«Жизнь наизнанку»

Жизнь наизнанку (fb2) - Жизнь наизнанку [Get Real-ru] (пер. Любовь Жак) (Дортмундер - 15) 802K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дональд Уэстлейк

Дональд Э. Уэстлейк Жизнь наизнанку

Телевидение существует для того, чтобы выступать по нему, а не для того, чтобы его смотреть.

Ноэл Кауард.

1

Дортмундер не любил стоять на углу улицы. Мрачно выглядящий, с угловатыми плечами в одежде неизвестного бренда, он прекрасно понимал, на кого он был похож, когда подолгу стоял на одном месте на углу улицы — он был похож на человека, который явно что-то замышляет. Он выглядел настолько подозрительно, что любой коп сразу что-то заподозрил бы и, не разбираясь, потащил бы его в участок; ведь первоочередная задача была бы задержать парня.

Именно поэтому Дортмундер не любил стоять на углу улицы: он терпеть не мог давать копам шанс воспользоваться своим положением. И тем не менее, вот он здесь, посреди рабочего апрельского дня, на виду, словно карбункул на бледном свету слабого весеннего солнца, такого же, как и в августе, слабого, но достаточно яркого, чтобы озарить какую-нибудь крупную деталь, например, Джона Дортмундера, который, оказывается, ждал такси.

Но не любое такси. За рулем такси, которое он ждал, прежде чем стать известным бездельником, должна быть мама Стэна Марча; Стэн — парень, с которым Дортмундер проворачивал несколько дел. Главная специальность Марча — вождение; когда нужно было быстро откуда-нибудь смыться, лучше Стэна было не найти. А его мама водила такси; пожалуй, все можно списать на гены.

Сегодня утром Стэн позвонил Дортмундеру и сказал:

— Моей маме вчера предложили интересную сделку, она хочет увидеться и рассказать.

— Что именно, анекдот что ли?

— Нет, я думаю, у нее есть кое-что интересное для нас.

Поэтому они запланировали встречу, которая еще пока не состоялась. Среди кашляющих автобусов и кряхтящих автофургонов доставки на Мэдисон авеню то и дело появлялись такси с веселыми мерцающими огоньками на крыше, говорящих о том, что машина свободна, но ни в одной из них за рулем не сидела мама Марча, поэтому Дортмундер не обращал на них внимания.

Но вот, наконец, появилась машина, в которой мама Марча была за рулем. Такси завернуло и остановилось рядом с Дортмундером, который быстро запрыгнул на заднее сиденье, где уже уютно примостился Стэн, парень с рыжими волосами и скептически поднятой бровью.

— Как дела? — спросил Дортмундер Стэна. А потом, посмотрев на отражение мамы Марча в зеркале заднего вида, поздоровался: — Доброе утро.

— Доброе, — кивнула она. — Подождите-ка, давайте поедем по Восьмой авеню.

Дортмундер кивнул. — Это куда нам надо?

— Мне нужно попасть в пробку, — пояснила она, — тогда я могу рассказывать, и меня ничего не будет отвлекать.

— Ааа. Хорошо.

А пока мама Марча ехала по Тридцать седьмой улице в сторону пробки, Дортмундер снова повернулся к Стэну:

— Как у нас дела идут?

— Не думаю, что они у нас как-то идут, — ответил Стэн. — Похоже, мы застопорились. Последний раз, когда я заглянул в кошелек, понял, что там уже начал мох расти.

— В анекдоте твоей мамы есть какая-нибудь коммерческая выгода?

— Надеюсь. Мама хотела подождать и рассказать все сразу двоим.

— Так ты не знаешь, в чем суть истории?

— Нет. Мама хотела подождать и рассказать все сразу двоим.

Так как разговор пошел по кругу, Дортмундер решил его закончить, уставившись на тусклое солнечное пятно за окном, пока мама Марча не повернула направо на Восьмую авеню, где сразу же попала в бесконечную блокировку, в рычание машин, то двигаясь — то нет — начиная от Пенна Стэйшна прямо до автобусного терминала Портового управления.

— А теперь, — сказала мама Стэна, повернувшись вполоборота спиной к двери и положив небрежно одну руку на руль, — теперь можем и поговорить.

— Отлично, — сказал Дортмундер.

— Вчера мне сделали предложение.

— Стэн мне рассказал.

— Пока мы ехали из Кеннеди, — пояснила она. — Знаете, когда забираешь кого-то из Кеннеди, ты не загибаешь цену, а едешь по обычной ставке.

— Это даже написано на заднем сидении.

— Точно. Поэтому нет смысла крутиться и наматывать маршрут, всегда едешь по самому короткому и быстрому пути. Хотя из Кеннеди нет ни короткитх, ни быстрых путей.

— Точно.

— Мы попали в пробку на Гранд Сентрал, — сказала она, — что-то вроде этой… Погодите-ка. Она проехала чуть вперед, на расстояние примерно двух машин, до следующего светофора. — Так вот, у нас с этим парнем, которого я подвозила, завязался разговор, он работает на телевидении, и они снимают в Нью-Йорке. Я начала ему рассказывать о Стэне…

— Эй? — встрепенулся Стэн. — Что именно ты начала рассказывать обо мне?

— Я пыталась выяснить, — начала объяснять его мама, — есть ли у него для тебя работа.

— На телевидении? И что мне там делать? О спорте рассказывать?

— Да что угодно, — ответила его мама. — Посмотри правде в глаза, Стэнли, твоя предыдущая карьера подходит к концу.

Стэн хмуро посмотрел на нее. — И как это ты поняла?

— Камеры, — сказала мама и указала на одну из них на ближайшем столбе. — Охрана. Документы, удостоверяющие личность. Отслеживание. Запись всего. Геолокация. Радио чипы. С каждым днем таким людям, как ты и Джон, становится все сложнее. И ты знаешь, что это так. Стэнли, пришло время сменить карьеру.

— Все не так уж и плохо, — вставил слово Дортмундер.

— А с тобой все в порядке, — сказала она ему. — Ты будешь продолжать это делать, потому что больше ничего не умеешь, а у Стэнли есть полезный навык.

— Универсал, — подметил Дортмундер.

— Какой навык? — не понял Стэн.

— Вождение, — пояснила его мама. — Не теряй голову. В общем, мне этот парень понравился, зовут его Дуг Фэркип, я заболталась с ним и рассказала ему о тебе чуть больше, чем планировала.

— О-ооо, — вздохнул Стэн.

— Все в порядке, — уверила его мама. — Оказалось, что он ТВ продюсер, всяких там реалити-шоу, в общем, смысл в том, что, когда он узнал, какой именно ты водитель и чем ты занимаешься, он очень заинтересовался.

— Да неужели, — недовольно буркнул Стэн.

— Именно. Он хочет создать реалити-шоу о вас, ребята.

— Это те шоу, где люди ходят за другими людьми и снимают все, чем они занимаются в жизни? — решил уточнить Дортмундер. — Ну как бы.

— Точно, — сказала она. — Погодите. Он завела машину и проскочила перекресток, перестроившись в то же время в левую полосу.

Дортмундер подождал, пока она завершит свой маневр и затем спросил:

— И что же именно он хочет снимать о нас?

— Вашу работу.

Они оба посмотрели на нее, как на ополоумевшую. — Он хочет снять фильм о том, как мы совершаем преступления? — переспросил Дортмундер.

— Реалити-шоу.

— И где он хочет его показывать? В суде?

— У него есть несколько идей, — ответила мама Марча. — Как можно подписаться на это и не понести наказание. Он хочет обсудить это с вами. Она достала визитку из кармана, протянула ее Стэну и сказала:

— Позвони ему со своего телефона.

— Когда ты совершаешь преступление, — подметил Дортмундер, — вся суть в том, чтобы у тебя не было свидетелей. Все, что тебе нужно, — это уединение. И ты уж точно не захочешь, чтобы в этот момент за тобой следила вся Америка.

Стэн взял визитку, внимательно ее изучил и сказал:

— Похоже, Джон, этот парень законник.

— Конечно, законник, — сказал Дортмундер без сомнения. — А вот мы — нет.

— Раз уж мы здесь, — сказала мама Марча, — пожалуй, возьму заказ в Портовом управлении. Только если вас не нужно куда-нибудь подвезти. Мне пока есть за что жить.

Дортмундер и Стэн переглянулись. — Погода хорошая, — пробормотал Дортмундер, — я бы прогулялся.

— Я тоже, — сказал Стэн.

— Ну, мы все равно стоим, — подметила мама Марча, — поэтому можете прямо тут выходить. Портовое управление прямо тут.

— Хорошо, — сказал Стэн. — Увидимся, мам.

Когда они вышли из такси в этот бесконечный поток машин, мама Марча опустила и сказала:

— Позвони Фэркину, Стэн. Твое будущее начинается уже прямо сейчас.

2

У одной из ассистенток режиссера возникла проблема. Полная невысокая девушка по имени Марси Уолдорф, которую наняли совсем недавно, вошла в офис Дуга Фэркипа в «Стэнде», она выглядела удивленной и была похожа на бурундука на стероидах. У нее в руках был сценарий, она им помахала и сказала:

— Дуг, ты прости, но это выглядит как писанина.

— Марси, — сказал Дуг, он с облегчением отвлекся от распределения бюджета на следующие съемки, — что там у тебя?

— Сценарий, которая я писала, Дуг, — сказала она и протянула ему бумаги, как будто он никогда не видел этот сценарий. — И это… Прости, Дуг, но это писанина.

— Это не писанина, Марси, — уверил ее Дуг спокойным мягким голосам. Не первый раз ему приходилось объяснять новичку жизненные истины. Это предложения.

Теперь Марси держала бумаги обеими руками перед собой, как будто собиралась их пропеть, но вместо этого она произнесла: Грейс: Почему бы нам не показать клубнику рядом с дынями? Тогда может, люди будут покупать и то, и другое. Гарри: Отличная идея. Во всяком случае, стоит попробовать.

— Очень правдоподобно, — одобрил Дуг. — Очень хорошо. Прямо в точку.

Глядя на Дуга через страницы, она сказала:

— Это писанина.

— Это не писанина, Марси, — ответил Дуг, — по двум причинам. Во-первых, «Стэнд» — это реалити-шоу, камеры улавливают реальную жизнь, а не сценарий, прописанный для актеров. Финчи — не актеры, Марси, это реальная семья, которая борется за то, чтобы построить реальную ферму на реальной второстепенной дороге на севере штата Нью-Йорк.

— Но, заметила Марси, — они же говорят то, что мы пишем, в кабинете ассистентов режиссера, Джош, Эдна и я.

— Финчи часто следуют нашим предложениям, — согласился Дуг, — это правда. И, Марси, даже если они бы следовали нашим предложениям на все сто процентов, тебя все равно нельзя было бы назвать писателем.

— Почему?

Потому что «Стэнд» — это реалити-шоу, а в реалити-шоу не бывает ни актеров, ни писателей, потому что в них не нужны ни актеры, ни писатели. У нас низкобюджетное шоу, потому что нам не нужны ни актеры, ни писатели. Если бы ты была писателем, Марси, ты бы состояла в союзе, и твои услуги обходились нам гораздо дороже, потому что пришлось бы платить взнос по мед. страховке и пенсионный взнос, и тогда бы ты обошлась нам слишком дорого, и тогда нам бы пришлось с тобой деликатно попрощаться и заменить тебя другой двадцатидвухлетней новой девушкой из колледжа. Ты молодая и здоровая. Тебе не нужны все эти препятствия, взнос по мед. страховке и в пенсионный фонд.

Секретарша Дуга, Луин, циничная моложавая женщина, обучавшаяся искусству быть боевым топором в офисе, протиснула голову в дверной проем и сказала:

— Дуг, у тебя на проводе Марч.

Дуг удивился:

— Она позвонила? Я не думал, что она позвонит.

— Парень Марч.

— О, Боже, сын! Еще лучше. Положив руку на трубку телефона, когда голова Луин скрылась за дверью. Дуг сказал:

— Марси, ты нам всем тут нравишься, и нам бы очень не хотелось тебя терять. Просто продолжай писать предложения.

И уже в трубку он сказал:

— Мистер Марч?

— Я не знаю, о чем речь, — сказал голос более настороженный, чем у Марси. — Моя мама сказала, что я должен позвонить и назначить встречу. Точнее я и мой друг.

— Джон, — вспомнил его имя Дуг, он улыбнулся. Это принесет в тысячи раз больше денег, чем «Стэнд». Вся банда в сборе. — Твоя мама все мне о нем рассказала.

— Он не обрадуется, когда узнает, — ответил Марч. — Мы думали о том, чтобы встретиться сейчас.

— В смысле, сегодня? — удивился Дуг.

— В смысле сейчас. Через Третью улицу есть маленький ресторанчик на тротуаре.

Дугу всегда была интересно, кто все те люди, которые сидят за столиками на тротуаре, в паре метров от огромных автобусов и грузовиков; это ведь все равно что обедать в секунде от панического бегства. — Да, я знаю это место, — сказал он.

— Приходи, мы уже на месте.

Ах, ну конечно; этот ужасный шум на фоне голоса Марча был шум транспорта. — Так если уж вы рядом, почему бы вам не зайти в офис? — предложил Дуг. — Так будет удобнее.

— Мы уже и так удобно разместились. Приходи.

— Ну… — Судя по всему, Марч пытался контролировать свое окружение, чтобы защитить себя от неизвестного. Разве он не знал, что не было никакой самозащиты? Видимо, нет. — Хорошо, — согласился Дуг. — Как я вас узнаю?

— Мы тебя узнаем, — прозвучало зловеще, и Марч тут же положил трубку, прежде чем Дуг успел что-либо сказать.

Ладно, пора разобраться. Он позвал секретаршу: «Луин!», и когда она появилась в дверном проеме, он сказал:

— Позови сюда Марен.

Она слегка ухмыльнулась. — Твои стандарты падают, — сказала она и скрылась из виду.

Поднявшись, Дуг накинул замшевый пиджак, который он надевал в офис в это время года, проверил провода, один от радио микрофона в кармане рубашки, а второй от приемника в кармане пальто.

Когда он закончил, появилась Марси, в этот раз она выглядела как испуганный бурундук на стероидах, похоже, она боялась, что ее уволят. — Ты меня звал, Дуг?

— Звал. Зову. Телефон с тобой?

— Конечно.

— Знаешь кафе на тротуаре через улицу?

— «Торговец Торо», конечно. Мне такое место не по карману.

— Я собираюсь встретиться с парочкой ребят там, — сказал Дуг. — Я хочу, чтобы через минуту-две после того, как я уйду, ты пошла за мной и сделала несколько фотографий этих двоих.

— Хорошо, конечно.

— Будь осторожна, Марси.

Она кивнула и нервно улыбнулась. — Конечно, Дуг.

— Хорошие четкие фотографии.

— Конечно.

Дуг направился к двери, похлопывая по приемнику в кармане. — Мы не знакомы, — уточнил он.

— А, конечно, — кивнула Марси.

3

Дортмундеру это все не очень-то нравилось. В чем выгода для нас? — поинтересовался он, используя множественную форму девиза с их (украденного) фамильного герба: В чем выгода для меня.

— Ну, — начал Стэн, — мама сказала, что он заплатит.

— Если мы разрешим ему снять фильм о том, как мы что-нибудь выносим.

— Я думаю не совсем так, — не согласился Стэн. — Мы просто выслушаем его предложение. Это он?

Они сели за столик на улице в кафе «Торговец Торо», вдоль черного кованого забора, разделяющего обеденную зону и зону пешеходов и велосипедистов; это была идеальным местом, чтобы наблюдать за широким фасадом офисной башни через улицу. Из дверей целенаправленно вышел моложавый парень в коричневом пиджаке, он на секунду остановился, чтобы всмотреться в кафе, потом посмотрел налево, потом направо, чтобы найти ближайший перекресток (которого рядом не было), и пошел направо.

— Это точно он, — сказал Дортмундер. — У него прослушка. Видишь, как он похлопывает по карману?

— Вижу.

— Я за ним прослежу, — сказал Дортмундер.

— Хорошо.

Это означало, что Стэн должен проследить за входом в здание, чтобы заметить, если появится кто-то еще, а Дортмундер в это время проследит за Дугом Фэркипом, который шел к перекрестку, потом остановился и явно нервничал, пока ждал смены сигнала светофора.

— Полная девушка в красном.

Дортмундер посмотрел на здание, Стэн был прав. Девушка была молодая, невысокого роста и очень нервничала. И это пальто, длиной до голени, было слишком плотным для этой поры годы, что делало ее больше похожей на сосиску, чем на человека. Она тоже пошла направо, но, когда увидела, что Фэркип все еще стоит у светофора с сигналом «СТОП», она резко развернулась и пошла в обратном направлении, из-за чего она сбила двух людей с их орбит, но, к счастью, никто не упал.

Тем временем, сигнал светофора, наконец, сменился, позволяя ему перейти улицу, и по мере его приближения, парни заметили, что это парень приятной внешности, лет тридцати, вроде парня, который всегда готов помочь; такие обычно нравятся мамам. Но это совсем не значило, что ему можно было доверять.

Или что он умеет быстро ходить. Он подошел к началу кованого забора, он стоял как вкопанный, пытаясь определить, кто мог бы быть его собеседниками, пока Дортмундер не поднял руку и не помахал ему.

Наконец, этот парень подошел к столу, с большой улыбкой на лице, еще за несколько метров до стола он уже начал протягивать руку, чтобы поздороваться. Когда он подошел достаточно близко, он сказал:

— Вы, должно быть, мистер Марч.

— Не угадали, — ответил Дортмундер. — Я Джон. А это Марч. Присаживайтесь.

Все еще улыбаясь, Фэркип убрал руку, которую никто не собирался пожать в знак приветствия, и представился:

— Меня зовут Дуг Фэркип.

— Мы в курсе. Присаживайтесь.

Фэркип сел и сказал Стэну:

— Вчера я очень мило побеседовал с вашей мамой.

— Я в курсе, — ответил Стэн. — Обычно она лучше держит язык за зубами.

— Не стоит так о своей маме, — сказал Фэркип с легкой снисходительной улыбкой. — Она должна была вам сказать, что я не хочу доставить вам неприятностей.

— Что значит «вам»? — решил уточнить Дортмундер.

— Я работаю на «Жизнь наизнанку», — объяснил Фэркип. — Мы создаем реалити-шоу и продаем разным каналам. Может, вы видели некоторые…

— Нет, — перебил Дортмундер.

Фэркип почти обиделся. — Нет? Как вы можете быть уверены, что никогда не видели даже…

— Ни Джон, ни я, — объяснил Стэн, — практически не смотрим телевизор.

— Иногда я смотрю шестичасовые новости, — уточнил Дортмундер, — чтобы посмотреть, где, в каких домах Нью-Джерси были перестрелки.

— Реалити-шоу, — продолжил свою тему Фэркип, — это будущее. Больше нет этих мелких фальшивых историй, с актерами, играющими роли шерифов и шпионов, в реалити-шоу реальные люди делают реальные вещи.

Дортмундер повел рукой вокруг «Торговца Торо». — У меня и так все это есть.

— Но не оформлено, — не успокаивался Фэркип. — Не превращено в развлечение.

— Почему бы ей не присесть с нами? — предложил Стэн.

Фэркип удивленно посмотрел на него. — Что? — Кто?

— Твоя подружка, — сказал Стэн, и указала туда, где девушка пряталась в толпе пешеходов, ее постоянно толкали локтями и плечами, пока она уверенно пыталась делать вид, что не фотографирует на свой телефон. — Полная девушка в красном.

В одно мгновение Фэркип стал красным, как пальто девушки, потом он засмеялся, открыто и весело и сказал:

— Парни, вы нечто. Конечно, если вы желаете. Где она? Не дожидаясь ответа (потому что он, естественно, знал, что она будет позади него, фокусируясь на двух других), он повернулся и помахал ей, чтобы она к ним присоединилась.

Она послушно пошла в их сторону, но неуверенно, все сомневаясь, правильно ли она поняла этот жест, но когда она приблизилась, Фэркип сказал:

— Присоединяйся к нам, Марси. Марси, это Джон и Стэн Марч.

Марси взгромоздилась на дальний четвертый стул, но только она открыла рот, чтобы что-то сказать, как тут появился официант, весь взмыленный и взъерошенный, но с твердым спокойствием внутри. Он спросил:

— Слушаю вам, ребята?

— Мы все хотим пива, — ответил за всех Стэн. — Beck, пожалуйста.

— О, мне ничего, спасибо, — ответил Фэркип.

— Ты за все платишь, — уведомил его Стэн, — так почему бы тебе не заказать чего-нибудь? Он кивнул официанту, который хотел поскорее уйти. — Четыре пива.

Шмяк. Четыре салфетки упали на стол и официант скрылся из виду.

— Марси, дай-ка мне взглянуть на твой телефон.

— Конечно. Она дала ему телефон, он улыбнулся ей и положил телефон себе в карман.

— Эй… — возмутился было Фэркип.

— Раз уж мы заговорили об этом, — влился в игру Дортмундер, — почему бы тебе не передать мне свой приемник? Тот, который в правом кармане.

— Свой что?

— Та штука, которая нас записывает, — пояснил Дортмундер.

Фэркип возмутился. — Я не стану отдавать вам имущество компании!

— Знаешь, а ведь добиться необходимого результата можно и просто кинув тебя под автобус, — заметил Стэн.

Фэркип обернулся, и посмотрен на автобус.

— Он медленно едет, — сказал он.

— Значит будет больнее, — подметил Дортмундер.

Пока Фэркип обдумывал эту мысль, Марси молча глазела на всех по очереди. Что бы сейчас не происходило, она явно была не того уровня квалификации, чтобы это понять.

И вдруг Фэркип одарил всех широченной улыбкой, словно солнце показалось в пасмурный день, он сказал:

— Ребята, вы точно нечто. Вот. Он достал серую металлическую коробочку из кармана, передал ее Дортмундеру и сказал:

— Вам же не нужен микрофон?

— Нет.

Официант вернулся, поставил на стол бутылки, стаканы и положил чек. — С вас двадцать шесть долларов, — сказал он.

Фэркип, собираясь достать свой кошелек, обернулся к официанту и возмущенно сказал:

— Двадцать шесть долларов!

— Я тут просто работаю, — напомнил официант.

Фэркип кивнул. — Может и мне бы стоило, — сказал он и положил две двадцатки на чек. — Мне нужен будет чек.

— Я знаю, — сказал официант и снова уплыл.

— Наличка? — заметил Дортмундер. — Я всегда думал, что такие парни как ты используют кредитки.

— Наличные, — ответил Фэркип. — Я всегда оставляю десять процентов чаевых, поэтому положил еще одну двадцатку.

Стэн засмеялся. — Дуг, — сказал он, — ты отчаянный парень.

— Нет, спокойно ответил Фэркип, — а вот вы, ребята, да. Вот, что я хочу вам предложить. Если я получу согласие от вас и одобрение от своих боссов. Двадцать тысяч каждому, плюс шесть сотен за сутки работы. Это если вас до пяти человек, а вы продаете нам свое разрешение снимать вас за работой, нам не нужно знать все-все детали, но нужно, чтобы был какой-то интерес. Мы бы хотели снимать несколько дней в неделю, но не менее шести недель, и не более двенадцати.

— Снимать то, чем мы занимаемся, — повторил Дортмундер.

— Точно.

— То, чем мы занимаемся в реальной жизни.

— Поэтому оно и называется реалити.

— И потом, — продолжал логическую цепочку Дортмундер, — вы будете показывать это все на телевидении.

— В этом весь смысл.

— Я не понимаю одной части — почему мы не попадем за решетку?

— Да, я понимаю, что с этим будут некоторые трудности, — сказал Фэркип бодро и уверенно. — Всегда бывают какие-то проблемы, и мы всегда их решаем, и в этом раз разберемся. Поверьте мне, с этим вопросом мы легко справимся.

Дортмундер с недоверием посмотрел на него. — Легко, значит, — повторил он.

— По сравнению со съемками «Госпожи», — уверил его Фэркип, — это будет несложно. А вот с этим сериалом были одни сплошные проблемы. И много стирки.

— То есть вы хотите снять фильм о том, как нарушается закон. То есть, даже несколько законов сразу, никогда не получается нарушить только один.

— Мы отлично поработаем, — снова уверил его Фэркип. У нас отличная команда, первоклассные люди. Например, Марси.

Все уставились на Марси. — Ага, — поддакнул Дортмундер.

— Поэтому это будет бомба, — заявил Фэркип. — Ищем и работаем до темноты. Вы покажете свой профессионализм, а мы свой. И вам, ребята, не нужно продолжать, если вы не хотите.

Дортмундер и Стэн переглянулись, Дортмундер знал, что Стэн думает то же самое, что и он: Больше у нас ничего нет. Двадцать тысяч за то, чтобы покривляться с клоунами перед камерами. Плюс суточные.

Дортмундер кивнул Фэркипу. — Возможно, — твердо сказал он.

— Согласен, — поддержал Стэн.

Фэркип засиял. — Здорово! Из внутреннего кармана он достал ручку и дешевый блокнот. — Дайте мне свой контактный номер, — попросил он.

— Я дам тебе номер своей мамы, — сказал Стэн. Поскольку Стэн жил с мамой, это был и его номер тоже, но Дортмундер мысленно одобрил идею Стэна выдержать пока некую дистанцию.

Фэркип записал номер, который ему продиктовал Стэн, и спросил:

— Где это? — В Бруклине?

— Точно.

— Это ее мобильный?

— Нет, это просто ее номер, — ответил Стэн. Телефон на стене. Он бы не стал давать ее мобильный номер, ей это не нравилось.

— У моей мамы тоже есть такой, — сказал Фэркип чересчур сентиментально и снова улыбнулся, спрятав назад в карман ручку и блокнот. — Я поговорю со своими боссами, — сказал он. — Будем на связи.

— Хорошо.

Они уже было собирались встать, но тут подала голос Марси:

— Прошу прощения.

Все посмотрели на нее, она смотрела на Стэна, он ответил:

— Да?

— Это мой единственный телефон, — тихо сказала Марси. — В нем номера всех моих друзей, номера быстрого набора, вся моя жизнь. Вы не могли бы просто удалить эти фото, и я заберу свой телефон?

Немного удивившись, Стэн ответил:

— Возможно, — и он достал телефон. Изучив его немного, он сказал:

— Он отличается от моего.

— Я знаю, — сказала она. — Они все разные. Не знаю, зачем они это делают. Нажмите эту кнопку, чтобы попасть в меню.

Им понадобилось всего несколько минут, чтобы проникнуть во всем глубины телефона, и, наконец, они нашли несколько фотографий Дортмундера и Стэна, слегка мимо фокуса с длинной выдержкой, и удалили их все. Стэн отдал это маленькое устройство девушке в руки и сказал:

— Не хотелось бы, чтобы ты расхаживала без всей своей жизни.

— Я это очень ценю, — тихо поблагодарила она. — Огромное спасибо.

4

Энди Келп, парень с резкими чертами и дружелюбной улыбкой, одетый в повседневную одежду черных и темно-серых оттенков, обратился к кассиру, тощему семидесятилетнему старику с носом похожим на дверную ручку, который подрабатывал за минимальную плату, чтобы добавить, хоть чуток денег к своему соцобеспечению: «Я хочу видеть Племянника».

Кассир почесан желтым ногтем свой крючковатый нос. — Нет, — сказал он, тут таких нет. Обведя рукой помещение, он добавил: — Так называется сам магазин.

Келп кивнул. — Он примерно пять футов ростом, — сказал он, — весит около трехсот фунтов, все из-за транс-жиров. Он одевается, словно достал одежду из корзины с грязным бельем, всегда носил соломенную шляпу и говорит так, словно лягушка с больным горлом.

— А, так вы его знаете! — воскликнул кассир. Подходя к телефону за кассой, он сказал: Большинство не знают, что Племянник — реально существующий парень.

— Везунчики. Скажи ему, что это Энди с Ист-Сайда.

— Хорошо.

Келп отошел в сторону, дав проход следующему покупателю — пухленькой испанке невысокого роста, которая катила перед собой огромную тележку, доверху набитую куклами барби, совершенно разными куклами барби. Либо у этой дамочки было невероятное количество племянниц, либо у нее был свой странный фетиш; в любом случае, Келп отступил, дабы не вторгаться в ее личное пространство.

— Так, — наконец сказал кассир. — Вы знаете, где находится офис?

— Я тут первый раз.

— Хорошо. Указав своим длинным крючковатым носом, кассир сказал: Идите по третьему проходу, потом свернете направо и идите до конца, потом налево и снова до конца.

Поблагодарив старика, Келп оставил ее разбираться с грудой барби, а сам пошел по указанному направлению, рассекая полупустое пространство; в магазине было не так уж много посетителей и не так уж много товара.

В этом была вся суть «Племянника». Он открывал свои дискаунтеры где-нибудь на окраине города в Нью-Джерси или Лонг-Айленде, никогда не платил аренду или коммунальные, из-за чего его вышвыривали через двенадцать-пятнадцать месяцев и забирали часть товара. Поскольку арендодатели и поставщики были тоже сомнительными персонажами, и поскольку он каждый раз открывал новую фирму, серьезных последствий никогда не было, поэтому Племянник спокойно открывал очередной дискаунтер опять же где-нибудь на окраине Большого Нью-Йорка, где никогда о нем прежде не слышали. Так он и жил.

Пройдя по указанным направлениям, Келп остановился у закрытой двери, на которой висели две надписи: надпись «МУЖСКОЙ» — напечатанная черными буквами, висела на уровне глаз, и «НЕ РАБОТАЕТ» — написанная красной ручкой на картонке от рубашки, приклеенной скотчем чуть ниже. Келп постучался по надписи «НЕ РАБОТАЕТ» и услышал в ответ лягушачий хрип:

— Что?

Своего рода приглашение войти; он открыл дверь и вошел в маленький захламленный кабинет без окон, где Племянник сидел за покореженным металлическим столом, он выглядит точно, как описывал Келп, а может даже и хуже. — Привет, — поздоровался Келп.

— Энди с Ист-Сайда, — прохрипел Племянник. — Далековато ты забрался.

— Мне повезло, — ответил Келп и уселся на деревянный кухонный стул напротив стола. Не то, плюхнувшись на него, не то, упав, все же он кое-как разместился.

— Не люблю везение, — сказал Племянник. Он наклонился вперед, толстые локти разъехались в стороны.

— К нему нужно относиться с уважением, — не сдавался Келп. — Собственно, вот почему я здесь.

— Обычно везение не приводит людей в такие места, — сказал Племянник. — Да уж.

Похоже, — сказал Келп, — надвигается весенний шторм из Атлантики. Далеко в Атлантике.

— Значит, мне не о чем беспокоиться.

— Это дурной ветер, понимаешь. Этот дурной ветер означает, что два прицепа, полные плоских телевизоров, сейчас на военной верфи и скоро отправятся в Африку.

— Вот только шторм.

— А корабль может вообще туда не доплыть. Поэтому я посоветовался с кладовщиком.

Племянник покачал седой головой в соломенной шляпе. — Я не буду моряком, — сказал он.

Это было очевидно. — Я могу заняться этими прицепами, — сказал Келп.

— На каких…? Племянник прервал сам себя. — Секунду, — он взял трубку телефона, телефон моргал, вместо того, чтобы издавать звуки.

Келп откинулся не спеша назад, а Племянник ответил в трубку:

— Что? Потом он кивнул. — Хорошо, — сказал он и повесил трубку. Келпу он ответил: — Дай мне минутку.

— Можно даже две.

Племянник поднялся, для этого ему пришлось проделать три непростых движения. Сначала он наклонился вперед, упершись ладонями в стол. Потом он с грохотом поднялся на ноги и выгнулся назад, зафиксировавшись в более или менее вертикальном положении. И, наконец, пошатнувшись вперед, потом назад, упершись ногами в пол, ладонями в стол, он поймал равновесие. Он убрал руки со стола и с тяжелым придыханием сказал:

— Скоро вернусь, — он развернулся и на удивление живо зашагал в сторону металлической двери пожарного выхода позади стола. Он открыл дверь, еле протиснулся в проем и исчез из виду, дверь медленно закрылась за ним.

Келп успел заметить, что дверь выходит на улицу. Племянник в ходе делового разговора получает телефонный звонок, говорит одно слово, после чего выходит из здания. Келп предположил, что один из предыдущих поставщиков был не так внимателен, как Энди Келп, и привлек внимание полиции к этому зданию, что заставило Племянника поспешно ретироваться. Пожалуй, Келпу тоже стоило бы последовать за Племянником.

Дверь, через которую вышел Племянник, вела на переулок рядом с задней частью гипермаркета. Здесь было много грузовиков различных размеров и назначений. Племянника нигде не было видно. Через минуту уже и Келп скрылся из виду.

Через три квартала от «Племянника» — от здания, не человека — близко к метро, куда направлялся Келп, он почувствовал, как в кармане рядом с сердцем завибрировал телефон. (Ему больше нравилось, когда телефон был на вибро-режиме). Он достал его из кармана и ответил:

— Слушаю.

— Надо поговорить. Келп узнал голос в трубке, он принадлежал его товарищу Джону Дортмундеру.

— Я весь внимание, — ответил Келп, что на сей раз было чистой правдой, по сравнению с событиями десятиминутной давности.

— Ты где?

— На внешних кольцах Сатурна.

— В Бруклине? Долго туда ехать?

— Минут сорок, — ответил Келп и не ошибся.

5

Дортмундер закончил обрисывать ситуацию и ждал теперь, пока Келп что-нибудь скажет в ответ, но Келп молча сидел, время от времени кивал и смотрел на Дортмундера так, словно тот последний блик изображения на выключенном телевизоре. Они сидели в гостиной Дортмундера на Восточной Девятнадцатой улице; вид из окна открывался на вентиляционную шахту, Дортмундер сидел в своем кресле, а Келп — на пошатывающемся диване. Келп не посмел сесть в другое кресло, так как это была собственность верного компаньона по жизни Дортмундера — Мэй, которая в данный момент все еще была на работе в супермаркете «Сэйфуэй». Пожалуй, единственный человек из всей компании, который зарабатывал честным трудом.

Дортмундер нарушил тишину. — Ну? Что скажешь?

— Я скажу, — задумчиво сказал Келп, — я скажу, что мне нужно еще пива.

Дортмундер заглянул в свою банку, понял, что там пусто и сказал:

— И мне тоже.

Поднимаясь с дивана, Келп сказал:

— Сиди, Джон, я принесу. Движение полезно для здоровья. Заодно и обдумаю все.

— Знаю, это отличается от того, что мы обычно делаем.

Дойдя уже почти до коридора, Келп сказал:

— Двадцать кусков, можно понять. Тут дело в другом.

— Знаю.

— Скоро вернусь, — сказал Келп, но как только он вышел, Дортмундер услышал, как открывается входная дверь в конце коридора. Келп повернулся направо, улыбнулся, словно у него и не было никаких грузных мыслей, и сказал:

— Привет, Мэй.

Она появилась в дверном проеме, высокая стройная женщина с ухоженными темными волосами с серебристым отливом. В руках у нее была сумка с продуктами — ежедневный бонус за работу на кассе. — Нужно отнести все на кухню, — сказала она.

Келп сказал:

— Я как раз шел за пивом. Тебе взять?

— Я принесу, — ответила она. — А ты присядь. И она направилась по коридору на кухню.

А Келп вернулся в гостиную и сел на диван, поставив свою пустую банку на кофейный столик и сказал:

— Я тебе вот что скажу. Когда Мэй вернется, расскажи ей. Может у меня появится какая-нибудь идея, если послушаю эту историю еще раз со стороны.

— Отличная мысль.

Через минуту в комнате появилась Мэй, уже без сумок, но с тремя банками пива.

Дортмундер начал свой рассказ:

— Сегодня я получил одно очень странное предложение.

Пока Мэй не понимала, как ей воспринимать эти слова. Садясь в свое кресло, она переспросила:

— Предложение?

— Что-то вроде работы. Но странной.

— Сейчас Джон тебе расскажет, — помог Келп и уставился на Дортмундера, словно воробей на ветке.

Дортмундер сделал вдох. — Это реалити-шоу, — начал он рассказывать о том, как мама Марча представила им Дуга Фэркипа, как он сделал им интересное предложение, особенно в части оплаты.

Почему-то каждый раз, как он рассказывал эту историю, ответной реакцией всегда была гробовая тишина. Наконец, когда Мэй и Келп перестали на него так глазеть, он сказал:

— Вот и вся история, Мэй. Все, что нужно сделать.

— До того момента, как они потащут вас всех в тюрьму, — сказала она.

Дуг Фэркип сказал, что мы можем обойти этот момент.

— Каким образом?

— Он не сказал.

Мэй прищурилась; обычно она так щурилась, когда много курила. — У меня еще вопрос, — продолжила она. — Что вам нужно украсть?

— Мы это еще не обсуждали.

— Я думаю, все-таки это имеет значение, — сказала она.

Дортмундер не понимал, о чем она. — Почему?

— Ну, — начала объяснять Мэй, — например, если бы вам нужно было украсть что-то смеха ради. Например, угнать грузовик с подгузниками, или что-то в том же духе.

Келп возмутился:

— Не собираюсь угонять никакие грузовики с подгузниками.

— Или что-то вроде, — подметила Мэй.

— Не думаю, Мэй, — не согласился Дортмундер. Их интерес — снимать людей с интересным стилем жизни, не на виду, они снимают таких людей, то, что они делают, потом обрамляют это все и делают из этого развлекательное шоу. Не думаю, что им интересны розыгрыши, они, скорее, охотники за реальными жизнями.

— Единственное, что в этом всем реально, — так это тюрьма, — хмыкнула она.

Дортмундер кивнул и сказал:

— Но ведь разговор идет о двадцати штуках.

— Мне кажется, — вставил слово Келп, — что тебе все-таки придется навестить этого товарища и задать ему еще несколько вопросов.

— Это я знаю, — согласился Дортмундер. — Хочешь пойти со мной?

— Нет, не думаю, — отказался Келп, что было столь же неожиданно, как внезапно появившийся из ниоткуда продавец в магазине. — Не стоит пока светиться. Мама Марча еще не успела тыкнуть меня лицом в этого парня.

— Пока еще нет, — согласился Дортмундер.

— Но вот, что я сделаю, — добавил Келп. — Пошли ко мне домой, я его прогуглю.

Дортмундер нахмурился. — Это что-то хорошее?

— О, да, — улыбнулся Келп.

6

Босс Дуга Фэркипа из «Жизнь наизнанку» был похож на бочку; это был лысый шестидесятилетний парень по имени Бэйб Так, который пришел из новостей спустя тридцать лет работы иностранным корреспондентом. Пока он работал в компании с нечитабельным названием, его травили газом, похищали, бросали посреди океана, поджигали, подсыпали яд, бросали с вертолета и оставляли связанным на железнодорожных путях. — Мне предостаточно реальной жизни, — заявил он, когда речь зашла о «Жизни наизнанку». — Пора бы уже и вернуться в реальность на пенсии.

Все побаивались Бэйба Така, отчасти из-за его прошлого и его репутации, но в основном из-за того, что у него мозги были повернуты. У него не только появлялись возмутительные идеи для реалити-шоу, он еще и умудрялся претворять их в жизнь. «Одноногие бега», например. Все эти инвалидные кресла, все эти калоприемники, все это нытье и жалобы. Судя по всему, чем меньше конечностей, тем больше есть возможностей раздуть свое эго.

Именно поэтому Дуг был абсолютно уверен, что Бэйб не станет сразу отсекать идею съемки преступников, которые нарушают закон. Все, что требовалось от Бэйба, — это придумать, как претворить эту идею в жизнь. Однако все, что он сказал, когда Дуг закончил отписывать свою идею, было:

— Нам нужно сделать так, чтобы это было легально.

Дуг улыбнулся в ответ. «Нам нужно сделать так, чтобы это было легально» — было то же самое, что и «Да, только если…» Но это было то, что нужно. «Если» — решится само собой; все, что нужно было Дугу — это «Да».

— Я поговорю с ними здесь, — предложил он, — или можете вы. Как вам будет удобнее.

Делая пометку в своем блокноте на столе, Бэйб сказал:

— Я назначу им встречу. А теперь встает вопрос о насилии.

Дуг откинулся на спинку кожаного кресла; офис Бэйба был значительно больше его, однако он не был вычурным, поэтому находиться в нем было приятно. — Водитель такси, — сказал он, — миссис Марч, сказала мне, что ее сын и другие ребята не любят насилие и максимально его избегают.

Бэйб кивнул и нахмурился над пометкой, которую только что сделал. — Это значит, что они слишком застенчивые?

— Когда я не хотел отдавать свой диктофон, — сказал Дуг, — Стэн пригрозил швырнуть меня под автобус. Под движущийся автобус.

Бэйб удивился:

— Это все-таки насилие.

— Но я не воспринял его слова буквально, — уверил его Дуг. — Как я понял, Стэн показал свои намерения на самый крайний случай. По сути я отдал ему диктофон задолго до того, как ситуация могла бы выйти из-под контроля.

— Значит, есть угроза насилия, — подметил Бэйб, — без самого насилия. — Это хорошо, мне нравится.

— У этих ребят, — сказал Дуг, — есть своя, немного безобразная, аутентичность, что будет отлично смотреться на малом экране.

Кивая, поглядывая в то же время в свой блокнот, покусывая задумчиво нижнюю губу, Бэйб сказал:

— И что же они будут красть?

— Это уже им решать, — ответил Дуг. — Мы так далеко не заходили в планах.

— Никакой вдовьей доли, — предупредил Бэйб. — Никаких костылей хромого.

— О, нет, ничего такого, — уверил его Дуг. — Наши люди хотят видеть, как обдирают заносчивых богатых засранцев.

— Например, посольство Саудовской Аравии, — предложил Бэйб.

Дуг засмеялся:

— Можно и это обдумать.

— Но не сейчас, — строго сказал Бэйб. — Давай сначала разберемся с вопросом легальности, подумаем, как мы можем все это сделать, и потом уже будем делать. Сначала поменьше контакта.

— С места не сдвинусь, — пообещал Дуг, — пока вы не скажете, что можно.

— Правильно мыслишь, — похвалил Бэйб. — Я еще вернусь к твоей теме.

Дуг улыбался всю дорогу от офиса Бэйба до своего. Когда он вошел, он увидел, что на столе Луин подозрительно идеально чисто (чем она тут занималась?).

— Вам звонил парень по имени Джон, — сказала она.

А, Джон, тот, который мрачный. Вспомнив указание Бэйба о минимизации любых контактов, Дуг сказал: — Сегодня уже поздно звонить. Наберу ему завтра.

Протянув ему список телефонных звонков «Пока шефа не было» через свой стол, она сказала:

— Он просил передать, что хотел бы поговорить именно сегодня. Он сказал: «Без сюрпризов».

Дуг нахмурился. — Без сюрпризов? И что это значит?

— Понятия не имею. Там есть номер.

Дуг взял в руку бумагу, посмотрел на нее и заметил, что Луин допустила ошибку. — Нет, — сказал он.

Луин скептически подняла одну бровь. — Что вы хотите сказать?

Держа бумагу в левой руке, указательным пальцем правой руки он указал на номер телефона. — Луин, — сказал он, — это же мой номер.

Она удивилась. — И как он это сделал?

Дут почувствовал, как земля уходит из-под ног, неприятное чувство. Протянув листок назад Луин, он сказал:

— Набери этот номер. Я буду очень рад, если ответит автоответчик.

— А мне-то что? — сказала она и набрала указанный номер. — Джон?

Дуг тихо заскулил, а Луин продолжала беседу:

— Конечно, Дуг здесь. — Секунду.

— Я… я отвечу в кабинете, — ответил Дуг и поплыл в свой кабинет. Он поднял трубку двумя руками, словно она вот-вот на него нападет. — Алло? — сказал он в трубку.

— Дуг? Голос Джона.

— Ты что делаешь в моей квартире?

— Здесь мило, Дуг, у тебя хороший вкус. Только вот, похоже, что эта женщина Ренэ, съехала.

— Год назад, — вздохнул Дуг, а потом подумал о том, что невозможно вести спокойно диалог с человеком, который находится у тебя в квартире. — Ты что там делаешь?

— Жду тебя. Тихое, спокойное местечко для встречи. Кстати, не мог бы ты захватить упаковку пива? Нам нравится Хайнекен.

— Хайнекен, — повторил Дуг, словно эхо, и положил трубку.

В каком месте его дорожка свернула не туда?

7

Поначалу Дортмундер не мог понять, почему он слышит своеобразную версию «The Whiffen-poof Song», которую играют на колокольчиках. Он посмотрел через опрятную, но довольно пустынную гостиную, на Энди, который сидел в кожаном кресле, которое стояло на килиме, и когда последний звук ударился металлическим эхом о серо-зеленые стены, он сказал:

— Дверной звонок.

Дортмундер удивился:

— Он что, звонит в собственную квартиру?

— Ну, — невозмутимо ответил Энди, поскольку он был человеком, который всегда все понимает, — он как бы не привык к таким ситуациям. Думаю, ты должен открыть дверь, тебя-то он все-таки знает.

Энди решил поучаствовать в этой встрече после того, как прогуглил информацию о Фэркипе. Он получил не только адрес Фэркипа, но и оценки колледжа Лиги Плюща, где он учился (в основном, четверки), социальный статус (не женат), предпочтения в DVD прокате (в основном, эротические фильмы), а когда Энди сменил запрос, выскочила корпоративная рождественская елка, на которой Жизнь наизнанку Продакшнс был маленьким шариком на нижней ветке. Вооружившись всеми этими знаниями и осознавая факт того, что они оккупировали квартиру Фэркипа, Дортмундер поднялся и пошел открывать входную дверь.

— Быстро справился, — сказал он. (Он подумал, что лучше начать с поощрения).

Широко раскрыв глаза, просканировав взглядом каждый сантиметр комнаты, Фэркип наконец заговорил:

— Я поехал на такси.

— Мы ничего не взяли, — уверил его Дортмундер.

Фэркип замер, уставившись на Энди. — А это кто?

— Это Энди, — ответил Дортмундер, закрывая за ним дверь. Фэркип было дернулся, но потом попытался скрыть это.

— Как дела? — спросил Энди.

— Энди будет еще одним именем на чеке, — пояснил Дортмундер.

Убедившись, что ничего не пропало, Фэркип слегка успокоился.

— Если речь об этом, то тогда нам понадобится не только имя, но и фамилия.

— Пока мы просто ведем светские беседы, будет достаточно только имен, — сказал Энди. — Тебя зовут Дуг?

Прежде чем Фэркип смог что-либо ответить, Дортмундер обвел рукой комнату и спросил:

— В каком кресле ты обычно сидишь?

— Что? Фэркип молча осмотрел комнату, он был явно обескуражен вопросом, потом он показал на кресло, где недавно сидел Энди. — В этом.

— Отлично, — сказал Дортмундер, — тогда я сяду тут.

— А я, — сказал Энди, — прекрасно размещусь на диване. И он уселся с огромной улыбкой на лице.

Увидев, что гости расселись на его мебели, Фэркип плюхнулся на кресло, которое пошатнулось под ним. — Ты хотел поговорить со мной.

— У нас появились еще вопросы, — сказал Дортмундер. Распланировав последовательность вопросов в голове, он начал с первого: — Что нам нужно украсть?

Фэркип удивился:

— Не знаю. А что вы обычно крадете?

— Что под руку попадается, — ответил Энди. А разве у вас нет конкретных ценностей, которые нужно украсть?

— Нет. Мы не придумываем сюжет, тут дело за вами. Мы будем только снимать то, что вы делаете…

— А потом вы это обработаете, — предположил Дортмундер, — и сделаете из этого шоу.

— Точно, — сказал Фэркип. — Даже если декорации иногда искусственные, вы… Давайте я лучше приведу пример.

— Давай, — сказал Дортмундер.

— Например, мы арендуем дом и обставляем его, — сказал Фэркип, — потом расставляем по всему дому скрытые камеры, заселяем студентов колледжа, парней и девушек, и платим им за то, что они живут в доме. Но вся суть в том, что все лето они должны прожить в этом доме, выйти за его пределы они не могут. Все, кто выходит за пределы дома, выбывает из шоу. Мы доставляем им еду, они могут смотреть телевизор и все такое. Они не знакомы друг с другом до момента заселения. Мы придумываем условия проживания, для каждого шоу можем придумывать свои правила.

— И вы заставляете людей играть по этим правилам? — спросил Дортмундер. Все лето?

— У нас даже есть списки ожидания, — хмыкнул Фэркип.

Дортмундер кивнул. — А люди наблюдают за всем этим.

— Ты бы знал, с каким рвением.

— Да уж.

— Весь интерес, — продолжал объяснять Фэркип, — заключается в том, что непонятно, что будет дальше. Кто-то влюбляется, кто-то влезает в драку, никогда не знаешь. Наша задача начать процесс, а дальше все развивается само. С вами точно так же.

— Только кто у нас начинает процесс? — уточнил Энди.

— Что касается вас, — сказал Фэркип, — вы сами начинаете процесс. Как, например, с шоу, которое мы сейчас снимаем, называется «Ферма». Оно про семью фермера на севере штата, у которых есть свой овощной ларек при дороге. Чудоковатая семейка, можно даже сказать, чокнутая, но им приходится работать в этом ларьке, потому что очень нужны деньги. Может, вы его и видели. «Ферма».

— Никогда, — сказал Энди.

— Ну и ладно, — сказал Фэркип, — они работали в этом ларьке еще до того, как мы пришли снимать шоу, просто сейчас мы его немножко доработали.

— … и сделали его развлекательным.

Фэркип неуверенно кивнул Дортмундеру в ответ. — Точно, — сказал он. — В общем, вы можете делать все, что хотите, а мы будем это снимать.

— Мы думали, — сказал Энди, — что было бы хорошо, если бы вы предложили вариант, понимаешь, что-то вроде…

— Размещения предмета, — предложил Дортмундер.

— И это тоже, — согласился Энди. — Мы думали, Дуг, что, если мы украдем что-то, что каким-либо образом связано с вашей компанией, это может отслеживаться.

— Как шпион, — Дортмундер сказал.

— А еще, — добавил Энди, — если бы в какой-то момент заявились копы, мы бы просто посмеялись и сказали, что это все было шутки ради, что мы никогда не собирались ничего красть.

— Например, страховая полиция, — снова добавил Дортмундер.

Фэркип не совсем понимал, о чем идет речь. — Взять что-то из «Жизни наизнанку»? Но на «Жизни наизнанку» ничего нет. Мы думали, что вы возьметесь за что-то, посерьезней офисных запасов.

— А мы и не думали, — сказал Энди, — о «Жизни наизнанку».

— А, так вы о Монополии, — начал понимать Фэркип, он был удивлен, что Энди осведомлен о таких вещах. — Ты о наших боссах?

— Не о «самых» боссах, — сказал Энди и достал сложенный листок бумаги из кармана. Он его развернул, изучил и сказал:

— Из гугла мы узнали, что «Жизнь наизнанку» — это дочерняя компания «Монополии Бродкастинг», которая занимается коммерческим и кабельным телевидением, интернет трансляцией, производством и экспортом. Звучит неплохо.

— Ага, — согласился Фэркип. — Но Монополия не…

— На данный момент 60 процентов Монополии, — перебил Энди, уткнувшись в свой листок, — принадлежит «Интимэйт Комьюникейшнз», 80 процентов которой принадлежат «Транс-Глобал Юниверсал Индастриз», 70 процентов которой принадлежат некой корпорации «СомниТек».

— О боже, — Фэркип практически терял сознание от избытка информации. — Я никогда не вникал во все это.

— Все это — компании Восточного побережья», — продолжил Энди. Эти компании занимаются нефтью, коммуникациями, боевой техникой, недвижимостью, производством авиадвигателей, химическими лабораториями.

Фэркип безнадежно покачал головой. — Кажется, что ваша компания ничтожна по сравнению с этим всем?

— Дуг, у кого-то из этих ребят должны быть деньги, — сказал Дортмундер.

Фэркип удивленно посмотрел на него. — Деньги?

— Дуг, — сказал Энди, — мы же не можем перепродать авиадвигатель.

— Но где взять деньги? — не совсем понимал Фэркип. — Должны же быть суточные для работников в дороге.

— Сам подумай, Дуг, — поддержал тему Дортмундер. — Хоть в какой-нибудь компании, в каком-нибудь из этих бизнесов, большинство которых находятся за океаном, должно же быть где-то место, где есть деньги.

Качая головой в знак несогласия, Фэркип сказал:

— Нет. Я никогда не видел наличных… — он как-будто начал заикаться, словно перебои на электростанции, из-за которых приходится по новой настраивать часы. Через секунду, даже чуть меньше, электричество вернулось, и Фэркип все-таки закончил предложение: — … нигде. Их просто нет. Даже в Европе, Азии, все транзакции — это электронные переводы.

Дортмундер видел что-то подобное, и он был уверен, что Энди тоже. — Ладно, Дуг, ты хотя бы обдумаешь этот вопрос? — спросил он.

— О, конечно, — кивнул Фэркип.

— Вот и хорошо. Поднимаясь на ноги, ведь в этой комнате его сбои электроэнергии не сработали бы, по крайней мере, не сегодня, Дортмундер сказал:

— Будем на связи.

Фэркип удивился:

— Это все?

— На сегодня — да. Встретимся в следующий раз, когда у нас будет готов список.

— А, ты имеешь в виду пятерых человек, — понятливо кивнул Фэркип. — Но вы ведь даже пока не знаете, что за ограбление будет, может вам и не понадобится пять человек.

Поднимаясь с дивана, Энди сказал:

— Есть одно правило, Дуг. Никогда не выходи на дело, если у тебя меньше людей, чем надо.

8

Джадсон Блинт уже устал открывать конверты. Конечно, в каждом конверте был чек, двадцать процентов от которого пойдут прямиком к нему в карман, самый простой способ заработать деньги, и каждый конверт был все-таки приятной новостью и, вроде, не рабский труд, но все же. И вот, он сидел за столом в офисе на семнадцатом этаже здания Авалон Стейт Бэнк Тауэр в центре Манхэттена, открывая один конверт за другим, он вбивал в компьютер обратные адреса, отслеживал контрольные суммы. И хоть он и знал, что то, чем он занимается, — это мошенничество по почте — точнее быть, три вида мошенничества, как смог бы подметить любой сотрудник правоохранительных органов, — но все же было несколько причин, по которым он продолжал вскрывать эти конверты, одной из таких причин было то, что он чувствовал, будто это его работа.

И вот он сидел в офисе после обеда в обычный апрельский день, когда, казалось бы, простуда должна была взять над ним верх, он сидел и повторял свои действия, с конвертами и ножом для конвертов, и сканером, и ручкой, и бухгалтерской книгой… И если это не было работой, тогда что, черт возьми, это было?

Внутренняя дверь офиса открылась, и комнату зашла Джейси Тэйлор. Опасная красотка с угольно-черными волосами лет тридцати словно хищница, которая увидела добычу, мягко двинулась в его сторону. За ней числилась Майлода, фиктивное островное государство, которое она использовало для своих фмнансовых махинаций. (А ведь столько людей жаждут помочь!) Она бросила взгляд на Джадсона:

— Ты все еще здесь?

— Сегодня как-то тяжело, Джейси, — вздохнул он. — Я уже закончил с курсами детективов и книгой о сексе, сейчас доделываю музыку.

— Не засиживайся, — посоветовала она. — Ты же не хочешь износиться раньше времени.

— Нет, мэм, не хочу.

— Мэм, — повторила она с презрением и ушла. Джадсон пожал плечами — сложно было предугадать реакцию людей, когда тебе самому всего-то девятнадцать — и вернулся к работе.

Он всегда оставлял музыкантов напоследок, потому что тут всегда было что-нибудь интересное. Люди, которые хотели стать детективами в свободное время или люди, которые хотели разглядывать непристойные картинки в свободное время, были довольно шаблонными, они просто отправляли деньги; но те, кто посылал свою музыку на Супер Стар Мьюзик, чтобы там написали к ней текст, или наоборот, посылали текст, чтобы к нему написали музыку (иногда А отлично подходили Б, так что можно их было сразу отправлять друг другу, и никто из них об этом не догадывался), частенько писали исповедальные письма такого слащавого невежества, что Джадсон прям-таки мечтал, чтобы появился в мире такой издатель, достаточно дерзкий, чтобы собрать эти откровения в одну книгу.

Но этого никогда не случится, потому что беспристрастное самопознание — качество, не присущее большинству людей, поэтому маловероятно, что люди сочли бы этот продукт забавным. Ну что ж, по крайней мере, он мог сам насладиться откровениями этих простаков, чтобы хоть как-то отвлечься от рабочего стресса.

Ох; эта бабушка восьми внуков, наконец, нашла свое истинное призвание — писать стихи о любви, после того, как ее семнадцатилетняя внучка погибла в ужасной автокатастрофе. Ну что ж, бабуля, тебе повезло, что она когда-то купила машину.

Все, на сегодня талантов хватит. Джадсон подбил итоговые цифры и отодвинулся от рабочего стола, как вдруг зазвонил телефон.

Отвечать? Если бы он уже ушел домой к тому моменту, то сработал бы автоответчик. Хотя, с другой стороны, не так много людей звонил на офис, к тому же ему было жутко скучно и любопытно, поэтому он снял трубку и ответил по шаблону: — Джейси Тэйлор. Мистера Тэйлора в данный момент нет в офисе.

— Ничего страшного, Джадсон, — ответил знакомый голос в трубке. — Мы снова хотим собрать команду.

— Джон, — улыбнулся Джадсон. — Сколько лет, сколько зим.

— Столько лет, столько зим мне нечего было предложить.

Надежда забилась в груди Джадсона:

— А сейчас есть что?

— Поэтому я и хочу снова собрать команду, — сказал Джон. — Мы собираемся к десяти в «Баре и Гриле».

— Звучит супер, Джон, — радостно сказал Джадсон. Когда Джон повесил трубку, он все еще улыбался.

Супер, да. И хотя, скорее всего, сегодня соберется не вся группа, по опыту Джадсон знал, что эти сборы группы всегда заканчиваются более нелегальными заработками, чем мошенничество с чеками, но с другой стороны, они гораздо меньше походи на рутинную работу.

Посвистывая, он закрыл дверь офиса на два оборота и потопал к лифту.

9

Когда Дортмундер зашел в «Бар и Гриль» на Амстердам авеню в среду в десять вечера, он увидел, что площадь под низкими потолками не слишком забита. Столики по бокам и по центру были свободны. В конце зала за барной стойкой стоял Ролло, крупный бармен, который медленно выводил буквы завтрашнего меню на черной доске кусочком белого мела, держа серую тряпку в другой руке. Завсегдатаи бара, как обычно, скучковались по левой стороне барной стойки.

В апреле завсегдатаи всегда обсуждали налоги. — Я, пожалуй, задекларирую свой шар для боулинга как расходы.

Парень справа от него даже развернулся. — Шар для боулинга!

— Мы спорим на определенную сумму, — начал объяснять первый. — И ведь только потом мне нужно будет задекларировать, сколько я выиграл и потом с этого платить налог. Я спросил парня в аптеке, как это все делается, он сказал, что узнает и потом расскажет.

Дортмундер повернулся к Ролло, когда тот уже приближался к «лазанье», но пока еще не начал писать. Увидев Дортмундера, он кивнул и сказал:

— Давно тебя не видел.

— Я наполовину на пенсии, — ответил Дортмундер. — Но не специально.

— Это может затянуться. Ролло кивнул в сторону доски. — Что скажешь?

Дортмундер посмотрел, надпись гласила: ЛУСАНИЯ. — Не уверен насчет «У», — сказал он.

Ролло еще раз посмотрел на надпись. — По крайней мере, я уверен насчет «Л», — сказал он, и как раз зашел Энди Келп.

— Как дела? — спросил он. — Там не «С».

Дортмундер посмотрел на него. — Какое «Сэ»?.

Келп показал пальцем. — Вон там. — Должно быть «З».

Ролло пошел к доске слегка подбоченясь, окрашивая мелом край своего фартука. — А звучит, как будто должно быть «С», — размышлял он.

— Да, — согласился Келп, — но ты не забывай, что это иностранное слово.

— А, лазанья, — понял, о чем идет речь Дортмундер. — Думаю, ты прав. Сомневаюсь, что в этих языках вообще есть буква «С». Кроме английского, разумеется.

— И польского, — добавил Келп. — Вот чего у них нет, так это гласных. Ролло, а вот у меня до сих пор еще нет напитка.

Ролло тут же отложил тряпку и мелок. — Для вас двоих, — вспомнил он, — бурбон на скалах. Доставая лед и стаканы, он спросил:

— Кто еще сегодня будет?

Понимая, что Ролло предпочитает узнавать о своих клиентах по их напиткам, плюс чтобы отношения с посетителями сразу сложились, Дортмундер сказал:

— В общем, нам пиво с солью, потом водку и красное вино, и я не знаю, что будет пить малыш.

— Он еще не решил, — сказал Ролло. — Он пока еще думает. Он подтолкнул к ним круглый металлический поднос, на котором красовалась надпись «Рэйнголдская мировая ярмарка 1939», на нем уже стояли два стакана, наполненные льдом, пластиковая миска со льдом и бутылка с этикеткой «Амстердамский ликерный магазин бурбона — Наш собственный бренд». — Я отнесу, — сказал он.

Взяв поднос, Келп сказал:

— Удачи с меню.

— Она мне понадобится. Ролло нахмурился над доской. — В любом случае, — сказал он, — я точно знаю, что где-то тут должна быть «И».

Дортмундер пошел за Келпом, который шел с подносом вдоль бара, мимо завсегдатаев, уже третий из которых говорил:

— Весь смысл установленного налога заключается в том, что ты платишь не больше месячной арендной платы.

Обойдя завсегдатаев, Дортмундер и Келп двинулись вниз по слабо освещенному коридору, мимо дверей с табличками «Поинтеры» и «Сеттеры» и силуэтами собак, по узкому проходу мимо ящиков с бутылками, составленными в будку, которая когда-то была телефонной, еще до революции коммуникаций и некоего вандализма. В конце коридора, пока Келп ждал, Дортмундер толкнул дверь перед собой, зашел внутрь и включил свет. За ним зашел Келп.

Это была маленькая квадратная комнатка с бетонным полом. Коробки из-под пива и ликера были составлены под самый потолок вдоль всех стен, но в самом центре оставалось еще достаточно места для потрепанного временем старого деревянного стола со столешницей некогда зеленого цвета, окруженного дюжиной деревянных стульев. Все освещение в комнате представляло собой одинокую лампочку, висящую на длинном черном проводе прямо над центром стола.

Дортмундер и Келп обошли стол с двух сторон, Келп поставил поднос, и они оба сели лицом к двери. Кто приходит первый, всегда занимает места лицом к двери, а опоздавшие всегда страдают от неудобства сидеть спиной к постоянно открывающейся двери.

Наливая амстердамский бурбон в стаканы поверх льда, Келп сказал:

— Расскажешь им сам. Мне нравится слушать.

— Ну, Стэн, например, уже знает историю, — подметил Дортмундер. — Остался только Тини и малыш.

— Ну, вот им и расскажешь.

Коридор внезапно накрыла тень, будто затмение упало на часть прохода. Заметив это, Келп сказал:

— А вот и Тини.

Дортмундер кивнул, и в этот момент в дверном проеме появился человек размером с кита. Это существо, для близких и друзей известный как Тини, имело туловище больше похожее на внедорожник; он был одет в куртку и брюки нейтрального серого цвета, что делало его еще больше, на плечах красовалась большая голова, глядя на которую думаешь не про остров Пасхи, а про остров Хэллоуин. В левой руке он держал стакан с чем-то очень похожим на вишневую содовую, но это была не она. Когда он заговорил, его голос зазвучал басовыми нотками органа: — Я опоздал.

— Привет, Тини, — поздоровался Келп. — Нет, ты не опоздал.

Проигнорировав этот комментарий, Тини продолжил:

— Нужно было отвезти назад водителя лимузина.

— В автосервис?

— Оттуда я его забрал. Оказалось, что он сам из Калифорнии. Тини покачал своей головой с острова Хэллоин и сел справа от Дортмундера, чтобы дверь была хотя бы в профиль.

— Может, он неплохой, Тини, — сказал Келп. — В Калифорнии тоже бывают хорошие люди.

— В Калифорнии он тоже работает водителем лимузина, — ответил Тини.

— По крайней мере, он знает как, — подметил Келп.

— Каждый год, — продолжил Тини, — он отвозит людей на церемонию вручения Оскара. Знаменитостей. Он хотел мне рассказать. Каждый, каждый год, он отвозит знаменитостей на церемонию Оскара.

— О, — выдохнул Келп.

— И этих знаменитостей, — сказал Тини, — так много. В итоге, я взял его назад, швырнул через дверь и сказал: «Найди мне того, кто не говорит по-английски». А у вас как дела?

Теперь уже Дортмундер влился в беседу: — Неплохо, Тини.

— Надеюсь, в этот раз тоже будет что-то стоящее, — сказал Тини.

— Мы тоже надеемся, — ответил Дортмундер.

— Давненько мы не собирались, — вздохнул Келп.

— А у меня все хорошо, — сказал Тини. У меня всегда все хорошо. По чуть-чуть берешь от жизни то тут, то там. Но хотелось бы иметь подушку на какое-то время.

— И я, — согласился Дортмундер, и в это время вошли Стэн и Джадсон.

Стэн нес в одной руке бокал разливного пива, а в другой — солонку. Будучи водителем, он предпочитал ограничивать употребление алкоголя несколькими глотками, но если оставить пиво без внимания, оно становится невкусным, такое пиво никто не любит. А если солить пиво время от времени, то голова волшебным образом включается.

У Джадсона был в руке напиток, который никто не знал. Напиток был в высоком бокале для коктейлей со льдом, светло-розового цвета, словно чахлая подружка напитка Тини.

Когда они вошли, все обменивались приветствиями, Стэн окинул происходящее быстрым взглядом и подытожил:

— Мы опоздали. Он занял место слева от Келпа, оставляя малышу выбор на «неудобной» стороне. Но малыша это устраивало, он был спокойным типом.

Когда все уселись, Келп спросил:

— Малыш, ответь-ка нам на глупый вопрос, что ты заказал?

— Кампари с содовой, — ответил малыш, гордо улыбаясь.

— Кампа… — Келп тыкнул на стакан. А что это за желтая штуковина?

— Цедра лимона.

— Ага. И еще один вопрос — почему?

— Видел, как кто-то в фильме заказывал такой же, выглядело неплохо. Поэтому я решил попробовать.

— И как?

— Хорошо. Малыш пожал плечами. — Хотелось сделать перерыв от пива.

Все с этим согласились, а Келп заявил:

— Джон хочет рассказать новичкам историю.

— Я забрал малыша из дома, — сказал Стэн, — и рассказал ему все по дороге.

— О, — выдохнул Келп.

Осмотревшись, Тини неуверенно произнес:

— Я что, единственный, кто не знает? Не нравится мне все это.

Стэн не дал ему договорить:

— Дело в том, Тини, что моя мама вчера взяла заказ в аэропорту Кеннеди, оказалось, что этот парень — ТВ продюсер, и он хочет снять о нас фильм, двадцать кусков на человека плюс суточные.

Тини кивнул, но это вовсе не означало, что он соглашался со сказанным. — К этому прилагается пригласительный в тюрьму? — спросил он.

Дортмундер ответил:

— Он говорит, что разберется с этим.

— Двадцать лет тяжелого труда, — прокомментировал Тини. — Достаточно времени. чтобы разобраться.

— Сегодня днем мы разговаривали с этим парнем, у него в квартире, я и Энди, — сказал Дортмундер.

— Оу? — встрепенулся Стэн. — И где это?

— Одно из этих зданий Трампа на западной стороне.

— И как она?

Дортмундер пожал плечами. — Нормальная.

— Немного коричневатая, — подметил Келп.

Тини вставил свое слово:

— А я все еще обдумываю план действий.

— Хорошо, — сказал Дортмундер. — Энди провернул один трюк с компьютером….

— Это не трюк, — не согласился Келп. — Я просто прогуглил.

— О, конечно, — кивнул Стэн.

— Неважно, — сказал Дортмундер. — Оказалось, что компания этого парня принадлежит более крупной компании, которая принадлежит еще более крупной компании, и так далее. Все как в мультиках, где маленькую рыбешку съедает более крупная рыба, и так по кругу.

— И? — не понял Тини. — Как это связано с тобой или со мной?

— Мы спросили у него, — начал объяснять Дортмундер, — придумал ли он что-то, что мы должны сделать, он сказал нет, сказал, что выбор за нами, а он просто снимет фильм.

— Доказательства.

— Что-то вроде того. Поэтому Энди сделал ему другое предложение.

— Не терпится услышать, — сказал Тини.

— Так почему бы тогда не «поработать» с одной из этих компаний, которые над ним? — закончил мысль Келп. — Таким образом, если вдруг объявится полиция, мы можем сказать, что это все был розыгрыш, мы бы никогда не сделали бы такого всерьез.

— Не плохо, — согласился Тини.

— На самом деле, — поддержал Стэн, — это очень даже хорошо. Отличный путь отхода.

— Но, — продолжил Келп, — он спросил у нас, что бы мы хотели украсть, мы сказали, что деньги, а он сказал, что во всех этих корпорациях денег нет, и вдруг…

— Да, — перебил Дортмундер.

Келп кивнул. — Мы оба это видели. Вдруг он что-то вспомнил. Но тут же заткнулся и сделал вид, что ничего не произошло.

— Вот гаденыш, — не сдержался Стэн.

— Где-то, — сказал Дортмундер, — во время своей работы Дуг Фэркип точно видел наличные.

— Где? — снова не понял Тини.

— Вот это нам и надо выяснить.

Келп достал из кармана кипу бумаг. — Я распечатал данные о компаниях, и чем они занимаются. Три копии. Тини, вот твоя, Стэн, поделишься с малышом, а я поделюсь с Джоном.

В комнате воцарилась тишина, как будто на уроке в школе. Все склонились над распечатками в поисках информации о деньгах, но так ничего и не нашли. Тини отодвинул бумаги и сказал:

— Здесь нет ничего, связанного с деньгами. Агентства по недвижимости, киностудии, двигатели самолетов. Но ничего о деньгах.

— Но ведь что-то его зацепило, — настаивал Дортмундер. — Мы оба это заметили.

— Что-то, о чем он внезапно вспомнил? — уточнил малыш.

— Именно.

Малыш понимающе кивнул. — Речь о деньгах, которые не крутятся возле него, — сказал он. — Это деньги, которые он видел пару раз. А может быть и вовсе однажды.

— Все равно не помогает, — недовольно буркнул Тини.

— Погодите-ка, — сказал малыш. — О чем вы говорили, когда он внезапно вспомнил про деньги?

Дортмундер и Стэн переглянулись. Дортмундер пожал плечами. — О том, почему нигде нет наличных.

— О том, как даже в Европе и Азии все транзакции проходят через электронные деньги, — добавил Келп.

Малыш посмотрел на них с интересом. — Это то, что он говорил ровно перед тем, как вдруг что-то вспомнил? Электронные переводы по Европе и Азии?

Дортмундер сказал:

— Нет, Энди, это было уже после. До этого я сказал, что есть три компании, некоторые из них за океаном, поэтому где-то там должны быть наличные.

Малыш сказал Дортмундеру:

— То есть сначала ты заговорил о компаниях за океаном.

— Да. А потом он как будто заикаться начал…

— А потом, — добавил Келп, — он сказал, что даже в Европу и Азию все платежи электронные.

— Значит, речь о чем-то иностранном, — сказал малыш. — Наличные, и они как-то связаны с Европой и Азией.

— Но Дуг Фэркип не иностранец, — подметил Дортмундер. — Он не работает за океаном. Он работает здесь.

— Значит, — сказал малыш, — он видел деньги здесь, на пути в Европу и Азию. Европу или Азию.

— Я правильно все понимаю? — решил уточнить Стэн. — Сейчас мы думаем, что Фэркип хотя бы однажды своими глазами видел наличные, которые отправляются в Европу или Азию, там, где он работает. Но зачем тут деньги?

— Может, они тут что-то покупают? — предположил Келп.

— А как же электронные переводы?

— Точно! — вскрикнул малыш. Все тут же посмотрели на него, на его лице красовалась огромная улыбка. Он поднял свой бокал, сказал тост в честь Кампари с содовой, сделал добрый глоток, с грохотом поставил бокал на стол и довольно сказал:

— Теперь я понял!

Вот это больше всего и раздражало в малыше, хотя в остальном он был очень даже неплох. Каждый раз, когда он что-то понимал первее всех, это означало, что он действительно все понял. Поэтому Тини обратился к нему:

— Раз понял, расскажи всем.

— Взятки, — сказал малыш.

Все удивленно уставились на него. — Взятки? — переспросил Стэн.

— Каждая большая компания, которая делает бизнес в разных странах, — начал объяснять малыш, — дает взятки местным, чтобы спокойно заниматься своими делами. Вот, покупайте наши авиадвигатели, не те двигатели у другого продавца, а вам вот парочка гольф-клубов. А это маленький презент вашей жене. Может, вы включите наше шоу в программу своего телеканала? Я понимаю, что вы не получаете того, чего заслуживаете, поэтому вот вам конвертик.

— Я слышал о таком, — сказал Стэн. Есть такое выражение «попить чайку», что значит за чашкой чая подсунуть конверт.

— И? — не понял Тини. — Вроде это ж и называется «бизнесом».

— Примерно лет тридцать назад, — сказал малыш, — Конгресс США издал закон, в котором говорится, что американским компаниям давать взятки иностранцам запрещено.

— Чего? — встрепенулся Стэн. — Быть того не может.

— Это правда, — сказал малыш. — Американским компаниям приходится действовать крайне осторожно, ведь это считается федеральным преступлением. Всем приходится заниматься этим, но никто не хочет быть пойманным.

— То есть ты хочешь сказать, — начал понимать Келп, — что мы сами себе стреляем в ногу?

— Даже в обе, — подтвердил его догадки малыш. — И уже не в первый раз. В любом случае, Дуг видел курьера, который передает деньги. Этого парня знают все, он работает на телевидении, путешествует по их делам все время, все привыкли, что он то тут, то там, он всегда таскает на себе все это телевизионное оборудование.

— Очень мило, — сказал Тини.

— И вот однажды, — сказал малыш, — а может и не раз, Дуг видел, как тот рассовывает наличку по DVD коробкам. Поэтому совершенно точно, что парень, который таскает с собой наличку, работает у Дуга.

— Вот его-то мы и найдем, — сказал Дортмундер. — Может занять какое-то время, но мы его найдет.

— А что вдвойне мило, — сказал Тини, — это как накрывать драгдилеров. Ты грабишь того, кто уже совершает преступление, а он не вызывает на тебя копов.

— Как минимум, — согласился Келп. — Идеальное преступление.

На выходе Дортмундер обратил внимание на доску меню, где красовалась надпись «ЛАЗАНЬЯ». — Очень хорошо, — улыбнулся он.

Ролло улыбнулся в ответ, похоже, он был счастлив. — Мы позвали Рыцарей Колумба, — сказал он.

10

Когда на кухне в доме Марчей зазвонил телефон в 8.15 в четверг утром, оба, сын и мать, недовольно уставились на него, отвлекшись от своего завтрака — тост белого хлеба, виноградный джем, черный кофе и несколько журналов «Роуд & Трэк». Когда второй звонок пронзил тишину, Стэн сказал:

— Это не меня. Среди моих знакомых никто не поднимается в такую рань. Это точно такси.

— Такси не работает по телефону, — сказала мать Стэна, но все же поднялась, подошла к телефону, сняла трубку и сказала:

— Говорите.

Стэн, делая вид, что не смотрит в ее сторону и не слушает, все же смотрел на нее и слушал, и очень удивился, когда его мама улыбнулась и сказала без особой охоты:

— Конечно, я помню. — Как дела? Потом она повернулась к Стэну, все еще улыбаясь, протянула трубку Стэну и сказала:

— Это тебя.

Ох. Взяв трубку, Стэн сказал:

— Я удивлён.

Он встал из-за стола, а его ликующая мама вернулась к завтраку и сравнению внедорожников. — Да, слушаю, — сказал Стэн в трубку. — Ты рано встал.

На той стороне провода был Дуг.

— Реальность, — сказал он, — не ждёт, Стэн.

— Ты на фабрике китайских печенек с предсказаниями что ли?

— Ха-ха. Слушай, нам уже пора начинать.

— С чем?

— Вся банда в сборе. Тебе нравится?

Стэну показалось, что он участвует в неправильной беседе. — Нравится что?

— Название. Вся банда в сборе. Тебе нравится?

— Нет.

— Ну, — казалось, Дуг был слегка обижен, — это же не высечено на камне.

— И не будет.

— Нам нужно, — сказал Дуг, начинать разговор уже более предметно, — начать хотя бы с этого. Необязательно сначала собирать всех пятерых, но я хочу начать с тобой, Джоном и Энди как можно скорее.

Стэн очень не нравилось, что этот товарищ знал всех по именам. — И где ты хочешь начать, в своем офисе? — спросил он.

— Нет. У нас есть репетиционная площадка в центре, мы…

— Секунду, — перебил его Стэн. — У вас есть репетиционная площадка для реалити-шоу?

— Не совсем так, — пояснил Дуг. — У нас есть открытая площадка, что-то типа площадки для гольфа, где можно все попробовать, исправить какие-то нюансы, прежде, чем начинать.

— Хорошо.

— Как думаешь, когда ребята смогли бы туда подъехать?

— Мне нужно с ними это обсудить, они, скорее всего, еще даже не встали.

— Всю ночь грабили? Ха-ха.

— Нет, — Стэн умел проявлять терпение, особенно, когда речь шла о вождении. — Мы не зациклены на часах, — объяснил он, — поэтому мы любим поспать.

— Конечно. Я вот, что тебе скажу. Я дам тебе адрес, свой номер мобильного, позвонишь мне и скажешь, когда мы можем встретиться. Хорошо?

— Конечно.

— Это по Вэрик стрит, — сказал Дуг, — перед Хьюстоном, там грузовой лифт открывается на пешеходную зону, вам туда.

— Хорошо.

— Мы находимся на пятом этаже, на табличке написано «Джи Ар Девелопмент».

— Я тебе позвоню, — сказал Стэн и повесил трубку.

— Пора на работу, — сказала мама Марча и захлопнула «Роуд & Трэк».

11

Пока Келп шел по Вэрик стрит в 2 часа дня, он увидел перед собой Дортмундера, стоящего перед зданием, он озадаченно разглядывал его и обмахивался. Пока Келп приближался к нему, рассматривая этот интересный феномен, Дортмундер достал из одного кармана смятый клочок бумаги и из другого — шариковую ручку. Склонившись над бумагой, которую он держал в левой руке, он начал что-то писать, время от времени поглядывая на фасад здания.

Треть здания справа с улицы представляла собой серую металлическую гаражную дверь, разукрашенную граффити на непонятном языке, не существующего, похоже, со времен Майя. Сразу слева от нее было несколько табличек с кнопками вызова, на которых были написаны названия фирм. Именно это и записывал Дортмундер на чеке из аптеки.

Разглядывая таблички, которые Дортмундер записывал (а почерк Дортмундера был чуть понятнее граффити на языке Майя), Келп прочитал:

5 Джи Ар Девелопмент

4 Синэри Старс

3 Склад Никербокер

2 Комбайнд Тул

Здание, старое и большое, было построено из больших прямоугольных каменных блоков, которые от времени потемнели до цвета сажи. На первом этаже, слева от гаража, было два больших окна, мутных от грязи и пыли, с решетками, а за ними в самом конце была видна серая металлическая дверь с табличкой по центру на уровне головы. На верхних этажах виднелись голые стены поверх гаражных дверей и три окна, которые были чуть чище нижних.

Убрав бумагу и ручку в карман, Дортмундер, наконец, заметил присутствие Келпа: — Как дела?

— Хотелось бы посмотреть, что там внутри, — ответил Келп.

— Это можно, — сказал Дортмундер и нажал на кнопку номер пять.

Прошло меньше минуты, как механический голос ответил:

— Да?

— Это Джон и Энди, — сказал Дортмундер двери.

— И Стэн, — сказал Стэн, подходя к двери.

— И Стэн.

— Сейчас спущусь.

Они ждали около трех минут, пока позади них гудели машины на Вэрик стрит, две ближайшие полосы торчали в направлении Холланд тоннеля и Нью-Джерси, дальняя полоса, к их счастью, нет. Наконец, металлическая гаражная дверь с кряхтением поднялась, и тут показался Дуг Фэркип с ухмылкой, которую он нацепил, словно дань моде.

— Как раз вовремя, — сказал он.

Они вошли внутрь. Лифт был достаточно просторным для перевозки грузовика, он представлял собой грубую деревянную платформу без стен. Перед ними раскрывались широкие и глубокие просторы внутри здания, этот этаж использовался в качестве гаража для разных машин. Здесь были и обычные автомобили, и бусы, и небольшие грузовики, в том числе и что-то похожее на бусы новостей, также тут была пожарная машина, скорая помощь, милая карета, правда без лошади, и еще много всего. В общем, все, что можно себе представить с колесами, все было здесь.

Дуг стал рядом с небольшим ящиком, прикрепленным к стене, где располагались кнопки управления, нажал на одну из кнопок, и дверь с грохотом стала опускаться. Лифт начал подниматься еще до того, как дверь полностью опустилась, что было довольно необычно, но, в общем-то, никто равновесия не потерял.

Платформа, на которой они поднимались, медленно скользила сквозь здание, и к тому же слишком громко, чтобы беседовать. На втором этаже — Комбайнд Тул — появилась чистая белая стена, но почему-то сбоку, а не спереди. Можно было увидеть, как длинный коридор, такой же белый, уходил влево, в той части, что они смогли рассмотреть, виднелась только одна закрытая дверь офиса.

Третий этаж: Склад Никербокер. На этом этаже стена тоже показалась с левой стороны, но она еще была не покрашена. Стена тянулась до самого конца здания, по всей длине которой располагались двойные двери. Изначально идея заключалась в том, что грузовик или бус мог заехать в лифт, подняться на этот этаж, проехать по коридору до нужной двери и выгрузить все необходимое у дверей.

Четвертый: Синэри Старс. Вообще никаких стен, ни слева, ни спереди, даже по всему этажу стен не было, кроме маленького правого угла, где, скорее всего был туалет. В дальнем левом углу появилась черная железная лестница, которая надвигалась вперед, где толстые черные железные колонны стояли друг от друга на расстоянии, чтобы равномерно распределялся вес. Огромное пространство было завалено горами пиломатериалов, грудами банок с краской, столы были завалены инструментами и брезентом для декораций. Лысый мужчина в солнцезащитных очках сидел за наклонным чертежным столом и рисовал что-то с помощью ручки и линейки на большом листе бумаги под лампочкой с широким жестяным абажуром, таким, как в задней комнате «Бар и Гриль». Он даже не посмотрел на них.

Пятый: Еще одно огромное открытое помещение с огромными поддерживающими колоннами из черного железа и угловым туалетом. Вот только это помещение было гораздо светлее, здесь были огромные окна. На этом этаже лестница вела к закрытому люку. Диваны и стулья стояли в полном беспорядке, словно они ждали, пока их составят для очередной сцены, но все равно это место выглядело пустым.

Трое мужчин поднялись с диванов, подошли к центру комнаты и ждали, пока их представят. Дуг подошел к ним и сказал:

— Энди, Джон, Стэн, это мой босс, Бэйб Так.

Бэйб Так, суровый мужчина шестидесяти лет с огроменными плечами, как у уличного бойца, кивнул даже слегка не улыбнувшись, и сказал:

— Дуг возлагает на вас большие надежды.

— Мы на него тоже, — ответил Дортмундер.

Никто даже не подумал протянуть руку для рукопожатия. Бэйб Так засунул руки в карманы, слегка развернулся на пятках, сам себе кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями, и продолжил:

— Полагаю, вы уже имели честь взламывать помещения.

— Давно эти не занимались, — снова за всех ответил Дортмундер.

Стэн добавил:

— Мы не ходим туда, где нужно что-то взламывать.

— Вы, наверное, как большинство, — сказал Бэйб Так. — Вы даже не представляете себе, как здорово находиться в американской тюрьме. Кроме насильников, конечно. Ну а для остальных? Отапливаемые камеры, хорошая одежда, регулярное питание. И это не говоря о медицинском обеспечении.

— Надо было раньше посмотреть на это с такой стороны, — ответил Келп.

Так ухмыльнулся. — Все свое время, — сказал он. — А вы знали, что самые хорошие показатели по продолжительности жизни, в наших американских тюрьмах?

— Может, — предположил Келп, — они только кажутся «самыми хорошими»?

Таку понравилось это замечание. Его глаза сверкнули, он повернулся к Дугу, показал на Келпа и сказал:

— Микрофон прицепишь к этому.

— Хорошо.

— Ну, — сказал Так, — я просто хотел посмотреть на наших будущих звезд. Но теперь я вынужден оставить это на тебя. Кивнув Дугу, он обратился к «будущим звездам»:

— С Дугом вы в хороших руках.

— Рады слышать, — ответил Дортмундер.

Шагая в сторону платформы лифта, Так сказал:

— Потом пришлю обратно.

— Спасибо, Бэйб.

Все молчали, пока Так не зашел на платформу, повернулся к ящичку с кнопками на стене и не нажал одну из кнопок. Он похлопал себя по карман, обыскивая самого себя, как этого частенько делал Дортмундер, и тут платформа начала опускаться, оставляя за собой квадратную дыру.

Дуг повернулся к оставшимся не представленным. — Ребята, это Рой Омбелен, ваш директор.

— Очень приятно, — сказал Рой Омбелен. Это был высокий чрезмерно худой мужчина, больше похожий на жертву чумы, одетый в коричневый твидовый пиджак с кожаными налокотниками, ярко-желтую рубашку, аскотский галстук Пейсли, темно-коричневые кожаные брюки и блестяще отполированные черные ботинки. Из-за рубашки показалась золотая цепочка, на которой висело нечто похожее на лупу ювелира.

Келп не смог сдержать ехидную улыбку. — Очень приятно в ответ.

Омбелен было дернулся, но взял себя в руки и участливо улыбнулся. — Уверен, — сказал он, — мы все быстро найдем общий язык.

— В точку.

— А это, — продолжил Дуг, — наш дизайнер Мэнни Фэлдер.

Мэнни Фэлдер был невысоким и, похоже, мягкотелым; одет он был в бесформенные голубые джинсы, грязно-белые баскетбольные кеды, — такие большие, что вполне могли сойти за плавательное оборудование — и слишком большой серый свитер с логотипом «Собственность Сан Квентина». Он посмотрел на них через огромные черепаховые очки, склеенные на переносице скотчем, и вместо приветствия выпалил:

— Самое главное — это решить с обстановкой.

— С чем? — не понял Дортмундер.

— С обстановкой. Фэлдер непонятно жестикулировал грязными руками. — Если взять бриллиант и поставить его в неправильную оправу, что из этого получится?

— Бриллиант, — ответил Стэн.

— Почему бы нам всем не присесть и удобно расположиться? — предложил Омбелен. — Вы… Джон, верно?

— Да.

Указывая куда-то, Омбелен сказал:

— Не могли бы вы с Энди пододвинуть сюда этот диван и развернуть его в эту сторону, а ты Дуг, принеси, пожалуйста, с Мэнни парочку вон тех легких стульев…

Последовав коротким инструкциям Омбелена, вскоре парни составили диваны и стулья буквой «Г» и расселись.

Омбелен продолжил разговор:

— Мэнни говорил о мизансценах.

— Да? — заинтересованно спросил Дортмундер.

— Обстановка, — продолжал настаивать Фэлдер.

— Именно, Мэнни, — согласился Омбелен и продолжил объяснять остальным, — нам нужно найти подходящее место из тех, что вы часто посещаете, чтобы из него сделать подходящую обстановку. Например, может у вас есть свое логово?

Трое «будущих звезд» озадаченно переглянулись. — Логово? — переспросил Дортмундер.

— Место, где всегда собирается банда, — объяснил Омбелен, — чтобы спланировать дело… или как это у вас называется? — поделить добычу.

— А, ты имеешь в виду место тусовки, — сообразил Келп.

— Ну да, — сказал Омбелен, — Но, надеюсь, это не кондитерская на углу.

— Он имеет в виду «Бар и Гриль», — сказал Стэн.

— А, — обрадовался Омбелен. — Разве?

Дортмундер повернулся к Стэну:

— Нельзя вести этих ребят в «Бар и Гриль». Это все испортит.

Омбелен поспешил вмешаться:

— Я понимаю, что нам нужно действовать с особой деликатностью в этом вопросе.

— Не важно, насколько боготворит ваш босс американские тюрьмы, — сказал Дортмундер, — у нас нет ни малейшего желания попасть в любую из них.

— Я понимаю, — сказал Омбелен и нахмурился.

Тут оживился Дуг:

— Рой, нам ведь не обязательно использовать реальные места. Мы все обустроим. Повернувшись к остальным, он сказал:

— Для этого шоу, в связи с некоторыми его особенностями, нам не обязательно использовать аутентичные места. Только сами ребята и то, что они делают, должно быть аутентичным.

— Ну, — не хотел соглашаться Омбелен, — картинка ограбления, неважно чего именно, не может быть создана искусственно. Необходимо, чтобы это было настоящее место.

— Конечно, — согласился Дуг.

— Я бы с удовольствием посмотрел на этот «Бар и Гриль», — вставил свое слово Мэнни Фэлдер.

— Зачем? — удивился Стэн. Ты же все равно ничего там не собираешься делать.

— Мне нужно прочувствовать это место, — ответил Фэлдер. — Что бы я ни делал, я должен сделать это таким образом, что, когда вы будете на месте, вы будете чувствовать себя комфортно.

— А этот «Бар и Гриль», — спросил Омбелен, — это что, бар?

— Мы пользуемся задней комнатой бара, — сказал Дортмундер. — Ну, она выглядит как задняя комната бара, со столом и стульями.

— Но Мэнни прав, — сказал Омбелен, как платформа лифта шумно поднялась и остановилась. Когда гул прекратился, Омбелен продолжил:

— Нам необходимо прочувствовать место, обстановку, сам бар, соседей, посетителей. Там должен быть бармен. Он является очень важным персонажем.

— Так не пойдет, — возмутился Келп. Мы не отдадим вам Ролло.

— Это бармен? Омбелен покачал головой. — Без проблем. Мы найдем на его роль актера.

— Может быть отличным персонажем для юмористических моментов.

— Но, — сказал Омбелен, — сначала нам нужно увидеть, как выглядит оригинал, чтобы понимать, что искать на кастинге.

— Вот и договорились, — сказал Дуг и повернулся к остальным. — Мы не будем использовать настоящие имена или названия, так что «Бар и Гриль» останется неприкосновенным, он ваш. Но Мэнни прав, нам нужно его увидеть.

Трое переглянулись, нахмурились, покачали головами, и потом Дортмундер сказал:

— Ладно. Мы поступим следующим образом. Мы дадим вам адрес, и вы туда пойдете — может даже сегодня вечером, желательно, когда уже темно — осмотритесь, можете даже сделать фото, или два. Но не вызывайте подозрений, как будто вы из управления штата по контролю над спиртными напитками. Никаких разговоров. Заходите, покупаете себе выпить, выпиваете и убираетесь оттуда.

— А как же задняя комната? — спросил Фэлдер.

— Сами разберетесь, — сказал Келп, — можете делать снимков сколько угодно, но сами.

— Хорошая мысль, Энди, — сказал Дортмундер.

— Спасибо.

— Хорошо, — сказал Фэлдер. — И как мне попасть в эту заднюю комнату?

— Мужские туалеты вниз по коридору слева от бара, — сказал Дортмундер. — Вас там никто не увидит. В конце коридора есть дверь справа. Это она и есть.

— Очень просто, — подметил Фэлдер.

— Но пойдет туда только один из вас, — предупредил Стэн. — Никто не бегает в туалет табуном, не то занятие.

— Понятно, — ответил Дуг. — Наверное, мы пойдем сегодня вечером. Я так понимаю, вас там не будет?

— Конечно же нет, — не колеблясь ответил Дортмундер.

Дуг осмотрел свою креативную команду. — Что-то еще на повестке дня?

Фэлдер выглядел недовольным. — Еще будут декорации? — спросил он.

— Не думаю, — ответил Дуг, — Мэнни. Только общие улицы Манхэттена, квартиры. Повернувшись к ребятам, он спросил:

— Вы ведь живете в квартирах, так? В Манхэттене?

И снова трое обменялись встревоженными взглядами. В этот раз с неохотой первым ответил Стэн:

— Я живу в Канарси.

— Это же чудесно! — встрепенулся Дуг, Омбелен тоже засиял, что было странно, ведь название «Канарси» никогда такую реакцию у людей не вызывает.

Стэн сказал:

— Вы не можете использовать это место, я там живу, это место не имеет ничего общего с нашей деятельностью.

— Но ты ведь приезжаешь в Манхэттен на дело, — не унимался Дуг, чьи глаза сверкали от удовольствия. — Стэн, ты же ездишь на работу!

— Пожалуй. Я никогда не думал об этом в таком ключе.

— Но это и хорошо, — сказал Дуг. — Это дает нам другую точку. Грабитель, который ездит на работу.

— Мне нравится, — похвально кивнул Омбелен. — Я мог бы красиво это обрисовать.

Дуг снова повернулся к ребятам своим посвежевшим, сверкающим, словно бриллиант на свету, лицом. — Что-нибудь еще? Еще какие-нибудь детали, о которых мне стоит знать?

— Не думаю, — ответил Дортмундер. — Хотя я уверен — нет.

— Ну, тогда все отлично, — сказал Дуг и потер руки. — Можем начинать. Я свяжусь с вами, когда у меня будет что вам показать. А пока подумайте, что бы вы могли украсть. Этими декорациями будет заниматься Мэнни, поэтому ему понадобиться информация как можно раньше.

— Одна небольшая услуга? — попросил Фэлдер.

Все удивленно уставились на него. — Да? — спросил Дортмундер.

— Чтобы не слишком темно, ладно? Фэлдер распростер руки, словно в поисках понимания и сочувствия. — Где-то, где можно было бы увидеть, что вы делаете.

Келп не смог сдержать смех, в основном, от удивления. — Знаешь, — ответил он, — мы ведь стараемся сделать все, чтобы было как раз-таки наоборот.

12

Дуг был в отличном расположении духа всю дорогу, пока шел от Вэрик стрит до центра. Его вдохновила встреча с «Бандой Роско» (предварительное название), вдохновило то, как Рой Омбелен и Мэнни Фэлдер сразу отметили потенциал этой затеи, и добродушная манера общения Бэйба, когда тот уходил. Но потом, как только он ступил за порог офиса, он почувствовал что-то неладное, и его красочное настроение тут же испарилось.

В чем дело? Атмосфера была необычной; его радар подсказывал ему подобные изменения. Он направился вниз по коридору прямиком к Луин, чтобы спросить, что именно произошло и насколько это может омрачить его день. И тут он увидел, как в кабинете ассистентов продюсера Марси, Эдна и Джош, три писаки, кучно сели рядом друг с другом и перешептывались о чем-то, словно были в шоке от чего-то.

Перешептывающиеся писатели — никогда не может быть хорошим знаком. Войдя в комнату, Дуг бодро поздоровался:

— Всем привет. Как дела?

Три молодых, но унылых лица повернулись в его сторону. — Это все Кирби Финч, — сказала Марси.

Кирби Финч был младшим сыном в семье, которая содержала ферму, рослый миловидный парень девятнадцати лет, известный телезрителям как озорник, любящий повеселиться. В этом году он должен найти девушку, небольшой теплый и милый роман, чтобы поддержать интерес аудитории. — А что с Кирби Финчем? — не понял Дуг. — Ничего чрезвычайного не произошло?

— Хуже, — вздохнул Джош. Его глаза были широко раскрыты, а голос, казалось, звучал, словно из трубы.

— Он сказал, — начала объяснять Марси, — что не хочет делать это все с Дарлин Лупер.

Джош добавил:

— Он увидел сценарий на следующую неделю и сказал, что не станет этого делать.

— Ой, да ладно, — успокоился Дуг. — Кирби стесняется? В жизни не поверю.

— Дело не в этом, Дуг, — сказала Марси. Казалось, она не особо хотела рассказывать, в чем, собственно, проблема.

— Я вот что скажу, — продолжил Дуг, — я не собираюсь выпихивать Дарлин из кровати.

— А Кирби собирается, — сказала Марси, а остальные двое печально закивали гловами.

— Разве у него есть причины? — спросил Дуг.

— Да, — сказала Марси. — Он говорит, что он гей.

— Гей! Дуг сжал руку в кулак и ударил ей по второй ладони. — Нет! У нас не может быть фермеров-геев на «Ферме»! Кто вообще подсказал ему эту дурацкую идею?

Марси, уже готовая зарыдать в любую секунду, едва проговорила:

— Он сам сказал, что он гей.

— Только не на нашем шоу. В реальном мире нас ничем не удивишь. У Кирби есть роль: озорной младший братец, у которого все хорошо. Никаких подвижек в плане сексуальных предпочтений. А что говорит Гарри? Гарри был отцом в семье Финчей.

Джош покачал головой и выдавил из себя извиняющуюся улыбку. — Ты же знаешь Гарри.

Да уж, никакого авторитета у этого персонажа; да, Дуг знал Гарри. Все, что они хотят от меня, мне подходит. До сих пор это было только плюсом, потому что никогда не возникало споров с продюсерами по поводу их идей. Но не сейчас.

Марси высказала свое предположение:

— Думаю, Гарри самому нравится Дарлин.

— Нет, Марси, — возразил Дуг. — Такой вариант нам тоже не подходит. У нас нормальное благородное шоу. Настолько благородное, что его можно показывать через проектор на стене церкви где-нибудь на юге. Отцы не должны ухаживать за девушками своих сыновей. Пройдемте в другой кабинет, ребята, нам нужно решить этот вопрос.

В другом кабинете был зал совещаний. Как только все расселись, Дуг сказал:

— Есть только наша линия истории, понимаете? Именно мы ее придумали. В третьем сезоне у Кирби должна появиться девушка, именно в тот момент, когда зрители думают, что они уже все знают про семью Финчей. А в следующем сезоне будет свадьба, через несколько недель. Эпизоды со свадьбой всегда набирают большее количество зрителей в году. Кирби и Дарлин, настоящая любовь, в конце концов.

Марси сказала:

— Мне очень жаль, Дуг, но он не станет этого делать. Я даже спросила у него, сможет ли он хотя бы просто сделать вид, на что он сказал «нет». Он даже целовать ее не станет, даже приобнять не хочет. Он говорит, что у нее грудь слишком большая.

— О Господи! Дуг закрыл глаза, в надежде хоть на секунду отвлечься от мира.

А ведь он еще не слышал самого интересного. Прищурившись, Джош сказал:

— А теперь Дарлин знает, что Кирби сказал про ее грудь и теперь она не хочет с ним работать. Она вообще хочет уйти из шоу.

— Что будет не так уж и страшно, — сказала Марси, тоже прищурившись. — Она даже еще не появлялась в шоу.

Дуг открыл глаза и убедился, что, к сожалению, ужасные реалии мира не изменились. — Да уж, ужасно, — сказал он. — Завтра выход?

— Да, — ответила Марси.

— Мне пора, — сказал Дуг. — Марси, следи за всем, если что-то можно поменять, чтобы это работало, делай. А пока, ребята, все трое, я на вас рассчитываю. Сегодня не спать, даже ни на минуту. Если не Кирби и не Дарлин, кто у нас еще есть?

— Может быть Лоуелл и Дарлин? — предложил Джош. Лоуелл — старший брат Кирби.

Лицо Дуга скривилось, словно от боли. — Нет, — сказал он, — слишком поздно. Мы уже обрисовали образ Лоуелла как одиночку, мрачного гения из инженерного колледжа. Он представляет «умную» часть, поэтому мы и сделали его персонаж таким, чтобы его не любили. Дуг шлепнул ладонью по столу так, что все подскочили. — Почему этот «голубок» не сказал нам об этом раньше?

— Будь справедлив к нему, Дуг, — сказала Марси.

— Я не хочу быть к нему справедлив.

— Мы же не рассказываем всем ход сюжета заранее, — напомнила ему Марси, — поэтому они не знают, что им придется играть то, что не сходится с реальностью. Кирби не знал до сегодняшнего дня.

— Чего не знал? Что он гей?

— Что ему придется играть в любовь с Дарлин.

Дуг издал тяжелый стон, челюсть отвисла, плечи опустились.

Марси нерешительно спросила:

— Как там дела с шоу «Вся банда в сборе»?

— Что? Ох. Вспомнив об этой троице, он слегка оживился. Он сел ровно и сказал:

— Первая встреча была просто чудесной. У нас будет фаворит, ребята. Но пока что нам там делать нечего, не сейчас. Сейчас наша проблема — это семья Финчей, так что пока даже не думайте о банде. Еще пару недель мы от них ничего не услышим.

13

Девять вечера. Холланд таннел — движение по Вэрик стрит чуть уменьшилось, две мужских компании, трио и дуэт, направлялись к зданию Джиар Девелопмент с южной и северной стороны. Как только компании столкнулись на тротуаре перед металлической дверью пожарного выхода, они поздоровались, словно это была счастливая случайность, в это же время, за три мили на север Мэнни Фэлдер сделал несколько фотографий задней комнаты в «Баре и Гриле» в стиле Уиджи, пока Рой Омбелен потягивал белое вино и растущим удивлением слушал беседы завсегдатаев, которые выдавали версии расшифровки аббревиатуры DVD; а дальше не восток, ближе к центру города, Дуг Фэркип вместе со своими ассистентами активно думали, как решить проблему с ориентацией Кирби Финча, увеличивая в размерах гору бумажных стаканчиков от кофе из Данкин Донатс, из-за чего Дуг не смог присоединиться к парням в «Бар и Гриль».

Энди Келп любил замки, а замки любили Энди Келпа. Пока остальные болтали, отвлекая внимание от его занятия, он склонился над дверными замками с чем-то вроде заточки, пинцетом и маленькими металлическими плоскими шпателями.

Джадсон воспользовался возможностью спросить Дортмундера:

— Думаешь, мы найдем там наличку?

— Я думаю, — ответил Дортмундер, — Дуг точно видел где-то наличку, и это «где-то» должно быть там, где он работает. Два места, про которые мы знаем, — это офис в центре и здесь. Возможно, они бы не стали хранить деньги в офисе, поэтому нам стоит посмотреть, что происходит тут.

— Ну вот, — сказал Келп и тут же выпрямился. Дверь открылась.

Кромешная темнота. Они все тихонько вошли вовнутрь, и как только дверь за ними закрылась, включились фонарики. Точнее, два фонарика: один у Келпа, второй у Дортмундера, оба обмотанные изолентой, чтобы свет был не таким ярким. Свет от фонарей пробежался по всему помещению и остановился на железной лестнице вдоль дальней части стены слева. На этом уровне она шла с передней части комнаты в заднюю.

Освещая лестницу, Келп двинулся вперед к ней через забитый гараж, Тини шел за ним, высоко задирая колени, чтобы не зацепить какое-нибудь транспортное средство. Джадсон шел за ними, потом следом шел Стэн, который через плечо сказал Дортмундеру, несущему второй фонарь:

— Напоминает мне Максимильяна.

— Понимаю, о чем ты, — согласно кивнул Дортмундер. Максимильян был владельцем и управляющим фирмы «Б\У автомобили у Максимильяна», парень, который скупал автомобили с сомнительной историей, при этом не задавая никаких вопросов. Он платил немного, но больше, чем продавец потратил на товар.

— Этот парень, — сказал Стэн, — мог бы поменять тут все автомобили, по одному каждый день в течение недели, и никто бы даже не заметил.

— Возможно, ты прав.

Келп, наконец, добрался до лестницы и пошел наверх. Остальные последовали за ним, и когда Келп дошел до второго этажа, он свернул направо и попытался открыть там дверь, но она была заперта.

За Келпом образовалась толпа, которая пыталась понять причину задержки. Келп изучил дверь перед собой и сказал:

— Странно.

— Что странно? — никто не понял, о чем речь.

— Она закрыта.

— Так открой ее, — все предложили вариант решения проблемы.

— Я не могу, — ответил Келп. — Вот что странно. — Это непростая дверь, это дверь, которая открывается по скану ладони. Ее невозможно открыть, пока система не распознает нужную ладонь.

Джадсон спросил:

— То есть почти на улице они ставят замок, который можно открыть за пару секунд, а тут они решили поставить замок по супер технологиям?

— Как я уже сказал, — повторил Келп, — Это-то и странно.

Тини, стоявший ближе всех к Келпу, подошел к двери и поколотил по ней. Пошел звук, словно вот-вот где-то рядом рухнет дерево. — Даже не сдвинулась, — сказал он.

Дортмундер, который стоял в самом конце и которому было не очень-то видно происходящее, сказал откуда-то со стороны лестницы:

— Значит именно ее нам и нужно открыть.

— Ее не откроешь, Джон, — ответил ему Келп.

— А что если попробовать залезть сверху? — предложил Джадсон.

— Как это, через потолок что ли? Келп покачал головой, свет фонарика последовал движениям в такт. — На этот раз, — сказал он, — мы не хотим оставлять никаких следов за собой.

— Я ничего не вижу, — начал жаловаться Дортмундер.

— Ладно, — выдохнул Келп. — Джон, мы пойдем выше, на следующий пролет.

Все сдвинулись вверх по лестнице, которая, начиная со второго этажа, поменяла свое направление и шла уже с задней части в переднюю. Когда Дортмундер наконец добрался до не проходной двери, он остановился перед ней, нахмурившись разглядывал ее в поисках петель, которые можно было бы снять — но нет, все петли были со внутренней стороны — и прижал свою ладонь к стеклянному кругу на уровне живота. Но дверь его не распознала, поэтому ничего не произошло.

Остальные уже успели подняться на третий этаж, поэтому оставив в покое дверь, Дортмундер потащился наверх. Наверху он увидел, что все, развалившись по всему периметру комнаты, отдыхали; это все напоминало комнату отдыха соединенную с офисом. Несколько диванов, несколько кресел и маленькие столики были разбросаны по всему пространству этой части здания, а несметное количество шкафов для документов и картонных коробок стояли вдоль внутренней стены. Кто-то даже умудрился включить торшер рядом с одним из диванов, что придало своего рода уют данной обстановке.

— Джон, — сказал Келп из глубины зеленого кресла из кожзама, — присаживайся.

— Хорошо. Дортмундер уселся и сказал:

— Это точно та дверь, которая нам нужна.

— Только если вынести, — предупредил Тини.

— Точно, — сказал Келп. — Мы не можем туда попасть, Джон. Точно не сегодня. По крайней мере, не без ущерба. А сейчас мы не хотим ничего портить.

— Нам нужно знать, что там, — невозмутимо ответил Дортмундер. — Как это выглядит.

— Не получится, — ответил Тини.

Дортмундер достал из кармана свой чек из аптеки, на котором писал названия фирм, работающих в здании. — На этом этаже у нас, — сказал он, — склад Никербокер. Все склады находятся на той стороне.

— А в конце туалет, — добавил Стэн.

— Хорошо. Дортмундер сверился со своим списком. Этажом выше — Синэри Старс; это люди, которые будут делать декорации, как в «Бар и Гриль». А еще выше — Джи Ар Девелопмент, место репетиций для реалити-шоу. Вопрос — что, черт возьми, находится этажом ниже? Называется это Комбайнд Тул. И что там может быть? Если твоя фирма называется Комбайнд Тул, чем ты должен заниматься?

— Может они занимаются инструментами? — предположил Стэн.

— Но где? Как? Это точно не фабрика.

За боковым столиком Джадсон нашел телефонные справочники, он просмотрел его и сказал:

— В справочниках такой фирмы нет.

Дортмундер с недоверием посмотрел на него. — Вообще?

— Ни на белых страницах под названием «Комбайнд Тул», ни на желтых страницах в разделе «Инструменты — Электрика», «Инструменты — Прокат» или «Инструменты — Ремонт;Запчасти».

— Так кто же они тогда, черт возьми? — почти вскрикнул Стэн.

— Когда появляется большая компания, — сказал Дортмундер, — появляется и ее темная сторона.

— Но это все же компания, — начал Келп, — должны же быть какие-то записи, встречи, история компании, в конце концов.

— Все там, — сказал Дортмундер.

— А Дуг тогда чем там занимается? — не унимался Стэн. — Он не такая уж и большая шишка. Сто процентов, на этой двери запрограммирован не его отпечаток ладони.

— Но он приближенный к процессу, — сказал Дортмундер. — Иногда он работает за пределами этого здания. Он работает на них, они ему доверяют, и он точно что-то когда-то видел.

— Когда открываешь дверь в Нью-Йорке, никогда не знаешь, что за ней скрывается, — начал философствовать Тини.

Поднимаясь из своего удобного кресла, Келп сказал:

— Нам пора убираться отсюда. Все равно сегодня мы ничего сделать не сможем.

Дортмундер не особо хотел уходить, особенно осознавая, что тайна Комбайнд Тул еще не раскрыта, но он знал, что Келп был прав. В следующий раз. — Еще вернусь сюда, — сказал он.

Как только они подошли к лестнице, Стэн сказал:

— Я подгоню машину. Займет меньше минуты.

14

К понедельнику Дуг уже знал, что ему придется вылезти из Паткинс Корнерс и решить судьбу шоу «Ферма». Он завис тут с пятницы, все пытаясь решить проблему «перевернутости» Кирби Финча — если можно так это назвать — и, наконец, кажется, все начинало налаживаться. Даже Марси стала выглядеть лучше.

К счастью, ему удалось достучаться до Дарлин Лупер, чтобы объяснить ей, как должен выглядеть и говорить объект вожделения. Дарлин была талантливой актрисой без агента, красавицей, которая, как и Лана Тернер, ее предшественница, могла время от времени показать и темную свою сторону. И именно этой темной стороной Дуг и хотел насладиться.

Она ушла из «Фермы», так что тут обратного пути нет. А что если попробовать ее в «Банде» (попытка-не пытка)? С правильным макияжем и гардеробом, она будет похожа на одну из тех сексуальных куколок-блондинок с пистолетом, которые появились еще в немом кино. Одеть ее в короткую юбку, кружевные чулки, дать маленький дизайнерский серебристый пистолет, который она будет прятать за подвязки на бедре. С такой дамочкой преступление совершит любой мужчина. Дуг видел ее в качестве сладкой подружки Энди; он-то точно не гей. Когда Дарлин вернется в Нью-Йорк, она поедет с Дугом и Марси в его Джи-Эм-Си Юконе. Марси, естественно, на заднем сидении.

Никто из них не сталкивался с настоящей проблемой, по которой Дугу пришлось проехать 100 миль на север от города в прошлую пятницу. Сюжетная линия «Фермы» была фатально испорчена выходкой молодого Кирби Финча. Чем это можно было исправить? Какова была кульминация этого года, которая должна была состояться через пару недель?

Было много бестолковых предложений, которые начали сыпаться еще с мозгового штурма в четверг в «Жизни наизнанку». Например, идея Джоша: Кирби решил стать священником. Семья делиться на две части, и как только они собираются вместе, как только они мирятся с ситуацией, он решает, что он лучше останется с семьей, пока процветает ферма. Дуг: — Нет.

Или Эдна: — Старший брат Кирби, Лоуэлл, умник, тащит из библиотеки слишком много книг, спотыкается, падает и становится парализованным. Есть лишь крохотный шанс, что операция поможет ему восстановить руки и ноги, и в конце сезона, когда должна быть свадьба, он вдруг начинает ходить! Дуг: — Нет.

Или Марси в пятницу утром по дороге: — Мы стараемся все строить на реальных событиях. Кирби выходит из тени и раскрывает свой секрет. Дуг: — Это не секрет, вот в чем вся проблема. Марси: — Он приходит с этим к семье. Они не знают, что делать, что думать, но, наконец, они решают, что кровь дороже предрассудков и остаются с ним. И все получают ценный урок толерантности. Дуг:

— Нет.

Марси: — Дуг, это же очень реалистично. Дуг: — Но это не может быть реалити-шоу, Марси. Реалити-шоу не решают проблемы общества. Они даже не поднимают вопрос проблем общества. Реалити — это бездумное развлечение, уводящее от жизненных проблем, в чистом виде.

И все выходные предложения все продолжали сыпаться. Гарри Финч, отец семейства фермеров: — Я вот что скажу, нужно возвращать эту Дарлин. А потом окажется, что она моя дочь. Внебрачная, так сказать. Вся семья в расстроенных чувствах, думают, что она просто пытается выехать на успехе «Фермы», но потом понимают, что она обычная одинокая потерявшаяся девочка, которой нужна семья, и в конце мы все ее обнимаем, целуем и устраиваем большой праздник. Дуг: — Дай мне время это обдумать, Гарри, — самый простой способ деликатно отказать.

Наконец, в понедельник утром, когда Дуг прошел по коридору от своего номера мотеля до номера Дарлин, чтобы посмотреть собрала ли она свои вещи, открыв дверь, он увидел ее одетой, но сидящей на кровати среди разбросанных вещей. Она смотрела в пустоту и хмурилась.

— Дарлин? В чем дело?

Ее словно выдернули из другого мира. — Я тут подумала, — начала она.

— Дарлин, нам нужно ехать.

— О, да, я помню. Я просто подумала, может то, что произошло с моим другом, как-то поможет.

Еще одно «решение» проблемы? О Боже… Ну что ж, придется слушать. — Конечно, — сказал он без энтузиазма. — Рассказывай.

— Ее родня сбежала, — начала Дарлин. — Знаешь, много лет назад, еще до того, как она появилась на свет. Думаю, это близко к нашей истории.

— Такое иногда случается, — согласился Дуг.

— Только если уделяешь этому недостаточно внимания, — сказала она и пожала плечами. — Много, много лет спустя, — продолжала она, — они выяснили, что священник был совсем не священником. Фальшивка.

На удивление заинтересовавшись, Дуг спросил:

— Тот, который их поженил?

— Учитывая, что они так и не были женаты, — сказала Дарлин. — К тому моменту у них уже было шестеро детей, половина из которых еще совсем маленькие, они не знали, что делать.

— Запутанная ситуация, — согласился Дуг.

— Поначалу, — продолжала свой рассказ Дарлин, — они хотели просто пойти в городское бюро регистрации браков и тихо там расписаться, чтобы никто об этом не узнал. Но потом они это все обдумали и решили, что, когда им пришлось бежать, у них даже не было нормальной свадьбы. Они собрали всю семью, провели шикарную свадьбу в церкви, потом большая вечеринка, дочки были подружками невесты, младший сын нес кольца, это был лучший момент в жизни каждого.

— Дарлин! Дуг почти плакал. — Ты гений! Он бросился на нее с объятьями, от чего кровать мгновенно очистилась от несобранной одежды.

В таком виде их и застала Марси, когда открыла дверь. — Ой! — только и смогла сказать она, смущаясь и начала пятиться обратно в коридор. — Я думала, нам пора, эм, ехать, ах, ну ладно.

Дуг поднялся и одарил ее самой ослепительной улыбкой, которую она когда-либо видела. — Марси, — сказал он на эмоциях, — Дарлин только что спасла «Ферму»!

— Правда?

— Собрать всю семью вместе, еще до отъезда мы можем им рассказать эту замечательную идею, чтобы они начали прорабатывать детали.

Все еще смущаясь, но в то же время согласно кивая, Марси сказала:

— Хорошо, Дуг. Мне закрыть дверь?

— Нет, нет, Марси, мы уже идем.

Марси ушла, а Дуг переключил свою лучезарную улыбку на Дарлин. — А Кирби, — сказал он, — может быть подружкой невесты.

15

Когда Стэн Марч путешествовал не в качестве профессионального угонщика, он предпочитал общественный транспорт. Всегда можно было найти авто когда и где угодно. После того, как он покинул свой дом в обед понедельника, он направился в сторону конечной остановки линии метро L, которая называлась Канарси/Рокэуэй Паркуэй; целый час пути через 8 авеню и 14 улицу Манхэттена. (Он был постоянным пассажиром! Подумать только! Он даже не думал об этом раньше.)

Пока он шел по Рокэуэй Паркуэй, название которому очень подходило, Стэн позвонил Джону домой. Он ожидал, что через 3–4 гудка Джон ответит, поскольку у него дома был только один телефон, который был на кухне, хотя Джон редко бывал на кухне, кроме моментов, когда он ел, и его рот был занят.

Четыре гудка. — Мда?

— Это Стэн. Примерно через час будешь дома?

— Даже через два.

— Я уже в пути. Добираюсь к тебе.

— Ага, — промычал Джон. Когда он пошел открывать входную дверь, чтобы впустить Стэна через час и пятнадцать минут, он сказал:

— А ты хорош в «добирании».

— Постоянная практика творит чудеса.

Пока они топали в гостиную, Джон спросил:

— Хочешь пива?

— Рановато для пива, — ответил Стэн. — Я пытаюсь сокращать потребление натрия.

Уже в гостиной Джон плюхнулся в свое кресло, Стэн сел на диван и сказал:

— Я тут подумал. — Собственно, вот почему я здесь.

Джон кивнул. — Я так и думал.

— Я думал, — сказал Стэн, — о всей этой суете с реалити.

— Думаю, мы все об этом думаем, — поддакнул Джон.

— И вот, к чему я пришел, — продолжал Стэн. — Все выглядит гораздо сложнее, потому что мы пытаемся совершить две кражи одновременно.

Немного подумав, Джон согласно кивнул:

— Да, точно. Одну они увидят, вторую нет.

— Пока они, — Стэн начал активно жестикулировать, — думают, что мы делаем что-то на камеру, мы на самом деле делаем то, о чем им знать не следует, потому что мы сами не должны об этом знать.

— То есть наличка в Комбайнд Тул, — догадался Джон. — Если есть эта наличка в Комбайнд Тул.

— Там точно что-то есть, — не унимался Стэн. — Что-то ценное. Все понятно по этой супер технологичной двери.

— Я думаю, — начал Джон, — что нам нужно сначала провести кражу, которую они хотят, потом заберем наши деньги, ну а потом разберемся с инструментами.

— Сначала я об этом и подумал, — сказал Стэн. — Как только мы совершим эту кражу, у нас больше не будет доступа в это здание.

— Ну, — не согласился Джон, — у нас всегда есть доступ.

— Да, но это уже будет не так просто, — продолжал настаивать Стэн. — Если у нас есть оправдание для того, чтобы мы там крутились, это дает нам больше простора для действий.

Джон покачал головой. — Но мы не можем сначала ограбить Комбайнд Тул, — сказал он. — Они сразу же поймут, что это мы. Потом отзовут свое предложение и вызовут копов.

— Поэтому, — наконец подошел к кульминации Стэн, — мы проведем эти две кражи одновременно.

Джон нахмурился. — То есть как, кто-то в одном месте, кто-то в другом?

— Нет, не так. Стэн распростер руки. — Знаю, ты думаешь, что у водителей плохо получается придумывать идеи.

— Не то, чтобы плохо, — пытался наиболее дипломатично ответить Джон. — Просто в этом нет необходимости.

— В любом случае я размышлял, — продолжал гнуть свою линию Стэн, — и я тебе расскажу, к чему я пришел.

— Внимательно слушаю, — сказал Джон, но у него плохо получилось скрыть ухмылку на лице и скептицизм в голосе.

— Мы еще не обозначили Дугу свою цель, — подметил Стэн, — просто потому, что мы ее еще не выбрали.

— Точно.

— А Энди какое-то время назад предложил Дугу в качестве цели оборудование этой огромной корпорации. Они подумали, что это могла бы быть неплохая идея.

— Возможно, — сказал Джон. — Хотя не помню, чтобы Дуг плясал от радости, услышав эту идею. Так и что ты хочешь делать?

— Склад, — ответил Стэн. — Этажом выше инструментов. Обычно туда складываются вещи слишком ценные, чтобы их выбрасывать, но и которые в данный момент не нужны.

— Погоди-ка, — встрепенулся Джон. — Что? Ты хочешь ограбить склад Никербокер? В том же здании?

— В то же время, — спокойно ответил Стэн. — Мы уже будем на нужном месте, мы сможем вырубить всю сигнализацию, даже электричество, если понадобится. Возможно, даже нам удастся пробраться этажом ниже через какие-нибудь лазы на складе.

— Это мы точно не сделаем, — отрезал Джон. — Это тебе не тонюсенькие деревянные полы в домах на окраине. Это здание, где грузовики могут спокойно кататься, причем на каждом этаже. Это бетонные полы, очень и очень толстые бетонные полы.

— Ну ладно, значит как-нибудь еще, — продолжал Стэн. — Может быть, там есть пожарный выход.

— Не думаю, — ответил Джон. — Там есть металлическая лестница, которая ведет к люку на крышу. Это и есть запасной выход на случай пожара.

— Ну, значит как-нибудь еще, — пожал плечами Стэн. — Весь смысл в том, что мы будем там.

— Да, будем, — сказал Джон. — В этом ты прав. Вопрос в том, что на это скажет Дуг?

— А мы спросим, — сказал Стэн. — Если ты считаешь, что это хорошая идея, мы спросим.

— Я думаю, — ответил Джон, — что это возможно хорошая идея.

Да уж, очень бурная похвала. Выдохнув с облегчением, Стэн сказал:

— А вот сейчас я, пожалуй, возьму себе пива. Какая к черту разница, я ведь все равно не за рулем. А вот и соль.

16

С этими значительными изменениями в последний момент на шоу «Ферма», Дуг приехал домой в понедельник вечером, не раньше семи. Нужно было еще принять столько смежных решений, или поменять их, столько моментов нужно изучить. Например, нужно удостовериться, что священник на свадьбе Грейс и Гарри не объявится спустя 20 лет с заявлением, что он не настоящий священник. Столько еще нужно сделать, а так мало времени.

К счастью, чтобы разобраться со всем этим, Дуг привез Дарлин к себе домой для обсуждения деталей. Чуть позже они пойдут на ужин где-нибудь поблизости, во время которого он ей расскажет все подробности «Кражи»! (предварительную идею), но пока есть время отдохнуть и узнать друг друга получше. — Это больше похоже на шалаш, — сказал он, с некой гордостью открывая дверь, — но зато свой собственный, — дверь открылась, и он увидел, что все не так.

Во-первых, он бы никогда не оставил свет включенным на целый день в пустой квартире, а во-вторых, квартира была вовсе не пустой. В комнате было несколько человек, самому заметному из них даже не подходила фраза «самый заметный» из-за его внушительных габаритов. Гигант в черных брюках и черном бесформенном свитере с воротником был больше похож на черную дыру, вдруг появившуюся из ниоткуда, в комнате Дуга; он крутил в своих огромных руках медный банан с именем Дуга на нем, который ему подарили работодатели по окончанию работы над первым сезоном «Фермы». То, что этот банан никак не мог быть урожаем с фермы Финчей на севере штата Нью-Йорк, вовсе ничего не значило; но Дуг верил, что, как и большинство других вещей, он представлял собой фаллический символ.

А вот теперь в углах комнаты, не занятых этим гигантом, Дуг увидел знакомые лица, так что теперь было хоть какое-то объяснение этому территориальному захвату: Стэн, Энди, Джон, все лапали вещи Дуга. Был еще один, молодой парень со взглядом новорожденного карманника.

— А вот и хозяин, — сказал гигант, его голос звучал, словно низкие ноты органа, Энди осмотрелся, бросил несколько книг Дуга на кофейный столик и сказал:

— Ну, наконец-то! Мы уж было подумали, ты никогда домой не придешь. Затем, увидев ошарашенный взгляд Дарлин из-за плеча Дуга, его счастливая улыбка тут же исчезла.

— Дуг? — он явно ждал объяснений. — Мы не вовремя?

Работая много лет в бизнесе реалити-шоу, Дуг понял одну вещь: когда тебя застают врасплох, играй свою роль до конца, исправить все можно потом в редакторской. — На самом деле, Энди, вы очень даже вовремя. Я собирался рассказать все о вас, ребята, за ужином, а раз уж вы здесь, мы можем помочь друг другу в деталях.

У Стэна похоже начиналась паранойя:

— Рассказать ей все о нас? «Все» — это что именно?

— Проходи, Дарлин, — сказал Дуг, и когда она проскользнула в квартиру, он закрыл дверь. — Дарлин, Эти ребята будут участвовать в другом реалити-шоу, в котором я хочу видеть твое участие. Это Энди, это Стэн, это Джон, а этих двоих я не знаю.

Энди, король манер, представил парней:

— Этот мелкий — Джадсон, а парень с бананом — Тини.

— Тини? — переспросил Дуг.

— Это кличка, — прогрохотал голос гиганта, и тот поставил банан на место.

Дарлин, которая быстро освоилась, широко улыбнулась Тини и сказала:

— Вам не очень-то подходит. Совершенно не подходит.

— Дуг? — обратился Энди. — Ты хочешь, чтобы она участвовала в шоу? Расскажи-ка мне свой план.

— Давайте все присядем, — предложил Дуг. — Раз уж мы все здесь.

В комнате было достаточно стульев и места на диване, чтобы разместиться всем. Как только все расселись, Дарлин спросила:

— Дуг? В каком именно реалити-шоу они будут участвовать? Ведь не в «Ферме», верно?

— Как бы это сказать… Дуг задумался на секунду.

— Дело в том, что эти ребята… эээ…

— Жулики, — помог Джон.

— Преступники, — прорычал Тини.

— Воры, — добавил Стэн.

— Профессиональные воры, — поправил его Энди и продемонстрировал все свои зубы в широченной улыбке. С лицензией и предстоящей оплатой.

Дарлин не совсем понимала, о чем идет речь:

— Ты собираешься снимать реалити-шоу о профессиональных ворах? Которые делают что?

— Воруют, — спокойно ответил Дуг.

— Профессионально, — добавил Джон.

— Я не понимаю, — смутилась Дарлин. — Эти люди открыто заявляют, что они воры, а ты так спокойно даешь им ключи от своей квартиры?

— Вообще-то я не давал им ключи, — ответил Дуг.

— Они нам просто не нужны, — ответил за него Стэн. — Как тебя? Кажется Дарлин?

— Да, — ответила она без лишних слов.

— Дарлин, — повторил он и обратился к Дугу, — а что она будет делать в шоу?

— Нельзя делать чисто мужское шоу на национальном телевидении, — пояснил Дуг. — Даже профессиональный рестлинг. Дарлин должна была участвовать в шоу «Ферма», но не вышло, поэтому я подумал, что хорошо бы ее добавить к нашему шоу.

— В качестве кого? — решил уточнить Стэн.

— В качестве куклы с пистолетом.

Все застыли в ступоре, а на лице Дарлин проявился ужас. — Кукла с пистолетом!

— Конечно. Дуг раскинул руками:

— А что за банда без куклы с пистолетом?

— У меня нет пистолета — почти прошептала Дарлин.

— Его добавят к твоему костюму.

— Но я не хочу пистолет.

— Он будет без патронов, — уверил он ее, — просто пистолет, как игрушка. Прикрепленный к бедру, разумеется.

Самый младший, Джадсон, сказал:

— Дарлин, а сколько тебе лет?

Она посмотрела на него с удивлением. — Двадцать три.

Повернувшись к Дугу, младший сказал:

— И эта кукла закрутит с одним парнем из банды. Снова повернувшись к Дарлин и улыбаясь ей во все тридцать два, он сказал:

— Мне двадцать, и мне всегда нравились женщины постарше.

Такое развитие не очень-то нравилось Дугу, так как он не продумал все последствия такого плана. Дарлин уже была готова ускользнуть из его рук, хотя он еще даже не успел эти руки на нее положить.

И она ускользнула, это можно было понять по ухмылке, которой она одарила младшего. — Тебя ведь Джадсон зовут?

— Именно, — сказал он, улыбаясь в ответ.

— Как тебя все зовут?

— Мелкий, — сказали все хором.

Она засмеялась. — Ну что ж, мелкий, приятно познакомиться.

— Взаимно.

Лицо Дуга сильно скривилось, и он сказал:

— Я одного не могу понять: что вы тут все делаете? Как так получилось, что все оказались в моей квартире?

— Очень рад, что ты, наконец, задал этот вопрос, Дуг, — ответил Энди. — Со всей этой романтикой и…

— Куклами с пистолетами, — помог ему Джон.

— И это тоже, — согласился Энди. — Мы почти забыли, зачем пришли.

Еле сдерживая себя в руках, Дуг процедил сквозь зубы:

— А, так у вас еще была и цель визита.

— Мы хотим обсудить с тобой, — продолжил Энди, — место ограбления.

— Вы собираетесь грабить? — возмутилась Дарлин.

— В противном случае, это не будет реалити, — спокойно ответил Дуг. Повернувшись к Энди, он спросил:

— Вы что-то выбрали? Банк или что-то вроде того?

— Не совсем, — сказал Энди. — Помнишь, мы с тобой говорили о том, что мы могли бы стащить что-нибудь в одной из корпорации, стоящих выше вас, и если вдруг нас поймают, мы можем сказать, что это все для шоу.

— Помню, — подтвердил Дуг. — У меня двойственные чувства по поводу этого, по правде говоря. Но вы же уже выбрали место для кражи?

— Склад Никербокер, — объявил Энди.

Похоже, это название отдаленно что-то напоминало Дугу, но он не помнил что именно. Он нахмурился, обдумывая, как будет выглядеть банда профессиональных воров, которая будет красть картошку со склада.

— Склад? — переспросил он. — Вы хотите взломать склад? Зачем?

— Склад — это место, где люди хранят ненужные вещи, которые не хотят выбрасывать, — пояснил Джон.

— Эти вещи имеют ценность, — сказал Стэн, — но на данный момент они не нужны.

— Люди хранят разные вещи на складах, — вставил свое слово мелкий.

— Деньги, — сказала Дарлин, улыбаясь мелкому, — думаю, они их там хранят. Платья на выпускной, украшения и все такое прочее.

— Старые машины, — предположил Энди. — Картины. Украшения. Мебель.

— Понятно, — сказал Дуг, все еще сомневаясь. — Но придется сначала все…ээээ…уладить, узнать наверняка, что там есть что-то ценное. Мы же хотим снимать именно это, все моменты подготовки.

— Конечно же, мы сначала посмотрим, что там, еще до съемок, — сказал Энди. — Мы же не собираемся взламывать помещение ради чьей-то коллекции старых пластинок.

— Или видео кассет, — помог мелкий.

— Старые выпуски «Роуд&Трэк», — продолжил тему Стэн.

— Телефоны, — добавил Джон.

Энди с упреком посмотрел на него. — У тебя есть телефон.

— Но не на складе.

— Понятно, — сказал Дуг. — Вы сначала все проверите, посмотрите, есть ли там что-то ценное, а потом… Как вы это называете? Пойдете на дело?

— На работу, — поправил его Энди.

Дуг уже успел забыть свое раздражение из-за Дарлин, по крайней мере, на какое-то время.

— Правда? — Вы называете это работой?

— Мы ведь этим и занимаемся, — сказал Тини.

— Понятно, хорошо, — согласился Дуг. — А где именно находится этот склад? У вас уже есть что-то конкретное на примете?

— Я же тебе уже сказал, — Энди удивился. — Никербокер.

— В вашем здании для репетиций, — добавил Джон. — На Вэрик стрит.

— На моей… Вэрик стрит? В нашем здании?

— В этом и был весь план, — спокойно ответил Энди. — Помнишь?

— Но… — Дуг был ошеломлен, — Дайте мне подумать.

— Пожалуйста, — ответил Энди.

Дуг уставился на выключенный телевизор, на удивление, он все еще был здесь. Идея смотреть, как грабители делают свое дело и грабят что-то в теории — это весело и очень увлекательно, но, когда грабители грабят тебя же самого, — это уже совсем другое дело.

Дуга так и подмывало сказать:

— Можете грабить кого хотите, только не меня. Но разве это было не то же самое, не зависимо от того, кто станет жертвой. Жизнь наизнанку не просто включились в проект, помогая в преступлении, но еще и поощряя его. Хотя даже без Жизни наизнанку эти парни все равно совершали бы свои преступления, что все равно их никак не оправдывало. Если бы Монополия, корпорация, владеющая этим зданием и Жизнью наизнанку, хотя бы несла какие-то потери, то это было бы своего рода моральной компенсацией, так ведь? Так ведь?

— Все будет застраховано, — Стэн как будто предугадал его мысли. — Никто не останется в убытке.

— Я не могу делать это все один, — прошептал Дуг. — Я должен рассказать все Бэйбу. Может он вообще скажет, что мы не можем делать ничего подобного.

— В этом-то все и дело, — сказал Стэн. — Мы обдумывали и другие варианты. — Например, Чейз банк на углу.

— Чейз банк есть на любом углу, — добавил Тини.

— Чейз банк есть именно на этом углу, — продолжал настаивать Стэн, — на Вэрик стрит. Мы думали об этом, Дуг, мы ведь думали и о твоих людях тоже, об операторах и прочих, это все придется снимать днем, и будет слишком много тоннельного света, если снимать на улице. А на этом складе Никербокер мы можем работать и ночью тоже, когда нет лишнего света, можем взять один-два грузовика снизу, нагрузить их, чик, чик и мы уже по другой стороне тоннеля в Джерси.

— Я ничего не могу на это сказать, — устало ответил Дуг. — По крайней мере, пока я не поговорю с Бэйбом.

— Ну вот, все сначала, — вздохнул Энди, — ты говорил, что, если нас что-то не устраивает, мы всегда можем отказаться. Так вот, нас не устраивает работать в других местах, кроме склада Никербокер.

— Я поговорю с Бэйбом, — пообещал Дуг. — Прямо завтра с самого утра.

— Тогда не будем вас больше беспокоить, — сказал Энди.

— Передай ответ через мою маму, — сказал Стэн.

— Хорошо.

Они все вышли, и только, когда Дуг остался в квартире совсем один, он понял, что Дарлин ушла вместе с ними.

17

Дарлин не могла поверить, что они были настроены серьезно. Это было третье реалити-шоу — четвертое, если считать «Ферму», хотя, пожалуй, его не стоит считать — и никогда за время работы в шоу ничего не было по-серьезному. Она участвовала в «Построй свой салон красоты» и была борцом за победу в «Самом идиотском соревновании года!», а также она могла бы быть невестой на «Ферме», если бы тот парень не был таким противным, и поэтому она могла со всей уверенностью заявить, что все эти шоу были не серьезнее первой в жизни любви.

И это шоу, которое Дуг Фэркип называл «Вся банда в сборе», будет такое же, как и предыдущие, как бы Дуг не сопротивлялся. Эта «банда» не собиралась ничего красть. Это была все лишь парочка парней, которые выглядели больше, как воры в банке в каком-нибудь блокбастере, и все.

Да стоит только посмотреть на подборку актеров в этой «банде»: да это просто дешевый ужас. Очаровательная подборочка: монстр, который представляет собой «мышцы» коллектива, выскочка, который все время тараторит, угрюмый лидер банды, дерганый водитель и невинный младенец, чьи глаза выдают абсолютно все. В общем все, что нужно, только черного парня не хватает, хотя с таким составом может и черный парень уже не понадобится.

Единственный плюс прибытия этой банды был в том, что для Дарлин расширился список возможных дальнейших действий. Она достигла того момента, когда нужно была решать, когда же ей придется лечь в постель с Дугом: а) сейчас, б) чуть позже или в) никогда; как вдруг обстоятельства сменились и она смогла уйти с этой «вечеринки» с ребятами.

Дарлин Лупер родилась в Норт-Флатт, штате Небраска, небольшой городок, который достиг пика населения и своей значимости в 1870-х, после того, как появилась железная дорога и до того, как пришла засуха. Железная дорога оказалась штукой временной, но засуха — постоянное природное явление Великих равнин, пожалуй, природа просто посмеялась над европейцами, некогда заселявшими эту территорию, потому что редкие дожди шли только в то время.

Пока Дарлин подрастала, Норт-Флатт становился все меньше, до тех пор, пока не осталось никого, кто мог бы исправлять число на знаке численности населения, который, похоже, должен был навсегда застрять на цифре 1247, на окраине города. (А ведь на самом деле цифра населения уже давно перестала быть трехзначной.)

Когда ваш город настолько мал, что в нем нет даже кинотеатра, что школа находится в часе езды на автобусе, что невозможно даже собрать футбольную команду — при случае, если вдруг найдется против кого играть — это значит, что вы обездоленный подросток, и в этом городке не было ни одного подростка, не знающего об этом, и не мечтающего однажды уехать на поезде куда-нибудь далеко-далеко, только не назад в Норт-Флатт, Небраска.

Первое место, куда привез поезд Дарлин, был Сент-Луис, где она устроилась работать официанткой в кафе, там же она потеряла девственность, сделала аборт, усвоила урок, как подобного избегать в дальнейшем, что вовсе не подразумевало воздержание. Работа официантки приносила ей достаточно денег и давала достаточно независимости и свободного времени, чтобы часто ходить в кино, что уже превосходила все ожидания от Норт-Флатт, где все развлечения сводились к телевизору или комиксам. Из фильмов Дардин поняла, что симпатичная девушка, уверенная в себе и с природным остроумием можно легко позаботиться о себе, по крайней мере, на протяжении нескольких лет, например, будучи актрисой, поэтому следующая остановка поезда была в Лос-Анджелесе.

Где ей посчастливилось заполучить в соседки по квартире Бетти Бетже, которая была старше ее на несколько лет, Бетти пыталась пробиться в той же сфере, поэтому смогла дать Дарлин несколько полезных советов. Никогда не снимайся в порно; однажды попадешь в эту дыру, и никакой поп не сможет тебя оттуда вытащить. Убедись, что твоих фотографий в голом виде нет нигде. Никогда не крути больше, чем с одним мужчиной там, где работаешь. Не играй в азартные игры, не делай странных стрижек, не влюбляйся.

Следуя правилам Бетти, а также своему чувству самосохранения, Дарлин потихоньку пробивалась в Лос-Анджелесе. Она собиралась всегда быть мягкотелой, что однажды должно привести к проблемам, но пока это давало ей возможность притворяться младше своих лет. В двадцать три она могла играть роли школьниц в рекламе или информативных роликах, даже иногда в фильмах ужасов, если выпадала такая работа. А потом начались реалити-шоу.

Реалити стали откровением для Дарлин. Ей всегда казалось, что они должны быть как мыльные оперы, когда они были на пике популярности. Конечно, все должны оставаться профессионалами, но, тем не менее, все собираются каждый день, словно дети в сарае, чтобы сделать шоу. Нет конца, делать ничего особо не нужно и это весело.

Кроме того у шоу есть и другие очевидные плюсы. Так, например, «Самое идиотское соревнование года!» привело ее в Нью-Йорк, где она познакомилась с новой соседкой Лорен Хэтч, расследующим журналистом, которая работала девочкой на побегушках у редактора одного онлайн обозревателя светских сплетен. Лорен была одного возраста с Дарлин, но она была худой, с заостренными чертами лица и с глазами-лазерами, и, похоже, она не питала абсолютно никакого интереса к сексу, только если речь не шла о сексе других людей, подробности которого можно поместить на страницах «Слопп Репорт».

«Ферма» должна была стать прорывом для Дарлин, где та должна играть невесту на телевидении в прайм-тайм, она должна была стать известной, ее все должны были любить. Дуг сказал, что брак должен быть зарегистрирован по-настоящему, но аннулирование брака — самая простая вещь в мире. Все, что ей нужно было сделать, это поклясться в суде, что она не на самом деле говорила «да», что было бы правдой, и тогда она снова была бы одинокой с гарантированной статьей на «Слопп Репорт» (четырехчасовой эксклюзив), в котором она бы объяснила, что брак не для нее, что она всецело отдалась карьере.

Тем не менее, этого не произошло, все из-за Кирби Финча, явление, которого точно не увидишь в Норт-Флатт в Небраске, по крайней мере, Дарлин с таким никогда не сталкивалась. Это было совершенно неестественно, поэтому Дарлин решила для себя, что это не для нее, тем более, что как раз нарисовалась перспектива участия в «банде».

Конечно, если ей придется водиться с «бандой», ей придется закрутить с одним из членов банды. Может возникнуть идея группового секса, но, скорее всего, ее не утвердят. Тем более Дарлин никогда этого не пробовала, поэтому ей навряд ли это понравится.

Поэтому все ее мысли свелись к мелкому и остряку, выбор был не из легких. Они были очень разные, но оба очень забавные, оба со смекалкой, оба могли бы выступить в качестве ее эскорта на, скажем, ужин перед какой-нибудь церемонией.

Вопрос в том, кто ей больше подходил, кто соответствовал ее нуждам, ее будущим планам, ее имиджу. По поводу каждого можно много чего сказать. К счастью, ей не нужно было решать прямо сейчас.

От Дуга они пошли в бар-ресторан под названием «Армуэари» на Западной пятьдесят седьмой, недалеко от квартиры Дуга. Это было темное местечко, с деревянным интерьером в стиле фанк, там было достаточно много людей для вечера понедельника, где работали настоящие официанты, а не актеры, которые подрабатывают официантами в перерывах между выступлениями. В этом баре было достаточно громко, тем не менее, можно было слышать своего собеседника за столом. Дарлин заметила, что каждому было что сказать, но никто ничего не хотел говорить ни о шоу, ни о «краже», которую они должны были совершить. Все это казалось за пределами, хотя было что-то в этой кучке парней, что ей очень хотелось бы узнать, но она была достаточно умна, чтобы не переходить границы.

Они все скинулись, чтобы оплатить ей ужин, что было очень мило. А потом пора было расходиться, и уже на тротуаре на улице она готовилась сказать всем, что это был чудесный вечер, но она слишком устала, тем более, что парни болтали и договаривались, когда встретиться в следующий раз.

Наконец, малыш повернулся к ней и спросил:

— Как поедешь домой?

— О, я просто пойду пешком по Шестьдесят шестой, — сказала она. — Ничего страшного, я всегда так делаю.

— А, ну ладно, — и все разбрелись каждый в своем направлении.

Идя по Бродвею, Дарлин сообразила, что никто даже не попытался напроситься к ней домой. Она, конечно, и не хотела этого, но все же.

Ужасные мысли. Они же все не Кирби, правда ведь?

18

Бэйб Так сказал:

— Ты согласился на что?

— Ну не то, чтобы согласился, — ответил Дуг, сидя за пятнистым деревянным столом, который Бэйб притащил откуда-то еще в те времена, когда работал корреспондентом. — Энди просто предложил, чтобы их целью стала фирма в нашем здании, тогда, если что-то пойдет не так, мы сможем заявить, что это ненастоящая кража.

— Но мы же хотим настоящую кражу, — подметил Бэйб. — В этом вся суть. Реалистичнее некуда.

— Думаю, они не до конца чувствуют себя в безопасности, — сказал Дуг. — Они не привыкли нарушать закон под прицелом камер.

— Ты сказал им, что мы прикроем их задницы? Засветим им лица? Изменим голоса?

— Они все это знают, — перебил Дуг. — Это, думаю, просто все слишком странно. Они хотят какой-то уверенности.

— Путь отхода, — понял Бэйб.

— Точно.

— Можно понять, — сказал Бэйб. — Бывали времена, когда я бы и сам был не против пути отхода.

— Поэтому в теории, — сказал Дуг, — это не такая уж и плохая мысль.

— Странновато красть у себя же, — сказал Бэйб и пожал плечами. — Но, думаю, сеть сможет это пережить. Возможно, это будет даже полезно.

— Полезно? — спросил Дуг как можно сдержаннее.

— Увидеть наши слабые места с другой стороны, — пояснил Бэйб. — Понять, где есть необходимость усилить нашу защиту. Они ведь уже что-то выбрали?

— Да, сэр.

— Что?

Казалось, Дуг не очень торопился с ответом:

— Сэр, прежде чем я скажу, позвольте…

— Слишком часто ты называешь меня «сэром», — перебил его Бэйб, явно не очень довольный блинными речами.

— Разве? Было практически слышно, как шуршат шестеренки в мозгу Дуга. — О, да, пожалуй. Полагаю, это просто из-за того, что я немного нервничаю.

— Из-за чего, Дуг?

— Для начала, сэ… Бэйб, позвольте напомнить, что мы согласились в самом начале, что, если их что-то не устраивает, они могут этого не делать.

— Конечно.

— Так вот, они сказали, что только эта цель будет им удобна.

— Поэтому, — снова попытался ускорить его Бэйб, — тебе лучше поторопиться мне сказать, что за она.

— Склад на Вэрик стрит.

— На… Вэрик стрит?

— Они говорят, что хотят выбрать место по соседству, чтобы и снимать было удобно, — объяснил Дуг. — Но ведь есть, например, Чейз банк на углу.

— Есть.

— Но они сказали, что им придется делать это днем, — объяснял Дуг, — а это значит, что будет много тоннельнего света, и ничего из этого не выйдет. Поэтому они остановили свой выбор на складе в нашем здании.

— На Вэрик стрит.

Называется он Никербокер.

— Я знаю, как он называется, — буркнул Бэйб.

— Они говорят, что все потери будут покрыты страховкой, что на самом деле так, поэтому для нас это еще один повод сказать им «да».

— Дуг, Дуг, Дуг.

— Я знаю, — сказал Дуг. — Я все обдумал Бэйб, и это палка о двух концах.

— Как это?

— Если мы скажем «да», — пояснил Дуг, — мы раскроем те вещи, в которых даже сами не уверены. А если откажем, если пустим под откос всю операцию, Бэйб, что мы скажем в свое оправдание?

— Что мы просто не хотим этого делать, — ответил Бэйб. — Нам не обязательно уточнять причины.

— Бэйб, — сказал Дуг, — они профессиональные грабители. Они чуют выгоду за километры. Если мы скажем «нет», только не это место, можете взяться за любое другое корпоративное предприятие, но только не на Вэрик стрит, они явно заинтересуются, почему нет.

— Ну и пусть интересуются.

— Бэйб, — продолжал настаивать Дуг, — я живу в квартире в здании с высокими технологиями. У меня вместо ключа специальная карточка, открывающая дверь, как в отелях. Он достал эту карточку из кармана рубашка, чтобы показать ее Бэйбу. — У нас есть швейцар и видеонаблюдение. Но эти парни все равно умудрились пробраться в мою квартиру.

— Правда?

— Она просто в нее вошли, и не спрашивайте меня как. Они даже ничего не сломали, не оставили ни единого следа.

Бэйб нахмурился. — Ты хочешь сказать, что, если мы скажем «нет» относительно места, но скажем «да» по поводу всей идем в целом, то они заинтересуются.

— И у них есть простор действий, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Бэйб понимающе кивнул. — Так что, ты хочешь дать им добро?

— Я не знаю, что я хочу сделать, — неуверенно сказал Дуг. — Или нам придется дать зеленый свет и надеяться на лучшее, или придется найти хорошую причину, что отказать, при чем причина должна быть достаточно весомой, чтобы они не лезли на Вэрик стрит с идеей разузнать, что есть что.

— И пока что у тебя нет вариантов такой причины.

— Нет, сэр.

Лицо Бэйба скривилось. — Опять этот «сэр». Понимаешь, Дуг, любая причина пробудит в них любопытство. А если шоу не будет, их не будет в нашей жизни, у них не будет никакой мотивации ломиться на Вэрик стрит, чтобы разузнать, что же мы там прячем.

— Именно поэтому сегодня я первым делом пришел к вам, — сказал Дуг.

— Спасибо, — сказал Бэйб с иронией. Прохаживаясь по кабинету, мимо затертых, запачканных пятнами крови, прокуренных моментов из жизни, он спросил:

— Если мы согласимся, все сведется только к складу Никербокер? Он — где это там — на третьем этаже?

— Ну и первый этаж тоже, — ответил Дуг. — Им придется уркасть несколько автомобилей, чтобы увезти награбленное.

— А, ну конечно, — согласился Бэйб. — Глупо, что я сам этого не вспомнил. Но если мы скажем «да», ты сможешь их удерживать только на этих двух этажах?

— Думаю, да, — сказал Дуг. — Уверен, что смогу.

— Но только не стоит им прямо говорить «Не вздумайте шариться по этажам».

— Нет, нет, конечно. — Я даже не намекну им про второй этаж. Дуг наклонился вперед, словно изучает записи на бумажке и сказал:

— Так, чтобы дать доступ нашим ребятам с камерами, вам нужно быть на третьем этаже, на первом этаже, перед зданием и все. Больше вам ничего делать не надо.

— Отлично, — похвалил Бэйб.

Положив воображаемые бумаги на колени, Дуг снова наклонился вперед и сказал:

— А ведь, знаете, даже в этом может быть светлая сторона.

— Говори, — настроился слушать Бэйб.

— В каждой компании, — начал Дуг, — всегда есть сплетни и вопросы, вы-то это знаете.

— Конечно, — согласился Бэйб. — Так бывает в каждой большой организации.

— Так вот некоторые из таких слухов обвили Вэрик стрит.

— И это очень плохо, — перебил Бэйб, — нам вовсе не нужно, чтобы люди обсуждали Вэрик стрит. Хотелось бы, чтобы люди начали обсуждать что-нибудь другое.

— Так, вот, — продолжил свою мысль Дуг, — если мы запустим «Всю банду в сборе», и инсценируем кражу в этом же здании, никто даже на секунду не задумается о том, что там может происходить что-то еще.

Бэйб впервые за все время беседы улыбнулся. — Если б у нас только это получилось, — сказал он и пожал плечами. — Ну, значит нам придется сделать так, чтобы это получилось.

— Страшно, — сказал Дуг.

— Страшно то, что мы едим на завтрак, — ухмыльнулся Бэйб. — Давай им зеленый свет, — сказал он решительно.

— Спасибо, Бэйб.

Дуг встал, воображаемые бумаги упали на пол, а Бэйб сказал:

— Да, и кстати.

— Да?

Бэйб покачал головой. — Мне не нравится это название.

19

В среду ночью, неделю спустя после организационной встречи в «Бар и Гриль», Дортмундер и Келп, уже не в первый раз в жизни, гуляли по крыше. Действие происходило на крыше Джи Ар Девелопмент, шестьдесят футов над Вэрик стрит, как раз, когда ночь была в самом разгаре, около четырех утра.

Ночь была облачная, не очень холодная и не очень-то темная. В городе работает подсветка, и в облачные ночи этот свет обволакивает улицы, парки, крыши и создает образ городского пейзажа в стиле импрессионизма.

Дортмундер и Келп, одетые в темно-серую одежду, чтобы смешаться с пейзажем, шли по крыше над Вэрик стрит и пытались хоть что-нибудь разглядеть. Здание, на крыше которого они стояли, стояло между двух еще больших зданий, более высоких и более массивных, которые расширялись к углам. К северу здание переходило в здание Чейз банка, которое располагалось на этаже под землей, на первом и втором этажах. По световым сигналам, виднеющихся с верхних этажей того же здания, было понятно, что арендаторы также позаботились о безопасности.

К югу, на первом этаже другого здания расположился оптовик ресторанной техники, чья подсветка заключалась в настенных часах в задней части магазина, в розовом свете которых виднелись прилавки фастфуда, барные столешницы, диванчики, духовки, морозильные камеры, деревянные ящики для столовых приборов, которые прибыли от, к сожалению, исчезнувших с лица земли заведений и которые теперь ждали своего нового хозяина с чеком в кармане. Полы во всех этих помещениях были одинакового темного цвета, только знак «ВЫХОД» горел красным неоновым цветом на каждом этаже согласно требованиям техники безопасности.

Это и была цель Дортмундера и Келпа. Дверь со слабой защитой в переулке, которая вела к кастрюлям и барным стульям, давала им доступ в здание, где потом они вышли на лестничную клетку, а затем попали на шестой этаж, где был офис импортера оливкового масла, через окно которого они и попали на крышу.

На крыше было несколько выступов, все очень интересные, но больше всего их интересовал шлаковый блок, размером три на пять футов и семь футов в высоту в заднем левом углу. Здесь была верхушка лестницы, которая шла зигзагом внутрь. За серой металлической дверью скрывалась верхушка лестницы, которая ведет в Джи Ар Девелопмент, потом в Синэри старс, потом в склад Никербокер, а оттуда уже, наконец, в Комбайнд тул.

Пока Дортмундер держал обмотанный изолентой фонарь, чтобы добавить хоть чуть-чуть света, Келп склонился над дверью к лестнице, не прикасаясь к ней. — На ней сигнализация, — сказал он.

— Мы знали, — сказал Дортмундер.

— Похоже, что она соединена с телефонной линией, — сказал Келп. — Значит, здесь она много шума не наделает.

Это хорошо.

— Но где-то шума она наделает. Посмотрим, что можно сделать.

Пока Келп продолжать изучать возникшую проблему, Дортмундер уперся запястьем о дверной косяк, чтобы зафиксировать луч света, и начал осматриваться. Несмотря на то, что во многих окнах над Чейз банком мелькали огоньки сигнализации, было похоже, что далеко не все помещения заняты. В окнах в другой стороне здания было темно, другие здания по Вэрик стрит были слишком далеко, поэтому не стоило о них беспокоиться, Так что Дортмундер решил, что они вне обозрения в данный момент, и будут всегда вне обозрения каждый раз, когда прибудут сюда в 3.30 утра. Это обнадеживает.

Пока он размышлял над этим, Келп достал из одного из своих многочисленных карманов короткий проводок со щипковыми зажимами на концах. Первый зажим он прицепил на головку болта, выступающего над замком и дверной ручкой. Потом он немного подумал и прицепил второй зажим к головке шурупа на дверной раме. Кивнув самому себе, он достал еще один проводок из другого кармана, на котором крепился наушник на одном конце, а на другом было что-то вроде стетоскопа. Засунув наушник в ухо, он прослушал проводок из двери и сказал:

— Послушай.

Дортмундер взял это странное приспособление и прослушал тот же проводок. — Что-то гудит.

— Точно. — Если перестанет гудеть, когда я здесь перережу, то мы пойдем.

— Понял.

Дортмундер внимательно вслушивался. Келп внимательно присмотрелся, взял кусачки в руки и перерезал провод.

— Все еще гудит.

— Нам это и надо, — сказал Келп.

Теперь уже Келп работал с еще большей уверенностью. Провода сигнализации шли от металлической пластины на двери далеко за ее пределы к металлической раме. Если дверь открыть, пластина потеряет контакт с рамой и подаст сигнал, куда-то, кому-то.

Дортмундер немного отступил назад, давая чуть больше пространства Келпу, тот открутил пластину и повернул таким образом, чтобы контакт шел только с металлической дверью. Концы провода он обрезал, отогнул назад и прилепил изолентой к двери. Он осмотрел свое творение, кивнул и сказал:

— Послушай теперь.

— Точно. — Еще гудит.

— Как только прекратит, мы идем.

— Хорошо.

Келп обратил свое внимание на дверной замок. Острогубцы и тогкая металлическая пластина появились из карманов Келпа. Слабое жужжание в ухе Дортмундера очень успокаивало, а потом вдруг дверь открылась наружу. Келп покосился на Дортмундера, который с наушником в ухе и стетоскопом на проводе, сдвинулся вместе с дверью.

Дортмундер кивнул. — Гудит.

— Мы закончили.

Келп собрал по карманам свое оборудование и, следуя за Дортмундером с фонариком, пошел вниз по железной лестнице, закрыв за собой дверь на крыше. Внизу, подойдя к Джи Ар Девелопмент, они сначала уверенно зашагали вперед, а потом резко остановились.

— Здесь все по-другому, — сказал Келп.

— Везде стены, или что-то вроде того, — подметил Дортмундер, освещая все слабым светом.

— Нужно больше света, — решил Келп.

Они пошли вдоль каменной стены, пытаясь разобраться в новом для них пространстве, пока не наткнулись на выключатели, которые, как оказалось, включали яркие флуоресцентные лампы, и уже при этом освещении они смогли разглядеть несколько кусков стены, все восемь или даже десять футов в высоту, сделанные то ли из грубой древесины, то ли из полотна, опиравшиеся на уголки размером два на четыре, прибитые к полу.

— Похоже на декорации, — сказал Келп.

— С обратной стороны, — добавил Дортмундер. — А сюда есть вход?

И вход был. Они прошли вдоль незаконченной стены и пришли к отверстию, через которое смогли разглядеть, что эта конструкция представляла собой широкую трехстенную комнату без потолка. Темная деревянная барная стойка, немного потрепанная, на стене за которой висели плакаты пива и зеркала, на которых были надписи чем-то вроде мыла, чтобы не было бликов. Хаос из бутылок царил на полках, кассовый аппарат стоял в конце стойки справа. Барные стулья выглядели так, словно их только что принесли от ресторанного оптовика по соседству, так же выглядели и два стола и восемь стульев, которые стояли перед баром. В правом конце бара стояли два пинбольных автомата, а в левом конце дверь вела в темноту.

Келп, изумленный до глубины души, тихо сказал:

— Это же «Бар и Гриль».

— Ну, это не похоже на «Бар и Гриль», — сказал Дортмундер.

— Я знаю, что не похоже, — сказал Келп, — но они к этому и идут.

— Пинбольные автоматы?

— Я даже знаю, что на это скажет Дуг, — ответил на его вопрос Келп. — Визуальный интерес.

— Но возле пинбольных автоматов не поговоришь.

— В задней комнате автоматов не будет, — сказал Келп.

— Давай-ка посмотрим.

Но пространство в левом конце бара никуда не вело, было только полотно, выкрашенное в глубокий черный цвет. Стоя перед ним, они переглянулись, и Келп сказал:

— Должно быть, это будут другие такие стены.

Так и было. За небольшой барной установкой справа стояли две параллельные стены, которые выглядели как коридор в «Бар и Гриль», вот только этот вариант был намного просторнее и чище. Вместо огромной некогда бывшей телефонной будки стоял деревянный шкаф с множеством полок, заваленный скатертями и салфетками. Слева были две двери, одна с табличкой «Собачки», где был значок собаки в кардигане, курящей трубку, на другой — «Котики», со значком гибкого кота в длинном узком черном халате, курящего сигарету через мундштук. Двери, конечно же, не открывались.

Дверь в конце коридора открывалась, но никуда не вела, в частности не вела в заднюю комнату. Ее они обнаружили в другом квадранте репетиционного пространства, где стены были на колесиках, чтобы их можно было передвигать и давать доступ камерам. Стол был правильной формы, круглый, стулья тоже были похожи — старые — но нигде не было коробок от ликера, которые должны были быть заставлены вдоль кремовых стен.

— Никаких коробок, — заметил Дортмундер.

— Возможно, — предположил Келп, — это отвлекает внимание от лиц, которые они будут снимать.

— Возможно.

Дортмундер сел за стол, на автомате он выбрал стул, который стоял напротив двери. Лампа висела слишком высоко и была слишком чистой, кроме того, в ней не было лампочки. — Знаешь, как я себя чувствую? — спросил он.

— Нет, — ответил Келп. — Как?

— Один из этих ребят каверкает автобиографию — сказал Дортмундер. Он указал на стол, стулья, стены. — Мы еще ничего не сделали, а уже все это — ложь.

— Мы здесь не для автобиографии, — напомнил ему Келп. — Мы здесь за двадцатью кусками.

— Плюс суточные.

— Плюс суточные.

Дортмундер встал. — Что-нибудь еще здесь стоит осмотреть?

Нет, по крайней мере, для них здесь не было ничего интересного. Поэтому они выключили свет, включили тусклый фонарик Дортмундера и пошли вниз к Синэри Старс, где также ничего не зацепило их взгляд, кроме стола, где были разбросаны фотографии настоящего «Бар и Гриль», настоящего Ролло в профиль и настоящего тротуара перед баром.

— Надеюсь, Ролло не видел, что они его фотографировали, — сказал Дортмундер.

— Нет, похоже, что с этим все в порядке, — сказал Келп. — Но даже если и так, они могли притвориться туристами.

— Легко.

Они спустились еще, к складу Никербокер, «цель» их кражи, где две камеры видеонаблюдения были прикреплены к другой стороне коридора, там, где они еще не были. Они были направлены на несколько закрытых помещений склада. Было не похоже, чтобы они работали.

— Похоже, они собираются подкинуть нам еще работенки, — сказал Келп.

Дортмундер посмотрел на камеры с негодованием. — Вот только этого не хватало.

— Мы поговорим с ними насчет этого.

— Но не сразу. Им точно не стоит знать, что мы тут были.

— Когда придем сюда еще раз, — успокоил его Келп, — чтобы посмотреть, как выглядит «их» «Бар и Гриль», чтобы они нам провели небольшой тур по декорациям, и в какой-то момент мы очень удивимся: «О, камеры».

— Без камер было бы лучше, — сказал Дортмундер.

— Давай посмотрим, какие еще сюрпризы они для нас подготовили, — сказал Келп.

Они спустились еще на два этажа, минуя Комбайнд тул, потому что они знали, что на данный момент они ничего не могут с ним сделать. На подземном этаже, среди многочисленных автомобилей, они прошлись и нашли главный щиток электроснабжения в черном металлическом ящике в заднем левом углу под лестницей, которым однажды они воспользуются.

Рядом со щитком, практически не видная глазу, была другая находка — серая металлическая дверь пожарного выхода, которая была завалена несколькими картонными коробками и парой запасных шин. Они расчистили дверь, Келп проделал свой трюк со стетоскопом и пришел к выводу, что дверь полностью напичкана сигнализацией. Теми же методами, что и раньше, они обезвредили дверь, но им даже не пришлось еще дальше отодвигать коробки и шины, потому что дверь открывалась наружу.

Но это был тупик, полностью заблокированное пространство внутренними стенами здания с четырех сторон, каждая из которых была с пожарным выходом. Осветив все вокруг тусклым светом, чтобы не включать фонарик на полную мощность, они увидели, что на каждом этаже есть маленькое окошко, которое, скорее всего, вело в туалет. На окне второго этажа не было решеток.

Дортмундер кивков указал на это окно. — Готов поспорить, что это не так легко, как кажется.

— В точку.

Они вернулись в здание, удостоверились, что не оставили за собой следов на двери и пошли через автомобильный рай к платформе лифта, остановились и посмотрели на виднеющийся второй этаж.

— На лифте мы не сможем снять сигнализацию, — сказал Келп.

— Знаю. Дортмундер посветил фонариком через отверстие над ними. — В следующий раз, когда придем сюда, — сказал он, — нужно будет взять с собой лестницу. Придется лезть либо сюда, либо через то окно.

— А спрятать ее сможем вон там.

— Вот и хорошо.

Уходя с платформы лифта, Келп сказал:

— Ладно, на сегодня, думаю, мы закончили. Как думаешь, может привезти Стэну машину?

— Прямо в Канарси?

— Думаю, не стоит.

Они двинулись по лестнице на крышу, пролезли через окно офиса импортера оливкового масла, покидая здание Джи Ар Девелопмент.

20

Дуга вызвали в кабинет Бэйба Така в четверг утром, и когда он зашел в кабинет, он увидел щеголеватого мужчину лет сорока с огромной лохматой прической и широким галстуком, который сидел в большом кожаном кресле напротив Дуга. Этот мужчина встал, как только Дуг вошел в кабинет, Бэйб тоже встал по другую сторону стола, когда незнакомец встал, Дуг заметил, что тот слишком низкого роста, относительно пропорций большой головы и большого неонового галстука. Дуг сразу понял, что он актер.

Бэйб представил их друг другу: Дуг Фэркип, продюсер «Криминального шоу», а это…

— «Криминального шоу»? — перебил Дуг.

— Временное название, — сказал Бэйб.

— Я еще подумаю над этим.

— А это, — продолжил Бэйб, — Рэй Харбак. С твоего согласия, я бы добавил его в шоу.

Дуг не переставал удивляться:

— В качестве бармена?

— Нет, в качестве одного из членов банды.

Дуг сильно нахмурился. — Бэйб, я даже не знаю, — сказал он. — У них же свой состав.

— Я прямо чувствую, — сказал Бэйб, — что в этой банде нам нужны свои глаза и уши. Ну ты понимаешь, о чем я. Мы ведь не хотим сюрпризов, Дуг.

— Нет, думаю, нет.

— Это наша прерогатива преподносить сюрпризы, — продолжал Бэйб. — Но не получать их. Указывая на кресла, он сказал:

— Присаживайся, располагайся поудобнее.

Когда все расселись, Рэй Харбак достал маленький журнал из кармана пиджака и протянул его Дугу:

— Я подумал, чтобы представиться, я вам лучше покажу свою биографию из «Плэйбилл». У него был очень глубокий голос, как будто он говорил из глубины винного погреба. — Мы ведь пишем такие штуки сами, вы ведь в курсе?

— Да, я в курсе.

Рэй Харбак оставил «Плэйбилл» открытым на странице со своей биографией, он был пятым в списке актерского состава. Про него было написано следующее:

Рэй Харбак (Диппо) был рад вернуться в театр Эксельсиор, где он впервые появился три сезона назад в лице Кальмара, от Юджина О'Нила в «Разносчик льда грядет». Другие роли в театре были сыграны по пьесам Мэмета, Шоу, Осборна и Ортона. Фильмы: «Двенадцать друзей Оушена», «Роллербол». Телевидение: «Новы приключения Девы Марии и семи гномов на северном полюсе», «Клан Сопрано», «Одна жизнь, чтобы жить», «Улица Сезам». Я бы хотел посвятить эту работу своему отцу, Хэнку.

— Я понял, — сказал Дуг, — и вернул хозяину «Плэйбилл». — Спасибо.

Засунув журнал в карман, Харбак продолжил:

— Полагаю, что данное шоу представляет собой нечто иное.

— Стоит начать с того, что это реалити-шоу, — сказал Дуг.

Харбак улыбнулся с уверенностью человека, который всегда вовремя платит за аренду. — Тогда зачем я здесь?

— Дело в том, — вмешался Бэйб, — что это немного иное реалити-шоу. Объясни, Дуг.

— Мы будем снимать группу профессиональных грабителей, которые будут планировать и совершать настоящее преступление, — выложил всю суть Дуг.

Харбак нахохлился словно петух. — Настоящее преступление?

— Не совсем, — снова вмешался Бэйб.

— Бэйб, если нет, то о чем тогда шоу? — спросил Дуг.

— Я все понимаю, Дуг, — сказал Бэйб, — именно поэтому у нас сейчас возникли сложности с целью и даже с другими мелочами. Он повернулся к Харбаку и начал ему объяснять все сначала:

— У «Жизни наизнанку» есть корпоративные владельцы, одному из воров пришла в голову идея ограбить одного из владельцев корпорации, что даст ему возможность дать задний ход, если возникнут проблемы с полицией.

Харбак понимающе кивнул. — Понимаю. Чтобы доказать, что это все было не по-настоящему.

— Точно. Бэйб слегка пожал плечами, этому жесту он учился много лет в Ориенте. — К несчастью, цель, которую он выбрал, очень чувствительна к подобным вещам, по причинам, о которых они не должны знать.

Харбак также пожал плечами, но уже по-своему. — Тогда скажите им выбрать что-то другое.

— Тогда они поймут, что мы что-то скрываем, — сказал Дуг, — и они захотят узнать, что именно, а мы не хотим, чтобы они начали разнюхивать, потому что мы действительно что-то скрываем.

Харбак, кажется, заинтересовался. — Да? — И что же?

— От вас мы тоже это скрываем, — уклончиво ответил Бэйб. — Поэтому, если они что-то начнут задумывать, вы не будете знать, что именно, но вы будете там, с ними, вы будете знать, в каком направлении они думают, и передадите это нам.

— То есть я как крот. Похоже, Харбак был не против этой роли.

— Причина, по которой мы хотим вас нанять, — продолжал свою мысль Бэйб, — заключается в том, что мы ищем человека, который был бы хорошим актером, с хорошим резюме, с хорошей репутацией, но и у которого также были темные моменты в прошлом.

— Ой, да ладно, — застонал Харбак. — Я выкидывал пару диких штучек в далекой молодости, но это было много лет назад.

— Когда-нибудь отбывали срок? — спросил Дуг.

Харбак был в ужасе от такого вопроса. — В тюрьме? Боже, нет, конечно!

Бэйб сказал Дугу:

— То, что есть за плечами у Рэя, будет достаточно, чтобы влить его в банду.

— Знаете, я бы не хотел, чтобы это светилось в моем резюме, — застонал Харбак.

— На это раз, — сказал Бэйб, — придется пойти на уступки. Нам нужно, чтобы банда приняла вас как своего.

— Бэйб, зачем вообще вы впихиваете его в шоу? — настаивал Дуг. — В смысле, я понимаю, зачем именно, чтобы подселить шпиона в банду, но какую причину мы озвучим им?

— Они эксперты в преступлениях, — ответил Бэйб. Рэй — эксперт перед камерами, он знает, как продать сценический образ. Он их сможет научить, поможет им быть более реалистичными.

— Мне понадобится правовая защита, если речь идет о настоящей краже, — заявил Харбак.

— Безусловно, — заверил его Бэйб. — Правовая защита теперь идет приложением к контракту, поясняя что вы делаете и зачем. Сегодня же передадим это вашему агенту.

— Звучит неплохо, — согласился Харбак. — Когда мне предстоит встретиться с этой бандой?

— Декорации почти готовы, — сказал Дуг. — Я собирался позвать их сегодня после обеда, чтобы завтра уже попробовать начать. Они не любят, когда им трезвонят с утра, — сказал он Бэйбу.

Харбак рассмеялся. — Похоже, они уже стали полноценными актерами, — сказал он.

21

Это был, наверное, самый волнительный день в жизни Марси. Она работала в «Жизни наизнанку» всего четыре месяца, и «Криминальное шоу» было всего вторым ее проектом, и он был намного интереснее «Фермы», вся суть которой заключалась в продаже овощей у дороги. Но вот «Криминальное шоу»! Настоящие преступники совершают настоящее преступление прямо у тебя на глазах. Прямо у нее на глазах.

Да, Дуг дал ей работу: она была ассистентом режиссера в «Криминальном шоу». В пятницу утром ее рюкзак был так битком набит документами, что она согнулась вдвое и была похожа на младшую сестру Горбуна из Нотр-Дама, она села в такси с Дугом и директором по персоналу «Жизни наизнанку» Куиггом, и вместе они отправились из офиса в здание на Вэрик стрит, о котором она слышала время от времени, но никогда не видела до этого момента.

Здание не произвело на нее особого впечатления. Что-то похожее на склад, расположенный на торговой улице с односторонним движением на юг.

— Мы первые, поэтому пойдем сюда, — сказал Дуг, открывая разрисованную граффити металлическую дверь, хоть как еще они могли бы попасть внутрь? Через гаражную дверь так же разрисованную граффити, которая располагалась правее?

Возможно; все трое вошли в здание и оказались на чем-то вроде переполненной парковки, Дуг сказал:

— Нам нужно подняться на лифте, — он включил флуоресцентные лампы и повел остальных зигзагами через автомобили к большой открытой площадке, больше похожую на квадратный деревянный танцпол.

Как только все ступили на нее, Дуг нажал на кнопку на панели, и вдруг пол начал двигаться вверх! Марси от неожиданности схватилась за свой рюкзак двумя руками, как будто это должно было ей помочь удержаться на ногах, и уставилась в пустоту, пока перед глазами мелькали этажи.

Ну вот. Лифт остановился на этаже, на котором практически не было стен, никаких тебе комнат, только несметное количество мебели.

— Все декорации находятся этажом выше, но работать с бумагами нам будет удобнее здесь, — сказал Дуг.

— Мне понадобится стол, — сказал Куигг, сходя с платформы лифта, он осмотрелся вокруг, словно в поисках с кем бы подраться.

— Все здесь, — уверил его Дуг. — Бери все, что тебе нужно и сдвигай в кучу как тебе надо. Повернувшись к Марси, он сказал:

— Ты можешь оставить свои вещи здесь.

Она пошла за ним следом и нерешительно спросила:

— Дуг? Что это за место?

— Это место, где мы делаем декорации, — ответил он. — А наверху место для репетиций.

— А внизу?

Он пожал плечами. — Другие фирмы. Арендаторы. Не связанные с нами.

Справа стоял обеденный стол и полдюжины стульев из клена, мебель в старинном стиле и кресла, потертые и слегка ободранные. Но мебель была довольно крепкая, на столе было достаточно места для работы, поэтому Марси шлепнула свой рюкзак на стол, и он плюхнулся со звуком, как будто приземлившееся тело, выброшенное из окна.

Дуг обратился к Куиггу, который практически не пошевелился и стоял на том же месте, разглядывая все с неодобрением:

— Сэм? Можешь воспользоваться этим же столом, вам с Марси нужно проработать этих людей.

Марси и Куигг уселись за стол, а Дуг расхаживал туда-сюда что-то себе насвистывая сквозь зубы. — Это очень и очень интересный момент, ребята, — сказал он, уставившись в пол. — Начало нового приключения.

«Ребята — это в смысле я и Куигг?» — подумала Марси. Вдруг послышался громкий звонок откуда-то снизу, Дуг посмотрел на часы и улыбнулся. — Они сегодня рано, — сказал он, — но мы пришли раньше. Вы можете сидеть. Он вновь пошел к лифту, нажал кнопку и стал медленно исчезать из виду с ужасным звуковым сопровождением.

Куигг, не глядя на Марси, шлепнул свой дипломат на стол, уселся напротив него и открыл его. Он тоже притащил с собой много бумажек, но у него все было как-то аккуратнее укомплектовано. Ну, какие-то аккуратнее, какие-то нет.

Марси села на стул напротив Куигга, стянула свой рюкзак и начала копошиться в своих бумагах (теперь бумаги Куигга были аккуратно перед ним разложены), как вдруг послышался тот же странный звук, и вот появился Дуг в сопровождении пяти относительно потрепанных людей, двое из которых она уже видела около двух недель назад в «Торговце Торо».

Вся толпа направилась в их сторону, Дуг сказал:

— Почти все в сборе, еще двое должны подойти. Марси, Сэм…

Но в этот момент представление, если оное намеревалось, было прервано очередным звонком, и Дуг сказал:

— А вот и они. Знакомьтесь, а я скоро вернусь. И он снова уехал на платформе с этим ужасным звуком.

Самый младший, миловидный паренек, которого Марси никак не ожидала увидеть в шоу, подобном «Криминальному шоу», сделал шаг вперед и, улыбаясь, сказал:

— Привет. Я Джадсон. А это…

— Нам нужны полные имена, — перебил его Куигг. Не похоже, что он был настроен дружелюбно и приветливо. — Вы привели с собой поверенное лицо?

Они переглянулись. Один из них, угрюмый парень с покатыми плечами, кажется, Марси вспомнила, что его зовут Джон, покачал головой и переспросил:

— Вы имеете ввиду адвоката? В нашем деле, если понадобился адвокат, значит уже слишком поздно.

— Значит и агента тоже нет, — предположил Куигг. — Получается, что ответственные лица — вы сами.

— Мы новые звезды, — ответил Джон.

— Я Куигг, — решил наконец представиться Куигг. — Я буду заниматься вашими оплатами, налогами, компенсациями и всем тому подобным. Для этого мне понадобятся ваши полные имена, адреса и номера социальной страховки.

Снова ребята переглянулись. Парень с резкими чертами сказал:

— Звучит так, будто нас хотят забронировать.

— А не оплатить работу, — подметил Джон.

— Вы получите предоплату, — сказал Куигг, — но только после обработки ваших данных.

Марси показалось, что Куигг только отталкивает их, что было вовсе не в ее интересах. И снова этот звук. — Может стоит подождать Дуга, — дипломатично предложила она, — он вернется и объяснит все детали.

— Звучит неплохо, — сказал младший, Джадсон. Каким-то образом Марси пришла в голову идея окрестить его малышом.

В этот раз Дуг показался в сопровождении низкорослого мужчины в черном кожаном пиджаке, черной водолазке, потертых голубых джинсах и массивных ботинках. Подводя незнакомца к остальным, он сказал:

— Так, ребята, это наше первое собрание «Криминального шоу», название еще может поменяться, а пока нам нужно кое-что подготовить. Это Сэм Куигг…

— Уже познакомились, — перебил Джон. Похоже, он был не очень рад этому знакомству.

— Хорошо, — сказал Дуг. — А это наш последний участник состава Рэй Харбак. Рэй, потом познакомишься поближе со всеми.

— Конечно, — ответил Рэй. У него был очень глубокий голос, который отлично сочетался с густой копной волос на его голове.

Парень с резкими чертами спросил:

— Дуг? А кем будет Рэй? Только ни еще одна кукла с пушкой.

— Нет, ответил Дуг, прихихикивая, будто кто-то пошутил. У Рэя есть опыт в вашем деле, о котором не стоит говорить слишком много…

— Значит он умный, — сказал парень, которого Марси старалась не замечать. Он был похож на монстра, выглядел очень жутко. Он не был даже похож на этих рестлеров на телевидении, скорее три-четыре таких, слепленных в одного человека.

— Но, Тини, — сказал Дуг (у Марси глаза чуть не лопнули, после того, как она услышала его имя), — у него так же есть опыт на телевидении и в театре, поэтому он поможет вам отлично справиться с вашими ролями.

— Какой опыт? — спросил Джон.

— Я очень хорошо сыграл в «Гленгарри Глен Росс», — сказал Рэй, — в Уэстпорте.

— О, — выдохнул Джон. — Актер. Он сказал это абсолютно равнодушно, как будто вообще не думал, о чем говорил.

Рэй даже не обиделся. Улыбаясь Джону в ответ, он сказал:

— Отличное прикрытие.

— Заметно, — вставил свое слово парень с резкими чертами. — Когда коп спросит «А что это вы делаете с этой шубой?», можно ответить «Это мой костюм».

— Как в «Комедианте», — ответил Рэй.

— В общем, ребята, — очень вовремя встрял Дуг, — сначала Сэм проработает с вами все вопросы, а потом вы вместе с Марси начнете работать над сюжетной линией. Марси — наш ассистент режиссера на шоу, она будет следить за сюжетом.

— То есть формировать и делать его увлекательным, — поправил его Джон.

— Именно, — сказал Дуг, так же безразлично, как Джон отреагировал на «актера». Затем, снова взбодрившись, он добавил:

— Декорации находятся этажом выше, но нам необязательно заниматься этим сегодня, можем вернуться сюда в понедельник. Сейчас главное — сделать всю бумажную работу и начать работать над сюжетом и прорисовкой образов.

— Есть одна вещь, которую я заметил, пока мы поднимались, — сказал парень с резкими чертами. — На складе Никербокер установлены камеры.

Улыбаясь, Дуг ответил:

— Энди, это же придает больше драматизма.

— Вовсе нет, — сказал Энди. — Это придает полное отсутствие сделки.

Дуг встрепенулся:

— Отсутствие сделки? Что ты имеешь ввиду?

Малыш сказал:

— Вы не можете просто следовать за нами по пятам и каждый раз усложнять задачу, чтобы посмотреть, что мы будем делать.

— Точно, — сказал Джон. — Дуг, ты не можешь изменять место, чтобы каждый раз мы натыкались на что-то новое.

— Или усложнять его, — добавил Энди. — Смотри, Дуг, — если есть камеры, значит есть люди, которые их смотрят, так?

— Ну не все время, — ответил Дуг. — Они подключены к центральному видеонаблюдению, которое находится у нас в офисе в центре, люди, которые следят за ними, должны также просматривать еще много других мониторов.

— Мониторы означают, что в них кто-то смотрит, — настаивал Джон.

— Но разве… Вы может сможете как-то их обойти? — с неуверенностью спросил Дуг.

— И каким образом? Энди очень хотелось это знать. — Если мы их тут оставим, парни, смотрящие в мониторы, увидят нас. Если мы выключим их или закроем чем-нибудь, они поймут, что что-то не то, и куда они позвонят?

— В 911, — уверенно сказал Джон.

Дуг понимал, что вязнет в очередной проблеме:

— Я думал, у вас будет какое-нибудь интересное решение на этот счет. Ну знаете, когда записывают место, где никого нет, потом подменивают пленку, что-то вроде этого.

Джон сказал с полным безразличием:

— Теперь нам нужно самим снимать фильмы, и запихивать эти фильмы в камеры. Очень здорово.

После недолгой тяжелой тишины Дуг вздохнул, пожал плечами и сказал:

— Мы их уберем.

— Спасибо, Дуг, — сказал Джон.

* * *

Сейчас была тихая часть дня. Пик наступил позже, неожиданно, от Рэя. Сэм Куигг закончил свою работы меньше, чем за полчаса и ушел, поэтому разузнать, что это за люди и что они хотят предложить для сюжета «Криминального шоу», предстояло Марси.

Как в любом фильме о краже, в каждой банде у каждого была своя роль. Был водитель, был силач, эксперт по замкам, планировщик (но почему-то не главарь) и был малыш.

Получается, что Рэй Харбак остается не удел. Какова будет его роль в банде? Чем он будет заниматься? Похоже, что банда уже сформирована.

Марси поговорила с каждым, чтобы понять умения каждого, характер, статус в группе, и было даже удивительно, как они все подходили друг другу. Даже и не нужен Рэй Харбак, но Дуг настаивал. — Рэй совершенно точно придаст группе больше динамики, — гнул он свою линию.

— Как? — спросила Марси.

— Собой.

Поэтому Марси во время интервью пришлось спросить его самого. — Рэй, — начала она, — У вас есть какие-то особые навыки, опыт в чем-либо, что-то, что дополнит группу?

— Я могу вписаться в любую роль — ответил тот, как бы не хвастаясь, а просто обозначив это как факт.

— Нет, — настаивала она. — Я имею ввиду здесь. Тут.

Он хлопал глазами, не понимая, о чем она. — Тут?

Остальные сидели в пределах слышимости, развалившись на диванах и креслах, слушая беседы и время от времени комментируя друг друга, поэтому и теперь Тини, который развалился на добрую половину дивана, прогрохотал:

— Она хочет знать, в чем твоя полезность. Чем ты можешь помочь.

— Когда ты не играешь короля Лира, — решил помочь Энди с долей сарказма, — кого ты будешь играть в нашей команде?

— О, — наконец понял Рэй. — Понял. Я человек-стена.

Кажется, никто не понял, о чем он. Стэн, водитель, решился спросить первым:

— И как это выглядит?

И снова Рэй осмотрелся в раздумьях. Затем он встал и сказал:

— Это выглядит так, — и он подошел к грубой каменной стене. Без особой спешки он начал взбираться по стене, подбирая ногами и руками щелки и трещинки, чтобы ухватиться руками и ногами, двигаясь не спеша, по чуть-чуть отклоняясь в правую сторону.

В этом здании потолки были всего десять футов, что не позволило Рэю показать свои способности в полной мере, но позволило доказать, что какие-то способности у него все же есть. — Уау! — вскрикнул Дуг и вскочил на ноги. — Вот это зрелище!

— Чудесно, — сказала Марси, будучи в легком ужасе. — Просто чудесно.

Этот трюк понравился всем, все вскочили на ноги, когда Рэй уже полз горизонтально, пока не достиг другого конца здания. Потом он продолжал ползти по задней стене до тех пор, пока не достиг окна, где он спокойно опустился на пол. Дарлин по впечатлением кинулась его обнимать и поцеловала его, что повергло его в секундный ступор, но потом он опомнился, схватил ее и поцеловал в ответ.

Принятие Рэя бандой теперь было настолько очевидно — судя по тому, как они его поздравляли и хлопали по спине — по сравнению с абсолютно противоположным восприятием его появление в самом начале, когда они приняли тактику «наблюдать и ждать».

Когда поздравления стихли, Энди спросил:

— И как ты это проворачиваешь? В одиночку?

— Нет, я работал с двумя-тремя парнями, — сказал Рэй. — Я взбирался по стене до какого-нибудь окна, которое никто даже не подумает закрыть, пролазил через него, спускался вниз, разбирался с сигнализацией и открыл входную дверь. Обычно после этого я уходил, ничего с собой не брал, а потом ребята приносили мне мою долю.

Энди одобрительно кивнул. — Звучит как очень хороший план.

— Поэтому, — продолжил Рэй, — когда этих парней поймали, и никто не мог сообразить, как они пробрались внутрь, один из них меня сдал, ради более выгодной сделки, ну, вы понимаете…

— Всегда так, — сказал Тини.

— Досадная правда, — сказал Рэй. — Таким образом они получили мое имя, у них даже был свидетель, но, поскольку этот парень сам обвиняемый, они не смогли ничего выдвинуть против меня. Я им неустанно повторял «Я всего лишь актер, я же не умею летать, так что вы от меня хотите?». Мне пришлось изрядно попотеть, но, в конце концов, им пришлось меня оставить в покое.

— Для нас это хорошо, — сказал Стэн, что стало окончательным одобрением Рэя.

После этого Дуг сказал, что на сегодня достаточно, следующая встреча в понедельник, тогда они и начнут прорабатывать детали истории, а потом, когда все разошлись, Дуг повел Марси на обед в кафе около тоннеля (уау!), где первую половину обеда она пыталась переваривать случившееся за день. — Этот Рэй, — сказала она, будучи все еще под впечатлением.

— Бэйб говорил, что у него было темное прошлое, — сказал Дуг, — но он не рассказывал детали. Может он и не в курсе.

— Знаешь, Дуг, — сказала Марси, ее мозг наконец начал снова работать в правильном режиме, — а ведь это может быть хорошей идеей. Первая сцена первого эпизода.

— Рассказывай, — попросил он.

— Мы находим Рэя, — сказала она, размахивая вилкой, на которой остужался кусочек куриной грудки, — карабкающегося по стене здания на углу.

— Чейз банк.

— Или любой другой угол, где удобнее. Мы видим, как он заглядывает в окна, карабкаясь все выше, добирается до крыши и переползает по крыше на наше здание.

— И спускается по стене, — предложил Дуг.

Марси кивнула. — Точно. Он спускается по стене здания, там, где его никто не видит. Он один, никаких разговоров, только шум города. Он заглядывает в окна, и когда добирается до окна склада, бурно реагирует. Потом он покидает это здание, идет в бар, где рассказывает остальным, что он там увидел.

Дуг буквально засиял, словно выиграл в лотерею:

— Возьми себе выходной, Марси, запиши это все, а в понедельник мы покажем это ребятам. Все это действо без единого диалога. Как захватывающе. Это как «Мужские разборки», Марси. Запиши это все!

22

Все были недовольны прошедшей встречей Пока Дуг и Марси уходили в южную сторону, улыбаясь и размахивая руками, радуясь новым событиям, пока Рэй усаживался в такси вместе с Дарлин, оба радуясь увлекающим их событиям, чтобы скрыться в неизвестном направлении, оставшиеся пятеро остались хмуро стоять на тротуаре на Вэрик стрит.

— Дортмундер, — начал Тини, — это не хорошо.

— Я знаю, — сказал Дортмундер.

— Ничего не происходит, — сказал Тини.

Дортмундер кивнул. — И это я тоже знаю.

— Проблема в том, что эти клоуны не торопятся начать реалити-шоу, — сказал Келп.

— А пока, — сказал Стэн, — что мы будем делать со своим планом? Ничего.

— У нас нет плана, — сказал малыш. — У нас есть только дверь, которую мы не можем открыть, и за которой неизвестно что скрывается.

— Я чувствую, — сказал Тини, — как растет разочарование. Нужно встретиться и посидеть.

— Ты имеешь ввиду в «Бар и Гриль»? — уточнил Келп.

— Нет, — отрезал Тини, — я имею ввиду сейчас, у Дортмундера. Стэн воспользуйся своим телефон и закажи нам пиццу, двойной пепперони, а я за лимузином. И он потопал за угол за лимузином, без которого не выходил из дома, из-за своих габаритов и из-за нежелания тереться плечами с цивилизованным миром.

— Тини прав, — сказал Стэн, доставая свой телефон.

— И да, и нет, — сказал Келп. — Закажи две пиццы, одну с пепперони.

К полудню в обители Дортмундера, пока Мэй была все еще в супермаркете за кассой, царил творческий беспорядок из остатков пиццы и пустых банок от пива.

— У нас нет столько времени, как у этих ботаников, — выдал Тини.

— У нас есть время ровно до тех пор, — продолжил его мысль Келп, — пока они не проверят наши документы.

— Тогда я попал, — сказал Стэн с набитым ртом пепперони. — На счете моей мамы есть моя фамилия и домашний номер.

— Очень просто решить, — сказал Тини. — Я уже придумал.

Всем не терпелось знать, что именно, поэтому Тини начал объяснять. — Они не будут трогать нас насчет имен и номеров соцстрахования, как минимум, до вторника, поэтому до этого момента мы встретимся с Дугом и скажем ему, что мы выперли Марча.

— Эй, погоди-ка, — возмутился Стэн. — Выперли меня?

— Все находится на Вэрик стрит в этом здании, все, о чем они знают и о чем не знают, — сказал Тини. А что насчет вождения?

— А ведь ты прав, — поддержал Келп.

— Секундочку, — перебил Стэн. Он уже был готов вскочить на ноги.

— Нет, погоди, Стэн, ты не понял, — успокоил его малыш. В понедельник мы скажем, что ты не с нами, и все, что будет происходить после, тебя касаться не будет. Ты будешь придумывать себе алиби каждый раз, когда мы соберемся что-то делать…

— Так что, — вставил Дортмундер, — придется над этим подумать.

— Но я все равно с вами, — предположил Стэн. — То есть меня не выпрут по-настоящему. Это только уловка для других.

— Нам нужен будет водитель, Стэн, — сказал Келп, — вот только они об этом не знают.

— Мы можем сказать, — предложил малыш, — что из-за этого нового парня добыча стала гораздо меньше, поэтому нужно кого-то выкинуть, чтобы увеличить доход, поэтому мы решили избавиться от тебя, Стэн. Скажем им об этом в понедельник.

— Даже раньше, — сказал Тини. Дортмундер, ты и Келп пойдете к нему сегодня вечером и расскажете эту историю. Так у него будет несколько дней на то, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Марч — вон, новичок — в команду.

— Кстати говоря, что вы думаете насчет этого «летуна»? — спросил Келп.

— Подсадная утка, — сразу же ответил Тини.

— Точно, — согласился Келп. — Они приставили его, чтобы он за нами следил, но зачем?

— Потому, — сказал малыш, — что они бояться, что мы можем задуматься о Комбайнд тул, раз уж мы все равно в этом здании, поэтому они хотят знать, когда мы начнем действовать.

— Что напомнило мне, — сказал Дортмундер. — Кстати, когда мы уже начнем размышлять над Комбайнд тул?

— Сегодня вечером, — предложил Тини. — Когда закончишь с Дугом, мы все пойдем на Вэрик стрит. Я не буду бегать по крышам, поэтому в час ночи буду ждать вас у входной двери. В лимузине.

— Тини, а в лимузине хватит места для лестницы? — спросил Дортмундер.

Тини опустил взгляд на Дортмундера, подумал, затем улыбнулся, что выглядело очень необычно и даже устрашающе. — Небывалый случай? — спросил он. — Конечно.

Никто не остался помочь с уборкой.

23

Не надеясь на участие Дарлин в своей жизни, Дуг пошел ужинать со своими друзьями из колледжа, которые получили степень бакалавра и которые не преминули поворчать на эту тему, он вернулся домой без пятнадцати девять и обнаружил, что в его квартире включен свет, а Джон и Энди сидели в его гостиной и читали журналы. — Да ладно, — застонал он. — У вас что, нет своего дома?

— Дуг, где ты берешь эти журналы? Энди очень хотелось знать. — У стоматолога что ли?

— В последнее время я был очень занят, — начал оправдываться Дуг. — Некогда читать. А про себя он подумал: «И я еще оправдываюсь перед этими людьми! Они ведь у меня дома. Я их не звал.»

Швырнув прошлогодний «Тайм» на стол, Энди сказал:

— Мы не займем много времени. Особенно, когда тут все такое старое. Мы заглянули просто, чтобы сказать, что у нас есть небольшие изменения в составе.

— Изменения? Что ты имеешь ввиду?

— Некоторые факты состыковались, и мы поняли, что все получается далеко не идеально, — добавил Джон.

— Вы изменяете состав? Дуг ничего не понимал. — Вы об этом? — Почему вы хотите изменить состав?

— Потому что ты изменил его, — сказал Джон.

— Видишь ли, — начал Энди, — Рэй — отличное дополнение к нашей команде, он умеет лазить по стенам и все такое, а это значит, что у нас в команде на одно стало больше.

— Не хотелось бы работать толпой, — добавил Джон.

— И что вы хотите сказать? — спросил Дуг. — Кто-то из группы уходит?

— Стэн, — сказал Энди.

— Стэн? Как Стэн? Он же начал это все. Его мать. Он же первый был в теме.

— Но он водитель, — сказал Энди. — Для водителя тут работы нет, все находится на третьем этаже того здания на Вэрик стрит.

Дуг пытался осознать сказанное:

— А что Стэн думает по этому поводу?

— Всегда есть другая работа, — сказал Энди и пожал плечами. — В другой раз.

— И он рад этому?

— Радость не вписывается в это дело, — ответил Джон. — После того, как мы познакомились сегодня со всеми, мы это обдумали и решили, что нужно что-то менять. Поэтому Стэн не с нами.

Пораженный своими страшными подозрениями, Дуг нерешительно спросил:

— Вы же… Вы ведь не убили его?

Джон и Келп вытаращились на него. — О чем ты? — возмутился Джон.

— Мы же безвредные, помнишь? — сказал следом Энди.

— Но вы же преступники, — напомнил им Дуг. — Разве преступники бывают безвредными? Ну разве что политики, понимаете, эти, белые воротнички.

Энди со всей искренностью уверил его:

— Я гарантирую тебе, Дуг, что мы никогда не причиняем вреда, только если это как-то не коснется нас.

— Что значит никогда, — добавил Джон.

Дуг все еще сомневался. — А Тини? — не унимался Дуг. — Хотите сказать, что Тини тоже безвреден?

— Да посмотри на Тини, — спокойно сказал Джон. — Разве ему нужно доказывать свою безвредность?

— Ладно, мы не хотим терзать тебя тут всю ночь, — Энди вернул разговор в нужное русло. — Мы пришли сообщить тебе, что Рэй в команде, а Стэн нет, так что может передать это своему парню, который занимается оплатами.

— Куигг, — напомнил Джон.

— Да, я в курсе. Дуг нахмурился. — И это стоило потраченного времени? Завтра вы не могли мне об этом сказать? Мы же все равно увидимся в понедельник.

— Хотели, чтобы ты сразу же об этом узнал, — пояснил Джон. — У тебя же работает эта девушка, Марси, которая занимается оформлением, развлечением публики, мы не хотели, чтобы она тратила свое время на Стэна.

— Я ей скажу, — ответил Дуг.

— Спасибо, Дуг, — искренне поблагодарил Джон, и они оба поднялись и ушли.

Дуг стоял и размышлял у закрытой двери, через которую только что вышли незваные гости. «Что-то тут не то», — сказал он сам себе. «Тут есть что-то подозрительное. Но что? Да и зачем?»

24

Час ночи. Блестящий черный лимузин остановился на Вэрик стрит. Дверь в здании рядом открылась, и оттуда вышли двое и направились к машине. Задняя дверь лимузина открылась и из салона показалась раздвижная лестница, которая скользила горизонтально все дальше в воздух. Сначала один из парней держал лестницу, потом подключился второй. Эти двое развернулись и понесли лестницу к двери здания, и исчезли в темноте. Пассажир лимузина сказал одно слово водителю и вылез на тротуар. Он закрыл дверь, пошел к зданию, зашел в ту же темноту, что и предыдущие двое, и закрыл за собой дверь. Лимузин продолжал урчать за углом.

Грохот.

— Включи свет, — сказал Тини. — Ты развалишь тут все стекла.

Келп нашел выключатель и включил флуоресцентные лампы. — Это было боковое окно, — сказал он. Он держал лестницу спереди.

Дортмундер, держащий лестницу с другого конца, сказал:

— Сначала сделаем все дела внутри.

Келп посмотрел через машины на платформу лифта, которая была на другой стороне. — Думаю, — сказал он, — нужно нести ее над головами.

— За одно сбережём много стекла, — прокомментировал Тини.

Держа конец лестницы над головой, Келп начал крутиться, чтобы протиснуться между машинами. Дортмундер шел следом, конец лестницы с его стороны тоже торчал в воздухе, Тини шел за ними и был похож на вагон товарного поезда. Они решили использовать лестницу, чтобы попасть на второй этаж, потому что они не знали, что именно подключено к сигнализации, когда в здании нет людей, и, похоже, лифт был первым кандидатом на проявление всей мощи сигнализации.

Как только они приблизились к лифту, Стэн и малыш вывалились из такси, оба широко зевали. (Стэн хоть и был официально исключен из общественной деятельности, но в своих кругах он все еще был в команде). Малыш сказал:

— А это очень удобно, эта штука.

— Не очень обширные декорации, — сказал Стэн, кивая на лестницу. — Но это хорошо. Теперь хоть посмотрим, стоит ли овчина выделки.

— Уж лучше бы стоила, — ухмыльнулся Келп. — Я тут не собираюсь работать на зарплату. Возле лифта Келп поставил свой конец лестницы на пол, а Дортмундер отпустил свой и поставил лестницу вертикально. Трое в этот момент положили руки на лестницу, чтобы помочь придержать ее, и когда лестница стала ровно, они начали ее раздвигать, куда-то в темноту.

— Ауч!

Келп удивленно посмотрел на Дортмундера. — Ты в порядке?

— Буду, когда опустите лестницу и я достану прижатый большой палец.

— Извини.

Они заново раздвинули лестницу, на этот раз уже без инцидентов, и тут Тини сказал:

— Нам не нужно там всем толпиться, мешать друг другу. Дортмундер, ты и Келп, вы пойдете наверх, посмотрите, что там.

— Точно.

Келп полез вверх по лестнице, Дортмундер за ним, и они оказались на следующем этаже, на пустой площадке перед Комбайнд тул. Шесть футов от отверстия лифта протянулась белая стена с правой стороны, где посередине красовалась коричневая дверь, которую они уже раньше видели. С левой стороны протянулась вторая стена, перпендикулярно первой, начиная от отверстия лифта до передней части здания.

Поэтому этот пустой квадрат с дверью посередине — это все, чтобы было видно на этом этаже. Конечно же, эта дверь тоже была оборудована системой распознавания ладони. Они отступили назад — буквально пару шагов — и оценили ситуацию.

— Провода, — решил Келп.

— Ты прав.

Они оба включили фонарики, и осветили ими стены и потолок. Келп продолжил:

— Электричество. Телефон. Кабель. Сигнализация. Несколько проводов.

Дортмундер посветил фонариком на каменную боковую стену возле лифтового отверстия. — Они должны быть где-то сверху. Невозможно замуровать все провода в стену. Смотри, вот как тут. Свет его фонарика упал на металлическую трубку, около дюйма в диаметре, которая тянулась сверху вниз. — Вот куда они подключили камеры, чтобы спугнуть нас.

— Ну-ка, посмотрим. Келп развернулся, посмотрел на боковую стену, которая соединялась с передней частью здания. — Ну вот.

Свет упал на еще одну серую трубку, чуть больше по размеру, которая шла из боковой стены по низу и почти до самой передней части здания. Внезапно направление трубки резко повернуло налево и потом вниз, потом снова налево и дальше к двери, в которую они собирались войти.

— Тини! — позвал Келп. — Видишь эту трубку? Я на нее свечу.

— Вижу.

— Поищи, куда она уходит. Я сейчас спущусь.

— А мне что делать? — спросил Дортмундер.

— То же, что и в прошлый раз. Пойдем.

Они подошли к неприступной двери, и Келп достал из одного из задних карманов свою штуковину со стетоскопом и наушником. Пока Дортмундер наблюдал, он склонился над дверью, слушал тут и там, а потом выдал:

— Ха.

— Нашел.

— Мы знаем, что тут должна быть сигнализация, — сказал Келп, — и вот она. И на этот раз я хочу ее отрубить.

— Хорошо.

— Дай мне пару минут подготовиться, — попросил Келп, — а потом ты будешь слушать и скажешь, когда она отключиться. Он ткнул пальцем в конкретную точку на двери. — Вот здесь.

— Понял.

Келп спустился вниз по лестнице, а Дортмундер слушал гудение в стене около минуты, потом ему надоело, и он начал прохаживаться по этому пустому, абсолютно неинтересному пространству, пока Келп откуда-то снизу не крикнул:

— Джон!

— Мда?

— Начинай слушать!

— Понял.

Вернувшись к своей работе, Дортмундер начал слушать гудение в стене при помощи странного устройства. Это гудение даже успокаивало, особенно, когда располагаешься так, что твоя спина находится в комфортном положении. Это было спокойное гудение, даже приободряющее, слабое, но бесконечное, говорящее, что все будет хорошо, все проблемы закончились, ты просто плывешь на волнах тихого моря гудения, никакого неприятного…

— ДЖОН! — ДА ЧТО С ТОБОЙ НЕ ТАК, ЧЕРТ ПОДЕРИ?

Крик, который, казалось, прозвучал в дюйме от его уха, был настолько громким и неожиданным, что он в попытке увернуться от него треснулся головой о дверь, что отразилось новой волной неприятных звуков в ухе, отчего голова загудела. Уставившись вперед, он увидела злого двойника Келпа с маской Кабуки вместо лица. — Что? — Что такое?

— Ты что-нибудь слышал?

— Гудение. Дортмундер выпрямился, достал из непострадавшего уха наушник, собрал остатки своего достоинства в кулак и сказал:

— Ты хотел, чтобы я слушал гудение, я слушал гудение.

Теперь Келп нахмурился, уставившись на дверь. — Оно не прекращалось.

— Ни разу. Если бы прекратилось, я бы тебе сказал.

— Я кричал тебе снизу, — сказал Келп. Он начал понемногу отходить.

— Я, — уверенно сказал Дортмундер, теперь его самоуважение полностью восстановилось — слушал гудение.

И снова Келп нахмурился, уставившись на дверь. Похоже, он уже забыл про все обиды на Дортмундера. — Я все перепробовал, — сказал он. — Я отключил все, я обошел все.

— Гудит, — невозмутимо ответил Дортмундер.

Келп все хмурился и размышлял. Снизу послышались голоса, которые сыпали вопросами к Келпу, но тот продолжал хмуриться.

— Тебя зовут, — попытался вернуть его на землю Дортмундер. — Еще чуть-чуть и они поднимутся и крикнут тебе прямо в лицо.

Потихоньку Келп начал возвращаться от своих мыслей, и крикнул куда-то вниз:

— Сейчас спущусь! Дортмундеру он сказал:

— Я не кричал тебе в лицо, я кричал тебе в ухо.

— Почти то же самое.

Келп кивнул. — Прости, — сказал он.

— Принято, — ответил Дортмундер.

— Я просто расстроился, — начал оправдываться Келп.

— Я спокоен, — ответил Дортмундер. — Спускаемся?

— Ну, здесь мы ничего не можем сделать, — сказал Келп. — Мы не попадем внутрь.

— Не сегодня, во всяком случае, — поправил его Дортмундер, но Келп никак не отреагировал.

Они спустились по лестнице, сначала Келп, который застал остальных отдыхающих в повозке. Тини занял переднее сиденье, сидя спиной к переду повозки, а Стэн и малыш расположились сзади. Сиденья были с очень мягкой обивкой, чтобы удовлетворить все нужды и ожидания туристов.

Келп взобрался на место повозчика, чуть выше и позади остальных, не так комфортно, но и не так уж и плохо. Дортмундер остался стоять, малыш обратился к нему:

— Найди что-нибудь, на что можно присесть.

— Конечно.

Дортмундер осмотрелся. Мотоцикл с боковой коляской стоял рядом. Он подкатил его к повозке, уселся в, на удивление, удобной коляске и сказал:

— Похоже, Келп не знает, как справиться с дверью. Может он и сохранил спокойствие, но это не значит, что он простил и забыл.

— Я думал об этом, — сказал Келп, слишком поглощенный этой проблемой, чтобы обижаться. — Все, что я успел понять, это то, что они настроили все без проводов. Хотя почему бы и нет? У них есть телевидение и интернет и все такое прочее, так почему бы им не отказаться от проводов?

— Энди? — спросил малыш. — И что нам с этим делать?

— Ничего, — вздохнул Келп. — Если они установили беспроводное подключение, нам конец.

— Ну, это не может быть единственной возможностью, — сказал Дортмундер. — Мы еще не пробовали заднюю дверь.

— Даже не знаю, — сказал Келп. — Похоже, там тоже все непросто.

— Ну если и там не получится, — сказал Тини, — тогда пора будет сворачиваться.

— Все получится, — сказал малыш, неожиданно взбодрившись. Переползая через остальных, он выбрался из повозки и сказал:

— Отнесите лестницу в заднюю часть, я залезу и посмотрю, что там с окнами.

— Они не откроются, — ответил Тини.

Но малыш не собирался сдаваться. — Да ладно, — настаивал он. — Давайте посмотрим.

— Ну если мы собираемся продолжать, — сказал Тини и встал, что заставило повозку кряхтеть и покачиваться, от чего Стэну показалось, что его сейчас накроет волной, как в чашке с чаем, — я отнесу лестницу.

— Спасибо, Тини.

Поначалу Тини отказался нести лестницу, чем получит больше помощи, чем нужно было, потом он все-таки поднял лестницу в горизонтальном положении над головой и понес ее через долину автомобилей. Если бы у мира была шапочка с пропеллером, наверное, это выглядело бы примерно так.

Они прошли по диагонали через все здание к задней двери, про которую чуть раньше говорил Келп. Он ее снова открыл, и все расступились перед Тини, которой нес лестницу. Он ее раздвинул, самостоятельно, потом поставил ее к стене рядом с окном на втором этаже, которое было меньше остальных окон на этом же этаже.

— Ладно, малыш, делай свое дело, — сказал он.

— Хорошо.

Малыш вскарабкался по лестнице, достал из кармана куртки фонарик и посветил им в окно. — Это туалет, — сказал он.

— Мы так и поняли, — сказал Стэн. — Все туалеты в углу в задней части.

— А тут неплохо, — продолжил малыш. — Большой душ, рисунок чего-то вроде замка на стене, и эта штука, которой девочки пользуются.

Все переглянулись, они были сбиты с толку. — Фен? — предположил Стэн.

— Нет, нет, — сказал малыш, лестница слегка пошатнулась. — Эта та штука, похожая на унитаз, только не унитаз.

— А, — понял Келп, — бидет, — произнося лишнюю «т».

— Разве это так говорится? — решил уточнить Дортмундер.

— Откуда ж мне знать? — ответил Келп. — Мне таким не доводилось пользоваться.

— Ладно, малыш, спускайся, сдвинем лестницу и посмотрим, что там еще есть, — сказал Тини.

— Хорошо.

Малыш спустился, потом опять поднялся и посветил фонариком в следующее окно. — Это кухня, — сказал он.

— Кухня? — переспросил Дортмундер с недоверием.

— Хорошая кухня, — снова прокомментировал увиденное малыш. — Большой холодильник, микроволновка и все такое.

— В Комбайнд тул? — снова удивился Дортмундер. — Все более и более странно.

— Она еще и большая, — сказал малыш. — Похоже, она тянется до самого конца.

— Давай посмотрим, что в последнем окне, — сказал Тини.

И малыш послушался. Когда он поднялся и сказал:

— Это кладовка. Большая, много полок, но ничего особенного тут нет. Несколько горшков, сковородок, несколько тарелок. И никакой еды.

— Дай мне посмотреть, — попросил Келп и начал подниматься по лестнице.

Малыш почувствовал, как трясется лестница, посмотрел вниз и увидел совсем рядом с собой голову Келпа.

— Эй, — сказал он. — Считаешь, эта хорошая идея?

— Да, коротко ответил Келп. — Отодвинься влево. Он протиснулся справа от малыша, пока тот пытался висеть, уцепившись пальцами рук и ног за лестницу.

— Думаю, теперь все-таки стоит придержать лестницу, — сказал Тини и положил руки на нее.

Пока оба торчали бок о бок на лестнице, Келп всматривался я в окно, отодвинув голову малыша.

— Посвети вон там, — сказал он. — Нет, туда, на откосы. Так, а теперь ниже. Хорошо. Он спустился вниз, за ним, пошатываясь, спустился малыш.

— Ну, что думаешь? — спросил Дортмундер.

— Я думаю, что мы не узнаем, что там, пока не попадем туда, — ответил Келп. — Не узнаем, стоит ли оно того, пока не поймем, что там.

— И, в конце концов, — вздохнул Стэн, — окажется, что там и вовсе нет налички, а там просто оборудовано любовное гнездышко босса.

— Тогда я разозлюсь, — как будто предупреждал Тини.

— Со сканером ладони, — не согласился Дортмундер. — Не думаю. Энди, туда можно как-то пробраться через окно?

— Одним путем, — сказал Келп, — и это единственный вариант. Придется немного подпортить это место, поэтому дважды это проделать не получится.

— То есть, ты хочешь разбить окно, — вроде понял Тини.

— Нет, — ответил Келп. — Если разбить стекло, пойдет вибрация, от чего сработает сигнализация.

— Но по-другому окно не откроешь, — сказал Дортмундер.

— А я и не собираюсь его открывать, — сказал Келп. — Проделать это будет нелегко. Для этого придется сделать сюда еще две вылазки.

— Еще дважды сюда вернуться? — уточнил Тини. — Это уже смахивает на карьеру.

— Мы уже на нее подписались, — ответил Келп и кивнул в сторону дальнего края территории. — Пока что мы можем оставить лестницу тут, за углом. Никто и не заметит.

— Две вылазки, плюс снова лестница, но ты не собираешься открывать окно и не собираешь разбивать стекло, — все еще не понимал Дортмундер. — Так в чем тогда смысл этих вылазок?

— Сначала, — начал объяснять Келп, показывая на окно кладовки, — мы принесем эпоксидную смолу и запечатаем окно и раму. Я внимательно посмотрел, это окно никогда не открывается, поэтому никто и не заметит.

— И зачем это? — спросил Тини.

— Убрать вибрации, — ответил Келп. — Потому что уже во второй раз мы придем со стеклорезом и ручкой с присосками.

Дортмундер поднял голову, и вдруг его лицо озарилось оптимизмом. — Я понял! — сказал он.

— Если мы все сделаем правильно, — продолжал объяснять Келп, — мы сможем вырезать стекло цельным куском, втащим его внутрь, залезем, сделаем все что нам надо и, когда будем уходить, приклеим стекло на место эпоксидкой.

— Но ведь по линии будет видно, что оно было вырезано, — сказал малыш.

— А нам не все равно? — ухмыльнулся Келп.

— Да уж, — улыбнулся малыш в ответ. — Точно.

— Я не полезу через окно, — предупредил Тини.

— Ничего страшного, Тини, — сказал Стэн. — Я сделаю несколько фотографий на телефон, чтобы ничего не пропустить.

Дортмундер подвел итог:

— Клей завтра ночью, стеклорез в воскресенье ночью, а в понедельник мы скажем Дугу, что не хотим участвовать в реалити.

— Что есть правда, — добавил Тини.

25

Дуг начал переживать по поводу Стэна Марча. Больше не по поводу него, а, скорее, за него. Новости, которые пришли от банды, были настоящим шоком. Разве банда не предолагает сплоченность? Разве банда не держится вместе против всего мира, разве они не рассчитывают друг на друга, потому что больше рассчитывать не на кого?

И что хуже всего — Стэн Марч собрал их всех вместе. Его мать направила Стэна к Дугу, Стэн познакомил его с Джоном, уже на следующей встрече появился Энди, и всегда казалось, что это тесная, дружная группа, люди, которые давно знают друг друга и доверяют друг другу, потому что прошли через многие неприятные моменты. Тини и Джадсон дополнили команду, и все выглядело очень логично.

Но, только потому что он добавил Рэя Харбака в группу, они вдруг решили выкинуть Стэна. Никаких сожалений, никаких угрызений, только лишь холодный расчет. Это значительно поменяло его мнение о банде, и нельзя сказать, что в лучшую сторону.

И как интересно Стэн все это воспринял? Джон и Энди опустили эту тему в разговоре, как будто это абсолютно не важно, сказали, что Стэн прекрасно понимает, как это все работает, что он найдет другую работу. Но где логика? Неужели Стэн ни капли не обиделся?

Да уж, очень безобидно. Они должны были бы быть безобидными, но кто сказал, что будет именно так? Разве что они сами. Но разве они выглядят безобидными?

Он вспомнил, как задал им этот вопрос, когда они сказали Стэну, что они не в теме, спросил потому, что не хотел неприятностей, спросил также, не убили ли они его случайно — на телевидении именно таким способом бандиты сокращают штат сотрудников — и он четко помнил ответ Энди:

«Я гарантирую тебе, Дуг, что мы никогда не причиняем вреда, только если это как-то не коснется нас.»

Довольно скользкий ответ.

А что если они и правда убили Стэна? Может этот Тини, с большущими руками. Убил, чтобы тот из-за обиды не пошел доносить на них в полицию, или убил, чтобы они не выследил их и не украл награбленное. Среди воров встречаются Робин Гуды?

Все выходные Дуг размышлял насчет Стэна, где тот мог бы быть, он думал, что могло с ним произойти, но к полудню воскресенья, спустя два дня, после того, как ему сообщили о сокращении Стэна, он уже не мог этого терпеть. Ему нужно было во всем разобраться. Не важно, какова правда, ему нужно было знать.

Поэтому в полдень воскресенья, спустя нескольких отчаянных попыток почитать воскресный «Таймз», он позвонил матери Стэна, единственный известный ему способ связаться с ним.

Ответил автоответчик с записанным голосом мамы Марча: — Если мы знакомы, так и скажите, и я вам перезвоню.

— Миссис Марч, — говорил он автоответчику, — это Дуг Фэркип. Не могли бы вы попросить Стэна перезвонить мне как можно скорее? И он повесил трубку, вернувшись к самотерзанию.

Она перезвонила ему в семь вечера. — Он за городом, — сказала она.

— За городом?

— Он уехал в Калифорнию, где-то на месяц, — ответила она. — Ему там предложили несколько вариантов работы.

— У вас есть его номер телефона?

— У меня нет, — сказала она. — Как только он объявится, я скажу ему, чтобы он вам перезвонил.

— Я очень бы хотел с ним поговорить.

— Ну вы же сами понимаете, как часто дети звонят своим матерям, — ухмыльнулась она. — Как только у него появится свободная минутка в его плотном графике и позвонит мне, я обязательно ему передам ваше сообщение.

— Спасибо, — поблагодарил Дуг.

Прямо как его собственная мать. Она быть ведь не стала покрывать их, если бы… они что-то… натворили? Или они ее запугали? (Хотя по голосу не было похоже, что она запугана).

Но все больше на него наседала навязчивая мысль: если они решили избавиться от Стэна потому, что он слишком много знал, значит ли это, что Дуг тоже знает слишком много? Совсем невеселые мысли.

В эту ночь Дуг очень плохо спал.

26

— Он сегодня звонил моей маме, — сказал Стэн, когда Келп садился в Шевроле Гаспачо, который Стэн позаимствовал полчаса назад с официальной парковки на Западной Сорок девятой улице.

Закрыв за собой дверь, пристегнувшись — ну а кому понравится слушать это бесконечное пищание — Келп спросил:

— Дуг? И что на ему сказала?

Стэн включил первую передачу и тронулся в сторону центра. — То, что мы сказали. Что я в Калифорнии, рассматриваю предложения работы.

— Вот и хорошо.

Вылазка на Вэрик стрит прошлой ночью, как и сегодня ночью, проводилась только ими двоими, потому что для обработки окна не нужна целая толпа. Вчера они взяли другую машину, пробрались в здание словно дымка, Келп полез вверх по лестнице, пока Стэн ее держал, и размазал эпоксидный клей, чтобы все держалось на месте. Теперь даже газовая труба может взорваться, но окно останется не месте.

Сегодня ночью будет второй этап плана: вырезать стекло, аккуратно протащить его внутрь комнаты, исследовать Комбайнд тул и, наконец, понять, что же там, черт возьми, находится, аккуратно приклеить стекло на место и уйти. Поначалу Джон тоже хотел пойти, потому что это было дело чести, в конце концов, попасть в запретный город, но он понял, что в этом не было необходимости; скоро они туда попадут все равно.

Стэн припарковался на оборудованной парковке за несколько домов от Вэрик стрит, он и Келп аккуратно протерли все бумажными полотенцами, чтобы не осталось никаких следов. Когда они закончат, Келп поедет на такси на периферию, а Стэн поедет на метро в Канарси, а Гаспачо останется наедине с целым городом. А пока Келп тащил ведерко эпоксидки и ручку с присоской.

Пока они шли до Вэрик стрит и через само здание, все шло гладко, но, когда они вышли через заднюю дверь, они обнаружили, что в окнах Комбайнд тул горит свет. — Какого черта, — сказал Стэн.

— Тсс, — прошептал Келп. Указав на лестницу, он добавил:

— Надо посмотреть.

— Хорошо.

Они взяли лестницу, раздвинули ее без всяких трудностей, приставили ее к стене между двух окон кухни. Стэн прошептал:

— Я не буду делать так, как вы делали это с мелким, двое на одной лестнице. Сначала ты поднимешься и посмотришь, потом я.

— Хорошая идея.

Стэн держал лестницу и наблюдал за тем, как взбирался наверх Келп. Свет на кухне был настолько ярким, что ему пришлось очень аккуратно заглядывать в окна. Его голова была отклонена назад, Стэн видел, как Келп чуть расслабился, свет падал на половина его лица, затрагивая его правый глаз.

Ну? Мне тоже хочется залезть. Стэну хотелось как-то позвать Келпа: «Ну что, что там видно, что там происходит». Но он знал, что он не может этого сделать. Наконец, Келп начал спускаться. Когда он спустился, он посмотрел на Стэна, пожал плечами, от чего ничего не прояснилось, и он жестом пригласил Стэна на лестницу.

— Что там? — спросил Стэн.

— Посмотри сам, — предложил Келп.

И Стэн полез наверх. Когда он поднялся, он потихоньку поднял голову, чтобы заглянуть в окно, где он увидел профиль человека, сидящего за кухонным столом, который из миски ел хлопья и читал газету. Все, что увидел Стэн, — это надпись «Zeitung», что означало, что газета была на немецком.

Мужчина был на вид лет пятидесяти, худой, лысеющий, в очках, в бледно-желтой рубашке с темным галстуком с каким-то рисунком, сверху застегнутый жилет, плюс темные штаны и черные ботинки. Очень официально для поедания хлопьев на Вэрик стрит на Манхэттене в час ночи.

Стэн спустился. — Мы не можем ничего сделать, — прошептал он. — По крайне мере, пока он здесь.

— Я знаю.

Вы завтра должны встретиться здесь с Дугом. Хотя вы не собирались, в конечном счете.

— Ну, — сказал Келп, — похоже, встретиться завтра с Дугом все-таки придется.

27

Когда Дортмундер вошел в фальшивый «Бар и Гриль» в десять утра в понедельник, то увидел, что там уже были Рэй Харбак, Дарлин Лупер, Марси и выделяющийся на их фоне директор Рой Омбелен, плюс за барной стойкой стоял коренастый мужчина лет пятидесяти, в белом переднике и белой рубашке — пожалуй, даже слишком белой — который был похож на кроткого двоюродного брата Ролло из Сан-Франциско. Скорее тофу, чем мясо.

— Доброе утро, Джон, — поздоровался Дуг. Он как будто только что вспомнил, что ему нужно выглядеть жизнерадостным. — А где остальные?

— Скоро будут, — сказал Дортмундер. Он был слегка раздражен, поскольку был уверен, что к этому моменту все дела уже будут сделаны. Они должны были все подготовить для взлома, таков был план, потом выйти из системы Дуга, подождать недельку, и обчистить Комбайнд тул и Никербокер. И пусть Дуг и его компания думают, что угодно, но они ничего не смогут доказать. И пусть даже они найдут отпечатки несостоявшихся звезд реалити на каких-нибудь старых кружках, они все равно не смогут ничего доказать, потому что у Дортмундера и остальных будет железное алиби в ночь грабежа.

Но пока этому не суждено было случиться. И все потому, что Комбайнд тул стал пристанищем для какого-то типа, читающего «Zeitung». Они, естественно, не могли подготовиться к краже, пока он был там, и, похоже, было невозможно предугадать, кто он, как долго он там собирался оставаться и что он вообще делал в Комбайнд тул.

Поэтому ничего не оставалось, кроме как продолжать участвовать во всем этом, потому что никто, даже Тини, не собирались уходить ни с чем. Именно поэтому он снова был здесь.

— Ты собирался сегодня что-то начать? — спросил он у Дуга.

— Рой все расскажет, — ответил Дуг, — но сначала подождем остальных.

— Ладно, — сказал Дортмундер и зашел в ненастоящий «Бар и Гриль» и сел на диванчик справа, который, кстати говоря, был намного удобнее, чем те, что в настоящем баре. Осмотревшись, он заметил три камеры, которые стояли на огромных штуковинах на колесах, к каждой камере были подключены наушники оператора, который небрежно сидел в кресле и читал таблоид, пока Дуг и остальные о чем-то болтали.

Только Дортмундер уселся поудобнее на диванчике, как послышался визг дверного звонка, который означал, что на лимузине Тини подъехали остальные. Дуг поспешил открыть им дверь.

Дортмундер захотел прийти один, потому что ему совсем не нравился новый поворот событий и он решил пройтись от Девятнадцатой улицы в надежде найти решение этой проблемы. Надежды было мало.

Вскоре появились Келп, Тини и малыш, как только они вошли, они сразу же все восхитились тем, как замечательно выглядит «Бар и Гриль». И тут Дортмундер внезапно вспомнил: «Точно! Это же вроде как первый раз, когда я вижу «Бар и Гриль». А он просто зашел, что-то угрюмо пробормотал и уселся.

К счастью, Дуг и остальные не заметили этого промаха, тем более, что новоприбывшие исправились за него; может слегка переигрывали, но в целом неплохо.

Может и ему стоит присоединиться к ним? Нет, лучше оставить все как есть.

Когда все успокоились, Рой Омбелен собрал всех за столами в ненастоящем «Бар и Гриль», чтобы объяснить, что будет происходить. (Сегодня на нем была рубашка цвета фуксии, бирюзовый галстук, вельветовые брюки цвета кофе с молоком и высокие ботинки абрикосового цвета.) — Я понимаю, — начал он, — что вы, ребята, из-за вопроса собственной безопасности несколько, скажем так, ограничены в своих действиях. Мы понимаем, что мы не можем снимать ваши лица, потому что такую съемку мы показывать не можем.

— Ты правильно все понял, — похвалил Тини.

— Ну, это моя работа, — сказал Омбелен. — Но конкретно в данном случае, это и ваша работа тоже. Мы будем снимать вас сверху, снизу, сзади. Мы будем снимать ваши уши, ваши руки, локти. Но нам для этого понадобится ваша помощь, поэтому вот правило, которое вы должны запомнить. Если вы видите объектив камеры, значит в камере видно ваше лицо. Сообщите нам, если камера снимает запрещенные зоны, и мы это переснимем.

— Звучит неплохо, — сказал Келп.

— Это единственный способ, — уверил его Омбелен, — работать в такой специфической ситуации. А теперь ваша сцена, вы будете в баре, Рэй Харбак присоединиться к вам, чтобы рассказать новости. Наш ассистент Марси опишет вам сцену.

Марси, у которой, похоже, была боязнь сцены, встала перед ними и сказала:

— Для начала, я хочу представить вас вашему бармену. Показывая на бармена, который подходил к ним, она добавила:

— Это Том Ла Брава, профессиональный актер.

— Привет, ребята, — поздоровался Ла Брава. У него, кажется, боязни сцены не было.

Марси продолжила:

— Том не будет частью сюжета ограбления, на самом деле, он даже не будет ничего слышать, будет видно только его лицо.

— Так лучше для резюме, — сказал Ла Брава и улыбнулся.

— Так он будет Томом? — спросил Келп. — Что-то вроде «Привет, Том»?

Дуг сделал шаг вперед и сказал:

— Нет, мы решили, что его роль будет вымышленной, поэтому у него будет вымышленное имя. Тихонько хихикнув, он добавил:

— Нам показалось, вам не очень понравится, если его будут звать Ролло…

— Точно, — сказали несколько ребят одновременно.

— … Поэтому мы решили назвать его Родни. Если вы не против.

— Родни? — переспросил Келп. Похоже, он был не уверен. Повернувшись к Ла Брава, он расплылся в любезной улыбке и сказал:

— Привет, Родни. Потом его лицо сменилось озадаченностью, как будто он только что попробовал новое блюдо и думает, нравится оно ему или нет, а потом сказал:

— Конечно. — Почему бы и нет?

— Привет, Родни, — прорычал Тини.

— Как дела, Родни? — присоединился Дортмундер.

— Нормально, — ответил Ла Брава. — Мне даже нравится Родни. Имя, с которым я смогу работать.

— Это ты, Родни, — сказал малыш.

— Ладно, хорошо, — сказал Дуг. — Марси?

Марси вернулась на свое место, уже чуть более уверенная в себе. — Вот, что будет происходить, — сказала она, — вы будете в баре, войдет Рэй и скажет, что у него есть для вас интересные новости. Вы захотите узнать, о чем это он, он скажет, что это не для лишних ушей, и — наверное, Джон, — скажет Родни: «Мы можем пойти в заднюю комнату?», и он ответит «Ладно». И вы все направитесь в заднюю комнату. Давайте попробуем разок-два без камер.

Рой Омбелен вошел на площадку, чтобы расставить их по бару и развернуть, что было очень необычно, но, наверное, хорошо смотрелось в камере. Как только он их расставил как надо, он сказал Харбаку:

— Когда зайдешь в бар, подойдешь сюда, увидишь всех и скажешь, что у тебя интересные новости.

— Хорошо, конечно.

— По местам, — скомандовал Омбелен. — Родни, чуть дальше вдоль бара. Отлично. Рэй, отойди чуть дальше. Тебя вообще не должно быть видно, а потом ты заходишь. Вот так, идеально. И так. Мотор.

И на этом слове грохочущий лифт начал медленно уплывать куда-то вниз, все повернулись в его сторону и уставились на него.

Естественно, никогда не собирался продолжать репетицию. Дуг подошел чуть ближе к лифту, тряся головой в негодовании, потом повернулся к остальным и сказал:

— Больше никто не должен был прийти. Мы всем дали четкие инструкции — держать всех как можно дальше от Вэрик стрит, потому что мы тут начинаем снимать новое шоу.

Лифт снова зарычал, на этот раз уже поднимаясь, и вскоре на платформе показался Бэйб Так, который стоял подбоченясь, похоже, он был раздражен. Дуг и Омбелен оба подошли к нему, оба пытались что-то сказать, но тот прямиком направился от лифта к декорациям и сказал:

— Шоу отменяется. Закрываем его.

28

Дуг был шокирован. Закрываем? Отменяем? Но так хорошо все получалось. Шоу должно было быть чудесным, самым интересным и новаторским со времен ситкома «Воссоединение». Настолько интереснее «Фермы». Отменяем? Закрываем? А чем это Бэйб?

Дуг осмелился озвучить свой вопрос: — Бэйб? Что ты имеешь ввиду?

Бэйб еще никогда не выглядел таким злым со времен ухода из новостей.

— Утром я разговаривал с Куиггом.

Дуг кивнул, все еще не понимая, о чем речь. — О чем?

— Я об этих обманщиках, — сказал Бэйб, тыкая большим пальцем в сторону актерского состава.

Теперь Дуг был в полном шоке. — Обманщики? Бэйб, ты хочешь сказать, что эти парни не мошенники? Не преступники? Они простые люди, как и все?

— Я не знаю, кто они и знать не желаю, — твердо заявил Бэйб. — Каждый мало-мальский клочок их документов, которые они передали Куиггу — фальшивка.

— Естественно, — спокойно ответил Джон. — Вы должны понимать, что мы не можем дать вам свои настоящие имена.

— Имена-шмимена, — передразнил Бэйб. — Мне нужны официально зарегистрированные номера социального страхования. А не эту чушь собачью, которую вы подсунули Куиггу.

— Не думаю, что это возможно, — ответил Джон.

— Джон, может у них проблемы с законом, — сказал Энди.

— Проблемы с законом, — сказал Джон, — это у меня. Потом он осмотрелся и сказал, в частности Бэйбу:

— Нас здесь многовато. Почему бы тебе, ему, ему и мне — показал он на Дуга и Энди — не сесть за тот столик и не обсудить это. А у остальных пока будет перерыв.

— Тут есть хорошие диваны, — предложил Рой Омбелен. — За декорациями.

— Ладно, — согласился Бэйб, все еще злой. — Если вам есть что сказать, — сказал он Джону.

— Вот и посмотрим.

Все начали расходиться, а Энди позвал бармена:

— Родни?

Актер/бармен обернулся. — Да, сэр.

— Здесь есть настоящее пиво?

Вместо него ответил Дуг. — Есть, для съемки. В холодильнике, под баром.

— Я принесу, — сказал новоиспеченный Родни и ушел.

Дуг, Бэйб, Джон и Энди, все мрачные, каждые в своей степени, сели за столик на площадке и ждали, пока им принесут пиво. Дуг воспользовался моментом, чтобы обратить внимание на изменения в банде. До этого момента, движущей силой или искрой обычно был Энди, время от времени Стэн, которого сейчас в банде нет, иногда Тини. Но сейчас, перед неизвестной и неожиданной катастрофой, которая на них свалилась, Джон взял бразды правления в свои руки, и все с этим спокойно согласились. Интересно. Надо подумать, как это можно использовать в шоу. Если оно вообще будет.

Родни принес четыре банки Будвайзера и сказал:

— Позовите, когда захотите чего-то еще, — он улыбнулся и подмигнул, тем самым показывая, что он уже начал вживаться в роль.

Энди взял в руки банку, посмотрел на нее, и одарил Дуга взглядом, полным скептицизма. — Реклама?

— Они будут снабжать нас пивом, — подтвердил его догадки Дуг. — Это отличное пиво.

— Ага, — уклончиво ответил Энди и открыл банку.

Бэйб повернулся к Джону. — Чтобы вы понимали, — начал он, — номера социальной страховки гораздо важнее любых имен. Назовитесь хоть овечкой Долли, мне без разницы. Но в таких корпорациях как наша, мы не можем брать на работу людей, которые при помощи социального страхования не могут доказать свое право работать в этой стране. Мы не можем нанимать эмигрантов.

— Эмигрантов? — недоверчиво переспросил Энди.

Бэйб покрутил пальцем в воздухе. — Слушайте, я знаю, что вы доморощенные, я знаю, что вы не фанаты закона.

— Мы, — сказал Джон с чувством собственного достоинства — незаконопослушные граждане.

— Поэтому мы не можем вас нанять, — просто ответил Бэйб. — Все просто. Федералы требуют от нас бумаги, доказывающие, что у нас работают люди, которые имеют на это право.

— Джон, когда они меня нанимали, я им свой паспорт показывал, — поддакнул Дуг.

— Ладно, я прошу прощения, — сказал Бэйб. — Когда Куигг сообщил мне об этом, я был взбешен, не знаю, заметили ли вы это…

— Немного, — уклончиво ответил Энди.

— Теперь я понимаю, — продолжил Бэйб, — что вы не до конца поняли ситуацию. Вы думали, что нужно проявить немного фантазии и все, работа у вас в кармане. Но, простите, ребята, все гораздо серьезнее.

— Понимаю, — сказал Джон и задумался.

Дугу всегда казалось очень увлекательным наблюдать, как глаза людей теряют фокусировку, как будто они смотрят куда-то вдаль на холмы западной Пенсильвании и что-то вроде того, в таком состоянии Джон время от времени кивал, а остальные попивали свое пиво и смотрели на него. В какой-то момент его глаза снова сфокусировались, в этот раз на Дуге, и он сказал:

— Паспорт.

— Именно, — сказал Дуг. — Мне нужно было показать им свой…

— Однажды ты сказал, — напомнил Джон, — про безналичные транзакции.

— Безналичные транзакции?

— Деньги, которые уходят в Европу, и на счете больше нет денег.

— А, точно. Я и забыл.

— Ты рассказывал им про безналичные транзакции? — возмутился Бэйб.

— Когда они искали себе цель для кражи, — пояснил Дуг.

— Как насчет них? — спросил Джон.

Дуг ничего не понял. — «Как насчет» чего?

— Безналичных транзакций, — сказал Джон. — Мы будем работать не на вас, а на европейскую компанию из вашей корпорации, которые стоит выше вас. Они нас вроде как наймут, отправят сюда для шоу, оплатят все из Европы, в таком случае мы не должны быть гражданами.

— А почему бы и нет? — воодушевился Энди. — Например, у вас будет шоу в Англии, которое будет называться, ну не знаю, например, «Лучше бы тебе поверить» и…

— Думаю, могло бы сработать, — сказал Дуг.

— Ну вот. Энди поднял свою банку с готовностью сказать тост. — Мы будем работать на тех людей. А вам не придется говорить американцам о нас.

— Это будет не так-то просто, — сказал Бэйб.

— Но возможно, — подметил Джон.

Бэйб покачал головой. — Не уверен. — Хоть у кого-то из вас есть паспорт?

— Я в любой момент могу достать паспорт, — сказал Энди. — Но на самолет лучше с ним не соваться. Можно в лучшем случае на машине съездить с ним в Канаду и обратно.

— Что уже было, — сказал Джон.

Дуг вдруг придумал другой план, который был бы лучше и проще, но менее законный, он посмотрел своими широко раскрытыми глазами на Бэйба и понял, что тому пришла в голову та же идя.

Комбайнд тул.

Годы работы на иностранную корреспонденцию научили Бэйба сдерживать себя. — Я попробую, — сказал он. — Не знаю, получится или нет, но пока у нас все получалось, поэтому еще пару дней мы будем работать. Таким образом, если все получится, мы не потеряем время.

— Мы думали запускаться в сентябре, — напомнил Дуг.

— Если еще будет этот запуск, — сказал Бэйб. Он допил свое пиво и встал. — Вы продолжайте. Дуг, когда вернешься на периферию, зайди ко мне.

— Обязательно, — сказал Дуг и еле сдержался, чтобы не подмигнуть.

29

Когда впервые началась съемка, Дортмундер, к своему удивлению, обнаружил, что у него все зудит. Очень неожиданно, ему прям-таки хотелось чесаться по всему телу. Точнее, не то, чтобы хотелось, он был просто вынужден чесаться, но ему пришлось побороть это желание, потому что ему вовсе не хотелось стоять там и выглядеть идиотом, пока он чесался бы, как собака с блохами прямо перед камерами.

И камеры оказались настолько назойливы, что он просто не ожидал такого. Они походили на этих монстров из фильмов ужасов, которые исчезали из проходов и появлялись где-то наверху лестницы. Вот разве что эти камеры никуда не исчезали. Они все время были тут, постоянно, на краю периферийного зрения, с большими головами, вежливыми, тихими и очень любопытными, которые тихонько поворачивались. С очень большими головами.

Перед назойливыми камерами и с бесконечным желанием чесаться Дортмундер чувствовал себя Железным Человеком, который давно не заливал себе масла. «Мне нужно вести себя естественно», — говорил он сам себе, — «а это совсем не естественно. Я ковыляю, как монстр Франкенштейна. Чувствую себя, будто меня до самых ушей залили чесоточным цементом.»

Рой Омбелен велел им пройтись по сцене, и Дортмундеру казалось, что он справился вполне неплохо, за исключением одеревенелости и чесотки, но Рой в какой-то момент сказал «Снято», а потом добавил:

— Ребята, позвольте кое-что прояснить. Мы знаем, вы не хотите, чтобы ваше лицо светилось в камере, но, в свою очередь, вы тоже не смотрите в камеры. Вы должны беседовать, так беседуйте. Смотрите на тех, с кем разговариваете. Представьте, что здесь нет камер, хорошо?

— Хорошо, — сказали все хором, и Рой начал снимать заново, и все быстро поняли, что им нужно делать, все. Дортмундер даже заметил, что как только он перестает думать о камерах, зуд исчезает. Еще один плюс.

Но Рой снова сказал «Снято» и обратился к Дугу:

— Дуг, мне кажется в кадре нужна девушка. Чтобы было на что смотреть.

— Ты абсолютно прав, — согласился Дуг.

Поэтому Дарлин встала с дивана, где она читала журнал «Пипл», Марси объяснила ей, кого она должна играть, что ее должно мотивировать и подкинула ей парочку фраз, которые ей нужно сказать в кадре. Идея заключалась в том, что она приходит в бар со своим парнем Рэем, но он должна ждать за барной стойкой, пока все удаляются в заднюю комнату для бесед. А поскольку она не имеет никакого отношения к краже, она будет интересна в кадре, с чем все и согласились.

Они прорепетировали еще раз, уже с участием Дарлин, и все расслабились и влились в процесс. Постепенно Дортмундер переставал быть деревянным, желание чесаться тоже исчезало, даже весело становилось, было интересно делать вид, что крутые парни сидят в крутом баре и говорят о крутых вещах. Было необычно сидеть в этой вариации «Бар и Гриль», где не было завсегдатаев, пытающихся петь акапелла.

Она прогнали эту сцену трижды с камерами, и, похоже, все шло очень гладко. Между съемками Марси предлагала некоторые изменения относительно того, что люди будут говорить в кадре, и, в конце концов, все стало настолько просто и естественно, что Дортмундер и не заметил, как почувствовал себя очень комфортно, как будто был в настоящем баре, вел настоящую беседу с настоящим барменом.

Это была короткая сцена, что было хорошо для новичков. Она начиналась так: Дортмундер, Келп, Тини и малыш сидели в баре и болтали с Родни, заказывали напитки — каким-то образом получилось, что они все пили Будвайзер — и потом зашел Рэй Харбак с Дарлин. Марси подкинула Келпу парочку флиртующих фраз, чтобы тот сказал их Дарлин, но это выглядело скорее как приободрение, чем флирт, но, возможно, это выглядело так потому, что Марси не дала инструкций Дарлин, которая никак не отреагировала на Келпа, она просто стояла и улыбалась, пока тот пытался острить.

С одной стороны, присутствие Дарлин ничего особо не поменяло, с учетом, что никого и ничего не добавило, но, с другой стороны, ее присутствие оживило ситуацию, и все это почувствовали. Ребята из банды чувствовали себя более раскованно и даже более сплоченно. А все те же фразы, те же люди каким-то чудесным образом стали более интересными.

После третьего прогона сцены в баре Рой Омбелен сказал Дарлин и Родни, что они на сегодня были свободны, и что им позвонят, когда они понадобятся в следующий раз, примерно послезавтра. Когда они ушли в сопровождении гула лифта, Омбелен повел пятерых актеров, операторов и двух парней, отвечающих за свет и звук, к декорациям коридора с двумя фальшивыми туалетами.

И тут пришлось подождать со съемкой, потому что свет был выставлен совсем не так, и что-то произошло со звуком, поэтому будущих звезд реалити отпустили пока отдохнуть в декорациях бара, пока коридор не приведут в порядок.

Отключившись от камер и игры, Дортмундер понял, что, наконец, его мозг заработал в правильном направлении, и ему очень хотелось поговорить с кем-нибудь, хотя бы с Келпом, о ситуации в целом, но, естественно, он не мог, по крайней мере, пока Харбак рядом. Поэтому он сидел в тишине, проговаривая в уме то, что он бы рассказывал Келпу, то, что он уже знал, но, в конце концов, ему это надоело, поэтому он вскочил на ноги и сказал:

— Энди, давай прогуляемся.

— Хотел предложить то же самое, — сказал Келп.

Харбак посмотрел на них, как будто хотел присоединиться к ним, но малыш вовремя уловил этот позыв, и, понимая затею Дортмундера, подошел к нему и спросил:

— Рэй, мне кажется, что я тебя где-то видел. Может быть, в каком-нибудь телевизионном шоу?

— Ну, — нахохлился Харбак, — не думаю, что ты из тех, кто смотрит мыльные оперы, — к тому моменту Дортмундер и Келп уже поднялись и покинули фальшивый «Бар и Гриль», а значит опасность миновала.

Здание было очень большим, в нем еще было достаточно свободного от декораций пространства. Дортмундер и Келп прогуливались, и тут Дортмундер сказал:

— Что будем делать?

— Ну, — начал Келп, — у нас все еще проблема с арендатором.

— Я знаю. Нужно сегодня ночью вернуться и посмотреть, тут ли он еще. На этот раз я пойду с вами, потому что, если все-таки удастся пробраться внутрь, я хочу быть там.

— Хорошо, конечно. А что, если он все еще там?

— Не знаю, что делать со всем этим телевидением, — сказал Дортмундер. — Это оказалось все не так уж и плохо, в конце концов…

— Когда привыкаешь к камерам. И к этому парню, которые все время таскает микрофон у тебя над головой.

— Он меня не так уж и беспокоил, — признался Дортмундер, он этого парня практически не замечал. — Но, Энди, это не то, зачем мы здесь. Мы здесь за тем, чтобы войти, взять то, что нам нужно и уйти. Раз, два и все. А это все нужно репетировать и репетировать.

— Возможно, этого парня сегодня уже и не будет, — предположил Келп. — И мы сможем наконец покончить с карьерой на ТВ.

— Эй, Энди! Джон!

Их звал Дуг, он махал им через декорации, когда они подошли к нему, Келп спросил:

— Вы готовы к моему крупному кадру? — Дортмундер не понял, о чем это он, зато понял Дуг. Он рассмеялся и сказал:

— Практически, Норма. Ребята, я хотел вам сказать, что, когда съемка закончится, я бы хотел, чтобы вы не расходились. Бэйб вернется в центр, и, кажется, у него есть решение вашей проблемы.

— Это здорово, Дуг, — сказал Келп с таким энтузиазмом, как будто он и правда собирался отработать целый сезон. — Я знал, что мы можем рассчитывать на Бэйба.

— О, да, — улыбнулся Дуг. — Бэйб на этом уже собаку съел. Он знает, что к чему. Не к чему придраться.

— Отличные новости, — поддержал Дортмундер.

Съемка в коридоре была совсем короткой, как только устранили все технические проблемы. Использовались две камеры, обе за ребятами, одна сверху, другая снизу, обе двигались по ходу движения ребят.

Несмотря на то, что этот коридор был гораздо шире коридора в настоящем «Бар и Гриль», он все же был недостаточно просторным, чтобы вместить пятерых в одну линейку, поэтому они шли кучками, рассказывая друг другу придуманную историю, которую им дала Марси, о том, как давно они не виделись, как было здорово снова собраться бандой, и о том, как им не терпелось услышать новости Рэя.

Они проделали это трижды, шли по коридору до той самой двери, которая никуда не вела, камеры следовали за ними по пятам, как большие черные собаки, и на третий раз Омбелен сказал «Снято!». Дортмундер повернулся и увидел, что за камерами, операторами и звукорежиссером с его длинной палкой, а за ним за Омбеленом и Дугом стоял Бэйб Так. Рядом с ним стоял крепенький мужчина, лысеющий и в очках, в костюме-тройке, бледно-голубой рубашке и темно-синем галстуке.

За Дортмундером, Келп закашлял, приложив руку ко рту. — Zeitung, — промычал он, прикрывая рот рукой.

30

Дуг очень удивился, когда обернулся и увидел Бэйба, идущего к декорациям с Херром Мюллером, на секунду он даже задумался «Неужели он тащил Херра Мюллера из самого Мюнхена, да и как он здесь оказался так быстро?» Потом ему в голову пришла идея, что, скорее всего, Херр Мюллер уже находился в Штатах, возможно, даже оставался в Комбайнд тул, и это совпадение было очень удачным. Ну, Херр Мюллер должен был ему удачу, не так ли?

Дуг изначально не должен был ничего узнать о двойной жизни Херра Мюллера, и так бы не узнал, если бы не странный случай почти три года назад на «Ферме», во время съемок первого сезона, как раз когда из новостей пришел Бэйб. До того момента Дуг знал Ричарда Мюллера в том качестве, в каком его знали большинство людей, — серьезный документалист, который снимал фильмы на тему золотоискателей Южной Африки или современная работорговля в арабских странах, те фильмы, которые в Америке не пользовались популярностью, зато в Европе проходило на ура. Он знал, что Херр Мюллер подписал соглашение с «Транс-Глобал Юниверсал Индастрис», одним из высших уровней бизнеса, который был значительно выше «Жизни наизнанку», и в своих редких поездках Мюллер имел право воспользоваться оборудованием «Жизни наизнанку» для интервью или редактирования материала, но это все, что он знал.

В то самое утро, у Херра Мюллера была встреча с Бэйбом, и, по счастливой случайности, он и Дуг ехали вместе в одном лифте, Дуг собирался на обед, Херр Мюллер на самолет, судя по огромной сумке на плече и по чемодану на колесиках, который он тащил за собой. Дуг был заочно знаком с этим человеком, поэтому он вежливо кивнул и улыбнулся, Херр Мюллер сделал то же самое.

Как только они дошли до лобби, как будто ад прорвало. Все пространство от лифтов до самой крутящейся двери, выходящей на Третью авеню, было забито кричащими людьми, которые требовали объяснений и которых усиленно игнорировали. Дверь была заблокирована полицией в форме, они обыскивали каждого, кто покидал здание, проверяя все сумочки и портфели: очень медленно. Двое полицейских стояли у лифтов и говорили всем, что никто не может подняться назад наверх. Все должны спуститься и покинуть здание. Медленно.

Копы у лифтов не отвечали на вопросы, и ничего не говорили, только предупреждали, что никто не сможет уехать на метро. Похоже на час пик в аду.

— Вот это неразбериха, — сказал Дуг и посмотрел на Херра Мюллера, который был бледен как спритцер на белом вине. Казалось, он вот-вот упадет в обморок. — Что такое? — спросил Дуг.

— Меня нельзя досматривать, — прошептал Херр Мюллер. У него не было явного акцента, но он очень аккуратно произносил слова, что выдало в нем иностранное происхождение.

Дуг был ошеломлен, хотя в киноиндустрии такие случаи не редкость. Прижавшись к бледному как смерть мужчине, он, понизив голос, спросил:

— Наркотики?

— Нет, нет! Херр Мюллер почти было вернулся в нормальное состояние, но ужас снова ударил его под дых, он вцепился в руку Дуга и прошептал:

— Это деньги. Наличные. Наличные компании.

— Деньги?

— Полмиллиона долларов. Я не смогу объяснить полиции, откуда у меня такая сумма. Рука Херра Мюллера дрожала на руке Дуга, словно пойманная бабочка.

Дуг опомнился:

— Не привлекайте лишнего внимания. Становитесь в очередь, в какую-нибудь из них.

Херр Мюллер послушался, но захныкал как ребенок:

— Меня никак нельзя досматривать.

— Но вы же собирались лететь на самолете, — сообразил Дуг. — Как вы собирались идти на самолет с таким?

— У нас свои договоренности с авиалинией. Я известный кинорежиссер. Меня никогда не досматривают. Посмотрев вперед на то, как полицейские дотошно всех проверяют, он застонал:

— Мне конец.

— Погодите, — попытался успокоить его Дуг. — Просто подождите. Он достал свой телефон, быстро набрал Бэйбу, попросил секретаря связать его с ним, и, наконец, сказал:

— Бэйб, у нас чёрти что творится в лобби.

— Чёрти что? Что именно?

— Что-то произошло, и теперь копы обыскивают всех прежде чем выпустить из здания.

— Ричард Мюллер там?

— Он со мной, — ответил Дуг. — Он рассказал мне про… Мне кажется, он сейчас упадет в обморок.

— Обычно я лучше справляюсь, — сказал Херр Мюллер, но руку Дуга не отпускал.

— Сейчас спущусь, — сказал Бэйб.

— Нет, не надо, — предупредил Дуг. — Копы не пускают никого обратно в лифт. Если спустишься, назад уже подняться не сможешь. У компании есть какое-то влияние на полицию Нью-Йорка?

— Уличную полицию? Конечно, нет. Дуг, нельзя, чтобы они их обнаружили, тогда они вернуться в компанию, а это вызовет кучу проблем.

— Херр Мюллер в допросе долго не протянет, это точно, — сказал Дуг, а за его спиной Херр Мюллер почти взвыл.

— Дуг, решать тебе, — сказал Бэйб. — Есть только ты там, единственный, кто может что-то сделать.

— Сделать что?

— Дуг, ты же продюсер. Ну так спродюсируй что-нибудь. Ты выбирался и не из таких передряг.

— Разве?

— А что если он грохнется в обморок?

— Бэйб, его все равно досмотрят, еще до приезда скорой. Я не… — и тут ему в голову пришла идея. С теплой улыбкой он посмотрел на Херра Мюллера и сказал:

— О да, я знаю, что делать.

— Знаешь?

— Бэйб, я перезвоню, — сказал Дуг и повесил трубку.

— Херр Мюллер, вы на меня работаете, — сказал он.

Херр Мюллер посмотрел на него с некой надеждой. — Да?

— Да, — Дуг нашел и дал ему одну из своих визиток. — Это я. Я занимаюсь реалити-шоу, которое называется «Ферма», и вы на меня работаете, и сейчас мы направляемся на север штата, где идут съемки шоу.

Херр Мюллер продолжал крутить в руках визитку Дуга, как будто на ней должен быть какой-то ключ. — И как это нам поможет?

— Просто позвольте мне говорить, — сказал Дуг. — Вы мой ассистент, и вы на меня работаете. Лучше спрячьте эту визитку.

Пришлось ждать около пятнадцати минут, прежде чем они добрались до выхода, и когда они подошли к полицейскому, Дуг указал на чемодан на колесиках и сказал:

— Особо не удивляйтесь, у нас тут полмиллиона долларов.

Коп нахмурился. Копы не любят, когда опережают события. — Да?

Дуг протянул очередную свою визитку. — Я из «Жизни наизнанку», продюсер реалити-шоу, наши офисы наверху.

Коп взял визитку и уставился на Дуга. — Да?

— Мы снимаем шоу, называется «Ферма», и мы собираемся провернуть розыгрыш с ненастоящими деньгами.

Коп по соседству, справа от Дуга, даже отвлекся от дамской сумочки, которую он проверял. — Вы сказали «Ферма»?

— Именно, — сказал Дуг. — Вы смотрели?

— Несколько раз, — ответил второй коп. — Неплохое шоу. Это же о людях, которые живут на севере штата, так? И продают овощи.

— Финчи.

— Точно, — поддакнул коп. — Финч. Забавная фамилия, Финч.

— Ну, они и сами забавные ребята, — поддержал беседу Дуг.

Первый коп, похоже, чуть расслабился:

— Значит у вас тут фальшивые деньги для шоу?

Понимая, что теперь придется и правда снимать сюжет с фальшивыми деньгами, иначе проблем не оберешься, Дуг ответил:

— Да. Суть в том, что они собирали эти деньги, чтобы оплатить кредит за дом, и тут подул резкий ветер…

— О, — вздохнула владелица обыскиваемой сумочки. — Это ужасно.

— О, да все будет в порядке, — уверил ее Дуг. Они практически все их соберут.

— Давайте-ка посмотрим на эти деньги, — сказал коп.

Херр Мюллер положил свой чемоданчик на пол и открыл. Он откинул верхнюю часть, и все уставились на пятьсот тысяч долларов новенькими стодолларовыми бумажками, самое большое наименование валюты, печатаемое на данный момент американским Казначейством, и все было разложено по пачкам. Они выглядели очень даже настоящими.

— Они очень даже похожи на настоящие, — сказал первый коп.

— Ну они и должны быть, — спокойно сказал Дуг. — Надо посмотреть поближе и все такое.

Первый коп еще раз посмотрел на визитку Дуга. Потом он посмотрел на своего напарника, который уже копался в сумке с документами посыльного. Он пожал плечами. — Ладно, — сказал он. — Проходите.

Как оказалось позже, на третьем этаже ограбили большой ювелирный магазин, воры — двое мужчин и две женщины, которые прикинулись покупателями. Они связали работников, но один из них практически сразу же выпутался и позвонил охране здания, которые перекрыли двери и вызвали городскую полицию, так что грабители должны были оставаться в здании, хотя ни их, ни украшения так и не нашли.

Тем не менее, этот инцидент сплотил Дуга и Бэйба, которые оба были благодарны сообразительности Дуга. Хотя такая близость не распространилась на Херра Мюллера, которому было стыдно за свою слабость, и который с тех самых пор старался избегать Дуга, потому как тот напоминал ему о том злосчастном дне, когда он провалился по полной.

Тогда его все еще трясло, поэтому он не полетел в Европу, он поблагодарил за сопровождение и попросился в здание компании на Вэрик стрит, где, прежде чем выйти из такси, он сказал:

— Передайте, пожалуйста, Бэйбу Таку, что я останусь на еще одну ночь в Комбайнд тул.

И вот они снова все здесь, в здании на Вэрик стрит.

— Рой, ты на сегодня закончил? — спросил Бэйб.

— Все закончили, — сказал Омбелен. — Сцену в задней комнате будем снимать завтра. И, кстати, Бэйб, все идет просто супер.

— Рад слышать, — сказал Бэйб таким тоном, как будто ему было абсолютно плевать. — Ты и команда, можете идти, мне нужно на минутку переговорить с участниками.

— Конечно, — сказал Омбелен.

— Вам придется спускаться по лестнице. Мы шли пешком, чтобы не мешать записи.

— Очень мило с вашей стороны. Спасибо.

Когда все ушли, Бэйб повел Дуга, Херра Мюллера и четверых грабителей к декорациям бара, где они расселись по диванчикам, и тогда Бэйб начал:

— Мы придумали, как решить вопрос. Банда, это Ричард Мюллер, у него своя продюсерская компания в Мюнхене, он наймет вас на работу в реалити-шоу, которое снимается там. Мы будем снимать здесь, но компания находится там.

Энди тут же вмешался:

— Это значит, что никакие номера социального страхования больше не нужны?

— Именно, — ответил Бэйб. — Поэтому можете называться как угодно, но тогда используйте это имя всегда и везде.

— И придумайте подпись, — подсказал Херр Мюллер.

— Точно, — сказал Бэйб. — Херр Мюллер сейчас вам даст анкеты для найма, вы можете писать там любые небылицы, но почерк должен быть ваш, и подпись тоже. Мюллер завтра летит в Мюнхен, он соберет весь пакет документов, запустит компанию, и все, вы наняты. Платит он будет наличкой. В американских долларах.

— Минуточку, — сказал Херр Мюллер и поднял руку. Когда все обратили на него внимание, он сказал:

— Пока вы на меня работаете, пожалуйста, не попадайте под арест.

Джон, самый угрюмый, кивнул Херру Мюллеру. — Очень постараемся, — пообещал он.

31

Дортмундер был уверен, что это совсем не похоже на заднюю комнату «Бар и Гриль». Во-первых, тут было слишком чисто и слишком яркий свет. Во-вторых, никто в «Бар и Гриль» не двигал стены все время, чтобы пролазили камеры. И когда они собирались в «Бар и Гриль», они говорили то, что они хотели, а не то, что для них придумывала Марси.

Ну, это в последний раз. Они собирались провести с Дугом и «Жизнью наизнанку» еще один день, и поскольку они знали, что Мюллер сегодня наконец освободит Комбайнд тул, они решили, что это будет конец. Сегодня ночью они проберутся через то самое окно — и на этот раз он пойдет с ними — осмотрят помещение на предмет чего-нибудь ценного, оставят его в покое и через две недели вычистят его. Наконец.

Они провели несколько часов в съемках в задней комнате в среду днем, и все работники ТВ, похоже, были довольны проделанной работой. Рой Омбелен поздравил их и сказал:

— Завтра можете взять себе выходной. Марси работает над сюжетом с Дарлин и Рэем, поэтому завтра мы будем их снимать в Центральном парке. Ждем вас в пятницу в десять, нам нужно подготовить декорации снаружи, чтобы снимать, как Рэй будет подниматься по стенам.

Дортмундер подумал, что в пятницу было бы не плохо сводить Мэй покататься на пароходе Стэйтен Айленд. Она возьмет выходной, они давно не были на море. По счастливым улыбкам остальных участников банды он понял, что у них на пятницу тоже есть планы, в которые никак не входило наблюдать за Рэем Харбаком, ползающим по стенам.

Все уже начали прощаться, как тут появился Бэйб с Мюллером на лестнице. — Погодите, — позвал Бэйб и подошел к ним, — хорошо, что успел вас застать. Хочу вам что-то показать. Повернувшись к Мюллеру, он сказал:

— Удобнее будет внизу?

— Конечно, — сказал Мюллер. — Тут нечего скрывать.

Дортмундер навострил уши. Нечего скрывать? Внизу? Что происходит?

Бэйб начал объяснять. — У меня тут, — сказал он, помахивая DVD диском, — первая съемка со вчерашней работы. Еще сыровато, но звук отличный, пока никаких музыкальных заставок, но, думаю, вы уловите идею. Думаю, вам понравится.

— Не могу дождаться, — почти запищал Рой Омбелен.

— Я тоже, — сказал Дуг.

Участники, похоже, были не в таком восторге, но Дортмундера больше всего интересовало, что же все-таки внизу? Нечего скрывать?

Бэйб скоро им все покажет. Он повел их вниз, на два этажа ниже и пошел к двери Комбайнд тул. Положив ладонь на стеклянный глаз на двери, он легонько толкнул дверь, она щелкнула и открылась вовнутрь. Бэйб вошел, включил свет, и остальные потянулись за ним.

«Мы так долго пытались сюда попасть, — подумал Дортмундер, — а они просто взяли и пригласили нас сюда Это нехорошо.»

Они вошли в большую бледно-зеленую гостиную, которая тянулась практически до самой передней части здания, кроме того места, где был лифт. Окна были чистые, они хорошо поглощали звуки машин на Вэрик стрит. Мебель была дорогая, но не дизайнерская, такие же висели картины на стенах, поэтому комната больше походила на лобби отеля, чем на гостиную, только телевизор, зона развлечений и бар выдавали ее истинное предназначение. Но стиль лобби отеля еще больше придавал чемоданчик и сумка, стоявшие около двери.

Бэйб пригласил всех зайти, присесть и располагаться поудобнее.

— Для чего такой замок на двери? — спросил Дортмундер.

— Это от прошлой фирмы, — ответил Бэйб. — Раньше тут был офис «Транс-Глобал Юниверсал Индастрис» по исследованиям и развитию. Здесь было много ценных металлов, платина и все такое.

— И секретная информация, — добавил Мюллер.

— Точно, — сказал Бэйб. — Новые технологии.

— А теперь все в Азии, — сказал Мюллер.

— А теперь, — продолжил Бэйб, — здесь, в основном, хранятся файлы с тех времен, и мы тут принимаем гостей издалека, например, Херра Мюллера.

— Или посылки, — снова добавил Херр Мюллер.

Бэйб пожал плечами. — Ах, да, иногда и посылки, — отмахнулся он. — То, что не проходит через таможню. Для бизнеса. У каждого бизнеса есть свои секреты.

— Знаешь, Бэйб, — сказал Мюллер, поглядывая на багаж у двери, — на этот раз, я думаю, это должно остаться здесь.

Бэйб не хотел говорить об этом сейчас. — Обсудим позже, — сказал он, закрыв эту тему. Его лицо сменилось на более радостное. — Мы собрались, чтобы посмотреть на ваши вчерашние старания. Так, все рассаживайтесь.

Гостиная была очень просторной, все сели, повернувшись к огромному плоскому телевизору. Бэйб схватил охапку пультов, понажимал на каждом из них, вставил диск и отошел назад, улыбаясь экрану.

И вот он, «Бар и Гриль». Дортмундер не поверил своим глазам. В кадре бар выглядел не только намного реалистичнее, чем вчера на съемках, он выглядел даже реалистичнее, чем настоящий «Бар и Гриль».

И вот они сами, их было видно сзади, сбоку и сверху. Лица не было видно, но всегда было понятно, кто говорит, и образы героев четко разграничивались.

Дортмундер увидел себя, Келпа, Тини, малыша и Родни, бармена, обсуждающих счет последней бейсбольной игры, он даже почти поверил, что это все происходит с ним сейчас. Это были они. Свет был немного искажен, тени были слегка угловаты, поэтому казалось, что они все более крупные, мощные, более интересные, но все же это были они. Ты только посмотри.

И вот вошли Рэй и Дарлин: он похожий на мошенника из бродвейского мюзикла, она — на певицу из дешевого бара, но в целом они неплохо смотрелись. Они поздоровались, Келп бросил пару фраз Дарлин, которая уже не казалась такой глупышкой, после чего Рэй объявил, что у него есть новости, и конец.

Все это длилось минуты три, но они все отреагировали так, будто спали несколько часов, или даже как будто они спали несколько лет после укуса отравленного яблока. Они встрепенулись, похлопали глазами, глядя друг на друга, и тут малыш сказал: — Это круто!

Бэйб встал, улыбаясь всем сразу, он сказал:

— Дуг, это победа. Главное — продолжать в том же духе.

— Уверен, так и будет, — сказал Дуг. Его улыбка растянулась от уха до уха.

— Рой, мы ведь сможем?

— Совершенно точно, — ответил Омбелен. — Это очень радует, ребята. Увидимся в пятницу в десять, послезавтра.

— Тогда до встречи, — сказала банда.

Когда они спускались вниз по лестнице, Тини сказал громко, но так, чтобы его услышали только ребята из банды: — Собрание, у Дортмундера.

32

Дуг смотрел, как они спускались, услышал, как хлопнула дверь пожарного выхода, потом закрыл дверь наверху, повернулся к Бэйбу, Марси, Омбелену и Мюллеру и сказал:

— Все прошло очень хорошо.

— Заметь, первое, про что спросил Джон — замок на двери, — напомнил Бэйб.

— Ну, это очевидно, Бэйб. Его трудно не заметить.

— Они очень заинтересовались этим местом, — сказал Мюллер. — Они явно хотели узнать, какие тут скрываются секреты.

— Ну, — сказал Бэйб, — то, что мы им сказали, практически правда. Секреты, которые нас не касаются. Кивнув на чемодан Мюллера, он сказал:

— На считая налички, которая здесь проходит время от времени.

— Они бы очень ей заинтересовались, если бы они знали о ее существовании, — сказал Мюллер.

— Ну, сегодня она остается с тобой, — напомнил Бэйб. — А в следующий раз наличка появится тут только когда британцы переведут деньги на оплату банды, которые мы снимем в Нью-Йоркском банке. Он ухмыльнулся и раскинул руки. — Если они хотят украсть свои же деньги, да пожалуйста.

— А если что-то вроде? — спросила Марси.

Все уставились на нее. — Что «что-то вроде»? — решил уточнить Бэйб.

— Что если, — продолжила Марси, — они подписались под все это только для того, чтобы украсть что-то еще?

Бэйб нахмурился. — Например что?

— Я не имею ввиду по-настоящему, — исправилась Марси. — Я имею ввиду по сценарию. Можем ли как-то дать аудитории понять, что банда согласилась сниматься лишь потому, что они хотят что-то еще украсть?

— Я повторюсь, например, что украсть? — наседал Бэйб. Для них у нас больше нет ничего интересного.

— Даже не знаю, — сказала Марси. — Может фургон операторов? Они очень ценные.

Бэйб фыркнул:

— И что они будут с ним делать? Сдадут в аренду «NBC»?

— Не знаю, — вздохнула Марси, — но было бы здорово, если бы они собирались украсть что-то у нас, из склада, например. Я подумаю об этом, ладно?

— Сколько угодно, — разрешил Бэйб.

— Но, Марси, — сказал Дуг, — я могу тебе сказать, над чем нужно хорошенько подумать. Конфликты.

Марси вдруг стала похожа на провинившуюся школьницу, которая не подготовила домашнее задание. — Я знаю, — сказала она. — Я проработаю этот момент, честно.

— Я прошу прощения, — напомнил о себе Мюллер, — я немного выпал из беседы. Конфликты? Какие конфликты?

Дуг жестом указал на экран телевизора, где они только что смотрели отрывок предстоящего шоу. — В этом видео, — сказал он, — они все время друг с другом соглашаются. Никаких конфликтов, ссор, никакого выбора сторон. Никакой тебе драмы.

— Понял, — сказал Мюллер, но, похоже, он в чем-то сомневался.

— Дуг прав, — сказала Марси. — Они должны с трудом пробиваться к консенсусу, не может все идти так легко. Но проблема в том, что они, кажется, всегда друг с другом соглашаются. Но это уже моя проблема, как заставить их не соглашаться.

— Тебе придется, — сказал Дуг. — Нам нужно, чтобы они дрались друг с другом. Нам нужно, чтобы люди орали, размахивали руками. А они слишком счастливы сейчас. Нужны конфликты.

— Насколько это будет возможно, — добавила Марси.

33

— Вы сумасшедшие, — выдохнул Дортмундер. — Вы и правда хотите это сделать?

Они сидели в гостиной Дортмундера, Дортмундер, Келп, Тини и малыш, Дортмундер отказывался верить, что все хотят остаться в шоу.

— Будет весело, — сказал малыш, уже не в первый раз, но чего еще ожидать от ребенка?

Вот чего он никак не ожидал, так это заявление Келпа:

— Мне показалось, мы отлично смотримся на экране. Хочу показать Анне Мари, — он вспомнил про свою подружку.

И вот от Тини уж точно он такого не ожидал:

— К чему так спешить, Дортмундер? Мы ведь никуда не торопимся.

— Весь план заключался в том, — напомнил Дортмундер, — что мы водимся с этими людьми до той поры, пока не найдем цель, после чего мы исчезаем и ждем, а потом подчищаем место. Это был наш план. Только поэтому мы все это делаем. Мы тут не для того, чтобы в кино сниматься.

— В телевизионном шоу, — поправил Келп.

— Реалити-шоу, — уточнил малыш.

— Дортмундер, — сказал Тини, — мы все прекрасно понимаем, что то, что было в той сумке, улетим сегодня же. Теперь мы хотя бы знаем, для чего предназначено это место, и мы оказались практически правы, оно для доставки денег, но это вовсе не значит, что деньги есть там все время, они есть только когда они их перевозят. Сегодня они их перевозят, значит больше там ничего не будет.

— Что было бы причиной подождать, — упрямо твердил Дортмундер. — Исчезнуть, дать им забыть о нас, а потом обчистить их.

— Джон, — сказал Келп, — в следующий раз прибудут деньги из Англии, предназначенные для наших оплат. Хочешь украсть наши же деньги?

— Заработанные деньги — это не украденные, — прокомментировал Дортмундер. Украденные деньги чище. Это не признак рабства, чьего-то унижения, поражения или повиновения. Они твои не потому, что ты их обменял на свое время и работу, а потому что ты их взял.

— Я с тобой согласен, Дортмундер, — сказал Тини. — Но в этот раз придется покрутиться.

— Потому что это весело, — повторил малыш, словно заезженная пластинка.

— И тут я согласен с Келпом, — сказал Тини. — Я бы хотел показать Джози. И еще хочу добавить, Дортмундер, что я был под впечатлением от каждого из нас, и от тебя в том числе. Я смотрел на этих ребят в задней комнате, и я им верил.

Дортмундер откинулся на кресле в полном ужасе. — Я не понимаю, что тут происходит, — сказал он. — Вы, похоже, совсем забыли, кто вы и что вы. Вы хотите ходить в это место день за днем, и делать вид, делать вид, даже не знаю, как это назвать.

— Что это мы и есть, — помог Келп.

— Вам не нужно делать вид, что это вы и есть, — продолжал возмущаться Дортмундер. — Вы это и есть вы.

— Но это весело, — да когда ж уже малыш сменит пластинку? — Джон, послушай, просто расслабься. Мы еще продолжим сниматься какое-то время, потом нам заплатят, это либо будет все так же весело, либо не будет, и тогда мы пойдем и обчистим их.

— Будем приглядывать за Вэрик стрит, — продолжил его мысль Келп, — до тех пор, пока снова не появится Мюллер, так мы поймем, что деньги на месте, и мы будем знать, что они наши, и они будут настолько чистыми, насколько твоей душе будет угодно.

Вставая, малыш сказал:

— Я принесу нам еще пива, пока вы тут болтаете. В холодильнике ведь есть еще пиво, Джон?

Дортмундер тяжело вздохнул, что значило «да».

Вечером он уже был один, когда домой из «Сэйфуэй» вернулась Мэй с едой. Она подошла к гостиной, но так и осталась стоять в дверях.

— Джон? — спросила она, посмотрев на него. В чем дело?

— Мэй, ты даже не поверишь.

— У меня есть время положить овощи и принести пиво? — спросила она.

Время было. Когда она вернулась в гостиную и села в свое кресло, Дортмундер сказал:

— Иногда тебе кажется, что ты знаешь людей, — и потом он рассказал ей все, что произошло за день. Когда он закончил, он тихонько спросил:

— Ну? Что скажешь?

— Что я скажу? Она пожала плечами. — Джон, на самом деле, все звучит не так уж и плохо. Улыбнувшись, она добавила:

— Я бы с удовольствием посмотрела это шоу. По правде говоря, похоже, что это весело.

Дортмундер тяжело вздохнул, уткнувшись в свою банку пива.

34

Стэн не любит ничего не делать, поэтому когда ему нечего было делать, он все равно что-то делал. В среду днем, когда остальные были на съемках, Стэн поехал на метро из Канарси в Манхэттен, прошелся до Вэрик стрит, и встал напротив здания «Жизни наизнанку» за углом, он оперся о почтовый ящик, скрестил руки на груди, от чего стал очень похож на русского шпион из фильмов пятидесятых, и стал ждать.

Спустя какое-то время он увидел, как его ребята вышли из здания и направились за угол к лимузину Тини, по дороге что-то обсуждая. Он не присоединился к ним, не позвал их, потому что теперь он работал в одиночку, по своему собственному плану.

Спустя еще какое-то время подъехал еще один лимузин, из здания «Жизни наизнанку» вышли другие люди, один них был тот немец, которого Стэн видел в Комбайнд тул, теперь он тащил к автомобилю свой чемодан и сумку. Водитель лимузина положил его вещи в багажник, пока все это происходило, другие автомобили отчаянно пытались протиснуться вперед, но вот этот лимузин тоже уехал.

Как только они уехали, Стэн перешел улицу, подошел к зданию и открыл дверь ключом, который он сделал в прошлый раз, когда они здесь были. Будучи внутри, он включил флуоресцентные лампы и осмотрелся.

Автомобили, кругом автомобили. Большие, маленькие, новые, старые, ценные, хлам. Присвистывая сквозь зубы, Стэн прогуливался между ними и делал на телефон фотографии тех, которые могли бы быть интересны. Он остановился, когда выбрать шесть экземпляров, он не хотел жадничать, выбрал транспортное средство на сегодня, это был Додж Калибер, выбор пал на него, в основном, потому, что он стоял ближе всего к гаражной двери, что значило, что не придется переставлять много других авто.

Похоже, так или иначе, Калибер использовался для кино или тв-индустрии, потому что пол на месте пассажира был завален страницами сценария, а сзади все было завалено пустыми пластиковыми стаканчиками от кофе и контейнерами от еды. В бардачке лежали четыре разных помады, упаковка презервативов и мобильный телефон; люди всегда забывают свои мобильники.

Ну, это будут это не его проблемы. Стэн выехал на Калибере на Вэрик стрит, оставил его поперек тротуара и вернулся, чтобы закрыть гаражную дверь.

Довольный проделанной работой, он проехал на Калибере через Бруклин-Бэттери тоннель и уже оттуда по небольшим улочкам Бруклина в сторону Канарси, по пути он остановился у закрытого проката фильмов, чтобы взять диск с фильмом «Пит-стоп» (1969, с Брайаном Донлеви и Джорджем Баррисом в эпизодической роли, известным автомобилестроителем), чтобы посмотреть его вечером с мамой.

Он оставил Калибер на бордюре до четверга утра, когда он пришел, увидел, что машина все еще на месте, поэтому он сел в нее и поехал в еще более отдаленный, чем Канарси район, по соседству — если можно так сказать — где-то по дороге в Бруклин, в Куинс, и очень близко, но не совсем рядом, с округом Нассау.

Вдоль коммерческого бульвара не было ничего, кроме глухого отчаяния, только одно единственное здание «Подержанные автомобили у Максимильяна» как будто было на своем месте, будто оно выросло из маленького семечка, упавшего при падении астероида. Под яркими вымпелами, колышущимися на ветру, был рынок автомобилей, которые уже давно не видели любви и заботы, за исключением написанных побелкой слов на лобовом стекле:!!!ОТЛИЧНЫЙ АВТОМОБИЛЬ!!!!!!УЛЬТРАСПЕЦИАЛЬНЫЙ!!!!!!ТРИ В ОДНОМ!!! За всем этим действом стоял офис, выкрашенный в розовый цвет, который уже выгорел, и выглядело это так, будто этот розовый слой трансплантировали из засушливых районов Калифорнии.

Стэн проехал на Калибере через парковку — его автомобиль был прям-таки пародистым на фоне этого хлама — и подъехал к скрытому входу за зданием. Он припарковался в каких-то сорняках сразу за гаражами, вышел из машины и прихватил с собой ключи от Калибера. Пройдя через незакрытый забор на цепи, он пошел через кусты к задней части розового здания. Задняя дверь вела в серый офис, где сидела худая суровая женщина с продолговатым лицом, и которая быстро печатала что-то на компьютере без марки с таким звуком, словно у сверчков была вечеринка. Она подняла глаза, но не перестала печатать, и сказала:

— Привет, Стэн. Давно не виделись.

Стэн, удивившись, сказал:

— Гарриет, Макс купил тебе компьютер?

— Теперь все автомобильные формы онлайн, — сказала она, не отрываясь от печатания. — Ему так это не нравилось, вообще вся эта затея, но потом он так начал отправлять мои оплаты за такси в Департамент транспортных средств, и это оказалось дешевле.

Стэн понимающе кивнул. — Наверное, это было тяжело.

— Он был в бешенстве, — сказала она, — он говорил, что продаст все это к чертовой матери и уйдет на пенсию. Я спросила «Откуда на пенсию?», и он ушел дуться в свой кабинет.

— Как давно?

— Недели три назад.

Стэн с недоверием посмотрел на соседнюю дверь. — Думаешь, он все еще там?

Она засмеялась, грустный смех. — Он сейчас там, — сказала она, указав подбородком на дверь. — Иди, приободри его.

— Ну, я в любом случае хоть поздороваюсь, — сказал Стэн и вошел в другой кабинет, закрыв за собой дверь. Клацанье по клавиатуре стихло.

Офис был усыпан окнами, через которые виднелись предметы автомобильной распродажи. В центре кабинета восседал сам Макс, большой старый мужчина с тяжелой челюстью и тонкими седыми волосами, на нем был расстегнутый темный жилет поверх белой рубашки, измазанной автомобильной грязью. Когда-то он курил сигары, но, когда врачи сказали, что это сигары уже начали курить его, он бросил, но атрибуты остались, чтобы люди видели, что они упускают.

В данный момент Макс сидел за столом как леопард на водопое, он смотрел через окно, как пара-тройка покупателей расхаживает вдоль машин, за ними присматривает племянник Гарриет, похожий на нетерпеливого фавна в костюме-тройке. Стэн наблюдал за этим зрелищем с минуту, но поняв, что Макс даже не заметил его присутствия, нарушил тишину: — Что скажешь, Макс?

Макс шумно выдохнул, как будто он все еще курил сигары, откинулся в своем вращающемся кресле, и не отрывая взгляд от окна, сказал:

— Я скажу, что мне это не нравится, вот что я скажу.

— Что не нравится, Макс?

Теперь Макс, наконец, посмотрел на Стэна, кивнул без особой охоты. — Доброе утро, Стэнли.

— Доброе утро. Что тебе не нравится?

Макс снова уставился в окно. — Эти пташки похожи на людей с телевидения?

— Кто, ремонтник? Не думаю, что они еще таких держат.

— Нет, репортер, — сказал Макс так, будто это слово-синоним к слову «чужак». — Видел их когда-нибудь в эфире?

Заинтересовавшись, Стэн подошел к окну и начал рассматривать кандидатов. — Только если это не прогулка под конвоем, — вдруг решил он. — В чем дело, Макс?

— Садись, Стэнли, расскажу тебе, в чем загвоздка.

Стэн уселся в кресло для клиентов и спросил:

— У тебя проблемы с репортерами?

— Нет, и не хочу их иметь. Но один из местных каналов, назойливые людишки, которые в шестичасовых новостях показывают свое дотошное расследование о покупателях и продавцах.

— Ага.

— А точнее быть, — продолжил Макс, — о продавцах, которые продают без их паршивой рекламы на их паршивом канале.

— Логично, — сказал Стэн. — Не стоит кусать руку, которая тебя кормит.

— А хотелось бы. Они охотятся за различными легальными бизнесменами, Стэнли. Например, за мебельными магазинами, за которые, по итогу, ничего не платят. Звучит неплохо, да?

— Похоже на то.

— А что если они придут ко мне в следующем году, заберут это все и продадут какому-нибудь другому болвану? Все равно это все сплошной хлам.

— Ты прав.

— Им интересны и магазины бытовой техники, — сказал Макс, — и дилеры подержанных автомобилей.

Стэн понимающе кивнул. — Они к тебе уже приходили, Макс?

— Нет, но они уже оприходовали один в Бронксе, один в Стэйтен Айленде, связали их деловыми отношениями, ну, знаешь, всякие штуки, которые сложно объяснить неспециалисту.

— Понимаю, о чем ты.

Макс сделал очень жалостное лицо. — Стэнли, — сказал он, — я не хочу, чтобы они за меня взялись, понимаешь?

— Никто из нас не хочет, — согласился Стэн. — Это же как зараза.

— В точку.

Может они возьмутся за конкурентов.

— Твои слова, да Богу в уши. На самом деле, у меня есть несколько предложения, только мне не нужно привлекать внимание. Макса слегка перетрясло, он подкурил воображаемую сигару и сказал:

— Но о чем мне волноваться? Ты всегда привозишь мне отличные автомобили, вот только собака съела все документы.

— И так бывает, — ухмыльнулся Стэн.

— Кроме того, — сказал Макс, теперь уже улыбаясь, словно беседует с сыном или другим близким родственником, который его очень порадовал, — ты знаешь, как устроен реальный мир, как трудно и дорого мне дается вернуть этих сироток, которые ты мне привозишь, в мир торговли, поэтому время от времени у нас должна быть хорошая скидка.

Стэн считал, что его затраты не столь уж обременительны, поэтому сказал:

— Мы помогаем друг другу, Макс, и я это очень ценю.

— Ну а теперь, — сказал Макс, переключившись на другую тему, — рассказывай, что ты мне сегодня привез, Стэнли?

— Для начала, — сказал Стэн, — черный Калибер, года два обката.

Макс с недоверием посмотрел на него. — Для начала?

Стэн достал из кармана телефон и протянул Максу, чтобы показать фотографии. — Могу привозить тебе по одной в день, столько, сколько тебе будет нужно, — сказал он. — После этого может еще парочку.

Макс пролистал фотографии, потом посмотрел на Стэна и нахмурился. — И что ты собираешься делать? — спросил он. — Выследишь их гнездо?

— Сейчас они находятся там, — сказал Стэн, — где они никому не нужны. Их использовали для шоу на ТВ, а теперь они просто стоят на складе, как ненужные костюмы.

— Шоу на ТВ? Максу это определенно не нравилось. — Стэнли, я не хочу, чтобы сюда ввалились люди с телевидения и узнали свои автомобили. Типа «Эй, я же ездил на нем, вызывайте копов!».

— Нет, не такое ТВ, — успокоил его Стэн. — Ничего, связанного с новостями, это для реалити-шоу, они не выходят за свои пределы.

— Ну, если ты в этом уверен.

— Уверен. Всем этим машинам точно будет лучше выйти в свет.

— А ты смышленый малый. Возвращая телефон, он добавил:

— Я подарю им всем новый дом, а ты выбирай способ оплаты. Может открыть тебе счет?

— О, оплата по факту будет проще всего, — осторожно сказал Стэн. Меньше бумажной волокиты. Я привожу автомобиль, мы оба его рассматриваем, оцениваем, приходим к соглашению, и я получаю наличные. Просто. И по-дружески.

— Некоторые и так делают, — согласился Макс, похоже, ему было все равно, как это сделать. Поднимаясь с кресла, он сказал:

— А теперь давай-ка посмотрим на твой первый экземпляр. Но потом он застыл, снова вглядываясь в окно. С некоторым удивлением он сказал:

— Посмотри на это.

Стэн посмотрел в окно. Новый покупатель, который присоединился к уже бродившим по парковке молекулам, был огромным мужчиной с огромной черной бородой и густой копной черных волос на голове. Он был одет в какую-то непонятную свободную одежду оранжевого цвета, что делало его похожим на короля абрикосов.

— Уау, — выдохнул Стэн. Это подразумевалось как комплимент.

Склонившись над столом, ближе к окну, Макс спросил:

— Как думаешь, это может быть человек под прикрытием?

— В качестве кого? Тупого исполнителя? Стэн покачал головой. — Ладно, Макс, пойдем я покажу тебе машину.

Но Макс не отрывался от окна. — Посмотри, что он делает.

Новоприбывший заинтересовался Фольксвагеном Рэббит, не очень большой автомобиль. — И что он собирается с ней делать? — спросил Стэн.

Большой мужчина открыл дверь со стороны водителя. Прежде, чем племянник Гарриет успел к нему подбежать, чтобы обсудить все вопросы, тот уже усаживался за руль.

— Не выйдет, — сказал Макс.

Мужчина пытался втиснуться в Рэббит. — Он собирается на ней ездить или носить на себе как аксессуар? — с иронией спросил Стэн.

— Если он не сможет ее с себя стащить, ему придется ее купить, — ухмыльнулся Макс. — Пусть сами разбираются, пойдем, Стэнли, покажешь, что привез.

И они пошли на улицу осматривать Калибер.

35

В этот раз все было по-настоящему. Дарлин знала это, и она знала, что Рэй тоже это знал, они оба знали. В конце концов, любовь — это всегда по-настоящему.

Наверное, это все из-за реалити-шоу. Вот уж ирония. Найти свою настоящую любовь среди искусственных декораций, да уж. Никогда нельзя предугадать, как все обернется.

Все началось в четверг утром, на второй день съемок, когда у банды был выходной, а Дарлин, Рэй, Марси и Рой Омбелен вместе со съемочной группой отправились в Центральный парк снимать новый эпизод, что было довольно весело. Нужно было добавить характера, свои эмоции, чувства, идеи в сюжетную линию.

Идея заключалась в следующем: Рэй, стенолаз банды, недавно повстречал Дарлин и хотел познакомить ее с ребятами, и когда он это сделал, контраст между ее невинностью (что было наигранно) и их недоверием (что играть вовсе не пришлось) показал ему его жизнь в новом свете.

Они пошли в Центральный парк, чтобы спрятаться от лишних глаз и поговорить. Какие у них все-таки были отношения? (Терминология реалити-шоу предполагает именно это слово). Какое у них было будущее? Будет ли оно совместным?

Они провели целый день в парке, снимая эпизод, со всеми нужными разрешениями, что сделали съемки еще более увлекательными. Они плавали на лодке по озеру, гуляли по Рэмблу, наблюдали за людьми, бегающими по резервуару (к которым они не присоединились, хотя Марси казалось, что это было бы здорово), гуляли возле Бельведерского замка, рассматривали каменные сооружения, которые стояли по всему периметру парка, словно стражи, и они все время болтали, и в конце практически каждого предложения они делали разные умозаключения, все потому, что Рой не хотел приводить к какому-то конкретному решению. (Рой, в частности, сам не знал, как все дальше будет развиваться).

И в конце дня они слились в трепетном поцелуе, на тропинке за Драйвом, окруженные такси и повозками, бегунами и велосипедистами, которые не обращали на них никакого внимания. Это Нью-Йорк.

А потом все разошлись по домам, Дарлин и Рэй и все остальные, и они даже не держались за руки. Но позже вечером они оба поняли, они все поняли.

У Рэя была очень милая квартирка в небольшом старом сером каменном здании на Западной Восемьдесят пятой улице, рядом с Центральным парком, на третьем этаже, в самом конце, с большой гостиной и спальнями, и очень современной кухней и ванной комнатой. Он был успешным актером, работал в разных проектах, начиная от Бродвейской «Звезды Стриндберга», заканчивая рождественской рекламой электробритвы. Он также состоял в союзах актеров, например, Гильдия киноактеров, Американская федерация актеров радио и телевидения и профсоюз актеров, у которого не было аббревиатуры.

На этой неделе они больше не нужны был на площадке шоу, поэтому они провели все это время в квартире Рэя, изучая друг друга со всех сторон. В пятницу в обед он получил звонок насчет работы в рекламе (которую он не получил), и она воспользовалась этим моментом, чтобы раскопать его секреты, осторожно, не оставляя за собой следов. Она так ничего и не нашла, что было облегчением и неким расстройством одновременно, и наградила Рэя (в том числе за его долгое воздержание) особым вниманием.

В воскресенье вечером, все еще торча в квартире Рэя, они заказали на дом тайскую, итальянскую, мексиканскую, бразильскую и бангладешскую кухню. В понедельник к десяти их ждали на Вэрик стрит, где Марси должна была рассказать им продолжение их истории. Душ Рэя был достаточно просторным, что позволило им принять душ вместе, от чего они вышли из дома позже запланированного, но им повезло с метро, поэтому они практически не опоздали.

Все собрались у декораций «Бар и Гриль», где Дуг толкал торжественную речь, перед тем, как Марси расскажет им детали предстоящей работы, как вдруг опять этот противный звук лифта ударил по ушам. Дуг, будучи и так раздраженный и уставший от своих бесконечных обязанностей, выдал парочку пикантных слов, которые его отец не стал бы произносить при дамах, и тут лифт остановился, и на платформе показался Бэйб в компании человека с каменным лицом, Сэмом Куиггом.

— Бэйб? Дуг уже не показывал своей раздраженности; на самом деле, он теперь излучал дикое рвение быть полезным, хоть как-нибудь. — В чем дело, Бэйб?

Бэйб молча подошел к ним, уперся руками в бока, обстрелял всех взглядом, полным ярости, словно из огромной пушки на броненосце, и сказал:

— Шоу отменяется. Закрываем его.

36

Дортмундер не поверил своим ушам. Опять? Теперь-то в чем дело? За последнюю неделю он и остальные ребята уже успели привыкнуть к этому странному бизнесу. Дортмундер был против всей это деятельности, он даже убедил себя в этом, но все же что-то в этом было. Это весело, и очень втягивает.

Например, на прошлой неделе они снимали на дороге. Все они, кроме Рэя, поскольку лазанье по стенам не планировалось, пошли в настоящий ломбард и разговаривали с настоящим ростовщиком, который не был похож на ростовщиков из фильмов, это был азиат, очень худой, который в конце каждого слова добавлял странный звук, похожий на прищелкивание. Он считал, что все, что они делают, очень смешно и каждый раз хихикал, и его лицо расплющивалось от смеха вокруг хохочущего рта. Марси и Дуг попытались настроить его на серьезный лад, напомнив, что они платят ему настоящие деньги, и тогда тот успокоился, и они смогли продолжить.

Но ничего хорошего в этом не было. И тут не было ничего хорошего не просто так. Сюжет заключался в том, что Тини знал ростовщика, поэтому они пошли с ним поговорить (сцена в такси, где Тини занял все переднее сиденье, еще одна причина не подключать Рэя), они договаривались о том, что он у них будет скупать все, что они стащат из склада компании.

Но в итоге оказалось, что ростовщик хотел брать товар на реализацию, но это бы не сработало. Воры не работают под реализацию. Они находят товар, продают его, получают наличку. Именно поэтому они берут очень маленький процент от реальной стоимости товара, что их полностью устраивало, потому что в таком случае у них есть хоть какая-то прибыль.

Так идея с ломбардом не сработала, по крайней мере, как все время говорил Дуг, «по сюжету». Но на самом деле, с учетом их профессии, этот ломбард отлично им подходил. Как это все происходит, когда вы и ваши друзья собираются вломиться куда-то, вытащить то, что там есть: сначала вы собираетесь вместе (например, в задней комнате «Бар и Гриль»), чтобы обсудить все, выбираете место («разнюхать место» в терминологии Дуга), потом вы туда идете и берете, что вам нужно, потом приносите в ломбард, и, если налички нет сразу, можно обговорить все нюансы со скупщиком. Легко и просто.

Нечего тут развозить это все на целый сезон телевизионного шоу, поэтому для мозговитой Марси это стало целым заданием и даже вызовом. На протяжении целого сезона они бы собирались устраиваться на работу, и даже усердно готовились бы к этому, но умная Марси в какой-то момент поставит им палки в колеса в этой затее, из-за чего им придется вернуться в «Бар и Гриль» и придумывать себе еще одно дело.

Это-то и было самое интересное: по факту, они ничего не делают, они просто все время планируют. А потом ты усаживаешься перед телевизором и просматриваешь, что сделал вчера и понимаешь, что ты был не так уж и плох. В общем-то, все они были не плохи.

Но вот опять приходит Бэйб со своим «все-мы-закрываемся-шоу-конец». Ну теперь-то что не так?

Дуг озвучил этот вопрос, мучивший всех: — Бэйб? Теперь-то в чем дело? Что не так?

— Эти люди, — прорычал Бэйб, указывая на ребят, — воры. Они поганые воры.

Дуг, удивленный как и все остальные, сказал:

— Конечно, они воры, Бэйб. Собственно, вот почему они здесь.

— Они у нас крадут, — продолжал возмущаться Бэйб.

— Из склада, — согласился Дуг. — Мы знаем, мы…

— Машины, — отрезал Бэйб.

И тут Дортмундер все понял. Даже не глядя на других, он знал, что они тоже все поняли. Стэн поработал.

Дуг, конечно же, не понимал, о чем идет речь:

— Машины? Бэйб, о чем ты?

Бэйб указал пальцем на пол. — Как минимум, четыре машины пропали, — сказал он. Одна из них понадобилась вчера для шоу, а когда водитель пришел за ней, ее уже не было.

— О Боже, — вскрикнула Марси, у нее практически был сердечный приступ. — Ребята, вы же не делали этого?

— Нет, — спокойно ответил Дортмундер.

— Скоро приедут люди и проведут инвентаризацию, чтобы узнать, сколько машин эти люди угнали, — сказал Бэйб.

— Это не мы, — сказал Дортмундер.

Бэйб даже не посмотрел на него. — Я, конечно, знал, что у воров честь — на самое сильное качество, — сказал он Дугу, — но это уже перебор. Дуг, мы ведь им платим, каждому по 2400 долларов уже заплатили.

— Меньше налогов, — с кислой миной сказал Келп. — Даже не знаю, куда эти деньги уходят.

Дуг понял, что столкнулся с новой проблемой. — Мы уже говорили об этом, Энди, — сказал он. — Ваши деньги приходят из вне, но все граждане США обязаны платить подоходный налог, не важно, где они работают и откуда им платят. Ты это все понял и согласился с этим.

— И, — добавил Бэйб холодным голосом, — это не значит, что вы должны воровать у нас машины, вы должны с нами сотрудничать.

— Это не мы, — повторил Дортмундер.

Келп указал на Дортмундера и сказал Бэйбу:

— Он прав. Это не мы.

Бэйб положил руки на бедра и пристально посмотрел на Келпа. — То есть, вы хотите сказать, — сказал он, — что ни ты, ни твои друзья не нахимичили со входной и задней дверью, чтобы вы могли попасть сюда в любое время, когда вам заблагорассудиться?

— Конечно нахимичили, — спокойно ответил Келп.

— Естественно, мы нахимичили, — повторил за ним Дортмундер. — Этим-то мы и занимаемся.

Теперь Бэйб уже уставился пристальным взором на всю команду. — То есть вы с этим согласны?

— Так это работает, — сказал Келп. — Никогда не заходи в помещение, если не знаешь, как из него выбраться. Это называется «стратегия выхода».

Дортмундер помог пояснить:

— Никому не хочется остаться в коробке и при этом не знать, как из нее выбраться.

— Мы также нахимичили с дверью на крыше, вы знали об этом? — уточнил Келп.

— Что? Бэйб даже не смог скрыть своего шока. — Через крышу невозможно угнать машины!

— Мы их вообще ниоткуда не угоняли, — продолжал настаивать Дортмундер. — Единственный момент, когда нам может понадобится транспорт — это когда мы собираемся что-то откуда-то увозить.

И тут вдруг заговорила Дарлин:

— Ну, ни я, ни Рэй не угоняли старые машины. Она говорила это так, что было не понять, она злится или собирается заплакать. — У нас есть алиби, — добавила она. — У обоих. Мы выступаем в качестве алиби друг другу на каждую секунду.

— Дарлин, — перебил ее Рэй.

Дуг ее успокоил:

— Дарлин, никто не обвиняет ни тебя, ни Рэя ни в чем подобном.

— Мы тоже ничего подобного не делали, — сказал Келп. — Может даже больше, чем ничего.

Бэйб, похоже, совсем запутался. — Если вы не угоняли эти машины, — сказал он, — во что я не верю ни на секунду, но если это не вы, то кто? Кто еще мог бы их угнать?

— Бэйб, — вдруг подал голос малыш, чему все очень удивились. Когда Бэйб встретился с ним взглядом, он сказал:

— Сколько человек имеет ключи от этого здания?

Бэйб нахмурился. — Понятия не имею, — ответил он. — И что с того?

— Сотня: — спросил малыш. — Тысяча?

Бэйб задумался, а потом пожал плечами. — Наверное, больше сотни, — сказал он. — Точно меньше тысячи.

— И ты всем им доверяешь? — продолжал малыш.

— Я даже не всех их знаю, — раздраженно ответил Бэйб. — Какая, к черту, разница?

— Все эти машины внизу, — намекал малыш. — Просто стоят. Никто о них не печется. В машинах есть ключи, Бэйб. И больеш сотни людей знает об этом.

Бэйб покачал головой. — И почему тогда, — спросил он, — это произошло именно сейчас, когда появились вы? Которые могут свалить из здания в любую минуту.

— Ну, — ответил на его вопрос малыш, — если бы я работал в вашем офисе, и знал, что внизу тут стоят машины, и у меня был бы ключ к зданию, и я знал бы, что вы тут работаете с бандой преступников, я бы точно задумался «А ведь это отличный шанс обзавестись новыми колесами».

Бэйб озабоченно посмотрел на Дуга. Дуг озабоченно посмотрел на Бэйба.

— Дело в том, что мы все живем здесь, на Манхэттене, — сказал Дортмундер. Мы не работаем там, где нужны машины. Тем более четыре? Да мне даже одна не понадобится.

— Бэйб? — спросил Дуг. — Думаю, они говорят правду, на самом деле. Какая им от этого выгода? И посмотри на эту видеозапись, которую мы отсняли.

Видно было, как Бэйб колебался. — Даже не знаю, — сказал он.

— Я знаю, — сказал Тини. Повернувшись к Дортмундеру, он сказал:

— Это не работает. Мы уже видели себя на маленьком экране, мы получили по 2400 долларов за вычетом налогов, пора сворачиваться. У нас есть реальные дела, с которыми можно работать. Хватит этих фантазий.

— Думаю, Тини прав, — согласился малыш.

Дуг в полном шоке вскрикнул:

— Нет! — Джон? Энди? Вы же не хотите все бросить, не так ли?

— На самом деле, — сказал Келп, — когда малыш сказал об этом вслух, я понял, что все-таки хочу.

Дортмундер вдруг почувствовал легкость во всем теле. Как будто это зуд, происхождение которого он так и не понял и от которого он страдал каждый раз перед камерой, вдруг исчез. Они достаточно поработали над этим реалити-шоу, они поняли, как это работает, кому теперь нужно продолжение всего этого? — Думаю, — сказал он Дугу как можно мягче, — у вас получился очень короткий сериал.

— Нет, погодите, — сказал Бэйб. — Вы подписывали контракты. Есть обязательства.

— Зовите нас в суд, — предложил Келп. Повернувшись к Дортмундеру, он сказал:

— Готов, Джон?

— Как никогда.

Дарлин, наконец, поняла, как она себя чувствовала: она была готова заплакать. — Ну, пожалуйста, — почтит завыла она. — Вы не можете закончить сейчас. У нас же так хорошо получалось. Вы еще не видели съемки со мной и Рэем в Центральном парке, это самая милая вещь, которую вы себе и представить не можете.

— Это и правда чудесная сцена, Джон, — подключился Рэй. — Если бы вы увидели эту сцену, вы бы точно захотели продолжить.

— Тогда хорошо, что я ее не видел, — сказал Дортмундер. Пока, Дуг.

— Как там люди говорят? — сказал Келп. — Это было почти реально.

Четверо направились в сторону лестницы. Вдогонку Дуг кричал:

— А что если мы предложим вам больше: Почему бы вам не нанять агента? Джон! Как нам связаться?

37

В понедельник в полдень Стэн решил, что пришло время посвятить ребят в то, что он успел узнать на Вэрик стрит. Это будет для них ударом, многие их мечты разобьются вдребезги, но им придется узнать рано или поздно. Стэн терпеть не мог приносить плохие вести, но в этот раз у него не было выбора.

Дело в том, что там, на Вэрик стрит для них не было дела. Прошлой ночью у Стэна было немного свободного времени и предостаточно любопытства, чтобы посмотреть на содержимое, хранящееся на складе Никербокер. Стэн перед тем, как выгнать миленький розовый Шевроле Корвет, поднялся наверх, пробрался в несколько помещений склада, чтобы посмотреть, что оттуда можно вынести в ночь кражи.

И оказалось, что ничего там нет. Черт. Плетеные корзины со старой одеждой, какая-то даже чистая. Поцарапанный спортинвентарь на все известные виды спорта. Девчачьи журналы из пятидесятых. Коробки со свадебными фотографиями в рамках; сколько раз нужно выйти замуж, чтобы перестать считать, в конце концов? Одним словом — полный провал.

Будет правильно сказать ребятам. С их стороны было умно уйти из реалити-шоу и вернуться в реальный мир, когда он начал их подгонять в этом вопросе. Ведь где-то там их еще ждет привычная работёнка.

Он сам еще раз вернется на Вэрик стрит, чтобы увезти эту хорошенькую Субару Форестер, где вместо пассажирского сидения спереди были крепления для камеры, но это был незначительный недостаток, который легко устранит гаражная команда Максимильяна. Но это все будет гораздо позже сегодня; а пока есть время для встречи.

Когда он попытался связаться с ребятами напрямую, у него ничего не вышло, что означало, что эти рабы все еще трудились на плантациях реалити, но после первой неудачной попытки, он все-таки догадался оставить им сообщение.

Неудачная попытка заключалась в том, что изначально он попытался позвонить Джону, но никого не было дома, а Джон в жизни не заметил бы автоответчик, даже если тот вдруг поднялся бы и плюнул ему в глаз. Потом он позвонил домой Энди, трубку подняла Анна Мари, подруга Энди, после того как Стэн представился, они с минуту поболтали, а потом он сказал:

— Не могла бы ты передать Энди, что я бы хотел собраться всем вместе, у меня для них есть важные новости.

— Конечно, Стэн. Где и когда?

— Думаю, «Бар и Гриль» в десять, — сказал Стэн. — Это место — что-то вроде портала назад в реальный мир.

— Я ему передам, — пообещала она.

После этого он позвонил Тини, где ответил автоответчик Джейси:

— Это голосовая почта Джейси Тэйлор. Мистер Тэйлор в данный момент недоступен. Ваш звонок очень важен для нас, оставьте свое имя и номер телефона после гудка. Хорошего вам дня. Или ночи.

Стэн проговорил автоответчику все то же, что он сказала Анне Мари, после чего добавил:

— Не думаю, что у мелкого есть голосовая почта, поэтому, Тини, расскажи ему что да как. И если кто-то из нас обнаружит его в какой-нибудь гостиной, можно заодно и прихватить ему автоответчик. Будет очень даже мило, он-то точно будет им пользоваться.

После этих звонков он сделал паузу и выпил пива, после чего снова позвонил Джону, трубку сняла Мэй:

— Слушаю? — ее интонация прямо кипела недоверием, из-за чего Стэн поторопился ответить:

— Это Стэн, Мэй, как дела, это всего лишь я, Стэн.

— О, привет, Стэн. — Давно с тобой не виделись.

— Я работал по другую сторону улицы от ребят, — сказал Стэн. — Но у меня есть информация, которую ребята должны узнать, поэтому я хочу договориться со всеми встретиться в «Бар и Гриль» сегодня в десять.

— Я передам Джону, — пообещала она. — Похоже, у тебя все хорошо, Стэн. А как там твоя мама?

— Супер, — сказал Стэн. — Сейчас на выезде, скоро должна вернуться.

— Передавай от меня привет. А я только вернулась из «Сэйфуэй», поэтому я сейчас усядусь и закину ноги на стол.

— Хорошая мысль, — ухмыльнулся Стэн. — Наверное, я сделаю то же самое.

Пять вечера. По всему городу люди усаживались и закидывали ноги на что-то повыше. Стэн был не исключением.

38

Когда Дортмундер в десять вечера вошел в «Бар и Гриль», он увидел, что Ролло разговаривает с туристом в правом конце бара. Было несколько пунктов, по которым можно было сразу определить, что это турист: бинокль и фотоаппарата, висящие на шее, солнечные очки, поднятые на лоб, камуфляжная куртка с множеством карманов, из которых торчали карты, штаны заправлены в высокие походные ботинки, и кроме всего этого он пытался рассчитаться за свое пиво евро.

У Ролло такой валюты не было. — У нас только американские доллары, — объяснял он. — Они уже не имеют такой ценности как раньше, но мы к ним привыкли.

— %#&_#&%$*@ @ј&%#$, — сказал турист и отошел, держа в руках маленькую разноцветную бумажку.

В это время в левом конце бара завсегдатаи обсуждали интернет. — Это самая большая мировая афера, — сказал один из них. — Зачем все это? Первое, что ты должен сделать, еще до того, как начнешь пользоваться, тебе нужно пойти и вывалить кучу денег на покупку этой счетной машинки.

— Компьютера, — подсказал второй завсегдатай. — Это называется компьютер.

— Конечно, — согласился первый. — И что она компьютеризирует? Это счетная машинка.

— Ну, — не согласился второй завсегдатай, — я думаю, у нее все-таки побольше функций. Сам-то я, конечно, не знаю, но я так понимаю, что это штука подсоединяется ко всему и везде. Каким-то образом.

— И? — спросил первый. — Мой телефон тоже везде и ко всему подключается. И телевизор везде и ко всему подключается.

Теперь уже третий завсегдатай заговорил:

— На прошлой неделе мне ошибочно позвонил парень из Турции. Сказал, чтобы я оплатил звонок. Я и сказал ему, что и куда ему оплатить.

В это время турист, снова размахивая своими евро теперь уже пытался уговорить бармена. — &%$&&@*+, &&%$)**, — пытался он подлизываться, обаятельно улыбаясь.

Не вышло. — Если эта бумажка не зеленая, — сказал Ролло, — мне от нее проку нет. А эту бумажку вези назад в свой ЕС или куда там.

Слева уже четвертый завсегдатай присоединился к беседе, а Дортмундер пока терпеливо ждал где-то посередине бара, облокотившись на барную стойку, читая этикетки на бутылках, и отмечая сам себе, что только пару названий он смог бы произнести вслух. Четвертый завсегдатай говорил:

— Это очередная афера государства, так же как и продвижение интересов больших ферм, все эти субсидии и подскочившие цены на урожай и все такое прочее. Если ты подпишешься в этом интернете, знаете, что они заставят вас делать? Придется зарегистрироваться для доставки соленого мяса!

Второй завсегдатай посмотрел на него так, словно увидел перед собой айсберг. — Правда?

— Это правда, — настаивал четвертый завсегдатай. — Я читал об этом, даже несколько раз читал. У людей накопилось все это мясо, они не знают, что теперь с ним делать.

Первый завсегдатай засомневался:

— Мне кажется, ты что-то не так понял.

— Нет, Джоуз.

Первый завсегдатай опустил одну бровь. — Я что, похож на испанца?

— Не знаю, — бесстрашно ответил четвертый. — Надо посмотреть, как ты танцуешь мамбо.

— Вы там потише, — вмешался Ролло. Многолетний опыт научил его мягко, но настойчиво вмешиваться в нужный момент.

Четвертый завсегдатай так и не успел закрыть рот, но, скорее всего, он сказал не то, что изначально собирался. — Вот в чем я уверен, — сказал он, — так это в том, что государство точно замешано в этом дерьме. Они лезут в жизнь каждого. Везде суют свой нос.

— Верблюд под навесом, — сказал третий, которому звонил парень из Турции.

Этот комментарий сопровождался тишиной, и Дортмундер мог четко услышать, как этот турист теперь вдруг решил, что он на коне, и имеет право требовать уважения, соблюдения его прав, или судебного разбирательства, или повторного судебного разбирательства, все это слилось в одном пальце, тычущем на бар, рукой, которая не держала евро. — %#$&&, — сказал он. — *&+@%%$# %&*++%$, $%#&@1/4**& $%& +*%$# *$%&$+@@.

Ролло поднял ладонь вверх и показал жест регулировщиков, означающий «стоп». — Погоди, — сказал он туристу. — У меня тут есть нормальные посетители, которые не тарабанят на непонятном языке с ожерельем из раковин. Повернувшись к Дортмундеру, он сказал:

— Сначала ты.

— Сегодня нас пятеро, — сказал Дортмундер.

— Хорошо. Сейчас я сделаю твоё, а для остальных бурбон.

В это время завсегдатаи обсуждали что такое блог и можно ли его поймать, а турист окинул Дортмундера таким взглядом, будто какой-то подозрительный тип собирается переступить черту.

Если и так, то, похоже, так и вышло. Ролло поставил на поднос стаканы, лед, из «Амстердамского ликероводочного магазина — наш собственный бренд», подошел с этим подносом к Дортмундеру, но потом остановился и сказал:

— Подожди.

— Подожди?

Ролло смотрел Дортмундеру через плечо, Дортмундер повернулся и увидел, что вошли Тини и малыш. — Вовремя, — сказал Дортмундер.

— Что значит, что кто-то опаздывает, — сказал Тини.

Туристу явно не нравилась вся эта толпа, которая теперь заняла его место в центре сцены, он даже растерялся и не знал, что делать. Помахивая евро перед этими тремя, он сказал:

— &%*$*@, &*$@+ *&%*+, — теперь в его интонации звучал позыв к международной дружбе, на любом языке это понятно.

Тини потянулся к туристу и легонько щелкнул пальцами по биноклю. Турист вздрогнул, в его глазах читался ужас. Тини сказал ему:

— Все, что тебе нужно сделать, это не быть греком, когда ты в Риме.

Турист похлопал глазами. Все языки, даже его собственный теперь казались ему непонятными.

Ролло, который был занят все это время, теперь повернулся к Тини и протянул ему его ярко-красный напиток и спросил у малыша:

— А ты что будешь сегодня?

— Думаю, просто пиво, — сказал малыш.

Ролло с невозмутимым лицом повернулся к Дортмундеру и сказал:

— А парень растет, — потом повернулся, протянул счет, а Дортмундер взял поднос, как тут появился Келп, который сказал:

— Я немного опоздал, дайте-ка я понесу.

— Конечно, — сказал Дортмундер, освобождая руки, они прошли мимо завсегдатаев, которые теперь уже пытались выяснить, может ли интернет за тобой следить.

— Секунду, — сказал Келп.

Они все остановились, Келп повернулся к завсегдатаям и сказал:

— Ответ на ваш вопрос — да. Не так давно у одной женщины в Нью-Йорке, которая работает в Эппл Сторе, на знаете, компьютерный магазин, кто-то ограбил квартиру, многое утащили, включая ее компьютер. А поскольку у нее богатый опыт работы с компьютерами, она знала, как сказать другому компьютеру, чтобы тот сделал фотографии места, где он находится. И он так и сделал, фотографии двух грабителей, она скачала эти фотографии с другого компьютера и отослала их копам, и очень скоро копы арестовали грабителей, а женщина получила назад свой компьютер и остальные вещи. Мораль сей басни такова — не совершай никаких преступлений, где хоть как-то замешан интернет.

Келп поучительно кивнул им, удостоверившись, что они слушали его историю, а потом повернулся к ребятам и сказал:

— Ну все, пошли. И четверо оставили завсегдатаев, тихо сидящих в ряд, словно рыбки в аквариуме. Уже в коридоре малыш сказал:

— Энди, это круто. Это реальная история?

— Да, — коротко ответил Келп. — И пусть это будет для тебя уроком.

Малыш торжественно поднял свой бокал с пивом в знак выученного сегодня урока. — Так и есть, — сказал он.

39

Все расселись за круглым столом задней комнаты в том порядке, в котором заходили в комнату, Дортмундер напротив двери, Тини и малыш по бокам с видом на дверь, Келп сначала закрыл за собой дверь, а потом сел рядом с малышом с видом от двери.

Когда все расселись по своим местам, Тини сказал:

— Стэн всех собрал, и он единственный, кого здесь нет.

Это невежливо.

— Наверное, этому есть объяснение, — предположил Дортмундер.

Тини поднял одну бровь. — Ты всегда пытаешься искать в людях хорошее, — он как будто обвинил его.

— Не всегда, — защищался Дортмундер, дверь открылась и вошел Стэн.

— Ага, — хмыкнул Тини.

Стэн закрыл за собой дверь, увидел, что есть свободное место рядом с раздраженным Тини и место спиной к двери. Пока он колебался в своем выборе, он сказал:

— Извините, я опоздал, но я могу объяснить.

— Я так и думал, — сказал Дортмундер.

Стэн поставил свое пиво и соль на стол и уселся рядом с Тини. В это время года, — начал он, — повсюду туристы, эти европейцы со своими роскошными квартирами на Манхэттене, которые только открылись в начале нового сезона, даже эти американцы повылазили, чтобы посмотреть на Нью-Йорк и убедиться, что он такой же страшный, как им рассказывали дяди. Поэтому в это время года, — подытожил он, — я не поехал по Белт Паркуэй. Там полно этих зевак, которые не умеют ездить по Нью-Йорку. В принципе, они вообще нигде не умеют ездить.

— И это объяснение? — почти возмутился Келп.

— Это вступление, — пояснил Стэн. — Просто хочу сказать, что я знаю, что делаю. В городе я знаю, где что происходит, где проходят парады дня национальной гордости, знаю, где забастовки и демонстрации, поэтому я выбрал себе маршрут. Сегодня вечером я поехал во Флэтлэнд и Пенсильванию, а потом в Бушвик, потом через Мидтаун тоннель, потому что там въезжающий поток машин в вечернее время не такое ужасное, а там можно с Франклин Рузвельт драйв на Семьдесят девятую через парк. Таков был план.

— Это не план, — буркнул Тини. — Это фильм о путешествиях.

— Расскажи всем, Стэн, — попросил Дортмундер. — Что пошло не так?

— Все сработало, — сказал Стэн. — Я поехал на Манхэттен, по Франклин Рузвельт драйв. Там были пробки, но поток двигался. Я был в средней полосе, потом увидел где-то три машины в правой полосе, Хонда, у которой отлетело левое переднее колесо.

Все теперь слушали внимательно. — Что? — переспросил Келп. — Оно просто отвалилось и лежало на траве?

— Черт, нет, конечно, — возмутился Стэн. — Он еще висело на месте. Хонда держала баланс, так что и колесо держалось. Но потом колесо поехало впереди машин, и парень на Хонде, когда увидел, что колесо ускакало вперед его машины, он ударился в панику.

Тини кивнул. — Многие бы запаниковали, — сказал он.

— Он нажал по тормозам, — сказал Стэн. — И тут его равновесие пошатнулось. Он резко выкручивает руль вправо, левая передняя часть машины ударяется о тротуар, все это выглядит, словно шесть Хонд одновременно едут в шести разных направлениях, включая движение вверх. Похоже на танец, только очень быстро. Потом все уже дали по тормозам, Хонда все это время кружилась на дороге, и, в итоге, когда она остановилась, она перекрыла все три полосы, а некоторые ее части отвалились и раскидались по всей округе. Весь трафик машин напирает сзади, вперед не проедешь, и выехать никак нельзя. Мы застряли.

— А что с колесом? — спросил малыш.

— А оно все катилось, — сказал Стэн. — Поскольку он ускакало вперед от места происшествия, оно так дальше и поехало. Наверное, сейчас уже докатилось до Трайборо в Вэстчестере.

— А что с парнем из Хонды? — спросил Дортмундер.

— Думаю, с ним все в порядке, — сказал Стэн, — вот только двери Хонды заклинило, поэтому он не мог выбраться. В итоге пришлось его оттуда вырезать, что еще затянуло время.

— А кто его вырезал? — спросил малыш. — Копы?

— Нет, — ответил Стэн. — Копы туда сразу приехали, потом они просто стояли и все время куда-то звонили. Потом скорая приехала, но они ничего не могли сделать, потому что он был заперт, словно ветчина в консервной банке, а банку надо было еще как-то открыть. Потом появились пожарники, они привезли специальную машинку, чтобы открывать машины, когда происходит нечто подобное — когда дела идут чуть не так, как запланировал.

— Ну, — сказал Дортмундер, — такое не предугадаешь.

— О, да можно все что угодно предугадать и спланировать, но это не важно, — сказал Стэн. — Главное, что они, наконец-то, выпустили нас, а остальное было несложно. Даже велосипедисты на развязке не было проблемой. Но я опоздал, извините, вот моя причина.

— И ты хочешь нам что-то сказать, — добавил за него Тини.

— Да, вот, собственно, вот почему мы здесь собрались.

— Мы тоже хотим тебе что-то сказать, но, раз уж ты собрал нас, ты и говори первый, — сказал Келп.

— Хорошо, — ответил Стэн. — Пока вы, ребята, играли в реалити, я был на Вэрик стрит ночью.

— Мы в курсе, — сказал Келп.

— Да? Стэн пожал плечами и продолжил:

— В общем, прошлой ночью я решил заглянуть на склад Никербокер, я знаю, что наши надежды были возложены на него, поскольку вся эта тема с наличкой из Европы провалилась, но там нет ничего ценного. Ненавижу себя за то, что говорю вам это, ребята, потому что знаю, как вы рассчитывали на это место, но там нет дела.

— Забавно, — сказал Келп. — Мы хотели сказать тебе то же самое.

— Это не забавно, — снова буркнул Тини.

— Так вы, ребята, тоже видели все это барахло там, в на этом складе? — спросил Стэн.

— Нет, — коротко ответил Келп. — Мы туда не заглядывали. Мы и так знали, что там будет какая-нибудь фальшивая ерунда, поэтому мы нацелились на деньги из Европы. Это тоже не сработало, поэтому мы просто ушли.

— Мы ушли, — поправил Тини, — потому что нас обвинили в угоне машин.

— О, — выдохнул Стэн.

Келп добавил:

— Если собираешься туда еще раз сегодня ночью, прихвати с собой зубную щетку.

— То есть это конец, вы это хотите сказать? — решил уточнить Стэн. — Вся эта идея с реалити. И мы все это поняли в одно и то же время. А теперь нам осталось решить, что нам делать дальше.

— У кого-нибудь есть варианты? — спросил Келп. — Что-то, что может помочь?

— Погоди-ка минутку, — сказал Стэн. — Пока я рассказывал эту историю, я выпил все свое пиво. Поднимаясь, он спросил:

— Кому-нибудь еще? Мелкий?

— Конечно, — кивнул малыш.

— Тини?

— Нет, спасибо, — ответил Тини.

— У меня и Джона еще целая бутылка, — сказал Келп.

— Хорошо, — сказал Стэн. — Скоро вернусь.

Держа в руке пустой бокал, он развернулся, открыл дверь, а за порогом стоял Дуг. Тревожное выражение лица Дуга сменилось приятный удивлением.

— Стэн! — радостно воскликнул он. — А когда ты вернулся?

Стэн закрыл дверь.

40

Нет. Они не могли так поступить. Они не могут просто его игнорировать, или могут? Дуг уставился на закрытую дверь, которую захлопнули прямо у него перед носом. Он не мог поверить, что с ним так поступили. Он видел их, четверо парней сидели за столом, таким же, как и в задней комнате сценического «Бар и Гриль», где проходили съемки, и Стэн стоял в проходе, а потом Стэн захлопнул перед ним дверь. Прямо перед его носом.

Они не могли так поступить. Они же не могут делать вид, что их тут нет, тем более, что он их уже видел. Они думают, что он возьмет и уйдет? Ну уж нет, никуда он не собирался уходить. Он не мог уйти. Ему нужны эти парни. Ему нужна была «Кража» теперь больше, чем когда-либо.

Когда сегодня в полдень он понял, как все изменилось, и сколько ему нужно приложить усилий, чтобы восстановить деятельность «Кражи», он понял, что ему нужно срочно вернуть ребят. Он также сразу же понял, что не стоит работать через маму Стэна. Она сказала, что передаст ему сообщение, просто чтобы он отвязался, а потом поехала на своем такси и забыла об этом.

Его это не устраивало. Ему нужно было с ними поговорить, объяснить им, в каком отчаянном положении он пребывал, обратиться к их добрым чувствам, убедить их вернуть назад в «Кражу» во что бы то ни стало. А как до них можно было добраться?

И тут ему в голову пришла мысль об «Бар и Гриль», настоящем «Бар и Гриль» на Амстердам авеню, он понял, что это место, где они всегда собирались, а поскольку человеческая натура зависима от своих привычек, люди возвращаются туда, где они комфортно себя чувствуют. И тут он задумался, мог ли он пойти туда и остаться там их ждать. Думать долго не пришлось, выбор был невелик.

А это будет считаться, что он переступил черту, или что он вторгся в их личное пространство, или сделал что-то еще, что неприемлемо? Будет ли это тестом для их «безвредности», если он вдруг объявится на пороге их «Бар и Гриль»?

Это уже неважно, ему все равно пришлось это сделать. Он заставил себя прийти в «Бар и Гриль» чуть позже десяти, отчасти надеясь, что именно в эту ночь они не будут здесь собираться. ОН вошел в бар и увидел бармена, который вел непонятную беседу с иностранцем, который не очень хорошо говорил по-английски. Это позволило Дугу без лишних вопросов проскользнуть мимо болтающих завсегдатаев, сидящих слева и пробраться в коридор, который вел к закрытой двери задней комнаты. Когда он ухом прислонился к старой деревянной двери, он услышал бормочущие голоса, но он не слышал, о чем именно говорят за дверью.

Они тут! С клокочущим сердцем Дуг пытался решить, как ему поступить. Может ему просто ворваться и быстренько все рассказать, чтобы они поняли суть его проблемы еще до того, как они его вышвырнут? Или может постучаться в дверь, как любой нормальный посетитель, хотя кто знает, какую реакцию это вызовет? А может оставить их пока в покое и вернуться в зал и заказать себе выпивку, — хорошая идея — а потом остаться ждать их, надеясь, что ему удастся с ними поговорить, убедить их, уговорить их?

Практически невозможно. Он стоял там, нерешительно, пытаясь найти хоть какой-то лучик надежды, чтобы решение пришло само, стоял он так неизвестно сколько, как вдруг дверь открылась, на пороге стоял Стэн, а остальные четверо сидели за столом позади него. Дуг поздоровался со Стэном с искренним удивлением и радостью, а Стэн просто взял и хлопнул дверью прямо перед его носом. (Ну, в общем-то, он ее просто закрыл, но все же).

Ему нужно было идти вперед. Он не мог сдаться. И он не мог ждать, пока они снова откроют дверь; так можно и несколько часов тут проторчать. Ему нужно было нажать, черт побери, нажать. Он твердо взялся за дверную ручку, повернул ее и открыл дверь.

Теперь уже они все сидели за столом, все стулья были заняты, кроме одного, который стоял спинкой к Дугу. — Ребята, простите, я… — начал было Дуг, но пятеро накинулись на него с фразами, чтобы он убирался, в разных вариациях и с разной громкостью.

— Ребята, вы мне нужны! — почти заплакал он. — У меня большие проблемы. Пожалуйста, просто выслушайте меня. Позвольте мне рассказать, что случилось.

Что-то привлекло их внимание в его голосе, полном отчаяния, но навряд ли это был интерес или сочувствие. Они переглянулись, и Тини сказал:

— Рассказывай свою историю.

— Историю? Я… — потом он быстро заткнулся и закивал. — Точно, — сказал он. — Я хочу рассказать вам историю.

— Я потом ты отсюда уберешься, — предупредил Тини, — и скажешь Ролло, что ты пришел сюда, чтобы посмотреть, что ребята хотят еще заказать, а они хотят заказать то же самое еще раз. А этим двоим еще одну бутылку. Все за твой счет.

— О, конечно, — сказал Дуг и не смог не добавить, — все за счет фирмы. Без проблем. Скоро вернусь.

Когда он прибежал к бару, иностранца уже не было, а бармен собирал стаканы с рабочих столов за барной стойкой, протирал их маленьким полотенцем и ставил их обратно. Дуг привлек его внимание, сделал заказ, протянул кредитную карту, получил ее обратно, после чего бармен поставил на поднос бутылку, в которой вроде как было что-то вроде бурбона, два стакана, стакан джина с тоником, льдом и лимонной цедрой (его собственная идея), стакан красной жидкости, слабо напоминавшей вишневую содовую.

— Передай им, что подносы я заберу потом, — сказал бармен.

— Хорошо. Спасибо.

Поднос был слишком тяжелым и неустойчивым, чтобы нести его в одной руке, поэтому Дуг нес его двумя руками, из-за чего в конце коридора, ему пришлось стучать в дверь ногами, что выглядело, пожалуй, грубовато, но иначе никак. Он легонько постучал в дверь ногой, Стэн открыл ему дверь и сказал:

— Хорошо. Это хорошо. Хорошо справился. Садись сюда.

Он сел спиной к двери и сказал:

— Я это очень ценю, ребята.

— Рассказывай свою историю, — перебил его Тини.

— Хорошо. Дуг смочил горло джином с тоником и сказал:

— Для начала стоит сказать, что «Ферма» распалась. Сегодня. Пока мы были в центре.

— Распалась? — переспросил Энди. — Эта которая с овощами где-то там стоит?

— Нет, все шоу, полностью. Дугу нужно было еще хлебнуть из своего стакана. — Ни с того ни с сего Кирби, младший сын, который хотел заявить всему миру о своей ориентации, вдруг он сбегает с дешевым цирком с одной ареной в качестве «живого пушечного ядра», чтобы гастролировать по маленьким городам. В это же время старший сын, Лоуэлл, скромный интеллектуал, решил уйти в буддийский монастырь и дать обет молчания, поэтому он ушел, ничего не объяснив даже по телефону. А сподвигло их на это заявление родителей, которые безо всякой моральной подготовки заявили, что они разводятся, потому что она влюбилась в семейного сантехника, а ему надоели северные зимы, поэтому он устроился на работу в сети мотелей в Таити. Все разбежались, в шоу участвовать больше некому, да и по правде говоря, этот бизнес был не таким уж и прибыльным, единственная причина, по которой они держали эту ферму — это шоу. И все, теперь ничего этого нет.

— Сделайте что-нибудь еще, — предложил Тини.

— Я бы с радостью, — сказал Дуг, — но ты даже не представляешь, как много идей уже используется в различных реалити-шоу. Владельцы похоронного бюро. Пластические хирурги. Дальнобойщики. Многоженцы, но со вкусом. Да и кроме того у меня есть и другая проблема.

Энди сказал:

— Знаю, это прозвучит очень грубо, но я не могу вдоволь насладиться твоими проблемами, Дуг. Выкладывай.

— Еще до того, как мы узнали, что вы хотите уйти, — начал Дуг, — мы слепили еще сырые куски со съемок и показали их боссам рангом повыше, те, что в Монополии, и им это очень понравилось. Они считают, что это будет прорыв. Они даже начали продавать проект за рубеж.

Всем понадобилась примерно минута, чтобы переварить услышанное, первый заговорил малыш:

— Этот парень, Рэй, которого вы нам подослали, спортсмен…

— Он на самом деле лазает по стенам, — перебил Дуг.

— Мы знаем, — сказал малыш. Мы знаем, что он действительно актер, и что вы подослали нам его, чтобы он за нами следил, а потом вам все докладывал.

— Ну, я бы не так все это обрисовал, — сказал Дуг. — Да и к чему это?

— Замените нас актерами, — предложил малыш.

— Отличная идея, — согласился Энди. — Вы все равно наши лица не показываете.

— Но тогда это уже не реалити, — подметил Дуг. — Так это не работает.

— Почему нет? — спросил Джон. — Насколько настоящее реалити-шоу?

— Достаточно, — сказал Дуг. — Если мы будем работать с актерами, это уже получится шоу по сценарию, тогда нам будут нужны сценаристы, кроме того мы состоим в союзах, есть еще и другие расходы, поэтому цена итоговая сильно вырастет, что выкинет нас из рынка. Вся суть реалити-шоу в том, чтобы заполнить эфирное время быстро и дешево.

— Я понял вашу проблему, — сказал Джон, — а теперь позволь рассказать тебе нашу проблему. Здесь нечего красть.

Дуг не понял, о чем речь. — Но, — сказал он, — вы же согласились на Никербокер, потому что там должно…

— Ничего там нет, — сказал Стэн тоном человека, который знает, о чем говорит.

— Все равно это всегда была фиктивная цель, — сказал Джон.

— Фиктивная? — не понял Дуг. — Почему? Как?

— Ну, в основном, — сказал Энди, — это ваша вина.

— О, только не еще одна проблема, — застонал Дуг.

— Помнишь, как тогда, когда мы решали, что станет нашей работой и что вы будете снимать, — напомнил Джон, — я сказал, что нас интересует наличка, а ты сказал, что никогда нигде не видел наличных…

— А потом ты начал заикаться, — сказал Энди.

Дуг удивленно посмотрел на него. — Разве?

— Мы оба заметили, — сказал Энди. — Ты вдруг вспомнил, где видел наличные, но ты попытался это от нас скрыть.

— Поэтому мы решили, — сказал Джон, — что Комбайнд тул на Вэрик стрит — это то место, где ты мог видеть наличные. Потому что там стоит самая напичканная охранной системой дверь во всей Америке. Поэтому мы и согласились на Никербокер, чтобы пробраться оттуда в Комбайнд тул, пока вы снимаете кадры на Никербокер.

— О Господи, — вздохнул Дуг. — Поэтому вы и сделали вид, что Стэн больше не с вами, потому что мы знали его фамилию и адрес.

— Но потом оказалось, — продолжил Джон, — что мы были правы и не правы одновременно. Наличка уходит в Европу, как мы и думали, на Вэрик стрит она не хранится, а лежит в чемодане того немца, который остается на ночь здесь время от времени. Мы не можем это использовать, наличка приходит и уходит все время, мы не знаем по какому графику. А наличные нам нужны здесь, сейчас, чтобы они были тут все время. Поэтому…

Джон резко замолчал и нахмурился, уставившись на Дуга, который вдруг почувствовал себя виноватым или застенчивым или еще что-то вроде того. — Что? — спросил он. — Что?

Джон смотрел на Дуга, но обращался к Энди. — Ты это видел?

— Конечно, — поддакнул Энди.

— Даже я это видел, — сказал Тини.

Ухмыльнувшись, малыш сказал:

— Давай, Дуг, выкладывай нам хорошие новости.

— Хорошие новости? Что ты имеешь ввиду? Но Дуг прекрасно понимал, о чем идет речь. Каким-то образом он себя выдал. Как и в прошлый раз они его прочитали, тихо, но очень дотошно. Что же им известно на этот раз?

Энди спросил Джона:

— Думаешь, деньги в офисе в центре? Это еще проблемы.

— Ну, — сказал Джон, — наверное, мы вырубим лифт, возможно даже с двумя-тремя людьми в нем, воспользуемся лестницей, и вынесем дверь офиса, пока охранная система будет сходить с ума в лифте. Воспользуемся офисом доктора этажом ниже, проведем там ночь, а утром выйдем, пока будет входить персонал.

— Все зависит от того, где находится наличка, — сказал Энди.

— Ну да.

Энди с сияющей улыбкой во весь рот спросил Дуга: — Дуг, где деньги?

— Пожалуйста, — взмолился Дуг. — Не надо. Вы просите меня совершить преступление.

— Это ты просишь нас совершить преступление, — сказал Энди. — И тебе с этого будет выгода.

— Но я… — застонал Дуг и тяжело вздохнул.

Он не знал, что делать. Ведь никто его в это не втягивал. Он сам себя в это втянул. Но как ему выбраться из всего этого, не потеряв при этом «Кражу»? А как не потерять «Кражу», и при этом не втягивать себя в неприятности? Он потянулся к стакану и, к своему ужасу, обнаружил, что он пуст. Только несколько кусочков льда и лимонная цедра.

Что делать? Он не осмелился выйти за другим напитком. А как продолжать без него?

— Пустой? — спросил Джон. Можешь взять один из наших. У нас много. Он указал на бутылку «бурбона».

Дуг покачал головой. — Нет, Джон, я не могу…

— В тарелке есть лед, — предложил Энди. — Слегка перебивает вкус. Бросай этот лимон сюда на поднос.

— Давай, — поддержал Джон.

Дуг достал лимонную цедру, положил в стакан еще несколько кусочков льда и налил высотой в несколько пальцев коричневую жидкость.

Джон снова взял инициативу в свои руки:

— Если наличка в офисе в центре, и если она там все время, или хотя бы большую часть времени, тогда нам есть за что взяться, и ты можешь вернуть шоу.

Дуг сделал глоток, и его лицо тут же скривилось. Он часто заморгал глазами, смахивая ресницами внезапно выступившие слезы и сказал:

— Ребята, вы это все время пьете?

— Только по особым случаям, — сказал Джон.

— Мое уважение к вам только что возросло еще больше, — сказал Дуг.

— Спасибо, Дуг.

— Так в каком офисе, Дуг? — спросил Энди.

Дуг тяжело вздохнул. Выхода нет. — Не в офисе, — сказал он.

— Где-то еще? — уточнил Джон. — Мы пришли к выводу, что либо в офисе в центре, либо на Вэрик стрит.

— Нет, вы были правы, — сказал Дуг. Он вдруг почувствовал, что очень устал, как будто его целую неделю пытали. Он выпил еще немного коричневой жидкости и снова вздохнул.

— Ты хочешь сказать, что деньги на Вэрик стрит? — спросил Джон. Но ведь Мюллер приносит их на одну ночь, а потом увозит.

— Нет, — сказал Дуг. — Есть еще наличные. Я никогда не видел этих людей, насколько я понимаю, они очень опасны. Даже Бэйб обходит их стороной. Они откуда-то из Азии, Малайзии или Макао, или что-то вроде того.

— Расскажи нам поподробнее, — попросил Энди.

— Азия — новый рынок, — сказал Дуг. — Там прямо как на Диком Западе, у всех больших компаний есть местные команды, которые решают местные проблемы. Знаете, даже в России нужно нанимать русского, чтобы тот подсказал, кого можно подкупить, а кого нет.

— Мы так и думали, — сказал Джон.

— Так вот. Нам просто необходимо держать наличные в доступности, потому что никогда не знаешь, какие изменения будут в государстве, или какой контракт будет разорван, или что-нибудь еще. Там мы деньги держать не можем, слишком опасно, поэтому мы держим их здесь, на Вэрик стрит, а несколько наших азиатов — партнеры, можно сказать — имеют доступ к Комбайнд тул, и когда есть необходимость, они туда приходят и берут деньги. Когда что-то идет не так, это «что-то» случается всегда неожиданно, поэтому деньги нужно всегда держать наготове. Только пожалуйста, не спрашивайте меня, где именно.

— И не станем, Дуг, — уверил Энди. — Было бы слишком заставить тебя сказать еще и это.

— Кроме того, — добавил малыш, — нам же тоже нужно проявить какую-то инициативу. Так ведь, парни?

Все уверенно закивали головами в знак согласия.

Дуг пытался представить приз в конце всего этого и не обращать внимания на крокодилов, которые застыли у его лодыжек. — Это значит, — неуверенно спросил он, — что вы возвращаетесь в шоу?

— Только на съемки склада Никербокер, — сказал Энди. — Но ничего более.

— О, да, я знаю. Я бы не хотел, чтобы… — но он не стал договаривать, побоялся сказать вслух, чего бы он не хотел.

— Мы могли бы это сделать даже завтра в десять, — сказал Энди.

— Думаю, лучше в два, — сказал Дуг. — После обеда. Мне нужно будет все подготовить.

Его стакан каким-то магическим образом снова оказался пуст. Поднимаясь, он сказал:

— Неважно, что будет дальше, я рад, что мы все уладили.

Все выразили свое согласие со сказанным, Дуг повернулся к двери, и тут малыш сказал:

— Дуг Фэркип?

Смутившись, Дуг обернулся. — Да?

— Это ведь ты, так? — спросил малыш. — Ты Дуг Фэркип?

— Вы знаете, что да, — сказал Дуг. — К чему вопрос?

Малыш держал в руках свой мобильник. — Если однажды придется, — сказал малыш, — дать прослушать эту запись копам, или твоему боссу, мы хотим быть уверены, что они будут знать, чей разговор они прослушивают.

— Понимаешь, Дуг, — сказал Энди, — ты приходишь в «Бар и Гриль», видишь здесь Стэна, поэтому нам нужно что-то, чем можно припугнуть тебя, на случай, если тебе придет в голову шантажировать нас.

— Понимаю, — вздохнул Дуг. — Не потеряй этот телефон, малыш.

— Не потеряю, — пообещал малыш.

Возвращаясь на такси в центр, Дуг размышлял о том, что он, пожалуй, теперь прекрасно понимает человека, попавшего в щупальца осьминога. «Нужно прикинуться мертвым», — сказал он сам себе.

Но как?

41

Когда во вторник в два часа дня Келп, Дортмундер, Тини и малыш вошли в ненастоящий «Бар и Гриль», Дуг, Марси, Рой Омбелен, Родни (официант) и операторы уже были там, они все собрались у левой части бара, там, где в настоящем баре обычно собираются завсегдатаи. Когда они подошли к барной стойке, Родни говорил:

— Не может быть, чтобы Шекспир написал эти пьесы. У него не было образования, он нигде не был, он был обычным деревенским мужланом. Актером. Очень хорошим актером, все так говорили, но всего лишь актером.

— Вроде настоящим писателем был какой-то герцог? — вспомнил Дуг.

— О, Кларенс, — сказал Родни безучастно.

— Я тоже это слышала, — подтвердила Марси. — Это все очень интересно.

— Нет, это не он, — сказал Родни, словно высмеивая эту идею. — На самом деле, если вы внимательно изучите эти пьесы, как это сделал я, вы поймете, что их не мог написать мужчина.

— Женщина? — удивилась Марси.

— Нет, мальчиком шестнадцатого века, — сказал Родни, — тогда мальчикам было свойственны некие женские повадки или инстинктивное понимание женской логики.

Один из операторов сказала:

— Мой муж говорит, что это Бэкон.

Другой оператор с презрением фыркнул:

— Они вообще-то не о мясе говорят, а о Шекспире.

— Сэр Фрэнсис Бэкон.

— Аааа.

Рой обратился к Родни:

— Осмелюсь предположить, у тебя есть кто-то на уме.

— Королева, — высказал свою идею Родни, — Елизавета Первая.

Келп и Дортмундер переглянулись. — Толькой дай им тему, — пробормотал Келп.

Повернувшись, Дуг сказал:

— А вот и вы.

— А вот и мы, — согласился Дортмундер.

— Можете начать без меня? спросил Келп. — Проблемы с животом весь день.

— О, конечно, — сказал Дуг. У него сегодня был тот еще видок, словно он забыл, что выпил лекарство и принял его дважды. — Ты пока иди, а мы пока все настроим.

Келп покинул декорации, повернул за угол и направился к лестнице. Они были на верхнем этаже, поэтому ему нужно было подняться на один этаж выше, чтобы попасть на крышу и проверить, что они успели намудрить с дверью, после того, как они рассказали им, что они ее взломали. Что бы они не умудрились сделать, Келп собирался с этим разобраться прямо сейчас при помощи множества инструментов из множества карманов его одежды.

Но они ничего не сделали. Разве это возможно? Перенаправленный провод был приклеен ровно там, куда его приклеил Келп. Замок был в нерабочем состоянии.

Они ему не поверили? Или может у них было много других проблем, и было просто не до этого. В любом случае, это значительно упрощает жизнь. Келп открыл дверь, выглянул на крышу, закрыл дверь и поторопился назад в ненастоящий «Бар и Гриль».

Дуг первый встретился ему на пути. — Ты в порядке, Энди?

— О, да, — улыбнулся Келп. — Мелочи, когда что-то беспокоит, но быстро проходит.

— Стресс может коснуться каждого, Энди, — понимающе кивнул Дуг.

— Пожалуй. А вот и мои товарищи.

Марси и остальные уже переместились на боковые диванчики, Марси помахала Келпу и позвала его:

— Энди, иди сюда, мы как раз начали работать над сюжетной линией.

Сюжетная линия. 1) Вы приходите. 2) Берете то, за чем пришли. 3) Вы уходите. Если появляются гражданские, добавляется пункт 1А — Вы показываете оружие, но не используете его.

Сюжетная линия Марси отдавала стилем барокко. Келп подошел, увидел крохотное свободное местечко рядом с Тини и уселся, Марси наклонилась и тихо сказала:

— Надеюсь, вы попросили больше денег.

— О, конечно, — улыбнулся Келп. — Ты же нас знаешь.

Но Марси, конечно же, даже и не догадывалась. Она даже не знала, почему они ушли, и зачем вернулись. Ее работа на реалити-шоу заключалась составлении сюжета, что ее полностью устраивало.

— На следующие несколько недель шоу, — продолжила Марси, — нам нужна какая-то угроза. Не от вас, из вне.

— В смысле закон? — спросил Дортмундер.

— Нет, мы не хотим привлекать полицию до конца сезона. Побег от полиции будет настоящим триумфом и оправдает то, что вы не смогли утащить ничего стоящего со склада.

— О, мы не сможем? — спросил Келп.

— Все немного сложнее, — уклончиво ответила Марси. — Не хочу далеко забегать вперед, потому что это может повлиять на вашу игру в дальнейшем. Но я вам гарантирую, что побег от полиции станет кульминацией первого сезона.

— Я бы это посмотрел, — сказал малыш.

— А что касается угрозы со стороны, — сказала Марси, — что вы думаете насчет того, чтобы на ваш объект нацелилась другая банда?

— Разве это не сюжет фильма Вуди Аллена? — спросил Келп.

— Такой сюжет был в нескольких десятках фильмов, — спокойной ответила она. — Это неплохо. Никто не рассчитывает, что в реалити будет что-то абсолютно новое. Люди посмотрят это шоу, посмеются, скажут «Точно так же было в фильме Вуди Аллена, и вот, в реальной жизни так бывает».

— Они прям так и скажут? — недоверчиво спросил Дортмундер.

— О, людям очень нравятся такие истории, — уверенно сказала Марси. — Это как их собственная реальность, только лучше. Более интересная.

— И откуда возьмется эта страшная банда? — спросил Тини.

— Ну, — сказала Марси, — мы надеялись, что вы приведете кого-то из знакомых.

— Чтобы кто-то положил глаз на нашу цель? — прогрохотал Тини. — Только покажите мне их.

Похоже Марси заволновалась. — Вам не нравится эта идея.

— Не очень, — согласились все.

— Ну, Бэйб предложил, — неуверенно сказала она, — может один из вас как бы «кинет» свою банду, и его подкупит владелец склада?

— «Жизнь наизнанку» — владелец склада, — сказал Дортмундер.

— Ну да. Марси кивнула, но она была совсем не рада этой идее. — Каждый раз, когда появляется какая-то такая проблема, — сказала она, — Дуг всегда говорит, что он все уладит, но я не представляю, как можно уладить эту ситуацию.

— Просто любопытно, а кого вы представляли в роли Иуды? — спросил Келп.

— Мы еще не решили, — сказала Марси. — Мы думали, что вы сами решите.

— Тогда, я думаю, мы бы проголосовали за Рэя, — тут же ответил Дортмундер.

— Точно, — сказал Келп. — У него уже есть такой опыт.

Марси покраснела. Зрелище было не очень приятное, она вся покрылась пятнами, как будто ее накрыла корь или будто лицо покрылось герпесом. Все отвели взгляд, давая ей возможность прийти в себя, она откашлялась и сказала:

— Большинство из нас все равно считали, что это не самая хорошая идея.

— Большинство из вас были правы, — сказал Тини.

Тут послышался гул лифта, который поднимался вверх через все здание. — О, это Бэйб, — сказала Марси.

— Пришел, чтобы снова закрыть шоу? — съязвил Дортмундер.

Марси рассмеялась, как будто это была шутка. — Он должен прийти с Дарлин и Рэем, — сказала она. — Еще одна вещь, которую нам нужно сделать, чтобы выстроить интригу. — Сегодня… Ой, подождите, — крикнула она. — Слишком громко.

Это действительно было громко. Все ждали. Они не видели лифт со стороны декораций, но они все услышали, как он остановился.

Марси оживилась:

— Вы все остаетесь тут, в баре, просто беседуйте, было бы здорово, если бы вы повспоминали какие-то прошлые кражи. Как вы нашли свою цель, как вы все провернули, как ускользнули с места.

— И как преступление так и не состоялось до сих пор, — добавил Тини.

— Я надеюсь, вы измените некоторые детали, — сказала Марси, и тут вошли Дарлин, Рэй и Бэйб.

Бэйб, на удивление, был в хорошем настроении. — Всем привет, — поздоровался он. — И нет, сегодня я не собираюсь закрывать шоу.

— Как жаль, — с сарказмом сказал малыш. — А я так хотел посмотреть этот утренний спектакль.

— Ха-ха, — сказал Бэйб с иронией. — Марси, ты уже испробовала на ребятах новые идеи?

— Похоже, они им не очень нравятся, — с грустью сказала Марси. — И у них нет другой банды, с которой они бы захотели вместе работать.

— А как насчет предателя в их кругу?

Кивнув в сторону Рэя, но при этом обращаясь к Бэйбу, Дортмундер ответил за нее:

— Уже пробовали.

— А, ну конечно, — согласился Бэйб.

— Я как раз начала рассказывать им о сегодняшних съемках, — сказала Марси. — Вы все будете сидеть в баре, включая Дарлин, и будете разговаривать о своих успешных кражах, с некоторыми изменениями, конечно же. А потом один загадочный парень войдет и сядет позади вас, рядом с дверью, там, где она должна была бы быть.

— Это буду я, — сказал Бэйб.

— Все насторожатся, потому что он просто сидит и разглядывает людей, но никто не знает, кто он.

— Мое лицо будет единственным, которое можно светить на экране, — снова добавил Бэйб. Похоже, он этим гордился.

— А потом камера покажет, — сказала Марси, — и люди, смотрящие шоу, увидят, что Дарлин точно знает, кто он, но она не хочет, чтобы кто-то это понял. Может это ее отец? Или бывший муж? Убийца, подосланный, чтобы убить ее по заказу кого-то из ее прошлого? Будет видно, что она его боится, так ведь, Дарлин?

— Я тренировалась, — гордо сказала Дарлин.

Марси одобрительно кивнула. — Хорошо. Обращаясь к остальным, она сказала:

— Это и будет наша загадка, интрига, и мы будем это тянуть так долго, как сможем. Но сегодня вы просто с настороженностью будете за ним наблюдать, никаких бурных реакций, не пытайтесь с ним заговорить или что-то вроде этого. Хорошо?

— Вы хотите, чтобы мы были спокойны, — уточнил малыш.

— Точно.

Все согласились с этой идей, после чего Бэйб сказал:

— Я работал над разными шоу, некоторые из них воплотил в жизнь, хотя когда-то только об этом мечтал, но раньше никогда сам не участвовал. Похоже самое время изменить это.

Рой Омбелен добавил:

— И мы очень рады видеть тебя в своей команде, Бэйб. А теперь, леди и джентльмены, мы можем начинать, Родни на месте, Тини и Джадсон сидят…

— О, это я, — воскликнул малыш. — Я уже почти и забыл.

— Я верю в имена, — сказал Рой. — Значит вы оба сидите за барной стойкой, болтаете с Родни, ни о чем особенном, а потом вы четверо заходите. Теперь, Дарлин, ты становишься в левой части бара, так, чтобы когда зайдет Бэйб, ты его хорошо видела. Остальные в это время беседуют…

— О заслугах прошлого года, — сказал Келп.

— К примеру. Теперь мы проработаем сцену, как Бэйб заходит с улицы в бар, в нужный момент, Дарлин, я щелкну пальцами. Ты посмотришь в его сторону, где по идее должна быть дверь, и увидишь его. Ты застываешь, потом берешь в себя в руки, и продолжаешь беседу. Всем все понятно?

Всем все было понятно.

— Хорошо. Рой повернулся к Бэйбу и сказал:

— Теперь ты, ни на кого не смотришь, просто заходишь и идешь прямо к правой стороне бара, подальше от остальных. Родни, ты подходишь к Бэйбу. Он заказывает пиво, ты даешь ему банку и стакан, он платит и идет за столик вон там, а ты возвращаешься к ребятам. Хорошо?

Все были пока со всем согласны.

— В этот момент, — сказал Рой, — нам, наверное, придется взять перерыв, чтобы переставить свет над столом, но до этого момента, вы все время разговариваете друг с другом, это фокус этой сцены. Хорошо?

Снова все пока хорошо.

— Очень хорошо. Все по местам.

И все влились в мир реалити-шоу. Келп пришел к выводу, что это все пока очень легко, никаких сложных задач, нужно просто болтать, как крутые парни. Уже даже никто и не вспоминал про камеры.

Келп посмотрел на Дарлин, она и правда хорошо делала свое дело. Настоящая актриса, она знала, как придать различный эффект едва заметными движениями.

Тем временем ребята беседовали о своих прошлых заслугах: о банке в трейлере; об изумруде, который приходилось то возвращать, то снова забирать; о рубине, который был слишком известен, чтобы сдать его в ломбард, поэтому пришлось отнести его на место, где они его взяли; о спрятанных наличных, которые они нашли в тайнике. Время пролетело незаметно.

После того, как работа закончилась, Дортмундер и Келп шагали по Семнадцатой авеню, Келп сказал:

— Думаю, Бэйб не очень хорошо справился.

— Понимаю, о чем ты, — сказал Дортмундер. — Он был слишком жестким.

— У него нет природной легкости перед камерами.

— Ну, — сказал Дортмундер, — у него маленькая роль, поэтому это не так уж и важно.

— А мы можем его прикрыть, — сказал Келп.

42

Стэн ехал на гибридной Джиэмси Мастодон с места, где он ее взял, один, по темной стороне улицы в Куинсе, через Северный Бульвар в сторону моста Пятьдесят девятой улицы на Манхэттен, самый быстрый маршрут после полуночи, это была среда, ровно три недели спустя того, как они впервые услышали от мамы Стэна про Дуга Фэркипа и его реалити-шоу.

Когда Стэн приехал на Манхэттен, он сделал несколько остановок на нескольких улицах, чтобы подобрать друзей. Когда он свернул на запад на Четырнадцатую улицу из Парк авеню, справа от него уже сидел Дортмундер, сзади сидел Келп, рядом притиснулся малыш, которому досталось совсем мало места рядом с Тини.

— Даже поздно ночью, — сказал Стэн, подъезжая к Вэрик стрит, — я не могу вечно держать машину перед зданием. Движение все равно есть, поэтому приезжают копы, чтобы его регулировать, и если какой-нибудь коп решит попросить меня проехать чуть дальше, он точно так же может попросить меня показать документы.

— Мы знаем, как это работает, — сказал Дортмундер.

— Хорошо. Стэн остановился на светофоре, пока горел красный сигнал, и даже не посмотрел на патрульную машину, которая стояла на автобусной остановке. — Вот что я сделаю, — сказал он, — я всех высажу, а потом поеду за задние, где мы с вами и встретимся.

— Хорошо, — сказал Дортмундер.

— Если вдруг окажется, что у вас возникла маленькая проблемка, — сказал Стэн, — и мне не стоит ждать вас, нужно ехать домой, просто попытайтесь открыть гаражную дверь. Будет что-то вроде сигнала.

— А что если мы захотим подать тебе сигнал, чтобы ты зашел и помог нам? — спросил Келп.

— Думаю, такой сигнал нам не понадобится, — уверенно сказал Стэн.

Больше не было никаких обсуждений, ребята подъехали к зданию, которое стояло в темноте рядом с хорошо освещенным зданием банка, которое простиралось за угол. Стэн проехал мимо здания Джи Ар Девелопмент к более темной конструкции на следующем углу, где он и остановился. Его пассажиры вышли из машины на тротуар, Стэн отправился на свои виражи, малыш сразу же растянулся и наклонился несколько раз, чтобы прийти в себя после сидения рядом с Тини на протяжении получаса.

Остальные последовали за Келпом за угол. Это был тот же путь, по которому Дортмундер и Келп проскользнули в здание несколько недель назад. В маленькой боковой двери Келп быстро справился с замком, который должен был защищать от хищения фритюрниц, менюшных блокнотов, микроволновых печей. Хозяин этого места, оптовик ресторанных принадлежностей, называл его местом для жизни. Малыш воспользовался моментом и проскользнул внутрь, когда Келп толкнул дверь.

Лестница, как они уже знали, находилась в задней части здания, через всю эту бесхозную мебель. Они все топали друг за другом, путь им освещал розовый отблеск от настенных часов, которые висели на задней стене магазина, а также приглашенный свет от лестницы на каждом этаже, вплоть до шестого этажа, где были офисы импортера оливкового масла, через окно которого они пробрались на крышу Джи Ар Девелопмент.

Дверь, которая вела в ««Жизнь наизнанку», все еще не была открыта для общественности, поэтому они просто вошли и спустились по лестнице. На втором этаже, где был Комбайнд тул, Дортмундер и Тини остановились, а Келп и малыш пошли дальше вниз, где была парковка.

С помощью одного фонарика, который нес малыш, они пробрались через машины к задней части помещения и вышли на улицу, где единственным освещением теперь было только небо Нью-Йорка, которое отблеском падало вниз на толпу внизу. Там в углу стояла лестница, которую они быстро поставили на место, напротив окна кладовки. Келп поднялся по лестнице, пока малыш ее держал, и когда он был наверху, он достал из кармана присоску и прикрепил ее посредине оконного стекла в нижней части окна, и достал из другого кармана стеклорез, абсолютно новый, который он за собственные деньги купил вчера днем на Бликер стрит.

Сейчас было самое сложное — вырезать стекло и не разбить его. Он начал сверху, где было резать сложнее всего, он повел стеклорез по горизонтали, стараясь выдерживать максимально ровную линию, как можно ближе к деревянной раме, но все равно все ближе отклонялся к раме.

Он просто не хотел потом восстанавливать стекло за бесплатно, поэтому он вернулся на начальную позицию и начал резать вторую полосу, потом он сделал такие разрезы по бокам, сначала слева, потом справа. Он старался еще и подглядывать на малыша время от времени, который смотрел на него снизу вверх, но потом сконцентрировался на работе.

Разрез в самом низу было сделать сложнее всего. Он провел стеклорезом несколько дюймов и понял, что нужно держать присоску, на случай, если стекло решит вывалиться раньше времени, когда он будет к этому не готов. Левой рукой он держался за ручку присоски, левым локтем уперся об откос и провел стеклорезом по стеклу сначала один раз, потом второй, потом сложил стеклорез в карман и слегка надавил на стекло.

Поначалу ему показалось, что он недостаточно надавил, но потом, с неожиданной быстротой, стекло начало отклоняться назад в комнату. Келпу пришлось двумя руками держаться за ручку и двумя локтями опираться о косяки, чтобы контролировать движение стекла, что было не так-то просто, поскольку стекло было очень тяжелое, особенно под таким углом. Крепко держа стекло, он поднял его, отодвинул от себя и опустил уже в комнате. Он чуть переместил левую руку, которой держал стекло сверху, подальше от свежесрезанного края.

«Бдзынь», — стекло издало звук, когда коснулось пола, но с ним ничего не произошло. Келп работал двумя руками, чтобы достать стекло снизу и передвинуть чуть левее, упираясь на ручку присоски. Потом он слегка постучал по лестнице, чтобы привлечь внимание малыша, показывая, что он собрался внутрь.

Пробраться через окно без стекла было тоже непросто. По бокам в комнате стояли металлические шкафчики, но они стояли слишком далеко, поэтому помощи от них не было никакой. Ему нужно было как-то проскользнуть на животе через окно, опираясь сначала на локти, потом на колени, при этом не задевая остатки стекла в раме. Время от времени ему приходилось останавливаться, чтобы поменять положение, дюйм за дюймом он так продвигался до тех пор, пока не смог достать до металлического шкафчика справа, о который он в конечном счете оперся и смог протащить ноги в комнату.

К этому моменту, малыш уже ушел, оставив лестницу на месте. Он вернулся к Дортмундеру и Тини, который ждали, пока Келп откроет им дверь снаружи.

Келп осмотрел себя и увидел небольшую потертось на куртке, больше никаких следов контакта со свежерезанным стеклом видно не было. Он вышел из кладовки в кухню, которая была освещена всеми имеющимися лампочками в комнате, оттуда он прошел через темный дверной проем в следующую комнату.

Когда он ощупал пространство вокруг себя, он обнаружил, что дверной проем заканчивался дверью, которая сейчас была открыта и прижата к стене. Он закрыл дверь, чтобы он мог включить свет в комнате и при этом чтобы его не было видно с улицы, он нашел выключатель, который включал лампочки в потолке.

Порадовавшись свету и уединению пару секунд, он повернулся и увидел сидящего на тахте мужчину, который направлял на него глок.

— Стоять, — сказал мужчина.

43

Келп остановился. — Ух, — сказал он. — Ты меня напугал. Не знал, что здесь кто-то есть.

— Конечно, не знал. А теперь руки на затылок. Мужчина смахивал на азиата, не на худощавого типичного азиата из прибрежных стран, он был намного крупнее, мясистее, похожий на гору, он даже походил на одного из тех профессиональных рестлеров. Наверное, это один из тех азиатов, про которых Дуг сегодня рассказывал — или вчера — и вот он, сидит тут, большой и опасный, как и рассказывалось, плюс ко всему еще и глок, и один серо-голубой глаз, который уже прицелился на Келпа.

Дуг никогда не встречался с этими парнями, и ему, можно сказать, очень повезло. Даже Бэйб, как говорил Дуг, сторонился их. А Келп попался, заявился к этому парню в спальню прямо посреди ночи.

Интересно, а сколько их всего? И что с ними мог поделать Келп? Поднимая руки и закладывая их за голову, он сказал:

— Извини, я думал, что смогу поспать здесь сегодня.

Парень из спальни был одет в белую футболку, а остальная часть туловища была прикрыта одеялом и простыней. Правое колено было согнуто под одеялом, часть пистолета упиралась в него, а рука, держащая пистолет, словно застыла камнем в воздухе.

Было видно по его лицу, что он задумался, что делать с появлением Келпа в его спальне. — Почему ты решил здесь спать? — спросил он.

— Я опоздал на последний поезд до Вестина, — ответил Келп. — Так уже бывало несколько раз, и я оставался здесь.

— Здесь, — повторил за ним азиат. — А ты кто вообще?

— Дуг Фэркип. — Я работаю на «Жизнь наизнанку».

Мужчина покачал головой, глок не сдвинулся с места. — Что за «Жизнь наизнанку»? — спросил он.

— Мы снимаем реалити-шоу, — сказал Келп. — Это наше здание, Джи Ар Девелопмент. Джи Ар — от «Жизнь наизнанку» (прим. переводчика — GR — Get Real).

— Это не та компания.

— А, ты имеешь ввиду Монополию, — вспомнил Келп.

На этот раз мужчина кивнул, но глок все равно оставался на своем месте. — Да, я имею ввиду Монополию.

— Они владельцы «Жизни наизнанку». Это те, на кого я работаю.

— Не многим разрешено заходить сюда.

— В «Жизни наизнанку», — сказал Келп, — есть только Бэйб Так и я.

— Я слышал про Бэйба Така, — сказал мужчина.

— Очень этому рад, — сказал Келп. — Слушай, можно я хоть руки-то опущу?

— Энди! — послышался громкий шепот со стороны закрытой двери спальни, тихий, но достаточно слышимый.

Келп решил проявить бурную реакцию. Отскочив подальше от двери, все еще держа руки за головой, он спросил:

— Что это?

— Я тоже это слышал, — сказал мужчина. — Ты пришел с кем-то?

— Нет! А ты?

— Нет. Нахмурившись, он добавил:

— Ты откроешь дверь.

— Открыть дверь?

— Энди!

— Даже не знаю, — сказал Келп. — Там кто-то есть.

Мужчина выбрался из кровати, глок все еще продолжал целиться Келпу между глаз. На нем были трусы-боксеры. У него были накачанные ноги и практически без волос. — Открывай, — приказал он.

— А я буду стоять за дверью, понятно?

Келп опустил руки, положил обе руки на дверную ручку и медленно потянул дверь на себя.

— Энди, что происходит? — послышался голос уже отчетливо, это был малыш. Чертов мелкий.

Мужчина с глоком сказал:

— Сначала идешь ты.

— О Боже, — вздохнул Келп.

Он решил, что показать страх — это самая подходящая реакция в данный момент, он медленно прошел через дверной проем, вглядываясь в темноту по сторонам с испуганным лицом. Мужчина шел за ним, он включил свет на кухне, тыкая пистолетом в Келпа, чтобы тот ускорился.

— Слушай, мне нужно оружие, — сказал Келп.

— Оружие?

Келп повернулся к нему лицом, азиат в полный рост и на таком близком расстоянии казался еще крупнее. — Я не знаю, что там, — сказал Келп, — ты тоже не в курсе. Может быть ты там один не справишься? Он указал на ряд сковородок, висящих над рабочей зоной кухни. — Я могу взять одну из них?

Мужчина слегка покачал головой. — И что это даст?

— Я буду чувствовать себя лучше, — уверенно заявил Келп. — Безопаснее. Я возьму себе вон ту.

Мужчина нетерпеливо сказал:

— Ладно, бери. Но ты все равно пойдешь первым. Через ту дверь. Он имел ввиду дверь в кладовку.

— Конечно, — согласился Келп. Он взял сковородку, девять дюймов в диаметре, чугунная, тяжелая, что было очень кстати. — Выглядит неплохо, — сказал он, держа ее обеими руками, потом хорошенько замахнулся и с размаху треснул азиату по голове, как раз по левому уху.

Мужчина рухнул, как огромная лавина, скатывающаяся с вершины горы. Глок скользнул по кафельному полу и с легким стуком ударился о посудомоечную машину. Келп кинул сковородку назад в рабочую зону, схватил глок, развернул дулом от себя, потом посмотрел на мужчину; тот лежал на полу на правом боку, правая рука откинулась, словно указывая путь.

Как только свет на кухне выключился, Энди и след простыл. С пистолетом в руках Келп помчался в кладовку, где его ждал малыш, стоя на лестнице, заглядывая в комнату по ту сторону окна. Он помахал глоком. — Сваливаем отсюда!

Малыш вытаращил глаза на пистолет. — Что ты… Где ты…

— Вали отсюда, черт побери! Потом все расскажу.

Келп помчался обратно, чтобы убедиться, что его пациент все еще в отключке — и он все еще дышал — а потом поторопился ко входной двери.

44

Дортмундер и Тини уже успели устать от компании друг друга, пока сидели на твердых ступеньках возле Комбайнд тул. Дортмундер в общем-то мог бы спокойно относится к происходящему, но ему было крайне не комфортно рядом с Тини, которому стало все надоедать, поэтому Дортмундер желал, чтобы это все поскорее закончилось.

Казалось, что им пришлось ждать очень долго до того момента, когда малыш, наконец, вернулся и рассказал, что Келп без проблем вырезал стекло, пробрался внутрь и теперь пошел открывать им дверь. А потом они ждали еще. А потом еще.

— Малыш, сходи-ка посмотри, что там, — сказал Тини.

— Хорошо, Тини.

А потом они стали ждать еще.

— Если бы мы взяли тот мотоцикл, — сказал Тини, — может мы бы смогли проехать через дверь. Или через стену возле двери. Бывает, что через стену проехать проще.

— Может и получится, — согласился Дортмундер. — Попросим малыша проехаться. Думаю, там должен быть шлем.

— Без разницы. Тини посмотрел вниз. — Не думаю, что он сможет проехать вверх по ступенькам, — сказал он. — Нам придется его толкать.

И тут дверь открылась, на пороге показался Келп, размахивающий глоком. — Давайте, заходите, — он сказал этого таким тоном, будто они бездельничали все это время. — Подержите дверь для малыша.

Они вошли в гостиную, Дортмундер взял со стола настольную лампу и подпер ей дверь, чтобы она не закрывалась.

— У тебя пистолет, — заметил Тини. — В руке.

— Азиаты, про которых рассказывал Дуг, — коротко ответил Келп. — Один из них здесь.

— Где?

— В данный момент он спит на кухне на полу.

— Странное место для сна, — сказал Тини.

— Он оказался на полу, когда я ударил его сковородкой, — спокойной ответил Келп.

Малыш, запыхавшись, ввалился в комнату и отпихнул лампу. — У тебя пистолет, — заметил он.

— Я в курсе, — сказал Келп. — Не хотелось оставлять его.

Они потопали через несколько пустых комнат, похожих на гостиную, в которых было приятно свежо. Дортмундер вторым зашел на кухню, следом за Келпом, и на полу он увидел самого большого азиата, из тех, что ему доводилось встречать. Конечно, до Тини ему было далеко, но он был достаточно большим, с таким спорить не стоит.

Дортмундер заметил сковородку на рабочей зоне посреди комнаты и спросил:

— Ты этим его вырубил?

— Именно.

— Он жив?

— Да, — сказал Келп. — Я проверял. Думаю, он еще какое-то время будет в отключке.

— Значит нам нужно побыстрее найти деньги, — сказал Тини, — и убираться.

— Должно быть что-то вроде сейфа, — предположил Дортмундер, — спрятанного где-то. Осмотревшись, он добавил:

— Мне кажется, они должны быть на кухне.

Никто не разделил его идею. — Почему? — не понял Тини.

— Потому что логичнее всего спрятать их в спальне, — объяснил Дортмундер.

— Ну вот я и думаю, что они в спальне, — настаивал Тини. — Пойду посмотрю там, а ты можешь искать тут.

— Спасибо.

— А вы, парни, — добавил Тини, — посмотрите в других местах.

— Мне понравилась гостиная, — сказал Келп.

— А у меня нет идей, — сказал малыш, — поэтому я просто осмотрюсь.

Трое разошлись и оставили Дортмундера наедине с азиатом без сознания. Он еще раз посмотрел на него повнимательнее. Связать его чем-нибудь? Нет, похоже, он конкретно вырубился, и чем скорее они найдут деньги и уберутся отсюда, тем лучше. Поэтому Дортмундер, время от времени поглядывая на своего молчаливого компаньона, чтобы убедиться, что ситуация не изменилась, осмотрел комнату.

Кухня была хорошо оборудована. Большая двойная раковина, под которой был шкафчик с чистящими средствами. Большой холодильник, с двумя дверцами и морозильником снизу, газовая плита с шестью конфорками и двумя духовками. Две посудомоечные машины, одна большая, одна маленькая, стояли рядом. Несколько шкафчиков висело на стене, и еще несколько было под рабочей поверхностью. Шкафчик с метелками, в котором было много метелок.

Дортмундер открывал по очереди все шкафчики, большинство из них были заполнены только наполовину, а некоторые вообще пустовали.

Рабочая зона представляла собой квадратный деревянный стол на колесиках. Он отодвинул его в сторону и начал изучать пол, покрытый плиткой, но там ничего не было кроме, собственно, плитки. Он открыл обе посудомоечные машины, но и там ничего не было.

Неужели он ошибся? Он был уверен, что люди, которые хотели надежно спрятать деньги в этой квартире, должны были спрятать их на кухне. Это было как седьмое чувство, даже больше, чем просто вера, поэтому он не хотел сдаваться.

Он проверил все еще раз. Шкафчики были шкафчиками, за стенками ничего не было. Холодильник был холодильником. Морозильник морозильником. Посудомоечные машины посудомоечными машинами. Плита плитой. Шкафчик для метелок был шкафчиком для метелок.

Минутку. Он в третий раз открыл посудомоечные машины, вытянул верхние полки, и тут он понял, что в маленькой машине верхняя полка была задвинута лишь наполовину.

Ага. Он закрыл обе машины, потянул за переднюю часть маленькой машины, но ничего не произошло. Он рассмотрел панель управления. Одна кнопка включала и выключала машинку, другие две выставляли время и режим работы. Не трогая кнопку включения/выключения, он повернул другие две вперед и назад, медленно, потом прислонился к рабочей поверхности и стал внимательно вслушиваться.

Ну вот. Нужный щелчок.

Теперь, когда он потянул за переднюю часть машинки, она откатилась, вытаскивая провода и гибкую трубу. За ней, в самой дальней части, виднелась дверца сейфа. Табло с набором цифр потребовало комбинацию.

Чуть позже, но Дортмундер не собирался сдаваться.

Он вышел из кухни, прошел через всю квартиру, нашел малыша в столовой, окрашенной в очень приятные пастельные тона, он поднимал стулья, смотрел под низ, изучал номера и ставил их обратно.

Когда вошел Дортмундер, малыш посмотрел на него и кивнул ему.

— Собирай всех, — сказал Дортмундер. — Я нашел его. На кухне.

Он даже не стал злорадствовать.

45

Теперь все ждали ответа от Келпа. Он сидел на полу перед сейфом, скрестив ноги, выдвинутая посудомоечная машина стояла слева, он достал парочку инструментов из своей куртки и разложил их на полу перед собой.

— Ты такие сейфы встречал? — спросил Дортмундер.

— Могу точно сказать, что последние изменения тут были лет пятнадцать назад, — ответил Келп. — Такие сейфы были тогда популярны. У меня они тоже пользуются популярностью.

— Может его открыть без следов?

— Если без следов, то это займет чуть больше времени, но сделать можно. Пойдет?

— Давай посмотрим, что там.

Келп достал свой стетоскоп, залез чуть дальше в пустое пространство, прижал стетоскоп к дверце сейфа и потихоньку начал набирать комбинацию.

Плясь. Все повернулись и увидели, что Тини клал сковороду на место. — Он повернулся, — пояснил он.

— Видимо, ему не стоило этого делать, — сказал Дортмундер.

— Тихо, — шикнул Келп.

Все замолчали и смотрели, как Келп скрупулезно что-то там крутил и слушал, потом вылез обратно и сказал:

— Я думаю. Давайте смотреть.

Ручка на дверце была повернута влево. Келп взялся за ручку, опустил ее вниз, затем повернул в правую сторону, сейф сказал «клик» и медленно раскрылся.

— Ну вот. Похоже, Келп был доволен, но, скорее, даже не из-за своей работы.

— Хорошая работа, — похвалил Дортмундер.

Все подошли ближе, чтобы заглянуть в металлическую коробочку, которая на три четверти была заполнена зелеными бумажками. Они все были перевязаны в пачки, которые валялись по всему сейфу, поэтому было сложно прикинуть, сколько там было денег.

— Эти ребята не очень аккуратные, — прокомментировал малыш.

— Когда Дуг их описывал, я и понял, что это не те ребята, которые будут за собой прибирать, — сказал Дортмундер. — Энди, что там? «Сотки»?

Келп занырнул в сейф. — Много «соток», — сказал он. Несколько «пятидесяток». Несколько «двадцаток».

— Дортмундер, у тебя вроде есть какой-то план, — предположил Тини.

— Мы возьмем отсюда половину, — сказал Дортмундер.

Остальные просто не поверили своим ушам. — То есть мы видим перед собой всю эту наличку, а возьмем только половину? — уточнил Тини.

— Они не знают точно, сколько у них тут денег, — начал объяснять Дортмундер. — Энди ничего не повредил. Мы собираемся вставить стекло на место, так и сделаем. Мы возьмем половину, положим и поставим все на место, и никто даже не заметит, что здесь кто-то был, останется только маленькая полоска, где резалось стекло, но на нее никто не обратит внимания, и шишка на лбу у этого парня.

— Две шишки, — поправил Тини. — Будет три, если повернется еще раз.

— То есть твоя идея заключается в том, что никто не узнает, что мы нашли деньги, так что при случае никто на нас не подумает, — подытожил Келп.

— И, — добавил Дортмундер, — мы тогда сможем получить деньги от работы в реалити-шоу.

— Мне нравится эта идея, — сказал Келп.

— Секундочку, — сказал Дортмундер и подошел к одному из нижних шкафчиков, где он до этого видел несколько пакетов из супермаркета. Он достал четыре, вставил один в один таким образом, что получилось 2 пакета покрепче, и передал их Келпу. — Бери в основном «сотки», — сказал он, — побольше «пятидесяток» и несколько «двадцаток». И разложи остаток так, чтобы это выглядело, как будто их там много, разбросай их.

— Знаешь, — сказал Келп, — меня тут уже скрутило.

— Я все сделаю, — вызвался малыш.

— Хорошо.

Тини взял Келпа за подмышки и помог ему встать на ноги. Когда малыш уже приготовился перекладывать пачки денег в пакеты, Келп сказал:

— Если мы собираемся двигаться дальше и покончить с этим реалити-шоу и хотим вынести вещи со складов, я подумал, у меня тут есть один парень, которому можем все сдать.

— Что за парень? — спросил Дортмундер.

— У него свои боксы для хранения со всяким хламом, — сказал Келп. — Может брать партиями.

— Как зовут?

— У него нет одного имени для всех. Часто его называют Племянник.

— Я слышал о нем, — сказал Тини. — Не тот тип, которого можно попросить подержать пальто.

— Точно, — сказал Келп. — А с другой стороны, он не чеком платит.

— Ну как выглядит? — спросил малыш.

Перед ним на полу стояли два пакета, набитых наличкой. В сейфе, слегка опустевшем, все еще были деньги, небрежно разбросанные по периметру.

— Хорошо, — похвалил Дортмундер. Он улыбнулся. — А знаете, — сказал он, — наконец-то у нас все сработало. Конечно, не совсем так, как мы планировали, но все же. Неплохо.

Когда позже вечером дома у Дортмундера они посчитали свою добычу, старались считать тихо, потому что Мэй уже спала в другой комнате, общая сумма оказалась равна 162,450 долларов. После короткого подсчета, малыш оповестил всех, что получилось по 32, 490 долларов каждому.

Действительно, очень продуктивный вечер на Вэрик стрит. — Я чувствую, — сказал в конце Дортмундер, — что проклятие, которое преследовало меня в последние дни, наконец развеялось. И уже во второй раз за день он улыбнулся.

46

Ужасная среда Дуга начиналась в общем-то неплохо. Марси и банда уже обсуждали новые детали сюжета на Вэрик стрит, другие ассистенты продюсера, Джош и Эдна, работали над новым реалити, потому что «Ферма» ушла в небытие и была уже всеми забыта, и единственная причина, по которой он приехал в офис в центре — это лишь потому, что это то место, где он в общем-то должен быть. И хоть он и не признавался никому в этом, у него было странное, раздражающее чувство, что днем помещение заполняли призраки людей, потерявших работу.

Он читал неудачные идеи Джоша и Эдны — но они хотя бы пытались — чуть позже одиннадцати, его прервало появление злобной головы Луин в его офисе.

— Вас зовет хозяин, — сказала она из дверного проема.

— Я не служу мастеру, я служу искусству, — ответил Дуг, тем не менее, пошел осведомиться, чего изволил Бэйб.

Бэйб был не один. Спиной к двери за столом сидел некий мужчина, которого Дуг обозначил сикхом, потому что на нем был белый тюрбан. Бэйб кивнул Дугу и сказал незнакомцу:

— Это Дуг Фэркип.

Мужчина развернул туловище, встал с кресла, распрямил плечи, его кулаки были сжаты, а лицо поразила конвульсия гнева. «Он меня не ударит», — с ужасом подумал Дуг, — «он меня просто размажет в маслянистое пятно».

И вдруг мужчина расслабился, его гнев растворился, как дым, он откинулся на пятки, раскинул руки и сказал:

— Это не он.

— Это Дуг Фэркип, — убеждал его Бэйб.

— Он соврал.

— Ты имеешь ввиду, парень прошлой ночью. Я так и подумал.

Слегка откашлявшись, чтобы убедиться, что голос все еще на месте, Дуг заговорил:

— Бэйб? В чем дело? Сейчас он уже заметил, что мужчина был не сикхом, а больше был похож на азиата с широким бандажом на голове.

— Мистер Мг оставался вчера на Вэрик стрит, — объяснил Бэйб.

— В полной отключке, — злобно шикнул мистер Мг. Похоже, он все еще на кого-то очень злился.

— Вчера некий мужчина, который не знал, что мистер Мг был там, — продолжил Бэйб, — вошел, включил свет, сказал, что он Дуг Фэркип, и что он иногда тут ночует, когда опаздывает на поезд и…

— Никогда, — перебил Дуг. — Никогда так не делаю.

— Я знаю, Дуг.

— Никогда там не спал. Никогда не заходил туда один. Никогда не езжу на поездах.

— Ударил меня куском чугуна, — закончил фразу мистер Мг.

— Мистер Мг поехал в больницу скорой помощи Св. Винсента сегодня утром, а потом сразу приехал к нам и рассказал, что произошло.

— А как он туда пробрался? — спросил Дуг.

— Он точно не взломал замок, — сказал мистер Мг.

— Дуг, — сказал Бэйб, — вот именно этот момент я никак не могу понять. Кто бы это не был, ему удалось пробраться в Комбайнд тул, при этом ничего не взломав.

— Бэйб, — уверенно сказал Дуг, — я так не мог сделать. Ты единственный, кого я знаю, кто мог бы так сделать.

— Ну и мистер Мг тоже, — добавил Бэйб. — А может и наши партнеры из заграницы.

«Я совсем недавно рассказывал банде об азиатах», — подумал Дуг. — Бэйб, ты думаешь это банда «Кражи»? — спросил он.

— Конечно, — подтвердил Бэйб. — Но как им удалось все это провернуть? Вот ты нам и расскажи.

— Я не могу, — сказал Дуг. — А что они взяли?

— Ничего, — удивленно ответил Бэйб.

— Я внимательно посмотрел, — поддакнул мистер Мг. — Все на месте. Деньги я чуть раньше переложил в чемодан, они на месте.

Дуг напомнил про еще одно место:

— А… эммм…

Сейф? Бэйб покачал головой. — Если они его и искали, они его не нашли.

— Я проверил, — снова поддакнул мистер Мг. — Даже не тронут.

— Ну, по крайней мере, это хорошо, — сказал Дуг, и это действительно хорошо, потому что, если бы деньги пропали, Бэйб начал бы преследовать всех и каждого, и жизнь превратилась бы в сущий ад. Потом ему в голову пришла еще одна мысль:

— А в полицию заявляли?

— Нечего заявлять, — сказал Бэйб, — ничего не украдено, никаких следов взлома.

— Я не общаюсь с полицией, — отрезал мистер Мг.

— А что вы сказали в скорой помощи? — спросил Дуг.

— Что упал в душе. Два раза.

Ох. Извините, мистер Мг, прошу прощения, но я, к сожалению, ничем не могу помочь. Бэйб, я чем-то могу еще помочь?

— Нет, спасибо, — сказал Бэйб. — Мистер Мг просто хотел на тебя посмотреть, и все.

— Ну, вот он я, — попытался улыбнуться Дуг. — Приятно было познакомиться, мистер Мг. Хорошего полета.

Он развернулся в сторону выхода, но мистер Мг его позвал:

— Дуг Фэркип.

Дуг повернулся. — Да?

Мистер Мг кивнул. — Он знает ваше имя, — сказал он.

Вторая проблема была еще похлеще, и ударила под дых дважды. В полдень пришли новости о том, что со своим единственным шоу «Кража» в процессе и с абсолютным отсутствием каких-либо реалити в эфире, «Жизнь наизнанку» закрывается. Все активы были свернуты боссами сверху, Монополией, и все сотрудники, за исключением Бэйба и Дуга могут быть свободны.

Бэйб зашел в офис Дуга на этот раз, чтобы сообщить плохие новости, и когда он закончил, в дверном проеме показалась змеевидная голова Луин, которая обратилась к Бэйбу с таким уважением, которого Дуг никогда не удостаивался:

— Мистер Покелл на первой линии, сэр.

Покелл был исполнительным директором Монополии. Бэйб встал за стол Дуга, снял трубку и сказал:

— Да, сэр, — а потом в шоке спросил, — Что? — а потом в ужасе, — О, нет! — а потом в панике тихим голосом добавил, — Скоро буду.

Он шлепнул трубку на место и уже было собирался выбежать из офиса, но Дуг остановил его:

— Бэйб? В чем дело?

Бэйб в ужасе уставился на Дуг и покачал головой. — Думаю, на этот раз спасти не удастся, — сказал он. — Теперь указы идут с самого верха. У «Жизни наизнанку» больше нет активов для Монополии. «Кража» закрывается.

47

Дортмундер, игнорируя свет, игнорируя огромный микрофон, висящий над его головой, игнорируя камеру, которая практически тыкала ему в лицо, своим голосом крутого парня сказал:

— Около этого места слишком много тоннельного света. Здесь нельзя оставлять машину, на которой будем убираться отсюда.

Келп, который сидел за столом задней комнаты сказал:

— Но у нас должна быть машина, на которой можно убраться, иначе как мы сможем оттуда убраться?

Тини особо не пришлось играть, ему просто нужно было быть самим собой:

— Если будешь угонять машину, прихвати парочку раций.

— Но ведь их можно прослушивать, — сказал Келп. — Никакого личного пространства.

Малыш, чей образ был представлен в виде убийцы с детским личиком, сказал:

— Ну так говори шифром.

— Каким шифром? — не понял Келп.

Малыш пожал плечами:

— «Красные паруса на закате» будет значить «забирай нас отсюда».

— Если мы не можем сказать адрес, зачем вообще этот шифр? — не согласился Дортмундер.

— Ну тогда не пользуйтесь шифром, — предложил малыш. — Мне вообще все равно.

— Снято, — сказал Рой, и когда все к ним повернулись, он сиял от счастья.

— Хорошо, — сказал он. — Очень не мило. У всех был перерыв, пока он переставлял камеры и стены. Обращаясь к Марси, которая пряталась за второй камерой, он сказал:

— Очень хорошо, Марси. Сыграно даже лучше, чем я мог предположить. Именно Марси предложить добавить разговор о рациях и шифре.

Марси покраснела от комплимента, а малыш начал аплодировать, и тут на нее обрушился целый шквал аплодисментов. Она им очень помогала, актерам, которые были вовсе не актерами.

— Хорошо, — сказал Рой. — Позиция номер три, — обратился он к своей команде. А актерам добавил:

— Пять минут.

Дортмундер и остальные актеры начали потягиваться и растягиваться в декорациях задней комнаты, как вдруг пришли люди и начали все передвигать. Забавно все происходило. Ты чувствуешь себя отлично, пока идет съемка, все идет легко и без каких-либо проблем, но как только Рой говорит «Снято», все сразу чувствуют себя отекшими, заржавевшими, и сразу начинают растягиваться, наклоняться, зевать. Может все дело в концентрации, например, когда Келп сконцентрировался на работе с сейфом.

Уже был почти вечер, и у Роя было время лишь на еще одну сцену. Он пытался ускорить процесс, потому что по графику на этой неделе должны были закончить съемки в задней комнате и коридоре, а декорации «Бар и Гриль» останутся ждать своего часа.

На следующей неделе они буду снимать на улице, рядом с соседним зданием. Они будут использовать скрытые камеры в машинах, и они даже не против, если в кадр будут попадать случайные люди, проходящие мимо, в телевизионном бизнесе это называется «украсть кадр». Не совсем так.

Банда и Родни переместились на более удобные стулья в декорациях «Бар и Гриль», как вдруг послышался гул лифта, который явно спускался с их этажа на первый. Гул затихал, потом остановился, потом снова начал набирать громкость, и, наконец, снова затих.

Келп удивленно посмотрел на Дортмундера. Остановился на втором этаже. Комбайнд тул.

— Будь наготове, — осторожно сказал Дортмундер.

— О, я готов.

Они договорились, что, если Келп начнет изображать болезнь или еще какую-то отмазку, чтобы уйти, это будет слишком подозрительно, но если вчерашний азиат появится тут, он сразу же узнает Келпа, поэтому Келпу нужно просто ненадолго исчезнуть с глаз долой. — Опять этот живот, — покачал он головой.

Они удобно расселись за столиком ненастоящего «Бар и Гриль», Родни подавал банки «Бада», но никто особо не говорил. Все ждали, пока появится лифт на этаже.

И вот: эта ракета начала приближаться. — Посторожи мое место, — сказал Келп, он встал и вышел из декораций.

Ракета-лифт ревела на всей мощности, а потом стихла, и тут появился Келп, который возвращался на свое место, качая головой. Когда он подошел к столу и уселся рядом со своим пивом, он сказал:

— Это не он. Другие наши друзья, — и тут показались Дуг и Бэйб.

С самой первой секунды их появления, все поняли, что есть проблемы. Они оба выглядели очень мрачно, как будто с похорон вернулись.

Бэйб увидел, что все с интересом смотря на него, он кивнул и сказал:

— Дуг, позови сюда Роя.

— Конечно, — ответил Дуг. Он нес в руках дипломат, который он положил на соседний столик.

— О, и Марси тоже.

— Знаешь, Бэйб, — начал Келп, когда Дуг ушел выполнять поручения Бэйба, — каждый раз, когда ты здесь появляешься, ты закрываешь это шоу.

— Тогда я так действовал из-за злости, и был не прав. На этот раз я выполняю приказ, и если эти люди и не правы, а я думаю, так и есть, я все равно ничего не могу с этим сделать.

Дуг вернулся, за ним следом шли Рой и Марси, Рой не скрывал своего раздражения и нетерпеливость, но он так же и не уловил атмосферу в комнате. — Бэйб, — сказал он, — должен сказать, у меня очень мало времени.

— Рой, — спокойно ответил Бэйб, — я тебе больше скажу, у тебя его вообще не осталось.

Рой нахмурился. — Что?

— Они нас закрывают, — вздохнул Бэйб. — Они вообще закрывают всю компанию. С этого момента «Жизнь наизнанку» больше не существует. Это здание переходит во владение Монополии. Арендный договор по поводу офисов в центре будет расторгнут. А «Кража» никогда не выйдет в эфир.

— Но ты же сказал, что боссам шоу очень понравилось, — не унимался Рой.

— В Монополии понравилось, — согласился Бэйб. Они уже искали, кому продать за границей. Они отправили запись боссам выше, в Интимэйт Коммьюникейшнс, и там шоу тоже очень понравилось, они отправили его дальше в ТУИ, хотя пока не стоило, и ТУИ сказал, что надо все закрывать.

— Напомни-ка мне, — попросил Рой. — Что за ТУИ?

— Транс-Глобал Юниверсал Индастрис. Они занимаются не только телевидением, а исполнительный директор там, зовут его Гидеон, вообще борец за моральные устои. Никакой порнографии, никакого насилия, никакой профанации, ничего, что нельзя показывать десятилетнему ребенку. Тупому десятилетнему ребенку. Полезные истории с полезными нравоучениями и полезными концовками. После Бэйб добавил с презрением:

— А «Кража», похоже, пропагандирует криминал.

— И что? — не понял Келп.

— Ничего оно не пропагандирует! — заорал Рой. — Оно показывает человеческую сторону криминальной жизни. Оно показывает тяжелый труд, идею…

— Пропагандирует криминал, — перебил Бэйб. — Как только эти слова сказаны, это словно заклинание, конец разговора.

Родни, бармен, сказал:

— Только потому, что «Кража» пропагандирует криминал, они закрывает всю компанию?

— Ну, — сказал Бэйб, — «Фермы» уже нет, показывать нечего, а «Жизнь наизнанку» содержать очень дорого, если ничего не выходит в эфир. В общем, я и Дуг остаемся работать на Монополию, а остальные сотрудники, простите, свободны.

Марси дрожащим голосом спросила:

— То есть я уволена?

Ответил Дуг. — Никто не уволен, Марси. Просто больше нет нужных вакансий.

— А теперь, — сказал Бэйб, — у меня есть вопросы с бандой, так что давайте найдем местечко поудобнее, это на займет много времени, и мы сможем вместе быстро уйти.

Родни, бармен, спросил:

— Так я нужен или не нужен?

— Только банда, — ответил Бэйб.

Бывший Родни снял передник и бросил его на стул. — Было весело, ребята, — сказал Том Ла Брава, после чего он, Рой и Марси, а также остальные ребята из команды покинули декорации «Бар и Гриль» в последний раз.

— А что с человеком-пауком и Дарлин? — спросил Дортмундер.

— Они не нужны были до следующей недели, когда планировались съемки на улице, — сказал Бэйб, — поэтому мы им просто позвонили. Они уже знают. Он повернулся к Дугу. — Дуг?

— Да, точно, — сказал Дуг и открыл свой дипломат, который он оставил на столе. — Ребята, у нас с вами контракты, — сказал он, — по которым вы должны получить по двадцать тысяч плюс суточные, часть мы вам уже выплатили. Вынув несколько бумаг из дипломата, он добавил:

— На этих бумагах написано, что вы ознакомлены с тем, что шоу отменяется и оно никогда не выйдет в эфир, поэтому вы соглашаетесь на десять тысяч на человека наличными за работу в «Краже».

«Именно поэтому они останавливались в Комбайнд тул», — понял Дортмундер. «Они дадут нам наличку, которую мы там оставили. Через пару недель мы вернемся и возьмем еще, на этот раз уже на заботясь об аккуратности. Пропагандирует криминал. И что?»

Дуг показал наличные в дипломате и сказал:

— Бумаги заполнены согласно именам, которые вы назвали Сэму Куиггу, поэтому так и подписывайтесь. Здесь главное, чтобы это было подписано вашей рукой.

«Чуть больше, чем обычная зарплата», — подумал Дортмундер, и он и остальные ребята сели за столики и подписали бумаги в трех местах, в двух из которых поставили «свои» инициалы, после чего они получили каждый по десять тысяч в пачках купюрами по сто и по пятьдесят долларов, которые они аккуратно раскидали по сейфу.

Никто не стремился к долгим прощаниям. Работники оставили свои камеры и остальное оборудование, а потом все толпой пошли к лифту, в котором они в последний раз ехали все вместе.

Когда гаражная дверь поднялась, Дортмундер еще раз окинуло взглядом парковку автомобилей, некоторые из которых Стэн еще пару недель назад угнал. Так что, можно сказать, все остались в плюсе.

Возле тротуара появился лимузин, на котором уехали Бэйб и Дуг. Рой, Том Ла Брава и команда пошли с поднятой правой рукой, пытаясь поймать такси. Тини пошел за угол, где ждал его собственный лимузин.

Подходя к углу, Дортмундер посмотрел назад и увидел Марси, которая все еще стояла перед зданием, потерянная. — Жалко Марси, — сказал он.

— Да уж, жестоко, — согласился Келп.

— Она нам очень помогала.

— Да, точно.

Они сделали еще несколько шагов, и Дортмундер сказал:

— Можно было бы собраться вместе и поделиться с ней тем, что получили.

— Есть идея, — сказал Келп, продолжая идти.

Дортмундер уже почти остановился, но потом продолжил идти за всеми за угол.

— А, ну ладно, — сказал он.

P.S

В этом году ещё релиз очередного романа о Дортмундере Watch Your Back! (2005). Рабочее название «Держи ухо востро».

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

P.S Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg