приблизиться к парню, прикидывая его позицию. На случай, если ему даны насчет обязательного присутствия Алины четкие инструкции. И нас сейчас попытаются отправить восвояси. Тогда у меня не останется выбора и придется атаковать прямо сейчас.

И в принципе, дела обстояли неплохо. Рыжий парень стоял в расслабленной позе, с видимым удовольствием шарил взглядом по нашим с Натальей фигурам и улыбался. Но он не покидал дверной проем и даже рукою придерживался за косяк. Тем самым находясь в поле четкой видимости наблюдателя. Вот если бы он сделал один небольшой шаг вперед и один в правую сторону, высокий забор полностью скрыл бы его фигуру. Тогда можно было начать операцию, а там, при известной доле везения, и успешно продолжить атаку.

«Давай же! — мысленно молила я. — выйди ко мне! И калитку прикрой за собой аккуратненько. А дальше мы что-нибудь придумаем».

Но парень, как назло, оставался на месте. Слушал меня, улыбался, с одобрением поглядывал и не двигался. И ничего не отвечал, словно не мог самостоятельно принять решение.

Наконец он решительно вздернул подбородок — ладно, пойдемте, — парень, особо не глядя, небрежно кивнул Генке, сидящему в машине. И, развернувшись, сделал несколько шагов вперед. Потом притормозил, пропустил нас, тщательно запер калитку. Мы тем временем нерешительно топтались на тропинке, растерянно оглядывая захламленный мусором, грязный, неуютный и, я бы сказала, какой-то заброшенный двор. А также серый, давно не мытый автомобиль, который загнали под навес, примыкавший к покосившемуся дощатому сараю.

— Чего топчетесь? — весело хохотнул он. — пойдемте, красавицы, да вы не смущайтесь, тут хозяева ремонт затеяли, вот и валяется всякое во дворе. Не обращайте внимания, внутри поприличней будет. Пойдемте за мной, вон к той двери. — парень кивком указал на синюю дверь, обогнал нас и двинулся по узкой тропинке, выложенной бурой, местами выщербленной плиткой, которую называют «кабанчиком». А мы следом, сначала я, а потом Наташа. Чуть повернув голову и скосив глаза, я увидела, как смышленая девушка двигается за мною, но продолжает, словно в растерянности, оглядываться по сторонам. Слегка притормаживает, трогает рукой низенький кустик, растущий вдоль дорожки, и вроде припускает следом, но особо не торопится. Таким образом, Наташа умудрилась немного отстать и предоставить мне простора больше, чем можно было рассчитывать.

Но для активных действий момент все равно был неподходящий. Я все время помнила про наблюдателя на чердаке. И понимала, что он может следить за нами как раз в этот самый миг. И если наблюдатель заподозрит меня в чем-то, моментально поднимет тревогу. Так что я оттягивала момент начала операции. Но на всякий случай поднажала немного и двигалась прямо по пятам за рыжим парнем.

Тем временем он остановился у двери, открыл ее и кивнул Наталье, мол, не копайся там! Но сам ждать не стал и шагнул внутрь темного коридорчика, в котором остро пахло сырой глиной, старыми газетами и чем-то еще. Запах был неприятным и навязчивым, но почти сразу я перестала обращать на него внимание. Потому как решила, что настал идеальный момент для того, чтобы начать действовать.

Я торопливо переступила через порожек, следом за рыжим парнем. Сделала вид, что зацепилась высоким каблуком за дорожку, лежащую на полу, тихонько вскрикнула и, вскинув руки, неловко покачнулась. Несколько долгих секунд я балансировала, изображая неловкость, чтобы он успел заметить мое плачевное положение и придвинуться ближе, дабы подать руку. Парень так и сделал, тогда я, качнувшись, подалась вперед всем телом, резким броском сбила его с ног, подминая под себя и увлекая на пол. Вскинуть руки он не успел, будто случайно я препятствовала этому и усиленно делала вид, что цепляюсь за все подряд руками в попытке удержать равновесие. Казалось, мы падали целую вечность. Секунды словно замедлили свой бег и растянулись. А на самом деле все произошло очень быстро, буквально в считаные мгновения. Во время падения мои руки взметнулись вверх и отработанным резким движением свернули рыжему парню шею. Раздался хруст шейных позвонков, который в звенящей тишине показался мне оглушительным треском. И мы тут же приземлились на пол. Я упала сверху бездыханного теперь уже тела и замерла.

Его голова гулко стукнулась об пол. Я тихонько выругалась, задержала дыхание и притихла, оценивая обстановку. Попыталась понять, сколько мы произвели шума этим падением. И будет ли этого достаточно, чтобы всполошились все остальные. Где-то в глубине дома раздались неторопливые шаги. Все ясно, на шум обратили внимание, и кто-то идет посмотреть, что именно происходит. И куда запропастился рыжий с девочками.

Пока я соображала, как лучше действовать, да придавала телу парня безмятежную позу, дверь в комнату отворилась и на пороге замер невысокий плотный и очень смуглый мужчина. Он прищурился и заморгал, силясь со свету рассмотреть, что происходит в темной комнатке. Но пока ничего плохого не заподозрил.

— Прикольно, уже начали? — усмехнулся он. — что у вас тут за куча мала? Димка, ты чего там разлегся? Поднимайся давай, бестолковый увалень! Вот ничего поручить нельзя парню!

Мужчина добавил цветистое ругательство и медленно, чтобы глаза привыкли к темноте, двинулся вперед.

С одной стороны, это обстоятельство меня очень порадовало. Ведь я не знала, где сейчас находится третий. Могла лишь предполагать, что где-то внутри дома. И чем позже он заподозрит неладное и ринется на помощь товарищам, тем лучше для меня. Значит, мужчин лучше разделить. И устранить по одному. Следовательно, будет просто замечательно, если крепыш решит прикрыть дверь, через которую только что вышел. Но он рассудил иначе, резонно полагая, что через две двери в коридорчик проникнет гораздо больше света.

Ладно, значит медлить больше нельзя.

— Это я виновата! — искренне повинилась, делая вид, что изо всех сил пытаюсь подняться, но путаюсь в ногах лежащего парня и спотыкаюсь на высоких каблуках. — кажется, туфлей за порог зацепилась. А молодой человек, он мне помочь пытался, поймать то есть. Только на ногах не удержался и сам упал, а я сверху. И вообще, кажется, он головой стукнулся, — бормотала я, поднимаясь на колени. — может, вы поможете нам?

— Тебе уж точно помогу, красавица, — взгляд мужчины уперся в мою полуобнаженную грудь, а глазки заблестели. И, разумеется, он не увидел, как я пальцами достала из-за пояса два сюрикена, и не заметил, как неуловимым движением кисти, один за другим, метнула их в его сторону.

Звездочки не зря называют картами смерти. В первую очередь так принято говорить из-за самой популярной техники метания, которая напоминает раздачу карт. А ее я освоила на «отлично» и часто пользовалась, когда нужно бесшумно и быстро обезоружить или обезвредить противника. Сегодня раздача была явно не в пользу крепыша, обе звездочки вошли в его сонную артерию, одна чуть выше другой. Оба ранения были смертельными. Мужчина захрипел, отшатнулся назад и стал сползать по стенке на пол. Где и был подхвачен моими руками. Не могла же я, в самом деле, допустить, чтобы и этот тип с грохотом завалился в коридоре. Право, это было бы несколько подозрительно.

Кровь крепыша, пульсируя, хлестала из раны, стремительно заливала его тело и пол вокруг. Осторожно, чтобы не испачкать свой маскарадный костюм, я пристроила его сидеть в уголке. Отошла на шаг в сторону, убедилась в том, что на мне нет пятен крови. Придала лицу растерянное выражение и вошла в комнату.

После коридорчика комната показалась достаточно большой и слишком ярко освещенной. Импровизированные шторы из темной ткани кто-то сдвинул в сторону, и помещение было пронизано лучами солнца. Практически в центре комнаты располагался большой диван, а напротив него узкая тахта с невысокой спинкой. На стоявшем между ними низеньком столике было несколько бутылок водки и вина, минералка, тарелки с неприхотливой закуской и ваза с фруктами.

Моргая и щурясь, я сделала пару неуверенных шагов:

— Простите, тут есть кто-нибудь?

— Ты кто такая будешь? — при моем появлении мужчина, который вальяжно разлегся на диване, насторожился и приподнялся на локте. — сегодня я велел привезти Алину! Где она?

— Там, во дворе, — неопределенно махнула я рукой.

— А ты ее напарница, значит? Новенькая, говоришь? — колкие темные глаза настороженно меня разглядывали.

— Навроде того, — робко пролепетала я. автоматически мозг отметил, что передо мной находится стреляный и матерый волчище, которого не проведешь. Не отвлечешь наивно распахнутыми глазками или выпяченной грудью, но я упорно неслась вперед, на единожды оседланном коньке по кличке «Экспромт». — простите, но там Диме стало плохо. Он упал, вернее, мы оба упали, и он головой ударился. Другой мужчина пытался ему помочь или приподнять и сюда завести. Но у него что-то не выходит.

— Да слышал я возню какую-то. — мужчина прищурился и ненадолго замолчал. — а ты что же?

— Да толку от меня чуть. В этих туфлях сама еле на ногах держусь. А коридор узкий, я только мешаюсь.

— Сбегай вон, — он кивнул на столик, — водичкой парню в лицо побрызгай или что там в таких случаях делают.

— А вы не поможете? — тоненько пискнула я, ухвативши за горлышко бутылку минералки.

— Погожу пока, — мужчина слегка растянул губы, но улыбкой это мог назвать лишь слабоумный. Это скорее походило на хищный оскал и придало мужчине дополнительного сходства со свирепым зверем.

— Что-то они там притихли, — добавил он, испытывающе глядя в мое лицо, — совсем ничего не слышно, просто ни шороха, ни звука.

— Так, может, наоборот, — высказала я предположение, — во двор вышли? На свежий воздух?

— А я думаю, что все не так уж просто! Да и ты вовсе не проста, деточка! Ходите тут, все высматриваете да вынюхиваете, да по углам шныряете! Сначала Алина эта, теперь вот ты! — говоря так, мужчина неожиданно перешел на крик и резко поднялся со своего места. В руке, которую он до этого момента прятал в диванных подушках, блеснуло лезвие кинжала. Короткой, обоюдоострой, видимо, самодельной финки. — Парни меня успокаивали, — продолжил он тихо, но зло, — говорили, будто я все выдумываю. Всех накручиваю и зря подозреваю. Но я всегда чувствую угрозу, исходящую от людей. И от тебя ее чувствую! Поэтому я тебя сейчас буду резать, деточка!

Я растерянно моргнула, тоненько взвизгнула, испуганно попятилась к двери в коридор и разжала пальцы. Разумеется, бутылка выскользнула, с грохотом упала на дощатый пол, но почему-то не разбилась, а, стукнувшись дном об пол, зашаталась и завалилась на бок. Мы с мужчиной синхронно посмотрели на бутылку, а потом подняли глаза и уставились друг на друга.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала я, трогательно прижимая к груди ладошку. Разумеется, ладонью я прикрывала парочку сюрикенов, которые успела достать из потайного кармана, пока отвлекала внимание противника с помощью бутылки.

— Так все говорят: «Пожалуйста, не надо», «пожалейте», «я так молода», «вы же обещали!», — хихикнул мужчина, брызжа слюной, — но этого не избежать, детка!

— Кто это «все»? — практично уточнила я.

Вместо ответа он ухмыльнулся и очертил кистью, в которой зажимал финку, нечеткий полукруг в воздухе. Словно пытался показать нечто неопределенное или мысленно уже разрезал чью-то плоть.

— И много их было?

— Кого?

— Тех деточек, которых вы обещали не убивать! И вернуть родителям невредимыми!

Сначала мой противник радостно-протяжно «гыкнул» и захихикал, прищурив глазки, довольный в предвкушении любимой забавы. И было решительно двинулся ко мне. Но неожиданно замер, на застывшем лице отразились работа мысли и осознание только что услышанных слов.

— Именно! — злорадным тоном подтвердила его догадку. — я знаю, кто все вы и чем занимаетесь! А также знаю, где вы прячете девочку!

— Наш папочка оказался экономным? — то ли спрашивал, то ли утверждал он. — значит, решил не платить? И за дверью меня ждет группа захвата? Вот почему парней не слышно! Повязали, значит? А тебя они отправили меня отвлекать и выманивать, значит? Здорово придумано! Нет, правда! Но я живым не дамся! И ты не думай, детка, не надейся зря, порешить тебя я всегда успею! Правда, придется быстро. Не поиграть с тобой! — с явным сожалением он сокрушенно покачал головой. — но что ж, так, значит, надо. Мне же еще с бизнесменовой доченькой нужно разобраться. Дочь экономного папы тоже умрет быстро — зато я все успею! Обязательно успею!

— А тебе бы хотелось зарезать ее медленно, не торопясь и смакуя удовольствие? — внимательно вглядываясь в его лицо, негромко протянула я.

— Зарезать хотелось бы, — словно эхо повторил он и сглотнул слюну, — это ты меня так отвлекаешь? Чтобы снайпер успел прицелиться? Он не рискнет, тебя побоится зацепить. Сейчас ты тоже на линии огня, деточка!

Я терпеливо ждала, когда мужчина выговорится. Вдруг сболтнет что-то важное и для меня полезное. А тем временем медленно двигалась вдоль стены, чтобы обеспечить себе более удобный угол для броска. Наконец он замолчал, сжал тонкие губы в нитку и решительно двинулся в мою сторону, занеся повыше руку с ножом. На секунду я наклонилась, сбрасывая туфли, а когда выпрямилась, метнула звездочку в кисть мужчины. Он горько вскрикнул, выронил финку, другой рукой ухватился за звездочку и выдернул из раны. Что, между прочим, обычно бывает большой ошибкой, ведь на кисти много вен и артерий. И теперь кровь станет беспрепятственно хлестать из глубокого, неперевязанного пореза.

Противник пригнулся и прошипел что-то непечатное, в ответ я бросила вторую звездочку, целясь в шею. Но он был готов к этому и попытался увернуться. В шею я все-таки попала, но не задела ни одной важной артерии. Противник взвыл, ухватился раненой рукой за шею в попытке оценить повреждения. Но вынимать звездочку не рискнул. И одновременно швырнул в меня моим же метательным снарядом. Зажимая звездочку двумя пальцами, сильным броском сверху вниз. Но я тоже была готова к такому повороту. Противник выдал себя с головой, тот факт, что он держит сюрикен не впервые, сразу бросался в глаза.

Я сделала кувырок вбок, звездочка пролетела мимо и врезалась в стену. Откатившись под прикрытие тахты, я извлекла очередной сюрикен и запустила в противника. Он тоже увернулся. Время сейчас играло против меня. Я помнила про наблюдателя, сидящего на чердаке. Конечно, в этот момент он не мог нас видеть. Но возня, которую мы затеяли с теперешним противником, грозила затянуться и произвести немало шума. Значит, срочно нужно ускориться и вывести его из строя любым доступным способом.

Тем временем он замер и опустил вниз глаза, высматривая что-то на полу. Не любит оставаться безоружным — мелькнула у меня догадка. Найти финку у мужчины не вышло. Он затравленно оглянулся и двинулся по кругу, намереваясь дойти до того места, где раньше стояла я, и вытащить сюрикен, застрявший в стене. Я сделала для себя заметку, что противник скоро вооружится, и тоже осторожно двинулась по кругу. И буквально через минуту оказалась примерно на том месте, где недавно стоял он. Если бы у нас был сейчас сторонний наблюдатель, наверное, он мог бы решить, что мы танцуем странный и причудливый танец. Не сводим друг с друга настороженных глаз, плавно и почти синхронно двигаемся по одной окружности.

Я лихорадочно размышляла в попытке выработать план действий. На этот раз мне попался тренированный противник, по крайней мере он достаточно хорошо владеет техниками броска и уклонения от метательного оружия. Конечно, он сейчас активно теряет кровь, а с ней и силы. Можно было просто отрезать его от входа и метать сюрикены, пока не истощится запас, а мужчина не вымотается окончательно. А потом взять его, как говорит Генка, «тепленьким» или просто обезвредить. Но в таком случае он может подать сигнал сообщнику на чердаке, когда почувствует, что силы на исходе. У противника, который находится выше, и так тактическое превосходство, а в нашем случае еще масса подручных средств, чтобы окопаться надолго. И как его потом мне выкуривать прикажете? Но это потом. Проблемы нужно решать по мере поступления.

Мои мысли снова вернулись к мужчине, который в этот момент «сражался» с застрявшей звездочкой. Снаряд засел глубоко, а ослабевающие пальцы были скользкие от крови. И вообще, он до сих пор так и не позвал на помощь, но лишь по одной причине. Сначала посчитал полуголую девицу легкой добычей. Да и сейчас, вероятно, полагает, что все еще может со мной справиться. Но тянуть с атакой нельзя. Его мужская гордыня мне сейчас на руку, но он может решить поступиться ею буквально в любой момент.

Взгляд неожиданно наткнулся на брошенную на полу финку. Она закатилась под резную ножку журнального столика, и под тем углом была совершенно не видна мужчине. Решение пришло мгновенно. Я быстро наклонилась, подняла оружие, сделала по полу два резких кульбита, откатываясь в сторону. Он среагировал на шум, прервал свое занятие и оглянулся.

— Где ты? Прячешься, девонька?

Замечательно, он меня потерял — поняла я. Под прикрытием дивана я еще переместилась и сейчас была всего в паре метров от противника, если по прямой. Он издал нечленораздельный звук, похожий на недовольный рык, и вернулся к прерванному занятию. Этого мне было достаточно. В два больших мягких прыжка я оказалась рядом с мужчиной. Он стоял ко мне вполоборота и как раз в этот миг снова стал разворачиваться, чтобы бросить очередной взгляд на «странную девицу». Но не успел. Я обрушилась на него всем телом, впечатывая в стену лицом. И втыкая нож в спину одним резким движением. Кинжал был коротким, поэтому мне пришлось метить предельно точно в один из жизненно важных органов. Я ударила под правое нижнее ребро, заводя лезвие вверх. Мужчина захрипел, закатил глаза и стал сползать по стенке на пол. Из уголка его рта показалась темная струйка крови. Я спокойно приложила два пальца к неповрежденной части его шеи и нащупала тоненькую ниточку пульса. Через пару минут все было кончено.

Мне казалось, что с того момента, как мы все дружно вошли в калитку, прошло довольно много времени. Но я понимала, что такую шутку может играть мое собственное сознание, потому что во время схватки мозг под воздействием адреналина может работать с удвоенной, а то и с утроенной скоростью. Тогда и десять минут могут показаться вечностью. Но сколько времени прошло на самом деле, я не знала. И опасалась, что тяну слишком долго.

Не надевая туфель, я бесшумной тенью выскользнула на улицу и так же тихо пробежалась вдоль стены до поворота. Потом свернула еще раз, добралась до тыльной части здания. И остановилась возле приставной деревянной лестницы, ведущей к дверце на чердак. Сейчас она была прикрыта, а может быть, и закрыта изнутри на крючок или щеколду. Интересно, сколько шума мы произвели внутри дома в совокупности? — прикидывала я, осторожно поднимаясь по ступенькам. — и на что конкретно это могло быть похоже со стороны?

Будучи на самой верхней ступеньке, я осторожно потянула дверцу. Закрыто. Вот зараза! — тихо пробормотала я, спустилась на ступеньку ниже и постучалась в дверь.

— Чего вам? — раздался настороженный голос молодого человека изнутри.

— Ой, простите, пожалуйста, но не могли бы вы спуститься? — тоненьким голоском потерявшейся девочки прокричала я. И после паузы добавила: — Это Женя. Меня прислал Дима за помощью. Все было нормально вроде, после того как мы с Натальей приехали. А потом мужчины передрались между собой. Честно говоря, я не поняла толком, из-за чего возник сам конфликт, но Дима говорит, что ему одному никак не справиться.

— Вот вечно все не слава богу, — пробурчал он и щелкнул щеколдой. — чего случилось-то там, красивая? — говоря так, высокий мужчина, около тридцати лет, распахнул дверь.

Я чуть согнула ноги в коленях и втянула голову в плечи.

— Да не боись, не зацепит. — успокоил он. — так чего там?

— Не знаю, — пожала я плечами, — не поняла. Вроде из-за какой-то девушки конфликт. Может, к зазнобе какой ревнуют оба?

Молодой человек хмыкнул, потом нахмурился. На его лице отразилась напряженная работа мысли.

— Ты вот что. Скажи Димке, мне покидать пост не велено, и он сам это прекрасно знает. И посторонним людям сюда нельзя подниматься. А то бы я тебя пригласил, ненадолго. А еще вот что скажи… — молодой человек замолчал, и, ухмыляясь, склонился ниже почти всем корпусом, свешиваясь из чердачного проема. Видимо, собирался добавить нечто пикантное и, на его взгляд, остроумное. Но возможности договорить я ему не дала. Некрасиво, конечно, перебивать человека практически на полуслове, но такой шанс просто грех упускать было. Я поставила правую ногу на верхнюю ступеньку, быстренько подтянулась вверх, ухватилась для упора за доску, поперечно прибитую под дверным проемом по всему периметру стены. А другой рукой схватила опрометчивого парня за шиворот и резким рывком выдернула с чердака. Он сделал кувырок и тяжелым кулем грохнулся на землю. Я прытко спустилась вниз и пощупала у него пульс. Парень застонал, на мгновение открыл мутно-голубые глазки, потом со стоном закатил их и отключился. Я хорошо помнила, что пострадавших после падения с высоты двигать не рекомендуется. Но сейчас мне было не до церемоний. Чердачная дверь располагалась на высоте всего полутора метров от земли. А приземлился парень на ровную и относительно мягкую поверхность. Когда-то бывшую огородом, а сейчас густо заросшую сорной травой.

— И, значит, очнуться ты можешь в любой момент, друг любезный. Потому как пострадал, видимо, не очень сильно, — пробормотала я, переворачивая его на живот, — поэтому извиняйте, если что не так.

Из глубин декольте я достала тонкий ремешок пластиковых наручников. Свела запястья парня за спиной и туго застегнула. Потом выпрямилась и закричала:

— Наталья, ты где там?

Через несколько мгновений из-за ветхого дощатого клозета робко выглянула моя «напарница» и помахала рукой — тут я!

— Посиди здесь, — кивнула я на перекладину лестницы, — и больше можешь не прятаться.

— А что же мне тогда делать?

— Вот, можешь последить за этим субъектом. Если вдруг начнет умирать — задыхаться или наручники снять попытается, сразу зови меня. Справишься?

— Конечно, — уверенно кивнула она.

— А я сбегаю к Генке, пусть вызывает кавалерию. И пойду осмотрюсь в поисках заложницы.

— Женя, кого ты искать собираешься? Не совсем поняла.

Но мои слова, видимо, не внесли особой ясности:

— Милую девушку по имени Маша, — а сообщать подробности времени не было.

* * *

Через некоторое время воздух наполнился ревом полицейских и медицинских сирен. Территорию оцепили войска спецназа. По двору и в самом доме деловито сновали оперативники и криминалисты из управления. Похоже, недолгие минуты ожидания Генке Петрову тоже показались вечностью. И он успел подтянуть сюда практически всех спецов из главного управления.

Я устало присела на завалинке около дома. Потерла виски, стянула надоевший до зубовного скрежета парик и распустила свои волосы. Как водится, после прилива адреналина наступил спад и резко накатила усталость. Приятель, стоявший рядом, некоторое время молча рассматривал меня, потом закурил сразу две сигареты и одну протянул мне.

— Я вроде как бросаю, — устало пробормотала.

— Не сейчас, — покачал головой Генка, — это тебе необходимо, бери давай!

— Ага.

Чуть погодя приятель добавил:

— Я за эти минуты вообще думал, поседею. И в ожидании, мне казалось, времени прошло часа полтора, не меньше. А от тебя ни слуху ни духу. И тишина стоит прямо-таки гробовая. Ты как сама-то? Прилив адреналина, смотрю, пошел на спад уже.

— Нормально, — мрачно кивнула я, — тот, что был на чердаке, медики сказали, выкарабкается. А остальных, Генка, мне пришлось уложить всех до единого. Я просто не могла так рисковать. На кону была и жизнь девочки, и моя собственная.

— Ты знала, что так поступить придется. Тут уж или ты, или тебя с заложником. Плюс гражданская особа за спиной. Как она, кстати?

— Нормально, — я поискала Наташу глазами. Она стояла рядом с кинологами и, хлопая ресницами, с интересом наблюдала за суетой, царящей вокруг, — хорошая девочка, неглупая. Ей бы учиться да работу нормальную.

— Ага, — с нейтральным выражением кивнул Генка.

— И, кстати, почему мне не позволили самостоятельно освободить заложницу? Почему бедная Мария до сих пор под замком в погребе сидит?

— Пусть криминалисты сначала осмотрятся. Хотя бы предварительно. Потом кинологи с собаками все проверят, а потом и люк откроем, чтобы без сюрпризов обошлось.

— А ребенок пусть пока в подвале посидит?

— Сидела дольше, — философски протянул приятель, — десять минут погоды не сделают, а нам спокойнее.

— Вот некому на вас ее родителя натравить, — посетовала я, затягиваясь сигаретой. — а где Сидоренко, кстати? Там у него в офисе моя сумка с вещами осталась.

— Вадим отпаивает безутешного отца валерьянкой или коньячком, уж не знаю, чем там. Но я предпочитаю, чтобы пока столичный бизнесмен побыл подальше. А что касается вещей, сегодня вечером, самое позднее завтра, тебе все привезут прямо на дом. Не извольте беспокоиться.

— И сюрикены мои, — строгим тоном добавила я, — в теле первого и второго преступника, да в большой комнате по стенам!

— Они нужны в качестве вещдоков. Так что это вопрос нескольких дней. Потом заберу у криминалистов и патологоанатомов.

— Смотри, Генка, под твою ответственность! Если хоть один пропадет — шкуру спущу полосками! И всем не поздоровится, предупреждаю!

— Да не кипятись ты! Сказал же, проконтролирую лично!

— Ладно.

— Женечка, — тон Генки стал заискивающим, — ты ведь не откажешься дать показания прямо сегодня? А потом я лично отвезу тебя домой, если ты устала. А машину твою пусть кто-нибудь пригонит. И тетю Милу предупредим заранее! Чтобы не переживала.

— Сейчас? Это же провозишься с вами до самой ночи! — возмутилась я.

— Понимаешь, Жень, один из членов банды в живых остался. И похищенная девочка, видимо, жива. Так что теперь нужно доказывать, что это те самые преступники, что после получения выкупа убивали заложников. А его показания мы вряд ли скоро получим, парня в реанимацию увезли.

— То есть ты на что сейчас сетуешь? Что один преступник в живых остался или что остальные мертвы? — искренне изумилась я. — хотя все вы, доблестные коллеги, одинаковые! Вечно опасаетесь, что вам работы лишней прибавится.

«Доблестными коллегами» я язвительно именовала полицейских. И Генка об этом знал. Приятель скорчил непередаваемую гримасу и собрался что-то возразить в защиту мундира, но в этот момент к нему подбежал лейтенант с докладом.

— Товарищ полковник, мы проверили все с приборами. Вроде чисто. В подвале человек, живой, фигура женская или подростковая. Разрешите вскрывать?

— Давайте, раз все чисто, — великодушно разрешил Генка и, уже обращаясь ко мне, добавил: — Твои показания нужны, сама понимаешь. И доказать, что это те самые бандиты, нам необходимо. В первую очередь для того, чтобы применение силы обосновать. И для того, чтобы дела закрыть.

— Того бандита, что в большой комнате, я зарезала его же ножом. Финка, самодельная, приметная. Сделайте сравнительный анализ лезвия с ранами, что наносили предыдущим жертвам. Ручаюсь, они были сделаны его рукой. Вот и свяжете вместе все дела, включая это похищение.

— Откуда знаешь, — заинтересовался приятель, — что именно он убивал?

— Пообщались немного, — протянула я, — поверь, мужик был классическим психопатом. И заложникам не нужно было давать ему повода. Он сам его находил или выдумывал. И просто наслаждался, орудуя ножом. Ты ведь мне про эти дела не рассказывал? Подробности, я имею в виду.

— Нет, — пожал Генка плечами.

— Так вот. Если я права, заложникам не просто перерезали горло. На их телах должны были находить следы прижизненных порезов, таких, будто их пытали. Или психопат развлекался.

— Эта информация не разглашается, — помрачнел Генка.

— Ага, — кивнула я, — остальные члены банды вряд ли в убийствах активное участие принимали. Можешь у «летуна» спросить, когда очухается. Думаю, он подтвердит мою догадку: я прирезала того самого психопата. У него, кстати, военное прошлое.

— Женька, — вскричал приятель, — вот я не пойму, вы там дрались не на жизнь, а на смерть или обменивались вехами биографии за рюмочкой вина?

— Иногда совсем не нужно семь пядей во лбу иметь или долго с человеком общаться, чтобы многое о нем узнать или понять. Он имел представление о работе снайперов, хорошо владел холодным оружием и некоторыми техниками. У мужика была спецподготовка, просто поверь мне на слово.

— И все эти выводы ты умудрилась сделать за несколько минут боя?

— Разумеется. Его слова, поведение, мимика, жесты. Ты же знаешь, во время боя мозг работает как отлаженная машина и автоматически все отмечает.

— Оно-то конечно, — согласно закивал Генка. И продолжил что-то еще говорить, только я его уже не слушала.

За болтовней с приятелем я слово в слово вспомнила разговор с бандитом. Как раз перед началом боя. Он подумал, будто дом окружен спецназом. Но уверял, что успеет расквитаться с дочерью бизнесмена. И вообще, все успеет, включая собственное «живым не дамся». И времени на все хватит. Одновременно он достаточно четко высказал сожаление, что не сможет сделать то, чего действительно хотел бы — зарезать девочку. Значит, намеревался убить ее каким-то другим способом. Тем, что не требует слишком много времени. Ее и одновременно себя. А еще у мужчины, видимо, военное прошлое.

— Стойте! — заорала я, срываясь с места. — всем стоять немедленно! Вызовите саперов и верните кинологов! В подвале могут быть мины-ловушки. Включая самодельные устройства.

— Та не, — протянул лейтенант, — все же проверили. И коридор, и сам люк. Все чисто.

— Говорю же, мины внутри подвала! И они могут быть замаскированы или полностью укрыты в земляном полу! Вызовите опытного сапера и обеспечьте его качественным освещением. Или погубите и заложницу, и людей!

— Что же мне теперь, прожектора сюда доставлять прикажете? — недовольно выпятил он нижнюю губу.

— Лейтенант! — рявкнул Генка. — вы хорошо расслышали рекомендации консультанта? Немедленно выполнять!

— Есть, товарищ полковник!

Люк погреба осторожно вскрыли. Срочно организовали освещение и работу сапера. Мы с Петровым отошли в сторонку и снова закурили. Генка молчал. Полковник то отрешенно поглядывал на суетящихся подчиненных, то переводил задумчивый взгляд на меня. И где-то в самой глубине его напряженных глаз таилось беспокойство. И было непонятно, чего именно опасается приятель. То ли того, что моя догадка окажется неверной, то ли, наоборот, что я окажусь права.

* * *

После этих событий прошло несколько дней. Дочь бизнесмена благополучно спасли. Благодаря моей догадке, а также умелым рукам и развитой интуиции сапера никто не пострадал. Московский бизнесмен был очень доволен исходом операции. И благодарен всем нам. Отбывая восвояси, он приглашал нас с Генкой в гости. Заезжать, а также звонить, смело обращаться, если что понадобится. Или даже так приезжать, просто погостить в его загородном доме, больше походящем на гибрид имения и музея. Разумеется, он выплатил мне оговоренный гонорар и добавил щедрую премию.

В общем, расстались мы, вполне довольные друг другом. И я могла смело возвращаться к прерванной было подготовке к отдыху. Сей факт очень обрадовал тетю Милу. Она не могла припомнить столь недолгого контракта в моей карьере. И азартно вернулась к сборам в дорогу, выбору курорта и обновлению летнего гардероба.

Сегодняшним утром я встречалась с приятелем в небольшом летнем кафе. Генка запаздывал, или я приехала немножечко раньше, не важно. В ожидании я взяла себе кофе с десертом. Меланхолично ковыряла ложечкой нежнейший шоколадный торт с вишнями и размышляла.

Несмотря на обоюдную занятость, мы с приятелем старались встречаться при первой возможности. Обычно посещали театр или смотрели новый фильм, частенько ходили в кафе или рестораны. Но сегодняшнее Генкино приглашение не выглядело обычным. Приятель загадочным тоном заявил, что ему нужно срочно поговорить со мной. И отказался давать пояснения или приезжать к нам домой.

Что несколько странно. Ибо Генка не просто вхож в наш дом. Он желанный гость в нашем жилище. Потому как тетя Мила, которая страстно мечтает выдать замуж свою племянницу, воспринимает полковника Петрова как моего ухажера. Немного нерешительного и слишком увлеченного собственной карьерой, но вполне перспективного. И милой тетушке просто невдомек, что Генка для меня лучший друг и навсегда им останется. И разубеждать ее я не стану. Пусть лучше думает, что у племянницы вялотекущий роман с перспективой перерасти в нечто серьезное, чем активничает в поисках «порядочного жениха» для меня и доводит до белого каления, устраивая очередное знакомство с чьим-то племянником, сыном или братом.

Генка влетел в кафе, подобно урагану. Буквально на ходу бросил официанту: «Принесите мне то же самое, что у девушки», наклонился, чтобы чмокнуть меня в щечку, и с удовлетворенным вздохом плюхнулся на стул напротив.

— Привет, подруга, — широко улыбнулся он.

— Привет. Почему такой взъерошенный? И с каким новым предложением ты решил ко мне обратиться?

Генка замер, несколько раз моргнул и озадаченно почесал нос:

— Похоже, общение с потомственными ведьмами — экстрасенсами, или кого ты там охраняла — дает-таки свои плоды! Евгения, ты превращаешься в пророчицу! Вот объясни мне внятно, как ты узнала про ловушки в подвале?

— Это было обоснованное предположение. Или просто догадка. Считай как хочешь.

— Ладно, тот тип тебе чего-то там наболтал, плюс навыки «засветил». Можно выводы сделать было. Просто повезло, и ты попала в десятку. А что насчет меня? Уверен, я ни словом не обмолвился, когда тебя на встречу звал! Или кто-то из моих мальчишек сболтнул? Хотя нет, — сам себя перебил Генка, — такого просто быть не может. Ведь я ничего ни с кем не обсуждал при подчиненных.

— Слишком много туману напускал, — усмехнулась я, — и к нам с тетей Милой ехать категорически отказался. Хотя тетушка пыталась заманить тебя на чай со свежей шарлоткой. А ты мог отказаться от сладкой выпечки только в одном случае — опасался праведного гнева тетушки. Значит, речь пойдет о работе.

— Не думал, что меня так легко просчитать, — протянул Петров.

— О чем ты, Генка? Мы знаем друг друга большую часть жизни. Наоборот, вполне закономерно, что это несложно. Так что у тебя за предложение? Я полагала, что дело о похищении закрыто или скоро будет. И мои показания, равно как и присутствие, больше не нужны.

— Ты абсолютно права, Охотникова! Дело скоро передаем в суд. Малышкин Антон Петрович, тот самый парень, что в живых остался, будет осужден, есть и доказательства его вины и признание. Он, кстати, подтвердил большую часть твоих предположений, а также выводов, что оперативники Сидоренко сделали.

— Что ж, это замечательно.

— Да, — кивнул Генка, — так что эту тему можно смело закрыть. Только, если ты не будешь против, есть у меня один вопрос по операции. Так, чисто из любопытства.

— Валяй, — великодушно разрешила я.

— Ты быстро, четко и практически без колебаний уложила всех бандитов. А последнего в живых оставила специально? Чтобы было на кого дело закрыть и взять показания? Чтобы твои догадки было кому подтвердить? Нет, ты не подумай, все вышло довольно изящно. И я никак понять не могу, ты это специально так просчитала?

— Нет, конечно. Когда мне было о передаче дела в суд размышлять? Просто подумай сам. Остальные члены банды могли продолжать представлять угрозу для меня или для заложницы, оставь я их в живых. Значит, рисковать я не могла и не стала. А тот молодой мужчина оставался последним, и его было достаточно просто вывести из строя, — я немного помолчала, напустив туману в глаза, — и потом, он меня красавицей назвал. Как-то не комильфо убивать после такого бедного парня, даже если он бандит.

— Вот иногда я не понимаю, шутишь ты или говоришь всерьез, Женька, — после недолгой паузы заявил приятель.

— Так и я иногда не понимаю! — рассмеялась я.

Держался Генка недолго, всего несколько секунд. И вскоре тоже весело рассмеялся.

— Ты снова права, подруга, продолжил он после небольшой паузы, — сегодня мы встречаемся не просто так. А по делу!

— Хорошо. А по какому именно?

— Ты действительно блестяще отработала на последнем задании. История похищения дочери столичного бизнесмена широкой огласке, конечно, не предавалась. Но в нашем ведомстве, да и не только в нашем, она у всех на слуху. И твои действия привлекли внимание столичных силовых структур.

— Вашего ведомства? — решила уточнить я.

— Нет, Женька, бери выше. — Генка немного помолчал, чтобы усилить эффект от своих слов. Дать мне время построить догадки и выбрать правильную. И только после этого продолжил: — Ты произвела очень сильное впечатление. В срочном порядке на меня вышел генерал Стрельцов.

— Почему на тебя?

— Мы в прошлом пересекались немного, по парочке операций. Можно даже сказать, шапочно знакомы. И меня можно найти быстрее и проще, так что затягивать он не стал, ибо время дорого. Тебе хотят предложить работу. Срочную и очень важную. И это, Женька, государственный уровень.

— Кому-то срочно понадобился телохранитель, а ребята, которых готовит «контора», чем-то не подходят?

— Не совсем. Я официально уполномочен провести переговоры и посвятить тебя в суть задания. Разумеется, без подробностей.

— Ладно, давай.

— Нужно срочно эвакуировать с территории Европы двух провальных агентов. Где они работали и как «засыпались», не оговаривается. Официально представители конторы действовать не могут. И сейчас ситуация складывается таким образом, что даже очередного агента заслать туда не могут. Тебе предлагается действовать как частное лицо или, если желаешь, как наемник. Подробности операции не разглашаются. То есть вводную ты получишь уже на месте, если согласишься, разумеется.

— А что со связью и с ресурсами?

— Связь отсутствует или ограничена. Оба агента, да и ты, собственно, будете лишены всяческой поддержки. Тебя лишь обязуются обеспечить деньгами и оружием. И то лишь по прибытии, то есть на начальном этапе операции. И произвести заброску на территорию искомого государства. А дальше ты будешь сама по себе.

— Балансировать на грани чужих законов. И в случае чего совсем без поддержки?

— Именно, — помрачнел Генка. За последние минуты игривое настроение приятеля словно ветром сдуло. — я советую тебе хорошо подумать и вежливо отказаться. Потому как если говорить откровенно, задание сложное. В некоторых кругах его вообще назвали бы невыполнимым. В любом случае тебе придется проявить всю свою выдержку, таланты, умения, задействовать способность перевоплощаться. А также ориентироваться по ситуации и действовать соответственно необходимости.

— То есть да здравствует экспромт? — усмехнулась я.

— Женька, ты только не воспринимай это предложение как вызов, очень тебя прошу!

— Почему нет? В моей обычной работе редко бывают задействованы все мои таланты. Так что это задание обещает быть очень интересным.

— И одновременно очень опасным, попрошу не забывать об этом!

— Тебя вроде как обязали провести переговоры, — медленно, с улыбкой протянула я, — а не отговаривать меня от задания.

— Как государственный служащий я должен подчиниться и довести предложение до твоего сведения. А как друг должен попытаться тебя отговорить от принятия опрометчивых решений.

— Действовать импульсивно, когда принимаешь предложение о работе, я сама не люблю, ты же знаешь. И предпочитаю иметь дело лишь с проверенными людьми. И ситуациями, которые не то что легко просчитать… — так и не завершив мысль, я ненадолго замолчала.

— А имея исходные данные, можно предсказать развитие некоторых событий или предвидеть их последствия и держать под своим контролем? — закончил мою мысль Генка.

— Вот именно. Поэтому я хотела бы сначала, что называется, прощупать почву. А потом только давать ответ. Сколько у меня есть времени на размышления?

— Нисколько, — мрачно припечатал Генка.

— Чего? Это как? Когда же необходимо отправиться в командировку?

— Как можно быстрее. По крайней мере, мне на этот вопрос Стрельцов ответил: «Еще вчера».

— Значит, ввиду срочности задания времени, чтобы подумать или навести кое-какие справки, мне не дадут совсем?

— Вот именно, от тебя требуют немедленного ответа! И вообще, во все подробности меня самого не посвятили, разумеется. Но насколько я могу судить из того, что просочилось, агенты выполняли работу по прослушке и сбору информации в одном из консульств или посольств северного государства. Предчувствуя провал, агенты успели доложить об этом и залечь на дно. Дальнейшая их судьба, по сути, неизвестна. Руководство может лишь предположить, что агенты воспользовались одной из схем отхода. Поскольку в последние годы Европу и так сотрясала череда шпионских скандалов, от провальных агентов легче откреститься, чем принять последствия.

— То есть ты сейчас хочешь сказать, что, если мне доведется убедиться в невозможности эвакуации по той или иной причине, от меня могут потребовать их ликвидации?!

— Э-э-э, — протянул Генка, — я об этом как-то не думал. Но готов допустить, что вместе с вводной поступят и распоряжения. Включая и нечто подобное. Хотя Стрельцов заверял меня, что заинтересован в благополучном возвращении агентов на родину.

— Знаешь, Гена, сказать-то можно все что угодно. Тем более сейчас, и через переговорщика. А потом, на месте, спорить или что-то доказывать у меня не будет возможности.

— Правильно, Женька! Поэтому гораздо умнее будет отказаться от этого предложения. Несмотря на то что вознаграждение тебе обещано более чем щедрое.

— Сейчас это не самое главное, — отмахнулась я от последних слов приятеля.

— А что же тогда главное? — растерялся Петров.

— Ты не в курсе, имеются ли в Европе силы, заинтересованные в том, чтобы наши агенты никогда не попали назад, на родину?

— Открытым текстом никто не сказал и не скажет. Но смею предположить, что да, есть такая вероятность.

— Вот тебе и ответ на главный вопрос.

— На какой вопрос, Жень?

— Стоит ли рисковать и ввязываться в заведомо опасную авантюру, когда на кону жизни двух человек?

— Кажется, я уже догадываюсь, что ты скажешь, — опустив глаза, пробормотал Петров.

— Разумеется, я соглашусь. А ты, пожалуйста, позаботься о тете Миле во время моего отсутствия.

— Разумеется, Женька. О чем речь!

* * *

Немного поразмыслив, я отказалась от заброски. И направилась в искомую страну как обычный турист. Разумеется, мне в срочном порядке оформили визу, забронировали билеты и оформили все выездные документы.

До города на северо-востоке одной европейской страны я добиралась с пересадкой. Потому что сначала легкая военная «птичка» доставила меня в Москву. Потом, буквально через три с половиной часа лета, я попала в исходную точку своего путешествия.

Все время полета я изучала военные карты, а потом и туристические брошюры, посвященные этой местности. В них говорилось, что город, который являлся начальной целью моего путешествия, впервые упоминался в летописях в 929 году. Сейчас он является административным центром округа. И не уступает по красоте и изяществу другим европейским городам, которые так обласканы вниманием туристов. А его окрестности изобилуют старинными постройками и современными фешенебельными отелями и спа-курортами. Неподалеку от города, буквально в нескольких часах езды, располагались живописные горы, у подножия которых разливалось великолепное озеро, граничащее с тремя европейскими государствами. Также в брошюре в обязательном порядке перечислялись достопримечательности, которые предлагалось посетить путешественнику. Описывались горы, живописные долины и луга, а также невероятной красоты озера с кристально чистой водой. Туристам предлагалось заняться пешими прогулками по цветочным полянам и лугам, скалолазанием. Верховой ездой. Дегустацией местных вин. Осмотром исторических памятников, а также игрой в гольф.

Что ж, где бы ни «работали» наши агенты, местность, для того чтобы «залечь на дно» и «потеряться», они выбрали довольно грамотно. Вариантов возможного отхода остается достаточно много. А значит, люди со специальной подготовкой должны были справиться с этой задачей и без посторонней помощи. Следовательно, что-то пошло не так. То есть уже сам факт, что силовые структуры были вынуждены прибегнуть к моим услугам, не вписывается в основную схему. А значит, настораживает. Посему нужно подготовиться к «подводным камням» любого рода. И быть во всеоружии, готовой ко всему.

Агенты могут оказаться «зелеными новичками». Которые попали за границу преждевременно, по недосмотру чиновников. Или как «одноразовый вариант», если подвернулась легальная заброска и действовать пришлось поспешно. Агенты могут по каким-либо причинам быть не в форме для активных действий. И наконец, самое плохое, они сильно «наследили» и сейчас преследуемы властями страны, в которой находятся. Что ж, будем надеяться, что ничего непоправимого не произошло и мне удастся выполнить поставленную задачу.

По прибытии я поселилась в гостинице, немного погуляла по городу, наскоро перекусила в небольшом ресторанчике. И неторопливо вернулась назад в отель. Приняла душ, переоделась, повесила на дверь табличку с просьбой не беспокоить. После чего аккуратно спустилась вниз по пожарной лестнице и спокойно отправилась по своим делам.

Разумеется, я немного перестраховывалась, соблюдая подобные меры безопасности. Прямо по прибытии я не могла привлечь чужого внимания. То есть сейчас к моей особе повышенного внимания властей или каких-либо организаций не может быть по определению. Ведь приехала я как турист. И связать мою особу с провальными агентами никто не может, по крайней мере пока. Но для того чтобы так продолжалось и дальше, мне нужно вести себя как обычная туристка. Состоятельная, немного скучающая молодая женщина. Или женщина-охотница на богатого мужа. Такие дамочки вокруг фешенебельных европейских курортов обычно косяками ходят. И я имею хорошие шансы совершенно затеряться на их фоне.

Моей первостепенной задачей было посетить конспиративную квартиру. Забрать оттуда приготовленные для миссии деньги, документы и оружие. А также пакет, в котором должны находиться последние инструкции, описание и статус моих подопечных, а может быть, даже их фото. И список их явочных квартир, или мест, куда они могут отступить, скрываясь.

Потом, после небольшой подготовки, я должна была приступать к выполнению задания. То есть непосредственно к поискам. И статус туриста в данном случае был и легендой, и прикрытием одновременно. Ведь я могу смело, нигде не задерживаясь объехать все живописные окрестности. По пути знакомиться с новыми людьми. И проявлять закономерный интерес ко всем соотечественникам, обитающим неподалеку.

* * *

Судя по моей вводной, агентов забросили в северную страну как супружескую пару. По официальным документам их звали Анна и Алекс Лендри. Меня не сочли нужным посвящать в суть их работы. Но, похоже, Генка был прав, предполагая, что трудились новоиспеченные супруги на ниве поиска чужих секретов. И, возможно, имели доступ не только к разговорам, но и документации, которая может заинтересовать родную разведку.

Вопреки моим ожиданиям, жили агенты довольно далеко от места моей заброски. В крупном городе, расположенном на юго-западе страны, прямо на пересечении двух рек. Традиционным символом этого города было изображение фонтана, олицетворяющее стремление вверх. И развитие духовного начала. Впрочем, выбор центра был достаточно логичным. Ибо этот город, как никакой другой, можно назвать местом сосредоточения чужих секретов.

Поскольку я не могла знать, откуда стоит начать поиски, и понимала, что, возможно, мне придется посетить несколько местных городов и деревушек, я предпочла заранее выстроить свой маршрут по туристической карте. Разумеется, мысленно. Начать мне предстояло с небольшого городка в горах, расположенного по соседству, и двигаться на юго-запад страны. Таким образом, я смогу проверить все возможные явочные адреса, не привлекая внимания к своей особе. И если повезет, найти агентов еще на начальном этапе операции.

Если же окажется, что Анна с Алексом решили перестраховаться или по какой-то причине сочли, что не могут доверять адресам, предложенным им центром, поиски супругов могут усложниться и сильно затянуться. Тогда мне ничего не останется, как приехать в город, где трудились агенты. И, несмотря на возможный риск, посетить их прежнее жилье, а может быть, даже и место работы. Впрочем, сейчас еще рано было думать об этом. Ведь в любом деле всегда стоит рассчитывать на некую долю везения. И в таком случае удача никогда вас не покинет.

Я проснулась ранним утром. Заказала завтрак в номер, сделала зарядку, приняла контрастный душ, продумала свой костюм, а также необходимую экипировку, и оделась. К тому времени как я собрала некоторые вещи в дорогу, коридорный доставил столик, на котором был сервирован традиционный европейский завтрак. Омлет с ветчиной и сыром, накрытый большой крышкой. Жареные гренки, мягкий сыр с травами, блинчики и несколько видов варенья. А также сливки и кофе в пузатом кофейнике.

Получив щедрые чаевые, молодой человек поклонился и вежливо поинтересовался моими планами на день, — если мадам желает посетить местные достопримечательности или полюбоваться живописными окрестностями города, в нашем отеле можно быстро и без лишних проволочек оформить в аренду автомобиль.

— Благодарю вас. Я как раз собиралась навести справки. Хочу немного попутешествовать, посетить живописные альпийские деревушки, полюбоваться видами. И побывать в той долине, где процветает виноделие.

— Это находится немного дальше. На северо-западе страны.

— Не страшно, — мило улыбнулась я, — времени у меня много. А поучаствовать в дегустации традиционных вин, познакомиться с культурой вашей страны, а также полюбоваться природой в ее первозданной красоте я мечтала буквально всю жизнь.

— Вы совершенно правы, мадам, на все перечисленное никакого времени не жалко.

— Я тоже так думаю.

— На время вашего отсутствия вы планируете выписаться из гостиницы? В таком случае мне следует предупредить служащего на ресепшене. И начать оформлять выезд уже после обеда.

— Пожалуй, нет, — сделала я жест рукой, который может означать: «была не была», или «один раз живем», и, улыбаясь, добавила: — Мне очень хотелось бы, чтобы этот номер остался за мной. Отсутствовать я буду недолго, всего несколько дней. Но смогу оставить здесь часть багажа и потом вернуться. Так ведь будет гораздо удобнее, правда?

Молодой человек как европеец, с детства приученный к экономии, явно не нашел причин для подобной расточительности. Но привыкший к причудам иностранных туристов, даже не повел бровью. Очаровательно улыбнулся, снова поклонился и прокомментировал: «Вы совершенно правы, мадам».

Примерно пара часов ушла на подготовку и оформление документов. Гостиницу я покидала с легкой сумкой, в которой находилось все необходимое. Разумеется, мне пришлось сделать тщательную уборку в номере. Спрятать все подозрительное в наскоро оборудованных тайниках, а также разложить все вещи таким образом, чтобы сторонний человек не обнаружил ничего необычного. На случай, если горничная проявит любопытство или номер решат обыскать.

Несколько тайников пришлось оборудовать и в арендованной машине. Разумеется, никаких обысков я не ожидала. Но если, к примеру, офицер дорожной полиции проявит любопытство, он не должен наткнуться ни на сумку, полную наличных денег, ни на оружие. Первое немедленно вызовет подозрение. А второе может спровоцировать задержание. И «корочки» частного детектива не помогут, ведь разрешения на это оружие у меня нет, поскольку прямо сейчас переходить на нелегальное положение я не планировала, нужно было соблюдать осторожность.

* * *

За пару дней я объехала несколько небольших городов и множество мелких горных деревушек. И нигде не обнаружила даже следа супругов Лендри или пары, подходящей по описанию. Анна была стройной, можно даже сказать, хрупкой блондинкой, достаточно высокого роста, с короткой стрижкой и серо-зелеными глазами, которые ярче всего выделялись на симпатичном нежном личике. На вид ей можно было дать не более двадцати лет. Алекс выглядел немного старше и был гораздо выше ростом. Шатен с серыми глазами и правильными чертами симпатичного лица. Глядя на его атлетическую фигуру, я тешила себя надеждой, что парень знаком не понаслышке с силовыми видами спорта. Или с какими-нибудь единоборствами.

В инструкциях центра мне предписывалось после просмотра фото супругов уничтожить. Но я предпочла надежно спрятать снимки, вдруг пригодятся. После недолгих размышлений я приняла решение ехать в крупный город на юго-западе страны. И поискать там следы наших агентов. Но прежде решила сменить машину, а эту пока надежно спрятать. Вдруг пригодится по возвращении, если срочно понадобится заметать следы.

Великолепный город, расположенный на месте слияния двух рек, встретил меня проливным дождем. Впрочем, после того как я нашла небольшую уютную гостиницу, дождь совершенно закончился. Времени на то, чтобы поселиться в скромном номере на втором этаже, ушло немного. Я наскоро привела себя в порядок и вышла на улицу. Хотелось прогуляться и просто немного размять ноги. Для начала сделать небольшую привязку к местности и перекусить в тихом месте чем-нибудь свежим и горячим. В последние дни я ела преимущественно на ходу, ту еду, что можно купить на заправках. И торопясь как можно быстрее все проверить, нигде не останавливалась и очень мало спала.

Дождь совершенно закончился, но в воздухе еще явственно пахло влагой. И ветер гнал по небу темные, низко висящие свинцовые тучи. Поэтому казалось, что вечер наступил намного раньше. А еще, что уже сегодня, возможно, глубокой ночью, дождь обязательно будет снова.

Я неторопливо прошлась по городу, плотно поужинала в небольшом ресторанчике. И снова немного прогулялась. Это, говорят, и для пищеварения полезно, и для здорового сна. Одновременно я изучила улицы и переулки, прилегающие к моей гостинице. Осмотрелась на местности, продумала подходы к зданию и парковке. И, пройдясь немного дальше, нашла дом, стоящий посередине уютной улочки, прямо напротив детского парка, где ранее была квартира супругов Лендри. Разумеется, я не стала заходить внутрь и наводить справки у портье тоже не стала. За зданием нужно сначала понаблюдать. Потом, возможно, стоит аккуратно проникнуть в саму квартиру. А уже после нужно подумать, есть ли необходимость наводить справки. Или стоит проявить немного больше осторожности и изобретательности во время добычи сведений.

Но все эти задачи я решила оставить на завтрашний и последующие дни. Сегодня было вполне достаточно легкой разведки на местности. После чего я с чистой совестью отправилась спать.

Проснулась я очень рано. Ночью действительно пошел дождь, но утром от туч на небе не осталось и следа. Светило яркое солнышко, а вот воздух был еще довольно прохладный. Что ж, самое время для занятий спортом на свежем воздухе. Я облачилась в спортивный костюм и кроссовки. Вчера во время прогулки я заметила кое-что любопытное. И сегодняшним утром настала пора все проверить, поэтому я отправилась побегать. Разумеется, мой маршрут пролегал неподалеку от той улочки, где проживали супруги Лендри. А добежав до самого дома, я сделала несколько неторопливых кругов по полупериметру парка. Так, чтобы наблюдать за домом, не привлекая чужого внимания. А после пробежки расположилась в начале аллеи детского парка и продолжила спортивные занятия. Только теперь, никуда не торопясь, проделала комплекс упражнений на растяжку и дыхательные упражнения из йоги.

После длительной тренировки я окольными путями вернулась в отель. Приняла душ, переоделась и, наскоро позавтракав, покинула номер. В фойе я расспросила администратора у стойки ресепшена о местных достопримечательностях. Громогласно высказала немедленную готовность посетить все и сразу. Забрала со стоянки свою машину и отправилась по своим делам.

Мой маршрут пролегал неподалеку от того здания, где трудились Алекс и Анна. Здесь работала не просто охрана, а была собственная служба безопасности. Поэтому стоило проявлять еще большую осторожность. Я два раза проехалась вдоль квартала, где располагалось административное здание. Больше нельзя было, иначе я рисковала привлечь слишком много внимания к своей особе. Потом пристроила машину на близлежащей парковке и немного прогулялась. Облюбовав небольшое кафе, главным достоинством которого были большие витрины и хороший, удобный для меня вид, чуть больше часа просидела за чашечкой кофе, изображая туристку, что бесцельно бродила по улицам большую часть дня, а теперь отдыхает.

Несколько дней я провела подобным образом. Изображая любопытную туристку, бродила по улицам. Занималась спортом у детского парка, часами просиживала в кафе с чашечкой чая или кофе и десертом. Подолгу сидела в парке на лавочке с книжкой в руке.

Вскоре мои наблюдения дали свои плоды. Теперь можно было смело сделать вывод, что вчера интуиция меня не подвела. За квартирой супругов Лендри, как, впрочем, и за их офисом, действительно следили. По крайней мере, мне удалось заметить минимум троих агентов в разное время около того и другого объекта. Конечно, число наблюдателей было намного больше, только они или лучше маскировались, или не меняли объект наблюдения в течение короткого времени. Теперь становилось понятно, что наводить справки небезопасно и бессмысленно. Так же опасной и бесполезной оказалась затея проникновения в квартиру. Агенты не просто наблюдали за входом. Они постоянно находились внутри. И, видимо, проверили каждый клочок бумаги, перевернули вверх дном все вещи, проверили и простучали стены и пол в поисках тайников. Оставалась надежда, что супруги Лендри не просто предчувствовали провал и успели ретироваться. Они хорошо и грамотно «зачистили все концы». В пользу этого предположения говорил тот факт, что «заинтересованные лица» продолжали следить. Значит, они не нашли в офисе или квартире ничего полезного для себя, что указывало бы, где искать Анну и Алекса. Одновременно это и радовало, и усложняло мою задачу. Ведь я тоже лишалась возможных подсказок. И была вынуждена действовать «методом научного тыка». То есть продолжить проверять города и деревни и молиться о том, что потерянные агенты где-то там и мне удастся выйти на них раньше других «заинтересованных лиц». Ибо они тоже не дремлют и, похоже, не ограничатся одним лишь наблюдением.

На меня агенты не обратили никакого внимания. Что понятно, ведь я принимала все меры для того, чтобы не быть обнаруженной. Одновременно я сочла, что будет весьма полезно знать, кто именно так настойчиво интересуется моими подопечными.

Для слежки я выбрала одного из неприметных агентов, мужчину средних лет, небольшого роста в темных брюках и клетчатом пиджаке неброской расцветки. Постоянно проверяясь, я осторожно проследила за ним. Мужчина, после того как покинул свой наблюдательный пост, немного прошелся по проспекту, возле торгового центра свернул на менее оживленную улицу. Проверился, прошел по ней почти до самого конца. Потом проверился снова и свернул в узенький переулок, который я не то что запомнить, рассмотреть толком не успела. Потому как мужчина неожиданно ускорился, и мне было нужно и поспевать за ним, и ничем не выдать своего присутствия и заинтересованности. После десятиминутного марш-броска мужчина из переулка вышел на неожиданно широкую улицу с оживленным движением. Поднялся по ступеням серого, видимо, административного или офисного здания и скрылся из виду, пройдя стеклянные вращающиеся двери. Изображая прохожего, который всего лишь немного замешкался, я прошла мимо. И успела рассмотреть за дверью проходную, служащего на вахте и на КПП, охранную сигнализацию, камеры видеонаблюдения. И, главное, большую эмблему на входе. На корявой раздвоенной ветке, вольготно расположилась крупная черная кошка. Зверь прижал уши к большой голове и припал на передние лапы, полностью готовый к внезапному броску. Под изображением мудрено переплетались буквы. «Черная пантера», — перевела я надпись. Завязала распустившийся шнурок на кроссовке, стряхнула с брюк несуществующую пылинку и неторопливо отправилась восвояси.

Что ж, мне есть над чем поразмыслить. Даже без доступа к закрытой информации можно смело предположить, что моими подопечными интересуется отряд наемников. Видимо, какая-то частная военная компания или охранное предприятие. А я только что обнаружила их штаб-квартиру. А на кого именно работали наемники, было непонятно. Но недосуг, да и незачем пока выяснять. А вот моих нанимателей, пожалуй, предупредить нужно, на всякий случай. Вдруг это открытие и для них окажется новостью.

Я немного прогулялась по городу, чтобы убедиться, что мои недавние маневры действительно никто не заметил и теперь, в свою очередь, не идет по следу. Купила за наличные одноразовый сотовый, вставила заготовленную заранее симку и написала смс-сообщение. «Здравствуй, милый дядюшка! Мой отпуск проходит хорошо. На местных курортах неожиданно оказалось крайне многолюдно. Настолько, что в некоторых местах просто не протолкнуться. А вот соотечественников я пока не встречала, несмотря на то что посетила много интересных мест. Красоты этого края так впечатлили меня, что я планирую продолжить путешествие во что бы то ни стало. Твоя любящая Эжени».

Полагаю, если это письмо, вопреки ожиданиям, попадется кому-то на глаза, в его тексте не усмотрят ничего примечательного. Ведь упрекнуть его можно, разве что в многословии, не слишком принятом в современных смс-сообщениях. А руководитель проекта, генерал Стрельцов, наоборот, поймет все, что я хотела сказать о текущем положении дел.

* * *

Мне пришлось снова отправиться в путь, объезжая фешенебельные курорты и небольшие гостиницы, расположенные вдоль живописных берегов одного из самых больших и чистых озер в Европе.

Солнце освещало светлый голубой небосвод и прогревало нежными лучами все вокруг. Кристально чистые воды озера завораживали своей безмятежностью. А окружающие его ярко-зеленые холмы, за которыми прятались белоснежные шапки горных вершин, словно просились на холст.

Это озеро часто сравнивают с огромным зеркалом. Ведь его поверхность настолько спокойна, что способна с высокой точностью отражать близлежащие деревья и постройки. И это настоящая загадка, чудо природы — полное отсутствие волн на поверхности столь огромного водоема. Все вокруг, куда бы ни уткнулся ваш взгляд, можно было назвать видом, достойным размещения на праздничной открытке. Будь то побережье озера, горные вершины, небольшой домик на склоне, виноградник в долине или ярко-зеленая поляна, густо заросшая полевыми цветами, на которую, кажется, никогда не ступала нога современного человека.

В этом райском месте действительно было бы неплохо провести отпуск. Но я постоянно помнила о поставленной задаче и не позволяла себе расслабиться ни на секунду.

Наконец, удача улыбнулась мне, вознаграждая за упорство. Поздним вечером я неожиданно решила заночевать в одной горной деревушке. Фешенебельных отелей здесь не было и в помине. Зато находилась современная частная гостиница, выстроенная в старинном стиле. Ею заправлял хозяин, жизнерадостный круглолицый толстяк с румяными щеками и щегольскими широкими усами. Одет он был в национальный костюм и шляпу с заломленными полями и кантом по ободку. И отдыхал, сидя в плетеном кресле, на веранде.

Я остановилась, чтобы спросить дорогу. Он похвалил мой немецкий и ответил, что, поскольку вечереет, выше в горы ехать небезопасно. Да и дальше начинается национальный парк, который охраняется государством и где нет никаких построек, включая дома, потому что это запрещено. Зато в изобилии имеются пешеходные тропы. А если я хочу поправить здоровье и не боюсь немного пройтись пешком, неподалеку имеется лечебный минеральный источник, которым еще со времен средневековья славится их деревня.

Поэтому мистер Майер, так звали владельца гостиницы, предложил мне поселиться у них. Гостиницу они держат вместе с женой, а на кухне и с обслуживанием гостей им помогают дочери. И мне нужно только лишь переночевать в этом сказочном месте, в уютном номере на мягкой постели со свежими простынями. А поутру вкусить завтрак, приготовленный из настоящих деревенских продуктов. И пообщаться с постояльцами, которые сплошь приличные и приятные люди, и я обязательно захочу здесь задержаться.

Мне нужно было где-то переночевать. Во-первых, чтобы отдохнуть. А во-вторых, чтобы все хорошенько обдумать и определиться с дальнейшим маршрутом. Поэтому я с улыбкой приняла гостеприимное предложение.

В итоге спонтанное решение оказалось правильным. Я крепко выспалась на удобной кровати с мягкими простынями, от которых исходил нежный запах лаванды. И спустилась к завтраку в комнату с камином, диванами и обеденными столиками, которую мистер Майер называл общей гостиной. Любезный хозяин еще во время поселения заверил меня, что, если угодно, еду могут приносить мне в номер. Но он лично рекомендует спускаться в гостиную, где царит непринужденная атмосфера. И можно не просто принять пищу, но и посидеть у камина, пообщаться с остальными гостями, среди которых встречаются интересные, а порою и вовсе неординарные личности. Также в гостиной имеется мягкая мебель для проведения утреннего или вечернего досуга. И столики, за которыми можно почитать газету или журнал или сыграть парию в шахматы с другим постояльцем.

Итак, мне даже не довелось привлекать к себе лишнее внимание, наводя справки. Утром следующего дня, когда я спустилась к завтраку в комнате, которая представляла собой нечто среднее между гостиной в гостеприимном доме и залом в дорогом тематическом ресторане, увидела супругов Лендри.

Анна и Алекс сидели за столиком, буквально через один от меня. И почти сразу после моего прихода закончили завтрак, практически синхронно кивнули милой девушке, дочери мистера Майера, и покинули комнату. Различные мысли вихрем пронеслись в моей голове. Но я тщательно следила за выражением своего лица, а также пресекла собственный порыв немедленно последовать за супругами. Для начала нужно все проверить, убедиться, что мне не показалось, и это действительно они. Потом удостовериться, что за молодыми людьми никто не следит. А главное, убедиться, что я не привела за собой любопытных наблюдателей из крупного города — агентов, что работают на неизвестную пока структуру. И только потом выходить на контакт с супругами Лендри.

— Они отправились на воды, — проследила Мари за моим отрешенным взглядом, — процедуры рекомендуется делать ранним утром и вечером, перед тем как солнце сядет.

— Процедуры, — пробормотала я.

Мари по-своему истолковала мой неожиданный интерес:

— Правда, красивая пара? Он такой большой и сильный, крепкий, как дубок, а она такая нежная и хрупкая, будто нежная лиана. А как они любят друг друга, словно голубки. Но вот только детишек бог не дал. Вот они и лечатся, пробуют разное, пока молодые и еще можно что-то исправить.

— Вы хотите сказать, что где-то неподалеку есть репродуктивная клиника? — удивленно протянула я. — не заметила ничего подобного. Хотя деревня, конечно, большая. И не всю ее у меня получилось объехать.

— Господь с вами, какие такие клиники? — рассмеялась девушка. — у нас тут один врачеватель: аптекарь, мистер Тальбот, да мать природа. И еще, конечно, водичка целебная.

— Ваш батюшка рассказал мне про источник. И я как раз собиралась посетить его после завтрака. Погодите, они лечат бесплодие минеральной водой? Правда? Никогда не слышала о таком странном методе зачатия. Любопытно, как именно это работает? — последняя фраза вышла довольно ироничной. Но девушка иронии не поняла или просто не обратила внимания.

— Нет, конечно, — рассмеялась она, — минеральную воду пьют, только лишь для того, чтобы оздоровиться. Но кроме источника с целебной питьевой водичкой, здесь у нас есть термальный источник, чуть выше в горах. Вокруг него оборудован каменный бассейн для купания. Именно процедуры в этом бассейне настраивают женский организм на правильный лад. А дальше все по старинке! Супруги стараются в спальне, чтобы со временем у них появился младенчик.

— Понятно, — покивала я, — а вы мне потом, после завтрака, расскажете, где здесь что? И объясните, по каким тропкам я могу подняться к источникам? Нет, — проследила я за взглядом девушки, — стать мамой, я пока не тороплюсь. Сначала нужно мужа найти достойного. Но говорят, вода из горячих источников очень благотворно влияет на кожу. Так что я с удовольствием здесь задержусь, чтобы начать принимать лечебные ванны.

Мари кивнула и отошла, чтобы не мешать мне наслаждаться завтраком. А потом продолжила накрывать на стол, для других постояльцев. И бегать все время на кухню и обратно. А после того как я закончила есть, допила кофе и вышла из-за стола, мы присели на небольшой диванчик в гостиной и продолжили разговор.

— Ваш батюшка был совершенно прав, проведя здесь совсем немного времени, я решила задержаться и насладиться отдыхом. Поэтому хочу узнать, что и где здесь имеется.

— В нашем отеле, со стороны внутреннего двора, есть собственный бассейн. Вода там постоянно подогревается, только она обычная. Но поплавать всегда приятно, или понежиться на солнышке в шезлонге. Для вечернего досуга в нашем отеле имеется своя небольшая библиотека, она на первом этаже и примыкает к гостиной. А на журнальных столиках всегда найдется свежая пресса. Завтрак, обед и ужин мы традиционно подаем по расписанию. Но если вам необходим собственный график питания, об этом достаточно только предупредить. Мы сделаем все так, как будет удобно вам. Кроме того, если вы внезапно проголодались или пропустили прием пищи по какой-то причине, мы с удовольствием приготовим для вас перекус. Чай с бутербродами, булочки, крутоны, бублики и несколько видов сыров, и что-нибудь из овощей. Или десерт. Наша матушка готовит очень вкусные пироги и чизкейки. Если у вас имеются какие-то кулинарные предпочтения, стоит только предупредить.

— Спасибо, ваше меню меня полностью устраивает. Завтрак был очень вкусный.

— В нашей деревне не много развлечений. И обычно гости ведут тихую, размеренную жизнь. Кроме посещения источников, прогулок и купания можно поиграть в теннис или заняться верховой ездой.

— Правда? — искренне обрадовалась я. — у вас имеется конюшня?

— Да, она расположена чуть выше, — девушка указала рукой, — вон на том холме. К сожалению, это довольно приличное расстояние придется преодолевать пешком.

— Это не страшно. Зато лошадям там вольготно, ведь кругом пастбище, куда ни глянь.

— И нашим гостям не мешает ни шум, ни запах, — согласно кивнула девушка и продолжила: — Несмотря на то что наш городок не очень большой, у нас имеется мэрия. Ее легко узнать, это светлое трехэтажное здание с высоким крыльцом. Там часто организуют танцы, аукционы с чаепитиями или концерты, включая благотворительные. Может, вам такой список развлечений покажется небогатым, но мы с удовольствием там бываем. И наши гости зачастую присоединяются к нам.

— Спасибо за приглашение, — сдержанно ответила я. Рассудив, что сейчас, когда мои планы могут измениться в любой момент, будет опрометчиво давать какие-либо обещания.

Но Мари, видимо, решила, что недостаточно хорошо прорекламировала увеселительные мероприятия. По крайней мере, девушка нашла нужным добавить: — Сейчас в нашей гостинице проживает очень талантливый парень, музыкант по имени Марек Збигнев. Он дает гастроли по всей Европе и остановился у нас, потому что здесь уютно и воздух лучше, для легких полезнее. Конечно, у него концерты в городах, клубах или небольших залах. Но когда у него есть свободный вечер, старейшины просят выступить и у нас в мэрии. Это выступление стоит послушать, парень выдающийся талант. А многие говорят, просто гений.

— Я с удовольствием побываю на его концерте.

— Замечательно! Тогда я возьму на себя смелость предупредить вас заранее.

— Буду очень благодарна, — кивнула я, завершая разговор.

* * *

Пару дней я вела размеренную и неторопливую жизнь праздного отдыхающего. Регулярно бывала на водах, устраивала частые конные прогулки по горным тропам, много и с удовольствием плавала и подолгу нежилась на солнышке у бассейна с книгой или журналом в руке. Посещала местные мероприятия и концерты. И присматривалась к своим подопечным.

Следуя принятому решению, я пока почти совсем не контактировала с супругами Лендри. Только здоровалась при встречах в гостиной, не более. Они, к слову, ничем не выделялись из общей массы гостей отеля. Вели обычный образ жизни и выглядели совершенно безмятежно: ходили на пешие прогулки, посещали воды, часто устраивали пикники на лоне природы. И привлекли внимание общества лишь тем, что никогда не расставались друг с другом. Но это было абсолютно нормально для милой влюбленной пары. Судя по всему, некоторые постояльцы считали это очень трогательным.

Я не заметила ни вокруг отеля, ни среди постояльцев, ни в деревне подозрительных личностей, которые проявляли бы слишком явный или неуместный интерес к супругам. И была готова выйти на контакт с ними, если бы не одно обстоятельство. Неожиданно я обнаружила странный и ничем не оправданный интерес к своей особе.

Утром следующего, после прибытия, дня я решила отправиться на конную прогулку. Это был замечательный и удобный повод, не привлекая лишнего внимания и не сбивая ноги в кровь, хорошенько изучить местность. От инструктора, как возможного спутника, я отказалась, ссылаясь на то, что с детства занималась конным спортом и уверенно чувствую себя в седле. Что, к слову сказать, абсолютная правда. Мой папа — генерал, всегда полагал, что умения за плечами не носить. Поэтому обучал свою дочь с юных лет и верховой езде, и стрельбе из любого оружия.

Инструктор, который выполнял обязанности конюха, выбрал для меня лошадь, оседлал ее. А потом потребовал проехаться кругом по двору, не спуская с меня внимательных глаз и буквально следя за каждым движением. Начиная с того, как я легко, непринужденно и без посторонней помощи запрыгнула в седло и заканчивая посадкой. После того как мужчина высоко оценил мою физическую форму и умение держаться в седле, он улыбнулся, благосклонно кивнул, заявил, что, глядя на мою посадку, можно решить, будто я родилась и выросла в седле. И теперь он совершенно убежден в том, что я сумею позаботиться о лошади и действительно не нуждаюсь в опеке специалиста. Таким образом, я была предоставлена сама себе на время всех последующих прогулок.

Поэтому я в полном одиночестве неторопливо объезжала окрестности. Ближе к полудню спустилась в живописную долину, густо заросшую травой и луговыми цветами. Лошади было необходимо дать непродолжительный отдых и напоить. А по сведениям местных жителей, именно здесь протекал чистый горный ручей.

Я спешилась, склонилась над ручьем и, зачерпнув рукой, сделала несколько глотков. Вода показалась мне слишком прохладной для разгоряченного животного. Поэтому я сорванным пучком травы обтерла бока лошади и решила сначала предоставить ей краткий отдых, а только потом напоить. Я держала лошадь под уздцы, прикидывая, что будет удобнее — стреножить ее или просто привязать в тени небольшого дерева, как из высокой травы неподалеку поднялся молодой человек и, протягивая в мою сторону руки, пораженно уставился на меня, щурясь и растерянно моргая глазами.

Он был высоким, худым и обладал слишком длинными, нескладными конечностями. Тонкое лицо было бледным, а его черты слишком острыми. Большую голову венчала копна рыжеватых, сильно вьющихся волос. Что, возможно, и придавало голове излишний объем. Примечательными и невероятно красивыми во внешности молодого человека были только лишь глаза. Большие, миндалевидные, ярко-синего цвета. Сейчас, на солнечном свету, они казались ненастоящими. Правда, я поначалу решила, что молодой человек носит модные по нынешним временам цветные линзы. Но в дальнейшем я обратила внимание, как глаза меняют цвет, в зависимости от освещения или настроения молодого человека. Становятся темнее и словно покрываются крапинками зеленоватого оттенка. И даже реагируют на его задумчивое состояние, подергиваются, будто поволокой, когда он полностью погружается в собственные мысли.

Неловкая пауза между нами затягивалась. Я разглядывала его. А он тоже не сводил с меня взгляда, только теперь лицо приняло другое выражение и выглядело восхищенным.

— Приветствую тебя, о, валькирия! Потомок эльфов, дочь земного князя! Прекрасная и гордая воительница! — наконец, с поклоном, торжественно произнес он. — твой светлый образ соткан из солнечных лучей и лунного света. А скакун, что принес тебя на землю, окружен облаками, и капли, что капают с его гривы, подобны живительному бальзаму для всех животных и растений.

От полуденной жары моя лошадь была покрыта потом, который, повторюсь, я только что вытирала пучком травы. И от моих рук, и от самой лошади теперь пахло так, что никому в голову не пришло бы назвать сие живительным бальзамом. Но я быстро сообразила, что, возможно, это всего лишь поэтический образ, который сформировался в мыслях молодого человека как раз перед моим появлением. Если он, конечно, не перегрелся на солнышке, которое сегодня довольно сильно припекало.

— Валькирии были преимущественно блондинками, насколько я помню. И всегда имели при себе оружие: меч или копье, — словно возражая, развела я пустыми руками, демонстрируя полное отсутствие оружия, — а также их можно было встретить исключительно на поле, где разворачивались кровавые битвы. Они будто наслаждались видом смертельной схватки. Будто впитывали в себя страдания и боль. И внимательно следили за ходом битвы. И выбирали самых искусных воинов, чтобы забрать их после смерти в Вальхаллу.

— Где они будут совершенствоваться в искусстве битв, а после пировать в компании с самим Одином! А прислуживать за столом им станут прекрасные и раскованные очаровательные гурии, — подхватил мои слова молодой человек, не сводя с меня восхищенных глаз, — вы совершенно правы, миледи, называя это место местом кровавой битвы. Несмотря на то что мы с вами сейчас не видим трупов, эти горы и сама долина буквально усеяны призраками воинов, павших здесь когда-то. Я лежал на луговых травах, в окружении грез, и сочинял сонату для скрипки. Или для скрипки с фортепиано, не решил еще, на тему «Прекрасные воительницы скандинавских эпосов». И тут я увидел вас! Верхом на коне! Такую сказочно красивую, всю словно озаренную лучами солнца! И понял, что это просто мистика какая-то! Невероятное совпадение и одновременно везение, чтобы мысленный образ воплотился не в видение, а в живую прекрасную женщину!

Как только молодой человек упомянул музыкальное произведение, я сразу вспомнила рассказ Мари и поняла, с кем встретилась. Это был тот самый талантливый, одаренный, а может, даже и гениальный скрипач, что проживал в их гостинице.

— Я так понимаю, вы Марек? — с улыбкой легко перешла я на польский язык. И поклонилась в ответ.

Молодой человек замер, оторопело моргнул. Потом немного помолчал и тоже перешел на польский:

— Вы приходили ко мне во снах! Ваши чарующие зеленые глаза виделись мне в грезах! О, валькирия! Прекрасная и прозорливая воительница!

Не выдержав, я рассмеялась: «Вынуждена разочаровать, я никакая не валькирия. А обычная туристка. Просто взяла лошадь на конюшне, чтобы прокатиться. И я не прозорливая, кстати! Просто мы с вами живем в одной гостинице, и Мари рассказывала о молодом и талантливом музыканте. Вот я и догадалась, когда мы встретились, как ваше имя».

— Но вы мне снились ранее! — настаивал молодой человек. — и я вижу вас прекрасно! Вы воин и защитник! Это ваше основное занятие в жизни! Об этом говорит ваша аура! Вот чем вы имеете обыкновение заниматься, ведь «турист» это не профессия?

— Меня зовут Евгения Охотникова. Я знаю несколько языков и тружусь в крупной фирме переводчиком. А сейчас в отпуске, поэтому приехала в эту страну, чтобы расширить кругозор и немного отдохнуть.

— Охотникова, — повторил он таким тоном, словно пробовал фамилию на вкус, — может, я вижу в вас влияние предков? Своего рода отражение, будто генетическую память?

Я пожала плечами:

— Не знаю. К сожалению, в подобных вещах я совершенно не разбираюсь и не ориентируюсь. Но, возможно, вы правы. Несколько поколений моей родни действительно были воинами.

Я напоила наконец остывшую лошадь, взяла ее под уздцы. И мы с молодым человеком неторопливо побрели в сторону гостиницы. По пути мы довольно непринужденно беседовали на разные темы. Но периодически Марек неожиданно прерывал свою речь, замолкал, словно мысленно уходил в себя. И, нахмурив светлые брови на бледном лице, принимался смотреть в мою сторону задумчивым взглядом. Причем сфокусирован его взгляд был чуть выше моей головы, где-то в сантиметрах двадцати-тридцати. Будто он видел там себе что-то, недоступное для взора всех остальных. Тогда, немного помолчав, он упорно изрекал: «Ты обязательно должна быть воином!»

Сначала молодой человек очень насторожил меня. Согласитесь, рассмотреть умелого и тренированного воина в праздной туристке может далеко не каждый. Нужно быть либо осведомленным о роде моих занятий, либо иметь наметанный глаз специалиста. Который по определенным признакам способен безошибочно вычислить, кто именно находится перед ним.

Да и сам молодой человек идеально подходил на роль агента. Робкий паренек с неприметной внешностью, немного не от мира сего, никогда не привлечет лишнего внимания. А если и привлечет, окружающие, скорее всего, сочтут это причудами творческой личности. И не обратят внимания, не насторожатся. А еще молодой человек гастролирует, то есть путешествует и, говоря условно, может оказаться в любое время в любом месте. Это просто идеальное прикрытие. Или его могут использовать, что называется, втемную. Тогда в окружении Марека имеется настоящий агент, который во время работы с ним, вольно или невольно, выдал парню часть информации обо мне как о возможном объекте разработки.

В любом случае к пареньку стоило присмотреться, навести о нем все справки, какие возможно, и осторожно, со стороны, понаблюдать. Для выполнения этого плана я стала частым гостем на его концертах и в здании деревенской мэрии, и в концертных залах других, более крупных городов. Также, зная его имя и фамилию, попыталась навести подробные справки о прошлом молодого человека. А еще познакомилась с тетушкой Марека по имени Ядвига, которая практически всегда и везде сопровождала паренька и скрупулезно заботилась о его быте. Вела его финансовые дела, договаривалась о концертах, беспокоилась о сохранности костюмов и выбирала жилье на время гастролей. То есть выступала в роли финансового директора, экономки, костюмерши и, пожалуй, заботливой и беспокойной няньки. А еще строгого наставника и экономки в одном лице.

По своим каналам мне удалось узнать немного. Несмотря на юный возраст, Марек Збигнев успел прославиться на родине как талантливый исполнитель и композитор. Его слава быстро вышла за пределы Польши, и местная филармония организовала тур молодого человека по Европе. Выступления пользовались большим успехом.

Но судя по всему, график этого тура был достаточно свободный. Или, просто имея такую возможность, Збигневы решили задержаться в горном городке немного дольше. Марек уверял, что местный воздух благотворно влияет на его здоровье. А атмосфера горных ущелий в совокупности с исторической памятью этих мест хорошо отражаются на творчестве. По крайней мере, все произведения, что в последнее время у него «застопорились», здесь мистическим образом были дописаны в кратчайшие сроки.

То есть молодой человек, если не был занят репетициями или выступлениями на концертах, много гулял по окрестностям и вел уединенный образ жизни. По крайней мере, мне не удалось заметить, чтобы он отправлялся на встречу с кем-либо в деревне и городе или обменивался с поклонниками больше чем парочкой дежурных фраз. Горными тропами Марек любил гулять в одиночестве, уделяя много времени созерцанию живописных пейзажей. Во время таких прогулок, как он уверял, ему не нужна была ничья компания. Ибо другие люди имели обыкновение отвлекать его болтовней и постоянно сбивать с мысли. А значит, нервировать и злить.

Единственным человеком, которого он всегда желал видеть рядом, снова по его утверждению, была я. Марек не делал попытки меня о чем-то расспросить или что-то выведать. Он только постоянно уверял, что моя энергетика способна благотворно влиять на творчество. И продолжал упорно именовать меня валькирией. И даже присвоил мне имя и называл «прекрасная Мист». Что, насколько я помню из скандинавской мифологии, означало «туманная или загадочная». В чем я, разумеется, сначала тоже усматривала некий прозрачный намек.

Кроме прочих сведений мне удалось выяснить, что Марек Збигнев родился в семье богатого польского бизнесмена. Но в детском возрасте потерял обоих родителей в страшной автокатастрофе, подробности которой мне разузнать так и не удалось. С тех пор тетка Ядвига, вернее, ее муж является официальным опекуном молодого человека. То есть супруги заботятся о нем уже на протяжении многих лет. И настойчиво оберегают от различных горестей и переживаний и поныне. Даже, кажется, занимаются управлением его финансов, несмотря на то что парень вырос, научился зарабатывать самостоятельно и, видимо, весьма неплохо.

То есть следила ли я за Мареком со стороны, бывала ли на его концертах или сопровождала на прогулках, ничего подозрительного не заметила. Паренек действительно был слегка странноват. Всегда погружен в свои мысли, всегда в поисках уединения. Он по любому поводу имел собственное суждение, которое не просто отличалось от общепринятого, а было своеобразным, самобытным и пропитанным мистикой. Или его рассуждения несли в себе отголоски древних легенд. Или фрагменты давно позабытых философских учений.

С теткой молодого человека у меня сложились странные, я бы даже сказала, натянутые отношения. Я не очень хорошо понимала эту скрытную, молчаливую женщину. А ее, видимо, настораживало и пугало трепетное отношение ко мне Марека. И его стремление проводить в моем обществе как можно больше времени.

Как-то поздним вечером, когда мы вернулись в гостиницу после концерта из близлежащего города, Ядвига присела около меня на диванчике и завела задушевный разговор. В отель мы возвращались шумной компанией. Марек пригласил на концерт одну супружескую пару из Италии, что здесь отдыхали, а также Мари, которая за короткое время превратилась в настоящую пылкую почитательницу таланта молодого человека и радовалась любой возможности услышать его игру, будь то репетиция или концерт.

В гостиной у камина засиделись некоторые отдыхающие. Когда мы оживленной и веселой компанией ввалились в комнату, они стали расспрашивать нас о проведенном вечере. И итальянцы, перебивая друг друга, начали шумно выражать восторги и делиться впечатлениями. Марек уселся поближе к камину и стал задумчиво выбивать пальцами на боковой лепнине какую-то мелодию, похожую на марш, а пальцами другой руки в это время водить в воздухе. Создавалось впечатление, будто молодой человек играет на невидимом инструменте мелодию, которую слышит только он один. А потом Марек, не прерывая своего занятия ни на секунду, негромко пробормотал, что с удовольствием выпил бы сейчас чаю. Мари с готовностью бросилась на кухню, заверяя, что мигом организует горячий напиток, и варенье со сливками, и бисквиты с гренками. И все, что сможет найти среди запасов матушки. Один молодой человек предложил девушке помощь. Ведь учитывая позднее время, все остальные служащие гостиницы давно отправились спать.

Я с улыбкой наблюдала за всей этой суетой. И за Мари, в частности, поэтому не сразу заметила маневры Ядвиги, означающие, что она собирается со мной поговорить. Причем, учитывая ее поведение, беседа должна была носить конфиденциальный характер.

— Простите, — негромко, склоняя в мою сторону голову, начала женщина, — мы можем с вами поговорить? Буквально пару слов, и наедине, пожалуйста.

— Конечно, — с готовностью кивнула я. — вы хотели бы куда-нибудь выйти? Может быть, на воздух?

— Нет. — Ядвига скосила глаза на своего племянника. И я поняла, что женщина не горит желанием оставлять молодого человека в компании других людей без присмотра. Или не желает, чтобы Марек, сейчас полностью погруженный в себя, заметил ее маневры. — Здесь, на диванчике, и уютно, и удобно. Ведь остальные, увлеченные шумными разговорами, нас не слышат.

— Конечно. Так что именно вы хотели спросить?

— Я хотела узнать о вашем отношении к Мареку. И ваших планах, разумеется. Вы только ничего такого не подумайте, Эжени, — быстро, будто опасаясь, что я стану перебивать или возмущаться, заговорила она, — вы замечательная молодая женщина! Красивая, умная, хорошо воспитанная и полная других достоинств! Но мой племянник так молод. В сущности, Марек почти совсем еще дитя! Причем бедное и неприкаянное дитя! Вы поймите, сейчас, на гребне популярности и всеобщего обожания, возможно, он кажется вам замечательной партией. Но Марек болезненный мальчик с травмированной психикой и хрупким душевным и физическим здоровьем. Он часто простужается, а еще вечно полон предрассудков и странных идей. Он слишком увлечен мистикой и постоянно витает в собственных фантазиях. Представляете, ему даже ночью снится музыка! Приходит мелодия, прямо в виде нотного стана, или в виде звуков и образов, которые Марек, совершенно непонятно как, просто чудом, мгновенно перекладывает на музыку!

— Так часто бывает с людьми творческими, — согласно кивнула я, — а мозг гениальных людей вообще работает непостижимым для нас, простых смертных, образом.

— Да, но вы поймите, Марек нуждается в постоянном присмотре и строгом контроле. Ему нужны строгая дисциплина и соблюдение режима. Ведь он склонен к депрессиям и меланхолии. И если бы я не держала его в ежовых рукавицах дисциплины и постоянного присмотра, он вечно пребывал бы в депрессии или срывался в истерики!

С последним утверждением можно было бы, пожалуй, поспорить, но я согласно кивнула, силясь понять, к чему вообще клонит женщина. Ядвига, ободренная моим вниманием, а также отсутствием возражений, продолжила:

— Полагаю дело не только лишь в творческой натуре. В раннем детстве Марек пережил страшную трагедию. И до сих пор так и не оправился от ее последствий.

— Правда? Что за трагедию вы имеете в виду? — проявила я сдержанный интерес.

— Родители Марека погибли в автомобильной аварии. А он каким-то чудом остался жив и совершенно невредим. Доктора, которые приехали на выезд, ничего понять не могли.

— То есть он был вместе с родителями? Прямо в машине?

— Да, представляете, какой это шок, удар для неокрепшей психики юного гения? Который причинил просто непоправимый урон! Видеть аварию и смерть родителей!

— Конечно, — не стала спорить я. Хотя, наоборот, всегда полагала, что детская психика достаточно гибкая. И всегда хорошо переносит удары и приспосабливается. — а что он сам говорит про этот ужасный опыт?

— Марек ничего не помнит.

— В каком смысле? Он был слишком мал? Или у парня нечто вроде ретроградной амнезии? Он совершенно не помнит аварию?

— Нет, мальчик вообще забыл все, что с ним происходило до аварии. Все первые восемь лет своей жизни. Его память стала чистой, как лист бумаги. И больше так и не восстановилась. Я пытаюсь сейчас вам объяснить, что у моего племянника наблюдается некое расстройство психики. Нечто вроде нервной меланхолии. Ему может стать гораздо хуже практически в любой момент. И несмотря на кажущиеся перспективы, Марек совершенно неподходящая партия. Особенно для такой девушки, как вы. Красивой и полной достоинств! Вы с ним попросту намаетесь! Или будете вынуждены со временем определить несчастного парня в специальную клинику. Или оставаться при нем просто-напросто сиделкой.

— Но ведь Мареку оказывают специальную помощь? Вы что-то делаете для того, чтобы следить за его состоянием?

— Конечно, именно для этого я все время рядом. И мы собираем деньги с его концертов. Буквально откладываем каждый грошик! Чтобы, если мальчику станет хуже, положить его в специальную клинику. С хорошим уходом и лечением.

— Понятно. Надеюсь, ухудшения его самочувствия никогда не произойдет.

Женщина молча пожала плечами, и мы немного помолчали.

— Погодите, — наконец, я осознала суть ее намеков, — вы почему-то решили, что у нас с Мареком роман? Или что я собираюсь его на себе женить? Да вы что, он же едва перешагнул через подростковый возраст!

— Сейчас никого не удивить браком, когда невеста намного старше жениха. Некоторые считают это пикантным, а некоторые модным. Не важно. Главное, что Марек в вас влюблен! Вернее, не просто влюблен, он вами бредит, Эжени! Мы должны были уже давно отсюда уехать! А вздорный мальчишка неожиданно заупрямился, наговорил мне дерзостей! И потребовал, чтобы мы задержались в этом отеле! Устроил настоящий скандал, но настоял на своем! А на концерты в разные дальние города ездить так накладно! Было бы гораздо практичнее поселиться где-то рядом.

— Мы с Мареком просто общались по-приятельски. Как люди со сходным мировоззрением. Кроме того, я не могу не восхищаться его самобытным талантом. Но матримониальных планов я не строю, — искренне заверила, — и никогда не строила.

— Значит, я могу быть спокойна? Замуж за моего племянника вы не собираетесь? — практично уточнила женщина. Потом немного помолчала, словно переосмысливая, кивнула: — Теперь осталось только убедить в этом Марека, — она поднялась с места и, поджав губы, удалилась.

Некоторое время я растерянно смотрела ей вслед. Странно, вроде бы Ядвига услышала именно то, что хотела. А все равно осталась недовольна. Без сомнения, эта женщина преследует свои интересы. Или защищает интересы племянника. Но, похоже, ни она, ни Марек не являются агентами или осведомителями. А тот факт, что молодой человек безошибочно угадал суть моей натуры и профессию, говорит о хорошо развитой интуиции. Что не редкость среди творческих и талантливых людей.

После того как я убедилась, что не привела «хвост» в тихую деревеньку в горах, а также после того, как проверила округу и отмела все свои подозрения насчет юного музыканта, настало время действовать решительно. То есть переходить к новому, активному этапу моей операции по эвакуации с территории чужой страны двух провальных агентов.

* * *

Пришла пора выходить на контакт с моими будущими подопечными. Тянуть и в самом деле больше было нельзя. Ведь агенты неизвестной пока структуры просто от безысходности устроили засады везде, где смогли. Но поджидать Анну с Алексом на месте их прежней квартиры и работы им рано или поздно надоест. И тогда агенты начнут разрабатывать другие варианты. Если смогут напасть на след супругов Лендри, пойдут по нему. А если нет — начнут планомерно и систематично проверять и обыскивать все близлежащие города и курорты. Само по себе уже чудо, что они до сих пор этого не сделали. То ли из-за нехватки ресурсов, то ли питают надежду дождаться агентов в месте засад, или собираются каким-либо образом выманить. Не важно. Главное, нам нужно начать действовать незамедлительно. Без лишней суеты и не привлекая лишнего внимания.

Размышляя таким образом, я мерила свой номер нервными шагами и выстраивала предварительный план действий. Все время моего пребывания в отеле супруги Лендри изо всех сил меня сторонились. Впрочем, они держались особняком постоянно, и можно даже сказать, что сторонились всех вокруг. Такое поведение оправдывала легенда, которую они «запустили в народ». Молодые, любящие супруги трепетно поддерживают друг друга. И друг другом всецело поглощены, лелея главную в жизни цель — излечиться от бесплодия и завести в скором времени ребенка.

В принципе они выбрали правильную линию поведения. Поселились в уединенной местности, в средних размеров деревне. Неподалеку от целебных источников, значит, никого не удивит прибытие туристов, а также их желание задержаться. Распространили легенду и живут себе. Молодцы ребята. А еще люди в маленьких поселениях более доверчивы. Что агентам, находящимся на полулегальном положении, весьма на руку. Вот я, например, уже третий день жила в гостинице, а мистер Майер так и не соизволил заглянуть в мой паспорт. Сложно представить, что подобное могло бы произойти в любом крупном городе Европы или России.

Агенты предчувствовали провал. Вовремя ушли от преследования и виртуозно замели следы. «Окопались» в подходящей во всех отношениях местности. Доверчивые обыватели, неподалеку большое озеро, которое граничит с другим государством. А также рядом, буквально рукой подать, горы, которые в свою очередь граничат с двумя соседними государствами. На первый взгляд, все логично и правильно. Только непонятно одно: чего они ожидают? Почему агенты до сих пор не предприняли попытку уйти по одному из возможных маршрутов? И почему они рискуют и сидят здесь, если понимают, что промедление буквально смерти подобно?

Ответ на этот вопрос довольно прост. Возможно, есть обстоятельства, которых я пока не знаю. И в этой ситуации, как, впрочем, везде и всегда, имеются свои подводные камни. Значит, нужно быть готовой буквально ко всему.

Мои размышления только укрепили предварительный вывод — необходимо срочно выходить на контакт с подопечными. Представляться им и брать операцию под свой контроль. Но вот вопрос: как и когда это сделать лучше и безопаснее всего?

Возможно, стойкая легенда супругов Лендри нам еще пригодится. А также, возможно, в этом отеле нам придется задержаться. Значит, не стоит разрушать устоявшийся образ моих подопечных. А такой риск имеется, если, к примеру, выйти на контакт прилюдно. Ведь мое появление может быть воспринято в штыки. Во-первых, агенты могут мне поначалу не поверить и принять за вражеского провокатора. А во-вторых, полагаю, у них могут быть свои опасения и на счет агента, засланного руководством.

В любом случае мне нужно завоевать их доверие в кратчайшие сроки. А на контакт выходить, пожалуй, стоит только в уединенном месте. В таком, где конфликт не может быть замечен остальными людьми.

После недолгого размышления я приняла решение посетить номер моих подопечных. Для этого следующим утром я встала пораньше, оделась и незаметно проникла в апартаменты супругов Лендри.

Они занимали угловой номер на втором этаже с уютным круглым балкончиком, который был украшен кованой решеткой с завитушками. Так что мне не составило особого труда подпрыгнуть вверх, опираясь одной ногой о стену, в прыжке оттолкнуться от стены, ухватиться за стальную завитушку, подтянуться и перемахнуть через ограждение балкона. Супруги Лендри оставили дверцу на проветривании, открыть такую было делом техники. И заняло буквально пару минут. Проникновение прошло быстро и бесшумно.

Я легкой тенью внедрилась внутрь и огляделась. Девушка безмятежно спала на разобранной постели. Легкое одеяло с противоположной стороны кровати было откинуто. А сама кровать пуста. Судя по звукам льющейся воды, молодой человек находился в ванной комнате.

Что ж, заставать людей настолько врасплох не слишком прилично. Зато довольно пикантно и очень полезно в плане безопасности. Деморализованные или смущенные люди редко способны оказать достойное сопротивление. Но я была готова буквально ко всему.

Пока Анна спала, а Алекс плескался в ванной, я прошлась по номеру, который состоял из спальни — студии, разделенной на зоны: спальня и гостиная, а также санузла с ванной, за дверью из матового стекла. И крохотной прихожей, отделенной от самой комнаты аркой. Выглянула в прихожую, проверила, заперта ли входная дверь. Вернулась в студию, подняла с кресла небольшую подушку, уселась в кресло, а подушку положила себе на колени, спрятала под нее кисть одной руки, а вторую, наоборот, положила сверху и принялась терпеливо ждать.

Наконец шум воды в ванной прекратился, и через пару минут оттуда вышел молодой человек, завернутый в полотенце. У него были мокрые волосы, да и на коже, словно капли росы, лежала не вытертая до конца влага.

— Дорогая, пора просыпаться, — нежно пропел он, — солнышко, вставай, скоро завтрак. И нам еще надо собраться на воды.

— Надоели мне эти воды хуже горькой редьки, — сонно пробормотала девушка, не открывая глаз и не отрывая головы от подушки.

— Солнышко, ты прекрасно знаешь, что это необходимо, — молодой человек прошел мимо кресла к кровати и теперь стоял спиною ко мне.

Интересно, они скоро соизволят меня заметить? — озадаченно подумала я. И собралась вежливо кашлянуть. Но вместо этого, кажется, хмыкнула, в общем, у меня получился какой-то странноватый хрюк.

— Ой! А вы кто? — приподнялась на постели девушка. Поправила прядь волос и сонно моргнула.

А молодой человек резко развернулся и дернулся было в мою сторону. Но потом заметил кисть под подушкой, моргнул, оглянулся на девушку, отступил на шаг назад и в сторону, словно собираясь прикрыть ее собой. Да так и остался стоять, тараща глаза и не проронив ни слова.

— Вы бы еще спросили: «Как вы сюда попали?» Обожаю эту сакраментальную фразу, — лениво проронила я, глядя на их ошарашенные лица. — и вообще, для провальных агентов вы, молодые люди, проявляете непростительную беспечность. И чему вас только учат?

Молодой человек отреагировал на насмешку, сузил глаза, подобрался и собрался-таки броситься в мою сторону.

— Не советую, — тоном терпеливого наставника заверила я. — мы, конечно, можем сейчас помериться силами. Но, право, вам будет стыдно.

Разумеется, я имела в виду, что молодому человеку будет очень дискомфортно, если я уложу его на глазах у девушки, с которой он явно поддерживает отношения не только лишь в рамках рабочей легенды. Но он как-то по-своему истолковал мои слова. Потому что подался чуть назад и потуже запахнул полотенце на бедрах.

— Конечно, — сердито буркнул он, глядя на подушку на моих коленях, — с оружием в руках хорошо умничать.

Я молча хмыкнула, что должно было означать превосходство. И мы еще немножко дружно помолчали.

— Предлагаю все же поговорить, — кивнула я. — одевайтесь и присаживайтесь.

Молодой человек сделал осторожный шаг в сторону.

— Не смей подходить к тумбочке! — тут же отреагировала я. — и вообще, ребята, держите руки так, чтобы я их видела. А ты, Анна, прежде чем вставать, одну за другой сбрось на пол подушки, а затем одеяло. Она послушно выполнила требуемое действие. Под подушкой Алекса оказался небольшой револьвер.

— Мне бросить его в вашу сторону? — обморочным голосом пробормотала она.

— Боевиков пересмотрела? — хмыкнула я. — пусть там и лежит, целее будет. А ты спускайся с этой стороны, набрось халат и садись на тот диванчик, что стоит напротив меня. — Девушка молча выполнила требуемое. Пока она одевалась, я успела кое-что заметить, но промолчала.

— Алекс, теперь ты.

Молодой человек натянул майку и джинсы прямо на голое тело и не снимая полотенца.

— Как на советском пляже, — прокомментировала я, пока молодой человек разворачивал не нужное более полотенце и застегивал брюки. — Присаживайся на диван, рядом с Анной.

— Это не настоящие имена, — пробормотала девушка.

— Не важно. Вы для меня Анна и Алекс Лендри, на все время операции. А меня зовут Евгения Охотникова. На территории Европы можете обращаться ко мне: «Эжени». Так будет логичнее и ровнее. С этой минуты я старшая в группе. То есть, невзирая на вашу внутреннюю иерархию, вы оба безоговорочно подчиняетесь мне. На все время операции. Это понятно?

— А почему, собственно? Вы в каком звании? Из какой организации? И почему мы вообще должны вам доверять? Потому что у вас имеются навыки домушника? И, вероятно, есть пистолет?

— Я не из организации, — разглядывая маникюр на вытянутой левой ладони, обрадовала агентов, — я сама по себе. И меня нанял ваш непосредственный начальник, генерал Стрельцов, чтобы вытащить вас отсюда. Потому что всем им проще было вас бросить, к слову сказать. Так что ответьте вы мне на один вопрос. Вы домой хотите, ребятки? Или желаете сидеть здесь, на водах, в ожидании, пока случится чудо и бесплодная женщина родит маленького ребеночка? — при этих словах Анна густо покраснела. — да, я заметила твое положение. И, судя по всему, недалек тот день, когда его заметят все остальные.

— В одежде не видно пока еще, — пробормотала она.

— Нет, вот кроме шуток, вы чего делать собирались? Сидеть тут до родов? А потом выступать в качестве рекламы чудодейственных вод? Так это вряд ли получится, вас уже ищут. Пока не слишком активно, к счастью, но весьма усердно.

— Кто? — сверкнул глазами Алекс.

— Почем мне знать? — пожала я плечами. — возможно, наемники. У них эмблема с изображением пантеры на ветке, да и название такое же.

Анна с Алексом переглянулись. Они явно лучше меня знали, о какой именно организации идет речь.

— Но сейчас не об этом, — махнула я рукой, — есть более важный момент. Я должна отдать вам кое-что. Некую рекомендацию, своего рода заверение, что мне можно доверять безоговорочно. Спокойно, только не дергаемся! — на всякий случай предупредила я. И вытащила правую руку из-под подушки. В руке на крепкой серебряной цепочке болтался массивный медальон. Он был прямоугольной формы, со снятыми фасками на углах, выполнен из черненого серебра и украшен орнаментом из черной эмали с тиснением. Красивая, неординарная и, видимо, старинная вещь, — ничего не напоминает?

Алекс, который все это время думал, что я прячу под подушкой пистолет, озадаченно пожал плечами.

— А можно его открыть? — Анна подскочила с дивана, резво подлетела ко мне, протягивая руку.

— Конечно, — я протянула ей вещицу.

— Господи! Мамочка! — с этими словами девушка открыла медальон, несколько раз глубоко вдохнула, разглядывая маленькие фото внутри. — господи, ты правда за нами! Со слезами на глазах девушка неожиданно бросилась мне на шею.

— Тише, тише, успокойся, — я нежно погладила ее по спине, — не скажу, что теперь все будет хорошо. Но теперь вы совершенно точно не одни.

— Я ничего не понимаю, — растерянно пробормотал молодой человек.

— Алекс, посмотри, это мама прислала медальон! — бросилась девушка к молодому человеку. — чтобы я поверила, что Женя своя! Эту вещь невозможно подделать, она ручной работы и была изготовлена много лет назад по заказу предка. Прапрадеда, кажется. Он подарил его своей невесте, и поначалу она носила внутри его локон. А потом следующие поколения стали вставлять вовнутрь парные фотографии! Посмотри, здесь мои родители! А потом, когда я выйду замуж, мама обещала подарить его мне!

— Значит, его невозможно подделать? — практично уточнит Алекс.

— Второго такого нет на всей земле! Да и если бы был, я не спутаю наш медальон с чем-то похожим! Боже, радость-то какая! — девушка закружилась по комнате в каком-то диковатом миксе вальса и гопака.

— Дорогая, осторожней, не ушибись о мебель, — автоматически, едва глядя в ее сторону, предостерег молодой человек. И добавил, уже обращаясь ко мне: — В таком случае рад приветствовать. И, честно говоря, стоит признать, что мы оказались в весьма затруднительном положении и не знали, как из него выбираться, так что нуждаемся в помощи.

— Что ж, я здесь как раз для этого.

* * *

Я пробралась в комнату супругов Лендри достаточно рано. Но за разговорами, как известно, время летит быстро. А обсудить нам нужно было еще много всего. При этом я считала, что не стоит нарушать привычный распорядок дня праздных отдыхающих. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания постояльцев и персонала отеля.

Поэтому было решено прерваться ненадолго. Спуститься к завтраку. И только после еды встретиться где-нибудь на прогулке. Анна с Алексом заявили, что собираются сходить на водные процедуры, а затем на пикник. И приветливая Мари собрала для них корзинку с фруктами, выпечкой и напитками. А я просто отравилась на пешую прогулку.

За ближайшим холмом, на цветущей поляне, мы встретились у невысокого, но раскидистого клена. Алекс расстелил на траве заранее заготовленные коврики. А Анна выложила из корзинки продукты. Мы расселись вокруг, изображая праздных отдыхающих, что встретились совершенно случайно и теперь просто болтают.

— Поскольку вас прислал Стрельцов, — начал Алекс, — полагаю, мы должны кое-что рассказать. Нечто важное.

— Предлагаю перейти на «ты», для удобства. Когда мы одни, разумеется.

Молодые люди синхронно кивнули, соглашаясь.

— Если информация важна или может повлиять на эвакуацию, рассказывай, конечно. Но должна предупредить — все, что касается сути вашего задания, засекречено. То есть меня в это Стрельцов не посвящал, значит, и вы не должны.

— Понимаю, — кивнул Алекс, — сообщу исключительно то, что касается нашего отхода. Только сначала я хотел бы знать, то есть задать очень важный вопрос.

— Хочешь знать о моей квалификации? — усмехнулась я, — это долго рассказывать. Мой послужной список богат и по большей части засекречен. И к вышесказанному могу добавить только, что это задание мне вполне по зубам. Можешь не беспокоиться.

— Я и не думал ничего такого. Стрельцов не стал бы присылать кого попало. И уже тот факт, что тебе удалось нас отыскать, говорит сам за себя. Я хотел знать, какие тебе, Женя, даны инструкции? В точности, если можно.

— По эвакуации? Вас нужно доставить на родину живыми. Это единственная приоритетная задача. Что до методов исполнения, тут у меня полный карт-бланш. То есть четких инструкций никто не давал. Да и не мог дать, ведь в центре не знали до конца всех обстоятельств. Они даже не знали, удалось ли вам замести следы и уйти от преследования, могли лишь только гадать. Ты удовлетворен моим ответом? — я испытывающе посмотрела на Алекса.

— Конечно, если он полностью правдивый.

— Мне незачем лгать.

— Могу назвать как минимум пару причин. Впрочем, ладно. Будем считать, что мы можем полностью тебе доверять.

— Хорошо, — серьезно кивнула я, — в нашем с вами положении без доверия никуда, к сожалению. Рискуем засыпаться на ровном месте, если станем друг от друга шифроваться или вести свою игру.

— Тогда я открою все карты. Если ты пообещаешь выполнить одну мою просьбу.

— Какую?

— Отныне приоритетом станет она, — Алекс кивнул на Анну, которая в это время задумчиво катала румяное яблоко по скатерти и вроде как вовсе нас не слушала.

— Понимаю твое стремление обезопасить девушку и обещаю сделать все, что могу.

— Хорошо. Тогда я продолжу свои пояснения. Анна не агент, она здесь только для моего прикрытия.

— То есть?! — изумилась я. — как на задание могли послать не агента? Они там совсем белены объелись, что ли?

— Предполагалось, что угроза провала невелика. Анна квалифицированный секретарь и переводчик. И на момент моей заброски ей предложили работу в организации, интересующей мое руководство. Мы встречались почти со школы, собирались пожениться. Подлинность информации было легко проверить. Это была практически легальная заброска. И мы не могли пройти мимо такого шанса. А риски я, каюсь, не все смог просчитать. Я полагал, что смогу ее обезопасить. Так должно было быть! Но в определенный момент все пошло наперекосяк.

— Понятно, — кивнула я, — ты знаешь, почему вы провалились?

— Могу только лишь догадываться. Но мои предположения, косвенным образом, удалость подтвердить именно тебе.

— Поясни, будь добр, — попросила уточнить я, — и не упускай важные детали, пожалуйста.

— Хорошо. Но тогда все равно нужно в двух словах сказать о моей работе. Я владею некоторыми компьютерными навыками. Плюс могу незаметно проникнуть в нужное место, как и ты примерно. В общем и целом, как ты, наверное, сама понимаешь, в мою задачу входил сбор информации, ее предварительная сортировка, анализ. И доставка в центр. Все шло неплохо, мне всегда виртуозно удавалось заметать следы своего вторжения или интереса. И тут неожиданно появились они. И стали устраивать проверки, мониторинги и прочие мероприятия с различными названиями, суть которых сводилась к одному: они искали источник утечки. То есть меня!

— Позволь уточнить, «они» это кто?

— Подрядчики. Некая частная военная организация, устав и традиции которой уходят корнями к традициям римских легионеров.

— Наемники, что ли?

— Да, говоря простым языком, элитные наемники. Говорят, у них строжайший отбор, специальные тренинги и строжайшая же дисциплина и конспирация. Я в авральном режиме, попытался навести о них справки, но, по сути, это все, что удалось нарыть. Это плюс эмблема: ветка дерева с черной кошкой, готовой к броску.

— Их специалистам удалось обнаружить следы твоей деятельности? — поняла я.

— Не сразу, но да, удалось. И я заранее это понял и подготовил пути отхода, какие смог. То есть запутал наши финансовые и бумажные следы таким образом, что искать нас по ним — напрасный труд. Времени отнимет много, но ни к чему не приведет. Только благодаря этому нам удалось уйти. И даже удалось послать сообщение о провале.

— Понятно, а что ты планировал делать потом?

— Хотел попытаться пересечь границу или по воде, или через горы. А там уже смотря по обстоятельствам. Но по дороге выяснилось, что Анна беременна, и все планы, которые несли для нее или нашего будущего ребенка потенциальный риск, разумеется, отпали. Мы нашли это место, поселились, придумали и обнародовали легенду, оправдывающую наше длительное здесь пребывание. И пытались придумать, что делать дальше.

— Понимаю, — не удержалась я от иронии, — собирались дождаться родов, объявить источник чудодейственным! Привлечь к себе массу чужого внимания! А дальше что? Уходить по озеру или через горы, но уже с младенцем на руках? Почему вы вообще думали, что потом станет легче? Наоборот, ожидание только все еще больше усложнит. На ранних сроках беременности женщина сохраняет всю свою подвижность и не устает так сильно. Наоборот, гормональные перестройки открывают резервы и даруют ей выносливость, то есть возможность многое перенести. Тогда и надо было прорываться. Но вы, похоже, этот период упустили. У нее начал расти живот, который вскоре станет заметен, и наблюдается повышенная сонливость, а потом начнутся плохая подвижность и крайняя уязвимость. И что в такой ситуации прикажешь делать?

— Анна плохо себя чувствовала с первого дня путешествия. Возможно, потому что мы оба сильно перенервничали. То есть она видела, как я испугался, и переживала, но пыталась это все держать в себе. У нее начался страшный токсикоз, причем тошнота была не только по утрам, а постоянно. Она буквально теряла сознание, то есть отключалась прямо у меня на руках. Это здесь, после нескольких недель относительного покоя, ее здоровье немного наладилось. Но мы потеряли время. Хотя тогда я и подумать не мог, чтобы что-либо предпринимать.

— Понятно, — собралась подытожить я, — значит, нам нужно придумать что-нибудь действенное, и срочно.

— Это еще не все, — Алекс низко склонил голову и неожиданно густо покраснел, — кроме всего прочего, у нас имеются финансовые обязательства. И совершенно нет денег. То есть они имеются на счету. Но снять много я не смог, просто не успел. И нам пришлось бежать с тем, что было на руках. Машину тоже пришлось бросить, то есть сменить. А это тоже траты, и немалые. Теперь, полагаю, за счетами ведется бдительное наблюдение. То есть любое движение или попытка снять наличные сразу же наведет наемников на наш след. Мы, конечно, можем сразу бежать. Или для того чтобы снять наличные, мне можно съездить в какой-нибудь ближайший город. Но! — молодой человек угрюмо замолчал.

— Они как ищейки с хорошим нюхом, — продолжила я его мысль, — одного только следа будет достаточно, чтобы агенты обнаружили место транзакции, а потом нашли и вас. А говоря о финансовых обязательствах, что именно ты имеешь в виду? Не в казино же ты проигрался? И о какой именно сумме идет речь?

— Сумма немалая, если денег нет. Мы ведь живем в гостинице с полным пансионом. А поначалу я всего пару тысяч евро внес. То есть, по сути, почти все, что у нас было. А мы здесь уже больше двух недель. И, значит, должны уже несколько тысяч. Хозяева гостиницы очень корректные и любезные люди и не напоминают о долге. Но съехать, не заплатив, было бы просто бесчестно.

— Да прям, — фыркнула я, — долг можно и потом, из дому, прислать. Сначала, главное, туда добраться. Но делать так и вправду не умно.

— Потому что эта выходка может сильно усложнить нам жизнь. Ведь хозяева решат, что мы сбежали! И бог уже с тем, что они подумают! Но в полицию обязательно обратятся!

— А это выведет на наш след ищеек, — согласилась я с его выводами, — поверь, в поисках вас они будут отслеживать полицейские сводки. Ведь чтобы выжить в бегах, люди частенько идут на правонарушения. А подобные наемники как раз хорошо умеют отслеживать и ловить беглецов.

— Вот именно!

— Значит, мы заплатим. Здесь не вся сумма, что выделил центр, но кое-какая наличка при мне имеется.

— А остальные деньги где? — практично уточнила до этого молчавшая Анна.

— В специально оборудованных тайниках. Которые я заготовила по пути следования.

— Предусмотрительно, — кивнул Алекс.

— А то! — дернула плечом я. — кстати, у меня тоже есть к вам вопрос. Почему вы предпочли рисковать, но не воспользовались заранее заготовленными явками? Там могут быть и деньги, и документы, да и все остальное, что необходимо агенту в бегах.

— Разумеется, на то есть свои причины, — поджав губы, протянул Алекс, — и конечно, у меня нет доказательств, а подозрения, как говорится, к делу не пришьешь. Но я принял решение не рисковать. И, как оказалось, был прав.

На несколько секунд я замолчала, переваривая информацию.

— не может быть! То есть ты сейчас на существование «крота» прямо в центре намекаешь?! И не просто «крота», а двойного агента прямо в руководстве?!

— По всему так выходит! — упрямо протянул Алекс. — меня не могли просто вычислить, я нигде не прокололся! Я уверен на все сто процентов! Но, тем не менее, по мою душу пришли. И не простая служба безопасности! Чтобы просчитать мою деятельность и для дальнейших поисков нанимают настоящих профи! Заранее, понимаешь?

— Да, такую информацию им могли только «слить». А это уже само по себе говорит о наличии «крота». Ибо таких совпадений не бывает. А еще подозрение о существовании осведомителя косвенно подтверждает тот факт, что они на ваш след до сих пор не вышли. То есть наемники или проверяли явочные адреса, или устроили там засады. Что ж, это для нас очень, очень плохо!

— Почему плохо?

— Если «крот» существует, он или в руководстве, или близок к нему. Потому как знает слишком много! Допустим, это не Стрельцов. Генерал или непричастен к утечке, или ведет какую-то уж слишком сложную игру. Ведь именно он послал меня сюда, к вам на помощь. Сейчас нам это все равно. В любом случае вводную мне давал центр, они же предоставили и явочные адреса. И я их проверила в первую очередь. Пока меня с вами никто не связал. Это, кстати, плюс в теорию невиновности генерала. Но в адресах я, без сомнения, засветилась. И это в перспективе для нас довольно плохо.

— Просто не станем туда соваться, — предложил Алекс.

— Само собой, делать этого не стоит. Только, боюсь, подобная предосторожность ничего особого не даст. Рано или поздно они станут проверять все курортные городки и деревни. Располагая ресурсами крупной организации, сделать это не так уж и сложно. И если в результате проверки они выйдут на меня, то мгновенно свяжут с вами, то есть нападут на след.

— Нам в любом случае опасно оставаться на месте. Да, пожалуй, это верно подмечено. Теперь твое появление может ускорить процесс поисков.

— Именно!

— Но мы ведь и так были готовы «прорываться с боем».

— Я-то всегда готова. И тебя, похоже, не только компьютерными знаниями снабдили, слава богу. Так что тоже должен потянуть. А что будем с ней делать?

— Надо что-то придумать.

— Разумеется, у нас просто выхода другого нет! Мы придумаем нечто дерзкое, креативное и неожиданное для наших преследователей!

— И безопасное для Анны, — вставил Алекс.

— Само собой, — согласно кивнула я. И замолчала, потому как в моей голове начала формироваться одна идея. Вот прав был приятель Генка, когда уверял, что экспромты удаются мне всегда и лучше всего, — кажется, я уже знаю, что мы сделаем!

— Хорошо. Только в таком случае я должен добавить еще кое-что.

— Та-а-ак, — протянула я, не замечая, что повторяю любимый возглас Петрова, который он пускает в ход, когда мною сильно недоволен или подозревает в чем, — а ты не мог бы сообщить сразу все гадкие новости, а не цедить их буквально по капле?

— Эта новость не то чтобы плохая, да и не новость вовсе, а скорее важная информация.

— Дорогой, не занудствуй, — спокойным тоном вставила Анна, которая продолжала сидеть с отсутствующим видом и, на первый взгляд, разговор не слушала вовсе, — ведь Женя не знает всего, поэтому нуждается в пояснениях.

— Нуждается, — с дурашливым видом кивнула я.

— Разумеется, я и сам собирался. У нас остались микропленки и флешка с важной информацией. Их тоже необходимо переправить на родину, и как можно скорее. Если бы сейчас рядом со мной не сидела беременная жена, я бы сказал что это задача наивысшего приоритета!

— Час от часу не легче! А почему они у вас остались?

— Когда я понял, что на грани провала, рисковать, отправляя информацию по прежнему каналу, побоялся. Риск ее утратить был слишком велик. Поэтому я предпочел все увезти.

— А уничтожить?

— Это тогда был не вариант! А сейчас тем более! Информация важная, она должна обязательно попасть в центр!

— Хорошо, где именно ты устроил тайник? Возможно, подходы к нему уже кишат агентами «пантеры». И никому из вас там появляться, разумеется, нельзя, заметят сразу. Но у меня, пожалуй, все должно получиться. Да там и дел-то — проскочить и выбраться, используя фактор внезапности.

— Нет никакого тайника. Вернее, есть, но здесь, в отеле. Мы забрали и пленки, и флешку с собой.

Кажется, я сдавленно, сквозь зубы выругалась. И злобно зашипела:

— Ты понимаешь, как на самом деле сильно подставился?! Разумеется, агенты готовы землю носом рыть, если подозревают, что именно «ушло» у заказчика!

— Полагаю, они уже давно об этом знают, — подавленно кивнул Алекс.

— А ты понимаешь, что как только агенты заподозрят, что данные у тебя на руках, они устроят настоящую охоту! С криками «ату!» и травлей собаками! Господи, как ты любишь хранить дуралеев! Странно, что они до сих пор этого не сделали!

— На тот момент у меня не было другого выхода! — ощетинился Алекс. — и времени тоже не было!

Анна мгновенно уловила, что тон беседы сменился и стал более нервным.

— Пожалуйста, не ссорьтесь, — негромко пробормотала она и довольно сильно побледнела.

— Дорогая, мы и не думали ссориться, — Алекс бросился к жене, обнял ее и затравленно на меня оглянулся. — вот, солнышко, выпей водички, — протянул он ей бутылку, — и немного подыши. Давай, глубоко, как мы учили.

Это была бы настоящая идиллическая сцена, думала я, покусывая губы, цветущая поляна, молодое деревце на ней. Корзинка для пикника, коврики под деревом, на том, что изображает скатерть, разложена вкусная еда. И молодая, трепетная женщина в объятиях любящего мужчины. Это было бы так красиво, если бы не было так не вовремя. Словно подражая Анне, я глубоко вдохнула и медленно выдохнула воздух.

— Они нас ищут, можешь в этом не сомневаться, — негромко продолжил Алекс, когда Анна немного успокоилась, — то есть не просто ищут, а усиленно. Практически землю носом роют. И они не прекратят, пока не достигнут результата. И, полагаю, ни перед чем не остановятся. Именно поэтому я так сильно боюсь за жену.

— Я устала, можно мне немного вздремнуть? — пробормотала молодая женщина.

— Конечно, солнышко, скоро вернемся назад, в отель, и ты сможешь отдохнуть, дорогая.

— Откуда ты знаешь? То есть почему так уверен, что ищут и не остановятся?

— Эта информация — настоящая бомба! Которая способна затронуть интересы многих. Включая и «нашего крота», между прочим!

— О! — вырвался у меня возглас.

— Да! Просто поверь мне как ведущему аналитику. Многие документы я бегло просмотрел, время для этого было. И повторюсь, так удачно оторвались от преследования мы не на одном лишь везении. И нас до сих пор не нашли не потому, что соперники плохо стараются. Просто я заранее принял меры, чтобы пустить преследователей по ложному следу. Но рано или поздно они проверят все варианты, и отвлекающий маневр перестанет работать.

— Понимаю. Это означает лишь одно: тянуть больше действительно некуда. И нам нужно срочно разработать первый этап эвакуации.

— И что ты планируешь сделать в первую очередь? Отправить информацию или вывезти Анну на родину? Чтобы она и ребенок были в безопасности.

— Скажи, а сколько информации агенты «пантеры» знают о вас лично? — вместо ответа спросила я. — например, то, что вы семья, было в легенде. И это всем известный факт, что легко проверить. Еще что-нибудь?

— Они знают, что я с компьютером на «ты», — начал перечислять Алекс, — разумеется, знают, что мы с Анной любим друг друга по-настоящему. Вероятно, подозревают, что Анна не имеет специальной подготовки. Что я владею самбо и неплохо стреляю тоже выяснить несложно. Так что, полагаю, они знают и это.

— Про беременность? — подсказала я.

— Нет, мы сами узнали, уже когда в бегах были.

— Вернее, когда мы были вынуждены уехать, мы получили подтверждение того, что я беременна, — негромко уточнила Анна, — но я и раньше уже подозревала.

— Та-а-ак, — протянула я, — что именно они могли найти в вашей квартире? Использованный тест в мусорном ведре? История поиска детских вещей в интернет-магазине, дорогая, пожалуйста, вспоминай, это очень важно!

— Нет, ничего такого. Тест я собиралась сделать, да так и не купила. А детские вещи покупать заранее плохая примета. Тем более, когда еще не совсем понятно, наступила беременность или нет.

— Хорошо. А женского врача ты посещала? От него агенты могут какую-то информацию почерпнуть?

— У гинеколога? Конечно, была, только уже давно, еще до беременности. А на учет, разумеется, так и не встала, потому что мы в бегах.

— Это ничего. Уже дома встанешь, обследования пройдешь, все, что там положено, — уверила я ее. Немного помолчала и задумчиво добавила: — Значит, они могут о беременности не знать вовсе? Это хорошо.

— Только непонятно, что именно нам это дает? — недоуменно протянул Алекс.

— Пока не знаю. Вероятно, агенты «пантеры» и так догадываются, что ты ни за что не станешь рисковать женой. Но когда они поймут, что Анна в положении, ты станешь более уязвим. Если она все еще будет здесь.

— Это еще один аргумент в пользу ее немедленной эвакуации.

— Разумеется. И у меня есть идея, только нужно продумать детали. Давайте сделаем так: сейчас расходимся, и вы возвращаетесь обратно в отель. Отдыхайте и занимайтесь всем, чем обычно. Вечером, после ужина, осторожно проберись в мою комнату, я передам тебе деньги для расчета с мистером Майером. Но ты скажешь ему об отъезде только утром. Придумай что-нибудь, например, что позвонили из дому с сообщением, что кто-то заболел из близких родственников. Вырази сожаление, что приходится уезжать немного раньше, а также выскажи надежду, что в скором времени вам удастся снова их посетить. Рассчитайся, укладывай багаж в машину и отправляйся в соседний городок. Там есть гостиница под названием «Ривьера». Нечто вроде трейлерного парка со стоянкой. Остановитесь на той стоянке, в домик администрации идти не нужно. Просто ждите меня. Я предупрежу мистера Майера об отъезде еще с вечера. И выеду сразу за вами, заодно и подстрахую.

— Хорошо, а зачем нам в трейлерный парк?

— Там машин на стоянке много, и стоят они подолгу обычно. Я заготовила другой транспорт, пересядем на него и отныне будем передвигаться вместе. А наши машины хорошенько зачистим и бросим на стоянке. Они не привлекут к себе внимания недели две, а то и больше.

— Понятно, а поедем в какую сторону?

— Навестим город моей заброски. В той местности больше оперативного простора, и мною заготовлены тайники с деньгами и оружием. Судя по всему, и то и другое нам пригодится в самое ближайшее время.

* * *

На самом деле мой план был простым и изящным одновременно. И по сути своей единственно возможным, учитывая физическое и душевное состояние Анны. Видимо, нервные переживания последних недель, а также неожиданный побег не лучшим образом отразились на самочувствии молодой женщины. Она стала быстро утомляться и слишком нервно на все реагировать. Завела привычку плакать и расстраиваться по любому поводу. И потом, судя по рассказам Алекса, ей могло стать дурно практически в любой момент.

Сложно представить, как с подопечной в таком состоянии пересекать нелегально границу. Будь то горы или водные просторы, не важно. А также сложно представить, как она отреагирует, если мы нарвемся на вражеских агентов. И будем вынуждены прорываться с боем. Да и случиться в такой ситуации может буквально что угодно.

Поэтому я решила отправить Анну домой прямо из аэропорта крупного города. По моей туристической визе, документам и по моему же билету. Обратный билет для меня забронировали заранее, еще в день вылета. Это обычная международная практика, и пограничники многих стран могут подозрительно отнестись к туристу без обратного билета. Настолько, что могут даже запретить въезд. У меня не было оснований ожидать подобных проблем, но и привлекать к себе лишнее внимание тоже надобности не было. Поэтому билет заказали, но я, разумеется, не рассчитывала им воспользоваться. Учитывая, что изначально планировалось, что я пересеку границу нелегально и в компании обоих подопечных.

Дата вылета наступала через неделю. Но я рассчитывала подъехать в кассы аэропорта и перенести бронь на другой рейс, с ближайшей датой. Например, что-нибудь, что идет через пару дней. Или сдать этот билет и заказать новый, с необходимой датой.

Что касается внешности Анны, тут нам просто повезло. Девушка была чуть ниже меня ростом и более хрупкого телосложения. Что довольно легко изменить с помощью правильно подобранной одежды и обуви. Анна была блондинкой с короткой стрижкой, что тоже легко исправимо с помощью качественного парика с длинными черными волосами. И остаются лишь цветные линзы, способные изменить цвет глаз, специальный макияж, и вуаля! Мы получаем двойника Евгении Охотниковой. Она даже сможет вылететь по моему паспорту, правда, смены фотографии, боюсь, не избежать.

Иногда я искренне ностальгирую по паспортам старого образца, на подделке которых нас тренировали в Ворошиловке. С теперешними документами все сложнее, но я не расслаблялась и продолжала совершенствоваться. Так что при наличии необходимых материалов справлюсь с этой задачей легко.

Как и планировали, мы покинули гостиницу в горной деревушке ранним утром следующего дня. Встретились на стоянке трейлерного парка, привели в порядок машины и перенесли вещи в приготовленный мною автомобиль. Я внесла деньги за стоянку двух авто. И рассказала историю про компанию моих друзей-туристов, что желают совершить пешую прогулку по горам в течение дней десяти-пятнадцати. И только потом они планируют вернуться к машинам. Но если сразу ребята не объявятся, переживать не стоит. Если они найдут возможность пополнить запас продуктов, могут гулять по горам хоть месяц.

Алекс, когда услышал рассказ об этом, со смехом предположил, что менеджеры теперь будут спокойно ждать фанатов туризма пару месяцев, не меньше. А я, в свою очередь, надеялась, что нам и двухнедельной форы хватит вполне. И просто по привычке перестраховывалась.

Мы направились на северо-восток страны, в крупный город на берегу живописного озера. Разумеется, в дороге не обошлось без приключений. Поскольку путь был неблизкий, быстро выяснилось, что Анна не очень хорошо переносит долгую езду, и на колесах мы провели лишь одни сутки. А потом стали останавливаться в неприметных мелких отелях поздними вечерами, чтобы провести ночь и выехать ранним утром.

В первом отеле, где мы остановились на ночь, все прошло хорошо. Алекс снял вечером номер на первом этаже, занес внутрь чемоданы, проводил и уложил в постель разбитую после дороги Анну. На всякий случай я вышла из машины на подъезде к отелю и проверила окрестности. А потом незаметно пробралась в номер. Спали мы тоже, что называется, вполглаза, не то чтобы ожидали нападения, но были настороже. Уезжали по той же схеме, только наоборот. Сначала я покинула номер, все проверила. И только потом присоединилась к ребятам в машине.

До следующего отеля мы добрались поздней ночью. Честно говоря, на этот раз уставшей была не только Анна. Мы с Алексом за последние пару дней тоже вымотались не на шутку. Все мечтали как можно быстрее принять душ и отоспаться. После легкого ужина мы все уснули: Анна с Алексом на большой кровати, я на узеньком диванчике, стоявшем в той же комнате.

Первая половина ночи прошла спокойно. Около трех часов меня разбудил легкий шорох. Я приподняла голову и увидела, что Анна поднялась с постели, прошлась по комнате, налила себе воды из кувшина, выпила, посетила туалет и легла обратно на кровать. Я уже начала снова засыпать, как меня разбудил тихий голосок.

— Милый, зайка, ты меня слышишь? — прошептала молодая женщина мужу, трогая его за плечо.

— Что, дорогая? — сонно прошептал он. И потом, чуть громче: — Что случилось? Тебе плохо?

— Нет, любимый, все нормально. Но мне очень хочется кушать. Очень сильно, так что сил нет терпеть!

— Так съешь чего-то. Там в пакете есть бананы, яблоки и апельсин один остался. Что тебе принести?

— Мне хочется чего-то вкусненького.

— Хорошо. Чего тебе хочется? — парень встал с кровати и начал рыться в пакете с продуктами. Есть шоколад, сыр, орехи и от ужина остался йогурт, ягодный. Так что тебе принести, солнышко?

— Не-е-ет, — протянула Анна, мне хочется чего-то другого. Чего-то вкусненького!

— А чего именно, ты сказать не можешь? — прошипел Алекс, косясь в мою сторону. — просто чтобы я не угадывал.

— Дай подумать. — Анна протяжно вздохнула и немного помолчала.

— Может, ты подумаешь до утра? — робко предположил молодой человек.

А я тихонько хрюкнула, уткнувшись носом в подушку.

— Нет, я хочу прямо сейчас! Хочу хлеба с майонезом и хреном! А еще жареную печень с луком и яйца! Штуки две, нет, лучше три!

— Я сейчас не понял, яйца сырые, что ли?

— Нет, их тоже нужно пожарить, ненавижу сырые яйца, они мерзкие!

— Вместе с печенью? — видимо спросонья туговато соображал Алекс.

— Нет, отдельно! Сначала яйца, потом печень, без разницы. Но я все хочу съесть! И прямо сейчас!

— Ладно, а где я тебе здесь хрен достану? — вспомнил первое требование и совершенно растерялся Алекс.

— Хорошо, — милостиво согласилась Анна, — можно без хрена. Тогда майонез и кетчуп! Но хлеба большой кусок и майонеза побольше. Я сейчас просто умру с голоду!

— Блин, и что же делать? Где я все это ночью должен достать?

— Похоже, Анну нужно обязательно покормить. У нее наблюдается нехватка калорий и белка или железа. Или того и другого сразу. И на будущее, нужно пересмотреть ее рацион, чтобы не спровоцировать анемию.

— Мы тебя разбудили, прости, — повинился Алекс.

— Ничего страшного, — заявила я, поднимаясь с дивана, — сейчас плесну в лицо холодной водой, натяну джинсы и съезжу за едой. Здесь неподалеку имеется круглосуточное кафе из сети семейных ресторанчиков. «Спорт, дом, кафе» называется. Там можно заказать корпоратив, позднюю вечеринку или ранний завтрак. Не переживай, дорогая, — добавила для Анны, — сейчас мы все устроим.

— Женя, это, правда, даже неудобно как-то, — пробормотал молодой человек.

— После того как по оперативной необходимости мы решили спать в одной комнате, между нами удобно почти все. Так что не бери в голову. Лучше придумай, чем сейчас жену накормить или отвлечь. Ведь приготовление заказа может затянуться, плюс дорога.

— Это конечно. Слушай, Жень, может, ты и для нас что-нибудь закажешь? Кофе, булочки с маслом? Что-нибудь к завтраку?

— Мне тоже булочку с маслом! — незамедлительно отозвалась Анна.

— Конечно, — усмехнулась я, — корми чем-нибудь жену, сейчас же! Уговори ее съесть фрукт или кусочек шоколада. И собери вещи, плюс уборка, впрочем, ты сам знаешь. После того как позавтракаем, уложим Анну спать на заднее сиденье и двинемся в путь, раз так рано встали. Если поднажмем немного, уже сегодня должны добраться до места, там ей будет время отдохнуть и сил набраться до вылета.

В кафе было немноголюдно. За дальним столиком жадно поглощала ранний завтрак парочка мужчин, похожих на европейских дальнобойщиков. А в центре зала компания молодых, слегка помятых парней пили кофе и обсуждали бурную вечеринку, которую не так давно покинули.

Как я и предполагала, заказ понадобилось ждать больше сорока минут. Пришлось взять себе кофе с круассаном и в ожидании лениво разглядывать посетителей, а также новый дизайн интерьера. Ничего так, бодренько, только, на мой вкус, они уж слишком переборщили с черно-белыми тонами. И интерьеру явно не хватало нескольких ярких пятен. Может быть, парочки картин в стиле импрессионизма? Впрочем, о вкусах, как известно, не спорят.

Когда до истечения сорока минут оставалось всего ничего, в кафе зашли двое. Мужчины были одеты в строгие костюмы и напоминали менеджеров среднего звена. Настораживало одно соображение: нечего европейскому менеджеру было делать в кафе о сию пору. Они ведь не японцы — трудоголики, что встают ни свет ни заря, заправляются литром крепчайшего кофе и мчатся в офис на метро, нередко через весь город. Европейцы народ гораздо более практичный. Они предпочитают селиться неподалеку от едва обретенной работы. Чтобы утром встать, не торопясь побегать в парке или сделать зарядку на веранде, позавтракать дома или в ближайшем кафе и неторопливой походкой дойти до своего офиса. Или, в самом патовом случае, подъехать пару остановок на городском или личном транспорте.

Значит, менеджерами, что в четыре утра решили позавтракать, чтобы к восьми не опоздать в офис, мужчины не были. На запоздалых гуляк они тоже не походили. Наоборот, были бодры, подтянуты и хорошо одеты. А еще мне сильно не понравились их глаза: колючие, настороженные и цепкие, причем выражение глаз было одинаковое у обоих мужчин, словно снятое под копирку. Или размноженное на ксероксе.

Не меняя выражения лица, я продолжила лениво пощипывать рогалик и попивать кофе. Но повернулась так, чтобы хорошо видеть их отражение в огромной, до блеска натертой витрине. Мужчины заказали кофе, но за столик присаживаться не стали, а устроились за стойкой. Один отхлебнул напиток и окинул неторопливым, но внимательным взглядом зал так, словно сканировал лазером. Ни дальнобойщики, ни подвыпившая молодежь его не заинтересовали, кстати. А мою фигуру мужчина рассматривал гораздо дольше. Другой мужчина завел разговор с баристой и о чем-то тихо расспрашивал девушку, и протягивал ей какие-то снимки. Девушка покачала головой, а после следующего вопроса пожала плечами. Кажется, мужчина просил ее в случае чего позвонить и для этого протягивал визитную карточку.

Я изнывала от любопытства и испытывала сильную потребность взглянуть на снимки в его руках. И уже собралась придумать какой-то повод, чтобы подойти поближе. Как молодой человек за кассой выкрикнул: «Мисс, ваш заказ готов и упакован!»

Я сделала еще один глоток кофе, неторопливо поднялась из-за стола и подошла к кассе. Прошла вдоль стойки, бросила беглый взгляд на снимки Анны и Алекса, которые агент как раз запихивал в нагрудный карман. Не меняя ленивого выражения лица, дошла до кассы, расплатилась за заказ и повернулась, чтобы уходить.

— Что будем делать, — говорил один агент другому, — в кафе посидим? Дождемся завтрака? Или проверим отели? Судя по локации, здесь есть парочка неподалеку.

— Сначала проверим отели, а там посмотрим. Может, и сюда вернемся, — торопливо ответил тот. И добавил, уже обращаясь ко мне: — А что это такая красивая девушка делает в кафе таким ранним утром? И для чего вам так много еды?

— Я готовить сытный завтрак своему мужу, — по-немецки, но с сильным французским акцентом ответила я, — потому что мон шерри муж сегодня очень много трудился.

К счастью, перед этим с персоналом я тоже говорила с французским акцентом. Потому как заранее выбрала такой образ: слегка взбалмошная француженка путешествует со своим мужем по романтическим живописным местам. И решила устроить любимому сюрприз по пробуждении. Для этого и отправилась в круглосуточное кафе в столь неурочный час.

Я широко улыбнулась, гордо вскинула голову и неторопливо прошествовала к выходу.

— Какая штучка, — прошептал мне вслед один агент.

— Слышь? — усмехнулся другой и добавил с издевкой: — «Она готовит»! Француженки!

— Да!

Усилием воли я заставила себя сохранить вальяжную походку до самой машины. И даже потом спокойно выехала со стоянки и лишь после того как проехала пару кварталов и завернула за поворот, развила необходимую скорость.

Анна снова задремала. Алекс, который к тому времени уже собрал вещи, прикорнул в кресле.

— Быстро собирайтесь, уходим! — вихрем влетела я в номер.

— А кушать? — сонно пробормотала молодая женщина, которая проснулась от моего вопля.

— Поешь в машине, на заднем сиденье. Я как раз там все и оставила. Давай, перебирайся, пока не остыло.

— Сначала мне нужно в туалет, — пробормотала молодая женщина.

Наплевав на конспирацию, я подогнала автомобиль прямо к двери номера.

— Что происходит? — всполошился парень.

— Алекс, бегом! Хватай жену и вещи! Нужно срочно убираться отсюда! В кафе я нарвалась на агентов! Они показывают всем ваши фото, сильно увеличенные такие, вроде как с паспортов. И собираются проверять отели. Молись, чтобы они решили начать с соседнего. Иначе — форы у нас всего ничего — минут десять, пока кофе допьют.

Алекс коротко выругался, но сориентировался мгновенно. Подхватил сумки, которые не влезли мне в руку, забросил в багажник. Метнулся назад, устроил Анну на заднем сиденье.

— Но я же могу испачкать обивку сидений, — недоумевала девушка, которая не слышала моего рассказа про агентов в кафе, потому что как раз в этот момент посещала туалет, — и яйца жирные, и печень. Вдруг что-то перевернется?

— Бог с ним! — синхронно ответили мы с Алексом. И я добавила: — Ты хорошо все сложил и проверил? Ничего не оставили?

— Я все успел, можно ехать. Мне вперед или к Анне?

— Давай на заднее, — решила я после секунды размышлений.

— Жень, а что происходит? — наши излишние резвость, деловитость и собранность все же насторожили Анну. — мы же планировали спокойно позавтракать, а потом только ехать.

— Дорогая, все в порядке!

— Ты ешь, солнышко, и не думай об этом. Ты ведь уже немного отдохнула? Вот, а мы с Алексом вообще бодры еще с вечера! Вот и решили выехать чуть раньше, сегодня грозу обещали, а перед ней жару аномальную. Ехать было бы слишком тяжело. А так мы быстренько, по утреннему холодку, грозовой фронт и проскочим.

Анна вроде бы успокоилась, но не сразу. Сначала она настороженно на нас с Алексом поглядывала. Но, не заметив ничего особенного на наших безмятежных лицах, лениво поклевала принесенную мною пищу, выпила стакан горячего шоколада. Зевнула, заявила, что со всей этой суетой совершенно не выспалась. И уснула на заднем сиденье, положив голову на подушечку, которую пристроила у мужа на коленях.

Теперь, когда нам удалось быстро и беспрепятственно покинуть отель, я беспокоилась лишь об одном: что противники догадались расставить посты на дорогах, раз уж взялись обыскивать все отели и заведения вокруг. И что нам как минимум в срочном порядке придется придумывать какую-то легенду. Чтобы заговорить зубы агентам. А как максимум — прорываться с боем.

Но все обошлось, и в город у озера мы добрались благополучно. Постов на дороге не встретили, особых препятствий тоже. Благодаря запасу еды и канистре бензина в багажнике в кафе или на заправках не останавливались.

По прибытии в город поселились в небольшой частной гостинице. Придумали и рассказали персоналу внятную легенду. По ней мы с Анной были родными сестрами, разделенными в детстве при разводе родителей. И, повзрослев, мы проводили вместе отпуск, каждый год, в любой стране, на выбор. Потому что любили друг друга и очень скучали.

Легенда была нужна, чтобы оправдать наше стремление заселиться всем вместе в один номер. А также для оправдания нашего сходства с Анной. Ибо мы решили не рисковать, и во время последней остановки перед большим городом изменили внешность молодой женщины. Так, чтобы добиться вполне сносного сходства с Евгенией Охотниковой. Это было необходимо, чтобы сбить ищеек со следа. Ведь теперь Анна Лендри не походила ни на свой портрет, ни на словесное описание. Кроме всего прочего, перевоплощение оказалось полезным и для нее самой. Ведь быстро выяснилось, что Анне пришлось срочно привыкать ко многим вещам.

Самым сложным для нее оказалось привыкнуть носить линзы. А также самостоятельно надевать, снимать, и ухаживать за ними. Вторым по сложности испытанием оказались туфли на высокой платформе. Когда я их выбирала, то думала в первую очередь об удобстве молодой беременной женщины. Но и не забывала, что рост ее нужно увеличить, сантиметров на семь, не меньше. Только тогда разница между нами совершенно переставала бросаться в глаза. Поэтому я выбрала удобную сплошную платформу. Но очень быстро выяснилось, что Анна никогда не носила ничего подобного и чувствует себя слишком дискомфортно. Еще Анне пришлось привыкать к расклешенным брюкам, рубашке и пиджаку с подплечниками. Такие весьма кстати снова вошли в моду. И с их помощью я умудрилась придать фигуре молодой женщины менее хрупкий вид. И заодно мне удалось замаскировать животик, который день ото дня становился все более и более заметен. Оставался лишь парик с длинными темными волосами. Хорошо, что я захватила из дому часть своей коллекции и легко нашла подходящий. Сначала Анна капризничала, говорила, что парик неудобный и непривычно сидит, потом — что он ее старит и слишком меняет. Да так, что она не узнает собственное отражение в зеркале. Мы с Алексом в два голоса уверяли, что так и было задумано и это настоящий успех. Если она сама себя не узнает, противники тем более не смогут разобраться, что к чему, пока не будет слишком поздно.

* * *

Поменять билет оказалось проще простого. Вылет перенесли, и мы планировали отправить Анну послезавтрашним вечерним рейсом. Весь день ушел на подготовку. Разработку предварительного плана и инструктаж.

Анна дремала на диванчике, скрутившись клубочком. Во сне она тяжело вздыхала, то ли снилось что-то неприятное, то ли сказывалась усталость от суматохи последних дней. Не сговариваясь, мы с Алексом старались как можно меньше посвящать ее в суть своих опасений и тревог. Но молодая женщина улавливала все наши порывы каким-то внутренним чутьем. И разделяла тревоги.

Накануне между супругами Лендри состоялся важный разговор. Анна плакала, уверяла, что головой понимает правильность моего плана, а сердцем противится ему изо всех сил. Потому как не хочет покидать мужа, тем более, оставлять его в опасности.

Алекс, в свою очередь, заверял, что для него нет ничего важнее жизни Анны и их ребенка. И что главное, ей оказаться дома в комфорте и безопасности как можно скорее. И что он остается не один, а с грамотным и проверенным испытаниями специалистом. То есть со мной. И что вдвоем двум тренированным бойцам будет легко уйти от преследования. И просто обвести коварных вражеских агентов вокруг пальца.

Я осознавала, что Алекс, возможно, специально приуменьшает грозящую нам опасность. То есть преподносит все таким образом для Анны. Но он так складно описывал наш вероятный отход в горы, что со стороны казалось, будто планируется увеселительная прогулка или пикник на свежем воздухе. Где мы будем бегать по тропам, усеянным розами. А при встрече с «коллегами» агентами, обмениваться максимум колкостями, а не выстрелами.

Поэтому, когда Анна задремала, я почувствовала потребность кое-что обсудить и уточнить.

— Ты же понимаешь, что в дальнейшем все будет далеко не так легко и просто?

— У тебя создалось впечатление, что я несколько переборщил, успокаивая жену? — вопросом на вопрос ответил молодой человек.

— Да, самую малость, — усмехнулась я. — и был момент, мне показалось, что сейчас Анна скажет: «Тогда и я остаюсь с вами. Раз все так замечательно и легко».

— Мне тоже так показалось, — рассмеялся Алекс, но тут же сам себе закрыл рот ладонью, чтобы не разбудить жену, — беременность сделала ее немного инфантильной и слегка непредсказуемой, а еще очень ранимой. Но Анна вовсе не дурочка и сама все прекрасно понимает. Или почти все.

— То есть ты успокаивал жену, чтобы она не переживала. А она позволила тебе это сделать, чтобы был спокоен ты?

— Примерно так и есть.

— Но ты ведь понимаешь, что теперь, вероятно, наше положение усугубится? И весьма!

— Э-э, — Алекс задумчиво свел брови, немного помолчал и наконец сказал: — Мы нигде не наследили. Откуда вывод такой неутешительный?

— Да, ты совершенно прав. Мы были очень аккуратны. Пользовались наличными и не трогали ваших счетов. Значит, финансового следа не оставили. Сменили автомобили перед поездкой и один раз в пути. Причем обошлось без криминала, машины были приготовлены мною заранее.

— Правильно, значит, агентам, нас никак не просчитать!

— Именно! Но идем дальше! В каждом месте, где останавливались, мы соблюдали осторожность, конспирацию. И уничтожали все наши следы, вплоть до отпечатков пальцев, после отъезда. Но вражеские агенты, тем не менее, активизировались. И стали прочесывать отели и круглосуточные кафе. О чем это нам говорит?

— Им надоело сидеть в засаде, поняли, что мы туда никогда больше не явимся. Плюс прошли до конца по финансово-бумажному лабиринту, что я для них оставил, и поняли, что это был путь в никуда. Вот и решили закинуть сеть, да пошире.

— Ты прав в одном, в нашем деле удача имеет немалое значение. Но неужели тебя ничего не настораживает?

— Жень, я не понял, ты сейчас о чем?

— Вот, посмотри. Анна захотела есть, среди ночи, да так нестерпимо, что решилась разбудить любимого мужа, который очень устал. Это и есть чистой воды удача! Потому как в вследствие этого нам удалось виртуозно уйти из расставленной ловушки. А вот тот факт, что противники, раскинув пусть даже и широкую сеть, нас чуть в нее не поймали, говорит вовсе не об удаче! Улавливаешь намек?

— Жень, если некая организация пустила по нашему следу агентов частной военной компании, они должны быть настоящими профи!

— Понятное дело! Но будь они хоть семи пядей во лбу, просчитать, что вы окажетесь на искомой трассе, не мог никто! Не станешь же ты сейчас утверждать, что в штате частной армии могут быть колдуны-шаманы-экстрасенсы?

— Я не верю в подобную ерунду, — в глубоком раздумье, автоматически буркнул Алекс.

— Как и я. Впрочем, еще меньше я склонна верить в подобные совпадения.

— И что ты хочешь сейчас сказать?

— Наш маршрут стал им известен подозрительно быстро. Да не просто так, а с подробностями! Ты же ведущий аналитик! Вот и проанализируй ситуацию. А также попробуй дать прогноз на будущее.

— Я так понимаю, ты это уже сделала? — буркнул Алекс и на некоторое время замолчал.

— Еще когда в том заведении кофе допивала, — негромко фыркнула я. И, видя вытаращенные глаза молодого человека, добавила: — Да, мой мозг работает очень быстро. Поэтому, несмотря на привычку ввязываться в различные авантюры, я все еще жива и относительно невредима. Но ты думай давай, не отвлекайся.

После размышлений Алекс медленно произнес:

— Ты сейчас хочешь сказать, что «крот» снабдил противника не только подробными сведениями о нас, но и о тебе?

— Бинго! — шепотом, но нарочито бодрым тоном выдала я.

— И что ты думаешь?

— Может, не сразу, но «крот» слил почти всю информацию. Так что станут нас, друг мой Алекс, гонять по всей Европе, как серых зайцев, что не успели шкурки сменить, по белоснежному полю!

— Если мы чего-нибудь срочно не придумаем и не предпримем! Правильно?

— Нет, к сожалению!

— Вот сейчас совсем не понял, — растерялся молодой человек.

— Давай рассуждать вместе. Допустим, наши молитвы к богам услышаны и это все же не Стрельцов.

— Скорее всего, так и есть, иначе информация ушла бы гораздо раньше. А так ее еще раздобыть надо было.

— Согласна. Итак, «крот» слил обо мне все, что смог узнать, включая и место заброски. Иначе как бы агенты смогли вычислить направление нашего движения?

— Но тогда они и имя твое знают, а также внешность. Стоп! — сам себя перебил парень, — не стыкуется! Иначе они тебя в кафе обязательно должны были узнать! Даже если нет фото, по описанию.

— Это еще один плюс в пользу версии невиновности генерала. Он-то знает, как я выгляжу. И снимки раздобыть сумеет, если постарается. И, кстати, Стрельцов тоже может подозревать, что в конторе нечисто. Прятал он меня, как мог. Да и вообще, нанял, считай, человека со стороны. Зачем бы? А так все становится более-менее ясно.

— Но если агенты-«пантеры» не знают твоего имени, это значит, Анна в безопасности? То есть мы завтра ничем не рискуем?

— Даже не надейся! — припечатала я, — как уже было сказано выше, наши соперники настоящие профи. И они обязательно проверят всю информацию по вылетам в необходимом нам направлении. И станут следить за рейсами, тем более что я билет поменяла. Они зацепятся за это, я бы зацепилась обязательно.

— Значит, завтра в аэропорту нас может ожидать ловушка?

— Именно. А не пойти туда мы не можем. Потому что другого шанса относительно безопасно отправить Анну на родину в ближайшее время может и не быть.

— И теперь нас будут гонять, как зайцев? И беременному серому зайке никак не выжить на белоснежном поле? — Алекс немного помолчал, отчетливо скрипнул зубами и произнес: — Я умру, защищая жену и ребенка, не задумываясь!

Мне совершенно не понравился подобный настрой.

— Конгениально! — выдала как можно язвительней, — ты погибнешь и оставишь ребенка сиротой, а жену одинокой вдовой? И это при условии, что ей удастся выжить без тебя?

— А ты?

— А я, наоборот, убью, защищая тебя и твою жену. Потому что я Анне обещала, а беременных обижать и обманывать нельзя. Дурная примета.

— Чего? — растерялся Алекс.

— А, не бери в голову, — махнула я рукой, — так моя нянька всегда говорила: «Кто беременную женщину обидит — того мыши съедят!» Фразочка странная, но мне это всегда казалось пренеприятнейшей перспективой!

— Ты сейчас шутишь?

— Нет, все вышесказанное — чистая правда.

— Ладно, тогда я тоже убью! Без колебаний!

— Вот это другое дело! И пусть сами охотники боятся двух зверей, что попали в их ловушку! Ибо мы вовсе не зайки.

— А только маскируемся? Кто же мы на самом деле?

— По свежим информационным данным, я валькирия — жестокая и беспощадная воительница. А ты мой мужественный рекрут и главный на сегодняшний день претендент на пир у Одина.

Кажется, нам обоим срочно требовалось разрядить обстановку. Алекс подхватил мой дурашливый тон:

— Только я не тороплюсь в Вальхаллу. И лет семьдесят готов еще на земле подождать.

— Согласна, с этим торопиться не стоит.

— Предварительный план будем разрабатывать? — через несколько минут уточнил молодой человек.

— Так, в общих чертах. До завтра что-нибудь придумаю. Но, главное, будем готовы ко всему, а дальше по обстоятельствам.

— Снова экспромт? — усмехнулся Алекс.

— Того, кто любит импровизации, практически невозможно просчитать.

— Пожалуй, ты права. Не против, если в своей будущей работе я тоже возьму этот принцип на вооружение?

— Дарю, — сделала я широкий жест рукой. — Кстати, об оружии. Благодаря нашему трюку с переодеванием они нас пока потеряли. Значит, в этом отеле мы пока в безопасности. Но после отлета Анны нам придется уходить в экстренном темпе. И оружия понадобится много.

— Понял, я приведу в порядок, проверю и подготовлю все что есть.

— Ага. А я завтра навещу один свой тайничок неподалеку и привезу еще.

— Ничего себе. — восхитился он. — неужели ты и это предусмотрела?

— Наличие «крота»? Чутье подсказывало, что здесь нечисто. Но, разумеется, такого я предположить не могла. Просто при разработке подобной операции нужно смотреть вперед и учитывать разные варианты развития событий.

— Понятно.

— Кстати, об этом.

— О чем?

— О вариантах. Мы генералу вроде как пока доверяем, но на все ли сто процентов? Как думаешь?

— Ты что сейчас пытаешься сказать, Женя?

— Отправить Анну домой с добытыми сведениями — задача предельно важная. Но если вдруг флешка с пленками попадут в руки не того человека. Никто не поручится за безопасность Анны там! И никто гроша ломаного не даст за наши жизни тут!

— Ты меня до паранойи доведешь! — взвыл Алекс и побледнел.

— Между прочим, статистически параноики живут дольше обычных людей. И это научно доказанный факт. Но сейчас я тебя не пугаю, а стимулирую мыслительный процесс.

— И чего? — пробормотал парень с выражением лица, которое никак не подходило гению, ведущему аналитику или хотя бы просто умному человеку.

— Стрельцов знает, что у вас имеются добытые и не отправленные материалы?

— Открытым текстом я не сказал, но да. Это логично предположить.

— А их значимость?

— Я не сообщал, но и это понять легко.

— А вдруг, даже если он и не предатель, Стрельцову нужны лишь сведения, и только лишь они?

— Намекаешь, что нас бросят? Знаешь, он и так не больно-то напрягся. Лишь тебя отыскал да прислал.

— И это лучшее, что он мог сделать, — усмехнулась я, — но сейчас не о нем. Помнится, ты намекал, что в материалах могут быть сведения о «кроте».

— Изучить все настолько подробно я не успел. Но в этом практически уверен.

— А где именно? На флешке или микропленке?

— На пленках она не одна.

— Вот! Именно это я и хотела выяснить. Мы отдадим Стрельцову только флешку, а пленки придержим. Таким образом подстрахуем и себя, и Анну.

— Нет, мы не можем оставить их при себе и тем самым рисковать, что пленки попадут к противнику.

— А мы не станем рисковать! Мы их спрячем!

— Где?

— В самом что ни на есть надежном месте, — легкомысленно хихикнула я.

— Проглотим, что ли? — не остался в стороне Алекс.

— Конгениальная идея, друг мой!

Я, конечно, язвила и насмехалась над Алексом. Но в одном молодой человек был прав. Оставлять документы при себе, в условиях травли со всех сторон, идея глупая. Рисковать, что информация, добытая нашими агентами, попадет к противнику, нельзя. Во-первых, руководство «пантеры» может использовать их на свое усмотрение, но обязательно во вред нашим интересам, а также интересам нашей страны. А если сведения поступят в распоряжение местного правительства, к вышеперечисленным неприятностям добавится еще смертный приговор для Алекса.

Устраивать тайник где-нибудь здесь тоже как минимум недальновидно. Таким образом, мы сильно ограничим себя в свободе передвижений. Ведь к тайнику надо будет вернуться хотя бы один раз. Да и при пересечении границы случиться может всякое. Не глотать же нам пленки, действительно. Они хоть и называются «микро», какой-никакой объем все же имеют. Идея пришла спонтанно, пока я задумчиво крутила в руках контейнер. Оставалось обсудить с Алексом некоторые технические детали. А потом проделать кропотливую, я бы даже сказала, ювелирную работу. И все было готово. Пленки «уйдут» на родину. Но в руки генерала Стрельцова или его высшего руководства попадут лишь после нашего с Алексом возвращения. Более того, если бы молодой человек спросил моего мнения, я бы посоветовала сначала проверить обстановку и лишь потом легализовать материалы. Но в конечном итоге это решать Алексу.

Наконец настал день отъезда Анны, а также последнего инструктажа молодой женщины. Накануне вечером Алекс договорился с Анной и сообщил о разработанной им системе сообщений, с помощью которых она сможет отправить нам известие о своем возвращении, а также о состоянии дел на родине.

А я снова проверила экипировку молодой женщины.

— Давай, дорогая, — подбадривала я ее, — пройдись по номеру, — к парику, смотрю, совсем уже привыкла?

— Да, нормально. И платформа теперь перестала казаться невероятно высокой.

— Это отлично! Когда будем передвигаться по аэропорту, после регистрации и в ожидании вылета, веди себя естественно. И главное, запомни свое временное имя, как таблицу умножения.

— Я помню, все в порядке. — Анна немного помолчала, и на ее лице ясно отразились какие-то тревожные размышления. — Но вы ведь все время будете рядом? Не оставите меня до посадки?

— Дорогая, мы постараемся. Но ты же понимаешь, может статься, что нам придется уводить от тебя агентов? Ведь главное, чтобы ты домой добралась невредимой. Для этого все и затеваем.

— А вы отсюда как станете выбираться? Как Алекс? Я так боюсь его оставлять!

— Придумаем что-нибудь, как всегда, не переживай. Алекс будет не один. И я доставлю твоего мужа домой живым, обещаю!

— Правда? — Анна со слезами на глазах бросилась ко мне на шею. — Женька, тебя просто бог послал в ответ на мои молитвы там, в горах. Только вернитесь живыми, умоляю!

— Конечно, дорогая, мы сделаем для этого все возможное и даже больше. Но давай продолжим. Если тебе станет плохо на борту самолета, можешь обратиться за помощью к стюардессе. И сообщить о своем положении. Только, пожалуйста, не делай ничего подобного в аэропорту.

— Но у меня часто бывает тошнота, в последнее время особенно. А еще ты настояла, чтобы я надела этот широкий и длинный пояс. А мне неудобно с ним! Очень непривычно, и смотрится странно на расплывшейся талии.

— Вот, держи, — вместо пояснений я протянула Анне небольшой флакон.

— Что это? — заинтересовалась она.

— Открой и понюхай.

— Ой, пахнет прикольно: лимончиком и мятой и чем-то еще, не пойму, но аромат приятно освежает.

— Это нюхательная соль с эфирными маслами. Я ее приготовила специально для тебя. В этом букете еще несколько капель лаванды. Запах освежает, успокаивает и снимает приступы тошноты. Нечто вроде ароматерапии.

— Понятно. Буду как великосветская дама на балу, — хихикнула Анна, — и правда, этот пояс впивается в ребра, словно туго затянутый корсет.

— Корсеты были совсем другие. А что касательно пояса, — помрачнела я, — уясни одну простую вещь — он очень важен. И чтобы ни случилось, ты должна сохранить эту деталь своего гардероба. Он должен оставаться у тебя до нашего возвращения. Понимаешь? От этого многое зависит, буквально наши жизни с Алексом!

— Не вопрос. Если это так важно я, конечно, сохраню, — пробормотала Анна, — только я, правда, не понимаю.

— Это как раз не страшно, — легко отмахнулась я, — а, наоборот, хорошо. Помни об одном. По возвращении ты отдашь флешку генералу Стрельцову. Если он станет спрашивать тебя о наших дальнейших планах, ты ничего не знаешь.

— Так я действительно ничего не знаю.

— Вот и отлично, значит, врать не придется. Кстати, об этом, тебя могут захотеть проверить на детекторе лжи. Смело отвечай на все вопросы, только не упоминай микропленки, ни за что! Поняла? Вся информация, что раздобыл Алекс, на флешке.

— Да, но ведь я могу занервничать, если о пленках заговорят. Или просто спросят, было ли что-то еще? А ведь полиграф именно так и работает? Считывает физические показания тела, разве нет?

— Если что-то не будет стыковаться, скажешь, что беременна, и тебя периодически тошнит, и голова кружится. А еще бывает, в пот бросает ни с того ни с сего. Они должны будут списать все на погрешность. Главное, помни, если тебя будут допрашивать или обыскивать, ничего не бойся. Только потребуй назад все свои вещи! И никак не показывай, что для тебя важен именно пояс!

— Кажется, я все поняла.

— Вот и отлично. Удачи, дорогая.

* * *

На всякий случай, если в аэропорту не будет времени, мы обнялись и простились заранее. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, для Анны собрали легкий маленький чемоданчик, который она будет сдавать в багаж. В руках у нее была сумочка с необходимыми каждой женщине в дороге вещами. В маленький кармашек этой сумочки мы положили флешку и для надежности пришили нитками к подкладке.

До здания аэропорта мы добрались без приключений. Оставили машину на парковке, осмотрелись, зашли внутрь и поднялись на верхний этаж. Пока агентов поблизости не наблюдалось. Впрочем, возможно, они держатся в тени. А возможно, сосредоточились на терминалах регистрации и вылета. Что логично, я бы так и сделала, особенно если ресурсы нужно экономить.

С Анной мы шли под ручку и были похожи на сестер-двойняшек. Алекс катил сумку жены, шел чуть позади нас и лениво поглядывал по сторонам.

— Ремешок сумки даже с плеча не снимай, — давала я последние наставления, — в самолете держи ее на коленях или клади рядом на свое кресло. Когда будешь идти в туалет, обязательно бери сумку с собой.

— Я все поняла — все время из рук не выпускаю. А если меня кто-нибудь спросит: почему я как кенгуру постоянно с сумкой?

— Скажешь, что тебя укачивает и в сумке лежат рвотные пакетики.

— Фи!

— Ничего не «фи», — вернее, после такого ответа от тебя гарантированно отстанут. И, кстати, в правом отделении я действительно положила для тебя несколько пакетиков. На всякий случай.

— Очень надеюсь, что не пригодятся, — буркнула она.

Мы специально рассчитали свое время прибытия так, чтобы регистрация уже шла полным ходом. Нам должно было хватить времени на все. А вот противники, наоборот, даже если заметят и насторожатся, среагировать, то есть купить билет своему человеку и отправить его на тот же рейс, каким улетала Анна, не успеют. А нам только этого и было нужно.

— Мы точно все просчитали и учли? — не шевеля губами, пробормотал молодой человек, когда мы притормозили в очереди на регистрацию за полноватой шатенкой. Ее шоколадные волосы были подстрижены в виде модного в этом году асимметричного каре и вытянуты утюжком. Женщина активно смотрела по сторонам и, любуясь собой, вскидывала голову и привлекала всеобщее внимание.

— Все без остатка предусмотреть невозможно. Агенты, если они отследили обмен билета, должны наблюдать за терминалами.

— Может, пронесет? — с надеждой протянул молодой человек.

— Может, — не стала я спорить.

— А если нет — что они будут делать?

— Полагаю, попытаются не дать Анне сесть в самолет. А если не выйдет, попытаются отыграться на нас.

— Но они же не станут проводить полномасштабную операцию?

— Ты имеешь в виду, в тандеме с властями и охраной аэропорта? Полагаю, нет. Это все очень сложно уладить. Без весомых аргументов и доказательств, тем более. А по международным законам, они еще и Интерпол подключить обязаны, но кто же захочет «сор из избы выносить»? Так что думаю, агенты-«пантеры», действуют на полулегальном положении. То есть ловят супругов Лендри они легально, по заданию некой организации. А вот организовывают облаву в аэропорту — нет.

— Значит, даже если они нас заметят, устраивать перестрелку, к примеру, не рискнут?

— Кто ж их знает, — усмехаясь, пожала я плечами, — может, и станут, если войдут в раж. Могут понадеяться, что доказательства у вас при себе. И что потом, после перестрелки, они смогут оправдать свои действия.

— Когда достанут флешку из кармана трупа? — мрачно, едва слышно, буркнул молодой человек.

— Вроде того.

— Кто же им это позволит? Нет, прежде я сам отстреливаться стану!

— Вот именно! — полностью одобрила я настрой молодого человека.

Регистрацию и все проверки Анна прошла без происшествий. Мастерски «подправленные» документы успешно прошли сканирование пограничниками. Можно было сдавать багаж и проходить в зал вылета, где стояло несколько рядов кресел для ожидания и наблюдалось обилие мелких кафе и магазинчиков, в которых торговали буквально всем, от сувениров до косметики и алкоголя. Там пассажир может скоротать время, оставшееся до вылета. Но мы надеялись оттянуть этот момент как можно дольше. Потому что в зал вылета Анна должна заходить одна, провожающих туда не пускают. А мы только что заметили двух агентов. Мужчины были одеты в похожие серые костюмы, которые отличались лишь оттенком. Тот, что был в костюме светлее, выглядел моложе лет на пять и имел волосы рыжеватого оттенка. А тот, что был постарше, носил модельную модную стрижку светлых, с легкой проседью, волос. Имел недовольное выражение округлого лица и смотрел вокруг колючими серыми глазками. Сомнений не было, агенты заметили нас. И сейчас они о чем-то негромко переговаривались. Причем создавалось впечатление, что старший требует какого-то отчета у младшего. Ибо тот озадаченно пожимал плечами.

— Что будем делать? — практически не шевеля губами, спросил Алекс.

— Сколько осталось до вылета? — вместо ответа поинтересовалась я.

— Минут сорок, посадку еще не объявили. Но могут буквально с минуты на минуту.

— Мы хорошо рассчитали время, — подбодрила я, — не бойся, все получится. Пошли! — кивнула я Анне. Ты здесь, на подстраховке, — добавила для Алекса.

Я потащила молодую женщину к женскому туалету. Алекс, за то время, что мы провозимся внутри, должен сдать ее сумку в багаж. И, стоя рядом с двигающейся лентой, наблюдать за действиями агентов.

Они заметили нас, но, судя по недоумевающим взглядам, ожидали увидеть хрупкую блондинку с молодым мужчиной и спортивную брюнетку. А не двух темноволосых клонов с молодым человеком рядом. А еще, возможно, они не поняли, что мы собираемся вылететь сегодня не все. И сейчас попытаются отрезать нас друг от друга, чтобы предотвратить вылет. В расчете на то, что мы не захотим разделиться. А нам только этого и надо.

То есть сейчас нужно сбить вражеских агентов с толку и отвлечь. В туалете я достала из сумки, висящей на моем плече, туго свернутые брюки и пиджак, точно такие же, как были надеты на Анне. Похожий пояс и маленькую сумочку, а также светлый парик. Стянула свой брючный костюм, торопливо переоделась. Уложила волосы под специальную сетку и надела парик и причесалась. Переложила все необходимое в маленькую сумку, в потайной кармашек на брюках запихнула парочку сюрикенов. А потом вещи и большую сумку свернула и запихнула в мусорное ведро.

— Удачи, — в унисон сказали мы друг другу и торопливо обнялись на прощание.

Я вышла из туалета и бодрым шагом рванула к входу в зал отлета. Там меня уже поджидал Алекс, нетерпеливо размахивая корешком от багажа.

Мы обнялись, и я сделала вид, что забираю корешок.

— Они вызвали подмогу, — прошептал мне на ухо молодой человек, — а сами переместились ближе. И теперь дислоцируются вон за той колонной. — Мы чуть отстранились друг от друга, но стояли достаточно близко, и продолжали торопливо обмениваться фразами, — той, что слева от меня?

— Да.

— И оба там, ты уверен?

— Да. Но скоро прибудет их «кавалерия»! Полагаю, у нас есть всего минут десять-двадцать.

— А посадку еще не объявили?

— За секунду до того, как ты вышла из уборной.

— Отлично. Я уведу тех двоих, если другие появятся, они на тебе до моего возвращения. Делай что угодно, но Анна должна сесть в самолет, а агенты не должны пройти за ней ни на шаг.

— Я понял. А ты действительно сможешь вернуться?

— Постараюсь.

Пока мы обнимались с Алексом, агенты заметили меня, и правильно, то есть ожидаемо среагировали на светлые волосы и нашу близость с молодым человеком. Оставалось лишь молиться, чтобы меня приняли за Анну Лендри, несмотря на то что я чуть выше и плотнее. Так и случилось, похоже, агенты в ажиотаже упустили из виду эти «несущественные мелочи».

Простившись с Алексом, я пошла налево. Когда проходила мимо колонны, растерянно оглянулась и увидела, что один из агентов двинулся за мной следом. Но это меня совершенно не устраивало. Поэтому я прошла немного вперед, до двери на служебную лестницу, снова оглянулась, причем постаралась, чтобы взгляд мой был достаточно испуганный и даже затравленный, и неожиданно припустилась бежать.

Как и следовало ожидать, оба агента резво припустили за мной. Перепрыгивая через три ступеньки, я спустилась на четыре пролета вниз. И оказалась в полуподвальном помещении без окон. Под лестницей, бросила на пол сумочку, сняла пояс, который, будучи очень широким, действительно впивался в ребра, и сбросила на пол пиджак, чтобы он не сковывал движения, ногой зашвырнула все это в темный угол. И вжалась в стену, напротив железной двери, запертой на замок. Видимо, лестница, на которую я выскочила, только на плане аэропорта значилась как служебная, а на самом деле, скорее всего, должна была использоваться в качестве аварийного выхода. В любом случае дверь, которая вела на улицу, была сейчас заперта. А площадка перед ней и под лестницей была скудно освещена тусклой лампочкой.

Сейчас агенты не торопились. Они, видимо, уже поняли, что женщина, которая от них так резво убегала, окажется в ловушке, перед запертой дверью. Один мужчина притормозил на последних ступеньках лестничного пролета, другой прошел немного вперед и сейчас находился от меня на расстоянии вытянутой руки. Здесь, в полутьме, я перестала их различать, и мужчины казались абсолютно одинаковыми.

Я смотрела затравленно, вжималась в стену, сложив руки на груди, крест-накрест, и громко вдыхала воздух, короткими судорожными рывками.

— Не нужно бояться, — попытался успокоить агент «истеричку», — вам необходимо пройти с нами, фрау. Ничего плохого не произойдет, надо только ответить на несколько вопросов. А потом дождаться вашего мужа.

— У нас к нему тоже есть вопросы, — кивнул тот, что на лестнице.

Я опустила голову вниз, то ли в жесте бессилия, то ли соглашаясь с предложением.

— Вот и замечательно, — обрадовался тот, что стоял дальше, — мы просто сделаем одно маленькое объявление по громкой связи, и он покинет зал вылета, даже если уже успел пройти на посадку.

— А потом мы все вместе пройдем к нашему автобусу.

— А там кто? — прошелестела я из темноты и испуганно отодвинулась чуть дальше, в угол.

— Там только водитель, — усмехнулся тот, что стоял на лестнице, — но это временно.

Я строила из себя запуганную и деморализованную истеричку, а также старательно отодвигалась подальше не просто так. Если до первого противника можно было дотянуться легко, то второй стоял достаточно далеко. Если я начну нападать на ближнего агента, второй легко отступит назад, достанет оружие, и я стану доступной мишенью, даже если стану прикрываться его коллегой. Плюс стрельба! Вернее, сейчас как раз стрельба это минус. Шум выстрелов может всполошить всех вокруг, от вновь прибывших соратников агентов до охраны аэропорта. Мне бы по-тихому их уложить и к Алексу на помощь!

Поэтому я вела себя таким образом, чтобы они расслабились, убедились в своем превосходстве и легкости грядущей победы. А также приблизились ко мне как можно ближе. И первый действительно сделал шаг в мою сторону. А второй, к моему величайшему сожалению, спустился всего лишь на одну ступеньку. Только проблему это не решало — он был по-прежнему слишком далеко.

Упорное нежелание второго агента поверить в беззащитность бедной девушки неожиданно очень меня разозлило. И я решила действовать немедленно. Впрочем, слишком затягивать эту игру и так не стоило.

Первый агент протянул ко мне руку. Я вскинула свои руки вверх ладонями, словно собралась защищаться, и отшатнулась.

— Да что ж вы нервная такая? — собрался было возмутиться первый мужчина. Но не успел даже полностью договорить фразу, а также не успел понять, что происходит. Я резко наклонилась, поднырнула под его рукой и рванула к лестнице. Агенты должны были решить, что я от паники и ужаса не придумала ничего умнее, чем попытаться сбежать, впрочем, они так и подумали.

Несмотря на узкое пространство лестницы, второго агента мне тоже удалось миновать. Прежде чем он успел опомниться и попытался ухватить меня, я уже была на три ступеньки выше него. То есть получила пресловутое тактическое преимущество. И, разумеется, не стала убегать дальше. А развернулась и обрушилась на не ожидавшего атаки мужчину, с силой нанеся ему серию ударов в область корпуса, шеи и головы. Он попытался отшатнуться, не удержался на ступеньке, упал навзничь, ударился затылком и затих.

— Ты что же это делаешь? — возмутился рыжий агент.

Теперь, когда свет падал по-другому, было ясно видно, что я вывела из строя того, что был старше.

— Я только хотела, чтобы он отпустил меня. Вы же видели, он сам упал, — робко пролепетала, опускаясь на ступеньку ниже.

— Стой, не приближайся! — почти выкрикнул агент. — я не полностью успел развернуться, но четко слышал звуки ударов! Ты напала на него! Нас наняли следить и задержать программиста и переводчицу, ты кто вообще такая?

— Это вы напали на меня, — я спустилась еще на одну ступеньку и, заведя руку за спину, вытащила из кармашка на брюках сюрикен.

— Стой, я буду стрелять! — как-то неуверенно заявил он, наклонился и потянулся правой рукой к кобуре на щиколотке.

Прицельным броском сверху вниз я метнула звездочку в его кисть. Агент взвыл, совсем забыл про пистолет, ухватился за сюрикен и выдернул его из раны.

Вот зачем они все это делают? — искренне озадачилась я, впрочем, долго размышлять не стала. Не до того было. Подскочив ближе, я нанесла сильный удар по склоненной шее. Мужчина согнулся еще больше, упал на пол и затих. Вся схватка не заняла и пяти минут, это если беготню по лестницам учитывать. Еще несколько минут пришлось потратить на то, чтобы связать агентов, заткнуть им рты импровизированными кляпами и закатить их тела под лестницу, туда, где темнее.

Теперь прибывшая на помощь «кавалерия» сначала должна будет отыскать агентов, что их вызвали. Привести в чувство и оказать первую помощь. А потом попытаться преследовать нас с Алексом, — думала я, резво взбегая по лестнице вверх, к входу в зал отлета.

Практически в дверях я столкнулась с Алексом, который уже посадил Анну в самолет и теперь спешил мне на помощь. Почти ничем не рискуя, мы сделали несколько ленивых кругов по зданию аэропорта. В ожидании того момента, когда самолет Анны взлетит. К счастью, рейс не задержали. И мы успели убраться восвояси, пока агенты, прибывшие на помощь товарищам, рассредотачивались по зданию. Пытались вызвать на связь своих коллег. А потом, когда убедились, что они не отвечают, видимо, организовывали поиски. Разумеется, мы не стали дожидаться их результатов.

* * *

Сначала мы немного покружили по городу. Потом, убедившись, что хвоста за нами нет, заехали на неприметную стоянку, где пересели в заранее приготовленную машину. Накануне Алекс даже успел туда перевезти все необходимые вещи. Их, собственно, было немного. Плюс оружие и остатки денег, которые, кстати, неумолимо подходили к концу. Ведь ранее мы совершенно не ограничивали себя в тратах. А быть в бегах — дело не только хлопотное, но и дорогостоящее. Теперь нужно было начинать экономнее расходовать то, что осталось.

Еще было необходимо срочно решить, в каком именно направлении двигаться. Собственно, я видела всего лишь два варианта. Чуть восточнее от нас располагалось большое озеро, которое граничило сразу с тремя странами. А чуть севернее располагались горы, по которым тоже можно было уйти за границу. Но двигаться в этом направлении было бы слишком предсказуемо. А значит, нежелательно.

Второй вариант был менее предсказуемый, но более сложный в исполнении. Нам можно было поехать на запад. И опять-таки попытаться уйти по границе достаточно большого озера или через границу в горах. Но для этого нам предстояло, по сути, вернуться назад. И чтобы сделать путь безопаснее, нужно было обогнуть окольными дорогами ту трассу, по которой мы прибыли сюда. Ибо там могли быть организованы посты или засады из агентов.

Алекс склонялся к первому варианту. Кажется, в последние дни в его голове роились и множились различные теории касательно изменника в верхушке организации, на которую работал парень. Как и опасения за судьбу отправленной на родину жены. Поспешность и горячность молодого человека можно было и оправдать, и понять. И после непродолжительных споров я решила уступить.

В конце концов, соперники тоже могут решить, что мы пойдем более сложным путем. Потому что простой путь более предсказуем. Авось удастся проскочить именно потому, что этого от нас никто не ждет.

Но все оказалось гораздо сложнее. Похоже, что нас обложили со всех сторон, в масштабах этой не слишком большой страны. И неожиданные стычки и засады ждали беглецов буквально на каждом углу. Мы поняли это в первом месте, где решились сделать остановку.

Это было небольшое, но современное кафе на трассе, в котором все было оборудовано для удобства дальнобойщиков. Здесь можно было перекусить, воспользоваться вайфайем, посетить туалет или, по желанию, душ. Подобной услугой часто пользовались не только водители рефрижераторов, но и многочисленные любители пешего туризма, которых была масса в округе в это время года.

Пользуясь тем, что в кафе сегодняшним вечером было немноголюдно, мы с Алексом осмотрелись и решили задержаться. Заказали плотный ужин. Алекс попросил у администратора планшет на время, чтобы проверить, есть ли новости из дому. А я отправилась освежиться после долгой езды и ночевки прямо в машине.

Агент появился посреди коридора неожиданно, словно вырос из-под земли. Как раз в этот момент я, распаренная и умиротворенная выходила из душевой комнаты. На этот раз плотный мужчина был одет в джинсы с тонким свитером. Он не стал о чем-либо предупреждать и не пытался беседовать. А напал мгновенно. Сразу было понятно, что теперь агентам были даны другие, сильно подкорректированные инструкции. Нас по-прежнему хотели задержать, желательно живыми, только теперь опасались, ибо знали не понаслышке, на что именно мы способны. А значит, готовы были действовать более решительно и резко.

Итак, агент выскочил из-за поворота, когда я закрывала за собой дверь. Он набросился из-за спины и попытался захватить мою шею удушающим захватом. Я разжала пальцы, сумка, которая сейчас только мешала, с глухим стуком упала на пол. Потом, резко отведя локоть назад, я сильно ударила нападавшего в солнечное сплетение. Он разжал руку, отступил к стене, наклоняясь немного вперед, силясь сделать полноценный вдох. Я развернулась и с силой ударила его коленом — и снова попала, как раз под дых. Агент захрипел, закатил глазки и сполз по стенке.

На сей раз я не стала терять время на то, чтобы спрятать обмякшее тело, ибо быстро поняла, что сейчас время может быть очень дорого. Когда я наклонилась, чтобы подобрать сумку, со стороны кафе раздалось два сухих револьверных выстрела. А потом еще два. Я поспешила на помощь Алексу и подоспела как раз в тот миг, когда он выскочил из дверей заведения. Агенты укрылись за диванчиком и открыли огонь оттуда. Чтобы дать Алексу время отступить, мне тоже пришлось достать револьвер и сделать несколько выстрелов по агентам. Я очень старалась никого не пристрелить, но как там вышло, было не видно. На какой-то миг выстрелы прекратились, что дало Алексу возможность подогнать машину ближе к моей двери, а мне запрыгнуть на заднее сиденье.

Оглянувшись, я увидела, как из кафе выбегает агент в светлой рубашке, рукав которой полностью залит кровью, и смотрит нам вслед, сжимая плечо рукой, в которой держит револьвер.

— Поздравляю, — заявила я Алексу, кивком показывая на камеры наблюдения на въезде, — теперь мы официально вне закона.

— Прискорбно, но совершенно не ясно, как этого избежать можно было? Честно признаться, я вообще не понял, когда и откуда они появились! И палить неожиданно тоже они начали! Так что мне пришлось отстреливаться! А я в этот момент вообще почту просматривал, в надежде получить весточку от Анны.

— Какую почту? — взвилась я.

— Одного школьного приятеля, я пароль помню, мы знаем друг друга сто лет, вот и смог зайти. Анна должна была ему письмо сбросить. Но у Пашки там столько всего, или просто письмо не приходило пока. Думаешь, у нее там все в порядке?

— Да уж точно получше, чем у нас с тобой сейчас! — огрызнулась я. — Машину придется бросить. А денег на новую у нас больше нет.

— Значит, нам предстоит старый добрый угон?

— Да, и боюсь, он будет не последний. Впрочем, отныне по нашему следу все равно будет идти еще и полиция.

— Думаешь, агенты рискнут привлечь власти?

— Европейцы — люди законопослушные. Услыхав стрельбу, официантка сразу же полицию вызвала. Тем более что раненые имеются. Так что ты поднажми давай, надо оторваться как можно дальше, прежде чем машину бросать.

— Может, руководство наемников найдет рычаги, чтобы замять это дело? Ведь их люди, по сути, стали первые палить, без предупреждения, без каких-либо требований! И официантка скажет об этом прибывшим на место офицерам.

— Может, и замнут, — согласилась я. И мрачно добавила: — Только нам с тобой от этого, боюсь, не легче. Как они на нас вышли — непонятно. Напали без предупреждения. По тебе вообще палить начали, а на меня агент набросился практически в душе.

— И что с ним? — хмыкнул Алекс.

— Да живой, — отмахнулась я, — чего ему станется. А этого ты зацепил?

— Нет, ты, кажется. Насколько могу судить, я ранил другого, в правое плечо.

— То есть их было трое?

— Кажется, да.

Несмотря на так неудачно начавшийся второй этап эвакуации, было решено продолжить движение к озеру. Очень быстро выяснилось, что это было ошибкой. Нас ждали и устраивали засады буквально на каждом шагу. Скоро стало понятно, что водную границу, как самую легкую в пересечении, агенты-«пантеры» отрезали от нас полностью. Мы с Алексом сунулись было на разведку в горы и нарвались на небольшой отряд противника, который, пользуясь численным перевесом, попытался задержать нас после того, как возьмет в кольцо. Снова пришлось уходить отстреливаясь. И снова ряды вражеских агентов несли потери. Хорошо еще, что мы с Алексом остались целы и невредимы. Полагаю, просто повезло, да и противник явно не ожидал от нас подобной прыти. Как, впрочем, и отличных навыков владения огнестрельным и холодным оружием.

После этой неудачи мы снова сменили транспорт. А также решили кардинально изменить маршрут. И теперь двигались на запад, выбирая небольшие горные дороги. Старались избегать автострад и заведений, на них расположенных. Включая отели крупные и мелкие. Покупали продукты у местных фермеров, мылись в горных ручьях и зачастую ночевали прямо в машине. Несколько дней пролетели без происшествий. То ли агенты нас совершенно потеряли. И мы забрались уж слишком далеко в сторону от разработанных ими маршрутов. Гадать не имело смысла. Мы просто двигались на запад и были постоянно настороже. Разводили вечером костер, спали по очереди и критично воспринимали любого незнакомца, встреченного поблизости.

Я понимала, что так долго продолжаться не может. Нельзя бесконечно забираться в горы. Рано или поздно мы вымотаемся, пообтреплемся. Будем нуждаться в еде, одежде и бензине. Или машину придется бросить и дальше двигаться пешком. Что тоже не вариант, если вас преследуют.

Ранним утром очередного дня скитаний я проснулась от оглушительного пения птиц. Алекс задремал у потухшего костра и норовил упасть носом в остывающую золу. Я растолкала молодого человека, умылась у протекающего неподалеку ручья и вернулась к костру. Алекс снова разжег несколько хворостин и пытался поджарить над огнем два ломтика хлеба.

— Бензина осталось всего ничего, — мрачно констатировал он, протягивая мне подсушенный у огня хлеб.

Мы перекусили и запили импровизированный завтрак водой, что я набрала в ручье.

— Хорошо хоть, что вода здесь чистая.

— У тебя синяки под глазами, буквально в половину лица. А само лицо осунулось и побледнело.

— Это все ерунда, — повела я плечом, — нас учили выживать в пустыне с минимальным запасом воды и на подножном корму. А здесь не пустыня. Воды чистой кругом пропасть, и еду достать не проблема. Кролика убьем или ягод съедобных насобираем.

— Хочешь уходить дальше в горы, а там через границу? Я готов слушаться, я помню, что обещал. И все что нужно выдержать готов.

— Это похвально. Но у нас нет соответствующего снаряжения. Да и запас провианта, бросаясь в горы, иметь при себе все же не помешает. Тут не на один день пути, а на ягодах, боюсь, ты протянешь недолго. Как станешь сражаться с противником, если ноги не держат? Но главная наша проблема не в этом.

— Правда? — искренне изумился Алекс. — а в чем же тогда?

— Деньги кончаются. Честно говоря, их осталось всего ничего. А когда мы сумеем пересечь границу, окажемся в другой стране, но все равно в чужой. И как оттуда домой добраться, совершенно не имея средств? Я уже не говорю о том, что организация, которую пустили по нашему следу, может и в соседнюю страну послать своих агентов. Как сражаться с ними двум людям, изнуренным переходом и совершенно без ресурсов?

— Тогда что же мы будем делать?

— Что-нибудь придумаем, — легкомысленно отмахнулась я.

— Когда? — растерялся Алекс.

— Да прямо сейчас!

* * *

И я действительно в кратчайшие сроки мысленно набросала предварительный план действий, который должен был вывести нас из этого весьма затруднительного положения.

Итак, мы с Алексом первым делом выбрали подходящее место и устроили там хорошо замаскированный тайник. Сбросили туда нужные вещи, которые обременительно таскать все время с собой.

Доехали до ближайшего более-менее крупного города. Избавились от угнанной машины. И на последние деньги взяли в прокат приличную машину, сняли номер в самом крупном и дорогом отеле. А также купили костюм для Алекса и взяли в аренду смокинг. Что до моего гардероба, то, еще собираясь в командировку, я захватила несколько платьев — коктейль, парочку вечерних нарядов и деловых костюмов. Сначала я бросила чемодан со всем этим добром в своем первом номере. Потом, когда мы были поблизости, выселилась, забрала чемодан и таскала все это время с собой, периодически порываясь выбросить за ненадобностью. Потому как уходить от погони или скитаться по горам гораздо удобнее в джинсах и футболке.

И поскольку сейчас в экипировке я не нуждалась, оставалось только посетить модный салон, сделать маникюр с педикюром, несколько масок обветренному лицу и, разумеется, привести в порядок прическу.

Денег нам хватило впритык, и номер в фешенебельном отеле мы оплатили всего на пару суток. За это время мы должны были найти способ поправить наше финансовое положение. И, разумеется, не попасть на глаза вражеским агентам. Впрочем, мы резко изменили основную концепцию своих действий. Ведь раньше мы стабильно выбирали для поселения мелкие и неприметные отели. То есть я рассчитывала, что здесь нас никто не станет искать, мы можем чувствовать себя в безопасности, по крайней мере недолгое время.

Алекс был несказанно рад вернуться в цивилизацию. Не только потому, что устал спать на земле и мыться в ледяной воде. Он надеялся получить вести от Анны. Тревога за судьбу жены и будущего ребенка снедала молодого человека больше, чем собственное неопределенное будущее. Но мое решение выдать себя за состоятельных людей, завсегдатаев дорогих курортов, понравилось ему не слишком. А способы, которыми я планировала раздобыть денег, Алекс находил более чем сомнительными.

Фешенебельный отель находился практически на берегу прекрасного озера, в которое из многочисленных горных ручьев стекала кристально чистая вода. Для гостей отеля на пляже была оборудована зона отдыха с зонтиками и шезлонгами, где можно было отдохнуть, позагорать и полюбоваться восхитительным пейзажем. Правда, в самом озере в это время года купаться еще не рекомендовалось, вода была слишком прохладная. Для купания предлагалось воспользоваться открытым бассейном, где воду, разумеется, подогревали. Еще в отеле имелись два теннисных корта и площадка для гольфа. А на первом этаже здания находились небольшой кинотеатр, казино и несколько ресторанчиков, в которых можно было заказать еду прямо в номер или забронировать столик.

Разумеется, первым делом, после того как поселились, мы с Алексом, обгоняя друг друга, бросились в ванную. Но мне удалось обойти молодого человека на повороте. И он остался слоняться по номеру, пока я наслаждалась благами цивилизации. Потом, прямо в банных халатах, мы блаженно растянулись на кроватях и на несколько минут затихли.

— Если я хоть на секунду останусь лежать, — со стоном приподнялся Алекс, — то засну! Я даже не догадывался, что так соскучился по комфорту.

— И поспи себе спокойно, — легко согласилась я, — подходы к зданию мы проверили, сам отель тоже. И до вечера все равно заняться нечем.

— Зачем мы здесь, Жень? — недоумевающе вскинул бровь Алекс. — уж не для того ли, чтобы комфортом себя потешить перед смертью?

— Тьфу на тебя! — махнула я рукой. — ишь, чего удумал! Перед какой это еще смертью?

— Ты обещала пояснить, — насупился парень.

— Ладно, поясняю. Мы забрались в дорогое заведение.

— На последние деньги, — охотно подсказал Алекс.

— Да! И потратили последние деньги не просто так. Во-первых, нас здесь искать не будут, уж пару дней точно. А во-вторых, только в крупных отелях и модных европейских курортах имеются казино. Вот что именно меня здесь интересует.

— Мы собираемся казино ограбить? — в радостном ажиотаже слегка подпрыгнул на кровати молодой человек.

Похоже, общение со мной его слишком быстро испортило.

— Не мы, а я! И не ограбить, а обыграть! Только, разумеется, кричать об этом на всех углах не стоит, или я даже до игорного стола не дойду. В таких заведениях служба безопасности работает, не дремлет.

— Но у нас ведь совершенно нет денег.

— На пару ставок хватит, — отмахнулась я, — и об этом тоже, разумеется, кричать не нужно.

— Хорошо, это понятно. А зачем нужно было заселяться в номер? Покупать и брать в аренду дорогие тряпки? Зачем этот твой маникюр и все такое прочее? Могли бы поесть досыта на эти деньги. А потом немного приодеться и поиграть в казино.

— «Поиграть» в казино идут те, кто собирается деньги спустить. У нас задача противоположная — нам необходимо выиграть. Так что первым делом усвой одну простую вещь: служба безопасности будет разглядывать всех, кто зашел в казино с улицы, словно под увеличительным стеклом. И прохладно, даже с некоторой ленцой, воспримет практически все выходки гостя, разумеется если он вдруг резко не станет непомерно большие суммы выигрывать.

— За этим что, следят обычно?

— Конечно, друг мой! На каждый столик «смотрят» две, а то и три камеры видеонаблюдения. Все записывается. Более того, специально обученные люди ведут статистику. И составляют список особо удачливых игроков, пока те еще играют, разумеется! Потом эти данные передаются аналитику, который вычисляет методы игрока, для этого, если нужно, просматривает записи. Или даже выходит в игровой зал. Если вычисляют, что игрок считает карты или каким-то образом мухлюет, его выставят из казино и занесут в черный список. Я понятно объясняю?

— Пожалуй, да.

— Теперь вернемся к остальным твоим вопросам. Только представь: сполоснулись мы утречком у горного ручья. Так, мылись не мылись, а размазали старую грязь. Напялили мятые тряпки из моего чемодана и тебе подобрали что-нибудь скромненькое в магазинчике за углом. Переоделись практически в чистом поле, пригладили растрепанные волосы щеткой, прямо на угнанной машине подкатили к дверям отеля и ввалились в казино. Как именно нас воспримет местная охрана?

— А… э-э… — издал Алекс парочку нечленораздельных звуков.

— Да стоило охраннику бросить взгляд на мои ободранные, обломанные ногти, со следами оружейной смазки! А на руки женщины обращают внимание в первую очередь, особенно если она будет ими держать карты! Мы и пары ставок не успели бы сделать, как нас выставили бы из казино.

— Я уяснил твою мысль — чтобы выиграть в казино, не рискуя особо, нужно выглядеть состоятельным человеком.

— Именно!

— А я тебе зачем? Игрок из меня так себе, признаться честно.

— Будешь прикрывать меня. Изображать скучающего состоятельного господина и следить за обстановкой в игровом зале. И не только за нашими «приятелями» из «пантеры». Тебе придется и за службой безопасности присматривать. Вечером пробный выход, а перед ним инструктаж. Тогда и расскажу, что к чему. А сейчас спать! Обветренные, изможденные лица могут выдать нас сразу после неухоженных рук.

* * *

Вечером мы привели себя в порядок. Сначала я придирчиво оглядела Алекса, оценивая его костюм, обувь, руки и весь внешний вид. Для полноты образа не хватало парочки броских дорогих украшений. Впрочем, в последнее время даже состоятельные люди склонны пренебрегать ими на курортах. Особенно это принято в Европе.

Потом, глядя в зеркало, оценила собственное отражение. Для сегодняшнего вечера я выбрала платье лавандового цвета в пол, лиф и юбка которого были выполнены из тончайшего шифона в несколько слоев, верх платья удачно дополняло прозрачное кружево того же оттенка, которое полностью закрывало руки и плечи и оставляло открытым лишь шею в модном вырезе лодочкой. Я надела к нему бежевые туфли на небольшом каблучке. И сделала высокую прическу, что придавало мне величественный вид, и открыла шею, украшенную скромной цепочкой из белого золота, на которой висела подвеска с изящным бриллиантом. Образ скучающей светской леди на отдыхе дополнял тщательный, но умеренный макияж. Строго говоря, я чувствовала бы себя уютней, если бы могла позволить себе еще несколько украшений. Например, серьги и изящный браслет, которые всем своим скромным видом говорили бы о достатке, который не любит бросаться в глаза. Но с нашими скромными ресурсами пришлось довольствоваться тем, что есть.

— Ты выглядишь ослепительно! — растерянно пробормотал Алекс.

— Спасибо. — Я неожиданно осознала, что молодой человек впервые видит меня при полном параде. Немного повертелась перед ним, чтобы привык, и строго добавила: — только при посторонних не стоит так таращиться. Мы ведь супругами представились. И ты часто видишь меня в вечерних дизайнерских платьях.

Алекс мгновенно подправил выражение лица.

— Вот так, — одобрила я, — неплохо, еще немного скуки в глаза напусти. Вот! Отличное выражение! Вежливость и непомерная скука в одном флаконе. Все эти курорты, эти отели, они так похожи друг на друга. Унылые вечеринки, скучные рестораны и казино. И женщины в вечерних платьях и блестящих драгоценностях так и мелькают, словно в цветном калейдоскопе.

— Ты права, надоело до жути, — выдохнул Алекс.

— Правильно. Про алкоголь помнишь?

— Если предлагают, выбираю бокал шампанского и делаю вид, что потягиваю мелкими глотками. Я помню и все остальное тоже усвоил.

— Отлично, тогда бери меня под руку, пойдем прогуляемся.

В целом вечер, то есть наш пробный выход в свет, прошел очень неплохо. Алекс вначале держался немного скованно, но очень быстро освоился и выглядел скучающим завсегдатаем подобных заведений. А я так вообще всегда и везде чувствую себя как рыба в воде.

Сначала мы немного прошлись по залу, приглядываясь к столикам, игрокам и крупье. Потом я осторожно сделала несколько ставок в блек-джек. Выиграла небольшую сумму и решила на сегодня ею удовлетвориться. Одними уголками губ улыбнулась Алексу, который вертелся неподалеку. И молодой человек тут же подошел ближе, предложил идти отдыхать, и мы под ручку неторопливо покинули заведение.

Выходя из дверей казино, мы практически нос к носу столкнулись с Мареком. Юным талантливым музыкантом из скромного пансионата в горной деревушке.

Парень отпрянул к стене, пораженно застыл на месте, не в силах сказать ни слова. Он не шевелился, совершенно забыл, куда шел. Со стороны казалось, что и не дышал вовсе. И только открывал и закрывал рот, молча, как выброшенная на берег рыба. Да удивленно таращился на нашу с Алексом пару. Мы немного притормозили, я со светской улыбкой на лице вежливо кивнула ему, как знакомому. Потом мы молча проплыли мимо и так же неторопливо направились в свой номер.

— Черт побери, что он здесь делает?! — как только мы оказались одни, дала я волю эмоциям.

— Твой поклонник? Я заметил, как он бегал за тобой хвостиком там, в горах.

— Между прочим, это я за ним бегала, потому что проверяла! Прежде чем с вами на связь выходить! Ибо вначале подозревала Марека в сотрудничестве с агентами «пантеры»! Я пообщалась с парнишкой, навела о нем справки, поговорила с теткой и отмела подозрения! А теперь мы встречаем его здесь! Это ли не странное совпадение? Да из разряда тех, в которые не принято верить! После того как нас гоняли, словно зайцев, спуститься с гор и встретить его здесь?! Похоже, рано, ох рано я отмела свои подозрения! Мне же с самого начала показалось, что парень ох как не прост! И с ним что-то очень сильно не так! И эта тетка его, странная, подозрительная особа. А ведь раньше мое чутье никогда не подводило!

— И что такого? — недоуменно пожал плечами Алекс. — почему, собственно, ты так всполошилась? Это обычное совпадение. А ты накручиваешь себя, потому как в последние недели, и особенно дни, нервы, да и силы находятся на пределе! А парень просто ездит с гастролями. Меняет города и отели, это нормально. Странно, конечно, что снова судьба свела. Но так бывает. Страна-то не слишком большая.

— Думаешь?

— Конечно. Я слышал, он довольно прилично зарабатывает. Так что в этом отеле ему самое место, как раз по статусу. Наоборот, странно, что он в том горном городке задержался так надолго. Но слухи ходили, что паренек влюбился. Так что и такое поведение вполне объяснимо.

— Влюбился в кого?

Алекс многозначительно хмыкнул.

— В меня?

— Я думал, ты знаешь. Еще удивлялся, что мы уехали тогда внезапно, без предупреждения. И ты не простилась с ним. Но спрашивать не стал, решил, что это не мое дело.

— Во-первых, я оставила письмо. Во-вторых, не выдумывай, паренек был увлечен, не более. И вообще, он все больше в своих фантазиях да сочинениях витает.

— Ага, — снова хмыкнул Алекс, — это сейчас было отчетливо видно по его лицу.

— А в-третьих, даже если ты прав и парень к враждующей организации не имеет никакого отношения, к нему все равно нужно аккуратно присмотреться. А главное, найти и поговорить с ним немедленно! Так что отдых пока отменяется.

— А до утра это и вправду не подождет? Я хотел прогуляться, найти какое-нибудь постороннее заведение с вайфаем и проверить почту от Анны.

— Конечно, ступай. Только будь очень осторожен, проверяйся постоянно. И вот, — я протянула Алексу купюру, — найди магазинчик, купи что-нибудь перекусить. Местный ресторан нам по-прежнему не по карману. Только в кафе круглосуточные не суйся и в магазине тоже аккуратен будь.

— Хорошо. А ты тут сама разберешься?

— Да. Необходимо немедленно поговорить с Мареком. Мы представились здесь супругами. А он видел тебя мужем другой женщины не так уж и давно.

— Порою мне кажется, что с той поры прошла вечность.

— Не выдумывай. Это от усталости. Алекс, мы выберемся отсюда, и ты окажешься рядом с женой так быстро, что и оглянуться не успеешь.

* * *

Я поговорила с Мареком тем же вечером. Как выяснилось чуть позже, во время нашего экстренного «совещания» с Алексом юный музыкант предпринимал попытки найти нас. Только справки навести у него не получилось, ведь мы с Алексом заселились, используя поддельные документы двух супругов.

— Я всегда знал, что еще встречу тебя, о, прекрасная валькирия! Моя таинственная Мист!

— Ты специально искал встречи со мною? Может быть, использовал каких-то знакомых или наводил справки?

— Нет, у нас ведь нет общих знакомых. А свои адрес с телефоном ты в прощальном письме не сообщила. Но я молился ночным звездам. И они послали знак, что ты появишься еще не раз в моей беспросветной жизни! В первый раз мелькнешь ярким и мгновенно исчезающим метеором. Во второй — озаришь ее всю ярким светом нежданной истины! А уже потом, когда мы встретимся с тобой в третий раз, поможешь сбросить тяжкие оковы и обрести мир и гармонию с целой вселенной. Я верю, что ты моя спасительница, о, прекрасная валькирия!

Говорит прямо как блаженный, — растерянно моргая, подумала я тогда. Впрочем, парень не притворялся и, как бы странно это ни прозвучало, не выдумывал. Он искренне верил в свои фантазии или видения. Нет, Алекс прав, не мог Марек быть агентом или осведомителем. Он бы завалил все подготовительные тесты. И свел бы с ума не одного психолога, который попытался бы провести профессиональное освидетельствование.

— А график твоих гастролей? — поинтересовалась я после небольшой паузы. — ты менял его специально, чтобы оказаться в этом отеле?

— Нет, гастроли шли по плану и, в общем-то, закончились. Но некоторые заведения попросили дать несколько концертов дополнительно. Вот Ядвига и уговорила меня здесь задержаться. А я и не был против, надеялся, что ты не окончательно покинула эту страну. Скажи, а почему тебе пришлось уехать так внезапно?

— Это связано с моей работой, — врать милому мальчишке не хотелось. А сообщить правду я, разумеется, не могла.

— И сегодняшнее появление в казино отеля тоже связано с работой? — хитро прищурился паренек.

— В общем-то да. Только я прошу тебя никому об этом не рассказывать.

— Да я и не знаком здесь ни с кем. И все время один, только Ядвига рядом.

— Понимаю, тетя близкий для тебя человек, но я прошу тебя ничего не рассказывать и ей.

— Мы не особо близки с теткой, если ты об этом, — рассмеялся молодой человек, — она только договаривается о концертах да деньги получает и складывает в сейф.

— И что, хорошо платят? — автоматически, из вежливости, поинтересовалась я.

— Понятия не имею, — растерянно пробормотал молодой человек, не сводя с меня восторженного взгляда, — знаешь, ты в этом платье прекрасна как богиня!

— То есть уже не валькирия?

— Они считались служительницами бога Одина. Но все же некоторые смертные воспринимали валькирий как богинь.

Мы с Мареком еще немного поболтали и расстались вполне довольные друг другом. Правда, молодой человек выпросил у меня обещание не покидать отеля, не попрощавшись. Я понимала, что обстоятельства могут сложиться по-разному. И, возможно даже, скорее всего, мне придется обещание нарушить. Но утешала себя мыслью, что если придется отвергнуть эту странную дружбу, то лишь для того, чтобы держать мальчишку на расстоянии. И это необходимо, по крайней мере сейчас. Ради блага и безопасности паренька. Впрочем, мне ничто не мешало общаться с Мареком сейчас, пока мы в этом отеле и агенты «пантеры» потеряли наш след.

Несмотря на то что я больше не подозревала Марека, неожиданная встреча с ним рождала противоречивые чувства. Правда, сегодняшним долгим вечером меня ждала еще одна новость. Радостная! Из своей вылазки вернулся Алекс. Молодому человеку удалось избежать вездесущих соглядатаев, без происшествий раздобыть свежих продуктов. И, главное, получить весточку от Анны. Девушка писала, что благополучно и без приключений добралась домой. Отдала «милому дядюшке» посылку. Ответила на парочку его вопросов. А сейчас на «дальней даче» поправляет здоровье.

Это означало, что Стрельцов получил флешку. И вроде бы вполне этим удовлетворился. Разумеется, не обошлось без настойчивых расспросов, если не сказать, парочки допросов. А сейчас Анну отправили в спецсанаторий, расположенный в пригороде, поправлять здоровье и проходить полный курс обследований.

Алекс заявил, что теперь может быть практически полностью спокоен за жену. Да и у меня, честно говоря, от сердца отлегло. И можно было полностью сосредоточиться на насущных проблемах. То есть на срочной добыче некой суммы в иностранной валюте.

Прошло два спокойных дня. Я регулярно посещала казино, как сказали бы игроки со стажем, «играла по маленькой». То есть выигрывала, но исключительно такие суммы, что статистически можно было списать на везение. И которые не могли насторожить службу безопасности заведения. Еще денек, я полагала, и можно было считать программу-минимум выполненной. И двигаться дальше.

Каждый день я общалась с Мареком. Мы подолгу болтали с мальчишкой на разные темы. Как правило, он рассказывал о своих видениях и грезах или развивал различные теории. А я слушала и рассеянно вставляла пару-тройку слов.

Но в один из дней я неожиданно для себя подняла тему утраченных детских воспоминаний. Об аварии, в которой погибли родители Марека. И вообще обо всем, что происходило до восьмилетнего возраста паренька.

— Меня очень мучает осознание того факта, что образы родителей совершенно стерлись из моей памяти, — ответил он на мой вопрос, — я пытался что-нибудь вспомнить. Как-то разобраться в этой загадке, но ничего не выходит. Только расстраиваюсь и мучаюсь понапрасну.

— Ядвига что-то такое говорила. И ты, правда, совсем ничего не помнишь из раннего детства? Ведь забыть аварию, которую ты перенес, дело почти что обычное. Мозг таким образом защищается от стресса. Но забыть все, абсолютно все, что было до того, включая свое собственное «я», это крайне редкий случай. И, пожалуй, довольно интересный, с медицинской точки зрения.

— Это правда так, — грустно кивнул парень, — я совсем ничего не помню. И кажется, что мне иногда трудно жить дальше. Ощущать себя, будто родился на свет восьмилетним. Но это сложно до конца объяснить, понимаешь, моя память не абсолютно белый лист. Иногда, особенно во сне или в глубоких грезах, в моем сознании роятся зыбкие образы. Они движутся, перемещаются, как картинки в калейдоскопе. И мне кажется, что я вот-вот уловлю суть или ухвачу некое забытое воспоминание. Но образы ускользают, словно пугливые яркие птицы, так и не успев до конца сформироваться.

— А что говорят врачи об этом? Твой случай, без сомнения, неординарный. Но кажется, не безнадежный. А в Европе есть масса замечательных специалистов в этой области, которые достигли в лечении амнезии потрясающих результатов. Особенно в наши дни. Ведь медицина не стоит на месте, появляются новые методы и препараты, которые могут помочь тебе разгадать все загадки. И, возможно, многое вспомнить и избавить от мучений.

— Мы не обращались к врачам, — обреченно сказал Марек, — Ядвига говорит, что это все невероятно дорого и у нас нет на это средств.

— Нет средств? Это странно, кажется, все вокруг говорили, что ты сейчас очень неплохо зарабатываешь? — озадачилась я.

— Вроде бы да, — растерянно пожал он плечами, — деньги меня никогда особо не интересовали. Тетка говорит, что это правильно, творческие люди всегда лишены практичности. И еще все время повторяет, что сначала, прежде чем накопить собственный капитал, я должен погасить все долги.

— Ты столь юн и так умерен в тратах. Откуда же вообще взялись эти долги?

— Семья дяди небогата. А денег на мое содержание и образование ушло слишком много. А еще, говорят, отец оставил свои дела в полнейшем беспорядке. И за эти годы по его долгам наросли проценты. Сначала, когда я был маленьким, дядя брался их гасить. Но теперь это моя обязанность.

Честно говоря, история, рассказанная Мареком, показалась мне несколько странной. Допустим, парень, как человек творческий, действительно не интересовался своим доходом. И на фирме внезапно погибшего отца могли остаться долги. Но как могло статься, что их до сих пор не реорганизовали, не выплатили или не погасили? А тот факт, что опекуны заставляют Марека платить долги за свое содержание, вообще показался мне вопиющим.

Поэтому я решила навести более подробные справки о финансовых делах семьи Збигневых. И о той страшной аварии, что унесла жизни родителей Марека. Итак, я уже знала, что Марек сын польского бизнесмена. Когда удалось раздобыть дополнительные сведения, выяснились и подробности аварии. В тот день Збигневы вместе с сыном ездили на пикник и возвращались в город поздним вечером. На трассе их машину сбил грузовик. В результате аварии легковой автомобиль загорелся, и родители Марека погибли в пожаре. Как выжил ребенок, оставалось загадкой, его без сознания нашли спасатели рядом с тем, что осталось от машины и людей в ней. Водитель грузовика покинул место аварии. Позже выяснилось, что сам грузовик числился в угоне. Виновных так и не нашли.

По мне, так классическое заказное убийство, замаскированное под несчастный случай. В пользу этой версии говорит тот факт, что киллер оставил в живых ребенка, например. Что касаемо слухов о долгах, которые Збигнев-старший оставил сыну, так это оказалось полнейшей ложью, которую непрактичному пареньку скармливали жадные родственники.

Ибо выяснилось, что бизнес Збигнева приносил стабильный доход. И после смерти родителей и само предприятие, и все состояние досталось Мареку. Дядя, брат отца, оформил над мальчиком опекунство. Он же стал управлять делами компании и, вероятно, спокойно клал в собственный карман все доходы. А когда Марек достиг совершеннолетия, родственники объявили его недееспособным и все осталось по-прежнему. Вернее, нет, далеко не все! Теперь Марек и сам довольно прилично зарабатывал, потому как стал известным музыкантом и не менее известным композитором. И родственники продолжили обкрадывать молодого человека, присваивая его доходы. Ведь именно за этим его повсюду сопровождала тетка Ядвига.

Инстинкт детектива говорил мне, что во всей этой истории нужно срочно разобраться. Конечно, расследовать ДТП более чем десятилетней давности очень сложно. Ведь успеха легче добиться, если работать по горячим следам. Это касается любого преступления. Но я была уверена, что расследование провели спустя рукава, и если поднять все материалы и приложить усилия, получится выяснить много интересного. Что до заказчиков убийства, то у меня уже была готова версия. Ведь, по сути, она полностью лежала на поверхности. Жадные родственнички Марека получили в этой истории явную материальную выгоду. И продолжали получать, если на то пошло. Притом пострадавшему парню никто не оказывал толковой медицинской помощи. Может, из опасений, что он сможет что-то вспомнить. А может, что подлечится, докажет свою психическую нормальность и отберет свои доходы. Да и еще наследство отца потребует.

Меня распирало от возмущения! Человеческая наглость и жадность порою не знают границ. Ведь если родственники Марека и непричастны к гибели его родителей, то, что они годами обкрадывали паренька, можно считать выясненным фактом. У меня просто руки чесались взяться за это дело немедленно. Но сейчас на меня была возложена другая, не менее важная задача. Не стоило забывать, что Алекс все еще не вернулся домой. И нам обоим все еще грозила нешуточная опасность.

Тем не менее я решила при случае поговорить об этом с Мареком. И по завершении задания встретиться с ним в Польше. И заняться новым расследованием. Похоже, наш с тетей Милой отпуск снова откладывался. Но это ведь мелочи, если хорошему человеку нужна помощь. Тетушка поймет меня и, полагаю, не станет сердиться.

* * *

Утром следующего дня, когда Алекс по моей просьбе осторожно переносил вещи в машину, на всякий случай, чтобы, если доведется, мы могли быстро покинуть отель, я столкнулась в фойе с Ядвигой. Первым моим порывом было, кивнув, пройти мимо. Но женщина, сверкая глазами, ринулась мне навстречу.

— Опять ты?! — выкрикнула она, но потом, видимо, вспомнила, что я отлично говорю по-польски, и слегка сбавила тон. — Эжени? Вы снова здесь? Что вы делаете в этом отеле?

— Мы проездом, — сдержанно ответила я.

— Понятно. А я смотрю, с Мареком что-то странное происходит. Стал скрытным, задумчивым, постоянно убегает куда-то. Снова витает в своих фантазиях и грезах. Заявил, что готов остаться в этом отеле, хотя раньше капризничал и порывался уехать. Теперь, пожалуй, все ясно.

— Раз уж вы сами заговорили о своем племяннике, я полагаю, что у Марека нет никакого нервного расстройства. Парень просто обладает яркой фантазией. А еще страдает амнезией, которая в наши дни успешно лечится. Скажите, почему ему не оказывают совершенно никакой медицинской помощи? Ведь это неслыханно!

— Все медики, без исключения, мошенники и шарлатаны! — зло вспыхнула женщина. — они могут лишь деньги тянуть да кормить обещаниями пациентов и их несчастных родственников! Мы годами тратились на психологов, психоаналитиков, терапевтов, и прочую братию. Да все без толку! И я бы посоветовала вам, Эжени, заниматься исключительно своими делами. И не лезть в чужие! Мы в своей семье сами разберемся.

Я всегда была остра на язык, разумеется, и сейчас нашла бы, что ответить гадкой тетке. Но учитывая, что у меня имеются свои неотложные дела, поднимать эту тему, пожалуй, и вовсе не стоило. А поскольку я и так проявила несдержанность, не стоит сейчас усугублять конфликт. Ведь это может негативно сказаться на Мареке в мое отсутствие. А уехать мне придется, как ни крути, и в самое ближайшее время. Остается лишь утешиться тем, что последнее слово все равно будет за мной. И как только появится свободная минутка, я обязательно займусь этим делом и выведу на чистую воду непорядочную супружескую чету.

— Вы совершенно правы, Ядвига, — опустив глаза, кивнула я, — мне не стоит вмешиваться.

Женщина хотела добавить еще что-то резкое. И даже, кажется, набрала в легкие воздуха побольше, чтобы хватило на длинную тираду, но сказать ничего не успела. В дверях появился растрепанный Алекс, быстро пересек фойе, торопливо буркнул: «Простите, дамы, что вас прерываю, но это срочно», — и потащил меня прочь.

— Женька, нужно уходить, немедленно! — возбужденным шепотом начал он прямо в коридоре, — я видел двоих агентов. Один уселся с газетой на лавочке, возле парковки. Другой прогуливается по аллее, усаженной молодыми кленами, той, что находится напротив отеля. Ошибки быть не может, они нашли нас!

— Снова?! Черт побери, но как на сей раз? — разговаривая, мы заскочили в свой номер и лихорадочно метались по нему, собирая остатки вещей.

— Может, камеры видеонаблюдения проверили? Может, просто прочесывают все подряд? Кто их знает?

— Ладно, сейчас не до этого. Они тебя видели? Машину засветил?!

— Я проверялся, но агента на лавке заметил далеко не сразу. Прости. Так что, наверное, да, он видел, как я подходил к машине.

— Все равно. Без колес нам сейчас никак, да и вещи там нужные. Здесь все собрали?

— Да.

— Тогда давай выбираться по пожарной лестнице. В фойе нас могут уже ждать.

— Впрочем, как и везде. Возле входа на парковку можно устроить засаду, место удобное.

— Это вряд ли, но будь наготове.

— Конечно.

Мы шепотом перебрасывались короткими фразами. И спускались по металлической лестнице, на которую выбрались через окно.

— Хорошо, что номер попался удобный в плане побега.

— Что значит — попался? Я его заранее присмотрела. Чтобы невысоко и лестница рядом. Давай не копайся и ступай на носках, слишком много шума производишь.

— Не все умеют двигаться, как бестелесные ниндзя, — беззлобно огрызнулся парень, но послушно встал на носки. И затопал, как мамонтенок, который пытается идти на носочках.

А я молча, глубоко вздохнула.

— Чего? — растерялся Алекс. — я же стараюсь. Или ты, наверное, устала быть постоянно в бегах? После нескольких дней относительной безопасности это, наверное, тяжелее всего.

— Все нормально, прорвемся.

— Так, а я за что? — шутливо, на манер героя одной комедии, пропел он, — тем более, теперь мы при деньгах.

— Конечно, с нами все будет в порядке. Сейчас я за судьбу Марека больше переживаю. Да и его душевное состояние не может не вызывать беспокойства. Приходится опять бросать паренька, только на сей раз оставлять без предупреждения. Да еще и в лапах коварной родни.

— Насколько я понял, он больше десяти лет так прожил? Верно? Ничего не случится, протянет еще недельку-другую. Ты же собиралась его потом найти?

— Да, мы уже и адресами-телефонами обменялись.

— Вот и не переживай. Даже если у этих родственничков замараны руки, парня они не посмеют тронуть. Кто же станет гробить курицу, несущую золотые яйца?

— Ты прав. Они его не тронут. По крайней мере пока. Но если Марек начнет требовать от дяди отчета в деле управления фирмой, а также вникать во все финансовые вопросы, он сразу же окажется в опасности. Поэтому я не стала посвящать его в подробности своих изысканий. Погорячится, попытается сам во всем разобраться и попадет в неприятности. Ведь важно не просто задать противнику острый вопрос. Главное, сделать это вовремя!

— А еще идеально, если будешь находиться в этот момент под защитой, — согласился Алекс.

Мы беспрепятственно спустились вниз. Добрались до парковки отеля. Агент, который читал газетку на лавочке, успел передислоцироваться. Я полагала, занял наблюдательную позицию в своем автомобиле, чтобы иметь возможность сразу пуститься по нашему следу. Обидно, что вычислить его сейчас нельзя. На это совершенно нет времени. Мой подопечный, конечно, заметил двоих агентов, но здесь их может быть гораздо больше.

— Сейчас они нападать не станут, — заявила я Алексу, который старательно вертел головой по сторонам, — средь бела дня, на парковке фешенебельного курорта. Где практически на каждый квадратный метр имеется своя камера видеонаблюдения. Так что не теряй времени, двигайся быстрей! Нужно поскорее убраться отсюда.

— Хорошо, — кивнул Алекс, — а что будем делать дальше?

— Дальше все по старой схеме. Как и все беглецы, мы постараемся оторваться. Сменить машину на что-то менее приметное. И снова затеряться на местных просторах. А там посмотрим. То есть обдумаем, где будем переходить границу.

— Быстрее всего будет по воде. То есть по озеру, у меня и лодка есть небольшая, моторная, — неожиданно раздался слегка приглушенный, но знакомый голос позади водительского сиденья.

— Марек?! — выкрикнула я. И тут же возмущенно добавила: — Алекс!

— Я ничего не знаю, — растерялся подопечный, — и никого не видел!

Марек, который до этого времени скрутился на полу под задними сиденьями, прикрывшись каким-то ковриком, выбрался из укрытия. Отряхнул рыжие кудри и уселся на сиденье.

— Нормально вообще! — неслась я. — ты не только появление агента чуть не прошляпил! Ты умудрился не заметить ребенка, который забрался в машину!

— Я не ребенок!

— Он не ребенок! — практически в унисон ответили мне молодые люди.

— Ладно, прости, Марек, конечно, нет. Ты взрослый молодой человек. Только объясни сейчас, что ты делаешь в нашей машине?

— Я увидел, как Алекс какие-то вещи в нее складывает. И, судя по выражению лица, очень нервничает и торопится. Поэтому догадался, что вы собираетесь срочно уехать, опять. А я не хотел, просто не мог снова с тобою расставаться. Поэтому я спрятался здесь внизу, под ковриком.

— Исчерпывающий ответ, — буркнула я и наградила Алекса таким «ласковым» взглядом, что тот поежился, — хорош, нечего сказать.

— Жень, прости, я правда, видно, слишком расслабился.

— Это конечно, только что мы теперь делать будем? Пока совершенно неясно, что именно задумал противник. А также, как отреагирует Ядвига на факт пропажи племянника. Что же теперь делать? — я пыталась держать все под контролем одновременно. Следила за дорогой, старательно петляла улочками небольшого городка, чтобы оторваться от возможной погони. Осматривалась по сторонам, нет ли поблизости «знакомых» агентов. И пыталась найти оптимальное решение создавшейся проблемы. И, кажется, не сразу заметила, что произнесла эти мысли вслух.

— Как это что делать? — восторженно изумился Марек. — вы возьмете меня с собой, и это будет настоящее приключение! Полное тайн, загадок и неожиданных опасностей!

— А твоя тетушка заявит о похищении. И пустит по нашему следу полицию, — скептичным тоном попыталась я остудить его пыл. И добавила, уже для Алекса: — Плюс ко всему!

— Да ладно вам! — ничуть не стушевался Марек. — Понимаю, бывает. Следят за вами какие-то типы! И пришлось срочно уехать. Но я вам не помешаю, честное слово.

— Та-а-ак, а ты что об этом знаешь? — слегка подпрыгнула я на сиденье.

— Ничего особенного. Но ведь это же и так ясно как белый день! Ты воин и защитник! Стала носиться всюду с двумя молодоженами. А потом девушка исчезла, и вы появляетесь в дорогом отеле, но уже супругами представляетесь. Ясно, что девушку удалось домой отправить, значит, здесь опасно. Она ведь беременная. Уже была, там, на водах.

— Марек! А ты говорил кому-то об этих своих соображениях?

— Конечно, нет! Ты ведь сразу предупредила, что это тайна. И вы не переживайте, что я все понял. Я никому не скажу, ни словечка!

— Интересно, а откуда ты узнал про нас с Анной? — растерянно пробормотал Алекс.

— Но вы же всем рассказывали, что лечитесь от бесплодия. А уже тогда знали, что девушка носит ребеночка. Врали, значит, так надо вам было! Что-то скрыть нужно!

— Марек, а ты всегда знаешь, когда люди тебе врут? — озадачилась я.

— Нет, — грустно покачал лохматой головой паренек, — люди странные, и понять их всегда очень сложно: столько всего понамешано. Но я вижу ауры! Вот, например, ты, Женя! Твоя аура ярко-синего цвета с розоватыми вкраплениями. Ты всегда не как все! Сильная, но не жестокая, и нравишься людям, особенно если сама этого захочешь и расстараешься. Такая аура, как у тебя, бывает у воинов. Вернее, почти такая.

— И чем же моя отличается? — машинально уточнила я.

— Она у тебя слишком яркая. Таким людям никто не нужен. То есть они любят родных и своих друзей. И всегда готовы прийти на помощь. Но сами они в опеке не нуждаются. И не выносят, когда им приказывают. Особенно те, кто выше, но хуже и глупее их. Поэтому ты воин и защитник, но сама по себе! Как валькирия! Еще и такая же прекрасная!

Лицо парнишки просияло от восторга. А мы с Алексом переглянулись.

— Все правильно, я частный детектив. И обычно работаю телохранителем. Ты верно догадался. Только рассказывать об этом никому не нужно.

— Конечно, нельзя, это понятно, — легко согласился паренек.

— Я про нас с Анной все равно не понял, — после небольшой паузы пробормотал Алекс, — ты о нас как узнал-то?

— Вы любите друг друга очень сильно. Но там, на водах, вы не отдыхали, а прятались! И сильно боялись. Ты боялся сильнее! Она немножко надеялась, молилась о чуде!

— Ничего не понимаю. Мы вели себя очень осторожно. И к тому же я никогда не слышал, чтобы Анна молилась!

— Так она же потихоньку! — словно маленькому и несмышленому ребенку пояснил Марек. — понимаешь, это очень хорошо всегда видно. Обычно у вас ауры были достаточно похожие, так часто бывает у родственников, если они близки и разделяют мысли и чувства друг друга. Вы очень боялись и были готовы защищать себя от опасности, и ауры были огненно-красные, с желтыми и зелеными вкраплениями. А когда Анна молилась, ее аура на время становилась золотистой! Яркой и светящейся! Это очень редкий дар и передается по роду. Она молитвенница!

— Кто? — совершенно растерялся Алекс.

— Ни одна молитва Анны не останется без ответа! Такие люди защищают обычно всю свою семью, как оберег! Молятся о благополучии живых и о спокойном сне мертвых. Но сами о своем даре знают очень редко. Считают, что так у всех: помолишься, и дано будет! А дано-то не всем!

— Понятно. То есть не совсем, но ладно, — задумчиво протянул Алекс.

— Скажи, Марек, а какого цвета аура у твой тети Ядвиги? — неожиданно для себя самой заинтересовалась я.

— Это странно. Но ее ауру или, к примеру, дядину мне никогда не удается рассмотреть. А может, и не странно, просто есть такие люди — сложные очень, закрытые, что ли.

— Понятно.

Пока мы болтали, я убедилась, что погони за нами нет. И проделала один простой маневр. Который, как оказалось, заметили все.

— А куда мы едем?

— Женя, что ты делаешь?

— Я сделала круг, чтобы вернуться к гостинице, — спокойно пояснила.

— Но это же нельзя!

— С ума сошла? Там может быть засада! — дружно завопили мои спутники.

— Как мы с тобой прекрасно знаем, засада может быть где угодно, — спокойно возразила Алексу, — но парня нужно вернуть назад. Сейчас это будет самым правильным решением. А к самому отелю я подъезжать не собираюсь. Высажу в паре кварталов, ничего, немножко прогуляется.

— Я не хочу назад! Не хочу к тетке, она недобрая! — что есть силы завопил Марек.

— Прости, так нужно! Это только на время, я вернусь за тобой, обещаю!

Но Марек меня, кажется, уже не слушал. Он кричал что-то невразумительное и слишком эмоциональное. Но, сопоставляя разрозненные слова из его истеричных криков, можно было догадаться, что Марек случайно подслушал телефонный разговор родственников. Вернее, что говорил дядя, он не расслышал. А тетка жаловалась на новую встречу со мной, выражала опасения, а также крайнее недовольство моей особой. Причем, похоже, совершенно не стеснялась в выражениях.

— Да тише ты, уши закладывает от твоих воплей! — шикнул на него Алекс. — Жень, его нельзя возвращать!

— Как ты не понимаешь, оставаясь с нами, мальчишка подвергается опасности!

— И что? Ему теперь небезопасно в любом случае. Небезопасно оставаться с теткой. Потому как Ядвига — дама подозрительная и неизвестно на что способная. Небезопасно возвращаться в гостиницу. Вдруг агенты его заметили, как он около нашей машины вертится. Они могут решить, что парень о нас что-то знает. И, боюсь, разговорами про ауры, они не удовлетворятся.

Я собралась возразить, но не успела.

— Да, сейчас ты скажешь, что им нужно срочно собраться и покинуть отель. Но где гарантии, что тогда все будет хорошо?

— Да, но оставаться с нами он не может! Это не просто нарушение вводной! Это срыв операции! Ты ведь это понимаешь?!

— Да, — не стал спорить Алекс, — значит, сейчас тебе нужно расслабиться, пару раз вдохнуть-выдохнуть. Или что ты там еще обычно делаешь, и придумать что-то неожиданное. Но безопасное и оптимальное со всех точек зрения.

— Это что, так просто, по-твоему? — фыркнула я, но задумалась. И план действительно стал вырисовываться, будто сам собой, — ладно, уговорили.

Созревший план был достаточно простой. Собственно, именно с этого я собиралась начать защиту интересов Марека Збигнева, когда выполню текущее задание. Я планировала обратиться за помощью к знакомому психиатру из Лондона. Он должен был провести полное обследование молодого человека и диагностику его амнезии. А также, возможно, несколько сеансов гипноза или другой терапии, которую сочтет действенной в этом случае. Нужно попытаться устранить то, что блокирует память молодого человека. И тогда у Марека получится вспомнить обстоятельства аварии, в которую он попал в детстве с родителями. Или частично восстановить память до трагедии.

Вмешательство психиатра еще было необходимо, чтобы доказать психическую вменяемость Марека Збигнева. Казалось бы, тот факт, что амнезия не влияет на мыслительные процессы или критическое мышление, известен всем. Но родственникам Марека как-то удалось доказать его недееспособность, чтобы получить полный контроль над финансами парня. И теперь нам требовалось заключение специалиста, известного своей безупречной репутацией, чтобы начать атаку на корыстолюбивых родственников. Это должно быть первым этапом. А вторым этапом станет проведение расследования страшной аварии, что унесла жизни родителей Марека. И наказание всех, причастных к этому преступлению.

Разумеется, я не планировала начинать расследование прямо сейчас. Но отвезти Марека в Лондон и оставить на попечение достойного специалиста мы могли себе позволить. Конечно, для этого придется проделать немалый крюк. Но заданию это не повредит. Даже, наоборот, поможет сбить ищеек с нашего следа. Ведь, судя по предыдущим действиям агентов, аналитики частной военной организации считают, что мы будем прорываться на восточных границах страны. В крайнем случае, северо-восточных. А мы тем временем спокойно, если не беспрепятственно, отправимся на запад.

— Ладно, — снова повторила я притихшим парням, — мы не станем возвращаться в гостиницу. Мы немедленно уезжаем из города, — и без дальнейших колебаний развернула машину.

* * *

Некоторое время мы петляли извилистыми небольшими улочками. Потом свернули севернее и выехали на широкую магистраль, которая вела из города, дальше, на трассу.

Впереди нас ждал довольно небезопасный отрезок пути. Съехать на дорогу, что вела к озеру, можно было только в одной части магистрали. Значит, избежать этого пункта никак нельзя. Беда в том, что это понимаю не только я, но и наши противники. И если они решат устроить засаду, места идеальнее сложно придумать. Там просто деться будет некуда — или вперед, или направо.

Разве что развернуться и рвануть в обратном направлении. Только делать этого, разумеется, мне не хотелось. Потому что подобное действие не имело большого смысла. Ведь, как ни крути, а выбираться из страны нужно. Тем или иным способом, не важно. Главное, что наши преследователи не дураки, а как показала практика, они грамотные специалисты своего дела. Их аналитики тоже прекрасно понимают, что деваться нам некуда, кроме как уйти за границу. И в ресурсах организация явно не так ограничена, как мы. А значит, они устроят засады на всех ключевых пунктах возможных маршрутов. И попытаются зажать нас в тиски, как тогда, на северо-востоке. Отсюда вывод: не станем зря тратить силы. Если столкновение с противником неизбежно, попытаемся прорваться в месте, оптимально подходящем для нас.

Подведя эти неутешительные итоги, я не рассчитывала проскочить опасный участок дороги с разгона, что называется, на чистом везении. Ведь пока мы с Алексом добывали наличность в казино, у наших противников было время на все. Потерять нас, хорошенько понервничать. Организовать посты и заслоны на всех окрестных дорогах. Сменить концепцию поиска, проверить теперь уже все крупные отели и снова нас найти. Что, собственно, они и сделали. Значит, столкновение неизбежно.

И впереди нас ожидает засада. А поскольку я понимала, что не могу ее избежать, то готовилась к худшему. Глядя на меня, нервничали и ребята. Алекс достал оружие, проверил и положил рядом с собой на сиденье. Потом молча перезарядил мой револьвер и протянул мне. Чтобы не тратить время, я достала несколько сюрикенов и положила их прямо перед собой на торпеду. Марек совершенно притих на заднем сиденье. И не решился задавать вопросы, если они у него были, разумеется. Мне было любопытно, пугают ли парня все эти приготовления, но отвлекаться, чтобы расспросить или рассмотреть выражение его лица, я не стала. Нападения можно было ожидать в любой момент, и мне понадобятся все мое внимание, выдержка и умения.

Фургон выскочил на трассу позади нас внезапно. Несмотря на то что я ждала чего-то подобного, по спине пробежал неприятный холодок.

— Так, всем приготовиться! Возможно, нас атакуют прямо сейчас!

— Почему ты думаешь, что это за нами? — удивился Марек. — Не вижу ничего подозрительного, обычный фургон.

— Уж больно резво выскочили, — коротко пояснила, — и потом, мы с Алексом уже встречали похожий.

— Ага, только тот мы вывели из строя. А сейчас откуда они вообще взялись? — недоумевал молодой человек, поглядывая в зеркало заднего вида.

— Там есть съезд с трассы, видимо, последний до нужного нам поворота. Они зажимают нас, что называется, в тиски. Значит, впереди засада. Теперь это можно считать установленным фактом.

— Ты так спокойно об этом говоришь. Может, тогда не стоит лететь туда на всех парах? Может, развернемся, попробуем уйти от преследования? Или поискать другие варианты?

— А какой в этом смысл, позволь спросить? Они уже организовали засады везде, где посчитали нужным. Времени для этого было предостаточно. И вообще, хватит болтать! Всем внимание и приготовиться, — заявила я, поудобнее пристраивая револьвер на сиденье, чтобы можно было схватить рукой не глядя. Алекс, следи за дорогой со своей стороны. Марек, немедленно спрячься.

— То есть как это спрятаться? Мне тоже нужно оружие, наверное. А если нельзя, то я хочу все видеть, что происходит.

— Об оружии и речи быть не может! — отрезала я. — а спрятаться надо примерно тем же манером, как сегодня, когда ты забирался в нашу машину. Ложись на пол и не высовывайся, чтобы пуля шальная не зацепила.

— Все-таки будет перестрелка? — оглянулся Марек, вытягивая шею.

— Меня нужно слушаться, не медля ни секунды! — рявкнула я. — или высажу при первой же возможности.

— Понял, только не кричи! — заявил Марек и немедленно полез на пол.

— Ложись на живот, опусти лицо вниз и голову прикрой руками, — автоматически проинструктировала я.

Через долю секунды из-под заднего сиденья раздалось приглушенное: «Хорошо».

И я поняла, что Марек выполнил все, что требовалось. А сама в это время смотрела только на дорогу и фургон, который ехал сзади, не рискуя отвлечься ни на миг. Окна машины были частично затемнены, поэтому мне не удалось рассмотреть, кто находится внутри. Но я ни на минуту не сомневалась, что в автомобиле полно агентов. Я увеличила скорость, не слишком усердствуя, впрочем. Прокачанный фургон в два счета догонит, пусть и не самую плохую, но все же арендованную, средних возможностей, машину. Водитель фургона тоже увеличил скорость, но не пытался сократить уже существующее между нами расстояние. Он просто спокойно ехал сзади, выжидая. Что еще раз убедило меня, что впереди нас ждет засада.

Но, несмотря на готовность ко всему, то, что произошло дальше, оказалось полной неожиданностью. Когда вдали уже показался съезд на дорогу, ведущую к озеру, оттуда выскочил грузовик и, нарушая все возможные правила дорожного движения, понесся по встречке, прямо на нас, рассчитывая снести наше авто лобовым ударом. Или заставить меня остановиться.

Времени на принятие решения оставалось катастрофически мало. Агенты враждующей организации больше не пытались нас задержать или допросить. Сейчас они собирались нас убить. Впрочем, возможно, это была обычная психологическая атака. И противники хотят просто вынудить нас остановиться и самим сдаться на милость победителю. Только этому не бывать.

— Ты тоже пригнись, — спокойно велела я Алексу.

И надавила на педаль газа. Я отлично понимала, что при столкновении с грузовиком у легкового автомобиля и его пассажиров нет практически никаких шансов на выживание. Но упорно давила на педаль газа, выжимая из арендованной машинки все, на что она была способна. Когда до столкновения оставались считаные секунды, я резко выкрутила руль вправо. Удара избежать не удалось, но он прошел по касательной, счесав краску с левой стороны автомобиля. Впрочем, я уже и не рассчитывала вернуть его владельцам невредимым. Тут самим бы выжить. Грузовик заскрипел тормозами и, кажется, начал разворачиваться. Только я уже этого не видела. Наша машина на полном ходу сбила дорожное ограждение, слетела с трассы, несколько раз перевернулась и остановилась на дне небольшого оврага, днищем кверху.

Когда мир вокруг меня перестал вращаться, я осторожно пошевелила конечностями, прихватив оружие, выбралась из машины и окликнула своих спутников.

— Алекс, Марек, вы там как? Живы?

— Все нормально, — простонал Алекс, выбираясь со своей стороны.

— А что это было вообще? Водитель грузовика, он что, совсем рехнулся? Так ведь и убить можно было! — Марек барахтался на заднем сиденье и, судя по его активным движениям и возмущенным воплям, был в порядке.

Я потянула носом воздух, — выбираемся из машины, бегом! Нужно отойти как можно дальше, бак пробит, и топливо вытекает на землю!

— Алекс, да не копайся ты! Давай, помоги Мареку, и отходим к пролеску, под прикрытием автомобиля.

Алекс подхватил парня и потащил из салона. Марек, насколько мог, помогал ему, отталкиваясь ногами.

— Они ведь не станут стрелять в нас? — отдуваясь, пропыхтел он.

— Еще как станут! — заверила я, занимая удобную для стрельбы позицию, под прикрытием машины, за неимением ничего лучшего.

Разумеется, противники не стали дожидаться, когда мы выберемся из машины. И сможем отступить или организовать оборону. Их фургон остановился на трассе, из него высыпали вооруженные агенты в полном боевом оснащении. Автоматы, бронежилеты, тактические штаны, современные навороченные шлемы и прочее. Вот почему они не нападали на улицах города. Гораздо удобнее устроить засаду на трассе, и оснащение «светить» не придется. И полицию бдительные граждане не вызовут. Или вызовут, но далеко не сразу.

Боевая группа рассредоточилась вдоль трассы с таким расчетом, чтобы забрать нас в кольцо. Противники, не медля ни секунды, открыли огонь.

— Ты видишь, что происходит? — перекрикивая свист пуль, восторженно проорал Алекс, — за нами послали отряд каких-то крутых бойцов! Видно, навели мы с тобой шороху там, в горах.

— Любопытно, а радуешься ты сейчас чему именно? — недовольно буркнула я. — Марек, закатись пока вон под тот куст, прижмись к земле и не высовывайся! Даже если будет очень любопытно на бой взглянуть!

— Понял! — выкрикнул молодой человек и незамедлительно выполнил команду.

— Алекс, прикрой меня! Попробую обойти! У них и так более выгодная позиция. А если возьмут в кольцо — нам крышка.

— Есть!

Меняя дислокацию, Алекс откатился в сторону. Я сделала несколько выстрелов, прикрывая его. Перезарядила револьвер и достала сюрикены и метательные ножи.

— Экономь патроны, стреляй прицельно! Тоже не высовывайся особо. И от машины подальше держись, не ровен час всполохнет.

— Да, я понял, — прокряхтел молодой человек, — ты тоже осторожней там. Все-таки их гораздо больше. Хотя троих или четверых мы с тобой уже сняли, по моим подсчетам.

Только это ничего особо не меняет, — мрачно подумала я, — если изначально численный перевес был сильно не в нашу пользу.

Как только я высунулась из-под прикрытия машины, была атакована сразу с двух сторон. Одного противника я подстрелила из револьвера, в другого метнула нож. И отступила назад. Нужно срочно что-то придумать, так они мне просто высунуться не дадут. Как ни крути, но револьвер не конкурент автоматической винтовке. А учитывая оснащение противников, сюрикены и метательные ножи становятся практически бесполезными. Мне только что просто повезло попасть в просвет на шее, между шлемом и бронежилетом. Но думаю, больше никто так не подставится.

— Все нормально? — выкрикнул Алекс.

Ответить я ему не успела.

— Женя, с тобой все в порядке? — из-за куста высунулось встревоженное, бледное лицо Марека.

— Немедленно назад! — скомандовала я, выстрелила в противника, что, обходя нас, подобрался слишком близко. — отступаем в сторону вон тех деревьев! — крикнула Алексу.

— Присмотри за парнем!

— Пойдем со мной, — кивнул Алекс, отползая, — постарайся делать, как я, и не высовываться.

Я повернулась, прикрывая их отход. Отступила сама назад, оценила расстояние и неожиданно для всех выстрелила в бензобак нашей машины. Раздался оглушительный взрыв. Все, и мои подопечные, и противники, на несколько секунд оглохли, втягивая головы в плечи. То, что было раньше машиной, полыхало ярким пламенем, распространяя клубы удушливого черного дыма. Он застилал собой все вокруг, мешая дышать и укрывая нас от противника.

Я метнулась ящеркой к своим ребятам. Они лежали лицами в землю, Алекс прикрывал рукой голову Марека и прижимал ее к земле. Я растолкала их и прокричала:

— Отступайте за деревья и потом вон за ту горку! А я попробую снова обойти их. Теперь, под прикрытием дыма, может, и в тыл зайти получится.

— Я с тобой! — не согласился Алекс. — помогу тебе! Одной будет сложно!

— Делай что велят! Отступайте! Я справлюсь, береги парня!

Сказать «я справлюсь» было гораздо проще, чем сделать. Честно говоря, я даже не знала, с чего буду начинать. А потом решила махнуть рукой, планов не строить и действовать как пойдет. Первые пару десятков метров я преодолела беспрепятственно. Наверное, противники были оглушены взрывом и слегка дезориентированы из-за дыма. Впрочем, полагаю, это ненадолго. Так что время терять не стоило.

Первому парню в камуфляже, что встретился мне в дыму, я бесшумно свернула шею. Все же отличная была идея с бензобаком. Ведь из-за дыма мне удалось вплотную подобраться к разине, тихо и бесшумно. Благодаря этому маневру мне удалось раздобыть бронежилет, шлем, автомат и пару рожков к нему. Вот теперь, парни, мы поиграем в зарницу. Когда почти на равных. Почти, потому что я стою пары десятков вооруженных бойцов. А их теперь осталось не больше семи, по моим подсчетам.

Я рванула вперед, сделала небольшой полукруг и дала короткую очередь по дезориентированным противникам. Потом еще и еще. Они даже отстреливаться стали не сразу. Потому как не поняли, почему стреляет кто-то из своих. Или не ожидали увидеть меня у себя за спиной. Через несколько минут все было кончено и противники повержены. Правда, я тоже получила легкое ранение в плечо. Каюсь, в азарте потеряла осторожность.

Теперь оставалось только проверить все во избежание сюрпризов. Осмотреть грузовик и фургон. Перевязать рану, найти моих ребят. И убраться отсюда на трофейной машине. Полагаю, фургон для этого подойдет почти идеально.

От наступившей тишины закладывало уши, а от кровопотери начинала кружиться голова и периодически темнело в глазах. Я медленно осматривала место стычки. Внезапно навалилась сильная усталость. Вот если бы ребятки мои догадались подойти поближе. Чтобы не рыскать в их поисках по окрестностям, мысленно взмолилась я. Неожиданно мне захотелось сесть в тенечке под деревом и прикрыть глаза, буквально на парочку минут. Или даже прямо тут, на дороге. Сесть на асфальт, опираясь на спинку фургона, и немного передохнуть. Но я понимала, что это желание появилось не просто так. Уровень адреналина, что бурлил в моем организме, постепенно понижается. В сочетании с кровопотерей это вызывает слабость и желание вздремнуть. А еще съесть что-нибудь сладкое. Сейчас, когда ярость боя, вместе с адреналином, пойдут на спад, рана в плече станет болеть все сильнее и сильнее.

Я похлопала себя по карманам, в поисках конфеты или шоколадного батончика. Но ничего не нашла. Нужно глянуть в фургоне — мелькнула мысль. И я уже протянула руку, чтобы отворить дверь. Но внезапно она сама медленно поехала в сторону. И чья-то коротко стриженная голова осторожно высунулась наружу. Мне были видны только затылок и часть плеча в камуфляжной куртке. Меня же мужчина не видел вовсе.

— Замри, стрелять буду! Медленно выходи из машины с поднятыми над головой руками. Или влеплю пулю, не раздумывая!

Он послушался, вышел из машины, поднял руки вверх и замер. А я не сразу, но сообразила, что автоматически произнесла эти слова по-русски. И он прекрасно меня понял, судя по всему!

— Ты кто вообще такой? А ну-ка, повернись!

Мужчина снова понял мою команду и начал медленно, словно неохотно, разворачиваться. И через несколько мгновений я его узнала.

— Жук?! — вырвался у меня возглас изумления. — как? Этого просто быть не может!

Но, разумеется, я не ошибалась. Передо мной с поднятыми руками стоял Ромка Жуков по прозвищу Жук. Смелый, сильный и неглупый парень, в общем-то. Сто лет назад, так давно, что, кажется, это было в другой жизни, мы с ним вместе учились в Ворошиловке. На одном курсе. Не больно дружили, но и не враждовали никогда. И вот оказались по разные стороны баррикад. Впрочем, по некоторым сведениям, Жук, как и я, давно ушел на «вольные хлеба», и это совсем даже неудивительно, когда двух наемников нанимают враждующие или конкурирующие организации.

— Жук! Вот так встреча!

— Привет, Охотникова, — выдавив жалкую улыбочку, пробормотал он.

— Ты как здесь, Ромка? — прищурила я глаза.

Со стороны холма раздался дружный топот. Это мои соратники не выдержали затянувшейся тишины. И рванули проверить, все ли со мной в порядке, или враги давно выбросили мой остывающий труп в канаву.

— Женя, с тобой все нормально? — словно в подтверждение моих мыслей пробился голос Алекса сквозь густую дымовую завесу.

— Порядок! — крикнула я, не сводя глаз с Ромки. — идите на мой голос!

— Как же «в порядке»?! — завопил Марек, как только увидел меня. — ты же ранена! Ты же вся в крови! Боже, какой ужас! Алекс, что ты стоишь? Рану нужно промыть и перевязать! Немедленно! Это все чревато последствиями! Кровопотеря, сепсис, заражение!

— Марек, не разводи панику, — спокойно возразила, — ранение пустяковое, — я дернула плечом и невольно поморщилась, — пуля прошла навылет. Ты не кричи, а лучше поищи аптечку. В фургоне должна быть. Долго не копайся, хватай первую попавшуюся. Наложишь ватную подушечку прямо на место ранения с двух сторон и забинтуешь, пока поверх одежды.

— А как же промыть, осмотреть? Может статься, и зашивать надо? Пуля точно прошла навылет? — Марек послушно полез в машину, но продолжал сыпать вопросами уже оттуда. — ты уверена, что рана не опасна? Может быть, задета крупная артерия!

— Потом промоем, на привале. Сейчас нет времени, нужно убираться отсюда. Как можно скорее.

— Женя, я тоже помочь хочу. Что мне делать? — уточнил Алекс. Молодой человек не кричал, как Марек, и не паниковал. Но по бледности, разлившейся по его лицу, было заметно, как он шокирован. Вид дороги, усыпанной трупами, и молодой женщины с перекошенным бледным лицом, в одежде, полностью залитой кровью, выведут из равновесия кого угодно.

— Найди крепкую веревку. Этому типу, — я ткнула дулом автомата в Ромку, — нужно связать руки. Потом собери кое-что из оружия на всякий случай. И будем двигать отсюда.

— На чем? Наша машина превратилась в руины.

— Возьмем их фургон. За неимением лучшего он сгодится, на время.

— А наручники подойдут? Для пленного? — наклонившись, парень перебирал вещи на поясе погибшего противника.

— Нет, к сожалению, — буркнула я, — снимет! Веревку ищи, я покажу, как завязывать. Чтобы надежно было.

— Слушай, Жень, а зачем нам его с собой брать? Возиться с ним еще! Может, просто пристрелим? — после того как прозвучало это «милое предложение», Жук невольно вздрогнул. — или свяжем и тут бросим?

— Заманчиво, — усмехаясь, протянула я, — но нет! Заберем с собой. Нужно этого типа немного поспрашивать. А сейчас у нас времени нет. Вот и сделаем это в дороге.

— Ладно, как скажешь.

Алекс с Мареком деловито занялись выполнением поручений. А я держала старого приятеля на мушке, силясь не закрывать слипающиеся веки.

— Но на один вопрос ты ответишь мне прямо сейчас, — через некоторое время заявила я.

— Что ты желаешь знать, Евгения? — ухмыльнулся Жук.

— Какая система контролирует ваш транспорт?

— Спутниковая, разумеется. Обновление координат происходит каждые пять секунд. Так что найдут нас очень быстро.

— А датчики где находятся?

— Один в топливном баке, а второй, бесконтактный, расположен в шине. Он посылает данные о давлении и отчет о передвижении транспорта. Так что далеко вы все равно не уедете.

— Не «вы», а мы, — слегка заплетающимся языком поправила я его, — и мы уедем, не беспокойся. Так далеко, как нам нужно будет. Марек, что ты возишься, раздобыл аптечку? Сил терпеть нет уже!

— Я уже бегу, Женечка, потерпи секундочку. Боже, какой кошмар эта твоя рана! Прямо глянуть страшно, и столько крови, а тебе, правда, не больно? — причитал бледный парнишка. Видимо, у него так проявлялся шок — чрезмерной болтовней.

— Терпимо, — поморщилась я, когда он слишком сильно надавил на место ранения.

— Прости, прости, прости, — пробормотал Марек.

Через несколько минут мы покинули место сражения. Возможно, среди солдат противника остались раненые. Но мы не стали осматривать всех, а только поспешно убрались подальше. Предварительно приняв меры, чтобы нас невозможно было преследовать на грузовике. Если место проведения операции контролируется спутником, скоро сюда прибудут свежие силы противника и медицинская помощь. Вот пусть они и разбираются со своими ранеными коллегами, если на то пошло.

Мои глаза слипались от усталости, на все тело навалилась слабость. Теперь, когда не нужно было держать на мушке Ромку, уснуть мне не давала лишь только нарастающая боль в плече. Алекс устроился на водительском сиденье, Марек рядом с ним. А мы с пленным, в салоне, уселись друг напротив друга.

— Найдите мне что-то сладкое, — слабым голосом пробормотала я своим ребятам.

— У меня есть шоколадка в кармане. Подойдет?

— Конечно, давай скорее.

— Я часто таскаю с собой что-то сладкое, — торопливо рассказывал Марек, — несмотря на то что физически мне работать не приходится, умственная деятельность порою тоже отнимает много сил. И когда я устаю, мне нужно что-то сладкое съесть, чтобы восстановиться. Шоколад для этого идеально подходит.

— Хватит болтать, — прервал его Алекс, — разверни батончик и дай Евгении. Не видишь, она балансирует на грани потери сознания?

— Ой! Конечно, прости, пожалуйста!

Шоколад разлился горечью во рту. Но ожидаемо взбодрил, нервная система встряхнулась, меня перестало неудержимо клонить в сон, похожий на обморок.

— Что ты собираешься со мной делать? — Жук, наконец, перестал усмехаться и задал этот вопрос, пытливо вглядываясь в мои глаза.

— Прости за избитую фразу, друг мой. Но вопросы здесь буду задавать я. А ты отвечать. Быстро, честно, искренне. И тогда наше общение пройдет в теплой, дружеской атмосфере. И наоборот. Впрочем, — сама себя перебила я, — что будет, «если наоборот», ты и сам прекрасно знаешь. Так что скажешь? Поговорим?

— Меня просто наняли выполнить работу. Ты нас переиграла или оказалась более… Не знаю, более непредсказуемой, хитрой, жестокой. Выбирай, что нравится. Короче, ты взяла этот раунд, как и предыдущие, впрочем. Теперь мне, конечно же, не заплатят. И вообще, как выруливать из этой ситуации, я не знаю.

— Ты бы не о деньгах сейчас думал, — спокойно подсказала я.

— Я скажу все, что знаю. В обмен на жизнь и свободу.

— Свободу я тебе обещать не могу. Сам понимаешь. Мы тебя выпустим, а ты побежишь с докладом к хозяевам, в расчете получить-таки гонорар.

— Ладно, я понял. Считай, договорились.

— Тогда по рукам. И приступим. Самый главный вопрос, который мне сейчас не дает покоя: «Как ты здесь оказался?»

— На самолете прилетел! Ты что, Женька, белены объелась, что ли, вопросы такие задавать дурацкие?

— Не валяй ваньку! Кто тебя нанял? Как давно? Каким образом вышли? Через какую компанию? И что конкретно у тебя за задание?

— О боже! — закатил Жук глаза, демонстрируя, как недоволен моей горячностью. — начну с конца, если ты не против. Меня наняли помочь изловить беглецов. Что «хакнули» базу данных и украли у серьезной компании секретную информацию. Их рассчитывали изловить быстро и своими силами. Но что-то пошло не так. Беглецы оказались резвые слишком, да еще и зубастые. Презентовались как два ботана: переводчица и технарь-компьютерщик. Но сначала умудрились затеряться. А потом, когда их в горах зажали, продемонстрировали такие навыки диверсионной работы, что у всех волосы дыбом встали. Теперь-то понятно, что там за переводчица была. Если Евгению Охотникову зажать в угол — жди беды!

— Тебе сразу сказали, кого ловить будешь, или сам догадался?

— Если бы мне назвали твое имя или хотя бы упомянули Ворошиловку, я бы, скорее всего, отказался. И даже на приличные деньги не позарился бы.

— Ой ли? — не поверила я.

— Да! И дело тут не в солидарности или в безудержной ностальгии по годам учебы. Ты сама прекрасно знаешь, как нас готовили. И какие специалисты покидали стены Ворошиловки. Против них идти гораздо хуже, чем плевать против ветра. А дела, обреченные на провал, я стараюсь никогда не брать. В конечном итоге себе дороже выходит.

— Как на нас вышли в последний раз? Это ты сменил алгоритм поиска?

— Да. И уже тогда я стал догадываться, что мы ловим кого-то из наших. Но до последнего момента не подозревал, что встречу тебя. Буквально до того как на месте операции раздался взрыв, потом странная перестрелка, а потом, буквально через считаные минуты, неожиданно повисла гнетущая тишина.

— Почему, кстати, ты не участвовал в операции лично?

— Чтобы ты меня не пристрелила, подруга любезная!

Я подалась немного вперед со злобной гримасой на лице.

— А если серьезно, то меня наняли всего лишь как консультанта. У них своя группа захвата имеется. Или имелась, уж не знаю, как теперь сказать правильно.

— Что это за организация, та, на которую ты работал?

— Частники, полагаю, — пожал Жук плечами, — ничего особенного, таких по Европе сейчас тьма развелось. Берутся за любую работу, выполняют военные контракты, разыскивают беглецов всех мастей, ловят рыбку в мутной воде, так сказать.

— Это понятно. Но ты же не стал браться за работу незнамо на кого?! Справки навел, наверное? Что конкретно тебе удалось узнать?

— Компания называется «Черная пантера», — тут Жук снова усмехнулся, — немного вычурно, как по мне. Была основана в девяностых, по слухам, выходцем из СССР. Или он является одним из основных акционеров. Точно не удалось установить. Устав компании прописан в традициях римских легионеров. Внутри царят очень строгая дисциплина и жесткий отбор. Говорят, что контракт подписывают сначала на год, потом продлевают на пять, и так далее, до пятнадцати лет. Разумеется, если контрактник к тому времени хорошо зарекомендовал себя.

— С тобой контракта не подпишут, теперь уж точно, — весело хмыкнул Марек на переднем сиденье. А Ромка, услышав эти слова, сильно помрачнел.

— Между прочим, провал операции это совершенно не моя вина! Понятно? — вскипел он.

А я поняла, что Марек невольно попал в достаточно чувствительное место коллеги. Он действительно рассчитывал на длительный контракт.

— Ладно, — примирительным тоном сказала я, — продолжай. Что-то еще удалось узнать о них?

— Да, — кивнул он, — уже здесь, когда работал, услышал, что скоро, буквально через пару лет, компания сильно сократит набор сотрудников со стороны. Потому как готовит агентов и боевиков в специальной военной школе закрытого типа, где набор производят с двенадцати лет. А занятия будут вести выдающиеся инструкторы, чтобы обеспечить курсантам подготовку на высочайшем уровне.

— Будут собственноручно ковать кадры? — вслух изумился Алекс, — любопытно.

— Что-то мне это напоминает, — секунду подумав, протянула я.

— Верно мыслишь. Заведеньице до боли напоминает родную Ворошиловку.

— А кто основатель этой школы? — нахмурилась я.

— И снова попадание, Женька! Только не «основатель», а один из основателей и, снова по слухам, идейный вдохновитель. — Ромка наклонился ближе ко мне и шепотом произнес фамилию.

Несколько секунд я половила ртом воздух. Потом задумчиво почесала бровь и еще немножко помолчала.

— Так вот откуда у всей этой истории ноги растут! Ты осознаешь, что именно он тебя и нанял на эту работу? Как давно тебя забросили?

— Да брось, Женька! Мы были обычные курсанты! Ладно, ты, может быть, и нет! Но я абсолютно рядовой! Он и не слышал про меня никогда! С чего ему меня рекомендовать на работу? Именно на эту работу?

— Как давно?! — в нетерпении рявкнула я.

— Чуть больше двух недель. А что? Я, правда, на понимаю, отчего ты так всполошилась? — растерялся он.

— Алекс, а ты понимаешь?

— Если честно, не очень. Но я вообще как-то перестал улавливать суть вашей беседы.

— Что произошло чуть больше двух недель назад? Подумай хорошенько!

— Мы отправили Анну домой! И что, где здесь связь, я не понимаю?

— И она передала некий предмет по назначению.

— Да, — кивнул Алекс.

Сейчас я не имела возможности видеть его лицо, но готова поклясться, что на нем отразились недоумение и лихорадочная работа мысли.

Но вместо того чтобы все разъяснить своему подопечному, я обратилась к Ромке.

— Тебя наняли лишь после того, как выяснили, что именно мне поручили некое задание. И попал ты сюда именно потому, что хорошо меня знал! А может быть, еще и потому, что мы особо не общались, особенно в последние годы.

— Погоди, Женька! Ты хочешь сказать, что меня наняли ловить именно тебя? И только потому, что я не понаслышке знаком с методами, по которым тебя обучали? Потому, что мы бывшие однокашники?

Я молча кивнула.

— Да нет, не может быть! Ведь тогда ты должна была где-то личность засветить.

— Еще подумай, — дружелюбно предложила я.

— Или информацию должны были слить в том учреждении, где ты получила задание! На самой верхушке! Понимаю, это предположение маловероятно, но больше мне ничего не приходит в голову.

— Черт побери! — выругался Алекс. Он только что сопоставил свои размышления со словами Ромки. И сообразил, на что именно я намекала недавно, — нужно скорее домой возвращаться.

— Скорее не получится! — вмешался Марек. — у Жени серьезное ранение, ей нужно будет отлежаться, прежде чем пускаться в путь, полный трудностей и лишений.

— Это кто такой, вообще? — растерялся Жук.

— Мой верный рыцарь, — с улыбкой отвечала я.

— Интересно, как это сделать? Где именно можно отлежаться, я имею в виду.

— Подадимся в горы, — беспечно бросила я, — найдем тихий пансион или гостиницу. В общем, еще разберемся.

— Хорошо, если так. И наши планы, конечно, оптимистичные, — нетерпеливо воскликнул Алекс. — но что мы будем делать с военнопленным? Понимаю, он твой сокурсник и все такое, но все же? Ты ведь сама говорила, что отпускать его опасно.

— Говорила, — задумчиво протянула я, — придумала, мы его отправим в больницу! И лишим, таким образом, возможности передвигаться, а также разговаривать. То есть и позвонить он не сможет, по крайней мере некоторое время!

— Эй! Эй! Какая еще больница? — возмущенно завопил Жук. — мы так не договаривались! Женька, я, честное слово, не стану вас сливать! И вообще, сотрудничать ни с кем больше не стану! Просто уберусь отсюда по-тихому. Послушай, не надо больницы! Пожалуйста! Не нужно меня калечить, умоляю, Женя!

— Попрошу не спорить с моей прекрасной валькирией! — неожиданно заявил Марек. — сказала в больницу, значит, в больницу! А что мы ему ломать будем?

— Да вы сами здесь, как филиал больницы! — подпрыгнул на сиденье Жук. — дурдома местного! Я не позволю ничего мне ломать!

— Во-первых, тебя никто не спрашивает! — отрезала я. — а во-вторых, мое решение гораздо тоньше и изящней! Поэтому сегодня никто ничего ломать не станет, уж простите, — кивнула своим ребятам. А потом добавила, обращаясь к Алексу: — У нас на пути будет небольшой городок. Нужно заехать в продуктовый магазин. А потом найти местное отделение полиции.

— Чего? Куда нам надо?

— Ты не ослышался. Мы обратимся в полицию.

* * *

Говоря об обращении в полицию, я не лукавила. Но, разумеется, не планировала обращаться к органам правопорядка официально. Это было невозможно по многим причинам.

Я лишь собиралась воспользоваться тем, что власти, как, впрочем, и жители этой страны, люди законопослушные. И резко отрицательно относятся ко всем нарушениям правопорядка и отклонениям от общепринятых норм поведения.

Поэтому мы приобрели в ближайшем магазине несколько бутылок крепкого алкоголя и кое-какой закуски. Припарковали фургон неподалеку от полицейского отделения. Еду, почти всю, съели сами, позволяя Ромке закусывать выпитое лишь по минимуму. Чтобы, как авторитетным тоном заявил Алекс, «закуска не съедала градус».

Тот алкоголь, который Ромка не смог осилить, мы вылили ему на одежду, которую слегка испачкали и порвали в нескольких местах. Потом, прямо в таком виде, мертвецки пьяного и связанного, доставили парня к отделению полиции. И снабдили запиской, в которой говорилось, что этот иностранец не просто пьян, но и, возможно, нездоров психически, потому как приставал к местным туристам, выкрикивал бессвязные фразы, пытался затеять драку и вел себя крайне агрессивно.

Теперь власти города обеспечат молодому человеку отдых и лечение, то есть детоксикацию за государственный счет. Конечно, Ромка может сбежать, когда протрезвеет. И даже, нарушая наши договоренности, может отправиться с докладом к своим нанимателям. Но, во-первых, Ромка ничего конкретного не сможет сообщить о наших планах. Лишь только «дезу» об отдыхе в горном пансионе, которую мы осторожно подкинули ему во время беседы. А во-вторых, нам даже дня хватит на то, чтобы оторваться от преследования и окончательно покинуть страну, поскольку более или менее четкий план у нас уже созрел. И оставалось лишь приступить к его выполнению. Что мы и сделали немедленно.

От угнанного фургона избавились, как только покинули городок, в котором бросили Ромку. Взамен раздобыли небольшое юркое сильно подержанное авто. Причем не взяли в аренду, а дешево купили в месте, сильно смахивающем на свалку. Но по-быстрому и за наличные. Теперь агенты организации если и обнаружат свой автомобиль, то их аналитики никак не выйдут с его помощью на наш след.

Марек заверил, что о покупке легкой моторной лодки не знает никто, включая его родственников. Кроме прочего, парнишка арендовал на месяц небольшое шале на берегу озера, о чем тоже никому не сообщал. И во избежание конфликта с экономной и бдительной тетушкой расплачивался Марек и за лодку, и за аренду тоже наличными. А также, пускаясь в бега, молодой человек оставил в номере все свои вещи, включая телефон. Но прихватил из сейфа, арендованного теткой в отеле, крупную сумму. И щедро предложил оплатить все общие расходы. Так что, учитывая наш «заработок» в казино, в средствах мы нынче совершенно не были ограничены.

Подводя предварительный итог, можно сделать следующий вывод. Даже если агенты «пантеры» узнали, что скрипач Марек Збигнев сейчас находится с нами, они не смогут ничего отследить, ни его лично, ни его финансовые траты. О шале на берегу озера никто не знает. И если нас и станут искать в ближайшее время, то где-нибудь восточнее от этого места, в горах. И поэтому мы временно будем находиться в безопасности в уютном домике. Впрочем, задерживаться надолго в нем мы не планировали.

По прибытии на место мы приготовили что-то перекусить из закупленных в дорогу продуктов. А также бегло осмотрели и промыли мою рану. К слову, как я и предполагала, она оказалась не слишком серьезной. Наложили свежую тугую повязку. После чего я почувствовала себя значительно легче. Обращаться за помощью к врачам я мальчишкам категорически запретила. Противники могли знать о моем ранении. И значит, попытаются выйти на нас через систему здравоохранения. Поэтому я даже в аптеку заезжать не позволила. И решила ограничиться теми медикаментами, что найдутся в аптечках машины и арендованного домика. Благо я сама неплохо разбиралась в средствах первой помощи. А совсем скоро планировала оказаться в компании пусть не хирурга, но дипломированного врача.

По местным меркам, деревянный домик был довольно скромный, я бы даже сказала, миниатюрный. В последние годы такие проекты плотно вошли в моду и появлялись в Европе все чаще и чаще. И даже неподалеку от фешенебельных курортов или апартаментов с огромной площадью, теннисными кортами и бассейнами можно было встретить такие домики. Экологичные, автономные в плане энергетики, сделанные из дерева, и с деревянной же отделкой внутри, они отличались уютом в сочетании с компактностью. И были начисто лишены излишеств.

В домике, что арендовал Марек, была гостиная с камином, столом и мягкой мебелью. А также огромным панорамным окном с видом на озеро. Примыкавшие к гостиной кухонька и душ с туалетом, как и все в доме, были весьма компактны. На втором этаже располагалась спальня с маленькой гардеробной. В общем, здесь было все, что нужно небольшой семье среднего достатка для комфортного отдыха на природе.

Нас это жилье полностью устраивало. Тем более что задерживаться здесь мы совсем не собирались. Собственно, ребята сразу после приезда уговорили меня отдохнуть на диване. А сами заправили и проверили лодку. Приготовили и упаковали в дорогу все необходимые припасы. Раздобыли канистру, в которую налили запас топлива. И отправились немного подремать. Выехать мы планировали сегодняшней ночью. Вернее, ранним утром, около двух часов.

Мы с Алексом привычно расположились рядом, в гостиной на мягкой мебели, чтобы в случае чего быть поблизости от главного входа и панорамного окна. Разумеется, мы сложили наготове оружие и спали вполглаза. Безопасное убежище это, конечно, замечательно, но в нашей ситуации бдительность терять не стоило ни на минуту.

Мареку отвели спальню наверху. Он порывался тоже лечь в гостиной, чтобы в случае чего «прикрывать тылы», но мне удалось переубедить парня, что полноценный отдых необходим его организму. Особенно в условиях постоянного стресса, в котором он пребывает в последнее время.

И была права, что касается стресса. Примерно за сорок минут до запланированного подъема нас с Алексом разбудил жуткий вопль, доносящийся сверху. Вооружившись, мы вбежали в спальню парнишки. Он сидел бледный, испуганный, с испариной, выступившей на лбу, среди разметавшихся, смятых простыней. И дрожал мелкой дрожью.

— Вот ты даешь! — с облегчением выдохнул Алекс. — напугал до жути. Я уже, когда бежал, успел невесть что вообразить. Группа боевиков, бесшумно взбирающаяся по стене на крышу. Алмазным резцом разрезает оконное стекло, внедряется в комнату и окружает мирно спящего молодого человека! «Сдавайтесь, вы повержены!» — грозно заявляют они.

— Ты книжки писать не пробовал? — хмыкнула я и внимательно посмотрела на Марека.

Парень продолжал дрожать и обводил комнату невидящим взглядом.

— Эй, приятель, с тобой все в порядке? — наклонилась я к нему. Мальчишка уставился так, словно видел нас впервые.

— Марек, ты снова начинаешь пугать! — теперь уже не валяя дурака, а совершенно серьезно заявил Алекс. — что случилось-то? Ты можешь объяснить толком?!

Он молча помотал головой.

— Тебе кошмар приснился? — догадалась я.

Все еще не в силах говорить, Марек подавленно кивнул и отбросил назад слипшиеся от испарины волосы.

— Так, набрось что-нибудь, и давайте все спустимся вниз. Я там видела какао на кухне. Все равно уже проснулись. Сейчас сварю для всех. Вот, пойдем. Выпьешь горячего напитка, успокоишься и расскажешь нам, какой сон тебя так сильно испугал.

Через несколько минут мы расселись в гостиной на диванах и креслах, сжимая в руках кружки с дымящимся напитком. Все молчали. Марек еще дрожал и поворачивал кружку, сжимал ее в руках так, словно хотел согреться, но не мог. Он осторожно сделал несколько маленьких глотков.

— Сладкий, — пробормотал со слабой улыбкой, — и пахнет корицей, здорово.

— Горячий сладкий напиток со специями лучшее лекарство при сильном стрессе.

— Мама готовила точно такое же какао, — улыбнулся и снова отпил он.

— Погоди! Ты же забыл все свое детство, все, что было до аварии, унесшей жизнь родителей. Значит, и самих родителей тоже помнить не можешь?

— Боюсь, я все вспомнил, — сказал парень и вздохнул так, будто на его хрупких плечах внезапно оказалась вся тяжесть мира.

— Боишься? Но почему? — подскочил Алекс. — это же здорово! Ты ведь только недавно рассказывал, как об этом мечтал! Как мучительно совершенно не помнить себя и других! Любимых, дорогих людей!

— А теперь я помню их жуткую гибель. И эти события словно всплыли в сознании и приснились мне сегодня ночью. И я боюсь, что это теперь будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

— Погоди, — несколько секунд подумала я, — это просто шок. Когда-то твой организм закрыл эти воспоминания от тебя, спасая неокрепшую психику от шока. И то, что сейчас ты чувствуешь себя не в своей тарелке, нормально. Только ты уже вырос, ты взрослый и справишься со всем этим пережитым ужасом!

— Но почему он вообще все взял и вспомнил? Нежданно-негаданно? Разве так бывает?

— Думаю, во всем виновата авария, в которую мы все вчера попали. Ведь, по сути, сценарии двух событий были довольно схожие. Вчера нас, как и родителей Марека когда-то давно, тоже пытался сбить грузовик. И пусть мне удалось избежать лобового столкновения, машина сначала слетела в кювет, потом перевернулась. А потом я подожгла машину, выстрелив в бензобак.

— И тоже невольно повторила часть сценария? — уточнил Алекс.

— Наверное.

— Но почему он сразу не начал все вспоминать?

— Понятия не имею. Мозг — штука сложная. И, несмотря на прогресс медицины, до конца не изученная. Да и вообще, достаточно трудно сказать, как именно поведет себя тот или иной человек в похожей ситуации. Или как отреагирует на стресс. Что касаемо амнезии, ее до сих пор изучают. И, говоря откровенно, по моему мнению, лечат «методом научного тыка».

— Это как?

— Пробуют одно, не помогло, начинают пробовать другое. И так, пока что-то да сработает.

— Но у нас получилось? И даже без вмешательства врачей!

— Да, совершенно неожиданно происшествие на дороге подтолкнуло, словно оживило память Марека. Только воспринял парень все, что узнал, слишком болезненно, — даже сейчас, когда мы с Алексом негромко переговаривались, сидя поблизости, Марек, кажется, нас совсем не слушал. И пребывал в каком-то собственном мире.

— Боюсь, что шок может оказаться слишком сильным.

— А мы как же? Ведь сейчас он не один! Да, с творческими людьми, наверное, так бывает. Они чувствуют все гораздо острее. Значит, и реакция сложней и болезненней. И наша задача сейчас помочь ему осознать все и преодолеть боль.

— Даже не знаю, что здесь может помочь. Если бы нам сегодня не в рейс и будь Марек постарше, я посоветовал бы ему напиться. А так даже не знаю, что делать.

— Вот давай без этого извечного русского лекарства!

— Тебе тоже, между прочим, не помешает. От боли говорят, хорошо помогает.

— Но делает сонливым, притупляет реакцию и затормаживает интеллект. Нет уж, спасибо, я лучше потерплю боль. А переносить выезд мы не станем, тогда значительно повышаются риски. И если Марек не выйдет из ступора, то чем быстрее он окажется на приеме у психиатра, тем лучше.

— Замечательно! Только как мы его будем в таком состоянии через границу тащить?

— Давай мы с этим позже разберемся. А сейчас попытаемся что-то сделать.

— Как скажешь, Жень.

— Марек, возможно, тебе станет гораздо легче, когда ты нам все расскажешь, — склоняясь над молодым человеком, осторожно предложила я.

— Что именно мне нужно рассказать?

— Авария, что так испугала и шокировала тебя. Я думаю, все дело в ней.

— Не только, — грустно вздохнул Марек, — но ты права, возможно, мне станет лучше. Да и вам понятнее, что именно повергло меня в такой сильный шок.

— Тогда рассказывай.

— Воспоминания восстановились, практически все. И теперь я помню многие события из детства и свои ощущения, и даже мысли, которые посещали меня в то время. Мы всегда были любящей и дружной семьей. Обычно праздновали важные события, собирая всю родню в нашем гостеприимном доме. А когда хотели уединения, устраивали вылазки и пикники на природе. Отец много работал, у него был свой бизнес, но всегда находил время на то, чтобы побыть с нами. Мама вела дом и следила, чтобы папа не нуждался ни в чем. И старательно ограждала его ото всех бытовых вопросов. Она часто называла наш дом любимой и уютной крепостью. Мы жили в достатке. Вернее, в детстве я никогда не задумывался о деньгах. Но теперь понимаю, что наш огромный дом, дача, машины, шубы, платья и драгоценности мамы стоили немалых денег. Возможно, нам завидовали, не знаю, я, разумеется, не замечал ничего подобного. В детстве жизнь казалась мне простой и безоблачной.

В тот день мы ездили на пикник, в сосновый лес на берегу реки. Купались в теплой воде, загорали, играли в бадминтон на большой поляне. Ветер занес воланчик на дерево, и я бросал в него шишками, в надежде сбить. Но ничего не вышло, я расстроился, а папа сказал, что это вовсе не беда и можно взять запасной в машине. Мама приготовила много вкусного и захватила все это из дома. А вечером папа разжег костер, и мы жарили хлеб и колбаски на огне. — Марек потянул носом воздух: — кажется, я даже сейчас слышу этот аппетитный запах: сочное мясо, дымок, хлеб с зеленью. Странная все же штука — память. Правда?

— Вы провели в лесу весь день?

— Да, и часть вечера тоже. Нам всем не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Не хотелось уезжать. Кажется, родители оттягивали этот момент как могли. И если бы в том месте была возможность заночевать, наверное, мы бы так и сделали. Но ночевка не планировалась. У нас с собой ничего для этого не было. И кажется, отцу нужно было на работу утром. Поэтому мы поехали домой.

Поскольку было уже очень поздно, я задремал в машине. И проснулся лишь от маминого крика. Она кричала так страшно, громко и истерично, с визгом, кажется: «Что же он делает? С ума сошел, что ли?!» — и что-то еще в этом роде. Прямо на нас летел грузовик. Папа тоже, как и ты сегодня, вернее, уже вчера, попытался резко повернуть руль и уйти от лобового столкновения. Но не успел, видимо, у него реакция была похуже. И наш автомобиль получил сильнейший удар в переднюю и боковую части. Но мы не перевернулись, и в кювет не вылетели, нас просто закрутило по дороге, как бывает в гололед. От удара и папа и мама лишились сознания. Но были живы. Я видел, как мама дышит, и слышал тихий стон отца, у него была голова разбита и по лицу стекала тонкая струйка крови.

Я от удара не пострадал совершенно, ведь я лежал на заднем сиденье и только приподнялся, когда все произошло. Меня просто откинуло назад, а потом резко вперед, так что я просто свалился на пол и ощутимо стукнулся плечом. Еще, разумеется, я сильно испугался. Или испуг навалился потом, все произошло настолько быстро, что сейчас сложно судить. Но позже я испытал настоящий шок. Потому что на место аварии подъехала машина наших родственников. Из нее вышла Ядвига и двинулась в сторону нашего автомобиля. Сначала я даже не удивился, не успел подумать, что она здесь делает. Просто решил, что сейчас родственница поможет нам. А потом из грузовика вылез мужчина. Он был одет в странный, наверное, дешевый спортивный костюм и кепку, но я сразу узнал в нем своего дядю, родного брата отца. Странно, но я и тогда сразу не понял, не оценил ужаса происходящего, просто удивился немного. Никогда не видел дядю за рулем крупной техники. Он адвокат, и папа порою шутил, что братец ничего тяжелее ручки и папки с бумагами в руках никогда не держал. И одежда, и авто настолько не соответствовали привычному для меня образу дяди, что это казалось даже забавным.

Как вы уже догадываетесь, оказывать помощь тетя с дядей родителям не стали. Они просто подошли к нашей машине и грубо выволокли меня наружу. Кажется, именно в этот момент я заподозрил что-то неладное. Потому как начал вырываться и кричать. Но что может сделать ребенок в руках взрослого человека? Вернее, даже двух! Потом Ядвига удерживала меня, а дядя в это время заблокировал двери машины с живыми родителями внутри и поджег.

Я кричал, пока не сорвал голос. И пытался вырваться, что-то сделать, в какой-то момент Ядвига не удержала меня, и я побежал к машине. Она превратилась в огромный костер, пышущий жаром. К запаху металла, краски и горящей резины примешивался запах жареного мяса. Я почему-то вспомнил пикник в лесу. И от этого становилось еще страшнее. Потом кто-то, возможно, дядя, ударил меня чем-то тяжелым по затылку, и наступила тьма. Честно говоря, я не понимаю, почему они оставили меня в живых?

— Возможно, все дело в условиях завещания твоего отца. Например, по этому документу все имущество наследуешь ты. А в том случае, если ты тоже погибаешь, все уходит на благотворительность. Твой дядя адвокат, думаю, отец доверял брату. Значит, он мог знать содержание завещания. И решил использовать его в своих целях, чтобы заполучить деньги и фирму. Вероятно, это было просто, ведь нужно только оформить над тобой опеку. Как близким родственникам им не стали чинить препятствий. Или дядя сумел все обойти и решить.

— Но они всегда говорили, что от отца остались одни долги!

— Врали! — убежденно заявила я. — чтобы ты не сомневался, не копал эту историю и не задавал лишних и неудобных вопросов. Что было дальше в тот вечер, помнишь?

— Я очнулся, уже когда вокруг было много народу, полиция, врачи и пожарные, а дядя с тетей, видимо, уехали. Они появились намного позже, вроде как услышали тревожные вести и поспешили на место трагедии. Но я уже не помнил, что видел их недавно. Я вообще, кажется, снова потерял сознание и пришел в себя уже в больнице. Несколько дней я не мог разговаривать. Потом речь вернулась. Медики уверяли, что, возможно, вместе с ней вернется и память, но, как вы знаете, этого не произошло.

— Возможно, именно этот факт спас тебе жизнь впоследствии, — уверенным тоном заявила я. — Так что не жалей сейчас, что так случилось.

— Ты думаешь? — поразился Алекс. — полагаешь, они могли убить маленького, ни в чем не повинного ребенка?

— Понимаю, это не просто. Но решимость нужна и для убийства родного брата, и думаю, ничуть не меньшая. А теперь представь, будто Марек начинает на каждом углу кричать, что дядя с тетей собственноручно убили родителей. Что будет тогда?

— Подумают, ребенок, стресс, то да се, и спустят на тормозах. Особенно, если родственнички предоставят внятное алиби.

— Снова согласна. Но рано или поздно найдется кто-то, кто прислушается к словам мальчика. И решит проверить алиби на прочность. А поскольку дядя с тетей в момент аварии были в конкретном месте, на той же трассе, об алиби они соврали. А любую ложь, даже самую искусную, можно разоблачить, если постараться. Так что они не стали бы рисковать. И Марек, по их плану, должен был погибнуть вскоре после принятия наследства. Когда все юридические вопросы будут улажены. Например, от несчастного случая, тоски по родителям, странного пищевого отравления. Выбирай все, что нравится. Амнезия стала неожиданным подарком для супругов, и они просто на ходу подкорректировали уже имеющийся план.

— Зачем вообще было все это делать, неужели только ради денег? — вскрикнул Марек.

— В основном да. И еще, возможно, из зависти. Но жадность, полагаю, основной мотив.

— Любопытно, почему ты так считаешь? — поинтересовался Алекс.

— Потому что проще и, по многим пунктам, безопасней было киллера нанять. И сделать это довольно легко практически в любой стране, достаточно проявить терпение и обрасти нужными связями. Не думаю, что у практикующего адвоката с этим были проблемы. Значит, попросту пожадничали, решили деньги сэкономить.

— О, экономия, это любимый конек Ядвиги! — иронично воскликнул молодой человек. — это доходит порою просто до абсурда. И теперь я понимаю, что она не просто забрала себе мамины шубы и драгоценности. Она донашивала ее костюмы, вечерние платья, туфли и даже не стала выбрасывать мамины любимые духи. Представляете, она преспокойно ими пользовалась. А я никак не мог понять, что меня мучает, когда я слышал этот запах, в памяти всплывали какие-то смутные образы. Только вспомнить все никак не получалось. Спасибо вам огромное! Ведь я разрубил этот узел только потому, что встретил тебя, о, моя прекрасная валькирия!

— Сыплешь метафорами? Замечательно, значит, понемногу приходишь в себя, — прокомментировала я, — и вообще, это далеко не все. Мы доберемся до Лондона, проведем освидетельствование. Докажем твою психическую нормальность и отберем твое законное имущество у алчной родни. А затем проведем тщательное расследование, раздобудем доказательства и посадим их в тюрьму на долгие годы.

— Зачем же доказательства, если живой свидетель тех событий имеется? — изумился Алекс.

— Дядя Марека адвокат, а значит, ушлый тип по природе своей. Если мы попрем на них вот так, нахрапом, и без подготовки, они смогут выкрутиться. Посеять сомнения в словах такого свидетеля, как Марек, ему не составит труда, уж поверьте. Длительная амнезия, восьмилетний возраст на момент аварии, шок от потери родителей.

— Но я не сдамся и буду бороться!

— Это правильно. А я, если ты не против, помогу тебе в этом.

— Я только «за»!

— Вот и отлично, но сначала нам нужно добраться до Лондона.

* * *

Англичанин Генри Смит был доктором наук и светилом в области психиатрии. И имел безупречную репутацию в профессиональных кругах Великобритании. Да и всей Европы, пожалуй. Несколько лет назад мне понадобилась его помощь в расследовании одного запутанного дела. Тогда, будучи в Англии, я не знала, к кому обратиться. И попросила у нескольких знакомых рекомендаций. И все они, не сговариваясь, назвали одно имя. И не ошиблись. Генри Смит оказался не только грамотным специалистом, но и хорошим, отзывчивым человеком.

И пусть мне в тот раз из-за стечения обстоятельств пришлось срочно покинуть Англию, расстались мы добрыми друзьями. Поддерживали отношения и иногда обменивались письмами, по крайней мере регулярно поздравляли друг друга с праздниками.

В тот день, когда Марек вспомнил обстоятельства гибели родителей, мы двинулись в путь. Откладывать отправление, чтобы отдохнуть и набраться сил, мы, посовещавшись, все же не рискнули.

Но вражеские агенты совершенно потеряли наш след. Возможно, они действительно искали гораздо восточнее или севернее от того места, где мы находились сейчас. Или накануне нам удалось полностью оторваться от преследования. Так что, миновав с десяток километров и обойдя фарватер, по которому курсировали пограничные катера, мы вышли в нейтральные воды. А потом без особых происшествий добрались до Франции. Там взяли в аренду неприметный автомобиль, добрались до крупного города. И купили билеты на ближайший рейс до Лондона.

После недолгих размышлений я решила, что будет лучше предупредить мистера Смита о предстоящем визите. И воспользовалась телефоном-автоматом в аэропорту, чтобы свести возможный риск от звонка к минимуму. Мистер Смит был настолько рад меня слышать и так проникся нашим незавидным положением, что предложил лично встретить нас в аэропорту и доставить в свою клинику.

Генри Смит, как всегда, выглядел импозантно и внушительно. Был одет в изысканный светлый костюм, туфли на тон темнее. И, судя по всему, недавно посетил дорогого стилиста. Его отполированные ногти говорили о свежем маникюре, и прическа была уложена — просто волосок к волоску. Только седых волос значительно прибавилось за те годы, что мы не встречались лично.

— Эжени, этот твой доктор, он точно будет нам рад?

— Женька, он случайно нас не сдаст? — каждый о своем, волновались мои спутники.

— Все будет в порядке, — сквозь стиснутые зубы пробормотала я.

Говоря откровенно, ночное путешествие среди воды, покрытой сырым холодным туманом, а потом перелет совершенно истощили мои силы. И теперь я находилась на пределе возможностей. И держалась буквально на остатках самообладания.

— Эжени, вы, как всегда, замечательно выглядите, — после взаимных приветствий и знакомств сказал мистер Смит, — только сегодня вы что-то бледноваты. — потом внимательней вгляделся в мое лицо и добавил: — Вы себя хорошо чувствуете?

Я храбрилась, но держалась изо всех оставшихся сил. Выдала вымученную улыбку и собралась было бодрым голосом заверить, что со мной все в порядке. Но вместо слов из моего рта раздался тихий, едва различимый скрежет зубов.

— Защищая нас, Эжени получила ранение, — задушевным тоном на ломаном английском поведал доктору Марек. — и сейчас ей очень плохо, потому что при взлете и посадке самолета происходят большие перегрузки. А это неполезно, когда организм ослаблен.

— Марек! — предостерегающе было зашипел на него Алекс.

— Не беспокойся, я вижу, что мы можем доверять этому человеку. И Женя, между прочим, его очень уважает, — ничуть не стушевался он.

— Куда вы ранены, Эжени? — прошептал мистер Смит.

— В плечо. И вы не переживайте, рана несерьезная, сквозная, — из последних сил прошелестела я.

— Но к врачу мы не обращались, — с готовностью доложил Марек.

— Так, господа, — взял на себя руководство доктор, — давайте обнимем девушку с двух сторон, — он сопроводил свои слова действием и кивком предложил Мареку последовать его примеру, — а затем поможем ей дойти до моей машины. Я припарковал ее здесь недалеко, на стоянке.

— Спасибо вам за помощь, Генри.

— Солдат делает то, что родина прикажет? — грустно усмехнулся он в ответ. — да, Эжени, я запомнил слова вашего отца, которые вы процитировали для меня когда-то. Пойдемте, девушка, у которой больше сотни друзей. Посмотрим, что именно один из них сможет для вас сделать.

* * *

Похоже, я слегка переоценила возможности своего организма. Или рана без должного медикаментозного лечения повела себя не очень хорошо. Но после прибытия в Лондон я была вынуждена провести пару дней в постели.

За это время парни сдружились с мистером Смитом. И доктор начал предварительное обследование своего нового пациента, Марека Збигнева. Меня Генри, после перевязки и осмотра, предложил оставить в его клинике, чтобы прокапать некоторые препараты. Да и выспаться хорошенько всегда полезно для восстановления. Тем временем мальчишки категорически отказались селиться в гостинице и покидать меня. Поэтому Генри поселил их в соседней палате.

Ярким солнечным утром я открыла глаза. Первый, на кого наткнулся мой не сфокусированный после крепкого сна взгляд, был Марек. Паренек сидел в кресле напротив моей кровати и что-то увлеченно писал в тетради, лежащей на коленях.

— Доброе утро, — со сна голос был сиплый, я прокашлялась.

— Привет! — молодой человек бросил свое занятие, подошел к тумбочке, налил воды в стакан и подал мне. — ты очнулась наконец-то! Какое счастье! Сначала мы испугались, но доктор сказал, что это нормально, — так много спать, когда организм восстанавливается. А еще, что ты истощила все резервы своего крепкого тела тем, что бегала с дырой в плече и не принимала нужных лекарств.

— Не беспокойся, мне уже гораздо лучше. И спасибо, что подежурил.

— Ты и в прошлый раз говорила то же самое, — попенял он, — и не за что. Мы с Алексом по очереди сидели рядом.

— Хорошо, спасибо. И, кстати, о самочувствии, ты же видишь, что я не вру? Мне и вправду гораздо лучше!

Он несколько секунд внимательно вглядывался куда-то, будто поверх моей головы, и наконец произнес: — Ты еще не полностью здорова. Но, кажется, действительно лучше выглядишь.

— У вас здесь все хорошо?

— Доктор Смит начал со мной работать и вообще поселил нас рядом. Он арендовал для меня скрипку Роберто Регацци. И завтра я даю концерт для больных и посетителей его клиники. А дальше посмотрим.

— Постарайся пока не слишком привлекать внимание к своей личности.

— Хорошо, я буду осторожен, обещаю. А еще мы бдительности не теряли, и Алекс регулярно проверяет окрестности, он, кстати, скоро должен вернуться уже.

— Сколько я спала?

— Двое с половиной суток.

— Ого! Теперь понятно, почему все тело так затекло.

— Но это же мелочи! Главное, что твоя рана заживает и воспаления больше нет.

— Да, конечно.

— Пожалуй, оставлю тебя ненадолго. Тебе же нужно принять душ, переодеться, в общем, привести себя в порядок.

— Конечно, спасибо. Марек, постой на секунду! В этой суматохе все некогда было спросить, ты же очень ценишь свой инструмент. Скрипку, с которой обычно выступаешь. Как ты решился ее бросить, уезжая?

— Наоборот, я не решился забрать ее с собой и тем самым подвергнуть возможной опасности в пути. Так что я арендовал в гостинице сейф, о котором не знает Ядвига, и спрятал там на время инструмент.

— Понятно, — кивнула я, — только не езди за ней один, ладно? Обязательно меня дождись. Мы еще поговорим об этом, хорошо?

— Конечно. Но ты сначала выздоравливай.

Через несколько дней я совершенно окрепла, доктор Смит дал добро на воздушное путешествие. И мы с Алексом приобрели билеты до Москвы. Вылет был назначен на следующий день, и сегодня мы все прощались.

Перед отъездом я обговорила с Генри некоторые детали, что касались психиатрического освидетельствования Марека, а также его проживания на время пребывания в Англии. Мистер Смит предоставил пареньку комнату в своем доме на весь этот срок. А также заверил, что нам предстоит долгий и трудоемкий процесс. Нужно созывать специальную комиссию и проводить множество тестов. Но приступит мистер Смит немедленно, с тем чтобы все успеть к моему возвращению.

Я снова взяла с Марека обещание, что он в мое отсутствие будет соблюдать осторожность. И ни в коем случае не станет отправляться в крестовый поход на родственничков в одиночестве, без помощи, поддержки и защиты телохранителя.

Нам оставалось лишь попрощаться, чтобы встретиться вновь через некоторое время. И можно было отправляться на родину.

После того как я вернула агента Алекса в родные пенаты, мой контракт можно было считать завершенным. Генерал Стрельцов выплатил мне оговоренный гонорар и предложил щедрую компенсацию за полученное ранение.

Честно говоря, вместо компенсации я бы предпочла удовлетворить свое любопытство и узнать, как дальше будут развиваться события в организации, на которую мне временно довелось поработать. Поскольку это были их внутренние дела, а также секретная информация, мне об этом оставалось лишь только догадываться.

Полагаю, Алекс проведет детальный анализ полученной информации и сделает выводы, на основе которых выведет «крота» на чистую воду. А также, возможно, тех, кто ему активно помогал и сделал все для того, чтобы они с женой оказались раскрыты и подверглись массе опасностей во время возвращения на родину.

* * *

Через несколько дней после прибытия домой я стояла на балконе нашей с тетей Милой квартиры и наблюдала, как густой, похожий на мистический туман клубится над родным Тарасовом. Почти полностью зажившая рана от пребывания в сыром воздухе противно ныла. Я периодически поводила плечом, болезненно морщилась и размышляла о предстоящем восстановительном периоде и усиленных тренировках, направленных на восстановление поврежденных мышц.

— Привет, подруга, — из комнаты осторожно внедрился Генка Петров, — меня тетя Мила впустила. Чего к телефону не подходишь?

— Прости, воздухом дышу, задумалась.

— Да, туман нынче прямо как в Лондоне, — многозначительным тоном протянул приятель.

— Ты следишь за мной? — неожиданно разозлилась я.

— Не слежу, а присматриваю. Как любящий друг и верный товарищ, — ерничал Генка. Потом заметил, что я закипаю от гнева, и добавил: — Что-то случилось? Я слышал, нормально вроде отработала, задание выполнила на отлично.

— Конечно! Не просто нормально, феерично! Если не считать, что меня в плечо подстрелили! И без устали гоняли как зайца по всей Европе!

— Что? Тебя ранили?! — вскричал Генка.

— Да тише ты! — я воровато оглянулась, нет ли поблизости от моей комнаты тети Милы.

— Она на кухне, — без слов понял суть моих опасений приятель.

— Все равно не ори. У тетушки слух, как у летучей мыши. А я ничего не рассказывала ей, чтобы не волновать лишний раз. Сам знаешь, как тетушка относится к моей профессии. И как болезненно всегда воспринимает каждую пустяковую царапину.

— Вам нужно уехать, — брякнул Генка.

Я молча скосила на него глаза.

— Отдохнуть, восстановиться. И тете Миле ты давно обещала отдых на фешенебельном курорте.

— К чему ты клонишь, Генка?

— Просто напоминаю, что в начале всей этой истории ты планировала отпуск где-нибудь на теплом море. И намекаю, что вам стоит поехать, вместо того чтобы пускаться очертя голову в какую-нибудь новую авантюру.

Знать о предстоящем контракте с Мареком Збигневым Генка не мог. Но иногда мне казалось, что приятель обладает даром прозорливости или просто умеет хорошо угадывать предстоящие события. Впрочем, помнится, доктор Смит уверял, что у меня есть время на восстановительный период и даже на небольшой отпуск.

— Может, и поедем. Андрюха Рогозин купил необитаемый остров. И сделал на нем курорт для очень богатых людей. Зовет отдохнуть по старой дружбе. Там просто идеальное место для отдыха: два моря, тропики, водопады, а главное, минимум народу. Если пожелаешь, поселишься в палатке у моря, под тропическими пальмами, весь отпуск никого не встретишь. А мне в последнее время что-то сильно надоели люди.

Генка немного помолчал.

— Жень, не нравится мне твое настроение. Чего там такого случилось? С агентами намаялась?

— Нет, хорошие ребята, умные и способные. Девушка оказалась беременной, но стойко переносила все лишения. А парень подготовленный и неглупый. Помогал мне во всем. И я бы ввязалась в эту авантюру еще раз, зная, что могу помочь замечательным ребятам и хорошим людям. Только это задание было настоящей подставой, Гена!

— Знаешь, Жень, по сути, это не наше дело. В той организации у них там свои телодвижения и собственные подводные камни. Сами пусть и разбираются. Ты ведь сразу, когда еще бралась за дело, подозревала, что все неспроста. И, может быть, не совсем так, как кажется.

— Ты прав, ребята попали в переделку не по своей вине. В деле добычи информации так иногда бывает: урвешь нежданно-негаданно такой огромный кусок, что и не унести! Но я говорю сейчас не об этом! То была подстава лично для меня, Гена! Мало того, что информацию безбожно сливали врагам. Они устроили травлю Евгении Охотниковой, лично. И наняли Жука, чтобы ловить меня как специалиста той же школы!

— Ромка Жуков? — повел Генка бровью. — ты там его встретила?

— Не встретила, а взяла в плен по всем правилам ведения боевых действий. А потом его местным властям сдала. Ты, кстати, наведи аккуратно справки по своим каналам. Вдруг я слегка переборщила и однокашника нашего в дурке запрут.

— Пусть там и посидит, раз подписался на такое! — рыкнул Петров.

— Не надо. Его втемную использовали. Просто все хорошо просчитали.

— И кто, по-твоему, все это организовал?

— Ты знаешь, — хмыкнула я, — помнишь имя этого большого начальника.

— Женька, не связывайся! — разволновался приятель. — он сейчас как раз самую силу набрал. И прости, подруга, но не по зубам тебе! И я ничем помочь не смогу!

— Я сейчас не в той форме, чтобы строить планы мести, — обтекаемо ответила. И хотела добавить: — а дальше посмотрим, — но, глядя на озабоченное лицо приятеля, решила промолчать.

— И в отпуск поедешь?

— А как же? Я ведь тете Миле давно обещала отдых ее мечты!

Вместо эпилога

Через некоторое время я, листая странички иностранных новостей, наткнулась на любопытную заметку. В Альпах пропала компания туристов, — гласила она. Дальше пояснялось, что, по сведениям, которые предоставили полиции и корреспондентам сотрудники горного кемпинга со стоянкой, большая группа туристов отправилась в пеший поход на две-три недели и не вернулась в оговоренные сроки к месту стоянки. Организованные в срочном порядке поиски не дали никаких результатов. Власти предполагают, что туристы забрались слишком далеко в горы и пали жертвами переохлаждения или диких зверей.

— Вот так и рождаются легенды, — засмеялась я.

В комнату, привлеченная шумом, вбежала тетя Мила. — Что-то случилось, Женечка?

— Да вот. Статью читаю. В горах пропали туристы. Машины есть, а их след простыл, — я снова рассмеялась.

Тетя Мила постояла несколько секунд в молчании.

— Всегда говорила, что у тебя странное, какое-то казарменное чувство юмора. Что смешного-то, не понимаю?

— В том, что твоя племянница создатель мифов и мастер современных легенд! — снова рассмеялась я.

— Вот не поймешь тебя вечно! — махнула тетя рукой.

Оглавление

Вместо эпилога Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg