«Змей-искуситель»

Клюева Варвара

Змей-искуситель

Шел третий час ночи. В большом кабинете, обставленном по-старомодному тяжелой конторской мебелью, совещались трое. Хозяйское место за необъятным письменным столом занимал апоплектичного вида толстяк в военной форменной рубашке; на спинке его кресла висел китель с полковничьими погонами. За длинным столом для совещаний, приставленным к письменному столу ножкой буквы "Т", сидел в напряженной позе угловатый жилистый человек в погонах подполковника. Третий персонаж, человек в штатском с толстой папкой в руках, непринужденно развалился в кожаном кресле у стены. Гнев и взвинченность собеседников, казалось, на него не действовали.

- Пленку еще раз прослушал? - рыкнул хозяин, обращаясь к подполковнику.

- Так точно, товарищ полковник, и не раз. Больше там ничего нет.

- Рас...долбаи, в бога душу мать их так! - Толстяк треснул себя кулаком по ляжке. - Сапожники хреновы!

- Ребята не виноваты, Олег Григорьич, - вежливо, но холодно возразил ему заместитель. - Четыре месяца назад Мерцалов проходил полное медицинское обследование. Никаких патологий выявлено не было. Никто не мог предполагать, что он не выдержит допроса.

- Виноваты, не виноваты - кого это теперь?.. - Полковник стянул с себя галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и покрутил шеей. - Если не вывернемся, нас всех за яйца повесят. Ты хоть понимаешь, что вашего Мерцалова через день-два хватятся? И тот, кому он передал пробы и записку Пухова, взорвет свою едрену бомбу! На Западе поднимется вой, какого еще ни разу со времен этой... долбаной перестройки не слышали. И что с нами сделают - подумать страшно!

- Мы пытаемся взять ситуацию под контроль, Олег Григорьевич. И кое-что уже сделано. Тихонов нашел имитатора, подражателя голосов. Он позвонил Мерцалову домой. В настоящий момент родственники Мерцалова уверены, что Дмитрия Николаевича отправили с инспекцией в отдаленный район Башкирии и выйти на связь в ближайшие три недели он не сможет. Думаю, потом можно будет отправить им письмо от его имени и получить еще неделю-другую отсрочки. Этого, в принципе, должно хватить, чтобы выйти на мерцаловского конфидента и обезвредить его.

- За отсрочку, конечно, спасибо, Сергей Трофимыч, - проворчал толстяк. - Только проблему это не решает. "Выйти и обезвредить" - как просто это у тебя звучит! Да едва ваши м...пустозвоны возьмутся за кого-нибудь из близких Мерцалова, до ублюдка с этими ...ми пробами тут же дойдут слухи - и все... трындец!

Подполковник повернулся к человеку в штатском.

- Что скажете, Леонид Модестович?

Человек в штатском неспешно снял левую ногу с правой, закинул правую на лувую. Грушевидное лицо с высоким узким лбом, пухлыми щеками и массивной нижней челюстью сохраняло невозмутимое выражение. Взгляд, устремленный на грозного хозяина кабинета, казался непрозрачным.

- Я обдумал положение и внимательно изучил материалы, любезно предоставленные Сергеем Трофимовичем. Кстати, его люди проделали поистине титаническую работу. Выявить за сутки все прошлые и настоящие связи Мерцалова, собрать на каждого полноценое досье - это, я вам скажу...

- Будет попусту языком болтать, - брюзгливо перебил полковник. - Вы кто - аналитик или адвокат? Если аналитик, то говорите по существу. А адвокаты здесь на х...рен не нужны.

Леонид Модестович сдержанно наклонил голову в знак того, что принимает критику.

- Итак, по существу. Ваш обычный метод "просеивания" в данном случае не годится. Единственный выход - проанализировать собранные здесь (он постучал пальцем по толстой папке, лежавшей на широком кожаном подлокотнике) данные и вычислить искомое лицо теоретически, не прибегая к... гм... интервьюированию связанных с Мерцаловым людей.

- Вы будете анализировать и вычислять до морковкина заговенья. А у нас нет времени.

Штатский вынул из папки тоненький файл, встал и подошел к письменному столу.

- Времени у меня тоже было не слишком много, но, думаю, на результате это не сказалось. Я свою ставку сделал. - С этими словами он положил файл на стол полковника.

Тот нахмурился и прочитал верхнюю бумагу. Потом поднял голову и посмотрел штатскому в глаза.

- Тут не тир, других попыток не будет. Если вы не угадали, вся операция может пролететь к чертовой матери. Готовы вы поручиться головой?

- Нет, такой ответственности я на себя не возьму. Но у меня для вас хорошая новость: есть специалист, который сделает вашу работу ювелирно. Добудет яйцо из-под курицы, не потревожив несушку. И если мой прогноз окажется ошибочным, у нас будет еще одна попытка.

* * *

Аркадий Николаевич Барзов оказывал своим клиентам весьма специфические услуги, и стоили они не меньше, чем услуги профессионального киллера. Хотя по справедливости должны были бы стоить больше - так, во всяком случае, считал Аркадий Николаевич. Поклонники простых решений, руководствуясь известным принципом "Нет человека - нет проблемы", на его взгляд, переоценивали достоинства радикальных методов. Аркадий Николаевич был в состоянии уладить (и улаживал) те же проблемы не менее эффективно, но с гораздо большим изяществом, а главное, без риска для себя и клиента. Кроме того, не всякого рода трудности можно устранить при помощи киллера, каким бы профессионалом он ни был, тогда как изобретательность и профессиональные навыки Барзова позволяли найти выход практически из любого положения.

Специальность Аркадия Николаевича по причине ее уникальности официального названия не имела, обыватели же с присущей им вульгарностью назвали бы его манипулятором. В узких кругах он был известен под кличкой Змей, и прозвище это при всей своей двусмысленности ему льстило. Змей, как известно, - символ мудрости и одновременно коварства. Именно эти два качества, по убеждению Барзова, определяли суть его личности. Впрочем, неведомый острослов, присвоивший Аркадию Николаевичу идентификатор библейского искусителя, едва ли так уж хорошо разобрался в его характере. Скорее всего, он намекал на сходство методов работы.

Библейский змей достиг своей цели - грехопадения человека, избрав орудием женщину и виртуозно сыграв на ее слабостях. По тому же сценарию действовал и Барзов, исполняя разнообразные поручения клиентов. Какую бы задачу перед ним ни ставили - припугнуть нерадивых должников, заткнуть рот шантажисту, раздобыть порочащие сведения о высокопоставленном чиновнике, разорить, подставить или устранить конкурента, - алгоритм решения всегда был одинаков. Аркадий Николаевич находил в окружении объекта подходящую женщину (жену, сестру, любовницу, подругу, горничную, секретаршу), собирал о ней сведения, изучал ее, втирался к ней в доверие и в конечном счете полностью подчинял девушку или даму своей воле. Прирученная послушно исполняла любой приказ повелителя. Шпионила, воровала, шантажировала, соблазняла. Даже убивала, если возникала такая необходимость.

Работа приносила Барзову ни с чем не сравнимое удовольствие, если не сказать наслаждение. Свое призвание он почувствовал очень рано, лет в пять. Именно в этом нежном возрасте Аркаша впервые осознал, что путем нехитрых манипуляций может добиться от матери исполнения почти любого своего желания. Позже, в школе, он испробовал свои трюки на учителях и одноклассниках. Результат его поначалу огорчил. Приемы, которые безотказно действовали на мать, оказались гораздо менее эффективными в поединке с другими противниками. Кое-какие трюки срабатывали, но хуже или совсем не так, как ожидалось, иные не работали вовсе. Однако Аркаша был мальчиком умным и целеустремленным, а главное - он уже хлебнул отравы власти, и она пришлась ему по вкусу.

Все десять школьных лет он наблюдал, анализировал, ставил психологические эксперименты, короче говоря, подбирал ключики к чужим душам. Учился играть на женских сердечных струнках. Почему именно на женских? Из инстинкта самосохранения. На первых порах его психологические эксперименты не всегда оказывались успешными, и кое-кто из одноклассников демонстрировал неадекватную реакцию вплоть до применения грубой физической силы. Насилия Аркаша не любил, посему навыки свои старался отрабатывать на наиболее безопасном материале. Ну а после - так уж повелось.

После окончания школы он поступил на психфак университета. Отечественная психология, отданная на откуп идеологам коммунизма, была в ту пору наукой довольно примитивной и мало отвечала целям Барзова, но университет давал возможность работать с малодоступной зарубежной литературой. Ознакомившись с трудами западных корифеев, Аркадий отшлифовал собственные методики и довел технику обработки материала до совершенства. За долгие годы практики у него не было практически ни одной осечки.

Разговоры о женской непредсказуемости и загадочной женской душе вызывали у Аркадия Николаевича снисходительную усмешку. Ему достаточно было побеседовать с дамой несколько минут, и он уже точно знал, в какой семье она выросла, какими комплексами страдает, что любит, чего боится, о чем мечтает и за какие ниточки нужно потянуть, чтобы заставить ее исполнить тот или иной фокус. Иногда и беседы не требовалось: один взгляд - и диагноз готов. Подобно Брюсову, подметившему "тонкие таинственные связи меж контуром и запахом цветка", Барзов давно уловил соотвествие между типом внешности человека и складом его души. Черты лица, фигура, осанка, жесты, манера двигаться, держать голову открывали ему не меньше, чем подробная биография изучаемого объекта.

Однако, готовясь к очередной операции, Аркадий Николаевич полагался не только на визуальные впечатления и биографии. Он собирал сведения обо всех аспектах жизни своего будущего орудия - привычках, пристрастиях, круге общения, взаимоотношениях с родителями, друзьями, любовниками. Порой на получение подробного досье уходило больше времени, чем на собственно операцию. Многие клиенты, зная об этом, брали сбор информации на себя или поручали его детективным агентствам. От Аркадия Николаевича требовалось только указать, кого из женщин в окружении жертвы он выбрал для обработки.

В этот раз досье прибыло раньше, чем объявился заказчик. Курьерской почтой ему доставили пухлый конверт с фотоснимками, копиями документов и справок и расшифрованными записями неофициальных бесед некой Архиповой Веры Кирилловны с соседями, коллегами, родственниками и просто знакомыми. Судя по датам на копиях, досье собирали сразу несколько человек, причем работали они едва ли не круглосуточно. Стало быть, заказ очень и очень срочный. На это же красноречиво намекала сумма аванса, вложенного в тот же конверт. Странно только, что задание было сформулировано неконкретно. В короткой записке, пришпиленной к первой странице, сообщалось только, что Аркадий Николаевич должен войти в доверие к Архиповой.

Войти в доверие, а дальше? Обокрасть? Охмурить? Подбить на преступление? Неужели заказчик не понимает, что тактика определяется конечной целью? Как можно работать, не зная, каким должен быть результат? Впрочем, клиент всегда прав. Тем более такой щедрый клиент.

Вздохнув, Аркадий Николаевич погрузился в изучение досье. Начал, по обыкновению, с фотоснимков. Их было довольно много - старых и недавних, черно-белых и цветных, любительских и студийных, групповых и портретных. Последний сделали два дня назад. Женщина лет сорока с сигаретой в руке стояла под портиком трехэтажного кирпичного здания. Лицо невыразительное и какое-то бесполое. Впалые щеки, острый подбородок, тонкогубый жабий рот с уныло опущенными уголками, маленькие, близко посаженные глаза за стеклами дешевых очков, закрывающих брови. Короткая стрижка. Тревожный взгляд. Фигура смахивает на фонарный столб - узкая, длинная, сутулая. Классический пример лептосомного сложения с элементами диспластики, что характерно для шизоидного, астенического, психастенического и эндокринного типов. Но тревога во взгляде присуща, главным образом, астеникам и психастеникам.

Аркадий Николаевич неторопливо перебрал остальные снимки. Все верно. Везде тревожный взгляд и напряженная поза. Если фото групповое, Архипова всегда с краю, как бы на отшибе. Ну, понятно: коммуникативные проблемы. И астеники, и психастеники испытывают серьезные трудности в общении. Вот походный снимок, похоже, студенческих лет. Компания молодых людей в штормовках сидит у костра и поет под гитару. Молоденькая Вера стоит у того же костра и помешивает что-то в котелке. Значит, скорее всего, психастеник. Приземленный реалист. Астеник, мечтатель и романтик пел бы вместе с компанией.

Теперь биография. Так, москвичка, тридцать девять лет, незамужем, образование высшее... О, химфак МГУ! После окончания - ассистент кафедры органический химии. В двадцать семь лет защитила кандидатскую, тема реакции электрофильного замещения... дальше ни слова не понять. Список публикаций... ничего себе списочек, солидный. В тридцать лет - доцент. В тридцать один - докторантура. Словом, неглупа. Правильно, среди психастеников дураки попадаются редко. Их сильная сторона - логика и аналитическое мышление. Поэтому естественные науки им ближе гуманитарных. Химия как раз годится. А это что еще за новости? В девяносто восьмом году Архипова увольняется из МГУ и устраивается в школу. Какого черта ее туда понесло? Психастеники не работают учителями; такой груз ответственности им не по силам, да и выстраивать отношения с людьми, тем более с детьми, они не умеют.

"Неужто ошибся?" - удивился Барзов и принялся листать бумаги. Да нет, не похоже. Вот, по словам друзей, у Архиповой властная мамаша. Правильно, комплекс неполноценности, неуверенность в себе и тревожные сомнения, присущие психастеникам, - "заслуга" авторитарных родителей, чаще матерей. Что еще? Конфликты в семье, разрыв отношений с матерью. Вполне понятно, психастеники - люди мягкие, но давления не переносят. А "голос крови" для них мало значит... Тяжело сходится с людьми. Да, так и должно быть. Друзей немного, но отношения с ними давние и прочные. Все верно, психастеники очень разборчивы в связях и отличаются постоянством... Надежная, добросовестная. Ну разумеется! Замкнутая, "замороженная", отстраненная. Опять в точку. Замужем никогда не была, любовников нет. По мнению коллег-учителей, Архипова - типичная старая дева, хотя тут они ошибаются. По крайней мере один роман у Веры Кирилловны был, правда, давно. Так или иначе, ее сексуальная жизнь событиями небогата. И это опять-таки хорошо согласуется с версией Аркадия Николаевича: одна из главных особенностей психастеника блеклая чувственность.

Любимые писатели - Кнут Гамсун и Айрис Мёрдок. Гамсун, как припомнил Аркадий Николаевич, - типичный реалист-бытописатель. Главный роман, "Плоды земли", воспевает крестьянский труд и патриархальный уклад жизни. Подходящее чтение для приземленного психастеника. Мёрдок Аркадий Николаевич не читал, но пара ее книг у него в библиотеке имелась. Он взял наугад "Дикую розу", заглянул в предисловие. Три поколения рода Перонетт... семейный роман... Все ясно. Та же скучная проза жизни.

Стало быть, никакой ошибки нет. Архипова по всем признакам психастеник. Школа - единственое, что не укладывается в общую картину, но стоит ли на этом зацикливаться? Иногда обстоятельства вынуждают человека идти против собственной природы. Здесь, вероятно, тот самый случай.

Ну что же, психастеники - материал податливый. Работать с ними намного проще, чем с шизоидами или, скажем, ананкастами. Психастеники живут в постоянном ожидании беды, страдают ипохондрией, их мучают страхи, комплексы и сомнения. Короче говоря, люди этого типа остро нуждаются в психологической помощи, а получить ее зачастую не могут, поскольку испытывают трудности в общении. В поисках душевной опоры они апеллируют к близким, но многие ли дилетанты способны справиться с ролью психотерапевта? Немногие. И уж во всяком случае, никто не выполнит эту работу лучше, чем умный, тонкий и многоопытный профессионал. Такой, как Змей.

Оставалось найти подходящий предлог для контакта. Просмотрев досье еще раз, Барзов нашел то, что нужно. Время от времени Вера Кирилловна готовила абитуриентов к поступлению в химические и медицинские институты. В отличие от профессиональных репетиторов сама учеников не искала, за частные уроки бралась только по просьбе знакомых, но результатов добивалась превосходных. Может быть, и не каждый ее ученик поступал туда, куда хотел, но экзамен по химии почти все сдавали на "отлично". Вот он, идеальный, не вызывающий лишних вопросов и подозрений предлог для знакомства.

* * *

Сорок минут ожидания, и вот наконец в воротах школьного двора появилась узкая сутулая фигура в черном. Барзов шагнул навстречу.

- Вера Кирилловна?

Настороженный оценивающий взгляд. Неловкая, "застывшая" поза. Деревянный кивок. Выжидательное молчание. Психастеник - нет никаких сомнений.

- Смирнов Владимир Алексеевич, - представился Барзов. - Извините, что я вот так, без предупреждения. Конечно, нужно было позвонить, условиться о встрече, но мне трудно разговаривать с незнакомым человеком по телефону. Особенно если не могу в двух словах объяснить, кто я такой и какая у меня проблема. - Он смущенно улыбнулся. - Дурацкий комплекс, очень усложняет жизнь.

Взгляд серых глаз за толстыми линзами очков помягчел, поза чуть-чуть изменилась. Вера Кирилловна слегка расслабилась.

- Понимаю. Слушаю вас, Владимир Алексеевич.

Он выразительно повел глазами в сторону проходящих мимо детей, которые с любопытством поглядывали на учительницу в компании незнакомца.

- Не очень располагающая обстановка. У вас не найдется лишних пятнадцати минут? Тут неподалеку кафе, на вид приличное. Позвольте угостить вас кофе? - И, заметив, что она опять подобралась, торопливо добавил: - Там есть несколько уличных столиков.

Это решило дело.

- Да, знаю. Ну хорошо, - согласилась она, взглянув на часы, уговорили.

Барзов галантно предложил даме руку, на которую она, поколебавшись, оперлась.

- Вы, наверное, удивляетесь, откуда я свалился на вашу голову, заговорил он, когда они немного отошли от школы. - Это как раз тот самый момент, из-за которого я не решился позвонить. Дело в том, что я узнал о вас от Ларисы Данчевской. (Данчевская, согласно досье, была детской подругой Архиповой. Секс-террористка, собирательница мужских скальпов, меняющая бойфрендов, как нижнее белье. Неделю назад отбыла в круиз по Черному, Средиземному и Красному морям.) Но мы с ней расстались довольно давно, и я побоялся назваться ее знакомым. - Змей грустно усмехнулся. - Сомневаюсь, что она меня помнит.

Он незаметно покосился на спутницу. Любая женщина в ответ на такое признание проявила бы сочувствие или дала бы понять, что ей неловко за подругу. На лице Веры не отражалось ничего, кроме напряженного внимания. Что ж, вот оно, последнее доказательство. Психастеники не способны испытывать чувства, адекватные обстановке. Умом понимают, какой должна быть реакция, иногда даже пытаются ее изобразить, но вести себя естественно не могут. Оттого испытывают недовольство собой и чувство вины перед собеседником. А чувство вины - прекрасный инструмент для манипулятора.

Остаток пути до самого кафе Аркадий Николаевич пел Вере дифирамбы якобы со слов Данчевской. Вообще-то психастеники на лесть не падки, неумеренные восторги в свой адрес воспринимают как насмешку, но справедливая, заслуженная похвала поднимает их самооценку, улучшает внутреннее самочувствие и, следовательно, усиливает расположение к похвалившему.

За столиком Барзов наконец изложил свою легенду.

- Мой племянник, сын сестры, учится сейчас в одиннадцатом классе. Способный мальчик, увлекается химией, хочет поступить в МГУ. Проблема в том, что живут они в Екатеринбурге. Сами понимаете, учителям из провинции, даже самым лучшим, трудно подготовить ученика к поступлению в сильный столичный вуз. Хотя бы потому, что они не знают специфики экзаменов. Наверное, было бы разумнее, если бы парень переехал ко мне. Тем более что условия позволяют. Я живу один, в двухкомнатной квартире, финансово обеспечен. Могу оплатить его учебу в хорошем лицее, нанять репетиторов. Но Иван не хочет уезжать от друзей и своей девушки. Да и сестра считает, что нельзя срывать парня с насиженного места, когда учебный год уже начался. С другой стороны, рисковать его поступлением она не хочет. Поэтому мы решили, что я найду хорошего преподавателя, который готовит к поступлению на химфак, и попрошу его о консультации для мальчика. Ваня должен приехать в Москву на осенние каникулы. Вы не согласитесь его проверить, Вера Кирилловна? Если его знания достаточно глубоки и требуют только наведения некоторого лоска, мы не будем сейчас затевать эту бодягу с переездом. Сестра договорится с директором, чтобы Ивану позволили сдать школьные экзамены досрочно, он приедет в Москву где-нибудь в апреле и еще успеет позаниматься с репетитором. А если окажется, что ему требуется более основательная подготовка, оставим его тут. Как вы смотрите на такой план?

- Звучит достаточно разумно. Хорошо, третьего ноября начинаются каникулы. Самое удобное время. Позвоните мне недели через две, я назову дни, когда буду свободна.

Барзов рассыпался в благодарностях и ловко перевел разговор в другое русло. Выразил удивление тем, что химик такой высокой квалификации работает в школе, посетовал на бездушие и отвязность нынешнего молодого поколения, повздыхал о вечно горькой судьбе российской интеллигенции. Потом заговорил о жизни вообще, о страшном и нестабильном мире, человеческом одиночестве перед лицом неизбежной смерти, о бессмысленности существования, которой можно противопоставить только добрые дела, способные пережить того, кто их творил. Рассуждая о добром и вечном, Аркадий Николаевич не забывал о жестах, мимике, позе, интонациях. Все это должно было гармонично вписываться в образ тонкого, понимающего, но в то же время сильного и надежного человека. Человека, способного внимательно выслушать, подставить плечо, дать хороший совет, успокоить, рассеять тревогу.

- Извините, Владимир Алексеевич, мне пора, - неожиданно прервала его Вера Кирилловна, так ни разу и не откликнувшись на невербальное приглашение раскрыть душу.

Барзов искусно скрыл раздражение за смущенной улыбкой, извинился за болтливость, предложил в искупление своей вины подвезти Веру Кирилловну на машине, которую оставил у школы. Но Архипова отказалась и пошла к метро пешком.

* * *

Поначалу холодность объекта и отсутствие реакции на все попытки Аркадия Николаевича расположить ее к себе Барзова не обеспокоили. Психастеники люди сдержанные, открывать душу никогда не спешат. Да и чувства у них заторможенные, приходят с опозданием в несколько часов. Беспокоиться Аркадий Николаевич начал на следующий день, когда, позвонив Архиповой под надуманным предлогом (якобы спросить об учебных пособиях), он попытался между прочим договориться о встрече и получил довольно бесцеремонный отказ.

Барзов не поверил своим ушам. Этого не могло быть, потому что... просто не могло быть. Мягкие, конфузливые психастеники просто не в состоянии обидеть кого-то сознательно. Бывает, они отталкивают людей своей холодностью и замкнутостью, но сами ужасно от этого страдают. За прошедшую ночь Архипова должна была десять раз прокрутить в мозгу их разговор, проанализировать каждое слово, оценить замечательные душевные качества Барзова и пригвоздить себя к позорному столбу за черствость и нечуткость. Теперь ей полагалось изнывать от желания загладить свою вину. Она же ясно дала понять, что ничего похожего не испытывает. Это могло означать только одно: Аркадий Николаевич ошибся. Архипова не психастеник.

Он накинулся на досье и начал нервно перебирать бумажки. Глаз привычно выхватывал из текста слова, предложения и абзацы, подтверждающие его первоначальный диагноз. "Нет, так дело не пойдет, - сообразил Аркадий Николаевич. - Чтобы обнаружить ошибку, эту чертову папку нужно изучить от корки до корки, вглядываясь в каждую букву".

Первый звоночек прозвенел, когда Барзов наткнулся на эпитет "отстраненная". Просматривая материал первый раз, он почему-то поставил это определение в один ряд с такими характеристиками, как "замкнутая", "сдержанная", "скованная", "замороженная". А ведь это слово относится совсем к другому ряду. Отстраненность, оторванность от реальности, "нездешность"...

В состоянии легкой паники Барзов схватил фотоснимки. Черт побери, как же он мог так проколоться?.. Очевидно, то, что он принял за тревожность во взгляде, было лишь естественным для многих чувством неловкости перед камерой. На любительских снимках, сделанных неожиданно, когда Вера не подозревала о присутствии фотографа, ее взгляд был не напряженным, а отрешенным, как бы устремленным "вовнутрь" себя.

Аркадий Николаевич бросился к книжным полкам и открыл энциклопедический словарь. Кнут Гамсун... Лауреат Нобелевской премии по литературе. Мастер психологической прозы. Последователь Достоевского... Айрис Мёрдок... Закончила Оксфорд, там же преподавала. Философ, автор ряда работ об экзистенциализме Жана-Поля Сартра. Романы... тонкая психологическая проза... игра с философскими доктринами... Основная тема - экзистенциальная свобода выбора.

- Какой же я болван! - простонал Барзов.

Ну почему он не залез сюда вчера? Почему решил, что "Плоды земли" типичное произведение Гамсуна? Почему не прочел статью о Мёрдок, раз уж не читал ее романов?

Интерес к психологии и философии, отказ от научной карьеры и переход в школу определенно указывают на шизоидный тип характера.

В принципе, ошибиться не так уж сложно. Во многих внешних проявлениях психастеники и шизоиды очень похожи. Для шизоидов тоже характерно лептосомное телосложение; как и психастеники, они нередко неуклюжи в движениях, коммуникативно неловки, порой нелюдимы, замкнуты в себе, неумелы в проявлениях сопереживания. Часто и тех и других ошибочно считают людьми душевно черствыми. Впрочем, некоторые шизоиды, в отличие от психастеников, действительно бессердечны.

Но при внешнем сходстве люди этих двух типов по сути своей принципиально различны, более того - антагонистичны. Психастеники - реалисты и стихийные материалисты, вопрос о первичности бытия или сознания интуитивно решают в пользу бытия. Шизоиды - махровые идеалисты, мир для них бесконечное царство Духа, а сами они - наделенные самосознанием частицы этого Духа. Психастеники живут и мыслят в тесной связи с реальностью. Смысл жизни шизоидов - в поиске высшей гармонии, найти которую можно, лишь оторвашись от реальности. Психастеники подвержены страхам, в первую очередь - страху смерти. Для шизоида смерть - возвращение к Источнику, слияние с океаном Духа, каплей которого они себя ощущают, то есть явление естественное, едва ли не желанное.

В общем, принять шизоида за психастеника - позор для психолога. Тем более для такого искушенного и проницательного, как Змей. Можно, конечно, оправдываться краткостью контакта и тем обстоятельством, что информацию об Архиповой собирали дилетанты, действующие по собственному разумению и не знающие, на что нужно обратить внимание в первую очередь. Но к чему обманывать себя? Данные, необходимые для определения типа личности, в досье имелись, просто он не пожелал их заметить. Ну не любил Аркадий Николаевич работать с шизоидами. Прекрасно зная теоретически, что собой представляет их внутренний мир, он не понимал и не принимал его. Сверхзначимые для шизоидов идеи казались ему эксцентричной чепухой, а сами шизоиды - никчемными фантазерами, склонными к психопатии. Их логика, подчиненная некой высшей Идее, недоступна здравомыслящему человеку.

Кроме того, шизоиды плохо поддаются обработке. Чтобы хоть как-то воздействовать на них, нужно иметь точное представление либо об их философской концепции, либо о том идеальном образе возлюбленного, который они носят в душе едва не с рождения. А учитывая их замкнутость, получить такое представление весьма и весьма непросто. Эта работа отнимает уйму времени и требует недюжинного терпения. Оттого-то, имея возможность выбирать инструмент для решения той или иной задачи, Барзов отдавал предпочтение женщинам других типов.

Но в данном случае выбора ему не оставили. Времени, впрочем, тоже. Придется работать с тем, что есть.

Внимательно перечитав сведения, касающиеся единственной любовной связи Архиповой, Аркадий Николавич понял, что идея добиться влияния на Веру Кирилловну, покорив ее сердце, для него неосуществима. Ее бывший избранник был эксцентричным молодым человеком со своебразным чувством юмора и непредсказуемым поведением. Если именно такая личность отвечает ее представлениям об идеальном возлюбленном, нет ничего странного в том, что других романов у нее не было. Настоящие чудаки, да еще определенного сорта попадаются не так уж часто. Выдавать себя за такого чудака, почти не имея информации - дело безнадежное. Придется ставить на духовное родство. Знать бы еще, чем живет "духовная родственница". "Ничего, - мысленно подбодрил себя Змей, - сыграем, что называется, на слух. Не впервой".

* * *

Он навестил знакомых, сын которых недавно поступил в "Менделавку", и выпросил его тетради по химии за десятый класс. А на следующий день позвонил Архиповой.

- Извините за назойливость, Вера Кирилловна, но у меня к вам еще одна нижайшая просьба. Я вчера разговаривал по телефону с сестрой, и она вдруг забеспокоилась, хватит ли Ване времени на подготовку, если окажется, что школьные требования слишком низки для поступления в университет. Настолько забеспокоилась, что отправила сюда его тетради. Со знакомым, который вылетел в Москву по делам. Вы не откажетесь на них взглянуть? Я подвезу их куда прикажете в любое удобное для вас время.

- Ну хорошо, - согласилась Вера, помедлив с ответом. - Тетради у вас?

- Нет, но я уже еду за ними в Домодедово. Самолет приземлится через сорок минут.

- Тогда давайте встретимся в пять на "Маяковской" в тупиковом конце зала.

При встрече Архипова держалась подчеркнуто сухо, всем своим видом показывая, что не расположена к светской болтовне. Но отступать Барзову было некуда, и он решительно повел свою партию:

- Вера Кирилловна, боюсь, моя вчерашняя попытка назначить вам неделовое свидание произвела на вас неприятное впечатление. Я искренне прошу прощения и обещаю, что впредь не...

- Владимир Алексеевич, давайте оставим эту тему. Я...

- Нет-нет, пожалуйста, позвольте мне объясниться. Мне не хотелось бы, чтобы у вас обо мне сложилось неверное представление. Честное слово, я не ловелас, не искатель приключений. Желание сойтись с вами накоротке возникло у меня еще тогда, когда я любил Ларису. Она часто вспоминала вас, и однажды я вдруг понял, что именно такого человека, как вы, мне всегда недоставало для полнокровного общения. Нет, вы не подумайте, у меня нет недостатка в друзьях и приятелях! Мы довольно часто видимся, болтаем, валяем дурака, обсуждаем дела, жалуемся на жизнь или, наоборот, хвастаемся успехами. Но есть такие вещи, которыми я не могу поделиться ни с кем. Меня просто не поймут - сочтут психом или решат, что я красуюсь. Как можно объяснить людям, все чувства и мысли которых застряли в реалиях этой жизни, что их мир бледное, искаженное отражение настоящей Реальности? Что все, представляющееся им важным и значимым, на самом деле не имеет никакой ценности? Как растолковать, что болезни и смерть, которых все боятся, как черт ладана, - это освобождение от тяжелого и ненужного груза, затрудняющего путь Домой?

Во взгляде Веры, прежде выражавшем лишь досаду и желание поскорее отделаться от докучливого субъекта, появилась заинтересованность. Воодушевленный этой благоприятной переменой, он заговорил проникновенно, с чувством, от души стараясь, чтобы слова его звучали искренне. Он говорил о мистическом ощущении своей принадлежности к другому миру, о тоске, которая временами накатывает на него от сознания своей чужеродности и одиночества, о том, как нужен ему иногда собеседник, которому он мог бы открыться без опаски прослыть безумцем, о своей надежде обрести такого собеседника в лице Веры Кирилловны, о самой Вере, какой он ее себе представляет...

- Вы ошибаетесь, Владимир Алексеевич, - перебила его Архипова. - Я вполне земная женщина без всяких космических примесей. И мечты у меня земные, и в иноплатнетян я не верю. Вы уж простите, что не оправдала ваших ожиданий.

Барзов увидел в ее глазах насмешливые искорки и почувствовал, как его захлестывает волна гнева. Даже не гнева - ярости. Ярость затопила его мозг, скрутила мышцы, ослепила, оглушила, сдавила глотку. На одну бесконечную секунду ему показалось, что он не удержит ее в себе, взорвется, накинется на мерзкую бабу с кулаками и вышибет из нее дух. Слава богу, обошлось. Огромным усилием воли ему удалось взять себя в руки.

- Я посмотрю тетради и позвоню вам. Скорее всего, завтра, на сегодня у меня запланированы другие дела, - невозмутимо продолжала Архипова, не заметив его состояния. - Всего доброго, Владимир Алексеевич. Вот и мой поезд.

Барзов почувствовал настоятельное желание отдышаться и поспешил к эскалатору.

* * *

"Я ошибся. Ошибся, - твердил он про себя как заведенный, бредя по Садовому кольцу. - Это невероятно, но я ошибся уже второй раз. Где? Почему? Не могу понять. Ясно одно: Архипова не шизоид, иначе ее не рассмешил бы тот бред, что я нес. Кто же она, эта чертова кукла? Не циклоид, не ананкаст, не эпилептоид. Астеник? Не похожа. Истероид? Ювенил? Просто смешно. Органик? Нет. Единственный приемлемый вариант - эндокриник. Там может быть намешано что угодно. Дьявол! Ненавижу этих розовых сучек! Надоело! Пошла она к ядрене фене! Откажусь. Как только заказчик появится, сразу откажусь. Кому она вообще понадобилась, эта серая крыса? Ни денег, ни связей, ни внешности. Все, решено: посылаю извращенца-заказчика в задницу".

Но по зрелом размышлении Аркадий Николаевич решил повременить с отказом. Во-первых, ему хорошо заплатили, а деньги он любил. Во-вторых, отказ мог плохо сказаться на его репутации, доселе безупречной. В-третьих, ему хотелось отомстить Архиповой. И в-четвертых - клиент все равно не узнает об отказе, пока не выйдет на связь. Почему бы тем временем не предпринять еще одну попытку, последнюю?

На этот раз Барзов решил не проявлять инициативы, подождать, пока Архипова позвонит сама. Она позвонила, как и обещала, на следующий день. Спокойно и вполне доброжелательно высказала свое мнение об уровне школьной подготовки в Екатеринбурге ("Вполне приличный уровень, не во всякой московской школе такой поддерживают"), назавала задачник, который, по ее мнению, стоило бы взять на вооружение, подтвердила свою готовность протестировать мальчика. Но когда Аркадий Николаевич приступил к произнесению заранее заготовленного спича, от ее доброжелательности не осталось следа.

- Владимир Алексеевич! - оборвала его Вера, и в голосе ее зазвенел металл. - Убедительно прошу вас оставить эти игры. Я не знаю, какого рожна вам от меня нужно, но могу заверить, что ничего у вас не выйдет. Вам знаком термин "гиперсоциальный эпилептоид"? Нет? Вспомните Иудушку Головлева. А также Гобсека, Фому Опискина и шекспировского Яго. "Улыбка на устах, молитвенник в кармане и нож за пазухой" - прекрасная характеристика, не правда ли? И персонажи прекрасные. Только сталкиваться с ними в жизни отчего-то не хочется. Вы поняли меня, Владимир Алексеевич? Я принципиально не поддерживаю никаких личных отношений с людьми вашего типа. Поищите на роль жертвы кого-нибудь другого.

Телефонная трубка запищала короткими гудками.

Кровь бросилась Аркадию Николаевичу в голову и взорвалась сокрушительной болью. Издав нечеловеческий крик, он упал на пол и потерял сознание. Тело, сведенное судорогой, выгнулось, голова запрокинулась, дыхание остановилось, лицо покрылось синюшной бледностью. Потом конечности, голова, туловище начали подергиваться, глаза вылезли из орбит и завращались со страшной скоростью, челюсти заходили ходуном, а на губах запузырилась розоватая пена.

* * *

Полковник сдернул наушники и, наливаясь дурной кровью, завизжал в лицо аналитику:

- Ты!.. Ты подсунул нам этого олуха! Специалист! Какой он, на хрен, специалист, если глупая баба, серая школьная мышь расшифровала его за час? Ты хоть понимаешь, мать твою так, что это полный провал?! Что теперь делать прикажешь? - Он повернулся к подполковнику. - Связывася со своими ротозеями, господин Хромов! Придется брать всю эту шушеру немедленно. Тридцать с лишним человек разом, ешкин кот! Прикиньте, какой скандал разразится, если распродолбаные журналюги пронюхают!

- Может, не стоит торопиться, Олег Григорьевич? - осторожно предложил подполковник. - За Архиповой ведется плотная слежка, все ее разговоры, включая телефонные, прослушиваются. Если она попытается связаться с кем-то из окружения Мерцалова, мы успеем принять меры.

- Вы в своем уме?! А если пробы и записка у нее?

- Тем лучше. Квартиру мы проверили, там чисто. Значит, пробы припрятаны где-то в другом месте. Вот она нас и выведет к кому надо. Кстати, это идея. Может, не будем препятствовать ее контактам с мерцаловскими знакомыми? Наоборот, разворошим этот муравейник и посмотрим, кто куда бросится?..

- Да ты понимаешь, какой это риск?!

Полковник перешел на отборный мат, и аналитик в штатском позволил себе выключиться из разговора. Он сел поудобнее и надел наушники. Судя по звукам, эпилептический припадок у Барзова возобновился.

"Серийные припадки? Плохо твое дело, Змей. Похоже, ты свое отползал. Может, оно и к лучшему - после такого-то фиаско. Нет, но какова дамочка! Приняла бой на чужом поле и отделала профессионала его же оружием. Как, черт возьми, она его раскусила? Впрочем, для наблюдательного человека, имеющего представление о характерологии, задача не такая уж непосильная. Змей классический образец своего типа. Любезные манеры, чрезмерная предупредительность, мурлыкающий голос, вертлявость в движениях... Он, конечно, неплохой актер, разные характерные жесты и мимику отрабатывал годами, но, когда внимание поглощено разговором, за жестами и мимикой следить сложно. Обязательно прорвется что-нибудь не то. Опять же приступы злобного раздражения - фирменный знак эпилептоида - не очень-то скроешь, какой бы благообразной ни была маска. В общем, при желании расшифровать можно. Интереснее другое: сознательно ли наша милая дама довела Змея до приступа? Если она распознала в нем эпилептоида, то должна была знать, что он взрывоопасен, как паровой котел, особенно когда терпит поражение. Архипова же не просто объявила ему шах и мат, но сделала это в самой жестокой форме. И повесила трубку. То есть разогрела до критической температуры и попросту заткнула клапан, после чего взрыв был неизбежен. Понимала ли она, что делает? Вероятнее всего да. А это означает, что я был прав. Пробы и записка у нее".

* * *

Вера шмякнула трубку на рычаг, словно гадину раздавила. Но торжествующе-брезгливое выражение тут же сползло с ее лица.

"Значит, эти сволочи достали Митю. А может, все-таки не достали? А я сделаю, как он велел, а потом окажется, что все это - нелепое совпадение, что Мерцалов жив и здоров, а я его подставила... Позвонить бы, узнать. Но нельзя. Митя ясно сказал: "Как только заметишь вокруг себя какую-нибудь мышиную возню, действуй немедленно. Ни в коем случае не пытайся выяснить, где я, что со мной. Они наверняка будут отслеживать каждый твой шаг и сразу же тебя схватят. Или даже просто уберут. Без суда и следствия, на всякий случай. Так что, прошу тебя, не высовывайся. Тогда есть шанс, что они никогда не узнают, кто поджег бикфордов шнур". Почему ему не пришло в голову, что я могу запалить этот окаянный шнур по ошибке и подорвать его самого? Как же мне быть, господи?"

Минут пять она слепо кружила по комнате, выбирая решение. Потом подошла к столу и включила компьютер.

Дмитрий Мерцалов был ее однокурсником и другом. После окончания университета он надел погоны лейтенанта ВХЗ - войск химической защиты. Его работа была связана с постоянными разъездами, поэтому виделись они нечасто. А после того как Митя женился встречи и вовсе прекратились. У обоих сменились адреса и номера телефонов, и оба в круговерти каждодневных дел забыли известить об этом друг друга. Но месяц назад Мерцалов нашел Веру.

Их встреча напоминала плохую пародию на шпионский фильм. Митька перехватил ее на улице по дороге к дому. Вера не сразу его узнала, так он изменился. Но, как выяснилось, этой переменой он был обязан не возрасту, а дешевому гриму и неряшливому костюму. Убедившись, что Вера поняла, кто он такой, Мерцалов прижал палец к губам, схватил ее под руку и, непрестанно оглядываясь, затолкал в какой-то подъезд. Они вломились через служебный ход в галантерейную лавку, выскочили на улицу, потом долго петляли и наконец устроились на скамье в пустом сквере. И там он рассказал ей свою неправдоподобную историю.

За три месяца до этой встречи к нему пришел неизвестный оборванец, по виду и запаху натуральный бродяга, и передал замусоленную записку от некоего Пухова, с которым Митя когда-то играл в казаки-разбойники и прочие детские игры. Послание было коротким. Пухов сообщал, что живет теперь в закрытом военном городке в предгорьях Урала и подозревает, что секретные службы ставят там широкомасштабные эксперименты на людях. По его убеждению, практически все население городка включая самого Пухова почти постоянно находится под действием неизвестного наркотического вещества, которое подавляет волю, ослабляет интеллект и превращает человека в послушную заводную игрушку, исполненную идиотского трудового энтузиазма. В последних строчках Пухов прощался с другом детства в таких выражениях, в каких люди обычно прощаются с близкими навсегда.

Мерцалов по службе ездил по России, инспектируя химические заводы. Наведя справки, он узнал, что в интересующем его городке есть НИИ с несколькими химическими лабораториями. Митька извернулся ужом, но пробил себе туда командировку. Взял тайком пробы воздуха, воды и пищевых продуктов местного производства и сумел незаметно их провезти с собой. Пробы показали, что в водопроводной воде и в замешанном на ней хлебе присутствует сильный психотропный препарат с формулой, похожей на известные, но с дополнительным, не установленным еще радикалом.

Единственная возможность положить конец преступному эксперименту предполагала громкий скандал в зарубежной прессе. Дмитрий переправил пробы и записку за границу, но попросил свое доверенное лицо отложить начало кампании на две недели. Он понимал, что после скандала спецслужбы мгновенно его вычислят и хотел сначала хотя бы вывезти из страны семью. А для подстраховки обратился к Вере - на случай, если до него доберутся раньше...

* * *

Она соединилась с интернетом и открыла литературный сайт, который в целях конспирации исправно посещала весь последний месяц. Несколько раз кликнула "мышкой", добралась до рассказов одного из авторов и щелкнула по надписи "Оставить комментарий".

Через полчаса автор, русский эмигрант, недавно получивший вид на жительство в уютной европейской стране, прочел разгромный отзыв на свой рассказ, оставленный некой Евой, чертыхнулся и потянулся к телефонной трубке.

До выхода вечерних газет оставалось четыре часа.

2004