«Заход в Паго-Паго»

Жерар ДЕ ВИЛЬЕ

ЗАХОД В ПАГО-ПАГО

1

Тоненькая змейка в черную и желтую полоску отчаянно извивалась в руках Стефана, пытаясь его укусить, однако пасть ее была крепко зажата сильными пальцами мужчины. Стефан - светловолосый молодой человек с восхитительным загаром, орлиным носом и тонкими чертами лица - легко ступал по белому песку острова Ило-Брос. Рептилию он держал как можно дальше от себя - укус коралловой гадюки несет почти мгновенную смерть. Здесь это особенно опасно: до главного острова архипелага езды катером полчаса, но врачей там нет, а ближайшая клиника находится в Нумеа. Даже если вызвать по радио авиатакси, это займет столько времени, что можно успеть десять раз отдать концы.

- О, смотрите!

Сьюзен, юная американка, строившая Стефану глазки с самого начала прогулки, подхватилась с песка. Привлеченные ее воплем, остальные туристы, рассеявшиеся между чистой зеленоватой водой и тенистыми рощицами на берегу, в свою очередь двинулись к Стефану. Белозубо улыбаясь, с чувством некоторого превосходства, он ожидал их у костра, разведенного для жарки рыбы.

- Она ядовитая? - кокетливо спросила Сьюзен.

- Смертельно.

Глаза девушки расширились. Стефан напряг мышцы торса, красуясь перед восторженными зрителями.

Кто-то из американцев начал снимать змею на пленку - еще один штрих в полном отрыве от цивилизации. Новая Каледония - это действительно край света, куда вас могут доставить комфортабельные самолеты из Европы и Лос-Анджелеса. Из Нумеа маленький 27-местный самолетик перенесет вас на остров Пэн, на двадцать четыре километра южнее, к кораллам и отмелям. В рай.

Самолетик приземляется на траву, и через полчаса ходьбы взору открываются три десятка хижин, разбросанных по берегу самой красивой лагуны Тихого океана с песком ослепительной белизны и изумрудной водой. Здесь есть турбаза "Канумера", эдакая тропическая харчевня, где можно найти даже французское вино. Через три дня туристы становятся черны, как островные канаки.

Чтобы немного развлечь публику, утром сегодняшнего дня Стефан, инструктор по водным лыжам и подводной охоте, погрузил самых отважных на маленькую яхту и повез осматривать бесчисленные островки, окружающие Пэн.

Они наблюдали за огромными ленивыми черепахами, плывшими в совершенно прозрачной воде. Стефан под восхищенными взглядами Сьюзен, единственной здесь подходящей девчонки, нырнул за одной из них.

Прижимая черепаху панцирем к животу, он ждал, пока канаки-мотористы обвяжут узлом ее лапу, чтобы вытащить эту 60-килограммовую тушу на палубу. Перевернутая черепаха беспомощно перебирала лапами с острыми коготками, пока ее старательно снимали камерой. Потом Стефан заставил канаков выбросить ее обратно в воду: сердце этих амфибий - кулинарная мечта местных жителей.

Потом все отправились купаться в ласковых и прозрачных волнах. И почти горячих. Сьюзен плескалась около Стефана, добывавшего с помощью подводного ружья рыбу к обеду. Они исследовали все коралловые рифы на глубине двух-трех метров.

К полудню Стефан отправился к мысу острова Ило-Брос, обычному месту пикников. На солнце было, наверное, градусов 45. Море источало зной - и это в ноябре!

Ило-Брос вполне заслуживал свое название. Это коралловый риф удлиненной формы, плоский, как ладонь. Его восточная часть покрыта густым сосновым лесом, а западная начисто лишена всякой растительности, что придает острову сходство со щеткой.

Стефан бросил якорь в бухточке с белым песком, напротив лесистой части. Одна только Сьюзен, жадно поглощавшая солнечные лучи после Чикаго, растянулась прямо на песке. Через пять минут она уже неслась к воде, чтобы не поджариться живьем. Эта белокурая, хорошо сложенная девушка с короткой стрижкой была полностью во вкусе Стефана, которому давно осточертели туземки.

Его спутники, впервые попавшие в шкуру Робинзона Крузо, были вне себя от восторга. Ловить себе пищу! Весь Средний Запад умрет от зависти.

Стефан, разведя костер, направился к краю острова, чтобы набрать веток. Ило-Брос назывался также еще и Змеиным. Змеи извивались на многочисленных коралловых обломках, где находили себе пищу, и при малейшей опасности прыгали в воду, спасаясь с потрясающей скоростью. Их легко было поймать спящими и в брачный период, когда змеи свивались попарно в одной ямке.

Стефан, стоя по колено в воде, разыскивал такие клубки и вскоре возвращался вдоль берега по пляжу, держа на вытянутых руках двухцветную ядовитую лиану и тихонько улыбаясь про себя: если и после этого Сьюзен не упадет к нему в объятия...

Если бы не она, ему бы не пришло в голову утруждать себя отловом коралловых гадюк для прочих придурков.

Их взгляды встретились, и Сьюзен вдруг опустила голову. Стефан понял, что она волнуется за него. Отведя глаза от змеи, он смотрел на загорелые груди девушки, чувствуя острое желание обладать ею. Он наслаждался произведенным эффектом. Это и составляло всю его жизнь: вечное солнце, вечно теплое море, хорошенькие заезжие девчонки и неизменная тропическая зелень.

Заигрывая, он приблизился к Сьюзен, которая с визгом отскочила. Позабыв о солнечных ожогах, туристы упивались этой сценой. Одна лишь пожилая американка неподвижно лежала в воде на спине. Стефан начал вращать змею над головой наподобие лассо, все быстрее и быстрее. Вдруг нечто серое, продолговатой формы, показалось из ее пасти. Стефан резко отбросил змею в песок, потом наклонился и извлек это нечто, оказавшееся дохлой рыбешкой примерно двадцати сантиметров длиной.

Стефан снова схватил змею позади головы и поднес ее к лицу. Раздвоенный язычок трепетал всего в нескольких сантиметрах от его губ. Сьюзен тихо вскрикнула. Но инструктор продолжал работать свой номер и, обвив змею вокруг шеи, спросил:

- Ну что, кто хочет так сфотографироваться?

Напряженная тишина. Сьюзен возбужденно вздрогнула. Все дружки из Чикаго вдруг показались ей такими пресными в сравнении со Стефаном. Она закрыла глаза от сладостного предчувствия, которое заставляло учащенно биться пульс.

Пальцы Стефана начинали деревенеть. Аудитория была уже достаточно потрясена. Он взял змею за хвост, раскачал и бросил в воду. Несколько мгновений рептилия плыла, затем зарылась в песок и исчезла из виду. Представление было окончено.

- А теперь обед! - объявил Стефан. - Надо заняться костром. Сьюзен, идемте, поищем дрова.

Сьюзен не надо было повторять дважды.

Вытянутый в длину пляж был окаймлен зарослями. Стефан проворно в них углубился и стал обламывать сухие ветки, передавая их своей спутнице. Много раз они чувствовали прикосновения друг друга. Инструктор ухитрился легонько задеть локтем грудь, покрытую золотистым загаром. Сьюзен не среагировала. Тогда он коснулся ее бедра и на мгновение прижался к девушке своим мускулистым торсом. Сьюзен задрожала и томно проговорила:

- Как бы я хотела жить так, как вы. Как это возбуждает!

Стефан положил загорелую руку на ее округлое бедро. Одуряющий запах роскошной растительности ударил ему в голову. Где-то вдалеке собратья Сьюзен рассыпались по тенистым рощицам вдоль пляжа. Кое-то купался. Стефан почувствовал желание, от которого сдавливало горло. Сьюзен не раз посещала мысль заняться любовью со Стефаном, но у нее были свои принципы: никогда на природе. Она слегка отстранилась.

- Что это была за рыбка, которую вы вытащили из гадюки?

Стефан понял, что сейчас ничего не получится. Лучше играть Тарзана до конца.

- Эти змеи питаются только рыбешками, - объяснил он. - Они предпочитают мурен, которые считаются здесь хищниками.

Сьюзен слушала, прислонившись к сосне. Настала ее очередь захмелеть от жужжания тысяч насекомых, нестерпимой жары и экзотических ароматов. Она уже готова была отдаться Стефану. Приходилось делать над собой усилие, чтобы подавить волнение:

- Как эта маленькая рыбка может быть такой злой хищницей?

Стефан закончил со сбором дров, взял Сьюзен за руку и повел на пляж. Под их босыми ногами плавился песок.

- Это плотоядная рыба. У мурен зубы острые, как бритва. Раненные, они нападают даже на человека.

- О!

Сьюзен была восхитительным образом напугана. Она отошла, намереваясь остудить ноги в бирюзового цвета воде и вдруг увидела мурену, которую заглатывала коралловая гадюка. Превозмогая отвращение, девушка наклонилась. В полуоткрытой пасти рыбешки виднелись крохотные белые зубки. Сьюзен собралась было удалиться, как вдруг странная деталь привлекла ее внимание: мурена была деформирована так, словно проглотила нечто гораздо большее, чем она сама. Заинтригованная Сьюзен выпрямилась.

- Стефан, идите сюда, взгляните!

Молодой человек оставил свою охапку дров и присоединился к ней.

- Можно подумать, что она что-то проглотила, - сказала Сьюзен.

Стефан вытащил мурену и покачал головой:

- Ничего удивительного. Они так прожорливы, что поедают маленьких рыбешек целиком.

Он положил мурену на ладонь и кинжалом с широким лезвием и рукояткой из пробкового дерева, которым пользовался для добивания рыб, пойманных на гарпун, ловко взрезал ее по всей длине. Из разреза послышался такой смрад, что Сьюзен с гримасой отступила. Но ловкие пальцы Стефана уже погрузились в чрево рыбешки. Оттуда он вытащил какой-то продолговатый предмет, покрытый темным налетом. Отбросив распотрошенную мурену, он наклонился, чтобы отмыть неизвестный предмет в воде. А когда он выпрямился, глаза его были неподвижны, а бледность проступала даже сквозь загар.

- Боже мой! - воскликнул он сдавленно, внезапно перестав ощущать палящий зной и теплую воду у своих ног.

Сьюзен бросила взгляд через его плечо и почувствовала, как изо рта исчезла вся слюна. Несмотря на омерзительный фиолетовый цвет, без труда можно было распознать человеческий палец с обручальным кольцом, которое так въелось в кожу, что почти перерезало палец пополам. Почерневший ноготь был наполовину оторван.

- О господи!

Сьюзен издала приглушенный крик. Для туристического бизнеса Новой Каледонии дело принимало дурной оборот.

Стефан созерцал свою находку, не в силах пошевелиться от ужаса, испытывая дикое желание бросить ее обратно в море. Он осторожно положил палец на песок и вытер пот, стекавший на глаза. Услышав крик Сьюзен, начали сбегаться остальные туристы.

На жару больше никто не обращал внимания. Сгрудившись вокруг мрачного сюрприза рыбы-мурены, клиенты туристической базы "Канумера" начисто позабыли об обеде и райских прелестях Ило-Брос. Палец был положен на носовой платок, предложенный кем-то из американцев.

- Что же нам делать? - пролепетала Сьюзен.

Этот вопрос никому не давал покоя. Что можно сделать с человеческим пальцем в стадии разложения в этом тропическом краю? Понимая, что пикник безнадежно испорчен, Стефан, нахмурив брови, размышлял. Конечно, можно было завернуть палец в платок и сохранить какое-то время, но для чего? И кому его возвращать?

Если он выбросит его обратно в море, американцы его линчуют. Оставалось только похоронить...

Что он в некотором замешательстве и предложил. Он чувствовал себя немного смешным, склоняясь над куском полусгнившей плоти, и проклинал любопытство Сьюзен. Происшествие разрушило весь шарм. Чертов палец!

- Кому, интересно, он принадлежал? - спросил тучный и красный как рак американец. Он один из всех не проявил никаких эмоций. Во время войны на Тихом океане он и не такого насмотрелся. Стефан расправил плечи.

- Ни малейшего понятия. Никто здесь не утонул за эти дни... И о кораблекрушениях тоже ничего не было слышно. А эта мурена не так велика, чтобы приплыть издалека. Не более десяти-пятнадцати миль.

- Он умер, наверное, достаточно давно, - заметила одна из женщин.

Стефан почувствовал, как превосходство возвращается к нему.

- В этих местах тело объедается дочиста в два дня. Хорошо, если этот не был сожран живьем. По ночам большие хищники наведываются в лагуну поохотиться. Им забрасывают скатов как наживку, и они их заглатывают вместе с крючком.

Вздох ужаса пронесся над американцами. Они вдруг стали смотреть на море с опаской. Стефан решил, что пора заканчивать. Этот палец начал слишком сильно действовать ему на нервы. Он снова обрел способность ощущать голод и зной. Громадные мухи слетались к пальцу. Если они не поторопятся, им нечего будет хоронить, разве что маленькую обглоданную косточку.

- Я закопаю сейчас эту штуку, - сказал он. - А потом доложу полицейскому на острове Пэн. Не думаю, чтобы это здорово помогло, если я притащу ему этот палец. В участке нет холодильника... Позвольте ваш платок.

Он чуть не сказал "для савана", но вовремя сдержался.

- О'кей! - сказал американец. - Я думаю, что с этим все ясно, хотя нужно еще снять кольцо, прежде чем...

- Кольцо?

- Да, оно самое.

Молчание. Минута колебания. Стефан присмотрелся к пальцу, чувствуя сухость во рту. Желтый металл почти не был виден под обрывками расползающейся кожи. На этот раз мужество изменило инструктору. Стефан в самом деле не находил в себе сил разрезать эти полусгнившие останки.

- Вы считаете, что это действительно нужно сделать? - возразил он.

- Нельзя же оставлять, - с нажимом ответил американец. - Так не делается.

Еще один сторонник этикета выискался...

Стефан бросил на своего заплывшего жиром собеседника взгляд, полный отвращения. Тот покровительственно улыбнулся.

- Идите выройте ямку под деревьями и дайте сюда нож.

Стефан с облегчением протянул ему свой кинжал и отошел. Американец спокойно положил палец в платке себе на ладонь. Товарищи по экскурсии не сводили с него зачарованных глаз. Сначала он попытался стянуть кольцо, поддев его острием. Безуспешно. Стоя под прямыми лучами солнца, американец истекал крупными каплями пота. Маленький кусочек плоти отделился и упал на песок. Все поспешно отступили.

- Не бойтесь, не укусит, - пробурчал толстяк.

Еще секунда. Он поднял глаза на изумрудного цвета воду. И внезапно перенесся на двадцать пять лет назад. В ту пору все пляжи Тихого океана были усеяны смертоносными ловушками... Он хотел снять кольцо, и он это сделает...

- Бросьте, - сказал какой-то юноша в очках. - Нас вся эта история не касается... Никто ведь не придет откапывать палец, чтобы забрать кольцо.

Американец не ответил. Ему удалось просунуть острие кинжала под кольцо и теперь он пытался снять его круговыми движениями. Мало-помалу лоскутья кожи и плоти распадались - еще чуть-чуть, и от пальца останутся одни фаланги. Он сделал глубокий вдох, взялся за кольцо левой рукой, одновременно сжимая конец пальца правой, затем принялся тянуть. Медленно и плавно.

Все присутствующие затаили дыхание, будто оперировали по живому. Сьюзен отвела глаза. Она почувствовала боль в собственных пальцах. Ее мысли крутились около несчастного, которого обглодали хищники, крабы и всякие разноцветные свирепые обитатели этих тропических вод...

Какую-то долю секунды американцу казалось, что ничего не выйдет. А потом гнилая плоть неожиданно поддалась. Кольцо скользнуло на его левую ладонь. Оно еще было покрыто темным налетом.

Он предпочитал не смотреть на палец и заботливо завернул его в носовой платок. Сойдет для погребения.

- Можете хоронить, - крикнул он Стефану.

Он положил сверток на песок и, подойдя к воде, принялся отмывать и очищать кольцо с помощью кинжала. К счастью, налет отделялся очень легко, его хлопья падали на белый песок. Настоящий подарок крабам.

Ни у кого больше не возникло желания искупаться...

Под конец американец потер металл песком. Кольцо стало как новое.

Подошел Стефан.

- Готово. Надеюсь, что его не отроют животные.

Американец кивнул головой.

- Смотрите.

Молодой человек взял кольцо и попытался прочитать надпись на внутренней стороне. Можно было хорошо различить цифры и буквы. Стефан произнес по слогам: "Томас и Мэрилин. 8 июля 1956. Канзас-Сити".

- Американец, - прошептал он. - Чего он тут ошивался?

Кольцо тут же взяли посмотреть.

- Через три дня мы будем на Паго-Паго, - сказал Стефан. - Это американская территория. Я отдам его полиции. По крайней мере, станет известно, что с ним случилось.

Инцидент был исчерпан. Стефан спрашивал себя, кем был этот американец по имени Томас, приехавший умирать на остров Пэн.

Откуда ему было знать, что речь идет о Томасе Роузе, блестящем сотруднике Центрального разведывательного управления, исчезнувшем за тысячу сто тридцать восемь миль от Новой Каледонии.

2

"Додж", ожидавший Малко в конце посадочной полосы, был настоящей мечтой негритянского короля: позолоченный, с верхом из искусственной крокодиловой кожи и обивкой из белого пластика. Пик скромности для сотрудника ЦРУ...

Но у Дэвида Рэдклифа были свои извинения. Он умирал от скуки на Паго-Паго, и эта сказка на колесах была его единственным развлечением. К тому же почти бесплатным, поскольку на острове длиной в двадцать миль почти не было дорог. Он подошел к Малко и протянул руку. Ошибиться он не мог: Малко был единственным пассажиром в салоне первого класса.

- Добро пожаловать на Паго-Паго.

Рэдклиф - небольшого роста кругленький человек с веснушчатым лицом тяжело дышал от жары. Встречая Малко, он покинул кондиционированную атмосферу "доджа" и теперь торопился увлечь важного гостя за собой внутрь автомобиля. Он шарахнулся от костюма Малко из синей альпаги. Сам он был одет в нейлоновую рубашку и легкие брюки.

- Вы тут скоро дадите дуба от жары во всем этом, - заметил он. Здесь настоящий вход в преисподнюю. Не ниже 35 градусов двенадцать месяцев в году.

Малко что-то пробурчал в ответ. Он был крайне измотан. Двадцать восемь часов полета даже в комфортабельном американском лайнере могут добить кого угодно. Конечно, он немного поспал, вытянувшись в кресле, но мечтал о кровати как о манне небесной. Безразличным взором он провожал пробегающие за окном автомобиля кокосовые рощицы. С другой стороны дороги возвышались пышнозеленые холмы.

К слову сказать, зеленый был главным цветом на Паго-Паго. Сверху, с самолета, остров казался гигантским бобом, изогнутым так, что в излучине мог поместиться приличных размеров порт.

На самом деле Паго-Паго, 870 миль к югу от Гонолулу, известный в американских атласах под названием Американский Самоа, был американской подмандатной территорией, крохотным холмистым островком, отличающимся ужасной влажностью, покрытым великолепными джунглями, с самым красивым нерукотворным портом Тихого океана. Он возник благодаря древнему кратеру какого-то вулкана, чью глубину никому не приходило в голову измерить. Два года назад здесь затонул загоревшийся танкер и исчез, не оставив никаких следов.

- Вот мы и прибыли, - объявил Рэдклиф.

Малко открыл глаза. Они остановились перед приземистым строением, окруженным кокосовыми пальмами, что придавало ему сходство с мотелем во Флориде.

- Это "Интернациональ" Паго-Паго, - гордо подчеркнул сотрудник ЦРУ. Единственный отель в городе. Я позабочусь, чтобы принесли ваши вещи.

Разбуженный так внезапно, Малко не мог понять, зачем ЦРУ отправило его в этот забытый богом уголок. Самоанцы получали пособие по социальному страхованию и содержали свои деревушки в такой же чистоте, как жилые кварталы где-нибудь в Калифорнии.

Малко вышел из автомобиля. Его золотисто-карие глаза покраснели от усталости. Пошатываясь, он преодолел несколько шагов, отделявших его от холла. Подумать только, что вокруг его собственного строящегося замка в Лейзене, в Австрии, лежат снега! Но чтобы когда-нибудь увидеть его завершенным, надо было продолжать сотрудничать с ЦРУ в качестве своего рода "внештатного агента". Это позволит оплатить все расходы. К счастью, центральная часть замка уже была закончена и меблирована. Еще несколько поручений - и можно будет умыть руки.

- Я найду вас в баре через полчаса! - крикнул Рэдклиф из автомобиля.

Он дрожал от нетерпения, этот американец. На Паго-Паго так редко увидишь кого-нибудь из приезжих. Тем хуже для Малко, если он спал на ходу. Рэдклифу было о чем ему рассказать.

Малко поздравил себя с тем, что не забыл взять пиджак. В "Интернационале" царил прямо-таки сибирский холод. К тому же Малко не любил беспорядка в одежде и восхищался англичанами старой закалки, которые всегда надевают к ужину смокинг, даже если предстоит ужинать одному в джунглях.

- Ну, и много у вас работы? - спросил Малко Рэдклифа.

Обслуживающая их самоанка с огромным шиньоном принесла два виски "Джи энд Би". Сотрудник ЦРУ подождал, пока она удалится легкой танцующей походкой, и ответил с извиняющиеся улыбкой:

- С тех пор, как с де Голлем покончено, здесь стало нечего делать.

Тонкий намек на задачу номер один для ЦРУ на Паго-Паго: шпионаж за французскими ядерными испытаниями в южной части Тихого океана с помощью У-2, закамуфлированных под метеосамолеты. Из-за них Дэвид Рэдклиф перенес самый большой позор в своей карьере: один из таких У-2 сломался в полете вышел из строя карбюратор, и ему пришлось совершить вынужденную посадку в Фаа, аэропорту на Таити. Раздосадованный пилот заправился французским керосином, чтобы продолжить полет, и с достоинством повернулся спиной, когда агенты французской контрразведки кинулись расчехлять свои фотоаппараты.

Ангелочек-официантка снова прошла мимо. Рэдклиф сказал, продолжая разговор:

- Вас прислали сюда совсем не для этого. Все в некотором роде случайность. Странная история.

С загадочным видом он вытащил из кармана маленькую коробочку из белого картона и пододвинул ее Малко.

- Взгляните-ка.

Малко отпил глоток своего "Джи энд Би" и открыл коробочку, ожидая найти там что-нибудь ужасное. Три официантки-аборигенки рассматривали мужчин и болтали.

В коробочке лежало только самое обычное обручальное кольцо. Малко с едкой насмешкой спросил:

- Вы заставили меня совершить кругосветное путешествие, чтобы попросить моей руки?

Но румяное лицо Рэдклифа оставалось серьезным. Он огляделся. Бар был безлюдным и мрачным. В это время года на Паго-Паго ночь наступает в половине восьмого.

- Томас Роуз, - сказал он, - человек, которому принадлежало это кольцо, был одним из наших лучших специалистов. В последний раз, когда его видели живым, он находился на Вити Леву, главном острове Фиджи.

- Он был в отпуске?

Рэдклиф покачал головой.

- Нет. Делал свою работенку. Обычное исследование слабых мест, которые можно использовать в случае чего.

Золотистые глаза Малко расширились:

- На Фиджи есть шпионы?

- Нет, это, скорее, туристический рай, чем гнездо для агентуры, сказал американец. - Там английский губернатор. Что касается жителей, то половина из них фиджийцы, а половина - индусы.

- Индусы?

Это было необычно для центра Тихого океана. Дэвид пожал плечами и сделал официантке знак переменить блюда.

- Они дохнут от голода у себя дома, поэтому бегут, куда могут. Англичане предпочитают держать их на Фиджи, чем видеть в Ливерпуле.

- Не кажется ли вам, что мы отвлеклись от темы?

- Да-да, правда, - признал американец. - Короче, после недели в Суве, столице Фиджи, Томас Роуз исчез. Пф-ф-ф! Растаял, испарился... Однажды вечером он вышел из "Трэвелдоджа", своего отеля, и больше не вернулся. Узнав обо всем два дня спустя, консул подумал было о несчастном случае либо о каком-нибудь загуле, но английская полиция тщательно прочесала Вити Леву и Вана Леву, маленький островок по соседству, - и напрасно. Ни малейшего следа Томаса Роуза найти не удалось...

- Но он мог покинуть остров незаметно.

Рэдклиф тряхнул головой.

- Сразу видно, что вы никогда не бывали на Фиджи. Это же край света. Самолетов очень мало. Один "Панамерикэн" и один самолет Объединенных воздушных линий делают по рейсу в неделю. Да несколько рыбацких суденышек, заходящих по пути. Самый близкий остров, Новая Каледония, находится более чем в тысяче миль отсюда.

- А самолеты частных авиакомпаний?

- Их всего полдюжины, и там их всех уже опросили. Да и он с тех пор дал бы о себе знать.

- Но можно ведь потеряться в джунглях, - настаивал Малко, - его могла укусить змея или на него попросту напал грабитель и убил... или он утонул. Это случается каждый день в каждой стране со многими людьми, которые даже не ведают о шпионаже.

- Конечно, - согласился американец. - Так, кстати, и мы думали до обнаружения этого кольца.

- Где же именно?

Рэдклиф на секунду умолк, чтобы придать больше веса своим словам. Огни порта Паго-Паго отражались в витринах бара.

- В тысяче ста тридцати восьми милях отсюда. На необитаемом острове к югу от Новой Каледонии...

Сотрудник ЦРУ рассказал, как было обнаружено кольцо, и добавил:

- Понадобился этот из ряда вон выходящий случай, чтобы дело о гибели Роуза было предложено к расследованию.

Малко чихнул. Схватить насморк к югу от экватора, это уж слишком! Он до смерти хотел спать, и возбуждение собеседника ему казалось несколько преувеличенным.

- А кто сказал, что Томас Роуз не утонул и что его тело не было потом унесено течением? - спросил он.

Рэдклиф покачал головой.

- Никакое течение не может унести тело на такое расстояние. Не забывайте также, что мурена, которая сожрала один из его пальцев, была совсем небольшой, из тех рыб, которые не удаляются в море больше чем на десяток миль. Нет, тело Томаса Роуза было перевезено на Новую Каледонию по причинам, совершенно нам неизвестным. Его перевезли живым или мертвым. И там потом выбросили. Если бы не эта прожорливая гадюка, никто бы никогда ничего не узнал...

- А не мог ли он отправиться туда сам?

- Это невозможно. Во-первых, его паспорт был в чемодане, во-вторых, мы проверили все возможности отъезда со дня его исчезновения до того момента, когда был обнаружен палец. Никаких следов. Не забывайте также, что у Томаса Роуза не было причин скрываться.

Странно. Очень странно. Малко размышлял.

- А его расследование? Что-нибудь известно о нем?

- Он не сдавал свой рапорт. Наш консул не в курсе дела. У него сложилось впечатление, что Роуз был абсолютно спокоен...

- И тем не менее, как вы говорите, его убили. Кто?

Рэдклиф поднял глаза к небу.

- Если бы это было известно, вас не прислали бы сюда. Во всяком случае, я не думаю, что это фиджийцы. У них головы размером с кокосовый орех... Остается две-три тысячи белых на Фиджи и индусы.

В глазах Малко индусы олицетворяли пацифизм. Но Рэдклиф скорчил гримасу отвращения.

- Кое-кто, кажется, обтяпывает свои делишки с индусами. Оттого они, наверное, и набираются всякой мерзости. Кстати, держите нос по ветру, потому что индусы и фиджийцы всем сердцем ненавидят друг друга. А англичане там чересчур чувствительны... Ну да Логэн вам все объяснит.

- Логэн?

- Вице-консул. Наш информатор в Суве. Классный тип, а жена у него просто прелесть.

Малко продолжал свой маленький допрос.

- Какого же черта кому-то понадобилось перевозить его тело через весь Тихий океан до самой Новой Каледонии? - настаивал он.

- Если бы знать... По крайней мере, это не дело рук ребят из французской разведки. Хотя от них всего можно ожидать. Завтра вы будете уже на месте.

Малко почувствовал страстное желание вдавить в лицо американца все его веснушки.

- Если я правильно понял, - медленно сказал он, - мне нужно снова пересечь Тихий океан, чтобы вернуться на Фиджи, куда меня доставили самолетом еще вчера. Что тогда я делаю здесь?

Рэдклиф покраснел и смутился: он не смел сознаться Малко, что ему просто захотелось поболтать с новым человеком. Он прекрасно мог отправить кольцо и рапорт Дэну Логэну в Суву, избавив Малко от путешествия в тысячу сто пять миль... Он отчаянно выкручивался:

- Это дело администрации. Я начальник сектора "Юг", и Дэн Логэн подчиняется мне.

Малко мало волновали тонкости административного подчинения ЦРУ.

- Единственный способ, которым вы можете заполучить мое прощение, сказал он с достоинством, - это найти бутылочку "Моэ и Шандона", желательно, 1962 года, и прийти распить ее вместе со мной сегодня вечером. Это помогло бы мне поразмыслить. А то мое серое вещество уже начинает плавиться от жары.

- Но где я здесь достану французское шампанское? - взвыл Рэдклиф.

- Попросите у губернатора, - посоветовал Малко. - Скажите, что от этого зависит безопасность отчизны. Если мне суждено окончить свои дни, как Роузу, в желудках морских хищников, я предпочел бы отправиться туда в хорошем настроении... И, кстати, я не полечу в Нанди. Я полечу в Нумеа, а оттуда на остров Пэн. Я намерен убедиться, что там не осталось других частей Томаса Роуза.

- В таком случае, до встречи с шампанским.

Тем не менее, Малко аккуратно подписал счет за "Джи энд Би" - вы или хорошо воспитаны, или не воспитаны совсем.

Внешняя галерея служила коридором, ведущим в его номер, который целиком заполняла липкая жара. Малко посмотрел на небо. Над Паго-Паго сверкал Южный крест. Малко вдруг почувствовал себя на краю земли. Только бы Дэвид нашел шампанское! Чем ближе ходила смерть, тем больше он ценил маленькие радости жизни.

В мрачной задумчивости Малко созерцал изумрудные воды восхитительной лагуны острова Пэн, сидя у своего бунгало на краю пляжа. Турбаза "Канумера" была построена на крохотном клочке суши между двумя лагунами. Воистину райский уголок. Обожженные плечи Малко горели, и боль мешала сосредоточиться. Два дня подряд он в сопровождении Стефана обшаривал метр за метром отмели, окружающие Ило-Брос. Они ныряли к подножию каждого кораллового рифа в радиусе мили от лагуны. Наконец, с помощью яхты они обследовали берега острова Пэн. В результате был обнаружен труп кашалота, на три четверти съеденный хищными рыбами.

Никаких следов Томаса Роуза. Не могли же они в самом деле отловить всех мурен в окрестных водах и вскрыть им брюхо!

Если бы Роуз приехал на остров Пэн, он бы обязательно остановился в "Канумере" - других отелей здесь просто нет. Но его имя не числилось ни в каких журналах. Покинуть же остров можно было ежедневным самолетиком в 16:00. В присутствии Стефана Малко допросил единственного на весь остров полицейского. На остальной части острова Пэн жило несколько канаков. Но никто из них не видел белого... Можно было подумать, что Томас Роуз прибыл туда на спине дельфина. Обескураженный Малко собирался уезжать на Фиджи.

За неимением лучшего, он развлекался тем, что наблюдал закат солнца. Подошел Стефан. Малко с самого начала представился ему как сотрудник консульства в Суве. Прогулки с инструктором совершенно убедили его в том, что Стефан к исчезновению Роуза не имеет никакого отношения. Малко редко обманывало шестое чувство.

- Вы что-нибудь нашли? - спросил Стефан.

Малко одним точным ударом раздавил огромного таракана, ползшего по стене бунгало. Тараканы были здесь двух сортов: обычные и "люкс". Эти последние существенно отличались по внешним признакам от своих собратьев и являли собой поистине фантастических животных. Не новичок в тропиках, Малко, тем не менее, никогда не видел таких жутких тварей. Однако не они сожрали Томаса Роуза.

Закончив "процедуру", он ответил молодому человеку:

- Нет. Остается предположить, что этот палец занесло сюда чудом. Вы уверены, что эти останки не могли быть отделены от тела в нескольких сотнях километров отсюда?

Стефан уселся рядом с Малко.

- Это невозможно. Я уже десять лет живу на Тихом океане. Такая маленькая мурена, как та, в которой я обнаружил палец, не заплывет дальше нескольких километров. Самое большее - десять.

- Куда же тогда подевалось тело?

Стефан улыбнулся.

- Хищные рыбы.

- А если он свалился с судна?

- На остров Пэн никто не заезжает. Это слишком далеко от Нумеа, да и море здесь небезопасно. Залежи никеля находятся гораздо западнее. Единственная посудина, которая может появиться здесь, - это "Принцесса Фиджи".

- "Принцесса Фиджи"? Это еще что? Каноэ Робинзона Крузо?

Стефан расхохотался от всей души.

- Это самая отвратительная лоханка, которая таскается по южным водам Тихого океана. Она бродяжничает от острова к острову, перевозя всякую всячину. Две недели назад она доставила нам цемент из Нумеа для нового строительства и бананы с Фиджи.

- С Фиджи?

- Да. Порт ее приписки - Сува. Она частенько там появляется. Там ремонт дешевле, чем здесь.

Золотистые глаза Малко не отрывались от тараканьего трупа.

Фиджи. Томас Роуз также прибыл с Фиджи. Хоть какой-то след. Стефан пригоршней пересыпал песок.

- А кому принадлежит "Принцесса Фиджи"?

- Какому-то старому австралийскому пьянице - Грязнуле Джо. Он живет в кошмарной грязи. Больше того, он обожает черепашьи сердца. Он ловит черепах, а потом оставляет их на палубе гнить под солнцем. Однажды канаки из экипажа послали его ко всем чертям, потому что он лупил их по задам. И ему пришлось три недели сбрасывать пустые банки из-под пива в лагуну.

- Интересно, где он сейчас? - спросил Малко, делая вид, что не придает информации большого значения.

Стефан пожал плечами.

- Он как-то мне говорил, что пойдет в Суву через Тонга. Но по пути он мог передумать. Или потонуть. Это чудо, что он до сих пор на плаву. В корпусе его посудины можно проткнуть дырку пальцем...

Часы пробили обед. Малко поднялся. Теперь он знал достаточно.

- Думаю, пора возвращаться в Нумеа, - сказал он.

- Если я что-нибудь узнаю, - пообещал Стефан, - я сообщу.

3

Вцепившись в руль небольшого "дацуна-1000", Малко с трудом сдержал ругательство, мало соответствовавшее его блестящему воспитанию. Он только что оставил позади Навуа, и до Сигатога оставалось целых шестьдесят миль. И никакой надежды, что дорога улучшится.

Если еще можно назвать это дорогой. Она была заасфальтирована только вдоль бесконечных деревушек. Все остальные отрезки пути словно прокладывал спятивший пьяница-инженер. Тонкая, как козья тропа, дорога изобиловала многочисленными дырами, как сыр "грюйер". Она то карабкалась вверх, то спускалась с множества холмов, покрытых джунглями, и самый длинный прямой путь не превышал десяти метров.

Но как бы там ни было, эта единственная дорога на Вити Леву верно следовала всем изгибам побережья. Англичане никогда не считали нужным углубляться в джунгли.

Вдруг какой-то большой грузовик сделал резкий разворот, и Малко едва успел рвануть влево, чтобы не быть раздавленным. Почти ослепший от белой пыли, в сравнении с которой калифорнийский смог представлялся лишь легкой дымкой, Малко резко сбавил скорость. Во рту было сухо. Легкие забиты пылью. Рубашка, прилипшая к спине, казалась просто беловатой тряпкой, и это несмотря на то, что стекла были подняты.

Привычка встречных автомобилей ездить по левой стороне этой ужасной дороги довела Малко до изнеможения. Старые раны, полученные в Гонконге, ныли от постоянной тряски, и он серьезно подумывал о возвращении с полдороги.

Пейзаж, тем не менее, был великолепен. Дорогу затеняли древовидные папоротники высотой с двухэтажный дом. В каждой деревушке Малко попадались на глаза нагие фиджийцы верхом на лошадях. Они жизнерадостно ему улыбались.

Внезапно в зеркале обзора он увидел громадный фургон, ехавший следом почти вплотную. То ли "хильман", то ли "форд", весь в белой пыли. Малко свернул влево, давая дорогу, но фургон продолжал наседать ему на хвост. Расстояние было таким маленьким, что удавалось рассмотреть всех, кто там находился.

За рулем сидел человек в черных очках. Рядом с ним - темнокожая женщина с волосами, забранными сзади в пучок, впалыми щеками и тонким длинным носом. Прежде чем снова обратить внимание на дорогу, Малко успел заметить огромные черные глаза. Он все более удалялся от моря, и теперь ему предстояло одолеть очередной холм. Мотор "дацуна" задыхался.

Когда он достиг вершины, послышался повелительный гудок сзади. Над ним навис капот огромной машины.

Не собираясь устраивать гонки на такой дороге, Малко свернул влево. Почти целую милю дорога шла вдоль скалистого обрыва, возвышавшегося над морем метров на пятьдесят. Безо всякой балюстрады, конечно.

Фургон был совсем близко. Малко инстинктивно притормозил, чтобы пропустить его. Но другой водитель тоже затормозил. Удивленный Малко взглянул направо и увидел бесстрастный профиль темнокожей женщины. В тот же миг он услышал, как железо трется о железо, и изо всех сил нажал на тормоз. Водитель в темных очках внезапно повернул руль, и фургон наехал на "дацун". Сильный толчок - и Малко вдруг увидел пустоту перед своим ветровым стеклом. Изо всех сил выруливая вправо, он чувствовал, что автомобиль неумолимо сползает. Сейчас он разобьется об утесы внизу. Фургон исчез в облаке пыли, которая совершенно ослепила Малко.

"Дацун" резко качнуло влево. "Конец!" - подумал Малко.

Но маленький автомобиль выкарабкался. Мотор раскалился добела и почти сразу же заглох. Чувствуя комок в горле, Малко открыл дверцу и вышел. Разглядев левую обочину дороги, он понял, что его спасло. В этом месте был маленький бордюр шириной полметра, незаметный с дороги. "Дацун" наткнулся на него левым задним колесом, отскочил и покатился назад на дорогу. Если бы не эта маленькая случайность, все было бы кончено пятьюдесятью метрами ниже.

Малко в задумчивости вернулся в автомобиль. Внизу у его ног сверкало изумрудное море. Конечно, это могло быть простое дорожное происшествие. Но перед ним снова встало непроницаемое лицо темнокожей женщины. Она не могла не видеть, что он уступает им дорогу, но не обратила на это никакого внимания. И фургон не собирался тормозить.

Неспешно следуя извилинам спуска, Малко мысленно перебирал свои действия, стараясь понять, из-за чего же все-таки кто-то пытался его убить.

Маленький самолетик рейса 1564, летевший на Таити, доставил Малко в Нанди, на другой конец острова. Там ему предстояло сесть на "DC-8" фиджийской авиакомпании до Сувы. Нанди существовал только на картах. Пять или шесть отелей, аэропорт, рощицы сахарного тростника и несколько хижин. Вся жизнь на Вити Леву была сосредоточена в Суве.

Американское консульство находилось на Кэминг-стрит, узкой улочке напротив базара, полной индусских лавочек для туристов, с дурно пахнущими сточными канавами по сторонам. При взгляде на трехэтажное здание консульства становилось понятно, что администрация Никсона начала экономить с Фиджи...

Когда Малко, постучавшись, вошел в контору вице-консула Дэна Логэна, он увидел там светловолосую молодую женщину. Комнатка была совсем крохотная. На стене висела карта Тихого океана, кондиционер издавал адский грохот. Дэн Логэн тряс руку Малко с такой силой, будто хотел оторвать ее от плеча. Он чем-то походил на Дэвива Рэдклифа. По крайней мере, веснушками. Такое впечатление, что ЦРУ сплавило в тихоокеанский регион всех своих лысых добродушных толстяков.

- Это моя жена Грэйс, - сказал американец.

Грэйс, казалось, была очень удивлена, когда Малко поцеловал ей руку. Да, среди просторов Тихого океана это выглядело несколько неожиданно.

Грэйс была блондинкой с зачесанными назад волосами, пуританским выражением лица с тонкими чертами и волевым подбородком. Длинные ноги выгодно подчеркивали стройность фигуры. Голубые глаза рассматривали Малко безо всякого интереса. Такое отношение шло совершенно вразрез с пылкостью Дэна Логэна.

Грэйс почти сразу испарилась, и Логэн указал Малко на единственное кресло.

- Я очень рад познакомиться с одним из самых лучших наших агентов, сказал он. - Слава вашего сиятельства докатилась и до наших краев. Дэвид отправил мне телекс. Как там дела на Паго-Паго? Здесь, кроме крикета и вечеринок в яхт-клубе, можно еще только застрелиться...

Сува напоминала игрушечный городок, умирающий от жары. Не считая Викториа-Пэрэд - главной улицы, которая вела к морю и на которой находились административные здания и два других отеля, здесь царил хаос крохотных улочек с индусскими лавчонками, где продавалось все. Но, слившись с фиджийцами, индусы, прекрасные торговцы, вроде китайцев, уже познали лень. Как только становилось по-настоящему жарко, на шесть часов в день они закрывали свои лавочки и дремали на рулонах тканей.

Перед тем как нанести визит Логэну, Малко с целью ознакомления сделал круг по городу на "дацуне", взятом напрокат в аэропорту.

Интересно, что такого мог натворить Логэн, что его засунули в подобную глушь? Весь год тяжелые грозовые облака сходят с горы неподалеку от Сувы и почти ежедневно разражаются потоками воды. Температура при этом не снижается ни на градус. Ни лета, ни зимы, ни прохлады.

Будто прочитав его мысли, Логэн вздохнул и сказал:

- Если бы вы знали, как я жалею о Нью-Дели! Там было почти так же грязно и жарко, как здесь, но это был по крайней мере город! Здесь же, дойдя до конца Викториа-Пэрэд, остается лишь повернуть обратно. И вы в самом центре Сувы! - иронически добавил он.

- Как вас занесло сюда?

- В Вашингтоне меня сочли специалистом. Зачем только я везде подчеркивал, что разбираюсь в индусах... Вот я в них и разбираюсь уже три года, если только там еще об этом помнят...

- Но при чем здесь индусы?

Логэн изумился невежеству Малко.

- Как? Вы что, не знаете, что половина здешнего населения - индусы? Поскольку фиджийцы ленивы, как свиньи, индусы прибрали к рукам коммерцию и политику. У них здесь повсюду школы, даже в самых маленьких деревушках, и они постоянно учатся, пока коренное население храпит в тени. Но фиджийцы уже начинают дрейфить. Индусы слишком назойливы.

В мои обязанности входит поддерживать контакты с индусскими предводителями, которые способны прийти к власти... Причем, строя глазки и фиджийцам, и губернатору... У меня здесь есть неплохой приятель, предводитель гуркхов, который слишком тесно сотрудничал с англичанами, за что и был вынужден покинуть свою страну. Он держит в руках определенную часть общины и вводит меня в курс дела.

- Осведомитель, в общем.

Логэн подпрыгнул до потолка.

- Несчастный! Никогда не упоминайте это слово при индусах, не то вам перережут горло. Они обидчивы, как старые девы. Нет, это друг, который дает советы. Настоящий друг.

Малко, которого не интересовали лекции по геополитике, решил перейти к сути.

- Что вам известно о смерти Томаса Роуза?

- Ничего, кроме того, что я уже писал в рапорте. До этой истории с пальцем я был убежден, что речь идет о несчастном случае.

Он поднялся и подошел к металлическому шкафу в глубине конторы. Оттуда он вытащил синий чемоданчик.

- Вот его вещи, которые я получил в "Трэвелдодже". Если хотите, можете их осмотреть...

Малко быстро перерыл чемоданчик: ничего особенного, если не считать превосходной коллекции порнографических снимков, скорее всего, японского производства. Логэн целомудренно отвернулся. Закрыв чемодан, Малко придвинулся к кондиционеру.

- Что вам известно о его задании здесь?

Американец вздохнул.

- Немного. Роуз пробыл у нас только десять дней перед тем как... исчезнуть. Я видел его всего три раза, и ничего особенного он мне не сообщил. Я думаю, что он предпочел оставаться инкогнито, поскольку даже не входил в контакт с теми людьми, которых я ему рекомендовал. Кажется, он шатался в порту.

- Полиция уже начала расследование? Я имею в виду, после его исчезновения?

- Да, кое-как. Я сам говорил с капитаном Армстронгом. Они ничего не нашли. В тот вечер он вышел из отеля один, никому не сказав, куда идет. Это полиция сообщила мне о том, что он пропал.

- Его номер обыскивали?

- Понятия не имею.

У вице-консула был несчастный вид... Он, судя по всему, ничего не знал. Малко стало казаться, что вся история существует только в его воображении. А потом ему пришла на память "Принцесса Фиджи". Очевидно, по поводу гибели Томаса Роуза не было проведено никакого серьезного расследования.

- Знаете ли вы судно под названием "Принцесса Фиджи"?

Брови американца поползли вверх.

- Никогда о таком не слышал. А что?

- Оно может иметь отношение к исчезновению Роуза.

Логэн снисходительно улыбнулся:

- Вы всегда можете поинтересоваться в порту. Но не слишком усердствуйте. Палец ведь мог очутиться там, где его нашли, по вполне объяснимым причинам. Фиджийцы - самый миролюбивый народ в мире. Они даже не знают, что во Вьетнаме идет война.

Тем не менее, именно с этого райского острова, населенного миролюбивым народом, взял и исчез Роуз...

- Я пойду прогуляюсь в порту, - заявил Малко.

Дэн Логэн пожал плечами.

- Вряд ли вы что-то отыщете. Если у вас нет планов на сегодняшний вечер, я предлагаю поужинать в "Золотом драконе". Это единственная "точка" Сувы. Моя жена составит вам партию в бридж.

- Хорошо. Идем в "Золотой дракон", - согласился Малко.

Выйдя на улицу, он почувствовал, как горло перехватывает от влажного зноя и пыли. Порт находился как раз напротив, в конце Принцесс-стрит, по другую сторону базара. Туда можно было дойти пешком. Он зашагал вдоль деревянных домов, крытых толем, прокладывая себе путь через невообразимое столпотворение фиджийцев и индусов, сидящих на корточках перед грудами очищенных ананасов, связками бананов или гроздьями крабов.

Сам по себе порт был крохотным. У пристани стояло три дряхлых посудины, грузившихся всяким причудливым хламом под недремлющим оком полицейского в кожаной каске.

Малко обратился к какому-то пожилому китайцу в пробковом шлеме, который дремал на ящиках, и спросил, не знает ли он "Принцессу Фиджи".

Час спустя, потеряв около полутора килограммов фиджийских ливров, розданных на чай, он еще ничего не знал. Никто не мог точно сказать, где сейчас "Принцесса Фиджи", когда она ушла из Сувы и когда вернется. Отупев от жары, люди с трудом заставляли себя разговаривать. Три посудины выполняли рейсы между Вити Леву и Вана Леву. И больше ничего в мире их не интересовало.

Изнемогая, Малко вернулся к машине. Скорее, в прохладную атмосферу "Трэвелдоджа"! Один индус, вкрадчивый и услужливый, у которого он спросил про "Принцессу Фиджи", проводил его до самого автомобиля, чтобы распахнуть дверцу. Малко дал ему еще два шиллинга. В машине было настоящее пекло. Малко осторожно припарковал ее в тени двух великолепных бавольников у отеля.

Регистраторша из "Трэвелдоджа" - очень живописная фиджийка в платье из набивной ткани до самых щиколоток, почесывала голову шпилькой, вонзенной во взбитые волосы. Ее большие черные глаза смотрели на Малко с искренним огорчением.

- Мистер Роуз доставил нам немало хлопот, - сказала она. - Приходила полиция, нас всех допросили. Как будто мы сделали что-то плохое!

Ее великолепная грудь вздымалась от негодования. Золотистые глаза Малко стали немного теплее.

- Я совершенно уверен, что вы здесь ни при чем, - заверил он. - Но я должен постараться что-нибудь найти. Мистер Роуз никого не принимал у себя в отеле? Никому не звонил?

Фиджийка покачала головой.

- Нет, нет, сэр. Он не звонил никуда, кроме консульства. Полиция нас уже об этом спрашивала. Он никого не приводил с собой в отель, кроме бородатого господина, с которым он ужинал накануне того дня, как исчез.

Бородатый господин. Малко подумал почему-то об индусах. Об этом визите вице-консул не знал.

- Это был индус?

- Нет, нет. Это был белый и говорил по-английски.

Интерес Малко быстро угас. Это был, скорее всего, какой-нибудь случайно встреченный турист или житель Сувы, почитавший за счастье поболтать с новоприбывшим.

- А был ли вам знаком этот бородатый человек?

Девушка затрясла головой.

- Я видела его несколько раз в городе, на базаре...

Допрос продлился еще пять минут, после чего Малко вежливо поблагодарил администраторшу.

Он с наслаждением бросился под ледяной душ и оставался там до тех пор, пока не начал стучать зубами. Еще мокрый, Малко вытянулся в постели и заснул. Проснулся он от оглушительного рокота тамтамов, не понимая, что стряслось. Он отодвинул штору.

Двое негров, облаченных в фиджийские юбочки, с зубцами по краям, быстро били руками в выдолбленный ствол дерева, возвещая, по местному обычаю, о заходе солнца. Все это сопровождалось восторженными воплями американцев, несомненно, ожидающих человеческих жертвоприношений. Что вполне соответствовало представлениям белых о местных обычаях.

Малко вытащил темно-синий костюм и приготовился идти к Дэну Логэну. На этом затерянном в центральной части Тихого океана островке он не чувствовал себя на работе. Гигант с обнаженным торсом, служивший в отеле водителем, приветствовал его по-военному, открывая дверцу "дацуна".

Китайская кухня "Золотого дракона" была по-настоящему отвратительной. Едва размороженные креветки, суп из консервов и замученный цыпленок. Малко умирал от голода. Они обедали в чем-то наподобие задней комнаты, вдыхая запах прогорклого масла. Передняя часть служила бакалейным отделом, а сама лавочка находилась на втором этаже. Логэн был, казалось, в полном восторге.

- Как идет расследование? - спросил он.

Малко сделал глоток теплого безвкусного чая и немного поколебался перед тем, как задать вопрос.

- Известен ли вам некий белокожий бородач, живущий здесь?

- Бородач?

Логэн смотрел на Малко так, будто солнце полностью растопило его серое вещество. Он нахмурил брови, потом вдруг щелкнул пальцами.

- Ах, ну конечно! Ким Маклин, парень из Корпуса мира. Но его здесь уже нет. Он ваш друг?

В его голосе звучало вежливое удивление. Малко улыбнулся.

- Не совсем. Он, кажется, один из друзей Томаса Роуза. Их не раз видели вместе.

Логэн не выглядел особенно потрясенным.

- Возможно, - признал он. - Ким ждал свой корабль на Западный Самоа и торчал здесь около двух недель. Я однажды пригласил его к себе позавтракать, потому что у него был очень жалкий вид. Знаете, эти типы из Корпуса мира всегда без гроша. Идеалисты или что-то в этом роде.

- Чем же он здесь занимался?

Логэн расхохотался.

- Чем и все остальные. Он накопал отхожих мест в деревнях и пытался убедить фиджийцев ими пользоваться. Стервецы, они прикинулись дурачками, и, как только он поворачивался спиной, закапывали ямы. Вот чему служит Корпус мира...

Слышали бы это в госдепартаменте...

- А где обитал этот Ким?

Вице-консул приканчивал свое пиво.

- О-о! Он обитал понемногу везде, сначала на севере, в сторону Лотуки, затем где-то между Нанди и Сувой, а потом черти принесли его сюда. Он был расторопнее, чем все остальные, потому что он даже нашел себе невесту - великолепную метиску, которая, кажется, в него влюбилась...

- Вы, оказывается, хорошо осведомлены, - заметил Малко. - Правда, здесь совсем немного белых...

- Все знают друг друга, - кивнул Логэн. - К тому же этот Ким связался с индусами. Он был без ума от йоги и всяких таких штук. Мне рассказывали об этом мои друзья-гуркхи. Он часами лежал под солнцем, не двигаясь, связанный веревками по рукам и ногам. Искал так называемую мудрость. Что не мешало ему тискать свою девочку между двумя сеансами йоги...

- Как бы там ни было, он был последним, кто разговаривал с Томасом Роузом, - подчеркнул Малко.

Логэн пожал плечами.

- Он не обидел бы и мухи. Это пацифист до мозга костей. Он не хотел убивать даже насекомых. Поэтому он так легко и спутался с индусами...

Независимо от того, был Маклин пацифистом или нет, он продолжал интересовать Малко. Расследование начало продвигаться.

- А что, его невеста поехала с ним на Западный Самоа?

Глаза вице-консула лукаво сверкнули.

- Она вам понравится. Соблазнительная, черт возьми, шлюшка. Желаю удачи. Нет, конечно, она не поехала на Западный Самоа. Она недавно работала здесь, наверху, в "Золотом драконе", танцовщицей.

Дансинг был таким же мерзким, как и ресторан. Но рано увядшая китаянка встретила Дэна Логэна с распростертыми объятиями. Бар "Золотого дракона", отделанный бамбуком, занимал комнату с низким потолком. Зловещий свет падал из красных фонарей, развешанных по стенам. Малко различил в полутьме силуэты женщин, сидевших в баре. Кондиционер работал из рук вон плохо.

Ужасные тропики...

- Это единственное место в Суве, где можно развлечься, - с нажимом произнес вице-консул, заказав два фруктовых коктейля - фирменный фиджийский напиток. - Но что-то я не вижу Лена Мар. Погодите, я сейчас узнаю.

Американец подошел к стойке и пустился в болтовню с пышнотелой брюнеткой, увенчанной тридцатисантиметровым шиньоном. Затем консул направился с ней к крохотной танцевальной площадке. Малко отхлебнул коктейль. Он был приготовлен из сока дайкири, и весьма неплохо. Дэн Логэн пристроил свой лысый череп между грудей танцовщицы и, казалось, совершенно отошел от забот и проблем ЦРУ. Малко подумал, не пора ли уйти на английский манер, оставив вице-консула флиртовать.

Он все меньше и меньше понимал, почему все-таки Роуз был убит. Только парень из Корпуса мира еще мог чем-то помочь. Но он далеко, в джунглях, в шестистах девяноста пяти милях отсюда.

Какая-то девица описывала круги возле его столика. Это была китаянка с треугольным плоским лицом, одетая в хонгсам, едва прикрывавший середину бедер. Он отрицательно покачал головой и засобирался к себе в номер, жалея о том, что заговорил о девчонке с Дэном Логэном. Вице-консул, уткнувшись носом в декольте танцовщицы, топтался на месте самым свинским образом.

Наконец, медленный танец закончился, и американец вернулся к столику, демонстрируя в улыбке все свои золотые зубы.

- Дело сделано! - торжествующе произнес он. - Я знаю, где ваша киска. Вам повезло.

- Почему? - лениво спросил Малко.

Его собеседник наслаждался своим успехом.

- Потому, что она сейчас в прекраснейшем местечке острова - в "Фиджийце", самом лучшем отеле здешних мест. Шестьдесят пять миль в сторону западного побережья. Ультрамодерн, гавайский стиль, на берегу сказочной лагуны, в кокосовой роще... Я бы поехал туда с вами через недельку.

- Этот ваш пацифист развлекается с миллионершами, - заметил Малко.

Логэн расхохотался.

- Нет, малышка там всего лишь регистраторша. Вы ее сразу найдете. Не знаю, сможет ли она быть вам чем-то полезной, но, по крайней мере, это вас развлечет. У нее, кажется, пристрастие к белым.

Вдруг лицо американца приобрело серьезное выражение. Он нагнулся к Малко через стол.

- Я лично здесь больше никого не трахаю... Жара и пиво. Посмотрите на мой барабан. Мне всегда кажется, что я бегу стометровку, когда приходится пилить Грэйс. Просто счастье, что ей на это наплевать. Она предпочитает крикет.

Он подозвал босоногую официантку и заказал еще два фруктовых коктейля.

- За удачную поездку в "Фиджиец", - сказал он, поднимая бокал.

4

Большие черные глаза с миндалевидным разрезом вдруг потеряли грустное выражение. Молодая метиска внезапно с любопытством взглянула на Малко.

- Вы знакомы с Кимом?

Лена Мар была гораздо соблазнительнее, чем описывал Дэн Логэн. Тут было чем завлечь весь Корпус мира. Смуглая персиковая кожа так и просила ласк. Тонкие черты лица, подчеркнутые полными, резко очерченными губами, вызывали восхищение.

Она сидела по левую сторону в холле "Фиджийца" в маленькой стеклянной кабинке. Малко как раз только вошел. После дорожного пекла и белой пыли воздух "Фиджийца" показался необычайно свежим. Отель подпирали массивные колонны из темного дерева с развешанными повсюду масками. Сиреневые бугенвиллеи тянулись вдоль здания и образовывали настоящие джунгли.

Лена Мар вышла из-за стойки и села напротив Малко. У нее было гибкое мускулистое тело, прикрытое платьем из набивной ткани, купленным по дешевке. Под взглядом Малко девушка стыдливо опустила глаза.

- Как поживает Ким? - спросила она. - Я еще ничего от него не получала, потому что письма с Западного Самоа доходят не скоро. Вы давно его видели?

Под ее простодушным взглядом Малко почувствовал некоторое замешательство.

- С самим Кимом мы не знакомы, - объяснил он. - У нас просто общие друзья...

Большие черные глаза внезапно загорелись гневом. Лена Мар приняла было Малко за одного из американцев, которые ищут легких экзотических приключений. Она повернулась к нему спиной и направилась в свою кабинку. Малко мягко взял ее за локоть.

- Я пришел сюда не для того, чтобы волочиться за вами, - быстро сказал он. - Мне нужно расспросить вас кое о чем более важном.

- Более важном?

Она так медленно проговорила эти слова, будто они имели для нее какой-то тайный смысл. Кучка туристов, вооруженных камерами, ожидала гида. Лена Мар обошла их стороной. Малко пошел следом. Черты ее лица изменились, стали напряженными.

- Что вам нужно?

Ее низкий голос звенел от волнения.

- Вы помните Томаса Роуза?

- Томаса Роуза? - с расстановкой спросила она. - Кто это? И кто вы? Как вы можете знать Кима, если вы никогда его не видели?

Малко сказал себе, что отступать поздно.

- Я князь Малко Линге и выполняю задание правительства Соединенных Штатов, - объяснил он. - Томас Роуз тоже выполнял задание. Он исчез в Суве. Мне нужно найти его. Ваш приятель Ким, кажется, хорошо его знал. Может быть, с вашей помощью мне удастся узнать, что с ним случилось.

Такой реакции Малко не ожидал.

Черные глаза стали непомерно большими. Малко почувствовал, как по телу Лена Мар пробежала внезапная дрожь. На сотую долю секунды она замерла с приоткрытым ртом. Когда Лена Мар заговорила, ее голос стал сухим и бесцветным.

- Я не знаю, о чем вы говорите. Мне нужно работать. Всего хорошего, сэр.

Малко был уверен, что она лгала, что ей было известно нечто о смерти Томаса Роуза. Но она боялась. Малко схватил ее за руку уже почти у самой кабины.

- Мне нужно поговорить с вами, - настаивал он. - Это важно. Я прибыл ради этого издалека. Не заставляйте меня принуждать вас.

За его улыбкой и вежливостью Лена Мар почувствовала недвусмысленную угрозу. Малко видел, что она колебалась, испепеляя его взглядом. Прекрасные губы слегка подрагивали. Затем она торопливо произнесла:

- Встретимся на пляже, если хотите... После работы... Примерно в пять часов...

Лена Мар заняла свое место за стойкой. Малко понял, что сейчас ничего не добьется. Слишком много совпадений: дорожное происшествие... и прекрасная метиска чего-то боится... С такой профессией, как у нее, это случается редко. Пересекая холл, он внимательно ее рассматривал. Лена Мар была на девяносто пять процентов индуской с примесью фиджийской крови.

Перед тем, как отправиться на пляж, он решил обследовать отель. Основная часть помещений соединялась посредством сложной системы галерей под открытым небом с баром и обеденным залом, выходящим на террасу. Этажом ниже помещались бассейн, закусочная и несколько лавчонок. "Фиджиец" находился на крошечном островке Янука. Во время приливов его связывал с остальной частью суши только небольшой мостик. Отель был своего рода маленьким автономным мирком.

Его крылья, в которых располагались номера, отходили от центральной части наподобие пальцев и терялись в обширной кокосовой роще, обрамляющей большую лагуну. Номер Малко, со всеми удобствами и кондиционером, был вровень с деревьями.

Он разделся, закрыл на ключ в чемодане свой пистолет и надел черную майку.

Шрамы от пуль и от удара ножом - память о Гонконге и Бангкоке выделялись на его теле розоватыми припухлостями, которые даже загар не мог скрыть. Но это все же лучше, чем быть убитым.

Перед тем как выйти из номера, он поставил на столик у кровати большую фотографию своего замка, с которой никогда не расставался. Время от времени ему необходимо было вспоминать, что он не только агент спецслужбы ЦРУ, но также и всамделишный князь, чье имя уже произносилась с уважением в Центральной Европе, в то время как по Америке еще разгуливали индейцы...

В один прекрасный день он вернется к своей настоящей жизни и постарается забыть ЦРУ, ищеек и все ужасы сопредельных миров, которые нужно было контролировать. Или погибнет от глупой случайности, умрет смертью безвестной и, по всей вероятности, мучительной. Увы, даже самые лучшие компьютеры в Вашингтоне не могли бы предсказать ему будущее...

Малко спустился в кокосовую рощу. Легкий бриз развеивал ужасающий зной. Большой желтый паук прополз у его ног. Пальмовые крысы попрятались от жары. Чтобы уберечь от них кокосовые орехи, стволы всех пальм обвязали цинковыми поясами.

Бассейн напоминал раскаленную добела печь. Бросая взгляды из-под черных очков, скрывавших его внимательные глаза, Малко расположился было в закусочной, но из-за зноя скоро оттуда ушел. Полностью расслабиться в безмятежной атмосфере "Фиджийца" Малко мешала только странная, необъяснимая тревога. Он направился на пляж, на свидание с Лена Мар, маленькой, чем-то напуганной метиской. Но даже растянувшись на шелковистом белом песке лагуны, он не мог отделаться от чувства внутреннего беспокойства. И с этим ничего не мог поделать даже его картезианский склад ума.

Прикрыв глаза, Малко дремал на солнце. Да, "Фиджиец" - это настоящий рай. Песок здесь почти такой же белый, как на острове Пэн. Поглядывая на ровную поверхность воды, Малко размышлял о Томасе Роузе. Затем он привстал и осмотрелся.

У скалистого уступа, на котором располагались бар и обеденный зал отеля, слегка покачивалась небольшая одномачтовая яхта. Неподалеку стояли два каноэ для ловли рыбы в открытом море. Пляж был почти безлюдным: пожилые американцы предпочитали сиесте под палящим солнцем отдых в кондиционированных номерах.

Звук голоса заставил Малко вздрогнуть.

- Вы еще не умерли от жары?

Сзади стояла Лена Мар в красной майке, с пляжной сумкой в руке. Ее длинные черные волосы были зачесаны назад.

Малко встал, чтобы поцеловать ей руку.

Она улыбнулась. Голос ее звучал мягко и дружелюбно. Теперь она была гораздо более раскованной. Рядом с полными курчавыми фиджийцами она казалась настоящей богиней.

Малко понял, почему Ким целых полгода копал выгребные ямы, чтобы задержаться в этом краю. Лена Мар стоила того, чтобы превратить Вити Леву в одно громадное отхожее место...

Но какого же черта она так испугалась, когда он заговорил о Томасе Роузе?

- Садитесь, - предложил он.

Лена Мар покачала головой:

- Я предпочитала бы не задерживаться здесь. Управляющий не любит, когда его служащие общаются с клиентами. Давайте перейдем на другую сторону. Там нам будет спокойнее...

Малко встал и пошел следом за ней. Легкое покачивание ее бедер было очень соблазнительным, и она об этом знала. Складывалось впечатление, что Лена Мар с удовольствием старается подчеркнуть это впечатление.

Минут через десять, прошлепав по теплой воде, они очутились по ту сторону уступа. Этот пляж был гораздо меньше, полукруглый, впритык к небольшой отвесной скале, наверху которой находился обеденный зал "Фиджийца". Белая яхта стояла на якоре метрах в тридцати, безо всяких признаков жизни.

Лена Мар устроилась прямо на раскаленном песке, рядом с Малко. Улыбаясь, она положила свою узкую ладонь на его руку. На верхней губе у нее поблескивали бисеринки пота.

- Будь я мужчиной, знаете, что я сделала, чтобы понравиться женщине?

- Что же? - спросил Малко, внутренне подбираясь.

Ему слишком часто приходилось иметь дело с божественными созданиями, прибегавшими к помощи средств, самым безобидным из которых был стрихнин.

- Найдите мне фиолетовую морскую звезду. Она приносит счастье. Там их полно.

Ее тонкие пальцы указывали на изумрудного цвета воду прямо перед ними. Здесь было очень мелко, меньше метра, и виднелся песок. Океанские валы разбивались гораздо дальше, на подступах к коралловым барьерам.

- Хотите избавиться от меня, бросив на растерзание морским хищникам? - пошутил Малко.

Она звонко рассмеялась.

- Хищники распороли бы себе брюхо! Здесь слишком мало воды... Вы что, боитесь?

Малко подумал, что, наверное, выглядит немного смешным со стороны. Какой может быть риск в двух шагах от берега? Он встал и протянул руку Лена Мар.

- Идемте вместе со мной.

Она капризно тряхнула головой.

- Я вас догоню, я так устала. Целый день на ногах.

Он не настаивал и ступил в воду. В конце концов, если все это лишь для того, чтобы доставить ей удовольствие... Она пришла, стало быть, расскажет о Томасе Роузе.

Теплая вода нежно ласкала ноги. Он обернулся. Лена Мар игриво помахала ему рукой, указывая на край бухточки, в сторону яхты.

Малко медленно продвигался, разыскивая фиолетовые морские звезды. Вода едва доходила ему до бедер. Волн не было. Он прошел уже около десяти метров, внимательно смотря себе под ноги. Вокруг сновали разноцветные рыбешки. Ни одной звезды. Занятый поисками, он почти забыл о своем беспокойстве. Он обернулся. Лена Мар стояла, указывая на место позади него.

- ...Вон там, чуть дальше.

Малко подчинился. Если бы было глубже, он бы поплыл, чтобы немного освежиться. Яхта находилась по правую сторону, где дно резко уходило в вглубь. Крупная рыба задела его, и он вздрогнул.

Вдруг на мостике яхты открылся люк. В отверстие высунулась растрепанная голова темнокожей женщины. Затем показалось смуглое тело, завернутое в парео. Это была совсем юная девушка, с приплюснутым носом и стрижеными волосами.

Малко весело ей улыбнулся, и его взор снова обратился к глубинам в поисках сказочных фиолетовых звезд. Но песок был безнадежно гладким и плотным. Стайка желтых рыбок с черными пятнышками плавала вокруг ног Малко, нимало не обеспокоенная его присутствием.

- Осторожнее!

Услышав крик, он резко поднял голову. Темнокожая девушка перегнулась через борт яхты так, что можно было упасть. Ее лицо исказила гримаса неописуемого ужаса. Рука была протянута к Малко.

Он стал, как вкопанный, не зная, что подумать. Вода вокруг была прозрачной, без единой волны. Он повернулся в сторону пляжа и не обнаружил Лена Мар.

- Вы сошли с ума! - закричала девушка с яхты. - Совсем чокнулись. Вы в смертельной опасности!

В ее голосе звенел страх. Малко превозмог охватывающую его тревогу. Какая еще опасность? Он повернулся, чтобы идти назад на пляж. Пронзительный крик незнакомки заставил его остановиться:

- Не двигайтесь! Ни в коем случае не двигайтесь!

Малко превратился в соляной столб. Он подумал было о зыбучих песках и с трудом подавил желание бегом вернуться на берег.

- Что мне делать? - крикнул он.

- Только не двигайтесь! - повторила она. - Я вас вытащу. Если смогу.

Она скрылась в отверстии люка, оставив Малко неподвижно стоять и жариться под солнцем.

Он обшарил глазами пляж. Лена Мар пропала. Чтобы не поддаваться панике, Малко стал всматриваться в прозрачную воду. Ничего. Ни одной большой рыбы.

Темнокожая девушка появилась снова, держа в руках короткую доску от серфа. Она размахнулась и ловко бросила ее в сторону Малко. Доска проплыла немного по воде и остановилась так, что он мог дотянуться до нее рукой. Он поднял голову и заметил удовлетворение на скуластом лице девушки. Судя по форме носа, в ней текла китайская кровь.

- Теперь, - крикнула она, - ложитесь на доску и гребите сюда руками. Только не касайтесь дна.

Малко ложился на легкую дощечку так, словно она была хрустальной. Она опустилась под его тяжестью, но до дна было еще добрых сантиметров тридцать.

Истекая крупными каплями пота, он, казалось, целую вечность добирался до яхты, рискуя перевернуться при каждом резком движении. Он останавливался много раз, потому что сердце выскакивало из груди. Наконец, он поднял глаза и увидел в метре от себя лицо девушки.

- Держитесь за борт, - она схватила его за правую руку и с неженской силой втащила одним рывком. Малко едва сдержал крик боли - палуба была раскаленной. Он быстро отыскал местечко в тени. Девушка шла следом и резко выговаривала:

- Вы что, совсем чокнулись, что явились сюда купаться? Вы не знаете, что это опасно?

- Но почему?

Она смотрела на него с неподдельным изумлением.

- А костяные рыбы? На этом пляже их сотни. Это просто чудо, что вы выбрались живым оттуда, где стояли.

Малко заледенел от запоздалого ужаса.

- Что еще за костяные рыбы?

Незнакомка сухо рассмеялась и сказала:

- Сейчас увидите.

Она снова исчезла в каюте и несколько мгновений спустя вышла с тарелкой, на которой лежало нечто, показавшееся Малко обломком скалы. Он протянул руку, но девушка его остановила:

- Осторожно, она же ядовитая!

Он наклонился. На расстоянии двадцати сантиметров это можно было принять за кусок камня, присыпанный песком, почти квадратной формы, шероховатый, с едва заметной цепочкой шипов на спине. Все это было размером с небольшой кокосовый орех.

- Вы бы умерли, если б наступили на один их этих шипов, - объяснила девушка. - В них содержится растительный яд, против которого нет сыворотки. Костяные рыбы зарываются в песок, выставляя наружу свои шипы. Вы не смогли бы их увидеть.

Чем замечательны тропические края - в них всегда много сюрпризов...

- На пляже, кстати, - продолжала незнакомка, - висит большой плакат. Там написано, что купаться запрещено. Понятия не имею, как вы могли его не заметить. Сюда никто никогда не ходит, поэтому мы и бросили здесь якорь. Здесь нам спокойно.

До Малко начало доходить.

- А фиолетовые морские звезды, - спросил он, - они здесь водятся?

- Их полно везде. Но есть более безопасные места, где их можно насобирать. Например, в лагуне, по ту сторону.

Прекрасная Лена Мар послала его на минное поле... Но кричать об этом бесполезно. Все равно, что выставлять напоказ свое грязное белье.

Малко вдруг почувствовал себя смертельно уставшим. Итак, тот фургон действительно пытался его столкнуть. И разгадка исчезновения Томаса Роуза сокрыта в очаровательной головке Лена Мар... Заинтригованная незнакомка смотрела на него в упор.

- Благодарю вас, - сказал он. - Вы, несомненно, спасли мне жизнь. Как вас зовут?

- Аи-Ко. Я немножко китаянка, немножко таитянка, немножко малазийка. Это не скрещивание, а смешение кровей... Я живу с Джорджем, которому принадлежит эта яхта. Убираю и готовлю пищу. Ничего странного. Это лучше, чем быть служанкой.

- А где Джордж?

- В фиджийском поселке. Пошел купить филе и развеяться. Мы прогуливаемся по Тихому океану от острова к острову - он тащится от парусов. И терпеть не может жить на суше. Пойдемте внутрь, здесь слишком жарко. У меня там есть ром.

Малко спустился следом за ней по игрушечному трапу. В каюте едва можно было стать во весь рост. Аи-Ко исчезла на кухне, принесла оттуда два стакана с жидкостью белого цвета и протянула один из них Малко.

- Это белый ром с лимоном.

Он проглотил все одним глотком.

Крепкая ледяная жидкость обожгла горло. Ему сразу стало лучше, хотя рука еще легонько подрагивала, когда он поставил стакан. Что поделаешь, реакция.

Аи-Ко с любопытством разглядывала его.

- Я остановился в "Фиджийце" переночевать. Мне нужно в Нанди на самолет.

- Какая жалость, я хотела вас утащить половить марлинов в открытом море. Это забавно.

Она допила свой стакан и задела Малко, проходя в свою крохотную кухню. Пространство между столом и переборкой было так мало, что он ощутил ее голые груди, едва прикрытые парео, у своего лица. Повинуясь внезапному импульсу, Малко положил руку на ее упругое бедро. Они коснулись друг друга животами. Она приподняла голову, губы ее приоткрылись. Несмотря на вспыхнувшее желание, Малко отстранился. Она хихикнула, словно насмехаясь над его застенчивостью, и пошла на кухню, крутя своим маленьким задом, обернутым цветастой тканью.

- Мне нужно сейчас уйти, - сказал Малко. - Как насчет ужина в "Фиджийце" с вашим другом?

Она появилась с полным стаканом в руке и покачала головой.

- Я не знаю, вернется ли он. И к тому же я не очень люблю шикарные места.

Однако же "Фиджиец" - это не "Максим"...

- Тогда приходите одна.

Глаза Аи-Ко заблестели.

- О, конечно! Я отвезу вас на шлюпке.

Десять минут спустя Малко уже стоял на сухом песке пляжа. Тут же подошла Аи-Ко, враскачку, словно старый морской волк. Она была довольно мускулиста, несмотря на свое хрупкое телосложение.

День был совсем на исходе, но Малко хотел еще кое в чем убедиться. Он осмотрел пляж и очень скоро обнаружил за скалой двухметровый плакат, на котором было написано: "Купаться запрещено. Опасно для жизни". Малко повернул его так, чтобы надпись была хорошо видна со скалы.

Итак, Лена Мар пыталась его убить. Причем таким образом, чтобы смахивало на несчастный случай.

Малко вернулся к себе в номер, пройдя через кокосовую рощу. Он сразу же заметил, что кто-то неумело рылся в его вещах. Но чемодан с пистолетом не тронул. Малко натянул рубашку и брюки и направился в служебные помещения. Прежде всего надо было выловить Лена Мар.

Холл был пустынным. Малко обратился к фиджийцу-портье и спросил, где она живет. Туземец показал ему, где помещается персонал. Это было маленькое здание недалеко от кокосовой рощи.

Он легко нашел дверь Лена Мар на первом этаже. На листике бумаги, приклеенном к двери, было написано ее имя. Он постучал. Ответа не было. Он постучал еще раз, не питая никаких иллюзий. Когда он постучал в третий раз, открылась соседняя дверь и в проеме показалась взъерошенная голова какой-то фиджийки.

- Я ищу Лена Мар, - объяснил Малко, улыбаясь как можно шире. - Она у себя?

- Лена Мар нету, - сказала девушка на ломаном английском. - Уходить. Конец работать.

Она подошла к двери, в которую стучал Малко, и открыла ее. Комната была пуста... Никаких личных вещей.

Малко поблагодарил и вернулся в холл. И там заместитель управляющего подтвердил, что Лена Мар взяла расчет и исчезла часом раньше, не оставив адреса. Кажется, ее мать при смерти. Автобус, принадлежащий отелю, доставил ее на дорогу, ведущую в индусское селение.

На всякий случай Малко сел в свой "дацун" и безрезультатно проделал пять миль в обе стороны. Автобусы попадались без конца. Невеста Кима Маклина могла спокойно спрятаться в одной из бесчисленных индусских деревушек, либо в Суве. Малко был слишком утомлен, чтобы немедленно пуститься в погоню.

Почему Лена Мар хотела его убить? Ей бы вполне хватило времени, чтобы десять раз от него скрыться.

Если бы только Ким Маклин, пылкий возлюбленный индуски, был еще в Суве! Он наверняка смог бы помочь. А так придется лететь на Самоа. Эти переезды через Тихий океан начали ему надоедать. И эта вечная жара в 45 градусов... Лежа обнаженным на кровати, вдыхая кондиционированный воздух, Малко предавался ностальгическим воспоминаниям о елях в своем замке в Австрии...

Он позвонил Дэну Логэну в Суву, но из бюро тот уже ушел, а у себя еще не появился. Нелегко будет отыскать Лена Мар среди 252 тысяч индусов, похожих, как две капли воды... Уставившись в потолок, Малко безуспешно копался в мозгу, пытаясь найти ответ на вопрос: кому понадобилась его смерть?

Три американца перестали жевать гамбургеры, завидев проходящую мимо Аи-Ко. Босая, с громадным цветком гибискуса в волосах, завернутая в одно только парео, без всякого намека на нижнее белье, она представлялась жителям Среднего Запада развратницей Иезавель. Одна из американок с трудом удержалась от того, чтобы перекреститься.

Сконфуженная Аи-Ко едва осмелилась оглядеться в обширном обеденном зале. Толстощекие, улыбающиеся официантки-фиджийки важно расхаживали между столиками. Их курчавые волосы были уложены в прически и скреплены шпильками. У кокосовой рощи догорали зажигающиеся каждый вечер факела. Онемев от благоговения, Аи-Ко позволила Малко заказать рыбное филе. Она наблюдала за каждым его жестом с детским восхищением.

- Джордж не захотел прийти? - спросил он.

Она беззаботно пожала плечами.

- Он еще в деревне, пьет ром. Потом ему предложат девушек.

Малко передернуло:

- Но они же все отвратительные, эти фиджийки.

По лицу Аи-Ко пробежала усмешка.

- Да. Но это все же какая-то новизна. Меня он имеет, когда захочет. К тому же, он почти не обращает на меня внимания. Каждый раз я должна потереться об него, чтобы он занялся со мной любовью...

- Почему же вы его не бросите?

Она вздохнула.

- И куда я пойду? Я ничего не умею делать, только читать. Я стану проституткой или прислугой. По крайней мере, он добр ко мне, не бьет, и мне не приходится много работать, разве что когда надо постирать паруса.

В полном молчании они занялись рыбой, а потом Аи-Ко, непривычная к кондиционированному воздуху, начала шмыгать носом. Вдруг Малко осенило.

- Вы знаете судно под названием "Принцесса Фиджи"?

У него это почти сорвалось, ведь Тихий океан велик.

Лицо девушки просветлело.

- Конечно! А где она сейчас?

Малко едва не проглотил льдинки из своего стакана с водой. Эта Аи-Ко воистину добрая фея.

- Хотел бы я это знать, - вздохнул он.

Она рассмеялась.

- Что, Грязнуля Джо занял у вас деньжат? Он задолжал однажды Джорджу десять ливров. И пока тот не пригрозил, что перережет ему горло осколком бутылки, денег своих обратно не получил. А когда он уходил с "Принцессы Фиджи", Джо кинулся на него с шестом.

Впечатляющий разговор между двумя джентльменами. Аи-Ко продолжала:

- Старая сволочь. Он заловил меня однажды на своей развалюхе и угрожал ножом. Пришлось спасаться вплавь.

- Нет, он ничего мне не должен, - сказал Малко в порядке уточнения, но, тем не менее, хотелось бы его разыскать.

- В это время года он на Тонга, - сказала Аи-Ко. - Хлещет пиво где-нибудь в пустынной бухте, если, конечно, завелись бабки.

Принесли счет, и Малко положил на поднос свою кредитную карточку "Америкэн Экспресс". Аи-Ко выпучила глаза.

- Что это такое?

Малко объяснил. Ее глаза загорелись.

- И вы могли бы купить даже платья в лавочке при отеле?

- Ну конечно. Прямо завтра! Я просто обязан это сделать.

Она потирала своими голыми ногами его икры под столом и просто светилась от радости.

- Как вы добры! Я бы хотела поехать вместе с вами в Суву, там, кажется, есть лавочки, где можно купить японские часики, которые идут всю жизнь. А то у Джорджа никогда нет денег.

- Я не могу вас украсть в Суву, - запротестовал Малко. - А что скажет Джордж?

- Если вы дадите ему денег, он не будет возражать. Они ему всегда нужны. А мне так хочется часики.

Босоногая официантка принесла карточку обратно. Аи-Ко схватила ее и стала разглядывать со всех сторон.

- Вы умеете говорить по-европейски? - спросила она.

Малко понадобилось целых пять минут, чтобы объяснить, что в Европе говорят на многих языках и что он лично австриец.

- Австрия - это английская колония, - заключила Аи-Ко.

Услышали бы Габсбурги подобное! Здесь был действительно край света.

Они вышли на террасу. Калифорнийские вдовушки в обсыпанных блестками платьях сплетничали, поглощая невообразимое количество коктейлей. Аи-Ко взяла Малко за руку.

- Идемте на пляж. Искупаемся...

Внизу, у бассейна, никого не было. Море что-то ласково нашептывало, и температура наконец стала вполне сносной. Аи-Ко развязала узел своего парео и повернулась к Малко.

- Идемте.

В полутьме поблескивало ее загорелое обнаженное тело. У нее были маленькие, очень высокие груди и узкие мальчишеские бедра. Малко разделся в свою очередь и погрузился в теплую воду.

Аи-Ко плавала, как рыба. Она догнала его и обвила руками за шею.

- А здесь нет костяных рыб?

Если бы не Аи-Ко, расследование гибели Томаса Роуза закончилось бы на берегу волшебной лагуны.

- О чем вы задумались?

Джентльмен никогда не разговаривает о таких вещах с дамой, которой не был представлен. Аи-Ко рассмеялась и прильнула к Малко.

- Я тоже хочу. В воде это особенно хорошо.

Они оба стояли на ногах. Аи-Ко терлась об него, словно маленькое животное.

- А теперь, - сказала она, - пора. Джордж скоро вернется, и мне надо быть на яхте.

Она вдруг оставила его и бесшумно нырнула. Малко сразу же почувствовал прикосновение ее губ. Ласка была очень нежной и длилась почти минуту. Вид спорта, не предусмотренный Олимпийскими играми. Потом шаловливая Аи-Ко появилась на поверхности. Не останавливаясь, она бросилась к нему на шею, прижалась всем телом и, обхватив ногами его бедра, заскользила вниз, пока не опустилась на него. Она двигалась очень быстро, словно хотела поскорее достичь оргазма. И вскоре уже отфыркивалась, выходя на берег.

Малко спросил себя: действительно ли он только что занимался любовью, или это ему приснилось?.. Аи-Ко напевала где-то в полутьме, по всей видимости, довольная этим кратким совокуплением.

Когда он подошел, она уже завернулась в парео. Ее еще потряхивало мелкой дрожью, и волосы слиплись от морской воды. Аи-Ко чмокнула Малко в подбородок.

- Мне пора возвращаться. Если Джордж меня не застанет, он очень разозлится. Приходите завтра утром, спросите про "Принцессу Фиджи". А я получу свои платья.

Она уже неслась по пляжу. Малко поднял свою одежду и пошел через кокосовую рощу. Было тихо, если не считать жужжания насекомых.

Кому было выгодно убивать Томаса Роуза на этом райском острове в южном море? Где-то в темноте повизгивала пальмовая крыса. Малко вернулся в свой номер. Завтра утром он направится в Суву на поиски Лена Мар.

5

Малко вздрогнул и проснулся, обливаясь потом. Сердце билось со скоростью 150 ударов в минуту. Ему потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, где он находится.

Песни и ритмичные удары в барабан стряхнули с него остатки сна. Каждый вечер персонал "Фиджийца" в полном составе развлекал клиентов отеля танцами войны, издавая при этом звуки, достойные самого Джонни Холидея. Отважные фиджийцы, почти голые, свирепо вращая глазами и потрясая копьями, бесновались с неистовым военным пылом, а потом смиренно возвращались на кухню и на свои рабочие места.

Пока длилось представление, ни о каком сервисе не могло быть и речи, что, впрочем, никому не мешало. Участие в шоу было почти обязательным.

Малко глубоко вздохнул и постарался избавиться от чувства тревоги, которое его не покидало. Потом он снова попытался уснуть под шум и гам, доносившиеся из бассейна.

Он было задремал на несколько минут, как вдруг в мозгу снова загорелся красный сигнал тревоги. Что-то неуловимо изменилось. Он открыл глаза, продолжая лежать неподвижно.

Какой-то слабый шорох доносился из-за широкой стеклянной двери, выходящей в кокосовую рощу. Взяв себя в руки, Малко подумал, что какая-нибудь пальмовая крыса или большое насекомое пытается попасть в комнату. Напряженные мышцы расслабились, и сердце вошло в обычный ритм.

Но шорох возобновился.

На этот раз по спине Малко пробежали мурашки. Теперь он был уверен, что кто-то пытается забраться в номер, а пистолет лежал на дне чемодана, закрытого на ключ. Конечно, можно было встать и зажечь свет. Но тогда этот кто-то убежит, и Малко никогда не узнает, с кем имел дело. Он слегка пошевелился в кровати, приготовился к атаке и глубоко вздохнул, словно во сне.

По ничтожно малому потеплению воздуха в номере он понял, что дверь открыта. К тому же звуки тамтамов и песни стали слышны намного отчетливее. На мгновение Малко показалось, будто он различил какую-то тень в светлом проеме двери. Неизвестный скользнул в комнату и замер у кресла, где лежали вещи Малко.

Малко, завернутый в простыню, чувствовал себя досадно беспомощным.

Он был начеку и сторожил малейший звук. Он больше не видел противника. Тот, должно быть, уже приближался к кровати, мягко ступая по ковру. В любую минуту он мог наброситься одним прыжком. Малко протянул руку к ночнику. Внезапность может дать ему время перейти в атаку.

Если только тот, другой, не разрядит ему обойму в живот, пользуясь освещением. Вопрос времени.

И тут в ногах кровати выросла тень. Малко секунду поколебался, затем нажал на кнопку светильника и отбросил простыню.

Какой-то миг Малко и его ночной посетитель недоуменно пялились друг на друга. Это был могучий индус, около двух метров ростом, совершенно голый, если не считать плавок и коричневого тюрбана на голове, завязанного под подбородком. Его кожа блестела, словно смазанная маслом. Большие черные глаза, не мигая, свирепо смотрели на Малко.

Сотую долю секунды оба стояли неподвижно. Затем одновременно рванулись. Малко успел заметить, что индус не вооружен. Пока Малко возился со своим чемоданом, стоявшим у кровати, его противник сорвал со стены нечто вроде гарпуна с тремя зубцами, служившего украшением. Оказывается, вот почему он не взял оружия!

Малко бросил свой чемодан. Достать пистолет он все равно уже не успеет. Взгляд индуса упал на его живот, обнаруживая намерение вонзить туда гарпун. Он уже отводил руку, набирая размах. Дьявольски сильный, индус пригвоздил бы Малко к деревянной стене, как бабочку.

Малко пронзительно закричал. Мышцы живота напряглись от боли. Смешное зрелище. Он хотел было броситься на индуса, но матрац заскользил у него под ногами, и Малко упал на бок как раз в тот момент, когда импровизированный "дротик" просвистел над его головой. Падение спасло ему жизнь!

Три заостренных зубца пронеслись всего в нескольких сантиметрах и пробили матрац и простыни. Индус попытался вытащить свое оружие, но зубцы застряли прочно. Малко перекувыркнулся и вскочил на ноги. Отказавшись от мысли достать из чемодана пистолет, он прыгнул на индуса, нанеся ему один из тех сокрушительных ударов, которым обучался в школе коммандос в Сан-Антонио, штат Техас.

Противник отмахнулся одной рукой, продолжая вытаскивать свой гарпун. Он был необычайно силен. Как только ему удастся вытащить гарпун, Малко придет конец. Малко огляделся в поисках какого-нибудь оружия. На стене, у изголовья кровати, висел своего рода кастет, сработанный из тяжелого камня, с рукояткой, отделанной по краю железным деревом.

Малко схватил его как раз вовремя. Индус уже освободил гарпун, на котором еще висело покрывало. Малко, держа оружие двумя руками, преодолел расстояние между ними и обрушил его на голову индуса. Тот издал жуткий вопль и закатил глаза. Некоторое время он шатался, а затем свалился набок бесформенной тушей, не выпуская из рук гарпуна. Из его уха струилась кровь. Малко показалось, что индус убит.

Он рванулся к двери, выходящей на внешнюю галерею, и открыл ее. Галерея была пуста. Весь отель - и персонал, и клиенты - находились у бассейна. Малко сделал несколько шагов, но потом решил возвратиться в номер.

Индус с трудом поднимался на четвереньки, мотая головой. Уму непостижимо! Должно быть, у этого типа вместо мозгов жидкая каша!

Малко, не колеблясь, набросился на него. Это было все равно, что ловить угря! Масло, которым индус смазал тело, сделало его чрезвычайно скользким. И даже полуоглушенный, он был в два раза сильнее Малко. Лицо его было залито кровью.

Темнота кокосовой рощи поглотила индуса. Малко хотел пуститься в погоню, но у того было преимущество метров в двадцать. Длинными плавными скачками индус несся между деревьев. Достигнув пляжа, он взял вправо и побежал еще быстрее вдоль моря. Малко передумал. Преследование могло привести в западню. Он вернулся в номер. Здесь царил настоящий погром. Простыни стянуты на пол, покрывало разорвано. Уже второй раз за день его пытались убить.

Он поднял фотографию, упавшую со столика, и водрузил на место. Если бы не перст фортуны, его гибель была бы приписана в первом случае неосторожности, а во втором - нападению бандита. Больше всего раздражало то, что он не имел ни малейшего представления о своих противниках. Не считая того, что это индусы. Но какая здесь связь с исчезновением Томаса Роуза?

Закрыв дверь, он какое-то время размышлял. Испытывать судьбу - это идиотизм. У него не было никакого желания караулить всю ночь. Единственным местом, где он мог чувствовать себя в безопасности, была яхта Аи-Ко. Где гарантия, что его враги не подберут ключ к двери его номера? Он натянул брюки, взял из чемодана пистолет и направился через рощу.

Аи-Ко спала на палубе, завернувшись в покрывало. Она проснулась и ойкнула, когда Малко вскарабкался на борт после заплыва в теплой воде.

- Я думала, это Джордж. Почему вы пришли?

Ее парео было обернуто вокруг талии, оставляя груди открытыми. Она потерлась о Малко, как ласковая кошка, и отступила, слегка вскрикнув от удивления: дуло пистолета уперлось ей в бедро. Она протянула руку и быстро его вытащила.

- Зачем вам пистолет?

Малко почувствовал страх в ее голосе. Их тени выделялись на фоне прозрачной ночи. Он вздохнул:

- Не бойся ничего. На меня напали - хотели убить, поэтому я взял оружие. Можно мне остаться переночевать? Здесь надежнее, чем в отеле.

Голос Аи-Ко стал совсем медовым.

- Ну конечно. Джордж уже теперь не придет.

Малко улегся на покрывало, пропахшее смолой и рыбой. Аи-Ко свернулась калачиком рядом. Через несколько мгновений он отбросил в сторону свой пистолет и намокшие брюки. Стало намного легче. Очень скоро он почувствовал, что теплые губы Аи-Ко скользят по его животу. Взор его затерялся в глубинах звездного неба. Он принимал ее почти неощутимую ласку, нескончаемо долгую, словно она не хотела слишком скоро лишать его удовольствия. Это было замечательно. Опасности страх отступили. Яхта стояла почти неподвижно, и легкий бриз нежно обдувал ее бока.

Чай был страшно горький, но Малко выпил его с удовольствием. Он заснул на рассвете, между нападением индуса и церемонной медлительностью Аи-Ко. Стоя на единственной ноге, Джордж дружелюбно его рассматривал. Когда он появился на яхте, Малко и Аи-Ко уже давно проснулись. Большой и нескладный, одетый в застиранные джинсы и вылинявшую майку, он никак не выразил своего отношения ни к пистолету, ни к присутствию Малко на борту. Его негроидное лицо носило черты всех народностей Тихого океана: канаков, китайцев, негров, малазийцев. У него были замечательные руки: с длинными, тонкими пальцами, очень ухоженные, руки художника или пианиста. Он говорил приятным голосом, не глядя в лицо собеседнику. Когда Малко сказал, что ищет Грязнулю Джо, он не задал ни единого вопроса.

- "Принцессу Фиджи" найти нелегко, - задумчиво сказал Джордж. - У нее нет определенных маршрутов. Но я буду в Суве через пару дней, посмотрю, что делается в порту. Я многих знаю, может быть, кто-то...

Последние слова повисли в воздухе. Он улыбнулся Малко. Длинные пальцы теребили веревку. Каждый раз, натыкаясь взглядом на пистолет, он быстро отводил глаза.

- Даю сто долларов, если вы поможете мне его отыскать.

Улыбка метиса стала еще шире.

- Он может находиться в двух или трех тысячах миль отсюда. Никто ничего не знает о нем наверняка.

Малко кивнул. Было уже восемь утра, и солнце начинало немилосердно припекать.

- Сейчас я должен уйти. Увидимся в Суве. Свяжетесь со мной через Дэна Логэна, вице-консула Соединенных Штатов.

Увидев беспокойство на лице Аи-Ко, Малко поспешно добавил:

- Я заберу у вас Аи-Ко на несколько минут. Я обещал ей подарок за то, что она спасла меня вчера от костяных рыб.

Джордж сделал великодушный жест, означающий, что Аи-Ко принадлежит Малко так же, как и ему самому. С точки зрения биологии, это было чистейшей правдой.

Как только они оказались в шлюпке, Аи-Ко засияла от радости:

- Как вы добры! Я найду вам Грязнулю Джо. В Суве, в порту, знаю всех и вся. Они любят делать мне одолжение...

Полчаса спустя Малко уже катил по невообразимо пыльной дороге, оставив Аи-Ко грезить о роскоши с тремя платьями по восемь долларов.

Будущее не казалось безоблачным. Следовало отыскать Лена Мар. И докопаться, почему пацифисты-индусы превратились в кровожадных убийц. А также почему кое-кто очень хотел, чтобы Малко остался на Вити Леву. Самым бесповоротным образом.

Было десять минут четвертого, когда Малко приехал в Суву. Консульство Соединенных Штатов было уже закрыто. Сиеста.

- Вы найдете Логэнов в кегельбане, за мэрией, - объяснил привратник. - Они ходят туда каждый день.

Это было немного дальше по Викториа-Пэрэд. Малко припарковал покрытый пылью "дацун" перед мэрией в стиле ультрамодерн.

Клуб находился по соседству. Малко толкнул дверь и вошел.

Ему показалось, что он попал в прошлый век, во времена королевы Виктории. На женщинах были длинные белые юбки по щиколотку и смешные маленькие шапочки из шелка, водруженные на самую макушку. Бросались в глаза волосатые икры мужчин, одетых в неизменные шорты белого цвета.

Никаких возгласов и смеха. Можно подумать, собрался консилиум врачей. Игроки действовали киями с похвальным усердием и величайшей серьезностью. Подростки-фиджийцы прислуживали по мере надобности.

Мужчины попивали между двумя партиями пиво, порядочные женщины холодный чай, а все остальные - фруктовый коктейль "Пэшн". По вечерам в яхт-клубе велись нескончаемые споры о результатах послеобеденных партий.

Малко поискал глазами Дэна Логэна. И нашел только Грэйс, которая силилась быть элегантной в своем старомодном наряде.

Среди этого торжества белого цвета ему стало неловко за свой пыльный костюм. Он пересек площадку и оказался позади Грэйс, оживленно дискутировавшей с джентльменом в шикарном шлеме колониального типа. Малко едва сдерживал смех.

- Здравствуйте, - сказал он Грэйс. - А где Дэн?

Молодая женщина развернулась, словно ей засунули за корсаж гремучую змею. Раскрыв от изумления глаза, она сглотнула слюну и с трудом выговорила:

- Вы... здесь?

Она, по всей видимости, не любила, когда ее отвлекали от игры.

- Я ищу вашего мужа. Разве его здесь нет?

Грэйс, наконец, улыбнулась, хотя и с некоторым усилием.

- Здесь, здесь. Вот он.

Конечно же, Дэн Логэн пил пиво в баре. Малко раскланялся с Грэйс и направился к нему. Завидев его, американец оставил стакан и двинулся навстречу.

- Что стряслось? Я думал, вы в "Фиджийце", с Лена Мар...

- Я там был, - сказал Малко, - и чуть было там не остался.

И коротко рассказал вице-консулу о трех покушениях, жертвой которых он едва не стал.

- Мне нужна помощь, чтобы найти девушку, - заключил Малко. - Ей, без сомнения, очень многое известно об исчезновении Томаса Роуза. И кто знает, не из-за ее ли штучек Ким Маклин исчез тоже...

Дэн Логэн пугливо огляделся по сторонам.

- Тише! Англичане страшно чувствительны, особенно по отношению к индусам. Мне бы не хотелось, чтобы губернатор выслал вас на все четыре стороны... Они терпеть не могут людей из ЦРУ...

Малко пожал плечами.

- Я не намерен строить себе хижину в Суве. Я хочу знать, кто убил Томаса Роуза и почему. Попросите помочь вашего индуса, этого гуркха. Пойдемте к нему вместе.

Он был взбешен апатичностью американца. Решительно, атмосфера Фиджи слишком расслабляет сотрудников.

- Будет лучше, если сначала я пойду один, - поспешил сказать вице-консул. - Он очень свиреп, и мне потребовалось много времени, чтобы его приручить.

Малко не настаивал. После отвратительной дороги он скорее желал встать под душ, нежели вести переговоры с индусом.

- Хорошо. Я буду ждать вас в отеле. На этот раз я поселюсь в "Грэнд-Пэсифик". Он живописнее. Пока.

Грэйс Логэн стояла к нему спиной, и он не мог с ней попрощаться. На его плечи внезапно навалилась усталость. Руки болели от того, что приходилось сотни раз поворачивать руль.

"Грэнд-Пэсифик" располагался прямо перед "Трэвэлдоджем" и являл собой реликвию викторианской эпохи. Этакий огромный розовый торт. Просторный безлюдный холл с трудом проветривался при помощи задумчиво вращающихся вентиляторов. Регистратор принял Малко с торжественностью и сдержанностью, достойными "Бэкингем-элис". Он невыразимо долго колебался, прежде чем "посоветовать" ему номер на четвертом этаже. И в конце концов, соблаговолил проводить Малко туда. В комнате можно было играть в гольф. А когда спускался туман, потолок просматривался с большим трудом... "Грэнд-Пэсифик" был полон покоя и созерцания, как используемая не по назначению церковь.

Малко принял душ и растянулся на огромной кровати в ожидании Дэна Логэна. Теперь ему хотелось как можно скорее покинуть Вити Леву и этот маленький тропический городок, задыхающийся от подозрений и постоянной влажности.

Дэн Логэн выглядел так, будто проглотил бильярдный кий. На его лбу выступили капли пота. Прежде чем начать разговор, он упал в одно из двух кресел-качалок.

- Он ничего не хочет знать, - жалобно сознался Дэн. - Он делает вид, что индусы тут ни при чем. Что вы стали жертвой простого разбойного нападения...

Малко примерно этого и ожидал. Глядя на несчастное лицо вице-консула, он не хотел сыпать ему соль на рану. Его таинственный индус ничего стоящего не сообщил...

- Ну что ж, придется заявить в полицию.

Дэна Логэна, казалось, укусила сороконожка.

- Это невозможно! - подскочил он. - Все, что касается индусов, здесь под запретом. Вся полиция фиджийская. И фиджийцы воспользуются любой возможностью, чтобы ткнуть индусов, которых терпеть не могут, носом в грязь. Я уже вижу заголовки в "Фиджи-Таймс": "Индусы-убийцы разгуливают по Вити-Леву"... Губернатор нам никогда не простит. Дело заглохнет, и может произойти дипломатический инцидент.

- Но мы в некотором роде союзники, - запротестовал Малко. - Война за независимость давно закончилась.

Дэн Логэн вздохнул.

- Может быть. Но здесь, на Фиджи, распоряжается губернатор. Он не захочет осложнений с индусами, даже ради того, чтобы доставить нам удовольствие. Если они уберут нескольких сотрудников ЦРУ - что ж! - тем хуже для них самих. Кроме того, они бросят нам в лицо хорошо известный пацифизм индусов. Они, мол, не обидят мухи...

Муху - может быть, но уж мусульманина наверняка... Малко вспомнил о кровавых восстаниях, свидетелем которых стал во время пребывания в Индии в 1947 году. Тогда добрые индусы серьезно пощипали голубя мира. Но он понимал доводы Дэна Логэна. Проблемы с англичанами у него возникли не впервые.

- Идемте поужинаем в яхт-клубе, - предложил Логэн. - А то можно умереть от скуки. Ваш индус от вас никуда не денется.

Умирать от скуки или еще от чего-нибудь... Малко позволил себя уговорить. Это было все же лучше, чем торжественный и мрачный номер в "Грэнд-Пэсифик".

6

Малко взорвался.

- Плевать я хотел на губернатора! Мне нужно отыскать Лена Мар. И желательно до конца этого века.

Дэн Логэн съежился в кресле, избегая смотреть в глаза Малко, которые от ярости стали совсем зелеными. Плохой признак... Вне себя от гнева, Малко мерил комнату большими шагами. Вдобавок ко всему кондиционер вышел из строя, и зной обжигал кожу.

Обессилев, Малко упал в кресло напротив американца.

- Надо заявить в полицию, - в сотый раз повторял он. - Они нас не съедят...

Хороша разведка на Фиджи! Маленький пузатый человек обливается потом при одном упоминании имени Его Величества Губернатора! Алан Даллес перевернулся бы в гробу.

Дэн Логэн проклинал все на свете. Вот уже три дня Малко торчал в Суве, как пойманный зверь, и настаивал, чтобы он попросил помощи у полиции или у самого черта. И чтобы помог ему отыскать Лена Мар.

- Если я это сделаю, - проблеял вице-консул, - придется им рассказать обо всем. Они передадут дело в "Интеллидженс Сервис", и все заглохнет. К тому же, они накроют вас, и у меня будут жуткие неприятности.

- В таком случае, берите вашего гуркха за шиворот и трясите до тех пор, пока он вам что-нибудь не выложит.

- Я попытаюсь еще раз, - сказал Дэн Логэн. - Я скажу ему, что вы приехали из Вашингтона специально для этой встречи.

- Скажите ему, что я президент собственной персоной. Делайте же что-нибудь, черт вас возьми!

Превозмогая себя, Малко вскочил с кресла и угрожающе ткнул пальцем в сторону Дэна Логэна.

- Потрясите своего приятеля. Если к шести часам не назначит мне встречу, я пойду трясти его сам...

На Вити Леву все шло кувырком от этой жары. "Принцесса Фиджи" с Грязнулей Джо затерялась в океанских просторах. Дэн Логэн хоть и отправил телеграммы на все американские базы южной части Тихого океана с приказом дать знать о приходе этой посудины, все равно оставались сотни островков, на которые не ступала даже нога американцев.

Аи-Ко и ее одноногий не торопились бросать якорь в порту Сувы. Одному богу известно, когда они появятся и будет ли от этого какой-нибудь прок...

Был еще Ким Маклин на Западном Самоа, если только индусы его тоже не отправили к праотцам. Малко был убежден, что собака зарыта на Вити Леву. Ким мог оказаться совсем ни при чем.

Единственной нитью была Лена Мар. При условии, что она еще жива и согласится отвечать на вопросы.

Малко стал образцовым клиентом "Золотого дракона". Малышка-танцовщица, сказавшая, как найти Лена Мар, делала вид, что ничего не знает, систематически подрывая устои ЦРУ фруктовым коктейлем "Пэшн" за один ливр. Малко чувствовал ее взгляд, когда выходил из заведения, и все больше убеждался, что над ним просто смеются. Община же индусов, к несчастью, никого к себе не подпускала, и Малко был предоставлен самому себе.

Его уже начинало тошнить от одного вида парадного зала "Грэнд-Пэсифик отеля".

Он вышел на безлюдную Кэминг-стрит. Индусские лавочки были закрыты на время сиесты. Банк в конце улицы выражал презрительную насмешку всем своим светло-голубым фасадом. Здесь начинался индусский квартал, где прятались его неуловимые недруги.

Допотопный телефон едва слышно задребезжал. Малко осторожно поднял трубку, боясь, как бы аппарат не рассыпался в прах.

- Мы ужинаем у Харилала Пармешвара, - объяснил Дэн Логэн со смесью гордости и восторга в голосе. - Я его уболтал.

- Я надеюсь, что вы уболтали его еще кое на что, - вздохнул Малко. Я проделал двенадцать тысяч миль не для того, чтобы гонять чаи с индусами.

Вице-консул чуть не захлебнулся.

- О, прошу вас, будьте крайне вежливы! Это очень важная персона.

- Я тоже важная персона, - спокойно сказал Малко, которого раздражала услужливость американца.

"Дацун" ехал по Вайману-роуд, сворачивающей в сторону порта, к окраине города. Панорама была великолепной, но пейзаж мало-помалу изменялся. Красивые дома исчезли, уступив место чему-то наподобие обширного тропического бидонвилля. Здесь преобладали хижины, крытые листовым железом.

По обочинам дороги копошились босоногие индусские ребятишки. Девушки были одеты в ткани ярких расцветок, обернутые вокруг тела. Вся площадка перед индусским колледжем на Мбаниман-роуд была разбита на газоны, что очень высоко котировалось в Суве.

Полузадушенный собственным галстуком-бабочкой, Дэн Логэн судорожно вдыхал воздух. В светлом полотняном костюме Дэн был полным контрастом Малко, чей костюм из голубой альпаги уже прилип к спине.

Вице-консул слабо улыбнулся.

- С гуркхами надо держать ухо востро. Человеческую жизнь они ценят крайне низко. По правде говоря, это прирожденные убийцы.

"Дацун" притормозил, протащился по ухабистой дороге и въехал во двор с приземистым домиком из кирпича, стоявшим чуть поодаль на лужайке. Выступающую вперед крышу подпирала деревянная коллонада, которая образовывала своего рода веранду. Стая голодных псов подбежала, чтобы обнюхать незнакомцев. Два индуса в набедренных повязках, сидевшие под навесом у входа, встали и безмолвно склонились перед Дэном Логэном. Они были потрясающе худы. Их мышцы вырисовывались на коже так, как это обычно изображают на иллюстрациях в учебниках по анатомии. Каждый из них носил по кинжалу с обоюдоострым лезвием и рукояткой из эбенового дерева, засунутому прямо в набедренные повязки.

- Гвардейцы Пармешвара, - прокомментировал Логэн. - Нечто вроде факиров. Он говорил мне как-то, что они способны сражаться даже с тонной свинца в животе.

Скелетоподобные гвардейцы провели их в темную комнату. Пахло сандалом. Два канделябра давали свет - ночь, как это бывает в тропиках, наступила очень скоро. Не было никакой мебели, если не считать банкетки, заваленной подушками. Стены обиты тканью до самого потолка. Индусы закрыли за ними дверь. Малко и Логэн еще стояли у входа, когда послышался звук ключа, поворачиваемого в замке.

- Любопытное гостеприимство, - негромко заметил Малко. - Вы уверены, что все обойдется?

У Логэна не было времени ответить. Звук человеческого голоса заставил их обернуться.

- Добро пожаловать, господа, я счастлив вас видеть.

Пока гости поворачивались к двери, предводитель гуркхов вышел из-за драпировки в глубине комнаты. Довольно странная манера встречать гостей.

Харилал Пармешвар был высокого роста, худощавый, одетый в гимнастерку покроя "мао" белого цвета, спускавшуюся до середины бедер, и такого же цвета шаровары. Черные глаза с интересом разглядывали европейцев.

Дэн Логэн представил Малко как уполномоченного госдепартамента, и индус слегка поклонился, сложив руки лодочкой на груди. Его английский был великолепен. Держался он почтительно и вежливо, но на некотором расстоянии. Малко начал понимать неуверенность Логэна.

После обмена любезностями, все еще продолжая стоять, Харилал Пармешвар указал им на драпировку, которую два индуса держали приподнятой, позволяя увидеть низенький столик посередине, уставленный серебряными блюдами и изысканным хрусталем.

Две плошки с какими-то благовониями горели по краям столика, освещенного громадным канделябром с семью рожками. Харилал Пармешвар уселся во главе стола и сделал гостям знак занять места по левую и правую руку.

Ужин состоял из одного-единственного блюда: кари из барашка. И еще полудюжины странного цвета соусов. Попробовав один из них, Малко был вынужден призвать на помощь все свое хорошее воспитание, чтобы не выплюнуть его обратно. Это был настоящий жидкий огонь, способный сжечь желудок верблюда. Он хотел было отпить чая, и едва не вскрикнул от боли: напиток, наверное, приготовили в самом пекле.

Харилал Пармешвар невозмутимо поглощал небольшими кусками свое кари и запивал чаем, словно это была ледяная вода. Дэн Логэн тяжело дышал. Он окончательно решил почти ничего не есть. Только через долгих полчаса двое белых смогли, наконец, наброситься на свежие плоды манго, поданные на десерт.

Предводитель гуркхов поглотил столько, что желудки десятка австрийцев уже давно лопнули бы. Откушав последний плод, гуркх пришел в доброе расположение духа и разразился разговором о политике, Индии и англичанах, вежливо утверждая, что они подонки. Это казалось хорошим предзнаменованием.

Улучив момент, когда Харилал Пармешвар отхлебывал свой чай, Дэн Логэн приступил к невероятно красноречивому изложению интересующего их вопроса, особенно напирая на попытки расправиться с Малко. Гуркх тотчас поднял ухоженную тонкую руку, чтобы прервать собеседника. Малко было подумал, что он придет к ним на помощь. Но индус проронил:

- От имени индусской общины Вити Леву я прошу вас принять мои извинения за случившиеся инциденты.

Гуркхи имеют чувство юмора. В Организации Объединенных Наций Пармешвара ожидал бы триумф. Это были великолепные крокодиловы слезы.

Малко, тем не менее, поблагодарил. Дэн Логэн продолжил свои филиппики. С таким же успехом он мог цитировать Ветхий Завет. Гуркх слушал с совершенно отсутствующим выражением лица - ведь дело не касалось священных коров...

Как ни в чем не бывало, он щелкнул пальцами с многообещающей улыбкой, и из-за драпировки выскользнули четыре девушки в костюмах танцовщиц. Они склонились перед гуркхом. Вокруг столика уселись трое музыкантов, вооруженных необычными струнными инструментами. Зазвучала музыка - словно кто-то завел электропилу. По знаку хозяина дома танцовщицы стали извиваться, медленно меняя позы. Их бесстрастные лица были словно выточены из красного дерева. Харилал продолжал пить чай, полностью уйдя в себя. Малко начал засыпать, встряхиваясь только от приступов гнева. Гуркх издевался над ними.

Представление заняло около получаса, после чего танцовщицы исчезли так же быстро, как и появились. На этот раз Малко не дал гуркху раскрыть рот.

- Уважаемый, - сказал он грубо. - Я прибыл сюда, чтобы просить помощи. Мне нужно отыскать убийц Томаса Роуза. Я убежден что это индусы. Что вы на это скажете?

Дэн Логэн не знал, куда деваться. Он выпил свой огненный чай, даже не поморщившись.

Ответ предводителя гуркхов длился ровно двадцать семь минут и представлял собой шедевр диалектики. Сюда вошли пространные рассуждения о большой политике, включая крепкую дружбу, связывающую гуркхов с народом Америки. Все вместе было сдобрено елеем похвал. Слова сыпались из уст индуса с равномерностью метронома. Дэн Логэн согласно покачивал головой, обрадованный, что не оказался на скамье подсудимых.

Малко выждал, когда Харилал будет переводить дыхание, и сказал:

- Итак, уважаемый, что вы нам посоветуете?

Индус устремил на него полный безразличия взгляд и ровным голосом изрек:

- Заявить в полицию. Она замечательно организована и без труда найдет человека, который напал на вас. Что касается девушки, то она совершила ошибку, указав вам этот пляж. Потом ей стало неловко и она убежала...

От такого цинизма Малко едва не взорвался. Томас Роуз, должно быть, тоже поплыл в Новую Каледонию, чтобы поиграть с ЦРУ в жмурки.

Не дав Малко ответить, Харилал Пармешвар встал, давая понять, что прием окончен. Малко колебался - ударить его ногой в живот или же облить ледяным презрением. Инстинкт подсказывал ему второй вариант.

Прощание было холодным. Предводитель гуркхов поклонился гостям и скрылся в тени деревьев на лужайке. Под беспристрастными взглядами факиров Малко и Дэн Логэн уселись в машину.

- Ваш гуркх или замечательный шутник, или большая сволочь, - не выдержал Малко, как только повернул ключ зажигания. - Он обвел нас вокруг пальца.

Улочки индусского квартала нельзя было назвать оживленными. В темноте кое-где виднелись кучки людей. Керосиновые лампы освещали убогие интерьеры. Дэн Логэн покачал головой.

- Все не так просто. Я знаю Харилала Пармешвара уже давно. Это честный человек. Он только своеобразно дал нам понять, что не может вмешиваться в это дело.

- Но он мог нам помочь, в конце концов, найти Лена Мар.

Они ехали по Вайману-роуд. Дэн Логэн запротестовал:

- Не думайте так. Все индусы знают друг друга. Ваши противники уже пронюхали о нашем визите, будьте уверены.

- Тогда что делать?

- Искать "Принцессу Фиджи", - посоветовал американец, - или отправиться на Западный Самоа - посмотреть, что можно вытянуть из Кима Маклина. Он, в конце концов, был любовником этой Лена Мар, в которой вся загвоздка...

Малко остановился у отеля. Викториа-Пэрэд была тиха и безлюдна, хотя шел только одиннадцатый час вечера. И все-таки по этому игрушечному городу свободно расхаживали убийцы.

Телефон дребезжал уже почти минуту. Малко вздрогнул и проснулся.

Женский голос на ломаном английском вызывал его до тех пор, пока он не сказал "Алло!"

- Вы - американец, который ищет Лена Мар?

Малко мгновенно насторожился.

- Да, я. Где она?

Он сразу узнал низкий и грубый голос фиджийки, той самой малышки-танцовщицы.

Женщина не ответила на вопрос.

- Вы знаете, где находится яхт-клуб? - спросила она. - Это напротив тюрьмы.

- Я найду.

Молчание на том конце провода длилось целую вечность. Наконец, она осторожно спросила:

- Вы не хотите дать денег Лена Мар?

- Дам, если ей это нужно.

- Вы увезете ее с Вити Леву?

Малко чуть не вскрикнул от радости. Визит к предводителю гуркхов все-таки разворошил муравейник. Его таинственные противники пришли к выводу, что многим рискуют, оставляя Лена Мар в живых. До нее это дошло, и она теперь пытается спасти свою шкуру, сдавшись врагу... Всегда приятно видеть, что механизм предательства на обоих полушариях одинаков.

- Я сделаю все, что она захочет, - подтвердил Малко. - Но не теряйте времени. Она в смертельной опасности...

Фиджийка расхохоталась.

- Не переживайте за нее. Я вам сейчас перезвоню.

Она успела положить трубку, не дав Малко вымолвить ни слова. Он сразу же позвонил Дэну Логэну. Тот, к счастью, был у себя.

- Вы знаете остров лучше меня, приходите немедленно.

Американец должен был быть на седьмом небе - ему уже надоели раздраженные звонки из Вашингтона по делу Томаса Роуза.

Не успел Малко одеться и засунуть за пояс пистолет, как вице-консул уже стучал в его дверь. Они уселись на кровать и стали ждать. Через пять минут телефон зазвонил снова. Малко поднял трубку, стараясь сохранять спокойствие.

Тот же голос спросил:

- Вы все еще согласны?

- Конечно.

- За пять тысяч американских долларов?

- За пять тысяч американских долларов.

- Я буду вас ждать внизу, в "Золотом драконе", через пятнадцать минут.

Викториа-Пэрэд была совершенно пуста. Выходить на улицу после восьми вечера, за исключением дней священных вечеринок в яхт-клубе, считалось признаком дурного тона, почти развратом.

Оставив машину под фламбуайаном, они погасили фары. Прошло несколько минут. Вздрогнув от легкого стука в заднее стекло, Малко и Логэн одновременно выпрыгнули из машины.

Конечно же, это была полная танцовщица с огромным искусственным шиньоном на голове. Завидев Логэна, она осыпала Малко упреками.

- Я же говорила, приходите один, раз такое дело. Что за фокусы?

Дэн Логэн порылся в кармане и протянул ей какую-то банкноту.

- Все в порядке. Где Лена Мар?

Но разгневанную танцовщицу было не так-то легко задобрить десятью ливрами.

- Мне нужно позвонить, раз такое дело. Ждите меня здесь. Я ни во что не хочу вмешиваться, - повторяла она. - Надо мне было связаться со всем этим...

Малко взял ее за руку и подтолкнул в раскрытую дверцу "дацуна".

- У нас нет времени звонить, - твердо сказал он. - Говорю вам, она в смертельной опасности. Поехали.

Уверенность Малко привела танцовщицу в полное замешательство. Она постаралась дружелюбно улыбнуться, продемонстрировав свои золотые зубы.

- Ладно. Тогда идите один. Пусть ваш дружок подождет в тачке.

- Хорошо, - согласился Малко. - Куда ехать?

- Отель "Гаррик" по Ронвик-роуд.

Малко повернул ключ зажигания. Сидя за рулем, он пытался расспросить подружку Лена Мар.

- Почему она скрывается? Почему она не позвонила сама?

Танцовщица пожала плечами.

- Вот и спросите у нее. Час назад она позвонила мне и сказала, что у нее неприятности, что надо связаться с вами и что она не может этого сделать сама. Из-за шпиков, наверное...

Здание отеля "Гаррик" было ветхое, трехэтажное, с немыслимой деревянной галереей вокруг второго этажа. Казалось, она вот-вот рухнет. Внизу находился пивбар, закрытый в столь поздний час. Малко и танцовщица прошли мимо курчавого ночного сторожа. Он крепко спал.

Все номера второго этажа выходили на галерею. Малко на каждом шагу опасался ступить на прогнившее дерево. Танцовщица остановилась у двадцать первого номера и постучала.

Ответа не было.

Малко отстранил ее и повернул ручку. Дверь открылась. Номер был пуст. Постель не была даже смята. Танцовщица выругалась на фиджийском.

- Она же сказала мне, что никуда не двинется... Она сейчас будет...

- Странно, - мрачно проговорил Малко. - Пойдемте вниз. Вы не знаете, куда бы она могла пойти?

Танцовщица затрясла шиньоном.

- Понятия не имею.

Проснувшийся регистратор ничем не мог помочь. Малко вернулся в машину и коротко ввел Дэна в курс дела. Американец разразился проклятиями.

- Если мы ее не найдем, всему крышка!

Малко поехал по Макс-стрит, затем по Принцесс-стрит и очутился в порту. На набережной, словно бросив якорь между домами, стояло большое, ярко освещенное судно.

- Может быть, она хочет сбежать? Пойдемте, осмотрим корабль.

Когда они достигли трапа, последние пассажиры уже поднимались на борт под присмотром светлокожего офицера. Это было австралийское прогулочное судно. Вице-консул вытащил свой дипломатический паспорт.

- Вы не заметили здесь очаровательную индианку, которая просилась на борт? Совсем недавно...

Австралиец, не задумываясь, ответил:

- Да, она приходила. Примерно минут двадцать назад. Но мы не могли ее взять, потому что нет мест. Она страшно чего-то боялась, и я подумал было о какой-нибудь любовной размолвке. Эти хорошенькие женщины... Она направилась в сторону...

И он описал Принцесс-стрит, по которой они только что проехали. Малко разминулся с ней на пять минут...

Дэн Логэн и Малко переглянулись, думая об одном и том же. Не очень веселом.

- Если вы увидите эту женщину еще раз, - сказал Дэн Логэн австралийскому офицеру, - возьмите ее на борт и немедленно поставьте в известность американского консула в вашем следующем порту. Он оплатит ее поездку.

Они возвращались в машину. Малко повернулся к танцовщице.

- Вы хорошо знакомы с Лена Мар. Куда она могла сбежать?

Огромный шиньон, казалось, вот-вот раздавит ее низкий лоб, сморщившийся от умственного напряжения. Она старалась изо всех сил. Внезапно ее взгляд просветлел.

- Она могла пойти только к своей матери. Только туда.

И сразу помрачнела.

- Но я не помню дорогу. Я там давно уже не была.

Малко не сводил с нее глаз, словно хотел загипнотизировать.

- Постарайтесь вспомнить. От этого зависит жизнь Лена Мар. В какой хотя бы стороне?

- В стороне холмов, в квартале Турак, немного дальше по Эми-роуд.

Эми-роуд. Это становой хребет обширного индусского квартала в Суве. Малко понадобилось несколько минут, чтобы разобраться в сплетении перекрестков Турака и Эми-роуд. Они являли собой полный контраст пустынному и тихому центру города. Повсюду слабым светом горели фонари и, несмотря на поздний час, улицы и переулки были заполнены людьми. Малко медленно вел машину по Эми-роуд.

- Вы узнаете дорогу? - спросил он у танцовщицы.

Она тряхнула головой.

- Да. Еще чуть-чуть, направо и вверх.

Эми-роуд пересекало множество безымянных улочек с деревянными домиками. Здесь, в этом лабиринте, жила мать Лена Мар.

На многих перекрестках Малко приходилось останавливаться, чтобы дать танцовщице возможность сориентироваться, но эта несчастная в панике совсем запуталась. При каждой остановке к "дацуну" молча приближались подростки с большими злобными глазами. Старики оставались у порогов, с ненавистью глядя на белых.

- Попытайтесь спросить, - предложил Малко. - Иначе конец.

Танцовщица высунулась из машины и подозвала маленькую девчушку. Та молча выслушала. Потом что-то сказала, указывая рукой на какую-то темную улочку на склоне холма. Она была слишком узкой даже для их небольшого автомобиля.

- Она думает, что это там, - перевела фиджийка.

Малко запер "дацун", и они стали наощупь пробираться по темной улочке, озираясь по сторонам и не смея вглядываться в то, на что натыкались. За ними увязалась девчушка, у которой они спрашивали дорогу. Мало-помалу они углублялись в хитросплетение улочек, опутавших холм, со зловонными канавами и тротуарами, скользкими от нечистот. Здесь не было ни водопровода, ни электричества.

Когда индусы становятся грязными, они абсолютно непобедимы.

Они остановились у перекрестка пошире, чем остальные.

- Мы никогда ничего не найдем, - проворчал Малко. Его мокрая от пота рубашка прилипла к спине, как вторая кожа.

В этот момент Дэн Логэн, выяснявший что-то у пожилой женщины, радостно завопил:

- Это в третьем отсюда доме! По тропинке направо и вверх. Она знает Лена Мар, потому что та приносила ей спичечные коробки из "Золотого дракона".

Последние фразы он кричал вслед - Малко уже несся в указанном направлении. Черная земля, по которой он бежал, была насыщена влагой пополам с мусором. Маленький черный поросенок выскочил у Малко из-под ног, возмущенно хрюкая.

Указанный "дом" представлял собой хижину, сооруженную из обломков будок, просмоленной парусины и листового железа. Подумать только, что именно здесь жила красавица Лена Мар...

Керосиновая лампа в соседней халупе едва освещала окрестности. Все казалось заброшенным и безлюдным. Логэн догнал Малко, следом подбежала маленькая индуска. Танцовщица осталась ждать внизу, на перекрестке, слегка обеспокоенная всеми этими событиями.

Прежде чем постучаться в расшатанную дверь, Малко вытащил пистолет и взвел курок. Вместо стекол окна были затянуты черной бумагой.

- Только бы не ошибиться, - шепнул Дэн Логэн, - а то нас забьют камнями.

Оставив его без ответа, Малко постучал, держа пистолет в левой руке. Девчушка наблюдала за происходящим без малейшей тени испуга.

Потеряв терпение, Малко резко распахнул дверь. Изнутри повеяло чем-то горьким. Малко вошел с вытянутыми руками. Было темно, хоть глаз выколи. Логэн остановился в проеме и посветил фонариком.

- Лена Мар!

Голос Малко странно, без всякого эха, заглох. Дэн Логэн шарил фонариком перед собой. Свет выхватывал всякую рухлядь, которой была обставлена комната. В углу стояли сундуки, служившие, очевидно, постелью. Здесь не могла бы спрятаться даже мышь. Малко перевел курок обратно и вышел.

- Ее здесь не было, - сказал он. - Я ошибся.

В полном молчании они опускались назад по тропинке. Танцовщица вздохнула с облегчением, завидев, что они возвращаются целыми и невредимыми.

- Ничего? - с беспокойством спросила она.

- Ничего, - ответил Малко.

Вдруг чья-то рука потянула его за рубашку. Девчушка, следовавшая за ними, с требовательным видом протянула руку. Сквозь ее лохмотья просвечивало маленькое худое тельце, покрытое чешуйками грязи. Она медленно жевала картофельную шелуху. Малко поискал и дал ей один луидор ей хватит на целый месяц. Взамен этот ребенок пробормотал нечто, от чего Дэн Логэн встрепенулся.

- Она говорит, что видела Лена Мар, шедшую в хижину. Она не возвращалась, и ее мать была бы там, если...

Малко, не дослушав, помчался обратно по тропинке, как сумасшедший. Обходя халупы, он устремился в лабиринт двориков.

Ему не пришлось далеко бежать.

Прямо за хижиной матери Лена Мар он споткнулся обо что-то мягкое. Фонарик Дэна Логэна осветил лежащее навзничь тело в брюках и зеленой блузке. Лицом в землю, в тропический гумус.

Малко присел на корточки и перевернул тело, заранее зная, что ему предстоит увидеть.

- Боже мой!

Она была еще теплой и податливой. Смерть наступила меньше часа назад. Глаза девушки были закрыты. Зияющая рана шла по горлу от уха до уха. Рот был набит землей. Из страшной раны еще вытекала кровь, ее сырой запах смешивался с тошнотворным запахом перегноя. Малко вздрогнул. Она была убита почти у них на глазах, пока они выспрашивали дорогу.

Вдруг луч фонаря осветил какой-то маленький предмет, валявшийся у изголовья убитой. Дэн Логэн инстинктивно схватил его и тут же отбросил. От его вопля Малко подскочил. Понадобилась целая минута, прежде чем Дэн Логэн снова обрел дар речи.

- Это ее язык, - прошептал он. - Они отрезали ей язык.

7

Мужчины стояли неподвижно, лицом к лицу. Эти секунды показались Дэну Логэну вечностью. Слова, которые Малко только что бросил в лицо Харилалу Пармешвару, еще звенели в ушах американцев.

- Вы предатель и лжец!

Дэн Логэн судорожно сглотнул. Звук показался слишком громким в тишине комнаты. Он испуганно бросил взгляд через плечо: два гвардейца-индуса с кинжалами за поясом стояли у входа неподвижно, как истуканы.

На шее предводителя гуркхов пульсировала крупная артерия. Его черные глаза стали еще глубже. Дэн, давно с ним знакомый, знал, что никто никогда не разговаривал здесь подобным тоном, и что они в смертельной опасности. Малко был слишком зол, чтобы испугаться. Сразу после того, как они обнаружили тело Лена Мар, он потребовал, чтобы Логэн проводил его к Харилалу. Вице-консул провел долгие переговоры с сонными гвардейцами, чтобы они согласились потревожить господина. Малко и Логэн ждали на лужайке. Через десять минут их провели в дом, и появился Харилал Пармешвар.

Дрожа от ярости, Малко не дал ему открыть рта. Его последние слова, произнесенные с нажимом, заставили индуса вздрогнуть.

В маленькой тесной комнате воздух, казалось, сгустился от напряжения. Свет двух ламп, заправленных маслом, падал на гвардейцев зверского вида. Выплеснув свою злость, Малко не находил больше, что сказать. Убийство Лена Мар сразу после визита к предводителю гуркхов не могло быть простым совпадением.

Послышался легкий свист - гуркх выпускал через нос воздух, скопившийся в легких. Артерия на его шее стала биться реже. Он обратился к Малко почти нормальным голосом:

- Я понимаю ваши претензии. Совпадение действительно странное, но я к этому преступлению не имею никакого отношения.

Дэн Логэн вздохнул так глубоко, что втянул комара и поперхнулся. Вынимая платок, он искоса поглядывал на Малко. Он лично никогда не рисковал так говорить с индусом.

Золотистые глаза Малко стали понемногу зеленеть. Он сверлил индуса взглядом, словно хотел вывернуть его душу наизнанку. Давление снова поднялось. Никто из мужчин не хотел опускать глаза. Наконец, Малко прорычал:

- Если не вы, то тогда кто же?

Предводитель гуркхов неуловимо улыбнулся.

- Я не могу знать обо всем, что делают мои братья по крови, - заметил он.

Малко почувствовал, что он ничего не добьется. Его вспышка была напрасной. Он, в свою очередь, улыбнулся с легким презрением:

- Как говорил Вильгельм Оранский, я сам займусь своими врагами, да хранят меня боги от моих друзей.

Он повернулся и пошел, увлекая за собой Дэна Логэна. Гуркх не пошевелился. Малко уже отстранял одного из гвардейцев от выхода, когда их остановил голос индуса:

- Стойте.

Малко и Дэн Логэн медленно повернулись. Американец лихорадочно вспоминал детские молитвы. На этот раз Малко зашел слишком далеко.

- Я мог бы приказать моим людям убить вас, - с расстановкой сказал Харилал Пармешвар. - Но я люблю храбрых.

Выражение его глаз было таким, что, казалось, из них сыплются искры.

- Приходите через два дня. Я думаю, что смогу вам помочь.

Дэн Логэн пулей вылетел из двери. Только усевшись в "дацун", он закурил дрожащими руками.

- Вы любитель русской рулетки, - заметил он, когда Малко заводил мотор. - Он бы мог нас убить. Вы его оскорбили как никто другой. Вы не знаете гуркхов.

- Думаю, что я задел его за живое, - согласился Малко. - И что он говорил искренне. Он нам поможет. Он слишком горд и не допустит, чтобы его подозревали. Оставив нас в живых, он доказал свою непричастность...

Дэн заворочался в тесном автомобиле.

- Вы хотите сказать, что нарочно вызвали его гнев?

- Что-то в этом роде, - признался Малко. - Иногда надо уметь рисковать. Теперь Харилал единственный, кто может нам помочь. Это стоило определенных трудов, не так ли?

- Конечно, - промямлил американец.

Он торопился в яхт-клуб, чтобы наброситься на двойной "Джи энд Би". Решительно, он ничего не добьется на службе в разведке.

- Я поеду на Западный Самоа, - сказал Малко. - Это даст нашему гуркху время провести расследование. И Ким Маклин кое-что узнает о Лена Мар.

Дэн Логэн облегченно кивнул.

- Хорошая мысль. Садитесь завтра утром на "DC-3" фиджийских воздушных линий рейсом в Нанди. Оттуда есть вылеты на Апиа.

Малко остановился перед "Грэнд-Пэсифик отелем".

В кровати Малко спала Аи-Ко, сжав кулачки и уткнувшись носом в подушку. Ее парео было спущено до самых грудей. Придя в себя от удивления, Малко погладил ложбинку между ними. Она вздрогнула и проснулась.

Узнав его, она бросилась ему на шею и прижалась животом. Малко вывернулся из ее объятий.

- Как ты сюда попала? - спросил он. - И как ты меня нашла?

Аи-Ко лукаво прищурилась и снова потерлась об него.

- Я спрашивала во всех отелях, не видели ли они белого с золотистыми глазами. А потом горничная позволила мне зайти и заперла меня, чтобы я не вздумала сбежать...

- Знаешь, - добавила она гордо, - Джордж трахнул меня в одном из твоих платьев.

- Я в восторге, - сказал Малко.

Ближе к старости он становится альтруистом. И признание Аи-Ко оставило его в этот вечер равнодушным.

- Я знаю, где "Принцесса Фиджи", - торжествующе сказала Аи-Ко.

Малко издал радостный возглас:

- Правда?

Метиска улыбнулась.

- Конечно. Мне сказал один индус в порту. Грязнуля Джо должен быть в Ниуе уже два или три месяца.

- Что еще за Ниуе?

Лицо Аи-Ко вытянулось. Эта тема ее больше не интересовала.

- Это маленький островок между Тонга и Самоа, коралловый риф. Время от времени мы заходим туда купить копры. Это пять дней ходу на нашей яхте. Если ты дашь несколько ливров, Джордж тебя отвезет.

В Тихом океане в самом деле никто не считает часы. Почему бы не отправиться туда вплавь?

Малко решил позвонить Дэну Логэну. У того было достаточно времени, чтобы вернуться. Но он не отвечал. К счастью, Малко пришла в голову мысль о яхт-клубе. Его немедленно соединили с вице-консулом.

- Я еду в Ниуе, - объявил он, объяснив сначала почему. - Когда туда самолет?

- Никогда, - мрачно сказал американец.

- Остается только какой-нибудь нанять.

Разгоряченный тремя порциями "Джи энд Би", проглоченными залпом, Дэн Логэн позволил себе позубоскалить.

- И вы приземлитесь прямо на кокосовые рощи. Там нет посадочной полосы.

Малко был слишком возбужден, чтобы обращать внимание на иронию.

- Надо же как-то добраться до островка.

- Только на корабле. И то они ходят не часто. Ниуе - это новозеландское владение, населенное десятком белых; все остальные дикари, которые еще добывают огонь трением. Год назад они замучили и убили новозеландского губернатора и его жену. Просто так, для смеха.

- Послушайте, - сказал Малко. - "Принцесса Фиджи" там. Найдите мне хоть Ноев ковчег, я должен на чем-то добраться.

Положив трубку, он обхватил бедра Аи-Ко.

- Если "Принцесса Фиджи" действительно там, я отвезу тебя в самый большой магазин Сувы и ты купишь все платья, какие захочешь.

Аи-Ко еще хлопала в ладоши, когда позвонил Дэн Логэн.

- Собирайте чемоданы, - взволнованно сказал он. - Вы немножко тоже колдун. "Тофуа" из Окленда завтра утром отправляется на Ниуе и Паго-Паго. В Ниуе он пробудет день. Это даст вам возможность порасспросить вашего парня. Я заказал вам каюту на "Тофуа". Там вы сможете поспать.

- Я согласен на "Тофуа", - сказал Малко. - Если я останусь с носом, отправляйтесь искать меня на веслах...

Надутая Аи-Ко слышала весь разговор.

- Ты что, уходишь? - спросила она.

- Так надо, - сказал Малко. - Но я вернусь.

- А я как раз хотела... - проговорила она.

Она уже сняла свое парео. Стоя на коленях на кровати, она скользнула руками под рубашку Малко. Он провел ладонью по ее упругой коже. "Тофуа", в конце-концов, уходит только на рассвете.

Атлетического вида негр в шортах цвета хаки и белой рубашке наигрывал на рояле какую-то мелодию под умиленными взглядами англичанок.

Кают-компания "Тофуа" была точь-в-точь, как в романах Сомерсета Моэма. Все пассажиры, казалось, лично были знакомы с королевой Викторией. Целая вереница призраков. Да и сам "Тофуа" выглядел в море чем-то вроде последнего динозавра. Имея на борту разный новозеландский груз, он прогуливал на островки Тихого океана горстку пожилых англосаксов, полагавших, что нет более дьявольского способа передвижения, чем самолет. Средний возраст - семьдесят лет.

К Малко склонился бармен, безукоризненно одетый во все белое.

- Еще водки, сэр?

- Да, - сказал Малко.

Все прочие пили коньяк или брэнди. Малко одиноко сидел на мягкой банкетке, прислонившись спиной к деревянной обшивке переборки, и наблюдал заход солнца через иллюминатор правого борта.

Вечера в кают-компании "Тофуа" были единственным развлечением, в то время как жизнь на борту шла в соответствии с дисциплиной концентрационного лагеря. В семь часов утра, при первом ударе склянок, остатки Индийской армии шли на штурм завтрака. Официантки меняли блюда с непостижимой быстротой. Надо было держать тарелку одной рукой, чтобы успеть поесть.

Кухня... Кухня была типично новозеландской, чьи блюда совершенно несъедобны. Задобренный большими чаевыми, официант Малко признался, что весь штат поваров счел его больным, когда он попросил поджарить на спиртовке свои бифштексы...

Малко убаюкивало тихое урчание моторов. Фиджи уже далеко. Завтра утром "Тофуа" пройдет к северу от крутых скал островов Тонга, а потом к Ниуе, затерянному в Тихом океане.

Малко изучал своих спутников. Трудно было бы отыскать кого-нибудь более безобидного. Он чувствовал себя здесь неуместным, но в то же время в безопасности. Это была маленькая пауза, оазис покоя в его бурной жизни.

Негр покинул рояль и несколько пожилых дам искренне поаплодировали этому прекрасному образцу расовой эмансипации.

Спать на "Тофуа" ложились рано. Малко с умилением смотрел, как пожилые супружеские пары взбираются по трапу на верхнюю палубу, в свои каюты.

Он залпом прикончил свою водку и вышел на прогулочную палубу. Тихий океан слабо плескался у бортов судна. Свежий бриз приятно обдувал лицо. Не видно ни огонька: "Тофуа" в море был один. Огромные лайнеры не заходили так далеко к югу. Единственное, на что они рисковали наткнуться, были старые развалюхи типа "Принцессы Фиджи", слоняющиеся от острова к острову.

Облокотившись на релинги, Малко приводил свои мысли в порядок. Он все еще не имел ни малейшего понятия о причинах гибели Томаса Роуза. В этом-то и была вся загвоздка. Что-то затевалось в этом пустынном малонаселенном уголке Тихого океана, не имеющем никакого стратегического значения.

8

Грязнуля Джо ощутил легкое предупредительное покалывание в левом веке и выругался. Насекомые, которые поедали его глаза, просыпались в конце дня. Он осторожно провел по векам грязными пальцами, с ужасом и любопытством нащупывая сквозь тонкую кожицу мерзкое шевеление.

Это были крохотные паразиты, уже много месяцев поедавшие белок его глаз. Иногда боль становилась совершенно невыносимой, и тогда старый австралиец пытался размозжить себе голову о стальную обшивку каюты.

Следовало бы пойти в больницу, но что тогда будет с "Принцессой Фиджи"? Грязнуля Джо пытался время от времени забыть, что теряет глаза, и наливался пивом.

Шевеление утихло - маленькие червячки не совсем проснулись. Небольшая отсрочка. Грязнуля Джо усердно поскреб курчавую пыльную поросль, скрывавшую его грудь. Под один из его длинных грязных ногтей попало какое-то насекомое. Он раздавил его, даже не интересуясь, что это. "Принцесса Фиджи" носила в своих гнилых досках больше паразитов и насекомых, чем любое другое такое же корыто, бороздящее просторы Тихого океана.

Свалившись на скамью из железного дерева в темной каморке на площадке под трапом "Принцессы Фиджи", Грязнуля Джо с облегчением расстегнул штаны и рубашку. Команда канаков была на берегу, что позволило Грязнуле Джо спокойно опустошить ящик пива, не делясь с первым помощником, курчавым фиджийцем, большим любителем крепких напитков, включая одеколон.

Кондиционеры были неизвестны на борту "Принцессы Фиджи", и температура на площадке под трапом достигала 45 градусов. Смола, пропитавшая доски, начинала плавиться. В такую жару капитан свободно потреблял по ящику пива в день. Он выпил содержимое одним длинным глотком, расплющил пустую банку и кинул за спину. Там взвизгнула и побежала крыса. Воняло гораздо больше обычного. Перед тем, как бросить якорь в Ниуе, канаки выловили большую черепаху, и ее распотрошенное тело валялось на палубе, прямо под носом у капитана. Ничего, потом послужит приманкой для рыб.

Грязнуля Джо регулярно продавал черепашьи зубы на Таити. Слава богу, после второй банки он уже никакого запаха не ощущал.

Волна, более сильная, чем прочие, сотрясла "Принцессу Фиджи". На сотую долю секунды Грязнулю Джо охватил позорный страх. Ахнуть не успеешь, как его корыто развалится. Просто чудо, что этого до сих пор не произошло, учитывая работу термитов и морской воды. Бросив якорь в четверти мили от прибрежных отвесных скал Ниуе, он сомневался в прочности прогнивших якорных канатов.

К счастью, капитан не умел плавать, и дальнейшая его судьба не представляла проблемы.

Запасы пива подходили к концу, а возможность заработать 50 ливров представится еще не скоро...

Как месяц назад, в Суве.

Он впервые вляпался в убийство. Тот неизвестный пришел на "Принцессу Фиджи" умирать. Грязнуля Джо видел, как он карабкался по трапу, истекая кровью из многочисленных ран. Человек рухнул на палубу, и капитану едва хватило времени снять с его руки золотой браслет и забрать бумажник, как появились те двое. Должно быть, смертельно раненный, он прыгнул в воду в порту, чтобы спастись от них.

Если бы термометр не показывал тогда 44 градуса, если бы у него не оставалось всего полбанки теплого пива, он скорее всего послал бы их ко всем чертям с этим трупом. Но пять банкнот по десять ливров обещали невообразимое количество банок пива.

Он согласился сбросить труп в открытое море, где-то между Фиджи и Новой Каледонией. Те двое даже проявили заботу, завернув труп в джутовое полотно и запечатав четырьмя свинцовыми пломбами. Грязнуля Джо поместил его у себя за кушеткой, где хранил ящики с пивом и куда никто никогда не полезет.

Только в открытом море до него дошло, что убийцы таким способом купили его молчание, сделав фактически соучастником преступления.

Конечно, он никогда не скажет тем, кто ему заплатил, что дело пошло не совсем так, как должно было. В тот вечер он находился на судне совсем один, и легко мог спрятать труп. Но потом, уже во время перехода, ему никак не удавалось сбросить труп потихоньку, тайком от экипажа. Брать канаков в союзники было слишком опасно, и Грязнуля Джо уже собирался принять героическое решение - пожертвовать ящиком пива, чтобы они упились в стельку... Но потом отступил перед огромностью жертвы и, подождав, когда команда сойдет на острове Пэн на берег, сбросил труп в лагуну.

Было давно пора. Даже канаки уже задумывались, что может так смердеть на площадке под трапом. К счастью для себя, они спали на палубе.

Теперь все было позади. Пиво отработано, а труп съеден хищными рыбами.

Грязнуля Джо машинально пощупал узкий карман на штанах, где лежали бумажник и золотой браслет. Браслет стоил примерно ливров десять. Но на его обратной стороне было выгравировано имя, поэтому Грязнуля Джо не осмеливался его продать. А бумажник из крокодиловой кожи был так хорош, что капитану не хватало духу его выбросить...

В редкие минуты просветления он думал иногда о том, кем был погибший и за что с ним расправились.

Он наощупь схватил новую банку пива. Вдруг на палубе послышался глухой шум. Словно упал какой-то тяжелый предмет. Банка с пивом зависла в воздухе. Грязнуля Джо никого не ждал. Канаки сошли на берег, взяв единственную шлюпку, и их визги он узнавал сразу.

Если бы кто-то причалил к "Принцессе Фиджи", он бы почувствовал удар о корпус. Для самоуспокоения он завопил:

- Есть там кто-нибудь, так твою растак?!

Он ничего не услышал, кроме обычного поскрипывания. Наверное, крыса была потолще, чем остальные.

На всякий случай Грязнуля Джо взял громадный нож, которым резал мясо. Если на судно проник вор, он рано или поздно спустится на площадку под трапом. Грязнуля Джо отпил немного пива и задремал в полутьме. Когда банка кончится, он поджарит себе кусок черепашьего сердца.

Малко первым высадился из пузатого каноэ, доставившего на несколько часов пассажиров "Тофуа" на берег.

Вода была очень прозрачная, но глубина достигала тридцати метров до самых коралловых рифов. Это позволило "Тофуа" приблизиться больше, чем на четверть мили и бросить якорь.

Все население Ниуе собралось на причале, в конце единственной улицы на острове. Прибытие "Тофуа" было редкостным развлечением. Туристов поджидал местный оркестр, и узкие баржи уже заскользили к судну, чтобы доставить груз.

Малко не сводил глаз с приземистого силуэта над водой, недалеко от "Тофуа": какое-то старое корыто с полуютом, как у рыболовного судна, высоким форштевнем и непостижимо ржавым корпусом.

Малко подошел к чернокожему полицейскому в форме цвета хаки, наблюдавшему за высадкой.

- Видите то судно? Это "Принцесса Фиджи"?

Канак от изумления едва не проглотил ремешок своей каски. Наверное, белый сошел с ума, собираясь путешествовать с Грязнулей Джо.

- Да, господин, - сказал он. - Я полагаю, что это и есть та самая посудина.

- Где можно взять лодку, чтобы добраться туда? - спросил Малко.

- Лодку?

Воистину, нужно очень сильно перегреться на солнце, чтобы вздумать отправиться на "Принцессу Фиджи". Полицейский с отвращением указал Малко на группу чернокожих, сидевших на причале.

- Спросите у них.

Спор занял еще четверть часа. Они хотели отвезти его посмотреть Ниуе, заставить его вернуться на "Тофуа", но только не направляться в сторону "Принцессы Фиджи". Наконец, заплатив около пяти новозеландских долларов, Малко нанял пирогу, выдолбленную из ствола кокосовой пальмы. На веслах сидели два черных, как уголь, канака.

С борта "Принцессы..." свисали расхлябанные сходни. Тросы были до того засалены, что блестели на солнце. Малко схватился за них и поднялся на палубу.

- Возвращайтесь через два часа, - прокричал он канакам. - Получите еще пятерку.

Ему мало улыбалось добираться до "Тофуа" вплавь.

Если все пройдет благополучно, сегодня же вечером он вернется на Паго-Паго.

Палуба "Принцессы Фиджи" была отвратительно грязна. Малко осторожно миновал закрепленные бочки и беспорядочные груды ящиков. Вонь от черепашьей туши вызывала тошноту. Судно казалось заброшенным. Обходя падаль, облепленную огромными мухами, он подошел к темному отверстию.

- Есть тут кто-нибудь?

Из внутренностей судна донеслось какое-то ворчание. Малко почудилось что-то вроде "проваливайте", но он не обратил внимания на такую мелочь. Схватившись рукой за поручень, он спустился по расшатанному трапу.

Никто не заметил, как двое мужчин скользнули по борту "Тофуа" со стороны моря, схватившись за веревку, привязанную к нижней палубе. Все пассажиры и экипаж сосредоточили внимание на берегу, где происходила высадка и купля-продажа.

Сначала они плыли вдоль прибрежных скал, почти полностью скрывшись под водой, чтобы не производить лишнего шума. Они казались двумя морскими хищниками и представляли не меньшую опасность. На них были только плавки. В руках они держали длинные кинжалы с обоюдоострыми лезвиями. Вскоре они уже отфыркивались у правого борта "Принцессы Фиджи". Очутившись в воде, они не обменялись ни одним словом, превосходно зная заранее обо всем, что должны совершить. Убийство было для них самым обычным делом.

Малко сошел с последней ступеньки трапа и уже стоял на скользком железном полу. Сперва он ничего не мог различить после яркого солнца. Наконец, из полумрака вырисовалась бесформенная туша Грязнули Джо, сидевшего на своей скамье. Упершись локтями в стол, он тупо рассматривал Малко, словно животное. Он не мог припомнить, чтобы хоть один хорошо одетый человек ступил ногой на его корабль. Как бы там ни было, это внушало уважение.

- Капитан?

Малко не было известно его настоящее имя, и он хотел немного польстить.

Прошло уже немало времени с тех пор, как к нему так обращались в последний раз. Грязнуля Джо вытер губы тыльной стороной ладони.

- Чего-чего?

Малко созерцал эту человеческую развалину, не представляя, как можно дышать в этом смраде.

- Капитан, - сказал он. - У меня есть к вам предложение. Я могу вам помочь заработать хорошие деньги.

При слове "деньги" Грязнуля Джо заворчал. Перед его мысленным взором предстала целая груда банок с пивом, и он постарался придать своему одичавшему лицу благодушное выражение. Увы, это было за пределами его возможностей. Маленькие поросячьи глазки увлажнились, когда он увидел, что незнакомец вынул из бумажника пять банкнот по десять долларов и положил их на стол. Это были новозеландские доллары, но тем не менее... Мозг Джо был слишком затуманен, чтобы он мог задаться вопросом, кто этот щедрый парень, который давал ему возможность два месяца пить пиво.

Остатки лицемерной осторожности помешали ему тут же запихнуть банкноты в карман.

- А законно то, что вы мне предлагаете? - выдавил он, будучи совершенно уверенным в обратном. Настолько уверенным, что пропустил мимо ушей ответ Малко.

- Абсолютно законно. Мне нужны только сведения.

- Чего-чего?

- Я хочу знать, - сказал Малко ровным голосом, - кто приказал вам месяц назад вывезти труп с Вити Леву.

Малко отступил на шаг сунул руку под рубашку, нащупывая рукоятку пистолета. Он опасался реакции Грязнули Джо. Фраза Малко целую минуту пробиралась сквозь пивной туман. А потом вся туша Грязнули Джо содрогнулась от отвратительного страха. Он привстал со своей скамьи и завопил:

- Убирайтесь отсюда!

Изнемогший от этого усилия, он упал обратно. Деревянная скамья заскрипела. Полные ненависти маленькие глазки неотрывно смотрели на Малко.

- Капитан, - продолжал он, - тот, чей труп вы перевезли, был агентом разведки Соединенных Штатов. Вам грозят серьезные неприятности, если вы откажетесь мне помочь. Он был убит. Нам хотелось бы знать, кем именно. И вы единственный, кто нам может это сказать.

Тирада не произвела на Грязнулю Джо никакого впечатления. Его рука схватилась за рукоятку ножа, воткнутого в стол. Он вскроет сейчас брюхо этому ублюдку, и канаки бросят его труп на съедение морским хищникам. Джо отодвинул от стола свой огромный живот.

- Не знаю, о чем вы говорите, - прорычал он, - но если вы сейчас же не уберетесь, я вам всажу пику. Тут хозяин я!

Малко вытащил пистолет.

- Я не уйду, пока не получу от вас эти сведения, - сказал он. - Даже если мне придется прострелить вам колени и локти.

Паника охватила Грязнулю Джо. Не могло быть и речи о том, чтобы он заговорил. Те, другие, убьют его без малейшего колебания. Но этот неизвестный тоже казался опасным. В ярости он бросил в Малко недопитую банку пива. Тот увернулся и снова направил дуло на Джо.

- Не будьте дураком. Если вы откажетесь со мной говорить, я обращусь в полицию Ниуе. Там вам не будут предлагать денег.

Грязнуле Джо показалось, что насекомые в глазах рьяно взялись за дело. Чтобы облегчить свои страдания, он смежил веки, но шевеление продолжалось.

Этот тип... напротив... есть ли у него доказательства? Навряд ли.

Даже канаки из его экипажа ничего не заметили. "Принцесса Фиджи" была, наверное, единственным судном в море, где запах трупа при температуре 40 градусов в тени остался незамеченным.

- Убирайтесь, - повторил он с еще большим нажимом.

Что-то в его голосе дало Малко понять, что даже полиции ничего не удастся из него выбить. Он ничем не мог подтвердить свои подозрения. Оставалась только тактика. Опуская пистолет, он проронил:

- Хорошо, капитан, я ухожу. Но убийцы уже знают, что я приходил вас повидать. Им безразлично, сказали вы что-нибудь или нет. И скажете ли. Они прикончат вас, капитан.

Австралиец машинально протер больные глаза, не пытаясь скрыть страх, от которого тряслись его отвислые щеки.

- Все это мура, - промямлил он. - Убирайтесь.

Но уверенности в его голосе уже не было.

- Я могу защитить вас, - настаивал Малко. - Если я узнаю, кто убил Томаса Роуза, мы займемся ими, а вас оставят в покое.

- Что вы такое несете? - пробормотал Грязнуля Джо.

Малко не успел ответить. Сзади послышался слабый треск, исходивший из открытого на палубу люка. Малко отпрыгнул как раз в тот момент, когда мимо его головы просвистел какой-то предмет.

Грязнуля Джо с ужасом смотрел на длинный кинжал с рукояткой из эбенового дерева, который, поцарапав спину Малко, воткнулся в стол. Войдя в дерево на три пальца, лезвие еще продолжало подрагивать.

- Они уже здесь, - сказал Малко, прижавшись к переборке.

Грязнуля Джо не сводил с кинжала глаз. Вдруг он выпрямился и заорал:

- Сюда, ребята! Он здесь, я держу эту сволочь!

Опрокинув скамью, он ринулся к Малко, держа горизонтально свой собственный нож. Каждый кусочек сала на его теле трясся от ненависти.

Малко снова поднял пистолет. Приходилось спасать себя и этого жирного австралийца. Иллюминаторы были слишком узки, а берег слишком далеко. Неизвестно, сколько противников находится на борту "Принцессы Фиджи". Грязнуля Джо уже отбросил ногой скамью. Наибольшая опасность исходила пока и от него.

Малко взвел курок.

- Не делайте глупостей, капитан, они пришли убивать вас, а не меня.

Это было не совсем точно. Те, другие, с удовольствием убьют одним махом двух зайцев.

Он легко мог пристрелить Грязнулю Джо, но он еще ничего от него не узнал о тех, кто убил Томаса Роуза...

Грязнуля Джо остановился, видя перед собой черное дуло пистолета, и заорал, не щадя легких:

- Спускайтесь, мать вашу так, он здесь!

Малко еще отступил назад. Он одновременно следил за трапом и за Грязнулей Джо. Скрипнули первые ступеньки. Малко выстрелил наугад. Один из убийц затаился у входа, где Малко не мог его достать. Но сколько же их было?

Толстяк стоял как раз напротив трапа, являя собой отличную мишень.

- Отойдите! - крикнул Малко. - Они убьют вас!

Поскольку Грязнуля Джо не повиновался, он выпустил одну пулю в пол, прямо перед ногами капитана. Австралиец отпрыгнул и выругался. Теперь их с Малко разделяла ширина "Принцессы Фиджи". Между ними покачивалась масляная лампа.

Внезапно ему показалось, что злобный взгляд Грязнули Джо как-то странно затуманился. Толстяк откинул голову назад и открыл рот. Маленькие глазки отчаянно вращались в своих орбитах. Послышалось какое-то шипение, словно из котла выпускали пар.

- Что случилось? - крикнул Малко.

Грязнуля Джо бил по воздуху руками, словно приклеенный к переборке. Он закашлялся, и розовая пена показалась в уголках его губ. Потом он тяжело рухнул вперед. Металлический пол затрясся. Из спины Джо жутким наростом торчал кинжал. Один из убийц пробрался вдоль борта и сразил его через открытый иллюминатор.

Малко рванулся через каюту и опустился на колени перед умирающим. Грязнуля Джо уже закатил глаза, сжимая руками горло. Он открывал рот, как рыба, выброшенная из воды, но не издавал ни звука.

- Кто просил вас перевезти труп? Кто?

Толстяк хотел было заговорить, но захлебнулся кровью. Он выплюнул большой сгусток и завалился на бок. Затем сипло вздохнул и замер. Теперь его лицо стало окончательно неподвижным. Но глаза оставались открытыми, и насекомые продолжали в них жить... Малко видел, как они шевелятся, крохотные и многочисленные, делая мертвое лицо фантастическим зрелищем. Его затошнило. Он отвел взгляд и увидел, что задний карман Грязнули Джо оттопыривается. Малко наклонился и вытащил бумажник. При виде крокодиловой кожи ему сразу пришло в голову, что этот предмет не всегда принадлежал австралийцу. Он положил бумажник к себе в карман и осмотрелся, ища выход. Убийцы поджидали наверху у трапа.

И тут какой-то предмет ударился в масляную лампу, которая разорвалась с глухим "паф-ф". Горящее масло разлилось по полу и тут же запылало. Уже загорелись первые ступеньки трапа. Малко посмотрел на выход. Появиться там было равносильно самоубийству, оставаться же здесь означало сгореть живьем. Языки пламени уже лизали ноги Грязнули Джо.

Вдруг при свете пламени он заметил низкую дверь позади стола. Она легко открылась в тот момент, когда лестница исчезла в огне. Через несколько минут "Принцесса Фиджи" превратится в жаровню.

В лицо Малко ударил запах мазута. Это было машинное отделение. Он спустился по ступенькам и закрыл дверь. Вокруг него тотчас сомкнулась темнота. Малко натолкнулся на что-то твердое, липкое, и упал, поскользнувшись на металлическом полу.

Послышался писк, и он почувствовал, как что-то живое коснулось его ноги. На этот раз он не смог сдержать возгласа ужаса: в машинном отделении было полно крыс. Со времени приключений в Мексике один вид грызунов был ему невыносим.

На цыпочках он вернулся к двери, хотел ее открыть, и отдернул руку с криком боли: дверь была раскалена. Даже если бы не убийцы, отсюда все равно не было выхода...

В этот момент пронзительно завыла сирена "Тофуа" - там заметили пожар. Малко на четвереньках обследовал свою стальную тюрьму, вспугивая крыс. Пол беспрестанно заваливался набок. Грязная вода хлюпала у его щиколоток.

Малко зашелся в приступе кашля: через расслоившиеся листы толя просачивался дым. Даже если экипаж "Тофуа" придет на помощь - будет слишком поздно.

Сунув пистолет за пояс, он щелкнул зажигалкой. И тотчас увидел крыс. Многие десятки. Крысы карабкались на неподвижные механизмы, спасаясь от воды, сновали между его ногами и отчаянно повизгивали. Привлеченные светом, они бросились к Малко.

Он тут же погасил зажигалку и в спешке больно ударился локтем. Но ему хватило времени заметить вверху квадратный люк на болтах. По идее он должен выходить на палубу.

Против своей воли Малко опять воспользовался зажигалкой. Дыма стало еще больше. Отбрасывая крыс ногами, он лихорадочно рылся в ящике с инструментами и наконец нашел то, что искал, - большой разводной гаечный ключ. Судно сильно накренилось, и уровень воды заметно повысился.

Когда Малко взбирался на какой-то агрегат, его укусила за руку крыса. Он завопил от боли и отвращения и выронил ключ. Чтобы отыскать его, ему пришлось окунуться по шею в эту клоаку. Вокруг с пронзительным визгом плавали крысы.

Дрожа от омерзения, Малко достал ключ, захватил болт за головку и повернул изо всех сил. Ключ сорвался. Малко пришлось трижды повторять попытку, пока болт не дрогнул.

Через стальную переборку он слышал равномерное завывание сирены "Тофуа". Малко становилось все труднее дышать. В его убежище было, по крайней мере, градусов шестьдесят. Кожа на руках была содрана, он сам весь покрыт грязью, из крысиных укусов сочилась кровь.

Повернулся последний болт. Не выпуская из рук ключа, Малко приналег плечом. Люк медленно подался, и в машинное отделение проник слабый луч света. Крысы сразу рванулись к выходу. Малко разрубил одну резким ударом ключа. Внутренности брызнули ему в лицо, и его вырвало. Облегчившись, он просунул ключ как рычаг в отверстие и надавил.

На этот раз стальной люк заскрипел ржавыми петлями и пошел вверх. Малко, стоя на судовой машине, открывал его своей спиной. Отбросив ударом ноги пару крыс, он выбрался на палубу.

Из-за пожара было светло, как днем. Он находился на корме "Принцессы Фиджи", между высокими бочками. Весь нос судна пылал. Малко протер залитые машинным маслом и потом глаза и увидел огни "Тофуа", казавшиеся непомерно большими и яркими. После смрада своей темницы он вдыхал раскаленный воздух с наслаждением. Ему пришлось прислониться к одной из бочек, чтобы не упасть обратно в люк. Он внезапно обессилел. Болело все тело. Крысы прыгали вокруг него, метались по горящей палубе.

Малко с трудом взобрался на одну из бочек и замер. На еще не тронутой огнем крыше сидел на корточках человек. Малко мог спокойно рассмотреть широкую лоснящуюся спину и нанести удар. Но он был не способен стрелять в затылок.

В то же мгновение убийца обернулся. За очень краткий миг Малко разглядел бороду, черные глаза и темную кожу. Рука соскользнула, и Малко исчез среди бочек. Прикрытый сзади, он поднял пистолет и выстрелил. Треск огня заглушил звук выстрела. Малко осторожно выглянул и увидел, что индус стоит, прижав обе руки к лицу. Затем он упал. Пуля прошла через его левый глаз и разнесла на выходе половину черепа.

Появилась вторая тень, она продвигалась крадучись. Заметив Малко, второй преследователь прыгнул на него, как пантера. В него Малко полностью разрядил обойму.

И тогда произошла невероятная вещь. Малко видел, как пули впиваются в тело индуса, попадают в грудь и в живот. При каждом попадании тот вздрагивал, словно его дергали за невидимые ниточки, но не останавливался. По его груди струилась кровь.

Малко прицелился в голову. Пуля прошила шею, но убийца, казалось, этого не заметил. Их уже разделяло меньше метра. Свинца в его теле уже хватило бы, чтобы отлить кирасу... Но он все еще хотел убивать.

Малко снова поднял пистолет, но раздался лишь щелчок затвора. Магазин был пуст.

Индус прыгнул на бочки. Потоки крови лились из его ран. И тогда Малко, не выпуская оружия, перемахнул через поручни.

Теплая вода приняла его и с нежностью омывала. Малко старался держать в поле зрения как можно большую поверхность. Он был слишком изранен, чтобы быстро плыть. Он то погружался, то выплывал, направляясь к "Тофуа". Когда он вынырнул в очередной раз, "Принцесса Фиджи" уже почти целиком погрузилась в воду. Индус, по всей вероятности, погиб. Малко ощутил неприятный озноб. Царапины саднило от морской воды.

Он неловко засунул пистолет за пояс, к самому телу. Вполне возможно, что он еще пригодится.

Вдруг перед ним вспыхнул свет. Его окликнули по-английски. Малко рассмотрел большую моторную лодку - это были спасатели с "Тофуа". Кто-то закричал:

- Скорее, он сейчас утонет!

Чьи-то руки схватили его за рубашку. Он успел глотнуть соленой воды, перед тем, как потерять сознание, когда его втащили на борт.

9

Малко испугался, увидев себя в маленьком зеркале своей каюты: от смазочного масла и крови из царапин он стал похожим на негра. Тело сотрясала нервная дрожь - расплата за минуты ужаса, которые он только что пережил. Легкие еще пылали. Глаза были пугающе красными.

"Принцесса Фиджи" уже покоилась на глубине двадцати метров в бухте Ниуе вместе с трупом Грязнули Джо.

И его тайной.

Офицеры "Тофуа" не слишком докучали Малко вопросами. Его, к счастью, не раздевали, и он объяснил, что попал на "Принцессу Фиджи" из любопытства. Новозеландцы, не поверившие ни одному слову, не стали вдаваться в подробности. Это их не касалось. "Тофуа" был прогулочным судном, а не штаб-квартирой секретных агентов...

Теперь Малко снова рвался на Паго-Паго. Еще два дня морской прогулки...

Он завернулся в простыню и, закрыв свою дверь на ключ, прошел по коридору, чтобы принять душ. Теплая вода сначала заставила его поморщиться, а потом успокоила, нервная дрожь унялась. Только теперь Малко смог смыть слой машинного масла. Царапины были пустячные, но Малко попросил ввести ему сыворотку от крысиных укусов сразу после того, как пришел в себя.

Стоя под струями теплой воды, Малко размышлял. Кто-то предупредил убийц о его отъезде. Только Дэн Логэн и Аи-Ко были в курсе дела. Необъяснимо.

Что ждет его на Западном Самоа? Ким Маклин, несомненно, находился в опасности, если что-нибудь знал.

Чувствуя себя несравнимо лучше, Малко вернулся в свою каюту. Он задвинул шпингалет и осмотрел оба иллюминатора. Они были не настолько открыты, чтобы в щели мог проникнуть человек.

Его прекрасный костюм превратился в грязные лохмотья. Вспомнив о крысах, Малко снова вздрогнул. Это навело его на мысль о бумажнике из крокодиловой кожи. Он все еще лежал в кармане костюма, промокший и подпорченный морской водой.

Малко вытащил его и открыл.

Первое, что он обнаружил, был пропуск на базу Соединенных Штатов в Иокогаме на имя Томаса Роуза. Пластик предохранил документ от воды.

Итак, сомнений больше не оставалось. Грязнуля Джо в самом деле перевозил труп Томаса Роуза. К несчастью, эта информация теперь ничем не может помочь расследованию.

Он вытряс на стол содержимое бумажника. Из него выпали другие вещицы Роуза. Среди них - кредитные карточки, разные записки, которые уже невозможно прочесть, и фотографии. Малко внимательно их рассмотрел. На трех из них был изображен сам Томас Роуз с семьей. Четвертое фото было странным. Пожелтевшая, разодранная, в пятнах бумага сильно пострадала от воды и испарений, отчего изображение просматривалось с большим трудом. Лицо одного из мужчин совершенно нельзя было разглядеть. Второй был улыбающимся китайцем в гражданском костюме.

Малко вертел фотографию так и сяк. Это мог быть какой-нибудь след. Или просто одно из воспоминаний Томаса Роуза, который немало попутешествовал на своем веку.

Он разложил фотографии и бумаги для просушки и улегся на кушетку. До Паго-Паго делать было нечего. Дэвид Рэдклиф предупрежден о его приезде Дэном Логэном. Это будет только краткий визит, после чего Малко ринется на ближайший самолет рейсом на Апиа. Его уже тошнило от волшебных морских яхт юга Тихого океана. Слишком волшебных.

Чья-то рука трясла Малко за плечо.

- Итак, вы опять на Паго-Паго?

Это был Дэвид Рэдклиф. Все такой же кругленький и жизнерадостный, покрытый россыпью веснушек. Он поднялся на борт самым первым. "Тофуа" только что бросил якорь в порту Паго-Паго, и гигантский самоанец в гавайской рубашке принялся разглядывать паспорта пассажиров. Для пущей важности он нацепил черные очки и стал похож на гангстера.

- Вы заказали мне билет на Апиа?

- Пора ехать в аэропорт, - сказал Рэдклиф. - Я мог бы выделить вам один из наших самолетов, но незачем привлекать к вам внимание. Там одни дикари... Независимая республика, можете себе это представить! Сто пятьдесят тысяч сброда, и все живут в джунглях голые. Если им разрешить, они пойдут штурмовать ООН...

На набережной ожидал сверкающий "додж" с верхом из крокодиловой кожи.

Малко как раз успевал на "DC-3" Полинезийских воздушных линий рейсом на Апиа. Маленький аэропорт на Паго-Паго был заполнен разношерстной публикой. Самолет из Панамы только что приземлился с грузом калифорнийских вдов родом из Гонолулу. Малко сдал свой чемодан и пошел с Рэдклифом в бар.

Водки не было. Малко заказал скотч. Алкоголь привел его в себя. Что его ожидает на Западном Самоа? Фотография, найденная в бумажнике, отправится в Вашингтон сегодня же вечером. Вместе с бумажником.

10

Между аэропортом Апиа и въездом в город было ровно семьдесят семь церквей. По одной на каждые пятьдесят метров. Пресвитериане по левую сторону, лютеране - по правую, секты разбились по участкам, чтобы не мешать друг другу в охоте за душами. В большинстве попутных деревушек церковь была единственным прочным и ухоженным строением.

Тогда как дорога представляла собой одну сплошную колею, усеянную гигантскими выбоинами, в которых старенький "форд" вместе с Малко и водителем-новозеландцем рисковал разбиться на каждом повороте.

Малко обманула эта видимая благочинность.

- Здесь живут религиозные люди, - заметил он. - Большая редкость в этих местах.

Толстый новозеландец икнул от смеха.

- Вы издеваетесь, что ли! Эти ребята просто суеверны до чертиков. Миссионеры напичкали их историями и заставили поверить, что, понастроив церквей, они попадут в рай. Вот они туда и рвутся, как сумасшедшие. Чтобы построить церковь, они крадут, убивают, заставляют своих женщин заниматься проституцией. Потом, когда постройка завершена, их совесть успокаивается, и они больше не ступают в церковь ногой до конца дней своих. Прекрасный рэкет для миссионеров. Мормоны уже заставили их построить тридцать семь церквей. Для населения в сто пятьдесят тысяч человек это совсем неплохо.

- Мормоны? - спросил удивленный Малко. Слишком неожиданно было встретить представителей секты мормонов на этом затерянном островке.

- Они здесь самые влиятельные, - веско сказал новозеландец. - Мормоны систематически навещают все деревушки, спят с самоанками и стараются им объяснить, что не стоит трахаться всей кучей в одной и той же семье.

- И доходит?

Его собеседник цинично хмыкнул.

- Скажете тоже! Миссионеры однажды на свою голову не поддались общему увлечению... Постойте, а вот и их главная контора. Шикарно, правда?

Через стекло такси Малко увидел длинное белое здание, построенное в сверхмодерновом стиле и утопающее в джунглях на обочине дороги.

Они подъезжали к Апиа, столице Западного Самоа. Столица напоминала деревушку восьмидесятых годов прошлого века, из вестернов. Заасфальтирована была только улица, ведущая в порт.

...На три четверти пустой "DC-3" приземлился прямо на траву. Аэропорт представлял собой всего-навсего хижину, крытую толем, в которой было жарче, чем на улице. На Паго-Паго отбывал только один самолет в день, и то, когда позволяла погода.

Полдесятка белых пассажиров сразу оказались в парильне. Самоанский таможенник, радостно кудахтая, набросился на чемодан соседа Малко, наполненный канцелярскими принадлежностями. Он требовал не больше не меньше, как отдельную декларацию для каждой мелочи. Работая в таком темпе, он бы не закончил и к сезону дождей.

Когда Малко покидал таможню, служащий плакал. Для него все закончилось слишком быстро. Самоанцы, как правило, встречали туристов надменным молчанием. Проводя жизнь в полнейшей автаркии, они предпочитали оставаться в стороне от прогресса. Это им блестяще удавалось.

Немцы, некогда оккупировавшие город благодаря капризу истории, не оставили там ничего, кроме голубоглазых байстрюков и госпиталя, способного посрамить гарлемские бидонвилли. Туда попадают с насморком, а выходят с проказой.

Такси затормозило у отеля. Это был единственный отель в Апиа, нечто вроде семейного тропического пансиона. Он находился прямо напротив порта, окруженный канавами со стоячей водой - просто комариный рай.

Малко сам отнес в номер свой чемодан и попросил показать дом, где находился Совет старейшин, - верховный орган правления на Западном Самоа. Администрация крошечной республики располагалась там же. Однако никто там не знал, где находится Ким Маклин.

Здесь было гораздо жарче, чем на Паго-Паго. За вершины холмов цеплялись огромные облака, готовые вот-вот разразиться дождем. Малко не счел нужным взять такси, поскольку здание находилось меньше чем в четверти мили от отеля. Но уже через три минуты ходьбы он истекал потом. Если учесть, что для солидности он приоделся в черный костюм...

Корпус мира не имел в Апиа никакого постоянного представительства, и найти Кима Маклина было нелегко. Малко уже опросил весь персонал отеля, но никто здесь даже не слышал ни о каком Корпусе мира.

У самоанца было испещренное пятнышками оспы лицо, большой покатый лоб и немыслимо курчавые волосы. Узнать, какой пост он занимает в худосочной островной администрации, было невозможно.

- Вы состоите в Корпусе мира? - спросил он, изучив бумаги Малко.

Этот вопрос был ни к чему, поскольку Малко, согласно удостоверению, состоял в госдепартаменте. По выражению лица собеседника он понял, что совершил оплошность, официально настаивая на розыске Кима Маклина. Но времени исправляться уже не было.

- Не совсем, - ответил он.

Лицо самоанца каменело по мере того, как он тянул Малко бумаги через деревянный стол.

- В таком случае не вижу, чем я могу быть вам полезен. Мистер Маклин приглашен нашим правительством и зависит только от него. Единственное, что вы можете сделать, - это написать ему письмо, и мы его отправим.

Малко чувствовал, что его терпение тает, как мороженое под солнцем.

- Ким Маклин является свидетелем по важному делу, интересующему Службу безопасности Соединенных Штатов, и мне хотелось бы с ним встретиться.

Такое впечатление, что на самоанца упала сороконожка. Он вскочил и стал тыкать в сторону Малко грязным указательным пальцем.

- Служба безопасности Соединенных Штатов! Вы шпион! Нам на Западном Самоа не нужны шпионы! Мы живем в мире со всеми...

Не обращая внимания на протесты Малко, он позвонил, и несколько мгновений спустя появился рослый самоанец в хаки. Он слегка волочил ногу. Лицо его было совершенно сонным. Самоанский функционер указал на Малко. Охранник лениво кивнул, почесывая босой ногой левую щиколотку. Функционер набросал несколько строк на листке бумаги, с феноменальной быстротой прихлопнул печатью и протянул его Малко.

- Вот приказ о вашей депортации, - с апломбом произнес он. - Отныне вы находитесь под охраной сержанта Тутуилы. Я зарезервирую вам место на завтрашний самолет до Паго-Паго. До тех пор вы будете пребывать под наблюдением в вашем отеле. Сержант Тутуила отвечает за вас головой. Члены нашего правительства заявят письменный протест против такого беспардонного вмешательства в наши внутренние дела.

"При условии, что вам удастся уговорить их слезть со своих деревьев", - подумал Малко, задыхаясь от гнева.

Функционер-самоанец проводил их до дверей, и Малко очутился на улице один на один со своим надзирателем. Тот широко улыбнулся:

- Жарко, правда?

У него был сносный английский, он не имел при себе никакого оружия и казался довольно безобидным. Малко угостил его сигаретой, и они остановились на углу пыльной улочки, чтобы выпить "Пепси-колы".

- Завтра ты улетаешь, - сказал сержант.

- По всей вероятности, - отозвался Малко.

Тутуила покачал головой.

- Жаль, можно было бы пойти завтра вечером на бал.

Странный надзиратель. Они направились в отель. Сержант устроился на скамеечке у двери, а Малко вошел к себе в номер.

Надо было разыскивать Кима. Внезапно в голове Малко всплыл разговор в такси. Мормоны! Они на этом острове повсюду. И, конечно, знают, где найти белого. Главной задачей было сбежать из отеля. Единственная на Западном Самоа дорога шла вдоль берега, а его центральная холмистая часть была увита тропами, приемлемыми разве что только для джипа. Ну и, конечно, никаких телефонов.

Малко решил, что вечер - наилучшее время, чтобы сбежать от своего стража. Но он пока еще не знал, как. К счастью, таксист-новозеландец показал ему здание, где помещалась миссия мормонов. Благодаря фотографической памяти Малко не придется долго ее искать. Потом все будет в руках судьбы. Но он не покинет Западный Самоа, не повидав Кима.

Ночь, как и везде в тропиках, опустилась за несколько минут. Малко проснулся в темноте. Было семь часов. Хотелось пить, и он направился в бар. Там было пустынно. Проглотив порцию кока-рома - местной отравы, Малко зашагал к двери, чтобы повосторгаться заходом солнца на Тихом океане.

"Сторож" был там. Прислонившись спиной к стене, он оживленно болтал с туземной красоткой. Красотка была босиком, завернутая в бубу, с довольно приятным лицом под высокой курчавой шевелюрой. Она передразнила "сторожа", широко улыбнувшегося Малко.

Малко вдруг осенило. Подойдя к этой парочке, он незаметно сделал знак сержанту Тутуиле. Тот немедля подскочил. Красотка невозмутимо демонстрировала выпяченный живот и торчащие под бубу соски высоких грудей, словно выточенных из железного дерева.

Малко заговорщически шепнул:

- Мне нравится твоя подружка. Как ты думаешь, может...

Понимающая улыбка осветила крупное лицо самоанского сержанта.

- Да, она очень красивая, - гордо сказал он.

Малко торжественно согласился.

- Ты думаешь, это можно устроить?

Сержант звучно расхохотался.

- Подожди, я у нее сейчас спрошу.

В конце концов, имеют же право приговоренные к смерти на рюмочку рома...

Малко ожидал окончания дискуссии, прерывавшейся взрывами смеха. Красотка украдкой поглядывала на него, словно приценивалась. Подошел развеселившийся самоанец.

- Она хочет за десять долларов США. Но я хочу тоже.

Малко сделал вид, что колеблется.

- Дороговато...

Молодая самоанская республика уже штамповала свои деньги, но они стоили не больше, чем бумага, на которой их печатали, поскольку за ними гарантировалось обеспечение в виде кокосовых орехов и пальмовых крыс. Один доллар официально обменивался на поражающий воображение ворох бумажек. То, что требовалось от Малко, было фантастической суммой для Апиа.

- Она не больна, - стал торговаться сержант тоном, не терпящим возражений.

Успокоил. "Не больна" - это еще как сказать. Самоанцы обладали только начатками сексуальной культуры. Хотя, по правде говоря, их детский эксгибиционизм шокировал только миссионеров. Стены их хижин днем поднимались кверху, и весь "интерьер" был наружу. Малко уже убедился в этом, проезжая в такси. По ночам самоанцы не всегда опускали свернутые в рулон стенки. И кто хотел - становился свидетелем увлекательнейших зрелищ. За неимением телевизоров, на Западном Самоа предпочитали классические развлечения...

Короче, десять долларов, учитывая свободу местных нравов, было чересчур. Но Малко, тем не менее, уступил.

- Пожалуй, разве что она не больна, - сказал он.

Радость Тутуилы было приятно видеть.

- Тогда пошли.

Он взял красотку за руку и, обгоняя Малко, устремился в отель. Номер Малко находился немного поодаль, в глубине тропического сада.

Самоанка вошла первой. Издав какое-то восклицание на своем языке, она поспешно отступила: вид кондиционера был ей незнаком. Красотка с любопытством подошла поближе и протянула руку. Затем разразилась хохотом.

Малко закрыл дверь. Только бы сержант в доказательство своей исключительной воспитанности не предложил ему попробовать первым... Но на этот счет он мог бы и не беспокоиться.

Сержант Тутуила уже спускал свои шорты цвета хаки, оставаясь в одной рубашке. Его вид не оставлял у самоанки сомнений в его намерениях. Она развязала свой бубу и бросила на пол.

Потом, заигрывая, она подошла к Малко и подставила свои чрезмерно развитые ягодицы, ожидая ласки.

Но сержанту Тутуиле некогда было ждать.

Он схватил красотку за бедра, повалил животом на кровать и вонзился в нее, как таран, одним ударом. Самоанка издала радостный вопль и задвигалась в такт его нападениям. Глаза "сторожа" почти выкатились из орбит. Его "туда-сюда" длилось не больше минуты. Потом раздалось короткое ржание, и он резко вскочил, освобождаясь из самоанки с мягким, чмокающим звуком.

Завершающий шлепок по черного цвета ягодицам - и он уже с достоинством натягивал свои шорты.

- Теперь ты, - сказал он Малко.

Негритянка развернулась и стала равнодушно разглядывать белого, широко расставив толстые ноги с наивной непристойностью. Груди торчали сосками вверх, словно каучуковые. Невозможно было понять, испытала ли она удовольствие, или половой акт здесь считался простой формальностью.

Малко мило улыбнулся сержанту Тутуиле.

- Ты уже все? Я хочу пить, пойду поищу пива.

У Тутуилы не возникло никаких подозрений. Он не мог себе вообразить, чтобы кто-то упустил случай погладить эту эбеновую статуэтку.

- Я потом, давай еще, - повторил Малко.

Шорты были уже на полу. С прежней безмятежностью сержант подошел к кровати, прицелился и погрузился одним рывком в тело красотки. Та повизгивала, забросив ему ноги на плечи.

Когда Малко проходил мимо них, глаза самоанки были закачены вверх, а сержант Тутуила тяжело дышал, перемежая сокрушительные удары глубокими вздохами. Завидев Малко, он подмигнул и прохрипел:

- Принеси мне тоже пивка.

Учитывая энергию, которую он расходовал, это было совсем не лишне.

Двадцать секунд спустя Малко спокойно вышел из отеля, оставив там свой чемодан. Встречных прохожих не было. Он ускорил шаг и свернул налево, на главную улицу Апиа. Миссия мормонов, если он не ошибся, находилась на две мили дальше, по левую сторону.

Малко прибавил ходу. Его время зависело от сладострастия сержанта Тутуилы.

- ...И да хранит нас господь...

- Аминь, - сказал Малко.

Проповедь его преподобия отца Барнса, главы миссии мормонов на Западном Самоа, подходила к концу.

Малко сидел рядом с его женой, окруженный компанией из семи молодых миссионеров. Самому старшему из них было около двадцати двух лет.

Малко расположился с ними за большим столом в такой атмосфере согласия и мира, в какой ему давно не приходилось бывать. Если бы мормоны знали, кем он был на самом деле, они бы утопили его в святой воде...

Его преподобие отец Барнс принял Малко с любезным гостеприимством. Малко представился как друг Кима Маклина, не знающий, где его искать на этом острове. Мормон тут же согласился помочь. Возможно, кто-нибудь из миссионеров что-нибудь слышал об этом. Отец Барнс пригласил Малко на обед.

И в самом деле, как только было покончено с последними молитвами, его преподобие стал расспрашивать своих подопечных. Какой-то молодой миссионер с детским лицом и в очках без оправы поднял руку.

- Кажется, я знаю, ваше преподобие. Он жил в деревушке в центре острова, в пяти часах езды отсюда в сторону гор. По крайней мере, он был там на прошлой неделе.

- Чем туда можно добраться? - спросил Малко.

Его преподобие снисходительно улыбнулся.

- Я предоставлю в ваше распоряжение двух миссионеров и "тойоту" миссии. Это развеет наших молодых людей. К тому же, они говорят по-самоански. Вы отправитесь с Оливером Фрэнком и Робертом Блейком. А сейчас споемте несколько псалмов...

Он открыл небольшую книжицу и красивым торжественным голосом вознес гимн. На самоанском. Малко искренне сожалел, что здесь не было его "горилл" из ЦРУ. Фото Мильтона Брэбека и Криса Джонса, распевающих псалмы, порадовало бы кое-кого наверху. Пока мормоны пели, Малко молился, чтобы сержант Тутуила, исчерпав радости плоти, не поднял по тревоге весь Апиа. Никто, к счастью, не видел, как он входил в миссию мормонов.

..."Тойота" карабкалась по изъезженной тропе из латерита. Малко казалось, что он уже проглотил пыли ровно столько, сколько весит сам. Они ехали уже больше часа, преодолевая пустынные холмы восточной части Апиа. Джунгли были великолепны. Величественные бавольники, слоновья трава, гигантские папоротники - роскошная густая растительность.

Невзирая на удушающий зной, оба молодых миссионера были в черных галстуках. Скромные и правдивые, они едва осмеливались обращаться к Малко.

Солнце спряталось. Над верхушками деревьев повисли облака. По ветровому стеклу застучали большие капли, и через несколько секунд плотный занавес тропического ливня скрыл джунгли.

- Здесь всегда идет дождь, - объяснил Роберт Блейк. - Облака цепляются за холмы.

Мокрый латерит стал скользким и опасным. "Тойота" делала пятнадцать миль в час, иногда еще меньше. Все трое молчали. Иногда они проезжали по какой-нибудь деревне, и самоанцы выбегали им навстречу. Повсюду стояли голые женщины и мылись под потоками дождя. Нимало не смущаясь, они выставляли напоказ свои темные, немного желтоватые тела. Молодые миссионеры стыдливо отводили глаза.

- Это очень примитивные люди, - заметил с ученым видом Роберт Блейк после того, как они наткнулись на стайку женщин, вышедших из ручья в чем мать родила поглазеть на проезжих.

Тропа становилась все более узкой и извилистой, взбираясь на холмы под опасным углом. Но Роберт Блейк не терял присутствия духа, и "тойота", рыча и кашляя, продиралась вглубь.

Наконец, ближе к полудню, Роберт остановил машину под большим папоротником и с извиняющейся улыбкой обратился к Малко.

- Дальше нужно идти пешком. Это недалеко.

Малко спрыгнул на землю. Их окружал влажный туман. В нескольких шагах виднелся мощный водопад, рокотавший с сорокаметровой высоты между двумя стенами плотной зелени. Оливер Фрэнк протянул Малко банку с солодовым пивом.

- Чтобы легче был путь.

Малко имел несчастье не выплюнуть эту жидкость, такой мерзкой она была на вкус.

Оба миссионера уже штурмовали джунгли размеренными шагами. Под их галстуками и белыми рубашками скрывалась выносливость самоанцев! Через четверть часа легкие Малко уже разрывались. При такой жаре, влажности и скользкой почве идти - значило поднимать килограмм по тридцать свинца на каждый шаг.

Его толкала вперед только жажда увидеть Кима Маклина. Может быть, правда о гибели Томаса Роуза хранится в глубине этих джунглей?

- Что вы здесь делаете?

Голос был низким и злобным. Голубые глаза с ненавистью разглядывали Малко. Правая рука бородатого великана стискивала рукоятку ножа.

Ким Маклин имел рост около метра девяносто и весил, должно быть, не менее ста двадцати кило. Светлая борода квадратной формы придавала лицу суровость. Волосы заставили бы хиппи умереть от зависти: спутанная светлая грива спускалась до самых плеч. Ничего, кроме старых рваных джинсов и теннисных туфель, на нем не было.

Малко удивился. Ким Маклин, по всей видимости, считал его своим врагом, несмотря на то, что он прямо представился служащим госдепартамента. Он застал Кима за постройкой хижины немного в стороне от деревушки. Мормоны совершенствовали свой самоанский в разговоре со старостой.

Малко не видел причин для такого холодного, почти враждебного приема.

- Я прибыл сюда, чтобы повидаться с вами, мистер Маклин, - сказал Малко. - Мне нужны вы.

- Я?

Ким оставил в покое нож и уперся руками в бедра.

- Для чего?

Малко не собирался скрывать цель своей поездки. Между прочим, Корпус мира получил путевку в жизнь из Белого дома.

- Я расследую обстоятельства гибели человека, которого вы встречали в Суве, - объяснил он, - Томаса Роуза. Он, по всей видимости, был убит, и я думаю, что...

Американец не дал ему докончить фразу. Сжав кулаки, он двинулся на Малко.

- Грязная капиталистическая свинья, - прорычал он, - убирайся, или я разобью тебе башку!

Под башмак ему попалась несчастная сороконожка, которая была раздавлена с легким хлопком, не предвещающим ничего хорошего. Губы Кима тряслись от ярости - комедию, во всяком случае, он не разыгрывал. Малко отступил на шаг.

- Я не свинья, - холодно произнес он. - Я приехал, чтобы снять с вас официальное обвинение.

Слово "официальное" у него прозвучало с особым нажимом.

Американец сардонически рассмеялся.

- Я вижу! Вы из подонков ЦРУ, верно? Пока люди умирают от голода, вы проделываете свои пакости, чтобы завладеть миром.

На его крики скоро сбежится вся деревня. Малко, еще больше удивляясь, постарался его успокоить.

- Все не так просто, как вам представляется. И я не хотел бы затевать с вами дискуссию.

Но Маклина понесло. Он ткнул в Малко пальцем толщиной с ножку стула.

- Ноги моей больше не будет в Канзасе! - взревел он. - Слышите? Америка - гнилая страна, которая думает только о том, как бы развязать войну. Это мне не нравилось, когда я еще там был. Поэтому я и вступил в Корпус мира.

Уж во всяком случае Корпус мира нравы не смягчил... Ким, судя по всему, собирался задушить Малко во имя вселенского мира. Такое отношение было по меньшей мере странным. И давало Малко новый повод для размышлений. Например, о том, куда подевался мирный копатель отхожих мест...

- Почему вы так ненавидите свою страну? - мягко спросил Малко.

После секундного колебания американец с горечью выпалил:

- Я хотел стать врачом, когда был пацаном. Но у меня не было денег. Я так и не смог продвинуться дальше первого курса. Все мыл ночные горшки. Если бы меньше тратили бабки на атомные бомбы, образование было бы бесплатным...

Малко почувствовал, что ступает на скользкую почву. Надо во что бы то ни стало вытянуть из Кима Маклина все, что он знает о смерти Томаса Роуза.

Он присел на обрубок дерева и, улыбаясь, сказал:

- Я вас понимаю. Но люди из ЦРУ не убийцы. Томас Роуз был славным парнем. Я хотел бы знать, почему его убили.

Лицо Кима Маклина помрачнело. Он вырывал лезвием своего ножа мелкие пучки травы. Под загорелой кожей поигрывали крупные мускулы.

- Я встречал его раза три в Суве, - неохотно сознался он, - и даже не знал, что он уже мертв...

Он избегал встречаться взглядом с Малко, и тот понял, что Маклин лжет.

- Вы не помните ничего такого, что могло бы мне помочь? - настаивал он.

Ким вонзил лезвие в пень с такой силой, что оно там и осталось.

- Я же сказал вам, что ничего не знаю, - сплюнул американец. Оставьте меня в покое со всем этим.

Золотистые глаза Малко постепенно становились зелеными. Этот миролюбец начинал действовать ему на нервы.

- Во всяком случае, - сказал он негромко, - Лена Мар должна была что-то знать, поскольку ее убили до того, как я смог с ней поговорить.

- Лена Мар, - повторил тихим голосом бородач. - Она...

Его голубые глаза затуманились. Не докончив фразу, он опустил голову.

Вокруг них порхала райская птичка.

Вдруг Малко показалось, что ему на голову падает Кракатау. Это Маклин бросился на него. На его горле сомкнулись мощные пальцы. Ким оторвал Малко от земли и грубо прижал к дереву.

- Слушай внимательно, подонок, - проревел он. Губы шевелились всего в нескольких сантиметрах от лица Малко. - Если ты еще раз заговоришь со мной об этой истории, я засуну тебя головой в муравейник. Ты сейчас по-быстрому свалишь отсюда и скажешь своим дружкам, что я пришью первого, кто явится сюда меня доставать...

Его миролюбие было восхитительным. Из глаз Малко покатились слезы. Бородач бросил его и стал удаляться, размахивая ножом с видом, способным обратить в бегство самого Кинг-Конга...

Малко растирал занемевшее горло, постепенно приходя в себя. Методы убеждения у Кима были несколько резки. Неторопливо возвращаясь к центру деревни, он размышлял, как выбраться из этого положения. Какую роль сыграл Ким Маклин? Допросить его серьезно можно было только депортировав из Западного Самоа.

Погруженный в свои мысли, он почти врезался в Роберта Блейка. Молодой миссионер-мормон был страшно возбужден.

- Староста деревни решил устроить праздник в честь нашего приезда, объявил он. - Будут танцы и особая еда. Потом мы здесь заночуем. Ваш друг обрадовался, увидев вас?

- Очень, - заверил Малко.

Еще немного, и друг задушил бы его от радости...

Скрывшись из-под надзора, Роберт Блейк в неизменном галстуке-бабочке танцевал на площадке между двумя толстенными самоанками, которые окружили его на манер сэндвича. Облаченные только в пальмовые юбочки, с голыми грудями, они получали садистское удовольствие, касаясь ими молодого миссионера. При каждом прикосновении год отпущенных грехов уходил на ветер. Самоанки, возбужденные пивом, беспрерывно хохотали. Наверное, сводить с ума мормонов было их любимым развлечением.

Малко делал вид, что участвует в общем веселье. Пиршество проходило на открытой площадке у хижины старосты под неверный пляшущий свет факелов, воткнутых прямо в землю. Все ели руками баранину, политую пивом из банок. По пальцам струился жир. Трое самоанцев, ударяя по пустотелым калебасам, обеспечивали музыкальное сопровождение.

Сидя в стороне, Ким Маклин ни с кем не разговаривал и с мрачным видом поглощал пищу, время от времени бросая злобные взгляды на Малко. Он отпихнул самоанок, приглашавших его танцевать.

Девушка с курчавыми волосами неожиданно присела перед Малко и улыбнулась. Ей можно было дать не больше двадцати лет. Черты ее лица были крупными и довольно правильными. Надетое на нее вместо традиционной юбочки подобие туники из рыбацкой сети, не особенно скрывавшее все прелести, производило весьма необычный эротический эффект. Из ячеек торчали большие коричневые соски, темнел пушок внизу живота. Глаза у молодого мормона Оливера полезли на лоб. Сдавленным голосом он прошипел Малко:

- Она хочет с вами танцевать.

Малко показалось, что в его голосе было меньше святости, чем всегда. Самоанка уже тянула его по тропке к утоптанной площадке. Она позвала товарку, и они вдвоем устроили Малко "сэндвич". Если бы не запах, ничего неприятного в этом не было.

С очаровательным бесстыдством мартышки самоанка, громко хохоча, терлась об Малко. Мормоны еще держались. Затем настала очередь Оливера Фрэнка идти по тропке на площадку. Празднество было в самом разгаре.

Внезапно Ким Маклин исчез из виду. Малко оставил своих партнерш и скромно удалился, словно гонимый деликатной потребностью.

Ему понадобилось около десяти минут, чтобы отыскать в темноте хижину гвардейца Корпуса мира. Под козырьком у входа горела ацетиленовая лампа. Малко стал за деревом и осмотрелся. Ким ходил по комнате. Затем он вышел за дверь и прислушался. Малко затаил дыхание. Ким сразу потушил лампу. Но лунный свет позволял Малко следить за его силуэтом, мелькавшим между деревьями.

Малко последовал за ним. Без определенной цели. В этом американце его интриговало все. Шум праздника заглушал шорох его шагов. Ким свернул к деревне, фыркнул и углубился в джунгли, ближе к водопаду. И тут Малко перестал его видеть. Американец скрылся в зарослях около последнего баобаба. Немного подумав, Малко снова двинулся вперед. Он уже раздвигал трехметровый папоротник, когда саркастический голос произнес:

- Итак, мы потерялись?

Он сначала не разглядел фигуру Кима, утопавшую в зарослях. Потом свет луны заиграл на каком-то блестящем предмете. Раздался сухой щелчок затвора, и Ким злобно бросил:

- Я говорил, чтобы вы больше не доставали меня? Или нет?

11

Малко подумал, что он сейчас выстрелит. Однако выстрел будет услышан в деревне. Словно угадав мысли Малко, американец приказал:

- Иди к водопаду. И не выделывайся. Я иду сзади.

Это был ловкий ход. Доведя Малко до края водопада, он оглушит его и сбросит в бурлящую воду. Еще один эпизод в истории с Томасом Роузом...

Малко медленно пятился в противоположную сторону. Его единственным шансом было не удаляться от деревушки. Ким взревел в темноте:

- Ни шагу туда, или я распорю тебе глотку и отволоку за ноги в муравейник.

Решительно, он питал слабость к муравьям. Малко медленно зашагал. Больше всего он досадовал на то, что так и не понял этого парня. Он никогда бы не подумал, что тот как-то связан с убийцей Томаса Роуза. Ким приближался к Малко. В свете луны стал виден поблескивающий ствол карабина. Ким держал его одной рукой.

- Это вы убили Томаса Роуза? - спросил Малко.

- Заткнись. Давай, шлепай.

Ким угрожающе поднял карабин.

И тут послышался шорох веток и перешептывание. В зарослях, почти между ними, проскользнули две фигуры. Из-за темноты Малко потребовалось около секунды, чтобы опознать молодого миссионера Роберта Блейка и туземку в рыбацкой сетке.

Увидев Малко, молодой мормон остановился, словно пораженный громом. Столкнись он нос к носу с самим Творцом, он бы не так перепугался. Самым наипостыднейшим было отсутствие на нем галстука.

- Я... Я... - лепетал мормон.

Отвращение от пресыщения. Триумф плоти над разумом. Малко решил сделать одним махом два добрых дела. С милой улыбкой он схватил самоанку под руку и сказал мормону:

- Как любезно с вашей стороны, что вы привели мне ее прямо сюда.

Он уже увлекал ее по тропке. Ким Маклин никогда не посмеет выстрелить в присутствии миссионера и девушки.

И точно, он не посмел. Придя в себя от удивления, Роберт Блейк почесал затылок и спросил, чтобы соблюсти приличия:

- Вы охотитесь?

- У-гу... - промычал Ким с отсутствующим видом. Он повернулся спиной и растворился во тьме, оставив мормона полностью сбитым с толку и умирающим от стыда. Если о случившемся станет известно его преподобию Барнсу, он будет обесчещен. Облегчение от того, что он избежал плотского греха, было, тем не менее, чуть подпорчено предательским сожалением. В Солт-Лейк-Сити не встретишь девушек, одетых в рыбацкую сеть.

Малко следовал за самоанкой. Она довела его до хижины и сделала знак войти. Две подвижных стенки были уже спущены, и две четы уже спали в гамаках. Без малейшего стеснения девушка сняла через голову свой странный костюм, натянула третий гамак и улыбнулась Малко.

У нее было здоровое полное тело и широкие бедра - само воплощение блудливых, безо всяких комплексов, самоанок. Малко разделся. В темноте послышался какой-то шорох. Подперев голову рукой, одна из девушек в гамаке с интересом за ним наблюдала. Еще одна семья, где мормоны не преуспели. Самоанка, которая привела Малко, находя, что он недостаточно поторапливается, подошла к нему и привлекла к себе. Они опустились на пол.

Откинув голову, девушка поначалу издавала легкие вздохи, затем стала безостановочно кричать, а потом расхохоталась. Конечно, все обитатели хижины попросыпались и наблюдали, добродушно комментируя действия Малко.

Самоанка, чье имя он так и не удосужился спросить, порылась в углу хижины, извлекла банку пива и вскрыла ее одним ударом ножа. Малко пил с жадностью. Несколько минут назад он был на волосок от смерти. Самоанка жестами указала ему на свободный гамак. Докончив банку пива, она растянулась на полу.

Хижина Кима была пуста. Солнце только встало, и его мягкие лучи пробивались через извечные облака.

Малко быстро осмотрел помещение. В хижине не было карабина. Имеет ли американец привычку вставать так рано? После вчерашнего инцидента многое было за то, что он просто удрал.

Возвращаясь обратно в центр деревушки, он наткнулся на Роберта Блейка. На этот раз молодой миссионер был при галстуке.

- Вы не видели Кима Маклина? - спросил Малко.

- Да, видел. Он только что прошел вон туда.

Миссионер указал на тропку, ведущую к тому месту, где они припарковали "тойоту". Внезапно со стороны дороги послышалось чихание мотора. Малко среагировал мгновенно.

- Это Ким! Он взял нашу машину!

Роберт Блейк смотрел на него, как на сумасшедшего.

- Ким? Но почему?! Куда это он?!

Малко уже мчался по тропке. Он увидел за деревьями голубое пятнышко "тойоты" и выругался. Вскоре его догнал потрясенный молодой миссионер. В глазах у него стояли слезы.

- О боже! Что я скажу его преподобию Барнсу? Это лучшее авто миссии!

- Вы получите его обратно, - заверил Малко. - Есть еще в округе какой-нибудь автомобиль?

- Кажется, в деревне есть старый джип... Но боже мой, почему он это сделал?

- Потому что хотел убить меня вчера вечером, - отрезал Малко. Идите, позаимствуйте этот джип, если вы хотите еще увидеть свою "тойоту".

Роберт Блейк удалился, осеняя себя крестным знамением. Для него это было уже чересчур.

Двадцать минут спустя Малко и оба мормона катили по дороге в том, что некогда было джипом. От него практически остались лишь колеса да мотор. Металлический корпус, съеденный ржавчиной, был заменен на нечто похожее, вырубленное из дерева. В промежутках между толчками миссионеры бросали на Малко тревожные взгляды. Вся эта история их угнетала. Со времени появления на острове американец вел себя нормально.

Джип ворвался в деревню. По обочинам дороги сидели на корточках женщины. Малко остановился, и один из мормонов стал объясняться на самоанском. Женщины видели "тойоту".

- Он проехал меньше пяти минут назад. Один.

- Это единственная тропа?

- Да.

Страдальчески взревели шестерни, и они двинулись дальше.

Перед "тойоты" скрывался в высокой траве какой-то канавы. Роберт Блейк завопил от ужаса. Малко подбежал к автомобилю. Левая дверца была открыта. Ким Маклин просто грубо остановил машину. Ключи зажигания висели на месте. Малко попробовал контакт. Мотор немедленно отозвался. В баке еще оставался бензин.

Итак, американец остановился намеренно.

Оба мормона с радостными криками суетились вокруг "тойоты". Их проблемы были решены, а проблемы Малко только начинались.

- Куда Маклин мог отправиться отсюда пешком? - спросил он.

Молодые люди огляделись по сторонам. Вокруг были одни джунгли. Они стояли у подножия невысокого, покрытого растительностью холма.

Роберт Блейк покачал головой.

- Не понимаю. В Апиа не ведет отсюда ни одна тропа. Есть только один путь - к могиле писателя Роберта Стивенсона. По левую сторону.

Он указал Малко на расщелину в зеленой стене в нескольких метрах от "тойоты". Везде в других местах джунгли были непроходимыми.

Малко не колебался. Ким Маклин мог уйти только сюда.

- Подождите меня здесь, - приказал он. - Он, кажется, сумасшедший и хорошо вооружен. Если я не вернусь через два часа, отправляйтесь за помощью в миссию.

По крайней мере, хоть похоронят по-человечески...

Не теряя времени, он рванулся по тропе. Обалдевшие мормоны продолжали молча обожать свою "тойоту". Они никогда не были высокого мнения о Корпусе мира, а теперь и подавно.

Сначала Малко продвигался без труда. Укрытый зеленью, он не страдал от жары и солнечных лучей.

Тропка шнурком вилась по склону холма. Было слышно только жужжание насекомых. Малко на мгновение остановился и прислушался. Даже если американец не намного его обогнал, он передвигался тихо, будучи привычным к джунглям. Малко не хотелось думать о том, что, может быть, чуть выше по склону на него уже нацелен карабин, и пуля, которая должна его убить, уже в стволе.

Глаза стал заливать пот, и ему пришлось расстегнуть рубашку. Тропка то шла горизонтально, то резко дыбилась вверх, и Малко приходилось цепляться за корни. Пересекая открытое пространство, он тихонько постанывал от немилосердных ожогов. В теплом влажном воздухе стало нечем дышать. Нога подвернулась, и он чуть не скатился по склону. Малко ухватился за ветку и перевел дух.

Но времени отдыхать не было. Малко знал, что если он остановится, то уже не сможет идти. Этот бег в одиночку, адская жара, враждебные джунгли и изматывающий подъем, все вместе превращалось в страшное испытание.

Чем ближе к вершине холма, тем гуще становилась растительность. Временами Малко вынужден был пробираться на четвереньках, как животное. Ныли старые раны, губы и глаза пекло. В мозгу не было ни одной мысли, кроме: продолжать взбираться.

Вокруг него порхала большая желтая бабочка. Он сбросил мокрую от пота рубашку и, опершись спиной о ствол обломившегося дерева, вытер ею лицо. Тропка делала поворот, откуда открывался вид на остров. Насколько хватало взора, тянулись пышнозеленые джунгли, за ними шли сероватые скалы, дальше пенился океанский прибой. Малко с горечью вспомнил о бесчисленных вертолетах в распоряжении ЦРУ. Увы, он был на краю света, в джунглях Западного Самоа, единственной независимой республики Тихого океана...

Он снова зашагал, на каждом шагу шумно выдыхая из легких раскаленный воздух. Он преодолел поворот и резко остановился.

Ким Маклин был метров на пятьдесят выше него. Он карабкался по отвесному склону, словно паук. На спине висел рюкзак, на ремне через плечо болтался карабин. Ким продвигался почти так же медленно, как Малко. Внезапно его нога соскользнула, и он упал на бок. Малко попал в его поле зрения. Ким изрыгнул проклятие.

Ким Маклин взбирался на этот холм уже десятки раз. Но не торопясь и без груза. А сейчас лямки рюкзака впивались в тело, и если бы не его исключительная сила, он бы уже давно упал. Мокрая от пота борода издавала какой-то кислый запах. Рот был битком набит пылью. Но он упрямо шел к вершине, где была могила Роберта Льюиса Стивенсона, первого белого, который открыл Западный Самоа два века тому назад. Усталость заставила Кима Маклина не обращать внимания на Малко, когда тот появился внизу.

Лежа на спине, Ким с трудом стаскивал ремень карабина с плеча. Металл был таким раскаленным, что ему только со второго раза удалось всунуть обойму. Затем он одной рукой уперся прикладом в землю и передернул затвор.

Пуля вошла в ствол. Ким кровожадно улыбнулся. Уложить на этом расстоянии неподвижную мишень было пустячным делом. Приподнявшись на локте, он отыскал взглядом Малко и прицелился. Руки дрожали, отчего мушка отплясывала насмешливый танец. Надо было отдохнуть хотя бы с четверть часа. Стараясь выровнять мушку, он видел только яркие движущиеся точки и трепетание горячего воздуха.

Злобно ворча, Ким перестал целиться, приставил карабин к бедру дулом в сторону Малко и восемь раз нажал на спуск с таким расчетом, что хоть одна пуля да заденет Малко. Сухие щелчки карабина у бедра наполняли его злобной радостью.

Под прямыми лучами солнца термометр показывал за 50 градусов. Ким ощутил жажду, однако у него не было даже фляжки. Пыль иссушила рот. Но надо было идти.

Перевернувшись на живот, Ким увидел, что Малко шевельнулся. Он тоже приготовился идти, следуя по низине, которая спасла его от пуль. Ким хотел было чертыхнуться, но из горла не вырвалось ни звука. Его ужаснула сама мысль остаться под палящими лучами солнца, чтобы перезарядить карабин. Он стал карабкаться наверх, держа пустой карабин в руке. На вершине он спокойно прикончит своего преследователя.

Малко не испытывал страха. Он видел перед собой только одно: кустики зелени на вершине холма. Там была тень.

Стараясь слиться с землей, он ожидал свою пулю. У него даже не было сил откатиться назад, к спасительным деревьям. Послышалась серия сухих щелчков. Два раза пыль взметнулась фонтанчиком в метре от его головы. Затем наступила тишина. Он даже не был ранен.

Малко понял, что Ким измотан так же, как и он. Увидев, что американец пополз к вершине, не обращая больше на него внимания, Малко последовал за ним. Ему казалось, что он очутился на незнакомой планете, где тело весит сто пятьдесят кило. Теперь ему тоже пришлось ползти. Но, по крайней мере, без рюкзака и карабина.

Малко так и не узнал, как ему удалось одолеть последние метры. Он больше не думал о Киме Маклине, подсчитывая свои смехотворные рывки вперед. Каждые десять метров он вынужден был останавливаться, чтобы не потерять сознание. Свирепое покалывание пронзало его легкие, печень, сердце.

Сто раз ему приходило в голову все бросить и скатиться вниз по холму. К счастью, многие поколения предков-феодалов наделили его неукротимой энергией, которая рождалась в преодолении трудностей. Сантиметр за сантиметром он продвигался к вершине холма, к тайне Кима Маклина.

Ким заплакал от изнеможения, когда схватился за лиану, чтобы проскочить под небольшим выступом. Он бросил карабин вперед, чтобы освободить обе руки. Свежесть пышной травы привела его в восторг, он упал на нее с наслаждением, закрыв глаза и стараясь перевести дыхание.

В двух метрах от него стоял каменный монумент, возвещавший, что могила Стивенсона находится здесь. Местность была неописуемой красоты, отсюда был виден весь остров. Писатель пожелал быть похороненным в своем излюбленном месте прогулок. Но Ким был далек от всей этой романтики. Покинув тень, он на четвереньках пополз к могиле. Солнце немилосердно жгло затылок. Но его пальцы уже ощупывали серый камень.

Малко осталось пройти всего пятнадцать метров. Ровно столько сыпучей рыхлой земли оставалось до вершины. Кисти рук то и дело увязали в ней.

Ким исчез над выступом несколько минут назад.

Вдруг американец промелькнул у рощицы на вершине холма. Он посмотрел на Малко, что-то прокричал и исчез. Малко был ничем не защищен, и даже, обессиленный, не в состоянии целиться, Ким спокойно мог достать его из карабина. Как всякий фаталист, Малко не думал о смерти. Если ему суждено окончить свои дни на склоне этого холма, что ж, так тому и быть. Крайнее изнеможение заглушило инстинкт самосохранения.

Но никаких выстрелов не последовало.

Малко продолжал отчаянно ползти. Ему понадобилось еще пять минут, чтобы добраться до ровной, поросшей травой поляны и неподвижно на ней растянуться. Сознание опасности отошло на второй план.

Из этого состояния его вывела сороконожка, проползшая по голому плечу. Малко вскочил, стряхнул насекомое и осмотрелся.

Площадка вокруг могилы Стивенсона была пуста. Ким испарился. Малко приблизился к памятнику: могильный камень был сдвинут с места. Под ним зияло отверстие, как будто могилу кто-то разграбил. Карабин Кима валялся на земле, ствол был изогнут - американец воспользовался им, чтобы сдвинуть плиту с места. Вот почему он больше не стрелял.

Малко осмотрел провал. В глубине виднелся гроб писателя из железного дерева и ничего больше. Ким что-то спрятал в могиле, а потом взял обратно. Малко был слишком измотан, чтобы задаваться вопросом, что именно. Он перетащился в тень и упал на спину. Чтобы перебить жажду, он пожевал травинку. Она отдавала горечью. Ким спускался по другому склону холма, более густо поросшему деревьями. Малко чувствовал, что не в состоянии продолжать преследование. Он незаметно потерял сознание.

Наручники мешали Малко приноровиться к толчкам. Из-за этого военного "доджа" он точно станет калекой. Власти Западного Самоа не теряли времени даром, чтобы выдворить его из страны. Прошло не больше шести часов с того момента, как два мормона-миссионера обнаружили его лежащим без чувств у могилы Стивенсона. Обеспокоенные его физическим состоянием, мормоны связались с госпиталем в Апиа... Затем его вычислила полиция. В миссии мормонов ему пришлось переждать второй истерический припадок самоанского функционера, который подписал указ о выдворении его из страны.

Глядя на окаменевшее лицо его преподобия Барнса, Малко творил чудеса, освобождая его от ответственности перед самоанцами. Он дал слово чести, что хозяин миссии никакого отношения к происходящему не имеет.

- У шпиона не может быть чести, - высокопарно заявил самоанец и втолкнул его в "додж".

Спасибо, что не отправили в тюрьму.

Малко не сопротивлялся. К чему усугублять положение? Сержанта Тутуилу он больше не видел. Его либо расстреляли, либо отправили в джунгли.

Поездка в автомобиле была сущим наказанием, учитывая жару и постоянные толчки, больно отдававшиеся в мышцах. К счастью, разразился тропический ливень, и Малко с удовольствием вымок, надеясь немного освежиться. Он постоянно возвращался в мыслях к вершине холма, где лежал Роберт Стивенсон. Что прятал Ким Маклин в его могиле и почему он вел себя так враждебно? Только счастливое стечение обстоятельств спасло Малко жизнь.

К тайнам Вити Леву прибавилась еще одна.

Теперь Ким Маклин скрывается где-то в джунглях Западного Самоа. Чтобы арестовать его по закону, если удастся, понадобятся целые месяцы.

Малко открыл глаза. Они приехали в аэропорт. "DC-3" уже стоял на месте. Двое военных, вооруженных старыми шпрингфилдами, провели Малко до домика, крытого толем. Наручники с него не сняли. С начальником "аэропорта" состоялись долгие переговоры. Четверо белых пассажиров, ожидающих посадку, с любопытством рассматривали Малко. Он взглянул на часы. Четыре часа, а самолет на половину шестого. Значит, еще девяносто минут страданий...

Вдруг полицейский в штатском из бюро паспортного контроля направился к нему и что-то сказал охранникам по-самоански. Один из них достал ключ от наручников и освободил Малко.

- Мы отправляемся немедленно, - объявил тот, что в штатском. - Все пассажиры из списка уже собрались. Нет нужды заставлять их ждать. Идите на посадку.

Малко довелось первый раз в жизни увидеть самолет постоянного воздушного сообщения, вылетающий на час раньше. Обычно бывало наоборот... Малко не нужно было приглашать дважды. Через полчаса он будет уже на Паго-Паго.

В тот момент, когда он поднимался на борт "DC-3", полицейский вручил ему какую-то бумажку. Это был запрет на посещение страны на вечные времена.

Только пролетая над островом на малой высоте, Малко испытал легкое сожаление. Пейзаж был великолепен, и он понял, почему Стивенсон перебрался сюда жить двести лет назад. Во времена, когда еще не было Корпуса мира...

Малко не счел нужным удовлетворить любопытство своих товарищей по полету, открыв, кто он есть на самом деле, и все время в воздухе провел в полудреме.

Вскоре под крыльями "DC-3" показался рейд Паго-Паго. Выглядывая в иллюминатор, Малко увидел позолоченный "додж" Дэвида Рэдклифа, кативший навстречу - как пятнадцать дней тому назад.

Малко сошел первым. И почувствовал приятную тяжесть в груди. Рядом с шефом ЦРУ на Паго-Паго высились две массивных фигуры. Это были Крис Джонс и Мильтон Брэбек, его любимые "гориллы", не раз сопровождавшие Малко в разных делах. Не блещущие интеллектом, но наделенные огромной разрушительной силой. Их присутствие здесь свидетельствовало о том, что в ЦРУ начинают терять терпение. При разработке планов учитывается все, кроме поражения...

Крис Джонс подошел к нему и протянул поросшую шерстью руку:

- Итак, вы теперь у дикарей?

Он считал диким все, что находилось за пределами Канзаса. Но на этот раз он не очень ошибся.

12

- Самоанцы едва не объявили нам из-за вас войну, одних телеграмм у меня собралось целая кипа высотой с гору, - ядовито сказал Дэвид Рэдклиф.

- Ну, по крайней мере, хоть эту войну мы выиграем, - заметил Крис Джонс, которому стоял поперек горла Вьетнам.

Малко пересказал свое странное приключение с Кимом Маклином. Рэдклиф не верил своим ушам.

- Он же совершенно безобидный, этот Маклин, - запротестовал он. Здесь он толкал речи про мир и жизнь на островах, полную святости.

- Вот-вот, он и мне предложил святую смерть... Маклин не показался мне проникнутым идеями мира, по крайней мере, в отношении меня.

Американец пожал плечами:

- Просто еще один чудак-идеалист. Через три месяца он примчится ко мне, обливаясь слезами, просить обратный билет до Канзаса. Всего-навсего...

У Малко не было такой уверенности. После поездки на Западный Самоа гибель Томаса Роуза предстала в несколько ином свете. И еще одна вещь не давала ему покоя: кто проговорился о его отъезде на "Тофуа"? Кисти рук еще болели, и чувствовал он себя неважно.

В холле "Континенталя" было свежо. "Гориллы" созерцали гавайский бар с полнейшим презрением.

- Здесь подают виски?

- Успокойтесь, - сказал Малко. - У них есть прекрасный "Джи энд Би", и готовит его отнюдь не шаман из туземного племени...

- Что будем делать? - спросил Мильтон Брэбек.

- Спать, - сказал Малко. - Не то вам придется меня нести. Если вам нечего делать, почистите свои пистолеты или прогуляйтесь по острову. Если встретите кореянок, не бросайтесь на них - это южные кореянки.

- Как узнать, южная это кореянка или северная? - скромно спросил Крис Джонс.

- Северная воткнет тебе кинжал в спину, - сказал Мильтон.

На этой точке познавательной беседы Малко их оставил и побрел к себе в номер. Перед отъездом на Фиджи ему надо было купить несколько рубашек. К счастью, уезжая на Западный Самоа, он оставил большую часть своего багажа на Паго-Паго. Иначе ему пришлось бы щеголять в гавайских рубашках.

Отвращение от пресыщения.

Он уснул, едва успев добраться до кровати.

...Крис Джонс прыснул, завидев фиджийского полицейского в красной юбочке до середины икр, сколотой на поясе булавкой. Полицейский невозмутимо штамповал паспорта.

- Греки две тысячи лет назад одевались так же, - едко заметил Малко, - и они не были дикарями.

- Это точно, - сказал Крис, - но греки не были черными, как уголь. В эдакой дыре, наверное, пьют воду из-под крана.

- Здесь нет крана, - успокоил его Мильтон.

Самолет компании "Панамерикэн" остановился рядом с "DC-8", прибывшим с Нумеа и из Европы. Длинная череда туристов рассматривала фиджийцев в юбочках.

"DC-3" фиджийской авиакомпании улетал через полчаса. Нанди играл роль перевалочной базы для межконтинентальных перелетов. Никто не знал, кстати, почему аэропорт и столица находятся на разных концах острова. Загадка колониализма...

Час спустя Дэн Логэн встретил Малко в крошечном аэропорту Сувы на окраине города. Он с неприязнью покосился на "горилл". Им, с их костюмами из почти белого дакрона и изысканными белыми шляпами, можно было вешать на спины таблички "шпик". Малко представил их в качестве "сотрудников".

Несмотря на это, рукопожатие Дэна Логэна было вялым. К тому же он не знал, что Крис Джонс всегда таскал с собой тридцать восьмой спесиаль, сорок пятый магнум и маленькую короткоствольную беретту. На случай непредвиденных обстоятельств.

- Итак, - спросил он, - есть что-нибудь новенькое?

- Есть новые трупы, это точно, - сказал Малко, когда они заняли места в консульском "шевроле".

Малко описывал свои приключения до самого "Трэвелдоджа". Американец был искренне удивлен.

- Не понимаю, - сказал он, - кто еще мог знать, что вы отправляетесь на "Тофуа"?

Малко перебил его. Он почти уже ответил на этот вопрос. У него начинала вырисовываться очень странная картина...

- Во всяком случае, ваш друг Харилал Пармешвар нужен нам как никогда раньше. Дайте ему знать, что я вернулся и хочу его видеть. Он ведь не забыл, что обещал мне свою помощь?

- Вы приглашены поужинать сегодня вечером в яхт-клубе, - объявил Дэн Логэн, чтобы разрядить атмосферу. - Вам я постараюсь разыскать дам, пообещал он "гориллам".

Малко с удовольствием обнаружил в холле прежнюю регистраторшу. Перед тем, как пойти в номер, он предупредил Криса и Мильтона:

- Если вы услышите тамтамы, не стреляйте. Это значит, что уже шесть часов... Встречаемся в холле в половине седьмого.

...Грэйс Логэн была великолепна в чем-то наподобие сари пурпурного цвета. Волосы с тонким расчетом были собраны на затылке, подчеркивая изысканность черт и благородную надменность лица. Она была очарована, когда Малко поцеловал ей руку, подхватила его и принялась перечислять имена всех присутствующих. Настоящий светский раут. Зал для приемов в яхт-клубе наполнялся приглашенными. Вся Сува была здесь.

Позволяя таскать себя по залу, Малко осторожно разглядывал свою спутницу.

Ее возраст было трудно определить. Худощавое тело плохо сочеталось с небольшими складками вокруг рта, изрекавшего одни банальности. Грэйс Логэн пряталась за светским этикетом и условностями, и ничто из ее души не прорывалось в светло-голубых глазах. Почувствовав на себе взгляд Малко, она спросила:

- Как вы съездили на Западный Самоа?

- Не так хорошо, как хотелось бы, - дипломатично ответил Малко.

У него было такое впечатление, что Грэйс влекло к нему, и она старалась всевозможными способами скрыть это. Ее сексуальная жизнь была практически сведена к нулю. Правда, с женщинами такого типа ни за что нельзя ручаться. Ее холодный вежливый взгляд скользил по мужчинам без малейшего интереса. Заинтригованный Малко решил разобраться и утащил Грэйс на террасу яхт-клуба, выходящую на рейд Сувы.

- Вы не скучаете на этом островке? По-моему, здесь невозможно жить долго.

Она незамедлительно отреагировала, еще более светская, чем обычно:

- Совсем нет! Здесь очень много восхитительных вещей. Джунгли просто изумительны. И потом, у нас много приемов.

Малко вдруг пришло в голову, что как женщина она могла заметить кое-что, ускользнувшее от Дэна Логэна.

- Вы часто встречаетесь с индусами?

Она немного замешкалась с ответом.

- О, нет. К несчастью. Это замечательные люди, мудрецы и спириты, свободные ото всяких матримониальных интересов. Но они почти не вступают в контакт с белыми.

Малко немного озадачил этот панегирик.

- Что касается спиритуализма, - довольно резко сказал он, - то стоит только взглянуть на индуистские храмы, чтобы заметить, что их спиритуализм густо замешан на сексе. И их Камасутра уж никак не молитвенник...

На этот раз Грэйс Логэн покраснела.

- О! Подобные вещи мне никогда не приходили в голову, - сухо отрезала она.

Сжав губы, она стала похожей на учительницу начальной школы из Йоркшира на каникулах - очень старую деву с подобранными сзади в пучок волосами. Малко вспомнил откровения вице-консула. Тропический климат Фиджи не способствовал сексуальным достижениям. Ему стало жаль молодую женщину и он начал отрабатывать назад.

- Я вас разыгрывал, - сказал он. - Я уверен, что индусы прекрасные люди. К сожалению, они доставляют мне много хлопот.

Грэйс немного расслабилась и залпом проглотила свой коктейль.

Несмотря на внешнюю холодность, ее лицо было привлекательным, и тело не оставило бы равнодушным любителя тонких лиан.

Малко решил сменить тему разговора.

- Кстати, вы знакомы с парнем по имени Ким Маклин, из Корпуса мира?

- Конечно. Он очень приятный человек, - с воодушевлением ответила Грэйс. - Жаль, что он не пробыл в Суве подольше. Это создание, полное идеалов, чистоты и внутреннего спокойствия.

Ошарашенный таким энтузиазмом, Малко подумал, не заключила ли миссис Логэн сепаратный мир с этим бородачом. Она, словно прочитав его мысли, снова покраснела и уточнила:

- Мы виделись с мистером Маклином всего два или три раза. Но он был очарователен.

Не то, что вы, иначе говоря. Она не простила намека на Камасутру... Грэйс почти тотчас же извинилась и пошла приветствовать новых гостей. Малко провожал ее взглядом. С кем она спит? Или она совсем фригидна? Он не мог представить Грэйс в безумии страсти. В противном случае она не вышла бы замуж за Дэна Логэна.

Он вернулся в помещение. "Гориллы" сидели в углу, методично расправляясь с запасами виски в яхт-клубе и ни с кем не разговаривали: они были не сильны в светских манерах.

Дэн Логэн подошел к нему, краснолицый и довольный.

- Хорошие новости, - заявил он негромко. - Завтра вас примет Харилал Пармешвар. Он согласен нам помочь.

Он допил свой бокал:

- Я уверен, что все не так серьезно. Но главное то, что дело движется...

Малко не разделял его оптимизма, но спорить не стал. Кто-то завел проигрыватель, и начались танцы. Малко пересек зал и пригласил Грэйс Логэн. Измученные голосом Фрэнка Синатры, "гориллы" сбежали на террасу с внушительным запасом "Джи энд Би".

Грэйс танцевала безлико и достойно. Ее тело едва прикасалось к телу Малко, а лицо находилось на значительном расстоянии от его лица. Отчасти ради развлечения, отчасти из любопытства, Малко слегка сжал объятия. Она поддалась, хотя ее взгляд был по-прежнему пустым и отсутствующим. Но когда музыка закончилась, ее бедра оставались на сотую долю секунды прижатыми к бедрам Малко, словно ей не удавалось высвободиться из его объятий.

Вечеринка обещала быть смертельно скучной. Малко присоединился к "гориллам", чтобы полюбоваться лунным светом в бухте Сувы. До завтрашнего дня совершенно нечем заняться. Малко задумчиво следил взглядом за мельканием среди гостей тщательно завернутой в красное сари фигуры Грэйс Логэн.

- Час от часу не легче!

Дэн Логэн вертел в руках телеграмму, словно фокусник. Малко ощутил странное волнение. Его экспедиция на "Принцессу Фиджи" не была такой уж бесплодной. В телеграмме из Вашингтона с грифом А-1, что значило "срочно" и "секретно", речь шла о фотографии, найденной в бумажнике Томаса Роуза. Текст был очень коротким: "Документ представляет полковника Кан-Маи, сотрудника отдела международных связей Пекина, специалиста по Непалу и Гималаям. Второе лицо идентифицировать невозможно".

Они смотрели друг на друга в полном молчании. Один шанс из миллиона, что Томас Роуз хранил это фото как память о чем-то своем. Стало быть, он получил его незадолго до своей смерти. И его исчезновение связано с этим фото. Где-то здесь, на Вити Леву, скрывается человек, поддерживающий связь с полковником Кан-Маи, китайской "ищейкой".

- Держите эту телеграмму в секрете, - велел Малко вице-консулу. - Она - наше тайное оружие. Надеюсь, что ваш гуркх наведет нас на след. Как вы думаете?

Дэн Логэн воздел руки к небу.

- Никто ничего такого не знает о китайском влиянии на индусов. Кроме четырех каст, у них больше трех тысяч сект и каждая со своим направлением. Возможно, какие-то из них прокоммунистического толка, но здесь я никогда ни о чем подобном не слышал.

- В котором часу у меня свидание с Харилалом?

- В семь. Я пойду с вами.

"Гориллы" жарились в бассейне "Трэвелдоджа", и Малко оставалось только прогуляться в порт и посмотреть, нет ли там яхты Аи-Ко. Он был должен ей платья. Как-никак, благодаря ей он обнаружил "Принцессу Фиджи". Он подождал, пока Логэн положит телеграмму в сейф и вышел.

13

Сердце Малко все же забилось сильнее, когда двое гуркхов ввели его в полутемную комнату, где Харилал Пармешвар имел обыкновение принимать гостей. Предводитель гуркхов был уже на месте. Его великолепный наряд производил впечатление.

Тюрбан из белого шелка был перевит шелковыми шнурами, а гимнастерка все из того же натурального шелка была еще элегантнее, чем предыдущие. Чувствовалось, что атмосфера приема необычна. Как только они уселись, слуга подал поднос с чаем. Малко показалось, что гуркх приветствовал его с некоторой теплотой. Он так же был удивлен, услышав, что Харилал говорит о чем-то с Дэном Логэном на своем языке. Недобрый знак.

Судя по выражению лица Дэна Логэна, содержание их разговора не заключало в себе особой прелести. Когда Дэн повернулся к Малко, чтобы перевести, у него был вид собаки, у которой отняли кость.

- Он хочет нам помочь, как договорились, - сказал Дэн жалобно. - Но с одним условием...

Малко видел только положительную сторону.

- Это главное. А какое у него условие?

Лицо Дэна цветом стало напоминать калифорнийские помидоры.

- Ну, короче, все это немного необычно... Его светлость хочет, чтобы вы, ну, словом, и его дочь... Скажем, нечто вроде свадьбы. Не в том смысле, как мы это понимаем, а в...

Он смешался, покраснел и окончательно запутался под ничего не выражающим взглядом гуркха.

Малко показалось, что он не совсем понял.

- Это что, будет символическая церемония? Почему он этого хочет?

- Его светлость в очень щекотливом положении, - начал метать бисер вице-консул. - Оказывая вам услугу, он рискует прослыть предателем. Но с другой стороны, он поклялся вам помочь, чтобы снять с себя подозрение. И теперь он оказывает вам большую честь...

- Я в этом не сомневаюсь, - заверил Малко. - Я счастлив принять эту честь.

Видели бы его сейчас предки. Жениться, пусть даже символически, на дикарке-индуске...

Гуркх поднялся, знаком давая понять, что аудиенция окончена. Он ни одним словом не обмолвился о сюжете, интересующем Малко.

С этими индусами нужно иметь больше терпения, чем с китайцами. Дэн и Малко очутились под палящими лучами солнца Сувы. Усевшись в "тойоту", американец вздохнул:

- Какое счастье, что вы не стали крутить носом. Мы бы хорошо вляпались в дерьмо...

- Но почему?

Дэн Логэн заржал.

- Вы знаете, в чем это дело заключается? Вы должны просто, извините, лишить невинности его дочь.

Малко едва не пропустил поворот.

- Что за шутки? От него требуются только сведения, а не услуги сводника.

- Не удивляйтесь - такое у них не в новинку. Во время войны мне приходилось сталкиваться с подобными проблемами. Мы нуждались в гуркхах, чтобы поднять антияпонские настроения. Но они не слишком шли нам навстречу из-за ненависти к англичанам. С другой стороны, они обожают потасовки. И тогда нашелся выход из положения. Каждый раз, когда предводитель собирал свои отряды, он отдавал свою дочь американскому офицеру-главнокомандующему. Своего рода кровная связь, понимаете?

Малко остановил автомобиль перед отелем и некоторое время размышлял о своих будущих восхитительных родственниках. Он чувствовал, что они плохо впишутся в его замок в Австрии.

- А если я откажусь?

- Тогда садитесь в первый же самолет, - заверил его Дэн Логэн. - Это неслыханное оскорбление. Или же вас найдут с ножом в спине, и Харилал Пармешвар никогда мне не поможет.

- Какова хоть из себя моя невеста?

Американец помотал головой.

- Понятия не имею. Скорее всего темнокожая и худая, как все маленькие индуски.

- И что, я потом должен увезти ее с собой? - ужаснулся Малко.

- Фи! Если даже вы исчезнете на другой же день, она не станет оплакивать вас всю жизнь.

Прекрасно. Это еще более странно, чем обмен акций. Натура Малко противилась этому подобию брака. Если он и оставался холостяком до сегодняшнего дня, то совсем не для того, чтобы сочетаться браком на краю света с индуской, которую ни разу не видел...

- Ее хоть, по крайней мере, спросили?

Дэн Логэн искренне рассмеялся над такой наивностью.

- Конечно, нет. Девушка в Индии ценится ниже священной коровы и обезьяны. Не забывайте, что не так давно в Индии сжигали вдов. Живыми.

Воцарилось молчание, которое Дэн Логэн не осмеливался прервать. Они оба знали, что у Малко нет выбора. Когда работаешь ищейкой, приходится иногда пачкать руки. И эта странная "свадьба" кажется всего-навсего неумной шуткой по сравнению с некоторыми камнями на душе.

- Ну ладно! - сказал наконец Малко. - Браво! Из вас выйдет чудесная посаженная мать.

Три индуски склонились перед Малко в глубоком поклоне и одна из них на ломаном английском языке объяснила, что они сейчас его разденут и поведут совершать омовение. Они не имели возраста, и их бесформенные тела до самых щиколоток скрывали красноватые сари. Малко послушно снял рубашку и попросил, чтобы все шло как можно быстрее.

Со времени его последней беседы с гуркхом прошла почти неделя. Все это время он ходил кругами между базаром Сувы, "Трэвелдоджем" и консульством. "Гориллы", покрытые ожогами после солнечных ванн в бассейне, сходили с ума от злости. Бездействие. Малко уже начинал страстно желать наступления дня свадьбы по-индусски, лишь бы чем-нибудь заняться. Если б не обещанная помощь Харилала Пармешвара, он бы давно уже был в Штатах, даже имея эту фотографию с китайским полковником, которая, по идее, должна принести ему победу.

...В одно прекрасное утро Дэн объявил, что все состоится вечером. Он приехал за ним в отель на целый час раньше. Не хватало еще только букетика флердоранжа. Небо закрывали плотные белые облака, и Сува дремала в тяжелом оцепенении. Дэн и Малко не обменялись ни словом до самого большого дома красного цвета, где жил предводитель гуркхов.

- Вы уверены, что это не ловушка?

Малко вдруг одолели сомнения. Этот похотливый гуркх еще не сказал ему ничего стоящего.

- Успокойтесь, - улыбнулся Дэн. - Ничего с вами не случится. В конце концов это всего-навсего финт, просто немного необычный... Не так уж и неприятно, если на то пошло. Я знаю кое-кого, кто таким способом зарабатывает деньги...

Теперь все было готово.

Две женщины сняли с него костюм, обувь и белье. В мгновение ока на нем остался только перстень с печаткой.

Затем старшая велела ему запрыгнуть на лежак, покрытый чистой простыней. Другая принесла большую емкость, наполненную почти бесцветной жидкостью, в которой плавала губка. Ею и начали его натирать. Малко решил, что это скорее всего ароматизированная вода с пальмовым маслом.

Пока две рабыни терли изо всех сил, третья начала восхвалять на скверном английском с добавлением жестов внешность "жениха" - широкие плечи, узкие бедра, мускулистый живот и прочие достоинства, которые она взвесила на руке и одобрительно покачала головой.

Малко изобразил на лице улыбку. Он чувствовал себя словно одалиска в гареме...

Индуска продолжала натирать благовониями то, что держала в руках, комментируя во весь голос счастье, которое выпало на долю молодой девушки. Все происходило с такой непринужденностью, что Малко счел неудобным стесняться. Но если бы его Александра узнала, она бы вырвала ногтями то, что индуска умащала с такой заботливостью. Эгоист, он думал о своей "невесте"! Только бы она не оказалась слишком уродливой! И только бы ее папочка сдержал свое обещание!

Под конец одна из служанок протянула ему зеркальце и расческу с золотой ручкой, чтобы он мог причесаться. Еще чуть-чуть, и они его накрасят!

Наконец его торжественно облачили в длинную рубашку из шелка ручной работы с цветами и птичками. На ноги ему надели легкие сандалии из шелка с золотом. Женщины удовлетворенно осмотрели его со всех сторон. Бык был готов к закланию.

Тут же появился Харилал Пармешвар в гимнастерке ослепительной белизны. Он поклонился Малко и похвалил его наряд с таким видом, словно речь шла о том, чтобы пойти выпить чаю, а не о его собственной дочери...

Малко старался не обращать внимания на беспокойство. А что будет, если "невеста" не сочтет себя удовлетворенной? Такой вероятный исход Дэн не предусмотрел. Малко с трудом подавлял желание сбежать отсюда. Увы, поздно. Будущий "тесть" за это перережет ему горло. По бокам у Малко выросли два гуркха с кинжалами за поясами, их черные бороды подчеркивали внешнюю свирепость. Освещая путь факелами, они повели Малко в сад, расположенный за домом. Теплый воздух прибавил ему храбрости. Облака рассеялись, и в небе горели звезды.

В глубине лужайки был натянут тент из шелка с позолотой. Стражники почтительно остановились по обе стороны входа, неподвижные, как статуи, держась за рукоятки кинжалов.

Харилал Пармешвар взял Малко под руку, приподнял полог и втолкнул его внутрь. Малко, пораженный, замер. Это была сказка из "Тысячи и одной ночи"!

Огромный разноцветный ковер лежал под ногами. От четырех факелов, горевших без дыма, исходил ровный мягкий свет. Одуряющий запах мускуса и каких-то благовоний защекотал ноздри. Но Малко видел только ложе - широкое и низкое, оно находилось в глубине навеса, покрытое шелковой простыней непорочной белизны. Сверху лежали бесчисленные подушки, обтянутые тем же белым шелком.

Две индуски стояли по стойке "смирно" у постели. Они склонились перед Малко до земли и исчезли за драпировкой слева. Почти тут же она отодвинулась снова, и Малко увидел там второе отделение, гораздо меньшее по размерам.

В проеме появилась маленькая фигурка: это была "невеста" Малко.

Она опустила голову так низко, что он не мог в полумраке рассмотреть ее лица. Длинные черные волосы разделял посередине безупречный пробор. На ней было бледно-желтого цвета сари, хорошо сочетавшееся со смуглым цветом кожи. Ногти на ногах были старательно ухожены.

Сложив руки, она опустилась на колени перед Малко и Харилалом Пармешваром. Тот обратился к ней на хинди, теплым и ласковым голосом. Потом Харилал перешел на английский, приказал девушке подняться и представил ее Малко.

- Это Гупта, моя дочь.

Она, по-кошачьи грациозно, наконец подняла голову. На Малко испуганно взглянули огромные черные глаза. Гупте было примерно лет одиннадцать-двенадцать.

Ребенок! Теперь он с ужасом рассмотрел ее детское телосложение без характерных для подростков округлостей.

Малко еле удержался, чтобы не выбежать отсюда. Всему есть предел. Забавное приключение становилось довольно непривлекательным человеческим жертвоприношением. Тем хуже для дела Томаса Роуза. Он не собирается из-за него калечить девочку, которая, к тому же, не просилась за Малко замуж. Он слушал предводителя гуркхов, не разбирая, о чем шла речь. Вдруг снаружи раздалась монотонная музыка.

Однообразный плачущий звук струнного инструмента сопровождался торжественным мужским голосом, выводящим непонятные слова. Малко содрогнулся: он был в другом мире, в другой эпохе. Отступив сейчас, он бы свел на нет недели трудных переговоров.

Две служанки подошли к Гупте и принялись расчесывать ее длинные волосы под беспристрастным взглядом отца.

Затем они взяли девочку за руки, отвели на постель и заставили лечь. Одна из них размотала сари, и через секунду показалось темное худенькое тельце с крохотными грудями и узкими бедрами.

Большие черные глаза опустились, избегая его взгляда, красиво очерченные губы слегка дрожали.

Ей было страшно.

Малко стало стыдно за себя.

Служанки сложили сари, прикрыли тело девочки, взбили подушки и рассыпали черные волосы Гупты по белому шелку. Затем, отвесив глубокий поклон Малко и предводителю гуркхов, вышли из-под навеса.

Малко не мог двинуться с места. Харилал Пармешвар крепко схватил его за руку и молча подтолкнул к кровати. Почувствовав невольное сопротивление Малко, он ободряюще улыбнулся. Ответная улыбка Малко была вымученной.

Предводитель гуркхов произнес несколько непонятных слов и, пятясь, вышел.

Малко остался наедине с Гуптой. Вытянув руку, он смог бы ее коснуться. Снаружи доносилась протяжная музыка с утомительным ритмом. ЦРУ, бюро с кондиционерами в Лэнгли, Томас Роуз и все убийства были далеко-далеко. Перед Малко лежала маленькая девочка, которая боялась того, что ей предстояло из-за него перенести. Он с негодованием подумал о ее бесчувственном отце. Харилал использовал ее, как вещь. Гупта была его алиби, доказательством, что он не предатель.

Малко улыбнулся ей. И впервые признал, что она красива. У нее были тонкие черты, высокий лоб, прекрасной формы губы и бездонные черные глаза. Лицо девочки было таким выразительным, что у него сжалось сердце.

Гупта протянула к нему руки, жестом приглашая к себе.

- Вы ляжете сюда? - спросила она на плохом английском.

Поскольку он колебался, она взялась за свое сари и, считая это очень чувственным, потянула его вниз, открывая то место, где должна была быть грудь...

Там виднелись только два темных пятнышка по бокам.

- Пожалуйста, - повторила она.

Детский голосок звучал очень трогательно. Малко был полумертв от стыда. То, что он готовился совершить, наказывалось в большинстве цивилизованных стран содержанием на особом режиме. Если не смертной казнью...

Но он понял, что еще больше пугает Гупту своим кажущимся презрением. Он осторожно подсел к ней, все еще одетый в свое шикарное платье. Но едва он присел, как смуглые ручки вцепились ему в плечо и попытались уложить.

От Гупты исходил приятный запах, одновременно сильный и нежный, но Малко не испытывал абсолютно никакого желания. Словно имел дело с говорящей куклой. Он отдал бы одно крыло своего замка, чтобы очутиться там, и одному.

- Меня зовут Гупта, - сказала отчетливо девочка ему на ухо.

- Я знаю.

Его голос прозвучал как раскат грома по сравнению с шепотом его невесты. Он хотел было спросить, сколько ей лет, но не решился. Чтобы потянуть время, он задавал первые пришедшие на ум вопросы.

- У тебя есть братья?

- Два.

- А сестры?

- Одна.

- Где ты учила английский?

- В школе.

Гупта говорила лучше, чем он думал. Она не сводила с него горящих глаз, словно хотела загипнотизировать, но не прилагала никаких усилий к разговору, отвечая на расспросы ровным голосом на школьном нетвердом английском.

Исчерпав воображение, Малко умолк. Как будто только этого и ждала, Гупта придвинулась к нему, и положила ему голову на плечо.

- Хватит разговоров, - прошептала она. - Пора заняться любовью.

Малко изумился. Это уже был не угловатый испуганный подросток, а маленькая женщина, которая прижималась к нему всем телом. Из ее глаз исчез страх.

Какие-то оковы рассудка ослабли, и тело Малко проснулось. Гупта отдавала себе отчет в произведенном эффекте и радостно улыбнулась.

Но предрассудок был еще слишком силен. Вызывая в своем воображении всевозможные эротические сюжеты, Малко все-таки чувствовал себя неспособным лишить девственности это дитя.

Но Гупта начала извиваться вокруг него с нежностью и легкостью змеи. Потом ее тоненькие руки пробежались по его спине, забрались под платье, спустились до поясницы, ознакомились со всеми формами его тела.

Посвященная во все тонкости любви служанками, Гупта продолжала ласку с уверенностью и точностью искушенной куртизанки. Ее темные губы нежно целовали грудь Малко. Хоть лицо у нее было совсем детское, но, закрыв глаза, Малко ощущал себя в руках опытной массажистки из Бангкока.

Гупта заговорила на своем языке мелодичным и звонким голосом. Отняв руки, она довольно созерцала результат своего труда, будто вылепленный из песка пирожок.

Она сняла пояс с платья Малко, подняла подол до плеч и склонилась, чтобы поцеловать его живот. Ее длинные черные волосы разметались по коже Малко. Она продолжала на него смотреть, словно ожидая похвалы.

И Малко внезапно подумал, что невзирая на совершенство жестов, Гупта просто хорошо выучила урок. Ее ласки не возникали спонтанно. Будто тщательно запрограммированный компьютер, она выполняла все, что необходимо для возбуждения мужчины. Сегодня Малко, завтра кто-то другой. Вот и вся индусская философия. Женщина как аппарат для получения удовольствия, безо всякого учета ее личности. Всю свою жизнь Гупта будет рабыней...

И при этом индусы настаивают, что подарили западному миру особую мораль...

Гупта ласкала его губами почти безупречно. Маленькие темнокожие ручки терзали его тело. Малко освободился и притянул ее к себе. Она провела пальцем по шраму на его левом боку и поцеловала оба соска на его груди. А потом мягко просунула одну ногу между его ног. И это было так бесконечно дразняще, что тут все сработало: однообразная музыка, мускусный запах, заполнявший комнату, тело женщины-ребенка, прижимавшееся к нему... Гупта возбудила в Малко желание.

Прильнув к нему всем телом, она искала удобную для совокупления точку, а найдя, опустилась на него медленным долгим движением. Слегка вскрикнув, она закусила губу. Малко постарался помочь ей, и, успокоившись, она легла на спину и притянула Малко на себя. Он взял ее, стараясь быть как можно мягче. Но Гупта обвила его своими тонкими руками и с силой стала прижиматься к нему. Малко боялся раздавить это хрупкое тельце.

Но его первоначальный стыд прошел, он больше не думал, что Гупте всего одиннадцать лет. Они занимались любовью как взрослые, и Малко уже не слышал сухой монотонной музыки.

Когда он открыл глаза, Гупта лежала рядом с кроватью. Ее тело было покрыто мельчайшими росинками пота. Она улыбнулась. Но в уголках глаз еще мерцали две крупных слезы, и огромные зрачки утопали в радужной влаге.

Снова испытав приступ стыда, Малко ласково вытер ей глаза кончиком своего платья. Затем привлек Гупту к себе и долго держал в объятиях. Она казалась раскованной и довольной. Только в глазах время от времени мелькало какое-то беспокойство. Он понял ее страхи, когда она шепнула ему на ухо:

- Ты хочешь еще?

Малко поцеловал ее глаза и сказал:

- Теперь поспи.

Гупта снова улыбнулась своей детской улыбкой и пробормотала:

- Ты сладкий. Ты мне нравишься.

Через две минуты она уже спала.

Малко лежал в темноте с открытыми глазами. Как будет себя вести Харилал Пармешвар теперь, когда он заплатил по счету? Он не намеревался терять ни минуты, тогда как у индусов прослеживалась явная тенденция пренебрегать временем.

В саду больше не было шелкового тента. Музыкантов тоже.

Харилал Пармешвар с серьезным лицом расхаживал взад и вперед. Он едва поздоровался с Малко, ожидавшим, когда он заговорит. Дэн Логэн скромно остался в комнате, где их обычно принимали. Малко не посмел спросить индуса, куда он дел свою дочь. Церемония, состоявшаяся накануне, принадлежала к потустороннему миру и казалась просто сном. Разве что на бедрах остались полоски от острых коготков его маленькой "жены". Его снова вернули в реальность, с Крисом Джонсом и Мильтоном Брэбеком, ожидавшими в автомобиле, с телеграммами из Вашингтона и непроницаемым лицом предводителя гуркхов.

На этот раз он не тратил времени на вступления.

- Человека, который несет ответственность за смерть вашего друга-американца, - сказал Харилал Пармешвар, - зовут Наби Кхальсар. Он держит часовую мастерскую на Элири-стрит. Это очень опасный и жестокий человек, у которого есть могущественные друзья.

Он умолк.

Десятки вопросов были готовы сорваться с губ Малко. Словно для того, чтобы его опередить, индус склонил к Малко голову и медленно сказал:

- Теперь вы достаточно знаете обо всем. Будьте осторожны. Если я понадоблюсь вам - приходите. Вы мой друг.

Малко поблагодарил, оставив предводителя гуркхов медитировать посередине лужайки. В конце концов, это не его дело - работать на ЦРУ.

Дэн Логэн ожидал его, сгорая от нетерпения. Малко коротко изложил ему содержание разговора, и тот кивнул:

- Нам будет нелегко. Но это совсем другое дело. Харилал действительно хочет вам помочь.

Малко искренне желал бы, чтобы так и было на самом деле. Он не собирался последовать за Томасом Роузом и окончить свои дни в желудках тропических рыб. Поэтому поспешил узнать, что представляет из себя Наби Кхальсар.

Полчаса спустя это имя в зашифрованном виде неслось по телетайпу в ЦРУ через весь мир. Механизм уничтожения был приведен в действие.

14

Номер в "Гэррик-отеле" был липким от сырости. Громадные тараканы стройными рядами прогуливались вдоль плинтусов. Усевшись каждый на свою кровать с подозрительным покрывалом, Крис Джонс и Мильтон Брэбек смотрели на потолок со все возрастающей тревогой. Какие-то насекомые вот-вот должны были свалиться им на головы.

Сидя на стуле, Малко разглядывал сквозь полузакрытые деревянные жалюзи Элири-стрит. Точнее, мастерскую Наби Кхальсара. Он избрал "Гэррик", потому что в этом индусском квартале белый смотрелся словно муха в миске с молоком. Теперь они стоически переносили удушье в номерах, где даже вентилятор не работал. Но этот старый деревянный отель как нельзя лучше подошел для наблюдательного пункта.

Это продолжалось уже три дня. В первый день Малко и "гориллы" не находили себе места от возбуждения. Что-то несомненно должно было произойти. Мильтон старательно, до отупения, фотографировал всех туристов, входящих и выходящих из лавочки при мастерской. Их выручал "Хассель блад" на штативе, предусмотрительно предложенный Дэном Логэном. Будет работенки лабораториям ЦРУ...

Лавочка Наби Кхальсара ничем не отличалась от себе подобных на Элири-стрит. Японские "Сейко" грудой лежали на пыльной витрине рядом с пузатыми дешевенькими будильниками. Нелегко поверить, что в этом невзрачном месте скрывается целый выводок гангстеров. И каких!

Временами Малко думал, не посмеялся ли над ними Харилал Пармешвар. Он увидел Наби Кхальсара, когда тот уходил отдохнуть на время сиесты. Это был высокого роста индус, одетый по-европейски, с неровной бородой и нескладной фигурой. Каждый раз он заботливо закрывал лавчонку деревянным щитом. Примыкавший к холлу домишко не имел другого выхода.

Малко раздавил таракана. Надо было что-то делать. Из-за отношения местной полиции индуса нельзя было задержать и допросить. Лобовая же атака ни к чему бы не привела. Оставалось только одно: напугать его, дав почувствовать, что его накрыли... Старый добрый метод. Индус должен был потерять хладнокровие и совершить ошибку. Даже если он не клюнет. Хуже от этого не будет. Они уже шесть часов варились в собственном соку, строя планы.

Малко отставил свой стул и заявил:

- Пойду куплю часы.

- Можно пойти с вами? - спросил, предвкушая, Крис Джонс.

Истекая тошнотворно пахнущим потом, он был готов на все, лишь бы выйти из этого номера. Даже попить воды из-под крана.

Мильтон разочарованно клацал затвором кольта тридцать восьмого калибра. Он его так начистил, что револьвер сверкал, словно драгоценность от Картье. При мысли о микробах, которые могли обитать в покрывалах, "горилл" била дрожь. Астронавты проходят карантин с неизмеримо меньшим количеством заразы. Мильтону уже чудились какие-то странные пятна на теле. Каждый вечер в ванной "Трэвелдоджа", после "дежурства", он намыливал себя по полчаса и смывал пену такой горячей водой, что рисковал свариться.

- Нет. Ждите меня здесь, - сказал Малко. - Лучше я пойду один, чтобы мы не примелькались все вместе.

Крис со вздохом занялся подсчетом тварей на потолке, а Мильтон сменил Малко у окна.

Тот спустился по скрипучей лестнице отеля, секунду помедлил на тротуаре. Затем прогулочным шагом направился к лавчонке, минуя скопления народа. Томас Роуз тоже был высоким профессионалом, и тем не менее его застали врасплох.

В первый раз он просто прошелся перед магазинчиком. Там никого не было, и он решил еще немного подождать. Дальше улица пересекала соседнюю, Грейг-стрит. Еще выше Элири-стрит заканчивалась жалкими лачугами, образующими тупик.

Малко прошелся до самой лавочки с сувенирами и повернул обратно, с трудом прокладывая себе путь среди зевак. Ему оставалось несколько метров до мастерской часовщика, как возле нее показалась знакомая фигура.

Грэйс Логэн.

На ней было легкое светлое платье. Никакого макияжа. В руках она держала корзинку.

Когда Малко встретился с ней взглядом, Грэйс сделала неуловимое движение, словно хотела отступить назад. Затем она бросила на него испытывающий взгляд, улыбнулась своей холодной улыбкой и светским тоном спросила:

- Делаете покупки?

Он не знал, сказал ли ей муж об их общих планах, поэтому ограничился ответом:

- Да, решил немного прогуляться. Это живописный квартал. Здесь должны уметь вести дела...

- Вы правы, - согласилась она. - Я всегда ношу сюда в починку часы моего мужа. Это лучший часовщик Сувы. При такой жаре и сырости часы часто выходят из строя.

Молодая женщина явно не горела желанием продолжать беседу. Она попрощалась с Малко и направилась вниз по улице, где ее ждал автомобиль. Лавочка часовщика по-прежнему была безлюдна. Встреча с Грэйс Логэн странным образом обеспокоила Малко. Еще один маленький фактик прибавился к предыдущим загадкам. Пожалуй, сейчас не стоит наносить визит индусу-часовщику. Ему пришла в голову мысль гораздо лучше.

"Гориллы" почти расплавились от жары, когда Малко появился в номере. Нейлоновая рубашка на Крисе была хоть выжимай.

- Скажите-ка, - спросил Мильтон, - малышка, с которой вы разговаривали на улице, перед магазином, это жена Логэна?

Малко улыбнулся.

- Да. Мы едва не зашли туда вместе. Идите, на сегодня ваша вахта кончилась.

Маленький вице-консул в рубашке с короткими рукавами был занят тем, что надписывал письма, когда вошел Малко.

- Итак, - спросил он, есть что-нибудь?

- Ничего, - сказал Малко. - Надо, чтобы Харилал одолжил нам нескольких факиров для наблюдения за этим кварталом. В противном случае нам останется только купить "Гэррик-отель" и назначить Криса Джонса управляющим...

Ручка Дэна Логэна замерла в воздухе.

- Я позвоню Харилалу сию же минуту. Не переживайте, когда я с ним разговариваю на его языке, он очень чувствителен.

Малко выслушал его короткий разговор. Довольный вице-консул положил трубку.

- Нет проблем, - заявил он. - Харилал ждет нас сегодня у себя как обычно. Он нам даст все, что надо. Кстати, он обязал меня передать вам его почтение.

- Я тронут, - сказал Малко, поднимаясь.

Пожимая руку американцу, он склонился над водонепроницаемыми часами "Бюлов", выделявшимися на его заросшем запястье.

- У вас отличные часы.

Польщенный Дэн Логэн выпрямился.

- Это точно! Я их провез контрабандой. Это лучше, чем дерьмовые "Сейко". Они не отстали ни на одну секунду с тех пор, как я их купил. Здорово, да? Все говорят о швейцарских часах, но...

- Здорово, - эхом отозвался Малко.

...Теперь Малко мог найти дорогу к большому дому из красного кирпича с закрытыми глазами. Два стража оскалились в добродушной улыбке, когда он выходил из "тойоты". Отныне он был членом семьи. Оба гуркха склонились перед ним в низком поклоне. Их черные бороды почти касались земли, когда они знаками показывали, что он может войти в дом.

Харилал Пармешвар как раз пил чай и указал ему на место рядом с собой. Своим низким голосом он как ни в чем не бывало спрашивал о его здоровье, об отдыхе в Суве. Эти вечные восточные уловки.

Затем Малко объяснил ему свои трудности, и Харилал тотчас хлопнул в ладоши.

В глубине комнаты появилась Гупта, завернутая в сари. Очень накрашенная, с волосами, уложенными в огромную сложную прическу, утыканную цветами гардении. Сложив ладони на уровне лица, она приветствовала Малко, затем стала на колени прямо на деревянный пол, опустив глаза и замерев в ожидании. Отец долго с ней о чем-то говорил, а потом повернулся к Малко.

- Она сделает все, что нужно. Ее никто не заметит. Каждый вечер вы будете приходить сюда и получать полный отчет о действиях этого человека.

Малко чувствовал себя крайне неловко, видя, что эта опасная миссия полностью возложена на маленькую девочку. Особенно если учесть то, что их связывало. Но он уже начинал понимать Харилала. Индус делал только то, что хотел.

Гупта рисковала жизнью. А жизнь значит для индусов очень мало. Гупта слегка приподняла голову, и он восхитился ее накрашенными губами и широко раскрытыми черными глазами, подведенными карандашом. Интересно, весь этот макияж для него? Может быть, он должен еще раз переспать с ней, чтобы укрепить узы дружбы с индусом?

Гупта разрешила его сомнения. Сделав еще более глубокий реверанс, она исчезла.

Аудиенция окончилась.

15

Из-за шума воды в ванной Малко не сразу расслышал стук в дверь. Завернувшись в банное полотенце, он пошел открывать. На пороге стоял босоногий мальчишка-индус лет десяти. Улыбаясь, он протягивал конверт. Малко вскрыл его. На листке была всего одна строчка, коряво написанная по-английски: "Следуйте за этим мальчиком. Идите один".

Вообще-то все письма с подписью "Харилал" были очень разборчивы. Улыбающийся мальчонка ждал в коридоре. Малко впустил его и пошел одеваться. Затем он вызвал в соседнюю комнату Криса Джонса и предупредил его обо всем. Малко счел нужным выполнить письменное указание.

Крис не мог успокоиться.

- Вы доверяете этому замарашке? Разрешите, мы пойдем с вами.

Малко рассмеялся: "гориллы" были неисправимы. Все, у кого не было белой кожи, считались частью темных сил.

- Смажьте свои большие пистолеты и ждите меня, - приказал он.

Маленький индус уселся рядом с Малко в "тойоту" и односложно стал указывать дорогу. Они проехали по Вайману-роуд, пересекли квартал Турак, а потом подросток знаком попросил остановиться. Центр Сувы находился более чем в миле отсюда. Они пешком направились вглубь индусского тропического бидонвилля со старыми деревянными домами - эдакими людскими муравейниками.

Наконец, они остановились перед невзрачным деревянным домиком. Малко вошел внутрь. Пахло прокисшим кари и куриным пометом.

Маленький индус подвинул Малко расшатанный стул. Затем он исчез в другой комнате и вернулся оттуда с девочкой лет двенадцати. Ее кожа была очень темного цвета. Черные глаза смотрели загадочно и свирепо.

- Вы оставайтесь здесь, а я пошел, - сказал мальчишка, продолжая улыбаться.

Он поклонился и закрыл дверь.

Малко улыбнулся девочке, которая сосредоточенно его рассматривала. На ней было только сари из очень тонкого, латаного-перелатаного шелка, сквозь который просвечивали крохотные груди. То ли упитанная девочка десяти лет, то ли недокормыш лет шестнадцати...

- Как тебя зовут? - спросил Малко.

Она неподвижно смотрела на него, ни слова не говоря.

- Ты не говоришь по-английски?

Опять молчание. Зачем его оставили под охраной этой глухонемой?

Вдруг произошло нечто странное. Не сводя с Малко глаз, девочка попятилась к кровати. Глаза призывно заблестели. Ему внезапно стало жаль ее. Очевидно, чтобы скрасить ожидание, ему хотели угодить, подсунув юную проститутку.

Он подошел и мягко сказал, надеясь, что она поймет хотя бы интонацию, если не значение слов:

- Не бойся.

С тем же выражением глаз она медленно потянула свое сари, обнажая грудь с развитыми сосками: индуска была гораздо старше, чем выглядела.

- Эй! Что ты делаешь?

Она старательно продолжала рвать на себе прогнивший шелк. Затем начала тщательно и глубоко себя царапать. Малко бросился к ней и схватил за руки.

Тогда она закричала. Он никогда бы не подумал, что из такой слабой груди может исходить такой мощный звук.

- Замолчи! - крикнул он. - Ты что, ненормальная?

Не переставая вопить, она склонилась к его запястью и жестоко укусила. Он тут же отпустил ее, и она воспользовалась моментом, чтобы еще больше разорвать на себе края сари.

В этот момент сзади распахнулась дверь. Звериный вопль заставил Малко позабыть о девочке. Худой индус в набедренной повязке, с выбритым черепом, за исключением одной пряди, смотрел на него выпученными от ненависти глазами. Он промямлил несколько непонятных слов, повернулся и тоже завопил, как муэдзин, модулируя звук ударяя по губам тыльной стороной ладони. Приободренная девчонка принялась голосить с новой силой.

Малко больше не колебался. Он бросился к двери. Но бесноватый индус вцепился в него, продолжая выть, как сирена в тумане.

Малко освободился от него одним толчком в грудь и побежал. Отовсюду сбегались индусы: мужчины, женщины, дети. Он пытался сориентироваться в лабиринте запутанных улочек, заканчивающихся тупиками. Легким не хватало воздуха, кроме того, он был безоружен, но это, может быть, и к лучшему.

Целая толпа гналась за ним по пятам. Он петлял, желая выиграть время. Внезапно какой-то дылда преградил ему дорогу. У него был длинный нож, и он делал выпады, издавая дикие вопли. Этот точно решил разрезать Малко на мелкие кусочки.

Было бы ошибкой спасаться бегством. Он остановился и стал ждать. Толпа навалилась на него, как асфальтовый каток. Его противники мешали друг другу. У них всех было одно желание - всадить ему в спину нож. К счастью, большинство индусов было вооружено только палками. Малко закричал:

- Полиция! Позовите полицию!

Вдруг какой-то высокий индус с седой бородой принялся, щедро рассыпая удары, расталкивать своих соплеменников, чтобы высвободить Малко. Он почувствовал, что его поднимают и толкают в спину.

- Полиция! - снова крикнул он.

- Никакой полиции, - сказал седобородый индус.

Малко толкнули вперед. Его окружили пышущие ненавистью скелеты, обтянутые кожей. Невозможно поверить, что можно быть таким худым. Толпа следовала за ними, недовольно ворча. Малко понял, что его ведут на место происшествия.

Когда процессия приблизилась к хижине, индус с прядью подскочил с громкими воплями к Малко, потрясая самодельным кинжалом из заточенной автомобильной рессоры и ручкой от метлы. Защитник Малко решительно отстранил его, и бесноватый вынужден был довольствоваться плевком.

Малко втолкнули в дом. Следом вошло еще человек пятнадцать, все пожилые мужчины. Девочка все еще была там. Она сидела на кровати рядом с подростком, который привел его сюда. Завидев Малко, она принялась плакать, подросток начал ей резко выговаривать. Две сотни голов прилепились к окну и к двери. Малко усадили на стул. Указывая узловатым пальцем в сторону девчонки, седобородый индус обратился к Малко на плохом английском:

- Вы пытались изнасиловать этого ребенка.

Малко передернул плечами. Ловушка была слишком хорошо подстроена.

- Это смешно!

Индус настаивал:

- Вас застали. Ее отец. И она заявляет, что вы хотели взять ее силой и разорвали сари.

- Это она его разорвала, - запротестовал Малко. - И сама себя поцарапала. Она лжет.

- Зачем бы она это сделала? - недоверчиво спросил старик.

Хуже всего было то, что он искренне хотел во всем разобраться!

- Я ничего не знаю. Вызовите полицию, они проведут расследование и, если я виновен, меня отдадут под суд...

Индус покачал головой.

- У нас так не делается. Попавшихся на месте преступления мы судим сами. Трое старейшин из общины становятся судьями. Если человек украл, ему отрезают палец руки. Если он попадется еще раз - отрезают всю руку...

Какой просвещенный народ!

- А что сделают со мной, если признают меня виновным? - спросил Малко, пытаясь сохранить хладнокровие.

- Мы разбиваем камнями орудие преступления, чтобы неповадно было во второй раз, - миролюбиво сказал индус. - Таков закон.

- Это убийство! - взревел Малко.

Но тот не повел и бровью.

- Если вы невиновны, вам нечего бояться.

Он подошел к девочке, закутанной в остатки своего сари, и стал долго с ней говорить. Потом повернулся к Малко.

- Она утверждает, что вы разорвали ее сари, чтобы изнасиловать. Что она сопротивлялась и укусила вас за руку. Покажите ваши руки.

Он отдал короткое приказание, и двое индусов отпустили Малко. Тот протянул руки, и старый индус наклонился. Конечно, он немедленно обнаружил там укус.

Он покачал головой, торжественный и важный, и дал знак верзилам снова скрутить руки Малко за спиной.

- Мальчик говорит, - продолжал он, - что вы просили его найти женщину. Он привел вас сюда, где есть проститутки. Из вежливости он оставил с вами свою сестру, а сам ушел искать проститутку, но вы не смогли подождать...

- Это девчонка врет, - защищался Малко. - Ей приказали обвинить меня.

Старик повернулся к девочке и сурово с ней заговорил. Она с негодованием затрясла головой. Индус мрачно проронил:

- Никто ей ничего не говорил. Вы пытались ее изнасиловать. Мы будем вас судить.

Он быстро произнес речь перед толпой снаружи. По присутствующим пробежал радостный трепет. Предвкушая удовольствие, наименее ленивые бросились на всякий случай собирать камни.

Трое индусов тихо совещались в углу комнаты. Это не заняло много времени. Старый индус подошел к Малко и ровным голосом сообщил:

- Вас признали виновным. Вы будете немедленно наказаны, как того требует наш обычай.

Малко с трудом выдавил из себя:

- То есть?

Индус снова отдал распоряжение. К стражам Малко подошли еще двое. Они вчетвером взяли его за руки и ноги и потащили из комнаты. Он сопротивлялся изо всех сил.

Толпа, злобно ворча, колыхнулась. Индусы растянули Малко на большом плоском камне, служившем для стирки белья. Они вчетвером держали его за щиколотки и запястья, в то время как пятый занялся его ремнем и штанами. Невзирая на то, что Малко отчаянно вырывался, индусам удалось изорвать весь низ его одежды.

Тело Малко выгнулось дугой от безотчетного страха. Под его бедра скользнуло что-то холодное. Старый индус воспользовался его позой, чтобы протолкнуть под него еще один гладкий камень. На лбу Малко выступил пот. У него был один шанс из тысячи выжить после этой ужасной процедуры. Но в каком состоянии...

Индус вытянул руку с достоинством великого жреца, приносящего человеческую жертву. Остальные терпеливо ждали. Малко закрыл глаза, чтобы не видеть, как упадет камень, и до боли стиснул зубы. Его уже однажды пытали, и он знал, что у самых невыносимых физических страданий бывает предел.

Но удара не последовало. Малко приоткрыл глаза. Старик все еще держал руки на весу. Над толпой повисла мертвая тишина. В подбородок "жертвователя" упирался конец дула никелированного кольта 45-го калибра, направленного так, чтобы при выстреле разнесло не менее трех четвертей головы.

Малко проследил взглядом за кольтом по руке, пока не уперся в славную физиономию Криса Джонса. Левой рукой он целился в толпу из магнума 38 калибра со взведенным курком. В трех метрах от него стоял Мильтон Брэбек в сопровождении двух индусов, в которых Малко без труда узнал слуг Харилала. Они держали под прицелом двух автоматических кольтов последние ряды.

Крис растянул губы в улыбке, обращаясь к старику:

- Скажите, пусть те, кто не хочет валяться с продырявленной башкой, отойдут. А то сейчас рванет.

Малко обрел дар речи.

- Не стреляйте, он не виноват. Это ошибка.

- Она будет последней, - мрачно произнес Крис, - если он не послушается...

Он двинул дулом в подбородок старика и слегка оцарапал морщинистую кожу. Начала сочиться кровь.

- Скажи, чтобы твои обезьяны оставили нашего кореша в покое, проговорил он выразительно. - И тихо-тихо положи камушек.

Индус побледнел. Он с трудом ворочал языком, сдавленным голосом отдавая распоряжения. Четыре стража с сожалением отпустили Малко.

Возмущенная толпа рванулась вперед. Крис прицелился, и пуля легла ровно в пяти сантиметрах от первого ряда, вздыбив фонтанчик пыли. Индусы затряслись. Мплко обратился к седовласому индусу.

- Вы чуть не совершили ужасную ошибку.

Дуло кольта злобно смотрело в сторону старика. Он неразборчиво залопотал в ответ и что-то крикнул в толпу. Первый ряд тут же приблизился. Мильтон дружелюбно заявил:

- Первый, кто будет выделываться, ляжет мертвым.

В индусских школах, наверное, изучение английского языка обязательно, потому что никто не шевельнулся.

- Что вы им сказали? - спросил Малко у индуса.

- Я сказал, что правосудие все равно должно свершиться, даже если вы меня убьете.

Указательный палец Криса побелел на спусковом крючке.

- Кажется, пора и в самом деле разнести ему черепок.

Малко сжал его запястье, отводя в сторону дуло пистолета.

- Подождите!

Он повернулся к индусу.

- Я не собираюсь вас убивать. Расспросите этих людей. Они вам скажут, что я друг Харилала Пармешвара.

Старик, очевидно, только и ждал случая сбежать из-под прицела. Он сделал знак обоим гуркхам подойти и затеял с ними бесконечный непонятный разговор. Крис и Мильтон не упускали его из виду, Малко было неясно, как они подоспели вовремя. И он им задал этот вопрос.

Крис Джонс улыбнулся.

- Позвонил Дэн, и мы ему сказали, что вы ушли к Харилалу. Он перезвонил туда и понял, что это туфта. Тогда мы разделились на две группы и пошли вас искать. Нас привели сюда те двое. Они базарили с дружками, которых встречали по дороге. Мы шли за ними.

Трое индусов закончили переговоры. Старик вытянул руку, чтобы утихомирить толпу, и сказал Малко:

- Если почтенный Харилал Пармешвар ручается за вас, мы не будем ставить ваши слова под сомнение. Вы свободны.

Малко вздохнул гораздо глубже.

- Я хотел бы поговорить с этими двумя детьми, - сказал он. - Сами бы они до этого не додумались...

Старик-индус обратился с краткой речью к толпе. Лишенные развлечения, люди стали медленно расходиться. Внезапно два каких-то здоровяка вытолкнули вперед обоих детей. Их заставили стать перед стариком на колени. Тот начал их сурово допрашивать.

Они почти сразу же разрыдались. Девочка пронзительно голосила, вытирая глаза концом сари. Несмотря на ее отвратительную роль, Малко сжалился над ней. Он было открыл рот, чтобы задать вопрос, как вдруг дети быстро промелькнули между ногами взрослых, которые их окружали. Через несколько секунд у них уже было в запасе метров двадцать. Как только прошло первое изумление, раздался общий вой, и несколько индусов бросились за ними.

- Надо их остановить, - забеспокоился Малко. - Иначе...

Девчушка уже почти вбежала в дом, когда ей в спину попал первый камень. Она упала, попыталась встать, но несколько камней попало ей в голову, и она осталась лежать на земле, истекая кровью.

Мальчик обернулся как раз тогда, когда большой круглый камень раздробил ему колено. Он попробовал ползти на четвереньках, но какой-то молодой индус приблизился и бросил ему в лицо обломок породы. Индусы стали спорить между собой за право подойти и метнуть камень в неподвижное тело.

Насколько Малко и "гориллы" могли судить, дети были мертвы. От детей остались лишь кучки окровавленного тряпья. Бедренная кость девочки была сломана и торчала из-под сари...

- Господи! - выдохнул Малко. - Ну и чудовища!

Происшедшее лишило их дара речи.

К ним приближался какой-то индус, держа в руках ровно четверть скалы. Крис среагировал мгновенно. Выстрел из кольта заставил отступить самых ретивых. Индус попятился, а затем удрал со всех ног.

Мильтон, белый, как мел, сказал:

- Я умираю, хочу пострелять в эту толпу.

Малко грустно отозвался:

- Это бы ни к чему не привело. Десять веков цивилизации одними пулями не заменишь.

- Нет, конечно. Но душу облегчить можно.

Трое белых спускались по улочкам, словно спасаясь от кошмара, которому стали свидетелями. Это был какой-то потусторонний и примитивный мир, который не в силах постичь их западное мышление.

Они вышли из индусского квартала. Сейчас, должно быть, наспех хоронили убитых маленьких индусов. У этого народа столько детей! Двумя больше - двумя меньше, никто и не заметит...

Малко утешало только одно: теперь он почти наверняка знал, почему его хотели убить на этот раз. Он попал в самую точку.

Оставалось только найти Дэна Логэна, который прочесывал Турак, расположенный немного ниже.

16

Гупта, как ни в чем не бывало, снова взялась за наблюдение. Харилал Пармешвар никак не прокомментировал то, что случилось с Малко. Надо было расставить ловушку индусу, вот он и старался с помощью Гупты.

Ловушку изобрел Малко. Ему пришла на память могила Стивенсона и некоторые взгляды Грэйс Логэн. Почти все элементы головоломки легли по местам.

Малко попросил телефонистку соединить его с вице-консулом. Дэн Логэн еще сидел в своем бюро.

- Нет, пока ничего нового, - ответил Малко на вопрос вице-консула. Мне только что пришла в голову одна мысль. В то время, когда погиб, или, вернее, исчез Томас Роуз, здесь находились какие-то корабли американского военно-морского флота?

- Да, конечно. Авианосец "Джон Кеннеди". Он стоял тут два дня. Мы устраивали прекрасные коктейли в яхт-клубе. Капитан...

- И часто сюда заходят американские корабли? - перебил его Малко.

- Да, довольно часто. Все суда, которые идут из Гонолулу в Австралию, останавливаются здесь. Сува - беспошлинный порт. Здесь можно недорого крутануться.

- Ясно, - сказал Малко. - Дэн, я хочу, чтобы вы задержались немного у себя. Я сейчас подъеду.

- Сейчас? Но уже половина седьмого. Меня ждет Грэйс. Мы сегодня ужинаем у губернатора, а он пунктуален, как мой "Бюлов".

И Дэн сам рассмеялся своей незатейливой шутке. Но Малко продолжал настаивать.

- Позвоните Грэйс. Я не задержу вас надолго. То, что я от вас хочу, не может ждать.

Дэн Логэн недовольно положил трубку. К счастью, расстояния в Суве совсем небольшие. Пять минут спустя Малко уже был у американца. Тот нервно курил и бросал на Малко беспокойные взгляды.

- Что стряслось? Вы что-то от меня скрываете? У вас есть какие-то новости?

- Нет еще. Но, думаю, скоро будут. Правда, при одном условии.

- Каком?

- Что какой-нибудь корабль из состава американского военно-морского флота, желательно, покрупнее зайдет сюда в самое ближайшее время. Для этого мне потребуется ваш шифр для телексов. В Вашингтон и Гонолулу.

Глаза Дэна Логэна стали огромными, как чайные блюдца.

- Зачем вам понадобилось вызывать сюда корабль?

Малко улыбнулся с некоторой долей грусти.

- Это мой секрет...

Вице-консул не настаивал. Он подошел к потайному сейфу, открыл его и вытащил маленькую книжечку.

- Вот вам шифры и коды, - сказал он. - Если я вам больше не нужен, телекс в соседней комнате.

Малко поблагодарил. Его в какой-то мере это устраивало. Но в тот момент, когда вице-консул уже взялся за ручку двери, он его окликнул:

- Дэн, у вас есть Библия?

На этот раз взгляд американца выражал откровенное беспокойство. Однако он вернулся, порылся в своем столе и достал потрепанную Библию в красной обложке.

- Вы хотите помолиться?

Но Малко легонько толкнул ее обратно в сторону вице-консула.

- Дэн, я хочу, чтобы вы поклялись мне на Библии, что не скажете ни одной живой душе, что мы вызвали сюда военный корабль.

Вице-консул побагровел. Он открывал и закрывал рот, пока, наконец, не выговорил, задыхаясь от возмущения:

- Вы что же, мне не доверяете, или что? Я... вы... мы же из одной конторы, в конце концов!

- Я доверяю вам, - медленно сказал Малко. - Но я хотел бы подстраховаться от всякой случайности, даже невольной. Заставляя вас поклясться на Библии, я буду знать, что это вас остановит...

Дэн Логэн передернул плечами.

- Забавно. Я очень удивлюсь, если вояки пришлют вам даже маленький ялик. У них и без того хватает дел. А теперь, если хотите, чтобы я поклялся, я клянусь.

Он пробубнил какую-то короткую фразу, держа вытянутую руку над Библией. Затем он пробормотал, словно ученик, схваченный за шиворот:

- Ну все? Можно мне теперь идти?

Малко долго тряс ему руку.

- Хорошенько развлекайтесь на вашем ужине. Завтра, как только получите ответ на мои телексы, сообщите мне. Только не говорите по телефону, в чем дело.

Вице-консул сбежал по ступенькам консульства. Он весь уже был у губернатора.

Оставшись один, Малко начал тщательно составлять первую из телеграмм, предназначенную Дэвиду Вайзу, шефу отдела планирования ЦРУ, человеку, который направил его сюда. Только он в состоянии убедить военно-морской флот выделить одну из своих драгоценных единиц... С теми аргументами, которые имелись у Малко, вряд ли в Гонолулу воспротивятся.

Малко писал около часа, затем собственноручно стал отбивать послание. Когда он вышел из консульства, было уже больше десяти часов вечера и маленькие улочки Сувы совсем опустели. Если его предположения правильны, он скоро узнает всю правду. И полковнику Кан-Маи все придется начинать с нуля. Такая вот работа у спецслужб.

Дэн Логэн появился в кафетерии "Трэвелдоджа" в шесть часов утра, как раз тогда, когда Крис Джонс приканчивал свою яичницу с ветчиной. Вид у Дэна был значительный и заговорщический. При "гориллах" он не обмолвился ни единым словом об интересовавшем обоих пункте. Но очутившись с Малко в бассейне, он восторженно выпалил:

- Надо сказать, вы имеете вес. Я только что получил телеграмму с Гавай. Через три дня сюда зайдет подводная лодка "Таурус". У нее маневры.

К удовлетворению Малко примешивалась некоторая тревога. Он попытался скрыть это от американца.

- Стало быть, вы официально предупреждены... Что вы обычно делаете в таких случаях?

- Я сообщаю в "Фиджи-Таймс" и устраиваю коктейль для офицеров в яхт-клубе.

Малко наблюдал за своим отражением в воде бассейна. Дэн, к счастью, ничего не подозревал. Было еще слишком рано что-то ему говорить.

Вице-консул ушел, и Малко отправился в кафетерий, где "гориллы" продолжали поглощать яичницу с ветчиной, - единственную местную пищу, к которой они питали доверие.

Прибытию "Тауруса" "Фиджи-Таймс" посвятила целых полстраницы. Индусы-торговцы уже разбивали свои палатки в ожидании моряков. Прибитая проливными дождями, Сува мало-помалу приходила в себя. Но жара становилась все более и более невыносимой.

Малко сидел за рулем "тойоты". "Гориллы" расположились на заднем сиденье. Они направлялись к Харилалу Пармешвару, куда Малко ездил каждый вечер выслушивать рапорт Гупты.

Предчувствие катастрофы появилось у него почти у самого дома.

Возбужденная толпа индусов заполняла лужайку. Были только мужчины. Когда Малко вышел из автомобиля, они стихли. "Гориллы" остались в машине. Вместо двух стражей, как обычно, стояли шесть, с еще более свирепыми лицами. За поясами торчали криссы. Стражи полностью загораживали вход, но, завидев Малко, быстро расступились.

В комнате, окруженный соплеменниками, стоял Харилал Пармешвар, одетый в гимнастерку, красную, как кровь. В первый раз за все время знакомства Малко видел его вооруженным. За поясом индуса висел длинный крисс с рукояткой, инкрустированной разноцветными драгоценными камнями.

Он принял Малко с изысканной вежливостью, справился о его здоровье, о новостях Дэна Логэна. Но его неподвижные глаза странным образом противоречили любезным словам. Малко чувствовал, что он весь в напряжении. Прочие индусы отошли в сторону и с любопытством разглядывали Малко. Он воспользовался паузой и спросил:

- Что-то случилось?

Словно сбросив маску, Харилал Пармешвар враз потерял свою бесстрастность. Зубы сверкнули в такой страшной улыбке, что Малко похолодел.

- Этот пес издевается надо мной, - сказал гуркх.

- Он исчез?!

- Нет. Идемте.

Они прошли через весь дом и подошли к комнате, которую охраняли четверо индусов, стоящих на коленях.

Завидев Харилала, они поднялись. Тот отстранил их и ступил в комнату, освещенную лишь восковыми свечами. Пахло какими-то благовониями.

Малко сначала ничего не мог различить в темноте. Затем увидел лежащее на столе тело, почти целиком укрытое цветами гибискуса и гардении. Он приблизился и вскрикнул от ужаса. Труп Гупты был неузнаваемым, особенно лицо. На место вырванных глаз в пустые орбиты были всунуты куски ткани, пропитавшиеся кровью и торчащие большими красными комками.

Губы девочки обрезали полностью по краям. Из-за этого все зубы ослепительной белизны обнажились в жуткой гримасе. Не пострадал только тонкий, с горбинкой, нос.

Малко повел взглядом дальше и увидел торчащий в груди кинжал. Зеленое сари залито кровью. Ее руки судорожно прижимались к ране. Теперь туда положили цветок белого лотоса. Предводитель гуркхов, стоя позади Малко, медленно произнес:

- Тело мне принесли только что. Ей вырывали глаза и резали губы, когда она была жива. Затем они убили ее, как шпионку. Но это была моя дочь! Как они посмели!

- Какой ужас, - выдавил из себя Малко.

Харилал склонился над трупиком, поцеловал красную точку на лбу и поднял голову, глядя на Малко. Он всматривался в его золотистые глаза, которые против воли наполнялись слезами. Малко насмотрелся всяких ужасов в своей профессии, но изуродованное тело девочки не вписывалось ни в какие представления.

Харилал Пармешвар увидел его состояние и сжал его руку своей длинной темной рукой.

- Приходите, - сказал он. - Мы отомстим вместе.

17

Харилал Пармешвар вытащил из-за пояса свой крисс и протянул его Малко.

- Вам будет принадлежать честь перерезать ему глотку.

Их окружили остальные индусы, лица - одно свирепее другого.

Ни у кого из них не было огнестрельного оружия, но самый невзрачный из их кинжалов мог нарезать кусок говядины тончайшими лепестками. Малко еще не успел прийти в себя. Перед глазами стояло обезображенное лицо Гупты. Подумать только, что это случилось из-за него!

- Я прошу вас простить меня, - сказал он Харилалу. - Я вообще не должен был вас просить об этой услуге.

Гуркх ответил, мрачно улыбаясь:

- Мы все умрем. Просто Гупта отправилась в следующую жизнь быстрее всех нас. Но тот человек оскорбил меня. И обесчестил. Мы должны разделить пополам его кровь.

Индусы верят в переселение душ. Это чистая правда. Но Малко все же шокировало отношение к случившемуся отца Гупты. Он хотел отомстить за свою поруганную честь, отнюдь не за страдания своей дочери.

- Что вы намерены делать? - спросил Малко.

Харилал взглянул ему прямо в глаза.

- Убить, как он убил Гупту.

Малко хотелось выиграть время. Он тоже был бы рад убить этого маньяка. Но если часовщик будет мертв, расследованию дела Томаса Роуза придет конец.

- Наверное, он уже ждет нас, - возразил он.

Гуркх улыбнулся с нескончаемым презрением.

- Ему нечего больше бояться.

- Но полиция...

- Полиции не следует вмешиваться. Но если ваши друзья захотят вас сопровождать, что ж, добро пожаловать.

Малко вспомнил о своих "гориллах", послушно ожидающих в "тойоте". Какой для них сюрприз!

- Харилал, - сказал он, - я прошу вас отсрочить возмездие. Наби Кхальсар какое-то время будет мне нужен. Живым.

Индус покачал головой.

- Нет. Я не могу ждать. Если вы не хотите, я пойду один.

Продолжая разговаривать, они перешли из комнаты на крыльцо под навесом. Заметив Малко, Крис Джонс и Мильтон Брэбек выпрыгнули из машины, не столько для того, чтобы размять ноги, сколько чисто инстинктивно. Им не нравились кровожадные лица гуркхов, окружавших Малко.

Тот продолжал упорствовать.

- Это невозможно. Я не могу позволить вам расстроить мою ловушку. Слишком много людей уже погибло. Теперь я почти у цели. Я пойду с вами, но после того, как узнаю от Кхальсара все, что мне нужно о деле, которое я расследую.

Харилал слушал его холодно и враждебно. Почувствовав напряженность, Крис и Мильтон подошли ближе.

Харилал в ответ приказал шестерым мужчинам загородить выход. Чья возьмет? Крис незаметно погладил у пояса рукоятку магнума.

- Убирайтесь! - сказал Харилал. - Вы трус!

- Если вы выйдете отсюда, я позвоню в полицию. Мне нужно, чтобы Кхальсар прожил еще несколько дней.

- Предатель, - прошипел Харилал. - Ты умрешь первым!

Он отдал приказ. Однако никто не успел заметить, как индусы повытаскивали свои ножи. Их было больше дюжины. Противостояние длилось несколько секунд. Малко знал, что пистолеты гуркхов не остановят. И все же он не мог допустить, чтобы Харилал расправился с часовщиком немедленно.

- Харилал, - снова обратился он к индусу. - У меня есть предложение: жизнь Кхальсара против моей, на три дня. По истечении этого срока он будет ваш.

- Как вы можете отдать мне свою жизнь? - скривил губы гуркх.

- Я буду вашим заложником. Если Кхальсар сбежит или его убьет кто-то другой, - вы расправитесь со мной.

Предводитель гуркхов несколько мгновений подумал, затем черты его лица слегка смягчились.

- Я согласен. Потому что мы связаны кровными узами. Но эти два человека должны будут остаться здесь в качестве моих гостей. Что касается вас, то двое моих телохранителей будут неотлучно при вас до окончания срока. Если вы попытаетесь уехать из Сувы, или Кхальсар сбежит, они вас убьют. А если все будет хорошо, через три дня вы перережете горло Наби Кхальсару.

- Хорошо, - сказал Малко.

- Эй, эй! Никто не спросил наше мнение, - запротестовали "гориллы". Если этим ребятам будет нечего делать, они нас прирежут.

После такого напряжения Малко необходимо было расслабиться.

- Меня тоже, - сказал он. - Но они будут так любезны, что перережут вам горло во сне. Это настоящие джентльмены...

Однако его шутка не произвела никакого впечатления. Крис и Мильтон были на грани неповиновения. Харилал протянул руку.

- Дайте мне ваше оружие. Вы в доме друзей.

"Гориллы" придерживались другого мнения. Крис как раз подсчитывал, сколько индусов он успеет убить, прежде чем его постигнет участь жертвенного барана. И все же им пришлось подчиниться повелительному взгляду Малко. Харилал отдал какое-то распоряжение, и появился слуга с серебряным подносом. Сначала он остановился перед Крисом...

Когда подошла очередь Мильтона, тот положил оба тридцать восьмых и отвернулся. Слуга уже уносил, когда Малко вкрадчиво произнес:

- Мильтон...

Мильтон с сожалением вытащил из-за пояса маленькую короткоствольную беретту, о которой он, конечно, забыл.

- Все будет хорошо, - заверил Малко. - Даю честное слово. Вы мне верите?

Два гуркха подошли к Малко, свирепые и молчаливые. На них были старые застиранные шорты цвета хаки, рубашки, тюрбаны и сандалии. Под ремнями рельефно выделялись кинжалы. Харилал холодно улыбнулся Малко.

- Они говорят только на нашем диалекте. Им приказано следовать за вами повсюду. Спать они будут в одной комнате с вами.

Чудесно. Но сделка есть сделка. Гуркхи, имен которых он не знал, сели в "тойоту". Малко сказал "гориллам" "до свидания" и тоже сел в машину.

Оставалось сделать самое трудное.

Белая яхта Аи-Ко покачивалась у причала, зажатая двумя крохотными убогими сухогрузами. Малко почувствовал странную радость. Он проникся симпатией к маленькой метиске, такой мягкой и такой чудной. Только бы она была на борту...

Когда он вышел из машины, гуркхи последовали за ним, как два пуделя. Палуба яхты была пуста. Малко крикнул в дверной проем:

- Аи-Ко!

Через несколько секунд таитянка уже была в его руках и терлась об него, как влюбленная кошка. Гуркхи с равнодушным видом сидели на палубе. Это их не касалось. Аи-Ко испуганно посмотрела на них:

- Это твои друзья?

Малко погладил ее по волосам.

- Это очень долго объяснять. Потом как-нибудь. Ты мне очень нужна. Ты можешь меня выручить?

Аи-Ко вспыхнула от радости.

- Все, что захочешь. Но сначала зайди. Джорджа нет.

Ненасытная. Увы! Момент совсем не подходящий.

- Ты будешь рисковать своей жизнью, - предупредил Малко. - Я защищу тебя, но...

Она зажала ему рот рукой.

- Мне все равно! Говори же!

Малко ей объяснил. Аи-Ко слушала его с горящими глазами, покачивая головой, и под конец воодушевленно заявила:

- Но это же очень легко!

Он вспомнил о Гупте, хотел было рассказать о ней, но передумал. С какой стати...

- Когда ты хочешь, чтобы я приступила?

- Если можешь, то прямо сейчас.

Она исчезла внутри яхты, чтобы одеться, бросив на Малко полный сожаления взгляд. Малко созерцал грязные воды порта Сувы.

Его наниматели в своих бюро в Вашингтоне не предусмотрели, что в некоторый случаях не все можно узнать с помощью электронных "ушей".

Но, следуя за Грэйс Логэн к Наби Кхальсару, он все же рисковал меньшим.

18

В восемь часов вечера Грэйс вышла на улицу из дома. На ней было легкое платье, волосы высоко подобраны. Ее муж занимался в яхт-клубе подготовкой коктейля для "Тауруса". Подводная лодка должна была прийти утром следующего дня. Аи-Ко сидела на скамейке, будто ждала автобус. Супруга вице-консула не обратила на нее никакого внимания и свернула влево, направляясь по Тхакомбо-роуд, широкой улице, ведущей к главному кварталу Сувы.

Босоногая Аи-Ко следовала за ней на довольно большом расстоянии. Еще гораздо дальше за Аи-Ко наблюдал из "тойоты" Малко с двумя гуркхами на заднем сиденье - безмолвными, как статуи. Он был готов вмешаться при малейшей опасности.

Малко остановил машину на углу Квин Элизабет-драйв и Тхакомбо. Далеко впереди маячила маленькая фигурка Аи-Ко, бредущей вверх по улице.

Она свернула налево. Малко двинулся следом. Через двести метров он чуть не раздавил Аи-Ко, сбегавшую вниз. Он открыл дверцу. Глаза метиски горели от возбуждения.

- Я видела, как она вошла в дом, - сказала Аи-Ко. - Его окна выходят на Губернаторский парк. Если вы объедете вокруг, то все увидите.

Вернувшись к аллее, они оставили автомобиль у решетки ограды и пошли пешком вдоль высоких манговых деревьев. Аи-Ко считала дома. Вдруг она подняла руку.

- Это здесь.

Их маленький отряд был совершенно незаметен во тьме. Гуркхи, как тени, скользили следом. На втором этаже светилось окно. С дерева, что росло напротив, можно было попытаться заглянуть внутрь.

Малко жестами объяснил гуркхам, что хочет взобраться на дерево. Они услужливо помогли ему дотянуться до первой ветки. Густая листва скрывала его движения. Взобравшись достаточно высоко, он ползком продвинулся вперед по ветке и замер.

Шторы на окне отсутствовали. Маленькая комнатка, совершенно без мебели, только большой ковер и светильник.

Наби Кхальсар сидел боком к окну в позе лотоса. На нем были тюрбан и набедренная повязка. Увидев Грэйс, Малко чуть не свалился с ветки. Ни один волосок не выбился из ее прически, лицо сохраняло свое пуритански достойное выражение, но она была совершенно голая и протягивала руки к индусу. Ее вещи были аккуратно сложены на ковре рядом с большим пакетом. Между ней и индусом стояло блюдо, наполненное красноватой жидкостью.

Несколько минут ничего не происходило. Это время показалось Малко вечностью. Затем Кхальсар медленно снял свою набедренную повязку и осторожно опустил свой член в блюдо так, чтобы кончик касался жидкости. Грэйс присела перед ним на корточки. Грудь ее ритмично вздымалась.

Индус закрыл глаза. И тут произошло нечто необычное: уровень жидкости в блюде стал понижаться. Индус "выпивал" своим членом содержимое блюда! Меньше чем через минуту оно опустело.

Грэйс начала терять самообладание. Полуоткрыв губы, она наблюдала, как зачарованная, за действиями Кхальсара.

Тот медленно вытянул руки перед собой, и его член увеличился до невероятных размеров. И тогда какая-то неведомая сила бросила Грэйс вперед. Она рванулась и села на этот кол. Индус даже не открыл глаза.

Слышать Малко не мог, но по мимике Грэйс он догадался, что она завопила. Ее пуританская маска слетела, и Грэйс с растрепанными волосами напоминала осатанелую кобылу.

Индус, бесстрастный, как каменный истукан, словно ничего не чувствовал. Через некоторое время Грэйс соскользнула и покатилась по полу.

Тотчас член индуса уменьшился, снова опустился в блюдо и "выплюнул" жидкость. Молчаливое свидетельство полного самоконтроля его владельца.

И тогда Наби Кхальсар открыл глаза. Малко выпустил из легких воздух. В комнате одевалась Грэйс Логэн.

Затем он увидел, что индус протягивает ей какой-то предмет, напоминающий ведерко для шампанского. Она осторожно взяла его в руки, как нечто драгоценное и хрупкое.

Индус снова принял позу лотоса. Они даже не обменялись поцелуями. Это был абстрактный, лишенный вдохновения секс по правилам мистического эротизма. Когда Грэйс ушла, Наби Кхальсар не изменил позы. Малко следил за ним, думая, что тот симулирует. Но нет, индус был полностью погружен в медитацию.

Они пересекли парк. Дэн Логэн не вернется раньше двух ночи. Для того, что он хотел сделать, Малко предпочитал быть один.

Он доставил Аи-Ко в порт, и, сопровождаемый двумя гуркхами, направился к вилле Логэна.

Грэйс Логэн открыла ему сама. Увидев Малко, она не выразила никакого удивления. Только заметив гуркхов, бросила на него вопросительный взгляд.

- Не бойтесь, - сказал он, - это мои ангелы-хранители.

Грэйс уже переоделась в очень строгое платье из белого крепа. Своим лицом без всякого макияжа и большими светло-голубыми глазами она воплощала саму добродетель.

Малко подумал, не приснилось ли ему все.

- Дэн в яхт-клубе, - сказала молодая женщина.

Малко улыбнулся несколько натянуто.

- Я пришел увидеться с вами, Грэйс. Можно войти?

Ровные черты ее лица слегка исказились, но она отступила, чтобы дать Малко войти. В салоне стиля "освоение Америки" было прохладно. Грэйс Логэн села в уголке дивана, сложив на коленях руки. Внимательная и светская. Малко посмотрел на ее круглые колени, едва прикрытые платьем. Неужели это та же самая женщина?

- Чем могу быть полезна?

Малко в замешательстве помедлил с ответом. Он ненавидел допрашивать женщин. И если все обстояло так, как он думал, то миссис Логэн была просто жертвой. Климата, своих чувств, своего мужа и еще кое-чего, более могущественного.

- Я не буду спрашивать вас о ваших отношениях с Наби Кхальсаром, сказал он в упор. - Это ваша личная жизнь. Но я хочу знать, что он вам только что передал.

Наступило молчание длиной в целый век. Грэйс Логэн приняла удар. Суставы рук, сжимавших кольцом колени, побелели, кровь отхлынула от лица. Она не сводила с Малко своих голубых глаз.

- Не знаю, о чем вы говорите, - медленно произнесла она с легкой дрожью в голосе. - Мои отношения с мистером Кхальсаром самые обычные. Это искусный ремесленник и человек высокой морали. Наподобие святого. Человек, который...

Она подыскивала слова. Как только она произнесла имя Кхальсара, к ней вернулось спокойствие.

- ...Который вас трахает так, как вы не мечтали и в самых сумасшедших своих снах, - закончил Малко.

Спазм перехватил горло Грэйс. Она сразу показалась лет на двадцать старше, глядя на Малко со смешанным удивлением и ужасом.

- Откуда вы знаете? - прошептала она.

- Я вас видел. И прошу прощения.

- Вы меня видели?

Голос у нее был сдавленный.

- Да.

- Боже мой!

Задыхаясь от стыда, она еще сохраняла в себе крохотную искорку гордости...

- Меня интересует не это, - повторил Малко. - А то, что вам дал Кхальсар. То, что вы так осторожно унесли в руках.

Она попыталась качнуть головой, слабо утверждая:

- Я не знаю. Вы... вы ошибаетесь. Он ничего мне не давал.

Золотистые глаза Малко стали жесткими. Скоро должен был прийти Логэн. Невольно его голос прозвучал совсем сухо:

- Если вы не скажете правду, я перерою весь дом, а эти индусы вас подержат.

Она еще не пришла в себя.

- Я вела себя смешно, - сказала она почти обычным голосом. - Я была неправа, играя с вами в прятки. Я сейчас вам все покажу.

Она встала и вышла из комнаты. Малко последовал за ней. Она подвела его к стенному шкафу в холле и вытащила оттуда завернутый в коричневую бумагу и перевязанный бечевкой предмет. Она положила его на стол и засунула руку внутрь.

- Вы сейчас увидите, что дело не стоит выеденного яйца, - сказала она, снова становясь очень светской.

Но некоторое напряжение в ее глазах насторожило Малко. Он подскочил и схватил молодую женщину за руку, оттаскивая ее назад.

- Отойдите от стола, - приказал он.

Гуркхи насторожились. Малко жестом их успокоил.

Грэйс Логэн медленно сделала шаг назад. Ее нижняя губа тряслась. Внезапно она разразилась слезами и упала на диван.

- О! Убейте меня, - причитала она. - Убейте меня, пока не пришел Дэн.

Малко развернул коричневую бумагу. Показалась желтая кожура огромного ананаса, аппетитного и ароматного. Он осмотрел его и увидел, что верхушка надрезана, словно крышка.

Ему удалось наощупь открыть ее. Внутри плода было выдавлено отверстие, в котором виднелась металлическая пластинка с делениями от 0 до 300 и вращающейся стрелкой. Стрелка показывала вверх, сдерживаемая предохранителем. Стоило задеть его, и часовой механизм запускался. Замечательная адская машина. Малко с внутренней дрожью закрыл ананас и затряс Грэйс Логэн, распростертую на диване.

- Если нажать на кнопку, когда стрелка на нуле, то немедленно произойдет взрыв, так?

- О-о, да, - призналась она. - О боже мой, я хочу умереть!

Малко схватил ее за плечо и заставил сесть. Ее лицо было залито слезами, и она без конца всхлипывала. Морщины около рта стали глубже, покрасневший кончик носа придавал ей смешной вид. Малко предусмотрительно встал между нею и ананасом.

- Если вы мне расскажете обо всем, - пообещал он, - я уйду отсюда с этим механизмом и никто никогда ни о чем не узнает. Даже ваш муж.

- А Кхальсар? - прошептала она.

Малко покачал головой.

- Он вас не выдаст.

- Вы хотите сказать, что...

- Ничто больше в мире не может его спасти, - сказал Малко. - Он жестоко убил дочь Харилала Пармешвара. А теперь у него просто отсрочка.

Она опустила голову и тихо сказала:

- Это ужасно.

- Как это с вами произошло?

Грэйс беспомощно пожала плечами.

- О, они меня очень ловко напичкали доктринами. На первых порах от меня ничего не требовалось. Меня сначала привлек их спиритуализм. Он объяснил мне, что является представителем секты, обожествляющей мир. Он не хотел убивать даже насекомых. Однажды на меня так нашло, что я едва не лезла на стену. Кхальсар воспользовался моей физической слабостью. И это стало как наркотик. Он забавлялся со мной, как хотел. Мало-помалу он стал мне говорить, что США с их агрессивной политикой представляют собой единственную угрозу миру. Что эта страна одна в ответе за все. И я сама однажды спросила, чем я могу помочь.

- И тогда?

- Он заговорил о бомбах... Чтобы подложить их на американские военные корабли. Как Ким, который еще более попал под влияние Кхальсара. Уезжая на Западный Самоа, он увозил с собой полный рюкзак бомб. И клялся, что использует их все до одной. Но не осмелился после случая с Томасом Роузом.

- Томасом Роузом?

Грэйс отвернулась.

- Его убили люди Кхальсара. Ким был с ним неосторожен. Роуз выследил его и проник к Кхальсару. Затем его схватили...

- И вы, несмотря на все это, согласились им помочь?

Она стиснула зубы, и под кожей заиграли желваки.

- Нет. Я сначала отказалась.

- А потом?

- Он не хотел меня видеть много дней. Я... я сходила с ума. Я чуть было не созналась во всем Дэну, но мне стало стыдно. Я умоляла Кхальсара найти кого-нибудь другого. Он мне сказал, что если я откажусь, он все выложит Дэну.

Классическая ситуация. Все "ищейки" пользуются этим методом, правда, с меньшей жестокостью и макиавеллизмом. Грэйс Логэн представляла собой идеальный "объект".

- Я предполагаю, - уточнил Малко, - что вы должны были познакомиться с несколькими офицерами "Тауруса" и предложить им начиненный ананас в самый момент отплытия. Кто заподозрит жену вице-консула? Или невинного мальчика из Корпуса мира...

А потом подводная лодка взорвалась бы при погружении, и вряд ли кто-нибудь установил бы причину. А затем Кхальсар, конечно же, однажды освободился бы от Грэйс...

Следовало спустить Грэйс с небес на землю.

- Ваш "пацифист" на самом деле агент китайской коммунистической разведки, - сказал он. - Томас Роуз был убит, потому что он нашел доказательства.

И объяснил ей историю снимка полковника Кан-Маи. Когда он закончил, Грэйс стала мертвенно-бледной.

- Только бы Дэн ничего не узнал. Иначе я покончу с собой.

- Это вы сказали Кхальсару, что я отплываю на "Тофуа"?

Она опустила голову.

- Да. Он приказал мне следить за вами. Я сказала ему, что вы отправляетесь на поиски "Принцессы Фиджи"...

Малко покачал головой. То, что он собирался сделать, шло вразрез со всеми правилами шпионажа. Но он был прежде всего австрийским вельможей, неспособным на некоторые вещи. Грэйс ведь была уже неопасной.

Он осторожно взял ананас и сказал молодой женщине:

- Все останется в тайне. Я вам это обещаю. Но отныне выбирайте себе более безопасных любовников.

Она смотрела на него полными слез глазами. Все ее тело сотрясала дрожь. Он подумал, что она бросится к нему в объятия, но она сдержалась и прошептала:

- Благодарю.

Малко и гуркхи вышли.

Жара еще не спала. Сквозь заросли фламбуайанов виднелся освещенный силуэт "Тауруса". На улицах Сувы было полно моряков, блестящих, как новенький десятицентовик. Они никогда не узнают, что эта их стоянка едва не оказалась последней.

Дэн Логэн тоже ничего никогда не узнает.

Наби Кхальсар тоже не выдаст Грэйс. Поднимаясь в сторону Вайману-роуд, чтобы пойти к Харилалу Пармешвару, Малко знал, что ему еще предстоит пережить тягостные часы.

19

Крис Джонс был цвета стен, окрашенных бежевой краской, а Мильтон Брэбек позеленел. Оба бросились к Малко.

- Ох, слава богу! Мы уже думали, вы никогда не придете. Если бы вы знали...

Мильтон проглотил слюну.

- Уму непостижимо. Как в средние века. Он хотел, чтобы мы смотрели. Мне стало плохо и я ушел. Тот уже, наверное, умер.

Они находились в задней комнате лавчонки Наби Кхальсара. С тех пор, как Малко, оставив Грэйс Логэн, сообщил Харилалу Пармешвару, что враг отныне принадлежит ему, прошло шесть часов. Предводитель гуркхов попросил, чтобы он оставил при себе своих телохранителей, пока Кхальсар не будет у него в руках. "Гориллы" все еще оставались у Харилала. Малко возвратился в отель, не думая, что гуркх приступит к отмщению немедленно. Харилал позвонил ему глубокой ночью...

Малко не успел ответить "гориллам". Отодвинулась занавеска, и появился предводитель гуркхов. Он жестом пригласил войти. Переступив порог, Малко окаменел. Это была бойня. Повсюду кровь - на полу, на стенах - в виде художественных мазков. Стоял сырой запах, от которого к горлу подкатывал комок.

На деревянном столе посередине комнаты лежала окровавленная масса, издававшая стоны, - все, что осталось от Наби Кхальсара. Он был совершенно обнажен и с головы до пят залит кровью. Малко подошел поближе, и его чуть не стошнило.

Как и у Гупты, орбиты его глаз были пусты. Правый глаз свешивался на щеку, держась на кровавой жилке, словно чудовищная раковина. Вместо половых органов зияла рана, заткнутая тряпками, чтобы потеря крови не свела Наби Кхальсара в могилу слишком быстро.

Вся кожа была исколота, изрезана, изорвана в клочья, обожжена, чтобы доставить боль посильнее. Несмотря на это, Кхальсар продолжал жить. Видно было, как неровно вздымается его грудь.

- Я еще не отрезал ему язык, - спокойно сказал Харилал, - он пока еще может говорить.

Потрясенный Малко увидел, что предводитель гуркхов держит в руке тонкий прутик, который время от времени вонзает в раны индуса. На его лице отражалось жестокое наслаждение садиста. Он ходил вокруг тела, выискивая наиболее уязвимые точки.

Склонившись над Кхальсаром, он вонзил свой прутик в то место, где был правый глаз, и легонько им пошевелил, касаясь мозга. Кхальсар издал нечеловеческий вопль.

- Жив еще, - удовлетворенно заметил гуркх.

Он снова вонзил свой прутик, делая это не торопясь, избрав особо чувствительное место. На этот раз крик не перешел сразу в хрип, а длился долго, на высокой ноте, то затихая, то усиливаясь. Индус извивался, словно гусеница, которую режут надвое.

Гуркх склонился над телом и, поворачивая прутик, о чем-то спросил.

Малко был на грани рвоты и не услышал ответа. Оставив прутик на месте, Харилал опустился на корточки перед потайным шкафчиком, спрятанным в нише, повернул три колесика и потянул тяжелую стальную дверцу к себе. Она приоткрылась.

Гуркх улыбнулся Малко.

- Все, что лежит здесь, принадлежит вам. Теперь он больше ничего не сможет сказать.

Малко присел перед шкафчиком и вздрогнул от крика Кхальсара. Харилал продолжал свои развлечения с прутиком. Стоны индуса хоть и были продолжительны, становились все слабее и слабее. Затем стихли: от невыносимой боли он потерял сознание.

В шкафчике, кроме кипы фиджийских ливров, лежали еще какие-то бумаги, на которые Малко жадно набросился. Когда он повернулся, то стал свидетелем самого отвратительного зрелища, какое только мог вообразить. Харилал взялся за свой крисс с драгоценной рукояткой, просунул лезвие между зубами Наби Кхальсара и силой приоткрыл ему рот. С ловкостью кобры он протянул левую руку, схватил язык, вытащил его наружу и одним резким движением отрезал его у самого корня. Какую-то долю секунды он задумчиво смотрел на кусок кровоточащего мяса на ладони, потом бросил его на пол.

По лицу Кхальсара заструился поток крови. Это был конец. Давясь своей собственной кровью, он кашлял и плевался на расстояние до двух метров. И этот человек был еще жив!

Харилал протянул Малко окровавленный крисс.

- Вы обещали перерезать ему горло. Пора.

Малко ощутил тепло рукоятки и вспомнил Гупту, ее изуродованное лицо, искалеченное тело. В том состоянии, в каком находился сейчас Наби Кхальсар, прикончить его было бы благодеянием. Харилал пытал его до последнего. Свирепость гуркхов не имеет пределов.

Но к горлу уже подкатывал комок. Он не мог. Он внезапно почувствовал себя чужестранцем, незваным гостем на этой средневековой мистерии. Если он убьет индуса, что-то надломится в нем самом. У него уже было достаточно испытаний, которые под видом закалки разрушают душу. Прежде всего он - его сиятельство князь Малко, почетный рыцарь Мальтийского ордена. Между прочим.

Его золотистые глаза выдержали холодный взгляд предводителя гуркхов.

- Нет, - сказал он.

Харилал Пармешвар смотрел на него несколько секунд с презрением и состраданием.

Он взял крисс и подошел к Наби Кхальсару. Затем вонзил лезвие в горло и придавил всем своим весом. Брызнула кровь из перерезанных артерий, и голова откинулась назад, почти отделенная от шеи.

- Прекрасно, - сказал Харилал.

Немного крови попало на Малко. Он отшатнулся и выбежал, опьянев от ужаса. Харилал позволил ему уйти, не удостоив даже взглядом. Увидев Малко, Крис Джонс и Мильтон Брэбек побледнели. Малко молча увлек их за собой, не в состоянии вымолвить ни слова. Элири-стрит была безлюдна и тиха. Сува спокойно спала, погруженная в тропическую ночь.

Малко следил за выражением лица Дэна Логэна, пока тот читал записи, найденные в шкафчике Наби Кхальсара. Он уже просмотрел половину записей на английском и после ночи колебаний отдал другую половину на хинди вице-консулу. Если там есть какое-то упоминание о Грэйс, пусть лучше это останется в Суве. Для Дэна Логэна это будет большим ударом, но его карьера не пострадает.

Однако Дэн неодобрительно качал головой после каждой страницы. Он пробежал глазами последнюю и поднял голову.

- Ничего. Можно было об этом догадаться. Это торговые сделки, письма, залоговые расписки, накладные. Я передам их на всякий случай в дешифровальный отдел...

Малко согласился. "Таурус" отплыл после очень удачного коктейля в яхт-клубе. Дэна Логэна от души поздравил капитан, на которого большое впечатление произвели такт и умение держаться распорядительницы торжества Грэйс.

"Фиджи-Таймс" поместила на четвертой странице краткое сообщение о смерти Наби Кхальсара. Полиция почти не вмешивалась, как это было всегда при сведении счетов между индусами. Сообщенного было достаточно, чтобы стряхнуть с тропического острова дремоту. Полиция все же воздержалась от сообщения о том, что индус был изуродован. Лавочку часовщика закрыли и предназначили к продаже.

Ананас с начинкой спокойно лежал в консульском сейфе. Официально его обнаружили в доме индуса, который сообщил об этом перед тем, как умереть. Крис Джонс, кое-что смысливший во взрывных устройствах, разобрал адский механизм: это была очень забавная игрушка, ультрамодерн, изготовлено в Пекине; прекрасное средство для убеждения.

К несчастью, уже никогда не выяснить, почему Наби Кхальсар согласился помочь китайцам. Идея использовать в качестве "бомбоносителей" людей, находящихся вне всякого подозрения, была просто гениальной. Если бы Ким Маклин не говорил слишком много, если бы Томас Роуз не оказался здесь, могла бы произойти катастрофа.

Теперь оставалось прочесать все порты мира, где полковник Кан-Маи мог поднять свой карающий меч. Но это уже другая история.

- Я запрошу самолет с Паго-Паго. Пусть приезжают сюда и ищут эти дерьмовые бомбы, - предложил Дэн Логэн. - Хотите им воспользоваться?

Малко с радостью принял это предложение. Аи-Ко и Джордж уже отправились на своей яхте на Таити и острова французской Полинезии. Он нуждался в отдыхе. После Паго-Паго он поедет на Таити, а затем оттуда, может быть, в Европу или в Лос-Анджелес, или в Новую Каледонию, или на Ближний Восток.

- Тогда я заеду за вами через два часа в отель.

Крис Джонс и Мильтон Брэбек уехали еще накануне. Они были очень раздосадованы тем, что не смогли по-настоящему развернуться.

Как-нибудь в следующий раз.

...Когда Малко появился на взлетной полосе Сувы, Дэн Логэн уже ожидал там. Как и самолет. Вице-консул извинился перед Малко:

- Грэйс не смогла прийти с вами попрощаться. У нее ужасная мигрень. Она поручила мне передать вам привет.

Так, наверное, будет лучше. Мужчины обменялись долгим рукопожатием. Маленький вице-консул никогда не узнает, чем он обязан Малко. Оставался только Ким Маклин, совершенно один со своими бомбами в джунглях Самоа.

20

Длинное черное веретено поднималось из зеленых глубин кратера древнего вулкана: "Таурус" возвращался из Сувы. Юркие катера сновали туда-сюда, доставляя экипаж на берег.

Крохотные южнокорейские траулеры продолжали ржаветь и гнить у причала. Над зелеными холмами, окружающими порт Паго-Паго, вился горячий туман.

Малко сидел у бассейна "Интерконтиненталя", меланхолично отхлебывал "Джи энд Би". Русская водка на Паго-Паго была неизвестна. Что касается американской, то в его замке ею моют ванны. Сегодня вечером он отправится на Таити.

Дэвид Вайз прислал телеграфом свои поздравления. Фото Кима Маклина было разослано всем иммиграционным конторам США. Это все, что можно было сделать.

Самоанцы не выдадут его никогда в жизни, а ЦРУ недосуг снаряжать для поимки дикого пацифиста целую экспедицию. Поскольку секрет Кима Маклина был открыт, он не представлял большой опасности. Дэвид Рэдклиф придерживался мнения, что он придет сдаваться добровольно, когда наскучит питаться только сладким бататом.

Малко одним глазом поглядывал на стоящий в углу бара телевизор гордость Паго-Паго.

Передавали какую-то образовательную программу. Толстый самоанец на экране говорил: "Чи-и-из", и все самоанцы островка повторяли за ним: "Чи-и-из"...

"Интерконтиненталь" был забит моряками и офицерами военно-морского флота, пожиравшими глазами пятерых стюардесс "Панамерикэн" в бикини.

Жара стояла хуже, чем в пекле. Игрушечная красная кабинка канатной дороги, соединявшей "Соло Хилл" рядом с домом губернатора с вершиной Монт-Авола - 1800 футов высоты, - раскалилась на солнце.

Вдруг появилась кучка офицеров с "Тауруса". Они возвращались кто из сада внизу, кто с пляжа. Один из них нес превосходный ананас.

Малко поперхнулся.

Ананас!

Офицеры остановились поглазеть на стюардесс. Малко невольно встал. Ему не хотелось выглядеть смешным. В конце концов, в мире существуют миллионы совершенно невинных ананасов. На всякий случай он сделал несколько шагов вперед и внимательно осмотрел аллеи сада и небольшой пляж.

Его он узнал мгновенно. Ким Маклин сбрил бороду, но ширина его плеч впечатляла по-прежнему. Он повернул голову и тоже узнал Малко. На Маклине была гавайская рубашка и джинсы, на шее - ожерелье из раковин. Совершенно неподходящий вид для террориста...

Прежде чем Малко успел вмешаться, Ким подпрыгнул и кинулся к офицеру с ананасом. Он вырвал у него фрукт и бросился в холл отеля, прижимая ананас к груди, словно мяч в регби.

Малко подоспел к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ким Маклин сворачивает влево, в сторону, противоположную порту.

- Куда это он?

На причале он мог найти лодку и достигнуть "Тауруса" раньше Малко.

Малко следовал за ним по пятам. Маклин зачем-то попытался обойти холм с другой стороны - через кустарники. Малко вдруг пришла в голову мысль о кабине канатной дороги: трос проходил как раз через весь рейд. Ким собирался бомбить подводную лодку.

Должно быть, он добрался с Западного Самоа на лодке туземцев, чтобы осуществить свои сумасшедшие проекты. Ни сном ни духом, конечно, не ведая о смерти Наби Кхальсара.

Ким выбежал на дорогу, ведущую к кабинке, и Малко потерял его из виду.

...Апатичный самоанец, служитель канатной дороги, дремал в прохладе своей конторы. Особого наплыва туристов не было, и он отправлял кабины через каждые полчаса.

Он даже не пошевелился, когда перед стойкой вырос задыхающийся от быстрого бега белый с ананасом, прижатым к груди.

- Билет. Быстро, - приказал он.

Самоанец покачал головой с добродушной улыбкой.

- Не стоит торопиться, сэр. Мы отправляемся только через двадцать минут.

Глаза у Кима стали совсем безумными.

- Я хочу отправиться немедленно.

- Это невозможно. Вам придется подождать.

- Отправьте меня, или я убью вас! - закричал Ким.

Испуганный служитель попятился. Ким уже обошел вокруг и заходил в помещение. Быстрым движением он снял с себя ожерелье из раковин, ловко надел его на шею служителя, словно бросил кольцо в ярмарочной игре, и нырнул за стол. Служитель пытался освободиться от ожерелья. Вдруг раздалась серия коротких взрывов, и самоанец исчез в клубах дыма. Когда дым рассеялся, он лежал в луже крови, разорванный пополам: раковины были начинены взрывчаткой. Ким изобрел эту милую игрушку в джунглях, разбирая одну из бомб. Она срабатывала при сотрясении.

Ким встал и подошел к пульту управления. Все было очень просто. Следовало только нажать кнопку "пуск".

Вдавив кнопку до упора, он прыгнул в кабинку. Как раз в этот момент на площадке появился Малко.

Слегка покачиваясь, кабинка тронулась. Ким закрыл дверь, уселся на деревянную скамью и на секунду прикрыл глаза. Даже если его схватят над Монт-Аволой, у него хватит времени бросить бомбу. Наби Кхальсар будет им гордиться.

Малко прыгал через ступеньки посадочной площадки. Кабинка уже плыла по воздуху. За дверь ухватиться невозможно. Да и Ким закрыл ее...

Малко заскользил свободной рукой по стенке и едва не упал, потому что кабинка резко накренилась. Он невольно бросил взгляд вниз. Они плыли над дорогой на высоте 200 футов.

Малко искал, где лучше взяться. Только бы добраться до двери, а там, возможно, удастся ее отодвинуть.

Ким почувствовал что-то неладное - Малко внезапно увидел в окне его искаженное ненавистью лицо. Правое стекло было опущено, но когда Малко просовывал туда голову, Ким ударил его кулаком в висок. Малко оглох от удара, но быстро пришел в себя. Снова, будто джинн из бутылки, возникло лицо Кима, застывшее в конвульсивной гримасе.

- Если вы что-нибудь отколете, я подорву нас обоих! - крикнул он.

- Вы сумасшедший! - бросил ему Малко.

Меньше чем через минуту кабинка окажется над "Таурусом".

Глубоко вздохнув, Малко продвинулся еще на один метр. Кабинка снова угрожающе накренилась. Перекошенное лицо Кима было вровень с его лицом. Малко надавил на край стекла и полностью его опустил.

Ким попытался сбросить его вниз выпадами головой. Малко уклонился. Ему удалось просунуть внутрь правую руку и ухватиться за дверную задвижку.

Ким осторожно положил ананас на пол и бросился на Малко. Тот напряг все свои мышцы, чтобы принять удар. С учетом того, что он держался за задвижку, позиция была неплохой. Ким схватил его за горло и начал душить.

Несколько секунд они безмолвно боролись. Черный туман застилал глаза Малко. Ким вот-вот столкнет его окончательно. Сейчас оторвется кисть руки или сломается плечо...

Ему пришлось высвободить левую руку, чтобы оттянуть Кима за волосы.

Малко встретил безумный взгляд своего противника. Ким растянул губы в жуткой улыбке, открывшей желтые зубы. Голова Малко клонилась назад. Темное веретено субмарины было уже почти под ними.

Ким тоже увидел неподвижную подлодку в зеленоватой воде. Малко пришлось оставить в покое. Подобрав ананас, он метнулся к окну. Лучшего места сбросить бомбу не было - "цель" как раз под кабинкой.

Ким попытался одной рукой открыть окно. Но не смог. Между тем Малко, вцепившись в ручку двери, изо всех сил старался ее отодвинуть.

Дверь поддалась, и он едва не полетел в бездну. Ким остановился и заколебался. Малко, с трудом сохраняя равновесие, продвигался к полуоткрытой двери. Вот уже его рука нашарила какой-то выступ внутри кабины и крепко взялась за него.

Ким снова положил ананас на пол.

- Сволочь! Сволочь!

Он с силой двинул дверь, зажав Малко руку. Если бы дверь не была такой ржавой и скользила легко, он бы расплющил ему конечность. Но, несмотря на все усилия Кима, Малко терпел. И вдруг он почувствовал резкую боль в запястье - это кусался Ким.

Левая нога соскользнула на какой-то сантиметр, и к животу подкатили волны страха. Он опять налег на дверь. Она стронулась, и Малко ударом в бедро отбросил Кима к противоположной стенке. Тот издал вопль раненого зверя. Малко думал, что он отлетит с куском его руки в зубах, как бульдог. Искусанная правая рука горела, словно в огне, и ему пришлось опереться о скамейку сзади, чтобы не потерять сознание.

Ким поднялся, схватил ананас и снова ринулся в атаку. Малко удержал его за ремень, оттаскивая от окна. Несколько мгновений продолжалась яростная борьба. Озверевший Ким пинался ногами, кусался, рычал, не выпуская, однако, из рук ананаса.

Через незакрытую дверь Малко видел удаляющееся веретено "Тауруса". Ким больше не мог ему повредить. Малко невольно ослабил хватку. Американец этим воспользовался, чтобы вырваться.

Но под кабинкой был уже только какой-то старый южнокорейский сухогруз, пришедший за консервированной рыбой.

Тогда Ким повернулся. Его глаза сделались белыми от злобы.

- Подохнем вместе!

Резким движением он вскрыл ананас, сорвал предохранитель, нажал на кнопку и выпрямился. Улыбка играла на его губах.

На долю секунды Малко парализовал страх. Но беспощадные глаза Кима вернули его к действительности. Малко хотел было отобрать ананас, чтобы выбросить, но Ким вцепился в него со всей силой полоумного.

Кабинка уже подходила к склонам Монт-Аволы. Малко глянул вниз - под ними было по меньшей мере метров пятьдесят. Прыгать сейчас - верная смерть. Он снова попытался вырвать у Кима адскую машину.

Боец Корпуса мира держался за нее, как мать, у которой отнимают дитя. Мозг Малко отсчитывал секунды. Слишком глупо было бы так погибнуть, от руки дурака, без всякой пользы кому-нибудь.

И тогда Малко схватил Кима за волосы и толкнул к открытой двери. От неожиданности тот почти не сопротивлялся. Было слишком поздно, когда он оценил опасность. Держа бомбу одной левой рукой, он хотел схватиться за ручку двери, но не успел.

Секунду он балансировал на пороге, между жизнью и смертью, а затем со сдавленным криком исчез, увлекая с собой бомбу.

Малко закрыл глаза и прислонился к стене, чтобы восстановить дыхание.

Вдруг кабинку словно приподняла чья-то гигантская рука. Малко покатился по полу и едва не вывалился из открытой двери. Несколько секунд его словно трепал ураган. Грохот взрыва гулял эхом, отраженный склонами Монт-Аволы.

Малко высунулся из кабинки. В гуще кокосовых пальм виднелось большое черное пятно. Все, что осталось от блистательного бойца Корпуса мира...

Гораздо дальше и ниже южнокорейские моряки размахивали руками в своих яликах, причаленных у консервного завода. Что касается консервов, то никому не придет в голову проверять, не найдутся ли останки Кима Маклина в желудках каких-нибудь рыб.

Меньше, чем через минуту кабинка достигла финиша. Подошли техники с местной телестанции. Они помогли Малко сойти. Его правая рука уже ожила. На виске красовался синяк, из носа обильно шла кровь.

- Что случилось? - спросил начальник станции.

Малко болезненно поморщился.

- Небольшая дискуссия с пацифистом.