«Случайная встреча с киллером»

Случайная встреча с киллером (fb2) - Случайная встреча с киллером 805K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Наталья Владимировна Кушнерёва

***

Я проснулась от звонка будильника и в который раз подумала, что не мешало бы завести собаку. Одной в доме будет не так страшно. Я посмотрела на часы и без удивления обнаружила, что они показывают уже без десяти десять. Я прикинула и решила в институт не идти. Все равно уже опоздала. Так какой смысл тащиться на две пары? Господи, как совесть-то гложет. Боюсь скоро мне дадут пинка под зад и я останусь с незаконченным высшим. Но как ни старалась моя совесть на меня повлиять, к походу в институт я осталась равнодушной.

Я посмотрела в окно, не ожидая увидеть ничего хорошего от природы. Конец марта, кроме серых красок, не добавил пока что ничего нового. Грязь на дорогах, прошлогодняя листва, которая горстями таскается за обувью и дождь. Не дождь, а не понятно что. Противно.

Написав Светке SMS-сообщение с просьбой в очередной раз прикрыть мой прогул, я отправилась в душ. Я долго стояла под теплыми струями воды и вспоминала, что прошел почти год как ее со мною нет… Сердце тревожно билось и мурашки покрывали тело, потому что в очередной раз я корила себя за то, что тогда так ничего и не сделала.

Вид из окна на кухне выходил на общую улицу и я видела детей, которые шли в школу. Соседа Борьку, который уже несколько лет пьет, хотя ему только немного за тридцать и каждое утро он выходит курить. Хотя не только утро, он каждые полчаса выбегает из дома. Его мать очень сильно ругается за то, что тот днями сидит дома, вот он и выскакивает хоть немного передохнуть, хотя уже давно пора найти работу. Только ведь я от Борьки не очень-то отстаю. С тех пор, как я похоронила свою мать, я пью практически каждый день. Это дает мне шанс сразу провалиться в сон и не перебирать в памяти то время, которое сбило меня с пути…

Я сварила себе кофе, прошла в мамину комнату, села в кресло с ее фотографией в руках и задумалась над своей жизнью. Ничего интересного. Дом, институт… Может хоть работу найти? Работать мне не очень хотелось, потому что по своей натуре я немного ленива. Вставать рано утром для меня было подобно расстрелу и я не представляла себя сидящей в офисе целый день. Тем более деньги, после вступления в наследство еще остались. Мама очень осмотрительно долгое время откладывала сбережения на свою банковскую книжку. Да и жить есть где. У меня свой дом, который как и деньги, мне перешел по наследству. А так как я осталась совершенно одна, то стала полноправной хозяйкой не большого, но ощутимого имущества.

Я решила, если утро все равно испорчено, привести себя в порядок и вечером отправиться в какой-нибудь ресторан. Если не для знакомства с кем-то, то хотя бы на людей посмотреть. А сейчас пойду на кладбище. Может кто-то сочтет меня ненормальной, но оказавшись на кладбище, я не роняю слез, а пою песни! Да! Я пою! Ведь это единственный мой шанс перекричать боль.

Звонок мобильного телефона, который звонил уже ни раз и очень настойчиво, вернул меня к реальности.

– Алло, кому там не терпится? – раздраженно ответила я.

– Привет, – услышала я Сашкин голос, – ты чего с утра не в духе? Тебя в институт подвезти?

– Я не поеду никуда. Настроения нет. Пойду схожу к маме и поеду в какой-нибудь ресторан, – недовольно ответила я Сашке, давая понять, что его компания сейчас некстати. Забегая вперед, поясню, что Сашка – мой друг детства и живет по-соседству. На сколько я помню, лет ему где-то около тридцати пяти и работает в каком-то офисе, связанном с рекламой. Даже не знаю кем. К браку был равнодушен и почти каждый вечер его постель согревала какая-нибудь хорошенькая блондинка или брюнетка. Уж не знаю посещали ли его какие-нибудь мысли в отношении меня, но мне почему-то кажется, что нет. Может я не слишком хороша, но характер свой знаю. Не каждому дано его выдержать.

–Давай я тебя на кладбище отвезу? Ты погоду видела? Как ты туда пешком попрешься?.. – великодушно предложил друг.

Я осознала всю действительность Сашкиных слов и недовольно согласилась.

Сашка стоял на моем пороге через полчаса, в черных джинсах, сером свитере и серых мокасинах и улыбался, раздвинув рот до ушей.

–Ты чего лыбышься? – попыталась я испортить ему настроение.

–А что, у меня не может быть хорошего настроения? Это ты все никак из своей депрессии не вылезешь. Уже замуж бы вышла, что ли!

–За кого это? – остановилась я и раздраженно посмотрела на Сашку.

–Да хоть бы и за меня! А что, совсем не нравлюсь? – спросил Сашка в очередной раз растягивая рот до ушей, проходя в гостиную прямо в обуви и, садясь на диван (ну никогда мне уже наверное не отучить людей разуваться в прихожей и одевать тапки).

– Слушай, иди к черту. Итак настроение хреновое, – бросила я в ответ и пошла в кладовку искать кроссовки. Оценив критическим взглядом себя в зеркало, я дала зарок меньше пить. Достала из ящика косметичку, но сделала только хуже. Кроме тонального крема, я толком ничем не пользовалась. Я вздыхала и краем уха слушала Сашку, который что-то бубнил про плохую погоду. Наконец-то услышав его, я решила захватить куртку, потому что джинсы и толстовка с капюшоном – это конечно хорошо, но могилка мамы находится прямо на обрыве с видом на реку, и я поняла, что могу замерзнуть.

Приехав на кладбище, я зажгла свечку, положила конфеты и хлеб. Налила своей семье, которую за семь лет вынесла в гробах из этого проклятого дома, полные рюмки водки, села на лавочку, закурила и предалась воспоминаниям.

***

Вернувшись домой, я подбирала повод избавиться от Сашки и сказала ему, что нашла у себя симптомы всех болезней, обозначенных в журнале «Здоровье». Под его недоверчивым взглядом и качанием головой, отправилась в свою комнату.

Я сразу выбрала платье ярко-красного цвета и, соорудив на голове подобие прически, критически осмотрела себя в зеркало: темно-каштановые прямые волосы падали по спине до пояса, наверху я заколола их шпильками, чтобы было пышнее на макушке; зеленые глаза решила сильно не выделять тенями и едва коснулась их тушью. Сделала акцент на ярко-красной помаде, проведя ею пару раз по губам и промокнув салфеткой. Я осталась довольна увиденным, вызвала такси и направилась в свой любимый ресторан.

На входе меня встретила девушка с бейджем на блузке «Ангелина» и спросила в какой бы зал я хотела пройти. До этого я была несколько раз в каминном зале и сейчас я поняла, что эта тишина и скука не для меня и решительно направилась в общий зал. Но и тут меня постигла неудача. Зал был почти пуст, за исключением двух разодетых дядек лет пятидесяти, обсуждавших что-то за графином водки.

Быть мне здесь перехотелось, ведь я искала компанию, пусть даже и не за своим столом. В одиночестве я могу и дома побыть. Целый день потрачен впустую. Может хоть Соньке позвонить… Я вышла из ресторана и набрала номер подруги.

–Алло, – радостно отозвалась Сонька, – Лерка, я по тебе соскучилась! Ты где?

– Стою на улице, – отозвалась я, когда она прервала свой радостный поток восклицания.

– На какой улице, Лерик? Ты совсем рехнулась? Время десять вечера!

– Да не переживай ты! Возле «Эдема» стою. Хотелось отвлечься, а там пусто, – хмуро сообщила я.

– Стой, где стоишь! Я сейчас приеду! Дурочка какая-то!

– Нет, я ее лучшая подруга! – сказала я и, хихикнув, отключилась.

Сонька приехала на удивление быстро и стремительно выскочила из такси. Уж не знаю, что она ожидала увидеть, но явно не это.

– Ну ты, Лера, даешь, – присвистнув сказала Сонька, обнимая меня, – такая красавица! И куда только мужики смотрят?

Я закурила сигарету и смотрела на Соньку пустым взглядом. Даже не знаю чего мне хотелось больше: либо куда-то предложить ей поехать, либо сорваться и поехать обратно домой, налить себе вина и пуститься по просторам памяти.

– Лерка, я такси не отпускала. Поехали в другой ресторан?

– Какой? – вяло поинтересовалась я у подруги.

– Да хоть в «Золотое руно».

– Поехали, – согласилась я и пожала плечами.

Таксист попался на удивление молчаливый, что было очень кстати. Какое-то шестое чувство подсказывало мне вернуться домой. А что дома? Ходить по пустым комнатам и загонять себя еще больше? Нет уж.

– Приехали! Лерик, шевелись! Платье, конечно, отпад, но могла бы одеть что-нибудь попроще, – без зависти выдала подруга, показывая свою лучшую улыбку.

– Не могла бы! – отозвалась я и, хихикнув, взяла Соньку под руку и мы направились к ресторану.

Внутри было много народа и я уже сомневалась, что нам удастся найти хоть один свободный столик. Я здесь ни разу до этого не была и атмосфера произвела на меня впечатление. Ресторан делился на две части. Большой зал вмещал около ста человек. Стулья были завешаны синим палантином. На столах синие скатерти. По правой стороне бра, которые приглушили в целях вечерней романтической обстановки. Слева огромные окна в пол, из которых открывался вид на ночной город. Малый зал был за дверью (о том, где малый зал, а где большой, я узнала от подруги). И не имела представления, что было там, но судя по описанию подруги, там было всего несколько столов и собирались в нем либо хозяева, либо его близкие друзья. Мы отыскали столик на двоих возле окна и устроились за ним. Девушка-официантка подала меню и не отходила, в ожидании заказа. Заказав пару салатов, рыбную нарезку и две бутылки шампанского, мы с Сонькой уставились друг на друга и, не сговариваясь, заулыбались. Заказ принесли в течении десяти минут и мы подняли тост. Естественно, за нас!

– Ты танцуешь? – прокричали над моим ухом. Я подняла глаза и сначала увидела Соньку, которая смотрела на меня с сомнением со смесью страха. Я повернула голову и увидела мужчину. На вид лет тридцать с небольшим. Черные блестящие туфли резали глаза, пытаясь ослепить. Черные брюки, фиолетовая рубашка, рукава которой были сейчас закатаны до локтя. Верхняя пуговица вызывающе расстегнута. Черные волосы, цвета воронового крыла, были коротко стрижены. Пухлые губы в ухмыляющейся улыбке. Его можно было назвать красавцем, но вот глаза… Стального серого цвета глаза внушали какой-то страх. По моей спине пробежал холодок. Но все же я, почему-то, согласилась.

– Танцую, – пропела я и поднялась. Хотя что-то в глубине души сопротивлялось и подсказывало мне этого не делать. Я мысленно отмахнулась от своих ощущений и продолжила покорно идти на танцпол, не находя в себе сил расцепить челюсть. Зубы, голова и мышцы разом заболели, но я, так и не поняв, чего опасаюсь, все-таки промолчала. Он провел меня в центр зала и я увидела, что практически взгляды всех столиков устремлены на нас (хотя может мне показалось?).

– Как тебя зовут? – спросил незнакомец и я поняла, что его голос соответствует глазам. Такой же холодный, от которого по спине проходит ледяной озноб.

– Вообще-то Валерия. Но на «ты» мы не переходили, и на брудершафт не пили, – подняв голову парировала я, глядя ему в глаза.

– Вообще-то Алексей. Но не вижу повода «выкать», – ответил мой новый знакомый и заржал.

В этот момент я поняла, что нужно побыстрее от него отделаться, потому что моя интуиция «каркала» беду. Еще в школе моя учительница, Ирина Михайловна, говорила, что я хорошо учусь, опираясь на свою интуицию. В то время я ехидно посмеивалась, но сейчас решила прислушаться.

Когда стихла музыка, он, твердо держа меня за локоть, почти до боли, подвел к столику и сказав: «Надеюсь на скорейшее завершение вечера в твоей компании!», ушел. Я сообщила Соньке о своем намерении уехать, мы расплатились и пошли к выходу. Сонька ушла вызывать такси, а я направилась в дамскую комнату. Не успела я свернуть за угол, как увидела типа с которым танцевала. Ах точно, Алексея!

– Не меня ищешь, милая? – спросил он и попытался меня обнять.

– Нет, туалет… – неуверенно произнесла я в ответ.

– Ну ну. Буду ждать тебя на улице, сладкая, – засмеялся он и пошел к выходу.

Я мысленно перекрестилась, но теперь искала выход, чтоб от него избавиться. До чего настырный тип!

Я увидела окно и, посмотрев в него, убедилась, что оно выходит на соседнюю улицу. Быстро распахнув его, я встала на подоконник и тут же услышала:

–Ты что, сумасшедшая? – кричала неизвестная, вульгарно накрашенная девица, с рыжими волосами и в безумно коротком платье.

– До встречи внизу, – ответила я и прыгнула. Хоть этаж и был первый, но прыгать на высоченных шпильках не следовало. «Надо было их снять», – приземляясь подумала я, но встав на ноги поняла, что увечий себе не принесла и быстрым темпом направилась в ближайший двор. Дрожащей рукой я вызвала такси, а потом позвонила Соньке, которая как оказалось уже уехала, так и не дождавшись меня и решив, что я все-таки осталась с Алексеем.

Приехав домой, я встала под теплый душ и смыла с себя этот день. Оделась в пижаму и легла спать.

***

Я проснулась от того, что кто-то сильно толкал меня в плечо. В глаза ударил яркий солнечный свет. Чертово утро! Как я его ненавижу! Ведь обязательно нужно куда-то идти, и того хуже – что-то делать. Нецензурно выражаясь, я открыла глаза и увидела Сашку, который улыбался всеми своими зубами. Я простонала, недовольно повернулась набок, но тут же получила сильный тычок в спину.

– Просыпайся! – улыбался он. Я этого уже не видела, но чувствовала. «Нужно отобрать у него ключи», – решила я, проваливаясь в сон. – Если ты сама не выйдешь из своей депрессии, сдам тебя в психушку, – продолжал насмехаться он.

– Каким бы психом я ни была, без моего согласия меня не заберут! Тем более я не буйная… – пробурчала я и натянула на голову одеяло.

– Надо же какие познания! – засмеялся Сашка и попытался стянуть с моей головы одеяло.

– А ты думал! Телик смотрю! – отозвалась я таким тоном, что любой нормальный человек понял бы, что лучше уйти и оставить меня в покое. Но Сашка был далек от этого.

– Просыпайся, говорю тебе! Опять вчера напилась? И, естественно, в институт не поедешь! – грубо сказал он и все-таки смог стащить с меня это проклятое одеяло. Оно было ни при чем, но я начала ненавидеть весь мир.

– Тебе какое дело? – рявкнула я, села и потерла глаза.

– Никакого. Тебе не жалко пяти лет? – больше пытался он воззвать к моей совести, нежели ко мне.

– Не жалко! А чего жалеть? – спросила я, а Сашка почесал нос и задумался. – Вообще ничего не хочу… – себе под нос пробурчала я и отправилась в душ.

Я терла себя мочалкой дольше обычного, надеясь, что Сашка ретируется. Но моим желаниям было не суждено сбыться. Когда я вышла из ванной, Сашка нагло шарил по моему холодильнику.

– Что ищешь? – ухмыльнулась я, вытирая мокрые волосы полотенцем.

– Какое-нибудь подобие еды, – пробормотал он, а я уставилась на него взглядом, готовая испепелить. – Ты вообще хоть что-нибудь ешь?

– Ем, – гаркнула я, – в ресторане.

–Нихрена ты мажорка! Хоть бы раз позвала! – улыбнулся сосед.

– Заработай и сходи! – пробормотала я и направилась в свою комнату.

– Я смотрю ты работаешь не покладая рук, – крикнул мне в след Сашка, но его реплику я оставила без внимания. Весь день он ходил за мной как преклеяный и я не нашла ни одного способа избавиться от него.

– Поехали куда-нибудь, – предложил Сашка, заглядывая в мою комнату. – На людей посмотрим, себя покажем.

– Не хочу, – буркнула я в ответ и сделала вид, что увлечена книгой.

– Поехали хоть пожрем! Из тебя хозяйка так себе! – я подняла голову и увидела, что он улыбается.

– Черт с тобой! Поехали! Как на счет денег? – поинтересовалась я, отбросила книгу и уставилась на него во все глаза.

– Плачу я! – ответил он в притворной улыбке и поднял руки, показывая, будто сдается.

Через двадцать три минуты мы уже садились в Сашкин «Пежо», а еще через пятнадцать подъехали к ресторану «Дежавю». Насколько мне известно этот ресторан появился в нашем городе одним из первых и довольно давно. Я там ниразу не была, но наслышана, что цены там не просто кусаются, а даже оставляют шрамы. Душевные, естественно. Хотя кто попало туда не ходит и врядли ощущает на себе потерю нескольких тысяч. Я удивленно посмотрела на Сашку и язвительно спросила:

– Потянешь?

– Живем один раз. И к тому же мне сегодня перечислили отпускные. Так что гуляем! – улыбаясь ответил он, вышел из машины и, по-джентльменски, подал мне руку.

Мы вошли в ресторан и я слабо охнула. Огромный зал с высоким потолком, был отделан под французский стиль. Три ряда столов с кожаными красными диванчиками. В конце зала огромный бар. На стене над баром портреты Мэрилин Монро и Че Геварры. На других стенах висели большие бра, которые отливали красным светом. Слева небольшая сцена. Сейчас она пустовала, но по всему было видно, что через несколько минут здесь начнут петь. Я вертела головой и понимала, что денег сюда вложено не мало. Я даже не могла представить себе ту сумму, которую выложил хозяин за такое величие.

– Что головой крутишь? – смеялся Сашка.

– Думаю: у кого хватило мозгов на такое? Как думаешь, – спросила я, наклоняясь к Сашке так близко, будто хотела выдать огромный секрет, – это все хоть наполовину окупается? – мой друг засмеялся.

– Думаю да. И не в однократном размере. Ходят слухи, что еще в девяностые такую красотищу отгрохал какой-то блатной.

– А, ну раз блатной… – протянула я.

– Да брось! Никто точно не знает. А такие люди иначе как бизнесменами себя не считают. Так что все чисто! – с умным видом пояснил друг.

Мы сделали заказ и я не отказала себе в удовольствии заказать чего-нибудь покрепче. Сашка скорчился.

– Чего рожу кривишь? – спросила я.

– Может лучше чая? – робко поинтересовался он.

– Может лучше без нотаций? – передразнила я. Сашка покачал головой и замолчал. Есть мне не очень хотелось, а вот мартини я пила с огромным удовольствием. Как я и ожидала через несколько минут на сцену поднялся мужчина и запел на французском языке. Я всегда считала этот язык самым красивым, поэтому подперев голову одной рукой, увлеченно слушала. Сашка смотрел на меня и томился.

– Чего ерзаешь? – спросила я, когда стихла музыка.

– Да скучно как-то, – вяло произнес он и уставился на меня. В его глазах я прочитала мольбу о том, чтобы уйти. Я несколько секунд поразмышляла и пришла к выводу, что Сашка скорее всего уснет, если мы пробудем здесь еще хотя бы минут десять и решила его порадовать.

– Ладно, пойду кое-куда зайду и отчаливаем, – с улыбкой осчастливила я его, взяла сумочку и поднялась. Сашка послал мне благодарный взгляд.

Я вышла из дамской комнаты, на ходу застегивая сумочку, поэтому не заметила парня, шедшего мне навстречу. Я уткнулась носом в его широкую грудь и пробормотав: «Извините», направилась дальше. Не успела я его обойти, как он схватил меня за локоть и сладко пропел:

– Привет! Уж и не ожидал тебя здесь встретить!

Я подняла глаза и жалобно простонала. На меня с широкой улыбкой смотрел Алексей. От его взгляда по моей спине пробежали мурашки.

– Куда же ты вчера сбежала-то? Вообще-то в ресторане есть дверь, а ты в окно… – тихо спросил он.

– А мне так до дома было ближе, – съязвила я и попыталась выдернуть свою руку. Но моя попытка не увенчалась успехом. Алексей опять широко улыбнулся.

– Интересный ты человечек, Валерия, – хмыкнул он. – А как по отчеству?

– Можно без фамильярности? – скривилась я.

– Все что пожелаешь, – произнес он. Я молча смотрела на него и искала способ избавиться.

– А ты здесь с кем? Опять с подружкой? – задал он очередной вопрос.

– Нет, с мужем! – ехидно ответила я, надеясь, что он наконец-то отцепится. Но парень оказался не из робких.

– С мужем? – удивленно переспросил он. – Пойдем покажешь! – и потянул меня в зал.

– Ты что, с ума сошел? Не порти мое семейное счастье! – всхлипнула я, понимая, что допустила ошибку.

– Показывай…

Мне ничего не оставалось делать, как пройти к своему столику, за которым уже стоял Сашка, вытянувшись во весь рост.

– Так ты и есть муж? – поинтересовался Алексей, глядя на Сашку, опустился на свободный стул и скрестил руки на груди.

– Не понял! – грубо ответил мой друг и покосился на меня.

– Как зовут? – опять задал Сашке вопрос Алексей.

– Саша, – ответил тот.

– Леша, – представился другой и оба обменялись рукопожатиями. Стены ресторана качнулись в моих глазах. Ведь зарекалась же бросить пить. Но почему-то выпить захотелось с удвоенной силой. Я заказала себе порцию виски, а мужчины удивленно на меня уставились.

– Имею право! – ответила я на их немой вопрос и развела руками. – Тем более платит вот он! – пояснила я и ткнула пальцем в Сашку. Оба хмыкнули.

Одну порцию виски сменяла другая, я расслабленно покачивала под столом ногой и с удивлением наблюдала за мужчинами, которые очень быстро нашли общие темы для разговора.

– Пора бы ее увозить, – ткнул Сашка пальцем, показывая на меня.

– Сама доберусь, – не без вредности ответила я, обвела двоих гневным взглядом, решительно поднялась и выплыла на танцпол. Я успела перетанцевать несколько медленных танцев с разными мужчинами, когда подошел Сашка и взял меня под руку.

– Поехали! – настойчиво сказал он и потянул меня к выходу. Сил сопротивляться у меня не было, потому что алкоголь и танцы сделали свое дело и меня неудержимо клонило в сон.

***

На удивление я проснулась очень рано. Часы показывали половину восьмого. Я позвонила Светке и узнала, что у нас сегодня только две лекции и начало в двенадцать сорок. Я счастливо улыбнулась и решила, что иногда судьба бывает ко мне милостива; не спеша поднялась и стала собираться в институт.

В двенадцать я уже подходила к зданию, которое за пять лет стало для меня почти родным. Возле входа я встретила Светку и тут же нарвалась.

– Ну что ты делаешь, а? – с мукой в голосе спросила подруга.

– А что случилось? – невинно поинтересовалась я и закурила.

– Ты почему так себя ведешь? Ты за эту неделю первый раз появляешься, – читала мне нотации Светка.

– Ну и что? Ведь еще не выгнали!

– А ты ждешь именно этого? – рыкнула она, потом махнула рукой и замолчала. Занятия прошли в обычном режиме. Преподаватель опоздал почти на час, а когда пришел, сказал, что смысла нет и отпустил нас по домам.

– Вот видишь, – накинулась я на Светку, но на моем лице сияла улыбка, – ни одна я такая.

Подруга лишь тяжело вздохнула и пошла к выходу. Я потрусила следом. Мы покурили, поболтали обо всем, что не касалось учебы и Светка направилась к остановке. Мне же было в другую сторону. Не успела я переступить последнюю ступеньку на крыльце, как увидела черный «БМВ», который моргал фарами. Я огляделась по сторонам и поняла, что это адресуется мне, так как рядом больше никого не было. Я нахмурилась, а через несколько секунд из машины вышел Алексей и медленно направился в мою сторону.

– Привет, Бонзенко Валерия Кирилловна! – бросил он, подходя ко мне. Такая торжественность меня, признаться, удивила. – Значит здесь ты обитаешь последние пять лет? – спросил он и обвел здание института взглядом. Я кивнула.

– Хочешь я тебя подвезу? – опять задал он вопрос.

– Не хочу, – покачала я головой и попыталась пройти мимо.

– Постой! Я хочу чтоб ты прокатилась со мной в одно место, – по его голосу чувствовалось, что Леша нервничает.

– В какое еще место? – заикаясь, спросила я.

– Мой отец хочет с тобой познакомиться! – осчастливил меня новый знакомый.

– Интересное кино… – хмыкнула я, почувствовав подвох. – Это ты сватаешься, что ли, так? Я думала это делается по-другому, – сказала я, а Алексей засмеялся.

– Подожди, я в институте зонт забыла, – опять заговорила я, – сейчас схожу и поедем.

Алесей кивнул. Я забежала в институт, поднялась на третий этаж, вышла через черный ход с другой стороны так, что Алексей при всем желании не смог бы меня заметить и устремилась к остановке. Сердце бешено колотилось. Оказавшись дома, я уселась в кресло прямо на веранде и только тогда смогла отдышаться. Что он хотел? Откуда знает мое имя? Хотя это не составляет огромной тайны. Но что-то было не так. Я это чувствовала, но не могла объяснить свою нервозность по отношению к этому человеку.

Я отвлеклась от мыслей, сварила себе кофе, прошла в мамину комнату и начала думать о себе. Почему меня в этой жизни ничего не радует? Куда бы я ни отправилась, я пребываю в том же состоянии и не могу из него вылезти. Может надо было отправиться с Алексеем и узнать что к чему? Почему я так испугалась? Я задавала себе этот вопрос несколько раз, но так и не нашла ответ. Что-то в его поведении было не то. Он слишком нервничал. Он вел себя странно, хотя старался это скрыть. Не найдя ответ, я отвлеклась от мыслей об Алексее и задумалась о себе. Двадцать лет я жила, ни в чем не нуждаясь. У меня была прекрасная семья. Пусть даже и не полная. Только мама, бабушка и дедушка. Но видно в небесной канцелярии меня с кем-то перепутали и я осталась одна. У меня, конечно, есть отец, но мы с ним практически не общаемся. У него другая семья, хотя и в ней он появляется редко. Работает дальнобойщиком, берет себе грузы почти на другом конце страны и редко появляется в городе. Я бы даже сказала не хочет появляться. Может я ошибаюсь, но его отношение к этому месту довольно предвзятое. Оказавшись здесь, он тут же сматывается, не успев ни с кем пообщаться. С мамой они разошлись когда мне было лет восемь, но причины распада семьи ни от него, ни от нее я так и не добилась.

Решив, что нужно отвлечься, иначе моя итак затянувшаяся депрессия достигнет критической точки, я надумала сходить погулять. Я зашла в гардеробную и оценивающим взглядом прошлась по своим вещам. Выбрала черные брюки и ярко-салатовую кофту. Переодевшись, я накинула черный пиджак и уже собиралась идти к выходу, как меня привлекла машина, подъехавшая к моему дому. Я осторожно выглянула в окно и увидела все тот же черный «БМВ» седьмой модели, из которого показался мой новый знакомый. Он вышел с заднего пассажирского сиденья. Справа от водителя дверь тоже распахнулась и моим очам предстал парень лет двадцати семи, с лысым черепом, около двух метров ростом, в черных джинсах и черной толстовке с капюшоном. Водительская дверь просто была приоткрыта. Я резко вздрогнула и поняла, что совершенно не хочу сейчас видеться с этими людьми и, накинув серую куртку и обув ботинки без каблуков, вышла из дома. Я стремительно закрыла дверь, которая выходила во двор и припустилась в огород, едва не столкнувшись с Алексеем. Быстро пробежала через огороды, вышла на дорогу и осмотрелась. «БМВ» по другой дороге медленно ехал за мной. Черт, ну и нюх у них! Я остановилась и несколько секунд поразмышляла: «Собственно, чего я боюсь?» Но сердце заколотилось еще быстрее, хотя видимых причин для опасений так и не нашла. Я испугалась и мгновенно услышала свое сердце, которое стучало уже где-то в горле и припустилась еще резвее. Не разбирая дороги, я бежала в сторону многоэтажек. Забежав в первую попавшуюся пятиэтажку, на которой был отключен кодовый замок, я выглянула в подъездное окно и убедилась, что «БМВ» не видно. Я поднималась выше и выше, пока не увидела перед собой дверь на чердак и тут же появилась мысль, что с крыши мне будет лучше видно всю обстановку во дворе. В подъезде хлопнула входная дверь и я, не зная чего больше испугалась, со всех ног рванула на крышу. Я бежала, оглядываясь, и через несколько секунд на что-то налетела. Я не успела рассмотреть мужчину, споткнулась и, видно ударилась обо что-то головой, потому что тут же отключилась.

…Я открыла глаза и поняла, что меня сильно трясет. Неужели я так сильно треснулась своей пустой головой? Может это просто головокружение? Или сотрясение? Я попыталась оглядеться, но это было трудновато, потому что шея затекла. Через пару минут я собралась с силами, повернула голову и поняла, что нахожусь в машине, которая еще к тому же куда-то едет. «Хорошо хоть я в салоне, а не в багажнике», – мелькнула мысль, но облегчения мне не принесла. Куда она едет я так и не поняла, потому что в данный момент не было сил подняться. Неужели Алексей? И куда он меня везет? Зачем я ему сдалась? С огромным трудом поднявшись, я села и посмотрела в зеркало заднего вида на водителя.

– Ты кто? – хрипло поинтересовалась я у незнакомца, горло резануло и я поняла как сильно хочу пить.

– Заткнись! – услышала ответ. С чего такая грубость? Что я сделала не так?

– Куда мы едем? – попыталась я узнать о своей судьбе еще раз. Но ответа не услышала. Я решила рассмотреть парня, хотя это далось с трудом. В глазах двоилось. Светлые волосы, не короткие, но и до плеч не доставали. «Модельная стрижка», – отметила я про себя. Зеленые глаза, прямой нос, тонкие, но чувственные губы. Одет в серые брюки и серую куртку-пиджак. На мизинце левой руки серебряное кольцо с черным камнем. На какой-то кочке нас тряхнуло, я схватилась за голову и потеряла сознание.

***

Я пришла в себя оттого, что кто-то сильно ударил меня по лицу.

– Давай, открывай глазки! Хватит притворяться, – услышала я грубый незнакомый голос около своего лица.

Я открыла глаза и увидела перед собой парня из машины. Не спеша осмотрелась и поняла, что нахожусь в каком-то подвале. Размером три на три метра, со скудненьким окном, через которое еле-еле пробивался дневной свет. Так же в комнате был один стул, на котором я и сидела. Да не просто, а с завязанными руками сзади спины.

– Ты от Алексея? – спросила я и пошевелилась, почувствовав боль во всем теле.

– Говори: кто тебя послал! – крикнул парень, склонившись надо мной, не обращая внимания на мой вопрос.

– Куда? – резво спросила я и получила еще один удар по лицу.

– Говори!

– Я не понимаю о чем ты. Может ты успокоишься и мы нормально поговорим? Дай попить, – жалобно попросила я.

– Угу. Может тебе еще и поесть дать? – все так же грубо спросил мой похититель, глядя мне в глаза.

– А что, поесть я бы не отказалась. С утра только кофе выпила, а уже наверное время ближе к вечеру, – начала косить я под дуру, понимая, что ответов на свои вопросы так и не услышу и решила потянуть время.

– Заткнись, – рявкнул мужчина.

– Ты определись. Мне заткнуться или говорить?

– Сильно умная, да?

– Да была бы умная, здесь бы не сидела, – тихо сказала я.

Он резанул меня взглядом и, развернувшись, вышел, выключив свет. Рассуждать над своей судьбой мне не очень хотелось, потому что я уже не знала, что от нее ждать. Поэтому, опустив голову, задремала.

Очнулась оттого, что кто-то опять поливал меня водой. Открыла глаза и снова увидела того же парня.

– Ну что, надумала говорить? – грозно спросил он, приближаясь.

– О чем?

– Как ты оказалась на крыше!! – рявкнул он.

– Да легко. Ножками. Какие-то придурки за мной гнались, вот я и забежала в первый попавшийся подъезд. И повезло. Крыша не заперта. Я решила оттуда понаблюдать, а потом отправиться домой, когда они уедут.

– Ты издеваешься? Сейчас врежу!

– Да за что? – я очень испугалась, хотя и не показывала этого. И продолжила.

– Познакомилась в ресторане с мужиком. А он такой настойчивый оказался. Ну я и сбежала от него. Сначала выпрыгнула из окна ресторана, хорошо хоть первый этаж, ничего не сломала. Потом опять встретила его в ресторане, только в другом. «Дежавю», может слышал? – с надеждой уставилась я на этого человека, но за несколько секунд так и не смогла решить кто он: либо просто псих, либо вымогатель денег. Хотя что с меня вымогать-то? Да и родни нет такой, которая за меня хорошие бабки бы отвалила. Значит просто псих. Свою мысль я резко прервала, потому что видела, что парень в большом гневе и вот-вот сорвется.

– А сегодня он ко мне в институт прикатил, – опять затараторила я. —Предлагал к своему папуле отвезти. Только я не поняла: или сватался или просто чокнутый. Но я на всякий случай черным ходом и домой. Так он и домой прикатил. На черном «БМВ». Но пообщаться мы не успели.

– Почему? – спросил мужчина, заинтересованно поглядывая на меня.

– Потому что я убежала через огород!

– На черном «БМВ» говоришь… – сказал мужчина и задумался. – Ну-ка, опиши мне его! – потребовал похититель и мне показалось, что заинтересованности в нем прибавилось.

– Да что описывать… Высокий, спортивный, черные короткие волосы, серые глаза. Зовут Алексей. Очень настырный. Хотя может и красавец, но что-то в нем пугает и отталкивает.

Мой новый знакомый молчал и смотрел куда-то в стену за моей спиной. Минут через пять он кивнул, не понятно почему, и достал из кармана маленький раскладной нож. Вот тут-то я испугалась по-настоящему!

– Ты что, придурок? Что ты собрался делать? – закричала я, наблюдая как он медленно приближается.

– Ты можешь помолчать? Трещишь как сорока. Уже в голове гудит, – сказал он и, обойдя стул, на котором я сидела, разрезал скотч на моих руках.

– Вот те раз! – присвистнула я, обрадовавшись, и стала трясти руками. – Наконец-то, а то еще чуть-чуть и руки бы отсохли. Как тебя зовут? Меня Лера.

– Макс. Но я, кажется, просил тебя хоть немного помолчать. Приготовь лучше что-нибудь пожрать! Пошли, – сказал он и потянул меня за куртку наверх по ступенькам.

Выйдя из подвала, я осмотрелась. Старенький домик с двумя комнатами и кухней. За кухней находились ванная и туалет. Старые окна уже года два не красили, поэтому вид был ужасный. Радовало, что их не особо видно за тяжелыми ярко-бордовыми занавесками. Я подошла к окну и увидела, что метров через двести начинался густой лес. О своем местонахождении я не догадывалась. Какой-то домик на самом отшибе. И телефон я, в спешке, с собой не взяла. Зато в кармане нашлись сигареты. Очень удачно в моем нервном состоянии! Я прошла на кухню и попыталась открыть старое окно. Поддалось оно с трудом, пришлось поковырять его ножом, который я обнаружила на кухонном столе. Окно, со скрипом, распахнулось. Я выкурила две сигареты подряд под пристальным взглядом Макса и, выбросив окурок в окно, подошла к холодильнику. В морозильной камере я нашла большой кусок мяса и положила его под холодную воду, чтоб оно быстрее разморозилось. Почистив картошку, морковку и лук, я порезала все это кусочками и положила на противень. Туда же я определила мясо, так же порезав его кусками. Через полтора часа, я позвала своего случайного знакомого ужинать.

– Макс! Иди есть! Все готово.

Макс зашел на кухню с бутылкой красного вина. Открыв ее, он налил себе бокал, выпил одним глотком и принялся за еду.

– Вот спасибо за заботу! – недовольно сказала я ему. – Мог бы и даме налить. Столько натерпелась за день.

– Хочешь вина – обслужи себя сама. Если ты не заметила, я не джентльмен.

– Заметила, – обидевшись буркнула я и, не найдя для себя ни фужера, ни кружки, отхлебнула прямо из горлышка. Я посмотрела на бутылку и поняла, что увлеклась: в ней не было почти что половины. Макс хмыкнул, покачал головой и, уткнувшись в свою тарелку, продолжил трапезу. Через минуту он не выдержал и спросил:

– Тебе не говорили, что ты много пьешь? Я бы на месте твоих родителей лупил бы тебя ремнем, пока мозгов не прибавилось.

Я улыбнулась от уха до уха, но промолчала. А то как же! Каждый день только об этом и слышу!

Когда мы закончили с ужином, я собрала тарелки и начала мыть посуду. Макс удалился в свою комнату. Я вытерла мокрые руки полотенцем и налила себе еще вина в бокал Макса. Посидев так полчаса, я решила зайти к нему и узнать можно ли мне спокойно уйти.

***

Я постучала в дверь комнаты за которой скрылся Макс и, не услышав ответа, решила войти без приглашения. Открыла дверь, просунула в нее голову и увидела, что мой знакомый лежит на диване и уже успел переодеться в шорты и ярко-голубую футболку. В первое мгновение я подумала, что он спит и уже собиралась уйти, но он поднял голову и сказал:

– Убирайся!

Я не стала обращать на это внимания и прошла внутрь. Села на край дивана возле Макса и тихо спросила:

– Макс, я могу вернуться домой?

– Возвращайся. Но я бы не советовал!

– Почему? – спросила я у него, внезапно испугавшись.

– Ты ведь сама говорила, что к тебе кто-то сильно неравнодушен, – съехидничал Макс.

– Говорила. Но я не знаю этого человека. Почему он должен меня караулить? Он уже и забыл обо мне… – ответила я, ободряя сама себя таким образом, и решительно поднялась.

– Ты думаешь забыл? Люди как он не терпят отказов. Хотя смотри сама. Чем быстрее ты свалишь, тем лучше будет мне.

– Макс, я не понимаю. Ты что-то знаешь? Кто этот человек?

– Откуда мне знать? Я его не видел!

– Почему ты так сказал?

– Пошла вон! Надоела! Почему, почему? – грубо сказал Макс и, отвернувшись, уставился в телевизор.

– Поговори со мной, пожалуйста! Ты действительно считаешь, что домой лучше пока не возвращаться? – и ничего не услышав в ответ, печально вздохнула.

– Можно мне пожить здесь?

Макс недовольно на меня посмотрел.

– Нафиг ты мне тут нужна? Проваливай сказал!

Я вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Походив по дому, я решила выйти на улицу. Осмотрелась и устроилась на ступеньках возле входа в дом. Достала из пачки сигарету и не спеша закурила. Что мне делать? Идти домой? И кто этот человек? Что имел ввиду Макс? И кто вообще такой сам Макс? Что он делал на крыше? Одни загадки. Может спросить у него еще раз? Врядли он что-то мне скажет. Он ясно дал понять, что мне лучше уйти. Но это лучше для него. А для меня? Я решила немного понаглеть и остаться здесь.

– Ты еще тут? – услышала я голос за спиной. Повернувшись, я увидела Макса, который подкуривал сигарету, держа ладони лодочкой, закрывая огонь от ветра. Я твердо решила ничего не отвечать, а встала и зашла в дом, хлопнув дверью.

– До чего же ты наглая баба, – услышала я вслед.

Я зашла во вторую комнату и осмотрелась. Старенький диван, когда-то был зеленый. Теперь же он имел потерто-коричневый цвет. На окнах такие же ярко-бордовые шторы. Люстры не было. Под низким потолком болталась лампочка на проводе. В углу стоял старый пыльный шкаф. Открыв его, я обнаружила несколько комплектов старого, но несомненно чистого и отглаженного, постельного белья. Я оценивала все это богатство минут пятнадцать, потом печально покачала головой и вздохнув, выбрала тот, который выглядел получше. Застелила постель и долго раздумывала стоит ли раздеваться. Придя к выводу, что в белье мне будет удобнее, раздевшись, легла. Одеяла я не нашла, поэтому накрывалась одним пододеяльником. Я ворочалась и прижимала колени к самому подбородку, но все равно быстро озябла. Я поднялась и решила достать еще пару пододеяльников. Стремительно укрылась, свернулась клубочком и быстро уснула.

Я проснулась от запаха ароматного кофе, который доносился с кухни. Еще минут пятнадцать повалялась в постели и решила, что нужно вставать. Хотя для меня это очень сложное занятие. Я поднялась с постели, порылась в шкафу и нашла клетчатые серые мужские штаны для дома и пару мужских футболок. Выбрав белую, я оделась и критически себя осмотрела. Хоть я и имею рост метр семьдесят три, но штаны были чересчур длинные. Их можно было закатать раза четыре. Рукава футболки доходили мне почти до локтя. Я грустно вздохнула и отправилась в душ, прихватив, все из того же шкафа, старое зеленое полотенце с огромной дыркой посередине. Ничего лучше все равно уже не найти.

На кухне, я увидела Макса, который пил кофе с бутербродами. Стоило мне войти, как он тут же поднял глаза и резко начал хохотать. Я стояла и удивленно смотрела на него минут пять. Он смеялся до тех пор, пока на его глазах не выступили слезы.

– Тебе сколько лет, девочка? Где ты взяла это старое длинное барахло? – проведя рукой по глазам, спросил он.

– В шкафу, – грубо ответила я и прошла в ванную, слыша как Макс заходится в новом приступе смеха. Я встала под теплый душ и задумалась: что мне делать дальше? Домой возвращаться не хотелось, потому что я не знала, что меня там ждет. Может подойти к дому с другой стороны и разведать обстановку? Да. Так я и сделаю. Еще Макс. Кто он такой? Почему живет в таком доме, хотя по ему внешнему виду, одежде и забитому доверху холодильнику, не скажешь, что он беден. В его комнате я видела большую дорожную сумку. Надо как-то найти момент и посмотреть что в ней. Наверняка там есть документы. Выключив воду, я оделась все в те же штаны и футболку и вышла из ванны.

Макса в доме не было и я решила, что это мой шанс. Я осторожно подошла к двери его комнаты и дернула за ручку, но дверь оказалась заперта. Я осмотрела замок. Он был очень хлипкий. Я вернулась на кухню, взяла несколько зубочисток и вернулась к двери. Провозившись с ней несколько минут, замок открылся. Я не знала сколько времени Макс будет отсутствовать, поэтому решила начать осмотр сразу с его сумки. Молнию я открыла с большим трудом, потому что в нее попала какая-то красная нитка. Подергав несколько раз в разные стороны, я все-таки смогла расстегнуть ее. В сумке было двое спортивных штанов, шорты, в которые он вчера вечером был одет, несколько футболок. Две белые, голубая и ярко-салатовая. В прозрачном файле под штанами я нашла паспорт и два удостоверения. Открыв паспорт я прочла с кем живу, по воле судьбы, в последние два дня. Стахов Максим Сергеевич, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения; место рождения город Калининград. Открыв страничку с семейным положением я убедилась, что она чиста и удовлетворенно улыбнулась. Детей не имеет. Хотя это все ничего не значит, он мог сменить документ. Я отложила паспорт и взяла удостоверение. Первое было зарегистрировано на имя Николаева Константина Семеновича, работника социальной службы. Второе принадлежало Давыденко Сергею Михайловичу, частный детектив. Но самое интересное то, что и в первом и во втором удостоверении была фотография Макса. Странное дельце. «Что бы это могло значить?» – нервно прикидывала я, стуча удостоверением о ладонь левой руки. Решив не искушать судьбу, я поспешила вернуть документы на место. Осторожно запихивая их под штаны, я очень сильно ударилась ногтем обо что-то металлическое. Ойкнув, я решила посмотреть что там. Я аккуратно вытащила все вещи на пол стопками, чтобы потом не перепутать, уставилась на дно сумки и вытаращила глаза. Там лежал блестящий масленый автомат, два пистолета и три гранаты. Присвистнув, я решила поскорее сложить все как было и забыть о том, что видела. Хотя любопытство распирало. Я повернула «собачку» на замке, вышла из комнаты и захлопнула дверь. Несколько раз подергала за ручку и убедившись, что замок надежно закрыт, я пошла в свою комнату переодеваться, с намерением посетить свое жилье.

В замке входной двери торчал ключ. Высунув его, я закрыла дверь с обратной стороны и размышляла куда удобнее положить ключ, на тот случай, если Макс вернется раньше меня. Так ничего и не придумав, я сунула его под коврик. Минут через семь вышла на дорогу, осмотрелась и поняла, что нахожусь всего в паре километров от своего дома. Шла быстро и что-то напевала себе под нос. Подходить к дому я решила огородами, чтоб меня не было заметно. Поразмышляв несколько секунд, решила устроиться за густыми кустами малины, присела на корточки и принялась наблюдать. Вроде ничего необычного. Дверь заперта. Никаких людей, никакого шума. Я уже поднялась и собиралась идти в дом, как из него вышел мужик с лысым черепом, которого я видела два дня назад. Я стремительно нырнула обратно в кусты. Он потянулся, достал из кармана пачку сигарет и сел на лавочку.

– Слышишь, Матвей! Может девка уехала куда-нибудь? Чего мы ее тут караулим? Нафиг она сдалась? – услышала я голос лысого.

– Буба сказал, чтобы девку к нему привезли, когда явится. Мне самому тут не в кайф сидеть. Зацепила его девчонка. Буба не любит, когда ему отказывают, – прокричал кто-то в ответ и через несколько секунд я увидела, что из моего дома вышел еще один тип в спортивном костюме, такой же лысый, только среднего роста. В одной руке он держал кружку, во второй – сигарету.

– Да нафиг она ему! У него девок как грязи! А эта вообще чокнутая какая-то. С окон сигает. Он по кабакам гуляет, а нам сиди здесь.

– Зачем она ему – не наше с тобой дело. Буба сказал привезти, но аккуратно. Девчонку не трогать. Значит привезем.

Дослушивать я не стала, аккуратно покинула свой наблюдательный пункт и бегом направилась к лесу. Какого черта они сидят там? И что мне теперь делать? Вот встряла. И зачем я в тот ресторан поперлась, ведь думала же вернуться домой. Даже документов с собой нет. Может у Макса попросить помощи? А что, можно попробовать. Пока я размышляла и задавала себе вопросы, не заметила как оказалась возле домика в лесу, в котором временно живу. Пошарив рукой под ковриком, ключа я не обнаружила и поняла, что Макс уже вернулся. Не успела я переступить через порог, как получила сильный удар кулаком в глаз и начала сползать на пол. Но опуститься я не успела, потому что кто-то схватил меня за шиворот и подтащил к дивану, сильно толкнув на него. Я с трудом открыла глаза и увидела Макса. Провела рукой по лицу, увидела на ладони кровь и поняла, что у меня рассечена бровь.

– Ты чего дерешься? – тихонько простонала я, обращаясь к Максу.

– Какого черта ты шарила по моей сумке? – схватив меня за ворот куртки, прорычал он.

– Нигде я не шарила. Ты что, не в себе?

– Не строй из себя дуру! Еще раз спрашиваю: зачем ты рылась в моих вещах?

– Да нигде я не рылась, – ответила я и тут же получила удар по лицу. Не сильный, но обидный.

– Не валяй дурака! Там была натянута нитка, а теперь ее нет.

–А, так та красная нитка была меткой? – протянула я. – Вот я и правда дура, надо внимательнее фильмы смотреть.

– Значит все-таки рылась! – крикнул Макс и встряхнул меня.

– Ну рылась! – осмелев, в тон ему ответила я. – А что, ты не говорил, что нельзя! А мне было интересно как тебя зовут.

– Я тебе представлялся! – продолжал кричать он, но куртку отпустил.

– Представлялся, – кивнула я, соглашаясь, – Макс и все?

– Что ты еще видела, кроме документов? – задал он очередной вопрос, но я молчала.

– Я спрашиваю, что ты видела еще? – растягивая слова крикнул он, намереваясь опять схватить меня за шиворот. Я поняла, что лучше всего сказать правду.

– Все. Все, что там лежит, все видела, – тихо сказала я и опустила глаза.

– Откуда ты взялась на мою голову! Дура! Больше даже близко не смей подходить к моей двери! А еще лучше, выметайся из этого дома!

– Макс, мне некуда идти… – заныла я. – Я боюсь. Я сегодня ходила к своему дому, а в нем двое каких-то лысых придурков. Я хотела тебя попросить помочь мне.

– Ага! Мне больше нечего делать по-твоему?

– Макс, но у меня могут быть проблемы… – жалобно сказала я и посмотрела на него.

– Мне плевать!

– Помоги мне хотя бы узнать кто они такие и что хотят от меня?

Макс смотрел на меня больше минуты и, развернувшись, пошел в свою комнату, хлопнув дверью. Я сняла куртку и прошла в ванную. Ну и видок у меня! Левая бровь была в крови, которая уже стекала по щеке. Я умылась с огромным трудом, потому что дотрагиваться было безумно больно. И что меня дернуло залезть в его сумку? Может если бы не это, я бы уговорила Макса помочь мне, а теперь врядли он разрешит мне дальше оставаться в этом доме. Я решила попробовать еще одну попытку и уверенно пошла в его комнату. Стучать я не стала, а просто, повернув ручку, вошла. Макс сидел на диване, закрыв глаза, с бокалом коньяка в правой руке.

– Макс… – тихонько позвала я.

– Пошла вон… – отозвался Макс, не открывая глаз. Я прошла и села рядом с ним.

– Макс, помоги мне, пожалуйста. Мне некого больше попросить. Помоги мне только узнать кто эти люди и, клянусь, я уйду из этого дома. Я больше никогда не буду попадаться тебе на глаза, только помоги.

Макс молчал. Я поняла, что помогать он мне не станет и направилась к выходу. Надев куртку, я нагло стащила у Макса пачку сигарет, которая лежала на кухонном столе и пошла на выход, размышляя, где бы мне переночевать и что делать дальше. Домой мне нельзя, это очевидно. К Соньке тоже не поедешь, потому что наверняка эти дяденьки уже знают о ней, раз решили со мной познакомиться. Да и денег у меня не было, не считая мелочи в кармане, которая обычно валялась в куртке на проезд.

– Куда собралась? – услышала я за спиной голос Макса.

– Не знаю пока. Что-нибудь придумаю. Спасибо за приют. О тебе я никому ничего не скажу! – пообещала я и взялась за дверную ручку.

– Ну это смотря кто спросит, – улыбнувшись ответил Максим, а я, не оборачиваясь, вышла из дома.

Было семь часов вечера, но на улице уже были густые сумерки, по переулкам горели фонари и я шла, куда глаза глядят. Не зная куда податься, я просто шла вперед и через несколько минут осознала, что направляюсь в сторону кладбища.

Я зашла на могилку к своим родным, села на лавочку и закурила. Не успев ни о чем подумать, я услышала за спиной тихий голос.

– Это твои родители? – я вздрогнула и мою кожу быстро покрыло мурашками, но обернувшись увидела Макса. Его вопрос остался без ответа. Он протянул мне бутылку коньяка и я немного отхлебнула. Так мы просидели минут двадцать, ни о чем не разговаривая.

– Вставай. Пошли! – сказал он, поднимаясь.

– Куда?

– Домой! Вставай, ты что, примерзла? – спросил Макс и тихонько потянул меня за рукав. Мы шли до дома молча и очень медленно. Иногда, боковым зрением, я ловила на себе взгляд Макса. Мы зашли в дом, я сняла куртку и решительно направилась в комнату, которую временно считала своей. Макс схватил меня за локоть и развернул к себе.

– У тебя большая рана над бровью. Нужно обработать, – тихо сказал он.

– Вот уж спасибо! Но я как-нибудь сама справлюсь, – повышая голос ответила я и попыталась вывернуть свою руку.

– Не глупи. Пойдем со мной! – строго сказал он и потащил меня за руку в ванную. Усадив меня на табуретку, он очень долго что-то искал в шкафчике. Я уже встала и хотела сказать что-нибудь неприятное, но увидела в его руках йод, перекись и вату. Я с тихим стоном уселась на место, а он опять строго на меня посмотрел.

– Подними голову к свету! – произнес Макс и я подчинилась, закрыв глаза.

Он медленно обрабатывал мою рану, а я изредка постанывала, потому что было очень больно. Через несколько секунд я почувствовала на своей щеке его дыхание и по моему телу прокатилась теплая волна. С ума, что ли, сошла? Я открыла глаза и уставилась на него. Его руки резко замерли над моей головой и он, так же, как и я, смотрел мне в глаза. В какой-то момент он чуть наклонил голову и я поняла, что сейчас он меня поцелует. От неожиданности я быстро зажмурилась. Еле слышно вздохнув, он продолжил смазывать мою бровь. Через несколько минут Макс выпрямился.

– Готово! Но несколько дней придется походить с фингалом. Я тебя кольцом зацепил, поэтому рана глубокая.

– Спасибо, – пробормотала я еле слышно, быстро поднялась и пошла в комнату.

***

Я проснулась от яркого солнца, которое светило в окно и недовольно поморщилась. Сев в постели, я поняла, что пока спала Макс заходил в мою комнату и раздвинул шторы. Что за придурок? Умеет все испортить. Через несколько минут материализовался он сам.

– Ты как? – спросил он, стоя, привалившись к дверному косяку и скрестив руки на груди.

– Нормально. Только голова болит немного.

– Идем завтракать, – сказал он и ушел, закрыв дверь.

Я встала и, не заправляя постель, направилась на кухню. В животе очень громко урчало и я вспомнила, что вчера ничего не ела. Оттого аппетит разыгрался еще сильнее. Я вошла на кухню и, улыбнувшись, поглядела на стол. Макс сделал бутерброды с красной икрой, с колбасой и сыром. Тут же были две большие чашки горячего ароматного кофе. Этот старый дом совершенно не соответствовал такому типу как Макс, но я оставила свои размышления при себе. Уселась за стол и стала нахально уплетать бутерброды, запивая их кофе и обжигаясь. Макс смотрел на меня и тихо смеялся.

– Не спеши! Запасов хватит примерно на месяц! Я не жадный! – сказал он и улыбнулся. В этот момент он показался мне очень симпатичным и я попробовала еще раз достучаться до него.

– Ты мне поможешь? – спросила я, не поднимая глаз.

– Где ты живешь?

Я обрадовалась такому резкому изменению с его стороны и быстро назвала адрес. Макс поднялся, посмотрел на меня и, еще раз улыбнувшись, ушел.

Я, не торопясь, позавтракала, вымыла посуду и решила побродить по дому. Дверь в комнату Макса была немножко приоткрыта и я, поддавшись какому-то порыву, зашла. На столе лежал мобильный телефон и я решила позвонить Светке и предупредить, что несколько дней не появлюсь на занятиях.

– Алло! – на том конце телефона отозвалась подруга.

– Свет, это я, Лера! Меня несколько дней не будет. Скажи, что я заболела… – попросила я подругу.

– Чем? Обострением наглости? – спросила подруга, но по ее голосу я поняла, что она улыбается.

– Нет, ангина, – соврала я первое, что пришло на ум.

– Хорошо, – сказала Светка и отключилась.

Я вышла на улицу, села на ступеньки и закурила. Интересно, удастся ли Максу что-нибудь узнать? Я решила не гадать, а почитать книгу, которую нашла в старом шкафу. Вернувшись в дом и прихватив книгу, я опять вышла на улицу. Несколько минут я грелась на апрельском солнышке, жмурясь и улыбаясь. Открыв роман, я пыталась вникнуть в смысл, но через некоторое время опять задумывалась и раздраженно перелистывала страницы обратно.

Часа через два вернулся Макс и, пройдя мимо меня, зашел в дом. Я закрыла книгу и быстрым шагом отправилась за ним.

– Ты что-нибудь узнал? – спросила я, заходя в дом. Он ничего не ответил и протянул мне пакет. Я заглянула в него и чуть не взвизгнула от радости. В пакете лежала моя сумка. Достав ее, я убедилась, что кошелек и банковская книжка на месте. Так же здесь был мой паспорт. Как же хорошо, что в последнее время я пользуюсь только одной сумочкой!

– Спасибо, – радостно поблагодарила я Макса. – Как тебе это удалось?

Макс молчал и, сурово сдвинув брови, пристально меня рассматривал.

– Ты знаешь кто эти люди? – Макс кивнул. – Кто? – пытала я его.

– Паренек, который в доме – Артурчик. Но судя по твоему описанию с ним был Матвей. Обычные шестерки, но очень борзые.

– А кто они? И что делают в моем доме?

– Что они там делают, я забыл поинтересоваться, – съязвил Макс. – А работают на Бубу. Точнее сказать на Бубанова Алексея Павловича. Имеет легальный ресторан «Дежавю». По всей вероятности там ты его и встретила.

– Легальный? А что, еще есть не легальный? – спросила я, но Макс ничего не ответил.

– Ты с ним знаком? – поинтересовалась я. Макс кивнул и, молча, направился в свою комнату. Я вздохнула, потому что так и не поняла, что мне делать дальше. Только я собралась отправиться на кухню и заняться чем-нибудь полезным, как дверь комнаты Макса распахнулась и через мгновение он подскочил ко мне, сильно схватив за локоть.

– Скажи, ты решила меня подставить? – рявкнул он, а его глаза бешено блестели. Я даже взвизгнула от такого напора.

– Я не понимаю… – заикалась я.

– Не понимаешь! – грубо передразнил Макс.

– Пожалуйста, объясни что на тебя нашло? – ошарашено лепетала я, одновременно пытаясь высвободить свою руку.

– Ты специально отправила меня в свой дом? Могла бы и сама документы забрать, – еще больше злился Макс.

– Как бы я сама их забрала, если в доме эти придурки?

– Видишь ли, покойники живым не мешают.

– Что? – я вытаращила глаза, а голова ужасно загудела. – Какие еще покойники? – мямлила я.

– Не строй из себя дуру! Плохо получается, – Макс все-таки выпустил мою руку и начал нервно метаться по дому.

– Я правда ничего не понимаю… – плаксиво продолжала я. Мне казалось еще чуть-чуть и я свалюсь в обморок. Если это глупые шутки, то Макс об этом сильно пожалеет.

– В твоем доме два трупа, дура! – орал Макс.

– Какие еще трупы? – я боялась, что сил добраться до дивана мне не хватит, поэтому резко опустилась на пол и схватилась за голову двумя руками.

– Тебе виднее, – хмыкнул Макс, бросая в мою сторону ехидный взгляд.

– Куда собралась? – рявкнул он, глядя как я поднимаюсь и поспешно скрываюсь за дверью.

Я неслась к своему дому с такой бешеной скоростью, что Макс едва за мной поспевал. Мне в спину доносилась нецензурная речь, но в тот момент я даже не слышала, что кричал Макс и что он имел ввиду. Оказавшись на пороге родного дома, я рванула на себя входную дверь, даже не удивившись тому, что она не заперта, и стремительно заскочила в дом. Моим глазам предстала ужасная картина. Мой дом уже мало чем был похож на образцовый, ввиду того, что везде были разбросаны бутылки, вещи и окурки. Но мое внимание в тот момент привлекало совершенно другое: посередине гостиной лежали двое мужчин, которых я видела на кануне. Но тогда они были живы и здоровы, а теперь их с огромным трудом можно назвать людьми. Их головы, а точнее то, что осталось, были наполовину снесены выстрелом. Грудь, плечи и колени были залиты кровью, которая растеклась по ковру огромным пятном. Я без сил опустилась на пол и громко закричала.

– Тише, тише, только не ори, – услышала я над собой голос Макса, который пытался меня поднять, толкая в сторону улицы.

– Макс, что это?.. – тихо пробормотала я.

– Новопреставленные души, – как-то весело усмехнулся Макс, а я недоуменно на него взглянула. Неужели он действительно сейчас в состоянии шутить? Он под руку вывел меня во двор, усадил на лавочку, а сам поспешно скрылся в доме. Все то время, которое Максим находился в доме, я сидела на улице и смотрела невидящим взглядом в одну точку.

– Побудь здесь, я скоро, – сказал Макс и направился в сторону калитки. Я быстро подскочила к нему и схватила за руку.

– Я не останусь здесь с ними, – нервно бросила я. Меня ужасно трясло и мутило и оставаться наедине с двум трупами было выше моих сил. Я понимала, что еще пара минут и я свалюсь в обморок.

– Хорошо. Идем, – кивнул Макс.

Мы быстро шли по переулку, а меня не прекращал бить озноб. Господи, что твориться такое? Кто их убил? Если, как говорит Макс, это люди Алексея, то ему нет смысла их убивать. А может у них что-то личное, только вот я об этом не знаю? И зачем это нужно было делать в моем доме? Неужели других мест нет? За что Алексей так меня подставляет? Все это оставалось загадкой и я понятия не имела как из этого выкручиваться.

– Постой здесь, – бросил Макс и стремительно скрылся в переулке. Я хотела броситься за ним, но Макс уже исчез из вида. Я крутила головой в разные стороны и гадала куда он мог деться за несколько секунд. Я вновь нервно осмотрелась и заметила, что в округе нет ни одного человека, несмотря на то, что сейчас белый день. Я отошла в сторону от дороги, устроилась на большом камне и безмолвно заплакала. Что за напасти на мою бестолковую голову? Как теперь возвращаться домой после того, что я видела? Давно хотела продать этот дом к чертовой матери. Не дом, а собиратель душ, какой-то. А если убийца вернется. Тогда получается следующим трупом могу стать я. Меня судорожно передернуло от таких мыслей и я нервно перекрестилась. Спохватившись, я впопыхах осмотрелась вокруг, но присутствия людей не обнаружила. Сочтут еще за ненормальную. Сидит на камне, воет и креститься. Вот так картина. Я постаралась оставить мысли о покойниках и, посмотрев на часы, заметила, что Макс отсутствует уже почти полчаса. Интересно, куда он пошел? Не успела я развить эту мысль, как услышала за своей спиной автомобильный сигнал. Ко мне на бешеной скорости подлетели «Жигули» и через мгновение из окна показалась голова Макса.

– Пошевеливайся, – грубо сказал он. Я резко вскочила на ноги и бросилась к машине.

– Откуда тачка? – беспокойно спросила я.

– Из гаража, – отмахнулся Макс.

– Из какого еще гаража?

– Из кирпичного!

Я не успела задать очередной вопрос, потому что Макс уже тормозил около моего дома. Вспомнив, что в нем находиться два трупа, я нервно сглотнула, а мысли о машине меня совершенно покинули. Макс вышел, открыл ворота и, вернувшись, поспешно въехал во двор.

– Что ты собираешься делать? – пискнула я.

– Похороны устроить. Или предлагаешь оставить все как есть? – спросил Макс, серьезно глядя на меня.

– Мне нужно с тобой идти? – честно говоря мне совершенно не хотелось видеть все это еще раз. Макс видимо это тоже заметил, потому что кинув на меня оценивающий взгляд, издевательски улыбнулся.

– Без сопливых разберусь, – пробормотал он.

Максим вернулся через десять минут с большим кулем на плече. Куль был замотан в мой ковер, из которого торчали ботинки. Я нервно зажмурилась и открыла глаза лишь в тот момент, когда Макс сел в машину. Через двадцать минут мы проехали мимо домика в котором мы живем с Максом и отправились в глубь леса.

– Куда ты едешь? – тихо пробормотала я.

– А ты предлагаешь их на кладбище похоронить? Вот ментам радость будет, – резко ответил Макс, а я замолчала, прикрыв рот рукой.

Через пару минут мы притормозили возле огромной ели. Мой напарник покинул машину, не забыв прихватить с собой большую лопату, припрятанную на заднем сиденье. Из окна я наблюдала как Макс умело копает яму и, сообразив, что в компании с трупами находиться по меньшей мере муторно, поспешно покинула машину. Я присела на корточки недалеко от ели и закурила.

– Макс, нас посадят? – тихо спросила я. Макс поднял голову и ядовито улыбнулся.

– Что ты! Нет, конечно. Только тебя, – просто ответил он, а меня так сильно трухнуло, что я даже выронила сигарету.

– Ты прикалываешься? – крикнула я, наблюдая за улыбкой Макса.

–Дорогуша, я не очень хорошо знаком с уголовным кодексом, но по-моему ты заработала себе целых две статьи, – так же спокойно говорил Макс, продолжая усердно работать лопатой.

– Какие еще статьи? – заикалась я.

– Убийство и сокрытие. Прокурор тебе точнее скажет.

– Какой еще прокурор?! – я вскочила на ноги и крикнула так громко, что вороны, сидевшие на деревьях, с громким карканьем взлетели вверх. Я чувствовала как мои ноги стали на половину ватные, поспешно ухватилась за дерево и старалась восстановить дыхание. Неужели меня правда посадят? Но ведь я ничего не совершала. Разве что трупы спрятала…

– Макс, – пискнула я, – давай сообщим в полицию.

– Уже поздно, – отозвался мой товарищ, который тащил к яме второй труп.

Я наблюдала за его быстрыми движениями и не могла собрать свои мысли в кучу. Ледяной озноб проходил по всему моему телу и я никак не могла придти в себя. В голове ужасно гудело и тошнило меня с такой силой, что казалось еще немного и я все-таки свалюсь в обморок. Я уселась на землю и обхватила голову руками. Что же мне теперь делать? Сказать Алексею? Как бы не сделать хуже. Но как же мне теперь жить с этим? А, если это сделал не Алексей, то скорее всего будет искать этих двоих в моем доме. И как я объясню ему их исчезновение? Одного взгляда хватает, чтобы понять, что Алексей умеет выбивать правду. И тогда мне точно конец. Но ведь я их не убивала! Хотя кто мне теперь поверит…

– Ты остаешься? – услышала я над собой насмешливый голос Макса. Казалось, его вся эта ситуация забавляет.

– Я смотрю тебе весело, – буркнула я и, поднявшись, направилась к машине. Макс отправился следом.

– Ты не хочешь сказать мне «спасибо»? – с серьезным видом поинтересовался Максим, когда мы подъехали к его домику.

– За что, интересно?

– За то, что помог тебе. Представляю, как бы ты сама трупы таскала.

– Может это ты их укокошил? – с вызовом спросила я, хотя на самом деле так не считала. Просто хотелось хоть как-то зацепить Максима. На его довольную рожу было противно смотреть.

– Свинья неблагодарная, – отозвался он. – Ладно, иди в дом.

– А ты куда? – занервничала я.

– Машину верну хозяину, – пояснил Макс, а я поспешно покинула машину.

***

Оказавшись в доме Макса, я первым делом отправилась в душ. Мне казалось, что я извалялась в грязи, но как бы тщательно я ни натирала себя мочалкой, ощущение не исчезало. Я уселась на бортик ванны и тихо заплакала. Вот вляпалась. И из-за чего. Из-за того, что отказала одному придурку в знакомстве. Что меня понесло в тот день на крышу? Сидела бы спокойно дома, послала бы Алексея куда подальше и жила бы себе счастливо. Но я всегда могла найти на известное место приключений. Хотя таких приключений у меня в жизни еще не было.

– Ты там жива? – послышался за дверью голос Макса.

– Жива, – тихо отозвалась я. – Тебе-то что?

– Мне – ничего. Думал, может утопла, – веселился Максим. Я выругалась себе под нос и поспешила покинуть ванную. Мой помощник усердно шарил по холодильнику и что-то бормотал.

– Ну и жрать же ты горазд, – пробубнила я, устало привалившись к стене.

– А что мне теперь, с голода умереть? – послышался голос Макса из холодильника.

– Если подождешь, я что-нибудь приготовлю.

– Будь добра, сделай одолжение, – хмыкнул Максим и скрылся из кухни.

Я решила отложить свои размышления на потом и начала варить борщ. Но мысли о трупах никак не хотели покидать мою дурную голову и я начала тихонько напевать себе под нос. Как ни странно, через некоторое время я действительно успокоилась и принялась петь во весь голос. Через два часа я направилась в комнату Максима, чтобы позвать его обедать и столкнулась с ним в дверях. Он уже и сам шел на манящий запах. В руке у него была бутылка виски. Я налила большие тарелки борща, а Макс два бокала виски, достал из морозилки четыре кубика льда и, по два, бросил в каждый стакан. Мы чокнулись, выпили и принялись за борщ.

– Вкусно! – через несколько минут довольно протянул Макс. – Сама научилась?

– Папа научил, – тихо ответила я и продолжила есть.

– Он ведь жив? – Я кивнула. – Ты с ним общаешься? – Я отрицательно покачала головой. – Кем он работает? – пытал Макс.

– Дальнобойщик, – ответила я таким тоном, который пресекает дальнейшие расспросы. Мне повезло, Максим это понял и прервал свой допрос по поводу моей семьи.

– Как твой глаз? Сильно болит? – поинтересовался он.

– Не сильно. Но в следующий раз прежде, чем распускать руки, для начала можно просто спросить.

– Ты меня разозлила!

Доев борщ, мы продолжали сидеть напротив друг друга, попивая виски.

– Макс… – тихонько начала я, – там в сумке…

– Что в сумке? – резко перебил он.

– У тебя в сумке оружие… Зачем оно тебе? Кто ты? – Макс молчал.

– Ты работаешь в полиции? Под прикрытием? Да? – предположила я. Макс уставился на меня, удивленно подняв одну бровь.

– В полиции! – согласно кивнул он, но мне показалось, что над моим вопросом он размышлял слишком долго. Я не стала вдаваться в подробности, хотя его ответ меня не очень удовлетворил. Что-то он скрывал и я это чувствовала. Не могла понять что именно, но точно знала, что Макс что-то недоговаривает.

– Научи меня пользоваться оружием, – улыбнувшись, попросила я.

– Это еще зачем? – хмуро спросил Макс и еле заметно сдвинул брови.

– Мне просто интересно. Я ниразу не стреляла. Научи, а? Тебе что, трудно?

Видимо борщ и виски сделали его добрее и он, сказав: «Пошли!», встал и направился в свою комнату. Я едва за ним поспевала. Макс присел на корточки возле своей сумки и открыл ее. Я устроилась рядом и сунула свой нос в сумку. Макс достал пистолет и коробок с патронами.

– А это что за труба? – поинтересовалась я, нагло опуская руку в его сумку.

– Какая еще труба? – удивился он.

– Вот эта, – сказала я, доставая из сумки неизвестный мне предмет. Макс засмеялся.

– Это не труба, а глушитель. Ты что, фильмы не смотришь?

– Смотрю, – обиженно сказала я, – но никогда не видела все это в реальной жизни.

Макс закрутил глушитель на пистолет, а в карман положил несколько коробков с патронами. Мы вышли из дома и направились в лес. Пройдя примерно с километр, я решила, что Макс просто шутит надо мной, думая, что я откажусь от своей идеи. Я уже открыла рот, чтобы сказать ему, что лучше вернуться в дом, но тут же увидела, что мы выходим на маленькую полянку. Посередине лежало длинное бревно, на котором стояли стеклянные бутылки. Макс достал пистолет и протянул мне. Я взяла пистолет двумя руками и взглянула на Макса, который стоял, сунув руки в карманы брюк и, глядя на меня, улыбался. Перед тем, как стрелять он наставлял меня, что нужно правильно держать пистолет, чтобы при выстреле затвор не поранил руки; так же нужно сфокусироваться на цели и не думать ни о чем, кроме нее. Долго объяснял как следует целиться. Выстрел нужно делать на выдохе, а не как рассказывают в фильмах: «Затаить дыхание и стрелять». После этого он показал как снимать с предохранителя, передергивать затвор и я начала стрелять по мишеням, в роли которых выступали эти самые бутылки. После каждого выстрела, пистолет давал сильную отдачу, поэтому я держала его двумя руками, под громкий хохот Макса. Я в пустую расстреляла целую обойму патронов, Макс подошел и недовольно забрал оружие из моих рук.

– Смотри как надо, – сказал он, держа в зубах сигарету, в одной руке пистолет, а второй вставлял обойму. «Магазин», – пояснил он мне ранее. «Смешное название», – подумала я и про себя улыбнулась.

Он поднял пистолет одной рукой и, не целясь, начал стрелять. Восемь из восьми бутылок мгновенно разлетелись на мелкие осколки. Я стояла широко распахнув глаза и приоткрыв рот. Макс повернулся, посмотрел на меня и засмеялся.

– Ты чего? – спросил он, подходя ко мне.

– Этому вас в полиции обучают? – спросила я и уставилась на него.

– В полиции, в полиции! – отмахнулся от меня Макс. – Держи! Может для разнообразия попадешь хоть в одну? Ты слишком торопишься!

Он опять сунул пистолет мне в руки, но теперь стал сзади меня и, подхватив своими руками мои, принялся стрелять. В тот момент я не очень думала о стрельбе, ощущая спиной его тепло. По моей коже прошел озноб и разум начал постепенно погружаться в туман. Мне безумно захотелось почувствовать его руки не на своих руках, а на талии. Я отклонилась чуть назад и плотнее прижалась к мужчине, который, неизвестно почему, так меня притягивал. Макс, прекратив стрелять, развернул меня к себе.

– Что с тобой? Ты побледнела.

– Все в порядке. Просто голова закружилась. Денек сегодня нервный, – неуверенно ответила я. Так мы стояли минуты две, так близко, что чувствовалось теплое дыхание и смотрели друг другу в глаза. Макс наклонил голову и коснулся моих губ своими. Его губы были нереально горячими, отчего мое сердце забилось чаще. Он целовал меня то нежно и едва касаясь, то настолько сильно и страстно, как будто не мог решить, что лучше. Он оторвался от моих губ и не спеша начал покрывать поцелуями сначала мою бровь, еле затянувшуюся после удара, глаза и щеки. Я, не задумываясь, подняла голову выше и Макс, почувствовав призыв, чуть касаясь, дотрагивался до моей шеи. Я уже хотела упасть на землю и потащить за собой Макса, но он резко отстранился. Положив голову ему на грудь, я стояла, пытаясь прийти в себя, и решить, что это было. Я слышала как быстро стучит его сердце.

– Макс, – тихо позвала я, – ты сошел с ума? Что это значит?

Он, ничего не ответив, поднял с земли пистолет, ловко зарядил его и начал стрелять. Так же молча подошел и, не глядя мне в глаза, сунул пистолет в мои руки. Я прицелилась и попала в бутылку. Она со звоном разлетелась. Я торжественно посмотрела на своего учителя, но он, отвернувшись от меня, смотрел совершенно в другую сторону. Это меня, признаться, обидело. Прицелившись еще раз, я разнесла вдребезги еще одну. И так восемь бутылок подряд, пока не закончились патроны. Ни слова не говоря, Макс взял пистолет из моих рук, сунул его за пояс, взял меня за руку и мы направились в сторону дома. Зайдя в дом, Макс, так же молча, направился в свою комнату и я услышала как щелкнул замок. Не зная, что и думать, я отправилась к себе. Просидела так около часа, размышляя над тем, что произошло, но не выдержала и пошла к нему. Дверь оказалась заперта и я постучала. Уже не надеясь, что он откроет, я хотела развернуться и уйти к себе, но тут дверь открылась и показался Макс с бокалом виски в руке.

– Макс, мы можем поговорить? – спросила я, проходя мимо него в комнату. – Почему ты это сделал?

Он ничего не ответил, а развернув меня, припер к стене, упершись в нее одной рукой, нависая надо мной.

– Не нравлюсь я тебе? – тихо спросил Макс, наклоняясь к моему уху и, в который раз, по моей спине разлилась горячая волна.

– Я о тебе ничего не знаю. Как ты можешь мне нравится или не нравится? – так же тихо спросила я. Хотя лукавила, потому что знала ответ на его вопрос.

– Уходи! – настолько громко сказал он, что я подпрыгнула от неожиданности. – Уходи от греха подальше. Убирайся! – крикнул он и вытолкнул меня за дверь, щелкнув замком.

Я прошла на кухню, достала из холодильника бутылку вина, взяла бокал и направилась на улицу. Сев на полюбившееся мне место у крыльца, я налила бокал вина и задумалась. Вот уж интересно. Я что, влюбилась? Так легко и неожиданно? И в кого? Макс сказал, что он работает в полиции, хотя сам сидит целыми днями дома. За всю неделю, что я здесь, он уходил только один раз и то ненадолго. Кто бы он ни был, но я испытываю к нему не просто симпатию. Это что-то серьезнее. И я, почему-то, боюсь этого. Так ничего и не решив, я сунула пустую бутылку в мусорный мешок и пошла спать. Сон не шел. Я думала о Максе и чувствах, которые резко во мне открылись. Я решила прекратить развитие этой мысли и тихонько вышла из комнаты. Накинула куртку и отправилась к остановке. Как только я вошла в переулок, вызвала такси, которое приехало на удивление быстро. Через четырнадцать минут я уже сидела в машине.

– Вам куда? – спросил таксист сонным голосом.

– Ресторан «Дежавю».

Он тронулся с места, а я несколько раз пыталась открыть рот, чтобы сказать ему о том, что возвращаемся обратно. Но так и не смогла этого сделать, потому что понимала что все мои вопросы решаться только тогда, когда я переступлю порог ресторана. Вино на меня действовало не очень хорошо. Точнее не на меня, а на мои мысли, но я настойчиво туда ехала.

– Сто семнадцать рублей…

– Что? – переспросила я, так как очень глубоко погрузилась в свои мысли.

– Я говорю: с вас сто семнадцать рублей. Вы что, спите? – грубо интересовался таксист, развернувшись ко мне. Я достала из кармана куртки деньги и не дожидаясь сдачи, вышла.

Внутрь ресторана меня не впустил метрдотель. Или швейцар… В простонародье – охранник! Пойди разберись какие у них там современные названия, сказав, что мой стиль одежды не подходит. Мне, конечно, сказали намного грубее, но цитировать дословно не буду. Я окатила швейцара таким гневным взглядом, что любой нормальный человек сразу бы испепелился, но видимо ему это было не в первой, потому что на его лице не отразилась ни одна эмоция. Ничего не добившись взглядом, я отошла в сторону, села на поребрик и закурила. Я ожидала увидеть здесь Алексея и мне было все равно сколько потребуется времени на его ожидание. Хоть вся жизнь, но я была настроена выяснить все, что он от меня хочет и спокойно вернуться домой.

Через два часа я начала тихонько напевать себе под нос и не заметила как ко мне подошел мужчина. На вид где-то далеко за пятьдесят, среднего роста, полный и похож на Оле Лукойе из сказки.

– Девушка, скажите, а мы с вами раньше не встречались? – поинтересовался неизвестный. Меня слегка передернуло, но я постаралась сохранять спокойствие. Врядли такого возьмут в помощники к Алексею. Может это его отец? Точно нет. Алексей красивый, а этот какой-то расплывшийся мужичок, хотя одет вроде бы солидно. Я подняла голову и еще раз осмотрела неизвестного.

– Да вы что, дядя? Вам сколько лет? Думаю врядли! – гневно отрезала я и отвернулась. Видимо мужик принял меня за пьяную, либо за сумасшедшую, потому что еще с минуту на меня пялился. Наверное размышлял: вызвать девятую бригаду «Скорой помощи» или оставить меня в покое. Но все-таки выбрал второе, потому что он печально покачал головой.

– Ну надо же… Бывают же совпадения… – еще раз покачал головой и двинул в сторону ресторана. Эх, если бы я знала, что он туда, а не оттуда, была бы полюбезнее. Что уж теперь? Буду ждать Алексея на улице. Еще часа два я пыталась вспомнить все песни и анекдоты, которые знаю, лишь бы не уснуть, но Алексея так и не дождалась.

Где-то около двух часов ночи, когда меня неудержимо клонило в сон, я увидела возле своих ног дорогие мужские туфли.

– Поехали! – произнес хозяин туфель. Я подняла голову и увидела перед собой незнакомого мужчину, который нагло протягивал мне руку. Ну точно бандит! Такую рожу в сериалы сниматься не возьмут. Парень, видимо, не ожидал от меня такой прыти, потому что когда я подскочила и слегка толкнула его, он тут же оказался на земле. Я только начала обегать ресторан, как услышала выстрел. Чушь какая-то. Может не выстрел? Может люди салют взрывают? Но почувствовала на своих ногах не обычные ботинки, а сапоги-скороходы. Я решила, что даже если это просто салют, то на всякий случай лишняя скорость мне не помешает.

– Сюда! – услышала я и увидела мужчину в машине, который подходил ко мне возле ресторана несколько часов назад. Я слегка замешкалась.

– Дура! Сюда! – рявкнул он. Я решила рискнуть и мигом юркнула в машину на заднее сидение. Я не задала ни одного вопроса и он тоже. Ехал и иногда посматривал на меня в зеркало заднего вида.

Через двадцать минут мы подъехали к старенькой «сталинке», которую с большим трудом можно назвать домом.

– На выход! – дурашливо сказал он и протянул мне руку. Я решила, что деваться мне все равно уже некуда и последовала за ним. Может на меня так повлиял его почтенный возраст, а может что-то еще, но в нем я не нашла ничего опасного. Он провел меня на первый этаж, долго возился с ключами и наконец распахнул дверь квартиры под номером три. Я ждала пока он войдет первым и мой красноречивый взгляд прекрасно об этом намекал. Он усмехнулся и вошел в квартиру. Видимо он понял, что я чего-то боюсь, потому что держа меня за руку, быстро провел по всем двум комнатам, включая свет. Мы даже заглянули в туалет и ванную. Я облегченно вздохнула, но продолжала с опаской на него посматривать.

Он провел меня на кухню, легонько толкнул в кресло и начал что-то искать в холодильнике. Через пару минут на столе стояла бутылка мартини, салат с кальмарами и даже не пожалел дорезать колбасу, которой оставалось не так много. Он налил нам по бокалу, мы молча чокнулись и выпили.

– Рассказывай, – нагло предложил он, будто был мне другом или того лучше – отцом родным.

– С чего бы это? – съязвила я, подперев голову рукой.

– Ты меня боишься, что ли?

– Да ну! Нет, конечно! Как я могу бояться неизвестного дяденьку, который увозит меня не понятно куда и хочет неизвестно что… – продолжала кривляться я, хотя опасности не чувствовала.

– Я не неизвестный дяденька. Зовут меня Игорь Николаевич. А увез я тебя… – он почесал затылок и задумался, – да не знаю почему! Напоминаешь ты мне одного человека. Очень вы похожи… – ответил он и опять задумался.

– Женщину? – хмыкнула я.

– Женщину, – спустя пару минут кивнул дядя Игорь, – хотя она намного старше. Да и видел я ее очень давно. Ты так на нее похожа, что я подумал будто вернулся в прошлое.

Ух ты! Дяденьку пробило на чувства.

– И чем это мы с ней так похожи? – заметила я. – Если не ошибаюсь, вам лет пятьдесят, а может и больше. Значит ей… – я закатила глаза к потолку, что-то подсчитывая, – тоже примерно сорок-сорок пять. Сбавляю, потому что мужчины любят в основном женщин помоложе. Хотя, если любовь большая, то какая разница кому сколько лет…

Дядя Игорь засмеялся и налил еще.

– Да никакая не любовь вовсе. Просто много лет назад помог одной женщине… Интересно, как она сейчас живет?.. – задавал он вопрос самому себе. – Ладно, рассказывай, что у тебя? Чего натворила, что за тобой с пистолетом по улице бегают?

И я рассказала. Помощи не ждала, но выговориться хотелось. Близких у меня нет, так хоть постороннему. Чужаку открыть душу гораздо легче.

– Значит говоришь, подкатил прям к институту и по фамилии назвал… Бонзенко Валерия Кирилловна… – сделал он акцент на моем имени и я поняла, что неизвестный дядя Игорь меня совершенно не слушал и запомнил только имя. Ладно, хоть душу облегчила. Я уже собиралась подняться и отправится восвояси, как он меня ошарашил.

– Значит не ошибся я, старый дурак! – крикнул он и весело хлопнул ладонями себе по коленям. – Значит, ты дочка Оксанкина?..

– Не поняла! – громко сказала я, уставившись на него. – Вы знали мою маму?

– А то как же! Вот так совпадение! И тебя я знаю! – я закатила глаза, призывая его таким образом поторопиться с объяснениями. Но он не внял. – Да не смотри на меня так! Женщина, про которую я тебе говорил, и есть Оксанка. И про тебя знаю. Только ты тогда мелкая была еще совсем. А она пряталась. Мужа искала. Стало быть отца твоего? – задал он вопрос, наверное и правда рассчитывая, что я смогу на него ответить.

– Что значит искала, Игорь Николаевич? – нетерпеливо спросила я.

– Просто дядя Игорь, – сказал он и добродушно на меня посмотрел… —То и значит. Отец твой двадцать лет назад в крутых ходил, – пояснил он, выставляя вперед два пальца: указательный и мизинец. – Наехал на него кто-то, за деньги. А он в бега подался. Так бандюги эти к мамке твоей за долгом пришли, дескать: отдавай нам деньги или ребенка своего. Тебя в смысле! Потом я ее с человеком познакомил, жил тут раньше. Соседом мне был. Тоже блатной. Убили его, – печально пояснил он, – почти лет двадцать как схоронили.

Я сидела и не могла пошевелиться, переваривая свалившуюся на меня информацию. Отец – бандит, мать в бегах… Черт возьми, да что происходит в конце концов? И при чем тут Алексей? Я уже ничего не понимала и прямо заявила об этом дяде Игорю.

– Отец твой – Бонза!! Большой криминальный авторитет. Тоже не знаю что с ним, но в городе вспоминают о нем по сей день. – Он с минуту помолчал. – А мамка твоя? Как она? Нашла она тогда батьку-то твоего?

– Не знаю… – промямлила я. – И спросить не могу. Умерла она.

– Как это, умерла? – переспросил мой новый знакомый и задумчиво нахмурился.

– Да так. Сердечный приступ. Год как умерла. А отец мой ушел, когда мне лет восемь было еще. Другая у него семья. Так что не знаю я ничего: ни о Бонзе, ни о деньгах. Даже почему развелись не знаю.

Мы долго молчали, думая каждый о своем. Я все-таки решилась задать дяде Игорю еще несколько вопросов, но тут в дверь настойчиво позвонили. Мы нервно переглянулись.

– Сиди здесь и не высовывайся! – грубо шепнул он и ткнул в меня пальцем. Дядя Игорь вышел в прихожую, открыл дверь, произнес: «Вы кто такой?», а потом я слышала только какую-то странную возню.

Поразмышляв несколько секунд, я все-таки осторожно высунула свой нос в прихожую и увидела Макса. Он безжалостно колотил хозяина квартиры, у которого лицо уже было похоже на кровавую кашу. Мне ли не знать руку Макса?..

– Где она? – рявкнул Макс. Стены от его голоса дрогнули, а я нецензурно выругалась.

– Ты что, спятил? – крикнула я, выскакивая в прихожую и вцепилась Максу в рубашку. – Отпусти его, придурок! Ты в своем уме? – орала я. Он растерянно уставился на меня, пару раз глупо моргнул глазами, но так и не выпустил ворот пиджака дяди Игоря.

– Ну что ты делаешь, а? – простонал Макс, глядя на меня и выпуская из рук дядю Игоря. Последний откашлялся и заговорил.

– Ну, молодежь, вы даете! Не разобравшись и сразу с кулаками.

Макс протянул руку и помог ему подняться. Хозяин громко застонал.

– Проходи. Гостем будешь, – ехидно сказал он, хлопнув Макса по плечу и удалился в ванную.

– Ты что, совсем идиотка? – сурово прошептал Макс и схватил меня за локоть. – Ты какого хрена к ресторану поперлась?

– Я просто хотела с Алексеем поговорить… – сиротливо прошептала я. – Может зря я его боюсь? Насмотрелась боевиков, вот теперь кругом враги мерещатся…

– Не мерещатся! – хмыкнул Макс. – Так и знал, что найду тебя именно там. Пока искал место на стоянке, услышал выстрелы и увидел как ты несешься куда-то сломя голову. Только хотел выйти, как ты в чужую тачку прыгнула и уехала. Ну и я за вами. Только не видел в какую вы квартиру вошли. Только в двух окнах свет горит. Вычислял в какой из них ты можешь быть, но потом решил зайти наудачу.

У меня еще оставались вопросы к дяде Игорю, но я не хотела задавать их при Максе, поэтому взяв его за руку, покинула квартиру. Макс подвел меня к черной «Ауди».

– Твое добро? – хмыкнула я, кивнув в сторону машины.

– Нет, угнал, – на полном серьезе ответил Макс и помог мне устроится в машине. Я лишь покачала головой.

Мы подъехали к своему домику возле леса и я поспешно покинула машину.

– Лера… – позвал Макс, заходя за мной в дом. Я остановилась, но поворачиваться не стала, потому что прекрасно понимала, что будет, стоит мне посмотреть Максу в глаза. Он молчал. Через пару минут я себя пересилила и все-таки повернулась.

– Спасибо, – скромно пролепетала я. – Спасибо, что переживал за меня.

Щека Макса нервно задергалась. Явно не этого он ждал. Он еще с минуту меня рассматривал, потом медленно подошел ближе и так стремительно прижался ко мне губами, что я не успела ничего сообразить. Я решила, что ничего не теряю и лишние положительные эмоции мне не помешают, поэтому крепче к нему прижалась и легко отозвалась на поцелуй. Вопреки моим ожиданиям, Макс резко отстранился и провел двумя пальцами по закрытым векам.

– Иди спать… – хрипло сказал он.

Я стояла и смотрела на него широко распахнутыми глазами, совершенно растерявшись.

– Вот черт! – грубо пробормотал Макс, направился в свою комнату и громко хлопнул дверью. Не зная что и подумать, я тоже решила отправиться спать. Ни о чем поразмышлять я не успела. От пережитых эмоций, я сразу провалилась в сон.

***

Проснувшись, я посмотрела на наручные часы и с удивлением узнала, что уже первый час дня. Неохотно поднявшись, я вышла из комнаты и поняла, что Макса опять нет дома. Я зашла в душ и вновь, вспомнив все, горячий поток прошел по мне от головы до ног. Я переключила кран на чуть прохладную воду, немного взбодрилась и вышла. Макса не было. Я сварила себе кофе и, обнаружив в холодильнике бутерброды, устроилась на крыльце. Я, не спеша, завтракала и опять вспоминала то, что вчера так неожиданно произошло между нами. Я настойчиво не позволяла себе развивать эти мысли, отвлеклась от них, помыла посуду и не знала чем еще себя занять. Решила сходить пострелять. Взяв все необходимое из сумки Макса, я пошла на вчерашнюю полянку. Расстреляв все патроны и оставшись собой довольна, я посмотрела на часы и, с удивлением обнаружила, что пробыла здесь почти четыре часа. Двигаясь в сторону временного убежища, я опять что-то напевала, но уже веселее и моя душа ликовала по неизвестной причине. Я подошла к дому, сдвинула ногой коврик и обнаружила под ним ключ. Открыв дверь, я убедилась, что Макс еще не возвращался.

Моего терпения хватило всего лишь на полчаса. Я собралась с мыслями только в тот момент, когда увидела перед собой автобусную остановку. Я настойчиво ехала к внезапно свалившемуся на мою пустую голову дяде Игорю и прокручивала в голове все вопросы, которые хотела ему задать. Через полчаса я нажимала звонок третьей квартиры, но открыть мне не пожелали. Я села на ступеньку и прижалась к дверям квартиры. Часа через полтора мне начало казаться, что все это мне приснилось и не было никакого дяди Игоря, его рассказа о Бонзе и матери-беглянке. Но мои размышления были прерваны.

– Так и знал, что явишься, – я подняла голову и увидела вчерашнего знакомого. Он крутил на пальце ключи и улыбался.

– Извините, – пробормотала я и подскочила, – я хочу с вами поговорить.

– Я знаю, – радостно пропел дядя Игорь, пропуская меня в квартиру. Я устроилась на кухне и уставилась на хозяина, не зная с чего начать, хотя еще час назад у меня была подготовлена чуть ли не предвыборная речь. Меня по неизвестной причине здорово трусило.

– Скажи-ка мне, девочка… – начал мой знакомый, – я вчера долго размышлял… Мать твоя своей смертью умерла?

– Как это? – заикаясь пролепетала я. Он раздраженно закатил глаза.

– Ну, вскрытие проводили? Просто сердечный приступ или помог кто?

– Кто? – я глупо моргала глазами и честно пыталась понять, что от меня хочет Игорь Николаевич.

– Вчера ты была порезвее… – вздыхая, сказал дядя Игорь. – Ты случайно не с отклонениями? Я спрашиваю: вскрытие было? – Я кивнула. – И что?

– Что? – я вновь растерянно моргнула.

– Ты чокнутая, прости господи? – рявкнул он.

– Было вскрытие. Сердечный приступ. И документ дали. – Хозяин задумался. —Хотите, могу вам справку привезти. Ничего такого. А почему вы спросили?

– Да просто мысли нехорошие… – он махнул рукой. – Извини, если обидел. Соображаешь ты сегодня туговато. Есть будешь?

Мы поужинали, дядя Игорь рассказал мне в подробностях все, что знал о моих родителях и я отправилась домой. Точнее к Максу домой. Но он до сих пор не появился.

Ближе к семи, я услышала как хлопнула входная дверь. Я, не торопясь, поднялась и вышла навстречу Максу, с безразличным видом, чтоб он не подумал, что я скучала. Он посмотрел на меня и улыбнулся, а я демонстративно прошла мимо и громко захлопнула дверь в свою комнату. Через несколько минут дверь бесцеремонно открылась и моему взору предстал Макс.

– Привет, – сказал он улыбаясь, – скучала?

– Нет, не скучала, – ответила я, делая вид, что читаю книгу. Он улыбнулся еще шире и положил на мой диван пакет. Я поднялась, сгорая от любопытства, и, перевернув его, высыпала содержимое. Из пакета на диван упали ярко-голубое серебристое платье, серебристые туфли на высоченном каблуке, косметика: пудра, несколько карандашей для глаз, тушь для ресниц, румяна и большая толстая кисть, тени нескольких оттенков, штук десять помад, несколько флакончиков дорогих духов и это только то, что я успела рассмотреть. Я с удивлением посмотрела на Макса, открыв рот.

– Не смотри на меня так! Сказал продавщице, что мне нужно все, что может понадобиться молодой девушке. Платье, конечно, выбирал сам. Надеюсь с размером угадал, – сказал он и довольно улыбнулся.

– Зачем все это? – поинтересовалась я, постепенно приходя в себя.

– Через два часа мы идем в ресторан. Надеюсь тебе хватит этого времени, чтоб собраться? И не дожидаясь ответа он вышел, прикрыв за собой дверь. Я сидела минут десять, уставившись в стену и пыталась понять, что это означает. Так ничего дельного не придумав, я решила отчего бы не сходить куда-нибудь, потому что неделя взаперти меня начала угнетать. Собрав все обратно в большой пакет, я отправилась в ванную. Потому что только там было зеркало. Одно-единственное и большое. Я выделила глаза темно-серыми тенями, подвела черным карандашом и подкрасила ресницы. Смотрелись они как накладные и это была моя гордость, так же как и длинные волосы. Я нанесла немного румян на щеки, подвела губы еле заметной помадой. Волосы я решила оставить распущенными, пожалев, что нет плойки, а то можно было их слегка завить на концах. По бокам я собрала волосы красивыми серебристыми невидимками с большими стразами, сделав спереди на голове небольшой объем. Удовлетворенно глядя на свое отражение, я достала из пакета одежду. Нежно-голубое нижнее белье, телесные чулки с легким загаром. Ярко-голубое короткое платье отливало серебром, обтягивало и закрывало бедра, но не доходило до колен и, посмотрев на себя еще раз, я пришла в восторг. Нацепив на ноги серебристые туфли, я решительно вышла из ванной и увидела Макса, который в шикарном дорогом синем костюме и ослепительно белой рубашке, сидел за столом, лениво потягивая виски. Увидев меня, он приоткрыл рот, а я, уперев руки в бока, с улыбкой, ждала пока он оценит.

– Сногсшибательно, – шевеля одними губами, произнес он через пару минут и поднялся. Я улыбнулась еще шире, взяла его под руку и мы направились к выходу. Пройдя несколько метров, мы вышли к деревенскому магазину и стали вызывать такси. Как назло ни один таксист не хотел принимать заявку и я уже было отчаялась, как увидела, что к нам медленно подъезжают «Жигули» двенадцатой модели. Макс махнул рукой и машина притормозила. Уж не знаю, что говорил Макс водителю, но не прошло и минуты, как он меня окликнул и я направилась в сторону машины. Открыв передо мной заднюю дверь, он на несколько секунд задумался, а потом уселся рядом со мной.

– Отец, довези до города. Нам в ресторан. Дорогу покажу.

Дядька, лет шестидесяти на вид, улыбнулся и сказав: «Эх, молодежь, молодежь», завел машину и мы поехали в сторону города. За всю дорогу, я ни разу не посмотрела на Макса, но чувствовала на себе его пристальный взгляд. От своего внешнего вида и его взгляда, моя душа заликовала и хорошее настроение достигло критической точки. Мы подъехали к ресторану и я с удивлением посмотрела на яркую вывеску «Дежавю». Мое сердце панически забилось. Странно, а еще ночью я сидела здесь несколько часов, в надежде увидеть Алексея. Ну вот, мое желание исполнилось, сегодня меня точно пропустят внутрь, но задавать какие-то вопросы Алексею, а уж тем более его видеть, у меня совсем не было желания!

– Макс, я не пойду туда! – твердо сказала я. Он, ни слова не говоря, дал водителю денег и под его: «Зачем же так много, молодежь?», потащил меня из машины. Я смотрела на Макса и пыталась понять, что он задумал. Мы зашли в ресторан и, по чистой случайности, уселись за стол, за которым я неделю назад сидела с Сонькой. Настроение мое пошло на убыль и я не знала, что делать: либо по-дурацки улыбаться, либо сорваться и сигануть в окно. Решив, что все-таки нужно остаться, я жалобно смотрела на Макса. Он понял, что в своих мыслях я ушла далеко и сделал заказ сам. Через несколько минут перед нами стояли: рыбная, овощная и фруктовая нарезки, два дорогих салата (узнать их стоимость я смогла еще в прошлый раз), две бутылки дорогого шампанского и шоколад. Макс открыл шампанское, разлил его в бокалы и, улыбаясь, поднял тост.

– За тебя! За самую красивую, умную и веселую девушку на свете, – ударил своим бокалом о мой и залпом выпил. Я решила, что этим вечером обязательно напьюсь до ползанья на четвереньках, осушила двумя глотками свой бокал и, подлив себе еще до верха, повторила. Макс, с поднятыми бровями в притворном удивлении и улыбкой, смотрел на меня. Почти не закусывая, я наполняла свой бокал по новой, пока стены сзади Макса не качнулись в моих глазах.

– А я сегодня к дяде Игорю в гости ездила… – начала я, пытаясь завести разговор. – Ты представляешь, оказывается он давно дружил с моей мамой. Только он какие-то странные вопросы задавал, мол, сама ли она умерла? Ну я-то точно знаю, что у нее сердце остановилось. А он: может помог кто…

Макс сидел с каменным лицом и вообще я не была уверена, что он меня слышит. Я несколько раз позвала его, но он так и не отозвался. Сидел и смотрел куда-то в одну точку, о чем-то размышляя.

– Пойдем-ка потанцуем, – сказал он через несколько минут и, поднявшись, решительно взял меня за руку. Мне показалось это странным, но он просто летел на середину зала, ничего перед собой не замечая. Хоть я и была на высоких каблуках, но едва доставала Максу до подбородка. Он очень крепко прижал меня к себе, поэтому наши движения с большим трудом можно было назвать танцем. Мы медленно двигались и я все ближе прижималась к нему, пока не почувствовала его дыхание на своем виске. Мои руки опять затряслись. Хотя может это все-таки от алкоголя? Завершив танец, он повел меня к столу. Не успели мы присесть, как возле нашего столика появился Алексей, вынырнув неизвестно откуда.

– Старая знакомая! – протянул он. – Рад тебя снова увидеть! Уж и не рассчитывал.

– А что, собственно, тебе не нравится, – слегка пьяно, отозвалась я, – у тебя что, частная лавочка? Хочу и хожу!

– Да я только за! – сказал он и засмеялся. – И давно вы вместе спите? – неожиданно для меня спросил он, уставившись на Макса. Похоже на Макса этот вопрос впечатления не произвел.

– Леша, лучше тебе заняться своими делами, – вальяжно развалившись на стуле, посоветовал Макс, – иначе твоя Мила глаза сломает.

Я обернулась и увидела рыжую девицу, с которой уже однажды встречалась. Она гневно метала молнии в нашу сторону и по ее лицу было видно что вот-вот сорвется.

– И давно ты в городе? – спросил Алексей у Макса.

– А что? Тебе хотелось бы, чтоб я навсегда исчез? – ответил Макс вопросом на вопрос, слегка улыбаясь.

Алексей ничего не ответил, резко развернулся и отправился за стол, за которым сидела рыжая.

– Лучше нам отсюда убраться, – сказал Макс, поднимаясь и беря меня за руку. Я была с ним полностью согласна, поэтому не стала спорить и мы быстрым шагом направились к выходу. Поймав машину, мы поехали к дому. Не прошло и десяти минут, как Макс еле слышно сказал мне на ухо: «За нами хвост! Надо выбираться отсюда». Я испугалась и начала глазеть по сторонам, но ничего не обнаружила.

– Останови здесь, дружище, – сказал Макс водителю и, бросив на переднее пассажирское сиденье тысячу рублей, схватил меня за руку и быстро полез из машины. Макс бежал в сторону многоэтажных домов, построенных на минимальном расстоянии друг от друга. Я едва не спотыкалась на высоких каблуках, потому что он очень крепко сжимал мою руку и тянул за собой в неизвестном направлении. Стоило нам забежать за угол многоэтажного дома, я услышала автоматную очередь. «Нужно прекращать смотреть боевики», – подумала я, – «не знала бы что это такое и, может, не испугалась бы так сильно». Макс толкнул меня в кусты и навалился сверху. Выстрелы не прекращались и я поняла, что это последний день моей жизни. Эх, как глупо! Иначе я его по-другому бы провела, если б знала. Я бы еще раз побыла у мамы и рассказала ей о своей любви. Я бы обязательно позвонила папе и спросила как у него дела. За последние несколько лет, я звонила ему всего лишь три раза. Что ж мы за люди такие? Начинаем все ценить, когда уже поздно… От жалости к себе, я едва не зарыдала, но быстро спохватилась и взяла себя в руки.

Немного приподняв голову, я осмотрелась и увидела, что на среднем подъезде отключен кодовый замок. Толкнув Макса в бок, я шепнула ему о своем наблюдении и мы, не сговариваясь, поползли в сторону подъезда. Мы забрались в него на-четвереньках, Макс встал и принялся копаться в электрическом щитке. Я забилась в темный угол подъезда и через несколько секунд услышала, что входная дверь запищала и еле слышно хлопнула. А еще через минуту, я услышала как Макс подходит ко мне и слегка обнимает.

– Испугалась? – спросил он шепотом. Я ничего не ответила, а просто кивнула, но готова поспорить, что Макс мой жест уловил. Я обняла его за шею и теснее прижалась к нему. Сначала я почувствовала совсем близко его дыхание, а еще через мгновение он прошептал: «Да что за чертовщина со мной происходит…», тихо простонал и настойчиво вцепился в мои губы. Он целовал меня настолько страстно, что я не успевала восстановить дыхание. Я почувствовала, что его руки спускаются по моей спине все ниже и тоже тихонько застонала. Макс обхватил мои бедра руками и слегка приподнял.

Я пришла в себя, услышав на улице полицейскую сирену.

– Ты как? В порядке? – прошептал Макс мне на ухо, через несколько минут. – Нужно уходить отсюда.

Мы, слегка отдышавшись и поправив одежду, вышли из подъезда и направились в противоположную сторону от сирен. Пройдя несколько кварталов, Макс остановил старенькую «пятерку» и мы, загрузившись в нее, поехали к дому. Остановившись возле магазина, мы отправились в дом пешком. Едва переступив через порог, я одной рукой начала расстегивать пуговицы на рубашке Макса, а второй рукой обхватила его за шею и легонько потянула на пол. Макс навалился сверху и начал грубо стягивать с меня платье, параллельно покрывая мое тело поцелуями. Через час мы перебрались в постель в комнате Макса и, в очередной раз, слились в объятиях. Ближе к четырем утра он не выдержал.

– Идем на кухню! У меня зверский аппетит, а в холодильнике борщ.

Я разогрела еду, поставила ее перед Максом и забралась на стул с ногами; налила нам виски и наблюдала как он ест. Минут через пять не выдержала я.

– Скажи… Ты ведь знаком с Алексеем. Кто он?

– Кто? Сволочь последняя и должен мне пять миллионов, – просто ответил он, с набитым ртом.

– Скажи, это ведь по его указанию по нам сегодня стреляли? – Макс кивнул. – Он не выглядит бедным. Ему что, так трудно отдать тебе пять миллионов рублей и забыть друг о друге?

– Каких рублей, принцесса! Долларов! – я слабо охнула и решила свалиться со стула, но смогла удержать себя в руках.

– Долларов? А за что? За что он должен тебе такую сумму?

– Видишь ли… Стреляли не только по мне. Вадим, охранник Лехин, тоже имеет к тебе какие-то претензии. Может объяснишь?

Я отрицательно покачала головой, потому что сама толком не знала, что происходит и за что меня так сильно ненавидит Алексей. Макс вздохнул, отставил пустую тарелку в сторону и, взяв бокал виски в руку, откинулся на спинку стула, прикрыв глаза.

– Около пятнадцати лет назад мы учились вместе и были большими друзьями. Меня воспитывала бабушка, а у Лехи только отец-инвалид. Мы с ним как-то сразу подружились, везде ходили вдвоем, все делили поровну и стали друг для друга почти что братьями. Отец его в девяностые был каким-то авторитетом, корешился с Бонзой, по-простому: Бонзенко Кирилл Петрович, – услышав имя своего отца, я подобралась и стала ловить каждое слово, – они то ли машины гоняли, то ли наркотой торговали. Я не в курсе. Но потом с Бонзой у Бубанова Павла Анатольевича вышел скандал, кто-то у кого-то что-то украл… Группировка поделилась и начала охоту друг на друга. Парней полегло очень много. Говорили, что Бонзу вроде как Бубанов завалил, а сам после тех разборок стал инвалидом. Все дела передал своему сыну Алексею, в том числе и известный в городе ресторан «Дежавю», а сам отошел от дел.

Макс замолчал и в комнате повисла тишина. Я не решалась заговорить первой, чтобы не показать своей заинтересованности. Макс подлил себе виски, выпил одним глотком и продолжил.

– У Лехи всегда была широкая фантазия, но он был очень жадный до денег. Ему всегда было мало и он готов был заполучить их любым путем. Мы решили работать вместе. Было очень тяжело, так как мы не имели представления как работать с таким огромным, отлаженным бизнесом. Все документы были оформлены на Алексея. Он работал день и ночь, потому что думал, что сможет заработать все сокровища мира. Я был финансовым директором, но имел не малую долю. Через несколько лет ему стало тесно со мной, он не хотел делиться, так как считал, что раз это бизнес его отца, то и нет смысла со мной все делить почти наполовину.

Макс вздохнул и несколько секунд помолчал.

– Это только сейчас я понимаю, что он считал меня врагом, а не другом. Но я все же надеюсь, что у него не сразу появились корыстные мысли. Пойдем в комнату, – улыбнувшись, резко перевел тему Макс и, взяв со стола бутылку виски и наши бокалы, направился в спальню. Усевшись посередине постели, он налил нам виски и протянул мне бокал.

– А что произошло потом? Почему вы стали врагами? – робко задала я вопрос, располагаясь рядом с ним и принимая виски. Врядли Макс будет знать полную историю моей матери. Лучше подробнее обо всем расспросить дядю Игоря. Может, он мне поможет найти объяснение за что меня так ненавидит Бубанов.

– Что потом?.. В один прекрасный день в офис явилась налоговая служба и полиция. Да еще с собаками. Я даже не предполагал в чем дело. Я знал, что скрывать нам нечего, поэтому быстренько выложил им все документы с бухгалтерией. И оказалось, что уже два года с нашего счета на большое количество других переводились деньги, которые почему-то не были проведены через бухгалтерию. Счета неизвестных фирм отследить было невозможно, потому что, получив огромную сумму, они резко ликвидировались. С моего личного счета деньги тоже испарились. Короче говоря, я стал бомжем. Но самое интересное, что собачки нашли тайник в нашем офисе, точнее в моем кабинете, о котором я даже не имел представления, – вздохнув, Макс опять замолчал.

– И что в нем было? – нетерпеливо задала я вопрос.

– Ты помнишь, что случилось с любопытной Варварой? – спросил Макс и поцеловал меня куда-то в висок. – Наркотики там нашли. Несколько килограмм.

– Ничего себе! – Я присвистнула. – И что? Тебя посадили?

– Нет, не успели. Пару лет пришлось скрываться, а потом мне помог один хороший человек и дело закрыли, не доведя до суда.

– А кто помог?

– Я же говорю, один хороший человек! Но настойчиво просил не появляться в этом городе. Он сейчас у Лехи вроде покровителя. И хоть и депутат, но не брезгует брать с Лехи процент.

– Депутат? – удивилась я.

– Депутат! А что тебя удивляет? Они тоже люди. И многие из них не очень честные. Давай прекращать разговоры. Иди ко мне…

***

– Просыпайся, соня! Сколько можно дрыхнуть! – услышала я сквозь сон, счастливый голос Макса. Я открыла глаза, улыбнулась и подняла голову. Макс сидел на краю дивана, держа в руках поднос.

– Ух ты! Завтрак в постель! Единственное доброе утро за всю мою никчемную жизнь, – потягиваясь, сказала я. Села и уставилась на поднос. Омлет, легкий салатик, сок, бутерброды с икрой и кофе. Еще раз улыбнулась, поцеловала Макса в щеку и мы накинулись на еду. Я так проголодалась, что чуть ли не вылизала тарелки, быстренько выпила уже остывший кофе и откинулась на подушки.

– Здорово! Давай валяться в постели целый день, – игриво предложила я.

– Не могу. У меня одно важное дело. Ты спи, я скоро вернусь, – сказал Макс и чмокнул меня в макушку. Я расстроилась.

– Важное дело… Возьми меня с собой. Я не буду мешать. Честно, – пролепетала я и грустно уставилась на него. Макс молчал.

– Хорошо, – кивнул он, – собирайся. Заодно погуляем. Погода хорошая.

Я быстро вскочила с постели и побежала в душ, боясь, что Макс передумает. Но он не передумал. Когда я вышла из ванной, Макс стоял в прихожей и что-то рассматривал в своих руках. Приглядевшись, я узнала свой паспорт.

– Проверяешь на подлинность? – попыталась пошутить я. Макс вздрогнул, повернулся ко мне и его лицо было похоже на бледную до синевы маску, не выражающую совершенно никаких эмоций.

– В чем дело? – испуганно спросила я. – Тебе плохо?

– Ага, – пробормотал он. – Ты готова?

Через полчаса я уже стояла на пороге: в черных штанах, ботинках и пиджаке. Куртку решила не одевать, погода и правда была прекрасная.

Мы вышли к остановке и стали ждать автобуса. Я не понимала, почему мы не можем поехать на машине, которая стояла во дворе под навесом, но решила не задавать вопросов, не желая портить день грустными разговорами.

– Тебе не надоело скакать вокруг меня? – спросил Макс и улыбнулся.

– Мне скучно, – ответила я, но остановилась и обняла его. Через пятнадцать минут подошел автобус и мы загрузились.

– А куда мы едем? – спросила я, глядя на Макса.

– В город. Погуляем.

– Ты же говорил у тебя какое-то дело?

– Да ну их. Завтра. Сегодня побудем вместе, – сказал Макс, а я счастливо улыбнулась. Мы вышли на проспекте и не спеша зашагали в сторону парка. Макс купил нам мороженое и мы продолжили прогулку в тишине. Хотя разговаривать было необязательно. Нам итак было хорошо вместе. Пройдя несколько кварталов, я заметила что мы двигаемся в сторону новостроек. Всегда думала, что здесь очень легко заблудиться.

– Хочешь увидеть город сверху? – загадочно спросил Макс.

– Как это сверху? Покатаемся на колесе обозрения?

– Есть идея получше, – улыбнулся он и повел меня к одной из высоток. Мы подошли к подъезду и Макс начал колдовать над кодовым замком. Через несколько минут дверь открылась и Макс взял меня за руку. Я догадалась, что он тащит меня на крышу. Чердак, к моему удивлению, был открыт и мы вышли.

– Макс, ты ненормальный? Зачем мы сюда приперлись?

– Детка, в тебе совсем нет романтики! Посмотри какая красота.

Я повернула голову и ахнула. Вид действительно был впечатляющим. Я смотрела и понимала, что с колеса обозрения такой красоты не увидишь. Во-первых, низко, а во-вторых, с него в основном виден только лес. Я покосилась на Макса и увидела в его руках бинокль. Я стала наблюдать за ним и поняла, что он смотрит куда-то конкретно. С крыши отчетливо виднелись шикарные дома богатеев города. Домики там действительно были высший класс. В основном двух– или трехэтажные, за высокими заборами, за которыми нельзя ничего рассмотреть. Некоторые люди называли это место «холм убежников», но откуда появилось это название мне неведомо. Скорее всего от зависти. Я не удержалась.

– Что ты рассматриваешь? – мне показалось или Макс вздрогнул?

– Да ничего, – как-то быстро ответил он, – посмотри сама, – и протянул мне бинокль. Так мы стояли часа два, но если Макс и давал мне бинокль, то минуты через две забирал его обратно, чуть ли не вырывая из моих рук. Мы вышли из подъезда и решили отправиться в какое-нибудь кафе. Не успели мы свернуть за угол, как увидели, что к нам на огромной скорости мчится «Ланд Крузер».

– Бежим, – крикнул Макс и мы резко направились в другую сторону. У нас было преимущество, мы были пешком, поэтому могли бежать сквозными дворами, а вот тем кто на машине приходилось труднее. Должна заметить, Макс прекрасно здесь ориентировался, чего не могу сказать о себе. Через очередной сквозной двор, мы вышли с другой стороны новостроек и Макс ткнул пальцем за мою спину.

– Окно в подвал отсутствует! Полезай. Я вернусь за тобой! – прокричал он и побежал. Я не успела сказать ему все то, что думаю о нем, потому что он уже скрылся из вида. Я раздумывала недолго, потому что в поле моего зрения уже появился «Ланд Крузер». И хоть мне не очень хотелось в подвал, ничего умнее я не придумала и стремительно нырнула. Что-то громко пискнуло под моими ногами и я поняла, что это крысы. Думая: свалиться мне в обморок или стоять не двигаясь, я выбрала второе и осторожно выглянула в окно. Машина медленно проехала мимо и скрылась за углом. Не знаю сколько времени я находилась в этом подвале, но мне начало казаться, что целую вечность. Я решила, что прошло уже достаточно времени, тем более общество крыс не доставляло удовольствия, и я покинула насиженное место. Солнечный свет резал глаза и я осмотрелась. Ничего подозрительного. Но вот мой вид оставлял желать лучшего. Волосы в паутине, пиджак и брюки в пыли, руки поцарапаны. Я покачала головой и пошла в сторону дороги. Пройдя пару кварталов, я услышала настойчивый свист и оглянулась. Ко мне подъезжала старенькая «девятка» синего цвета, за рулем которой сидел Макс. Я на ходу запрыгнула внутрь.

– Где тебя черти носили? – раздраженно спросила я.

– Извини, я должен был убедиться, что нам не грозит опасность. Ты в порядке?

– Ну если не считать, что я поцарапала руки, когда свалилась в подвал, пахнет от меня как от помойки и общество крыс, то тогда да, все в порядке, – буркнула я и отвернулась. Макс засмеялся.

– Не злись, приедем домой, я тебя отмою. Торжественно клянусь!

Злость на Макса заметно быстро проходила и я осмотрелась. На лобовом стекле в углу и на панели – наклейки голых женщин, которые обычно клеят себе дальнобойщики; на заднем сидение рассада нескольких видов, наставленная до самого потолка и цветочные горшки на полу. Я захохотала. Макс долго и удивленно поглядывал на меня.

– Ты с ума сошла от страха? – грубо спросил он.

– Где ты взял машину?

– У одного пенсионера. Правда без спроса, – хмуро бросил он в ответ, но через несколько минут сам начал хохотать. Из-за этого ему даже пришлось остановить машину. Через двадцать минут мы оставили машину недалеко от того места, где ее взял Макс, а точнее угнал, когда старичок отвернулся.

Через два часа мы были дома и я почти бегом отправилась в ванную. Макс хотел последовать за мной, но увидев мой гневный взгляд, передумал. Я решила, что натерпелась сегодня достаточно и разрешила себе поваляться в теплой воде и пене часа полтора. Когда я отмыла с себя запах подвала, вылезла и закуталась в полотенце. Я вышла на кухню и увидела Макса, который сидел за столом и сиял.

– Как ты относишься к мясу по-французски? – спросил он.

– Ну, если вкусно, то съем, – вредничала я.

– Тогда прошу к столу.

Он открыл бутылку виски и предложил поужинать на крыльце.

– Где ты научился так готовить? – через несколько минут спросила я.

– Жизнь научила, – уклончиво ответил мне Макс и мы продолжили ужин. Только с моей тарелки исчез последний кусок мяса, как Макс как-то грустно посмотрел на меня и прошептал:

– Прости меня…

Подхватил меня на руки и понес в спальню.

***

Я проснулась в отличном настроение, которого не испытывала уже почти год. Повернувшись, я увидела, что место рядом со мной пустует. Я встала, завернулась в простыню и пошла навстречу Максу. Но его в доме не оказалось. «Наверное уехал по своим делам…» – подумала я и, не убирая с лица улыбку, пошла в душ.

Не спеша я приготовила вкусный обед и вышла на улицу, чтобы встретить Макса с порога. Но его все не было. Просидев два часа, я решила пообедать в одиночестве. Скоро это начало навевать скуку и я опять отправилась к дяде Игорю. К моей величайшей радости хозяин оказался дома и встречал меня с широкой улыбкой.

– Я тебя из окна видел, – сказал он, открывая дверь, как только я зашла в подъезд. Я вошла в квартиру, но проходить не спешила.

– Игорь Николаевич, давайте где-нибудь пообедаем? – тихо предложила я, глядя на хозяина. Дядя Игорь пристально рассматривал меня не меньше минуты, потом кивнул, подхватил с тумбочки ключи и мы вместе покинули его квартиру. На стоянке возле дома он подошел к серебристому «Рено», распахнул передо мной дверь и я поспешно устроилась в машине. Потом обошел, занял водительское место, но не торопился заводить машину.

– У тебя что-то произошло? – он сказал это таким тоном, что отвечать было без надобности. На моем лице итак все отчетливо написано. Игорь Николаевич повернул ключ в замке зажигания и не спеша тронулся с места. Через десять минут мы сидели в кафе «Малина», устроившись в самом конце зала.

– Что будешь есть? – учтиво спросил мой новый знакомый.

– Есть – ничего, а вот выпила бы с огромным удовольствием, – печально отозвалась я.

Дядя Игорь покачал головой, подозвал официанта и сделал заказ. Через несколько минут официант поставил перед нами пару салатов, картошку по-деревенски и запотевший графин водки. Игорь Николаевич разлил водку по рюмкам, мы чокнулись и выпили. У меня было такое ужасное состояние, что вкуса водки я совершенно не почувствовала. На душе было щемящее чувство, что меня предали, использовали и я не могла выбросить из головы Макса хотя бы на минуту. Все эти дни я боялась себе признаться, что влюбилась в Макса, но теперь понимала, что для него я совершенно ничего не значила. Таких дурочек как я у Макса десятки, а то и сотни, но обида сильно душила меня, не давая подумать о чем-то другом. Я уже забыла, когда в последний раз появлялась в институте, не задумывалась над тем как я буду разбираться с Бубановым, который наверняка уже занят поисками своих людей… Я думала только о Максе. Закрывала глаза и видела его.

– Если ты пригласила меня на свидание, то должен заметить, что для тебя я немного староват, – послышался голос Игоря Николаевича. Я подняла глаза и уставилась на него.

– Расскажите мне, пожалуйста, все подробности, которые вы знаете о моей семье, – попросила я, серьезно глядя ему в глаза. Дядя Игорь вздохнул и покачал головой.

– Расскажи-ка сначала ты куда вляпалась, – в ответ настаивал он. Я опрокинула еще одну рюмку водки, достала из куртки пачку сигарет и не спеша закурила.

– Честно говоря и рассказывать-то нечего, кроме того, что познакомилась с одним типом и он начал настойчиво меня преследовать, – вздохнула я.

– Вот об этом и расскажи, – дядя Игорь поднял указательный палец.

– После того, как умерла моя мама, у меня началась ужасная депрессия. По сути-то у меня больше никого нет, не считая отца. Но с ним мы общаемся редко, а видимся и того реже. Почти две недели назад я отправилась с подружкой в ресторан и познакомилась там с парнем. Парень вроде и ничего, но до того напористый, что пришлось уходить от него через окно. Не знаю как, но он вычислил где я учусь и подкатил к институту, обещая приятное знакомство со своим отцом. Об этом я вам уже рассказывала, – я посмотрела на Игоря Николаевича, а он согласно кивнул. – Из института я тоже удрала от него черным ходом, но он и адрес мой вычислил. После чего я убегала огородами и натолкнулась на парня на крыше.

– А за каким чертом тебя на крышу понесло? – удивился мой новый друг.

– Спрятаться решила, – пояснила я, – и понаблюдать, что они дальше будут делать. Ну вот. Натолкнулась на парня и он любезно выслушав мою неполную историю предложил свой кров. На следующий день я отправилась к себе домой, но в нем находились двое парней, которые накануне за мной ездили с целью завести приятное знакомство. Ясное дело, что в дом я не сунулась, а отправила туда Макса. Он, кстати, в полиции работает. Думала он разберется что к чему. Но Макс в моем доме обнаружил двух покойников, в лице все тех же парней. Мы с Максом вывезли их в лесок и устроили прощание.

– Как это «вывезли»? Почему твой Макс не сообщил об этом в полицию? – еще больше удивлялся Игорь Николаевич. Я пожала плечами.

– Не знаю. В тот момент я мало что соображала. Тем более Макс сказал, что убийство повесят на меня. Потом мы с ним отправились на разведку в «Дежавю», но когда мы возвращались из ресторана нас пытались расстрелять. Не спрашивайте за какие грехи, не знаю. Но только Макс исчез, а до этого рассказал мне, что у них с Бубановым давно кровная вражда…

Я не успела договорить, потому что дядя Игорь подавился соком и громко закашлял.

– Как ты сказала? Бубанов?!

– Да. Вы о нем что-то слышали?

– Черт знает что… – Игорь Николаевич налил себе рюмку водки и поспешно выпил. Повторил еще два раза и с серьезным видом на меня уставился.

– Вот что я тебе скажу, девочка. Если ты знаешь как связаться со своим отцом, советую тебе это сделать как можно быстрее.

– Но…

– Никаких «но». Тебе грозит опасность и хорошо бы знать от кого она исходит больше. А Макса своего, я думаю, ты больше не увидишь.

– Что это значит? – от волнения я начала громко икать и, по примеру Игоря, налила себе рюмку водки, поспешно ее осушив.

– Это значит, что всплыла старая история и неизвестно, чем она закончится на этот раз. Оксане повезло по чистой случайности, но не знаю повезет ли тебе.

Я смотрела на Игоря затуманенным взглядом и пыталась переварить информацию. Неужели я вляпалась во что-то серьезное? Бред какой-то. Сейчас не девяностые, чтобы убивать людей за просто так. Тем более, что я совершенно не знаю куда влипла.

– Я вас очень прошу, – с мольбой в глазах я вновь взглянула на Игоря, – расскажите мне, что произошло несколько лет назад. Я с ума сойду.

– Несколько лет назад твой отец исчез, а к матери твоей пришли бандиты. Но об этом я уже говорил. Потом в городе такое началось, что многих до сих пор жуть берет. Отец твой, Бонза, с Бубановым враждовал. Да-да, ты не ослышалась. Но только со старшим Бубановым. Того звали Павел Анатольевич. Ребят полегло столько, что пальцев не хватит пересчитать. А вот Бубанов в мать твою влюбился и помогал ей. Только она не смогла одного добиться от Бубанова: чтобы он Бонзу в покое оставил. В итоге Бонза с Бубановым присоединились к числу покойников, но отец твой оказался жив и здоров. Стало быть, Бубанову тоже рано свечку за упокой ставили…

– Макс сказал, что у Алексея отец инвалид. Не знаю в чем это заключается, но то, что он живой – это точно.

– Вот и я говорю. Старая история всплыла. И кто-то настойчиво хочет ее закончить, спустя столько лет.

– Но что же делать мне? – с надеждой в очах я посмотрела на Игоря Николаевича.

– Я тебе уже говорил: звони отцу. А сама поезжай куда-нибудь отдохнуть. Есть у тебя родственники какие-нибудь?

– Есть, – согласно кивнула я.

– Вот и поезжай к ним.

Мы просидели так еще около часа. Дядя Игорь рассказал мне в мельчайших подробностях кровавое прошлое, связанное с моими родителями, потом расплатился и мы отправились по домам. Но если Игорь Николаевич поехал к себе, то я поехала в домик Макса.

Его в доме до сих пор не было и ничего не намекало на его присутствие. Как сквозь землю провалился. Я походила по дому и решила, что лучше лечь спать. Во сне время летит быстрее, а там может быть и Макс вернется. Но ни вечером, ни ночью Макс не вернулся. Уснув ближе к утру, я проспала до обеда. Но, проснувшись, обнаружила, что Макс так и не возвращался. Я села на постели, потерла глаза и обнаружила то, на что вчера не обратила внимание. Максова сумка. А точнее ее отсутствие. Не зная, что и подумать, я перевернулась на другой бок и мгновенно уснула.

Проснулась я уже вечером, когда за окном стемнело и поняла, что Макс уже больше никогда не вернется. Выйдя на крыльцо, я била рукой о старые ступени, а другой вытирала горячие слезы. Почему он так поступил? Господи, неужели я это заслужила? За что со мной так?. На смену этим вопросам, резко всплыл в памяти недавний разговор с дядей Игорем. «Скажи-ка, мать твоя своей смертью умерла? Вскрытие проводили? Обычный сердечный приступ? Думаю Макса своего ты больше никогда не увидишь.» Его вопросы крутились в моей голове с такой силой, что я ни о чем другом не могла уже и подумать. Странные картины мелькали перед глазами, но я не могла их собрать в одну большую сцену. Я поспешно оделась и вновь отправилась в гости к новому знакомому.

Подойдя к его квартире, я настойчиво позвонила, но открыть мне опять не пожелали. Я уже было хотела устроиться на ступеньке в ожидании хозяина, но мой взгляд упал на неплотно прикрытую дверь. Сердце ухнуло вниз. «Опять проклятые боевики…» – с досадой подумала я, покачала головой и вошла. Тишина. Я несколько раз позвала хозяина, но откликнуться он не пожелал. Я решила, что скорее всего хозяин вышел куда-то на несколько минут, оттого и не стал закрывать дверь. Я разулась, подумав, что дядя Игорь наверняка не будет против такой гостьи и пошла в зал. От неожиданности я резко остановилась в дверном проеме. Дядя Игорь и не думал никуда уходить, сидел в кресле с книжкой в руках и на первый взгляд, казалось, дремал. Я подошла поближе и взяла его за руку с намерением заявить, что так гостей не встречают, но его рука оказалась до того ледяной, что я испуганно отбросила ее в сторону. Книга с грохотом упала на пол. Я стояла и растеряно моргала глазами. «Надо вызвать «Скорую», – мудро рассудила я и потянулась за мобильным, с опозданием обнаружив, что в спешке оставила его дома. Я уже было хотела броситься к соседям и взывать о помощи, но мой взгляд переместился на изгиб его руки. Скорее всего след от укола. Надо же, никогда бы не подумала, что такой человек может оказаться наркоманом. Хотя может и не наркоман вовсе, может он колол себе какой-нибудь инсулин или что-то в этом роде. В его возрасте мало ли какие могут быть болезни. Я решила ничего не трогать, быстро обулась и покинула квартиру, умышленно оставив дверь чуть приоткрытой. Ему уже все равно ничем не поможешь, а меня менты затаскают с вопросами. Я вызвала такси и отправилась в домик около леса.

Я вошла в дом, даже не надеясь уже застать в нем Макса. Я устало опустилась в кресло. Просидев в таком состоянии пару часов, я проглотила слезы, которые наворачивались на глаза и решила отправиться домой. В этот момент мне было все равно ждет меня там кто-то или нет. «Будь, что будет», – рассудила я и вышла.

До своего дома я добралась в рекордно короткий срок и, с удовольствием, отметила, что в нем меня никто не ждал. Зайдя в гостиную, я испытала шок. На полу валялись пустые бутылки из под пива и водки; на столе, на диване и на окне стояли блюдца из сервиза, забитые окурками. Несколько тарелок с пропавшей едой на столе, над которой кишели мошки. В доме стоял ужасный запах сигарет, перегара и мужского пота. В гостиной я не обнаружила своего ковра и нахмурилась. Потом вспомнила, что Макс вынес его вместе с трупами и перекрестилась. Затем отбросила мысли о покойниках, быстро прошла в мамину комнату, высыпала на пол всю папку с документами и начала искать те, которые меня интересовали. Умерла… так… имя, число… результаты вскрытия… сердечный приступ… Ничего заслуживающего внимания. Если бы не одно «но»… Внизу маленькими буквами карандашом было подписано: «След от укола на вене…» и знак вопроса. Очень интересно: что это означает и кто сделал эту не заметную подпись? Я взяла телефон и набрала номер отца.

– Дочка? – удивленно спросил он. – У тебя что-то случилось? Я сейчас очень далеко, давай вернусь, перезвоню…

– У меня только один вопрос, – быстро заговорила я, понимая, что отец собрался повесить трубку, – моя мама точно сама умерла?

– Не понял… Твою мать, никуда не лезь, поняла меня! – крикнул он.

– Я всего лишь задала вопрос…

– Черт тебя возьми! Через несколько дней буду дома. Никуда не смей влезать! – еще раз крикнул он и повесил трубку.

– Как скажешь… – недовольно скривилась я, но увидеть это смог только телефон.

Решив отвлечься от своих мыслей о Максе, я принялась за уборку.

Через несколько часов я вычистила дом до блеска и проветрив комнаты, я легла на диван и моментально провалилась в сон.

…Я открыла глаза и посмотрела на часы. Восемь утра. Нужно собираться и идти в институт, потому что я итак прогуляла целую неделю.

Приехав, я встретила Светку, которая радостно махала мне рукой.

– Привет! Ну рассказывай, у тебя что, роман намечается? – спросила подруга улыбаясь и пристально глядя на меня.

– Ты что? Никакого романа. Просто захотелось побыть дома, подумать о себе и своей непутевой жизни, – печально ответила я.

– Ну ну. Уже скоро майские праздники, а потом начинаются зачеты. Вот где нужно о себе подумать! – сказала Светка строго. В аудиторию зашел преподаватель и я, мысленно, поблагодарила его за возможность ничего не отвечать подруге.

С огромным трудом я пыталась сосредоточиться на лекциях, но у меня ничего не получалось. Мысли постоянно возвращались к вопросам: «Куда делся Макс?» и «Почему он так со мной поступил?», «Отчего так внезапно умер дядя Игорь?» и «Что же все-таки произошло несколько лет назад с моим отцом? Причем тут Макс и Алексей?» Домой совершенно не хотелось и я предложила Светке идти на остановку другой дорогой. Той, которая длиннее. Мы, не спеша, шли и о чем-то разговаривали. Я даже не пыталась вникнуть в темы разговоров, потому что мне было все равно, что обсуждать.

Я вернулась домой ближе к вечеру, потому что несколько часов бродила по городу и размазывала по лицу слезы. Зашла в дом, включила свет на веранде и устроилась в кресле с сигаретой. Повернув голову, я заметила, что в гостиной в кресле кто-то сидит. Я резко подскочила и щелкнула выключателем. В моем кресле сидел неизвестный мужик и улыбался. Я с минуту смотрела на него, но поняла, что этот тип мне совершенно не знаком. Ему было где-то около тридцати, выше среднего роста, светловолосый и с обветренным лицом. Небесно-голубые глаза можно было назвать красивыми, но их холод и хищный прищур заставили меня облиться ледяным потом.

– Ты еще кто такой? – твердо спросила я, пытаясь казаться спокойной.

– Привет, детка! Рад тебя увидеть! – сказал он и засмеялся.

– Как ты сюда попал? – раздраженно задала я вопрос.

– Замки у тебя хрень полная! Любой алкаш сможет открыть. Хочешь поставим тебе хорошую дверь?

– Вот уж счастья привалило! Выметайся! – резко бросила я в ответ.

– Не груби. Поехали! – сказал он приказным тоном, поднимаясь.

– Ага, сейчас. Только ботинки одену, – развернувшись, я вышла на веранду, со всего размаха упала в кресло и закурила.

– Ты, девочка, видимо не понимаешь. У моего хозяина есть к тебе вопросы.

– Так пусть сам приезжает сюда и спрашивает! – громко сказала я и тут же получила удар по голове. Удар был либо слишком сильный, либо на это и рассчитан, но я сразу же отключилась.

***

Я пришла в себя и, с удивлением, обнаружила, что нахожусь не дома, а в каком-то помещении, похожее либо на склад, либо на цокольный этаж офиса. Комната была большая, квадратов пятнадцать, но, кроме двух стульев, в ней ничего не было. Серые стены были сырые и покрытые плесенью в некоторых местах. Не успела я осмотреться, как тяжелая металлическая дверь открылась и на пороге возник какой-то седой мужик, которому было близко к семидесяти, а то и все восемьдесят.

– Какого хрена меня сюда притащили? – поинтересовалась я, но не громко. Я поняла, что лучше его не злить. Пододвинув к себе стул ногой, он сел и грозно на меня уставился. Я не придумала ничего лучше и тоже приземлилась на противоположный стул.

– Надо же, – хмыкнул он. – Одно лицо.

– Что-то я не замечаю, что мы с вами сильно похожи, – спокойно сказала я, пытаясь сообразить, что происходит. Мой мозг в тот момент совершенно не хотел работать.

– Где твой отец? – задал он свой вопрос, игнорируя мои высказывания.

– Отец? – удивленно переспросила я.

– Чего глаза таращишь? Еще раз спрашиваю: где папаша твой?

– Я не понимаю… – заныла я. Седой мужик раздраженно закатил глаза.

– Я был очень удивлен, узнав чья ты дочь, – мои руки затряслись и я поспешно спрятала их между колен.

– Как вас зовут? – поинтересовалась я, хотя понимала, что его имя мне ничего не даст.

– Меня зовут Аренский Вячеслав Маркович. Я когда-то имел честь познакомиться с твоей матерью.

– А, – протянула я, – еще один жених.

– Мать твоя была красавицей. Жаль только глупая, – я молчала, потому что не могла придумать что еще спросить у этого Аренского.

– Ты что, действительно не в курсе кто твой отец? – спросил он, а я отрицательно покачала головой. Аренский опять противно хмыкнул.

– Бонза, солнышко! Бонза! Денежки мои свистнул и скрылся. Долгое время все думали, что он помер, но спустя несколько лет его следы обнаружили во многих городах. Поймать, правда, до сих пор никто не может. У меня к нему большие претензии, – я сидела и наивно моргала глазами, потому что так ничего и не поняла.

– Так я здесь причем? Как известно сын за отца не отвечает. В данном случае – дочь.

– Давай сделаем так: ты позвонишь своему папаше и скажешь то, что я попрошу тебя сказать, а потом пойдешь себе с миром.

– Я бы с радостью, но только вот телефон дома оставила, когда ваш здоровый бугай меня из дома увозил.

– Его номера ты конечно же не помнишь, – улыбнулся Аренский.

Если бы не мое незавидное положение, я бы назвала его милейшим стариком на свете. Такой добротой сияли его глаза. Но я не понаслышке знала, насколько бывает обманчива такая улыбка, поэтому не спешила таять и открывать душу этому старикану. Я отрицательно покачала головой.

– Хорошо, – сказал Аренский, поднимаясь. – Мой человек съездит к тебе домой и привезет твой телефон.

– Боюсь он его просто не найдет. Я совершенно не помню с какой сумочкой ходила сегодня на занятия, – сказала я, в надежде, что меня за телефоном отправят саму. Только бы выйти из этого помещения, а на свободе я обязательно придумаю как отвязаться от этих типов. Аренский смотрел на меня несколько секунд, видимо размышляя: смогу я сбежать или нет. Скорее всего его старый мозг решил, что я до такого не додумаюсь, поэтому согласно кивнул и повел меня на выход, держа под локоть. Мы поднялись по ступенькам и вышли в огромный холл. Я не удержалась и тихо присвистнула. Такие дома я даже по телевизору не видела. Интерьер был выполнен в стиле барроко (знаю так точно, потому что это мой любимый стиль); мебель с позолоченной, а может и золотой отделкой; огромные окна от потолка до пола. Слева большой камин, который сейчас простаивал за ненадобностью; рядом хрустальный сервиз и бар с несколькими десятками разноцветных напитков. Я шла за Аренским и осматривалась с завистью. Мой целый дом по размеру как один этот холл. Мы вышли на улицу, Аренский вновь крепко взял меня за руку и взмахом руки подозвал одного из охранников. К нам подошел все тот же парень, который увез меня из дома.

– Богдан, отвезешь девчонку домой и бегом обратно, – дал указание Вячеслав Маркович. Богдан согласно кивнул, Аренский передал ему мою руку и дальше путь мы продолжили без хозяина. Богдан усадил меня в огромный «Лексус», закрыл дверь и стремительно обойдя машину, занял водительское место.

– Скажи, зачем меня привезли к этому старикану? – попыталась я завести разговор, чтобы выиграть время и придумать как выкрутиться из этой ситуации.

– Мое дело работать, а не вопросы Бате задавать, – грубо отозвался водитель.

– Работать – это беззащитных девушек по голове бить? – так же грубо поинтересовалась я.

– Сама виновата. Я тебе говорил поехали по-хорошему.

Я презрительно фыркнула и поспешно отвернулась, но боковым зрением успела заметить пистолет за поясом Богдана. Я вздохнула, вспомнила все, чему меня учил Макс, выбросила руку вперед и в ту же секунду пистолет из-за пояса Богдана перекочевал в мои руки. Я быстро сняла его с предохранителя и приставила к голове водителя. Богдан сидел совершенно ошарашенный и недоумевал как это произошло и что ему делать.

– Останавливай тачку, – грубо потребовала я.

– Ты охренела! Я тебе за такие штучки башку оторву, – начал с угроз Богдан.

– Боюсь не успеешь. О своей башке подумай. Останавливай машину, сказала!

Богдан затормозил, но все еще косился на меня, наверное прикидывая: сможет ли он меня обезоружить.

– Выходи из машины, – вновь потребовала я.

– Да ты, овца, понимаешь кому угрожаешь? – взревел Богдан.

– Я сказала пошел вон! Считаю до трех, – спокойно, но грозно процедила я. Считать мне не пришлось, потому что Богдан поспешно покинул машину. Я заблокировала двери, лихо пересела на водительское кресло и рванула с места. Через несколько километров я остановилась и истерично захохотала, глядя на пистолет в своей руке. Вот так потеха будет, если меня менты остановят. Мало того, что с оружием, так еще и на ворованной тачке. От машины нужно избавляться. Только вот куда мне податься? Дядю Игоря убили, у подруг меня сразу вычислят, а домой и подавно нельзя соваться. Наверняка Богдан уже сообщил о моей проделке и Аренский пустил все силы на мои поиски. Я по третьему кругу прокручивала в голове всех своих знакомых у которых я могла бы отсидеться, хотя бы до тех пор пока в город не вернется мой отец, но понимала, что никто из друзей не подходит на роль спасателей. Единственный человек у которого можно попросить помощи – Бубанов. Глупость, конечно, несусветная, но кроме него на ум больше никто не шел. Я завела машину и направилась в сторону заправки, которая виднелась в нескольких метрах. Я вошла внутрь и подошла к стойке.

– Извините, мне нужно позвонить, – обратилась я к девушке за стойкой.

– Автомат сзади вас, – с улыбкой ответила она.

Я подошла к телефону-автомату и резво набрала номер «Дежавю». После первого посещения ресторана, я решила разузнать о нем побольше, отчего залезла в интернет. Номер телефона высветился в углу на главной странице и, мазнув по нему взглядом, я читала историю ресторана. Но номер остался в памяти, потому что состоял из одинаковых цифр. Я мысленно похвалила себя за свою любознательность и довольно улыбнулась. Номер пригодился как нельзя кстати.

– Слушаю, – услышала я мужской голос на том конце провода. Голос без сомнений принадлежал хозяину. Холодный, с едва слышной хрипотцой… Я бы его ни с чем не перепутала. Хотя слышала его всего лишь пару-тройку раз.

– Мне нужна твоя помощь, – тихо сказала я, надеясь, что Алексей мне не откажет.

– Здравствуй, цыпа, – весело хмыкнул Бубанов, – но с чего ты решила, что я стану тебе помогать?

– Извини за беспокойство, – быстро ответила я и положила трубку. Выждала пару минут и вновь набрала номер ресторана.

– Где ты находишься? – послышался грубый голос Алексея, едва в телефоне прозвучал один длинный гудок. Я удивилась тому, что Бубанов так легко меня просчитал, но мое удивление резко сменилось беспокойством.

– Я на заправке за «нищенским» мостом, – отозвалась я. Мост был совершенно новый и занимал четыре полосы, но получил такое название из-за того, что под ним находился старенький вагончик, в котором собирались бомжи со всей округи на ночлежку.

– Я понял. Жди, – бросил Бубанов, после чего последовали короткие гудки.

Я попросила у девушки кофе и сосиску в тесте, вспомнив, что уже несколько дней нормально не ела. Я взяла стаканчик с кофе и сосиску и устроилась за столиком возле окна, в ожидании Алексея. Я пила медленно, потому что кофе был горячим, но не успела и полстакана выпить, как к заправке на бешеной скорости подлетел большой джип «Мицубиси» и из него высыпались несколько парней во главе с Богданом. Я сообразила, что допустила огромную ошибку, оставив его машину на стоянке возле заправки, быстро снялась с места и направилась в туалет, понимая, что путь к главному входу мне закрыт. Я быстрым шагом шла к туалету и молилась, чтобы в нем оказалось окно. Я заскочила в комнату, повернула замок и блаженно улыбнулась. В комнате было окно, в которое я без труда могу пролезть. Единственная проблема: оно находилось высоко, поэтому для того, чтобы в него забраться пришлось встать на унитаз и несколько раз сильно оттолкнуться ногами. Мне повезло с первого раза. Я подпрыгнула так легко, что уже через минуту опустилась на землю с другой стороны заправки. Я живо огляделась и побежала в сторону трассы. Остановилась на обочине и некоторое время поразмышляла: а с какой стороны будет ехать Бубанов? Естественно, ответа я не знала, поэтому пошла на встречу машинам. Едва я прошла метров пять, как передо мной резко затормозила «БМВ», из которой появилась голова Бубанова.

– Девушка, сколько берете за час? – весело прокричал Бубанов.

– Ты придурок, что ли? – сурово сдвинув брови, гаркнула я. Обошла машину и загрузилась в салон.

– Поехали живее, иначе составишь мне компанию, – сказала я, замечая как Алексей вознамерился завести диалог.

– Ничего не хочешь объяснить? – поинтересовался Бубанов, а я отрицательно покачала головой. Мимо нас на огромной скорости пролетели два джипа людей Аренского, а я мысленно поблагодарила небеса, что мне в очередной раз повезло.

– По твою душу? – кивнул Алексей в ту сторону, в которую умчались братки. Я согласно кивнула, понимая, что Бубанова не так легко провести. Алексей завел машину и не спеша тронулся с места.

– Есть хочешь? – спросил Бубанов и покосился в мою сторону.

– Хочу, – тихо отозвалась я. Мы проехали несколько километров и затормозили около придорожного кафе «У Кузьмича». Алексей помог мне выйти из машины, галантно протянув руку. В кафе было много народа и я решила, что это скорее всего дальнобойщики. Ели они с большим аппетитом и почти не разговаривали. Мы прошли в самый конец кафе и устроились за небольшим столиком. Алексей сделал заказ, подпер голову двумя руками и с интересом на меня взирал.

– Чего таращишься? – грубо поинтересовалась я, понимая, что его вопросов мне не избежать.

– Знаешь на кого ты похожа? – лукаво улыбался Бубанов.

– Ну?

– На поросенка корытного, – убил он меня сравнением.

– Отчего немилость такая к моей персоне?

– Ты себя в зеркало видела? Ты чего чумазая такая?

– От врагов убегала.

– Ты фильмов, что ли, пересмотрела? Какие враги?

– Лешенька, миленький, купи мне водки, а, – пискнула я и из моих глаз ручьем хлынули слезы.

Мои силы были на исходе, отчего слезы лились неудержимым потоком. Я уже не знала: где свои, а где – чужие и боялась, что Алексей окажется из второй категории. Может быть он приехал из простого любопытства и совершенно не собирается мне помогать? Его, скорее всего, только порадуют мои проблемы и он будет еще больше гордиться собой, раз уж я прибежала к нему за помощью. Но выбора у меня не было и я решила ему все рассказать.

– Эй, дамочка, ты чего воешь? – услышала я голос Алексея. Как ни странно он смотрел на меня с беспокойством, без намека на улыбку. Он все-таки взял двести граммов водки, разлил ее по рюмкам и мы быстро выпили, даже не чокаясь и обходясь без тоста.

– Леш, ты знаешь что-нибудь о прошлом своего отца? – пристально глядя ему в глаза, задала я вопрос.

– Много чего, – кивнул Бубанов. – Что конкретно тебя интересует?

– Его давние отношения с моим отцом. Ведь именно поэтому у тебя возник ко мне интерес?

– Не скрою: и поэтому тоже, – опять кивнул он, – но когда мы встретились с тобой в «Золотом Руно» я совершенно не имел представления о том, кто ты такая.

– А зачем твоему отцу я понадобилась?

– Он хочет знать, где сейчас находиться Бонза.

– Зачем?

– Не знаю. Да и не спрашивал. Но когда он узнал с кем меня черт свел, он проявил большое любопытство. Не думаю, что мой отец хочет тебе навредить. Ему нужен только твой отец. У них какая-то давняя вражда. Я, если честно, даже не знаю по какой теме.

– Из-за денег, – отозвалась я. – Скажи, а ты что-нибудь слышал про Аренского, Вячеслава Марковича? И каким боком он во всей этой истории?

– Известный тип. Много чего имеет за своей гнилой душонкой, только вот прижать его никто не может. Знаком со слишком влиятельными людьми. А вот какие у него претензии к тебе – не могу знать.

– Леш, я подозреваю, что мою мать убили…

– С чего ты решила? Насколько я знаю, у нее с сердцем какие-то проблемы были.

– Я тоже так думала. Только вот мамин приятель тоже недавно скончался и догадайся по какой причине?

– Неужели сердечный приступ? – присвистнул Алексей. Я кивнула. —Ты не думала, что это просто совпадение?

– Думала, – вздохнула я. – Только вот не очень-то я верю во все эти совпадения.

– А где Макс? – резко перевел тему мой собеседник, отчего я подавилась сигаретным дымом и громко закашляла.

– Не знаю. Удрал куда-то. Только вот дядя Игорь сказал, что Макса я скорее всего больше не увижу. Думаю, он имел ввиду, что его уже нет в живых.

– Он просто исчез и все? Но так не бывает, – удивился Бубанов.

– Бывает. Я проснулась, но в доме его не было. Он не появился ни в тот день, ни в другой, – спокойно ответила я, но мое сердце сжалось от боли.

– Так значит он тебя просто кинул! – улыбнулся Алексей. – Узнаю старого товарища!

– Но так не бывает, чтобы человек просто взял и испарился.

– Где вы прятались?

– В одном домике…

Я замолчала, а Алексей задумался и смешно поджимал нижнюю губу.

– Скажи, это по твоей милости по нам стреляли, когда мы уехали из твоего ресторана? – Алексей согласно кивнул. – Ты хочешь его убить? – глядя ему в глаза, задала я вопрос.

– Детка, нам с ним тесно под одним небом. Кому-то из нас придется покинуть этот бренный мир. И, как ты уже поняла, это буду не я. Хотя, как ты говоришь, Макса уже скорее всего нет на этом свете.

– Ты его сначала подставил, а потом хочешь убить? Макс сейчас работает в полиции и тебе ничего не предъявляет.

– Кто? Макс мент? – крикнул он и засмеялся. Пока он хохотал, держась то за ребра, то за живот, я пыталась понять причину такого веселья. Минут через пять, перестав смеяться, он спросил:

– Ты прикидываешься или на самом деле дура?

Я молчала и взирала на него совершенно ошарашено.

– Макс мент! Да ты видела его арсенал? Хотя он не всегда делает дырки в башке. Иногда это бывает несчастный случай. Скажем, автокатастрофа или сердце там, например, не выдержало, – услышав последнее, меня заметно перекосило и стало труднее дышать. Алексей понизил голос до шепота и наклонился вперед, чтобы я могла хорошо его слышать. – Макс самый лучший киллер в городе! Да и не только. Иногда гастролирует. И не в тюрьме он до сих пор только потому, что работает чисто. А заказчики его никогда не сдадут. Немногие знают кто выполняет их заказ. Обычно Макс получает информацию от доверенных людей, а те уже от реальных заказчиков. Хотя посредники тоже иногда бесследно исчезают…

У меня гудело в ушах и кровь прилила к вискам так сильно, что мне показалось еще немного и моя голова разломается на две части. Макс киллер! Этого не может быть! Нежный, страстный Макс – киллер? Алексей все врет, чтобы выглядеть лучше, чем он есть.

– Леш, я не верю тебе, – заикалась я. – Этого просто не может быть.

– Ты успела влюбиться, что ли?

Алексей ждал моего ответа, удивленно приподняв брови. Я молчала и нервно тряслась, потому что не могла поверить в то, что Алексей сказал правду. Я решила отбросить мысли о Максе, ведь все равно ничего толкового Бубанов мне про него не скажет, а разный бред слушать у меня совершенно нет желания, поэтому сосредоточилась на себе и своих проблемах.

– Я хочу поговорить с твоим отцом, – серьезно заявила я. Алексей нахмурился и несколько секунд пристально меня разглядывал.

– Ладно, поехали, – кивнул он.

– Может сначала лучше предупредить о нашем визите? Вдруг он занят? – забеспокоилась я.

– Мой отец всегда дома и обычно сидит в своей библиотеке, – отозвался Леша, подходя к машине. «Странно, – пронеслась в голове мысль, – как же он тогда нажил свое богатство, почитывая книжки взаперти?» Все-таки мутный народ эти богатеи.

Через полчаса Алексей затормозил возле одного из домов на «холме убежников», а я удивленно осмотрелась. Но привлекал меня в тот момент не шикарный дом, а то, что вдалеке прекрасно виднелись высотки, на одной из которых мы недавно стояли с Максом. И наблюдал он за чем-то как раз в эту сторону. Я еще раз удивленно осмотрелась вокруг, но так и не найдя никаких идей по этому поводу, сосредоточилась на встрече со старшим Бубановым. Алексей въехал в большой двор и моим очам предстал трехэтажный дом. Он совершенно отличался от дома Аренского, но тоже выглядел впечатляюще. Алексей подвел меня к дому, осторожно держа за руку. Мы вошли внутрь и не раздеваясь, направились на второй этаж. Леша постучал в первую дверь и, не дожидаясь ответа, осторожно ее распахнул.

– Пап, ты не занят? – спросил Алексей, адресуя свой вопрос в недра комнаты.

– Заходи, – послышался громкий ответ. Алексей вновь взял меня за руку и настойчиво потянул в комнату. Мы оказались в огромной библиотеке, которая занимала квадратов пятьдесят. Такое количество книг не увидишь даже в городской библиотеке. На полках висели серебристые таблички, указывая жанр. Я не спеша осмотрелась и только потом заметила мужчину, сидевшего за столом, который с любопытством меня осматривал. Мужчина был хорош собой, не смотря на зрелый возраст. В молодости он точно бил все рекорды в общении с противоположным полом. Бубанов-старший приветливо улыбнулся и мои губы непроизвольно растянулись в ответ.

– Здравствуйте, – спокойно сказала я.

– Здравствуй, – ответил отец Алексея. – Бывает же такое. Одно лицо.

– Повторяетесь, Павел Анатольевич, – улыбалась я, пытаясь придать нашему знакомству непринужденность. – Мне сегодня уже об этом говорили.

– Надо же! Опять меня кто-то опередил, – засмеялся он.

– Не кто-то, а господин Аренский! – просто ответила я, а улыбка стремительно исчезла с лица Бубанова и вместо него на лице отразилась тревога.

– Аренский? – переспросил Павел Анатольевич.

– Я, собственно, поэтому к вам и пришла, чтобы хоть что-то прояснить. Отец кричит, чтоб я никуда не лезла. А как не лезть, если эти придурки домой являются. Да и дядю Игоря убили, не знаю за какие грехи.

– Какого дядю Игоря? Полунина, что ли? – еще больше изумился Бубанов.

– Да.

– А его-то за что?

– Говорю же: не знаю.

– А с чего ты решила что убили? Ты медик?

– У него на руке след от укола. И по всей вероятности делал не профессионал, или убийца сильно торопился, потому что проколол вену и на руке остался большой синяк, – спокойно и почти по слогам говорила я, боясь, что старший Бубанов примет меня за сумасшедшую.

– Вот так, так, – поцокал он. – Расскажи-ка мне все по-порядку.

– У меня к вам другое предложение, – сказала я и вытащила из-за пояса пистолет, направив в сторону Бубанова. Алексей, в тот момент разливавший по бокалам виски, замер с открытым ртом, а вот на Павла Анатольевича это, казалось, не произвело впечатления.

– Ты где научилась таким штучкам? У мамаши своей? – улыбнулся он.

– Я хочу знать, за что вы убили мою мать? – громко спросила я, не обращая внимания на его улыбку. Павел Анатольевич едва заметно дернулся и вышел из-за стола. Точнее сказать – выехал на инвалидном кресле! Остановился в паре метров от меня и сбросил с ног плед. Только вот ноги у него доходили до колен, а дальше брюки свисали беспорядочной тряпкой.

– Видишь ли, я не мог ее убить, при всем желании, – спокойно говорил Бубанов, продолжая улыбаться. – Я уже много лет не выхожу из дома.

– Не обязательно это делать самому, – настаивала я, хотя его вид произвел на меня впечатление. Меня слегка пошатнуло и я уже не была уверена в правильности своих действий.

– Не обязательно, – кивнул он, – но у меня бы рука не поднялась убить любимую женщину, – с печалью пояснил он.

– Любимую? – удивилась я.

– А ты ничего не знала?

– Нет, – покачала я головой и все-таки опустила пистолет. – Но кто-то же ее убил…

– Да с чего ты все это взяла? – изумленно интересовался старший Бубанов.

– Игорь Николаевич сомневался, что она умерла сама. А я нашла документы о смерти. Там внизу кто-то подписал «След от укола на вене» и знак вопроса.

– Ясно кто подписал. Папашка твой. Значит он сомневается… – почесал затылок Павел Анатольевич и задумался.

– Откуда у тебя пистолет? – вышел из оцепенения Алексей, который все это время так и стоял с открытым ртом.

– У Богданчика свистнула. Надо же было как-то от них отделаться.

– И ты не придумала ничего поумнее? – еще больше удивлялся Алексей, а я отрицательно покачала головой.

– Леш, мне нужно домой. Ночевать мне негде. Только вот я боюсь, что эти придурки опять туда нагрянут.

– Не нагрянут. В твоем доме мои люди сидят, – спокойно отозвался Алексей, а я поморщилась. Видимо Алексей еще не знает, что его люди похоронены в лесочке под большой елью. Только вот об этом он врядли узнает, но то, что их нет в моем доме уже несколько дней он должен был знать. От перспективы все ему объяснять меня передернуло и я изо всех сил постаралась придать своему виду спокойное выражение.

– Видишь ли, в моем доме никого нет. Только бардак, – как можно спокойнее произнесла я. Алексей изумленно покосился в мою сторону.

– Как это нет? Если один куда-то вышел, то второй точно должен там оставаться, – забеспокоился Леша.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Никого там не было. Я ведь эту ночь в своем доме ночевала. А вечером один из людей Аренского туда заявился и меня уволок с собой.

– Странно. Давай-ка прокатимся к твоему дому, – заявил Алексей, параллельно держа в руках телефон и набирая чей-то номер. На кнопки жал он очень настойчиво, но ответить ему не пожелали и уже после шестого раза он заметно заволновался.

– Черт знает что, – возмущался Леша. – Я этих работничков…

Далее он продолжал в том же духе, не скупясь на слова. Меня слегка мутило, потому что я понимала, что его пацаны уже никогда не смогут ему ничего сказать и словесную кару получают сейчас совершенно не заслужено. Через двадцать минут Алексей выдохся и мы отправились в мое родовое гнездо. Не знаю, что Алексей хотел там увидеть. Думаю, надеялся все-таки застать там своих обезьян. Путь до моего дома прошел в молчании, но стоило нам подъехать, как я забеспокоилась.

– Леша, давай ты один сходишь?

– Почему это?

– Я боюсь, – тихо отозвалась я, а Алексей уставился на меня с сомнением.

– Хорошо, сиди здесь, я быстро, – сказал Бубанов и покинул машину. Я включила музыку и поудобнее устроилась в кресле, пытаясь отбросить все негативные мысли, свалившиеся на меня за последнее время. Не прошло и двух минут, как Алексей вернулся заметно взволнованный. Он быстро заскочил в машину и рванул с места.

– В чем дело? – нервно поинтересовалась я. Господи, неужели еще один труп в моем доме? Я этого не вынесу.

– Тебя там ждут, – отозвался Леша.

– Кто? – заикалась я, чувствуя как меня вновь охватывает судорога.

– Богдан, – просто отозвался Алексей, а я начала читать молитвы вслух. Все, которые знала. Так как волнение во мне все росло, я сбивалась почти на каждой строчке и мои молитвы были похожи на бормотания.

– Слушай, ты не могла бы прекратить все это? – рявкнул Бубанов, а я поежилась.

– Ты что, неверующий?

– Верующий. Только твое бурчание сильно раздражает.

– Извини, – промямлила я и заткнулась, уставившись в окно.

***

Возле дома Алексея нас ждал большой сюрприз. Точнее к нам он никакого отношения не имел, но лицезреть такую картину было тяжело для наших пошатнувшихся нервов. Соседний дом сверкал синим пламенем, а вокруг стояла большая толпа соседей вперемешку с пожарными. Спасать дом уже было совершенно бесполезно, потому что горел он так, что шифер подлетал высоко в небо и громко трещал.

– Что здесь произошло? – поинтересовался Алексей у незнакомого мужчины, стоявшего не далеко от нас. Точнее сказать, не знаком этот мужик был только мне, а вот Алексея он знал прекрасно.

– Никто не знает, – отвечал сосед, – хозяина нашли за домом во дворе. Несколько ножевых ранений. Говорят, дом специально подожгли.

– Хозяин труп? – поинтересовался Бубанов. Сосед печально кивнул.

– Дела, – протянул Алексей, подходя ко мне ближе.

– Ты хорошо знал покойного? – поинтересовалась я у своего спутника, направляясь за ним в дом.

– Не то, чтобы очень, но знал. Григорьев известный в городе адвокат. К нему кто попало не обращался. В основном городская элита. Обычный человек не потянул бы ту сумму, который Григорьев требовал за свои услуги.

– Ты считаешь его убийство связано с его работой?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Алексей.

– Можно мне пожить у тебя некоторое время? – тихо спросила я. Бубанов повернулся и взглянул на меня с улыбкой.

– Помнится еще несколько дней назад ты меня на дух не переносила, – ответил он.

– Мне больше некуда податься, – так же тихо говорила я, опустив глаза, надеясь, что Алексей все-таки не откажет мне.

– Ладно, живи, – махнул он рукой. – Кухня вон там, – кивком головы он указал мне направление и стал подниматься по лестнице. Я прошлась по дому, завидуя его хозяевам. Этот дом, конечно, отличается величием, по сравнению с домом Аренского, но чувствовалось, что здесь живут далеко не бедные люди. Я прошла на кухню, нагло пошарила по холодильнику и выбрала себе апельсиновый сок. Я пила, блаженно прикрыв глаза, и размышляла: отчего бы мне не остаться в этом доме навсегда? Алексей, конечно, мало подходил на роль принца из моих девичьих грез, но и у меня на горизонте не мелькал какой-нибудь перспективный мужчина. Макс упорно не шел из моей головы, но я старалась придать нашей встрече независимость. Я ничего не потеряла, познакомившись с Максом, но в душе все равно сидела обида. Скорее всего Алексей прав и я действительно успела влюбиться. Жаль, что я совсем ничего не знаю о Максе. Надо было хотя бы запомнить место его прописки. Все, что я помню, так это только то, что он из Калининграда. Далековато. Но можно попытаться узнать о нем что-нибудь по фамилии. Жил же он где-то в этом городе. А, если Алексей сказал правду и Макс действительно наемный убийца. Верилось в это, по-прежнему, с трудом. А может быть он и не Макс вовсе? Тогда Алексей бы знал его настоящее имя, раз они вместе работали. Значит Макс действительно Макс, а вот правда ли то, что он киллер… Мои размышления прервал громкий топот, доносившийся с лестницы. Я пошла в том направлении и увидела, что Алексей стремительно спускается по ступенькам с бледным лицом и пылая бешенством.

– Что-то случилось? – обратилась я к Леше.

– Вызывай ментов, – громко крикнул он и скрылся за входной дверью.

– Зачем ему менты? – в слух поинтересовалась я, обращаясь к самой себе. Я решила подняться к Павлу Анатольевичу и узнать, что произошло на этот раз с его придурковатым сыном. Я вошла в библиотеку и истерично закричала. В кресле за столом сидел старший Бубанов, но по его виду было ясно, что он уже ничего мне не пояснит. На его лбу образовалась маленькая дырочка, а стена сзади него была забрызгана кровью. Я сильно трясла головой, пытаясь сбросить с себя оцепенение; несколько раз поморгала в надежде, что мне все это привиделось. Но мои надежды не оправдались. Павел Анатольевич настойчиво сидел в кресле, а его голову все так же украшала маленькая дырка.

– Что ты здесь делаешь? – гаркнул Алексей, стоя за моей спиной. Я вздрогнула от его голоса и поспешно повернулась. Алексей был не один. За его спиной стояли трое парней, вытягивая шеи, пытаясь рассмотреть, что твориться в комнате. Я уселась на пол и обхватила колени руками.

– Она с ума сошла? – спросил один из парней, кивая в мою сторону.

– Еще нет. Но думаю она уже на пути к этому, – отозвался Алексей и схватил меня за локоть, настойчиво поднимая с пола.

– Прошу тебя, приди в себя, – тихо, но строго и по слогам говорил Леша. – Пожалуйста, спустись вниз и побудь пока там, хорошо, – приказал он, а я, согласно кивнув, начала спускаться вниз по ступенькам, крепко держась за перила.

Через двадцать минут события начали развиваться с устрашающей силой, за которыми я наблюдала тихо сидев в сторонке на полу возле камина. Я нагло стащила у хозяев из бара бутылку мартини и очень часто к ней прикладывалась. В доме царил огромный хаос: полицейские, в количестве семи человек, сновали по всему дому; еще несколько человек в белых халатах («Врачи», – рассудила я.) вынесли труп на носилках, заботливо прикрыв его простыней. Врядли они заботились о не нанесении мне душевных травм. Скорее всего так полагается, когда выносят покойников. Человек пятнадцать неизвестных мужчин бродили по дому с телефонами и наперебой кому-то что-то объясняли. Я молча наблюдала за всем этим, не успевая улавливать все разговоры, которые до меня доносились. В доме стоял громкий гудеж и кто, от кого и что хочет разобрать было невозможно. Я очень жалела, что мой телефон остался дома. Было огромное желание позвонить отцу, чтобы он забрал меня из всего этого кошмара.

– А это кто? – я подняла голову и увидела мужчину в полицейской форме, который стоял в паре метров от меня и настойчиво рассматривал.

– Я за солью пришла, – ответила я первое, что пришло в голову, запоздало сообразив, что несу полный бред. За какой еще, к чертовой матери, солью?

– Это моя, – услышала я голос Алексея и через пару секунд могла его лицезреть. Он появился из-за колонны и подошел ко мне, опустившись на корточки.

– Пойдем-ка, – тихо сказал Бубанов, – поговорить надо.

Я не спеша поднялась, не забыв прихватить с собой бутылку мартини, опустошенную почти наполовину. Алексей вывел меня во двор и закурил.

– Ничего не хочешь мне сказать? – спокойно спросил Леша, но в его голосе проскальзывали истеричные нотки. Я понимала, что Алексей в гневе, хотя старается это скрыть.

– А что тут скажешь, – вздохнула я. – Алкоголь нужно под замком держать.

Алексей со всей силы ударил меня по щеке. Я вскрикнула и схватилась за щеку.

– Дуру из себя не корчи! – грубо сказал он. – Где твой отец?

– Зачем он тебе? – не понимала я.

– Ты хочешь сказать, что это не он моего старика на тот свет спровадил? – еще больше раздражался Бубанов.

– Ты что, ненормальный? – занервничала я. Честно признаться, такая мысль не укладывалась в моей голове.

– Я уверен, что это его рук дело. Не просто так ты появилась здесь.

– Надо было сказать врачам, чтоб и тебя забрали. Ты давно голову проверял? – вздыхала я. Алексей молчал и сурово меня разглядывал.

– Леш, а ты не думал, что два трупа за один вечер – это уже слишком?

– Какие еще два трупа? – нахмурил брови Бубанов.

– Ты забыл, что соседа вашего тоже убили? – спросила я, потому что во мне все больше росло убеждение, что эти два убийства как-то связаны. Алексей задумался.

– Ты считаешь, что сосед и мой отец как-то связаны? – нахмурился Алексей, но по отношению ко мне заметно успокоился.

– Не знаю, – пожала я плечами. – У тебя большие возможности. Вот и разбирайся.

– Хорошо, – отозвался Бубанов, почти не обращая на меня внимания. Я поняла, что смогла убедить его в том, что его отец погиб не просто так. Нужно подробнее разобраться с убийством соседа. Мы вернулись в дом, в котором стало заметно тише. Мне было ужасно тяжело оставаться в доме, в котором еще час назад находился покойник, но и в свой дом вернуться, чтобы отправиться вслед за старшим Бубановым, мне не улыбалось. Я пересекла гостиную под критические взгляды неизвестных мужчин и поднялась на второй этаж. Алексей шел следом и я чувствовала как его взгляд жжет мою спину.

– Тебе сюда, – услышала я за спиной голос хозяина и повернулась. Он любезно распахнул передо мной дверь в комнату. Я вошла и осмотрелась. Комната не большая и по всей вероятности рассчитана для гостей. Большая кровать, ночник на прикроватной тумбочке; танкетка. На полу – махровый салатовый ковер. В углу возле окна стояла большая витражная ширма. За стеклянной дверью находились ванная и туалет. Комната располагала к себе, от чего я непроизвольно улыбнулась.

– Ложись спать. Через три часа рассвет, – тихо сказал Алексей, направляясь к двери.

– А ты куда? – заволновалась я.

– Я буду в доме, не беспокойся. Нужно разобраться во всем, что происходит, – пояснил Алексей и покинул комнату.

Несмотря на пережитые эмоции, спать совершенно не хотелось и я осторожно покинула комнату. Подошла к лестнице и прислушалась. Снизу доносились приглушенные мужские голоса, отчего я поняла, что там ведут серьезную дискуссию. Я отлепилась от перил и прошлась по второму этажу. Проходя мимо библиотеки я лихорадочно поежилась и прибавила шаг. В этот вечер мне не везло. Подергав за ручки всех дверей, я убедилась, что они надежно заперты. Лишь одна комната в конце коридора оставалась открытой. Я бессовестно ворвалась в комнату, наощупь нашла выключатель и зажгла свет. Я находилась в огромной комнате с роскошной отделкой. Стены покрыты нежно-зеленой краской, посередине комнаты стояла двуспальная кровать, а в левом углу – большой серебристый шкаф. Я уже было хотела пройтись по комнате, но застыла на пороге как вкопанная. Со стены напротив на меня смотрела моя родная мать! Я тиха ахнула и схватилась за сердце. Портрет был выполнен профессионалом, только вот моя мама была на нем изображена так, как выглядели женщины в семнадцатом-восемнадцатом веках. Она сидела на вороном коне, в пышном бордовом платье, а длинные волосы развевались по ветру. Художнику удалось передать все эмоции на ее лице и выглядела она словно живая. Интересно, как Павел Анатольевич додумался до этого? Моя мама никогда не носила ни длинных волос, ни пышных платьев… У этой семейки явно что-то не так с мозгами. Я покинула комнату, недоумевая, какие чувства были у Бубанова-старшего к моей матери. Но самое интересное: какие отношения были у моей матери с Павлом?! Я вернулась в свою комнату, упала на постель и, как ни странно, стремительно провалилась в сон.

Утро было неприятным. Я опять перебрала со спиртным. Я несколько минут простонала в постели, мысленно проклиная Алексея за то, что он заботливо отвесил занавески в моей комнате. Солнце слепило, отчего головная боль еще больше усилилась. Я приняла душ и с недовольным видом спустилась вниз. Леша сидел в кресле и, задумавшись, смотрел куда-то перед собой.

– Леш, – тихо возвестила я о своем присутствии. – Ты как?

– Нормально, – отозвался он, даже не повернувшись в мою сторону.

– Какие у нас планы на сегодня? – поинтересовалась я.

– Ты остаешься здесь, а я буду разбираться в этих двух убийствах. Есть мысль, что мой отец видел убийцу соседа, отчего и поплатился. Расправиться с инвалидом не так уж сложно, – сказал Алексей, но его голос дрожал от боли. Я чувствовала, что он сильно переживает из-за потери отца, но ничего не могла поделать. Что уж тут скажешь. Я по себе знаю, как тяжело потерять родного человека и никакие слова не уменьшат боль. Даже наоборот. Когда моя мать умерла и мои близкие люди пытались меня утешить, я воспринимала все это в штыки и в итоге заперла себя в доме, сократив визиты друзей до минимума. Им все равно не почувствовать мою боль, так к чему распинаться в утешениях?..

– Возьми меня с собой, – попросила я Алексея. – Я не выдержу целый день одна в этом доме.

– Ты будешь не одна. Я оставлю здесь охрану, – пытался отмазаться Бубанов от моего сопровождения.

– Леша, ты видимо не понимаешь. Мы с тобой связаны и должны вместе во всем разобраться, – настаивала я.

– Слушай, – терял терпение хозяин, – у меня итак хлопот выше крыши, а тут еще за тобой присматривать. Нафиг ты мне сдалась? Сиди дома, читай книги…

– В библиотеке сидеть? – хмыкнула я, а Алексей заметно побледнел. Потом взял себя в руки, нахмурился и пристально взирал на меня больше минуты.

– За какие грехи ты мне послана, – проворчал Алексей, а я довольно улыбнулась, понимая, что Бубанов все-таки сдался.

***

Мы покинули дом в половину десятого утра. Устроились в машине Алексея и отправились в неизвестном направлении. Только вот направление не знала только я, а Бубанов прекрасно располагал информацией о том куда мы едем. На все мои настойчивые вопросы о наших планах на сегодня он недовольно отвечал, что это не женского ума дело и если я захотела ехать с ним, то путешествие мне нужно провести молча. Если быть точной, звучало это так: «Лучше ехать и молчать, чем идти и разговаривать». Перспектива быть оставленной дома меня не радовала, отчего я недовольно хмурилась, но по настойчивому совету старалась помалкивать. Алексей пару раз покидал машину, но на мои просьбы взять меня с собой не откликнулся. После того, как он второй раз вернулся в машину, я не выдержала.

– Леш, если я буду жить некоторое время у тебя, мне нужна одежда, – терпеливо заявила я.

– Ты намекаешь на шопинг? – улыбнулся мой попутчик.

– Я намекаю, что неплохо было бы заехать ко мне домой, разведать обстановку и собрать чемодан, – злилась я.

– Ты уверена, что дома тебя не ждут?

– Ни в чем я не уверена. Но может они поняли, что дома я не рискну появиться и пост сняли? – рассуждала я. – Тем более нужно забрать телефон.

– Хорошо. Поехали, – сказал Алексей. Нагло пересек двойную сплошную и отправился обратно. Через пятнадцать минут мы стояли возле моего дома, умышленно оставив машину на въезде в переулок. По моему настоянию, путь к моему дому мы держали через огороды, отчего Алексей грубо возмущался.

– Ненормальная баба… И чего меня черт несет… Пристрелят тебя, так мне забот меньше… – бубнил он себе под нос.

– Не ворчи! – грубо осадила я его, пробираясь через куст малины. Я осторожно выглянула и убедилась, что мой дом, на удивление, пуст. Хотя первое впечатление обманчиво. В прошлый раз мне тоже так казалось, а когда я чуть не выдала себя присутствием, из моего дома показались два головореза. Может быть и сейчас меня там поджидают. Но как об этом узнать?

– Жди здесь, – приказал Алексей, достал пистолет и направился к моему дому. Дверь оказалась заперта. Он развернулся ко мне, не громко свистнул, я перекрестилась и отправилась к нему.

– Ну что? Никого? – шепотом спросила я.

– Вроде тихо, – отозвался Леша, но оружие не опустил. Я достала из кармана ключ, протянула ему и мы осторожно вошли в дом. Он оказался пуст и я поспешно побросала в дорожную сумку несколько вещей, не обращая внимания, что беру. Я складывала первое, что попадалось под руки. Сверху положила мамину фотографию и закрыла сумку. Алексей заботливо взял ее из моих рук и направился к выходу. Я быстро шла за ним, едва не забыв о телефоне. Я подлетела к своей сумочке, с которой последний раз была в институте, повесила ее на плечо и вышла из дома. К машине мы возвращались обычным способом, то есть через главные ворота. Прошли несколько метров и возле соседнего дома увидели Сашку, который гордо восседал на дереве с бензопилой.

– Куда намылилась? – спросил сосед, а я вздрогнула, не сразу узнав его голос.

– Ключи от хаты гони, – потребовала я у Сашки.

– Ты чего сегодня не в духе? – спросил он, после чего демонстративно взглянул на наручные часы. – А, я понял. Одиннадцать утра, а ты уже на ногах. Ты не выспалась?

– Я сказала ключи давай, – грубо цедила я сквозь зубы, смотря на соседа снизу вверх и уперев руки в бока.

– Ты дура, что ли? – недовольно нахмурился Бубанов.

– Сам такой, – парировала я, наблюдая как Сашка лавирует между ветками, спускаясь вниз.

– Что это с ней? – поинтересовался сосед, обращаясь к Алексею.

– Не похмелилась, – отозвался тот, а я подняла брови в удивлении.

– Сейчас как врежу! – гаркнула я, испепеляя Бубанова взглядом. Он склонил голову набок и презрительно ухмылялся. Сашка наблюдал за нашей перепалкой до тех пор, пока мой взгляд не устремился на него.

– Не воюй, – пробормотал сосед. – Сейчас принесу, – и скрылся в доме. Через минуту ключи были в моих руках, а я довольно улыбалась. Бросив Сашке через плечо ехидное «пока», я устремилась к машине Алексея.

– И зачем стоило на человека нападать с утра пораньше? – спросил он.

– Не твое дело, – раздраженно ответила я, все еще обижаясь на него за то, что он не посвятил меня в свои планы на расследование. Как только мы устроились в машине, я набрала номер отца. Ответил он сразу, едва прошел один длинный гудок.

– Лера, ты где? – начал отец с вопросов, обходясь без приветствия.

– Пап, нам нужно поговорить, – спокойно сказала я.

– Мало тебя в детстве лупили, – гремел отец на том конце.

– Меня вообще не били. В моей семье царила демократия, – пыталась я хоть как-то успокоить отца.

– Где ты? Дома тебя нет, – сразу пресек отец мои отговорки.

– Пап, ты в городе? – вздохнула я. – Нам нужно встретиться и серьезно поговорить.

– Через час жду тебя в ресторане «Эдем».

– Кто бы сомневался, – отозвалась я и отключилась. Этот ресторан по не известной причине был для моего отца самым любимым и когда он возвращался в город, то найти его можно было только там. Посвятив Алексея в свои планы о встрече с родителем, мы отправились в «Эдем». Через полчаса мы пили кофе в пустом ресторане, предвкушая встречу.

– А ты что тут забыл? – уставилась я на Бубанова. – Вали по своим делам.

– Мне хочется познакомиться с твоим отцом, – отозвался Леша и улыбнулся. Улыбка вышла фальшивая, отчего он сразу опустил глаза, а я протяжно вздохнула. Отец появился через сорок пять минут, величественно шествуя к нашему столику.

– Рассказывайте, чем вам не угодил мой папаша? – грубо задал вопрос Алексей моему отцу, а последний покосился на него с отвращением.

– Ты кто такой? – так же грубо поинтересовался мой отец, не удостоив Бубанова даже своим взглядом. Все это время он пристально и строго смотрел на меня и я понимала, что родительской взбучки мне не избежать.

– Пап, это сын Бубанова Павла Анатольевича – Алексей. Его вчера убили, – тихо ответила я, вместо Леши.

– Кого убили? Сына? – усмехнулся папа.

– Павла Анатольевича, – раздраженно буркнул Леша. – И я даже знаю кто это сделал.

– Не скрою, я совершенно не опечален его смертью, но здесь обошлось без меня, – не сбавляя тон говорил мой отец. Теперь они с Алексеем сверлили друг друга гневным взглядом, а я переводила беспокойный взгляд с одного на другого.

– Значит так, особой радости от знакомства с тобой я не испытываю, – как можно сдержаннее заговорил папа, обращаясь к Леше, – но советую рассказать все по порядку.

– Пап, здесь такое происходит… Даже не знаю с чего начать.

– Начни с самого начала. Как вы познакомились? – помог мне отец.

– Случайно. В ресторане, – спокойно начала я. – Но мы даже не представляли как обернется это знакомство.

– И что такого произошло? – терпеливо спрашивал отец.

– Я некоторое время жила у друга, – ответила я, запнувшись на слове «друг», отчего Алексей вполне отчетливо крякнул. – Алексей рассказал обо мне своему отцу и тот захотел со мной познакомиться, чтобы узнать о тебе. Потом меня стало раздражать то, что я не могу спокойно появиться в собственном доме и отправилась к Алексею в ресторан, чтобы поговорить о том, сколько еще это будет продолжаться.

Алексей не догадывался о том, что я приходила к нему в ресторан, поэтому сейчас его удивление было не поддельным.

– Познакомилась с Игорем Николаевичем Полуниным, – теперь мой отец удивленно приподнял брови, услышав это имя, но вежливо промолчал. Я сделала вывод, что моему отцу это имя прекрасно знакомо. – Но его убили. Вроде как сердечный приступ, но убийца в спешке проколол ему вену. Я сначала подумала, что Игорь сам себе вколол какой-нибудь препарат, но ни лекарств, ни шприцов поблизости не было. На следующий день в моем доме появился какой-то здоровый боров и увез меня с собой, предварительно стукнув по башке. Так я познакомилась с Аренским Вячеславом Марковичем, который тоже жаждал встречи с тобой. Но тут мне повезло. Я оставила телефон дома. Они решили, что моего ума не хватит на то, чтобы сбежать, но я перехитрила водителя и позвонила Алексею. У подруг бы меня сразу вычислили. Леша привез меня к себе, где состоялось знакомство с его отцом. Только вот когда мы отъехали разведать обстановку в моем доме, по возвращению нами был обнаружен труп Павла Анатольевича. А уже сегодня в моем доме никого не было. Мне даже удалось забрать телефон и связаться с тобой.

На протяжении всего моего повествования папа сидел молча, уставившись в одну точку. Я уже было подумала, что он дремит с открытыми глазами, но как только я замолчала, отец поднял голову и посмотрел на Бубанова.

– Теперь ты, – спокойно приказал мой отец.

– Могу повторить все то же самое, – развел руками Леша и наступила тишина, иногда нарушаемая работой официантов за барной стойкой.

– Пап, тут еще кое-что… – обрадовала я.

– Боже правый, – вскрикнул отец. – Неужели еще один труп?

– Да, – печально кивнула я. – Но мы точно не знаем связано ли это. Перед тем как мы вошли с Алексеем в дом и обнаружили его отца, соседний дом сгорел до тла, а во дворе обнаружили труп хозяина с несколькими ножевыми ранениями. Может быть эти два происшествия как-то связаны?

– Как звали погибшего соседа?

– Григорьев Аристарх Игоревич, – ответил Алексей, а мой отец в очередной раз удивился.

– Это адвокат, что ли? – Леша кивнул. – А какие у него были дела с Павлом?

– Точно не скажу, но что-то по недвижимости. Он часто приходил к отцу и они подолгу сидели в кабинете, что-то обсуждая.

– Значит Бубанов не бросил свои темные дела, – улыбнулся папа.

– А вы свои бросили? – колко спросил Леша, с вызовом глядя на моего отца.

– Не хами. Мал еще, – невозмутимо отозвался отец и вновь наступила тишина.

– Вот что я вам скажу, ребятки, – через пару минут заговорил мой отец. – Я постараюсь узнать о всех сделках, которые в последнее время заключал Бубанов и как это связано с Григорьевым. Сдается мне, что вы правы и они действительно что-то начудили.

– В сейфе отца есть бумаги. Может стоит для начала их просмотреть? – поинтересовался Алексей.

– А ты еще этого не сделал? – удивился мой отец.

– Сделал, – презрительно фыркнул Леша. – Но ничего криминального. Что-то купил, что-то продал…

– Хорошо. Едем к тебе, – отозвался папа, мы дружно поднялись со своих мест и направились к выходу. Возле ресторана мы немного замешкались, потому что мой отец тоже был на машине и стоило решить как мы будем добираться до дома Алексея. Мужчины договорились, что я поеду с Лешей, а папа поедет следом за нами, так как не знал, где сейчас находиться дом Бубанова. Мы с Алексеем подошли к его машине и уже собирались забраться в салон, как услышали удивленный возглас моего отца. Мы, не сговариваясь, подошли к нему и уставились на лист бумаги, который мой отец держал в руках.

– Что случилось? – поинтересовался Алексей и не дожидаясь ответа выхватил листок. – Вы знаете что это значит?

– Догадываюсь, – отозвался отец, забрался в машину и выехал со стоянки. Я выхватила у Алексея лист бумаги и прочла послание. «Раз уж ты решил восстать из мертвых – внимательнее присматривай за дочуркой. Слишком она любопытна. Или история с женой тебя ничему не научила?»

– Леш, что это такое? – занервничала я. Алексей лишь пожал плечами и, взяв меня за руку, подвел к своей машине. Через двадцать минут мы были возле его дома, а я всю дорогу размышляла: кто бы мог оставить моему отцу эту записку. Выходит за нами следят. Наверняка тот кто оставил эту гадость, точно был уверен в том, что эта машина принадлежит моему отцу. Жаль только, что сейчас утро и народа вокруг не много, а так можно было попытаться узнать у прохожих не заметили ли они кого-нибудь подозрительного. Видимо я действительно пересмотрела фильмов, потому что в реальной жизни не бывает все так просто. Тот кто это сделал, скорее всего позаботился о том, чтобы его не заметили. Только вот кто этот неизвестный? Хотя одно теперь стало совершенно ясно: мою мать убили и проблем с сердцем у нее не было. Я опять тихонько всхлипнула, потому что понимала, что моя мама могла бы прожить еще долгую и счастливую жизнь, если бы ее смерть не была выгодна какому-то придурку. И все из-за моего отца. Что такого он сделал несколько лет назад, что даже сейчас эта история не дает никому покоя? Мне стало обидно за свою мать, потому что так и не сбылась ее мечта: увидеть меня в подвенечном платье. И теперь уже ее мечта никогда не сбудется… Хотя еще неизвестно выйду ли я замуж. С таким длинным носом как у меня, жизнь моя будет не намного длиннее. Но это меня совершенно не волновало. Я была решительно настроена найти убийцу моей матери и сделаю все, чтобы посадить его в тюрьму!

– О чем ты думаешь? – я подняла голову и увидела Алексея вместе с моим отцом, которые стояли возле меня и даже успели распахнуть дверь с моей стороны. В своих мыслях я не успела заметить как мы подъехали к дому Бубанова. Я медленно вышла из машины и отправилась в след за мужчинами в дом. Мой отец был заметно взволнован, хотя старался не подавать вида. Мы прошли на второй этаж, Алексей быстро ввел шифр на сейфе и маленькая металлическая дверь еле слышно запищала. Леша вытащил из сейфа все содержимое и бросил на стол. Мой отец едва заметно дернулся и побледнел. Через пару секунд он что-то поднял со стола, а я осторожно подошла к нему. В его руках блестел золотой медальон с изображением Девы на длиной толстой цепочке, который принадлежал моей маме. Я не видела его с тех пор, как мне исполнилось лет пять и теперь была очень удивлена, обнаружив его в сейфе старшего Бубанова. Отец еще несколько минут повертел медальон в руках, после чего протянул его мне.

– Я думаю Бубанов не был бы против того, что эта вещица теперь будет у тебя, – сказал отец и застегнул на моей шее мамин медальон. На мои глаза навернулись слезы и я поспешно вышла из комнаты.

Часа два я слонялась по дому и не могла придумать для себя занятия. Я приготовила обед и громко крикнула мужчинам, что пора бы и перекусить. Они не заставили себя долго ждать и уже через пять минут разместились за столом, не забыв прихватить большую стопку бумаг. Они изучали документы вслух, надолго останавливаясь в тех местах, где была подпись Григорьева. Я поняла, что мне не плохо было бы вникнуть в этот процесс, но буквы двоились перед глазами, потому что эти дела совершенно не касались моей матери. Я протяжно вздыхала и наконец вымыв посуду, вышла во двор. Я курила вторую сигарету, когда увидела мужчин, выходивших из дома. Они бурно что-то обсуждали и совершенно не обращали на меня внимания. Я прислушалась к их разговору.

– Получается мой отец на пару с Григорьевым оттяпали очень хороший кусок у Судакова. Я думаю нужно поговорить с ним, – говорил Алексей.

– Ты думаешь придешь к нему в кабинет и он тебе так просто расскажет о том, что убил Павла вместе с адвокатом? – усмехнулся мой отец. – Здесь большие деньги, малец, и врядли ты сможешь что-то доказать.

– Значит нужно искать варианты как разобраться с ним.

– Меня вот еще что смущает, – отозвался мой отец, – если Судаков нанял киллера, то почему Григорьева убили ножом, а Бубанова – из пистолета? И зачем нужно было дом поджигать?

– Я думал об этом, – кивнул Леша. – Но может убийца поджег дом адвоката, надеясь, что в нем есть какие-то документы?

– Не знаю. Но как-то мне все это не нравится. Мне кажется здесь все не так просто, – вздыхал отец.

– Слушайте, – сказала я, подходя к мужчинам, – а у этого Судакова случайно нет сына? Двадцать восемь лет, зовут Михаил.

– Ты его знаешь? – в один голос спросили и отец и Бубанов.

– Если у него имеется сын с таким именем, то знаю, – улыбнулась я.

– Так, – грозно начал отец. – Сейчас мы едем на вокзал и покупаем билет.

– А куда ты едешь?

– Не я, а ты. Поедешь в Краснодар к маминой тетке, пока мы здесь не разберемся.

– Вот так, так, – удивилась я. – У нас прекрасная возможность подобраться к Судакову и узнать что к чему, а вы меня из города гоните. Никуда я не поеду!

– Еще как поедешь, – злился отец.

– Нет, – отрезала я. Та мы стояли минуты три, сверля друг друга гневным взглядом, пока в дело не вмешался Алексей.

– Я предлагаю другой вариант. Давайте Лера попробует связаться с этим Судаковым, если это тот Судаков, который нам нужен. А если дело примет опасный поворот, то первым же поездом к тетке в Краснодар?

– Я не согласен, – покачал головой мой отец. Потом еще раз перевел взгляд с Алексея на меня и заговорил уже более спокойней. – Ты понимаешь, что я не могу так рисковать. Я уже потерял одну любимую женщину и не горю желанием потерять еще и тебя. Даже если мы с тобой почти чужие друг другу, это не значит, что я не люблю тебя и не переживаю. Я не согласен, – еще раз повторил отец и обнял меня.

– Пап, сейчас другое время, – тихо пробормотала я ему в плечо. – Я уже не маленькая и смогу за себя постоять. Тем более вы всегда будете рядом со мной.

– Ладно, идем в дом, – неохотно согласился мой отец.

– У тебя есть номер телефона сына Судакова? – спросил Алексей едва мы разместились в гостиной. Я кивнула и достала мобильный телефон.

– Поставь на громкую связь, – попросил отец.

– Я слушаю, – отозвался в телефоне мужской голос, а у меня внутри все пересохло. А если Миша меня не помнит, как ему объяснить кто я такая?

– Миш, привет. Это Лера, – приветливо начала я.

– Я уже и не думал, что ты вспомнишь обо мне, – хмыкнул Михаил и в глубине души я порадовалась, что Миша меня все еще помнит.

– Я соскучилась. Давай встретимся.

– Надо же. Не прошло и полтора года, – по голосу было ясно, что Михаил улыбается. Мой отец и Алексей, услышав такое, в унисон хмыкнули, а я погрозила им пальцем.

– Ну так что?

– Хорошо. Давай сегодня. Где тебе лучше: в ресторане или ко мне? – от такой наглости мой отец ошарашено вытаращил глаза, а Алексей схватился за живот в немом приступе смеха.

– Лучше в ресторан, – заикалась я.

– Давай в «Дежавю», в восемь вечера. Тебе удобно?

– Еще как, – улыбнулась я и отключилась.

– Ты хорошо его знаешь? – поинтересовался отец, кивая на телефон. Видимо он имел ввиду Михаила.

– Не то чтобы очень. Ходили пару раз в кафе, а потом мне стало неинтересно и я не отвечала на его звонки.

– Почему? Он к тебе приставал? – сурово спросил папа.

– Да ну, нет конечно. Не было возможности. Но думаю он был бы не против.

– Кто бы сомневался, – улыбнулся Леша. – Я тоже был бы не против.

– Башку оторву, – рыкнул папа и погрозил Алексею кулаком. Алексей заметно напрягся и попытался что-то возразить, но я поняла, что добром это не кончится и постаралась перевести тему.

– Мне нужен наряд. Поехали ко мне. Не пойду же я в ресторан в джинсах.

***

Ровно в восемь часов вечера я вошла в ресторан и сразу же заметила Михаила, который читал газету. Он торжественно восседал за столом и даже успел сделать заказ. Я с улыбкой подошла ближе и устроилась за столом. В тот момент мой глаз порадовало то, что Михаил не только узнал меня по телефону, но все еще помнит, что я люблю рыбу. Я улыбнулась еще шире.

– Привет, – бодро сказала я. Михаил оторвался от газеты и в ту же секунду откуда-то из под стола появился большой букет белых роз.

– Я помню, что ты любишь ромашки, но сейчас как-то не сезон, – улыбнулся Миша и протянул мне цветы.

Я не переставала улыбаться, отчего уже через пару минут у меня начало сводить челюсть. Я следила за тем как официант погружает букет в огромную вазу и боковым зрением осматривала Михаила. Он был на полголовы выше меня, светловолосый, с карими глазами. Его глаза были настолько темные, что в ночное время суток, казалось, что они совершенно черные, но днем, на солнце, они были более светлее. Михаил был одет в синий костюм и белую рубашку; на руке часы с золотым браслетом. Помнится, он рассказывал, что эти часы ему преподнесла в подарок одна прекрасная девушка, с которой он познакомился в Египте. Девушку звали Полина и оказалась она в Египте на отдыхе. Ее отец занимал какую-то высокую должность на нефтепроводе, отчего девушка не спешила работать и с удовольствием прожигала папины денежки. Их роман с Михаилом продлился всего месяц, после чего Полина встретила более обеспеченного парня, а Михаилу помахала ручкой и больше не отвечала на его звонки. Именно в тот вечер мы с Мишей и познакомились. Он сидел в баре, заливая горе водкой, а я оказалась в этом баре из-за одиночества. Пару раз я ходила с ним на свидание, но кроме как о несчастной любви Михаила, нам поговорить было не о чем, поэтому я по примеру неизвестной мне Полины, начала игнорировать вновь обретенного друга. Я пристально взглянула на Мишу и попробовала догадаться по его виду забыл ли он свою пассию. Провести вечер, выслушивая о прелестях Полины мне совершенно не хотелось.

– Хорошо выглядишь, – сказал Миша. Я не знала с чего начать разговор, поэтому предоставила ему шанс заговорить первым.

– Спасибо. Ты тоже, – сделала я ответный комплемент и вновь замолчала. Я не представляла как смогу разузнать у Судакова то, что меня интересовало и уже не считала свой план гениальным. Я осмотрелась по сторонам и мой рот непроизвольно открылся. В конце зала за столом сидели мой отец и Алексей и делали вид, что ведут непринужденную беседу. Я мысленно произнесла все те слова, которые в тот момент мне хотелось сказать им лично, но из моих мыслей меня вырвал вопрос Михаила.

– Чем обязан такому интересу ко мне?

– Да вот скучно стало. Решила позвонить, – ничего умнее в тот момент все равно в голову не лезло.

– Ага, – хмыкнул Миша и мы вновь замолчали.

– Может выпьем за встречу? – предложила я. Мой знакомый разлил по бокалам вино, мы чокнулись и выпили.

– Расскажи о себе, – издалека начала я. – Чем занимаешься?

– Работаю у отца. У него свой строительный завод. Сейчас расширяемся. Работы прорва. Недавно участок вырвали на четыре гектара. Одна сволочь хотела себе оттяпать, но мы его перехитрили.

Я довольно улыбнулась, понимая, что удача сама плывет ко мне в руки. Михаил, сам того не подозревая, затронул интересующую меня тему.

– А как перехитрили? – как можно спокойнее поинтересовалась я.

– Нашли юриста хорошего. А с чего вдруг тебя так заинтересовало все это? – нахмурился Судаков. Я отругала себя за свою чрезмерную напористость и попыталась придать своему виду удивление.

– С чего ты взял? Нам ведь нужно о чем-то говорить…

– Прошу тебя: только не о делах! Мне этого и на работе хватает, – сказал Миша, а я еще раз выругала себя за настойчивость.

Целый вечер я слушала рассказы Михаила о его путешествиях и планах на будущее и никак не могла подвести его к волнующей меня теме. Через два часа я поняла, что пришла напрасно и задуманная цель для меня недостижима, поэтому поспешила откланяться. Но Михаил оказался не так-то прост и скорее всего решил, что его затраты на ресторан должны быть компенсированы, поэтому настойчиво намекал мне на продолжение вечера в его квартире. Я рассудила, что разумнее будет уйти не попрощавшись, поднялась и сказала:

– Ты подожди меня здесь. Я кое-куда зайду и поедем.

Михаил радостно закивал, а я стремительно направилась к выходу. Проходя мимо столика, за которым сидели мой отец и Бубанов, я едва заметно кивнула. Мужчины вышли следом за мной через пару минут.

– Ну что? Удалось что-нибудь узнать? – нетерпеливо спросил Алексей.

– Давайте побыстрее уедем отсюда, а потом поговорим. Судаков слишком настойчив на встрече тет-а-тет у него дома.

Мой отец закипел от гнева, а Леша быстро направился к машине. Через двадцать минут мы сидели на кухне в доме Бубанова и я пересказала им весь диалог с Михаилом.

– Значит ничего… – печально сказал мой отец, как только я замолчала. Я пожелала мужчинам «спокойной ночи» и отправилась в комнату, отведенную мне накануне Алексеем. Сон не шел и уже через полчаса я спустилась вниз. В гостиной я обнаружила одного Бубанова, который сидел на полу возле камина и просматривал какие-то бумаги.

– А где мой отец? – взволнованно спросила я.

– Не знаю, – не поднимая головы, пожал плечами Леша. – Сказал, что дела.

– Дела?

– Что ты от меня хочешь? – как-то грубо спросил Алексей, наконец подняв голову и сверля меня взглядом. – Думаешь он будет мне докладывать?

– Странно…

Я прошла на кухню, сделала себе чай и вернулась в гостиную.

– Ты не заболела? – удивленно спросил Леша. Я не поняла, что он имеет ввиду, отчего нахмурилась и удивленно на него уставилась.

– С чего ты взял?

– Еще только полночь, а ты чай пьешь, – усмехнулся он.

– Дурак, – обиженно бросила я и устроилась в кресле. – Леш, а ты не думал, что у твоего отца и этого адвоката могли быть еще какие-нибудь дела, документы которых хранятся только в доме Григорьева?

– В каком доме? Поднимись на второй этаж и выгляни в окно. Там нет никакого дома.

– Я имею ввиду, что может нам нужно поговорить с родственниками адвоката и спросить не осталось ли еще каких-нибудь бумаг.

Алексей поднял голову и хмуро на меня посмотрел.

– Так они и выложат нам все бумаги, гляди-ка, – хмыкнул он.

– Можно хотя бы попытаться. У адвоката есть родственники?

– Есть. Он жил с сыном и невесткой. А с женой он давно в разводе, она живет отдельно с любовником.

– Ух ты! Еще и любовник, – улыбнулась я.

– Слушай ты, юный шпион, мой тебе совет: переходи на мелодрамы, – хмуро бросил Леша и вновь уткнулся в бумаги. Меня распирало от обиды, но я не нашла достойных слов для возражений. Я пару раз громко вздохнула и, поняв, что мои вздохи не будут вознаграждены, отправилась спать.

Я поднялась с постели и удивилась, что еще нет и девяти утра. Быстро сходила в душ и собиралась спуститься вниз, приготовить завтрак. Я решила еще раз попробовать достучаться до Алексея, что не плохо было бы пообщаться с родственниками Григорьева. Ведь мы же не знаем какие у него еще были дела, кроме как оттяпать хороший участок у Судакова. И зачем эта земля так нужна была Бубанову? Неужели за столько лет он не нажил себе нормальное состояние. Судя по дому и ресторану, денежки в этой семье крутятся не малые, так зачем нужно было кусаться с Судаковым? Я выглянула в окно и пулей полетела вниз. Я выскочила на улицу в чем была: в спортивных штанах и широкой мужской футболке, даже не потрудившись обуться. Возле двери я все-таки вспомнила о том, что я босая, поэтому наспех натянула на себя кроссовки. Когда я подходила к соседнему сгоревшему дому, машина уже почти отъехала. Я выставила вперед руку и машина резко затормозила.

– Ты кто такая? – неприветливо поинтересовался водитель.

– Вы сейчас отъехали от дома Григорьева? – задыхаясь, спросила я.

– А тебе-то что?

– Вы не знаете как можно связаться с родственниками адвоката?

– Ну, я родственник. А тебе-то что? – повторил парень, но все-таки соизволил выйти из машины.

– Вы знаете, что соседа вашего тоже убили той же ночью?

– Знаю и что?

– Мы думаем эти два убийства как-то связаны…

– А мы – это кто?

– Мы – это я и Алексей Бубанов.

– Вы решили в шпионов поиграть? – хмуро спросил парень. – Не советую. Полиция до сих пор не может никаких зацепок найти, а вы-то… – он махнул рукой и направился к машине.

– Как вас зовут? – поспешила я.

– Роман, – бросил он через плечо и поспешно уехал.

Я опустила голову и поплелась к дому. Плохая все-таки была идея. Роману сейчас не до расследования. Он наверняка занят похоронами и ни о чем другом думать не может. У нас у самих завтра похороны. Точнее, не у нас, а у Алексея. Хотя Леша, в отличие от этого Романа, пытается искать убийцу отца. Откуда мне знать. Может быть Роман Григорьев тоже пытается, только вот с чего это ему со мной откровенничать.

– Чего к людям пристаешь с утра пораньше? – я подняла голову и увидела Бубанова, который стоял возле окна и заметно хмурился. Надо ехать домой. Хватит, погостила. Отец в городе, так что Аренского мне бояться нечего. Вот сегодня же и уеду.

– Хотела хоть что-нибудь узнать о Григорьеве. Но сын его послал меня куда подальше.

– И правильно сделал. Сыщик доморощенный…

Меня это, признаться, сильно зацепило. Из кожи вон лезешь, чтобы помочь, а в ответ только упреки и издевательства.

– Леш, я сегодня поеду домой. Не хочу больше тебя напрягать своим присутствием, – перевела я тему.

– Смотри сама, – спокойно отозвался он и отправился на кухню. Спохватившись, что я ничего не успела приготовить, я рванула за Алексеем, но оказавшись на кухне заметила, что он прекрасно справился без меня. Я улыбнулась и устроилась за столом.

– Какие планы на сегодня? – спросила я с набитым ртом.

– Твой отец звонил. Сказал будет здесь через пятнадцать минут.

– Он что-то узнал?

– Не знаю, – пожал плечами Леша. – Но судя по его голосу – да.

Мы быстро позавтракали и переместились в гостиную в ожидании моего отца. Он появился через десять минут и опустился в кресло, прикрыв глаза. Выглядел он так, словно не спал всю ночь. Что-то мне подсказывает, что именно так и было…

– Кирилл Петрович, вы что-то выяснили? – нетерпеливо спросил Леша.

– Семь лет назад твой отец и Судаков работали вместе. Но два года назад они поделили бизнес и разошлись. Знающие люди говорят, что Судаков и Бубанов стали конкурентами. Постоянно пытались обскакать друг друга.

– И что получается? Что он из-за этой земли отца убил?

– Доказательств нет. И думаю врядли появятся. Дело останется не раскрытым и уйдет в архив.

– Да я эту тварь собственными руками придушу, – рыкнул Алексей, а меня от неожиданности сильно передернуло. – И никакие доказательства мне не нужны.

– А вот тебя посадят, – так же спокойно продолжал папа. – Судаков построит завод и будет владеть.

– Я найду способ.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся папа и замолчал.

– Я сегодня разговаривала с сыном Григорьева, – подала я голос.

– И что? – нахмурился отец.

– Он не стал со мной разговаривать.

Папа раздраженно вздохнул и приготовился к воспитательной беседе, но я его перебила.

– Может ты сам с ним поговоришь. Тебя-то он точно послушает.

– С чего ты взяла? Я уверен там менты во всю стараются. Хотя это дело, скорее всего, тоже отправится в архив не раскрытым.

– Пап, тут еще вот что…

– О, господи! Ты решила меня добить?

– Нет. Я всего лишь хотела сказать, что возвращаюсь домой.

– Об этом не может быть и речи. Поживешь пока здесь.

– Я так понимаю моего мнения на этот счет никто не спрашивает? – подал голос Алексей.

– Тебя напрягает? – мой отец удивленно поднял одну бровь, чем здорово напомнил мне Макса. Опять Макс! Что же это такое? Интересно: жив ли он? А если жив, то почему не дает о себе знать? Скорее всего он уже и не помнит о моем существовании. И только я как дура никак не могу выбросить его из головы. На мои глаза навернулись слезы.

– Ну раз это настолько необходимо… – вздохнул Алексей, глядя на меня. Видимо он отнес мои слезы на счет моего проживания в его доме. Я не стала его в этом переубеждать. Бубанов любезно согласился потерпеть меня в своем доме столько времени, сколько понадобится и поднялся, сообщив, что уезжает на работу.

Мы с отцом еще два часа просидели в доме Бубанова, переместившись на кухню и ведя беседу за распитием чая. Папа сквозь зубы отвечал на мои вопросы о том, что произошло несколько лет назад между ним и Павлом Бубановым; где он скрывался и почему так редко звонил. Разговор не клеился и я позвонила Алексею с просьбой найти адрес Романа Григорьева. Отец поддержал мою идею поговорить с ним. Через полчаса адрес был у меня в руках.

Через сорок минут мы были в районе новостроек и пытались отыскать нужный нам дом. Все дома были как близнецы, но не смотря на внушающий объем квартир, поблизости не было ни одного человека. Мой отец заметно нервничал и уже три раза повторил, что мы зря все это затеяли и этим делом должна заниматься полиция. Наконец нам повезло. Возле одного из подъездов стоял дедок лет восьмидесяти с папиросой в руках. Я опустила окно и крикнула как можно громче.

– Подскажите, это улица Вавилова? – дедок согласно кивнул, с осторожностью на меня поглядывая. – А как нам найти тридцать восьмой дом?

– Так вы его уже нашли, – ответил дед. – Это тридцать восьмой дом и я здесь живу. А кто вам нужен?

– Мы ищем Романа Григорьева.

– Так это, не его. Он живет в двенадцатой квартире.

Мы с отцом печально переглянулись и решили подождать Романа возле дома. Он появился только через два часа, когда мы уже собирались покинуть двор. Мой отец быстро вышел из машины и направился к Григорьеву, который припарковал машину и быстрым шагом направлялся в подъезд.

– Привет. Поговорим? – просто спросил отец у Романа.

– А вы кто? – нахмурился Григорьев, но заметив меня немного расслабился. – Опять ты. Я ведь тебе с утра все сказал.

– А теперь скажи мне, – так же настойчиво продолжал папа.

– А ты кто?

– Бонзенко Кирилл Петрович.

– Бонза? – ахнул Григорьев и побледнел. Вот уж не думала, что молва о моем отце дошла и до Романа. Насколько мне известно отец бросил свои дела пятнадцать лет назад, а о нем помнят по сей день. Конечно сейчас нам это было только на руку.

– Спрашивайте, – спокойно сказал Роман, но его глаза нервно метались.

– Скажи-ка, ты кого-нибудь подозреваешь? – твердо спросил папа и расслаблено опустил руки в карманы брюк. Если бы я не знала, что мой отец связывает убийство Бубанова с убийством адвоката, то подумала бы, что он задает все эти вопросы из простого любопытства.

– Никого, – покачал головой Григорьев. – Сами знаете какая у отца была работа. Столько человек. Может он не смог кому-то помочь и ему решили отомстить.

– Зачем тогда сжигать дом?

– Не знаю, – печально пожимал плечами Роман. Мой отец хотел еще что-то спросить, но к Григорьеву быстрым шагом подошла эффектная блондинка на таких высоченных каблуках, что в какой-то момент мне показалось, что ее ноги непременно сломаются. Но она уверенно стояла на двадцатисантиметровых шпильках и по-свойски опустила руку на плечо Романа.

– Иди в машину, – недовольно бросил он красотке и она быстро удалилась, заставив меня еще раз удивиться ее ловкости.

– Извините, мне нужно ехать, – терпеливо говорил Григорьев.

– Если вы что-то узнаете, позвоните, пожалуйста, – сказала я и протянула ему номер телефона. Он неохотно взял его из моих рук, но под нашим с отцом настойчивым взглядом, не решился его сразу же выбросить.

– Ну что, довольна? – спросил у меня папа как только мы отъехали от дома Григорьева.

– Честно говоря не очень, – буркнула я, а отец лишь хмыкнул в ответ.

Целый день я провела в доме Бубанова в одиночестве. Отец уехал, сославшись на важные дела, а Алексей был на работе и уже порядком задерживался. Ближе к восьми вечера я решила съездить к нему, узнать не выяснил ли он что-нибудь новое, а заодно и поужинать. Готовить я была совершенно не настроена. Я надела вечернее платье, в котором ужинала с Михаилом, вызвала такси и отправилась в «Дежавю». Алексей был совершенно не удивлен моему появлению, но и особой радости в нем не наблюдалось. Я нагло вошла в кабинет, не потрудившись постучать. Алексей гордо восседал в большом кожаном кресле и, подперев голову одной рукой, смотрел в одну точку.

– Привет, – воскликнула я, врываясь в кабинет. Бубанов мрачно взглянул на меня и закатил глаза.

– Как давно я не слышал этого слова, – пробормотал он. – Как ты думаешь, что я тебе отвечу?

– Ты думаешь о завтрашнем дне? – жалостливо пискнула я. Бубанов кивнул.

– Ты думаешь завтра что-то может произойти?

– Не знаю. Очень бы не хотелось чтобы кто-то омрачил и без того черный день.

Леша поднялся, открыл небольшой сейф и достал бутылку виски. Выпил, обходясь без бокала, и вновь уставился на меня.

– А ты чего приперлась? Да еще такая нарядная.

– Хотела поужинать. Не в джинсах же идти. Один раз меня уже не пустили. Вот, стараюсь соответствовать.

– Ты не против, если я закажу ужин в кабинет? Не хочется людей видеть. Каждый норовит соболезнования принести.

– Конечно, не против, – заверила я и опустилась в его кресло. Леша печально усмехнулся и я сочла это хорошим знаком. Я через это уже прошла и знаю точно, что в такой ситуации человека нужно подбодрить, а не лезть к нему со словами скорби.

Через десять минут стол в кабинете был уставлен многочисленными блюдами, я не спеша ела, а Алексей так и продолжал стоять с бутылкой в руках.

– Леш, поехал на дискотеку, – предложила я, надеясь, что Алексей поймет меня правильно.

– Чокнулась, что ли? Думаешь мне сейчас до дискотек? – возмутился Леша и приложился к бутылке.

– Ты знаешь, – тихо начала я, чувствуя как мои глаза наполняются слезами, – когда мне позвонили и сообщили, что моя мама не вернется с работы домой, так как у нее случился сердечный приступ и она умерла прямо за рабочим столом, я жить не хотела. Я совершенно не помню, как прошли похороны, помню только людей, которые сновали вокруг и высказывали как им жаль, что я могу обращаться к ним за помощью… Я согласно кивала и ждала, когда же все это закончится. Не потому, что я хотела побыстрее расстаться с мамой, а потому что хотела остаться одна. Хотела чтобы в моем доме не было ни одного человека, который размазывал бы сопли и говорил как ему жаль. И когда это произошло, я имею ввиду, когда я осталась наконец одна, мне стало так одиноко, так жаль себя… Я не могла понять почему все это произошло со мной. Что я сделала не так, что сейчас одиночество мне в наказание. А потом в моем доме появился человек, который изо всех сил делал вид, что все хорошо, что ничего не произошло. Он позвал меня в кафе и заставил танцевать. И знаешь, я танцевала! Я танцевала и думала, что одиночество меня никогда не погубит. Ведь только я сама смогу найти в себе силы, чтобы справится с этим. Самое главное – небольшой толчок со стороны и ты уже мыслишь совершенно по-другому. Я знаю, что обязательно найду убийцу своей матери и сделаю все, чтобы он был наказан, но во всем остальном только я сама решаю какой мне быть: сидеть дома в печали и утверждать самой себе, что я одинока и несчастна, либо поехать туда, где есть люди и постараться отвлечься от своих мыслей.

К концу моего повествования слезы лились из моих глаз обильным потоком, а я совершенно этого не чувствовала. Первый раз в своей жизни я рассказала кому-то о том, что творится у меня на душе. Я была уверена в том, что моя душа никому неинтересна и старалась улыбаться в компании своих друзей, лишь бы избежать слов о том, что мне надо успокоиться и о том, что когда-нибудь обязательно все наладиться. Сейчас я чувствовала такую легкость, будто с моей души ушел огромный груз. Я подняла глаза и в первое мгновение мне показалось, что я сошла с ума. Алексей смотрел на меня совершенно ошарашено и из его глаз текли слезы.

– Ну вот, – засмеялась я, – приехала тебя поддержать, а добилась совершенно другого эффекта.

– Поехали, – твердо сказал Леша и поднялся.

– Куда? – заикалась я.

– Танцевать! Вставай, – он схватил меня за руку и потянул к выходу. Усадил в свою машину и рванул с места. Через десять минут мы были в клубе «Тропик». Алексей пил уже четвертую порцию виски, а я, выпив три стакана бренди, полезла на барную стойку. Мне повезло, что в этом клубе посетителям многое разрешалось, потому что в тот момент я совершенно не думала о том, что делаю. Алексей залез следом за мной и почти час мы веселились под быстрый современный ритм. Мои ноги заметно устали и я нагло уселась на барную стойку, не обращая внимания на удивленные взгляды людей. Многие последовали нашему примеру и уже через полчаса к барной стойке было совершенно невозможно подойти. Народ плясал напропалую, а бармены любезно предоставляли всем танцующим бесплатные коктейли. Мы с Алексеем обулись и вышли на улицу.

– Ты как? – с улыбкой поинтересовалась я у напарника. Леша молча подкурил сигарету, затянулся, медленно выдохнул дым и так резко прижался ко мне губами, что я не успела ни о чем подумать. Мне казалось, что прошла целая вечность до того как Алексей наконец от меня оторвался.

– Вот это я понимаю благодарность, вот это да, – хихикнула я.

– Давно мечтал об этом, – совершенно серьезно сказал Алексей.

– Как давно? Мы с тобой знакомы всего лишь месяц, – продолжала смеяться я.

– Вот месяц и мечтал, – хохотнул Бубанов и уже через две секунды улица разрывалась от нашего смеха. Люди недоумевающе на нас глазели, а мы продолжали веселиться не обращая ни на кого внимания.

– Поехали домой, – держась за живот проговорил Бубанов.

– Продолжения не будет, – погрозила я пальцем. – Это тебе бонус за гостеприимство.

– Да помню я, что у тебя любовь большая под названием «Макс», – махнул рукой Алексей и направился к машине. Я дернула его за рукав.

– Куда ты? Поедем на такси.

– Какое, к черту, такси. Я поеду на своей машине.

– Ты пьяный.

– Зато ты трезвая, – съехидничал Бубанов.

– Я не об этом. Я не поеду с пьяным, – настаивала я.

– Вот и чеши на такси. А я поеду на машине!

Алексей начал возиться с ключами, то и дело роняя их на асфальт. После третьего раза я схватила с земли ключи и спрятала в декольте.

– Ты думаешь меня это остановит? – нагло заулыбался Бубанов.

– Не думаю, но ты поедешь на такси вместе со мной!

Так мы препирались несколько минут: Алексей краснел от раздражения, а я, уперев руки в бока, упорно размахивала головой. В какой-то момент перед нами затормозил огромный джип, громко скрипя тормозами, и из него высыпались четверо неизвестных мужиков. Но вот только не все они оказались незнакомыми. Прямо по центру бежал Богдан, выставив вперед руки. Я не успела опомниться, как он уже тащил меня к машине, а народ вокруг так и продолжал удивленно глазеть. Я пожелала им всем провалиться и посетовала на нашу родную полицию, которой в нужный момент никогда нет рядом. Нас с Алексеем усадили на заднее сиденье и водитель резко рванул с места.

– В чем дело, ребята? – заикалась я, быстро протрезвев.

– Привет, красавица! – улыбнулся Богдан. – Скучала?

– А то! Жду, жду, а тебя все нет, – ухмыльнулась я.

– Я даже не представлял, что тебя можно найти в столь злачных местах. Еду мимо, а тут такой сюрприз. Ты пьяная по всей дороге болтаешься.

– Не твое дело, где я болтаюсь. Останови машину.

– Э, нет, детка. Второй раз не выйдет.

Я заткнулась, потому что не представляла, что можно еще сказать этому придурку. Понятное дело, что меня теперь никуда не отпустят и присматривать будут с удвоенной силой. Нас привезли в уже знакомый мне дом, вытащили из машины и повели внутрь. Аренский сидел в кресле с книгой в руках. Я еще раз удивилась как такой милейший старик может быть такой сволочью.

– Здрасьте, – лучезарно улыбнулась я. Аренский снял очки и растянул губы в ответной улыбке.

– Здравствуй, дочка. Ну что же ты сбежала в прошлый раз?

– Да знаете, что-то домой потянуло, – пробормотала я, не представляя как мне удастся избавиться от него на этот раз.

– А этот что здесь делает? – кивнул головой Вячеслав Маркович в сторону Алексея.

– Он с девкой был, вот и взяли, – пояснил Богдан. – Где моя пушка, сучка? – спросил он, глядя на меня и даже слегка тряхнул за руку.

– Не помню, – пожала я плечами. – Где-то в озере.

– Вот тварь!

– Прекрати, – спокойно, но строго сказал Аренский, обращаясь к Богдану и тот сразу же сник.

– Ну что, папе звонить будем? – продолжал улыбаться хозяин. Я кивнула и достала из сумочки телефон.

– Ставь на громкую связь, – потребовал Аренский и я подчинилась.

– Пап, привет, – весело сказала я, как только услышала голос отца.

– Лера, где вас черти носят? Я заезжал к Алексею, но в доме никого нет.

– А мы тут в гостях. Заберешь нас?

– Конечно. Куда ехать? – взволнованно спросил отец и в ту же секунду Аренский выхватил телефон из моих рук.

– Я тебе сейчас скажу куда ехать, – сказал Вячеслав Маркович. —Только сначала денежки мои захвати.

– Ах ты…

– Не горячись, Бонза! Девочка твоя у меня пока побудет, а если начнешь дурить, так и не увидишь больше свою девчонку.

– К тебе домой я не поеду, – твердо сказал отец.

– У тебя сейчас не то положение, чтобы ставить условия, – усмехнулся Вячеслав Маркович.

– Мы оба знаем, что если с Лерой что-то случиться – я тебя из-под земли достану, – продолжал настаивать папа. Аренский задумался и на несколько секунд в комнате повисло молчание.

– Хорошо. Будь по-твоему. Говори куда ехать, – все-таки уступил он, но по его виду я поняла, что он что-то затевает.

– Пап, не соглашайся! – крикнула я и тут же получила сильный удар по лицу. Богдан свирепел на глазах и я поняла, что лучше всего заткнуться. Алексей стоял, опустив глаза в пол и казалось, что его совершенно не волнует происходящее.

– В сорока километрах от твоего дома, есть заброшенный завод. Встретимся там через час. И не вздумай что-то затевать, – грозно сказал мой отец и отключился.

– Года идут, а гордыня остается, – хмыкнул Аренский, протягивая мне телефон.

Нас любезно напоили чаем, но Алексей так и не произнес ни одного слова. Я очень удивилась такой резкой перемене. Возле клуба он болтал как заведенный, а сейчас будто воды в рот набрал. Хотя ему-то что. Эти проблемы его совершенно не касаются. Тоже мне, мужчина. Мог бы хотя бы попытаться что-то сделать, чтоб вытащить нас отсюда. Но в тоже время я отчетливо осознавала, что выбраться отсюда мы не сможем. Здесь пятеро здоровых мужиков, а нас двое. Силы не равны. Но ехать на завод никак нельзя. Дураку ясно, что мой отец не уйдет оттуда живым. Еще неизвестно отпустит ли меня Аренский. Вот влипла. По собственной глупости. У меня просто талант притягивать неприятности. Я теребила подол платья и не заметила как прошло сорок минут. Нас с Алексеем схватили за руки и повели на улицу. Мы расселись по двум машинам и отправились за город.

Заброшенный кирпичный завод был погружен в темноту и если бы не фонарик в руках Богдана, я бы непременно рухнула на асфальт. И додумалась же надеть длинное платье. Ходи теперь, спотыкайся. Даже убежать нормально не смогу. Я раздраженно вздыхала и покорно шла за Богданом в темноту завода. Алексея оставили в машине в компании двух здоровых лбов, и сейчас на заброшенном заводе нас было трое: я, Богдан и господин Аренский.

– Папаша твой тот еще лжец, – заговорил Вячеслав Маркович. На его лицо падал свет фонаря и я хорошо видела его змеиную улыбку. – Обещал через час быть, но видимо семьей он не очень-то дорожит.

– Что вы имеете ввиду? – поинтересовалась я, потому что действительно не понимала о какой семье идет речь. Уже пятнадцать лет как у нас нет никакой семьи, но может быть Аренский не в курсе?

– Мать твоя из-за него умерла, – пояснил Вячеслав Маркович, а меня сильно затрясло.

– Он ее убил? Никогда не поверю в этот бред.

– Конечно, он. Не собственными руками, но косвенно причастен. Я надеялся, что когда он узнает о потере любимой, обязательно примчится выяснять кто это сделал. Я был уверен, что он не поверит в то, что она умерла своей смертью. Но он даже на похороны не явился.

– Так это вы убили ее? – ахнула я и из моих глаз брызнули слезы. – За что?

– У отца своего спрашивай. Был бы он посговорчивее, глядишь, жива бы осталась. Вот сейчас твоя судьба решается, а он где?

– Да здесь я, не ори!

Я повернула голову и увидела отца, который стоял в дверном проеме, держа руки в карманах. Сначала я испытала радость, потом злость, но все это очень быстро сменилось страхом.

– Ох, а вот и старый друг нарисовался! Так я и думал, что стоит присмотреться к девчонке и ты не замедлишь появится! – пропел Аренский, расплываясь в фальшивой улыбке.

– Отпусти девчонку! И мы поговорим! – предложил отец, доставая из-за пояса пистолет.

– Девчонка останется здесь. А поговорить можно. Отчего бы не поговорить?

– Ты, наверное думаешь, что пристрелив меня, что-то выиграешь?

– Ты болтаешься у меня под ногами. Долго же я ждал, когда ты появишься в городе. Даже к жене на похороны не явился. Где мои деньги, Кирилл? – убирая улыбку, спросил он.

– Какие деньги? Ты сам виноват в своих проблемах.

– Советую тебе убрать пистолет. А то явятся мои ребята случайно и ляжешь ты туда, где должен лежать уже пятнадцать годков.

– Отпусти мою дочь. Как только она уедет – будем разговаривать.

Аренский не успел ничего ответить, потому что в этот момент прогремел оглушительный выстрел. Я поспешно спряталась за бетонной колонной и, зажмурившись, усердно молилась, чтобы мой отец не пострадал. Интересно, кто стрелял? Если бы это сделал мой отец, я бы заметила, но до того как спрятаться, я видела, что он и сам был удивлен. В помещении стоял оглушительный звон выстрелов и я поняла, что здесь собралась большая толпа. Выстрелы доносились из разных углов, на мгновение сменяясь нецензурной речью. Я решила, что нужно выбираться отсюда как можно быстрее и побежала вглубь завода. В кромешной темноте я совершенно не ориентировалась и постоянно натыкалась на углы. Я споткнулась и на что-то налетела, только через несколько секунд осознав, что передо мной мужчина. Я истошно заорала, а неизвестный закрыл мне рот рукой и потянул куда-то в сторону. Через пять минут мы оказались на улице и я заметила свет фар. Мужчина настойчиво нес меня в машину, все еще зажимая мне рот ладонью. Я перестала кричать и теперь только брыкалась и размахивала руками. Неизвестный поставил меня на ноги возле машины, я пригляделась и начала сползать на землю.

– Залазь уже быстрее, дура! – крикнул он и я мгновенно подчинилась. Макс завел машину и поспешно тронулся с места.

– Ты как здесь оказался? – завопила я.

– Приглядывал за тобой, – спокойно пояснил он. – Ну и отожгла ты, конечно, в баре.

– Ты был там? – еще больше удивлялась я.

– Был. Твой отец, видимо, не очень тобой дорожит, раз даже не внял моему совету. Я надеялся, что он умнее и отправит тебя подальше из этого города.

– Так это ты оставил ему записку на машине?

Макс согласно кивнул.

– Что ты имел ввиду, когда написал «Или история с женой тебя ничему не научила?»

– Ты ведь сама говорила, что подозреваешь, что твою мать убили, – серьезно пояснил Макс.

– Теперь я это точно знаю. Это сделал Аренский, – я еще раз печально вздохнула и попыталась остановить непрошенные слезы. – Слушай, а кто стрелял?

– Дружок твой – Бубанов. Какой же придурок, все-таки.

– Из чего он стрелял? – хмыкнула я. – Из пальца?

– Он двоих охранников скрутил и оружие забрал. Побежал тебя спасать, – улыбнулся Макс. – Он тебя любит, – сделал он заключение, а я оторопела.

– А ты? – брякнула я, не подумав.

– Ты ведь не хочешь слышать ответ, правда? – тихо спросил Макс, покосившись в мою сторону. Я согласно кивнула и почувствовала как в горле с устрашающей силой разрастается большой ком. Глаза защипало от обиды и я в очередной раз попрекала себя за длинный язык. Кто меня заставлял задавать этот вопрос? Сама нарвалась. Так бы жила и дальше тешила себя иллюзиями, что я для Макса хоть что-то значу, а теперь никакой надежды не осталось. Что ж я за дура-то такая? Отдалась мужику через две недели и мечтаю о большой взаимной любви. Наверняка у Макса таких дур как я целый вагон…

– А что Бубанов говорил про какую-то твою большую любовь под названием «Макс»? Это он меня, что ли, имел ввиду? – поинтересовался Стахов.

– Ты не только следил за мной, но еще и подслушивал? – усмехнулась я, ощущая, что мне все еще тяжело говорить.

– Случайно услышал.

– Не обращай внимания. Бубанов вообще любитель приукрасить, – отмахнулась я, а Макс улыбнулся.

– Надо же. А я уже уши развесил.

– Да брось, – улыбнулась я и замолчала.

– У тебя есть телефон? – спросил Макс.

– Есть, – удивилась я и протянула ему мобильник.

– Выключи.

– Зачем? – не понимала я.

– По нему тебя могут отследить.

– Но…

– Выключай, говорю, – почему-то разозлился Макс и я поспешила выполнить его просьбу. Через полчаса мы подъехали к одному из домов новостроек и Макс помог мне вылезти из машины.

– Куда мы приехали? – спросила я, хотя мне было совершенно все равно. Макс рядом и пусть утром все может измениться, но главное, что сейчас он со мной и держит меня за руку.

– Ко мне, – бросил он через плечо и потянул меня в подъезд.

Квартира Макса оказалась на третьем этаже и этот путь показался мне вечностью. В квартире я оказалась в наполовину расстегнутом платье, а Макс – в полностью расстегнутой рубашке. Добраться до комнаты мы не успели, поэтому любовным ложем нам стала большая длинная полка шкафа в прихожей.

Я пыталась отдышаться, а Макс, одев брюки и застегнув ремень, устремился на кухню. Кухней ее можно было назвать только потому что здесь стояла серебристая газовая плита, а вот стену снесли, объединив таким образом кухню и единственную комнату в квартире. Я проследовала за ним и выхватила из его рук бутылку виски (не знаю почему, но этот напиток чем-то притягивал Макса), сделала пару глотков и вернула бутылку хозяину.

– Ты действительно дочь Бонзы? – почему-то загрустил Макс.

– А ты еще до сих пор этого не понял? – улыбнулась я, но Макс промолчал. – Что будем делать дальше? – вздохнула я.

– У самой какие мысли на этот счет? – продолжал грустить Макс, даже не взглянув в мою сторону. Я решила не терять времени даром. Пусть я для него ничего не значу, но я совершенно не хотела бы провести ночь с любимым в пустой болтовне. Я стремительно прижалась к Максу и потянула его на диван.

***

Утром я проснулась от того, что кто-то громко тарабанил в дверь. Я зло выругалась, потому что ненавидела, когда кто-то нарушал мой сон, потерла глаза и громко позвала Макса. Ответом мне была тишина. Я повертела головой и поняла, что Макс в очередной раз сбежал. Хотя куда ему сбегать, если я нахожусь в его квартире. Скорее всего уехал ненадолго по делам.

Я оторвалась от своих мыслей, когда в дверь опять постучали. Я на цыпочках подошла к двери, заглянула в глазок и обомлела. На лестничной клетке стоял Алексей и громко матерился.

– Лера, открой дверь, черт тебя дери!

Я вернулась в комнату и хмуро осмотрела свое платье. Выглядело оно ужасно: помятое, одна бретелька безнадежно оторвана… Я завернулась в простыню и поспешно открыла дверь.

– У тебя мозги есть? – закричал Алексей. – Чего дверь не открываешь?

– Как ты меня нашел? – ошарашено спросила я.

– Ты пьяная опять, что ли? Ты же мне сама SMS прислала с адресом и попросила забрать.

– Я?

– Как ты здесь оказалась?

Я уже ничего не соображала, но понимала только одно: сообщение Бубанову отправил Макс. Но зачем?

– На машине приехала, – сказала я первое, что пришло в голову. – А ты знаешь кому принадлежит эта квартира? – нахмурившись спросила я.

– Знаю. Касьянову.

– Какому еще Касьянову?

– Ты не протрезвела еще? Ты хоть помнишь как оказалась здесь? – злился Алексей. Я кивнула, но промолчала. Это что же получается? Квартира вовсе не принадлежит Максу? А кому тогда? И откуда у Макса ключи?

– Касьянов Николай Тимофеевич, восемьдесят три года, инвалид великой отечественной, – вздохнул Леша. – Откуда ты его знаешь?

– Не знаю я его, – покачала я головой.

– Ну да, – хмыкнул Бубанов. – А в его квартире ты через форточку оказалась. Давай собирайся. Я сегодня отца похоронил, даже на поминки не поехал, поэтому будь добра, пошевеливайся!

Я поспешно натянула на себя порванное платье, надеясь, что Алексей этого не заметит. Но мои надежды в очередной раз не оправдались. Бубанов брезгливо осматривал мой внешний вид, но вопросов не задавал. Я была уверена, что он еще спросит о том, как я оказалась в квартире неизвестного Николая Тимофеевича. Главное, чтобы моему отцу ничего не рассказал, а от Бубанова я смогу отвертеться.

В доме Бубанова было большое скопление народа. Алексей завел меня через черный ход, но проходя мимо гостиной я смогла оценить количество присутствующих. Я быстро поднялась на второй этаж, распахнула дверь комнаты и протяжно простонала. В кресле сидел мой отец, бледный как полотно и заметно раздраженный. Он взглянул на меня и побледнел еще больше, хотя мне казалось, что больше уже некуда.

– Лера, что с тобой случилось? – ахнул он, подскакивая ко мне.

– С ветераном зажигала, а вы волновались, – едко бросил Бубанов, стоя за моей спиной, но когда я повернулась, чтобы дать ему словесный отпор, он уже вышел из комнаты, предусмотрительно закрыв за собой дверь.

– С каким еще ветераном? – разозлился мой отец. Теперь его лицо быстро краснело от возмущения.

– Пап, давай потом поговорим, – вздохнула я и направилась в ванную.

Когда я спустилась вниз, в гостиной за огромным столом обнаружила только Алексея, который смотрел в одну точку, избегая разговоров, и еще пятеро гостей. Моего отца среди них не было. Оно и понятно. Раз они были врагами с Павлом Анатольевичем, то и за поминальным столом ему делать нечего. Я опустилась на стул недалеко от Алексея, а он, презрительно меня осмотрев, громко фыркнул. Я понуро опустила голову и принялась за еду. Уплетать мясо за обе щеки в такой скорбный момент было верхом неприличия, что я и обнаружила во взглядах присутствующих, но мне было совершенно плевать на их мнение. За последние сутки я сильно проголодалась и совершенно не скрывала этого. Гости, обратив внимание на мое нахальное свинство, поспешили откланяться, задержавшись возле выхода и что-то нашептывая Алексею на ухо. Он согласно кивал, а я была уверена в том, что он их совершенно не слушал. Он думал о чем-то своем, только вот о чем – для всех осталось загадкой. Он запер дверь и быстрым шагом вернулся к столу. Облокотился на спинку стула, уперев в нее руки и со злобой на меня посматривал.

– Ты не могла бы вести себя более культурно, раз уж находишься в моем доме? – грубо спросил он.

– С каких это пор тебя начало интересовать мнение других? – переспросила я с набитым ртом. Алексей лишь покачал головой и уселся на стул.

– Удалось что-нибудь узнать? – поинтересовалась я.

– Много чего. Тебя это не касается.

– А что вчера произошло? Ведь это ты стрельбу начал? – брякнула я, но быстро замолчала, сообразив, что чуть не выдала Макса.

– Откуда ты знаешь? – нахмурился Леша. – Ты не могла этого видеть.

– Но увидела, – улыбнулась я.

– Мне интересно, как ты все-таки оказалась в квартире Касьянова? Там живет какой-то твой дружок? – лукаво спросил Бубанов.

– Да, – кивнула я, а Алексей насторожился. – Касьянов Николай Тимофеевич. Восемьдесят три года, ветеран войны, – ответила я, с улыбкой откидываясь на спинку кресла. Бубанов вновь покачал головой.

– Когда ты только поумнеешь, – выдал он.

– Приехали, – ошалела я. – Кто бы говорил. Ты зачем вчера начал пушкой махать?

– А с того, что ни ты, ни Бонза не вышли бы оттуда живыми, к бабке не ходи. Я только одного не могу понять: кто нам помогал?

– В смысле? – напряглась я.

– С твоим отцом мы были за колонной вместе, но кто-то помогал с другой стороны и нам удалось уйти.

С каждым словом меня начинало передергивать, потому что я прекрасно знала кто был этим помощником. Но говорить в слух я этого не стала. Все-таки очень интересно как Макс оказался на заброшенном заводе и почему стал помогать. Я решила наведаться в ту квартиру, где провела ночь, поэтому поднялась и направилась к выходу.

– Далеко собралась? – поинтересовался Леша.

– К подруге.

– Я отвезу тебя, – твердо сказал он и пошел следом за мной. К такому повороту я была совершенно не готова, потому что не собиралась пока никому рассказывать о Максе. А вопросы о том, почему я еду в эту квартиру, обязательно поступят. Я резко развернулась и уперла руки в бока.

– Ты мне кто, отец родной, чтобы меня контролировать? – грозно спросила я.

– Если хочешь, можем ему позвонить и он сам тебя отвезет, – улыбнулся Бубанов и достал мобильный телефон. От такой перспективы меня заметно перекосило и я громко вздохнула.

– Хорошо. Едем, – отозвалась я, думая как бы мне избавиться от настойчивой компании.

Весь путь я старалась поддержать непринужденную беседу, замечая, что Алексей слишком разговорчив. Видимо, пытается хоть чем-то заполнить боль сегодняшнего дня. В какой-то момент мне стало его жаль, но я быстро взяла себя в руки. Какое мне дело до Бубанова, если в моей собственной жизни творится не понятно что. Мы проехали мимо большого мемориального памятника и я поняла, что тянуть больше нельзя. Нужно как-то избавиться от Алексея. Я глубоко вдохнула.

– Слушай, а купи мне мороженое? – улыбнулась я. Алексей не почуял подвоха, остановился возле супермаркета, вышел из машины и направился к дверям. Я блаженно улыбнулась, отметив, что Алексей мне чересчур доверяет, поэтому даже оставил ключи в замке зажигания. Я быстро пересела за руль и рванула со стоянки. Самое главное, чтобы ментов не было. Хотя второй раз мне может не повезти. Главное, не думать об этом и надеяться на лучшее. Через пять минут я кружила во дворах новостроек и наконец отыскала нужный дом. Нашла место на парковке и покинула машину. Я быстро поднялась на третий этаж, перескакивая через ступеньку, напрочь позабыв о лифте. Я позвонила в нужную мне квартиру и через несколько секунд моему взору предстал совершенно седой мужчина, по возрасту подходивший под описание Касьянова. Я замерла, не зная что придумать.

– Вы ко мне? – улыбнулся Николай Тимофеевич. Я согласно кивнула, хотя проще было сказать, что я случайно ошиблась дверью.

– Проходите, – сказал старик, но я отказалась.

– Скажите, вы Стахова Максима не знаете?

– Нет, – покачал старик головой. – А кто это?

– Извините, я наверное ошиблась, – пробормотала я и уже повернулась, чтобы уйти.

– Дочка, что случилось-то? На тебе лица нет, – заботливо поинтересовался Касьянов. Я решила использовать еще одну попытку, но понимала, что она ни к чему меня не приведет.

– А вы вчера дома были?

– Нет. Я эту неделю у сына жил. Он в соседней области живет. Приехал час назад, – открыто отвечал Николай Тимофеевич. Я печально усмехнулась. Вот была бы потеха, если бы Касьянов обнаружил меня в своей квартире в неглиже. Хотя Макс наверное это просчитал, поэтому и отправил Бубанову сообщение. Меня сильно затрясло от обиды, я не удержалась и заплакала. Сбежала вниз по ступенькам, даже не потрудившись попрощаться со стариком, и быстро запрыгнула в машину. Слезы текли по щекам, а я громко материлась. Ну только попадется мне этот Макс на пути! Не знаю, что я с ним сделаю! Но в глубине души я прекрасно понимала, что я ничего не сделаю, кроме как упасть в его объятия. От этой мысли мне стало еще обидней, но я вытерла слезы, завела машину и поехала к супермаркету, где оставила Бубанова.

Алексей стоял на парковке с мороженым в руках, ужасно злой и тяжело дышал. Я перелезла на соседнее кресло, даже не потрудившись выйти и сделать это как все нормальные люди, и уставилась в окно. Бубанов развернулся, подошел к урне и бросил в нее мороженое, затем вернулся, залез в машину и, ни слова не говоря, тронулся с места. Мы подъехали к дому Бубанова и на пороге, нос к носу, столкнулись с моим отцом. Он сидел на крыльце и лениво курил. Потом не спеша поднялся и со всего размаха ударил меня ладонью чуть ниже спины. Я взвизгнула и поспешно спряталась за Алексея.

– Что ты делаешь? – завизжала я, обращаясь к отцу. Он продолжал молчать, откуда-то из-за спины извлек длинную хворостину и пошел на Алексея. Бубанов с улыбкой отстранился, открывая моему отцу доступ ко мне. Папа несколько раз полоснул меня хворостиной, прицеливаясь в районе моего важного мягкого места, но мне удалось увернуться, отчего удар пришелся по рукам. Я бегала по всему двору, истошно вопя, с криками: «Помогите!», но на помощь мне никто не спешил. Алексей стоял в сторонке, курил и злорадно ухмылялся. Наконец моему отцу это надоело, он вернулся к крыльцу, уселся на ступеньки и закурил.

– Что на тебя нашло? – сиротливо пробормотала я, потирая руку. На ней красовался огромный красный рубец, который ужасно горел.

– Я понимаю, что мать твоя тебя жалела, но дед-то твой был мужиком. Мог бы взяться за твое воспитание. Совсем обнаглела, – рычал отец.

– Меня любили, в отличие от тебя. Мог бы сам меня воспитать, а не шляться неизвестно где, – в ответ рявкнула я. Отец обалдел от такой наглости и пошел красными пятнами.

– Где шаталась всю ночь? – взревел он.

– Убежала, куда глаза глядели. А что ты предлагаешь? Думал, что я буду стоять под пулями? Вы уже вообще с ума посходили.

Отец растерялся, пытаясь что-то сказать, но, не найдя подходящих слов, закрыл рот и вновь закурил.

– Сегодня вечером едешь к тетке в Краснодар, – твердо сказал он, а Бубанов еще больше растянул рот в улыбке.

– Сегодня вечером я возвращаюсь домой и завтра еду на занятия. Вашими стараниями меня из института попрут, – отрезала я и направилась в дом.

– Мне нужно уехать из города на пару дней, поэтому я не могу оставить тебя здесь одну, – крикнул в след отец.

– Уезжай со спокойной душой. Жила ведь как-то двадцать два года и еще проживу, – буркнула я и захлопнула дверь. Но уходить не спешила, прислонила ухо к двери и начала подслушивать.

– Леш, поговори с ней, может она хоть тебя послушает, – говорил папа. – Ты-то хоть понимаешь, что ей опасно здесь оставаться? Аренский сделает все, чтобы ее найти.

– Кирилл Петрович, я не скажу, что сильно уважаю вас, но поймите меня правильно. Лера – своевольная девушка, ее не переубедить. Если только связать и насильно отправить, – отвечал Алексей. Голоса стихли и я решила, что продолжения не будет. Бубанов совершенно прав. Ни один поезд не увезет меня отсюда!

Ближе к вечеру я услышала громкие мужские голоса и спустилась на первый этаж. В гостиной в кресле сидел Алексей, а рядом красовались четверо парней. Двое из них стояли ко мне спиной и я отчетливо видела что находиться у них за поясом. Бубанов громко распинался, давая им четкие указания. «Значит Алексей решил охрану призвать», – подумала я. Что ж, это его дом, если ему так спокойнее, пусть делает, что хочет. Я вернулась в комнату и уставилась в телевизор. Вскоре мне это наскучило, потому что по телику показывали либо новости, либо сентиментальные женские сериалы. Новости я не смотрела принципиально, зная, что там не говорят и половину правды, да и сериалы мне были неинтересны. В фильмах всегда показывают красивую, яркую любовь, но я по собственному опыту знала, что в жизни все далеко не так хорошо. Я вновь покинула комнату и начала слоняться по второму этажу. Меня привлекла неплотно закрытая дверь библиотеки, я не удержалась и вошла внутрь. В комнате горел свет, сейф был распахнут, я подошла и заглянула внутрь. Несколько пачек долларов и рублей, какие-то бумаги и большая печать. Я вернулась к книжным полкам и решила подобрать для себя какую-нибудь интересную книгу. Остановилась на Канте «Критика чистого разума» и уже собиралась вернуться в свою комнату, как заметила, что один из книжных шкафов неплотно прижат к стене. Я несильно потянула его за полки и, к моему величайшему изумлению, шкаф легко поддался, открывая доступ в темную комнату. Не дом, а чертовщина какая-то. То мою мать изображают на портрете в виде ведьмы, теперь эта комната. Любопытство меня пересилило и я поторопилась найти выключатель. Пошарила рукой по стене и на левой стороне обнаружила маленький рычаг, поднятый вверх. Я потянула его вниз и в ту же секунду в комнате вспыхнул свет. Я быстро осмотрелась и в первую секунду подумала, что сплю. Все стены были увешаны разного вида оружием: от ножей, кинжалов и топоров до автоматов и винтовок. В центре стоял небольшой стол, на котором красовались необъятного количества пачки денег и стопка бумаг с какими-то печатями. Я несколько раз покружила по комнате, прикидывая откуда у Бубанова такой арсенал, затем сняла со стены внизу пистолет с глушителем и спрятала под толстовку. В тот момент я не очень соображала зачем я это делаю, но знала, что в моей ситуации пистолет не помешает. Я нашла патроны, сунула два коробка в карманы джинс, выключила свет и вышла из комнаты. Только я вернула полку на место, как сзади послышался голос.

– Что ты здесь делаешь? – я повернулась и увидела Алексея, который пристально на меня взирал и заметно хмурился.

– Вот, решила почитать, – как можно спокойнее произнесла я и потрясла книгой перед его носом. Бубанов продолжал хмурить брови, а я резво выскочила из библиотеки. Вернувшись в свою комнату, я заперла дверь, извлекла из-под толстовки пистолет и спрятала его под подушку.

***

Я выходила из душа, вытирая мокрые волосы полотенцем, когда дверь моей комнаты распахнулась и на пороге возник Богдан во главе с Аренским.

– Поехали, – рыкнул Богдан, а меня повело в сторону от неожиданности. Где же хваленая охрана Бубанова? Спят, что ли? Я подняла голову и без паники посмотрела в глаза Аренскому.

– А мне можно хотя бы одеться? Или предлагаете в халате ехать? Не спорю, уже заметно потеплело, но ночи все еще холодные, – спокойно говорила я.

– Много болтаешь, – холодно улыбнулся Вячеслав Маркович. —Одевайся.

– Я, конечно, барышня без комплексов, но не могли бы вы выйти?

– Богдан подождет тебя за дверью. И смотри без глупостей, – строго проговорил Аренский и покинул комнату. Вот уж к чему я не была готова, так это к встрече с такой персоной. И как назло моего отца нет в городе. Если бы я была поумнее, уже давно была на полпути в Краснодар. Я отбросила все грустные мысли, сообразив, что такими размышлениями делу не поможешь, и начала быстро одеваться. Оделась я минуты за две, но была одна проблема. Пистолет с глушителем совершенно не хотел залазить под джинсы и сильно торчал с левой стороны. Я негромко выругалась и открутила глушитель, спрятав его под подушкой. Затем вновь попыталась засунуть пистолет под джинсы, но мне все равно не везло. И что за мода такая на узкие штаны? Совсем некстати!

С горем пополам мне все-таки удалось запихнуть пистолет под левую штанину, но она продолжала предательски торчать. Отбросив кроссовки, я натянула на себя замшевые сапоги без каблуков, которые удачно скрыли мое снаряжение. Только вот погодка совсем не подходила для таких сапог. Хотя мужчины обычно не обращают внимания на такие мелочи. Думаю, я могла бы хоть резиновые сапоги надеть, они все равно не заметят. С надеждой в душе, я спустилась вниз, заранее перекрестившись. В гостиной стояла ужасная картина: лицо Алексея было залито кровью, а руки связаны за спиной. Двое охранников сидели связанные, спинами друг к другу, а еще двое лежали возле порога и по их виду можно было смело сказать, что на пост они в этот день заступили зря. От такого зрелища меня сильно затошнило и я поспешно отвернулась, стараясь переключить мысли на что-нибудь другое.

– Почему на меня кандалы не одеваете? – мрачно спросила я, глядя на Аренского.

– Да что ж мы, звери какие-то, на девушку наручники одевать? – чувственно разулыбался Вячеслав Маркович.

– Да вы похуже зверей будете, – грубо бросила я, не отводя от него взгляд.

– А ты, дочка, мое терпение не испытывай, – посоветовал он. – А то я могу обидеться. А от обиды, сама знаешь, какие мысли не хорошие могут в голову придти.

Нас с Алексеем выволокли из дома и рассадили по разным машинам. То что меня везут в дом Аренского – понятно, но вот куда везут Алексея? Какая необходимость была размещать нас по разным машинам? За весь путь я не произнесла ни слова, впрочем от меня этого и не требовали. Мой враг, убийца моей матери, сидел рядом со мной на заднем сиденье и я ничего не могла сделать. Больше всего на свете мне хотелось заставить его мучиться, страдать, как страдала я все это время, но понимала, что сейчас что-то предпринимать мне не по силам. В машине, кроме Аренского находились еще двое и по всему было ясно, что силы не равны.

Мы подъехали к дому Вячеслава Марковича, меня вытащили из машины и я с облегчением вздохнула. Из соседней машины вытащили Алексея и повели в дом. Аренский крепко держал меня за руку, мы вошли внутрь и он кивком головы указал мне на широкое кресло. Я нагло схватила с подноса бутылку коньяка и только после этого устроилась в кресле. Сделала несколько глотков, чувствуя, как коньяк обжигает мне горло, но не обращала на это внимания. Мои силы были на исходе, поэтому потребность в спиртном только усилилась. Если будут убивать, так хоть не понимать этого.

– Ты боишься? – хмыкнул Аренский, разжигая камин. Кроме нас в гостиной никого не было и мне оставалось лишь гадать куда увели Бубанова. Хороший шанс пристрелить Аренского, но где гарантия, что я смогу выйти из дома? Здесь толпа охраны и врядли они спустят мне убийство хозяина. Да и человек не бутылка, в него выстрелить не так легко как кажется. Хотя, если вспомнить всю ту боль, которую мне причинил Аренский я даже глазом не моргну.

Все это продолжалось больше получаса: я сидела в кресле, попивая коньяк, а Вячеслав Маркович стоял возле камина и тихо напевал себе под нос.

– Батя, он приехал, – послышался голос Богдана и через секунду он появился в гостиной.

– Пусть заходит. Я не занят, – кивнул Аренский, а Богдан молча удалился. Я прикрыла глаза, прокручивая в голове как мне удастся улизнуть от Аренского в этот раз, как в комнате раздался до боли знакомый голос.

– Что у тебя на этот раз?

Я на миг оторопела и подумала, что ко мне пришло славное животное с пушистым хвостом под названием «белочка», но открыв глаза, комната поплыла передо мной и если бы я в тот момент не сидела, то непременно рухнула бы на пол. Он замер на полуслове с открытым ртом, пораженно на меня взирая. Затем перевел взгляд на Аренского, который стоял к нам спиной, потягивая виски.

– Макс, у меня для тебя есть важное поручение. В моем подвале сейчас находится сын Бубанова и мне позарез нужна одна бумажка с его подписью.

– Хорошо. Приведи его сюда. Попробуем договориться по-человечески, – отозвался Макс.

Я продолжала смотреть на него в упор, но Макс, казалось, приравнял меня к мебели и более ни разу не взглянул в мою сторону. Мне до скрежета в зубах хотелось подскочить к нему и кричать во все горло, что это я, как он мог меня не узнать, не заметить. Как он вообще смеет не обращать на меня внимания, после того, что между нами было. Но я продолжала сидеть в кресле с широко распахнутыми глазами, из которых катились горячие слезы. Макс прошелся по комнате, налил себе бокал виски, повернулся ко мне и..подмигнул! Я растеряно захлопала глазами и желание вцепиться ему в наглую рожу росло во мне с каждой секундой. Он что, издевается надо мной? Какая же я дура! Да у этого человека совершенно нет сердца, если он смеет так поступать с людьми. Странно, что я раньше этого не замечала. Идеализировала Макса, хотя он никогда не скрывал свою натуру и не пытался выглядеть лучше, чем он есть. Это я сама все себе придумала, а теперь страдаю от этого. Я осторожно поднялась с кресла и направилась в сторону кухни.

– Куда? – строго спросил Аренский, даже не повернувшись в мою сторону. Ну и слух у этого проходимца!

– Пойду лимончик порежу. А то больно рожи у всех довольные, – буркнула я и вышла из гостиной.

– Ну что за девочка, а? – донесся до меня голос Вячеслава Марковича.

На кухне сидел здоровенный амбал с пистолетом в руке. Меня судорожно передернуло от его вида, но я продолжила шествие к холодильнику, предусмотрительно держась одной рукой за стену. Я бесцеремонно распахнула чужой холодильник и тихо присвистнула. Чего тут только не было! Но мой взгляд остановился на лимонах, я вытащила целый пакет и положила его на стол. Пошарила по полкам и извлекла огромную тарелку, на которой была нарисована ветка сакуры. Я громко пела, не стесняясь своего фальшивого голоса, и продолжала нарезать лимоны. Затем подхватила тарелку и направилась в гостиную.

– Ты случайно на учете не стояла? – выдал Аренский, очумело поглядывая на большую тарелку. – Ты зачем все мои лимоны порезала?

– Вам что, жалко? С таким доходом как у вас, лимоны можно жевать пять раз в день и запивать лимонным соком, – спокойно ответила я, устраиваясь в кресле. Я покосилась на Макса и отметила, что он едва сдерживается, чтоб не расхохотаться. Мне же в этот момент было совершенно не до смеха. Наоборот, мои нервы были на пределе и меня ужасно трясло. Я не знала, чем закончится сегодняшний день и старалась об этом не думать. Но мысли все равно ползли в мою голову, окутывая страхом все тело.

Через десять минут в комнате появился Богдан, держа под руку Алексея. Бубанову позволили умыться, но вид его оставлял желать лучшего.

– Этому нельзя лимоны, – покачала я головой. – Посмотрите, его и так жизнь побила.

– Заткнись, – рявкнул Богдан.

Алексея усадили в кресло напротив меня и я любезно протянула ему бутылку коньяка. Он с трудом улыбнулся и отхлебнул несколько глотков. Все наблюдали за нашими немыми жестами и терпеливо молчали.

– Надо было все-таки к тетке уезжать, – все еще улыбаясь, хмыкнул Леша.

– Да, – кивнула я. – У них уже тепло. А то я бледная как поганка. По нашей погоде не очень-то позагораешь.

– Хватит, – грозно сказал Аренский и наступила тишина. Я посмотрела на Макса, но он упорно избегал смотреть в мою сторону.

– Значит так, – вновь заговорил Вячеслав Маркович. – Твой отец должен мне большую сумму денег. Но как известно проценты растут, поэтому я хочу участок земли в Гусево, который принадлежит тебе.

– Ошибаетесь, – продолжал улыбаться Леша. – Мне ничего не принадлежит. Я еще не вступил в права наследования.

– За дурака меня держишь? – хмыкнул Аренский. – Павел переписал все имущество на тебя еще пять лет назад. Так что не дури. Подписывай.

Богдан сунул Алексею в руки авторучку и какую-то бумагу. Я сидела словно пришибленная и не знала как мне реагировать на все это. Ясное дело, что Алексея убьют как только он подпишет эту чертову бумажку. Но где гарантия, что его не убьют, если он откажется? Алексей демонстративно бросил документы под ноги Аренскому, продолжая взирать на него свысока.

– Ты, парень, совсем ничего не боишься? – терял терпение Аренский. —Ты ведь знаешь, что я смогу из без твоего согласия забрать себе эту землю, так почему бы нам не решить все мирным путем?

– Мирным? Считаешь, оттяпать десять гектаров земли – это нормально?

– Зачем тебе эта земля? У тебя и без нее хватает чем владеть. Подписывай и поедешь домой.

– Ищи дурака, – хмыкнул Леша. – Думаешь, я не догадываюсь, что Стахов здесь делает?

– Значит не хочешь по-хорошему? – спокойно спросил Аренский.

– Не вижу ничего хорошего, – настаивал Алексей. Вячеслав Маркович еще несколько минут пристально взирал на него, после чего развернулся к Максу.

– Увози, – махнул рукой Аренский, наливая себе добрую порцию виски. Богдан схватил за руку связанного Бубанова и повел к выходу. Макс отправился в след за ними, задержавшись у двери. Повернулся, приложил указательный палец к губам и поспешно вышел, тихо прикрыв дверь. Я продолжала сидеть, совершенно растерявшись, потому что не понимала, что Макс хотел мне сказать этим жестом.

– Это вы убили Павла Анатольевича? – подала я голос, обращаясь в Аренскому.

– Не я, – улыбнулся он. – Богдан.

– А адвоката за что?

– Какого еще адвоката? – нахмурился Вячеслав Маркович.

– Григорьева.

– Не знаю никакого Григорьева, – покачал головой Аренский. —Слышал, конечно, но лично не знаком. А что с ним?

– Его убили в тот же вечер, что и старшего Бубанова, – пояснила я, совершенно не веря в то, что Аренский не причастен.

– Почему ты решила, что это я? Если бы я раньше узнал, что Бубанов уже давно все на сына переписал может и не трогал бы его.

– Какая же вы сволочь, – в сердцах бросила я.

– Не нарывайся! Иди лучше спать.

– Я хочу домой, – пискнула я.

– Это маловероятно. Все, иди.

Я поднялась и пошла в отведенную мне комнату на первом этаже. Прошлась несколько раз из угла в угол и, не раздеваясь, упала на кровать. Как же мне выпутаться отсюда? В доме Аренского столько охраны, что я даже не представляю как отсюда можно выйти не замеченной. Охранники сидят в каждом углу, но может ночью все изменится. Должны же они когда-то спать. Мне, естественно, не спалось и я ждала наступления темноты. Ужасные картины крутились в моей голове и не давали покоя. Интересно, куда Макс повез Бубанова? Неужели Аренский приказал его убить? Не могу в это поверить! Макс не сделает этого. Я все видела и сразу смогу указать на него. Если Алексея убьют, то и меня уберут как ненужного свидетеля. От такой мысли мне стало плохо и комната качнулась в моих глазах. Неужели меня убивать тоже будет Макс? Врядли. Скорее всего Богдан. А Леша так и не узнал, кто убийца его отца. Почему я не подумала взять с собой мобильный телефон? Позвонила бы отцу. Вот уж он порадовался бы. Но у меня сейчас хотя бы есть с собой пистолет. Все мои мысли в тот момент, когда меня увозили из дома Алексея занимал пистолет и как его надежнее спрятать. Разве тут было до телефона? Знает ли мой отец, что я опять попала в руки Аренского? А если не знает, как я ему сообщу? Мой отец не дурак и не обнаружив меня в доме Алексея, сразу поймет куда я делась. Главное, чтобы не было поздно. Я погрузилась в свои мысли настолько глубоко, что не заметила как заснула.

Утром я проклинала себя за то, что ночью не предприняла ничего, чтобы выбраться отсюда. Я лежала в постели и совершенно не собиралась покидать комнату. В половине двенадцатого раздался стук в дверь.

– Ты уже проспала завтрак, – услышала я за дверью голос Богдана.

– Я на диете, – отозвалась я.

– Дура ненормальная. Ты себя в зеркало видела? Какая диета?

– Отвали!

– Ну и черт с тобой, – крикнул Богдан и в ту же секунду за дверью послышались удаляющиеся шаги.

Я нехотя поднялась, приняла душ и вновь улеглась на кровать. Пусть дверь выбивают, но я из комнаты не выйду. Глупость, конечно, но видеть этих придурков мне совершенно не хотелось.

В три часа дверь распахнулась и на пороге показался сам господин Аренский с улыбкой до ушей.

– Мне сказали ты голодовку объявила, – весело сказал он.

– А я смотрю лимоны вы на помойку выбросили, – усмехнулась я.

– Дерзишь, – продолжал улыбаться Аренский. – Выпить хочешь?

– Что это на вас нашло средь бела дня? Праздник, что ли, какой?

– Наоборот. За упокой души.

– Чьей? – начала заикаться я.

– Дружка твоего несговорчивого, – весело ответил Вячеслав Маркович.

Меня вновь конвульсивно передернуло и я крепче прижала к себе подушку. Слезы текли ручьем и я не старалась их скрыть. Значит Макс все-таки сделал это. Получается следующая я. Интересно, когда это произойдет: завтра или может даже сегодня. Я громко закричала и заметалась по кровати. Я не стеснялась в выражениях и проклинала вслух Макса, Аренского и всю его шайку. Вячеслав Маркович пораженно наблюдал за моим буйством, затем подошел и сильно дернул меня за руку, отчего я упала на пол и затихла.

– Ну точно психованная, – серьезно сказал Аренский, присаживаясь передо мной на корточки.

– Зачем вы это делаете? – шепнула я, глядя ему в глаза.

– Знаешь, детка, в этой жизни каждый за себя. И если не ты, то тебя. Запомни это, – медленно и так же серьезно пояснил Вячеслав Маркович.

– Меня вы тоже убьете?

– Все зависит от твоего отца.

– У него нет такого имущества, как у Бубанова, – пробормотала я.

– Это не в твою пользу, – хмыкнул он.

– А маму мою кто убил? Тоже Богдан?

Аренский молчал и я поняла, что он не ответит на этот вопрос. Он тяжело вздохнул, поднялся и вышел из комнаты.

Весь день я просидела в своей комнате. Меня это ужасно угнетало, а желудок предательски урчал, но я продолжала настойчиво сидеть на постели. В семь часов вечера в мою комнату вновь заявился Аренский и дал указание собираться. На мои вопросы куда мы едем, он упрямо молчал, но завидев, что я отбросила джинсы в сторону и опять улеглась на кровать, не выдержал.

– Если ты не поедешь – останешься круглой сиротой, – грозно сказал он.

– Что вы имеете ввиду? – занервничала я.

– Только то, что у меня свидание с твоим отцом.

Я резко вскочила с постели, схватила свои вещи и побежала в ванную. Я собралась за пять минут и на этот раз мне очень везло. Пистолет легко залез под джинсы, я натянула сапоги и вышла в комнату. Аренский поднялся.

– Едем, – удовлетворенно кивнул он и направился к выходу.

***

Через сорок минут мы подъехали к какому-то заброшенному дому. Всю дорогу я смотрела по сторонам и смогла заметить, что мы не далеко от города. «Врядли меня здесь убьют», – мелькнула обнадеживающая мысль. Мы находились в десяти километрах от города, а проезжающие потоком по трассе машины смело завидят выстрелы. А если в меня не будут стрелять? Есть множество других способов убить человека. Я вновь осмотрелась по сторонам. Справа стояли частные дома, в трех из восьми которых горел свет. Слева был густой лес, но даже в такую погоду виднелись костры. Выходной день и люди выехали на природу. Это мое спасение. Самое главное, добраться до людей, а потом мне обязательно повезет. С этими мыслями я покинула машину и направилась в заброшенный дом. Он хоть и выглядел плачевно, но в нем было автономное отопление и даже свет. Не то, что на заброшенном заводе… Стоило нам зайти внутрь, как я увидела своего отца.

– Ну что же ты, Славик, дочь мою таскаешь, как котенка какого-то? – улыбнулся мой отец, как только мы вошли в дом.

– Я уже говорил, – хмыкнул Аренский. – Раз женой не дорожил, так может хоть дочь убережешь.

– Ты действительно думаешь, что все в этом городе только по-твоему? – еще больше ухмылялся мой отец, а я начала думать, что он сошел с ума. Разве можно так провоцировать человека, который держит пистолет у виска твоей дочери.

– Ты, Кирилл, давно отошел от дел, но если помнишь – за тобой должок.

– Да ну на, – веселился папа, направляя пистолет в сторону Вячеслава Марковича.

– Пап, ты что! – испугалась я. – А если ты в меня попадешь?

– У твоего отца много лет тренировок, – засмеялся Аренский мне в ухо. Я вцепилась ему в руку, которая сдавливала мне шею, но передвинуть ее даже на миллиметр мне было не по силам.

– А ты, Слава, дурак, раз один сюда пришел, – сказал кто-то из соседней комнаты. Аренский сильно занервничал и резко выстрелил в сторону моего отца. Я решительно прогнулась вниз и отползла за широкий диван. Над моей головой просвистели еще несколько выстрелов. Стоя на четвереньках я видела все, что творится в комнате, но старалась сильно не высовываться. Когда выстрелы стихли, я выглянула из-за дивана и заметила, что мой отец спрятался за шкафом. Кто-то помогал нам из соседней комнаты, но мне так и не удалось разглядеть кто это. В голове мелькнула мысль, что это Макс, но эта мысль сменилась грустью, потому что я понимала, что Макс на стороне Аренского. Я быстро расстегнула сапог и вытащила пистолет. Зарядила его, опять высунула голову из-за дивана и попыталась отыскать место, куда спрятался Аренский. Из-за двери показался рукав его пиджака и я поняла, что достать его будет не так легко. В метре от меня располагалось окно и я решила, что можно попробовать подойти к Вячеславу Марковичу с другой стороны. К моему величайшему разочарованию, окно было плотно закрыто и для того, чтобы его открыть и выбраться на улицу, потребуется лишнее время, которого у меня скорее всего не будет. Другого выхода я не видела, поэтому пару раз глубоко вздохнув, я мысленно обратилась к своей маме, умоляя ее помочь мне силами и позаботиться о моей безопасности. Я резко выдохнула и рванула к окну. Радовало, что на нем не было занавесок, поэтому доступ к нему оказался неограничен.

– Что ты творишь! – послышался грозный оклик моего отца и в ту же секунду вновь раздались выстрелы. Это придало мне еще больше энергии и уже через несколько секунд я перепрыгнула через окно и оказалась на улице. Уверенно сжимая пистолет двумя руками, я шагнула в дом и сразу же заметила Вячеслава Марковича, который стрелял, направляя свой пистолет вглубь комнаты. Мне хотелось многое сказать ему в тот момент, но я понимала, что сильно рискую. Я подняла пистолет и, не задумываясь, выстрелила. Аренский с грохотом упал на пол и в доме сразу же наступила тишина. Меня сильно трясло, а руки были до того ледяными, что казалось кровь навсегда их покинула. Я сползла на пол, крепко сжимая пистолет занемевшей рукой. Через минуту ко мне подлетел отец и отвесил мне звонкую оплеуху.

– У тебя совсем мозгов, что ли, нет? – рявкнул он, но заметив мое состояние, вдруг занервничал. – Девочка моя, с тобой все в порядке?

– Я его убила, – заикалась я. Зубы громко стучали то ли от холода, то ли на нервной почве. Отец прижал меня к себе.

– Зачем ты это сделала, глупенькая… – шептал папа.

– Меня теперь посадят в тюрьму? – продолжала заикаться я.

– Я этого не допущу, – продолжал шептать отец. – Ты из-за меня во все это ввязалась, значит мне и выпутывать тебя из этого.

– Кирилл Петрович, – послышался над нами тихий мужской голос. Мне казалось, что я уже где-то его слышала, но сейчас не могла ничего вспомнить. Передо мной лежал покойник и я не знала как теперь жить дальше. – Нужно убирать его отсюда. Не дай Бог менты явятся или его охрана. Даже не знаю, что хуже.

Мой отец согласно кивнул, поднялся и вошел в гостиную. Я слышала как он с кем-то разговаривает, но ответа не услышала, отчего поняла, что папа кому-то звонит. Я медленно встала на ноги, держась за стену и пошла прочь из дома.

– Лера, постой, – окликнул меня все тот же голос. Я не спеша повернулась и нос к носу столкнулась с Алексеем. Мой рассудок помутился, а в глазах начало двоиться.

– Надолго тебя отпустили? – тихо спросила я, убежденная в том, что Бубанов мне привиделся.

– Откуда отпустили? – не понял он.

– С того света…

– С чего ты взяла, что я должен там быть? – удивился он, а я решила, что окончательно спятила.

– Твоего отца убил Богдан, – по слогам пробормотала я и двинула в сторону выхода.

Я совершенно не помню как добралась до своего дома. Перед глазами все еще стоял Аренский, который приобрел лицо Алексея. Я уже не могла определить где реальность, поэтому решила утром обратиться за помощью к хорошему психотерапевту. В своем доме я обнаружила Сашку, который сидел перед телевизором и что-то жевал.

– Ну вот, еще одно приведение, – буркнула я, направляясь в комнату.

– И давно ты бросила пить? – услышала я Сашкин голос. Из книжек я почерпнула, что когда видишь приведение – нужно молчать, поэтому грозно сверлила Сашку взглядом и ждала, когда он исчезнет. Но даже приведением Сашка оказался очень настойчивым, потому что не собирался никуда исчезать. Я вздохнула.

– Как ты сюда попал? Через замочную скважину просочился? – хмуро спросила я.

– У тебя нервное расстройство на фоне алкогольной зависимости, – пробормотал Сашка в ответ. – А в доме я оказался, как все нормальные люди – через дверь. Еще месяц назад я сделал дубликат ключей, когда ты в первый раз грозилась их отобрать.

– Значит ты настоящий? – еще больше нахмурилась я.

– Э, подруга, ты меня пугаешь, – заволновался сосед.

– Я сегодня видела приведение, – уверенно сказала я. – Чего ты смеешься?

– Ты сходишь с ума, – улыбнулся Сашка, но вид его стал еще более обеспокоенный.

– Скорее всего, – кивнула я, прошлепала в комнату, едва волоча ноги, и улеглась спать.

Утром я проснулась от ужасной головной боли. Медленно встала с постели и пошла на кухню, откуда доносились божественные запахи. Сашка сидел за столом, попивая кофе.

– Ты что, здесь ночевал? – спросила я. Сосед согласно кивнул.

– К тебе сегодня какой-то тип ночью приезжал, – сказал Сашка, а я лишь махнула рукой.

– Не обращай внимания. Это покойник, – пробормотала я, а сосед удивленно вскинул брови. С минуту меня осматривал, после чего кивнул.

– А я-то думаю: кто это мог быть. Ну тогда все верно. Покойники по домам не шастают. Он тебя на улице всю ночь ждал.

– А во сколько это было?

– Как и положено приходить всем покойникам – в три часа ночи!

Я молчала, понимая, что Сашка действительно считает меня сумасшедшей.

– Я сегодня поискал в интернете и нашел тебе специалиста. По отзывам, вроде, хороший дядька. Принимает на дому. Живет через одну остановку от твоего института. Вот адрес…

– Спасибо, – устало улыбнулась я Сашке и, взяв бумажку с адресом, направилась в свою комнату.

– Ты завтракать будешь?

– Нет, аппетита нет…

Я налила себе кофе, устроилась в кресле с маминой фотографией и опять задумалась над смыслом своей жизни. Двадцать один год я жила ни в чем не нуждаясь. С мамой мы были лучшими подружками и никогда ничего друг от друга не скрывали. Каждый вечер мы устраивались на диване и рассказывали друг другу как прошел день. С моим отцом мама развелась когда мне было еще пять лет, он куда-то уехал и по слухам, вроде бы, завел другую семью. С отцом мы очень редко виделись, но когда он находил время для встречи со мной, всегда заметно нервничал и поглядывал на часы. Моя мама никогда не сказала про него плохого слова. Она ставила мне его в пример и повторяла, что их проблемы – это только их дело и меня никак ничего не должно касаться. Говорила, что чтобы ни произошло, он навсегда останется моим отцом и будет сильно меня любить. Мне было очень жаль ее, ведь все, что я имею, благодаря ей. Мама никогда не боялась работы. Почти двадцать пять лет она работала юрисконсультом в агентстве недвижимости и все делала ради меня. Она всегда была готова выслушать меня, понять и, если понадобится, помочь советом. Мы жили вдвоем. Жили как все. Богатства заморского мы не имели, но и бедными нас назвать трудно. Вечера мы проводили вместе, играя в настольные игры, или просто за разговорами. По выходным мы позволяли себе выпить домашнего вина и полночи пели караоке. Мне никогда не было с ней скучно, наоборот, я была счастлива, что у нас дружная семья и мы всегда понимали и поддерживали друг друга.

В апреле прошлого года ничего не предвещало беды. Я уехала в институт, а через два часа мне позвонил мамин начальник и сказал, что мою маму обнаружили мертвой в ее кабинете. Врачи сказали, что у нее оторвался тромб и смерть наступила мгновенно. Тогда я даже представить себе не могла, что во всем этом замешан Аренский, который хотел изловить моего отца, надеясь, что на похороны своей любимой женщины тот точно явится. Но мой отец оказался хитрее и если и присутствовал на похоронах, то это было неизвестно даже мне. Она стала пешкой в чужой погоне за деньгами и теперь ее убийца мертв. Но как ни странно, эта мысль не принесла мне облегчения.

Я отогнала прочь все свои мысли, быстро приняла душ, оделась и отправилась в институт. Не дойдя до него несколько метров, я свернула в другую сторону и уже через две минуты стояла возле девятиэтажного дома с листком в руках. Я посмотрела на окна, приблизительно высчитала где находится квартира номер двадцать три и зашла в лифт. Этажом я все-таки ошиблась, поэтому пришлось спуститься на один пролет вниз. Я подошла к двери и больше минуты раздумывала. Наконец я решилась и постучала в дверь.

– Здравствуйте! Я пришла к Егору Сергеевичу…

– Я вас ждал. Заходите.

Я вошла и осмотрелась. Я ожидала увидеть старого, седого дядьку в белом халате и то, что я увидела меня удивило. Симпатичный, высокий, ухоженный мужчина, на вид лет пятьдесят пять, в коричневых брюках и черной водолазке. На ногах черные домашние тапки. Он совсем не походил на врача…

– Ну что, насмотрелись? Проходите в дальнюю комнату, – сказал он с улыбкой и пошел вперед.

Я сняла туфли, повесила плащ в стенку и прошла за ним.

– Сегодня хорошая погода. Вы шли пешком? – улыбка не сходила с его лица и я подумала, что зря пришла сюда. Чем мне может помочь человек, который меня не знает, да еще и серьезности в нем никакой.

– Вы знаете, я наверное пойду, я спешу…

– Зачем же вы пришли? Вы ведь хотели о чем-то поговорить? Проходите, присаживайтесь… Кофе?

Он протянул мне кружку с кофе, а сам сел на подоконник с чашкой и стал смотреть в окно. Странный тип. Какой из него врач?

–О чем побеседуем?

Побеседуем? Ну что за человек? И что меня принесло сюда? Знаем мы таких врачей. Сами так умеем.

– Мне сказали вы хороший специалист и лечите душевные раны.

– Правда? – опять же с улыбкой спросил он. Я уже перестала обращать на это внимание. – Может расскажете в чем заключается моя помощь вам?

– У меня умерла мама, убили близкого мне человека, а теперь он является мне, как ни в чем не бывало. Еще я разочаровалась в любви… Мне очень плохо. Я очень нуждаюсь в помощи. Выпишите мне какие-нибудь таблетки, капельницы, ну не знаю, хоть что-нибудь, чтобы мне сейчас стало легче.

– Я не выписываю рецептов, – сказал мужчина, серьезно глядя мне в глаза.

– Странно. И как же вы собираетесь мне помочь?

– Я разговариваю с людьми, а капельницы, таблетки – это не ко мне. Может вы мне подробно расскажете все и мы подумаем что вам делать дальше?

– Словом? Разве словом можно вылечить? – я уже поняла, что пришла напрасно и никто, кроме меня самой, ничем мне не поможет. – У вас есть мать?

– Да.

– Так как же вы собираетесь мне помогать, если вы не пережили того, что пережила я? – Я поднялась и направилась к двери. – Знаете, я пойду.

Я нашла на его столе ручку и на бумаге написала свой номер телефона.

– Если у вас будет ситуация, как у меня, позвоните и тогда мы, может быть, поймем друг друга. Я больше не приду, – сказала я и пошла в прихожую одеваться.

– Я буду рад, если вы передумаете… – услышала я, выходя за дверь.

Я медленно шла по дороге к торговому центру и раздумывала как жить дальше. Макс научил меня стрелять, но не научил как жить с этим. Интересно, когда за мной явится полиция? А если мой отец возьмет всю вину на себя? Скорее всего он именно так и сделает, но мне от этого легче не стало. Папа не звонил и я была рада этому. Все его проблемы решились сами собой и теперь он может уехать из города со спокойной душой. Может быть он даже не попрощается со мной. Нам так много нужно сказать друг другу, но одно я знала точно: стоит нам встретиться – мы оба будем молчать, избегая разговоров о прошлом. Странно, но я даже ни разу не сказала ему как сильно его люблю. По моим щекам потекли слезы, я быстрым шагом вошла в торговый центр и устроилась в кафе на первом этаже возле окна.

Я пила вторую кружку кофе и вдруг в толпе на противоположной стороне заметила знакомое лицо. Я быстро достала из сумочки деньги, бросила их на стол и рванула на улицу. Мне повезло – горел зеленый свет пешеходного перехода и я со всех ног бросилась к девушке. Она медленно шла по дороге и не замечала никого вокруг. Я схватила ее за руку. Девушка повернулась и испуганно на меня взглянула.

– Скажите, это вас я тогда видела с Романом Григорьевым? – быстро начала я, боясь, что девушка может закричать и привлечь внимание. Она вновь нахмурилась, присматриваясь ко мне, затем слабо улыбнулась.

– Я вас узнала, – сказала она. – Вы приезжали к моему мужу.

– Да, – улыбнулась я, радуясь ее памяти. – Скажите, полиция нашла убийцу вашего свекра? – спросила я. Аренский сказал, что не причастен к смерти адвоката и мне ужасно хотелось знать кто его убил на самом деле. Не знаю зачем мне это нужно. Скорее всего, чтобы отвлечься от своих проблем.

– Как вас зовут? – спросила блондинка.

– Лера.

– А меня Вика. Вы правда дочь Бонзы?

Я печально улыбнулась.

– Откуда вы знаете?

– Муж сказал, – пояснила Вика и почему-то вздохнула. В ее взгляде было сильное беспокойство, что не ускользнуло от моего внимания.

– У вас что-то случилось? – спросила я. Вика вновь грустно на меня посмотрела и забеспокоилась еще больше.

– Извините. Я лучше пойду, – сказала она.

– Вика, поедем ко мне? Видно же, что с тобой что-то не так.

– Я не могу. Он будет против, – нервничала она.

– Кто?

– Роман.

Я на мгновение оторопела, но вспомнив властный голос Романа Григорьева, поняла, что Вике действительно есть чего бояться. Еще в тот день, когда я разговаривала с ним возле сгоревшего дома, он показался мне странным, но тогда я не придала этому значения, а теперь была уверена, что что-то в этой истории не так.

– Не обязательно ему говорить об этом, – настойчиво сказала я. – Мы ненадолго.

Вика замешкалась, а я решительно потащила ее к стоянке такси. Мы сели в машину и уже через двадцать минут были у меня дома. Сашка, видимо, прирос к моему дивану, потому что опять лежал перед телевизором и что-то жевал.

– У нас еще не вышел закон о тунеядстве? – насмешливо спросила я.

– У меня отпуск, – отозвался сосед с набитым ртом.

– Так почему бы тебе не провести его в своем доме?

– Там скучно.

– Может ты свалишь уже наконец? – рявкнула я. Сосед развернулся, заметно помрачнев, но увидев Вику, широко улыбнулся.

– Что за красотка? – голос его был слаще меда.

– Даже не надейся, – уперла я руки в бока. – Выметайся.

Сашка что-то бурчал себе под нос, одеваясь как можно медленнее и поглядывая на Вику томным взглядом. Я теряла терпение, подскочила к нему и грубо вытолкнула за дверь. Затем повернула ключ в замке и взглянула на свою спутницу.

– Не обращай внимания, – обратилась я к Вике.

– Симпатичный, – улыбнулась она. – Это твой любовник?

– Спятила? Упаси Бог от таких любовников, – буркнула я. – Чего на пороге стоишь? Проходи, садись.

Вика осторожно опустилась на край дивана, прижимая к себе сумочку.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросила я, а Вика согласно кивнула. Я решила, что пора переходить на более слабые напитки, поэтому открыла бутылку красного вина, разлила по бокалам и один протянула Вике. Она залпом осушила бокал и, не стесняясь, подлила себе еще. Я решила, что девушка похлеще меня будет, но в слух ничего подобного не высказала. Я молча наблюдала за тем, как она поглощает вино и терпеливо ждала. Вика неожиданно расплакалась.

– Что с тобой? – растерялась я.

– Я его боюсь, – всхлипнула она.

– Кого? Мужа? – догадалась я, а Вика согласно кивнула.

– Мы женаты почти десять лет, но за последние два года он сильно изменился. Он раньше никогда таким не был, – вновь заплакала она.

– Он тебя бьет?

– Конечно, – легко отозвалась Вика, как будто это было обычным делом. – Два года назад он бросил работу, но продолжал куда-то уезжать. Я не знаю, где он сейчас работает, но мне кажется здесь что-то криминальное.

– Почему ты так решила?

– Когда он вернулся в очередной раз из командировки (это он так говорил, что ездит в командировки), я решила перестирать его вещи, полезла в сумку, а там пистолет! Понятное дело, я сразу с вопросами: что да откуда, а он как закричит: «Дура! Не смей трогать мои вещи!» Вот тогда он первый раз меня ударил. Точнее избил так, что я два дня с постели встать не могла, а он завтраки и ужины требовал. Приходилось вставать и через силу все делать. Боли были адские, но он даже внимания не обращал. Даже ухмылялся злорадно. Я уйти от него хотела, но он вновь избил меня. На этот раз я неделю лежала, но он все-таки вызвал мне врача. Доктору он сказал, что я с лестницы упала, а я не отрицала. Только врач сразу понял, что ни с какой лестницы я не падала, о чем и сообщил Роману. А на следующий день по новостям передали, что врача этого нашли мертвого в ста метра от больницы. Кто-то зарезал его. Убийцу не нашли. Говорят, что ограбление, но мне кажется, что это мой муж его убил.

Пока Вика продолжала свой диалог, волосы на моей голове шевелились, а руки сильно вспотели.

– Ты сказала Роману, что подозреваешь его?

– Да ты что! Я же не дура какая-то. Через две недели я поправилась и он потащил меня на какую-то выставку. Сказал, что там будет важный человек и он хочет с ним познакомиться. Мне было ужасно скучно на том приеме, ведь я никого не знала. Стояла в стороне, попивая шампанское. Потом встретила своего свекра и попросила его увезти меня домой. Аристарх Игоревич тоже не был любителем таких мероприятий, посещал их просто из вежливости. Он привез меня к себе и начал расспрашивать о Романе. Григорьев хорошо знал своего сына и заметив синяк на моей руке, пообещал, что обязательно вправит сыну мозги. Но он не успел даже слова сказать. Когда Роман влетел в дом, сразу начал обвинять нас в том, что мы любовники. Аристарх Игоревич пытался его остановить, но это было невозможно. Рома злился еще больше. Потом он схватил нож и начал бить своего отца. Я громко кричала и просила его остановиться, но он точно обезумел. Схватил меня за волосы и выволок из дома. Затем вынес своего отца, бросил как собаку посередине двора и даже два раза плюнул в него. Потом поджег дом, силой усадил меня в машину и привез домой. Дома он вновь принялся за мое воспитание и сказал, что если я открою рот и кому-нибудь расскажу о том, что видела, он убьет меня, не раздумывая.

– Да он же псих! – выкрикнула я.

Я ошарашено поглядывала на Вику и не могла поверить в то, что она сейчас мне рассказала. Как так можно убить своего отца! У этого парня явно поехала крыша.

– Надо сообщить в полицию, – твердо сказала я.

– Ты что! Он меня убьет! – занервничала Вика.

– Не успеет. Поживешь пока у меня, – заверила я.

Неожиданно раздался звонок мобильного телефона, Вика всполошилась и нервно полезла в сумку.

– Это он, – всхлипнула она и запнулась.

– Вот и хорошо. Скажи, что не вернешься к нему больше. А если будет угрожать, скажи, что в полицию заявишь.

Вика робко ответила и повторила все то, что я сказала ей полминуты назад. В трубке стоял зловещий крик, сменяясь матом, а Вика быстро отключилась.

– Ну вот, – усмехнулась она. – Теперь он меня точно убьет.

– Не бойся. Он тебя не найдет. Врядли он подумает, что ты у меня прячешься.

***

После ужина мы разошлись по комнатам. Не знаю, чем занималась Вика, а я устроилась на диване с книжкой в руках. Для сна время было еще раннее, а книга совершенно меня не увлекла. Я взяла мобильный телефон и набрала номер Светки.

– Привет, пропажа, – радостно воскликнула подруга.

– Меня еще не отчислили? – спросила я, обходясь без приветствия.

– Не-а. Майские праздники на носу, все преподаватели заняты посевом картохи, – отозвалась Светка. – Но ты уже чересчур наглеешь.

– Ох, Светка, у меня такое творится, ни за что не поверишь, – вздохнула я.

– Что-то серьезное? Ты не заболела? – заволновалась подружка.

– Папа мой объявился.

– Ну надо же! – воскликнула она. – Тогда святое дело с отцом побыть. Не переживай, хорошо все будет. Не забудь только на экзамены придти.

– Не забуду, – заверила я и чуть не выронила телефон. В гостиной послышалась громкая возня и истошный Викин крик.

– Что у тебя там происходит? – испугалась Светка.

– Это я телик смотрю, – бросила я и отключилась. Достала из-под кровати тяжелую дедову дубину и осторожно вышла в гостиную. В комнате на полу лежала Вика, закрывая лицо руками, и теперь только жалобно поскуливала. Над ней стоял Роман, разъяренный как раненый зверь, и сильно колотил ее ногами в живот. Я бросилась на него, подняв деревянную дубину как можно выше, но не добежала до него пары шагов, как он резко выставил руку вперед, схватил меня за горло и со всего размаха ткнул носом в стену. Я громко простонала и начала сползать на пол. Из моего носа ручьем хлынула кровь, голова загудела, а в глазах все помутилось. Я едва различала Викин силуэт и пыталась позвать на помощь, но с этим возник ряд проблем. В доме нас было всего двое, поэтому помогать нам было некому, да и единственный звук, который я смогла издать – это протяжный глухой стон. Я прикрыла глаза и начала проваливаться в темноту, успев услышать чьи-то голоса.

Я открыла глаза, почувствовав, что кто-то поливает меня водой. Голова болела с удвоенной силой, я сфокусировалась и увидела Макса.

– Что за методы такие, на человека таз воды выливать? – прохрипела я.

– Не преувеличивай, – серьезно отозвался Макс. – Не таз, а всего лишь маленькую кружечку.

– Ничего себе маленькую, – прошептала я. – Я мокрая, как лягушка в болоте.

Макс улыбнулся. От этого мне стало заметно лучше и даже показалось, что я могла бы сплясать. Я попыталась встать, но мой организм был совершенно не готов к танцам. Я поспешно заняла горизонтальное положение, а Макс грозно сдвинул брови.

– У тебя мозгов как у курицы, – громыхнул он. – Надо было в полицию звонить, а не кидаться на мужика с неподъемной дубиной.

– Я хотела помочь, – пискнула я, обидевшись.

– Оторвут тебе башку когда-нибудь за твои выходки и правильно сделают, – продолжал злиться Макс.

– Поцелуй меня, – попросила я, чувствуя как на глаза наворачиваются слезы. Макс недоуменно на меня покосился, затем вздохнул и чмокнул меня в щеку.

– Не так, – грустно сказала я.

– Все потом, – отозвался он.

– Потом ты сбежишь, – фыркнула я.

– Не сбегу.

– Обещаешь?

Макс лишь печально покачал головой и поднялся, чтобы уйти.

– Что с Викой? – поспешила я.

– Ее увезли в больницу.

– А с Григорьевым?

– Ему повезло меньше. Он уехал на «бобике».

– На каком еще «бобике»? – не поняла я.

– На нары он поехал. Все, спи, – сурово сказал Максим и покинул комнату.

Когда я вновь открыла глаза, взяла с прикроватного столика телефон и удивилась, что еще нет и семи утра. Я попыталась встать, но это далось мне с огромным трудом. Голова сильно кружилась, а верхняя половина лица ужасно занемела. Передвигаясь по стеночке, я подошла к зеркалу и ужаснулась. На переносице красовался огромный синяк трех цветов, нос сильно распух, а под глазами висели черные «мешки». Я ахнула и поспешно отошла от зеркала. Вышла в гостиную и застала милейшую картину. На диване, привалившись к друг другу, сидели Сашка и Макс, сладко посапывая. Я улыбнулась, но тут же издала тихий стон. Улыбка вызвала сильнейшую боль, а из глаз потекли слезы. Я не спеша приняла душ, приготовила завтрак, вышла в гостиную и громко хлопнула в ладоши.

– Пожар! Пожар! Бежим скорее, – крикнула я. Сашка и Макс быстро подскочили и заметались по дому. Затем пораженно остановились и сурово на меня взглянули.

– У тебя сотрясения нет? – грубо поинтересовался Макс.

– Да что ты такое говоришь, – ахнул Сашка. – Что там сотрясать?

– Я, пожалуй, с тобой соглашусь, – кивнул Макс.

– Идем завтракать, – весело сказала я и вернулась на кухню. Следом за мной вошли Сашка и Макс, все еще злясь на меня за мою выходку, устроились за столом и принялись поглощать яичницу с салатом. Мне же еда давалась с трудом, я морщилась и тихо постанывала.

– Может тебе лучше кашки сварить? – смеялся Сашка. – Манной.

– Иди ты знаешь куда! – рявкнула я. Сашка с Максом вновь противно засмеялись, а я продолжала медленно есть под их насмешливым взглядом.

– А кто ментов вызвал? – поинтересовалась я.

– Я, – с гордостью изрек сосед.

– Как ты вообще здесь оказался?

– А я и не уходил никуда. То есть уходил, но ненадолго. Когда ты меня поперла из своего дома, мне было интересно, что это за подруга у тебя новая.

– Подслушивал? – рыкнула я и отвесила Сашке подзатыльник. Сосед почесал ушибленное место и надулся.

– Лучше бы спасибо сказала, – фыркнул он.

– Спасибо, блин.

Сашка надулся еще сильнее, но замолчал.

– А как Григорьев вообще узнал, где находится Вика? – поинтересовалась я, обращаясь к Максу.

– Я же говорю, тебе при рождении мозгов не насыпали. Телефон даже не додумалась выключить.

– Свой? – удивилась я.

– Ты тут причем? Викин. Вот Григорьев вас и вычислил. Его, кстати, уже перевели.

– Куда? В психиатрическую больницу? – догадалась я.

– Ну, не в санаторий же оздоровительный, – хмыкнул Макс.

– Во дела! – ошеломленно воскликнула я и в ту же секунду услышала как хлопнула входная дверь. Через мгновение на кухню влетел мой отец и пораженно замер на пороге.

– Красавица! – по слогам пробормотал он. Я поднялась, чмокнула его в щеку и закрутилась по кухне. Налила большую кружку кофе и сунула отцу в руки.

– К тетке не поедешь? – задал папа риторический вопрос, прихлебывая кофе. Я отрицательно покачала головой.

– А это кто? – кивнул головой отец в сторону Макса.

– Приведение, – весело отозвался Сашка. – И, видимо, ваш будущий зять.

– С утра пьете? – удивленно поднял брови папа.

– Ни капли в рот не взяли, – продолжал веселиться сосед. – А Лера вообще за ум взялась. Сказала, что будет бегать по утрам.

– Когда это я так говорила? – нахмурилась я.

– В тот раз, когда я тебя пьяную домой принес, – заходился в хохоте Сашка. Весело было только ему одному. Я же сидела, пытаясь подобрать приличные слова, отец все сильнее хмурился и по всему было видно, что его терпение на исходе, а Макс сидел не шевелясь и смотрел в одну точку.

– Мне пора, – вдруг сказал Максим и поднялся.

– Куда ты? – занервничала я. Но Макс ничего не ответил. Вышел из дома, тихо прикрыв за собой дверь. Я загрустила, уселась на диван и начала тихонько напевать себе под нос. Сашка, наконец, замолчал и покинул мой дом, а отец все заметнее тревожился.

– Лера, – тихо позвал папа, присаживаясь рядом со мной. – Что с тобой происходит?

– Пап, скажи, а ты любил мою маму? – так же тихо поинтересовалась я.

– Любил, – вздохнул он. – И сейчас люблю. Несправедливо, что она умерла. Так не должно было быть. Но нам нужно научиться жить с этим.

– Ты опять уедешь?

– Да, сегодня.

– Уже сегодня? – печалилась я. Отец ничего не ответил, притянул меня к себе и крепко обнял.

– Может останешься со мной? – попыталась я, но понимала, что отец не согласится.

– Зачем я тебе нужен? У тебя из-за меня одни проблемы.

– Но теперь все выяснилось. Будем жить вместе.

– Тебе нужно свою жизнь устраивать, – грустно говорил отец.

Я молча поднялась, подошла к окну и закурила.

– Бросай ты это дело, – хмыкнул папа, кивая на сигарету.

– Мне нравится курить, – пожала я плечами.

– Лера, – тихо позвал отец. Я повернулась и пристально на него посмотрела. В его глазах была печаль. – Ты прости, что я тогда ударил тебя.

– Ты же не специально, – с грустной улыбкой отозвалась я.

– Не специально, – ответил он и взглянул на часы.

– Пора?

– Пора.

– Ты позвонишь?

– Конечно! – заверил отец и улыбнулся, но мы оба понимали, что он никогда не позвонит и, скорее всего, мы больше никогда не встретимся. Папа подошел ближе, прижал меня к себе, поцеловал и быстрым шагом покинул мой дом. Я загрустила еще сильнее, понимая, что я теперь круглая сирота. Может быть отец когда-нибудь позвонит? В это мне верилось с огромным трудом, но я все же решила оставить себе надежду. Пусть он в молодости сделал что-то не так, из-за него погибла моя мама, но я все равно люблю его и всегда буду любить, не смотря ни на что. Сейчас я понимала, что в этой жизни нужно уметь прощать, особенно тех, кого ты любишь. Мы все допускаем ошибки и мне не дано кого-то обвинять. Я уверена, что мой отец раскаивается в том, что все так произошло. В его глазах прекрасно читается, что он прожил свою жизнь не так, надеясь, что молодость вечна, а жизнь всего одна и от нее нужно брать все, что только можно. Он не смотрел далеко в будущее и оказался наказан. Он наказал себя сам, обрекая на одиночество. Пусть мы не так близки, но я знаю, что моему отцу очень больно. Он больше всего на свете хотел бы остаться со мной навсегда, но решил платить за свои ошибки – разлукой со мной. Может быть мне надо было быть более настойчивей и заставить его остаться… Нет. Мой папа очень принципиальный и своенравный человек. Если уж он что-то решил – никто не сможет изменить его решение.

Я вышла на улицу и медленно побрела по переулку. Через пару минут я остановилась, устроилась на лавочке возле одного из домов, прикрыла глаза и наслаждалась свежим весенним воздухом. В эту минуту мне больше всего на свете хотелось увидеть Макса. Мне было все равно любит он меня или нет, главное, что я люблю его. Но я не имела ни малейшего представления где его искать. Все закончилось и скорее всего Макс больше никогда не появится. Он даже не захотел попрощаться со мной. Ему это совершенно не нужно. Врядли он сейчас вспоминает обо мне. Находится в объятиях какой-нибудь красотки и наслаждается жизнью. Только я как дура скитаюсь по улице и жалею себя. Но по-другому я жить не умела. Пока я не пропущу через себя всю боль, все потери и переживания – мне никогда не станет легче. Иногда моя депрессия затягивается на неопределенный период, но сейчас мне на это было плевать. Я с уверенностью могу сказать, что познала любовь! Пусть она была не долгая и причинила мне сильнейшую боль, но все же я была счастлива. Мне стоило всего лишь увидеть Макса и моя душа пела, а тело парило над землей. В те минуты, когда Макс был рядом я жила и это того стоило!

– Что это ты тут развалилась? – услышала я голос соседа и вздрогнула от неожиданности.

– Саш, скажи, а ты веришь в любовь? – мечтательно спросила я.

– Опа, – хлопнул Сашка в ладоши. – Никогда бы не подумал, что у людей в завязке может быть такой рецидив.

– Ты вот смеешься, а я тебе о серьезных вещах толкую, – загрустила я.

– Ты влюбилась? – не поверил Сашка.

– Ну да.

– Свят, свят, – замахал руками сосед. – Надеюсь хоть не в меня?

– И не мечтай, – отозвалась я.

– Слава тебе, Боже, – демонстративно помолился Сашка, сложив ладони и смотря в ночное небо. – А в кого? В этого светленького?

– Да. В Макса.

– Это ты зря, – махнул рукой Сашка. – Ты ему не подходишь.

– Почему это? – удивилась я и нахмурилась.

– Такому парню как он, умная нужна. Ну, или хотя бы красивая.

– Да пошел ты! – рявкнула я, подскочила с лавочки и направилась к своему дому.

– Лерка, ты обиделась? Я же пошутил, – крикнул мне в след Сашка.

– На дураков не обижаюсь, – зло отозвалась я и вошла в свой двор.

Дома я, как обычно, предалась меланхолии. Побродила по комнатам, выпила пару чашек зеленого чая, поменяла постельное белье и улеглась спать. Я нервно крутилась с боку на бок, но сон никак не шел. Я зажгла лампу, поднялась с постели и распахнула окно. Свежий ветер тут же ворвался в комнату. Ночи еще были холодные, поэтому я достала из шкафа еще одно одеяло, решив оставить окно открытым на всю ночь. От свежего воздуха, меня быстро разморило и уже через пятнадцать минут мне снился самый лучший сон за всю мою жизнь.

Я подняла голову с подушки и увидела как в комнату через окно забирается Макс с огромным букетом ромашек. Я даже представить себе не могла, где он их нашел в такое время, но мне совершенно не хотелось думать об этом в тот момент. Тем более это сон, а во сне еще и не такое бывает. Я присела на постели и блаженно улыбнулась. Макс ловко залез в окно и протянул мне цветы. Я отбросила их на постель и всем телом потянулась к любимому. В свете лампы я хорошо видела его лицо, но мне оно показалось каким-то мрачным. Мне хотелось задать ему много вопросов, но я боялась тратить секунды на пустую болтовню. Макс не спеша раздевался, а я любовалась его телом, пытаясь сохранить в памяти каждый сантиметр. Он присел рядом, провел пальцами по моей щеке, запустил руку в мои волосы и поцеловал. Его поцелуй был настолько нежным и горячим, что по моему телу стремительно разлился горячий поток, а голову обдало таким жаром, что она закружилась, увлекая меня истомой. Макс легко опустил меня на подушки, осторожно, но крепко сжал мои руки, и теперь покрывал горячими губами все мое тело.

В тот момент я совершенно ни о чем и ни о ком не думала, кроме себя. И пусть это сон, а сны, как известно, быстро заканчиваются, но я не собиралась упустить возможность побыть наедине с любимым. Утром Макс, как обычно, исчезнет, но сейчас он рядом и он принадлежит только мне одной.

Я лежала на животе, сладко постанывая от удовольствия, слыша как на соседней подушке Макс пытается восстановить дыхание. Я медленно повернулась, взяла его руку и поцеловала.

– Ты очень красивая, – прошептал любимый, а моя душа опять сладко запела. Я смотрела ему в глаза, даже не пытаясь сдержать слезы.

– Ты самый лучший мираж, который только может быть в жизни, – в ответ шепнула я.

– Прости меня, – шептал Макс, а его голос дрожал от боли.

– Ты не должен извиняться, – улыбнулась я. – У каждого человека свой сон, а в моем сегодня присутствуешь только ты.

– Ты не понимаешь, – вздохнул он. – Я люблю тебя… Люблю больше жизни. Но ты никогда не будешь моей. Ты сама от меня откажешься…

– Я так долго хотела услышать эти слова, – всхлипнула я. – Жаль, что в реальной жизни ты никогда мне этого не скажешь.

Макс еще сильнее прижал меня к себе и уткнулся носом в мои волосы.

– Лера, прошу тебя, прости меня, – молил Макс, а я понимала, что он просит прощения за то, что он всего лишь видение. Я прервала его долгим, страстным поцелуем и решила, что в своем сегодняшнем сне я буду делать все, что захочу.

***

Я проснулась в отличном настроении, сладко потянулась и встала с постели. Приняв душ, я вышла во двор и сделала зарядку. Вернувшись в дом, я налила себе чай, прошла в мамину комнату и поцеловала ее портрет.

– Не злись на меня, пожалуйста, – проговорила я в слух. – Я знаю, что это не правда, но я очень счастлива. Я знаю, что никогда не буду с ним рядом, но никогда не забуду и ни на что не променяю свое счастье.

Видимо у меня уже были все признаки шизофрении, но я отчетливо увидела, что моя мама улыбнулась мне с фотографии. Я решила, что она не обижается, несколько минут покружила по комнате, а затем прошла в гардеробную и достала черный короткий сарафан. Одела белую блузку, завила волосы и выпорхнула из дома.

Через полчаса я шла в направлении института, но не дойдя до него несколько метров, вспомнила, что сегодня первое мая и институт не работает. Я расстроено поджала губы, извлекла из сумки телефон и набрала номер Светки. Ответом мне были длинные гудки. Я попыталась еще два раза, но уверившись в том, что подруге не до меня, бросила телефон обратно в сумку и побрела в сторону парка. Погода была далеко не ясной, через несколько минут точно польет сильный дождь и я не могла придумать куда мне податься. Меня трясло от хорошего настроения и даже плохая погода ни чуть его не омрачила. Я порхала по городу и не заметила как оказалась во дворе дома Егора Сергеевича. Психотерапевта.

Я решила зайти к нему и остановившись возле двадцать третьей квартиры, постучала.

– Валерия? Здравствуйте! Даже не рассчитывал вас когда-нибудь снова увидеть, – сказал он, пропуская меня в квартиру.

– Я сама не знаю почему пришла… Мне просто совсем некуда пойти, – ответила я, устраиваясь в кресле, где сидела совсем недавно.

– Я очень рад вас снова увидеть. Вы знаете, я хотел вам позвонить. Честно. Теперь нам есть о чем поговорить.

– Что вы имеете ввиду?

– Два дня назад я похоронил свою мать… – тихо сказал он, устраиваясь на подоконнике с чашкой кофе.

Я не ожидала такое услышать, поэтому просто сидела и смотрела на него, открыв рот.

– Простите, – тихо пробормотала я в ответ, собравшись с силами. —

Я в тот раз не хотела вас обидеть. Я не знаю почему так сказала…

– Я все понимаю, – улыбнулся он. – И я на вас совершенно не обижаюсь. Моя мать очень старая и долго болела. Я уже был готов к этому. Хотя как к этому можно быть готовым? Но где-то в глубине души я уже знал, что это произойдет со дня на день.

– А как вы думаете, во сне человек может быть счастлив? – осторожно поинтересовалась я, боясь, что он как и Сашка сочтет меня ненормальной.

– Сны – это вообще такая странная вещь, – задумался он. – Никто так до конца и не разгадал что такое сон. Одни говорят, что сон – это наше подсознание, другие, что это естественная реакция организма и не нужно придавать снам особого значения. Но раз вы поинтересовались лично моим мнением, то скажу вам честно: я считаю, что да. Во сне человек может быть счастлив!

Я улыбнулась и задумалась над тем, почему так стремительно убежала в прошлый раз. Вполне приятный дядька. Но, если бы я в тот раз у него задержалась, то ни встретила бы Вику… Все в этой жизни имеет смысл, просто мы об этом не догадываемся.

За душевной беседой мы с Егором Сергеевичем провели почти два часа. Он не относился ко мне как к пациенту, как к работе, он считал меня своим другом. Он слушал не только меня, но и рассказывал о себе: о детстве, о семье, работе и, конечно же, о любви. Я поняла, что словом действительно можно лечить.

Вернувшись домой около семи вечера, я опять застала в нем Сашку, который гонял кота. Кот был бездомный и его прикармливал весь переулок. Имени кот не имел, но все его называли Рыжиком, за счет огненно-рыжего окраса шерсти. Иногда Рыжик настолько наглел, что оставался ночевать в том доме, в котором до него снизошли и вкусно накормили. Рыжик был ухоженный, с красивой гладкой шерстью, даже не смотря на то, что не имел постоянного крова. Как ни удивительно, он очень любил купаться, к чему соседи очень часто прибегали.

– Привет, – сказала я улыбкой, войдя в дом. Улыбнуться было отчего: Рыжик сидел под диваном и жалобно мяукал, а Сашка, лежа на полу, пытался достать его оттуда шваброй и грозно выражался нецензурными словами. Как позже я узнала, кот разбил его любимую чашку и, к тому же, пытался спрятаться на шторе, оборвав ее.

– Привет, – бросил мне сосед, – я когда-нибудь вывезу подальше в лес этого шерстяного урода! Никакого от него толка. Смотрю у тебя хорошее настроение… Где была?

– Не поверишь. У Егора Сергеевича, – ответила я и пошла на кухню разогревать борщ.

– Вот те раз! – присвистнул Сашка. – И что он тебе сказал, что у тебя такое хорошее настроение? Посоветовал выйти замуж за своего ненаглядного и наконец-то перестать трепать друг другу нервы? – спросил он и тихонько засмеялся.

– За какого еще ненаглядного? – сдвинула я брови, нахмурившись.

– За того, который ромашки на твоей постели забыл, – еще больше раздухарился сосед.

– Какие еще ромашки? – прокричала я, но уже была на полпути в свою спальню. Быстро включив свет, я удивленно застыла на пороге. На моей кровати действительно лежал огромный букет ромашек, который уже успел завять, но усыпал всю мою постель толстым слоем. Я слабо покачнулась и задумалась. Значит это был не сон? Я действительно провела эту ночь в объятиях Макса. И он действительно признавался мне в любви. Я печально усмехнулась. Какая же я дура! Он был со мной рядом всю ночь, а думала, что мне все это снится. Макс, наверное, счел меня сумасшедшей и поспешил быстрее ретироваться. И поделом мне!

– Ты чего побледнела? – с беспокойством спросил сосед, стоя на пороге моей комнаты.

– Не твое дело! – рявкнула я. Сашкино присутствие меня сильно раздражало, хотя он не дал мне ни одного повода для такой агрессии. Сашка был еще любимчиком моей бабушки и с давних времен считал этот дом своим. У него никогда не было отца и, когда ему было еще лет двенадцать, считал своим отцом моего деда, который частенько призывал его на помощь, жалея безотцовщину и стараясь хоть как-то быть полезным в воспитании парня, которого мой дед никогда не имел. Дед с маленьким Сашкой порубили всех кур, которые у нас когда-то водились, а Сашка, как благодарный помощник, унес с собой ни один десяток. Сашкина мать взамен передавала нам каждый день по трехлитровой банке молока, отчего отношения между соседями стали почти родственными. Три года назад Сашкина мать умерла и, так как я тоже осталась одна на всем белом свете, сосед взвалил все хлопоты о моем благополучии на свои плечи.

Я вернулась на кухню, быстро перекусила, навела марафет и направилась к выходу.

– Куда тебя на этот раз понесло? – осведомился Сашка.

– Пойду в кино, – буркнула я.

– Я с тобой! – заторопился он.

– С какой стати?

– Мне все равно скучно и тебе компания.

– Мне не нужна компания.

Но Сашка не обратил никакого внимания на мою реплику, вышел из дома и уже через две минуты подъехал за мной на своей машине.

– Скажи, – потребовала я, распахивая дверь с водительской стороны, – ты когда-нибудь отвяжешься от меня?

– Как только выдам тебя замуж за хорошего человека, так сразу, – заулыбался Сашка. Я зло выругалась, но обошла машину и залезла в салон.

Кино было ужасно скучным. Либо присутствие Сашки так действовало мне на нервы, но я совершенно не могла сосредоточиться. В мои мысли постоянно вторгался Макс и я ничего не могла с этим поделать. Не просмотрев и двадцати минут фильма, я поднялась и вышла из кинозала.

– Что-то ты совсем затухла, – крикнул мне в спину Сашка. Я молча продолжала шествие к выходу из кинотеатра. На улице я устроилась на лавочке и блаженно прикрыла глаза.

– Пойдем гулять, – вздыхая, тихо сказала я.

Мы с Сашкой молча двинули в сторону парка. Мне совершенно не хотелось ни с кем разговаривать, а причину молчания соседа я не знала. Скорее всего он решил дать мне время подумать о своем, чему я была бесконечно рада.

Вдоволь нагулявшись, мы с Сашкой приняли решение отправиться домой.

– Твой отец навсегда уехал? – тихо спросил он, как только мы завернули в свой переулок. Я грустно вздохнула.

– Не знаю. Скорее всего да.

– Переживаешь?

–Ты сам как думаешь? Конечно, переживаю…

– Ну может он еще позвонит тебе, – пытался успокоить меня Сашка.

– Ты плохо знаешь моего папу, – усмехнулась я и вышла из машины возле своего дома.

– Лерка, давай у тебя останусь?

– Зачем это? – удивилась я. Сашка широко улыбнулся.

– Не бойся. Если появится приведение, я быстренько уберусь.

– Ладно, – махнула я рукой. – От тебя ведь все равно не отвяжешься.

Мы зашли во двор и тут уже услышали какой-то шорох. Я поняла, что кто-то тихо подходит к нам и радостно засияла, надеясь вновь увидеть Макса. Улыбка стремительно исчезла с моего лица, потому что тень совершенно не была похожа на силуэт моего любимого. Макс, конечно, далеко не хрупкий мужчина, но этот был раза в два больше и выше Макса. Я напряглась и сильно вцепилась в Сашкин локоть.

– Не бойся, – шепнул сосед и в ту же секунду в свете фонаря я увидела злое лицо Богдана. Он резко нанес Сашке сокрушительный удар, отчего сосед упал на землю без чувств, не успев среагировать. Я попыталась заорать, но Богдан так сильно прижал к моему лицу какую-то тряпку, что мне стало тяжело дышать, не то что крикнуть. Тряпка пахла каким-то резким не знакомым запахом, но было что-то похожее на аммиак. Моя голова дико разболелась, но я из последних сил размахивала руками и брыкалась, пытаясь вырваться. Через несколько секунд я почувствовала как оседаю на землю, закрыла глаза и провалилась в бездну.

***

Я пришла в себя и тут же почувствовала сильную головную боль. На языке был какой-то металлический привкус и поняла, что Богдан отравил меня какой-то дрянью. Я подняла голову, осмотрелась и истерично хихикнула. Поселили меня со всеми удобствами. Комната была маленькая, но в ней чувствовалась идеальная чистота. Я лежала на широком твердом диване и мне в глаза бил яркий свет лампы, отчего головная боль только усилилась. Я со стоном поднялась, осмотрела себя и сильно удивилась. Кто-то заботливо снял с меня кроссовки, перед тем как уложить на кровать. Их я обнаружила возле двери, поспешно обулась и покинула комнату.

В зале на полу возле телевизора устроился Богдан с бутылкой пива в руке, а перед ним стояла большая тарелка с гамбургерами. Я растерянно похлопала глазами, пытаясь подобрать слова. Злить мне его совершенно не хотелось.

– Очухалась, – бросил он через плечо, не потрудившись повернуться в мою сторону.

– За каким чертом ты меня сюда приволок? – грубо ответила я и тут же стукнула себя кулаком по лбу. Зарекалась же не злить его. Но Богдан даже не обратил внимания на мою грубость.

– Ты – моя гарантия, – просто сказал он. Я подошла к нему, устроилась рядом и заглянула в глаза.

– Какая еще гарантия? – тихо спросила я.

– Гарантия того, что я останусь жив.

– А с чего ты взял, что тебя собрался кто-то убить? – не понимала я.

– Давай сделаем так, – серьезно сказал он. – Ты поживешь со мной несколько дней, а как только за тобой явится твой любовник, ты скажешь ему то, о чем я тебя попрошу.

– Какой еще любовник? – удивилась я. – Ты Сашку, что ли, имеешь ввиду? Так он мой сосед, а в любовных отношениях мы никогда не состояли. Да и убивать ему тебя не за что.

– Дуру из себя не строй, – усмехнулся Богдан. – Ты прекрасно знаешь, кого я имею ввиду.

– Макса?

– Какого еще Макса? – вскинул брови Богдан. – Ты и со Стаховым спишь? – захохотал он.

– А с кем еще? – все больше хмурилась я, действительно не понимая причину его веселья.

– А Бубанов вообще знает об этом? – еще громче хохотал Богдан.

– Леша?

– Леша, – передразнил он.

– А этот тут причем? – пораженно спросила я. – Он же помер.

– Спятила совсем? Он же молодой, – озадачился Богдан.

– Вы же с Аренским сами его с Максом отправили. Вот я и решила, что он под какой-нибудь большой веткой в лесочке лежит.

– Дура ненормальная! С чего ты решила, что Макс его должен был убить? Он должен был с него только подпись на бумажке выбить.

– Выбил?

– Выбил. В свою пользу, – хмыкнул мой похититель.

– Что значит «в свою пользу»?

– А то и значит. Подписал Бубанов эту чертову бумагу, только вот теперь здоровый кусок земли в Гусево перешел в лапы Стахова. Правда, под другим именем. Хотя у Макса много имен, думаю ты об этом знаешь, – сказал Богдан и вопросительно на меня посмотрел. Я согласно кивнула.

– А с чего ты взял, что Бубанов за мной прибежит?

– Прибежит, – уверенно отозвался Богдан, прихлебывая пиво. – Я бы прибежал.

– Да неужели, – насмешливо бросила я.

– Вот тебе и неужели. Угощайся, – кивнул Богдан на гамбургеры.

– Спасибо. Я такой дрянью не питаюсь.

– Ну тогда помрешь с голодухи, – пожал он плечами.

– А что, поесть совсем нечего?

– Загляни в холодильник. Здесь самообслуживание.

– Премного благодарна, – отозвалась я и отправилась на кухню.

В комнате я не обнаружила своей сумки и решила, что Богдан спрятал ее где-то в доме. Так как в зале я сейчас пошарить не могла, поэтому принялась за обследование кухни. За этим занятием меня и застал Богдан через несколько минут.

– Что ищешь? – противно улыбнулся он.

– Как что? Деньги, конечно, – спокойно отозвалась я.

– Ну ну, – поцокал Богдан. – Вещичек твоих в доме нет, так что даже не надейся кому-то позвонить.

– У меня в сумке лежала тысяча баксов! – уперла я руки в бока. – И если она пропадет – я тебе голову оторву. Это же надо, молоденькую девушку так нагло ограбить, – возмущалась я.

– За идиота меня держишь? В твоей сумке было всего триста рублей и мобильник с паспортом.

– Паспорт гони! – не сдавалась я.

– Это пожалуйста, – улыбнулся Богдан и протянул мне документ. Я сунула его в карман джинс, еще несколько минут пораспиналась в таком же духе и принялась за готовку. Кроме макарон я больше ничего не обнаружила, с чем вновь накинулась на Богдана.

– Ты действительно решил меня со света сжить? – рявкнула я так громко, что банка в руке Богдана подпрыгнула.

– Ты ненормальная? Чего орешь?

– Жрать нечего!

– Хорошо. Поехали купим, – легко согласился Богдан и я решила, что это мой шанс.

Богдан оказался далеко не таким дураком, каковым я его сочла, и наверняка помнил тот случай, когда я выкинула его из его же машины. Он быстро меня ощупал и довольно заулыбался.

– Чего лапаешь, придурок? – злилась я.

– Думал, может ты припрятала что-нибудь.

– С чего ты взял?

– Думаешь я не знаю, что это ты Аренского шлепнула?

От такого поворота меня сильно трухнуло.

– С чего ты взял? – повторилась я, заикаясь.

– Его считают без вести пропавшим, но я-то знаю, где он на самом деле, – ядовито улыбался Богдан.

– Так пойди в полицию и расскажи, – спокойно предложила я, хотя очень надеялась, что Богдан этого не сделает.

– Мне пока невыгодно тебя сдавать. Сделаешь то, что я хочу – останешься на свободе, а нет, так ближайшие несколько лет будешь видеть небо в полосочку.

Я прикрыла рот и замолчала. Такие перспективы меня отнюдь не радовали и я решила не вступать в конфликт с Богданом. А что, если у него есть доказательства? Вдруг он действительно сдаст меня в полицию? Об этом я думать не хотела и приняла решение, делать то, что скажет Богдан. А там решение само собой появится.

В супермаркете Богдан настойчиво держал меня за руку, не позволяя отойти от него ни на шаг. Мы закупили целую корзину еды и вернулись домой.

– А чей это дом? – поинтересовалась я.

– Мой. От бабки в наследство достался.

Я больше не задавала вопросов. Приготовила ужин, поела в одиночестве и отправилась в свою комнату.

Утром я застала Богдана в таком же положении, что и вчера вечером.

– Ты знаешь о том, что все нормальные люди в это время работают? – ехидно спросила я.

– Зачем мне работать? Со мной Бубанов поделится, – отозвался Богдан.

– А ты не пробовал сам заработать?

– Я смотрю Бубанов сам прямо все заработал, – хмыкнул он.

Я не нашлась, что на это ответить, приготовила завтрак и тоже устроилась перед телевизором.

– Мы так и будем днями сидеть и ждать у моря погоды? – поинтересовалась я.

– Нет. Сейчас позавтракаем и приступим.

– К чему приступим? – испугалась я.

– Позвоним твоему любовнику, узнаем как он к тебе относится.

– А если он не приедет?

– Значит останешься здесь навсегда. У меня за домом есть прекрасное место. Как раз для тебя, – заржал Богдан.

– Какое еще место? – растерялась я.

– Ну ты ведь меня ментам сдашь.

– Не сдам. Честно, – покачала я головой.

– Ага, – хмыкнул он. – А то я вас не знаю.

Я замолчала и мысленно молилась, чтобы Алексей не оставил меня на произвол судьбы. А если Бубанов откажется мне помогать, что мне делать тогда? Богдан меня сразу убьет или еще подождет некоторое время? Врядли. Скорее всего я сразу улягусь в живописном месте за домом, про которое толковал Богдан. Меня нервно затрясло и обдало холодным потом. Вся моя надежда теперь была на Бубанова. Номер отца я не знаю, да и позвонить мне, скорее всего, не удастся.

После завтрака, как и планировал Богдан, он сунул мне в руки мобильный телефон. Я трясущимися руками нажала на кнопку вызова и считала гудки. С каждым длинным звуком меня била крупная нервная дрожь и я никак не могла взять себя в руки.

– Слушаю, – послышался на том конце знакомый хриплый голос.

– Леш, это Лера, – нервно начала я.

– Надо же, – хмыкнул он. – Что тебе от меня нужно на этот раз?

– Лешенька, миленький, я опять влипла. И похоже на этот раз серьезно, – всхлипнула я.

– Не сомневаюсь. Ты умеешь притягивать на известное место приключений. Только с чего ты взяла, что я буду тебе помогать? Мало того, что ты ни разу не поинтересовалась мною за это время, так еще и при нашей последней встрече разговаривала со мной как с призраком.

Я продолжала молчать, понимая, что Алексей не собирается мне помогать. Зачем? У него своя размеренная жизнь и до меня ему нет совершенно никакого дела. По моим щекам покатились горячие слезы, а Богдан резко вырвал телефон из моих рук.

– Значит так, – рявкнул он, – либо ты приезжаешь сюда один, либо девчонку ты больше не увидишь.

– Вот и славно, – как-то весело отозвался Бубанов. – Оставь ее себе. От нее хлопот выше крыши, – и отключился.

– Тебе не повезло, – насмешливо бросил Богдан, глядя на меня.

–Ты меня прямо сейчас убьешь? – пискнула я в ответ.

– Нет, – качнул он головой. – Подожду немного. Вдруг он вспомнит о твоем прекрасном теле и все-таки решит со мной встретиться и примет мои условия.

– Он не знает ничего о моем прекрасном теле, – тихо сказала я.

– Тем хуже для тебя, – ехидно отозвался Богдан и вновь уставился в телевизор.

Двое суток мы ждали ответ от Алексея, но он так и не перезвонил. Надежда покидала меня с каждой минутой. Ночью я попыталась стащить у Богдана телефон, чтобы позвонить хотя бы Сашке, надеясь, что появится Макс и сосед ему все передаст, но Богдан оказался хитрее. Из-под его огромной туши я не рискнула вытащить телефон, а от звука моих ночных шагов он тут же проснулся. Два дня я молилась всем богам, которых только могла вспомнить. Но так как молитв я не знала, взывала о помощи своими словами. Даже не забыла обратиться к маме, думая, что раз меня не хочет слышать бог, если он так сильно занят, то может быть она сможет попросить его о помощи, раз уж она ближе к нему. Но похоже, что меня никто не слышал. Время шло, а ничего не происходило. Богдан следил за мной в оба глаза и даже, когда я находилась в душе, сидел под дверью как цепной пес.

На третий день, после обеда, события начали разворачиваться с такой скоростью, что я никак не могла прикинуть четкий план своего выхода из всей сложившейся ситуации. Богдан, как обычно, сидел перед телевизором и ждал когда на него с неба свалятся сказочные богатства, а я ходила вокруг него по комнате и присматривала какой предмет будет потяжелее, чтобы его голова почувствовала удар. Но неожиданно возле дома, скрипя тормозными колодками, затормозили несколько машин, Богдан резко вскочил с дивана, выглянул в окно и довольно улыбнулся.

– Шоу начинается, – со звериным оскалом сказал он. – Твое место в первом ряду.

Он умело связал мне руки за спиной и заклеил рот скотчем. Затем подхватил огромную цистерну, стоявшую в углу, и, подняв ее над моей головой, облил меня какой-то жидкостью. Мне в нос ударил едкий запах бензина, отчего мои глаза сильно защипало. Меня конвульсивно потряхивало, но кроме мычания, не смогла издать ни одного нормального звука. Богдан чиркнул зажигалкой, схватил меня за волосы и выволок из дома. Я шла на полусогнутых и, в ускоренном темпе, опять превозносила мольбу к богу. На улице, метрах в пяти от нас, стояло семь человек с автоматами в руках, во главе с Бубановым.

– Леха, не дури, – громко крикнул Богдан.

– Отпусти ее, – грозно прокричал в ответ Алексей.

– Видишь ли, девчонка случайно в бензине искупалась, так что скажи своим молодцам, чтобы стволы опустили.

Бубанов поднял руку и, как по волшебству, все семь автоматов опустились на землю.

– Я же сказал, чтобы ты был один, – злился Богдан.

– А я итак один, – улыбнулся Алексей. – Это благодарные зрители, – махнул он рукой в сторону семерых мужиков.

– Скажи им, чтобы убирались, – настаивал похититель. Алексей что-то быстро им зашептал, мужчины закивали головами и расселись по машинам. Через полминуты их уже как ветром сдуло и во дворе нас осталось трое. Алексей медленно пошел в нашу сторону, а Богдан поднес горящую зажигалку как можно ближе к моему телу. Испугавшись, я сильно выгнулась, чем причинила себе нестерпимую боль. Рука Богдана все еще была запутана в моих волосах и от каждого моего движения волосы сильно натягивались. Я жалобно простонала и посмотрела в глаза Алексею. Он стоял в метре от нас и тоже не отводил от меня взгляд.

– Что ты хочешь? – спросил Леша, обращаясь к Богдану, не отрывая от меня взгляд.

– Участком в Гусево ты поделился со Стаховым. Значит я хочу равную ему долю.

– С чего ты взял, что я тебе ее отдам? – наигранно удивившись, спросил Бубанов.

– Отдашь, – оскалился Богдан. – Я вижу девчонка имеет для тебя какое-то значение, значит отдашь.

– С чего ты взял, что я здесь из-за нее? – теперь всерьез удивился Леша, чем вызвал во мне новый всплеск истеричной дрожи. Но может быть он так умело играет…

– А из-за чего? – растерялся Богдан.

– Ты убил моего отца и я пришел к тебе за долгом, – спокойно ответил Бубанов и я поняла, что ему действительно плевать на меня. Он пришел сюда затем, чтобы отомстить, а не для того, чтобы помочь мне избавиться от этого типа. Мужчины настолько увлеклись выяснением своих отношений, что я решила использовать этот шанс для себя. Я резко и как можно сильнее вывернула руку Богдана. От неожиданности и боли он взвыл, но тут же выпустил мои волосы. Я стремительно повернулась, ударила ему коленом между ног и побежала в сторону заднего двора. Не успела я его обогнуть, как тут же раздались оглушительные выстрелы. Я испуганно замерла на месте и побежала в обратном направлении. Богдана нигде не было видно, а вот Алексей, прячась за широкой бетонной стеной, сжимал в руках пистолет. Я кинулась к нему.

– Куда ты, дура! Обратно! – рявкнул Бубанов. Я оторопела и не могла сделать ни одного шага. Тут же вновь раздался выстрел и кто-то сзади сильно рванул меня на себя. Я упала на землю и, как смогла, обхватила голову завязанными руками.

– Мозгов совсем нет? – я подняла голову и увидела Макса. Он одним рывком сорвал с моего рта скотч, а я громко вскрикнула от боли. Но боль меня в тот момент совершенно не отвлекала, ведь в очередной раз ко мне на помощь пришел Макс. Я радостно улыбнулась и прижалась к его губам страстным поцелуем. Макс грубо оттолкнул меня от себя, схватил за руку и потянул в сторону большого Бубановского джипа. Через пару минут к нам подошел взбешенный Алексей.

– Ушел? – на удивление спокойно спросил у него Макс. Бубанов кивнул.

– Что ты вытворяешь? – рявкнул Леша, обращаясь ко мне.

– А что мне надо было делать? – разозлилась я. – Слушать, как вы мило беседуете? Знаешь как неуютно стоять в таком виде и пялиться на горящую зажигалку.

– Прекратите оба, – гаркнул Максим. – Заколебали. Богдан может появиться в любой момент, нам нужно что-то придумать, чтобы защитить Леру.

– Защитники хреновы, – пробубнила я и полезла в машину Алексея.

– Куда? – громко крикнул он. – Ты себя вообще видела? Ты мне машину всю измажешь.

– А ты предлагаешь мне пешком идти? – еще больше разозлилась я и нагло устроилась в салоне. Бубанов недовольно покачал головой, но промолчал. Они с Максом разместились на передних сиденьях и Алексей рванул с места.

***

В своем доме я оказалась совершенно одна, чему очень удивилась. Стахова и Бубанова я отправила ко всем чертям, после чего они не рискнули отправиться следом за мной, но Бубанов клятвенно пообещал вернуться за мной через два часа и вновь поселить меня в своем шикарном доме. По нему было видно, что его совершенно не вдохновляла мысль опять жить со мной под одной крышей, но деться ему было некуда. Если Богдан вернется (а он обязательно вернется, как заверил нас Макс), то первая к кому он придет – буду я. Избегая лишних проблем, Бубанову пришлось согласиться на мой незапланированный постой. Только вот почему в моем доме не оказалось Сашки, я не могла представить. Вспомнив, что он пострадал от крепкой руки Богдана, я тут же отправилась в гости к соседу. В его дворе я застала милейшую картину: на лавочке сидел Сашка с огромным фингалом под глазом и довольно щурился на солнце, а возле него сидела Вика с тарелкой супа в руках и кормила его из ложки.

– Меня не было всего четыре дня, а ты уже себе новую подружку завел, – наигранно надув губки сказала я, подходя к сладкой парочке. Сашка заулыбался еще шире, а Вика испуганно вздрогнула.

– Лера, привет, – тихо сказала она. – Я к тебе в гости заезжала, поблагодарить, но тебя дома не было. Я Сашу встретила, он мне сказал, что тебя какой-то здоровый детина увез. Ты не подумай ничего плохого. Я просто Саше помогаю, – тараторила она.

– Расслабься, – махнула я рукой и приветливо улыбнулась. – К этому сокровищу я не имею никакого отношения, – ткнула я пальцем в Сашку.

– Правда? – обрадовалась Вика.

– Как это никакого отношения? – обиделся сосед. – А кто тебя от злодея спасал?

– Спасал, – засмеялась я. – Да ты же завалился от первого тычка.

– Я просто не ожидал, что он так сразу, – все больше обижался Сашка.

– Защитник, – хохотала я. – Да я бы с тобой даже коров охранять не пошла.

Вика тоже зашлась в хохоте, а Сашка сидел мрачнее тучи и распинался о том, чтобы он сделал с Богданом, если бы не обстоятельства. Его воинственный настрой веселил нас все больше, отчего Сашка обозвал нас «глупыми курицами» и пошел в дом. Мы с Викой последовали за ним.

– Ладно, не обижайся, – дружелюбно попросила я, обращаясь к Сашке и полезла к нему обниматься. Сашка растаял.

– Подруга, ты вместо виски начала бензин пить? – ошарашено поинтересовался сосед. – Чего от тебя воняет-то так?

– Долгая история, – отмахнулась я. – Пойду помоюсь.

Я по хозяйски прошла в Сашкину комнату, вытащила из шкафа новенькое полотенце и отправилась в душ.

Бубанов, как и обещал, через два часа стоял на пороге Сашкиного дома. Я сидела в кресле с большой кружкой чая и болтала с Викой. Возле двери стояла моя небольшая дорожная сумка, которую я заранее с собой прихватила, отправляясь в гости к соседу.

– Поехали, – сказал Леша, обращаясь ко мне.

– Может хоть кофе выпьешь? – предложил Сашка. Алексей отказался.

– У меня предложение, – радостно воскликнула я. – Давайте в ресторан завалимся?

Вика с Сашкой полностью поддержали мою идею, а вот Бубанов заметно нахмурился.

– Тебе мало? – грозно спросил он, пристально меня разглядывая.

– Волков бояться, сам знаешь, – ласково улыбалась я. Достала из сумки платье и быстренько переоделась.

Через пятнадцать минут мы дружной компанией устроились в машине Бубанова. Он продолжал хмуриться, но вежливо помалкивал. По его лицу было заметно, что у него для меня припасено много нехороших слов, но при Сашке и Вике он не стал высказываться.

– А куда поедем? – поинтересовалась Вика.

– Знаю я одно уютное местечко. Нам даже платить не придется, – весело отозвалась я, чем вызвала новый приступ бешенства у Алексея. Он резко затормозил, перегнулся через меня и распахнул дверцу.

– Выметайся, – рявкнул он. – Совсем обнаглела. Хоть бы «спасибо» сказала.

Я с громким стуком закрыла дверь и недоуменно уставилась на Бубанова.

– Что на тебя нашло? – удивилась я. Он рассматривал меня не меньше минуты, затем наклонился и впился в мои губы.

– Вот это поворот, – прокряхтел Сашка с заднего сиденья. Алексей наконец от меня оторвался, но в его взгляде не было ни капли нежности. Его глаза метали молнии, а левая щека нервно дергалась.

– Если у тебя на этом все, то может быть двинем дальше? – лукаво спросила я, глядя ему в глаза. Алексей завел машину и медленно тронулся с места.

– Так, я не понял, – вновь подал голос Сашка. – А как же приведение?

– Это и есть приведение, – отозвалась я.

– Что-то ты меня совсем запутала, – почесал голову сосед. – Я это, как бы, твою руку уже другому пообещал.

Алексей покосился в мою сторону, но продолжал молчать.

– Придется тебе повременить с этим делом, – веселилась я на пару с Сашкой. – Я пока еще сама не решила за кого пойду.

– Так уже пора бы определиться, – выдал он. – Хотя я думаю этот тоже тебя не возьмет.

– Я тебе сейчас под вторым глазом фонарь повешу, – погрозила я Сашке кулаком. Он инстинктивно потрогал свой подбитый глаз и тут же замолчал.

Дальнейший путь мы продолжили в молчании. Я тихо подпевала модной песенке, которая доносилась из колонок машины, Алексей продолжал хмуриться, Вика осматривала всех по очереди не понимающим взглядом и только один Сашка безмятежно рассматривал пейзаж за окном.

Бубанов затормозил возле своего ресторана, вышел из машины и закурил. Мы последовали за ним и теперь стояли на улице, дружно помалкивая.

– Если ты обиделся, – робко подала я голос, глядя на Алексея, – то можешь не переживать. Мы не нанесем ущерб твоему ресторану.

– Это ваш личный ресторан? – ахнула Вика, чем спасла мое положение. Бубанов уже было приоткрыл рот, чтобы возмутиться, но тут же переключился на Вику.

– По наследству достался, – ответил Леша.

– Вот это да, – продолжала восторгаться Вика. – Хотела бы я тоже иметь таких родственничков.

– Вика, – протяжно позвала я, подмигнула и покачала головой, давая ей понять, что она вышла на больную тему. Но так как она не знала полной истории, ей сделали на это скидку и не придали ее словам особого значения.

Мы вошли внутрь и устроились за столиком. Вика, как и я в первый раз, пораженно рассматривала интерьер и то и дело хваталась за сердце. Алексей стоял возле барной стойки и разговаривал с администратором. Вернулся, уселся на стул, вальяжно развалившись, и рассматривал меня исподлобья. Я делала вид, что не замечаю его взгляда и как можно активнее поддерживала разговор с друзьями. Меню нам не принесли, но уже через десять минут наш стол был уставлен различными блюдами. Сашка разлил шампанское по бокалам и поднял тост.

– Давайте выпьем за дружбу, – предложил он. Мы с Викой широко заулыбались, а Алексей вполне отчетливо фыркнул.

Следующий час пролетел в дружеской беседе, а Бубанов веселел на глазах. Понятное дело, что его так распирает после шампанского, но мне это было только на руку. Может хоть сегодня не будет мне нотации читать.

– А про него-то мы и забыли, – воскликнул Сашка, глядя в сторону выхода. Мы, как по команде, повернули головы и увидели Макса. Он был одет в белый костюм и торжественно шествовал к нашему столику. Моей радости не было предела, а вот Бубанов заметно напрягся. Максим подошел к нашему столу и оживленно поздоровался.

– Надеюсь драки не будет? – поинтересовался Сашка, значительно захмелев.

– Надо поговорить, – обратился ко мне Макс, не обращая внимания на Сашкину реплику.

Я протянула Максу руку и грациозно поднялась. Мы вышли на улицу и закурили.

– Ты совсем не думаешь о себе, – тихо сказал Макс.

– Ты пришел поговорить о моей безопасности? – мрачно спросила я.

– Нет.

– Тогда о чем?

– Лера, Бубанов тебя любит. Тебе будет лучше остаться с ним, – ошарашил он меня. Совсем не на это я рассчитывала, оттого мгновенно загрустила.

– Я вообще-то другое хотела услышать, – тихо сказала я, опустив голову.

– Я не могу тебе сказать то, что ты хочешь услышать, – так же печально отозвался Макс.

– Почему?

– Потому что ты выдаешь желаемое за действительное. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь.

– Почему?

В тот момент ничего другого я произнести не могла. Слезы ужасно душили, а в горле стоял все тот же ком, как и в тот момент, когда Макс в очередной раз исчезал. Максим молчал и это начало действовать мне на нервы.

– Так какого черта ты приперся? – рявкнула я, а из моих глаз покатились слезы. – У тебя мания такая, что ли, появляться, а потом исчезать? Той ночью я приняла тебя за сон, но ты был реальностью! И провалиться мне на этом месте, но я четко помню, как ты всю ночь шептал мне о любви.

– Послушай…

– Я не хочу тебя слушать! Убирайся!

Я заскочила в ресторан, подлетела к столику, предварительно вытерев слезы, и налила себе шампанского, не обращая внимания, что оно выливается за пределы бокала. Я лихо махнула целый бокал и только после этого устроилась за столом.

– На чем мы остановились? – с улыбкой поинтересовалась я у друзей, которые возбужденно на меня поглядывали. Но беспокойство читалось только в глазах Сашки и Вики, а вот Бубанов противно ухмылялся.

Следующие два часа я старалась поддерживать непринужденную беседу, но перед глазами стоял Макс и его настойчивое «мы не можем быть вместе».

Ближе к двенадцати ночи мы разъехались по домам. Вика, не смущаясь, висла на Сашкиной шее и ни для кого не было загадкой как закончится их сегодняшняя ночь. Мы с Алексеем устроились в машине и отправились в его дом. Но, если я порядком опьянела, то Бубанов выглядел совершенно трезвым. Грустным, задумчивым, но трезвым!

Мы вошли в дом и я хмуро вздохнула.

– Ну вот опять, – пробормотала я. Но Алексей совершенно меня не слушал. Зажег электрический камин и устроился на полу с бутылкой виски.

– Ты напиваешься только дома в одиночестве? – хмыкнула я.

– Если ты еще не заметила – я сейчас не одинок, – отозвался он.

– А как же вежливое гостеприимство?

Леша медленно поднялся, взял со стола бокал, сунул мне его в руки и вновь опустился на пол. Я устроилась рядом с ним и протянула бокал, который он тут же наполнил. Звонко ударил о него бутылкой и выпил. Я грустно поглядывала на сияющий камин и молчала.

– Леш, – робко сказала я, – а если Богдан явится сюда сегодня ночью?

– Ты сейчас действительно думаешь об этом? – мрачно отозвался Бубанов.

– А о чем думаешь ты? – тихо спросила я. Алексей поднял голову и посмотрел мне в глаза. В его взгляде была какая-то горечь и я не могла найти причин для его печали. Он придвинулся ко мне ближе, медленно провел ладонью по моей щеке и не торопливо поцеловал. Я легко отозвалась на его поцелуй, но обида на Макса еще сильнее душила меня. Может быть мне действительно нужно последовать совету Макса и остаться с Алексеем? Почему бы и нет. Макс отчетливо дал понять, что я не вхожу в его планы на ближайшее будущее, так почему я должна сидеть и ждать, в надежде, что он когда-нибудь вспомнит меня и примчится, не смотря ни на что? Я прекрасно обойдусь без него, как обходилась все двадцать лет своей жизни. И вообще любовь странная штука. В таких мужчин, как Макс, категорически нельзя влюбляться. Иначе будешь встречать его с седыми волосами, потратив всю свою жизнь на ожидания. Я безоглядно отдавалась Алексею, не чувствуя себя предательницей или жертвой. Это был мой выбор и в тот момент я делала то, чего хочу я.

Я лежала на пушистом белом ковре перед камином, совершенно не стесняясь своей наготы. Леша лежал рядом, приподнявшись на локте и с нежностью меня осматривал.

– Ты расстроена, – тихо сказал он.

– Нет, – прошептала я.

– Останешься со мной? – спросил он и по его голосу отчетливо чувствовалось, что он боится отказа.

– Ты действительно хочешь, чтобы я осталась?

– Я теперь понимаю почему мой отец так сильно любил твою маму. Таких женщин нельзя не любить.

– Я останусь, – шепнула я. – Я останусь с тобой, – и прижалась к нему, увлекая в страстном поцелуе.

***

Следующие две недели мы провели с Алексеем практически не покидая пределов комнаты. Всего лишь два раза он уезжал, и то часа на три, а по возвращении привозил с собой что-нибудь вкусненькое. Я совершенно потеряла счет времени и уже вросла в постель, но меня отвлекла подруга Светка.

– Слушай, пропажа, если так дело пойдет дальше, то можешь на экзамены не приходить, – как-то утром сказала подруга.

– Честно тебе сказать, я даже еще не начала писать диплом, – сиротливо ответила я, но мой довольный голос противоречил словам.

– Я понимаю, что у тебя личная жизнь, но это уже перебор. Ты раньше так себя не вела.

– Ох, Свет, расскажу я тебе как-нибудь обо всем. Но сейчас даже на минуту вырваться не могу, – отозвалась я.

– Точнее не хочешь! Я по голосу слышу, – весело сказала Светка.

– Ты же меня поддержишь?

– Поддержу, конечно! Что я, зря тебя пять лет терплю? Ты же моя родненькая, дубинушка стоеросовая, – хихикнула она и отключилась. Я радостно улыбнулась, отбросила телефон на постель и обнаружила, что Алексея рядом нет. Я подняла голову, повернулась и заметила, что он сидит в кресле перед кроватью, с бокалом коньяка в руке. И это-то с утра пораньше!

– Леш, какие-то проблемы? – испуганно спросила я. Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Нет, все в порядке, – невозмутимо ответил он. – Я хотел с тобой поговорить.

– О чем? – еще больше испугалась я.

– Почему диплом не пишешь? – улыбнулся Леша. Я протяжно вздохнула.

– Ты меня до инфаркта решил довести? Я-то думала что-то серьезное.

– Серьезное. Ты знаешь, кто убил твою маму?

Я на мгновение оторопела.

– Знаю, – промямлила я. – Аренский.

– Аренский? – удивился Алексей.

– Да. Он мне сам признался. Он хотел моего отца на похоронах отловить, но папа оказался умнее и на похороны не явился.

Бубанов смотрел на меня долгим и каким-то отрешенным взглядом, но молчал. Я хотела задать ему множество вопросов, начиная с того, почему он спустя две недели вдруг завел такую печальную тему. Если бы я была немного умнее, то спросила бы его обо всем напрямую, но я решила, что уже знаю, кто убийца, поэтому не придала этому разговору особого значения.

– Мне нужно кое-куда смотаться, – перевел тему Бубанов. – Побудешь одна?

– Странный вопрос. Конечно, побуду.

Леша поднялся, быстро меня поцеловал и покинул комнату. Я, не спеша, приняла душ, спустилась вниз и приготовила себе завтрак. Хотя нормальные люди в это время уже обедают. Но мне на это было плевать, я подхватила миску с салатом и устроилась в библиотеке. Меньше месяца назад эта комната вызывала во мне трепет и беспокойство, потому что именно здесь мы обнаружили убитого Павла Анатольевича, но сейчас во мне было такое спокойствие, что я и сама не переставала этому удивляться. Этот дом притягивал меня по неизвестной причине и, если бы у меня были деньги, я бы обязательно его купила. Но теперь я могу здесь бывать когда захочу и врядли Алексей будет против этого.

Я быстро пробежала глазами по полкам и остановила свой взгляд на серебренной табличке с философией. Я достала с верхней полки книгу Германа Гессе «Степной волк», залезла в кресло с ногами и принялась читать.

Я настолько погрузилась в персонажа книги – Гарри Галлера, но изо всех сил старалась понять его и оправдать. Ведь он, степной волк, не может понять, что его жизнь, его мучения, страдания, презрение к себе – совершенно бездарны. В некоторых строках я сравнивала его со своим отцом, ведь он, как и Гарри, был совершенно отчужден от этой жизни. Мой папа, как и персонаж этой книги, считал себя несчастным человеком и искал путь к жизни, хотя он был совершенно не одинок.

Я отвлеклась в тот момент, когда дверь в библиотеку с грохотом распахнулась.

– Представляешь, – сказала я, не отрывая глаз от книги, – я нашла кое-что интересное и даже знаю человека, похожего на героя книги.

– Ты еще и книги читаешь? Зря. Они тебе в этой жизни уже не пригодятся, – услышала я зловещий голос и подняла голову. Передо мной стоял Богдан и ядовито улыбался. Я резко подскочила и бросилась бежать, но Богдан проворно ухватил меня за руку и сильно толкнул в стену. Моя голова на мгновение сотряслась и даже послышался глухой удар, но все же я смогла удержаться на ногах. Я подогнула колени и опустилась вниз, стараясь сбить Богдана, но он был сильнее меня и уже через пару секунд я оказалась в горизонтальном положении, прижатая к полу.

– Поиграть вздумала? – хмыкнул он.

– Что тебе нужно? – пискнула я, чувствуя как его тело все сильнее вдавливает меня в пол.

– А ты прыткая, – отозвался Богдан. – Уж не думал, что за тобой сразу двое явятся. Может и меня попробуешь, вдруг понравлюсь, – процедил он сквозь зубы и вцепился в мои губы слюнявым поцелуем. От отвращения меня сильно затошнило, но я изо всех сил пыталась сопротивляться. Уже через пару минут я окончательно выдохлась, но в те минуты, когда его рука сползала с моего рта, я кричала как ненормальная. Богдана это заводило еще больше, он самодовольно улыбался и в один момент рванул на себя мою кофту. Ткань громко затрещала и разошлась, а я начала кричать еще громче. Я совершенно не хотела отдавать себя на растерзание этому придурку, поэтому принимала активное участие в сопротивлении. Резко голова Богдана дернулась и он склонил ее на мою грудь, потеряв сознание. Я заорала еще истошнее, и орала до тех пор, пока кто-то не коснулся моей руки. Я открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо своего отца.

– Доченька, милая, не бойся, – прошептал он. От жалости к себе я громко зарыдала, сбросила с себя тело Богдана и вцепилась в отца. Он несколько минут успокаивающе гладил меня по голове и шептал о том, что никогда не даст меня в обиду.

– Как ты здесь оказался? – спросила я, успокоившись.

– Потом расскажу, – ответил он. – Иди оденься.

Я быстро подскочила и бросилась в комнату Алексея. Приняла душ, стащила со столика бутылку мартини и вышла из комнаты. Папа уже перетащил тело Богдана на первый этаж, усадил его на стул и крепко привязал веревкой. За то время, пока я пыталась успокоить свои нервы, к моему отцу присоединился Алексей, отчего я решила, что эти двое имеют какую-то связь. Все вопросы я оставила на потом, а сейчас я вошла в гостиную и устроилась на диване. Бубанов, заметив меня, подскочил, но я взмахнула рукой, давая понять, что его помощь мне не нужна и он может вернуться к своим делам. Он понял меня с полувзгляда, повернулся и со всего размаха ударил Богдана кулаком по лицу. Я поморщилась, а вот мой отец стоял совершенно невозмутимо, скрестив руки на груди, слева от Богдана.

– Мало того, что ты денег хочешь, так еще и девчонку трогаешь, – рычал Леша, нанося удар за ударом. Но неожиданно вмешался мой отец, оттолкнул Алексея и несильно хлопнул Богдану ладонью по щеке.

– И как я не просчитал, что Бонза свою дочурку не кинет, – нахально улыбнулся Богдан.

– Лучше молчи, – грубо, но тихо дал ему совет мой отец.

– Плохо ты, Бонза, детей воспитываешь, – не успокаивался Богдан. —Мало того, что она спит сразу с двумя, так еще и Аренского грохнула. Ты подумай, прежде чем воевать со мной.

– И не с такими воевали, – хмыкнул отец.

– Если со мной что-то случится – твоя Лерка под статью пойдет. Оно тебе надо? Сам не сел в свое время, так дочь сядет.

От такой наглости папа не удержался и заехал Богдану в челюсть. На его губах мгновенно выступила кровь, но он продолжал ехидно улыбаться.

– Кирилл Петрович, надо что-то решать, – тихо сказал Алексей.

– Когда-то твой отец был в подобной ситуации, – минуты через три ответил мой папа и налил себе бокал виски. – У него был всего один патрон и он должен был решать: убить меня или своего врага. Хотя и я был ему далеко не друг, но я уж точно так зверски не убивал твою маму. Решать вопрос через женщину – удел слабых мужиков.

Алексей сильно напрягся, а руки нервно сжимались в кулаки.

– И что он выбрал? – поинтересовался Леша, глядя в глаза моему отцу.

– А ты угадай с одного раза, раз уж я стою сейчас перед тобой, – с грустью улыбнулся папа.

– Я знаю, что мой отец любил вашу жену, – уверенно сказал Леша и покосился в мою сторону. Я растерянно переводила взгляд со своего отца на Бубанова и ловила каждое слово.

– Я тоже знаю, – усмехнулся папа. – Пашка три недели уступал мне свою комнату. Только я не понял, почему он мою жену изобразил в виде ведьмы.

– Ты видел портрет? – изумилась я, но отец даже не взглянул в мою сторону.

– Он каждый день разговаривал с ней, как с живой, – некоторое время помолчав, ответил Леша. – Мне было всего пятнадцать, когда в комнате отца появилась эта картина. Тогда я даже представить себе не мог, что такая женщина действительно существует. Я думал, что мой отец, будучи инвалидом, просто придумал эту женщину. Но спустя много лет я однажды встретил девушку и поразился. Она как будто сошла с той картины. Шикарные густые волосы, длинное платье… Когда я приехал домой и в очередной раз застал отца перед картиной, я поинтересовался, кто эта женщина? И уже тогда он рассказал мне все. Я начал наблюдать за Лерой, но наверное был слишком груб, потому что она сильно испугалась и сбежала.

Я вслушивалась в каждое слово, а по моим щекам катились слезы. Какой же я была дурой. Если бы Алексей рассказал мне все сразу, то я не вляпалась бы в то, из чего сейчас никак не могу выпутаться. Я бы не познакомилась с Максом и сейчас была бы полностью счастлива с Алексеем. Я подняла глаза и увидела, что Бубанов пристально смотрит в мою сторону.

– Лерка, прости, я не думал, что все так получится. Мой отец никогда не сделал бы тебе ничего плохого.

– Я знаю, – ответил за меня папа.

– Все это, конечно, очень мило, но может вы меня развяжите? – подал голос Богдан и получил новый удар от Алексея.

– Леш, не надо, – громко воскликнула я, вскакивая с дивана. Я схватила со стола большой нож, подошла к Богдану и разрезала веревки.

– Что ты делаешь? – бросился ко мне отец.

– Пап, – тихо сказала я, глядя ему в глаза. Слезы покатились по моим щекам еще сильнее, но я даже не старалась их скрыть. – Хватит уже этих разборок. Сейчас другое время. Мы другие, ты – совершенно другой. Я в своей жизни итак много потеряла. Я потеряла семью! И я больше не хочу крови. Думаю, Богдан прекрасно знает, что ему здесь ничего не светит. Он знает, что у меня есть защита и врядли рискнет еще хоть раз показаться мне на глаза. Я не позволю вам убить его! Слишком много крови из-за денег. Слишком много…

– Лера, но… – начал Алексей, но я его перебила. Повернулась к нему и тихо заговорила.

– Леш, я знаю, что он убил твоего отца, но я все равно не позволю тебе убить Богдана на моих глазах. Если ты так сильно горишь местью, то сделаешь это тихо и так, чтобы я об этом не знала. Я никогда не поверю, что ты в своей жизни не совершал ошибок.

Я замолчала, поднялась на второй этаж, схватила свою сумку и быстрым шагом спустилась вниз.

– Ты куда? – нерешительно спросил Бубанов, видя как я молча иду к выходу.

– Все закончилось и мне пора возвращаться домой, – улыбнулась я, но слезы не давали мне спокойствия. Мой голос нервно дрожал, я на мгновение задумалась, вернулась и поцеловала своего отца.

– Смотри не балуйся, – с улыбкой сказала я, передразнивая папу, и покинула дом Алексея.

***

Я сдала последний экзамен и стремительно вышла из института.

– Светка! Я сдала! Пятерка! – закричала я, и полезла к подруге обниматься. Светка искренне улыбнулась. «Хорошо, что у меня есть такая подруга», – подумала я. – «Почти за пять лет она стала мне ближе, чем родная». Подруга была немного выше среднего роста, с каштановыми прямыми волосами до плеч. Лоб закрывала челка. Серые выразительные глаза, обрамленные густыми ресницами. Красотка. А уж если под настроение платье оденет… Вот как сейчас. Ярко-зеленое струящееся платье до колен, высокие каблуки и заразительная улыбка до ушей.

– Поздравляю! – отозвалась подруга, когда вырвалась из моих объятий. – Пойдем в кафе? Отметим окончание сессии!

– Идем! – радостно согласилась я и мы пошли в сторону кафе. Я несколько раз оборачивалась и заметила, что за нами на малой скорости следует «Ауди». Машину Макса я часто видела на протяжении последних двух недель возле своего дома. Обычно он стоял под окнами, но зайти так ни разу не решился. «И к лучшему», – думала я. Хотя в глубине души почему-то боялась, что однажды выгляну в окно, а его не будет. Вот и сейчас он не спеша ехал, зная, что не заметить его я не могла, но так и не подошел.

Мы просидели со Светкой в кафе до часа ночи, наелись, напились и натанцевались. Я рассказала ей всю свою историю, но поверила ли мне подруга я так и не узнала. Хотя, зная меня, скорее всего поверила, но решила не комментировать. Когда уже не осталось сил, мы решили, что пора по домам. Вышли на улицу и стали вызывать такси.

– Подожди, – сказала я подруге и, не дожидаясь ее вопросов, уверенно направилась к «Ауди», которую сразу же заметила на стоянке.

– Привет, – сказала я водителю, – мы тут такси вызывали. Это случайно не ты?

– Случайно я, – грустно ответил Макс. Я приземлилась на переднее сидение, мы забрали удивленную Светку и поехали к ее дому. По дороге мы с подругой во все пьяное горло орали песни. Возле ее дома мы целовались, обнимались и прощались уже по десятому разу, пока не вышел ее муж и не разогнал нашу маленькую пьяную компанию. Я отказалась зайти к ним в гости и, клятвенно пообещав как-нибудь приехать, вернулась в машину.

Макс молчал и это начало действовать мне на нервы.

– Макс… – протянула я.

– Что? – спросил он и остановил машину по середине дороги, не обращая внимания на сигналившие соседние автомобили.

– Макс… – опять начала я, – Алексей сказал, что ты киллер. Это правда?

– Он так сказал? – удивленно спросил Макс, но я заметила как его лицо скривилось от боли. Я молчала. Макс завел машину и отправился в сторону моего дома. Мы зашли на веранду и закурили. Я в немом вопросе смотрела на любимого.

– Раз уж ты снизошла до разговора со мной, можно я расскажу все по порядку? – спросил он.

– Только об этом и мечтаю, – тихо, но язвительно ответила я.

– Когда мы встретились тогда на крыше, я думал, что тебя послали шпионить за мной.

Увидев мой удивленный взгляд, он улыбнулся.

– А что, девчонка внимания не привлечет. Я услышал топот и едва успел спрятать винтовку. Увидел тебя и решил вытрясти всю правду. Но ты, как назло, споткнулась, долбанулась башкой об балку и вырубилась. Мне ничего не оставалось делать, как забрать тебя с собой. Хотя это было рискованно. Я не знал кто ты такая и был уверен, что ты засланный казачок, поэтому выходил подвалами, неся тебя на руках. Представляешь картину? Уже в доме я понял, что ко мне ты не имеешь никакого отношения, но узнав, что ты знакома с моим врагом, удивленно обрадовался. Я надеялся, что ты уйдешь в тот же вечер, но Леха посадил своих овчарок у тебя в доме и ты осталась в моем. Я думаю, что пацанов убил Богдан, чтобы они не мешались ему под ногами. Бубанов всегда был любителем дешевых понтов. Видимо таким способом пытался привлечь твое внимание.

Макс вздохнул, закурил еще одну сигарету и продолжил.

– Я хотел посмотреть на его реакцию и мы с тобой отправились в ресторан. Ты сама помнишь, чем это закончилось.

Я молча кивнула.

– Ты не входила в мои планы и то, что в тот вечер произошло между нами заставило поменять их. У меня был заказ, но ты решила отправиться со мной. Я работал на Аренского и мне нужно было проверить сведения о человеке на которого поступил заказ, поэтому мы и забрались с тобой в тот день на крышу. Хороший план, который врядли бы привлек твое внимание. Мало ли что я рассматривал в бинокль. Но ты начала задавать вопросы и я понял, что пора уходить. Лехины обезьяны пытались забрать нас с собой, но нам опять удалось уйти. Заказ был на Бубанова старшего, но как только я отказался выполнить его, за мной началась слежка. Я исчезал, пропадал, но Аренский всегда меня находил.

Я сидела и не могла поверить, что все, что сейчас говорит Макс – правда.

– Почему ты сбежал?

– Испугался, – увидев мою вытянутую физиономию, вновь улыбнулся, – да, именно испугался. Ты сама понимаешь, что в жизни киллера нет места любви. Да и век киллера обычно не долгий. Но я не выдержал и вернулся. В доме тебя не оказалось и я понял, что ты ушла. Я поехал к тебе, по дороге придумывая как объяснить свое отсутствие, но приехал вовремя. Богдан нес тебя в свою машину. Судя по тому, что я успел увидеть – ты была без сознания. Я отправился за вами, но потерял. Не знаю как это произошло, но потерял. А когда увидел тебя в доме Аренского просто обалдел. Ты сидела в его кресле, как ни в чем не бывало, и попивала коньяк. Только когда ты устроила дурацкую сцену с лимонами, я понял как сильно ты боишься и стараешься привлечь мое внимание. При всем желании я не мог остаться с тобой наедине, поэтому пытался хоть как-то дать понять, чтобы ты не выдала наше знакомство. Когда я увозил Бубанова из дома Аренского, мне были даны четкие указания отправить его на тот свет, но у нас с ним состоялся свой разговор, после которого я тогда в ресторане так уверенно и посоветовал тебе оставаться с ним. Не зря же мы столько лет были лучшими друзьями. Лерка, он действительно любит тебя…

Наступила тишина. Одну сигарету сменяла другая, я тупо смотрела на Макса, точно зная, что он не рассказывает самого главного, а спросить у него напрямую, причастен ли он к смерти моей матери, у меня не поворачивался язык.

– Отвези меня на кладбище, – попросила я. Макс встал и направился к машине. Я одела куртку, зашла в сарай и пошла в сторону машины.

– Ты чокнулась? Зачем тебе лопата? – спросил Макс и вытаращил глаза. Я оставила его вопрос без ответа.

Мы зашли на могилку и я кивнула любимому в сторону новой появившейся клумбы.

– Поможешь?

Макс удивленно посмотрел на меня, взял лопату из моих рук и принялся копать. Через десять минут лопата ударила по чему-то металлическому. Я подошла и вытащила из ямы маленький кейс.

– Что это? – спросил Максим.

– В тот вечер, когда Богдан накинулся на Сашку и увез меня с собой, видимо сильно торопился. Когда вы с Алексеем привезли меня домой, возле кресла в гостиной стоял маленький чемоданчик. Замка на нем не было и мне не составило труда узнать что в нем.

Я открыла кейс и продемонстрировала Максу новенькие доллары и паспорта.

– Они твои. Врядли здесь вся сумма, которая тебе нужна, но уже что-то. Несколько гектаров земли, которые ты выбил у Бубанова и эти деньги. Надеюсь вы в расчете.

– Оставь себе, – устало отмахнулся Макс.

– Мне ничего не нужно. Деньги по праву принадлежат тебе, – тихо сказала я и пошла к дому.

Макс ехал за мной следом на машине, но не предлагал сесть, так как знал, что это бесполезно. Возле моего дома он остановился, вышел из машины и решительно направился за мной в дом. Я повернулась и посмотрела на него, сдерживая слезы.

– Лера, оставь деньги себе, – сказал Макс, достал из кейса паспорта и поставил его на диван. Я молча продолжала на него смотреть. Он пару минут смотрел на меня не отводя взгляд, потом печально усмехнулся и направился к выходу.

– Макс… – тихо начала я.

– Видишь ли, при первой нашей встрече ты забыла сообщить мне свою фамилию, – резко сказал он, поворачиваясь в мою сторону.

– Я не знала… – всхлипнула я. Он засмеялся.

– Что не знала? Свою фамилию?

– Скажи… Это ты?

Вопрос дался мне с огромным трудом, но я была уверена, что Макс все понял. Его лицо перекосилось от боли.

– Это я… – просто ответил он. Мы друг друга прекрасно поняли.

– Игоря Николаевича зачем убил?

– Он слишком разговорчив… Хотя ты права, смысла не было, раз уж ты обо всем итак догадалась…

– Какая же ты тварь… – прошептала я, а руки Макса нервно задергались.

Я молчала, а он выжидающе на меня смотрел. Потом все-таки не выдержал, в очередной раз вздохнул и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Из моих глаз брызнули горячие слезы, которые я гневно размазывала рукой по лицу. Мы с мамой стали ненужными жертвами в погоне за деньгами, и теперь я осталась совершенно одна. В ту ночь, когда я приняла Макса за сон, он серьезно говорил мне о том, что я сама от него откажусь, но тогда я еще не понимала, что он имеет ввиду. Алексей, наверняка, знал, что заказ выполнял Стахов, оттого и задавал такие странные вопросы про убийство. Макс был такой же пешкой Аренского, но не подразумевал, что через год встретится со мной и влюбится. Макс меня любил, это я знала точно, но он, как и мой отец, будет наказывать себя разлукой со мной. Мне ужасно хотелось броситься следом за любимым и умолять его о том, чтобы он поклялся, что все это неправда, что он в глаза не видел мою маму и все это просто мои фантазии. Но я знала, что это далеко не моя выдумка и Макс действительно только что признался в убийстве. Я опустилась на пол, обхватила голову руками и громко кричала.

– Не зря я ей психотерапевта нашел. А говорят еще, что приведения по домам не шастают. Видишь, до чего девку довели, – послышался с порога голос соседа. Я подняла голову и увидела шесть обеспокоенных глаз. Вика прижимала руки груди, опускаясь возле меня на колени, Сашка что-то усердно рассказывал, размахивая руками, а Бубанов продолжал стоять в дверном проеме, сунув руки в карманы брюк. Его взгляд был устремлен на меня, но только он вывел меня из истерики.

Я медленно поднялась, прошла в гардеробную, сняла с вешалки ярко-красное платье и решила, что сегодня у меня огромный повод напиться.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg