«Красный Круг»

Эдгар Уоллес КРАСНЫЙ КРУГ

Пролог

Факт сам по себе незначительный: мсье Виктор Пайом 20 сентября … года праздновал свой день рождения. Однако этому факту суждено было стать причиной совершенно непредвиденных событий. Не будь этого маленького празднества, никогда не возникла бы «тайна Красного Круга», а, следовательно, целая дюжина людей и по сей день числилась бы в списках живых…

Мсье Пайом угощал трех своих помощников в «Золотом Петушке» в Тулузе. Компания была в прекрасном настроении. Только в 3 часа утра мсье Пайом вспомнил, зачем же он все-таки приехал в Тулузу: сегодня здесь должны были казнить англичанина по имени Лейтман.

— Дети, — сказал он слегка заплетающимся языком, — уже три часа утра, а нам надо еще поставить «красную даму».

Они отправились на площадь перед тюрьмой: там их с полуночи ожидал фургон, где находилось не что иное, как части гильотины. С ловкостью, свидетельствовавшей о долголетней практике, они воздвигали это жуткое сооружение и укрепили нож в раме.

Но искусные мастера все еще находились во власти чудного французского вина — нож не падал как следует.

— Сейчас будет полный порядок, — сказал мсье Пайом, и с этими словами вбил гвоздь в раму там, где не следовало.

Вокруг становилось людно, солдаты уже выстроились на площади.

Вскоре рассвело. Какой-то предприимчивый фотограф уже наводил свой аппарат на только что прибывшего к месту своей казни преступника.

— Мужайтесь, — сказал осужденному мсье Пайом.

— Ступай в ад! — огрызнулся тот, уже привязанный ремнями к доске.

Мсье Пайом дернул рычаг, нож упал… Нет! Встретив гвоздь, он застрял на полпути!

Трижды палач повторял попытку, трижды она кончалась ничем. Возмущенные зрители прорвали военный кордон. Арестованный был отправлен обратно в тюрьму.

Одиннадцать лет спустя из-за этого гвоздя погибло много людей.

Глава 1

Был поздний час, когда большинство уважающих себя граждан безмятежно спали. Лишь некоторые верхние окна старинных зданий на центральной площади были ярко освещены. Пронизывающий холодный ветер дул вверх по реке и, казалось, нигде нельзя было укрыться от его ледяных струй.

Человек, медленно шагавший взад-вперед вдоль высокой железной решетки, дрожал от холода несмотря на то, что был тепло одет. Он мысленно посылал проклятья неизвестному, которому вздумалось назначать ему свидание на этом месте, открытом всем ветрам.

Сухие ветки и опавшие листья, приметы поздней осени, в безудержном вихре кружились у его ног, шурша, падали под деревья, длинные ветви которых со скрипом качались над его головой. Он старался не смотреть на влекущие к себе огоньки соседнего дома, в котором — стоило только пустить в ход дверной молоток — ему был бы обеспечен радушный прием.

На городских часах пробило одиннадцать. Не успел еще отзвучать последний удар, как на площадь быстро и бесшумно въехал автомобиль и остановился точно в назначенном месте. Обе передние фары были включены, ни один луч света не проникал внутрь закрытого лимузина. После минутного колебания ожидавший подошел к автомобилю, открыл дверцу и опустился на заднее сиденье. В темноте он едва различал силуэт человека, сидевшего за рулем, и сердце его тревожно забилось от сознания значительности происходящего и его возможных последствий.

Некоторое время в машине царила мертвая тишина.

— Ну? — нервно и раздраженно спросил севший в машину.

— Вы решились? — услышал он в ответ.

— Если бы я не решился, меня не было бы здесь, — охрипший от холода голос звучал почти злобно.

— Не думайте, что я пришел из любопытства. Что вам угодно?

— Я знаю, что вам сейчас нужно, — сказал водитель. Он говорил глухо, голос его звучал будто бы издалека.

Когда глаза сидящего сзади свыклись с темнотой, он разглядел неясные очертания черной блестящей фуражки на голове водителя.

— Вы обанкротились, — продолжал тот. — Вы растратили деньги, не принадлежащие вам, и рассчитываете опередить правосудие, покончив с собой. Я думаю, не только банкротство привело вас к мысли о самоубийстве. Один из ваших врагов узнал нечто такое, с помощью чего легко может передать вас в руки полиции. Три дня назад вы получили от своего друга, совладельца химической фабрики, флакон быстродействующего смертельного яда. Мне известно, что в течение целой недели вы читали книги о ядах и их действии и в случае если не произойдет чуда, способного вас спасти от разорения, вы намереваетесь в субботу или в воскресенье свести счеты с жизнью. Скорей всего это случится в воскресенье…

Услышав позади возглас изумления, он довольно засмеялся.

— Итак, сэр, — продолжал он, — готовы ли вы теперь работать на меня?

— Что я должен делать? — дрожа всем телом, тихо спросил сидевший позади него человек.

— Вы будете точно выполнять мои предписания. Я сам позабочусь о том, чтобы избавить вас от грозящих неприятностей, а ваш труд будет хорошо оплачиваться. Я готов сейчас же снабдить вас довольно значительной суммой, которая даст вам возможность уплатить по срочным обязательствам. Далее я буду высылать на ваше имя деньги, которые вы должны пускать в оборот, по моему указанию покупать ценные бумаги или затирать номера банкнот, которые известны полиции. Другими словами, вы будете моим агентом, — он выдержал паузу и многозначительно добавил: — и по первому требованию выплачивать мне необходимую сумму.

Человек, сидевший сзади, долгое время был не в состоянии говорить, потом, вдруг решившись, спросил:

— Что такое «Красный Круг»?

— Вы, — неожиданно прозвучало в ответ.

— Я? — спросивший был изумлен.

— Вы — «Красный Круг». У вас будет много коллег, которых вы не будете знать и которые не будут знать вас тоже. И все это — «Красный Круг». Ну что, вы согласны?

— Да, — сказал тот, помолчав немного.

Водитель повернулся к нему:

— Возьмите вот это.

«Это» было большим толстым конвертом, и вновь принятый в члены «Красного Круга» положил его в карман.

— А теперь выходите, — сказал водитель, и его новый агент, не задавая лишних вопросов, выполнил приказание.

Он захлопнул дверцу автомобиля, но не торопился уходить: ему очень хотелось увидеть лицо собеседника.

— Только не пытайтесь закурить, — послышалось из машины. Не стоит жечь спички, пытаясь разглядеть меня. Запомните, что человек, знающий меня в лицо, может откровенничать об этом только в преисподней.

Автомобиль резко рванулся вперед, и вскоре его задний фонарь исчез из виду.

— Вот оно что, — растерянно прошептал оставшийся на площади человек. Медленно передвигая ноги, он пересек площадь и исчез в одном из боковых переулков. Как только это произошло, из ворот дома, вблизи которого состоялась встреча, показалась чья-то фигура и направилась к тому же переулку. Преследователь был рослым человеком с немного тяжеловатой походкой. Он успел пройти уже порядочное расстояние и тогда только сообразил, что все еще держит в руках бинокль, через который только что наблюдал за происходящим на площади.

Когда он дошел до переулка, то увидел, что преследуемый исчез. Но он знал, где сможет его найти. А вот кто находился в машине? Он заметил номер и на следующий же день постарается узнать имя владельца машины. При этой мысли мистер Феликс Марль, так звали этого человека, ухмыльнулся. Но если бы он услышал хоть малую часть беседы, за участниками которой он наблюдал, то не улыбался бы столь самодовольно. Куда более ловким людям, чем он, не удавалось еще приоткрыть завесу тайны «Красного Круга».

Глава 2

Филипп Брассар платил и спокойно жил, потому что, очевидно, «Красный Круг» держал слово. Жак Рицци, банкир, тоже платил, но жил в непрерывном страхе. Месяц спустя он умер естественной смертью, так как страдал пороком сердца. Бенсон, биржевой маклер, смеялся над угрозами и был найден мертвым рядом со своим автомобилем. Известный сыщик Дерек Телл помог найти и арестовать по подозрению в этом убийстве бродягу-негра, который, в конце концов, сознался, что убил Бенсона. Негр был повешен, однако не выдал имени того, кто поручил ему совершить убийство.

После этого происшествия, должно быть, многие заплатили «Кругу» отступного, не сообщая полиции, потому что в течение продолжительного времени в газетах о «Красном Круге» не появилось ни одной заметки.

Однажды утром мистер Джеймс Бирдмор, усевшись за стол, чтобы позавтракать вместе с сыном Джеком, обнаружил лежавший рядом с тарелкой конверт. Бирдмор вскрыл его и извлек из конверта белый лист бумаги, посередине которого был изображен красный круг — знак, заставивший забиться в тревоге немало сердец.

— Тебе, Джек, это наверняка покажется интересным, — сказал он, — Прочти-ка…

И Джеймс Бирдмор через стол небрежно бросил бумагу своему сыну и стал просматривать другие письма из стопки, лежавшей рядом с его тарелкой.

Джек поднял листок, упавший на пол, и, наморщив лоб, стал его изучать. Это была обычная почтовая открытка. Большой красный круг занимал почти все пространство и, казалось, был отпечатан резиновым штемпелем, потому что краска на нем была неравномерно распределена. Посреди круга печатными буквами были написаны следующие слова:

«Сто тысяч составляют незначительную часть вашего состояния. Вы выплатите эту сумму человеку, которого я пришлю. Путем объявления в газете „Трибуна“ вы в течение 24 часов назначите удобный для этого срок. Это предупреждение последнее». Подписи не было.

— Ну? — Старый Джеймс Бирдмор с улыбкой посмотрел поверх своих очков на сына.

— «Красный Круг»! — испуганно воскликнул Джек.

Джеймс Бирдмор громко рассмеялся.

— Да, «Красный Круг», и я получил уже четыре такие карточки!

Молодой человек в ужасе уставился на отца.

— Четыре! — повторил он. — Бог мой! И поэтому Телл живет у нас?

Джеймс Бирдмор продолжал безмятежно улыбаться.

— Разумеется, — задумчиво проговорил Джек, — я знал, что он сыщик, но я не имел ни малейшего представления…

— Не беспокойся из-за этого проклятого «Круга», — нетерпеливо прервал его отец. — Я не боюсь его. Между прочим, Фрэйн с недавних пор живет в смертельном страхе и все время твердит, что наверняка станет очередной жертвой «Красного Круга». Что ж, если с ним что-нибудь случится, меня это ничуть не удивит: и он, и я за свою жизнь приобрели немало врагов.

Джеймса Бирдмора с его изборожденным морщинами лицом и седой колючей бородой можно было принять не за отца, а за деда красивого молодого человека, сидящего напротив него. Состояние Бирдмора было нажито путем многолетнего упорного труда. Несмотря на многочисленные промахи, мечты старого Бирдмора осуществились. В начале пути его жизнь была полна лишений, опасностей и забот, знакомых каждому золотоискателю. Этот человек, которого по пятам преследовала смерть в безводной пустыне Калахари, который рылся в поисках бриллиантов в грязном иле реки Вааль, которому приходилось оттаивать вечно мерзлую почву участка в Клондайке, — о, этот человек достаточно часто смотрел в лицо настоящим опасностям, чтобы волноваться из-за угроз какого-то «Красного Круга»! В данный момент он думал о гораздо более реальной опасности, грозившей не ему, а его сыну…

— Я всегда считал тебя разумным, Джек, — серьезно сказал, он, — поэтому ты не должен обижаться на то, что я скажу тебе. Я никогда не вмешивался в твою личную жизнь, но позволь все же спросить… Считаешь ли ты, что сейчас поступаешь разумно?

Джек прекрасно понял, на что намекает отец.

— Ты говоришь о мисс Друмонд?

Старик кивнул.

— Она секретарша Фрэйна… — начал молодой человек.

— Я знаю, что она секретарша Фрэйна, и это наверняка ничуть не умаляет ее достоинств. Но, Джек, достаточно ли хорошо ты ее знаешь?

Молодой человек слегка покраснел, но тут же постарался придать своему лицу решительное выражение, что немало позабавило старого Джеймса.

— Мне она нравится. Мы с ней друзья. Я никогда всерьез не ухаживал за ней и думаю, что если бы это произошло, нашей дружбе скоро наступил бы конец.

Джеймс был удовлетворен этим ответом. Посчитав, что дальнейшие расспросы не имеют смысла, он взял в руки пухлый конверт. Сын заметил, что на конверт наклеены французские марки и с удивлением подумал о том, кто бы мог его прислать. Старик разорвал конверт и вынул из него пачку писем, одно из которых сразу же привлекло его внимание. Он прочел надпись, поморщился и отложил конверт в сторону нераспечатанным. После беглого просмотра прочей корреспонденции, Джеймс Бирдмор снова взглянул на сына.

— Никогда не доверяй мужчине или женщине, пока ты не узнаешь о них самое худшее, — сказал он. — Сегодня меня посетит человек, занимающий видное положение в обществе. Его прошлое черно, как моя шляпа, и все-таки я буду иметь с ним дело, потому что я действительно знаю о нем самое худшее.

Джек рассмеялся. В этот момент их беседа была прервана появлением человека, чье имя отец и сын уже упоминали сегодня и который с недавних пор жил в их доме.

— Доброе утро, Телл. Вы хорошо выспались? — спросил старый Бирдмор. — Джек, позвони и вели подать еще кофе.

Присутствие Дерека Телла наполняло радостью сердце Джека Бирдмора. Джек был в том возрасте, в котором человек очень восприимчив ко всему романтическому, и общение даже с самым обыкновенным сыщиком было бы для него огромным событием. Но сейчас рядом с ним сидел сам Дерек Телл — знаменитая личность, великий сыщик, о необыкновенных способностях которого ходили легенды!

У Телла была приятная внешность: выразительные серые глаза, аристократические черты лица и красивые руки с длинными, нервными, как у музыканта, пальцами.

— Да, благодарю вас, сэр, — негромко ответил он, разворачивая свою салфетку. В течение секунды он держал двумя пальцами серебряное кольцо от салфетки, и Джеймс Бирдмор с интересом наблюдал за ним. Джек смотрел на знаменитого сыщика с нескрываемым восхищением.

— Итак? — спросил старик.

— Тот, кто последним держал в руках эту вещь, получил очень дурные известия. Вероятно, кто-то из его родственников тяжело заболел.

Бирдмор кивнул головой.

— Джанет Хиггинс, служанка, накрывавшая на стол, — сказал он, — сегодня утром получила известие о том, что ее мать при смерти.

Джек был поражен.

— И вы почувствовали это, дотронувшись до кольца? — воскликнул он. — Но каким образом, мистер Телл?

Дерек Телл покачал головой.

— Я не смогу объяснить вам это, — спокойно сказал он. В тот момент, когда я взял в руки салфетку, я испытал ощущение глубокого горя.

— Но как вы догадались о матери несчастной служанки?

— Я как-то почувствовал это, — терпеливо ответил тот. — Вы получили какие-нибудь известия, мистер Бирдмор?

Вместо ответа Джеймс подал ему открытку, полученную им сегодня утром.

Телл прочел то, что было на ней написано, и зачем-то взвесил открытку на ладони.

— Она была брошена в почтовый ящик моряком, — сказал он. — Этот человек сидел в тюрьме и в последнее время потерял много денег.

— Которые я, во всяком случае, не возмещу ему, — смеясь воскликнул Джеймс Бирдмор, вставая из-за стола, — вы принимаете эти предупреждения всерьез?

— Даже очень, — неизменно спокойным голосом ответил Дерек Телл. — Дело настолько серьезное, что я бы посоветовал вам выходить из дому только в моем обществе. «Красный Круг», — продолжал он, сделав отрицательный жест рукой в сторону Бирдмора, явно собравшегося ему возразить, — насколько я знаю, действует несколько театрально. Но вашим наследникам вряд ли послужит утешением известие, что вы умерли как персонаж плохонькой пьесы на сцене захудалого театра.

Джеймс Бирдмор некоторое время молчал. Сын с тревогой посмотрел на него.

— Почему бы тебе не поехать на время за границу, отец? — спросил он.

Старик вспылил:

— Какого черта я поеду заграницу! Удирать от самой заурядной банды? Я сумею позаботиться о том, чтобы эти мерзавцы как можно быстрее оказались за решеткой!

Его горячность не оставляла сомнений у сидящих за столом в том, что он постарается выполнить свое обещание.

Глава 3

В то же самое утро Джек Бирдмор, погруженный в глубокое раздумье, шел по направлению к маленькой долине, находившейся на расстоянии одной мили от их дома. Здесь рос кустарник, отделявший владения Бирдмора от владений Фрэйна. Погода была прекрасной. Еще вчера ночью бушевала буря, а сейчас все кругом было озарено золотыми лучами солнца. Вдали, позади зеленой чащи, он мог ясно видеть большой белый дом Гарвея Фрэйна. Джек думал о том, захочет ли Талия выйти ему навстречу, несмотря на сырость и мокрую после дождя траву.

Он остановился у большой ивы на краю долины, и его взгляд скользил вдоль кустарника, пока не остановился на маленьком летнем домике, выстроенном одним из прежних владельцев Тоуэр-хауза. Гарвей Фрэйн, не любивший уединяться, никогда бы не стал тратить деньги на подобное сооружение. Из дверей домика никто не показывался. Недолгий путь привел Джека к давно знакомой узкой тропинке среди зарослей. Девушка, сидевшая за столом в маленьком домике, должно быть, услышала его шаги и поднялась.

Она была очень красива. У нее были светлые волосы и нежный цвет лица. Но в ее чудных глазах не отражалось ничего, кроме досады.

— Доброе утро, — холодно сказала она.

— Доброе утро, Талия, — ответил он.

— Лучше бы вы не приходили, — ее тон был, как обычно, очень серьезен. Ее поведение всегда было для Джека загадкой. Он видел однажды как она гоняла зайца и был поражен грацией этой смеющейся Дианы, чьи маленькие ножки мелькали по полю. Он слышал также однажды ее пение, причем, в ее голосе чувствовалась жажда жизни, — но чаще он видел ее подавленной и печальной.

— Почему вы всегда так холодны со мной? — с досадой спросил он.

На ее губах промелькнула едва заметная усмешка.

— Потому что я читаю книги, — ответила она, — и знаю, что бедных секретарш, которые не бывают холодны с сыновьями миллионеров, обычно ожидает печальная участь.

Она всегда говорила с ним холодно и высокомерно.

— Кроме того, — сказала она, — почему я должна относиться к вам иначе? Если вы все же желаете знать, то я вас не очень-то люблю.

Она произнесла это спокойно, без кокетства, и лицо молодого человека залила краска стыда. Оказавшись в столь глупом положении, он злился на себя за то, что пришел сегодня сюда, мечтая об откровенном разговоре с мисс Друмонд, и вот…

— Я также хочу вам сказать, мистер Бирдмор, — продолжала она спокойным тоном, — такое, что, может быть, еще не пришло вам в голову. Когда молодой человек и молодая девушка оказываются вдвоем на одиноком острове, то вполне естественно, что молодой человек вскоре начинает считать девушку единственной красавицей на белом свете. Ведь все его внимание сосредоточено только на одной женщине, и со временем она в его глазах становится все более удивительной, очаровательной, желанной… Я читала о таких покинутых островах и видела несколько фильмов с подобным романтическим сюжетом. Вы тоже находитесь на необитаемом острове… вы слишком много времени проводите в нашем поместье, и единственное, что вы видите, это кроликов, птиц и Талию Друмонд. Вам бы следовало жить в городе и больше общаться с людьми вашего круга…

Случайно повернув голову в сторону открытой двери, она заметила приближающегося Фрэйна и по его лицу догадалась, что он очень недоволен.

— А я думал, что вы подводите баланс, мисс Друмонд, — сказал Фрэйн, войдя в дом.

Это был худощавый человек лет пятидесяти с резкими чертами лица, уже порядочно облысевший. У него была неприятная привычка, произнося слова, брезгливо приподнимать верхнюю губу, что обычно действовало на нервы собеседникам. Правда, никто обычно не подавал вида, что это свойство мистера Фрэйна внушает антипатию.

— Доброе утро, Бирдмор, — ворчливо приветствовал он молодого человека, как будто только сейчас заметил его. — Мне не нравится, когда вы понапрасну тратите время, мисс Друмонд, — вновь обратился он к девушке.

— Я не трачу понапрасну ни своего, ни вашего времени, мистер Фрэйн, — спокойно ответила она. — Я подвела баланс, вот он. — Она указала на кожаный портфель, который лежал на стуле.

— Вы могли сделать эту работу в моем кабинете, — продолжал он. Для этого вовсе не требовалось забираться в эту глушь.

Он вновь сердито посмотрел на молча стоявшего рядом с девушкой молодого человека.

— Это все, — сказал он. — Я как раз собираюсь отправиться к вашему отцу, Бирдмор. Быть может, вы пойдете со мной?

Джек не нашел бы предлога, под которым он мог бы остаться в домике. Тем более, что мисс Друмонд явно не собиралась его здесь удерживать.

— Не отрывайте эту девушку от работы, Бирдмор, — сердито сказал Фрэйн. — Кстати, я думаю, ваш отец едва ли обрадуется, если узнает, что вы проводите время здесь вместо того, чтобы заниматься чем-нибудь полезным.

Джек хотел резко ответить, но сдержался. Гарвей Фрэйн всегда был ему противен, а в этот момент он еще больше ненавидел его из-за унижения, которому подверг его этот старый осел.

— Этого сорта девушки, — начал мистер Фрэйн, когда они вдоль кустарника пошли к калитке у края долины, — этого сорта девушки… — он остановился, как вкопанный. — Кто, к дьяволу, ломился через кустарник? — спросил он, указывая тростью на соответствующее место.

— Я, — дерзко ответил Джек. — Впрочем, это наш кустарник, и он экономит полмили дороги. Пойдемте дальше, мистер Фрэйн.

Гарвей Фрэйн, не делая больше замечаний, последовал дальше, сердито бормоча что-то под нос.

Они медленно поднимались по холму, на вершине которого раскинула ветви старая ива.

Мистер Гарвей Фрэйн хранил глубокое молчание.

Они достигли вершины холма, как вдруг Джек схватил Фрэйна за руку. Тот обернулся и увидел, что молодой Бирдмор испуганно уставился на толстый ствол ивы.

Фрэйн посмотрел в ту же сторону и сделал шаг назад. Его нездорового цвета лицо еще больше побледнело. На стволе дерева был нарисован красный круг. Краска была еще свежей…

Глава 4

Джек Бирдмор быстро огляделся и заметил примерно в двухстах ярдах от них человека, который медленно удалялся от них и нес в правой руке портфель. Джек окликнул его, и тот обернулся.

— Кто вы такой? — подойдя к нему, спросил Джек. — Что вам здесь нужно?

Перед ним был толстый человек высокого роста, и тяжесть портфеля заставляла его учащенно дышать. Прошло некоторое время, пока он смог ответить.

— Мое имя Марль, — сказал он, — Феликс Марль. Вы, должно быть, слышали обо мне. Если я не ошибаюсь, вы молодой мистер Бирдмор?

— Да, это так, — сказал Джек, — но что вам здесь угодно? — еще раз спросил он.

— Мне сказали, что это кратчайший путь к вашему дому от станции. Но он не настолько короток, как я думал, — ответил мистер Марль, прерывисто дыша. — Я собираюсь навестить вашего отца.

— Вы проходили недалеко от того дерева? — спросил Джек, и Марль уставился на него.

— Чего ради мне вообще проходить мимо дерева? — вызывающе спросил он. — Я сказал вам, что я прямо прошел по полям.

Тем временем подошел Гарвей Фрэйн, очевидно, знавший незнакомца.

— Джек, это мистер Марль, я знаю его. Послушайте, Марль, вы видели кого-нибудь поблизости от этого дерева?

Тот покачал головой.

— Я не обратил внимание на дерево, — сказал он. — А что случилось?

— Ничего, — резко сказал Гарвей Фрэйн.

К дому Бирдморов они подошли втроем.

На Джека этот рослый человек не произвел хорошего впечатления: голос его звучал грубо, маленькие глазки подозрительно бегали. Какое же дело могло связывать его отца с этим не самым симпатичным представителем рода человеческого?

Уже возле входной двери толстый мистер Марль внезапно, без всякой видимой причины, испустил крик ужаса и отскочил назад. От испуга его лицо побелело, он задрожал всем телом и, казалось, не мог даже пошевелиться. Джек с удивлением посмотрел на него, и даже Гарвей Фрэйн застыл, во все глаза уставившись на Марля.

— Черт побери, что с вами случилось, Марль? — гневно спросил он.

Его нервы и без того были напряжены до предела и внезапный испуг Марля усугубил это состояние.

— Ничего, ничего, — хрипло пробормотал Марль. — Я…

— По всей вероятности, выпил лишнего, — с презрением сказал Фрэйн.

После того как Джек впустил гостя в дом и приказал прислуге провести его к отцу, он тут же отправился искать Дерека Телла. Он нашел сыщика удобно устроившимся в саду в большом плетеном кресле. Он сидел, склонив голову на грудь и скрестив руки.

Телл, заслышав шаги молодого человека, поднял голову.

— Этого я не могу сказать вам, — заявил он прежде чем Джек успел задать вопрос. Увидев изумленное лицо Джека, он рассмеялся. — Вы собирались спросить меня о том, что испугало Марля, не правда ли?

— Да, с этим намерением я пришел, — подтвердил Джек. — Однако же вы очень своеобразный человек, мистер Телл. Вы заметили нас, когда мы подходили к дому?

Дерек Телл кивнул головой.

— Я видел его как раз перед тем, как с ним случился припадок страха, — сказал он.

Его лоб покрылся морщинами.

— Он кого-то напоминает мне, — медленно продолжал он, — и все же я ни за что на свете не мог бы сказать, кто он. Он часто приходит сюда? Ваш отец вчера упомянул о том, что этот человек сегодня должен прийти. Итак, если я не ошибаюсь, его зовут мистер Марль.

Джек кивнул.

— Я вижу его впервые, — сказал он — Но теперь я припоминаю, что отец и Фрэйн в разговоре как-то произносили при мне это имя. Я думаю, что он из тех, кто занимается продажей недвижимости. Отец в данное время очень интересуется земельными участками. Мистер Телл, я видел знак «Красного Круга»! — сообщил он.

Знаменитый сыщик, потеряв всякий интерес к вопросу о личности Марля, кивком головы дал понять Джеку, что внимательно его слушает.

— Его не было на дереве, когда я спускался в долину, — сказал юноша, — могу поклясться в этом! Его, должно быть, нарисовали тогда, когда я разговаривал с… одним человеком. Со стороны чащи ива не видна, и я не мог видеть, что происходило на холме. Что это означает, мистер Телл, как вы думаете?

— Это означает, что вскоре случится непоправимое, — коротко ответил Телл.

Он встал и начал ходить взад-вперед по выложенной плитами дорожке. Джек немного подождал, но потом оставил сыщика наедине с его размышлениями.

Тем временем Марль произвел весьма неблагоприятное впечатление на старого Бирдмора, выступая в качестве посредника в деле, касавшемся продажи недвижимости. Фрэйна и Бирдмора очень интересовала эта сделка, но Марль, хоть и пришел с многообещающим предложением, теперь не был в состоянии вдаваться в подробности.

— Ничего не могу поделать, джентльмены, — наконец сказал он дрожащим голосом. — Со мной сегодня утром случился приступ.

— В чем дело?

Но Марль не смог дать никакого объяснения. Он только беспомощно покачал головой.

— Я не в состоянии спокойно обсудить дело, — сказал он. — Нам придется отложить это до завтра.

— Вы думаете, что я сегодня утром пришел сюда, чтобы выслушать подобную чепуху? — грубо сказал ему мистер Фрэйн. — Категорически заявляю вам, что желаю закончить дело сегодня, и того же самого желает мистер Бирдмор.

Джеймс Бирдмор, которому было, в принципе, безразлично, будет ли вопрос решен сегодня или это произойдет завтра, засмеялся.

— Не думаю, чтобы это было так важно, — сказал он. — Если мистер Марль взволнован, то зачем нам мучить его? Может быть, вы останетесь у нас на ночь, мистер Марль?

— Нет! Нет! Нет! — голос Марля дошел почти до крика. — Нет, здесь я не останусь, если это для вас не играет роли… Лучше не надо!

— Как вам угодно, — равнодушно сказал Джеймс Бирдмор, складывая в стопку бумаги, которые он приготовил для подписи.

Все трое вышли в большой холл, где и распрощались, договорившись о новой встрече.

Автомобиль Бирдмора довез Марля до железнодорожной станции, и с этого момента мистер Марль повел себя весьма своеобразно. Он сдал свой портфель в багажное отделение, а сам вышел налегке на первой же остановке. Для человека, так ненавидевшего ходьбу и не выносившего ни малейшего физического напряжения, он совершил, можно сказать, героический поступок, так как прошел пешком девять миль и оказался вновь во владениях Бирдмора. При этом он не воспользовался даже кратчайшей дорогой.

Было уже почти темно, когда мистер Марль, крадучись, затаился в зарослях густого кустарника.

Усталый, запыленный, но полный решимости, он ждал наступления ночи. А пока он занимался тем, что тщательно осматривал тяжелый автоматический пистолет, который успел вынуть из своего портфеля прежде, чем сдать его в багаж.

Глава 5

— Не понимаю, почему этот человек сегодня утром не вернулся, — морща лоб, сказал Джеймс Бирдмор.

— Что за человек? — безучастно спросил Джек.

— Я говорю о Марле, — ответил отец.

— Это был тот полный джентльмен, который вчера приходил к вам? — спросил Дерек Телл.

Они стояли на террасе. Дом Бирдморов был выстроен на высоком холме, откуда открывался прекрасный вид на окрестности.

Утренний поезд уже прибыл и проследовал дальше, а Марль так и не появился.

— Да. Я лучше позвоню Фрэйну и скажу, что ему незачем приходить.

Джеймс Бирдмор потер свой колючий подбородок.

— Марль для меня сущая загадка, — добавил он. — Полагаю, что он довольно толковый парень. Я знаю, что ему прежде приходилось иметь дело с судом за воровство, но он исправился, по крайней мере я надеюсь, что он исправился. Скажи, Джек, ты не знаешь, что его, собственно говоря, вчера вывело из равновесия? Он был бледен, как смерть, когда вошел в кабинет.

— Не имею ни малейшего представления! Думаю, что у него слабое сердце или что-нибудь в этом роде. Он сказал мне, что время от времени у него бывают припадки.

Бирдмор тихо усмехнулся, вошел в дом и вернулся оттуда с тростью в руках.

— Я хочу совершить небольшую прогулку, Джек. Нет, ты не должен сопровождать меня. Я хочу подумать кое о чем. Обещаю вам, Телл, что я не выйду за пределы своего имения, хотя думаю, что вы слишком много значения придаете угрозам этих разбойников.

Телл покачал головой.

— А знак на дереве? — спросил он.

Джеймс Бирдмор презрительно пробурчал:

— Это, скорее всего, вызвано стремлением выкачать из меня сто тысяч.

Сойдя вниз по широкой лестнице, он махнул им рукой на прощанье, и еще некоторое время можно было видеть, как Бирдмор шел по аллее парка.

— Вы в самом деле думаете, что моему отцу грозит опасность? — спросил Джек.

Телл, глядевший вслед старому джентльмену, обернулся.

— Опасность? — переспросил он, — да, я думаю, что в ближайшие дни могут произойти большие неприятности.

Джек с тревогой посмотрел вслед удалявшейся фигуре отца.

— Буду надеяться, что вы неправы, — сказал он. — Отец, по-видимому, не считает дело настолько серьезным.

— Это потому, что ваш отец не имеет такого опыта, как я, — сказал сыщик. — Но, насколько мне известно, он посетил старшего инспектора полиции Парра, и тот подтвердил, что угрозы эти вполне реальны.

Несмотря на серьезность момента, Джек рассмеялся.

— Как это волки и овцы в состоянии столь мирно сосуществовать в Англии? — спросил он. — Я не думал, мистер Телл, что вы работаете в столь тесном контакте со Скотленд-Ярдом.

— Что касается Парра, — медленно сказал Телл, — он медлителен, но зато основателен. Я знаю, что он один из самых добросовестных чиновников Скотленд-Ярда, и я предполагаю, высшее начальство не гладит его по головке из-за того, что «Красный Круг» продолжает свою преступную деятельность. Парру недвусмысленно намекнули, что он сможет подать прошение об отставке, если окажется не в состоянии посадить всю шайку за решетку.

Пока они разговаривали, фигура мистера Бирдмора скрылась в тени лесочка на краю усадьбы.

— Я работал с Парром при расследовании последнего преступления «Красного Круга», — продолжал Дерек Телл, — и мне стало понятно…

Телл замолчал, и они с Джеком быстро переглянулись.

Раздавшийся звук не вызывал никаких сомнений. Отчетливо прозвучавший выстрел был сделан вблизи, в той стороне, где находился лес. В следующий момент Джек уже мчался по лужайке. Дерек Телл последовал за ним.

На лесной тропинке они увидели Джеймса Бирдмора. Он лежал, уткнувшись лицом в траву.

— Он мертв, — сказал Телл после беглого осмотра.

Джек еще не до конца осознав, что произошло, широко раскрытыми глазами смотрел на лежащего ничком отца.

В то же самое время, стремясь побыстрее удалиться от этого страшного места, из леса выбегала девушка. Она остановилась на мгновение, чтобы пучком травы стереть со своей руки красное пятно, а затем, под прикрытием кустарника, отделявшего усадьбу Фрэйна от усадьбы Бирдмора, быстро скрылась.

Талия Друмонд ни разу не оглянулась назад, пока не оказалась под зашитой своего маленького домика. Ее лицо было искажено страхом, она часто и хрипло дышала. Бросив быстрый взгляд в сторону леса, она исчезла в доме, В углу комнаты она опустилась на колени и дрожащими руками взялась за половицу. Половица поддалась, в полу показалось отверстие, девушка бросила револьвер, который держала в руках, в отверстие и снова опустила половицу на место…

Глава 6

Комиссар закончил читать газетную статью, лежавшую перед ним и начал нервно теребить усы. Инспектор Парр, хорошо знавший эту привычку шефа, терпеливо ожидал, что последует за этим.

Парр был коренастым человеком, рост его был ниже, чем требуется для полицейского, что было загадкой, как он вообще попал в Скотленд-Ярд вопреки предписаниям полицейского устава. Несмотря на то, что ему было около пятидесяти лет, лицо его было без единой морщины.

Его круглые глаза навыкате были невыразительны. Большой мясистый нос, толстые, обвисшие щеки и наполовину лысая голова завершали портрет инспектора, которого, конечно же, никак нельзя было назвать красавцем.

— Послушайте-ка вот это, — сказал комиссар и начал читать вслух. Это была передовая статья газеты «Морнинг Монитор». — «Сегодня утром вновь совершено загадочное убийство. Жертва — Джеймс Бирдмор, человек известный и уважаемый в деловых кругах. Подробности вы найдете в соответствующем разделе нашей газеты. Пока ясно лишь одно: это преступление, безусловно, совершено „Красным Кругом“. Но мы считаем своим долгом высказать вполне определенное мнение о действиях полиции. Она совершенно не в состоянии справиться с этой шайкой преступников.

Инспектор Парр, который в течение последнего года занимался исключительно расследованием деяний «Красного Круга», к сожалению, так и не смог сказать нам ничего конкретного, кроме неопределенных обещаний разоблачить вымогателей и убийц, чему, вероятно, вновь не суждено сбыться. Скотленд-Ярд, безусловно, нуждается в основательном пересмотре списков своих работников и в притоке свежих сил».

— Ну, — пробурчал комиссар Мортон, — что вы думаете об этом, Парр?

Парр потер свой массивный подбородок и ничего не сказал.

— Джеймс Бирдмор убит, а мы знали, что ему грозит опасность и не смогли предотвратить преступление, — продолжал комиссар. — Он был застрелен у своего дома. Убийца же разгуливает на свободе. Это второй случай за короткое время, Парр, и хочу откровенно сказать вам, что я намереваюсь прислушаться к совету этой газеты.

Он постучал указательным пальцем по газете, лежавшей на столе.

— В предыдущем случае все лавры за поимку убийцы достались мистеру Теллу. Полагаю, что вы уже повидали мистера Телла?

Парр кивнул.

— И что он говорит?

Полицейский смутился:

— Он молол какую-то чепуху о человеке, страдающем зубной болью.

— С чего бы это? — удивился комиссар.

— Он сделал этот вывод, осмотрев патронную гильзу, найденную им на земле, — сказал Парр. — А я знать ничего не хочу об этих психометрических штуках!

Комиссар откинулся на спинку стула и простонал:

— Мне кажется, что вы вообще ничего не хотите знать, Парр. Не смейтесь над Теллом. Этот человек обладает необыкновенными данными. И если вы ничего не понимаете в таких вещах, то это не значит, что Телл — такая же бездарность, как вы.

— Ведь не собираетесь вы сказать, сэр, — возразил Парр, что человек может взять в руки гильзу и, глядя на нее, описать вам наружность человека, который последним держал ее в руках, а также угадать его мысли? Это просто нелепо!

— Ничего нелепого в этом нет, — спокойно ответил комиссар. — Психометрия как наука известна уже в течение многих лет. Есть люди, очень тонко чувствующие, и они в состоянии устанавливать самым невероятным образом различные факты. И Телл — один из них.

— Когда произошло убийство, — сказал Парр, — он находился вместе с сыном мистера Бирдмора на расстоянии неполных ста ярдов от места преступления и все-таки не поймал убийцу.

Комиссар кивнул.

— И вам это тоже не удалось, — сказал он. — Двенадцать месяцев тому назад вы рассказали мне о вашем плане поимки банды «Красного Круга». Думаю, что мы слишком преувеличивали достоинства вашего плана. Попробую дать вам еще один шанс…

Парр некоторое время не отвечал. Потом он, к великому изумлению комиссара, поставил рядом с письменным столом стул и сел, хоть и не получал на это разрешения.

— Комиссар, — сказал он. — Я должен кое-что сообщить вам.

Он был очень серьезен.

— Шайку «Красного Круга» легко изловить. Я поймаю каждого в отдельности, если вы только дадите мне время. Но мне все еще не хватает фактов, чтобы я мог схватить этих негодяев за горло. Для этого мне также нужны несколько большие полномочия, чем те, которые я имею сейчас.

— Несколько большие полномочия? — спросил с явной издевкой комиссар. — Что, к дьяволу, вы хотите сказать этим?

Инспектор подробно изложил комиссару свои соображения.

После того как мистер Парр покинул здание, где располагался Скотленд-Ярд, он направился в центр города.

Вскоре он оказался на третьем этаже небольшого дома, где в маленькой квартирке его ожидал мистер Дерек Телл. Сравнивая их обоих, трудно было представить себе людей, более отличающихся друг от друга: Телл — нервный и чувствительный, и Парр — грубоватый и не привыкший тратить время на чересчур умные разговоры.

— Как прошло ваше совещание, Парр?

— Не особенно хорошо, — печально ответил тот. — Мне кажется, что комиссар настроен против меня. Вы сумели что-нибудь найти?

— Я нашел человека с зубной болью, — неожиданно ответил Телл. — Его имя Сибли, он моряк, и его видели на следующий день недалеко от дома Бирдмора. Вчера его арестовали за хулиганство в пьяном виде, и у него нашли револьвер, который, по некоторым признакам, сходен с оружием, из которого был убит Бирдмор.

Парр с изумлением уставился на него.

— Как вы пришли к этому выводу?

Дерек Телл усмехнулся.

— Насколько я знаю, вы не особенно доверяете моим методам, — сказал он, и в его глазах заплясали веселые огоньки. — Однако, когда я дотронулся до гильзы, я словно бы увидел этого человека так же ясно, как вижу вас. Я послал одного из своих людей сейчас же разыскать его. И вот результат. — Он указал рукой на телеграмму, лежавшую перед ним.

Мистер Парр стоял как вкопанный.

— Значит, его изловили, — сказал он с понятной одному ему горечью. — Хочу знать только, тот ли человек это писал…

Он раскрыл свою записную книжку, и Дерек Телл увидел кусочек бумаги, который, очевидно, обгорел, потому что края его были черны.

Телл взял бумажку в руки.

— Где и когда вы нашли это? — спросил он.

— Вчера, в ведре для золы в доме Бирдморов.

На бумажке крупным корявым почерком было написано следующее:

Вы один

я один

Блок Б.

Взятка.

— «Я один, вы один», — повторил Телл. — «Блок Б, взятка», — Он покачал головой. — Это просто китайская грамота.

Он подержал письмо на ладони и снова покачал головой.

— Я ничего не чувствую: огонь все уничтожил.

Парр взял у него бумажку и спрятал ее в свою записную книжку.

— Хочу вам сообщить еще кое-что, — сказал он, — кто-то, у кого на ногах были ботинки с острыми носками, куривший сигару, находился в лесу в день убийства. Я нашел сигарный пепел в маленькой ямке и отпечатки ног на клумбах.

— Это было недалеко от дома Бирдмора? — спросил Дерек Телл.

Инспектор утвердительно кивнул головой.

— Моя теория такова, — продолжал он. — Кто-то, желая предостеречь Бирдмора, написал это письмо и передал его по назначению после наступления темноты. Старик, очевидно, прочел письмо и сжег его. Я нашел обугленную бумагу там, куда прислуга высыпает пепел.

Раздался негромкий стук в дверь.

— Джек Бирдмор, — вполголоса сказал Телл.

На лице Джека Бирдмора лежала печать горя и непривычных забот. Он кивнул Парру и протянул Теллу руку для приветствия.

— Вероятно, ничего нового нет? — грустно спросил он и, не дожидаясь ответа, обратился к Парру.

— Вы вчера были у вас дома, мистер Парр. Удалось ли вам что-нибудь найти?

— Ничего такого, о чем бы стоило говорить, — ответил тот.

— Я только что побывал у Фрэйна, он тоже сегодня в городе, — сказал Джек. — Это был визит не из приятных. По-моему, его нервы находятся в весьма плачевном состоянии.

Он не сказал, что визит его был не из приятных потому, что он не встретил Талию Друмонд, и только один из собеседников угадал причину его разочарования.

Дерек Телл рассказал ему об аресте Сибли, которого подозревал в свершении убийства.

— Мне не хочется, чтобы вы возлагали на это большие надежды, — сказал он, — потому что, даже если это и тот человек, который стрелял, то он был лишь исполнителем чьей-то воли. Мы, вероятно, услышим «печальную» историю о том, как ему трудно жилось и как главарь «Красного Круга» уговорил его совершить убийство, пообещав большие деньги. Мы так же далеки от разгадки, как и раньше.

Они втроем вышли из бюро и пошли по залитой осенним солнцем улице.

Джек собирался на встречу с адвокатом, который занимался вопросом о наследстве. Телл и Парр же собирались поехать в городок, где был задержан предполагаемый убийца. Вдруг Джек неожиданно остановился и вздрогнул: из двери частного ломбарда, находившегося на другой стороне улицы, вышла молодая девушка.

— Черт побери! — послышался голос Парра, — Я уже два года не видел ее!

Джек, широко раскрыв глаза, посмотрел на него.

— Вы уже два года не видели ее? — медленно спросил он. — Вы говорите о той даме?

Парр кивнул.

— Я говорю о Талии Друмонд, — спокойно ответил он. — Мне пришлось как-то арестовывать ее дружка, а она такая же аферистка, как и он.

Глава 7

Джек стоял как громом пораженный.

Он остановился, не будучи в состоянии вымолвить ни слова, в то время как молодая девушка, не заметив, что за ней наблюдают, подозвала такси и уехала.

— Какого черта ей там нужно было? — спросил Парр.

— Аферистка? — машинально повторил Джек. — Скажите, ради Бога, куда вы идете? — спросил он, увидев, что инспектор собирается перейти на другую сторону улицы.

— Я хочу узнать, что ей нужно было у закладчика, — сказал Парр.

— Вероятно, она пошла туда, потому что нуждалась в деньгах, а это ведь еще не преступление!

Сказав это, Джек подумал, что, кажется, ведет себя как мальчишка.

Талия Друмонд обманщица. Это было невероятно, невозможно! И все-таки он послушно последовал за сыщиком на другую сторону улицы, к ломбарду. Они прошли по темному коридору в отделение, где отдавались в заклад вещи, и по их просьбе один из служащих принес предмет, заложенный девушкой.

Это была маленькая золотая фигурка Будды.

— Она вела себя весьма странно, — сказал управляющий после того, как Парр представился. — Она хотела получить под залог этой вещи только пять фунтов, а она стоит по крайней мере сто.

— Что она сказала? — спросил Дерек Телл, до сих пор присутствовавший в качестве молчаливого слушателя.

— Она сказала, что нуждается в деньгах и что у ее отца много таких безделушек. Но она не хотела брать большой суммы денег, чтобы впоследствии выкупить эту вещь.

— Она оставила вам свой адрес? Каким именем она назвала себя?

— Талия Друмонд, — сказал служащий, — проживает в Парк-Гекк.

Дерек Телл воскликнул:

— Это не адрес Фрэйна?

Джек хорошо знал, что это действительно адрес скряги Гарвея Фрэйна и вспомнил о страсти Фрэйна к собиранию именно таких редкостей. Инспектор выдал управляющему квитанцию в получении им божка и сунул его в карман.

— Пойдемте к мистеру Фрэйну, — сказал Парр, и Джек сделал последнюю отчаянную попытку спасти Талию:

— Ради всего святого, не причиняйте этой девушке никаких неприятностей! Это могло быть внезапным искушением. Я готов уладить все, если речь идет о деньгах.

Дерек Телл посмотрел на молодого человека серьезным, полным понимания и сочувствия взглядом.

— Вы хорошо знакомы с мисс Друмонд?

Джек кивнул. Он был так растерян, что не мог говорить, и его охватило желание убежать и спрятаться.

— Это невозможно, — решительно сказал инспектор Парр. — Я сейчас же схожу к Фрэйну, чтобы установить, был ли этот предмет заложен с его согласия.

— В таком случае идите один, — яростно сказал Джек.

Мысль о том, чтобы присутствовать при унижении достоинства той, о которой он мечтал, была для него ужасной.

— Это подло со стороны Парра, — сказал он, оставшись наедине с Теллом. — Эта девушка не способна на такое гнусное воровство. Проклятый старый дурак! Мне бы не следовало обращать его внимание на нее.

— Он первый увидел ее, — сказал Телл, положив руку на плечо молодого человека. — Мне кажется, Джек, что вы немного потеряли голову. Почему вы так интересуетесь мисс Друмонд? Само собой разумеется, — продолжал он, — вы часто видели ее, когда бывали дома. Владения Фрэйна находятся рядом с вашими. Не правда ли?

Джек кивнул.

— Если бы он уделял столько же внимания «Красному Кругу», сколько преследованию этой бедной девушки, то мой отец был бы жив!

Дереку Теллу было жаль молодого человека. Он взял его с собой в свою контору, чтобы не оставлять наедине с тяжелыми мыслями. Они пробыли там примерно четверть часа, как вдруг раздался телефонный звонок. Это был Парр.

— Ну, что? — спросил Телл.

— Я арестовал Талию Друмонд, и завтра передам дело в суд, — услышал он в ответ.

Телл медленно положил трубку и повернулся к молодому человеку.

— Она арестована? — Джек почувствовал, что его последние надежды тают.

Телл утвердительно кивнул.

Лицо Джека Бирдмора побледнело, но на нем появилось упрямое выражение.

— Вот видите, Джек, — мягко сказал Телл, — вы, по всей вероятности, так же были введены в заблуждение, как и Фрэйн. Эта девушка — воровка.

— Пусть она будет воровкой и убийцей — я люблю ее!

Глава 8

Беседа мистера Парра с Гарвеем Фрэйном продолжалась несколько минут. При виде сыщика бывший компаньон Бирдмора побледнел от испуга. Он знал, что сыщику поручено расследование убийства.

— Слушаю вас, — он старался ничем не выдать своего волнения. — Что случилось? Эта проклятая шайка предприняла что-нибудь новое?

— Дела не столь печальны, сэр, — сказал Парр. — Я пришел задать вам несколько вопросов. Как долго Талия Друмонд находится в вашем доме?

— Она служит у меня секретаршей три месяца, — сказал Фрэйн, — Почему вы спрашиваете об этом?

— Какое жалованье вы ей платите? — продолжал Парр.

Мистер Фрэйн назвал смехотворно малую сумму, и в голосе его послышалось даже некоторое смущение.

— Ну, и, кроме того, бесплатное питание, а вечерами она свободна, — сказал он, чувствуя, что ее нищенский оклад нуждается в оправдании.

— Как вы думаете, не было ли у нее денежных затруднений в последнее время? — задал очередной вопрос инспектор.

Мистер Фрэйн с удивлением посмотрел на него.

— Ну, да… Она вчера попросила меня дать ей пять фунтов вперед, — сказал он. — Само собой разумеется, я денег ей не дал. Это противоречит моим принципам — давать деньги вперед за невыполненную работу, — поучающим тоном сказал Фрэйн. — Это развращает людей и приучает их к безответственности.

— Насколько я знаю, вы обладаете уникальной коллекцией восточных статуэток, мистер Фрэйн. Все ли они в целости сейчас?

Фрэйн подскочил на месте. Одного намека на то, что он может быть ограблен, было достаточно для тоге, чтобы привести его в ярость. Не говоря ни слова, он выбежал из комнаты. Он отсутствовал минуты три, а когда вернулся, лицо его было багровым. Он неистовствовал.

— Мой Будда! — заорал он. — Он стоит сто фунтов! Сегодня утром он еще был здесь!

— Пригласите мисс Друмонд, — сказал сыщик.

Вскоре в комнату вошла Талия. Она была, как всегда, холодна и самоуверенна. Девушка подошла к столу своего шефа, держа руки за спиной. Парра она едва удостоила взглядом. По налитым кровью глазам своего шефа она, конечно, догадалась, что речь пойдет об украденной безделушке. Фрэйн с трудом сдерживался, речь его была бессвязна.

— Вы… вы украли… мою вещь, — вырвалось, наконец, у него. Его голос сорвался на крик. — Вы, вы — воровка!

— Я спросила у вас денег, — без тени смущения отвечала девушка. — Если бы вы не были таким отвратительным скрягой, то вы дали бы мне их.

— Вы, вы, — заикаясь, пробормотал Фрэйн и потом, тяжело дыша, продолжал: — Я обвиняю ее, инспектор, я обвиняю ее в воровстве! Запомните мои слова, мисс. Подождите, подождите, я хочу посмотреть, не пропало ли еще что-нибудь…

— Можете не трудиться, — холодно сказала Талия, когда он уже подходил к двери. — Будда — единственная вещь, которую я взяла, и, вдобавок, ужасно некрасивая.

— Дайте мне ваши ключи, — взревел Фрэйн. — И подумать только, что я разрешал вам вскрывать свои письма!

— Я принесла одно письмо, в котором содержится нечто неприятное для вас, — спокойно сказала мисс Друмонд.

Она подала ему конверт. Застыв от ужаса, он некоторое время молча смотрел на красный круг, изображенный на бумаге. Слова, написанные в середине, расплывались у него перед глазами. Он выронил карточку из рук и бессильно опустился на стул.

Глава 9

Судья производил впечатление весьма рассудительного человека. Он отвел свой взгляд от мистера Парра, невозмутимо сидевшего на свидетельской скамье, и посмотрел на девушку, сидящую на скамье подсудимых, которая держалась хладнокровно и самоуверенно, как всегда. Ее изящество и красота были особенно заметны в мрачной атмосфере суда.

Судья взглянул в обвинительный акт, лежавший перед ним: — Возраст — двадцать один год, род занятий — секретарь.

Страж закона, немало повидавший преступников на своем веку, все же проникся некоторым сочувствием к этому прелестному созданию.

— Известны ли еще какие-либо неблагонамеренные поступки этой женщины? — спросил он.

— Она некоторое время находилась под наблюдением полиции, ваша честь, — отвечал его помощник.

Судья посмотрел на девушку поверх очков.

— Не могу понять, как вы могли поставить себя в такое положение. Вы, девушка, очевидно, с образованием, обвиняетесь в краже нескольких фунтов, хотя украденный вами предмет имеет гораздо большую ценность, чем та сумма, которую вы нечестным образом получили. Ваш поступок, вероятно, следует приписать тому, что вы поддались искушению. Полагаю, что вы очень сильно нуждались в деньгах. Но это не снимает с вас ответственности за то, что вы совершили. Я готов назначить вам наказание условно, учитывая то, что вы впервые в жизни предстали перед судом. Но я официально предупреждаю вас, что вы обязаны в дальнейшем никогда не повторять подобных ошибок.

Она учтиво поклонилась, и на этом заседание суда закончилось.

Гарвей Фрэйн вышел из зала суда. Он был богатым человеком, имевшим в жизни только одну цель — деньги. Каждый вечер, ложась спать, он подсчитывал доходы, а если уж дело касалось кражи его имущества, он бы отправил за это в тюрьму даже родную мать. Он испытывал сейчас жгучую ненависть к Талии Друмонд за то, что она посмела посягнуть на его собственность, а затем так ловко избежала наказания. К тому же он помнил, с каким удовольствием она передала ему угрожающее послание «Красного Круга». Он еще не успел оправиться от испуга, который испытал тогда…

К Фрэйну неторопливо подошел инспектор Парр, которому интересно было узнать, как чувствует себя после оглашения приговора потерпевший. Фрэйн не пытался скрыть своего разочарования:

— Такая женщина, как эта, представляет опасность для общества, — возмущенно заявил он инспектору. — Почему я должен быть уверен, что она никак не связана с шайкой угрожающих мне вымогателей? Они требуют у меня сорок тысяч… Сорок тысяч! — запричитал он. — Это ваша обязанность следить за тем, чтобы со мной ничего не случилось. Понимаете ли вы? Это ваш долг!

— Да, да, — рассеянно сказал инспектор Парр. — А что касается девушки, то я думаю, что она едва ли слыхала когда-нибудь о «Красном Круге». Она очень молода…

— Молодость? — пробурчал Гарвей Фрэйн. — Это как раз подходящее время для наказания! Уличайте их, пока они молоды, и наказывайте их, только тогда вы сделаете из них уважаемых граждан!

— Может быть, вы правы, — со вздохом согласился мистер Парр и, казалось, без всякой связи с предыдущим добавил:

— Иметь детей — значит возлагать на себя большую ответственность.

Фрэйн процедил что-то сквозь зубы, и, не попрощавшись, быстро прошел к своему автомобилю, ожидавшему его у входа в здание суда.

Инспектор, обернувшись, увидел молодого человека, ожидавшего его у дверей канцелярии.

— Доброе утро, мистер Бирдмор, — сказал он. — Вы ожидаете молодую даму?

— Да. Как долго ее еще здесь продержат? — нервно спросил он.

Мистер Парр равнодушно посмотрел на него.

— Не обижайтесь, мистер Бирдмор, но я все же скажу вам, что вы интересуетесь мисс Друмонд гораздо больше, чем следовало бы молодому человеку с вашим положением.

— Что вы хотите сказать? — быстро спросил Джек. — Ее заманили в ловушку. Эта скотина Фрэйн…

Инспектор покачал головой.

— Мисс Друмонд созналась, что взяла эту фигурку, — сказал он, — кроме того, мы видели ее выходящей из ломбарда. В этом сомнений нет.

— Она сделала это по какой-то особой причине! — порывисто воскликнул Джек. — Вы думаете, что такая девушка стала бы воровать? Чего ради ей это нужно было делать? Я бы сам дал ей все, о чем бы она ни попросила! — Он помолчал. — За этим что-то кроется, — более спокойным тоном продолжал он. — Кое-что, чего я не понимаю, и, по вероятности, вы тоже не понимаете.

В этот момент отворилась дверь и из здания суда вышла Талия Друмонд. При виде Джека она смутилась.

— Вы были в зале суда? — быстро спросила она.

Он утвердительно кивнул, а она покачала головой.

— Вам не следовало приходить, — строго сказала она, — не следовало… Откуда вы обо всем узнали? — Она, казалось, не замечала присутствия инспектора и впервые с момента ареста позволила себе обнаружить признаки волнения. Она продолжала, и голос ее прерывался:

— Мне очень жаль, мистер Бирдмор, что вы узнали об этом, но еще более неприятно, что вы пришли сюда.

— Но ведь это же неправда! — сказал он. — Мне же вы можете признаться в этом, Талия. Это была западня? Да? Западня с целью погубить вас, не правда ли? — Он словно бы умолял ее ответить утвердительно.

Она покачала головой.

— Это не была западня, — спокойно сказала она. — Я обокрала мистера Фрэйна.

— Но зачем, зачем? — с отчаянием спросил он. — Зачем вы… почему вы…

— Сожалею, что не могу объяснить вам это, — сказала она с ледяной улыбкой, — достаточно сказать, что я нуждаюсь в деньгах, и мне это кажется вполне убедительной причиной.

— Я никогда не поверю этому!

Лицо Джека стало серьезным, и он недоверчиво смотрел на нее:

— Вы не принадлежите к тем людям, которые способны совершать кражи?

Она перевела глаза на инспектора:

— Может быть, вы сумеете объяснить мистеру Бирдмору все… Боюсь, что я не в состоянии этого сделать.

— Куда вы идете? — спросил Джек.

— Я иду домой, — ответила она. — Пожалуйста, не сопровождайте меня, мистер Бирдмор.

— Но у вас нет дома!

— Я снимаю меблированную комнату. — Ее голос прозвучал нетерпеливо.

— В таком случае я пойду с вами, — упрямо продолжал он.

Она больше не возражала, и они вместе вышли на оживленную улицу. Вскоре они оказались у входа в подземку.

— Теперь я должна ехать домой, — сказала она более любезно, чем раньше.

— Но что вы собираетесь делать? — спросил он. — Каким образом вы будете зарабатывать на жизнь после того, как ваше доброе имя запятнано?

— Разве это так важно? — хладнокровно спросила она, уже намереваясь спуститься вниз, как вдруг Джек схватил ее за руку.

— Выслушайте меня, Талия, — каким-то чужим, сдавленным голосом сказал он. — Я люблю вас и хочу на вас жениться. Я не говорил вам этого раньше, но вы могли догадаться об этом. Я не допущу, чтобы вы исчезли навсегда из моей жизни. Понимаете ли вы это? Я не верю тому, что вы воровка и…

— Мистер Бирдмор, — тихим голосом начала она, — вы немного не в себе и говорите глупости! Вы сказали, что не допустите, чтобы я исчезла, а я говорю вам, что не допущу, чтобы вы сломали свою жизнь из-за любви к воровке. Вы ничего не знаете обо мне кроме того, что я обладаю красивой наружностью. — В ее глазах мелькнули веселые искорки, и она протянула ему руку. — Может быть, мы когда-нибудь снова встретимся, я к тому времени мой образ потускнеет для вас. Прощайте…

Раньше чем Джек вновь обрел способность говорить, она уже исчезла из виду.

Глава 10

Талия Друмонд вернулась в свою комнату, которую она занимала до поступления на службу к мистеру Фрэйну. Очевидно, слух о происшедшем успел опередить ее, потому что толстая хозяйка холодно встретила ее и, должно быть, не разрешила бы ей войти, если бы за все время, что Талия работала и жила в доме у Фрэйна, она не платила ей ежемесячно за комнату.

Не обращая внимания на хмурое лицо и колодный прием ей хозяйки, Талия прошла к себе и заперла за собой дверь.

Ее комната была маленькая, но уютная, хотя и просто обставленная.

Прошла целая неприятная неделя, которую ей пришлось провести в тюрьме, и ее одежда была пропитана затхлым тюремным запахом…

Она думала о многом. Гарвей Фрэйн… Джек Бирдмор… Она наморщила лоб, так как ее мысли приняли печальный оборот. Фрэйна она ненавидела, но еще больше презирала. Время, которое она провела в его доме, было самым худшим в ее жизни. Она ела за одним столом с прислугой и знала, что каждый съедаемый ею кусочек был взвешен и отмерен человеком, чеки которого с семизначными цифрами немедленно принимались к уплате.

— По крайней мере, он хоть не пытался ухаживать за тобой, моя милая, — сказала она громко и улыбнулась. Она вообще не могла бы представить себе Гарвея Фрэйна, ухаживающего за кем бы то ни было. Талия вспомнила о тех днях, когда с записной книжкой в руках сопровождала его по большому дому, а он искал доказательства небрежной работы своей прислуги. При этом проводил пальцами по лакированным полкам в библиотеке в поисках следов пыли, подымал углы ковров, осматривал серебро или же — это случалось раз в неделю — проверял содержимое кладовой.

Сидя за обеденным столом, он проверял, не отлито ли немного из бутылки с вином, считал пустые бутылки и даже пробки. Он всегда хвалился тем, что в состоянии обнаружить в своем большом саду пропажу одного из бесчисленных цветов, которые он вместе с овощами и оранжерейными персиками отправлял на рынок. Горе несчастному садовнику, который вздумал бы присвоить себе хоть одно яблоко из сада, потому что Гарвей непременно догадался бы, с какого дерева оно взято.

Талия Друмонд презрительно усмехнулась при этом воспоминании. Переодевшись, она вышла, заперев за собой дверь. Хозяйка наблюдала за тем, как мисс Друмонд, не торопясь, шла по улице.

— Ваша квартирантка возвратилась? — обратилась к ней соседка.

— Да, она вернулась, — злобно ответила та. — Хороша леди, нечего сказать! Впервые случилось, что в моем доме живет воровка. Сегодня же вечером я скажу ей, чтобы она убиралась из моего дома!

Талия, не подозревавшая о том, какой разговор ведется сейчас за ее спиной, села в автобус, доставивший ее в Сити.

Девушка вошла в здание, где помещалась редакция известной газеты. Взяв в приемной бланк для объявления, она, на минуту задумавшись, написала следующее:

«Молодая дама, прибывшая из колонии, ищет место секретаря. Предпочитает жить в доме, согласна на небольшое жалованье. Знает стенографию и машинопись».

Она оставила место для шифра, подала объявление в окошечко и заплатила по счету.

К ужину она снова вернулась в свою маленькую комнату на Лексингтон-Стрит. Хозяйка принесла ей ужин на грязном подносе.

— Послушайте-ка, мисс Друмонд, — сказала эта достойная особа, — мне нужно сказать вам несколько слов…

— Пожалуйста, — равнодушно сказала Талия.

— Мне нужна ваша комната, начиная со следующей недели.

Талия с удивлением посмотрела на хозяйку:

— Это значит, что я должна освободить ее?

— Да, это так. Я не могу допустить, чтобы люди, подобные вам, проживали в моем доме, у которого безупречная репутация. Я глубоко ошибалась в вас. Я всегда считала вас настоящей леди.

— Тогда продолжайте думать так же, — холодно сказала Талия.

Но толстая хозяйка не собиралась отступать:

— Вы целую неделю просидели в тюрьме! Вы, может быть, думали, что я не знаю этого, но я читаю газеты!

— Я не сомневаюсь в этом, — спокойно ответила девушка. — Этого достаточно, миссис Боллед. Я покину ваш дом на будущей неделе.

— Я еще хотела сказать… — начала хозяйка.

— В другой раз, — прервала ее Талия и указала на дверь.

Когда уже совсем стемнело, она зажгла керосиновую лампу и стала делать маникюр. Она оторвалась от этого занятия лишь когда принесли вечернюю почту. Девушка услышала голоса внизу, тяжелые шаги хозяйки на лестнице.

— Вам письмо, — пробурчала хозяйка.

Талия открыла дверь и взяла у хозяйки конверт.

— Скажите вашим друзьям, что вы собираетесь сменить адрес, — снова начала та, потому что все еще не могла свыкнуться с мыслью, что ей не удалось устроить скандал.

— Я еще не успела сказать моим друзьям, что живу в таком ужасном доме, — ответила Талия и заперла дверь прежде, чем хозяйка успела сообразить, что ответить.

Она улыбнулась, разглядывая письмо при свете лампы. Адрес был написан печатными буквами. Она повернула конверт и посмотрела на почтовую марку, потом распечатала его и вынула оттуда плотную белую карточку. При этом она изменилась в лице. Это был четырехугольный кусок картона, посередине которого был нарисован большой красный круг, а в круге такими же печатными буквами было написано следующее:

«Мы нуждаемся в Вашей помощи. Сядьте завтра вечером в автомобиль, который в 10 часов будет ожидать Вас на углу Стейн-сквер».

Она положила карточку на стол и задумалась.

«Красный Круг» нуждался в ней.

Она ожидала приглашения, но оно пришло раньше, чем она думала.

Глава 11

Вечером следующего дня без трех минут десять закрытый лимузин медленно подкатил к угловому дому на Стейн-сквер и остановился.

Через несколько минут к автомобилю подошла Талия Друмонд. На ней было длинное черное пальто, а лицо было скрыто густой вуалью.

Не колеблясь ни минуты, она открыла дверцу и села в машину. Было совершенно темно, и она с трудом могла различить фигуру водителя. Он не обернулся, однако не торопился ехать дальше, хотя мотор машины работал.

— Вас вчера судили по обвинению в краже, — без всякого предисловия сказал водитель. — Вчера после обеда вы дали объявление, в котором выдаете себя за приезжую из колонии. Вы намереваетесь получить место секретаря в приличном доме, где могли бы продолжать свою воровскую карьеру?

— Это весьма интересно, — ровным и спокойным голосом ответила Талия. — Но вы же звали меня не для того, чтобы рассказать мне о моем прошлом? Не так ли? Когда я получила ваше письмо, я решила, что смогу быть вам полезной.

Водитель неопределенно хмыкнул.

— Представьте себе, — продолжала Талия, улыбаясь в темноте, — что, получив письмо, я отправилась бы в полицию и пришла бы сюда с мистером Парром и хитрым мистером Дереком Теллом.

— В таком случае вы лежали бы теперь мертвой на тротуаре, — спокойно ответил водитель. — Мисс Друмонд, я хочу дать вам возможность легко зарабатывать деньги, устроив вас на отличную должность. Я ничего не имею против того, чтобы вы в свободное время занимались своими делами. Но ваша главная задача — служить мне. Вы поняли меня?

Она кивнула, но вспомнив, что он не может видеть ее, сказала:

— Да.

— За все, что вы будете делать, вам будут хорошо платить. Я всегда смогу прийти вам на помощь или же наказать вас, если вы предадите меня, — добавил он. — Вы поняли меня?

— Вполне, — ответила девушка.

— Ваша работа будет очень простой, — продолжал незнакомец. Завтра утром вы пойдете в банк и обратитесь к мистеру Брэндону.

— Но смогу ли я получить там место? — прервала она его. — Не лучше ли пойти под чужим именем?

— Ступайте под вашим собственным именем, — сказал он. — Не прерывайте меня. Я уплачу вам двести фунтов за ваши услуги. Вот вам деньги, — он протянул через плечо два банковых билета, которые она взяла.

Случайно она дотронулась до него и почувствовала что-то твердое под его тяжелым пальто.

«Жилет для защиты от пуль», — подумала она и громка сказала:

— А что сказать мне мистеру Брэндону о моей прежней деятельности?

— Вам ничего не нужно будет ни говорить, ни делать. Время от времени вы будете получать от меня указания. Это все, — коротко добавил он.

Несколько минут спустя Талия Друмонд взяла такси, которое доставило ее домой. Позади нее на некотором расстоянии следовало другое такси, в котором находился не кто иной, как инспектор Парр, все это время неотступно следивший за девушкой.

Когда она уже находилась у двери дома, в котором снимала комнату, инспектор находился на расстоянии примерно дюжины шагов от нее. Но даже если она и знала, что за ней следят, то, во всяком случае, не подавала вида, что заметила это.

Парр в течение нескольких минут наблюдал за ней с другой стороны улицы. Когда в ее окне зажегся свет, он вернулся назад к такси, которое доставило его сюда, в этот отдаленный восточный район города.

Он уже собирался открыть дверцу и сесть в автомобиль, как кто-то прошел мимо него. Хотя неизвестный с поднятым воротником шагал быстро, инспектор тотчас же узнал его.

— Флеш! — воскликнул он, и человек тут же обернулся.

Он был маленького роста, с худощавым лицом и гибкой фигурой. Увидев инспектора, этот человек явно испугался.

— Это вы, мистер Парр? — сказал он с наигранной беспечностью. — Вот уж не думал встретить вас в этой глуши!

— Мне хочется немного побеседовать с вами, Флеш. Не хотите ли прогуляться со мной?

Это было малоприятное приглашение, которое мистеру Флешу раньше частенько приходилось слышать.

— Ведь вы же ничего не имеете против меня, мистер Парр, — испуганно пролепетал он.

— Ровным счетом ничего, — успокоил его Парр. Насколько я знаю, вы теперь живете честно? Я помню, по крайней мере, что вы обещали мне это в день вашего выхода из тюрьмы.

— Совершенно верно, — сказал Флеш Барнет, облегченно вздохнув. — Я сейчас честно зарабатываю себе на жизнь и скоро собираюсь жениться…

— Что вы говорите? — с притворным удивлением воскликнул сыщик. — И кто же она — Бэлла или Милли?

— Милли, — ответил Флеш, отмечая про себя отличную память инспектора. — Она тоже бросила скользкую дорожку. Она работает в банке.

— Говоря точнее, в банке Брэндона, — сказал инспектор и умолк, словно его осенила какая-то мысль. — Хотел бы я знать, — пробормотал он, — хотел бы я знать, так ли это.

— Милли — настоящая леди, — поспешил объявить мистер Флеш. — Она честна. Она никогда не стащит ни пенни, даже если от этого будет зависеть ее жизнь. Мне не хочется, мистер Парр, чтоб вы думали о ней плохо. Мы оба теперь ведем честный образ жизни.

Парр улыбнулся.

— Вы рассказываете мне весьма приятные новости, Флеш. Где же Милли теперь проживает?

— Она снимает комнату в доме по ту сторону реки, — нехотя ответил Флеш. — Надеюсь, вы не собираетесь ворошить наши старые делишки, мистер Парр?

— Ради Бога, ни в коем случае, мне просто интересно будет побеседовать с ней. Может быть… — Парр замялся. — Во всяком случае, время у меня есть. Мне очень повезло, Флеш Барнет, что я встретил вас…

Но Флеш ничуть не разделял его восторга, хотя и поспешил выразить свое согласие.

— Отлично, — сказал инспектор Парр, обращаясь к самому себе. Но когда он, спустя полчаса, встретил Дерека Телла в клубе, где они оба любили бывать, он не посвятил его в свои планы. Он также не сообщил ему о встрече Талии с неизвестным в автомобиле.

На другой день на рассвете они оба отправились в маленький городок, где был арестован по подозрению в убийстве мистера Бирдмора некий Амброс Сибли, бывший моряк. Джек Бирдмор получил разрешение сопровождать их, но не смог присутствовать на допросе.

Сибли был рослым и, видимо, физически сильным человеком. Он был наполовину шотландцем, наполовину шведом. Он не умел ни читать, ни писать и до этого никогда не имел дела с полицией. Сперва он упорно отрицал все, но Дереку Теллу удалось вызвать мрачного верзилу на откровенность и постепенно заставить его признаться во всем. Итак, Дерек Телл вновь оказался более удачливым, чем его приятель — инспектор Парр.

Они сидели в тюремной камере, и полицейский-стенографист записывал показания обвиняемого.

— Они схватили меня, — рассказывал Сибли, — но это им никогда не удалось бы, если бы я не был пьян. Знаете, мистер, если уж я сознался в одном убийстве, то давайте, я заодно сознаюсь еще в одном — в убийстве Гарри Хоббса. В девятьсот двенадцатом мы плавали на «Гертруде». Повесить меня все равно можно только один раз… Я прикончил его и выбросил за борт. Это случилось из-за одной женщины в Ньюпорт-Ньюсе, в Америке. А теперь я расскажу вам, что случилось со мной здесь. Месяц тому назад я опоздал на свое судно и очутился в ночлежке для моряков. Оттуда меня вышвырнули, потому что я беспробудно пил и, кроме того, отсидел восемь дней в кутузке. Если бы старый дурак судья засадил меня туда на целый месяц, я сегодня не сидел бы здесь. Выйдя из тюрьмы, я шел как-то вечером по Ист-Энду, сам не зная куда. Я был грязным, голодным, и мне отчаянно хотелось выпить. В довершение всех бед у меня разболелись зубы…

Парр посмотрел на Дерека Телла, который незаметно улыбнулся.

— Я брел по краю тротуара, высматривая окурки и думал только о том, где взять поесть и как найти ночлег. Вдобавок пошел дождь. Я уже думал, что и эту ночь мне придется провести на улице, как вдруг услышал: «Садитесь!» Я обернулся. Рядом со мной стоял автомобиль. Я решил, что обращаются не ко мне, но человек, сидевший в машине, повторил: «Садитесь, я вам говорю», — и назвал меня по имени. Мы ехали некоторое время, и он не произнес ни слова. Я заметил только, что он избегает ярко освещенных улиц.

Через некоторое время он остановил машину и заговорил со мной. Вы не поверите, я сам был поражен: он знал всю историю моей жизни! Он даже знал историю с Гарри Хоббсом… Потом он спросил меня, не хочу ли я заработать сто фунтов. Я сказал: «Конечно!», и он рассказал мне, что есть какой-то старый джентльмен, который причинил ему много вреда и заслуживает того, чтобы его убили. Сперва я не хотел впутываться в это дело, но он сказал, что может отправить меня на виселицу за убийство Хоббса. Он убеждал меня, что дело верное, старик будет один в лесу, и я вполне успею скрыться. В конце концов, я согласился.

Неделю спустя он, как мы и договорились, встретил меня на автомобиле у Стейн-сквер и дал мне подробные инструкции. Я дошел до дома старика вскоре после наступления сумерек и спрятался в лесу. Он сказал мне, что мистер Бирдмор каждое утро ходит гулять в лес, и мне нужно расположиться там на ночь. Не успел я пробыть в лесу и часа, как меня охватил сильный страх. Я услышал чьи-то шаги и решил, что это сторож. Это был человек огромного роста, но я не успел хорошенько разглядеть его. Это почти все. На следующий день старый джентльмен пошел гулять в лес, и я застрелил его. Остальных подробностей я не помню, так как был в это время пьян: я взял с собой в лес бутылку виски. Но я еще был в состоянии сесть на велосипед и уехать.

— Это все? — спросил Парр после того, как был прочитан протокол, и Сибли поставил внизу косой крест.

— Это все, — сказал матрос.

— И вы не знаете, кто вас нанял?

— Не имею ни малейшего понятия. Впрочем, кое-что я мог бы вам рассказать о нем, — сказа я он, помолчав минуту. — Он часто употреблял слово, которое я раньше никогда не слыхал. Я не получил никакого образования, но все же знаю, что у некоторых людей есть, так сказать, любимые словечки. Наш старый капитан, например, частенько приговаривал слово «болячка»…

— А что это было за слово? — спросил Парр.

Матрос почесал в затылке.

— Когда я вспомню его, то дам знать, — ответил он, и они ушли, оставив убийцу предаваться, надо полагать, не особенно веселым размышлениям.

Четыре часа спустя надзиратель принес Амбросу Сибли еду. Сибли лежал на кровати, и надзиратель тряхнул его за плечо.

— Вставайте, — сказал он, но Амбросу Сибли никогда больше не суждено было встать — он был мертв.

У его постели стояла кружка, до половины наполненная водой. Он, очевидно, хотел утолить жажду, но в воде оказалось большое количество синильной кислоты, достаточное, чтобы отправить на тот свет человек пятьдесят.

Однако инспектора Парра интересовал не столько самый яд, сколько маленький красный бумажный круг, который нашли плавающим в кружке.

Глава 12

Мистер Феликс Марль сидел, запершись в своей спальне, и занимался делом, пробуждавшим в нем неприятные воспоминания.

Двадцать пять лет тому назад, когда он сидел во французской тюрьме в Тулузе, он работал в сапожной мастерской и поэтому ловко умел обращаться с ботинками. Но в то время он должен был чинить их, а не портить. Сегодня же он острым, как бритва, ножом разрезал на куски пару изящных ботинок с острыми носками, которые успел обуть всего три раза. Каждый отрезанный кусок он бросал в огонь.

Мистер Феликс Марль был из тех людей, которым в один день доводится пережить столько событий, что их хватило бы на десятилетия. Каким-то образом в одну из газет попала история с отпечатками ботинок, найденными в усадьбе Бирдмора, и к страхам, мучившим Марля, прибавился новый повод для беспокойства.

Он работал, засучив рукава, пот градом лил с его лица, потому что в камине горел сильный огонь, и в комнате было очень жарко.

Вскоре последний кусок кожи полетел в огонь, и Марль долго смотрел, как тот догорает. Потом он спрятал нож, вымыл руки и отворил окно, чтобы проветрить комнату, наполненную едким запахом горелой кожи.

Он думал о том, как было бы хорошо, если бы его проклятая трусость не побудила его вместо вечного пера взять с собой в тот день револьвер.

У людей, подобных Марлю, состояние панического страха часто чередуется с вдруг пробуждающейся беспечностью. Когда он спустился в свою маленькую библиотеку, то уже почти забыл, что ему угрожает опасность.

В тот страшный день, который теперь так хотелось забыть, он написал дурацкое письмо, которое уже, конечно, давно получено. Его опять охватил панический ужас… Правда, через минуту он снова успокоился и даже начал насвистывать какую-то мелодию.

Лакей принес ему на подносе ужин и поставил его на маленький столик рядом с письменным столом.

— Не угодно ли вам поговорить с тем джентльменом, сэр?

— Что? — вздрогнул Марль, — с каким джентльменом?

— Я же говорил, что внизу ждет джентльмен, желающий поговорить с вами.

Теперь Марль вспомнил, что когда он был полностью поглощен уничтожением собственных ботинок, слуга действительно стучал в дверь и что-то говорил при этом.

— Кто это такой? — спросил он.

— Я положил его карточку на стол, сэр.

— Вы ему сказали, что я занят?

— Да, но он изъявил желание подождать, пока вы не спуститесь вниз.

Лакей подал ему карточку. Мистер Марль прочел ее, и из горла его вырвался звук, напоминающий куриное кудахтанье.

— Инспектор Парр! — просипел он. — Что ему от меня нужно?

От волнения Марль даже выронил из рук карточку.

— Попросите его войти, — наконец сказал он слуге.

Марлю никогда раньше не приходилось встречаться с инспектором Парром, поэтому когда он увидел перед собой маленького человечка, рядом с которым сам он казался великаном, то он сразу успокоился. В простоватом лице не было ничего угрожающего…

— Садитесь, инспектор. Мне очень жаль, что я был занят в тот момент, когда вы пришли. — Когда мистер Марль был чем-то взволнован, его голос поднимался до птичьего писка.

Парр уселся на любезно предложенный хозяином стул.

— Я ждал, пока вы освободитесь, мистер Марль. Я хочу поговорить с вами об убийстве сэра Джеймса Бирдмора.

Мистер Марль молчал, выпучив глаза. Он изо всех сил стиснул зубы, чтобы они не стучали, и сжал пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь.

— Вы хорошо знали Бирдмора?

— Не особенно хорошо. Впрочем, я встречался с ним по делу…

— Как давно вы познакомились?

Несмотря на то, что Марль был в смятении, привычка к вранью и тут не изменила ему.

— Это было много лет тому назад, — ответил он. — Это было прежде, чем он отрастил бороду…

— Где находился мистер Бирдмор, когда вы вошли в дом? — спросил Парр.

— Он стоял на террасе, — постепенно приходя в себя, ответил Марль.

— Вы в этом уверены?

Марль утвердительно кивнул.

— Джек Бирдмор рассказал мне, — продолжал Парр, — что вы очень испугались чего-то, когда подходили вместе с ним к дому. Какая причина заставила вас испугаться?

Мистер Марль пожал плечами и принужденно улыбнулся.

— Мне кажется, я уже тогда сказал, что у меня был сердечный приступ. Я страдаю пороком сердца, — пояснил он.

Парр, глядя на каминную решетку, осторожно спросил:

— Не испугались ли вы, увидев мистера Бирдмора?

— Само собой разумеется, нет, — ответил Марль. — Почему я должен был испугаться мистера Бирдмора? Я довольно долго вел с ним деловую переписку и считал его вполне порядочным человеком.

— Но вы говорите, что не виделись с ним очень давно?

— Я не видел его много лет, — раздраженно сказал Марль, я ведь уже сказал…

— А причиной вашего волнения был только сердечный приступ, мистер Марль? — спросил инспектор, посмотрев своему собеседнику прямо в глаза.

— Да, только это, — голос Марля звучал вполне искренне. — Я уже успел забыть об этой маленькой неприятности.

— Я хотел бы выяснить еще одно обстоятельство, — сказал сыщик. Его внимание казалось снова было приковано к затейливой резьбе на каминной решетке. — Когда вы пришли в дом мистера Бирдмора, вы были обуты в ботинки с острыми носками?

Марль наморщил лоб, изображая напряженную работу мысли…

— Дайте-ка подумать… Да, возможно…

— Может быть, вы решили погулять в лесу? Или только прошли к дому, а затем обратно на станцию?

— Нет, я не гулял в лесу.

— Вы не ходили вокруг дома? Э… э… э… возможно, вам захотелось полюбоваться его архитектурой…

— Нет, этого не было. Я недолго пробыл в доме и сразу же уехал.

Мистер Парр уставился в потолок.

— Не затруднит ли вас просьба, — спросил он извиняющимся тоном, — показать мне ваши ботинки?

— Конечно, не затруднит, — сказал Марль и с готовностью поднялся. Он отсутствовал несколько минут, и вернулся, держа в руках пару длинных ботинок с острыми носками.

Сыщик взял их и тщательно осмотрел подошвы.

— Да, — сказал он. — Это, само собой разумеется, не те ботинки, которые были на вас тогда, потому что, — он осторожно провел рукой по подошвам, — на этих пыль, а на прошлой неделе почва была мокрой после дождя.

Сердце Марля чуть не остановилось.

— То, что вы называете «пылью», на самом деле засохшая грязь, — решил он пойти ва-банк.

Парр посмотрел на свои испачканные пылью пальцы и покачал головой.

— Сожалею, мистер Марль, — мягко сказал он, — но… это известковая пыль. — Он поставил ботинки на пол и встал. — Впрочем, не стоит так волноваться, — закончил он.

Потом он молча стал внимательно рассматривать ковер, так что мистер Марль, несмотря на весь свой страх, вскоре стал обнаруживать признаки нетерпения.

— Могу я еще что-нибудь сделать для вас, инспектор? — спросил он.

— Да, — сказал Парр. — Я хочу, чтобы вы назвали имя и адрес вашего портного. Может быть, вы мне напишите его?

— Моего портного? — мистер Марль с изумлением посмотрел на сыщика. — На кой черт вам эго нужно? — Он уже совсем успокоился. — Вы очень любопытный человек, инспектор, но я готов сделать вам это одолжение…

Он подошел к письменному столу, вынул лист бумаги, написал имя и адрес, промокнул чернила и подал бумагу сыщику.

— Благодарю вас, сэр.

Парр даже не посмотрел на адрес и быстро сунул бумагу в карман.

— Мне очень жаль, что я нарушил ваш покой, но, понимаете, мне приходится допрашивать каждого, кто в течение последних двадцати четырех часов перед убийством мистера Бирдмора побывал в его доме. «Красный Круг»…

— «Красный Круг»? — внезапно осипшим голосом переспросил Марль.

— Разве вы не знаете, что это убийство совершено «Красным Кругом»?

Во имя справедливости следует заметить, что мистер Феликс Марль действительно ничего не знал об этом. Он прочел только краткое сообщение о том, что Джеймс Бирдмор был найден убитым. О причастности «Красного Круга» к убийству упомянула только «Монитор», газета, которую мистер Марль никогда не читал. Он, дрожа, опустился на стул.

— «Красный Круг»? — пробормотал он. — Великий Боже, я никогда не думал… — он вдруг замолчал.

— Что вы не думали? — быстро спросил Парр.

— «Красный Круг», — снова прошептал Марль. — Я думал, что это только… — он не закончил фразу.

Больше Парру ничего не удалось добиться от мистера Марля.

В течение целого часа после ухода сыщика Феликс Марль сидел на стуле, съежившись и подперев голову рукой. Затем он вскочил и заходил взад-вперед по комнате.

— Мне это не нравится, — беспрестанно повторял он и некоторое время бессмысленно метался по дому. Затем он проверил свою банковскую книжку и остался очень доволен результатом подсчетов.

— Вскоре я выжму немного больше, и тогда…

С этой приятной мыслью мистер Марль, несколько успокоившись, отправился спать.

Глава 13

Талия Друмонд без лишних вопросов была принята на службу к мистеру Брэндону. Очевидно, человек, разговорившийся с ней в автомобиле, располагал большими возможностями.

Весьма странным считала Талия и то обстоятельство, что время шло, а ни таинственный незнакомец, ни кто-либо по его поручению не пытался с ней связаться.

И вот, когда она прослужила почти целый месяц в банке Брэндона, ей пришло письмо. Однажды утром Талия нашла его на своем бюро. Адрес был написан большими печатными буквами. Содержание письма было следующим:

«Познакомьтесь с Феликсом Марлем. Узнайте, каким образом он получил власть над Брэндоном. Сообщите мне сумму на его текущем счету и известите меня, как только он закроет свои счет. Известите меня также, были ли в банке инспектор Парр или Дерек Телл. Телеграфируйте: Джонсон, 23, Милдредс-стрит, Сити».

Она добросовестно выполнила данное ей поручение. Через несколько дней она увидела мистера Марля в банке и вскоре полностью вошла к нему в доверие.

Дерек Телл только однажды заходил в банк. Талия видела его раньше, когда он гостил у Бирдмора, но она и так узнала бы знаменитого сыщика, чей портрет часто можно было встретить на страницах газет.

Она не знала зачем он приходил, а видела только, как он беседовал с одним из служащих. Она сейчас же известила об этом «Красный Круг».

Инспектор Парр в банк не приходил.

Строгий и солидный Джон Брэндон, директор банка, принимал в своем роскошно обставленном кабинете посетителя.

Напротив него сидел высокий толстяк. Мистер Дерек Телл со свойственной ему проницательностью сразу разгадал бы в нем закоренелого холостяка и любителя хорошо поесть.

Толстяк шумно дышал, скрестив руки на животе.

— Мой милый Марль, — голос банкира звучал нежно, почти ласково, — иногда вы подвергаете жесткому испытанию мое терпение. Знайте же меру, в конце концов! Или вы хотите пустить меня по миру?

Посетитель усмехнулся.

— Я пришел к вам с предложением, Брэндон. Это прекрасное предложение, старина! Вы же не станете отрицать этого, дружище?

Мистер Брэндон нервно побарабанил по письменному столу холеными пальцами.

— Вы постоянно приходите ко мне с самыми невозможными предложениями, и до сих пор я был настолько глуп, что финансировал вас, — сказал он. — Но вы, безусловно, не нуждаетесь больше в моей помощи. Ваш текущий счет в моем банке достиг ста тысяч фунтов.

Марль оглянулся в сторону закрытой двери, придвинул свой стул поближе к столу, за которым восседал мистер Брэндон, и, понизив голос, заговорил:

— Я хочу рассказать вам историю — историю молодого служащего, не имевшего ни пенни за душой и женившегося на вдове директора банка, Зеллера. По возрасту она годилась ему в матери и вскоре трагически погибла в Швейцарии. Она упала в пропасть, бедняжка…

Откуда я знаю это? Как раз в тот самый момент я фотографировал эту удивительную горную местность. Я показывал вам когда-нибудь снимок этой катастрофы? Брэндон, вы тоже великолепно вышли на фотографии! Да, вы засняты на ней, хотя и заявили судебному следователю, что в это время находились далеко от места катастрофы…

Взгляд мистера Брэндона был устремлен куда-то в угол письменного стола. На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Кроме того, — продолжал мистер Марль своим обычным тоном, — вы в силах будете сделать то, что я скажу. Вы собираетесь сочетаться браком снова, не правда ли?

Банкир поднял глаза и, наморщив лоб, посмотрел на своего посетителя.

— Что вы хотите сказать? — спросил он.

Мистер Марль был, очевидно, в веселом настроении. Он хлопнул себя рукой по колену и от удовольствия даже покрутил головой, насколько это позволяла ему толстая шея.

— Что вас связывает с лицом, с которым вы на днях встретились у Стейн-сквер? Вы сидели с ним в закрытом лимузине, а? Не отрицайте! Я вас видел! Это была очень красивая машина…

Марль попал в точку. Теперь на лице Брэндона ясно можно было увидеть признаки необычайного волнения. Его лицо посерело, губы задрожали, а глаза от ужаса расширились.

— Я дам вам эту сумму, — выдохнул он.

Не успел мистер Марль должным образом выразить свое удовольствие, как в дверь постучали. После того как Брэндон сказал: «Войдите», дверь отворилась, и в комнату вошла молодая девушка, внешность которой чуть не заставила мистера Марля забыть, зачем он вообще здесь находится. Она положила на стол перед Брэндоном лист бумаги, судя по всему, телефонограмму.

Белое-золотое-красное! Таково было впечатление мистера Марля. Ослепительно-белая нежная кожа, манящие красные губы, а волосы золотисто-желтые, как спелая рожь. Он посмотрел на ее профиль и был немного удивлен выражением решительности, которое придавал ее прелестному лицу немного острый подбородок. Мистер Марль предпочитал женщин мягких и послушных в его руках, но прекрасные черты лица этой девушки привели его просто в восторг.

Он шумно задышал от переполняющих его чувств. Когда она, негромко обронив несколько слов, вышла из комнаты, мистер Марль быстро повернулся к Брэндону:

— Настоящая королева! — сказал он. — Я где-то уже видел ее. Как ее зовут?

— Друмонд. Талия Друмонд, — сказал мистер Брэндон, с нескрываемым отвращением глядя на толстяка.

— Талия Друмонд, — медленно повторил Марль. — Уж не та ли это девушка, что служила секретарем у мистера Фрэйна? А! Вы сами немного влюблены в нее, Брэндон! Не правда ли?

Брэндон, сидя за письменным столом, с трудом подавил жгучее желание запустить чем-нибудь в своего собеседника.

— Я не имею привычки, мистер Марль, влюбляться в своих служащих, — сказал он. — Мисс Друмонд — прекрасный работник. Это все, что я требую от моих служащих.

Марль, улыбаясь, встал.

— Я завтра утром поговорю с вами о другом деле, — сказал он и хрипло рассмеялся, но мистер Брэндон, разумеется, не улыбнулся ему в ответ.

— В половине одиннадцатого завтра утром, — сказал он, провожая посетителя до дверей. — Или в одиннадцать часов?

— Ну хорошо, в одиннадцать, — согласился Марль.

— Всего хорошего, — сказал банкир, не подавая ему руки.

Едва дверь за Марлем захлопнулась, мистер Брэндон сейчас же вновь уселся за свой письменный стол. Он вынул из бумажника простую белую карточку, обмакнул перо в красные чернила и нарисовал маленький кружок.

Под ним он написал следующие слова:

«Феликс Марль наблюдал за нашей беседой у Стейн-сквер. Его адрес: 79, Площадь Мерисбур».

Вложив карточку в конверт, он написал адрес:

Мистер Джонсон, 23, Милдредс-стрит, Сити.

Глава 14

Мистер Марль окинул взглядом банковский зал — за конторкой девушки не было. В самом конце длинного ряда окошек, за которыми находились служащие, было особое отделение: сидевший там был защищен от наблюдения снаружи матовым стеклом. Дверь в это отделение была приоткрыта, заглянув туда, он увидел Талию, печатающую что-то на машинке. Он сейчас же подошел к двери.

Услышав шаги, мисс Друмонд оторвалась от работы и посмотрела в сторону двери, которую предусмотрительно оставила приоткрытой. Она увидела улыбающееся лицо толстяка, который только что пялил на нее глаза в кабинете Брэндона.

— Вы заняты, мисс Друмонд?

— Даже очень, — ответила она, однако прогонять его вроде бы не собиралась.

— Я думаю, здесь вам развлекаться не приходится? — спросил он. — Вам нравится такая жизнь?

— Не особенно. — Ее темные глаза внимательно рассматривали его.

— А что, если я предложу вам сходить вечеркам куда-нибудь, а после этого отправиться в театр? — мистер Марль улыбался с видом настоящего ловеласа.

Талия вновь смерила глазами его фигуру от крашеных волос до тщательно начищенных ботинок, в душе смеясь над этим старым чудаком, вздумавшим за ней ухаживать.

— Я заинтригована, — с улыбкой ответила она, — Что ж, к вечеру у меня всегда разгорается аппетит.

Он ухмыльнулся, довольный, а по его загоревшимся поросячьим глазкам можно было понять, что он рассчитывал получить в этот вечер удовольствие не только от вкусной еды.

— Как насчет «Серой мельницы»? — он не сомневался в том, что этот ресторан ее устроит, но ее губы скривились в презрительной улыбке.

— Почему же тогда не в «Рыбный ресторан»? — с иронией спросила она. — Нет. Я согласна побывать только в «Риц-Карлтон» или вообще нигде.

Мистер Марль был удивлен, но обрадовался.

— Вы настоящая принцесса, — сказал он с довольной улыбкой, — я обещаю вам королевский ужин! Что вы скажете насчет сегодняшнего вечера?

Она кивнула утвердительно.

— Приходите сегодня в половине восьмого ко мне домой, — сказал он и протянул Талии свою визитную карточку.

Она взяла карточку и вновь согласно кивнула.

— До свидания, моя дорогая! — Марль смело послал ей на прощание воздушный поцелуй.

— Прикройте, пожалуйста, за собой дверь, — сказала девушка и принялась за прерванную работу.

Но ей вскоре опять помешали. На этот раз в комнатку вошла красивая девушка, Это была стенографистка, работавшая рядом.

— Ну, Макрой, что вам нужно? — спросила Талия, не особенно церемонясь.

Подобный тон настолько мало подходил к ее нежному тонкому лицу, что Милли Макрой с удивлением посмотрела на нее.

— Кто этот старый хрен? — спросила она.

— Поклонник, — спокойно ответила Талия.

— Да, вы, детка, умеете заставлять мужчин сходить от вас с ума, — немного завистливо сказала Милли Макрой. Наступила пауза.

— Ну? — спросила Талия. — Ведь вы пришли сюда не для того, чтобы поболтать о моих «амурах»?

Милли усмехнулась.

— Конечно, я пришла не ради этого, — сказала она, — мисс Друмонд, я хочу поговорить с вами совершенно откровенно…

— Что ж, попытайтесь, — ответила Талия.

— Не можете ли вы вспомнить о деньгах, которые в прошлую пятницу были посланы заказным письмом компании «Зелингер»?

Талия кивнула утвердительно.

— Полагаю, вам уже известно, что получено заявление компании о том, что в полученном ими конверте оказалась вместо денег бумага?

— Что вы говорите? — сказала Талия. — Мистер Брэндон ничего не сказал мне об этом. — Она спокойно выдержала пытливый взгляд своей собеседницы.

— Я положила деньги в конверт, — медленно произнесла Милли Макрой, — и вы должны были пересчитать их. Только мы с вами имели к ним доступ, мисс Друмонд, и, значит, одна из нас присвоила деньги. Готова поклясться, что это была не я.

— В таком случае, это была я, — с невинной улыбкой заявила Талия. — Знаете, Макрой, что вы выдвигаете довольно серьезное обвинение против честной девушки?

— И у вас хватает наглости отрицать очевидные факты? — сказала Милли. — Ну, детка, давайте раскроем наши карты. Месяц тому назад, вскоре после вашего поступления на работу, в нашем отделе пропал банковый билет в сто фунтов…

— Ну и что? — спросила Талия.

— А то, что я точно знаю, что вы разменяли его у Бильюри на Стрэнд! Если вам угодно, я могу назвать номер билета.

Талия посмотрела на Милли, прищурив глаза.

— Кого я вижу перед собой? — спросила она, разыгрывая растерянность. — Сыщика в юбке! Боже, как страшно!

Явная насмешка, прозвучавшая в словах Талии, озадачила Милли.

— У вас, должно быть, застыли мозги, — сказала она и нагнулась вперед, положив Талии руку на плечо. — Мне ничего не стоит посадить вас в тюрьму.

— Не думайте, что вы сами выйдете из воды сухой, — ответила Талия. — Вы держали деньги в руках…

— А вы их взяли, — сказала Милли спокойно. — Не будем спорить об этом, мисс Друмонд. Если мы будем держаться друг друга, вся эта история останется между нами. Я присягну, что конверт был запечатан в моем присутствии и в нем находились деньги.

В глазах Талии Друмонд мелькнул веселый огонек.

— Хорошо, — улыбнулась она, — надеюсь, что вы так и сделаете, хотя, вероятно, потребуете от меня ответной услуги… Кстати, хочу удовлетворить ваше любопытство относительно денег: я взяла их, потому что они мне были нужны. Впрочем, в последнее время на почте происходит довольно много краж. Несколько дней назад об этом в газете была большая статья. Что вы еще скажете?

Повидавшая виды Милли Макрой не переставала удивляться наглости и хладнокровию Талии.

— Да вы прожженная ворюга! — воскликнула она. — Но вы должны бросить эти мелкие кражи, иначе испортите настоящее дело, а я не собираюсь допускать этого. Если вы хотите участвовать в большом деле, вы должны познакомиться с людьми, работающими по-крупному. Вы понимаете?

— Да, — сказала Талия, — и кто ваши соучастники?

Мисс Макрой ответила таинственным шепотом:

— Есть один джентльмен, которого я знаю…

— Скажите лучше «человек», — прервала Талия. — Слово «джентльмен» звучит слишком торжественно.

— Ну, ладно, если вам угодно, пусть будет человек, — сказала терпеливо мисс Макрой. — Это один из моих друзей. Он наблюдал за вами в течение последних двух недель. Он считает вас ловкой девушкой, которая могла бы зарабатывать кучу денег без особых усилий. Он хотел бы встретиться с вами.

— Еще один поклонник? — спросила Талия небрежно. Мисс Макрой изменилась в лице.

— Из этого ничего не выйдет, Друмонд, — решительно сказала она. — Этот человек и я… мы, так сказать, помолвлены.

— Боже избавь меня становиться между двумя любящими сердцами, — с невинным видом сказала Талия Друмонд.

— Вовсе не обязательно над этим иронизировать, — вспылила Милли и ее лицо покраснело от гнева. — Повторяю, что в этом деле нет особого риска…

Талия в раздумье покатала по столу карандаш:

— Предположим, я не захочу иметь с вами дела?

Милли Макрой, казалось, не была удивлена вопросом.

— Давайте после работы вместе пообедаем и поговорим об этом.

— Все приглашают пообедать, — пробормотала Талия, и Милли Макрой сразу же догадалась, в чем дело.

— Старый шалопай пригласил вас в ресторан! — Она присвистнула. Ее глаза заблестели. Она собиралась что-то сказать еще, но передумала. — Он зарабатывает много денег, давая их под проценты. Я предсказываю вам, моя милая, как вы через одну или две недели будете носить бриллиантовое колье.

Талия выпрямилась и придвинула к себе новый лист бумаги, намереваясь продолжать работу.

— Я питаю слабость к жемчугу, — сказала она. — Хорошо, Макрой, мы встретимся сегодня вечером.

Милли Макрой подошла к двери, но на минуту остановилась.

— Послушайте-ка, не говорите только моему знакомому, что я рассказала вам о нашей с ним помолвке.

Раздался звонок.

— Брэндон звонит, — Талия взяла в руки книгу и карандаш. — Нет, я ни о чем упоминать не буду. Я вообще не люблю сказки.

Мисс Макрой посмотрела вслед уходящей Талии. Во взгляде ее не сквозило дружеское расположение…

Мистер Брабадон сидел за письменным столом, когда вошла девушка, и подал ей запечатанный конверт.

— Велите это передать через посыльного, — сказал он.

Талия посмотрела на адрес и кивнула головой. Потом она с интересом, словно впервые, взглянула на мистера Брэндона. «Красный Круг», по-видимому, состоял из очень разных людей…

Глава 15

Талия Друмонд в этот вечер покинула банк почти последней. Стоя на лестнице и натягивая перчатки, она огляделась. Возможно, она и заметила человека, наблюдавшего за ней с другой стороны улицы, но ничем не выдала себя. Тут она увидела Милли, ожидавшую ее недалеко от входа, и подошла к ней.

— Вы не торопитесь, мисс Друмонд, — сказала Милли. — Вы не должны заставлять моего друга ждать. Он не любит этого.

— Ему придется привыкнуть к этому, — сказала Талия. — Когда речь идет о мужчинах, я не считаюсь с их капризами.

Пройдя несколько сот ярдов по оживленной улице, они свернули на Ридер-стрит.

Рестораны на Ридер-стрит носили названия, говорившие об эпикурейских чудесах парижской кухни, ожидавших посетителей. «Серая мельница» была небольшим заведением, в котором зеркала и украшения из позолоты создавали впечатление роскоши.

В этот час в ресторане никого не было.

До обеда оставалось еще два часа. Девушки поднялись по широкой лестнице и вошли в зал. Человек, ожидавший их, встал из-за стола и пошел им навстречу. Он был маленького роста, молодым и смуглым парнем. Его волосы, сильно напомаженные бриллиантином, были зачесаны назад.

— Присаживайтесь, мисс Друмонд, — весело сказал знакомый Милли, — Принесите чай, — обратился он к официанту.

— Это Талия Друмонд, — сказала мисс Макрой без всякой необходимости.

— Нам не нужно представляться друг другу, — засмеялся молодой человек, — я много слышал о вас, мисс Друмонд. Мое имя Барнет.

— Флеш Барнет, — сказала Талия. Он, казалось, был удивлен, но это отнюдь не было ему неприятно.

— Вы, должно быть, слыхали обо мне?

— Мы говорили с ней, — сказала мисс Макрой. — И что еще… — добавила она многозначительно, — она знакома с Марлем и сегодня вечером обедает с ним.

Барнет быстро взглянул на Милли.

— Ты посвятила ее в подробности? — спросил он.

В его негромком голосе ясно прозвучала угроза.

— Не волнуйся, — беззаботно сказала мисс Макрой, — я сказала ей все, что нужно.

Официант принес чай.

— Я привык выкладывать все сразу, — сказал Флеш Барнет. — Хотите, я скажу вам, как называют вас?

— Это становится весьма интересным, — сказала Талия, пристально глядя на него.

— А называют вас «Прожженной Талией». Это хорошо звучит, не правда ли? — сказал мистер Барнет, откидываясь на спинку кресла и наблюдая за ней. — «Прожженная Талия»! Вы тертый калач. Я недавно присутствовал на судебном процессе, когда старый Фрэйн обвинял вас в воровстве.

Он покачал головой.

— Вы напичканы информацией, как прошлогодний альманах, — холодно сказала Талия Друмонд. — Но полагаю, что вы пригласили меня не для того, чтобы обмениваться комплиментами.

— Конечно нет, — согласился Флеш Барнет, а ревнивая мисс Макрой отметила про себя, что ее любовник, безусловно, находит Талию весьма соблазнительной.

— Мы все должны быть друзьями, так как у нас общее дело. Я не мелкий жулик, довольствующийся малым…

Он явно старался, чтобы его голос звучал как можно более внушительно.

— За моей спиной стоят люди, готовые выложить на стол любую сумму, если дело удастся. А вы портите нам игру, Талия…

— О, интересно, и как же я делаю это? — спросила Талия.

Мистер Барнет, улыбаясь, покачал головой.

— Милая девочка, — сказал он ласково, — как долго вы собираетесь вынимать деньги из конвертов и посылать вместо них по назначению куски старой бумаги? Если бы мой друг Брэндон не вбил в свою глупую башку, что мошенничество совершено на почте, то в вашу контору давно бы заявилась криминальная полиция. И если я говорю «мой друг Брэндон», я ничуть не преувеличиваю.

Ему, очевидно, показалось, что он сказал лишнее, но он не смог удержаться и не похвастаться своей дружбой с банкиром. Талия слушала его молча.

— Я еще кое-что хочу сказать вам, — Флеш нагнулся над столом и понизил голос: — Мы с Милли уже в течение двух месяцев обрабатываем банк Брэндона. Нас интересует клиент, обладающий самым крупным текущим счетом. Это — Марль.

Губы Талии в который раз за этот день скривились в презрительной улыбке.

— Вы ошибаетесь, — спокойно сказала она. — За деньги, лежащие на его текущем счету, нельзя купить даже овощной грядки!

Флеш недоверчиво уставился на нее, а потом грозно посмотрел на Милли Макрой. — Ты сказала мне, что у него почти сто тысяч фунтов.

— Да, так обстоит дело, — сказала Милли.

— Так обстояло дело до сегодняшнего дня, — продолжала Талия, — но сегодня после обеда мистер Брэндон куда-то уходил. Мне кажется, он побывал в «Английском банке», потому что принес с собой новенькие банкноты. Он вызвал меня, и я видела деньги на его письменном столе. Он сказал мне, что закрывается текущий счет Марля, так как он, Брэндон, не желает иметь среди своих клиентов этого человека. Потом он взял деньги и, как я предполагаю, пошел к Марлю. Дело в том, что, когда он вернулся незадолго до закрытия банка, то передал мне чек Марля и сказал: «Я покончил с этим текущим счетом, мисс Друмонд. Думаю, что едва ли этот вымогатель будет теперь беспокоить нас.

— Он знал о том, что Марль пригласил вас пообедать? — спросила Милли. Талия отрицательно покачала головой.

Мистер Барнет ничего не сказал. Он откинулся на спинку стула и устремил взгляд к потолку. Его мысли, казалось, витали где-то далеко.

— Это была большая сумма? — спросил он.

— Шестьдесят две тысячи, — ответила Талия.

— И она находится у него дома, — сказал Барнет. Его лицо покраснело от волнения. — Шестьдесят две тысячи! Ты слышала, Милли! И вы сегодня вечером обедаете с ним? — многозначительно произнес Флеш Барнет. — Ну, что вы скажете по этому поводу?

— Что я могу сказать? — спросила она.

— Это шанс, которого может не быть больше никогда, — его голос охрип от волнения. — Вы пойдете к нему в дом. Разве вы не сможете, Талия, немного поводить его за нос?

Талия промолчала.

— Я знаю этот дом, — сказал Флеш Барнет, — это один из небольших домиков Кенсингтона. Для того чтобы там жить, надо иметь много денег…

— Я знаю это без вас, — сказала Талия.

— У него трое лакеев, — продолжал Флеш Барнет, — но они всегда уходят, если он ожидает в гости даму. Вы понимаете меня?

— Но он собирается угостить меня вне дома.

— Вы могли бы намекнуть ему, что не отказались бы от маленького ужина после театра, — сказал Барнет. — Предположим, он предложит вам поужинать, и вы согласитесь. Когда вы придете в дом, там не будет прислуги. Готов поклясться! Я хорошо знаю Марля.

— Что я, по-вашему, должна сделать? Ограбить его? — спросила Талия. — Навести на него револьвер и сказать: «Деньги или жизнь»?

— Не будьте дурой! — Барнет внезапно перестал изображать галантного кавалера. — Вы только поужинаете с ним и снова уйдете. Развлеките его, заставьте забыть обо всем. Вам нечего бояться, потому что я буду поблизости, и если дело примет для вас неприятный оборот, я приду на помощь.

Талия играла чайной ложечкой, глядя при этом на свои руки.

— Предположим, что он не ушлет прислугу.

— Можете быть вполне спокойны, — прервал ее мистер Барнет. — Боже! Такого изумительного случая я ждал много лет! Итак, ваше окончательное решение? Вы согласны участвовать?

Талия отрицательно покачала головой.

— Это дело слишком крупное для меня. Может быть, вы правы, и я скоро тоже привыкну, но моя специальность — маленькие кражи.

— Детка, я, должно быть, ослышался! — презрительно сказал Барнет. — Вы отказываетесь от прекрасной возможности мгновенно разбогатеть?! Я отказываюсь вас понимать. Подумайте еще, прошу вас!

Она снова опустила глаза на скатерть, и ее пальцы нервно играли чайной ложкой.

— Хорошо, — неожиданно сказала она, пожав плечами и глубоко вздохнув. — Меня одинаково могут повесить как за овечку, так и за ягненка.

— Или за шестьдесят тысяч на троих вместо паршивых нескольких сотен, — весело сказал Барнет и подозвал официанта.

Талия вышла из ресторана и направилась домой. Она слилась с потоком пешеходов на Риджерс-стрит и вдруг почувствовала, как кто-то слегка коснулся ее руки. Девушка обернулась.

— Мистер Бирдмор! — воскликнула она. Надо сказать, что Талия была совершенно не готова сейчас к подобной встрече.

Лицо Джека раскраснелось, он запыхался и, очевидно, был очень смущен.

— Я хотел поговорить с вами. В течение целой недели я искал этого случая, — быстро сказал он.

— Как вы сумели выследить меня? Кто вам помог?

— Инспектор Парр, — ответил он смущенно и, вдохновленный ее улыбкой, продолжал:

— Старик Парр неплохой человек, Талия. Он ни разу не сказал о вас худого слова…

— Вот как! — сказала она. — Разве это в самом деле так важно? Ну, мистер Бирдмор, прощайте, я очень тороплюсь. Мне предстоит весьма важное свидание. — Но он крепко держал ее за руку.

— Талия, вы не хотите сказать мне, почему вы это сделали? Что скрывается за этим?

Она рассмеялась. Вот еще не было печали! И откуда только взялся этот мальчишка так не вовремя…

— Должна же быть какая-то причина, по которой вы очутились в столь неподходящем для вас обществе, — продолжал он, но она прервала его:

— Какое именно общество вы имеете в виду?

— Вы разговаривали только что с человеком, которого зовут Флеш Барнет. Это закоренелый преступник, недавно вышедший из тюрьмы, С вами также была женщина, я знаю ее имя, это Милли Макрой — его сообщница, участвовавшая в известном Дарлингтонском ограблении и тоже побывавшая в тюрьме. Теперь она служит в банке Брэндона.

— Ну и что? — сказала Талия.

— Вы, наверное, не знали, что это за люди? — с надеждой спросил Джек.

— А откуда вы знаете их? — спросила она. — Я начинаю подозревать, что вы проводили свои наблюдения в приятном обществе достопочтенного Парра. Я права? А, я, кажется, догадалась: вы собираетесь стать полицейским чиновником, мистер Бирдмор?

Джек удивился.

— Разве вы не знаете, что профессиональный долг Парра — сообщать работодателю все, что касается его служащих? Ради всего святого, Талия, подумайте как следует, что вы делаете и с кем проводите время!

Но она рассмеялась в ответ.

— Избави меня Боже препятствовать ответственному полицейскому чиновнику исполнению им служебного долга! Но, честно говоря, мне будет очень неприятно, если Парр помчится со всех ног к Брэндону излагать свои соображения насчет моего образа жизни. Я считаю, что долг полиции — добром увещевать заблудших овечек, вроде меня, ведь это так благородно — сделать попытку удержать слабого человека от свершения греха! Но работодатель, пытающийся наставить на путь истинный заблудшую девушку — это уже выглядит комично. Как вы полагаете? — и она ласково улыбнулась Джеку.

Он невольно улыбнулся ей в ответ, хотя ему было далеко не весело. И все же он еще раз попытался образумить ее:

— Талия, вы слишком хороши для того, чтобы иметь дело с людьми такого сорта, поймите, и для того образа жизни, к которому вы стремитесь. Я знаю, что не имею никакого права вмешиваться, но, может быть, я в состоянии вам помочь? В особенности, — он запнулся, — если вы совершили что-нибудь такое, что отдало вас во власть к этим людям.

Талия, улыбаясь, протянула ему руку.

— Всего хорошего, — любезно сказала она и быстро ушла. Джек остался стоять посреди улицы, чувствуя себя последним дураком.

Талия быстро прошла по направлению к Пикадилли и там взяла такси. Высадилась она у дома на Мэрилебон-роуд. Этот дом казался ей дворцом по сравнению с домом на Лексингтон-стрит, 14.

Швейцар в раззолоченной ливрее доставил ее лифтом на третий этаж, и Талия вошла в красивую, роскошно меблированную квартиру.

Она нажала пуговку звонка, и навстречу ей вышла женщина средних лет. Она была очень аккуратно одета и приветливо улыбалась.

— Марта, — сказала Талия, — я сегодня вечером не буду ужинать дома, достаньте мое голубое вечернее платье и позвоните в гараж Вальтману. Скажите, чтобы машина была у дома ровно в половине восьмого.

Не лишним будет напомнить, что жалованье мисс Друмонд, которое она получала за работу в банке, по-прежнему составляло четыре фунта в неделю…

Глава 16

— О, счастье, вы все-таки пришли — сказал мистер Марль, поднимаясь из кресла и здороваясь с молодой девушкой. — Какой у вас однако шикарный вид! Вы очаровательны, моя девочка!

Марль поцеловал ей обе руки и проводил ее в небольшую гостиную с роскошными обоями.

— Вы восхитительны! — повторил он, игриво улыбаясь. — Должен вам сказать, я немного нервничал, собираясь пойти с вами в «Риц-Карлтон». Надеюсь, вы не обижаетесь на мою откровенность? Не угодно ли сигаретку?

Он порылся в кармане своего фрака, вынул большой золотой портсигар и открыл его.

— Вы, должно быть, думали, что я появлюсь в костюме, стоящем шесть гиней и купленном в магазине готового платья? — засмеялась она, закуривая.

— Откровенно говоря, да. Со мной всякое случалось, — поведал ей Марль, усаживаясь в кресло. — Могу вам признаться, что видал здесь девиц в самых разнообразных костюмах.

— Значит, вы имеете привычку приглашать к себе молоденьких и хорошеньких девушек? — Талия уселась в большое плюшевое кресло у камина.

— Ну, — самодовольно сказал мистер Марль, почему-то потирая руки, — я еще не настолько стар, чтобы избегать дамского общества. Ах, как вы восхитительно выглядите! — Толстые щеки мистера Марля были румяными, как у юноши, правда, румянец был подозрительно ярким. Его каштановые волосы были со странным оттенком, при улыбке обнаруживались удивительно целые зубы и, вдобавок, в этот вечер он имел стройную талию, по причине чего дышал с большим трудом.

— Сперва пообедаем, затем отправимся в «Винтер-Палас», — сказал он, — а потом, — он немного замялся, — что вы скажете насчет маленького ужина?

— Маленький ужин? Я никогда так поздно не ужинаю, — сказала Талия тоном настоящей леди.

— Ну, от фруктов вы, надеюсь, не откажетесь? — сказал мистер Марль, глядя на мисс Друмонд, как кот на сметану.

— Но где? — серьезно спросила молодая девушка, — большинство ресторанов ко времени театрального разъезда уже закрыты.

— Тогда почему бы нам не вернуться ко мне домой? Надеюсь, вы не ханжа, дорогая?

— Допустим.

— А потом я доставлю вас домой в моем собственном автомобиле, — продолжал он.

— Благодарю вас, но у меня есть своя собственная машина, — ответила Талия, и мистер Марль широко открыл глаза от изумления. Потом он начал смеяться и смеялся до тех пор, пока у него не началось что-то вроде приступа астмы.

Талия прекрасно провела вечер, тем более, что в вестибюле отеля «Риц-Карлтон» она мельком увидела Флеша Барнета.

Только по окончании спектакля, когда они в фойе ожидали, пока швейцар вызовет автомобиль, Талия вновь заколебалась: принимать ли ей столь недвусмысленное предложение Марля отправиться к нему ужинать, но мистер Марль пустил в ход все свое красноречие, и в полночь они вошли в подъезд его дома. Талия отметила про себя, что Марль не позвонил слуге, а открыл дверь своим собственным ключом.

Ужин был сервирован в столовой, стены которой были обшиты красным деревом.

— Я сам буду прислуживать вам, моя милая, — сказал мистер Марль. — Пусть прислуга отдыхает.

Но она покачала головой.

— Мне совсем не хочется есть, и, кажется, уже пора домой, — сказала она.

— Останьтесь хоть ненадолго! — он взял ее руку в свою. — Мне хочется немного поговорить с вами о… делах. Я могу быть весьма полезен вам по службе в вашем банке, Талия. Кстати, кто дал вам такое имя?

— Мои родители, — равнодушно ответила Талия.

Мистер Марль расхохотался. Он встал позади нее, как бы желая взять что-то с письменного стола, и сели бы Талия не выскользнула из его рук, он обнял бы ее.

— Я думаю, мне лучше пойти домой, — сказала она.

— Чепуха! — мистер Марль сел на диван. Он был рассержен не на шутку, а в таком состоянии он забывал о хороших манерах. — Подойдите и сядьте рядом со мной.

Она презрительно посмотрела на него, подошла к двери и взялась за ручку. Дверь была заперта.

— Я думаю, что для вас лучше будет отпереть дверь, мистер Марль, — спокойно сказала она.

— Не думаю, — рассмеялся он. — Ну, Талия, будьте же доброй, славной, маленькой девочкой, какой я себе представлял вас.

— Мне очень не хочется разрушать ваши иллюзии относительно моего характера, — холодно сказала Талия, — будьте любезны открыть дверь.

— Пожалуйста.

Он сделал вид, что ищет в кармане ключ, и потел к двери, но неожиданно, раньше чем она успела разгадать его намерения, обнял ее.

— Отпустите меня, — спокойно сказала Талия. Она не потеряла самообладания и не выказывала ни малейших признаков страха.

Марль растерялся: он ожидал, что она начнет сопротивляться, но она лишь смотрела на него с ненавистью и презрением, и он невольно смутился под этим взглядом и отпустил свою добычу.

— Дайте мне поесть что-нибудь, — сказала она, и его лицо просияло.

— Ну, моя милая, теперь вы славная девушка… Что это такое?!

В голосе его послышался смертельный ужас.

Она стояла у стола, держа в руках свою нарядную шелковую сумочку. Он думал, что она хочет взять платок. Но вместо этого девушка вынула из сумочки маленький черный яйцевидный предмет, из которого левой рукой вынула небольшую иглу и положила предмет на стол. Он понял, скорее почувствовал, что это бомба.

— Положите ее обратно. Нет, нет, лучше вставьте иглу назад, маленькая дурочка, — испуганно залепетал он.

— Не дергайтесь, — произнесла Талия, — у меня в сумке имеется еще одна игла. Быстро отворите дверь!

Руки Марля дрожали, пока он возился у замочной скважины. Потом он боязливо посмотрел на девушку.

— Это ручная граната, — пробормотал он, всем своим жирным телом навалившись на дверь, которая никак не желала открываться.

Талия кивнула.

— Да, ручная граната, — подтвердила она и вышла, держа в руке смертоносное оружие. Он, крадучись, проследовал за ней и, когда она вышла на улицу, быстро захлопнул дверь. Потом, все еще дрожа от пережитого ужаса, поднялся в свою спальню.

Флеш Барнет, прятавшийся все это время за шкафом в коридоре, увидел, как мистер Марль вошел в свою комнату, затем послышался лязг ключа в замке.

В доме царила полная тишина. Сквозь плотную дверь спальни мистера Марля не проникало ни звука. Над дверью не было окна, и единственным признаком того, что кто-то находился в комнате, был только луч света под потолком, проникающим в коридор через вентилятор, вделанный в стену спальни.

Этот дом во время войны служил санаторием для офицеров и был оборудован известными приспособлениями, более полезными, нежели красивыми.

Флеш медленно прокрался к двери и прислушался. Ему показалось, что Марль разговаривает сам с собой, и он осмотрелся, ища способ заглянуть в комнату. В коридоре стоял маленький дубовый столик. Он поставил его у стены и вскарабкался на него. Глаза Барнета теперь были на уровне вентилятора, и он мог видеть мистера Марля, который беспокойно ходил взад и вперед по комнате. Вдруг Флеш Барнет услышал шорох. Это было только легкое шуршание ног по ковру, но он быстро соскочил со стола и поспешил вниз по коридору к лестнице. Внизу в вестибюле было совершенно темно, и Флеш скорее почувствовал, чем увидел, что кто-то стоит на лестнице. Был ли это мужчина или женщина, он не мог понять, да и не стал вдаваться в подробности. Это мог быть один из слуг, потихоньку вернувшийся домой. А, возможно, это была просто игра его воображения. Через несколько минут Флеш, успокоившись, на цыпочках вернулся к двери, ведущей в спальню. Он решил осмотреть весь дом и исследовать небольшой сейф в библиотеке, так как от мысли проникнуть в спальню Марля ему пришлось отказаться.

«Исследование» затянулось на целых два часа. Умелое применение орудий взлома помогло Барнету проникнуть во все тайные уголки дома, но он так и не нашел той крупной суммы, на которую надеялся. Не торопясь, Флеш проделал все манипуляции с сейфом, которые были возможны. Ему больше нечего было делать в этом доме. Флеш колебался. Ночь была почти вся еще впереди, и он решил все же попытаться проникнуть в спальню. Он сложил свои инструменты и сунул их в один карман, а добычу — в другой. Потом он снова пошел наверх. Из комнаты Марля не было слышно ни звука, но свет все еще горел. Флеш попытался заглянуть туда сквозь замочную скважину, но в ней изнутри торчал ключ. Единственной причиной, по которой он стремился попасть в спальню, была надежда, что Марль держит деньги при себе. Но проникнуть в эту крепость Барнету было не под силу, и ему пришлось смириться со своей неудачей.

Он бесшумно прошел по коридору, направляясь к боковой двери, возле которой оставил свои ботинки — он все время «работал» в носках. Потом Флеш осторожно выскользнул через черный ход во двор и направился к калитке, за которой находился маленький садик. Флеш уже добрался до калитки. Тут он вздрогнул и быстро обернулся.

— Я ждал вас, Флеш, — сказал знакомый голос. — Это инспектор Парр. Вы, должно быть, помните меня?

— Парр! — крикнул ошеломленный Барнет. Он изо всех сил толкнул инспектора и побежал через сад. Но троих полицейских, ожидавших его на улице, не так-то легко было стряхнуть с себя, и Флеш Барнет не успел оглянуться, как оказался в полицейском участке.

Тем временем Парр на собственный страх и риск решился обследовать дом. Сопровождаемый еще одним сыщиком, он поднялся вверх по лестнице.

— Это, очевидно, единственная комната, в которой есть кто-нибудь, — сказал он, увидев свет, пробивавшийся под потолком, постучал в дверь, но не получил ответа.

— Ступайте и попробуйте разбудить прислугу, — приказал он коллеге.

Но полицейский вернулся с известием, что никого из прислуги нет дома.

— Здесь, наверняка, кто-то есть, — сказал инспектор и карманным фонариком осветил коридор. Он увидел столик и с поразительной для своего возраста ловкостью вскочил на него и заглянул в вентилятор.

— Я вижу кого-то, лежащего в постели, — сказал он и крикнул:

— Эй, вставайте!

В ответ никакого движения.

Сильный стук в дверь тоже не дал результата.

— Спуститесь вниз и поищите топор. Мы взломаем дверь, — сказал Парр. — Мне это не нравится.

Топор найти не удалось, но зато нашелся молоток.

— Посветите немного, мистер Парр, — сказал полицейский, и инспектор направил свой фонарик на дверь. Дверь была совершенно белая, за исключением красного круга, отпечатанного на ней резиновым штемпелем…

— Взломайте дверь, — сказал Парр, тяжело дыша.

Они пять минут из всех сил колотили молотком по двери, пока в ней не образовалась порядочная дыра. Спящий не шевелился.

Парр просунул руку в образовавшееся отверстие и повернул ключ.

Затем он поднял верхний засов и проскользнул в комнату. На столе горели лампа, отбрасывая свет на человека, лежавшего на кровати. Он лежал на спине, на его лице застыла страшная улыбка. Он был мертв, в этом не было никакого сомнения.

Глава 17

Было далеко за полночь. Дерек Телл сидел в своем маленьком, уютном рабочем кабинете. В дверь постучали, он встал и впустил в кабинет инспектора Парра.

Парр изложил ему последние события.

— Но почему же вы не известили меня? — с упреком спросил Телл, но тут же сменил гнев на милость и рассмеялся. — Мне очень жаль, — сказал он, — что я все время вмешиваюсь в ваши дела. Но каким образом убийце удалось ускользнуть? Вы говорите, что в течение двух часов наблюдали за домом и видели, как девушка вышла?

— Без всякого сомнения. Она вышла и поехала домой.

— И никто, кроме нее, не входил?

— За это я не могу поручиться, — сказал Парр. — Но тот, кто находился в доме, должен был забраться туда задолго до того, как Марль вернулся из театра. Я потом нашел еще один выход через гараж позади дома. Мои люди оцепили дом, но я не сумел всего предусмотреть. И как это я, старый воробей, не догадался, что в доме два выхода — второй через сад позади дома, — Парр был огорчен, но его самокритичность заслуживала некоторой похвалы. — Убийца, конечно, ускользнул через калитку сада.

— Вы были там потому, что следили за девушкой?

Парр отрицательно покачал головой.

— Тогда почему вы вообще оцепили дом Марля? — удивился Телл.

Ответ инспектора должен был удивить его еще больше:

— Потому что Марль по возвращении в Лондон постоянно находился под наблюдением полиции, — объяснил Парр. — В особенности после того, как я установил, что это он писал письмо, клочок которого я нашел в доме Бирдмора. Я сравнил почерк и установил его авторство. Для этого я однажды попросил Марля написать мне адрес его портного.

Инспектор явно наслаждался произведенным на Телла впечатлением. Воодушевленный, он продолжал:

— Я не знаю, какие дела были у старого Бирдмора с Марлем и что вообще привело Марля в дом Бирдмора. Но я попытался припомнить все, что знаю об этой встрече. Вы, может быть, тоже помните, что Марля, когда он пришел туда, внезапно охватил панический страх?

— Я вспоминаю, — кивнул Телл. — Мне рассказывал об этом Джек Бирдмор.

— Он отказался остаться на ночь и заявил, что хочет вернуться в Лондон, — продолжал Парр, — На самом деле он доехал только до Кингсайда, станции, находящейся на расстоянии всего восьми или девяти миль. Он отправил свой чемодан в Лондон, а сам пешком вернулся назад. Он и был, очевидно, тем человеком, которого убийца в ту ночь видел в лесу. Но почему он вернулся после того, как страх заставил его бежать? Почему он написал письмо, которое должно было быть передано еще ночью, в то время, как он имел возможность рассказать все Джеймсу Бирдмору лично?

Наступило непродолжительное молчание.

— Каким способом был убит Марль? — спросил Телл. Парр покачал головой.

— Это мне неизвестно. Убийца ни в коем случае не мог попасть в комнату. Я говорил с Флешем Барнетом — он еще ничего не знает об убийстве. Барнет сознался, что проник в дом в надежде на богатую добычу. Он сказал, что слышал, как в доме кто-то ходит и, понятно, спрятался. Кроме того, он утверждает, что слышал странный звук, похожий на шум воздуха, выдуваемого из трубки. Мое внимание привлекло также круглое мокрое пятно на подушке всего в нескольких дюймах от головы убитого и имеющее точную форму круга. Сначала я подумал, что это знак «Красного Круга», но я нашел еще одно пятно на одеяле. Врач не сумел установить причину смерти, но я догадываюсь, за чем охотился убийца. Как говорит банкир Марля — я только что говорил с ним по телефону — Марль вчера снял с текущего счета большую сумму. Брэндон, кстати, вообще закрыл вчера его текущий счет. Они не поладили из-за чего-то. Несгораемый шкаф в доме Марля, как известно, взломан был Флешем Барнетом, но во время обыска в участке у него не обнаружили ничего, заслуживающего внимания. В основном, отмычки… Но кто же взял деньги?

Дерек Телл прошелся по комнате, заложив руки за спину.

— Что вам известно о Брэндоне? — спросил он.

— Только то, что он банкир и ведет крупные дела с иностранными фирмами.

— Он платежеспособен? — спросил Дерек Телл. Инспектор медленно поднял голову, и его глаза встретили сосредоточенный взгляд Телла.

— Нет, — сказал Парр, — не думаю. За последнее время к нам поступило несколько жалоб на него.

— Что же, Марль и Брэндон были добрыми друзьями?

— Не думаю, что они любили друг друга, — ответил Парр. — Я интересовался этим, и у меня создалось впечатление, что Марль некоторым образом имел власть над Брэндоном.

— А Брэндон неплатежеспособен, — задумчиво сказал Дерек Телл. — Сегодня после обеда Марль закрыл свой текущий счет. Как он это сделал? Специально приехал в банк?

Сыщик вкратце рассказал все, что было ему известно. Надо признать, он был неплохо осведомлен обо всем, что происходило в банке Брэндона.

Дерек Телл понемногу начинал понимать, что недооценивал этого человека. Оказывается, за неказистой внешностью, невыразительным взглядом, грубоватыми манерами скрывался энергичный, проницательный, умелый сыщик — настоящий профессионал.

— Могу ли я сейчас же осмотреть дом Марля? — спросил Телл.

— Я как раз собирался предложить вам это, — сказал Парр, — с этой целью я оставил внизу свой автомобиль.

Во время поездки в Бейсуотер Дерек Телл не произнес ни слова и нарушил молчание только очутившись в вестибюле дома на площади Мерисбур.

— Где-нибудь мы найдем маленький стальной цилиндр, — уверенно сказал он.

Полицейский, стоявший в вестибюле на посту, подошел к Парру и отдал честь.

— Мы нашли в гараже стальную бутылку, сэр, — сказал он.

— Ага! — торжествующе воскликнул Дерек Телл. — Я так и думал!

Опередив инспектора, он побежал наверх по лестнице и остановился в ярко освещенном коридоре. Маленький дубовый столик все еще стоял под вентилятором. Телл быстро направился к нему. Подойдя к столику, он опустился на колени и понюхал ковер. При этом он сразу же закашлялся, и когда встал, лицо его было совершенно красным.

— Покажите-ка мне бутылку, — сказал он.

Полицейский, ошибочно назвавший бутылкой железный цилиндр, был по-своему прав. Это была железная штука с узким горлышком, заканчивающимся маленькой трубкой с крохотным краником.

— Здесь где-то должна быть еще чашка, — сказал Телл, оглянувшись. — Правда, если он не принес это в бутылке.

— В гараже рядом с цилиндром лежала маленькая бутылочка, — сказал полицейский, — но она была разбита.

— Принесите ее скорее, — приказал сыщик, — будем надеяться, что она не настолько разбита, чтобы нельзя было найти следы содержимого.

Мистер Парр, для которого происходящее оставалось пока загадкой, мрачно посмотрел на него.

— Что все это, по-вашему, должно означать? — спросил он, и Дерек Телл рассмеялся, довольный, что вновь может продемонстрировать свое превосходство.

— Новый способ совершения убийства, мистер Парр, — сказал он. — А теперь пойдемте в комнату…

Тело Марля, прикрытое простыней, лежало на постели, и круглое мокрое пятно на подушке еще не высохло. Окна были открыты, и ветер шевелил гардины.

— Запах, конечно, уже выветрился. — Телл, разговаривая сам с собой, еще раз стал на колени и понюхал ковер. Он снова закашлялся и быстро встал.

Тем временем принесли осколок бутылки, на котором сохранилось несколько капель жидкости. Телл внимательно осмотрел столь ценную улику.

— Мыло и вода, — заявил он, наконец. — Я так и думал. Теперь я объясню вам, как был убит Марль. Этот вор, Флеш Барнет, вполне мог проделать это, не заходя в комнату. Я, конечно, могу ошибиться, но думаю, что в этой маленькой стальной бутылочке было достаточно яда, чтобы отправить на тот свет нас обоих. Яд все еще чувствуется на полу. Это один из тех тяжелых ядовитых газов, которые стелятся по земле.

— Но как он мог убить Марля? Накачивая газ сквозь решетку вентилятора в комнату?

Дерек Телл покачал головой.

— «Красный Круг» применил гораздо более простой и смертельный метод. Здесь выдували мыльные пузыри.

— Мыльные пузыри!

Дерек Телл кивнул.

— Кончик цилиндра — вы и теперь еще можете почувствовать на нем мыльную слизь — сперва обмакнули в мыльный раствор, а затем просунули сквозь решетку. Краник был открыт, и образовался мыльный пузырь, слетевший вниз. Из вентилятора он влетел в комнату и опустился на столик. Итак, два или три мыльных пузыря не попали в цель. Один упал на подушку, но я предполагаю, что это было уже после смерти Марля. Один коснулся стены — на ней и теперь видно мокрое пятно. Но один, а, может быть, и несколько лопнули у него на лице. Смерть, должно быть, наступила мгновенно.

Парр стоял, онемев от изумления. Он весь обратился в слух.

— Еще до приезда сюда я уже знал, что здесь произошло, правда, в общих чертах. Круглое пятно на подушке напомнило мне детские годы, когда я сам любил пускать у себя в спальне мыльные пузыри, а потом, когда вы упомянули про вентилятор и подозрительные шорохи, я убедился в правильности своих предположений.

— Но мы не почувствовали запах газа, войдя в комнату, — сказал Парр.

— Ветер, как известно, рассеивает дым, — ответил Телл. — Но газ, благодаря своей тяжести, опустился вниз и равномерно разостлался по комнате. Поглядите сюда! — он зажег спичку и начал медленно опускать ее к полу. В дюйме от ковра спичка внезапно погасла.

— Да, теперь и я понимаю, в чем дело, — сказал инспектор Парр.

— Не обыскать ли нам дом? Я с удовольствием помог бы вам, — предложил Телл.

Парр не проявил особого восторга, услышав это. В голосе Телла ему почудилась скрытая насмешка.

Кучка полицейских, перед этим почтительно внимавшая каждому слову Дерека Телла, безусловно, разделяла мысли своего начальника. Очевидно, Телл это понял, так как поспешил откланяться, и отправился домой. Бывают моменты, когда полиции надо предоставить самостоятельность. Дерек Телл прекрасно знал это…

Глава 18

После основательного обыска в доме Марля инспектор Парр отправился в участок, чтобы допросить Флеша Барнета. Флеш, удрученный и растерянный, отвечал на вопросы сбивчиво и невпопад, не мог дать никаких четких показаний.

Его добыча была разложена на столе дежурного сержанта. Тут было несколько колец и часов, чековая книжка, не имевшая для Флеша никакой ценности, и маленькая серебряная бутылочка. Вдобавок, в кармане Флеша были найдены два совершенно новеньких банковских билета по сто фунтов, и он упрямо твердил, что это — его собственность.

Грабители типа Флеша Барнета — довольно беспечные люди. Пока у них водятся денежки, они не спешат на «работу». Владея двумя сотнями фунтов, Флеш Барнет вряд ли забрался бы в дом на площади Мерисбур.

— Говорю вам, что это моя собственность, — уверял он, — разве я вам стану лгать?

— Само собой разумеется, мой ангел, вы вообще никогда никому не лгали, — отрезал инспектор Парр. — Если деньги в самом деле ваши, откуда они у вас?

— Я получил их от одного друга.

— Почему вы развели огонь в библиотеке? — совершенно неожиданно спросил Парр, и Флеш осекся.

— Потому что мне было холодно, — сказал он, помолчав немного.

— Гм, — продолжал инспектор Парр, как бы размышляя вслух. — У него двести фунтов, а он забирается в чужой дом, очищает сейф и разводит огонь. По какой причине он стал бы делать это? Только чтобы сжечь что-то, найденное в сейфе!

Флеш Барнет слушал, не говоря ни слова. Он был, видимо, по-прежнему растерян и подавлен.

— Итак, — сказал Парр, — вы проникли в дом Марля, получив две сотни за то, чтобы вынуть кое-что из сейфа и сжечь. Я прав?

— Да провались я сквозь землю… — начал Флеш Барнет.

— В таком случае вы попадете в ад, — прервал его инспектор. — Туда, куда попадают все лгуны. Барнет, кто такой ваш «друг»? Лучше будет, если вы мне расскажете все, потому что я раздумываю, не возбудить ли против вас дело об убийстве?

— Об убийстве?! — крикнул Флеш Барнет и подскочил в ужасе. — Что вы говорите! Я не совершал убийства!

— Марль убит. Он был найден мертвым в своей постели.

Парр оставил арестованного, окончательно утратившего дар речи, и когда рано утром вернулся, чтобы возобновить допрос, Флеш Барнет рассказал ему все.

— Я ничего не знаю про «Красный Круг», мистер Парр, — сказал он. — И это правда, верьте мне!

Он выразил пожелание, чтобы Провидение покарало его, если он говорит неправду. Парр не возражал.

— Я знаком с одной молодой дамой из банка Брэндона. Однажды вечером, когда она задержалась на работе, а я ожидал ее, из боковой двери банка вышел какой-то джентльмен и окликнул меня. Я был удивлен, услышав свое имя, и готов был упасть замертво, когда увидел, кто меня зовет…

— Это был мистер Брэндон? — спросил Парр.

— Да, это был он, сэр. Он пригласил меня в свой кабинет. И…

— Продолжайте, — сказал Парр, когда Флеш запнулся.

— Да, я ведь должен спасти себя, не правда ли? Значит, самое лучшее — рассказать всю правду. Брэндон сказал мне, что Марль вымогает у него деньги и хранит несколько его писем в своем домашнем несгораемом шкафу, и что он, Брэндон, готов дать мне тысячу фунтов, если я достану ему эти письма. Такова правда. Потом он дал мне понять, что Марль хранит у себя дома много денег. Он не сказал этого прямо, только намекнул. Он знал, что я сидел в тюрьме за кражу со взломом и полагал, что я — подходящий человек. Итак, сэр, я пошел туда и сперва осмотрел дом. Дело показалось мне немного затруднительным. В доме всегда находились слуги, за исключением тех случаев, когда Марль приглашал к себе даму, — ухмыльнулся он. — Я уже был готов отказаться от дела, но тут я узнаю, что в этом банке работает одна девушка…

— Талия Друмонд? — быстро спросил Парр.

— Она, сэр, — кивнул Флеш. — Это было, так сказать, делом Провидения, что он пригласил ее к обеду. Я решил, что наступил подходящий момент, чтобы забраться в дом. Узнав, что он взял деньги со своего текущего счета в банке, я решил, что сама судьба дарит мне деньги. Итак, я проник в дом, открыл сейф — это было делом одной минуты — и нашел конверт. Но в нем не было никаких бумаг, а только фотография мужчины и женщины. Сделана она была, должно быть, где-то за границей, потому что на заднем плане были горы. Выглядело все так, как будто он ее сталкивал вниз, а она цеплялась за дерево. Может быть, это было во время киносъемок, но я, во всяком случае, сжег фотографию.

— Понимаю, — сказал инспектор Парр. — И это все?

— Все, сэр. Я не нашел никаких денег.

В семь часов утра инспектор Парр с приказом об аресте в кармане и в сопровождении двух сыщиков нанес Брэндону визит на дому.

Швейцар указал им дверь квартиры директора банка. Дверь была заперта, на стук никто не отвечал, так что полицейским пришлось ее взломать. Квартира была пуста. Открытое окно и пожарная лестница под ним указывали путь, по которому известный банкир спасался бегством. Кровать была не тронута, и в комнате вообще не было признаков беспорядка. Эти факты указывали на то, что Брэндон не суетился и исчез задолго до прибытия сыщика.

На столике у кровати стоял телефон, и Парр позвонил на станцию.

— Не можете ли вы узнать, кто звонил этой ночью по этому номеру? — спросил он. — Я инспектор Парр из Скотленд-Ярда.

— Было два разговора, — последовал ответ. — Я сама соединяла. Один разговор из Бейсуотера…

— Это мой, — сказал инспектор. — А другой?

— Из Вестерн-Экс-Чейндж… в половине третьего ночи.

— Благодарю вас, — мрачно сказал инспектор и положил трубку.

Он посмотрел на своих спутников и раздраженно почесал большой нос.

— Талии Друмонд придется вновь искать работу, — сказал он.

Глава 19

Продажа с аукциона имущества Брэндона заняла целую неделю. Когда прошел этот срок, Талия покинула банк с недельным жалованьем в своей маленькой кожаной сумочке, совершенно не представляя, где теперь искать новую работу.

Инспектор Парр и Дерек Телл стояли у входа в банк и беседовали с одним из служащих. Увидев Талию, Парр подошел к ней.

— Вас спасает от крупных неприятностей только то обстоятельство, что я видел вас, выходящую из дома Марля и его самого, закрывающего за вами дверь, — сказал он.

— Если бы это заодно могло спасти меня от ваших наставлений, я была бы очень рада, — насмешливо ответила Талия и отправилась дальше.

— Что с ней делать? — улыбаясь, спросил Парр.

— Она для меня загадка, — сказал Дерек Телл. — Мисс Макрой говорит, что Талия Друмонд за время работы в банке совершила несколько мелких краж, но у нее нет никаких доказательств. Единственное лицо, которое могло бы подтвердить это, — наш отсутствующий друг Брэндон. Почему вы не захотели вызвать ее в качестве свидетельницы по делу Барнета?

— В деле Барнета все настолько ясно, что нет необходимости в подтверждении того, что я сам видел и знаю.

Телл задумчиво наморщил лоб.

— Хотел бы я все знать, — сказал он. — Не может ли эта девушка помочь нам раздобыть побольше сведений о «Красном Круге». Я готов предложить ей работать на меня.

Парр что-то пробормотал.

— Я знаю, что вы сочтете меня сумасшедшим, — продолжал Телл, — но за моим сумасшествием скрывается известный метод. В моем бюро нечего украсть. Она все время будет находиться под моим наблюдением, и если она в самом деле связана с «Красным Кругом», мне это быстро удастся установить… Я не могу избавиться от мысли, что она… У меня всегда было ощущение, что на нее влияет какая-то темная таинственная сила. Девушка действует не самостоятельно. За ней скрывается…

— «Красный Круг»? — спросил Парр тоном, в котором послышалась издевка.

— Весьма возможно, — серьезно ответил Телл. — Во всяком случае, я с ней поговорю об этом.

В тот же день после обеда он посетил Талию в ее квартире. Служанка провела его в уютную маленькую гостиную. Минуту спустя появилась Талия и улыбнулась, узнав посетителя.

— Ну, мистер Телл, вы пришли предостеречь меня от новых необдуманных поступков?

— Не совсем так, — засмеялся Телл. — Я пришел предложить вам новую должность.

— Вы нуждаетесь в помощнике? — спросила она. — Или вы намерены исправить меня? Многие люди хотят этого…

Она села за рояль, откинула крышку и наугад нажала несколько клавиш.

Телл понимал, что она издевается над ним.

— Почему вы воруете, мисс Друмонд?

— Потому что это моя вторая натура, — сказала она без запинки.

— Разве это доставляет вам удовольствие? — спросил он. — Я спрашиваю не из любопытства, а как человек, внимательно наблюдающий за людьми.

Она обвела рукой свою комнату.

— Мне доставляет удовольствие жить в таком прелестном доме, — сказала она. — У меня хорошая служанка, и я, вероятно, не умру с голоду. А теперь расскажите мне о новой должности, мистер Телл. Я должна стать женщиной-сыщиком?

— Нет, не это, — улыбнулся он, — но мне нужна секретарша, на которую я бы мог положиться. Сфера моей деятельности очень широка, а моя корреспонденция настолько велика, что я сам не справляюсь с ней. На всякий случай я хочу добавить, что в моем бюро для вас не будет возможности предаваться излюбленному пороку, — весело закончил он.

Она немного подумала.

— Если вы готовы взять на себя этот риск, я тоже готова, — сказала она. — Где находится ваше бюро?

Он дал ей адрес.

— Завтра утром, в десять, я буду у вас. Заприте на замок вашу чековую книжку и мелочь.

— Замечательная девушка, — подумал Телл, возвращаясь в город.

Когда он сказал Парру, что Талия для него загадка, он не солгал. А ведь он сталкивался со всевозможными преступниками и, вероятно, знал их психологию лучше, чем Парр.

Его мысли обратились к Парру, который, как он знал, снова получил нагоняй сверху. Телл думал, что Парра оставят на службе в Скотленд-Ярде, несмотря на неудачи в раскрытии дела «Красного Круга».

Мистер Парр в этот вечер думал о том же. Дома его ожидало короткое официальное сообщение из Управления, которое он прочел с кислой миной. У него были основания опасаться худшего.

На следующее утро Парра пригласили в дом мистера Фрэйна, где он застал уже Дерека Телла. Несмотря на взаимное расположение, охота за «Красным Кругом» превратилась в своеобразный поединок между двумя профессионалами.

Несмотря на то что Телл всегда брал высокие гонорары, Фрэйн, переборов свою скупость, нанял его, едва получив первое предупреждение «Красного Круга». Его доверие к полиции было подорвано, и он этого не скрывал.

Парру показалось, что Фрэйн за последние дни постарел лет на десять. Его лицо стало еще более бледным и худым и вообще у него был странный вид.

— Если Скотленд-Ярд разрешает этой подлой шайке угрожать жизни уважаемых граждан, так что же остается делать, как не платить? Мой друг Пингль получил подобную угрозу и заплатил. Я не в состоянии дальше выносить этого!

Он, как безумный, метался взад-вперед по библиотеке.

— Мистер Фрэйн решил платить, — медленно сказал Дерек Телл, — но я думаю, что на этот раз «Красный Круг» зашел слишком далеко.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Парр.

— У вас письмо при себе, сэр? — спросил Телл, и Фрэйн со злостью выдвинул ящик и швырнул на стол пакет.

— Когда оно прибыло? — спросил Парр, увидев на письме красный круг.

— Сегодня утром с первой почтой.

Парр прочел слова, написанные в середине круга:

«Мы прибудем в пятницу в половине четвертого в бюро мистера Дерека Телла за деньгами. Банковые билеты не должны быть одной серии. Если деньги не будут для нас приготовлены, вы умрете в ту же ночь».

Инспектор три раза прочел эти слова.

— Это очень странно, — сказал он. — Само собой разумеется, они не придут.

— А я думаю, что они придут, — спокойно прервал его Телл, — я буду ожидать их и хочу, чтобы вы находились поблизости, мистер Парр.

— Безусловно, — сдержанно сказал инспектор.

— Кто бы ни стоял во главе «Красного Круга», но в храбрости ему, во всяком случае, отказать нельзя. Кроме того, — Телл понизил голос, — вы в моем бюро встретите старую знакомую.

— Мисс Друмонд? — спросил Парр.

Телл утвердительно кивнул головой.

— Вы взяли ее на работу?

— Она интересует меня, и, кроме того, я думаю, что при раскрытии тайны «Красного Круга» она окажет нам большую помощь.

В этот момент подошел Фрэйн, и разговор принял другое направление.

Глава 20

Было решено, что Фрэйн в четверг утром возьмет деньги из банка. Телл должен будет сходить за деньгами, а Парр в это время будет находиться в его бюро и подготовит все для встречи «гостей».

По дороге мистер Парр зашел к Джеку Бирдмору.

События последних недель сильно изменили молодого человека: из мальчика он сразу превратился в спокойного и разумного мужчину. Он унаследовал после отца большое состояние, однако в его глазах погас молодой задор. Он не мог отделаться от мысли о Талии Друмонд. Ее лицо стояло перед ним во сне и наяву. Он называл себя глупцом и пытался забыть ее. Но все доводы разума умолкали перед образом, который он носил в сердце.

Между ним и инспектором Парром завязались хорошие отношения. Было время, когда он готов был ненавидеть этого человека, но рассудок подсказал ему, что Парр, несомненно, честен, справедлив и желает ему добра.

Инспектор медленно поднялся по лестнице и позвонил. Слуга отворил ему дверь.

Джек сидел в столовой за завтраком.

— Войдите, мистер Парр, — сказал он, вставая, — присоединяйтесь ко мне. Что нового?

— Ничего, — сказал Парр. — Фрэйн получил письмо от «Красного Круга» и решил заплатить.

— В самом деле? — презрительно сказал Джек, и в первый раз за долгое время засмеялся. — Я не хотел бы быть на месте «Красного Круга».

— Почему же? — улыбнулся Парр. Он догадывался, что имел в виду Джек.

— Мой бедный отец всегда говорил, что Фрэйн плакал над каждым пенсом, который ему приходилось отдавать, и не успокаивался, пока не получал его обратно. Когда Гарвей оправится от страха, он будет преследовать «Красный Круг» и не оставит его в покос, прежде чем ему не будет возвращен каждый банковский билет, который он выложит!

— Это весьма возможно, — согласился инспектор. — Но они еще не получили денег.

Он рассказал Джеку о содержании письма, и изумление его молодого друга было очень велико.

— Не слишком ли они рискуют? Нужно быть очень хитрым человеком, чтобы водить за нос Дерека Телла.

— Я тоже так думаю, — сказал инспектор, удобно положив ногу на ногу. — Я снимаю шляпу перед Теллом. Он обладает необычайными способностями, которыми я бесконечно восхищаюсь.

— Например, его психологическая сила, — улыбнулся Джек, но инспектор отрицательно покачал головой.

— В этих делах я не настолько разбираюсь, чтобы судить о них. Нет, я думаю о других хороших качествах Телла.

Он внезапно замолчал, и Джек заметил, что он чем-то подавлен.

— Вам, должно быть, предстоит не особенно приятный разговор в Скотленд-Ярде? — спросил он. — Предполагаю, что они там не в большом восторге из-за того, что до сих пор не удалось схватить «Красный Круг»?

Парр кивнул и пристально посмотрел на Джека.

— Между прочим, ваша молодая приятельница получила новую работу.

Джек покраснел.

— Моя молодая приятельница? — пробормотал он. — Вы хотите сказать, мисс…

— Да, я хочу сказать мисс Друмонд. Дерек Телл взял ее в свое бюро.

— Вы шутите? — спросил удивленный Джек.

— Я тоже думал, что он шутит, говоря об этом. Но Телл очень странный субъект.

— Весьма распространено мнение, что ему следовало бы работать в Скотленд-Ярде, — сказал Джек и не успел закончить фразу, как понял, что задел Парра за живое.

Но мистер Парр не подал виду, что глубоко уязвлен этим замечанием.

— Тогда следовало бы и вас принять, мистер Бирдмор! Наш друг, без всякого сомнения, дельный человек. Вы, конечно, думаете, что я как служащий Скотленд-Ярда считаю сыщиков-любителей назойливыми дураками, но Телл — человек толковый.

Парр подошел к окну и посмотрел на улицу.

— Это не мисс Друмонд? — вдруг спросил он. Девушка разглядывала номера домов, постепенно приближаясь к подъезду дома, где жил Джек.

— Она направляется сюда, — с удивлением сказал Джек. — Хотел бы я знать, что… — он не договорил и быстро вышел из комнаты, чтобы открыть входную дверь, как раз в тот момент, когда она нажала кнопку звонка.

— Рад вас видеть, Талия, — сказал он радостно, взяв ее за руку. — Входите! Сейчас вы встретитесь со старым знакомым.

Она удивленно подняла брови.

— Не мистер ли Парр?

— Вы хорошо умеете отгадывать, — засмеялся Джек, — Вы хотите поговорить со мной наедине?

Она покачала головой.

— Нет. Я хотела только передать вам поручение мистера Телла. Он просит, чтобы вы дали ему ключ от вашего дома у реки…

Тем временем они вошли в столовую, где их ожидал Парр.

Джек объяснил инспектору цель ее посещения.

— У моего отца было заброшенное поместье на берегу реки, — сказал он, — в нем уже много лет никто не жил. По непонятной мне причине Телл полагает, что Брэндон скрывается именно там. Брэндон ведь управлял частью имущества моего отца. Но мне трудно поверить, что он может скрываться в подобном месте.

Мистер Парр задумчиво почесал нос и хмыкнул.

— Единственное, что я знаю о нем, это то, что он до сих пор не успел выехать за границу, — сказал он. — Думаю, что едва ли он спрячется в доме, где каждую минуту можно ожидать нашествия полиции. — Он рассеянно посмотрел на Талию. — И все-таки, это возможно, — продолжал он. — Предполагаю, что у него имеется ключ от дома. А что собой представляет это здание?

— Это наполовину жилой дом, наполовину склад, — ответил Джек. — Я никогда не видел его, но думаю, что это один из тех домов, которые были построены лет двести назад.

Он открыл ящик письменного стола, где лежали ключи.

— Думаю, что это тот самый, мисс Друмонд, — сказал он, подавая ей ключ. — Как вам нравится ваша новая должность?

Он собрал все свое мужество, чтобы задать этот вопрос, так как ее присутствие внушало ему почти страх.

— Работа интересная, — ответила она, улыбаясь, — Я ничего еще не могу вам сказать, потому что только сегодня утром впервые явилась на службу. — И повернулась к сыщику. — Не волнуйтесь, мистер Парр, у вас со мной хлопот не будет, — сказала Талия. — Единственный ценный предмет в конторе — серебряная чернильница. Мне даже не приходится отправлять письма на почту, — насмешливо добавила она. — Дом выстроен по американскому стандарту, и частное бюро мистера Телла снабжено автоматическим приспособлением, передающим письма прямо в почтовый ящик в вестибюль. Это меня разочаровало…

— Вы странное существо, Талия Друмонд, — сказал Парр. — И все же я думаю, что в вас есть немало хорошего.

Это замечание, казалось, доставило ей большое удовольствие.

— Но будьте осторожны, — многозначительно сказал Парр, и улыбка исчезла с ее губ.

— Будьте уверены, мистер Парр, что я буду очень осторожной, и если у меня возникнут какие-нибудь трудности, я сейчас же пошлю за вами.

— Надеюсь, что вы поступите так, — сказал Парр, — хотя я сильно сомневаюсь в этом.

Глава 21

Талия вернулась в бюро и застала Дерека Телла за чтением корреспонденции.

— Это тот ключ? Благодарю. Положите его на стол, — сказал он. — Я думаю, на большую часть этих писем вам придется ответить самой. Большинство писем от сумасбродных молодых людей, желающих изучать ремесло частного сыщика. Составьте шаблон для ответа и сами подпишите письма. — Он подал ей через стол еще одно письмо и добавил: — Ответьте этой даме, что я в данный момент слишком занят, чтобы брать новые поручения.

Он взял ключ со стола и несколько секунд держал его в руках.

— Вы встретили мистера Парра?

Она рассмеялась.

— Вы просто ужасны, мистер Телл! Да, я встретила мистера Парра, но откуда вы это знаете?

Он, смеясь, покачал головой.

— Это не так уж трудно, и я вовсе не считаю особой заслугой то, что обладаю способностью чувствовать на расстоянии, — сказал он. — Так же, как и вы — вашу красивую внешность и милую привычку присваивать все, что вам нравится.

Она ответила, но не сразу.

— Я исправилась.

— Я думаю, со временем вы исправитесь. Вы интересуете меня, — он помолчал и потом добавил: — чрезвычайно, — и кивнул головой в знак того, что она может идти к себе.

Талия была погружена в работу, и ее пишущая машинка отчаянно трещала, когда Телл появился на пороге комнаты.

— Соедините меня с мистером Парром, пожалуйста, — сказал он. — Вы найдете его номер в телефонной книге.

Мистера Парра не было в его конторе в тот момент, когда она позвонила, но полчаса спустя ей удалось дозвониться до него и соединить его с Теллом.

— Это вы, мистер Парр?

Она слушала голос Телла через открытую дверь.

— Я хочу съездить на участок Бирдмора у реки и обыскать его. У меня мелькнула мысль, что Брэндон, может быть, спрятался там… После ленча, хорошо? Не хотите ли зайти ко мне в половине третьего?

Талия Друмонд прислушивалась, делая стенографические отметки на своем бюваре.

Парр пришел в половине третьего. Талия не могла его увидеть, потому что комната Телла имела прямой выход в коридор, но она услышала его голос, а в скором времени оба сыщика ушли.

Она подождала, пока не стихли их шаги, достала телеграфный бланк, адресовала его: Джонсон, 23, Милдредс-стрит, Сити. И написала:

«Телл поехал обыскивать участок Бирдмора у реки».

Можно было приписывать Талии Друмонд какие угодно дурные качества, но она была человеком, который привык выполнять обещания.

Дом стоял у небольших речных мостков и имел покинутый и запущенный вид. Каменный фундамент был полуразрушен, перила лестниц сломаны, и во дворе буйно разрослись сорная трава и крапива, представлявшая собой почти непреодолимое препятствие для Парра и Телла после того, как они отперли калитку с восточной стороны.

Сам дом когда-то, должно быть, имел очень живописный вид, но сейчас со своими выбитыми окнами нижнего этажа, пострадавшими от ветра деревянными частями и выцветшими стенами, он представлял собой печальную картину разрушения.

В одном конце участка находился большой каменный склад, построенный рядом с речными мостками, и, очевидно, соединенный с домом. Во время войны бомбой, брошенной с цеппелина, был разрушен один угол стены и пробита крыша, так что гниющие стропила были открыты дождю и ветру.

— Веселенькое местечко, — заметил Телл, отворяя дверь. — В такой обстановке трудно предположить присутствие элегантного Брэндона.

Коридор был полон пыли. С потолка свисала густая паутина, и весь дом казался навеки уснувшим. Они быстро прошли по комнатам, не находя нигде следов беглеца.

— Тут есть еще чердак, — сказал Телл, указывая на ступеньки, ведущие к маленькой двери под потолком верхнего этажа.

Он взбежал по ступенькам, толкнул дверь и исчез.

Парр слышал его шаги над головой. Через некоторое время Телл спустился вниз.

— Там ничего нет, — сказал он.

— Я вовсе не ожидал, что вы там найдете что-нибудь, — сказал Парр, покидая дом первым.

Они прошли по заросшей бурьяном тропинке к выходу, а из окна на чердаке за ними сквозь запыленное стекло наблюдал человек с бледным лицом. Его заросшее щетиной лицо свидетельствовало о том, что он не брился целую неделю, и даже его близкие друзья не узнали бы в нем известного банкира Брэндона.

Глава 22

— Вы олух, Телл, вы полный идиот! Я думал, что вы дельный сыщик, а вы просто бездарь!

Мистер Фрэйн был в бешенстве, и причиной этому были крупные пачки банкнот, лежавшие на его письменном столе.

Мысль о необходимости расстаться с такой кучей денег была настоящей пыткой для скупого Гарвея. Он не мог отвести взор от купюр, сумма которых равнялась целому состоянию.

Но Дерека Телла трудно было смутить.

— Может быть, это и так, — сказал он. — Но я должен вести дело согласно своим принципам, мистер Фрэйн. И если я придерживаюсь того мнения, что девушка может вывести меня на «Красный Круг», то она будет работать у меня.

— Задумайтесь над моими словами, — Фрэйн вплотную приблизился к сыщику и зашипел ему прямо в лицо. — Девушка принадлежит к этой шайке. Вы увидите, что она и будет тем человеком, который придет за моими деньгами!

— В таком случае она сейчас же будет арестована, — сказал Телл. — Поверьте мне, мистер Фрэйн, я прекрасно понимаю, какими деньгами вы рискуете… Но если «Красный Круг» и заберет их, то вы, по крайней мере, будете в безопасности. Мой долг спасти вашу жизнь и переключить внимание «Красного Круга» на себя.

— Совершенно верно, совершенно верно, — согласился Фрэйн. — Это правильный взгляд на вещи, Телл. Я вижу, что вы не настолько глупы, как я думал. Поступайте как знаете. — Он бережно сложил банковые билеты, сунул их в большой конверт и с сожалением передал их сыщику.

— Ничего нового не слышно о Брэндоне? Этот прохвост обчистил меня больше чем на две тысячи фунтов, которые я по глупости вложил в одно из гнилых делишек Марля.

— Вам ничего не известно о Марле? — спросил сыщик, отворяя дверь.

— Я знаю только, что он был грязным вымогателем.

— Не знаете ли вы о нем еще чего-нибудь? — терпеливо спросил Телл. — С чего он начал свою карьеру и откуда он вообще появился?

— Кажется, он прибыл из Франции, — ответил Фрэйн. — Я знаю о нем очень мало. Впрочем, с ним меня познакомил Джеймс Бирдмор. Говорили, что во Франции Марль был замешан в каком-то мошенничестве с недвижимостью и сидел там в тюрьме. Но я не обращал внимания на сплетни, пока он был мне полезен. Признаюсь, в свое время я вкладывал деньги в его дела и зарабатывал весьма солидные суммы.

Телл подумал, что при таких обстоятельствах старый скряга вполне мог бы поменьше ругать Марля за нынешние потери.

Телл застал в своем бюро Парра и Джека Бирдмора. Он не ожидал увидеть у себя молодого человека и предположил, что его привело в бюро желание увидеться с Талией Друмонд, поэтому он шутливо извинился за ее отсутствие.

— Я отослал мисс Друмонд домой, Парр. Я не хочу, чтобы девушка участвовала в событиях, которые должны произойти сегодня после обеда, так как гости могут повести себя грубо.

Он внимательно посмотрел на Джека Бирдмора:

— Надеюсь, что вы готовы ко всему?

— Я буду весьма разочарован, если дело не дойдет до драки, — весело сказал Джек.

— Какой план вы выработали? — спросил Парр.

— За несколько минут до появления посланца я войду в свою комнату. Я запру на ключ двери, ведущие из нее в коридор и в другую комнату. В двери другой комнаты я оставлю ключ с вашей стороны, и вы запрете ее. Я намерен предупредить какую бы то ни было неожиданность. Как только вы услышите стук, и я впущу посетителя — встаньте у двери в коридоре.

Парр кивнул.

— Это довольно просто, — сказал он. Потом он подошел к окну, махнул платком, и Телл понимающе усмехнулся.

— Вижу, что вы сделали необходимые приготовления. Сколько людей у вас там?

— Десять человек. Они оцепят дом.

Телл кивнул.

— Мы, во всяком случае, должны допустить, — сказал он, — что «Красный Круг» может прислать самого обыкновенного посыльного, и в таком случае за ним, разумеется, придется проследить. Я хочу, чтобы деньги попали в руки главаря «Красного Круга» — это весьма существенно.

— С этим я согласен, — сказал Парр, — но я предчувствую, что этот джентльмен не рискнет лично явиться сюда. Могу я осмотреть ваше бюро?

Он вошел в кабинет Телла и обследовал его. Свет проникал в комнату через окно. В углу находился стенной шкаф, в который он также заглянул. Кроме пальто, в нем ничего не было.

— Если вы ничего не имеете против, — смущенно сказал инспектор Теллу, — я хочу, чтобы вы немного подождали снаружи. Благодарю вас, я запру за вами дверь. Мне очень мешает, когда за мной наблюдают.

Телл, потихоньку смеясь, удалился в смежную комнату, и мистер Парр закрыл за ним дверь. Он открыл вторую дверь, ведущую в коридор, и выглянул наружу.

— Заходите, — наконец сказал он. — Я увидел все, что хотел.

В кабинете Телла был большой камин, в котором, несмотря на холодную погоду, не был разведен огонь.

— Я не думаю, что он решит удрать через дымоход, — весело сказал Телл, перехватив взгляд сыщика. — В моем бюро никогда не топят. Кровь у меня горячая, и я никогда не мерзну.

Джек, который был в восторге от всего происходящего, взял в руки маленький револьвер, лежавший на столе сыщика, и стал с интересом рассматривать его.

— Будьте осторожны, вы можете случайно спустить курок, — предостерег Телл.

Он вынул из кармана конверт с банковыми билетами и положил его радом с револьвером. Потом посмотрел на часы.

— Ну, что ж, начинаем действовать. Вам пора отправляться в смежную комнату, — сказал он, запирая дверь, ведущую в коридор.

— Я начинаю волноваться, — прошептал Джек.

— Надеюсь, что все закончится хорошо, — ответил Телл.

Парр и Джек вышли в соседнюю комнату и заперли мистера Телла. Джек, стараясь держаться спокойно, сел у маленького письменного стола, и вдруг ему пришло в голову, что он занял место Талии Друмонд.

Неужели она действительно связана с «Красным Кругом»? Парр, по крайней мере, намекнул на нечто в этом роде… Джек стиснул зубы. Он не мог и не хотел верить ни чужим словам, ни своему собственному рассудку. Обаяние Талии не только не уменьшалось из-за неблаговидного ореола, окружавшего ее, но еще увеличивалось. Она была исключительным существом даже если и была виновной…

Он поднял глаза и встретился взглядом с Парром.

— У меня нет психометрических способностей, — улыбнулся сыщик, — но полагаю, что вы думаете о Талии Друмонд?

— Совершенно верно, — признался молодой человек. — Вы думаете, мистер Парр, что она и в самом деле такая безнравственная, какой хочет казаться?

— Вы хотите знать, верю ли я, что она украла «Будду» у Фрэйна? Вынужден вас огорчить. В этом я абсолютно уверен.

Джек замолчал. Он и не надеялся убедить этого упрямого человека в невиновности девушки. Да и кто бы усомнился в том, что она — воровка, после того, как она сама созналась в своем проступке?

— Будьте начеку, — послышался голос Телла, и Парр вместо ответа пробурчал что-то себе под нос.

Они сидели молча. Сперва было слышно, как мистер Телл передвигался по комнате, но потом он затих, так как подходил назначенный час. Инспектор Парр вынул из кармана часы и положил их на стол.

Стрелки показывали ровно половину четвертого. Сейчас должен был явиться посланец, и Парр сидел, вытянув шею и прислушиваясь… В доме царила глубокая тишина.

Вдруг они услышали странный шум в комнате Телла, похожий на звук падающего тела.

Парр подскочил.

— Что случилось?!

— Все в порядке, — послышался голос Телла. — Я споткнулся. Сидите спокойно.

Они подождали еще пять минут, а потом Парр крикнул:

— Все ли в порядке, Телл?

Ответа не последовало.

— Телл! — крикнул он еще раз, погромче. — Вы слышите меня?

Молчание. Тогда инспектор подскочил к двери, отпер ее и вбежал в комнату. Джек последовал за ним.

Картина, представшая перед ними, могла бы вогнать в трепет кого угодно. Инспектор онемел. У Джека подкосились ноги.

На полу со скованными наручниками руками, связанными ногами и с полотенцем, наброшенным на лицо, лежала неподвижная фигура Дерека Телла. Окно было открыто, и чувствовался сильный запах хлороформа. Конверт с деньгами, лежавший на столе, исчез. В это время старый почтальон с сумкой, полной писем за плечами, покинул здание, и наблюдавшая за домом полиция пропустила его, не спросив ни о чем.

Глава 23

Парр сорвал пропитанное хлороформом полотенце с лица сыщика. Вскоре тот открыл глаза.

— Что случилось? — сдавленным голосом спросил он. Но инспектор был занят: он снимал с него наручники. Через несколько секунд он бросил их на пол и приподнял Телла за плечи. Джек тем временем дрожащими руками развязывал путы на ногах.

Они усадили Телла на стул, и он тяжело откинулся на спинку, проводя рукой по мокрому лбу.

— Что случилось? — спросил он.

— Я тоже хотел бы знать, — мрачно сказал Парр. — Кто это был и как ему удалось провести вас?

Телл отрицательно покачал головой.

— Я ничего не могу вспомнить, — сказал он. — А дверь заперта?

Джек подбежал к двери, ведущей в коридор. Она была по-прежнему заперта изнутри. Следовательно, они ушли не этим путем. Окно было открыто. Парр побежал к окну и выглянул наружу.

Он стоял над пропастью в 80 футов высотой, нигде не было видно ни лестницы, ни другого приспособления, при помощи которого могли скрыться люди, ограбившие Телла.

— Я не знаю, что случилось, — повторил Телл, немного оправившись от шока. — Я сидел на этом стуле, как вдруг на мое лицо набросили полотенце и чьи-то руки схватили меня со страшной силой. Я, должно быть, сразу потерял сознание, поэтому не был в состоянии обороняться или позвать на помощь.

— Вы слышали, как я окликал вас? — спросил Парр.

Тот отрицательно покачал головой.

— Но, мистер Телл, мы слышали шум, и мистер Парр спросил, все ли в порядке? Вы ответили, что всего-навсего споткнулись, — вступил в разговор Джек.

— Это был не я, — сказал Телл. — Я ничего не помню с того момента, когда полотенце было наброшено на мое лицо, и до той минуты, когда вы меня нашли лежащим на полу.

Инспектор Парр стоял у окна. Он закрыл его и снова открыл. Осмотрев подоконник, он обернулся. На губах его блуждала едва заметная улыбка.

— Это самая остроумная шутка, которую я когда-либо видел, — сказал он.

Джек вновь почувствовал приступ старой антипатии к сыщику.

— Лично я вовсе не разделяю вашего восторга, сэр. — Они едва не убили Телла, ограбили его и бесследно скрылись, — сказал он.

— А я и говорю — это были ловкие ребята, — ответил мистер Парр. — Теперь я спущусь вниз и поговорю с полицейскими, стоявшими на посту у входа.

Но полисмены ничего не могли сказать. За исключением почтальона никто не входил в дом и не выходил из него.

— Кроме почтальона? — задумчиво спросил Парр. — Ну, разумеется, почтальон! Хорошо, сержант, вы можете отпустить людей.

Он поднялся наверх и снова прошел к Теллу.

— Денег, во всяком случае, нет, — сказал он. — Мы можем только отправиться в Скотленд-Ярд и доложить о происшествии.

Телл тем временем успел окончательно прийти в себя. Он сидел за письменным столом, подперев руками голову.

— На этот раз я виноват, — сказал он. — Вас не в чем упрекнуть, Парр. Я все время пытаюсь разгадать, как они влезли в окно и как добрались до меня, не произведя ни малейшего шума.

— Вы сидели спиной к окну?

Телл кивнул.

— Об окне я совсем не подумал. Я сидел, наблюдая за обеими дверьми.

— Вы сидели спиной к камину?

— Оттуда они не могли попасть в комнату, — сказал Телл, покачав головой. — Нет. Это самое необъяснимое из того, что со мной до сих пор случалось, — он медленно встал. — Я должен рассказать все это старому Фрэйну, и было бы лучше, если бы вы тоже отправились к нему и морально поддержали меня. Он придет в ярость…

Они вместе вышли из бюро. Телл запер обе двери и сунул ключ в карман.

Фрэйн действительно пришел в неописуемую ярость.

— Вы сказали мне, даже почти обещали, что я получу обратно деньги, — заревел он. — А теперь вы рассказываете мне историю о том, как вас оглушили! А где были вы, мистер Парр?

— Я находился рядом. И все, что рассказал Телл, сущая правда.

Внезапно гнев Фрэйна прошел и случилось это настолько быстро, что спокойствие его показалось сыщикам неестественным после вспышки дикого гнева.

— Хорошо, — сказал он, — мы ничего не можем поделать. «Красный Круг» получил свои деньги, и делу конец. Пожалуйста, пришлите мне счет…

С этими словами он встал и дал им понять, что разговор окончен. Они ушли, встретив внизу Джека, ожидавшего их на улице.

— Непостижимо, — сказал Парр. — Сперва я думал, что его хватят удар. Вы уловили, как резко он изменил вдруг свое поведение?

Телл промолчал и лишь кивнул головой: в тот момент, когда Фрэйн изменил свое поведение, в его мозгу созрела замечательная идея, возникло подозрение, способное кого угодно ошеломить.

— А теперь, — весело сказал Парр, — после того как я оказал вам моральную поддержку, не откажите и вы мне в такой же услуге. В Скотленд-Ярде меня вряд ли погладят по головке. Пойдемте, расскажем комиссару все, что случилось.

В бюро Дерека Телла было тихо и пусто. Прошло десять минут после того, как умолк шум лифта, и вдруг тишина была прервана коротким щелканьем замка. Створчатые дверцы большого стенного шкафа, стоявшего в углу частного бюро Дерека Телла, медленно отворились, и оттуда вышла Талия Друмонд. Она заперла за собой дверцы и внимательно оглядела в течение нескольких секунд комнату. Потом, вынув из кармана ключ, отперла дверь, ведущую в коридор, вышла и снова заперла дверь за собой.

Она не нажала кнопку лифта. В конце коридора находилась лестница, начинавшаяся внизу и ведущая к комнате швейцара на верхнем этаже. Этой лестницей пользовался исключительно персонал дома. Талия сошла по ней вниз и очутилась перед дверью, выходящей во двор здания. Она отперла и эту дверь и, выйдя на улицу, смешалась с толпой служащих, которые в это время шли с работы.

Глава 24

«Ассошиэйтэд-Мерченс-Банк» уполномочен выдать вознаграждение в десять тысяч фунтов за указание местонахождения главаря банды «Красного Круга». Кроме того, Министр Внутренних Дел обязуется избавить от наказания любого члена банды в случае, если тот не виновен в предумышленном убийстве и окажет помощь в розыске и аресте верхушки «Красного Круга», а также, когда над ними состоится суд, выступит в качестве свидетеля обвинения».

На всех рекламных столбах, в окнах любого почтамта, на черных досках у каждого полицейского поста можно было прочесть это объявление, написанное большими красными буквами.

Дерек Телл прочитал объявление по дороге в свое бюро. Он представлял себе, как мелкие сошки из «Красного Круга» сейчас страдают, терзаясь сомнениями: правда или нет то, что обещает министр?

Талия прочла это объявление, сидя на империале омнибуса, который как раз остановился у рекламного столба, чтобы взять пассажиров, и улыбнулась про себя.

Но самое удивительное действие этот плакат оказал на Гарвея Фрэйна. Он буквально помолодел. Примчавшись в свою контору, он вынул из ящика письменного стола длинный список. Это были номера банковых билетов, похищенных «Красным Кругом», составляющих целый список, над которым он долго трудился, с любовью поглаживая каждую купюру, пока переписывал с нее цифры.

Он решил сделать собственную копию списка. Когда Фрэйн закончил писать, был уже вечер. Фрэйн сделал короткую приписку, вложил бумагу в конверт и написал на нем адрес агентства, специализирующегося по розыску утерянного или украденного имущества. Он сам опустил письмо в почтовый ящик.

На следующее утро к Фрэйну явился адвокат Джеймс Хеггет, глава фирмы, маленький, съежившийся человечек, все время шмыгающий носом.

Хеггет не пользовался уважением в деловых кругах. При упоминании его фирмы многие пожимали плечами. И все же клиентов у него было очень много. Большинство из них явно были не в ладах с законом, но он оказывал помощь и добропорядочным гражданам. Многие фирмы, желающие получить украденные у них вещи прямым путем от господ мошенников, часто пользовались его услугами. За солидное вознаграждение Хеггет в большинстве случаев возвращал потерянные предметы владельцам.

— Я получил ваше сообщение, мистер Фрэйн, — сказал этот достойный джентльмен, — и могу вам заранее сказать, что ни один из этих банковых билетов не пойдет обычной дорогой. — Он замолчал и облизнул губы, не глядя на Фрэйна.

— Исчез самый крупный сбытчик краденного, — продолжал он. — Теперь я могу спокойно говорить о нем и не бояться упомянуть его имя.

— Кто это был?

— Брэндон.

Фрэйн даже подскочил на месте и с удивлением уставился на своего собеседника.

— Вы говорите о банкире Брэндоне?

— Да, — кивнул Хеггет. — Украденные деньги стекались к нему со всего Лондона, и он проворачивал с ними крупные махинации. Деньги спокойно уходили через его банк за границу, где обменивались на иностранную валюту. Это было верное дело. Несколько моих друзей и я знали, что Брэндон «отмывает» краденые деньги… То есть не то, что бы знали, — поправился он, — я хочу сказать: мы подозревали его. Иначе мы обязаны были бы сообщить об этом в полицию. Итак, я вновь повторяю, мистер Фрэйн, ваши деньги очень трудно будет разыскать. Большое количество украденных банковых билетов сбывается на скачках, но значительная часть, как я уже говорил, уплывает за границу и обменивается… А напасть на след там значительно труднее… Так вы сказали, здесь замешан «Красный Круг»?

— А вам что-то известно о нем? — быстро спросил Фрэйн.

Адвокат покачал головой.

— Я никогда не имел с ним дела, — сказал он, — но слышал достаточно много и, думаю, там заправляют тертые ребята. Вполне возможно, что Брэндон сознательно или по принуждению работал на них. В этом случае теперь, когда он исчез, им будет трудно сбыть ваши деньги, потому что ни один скупщик краденного не возьмется за это дело. Как мне поступить, если я нападу на след одного из билетов и найду человека, пустившего его в обращение?

— Тогда известите меня сейчас же, но только меня и никого другого. Вы понимаете, на карту поставлена моя жизнь, потому что, если «Красный Круг» случайно узнает о моих попытках вернуть себе деньги — дело примет серьезный оборот.

Хеггет согласился с ним. Его, очевидно, интересовал «Красный Круг», потому что он не захотел оставить эту тему и повел беседу очень ловко, между делом задавая своему клиенту всевозможные вопросы, причем, мистер Фрэйн и не замечал, что его используют для получения информации.

— Это нечто совершенно новое в преступном мире, — наконец заключил Хеггет. — В Италии, где бесчинствует «Черная Рука», требование денег под угрозой смерти является самым обычным делом, но я никогда бы не поверил, что нечто подобное возможно в нашей стране. Самое удивительное то, как прочно держится «Красный Круг». А ведь может статься, — задумчиво сказал он, — что это всего один человек, завербовавший множество людей, которые друг друга не знают, просто каждый выполняет определенное задание. Иначе его уже давно бы предали! Только тот факт, что люди, работающие на него, не знают его лично, дает ему возможность так долго заниматься своим делом.

Он взял в руки шляпу.

— Скажите, вы знали Феликса Марля? Один из моих клиентов, некий Флеш Барнет, обвиняется в краже со взломом у него в доме.

Мистер Фрэйн ничего не слыхал о Флеше Барнете, но Марль интересовал его сейчас настолько же, насколько «Красный Круг» интересовал его собеседника.

— Я знал Марля, но почему вы спрашиваете о нем?

Хеггет улыбнулся.

— Это был странный человек, — сказал он. — В некотором роде примечательная личность. Он был членом шайки, которая облапошивала французские банки. Я полагаю, вы не знали этого. Сегодня у меня был его адвокат. Судя по всему, объявилась некая миссис Марль, предъявившая права на его имущество, от нее он и узнал эту историю. Марль и некий Лейтман сколотили во Франции целое состояние, прежде чем были схвачены. Марлю пришлось бы закончить жизнь на гильотине, если бы он не выступил свидетелем обвинения. Насколько мне известно, Лейтман все же попал под нож гильотины…

— Мистер Марль, должно быть, был прекрасной души человек, — иронически сказал мистер Фрэйн.

Хеггет улыбнулся.

— Мы все прекрасные люди, когда снимаем с себя маску, — сказал он.

Итак, Брэндон был скупщиком краденых банковых билетов, а Марль — преступником, сумевшим избежать казни. Мистер Фрэйн подумал, что Марлю, должно быть, нелегко приходилось в тюрьме, тем более, что срок, конечно же, был немалым, и порадовался, что, имея дело с Марлем, сам он избежал подобной участи.

Хеггет ушел. Фрэйн отправился обедать в клуб. Его автомобиль проезжал по Пелл-Мелл-стрит, когда в свете фар из темноты возник очередной плакат с уже знакомым ему текстом. Это напомнило Фрейну, что сегодня он лишился пятидесяти тысяч фунтов.

— Десять тысяч вознаграждения! — пробормотал он. — Ба, но кто же захочет быть свидетелем обвинения в этом деле. Я думаю, что даже Брэндон не решился бы на это.

Но он плохо знал Брэндона.

Глава 25

Мистер Брэндон сидел в одной из комнат верхнего этажа в доме Бирдмора у реки и ел хлеб с сыром. Он все еще был в смокинге, теперь покрытом пылью и грязью. Белая манишка посерела и разорвалась. Воротничка на нем не было, а отросшая за это время колючая борода усиливала жалкое впечатление.

Брэндон окончил свой завтрак, спустился вниз по лестнице и отправился на кухню. У него не было ни мыла, ни полотенца, но он сделал попытку умыться с помощью носового платка. Во время бегства он успел захватить только плед и мягкую войлочную шляпу. Запасы продовольствия, которые принес ему таинственный сообщник после того, как он добрался до своего убежища, были почти съедены. (Он двадцать четыре часа ничего не ел, но от волнения даже не вспомнил об этом до тех пор, пока не увидел принесенную в корзине еду). Нервы Брэндона были совершенно расшатаны после недельного пребывания в этой развалюхе без людей, с сознанием того, что полиция ищет его повсюду, и ему вдобавок грозит длительное тюремное заключение. Кроме того, он был страшно перепуган обыском, который учинили в его обиталище два известных сыщика. Тогда он скорчился в углу у двери на чердаке, в то время, как сыщик обыскивал чердак и чудом не заметил его. Воспоминание о визите Дерека Телла не давало покоя и давило, как кошмар.

Он сел на стул, единственную целую вещь в доме, собираясь провести на нем еще одну ночь. Человек, неделю назад предупредивший его о возможных неприятностях, должен был скоро появиться и принести ему новый запас продовольствия. Брэндон неподвижно сидел, ни о чем не думая, как вдруг услышал, как поворачивается ключ в замке, и вскочил. Он на цыпочках прокрался к двери, открыл ее и сразу услышал голос неизвестного.

— Сойдите вниз.

Брэндон послушался.

Прошлый раз он разговаривал с неизвестным в коридоре, где царила кромешная тьма. Он уже привык к темноте и благополучно спустился по шатающейся от ветхости лестнице.

— Стойте на месте, — произнес голос. — Я принес вам одежду и немного еды. Вы найдете все это в чемодане. Побрейтесь и приведите себя в порядок.

— Что я должен делать? — спросил Брэндон.

— Я заказал для вас место на пароходе, завтра утром отплывающем в Новую Зеландию из дока «Виктория». В чемодане ваш паспорт и билет. А теперь слушайте. Усов не сбривайте, но зато сбрейте брови. Брови — самая запоминающая примета вашего лица.

Брэндон удивился, стараясь угадать, когда этот человек мог видеть его. Он машинально дотронулся до своих бровей и мысленно согласился, со своим таинственным посетителем.

— Я не принес вам денег, — продолжал тот же голос. — У вас при себе шестьдесят тысяч фунтов, принадлежавших Марлю, — вы закрыли его текущий счет и подделали его подпись, ожидая, что я покончу с ним, что я и сделал.

— Кто вы? — спросил Брэндон.

— Я — «Красный Круг», — гласил ответ. — Почему вы спрашиваете? Ведь вы уже встречались со мной…

— Да, совершенно верно, — пробормотал Брэндон. — Мне кажется, что я схожу с ума. Когда я смогу выйти отсюда?

— Завтра, после наступления темноты. Ваш пароход уходит на следующий день, но вы сможете попасть на него уже завтра вечером.

— Но за пароходом будут следить, — пробормотал Брэндон. — Не думаете ли вы, что это будет опасно?

— Для вас никакой опасности нет. Давайте мне ваши деньги.

— Мои деньги? — побледнев, спросил банкир.

— Дайте мне ваши деньги! — в голосе появились металлические нотки, и, дрожа всем телом, Брэндон повиновался.

В обтянутую перчаткой руку посетителя перешли две большие пачки, затем тот сказал:

— Вот, возьмите это.

«Этим» была тонкая пачка банковых билетов, и чувствительные пальцы банкира сейчас же установили, что бумажки новенькие.

— Вы можете разменять их за границей, — сказал неизвестный.

— Не могу ли я уйти отсюда сегодня? — зубы Брэндона стучали от страха. — Я буквально теряю здесь разум…

«Красный Круг» немного призадумался.

— Как вам угодно, — сказал он, — но вы понимаете, насколько это опасно? А теперь ступайте наверх.

Брэндон, не говоря ни слова, пошел…

Он слышал, как закрылась входная дверь и, посмотрев в пыльное окно, увидел на дороге длинную тень, вскоре исчезнувшую в темноте. Потом он услышал стук калитки. Неизвестный исчез.

Брэндон взял в руки чемодан, оставленный ему, и отнес его на кухню, где он мог зажечь свет, не боясь быть обнаруженным.

Неизвестный сказал правду, пообещав, что в чемодане будет все, что необходимо Брэндону. Первым желанием банкира было осмотреть деньги, полученные им взамен своих. Это были банковые билеты различных серий и номеров. Бумажки, которые он отдал незнакомцу, тоже были новые и составляли одну серию. Он с любопытством посмотрел на деньги, зная, что новые банковые билеты не выдают кому попало, и угадал, откуда они взялись у «Красного Круга». Тот, наверняка, заполучил их путем вымогательства с требованием, чтобы они не шли в порядке номеров. Брэндон отложил деньги в сторону и начал переодеваться.

Час спустя, он, элегантно одетый, с чемоданом в руке, осторожно вышел через калитку сада. Сбритые брови настолько изменили его внешность, что когда он в тот же вечер часов в одиннадцать прошел мимо сыщика, которому в числе многих были поручены его розыски, тот не узнал его.

Брэндон остановился в маленькой гостинице у станции Юстон и пошел спать. За целую неделю он в первый раз спокойно выспался.

Весь следующий день он, боясь показаться на улице, до наступления темноты оставался в номере. Но вечером, пообедав, он вышел на улицу подышать свежим воздухом. К нему вернулась былая самоуверенность, хотя он не был убежден, что вездесущие «ищейки» не будут ждать его на причале. На всякий случай, он избрал маршрут, проходящий по наиболее тихим улицам и, проходя мимо музея, увидел на рекламном столбе свежее объявление. Он остановился, чтобы прочесть его.

Брэндона моментально осенило: «Десять тысяч фунтов — и полная безнаказанность!» Он совсем не был уверен, что ему удастся завтра утром благополучно отплыть из Англии. Скорее всего, его обнаружат. А что в случае удачи ожидало его в дальнейшем? Жизнь затравленного пса, которую не сумеют скрасить даже деньги… Десять тысяч фунтов и свобода! И никто ничего не знает о деньгах, которые он утаил от наследников Феликса Марля… Утром он хорошенько их спрячет, а сам отправится в Скотленд-Ярд и даст показания, которые помогут полиции схватить того, кто называет себя «Красным Кругом».

— Я сделаю это! — громко сказал он.

— Полагаю, что это будет весьма разумно, — при звуке голоса, раздавшегося рядом с ним, Брэндон вздрогнул и обернулся.

Маленький коренастый человек с невыразительным лицом стоял перед ним, и Брэндон сейчас же узнал его.

— Инспектор Парр, — пробормотал он.

— Совершенно верно, — сказал инспектор. — Ну, мистер Брэндон, вы согласны пройтись со мной, или собираетесь вновь доставлять мне хлопоты?

Когда они входили в полицейский участок, из него как раз выходила женщина, но подавленный Брэндон не узнал в ней свою бывшую секретаршу. Вскоре он был уже за решеткой и оторопело выслушал изложенный холодным чиновничьим языком приказ об аресте с упоминанием всех его прегрешений.

— Вы можете избежать многих неприятностей, мистер Брэндон, — сказал инспектор Парр, — если расскажите мне правду. Я знал, где вы остановились. В отеле Брайта, на Юстон-роуд. Вы прибыли туда вчера поздно ночью и собирались завтра утром под именем Томсона уехать на «Итинге», покидающем док «Виктория».

— Великий Боже! — простонал Брэндон. — Откуда вы все знаете?

Но инспектор Парр не счет нужным давать объяснения. Брэндон решил не лгать. Он рассказал все, начиная с того момента, когда ему позвонил по телефону неизвестный, и до момента ареста.

— Следовательно, вы все это время находились в доме Бирдмора, — задумчиво спросил инспектор. — Как же вам удалось спрятаться от мистера Телла?

— Так это был Телл, — сказал Брэндон. — А я думал, что вы. Там был заброшенный чердак — я спрятался за дверью. Я чуть не умер от страха…

— Значит, Телл снова оказался прав. Вы, в самом деле, находились там, — сказал инспектор, как бы разговаривая сам с собой. — А что вы сейчас собираетесь делать, Брэндон?

— Я расскажу вам все, что знаю о «Красном Круге», и думаю, что мои показания помогут захватить его. Но вы должны выслушать меня.

Парр заметил, что Брэндон снова заговорил прежним высокомерным тоном.

— Я заявляю, что он обменял мои банковые билеты на свои. Я уверен: он сделал это, боясь, что его номера где-то отмечены, но мои банковые билеты были все из одной серии, и я могу назвать вам каждый номер, — спокойно продолжал Брэндон, — Он не посмел бы разменять свои бумажки.

— Думаю, это были деньги Фрэйна, — сказал инспектор.

— Эти деньги он не посмел разменять, но он собирается разменять мои. Теперь вы видите, какая возможность плывет вам в руки?

Инспектор был склонен к сомнению, но все же после того, как Брэндона отвели в камеру, он позвонил Фрэйну и сообщил ему о том, что случилось, правда, частично — только то, что можно было рассказать.

— Деньги у вас? — жадно спросил Фрэйн. — Приходите сейчас же ко мне!

— Я охотно принес бы вам деньги, — ответил Парр, — но, к сожалению, эти банкноты не ваши, хотя и в самом деле попали в руки «Красного Круга» от вас. Ждите меня.

Приехав к Фрэйну, он объяснил ему, в чем дело. Фрэйн был разочарован, так как предполагал, что имеет право на эти деньги, при каких бы обстоятельствах они ни попали в руки полиции. Мистеру Парру удалось все же переубедить его, и Фрэйн вроде бы успокоился, но вдруг задал сыщику неожиданный вопрос:

— Вы знаете номера банковых билетов, которые Брэндон дал ему?

— Я запомнил их, — сказал Парр. — Они все одной серии. Он назвал номера, и мистер Фрэйн сделал отметки в своем блокноте.

Глава 26

Талия Друмонд писала письмо, когда к ней пришла Милли Макрой. Девушка выглядела понурой и усталой, но, остановившись посреди красивой гостиной, она, несмотря ни на что, была восхищена.

— Дитя мое, вы живете во дворце! — сказала она, вопреки своей воле с восхищением глядя на Талию. — Вы хорошо умеете «работать», во всяком случае, лучше, чем бедный Флеш…

— Да, а как поживает наш великолепный денди Флеш Барнет? — осведомилась Талия.

Лицо Милли Макрой помрачнело.

— Послушайте-ка, — грубо сказала она, — я не желаю, чтобы в таком тоне говорили о Флеше. Вы меня поняли? Теперь он там, где должны были бы находиться вы. Вы так же участвовали в деле, как и он.

— Не будьте дурой! Снимайте шляпу и садитесь!

Девушка пробормотала что-то, но сделала то, что сказала мисс Друмонд.

— Расскажите мне о Флеше, — попросила Талия.

— Я знаю лишь, что его собираются обвинить в убийстве, но вы сами знаете, что не он убил Марля.

— С чего вы взяли? — спросила Талия. — Я даже не подозревала, что он был тогда в доме, пока не прочла об этом в газетах.

Но Милли Макрой упрямо шла к своей цели, заключавшейся в спасении Флеша.

— Я не хочу с вами ссориться, Друмонд, — сказала она.

— Это меня радует, — ответила Талия. — Я вообще не вижу поводов для ссоры.

— Не в этом дело, — отрезала мисс Макрой. — Вопрос в том, что вы можете сделать для Флеша? Вы знаете многих важных господ и работаете у этой собаки Телла, — почти прошипела она. — Именно Телл привел Парра на площадь Мерисбур. У Парра не хватило бы пороху догадаться, что там происходит. Теперь вы заодно с Теллом!

— Звучит забавно, — сказала Талия небрежно. — Я, конечно, работаю у Телла, если можно назвать работой составление писем и наведение порядка в столе. О каких это «важных господах» вы говорите, и что я могу сделать для Флеша Барнета?

— Вы можете пойти к инспектору Парру и рассказать ему душещипательную историю, — сказала мисс Макрой. — Я уже придумала ее. Вы можете сказать, что Флеш был влюблен в вас и, видя, как вы вошли в дом Марля, он последовал за вами и уже больше не мог выйти.

— А мое доброе имя? — сухо спросила Талия. — Нет, Милли Макрой, придумайте что-нибудь получше! Но, судя по тому, что сегодня утром сказал мне Телл, Флеша навряд ли обвинят в убийстве.

Она встала и медленно прошлась по комнате.

— Кроме того, с какой стати я должна хлопотать за вашего молодого человека?

— Это я вам скажу, — прошипела Милли и встала, уперев руки в бока. — Потому что на судебном процессе по делу Брэндона мне ничто не помешает выступить в качестве свидетельницы и рассказать о том, как вы, будучи секретаршей Брэндона, легко «зарабатывали» деньги. Это вы уяснили себе, мисс?

— Какой судебный процесс? — спросила Талия, — разве Брэндон арестован?

— Они сцапали его сегодня вечером, — торжествующе ответила Милли. — Это дело рук Парра. Я как раз была в полиции насчет денег, которые Флеш оставил для меня, когда его отправили в тюрьму.

— Брэндон… арестован, — медленно сказала Талия. — Бедняга Брэндон!

Милли Макрой наблюдала за ней украдкой, со смешанным чувством ненависти и страха. О, с каким удовольствием она вцепилась бы в волосы этой бесстыжей кукле, корчившей из себя леди!

Неожиданно Талия заявила:

— Я готова сделать для Флеша Барнета все, что смогу. Я не боюсь ваших свидетельских показаний. Эта часть судебного разбирательства была бы для вас чревата большими неприятностями, Макрой, но бедный Барнет в самом деле невиновен в убийстве. Итак, завтра утром я поговорю с Теллом, — продолжала она, — хотя я не знаю, поможет ли это, но я все же откровенно поговорю с ним.

— Благодарю вас, — сказала Милли Макрой немного любезнее и снова начала с преувеличенным восхищением говорить об убранстве квартиры. Талия водила ее по комнатам.

— А что у вас здесь?

— Кухня, — сказала Талия, не открыв однако дверь. Милли подозрительно взглянула на нее.

— Там ваш друг? — спросила она, и не успела Талия помешать ей, как Милли открыла дверь и вошла.

В маленькой кухне никого не было. Талия улыбнулась, увидев разочарованное лицо Милли. Но ее улыбка тут же исчезла, когда мисс Макрой подошла к раковине и взяла в руки какую-то бутылку.

— Что это такое? — спросила она, прочтя надпись на этикетке.

Бутылка была до половины наполнена бесцветной жидкостью, и Милли Макрой не стала вынимать стеклянной пробки. На этикетке она прочла все, что хотела знать.

— Хлороформ с эфиром, — прочла она и посмотрела на Талию. — Для чего вам понадобился хлороформ?

Талия на мгновение растерялась, но тут же нашлась.

— Знаете ли, Милли Макрой, — медленно выговаривая каждое слово, произнесла она, — когда я думаю о том, что бедный Флеш Барнет сидит в Бристонской тюрьме, я должна понюхать немного эфира, чтобы не так горевать об этом…

«Милли Макрой — подлая тварь», — думала Талия Друмонд, — «в один прекрасный день она донесет на меня исключительно ради удовольствия увидеть меня за решеткой».

— Я могу умереть от горя, — продолжала она, — и скажу тогда: «Похороните меня рядом с Флешем Барнетом, королем преступников». Я думаю, мы уже обо всем договорились. До свидания.

Милли Макрой так и не нашлась, что ответить, и только очутившись на улице, она поняла, что они не пришли ни к какому соглашению, и Талия Друмонд ничего не обещала ей.

Глава 27

Джек Бирдмор, услыхав об аресте Брэндона, сейчас же поехал в Скотленд-Ярд, чтобы повидать мистера Парра, но тот уже ушел домой.

— Если это важно для вас, мистер Бирдмор, — сказал дежурный полицейский, — то вы можете застать его дома на Стемфорд-Авеню.

У Джека не было особого повода для визита к инспектору, кроме вполне понятного интереса к «Красному Кругу» и всему, что касалось этого. Дерек Телл рассказал ему по телефону обо всем, что произошло, в частности, об аресте Брэндона.

— Парр предполагает, что этот арест может привести к новым, весьма важным разоблачениям… Нет, я не видел Брэндона, но завтра утром вместе с Парром буду присутствовать на допросе.

Затем он сообщил, что сегодня вечером собирается в театр.

Джек медленно пошел домой. Автомобиль он отпустил, чувствуя, что ему нужно немного пройтись, чтобы развеяться. Он шел, не торопясь, по тенистому парку, размышляя о том, как выглядит квартира инспектора и как выглядит сам Парр у себя дома.

Джек не знал, где находится Стемфорд-Авеню. Он дошел до густо заросшей кустарником части парка, как вдруг ему показалось, что он слышит позади себя шаги. В другое время он не обратил бы на это обстоятельство никакого внимания. Дорожка вела вдоль сплошных зарослей рододендрона. Джек обернулся, но не увидев никого, ускорил шаги.

Однако, когда он снова обернулся, то увидел человека, который шел следом за ним. Когда Джек остановился, остановился и тот. Джек не знал, как ему поступить. Не было ни малейшего основания спрашивать неизвестного, что ему нужно, потому что каждый имел право гулять по парку.

Неожиданно впереди него замаячила фигура полицейского. Оглянувшись, он к великому облегчению отметил, что следовавший за ним человек исчез. Выйдя из парка на освещенную улицу, Джек посмеялся над своим страхом. Он спросил первого попавшегося полицейского, как ему пройти на Стемфорд-Авеню.

— Сядьте в автобус, сэр, или же возьмите такси, и через десять минут вы будете на месте, — сказал тот.

Джек остановился, раздумывая над тем, есть ли у него достаточно серьезный повод для столь позднего визита к Парру. Наконец, приняв решение, он взял такси и через некоторое время вышел перед домом Парра. Инспектор сам открыл дверь. Он не был ни удивлен, ни раздосадован тем, что его побеспокоили в неурочный час.

— Войдите, мистер Бирдмор, — сказал он. — Я только что вернулся домой и собираюсь поужинать. Надеюсь, вы составите мне компанию?

— Ради Бога, не беспокойтесь, мистер Парр. Узнав, что вы арестовали Брэндона, я захотел сейчас же узнать подробности…

Инспектор, провожая его в столовую, вдруг остановился, как вкопанный.

— Праведный Боже! — воскликнул он. — Подождите меня, пожалуйста, немного…

Джек впервые увидел Парра смущенным.

— Я должен сперва сказать старой тетке, живущей со мной, что у меня гость, — объяснил Парр. — Она к этому не привыкла. Как вам известно, я вдовец, и тетушка ведет мое хозяйство.

Он быстро вошел в столовую, прикрыв за собой дверь, и Джек почувствовал, что замешательство хозяина дома передается ему.

Прошло минуты две. Он услышал, как где-то хлопнула дверь, а потом Парр снова показался на пороге.

— Входите, сэр, — его красное лицо еще больше покраснело. — Садитесь и простите меня за то, что я заставил вас ждать.

Столовая была обставлена со вкусом. Джек увидел престарелую леди, сидящую в кресле. Вероятно, Парру жилось с ней нелегко. Парр не спускал с нее глаз, и едва она начинала говорить, как он прерывал ее.

— Ну, что же вам угодно узнать, мистер Бирдмор? — спросил наконец Парр.

Джек вновь стал извиняться за столь поздний визит.

— «Красный Круг» — настолько запутанное дело, что я каждого по очереди подозреваю в том, не он ли главарь шайки, — сказал Джек. — Вы полагаете, что арест Брэндона нам поможет?

— Не знаю, — задумчиво ответил Парр. — Но не исключаю этого. Впрочем, для его охраны я оставил одного из своих людей и распорядился, чтобы никто ни под каким видом не заходил в его камеру.

— Вы боитесь повторения истории с матросом Сибли, которого отравили?

Парр утвердительно кивнул.

— Не находите ли вы, мистер Бирдмор, что это было одно из самых загадочных убийств, совершенных «Красным Кругом»?

— Разве вы думаете иначе?

— Конечно, нет, — сказал инспектор, но Джек почувствовал, что он чего-то недоговаривает.

— Я не хочу, чтобы вы все время говорили только о преступниках, — вдруг раздраженно сказала тетушка. — Ты, Джон, постоянно действуешь мне на нервы. Возможно, матери это могло бы понравиться…

— Само собой разумеется. Мне очень жаль, — быстро сказал Парр. Она поднялась и величаво вышла. Джек Бирдмор не мог преодолеть свое любопытство.

— Мать, кажется, была для нее образцом, — улыбнулся он, и тут же испугался, не сказал ли чего лишнего.

Но Парр засмеялся в ответ, и это успокоило его.

— Да, она, во всяком случае, была образцовой матерью, во в данное время она живет у нас…

— Ваша мать, мистер Парр?

— Нет, моя бабушка, — сказал мистер Парр, и Джек с удивлением посмотрел на него.

Глава 28

Инспектору было под пятьдесят, и Джек быстро высчитал примерный возраст этой удивительной бабушки, которая способна была интересоваться преступлениями и одновременно содержать дом в образцовом порядке.

— Это, должно быть, удивительная женщина, — сказал Джек, — и я думаю, что она очень заинтересовалась бы «Красным Кругом».

— Заинтересовалась бы? — рассмеялся мистер Парр. — Если бы она, обладая моими полномочиями, преследовала эту шайку, то все ее члены давно сидели бы за решеткой! Но как бы то ни было, — добавил он, — к сожалению, это не так…

Мистер Парр был в этот вечер весьма разговорчив. Он даже рассказал Джеку, что ему пришлось пережить неприятный разговор с комиссаром, который вновь осыпал его упреками.

— Вполне понятно, что в Управлении совершенно сбиты с толку непрекращающимися преступлениями, — рассказывал он. — В Англии уже полвека не случалось ничего подобного. Я думаю, что со времен Джека-Потрошителя не было подобной серии преступлений. Вам будет небезынтересно узнать, мистер Бирдмор, что «Красный Круг», кто бы он ни был, — первый настоящий преступник-организатор из всех, с которыми полиции приходилось иметь дело в течение последних пятидесяти лет. Шайки преступников — это весьма непрочные объединения. Но «Красный Круг», — человек, по-видимому, никому не доверяющий. Его нельзя предать, потому что никто не сумеет этого сделать. Даже низшие члены шайки не могут выдать друг друга, так как попросту незнакомы…

Было уже половина двенадцатого, когда Джек, в последний раз извинившись, попрощался с Парром.

— Я провожу вас до дверей. Вас ожидает машина?

— Нет, я приехал на такси.

— Гм, — сказал инспектор. — Мне кажется, что у дома стоит автомобиль. Мои соседи собственных автомобилей не имеют. Должно быть, это автомобиль врача, приехавшего к кому-нибудь из них…

Он открыл входную дверь, и они в самом деле увидели перед домом автомобиль.

— Мне кажется, я уже где-то видел эту машину, — сказал инспектор, шагнув вперед.

В тот же момент в окне темного лимузина мелькнула вспышка, раздался оглушительный треск, и Джек едва успел подхватить падающего инспектора. В следующую секунду автомобиль бешено помчался вниз по улице с выключенными фарами и исчез за углом прежде, чем на улицу высыпали испуганные выстрелом люди.

Подбежал полицейский. Они с Джеком отнесли сыщика в дом. К счастью, тетка уже, видимо, спала.

К инспектору Парру вернулось сознание.

— Скверные дела, — сказал он, морщась от боли. Сунув руку за пазуху, он вытащил плоский кусочек свинца. — Я рад, что он не стрелял из автоматического пистолета, — сказал он и усмехнулся при виде удивленного лица Джека.

— Джентльмен из «Красного Круга» — один из трех, которые носят пуленепробиваемые жилеты, — сказал он. — Я второй, а третья, — он замялся, — Талия Друмонд.

Некоторое время все молчали. Потом Парр обратился к Джеку:

— Не хотите ли позвонить Дереку Теллу? Думаю, ему будет интересно.

Дерек Телл появился настолько быстро, что можно было подумать, что он надел костюм поверх пижамы. Выслушав рассказ Парра, он серьезно сказал:

— Я не хочу казаться излишне чувствительным, инспектор, но меньше всего на свете мне хотелось бы, чтобы застрелили вас.

— Благодарю покорно, — ответил Парр, осторожно ощупывая синяк.

— Признаюсь, я сам не ожидал, что эти люди осмелятся бросить столь дерзкий вызов полиции, — Телл наморщил лоб. — Никак не могу понять этого, — повторил он, как бы обращаясь к самому себе. — Удивляюсь, зачем это ей нужно было знать? Я говорю о Талии Друмонд. Сегодня утром она спросила у меня ваш адрес. Его ведь нельзя найти ни в адресной, ни в телефонной книге.

— Что вы ответили?

— Я уклонился от ответа. Но теперь я понимаю, что она могла найти мой личный список адресов и легко отыскать в нем ваш адрес…

Джек с досадой воскликнул:

— Не собираетесь ли вы утверждать, Телл, что этот выстрел был сделан мисс Друмонд? Это было бы смешно! О, я знаю, что вы собираетесь сказать: она дурной человек и совершила несколько мелких краж, но это еще не делает ее убийцей!

— Возможно, я не прав, — помолчав немного, ответил Телл. — Впрочем, я хотел поговорить с вами сегодня вечером, Парр. — Он вынул из своего кармана карточку и положил ее перед инспектором на стол.

— Как вам нравится эта наглость?

— Когда вы получили это?

— Эта карточка лежала в почтовом ящике, но я увидел ее только тогда, когда выходил из дома, чтобы ехать к вам. Это ни на что не похоже!

На карточке был изображен знак, хорошо знакомый всем присутствующим, и уже один вид «Красного Круга» заставил Джека содрогнуться. В середине круга стояли следующие слова:

«Вы заняли неверную позицию. Работайте на нас и будете вознаграждены с лихвой. Если вы будете продолжать то, что делаете теперь, то умрете четвертого числа следующего месяца».

— Вам дали десять дней на раздумья, — серьезно сказал Парр. От боли или от волнения он побледнел. — Десять дней, — пробормотал он.

— Я, конечно, не принимаю всерьез эту угрозу, — сказал Дерек Телл, — но после неприятного случая в моем бюро я должен признать, что они обладают почти сверхъестественными возможностями.

— Десять дней, — повторил Парр. — Вы собираетесь что-нибудь предпринять? Где вы предполагали быть четвертого числа будущего месяца?

— Я предполагал поехать в Диль на рыбную ловлю… Я собирался одолжить моторную лодку у приятеля и провести ночь на реке.

— Вы не должны быть один, — твердо сказал Парр. — А теперь позвольте мне отдохнуть. До свидания! Благодарю Бога за то, что тетка не проснулась, а больше никого нет дома.

Эти последние слова были обращены к Джеку, и тот в знак понимания улыбнулся.

Глава 29

Гарвей Фрэйн гордился тем, что никому не доверял. Он не доверял даже своему адвокату, так как подозревал его в связях с разными сомнительными личностями.

Через два дня после покушения на инспектора Парра, Хеггет, дрожа от волнения, пришел к своему клиенту. Он напал на след одной из новеньких бумажек, которые «Красный Круг» взял у Брэндона.

— Теперь мы имеем солидную зацепку, которая позволит нам действовать в нужном направлении. Вскоре мы узнаем, кто первый разменял эту банкноту.

Фрэйн не хотел полностью передавать это дело в руки столь ненадежного адвоката, о чем, не церемонясь, сообщил ему.

— Мне очень жаль, что вы не хотите разрешить мне продолжать работу, — ответил разочарованный Хеггет. — Я лично провел тщательное расследование и могу вас уверить, что между тем, на кого я вышел, и тем, кого выищете — расстояние небольшое.

Гарвей Фрэйн знал это не хуже адвоката.

Джек Бирдмор был прав, говоря, что этот скряга не успокоится до тех пор, пока не получит обратно потерянные деньги.

Но теперь, когда почва была подготовлена, Гарвей сам вполне мог довести расследование до конца. Он нажил свое состояние, покупая и продавая земельные участки во всех частях света. Он начал без денег, но упорным трудом заработал миллион. Он много путешествовал, всегда опережал конкурентов, бесцеремонно вторгался в частную жизнь людей, с которыми имел дело, и этим, сам того не зная, походил на Джеймса Бирдмора.

С еще большим усердием он взялся за это новое дело, и ни Парр, ни Телл ничего не знали о его намерениях.

Как уже сказал Хеггет, обнаруженный им банковый билет успел побывать в трех местах. Розыски привели мистера Фрэйна сперва в меняльную контору на Стрэнде, потом в бюро путешествий и, наконец, в один очень солидный банк. Тут ему повезло, так как это был филиал того банка, с которым он тесно сотрудничал.

Три дня он расспрашивал служащих и рылся в банковских книгах и документах. Медленно, но верно он приходил к определенному выводу. Он не удовлетворился тем, что нашел человека, разменявшего банковый билет. Даже управляющий банком, помогший ему распутать отдельные узлы и получивший за это выговор от своего начальства, не знал, какую цель Фрэйн преследовал.

В один из ближайших дней Фрэйн уехал во Францию. В Париже он задержался только на два часа и ночью поехал дальше на юг страны. В девять часов утра ом прибыл в Тулузу. Здесь ему опять повезло, так как один из видных граждан Тулузы был одно время его агентом по продаже земельных участков.

Мсье Брассар сердечно принял его, и мистер Фрэйн приписал это тому обстоятельству, что его бывший агент решил, что предстоит какое-то выгодное дельце. Когда он узнал истинную причину приезда Фрэйна, его восторг сразу остыл.

— Я неохотно занимаюсь такими вещами, — сказал он, качая головой. — Видите ли, мистер Фрэйн, хотя я и адвокат, но уголовных дел не веду. — Он задумчиво погладил свою длинную бороду. — Марля я хорошо помню. Марля и еще одного человека, как мне кажется, англичанина…

— По имени Лейтман?

— Да, так его звали. — На лице адвоката появилась гримаса отвращения. — Это очень известная история, — продолжал он. — Вот это были прохвосты! Один застрелил кассира и ночного сторожа банка в Ниме… Кроме того, с их именами были связаны два убийства здесь, в Тулузе. Я хорошо помню, а потом — этот ужасный случай! — он покачал головой.

— Какой ужасный случай? — с любопытством спросил мистер Фрэйн.

— Когда Лейтмана повели на казнь, палачи не справились с делом, и нож гильотины не действовал. Он два или три раза падал, но даже не коснулся его затылка, когда потом вмешались возмущенные зрители — вы же знаете, что наш французский народ легко приходит в возбуждение — дело могло бы дойти до беспорядков, если бы арестованного сейчас же не отправили обратно в тюрьму. Да, «Красный Круг» избежал ножа гильотины!

Мистер Фрэйн, пивший в этот момент кофе, подскочил, опрокинув чашку.

— Кто? — воскликнул он.

Мсье Брассар посмотрел на него, подняв брови.

— Что случилось, мсье? — спросил он, бросая недовольный взгляд на испорченный ковер.

— «Красный Круг»! Вы произнесли именно эти слова? — спросил Фрэйн, дрожа от волнения.

— Так называли Лейтмана — кивнул Брассар, пораженный действием своих слов. — Под этим именем он был известен… Но мой помощник, вероятно, знает об этом больше, так как он в свое время интересовался этим делом.

Он позвонил, и в комнату вошел пожилой француз.

— Вы помните «Красного Круга», Жюль?

Старый Жюль утвердительно кивнул.

— Даже очень хорошо помню, мсье. Я присутствовал на казни. Это было ужасно…

— Почему его называли «Красным Кругом»?

— Из-за родимого пятна. Оно шло вокруг его шеи, представляя собой замкнутый красный круг, мсье, и еще до казни говорили, что нож не коснется его, потому что такие знаки имеют магическое действие. По дороге на площадь, где стоял эшафот, я встретил много людей, которые были уверены, что казнь не состоится. Если бы они так же верно предсказали, что палач и его помощники будут пьяны и поэтому так плохо поставят гильотину, что нож не будет функционировать, то они попали бы в точку.

Мистер Фрэйн учащенно дышал. Понемногу правда выплывала наружу, и он видел перед собой совершенно ясную картину.

— Что случилось с «Красным Кругом»? — спросил он.

— Я не знаю, — ответил Жюль, пожимая плечами. — Его отправили на каторгу в колонии, а Марля выпустили на свободу, так как он был свидетелем обвинения. Несколько лет тому назад я слышал, что Лейтману удалось бежать, но я не знаю, правда ли это…

Лейтман бежал, — это Фрэйн знал еще раньше. Он провел целый день в лихорадочных поисках нужных документов, побывал у прокурора и закончил свой тяжелый 12-часовой рабочий день в конторе начальника тюрьмы, рассматривая фотографии преступников.

В эту ночь Гарвей Фрэйн с чувством полного удовлетворения лег спать в «Английском отеле». Особенную радость ему доставляла мысль о том, что он справился с делом, оказавшимся не по зубам полиции. Тайна «Красного Круга» перестала быть для него тайной.

Глава 30

Поездка Гарвея Фрэйна во Францию не была тайной. Дерек Телл и инспектор Парр знали об его отъезде. Знал об этом и «Красный Круг» (в случае, если телеграмма Талии Друмонд достигла места назначения).

Странным образом эти телеграммы, посылаемые Талией, побудили Дерека Телла зайти в полицию как раз в тот вечер, когда мистер Фрэйн, торжествующий, вернулся из Франции.

Когда Парр пришел на службу, он застал Телла за своим письменным столом, где тот приводил в восторг простодушных полицейских своими удивительными способностями.

Его способности действительно были поразительны. Взяв в руки кольцо, поданное ему одним из инспекторов, он рассказал своим слушателям не только историю кольца, но и, к великому смущению владельца, небольшой, никому не известный случай из его жизни.

Помощник передал вошедшему Парру небольшой конверт. Он посмотрел на адрес, отпечатанный на машинке, и положил конверт в протянутую руку Телла.

— Скажите мне, от кого это? — спросил он, и Телл засмеялся.

— От человека маленького роста с рыжеватой бородой. Он говорит в нос и имеет свою контору.

На лице Парра появилась недоверчивая улыбка.

Телл прибавил:

— Но это не психометрия, потому что я случайно знаю, что это от Джонсона с Милдредс-стрит.

Телл посмеялся над удивлением инспектора, и когда они остались одни, объяснил:

— Я случайно узнал, что вы нашли адрес, по которому посылаются сообщения «Красному Кругу». Я давно знал о его существовании, и каждое письмо, адресованное «Красному Кругу», прочитывалось мной. Мистер Джонсон сказал мне, что вы интересовались этим делом, и я попросил его дать вам исчерпывающие объяснения.

— Значит, вы давно знали об этом?

Дерек Телл кивнул:

— Я знаю, что сообщения для «Красного Круга» направлялись по адресу этой маленькой конторы, и каждый день после обеда и вечером за ними приходил мальчик. Стыдно признаться, но мне пока не удалось узнать, кто очищал карманы мальчика.

— Очищал карманы? — повторил Парр.

— Мальчик должен был класть письма в карманы и отправляться на оживленную Гай-стрит. Там, в толпе, кто-то незаметно очищал ему карманы.

Инспектор Парр сел на стул и потер подбородок.

— Приходится изумляться, м-да, — что вы еще узнали?

— То, что я подозревал все время, — ответил Телл, — Талия находится в связи с «Красным Кругом» и сообщает ему все, что только может узнать.

Парр задал прямой вопрос:

— И что вы собираетесь делать?

— Я уже несколько раз говорил вам, что она приведет нас к «Красному Кругу», — спокойно произнес Телл, — и рано или поздно мое предсказание сбудется. Прошло уже два месяца с тех пор, как мне удалось уговорить нашего друга Джонсона давать мне письма, приходящие в его контору. Я должен был пустить в ход все свое красноречие, так как Джонсон — человек очень честный, но знаю по опыту, — вы должно быть тоже, — что самые честные люди готовы выдать любую тайну, стоит им только намекнуть, что они тем самым оказывают услуги правосудия. Я взял на себя смелость сказать, что я полицейский чиновник. Надеюсь, что вы ничего не имеете против?

— Бывают моменты, когда я думаю, что вам следовало бы служить в полиции. Итак, Талия Друмонд находится в связи с «Красным Кругом»…

— Я, конечно, оставлю ее у себя на службе, — сказал Телл. — Чем ближе она ко мне, тем менее опасна…

— Зачем Фрэйн ездил за границу? — спросил Парр. Телл пожал плечами:

— У него много дел за границей. Ему принадлежит около трети всех виноградников в Шампани. Вы это знаете?

Инспектор кивнул. Потом оба замолчали, и каждый погрузился в свои мысли. Мистер Парр все еще думал о Фрэйне и его поездке в Тулузу.

— Каким образом вы узнали, что он был в Тулузе? — спросил Дерек Телл.

Этот вопрос был таким неожиданным продолжением мыслей Парра, что он подскочил.

— Ради Бога, — воскликнул он, — вы и впрямь в состоянии читать чужие мысли!

— Иногда, — ответил серьезным тоном Телл. — А я думал, что он был в Париже.

— Он был в Тулузе, — коротко ответил инспектор, не считая нужным объяснить, откуда он узнал это.

Парр пришел в сильное беспокойство, даже был испуган и чувствовал себя сбитым с толку, когда Гарвей Фрэйн позвонил ему.

— Это вы, Парр? Я хочу вас видеть. Возьмите с собой Телла. Я должен сделать вам крайне важное сообщение.

Инспектор Парр задумчиво положил трубку.

— Что — к дьяволу — он узнал? — сказал он, обращаясь к самому себе, и в проницательных глазах Дерека Телла, все время пристально смотревшего на инспектора, что-то на мгновение блеснуло…

Талия Друмонд поужинала и принялась штопать чулки. Однако не работа занимала ее, а мысли о Джеке Бирдморе. Бывали минуты, когда думать о нем было для нее душевной мукой, которую покой и одиночество только усиливали… Вдруг раздался звонок.

Это был посыльный, передавший ей квадратный пакет, похожий на картонку для обуви.

Адрес был написан чернилами печатными буквами. Ее сердце забилось сильнее, когда она увидела, от кого пакет.

Сгорая от нетерпения, она разрезала веревку и открыла коробку. Сверху лежало письмо. Оно было от «Красного Круга» и гласило:

«Вам известен дом Фрэйна. Из сада ведет ход в убежище, находящееся под его кабинетом. Постарайтесь попасть туда к девяти часам и возьмите с собой содержимое этой коробки. Ждите там, пока я не дам вам дальнейших инструкций».

Она распаковала коробку. Там была длинная перчатка, доходившая ей почти до локтя. Другим предметом, находившимся в коробке, был длинный острый нож с плетеной рукояткой. Она осторожно попробовала лезвие. Оно оказалось острым, как у бритвы. Она долгое время сидела, глядя на оба предмета, потом встала и попробовала позвонить, но получила от телефонистки ответ, что абонент не отвечает. В девять часов… Было уже восемь… Времени в обрез. Талия сунула перчатку и нож в большую кожаную сумку, надела пальто и вышла.

Полчаса спустя Дерек Телл и мистер Парр поднимались по ступенькам дома Фрэйна и были встречены слугой. Первое, что заметил Дерек Телл, было яркое освещение в коридоре. Все лампы в вестибюле и даже на верхней площадке лестницы ярко горели — редкий случай, если вспомнить скупость мистера Гарвея Фрэйна. Обычно он довольствовался только слабым освещением в вестибюле, и все помещения, которые не были ему нужны, оставались в темноте.

Библиотека находилась как раз рядом с вестибюлем. Дверь была широко раскрыта, и посетители увидели, что эта комната была так же ярко освещена, как и прочие.

Гарвей Фрэйн сидел за письменным столом, на его усталом лице играла улыбка, но, несмотря на усталость, в голосе и в каждом его движении сквозило самодовольство.

— Ну, джентльмены, — сказал он почти весело, — я сделаю вам маленькое сообщение, которое в одинаковой степени удивит и развеселит вас. — Он хихикнул, потирая руки. — Я только что позвонил главному комиссару, Парр, — сказал он, посмотрев на толстого сыщика. — В моем положении надо обезопасить себя со всех сторон. С вами обоими может что-нибудь случиться, когда вы покинете дом, и мне не хотелось бы посвящать слишком много людей в нашу тайну. Не угодно ли снять ваши пальто? Я расскажу вам историю, которая займет немало времени…

В этот момент зазвонил телефон, и они наблюдали за Фрэйном, пока он говорил.

— Да, да, комиссар. Я должен сделать вам весьма важное сообщение. Можно перезвонить вам через одну или две минуты? Вы еще будете? Хорошо, — он положил трубку и сказал:

— Я хочу сперва поговорить с полковником, если вы ничего не имеете против. Не согласитесь ли вы перейти в другую комнату и закрыть за собой дверь? Я не хочу испортить небольшой сюрприз, который приготовил для вас…

— Само собой разумеется, — сказал Парр и вышел из комнаты.

Дерек Телл колебался:

— Это сообщение касается «Красного Круга»?

— Это я расскажу вам потом, — сказал мистер Фрэйн. — Дайте мне пять минут времени, и тогда вы получите самый крупный сюрприз в вашей жизни!

Дерек Телл рассмеялся, и Парр, находившийся уже в вестибюле, тоже улыбнулся.

— Меня не так просто удивить, — сказал Телл.

Он вышел из комнаты и на секунду остановился, держа руку на дверной ручке.

— А потом я расскажу вам кое-что о нашей молодой приятельнице мисс Друмонд, — сказал Телл. — О, я знаю, она вас не интересует, но эта маленькая история вас несказанно удивит.

Парр видел, как он улыбнулся, а Фрэйн пробормотал нечто нелюбезное в адрес Талии Друмонд.

Дерек Телл медленно закрыл дверь.

— Хотел бы я знать, Парр, какой сюрприз он нам приготовил? — задумчиво сказал он, — что особенное он собирается сказать вашему комиссару?

Они вошли в гостиную, где ярко горела люстра.

— Разве это не странно, Стив? — спросил Дерек Телл, знавший слугу.

— Так точно, сэр, — ответил рослый лакей, — Мистер Фрэйн не особенно расточителен по части электрического света. Но он сказал мне, чтобы сегодня вечером я зажег все лампы, так как он не желает рисковать. Хотя я и не понимаю, джентльмены, что он этим хотел сказать. Я не ожидал от него ничего подобного. Нахожу также весьма странным, что он носит в кармане два заряженных револьвера: обыкновенно мистер Фрэйн ненавидит оружие.

— Откуда вы знаете, что у него револьверы? — спросил Парр.

— Потому что я сам заряжал их, — ответил лакей. — Я в молодости служил в кавалерии и умею обращаться с оружием. Один из револьверов мой.

Дерек Телл присвистнул и посмотрел на инспектора.

— Похоже на то, что он не только знает тайну «Красного Круга», но и ожидает визита. У вас, кстати, под рукой есть несколько человек?

Парр кивнул:

— На улице дежурят несколько полицейских. Я сказал им, чтоб они находились поблизости на случай, если понадобятся.

Они не могли слышать, что происходит в соседней комнате, потому что дом имел необычайно толстые стены.

Прошло полчаса, и Телл стал проявлять нетерпение.

— Спросите-ка его, Стив, не пора ли нам войти? — сказал он, но лакей покачал головой.

— Я не смею мешать ему, сэр. Быть может, один из вас пройдет туда? Мы никогда не заходим к нему без звонка.

Парр направился туда и открыл дверь, ведущую в кабинет Гарвея Фрэйна. Лампы ярко горели, и он увидел съежившуюся фигуру на полу. Гарвей Фрэйн был мертв. В его груди торчала плетеная рукоятка ножа. На узком письменном столе лежала испачканная кровью перчатка.

Парр позвал Телла, но тот уже стоял на пороге. Лицо инспектора было бледно, когда он смотрел на мертвого Фрэйна, лежащего на полу…

Парр заговорил первым:

— Позовите моих людей, — сказал он. — Никто не смеет покидать дом. Скажите Стиву, чтоб он созвал всю прислугу.

Он внимательно осмотрел комнату.

С больших окон, выходивших в сад, расположенный позади дома, свисали тяжелые бархатные шторы. Он раздвинул их и увидел, что окна и ставни плотно закрыты.

Кто мог убить Гарвея Фрэйна?

Напротив камина стоял письменный стол. Он был очень узким, старой работы.

— С какой стороны подкрался к Фрэйну, сидящему за столом, убийца? Сзади? Удар ножом был нанесен сверху вниз, и предположение, что убийца незаметно подошел к нему, было наиболее вероятно. Но для какой цели служила перчатка? — Инспектор Парр осторожно взял ее в руки. Она была кожаной и порядочно изношенной.

Первым делом он позвонил полицейскому комиссару. Как он и предполагал, полковник ожидал сообщения от Гарвея Фрэйна.

— Значит, он не позвонил вам?

— Нет, а что случилось?

Парр вкратце рассказал ему о происшедшем. Он терпеливо перенес очередной взрыв бешенства своего начальника. Потом он вернулся в вестибюль.

— Я обыщу каждую комнату в доме, — сказал инспектор.

Через полчаса он снова вернулся к Дереку Теллу.

— Ну? — с любопытством спросил тот.

Парр покачал головой.

— Ничего, — сказал он. — В доме находится только прислуга.

— Но как убийца проник в комнату? В вестибюле все время кто-нибудь находился, за исключением нескольких минут, когда Стив выходил в гостиную.

— Может быть, в полу имеется люк? — предположил Телл.

— В таких домах не бывает люков в полу, — возразил Парр.

Но поиски дали неожиданный результат.

Когда Парр поднял ковер, он увидел то, о чем говорил Телл. Слуга рассказал им, что в начале войны, когда почти каждый день были воздушные налеты, мистер Фрэйн велел в винном погребе оборудовать бомбоубежище. Туда можно было попасть по лестнице, ведущей из кабинета.

Парр с зажженной свечой в руке спустился вниз по лестнице и очутился в маленьком квадратном помещении, похожем на тюремную камеру. Здесь он наткнулся на запертую дверь. Обыскав карманы Фрэйна, они нашли ключ. Позади первой двери находилась еще одна стальная дверь, ведущая наружу.

— Отсюда можно легко попасть в сад, — сказал Телл, — и я даю голову на отсечение, что убийца шел этим путем…

Он посветил себе под ноги карманным фонариком и вдруг опустился на колени.

— Здесь свежий след от ботинка, — сказал он. — Причем, женского…

Парр поглядел через его плечо.

— Пожалуй, вы правы, — сказал он, — след совершенно свежий.

Но потом он в ужасе отпрянул назад.

— Боже мой! — простонал он. — Какой дьявольский план!..

Это был отпечаток ноги Талии Друмонд.

Глава 31

Дерек Телл сидел, подперев голову рукой и читал газету. Он прочел в это утро уже целую дюжину газет, — отбрасывая одну за другой в сторону и берясь за новую.

— «На глазах у полиции», — читал он. — «Бессилие Скотленд-Ярда». — Он покачал головой. — Печать не находит ни одного доброго слова для нашего бедного друга Парра, — сказал он, отбросив газету, — и все же он так же не в состоянии был помешать этому преступлению, как я или вы, мисс Друмонд.

Талия Друмонд в это утро выглядела утомленной. Густая синева залегла под ее глазами, а на лице застыло напряжение, совсем не гармонировавшее с ее обычной веселостью.

— Когда занимаешься таким делом, сносить приходится пинки и зуботычины, — равнодушно сказала она. — Не все на свете подвластно полиции.

Он с любопытством посмотрел на нее.

— Вы, должно быть, не особенно восхищаетесь полицейскими методами, мисс Друмонд? — спросил он.

— Не особенно, — ответила она, положив перед ним целую кучу писем.

Он дружески улыбнулся ей.

— Вы своеобразная девушка, — сказал он. — Иногда мне кажется, что вы абсолютно лишены чувства сострадания. Ведь вы тоже работали у Фрэйна?

— Да, — коротко ответила она.

— Вы одно время жили у него в доме?

Она не ответила, но ее серые глаза выдержали его взгляд.

— Я прожила некоторое время в его доме, — сказала она. — Почему вы спрашиваете об этом?

— Я подумал о том, не было ли вам известно о существовании бомбоубежища? — небрежно спросил Дерек Телл.

— Само собой разумеется, я знала о нем. Бедный мистер Фрэйн часто хвастался своей предусмотрительностью. Он мне рассказывал, в какую сумму оно ему обошлось, — добавила она, улыбаясь.

Телл задумался.

— Где обычно хранились ключи от убежища?

— В письменном столе мистера Фрэйна. Вы намекаете на то, что я могла добраться до них? Или вы считаете, что я причастна к убийству?

— Я ничего этим не хочу сказать, — ответил он. — Я всего лишь спрашиваю, и так как вам дом знаком лучше, чем всем его прочим обитателям, то, надеюсь, мое любопытство вполне простительно. Как вы думаете, можно ли было поднять люк бесшумно?

— Конечно, — сказала она. — Он приводится в движение при помощи противовеса. Вам угодно ответить на эти письма?

Он отодвинул пачку писем в сторону.

— Чем вы занимались вчера вечером, мисс Друмонд?

На этот раз он был серьезен.

— Я была дома, — ответила она, резко выпрямившись.

— Вы весь вечер были дома?

Она не ответила.

— Это правда, что вы вышли из дому в половине девятого с пакетом в руке?

Она снова не ответила.

— Один из моих друзей случайно видел вас, — небрежно сказал Дерек Телл, — а потом потерял вас из виду. Где вы провели этот вечер? Ведь вы вернулись домой только в одиннадцать часов.

— Я совершала прогулку, — холодно сказала Талия. — Дайте мне карту Лондона, и я попытаюсь нарисовать вам свой маршрут.

— Предположим, что часть маршрута уже известна…

Она сверкнула глазами и спокойно сказала:

— В таком случае, не буду занимать ваше время рассказами о том, где я была.

— А теперь послушайте, мисс Друмонд. — Он склонился над столом. — Я вполне уверен, что вы по натуре не убийца. Это слово заставляет вас содрогнуться. Но в вашем поведении есть подозрительные моменты, о которых я еще не успел сообщить Парру.

— Зная, что я на подозрении — для меня нормальное состояние, — ответила она, и так как вам известно достаточно много, то мне больше нечего рассказать вам.

Он пристально посмотрел на нее. Но лицо ее было непроницаемо. Тогда он сказал с деланным безразличием:

— Для меня в самом деле неважно, где вы были.

— Вы уверены? Что ж, тем лучше, — саркастически заметила она, вернулась в свою комнату и оттуда сразу же послышалось стрекотание пишущей машинки.

«Поразительная девушка!» — подумал Дерек Телл.

Женщины обычно не интересовали его, но Талия Друмонд была совершенно особенным экземпляром. Ее красота не производила на него впечатления. Он видел, что она красива, но это обстоятельство было для него не главным.

Он снова взял газету и стал читать статью, изобиловавшую едкими остротами относительно бессилия Скотленд-Ярда. Вскоре, как он этого и ожидал, появился Парр в возбужденном состоянии. Он тяжело опустился на стул.

— Комиссар предложил мне подать рапорт об отставке, — сказал он, и, к великому изумлению Телла, его голос звучал почти весело. — Это не беспокоит меня. Я сам хотел покинуть службу три года тому назад, после того как мой брат оставил мне свое состояние…

До Телла уже доходил слушок о том, что с некоторых пор инспектор Парр считался состоятельным человеком.

— Что вы теперь предпримете? — спросил он, и Парр улыбнулся.

— Когда начальство требует, чтобы ты подал в отставку, то надо рано или поздно это делать, — сухо сказал он. — Но я не покину службу раньше конца будущего месяца. Я должен подождать, пока не увижу, что с вами случится, мой друг.

— Со мной? — удивленно спросил Дерек Телл. — О, вы имеете в виду чью-то угрозу укокошить меня четвертого числа? Подождите, мне еще осталось жить всего два или три дня, — иронически усмехнулся он, посмотрев на календарь. — Но шутки в сторону, зачем вам вообще подавать в отставку? Как вы думаете, если я поговорю с комиссаром…

— Он не обратит на ваши слова никакого внимания. Этот человек не привык менять свои решения, — ответил Парр. — Он, впрочем, разрешил мне продолжать расследование по делу «Красного Круга» до того момента, пока я выйду в отставку. За это, впрочем, я могу поблагодарить вас.

— Меня?

Инспектор усмехнулся.

— Я сказал ему, что ваша жизнь представляет собой настолько большую ценность, что я должен остаться на службе и быть радом с вами до тех пор, пока не минует этот роковой срок, — заявил он.

В этот момент появилась Талия Друмонд с новой пачкой писем.

— Доброе утро, мисс Друмонд!

Инспектор встал и вежливо поклонился.

— Я видела сегодняшние газеты, — сказала Талия. — Вы понемногу становитесь широко известном личностью, мистер Парр.

— Чего только ни сделаешь ради рекламы, — беззлобно заметил инспектор. — Прошло уже много времени с тех пор, как я прочел вашу фамилию в газете, мисс Друмонд…

Его ответная колкость, видимо, позабавила ее.

— Каждому из нас в свое время воздается по заслугам, — сказала она. — Каковы последние новости о «Красном Круге»?

— Последняя новость такова, — спокойно сказал мистер Парр, — что вся корреспонденция, посылаемая «Красному Кругу» на Милдред-стрит, в будущем должна будет идти по другому адресу.

Он заметил, как она изменилась в лице. Это продолжалось только одну секунду, но эффект, произведенный его словами, вполне удовлетворил инспектора Парра.

— Разве люди «Красного Круга» открывают бюро в Сити? — спросила девушка. К ней быстро вернулось самообладание.

— Я не вижу причин, которые могут помешать сделать это. Ведь делают же они все, что хотят! Почему бы им не обосноваться в высотном здании, оборудовать шикарный офис и начать пользоваться световой рекламой?

— Нет, я все-таки думаю, что световая реклама — это уже слишком. Это увидит даже полиция!

— Сарказм не только не к лицу молодой женщине, но в данном случае попросту неуместен, — строго сказал мистер Парр.

Телл, улыбаясь, слушал эту забавную перебранку. Талия не переставала удивлять его, и он постоянно ждал от нее сюрпризов, но сейчас инспектор Парр удивил его в большей степени. Оказывается, этот коротышка не такой уж толстокожий, и его тоже можно вывести из равновесия.

— Где вы были вчера вечером, мисс Друмонд? — спросил Парр, глядя в сторону.

— Я была в постели, и мне кое-что снилось, — ответила она.

— В таком случае вы, должно быть, во сне ходили гулять. Интересно, что вам снилось, когда вы в половине десятого гуляли у дома Фрэйна? — спросил инспектор.

— Ах, вот оно что! — сказала Талия. — Вы нашли отпечатки моих маленьких ножек в саду! Мистер Телл уже намекнул мне на нечто подобное. Нет, инспектор, я ночью гуляла в парке, одиночество действует на меня весьма благоприятно.

Парр сосредоточенно рассматривал ковер.

— Милая барышня, если вы когда-нибудь снова пойдете гулять в парк, не пытайтесь довести до припадка Джека Бирдмора, потому что пару дней назад, когда вы в очередной раз преследовали его, он очень испугался.

На этот раз Парр попал в точку. Она покраснела, и ее тонкие брови сдвинулись.

— Мистера Бирдмора не так легко испугать, — сказала она, — и кроме того… кроме того…

Внезапно она резко повернулась и вышла из комнаты.

Когда Парр через несколько минут вошел в ее комнатку, она мрачно посмотрела на него.

— Бывают минуты, когда я готова своими руками задушить вас, — сердито сказала она.

— Вы сегодня очень любезны, дорогая, — шутливо поклонился инспектор.

Глава 32

Скотленд-Ярд переживал тяжелые времена. Газеты уделяли очень много внимания последней трагедии, которую связывали, конечно же, с «Красным Кругом». Тема эта очень живо обсуждалась в парламенте. Конференции, проводившиеся в полиции за закрытыми дверьми и сдержанное поведение тех, кто обычно вел себя по-приятельски с инспектором Парром, — все это было безошибочно им истолковано как признаки собиравшейся над ним грозы.

Почти все газеты приводили полный список преступлений «Красного Круга». Их страницы пестрели словами: «Красный Круг», «Инспектор Парр», «Бессилие полиции», «Разгул насилия» и т.д. Все газеты помещали язвительные комментарии по поводу того факта, что с самого начала деятельности «Красного Круга» расследование вел один инспектор Парр, специалист явно не высшего класса. Парр попросил отпуск, чтобы самостоятельно продолжить следствие во Франции. Отпуск был ему дан. Парр отсутствовал всего несколько дней, а начальство в это время было занято подбором его преемника. В Скотленд-Ярде у инспектора остался лишь один верный друг — комиссар Мортон, в отделении которого служил Парр.

Это был довольно вспыльчивый человек, и Парру от него не раз доставалось в последнее время. Но он видел, что Парр старается изо всех сил «раскрутить» это невероятно сложное дело «Красного Круга», и к тому же что-то подсказывало ему, что инспектор близок к разгадке тайны.

Мортон энергично заступался за него, хоть с самого начала знал, что это безнадежно. Активное содействие ему при этом оказывал Дерек Телл. Он нанес визит в Скотленд-Ярд и заявил, что лично виноват в последних неудачах. Разговаривая с комиссаром, он всеми силами стремился снять вину со своего коллеги.

— Уже сам по себе тот факт, что я, получив задание лично охранять Фрэйна, находился рядом с ним и не сумел предотвратить его убийство, должен снять большую часть ответственности с Парра, — настаивал он.

Комиссар откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:

— Я не хочу обижать вас, мистер Телл, — прямо сказал он, — но вы не официальное лицо, и я не думаю, чтобы ваши слова были способны чем-нибудь помочь мистеру Парру. Ему была дана возможность — и не одна — доказать, что он хороший полицейский, но он эту возможность упустил…

Телл уже собрался уходить, но комиссар попросил его задержаться ненадолго.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Телл, — сказал он. — Вы помните человека, застрелившего Джеймса Бирдмора, некоего матроса Сибли?

Телл кивнул и снова уселся на стул, с которого только что поднялся.

— Кто находился в камере, когда вы допрашивали этого человека?

— Я сам, мистер Парр, и, конечно, стенограф.

— Мужчина или женщина? — спросил комиссар.

— Мужчина. Как я понимаю, он был из числа ваших служащих. Больше никого не было. Тюремный надзиратель заходил раз или два. Когда мы там находились, он принес воду, в которой потом нашли яд…

Комиссар раскрыл папку и вынул из нее лист исписанной бумаги.

— Это показания тюремного надзирателя, — пояснил он, затем надел очки и медленно начал читать: «Арестованный сидел на кровати. Мистер Парр сидел напротив него, а мистер Телл стоял спиной к двери камеры, которая была открыта. Я принес жестяную кружку, до половины наполненную водой, которую я сам налил из водопроводного крана. Мистер Парр взял у меня из рук кружку, поставил ее на столик недалеко от двери и приказал мне больше не мешать им. В этот момент раздался звонок из другой камеры, и я поспешил туда».

— Вы, должно быть, заметили, что про стенографа в этих показаниях не говорится ни слова? Возможно, это не случайно. Что вы об этом думаете?

— Я был уверен, что он из числа ваших служащих.

— Давайте-ка позвоним Парру и спросим его, — сказал комиссар.

Мистер Парр, только что вернувшийся из Франции, сообщил им по телефону, что в тот раз он пригласил стенографа, проживавшего в том же городке, где находилась тюрьма. После того как Сибли был найден мертвым, Парру как-то не пришло в голову наводить справки о стенографе.

Показания Сибли, перепечатанные на машинке, были затем переданы инспектору, и он точно помнил, что стенографисту было уплачено за его труды. Это было все, что Парр мог сообщить комиссару.

Дерек Телл ожидал окончания телефонного разговора, и когда комиссар положил трубку, Телл по недовольному выражению его лица понял, что тому ничего нового узнать не удалось.

— А вы не сможете вспомнить, как выглядел этот человек?

Телл покачал головой.

— Он сидел рядом с Парром, — сказал он, — ко мне спиной.

Инспектор пробормотал что-то о преступной небрежности, затем сказал:

— Меня не удивит, если ваш стенографист окажется агентом «Красного Круга». Это была непростительная ошибка — поручить столь ответственную работу человеку, личность которого теперь невозможно установить. Да, Парр не оправдал надежд. — Он вздохнул. — И, к сожалению, во многих отношениях. Он — полицейский старой школы, которую вы, современные любители, не желаете признавать. Да, он никогда не мог похвастать выдающимися способностями, хотя в свое время был очень хорошим чиновником. Он должен уйти, это уже решено. Напрасно я защищал его перед начальством. Мне его очень жаль…

Для Телла это не было новостью.

Меньше всего, казалось, невеселая перспектива огорчала самого Парра, Он по-прежнему исполнял свою работу, словно и не должна была произойти в его жизни невеселая перемена. Парр встретил своего будущего преемника, который пришел осмотреть бюро, в самом лучшем настроении и был с ним очень любезен.

Однажды, проходя через парк, он повстречался с Джеком Бирдмором. Джек отметил, что Парр в хорошем настроении.

— Ну, инспектор, — сказал он, — я чувствую, вы приближаетесь к финишу?

Парр кивнул.

— Полагаю, что так, — ответил он, — к своему финишу.

Джек понял, что имеет в виду сыщик.

— Неужели вы, в самом деле, уходите? Я уверен, что у вас все нити в руках, мистер Парр. Или в Скотленд-Ярде все сошли с ума и собираются в решающий момент связать вам руки? Там, видно, потеряли всякую надежду поймать этих разбойников…

Мистер Парр подумал, что «там» уже давно потеряли всякую надежду, особенно на его успехи, но не стал вдаваться в подробности.

Джек собирался поехать в свое поместье. Со дня смерти отца он не был там и не поехал бы туда и теперь, если бы в этом не было крайней необходимости. Ему нужно было отдать некоторые распоряжения, и в связи с этим он должен был провести ночь в доме, где совершилась трагедия, и с которым были связаны теперь лишь печальные воспоминания.

— Вы, следовательно, поедете за город? — задумчиво спросил Парр. — Один?

— Да, — ответил Джек, и, словно угадав мысли собеседника, оживленно добавил: — Не хотите ли составить мне компанию, мистер Парр? Я буду рад, если вы поедете со мной. Или какие-то неотложные дела задерживают вас здесь?

— Думаю, что здесь отлично обойдутся без меня, — с горечью ответил инспектор. — Я охотно поеду с вами. Со дня смерти вашего бедного отца я не был в тех краях, а мне хотелось бы еще раз обследовать дом и окрестности.

Он взял отпуск еще на два дня. В Управлении, где все мечтали поскорее отделаться от него, охотно дали бы ему отпуск до конца жизни.

Так как Джек собирался уехать в тот же вечер, инспектор пошел домой, чтобы наскоро приготовиться к поездке. Он встретился с молодым человеком на станции.

Ненастная погода и размытая дождем дорога не особенно располагали к поездке на автомобиле, и спутники решили, что лучше всего поехать поездом.

Парр оставил письмо Дереку Теллу, сообщая, куда он поехал, и закончил его следующими словами:

«Вполне возможно, что могут возникнуть обстоятельства, требующие моего присутствия в городе. В этом случае прошу Вас немедленно известить меня».

Если принять во внимание эту последнюю фразу, то дальнейшие действия мистера Парра покажутся немного необычными.

Глава 33

Инспектор оказался не особенно веселым спутником. Он захватил с собой целую кипу свежих газет и, сев в поезд, с головой погрузился в чтение статей, касавшихся «Красного Круга» и его собственной персоны. Джек поинтересовался, что заставляет инспектора уделять столько времени изучению весьма нелестных для него отзывов.

Инспектор отложил газету.

— Знаете ли, — сказал он, — критика еще никому не повредила. Она раздражает только тогда, когда чувствуешь себя неправым. Но я знаю, что я прав, и пусть они говорят все, что им угодно.

— Вы правы? Неужели вам удалось что-то выяснить? — с любопытством спросил Джек. Но Парр не пожелал отвечать и перевел разговор на другую тему.

Три мили отделяли большой дом Джека Бирдмора от маленькой станции, и они быстро преодолели это расстояние на автомобиле, в котором один из слуг Джека приехал их встретить.

Как только они переступили порог дома, инспектору подали телеграмму, присланную на его имя.

Парр сперва посмотрел на лицевую, а потом на обратную сторону телеграфного бланка.

— Как давно она пришла?

— За пять минут до вашего прибытия.

Инспектор прочел телеграмму. Внизу стояло имя Дерека Телла.

«Возвращайтесь немедленно в Лондон. Назревают важные события».

Не говоря ни слова, Парр передал телеграмму молодому человеку.

— Вы, конечно, поедете? Какая досада, что обратный поезд будет не скоро! — сказал Джек.

— Я не поеду, — спокойно сказал Парр. — Никакая сила в мире не сможет заставить меня сегодня вечером вернуться в Лондон. Пусть подождут.

Джек, зная характер Парра, удивился такому ответу. В то же время он был рад, что Парр проведет вместе с ним ночь в этом доме, где все будило в нем печальные воспоминания.

Парр еще раз посмотрел на телеграмму:

— Он послал телеграмму максимум через полчаса после нашего отъезда, — сказал он. — Где здесь телефон?

Парр сейчас же заказал разговор с Лондоном. Он говорил по телефону, и Джек слышал его голос из вестибюля. Вскоре сыщик вошел в комнату.

— Я так и думал, — сказал он. — Телеграмма подложная. Я только что говорил с Теллом.

— Вы заподозрили обман?

Мистер Парр кивнул:

— Я не менее хитер, чем Телл, — весело сказал он.

Парр весь вечер посвящал молодого человека в тайны игры в пикет. Он был мастером этого дела, и вечер пролетел так быстро, что Джек изумился, когда взглянул на часы и увидел, что они показывают полночь.

Инспектору была отведена комната, которую раньше занимал покойный Джеймс Бирдмор. Это была большая комната с высоким потолком и тремя большими окнами. Над кроватью висел красивый ночник.

— А где вы будет спать? — спросил Парр, перед этим успевший пожелать хозяину спокойной ночи.

— Моя комната рядом, — ответил Джек, выходя. Парр кивнул и запер за собой дверь.

Он слышал, как Джек закрыл дверь в свою комнату. Он снял сюртук и жилет, но дальше раздеваться не стал, а надел поверх рубашки старый шелковый халат, который достал из своего чемодана. Затем он погасил свет, подошел к окну и поднял жалюзи.

Ночь была лунная. Тусклые отблески падали на его кровать. Парр лег и натянул одеяло на голову. Есть верный способ заснуть, даже если вас мучит бессонница: надо намеренно держать глаза открытыми.

Парр очень чутко спал.

Вдруг он внезапно вскочил и на цыпочках подошел к окну. Его разбудил странный негромкий звук, похожий на шум автомобиля, который едет очень медленно.

Но теперь все уже стихло. Он подошел к умывальнику и умылся холодной водой. Потом вернулся к окну, пододвинул к нему стул и сел. Отсюда отлично просматривалась дорога, ведущая к дому.

Прошло не менее получаса, и вдруг он увидел темную фигуру, временами отделяющуюся от сплошной стены деревьев и тотчас же снова исчезающую во мраке. В какой-то момент он снова увидел ее, но она сразу же исчезла из поля его зрения в тени у самого дома.

Инспектор бесшумно вышел из комнаты и спустился по лестнице вниз. Парадная дверь была заперта на засов и ему не сразу удалось открыть ее. Во дворе он, конечно, никого не обнаружил. Парр прошелся по тропинке вдоль дома, но ничего подозрительного не заметил. Вдруг Парр резко обернулся: он услышал шум отъезжавшего автомобиля. Ночной посетитель исчез…

Парр вернулся в дом, снова запер на прочный засов дверь и поднялся наверх, к себе. Все происходившее было для него новой загадкой. Ясно было лишь, что неизвестный не видел Парра, наблюдающего за ним. Он, должно быть, пробыл возле дома недолго.

Когда Парр спустился к завтраку, кое-что прояснилось.

Джек стоял у окна и держал в руках скомканный лист бумаги. Лист был величиной с небольшой плакат и исписан от руки печатными буквами.

— Каково ваше мнение? — спросил Джек, обращаясь к Сыщику. — Утром я нашел полдюжины таких «плакатов», прибитых или приклеенных к деревьям в парке, а этот плакат висел прямо под моим окном.

Сыщик прочел:

«Вина Вашего отца все еще не искуплена. Мы оставим Вас в покое, если Вы сумеете уговорить своих друзей, Телла и Парра, прекратить следствие по делу „Красного Круга“.

Внизу мелкими буквами была сделана следующая приписка:

«Мы прекратим предъявлять претензии частным лицам».

— Значит, это он расклеил «плакаты», — задумчиво произнес Парр. — А я был удивлен, почему он так скоро уехал.

— Так вы видели его? — спросил Джек.

— Только мельком, Я был уверен, что он придет, хотя ожидал более значительных событий, — признался сыщик.

За все время завтрака Парр не произнес ни слова, только коротко отвечал на вопросы Джека. Когда они вышли на лужайку, он произнес:

— Интересно, известно ли ему, что вы любите Талию Друмонд?

Джек покраснел.

— Почему вас это заботит? — смущенно спросил он, — Неужели вы думаете, что против Талии что-то затевается?

— Если ему понадобится, то он без малейших колебаний ликвидирует Талию Друмонд…

Парр оборвал разговор и неожиданно остановился.

— Пойдемте назад, — сказал он.

— А я думал, вы хотите пройтись до станции… Это путь, который Марль проделал в то утро.

Парр покачал головой.

— Нет, я только хотел понять, с какой стороны он приблизился к дому. Не можете ли вы мне показать то место, где он остановился, неожиданно разволновавшись?

— Пожалуйста, — с готовностью ответил Джек. — Пойдемте… Это место ближе к дому. Могу вам точно показать его, так как хорошо помню, что я наступил на молодой розовый куст и сломал его. Этот куст садовник посадил на месте сломанного.

Парр кивнул.

— Это очень важно, — сказал он, обойдя место, где находился куст. — Я знал, что Марль лжет, — сказал он, обращаясь к самому себе. — Террасы отсюда не видно. Марль сказал мне, что он неожиданно увидел вашего отца на террасе, и я предположил тогда, что именно это заставило его испугаться…

Он рассказал Джеку подробности разговора с Марлем накануне его смерти.

— Если бы я знал об этом раньше, то легко мог бы это опровергнуть, — сказал Джек. — Мой отец все утро находился в библиотеке и вышел из дому только тогда, когда мы уже поднимались по ступенькам террасы.

Парр вынул записную книжку и стал делать в ней пометки.

Слева находился большой дом. Прямо перед ним — сад, окруженный легким проволочным забором, преграждающим пасущейся скотине доступ к цветочным клумбам. В заборе была калитка. Справа находились заросли кустарника, за которыми виднелась пестро раскрашенная беседка.

— Отец очень любил эти заросли, — сказал Джек. — Даже в самые жаркие дни здесь дует сильный ветер, а заросли защищают от жары. Отец часами просиживал здесь.

Парр медленно повернулся на каблуках.

— Думаю, я увидел все, что нужно, — сказал он.

Подойдя к дому, он упомянул о ночном происшествии, которое не казалось ему теперь неразрешимой загадкой:

— Это единственный неверный шаг, сделанный «Красным Кругом». Готов поклясться, что не это входило в его первоначальные намерения, и только в последний момент он передумал и принял другое решение.

Парр уселся на ступеньки террасы, окидывая взглядом окрестности.

Его мешковатая фигура и бесцветное лицо удивительно не гармонировали с огромной внутренней энергией, бившей в нем ключом и острой проницательностью, приводившей Джека в восхищение.

— Да… — сказал Парр. — Мое первое предположение было правильным: он собирался вымогать у вас деньги, не выплаченные ему вашим отцом. Но по дороге ему в голову пришла новая мысль, о которой он упоминает в своей приписке. Он собирается нанести серьезный удар, поэтому ему необходимо, чтобы я и Телл вышли из игры, хотя он наивен, если предполагает, что мы тут же исполним его желание. Покажите-ка мне еще раз «плакат».

Получив то, что просил, инспектор бережно разгладил этот немного смятый лист белой бумаги.

— Он писал с большой поспешностью, очевидно, в автомобиле, когда отверг тот текст, который первоначально хотел расклеить. — Парр энергично потер подбородок. — Посмотрим, каков будет его новый план…

Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать; прибежал запыхавшийся слуга и сказал, что телефон в библиотеке звонит беспрерывно в течение пяти минут. Они поспешили в дом.

— Спрашивают вас, — сказал Джек, передавая сыщику трубку.

Мистер Парр сейчас же узнал голос комиссара Мортона.

— Парр, возвращайтесь немедленно в Лондон, — отчеканил тот, — сегодня в четырнадцать ноль-ноль вы должны присутствовать на заседании Кабинета министров!

Мистер Парр положил трубку, и на его лице появилась широкая улыбка.

— Что случилось? — спросил Джек.

— Меня ждут на заседании Кабинета министров, — сказал Парр. И не сдержавшись, громко расхохотался.

Глава 34

Когда они прибыли в Лондон, эта сенсация уже облетела все газеты.

Оказывается, в это утро каждый из членов Кабинета получил послание, отпечатанное на машинке. Оно не было подписано, но на каждой странице был изображен красный круг. Вот содержание этого во всех отношениях замечательного документа:

«Все усилия полиции, а также настойчивые действия частного сыщика Дерека Телла и старшего инспектора Парра, как Вы убедились, были напрасны. Вы наверняка устали уже вести подсчет неудачам полиции и нашим успехам.

К сожалению, обстоятельства вынудили нас убрать с дороги целый ряд известных лиц. Это было сделано не столько из мести, сколько с целью предостеречь других. Очень жаль, но сегодня утром нам пришлось также ликвидировать адвоката мистера Сэмюэля Хеггета, получившего от покойного Гарвея Фрэйна особого рода задачу, выполняя которую он слишком близко подобрался к нам.

К счастью для работников его фирмы, он согласился выполнять эту работу на свой личный страх и риск. Его тело оставлено нами на полотне железной дороги между Брикстоном и Мэредоном.

Так как полиция совершенно бессильна бороться с нами, то вы, безусловно, понимаете, что «Красный Круг» представляет собой большую опасность для общества, не имеющую аналогов. Мы согласны прекратить нашу деятельность, но с условием, что правительство выплатит нам сумму, равную одному миллиону фунтов стерлингов. О способе передачи нам этих денег мы сообщим позже. Но прежде должна быть объявлена всеобщая амнистия, чтобы в случае непредвиденных осложнений или же если будет случайно установлена личность кого-либо из нас, мы могли бы воспользоваться этим.

Если правительство откажется подчиниться нашим условиям, это повлечет за собой ряд неприятных последствий. Сообщаем имена двенадцати членов парламента, которые должны будут в качестве заложников отвечать за действия Кабинета. Если до конца недели правительство не подчинится нашим условиям, то одному из этих джентльменов придется убедиться, что мы не любим шутить».

Первым, кого встретил Парр по прибытии в Уайтхолл, был Дерек Телл, который выглядел серьезно озабоченным.

— Я не зря опасался, предполагая, что дело примет именно такой оборот, — сказал он, — и надо же было этому случиться в тот самый момент, когда я думал, что вот-вот накрою всю эту шайку?

Телл взял Парра под руку, и они стали прохаживаться взад-вперед по мрачному коридору.

— Это, конечно, нарушает мои планы относительно поездки на рыбную ловлю, — сказал он, и инспектор Парр вспомнил:

— Ах, да ведь сегодня день вашей смерти! Но я думаю, что вы уже помилованы в результате всеобщей амнистии, объявленной «Красным Кругом», — сухо сказал он, и Телл рассмеялся.

— Прежде чем начнется заседание, я хочу сообщить вам, — доверительно зашептал он, — что Кабинет в настоящее время собирается официально пригласить меня на службу в Скотленд-Ярд и передать полномочия по расследованию дела «Красного Круга» в мои руки. Но я категорически отказался. Я убежден, что вы — самый подходящий человек для ведения этого дела.

— Покорнейше благодарю, — сказал Парр, — но, возможно, Кабинет будет другого мнения…

Заседание Кабинета должно было состояться в помещении Министерства Внутренних Дел. Получившие послание «Красного Круга» явились первыми, но пока собрались абсолютно все, прошло еще некоторое время.

Первым был вызван Телл, а четверть часа спустя — инспектор Парр.

Парр знал в лицо большинство участников этого блестящего собрания, но так как он принадлежал к оппозиционной партии, то ни к кому из них не питал особого уважения. Он почувствовал вокруг себя атмосферу недружелюбия, и холодный кивок головы, которым ответил на его поклон седобородый премьер-министр, усилил это впечатление.

— Мистер Парр, — сказал премьер-министр сухо, — мы обсуждаем проблему «Красного Круга», которая стала теперь национальной проблемой. Нами получено послание угрожающего характера. Вы, без сомнения, прочли об этом в газетах?

— Так точно, сэр, — ответил инспектор.

— Мы ничуть не считаем нужным скрывать, что весьма недовольны результатами ваших действий. Хотя вы имели неограниченные полномочия, включая… — он посмотрел на лежавшую перед ним бумагу, но Парр прервал его:

— Мне бы не хотелось, чтобы вы сообщали собранию, какие полномочия я получил, господин премьер-министр, — решительно сказал он.

Премьер-министр был изумлен.

— Хорошо, — сказал он. — Но я хочу добавить, что несмотря на предоставленные вам безграничные возможности, вы даже не смогли предотвратить преступление, совершенное в вашем присутствии.

Инспектор наклонил голову.

— Мы намерены были передать дело «Красного Круга» мистеру Дереку Теллу, которому уже удалось найти двух убийц, хотя он и не обнаружил пока главного виновника. Но мистер Телл отказывается взять на себя это поручение, если вы будете отстранены от этого дела. Он любезно согласился работать под вашим руководством, и мы дали на это свое согласие. Я узнал, что ваше прошение об отставке уже находится у комиссара и ему дан официальный ход. Мы решили на некоторое время отложить решение этого вопроса. Подумайте о том, мистер Парр, — сказал премьер-министр, нахмурившись и раздельно произнося каждое слово, — что мы не можем подчиниться требованию «Красного Круга». Подобный образ действий был бы отрицанием всякой законности и привел бы к подрыву авторитета власти. Мы полагаемся на вас и верим, что каждому члену правительства, находящемуся под угрозой, вы дадите ту надежную защиту, на которую он имеет право как гражданин своей страны. Ваша карьера поставлена отныне на карту…

Инспектор, для которого эти слова означали конец аудиенции, медленно встал.

— Я обещаю, сэр, что сделаю все возможное, — четко сказал он, — чтобы ни с одним из членов правительства не случилось беды. Поймаю я человека, называющего себя «Красный Круг» или нет, я не могу сейчас сказать…

— Полагаю, что нет никакого сомнения, — сказал премьер-министр, — что это несчастный Хеггет убит?

На это ответил Дерек Телл:

— Да, сэр. Его тело было найдено сегодня рано утром. Мистер Хеггет, проживающий в Мэредоне, вчера вечером уехал из Лондона поездом, и по всей вероятности, преступление было совершено в пути.

— Очень жаль. — Премьер-министр покачал головой. Это какая-то ужасная цепь убийств и преступлений, и мы, кажется, еще далеки от конца…

Выходя из Уайтхолла, Телл и его спутник увидели перед зданием большую толпу. Теллу, которого сейчас же узнали, устроили овацию, а инспектору Парру, к его большому облегчению, удалось ускользнуть незамеченным.

Вне всякого сомнения, «Красный Круг» был героем дня.

Страницы многих вечерних газет, в подражание знаменитому знаку, были украшены красным кругом, и все, кому не лень, обсуждали: удастся или нет «Красному Кругу» получить миллион фунтов…

Талия Друмонд подняла голову, услышав шаги своего шефа. Перед ней лежала утренняя газета, которую она перед этим внимательно читала, подперев подбородок рукой.

— Ну, мисс Друмонд, каково ваше мнение по этому поводу? — спросил он, заметив на столе газету.

— Это поразительно и в некотором отношении достойно восхищения.

Он серьезно посмотрел на нее.

— Должен откровенно признаться, что не вижу ничего восхитительного, — заметил он. — У вас своеобразный взгляд на подобные вещи.

— Вы так думаете? — холодно спросила она и прибавила: — Не забудьте, мистер Телл, что у меня также своеобразный характер.

— Думаю, что вам следовало бы радоваться, что мистер Джонсон на Милдредс-стрит больше не получает ваших интересных сообщений, — сказал он и вышел.

Вскоре после этого он снова зашел к ней.

— Я, по всей вероятности, перемещу свое бюро в Управление Скотленд-Ярда. Но так как я убежден, что для вас те стены не подходят, то я оставляю вас здесь, и вы будете продолжать свою обычную работу.

— Вы будете работать над делом «Красного Круга»? — спокойно спросила она.

Он кивнул.

— Инспектор Парр будет вести дело, а я буду работать под его руководством.

Все утро Дерек Телл занимался разбором корреспонденции. Уходя, он дал ей указание относительно писем, которые должны были быть отправлены, и сказал, что сегодня уже не вернется.

Не успел он уйти, как раздался телефонный звонок и Талия, услышав знакомый голос, едва не бросила трубку.

— Да, это я, мистер Бирдмор, — сказала она. — Доброе утро.

— Телл здесь? — спросил он.

— Он только что ушел и сегодня уже не вернется. Если вам нужно сообщить что-нибудь важное, то я постараюсь передать ему, — сказала она, сделав попытку придать своему голосу твердость.

— Я не знаю, насколько это важно, — ответил Джек, — но сегодня утром я просматривал бумаги своего отца, — довольно неприятная работа, кстати, — и нашел кипу бумаг, имевших отношение к Марлю.

— К Марлю? — медленно спросила она.

— Да, очевидно, мой отец знал о Марле гораздо больше, чем мы предполагали. Оказывается, он сидел в тюрьме за тяжкое преступление. Отец всегда сперва наводил справки, прежде чем вступал с кем-нибудь в деловые отношения, и, очевидно, собрал много сведений о прежней жизни Марля. Он получил их через одно французское сыскное агентство. Марль был, по-видимому, большим мерзавцем, и я удивляюсь, почему отец имел с ним дело. Самый примечательный документ — конверт с надписью «Фотография казни». Конверт был запечатан во французском бюро, и, по-видимому, мой отец не захотел вскрыть его. Такие вещи вызывали в нем отвращение…

— Вы вскрыли конверт? — быстро спросила она.

— Нет, — с удивлением ответил он. — Почему вы спрашиваете таким тоном?

— Джек, вы хотите сделать мне одолжение?

Талия впервые назвала его по имени, и ей показалось, что она видит, как он покраснел.

— Само собой разумеется, Талия. Я готов сделать для вас все, что угодно, — с готовностью ответил он.

— Не вскрывайте конверт, — умоляющим голосом попросила она. — Храните все бумаги, имеющие отношение к Марлю, в надежном месте. Вы обещаете мне это?

— Обещаю вам, — сказал он, — но это очень странная просьба…

— Вы говорили с кем-нибудь по этому поводу? — спросила она.

— Я написал несколько строк инспектору Парру…

— Очень жаль. — В ее голосе слышалась досада. — Обещайте мне ни с кем не говорить об этом, в особенности, о фотографии.

— Само собой разумеется, Талия, — ответил он. — Если хотите, я пошлю вам фотографию.

— Нет, нет, не делайте этого! — сказала она и бросила трубку.

Некоторое время она сидела за столом, тяжело дыша, потом встала, надела шляпу, заперла бюро и отправилась завтракать.

Глава 35

Четвертое число прошло, а Дрек Телл все еще оставался в живых. Он сделал по этому поводу ироническое замечание, входя в бюро, где работал вместе с инспектором Парром.

— А кроме того я лишился удовольствия половить рыбку, — сказал он.

Парр хмыкнул:

— Это хорошо, что вы не поехали на рыбную ловлю, — сказал он. — Было бы очень жаль, если вы не вернулись бы назад из этой поездки.

Телл засмеялся:

— Вы безоговорочно верите «Красному Кругу»!

— До известной степени — да, — сказал инспектор, не отрываясь от работы, поскольку в эту минуту что-то писал.

— Я слышал, что Брэндон дал интересные показания, — сказал Телл минуту спустя.

— Да, — ответил инспектор. — Он сознался, что в течение продолжительного времени тайно менял деньги, которые «Красный Круг» вымогал у своих жертв, и сообщил также историю своего вступления в «Красный Круг»…

— Вы думаете, он замешан в деле об убийстве Марля?

Инспектор Парр покачал головой:

— Для этого у нас не хватает доказательств, — сказал он.

Сложив письмо, он запечатал его в конверт.

— Что вы узнали во Франции? — спросил Телл.

Парр откинулся на спинку стула:

— Приблизительно то же, что узнал бедный Фрэйн, — сказал он. — Я постарался узнать все, что мог, о старых прегрешениях Марля. Вам, может быть, известно, что во Франции он занимался мошенничеством в крупных масштабах, еще кое-чем и вместе со своим другом Лейтманом был приговорен к смертной казни. Лейтман должен был быть гильотинирован, но палачи не справились с делом, и он был отправлен на каторгу, где вскоре умер.

— Он бежал, — спокойно сказал Телл.

Мистер Парр поглядел на него:

— Неужели! Как это ему удалось? Меня, впрочем, Марль интересовал больше, чем Лейтман.

— Вы говорите по-французски, Парр? — неожиданно спросил Телл.

— Совершенно свободно, — ответил Парр. — Почему вы спрашиваете об этом?

— А я удивлялся, как вы проводили расследование в этой стране.

— Я говорю по-французски очень хорошо, — повторил Парр.

— И Лейтман бежал… — задумчиво проговорил Телл. — Хотел бы я знать, где он сейчас.

— Этот вопрос меня совершенно не интересует.

Инспектор занялся своими бумагами.

— Вы, очевидно, были не единственным человеком, интересовавшимся Марлем. Я видел на вашем столе записку молодого Бирдмора, в которой он сообщает, что нашел бумаги, имеющие отношение к убитому Феликсу Марлю. Его отец, как осторожный человек, наводил о нем справки.

Раздался телефонный звонок. Это был комиссар, пригласивший Телла вместе пообедать. Мистер Парр с улыбкой отметил про себя, что его не пригласили. У него теперь было много забот, связанных с отбором людей для личной охраны членов Кабинета министров, и он был рад тому, что его оставили в покое.

Его присутствие на обеде было бы лишним, потому что Телл собирался сообщить комиссару нечто, не предназначавшееся для ушей Парра. Телл приберег это под конец обеда. Его сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы.

— Кто-нибудь из Скотленд-Ярда? — недоверчиво спросил комиссар. — Но это невозможно, мистер Телл!

Дерек Телл покачал головой:

— Я не стал бы утверждать, что это невозможно, сэр. Но дело в том, что при каждой попытке разоблачить «Красный Круг» нас кто-то опережает. Человек, имевший доступ в камеру Сибли, умертвил его. Разве это мог сделать человек, не занимавший официальной должности в полиции? Возьмите дело Фрэйна: дом был оцеплен сыщиками. Туда никто не входил и никто не выходил оттуда…

Комиссар, прищурившись, посмотрел на сыщика.

— Будем говорить откровенно, мистер Телл, — сказал он. Вы обвиняете Парра?

Дерек Телл покачал головой и рассмеялся.

— Ну, конечно, нет, — ответил он. — Я не могу себе представить Парра в роли преступника! Но если вы разберете в деталях каждое преступление, — он понизил голос, — наверняка обратите внимание на тот факт, что за этим стоит человек, обладающий властью…

— Парр?

Дерек Телл задумчиво закусил нижнюю губу.

— Я не хочу плохо думать о Парре, — сказал он. — Но могу предположить, что он излишне доверяет кому-нибудь из своих подчиненных. Вы должны меня правильно понять, — продолжал он. — Я решился бы открыто обвинить Парра, если бы у меня были основания. Я даже вас, сэр, не побоялся бы обвинить, будь у меня основания.

Комиссар почувствовал себя неуютно.

— Кто эта девушка? — спросил он, указывая на парочку, сидевшую за столиком в углу. — Она все время смотрит на вас.

— Эта девушка, — понизив голос, сказал Телл — некая Талия Друмонд, а ее спутник, если я не ошибаюсь, уважаемый Рафаэль Виллингс, член Кабинета, один из тех, кому угрожает «Красный Круг».

— Талия Друмонд? — Комиссар присвистнул. — Помню, помню… Если не ошибаюсь, провинившаяся секретарша Фрэйна?

Телл утвердительно кивнул:

— Она для меня загадка, — сказал он, качая головой, — в особенности меня поражает ее хладнокровие. В данное время она должна находиться на своем рабочем месте в моем бюро.

— Она служит у вас? — спросил удивленный комиссар, — но каким образом, объясните мне, подобная девица могла познакомиться с мистером Виллингсом?

Дерек Телл лишь пожал плечами. Тем временем девушка встала и в сопровождении своего спутника направилась к выходу. Проходя мимо их столика, Талия в ответ на укоризненный взгляд Телла улыбнулась, коротко кивнула ему, а затем сказала что-то своему спутнику.

— Ну, что вы скажете на это? — спросил Дерек Телл, проводив взглядом странную пару.

— Предполагаю, вы найдете несколько подходящих слов для этой дамы.

Талия уже вернулась в бюро и снимала шляпу в тот момент, когда на пороге возник Дерек Телл.

— Мисс Друмонд, — сказал он, — мне нужно сказать вам несколько слов… Почему вы ушли из бюро в рабочее время? Я, кажется, просил вас остаться.

— А мистер Виллингс попросил меня пообедать вместе с ним. Так как он член правительства, то вам вряд ли было бы приятно, если бы я отказала ему.

— Где вы познакомились с мистером Виллингсом?

Она надменно вздернула подбородок:

— Меня представили мистеру Виллингсу.

— Когда?

— Сегодня ночью. Я иногда езжу потанцевать в «Мерроу-клуб», — сказала она. — Ведь я молода и люблю развлечения. Там мы с ним и познакомились.

Телл вынул из кармана пачку ассигнаций и положил перед ней на письменный стол.

— Вот ваше жалованье за эту неделю, мисс Друмонд, — сказал он, пытаясь сохранять спокойствие. — С этой минуты я больше не нуждаюсь в ваших услугах.

Девушка подняла брови:

— Разве не вы хотели исправить меня? — спросила она вполне серьезно.

— Вас больше нельзя исправить. Я мог бы простить вам многое. Даже если бы в кассе на почтовые расходы не хватило денег, я посмотрел бы на это сквозь пальцы. Но я не могу допустить, чтобы мои служащие уходили из бюро, когда им сказано оставаться.

Встав и взяв деньги, Талия пересчитала их.

— Ровно столько, сколько мне причитается, — насмешливо сказала она.

— Для вас есть только один путь к исправлению, Талия Друмонд. — Телл был взволнован, и, казалось, с трудом подбирал нужные слова.

— Какой путь? Скажите, пожалуйста.

— Вам нужно выйти замуж. Я сам, возможно, мог бы… помочь вам в этом.

Она присела на край письменного стола и расхохоталась.

— Вы сейчас смешно выглядите, — наконец сказала она. — Теперь я вижу, что вы в самом деле друг человечества. Признайтесь, мистер Телл, что вы просто экспериментируете со мной, сами же испытываете ко мне не большую симпатию, чем к мухе, которая ползет по стене.

— Я не влюблен в вас, если вы имеете в виду именно это.

— Я имела в виду нечто в этом роде, — сказала она. — Ну, что ж, я уволена и получила недельный оклад. Благодарю вас за то, что дали мне возможность поработать с таким блестящим гением, каким вас все считают.

Он, как ни странно, растерялся и забормотал что-то о рекомендательном письме для нее. Разговор был закончен.

Для Талии увольнение было серьезной неприятностью. Оно означало, что Дерек Телл или что-то подозревал, — это было вполне возможно, — или же увольнение было хитростью, частью глубоко продуманного плана погубить ее.

По дороге домой она обдумывала его намеки на Джонсона с Милдредс-стрит. Это могло быть намеком на то, что ему известна ее связь с «Красным Кругом».

Дома она нашла следующее письмо.

«Вы отлично действовали. Вы выполнили мои указания слово в слово. „Случайное“ знакомство с Виллингсом было хорошо инсценировано, как я и обещал, это было нетрудно устроить. Я хочу, чтобы вы сблизились с этим человеком и узнали все о нем и его работе. Прежде всего, я хочу получить от вас информацию о планах Кабинета относительно моего предложения. Платье, в котором вы сегодня были с Виллингсом в ресторане, недостаточно элегантно. Вы не должны жалеть расходов на свой гардероб. Дерек Телл сегодня уволит вас, но это не важно, так как больше нет необходимости в том, чтобы вы продолжали работать у него. Сегодня вечером вы ужинаете с Виллингсом. Он очень легко поддается женским чарам. Если получится, устройте так, чтобы он пригласил вас к себе домой. У него в доме содержится коллекция старинных мечей, это предмет его гордости. Попросите, чтобы он показал ее вам, тогда вы сможете ознакомиться с планировкой его дома».

Талия заглянула в конверт, и вынула оттуда два новеньких банковых билета в сто фунтов каждый.

Она быстро спрятала их в сумочку.

Глава 36

Мистер Рафаэль Виллингс был типичным продуктом своей эпохи. Ему было всего сорок с небольшим, но тем не менее, он уже был членом Кабинета министров. Как политический деятель он не пользовался большой популярностью. У своих коллег он также не вызывал симпатий. Хотя все признавали его энергичным человеком, и он считался лучшим оратором в парламенте, но авторитета у него все же не было. У Виллингса был настолько неустойчивый характер, что было просто удивительно, как ему удалось занять такой высокий пост.

Однако он имел много сторонников, людей, безоговорочно доверявших ему. Такие люди были и в парламенте, так что при голосовании он всегда получал их поддержку. В обществе Виллингс пользовался скверной репутацией. Всем было известно, что он в свое время был на волосок от скандального бракоразводного процесса. Полиция не раз осуществляла проверку документов у посетителей двух фешенебельных клубов, в которых он регулярно появлялся, но ей не удалось скомпрометировать этого легкомысленного политика. Облавы были подстроены женой одного из его коллег. Виллингс узнал об этом, и вскоре пресса предприняла сильнейшую атаку на несчастного супруга этой леди. Министру пришлось оставить свой пост и полностью посвятить свое время любимой супруге.

Виллингс был хорошо сложен, правда, лысоват и немного склонен к полноте, но, бесспорно, обладал известной привлекательностью. Бедняга даже не подозревал, что его давняя приятельница, дама, представившая его Талии в клубе, накануне встречи получила приказание от «Красного Круга» познакомить их. «Красный Круг» имел агентов среди представителей всех слоев общества. Иные, как в данном случае, должны были только познакомить кого-либо друг с другом.

Организация этого преступного сообщества была идеально проста. Таинственным образом главе «Красного Круга» удавалось проникать повсюду, где пахло несчастьем. Он умело пользовался этим, и люди, которым он предлагал помочь найти выход из безнадежного положения, поневоле попадали в его ловко расставленные сети.

Некоторые его жертвы в минуту отчаяния обращались в полицию, но сведения, которыми они располагали, были столь скудными и недоказуемыми, что на этом нить обрывалась. Большинство же членов «Красного Круга» оставались верны обещаниям, данным атому всемогущему человеку, месть которого за предательство была бы ужасна, в этом можно было не сомневаться. В тот день, когда Дерек Телл был приглашен комиссаром на обед, членам «Красного Круга» были разосланы приглашения на общее собрание. Все приглашенные получили точные указания, как им изменить свою внешность, чтобы не быть узнанными.

Для Талии это собрание стало впоследствии одним из самых интересных воспоминаний в ее жизни.

В Сити, на Поудер-Хилл, есть церковь Святой Агнессы. Она в свое время уцелела от большого пожара и сейчас стояла в центре разрастающегося делового квартала. Она была окружена высокими зданиями, среди которых терялась ее низенькая башенка. А когда-то вокруг нее было кладбище. Но город рос, и на месте семейных усыпальниц находились теперь предприятия. Вход в церковь можно было отыскать на узенькой улице, и едва различимые фигуры незаметно проскальзывали в узкие ворота. Итак, в церкви святой Агнессы состоялось первое и последнее собрание членов «Красного Круга».

Каждый член «Круга» получил предписание с точностью до одной минуты, когда он должен прибыть, с таким расчетом, чтобы два человека не могли столкнуться у входа. Талия Друмонд терялась в догадках, как глава «Круга» достал ключ от церкви и как точно рассчитал время, чтобы успеть решить все вопросы в промежутке между двумя обходами полиции.

Она пришла вовремя, подошла к двери, открывшейся при ее приближении, и как только девушка вошла в церковь, дверь сейчас же закрылась. Внутри не было никакого освещения, и только слабый лунный свет проникал снаружи сквозь разноцветные стекла.

— Идите вперед, — прошептал чей-то голос. — Садитесь на край второй скамьи справа.

В церкви были какие-то люди. Талия едва могла различить их. Это было похоже на молчаливое собрание призраков. Никто не разговаривал со своими соседями. Вскоре пришел человек, встречавший всех, и подошел к алтарю. Он заговорил, и мисс Друмонд поняла, что все они находятся перед своим таинственным повелителем.

Его голос звучал низко и глухо. Талия предположила, что он набросил себе на голову покрывало.

— Друзья, — сказал он, — наступило время, когда наше сообщество должно распасться. Вы читали о моем предложении правительству. В итоге вы все причастны к этому, так как я хочу распределить между вами двадцать процентов от той суммы, что я должен получить.

Его голос зазвучал несколько громче и жестче, когда он добавил:

— Тем, которые, возможно, собираются выдать меня полиции, я хочу сообщить, что в ближайшее время меня арестовать не сумеют. Леди и джентльмены, я не хочу скрывать, что мы находимся в большой опасности. Попытки полиции установить мою личность чуть было не увенчались успехом. Меня преследуют по пятам Дерек Телл и полицейский инспектор Парр, что причиняет мне большое беспокойство. В этот критический момент я нуждаюсь в вашей поддержке. Завтра вы получите от меня дальнейшие указания. Подумайте о том, что вы находитесь в такой же опасности, как и я, — сказал он немного спокойнее, — но за риск я плачу. Теперь вы поодиночке с интервалом в тридцать секунд покинете церковь. Сидящие с правой стороны выйдут первыми, а за ними последуют сидящие слева. Пора!

Неизвестный подождал, пока церковь опустела. Потом и он вышел на улицу.

Он запер дверь церкви и сунул ключ в карман. Выйдя на оживленную улицу, он взял такси и поехал в западную часть города.

Талия Друмонд, покинув церковь, сидела в автомобиле, уносившем ее в том же направлении. Она сняла старый черный дождевик и шляпу с густой вуалью. Проделав это, она осталась в шелковой накидке, под которой было вечернее платье, которое могло удовлетворить даже самый изысканный вкус.

Талия поправила прическу. Через полчаса, переступив порог «Мерроу-клуба», она выглядела ослепительно.

Так подумал Джек Бирдмор. Как раз в это время он ужинал с друзьями в том же клубе. Джек увидел, как навстречу Талии поднялся элегантно одетый мужчина. Джек спросил сидящего рядом приятеля:

— Кто это?

Приятель бросил на них мимолетный взгляд.

— Даму я не знаю, а ее спутник — Рафаэль Виллингс, важная шишка в Кабинете министров.

Талия Друмонд увидела молодого человека еще раньше, чем он ее. Она не слушала, что говорил ее спутник. Ее мысли витали далеко и только его последние слова заставили девушку повернуться к нему:

— Старинные мечи? — переспросила она. — Да, я слышала, что вы собрали удивительную коллекцию, мистер Виллингс.

— Вы интересуетесь такими вещами? — улыбнулся он.

— Даже очень, — сказала она кокетливо.

— Могу ли я попросить вас оказать мне честь, посетив мой дом? Я покажу вам свою коллекцию, — сказал Виллингс. — Женщины, проявляющие интерес к подобным вещам, нечасто встречаются. Может быть, завтра?

— Завтра я не смогу, — быстро ответила Талия. — Возможно, послезавтра.

Краем глаза она увидела, как Джек вышел из клуба, даже не поглядев в ее сторону, отчего у нее сразу испортилось настроение. Ей очень хотелось поговорить с ним, и она рассчитывала, что он подойдет к их столику…

Мистер Виллингс настоял на том, чтобы отвезти домой ее в своем автомобиле.

У своего дома Талия, наконец, простилась с Виллингсом, который на протяжении всей поездки с жаром уверял ее в подлинности и глубине своих чувств к ней. Чтобы попасть домой, ей оставалось сделать всего несколько шагов, но сегодня ей предстояла еще одна встреча. Быстрым шагом девушка обогнула угол своего дома. Там ее ждал человек, чей голос недавно звучал под сводами церкви святой Агнессы. Воротник его пальто был высоко поднят.

Они обменялись несколькими словами, после чего Талия направилась домой.

Расставшись с Талией, человек с поднятым воротником заметил, что за ним следят. Чья-то еле заметная из-за тумана фигура маячила у входа в запертый магазин на противоположной стороне улицы. Он сделал вид, что не замечает слежки, хотя был уверен, что его попытаются обогнать, чтобы заглянуть в лицо. Он свернул в переулок, где почти не было фонарей. За спиной послышались шаги. Тогда он резко остановился, развернулся и бросился на своего преследователя. Молниеносным ударом кулака он сбил того с ног и отошел немного в сторону. Внезапно из мрака вынырнули трое мужчин, которые подбежали к лежавшему на мостовой и помогли ему подняться.

Пострадавший ошалело оглядывался. Взгляд его неожиданно встретился со взглядом того, кто только что послал его в нокаут.

— Бог мой! — воскликнул он. — Так это вы!

Тот улыбнулся.

— Вы не умеете использовать свои знания, мой друг.

Глава 37

Джек Бирдмор после ужина в клубе, расстроенный встречей с Талией, пришел домой. Мысли о Талии Друмонд постоянно не давали ему покоя, а сейчас он был близок к отчаянию. Джек сел на стул и неподвижно просидел целый час, уставившись в одну точку.

Потом он встал, открыл несгораемый шкаф, вынул оттуда пакет с документами и положил его на стол. Он долго смотрел на до сих пор остававшийся запечатанным конверт, адресованный его отцу. Им овладело непреодолимое желание вскрыть его назло Талии, просившей не делать этого.

Он вдруг вспомнил, что она была у Марля в тот самый вечер, когда он был убит. Неужели она замешана и в этом?!

Джек вдруг почувствовал страшную усталость. Он даже не испытывал больше желания увидеть загадочную фотографию казни. Джек отправился в спальню, машинально захватив с собой пакет с документами. В спальне он положил бумаги на туалетный столик, бросился на кровать и заснул, едва коснувшись головой подушки. Ему снилась Талия Друмонд. Он видел ее во власти чудовища, почему-то похожего на инспектора Парра. Затем ему снился Марль, которого он во сне каким-то образом связывал с мамочкой инспектора Парра.

Отблеск света в зеркале над туалетным столиком ударил ему в глаза и он проснулся. Света уже не было, но он был уверен, что видел какую-то вспышку. Молния? В это время года грозы быть не могло…

— Кто там? — сонным голосом спросил он и протянул руку за фонариком, который всегда лежал на столике. Но фонарик исчез. Джек вскочил.

Он услышал шум у двери и ринулся туда. В соседней комнате кто-то был. Джек одним прыжком очутился возле выключателя. Комната наполнилась ярким светом. И Джек остолбенел: перед ним была Талия Друмонд!

Девушка была смертельно бледна и дрожала как осиновый лист. Она держала что-то за спиной и вызывающе смотрела на Джека.

— Талия? — прошептал он.

Талия в его комнате! Почему она здесь? Мысли его путались.

— Что вы тут делаете? — спросил он, овладев собой наконец, — и что вы прячете за спиной?

— Зачем вы забрали эти бумаги в спальню? — тихо спросила она. — Если бы вы оставили их здесь…

Она не договорила. Джек увидел, что она держит в руке тот самый запечатанный конверт.

— Я же просила вас спрятать фотографию. Я и представить себе не могла, что вы принесете ее сюда. Они были здесь только что и искали ее…

Джеку показалось, что она готова расплакаться.

— Они были здесь? — переспросил он. — Кто «они»?

— «Красный Круг». Они знали, что фотография у вас и проникли в вашу библиотеку. Я была в доме, когда они пришли, и молилась… молилась… — На ее лице было написано отчаяние. — Я молилась, чтоб они нашли фотографию. А теперь они подумают, что вы видели ее… О, зачем вы это сделали?!

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал он. — Единственное, что я в состоянии понять, так это то, что в моем доме совершена кража со взломом. Я хочу убедиться в этом. Пойдемте-ка…

Они прошли в библиотеку. Талия сказала правду: окно было открыто настежь, дверь несгораемого шкафа криво висела, а все его содержимое вывалено. Ящики письменного стола были выдвинуты и, судя по всему, также были перерыты бумаги на столе. Кто-то вытряхнул даже мусор из корзинки, стоявшей под столом.

Джек закрыл окно.

Талия села в кресло и сказала деловито:

— А теперь приготовьтесь писать.

— Кому писать? — удивленно спросил он.

— Инспектору Парру, — сказала она. — Пишите: «Уважаемый инспектор, здесь фотография, полученная моим отцом за день до смерти. Я не вскрывал конверт, но, может быть, его содержимое заинтересует вас».

Он послушно написал все, что она продиктовала.

— А теперь напишите адрес, — сказала она. — Затем слева, в верхнем углу, напишите: «От Джека Бирдмора», а внизу — «фотография, весьма спешно».

С конвертом в руках она направилась к двери.

— Увидимся завтра, мистер Бирдмор, если вы будете еще живы.

Он хотел улыбнуться, но в ее печальном лице было нечто такое, что у него пропало желание улыбаться.

Глава 38

Прошло семь дней после заседания Кабинета министров. Правительство явно не желало подчиняться требованиям «Красного Круга».

В тот же день, после обеда, мистер Рафаэль Виллингс ожидал прихода гостьи. Его дом в Онсло-Гарден представлял собой архитектурное чудо. Его коллекции старинного оружия, редких камней и гравюр были уникальны. Но этот обладатель почти всех земных благ сейчас мог думать только о Талии Друмонд. Даже полученная сегодня анонимка не испугала его, а лишь увеличила интерес к этой загадочной девушке.

— Она воровка? Пусть! Пусть она возьмет любой драгоценный камень, любую гравюру, только бы она была ласковой и послушной…

Талия была встречена пышно разодетым швейцаром и вспомнила чьи-то досужие разговоры о том, что у Рафаэля Виллингса служили только итальянцы.

Она с любопытством оглядела комнату, в которую ее провели. Обстановка этой комнаты была далека от интимной, не было здесь и столика, сервированного для двоих, как ожидала Талия, зато в комнате находилась большая часть знаменитой коллекции мечей.

Виллингс пришел минуту спустя.

— Давай веселиться, потому что все мы когда-то умрем, а мы с вами, может быть, даже сегодня, — с шутливым пафосом сказал он. — Вы слыхали последнюю новость?

Она покачала головой.

— Я должен стать очередной жертвой «Красного Круга», — весело сказал он. — Вы, вероятно, читаете газеты и знаете об этом знаменитом сообществе. Да, — продолжал он, смеясь, — и из всех моих коллег я буду первой жертвой! Так как трагедия должна произойти сегодня и именно в этом доме, — продолжал он, — то не будете ли вы столь любезны и не согласитесь ли отправиться со мной в мое поместье? Автомобиль домчит нас за полчаса. Мы прекрасно проведем время.

Он постучал, и в ответ на его стук вошел слуга, сказавший по-итальянски что-то, чего она не поняла.

Виллингс кивнул.

Талия не ожидала, что дело примет такой оборот.

— Где находится ваше поместье? — спросила она. Он объяснил ей, что оно находится между Барнетом и Хатфилдом, и с воодушевлением стал расписывать красоты Гартфордшира.

— Я предпочла бы остаться здесь, — сказала она, но он покачал головой.

— Поверьте мне, моя милая юная леди, — сказал он серьезно, — угрозы «Красного Круга» меня не пугают. Но я обещал полиции, что уеду сегодня из дому. Полиция была здесь сегодня после обеда и спутала все мои планы. Надеюсь, все это не испортит вашего настроения. Вы обманете мои надежды, если не поедете со мной. К нашему приезду там будет все готово…

— Хорошо, — сказала Талия, и когда он вышел, стала прохаживаться по комнате, с большим интересом разглядывая собранные в ней диковины. Виллингс вернулся уже в пальто и нашел ее стоящей у стены, увешанной восточным оружием.

— Разве они не прекрасны? Мне жаль, что я не смогу рассказать вам их истории, сказал он и вдруг спросил изменившимся голосом: — Кто взял ассирийский кинжал?

На стене виднелось пустое место.

— Я тоже заметила, что здесь чего-то не хватает, — сказала девушка.

Мистер Виллингс наморщил лоб.

— Может быть, его взял кто-нибудь из слуг, — предположил он, — хотя я отдал распоряжение чистить кинжалы только в моем присутствии. — Он ненадолго задумался, затем продолжил: — Я разберусь в чем дело, когда вернусь…

Они вышли из дома и сели в автомобиль, ожидавший у подъезда.

Талия видела, что потеря ценного предмета беспокоит Виллингса. Его хорошее настроение явно было испорчено.

— Никак не могу понять, — заговорил он, когда они были уже в пути. — Я точно помню, что кинжал еще вчера был на месте, так как я показывал его сэру Томасу Семмерсу. Он также интересуется восточным оружием. Ни один из слуг не посмел бы взять эту вещь…

— Может быть, в дом заходил кто-нибудь чужой?

Он покачал головой.

— Только джентльмен из Скотленд-Ярда, но я уверен, что он тут ни при чем. Нет, здесь что-то не так. Но пока оставим это…

Остальную часть пути они говорили о другом.

Виллингс не преувеличивал, расхваливая свой загородный домик. Он находился на расстоянии трех миль от шоссе в очень живописном месте.

— Вот мы и приехали, — сказал он. Они вошли в дом и направились в роскошную гостиную.

Маленький столик, стоявший в углу, был накрыт.

— Ну вот, моя милая, — сказал Виллингс, — слава Богу, мы одни…

Это было сказано довольно развязным тоном, при этом он недвусмысленно подмигнул ей. Талия чувствовала, что развязка близка, однако продолжала спокойно разливать чай. Она поставила перед ним чашку, он взял ее за руку, вдруг резко притянул к себе, и она неожиданно очутилась в его объятиях.

Девушка не сопротивлялась, ее серьезные глаза бесстрастно смотрели на Виллингса. Она спокойно произнесла:

— Я хочу вам кое-что сказать.

— Мой ангел, вы можете говорить все, что вам угодно, — жарко прошептал Виллингс, крепко держа ее и глядя ей в глаза.

Прежде чем она успела вымолвить слово, он поцеловал ее в губы. Талия хотела оттолкнуть его, но не смогла. Тогда она попыталась пустить в ход прием джиу-джитсу, но это также не удалось, так как он был знаком с этим приемом и, легко справившись с ней, подхватил ее на руки. Один угол комнаты был отгорожен занавеской. Туда он и понес ее. Она не кричала и показалась ему в этот момент более покорной, чем он мог надеяться. Но когда они приблизились к углу за занавеской, она вновь начала отчаянно вырываться из его объятий.

Слуги были на кухне, находившейся довольно далеко от этой комнаты, но они услышали душераздирающий крик и бросились в гостиную. Они застыли на пороге, В углу комнаты ничком лежал Рафаэль Виллингс, а в его плече торчал знаменитый ассирийский кинжал. Рядом с ним, ни жива, ни мертва, стояла молодая девушка с лицом белым, как мел.

Виллингс был жив. Один из слуг отнес своего стонущего хозяина на диван, в то время как другой побежал к телефону. Взволнованный итальянец сказал девушке несколько слов на своем языке, но она не слышала их и даже не поняла, что к ней обращаются. Она, как во сне, вышла из комнаты и, пройдя по коридору, очутилась во дворе. Автомобиль Рафаэля Виллингса стоял неподалеку. Шофера не было видно.

Она оглянулась. Поблизости никого не было. Тогда в ней пробудилась активность: она вскочила в машину, села за руль и завела мотор. Автомобиль рванулся с места, но выехать отсюда оказалось непросто. Железные ворота были заперты, и она вспомнила, что шофер выходил из машины и сам открывал их. Нельзя было терять ни секунды. Она сдала немного назад, затем на полной скорости направила машину прямо на ворота, послышался грохот, звон стекла, и она выехала на дорогу с поврежденным радиатором, разбитыми фарами и помятым крылом. Но серьезных повреждений не было. На бешеной скорости она помчалась в Лондон.

— Вы, должно быть, плохо чувствуете себя, мисс? — спросил швейцар на пороге ее дома.

У Талии не было сил отвечать ему.

Едва она заперла за собой двери своей квартиры, как тут же поспешила к телефону.

Человек, которому она позвонила, терпеливо слушал ее бессвязную речь, все время прерываемую рыданиями, но все же, хоть и с большим трудом, смог наконец понять, что случилось.

— Мне плохо, очень плохо… — простонала она. — Я ничего не могла сделать! Это было так ужасно!

Она положила трубку и, шатаясь, прошла в свою комнату. Она чувствовала, что вот-вот упадет, если ей не удастся немедленно лечь в кровать. Прошло несколько часов пока она не пришла в себя.

Когда вечером пришел Дерек Телл, к ней уже вернулось самообладание. Талия была, как и прежде, хладнокровна и самоуверенна.

— Вот неожиданная радость, — без улыбки сказала она. — Кто это с вами?

Она смотрела на человека, стоявшего позади него.

— Талия Друмонд, — серьезно сказал Телл. — У меня в кармане приказ о вашем аресте.

Она подняла брови.

— Я, кажется, все время нахожусь под наблюдением полиции, в чем же меня обвиняют?

— В покушении на убийство Рафаэля Виллингса. Обращаю ваше внимание на то что все, что вы теперь скажете, будет записано и может быть использовано против вас.

Спутник Телла выступил вперед и надел на нее наручники.

Талия Друмонд провела эту ночь в камере полицейского участка.

Глава 39

— Давайте еще раз попробуем разобраться в том, что, собственно говоря, произошло, — сказал Дерек Телл, обращаясь к инспектору Парру, который, нахмурившись, молчал. — Я прибыл в дом Виллингса вскоре после того, как он уехал оттуда в Талией Друмонд. Слуги неохотно отвечали на мои вопросы, но я, в конце концов, узнал, что они поехали в его загородный дом. Кто кого уговорил туда поехать, еще надо выяснить. Он, вероятно, считал, что она поехала с ним неохотно. Я все время подозревал Талию Друмонд в том, что она представляла собой нечто большее, чем простой член «Красного Круга». Понятно, что я поспешил за ними, но прибыл туда уже после того, как она покинула дом. Она бежала в автомобиле Виллингса, разбив по дороге ворота. Впрочем, эта девушка способна на все…

— Как себя чувствует Виллингс? Он поправится?

— Рана не опасна. Но тут, вне всякого сомнения, затевалось убийство. Виллингс перед отъездом заметил пропажу кинжала, при помощи которого он и был ранен. Он вышел, чтобы захватить пальто и оставил девушку в комнате на одну минуту. Он предполагает, что она спрятала кинжал в муфте, что, конечно, вполне вероятно. Относительно событий, предшествовавших удару кинжалом, он не мог дать мне точных показаний.

— Гм, — сказал инспектор Парр. — Что это была за комната? Я хочу сказать комната, где это… почти… случилось?

— Маленькая красивая гостиная, соединенная с помещением, которое Виллингс называет «турецкой комнатой», вернее, это часть гостиной, этакий уголок в восточном стиле. Я могу себе представить, что там происходило — у Виллингса не особенно лестная репутация. Уголок отгорожен занавеской, и его нашли лежащим именно там.

Мистер Парр был настолько погружен в свои мысли, что его коллеге показалось, будто он заснул. Но инспектор не спал, а напротив, был очень взволнован. Он понимал, что лавры за раскрытие этого преступления вновь достанутся Теллу, но он больше не завидовал ему. Затем инспектор внезапно, казалось бы, без всякой связи с предыдущим, заметил:

— Все крупные преступники попадаются благодаря незначительным промахам в расчетах.

Телл улыбнулся.

— Ошибочный расчет в данном случае, видимо, состоится в том, что они не убили нашего друга Виллингса. Он не самый симпатичный человек среди членов Кабинета, и его смерть вряд ли кого-либо очень бы расстроила, но я рад, что эти дьяволы не укокошили его.

— Я говорю не о мистере Виллингсе, — ответил инспектор Парр, поднимаясь. — Я говорю о глупой и мелкой лжи. И о человеке, которому, на самом деле, следовало бы знать, что он говорит…

Пока Телл гадал, что означают эти странные слова, инспектор отправился в гости к Джеку Бирдмору, чтобы поговорить с ним, а заодно сообщить о последних событиях.

Джек был первым человеком, о котором Парр подумал, услыхав об аресте Талии Друмонд. Он очень любил Джека, гораздо больше, чем тот мог предположить, и прекрасно понимал, каким тяжелым бременем ляжет вина Талии Друмонд на человека, любившего ее.

Но Джек уже все знал. Известие об аресте Талии было опубликовано в вечерних газетах под рубрикой «Последние новости», и когда пришел Парр, Джек был в отчаянии.

— Я найму для нее лучших адвокатов, — возбужденно говорил он. — Не знаю, могу ли я откровенно говорить с вами, мистер Парр, потому что вы, конечно, будете принадлежать к противной стороне…

— Конечно, — ответил инспектор. — Но я питаю некоторую слабость к Талии Друмонд.

— Вы? — с удивлением спросил Джек. — Но я думал…

— Я человек, — ответил инспектор. — Преступник для меня не только преступник. Я не испытываю личной неприязни к арестованным мною людям. Отравитель Трюленд, которого я отправил на виселицу, был одним из самых милых людей, с которыми я встречался, и под конец я его даже полюбил.

Джек содрогнулся.

— Пожалуйста, не ставьте на одну доску этого отравителя и Талию Друмонд! — воскликнул он. — Вы в самом деле думаете, что она принадлежит к верхушке «Красного Круга»?

Парр поджал толстые губы.

— Если бы ко мне пришел кто-нибудь и сказал, что предводитель этой шайки — сам архиепископ Кентерберийский, меня это не удивило бы, мистер Бирдмор, — Сказал он. — Когда с загадкой «Красного Круга» будет покончено, то мы все будем поражены. Я начал свое расследование, допуская, что «Красным Кругом» может быть любой. Вы или Марль, комиссар или Дерек Телл, Талия Друмонд или кто бы то ни был еще…

— И вы все еще придерживаетесь этого мнения? — спросил Джек, невольно улыбнувшись. — В таком случае, и вы сами, мистер Парр, можете оказаться этим злодеем.

Мистер Парр не стал отрицать и этой возможности:

— Мамочка полагает… — начал он, и Джек рассмеялся.

— Точнее, ваша бабушка? Должно быть, это выдающаяся личность… Она тоже имеет свои взгляды на проблему «Красного Круга»?

Инспектор кивнул.

— Начиная с первого убийства. Тогда она подсказала мне единственно правильное решение, мистер Бирдмор. Да, мамочка всегда умела это делать. Собственно говоря, почти все, что предпринимал, было по ее указке.

Он замолчал.

Джек задумался. Ему стало жаль Парра. Этот человек, которого природа, безусловно, обделила способностями, добился довольно высокого поста в Скотленд-Ярде, наверняка лишь благодаря упорству и усидчивости. (Джек уже успел позабыть, как совсем недавно восхищался инспектором, когда тот приезжал вместе с ним в поместье Бирдморов).

Джеку показалось невероятно комической эта ситуация: правительство ждет от Парра решительных действий, надеется на него, когда самые способные люди прилагали все усилия изловить эту своеобразную шайку преступников, а этот коротышка всерьез толкует о советах, получаемых им от своей бабушки!

— Я должен прийти к вам и возобновить свое знакомство с вашей теткой, а также познакомиться с вашей бабушкой, — сказал Джек.

— Они сейчас находятся за городом, — ответил Парр. — По вечерам я тоже один и чувствую себя не в своей тарелке…

Джека немного успокоил этот разговор, так как он был измучен переживаниями по поводу случившегося с Талией. Полушутливая беседа о всезнающей бабушке Парра вернула его в нормальное состояние.

Парр перевел разговор на серьезную тему:

— Завтра мисс Друмонд будут допрашивать.

— Ее отпустят под залог, если я поручусь?

Парр отрицательно покачал головой.

— Нет. Она будет доставлена в Гэллоуэйскую тюрьму, — сказал он. — Это одна из наших лучших тюрем.

— Каким образом Телл арестовал ее? Я думал, что это сделали вы.

— Я поручил ему это, — сказал Парр. — Теперь он официально состоит на полицейской службе, и так как сегодня с утра занимался этим делом, то я счел необходимым, чтобы он довел его до конца…

Мистер Виллингс еще не настолько поправился, чтобы давать устные показания. Но он был в состоянии послать в ответ на письменное требование премьер-министра, изобиловавшее весьма резкими выражениями — премьер славился своей прямотой — прошение об отставке.

Он понимал, что его карьера рухнула. Теперь он навсегда в немилости. Даже его политические сторонники, прежде готовые пойти за него в огонь и в воду, отрекутся от него. Он привез в загородный дом молодую девушку, с которой едва был знаком, совершил попытку изнасиловать ее и был ранен. Отвратительная история. Виллингс проклинал свою непростительную глупость.

Парр посетил девушку в тюрьме. Она отказалась разговаривать с ним в камере и настояла на том, чтобы беседа происходила в приемной и в присутствии надзирательницы. Она объяснила ему причину этого, когда они уже сидели за столом — он на одном конце, а она — на другом.

— Вы уж извините, мистер Парр, что я не принимаю вас в своей камере, — сказала она. — Но многие молодые, подающие надежды члены «Красного Круга» преждевременно покинули этот мир в результате бесед с полицейскими в своих камерах.

— Единственный из них, которого я могу вспомнить, это Сибли, — сказал Парр.

Она улыбнулась, показав белые ровные зубы.

— Ну, и что вам от меня угодно?

— Я хотел бы выслушать от вас, что случилось, когда вы явились в дом к Виллингсу.

Она правдиво и подробно описала ему все, что происходило там.

— Когда вы обнаружили пропажу кинжала?

— Когда я осматривала комнату, в то время как мистер Виллингс надевал свое пальто. Как он поживает?

— Прекрасно, — сказал Парр. — Он скоро выздоровеет, к сожалению… слава Богу, я хочу сказать, — быстро поправился он. — Виллингс тогда впервые заметил пропажу кинжала?

Она утвердительно кивнула.

— У вас была с собой муфта?

— Да, — ответила она. — Но разве туда можно спрятать смертоносное оружие?

Инспектор Парр встал.

— Вы получаете достаточно еды?

— Да, — сказала она. — Тюремная пища мне очень нравится, благодарю вас. И я не желаю, чтобы кто-нибудь из милосердия присылал мне домашние яства, — она многозначительно посмотрела на инспектора.

Парр потер свой подбородок.

— Думаю, что вы правы, — сказал он.

Глава 40

Покушение на убийство Рафаэля Виллингса вызвало в Кабинете целую панику. Размеры ее были велики, это Парр уяснил сейчас же по прибытии в Скотленд-Ярд. Но беспокойство премьер-министра имело под собой основания: «Красный Круг» не сообщил, когда и против кого будет направлен следующий удар. Инспектор был приглашен к премьер-министру на беседу, продолжавшуюся два часа. Разговор проходил без свидетелей, и вслед за этим последовало заседание Малого Кабинета — событие, на комментарии к которому газеты не пожалели места на первых полосах.

В газетах писали, что жизни премьер-министра угрожает опасность, и эти сообщения, хотя официально не подтверждались, но и не опровергались никем.

Когда Дерек Телл вечером вернулся домой, инспектор Парр поджидал его у дверей.

— Случилось что-нибудь? — быстро спросил Телл.

— Я нуждаюсь в вашей помощи, — сказал Парр. Они продолжили разговор только когда удобно расположились в креслах у пылающего камина в гостиной.

— Вы знаете, Телл, что я должен подать в отставку, и премьер-министр говорит, что, возможно, будет лучше, если я сделаю это раньше, чем предполагалось сначала. Кабинет создал комиссию, которая должна изучить методы и результаты работы полиции по делу «Красного Круга», и комиссар просил меня завтра вечером присутствовать на неофициальном собеседовании у премьер-министра.

— С какой целью? — спросил Телл.

— Я должен сделать доклад, — мрачно сказал Парр, — рассказать членам кабинета о мерах, принятых мной против «Красного Круга». Вы уже много раз слышали о данных мне чрезвычайных полномочиях и о том, что я имею право утаивать до поры до времени некоторые собранные мной сведения. Но в пятницу вечером я намерен сделать важное сообщение и нуждаюсь в вашей помощи.

— Дорогой друг, можете во всем рассчитывать на меня, — живо сказал Телл, и Парр продолжал:

— Есть еще немало загадочного в деле «Красного Круга», но я постепенно начинаю кое-что понимать. Мое мнение таково: у них есть свой человек в Скотленд-Ярде.

— Полностью разделяю ваше мнение, — поспешно сказал Телл. — А что навело вас на эту мысль?

— Ну, вот вам пример, — медленно ответил Парр. — Молодой Бирдмор, разбирая бумаги отца, нашел интересную фотографию и прислал ее мне. Печать на конверте была цела. Но когда я вскрыл конверт, то обнаружил там просто кусочек картона. Джек сказал мне, что поручил Талии Друмонд бросить конверт в почтовый ящик. Он клянется, что стоял на ступеньках своего дома и отлично видел, как она бросила его в ящик на другой стороне улицы. Если это так, то с конвертом могло что-либо произойти только здесь, в Скотленд-Ярде.

— Что же это была за фотография? — с любопытством спросил Телл.

— Это был снимок казни уже известного вам Лейтмана. Вернее, неудачной попытки казнить Лейтмана. Старик Бирдмор получил ее за день до смерти. Похоже на то, что жертвы «Красного Круга» в день своей смерти многое могли узнать. Джек нашел фотографию, и как я уже сказал, послал ее…

— Через Талию Друмонд, — многозначительно произнес Телл. — По моему мнению, вы можете избавить в данном случае от подозрения служащих Управления. Эта девушка замешана в делах «Красного Круга» гораздо больше, чем вы думаете. Сегодня вечером я обыскал ее квартиру и нашел вот это…

Он вышел из комнаты и сейчас же вернулся с пакетом, завернутым в желтую бумагу.

Когда Телл разрезал бечевку и развернул бумагу, в пакете оказалась рукавица и длинный, с широким лезвием нож. Инспектор онемел от изумления, увидев содержимое пакета.

— Эта рукавица подходит к той, которая была найдена в кабинете Фрэйна, нож точно такой же, каким он был убит.

Парр стал осматривать рукавицу:

— Это правая рукавица, а на столе Фрэйна была левая, — согласился он. — Это такая же потертая рукавица. Кому она принадлежала? Испробуйте на ней ваши психометрические способности, Телл!

— Я уже пытался, — ответил Телл, качая головой, — но перчатка побывала в стольких руках, что впечатление создается неясное… Но это открытие подтверждает предположение о том, что Талия Друмонд очень близка к «Красному Кругу». Что касается того, о чем вы упомянули раньше, — продолжал он, снова тщательно заворачивая нож и рукавицу в бумагу, — то я, как уже говорил, буду рад прийти вам на помощь.

— Да, да, я очень вас прошу, — сказал Парр, — для меня просто необходимо ваше присутствие, когда я буду делать отчет, — он покачал головой. — Хотелось бы мне, чтобы и мамочка присутствовала при этом, — прибавил он с сожалением.

— Ваша мать? — спросил удивленный Телл.

— Моя бабушка, — улыбаясь, сказал Парр. — Единственный дельный сыщик, которого я знаю, не считая, конечно, нас с вами.

В эти дни, когда имя «Красного Круга» было у всех на устах, одна сенсация следовала за другой. Но одно событие все же привлекло к себе особое внимание. Дерек Телл, проснувшись утром и еще лежа в постели, развернул газету…

Талия Друмонд бежала из тюрьмы!

Никогда еще за все время существования Гэллоуойской тюрьмы из нее не удавалось бежать ни одной женщине. И все-таки надзирательница, отперев утром камеру Таллии Друмонд, обнаружила, что она пуста.

Дерек Телл обладал большим запасом хладнокровия, но это известие как громом поразило его. Он внимательно прочел все, что было написано об этом в газете, но в его сознании никак не укладывалось, каким образом она сумела сделать это!

В газете поместили лишь официальное сообщение, видимо, спешно переданное в печать:

«Вследствие того, что арестованная подозревалась в совершении тяжкого преступления, для ее охраны были приняты чрезвычайные меры. Патруль, обычно совершающий обход корпуса, в котором находилась ее камера, был удвоен, а дежурные надзирательницы совершали обход не каждый час, а каждые полчаса. Сегодня в 3 часа утра надзирательница мисс Гарди заглянула в глазок камеры и увидела арестованную. Но в 6 часов утра, когда дверь отперли для утреннего досмотра, Талия Друмонд уже исчезла. Железная решетка на окне была в порядке, дверь — также. В помещении не было найдено ничего подозрительного.

Полиция обшарила окрестности, но поиски не дали никаких результатов: не были найдены даже следы ее ног, и, таким образом, стало совершенно ясно, что Талия Друмонд ушла не обычным путем. Иначе она должна была бы пройти через шесть различных дверей, чего не могло быть, и мимо дежурного, который всю ночь стоит на посту и, разумеется, никого не видел.

Это новое доказательство беспредельного могущества «Красного Круга» как раз в то время, когда эта таинственная банда угрожает жизни членов Кабинета министров, вызывает большую тревогу».

Телл посмотрел на часы. Было уже половина двенадцатого. Он вскочил, оделся и, не позавтракав, поспешил в полицию, где, к своему удивлению, застал инспектора Парра, пребывавшего в прекрасном настроении.

— Но это совершенно невероятно, Парр, совершенно невероятно! У нее должны были быть сообщники среди персонала!

— Я того же мнения, — сказал Парр. — Я то же самое только что сказал комиссару. Иначе, — добавил он, помолчав, — совершенно необъяснимо то, как она вышла на свободу.

Телл подозрительно посмотрел на него. Инспектор, легкомысленно посвистывая, наводил порядок на своем столе, хотя момент для этого был явно неподходящий.

Глава 41

Подробностей бегства Талии, кроме опубликованных в газете, Телл узнать не смог, поэтому он взял такси и поехал в свое бюро в Сити, куда не заглядывал последние два дня.

Бегство Талии Друмонд было гораздо более важным событием, чем это казалось инспектору Парру. Парр! В мозгу Дерека Телла мелькнула ужасная мысль… Парр! Этот спокойный, глуповатый на вид человек — нет, это невозможно! Он покачал головой. Тщательно проанализировав в уме все ситуации, в которых участвовал инспектор Парр, Телл, в конце концов, снова пробормотал:

— Невозможно!

Автомобиль остановился. Телл медленно поднялся по лестнице в свое бюро.

Первое, что он заметил, открыв дверь, был пустой ящик для писем. Это был почтовый ящик с патентованной крышкой, устроенный так, что без знания секрета невозможно было снаружи добраться до содержимого. Проволочная сетка почти доходила до пола: внутри ее находилось хитрое приспособление, которое исключало возможность того, что кто-то чужой проникнет туда. Но, несмотря на это, ящик был совершенно пуст!

Телл запер дверь изнутри, вошел в комнату и сразу же остановился как вкопанный. Все ящики письменного стола были выдвинуты. Маленький сейф у камина был взломан. Телл заглянул под стол. Там находился небольшой ящик, где он хранил самые секретные документы, относившиеся к делу «Красного Круга».

Этот ящик был бы в состоянии обнаружить только крупный специалист, но Телл увидел разбитую стенку и следы стамески, с помощью которой кто-то добрался до ящика…

Телл долго сидел в полном оцепенении на стуле, глядя в окно. Он догадывался, кто его обставил. Спустившись вниз, он задал несколько вопросов швейцару и получил от него все нужные сведения.

— Да, сэр, сегодня здесь была ваша секретарша, такая красивая девушка. Она пришла рано утром, пробыла здесь около часа и снова ушла.

— У нее была при себе сумочка?

— Да, сэр, маленькая ручная сумочка, — ответил швейцар.

— Благодарю вас, — сказал Дерек Телл и отправился обратно в Скотленд-Ярд, где изложил Парру всю эту историю.

— Теперь я скажу вам, Парр, то, чего я еще не говорил никому, даже комиссару, — сказал Телл. — Мы с вами предполагаем, что «Красным Кругом» руководит один человек. Я видел, как эта девушка встречалась с человеком, ждавшим ее в автомобиле. Но я теперь понимаю, зачем ждал ее этот человек. Он получает свои приказы от настоящего главы организации и глава этот — Талия Друмонд!

— Великий Боже! — только и мог сказать инспектор.

— Вы удивляетесь, почему я взял ее к себе на службу? Я уже тогда обещал вам, что она приведет нас к «Красному Кругу», и я оказался прав!

— Но почему же вы уволили ее? — быстро спросил Парр.

— Потому что она совершила проступок, за который я должен был ее уволить, — ответил Телл, — и если бы я не сделал этого, она бы поняла, что у меня есть на это причины. Но я напрасно думал, что она ничего не подозревает, — улыбнулся он, — то, что случилось в моем бюро сегодня утром, доказывает, что она сама водила меня за нос, — он помрачнел. — После того как вы вечером сделаете доклад премьер-министру и его друзьям, я, в свою очередь, сообщу новость, которая, может быть, удивит вас…

— С недавних пор никакая новость не может удивить меня, — сухо сказал Парр.

Третий сюрприз ожидал Телла в этот день дома. Его единственный слуга, всегда ждавший его, отсутствовал. Был уже вечер, и опустевшая квартира была погружена во мрак.

Телл включил свет, прошелся по комнатам. Очевидно, обыску подверглась только гостиная. Но обыск был произведен тщательно и со знанием дела. Талия Друмонд воспользовалась тем, что в квартире никого не было, и совершенно спокойно перерыла его вещи.

— Тертая баба! — подумал Дерек Телл, не чувствуя однако досады. Он мог восхищаться чужой хитростью даже тогда, когда она была направлена против него. Да, Талия не теряла времени. За 12 часов, прошедших со времени ее бегства из тюрьмы, она успела обыскать его бюро и квартиру, похитив важные документы по делу «Красного Круга».

Он медленно одевался, размышляя о том, что будет дальше. В себе он был уверен. Скоро Парр будет сломлен. Телл вынул из ящика стола револьвер и сунул в карман. Предстоял поразительный и сенсационный конец охоты за «Красным Кругом»…

В вестибюле дома премьер-министра он встретился с человеком, присутствие которого здесь никак не ожидал. Джек Бирдмор пострадал из-за «Красного Круга», но последние события не касались его…

— Вижу, что вы изумлены, встретив меня здесь, мистер Телл! — рассмеялся Джек, — но я испытывал то же чувство, получив приглашение сюда!

— Кто пригласил вас? Парр? — спросил Телл.

— Берите выше: секретарь премьер-министра. Но я думаю, что это дело рук Парра. Вы не волнуетесь?

— Не особенно, — улыбнулся Телл, хлопнув Джека по плечу.

В вестибюль вышел личный секретарь премьер-министра и провел их в гостиную, где уже находились и негромко беседовали несколько джентльменов. Премьер-министр поднялся им навстречу и поздоровался.

— Инспектора Парра еще нет, — он вопросительно посмотрел на Джека Бирдмора. — Полагаю, что вы — мистер Бирдмор? Инспектор очень просил, чтобы вы тоже присутствовали. Думаю, что он хочет пролить свет на загадочное обстоятельство смерти Джеймса Бирдмора. Впрочем, ваш отец был моим добрым другом…

В этот момент вошел инспектор. За ним следовал комиссар, который коротко кивнул Теллу и подошел к премьер-министру.

Они о чем-то пошептались, после чего комиссар подошел к Теллу.

— Имеете ли вы представление о том, что Парр собирается докладывать премьер-министру? — спросил он. — Я думал, что ему предложили подробный отчет, но Парр, оказывается, собирается сделать важное сообщение, касающееся «Красного Круга». Этого я, признаться, не ожидал… Надеюсь, что он не морочит нам голову.

— Не думаю, сэр, — вступил в разговор Джек. Комиссар с удивлением посмотрел на него, и Телл поспешил представить молодого человека.

— Я согласен с мистером Бирдмором, — сказал Дерек Телл. — Я думаю, что мистеру Парру стали известны новые факты, и он сумеет заполнить некоторые пробелы в расследовании, я, со своей стороны, готов дополнить его.

Все присутствующие расселись по местам, и премьер-министр сделал знак инспектору, чтобы тот начинал.

— Если вы ничего не имеете против, сэр, я буду говорить отсюда. Я не оратор, поэтому прошу простить, если мой рассказ будет звучать не слишком складно…

И он начал говорить:

— «Красный Круг» — это некто Лейтман, преступник, совершивший во Франции несколько убийств. Он был приговорен к смертной казни, но чистая случайность спасла его от смерти. Его полное имя Фердинанд Уолтер Лейтман. Когда его должны были казнить, ему было двадцать три года. После этого его отправили на каторгу в Кайенну, откуда ему удалось бежать. Полагают, что он тогда отправился в Австралию. Человек, похожий на него, но носивший другое имя, в течение восемнадцати месяцев работал у торговца недвижимостью в Мельбурне, а затем два с половиной года у фермера по имени Макдональд. Потом он поспешно покинул Австралию, так как тамошняя полиция собиралась его арестовать за то, что он вымогал большие деньги у своих работодателей…

Вот что было с ним дальше. Как известно, с некоторых пор в Англии появился таинственный злодей, называвший себя «Красным Кругом», которому удалось, проявив изумительное терпение и удивительную ловкость, завербовать большое число агентов, не знавших друг друга. Он отыскивал людей, занимавших видное положение, которые либо нуждались в деньгах, либо боялись наказания за какой-то проступок. Он тщательно наводил справки, прежде чем вступить в переговоры с таким человеком. Встреча обычно происходила в закрытом автомобиле. Излюбленным местом таких встреч «Красного Круга» была одна из лондонских площадей…

Иного рода сообщников он находил среди людей, осужденных за совершение различных преступлений. Так он нашел Сибли, бывшего матроса, горького пьяницу, который подозревался в совершении убийства. Сибли лишился работы, у него не было в кармане ни пенни. Талия Друмонд, тоже нуждавшаяся в деньгах, примерно тем же путем попала в сети «Красного Круга». Он заставил работать на себя банкира Брэндона, который запутался в финансовых махинациях. Ему пришлось убрать Марля, соучастника преступлений, за которые Лейтман едва не заплатил жизнью. Для Марля оказалось гибельным то, что он встретил Лейтмана в Англии, узнал его и стал за ним следить. Поэтому Марль должен был исчезнуть, причем, убийца применил для этого самый изощренный способ из всех, которые мне известны. Вам известно, что я имею в виду, джентльмены, — посмотрел на собравшихся Парр. Все со жгучим интересом прислушивались к его словам.

— «Красный Круг»…

— Почему он называл себя «Красным Кругом»? — прервал его Дерек Телл. Инспектор в упор посмотрел на него.

— Он называл себя «Красным Кругом», — медленно сказал он, — потому что так окрестили его товарищи по тюрьме. На его шее с рождения была красная полоса… Я всажу вам пулю в лоб, если вы посмеете тронуться с места!

Он направил на Дерека Телла револьвер. Затем протянул свободную руку и резко рванул высокий воротник, прикрывавший его шею.

Все застыли в оцепенении: вокруг шеи Дерека Телла тянулась кровавого цвета полоса, как бы нарисованная человеческой рукой.

Глава 42

В комнате внезапно появились трое полицейских, и в мгновение ока на руках Телла оказались наручники. Один из полицейских вытащил у него из кармана револьвер, и его увели.

Инспектор Парр, вытирая крупные капли пота со лба, стоял перед своими пораженными слушателями.

— Джентльмены, — сказал он. — Если вы позволите, то конец этой истории я доскажу вам завтра.

Премьер-министр подошел к инспектору и молча пожал ему руку. Молчание его стоило тысячи слов признания.

— Инспектор пережил тяжелые времена, — послышался голос комиссара, — никто не знает этого лучше меня. Я буду очень рад, господин премьер-министр, если вы согласитесь на просьбу инспектора и отложите дальнейшее объяснение на завтра.

— Быть может, инспектор придет завтра к ленчу, — сказал премьер-министр, и тот с поклоном принял это предложение, затем, взяв Джека под руку, вышел с ним на улицу. Парра ожидал автомобиль, и он пригласил молодого человека проехаться с ним.

— Я как бы во сне, — сказал Джек. — Дерек Телл! Невозможно! И все-таки…

— О, как видите, все возможно, — сказал инспектор и засмеялся.

— В таком случае он и Талия Друмонд работали вместе?

— Да.

— Но, инспектор, как вы сумели разоблачить его?

— Мне помогла мамочка, — ответил Парр. — Да, моя милая мамочка… Вы себе не можете представить, какая она умница. Она сказала мне сегодня вечером…

— Она, следовательно, вернулась?

— Да, она вернулась, — сказал инспектор. — Я хочу, чтобы вы познакомились с ней. Она немного своенравна, но я всегда стараюсь уступать ей, потому что очень ее люблю.

— Не беспокойтесь, я тоже буду вести себя с ней очень почтительно, — засмеялся Джек. — Вы в самом деле думаете, что вся агентура «Красного Круга» в ваших руках?

— Я уверен в этом, — сказал инспектор. — Так же уверен, как и в том, что моя мамочка — самая умная женщина в мире.

Джек хранил молчание до тех пор, пока они не свернули на Стемфорд-Авеню. Невеселые мысли одолевали его.

— Но это значит, что Талия вновь будет осуждена, — в отчаянии сказал он. — Если Телл — это «Красный Круг», то он не пощадит ее на суде.

— В этом я убежден, — ответил инспектор. — Но почему вы, ради всего святого, так переживаете из-за Талии Друмонд, мистер Бирдмор?

— Потому что я люблю ее, осел вы этакий! — яростно воскликнул Джек и, опомнившись, сейчас же извинился.

— Пусть я осел, — рассмеялся инспектор, — но я не единственный осел во всем Лондоне, можете мне поверить, мистер Бирдмор! И если хотите выслушать добрый совет, то забудьте совсем о Талии Друмонд. А вместо нее полюбите мою мамочку!

Джек уже собирался вновь ответить не совсем вежливо, но сдержался.

Квартира инспектора находилась на первом этаже. Парр и Джек поднялись по лестнице, инспектор отворил дверь и на секунду остановился на пороге.

— Алло, мамочка! — воскликнул он. — Я привел с собой Джека Бирдмора, чтобы познакомить его с тобой!

Джек услышал чье-то неразборчивое восклицание.

— Заходите, мистер Бирдмор, заходите и познакомьтесь с ней!

Джек вошел в комнату и остановился, как громом пораженный. Перед ним стояла улыбающаяся молодая девушка, немного бледная и усталая на вид, но это была, без всякого сомнения, — («я с ума сошел или сплю» — подумал он) — Талия Друмонд!

Она взяла его за руку и повела к столу, на котором стояли три прибора.

— Отец, ты сказал, что приведешь с собой комиссара, — сказала она.

— Отец? — пробормотал Джек. — Но где же ваша мама?

Она погладила его руку.

— Отец довольно ловко подшутил над вами, — сказала она. — Дома меня всегда называют мамочкой, потому что я веду хозяйство с тех пор, как умерла моя бедная мама. Вы должны извинить его.

— Он ваш отец? — спросил Джек.

Талия утвердительно кивнула.

— Талия Друмонд-Парр, так меня зовут. Слава Богу, что вы не сыщик, иначе стали бы наводить справки и давно узнали бы мою ужасную тайну. Ну, а теперь, пожалуйста, поужинайте с нами, мистер Бирдмор.

Но Джек не был в состоянии ни есть, ни пить, и Талия, понимая, что должна ему все объяснить, начала свой рассказ:

— Когда «Красный Круг» совершил первые убийства в Англии, и дело это было передано отцу, я знала, что он берет на себя колоссальную задачу, и не исключена возможность, что он с ней не справится. У отца было много недругов в Управлении, и наш комиссар, зная, какое это трудное дело, просил отца не браться за него. Знаете ли, ведь комиссар — мой крестный отец, и, само собой разумеется, принимает близко к сердцу наши проблемы. Но отец настоял на своем, хотя я думаю, впоследствии не раз об этом пожалел. Я всегда интересовалась криминалистикой, и как только отец разгадал секрет организации «Красного Круга», мы решили, что мне пора начать делать «преступную карьеру».

Ваш отец получил первую угрозу за три месяца до того, как она была приведена в исполнение. Через два или три дня до получения им этой угрозы я поступила на должность секретарши к Гарвею Фрэйну только потому, что его дом находился рядом с вашим. Он был другом вашего отца, и я, таким образом, имела возможность наблюдать за тем, что делается у вас. Ранее я пыталась получить должность секретаря вашего отца, но это мне не удалось. Ужаснее всего то, что я находилась в лесу, когда его убили. Я не видела, кто стрелял, но увидела, как упал ваш отец, и когда подбежала к нему, то поняла, что ему больше ничем нельзя помочь. Тут я заметила, что за деревьями мелькнула ваша фигура и сочла нужным исчезнуть, тем более, что у меня был револьвер. Когда я выбиралась из лесу, то чуть не столкнулась с каким-то человеком, который очень спешил и явно старался, чтобы его кто-нибудь не заметил…

После смерти вашего отца мне больше не нужно было оставаться в доме Фрэйна. Я хотела приблизиться к «Красному Кругу» и знала, что лучший способ привлечь к себе внимание его предводителя было совершить какое-нибудь преступление. Так что, когда вы проходили мимо ломбарда, а я выходила оттуда, только что заложив золотого божка мистера Фрэйна, это не было случайным совпадением: мой отец подстроил все заранее и назвал меня известной аферисткой для того, чтобы вызвать ко мне интерес у Дерека Телла или, как его на самом деле звали, Фердинанда Уолтера Лейтмана. Мне не грозила опасность попасть в тюрьму. Так как это была моя первая судимость, то судья обошелся со мной соответствующим образом, но моя добрая репутация погибла. Сразу же после суда, как и ожидалось, я получила приглашение встретиться с главарем «Красного Круга»…

Я встретилась с ним у Стейн-сквер. Отец все время наблюдал за нами и следовал за мной до самого дома. Он всегда находился поблизости, не правда ли, папа?

— За исключением истории с Барнетом, — покачал тот головой, — тогда я был весьма напуган, мамочка.

— Став членом «Красного Круга», я получила первое задание — устроиться работать в банк Брэндона. Видите ли, метод Телла состоял также в том, что он заставлял одного члена шайки следить за другим. Мистер Брэндон был для меня загадкой. Я тогда не могла с уверенностью сказать, честен он или нет, и, само собой разумеется, сперва и понятия не имела, что он является членом шайки. Чтобы поддерживать репутацию воровки, я должна была снова начать воровать. В результате я получила выговор от своего таинственного шефа, но это пошло мне на пользу, так как сблизило меня с другой шайкой преступников и привело на площадь Мерисбур в день смерти Феликса Марля.

Телл, не желая терять меня из виду, взял меня к себе в бюро на работу. Кроме того, когда ему понадобилось, он нашел удачный способ от меня избавиться. В ту ночь, когда он убил Фрэйна, мне приказано было находиться по соседству с домом убитого, с таким же ножом и рукавицей, парную к которой Телл использовал при убийстве.

— Но как вы бежали из тюрьмы? — спросил Джек.

Она посмотрела весело и при этом удивленно:

— Милый мой мальчик, — сказала она, — как я могла бежать из тюрьмы? Я была выпущена глубокой ночью самим начальником, а уважаемый инспектор лично проводил меня домой.

— Видите ли, мы хотели загнать Телла в тупик, — объяснил Парр. — Как только он узнал, что Талия вышла на свободу, он что-то заподозрил и заметался, как зверь в ловушке. Когда же он установил, что его бюро и квартира подверглись обыску, то понял, что за Талией стоит нечто большее, чем он мог себе представить. Но то, что руковожу этим я… нет, до этого он не смог додуматься!

Глава 43

Инспектор Парр на следующий день прибыл на ленч к премьер-министру в сопровождении Джека и Талии. После ленча инспектор продолжил свой рассказ:

— Джентльмены, вспомните, что имя Дерека Телла никому не было известно до того дня, когда «Красный Круг» совершил первое убийство. Да, он открыл бюро в Сити и разослал письма, в которых называл себя сыщиком, использующим специфические методы. Но клиентов у него было немного, да они и не были ему нужны. Он готовился нанести новый удар. После первого убийства, когда «Красный Круг» привлек к себе внимание общественности, одна из лондонских газет, почуяв, что здесь пахнет крупной сенсацией, предложила ему продемонстрировать его психометрические способности, разоблачив преступников. Кто лучше Телла знал имя убийцы, и кто лучше него знал, как было совершено убийство? Вы, конечно, помните, что он «мог восстановить» картину преступления, держа в руках оружие, при помощи которого оно было совершено. Вскоре был арестован убийца-негр, и как раз в месте, указанном Дереком Теллом. Когда эти факты стали известны, слава Телла возросла до небес. Это было как раз то, к чему тот стремился. Он понимал, что каждый человек, которому угрожает «Красный Круг», теперь будет сам искать его и просить о помощи. И он не ошибся. Теперь убийца мог беспрепятственно находиться поблизости от своих жертв, которые полностью доверяли ему. Телл умел внушать симпатии и доверие к себе. И он убеждал их, что лучше уплатить дань, как того требует «Красный Круг». Если же они отказывались, он без труда отправлял их на тот свет.

Фрэйн, возможно, не был бы убит Теллом, если бы потеря крупной суммы не распалила его настолько, что он сам принялся за расследование. Он начал с неясных предположений, проверив которые, с удовлетворением убедился, что он на правильном пути. Фрэйн провел свое расследование настолько основательно, что сумел установить тождественность Лейтмана и Дерека Телла. В ночь убийства он собирался сообщить нам это…

То, что в кармане Фрэйн держал два заряженных револьвера, доказывает, что он опасался нападения, ведь Фрэйн терпеть не мог огнестрельного оружия.

Если вы читали официальный протокол, то вспомните, что комиссар перезвонил Фрэйну по его просьбе. Этот телефонный звонок дал Теллу случай, которым он не мог не воспользоваться. Фрэйн извинился и попросил нас выйти из комнаты. Я вышел первым, не думая, что Телл сумеет так быстро с ним справиться. Но я ошибся. Когда мы вошли в комнату Фрэйна, мы оба были еще в пальто, и я заметил, что Дерек Телл держит руку в кармане. На этой руке, джентльмены, — подчеркивая каждое слово, сказал он, — была шоферская рукавица. И он держал в руке нож, которым убил Фрэйна.

— Но почему он надел рукавицу? — спросил премьер-министр.

— Чтобы рука, которую я мог затем увидеть, не была забрызгана кровью. В тот момент, когда я повернулся, чтобы выйти, он всадил нож в сердце Фрэйна, и Фрэйн мгновенно умер. Телл снял рукавицу и положил ее на стол. Потом он пошел к двери, делая вид, что разговаривает с живым человеком.

Я знал, что он совершил убийство, но не имел доказательств. В тот вечер он заманил в дом мою дочь, намереваясь свалить вину за убийство на нее. Но она благоразумно дошла только до задней стены дома, так как успела разгадать его намерение. Поэтому она отправилась домой.

Но давайте вернемся к тому, что происходило. Среди людей, которых мы должны были охранять, был Джеймс Бирдмор. Он занимался торговлей недвижимостью и водил знакомство со всякого рода людьми, и дурными, и хорошими.

Однажды утром он ожидал прихода некоего Марля, которого раньше никогда не видел. Рано утром он сказал несколько слов о Марле своему сыну. И вот Марль, приближаясь к дому, неожиданно увидел своего бывшего подельщика, человека, который в результате его предательства был осужден на смерть.

Дерек Телл, должно быть, стоял возле кустарника, неподалеку от дома. Марль видел его только одну секунду, но пришел в ужас и поспешил ретироваться. Он пошел на станцию, якобы собираясь вернуться в Лондон, но не уехал. В страхе он решил убить Лейтмана, прежде чем Лейтман убьет его самого. Но у него не хватило на это мужества, так как храбрецом он, мягко говоря, не был. Марль написал записку и просунул ее под окно. Дерек Телл прочел записку, бросил ее в огонь, но один клочок бумажки уцелел. Что в ней было, я с точностью не могу сказать, но, видимо, смысл ее был таков: если Телл оставит его, Марля, в покое, тот со своей стороны, не будет трогать Телла. Не мог же он знать, для чего в этом доме находится мистер Дерек Телл! Слово «блок», вне всякого сомнения, относилось к отделению тулузской тюрьмы, в которой они вместе сидели.

Теперь бедняга Марль был обречен. До этого он успешно шантажировал банкира Брэндона, одного из агентов «Красного Круга». Брэндон конечно, сообщил Теллу о грозящей ему опасности. Но Телл и без этого уже вынес приговор своему бывшему приятелю.

Брэндон, которого Марль припер к стенке неопровержимыми доказательствами его преступной деятельности, решил скрыться. Он снял все деньги с текущего счета Марля и стал готовиться к бегству. В ту же ночь Марля нашли убитым, и подозрение, само собой разумеется, пало на Брэндона. После того как «Красный Круг» сообщил, что ему грозит опасность, Брэндону пришлось укрыться в доме возле реки, который мы вскоре обыскали.

Инспектор Парр засмеялся.

— Если я говорю «мы обыскали», то я хочу сказать, что это Телл успешно произвел обыск. Другими словами, он вошел в помещение, в котором, как он знал, находился Брэндон и вышел, заявив, что все в порядке, и там никого нет.

— Я попрошу вас объяснить нам еще кое-что… Кем Телл был связан и усыплен хлороформом в своем бюро? — спросил премьер-министр.

— Это было очень ловко сделано и на какое-то время меня ввело в заблуждение. Телл сам надел на себя наручники, сам связал себе ноги и набросил на лицо полотенце с хлороформом, после того как положил деньги в конверт и отправил его по пневматической почте — на свой собственный адрес. Я зафиксировал, сэр, что почтальон, забравший всю почту из ящика, покинул здание через несколько минут после происшествия. Моя дочь Талия заблаговременно спряталась в стенном шкафу, так что она все время была в комнате и наблюдала за этой комедией, мы потом нашли бутылку с хлороформом в ящике его письменного стола…

Последняя жертва — мистер Рафаэль Виллингс — остался в живых благодаря тому, что, любезничая с моей дочерью, он дал волю рукам. Борясь с ним, она через его плечо увидела, как из-за занавеси показалась рука, державшая кинжал. Кинжал этот Телл украл незадолго до этого, явившись на правах сыщика в дом Виллингса. Талия, собрав все силы, оттолкнула Виллингса, но недостаточно сильно, так что ей не удалось уберечь его от удара. Телл, само собой разумеется, участвовал в раскрытии этого преступления, и думаю, что он был очень разочарован, узнав, что Виллингс жив, и ему не удастся объявить Талию Друмонд-Парр убийцей.

— Подумайте о беспримерной ловкости этого человека, — продолжал Парр. — Он стал известнейшим частным сыщиком, так что мог получать сообщения весьма ценные для него как для «Красного Круга». Наконец, его привлекли к работе в Скотленд-Ярде, и именно по моему совету. Теперь в его руки попадали важнейшие документы. Некоторые из них были не так важны, как он думал, но они спасли жизнь мистеру Бирдмору, потому что Телл первым увидел свою собственную фотографию, сделанную за несколько минут до его неудавшейся казни.

А теперь, джентльмены, не угодно ли вам получить разъяснение по некоторым пунктам, о которых я хочу еще упомянуть? Два дня назад я сказал Теллу, что великие преступники обычно попадаются на незначительных до смешного ошибках. Телл имел наглость сказать мне, что он побывал в доме мистера Виллингса после того, как тот уехал оттуда вместе с Талией Друмонд, и что лакеи сказали ему куда они поехали. Этого одного достаточно было, чтобы уличить его, потому что после визита, во время которого он украл кинжал, он не появлялся в доме Виллингса, а прибыл в его загородный дом, по крайней мере, за час до приезда туда хозяина…

— Вопрос, занимающий меня в данный момент, — сказал премьер-министр, — таков: какую награду мы можем предложить вашей дочери, мистер Парр? С вашим повышением вопрос решается очень легко: как раз в данный момент свободна должность комиссара. Но я не вижу, что мы можем сделать для мисс Друмонд за исключением денежного вознаграждения, назначенного за поимку преступника.

Ему неожиданно ответил Джек:

— Я думаю, не стоит беспокоиться по поводу судьбы мисс Парр, — улыбнулся он, — мы очень скоро поженимся.

Когда последовавшие за этим восклицания и поздравления прекратились, инспектор Парр через стол наклонился к своей дочери.

— Ты ничего не сказала мне об этом, мамочка, — с упреком произнес он.

— Ему я тоже пока ничего не сказала, — ответила она и задумчиво посмотрела на Джека.

— Я должен понять это так, что он еще не спрашивал тебя, хочешь ли ты выйти за него замуж?

Она кивнула.

— Да, — ответила она, — я не сказала ему, что я выйду за него замуж, но мне кажется, я давно знала, что это будет именно так.

Лейтман, или Телл, имя, под которым все его знали, был образцовым арестантом. Его единственной жалобой, обращенной к начальству, было то, что в тюрьме ему не разрешали курить.

— Во Франции осужденным на казнь живется гораздо лучше, — говорил он начальнику тюрьмы. — В последний раз, когда меня казнили…

В разговоре со священником он поделился своими мыслями о Талии Друмонд.

— Другой такой девушки в мире не было и не будет, — сказал он. — Не сомневаюсь, что она выйдет замуж за молодого Бирдмора. Он счастливец. Я лично мало интересуюсь женщинами и этим объясняю успехи, сопровождавшие меня в делах. Но если бы я решил жениться, то думаю, что женился бы только на женщине типа Талии Друмонд…

Серым мартовским утром в его камеру вошел человек и молча связал ему руки за спиной.

Телл посмотрел на него через плечо.

— Вы когда-нибудь слыхали о мсье Пайоме? Он был вашим собратом по ремеслу.

Палач не ответил, так как согласно предписанию он имел право говорить только о прощении грехов арестанту, которые тот через несколько минут должен был искупить.

— Вам бы следовало знать кое-что о Пайоме, — сказал ему Телл, когда процессия тронулась в путь, — и извлечь пользу из его ошибок. Никогда не пьянствуйте. Если бы мсье Пайом поменьше пил, я бы не оказался здесь…

Эта мысль немало забавляла его по дороге к эшафоту. Наконец лицо его окутало белое покрывало, а петля обвила шею. Палач взялся за стальной рычаг.

— Надеюсь, что веревка не оборвется, — сказал Дерек Телл.

И это были последние слова «Красного Круга».

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Реклама на сайте