Константин Костин УГНАЛИ!
— Девушка, давай познакомимся, — ныл тип.
Весна. Солнышко светит, травка зеленеет, птички поют… и вот такие мудаки достают. Да, пришла весна — пора любви, кого поймал — того и люби. А если не имеешь кого любить — люби, кого имеешь. Давно проверенная истина. Главное — всегда работает.
— Ну давай в кафе зайдем? — продолжал зануда.
Я повернулась к зеркальной витрине. Черт, а красивая я девушка! Роскошные волны золотых волос, ярко-зеленые, с огоньком, глаза, высокая грудь, скрытая натянувшейся до предела кофточкой, плоский животик с пирсингом в пупке, длинные ноги с крутыми бедрами, облаченные в чулки в крупную сеточку. Я чуть приподняла и без того короткую юбочку, чтобы насладиться видом своих ног. Парень даже застонал от вожделения. Что ему еще остается? Ложка дегтя в бочке меда, с точки зрения мужчин, я — лесби.
Да, ну и что? Эй, ты тоже мужчина, и тоже хочешь меня? Обломись! Я сплю только с девушками. За редким исключением. Почему? А кто, кроме девушки, поймет другую девушку? Кто лучше девушки знает женское тело? Кто после секса не отвернется к стене, и не захрапит? Кто не оставит грязных носков на подушке, и не потребует есть в одиннадцать вечера? То-то же!
— Ну пошли, да? — приставал прилипала.
— Отвали, да? — ответила я.
Не думаю, что это даст какой-либо результат. Я уже раз пять его посылала, а он, один черт, пел свою песню. Терпеть не могу таких мужиков. Ну раз проиграл, послали, так уйди с достоинством! Я права?
Черт, да отстанет он? И скоро эта дура придет? Нет, в мужиках есть одна положительная черта: пунктуальность. Мужик — не баба, сказал — сделал, так? Ну, Риточка, так и быть, жду тебя еще пять минут — и ухожу. Впрочем, она того не стоит. На лице написано: шлюха. Через большую "С", от слова стерва.
На поясе, прямо на косточке, которые мужчины любят называть "поручни", завибрировал телефон. Как приятно! Даже отвечать не хочется. Но придется. Хотя бы чтоб отвлечься от занудливого прилипалы.
— Да, котик, — произнесла я в микрофон.
Котик, да. Костя. Вообще, к парням я отношусь достаточно прохладно, но он… мои ноги, да-да, эти идеальные длинные прямые ноги подкашиваются, когда я вижу его, или слышу его голос. Бывает, я себя за это ненавижу. А как все глупо началось! Мы всего лишь перебрали вместе, когда его кинула очередная пассия. Напились до такой степени, что я совсем позабыла, что не сплю с парнями.
Эй, девчонки, вы дуры! Таких мужиков не бросают! За них держатся руками и ногами. И всем остальным тоже. Был бы он моим — никого на пушечный выстрел не подпустила бы. Даже готовила бы раз в неделю. Ну, это я загнула. Думаю, раза в месяц вполне достаточно.
Тип одним глазом косил на мою трубку, а вторым — на животик, оголенный задравшейся кофточкой. Не знаю, что его больше поразило. Цена моего сотового, который стоит больше, чем многие зарабатывают за год, или платиновая серьга с бриллиантом в моем пупке. Как бы то ни было, но парень сразу потерял ко мне всякий интерес. Уполз, поджав хвост.
— Как жизнь, Аля? — произнес Костя бесцветным тоном.
— Пока жива, — озадаченно ответила я. — А у тебя?
— Вот! — воскликнул друг. — Вот он, вопрос, которого я так ждал!
Долго же он ждал. Не виделись всего часа два. Что могло за это время случиться? Вообще, по моему скромному мнению, человек, который на вопрос "как дела" начинает рассказывать, как у него дела — зануда.
— Ну и как у тебя дела? — прошипела я.
— У меня машину угнали, — просветил меня Костя.
Когда бы успели? Пару часов назад, когда мы сидели в одной забегаловке, машина была еще на месте. Да, я точно помню, что припарковала свой SX рядом с его 2112. Два блестящих серебристых автомобиля. Стоп! Вот оно! Я вышла раньше, а Котик остался расплачиваться. Его ВАЗ тогда еще дремал около моего Nissan'а.
— Когда? — задала я совершенно глупый вопрос.
— Тогда. Я у ментовки. Жду, — это прозвучало, как приказ.
Вот гад! И сразу выключил трубку. Есть, как минимум, три причины, чтобы заехать за ним. Во-первых, друзья, во-вторых, я отчасти виновата, что машину угнали. Могла бы дождаться его. И, в-третьих, Рита, похоже, не придет.
Я вернула трубку на пояс, и поспешила закрыть животик кофточкой. А то несколько прохожих уже налетели лбами на фонарный столб.
Костя, нервно куря, ждал меня у серого здания РУВД. Завидев мою машину, он поспешно выбросил сигарету, и закинул в рот жвачку. Подрезав "пятерку" с голубыми номерами, я подрулила в Белову. Сволочи, да? Мне почему-то никто розовые номера не дал.
Друг сел в машину, и я почувствовала, что выкурил он далеко не одну пачку.
— Козлы, — буркнул он, вытаскивая из-под себя мою сумочку.
— Что говорят? — поинтересовалась я, второй раз подрезав "пятерке".
— Что примут меры. Да хрен они чего найдут.
— Она хоть застрахована была?
— Когда бы я успел?
И верно. Он купил свою машину меньше недели назад. Хорошо, старую "девять-девять" еще не успел продать.
— Расстроился?
— А ты как думаешь?
— Эй, я-то здесь при чем?
— Да, извини, Аля, — опомнился Костя, и поцеловал меня в щечку.
Ноги стразу сделались ватными, перед глазами поплыл туман. Я чуть не снесла бок своей 240 о проезжающий троллейбус. Разве можно такое делать, когда человек за рулем? Я несколько раз глубоко вздохнула, восстанавливая душевное равновесие, и выровняла автомобиль.
— Аля, ты, случайно, не би? — усмехнулся Белов.
— Не би, — прошипела я.
— А у нас с тобой много общего.
— Например?
— Оба предпочитаем девушек.
— Тебя куда?
— Домой, куда еще. Выпьешь со мной?
— Извини, дела.
На город опустились сумерки. Запахло дождем. А такая хорошая погода была! Костя попросил по дороге закинуть его в магазин, и основательно затарился алкоголем. Можно понять человека. Надо же чем-то вечер занять.
Громыхнул гром, в свете фар зарябили первые капли. Этого и следовало ожидать. Я же с утра машину помыла.
А Белов прав. Ничего менты не найдут. Скорее всего, сами в доле. Сейчас возможны два варианта: или через неделю с ним свяжутся, предложат выкупить 2112, или через месяц она будет в каком-нибудь Казахстане. Пока машинка спрятана в каком-нибудь гараже.
Осененная внезапной мыслью, я достала телефон.
— Да? — раздался мужской голос после девятого гудка.
— Ставр, вы?
— А это кто?
— Это Алла, помните?
— Аллочка? — обрадовался старик. — Как не помнить…
— Я подъеду? — прервала я.
Возраст, конечно, надо уважать. Но Ставр может часами говорить, вокруг да около, так и не коснувшись сути дела. Несмотря на свои семьдесят с хвостиком, старик тот еще ловелас. Правда, давно забыл, как это делается. Ограничивается легким флиртом. Кстати, никогда не был женат, но детей — не перечесть. Самому младшему — около десяти. Силен старик, да?
— Жду с нетерпением, — запел Ставр. — Охрану уже почти предупредил.
Выехав из Костиного двора, я утопила педаль в пол. Nissan 240 SX сама по себе выдает немалую мощность на прямых, а с форсированным двигателем — и подавно. Да, гонять во время дождя чревато, но не зря же на заднем стекле моей ласточки красуется наклейка "Street Racing League". Да и башню у меня сносит на пустой дороге. Выжимаю из машины все возможное.
Просто так это не понять. Это надо почувствовать. Ощутить позвоночником момент, когда стартовав от светофора одновременно с несколькими автомобилями, через минуту в зеркале остается только мокрый асфальт с двумя сухими колеями, а фары других машин где-то потерялись. Хочу заметить, меня еще не разу не штрафовали. И, пока на дорогах нет инспекторов-женщин, никогда не оштрафуют.
Ставр жил за городом, в скромном, по его понятиям, коттедже. Мне бы такую скромность! Нет, где-то "нормальным" девушкам проще. Найти мужика богатого — и жить в свое удовольствие. Хотя, попадаются такие дуры, что не умеют воспользоваться своим положением. Позор! Позор всего женского пола! Я бы таких расстреливала. Сиськи — как мячики, попка — персик, а в голове — звенит от пустоты. Силикон убрать, и больше ничего не останется.
В свете фар появились створки тяжелых железных ворот. Камера с красным глазком повернулась, и замерла, уставившись на меня. Я поежилась от тяжелого плотоядного взгляда.
— Кто? — спросил суровый голос.
— Алла, к Ставру, — пояснила я.
— Алла Николаевна? — тон сразу сменился. — Проезжайте, пожалуйста.
Такое ощущение, если я вдруг передумаю, охранник на коленях будет умолять заехать. Створки разошлись с тихим шуршанием. Я заехала во двор, и остановила свою зайку перед блестящей чернотой BMW седьмой серии.
Человек в сером камуфляже поспешил распахнуть дверцу и подать мне руку. Выходя я, как бы случайно, позволила юбочке задраться. Лицо охранника стало пунцовым, покраснели даже пятна на униформе. Довольная произведенным эффектом, я зацокала каблучками по парадной лестнице скромного трехэтажного коттеджика с двумя бассейнами, зимним садом, теннисным кортом и римской баней. Бедный пенсионер! В какой халупе он живет! Интересно, а алименты он платит?
Хозяин, заслышав мои шаги, уже встречал меня на пороге кабинета. Никак, ну никак не выглядел Ставр на свои годы. Максимум, что ему можно дать — лет пятьдесят пять, не больше. С коротко подстриженными седыми волосами, в халате, из-под которого выглядывала рубашка с галстуком, он стоял на пороге и широко улыбался, демонстрируя свои безупречные ровные белоснежные зубы.
— Аллочка! — произнес старик. — А ты все хорошеешь!
— А вы, Ставр, все не стареете, — смутилась я.
Всегда смущаюсь, когда слышу от него комплименты. Краснею, как пятнадцатилетняя девочка. Хозяин чмокнул меня в щечку, и отступил в сторону, приглашая зайти.
Рыбки в аквариуме, учуяв меня, беспокойно заметались. В прошлый раз, когда я их покормила, две сдохли. Ставр сделал вид, что не заметил потери, но баночку с кормом, при моем приближении, убирал подальше.
— С чем пожаловала? — старик накрыл аквариум стеклянной крышкой, и достал распрыскиватель с синей жидкостью.
— Неприятности у меня, — вздохнула я.
— Вот всегда так, — шутливо проворчал он. — Как все хорошо — так и не заходишь, не порадуешь старика, а как беда — так сразу здесь.
Хозяин несколько раз нажал на клавишу, поливая здоровенный кактус. Я думала, такие только в Техасских пустынях растут.
— Чем это вы его? — спросила я.
— Стеклоочиститель, — коротко пояснил садовод.
— И не вянет? — удивилась я.
— Ты что! Наоборот! Эх, Аллочка, стеклоочиститель стеклоочистителю — рознь.
Ставра полностью поглотило это занятие. Попутно, он читал лекцию о том, чем можно поливать цветы — чем нет. Я, слушая его краем уха, подобралась поближе к аквариуму, и постучала по стеклу ноготками.
— Деточка моя, — мгновенно отреагировал старик. — Так в чем твоя проблема?
— Машину угнали, — пожала я плечами, продолжая пугать рыбок.
Они сбились у противоположной стороны, и настороженно хлопали ртами.
— Твою!? — ужаснулся Ставр.
— Нет, — отмахнулась я. — Друга моего, Белова.
— А не тот ли это…
— Тот.
— Понятно, — задумчиво произнес старик. — Понятно. Когда?
— Сегодня, около трех.
— Откуда?
— От пиццерии у площади.
— Понятно.
— Как вы считаете, ее можно найти?
— Что за машина?
— Серебристая двенадцатая, — я назвала номер.
— Понятно.
Хозяин достал "Беломорину", зажигалку, но вовремя вспомнил, что я не переношу табачного дыма, и провел папиросой под носом, жадно втягивая воздух.
— Да, солнышко. Вот что я тебе скажу: если работали местные — то найдем.
— А могли работать чужие? — пораженно замерла я.
— Да. Появились тут… чеченцы. Беспредельщики, чтобы их…ладно, тебе это не интересно. Если угнали они — машина уже в Казахстане.
— И что же делать?
— Если увидишь ее — узнаешь?
— Конечно!
— Тогда дам тебе Пашу, съездишь с ним в одно место, посмотришь. Если она там — сразу звони мне.
— А если нет?
— Тогда не звони.
Старик поднял телефонную трубку, бросил несколько коротких фраз, и снова повернулся ко мне.
— Паша ждет тебя во дворе.
— Уже ждет? — проворчала я. — Уже выгоняете?
— Аллочка… — растерялся хозяин. — Я думал, ты торопишься.
— Я и тороплюсь, — я обняла его и чмокнула в колючую щеку. — Ставр, вы — чудо.
И сразу поспешила удалиться, оставив старика задумчиво поглаживать место, куда я его поцеловала.
Паша, водитель Ставра, стоял перед черной 760i, нервно сжимая кулаки. Несмотря на темное время суток, его глаза скрывались за солнцезащитными очками.
— Прошу, — он распахнул заднюю дверцу.
— Меня сзади укачивает, — закапризничала я.
Жулик скрипнул зубами, хлопнул дверью, и открыл переднюю. Я с ногами забралась на сиденье. Паша сел на свое место, завел автомобиль, и плавно тронулся с места. Охранник у ворот дружелюбно кивнул, и выпустил нас с территории коттеджа.
Водитель ехал молча, иногда поглядывая на блестящую панельку mp3 плеера. Я нажала на кнопку, включая диск. Из динамиков полилась мелодия Backstreet Boys. Даже в темноте было видно, как парень покраснел. Густо-густо, как перезрелый помидор.
— Вау! — воскликнула я. — Классная песня.
— Тебе нравится? — расслабился бандит.
— Конечно! — соврала я. — Моя любимая группа.
— Сейчас это уже можно считать классикой, — улыбнулся он.
— Ага, — кивнула я. — А куда мы едем, если не секрет?
— Да какой секрет? — парень проникся ко мне симпатией. — На стояночку одну. Если машину угнали местные — она, скорее всего, там. От площади — две минуты езды, по глухим переулкам, где ментов в жизни не стояло.
За разговором, я не заметила, как мы подъехали к площади. Паша к тому времени успел поведать почти всю историю своей жизни, начиная от похищения конфет с прилавка, кончая угонами автомобилей, и встречей со Ставром.
Вот забегаловка, где стояла Костина 2112. Но BMW проехала дальше, и свернула в темный переулок. Хотя седьмая серия — автомобили представительского класса, с супермягкой подвеской, кузов ощутимо затрясло. Свет фар выхватывал разбитую, всю в ямах, дорогу, обрамленную густым кустарником.
Паша затормозил возле чуть заметной бреши в растительности, и заехал в живой туннель. Ветки заскрежетали по железу, царапая кузов. Через минуту BMW остановилась перед полосатым шлагбаумом. За сетчатым забором блестели несколько автомобилей. Чертовы инженеры с ВАЗа! Морды у 2112 и 2110 совершенно невозможно отличить.
— Есть? — осведомился водитель.
— Я бы еще что-нибудь видела, — буркнула я
Бандит надавил на клаксон. Пропищал сигнал, на мой взгляд, слишком высокий для автомобиля такого класса. Даже на моей маленькой 240 — и то мощнее.
В будке охранников зажегся свет. По железной лестнице, гремя каблуками, спустился человек в черной униформе. Поигрывая дубинкой, он подошел к водительской двери. Паша спрятал правую руку под курткой, и опустил стекло.
— Вам чего? — спросил он, беспрестанно жуясь.
— Открывай, — приказал жулик.
— Нахрена?
— Открывай, — повторил Паша.
— Я тебе должен?
— Хочешь, должен будешь, — усмехнулся парень, демонстрируя рукоятку пистолета.
— Так бы сразу и сказал, — протянул охранник.
Он махнул рукой, шлагбаум дернулся, и неровными рывками поднялся на достаточную, чтобы не задеть крышу 760, высоту. Мы проехали на стоянку. Бандит медленно вел машину между рядами, давая мне осмотреться. Чего здесь только нет! "Копейки" с дырявыми от ржавчины кузовами, спортивные турбинированне Subaru, сверкающие хромом Lexus'ы. А двенадцатых и десятых — куча. И большая часть — серебристые. Неужели, это все угнанные автомобили?
Не нашлось только главного. Того, из-за чего и была затеяна вся эта поездка: Костиной 2112. Были парочка похожих, но у одной — другие диски, у второй — вместо противотуманок стояли заглушки.
— Здесь ее нет, — удрученно произнесла я.
— Не удивительно, — ответил Паша.
— Не поняла?
— Алла, за следующим поворотом — гаражи. Если бы я угонял отсюда машину — спрятал бы ее там. Пять минут пути, и ни одного мента по дороге.
— Ни одного мента? Разве можно быть уверенным в этом?
— А ты видела улицу, по которой мы ехали? Какой идиот поедет там больше сорока? А ты видела там хотя бы один знак? Нет? Вот и скажи, что там делать ментам, если не за что штрафовать?
Я звонко рассмеялась, поняв его логику.
— Куда теперь? — поинтересовался водитель.
— В гаражи, конечно.
— Эх, Алла, Алла. Я почему и сказал про гаражи: найти там что-то невозможно. Более семи тысяч гаражей. Как думаешь, проверить все — реально?
— Тогда за машиной, — понурила я голову.
Задумавшись, я даже не заметила, что Паша привез меня не в коттедж к Ставру, а к моему дому. Nissan, отражая свет фонарей свежевымытыми боками, дремала перед подъездом. Дипломатично оставив вопрос, каким образом люди старика смогли вскрыть мою ласточку, я попрощалась с бандитом, и пошла домой.
В коридоре я учуяла запах табака и алкоголя. На крючке висела Костина куртка. Вообще то, ключи я ему давала не для того, чтобы надравшись в дугу, приходить отсыпаться.
Самого Белова я нашла в спальне, в своей кровати. Он мирно храпел, обнявшись с бутылкой вина. И, конечно, не подумал раздеться. На цыпочках, стараясь не шуметь, я достала из шкафа одеяло, и накрыла гостя. Тот что-то пробурчал во сне, его губы затронула довольная улыбка. Какой же он классный парень! Скинув одежду, я забралась к Белову, уткнулась в его плечо, и задремала.
Проснулась я от ощущения наждачной бумаги, ласкающей щеку. Я попыталась стряхнуть это наваждение, провела рукой, и наткнулась на волосатую грудь. Что? Со мной в постели — мужчина? Я резко вскочила.
— Тебе чего не спится? — возмутился Костя.
— А ты чего делаешь?
— Приласкать тебя хотел, — виновато улыбнулся он.
— А бриться вначале не пробовал?
— Это еще зачем? Ах, да, — вспомнил Белов. — Извини, забыл.
Я несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, и легла на грудь парня. Он чмокнул меня в макушку, и придавил плечо своей тяжелой лапищей. Я вцепилась коготками в его руку, но Костя никак не отреагировал. Да, парень от девушки многим отличается.
— Знаешь, Аля, с кем я не говорил — все говорят одно: меня пропасли.
— Тебя? — встрепенулась я. — Это нереально.
Кто знает стиль Белова — тот меня поймет. Красный свет и тормоза придумали трусы. Пешеход прав, пока жив. При приближении к равнозначному перекрестку преимущество имеет автомобиль с большей массой. Не дай ему Бог грузовик! Всех же снесет. Притормаживает перед перекрестками он лишь для того, чтобы убедиться, что наперерез не летит такой же лихач. А меньше сотни он выжимает лишь при въезде на стоянку. И то изредка.
В общем, проследить за ним способен только водитель-маньяк. Нет, просто маньяк. Водитель, по определению, должен держаться за руль хотя бы одной рукой. А у Кости одна рука на коленке девушки, во второй — мобильник. По нашим дорогам — милое дело. Куда она из колеи денется?
— Кот — я погладила парня по плечу. — Не расстраивайся так. Найдется она.
— Да я и не расстраиваюсь. Отвезешь меня?
— Куда?
— В бюро находок, — съязвил Белов. — Объявление хочу дать, бегущей строкой.
— Выкуплю?
— Ага.
Друг пошел в душ первым. Я, дура, надеялась, что ему, как парню, на это надо меньше времени. Ага, размечталась! Он минут пятнадцать водил по щекам своей бритвой, поселившейся у меня с тех пор, как я дала ему ключи. Потом минут десять ругал производителей станков, что они сами такие же тупые, как и лезвия. Затем набрал полную ванную воды с пеной, и улегся, зажав зубами сигарету. Отмокал он еще минут тридцать.
Когда пришла моя очередь, стограммовая банка кофе существенно опустела. В ванной висел тяжелый запах сигаретного дыма, окурок лежал на краю раковины. Плюс ко всему, на светло-розовой эмали чернели несколько извилистых волосков. Нет, девушки, только девушки, и еще раз девушки. Мужики — отвратительные создания.
— Ты скоро? — осведомился Белов, а я еще не успела голову намылить. — Вот бабы! По часу возитесь!
Я не удержалась, и громко засмеялась. Теперь его черед нервничать, и кофе пить. Лишь бы курить не вздумал. Не переношу я этот запах.
Помывшись, я насухо вытерлась, соорудила тюрбан на голове из полотенца, и вышла в коридор. По-привычке, нагишом. Костя внимательно осмотрел меня, с головы до ног, словно впервые видел, и заключил:
— Котенок, ты — просто супер.
Обожаю этот взгляд! Сразу чувствую силу, мощь первобытного зверя. Хочется упасть перед ним на колени, и покориться повелителю. Девушки так смотреть не умеют.
Выпрямив спину, и гордо подняв подбородок, я прогарцевала в спальню. Там сбросила полотенце, высушила феном волосы, наскоро, всего за двадцать минут, накрасилась, нацепила цепочку с кулоном в виде обоюдоострой секиры, побрызгалась Эскада Ибица Хиппи. Мой любимый аромат. Летне-весенний, свежий, как ветер.
Сегодня я решила одеть джинсы. Хватит каждому встречному поперечному бесплатно на мои ножки пялиться. Добавила черный, на лямочках топик. Ну, не красавица ли?
Костя уже не бесился. Он сосредоточенно, с маниакальным усердием, размешивал свой кофе. Меня он удостоил лишь легким кивком. Словно я не для него наряжалась!
Объявления принимал средних лет человек, с явно еврейскими чертами лица. Такому даже фамилия Гофман не нужна, и так все понятно. Первым делом он обслюнявил мою руку, и попытался заглянуть в вырез топика. Но после этого Белов так ответил на его рукопожатие, что бедный еврей на всем протяжении разговора потирал пальцы.
— Угнали, да? — с садистскими нотками в голосе уточнил Гофман. — Бывает.
— А находят? — забеспокоился Костя.
— Бывает. Только…
— Что только?
— Знаете, их иногда на запчасти разбирают. Двигатель, и все остальное, на чем есть номера — распиливают. Кузов, конечно, тоже. Знаете, как? Болгаркой. Вжить — отхватили кусочек, вжить — еще один. Серебристая, да? Популярный цвет. Могут и не распились. А то распиливают кузов. Сначала передние крылья, стойки, задние крылья. Да, бампера и двери, конечно, оставляют. Их продать можно. А остальное — в лапшу. Мелкую.
— Макароны по-флотски, — пробормотал Белов.
С каждым словом он становился все бледнее и бледнее. И, боюсь, это не результат ночной пьянки.
— И валяются эти кусочки потом в углу какого-нибудь гаража, затем грузят их в багажник, и увозят на свалку. Думаете, их так кто-нибудь находит? Да, находят. Но сразу несут в пункты приема…
Костя, побелевшими от напряжения пальцами, вцепился в подлокотники кресла. Я легонько потеребила цепочку на шее. Еврей сразу потерял интерес к разговору, и скорчил физиономию, в его понимании, очевидно, обозначающую милую улыбку. Мой спутник, воспользовавшись передышкой, достал сигарету. Я даже ничего не стала ему говорить. Пусть нервы успокоит, я уж как-нибудь перетерплю.
С тех пор прошло около недели. Белов продолжал ездить на 21099, безуспешно стараясь засовывать CD-диски в прямоугольную прорезь магнитолы. Успел привыкнуть к хорошей музыке. Ко всему хорошему, вообще, быстро привыкаешь.
Погода распогодилась. Отличная стояла погодка. Солнце, специально скрытое легкими облачками, чтобы не слепить меня, теплый ветерок. Мое настроение омрачало лишь одно: лопнул какой-то там трубопровод. На несколько дней я превратилась в пешехода. Девушки, если есть еще настолько красивые, как я, меня поймут. Совершенно невозможно ездить в общественном транспорте, когда мокрая от пота футболка облегает тело, и каждый мудак стремиться все хорошенько ощупать. Такси — не лучше. Одиннадцать из десяти лохмачей настойчиво предлагают попить пивка. Словно кулона — секиры никто не замечает. Короче говоря, Костя временно превратился в моего водителя. Ему не привыкать.
— Сейчас? — осведомился он.
— Вчера же ездили, — буркнула я. — Следующий поворот.
— Куда?
— Направо.
— Да ты пальцем покажи.
— Туда.
Он бесился. Откровенно бесился. Я почти отучила его курить. По крайней мере, в машине он уже не курит. Даже в своей. При каждой остановке выходит, садиться на капот, и торопливо смолит. Думает, я этого не замечаю.
Перед светофором притормозила серебристая 2112. Но парень не сбавлял скорость. Вместо этого он проверил, пристегнута ли я, и щелкнул замком своего ремня. Корма автомобиля приближалась с угрожающей быстротой.
— Кот? — забеспокоилась я.
Ноль внимания. Глаза настороженно прищурены. Обе руки лежат на руле. На губах — мечтательная улыбка. Багажник двенадцатой все ближе. Я топнула ногой в пол, но все педали перед соседним сиденьем.
— Кот? — повторила я.
Слишком поздно. Раздался глухой удар, посыпались осколки стекла. 2112 подпрыгнула, и чуть прокатилась вперед. Белов, заранее вжавшись в кресло, даже не покачнулся. Мне же что-то сильно давило на грудь. Секундой позже я поняла, что это Костина рука заботливо уберегла меня от встречи с крышкой бардачка.
