Скажите праведнику, что благо ему, ибо он будет вкушать плоды дел своих, а беззаконнику — горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его.
(Ис. 3, 10–11)ГЛАВА 1
Раскаленное солнце нещадно пылало в безоблачном небе. В душном воздухе зудела настырная мошкара. По тайге, обливаясь потом и проклиная все на свете, шли пятеро мужчин. Они уже потеряли счет времени, одичали, обросли дикой щетиной. Возглавлял процессию кряжистый мужик лет сорока. В отличие от своих спутников он не казался сильно измученным, а пружинистая бесшумная походка изобличала профессионального охотника. Другие даже в побритом виде напоминали фотографии со стенда «Их разыскивает милиция».
— Ты затрахал, Коля! — буркнул широкоплечий амбал с перебитым носом и багровым шрамом на щеке. — Давай передохнем!
— Уже немного осталось, — воспротивился проводник, но вся компания дружно поддержала предложение амбала.
— Ладно, привал! — неохотно согласился Коля, и остальные четверо мгновенно растянулись на земле, тяжело дыша.
«Чтоб ты сдох, Сусанин хренов», — подумал Константин Бобров, с ненавистью глядя в широкую спину охотника.
* * *
А ведь совсем недавно, в Москве, предстоящее дело казалось до смешного простым…
Рано утром Боброву позвонил Сережка Городецкий и задыхающимся от волнения голосом попросил срочно зайти. Сперва Костя хотел послать его куда подальше, но что-то в тоне приятеля настораживало.
— Возникли проблемы? — холодея в неприятном предчувствии, спросил Бобров.
— Не телефонный разговор! — отрезал Сергей. — Приезжай быстрее!
В трубке послышались короткие гудки.
«Все ясно! Мусора на хвост сели! — думал Костя, поспешно натягивая одежду. — Не иначе какая-то падла настучала! Из своих небось! Ну, ничего, если выявим гада — живьем в землю зароем!»
Банда, в которую входили Бобров с Городецким, за последнее время здорово накуролесила. Убили несговорчивого коммерсанта, ограбили два пункта обмена валюты, а капитана милиции, не пожелавшего за взятку поделиться оперативной информацией, повесили в собственной квартире, предварительно задушив подушкой свидетельницу — жену. О более мелких грешках и говорить не стоило. Поэтому у Боброва имелись все основания опасаться карающей руки закона.
По дороге к дому Городецкого он напряженно размышлял, как выпутаться из сложившейся ситуации: может, залечь на дно, отсидеться в укромном месте? Нет, не имеет смысла! Только вылезешь из норы — мгновенно накроют! Единственный выход — удрать за пределы России, в Среднюю Азию или на Кавказ. Но куда конкретно? Еще год назад подобный вопрос не возник бы. Дудаев принимал беглых уголовников с распростертыми объятиями, вербовал в личную гвардию. Теперь же ему самому того гляди башку оторвут! Н-да, хреново! Кроме того, удастся ли вообще выехать из Москвы? Вдруг уже объявлен всероссийский розыск? За такие дела не милуют!
Бобров в отчаянии заскрипел зубами.
Резко затормозив возле дома Городецкого, Костя, не дожидаясь лифта, взлетел на пятый этаж и дрожащей рукой позвонил в знакомую дверь. На пороге появилась загадочно ухмыляющаяся физиономия приятеля.
— Привет, заходи! — подмигнул он. — Чего такой взмыленный?
— Где прокололись? Кто настучал? — с ходу выпалил Бобров.
Городецкий залился веселым смехом.
— Не бзди! Здесь все нормально! — сказал он.
— Ах ты, падла сраная! — зарычал Костя, угрожающе надвигаясь на Сергея. — Издеваться вздумал? Мозги вышибу!
— Но-но! Без паники! — закрылся руками Городецкий, медленно пятясь назад. — Когда узнаешь, зачем я тебя позвал, — в ноги упадешь! Благодетелем называть станешь! Проходи в комнату!
Подойдя к серванту, Сергей еще раз хитро прищурился, вытащил увесистый пакет и торжественно развернул.
Бобров на мгновение остолбенел. Перед ним был крупный слиток чистого золота.
— Где взял? — немного опомнившись, хрипло спросил он.
— Дя-дя! Просыпайся! Опохмеляться пора! — оставив вопрос без внимания, позвал Городецкий.
Из-за стены послышалось глухое ворчание, тяжелые шаги, и спустя несколько секунд в комнате появился коренастый бородатый мужик в домашней пижаме. Протирая заплывшие глаза, он прямиком направился к бару.
— Ну давай! Не тяни! — нетерпеливо потребовал Бобров, когда дядя принял утреннюю порцию «лекарства».
Сергей начал рассказывать.
С каждым его словом глаза Кости раскрывались все шире и шире, пока не сделались выпученными как у рака. История действительно того заслуживала, и Бобров никогда бы в нее не поверил, если б не драгоценный слиток, тускло поблескивающий на столе.
Суть заключалась в следующем. Примерно год назад или что-то вроде этого бесследно исчез вертолет, везущий золото с приисков. Его долго искали власти, а также многие желающие разбогатеть, но без толку. Вертолет словно в воду канул. Повезло лишь Николаю Коровину, который приходился Косте двоюродным дядей, был хорошим охотником и в прошлом немало путешествовал по тайге. У Коровина почти кончились патроны и припасы, а сам он едва держался на ногах от многодневной усталости, когда внезапно набрел на то, что искал. Разбитый вертолет с останками членов экипажа застрял в глубокой лощине, укрытой со всех сторон густыми зарослями. Одному человеку, в придачу полностью обессиленному, утащить такое количество золота оказалось не под силу. Поэтому он решил вернуться в Москву и позвать племянника с друзьями. Помимо прочего, Николай, зная, чем занимается родственник, надеялся при его помощи выгодно сбыть добычу, которую, само собой, не собирался сдавать государству. В виде доказательства он прихватил пару слитков.
Закончив рассказ, Городецкий вопросительно поглядел на приятеля. Тот не колебался ни секунды.
— Даже думать нечего! — горячо заговорил Бобров. — Сегодня закупаем припасы, завтра отправляемся! Тем более нам и так нужно на время уехать из Москвы.
— Втроем вряд ли дотащим! — с сомнением сказал дядя. — Надо хотя бы еще двоих! Там на всех с лихвой хватит.
После недолгих размышлений Бобров с Городецким решили взять в долю своих коллег по банде Виталия Лаврова и Александра Лазарева.
Вечером, за бутылкой коньяка, вопрос был решен окончательно, и на следующий день компания золотоискателей тронулась в путь.
* * *
«Ненавижу паскуду!» — подумал Бобров, садясь на землю и жадно отхлебывая воду из фляги. По правде сказать, ненавидел он не только Коровина. Физиономии былых приятелей и подельников теперь тоже вызывали отвращение. Пьяные клятвы в вечной дружбе были напрочь забыты.
— Не пей слишком много, — предупредил Коровин, — до ближайшего источника день ходьбы!
— Не твое собачье дело! — внезапно взорвался Бобров. — Будет мне еще указывать всякий лох вонючий!
Николай в ответ промолчал, а Городецкий не выказал ни малейшего желания вступиться за родственника. Он также пребывал в отвратительном настроении, горько сожалел, что поддался на дядины уговоры. Набитый золотом вертолет казался ему в настоящее время несбыточной мечтой, миражом. «Все подохнем в этом гнусном лесу», — в отчаянии думал Костя.
— Пошли, ребята, — спустя полчаса осторожно предложил Коровин. Осталось рукой подать! До захода солнца обязательно успеем!
Матерно ругаясь, бандиты с неохотой поплелись за своим проводником.
Коровин не врал. Солнце только-только начало клониться к горизонту, когда он резко остановился и с торжеством указал рукой в сторону густых зарослей.
— Там! Пришли наконец!
— Тихо! — прошипел Лазарев, прижимая палец к губам. — Послушайте!
Из чащи доносились возбужденные человеческие голоса.
— Конкуренты, твою мать! — процедил сквозь зубы Бобров. — Придется кончать!
— Ребята, вы сдурели? Не надо! — возмутился не привыкший к подобным делам Николай, но тут на затылок ему обрушился тяжелый приклад крупнокалиберной двустволки, и Коровин, не издав ни звука, ничком рухнул на землю.
ГЛАВА 2
— Иван, это, наверное, тот самый вертолет! — радостно говорил молодой охотник другому, усатому мужчине лет пятидесяти. — Мама моя! Сколько золота! Вот повезло!
Они забрели сюда случайно, в поисках дичи, которой в последнее время становилось все меньше и меньше. Безжалостная вырубка леса, а также расплодившиеся в бесчисленном множестве браконьеры делали свое черное дело.
Пожилой довольно улыбнулся. «Теперь можно переехать в большой город, спокойно жить, не рыская ежедневно в поисках куска хлеба, отправить дочку учиться в Москву! Теперь…» — додумать он не успел. Тяжелая пуля шестнадцатого калибра разворотила голову и отшвырнула мертвое тело на пару шагов назад. Молодой даже не успел удивиться. Выстрелы из трех двустволок превратили его в кровавое месиво.
— Нормалек! — самодовольно улыбнулся Городецкий. — Одной проблемой меньше!
Четверо бандитов неторопливо спустились в лощину и, равнодушно перешагнув через изуродованные трупы, направились к вертолету. Внутри было душно и пахло смертью. На полу лежали вповалку скелеты. Только один, с расколотым черепом, вцепился костяными руками в штурвал. Видимо, пилот до последней секунды пытался посадить машину.
— У-у-у-у!!! — застонал Бобров, увидев в салоне груду золота. Лицо его приобрело дикое выражение. В глазах полыхнуло адское пламя. Остальные выглядели не лучше. В душе каждого бушевал ураган страстей. Несколько часов ушло на то, чтобы вытащить добычу наружу и пересчитать. Лишь после этого Городецкий вспомнил о родственнике.
— Надо поглядеть, как там дядя, — сказал он. — Ты, Витька, чересчур сильно его пригрел.[1]
— А, ерунда! — отмахнулся Лавров. — Бородатый болван мог нам всю малину испортить.
Между тем заметно стемнело. Забросив тела убитых охотников в вертолет, трое бандитов принялись разводить костер, а Городецкий отправился наверх, за дядей. Коровин был жив, но до сих пор не пришел в сознание. Из разбитой головы натекла изрядная лужа крови. Несколько секунд Сергей соображал, что предпринять, потом, кряхтя от напряжения, взвалил его на спину. Николай слабо застонал.
— Ладно, не ной, заживет твоя башка! — утешил Городецкий.
Глаза Коровина на секунду открылись.
— Сво-олочи!!! — прохрипел он, снова впадая в забытье.
* * *
В эту ночь Константин Бобров спал плохо, как все люди, утратившие душевное равновесие. Нет, Боброва не мучили угрызения совести. Он давным-давно забыл, что это такое. Его терзали размышления совершенно иного рода. «Проклятый лох! — яростно думал бандит, косясь в сторону неподвижного темного тела Коровина с перевязанной головой. — Как тащить назад такую тушу? Сил еле-еле хватит золото унести! Да и на хрена он нам сдался? Дорогу мы теперь знаем, а этот козел как пить дать настучит мусорам про мокруху![2] Если бы не мудак Сережка, грохнули[3] бы его, и дело в шляпе! Может, сам загнется? Тогда все устроится наилучшим образом! Виноват Лавров. Пусть с Городецким друг другу глотки перережут! Моя хата с краю, ничего не знаю! Кто-то из них обязательно прикончит другого. Расчудесно! Рыжье[4] вместо пяти долей делим на три. Каждому достанется почти в два раза больше! Волочить, правда, тяжело будет. Ну, ничего! Вторую ходку сделаем! А вдруг не загнется, падла? Тогда кранты! Правда, Борода на ладан дышит, и стоит ему слегка помочь…»
Бобров сел и внимательно прислушался. Ничего подозрительного. Обычные звуки ночной тайги, потрескивание углей в костре да храп приятелей.
В бездонной вышине темного неба ярко светила луна. Бандит осторожно извлек из рюкзака целлофановый пакет.
* * *
Николай Коровин очнулся давно, однако не подавал вида. Он наконец-то осознал, с какими ублюдками связался, и клял себя за глупость. Коровина не смущало, что его двоюродный племянник бандит. Среди них разные люди встречаются, но Сережкины дружки оказались натуральными отморозками. Он заподозрил это еще во время похода и окончательно понял вчера. Убили двух ни в чем не повинных людей, ему самому разбили затылок прикладом. Неужели им мало найденного золота? Там не то что на пятерых, на двадцать человек с избытком хватит! Сережка — гаденыш! Даже не промыли рану! Замотали кое-как грязными тряпками. Заметив действия Боброва, Николай насторожился. Годами проверенное чутье подсказало — дело нечисто! Этот тип вызывал у Коровина наибольшее отвращение. Скользкие манеры, злые мышиные глаза, плоские и грязные остроты…
Николай осторожно пошевелил руками. Когда-то он служил офицером в воздушно-десантных войсках и в совершенстве владел приемами рукопашного боя, но сейчас… Ватное тело слушалось плохо, голова кружилась, в ушах раздавался непрерывный звон, во рту ощущался привкус крови. Тем не менее Коровин собрал волю в кулак и приготовился дорого продать свою жизнь.
* * *
Бобров приближался к жертве вкрадчивой походкой шакала. Предстоящая задача не представлялась ему особо сложной. «Лох без сознания. Надеть на башку целлофановый пакет, подержать пару минут, и все! Когда действуешь удавкой — на шее остаются характерные следы, а так — поди докажи!»
На всякий случай еще раз оглядевшись, бандит склонился над неподвижно лежащим телом. В тот же момент Коровин, до сей поры казавшийся живым трупом, чудесным образом ожил. Левой рукой он захватил волосы на затылке Боброва, правой — челюсть и резко рванул голову против часовой стрелки, стремясь сломать шею. Будь Николай здоров — бандит скончался бы мгновенно, даже не успев понять, что с ним случилось. Но сейчас он просто отлетел в сторону. С трудом удерживая остатки сознания, Коровин нанес удар пяткой сверху из положения лежа. На этот раз ему повезло больше. Тяжелый кирзовый сапог, с размаху врезавшийся в низ живота, заставил Боброва скорчиться от боли и заорать дурным голосом.
Крик и шум борьбы разбудили остальных. Первым на сложившуюся ситуацию среагировал Александр Лазарев. Заметив тянущегося к двустволке Коровина, он, недолго думая, выхватил из-за пазухи пистолет, который таскал с собой повсюду, и выпустил в широкую грудь Николая полную обойму. Массивное тело грохнулось на землю, из ран потоком хлынула кровь.
— Все сгинете здесь, мерзавцы! — нечеловеческим, страшным голосом произнес Коровин и забился в агонии. Далеко-далеко в лесу тоскливо завыл одинокий волк.
— Что за херня? — опомнился наконец Городецкий. — Почему дядьку завалили?[5]
Он поднялся на ноги, нацеливая ружье на Лазарева.
— Подожди! Не кипятись! — простонал Бобров. — Твой родич собрался нас тут навек оставить! Я подошел к нему проверить повязку, а он меня чуть не прикончил! Потом за волыной[6] потянулся! Да ты сам видел!
— Повязку проверить? — недоверчиво усмехнулся Сергей. — Кого ты лечишь?[7] Знаю я тебя, падлу! Повязку, бля!!! А зачем пакет целлофановый прихватил? Молчишь, сука!!! Ты его удавить собирался, как бабу того мента!!!
— Мертвого не вернешь, — примирительно сказал Лавров. — Да, может, оно и к лучшему! Колька сдал бы нас мусорам с потрохами за вчерашнюю мокруху! И тебя, Сереженька, тоже!
Городецкий на минуту задумался.
— Действительно! — наконец вымолвил он. — Я об этом не подумал! Черт с ним, с дядькой!
Труп забросили в вертолет, причем Бобров сострил насчет теплой компании, которая там собралась. Остаток ночи прошел без приключений.
ГЛАВА 3
На следующее утро раньше всех проснулся Виталий Лавров. Он уселся на траве, протер грязной ладонью заспанную физиономию и с неприязнью поглядел на храпящих компаньонов. Виталий имел о своей персоне весьма высокое мнение, и ему постоянно казалось, что трудится он больше других. Почему именно, Лавров объяснить не мог, но это не имело для него никакого значения. Для людей подобного типа лишь они сами образец совершенства, а все остальные — сволочи и идиоты. В Москве Лавров еще кое-как терпел остальных членов банды, с которыми обтяпал немало грязных делишек, но теперь… Больше всего его раздражало то, что золото должны поделить поровну. С какой, спрашивается, стати? Ведь не кто-нибудь, а именно он остановил сегодняшней ночью чуть было не начавшуюся перестрелку! Жизни им спас, можно сказать! (На самом деле Лавров просто опасался за собственную шкуру, которую могла продырявить шальная пуля, но об этом он, естественно, предпочитал не думать.)
— Дрыхнут, гады! — с ненавистью шептал Виталий. — Отдыхают, твою мать! А костер я должен разводить?! Хрен вам на рыло! Не дождетесь! Вот Лазарь, к примеру. Нет чтобы сказать: «Спасибо, Виталик! Век не забуду!» Я ведь помню, как трясся он под дулом винтовки Городецкого. Так куда там! Сразу спать завалился, козел! Или в Москве, когда мента мочили?! Кто обнаружил в ванной спрятавшуюся бабу? Если бы не Виталик, вы бы, падлы, под расстрел пошли! Всех выручил, но даже не поблагодарили! А теперь поровну!
Лавров в ярости заскрежетал зубами. Солнце только-только поднялось. Над землей клубился влажный туман. В лесу перекликались птицы. Из разбитого вертолета доносился запах начинающих разлагаться трупов. Неподалеку, прикрытая брезентом, возвышалась груда золотых слитков. При виде ее в мозгу Лаврова зародилась некая мысль. Он сам добьется справедливости. От этих говнюков ее не дождешься… Воровато оглянувшись, Виталий быстро опорожнил свой рюкзак. «Набью туда золотишка, сколько влезет. Закопаю в окрестностях. Запомню место, а потом вернусь один и заберу! Что, съели?! Фуфлыжники!!!» трепеща от восторга, думал он.
* * *
Несмотря на взошедшее солнце, в лесу было сумрачно, неуютно. Под ногами трещали сухие ветки. Кривые корни деревьев местами вылезали из-под земли и напоминали руки сказочных чудовищ. Задыхаясь, спотыкаясь и обливаясь потом, Лавров с упорством муравья тащил непосильно тяжелую ношу. Он решил отойти от места стоянки как можно дальше. Наконец силы иссякли. Виталий плюхнулся на землю и в течение нескольких минут жадно хватал ртом воздух. Потом, немного придя в себя, осмотрелся по сторонам. Оказалось, что он сидит у подножия огромной старой сосны, на мягкой подстилке из мха. Разлапистые ветви могучей лесной старухи почти полностью закрывали небо. В воздухе пахло хвоей. «Спрячу здесь!» — решил Виталий и внезапно сообразил, что забыл захватить с собой саперную лопатку, которую они использовали для рытья костровых ям.
Чертыхаясь и матерясь, Лавров принялся ковырять неподатливую землю карманным ножом. Работа продвигалась туго. Прошло не менее часа, прежде чем ему удалось вырыть более или менее подходящую яму. Забросав золото землей и тщательно утрамбовав землю, он уселся рядом, с трудом переводя дыхание. Мысли в голове текли легкие, приятные. «Куплю казино или поеду на Гавайи. А может, и то и другое? Тут достаточно рыжья припасено, да и из остального доля причитается! А эти бараны небось еще дрыхнут! Ха-ха-ха!»
* * *
Лавров ошибался. «Бараны» давно не дрыхли и яростно материли «паскуду Витьку». Первым его исчезновение заметил Бобров, проснувшийся около сорока минут назад. Продрав глаза, Костя первым делом взглянул на груду золота и сразу заподозрил неладное. Брезент был уложен не так, как вчера. Неподалеку валялись выброшенные из рюкзака пожитки Лаврова, а сам он бесследно исчез.
— Ребята, подъем! — закричал Бобров. — Среди нас крыса[8] завелась!
Бандиты подскочили как ошпаренные и кинулись пересчитывать слитки. Обнаружилась солидная недостача.
— Та-ак, — зловеще протянул Городецкий. — Все ясно! Лавруша, козел, нас за лохов считает! Решил припрятать часть золотишка, а потом за ним вернуться в одиночку! Пидор гнойный! На куски порежу!
— Может, он и не придет больше? — неуверенно предположил Лазарев.
— Никуда не денется! — усмехнулся Бобров. — Припасы-то здесь. И оружие тоже! Без них ему через тайгу не пройти! Вот увидишь, скоро прискачет да еще свою долю потребует! Я всегда знал, что Витька круглый дурак.
— Мы устроим Лавруше теплую встречу, — прищурился Городецкий.
Бобров с Лазаревым потерли руки в садистском предвкушении. Упоенный сладкими грезами, Лавров не заметил угрожающего выражения, застывшего на физиономиях остальных членов банды.
— Проснулись, ребята? — весело спросил он. — Давайте завтракать!
— Где ты был, Виталик? — со змеиной ласковостью поинтересовался Городецкий. — Ну-ка расскажи старым корешам!
— Пробежался по лесу для зарядки, — безмятежно соврал Лавров.
— А рюкзачок зачем захватил? Желудей набрать?
Только тут Виталий почуял, что дело пахнет керосином, рванулся к своей двустволке, но страшный удар по затылку погрузил его в пучину беспамятства.
Очнулся он не скоро и уже крепко связанный по рукам и ногам. С трудом открыв глаза, Лавров увидел склонившегося над ним Городецкого.
— Скрысил рыжье, да? — процедил Сергей и наотмашь хлестнул Лаврова по лицу. — Говори, гондон, где спрятал?
Виталий молчал, решив до конца идти в несознанку.[9] Несмотря на всю чванливую глупость, он прекрасно понимал — признание не улучшит, а ухудшит его положение. При удачной же отмазке[10] оставался шанс на спасение.
— В партизаны решил поиграть, — усмехнулся Городецкий. — В Зою Космодемьянскую, бля! Ничего, мы тебе язычок развяжем!
— Совсем охренели?! — мастерски разыгрывая благородное негодование, воскликнул Лавров. — Что за парашу[11] вы несете? Кого крысой обзываете, падлы?!! Ответите за базар!!![12]
Бандиты дружно расхохотались.
— Ой, не могу! Ха-ха-ха!!! — надрывался Бобров. — За базар мы ответим! Каков гусь, а?! Еще падлами обзывает!
— По-хорошему он не скажет, — отсмеявшись, сказал Лазарев. Приступим, братва!
С извивающегося в безуспешных попытках освободиться Виталия спустили штаны и посадили голым задом в находящийся поблизости муравейник. Спустя короткое время он выложил все как на духу.
— Ну вот, другое дело! — удовлетворенно сказал Городецкий. — Давно бы так!
— Ребята, развяжите! — жалобно попросил Лавров. — Клянусь мамой, не буду больше!
— Он больше не будет! — нарочито гнусавя, передразнил Бобров. Станет хорошим мальчиком!
— Ну уж нет, педрила! — оскалился Городецкий. — Доверия ты лишился! Как с ним поступим?! — обернулся он к остальным.
— Замочим! — хором откликнулись те.
— Но не просто так, а со вкусом! — добавил Бобров.
— У тебя есть идея? — спросил Городецкий.
— Да! Он закопал наше золото в землю, и мы его закопаем, живого!
Лавров дико закричал. Не обращая на него ни малейшего внимания, бандиты принялись по очереди рыть саперной лопаткой яму.
— Прощай, Лавруша! — ехидно сказал Городецкий, когда работа была завершена. — Вернемся в Москву — помянем тебя!
Отчаянно брыкающегося Виталия швырнули в могилу, засыпали землей и старательно утрамбовали.
— Уф-уф! — выдохнул Бобров, вытирая вспотевшее лицо. — Сколько мороки из-за гаденыша!
— Нужно золото обратно принести, — сказал Городецкий. — Кто пойдет?
— Я, — вызвался Лазарев.
Бобров и Городецкий с подозрением уставились на него.
— Тимуровец, да? Стахановец! — язвительно промурлыкал Константин. Чего ты так засуетился? Может, хочешь, как покойный Лавруша, закрысить малость? Принести, скажем, половину, а нам навешать лапшу: дескать, Витька спрятал остальное в другом месте и нам про него не сказал. Унес тайну с собой в могилу!
— Ах ты падла! — взбеленился Лазарев, выхватывая из кармана нож с выкидным лезвием. — Попишу!!![13]
— Засохните оба!!! — рявкнул Городецкий. — Отправимся все вместе!
Страсти мгновенно утихли.
— А здесь кто останется? — вполне миролюбиво спросил Бобров.
— Зачем? — удивился Лазарев.
— Не понимаешь, болван? Вдруг кого нелегкая принесет? Вернемся, а тут вовсю лохи хозяйничают типа вчерашних!
— Резонно… — пробормотал Городецкий.
Воцарилась напряженная тишина.
— Бросим жребий, — придумал наконец Городецкий. — Двое пойдут за Лаврушиной заначкой, один останется здесь.
ГЛАВА 4
Сторожить основную часть золота выпало Городецкому. Когда Бобров с Лазаревым ушли, он опустился на землю возле костра и задумался. На секунду мелькнуло сожаление об убитом родственнике, но тут же угасло. Мысли бандита потекли в другом направлении. «С этими сволочами совершенно невозможно работать, — размышлял Сергей. — Того гляди загрызут! Особенно Бобер, сука! Нужно держать ухо востро! Как воняет, бля!»
Сергей брезгливо сморщил нос. Трупный запах из разбитого вертолета усиливался с каждым часом. В воздухе роились полчища мух. Разъяренное солнце нещадно палило землю.
«Или кончить обоих? — подумал Сергей. — Так безопаснее! Ружьишки-то вот они, налегке гады пошли! Замочить козлов! Правда, в одиночку всю добычу не унести, но это херня! Можно приехать еще раз и еще, но теперь только одному! Хватит с меня компаньонов, мать их в душу!»
Городецкий огляделся в поисках надежного укрытия. Он не собирался переть на рожон и решил перестрелять былых корешей из засады. Неподалеку Сергей заметил толстое поваленное дерево.
— Чудесно! — улыбнулся он. — Лучше не надо!
Городецкий взял с собой две заряженные двустволки, а остальные на всякий случай перепрятал в укромном месте. Затем залег за бревном и принялся терпеливо ждать.
* * *
Тем временем Бобров с Лазаревым блуждали по лесу в безуспешных поисках описанной покойным Лавровым сосны. Найти ее тут было все равно что иголку в стоге сена.
— Эх, дураки мы, дураки, — сказал Лазарев, когда они окончательно выдохлись. — Поторопились валить Лаврушу! Нужно было подождать, отвести его к тайнику на веревке, чтобы сам показал.
Бобров промолчал, хотя в глубине души придерживался подобного же мнения. Бандиты сидели на траве возле старого замшелого пня и регулярно хлопали себя по щекам, пытаясь отбиться от назойливой кровожадной мошкары.
— Интересно, тут медведи водятся? — ни к селу ни к городу спросил Лазарев.
— Типун тебе на язык! — враз побледнел Бобров. — У нас, как назло, оружия при себе нет.
— Ну почему же! — ухмыльнулся Лазарев, извлекая из кармана «ТТ». Давай, Костик, напомни дяде Саше, как ты его недавно крысой обзывал!
— Слушай, брат, прости! — испугался Бобров. — Из-за паскуды Витьки ум за разум зашел! Ведь ты не станешь убивать старого друга?!!
Лазарев сделал вид, будто колеблется.
— Право, не знаю! — в притворном раздумье произнес он. — Вроде жалко, а завалить тебя, по идее, надо!
— Сашка, ну, пожалуйста! — взмолился Бобров, покрываясь с ног до головы холодным потом.
— Так и быть, — сжалился Лазарев, — живи. Поищем еще? — как ни в чем не бывало предложил он.
Бобров с трудом сдержал вздох облегчения.
— Поищем! — согласился Костя, а про себя подумал: «Ничего, козел! Придет время — ты мне за все заплатишь!»
Жара усилилась. Влажная от пота одежда прилипала к телам. Усталые ноги постоянно спотыкались о коряги и корни деревьев.
— Баста! — махнул рукой Бобров. — Возвращаемся обратно!
— А золото? — удивился Лазарев.
— Что поделать! Нам век той сосны не найти. К тому же из пятерых осталось только трое. Доля каждого соответственно увеличивается. А в лагере целая куча рыжья. Вряд ли в один заход управимся!
Лазарев на мгновение задумался.
— Правильно, — наконец сказал он. — Идем назад!
* * *
Городецкий постепенно начинал терять терпение. Мухи, гнус, жара, трупный запах вконец доконали его. Как назло, Сергей лежал на самом солнцепеке и потому страдал вдвойне. «Куда запропастились проклятые козлы?! — яростно думал он. — Мало их просто пристрелить, их бы, гадов, в кипятке живьем сварить, на расщепленный пень посадить! Яйца отрезать и сожрать заставить! Какого черта я с ними связался?!»
Городецкий начисто забыл, как не так давно, вернувшись с отсидки, слезно упрашивал Боброва принять его в свою команду.
— Буду стрелять по животам! — решил вконец обозленный Сергей. — Пусть подольше мучаются, сволочи!
Внезапно он ощутил острое желание сходить по нужде. Добежав до ближайших кустов, Городецкий торопливо спустил штаны, уселся на корточки и, в ту же секунду получив жестокий удар по голове, потерял сознание.
* * *
Этому предшествовали следующие события. Когда до лагеря оставалось не более ста метров, Бобров резко остановился.
— Чует мое сердце, Сережка нам сюрприз приготовил, — задумчиво произнес он.
Костя не обладал хорошей интуицией и не был ясновидящим. Просто он всегда измерял людей по своей мерке. Вот и сейчас Бобров заподозрил Городецкого в намерении разделаться с безоружными компаньонами, захапать целиком добычу. Сам Константин именно так и поступил бы. Если бы Сергей был нормальным человеком, «предвидение» Боброва не имело бы под собой никаких оснований. Но Городецкий был таким же отморозком, как и его кореш Костя, и потому Бобров невольно попал в точку.
— С чего ты взял? — неуверенно спросил Лазарев. — Рыжья на всех хватит с избытком!
— Да-а?!! — скептически прищурился Бобров. — А что, по-твоему, лучше: целое или одна треть?
Против столь веского аргумента Александр ничего возразить не смог.
— Как предлагаешь поступить? — поинтересовался он.
— Очень просто! — оживился Бобров. — Говнюк Сережка не рискнет схватиться с нами вплотную. Будет стрелять из засады, когда мы спустимся в лощину, но мы туда спускаться не станем. Осторожно обследуем окрестности, выясним, где прячется Городецкий, и неожиданно прихлопнем. Ты легче меня. Залезь на дерево и погляди по сторонам!
— Та-ак! — протянул Константин, когда Лазарев сообщил о результатах разведки. — Все сходится! Значит, говоришь, ни Городецкого, ни оружия не видать? Интересно, где он затаился? Давай-ка потихонечку зайдем сзади.
Сережино убежище они обнаружили довольно быстро.
— Ага! Вот он, козел, — торжествующе прошептал Бобров, показывая пальцем на уже известное читателю поваленное дерево. — Снайпер, твою мать! Подстрелишь его отсюда?
— Из пистолета навряд ли, — засомневался Лазарев. — Вот если бы из винтовки!
— Тогда дай я!
— Хрен тебе на рыло! Я свою волыну никому не доверяю!
(На самом деле Александр просто опасался, что, прикончив Городецкого, Бобров убьет и его самого.)
Константин нахмурился:
— Что же делать?
— Подождем.
Спустя пятнадцать минут Сергей неожиданно вскочил и поспешно побежал к кустам, расстегивая на ходу ремень. Уселся он прямо под тем местом, где находились Бобров с Лазаревым. Недолго думая, Константин подобрал с земли увесистый камень и метко запустил его в темя Городецкому. Яростно матерясь, бандиты бросились к бесчувственному телу.
* * *
— Зароем в землю, как Лаврушу?!
— Старо и неинтересно! Думай, Костя, думай!
— Сожжем живьем?!
— Может лесной пожар начаться, тогда сами испечемся.
— Разопнем на дереве?
— Гвоздей нет, а то б с удовольствием!
Городецкий медленно открыл глаза. Голова разламывалась от боли. К горлу подкатывала тошнота. Сквозь мутный красноватый туман Сергей с трудом различил Лазарева и Боброва. Они сидели неподалеку, увлеченно обсуждая способы его казни.
— Очнулся, педераст! — усмехнулся Константин, взглянув в сторону Городецкого. — Говори, какую смерть предпочитаешь?
— Застрелите! — простонал Сергей, с трудом ворочая языком.
— Гы-гы-гы! Застрелите!!! — Бобров не на шутку развеселился. — Ты еще скажи — отпустите! Придумай что-нибудь пооригинальнее, а то у нас фантазии не хватает!
Сообразив, что над ним издеваются, Городецкий угрюмо замолчал. Просить о снисхождении было бесполезно. Он и сам когда-то измывался подобным образом над своими жертвами. Сейчас их лица, искаженные мучительными гримасами, калейдоскопом мелькали перед мысленным взором Сергея. Жена мента, которую они недавно задушили подушкой, тоже просила не убивать, плакала, цеплялась за ноги…
Внезапно Городецкий ощутил нечто похожее на угрызения совести.
— Идея! — радостно воскликнул Лазарев. — Повесим гада за ноги!
— Голым, и над муравейником, — добавил Бобров.
…Прилившая к голове кровь давила на стенки черепа, силясь вырваться наружу. Боль непрерывно нарастала. Прожорливые муравьи жадно вгрызались в обнаженное тело. Окружающий мир погружался в черную пелену.
— Простите! Простите меня! — шептал непослушными губами умирающий Сергей. Но обращался он не к своим палачам. Те давно ушли.
ГЛАВА 5
Ночь стремительно надвигалась. Ветви мрачных молчаливых деревьев угрожающе нависали над головами путников. Лес наполнялся таинственными шорохами и подозрительными звуками.
— Привал, — выдохнул вконец измученный Бобров, сбрасывая на землю драгоценную, непосильно тяжелую ношу.
Лазарев в ответ что-то промычал и остановился, пошатываясь на подгибающихся от усталости ногах.
— Похоже, мы заблудились! — вымолвил наконец он.
Вот уже два дня, как им ни разу не попались указательные вехи и зарубки на деревьях, предусмотрительно оставленные покойным Коровиным. Ни Лазарев, ни Бобров не умели ориентироваться в тайге, поэтому очень быстро сбились с пути и теперь направлялись в сторону, противоположную той, откуда пришли. Запасы продовольствия и воды иссякали. Конечно, любой профессиональный охотник легко бы нашел источник, подстрелил бы дичь. Но они охотниками не были, а в лесах бродили только подмосковных, где прятали трупы. Сегодня Бобров с Лазаревым прошли буквально в пятистах метрах от ручья, но даже не догадались об этом. Бандиты постоянно следили друг за другом. Каждый не без оснований опасался получить нож в спину. К тому же они захватили в дорогу слишком много золота.
— Сил больше нет! — в отчаянии прошептал Лазарев, когда они наконец с грехом пополам развели костер. — Зря Коровина замочили! Сообразительный был мужик!
Бобров, ничего не ответив, допил остатки воды из фляги. В груди у него клокотала лютая злоба. Константин ненавидел сейчас всех на свете и в первую очередь «козла Сашку», поскольку тот находился рядом. К тому же Бобров не мог простить Лазареву свой собственный панический страх, который испытал недавно под дулом пистолета. «При случае завалю паскуду», — постоянно успокаивал он себя.
Рассудок Боброва медленно, но верно погружался в пучину безумия. В голове мелькали странные образы и возникали бредовые идеи. Помимо тягот последних дней, помешательству в огромной степени способствовали жадность, злоба и чрезмерная подозрительность, являвшиеся неотъемлемыми чертами характера Константина. Он еще раз с ненавистью покосился на компаньона. «Ты труп!!! Труп!!! Труп!!!» — хотелось выкрикнуть Боброву, и лишь огромным усилием воли ему удалось заставить себя молчать. Тем временем совсем стемнело. Кое-где сквозь кроны деревьев виднелись далекие звезды. В воздухе заметно посвежело, но от ярко пылающего костра шло живительное тепло. В огне уютно потрескивали дрова.
— По-моему, последние два дня мы идем не в ту сторону, — нарушил молчание Лазарев. — Нужно вернуться обратно!
Бобров кивнул в знак согласия и тоскливо уставился на жалкие остатки съестных припасов.
— Жратва кончается! — хмуро пробормотал он.
— Давай… — начал Лазарев, но внезапно осекся.
— Ты чего заглох? — поинтересовался Константин и сразу же понял причину.
Неподалеку, в темноте, там, куда не доставал свет от костра, горели зеленым огнем несколько пар глаз. У Боброва захолодело внизу живота.
«Волки! Целая стая!» — с ужасом подумал он, лихорадочно шаря по земле руками в поисках оружия.
— Костя, мы пропали!!! — истерично взвизгнул Лазарев. Он явственно представил, как наваливаются сверху мохнатые тела, острые клыки разрывают плоть, фонтаном брызжет кровь, его собственная кровь! Чужая Сашу давно не смущала.
Словно почуяв страх потенциальных жертв, стая неторопливо приблизилась. В ней было шесть особей. Возглавлял стаю огромный зверюга, раза в полтора крупнее остальных. Он с вожделением уставился на людей и вдруг молча, без всякого предупреждения прыгнул на Боброва. Костю спасло чудо. Волк почему-то промахнулся, угодив лапами прямо в костер, а опомнившийся Лазарев огрел его прикладом по хребту. Хищник, подвывая, отскочил назад. Оглушительно грохнул выстрел. Это Бобров, вышедший из состояния оцепенения, нашел наконец свою двустволку. Подвела его дрожь в руках. Жакан[14] попал в толстый ствол близстоящего дерева, не задев никого из волков. Константин пальнул еще раз и снова мимо. Звуки выстрелов испугали зверей. Они отбежали на приличное расстояние, но уходить не собирались. В зарослях то там, то тут мелькали зловещие зеленые огоньки.
— А-а-а-а!!! — завопил Лазарев, стреляя по ним из «ТТ». Саша производил впечатление сумасшедшего. Лишь когда обойма опустела, он немного очухался.
— Не трать понапрасну патроны, дурак! — грубо сказал Константин. Нам тут до утра сидеть! Эти гады раньше не смоются!
Слова Боброва подействовали на Лазарева как ушат холодной воды. Он присмирел, аккуратно перезарядил оружие. Волки начали осторожно приближаться. Загремели выстрелы… Всю ночь бандиты не спали, подбрасывали в костер дрова и отстреливались от хищников, упорно не желающих расставаться с законной добычей. Только когда солнце, рассеяв тьму, позолотило верхушки деревьев, стая ушла.
— Мама моя! — простонал Лазарев, упал на траву и забылся тяжелым сном.
— Слизняк! — выругался Бобров, окидывая компаньона презрительным взглядом. — Тряпка! Фуфло! Ни на что не годен! А впрочем… — Тут Константина посетила некая оригинальная мысль, и он хитро прищурился…
* * *
Попытка найти дорогу не увенчалась успехом. Прошло шесть дней, а они все блуждали по тайге без крошки съестного. Запасы воды, правда, удалось пополнить у лесного ручья. Один раз видели издали лося, но животное, заметив, что люди поднимают железные палки, из которых, как ему было известно, вылетает смерть, в мгновение ока скрылось среди деревьев. Бобров одичал. В глазах появился сумасшедший блеск. Периодически он хищно поглядывал на Лазарева, едва передвигавшего ноги от изнеможения.
«Мя-я-ясо, мно-о-о-го мя-я-яса! — вожделенно думал обезумевший бандит. — Ско-оро! Уже ско-оро!!!»
Еще неделю назад, после нападения волков Константин решил — на худой конец, если не удастся подстрелить дичь, аварийный запас продовольствия всегда под рукой. Вон он, рядом сидит! Двуногий, правда, но это ничего! Идея поискать грибы или ягоды даже не приходила ему в голову. Мучительные ежедневные переходы с грузом золота за плечами отнимали все силы без остатка. К тому же каждый из былых приятелей вцепился, как клещ, в свое сокровище и не желал расставаться с ним ни на секунду. Естественно, что при таких обстоятельствах не могло идти и речи об успешных поисках пропитания. Лазарев тоже рехнулся. Правда, он не помышлял о людоедстве, да и вообще не испытывал чувства голода. Желудок словно атрофировался. Зато Саша часто замечал поблизости странную безликую тень. Он твердо знал, что это тень одного из его врагов. Иногда «враг» подходил чересчур близко, и тогда Лазарев судорожно вцеплялся в рюкзак с золотом. Вечерами на стоянках Саше мерещились в пламени костра лица умерших или убитых знакомых. Особенно часто появлялся Городецкий. Сергей кривлялся и манил пальцем. По ночам Лазарев, как, впрочем, и Бобров, спал вполглаза, поминутно вздрагивая и с подозрением прислушиваясь к малейшему шороху.
Жаркий влажный воздух (недавно прошел сильный дождь) облеплял тела подобно паутине и застревал в горле. От земли клубился пар. Мокрая земля чавкала под ногами.
— Давай передохнем! — внезапно предложил Бобров, хотя до вечера было еще далеко. Лазарев не ответил, завороженно уставившись на старый замшелый пень. В затуманенных глазах бандита мелькнуло нечто напоминающее разум.
— Мы уже были тут! — глухо сказал Александр, почесывая искусанное насекомыми лицо.
— Что-о?!!
— В тот день, когда искали Лаврушину заначку. Вон фильтр от твоей сигареты валяется!
Внимательно приглядевшись, Бобров узнал место. Именно здесь Лазарев пугал его пистолетом. До лощины с разбитым вертолетом оставалось рукой подать.
«Ско-оро, совсем ско-оро!!! Мя-я-ясо!»
— Идем в старый лагерь! — вслух сказал Константин. — Сделаем привал там.
«Тащи-тащи золотишко, котик-песик, — злорадно думал он, — а то мне одному тяжело!»
Лощину нашли быстро. Сбиться с пути было невозможно благодаря трупному запаху, усиливающемуся с каждым шагом. Боброва, однако, вонь не смущала, наоборот, подхлестывала аппетит. Если раньше Константин хотя бы внешне напоминал человека, то теперь превратился в натуральную гиену. Глаза горели адским пламенем. В предвкушении скорой трапезы обильно выделялась слюна.
В брошенном лагере оставалось все по-прежнему, только труп повешенного за ноги Городецкого начисто обглодали муравьи, а может, еще кто из любителей падали. Облегченно вздохнув, Лазарев опустил на землю тяжелый рюкзак, и в этот момент Бобров молниеносно выбросил вперед руку с ножом. Удар пришелся в основание глотки, чуть ниже кадыка. Лезвие рассекло яремную вену, и смерть наступила мгновенно. Александр мешком свалился на землю, даже не успев понять, что с ним случилось.
— Хо-роший, хороший барашек!!! — удовлетворенно пробормотал Бобров, опускаясь на колени рядом с мертвецом. — Вку-у-усный!!!
ГЛАВА 6
Двадцать шагов… привал… кругом густое красноватое марево… мя-я-со!!! Почти неделю Бобров брел по тайге, как ни странно, в верном направлении. Про золото, из-за которого все началось, он начисто забыл, зато тащил куски расчлененного тела Лазарева, которые поедал сырыми во время частых остановок. Протухшее мясо издавало удушливую вонь, однако Константин не обращал внимания на подобные мелочи. Он не помнил, почему находится в лесу, откуда явился и как его зовут. Бобров не знал также, куда он идет и зачем. Для него существовало только мясо, которое Константин то и дело с жадностью пожирал, но никак не мог насытиться. Иногда из тумана выплывала смутно знакомая физиономия, корчила мерзкие рожи и исчезала. Каждый раз при этом Бобров истошно кричал и размахивал руками. Он опасался, что незваный гость позарится на его добычу. «Не отдам! — рычал Бобров. Уйди! Уйди!»
Ко всему прочему он оставался абсолютно равнодушен. Таежная мошка, обнаглевшая от полной безнаказанности, густо покрывала лицо безумца, придавая ему сходство с шевелящейся маской. Одежда Константина изорвалась в клочья, обувь разваливалась.
…Двадцать шагов… привал… вку-у-усно!!! Внезапно Бобров замер, насторожился. В отдалении послышались людские голоса. «Бежать нужно!!! Бежать!!! Отнимут харч!!! Тяжело!!! Догонят!!! Как быть??? Спрятать!!! Потом можно вернуться, забрать!!!» Бобров повел по сторонам заплывшими глазами. Внимание его привлекла небольшая яма, вырытая неизвестно кем и неизвестно для чего. А может, она была тут всегда, со времен сотворения мира?!
Константин бережно сложил в нее остатки мертвечины и тщательно замаскировал сухими ветками. Сверху слегка присыпал землей. Теперь не найдут, га-а-а-ды!!!
Голоса неумолимо приближались. «Почуяли запах!!! Тоже хотят!!! Халявщики!!! Хрен вам, убью!!!».
Широко растопырив руки и пригнувшись, как обезьяна, Бобров двинулся навстречу «халявщикам».
* * *
— Совсем дичь перевелась, проклятье! Раньше по-другому было! Отойдешь от поселка с километр, глядишь — лось навстречу! А глухарей-то, глухарей!
По едва заметной тропинке шли двое мужчин. Один лет пятидесяти, другой — намного моложе. Пожилой не умолкая травил охотничьи истории, молодой слушал, разинув рот.
— Глухарь птица отменная! — сладко жмурясь, продолжал пожилой. Знаешь, как его, родимого, готовить нужно? Нет?!! Эх ты! Ничего вы, городские, не понимаете в жизни! Учись, пока дядя жив! Стало быть, так! Потрошишь глухаря, отрезаешь голову, но перья ощипывать не надо. Ни-ни! Вместо этого обмазываешь его мокрой глиной и — в костер. Когда он совсем изжарится — глину сбиваешь, а вместе с ней и перья отлетают. Объедение! А запах-то, запах!
— Дядя, не слишком ли громко мы разговариваем? — спросил молодой. Вдруг дичь распугаем?!
— Ерунда! — отмахнулся пожилой. — Здесь все равно ничего нет! Хоть песни пой! Вот когда пройдем километров шесть — тогда другое дело!
Послышался треск ломаемых кустов, и на тропинку выскочила странная фигура в изодранной одежде, заросшая диким волосом.
— Горилла! — растерянно пробормотал молодой, а незнакомец, глухо урча, бросился на пожилого и, повалив на землю, попытался вцепиться в горло. Опомнившийся племянник взмахнул прикладом карабина…
Начальнику ОВД В-ского района майору Балабанову А. П.
РАПОРТ
Довожу до Вашего сведения, что вчера, 28.08.1995 г., на вверенном мне участке произошел следующий инцидент. Местный охотник Трофимов Владимир Петрович вместе со своим племянником Трофимовым Алексеем Михайловичем направились в лес за глухарями. Неожиданно на них набросился неизвестный гражданин в лохмотьях. Совместными усилиями им удалось обезвредить нападавшего и доставить в поселок. При этом Трофимов В. П. получил глубокий укус в шею, лишь по счастливой случайности не задевший артерию. Задержанный производит впечатление невменяемого, пытается напасть на окружающих и требует, чтобы ему вернули «харч». Направляю его к Вам для выяснения личности и проведения судебно-медицинской экспертизы на предмет сумасшествия.
Поселок Б — е.
Участковый инспектор старший лейтенант
Крылов В. Г.
* * *
СПРАВКА
…Задержанный в поселке Б — е гражданин при выяснении личности оказался известным рецидивистом Бобровым Константином Олеговичем, находящимся во всероссийском розыске по подозрению в совершении ряда убийств и ограблений…
* * *
Из заключения судебно-медицинской экспертизы
…При внимательном изучении гражданин Бобров К. О. признан невменяемым. Проявляет крайнюю агрессивность, страдает манией людоедства, в связи с чем нуждается в принудительном лечении…
ЭПИЛОГ
Психиатрическая лечебница г. Н-ска переполнена. Больные спят даже в коридорах и на лестничных площадках. Лишь для одного сделано исключение. Он сидит в отдельной палате, больше напоминающей клетку. Этот тип крайне опасен. Если открыть дверь палаты, то по ушам сразу резанет дикий звериный вопль:
— Мя-я-со!!! Мя-я-ясо!!!
Примечания
1
Ударил.
(обратно)2
Убийство.
(обратно)3
Убили.
(обратно)4
Золото.
(обратно)5
Убили.
(обратно)6
Оружие.
(обратно)7
Обманываешь.
(обратно)8
Тот, кто ворует у своих.
(обратно)9
Не признаваться в содеянном.
(обратно)10
Оправдании.
(обратно)11
В данном контексте: «чепуха».
(обратно)12
За слова.
(обратно)13
Порежу.
(обратно)14
Крупнокалиберная пуля.
(обратно)
Комментарии к книге «Отморозки», Илья Деревянко
Всего 0 комментариев