«Корень зла»

Глава 1

Зверское похмелье выворачивало душу наизнанку. В горле першило. Черепная коробка налилась свинцовой тяжестью. Перед глазами плавали стеклистые червячки. Глухо застонав, Денис Волков сполз с дивана, проковылял на кухню, открыл холодильник и вытащил оттуда двухлитровый баллон очаковского пива.

— Слава Богу, запасся лекарством, — хрипло прошептал он, дрожащими руками скрутил пробку, наполнил пол-литровую глиняную кружку и, не дожидаясь, пока осядет пена, принялся жадно глотать целебный напиток.

— У-у-ух! — выдохнул Денис, опорожнив кружку и наливая по новой. Вроде легчает!..

Частный детектив Волков, тридцати четырех лет от роду, последние три года страдал длительными запоями. Приблизительно раз в месяц он срывался, неделю «не просыхал», потом мучился жутким отходняком и, оклемавшись, принимался за работу, во время которой запрещал себе даже смотреть на спиртное. Правда, с работой ему вот уже больше года не везло. Заказы поступали все реже, а клиенты попадались какие-то несерьезные и прижимистые. То заказ отменят, то с оплатой мурыжат… В результате финансовое положение Волкова оставляло желать лучшего. Месяц назад он попробовал устроиться в службу безопасности банка «Клондайк», возглавляемую его старинным приятелем и одноклассником Витькой Протасовым, однако попытка не увенчалась успехом. Протасов минут десять мялся, жался, а затем выложил без обиняков:

— Ты, брат, слишком много бухаешь, а у нас насчет этого строго! Извини…

Выпив следующую порцию, Волков утер губы, опустился на стул и закурил сигарету. В голове слегка прояснилось, унялась дрожь в руках, вялое, отравленное алкоголем тело сделалось более послушным. Часы показывали восемь утра. Из раскрытого окна тянуло свежестью. Возле расположенного на первом этаже продовольственного магазина пыхтел грузовик с товаром, визгливо распоряжался женский голос и матерно переругивались грузчики. «Бардак еще тот, — подумал Денис, обведя взглядом захламленную кухню, когда „выздоровлю“, нужно заняться уборкой!» Неожиданно в прихожей зазвонил телефон.

— Интересно, — пробормотал Волков, направляясь на звук, — кто там в такую рань?

— Алло, — сказал он, сняв трубку.

— Это я, — отозвался знакомый голос Протасова, — не разбудил?

— Нет! — недружелюбно буркнул Денис, вспомнив о неудачном трудоустройстве. — Чего хочешь?

— Поговорить…

— Слушаю!

— Не по телефону. К тебе сейчас можно подъехать?

— Ладно, — поколебавшись секунд пять, согласился Волков, — приезжай.

Повесив трубку, он недоуменно пожал плечами и скептически фыркнул: «Интересно, зачем положительному Витеньке понадобился с утра пораньше алкаш-пропойца?»

* * *

Припарковав свою «девятку» у волковского дома, Протасов включил сигнализацию и, прежде чем зайти в подъезд, пару минут топтался в нерешительности, поскольку не рассчитывал на радушный прием. «Я тогда чересчур резко разговаривал с Денисом, — корил себя он, — на хрена, спрашивается?! Как гласит народная пословица, „не плюй в колодец пригодится напиться…“. Вот и пригодилось!»

Сокрушенно вздохнув, Протасов вынул из пачки сигарету. Идти к Волкову ему очень не хотелось, но другого выхода, к сожалению, не было. В сложившейся ситуации Виктору требовался именно такой сотрудник: хорошо подготовленный, решительный, нетрусливый и непродажный. Денис подходил по всем статьям: каратист с черным поясом, ветеран войны в Афганистане, награжденный медалью «За отвагу», и, главное, вполне порядочный человек. Последнее качество являлось большим дефицитом в нынешнее сумбурное, испорченное духом корыстолюбия время. Особенно в среде знающих себе цену профессионалов. Чего там говорить, если в погоне за деньгой офицеры спецслужб не стесняются шерстить на чеченских сепаратистах, хавают липкие в русской крови сребреники и, нимало не стыдясь такого иудства, публикуют «мемуары» в периодической печати.[1]

Волков, которого Протасов знал с малолетства, ни в коем разе не относился к подобным субъектам. Денис всегда отличался честностью. Вот только слишком любил выпить…

— Ладно, была не была! — вслух сказал Виктор, выбросил тлеющую сигарету, раздавил каблуком и направился к подъезду…

* * *

За оставшееся до прихода одноклассника время Денис успел почистить зубы, принять душ и осушить кружку пива. Сперва он хотел было побриться, но быстро передумал. «Витька не красна девица и целоваться с ним мне не нужно», — решил Волков. В половине девятого послышался звонок в дверь.

— Привет, — с преувеличенной жизнерадостностью поздоровался Протасов, — позволишь войти? — Денис молча посторонился. — Мерси, — скинув ботинки, Виктор прошел в комнату.

Волков жестом указал на кресло, опустился на диван и, прикурив очередную сигарету, приготовился слушать. Протасов казался несколько смущенным, играл желваками и прятал глаза. Мускулистые плечи ссутулились.

— Ну, — не выдержал Денис, — с чем пожаловал?

— Давно не виделись, соскучился.

— Врешь!

— Действительно, вру, — согласился Виктор, — а если по правде, то я хотел предложить тебе работу в службе безопасности нашего банка…

— Ты же утверждал, будто я алкаш и не гожусь для столь респектабельного заведения, — мстительно напомнил Волков, — или, может, твое начальство ушло в штопор и ему срочно требуется квалифицированный собутыльник, маститый спец в области распития спиртных напитков?

— Не обижайся, Денис, — виновато сказал Протасов, — я был не прав… Потом пораскинул мозгами, покумекал, осознал вину и… В общем, ты как? Согласен?

— Не знаю, — замялся Волков, — постоянная работа мне действительно нужна, но ты о чем-то умалчиваешь. Короче — перестань темнить!

— Хорошо, — вздохнул Виктор, — уже перестал. Дело в том, что я не доверяю своим сотрудникам. Почти все они зарятся на мое место, стучат, как дятлы, и на меня и друг на друга. Ни на кого из них я не могу положиться, а с тобой мы все-таки не первый год знакомы…

Протасов замолчал, а Денис задумался над услышанным: «Похоже, Витька говорит правду. Видать, впрямь достали его засранцы-подчиненные. В идеальном варианте подчиненных желательно подбирать самому. Именно этим Протасов и решил теперь заняться. В моем же положении артачиться глупо!»

— Согласен, — вслух произнес он, — давай обсудим детали…

* * *

Пообщавшись с Волковым, удовлетворенный достигнутыми результатами, Протасов отправился прямиком в банк. Офис «Клондайка», расположенный в центральной части города, поражал великолепием. Шеф Протасова, Вадим Вадимович Габриэлов, угрохал на отделку кругленькую сумму. В обставленном по последнему писку западной моды помещении царила стерильная чистота. Ухоженные клерки лоснились. Сотрудницы женского пола, казалось, секунду назад вылезли из рекламного ролика. Все они производили впечатление людей почтенных и чрезвычайно занятых. При взгляде на их постные, степенные физиономии Виктор, отлично знавший подноготную банковской жизни, с трудом сдерживал презрительную ухмылку. Например, вон ту блондинку с томными глазами и растущими чуть ли не из-под мышек ногами держат здесь только потому, что она в случае надобности умеет пробуждать похоть в пресыщенном шефе и тот иногда берет ее с собой в сауну или на попойку с друзьями. В остальном же блондинка глупа, как пробка, а в работе ни черта не смыслит. Надменный, рыжеволосый, отдаленно напоминающий Чубайса типчик в шикарном костюме — ставленник Леонида Абрамовича Дерушкина, являющегося вторым лицом в банке. Деловые качества типчика близки к нулю. Зато он обладает непревзойденными способностями к стукачеству: денно и нощно вынюхивает, высматривает, подслушивает и доносит на всех и вся своему покровителю… Почти про каждого сотрудника Протасов мог бы рассказать нечто подобное.

Оказавшись в банке, Виктор прямиком проследовал в кабинет Габриэлова. Вадим Вадимович, изрядно помятый после очередной презентации, встретил начальника службы безопасности с хмурой раздражительностью. Однако Протасов, не обращая внимания на кислый вид босса, сразу «взял быка за рога».

— Вадим Вадимович, надо срочно оформить лицензию на ношение оружия, с порога выпалил он.

— На хрена?! — не въехал банкир, страдающий от похмельного синдрома и беспрестанно массирующий виски кончиками пальцев. — У всех же охранников она есть?

— Да, но я нашел нового, вместо Вовки Лычкова.

— Самовольничаешь! — разозлился Габриэлов. — Почему меня не спросил?!

Он хотел добавить что-то еще да накрутить хвоста зарвавшемуся щенку, но тут похмелье стянуло голову стальным обручем. Банкир не смог удержать болезненного стона и, лязгая зубами о стекло, припал к стакану с водой. Протасов незамедлительно воспользовался этим.

— Согласно полученной информации Лычков пассивный гомосексуалист, а также замечен в подозрительных связях с людьми из налоговой полиции, коварно прищурившись, сообщил он (насчет последнего обстоятельства начальник службы беззастенчиво врал, однако он полагал, что Габриэлов вряд ли станет проверять достоверность полученных сведений. Чем возиться с доказательствами, куда проще уволить подозрительного сотрудника. А нервничать с перепою себе дороже). Виктор рассчитал верно. Упоминание о налоговой полиции подействовало на Габриэлова, как красная тряпка на быка.

— Пригрел я змеюку на груди! — злобно просипел банкир. — Сегодня же уволить гнусного пидора! Молодец, что вовремя раскусил паскудыша… А кого подобрал взамен?

— Отличный парень! — расцвел Протасов. — Черный пояс по карате, ветеран-афганец, знаю его буквально с пеленок. Ни в жисть не продаст!!! Виктор клятвенно прижал руки к груди.

— Ладно, берем, — не стал спорить шеф, — под твою ответственность…

— А лицензия, Вадим Вадимыч?! — напомнил Протасов.

— Сейчас звякну. Иди пока… Да, скажи там секретарше, чтобы чайку крепкого заварила!..

* * *

Расставшись с Протасовым, Волков начал приводить себя в порядок. Через сутки ему предстояло явиться в банк, и Денис не хотел предстать перед работодателем в непотребном виде. Преодолевая слабость, он тщательно побрился, принял горячую ванну, подстригся в соседней парикмахерской, а затем направился в лесопарк нагуливать аппетит, начисто утраченный в результате недельного пьянства. Миновав заполненную мамашами с колясками центральную аллею, Волков свернул в сторону, разыскал свободную лавочку и уселся в тени деревьев. «Нужно закругляться с „зеленым змием“, — решил он, прислушиваясь к поющим внутренностям, — а то дошел до ручки. В тридцать четыре года форменная развалина!!! Не мешало бы хорошенько пропариться, выгнать шлаки из организма, но, к сожалению, большинство городских бань прогорели, а оставшиеся либо в безобразном состоянии, либо превращены в публичные дома, либо в них просто так не попадешь!! И-эх! Жизнь-жестянка!» Печально вздохнув, Денис откинулся на спинку и усилием воли прогнал соблазнительную мыслишку хлебнуть пивка. В том районе парка, где он оказался, было относительно тихо. Шум городского транспорта сюда почти не доносился, косяки болтливых баб проходили стороной, а пьяная или обожравшаяся наркотиков молодежь еще не проспалась «после вчерашнего». Волков наслаждался покоем. «Повезло мне, — благодушно думал он, — Протасов очень кстати подвернулся со своим предложением. На частном детективстве нынче много не заработаешь. Слишком большая конкуренция! Видать, несладко Витьке приходится. В одиночку среди завистливых стукачей. Н-да, в малоприятной компании предстоит работать. Впрочем, хрен с ними! Главное, самому не утрачивать человеческого облика…» Просидев на лавочке около часа, Волков поднялся и, превозмогая усталость, вплоть до вечера бродил по парку. Вернувшись домой, он поужинал чашкой бульона, снова принял ванну, улегся на диван и в надежде скоротать время включил телевизор…

Глава 2

Протасов постарался на славу. Лицензию Волкову оформили в фантастически короткие сроки, и уже на третий день работы он превратился в личного телохранителя семейства Габриэловых. Семейство состояло из самого банкира и его двадцатипятилетней жены Оксаны, по возрасту годившейся мужу в дочки. Личный телохранитель получал гораздо больше обычного охранника, однако, невзирая на столь стремительную карьеру, Денис не испытывал к новым хозяевам ни малейшей симпатии. Обрюзгший, вечно помятый от чрезмерных возлияний, Вадим Вадимович ему просто не нравился, а смазливая фигуристая Оксана вызывала глухое раздражение. Причем непонятно почему! Два дня Волков безуспешно пытался докопаться до истинной причины подобной антипатии, затем махнул рукой и, рассудив: «Да какая, собственно, разница?! Мне с ними детей не крестить», принялся добросовестно, но механически выполнять свои обязанности. Остальные сотрудники службы безопасности сторонились «протасовского ставленника», смотрели на выскочку со скрытой ненавистью, однако вступать в конфликт не решались. Волков же плевать хотел на всех на них вместе взятых. Внутренней жизнью «Клондайка» Денис не интересовался, и единственным, кто привлек его внимание, был Леонид Абрамович Дерушкин второе лицо в банке после Габриэлова. Леонид Абрамович внешне напоминал карикатуру на еврея, нарисованную заядлым антисемитом: гротескно-горбатый нос, курчавая, сальная шапка волос, хлипкая, нескладная фигура, обсыпанный мягкой перхотью ворот пиджака.

…Крайне неприятная внешность Дерушкина с успехом компенсировалась изысканной вежливостью и учтивыми манерами. В первый же день он, заметив нового секьюрити, пригласил того к себе в кабинет, угостил кофе, расспросил о жизни и от души пожелал всяческих успехов. В результате даже Денис, с детства недолюбливавший евреев, вынужден был признать, что «и среди них приличные люди попадаются». Правда, Протасов к мнению приятеля отнесся скептически:

— Приличный, говоришь? Гм! Не знаю, не знаю! Неприятный он какой-то. Нет, не внешне, а… Как бы тебе лучше объяснить… В общем, запомни одно: в этом гадючнике нет ни единого нормального человека… Кроме шефа, разумеется, — добавил он после минутной паузы.

Денис спорить не стал, но мнения о Леониде Абрамовиче не изменил…

В четверг, 21 августа 1997 года, Волков с утра пораньше попал в полное распоряжение госпожи Габриэловой. Вадим Вадимович в сопровождении Протасова отправился в двухдневную поездку в Петербург, и Оксана решила использовать свободное от мужниной опеки время для обустройства собственных дел. Весь день Денис колесил по городу. Банкирша то скупала в магазинах различную дорогостоящую дребедень, то встречалась и чесала языком с расфуфыренными подругами, а ближе к вечеру заехали на прием к личному психологу Арнольду Артуровичу Барабашкину. Психолог проживал в дачном поселке, расположенном неподалеку от Кольцевой дороги. Поселок был огражден высоким забором. На КП торчал мордастый «цербер», расплывшийся в холуйской улыбке при виде банкиршиного «Мерседеса».

— Здравствуйте, здравствуйте, Оксана Филипповна, — зелебезил он, поднимая шлагбаум, — давненько вас не видел! Как ваше драгоценное здоровьице?!

«Неприятный тип», — мысленно отметил Волков. Оксана же, казалось, совершенно не заметила привратника. Вероятно, привыкла. Барабашкину принадлежал уютный деревянный домик с мансардой, окруженный любовно ухоженным садиком. Сам психолог, кругленький, лоснящийся мужичок лет сорока пяти, с задумчивым видом прогуливался между деревьев. Заметив госпожу Габриэлову, он с преувеличенным радушием всплеснул пухлыми ручками.

— Рад вас видеть, Оксаночка. Искренне рад!!! Проходите в беседку, поговорим на свежем воздухе, а вы, молодой человек, будьте любезны обождать вон на той скамеечке!..

Денис опустился на указанное место, закинул ногу на ногу, прикурил сигарету и от нечего делать принялся наблюдать за беседкой. Оксана что-то возбужденно рассказывала и несколько раз прикладывала платочек к глазам. Она выглядела изрядно расстроенной. Барабашкин понимающе качал головой, изредка вставляя короткие реплики. «Богатые тоже плачут, — с усмешкой подумал телохранитель. — Небось наставила рога престарелому муженьку, а теперь душу изливает. Психолог же этот за деньги кому угодно посочувствует. Пройдошливый хмырь, скользкий. Не нравится он мне…»

* * *

Волков угадал правильно, но не до конца. Банкиршу беспокоил не сам факт измены мужу, а последовавшие вслед за тем события.

— Опять звонили, требовали еще пять тысяч! — всхлипывала женщина. Обещали предоставить Вадиму фотографии!

— Плохо, — задумчиво тянул Арнольд Артурович, — очень плохо! Шантажисты народ опасный!

— Что же мне делать?! — Из глаз Габриэловой струились слезы. — Я не могу так больше! Живу словно на вулкане!

— Хотите начистоту?! — прищурился психолог.

— Конечно, конечно!! — Оксана обратилась во внимание.

— Ну так вот. Я полагаю, деньги нужно отдать. В конце концов, пять тысяч для вас не такая уж крупная сумма!

— А дальше?

— Гм, мне кажется, они оставят вас в покое!

— Вряд ли, — засомневалась банкирша, — я видела недавно фильм, где одну женщину шантажировали подобным образом. И там…

— В кино, милочка, могут показать все, что угодно, — ласково улыбаясь, перебил Барабашкин, — а в реальной жизни дела обстоят несколько иначе. Умные люди никогда не станут перегибать палку.

— Почему вы решили, что они умные? — недоверчиво приподняла брови Оксана.

Арнольд Артурович покровительственно рассмеялся:

— Судите сами: во-первых, эти э-э-э… неизвестные действуют чрезвычайно грамотно. Не подкопаешься! Кстати, вы кого-нибудь заподозрили?! — Женщина отрицательно покачала головой. — Вот видите! Чисто сработано! Во-вторых, даже зная, что вы жена банкира, они не просят слишком много, справедливо опасаясь неадекватной реакции. А так… Десять, пять тысяч… Пустяки для вас!.. Впрочем, поступайте, как сочтете нужным. Моя задача только дать совет…

Габриэлова в очередной раз промокнула глаза платочком.

— Если я откажусь, шантажисты пошлют мужу фотографии? — робко поинтересовалась она.

— Вне всякого сомнения, — уверенно покивал психолог, — да, между прочим, что говорит по данному поводу ваш друг?!

— Он в полной ярости! Рвет и мечет! Обещает порвать негодяев на мелкие кусочки.

— Эх, молодо-зелено! — печально вздохнул Барабашкин. — Порвать! Наивный мальчик! Порвут-то скорее всего его самого! Представляю реакцию Вадима Вадимовича, получившего неопровержимые доказательства того, что его горячо любимая молодая жена спит с одним из сотрудников банка!!! Господин Габриэлов мужчина горячий! Ни перед чем не остановится!!!

Оксана разревелась. Обильный поток слез, окончательно смыв косметику, превратил лицо банкирши в чумазую маску.

— Успокойтесь, дорогуша! — потрепал ее по плечу психолог. — Не нужно драматизировать! Лучше заплатите указанную сумму. Пусть подавятся!..

* * *

На обратном пути Габриэлова решила навестить своего дядю, полковника милиции Сергея Витальевича Чушкаревича, которого Волков уже встречал однажды в доме банкира.

Чушкаревич сразу же произвел на Волкова гнусноватое впечатление. Типичный холуй, угодливо заискивающий перед богатыми родственниками, готовый вылизывать банкирские штиблеты, и одновременно беспощадный деспот для подчиненных. Денису довелось наблюдать полковника в обеих ипостасях. Сперва Сергей Витальевич чуть ли не навытяжку стоял перед Габриэловым, во всем поддакивал, встречал почтительным хихиканьем плоские остроты Вадима Вадимовича, а спустя пять минут хамски орал на сержанта-водителя. Словом, типичный хамелеон! Сегодня Оксана заехала к нему прямо на работу, однако телохранителя то ли забыла, то ли не захотела оставить в машине, и Денис волей-неволей присутствовал при их разговоре в качестве мебели.

Завидя племянницу, Чушкаревич шустро выскочил из-за массивного, заваленного бумагами стола.

— Дорогая моя! — усердно изображая восторг, завопил он. — Как поживаешь?!

— Нормально, — небрежно отмахнулась Габриэлова, — тетя в порядке? (Чушкаревич был женат на родной сестре Оксаниной матери.)

— Естественно, но скучает! Хи-хис!!! Постоянно теребит меня: «Как там наша Оксаночка?! Где наша красавица?! Почему в гости не заезжает?!»

— Дела, дядь Сережа, дела! — вздохнула банкирша. — Ни минуты свободной!

— Да, да, понимаю! — многозначительно поджал губы полковник. — Чем могу служить?!

— Сегодня я встречалась с Наташкой Зеленовской, моей парикмахершей. Ее сын — семнадцатилетний парнишка — вчера загремел в ваше отделение за попытку угона автомобиля. Ты в курсе?

— Нет! — пожал плечами Чушкаревич. — Мне о таких мелочах не докладывают!

— Это не мелочи! — капризно вскинулась Оксана. — Наташка моя парикмахерша. Моя!!! Понял?

— Да, да, разумеется, — моментально съежился полковник.

— Так вот, мальчика отпустите, дело закройте. Ишь повадились малолеток хватать!..

Глядя на сконфуженную физиономию начальника отделения, Волков с трудом удерживался от смеха. «Страж порядка, едрена вошь, — презрительно думал он, — шакал паршивый! Перетрусил, сукин сын?! Подкузьмили тебе сотруднички?! Не того захапали?! Им бы кого из нищей многодетной семьи словить, тогда совсем другое дело. Простому работяге можно сразу срок впаивать, на полную катушку! А тут сын самой парикмахерши банкирского сиятельства! Лицо неприкосновенное! Особа, приближенная к императору! Посмотрим, как ты будешь выкручиваться!»

Чушкаревич выкрутился ловко, обрушив громы и молнии в сторону бестолковых подчиненных. «Я им покажу кузькину мать!» — надрывался Сергей Витальевич.

Оксана заметно подобрела.

— Не нужно никого наказывать, дядя, — миролюбиво заметила она. Просто отпустите пацаненка!

— Сей секунд! — верноподданнически заверил полковник, сцапал телефонную трубку и повелительно зарычал в нее.

Денис брезгливо поморщился. «Сволочь, — мысленно охарактеризовал он Чушкаревича, — жополиз!»

Удовлетворенная дядюшкиной лояльностью, Габриэлова сменила гнев на милость и пригласила родственника вместе с супругой к себе в гости в ближайшее воскресенье. Полковник засиял, как начищенный самовар…

* * *

Рабочий день закончился для Волкова в половине девятого вечера. Распрощавшись с Чушкаревичем, банкирша позвонила по сотовому телефону Зеленовской, известила ту о свободе, дарованной ее непутевому чаду, с покровительственной улыбкой выслушала поток благодарностей и, нигде больше не задерживаясь, направилась домой.

— Завтра, Денис, приезжайте часов в одиннадцать, — бросила на прощание она.

Загнав «Мерседес» на платную автостоянку, Волков неторопливо двинулся по направлению к метро. Пустой желудок недовольно бурчал, а в голове навязчиво вертелась предательская мыслишка: тяпнуть сто грамм в одной из многочисленных забегаловок, попадавшихся на дороге. Ввиду близящегося восьмисотпятидесятилетия Москвы улицы кишмя кишели милицией. Стражи порядка бдительно вглядывались в лица прохожих, выискивая признаки неблагонадежности, и время от времени, как стая голодных клопов, набрасывались на какого-нибудь бедолагу, заподозренного в отсутствии московской прописки.

— Гражданин… гражданка… Предъявите документы… Не-е-ту?!! Пройдемте для выяснения личности! — взлаивали то здесь, то там преисполненные хватательного рвения голоса. К Денису, по счастью, легавые не приставали. Измучившись бороться с искушением, он наконец махнул рукой, зашел в первый попавшийся ресторанчик, заказал кофе с коньяком, вернее коньяк с кофе, и уселся за столик в углу. В зале было довольно многолюдно. Играла легкая музыка. Приглушенные голоса посетителей сливались в неразборчивый гул. Выпив половину бокала коньяка и слегка пригубив кофе, Волков лениво огляделся. Внимание его привлекла компания из троих парней, сидевшая поблизости. Денис вспомнил, что видел одного из них в банке. Вовка Ершов, вроде охранник… Толстая, белобрысая, нахальная морда… Ершов казался сильно возбужденным. Размахивал руками, брызгал слюной… На бледной, веснушчатой коже проступали багровые пятна. Волков невольно прислушался и уловил обрывок разговора.

— …Новенького привел! Своих пристраивает! Наверняка замышляет что-то!!! — нервно затягиваясь сигаретой, говорил Ершов. — Пора принимать меры! Дальше так продолжаться не может!

«Витины подчиненные явно не балуют шефа, — подумал Денис, — прямо говном исходят». Словно уловив его мысль, Ершов поперхнулся руганью и в упор уставился на Дениса. В маленьких, заплывших глазках вспыхнула злоба.

— Подслушиваешь, — прошипел он, — сукин сын!

— Закрой хлебало, боров, — огрызнулся Волков, — иначе я научу тебя хорошим манерам!

Белобрысый угрожающе поднялся из-за стола.

— Не стоит, Володь, — сказал ему один из приятелей. — Люди кругом!

Ершов, похоже, и сам не особенно рвался в бой, поскольку тут же без возражений плюхнулся обратно и возобновил прерванную беседу. На сей раз очень тихо.

«Встреча с сослуживцами прошла в теплой, дружественной обстановке, мысленно усмехнулся Денис. — Ну и пес с ними!!!»

Глава 3

В воскресенье у Волкова по графику был выходной, однако вопреки надеждам ему пришлось выйти на работу. Слезно попросил Протасов.

— Выручай, дружище, — простонал он в телефонную трубку, — поясницу скрутило, мочи нет! Подмени на денек!!!

Денис, уже предвкушавший прогулку на пляж, раздраженно чертыхнулся, но все же согласился выручить приятеля. Впрочем, день обещал быть не слишком хлопотным. Господа Габриэловы намечали на сегодня только одну поездку в театр (Оксана изо всех сил пыталась предстать перед окружающими светской дамой), а вечером ожидали в гости бедных родственников Чушкаревичей.

Вадим Вадимович, судя по всему, не был в восторге от затеи жены. Чем тащиться в театр, он куда охотнее выпил бы рюмку-другую с приятелями, попарился в баньке или, на худой конец, просто повалялся бы на диване. Физиономия банкира выражала уныние и покорность судьбе.

— Надень менее вульгарный галстук! Не канителься!!! Прекрати сопеть!!! — беспрестанно пилила его супруга.

Наконец сборы завершились, и Габриэловы в сопровождении телохранителя вышли на улицу. В этот момент с чердака соседнего дома грянул выстрел. По счастливой случайности никого не задев, пуля ударилась в стену и, срикошетив, разбила стекло припаркованного напротив подъезда автомобиля. Дальнейшее запомнилось Волкову как в стоп-кадре: разинутый в беззвучном вопле рот Оксаны, белое от ужаса лицо банкира с вытаращенными глазами и его собственная рука, жмущая спусковой крючок пистолета, нацеленного в направлении злополучного чердака. Затем нормальное течение времени восстановилось. Крик госпожи Габриэловой слился с грохотом выстрела и с истошными причитаниями каких-то проходивших мимо женщин. Расстреляв половину обоймы, Денис поспешно втолкнул Габриэловых обратно в подъезд. Вадим Вадимович утратил на время возможность членораздельно изъясняться, шлепал губами и что-то тихо блеял, зато Оксана верещала, как сирена «скорой помощи».

Денис с трудом удержался от искушения привести ее в чувство хлесткой пощечиной.

— Идемте в квартиру, — предложил он, — тут опасно задерживаться!..

* * *

Спустя некоторое время Габриэловы более-менее успокоились. Оксана уже не верещала, а лишь постанывала, распространяя вокруг себя запах валерианки, а вновь обретший дар речи Вадим Вадимович изрыгал проклятия. Окрестности банкирского дома переполнились милицией. Полковник Чушкаревич, живший неподалеку, прискакал в числе первых. На губах «бедного родственника» периодически проскальзывала торжествующая улыбочка. Вместе с тем речи его были преисполнены сочувствия. Правда, чрезмерно демонстративного, отдающего фальшью… Хотя расследование подобного рода преступлений не входило в компетенцию начальника РОВД, он, присутствуя тут на правах родни, суетился больше всех: пронизывая Волкова рентгеновским взором, требовал «абсолютно правдивых свидетельских показаний», громогласно заявлял: «Преступники не уйдут от возмездия», и т. д. и т. п. Терпеливо ответив на многочисленные вопросы и подписав несколько бумажек, Денис расположился на кухне. Душу его терзали ядовитые подозрения. Сперва смутные, затем конкретно направленные, они перерастали в злую уверенность… По завершении обычных формальностей суета стихла. Из представителей «органов» в квартире остался один Чушкаревич. Вместе с Вадимом Вадимовичем они уселись в гостиной, однако дверь прикрыть забыли, и Волков поневоле слышал обрывки разговора.

Полковник заливался соловьем. Речь его сводилась к восхвалению собственных дарований в области сыска, а также к регулярно повторяющимся обещаниям не бросить в беде. Вот и все. Ничего конкретного. Сплошная словесная шелуха.

«Дождался-таки холуек своего звездного часа, — с усмешкой подумал Денис, — теперь тужится придать себе значимости в барских глазах. Аж из кожи вон лезет! Тьфу!!!» Послышались усталые шаги. На кухне появилась осунувшаяся от пережитого волнения Оксана.

— Спасибо, Денис! — слабым голосом произнесла она. — Вы показали себя молодцом, а мы до сих пор не удосужились поблагодарить. Извините, пожалуйста.

Женщина сдавленно всхлипнула. Волков удивленно приподнял брови. «Оказывается, размалеванная штучка не так плоха, как кажется с первого взгляда! Или хорошая встряска ей на пользу?!»

— Не беспокойтесь, это моя работа, — вслух сказал он, — кстати, я еще нужен сегодня?

— Не знаю, — пожала плечами банкирша, — скорее всего нет!

— Тогда я пойду. Поздно уже…

* * *

Очутившись на улице, Волков, не теряя ни минуты, направился прямиком к Протасову. Безразличная маска, которую он имел обыкновение нацеплять в доме Габриэловых, сползла с лица. Глаза Дениса пылали, щеки побледнели от ярости, губы кривились в беззвучной ругани. «Сучий потрох, — кипел он. Лицемерная дрянь!!! Так вот для чего я тебе понадобился! Ну погоди, вонючка!!!» Протасов открыл дверь после третьего звонка. Виктор выглядел скрюченным и несчастным. Лицо заросло щетиной, волосы взлохматились, вокруг поясницы был обмотан теплый шарф.

— Проходи, присаживайся, — предложил он и в полусогнутом виде проковылял в комнату. Недобро усмехнувшись, Волков последовал за ним.

— Я слышал, что произошло, — сказал Виктор, со стоном опускаясь на диван. — Ты молодец, дружище!!! Я тобой горжусь!

— Где слышал?!

— Да так, какая разница?! Мне недавно позвонили. А чего ты злишься?!

— Не прикидывайся идиотом! — взорвался Денис. — Я тебя, гада, насквозь вижу и еще на полметра вглубь! Лучше скажи начистоту ты хотел меня подставить?!

— Господь с тобой, — опешил Протасов. — Какая муха тебя укусила?!

— Врешь, друг ситный! — процедил Волков. — Выкручиваешься! Ладно, если не хочешь сам, я за тебя скажу! В общем, так: ты или знал, или догадывался о готовящемся покушении!

— Каким образом?!! — изумление Протасова казалось совершенно искренним.

«Артист! — подумал Волков. — Смоктуновский домашнего разлива!!!» И грубо рявкнул:

— Не перебивай, лунокрут! Слушай дальше! Порассуждаем логически.

Во-первых: ты ни с того ни с сего берешь меня на работу, хотя месяц назад в ней наотрез отказал… Не перебивай, говорю!!! Во-вторых, назначаешь не простым охранником, а личным телохранителем. За красивые глаза, надо полагать! И в-третьих, сегодняшний случай! Пуля прошла почти впритирку с моей головой. Похоже, стреляли не в банкира, а в телохранителя, вероятно, чересчур много накосорезившего в «Клондайке» и по уши увязшего в темных делишках. В начальника службы безопасности Витю Протасова, который, будучи хитрющим до неприличия, решил подставить вместо себя простофилю одноклассника. Колись по-быстрому. Подобных гнилых раскладов я не прощаю!!! — Выплеснув накопившееся возмущение, Волков замолчал, а Протасов смертельно побледнел. Лицо его выражало панический страх. Губы дрожали. На лбу выступили бисеринки пота.

— Так… ты думаешь… стреляли в меня? — еле слышно спросил он. — О Господи!!!

— Да уж не в банкира, естественно! — криво усмехнулся Денис. — Пуля пролетела в аккурат между мной и Оксаной. Ближе к моей башке!!!

— Е-мое!!! — Виктор съежился, как проколотый воздушный шарик. Почему же я раньше не догадался?

Неподдельный испуг одноклассника поразил Волкова, ожидавшего совсем другой реакции. Протасову следовало бояться не таинственного стрелка, а его, Дениса. Волков окончательно запутался. Собственные доводы начали казаться ему уже не столь убедительными. Похоже, Витька не врет. Покушение на телохранителя действительно явилось для него полной неожиданностью и привело в состояние панического ужаса. Значит… Тьфу, проклятие! Абсолютная неразбериха!!! Недавние умозаключения Дениса рассыпались как карточный домик, и он ясно осознал их несуразность. Но где же в таком случае собака зарыта?

— Я должен был сам догадаться!!! — потерянным голосом повторил Протасов и непослушной рукой вынул из пачки сигарету. — Должен!!! Давно к этому шло!!!

— Выкладывай все начистоту! — без прежней агрессивности попросил Волков. — Пора разобраться в ситуации!!!

Немного поколебавшись, Виктор начал длинный рассказ. Суть его сводилась к следующему. Последние полгода они с Оксаной являлись любовниками, успешно наставляя рога престарелому Вадиму Вадимовичу. Банкир ни о чем не догадывался. Влюбленная парочка бдительно хранила тайну от посторонних глаз. Примерно три недели назад идиллия рухнула. Некто, пожелавший остаться неизвестным, позвонил Оксане и заявил: «Мне известно о твоем левом романчике. Если ты не хочешь, чтобы о нем узнал и муж оставишь (тут он назвал место) коробку с десятью тысячами долларов. Не вздумай глупить да предупреди своего шустрого парнишку, что слежку я обнаружу сразу! Тогда вам, голубки, не поздоровится».

Опасаясь неадекватной реакции Виктора, Оксана рассказала ему о случившемся уже после того, как отдала деньги. Протасов пришел в бешенство и, поразмыслив на досуге, решил, что шантажом занимаются его собственные подчиненные, сотрудники службы безопасности. Основное подозрение пало на Вовку Ершова, которого пристроил на работу господин Дерушкин.

— Ершова я помню, — вмешался Денис. — Встречались на днях в нерабочей обстановке. Тип действительно малоприятный, но почему именно он?

— Интуиция и факты, — хмуро пояснил Протасов. — Смотри сам. Ершов давно мечтает подстроить мне подляну. Однажды он, гадко хихикая, намекнул на «страстный огонь в глазах Оксаны», когда она смотрит в мою сторону. В тот же день ей позвонили. А недавно требовали еще пять тысяч. Сволочи!!!

Виктор замолчал и прикурил очередную сигарету. Волков задумался. В результате Витькиных объяснений дело запуталось еще больше, приобретя форму заумного ребуса. Например, как состыковать шантаж, прием на работу старого приятеля и сегодняшнего стрелка-мазилу? Однако на это у Протасова уже был готов ответ. Не доверяя сотрудникам, он решил взять в службу безопасности хоть одного надежного человека. По второму звонку Оксана просрочила выплату, и не отличающийся глубоким умом Вова сразу ухватился за винтовку, а промазал потому, что ни хрена не умеет стрелять… Волков с сомнением покачал головой. Дурак-то Ершов, возможно, и дурак, но зачем покушаться на убийство? Это не в традициях шантажистов. Имея на руках серьезный компромат, они не станут рисковать, а попросту подбросят его ревнивому мужу. Протасов возражал, ссылаясь на Вовкину тупость и необъяснимость многих людских поступков.

— Поехали к нему домой, — замучившись спорить, предложил Волков. Возьмем гада за задницу, потрясем как следует и заставим исповедоваться! Разом решим наши сомнения!

— Спасибо, век не забуду!!! — благодарно улыбнулся Виктор…

* * *

К сожалению, не все блестящие идеи удается воплотить в жизнь. Дома Ершова не оказалось, а на работе на следующий день он не появился. Тем же вечером Оксане позвонил таинственный вымогатель, обругал банкиршу непечатными словами и в виде наказания за задержку удвоил сумму до десяти тысяч долларов…

Глава 4

Вадим Вадимович в мрачной задумчивости сидел у себя в кабинете и механически прихлебывал давно остывший кофе. В горле першило от бесчисленного количества сигарет, выкуренных за короткий промежуток времени, воздух загустел от табачного дыма, из переполненной пепельницы вываливались на стол окурки. Сегодня банкир выглядел в несколько раз более помятым, чем обычно. Кожа приобрела землистый оттенок, под глазами набрякли тяжелые фиолетовые мешки. Габриэлов пытался понять, кто именно из врагов пытался его убить. Задача архисложная, поскольку врагов у Вадим Вадимовича хватало с избытком. «Ярунов?.. Розенблюм?.. Тузуладзе?..

напряженно размышлял он. — Или, может, Архипенко?.. Твою мать!!! Перечислять всех этих засранцев можно до скончания века!!! Но кто же из них?!! Кузнецов?!!»

Измученный двумя бессонными ночами, банкир едва не расплакался. Реалист по натуре, он, разумеется, не верил клятвенным обещаниям представителей милиции разыскать злоумышленников и не допустить других покушений. «Интересно, каким образом менты собираются это сделать?!! С их-то навыками!!! Вот схватить взятку да покрыть преступника — другое дело! Тут они мастера! Правда, стрелял явно не профессионал. Промахнуться с такого расстояния! Очевидно, наниматель поскупился заплатить классному киллеру, решил сэкономить денежки и обойтись дешевкой… Только что толку?! Легавые и дешевку не сумели задержать по горячим следам. Ускользнул с места преступления, кстати, вместе с оружием, чего „профи“ никогда не делают. Но теперь это не поможет! Ищи ветра в поле!!!» Габриэлов в сердцах сплюнул на пол, прикурил сигарету, глубоко затянулся и зашелся в надрывном, выворачивающем наизнанку кашле. К голове прилила кровь, в глазах потемнело. Отворилась дверь, и на пороге появилась миловидная секретарша.

— К вам Леонид Абрамович, — доложила она. — Впустить?

Задыхающийся банкир отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, но девушка, по-видимому, приняла его жест за утверждение, развернулась на каблучках и прочирикала: «Заходите, пожалуйста!»

В кабинет быстрым шагом вошел Дерушкин, как всегда, растрепанный, с сочувственной миной на лице.

— Много куришь, Вадим! — укоризненно сказал он. — Совсем себя не бережешь!!!

— Чего тебе? — справившись с кашлем, просипел Габриэлов.

— Поговорить хотел.

— Присаживайся.

Леонид Абрамович опустился в деревянное кресло, окинул взглядом банкира и скорбно поджал губы.

— Тяжело тебе, — молвил он. — Понимаю!!! В жуткое время живем!!!

— Ты по какому, собственно, вопросу? — нетерпеливо спросил Вадим Вадимович.

— Э-э-э… Я вот что хотел узнать… Кто именно из охранников был с тобой в тот день?

— Какая разница?

— Нет, правда!

— Ну, новый парень, этот, как его… Денис Волков. А почему ты интересуешься?

— Видишь ли, год назад я устроил на работу в нашу «секьюрити» одного хорошего мальчика, Володю Ершова, родственника моих знакомых… В день покушения он пропал и до сих пор не появлялся ни дома, ни в банке… Мать паникует… Как считаешь, его исчезновение не связано с покушением?

— Брось, с какой стати? — впервые за два дня Габриэлов слабо улыбнулся. — Не забивай голову глупостями! Сколько лет «хорошему мальчику»?!

— Двадцать три.

— Даже моложе моей супруги. У них, Леня, у «мальчиков» этих и «девочек», ветер в черепушках гуляет. Твой Ершов, похоже, у какой-нибудь «ляльки» зависает или беспробудно пьянствует с приятелями… Нынче молодежь несознательная пошла, разгильдяи!!!

Дерушкин согласно кивнул.

— Ты прав, наверное, зря я драматизирую… Что говорит милиция по поводу воскресных событий? — сменил он тему разговора.

— Толку от них! — скривился Вадим Вадимович. — Кретины, они и в Африке кретины!!!

— А все-таки?!

— Ничего путного! «Не волнуйтесь, мол, из-под земли достанем!!!» Балаболы!

— Да-а-а, — горестно вздохнул Леонид Абрамович, — современная милиция никуда не годится! Дармоед на дармоеде сидит и дармоедом погоняет! В столице полное беззаконие, не говоря уж об окраинах типа Чечни…

— При чем тут Чечня? — встрепенулся банкир.

— К слову пришлось… Ладно, я пойду, с твоего позволения. Дел невпроворот…

* * *

Едва Дерушкин вышел за дверь, Габриэлов с силой хлопнул себя ладонью по лбу и заскрежетал зубами. Истина-то, оказывается, на поверхности лежала!!! И как он сразу не догадался!!! Чечня! Ну конечно же!!! Вернее, чечен Ваха Саламбекович Ахметов — подлинный закулисный хозяин «Клондайка». Во время кавказской войны через банк прокачивались колоссальные деньги, предназначенные якобы для восстановления Чечни, а в действительности шедшие на вооружение боевиков или оседавшие за границей. Таким образом, банк целиком и полностью оправдывал свое название.[2]

Вадим Вадимович всегда служил Ахметову верой и правдой. Почему же хозяин решил его убрать?! Проштрафился?! Надоел?! Или это вежливое кавказское предупреждение, дескать: «Ми табой нэдаволны»?! Банкир протяжно застонал. «Теперь не важно почему, — в отчаянии подумал он, — важно, „где“, „когда“ и „как“!!! А причина… Черт их там разберет! Звери[3] — народ непредсказуемый!» Он больше ни на йоту не сомневался, что покушение — Вахиных рук дело.

— Один раз промазали, другой не промахнутся… Один раз промазали, другой не промахнутся, — бубнил как попугай шокированный Габриэлов. Банкир пробыл в сомнамбулическом состоянии не менее полутора часов: не отвечал на телефонные звонки, не реагировал на вопросы секретарши, тушил окурки о полированную поверхность стола…

Вадим Вадимович очухался лишь в начале второго, с хлюпом втянул воздух и обвел комнату мутным взглядом.

— На хрена я связался с чернозадыми? — прошептал он. — Жаль, наши солдаты их не добили!!! (В настоящий момент банкир начисто забыл, что и сам приложил к этому руку.) Что же мне делать?! Что?!

И тут Габриэлова осенило. Нужно незамедлительно переговорить с Ахметовым и выложить мощный козырь, давно заготовленный на всякий пожарный случай. Трясущейся рукой он набрал номер…

* * *

Ваха Саламбекович Ахметов восседал на террасе своей загородной резиденции в ближнем Подмосковье, кушал шашлык и блаженно урчал. Вахин особняк из красного кирпича представлял собой неуклюжее безвкусное сооружение в псевдоготическом стиле, насчитывающее три этажа (не считая дополнительного, подземного) и увенчанное несколькими кокетливыми башенками. К дому примыкал заасфальтированный двор с площадкой для машин и хозяйственными постройками. Дальше простирался густой сад. Чавкая мясом, Ваха с удовольствием оглядывал свои владения. Ахметов был доволен жизнью. Хорошо он все-таки устроился! Грабя Россию, и себя не забывал, и родной Ичкерии помогал, что давало ему право при общении с соплеменниками высокопарно рассуждать о вайнахском патриотизме. Правда, если честно, переселяться на разоренную войной землю предков Вахе совсем не хотелось. Какого шайтана? Его и здесь неплохо кормят. Это обстоятельство, однако, не мешало чеченцу говорить о приютившей его стране не иначе как в уничижительно-брезгливых тонах. Ничего не поделаешь — такова психология всех паразитов!..

Слопав последний кусок, Ахметов сытно рыгнул, вытер ладонью засаленные губы и потянулся к графину с виноградным соком. Неожиданно запищал сотовый телефон, лежащий рядом на столе. Отяжелевший от еды, Ваха лениво поднял трубку.

— Ало-о-о?..

— Говорит Габриэлов, — донесся слегка искаженный помехами взволнованный голос.

— Ну-у-у?

— Я знаю все!!!

— Не-у-же-ли?

— Не придуривайся! — злобно пролаял банкир. — В меня недавно стреляли!

— Ты как со мной разговариваешь?! — окрысился чеченец.

— Стреляли твои люди! — не слушая его, продолжал Габриэлов. — Так вот, Ваха, ты не на того нарвался! Думаешь, тебе это с рук сойдет?! Не надейся!!! Я заготовил на тебя компромат в четырех экземплярах. Какой именно, объяснять не надо. Сам знаешь! Если со мной хоть что-нибудь случится, один экземпляр передадут в Генеральную прокуратуру, другой в Государственную думу, остальные — в оппозиционные издания. Твоим высоким покровителям не поздоровится, а тебя, чтобы замести следы, они просто шлепнут!!! Подумай об этом на досуге!!!

В трубке послышались короткие гудки.

— Вонючий козел! — завопил взбешенный чеченец. — Я твою маму… (Далее последовал длинный перечень грязных ругательств.) Твоего папу… (То же самое.) Твоего дедушку!.. — Ваха упражнялся в сквернословии не менее десяти минут, затем принялся осмысливать сложившуюся ситуацию. Дело в том, что он действительно подумывал избавиться от слишком много знающего Габриэлова, однако точно еще не решил и конкретных шагов пока не предпринимал. Но теперь, после звонка банкира… Ахметов треснул кулаком по столу и зашипел как гадюка. Усатое лицо налилось кровью… Старый, спившийся пердун просто не оставляет ему другого выхода!!! (В наличии смертоносного компромата Ваха ни на секунду не усомнился. Достаточно напакостил! На десять расстрелов хватит!) «Надо же было кому-то не только покуситься на этого вшивого урода, но в придачу еще и промахнуться, — с ненавистью подумал чеченец, — он подозревает меня! Подстраховался, сука! А если в следующий раз будут стрелять точнее?!!» Ахметов ощутил животный ужас. Патриотическая оппозиция не преминет вцепиться бульдожьей хваткой в его высоких покровителей, а те, в свою очередь, просто-напросто размажут Ваху по стенке. Как ни вынь — везде клин! Ни единой лазейки не осталось! А впрочем, почему? Усилием воли взяв себя в руки, чеченец начал рассуждать спокойнее. Нужно выяснить, где находится компромат, кто, кроме Габриэлова, знает о нем, и нейтрализовать угрозу. Как выяснить?! Да сам банкир и расскажет… под пыткой… Досконально обдумав план действий, Ахметов хищно оскалился…

Глава 5

В среду, 27 августа 1997 года, служба безопасности «Клондайка» походила на возбужденный улей. Накануне вечером на одном из подмосковных водохранилищ купальщики обнаружили труп Владимира Ершова с простреленной головой. Первым новость узнал Протасов, изменился в лице и побежал разыскивать Волкова.

— Вовка убит! — с ходу выпалил он. — Застрелен! По предварительным данным судебно-медицинской экспертизы — в воскресенье вечером, как раз в то время, когда мы его разыскивали!

— Значит, Оксану шантажировал не он, — задумчиво произнес Денис, мертвый Ершов при всем желании не смог бы позвонить ей в понедельник!

— А сообщники… — неуверенно начал Виктор.

— Чушь!!!

— Но почему?!

— Чувствую! Тут кто-то другой орудует!..

За исключением охранников, остальные служащие банка отнеслись к известию довольно равнодушно, если не считать Дерушкина.

Леонид Абрамович, похоже, воспринял смерть своего протеже близко к сердцу. Горбатый нос уныло повис, плечи ссутулились так, что кончики пальцев едва не волочились по полу. Глаза покраснели. Казалось, он вот-вот расплачется. «И среди евреев душевные люди попадаются, — глядя на него, подумал Волков. — Вишь, как убивается! Будто сына родного потерял! А Габриэлову до лампочки. Тот лишь о собственной заднице беспокоится!!!»

Вадим Вадимович, находившийся под впечатлением вчерашнего разговора с Вахой, действительно не замечал ничего вокруг. «Испугался чечен или не испугался?! Поостережется ли устраивать новое покушение или попрет напролом?!» — неотступно вертелось у него в голове. Предосторожности ради банкир отменил все поездки, ограничившись маршрутом дом — работа, а деловые встречи решил проводить только у себя в кабинете. Сотрудников службы безопасности он призвал к бдительности и обещал повысить зарплату. В приемной постоянно дежурил личный телохранитель.

— Шеф вне себя после покушения! Паникует! — втихомолку шушукались клерки. — Интересно, в туалет он тоже со своими мордоворотами ходит?!! А в постель к жене?! Хи-хи-хи!!! Тихо, нас могут услышать!..

* * *

Неподалеку от входа в «Клондайк» припарковался черный джип с коричневой полосой вдоль корпуса. В нем скучали трое крепко сложенных чеченцев. Одного звали Султан, другого — Назарбек, третьего — Исмаил. По очереди они внимательно наблюдали за банковскими дверями и в особенности за машиной Габриэлова.

— Ненавижу ждать, — нетерпеливо ерзал по сиденью самый молодой из троицы, двадцатидвухлетний Назарбек. — Почему он не выходит?!

— Умолкни, — лениво отвечал старший группы Исмаил, — разве я разрешал тебе говорить?!

Назарбек сконфуженно притих.

Плотный, небритый Султан, никак не реагируя на происходящее, неподвижно таращился в окно. В отличие от своего зеленого соплеменника он умел ждать сколько потребуется и во время недавней войны прославился как удачливый снайпер. Правда, сегодня Султану предстояло выступить в другом качестве. Ваха Ахметов приказал доставить к нему банкира живым-невредимым. Живым так живым, волю старших надо выполнять, хотя, честно говоря, сам Султан предпочел бы привезти голову… Медленно, неохотно, как тяжело груженная телега, запряженная слабосильной лошадкой, день катился к вечеру. Проклятый банкир не появлялся. Горячий Назарбек вконец озверел, и лишь присутствие Исмаила с Султаном удерживало его от вспышки неистовой ярости.

Исмаил посмотрел на часы — половина шестого.

— Очевидно, он поедет прямо домой, — сказал чеченец.

— Охрана есть? — впервые за целый день нарушил молчание Султан.

— Да, но насчет них Ваха Саламбекович ничего не говорил. Можно не церемониться!

Назарбек радостно ухмыльнулся и потер руки…

* * *

Развалившись в мягком кресле в приемной Габриэлова, Денис Волков от нечего делать болтал со смазливой секретаршей, откровенно с ним заигрывающей, пил кофе и курил одну сигарету за другой. Незаметно разговор перешел на воскресное покушение. Девушка охала, ахала, восхищалась поведением Дениса и выражала сочувствие банкирской жене, не без доли скрытого ехидства, однако.

— Бедная Оксана Филипповна! — закатывая глаза и всплескивая руками, тараторила она. — Такое пережить! Ужас!!! Ее психологу придется немало потрудиться!.. И косметичке тоже…

— Психологу? — поднял глаза Волков. — Ты имеешь в виду Барабашкина?

— Ага, — кивнула секретарша, — его самого! Арнольд Артурович для Оксаны Филипповны как родной отец, даже ближе! Всю свою подноготную ему выкладывает, всеми проблемами делится, а он советы дает, как жить дальше, что делать…

Тут Дениса поразила внезапная догадка. Он вспомнил встречу с психологом, Оксанины слезы, хитрую, пройдошливую физиономию Барабашкина, от которой за версту разило лицемерием… «Выкладывает всю подноготную. Елки-моталки!!! Похоже, жучила-психолог решил сделать бизнес на откровениях пациентки, — подумал Денис, — конечно, подозрение не есть уверенность, но… уж больно скользкий, хмырь! Недаром он мне с первого взгляда не понравился! Надо поговорить с Протасовым!» Секретарша продолжала щебетать, и хоть Волков теперь ее практически не слушал, девушку это не смущало. Устав обсуждать Оксану, она переключилась на служащих банка, с ходу перемыла кости как минимум десяти человекам, затем вспомнила покойного Ершова, сокрушенно вздохнула: «Бедный парень! Что творится, что творится!!!», и снова вернулась к сплетням. Время тянулось еле-еле. Изнывающий от безделья Волков широко зевал. Наконец из кабинета вышел Вадим Вадимович, обвел приемную потухшим взглядом и кивнул телохранителю. С хрустом потянувшись, Денис вынул из кобуры «макаров», дослал патрон в патронник и сунул пистолет за брючный ремень посреди спины. Никаких дурных предчувствий у Волкова не было. Обычная предосторожность.[4]

* * *

Первым банкира заложил Назарбек.

— Слава Аллаху, — выдохнул он, — дождались!!!

Исмаил завел мотор. Ему очень не понравился пристальный, тяжелый взгляд охранника, которым тот окинул джип. «Парень один, а нас трое! успокоил себя чеченец. — Справимся!!!» Однако противный холодок внизу живота не исчезал. Что за новости, он ведь никогда не был трусом?! Вероятно, просто переутомился. Ничего страшного!.. Встряхнув головой, Исмаил пристроился в хвосте габриэловского «Мерседеса».

— Будем брать возле дома, — сказал он остальным, — единственное подходящее место.

— А почему не по дороге? — спросил Султан. — Приложим к обочине и…

— Нет! — поморщился Исмаил. — Слишком рискованно. Город наводнен милицией. Праздник у них, восьмисотпятидесятилетие Москвы!!!

Чеченец злобно выругался.

* * *

Волков сразу обратил внимание на подозрительный джип. Что именно его насторожило, Денис не понял, поскольку с такого расстояния, естественно, не мог разглядеть разбойничьи рожи абреков. Тем не менее он внутренне подобрался и, следуя принципу «лучше перестраховаться, чем недостраховаться», по пути к дому Габриэлова несколько раз смотрел в зеркальце заднего обзора. Джип не отставал, неизменно сохраняя дистанцию метров в двадцать. «Банкира, видимо, хотят захватить живьем, — подумал Волков, — а может, слежка? Весьма топорная, кстати. Ладно, скоро узнаем!»

— Вадим Вадимович, вы не волнуйтесь, но за нами «хвост», — вслух сказал он.

Габриэлов побелел как простыня, выпустил воздух и растекся по заднему сиденью наподобие медузы. Глаза его закатились под лоб. Лицо покрылось испариной.

— Не выходите из машины, — тихо предупредил Волков, — если начнется стрельба, ложитесь на пол!..

* * *

— Приготовились, — шепнул Исмаил, когда машина банкира заехала во двор. — Вперед!!!

Чеченцы сноровисто повыскакивали из джипа. Первым подбежал к «Мерседесу» Назарбек, увидел прямо перед собой массивную фигуру охранника, ощутил острую боль в паху и, скорчившись, свалился на землю.

В следующую секунду железный кулак Волкова сокрушил ребра Исмаила. Чеченец с хрипом отступил, попытался выхватить оружие, но не успел. Локоть быстро сорвавшего дистанцию охранника с хрустом врезался ему в челюсть. Перед глазами Исмаила взорвался разноцветный фейерверк, а стремительно приблизившийся асфальт ударил по лбу. Сознание джигита померкло. Как сквозь вату он услышал рявканье «ПМ», болезненный стон Султана и истошный визг Назарбека, получившего, очевидно, добавку… Исмаил с трудом приподнялся. Из рассеченного лба текла кровь. Сквозь красную пелену чеченец увидел проклятого телохранителя, за шиворот втаскивающего банкира в подъезд, скомканное, извивающееся тело Султана и Назарбека, медленно встающего на четвереньки.

«Попали мы в переделку! — мелькнуло в затуманенном мозгу. — Ваха всем головы поотрывает!!! Султан, кажется, ранен… Надо смываться!» Кое-как встав на ноги, Исмаил запихнул покалеченных товарищей в джип (у Султана оказался прострелен живот), едва не теряя от боли сознание, взгромоздился на переднее сиденье и выжал газ…

* * *

Габриэлов находился в полуобморочном состоянии. Не выпуская пистолета, Волков левой рукой затолкнул в лифт грузное обмякшее тело и нажал кнопку седьмого этажа. Лишь на пороге квартиры банкир начал постепенно приходить в себя.

— Д-дай в-во-д-ды! — промычал он, зеленый от ужаса, жене, не разуваясь, проковылял в комнату и тяжело плюхнулся на диван.

— Что, что случилось? — лепетала Оксана.

— Ребята пригласили нас покататься, но мы не захотели! — нервно усмехнулся Денис.

— К-кто п-пригласил?

— Понятия не имею. Они не успели представиться!

— Хотите что-нибудь выпить? — справилась с волнением Оксана.

— Ведро валерианки, пожалуйста. Шучу, шучу! Просто холодной воды…

С улицы донеслись подвывания милицейских сирен. «Хоть и к шапочному разбору, но быстрее, чем обычно!» — мысленно отметил Волков…

Глава 6

Сергей Витальевич Чушкаревич пребывал на седьмом небе от счастья. Вид испуганного, потеющего банкира наполнял сердце полковника невыразимой сладостью! Сергей Витальевич, закинув ногу на ногу, развалился в кресле, стряхивал пепел на ковер, выпуская кольца дыма, и разглагольствовал:

— Итак, что мы имеем на данный момент? Попытку похищения, последовавшую за неудачным покушением. Н-да-а-а!!! — Полковник выдержал короткую паузу. — Вне всякого сомнения, здесь действовали одни и те же люди!

— Чем обусловлена подобная уверенность? — спросил Габриэлов.

— Я профессионал! — распустил перья Чушкаревич. — Тридцать лет в органах! Всякого повидал на своем веку! Интуицию развил ого-го! Я преступников нюхом чую и за версту вижу!!!

Полковник раздулся от чувства собственной значимости.

Не желая задеть его самолюбие, банкир утвердительно покивал.

— Злоумышленники, можно сказать, у меня в кулаке, — воодушевленно продолжал Сергей Витальевич, — их задержание — вопрос времени!..

«Ага! Лет эдак ста или двухсот! — скептически подумал Вадим Вадимович, но вслух ничего не сказал. Он не обольщался по поводу розыскных талантов отечественной милиции вообще и полковника Чушкаревича в частности, однако все же цеплялся за него, как утопающий за соломинку. — Чем больше вокруг ментов, тем меньше вероятности нового нападения, — наивно рассуждал перетрусивший банкир. — Авось Ваха побоится тронуть меня еще раз! А там, глядишь, за границу смотаюсь! Земной шар большой! Искать замучается!»

Окрыленный подобной мыслью, Вадим Вадимович вынул из стенного бара бутылку дорогого коллекционного коньяка, две хрустальные рюмки и наполнил их до краев.

— Выпьем! — предложил он полковнику. — Редчайшая вещь. Даже в самых престижных ресторанах днем с огнем не сыщешь!

Снисходительно кивнув, Сергей Витальевич опрокинул в рот содержимое рюмки.

— Неплохо! — тоном знатока похвалил он. — Чувствуется букет… На чем бишь я остановился?!

— «Задержание злоумышленников — вопрос времени», — напомнил банкир, кстати, не могу ли я услышать их имена?

Чушкаревич стушевался, смущенно закашлялся и промямлил нечто уклончивое, дескать, «пока рано… в интересах следствия… нельзя разглашать» и т. д. и т. п.

«Болтун дешевый! — презрительно подумал Габриэлов. — Трепло! Силится казаться всезнайкой, а сам… Ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Главное, чтобы наводнил окрестности дома и банка своими подчиненными, а за это я, так уж и быть, разрешу ему повыпендриваться. Пусть тешится, недоумок!»

* * *

Вадим Вадимович ошибался, полагая, что Чушкаревич просто блефует. Начиная с воскресного вечера, тот развил бурную деятельность (на свой лад, разумеется) и добился некоторых результатов. Полковник поставил на прослушивание телефон банкира, установил слежку за его женой и вскоре выяснил, что Оксана поддерживает «неформальные контакты» с начальником службы безопасности «Клондайка» Виктором Протасовым. Чушкаревич аж подпрыгнул в подленьком восторге, хлопнул себя по бедрам, злорадно хихикнул и принялся дедуктивно мыслить. «Протасову выгодна смерть Габриэлова, — с логикой доморощенного Шерлока Холмса рассуждал полковник, — стало быть, это он организовал покушение! Мальчик не профессионал, потому и промахнулся!»

Сегодняшнее происшествие еще более укрепило подозрения начальника Н-ского РОВД: «Щенок запаниковал, попытался похитить шефа, но и здесь сорвалось. Хе-хе-хе! Пришла пора брать его за жабры!» Улучив момент, Чушкаревич вышел в соседнюю комнату, позвонил подчиненным и приказал не мешкая доставить к нему в кабинет Виктора Протасова…

* * *

Вернувшись домой, Протасов поужинал, пару часов бездумно потаращился в телевизор и только собрался принять ванну да лечь пораньше спать, когда в дверь позвонили.

— Кого там черти носят?! — проворчал Виктор, с недовольным видом направляясь в прихожую. Незваные гости, похоже, не отличались терпеливостью. Дверь затряслась под сильными ударами.

— Откройте, милиция!!! Мы знаем, что вы дома!!! Не вынуждайте применять силу!!! — наперебой загавкало несколько голосов. Недоуменно пожав плечами, Протасов отворил. В квартиру вломились четыре служителя закона, пылающие великим хватательным рвением.

— Одевайтесь, поедемте в отделение! — загалдели они.

— А в чем, собственно, дело? — удивился Виктор. — Неужто у вас ордер имеется?

— Недавно совершено очередное покушение на господина Габриэлова, пояснил старший группы, жирный рыжеволосый мужчина лет тридцати пяти. — Вам придется дать свидетельские показания и кое с кем побеседовать!

— О Господи! — похолодел Протасов. — Надеюсь, все живы?!

— Узнаешь на месте, — важно ответил рыжий, — собирайся.

В здании Н-ского РОВД ввиду позднего часа было безлюдно. Лишь в дежурной части кипела жизнь. За решеткой обезьянника[5] виднелось не менее десятка граждан в различной степени опьянения.

— Отпусти, начальник! — ныли некоторые из них. — Последний раз! Дети дома ждут!

— А ну тихо! Ребра пересчитаю! — лениво рычал в ответ мордастый, похожий на цепного кобеля лейтенант. Другие задержанные, очевидно, привыкшие к подобным процедурам, хранили гордое молчание. Миновав без остановки дежурную часть, Виктор вместе со своими провожатыми поднялся на второй этаж и, пройдя тускло освещенный коридор, очутился возле кабинета начальника отделения.

— Входи! — буркнул рыжий. — Садись!

— Сесть я всегда успею, — усмехнулся Протасов. — Так с кем мне предстоит разговаривать?

Рыжий промолчал, вынул из кобуры пистолет и принялся демонстративно нянчить его в руках. Прошло около часа. Наконец появился Сергей Витальевич собственной персоной. В свиных глазках полковника светилось торжество.

— Подождите за дверью! — приказал он подчиненным, уселся за стол и уставился на Протасова испепеляющим взглядом.

— Попался, голубчик! — спустя минуту изрек Чушкаревич. — Твоя песенка спета!

— Что-о-о?!! — опешил Виктор. — Что вы себе позволяете?!

— Молчать! — рявкнул начальник РОВД. — Иначе прямо здесь арестую!

Короткопалая ладонь с силой хлопнула по столу. Стеклянная пепельница подпрыгнула и чуть не свалилась на пол.

— Ты, щенок, засвечен! — гнусно ощерившись, просипел он. Телефончик-то мы прослушивали и за Оксаниной машиной следили. Вы оба у меня вот где! — Чушкаревич потряс волосатым кулаком. Протасов побледнел. Прокуренный кабинет закачался перед глазами.

— Боишься! — довольно хмыкнул полковник. — Правильно делаешь: выход у тебя теперь только один. Слушай внимательно…

* * *

Ответив на вопросы милиции, Волков по настоянию Чушкаревича сразу отправился домой.

— Пусть парень уходит! Нечего посторонним тут делать. Поговорим в семейном кругу! — сказал банкиру полковник.

Денис не возражал, хотя и посмеялся в душе: «Этот мусор похож на ревнивую бабу. Ишь как зырит… Прямо сожрать готов. Конкуренции опасается… Успокойся, холуй! Я лишь выполняю свою работу и не собираюсь отпихивать тебя от банкирского зада. Лижи его сам!»

Без приключений добравшись до дому, Волков напился чаю с лимоном, принял горячий душ и с сигаретой в зубах улегся на диван. Ситуация запуталась до предела. Шантаж… покушение… попытка похищения… Денис был уверен, что они между собой никак не связаны, однако легче от этого не становилось. А злополучный Ершов? Его убили в связи с делами банкира или по другой причине? Непонятно!.. Промучавшись два часа в безуспешных попытках распутать клубок загадок, Волков махнул на все рукой, принял снотворное и попытался уснуть. Но ему опять не повезло. Около двенадцати ночи явился возбужденный и злой как черт Протасов.

— Убью вонючего пидора!!! — с порога прорычал он.

— Ты о ком? — поинтересовался Денис.

— О Чушкаревиче, в рот ему… — Виктор длинно выругался. — Я к тебе прямиком из отделения. Чушкаревич каким-то образом пронюхал о наших с Оксаной отношениях и обещает все рассказать Габриэлову, если я не соглашусь докладывать ему о каждом шаге банкира! Паскуда легавая! Мало того, он убежден, будто именно я организовал неудачное покушение, а сегодня пытался похитить шефа! Козел!!! Как считаешь, может, это он вытягивал у Оксаны деньги?!

— Вряд ли, — покачал головой Волков и поделился с приятелем своими соображениями насчет Барабашкина.

Протасов задумался.

— Теория интересная, — спустя две минуты молвил он. — Но как ее проверить?!

— Проще пареной репы! — улыбнулся Денис. — Изловим психолога, отвезем в укромное местечко да побеседуем по душам! Расколется как миленький! У тебя машина на ходу?

— Да!

— Тогда не станем терять времени!..

Глава 7

Арнольду Артуровичу не спалось. До глубокой ночи психолог бесцельно бродил взад-вперед по пустому дому (семью он отправил отдыхать на юг) и боролся с искушением принять сильнодействующее снотворное. Заботясь о здоровье, Барабашкин обычно избегал даже тех транквилизаторов, которые рекомендовал своим пациентам, но сейчас длящаяся вторые сутки бессонница почти доконала его. Нервы напряглись до предела, сердце истомилось дурными предчувствиями. Психолог вздрагивал от любого шороха. Он никак не мог понять причину подобного состояния. «У меня нет ни малейших оснований для беспокойства. С какой стати я нервничаю? Чепуха какая-то!» — неустанно твердил себе Арнольд Артурович, однако легче от этого не становилось. В начале второго он вышел во двор, прогулялся вдоль забора, за которым высились темные стволы примыкавшего к поселку леса, и опустился на скамейку, с удовольствием вдыхая прохладный воздух. Было тихо. Только перекликались в лесу ночные птицы да где-то в отдалении тарахтел мотор припозднившегося мотоцикла. Обитатели поселка либо спали, либо загорали на Канарах, либо пьянствовали в злачных заведениях высшей наценочной категории. «Хорошо! — подумал Барабашкин, устраиваясь поудобнее и шаря по карманам в поисках сигарет. — Уютное здесь местечко, спокойное…» Неожиданно сильная рука сдавила сзади горло, и мысли психолога оборвались…

* * *

Волков из понятных соображений не стал пользоваться КПП, а проник в поселок через забор, благо участок Барабашкина находился у самого края. Протасов остался снаружи.

— Готовься к приемке груза, — шепнул ему на прощание Денис, подтянулся, спрыгнул в сад и спрятался за кустами крыжовника. Ждать пришлось недолго. Минут через пятнадцать на крыльцо выполз Арнольд Артурович, хмурый, помятый, одетый в теплый спортивный костюм. Дождавшись, пока он усядется на лавочку, Волков подкрался со спины, удушающим приемом привел психолога в бессознательное состояние, отнес бесчувственное тело к забору и легко перебросил на другую сторону.

— Быстро ты! — восхищенно присвистнул Протасов. — Прямо как в кино! И куда его теперь?

— Бери за руки, я за ноги. Понесем к машине, пока не очухался.

Барабашкин пришел в себя на заднем сиденье протасовской «девятки». Рядом с пленником сидел Виктор. Машину вел Волков.

— Не вздумай вякать. Замочим! — услышав слабый стон психолога, не оборачиваясь, предупредил он. Протасов ткнул в бок Барабашкина дуло пистолета.

— Ребята! Ребята! В чем дело?! Зачем?! — жалобно проскулил перепуганный Арнольд Артурович.

— Заткнись, дерьмо! — рявкнул Денис, а Виктор резко ударил психолога локтем в солнечное сплетение.

Барабашкин, согнувшись, захрипел. На глаза навернулись слезы. «Влип! Пропал!» — панически подумал он. Проехав километров десять по пустынному шоссе, машина свернула на проселочную дорогу, петлявшую среди деревьев. Через пару минут Волков затормозил и обернулся к приятелю — давай!

Барабашкина грубо выпихнули наружу.

— Пошли! — подтолкнул его в спину стволом «ПМ» Протасов. — Попробуешь убежать — пристрелю!

Обуянный ужасом психолог послушно двинулся вперед по узкой тропинке. Ноги подкашивались. Тело колотил озноб. Угрюмый ночной лес, сдавивший тропинку с обеих сторон, нагонял мрачные ассоциации. Барабашкину чудилось, будто в воздухе висит запах тления, а под каждым деревом закопанные мертвецы. Белые, лунные лучи, с натугой пробивающиеся сквозь кроны, усиливали зловещее впечатление.

Вскоре впереди показалась небольшая поляна, окруженная корявыми, замшелыми стволами.

— Стоять! — приказал Волков и, ударив по шее, сбил психолога с ног.

— Е-мое! Лопату забыли! — начиная разыгрывать комедию, воскликнул Виктор. — Как труп прятать будем?!

— Пустяки! — утешил его Денис. — Забросаем ветками, и всего делов.

— Ненадежно. Найдут! — усомнился Протасов.

— Да кому он нужен?!

Арнольд Артурович, никогда не отличавшийся особой храбростью, а в настоящий момент и вовсе превратившийся в мокрицу, зарыдал. Он скорчился на траве, обхватив голову руками.

— У-у-у!!! — подвывал психолог. — Ы-ы-ы!!!

— Хочешь жить? — решив, что Барабашкин достаточно напуган, спросил Волков.

— Конечно! — прекратив выть, вскинулся тот. — А в-в-вы п-п-правда… н-не уб-бьете?!

— Правда, если ты будешь с нами откровенен…

— С-с-спрашивайте!

— Кто тебя надоумил шантажировать Оксану?

— Никто, я сам, — еле слышно пролепетал Арнольд Артурович.

— Сволочь!!! — взревел разъяренный Протасов, с размаху пнув его ногой под ребра. — Пидорас!!!

— Погоди, — придержал товарища за рукав Денис. — Пусть расскажет подробности, — и наклонился к всхлипывающему психологу: — Выкладывай в темпе, как ты пронюхал о ее отношениях с Витей?

— Я не знал, что его зовут Витя, — вздрагивая, как в лихорадке, ответил Барабашкин, — Оксана… Филипповна говорила охранник… и все. У меня семья! Д-денег п-постоянно н-не хватает! Ну что для жены богатого банкира несколько тысяч долларов?! П-помилуйте!!!

— Подонок! — презрительно сплюнул Денис. — Ты воспользовался ее откровениями?

— Да! Я больше не б-буду!

— Внуши своей крошке, что не стоит открывать душу перед различными проходимцами, а исповедоваться можно только в церкви, — нравоучительно сказал Протасову Волков, — православные священники уж точно не продадут и шантажом заниматься не станут…

— А с этим ублюдком что делать? — спросил Виктор. — Может, правда, пришьем?

— Вы обещали!!! — истерически взвизгнул Арнольд Артурович, попытался подняться на ноги, но, получив сильный удар носком ботинка в грудь, опрокинулся навзничь и захрипел.

— Пришьем? — повторил Протасов.

— Ни к чему руки марать! — шепнул Волков. — Лучше оштрафуем. — И громко, протяжно, как бы в раздумье, произнес: — С одной стороны, конечно, надо бы, а с другой — семью его жаль…

— Крови хочу!!! — театрально воскликнул Виктор.

Психолог на четвереньках подполз к нему и обхватил обеими руками за голень.

— Пощадите! — взмолился Барабашкин. — Ради всего святого! Я верну деньги до копейки!!!

— Так и быть. Уговорил! — с деланной неохотой согласился Волков. — Сию же минуту поедем к тебе. Отдашь нам то, что выцыганил у Оксаны, и вдобавок накинешь сверху десять тысяч долларов за моральный ущерб. Это первое, второе — сегодня же утром свалишь из Москвы и больше мне на глаза не попадайся! Да, кстати, кто звонил Оксане по телефону? Твой-то голос она бы сразу узнала!

— Жигулин Ан-ндрей. Сторож с нашего поселка…

— Тот, который на КПП дежурит? — уточнил Денис.

— Он!

— Гм, недаром мне его рожа сразу не понравилась. Вот с ним и разделишь убытки, по справедливости. Вставай, засранец!..

* * *

— Одной проблемой меньше, — облегченно вздохнул Волков, когда, забрав у психолога толстую пачку долларов и поделив ее на две равные части, они возвращались в Москву. — Хлопотный, однако, выдался денек!

— Сутки, — поправил Протасов.

— Что?

— Сутки, говорю.

— Ну да, ты прав… Утром звякни банкирше, успокой. Вовремя мы этого гада остановили. Шантажисты присасываются, как пиявки, но в отличие от них почти никогда не насыщаются! Входят во вкус…

Постепенно светало. Ночная темнота уступала место тусклому, сероватому мареву. На ветровом стекле машины расплывались мелкие капли дождя. Денис глубоко затянулся сигаретой, закашлялся и раздраженно скомкал окурок в пепельнице.

— Надо бросать или по крайней мере не курить на пустой желудок, захлебываясь кашлем, выдавил он. — Хр-р тьфу!

— А что делать с Чушкаревичем? — спросил Виктор.

— В смысле?

— Он ведь тоже меня шантажирует, требует, чтобы я ему стучал!

— Наплюй и забудь, — посоветовал Волков. — По крайней мере пока, а дальше видно будет. Чушкаревич воображает себя хитрым, придворным интриганом, но в действительности он круглый дурак и быдло. Из тех, что могут перехитрить только самих себя. На всякий случай не болтай лишнего по телефону, а также воздержись от любовных свиданий с Оксаной. За вами, как пить дать, ментовский «хвост», а телефон на кнопке,[6] но вечно так продолжаться не может. Рано или поздно Чушкаревич будет вынужден прекратить слежку… Меня беспокоит другое. Я никак не пойму, кто же все-таки организовал недавнее покушение, а сегодня, вернее вчера, пытался похитить Габриэлова?! Версия насчет Ершова лопнула. Парень мертв, Барабашкин тут явно ни при чем…

— Как выглядели похитители? — осведомился Протасов.

— У меня не было времени их разглядывать, — пожал плечами Денис. Вроде чурки. Смахивают на чеченов…

— Что-о-о?!! — насторожился Виктор. — Ты не путаешь?

— Чехов[7] сложно спутать! равнодушно ответил Волков. — Разве что с дагестанцами, да и то… Те как-то приличнее!

Протасов посерел.

— Почему я раньше не догадался, — с убитым видом пробормотал он. Плохи наши дела!

— Чего ты мелешь? — удивился Волков. — Переутомился?

— Зря подкалываешь, — уныло сказал Виктор, — я на полном серьезе! Ходят слухи, будто подлинный хозяин «Клондайка» отнюдь не Вадим Вадимович, а некий Ваха Ахметов, чеченец, крутой, как вареное яйцо! Габриэлов же обычная марионетка!!! Очевидно, он чем-то не угодил Вахе, и тот решил от него избавиться. Нам в эти дела лучше не соваться!!!

Протасов зябко поежился.

— Не дрейфь! — рассмеялся Денис. — Что за обывательский мандраж?! Подумаешь, чеченец! Сильнее кошки зверя нет! Ты мужик или малахольная барышня? Чурок сраных испугался! Поверь мне, дружище, они умирают точно так же, как все остальные. Не вешай нос, перекантуемся!

— Так-то оно так, — вздохнул Протасов. — Но предчувствия у меня очень скверные…

Глава 8

Целую ночь напролет Ваха Саламбекович бесновался: метался по дому, пинал ногами мебель, сдавленно рычал, плевался и выкрикивал визгливые проклятия. Он ведь обращался с Исмаилом как с родным, кушал за одним столом, доверял!..

— Смрадный пес!!! Так подвести благодетеля! Втроем не сумели справиться с одним охранником! Позор!!!

После неудачной попытки захватить банкира джигиты с видом побитых шавок приплелись к Вахе и униженно завиляли хвостом. Впрочем, виляли только Исмаил с Назарбеком, а Султан умер по дороге в страшных мучениях. Его оскаленный труп неподвижно скрючился на заднем сиденье джипа.

— Бараны!!! — орал разъяренный Ахметов. — Никчемные, бестолковые бараны!!! Глотки перережу! Кишки выпущу!!!

— Телохранитель банкира оказался сильнее, чем мы думали! Настоящий профессионал! — осмелился вякнуть Исмаил.

— Молчи!!! — взревел Ваха. — Думали!!! Будто бы у вас есть мозги!!! Убирайтесь отсюда, пока целы!!! — Ваха с трудом удержался от искушения немедленно оторвать башку бестолковому щенку и, оставшись в одиночестве, дал полную волю своему гневу… Лишь к утру он выдохся, устало свалился в кресло и смог наконец более-менее трезво осмыслить ситуацию. Оскорбленное самолюбие выло гадким голосом. «Паршивый банкиришка, жалкая подставная фигура, осмелился ему угрожать и не расплатился за это кровью!!! Празднует небось победу, ублюдок вшивый!!!» Ахметов до боли прикусил губу и, стараясь не разбушеваться по новой, изо всех сил стиснул кулаки.

«Будем рассуждать спокойно», — пробормотал он. Ваха являлся подлинным сыном своего племени, искренне восхищался Шамилем Басаевым, «храбро» сражавшимся в Буденновске за живым щитом из женщин и детей, и потому немудрено, что ход его мыслей сразу принял соответствующее направление. «Детей у Габриэлова нет. Это плохо, — размышлял Ахметов. — Зато есть молодая красивая жена, в которой пожилой банкир души не чает! Нужно взять в заложники ее. Тогда Габриэлов без всяких пыток отдаст мне компрометирующие документы. К нему же самому после сегодняшнего случая подобраться трудно. Кругом легавые кишат, охрана настороже… Пообещаю ему полную неприкосновенность. Поверит! Никуда не денется!.. А потом преспокойно уберем старого козла. Вай, вай!!! Почему я раньше не сообразил?! А впрочем, ничего страшного! Значит, так Аллаху было угодно!» — пораженный глубиной и силой своих мыслей, Ваха расплылся в широкой счастливой улыбке…

* * *

Проштрафившиеся Исмаил с Назарбеком, получив нагоняй от старшего, не отправились по домам, а остались ждать во дворе, правда, как можно дальше от Вахиных глаз. Сами не зная, на что надеясь, они, угрюмо ссутулившись, сидели на противоположных концах скамейки, расположенной под сенью раскидистого дерева. Медленно тянулась ночь. Вокруг было тихо, лишь из распахнутых окон дома время от времени доносились дикие вопли разъяренного Вахи. Каждый раз, заслышав их, боевики вздрагивали.

«Шайтан! Так опростоволоситься! Ну кто бы мог подумать?!! затравленно думал Исмаил, осторожно трогая рукой сломанные ребра и ноющую одеревенелую челюсть. — Проклятый мордоворот. Бывший спецназовец, наверное! Ненавижу!!!» Чеченец тоскливо поглядел на луну. Ему вдруг захотелось встать на четвереньки и горестно завыть на белесый диск. Исмаил тяжело вздохнул. Он издавна пользовался репутацией настоящего мужчины, отважного джигита, не знающего, что такое неудача, и вот на тебе! Уделали, как сопляка, опозорили!

— Что с нами будет? — робко спросил Назарбек, и Исмаил понял, что нашел козла отпущения.

— Мешок с дерьмом! — прошипел он. — Все из-за тебя! И Султан погиб, и банкира взять не сумели!

— Но я…

— Заткнись! — Вскочив на ноги, Исмаил с размаху съездил сидящего Назарбека по лицу. Тот мешком свалился на землю и, похоже, потерял сознание. Исмаил с полминуты попинал упавшего ногами, затем уселся обратно и почувствовал себя значительно лучше. «Когда Ваха успокоится, поговорю с ним еще раз и выставлю крайним молодого, — решил чеченец. — Пускай с него спрашивают!!! В конце концов, если б не этот щенок — все могло получиться по-другому!» Повеселевший Исмаил теперь и взаправду почти поверил в виновность Назарбека. Между тем тот охая поднялся, опасливо покосился на старшего группы, нацепившего на физиономию надменно-презрительное выражение, закашлялся и согнулся в приступе безудержной рвоты.

— Свинья! — брезгливо процедил Исмаил. — Грязное животное ты, а не джигит! Сперва операцию провалил, а потом гадишь во дворе у шефа! Прибери блевотину! Живо!!!

Назарбек всхлипнул и покорно отправился искать метлу.

«Так-то лучше! — мысленно усмехнулся Исмаил. — Кажется, я выпутаюсь!» Остаток ночи он больше не унижался до беседы с «виновником неудачи» и хранил угрожающее молчание. С рассветом во дворе появился Ваха Саламбекович и поманил обоих боевиков пальцем. Первым подбежав на зов хозяина, Исмаил преданно уставился на Ваху.

— Пошли в дом, — не разжимая губ, произнес Ахметов. — Поговорим. Возможно, я дам вам последний шанс!

Исмаил угодливо кивнул.

— А почему парень весь в крови? — слегка удивился Ваха.

— Из-за этого говеного шакала, из-за его трусости и невнимательности сорвалась операция по захвату банкира, — отрапортовал Исмаил. — Вот я и не стерпел, проучил немножко…

— Из-за него, говоришь? — прищурился Ахметов.

— Мамой клянусь!!!

— Гм, ладно, идем…

— А этот?

— Пусть обождет во дворе.

— Слышал?! — повысив голос, обернулся к Назарбеку Исмаил и, дождавшись утвердительного ответа, вслед за Вахой шагнул на крыльцо…

Беседа проходила в отделанном резными деревянными панелями холле. Ваха расселся на обтянутом натуральной кожей диване, а Исмаил навытяжку стоял перед ним.

— Я добрый, я, так уж и быть, даю тебе возможность загладить вину, вещал Ахметов. — Проследишь за женой банкира, выяснишь ее расписание, отберешь самых надежных людей и доставишь сучку ко мне живой-здоровой. Понял?!

— Да!!!

— Срок — неделя, не больше. Успеешь?

— Да, да!!!

— Иди!

Оставшись один, Ваха прошел в столовую, находившуюся на первом этаже, заварил чай и смакуя выпил подряд две чашки. Через украшенное мозаикой из разноцветных стекол окно в столовую проникали первые лучи солнца. На улице многоголосо щебетали птицы. Под потолком выписывала замысловатые пируэты шустрая муха. Прикончив чай, Ахметов рыгнул, почесал грудь и прикурил сигарету.

— С бабой даже лучше получится! — вслух сказал он. — Надежнее! Ха-ха-ха!

Несколько раз затянувшись, Ваха ощутил безмерную усталость, жжение в глазах, слабость в теле. Веки начали сами собой закрываться. Сказывалась напряженная бессонная ночь. Тяжело поднявшись, он прошел в спальню, разделся и с удовольствием растянулся на свежих простынях. «С бабой даже лучше получится», — мелькнуло в голове засыпающего чеченца.

* * *

Все вокруг было затянуто колеблющейся розовой дымкой. Вместо пола под ногами ощущалось нечто вязкое, липкое. Ваха откуда-то точно знал, что это сгущенная кровь. Он не помнил, сколько именно бродит здесь. Казалось, будто вечность. Душу чеченца захлестывала паника. Ахметов кричал, звал знакомых соплеменников, но никто не отзывался. Из Вахиных глаз хлестали слезы.

— Помогите!!! — в очередной раз взвизгнул он.

— Перестань орать! — неожиданно прозвучал знакомый голос, дымка рассеялась, и перед Вахой появился Султан, мертвый, оскаленный, с зияющей на животе раной, из которой вываливались внутренности. Ахметов дробно застучал зубами и почувствовал, что сейчас обгадится. Покойник злорадно ухмыльнулся.

— Бздишь, старший? — прохрипел он.

Ваха икнул.

Труп громко расхохотался.

— Давай сыграем в интересную, азартную игру, — отсмеявшись, предложил Султан. — Русская рулетка называется!

— Я не-нен-не х-хоч-чу, — пролепетал Ахметов.

— А тебя никто не спрашивает!!! За мной!!!

Ноги против воли повлекли Ваху вперед. Шли они недолго и вскоре очутились на свободной от дымки просторной площадке. Там стоял высокий незнакомый парень с туманными чертами лица. В руке он держал «наган».

— Вот, привел! — холуйским тоном доложил Султан. — Он идти не хотел.

— Не имеет значения, — пожал плечами незнакомец. — Раньше надо было думать. — И протянул Вахе револьвер: — Держи!

— А п-покрутить?![8] — промямлил тот.

— Крутить не имеет смысла, — снисходительно пояснил парень. — Барабан полон. Не тяни время. Приставляй к виску да жми курок! Так! Это специальная разновидность рулетки для гадов вроде тебя. Без шансов на выживание. Стреляй!

— А-а-а-а!!! — истошно закричал Ахметов и с ужасом увидел, что рука его, повинуясь какой-то непонятной силе, схватила «наган», медленно поднесла к голове и…

Проснувшийся Ваха резко подскочил на кровати. Комнату заливали яркие лучи солнца. Подушка намокла от пота. Простыня скомкалась. В черепе пульсировала боль. Особенно ныл правый висок.

— Нужно все-таки разбить Исмаилу морду! — опомнясь от кошмара, пробормотал Ахметов. — Довел, паршивец, до мигрени! Поэтому и снится различная чушь!..

Глава 9

Получив долгожданный выходной, Волков наконец отвел душу. Впереди был еще один день отдыха, и Денис рассчитывал, что успеет очухаться. Первым делом, приняв на грудь двести грамм коньяка, он зашел к одной из своих многочисленных подружек и как следует поразвлекся, затем, вернувшись домой, с увлечением предался пороку пьянства. Поскольку Протасов сегодня работал, а двое старых друзей — Андрюха и Юра — уехали по делам, Волков пил в одиночку, твердо придерживаясь принципа: «Лучше вообще никакой компании, чем какая попало». К двенадцати ночи он налился спиртным до самого горла, но сильно не опьянел, что, впрочем, вовсе не означало отсутствия похмелья поутру.

А в пятнадцать минут первого заехал Протасов.

— Витька?! Здорово! Присоединяйся! — обрадовался раскрасневшийся от выпитого Денис. — Коньячок остался вполне приличный и шампанское…

— Не могу, — вздохнул Протасов, проходя в квартиру. — Тебе, кстати, тоже не советую.

— Почему?!

— Завтра ты и я сопровождаем Оксану в Тулу, к ее мамаше, будь она трижды неладна.

— Безобразие! — возмутился Волков. — Отдохнуть не дадут человеку! Нужно увольняться к едрене фене!!! Надоело!!!

— Не кипятись, — примирительно сказал Виктор.

Вскоре Габриэловы собираются на Канары, месяца на два, не меньше. Вот тогда отдохнем, кстати, при полном сохранении зарплаты…

— Другое дело, — смягчился Денис. — Однако рожа у меня завтра будет… Не приведи Господи!!!

— Перетерпишь, — утешил Виктор. — Всего-то один день. Доставим Оксанку по назначению и сразу обратно.

— Так-то оно так, но… и-и-эх!!! — тоскливо посмотрев на непочатые бутылки, Волков спрятал их в холодильник. — Оставайся ночевать у меня, попросил он, — разбудишь в случае чего… А то сам понимаешь. Птичья болезнь — «перепил»! Да, Витек, а почему вдвоем?

— Понятия не имею, — пожал плечами Протасов. — Вадим Вадимович настоял. Говорит — дурные предчувствия у него по поводу жены… Болван!

— Давай ложиться, — предложил Денис. — Иначе оба проспим.

Спустя пятнадцать минут в квартире погас свет и воцарилась тишина…

* * *

Господин Габриэлов провел ночь на редкость скверно. Насчет дурных предчувствий он не врал, и, хотя два дня после визита Вахиных подручных прошли спокойно, банкир не находил себе места. Когда в пятницу вечером жена сообщила ему о своем намерении навестить мать, проживающую в Туле, беспокойство достигло критического уровня. Вадим Вадимович заметался по квартире, спотыкаясь о мебель.

— Чего ты психуешь? — удивилась Оксана.

— Не знаю, не знаю! — нервно ответил муж. — Тошно мне. Знаешь, милая, возьми-ка ты завтра с собой обоих ребят — и Волкова и Протасова.

— Но Волков выходной, до воскресенья…

— Ничего с ним, с бугаем, не сделается! Возьми! Так мне спокойнее будет!

— Как скажешь, — не стала спорить женщина. — Постой! А ты?!

— Я завтра дома с твоим дядюшкой Чушкаревичем и несколькими его прихвостнями. Напросились в гости. Так что не волнуйся.

— Хорошо, спокойной ночи. — Оксана ушла к себе в комнату.

Оставшись один, Габриэлов принял сильнодействующее снотворное, однако заснуть по-настоящему не смог. Задремывал минут на десять, потом просыпался, как от толчка, курил, снова ложился, опять просыпался, и так до утра. За ночь он выкурил не менее двух пачек сигарет и встретил рассвет с тяжелой головой и омерзительным привкусом во рту.

Поняв, что ложиться по новой уже не стоит, Вадим Вадимович прошел на кухню и принялся приводить себя в человеческий облик при помощи крепкого кофе. Дурные предчувствия по-прежнему не покидали его. В половине одиннадцатого подъехали телохранители…

* * *

Как правильно подозревал Волков, похмелье у него оказалось то еще, а распухшее лицо с трудом умещалось в зеркале. Правда, Протасову будить его не пришлось. Денис проснулся самостоятельно в шесть утра с жуткой головной болью.

— О-о-о! — простонал он, усаживаясь на кровати. — Грехи наши тяжкие! Нужно завязывать с пьянством!!! - (Подобные мысли посещали Волкова с редким постоянством, а точнее после каждой попойки.)

Героически переборов искушение похмелиться, он побрился, почистил зубы, наполнил ванну и вплоть до восьми часов лежал в горячей воде, время от времени прихлебывая случайно завалявшийся в холодильнике нарзан.

Немного полегчало, но самочувствие все равно оставалось ниже среднего. Денис не уставал проклинать все на свете винно-водочные заводы и свое собственное пристрастие к «зеленому змию». Протасов пробудился в начале девятого.

— Болеешь? — иронично осведомился он, заглянув в ванную. — Пошли завтракать.

— Не измывайся над больным человеком, изверг!

— Ну просто чайку попей…

— Машину поведешь ты, — сказал Волков, прихлебывая крепкий до черноты чай. — Я, как видишь, не в форме.

Протасов утвердительно кивнул. Без двадцати десять они вышли из дома…

* * *

Если вы желаете прокатиться в Тулу на машине, да еще в выходные дни, то нужно выезжать засветло, иначе хлопот не оберетесь. Протасов с Волковым этого не знали и теперь пожинали плоды. Автомобильный поток загустел до невозможности. Особенно раздражали грузовики: огромные, неуклюжие, ползущие с черепашьей скоростью. Протасов за рулем шептал ругательства, Оксана дремала на заднем сиденье, а Волков, открыв боковое стекло, жадно хватал ртом свежий воздух. Продвигались они удручающе медленно.

«Да уж, — раздраженно думал Денис. — Доставим Оксану и обратно. Всего один день! Держи карман шире! Такими темпами за сутки не доберемся!!!»

…Ближе к обеду, когда они достигли границы Московской области, на дороге стало немного попросторнее, и тут случилось непредвиденное. Вот уже минут десять спереди и сзади их «Мерседеса» двигались два крытых фургона, расписанные крикливыми рекламными лозунгами. Внезапно передний резко затормозил, задний будто бы пошел на обгон, но, не доведя маневр до конца, боком выпихнул «Мерседес» на обочину. Послышались лязгающий удар, звон разбитого стекла и испуганный визг проснувшейся Оксаны. Протасова бросило вперед. Он сильно ударился грудью о рулевое колесо, однако все же успел вовремя затормозить. Из обоих фургонов, а также из невесть откуда взявшегося джипа, словно чертики из шкатулки, повыскакивали вооруженные чеченцы.

— Витька! Засада! — крикнул Волков, открывая боковую дверь и вываливаясь наружу. В тот же момент загремели выстрелы. «Внаглую работают, — подумал Денис, откатываясь подальше от машины и выдергивая из кобуры „ПМ“, — а впрочем, чего им бояться?! В стране торжество беззакония!» Над ухом взвизгнула пуля. Укрывшись за кочкой, Волков тщательно прицелился…

* * *

Нахлобучка, полученная от Вахи, подействовала на Исмаила самым живительным образом, обострив сообразительность и повысив рвение джигита до невероятных размеров. В отличие от прошлого раза, он подготовился к операции чрезвычайно добросовестно: отобрал самых надежных людей, не пожалел времени на предварительную слежку…

Обнаружив, что банкирша выезжает из Москвы и направляется в сторону Тулы, он приказал подручным не торопиться, выждать время и хватать добычу где-нибудь на границе Московской и Тульской областей. Памятуя о гибели Султана, чеченцы сразу открыли огонь на поражение, стремясь быстрее нейтрализовать обоих телохранителей. Это удалось лишь отчасти. Не успевшему выскочить наружу водителю пуля пробила легкое. Захлебнувшись кровью, он завалился на бок и отключился, а вот второй успел сориентироваться, залег в нескольких метрах от машины и принялся хладнокровно расстреливать суетящихся и галдящих горцев. Прежде чем чеченцы успели опомниться, они уже потеряли троих. Злополучному Назарбеку тупоносая пуля «макарова» разнесла на куски череп, бородатому Абдуле перебила хребет, а плотному пучеглазому Шамилю вывернула наружу кишки. Удрученные гибелью товарищей боевики прямо на глазах утрачивали присутствие духа. Спасаясь от метких выстрелов проклятого охранника, они попрятались за фургонами и палили наугад. Драгоценное время стремительно уходило. Взбешенный Исмаил глухо зарычал.

— Не будьте трусами!!! — свирепо крикнул он, обращаясь к подчиненным, в особенности к старшему из них, смуглому худощавому Джахару.

— Взять его! Джахар, будь достоин своего славного имени!!! За мной!!!

Держа наперевес автомат, Исмаил рванулся вперед из укрытия, успел выпустить в направлении Волкова длинную очередь, выкрикнуть: «Аллах Акбар!», и тут раскаленный железный палец ткнул его в грудь под левый сосок. Так и не успев осознать случившееся, Исмаил рухнул навзничь…

* * *

Ведя прицельный огонь по нападающим, Волков горько сожалел, что у него «макаров»,[9] а не «ТТ» или, скажем, «стечкин». Из семи выстрелов цели достигли только три. В обойме остался последний патрон. Внезапно из-за фургонов донеслись истошные, полные звериной ярости вопли на вайнахском языке, затем загрохотал «калашников». Пройдя впритирку над головой, пули на несколько секунд прижали Дениса к земле. Выпрямившись, он увидел кучерявого чеченца с автоматом в руках. Разинув в крике рот, тот огромными прыжками несся прямо на него. Почти не целясь, Волков нажал спуск. Чеченец отлетел назад, с размаху треснувшись о камень. Отбросив ставший ненужным пистолет,[10] Денис, пригнувшись, подбежал к мертвецу, потянулся к автомату, успел ухватиться ладонью за цевье, и в этот момент затылок опалила жгучая боль. Сознание затуманилось, тело перестало слушаться. Завалившись на бок, Волков краем глаза заметил разъяренного чеченца, замахивающегося прикладом. В следующее мгновение все вокруг окуталось беспросветной тьмой…

Глава 10

Денис очнулся на трясущемся, скользком от грязи полу и постепенно сообразил, что находится в кузове бешено несущегося по дороге фургона. Сквозь щель в дверях проникала тонкая полоска света. В воздухе пахло кровью. Кто-то рядом хрипло стонал. Волков попытался приподняться, но ничего не получилось. Руки-ноги крепко стягивали веревки. В придачу голова раскалывалась от боли. Стон повторился.

— Витька, ты, что ли? — с трудом ворочая языком, спросил Денис.

— Да, — прошелестел слабый, еле слышный голос. — Где мы?

— Очевидно… арк-кх-кх… очевидно, в плену у зверей. Хреново получилось, однако. Патроны не вовремя кончились. Ты как?

— Я… я умираю! Легкое п-робито…

— Перестань, дружище! Ну чего ты несешь-то! — несколько наигранно возмутился Денис, чувствуя в глубине души, что Протасов говорит правду. Ты еще до ста лет доживешь! Не болтай глупости!

— Уми-раю! — не слушая его, повторил Виктор.

Тряска усилилась. Похоже, машина съехала на проселочную дорогу. Грязный пол норовил побольнее ударить в лицо. Волков витиевато выругался.

— Прости, Д-денис-с, — прошептал Протасов. — А… ведь… я… гов-ворил тогда… правду! Мне действительно был… нужен надежный человек… Просто надежный человек… Прости, что… я втянул тебя в это дерьмо! Я не… знал!

Тело Протасова забилось в агонии. Он больше не говорил, а только хрипел. Потом забулькала хлынувшая из горла кровь. Отнюдь не сентиментальный, многое повидавший в жизни, Денис едва сдерживал слезы. Спустя пять минут все было кончено. Сердце Волкова захлестнула холодная злость. «Твари чернозадые! — с ненавистью подумал он. — Воображаете, будто ваша взяла?! Не надейтесь, козлы вонючие!»

Через некоторое время путешествие подошло к концу. Содрогнувшись всем корпусом, фургон резко затормозил. На улице послышались возбужденные гортанные голоса. «Радуетесь, суки! — ощерившись, прошептал Денис. Ну-ну!!!» Двери распахнулись, пропустив сноп дневного света. Волков невольно заморгал. Сильные руки грубо вытащили его наружу и швырнули на траву. Затем чеченцы выбросили из машины труп Протасова.

— Сдох! — сокрушенно поцокал языком один из них, бритоголовый, с дремучей черной бородой. — А жаль! Я люблю пытать русских свиней.

— Ничего, Джахар, зато второй жив-живехонек! — почтительно заметил длиннорукий, волосатый, похожий на обезьяну боевик. Остальные одобрительно рассмеялись.

— Тихо! — вдруг прошипел Джахар. — Ваха Саламбекович идет!

Чеченцы замолчали, приосанились. Денис повернул голову. Утиной походкой к ним торопливо приближался плотный, кривоногий, усатый мужчина, лет пятидесяти на вид.

— Где баба? — с ходу спросил Ахметов.

— В джипе, — вежливо ответил Джахар.

— А Исмаил?

Боевики виновато потупились.

— Ну?! — нетерпеливо повторил Ваха.

— Убит, — выдавил Джахар. — Тело во втором фургоне. Там, кроме него, еще трое наших: Назарбек, Шамиль и Абдула…

Ваха Саламбекович, однако, не выказал особой печали по данному поводу.

— Жаль, жаль ребят, — механически пробормотал он, не отрывая хищного взгляда от плачущей, извивающейся банкирши, которую секунду назад вытащили из джипа, и ухмыльнулся: — Попалась, пташка!!!

— Мерзавцы!!! — закричала Оксана, увидев труп Протасова. — Сволочи! Убийцы!!!

— Заткните ей рот и отведите в спортзал, — поморщившись, распорядился Ахметов. — Охранника — в подвал. Он нам скоро понадобится.

Развернувшись на каблуках, Ваха зашагал обратно. Четверо боевиков деловито направились к Волкову.

— Вы понесете меня на руках, мальчики?! — нарочито громко спросил Денис. — Чудесно!!! Из вас получатся отличные рикши! «Чеченский рикша»! Классно звучит. Прямо название для кинофильма!

— Дайте ему, — сквозь зубы процедил Джахар. На Волкова обрушился град ударов. Невероятным усилием воли Денис заставлял себя сдерживать рвущийся из груди крик. По очереди сплясав на связанном человеке лезгинку, чеченцы слегка остыли, распутали Волкову ноги и пинками погнали его к дому…

* * *

Расхаживая взад и вперед по спортзалу, Ваха Саламбекович фальшиво насвистывал популярную песенку, сладко жмурился и оценивающе поглядывал на Оксану, привязанную к шведской стенке. Перепуганная женщина дрожала в ознобе. Ахметов не торопился, дожидаясь, пока жертва окончательно дозреет. В дальнем углу толпились, ожидая приказаний, три небритых мордоворота.

— Ничего бабенка, правда, ребята? — неожиданно спросил их Ваха. Боевики похабно заухмылялись.

— Хотите развлечься?

— Сволочь!!! — всхлипнула Оксана.

— Но, но, шлюха, не распускай язык, иначе я заставлю тебя как следует им поработать! — довольный, как ему казалось, удачной «остротой», Ахметов расхохотался.

— Ч-что ты от меня хочешь? — давясь рыданиями, простонала Габриэлова.

— Вот это другой разговор, — улыбнулся Ваха. — Умная девочка! Если будешь меня слушаться, дышать по моей команде, то, глядишь, и пожалею!

— А если нет? Тогда что, убьешь?!

— Ха-ха-ха!!! — развеселился Ваха. — Убьешь!! Ну зачем так сразу. Я женщин не убиваю! Сперва ты обслужишь всех моих людей. В разных позах, кто как и сколько захочет. Когда ты им надоешь (может, через неделю, а может, через месяц), отпущу на волю, но предварительно обрежу уши, нос и выколю правый глаз… Для красоты! Гы-гы-гы!!! — Мордовороты заметно оживились. Похоже, идея шефа пришлась им по душе. Скаля зубы, они подпихивали друг друга в бока, подмигивали в сторону банкирши и едва не рыли копытами землю, как стоялые жеребцы. Вид похотливых джигитов был настолько отвратителен, что Оксана ощутила острый приступ тошноты.

— Не вздумай наблевать, сука! — заметив ее гримасы, рявкнул Ахметов. — Заставлю языком пол вылизывать!.. И успокойся, — решив, что психологическая обработка прошла удачно, добавил он. — Я же сказал, будешь меня слушаться, все будет нормально! Сейчас ты позвонишь мужу и скажешь, чтобы он завтра же передал мне те документы, о которых мы с ним говорили (время и место я укажу). Говори спокойно, никаких истерик. Получив документы, я отпущу тебя восвояси. Согласна?

Женщина всхлипнула.

— Вот и хорошо. Ребята, отвяжите ее.

Не скрывая разочарования, боевики послушно выполнили команду. Ваха протянул Оксане сотовый телефон: «Звони! Но без глупостей!!!»

— А теперь небольшой аттракцион! — осклабился Ваха, когда банкирша закончила разговор. — Называется «снятие скальпа с живой свиньи». Хе-хе-хе! Да не бойся! Я не о тебе! Твой телохранитель убил четверых моих людей! За это ему придется ответить, а ты посмотришь! Эй, Салман, сходи за пленным. Справишься один?

— Обижаете, — нахмурился плечистый, носатый Салман, — притащу, как барана, на веревке!..

* * *

Чеченцы завели Волкова в подвал, впихнули в какое-то темное помещение и с грохотом захлопнули обитую железом дверь. Оставшись в одиночестве, Денис не терял даром времени. Перво-наперво он лег на спину, подтянул колени к подбородку, просунул под связанные руки сперва одну ногу, затем другую и, когда руки оказались спереди, распутал узел зубами. Именно для этой цели Волков и заставил джигитов развязать ему ноги. Правда, пришлось пожертвовать парой сломанных ребер. Стараясь не обращать внимания на ноющее от побоев тело, Денис поднялся, восстановил в кистях кровообращение, перекрестился и, вооружившись обрывком веревки, принялся терпеливо ждать. Он понимал — рано или поздно за ним придут. Звери наверняка пожелают медленно растерзать того, кто убил их товарищей. В области мучительства чечены большие специалисты! Мучить будут в присутствии всей стаи, с комфортом, в специально оборудованном помещении… Здесь же голые стены, места мало, да и света нет. Дай Бог, чтобы в камеру зашел один зверек. Тогда появится шанс прикончить ублюдка, захватить оружие и дорого продать свою жизнь… Прошло около часа. Наконец снаружи послышались шаги, лязгнул засов, дверь распахнулась. В помещение заглянул коренастый чеченец, подслеповато щурящийся в темноте.

— Эй, свинья, встать! — гаркнул он. — Пора на процедуру. Гы-гы-гы…

В ту же секунду гогот сменился сдавленным хрипом. Веревочная удавка намертво захлестнула горло… Опустив труп на пол, Волков прислушался. Тишина.

— Слава тебе Господи! — прошептал он, забирая у мертвеца пистолет «стечкин». — Правы были древние викинги! Лучше умереть с оружием в руках![11]

Денис выглянул в коридор. Там никого не было. Лишь в отдалении слышались гортанные голоса. Волков крадучись двинулся на звук и, пройдя шагов пятнадцать, очутился в ярко освещенной котельной. Вокруг деревянного стола сгрудились трое боевиков. Двое увлеченно сражались в нарды. Третий внимательно наблюдал за игрой. Дениса они не заметили. Грохнуло подряд три выстрела. Даже не успев схватиться за оружие, джигиты отбыли в мир иной. «Нужно разыскать Оксану, — подумал Волков, — и заодно уничтожить всю эту нечисть! Иначе уехать спокойно не дадут, погоню организуют! Мать их!..»

* * *

Пока Салман ходил за пленником, оставшиеся чеченцы под руководством Вахи усердно готовились к предстоящей экзекуции: принесли мангал с раскаленными углями, веревки и острый, кривой нож для скальпирования. Прижавшись к стене, Оксана с ужасом наблюдала за мерзкими приготовлениями. Ахметов кровожадно щурился. Он хоть и не жалел ни капли о гибели бестолкового Исмаила, но был рад, используя благовидный предлог, насладиться пыткой неверного, заодно застращать банкиршу до полного умопомрачения, превратить в послушную куклу, побаловаться с ней вдоволь самому, а потом отдать на потеху подручным. Данное прежде обещание «пожалеть», естественно, ничего не значило. Военная хитрость джигита, не более!

Ваха изнывал от нетерпения. Наконец послышались тяжелые шаги. Ахметов плотоядно облизнулся. В зале появился пленник, но, к великому ужасу Вахи, без охраны и с пистолетом «стечкин» на изготовку. Ахметов окаменел. Будто в замедленной съемке, он увидел, как валятся на пол изрешеченные пулями окровавленные боевики, как черное дуло пистолета неторопливо поворачивается в его сторону. Близость неминуемой смерти вывела Ваху из оцепенения. Дико взвизгнув, он одной рукой подхватил оброненный кем-то из убитых тесак, а другой сграбастал Оксану, прикрываясь ее телом как щитом.

— Не подходи! — проверещал Ахметов, приставляя острое лезвие к шее женщины. — Бросай оружие, или я ей глотку перережу!

Однако старинный и испытанный горский прием прятаться за бабью юбку, так здорово помогавший чеченцам в последней кавказской войне, на сей раз не сработал. Угроза не произвела на Волкова ни малейшего впечатления.

— Режь на здоровье! — спокойно ответил он, прицеливаясь Вахе в голову. — Мне плевать на эту шлюху!

Почуяв, что телохранитель говорит серьезно, Ахметов растерялся. Живой щит не действует! Вай, вай!!! Значит, нужно сматываться, пока цел, но как?! Русский уже собрался нажать на курок!!! В отчаянной надежде его опередить Ваха, чтобы освободить правую руку, оттолкнул заложницу, потянулся к пистолету, заткнутому сзади за ремень, но слегка опоздал. Девятимиллиметровая пуля «стечкина» вошла ему точно между глаз. Труп с расколотым черепом рухнул навзничь. Волков облегченно вздохнул, убрал оружие и медленно сполз на пол. Только теперь Оксана заметила, что правый бок у него в крови. Один из Вахиных боевиков все же успел выстрелить.

* * *

Денис очнулся в машине на переднем сиденье. Грудь его была аккуратно перевязана чистой простыней. «Мерседес» с предельной скоростью мчался по шоссе. За рулем сидела Оксана.

— Куда несешься? — слабым голосом поинтересовался Волков.

— В больницу! — не отрываясь от дороги, ответила женщина.

— Чего они хотели? — Денис готов был говорить о чем угодно, лишь бы не думать о засевшем во внутренностях огненном стержне.

— Какие-то документы, которые имеются у мужа!

— Ясненько, вероятно, компромат…

— Ты правду сказал? — вдруг спросила Оксана.

— Кому? — не понял Волков.

— Чеченцу! Что тебе «плевать на эту шлюху»?!

— Конечно!

— Ах ты… — Продолжения Денис не слышал, так как снова потерял сознание.

Глава 11

Больничная жизнь тянулась серо, размеренно и вяло: уколы, обход врачей, завтрак, перевязка, сон, уколы, обед, снова сон… Из бока Волкова торчала дренажная трубка. Через нее в целлофановый пакетик стекала различная гнойная дрянь (рана оказалась порядком засорена). Правда, по большому счету Денису повезло. Пуля прошла в миллиметре от легкого, каким-то чудом не задев его. Болело, однако, сильно, особенно первые дни. Волков не мог заснуть без солидной дозы обезболивающего и нескольких видов снотворного. (Денису приходилось комбинировать реланиум, элениум, фенозепам и димедрол, поскольку по отдельности они на него не действовали.) Соседи по палате попались хорошие и, главное, курящие. Поэтому можно было не бегать из-за каждой сигареты в туалет, а врачи хоть и ворчали по поводу дыма в палате, но не очень сердито.

Начало осени выдалось теплое. За открытым окном шелестели листвой деревья больничного сада. В их пышных зеленых кронах пестрели красные и желтые пятна — визитные карточки сентября. Невзирая на то, что Волков, едва придя в сознание после операции, наотрез отказался пользоваться судном и с первого же дня сам ходил в туалет, он считался лежачим больным. Поэтому обед приносили прямо в палату. Сегодня на первое подали рыбный суп, а на второе — маленькую, довольно вкусную котлетку с рисом. Аппетита у Волкова не было. Съев полтарелки супа и кусочек котлеты, он осторожно, стараясь не тревожить рану, вытянулся на кровати, прикурил сигарету и уставился в белый, покрытый мелкими трещинками потолок. «Выпутался я удачно, ничего не скажешь! — подумал Денис. — Вот только Протасова жалко! Витькина жизнь гораздо дороже одиннадцати чеченских шкур, которые я продырявил взамен. Эх, Витька, Витька! Не повезло тебе, дружище!!!» Волков печально вздохнул. Он никогда не считал Протасова близким другом. Так, приятель! Но теперь тяжело переживал его кончину. Стремясь отвлечься от грустных мыслей, Денис принялся в очередной раз анализировать случившееся. Все было ясно… почти. Банкиршу шантажировал нечистоплотный «психолог» Барабашкин, похитить Габриэлова, а затем и его жену пытался покойный Ваха, вот только снайпер-неудачник не вписывался в общую картину. Чьих это рук дело?! Вахиных? Вряд ли чеченские боевики такие мазилы! К тому же они хотели захватить Габриэловых живьем, по крайней мере для начала, чтобы завладеть компрометирующими их документами. Но кто же подослал незадачливого убийцу? Кому это выгодно? Может, Чушкаревичу, стремящемуся любой ценой поднять собственную значимость в банкирских глазах? Поручил одному из своих подчиненных пальнуть разок в Габриэлова, но не с целью убить, а для острастки, и тут же прибежал к богатому родственнику, дескать: «Вот он я! Твоя надежда и защита! Держись за меня обеими руками, тогда не пропадешь». Вполне вероятно, если учесть психологию полковника, мнящего себя хитрым, придворным интриганом.

Недаром же он пытался завербовать покойного Протасова в сексоты. Эх, Витька, Витька!

В коридоре послышались шаги, голоса, дверь распахнулась, и в палате появились Вадим Вадимович с Оксаной. Банкир широко улыбнулся.

— Здравствуй, здравствуй, герой! Как самочувствие? Извини, что раньше не смог тебя навестить! Совсем закрутился! — Габриэлов бухнул на тумбочку увесистую сумку с продуктами. — Восстанавливай здоровье, тут фрукты, соки, икра, ну и так далее, даже не знаю толком… Жена постаралась!

Оксана кокетливо улыбнулась.

— Спасибо, — тихо поблагодарил Волков. Пододвинув стул, банкир уселся возле кровати.

— Все в порядке, — шепнул он. — С милицией вопрос улажен…

— Как Протасов? — Денис с трудом удерживал наворачивающиеся на глаза слезы.

— Похоронили по высшему разряду. Холмик осядет — установим шикарный надгробный памятник, я уже заказал…

— А звери?

— О чеченах забудь, — слабо улыбнулся Габриэлов. — Даже пыли от них не осталось…

Запустив руку в карман пиджака, Вадим Вадимович вытащил толстую пачку долларов, перетянутую резинкой.

— Это тебе премия. Ты хорошо поработал, а после выздоровления займешь место начальника службы безопасности. Нам нужны преданные люди! Ну ладно, мне пора, поправляйся, — банкир с кряхтением поднялся и вышел из палаты. Оксана подмигнула Денису.

— Хоть я и шлюха, но добро помню! Скоро увидимся! — сказала она и, прежде чем Волков успел ответить, выпорхнула за дверь. Денис устало откинулся на подушку…

* * *

Выходя из больницы, Вадим Вадимович едва не пел от счастья. Страшный узел проблем неожиданно распутался сам по себе, а он-то уж думал: все, приплыли! Особенно перепугался, когда позвонила похищенная чеченцами жена, решил — точно конец, приготовился к худшему, смирился с судьбой, однако пронесло… Молодец телохранитель! Лихо отправил Ваху с подручными в преисподнюю. Ну теперь можно спокойно, не озираясь по сторонам, делать деньги, не вздрагивая от каждого шороха, не мучиться ночными кошмарами… Протасов, правда, погиб, жаль парня, хотя… Если Чушкаревич не соврал насчет его связи с Оксаной… Менту, конечно, веры нет, но тем не менее… Жена, понятно, все отрицает. Еще бы она созналась! Ладно, разберемся со временем… Банкир вдохнул полной грудью свежий воздух. Неплохо бы попариться в баньке! Звякнуть в «Клондайк», вызвать пару смазливых телок!.. Он широко улыбнулся: «Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше!» Из-за угла выехала машина, блеклая, неприметная, с заляпанными грязью номерами. Выстрела Габриэлов не услышал, только почувствовал, как что-то с силой толкнуло его в грудь.

Эпилог

Леонид Абрамович Дерушкин находился на вершине блаженства. Наконец-то! Свершилось! Деньги потрачены не зря. «Профи» сработал блестяще и мастерски скрылся с места преступления. Его, разумеется, не найдут. Куда там! Ищи ветра в поле! Недешево обошелся, но ничего не поделаешь. В таких делах скупиться — себе дороже. Леонид Абрамович с досадой вспомнил покойного Ершова. Вот к чему жадность приводит! В расчете сэкономить доверился такому кретину! Мало того, что тот промазал, так потом еще истерику закатил — мол, чуть не убили его! Пуля Волкова прошла впритирку с головой! Тьфу!!! Хорошо хоть не попался, иначе раскололся бы, как гнилой орех! От Ершова пришлось срочно избавляться. Спасибо, племянник помог, не самому же, в конце концов, руки пачкать!

Племянник же и подыскал «профи», а прижимистому дядюшке популярно объяснил: «Выманить за город и замочить лоха Ершова я могу, но для хорошо охраняемого Габриэлова потребуется профессионал! Игра стоит свеч!» Правильно. Молодец племянник! Нужно сделать его начальником службы безопасности «Клондайка», а Волкова уволить под благовидным предлогом. Слишком умен и плохо поддается дрессировке. Опасный тип, ненадежный, а если хочешь жить спокойно — надо окружать себя проверенными людьми, типа племянника Семы. После смерти Габриэлова — первое лицо в банке он, Дерушкин! Могущественные люди из верхних эшелонов власти помогут прочно встать на ноги. С ними уже все обговорено. Впереди открываются блестящие перспективы… Леонид Абрамович торжествующе хихикнул и плотоядно потер потные ладошки…

Примечания

1

Дневник чеченского наемника из числа российских офицеров опубликован в газете «Криминальная хроника», 1997, № 6–7. Материал называется «Преданный», хотя по справедливости его следовало бы назвать «Предатель». (Здесь и далее примечания автора.)

(обратно)

2

Клондайк — река в Северной Америке. Во второй половине XIX в. на ее берегах были обнаружены колоссальные золотые месторождения, которые положили начало знаменитой американской «золотой лихорадке», описанной в произведениях многих известных писателей, в частности Джека Лондона.

(обратно)

3

Звери — одно из жаргонных наименований чеченцев.

(обратно)

4

Во внезапной скоротечной перестрелке главное — успеть достать оружие и выстрелить. Кобура подходит лишь для длительного ношения и в экстремальной ситуации может подвести. Поэтому опытные люди перед возможной заварухой заранее загоняют патрон в патронник и перекладывают пистолет или за пояс брюк, или в боковой карман. Кому как удобнее.

(обратно)

5

Специальное зарешеченное помещение в дежурной части ОВД, где находятся задержанные.

(обратно)

6

На прослушивании.

(обратно)

7

Жаргонное наименование чеченцев.

(обратно)

8

Так называемая русская рулетка состоит в том, что в револьвер вставляют один патрон, наугад крутят барабан, затем приставляют к виску и нажимают спуск. Кто помрет, тот и проиграл.

(обратно)

9

Пистолет Макарова — оружие ближнего боя и плохо подходит для прицельной стрельбы с дальней дистанции.

(обратно)

10

В обойме «макарова» всего восемь патронов.

(обратно)

11

Согласно мифологии древних скандинавов воин, погибший с мечом в руках, попадал прямиком в рай (Валгаллу). Поэтому викинги сражались до конца, в плен не сдавались и до самой смерти оружия из рук не выпускали.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Эпилог . . . . . . . . . . . .