— Ты в порядке? — спокойно поинтересовался он.
— Дурак, — я ударила парня по лбу. — Тебя ездить где учили?
— А ты ее не узнала? Это же моя машина!
Тоже гений. Одной своей машиной ударил другую. А водить его я учила так что все претензии только к себе. Что? Его машина? Белов уже разбирался с водителем.
— Ты кому подрезал, баран?
— Ты что? Сам же в меня въехал, — оправдывался небритый тип.
— У тебя хоть страховка есть?
— Ты что? Ты же не прав. Ты в меня въехал. Ты знаешь, на сколько ты попал?
— Чего? — проревел Кот. — Я въехал? Давай ментов вызовем, пусть они разберутся, кто в кого въехал.
— Какие менты? — тип угрожающе сжал кулаки. — Да я сейчас твою шушлайку на болты разберу.
— Че бурагозишь?
— Че?..
Белов ловким движением выхватил у бандита ключи, и запустил их в кусты. Звякнув на прощание, они исчезли в густой листве.
— Заберешь, когда ездить научишься.
Небритый тип, влекомый инстинктом, прыгнул вслед за ключами. Костя вытащил свой комплект, знаком приказал следовать за ним, сел в 2112, и, оставив на асфальте большую часть протектора, сорвался с места. Только сейчас я заметила, что двигатель девяносто девятой заведен. Перебравшись за руль, я повторила маневр Белова.
Он ждал меня у следующего перекрестка. Припарковавшись за разбитой кормой двенашки, я подошла к парню.
— Вот уроды, — ругался он. — Даже номера поменять не потрудились.
— А как же… — не поняла я.
— Мне Миша рассказывал. Ну, одноклассник, сейчас в ментовке работает. Делают документы, такие, что от настоящих не отличишь, и отправляют в Казахстан. Только в этом месяце заказ на двести автомобилей пришел.
— И что теперь?
— Я поехал, заявление свое забирать. Пусть, заодно, отпечаточки снимут. А то будут охотиться за мной, уроды. А девяносто девятая в твоем распоряжении, пока твою не сделают.
Что бы не говорили, а у нас машины делать не умеют. Вообще пора автопром закрывать, чтобы не позориться. Собирать вместо "жучек" Калашниковы, и пусть кто-то что-то возразит. В труху сотрем. А тачек трофейных столько будет… Каждому, купившему автомат — автомобиль в подарок.
За день езды на этом ведре я все извелась. Тяжелый, неповоротливый руль, тугие педали, каменное, жесткое кресло. К Косте, за то, что он такое терпит, я прониклась глубоким уважением.
Бросив корыто перед подъездом, я поднялась к себе, и обессилено упала на диван. Лишь моя голова коснулась подушки, затрещал телефон. Проклиная все на свете, я доползла до аппарата, и сняла трубку.
— Аля? — раздался нетрезвый голов Белова. — У меня машину угнали.
— Что? Опять? Откуда?
— От ментовки. Мы с Мишаней на радостях выпить решили…
Зашевелилась сотка на поясе. На дисплее горели буквы "Ставр".
— Кот, подожди секундочку, у меня мобильник. Алло?
— Аллочка, солнышко, добрый вечер, — вкрадчиво произнес старик. — Ты дома?
— Да.
— Выгляни в окошко.
Голос у него, как у маленького мальчика, объевшегося конфет. Ожидая, что сейчас вылетит птичка, я раздвинула шторы. Под фонарем, сверкая серебром, стояла Костина 2112.
— Видишь?
— Да… — я не знала, плакать, или смеяться.
— Не поверишь, где мы ее нашли. Около Центрального УВД. Кстати, она чуть побита была, но мои ребята ее подлатали. Алла, ты еще здесь?
Я сидела на полу, трясясь в беззвучном смехе.
Май 2004 г.
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Угнали!», Константин Александрович Костин
Всего 0 комментариев