«Убийство с гарантией»

Кризи Джон • Убийство с гарантией

Глава 1

В девушке чувствовалась особая «изюминка», мгновенно выделявшая ее из сотен других.

Джек Марлоу впервые увидел ее в Хейгейте на остановке у Часовой Башни — девушка выходила из зеленого лондонского автобуса. Джек только что пытался убедить очередного лавочника в необходимости застраховать имущество и пребывал в отвратительном настроении. Ему надоело уговаривать людей, как видно, подозревавших, будто в каждом страховом агенте кроется ловушка, надоело внушать, что Джек также способен помочь клиенту подобрать компанию, наиболее отвечающую его желаниям.

Появление девушки отвлекло Марлоу от мрачных размышлений.

Стройная фигура в рябеньком английском костюме, безупречно белая блузка на высокой девичьей груди, в руках — чемодан, зонтик и большая сумка из крокодиловой кожи… Незнакомка казалась немного растерянной.

Марлоу подошел ближе.

«Конечно, это не с ней я встречаюсь в одиннадцать часов, — подумал он, — такой везухи просто не бывает».

Девушка повернулась и взглянула на Джека.

В фас она была так же хороша, как и в профиль, и Марлоу особо отметил восхитительный цвет ее лица. Но в золотисто-карих глазах таилась тревога.

Как ни странно, она смотрела прямо на Джека.

Марлоу оглянулся. Поблизости — ни души. Он снова посмотрел на девушку, но тревожный огонек в ее глазах уже угас.

Джеку показалось, что девушка сейчас заговорит с ним, однако она лишь взглянула на башенные часы. Стрелки показывали без двадцати одиннадцать.

Марлоу прошел так близко от нее, что почувствовал приятный аромат духов, разглядел каштановые волосы и матовую бледность кожи. Лишь огромным усилием воли он заставил себя не оборачиваться. Навстречу шли двое мужчин средних лет. Джек немного знал обоих, но они не заметили его, потому что тоже во все глаза смотрели на незнакомку…

Марлоу подошел к переходу, пропустил несколько машин и перебрался на другую сторону. Отсюда открывался самый красивый вид на Хейгейт, и можно было полюбоваться старинными особняками Хай-стрит — главной улицы города. Некоторые из них построили еще в эпоху Тюдоров, но все они отлично сохранились и теперь мирно дремали под замшелыми крышами из красной черепицы, словно почтенные старейшины рода, удалившиеся на покой.

Перейдя улицу, Джек все же обернулся.

Девушка исчезла. Оба мужчины — тоже. Солнечные лучи играли на скульптурах Часовой Башни и на позолоченном циферблате часов. Марлоу свернул на Боттл-лэйн, узенькую мощенную булыжником улицу, и остановился у высокого здания, где когда-то находилась лавка. Витражи окон свободно пропускали свет, но надежно защищали от любопытных взглядов.

На медной табличке красовалась надпись:

«ДЖ. И. МАРЛОУ

СТРАХОВОЙ АГЕНТ, 4-Й ЭТАЖ»

Джек не особенно преуспевал в делах отчасти как раз потому, что клиентам приходилось взбираться на четвертый этаж без лифта. Впрочем, сама мысль о лифте в этом многовековом доме казалась кощунственной. Здесь не было даже черного хода, и наверх поднимались по единственной старинной лестнице. Первый и второй этажи занимали две квартиры, на третьем располагалось машинописное бюро «Спидиуорк офис», а над ним — контора Джека.

Поднимаясь по лестнице, Марлоу слышал перестук машинок «Спидиуорка», но из-за его собственной двери не доносилось ни звука.

Уходя, Джек запер дверь на ключ, а теперь в почтовом ящике что-то белело. Страховой агент нахмурился: похоже, он упустил клиента. Джек вошел в контору, распечатал конверт и вытащил визитную карточку. Лаконичная надпись гласила:

БЕНДЖАМИН ЭЙНСВОРТ

ОЛД КЭСТЛ-СТРИТ, 14, ХЕЙГЕЙТ

— Ах, черт! — воскликнул Марлоу и швырнул карточку так, что она спланировала к окну.

Крохотная прихожая вела в уютную комнату с большим окном, выходившим на улицу. Потолок был украшен лепниной, зато узкие, разболтавшиеся от времени половицы постанывали под ногами. Здесь стояли два стола — один большой и другой поменьше, две пишущие машинки, телефон и две картотеки из темного дуба. Огромные перекрытия из того же благородного дерева, прорезающие недавно выкрашенные кремовой краской стены, почернели от старости. На каждом столе стояла лампа, кресла казались надежными и удобными, а кресло-качалка так даже явно манило отдохнуть. Не хватало только секретарш…

Впрочем, Марлоу никак не мог нанять хотя бы одну.

Он вошел в свой собственный кабинет, довольно большую комнату с двумя окнами. Одно из них выходило в сад, а из другого Джек мог обозревать замшелые крыши Хай-стрит и Часовую Башню. В кабинете тоже стояли стол с телефоном и картотека. Два кожаных кресла замерли у не-топленного камина, а пол покрывала красивая медвежья шкура.

Вид этой комнаты всегда поднимал Джеку настроение.

Визитная карточка лежала на ковре. Он нагнулся, поднял ее и стал внимательно рассматривать, хотя знал и имя, и адрес владельца наизусть, потом подошел к столу, снял трубку и набрал номер.

— Кабинет мистера Эйнсворта. Вас слушают, — сказал женский голос.

— Мистер Эйнсворт у себя? Говорит Джек Марлоу, страховой агент.

— К сожалению, сэр, мистер Эйнсворт вышел. Я попрошу его перезвонить вам.

Секретарша казалась толковой и энергичной девушкой, именно о такой и мечтал Марлоу. Но в отличие от него Эйнсворт мог платить ей приличное жалованье. Старик недаром слыл лучшим юристом Хейгейта, и Джек считал его способным сотворить даже такое чудо, как найти ему богатого компаньона.

Во всяком случае, адвокат обещал попробовать.

— Благодарю вас, — ответил Марлоу и повесил трубку.

Кто может упрекнуть Эйнсворта в том, что он не слишком высокого мнения о человеке, у которого нет даже секретарши?

Джек меланхолично разглядывал луч солнца, как будто в насмешку льющийся в комнату золотым потоком. И тут на лестнице послышались шаги.

Судя по неуверенной походке, тот, кто сейчас поднимался по лестнице, еще ни разу не бывал в доме. Джек решил, что это женщина.

И она явно шла на четвертый этаж.

Вероятно, Леонида Уайльд, отозвавшаяся на объявление Марлоу в «Хейгейт Кроникл». В письме, напечатанном на бланке лондонского отеля «Кольбрук», она сообщала лишь, что ищет место в провинции и имеет некоторый опыт работы в страховых фирмах.

Дверь осталась открытой, и Джек вдруг увидел на пороге красивую незнакомку, с которой всего пятнадцать минут назад столкнулся на автобусной остановке.

В руках она по-прежнему держала чемодан, зонтик и сумку из крокодиловой кожи.

Марлоу вскочил.

— Поставьте же скорее чемодан, мисс Уайльд, — воскликнул он и бросился навстречу.

В первое мгновение в глазах девушки снова мелькнула тревога, но настороженность быстро исчезла.

— Вы мистер Марлоу? — с улыбкой спросила она.

— Да.

Американский акцент совсем не удивил Джека — он очень шел ко всему облику девушки. Она и в самом деле походила на американку — длинные стройные ноги, отлично сшитый костюм, и даже косметика наложена как-то не по-английски.

— Если не ошибаюсь, мы уже виделись на улице?

— Верно, — кивнул Джек, польщенный, что его узнали. — Я видел, как вы выходили из автобуса.

— У вас здесь очень красиво, — с искренним удовольствием заметила мисс Уайльд.

Американцы обычно весьма ценят живописность старинных жилищ, но они любят и удобные скоростные лифты.

— Если вы не прочь каждый раз карабкаться по лестницам, дом и вправду неплох, — согласился Марлоу.

Девушка быстро подошла к окну и выглянула на улицу. Что-то в ее поведении и в выражении лица выдавало нервозность.

Однако, когда Леонида Уайльд обернулась, Джека поразил ее восторженный вид. Казалось, контора нравится девушке все больше и больше. Но у Марлоу не укладывалось в голове, что молодая, красивая и элегантная американка может удовлетвориться тем скромным заработком, что он способен ей предложить. А что скажут Эйнсворт и другие, узнав, что он нанял американскую секретаршу? Об этом заговорит весь город.

— Место еще свободно? — с тревогой спросила мисс Уайльд. — Я думаю, что вполне справлюсь с работой, мистер Марлоу, и хочу только, чтобы вы дали мне возможность это доказать.

— Пойдемте ко мне в кабинет и все обсудим, — предложил Джек.

Она вошла первой и сразу же опять выглянула в окно, а потом с улыбкой повернулась к Марлоу.

— Обожаю такие вот старые дома, — проговорим девушка, — и просто не могу устоять перед искушением посмотреть на них в окошко.

Но Марлоу подумал, что она смотрит вовсе не на черепичные крыши и булыжник мостовой.

Что все-таки ее так тревожит?

На лестнице снова послышались шаги. На сей раз поднимался мужчина, и Джек вдруг вспомнил, что так и не закрыл дверь. Леонида Уайльд тоже, очевидно, подумала об этом — она повернулась и замерла, глядя расширенными от страха глазами.

Глава 2

Марлоу вышел в приемную и остановился у входа в тот момент, когда шаги снизу стихли. Этажом ниже скрипнула дверь «Спидиуорка», и Джек решил, что это почтальон совершает утренний обход. Он запер контору и вернулся в кабинет. Девушка стояла у его рабочего стола с таким невозмутимым видом, что Марлоу усомнился, уж не ошибся ли он, вообразив, будто мисс Уайльд чем-то напугана. Он пододвинул ей стул.

— Садитесь.

Потом протянул ей пачку сигарет, предназначенных для клиентов.

— Спасибо, не сейчас.

— Я тоже стараюсь теперь не курить на работе. — Джек с одобрением посмотрел на девушку. — Правда, в основном из соображений экономии. — Он не без горечи улыбнулся. — Пока у меня совсем маленькое дело, но я надеюсь скоро его расширить, мисс Уайльд. В ближайшие полгода станет ясно, способен ли я на это или нет. Основная сложность связана с персоналом. В Хейгейте стало почти невозможно найти хорошую секретаршу — все хоть мало-мальски способные уезжают в Лондон, где заработки гораздо выше.

Марлоу умолк, ожидая вопроса, но Леонида не проронила ни слова. Сейчас она выглядела вполне спокойной и раскованной, и Джек чувствовал, что красота этой молодой американки может всерьез затронуть его сердце.

— Сначала у меня было две секретарши, — продолжал он, — но обе работали по полдня. Потом одна решила обзавестись ребенком, а другая ушла просто потому, что больше вообще не хотела работать. Короче говоря, мне нужен человек, который разбирался бы в страховом деле и мог принимать посетителей в мое отсутствие, поскольку мне гораздо чаще приходится бегать по клиентам, чем ждать, пока они придут сами.

— Я так и думала, — заметила Леонида.

— Мне не хотелось бы вас обескураживать, но я должен сразу предупредить, что не смогу предложить больше семи фунтов в неделю. В переводе на доллары это сущий пустяк.

— Я одинаково хорошо считаю и в фунтах, и в долларах, поскольку живу в Англии уже три года. Но вы совершенно правы, семь фунтов — очень немного.

Ответ нисколько не удивил Джека.

— Это столько же, сколько получаю я сам после уплаты всех расходов на содержание конторы, — пояснил он. — Но если дела пойдут лучше, я увеличу вам жалованье.

— Может быть, вы согласитесь на несколько иные условия, мистер Марлоу? — вдруг спросила девушка.

— Все зависит от того, что вы имеете в виду, — недоверчиво проговорил Джек. — Если компаньонство…

— Нет-нет. Я просто хотела бы помимо жалованья получать комиссионные за каждого клиента, которого найду сама. Вы не против?

— Разумеется. Если, конечно, у вас это выйдет.

— Благодарю вас, — сказала Леонида, и Марлоу почувствовал, что она ни на минуту не сомневается в успехе.

— Что же, отлично! — воскликнул он. — Я готов платить, скажем, тридцать процентов комиссионных.

Внезапно у Джека пробудились подозрения. С самого начала невольно складывалось впечатление, что эта девушка хочет работать у него. Но почему? Она никогда прежде не видела Джека и ровно ничего не знает о его конторе. Если она и в самом деле может находить клиентов для своего работодателя, то чего ради выбрала незнакомого человека в каком-то захолустном городишке?

— Ну, раз мы пришли к согласию в этом пункте, то вопрос жалованья для меня не так важен, — заявила Леонида Уайльд. — Но, я полагаю, вам нужны рекомендации и… — Немного поколебавшись, она быстро проговорила: — К несчастью, то, что я могу вам представить, — сугубо личного характера.

Марлоу подумал, что тут-то и кроется ответ на вопрос, над которым он только что ломал голову.

— Я могу назвать вам людей, готовых поручиться за мою порядочность, — заверила Леонида, и ее золотистые глаза лукаво блеснули, — но никаких бумаг, подтверждающих мои технические возможности, я предъявить не сумею. Два года я проработала в «Нью Уолд Конститьюшнл» в Лондоне, но год назад ушла оттуда и устроилась в маленькую страховую контору вроде вашей. К несчастью, эта контора недавно закрылась.

— А можно мне заглянуть в характеристику из «Нью Уолд Конститьюшнл»?

— Конечно.

Леонида вынула из сумочки бумагу, и Марлоу быстро пробежал ее глазами. Характеристика оказалась в высшей степени хвалебной, равно как и второй сертификат, выданный американским Министерством информации. Марлоу подумал, что у мисс Уайльд наверняка должны быть очень веские причины не распространяться о своей деятельности у мелкого страхового агента, но решил, что, если она справится с работой, он вполне может удовольствоваться представленными рекомендациями.

— У вас есть разрешение работать в Англии? — спросил он.

— Я родилась в Канаде, и оно мне не требуется.

— Печатать на машинке умеете?

— Да.

— А стенографировать?

— Да, и даже довольно быстро.

— И вы достаточно хорошо знаете британские страховые компании?

Джек задал несколько вопросов-ловушек, но Леонида справилась с ними к его полному удовлетворению. И он решил рискнуть.

— Вы согласны на месячный испытательный срок?

— Договорились.

Как ни пыталась Леонида скрыть радость, Марлоу заметил, что она довольна.

— Но, я полагаю, вы не собираетесь каждый день ездить сюда из Лондона и возвращаться обратно?

— Разумеется, нет.

— А когда вы сможете приступить к работе?

— Если вы сочтете это необходимым, то прямо сейчас, — ответила девушка, — но, по-моему, лучше сначала найти жилье. Мне бы очень не хотелось жить в гостинице.

— Еще бы! На это уйдет все ваше жалованье. Но тут многие сдают комнаты. И, между прочим, как раз в доме, где…

Джек чуть не сказал: «Я живу», но вовремя прикусил язык.

— …где жили мои знакомые, кажется, есть свободное место. Лучше всего обратиться в «Спидиуорк», этажом ниже. У них есть список всех семейных пансионов. Я сейчас позвоню директрисе и предупрежу, что вы зайдете.

— Очень любезно с вашей стороны, — поблагодарила Леонида. — Значит, я могу приниматься за работу, как только устроюсь?

— Чем раньше, тем лучше. Но вам понадобится еще перевезти вещи…

— О, это не займет много времени. Так вы надеетесь, что за этот пробный месяц я приведу вам очень много клиентов, мистер Марлоу?

— Я просто хочу убедиться, что мы с вами сработаемся.

— И что я немного разбираюсь в страховке, — довольно сухо закончила она. — Так вы позвоните насчет квартиры?

Набирая номер, он чувствовал, что за ним наблюдают насмешливые глаза Леониды.

— Добрый день, Кэт, — поздоровался Джек, услышав на том конце провода женский голос. — Я посылаю к вам мисс Уайльд. Это моя новая секретарша, она ищет комнату. Попытайтесь найти что-нибудь покомфортнее… Спасибо.

Повесив трубку, он пояснил:

— В последнее время они мне печатали все бумаги… Спросите миссис Симпсон.

— Благодарю.

Леонида Уайльд встала и протянула руку.

— Я постараюсь не разочаровать вас, мистер Марлоу.

Джек проводил ее до двери.

Но помочь донести ей чемодан девушка не позволила. Впрочем, и так было видно, что он очень легкий. Марлоу вернулся в кабинет и сел за стол. «Просто повезло», — подумал он, но тут же упрекнул себя, что слишком поддался очарованию американки и даже не проверил, как девушка печатает и стенографирует!

Услышав, что дверь «Спидиуорка» скрипнула второй раз, Марлоу вышел в приемную и посмотрел в окно. Но Леонида очень долго не появлялась.

Озирает окрестности?

Наконец она вышла, посмотрела направо и налево и быстрым шагом направилась по старому мосту через реку, который ведет к жилой части города на противоположном берегу.

На углу Боттл-лэйн девушка опять остановилась и обвела взглядом все вокруг.

— Можно подумать, мисс Уайльд боится, что за ней следят, — вслух сказал Джек и тут же рассмеялся. — Ну и что здесь удивительного?

Он пообедал бутербродами и чаем, а примерно в четырнадцать тридцать снова услышал на лестнице шаги.

Вошла Леонида, но на сей раз в руках у нее не было ничего, кроме сумки.

— Я пришла доложить вам о результатах, — заявила она, мило растягивая слова.

— Вы нашли комнату?

— Нуда! В большом старинном доме, и хозяйка, кажется, очень милая женщина. Думаю, мне здесь понравится.

«Уж об этом я позабочусь», — подумал Марлоу, но решил оставить эту мысль при себе. Теперь пора заняться делами — показать Леониде досье, бухгалтерские книги, адреса, короче, весь механизм конторы.

На все это ушел примерно час времени, затем Джек дал девушке перепечатать несколько бумаг. Она отлично с этим справилась.

В половине шестого он отпустил мисс Уайльд домой, еще немного посидел в конторе, сам отнес письма на почту, а потом перешел мост и вдоль берега реки, где уже вовсю цвели каштаны, направился к себе в «Ривер Вью». Через пять минут он уже входил к себе в дом.

Хозяйка пансиона миссис Бродерик со всех ног бросилась к Джеку.

— Я сдала сегодня большую комнату, ту, что с фасада, мистер Марлоу. И вы ни за что не угадаете, кому!

«Вы так думаете? — мысленно улыбнулся Джек. — Да благословит вас Бог, Кэт!»

— Совершенно очаровательной молодой американской даме, — продолжала трещать миссис Бродерик, и от восторга ее шотландский акцент чувствовался сильнее обычного. — Она собирается работать в Хейгейте и прожить здесь довольно долго.

— Буду рад познакомиться, — кивнул Марлоу.

У Джека была комната на втором этаже с чудесным видом на реку. Проходя мимо двери Леониды, он хотел постучать, но удержался.

Закрывшись у себя, Марлоу без особого любопытства открыл газету. Но одна заметка все же привлекла его внимание. Речь шла о пожилом ювелире, убитом у себя в лавке. Джека не особенно интересовала уголовщина, и только слово «страховка» заставило его продолжать чтение. Убитый, Лестер Джиллик, хотел застраховать свои драгоценные камни, в основном купленные по случаю. Вот бедняга!

Открывая страницу спортивных новостей, Марлоу вдруг подумал: «Интересно, чем она сейчас занимается?»

Миссис Бродерик могла бы с легкостью ответить на его вопрос, поскольку именно в этот момент, нагруженная одеялами и бельем, входила в большую комнату. Руки у нее были заняты, и она вошла без стука. Американка вздрогнула и отвернулась от окна, у которого стояла с газетой в руках.

Глава 3

— Мисс Уайльд!

— Да, мистер Марлоу?

— Я схожу к одному-двум клиентам, а без четверти четыре должен быть у мистера Эйнсворта. Так что если у вас есть вопросы, спрашивайте, пока я не ушел.

— Да нет, спасибо, у меня все в порядке.

— Быстро же вы разобрались! — искренне восхитился Джек.

Леонида, сидя за большим столом у самого окна, могла не вставая видеть все, что происходит на улице.

Марлоу уже начал привыкать к стуку машинки, американскому акценту и стремительной походке своей секретарши. Она и в самом деле оказалась гораздо толковее всех его прежних служащих и как будто даже принесла ему удачу. Деловые люди Хейгейта, сразу же заинтересовавшись появлением иностранки, стали заходить в контору. Правда, Марлоу прекрасно понимал, что им просто хотелось взглянуть на это чудо своими глазами. Несмотря на свои тридцать тысяч жителей, Хейгейт очень напоминал большую деревню.

Но, судя по телефонным разговорам Леониды, уже по крайней мере трое собирались заключить с ними контракт.

— Не ждите моего возвращения, — продолжал Джек. — Закройте дверь и суньте ключ под коврик. Но, возможно, я и вернусь до вашего ухода.

— Хорошо, сэр.

Спускаясь вниз, Марлоу заметил, что дверь Кэт Симпсон открыта, и от души понадеялся, что директриса «Спидиуорка» не остановит его по дороге, но Кэт с карандашом в руке все-таки выскочила навстречу.

Это была женщина лет пятидесяти, толстенькая и седая, но очень добродушная и на редкость деловитая.

— Зайдите на минутку, Джек, ладно?

— У меня мало времени.

— У вас его вечно не хватает на разговор со мной, но на сей раз придется зайти, — твердо заявила Кэт.

Марлоу покорно поплелся следом за директрисой. Машбюро состояло из трех комнат, причем миссис Симпсон занимала самую маленькую из них.

— Скажите, Джек, много ли вы знаете о девушке, которую взяли к себе секретаршей?

Марлоу почувствовал, как в нем закипает раздражение, но он хорошо знал, что Кэт никогда не задает пустых вопросов.

— Она великолепно работает, — буркнул Джек.

— А вам известно, откуда она приехала?

— Из Лондона.

— Я имею в виду, где работала раньше. Не думайте, что я вмешиваюсь в ваши дела, Джек, но эта девушка для вас наверняка такая же загадка, как и для меня… Нет, не перебивайте. Вчера я обедала с миссис Бродерик — вы знаете, я всегда прихожу к вам в пансион раз в неделю, — так вот, она сказала…

— Слушайте, Кэт, я знаю, что вы заботитесь о моих интересах, но, право же, не понимаю, почему меня должна занимать личная жизнь мисс Уайльд. Я вполне доволен ее работой.

— Не спорю, но прежде чем посылать меня куда подальше, вспомните, что я вам в матери гожусь, — кисло-сладким тоном отрезала Кэт. — Вы знаете, что она почти ничего с собой не привезла? Вся одежда, кроме той, что была на ней, куплена уже здесь.

Марлоу удивился, но промолчал.

— Два костюма, два летних платья, белье, три пары туфель, чулки… короче, все куплено в магазинах нашего городка.

— Разве в том, что женщина решила обновить свой гардероб, есть что-нибудь из ряда вон выходящее? — медленно проговорил Марлоу.

— Косметика, ночные рубашки, плащ, носовые платки… Тут явно не обычная смена гардероба.

— Не примите за грубость, но, по-моему, вы зашли слишком далеко.

— Не я, Бродди… то есть миссис Бродерик. Это она мне рассказала. Можно подумать, девушка удирала с прежнего места слишком поспешно и ей пришлось все покупать заново. Может, вам это и не кажется странным, а мне — да. Кроме того, Бродди утверждает, что Леонида боится собственной тени.

— Какая чушь!

— И днем и ночью она запирается на ключ, а вечером всегда проверяет, хорошо ли закрыта входная дверь… Бродди сама видела. Вчера незадолго до вашего возвращения приходил какой-то тип собирать деньги для общины, так ваша новая секретарша при виде его чуть не упала в обморок.

— Бродди dixit[1], — пробормотал Марлоу. — Право же, Кэт, вам не следовало бы…

— Три мои девочки видели, как Леонида долго колеблется, прежде чем выйти на улицу, и озирается по сторонам, словно кого-то боится, — невозмутимо продолжала Кэт. — И, если вы обзовете меня болтливой кумушкой, я больше никогда не стану печатать для вас письма! Вот окажетесь снова без секретаря и… Послушайте меня, Джек: у вашей американки какие-то неприятности. Мне она очень нравится, да и Бродди тоже, и обе мы всегда будем готовы помочь ей. Но сперва надо выяснить, каким образом, и сделать это должны вы.

— Попробую, — обещал Марлоу. — Но, по-моему, Леонида вполне способна сама за себя постоять.

— Надеюсь, что так, — сказала миссис Симпсон и, очевидно, решив сменить тему, добавила: — Кстати, вы не хотите, чтобы я вернула вам ключ от конторы? Он наверняка понадобится мисс Уайльд…

— Я дал вам ключ год назад, так пусть он у вас и остается. У меня есть запасной.

Глаза Кэт сверкнули.

— Иными словами, вы не уверены, что мисс Уайльд задержится тут надолго, и потому наши услуги еще могут пригодиться. Отлично, я больше не стану вас задерживать.

Кэт всегда отличалась редкой проницательностью, да и миссис Бродерик крайне редко дает волю воображению… Если к этому добавить кое-какие мелочи, на которые Джек и сам уже обратил внимание…

Марлоу в глубокой задумчивости спустился по лестнице, потом постоял у двери. Выйдя на улицу, он вдруг заметил незнакомого мужчину, явно смотрящего в его сторону. Посторонние очень редко забредают на Боттл-лэйн, но, разумеется, никакой закон им этого не запрещает.

Марлоу, с трудом сдерживая желание обернуться, пошел в сторону Хай-стрит. На углу стояла табачная лавочка, и Джек вдруг решил зайти туда — таким образом он сможет незаметно последить за незнакомцем.

И хорошо, что это пришло ему в голову, — мужчина вошел в подъезд конторы Джека.

Глава 4

В табачной лавочке не было ни одного посетителя, и старик хозяин с удивлением наблюдал, как Марлоу выглядывает на улицу.

— Я кое-что забыл, — извинился Джек, — скоро вернусь.

Он быстро зашагал обратно, проскользнул в подъезд и стал крадучись подниматься по лестнице вдоль самой стены. Этой хитрости научила Джека одна из его бывших служащих. Когда опаздываешь на работу и хочешь войти как можно незаметнее, ничего лучше этого не придумаешь.

Добравшись до второго этажа, Марлоу услышал, как открылась дверь его конторы, и в следующее мгновение до него донесся перепуганный голос Леониды:

— Нет!

Джек в считанные секунды взлетел на третий этаж, но у последнего пролета остановился. Лучше всего — застать незнакомца врасплох. С бьющимся сердцем Марлоу очень медленно одолел последние ступеньки и оказался на площадке как раз вовремя, чтобы увидеть, как незнакомец исчезает за дверью конторы.

До Джека доносились раскаты мужского голоса, но разобрать слов он не мог. Зато явственно расслышал еще одно «нет» Леониды.

— Не кричите, или это вам дорого обойдется! — пригрозил незнакомец.

Марлоу тихонько повернул ручку двери. Теперь он слышал частое, прерывистое дыхание Леониды… Джек осторожно приоткрыл дверь.

— Надевайте шляпку и пошли, — приказал незнакомец, — ваша работа здесь закончена.

— Нет.

— Вы теряете свое и мое время. Мы должны уйти, пока не вернулся Марлоу.

Мужчина казался очень самоуверенным. Это был несомненно англичанин, к тому же из приличного общества — Джек отчетливо уловил оксфордский выговор. А Леонида все молчала.

— Мне бы не хотелось вынуждать вас силой… — продолжал незнакомец, и у него под ногами заскрипели половицы.

Марлоу распахнул дверь. Незнакомец стоял к нему спиной. Леонида тоже не могла видеть Джека — крупная фигура мужчины загораживала от нее дверной проем.

— Пойдемте же!

— Нет! Я никуда не пойду с вами! — с отчаянием в голосе воскликнула Леонида.

Мужчина сжал ее запястье, и девушка, не в силах сопротивляться боли, скорчилась за столом.

— Ну уж теперь-то вы будете слушаться?

Он отпустил ее руку, и Леонида безвольно поникла на стуле. Глаза ее на мертвенно-бледном лице лихорадочно горели.

Мужчина, опустив руки, угрожающе возвышался над ней. Он был примерно на голову ниже Джека, но очень крепкого сложения.

— Этот господин — один из ваших друзей, мисс Уайльд? — вкрадчиво осведомился Марлоу.

Мужчина повернулся, готовясь, в случае чего, отразить нападение. На его толстой физиономии читалось величайшее удивление. Леонида встала. Очевидно, неожиданное появление Джека немало изумило и ее. Выдержав долгую паузу и чувствуя себя хозяином положения, Марлоу улыбнулся девушке.

— Он не сделал вам ничего плохого?

— Нет-нет, благодарю вас, мистер Марлоу, — поспешно ответила она.

Глаза Леониды блестели, и она немного задыхалась. Марлоу стоял между дверью и незнакомцем. Несмотря на габариты, этого типа вполне можно было назвать красивым мужчиной. Черные глаза глядели с вызовом.

— Вы слышали? — буркнул он. — Я вовсе не делаю ей зла.

— Вообще-то я все слышал, — мягко, почти задушевно проговорил Джек. — К несчастью, я совершенно не понимаю, в чем дело, но уж полиция-то наверняка разберется. Будьте любезны, мисс Уайльд, наберите, пожалуйста, номер девятьсот девяносто девять.

Девушка не трогалась с места и лишь еще больше побледнела.

— Нет, она не станет звать на помощь ни полицию, ни кого-либо другого, — заявил незнакомец, — а спокойно пойдет со мной. Не суйтесь в это дело, Марлоу, не то горько пожалеете.

— И что все это значит, мисс Уайльд? — спросил молодой человек, радуясь, что умудряется сохранять хладнокровие. — Кто этот тип?

Поведение Леониды удивило Марлоу не меньше, чем самоуверенность незнакомца, который, судя по всему, ни на минуту не усомнился в своей власти над девушкой. Выходит, в жизни мисс Уайльд действительно есть какая-то тайна. Сейчас ее помертвевшее от страха лицо казалось высеченным из прозрачного мрамора.

— Это… это друг, — наконец с трудом выговорила она, — не… не беспокойтесь за меня. Я… Он просто хочет поговорить со мной. А позже я вернусь.

Незнакомец расплылся в довольной улыбке.

— Вот видите? Мы старые друзья, и мне надо перекинуться с Ленни парой слов. Может, вернувшись, она вам и расскажет о нашем разговоре.

— Ах, так? Значит, все так просто и ясно? — Марлоу подошел к столу Леониды. — Вы действительно хотите поговорить с этим человеком, мисс Уайльд?

— Да-да… — Она достала из ящика стола сумку. — Я надолго не задержусь.

Девушка надела круглую шляпку. Марлоу озадаченно, а так называемый друг с явным удовольствием наблюдали, как она закалывает на голове шпильки. Джек обратил внимание, что у незнакомца полные, очень красиво очерченные губы. Пожалуй, только излишняя тяжеловесность мешала назвать его красавцем. А еще, несмотря на чисто английский выговор, что-то в его облике указывало на центральноевропейское происхождение.

Леонида с сумочкой и перчатками в руке обогнула стол. В поспешности, с которой она старалась увести из конторы Джека своего «друга», чувствовалось нечто почти возвышенное. Жалкая улыбка девушки резанула Марлоу по сердцу.

— Я закончу работу с письмами, даже если мне придется задержаться до позднего вечера, — пообещала Леонида.

— И, пожалуйста, простите нас за беспокойство, — добавил незнакомец, и его толстые пальцы вцепились в локоть мисс Уайльд.

Марлоу счел, что пора, наконец, действовать. Быстро схватив запястье незнакомца, он вывернул ему руку за спину. Тот взвыл от боли, а Джек поспешил увести его подальше от Леониды.

— Отпустите его! — воскликнула девушка.

Но Марлоу продолжал тащить незнакомца к стене.

— Отпустите! — снова вскрикнула Леонида. — Я и в самом деле хочу поговорить с ним.

Джек еще не видел свою секретаршу такой напуганной.

Мужчина пытался вырвать руку, и сейчас, когда все его мускулы напряглись, выглядел особенно внушительно. Марлоу прочитал в его глазах безжалостную угрозу.

Леонида схватила Джека за руку.

— Прошу вас, отпустите его! Не беспокойтесь, он ничего дурного мне не сделает.

Марлоу отпустил руку незнакомца, но заранее приготовился к нападению — и успел отразить удар, а потом врезал сам — так, как его учили бить врага в армии. В глазах незнакомца мелькнули удивление и страх. После третьего удара он пошатнулся и упал.

Марлоу отступил и, стиснув зубы, повернулся к Леониде. Девушка дрожала от ужаса.

Джек помассировал затекшую руку и, почувствовав, что вся его злость куда-то улетучилась, улыбнулся.

— Все-таки военная служба иногда на что-то годится, — проворчал он. — А теперь расскажите мне все. Этот субъект очухается не раньше, чем через десять минут, и я сильно сомневаюсь, что и тогда у него возникнет желание вмешиваться в разговор.

Марлоу подвел девушку к столу, усадил, потом тоже опустился в кресло и стал ждать объяснений.

Глава 5

Щеки Леониды слегка порозовели. Откинувшись на спинку кресла, она смотрела Джеку в глаза. Сейчас она казалась ему как никогда красивой, и молодой человек не мог отвести взгляда от высоких круглых грудей, натягивавших белую ткань блузки.

Его охватило только одно желание: сжать Леониду в объятиях.

Но это было бы совершенно нелепо.

Джек вытащил пачку сигарет, угостил Леониду и закурил сам.

Они опять встретились взглядами.

— Я… я благодарю вас, — прошептала девушка.

— Пустяки, не стоит того. Но кто этот тип?

Леонида не ответила.

— Я спрашиваю вовсе не из праздного любопытства, — довольно сухо объяснил Марлоу. — Просто не зная, кто он такой, я не сумею помочь вам.

— Вы очень добры, — почти беззвучно проговорила Леонида, — но ничем не можете помочь мне, да я и не нуждаюсь в помощи, уверяю вас.

— Правда? Я вам не верю.

Незнакомец, по-прежнему не шевелясь, лежал на полу.

— Мистер Марлоу, вы и так проявили массу такта и понимания, и я вам очень благодарна, — с живостью продолжала Леонида, — но, право же, помощь мне не нужна. Этот человек… мой старый знакомый. Мы… мы должны решить один вопрос…

Нет, она так ничего и не расскажет. Она не хочет впутывать Марлоу в эту историю. Джека охватила безумная жалость к ней.

— Обидно, мне бы так подошла роль Дон-Кихота!

Он встал и, поглядев на распростертого на полу противника, заметил:

— В любом случае он вошел в мою контору без разрешения и пытался меня прикончить. А следовательно, пусть-ка объясняется с полицией.

Джек подошел к телефону и, не глядя на Леониду, стал набирать номер.

— Нет-нет, не звоните в полицию!

— А почему бы и нет?

— Умоляю вас!

— Но нельзя же позволять подобным субъектам врываться к людям и угрожать расправой!

— Пожалуйста, мистер Марлоу, не надо поднимать шума. Клянусь вам, я сама со всем справлюсь.

— Полиция или объяснения, — холодно отрезал молодой человек.

— Будет гораздо лучше, если вы позволите мне действовать самостоятельно.

Леонида подошла к Джеку и, словно желая помешать снять трубку накрыла его руку ладонью.

— Леонида, — мягко проговорил он, — мне было бы намного приятнее выслушать ваши объяснения, чем звонить в полицию. Но выбор за вами.

Марлоу вдруг спросил себя, что он станет делать, если девушка обнимет его и начнет умолять не вмешиваться. Джеку страстно захотелось, оставив в покое телефон, прижать к себе Леониду и забыть обо всем остальном.

Он опустил трубку, но телефон тут же зазвонил.

Марлоу и мисс Уайльд одинаково вздрогнули от неожиданности. Джек поднял трубку.

Меж тем его противник на ковре зашевелился.

— Это мистер Марлоу? — спросил женский голос. — Мистер Эйнсворт хотел бы знать, может ли он рассчитывать на ваше появление. Встреча была назначена на без четверти четыре.

— Я прошу меня извинить, — сказал Джек, — но сугубо личные обстоятельства помешали мне прийти. Передайте мои извинения мистеру Эйнсворту и скажите ему…

Марлоу вдруг увидел, что Леонида делает ему какие-то знаки.

— Минуточку!

Он накрыл микрофон рукой и тихо шепнул девушке:

— Нет, я не пойду к Эйнсворту, пока вас не выслушаю.

— Но вы же потеряете клиента!

— Тем хуже для меня, — буркнул Джек и снова заговорил с секретаршей Эйнсворта: — Нет, сегодня вечером я прийти не смогу, но завтра перезвоню ему с самого раннего утра.

— Слушайте, Марлоу, вы собираетесь работать со мной или нет? — вмешался мужской голос. — Я хочу сотрудничать только с теми, на кого целиком могу положиться.

Голос Эйнсворта звучал сурово, да он и в самом деле имел основания сердиться. Тем не менее, Джеку показалось, что тот журит его чисто по-отечески.

— Поверьте мне, мистер Эйнсворт, не случись у меня чисто личная неприятность, я бы уже давно был у вас. Можно мне позвонить вам завтра утром?

— Ладно, — буркнул адвокат, — надеюсь, к тому времени у вас все уладится.

И он повесил трубку.

Противник Марлоу уже встал и замутненным взглядом оглядывал комнату. Леонида со страхом следила за каждым его движением.

Сунув правую руку в карман, незнакомец пошел к двери. Глаза его смотрели злобно, но, по-видимому, нападать он больше не собирался.

— Я позвоню вам и скажу, где мы встретимся, — сказал он Леониде. — Но опаздывать не советую. И еще: помешайте этому дураку совать нос не в свое дело, а не то…

— Вы так просто отсюда не уйдете, — оборвал его Марлоу. — Сначала я хочу услышать ваши объяснения.

Правая рука незнакомца вынырнула из кармана, и Джек увидел «кольт» двадцать второго калибра. С такого расстояния подобная игрушка запросто уложит на месте. А противник Джека к тому же, по всей видимости, не побоялся бы пустить ее в ход. К счастью, пока он ограничился угрозой и нетвердым шагом побрел к двери.

Марлоу подумал, что, скорее всего, незнакомец выстрелит, находясь уже на пороге комнаты, но сам стоял слишком далеко, чтобы как-то попытаться вырвать у того револьвер.

У двери толстяк обернулся.

— На вашем месте я бы застраховал свою жизнь, — язвительно бросил он. — Потому как, если вы и впредь собираетесь вставать мне поперек дороги, то оставите неутешною вдову и сирот.

Марлоу хотел броситься следом, но Леонида буквально повисла у него на руке.

— Умоляю, оставьте его в покое, иначе он вас убьет!

Джек понял, что поддаться бешенству в подобной ситуации — чистое безумие. Наружная дверь хлопнула, и в замке повернулся ключ. Во всяком случае, так показалось Марлоу.

Молодой человек обернулся и посмотрел на Леониду, стоявшую между ним и письменным столом. Джеку ужасно хотелось признаться, что он отчаянно влюблен и готов пойти на любые жертвы, лишь бы оказать ей услугу.

Но он взял себя в руки. Сначала следовало все-таки выяснить, что за тайна связывает девушку с этим типом.

Джек подошел к окну и выглянул на улицу. Незнакомец поднял голову и бросил на него исполненный холодной ненависти взгляд, потом, все еще немного пошатываясь, пошел прочь, в сторону Хай-стрит.

Марлоу снова обернулся к Леониде.

— Вы расскажете все здесь или предпочтете разговаривать в пансионе? — спросил он.

— Лучше там, — спокойно отозвалась Леонида.

И больше они не перемолвились ни словом, пока не закончили работу. Незнакомец и в самом деле запер дверь, и Марлоу пришлось звонить Кэт. Сославшись на дурацкий розыгрыш, Джек попросил вызволить их с Леонидой из беды, и миссис Симпсон тут же послала наверх одну из машинисток.

Ровно в половине шестого Марлоу и Леонида заперли контору и вместе отправились в «Ривер Вью».

Неподалеку от дома миссис Бродерик из подъезда выскочил и побежал прочь какой-то толстяк. Марлоу чуть не вскрикнул. В каждом темном углу ему теперь чудилось чье-то враждебное присутствие. Немудрено, что Леонида была постоянно настороже.

Но скажет ли она ему правду?

Глава 6

Миссис Бродерик вышла из столовой и сразу увидела в холле Марлоу и Леониду. Хозяйка пансиона очень напоминала большого серого попугая.

— Я вижу, вы сегодня рано вернулись. Будете ужинать не в семь, а в половине седьмого? — с улыбкой спросила она.

В семь часов спустятся ужинать два других постояльца «Ривер Вью». Они молча проглотят все, что подаст на стол миссис Бродерик, а в углу будет надрываться телевизор, и голос диктора заполонит всю комнату, оскверняя вечера нюю тишину.

— А не могли бы мы поужинать в маленькой гостиной, миссис Бродерик? — спросил Марлоу. — Я помогу вам отнести подносы наверх.

— Этим займется Бетти, — ответила миссис Бродерик, и ее необычайно живые маленькие глазки лукаво сверкнули. — Но обещайте мне не говорить все время только о делах.

В голосе хозяйки пансиона тоже звучала добродушная насмешка.

— Обещаю, — с самым торжественным видом заверил ее Джек.

Миссис Бродерик легким шагом упорхнула на кухню, а Марлоу и его спутница отправились наверх. На лестнице Джек спросил:

— Когда я могу прийти?

— Вы дадите мне десять минут?

— Разумеется.

Марлоу проводил девушку глазами и, лишь когда она скрылась за дверью, пошел дальше.

Джек быстро привел себя в порядок, надел чистую рубашку и красную бархатную куртку. Его переполняла странная смесь тревоги и радостного возбуждения. Решив еще раз оценить результаты своих стараний, он подошел к большому зеркалу, в котором отражались громоздкая мебель, старый шкаф, стол, радио и стопки книг.

Молодой человек критически оглядел собственное отражение и остался вполне доволен. Да, конечно, он ничуть не похож на Аполлона, но все же черты его лица — правильные, а глаза смотрят открыто и честно.

Он вышел из комнаты.

Тут же зазвонил телефон и где-то хлопнула дверь.

Марлоу едва не охватила паника: неужели Леонида сбежала?

Он помчался к лестнице, но на полпути замер: наверх поднимался еще один постоялец — пожилой банковский служащий, много лет снимавший квартиру у миссис Бродерик.

— Добрый вечер, Марлоу.

— Добрый вечер, Джеффрис.

— Какой сегодня чудесный день, правда?

— Великолепный.

Джеффрис снимал комнату напротив Леониды. Он ушел к себе.

По лестнице торопливо поднималась Бетти.

— О, мистер Марлоу, вас к телефону!

— Ах, черт! — выругался Джек, но тут же расхохотался, увидев выражение лица Бетти.

Не желая ни на минуту откладывать свидание с Леонидой, Марлоу сбежал вниз, перепрыгивая через несколько ступенек. Телефон стоял в небольшом закутке в вестибюле.

— Алло?

— Это мистер Марлоу?

— Да.

— Могу дать вам хороший совет: поскорее избавиться от Леониды Уайльд. А не то влипнете в очень скверную историю.

Незнакомец повесил трубку.

Марлоу отошел от телефона. Он почти не сомневался, что узнал голос сегодняшнего незваного гостя. Все это, конечно, пустые угрозы, но для такого чувствительного создания, как Леонида, любого пустяка достаточно.

Нет, Марлоу ни слова не скажет ей о звонке.

Поднявшись по лестнице, Джек постучал. Леонида почти тотчас же открыла.

Ярко-зеленое платье без рукавов очень шло девушке.

— Я решил принести бутылку джина, — сказал Джек. — Вам, пожалуй, не вредно немножко взбодриться.

— У меня есть скотч и бурбон. Так что нам, очевидно, пришла в голову одна и та же мысль.

Девушка подвела его к маленькому столику у окна, где стояли бутылки, сифон и два бокала.

— Вы можете приготовить себе аперитив. Бетти сейчас принесет лед.

— Меня вполне устроит джин с оранжадом.

— Пожалуйста.

— Благодарю вас.

Оба они чувствовали себя немного скованно, и это нетрудно было понять: Леонида явно не собиралась начать разговор, пока Бетти не накроет на стол и не уйдет.

Марлоу подошел к окну и выглянул в сад.

Небольшой газон оживляли две клумбы рододендронов. Стройные изящные березы отбрасывали легкую тень, но все же лучи заходящего солнца проникали в комнату. Один из них коснулся руки Марлоу, и бокал ярко вспыхнул, рассыпая вокруг себя искры. Леонида тоже подошла к окну и тоже оказалась в полосе света. Молодой человек повернулся, и ему показалось, что она читает его мысли. И снова Джек с трудом подавил желание прижать ее к себе.

Бетти, постучавшись, внесла миску со льдом. Глядя на нее, было почти невозможно поверить, что это дочь миссис Бродерик. Бетти совсем недавно исполнилось восемнадцать лет, но ее высокая, как у Леониды, фигура уже достигла полного расцвета. Марлоу относился к Бетти по-дружески, но не более того.

Сейчас он заметил, что девушка покраснела и смотрит на него со странной настойчивостью.

— Спасибо, Бетти, больше ничего не надо.

Бросив на Леониду откровенно враждебный и недоверчивый взгляд, девушка ушла. Марлоу удивленно посмотрел ей вслед.

Бетти хлопнула дверью.

— У Бетти сегодня неважное настроение, — рассеянно заметила Леонида.

— Что вы будете пить? Виски с содовой?

— Бурбон, пожалуйста.

Марлоу налил бокал бурбона и протянул его девушке. Некоторое время она молча наблюдала за ним, потом вдруг сказала:

— Вы удивительно великодушны, да и все здесь носятся со мной, как Бог весть с каким сокровищем… — Леонида посмотрела на Марлоу полными грусти глазами. — Не вынуждайте меня к признаниям, Джек. Вся эта история скоро закончится, и мы о ней навсегда забудем.

— Разве вы не помните о нашем уговоре?

— Но вы же не знаете, кто этот человек. И что вы сможете рассказать полиции? Меня вы говорить не заставите. — Леонида поднесла бокал к губам. — Я не знаю, что вы обо мне подумаете, Джек, но тем хуже для меня. В любом случае я больше не скажу ни слова. Я должна сама с этим справиться.

В голосе девушки чувствовалась непоколебимая уверенность. Джек рассердился. *

— Я хочу знать.

— Джек…

— Не пытайтесь меня разжалобить! Вы приезжаете сюда, просите взять вас на работу и при этом всякий раз вздрагиваете при виде незнакомого мужчины. Вы боитесь полиции и называете своим другом явного негодяя… Да ну же, говорите!

Но он напрасно тратил время. На лице Леониды ясно читалось, что она не отступится от своего решения.

— Все это касается меня одной, — холодно заметила она. — Не волнуйтесь за меня.

— Но я не могу не волноваться! Послушайте, вас что, шантажируют?

— Примерно так.

— Ваша жизнь в опасности?

— Мертвая, я уже не принесу никакой выгоды шантажисту, не так ли?

Марлоу поставил бокал. Ему стало ясно, что дальнейшие попытки выяснить правду приведут лишь к бесплодным препирательствам.

— Если вам понадобится помощь, можете полностью рассчитывать на меня, — проворчал он. — Но имейте в виду: уступая шантажисту, вы только больше увязнете.

— Я непременно обращусь к вам, если не сумею справиться сама. Это я вам твердо обещаю.

Марлоу плеснул себе еще немного виски.

— Ну вот и хорошо, — сказал он, стараясь, чтобы его слова прозвучали более или менее искренне.

Но сейчас Джеку больше всего хотелось, чтобы это свидание поскорее закончилось.

— Может быть, мы могли бы сходить в кино? — спросила Леонида. — Все равно раньше завтрашнего утра я вряд ли узнаю что-то новое…

Они отправились смотреть вестерн, и вечер доставил Марлоу гораздо больше удовольствия, чем он ожидал. Джек проводил Леониду до двери, дружески пожал ей руку (хотя девушка, вероятно, ожидала поцелуя) и пошел к себе.

Однако не успел он включить свет, как чья-то рука сжала его запястье, рванула в комнату, и дверь захлопнулась. Вторая рука вцепилась ему в горло.

Джек согнул ногу в колене, но смог ударить нападавшего лишь в бедро. Он попытался ухватить широкие запястья, но удавка на горле не ослабевала. Джек задыхался.

Голова кружилась, и Марлоу чувствовал, что вот-вот потеряет сознание.

Потом комнату вдруг залил свет, и молодой человек услышал крик.

Противник Джека отпустил руки, и тот, шатаясь, отступил к стене. Сквозь пелену, застилавшую глаза, он смутно различал на пороге высокую фигуру Бетти.

Нападавшим был «друг» Леониды.

— Что случилось? — крикнул кто-то в коридоре.

Джек узнал голос Джеффриса.

Бандит выбежал из комнаты и помчался к лестнице. Марлоу услышал вопль: «Задержите его!», потом — глухой топот поспешных шагов.

Он тоже хотел броситься в погоню, но Бетти повисла у него на шее.

— Нет! Нет! Не ходите туда! Он может вас убить!

Джеффрис вбежал в комнату, но при виде, как ему показалось, обнявшихся Марлоу и Бетти, замер. Внизу резко хлопнула входная дверь. Джек вырвался из рук девушки.

— Я позвоню в полицию, — предложил Джеффрис.

В это время на пороге наконец появилась Леонида, и Джек без труда прочел в ее глазах немую просьбу: «Нет, не говорите ничего полиции!»

Леонида, разумеется, знала, кто напал на Марлоу.

А все остальные останутся в заблуждении, думая, будто его просто пытались ограбить.

Скоро приехала полицейская машина. Миссис Бродерик вместе со всеми жильцами ожидала стражей порядка у двери.

Шея у Джека мучительно ныла, и он не сомневался, что бандит прикончил бы его, если бы только успел. Однако, когда полицейские спросили, может ли он описать нападавшего, Марлоу ответил отрицательно.

Благодарность, которую Джек прочел в глазах Леониды, вознаградила его за ложь.

Но почему она до такой степени боится вмешательства полиции? И разве может этот потенциальный убийца оказаться ее другом?

Помимо всего этого у Марлоу был еще один повод для серьезного беспокойства: Бетти.

Мать заставила девушку проглотить две таблетки аспирина и стакан молока, а потом отправила спать. Бетти спасла Джеку жизнь. Теперь он не сомневался, что дочь миссис Бродерик его любит. Джек хорошо помнил, с какой страстью она умоляла его не гнаться за бандитом.

Впредь Марлоу придется обращаться с девушкой очень тактично и избегать осложнений.

Меж тем больше всего осложняла ситуацию, естественно, Леонида.

* * *

Джек довольно спокойно спал всю ночь и проснулся спозаранку. К его удивлению, Бетти тут же принесла чай. Марлоу поблагодарил.

— О, это пустяки, — смущенно заметила девушка и выскользнула из комнаты.

Перед завтраком Джек решил немного прогуляться. Соседи уже прослышали о ночном «ограблении», и многие спрашивали молодого человека, как он себя чувствует…

Вернувшись домой, Марлоу снова увидел Бетти, и девушка сказала, что завтрак готов, а мисс Уайльд сейчас спустится.

Джек заметил, что дочь миссис Бродерик очень бледна, и глаза ее лихорадочно блестят.

— Спасибо, Бетти, — поблагодарил он. — Особенно за вчерашнее. Не будь вас, я бы…

— Я ничего такого не сделала, — пробормотала девушка и торопливо ушла на кухню.

Все остальные жильцы уже поели, и Леонида с Марлоу завтракали вдвоем.

— Я хотела сказать вам, как я благодарна зато, что вчера вечером вы промолчали… — начала Леонида, но Джек тут же ее перебил.

— Надеюсь, вы докажете мне свою благодарность, честно рассказав обо всем.

Девушка кивнула.

— Да, но лучше не разговаривать об этом здесь. Вы пойдете в контору вместе со мной?

— Разумеется. Давайте встретимся в саду.

Покончив с завтраком, Джек вышел в сад и, закурив сигарету, стал ждать у двери мисс Уайльд.

К нему чуть ли не вприпрыжку приближался уже немолодой человечек маленького роста — Пинджелли, репортер местной газеты. Джек знал его в лицо.

— Не могли бы вы сообщить мне какие-нибудь подробности ограбления? — спросил репортер. — Что-нибудь украли? Вы ранены? — Проницательный взгляд скользнул по опухшей шее Марлоу. — Вас пытались задушить?

— Угу.

— Это правда, что Бетти Бродерик примчалась к вам в комнату и подняла тревогу?

— Если бы не она, я бы, скорее всего, уже отправился к праотцам, — признался Джек.

— Очень интересно… Бетти дома?

— Да.

— Так я поговорю с ней.

Подошла Леонида, и они вдвоем пошли в контору. Утро выдалось ясное, но прохладное и, добравшись до моста, Джек проговорил:

— В ближайшие дни надо будет купить машину. Вы умеете водить?

— В Америке машину водит каждый, кому исполнилось семнадцать лет.

Дальше, до самой Боттл-лэйн, они шли молча. У дома не болталось никаких подозрительных личностей, но Марлоу вошел в подъезд первым, понимая, что Леонида боится, не поджидают ли ее там.

Джек приготовился к драке. Он заметил, что, против обыкновения, в «Спидиуорке» не работала ни одна пишущая машинка. И это почти в половине десятого!

На полпролета к четвертому этажу Марлоу замер. У двери конторы маячил мужской силуэт, но Джек мог видеть лишь верхнюю часть туловища. Однако он сразу же понял, что это не враг.

— Наверняка кто-то из полиции, — шепнул он на ухо Леониде.

Это и в самом деле оказался сержант Клени из отдела уголовных расследований Хейгейта. Джек хорошо знал его.

Высокий и крепкий сорокапятилетний сержант сохранил детскую округлость лица, но его несколько нарочитому простодушию и сердечности не стоило особенно доверять.

— Хэлло, мистер Марлоу, надеюсь, я не очень нагнал на вас страху? — звучно осведомился Клени. — Здравствуйте, мисс.

Марлоу познакомил сержанта с Леонидой. Девушка казалась совершенно спокойной.

— Я очень рада познакомиться с вами, сержант, — сказала она.

— Все ужасно завидуют Марлоу, что у него секретарша-американка, мисс Уайльд, — заверил ее Клени.

Джек открыл дверь.

— Если вы пришли насчет вчерашнего, то сразу скажу: мне нечего добавить к уже сказанному.

— О, сначала нам нужно поймать этого парня, а уж потом мы попросим вас его опознать, если, конечно, это возможно. А пришел я сюда сразу по двум причинам. Во-первых, из-за небольшой формальности: как гражданка Соединенных Штатов вы должны сообщить об изменении местожительства, мисс Уайльд. Так что вам придется заглянуть в Министерство труда.

— Я действительно всю жизнь прожила в Штатах, но родилась в Канаде, — заявила Леонида.

— Это меняет дело. А можно мне взглянуть на ваш паспорт.

— Он остался в «Ривер Вью».

— Ладно, оставим на потом. А вторая причина моего визита касается страхования. Мистер Марлоу, я хотел бы знать, можете ли вы установить источник одной бумаги. — Сержант вытащил из кармана пальто конверт и достал оттуда документ, аккуратно вставленный в пластиковую обложку. — Речь идет об ограничительном соглашении к страховому полису на драгоценности, и я подумал, что, может быть, вы сумеете подсказать, какая компания его составила.

Клени протянул документ Джеку.

Леонида побледнела, как смерть. Чтобы скрыть смущение, она направилась к, стоявшей в дальнем конце комнаты картотеке.

Марлоу пригласил полицейского в кабинет.

— Это очень важно?

— Да, не исключено, — обронил Клени. — Но вы можете не торопиться — у меня есть время… Вы когда-нибудь видели эту бумагу?

Марлоу сел и начал изучать документ. Подобные соглашения ему попадались не раз.

Это было дополнительное условие к страховому полису. Общая страховка драгоценностей достигала пятидесяти тысяч фунтов, но за каждую вещь в отдельности не должна была превышать пяти тысяч.

— Нет, этого документа я никогда не видел, — вздохнул Джек. — А что в нем особенного?

— Он мог бы навести на след убийцы, вот и все, — проговорил полицейский. — Вы позволите попросить вашу секретаршу тоже взглянуть на эту бумагу?

Глава 7

Марлоу слишком хорошо знал сержанта, чтобы не раскусить его игру. Голубые глаза Клени смотрели на него с детской наивностью, но это было как раз то выражение, которое сержант всегда напускал на себя, расставляя ловушку очередной жертве.

Очевидно, бледность Леониды от него не ускользнула.

— О, разумеется, — сказал Джек. — Прошу вас, мисс Уайльд, зайдите сюда на минуточку! — позвал он.

Девушка тут же вошла в кабинет. В зеленой юбке и белой блузке она казалась, как всегда, свежей и очаровательной. Лицо ее уже вновь обрело свой естественный цвет, но Марлоу все же заметил, какой у нее утомленный вид.

— Сержант хотел бы спросить вас насчет вот этого. — Джек указал на документ.

— Посмотрите внимательно, — подхватил Клени, — и скажите мне, не напоминает ли он вам о чем-нибудь.

Прочитав первый параграф, девушка подняла голову.

— Я видела массу документов такого рода. Это обычная вступительная формула…

— г Посмотрите хорошенько. Может быть, вы когда-нибудь видели именно этот документ? Вы не хуже меня знаете, что каждая компания составляет преамбулу по-своему. И нам крайне важно выяснить, кто именно использует данную формулу.

Леонида стала медленно читать параграф за параграфом. Почему Клени вздумалось принести этот документ в контору Марлоу? В Хейгейте не меньше дюжины страховых контор и масса других агентов.

Напряжение росло. Сержант не отводил глаз от Леониды. Документ состоял из четырех страниц. Девушка дочитала их до конца. У Марлоу язык так и чесался сказать, что она здорово перебарщивает: профессиональный долг вовсе не требует подобного самопожертвования — если бы Леонида прежде держала эту бумагу в руках, то узнала бы ее уже с первой страницы.

— Нет, этого соглашения я ни разу не видела, — наконец заявила она, — но знаю, какая компания могла его составить.

— Ну что ж, вот и отлично, благодарю вас, мисс Уайльд! — воскликнул полицейский, и в его глазах на мгновение вспыхнул огонек. — И какая же это компания?

— «Нью Уолд Конститьюшнл».

— Но это же та самая… — начал было Марлоу, но сразу осекся.

Клени удивленно вскинул брови, но тут же расплылся в улыбке, обнажая два ряда великолепных белых зубов.

«Это чтобы лучше съесть тебя, дитя мое!» — мелькнула у Джека дурацкая ассоциация.

— Ну как же, знаю! — обрадовался сержант. — Это ведь американская компания, правда?

— Совершенно верно, — с чуть заметной иронией подтвердила Леонида. — Английские компании не пользуются такого рода преамбулами.

— Само собой, нет, мэм, — проговорил Клени, очень точно имитируя американский акцент.

Леонида не могла сдержать улыбку, и Марлоу почувствовал, что его нервы уже не так мучительно напряжены.

— А можете вы еще что-нибудь к этому добавить? — снова спросил сержант.

— Вы заметили вот это? — Девушка указала фразу на второй странице документа. — Вот этот знак «#», обозначающий фунты стерлингов, — очень темный. Судя по всему, это место потерли резинкой, а потом снова напечатали, сильно нажимая на клавишу. Кроме того, еще в двух других местах можно разобрать, что первоначально там стоял знак доллара. Поэтому я думаю, что документ печатался на машинке, имеющей одновременно оба знака — $ и…

Клени изучающе посмотрел на Леониду.

— Джек Марлоу, ваша секретарша — просто чудо из чудес, — заявил он. — Вы совершенно правы, мисс Уайльд. Вам когда-нибудь случалось печатать на таких машинках?

— Нет, но я знаю об их существовании.

— И где же их можно найти?

— В американском Министерстве информации. Я там работала.

— Где постоянно имеют дело как с американцами, так и с англичанами, — с самым серьезным видом проговорил Клени.

Он забрал документ и снова осторожно вложил обратно в пластиковую обложку.

— Благодарю вас, мисс Уайльд. А вас, Джек Марлоу, позвольте поздравить.

Сунув конверт в карман пальто, сержант спросил:

— Кто-нибудь из вас слышал о некоем Джиллике? О Лестере Джиллике?

Марлоу тут же вспомнил, что так звали ювелира, убитого у себя в лавке.

Но Клени не смотрел на него: не отрывая глаз, он сверлил взглядом Леониду.

Глава 8

Девушка, не дрогнув, выдержала взгляд вдруг посуровевшего сержанта.

— Кажется, это ювелир, которого убили в начале нынешней недели? — спросила Леонида.

— Да, — кивнул полицейский, и на его лице опять появилось любезное выражение. — Несчастный старик вообразил, будто улучшит свое финансовое положение, сменив страховую компанию и платя менее крупные взносы. И вот к чему это привело!

Леонида улыбнулась.

— Можно сменить страховую компанию и не подвергая свою жизнь опасности.

Клени расхохотался.

— Разумеется! — Он повернулся к Марлоу. — Тонкая штучка ваша секретарша, немудрено, что половина жителей Хейгейта вам завидует! Но, надеюсь, вы не собираетесь держать ее в заточении, Джек? Этой юной особе просто необходимо принимать участие в наших празднествах! Как правило, американцы очень общительны. Правда, мисс Уайльд?

— Как правило — да.

Сержант взял шляпу и вдруг просиял, как будто его неожиданно осенила гениальная мысль.

— Слушайте, Джек, а почему бы вам завтра не сводить мисс Уайльд на весенний бал нашего Спортивного клуба? Для нее это было бы прекрасной возможностью завести новые знакомства. Как вам моя идея, мисс Уайльд? Нравится?

— Очень.

— Вот и замечательно! — торжествующе заявил Клени. — Я возьму вам билеты.

— Но я еще не уверена, что останусь здесь на выходные, — возразила Леонида.

— Вы серьезно?

Физиономия сержанта вытянулась, и он начал с таким растерянным видом вертеть на пальце шляпу, что Марлоу невольно встревожился. С чего бы это Клени вздумалось валять дурака? И доброжелательность его что-то слишком подозрительна… Нет, уж этот-то парень точно не станет ломать комедию без серьезной причины.

— Мне было бы очень досадно… — продолжал меж тем полицейский. — Попытайтесь остаться, и я возьму вам с Джеком два билета. А если вы опасаетесь, что у вас нет достаточно элегантного вечернего платья, то совершенно напрасно — наши весенние балы вовсе не требуют чего-то особого. Так что тратиться на новые туалеты вам не придется, — любезно добавил он.

— Этот вопрос меня ничуть не беспокоит, — спокойно ответила девушка.

— Прекрасно! — Сержант хлопнул Марлоу по плечу. — Уговорите мисс Уайльд остаться, Джек, она станет королевой бала. А теперь мне пора бежать — надо допрашивать свидетелей разных несчастных случаев, например, того, что произошел с Харрисоном. Ужасная история… Бедный старикан, надо же, чтобы его так разделало! Руль превратил его голову просто в кашу…

Сержант искоса посмотрел на Леониду, словно хотел проверить, какое впечатление производят на нее рассказы о разбитых головах. Но девушка даже не вздрогнула.

— Что ж, до свидания. Дорогу я знаю, можете не беспокоиться.

Он помахал рукой и ушел.

Марлоу запер за полицейским дверь. Когда он вернулся в кабинет, Леонида стояла у окна, но то, что происходило на улице, ее сейчас явно не интересовало.

Девушка была очень бледна и все же попыталась улыбнуться.

— Почему бы вам не довериться мне, если вы и в самом деле попали в переплет? — спросил Марлоу. — Кто знает, может быть, я сумею вас вызволить…

Леонида молчала, но предложенную сигарету взяла.

— Вы знали этого Лестера Джиллика? — продолжал допытываться Джек.

Девушка глубоко затянулась, но опять не проронила ни звука.

— Коль скоро вы были с ним знакомы, — стараясь говорить спокойно, заметил Джек, — полиция явно докопается до этого факта. Вас невозможно не заметить, Леонида. А после того как Клени побывал здесь, то тот факт, что вы не сказали ни слова о своих отношениях с Джилликом, покажется особенно странным и подозрительным… Если, конечно, вы его действительно знали…

Леонида протянула ему руку.

— Чем меньше вы узнаете, Джек, тем лучше для вас. Я сумею ответить на вопросы полиции.

— Не надо принимать меня за дурака! — не выдержал наконец Марлоу. — Да и Клени далеко не младенец. Думаете, он просто так заговорил с вами о новых платьях? Да ничего подобного! Сержант прекрасно знает, что вы приехали сюда без единой тряпки и все покупали заново. И он наверняка захочет выяснить, почему вы уехали так поспешно. Да и я тоже… очень хотел бы это знать. А как насчет вашего «друга», который так жаждал придушить меня вчера вечером?

— Вот именно, — с живостью отозвалась Леонида. — Я сама должна поговорить с ним — не могу допустить, чтобы вы рисковали жизнью по моей милости.

— Довольно бродить вокруг да около. Вы знали об убийстве Джиллика до того как приехали сюда, или нет?

— Джек, — удивительно спокойным голосом проговорила Леонида, — зачем вы с таким упорством продолжаете меня расспрашивать? Я все равно не отвечу на ваши вопросы. А будете настаивать — уйду и отсюда, и от миссис Бродерик. Однако мне вовсе не хочется уходить… Мне так хорошо и у вас, и там… Можно хоть немного расслабиться. Дайте мне решить все свои проблемы самостоятельно.

Марлоу пришлось заново оценить сложившуюся ситуацию.

Если Леонида уедет из города, это нисколько не облегчит ее положения. Пока она работает здесь и живет в том же пансионе, что и он, у него гораздо больше возможности ее защитить.

Джек потушил сигарету и снова заговорил, стараясь не поддаваться обиде и гневу.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но я такое же человеческое существо, как и все остальные. Если я вижу или слышу нечто такое, что возбуждает мое любопытство, мне безумно хочется найти этому объяснение. Поэтому, когда к кому-то приходит сначала бандит, а потом полиция, я невольно задаю себе вопрос: «Что все это значит?» Но я больше не буду приставать к вам с расспросами, в надежде, что со временем вы внемлете голосу рассудка. Но только не пытайтесь сбежать. Если вы уедете, полиция неминуемо насядет на меня, и тогда мне волей-неволей придется рассказать все, что я знаю.

— Я обещаю вам никуда не уезжать, Джек.

— Ленни, — тихо проговорил он, — когда вам понадобится помощь, сразу зовите меня. Я очень этого хочу.

— Спасибо, Джек, — растроганно сказала девушка.

Наступившее молчание прервал телефонный звонок. Поскольку Леонида разбирала почту в приемной, Марлоу сам снял трубку.

— Добрый день, сэр, — приветствовал его знакомый голос. — Говорит секретарь мистера Эйнсворта. Он освободится в половине одиннадцатого и хотел бы знать, подходит ли вам это время?

— Благодарю вас, вполне.

Марлоу опустил трубку. Звонок его порадовал. Раз Эйнсворт к нему так снисходителен — это очень добрый знак.

Леонида вернулась со стопкой писем.

— Вряд ли там есть что-нибудь интересное, — заметил Марлоу, — но я все же взгляну, а потом мне придется бежать — великий Эйнсворт ждет меня к половине одиннадцатого, и на сей раз лучше не испытывать его терпение. А вам надо будет напечатать эти контракты и, думаю, работы хватит почти на весь день.

— Наверняка, — согласилась девушка.

К ней, по-видимому, вернулось обычное ровное настроение.

Джек быстро пробежал глазами письма, сделал несколько пометок для Леониды и вышел в приемную. Девушка не слышала его шагов.

Она сидела за столом, отодвинув от себя машинку, и Марлоу заметил, написанное черными чернилами письмо. Всего только несколько строчек посередине страницы.

Леонида подняла голову.

И Джек сдержал вертевшийся на языке вопрос.

— Если меня будут спрашивать, скажите, что я вернусь в половине двенадцатого, — будничным тоном сказал он. — А кроме того, в три часа у меня деловая встреча.

— Очень хорошо.

Марлоу быстрым шагом вышел из конторы.

Ему очень не нравилось, что Леонида остается одна, но, внимательно оглядев улицу, он не заметил ничего подозрительного.

На Хай-стрит машины шли сплошным потоком, да и вообще царило большое оживление: пятница — базарный день. По дороге к Эйнсворту молодому человеку пришлось пройти мимо полицейского управления, и он невольно посмотрел на окна, как будто ожидал увидеть в одном из них сержанта Клени.

Джеку все время казалось, что за ним следят.

Метрах в пятидесяти от управления стояли три дома в георгианском стиле, соединенные в одно целое, — коммерческий центр. Контора Эйнсворта занимала там целый этаж.

Марлоу постучал в дверь ровно в половине одиннадцатого. Кругленькая, умело подкрашенная девушка в облегающем черном платье пригласила его в кабинет.

— Входите, мистер Марлоу. Мистер Эйнсворт ждет вас, — торжественно объявила она.

Глава 9

— А, Марлоу, рад вас видеть! — заметил Эйнсворт, протягивая ему бледную пухлую руку. — Как поживаете? Да садитесь же!

Эйнсворт говорил звучным, слегка аффектированным голосом, был приветлив, пожалуй, даже слишком приветлив в обращении, а его багровое, полнокровное лицо сразу же вызывало в памяти образ мистера Пиквика. Сидел Эйнсворт всегда спиной к окну, так, чтобы свет падал на лица посетителей. Вообще он производил впечатление человека обеспеченного и отнюдь не страдающего от истощения — кожа лоснилась, черные волосы блестели, костюм всегда сидел безукоризненно, а светло-серый галстук украшала жемчужина.

Кабинет юриста выглядел очень современно. На столе стоял селектор с четырьмя кнопками. Одну из них Эйнсворт тут же нажал.

— До новых распоряжений меня пусть никто не беспокоит, — приказал он и, отключив связь, кашлянул, показывая, что готов выслушать объяснения.

— Прошу прощение за вчерашнее, — проговорил молодой человек, — и, надеюсь, вы потеряли из-за меня не слишком много времени.

— Чепуха, — отмахнулся Эйнсворт, и гостю показалось, что глаза его сверкнули. — По правде говоря, может, оно и к лучшему, что вчера вы не пришли… хотя в тот момент, должен признаться, я был немало раздосадован. Иногда мне кажется, что дар предвидения мог бы принести нам немало пользы, а иногда — что это стало бы настоящим бедствием.

Такое напыщенное начало несколько удивило Марлоу, и он почел за благо промолчать.

— Как вы себя чувствуете после схватки с грабителем? Надеюсь, обошлось без тяжелых последствий? — продолжал юрист.

— Ах, вы уже в курсе? Да нет, все в порядке.

— О ваших приключениях судачит весь город. Как я слышал, дочь миссис Бродерик сыграла героическую роль… Это правда?

— Совершеннейшая.

— Очень красивая девочка. Но вас, может быть, удивит, что я ее знаю? Я много лет вел дела отца Бетти, а теперь продолжаю помогать ее матери. Она далеко не нищая… А впрочем, я пригласил вас вовсе не затем, чтобы поболтать о миссис Бродерик. Вы помните миссис Уилберфорс? Это одна из моих клиенток, и вы давали ей кое-какие советы насчет страховки… Так вот, миссис Уилберфорс вполне удовлетворена вашей помощью… равно как и прочие мои подопечные, которых я направлял к вам впоследствии.

— Счастлив слышать, — пробормотал Марлоу.

Эйнсворт сложил на животе пухленькие ручки.

— Несмотря на это, — продолжал он, — я полагаю, что вы далеко не так преуспели, как могли бы. — Фраза показалась Марлоу несколько двусмысленной. — Сами знаете, городок наш очень замкнутый и довольно консервативный. Я, конечно, имею в виду традиции, а не политику. И тут надо быть… скажем… посвященным. Будь вы отпрыском какой-нибудь местной семьи, дела бы шли куда легче. Уж простите мне такую прямоту.

— Напротив, я ее очень ценю.

— Отлично. Поверьте, меня крайне огорчает поведение местных жителей, но я его вполне понимаю. Однако давайте перейдем к делу. Позвольте задать вам откровенный вопрос: я не ошибся, полагая, что вам необходим компаньон, располагающий либо капиталом и клиентурой вне нашего города, либо значительным влиянием в самом Хейгейте?

— Вы совершенно правы.

— Хорошо. Так вот, у меня как раз есть клиент, который хотел бы вложить капитал в страховое дело и поселиться здесь. Это человек с большим опытом и богатый… Вас такое предложение интересует?

Марлоу насторожился.

— Конечно.

— И на каких же условиях?

— Все зависит от того, хочет ли этот господин просто вложить капитал или намерен участвовать в работе фирмы. Меня интересует только активный компаньон. Кроме того, немаловажно, каким капиталом он располагает и каких потребует процентов.

— Речь идет об активном компаньоне с сорока девятью процентами акций. Он готов вложить до пяти тысяч фунтов при десяти процентах прибыли с каждой вложенной тысячи. Компания будет с ограниченной ответственностью. А вопрос о его жалованье содиректора вы еще обсудите.

— Что ж, условия вполне приемлемые, — кивнул Марлоу.

И на самом деле, предложение выглядело так заманчиво, что он едва поверил своим ушам. Пять тысяч фунтов капитала! Джек изо всех сил старался скрыть восторг.

— Я буду рад встретиться с вашим клиентом.

— Вам не придется долго ждать, — заверил Эйнсворт. Он немного подался вперед, и Марлоу понял, что сейчас предстоит самая важная часть разговора. — Однако у моего клиента тоже есть некоторые условия, Марлоу.

— Вполне естественно.

— Он требует определенных гарантий, надежного личного контакта и — что может быть понятнее? — хочет убедиться, что ваше дело имеет будущее и ведется толково. Этот господин не желает строить замок на песке.

Марлоу улыбнулся.

— Короче, ему нужна уверенность, что я кое-что смыслю в своем деле.

— Вы меня правильно поняли, Марлоу. Итак, мне поручено задать вам следующий вопрос: согласны ли вы три-четыре недели поработать с ассистентом, который познакомится со всеми делами фирмы и доложит о результатах моему клиенту?

Марлоу задумался, пытаясь сообразить, нет ли тут какой-нибудь ловушки. Многие на его месте отказались бы сходу — из опасения, что «ассистент», вызнав кое-какие секреты фирмы, потом не без выгоды для себя пустит их в ход. Но такой известный человек, как Эйнсворт, наверняка не станет участвовать в подобных махинациях. А кроме того, ему, Марлоу, в сущности нечего терять. Ну что, скажите на милость, у него можно украсть?

— Все зависит от личности будущего компаньона, — сказал Марлоу. — И почему он не хочет приехать сам?

— Мой клиент сможет свободно располагать своим временем не раньше, чем через несколько недель, но хочет взяться за дело (если, конечно, убедится в надежности фирмы) сразу же, как только освободится. Что до ассистента — можете не сомневаться, он представит вам все необходимые гарантии, и оплачивать его услуги будет, разумеется, мой клиент.

— Тогда мне остается узнать его имя.

— Ах, да… Скажу вам по секрету, Марлоу, что в данном случае я представляю мистера Кристофера Брайт-Ли. Мистер Брайт-Ли в свое время был крупнейшей фигурой в страховом мире и президентом Торговой палаты…

Марлоу окончательно перестал верить своим ушам.

— …Но ему посоветовали отдохнуть. Мистер Брайт-Ли хотел бы обосноваться в наших краях — на полпути между Лондоном и морем. В конце месяца он уйдет в отставку, но задержится еще на месяц, чтобы ввести в курс дела своего преемника. К этому времени он и решит, можно ли прийти с вами к разумному соглашению. Вот наша переписка по этому вопросу. Но позвольте мне еще раз напомнить, что все сказанное должно оставаться строго конфиденциальным.

— Не беспокойтесь.

Марлоу быстро прочитал письма я обнаружил, что Эйнсворт отзывался о нем в самых лестных выражениях.

— Я согласен на условия мистера Брайт-Ли, — сказал Джек. — Когда он пришлет ко мне своего соглядатая?

— В следующий понедельник, если вас устроит.

Брайт-Ли пользовался репутацией крупного воротилы. Рядом с ним хейгейтские бизнесмены будут выглядеть просто любителями. И, ошарашенный таким везением, Марлоу не мог сдержать счастливой улыбки.

— Пусть будет понедельник, — согласился он.

— Превосходно. Фамилия ассистента — Вентри. Он много лет работал в Лондоне.

— Надеюсь, он не окажется чрезмерно требовательным.

— Уверяю вас, что мистер Брайт-Ли хочет лишь убедиться в вашей компетентности, — заявил Эйнсворт. — Могу добавить, что мое собственное небольшое расследование дало более чем удовлетворительные результаты.

— Приятно узнать об этом, — пробормотал Марлоу. — Ну что ж, в понедельник утром буду ждать мистера Вентри.

— Я сам приведу его к вам в десять часов, ладно? Ну и прекрасно. — Эйнсворт с очень довольным видом потер пухлые ладошки. — Я знаю, как вы заняты, а потому не стану вас задерживать. Завтра вечером мы увидимся?

Вопрос немного удивил Марлоу, поскольку до сих пор они поддерживали сугубо деловые отношения, но он вдруг вспомнил, что Эйнсворт — вице-президент Спортивного клуба и, следовательно, должен присутствовать на весеннем балу. Кроме того, его супруга — одна из самых приятных и общительных дам города.

— На весеннем балу, — пояснил Эйнсворт.

— Да, может быть.

В самом деле, он обязательно пойдет туда, да и Леонида тоже!

— Я познакомлю вас с разными людьми, которые еще не имели удовольствия с вами встретиться. — Эйнсворт отечески положил руку на плечо молодого человека. — Надеюсь, с Брайт-Ли все пройдет наилучшим образом, Марлоу.

Однако на улице хорошее настроение Джека мигом улетучилось. Увидев входящего в управление Клени, он сразу вспомнил о некоторых довольно неприятных проблемах своей нынешней жизни.

Выйдя на рыночную площадь, Марлоу заметил Бетти Бродерик с корзинкой в руках. Девушка ждала кого-то у фруктовых рядов. Проходящие мимо мужчины бросали на нее выразительные взгляды, и Джек вдруг подумал, что фигура у Бетти почти такая же как и у Леониды. Джеку очень хотелось проскользнуть мимо незамеченным, но, поскольку это едва ли удалось бы, он с улыбкой подошел к девушке.

При виде Марлоу она просияла, даже не пытаясь скрыть своих чувств.

— О, здравствуйте, мистер Марлоу!

— Привет, Бетти. Как всегда, в работе?

— В пятницу это обычное дело, — проговорила девушка. — Мама хочет купить все самое лучшее, но при этом не прочь сэкономить.

— И правильно делает. Она тоже здесь?

— Да, у торговца птицей.

— Бетти, я должен еще раз поблагодарить вас за…

— Не будем больше об этом, я только счастлива, что смогла оказать вам услугу, мистер Марлоу. Но раз уж мы сейчас одни, я хотела бы вам кое-что сказать…

Глаза девушки блестели.

— Да, Бетти?

— Так вот, я уже видела этого типа раньше, — понизив голос, призналась Бетти, — он приходил спрашивать мисс Уайльд. И я сильно подозреваю, что он ждал вовсе не вас, а ее.

Да, девочка далеко не глупа.

И, скорее всего, она ничуть не ошиблась.

Однако же ни слова не сказала полицейским.

— Почему вы не сообщили мне об этом раньше? — спросил Марлоу.

— Потому что это меня не касается. А кроме того, мне не хотелось огорчать вас, мистер Марлоу. И еще я…

Появилась миссис Бродерик, и девушка умолкла на полуслове. Джек увидел, что Эйнсворт тоже вышел на площадь и любезно раскланивается с матерью Бетти, а та отвечает ему довольно небрежным кивком.

— Увидимся позже, — шепнула девушка и поспешила навстречу матери.

При виде Бетти глаза Эйнсворта масляно блеснули, а когда девушка проходила мимо, адвокат покровительственно похлопал ее по плечу, но прикосновение получилось совсем не отеческим.

Марлоу отнюдь не жаждал поддерживать разговор с миссис Бродерик, чтобы не подвергнуться небезопасному допросу. Любопытная шотландка прекрасно умела выудить у собеседника гораздо больше, чем он собирался сказать. А потому Джек лишь улыбнулся ей и торопливо зашагал в контору. Теперь он думал только о Леониде и весь остаток пути беспрестанно ругал себя. Ни в коем случае не следовало оставлять ее одну!

Джек вихрем примчался в контору и, не сбавляя скорости, бросился вверх по лестнице.

Дверь бюро Кэт приотворилась, но на площадку никто не вышел. Марлоу без особого удивления обнаружил, что дверь его конторы закрыта.

Он повернул ручку.

Нет, заперто на ключ.

Джек застыл, чувствуя, как по позвоночнику пробежал неприятный холодок. Он постучал. Ни ответа, ни даже шороха.

Покопавшись в кармане, Марлоу вытащил ключ и открыл дверь.

В комнате Леониды никого не было.

Дверь в его собственный кабинет была распахнута, но там тоже — никого. Джек вдруг заметил на письменном столе листок бумаги. Он быстро схватил его и прочитал:

«Я вернусь, если смогу».

Глава 10

К шести вечера Леонида так и не пришла.

Марлоу, как приклеенный, сидел за письменным столом и пытался работать, но только и делал, что прислушивался, и всякий раз, заслышав на лестнице стук каблучков, вскидывал голову. Раз пятнадцать он выглядывал в окно, но видел лишь то пожилую даму, то женщину среднего возраста, то совсем еще юную особу. По-видимому, машинистки «Спидиуорка» только и делали, что мотались туда-сюда.

Леонида все напечатала и оставила бумаги на столе в безупречном порядке. Джеку пришлось подписать десятка два писем. Потом пришел агент крупной фирмы, специализирующейся на страховании жизни. Нужно было переговорить об одном возможном клиенте, чье нездоровое ожирение несколько затрудняло вопрос страховки с медицинской точки зрения. Агент оказался на редкость болтлив, и после его ухода сидеть в тишине пустой конторы Джеку стало совсем невмоготу.

«Какой смысл себя обманывать, — думал он, — за четыре дня Леонида стала смыслом моего существования».

Весь день он даже не вспоминал о предложении Брайт-Ли и о скором появлении его представителя, но совсем уже под вечер вдруг решил, что следовало бы подготовиться к встрече с ним. В первую очередь надо перенести к себе в кабинет свободный письменный стол из приемной. Конечно, не очень-то весело работать на глазах у постороннего, но Джек не видел другого выхода. Был у Марлоу и запасной телефон — на всякий случай он бронировал для себя лишний номер. Пишущую машинку для нового сотрудника тоже искать не придется — в приемной их две, остается только перетащить.

И Марлоу, внезапно решив заняться перестановкой немедленно, с бешеной энергией набросился на письменный стол. Однако не успел он дотащить его до двери в свой кабинет, как снизу послышался голос Кэт:

— Эй, что там у вас? Деретесь, что ли?

— Да нет, всего-навсего таскаю мебель.

— В следующий раз предупредите меня заранее — я хоть беруши куплю… До свидания, Джек.

— До свидания, Кэт.

Слава Богу, она не стала сюда подниматься. А знает ли она, что Леонида ушла и не вернулась? В котором часу ушла? В какую сторону?

Но Марлоу понимал, что все расспросы бесполезны.

Леонида вернулась бы, если бы только могла.

Если…

Что стоит за этим коротеньким словом?

В половине седьмого Марлоу запер контору, отправил письма и медленно пошел в «Ривер Вью». Под сенью берез и ив, росших на берегу реки, веяло прохладой. По глади воды грациозно скользили парусные лодочки. Все вокруг источало покой. Неспокойно было лишь на душе у Марлоу.

Миссис Бродерик наверняка спросит, где Леонида, почему не пришла ужинать и так далее. Пожалуй, лучше всего соврать, что мисс Уайльд пригласили в гости друзья.

Подходя к дому, он увидел в окне столовой миссис Бродерик. Нет, ускользнуть не удастся… А хозяйка пансиона уже спешила навстречу.

— Здравствуйте, мистер Марлоу. Но, я вижу, вы один?

Он заставил себя улыбнуться.

— Да. Мисс Уайльд не придет ужинать. Э… Она просила меня извиниться перед вами.

— Что ж, тем хуже для мисс Уайльд — она упускает жареного цыпленка по-мэрилендски. Американские офицеры, которые жили тут во время войны, обожали это блюдо.

Наступило несколько принужденное молчание. Наконец миссис Бродерик снова заговорила:

— Не могли бы вы уделить мне пять минут, мистер Марлоу? Прямо сейчас, перед ужином?

И на сей раз уклониться от разговора было никак не возможно.

— Ну, разумеется.

— Давайте перейдем в гостиную, хорошо?

Высокий потолок и викторианская мебель придавали комнате особую, немного таинственную атмосферу. Миссис Бродерик закрыла дверь и повернулась к Джеку. На ее лице он прочел неподдельную тревогу.

— Прошу вас, мистер Марлоу, не обижайтесь на меня… Но я очень хочу услышать откровенный ответ на столь же прямой вопрос.

— А в чем дело?

Сердце молодого человека забилось сильнее.

— Вы ухаживали за Бетти?

Джек даже рот открыл от удивления. Но прежде чем он успел ответить, недоверчивое выражение неизвестно почему исчезло с лица хозяйки пансиона.

— Да нет же, миссис Бродерик, мне это и в голову не приходило. Кто, черт возьми, мог придумать такую глупость?

— По правде говоря, мистер Джеффрис сказал, что вчера вечером вы ее обнимали, и…

— Ничего подобного! Бетти прибежала мне на помощь, а потом не дала мне броситься за грабителем, вот и…

— Она поджидала вас в комнате? Именно это интересует меня прежде всего. Если вы позволяете девочке тайно приходить к вам, я попрошу вас покинуть этот дом, мистер Марлоу.

— Да говорю вам: это совершенно нелепо! — воскликнул Джек. — И, по-моему, мы уже исчерпали эту тему.

— Что ж, если я обманулась, прошу прощения. Но Бетти так давно питает к вам особую слабость, что я боялась, как бы вы этим не воспользовались. Моя Бетти уж очень неожиданно превратилась из ребенка во взрослую девушку. Право слово, ей можно дать лет двадцать. Хоть это-то вы заметили? — с легким вызовом спросила миссис Бродерик.

— Что она повзрослела — заметил, а вот насчет повышенного интереса к моей персоне вы, по-моему, заблуждаетесь.

— Может, вы и не обратили внимания, но уж тут никаких сомнений. Бетти вас обожает, другого слова не подберешь. Но я, конечно, не могу поставить девочке в вину то, что она влюбилась, не так ли? Вы красивый малый… Но в последние дни Бетти ведет себя очень странно. Пожалуй, она ревнует, вот что!

Да, мало что ускользнет от материнского глаза…

— Ревнует? — пробормотал Марлоу.

— Да. К мисс Уайльд, конечно. Сегодня она была так взволнована, что мне подумалось, уж не морочили ли вы ей голову до того как появилась мисс Уайльд. Бетти клялась, что нет и что вы даже ни разу не пытались ее поцеловать… но я не знала, правду она говорит или нет.

— Нет, Бетти вас не обманула.

— О, теперь я в этом не сомневаюсь, — с раскаянием сказала миссис Бродерик. — Разговор о вас зашел из-за того, что Бетти заявила, что вечером уходит. Я спросила, с кем, она ответила, что с двумя подругами, в том числе с Пегги Марш. А я точно знаю, что Пегги вечером идет с матерью на собрание церковной общины, ну и потребовала сказать правду. Бетти молчала. Я спросила, не с вами ли у нее свидание — она отнекивалась, а потом крикнула, что найдет себе пару, а если это мне не по вкусу, тем хуже для меня.

Миссис Бродерик умолкла и грустно посмотрела на тяжелые шторы. Марлоу не знал, как ее утешить.

— Я бы и рад помочь вам, но, честное слово, даже не догадываюсь… — пробормотал он.

— Больше всего меня волнует, — продолжала миссис Бродерик, — что Бетти упрямо молчит, с кем у нее свидание. Боюсь, я оказалась не на высоте… Я так надеялась, что дочь всегда будет мне доверять, и вот… Но запирать ее дома тоже нельзя — Бетти совсем взбунтуется… Вы ни разу не видели ее с молодым человеком? Положа руку на сердце, — я ничего не имею против того, чтобы у девочки был кавалер, но хочу знать, кто он?

— Будь у меня хоть смутное предположение на этот счет, я бы вам непременно все рассказал.

— А если что-нибудь заметите, вы меня предупредите?

— Обещаю.

Миссис Бродерик открыла дверь, и Джек побрел к себе в комнату. Решительно, день выдался богатый неожиданностями… и волнениями. Впрочем, любовные дела Бетти не особенно занимали Марлоу. Все, что не касалось Леониды, оставляло его совершенно равнодушным. Но что с ней? Может, надо идти в полицию?

Джек переоделся к ужину, и сразу же загудел гонг.

Бетти вышла из столовой, но ее улыбка показалась сейчас молодому человеку застывшей и болезненной.

Банковский служащий Джеффрис сидел, уткнувшись в телевизор.

«Зачем этому типу понадобилось выкладывать миссис Бродерик, будто он видел меня в обнимку с Бетти?» — сердито подумал Марлоу.

Ужин был и вправду великолепен, но Джеку хотелось только одного: поскорее уйти из пансиона.

Покончив с едой, он отправился к реке, но прогулка вышла не особенно приятной — Джек то и дело озирался по сторонам в смутной надежде увидеть Леониду.

В начале девятого он повернул к дому и неожиданно столкнулся с Бетти. Девушка как будто искала его.

А может, шла следом?

Джека удивила вольность, с какой она взяла его за руку.

— Ах, мистер Марлоу, я так рада!

— Добрый вечер, Бетти. Вы тоже решили прогуляться? Она поспешно отдернула руку.

— То есть как это? Разве вы не…

Не договорив, девушка вдруг расплакалась. И прежде чем Джек сообразил, в чем дело, она бросилась бежать вдоль набережной. Марлоу проводил ее удивленным взглядом. Если он побежит следом — наверняка будет только хуже… Молодой человек не понимал, с чего Бетти взбрело в голову, будто он ждет именно ее, но, очевидно, так и было. Может, девушка сочла молчаливым приглашением то, что он пошел гулять один?

И Марлоу решил раз и навсегда расставить точки над «i», поговорив с Бетти в присутствии матери.

Он вернулся в пансион. О Леониде — ни слуху, ни духу.

Джек мучительно раздумывал, надо или не надо идти в полицию. Леонида очень боялась, что Скотленд-Ярд узнает о ее «друге». А что, если, обратившись в полицию (несмотря на все просьбы девушки), он только еще больше навредит ей?

Покопавшись в шкафу среди старых газет, Марлоу нашел ту, где говорилось об убийстве Джиллика, но не обнаружил в статье ничего нового. В предыдущих номерах говорилось лишь о том, что ведется следствие.

Марлоу хотел включить настольную лампу, но в дверь постучали, и на пороге появилась миссис Бродерик.

— Мисс Уайльд просит вас к телефону, — сообщила она.

Глава 11

Джек опрометью бросился к телефону. Он так спешил, что чуть не опрокинул коробку, в которую все жильцы бросали деньги за телефонные разговоры.

— Алло? — задыхаясь, проговорил он.

— Это вы, Джек?

Узнав голос Леониды, он облегченно вздохнул.

— Ленни? Где вы?

— Я как раз для этого и звоню… Вы можете нанять машину — прямо сейчас?

— Да-да.

— А приехать за мной? Мне очень стыдно, что я доставляю вам столько хлопот, но…

— Не стоит об этом. С вами ничего не случилось?

— Нет, ничего, я…

Она не договорила.

— Где же вы?

— Вы знаете Стэннинг?

Вопрос застал Марлоу врасплох. Стэннинг, маленький городишко на берегу моря, находился всего в пятидесяти километрах от Хейгейта.

— Да, знаю.

— Вы можете подъехать за мной ко входу в «Ройял»? Это кинотеатр…

— Да, конечно.

— И за сколько времени вы доберетесь?

— Скажем, за час, а может, чуть больше. Сначала мне надо раздобыть машину.

— Ах, вот как… — с легким разочарованием протянула Леонида, но тут же почти весело добавила: — Ладно, не важно, все равно я очень рада. Сейчас без четверти девять, значит, я буду ждать вас у «Ройял» ровно в десять.

— Хорошо… э-э-э… у вас действительно все в порядке?

— Нуда! До встречи, Джек, и спасибо за все.

Леонида повесила трубку. Марлоу тут же перезвонил знакомому владельцу гаража.

— Да, Джек, я могу одолжить вам вашу любимую старушку «MG», — ответил тот.

— Отлично, через десять минут я буду у вас. И налейте полный бак, Фред.

— Договорились.

Выходя из дома, Марлоу заметил, что миссис Бродерик, слегка приподняв занавеску в своей комнате наблюдает за ним. Интересно, видела ли она, как Бетти идет за ним следом? И продолжает ли подозревать его в самых неблаговидных намерениях по отношению к своей дочери?

Впрочем, Джек тут же выбросил из головы и миссис Бродерик, и Бетти и рысцой поскакал к гаражу. По дороге ему встретились две подруги Бетти. Девушки чинно гуляли под ручку, а за ними следовали четверо столь же юных ухажеров. Сам не понимая зачем, Джек остановился и спросил девушек, не видели ли они Бетти.

Одна из них молчала, как рыба, и только глаза ее насмешливо блестели. Другая, добродушная толстушка в слишком узком платье, спокойно ответила:

— Нет, мистер Марлоу, мы не видели Бетти, но я знаю, что у нее свидание с другом.

И выражение лица, и тон ясно говорили, что девушке глубоко безразлично, какое впечатление произведут на Марлоу ее слова.

Джек чуть не сказал, что миссис Бродерик очень волнуется за дочь, но что-то удержало его от этого.

— Очень хорошо, спасибо, — с улыбкой заметил он.

И под изучающими взглядами всей компании Марлоу быстрым шагом умчался прочь.

Добравшись до гаража, он увидел, что красная «MG» уже стоит на улице. Хозяин, еще совсем молодой человек в перепачканном машинным маслом комбинезоне, двинулся навстречу.

— Все в порядке, Джек.

— Отлично.

— Тем не менее поосторожнее переключайте скорости, а на шум сзади можно не обращать внимания — крышка бака стерлась до основания, и, как только вы вернетесь, мы ее сменим. Далеко собрались?

— Да нет, по соседству.

Марлоу сель за руль, нажал на стартер, и машина рванула с места. Выехав на шоссе, Джек до отказа выжал сцепление. Казалось, мотор без конца повторяет одни и те же слова:

«Я нужен Леониде, нужен Леониде, нужен Леониде…»

«Какой же ты дурень!» — обругал себя Джек за то, что не мог отделаться от навязчивого припева.

Марлоу понимал, что по уши влюбился в девушку, о которой почти ничего не знает, в чужестранку, замешанную, помимо всего прочего, в какие-то темные истории… возможно, даже — в убийство Лестера Джиллика.

«Только не надо ей этого показывать, — вполголоса наставлял себя Джек, — не теряй голову. Если Леонида поймет, что ты ее любишь, ваши отношения изменятся, чувства возьмут верх, и… ты только окончательно все испортишь».

Фары осветили табличку указателя:

СТЭННИНГ.

Марлоу охватила странная смесь страха и возбуждения: будто он преследует врага, готовясь к схватке не на жизнь, а на смерть.

Кинотеатр «Ройял» стоял на главной улице. Джек проехал мимо. Стэннинг, по сути дела, был скорее разросшимся поселком, а не городом, и среди его старинных домиков современные лавки выглядели пришельцами из другого времени. Кинотеатр был хорошо освещен, но у входа его никто не ждал. Лишь кассирша зевала от скуки за стеклом кассы.

Марлоу посмотрел на часы: без десяти десять. Он примчался в рекордный срок. Оставив машину за углом, молодой человек пешком вернулся к «Ройял».

Полисмен разговаривал с водителем автобуса. На таком же зеленом автобусе Леонида приехала в Хейгейт.

Пробило десять. Девушка все не появлялась. Марлоу как неприкаянный бродил перед входом. Пять минут одиннадцатого, десять минут… Джек уже начал нервничать, воображение рисовало всякие ужасы — но тут послышался быстрый перестук каблучков. Из кинотеатра вышла женщина. Но это не могла быть Леонида.

Она…

Девушка торопливо прошла мимо кассы. Шляпка ее слегка съехала на бок, одна щека немного покраснела, а глаза смотрели сонно, как будто ее только что разбудили.

Марлоу вдруг почувствовал себя обманутым. Минут пятнадцать назад он обнял бы девушку, не обращая никакого внимания на прохожих, но теперь лишь медленно шел ей навстречу.

— Джек, я не очень опоздала? Простите, я просто заснула.

Молодой человек пожал протянутую руку.

— Нет-нет, это не имеет значения, я не так давно приехал.

Но вся радость куда-то исчезла. Он повел Леониду в сумрачный переулок, где оставил машину.

— Представляю, какой у меня дурацкий вид, — сказала девушка. — По-моему, я все еще сплю на ходу.

Голос ее звучал весело. Что это, нервная реакция? Марлоу вдруг подумал, что ожидал чего угодно, только не этого. Но Леонида держала его руку, и он чувствовал ее тепло.

— Какая разница, как вы выглядите? Все это пустяки… А вот и машина!

— О, спортивная «MG»! — воскликнула Леонида. — Какая прелесть!

Почему Леонида так радуется? И почему она заснула в кино?

Джеку захотелось как следует разглядеть ее лицо, но в неверном свете фонаря все рисовалось смутно. Однако он ясно видел, что девушка улыбается.

Леонида ни разу не огляделась по сторонам. Казалось, она больше не испытывает ни тревоги, ни страха.

Но Марлоу вдруг, неизвестно почему, охватило разочарование.

Глава 12

Джек задумчиво сел за руль. Он никак не мог отделаться от смутных подозрений и все еще чувствовал себя обманутым, но близкое присутствие Леониды все же волновало.

Не нажимая стартера, Марлоу спросил:

— Вы хотите вернуться в пансион?

— Нуда.

— Вы ужинали?

— Да, Джек, ужинала. Не волнуйтесь за меня. — Она сжала его руку. — Я еще не сказала вам, как благодарна, что вы приехали за мной…

— Чепуха.

Однако он не торопился ехать, а ждал, пока Леонида хоть что-нибудь объяснит в своем поведении.

— Я еще не совсем проснулась, — проговорила девушка, — но обещаю, что, как только окончательно приду в себя, расскажу вам все, и весьма обстоятельно. А пока могу только сообщить, что мне больше нечего тревожиться.

— Вот отличная новость, — безо всякого выражения заметил Марлоу.

Казалось бы, он должен плясать от радости, но нет, дурное настроение и не думало рассеиваться. «Что на меня нашло? — с удивлением спрашивал он себя. — Почему то, что Леонида избавилась от своих страхов, вызывает у меня только досаду? Почему я не потираю руки от восторга, думая, что нас, возможно, ожидает прекрасное будущее?»

Внезапно позади послышались шаги, и кто-то постучал в стекло машины. У Марлоу тревожно забилось сердце. Он повернулся и увидел в окне чье-то лицо. Глаза незнакомца блестели в свете фонаря.

Леонида прижалась к Джеку.

— Простите за беспокойство, — сказал незнакомец. — У вас все в порядке, сэр?

— Да… конечно… а в чем дело?

— Просто я хотел в этом убедиться.

Незнакомец вдруг зажег фонарь и осветил сначала Джека, потом сидящую рядом девушку.

— Какого черта?! — рассердился Марлоу.

— Прошу прощения. Спокойной ночи, сэр.

Незнакомец отошел от машины и сел на велосипед, И только теперь Джек узнал, дежурившего на центральной улице сержанта городской полиции.

Марлоу оглядел улицу. Сержант подъехал к другому полицейскому, и оба двинулись в сторону шоссе. Вероятно, они следили за Джеком и Леонидой, подождали, пока молодые люди сядут в машину, а потом для пущей ясности решили проверить, что это действительно те, кто им нужен.

— Как вы думаете, зачем мы им понадобились? — спросила Леонида.

— Наверняка хотели узнать, кто мы такие, — проворчал Джек, нажимая на стартер. — Вероятно, нас приняли за какую-то другую парочку, которую ищут.

Джек прекрасно понимал, что его объяснение хромает, но ему в голову не пришло ничего более убедительного.

Машина рванула с места, свернула на главную улицу, и скоро маленький городок остался позади.

Марлоу все больше терялся в догадках. Как ни крути, а все события этого вечера казались абсолютно бессмысленными. Тишина в машине становилась все невыносимее. Первой ее нарушила Леонида.

— Джек, я пытаюсь сообразить, как бы получше описать вам то, что произошло, но это очень нелегко. Прежде всего, вы должны дать мне одно обещание.

— Какое?

— Обещайте мне не задавать вопросов, пока я не расскажу все до конца.

Джек почувствовал, что снова тает.

— Хорошо.

Сейчас его даже не заботило, насколько правдивую историю поведает ему Леонида.

— Я напомню вам об этом обещании, — продолжала девушка, и Марлоу увидел, что она пристально смотрит на дорогу.

В этом месте она была довольно извилистой, и Джеку пришлось сосредоточиться. Неожиданно из-за поворота вынырнули два человека, и «MG» лишь чудом проскочила мимо них. Марлоу заметил табличку «Ограничение скорости» и тут же послушно сбросил газ. В свете фар показался паркинг, окаймленный высокими деревьями с густыми кронами. Джек свернул и остановил машину.

— Так я, по крайней мере, не рискую кого-нибудь задавить.

— Вы правы.

Немного помолчав, девушка наконец решилась.

— Что ж, — медленно начала она, — я думаю, надо рассказывать все с самого начала, то есть с того времени, как я приехала в Лондон. Я устроилась на работу в американское Министерство информации и занималась вопросами страхования, поскольку это моя специальность. Работа занимала немного времени. Мне решили подыскать другую в том же отделе, но я хотела по-прежнему заниматься страхованием — это единственное дело, которое я знаю досконально. Поэтому я стала подыскивать себе новое место работы и вскоре устроилась в «Нью Уолд Конститьюшнл».

— Готов спорить, вы нашли для них немало клиентов, — пробормотал Марлоу.

— Не сказала бы. Конечно, многие подписывают полис, потому что им нравится иметь агентом хорошенькую девушку, но ничуть не меньше таких, кто отказывается от страховки из-за непоколебимой уверенности, что красивые женщины ничего не смыслят в делах. Короче, я ушла из «Нью Уолд Конститьюшнл» и начала работать в «Солусе», маленькой лондонской компании.

Подъехала какая-то машина, на мгновение ослепила их светом фар и тут же опять исчезла в темноте.

— «Солус» была совсем крошечной фирмой, — невозмутимо продолжала девушка, — но она работала лишь с очень крупными компаниями. Мелкие дела ее не интересовали. У нас было всего два агента — англичанин по фамилии Бартоломью и я. Барт занимался женской частью клиентуры, а я — мужской. Вдвоем мы очень неплохо справлялись с работой. Мы страховали главным образом драгоценности и произведения искусства и сотрудничали по большей части с «Нью Уолд Конститьюшнл». Основная масса бумажной работы также падала на меня.

Леонида немного помолчала, переводя дух.

— И вот однажды мой шеф, мистер Торсен, послал меня к Лестеру Джиллику.

Такой поворот не был для Марлоу неожиданностью, но он все же невольно вздрогнул. Воображение рисовало распростертого на полу старика с раскроенным черепом.

Значит, Леонида соврала-таки сержанту Клени и, косвенно, самому Джеку. На языке вертелась добрая дюжина вопросов, но умоляющий взгляд девушки заставил Джека промолчать.

— Итак, я отправилась к Джиллику, — продолжала Леонида, — и обнаружила, что в его магазинчике гораздо больше драгоценностей, чем можно было предположить. В этом человеке вообще чувствовалось что-то странное, Джек, но я не могла объяснить, что именно. Я узнала, что он заключил несколько страховых полисов, каждый из которых покрывал часть стоимости драгоценностей, и платил очень высокие, говоря по совести, просто чрезмерные взносы. Я трижды приходила к старику, и в конце концов он согласился поручить мне часть полисов, поскольку я сумела бы сэкономить для него от пяти до шести сотен фунтов в год. Для мелкого коммерсанта — это фантастическая сумма.

Марлоу, не отводя глаз от окутанного сумраком лица своей спутницы, внимательно слушал. Судя по всему, она говорила правду.

— Я взяла стандартный полис «Нью Уолд Конститьюшнл» и перепечатала его на машинке. Именно мою копию и приносил сегодня утром в контору сержант Клени.

Леонида умолкла, видимо, ожидая упреков Марлоу, но он не проронил ни слова. Девушка протянула руку, и Джек ободряюще сжал ее. Рука была холодной, как лед.

Марлоу вспоминал сцену, имевшую место в конторе несколько часов назад. Леонида очень ловко, просто талантливо врала Клени, и ничто не гарантировало ее искренность теперь.

— Я собиралась встретиться с Джилликом в понедельник утром, но сомневалась, что все пройдет как по маслу. Я приехала в половине десятого. Дверь в магазин была открыта, и я вошла, но никого не увидела и сочла, что Джиллик у себя в кабинете, за торговым залом… Поймите меня правильно, Джек… Это был очень своеобразный человечек, упрямый, непроницаемый, но вовсе не противный. Многие воображали, будто, купив у меня полис, получат в придачу и меня, но… Короче говоря, Джиллик нравился мне уже тем, что относился ко мне как порядочный человек. Я думаю, у него было доброе сердце. Этот старик со своими бледными тонкими руками, румяным лицом и белыми, как снег, волосами напоминал мне старого актера, до предела изношенного сценой, но все же еще способного прочитать роль.

Леонида тщетно попыталась справиться с волнением, но все же продолжила свой рассказ:

— Войдя в магазин, я окликнула его. Джиллик не ответил. Это показалось мне странным, но я решила, что, должно быть, старик слишком увлеченно изучает какую-нибудь драгоценность. Я вошла в кабинет. Солнечные лучи падали прямо на Джиллика. Он лежал ничком, во весь рост, с окровавленной головой. Это было омерзительно. Ни разу в жизни я не видела ничего более ужасного.

Голос Леониды сорвался. Марлоу обнял ее за плечи, чувствуя, что девушка, с трудом сдерживая слезы, дрожит всем телом.

Глава 13

Еще одна машина поравнялась с ними, осветив фарами, и тоже растворилась в темноте. Марлоу по-прежнему сидел, крепко прижав к себе Леониду. Девушка потихоньку успокаивалась, словно объятия Джека придавали ей силы.

В голове Марлоу теснилось множество вопросов, но он так отчетливо представлял себе несчастного Джиллика, лежащего на полу с разбитой головой, что просто не мог размышлять логически.

— Я тупо стояла и смотрела на него, говоря себе, что это какой-то кошмарный сон, — продолжала Леонида. — Вероятно, кто-то незаметно вошел в магазин и убил его. Но старик видел убийцу — сначала он, должно быть, сидел за столом лицом к двери. Он не попытался ни встать, ни уклониться от удара. Я уверена, что он никак не ожидал нападения.

Марлоу снова хотел задать вопрос, но промолчал.

— Так я простояла минуты две-три, ничего не соображая и не в силах сдвинуться с места. Потом я подумала, что надо сообщить в полицию. Тогда мне и в голову не пришло, что подозрение может пасть на меня. У меня-то ведь не было ни малейших причин убивать Джиллика… Дрожа всем телом, я пошла в глубь кабинета и села. Меня никто не мог видеть… И вдруг зазвонил телефон.

Голос девушки сорвался, как будто она снова переживала этот страшный момент.

— Я сняла трубку, — почти скороговоркой продолжала она. — Звонил мой коллега Бартоломью. Он сказал мне, что знает о смерти Джиллика и о том, кто его убил, а его, Барта, якобы нарочно впутали в это дело. Он признался, что заходил к Джиллику раньше меня и что они повздорили из-за каких-то своих дел, а потом убийца нарочно оставил на письменном столе старика его носовой платок. И Барт спросил меня, не вижу ли я его.

Леонида повернулась к Джеку.

— Платок и в самом деле лежал там. Барт попросил меня унести его из дома Джиллика, прежде чем я вызову полицию. Иначе меня могут обыскать, найти платок и… Барт был моим другом, Джек. Я ему верила и… и обещала сделать все так, как он просил.

— Бартоломью и есть тот тип, которого я видел, не так ли? — спросил Марлоу.

— Да.

— И вы унесли платок?

— Да. Барт казался таким растерянным и несчастным! Мы проработали вместе два года и много общались. Он уверял, что влюблен в меня, и порой переходил границы, но я все же очень хорошо к нему относилась, а главное — доверяла. Тем не менее я ни разу не позволила Барту зайти ко мне в гости. А когда он начал настаивать, просто перестала с ним встречаться. И как Барт ни злился, мы виделись только в конторе или по делу. А потом, примерно за месяц до… убийства, он снова стал уговаривать меня возобновить прежнюю дружбу, и мы поссорились. Чуть позже Барт ушел из фирмы. Я уже говорила вам, что мой бывший шеф родом из Нью-Йорка?

— Нет.

— Так вот, Билл Торсен был намного старше и опытнее нас, а кроме того, пользовался немалым влиянием в страховом мире. Короче, они с Бартом очень серьезно поругались, и Торсен вышвырнул Барта из конторы. Я даже думала, что, возможно, в какой-то мере причастна к ссоре, поскольку Торсен однажды зашел к нам в комнату, когда Барт в очередной раз приставал ко мне. Но так или иначе, я чувствовала себя немного виноватой, считала, что Барту крупно не повезло и хотела оказать ему услугу.

Леонида опять немного помолчала.

— Да, еще я вам не сказала, что примерно за неделю до этого Торсен предупредил меня, что закрывает контору и возвращается в Штаты. Я спросила его, не позволит ли он мне продолжать дело, но шеф отказался. Зато обещал щедро вознаградить за работу. Денежный вопрос меня, однако, не очень беспокоил — у меня есть небольшое состояние. А вот работать я хотела, потому-то и ответила на ваше объявление. Кроме того, я решила, что, раз уж с «Солус» придется распрощаться, мне, по крайней мере, никто не мешает привести с собой на новое место кого-то из прежних клиентов. Потому-то я и не прекратила переговоров с несчастным Лестером Джилликом. Теперь я об этом жалею, да сделанного не воротишь. Итак, я отправилась к Барту домой. Однако он не только не боялся полиции, а, напротив, торжествовал. Он сообщил мне, что у Джиллика украдены драгоценности, что в краже обвинят меня и что на молотке, которым убили старика, мои отпечатки пальцев, поскольку этот молоток Барт стащил у меня же. Все возражения он отметал с самодовольной улыбкой и в конце концов заявил, что может в любой момент доказать мою виновность и впредь я должна во всем его слушаться, а для начала — переселиться в его квартиру. Я поняла, что это Барт убил Джиллика, но и мое положение чудовищно. Оставалось лишь попытаться выиграть время в надежде, что полиция докопается до правды и мне больше ничто не будет угрожать. Однако оставаться в Лондоне я не решилась — Барт пригрозил не отставать от меня ни на шаг. Даже запрись я у себя дома — он все равно вломился бы туда. Поэтому я собрала самое необходимое и переехала в отель, предварительно договорившись с вами о встрече. Но я имела глупость выбрать гостиницу, о которой однажды упомянула в разговоре с Бартом. Утром, собираясь ехать в Хейгейт, я увидела его на улице. Мне удалось сбежать, но с тех пор Барт мерещится мне повсюду. Хейгейт казался надежным убежищем. И все отнеслись ко мне с такой добротой и участием — вы, миссис Бродерик, Кэт Симпсон… А кроме того, я безумно люблю старинные английские города — в одном из них родилась моя мать.

Но она уже давно умерла… Однако я ни в коем случае не хотела вмешивать вас в эту историю и не сомневалась, что чем меньше вы будете знать, тем лучше для вас. — Девушка невесело рассмеялась. — Я умирала от страха, зная, что Барт, скорее всего, быстро обнаружит, где я нахожусь. Он видел меня за два дня до побега и знал, что я ответила на какое-то объявление в хейгейтской газете. Он действительно не забыл об этом и приехал сюда. Что было дальше — вы знаете. Когда вы ударили Барта, я страшно испугалась, что он начнет мстить. Это настоящий зверь. Но для меня важнее всего было не допустить, чтобы с вами случилась беда. Поэтому, получив сегодня записку с требованием прийти в полдень, я подчинилась. Я не хотела, чтобы вы знали куда я иду, и не знала точно, вернусь ли. Во всяком случае, я твердо решила рассказать обо всем полиции, другого выхода все равно нет. Мы с Бартом встретились в Стэннинге. Я рассчитывала снова увидеть самодовольную физиономию и услышать угрозы, однако сразу же увидела, что Барт насмерть перепуган. Тут не может быть никаких сомнений, Джек. Он попросил меня дать ему несколько сотен долларов и забыть обо всей этой истории. Я понимала, что, возможно, поддаюсь шантажу, но ведь это давало мне хоть какую-то передышку. Уезжая из Лондона, я взяла из банка часть денег. У меня было с собой несколько сотен фунтов в пятифунтовых купюрах, и я отдала их Барту. Мы вместе поужинали. Последний автобус в Хейгейт я упустила, а оставаться на ночь в Стэннинге мне не хотелось. Поэтому я вам и позвонила. А кроме того, я должна была увидеться с вами и все рассказать. Правда, я заранее знаю, что вы мне посоветуете: во всем признаться полиции. И я согласна с вами, Джек. Жить в вечном страхе невозможно…

Девушка повернулась к Марлоу и он увидел, что глаза ее полны слез.

Их губы соединились.

Молодых людей окружала ночь, мимо проезжали машины, но ничто не нарушило этого первого поцелуя.

Марлоу снова взялся за руль, стараясь не смотреть на свою спутницу. Он прекрасно понимал, что иначе вряд ли устоит перед искушением еще раз сжать ее в объятиях.

— Мы поедем в полицию сегодня или завтра утром? — спокойно спросила Леонида.

— Я попрошу Клени зайти к нам завтра с утра. Несколько часов вряд ли что-то изменят. Вы знаете, где прячется Бартоломью?

— По его словам, он собирался во Францию.

— Полиция все равно сможет добиться его выдачи. Да, подождем до завтра. Я не хочу…

Марлоу умолк, не договорив.

— Чего вы не хотите, Джек?

— Портить этот восхитительный вечер.

— Да, поистине восхитительный, — пробормотала девушка.

Она замерла совсем рядом с молодым человеком, но не касаясь его, как будто чувствовала, что стоит им чуть-чуть отпустить свою сдержанность, и совладать с собой уже не удастся.

У сердца своя логика… И она подсказывала Джеку, что впервые в жизни он ведет себя как влюбленный подросток. Но эта мысль его ничуть не смутила. Напротив, Джек лишь снисходительно улыбнулся, как улыбнулся бы, увидев ослепленного страстью юнца.

Свернув к пансиону, Марлоу увидел, что сквозь цветные стекла двери пробивается свет. Значит, несмотря на то, что уже пробило час ночи, в холле горела люстра. Джек оставил машину у гаража, которым пользовался только Джеффрис, а потом они с Леонидой еще на минутку задержались в саду — им так хотелось продлить эти первые мгновения своей зарождающейся любви!

Но дверь открылась, и в сад выглянула миссис Бродерик.

— Ах, это вы! — огорченно воскликнула она. — А я так надеялась, что это Бетти… Ее до сих пор нет дома.

— Как, в такой поздний час? — удивилась Леонида.

— Бетти ушла около восьми, и я ума не приложу, что делать, — продолжала миссис Бродерик. — Я хотела звонить в полицию, да боюсь, Бетти ужасно рассердится. Кто знает, может, она встречается с молодым человеком… А стоит позвать полицию — и завтра об этом узнает весь Хейгейт. Наш городишко какой-то рассадник сплетен! Я звонила Кэт Симпсон и всем, кто только может знать, с кем ушла Бетти, но никто не сказал ничего определенного. Спрашивала даже мистера Эйнсворта — он уже много лет ведет наши дела. Адвокат был настолько любезен, что пришел сюда, однако и он тоже не советует обращаться в полицию, но я… я так волнуюсь…

— Бедняжка, — вздохнула Леонида, беря несчастную женщину за руку. — Я прекрасно понимаю вашу тревогу. Как по-вашему, Джек, что надо делать?

Миссис Бродерик, казалось, постарела лет на десять, лицо ее побледнело и сильно осунулось. Марлоу очень сочувствовал ей, но не мог не проклинать судьбу, испортившую такой чудесный вечер. А он-то надеялся закончить его в объятиях Леониды!

И Джек не слишком уверенно пробормотал, что Бетти наверняка скоро вернется и надо еще немного подождать, прежде чем ставить на ноги полицию. Он прекрасно понимал, что, как только полицейские начнут задавать вопросы, это может завести Бог знает куда.

Например: «А где были вы, мистер Марлоу? Вот как? А что вам понадобилось в Стэннинге? А мисс Уайльд?»

И так далее, и так далее…

— Я уверена, что вы очень давно ничего не ели и не пили, миссис Бродерик, — заметила Леонида. — Вам надо выпить чего-нибудь горячего и проглотить хотя бы бутерброд. Пойдемте-ка на кухню…

Продолжая говорить, она умоляюще посмотрела на Марлоу, как будто просила не расстраиваться и благодушно смириться с разочарованием.

— Может, вы сходите к себе за бутылкой виски, Джек, пока я приготовлю чай? А потом мы все обсудим.

Ну что ж, при дурной игре остается только сделать хорошую мину. И Марлоу с улыбкой подчинился приказанию дамы своих грез.

В последний раз взглянув на Леониду, бережно уводившую миссис Бродерик на кухню, он начал подниматься по лестнице. Какая удивительная девушка! И подумать только — она его любит!

Сердце Джека пело от радости. Он вытащил ключ и открыл дверь. Ни зги не видно. Марлоу повернул выключатель и, не закрывая двери, шагнул к шкафу, где стояла бутылка.

И тут же остолбенел.

Кровь застыла в жилах, сердце почти перестало биться.

Бетти лежала на его постели.

И она была мертва…

Глава 14

Девушку задушили.

Джек без особого труда сообразил, что Бетти уже ничем не поможешь. И самым ужасным было то, что она, по всей видимости, отчаянно отбивалась. На теле остались только трусики, остальная одежда вперемешку валялась на полу. Правая рука безжизненно свесилась с постели, почти касаясь пола, левая была закинута за голову, ноги — неестественно вывернуты…

Шею девушки сдавливал чулок, и рот слегка приоткрылся, но глаза были закрыты.

Однако даже такая ужасная смерть, при всем ее безобразии, не смогла отнять очарования у этого юного тела.

Марлоу наконец вышел из оцепенения. Его била мелкая дрожь. Сердце медленно и тяжело ворочалось в груди. На мгновение у Джека закружилась голова, но он взял себя в руки и шагнул к постели.

Он дотронулся до плеча Бетти. Тело еще не остыло.

Значит, ее убили совсем недавно.

Марлоу снова стал бить озноб, но он все же заставил себя успокоиться и действовать осмысленно. Ни до чего больше не дотрагиваясь, Джек выглянул в окно в надежде увидеть дежурного сержанта. Но улица была пустынна.

Марлоу услышал за спиной какой-то шум и обернулся. На пороге, не в силах отвести глаз от постели, стоял потрясенный Джеффрис.

— Я сейчас вызову полицию, — сказал Джек.

Он вышел и закрыл за собой дверь. На лестнице он замер и прислушался. Полная тишина. Если обе женщины на кухне, они ничего не услышат, поскольку кухня — в самой глубине дома. Марлоу быстро спустился и после недолгих колебаний снял трубку.

Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ночная телефонистка наконец отозвалась.

— Номер?

— Полицейское управление, пожалуйста.

— Будьте любезны, подождите минуту.

В трубке щелкнуло, потом Джек услышал мужской голос:

— Полицейское управление Хейгейта слушает.

— Я хотел бы поговорить с начальником полиции, — сказал Марлоу. — Совершено убийство.

— Не вешайте трубку.

На сей раз пришлось ждать не меньше минуты. И Джек с бесконечной жалостью думал о миссис Бродерик. Что будет с несчастной женщиной, когда она узнает страшную правду?

В трубке послышался еще один мужской голос:

— Говорит старший суперинтендант О'Моррелл. Вы хотели сообщить об убийстве, сэр?

— Да.

Марлоу в нескольких словах описал случившееся, и полицейский удивительно хладнокровно заверил его, что через десять минут один из его инспекторов прибудет на место, и повесил трубку.

А теперь оставалось предупредить миссис Бродерик. Господи, что может быть страшнее?

Джеффрис куда-то исчез. Входная дверь была заперта. Марлоу открыл ее, чтобы полицейские спокойно вошли.

Потом он отправился за Леонидой, но не успел свернуть в коридор, ведущий на кухню, как столкнулся с ней нос к носу.

Девушка пробормотала что-то ласковое, но Джек ее почти не слышал. Зато Леонида по выражению его лица сразу же поняла, что случилось что-то очень серьезное.

Она подошла и взяла его за руки.

— Где миссис Бродерик? — прошептал Марлоу.

— Моет руки на кухне… А в чем дело?

Джек рассказал.

Какое-то время ему казалось, что Леонида сейчас упадет в обморок. Она смертельно побледнела и, словно боясь рухнуть на пол, вцепилась в молодого человека.

— Я не могу одна сказать ей… об этом. Пойдемте вместе… — тихо проговорила Леонида. — У меня духу не хватит…

— Давайте подождем полицию.

— Вы уже звонили туда?

— Да, дорогая, так нужно.

— Разумеется… — Она смотрела на Марлоу полными ужаса глазами. — И это в вашей комнате?..

— Да. На… на моей постели…

— О Господи Боже мой, что я наделала! — воскликнула Леонида и закрыла лицо руками.

Из кухни послышался голос миссис Бродерик:

— Мисс Уайльд! Где вы?

На верхней площадке лестницы появился Джеффрис, но вниз не спустился.

Леонида стояла, опустив голову. Миссис Бродерик приближалась. В считанные секунды она будет здесь и… все узнает. Господи, ну почему же не едет полиция?

Миссис Бродерик подошла к двери, у которой стояли молодые люди.

— Дитя мое, что…

Она не договорила.

Странное поведение Леониды сказало ей больше, чем слова. Несчастная мать застыла на месте, глядя то на девушку, то на Марлоу. Глаза ее странно блестели.

— Бетти? Вы что-то знаете о ней? — вдруг спросила миссис Бродерик удивительно звонким и высоким голосом.

Леонида повернулась. Ее пепельно-серое лицо выражало отчаяние. Миссис Бродерик обратилась к Джеку, понимая, что только он мог сообщить Леониде то, о чем она уже догадалась.

— Отвечайте мне. Я имею право знать.

Марлоу с трудом проглотил слюну.

— Да, миссис Бродерик, ноя…

— Она умерла!

Мать понимала, что лишь самая страшная весть могла до такой степени потрясти молодых людей. Она воздела к небу худые жилистые руки и сжала кулаки.

— Да не стойте же столбом! Отвечайте!

— Да, миссис Бродерик… — очень медленно, с трудом подбирая слова, проговорил Джек. — Да, она… Я вошел в свою комнату и уви…

Миссис Бродерик так стремительно оттолкнула Марлоу, что он чуть не потерял равновесия, и помчалась к лестнице. Джек и Леонида пошли следом, но оба еле передвигали ноги.

Почему Леонида чуть не упала в обморок? И почему она воскликнула: «О Господи Боже мой, что я наделала!»?

Когда Марлоу вышел в холл, миссис Бродерик уже поднималась по лестнице.

И тут же в дверь позвонили.

Леонида открыла.

Но Джек по-прежнему шел за несчастной матерью. Он не хотел, чтобы она в полном одиночестве перенесла такой страшный удар. Миссис Бродерик торопилась изо всех сил, и Марлоу тоже побежал за ней. Нет, нельзя, чтобы она увидела Бетти в том виде, в каком нашел ее он! Надо во что бы то ни стало помешать этому!

Джеффрис стоял на лестничной площадке, как пораженный громом.

Пока Марлоу добрался до последней ступеньки, миссис Бродерик уже подскочила к двери его комнаты. Достала ключ.

Ворвалась в комнату.

Джек услышал внизу шаги и понял, что полиция уже в доме. Но какое это имело значение? Он видел только стоявшую посреди комнаты миссис Бродерик. Потрясенная страшной картиной, женщина протянула руку, в которой все еще сжимала связку ключей, к трагической фигурке на постели.

Марлоу молча подошел к ней. Говорить он не мог.

На лестнице слышалась тяжелая поступь.

Миссис Бродерик медленно-медленно повернулась. Никогда еще ни в чьих глазах Джек не видел такой лютой ненависти.

— Я не успокоюсь, пока вас не повесят! — все тем же звенящим голосом проговорила миссис Бродерик.

Вошедший в это время полицейский наверняка не пропустил эти слова мимо ушей.

Глава 15

Марлоу не пытался возражать миссис Бродерик. Ее горящий взгляд словно гипнотизировал молодого человека. Он почти забыл о полицейских, хотя и чувствовал в их молчании нечто не совсем обычное.

— Я знала, что вы мне лжете, я знала, что вы готовите какую-то гадость, — продолжала миссис Бродерик. — Бетти, моя родная дочь, не могла быть такой дурой, чтобы без памяти влюбиться в человека, который и не смотрел на нее! Якобы не смотрел, подлый притворщик! — Она потрясала сжатыми кулаками перед носом Марлоу. — Вы, наверное, принимали меня за полную идиотку, когда уверяли, будто Бетти оставляет вас равнодушным! Но я сразу поняла, что вы врете. Только слепой не заметил бы такой красивой девушки! А потом вы встретили другую и бросили ее.

Миссис Бродерик отвернулась и каким-то деревянным шагом двинулась к постели. Ее сотрясали рыдания.

С трудом пробравшись мимо, загораживавших проход, пятерых полицейских, вошла Леонида и подошла к миссис Бродерик. Но та, рыдая, бросилась на постель.

— Бетти, Бетти, дорогая моя! — стонала она. — Не покидай меня, Бетти, девочка моя любимая!

Крепкий седеющий мужчина в потертом коричневом костюме и со шляпой такого же цвета в руке приблизился к Марлоу.

— Джек Марлоу?

— Да.

— Мне надо задать вам несколько вопросов. Это ваша комната?

— Да.

— Ладно. Будьте любезны, подождите меня минутку. Вон там. — Полицейский указал в уголок комнаты. С улицы донесся шум подъезжающей машины. — Надо думать, судебно-медицинский эксперт… Когда вы обнаружили жертву, мистер Марлоу?

— Примерно десять минут назад.

— Кто она?

«Как будто сам не знает!» — подумал Джек.

— Бетти Бродерик… дочь хозяйки пансиона.

— Она часто приходила сюда?

— Как правило — чтобы помочь матери. Но иногда утром приносила мне чай.

Полицейский взглянул на миссис Бродерик, которая застыла в немом отчаянии, не отводя глаз от тела дочери, и, пожав плечами, заговорил снова:

— У вас были какие-то отношения с этой девушкой, мистер Марлоу?

— Вы имеете в виду… Нет.

Полицейский понизил голос.

— Поймите меня правильно, сэр… Никто вас не осудит, если вы не смогли устоять перед…

— Да нет же, между нами ничего не было, ни-че-го! Она работала тут со своей матерью, а я — обычный жилец. Вот и все!

Полицейский слегка наклонил голову, и Марлоу угадал, о чем он думает: «Совершенно неправдоподобная история». Если ему, Джеку, не поверят и другие следователи, скоро весь Хейгейт будет считать его убийцей.

В комнату быстро вошли двое мужчин. В одном из них, решительном господине с коротко стриженой головой и ухоженными усами, Марлоу узнал доктора Бэзила Томпсона. Врач кивнул Джеку и подошел к жертве.

Сломленную горем миссис Бродерик увела Леонида.

— Позовите соседку из тридцать девятого дома, миссис Симпсон. Это близкая подруга матери.

Кто-то из полицейских сразу же вышел.

Проходя мимо Марлоу, Леонида бросила на него долгий, моляще-испуганный взгляд. Молодой человек еще не вполне оправился от шока, но голова его потихоньку уже начала работать. Однако все это по-прежнему казалось дурным сном. Ему было странно, что какие-то крепкие молодцы хозяйничают в его комнате. Один привинчивал к фотоаппарату «вспышку», другой измерял расстояние между кроватью и стенами…

Бутылка, за которой Джек приходил сюда всего пятнадцать минут назад, стояла на комоде. Марлоу вдруг почувствовал непреодолимое желание глотнуть виски. Он пошел в другой конец комнаты и хотел было взять бутылку, но полицейский в коричневом костюме удержал его.

Марлоу вырвал руку.

— В чем дело? Я всего-навсего хочу выпить глоток виски.

— Вполне естественное желание, сэр, но я попрошу вас пока ни до чего в этой комнате не дотрагиваться. На любом предмете могут оказаться отпечатки пальцев. — Он усмехнулся. — Возможно, кто-то пил виски без вашего ведома. Но я понимаю, что вам необходимо подкрепиться. Должно быть, вид этой несчастной девушки вас здорово потряс.

Полицейский говорил как бы между прочим, но не отводил взгляда от Марлоу, выражение его глаз противоречило легкомысленному тону.

— Это было… отвратительно, — пробормотал Джек и, твердо глядя полицейскому в глаза, добавил: — Но я об этом преступлении ничего не знаю.

— Вполне нормально, — кивнул полицейский. (Фраза эта, разумеется, могла означать все, что угодно.) — Кстати, мистер Марлоу, я забыл представиться: старший инспектор Коул из отела уголовных расследований Хейгейта. Я буду весьма благодарен вам за любую помощь, сэр.

— Все мои вещи — здесь, — заявил Марлоу, чувствуя, что подчеркнутая вежливость полицейского начинает изрядно раздражать его. — Зубная щетка, пижама, бритва…

— Мне очень жаль, мистер Марлоу, — сказал Коул, — но мы вынуждены будем обыскать всю комнату. Тут может пригодиться любая мелочь. Однако все необходимое мы вам обеспечим.

Инспектор отвернулся и увидел, что доктор Томпсон отошел от тела несчастной Бетти.

— Уже можете что-нибудь сказать, док?

В другое время такое фамильярное обращение с почтенным доктором Томпсоном немало позабавило бы Марлоу, но сейчас ему было не до смеха.

Все присутствующие, кроме полицейского, наносящего порошок на стекло старенького трельяжа, насторожили уши, прислушиваясь к ответу врача.

— Мне еще придется сделать вскрытие, — проворчал Томпсон, — но, по-моему, смерть наступила от удушения.

«Это и козе понятно», — подумал Марлоу.

— Она отбивалась? — спросил Коул.

— Да.

— Что ж, спасибо, доктор. Мы отдадим тело вам, как только закончим.

На пороге появился полицейский в форме и стал терпеливо ждать, пока Коул обратит на него внимание.

— В чем дело, Смит? — спросил инспектор.

— Внизу ждет Пинджелли, сэр.

На усталом лице Коула мелькнула кривая усмешка.

— У этого типа нюх, как у бродячей собаки… Скажите, что я спущусь к нему через полчасика. Что-нибудь еще?

— Два других жильца — в кухне, вместе с миссис Бродерик и американской леди.

— Хорошо.

Коул снова повернулся к Марлоу.

— Есть тут где-нибудь комната, где мы могли бы спокойно побеседовать минут десять? — по-прежнему невозмутимо осведомился он.

— Да, гостиная на первом этаже.

— Отлично.

И Коул вышел из комнаты, где время от времени перебрасываясь отдельными замечаниями, все еще деловито сновали его люди.

Доктор Томпсон снова склонился над жертвой.

Внизу ждала «скорая помощь», а рядом стояли два санитара и маленький, курносый востроглазый человечек — Пинджелли. В свои почти шестьдесят лет репортер еще не утратил юношеской живости.

Джозиа Пинджелли — самый блестящий репортер «Хейгейт Кроникл» — писал обо всех местных происшествиях и событиях, будь то матч по бильярду или убийство. Печатался он и в других английских газетах.

Спустившись вместе с Марлоу на первый этаж, Коул дружески помахал ему рукой. Пинджелли ответил на приветствие, но при этом, не отрываясь смотрел, на Джека.

В гостиной было темно. Марлоу включил свет, и шедший за ним по пятам Коул закрыл дверь.

— А теперь перейдем к фактам, — отрывисто бросил инспектор, видимо, желая показать, что настало время поговорить серьезно, — Эту девушку убили в вашей комнате, что, разумеется, весьма прискорбно для вас. Миссис Бродерик, очевидно, полагает, что между вами и ее дочерью что-то было. Я пока не составил на этот счет никакого мнения. Мне в первую очередь нужны доказательства. Могу вам сразу сказать, что девушку убили не более часа назад. Вы в состоянии подробно рассказать, чем занимались сегодня вечером?

— Примерно с семи до восьми часов я был дома, потом ушел гулять и вернулся без четверти девять.

— А дальше?

— Я поехал в Стэннинг и добрался туда без десяти десять.

— Вы можете это доказать?

— Да.

— Кто-нибудь мог бы подтвердить ваши слова?

— Мисс Уайльд.

— И больше никто?

— Почему же? Там меня видели несколько человек, в том числе двое полицейских.

— В котором часу вы уехали из Стэннинга?

— Около половины одиннадцатого.

— А когда вернулись сюда?

— Полчаса назад*

— Сколько времени вы пробыли в комнате один?

Вопрос инспектора открывал довольно-таки пугающие перспективы. И Марлоу, и Коул прекрасно понимали, что убийце хватило бы и пяти минут, так что Джек вполне успел бы задушить Бетти.

Но это с тем же успехом мог сделать и Джеффрис…

Хотя дверь комнаты была заперта на ключ…

— Кажется, я провел там минут десять.

— Один?

— На лестнице находился мистер Джеффрис.

— Он сообщил, что услышал шум в вашей комнате, и, зная, как тревожится миссис Бродерик, пошел спросить, не нужна ли его помощь. А вы в это время стояли в комнате у постели.

— Вероятно, так оно и было, — проговорил Марлоу.

— Вероятно?

— Я увидел Джеффриса, только когда обернулся, собираясь позвонить в полицию.

— Понятно… — вздохнул Коул.

«Разумеется, я мог убить ее, — подумал Марлоу. — А после того как Джеффрис увидел тело, мне в любом случае оставалось лишь позвонить в полицию».

Похоже, Джеффрис в этой истории играет роль злого гения.

Все неотвратимо шло к развязке. Создавалось впечатление, будто тщательно реализуется какой-то с неумолимой логикой обдуманный план.

— И вы больше двух часов добирались из Стэннинга?

— Мы довольно долго разговаривали на обочине дороги, — объяснил Марлоу.

— Кто с вами ехал?

— Мисс Уайльд.

— Это молодая американка?

— Да.

— Она все время была с вами?

— Мы договорились встретиться в Стэннинге, и я поехал туда за ней.

Коул бросил на Джека задумчивый взгляд и долго молчал. Нависшая над ним угроза вдруг прояснила мысли Марлоу.

— А почему вы поехали за ней? — неожиданно спросил инспектор.

— Мисс Уайльд упустила последний автобус…

Джек осекся, как будто получил удар под дых. Вопрос полицейского вдруг обрел дьявольский смысл. А почему вы поехали за ней?

Да потому что Леонида попросила об этом. И он, как послушный пес, бросился исполнять приказ.

А тем временем Бетти убили в его комнате.

Таким образом, быть может, сознательно, а возможно, и не ведая, что творит, Леонида помогла увести Марлоу подальше от дома, пока в его комнате совершалось преступление…

Глава 16

Неужели он не ошибся и на утомленном лице Коула в самом деле мелькнуло что-то вроде симпатии? А может тот так привык к человеческой мерзости, что научился цинично притворяться? Инспектор не стал повторять вопрос и лишь терпеливо ждал, не сводя глаз с Марлоу. А Джек размышлял с таким спокойствием, что дивился сам себе.

Знала Леонида, что делает, или нет?

Знала ли она, что Бетти убьют?

На мгновение Джека охватила паника, но он быстро взял себя в руки.

Надо рассказать Коулу про Бартоломью и все подробно объяснить. Леонида ведь согласилась идти в полицию.

Так зачем же колебаться?

В дверь постучали.

Коул нахмурил брови и повернул голову к тяжелым створкам, натертым до такого блеска, что хрустальная люстра отражалась в них как в зеркале.

— Ну что там еще?

— С вами хочет поговорить мисс Уайльд, сэр.

— Пусть минутку подождет… Нас ни за что не оставят в покое, — сказал он Марлоу. — Мне следовало приказать, чтобы нам не мешали… Поверьте жизненному опыту старика, мистер Марлоу, не надо разыгрывать Дон-Кихота. Вам это может обойтись очень дорого. Здесь только один человек знает, совершили вы это преступление или нет и этот человек — вы сами. Мы же обязаны искать доказательства — работа крайне трудная и неблагодарная, поскольку все считают чуть ли не героизмом скрывать от нас правду. Какая глупость! Единственное, что могло бы объяснить ваше молчание — сознание собственной виновности. Человеку не поставишь в вину, что он лжет ради самозащиты. Но лгать, выгораживая кого-то другого, по-моему, было бы серьезной ошибкой и, скорее всего, лишь еще больше осложнит положение. Итак, мисс Уайльд позвонила вам и попросила приехать за ней в Стэннинг?

— Да, — признался Марлоу.

И ему показалось, что он предал Леониду. Ни логика, ни здравый смысл над угрызениями совести не властны.

* * *

Коул с непроницаемым видом кивнул и снова посмотрел на дверь, за которой вместе с санитарами и Пинджелли наверняка ждала и Леонида. Часы пробили два.

Инспектор открыл дверь и пропустил американку в комнату. Марлоу вдруг пришло в голову, что она пришла наблюдать за ним, опасаясь оставить наедине с полицейским.

Но почему?

Может быть, боится, что Джек выложит инспектору всю историю?

— Добрый вечер, мисс, — поздоровался Коул, как будто сейчас было шесть вечера, а не два часа ночи. — Вы хотели поговорить со мной?

— Да, и я вынуждена настаивать на этом, инспектор.

Высокая, стройная, она держалась очень прямо и, несмотря на только что перенесенный шок, казалась воплощением жизненной энергии.

— Я не знаю, что вам сказал мистер Марлоу, но хочу, чтобы вы знали: это я попросила его приехать за мной в Стэннинг.

— Благодарю вас, мисс, — любезно поклонился Коул. — Сейчас мне надо покончить с двумя-тремя срочными делами, а потом я вернусь и задам вам несколько вопросов…

— Я хочу дать показания и прошу выслушать меня немедленно, — перебила его Леонида. — Если у вас нет времени, позовите кого-нибудь из своих подчиненных. То, что я должна вам сказать, не терпит ни малейших отлагательств.

Марлоу испытывал и радость и облегчение. Значит, Леонида все же решилась сама поговорить с полицией!

— Что ж, в таком случае я вас слушаю, — вздохнул инспектор.

Она рассказала ему то же самое, что и Марлоу, но на этот раз не вдавалась в детали. Джек во все глаза смотрел на Коула. Поведение инспектора его удивляло. Почему тот слушает с таким скучающим видом, будто ему второй раз повторяют одно и то же?

Когда Леонида наконец умолкла, Коул с трудом подавил зевок.

— Спасибо за ясность изложения, мисс Уайльд. Я попрошу вас повторить все это нашей стенографистке и подписать показания. Но это вполне подождет до утра… Как себя чувствует миссис Бродерик?

— За ней ухаживает миссис Симпсон. Она обещала пробыть тут сколько понадобится.

— Кэт всегда с удовольствием помогает ближним, — пояснил Марлоу.

И он не солгал. Кэт Симпсон была из тех, к кому вечно бегут за помощью, независимо от значимости дела, — письмо ли надо перепечатать или утешить мать, у которой убили единственное дитя.

— И вообще, насколько это возможно в ее положении, миссис Бродерик держится молодцом, — добавила Леонида.

— Вы ей сейчас больше не нужны? — спросил Коул.

— Нет, не думаю.

— Тогда, на вашем месте, я бы пошел немного передохнуть. Но только не засыпайте — вы можете мне еще понадобиться.

И, пробормотав какие-то извинения, инспектор направился к двери, вышел, но не стал закрывать ее за собой. Марлоу и Леонида услышали, как он сказал кому-то из подчиненных:

— Отправьте тело в морг, и пусть кто-нибудь из вас проследит, чтобы миссис Бродерик не видела, как ее дочь переносят в машину. Не надо добавлять ей переживаний. Вы, Тейлор, выясните у доктора, когда мы получим результаты вскрытия. А вам, Джош, я могу уделить всего пять минут…

Хоть Марлоу и слышал слова полицейского, но они больше не производили на него никакого впечатления. Леонида снова была здесь, рядом с ним, и смотрела на него с любовью.

С любовью?

Но так ли это?

Девушка пришла сразу, как только смогла, настаивала, чтобы Коул ее выслушал, и добровольно, в ущерб себе, дала выгодные для Джека показания.

Так почему же Марлоу все еще сомневается в ее искренности?

— Джек, — мягко проговорила она, — я не упрекаю вас за то, что вы не вполне доверяете мне. Но я очень хотела бы убедить вас, что знаю об этом кошмаре не больше вашего. И все же одно подозрение не дает мне покоя…

— Что именно? — спросил Марлоу.

— Возможно, Барт не без умысла продержал меня в Стэннинге до ухода последнего автобуса, догадываясь, что я позвоню вам. Действительно ли он хотел выманить вас из дома? В таком случае, я невольно помогла негодяю расставить вам ловушку. Только я никак не могу понять, зачем ему это понадобилось.

В глазах девушки читалась неподдельная тревога, но Марлоу не удавалось избавиться от глодавших его подозрений. Уж слишком Леонида торопилась оправдать себя.

— Я тоже не понимаю этого, — сухо заметил он.

Несмотря на все то, что она рассказала и Коулу, и ему самому, Джек держался довольно отчужденно. Лишь час назад любовь к Леониде заслоняла все остальное, теперь же он невольно думал, что почти не знает ее, и вспоминал, как лихо она врала сержанту Клени. Так можно ли верить, что сейчас Леонида говорит правду? Будущее уже не казалось ему столь лучезарным. А что, если ему придется провести долгие дни в тюрьме?

— Джек, не смотрите на меня как на сообщницу Барта! — внезапно крикнула девушка.

— Я так устал, что окончательно запутался, — проговорил Марлоу. — Давайте лучше последуем совету Коула и отдохнем.

Они вышли из комнаты. В доме царила почти торжественная тишина. На верхней площадке лестницы стоял полицейский. Марлоу не мог идти к себе в комнату, но ему мучительно хотелось выпить, принять душ и хоть ненадолго прилечь.

Дверь в столовую была приоткрыта, и там горел свет. Джек пошел туда, а Леонида свернула в сторону кухни.

Джеффрис, облаченный в толстый грубошерстный халат, разговаривал сидя в кресле, с четвертым жильцом пансиона — представителем фирмы дамской одежды Дэвидсоном. И Марлоу вдруг пришло в голову, что, должно быть, это от него миссис Бродерик получила столь исчерпывающую информацию о покупках Леониды в день ее приезда в Хейгейт.

При виде Джека мужчины вздрогнули.

И, судя по выражению их лиц, он решил, что соседи по дому уже вынесли свой приговор.

Глава 17

Марлоу не стал прятать глаза. Он прекрасно отдавал себе отчет, что, по сути дела, ничего не знает об этих людях и, вероятно, по собственной вине. Джек воспринимал их просто как двух почтенных членов сообщества, любезных и сдержанных холостяков. Марлоу попытался было уговорить соседей застраховаться, но идея не увлекла ни одного из них. С тех пор они относились друг к другу вполне дружелюбно, но не более того.

А теперь оба считают Марлоу убийцей!

По крайней мере, Джеффрис.

Сначала он, а потом и Дэвидсон встали. На столике между ними стояли бутылка виски, два бокала и сифон.

Мужчинам было явно не по себе.

— Итак, вас тоже подняли с постелей? — заговорил Марлоу просто для того, чтобы нарушить неловкое молчание.

— Скверная история, очень скверная, — пробормотал Джеффрис таким тоном, будто речь шла о сломанной ноге. — Меня допрашивали добрых полчаса, но в конце концов Коул, кажется, поверил, что я его не обманываю… А вот вы угодили в жуткий переплет, Марлоу… Э-э-э… хотите выпить?

— С удовольствием!

— Так наливайте себе сами, по вкусу, — поспешно предложил Джеффрис, и Джек почувствовал, что оба соседа радуются, что им удалось растопить лед. — Мы как раз обсуждали всю эту историю. Вот уж мне никогда бы и в голову не пришло, что нечто подобное может случиться с Бетти! Но как-то недавно я заметил, что она уж слишком неожиданно повзрослела. А сегодня за ужином я как раз подумал, что матери следовало бы купить ей новое платье, а то старое вот-вот пойдет по швам.

Марлоу нетвердой рукой наливал себе виски. В тоне Джеффриса ему послышалось что-то глубоко неприятное.

— Я всегда считал, что Бродди слишком строга с дочерью, — сказал Дэвидсон. — Те времена, когда детей можно было превращать в бесплатную прислугу, давно прошли. Девочка заслуживала и приличных платьев, и большей свободы. Ведь ей позволялось только два раза в неделю гулять по вечерам! И вот что бывает, когда мать держит дочь в черном теле. Интересно, какой мерзавец это сделал?

— Наверняка кто-то из местных, — буркнул Джеффрис.

Откуда вдруг такая любезность? Может, он заходил в комнату Марлоу еще до его возвращения? Ну, полиция это живо выяснит.

Виски согревало Джека, придавало ему сил и даже чуточку оптимизма.

— А я думал, что вы считаете убийцей меня, — признался он.

— Что же, — проворчал Джеффрис, — на первый взгляд, вас и вправду можно было заподозрить, но, как я уже объяснил Коулу, я достаточно хорошо вас знаю и не могу в это поверить.

— Верно, — с живостью поддержал его Дэвидсон. — Не болтайте глупостей, Марлоу!

— Кроме того, надо быть буйнопомешанным, чтобы прикончить женщину в собственной комнате! — продолжал Джеффрис. — Нет, то, что тело нашли у вас на кровати, бросает тень скорее на Дэвидсона или на меня.

Марлоу допил бокал.

— Даже не знаю, от чего мне больше полегчало — от виски или от ваших слов, — сказал он.

— Выпьете еще? — предложил Джеффрис.

— С радостью. Полиция реквизировала мою бутылку, на случай, если там окажутся отпечатки пальцев.

— Странный тип этот Коул. Можно подумать, что он перебивается с хлеба на воду, а между тем жалованье у старших инспекторов наверняка вполне приличное.

— Да, платят ему совсем неплохо, зато жена настоящая мотовка, — заметил Дэвидсон. — Сколько денег она тратит на туалеты — уму непостижимо! Впрочем, миссис Коул — очень красивая женщина… А у нашего инспектора прекрасная репутация. Любопытно, позовет ли он на помощь Скотленд-Ярд? Меня бы это ничуть не удивило…

— Только в том случае, если дело покажется ему слишком запутанным, — проворчал Джеффрис. — Сами понимаете, тут вопрос престижа. — Он вдруг тихонько хлопнул в ладоши. — Ну что ж, пойду-ка я спать… Завтра мне надо быть в банке ровно в девять — директор устраивает проверку. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

— Пожалуй, и я последую вашему примеру, — заявил Дэвидсон и довольно неожиданно положил руку на плечо Марлоу. — Не переживайте и не волнуйтесь, старина. Полицейские не такие уж идиоты, чтобы счесть вас убийцей. Доброй ночи.

И, как будто стыдясь великодушного порыва, он заторопился уйти.

— Если хотите, можете допить бутылку, — с порога крикнул Джеффрис.

И он тихо закрыл за собой дверь.

На глазах у Марлоу выступили слезы.

Обычно он почти не пил и даже не мог справиться со вторым бокалом. Но на душе и так сильно полегчало. Вот только будут ли другие так же милосердны, как Джеффрис и Дэвидсон?

Джек закурил, и скоро его мысли снова вернулись к Леониде. Теперь он ругал себя за жестокость. И что на него нашло? Разве девушка не сделала все возможное, чтобы оправдать его? Будь она виновна, уж постаралась бы воспользоваться ситуацией и остаться в стороне. Нет, холодность Марлоу объясняется лишь усталостью и нервным напряжением… Джек посмотрел на часы: половина третьего. Леонида, вероятно, у себя в комнате, но, конечно же, не спит. Может, сходить к ней?

Марлоу допил бокал и затушил сигарету, а потом торопливо зашагал к лестнице. На верхней площадке по-прежнему дежурил полицейский. Джек увидел, что дверь в его комнату широко распахнута, и там все еще возятся трое мужчин. Зато кровать опустела.

У двери Леониды тоже стоял полисмен.

— Вы не знаете, мисс Уайльд еще не спит? — спросил Марлоу.

— Нет, сэр, она разговаривает с инспектором. Но он строго-настрого приказал их не беспокоить.

— А-а-а, — разочарованно протянул молодой человек. — Как вы думаете, ваш шеф надолго задержит ее?

— Даже не представляю, сэр.

— Ладно, спасибо.

Оставалось только спуститься вниз и ждать. У лестницы он столкнулся с, вынырнувшим из коридора, ведущего на кухню, доктором Томпсоном.

— Как себя чувствует миссис Бродерик? — неуверенно спросил Джек.

— Я сделал ей укол, так что ночь она проспит, но что будет завтра — даже не знаю. Бродди обожала свою девочку.

Врач выглядел вконец измученным.

— Спокойной ночи, — сказал он и побрел прочь.

— Спокойной ночи, доктор.

Марлоу вернулся в столовую и подтащил кресло к приоткрытой двери. Таким образом он сможет наблюдать за лестницей и увидит, когда Коул спустится вниз и оставит наконец в покое Леониду. И молодой человек опять горько пожалел, что обошелся с ней так сурово.

В доме стояла глубокая тишина. Только большие часы в гостиной мелодично прозвонили три раза.

Глаза слипались сами собой.

До сих пор он не отдавал себе отчета в том, до какой степени измотан. Но Джек ни за что не хотел поддаваться сну, пока не увидит Леониду и не помирится с ней. Он снова закурил, но непослушные пальцы с трудом держали сигарету.

— Может, все-таки подремать несколько минут… всего несколько минут…

И Марлоу крепко уснул.

Он все еще спал, когда в комнату вошла женщина, отдернула шторы и распахнула жалюзи. И только глухой стук ставень разбудил молодого человека. Он с трудом открыл глаза — на улице ярко сияло солнце. Джек встал. Все его тело затекло, ноги не желали разгибаться, но молодой человек все же повернул голову, чтобы узнать, кто его разбудил.

Это была здоровенная тетка по фамилии Физерстон. Она ежедневно приходила помогать миссис Бродерик по хозяйству. Марлоу почти ничего не видя смотрел на линялый голубой халат с засученными по локоть рукавами и, повязанный по самые брови серый платок.

Физерстон шмякала на стол тарелки. Раньше всегда накрывала Бетти…

— Самое время вам вставать, — хрипло буркнула женщина, — а то сейчас начнут спускаться все остальные.

— Да-да, — почти простонал Марлоу, потирая одеревеневшее плечо. — Как там миссис Бродерик?

— Все еще спит, — отозвалась Физерстон. — Я-то против всех этих снадобий. Как говорится, стриженой овце Бог не пошлет сильный ветер. Господь всегда дает нам силы сносить горе. И вряд ли ему по вкусу, когда кто-то пытается забыть о своих несчастьях, наглотавшись отравы. Я, конечно, не ее, бедняжечку, укоряю, а доктора… И поторапливайтесь, если хотите получить завтрак, мне все же надо кормить троих, а стало быть, нечего зря терять время.

— Нас чет верб, — заметил Джек. — Разве что мисс Уайльд не спустится завтракать.

— Это вы об американке? — удивилась Физерстон. — Можете не сомневаться, уж она-то точно не придет — ее увезли в управление. Ну, так вам два яйца или одно?

Глава 18

Кроме Коула, только два человека могли что-то сообщить Марлоу о Леониде. Прежде всего он решил повидаться с Клени. В половине десятого, кое-как проглотив завтрак, он сел в красную «MG» и поехал к воротам. Поскольку в его комнату входить не разрешалось, бритву пришлось позаимствовать у Дэвидсона.

На улице Джек увидел трех полицейских, а чуть поодаль небольшую толпу — примерно с сотню зевак. У многих он заметил фотоаппараты, а несколько человек тут же побежали к машине.

— Проходите, проходите! — кричал им полицейский, но на него никто не обращал внимания.

Часть толпы последовала за дерзкими журналистами, и на Марлоу, запертого в крохотной спортивной машине, со всех сторон посыпались вопросы. Трещали камеры, вспышки фотоаппаратов слепили глаза.

Неожиданно что-то красное шлепнулось в лобовое стекло и расползлось по нему жирной лужей. Помидор. Второй разбился о капот, третий задел плечо какого-то журналиста. Тот, ругаясь, отскочил. Кто-то заулюлюкал.

Голоса репортеров потонули во враждебных криках толпы. У стен, на крылечках и даже на деревьях Марлоу видел сверкающие глаза и искаженные злобой лица. Постепенно нестройные крики перешли в единый вопль, и вся толпа начала скандировать одно слово, и оно, как волной, накатило на Марлоу:

— У-бий-ца! У-бий-ца! У-бий-ца!

В основном кричали подростки. Теперь Джек их хорошо видел: друзья Бетти Бродерик, ребята примерно ее возраста. Кое-кто из взрослых пытался утихомирить молодежь, полицейские свистели, но тщетно. Фоторепортеры отвернулись от Марлоу и начали снимать толпу. Ближайшие к машине люди умолкли. Джека знобило и мутило от омерзения, но насилия он не боялся.

Теперь уже никто ничего не швырял в машину. Лишь по лобовому стеклу красноватым ручейком медленно стекал мутно-красный сок помидора.

Марлоу не мог двинуться ни вперед, ни назад.

Так прошло минут пять, но ему они показались вечностью. Молодежь продолжала скандировать, правда, уже как-то вяло, как бы по инерции. Многим представление, очевидно, нравилось, и они смеялись.

Неожиданно воздух прорезал громкий свист, и на улицу высыпало не менее дюжины полицейских. Сорванцы полезли с деревьев и начали разбегаться. Почувствовав, что общее напряжение спало, те, кого толпа прижала к самой машине, с явным облегчением отступили. Какой-то высокий фоторепортер нагнулся к Марлоу.

— Дешево отделались, приятель. Желаю вам удачи.

— Спасибо, — сказал Марлоу.

Джек даже не заметил, что мотор заглох. Путь все еще загораживало довольно много народу, но четверо полицейских энергично освобождали дорогу. Марлоу вдруг увидел Клени. Щеки сержанта покраснели, лицо выражало глубокое осуждение, но глаза весело поблескивали.

— Все в порядке, Джек?

— Да, спасибо. Вы не знаете…

— Не задавайте мне вопросов, мой мальчик. Я нес вам билеты на вечер и узнал обо всем только здесь. У меня сегодня выходной. Вы нормально себя чувствуете?

— Хуже некуда…

— Ба, не обращайте внимания!

Марлоу медленно поехал. На красивой, окаймленной густыми деревьями улице оставалось еще довольно много любопытных, но никто уже не выкрикивал оскорблений. Однако, когда он проезжал мимо того места, где накануне столкнулся с друзьями Бетти, небольшая группа стиляг опять завопила: «Убийца! Убийца!», и прохожие стали оборачиваться, разглядывая Марлоу.

Хозяин гаража встретил его с прежней сердечной улыбкой, хотя чувствовалось, что парень немного смущен.

— Привет, Джек! Насколько я слышал, у вас неприятности?

— Похоже на то. Можно, я еще подержу машину?

— Ну конечно.

Он протянул Марлоу измазанную машинным маслом руку.

— На меня вы можете всегда рассчитывать, Джек.

— Спасибо, старина… Вы сегодня не видели Пинджелли?

Репортер жил неподалеку и мог добраться до редакции, находящейся у самой рыночной площади, только через мост.

— Нет, не видел, хотя проторчал здесь все утро.

— Спасибо, до скорого…

Джек поехал к Пинджелли. Он уже бывал у него пару раз и знал, что журналист имеет обыкновение работать дома.

Он жил в небольшом бунгало с видом на реку. Крыльцо подметала пожилая женщина. Она узнала Марлоу, как только он вышел из машины, и поспешила ему навстречу.

— Если вы хотите видеть моего мужа, я бы попросила вас зайти через пару часов. Джош вернулся на рассвете, а ведь он, знаете ли, далеко уже не мальчик. Пусть хоть немного выспится.

— Я вас понимаю, — кивнул Марлоу.

Должно быть, на лице Джека отразилось глубокое разочарование, потому что миссис Пинджелли посмотрела на него сочувственно.

— Вы ведь мистер Марлоу, не так ли? — спросила она.

— Да.

— Джош сказал, что собирается повидаться с вами, так что наверняка позвонит вам, как только проснется. Это вас устроит?

— Куда же деваться, — принужденно улыбнулся Марлоу. — Он не говорил вам о мисс Уайльд?

— Очень немного. Вы уже, конечно, знаете, что ее обвиняют в убийстве того лондонского ювелира, как бишь его… ах, да, Джиллика.

Марлоу показалось, что его изо всех сил шарахнули по голове.

На Джека все время обращали внимание: и когда он сидел за рулем, и когда остановил машину у базарной площади, и когда проезжал мимо полицейского управления, с тревогой поглядывая на его окна. Может быть, Леонида сейчас там, в самой глубине здания, в одной из камер? Или ее уже переправили в Лондон? Постовой дружелюбно кивнул Марлоу. Две девушки, выходившие из красного кирпичного здания, где арендовал помещение Эйнсворт, при виде Джека дружно оступились и чуть не упали с крыльца. Итак, хотя еще не было и десяти часов, весь город уже был в курсе событий. Тем не менее пухленькую энергичную секретаршу Эйнсворта появление молодого человека ничуть не смутило. Она предложила Джеку сесть и отправилась в кабинет шефа докладывать. Это не заняло много времени.

— Мистер Эйнсворт ждет вас, мистер Марлоу, — объявила девушка.

— Благодарю вас.

Эйнсворт стоял у окна, заложив руки за спину, отчего его внушительное брюшко выпирало больше обычного. На лице адвоката застыло строгое, официальное выражение.

— А, дорогой друг, входите же! — Секретарша закрыла за Марлоу дверь. — Я и передать не могу, до какой степени огорчен тем, что с вами произошло! Очень хотел бы вам помочь, но… — Эйнсворт вытянул руки ладонями вниз, изображая благословение, — …но, к несчастью, я поверенный в делах миссис Бродерик, и вам это, несомненно, известно. Вчера вечером она рассказывала мне о своих тревогах насчет Бетти. Так что с моей стороны было бы крайне неловко создавать впечатление, будто я играю сразу две партии, если так позволительно выразиться…

— Услуги адвоката потребуются мне не раньше, чем полиция предъявит обвинение, — холодно отрезал Марлоу, с превеликим трудом удерживая вертевшуюся на языке грубость. Уж очень его раздражал этот самодовольный болван. — Но я пришел спросить…

— …Меняет ли это что-нибудь в отношении Брайт-Ли? Так вот, — Эйнсворт отошел от окна, — не скрою, что я как раз жду от него известий. Впрочем, зная Брайт-Ли, я не думаю, чтобы даже такое печальное событие нарушило его планы. В конце концов…

Эйнсворт умолк, услышав сигнал селектора.

— Я же просил меня не беспокоить! — рассердился он.

— Прошу прощения, сэр, — ответила секретарша, — но только что звонил мистер Вентри. Он обещал связаться с вами чуть позже.

— Ладно. — Он нажал кнопку. — Как я уже говорил, Марлоу, дела есть дела. Мистер Вентри, как и предполагалось, приедет в вашу контору. И я надеюсь, что вы не собираетесь ни уклоняться от сотрудничества, ни откладывать это на потом…

— Я пришел спросить, не знаете ли вы что-нибудь о судьбе мисс Уайльд. Где она, в Лондоне или все еще здесь? В последнем случае я бы очень хотел добиться свидания.

— Что? — Эйнсворт удивленно вытаращил глаза. — Мисс Уайльд? Ах да, конечно… Насколько я понял, ее еще ночью под конвоем отправили в Лондон. — Он немного помолчал, скрестив руки на столе. — Однако я не думаю, что у вас есть основания беспокоиться. Не сомневаюсь, что канадский Верховный суд предоставит мисс Уайльд хорошего адвоката. И вообще, Марлоу, дорогой мой друг, искренне советую вам подумать о себе, а не о других. Слышите? Ваши собственные дела вполне того заслуживают.

— Да, — кивнул Марлоу. — Как, по-вашему, мне позволят увидеться с ней?

— Нет, — не раздумывая буркнул Эйнсворт.

— Вы не знаете, она в Скотленд-Ярде или…

— Вот что, Марлоу: я понятия не имею, где мисс Уайльд, и меня это совершенно не касается. И, поверьте, лучше бы вы не проявляли повышенного интереса к этой девушке. Я говорю более чем серьезно, поскольку принимаю ваши дела близко к сердцу. Предоставьте мисс Уайльд выпутываться самостоятельно.

— А чем же мне может повредить участие к мисс Уайльд? — упрямо спросил молодой человек.

Впрочем, он прекрасно понимал, что осаждать Эйнсворта вопросами бессмысленно, а сердиться на него за это было бы чистым ребячеством.

Адвокат смерил его проницательным взглядом.

— Могу лишь повторить вам совет, Марлоу, но, разумеется, заставлять вас следовать ему — не в моих силах.

— Да, вы правы. — Джек выдавил из себя улыбку, но получилась скорее гримаса. — Так или иначе, благодарю вас… И, если до понедельника что-то изменится, сообщите.

— Непременно. Вы будете у себя в конторе?

— По крайней мере, собираюсь.

Секретарша с улыбкой проводила Марлоу и закрыла за ним дверь.

Джек медленно спустился по каменным ступенькам и вышел на залитую солнечным светом улицу. Никто не обращал на него внимания, и Марлоу успел свернуть на Хай-стрит прежде чем его заметила стайка молодых людей, толпившихся у входа в бар «Эспрессо». Джеку показалось, что он узнал этих подростков со слишком блестящими завитыми волосами, в куртках с подложенными плечами и штанах в обтяжку. Его проводили враждебными взглядами, но оскорблений никто не выкрикивал.

Тем не менее Марлоу живо припомнилась утренняя сцена, кольцо вокруг машины и злобные вопли толпы…

Наконец он добрался до Боттл-лэйн.

Входная дверь была не заперта — по утрам в субботу в «Спидиуорке» всегда кто-нибудь дежурил. Но пока Джек крадучись поднимался по лестнице, от души надеясь, что никого не встретит, ни одна машинка не работала.

Однако, когда он хотел проскользнуть мимо «Спидиуорка», дверь распахнулась (можно было подумать, что миссис Симпсон вставила в нее фотоэлемент!), и на площадку вышла Кэт. Ярко-красное платье безжалостно подчеркивало ее толщину, а под глазами залегли глубокие тени.

— Джек, у меня просто слов не хватает сказать, до какой степени все это потрясло меня, — сказала она, протягивая молодому человеку обе руки. — Но я хочу, чтобы вы знали: я совершенно уверена в вашей невиновности.

— Спасибо, Кэт.

Марлоу сжал ее руки.

— Надо совсем потерять рассудок, чтобы вообразить, будто вы замешаны в этом деле, — дрожащим голосом продолжала Кэт. — Но я не затем вас поджидала. Джош Пинджелли здесь. Он хотел вас видеть и, поскольку вы еще не приехали, решил посидеть у меня. Джош! — позвала она.

Но маленький репортер выскочил на лестницу, не дожидаясь приглашения. Он был как всегда элегантен и свежевыбрит.

— Добрый день, Марлоу. Спасибо, моя дорогая Кэтти, за мной не заржавеет. — Джош взял молодого человека под руку. — Мне ужасно жаль, что жена не пустила вас сегодня утром — она слишком нянчится со мной. В следующий раз говорите громче.

Они подошли к конторе Марлоу, и Джек открыл дверь. Со вчерашнего вечера ничего не изменилось — разве что в почтовом ящике лежало несколько писем, да на мебели осел тонкий слой пыли…

— Вы не знаете, где сейчас мисс Уайльд? — спросил Марлоу, стараясь не выдать волнения.

Голубые глаза репортера даже не моргнули.

— В Скотленд-Ярде. Ее обвиняют в убийстве Джиллика.

Джек уже знал об этом, но ему все равно показалось, будто в ране повернули нож.

— Послушайте, Джек, я не хочу совать нос ни в ваши, ни в чьи-либо еще дела. — Репортер скорчил гримасу. — Во всяком случае, так, как я это обычно делаю. Но могу все же кое-что шепнуть вам на ушко об этой мисс Уайльд. У кого она работала до вас?

— Понятия не имею.

— И вы можете это доказать?

— Нет, но какое это имеет значение? Не знаю, и все. А почему вы спрашиваете?

— Мисс Уайльд работала в страховом агентстве «Со-лус». Эта шарашка довольно долго надувала крупные компании. Они страховали драгоценности на большие суммы, потом устраивали ограбления и, слегка переделав ворованные цацки, начинали все снова. Те, кто соглашался застраховаться, всегда получали хорошие комиссионные. «Солус» сколотила огромное состояние, и не только на, этом. Они страховали несуществующих людей, показывали врачу фирмы кого-то из своих служащих, а потом предъявляли липовое свидетельство о его смерти. Так что, по их милости понесла колоссальные убытки не одна серьезная фирма.

Репортер перевел дыхание и продолжал:

— Один из моих лондонских коллег рассказал мне, что Джиллик будто бы почуял неладное и собирался сообщить о своих подозрениях в полицию, поэтому-то его и убрали. Полиция считает, что преступление совершили двое — мужчина и женщина, причем женщина, судя по описанию, очень похожа на мисс Уайльд. Эти двое находились в магазине Джиллика между девятью часами и девятью пятнадцатью. Женщина вышла первой, а следом — ее сообщник. Один из торговцев — его лавка в другом конце улицы — видел обоих. Предполагается, что женщина отвлекла внимание ювелира, а мужчина размозжил ему голову. Так что на вашем месте я бы не слишком интересовался Леонидой Уайльд. Вы ведь сами говорите, что не подозревали о ее работе в «Солусе». И продолжайте на этом настаивать. Известно, что значительную часть своих операций «Солус» вела через какого-то посредника в провинции. И Скотленд-Ярд очень хотел бы до него добраться. Так что все, кто имеет дело со страховкой и при этом знаком с кем-то из бывших сотрудников «Солуса», находятся под особым подозрением.

До боли сжав кулаки, Марлоу неподвижно стоял у письменного стола и смотрел на Пинджелли так, будто видел его в перевернутый бинокль.

— Ну-ну, никакой катастрофы не случилось, — заметил журналист. — Вы же знакомы с этой девушкой без году неделю.

— Да, вы правы, — медленно проговорил Марлоу. — Я и в самом деле впервые увидел Леониду только неделю назад, но готов отдать все на свете, лишь бы помочь ей.

— Займитесь-ка лучше собственными делами, вы ведь тоже попали в хорошенькую историю. Насчет убийства Бетти Бродерик существует несколько версий. Одни считают, что девушка была беременна и соблазнитель предпочел задушить ее, а не жениться. В этой версии соблазнитель, вероятно, вы. Другие подозревают, что вы участвовали в махинациях со страховкой, а Бетти это обнаружила и начала вас шантажировать — в последнее время она и вправду начала швырять деньгами. Наконец, третьи утверждают, что вы никогда не стали бы убивать ее в собственной комнате. Но есть и такие, которые с этим не согласны, ссылаясь на то, что вы просто потеряли голову… Короче, поверьте мне, у вас вполне хватит своих неприятностей: чтобы не заниматься еще и делами Леониды Уайльд. Кстати, она родилась вовсе не в Канаде, так что и в этом, очевидно, соврала вам.

Марлоу терзало не только сознание нависшей над ним угрозы, но и мысль, что, возможно, Леонида и в самом деле закоренелая преступница.

Глава 19

Наконец, к великому облегчению Марлоу, Пинджелли ушел. Уж он-то несомненно считал Леониду виновной.

Теперь Марлоу предстояло принять решение. Пока он еще располагает свободой передвижения…

Иногда Джеку казалось, что он видит Леониду так же отчетливо, как если бы девушка стояла здесь, перед ним, а в ушах до сих пор звучал ее голос. Марлоу вспомнил, как храбро Леонида давала показания Коулу. И однако инспектора исповедь девушки убедила так мало, что он счел нужным арестовать ее и отправить в Скотленд-Ярд. Марлоу боялся, что это он предал ее, и осыпал себя горькими упреками.

Закурив, он перешел в приемную. В корзинке для бумаг лежала, испачканная губной помадой Леониды и пахнущая ее духами салфетка.

— Нет, я должен заняться делами! — вдруг громко воскликнул Джек. — Иначе просто сойду с ума!

Он подошел к двери и открыл почтовый ящик. Пришло одиннадцать писем, и в трех из них лежали чеки. Марлоу сделал несколько пометок, напечатал два письма, написал расписки и запер контору. Итак, он снова один.

Джек быстро сбежал с лестницы и пошел к рыночной площади, где все еще стояла его машина. На недружелюбные взгляды прохожих он старался не обращать внимания. Молодой человек уже сел за руль, но увидел Клени. Кажется, сержант вышел из управления.

Сердце у Марлоу бешено забилось.

— Привет, Джек. Хочу сразу сказать, что меня очень огорчает произошедшее с вами.

— Спасибо. Может, расскажете мне последние новости?

Добродушное лицо сержанта сразу замкнулось.

— Попробую, если смогу.

— Подскажите мне наилучший способ добиться свидания с мисс Уайльд!

Откуда-то вынырнул Пинджелли и поспешно зашагал к ним.

— Такого просто нет, — ответил Клени. — К ней пускают только адвокатов. Да и вообще вам лучше забыть об этой девушке.

— Я уже говорил ему это, — заметил репортер.

— Ни один закон не может запретить мне хотя бы попытаться увидеть Леониду, — сердито отрезал Марлоу. — Какое волшебное слово открывает Скотленд-Ярд?

— Да-а-а, уж если вам что-то втемяшится… — рассмеялся Клени, показав два ряда крупных зубов. — А впрочем, не будь вы упрямы как мул, вы давно бы сбежали от обитателей этой мрачной дыры. Я еще ни разу не видел, чтобы чужак сколотил тут состояние.

— И, я полагаю, далеко не каждого из них подозревали в убийстве, — с горечью добавил Марлоу. — Ну что ж, и на этом спасибо.

— Кто я такой, чтобы мешать вам накидывать петлю на шею? — вздохнул Клени. — Может, ответите мне на один вопрос? Но имейте в виду: я спрашиваю как полицейский.

Марлоу невольно усмехнулся.

— Если смогу — попробую.

— Ладно-ладно, острите сколько душе угодно… Вы были любовником Бетти Бродерик?

— Нет.

— А вчера вечером вы не назначали ей свидание в Яхт-клубе? — спросил Пинджелли.

— Журналистов следовало бы поставить вне закона, — проворчал сержант.

— Нет, — каким-то осевшим голосом ответил Марлоу. — Я никогда не назначал Бетти свиданий, ни разу ничего не обещал ей и не пробовал заигрывать. И тот, кто пытается утверждать обратное, просто-напросто врет.

Клени задумчиво поглядел на полицейское управление.

— Так вот, — продолжал Пинджелли, — одна из ее подружек заявила, что Бетти призналась, будто у нее с вами свидание в клубе.

— Но это неправда!

— А зачем девчонке врать? Или почему солгала Бетти? Вы мне скажете, что Бетти сердилась на вас за равнодушие и хотела похвастать, будто сумела добиться своего. Но кто вам поверит на слово и как убедиться в вашей правдивости?

Марлоу молчал.

Клени повернулся и медленно пошел к большому зданию в георгианском стиле, где располагалось полицейское управление. У одного из широких прямоугольных окон стояли двое полицейских. Казалось, они наблюдают за площадью.

— Джек, — не отставал от Марлоу Пинджелли, — повторяю вам, дело принимает серьезный оборот. Эта подружка Бетти рассказывает, что, по словам той, вы якобы позвонили, назначили встречу и вышли из дома. Бетти отправилась следом. Вы поссорились, после чего Бетти убежала, а вы поехали за Леонидой Уайльд в Стэннинг. Многие в полиции явно считают, что Бетти решила подождать в вашей комнате пока вы вернетесь и окончательно объясниться с вами, а вы взбесились и прикончили ее… По-моему, они не замедлят предъявить вам обвинение. Так что используйте последние часы на свободе с толком.

— Я попробую повидаться с Леонидой, — упрямо бросил Марлоу.

Машина рванула с места.

* * *

Всю дорогу из Хейгейта в Лондон за Марлоу ехала полицейская машина.

В Скотленд-Ярде молодого человека принял дежурный инспектор, но не сообщил ничего нового. Джек поехал на Парламентскую площадь, и снова у него на хвосте сидели полицейские. Он купил последний выпуск газеты и тут же до боли стиснул зубы: на первой полосе красовалась его фотография, а рядом — Бетти. Все это сопровождалось красочным описанием сцены, произошедшей сегодня утром у его дома.

Об аресте Леониды сообщалось на третьей полосе, а ее фото Джек счел очень неудачным. Зато он узнал, что юридическая служба американского посольства взяла на себя защиту обвиняемой.

Все с тем же эскортом Марлоу двинулся в американское посольство. Однако, несмотря на то, что еще не было и двух часов, в справочном отделе висела табличка «Закрыто до понедельника».

Выйдя из посольства, Джек с удивлением обнаружил, что полицейская машина исчезла. Может быть, наблюдатели убедились, что в его поездке нет ничего подозрительного?

Но, тронувшись с места, Марлоу заметил, что следом за ним поехало какое-то такси.

Десять минут спустя такси продолжало ехать за ним как приклеенное.

Джек искал магазинчик, где был убит Джиллик, и в конце концов нашел его. Несколько зевак все еще топтались на тротуаре перед закрытой дверью, но полицейский пост уже сняли.

Такси исчезло. Теперь, судя по всему, его сменила маленькая черная машина.

Возможно, полиция надеется, что он приведет «хвост» к Бартоломью?

Джек задумчиво разглядывал скромный магазинчик.

Сюда Леонида пришла в прошлый понедельник и увидела несчастного старика плавающим в крови…

Представив себе эту сцену, Марлоу уже больше не сомневался, что девушка невиновна. Уверенность его не подтверждали ни логика, ни факты, но тем не менее она была непоколебимой.

Марлоу любил Леониду. А разве можно поверить, что любимая женщина — преступница?

Голова у Джека немного кружилась — после утреннего более чем легкого завтрака он ничего не ел. Молодой человек зашел в какой-то ресторанчик, сделал заказ и еще раз перечитал статью о преступлении. К половине пятого он вполне утолил голод, но на душе все равно скребли кошки.

Марлоу развернул машину и на полной скорости поехал обратно в Хейгейт. Полиция по-прежнему охраняла пансион, но дверь была открыта. Погода стояла прекрасная, солнце сияло, и у дома собралось немало любопытных.

Когда Джек выходил из машины, на пороге возникла крепкая фигура миссис Физерстон. Она спустилась с крыльца и, уперев руки в бока, преградила Марлоу дорогу.

— Миссис Бродерик вообще-то велела передать, — с видимым удовольствием на багрово-красном лице сообщила Физерстон, — что пожитки свои забрать вы можете, а вот ночлег ищите в другом месте.

* * *

Полиция как будто перестала обращать на него внимание. Никто не помешал ему собрать в чемодан те из вещей, которые могут понадобиться в ближайшие несколько дней. Остальное Джек оставил, не в силах подыскивать сейчас новое пристанище.

Почему Бетти придумала несуществующее свидание да еще рассказала об этом подружке?

Но девушка выглядела такой несчастной… будто и в самом деле верила, что Марлоу ждет ее.

Кто же тогда убедил ее в этом?

Джек подхватил легкий чемодан и стал спускаться по лестнице. В холле он увидел миссис Бродерик.

Горе, казалось, сломило эту сильную женщину, лицо ее отливало серым, но в запавших глазах полыхал странный огонь.

— Сколько раз вы пользовались доверчивостью моей девочки? — крикнула миссис Бродерик. — Вот что я хочу знать!

— Ничего подобного не было никогда, миссис Бродерик, — устало ответил Марлоу.

— Вы не только задушили ее, но еще пытаетесь очернить, выставив лгуньей! Да я бы убила вас собственными руками, не будь так уверена, что этим займется суд!

Джек, опустив голову, прошел мимо, а полицейский бесстрастно наблюдал за этой сценой.

Молодой человек сел в машину и поехал к реке. По воде скользили сотни лодок и лодочек — горожане вовсю наслаждались субботним отдыхом. Неподалеку возвышалось здание Яхт-клуба, где Марлоу якобы назначил свидание Бетти.

Так кто же все-таки наврал несчастной девушке, будто Джек собирается ждать ее там?

Кто-то из «Ривер Вью»? Или звонил посторонний?

Марлоу заехал в гараж. Фред, любовно склонившись над старой гоночной машиной, изучал мотор.

— Привет, Джек, — бросил хозяин гаража, вытирая измазанные руки о штаны. — Как дела?

— Жду развития событий.

— Да, ничего другого не остается. — Он кивнул на чемодан в руке Марлоу. — Собираетесь провести уик-энд за городом?

— Да нет, ищу крышу над головой.

— А, все ясно. Миссис Бродерик, конечно, можно понять… Может, остановитесь у нас на пару дней? Здесь есть свободная комната. Заплатите только за кормежку, и никто не станет приставать к вам. Моя жена очень обрадуется. Так что не отказывайтесь. Будем считать, вопрос решен.

Фред забрал у Марлоу чемодан.

И он, и его симпатичная толстушка жена из кожи вон лезли, чтобы как-то поднять Джеку настроение, но время тянулось бесконечно долго. Сразу после обеда небо затянули тучи и пошел дождь. Река опустела.

За все выходные к Марлоу не пришел никто: ни журналисты, ни полицейский, ни друг.

В понедельник утром газеты сообщили лишь, что Леониде предъявлено обвинение, а полиция просит у суда отсрочки на неделю.

Вот и все.

Джек почти с облегчением поехал в контору, надеясь, что появление Вентри его немного отвлечет.

Если, разумеется, мистер Брайт-Ли не сочтет (а в данной ситуации это никого бы не удивило), что проект совместной работы с Марлоу его больше не интересует.

Глава 20

Когда Марлоу приехал в контору, уборщица, миссис Дин, мыла лестницу. Она с трудом разогнула натруженную спину и смерила молодого человека изучающим взглядом. Впрочем, теперь на него так смотрели большинство людей. Но Джек заставил себя как ни в чем не бывало поздороваться с ней. Миссис Дин приходила два раза в неделю и никогда не отказывалась немного прибрать в его конторе.

— Здрасьте, мистер Марлоу, — поздоровалась уборщица и стала следом за ним подниматься по лестнице.

Ведро, швабра и прочее уже стояли у двери конторы. Джек открыл дверь и пропустил миссис Дин вперед.

— С чего мне начинать? — спросила она.

— С моего кабинета, как обычно.

Уборщица ушла в глубь конторы, а Марлоу разобрал почту и напечатал несколько писем. Когда же миссис Дин вышла в приемную, он перебрался в кабинет. Было уже около десяти, но Вентри до сих пор не появился. Ба! Этого и следовало ожидать, хотя Эйнсворт еще позавчера нисколько не сомневался в обратном.

Неожиданно на пороге, держа швабру у самого носа, появилась слегка запыхавшаяся уборщица.

— Вы мне что-то хотели сказать, миссис Дин?

— Да только то, что я нипочем не поверю в вашу вину. Вот я и подумала: скажу-ка я ему об этом, прежде чем уйду.

Уборщица быстро кивнула и, сильно покраснев, ретировалась раньше, чем Марлоу снова обрел дар речи. Однако простодушные слова миссис Дин придали ему силы: значит, есть еще в городе люди, которые не считают его виновным, — два жильца из «Ривер Вью», хозяин гаража Фред и его жена, уборщица миссис Дин…

Если Вентри так и не явится, Джеку просто-напросто придется начинать с нуля. Вспомнив слова Клени насчет возможностей чужаков в Хейгейте, он вдруг сообразил, что, быть может, сержант хотел дать ему добрый совет. Так нет же, Марлоу и не подумает отступать!

Разве что его арестует полиция…

Впрочем, непонятно, почему они этого еще не сделали. Может, надеются выследить «сообщника»? Торсена, например, или Бартоломью?

Марлоу старался как можно меньше думать о Леониде. Дел и так было по горло, но душа ни к чему не лежала. В половине одиннадцатого Джек стал подумывать, не позвонить ли Эйнсворту, а в одиннадцать окончательно решил, что Вентри не появится.

Однако через несколько минут он услышал, что возле дома затормозила машина. Джек выглянул в окно и увидел, как из такси выходит темноволосый моложавый человек в строгом костюме — совсем не такой, каким он представлял себе Вентри. Человек начал быстро подниматься по лестнице, но, споткнувшись в темноте, несколько умерил прыть. Впрочем, не прошло и минуты, как в дверь конторы постучали.

— Войдите! — крикнул Марлоу.

Дверь распахнулась, и Джек наконец разглядел гостя.

На самом деле тот оказался не таким уж и молодым — лет шестидесяти — но все его движения отличались юношеской живостью, а темно-карие глаза смотрели весело и пытливо.

— Мистер Марлоу?

— Он самый. Если не ошибаюсь, вы — мистер Вентри?

— Да, Джордж Вентри. Прошу прощения, что так опоздал, но в последнюю минуту меня задержал мистер Брайт-Ли.

Гость явно изучал Марлоу, а тот, в свою очередь, пытался составить мнение о новом сотруднике и в конце концов пришел к выводу, что Вентри — скорее страховой агент, чем актуарий. Впрочем, кто его знает…

— Кажется, я догадываюсь о причинах вашего разговора in extremis[2], — пробормотал Джек.

— Что ж, какой смысл бродить вокруг да около? — Вентри усмехнулся, но, оглядев кабинет, сразу посерьезнел. — А тут у вас очень живописно! — с легким неудовольствием заметил он. — Вероятно, мистер Эйнсворт вам уже все объяснил? Лично я не сомневаюсь, что наше сотрудничество приведет к наилучшим результатам. Мистер Брайт-Ли получил о вас самые лестные отзывы.

— Очень рад слышать.

Все это немного удивляло, но не могло не льстить Марлоу. Интересно, кто же это мог сообщить о нем такой высокой персоне, как Брайт-Ли?

— Я думаю, вы хотите как можно скорее войти в курс дела? — спросил он.

— Совершенно верно. Расскажите мне вкратце, как работает ваше агентство, особенно о перспективах. Кроме того, меня интересуют ваши отношения с сельскими жителями. И еще я хотел бы знать, с какими компаниями вы работаете. Наконец, я был бы весьма признателен, если бы вы позволили мне присутствовать при ваших переговорах с клиентами и сопровождать в деловых поездках. Я хочу в первую очередь почувствовать весь процесс.

— Я нисколько не возражаю, — кивнул Марлоу. — Но предупреждаю, что на вас, вероятно, будут очень косо смотреть. Полгорода считает меня убийцей.

Вентри посмотрел ему в глаза.

— Я не совсем улавливаю смысл вашего замечания, мистер Марлоу.

— Скорее всего, многие мои клиенты постараются найти предлог, чтобы больше не иметь дела с человеком, которого подозревают в таком тяжком преступлении.

— О да, разумеется. Но любопытство наверняка привлечет к вам немало новых. Однако в любом случае, по крайней мере до среды, нас вряд ли ожидает наплыв посетителей. А к тому времени, быть может, полиция поймает настоящего убийцу.

Очень оптимистический прогноз!

— Что ж, будем надеяться, — сказал Марлоу. — Может быть, мы перейдем в другую комнату? Я уже поставил для вас стол с телефоном.

Увидев довольную улыбку Вентри, Джек порадовался, что успел все вовремя приготовить. В то же время он не мог отделаться от легкого недоверия — уж слишком по-хозяйски вел себя новый сотрудник. Пожалуй, как только он начнет работать всерьез, он окончательно вообразит себя хозяином. По лицу Вентри Джек ясно видел, что тот привык командовать, да и когда у коллег такая разница в возрасте, младший почти всегда невольно подчиняется.

Но Марлоу быстро отогнал эти мысли.

— Может быть, сейчас же и начнем? — предложил он.

— Пожалуйста.

Первое знакомство с делами не заняло много времени. Марлоу показал Вентри папки со страховыми полисами разных видов, картотеку компаний, рекламаций, повторных страховок, систему ротации, картотеку имен и адресов, списки тех, кто требует особого внимания, и возможных клиентов, досье, содержащие переписку с наиболее значительными компаниями города. Вентри мысленно отмечал все объяснения так, словно у него в голове был магнитофон, и вопросы он задавал скорее как актуарий, чем как страховой агент. Время от времени Вентри что-то одобрительно ворчал, а если у него и возникали какие-то замечания, то он, видимо, предпочитал до поры до времени держать их при себе. Закончив наконец обзор, Марлоу почувствовал себя, как выжатый лимон.

— Спасибо, — кивнул Вентри. — Для маленького агентства у вас тут все просто замечательно организовано. А где ваш персонал?

Марлоу нервно сглотнул.

— В тюрьме, по обвинению в убийстве.

— Мисс Уайльд — ваша единственная служащая? — невозмутимо осведомился Вентри.

— В последнее время — да.

— А как же вся секретарская работа?

— Уже добрых несколько месяцев у меня не было постоянной секретарши, — объяснил Марлоу. — Большую часть писем печатали в машбюро этажом ниже, а с остальным приходилось управляться мне самому.

Вентри не мог скрыть удивления.

— Но вы, должно быть, работали, как негр!

— Куда ж деваться-то?

— Ну, в этом отношении вы похожи на мистера Брайт-Ли, — заметил Вентри. — Но будьте осторожны, Марлоу. От постоянного перенапряжения ему пришлось-таки сбавить темп. В молодости — еще куда ни шло, но потом… впрочем, все это — глас вопиющего в пустыне… А есть у вас какая-нибудь картотека, которую вы предпочли бы мне не показывать?

— Нет. Все ключи лежат здесь. — Марлоу открыл верхний ящик стола. — К этому ящику есть два ключа, так что у каждого из нас будет свой…

Джек невольно умолк.

Нет, он не сможет дать ассистенту второй ключ — он остался у Леониды.

Марлоу быстро объяснил, как обстоит дело, но и такой мелочи оказалось довольно, чтобы его вновь охватили мучительные воспоминания.

— Вот что, — сказал Вентри, — по-моему, на сегодня вполне достаточно. Вы позволите мне одно сугубо личное замечание, Марлоу?

— Пожалуйста.

— У вас очень утомленный вид. Очевидно, сказывается нервное перенапряжение… но два дня отдыха снова поставят вас на ноги. В ближайшие сорок восемь часов я тут запросто управлюсь один. Так почему бы вам не сходить к доктору и не…

— Спасибо, — перебил его Джек. — Я согласен, что мне и впрямь невредно подсократить работу, но бездельничать, пожалуй, еще хуже. Так что я буду приходить в контору.

Вентри пожал плечами.

— Дело ваше.

Впервые с тех пор, как пришел посланец Брайт-Ли, зазвонил телефон. Марлоу снял трубку.

Звонил старший инспектор Коул.

— Здравствуйте, — приветствовал он Джека. — Вы не могли бы зайти в управление? Это отнимет у вас не больше получаса.

Марлоу заколебался.

— Прямо сейчас?

— Лучше бы да.

— Хорошо, иду. — Он повесил трубку. Сердце отчаянно застучало. Заметив недоуменный взгляд Вентри, Джек пояснил: — Мне придется отдыхать в полицейском управлении. Там хотят со мной поговорить.

— Поезжайте, а я подежурю, — с величайшей готовностью и, видимо радуясь, что может сразу же оказать услугу, отозвался Вентри.

Марлоу не удержался от улыбки.

Коул выглядел не таким усталым, но его синий костюм, сменивший коричневый, тоже не блистал ни новизной, ни элегантностью. Окно кабинета выходило на рыночную площадь. Инспектор сидел в глубине комнаты за огромным письменным столом, а другой, поменьше, предназначался для сержанта, тоже одетого в штатское. Обстановка просторного помещения с высоким потолком ничем особенно не привлекала.

— Садитесь, мистер Марлоу, — пригласил полицейский. — Я хотел задать вам несколько вопросов, в частности о ваших отношениях с Бетти Бродерик.

— У меня не было с ней никаких отношений, — возразил Марлоу.

Коул откинулся на спинку стула, упираясь руками в край стола.

— Мистер Марлоу, в пятницу, примерно за час до того как выйти из дома, Бетти разговаривала с подружкой, которая часто помогала ей мыть посуду. Эта подруга, девушка почти одного с ней возраста, приглашала Бетти сходить на танцы в молодежный клуб. Бетти отказалась, причем выглядела она очень возбужденной. А потом призналась, что вы недавно звонили ей и в половине девятого пригласили в Яхт-клуб. Там очень любят встречаться влюбленные. — Коул говорил безразличным тоном, но взгляд его выдавал осуждение. — Короче говоря, девушка вышла из дома через несколько минут после того, как вышли вы. Вы встретились на берегу реки; произошла, очевидно, ссора, и вы тут же расстались. Бетти убежала, и больше ее живой никто не видел… Так вы звонили ей?

— Нет.

— А в тот вечер вы еще встречались с ней?

— Я уже сказал вам: нет! Девушка, очевидно, и в самом деле думала, что я жду ее, и расплакалась, когда я разуверил ее в этом.

— По словам миссис Бродерик, вы ухаживали за Бетти, но, познакомившись с мисс Уайльд, перестали обращать на нее внимание. И Бетти на вас страшно сердилась.

— Какая глупость! Я и не думал ухаживать за Бетти, — заявил Марлоу, чувствуя, что к горлу подступает тошнота. Он понимал, что никакие оправдания не помогут, и все больше начал поддаваться панике.

— Но зачем Бетти или ее подруге было сочинять подобную историю, мистер Марлоу?

— Я знаю только то, что никогда не пытался завести роман с Бетти и не звонил ей. — Джек устало махнул рукой. — Все это я уже говорил вам. Я поднялся к себе в комнату. Мне позвонила мисс Уайльд, и я побежал за машиной, чтобы мчаться в Стэннинг.

Коул молчал, но в его глазах явственно читалось недоверие.

— Вы что думаете, что я просил Бетти пару-тройку часов подождать у меня в комнате? — каким-то тусклым голосом спросил молодой человек.

— А она ждала вас? — осведомился Коул. — Вероятно, Бетти безумно ревновала к мисс Уайльд? За это-то вы ее и убили?

— Я нашел ее уже мертвой.

— Мистер Марлоу, мы собрали множество показаний. Все сходятся на том, что по приезде из Стэннинга вы провели в комнате минут десять, если не больше. Чтобы совершить убийство, этого вполне достаточно.

— Допустим, у меня хватило бы времени убить Бетти. Но я этого не делал. Почему вы не ищете настоящего убийцу? Вероятно, это Бартоломью. Он уже однажды пытался отправить меня на тот свет. Бетти его видела и могла опознать.

Такое предположение пришло в голову Марлоу совершенно неожиданно, и он сразу почувствовал облегчение.

— Полиция Стэннинга арестовала Бартоломью почти сразу после того как он распрощался с мисс Уайльд, — холодно сообщил Коул. — Следовательно, он никак не мог убить Бетти Бродерик.

Джека опять затошнило. Он знал, что угодил в, расставленную, звонившим Бетти незнакомцем, ловушку.

— Может быть, у вас есть какие-нибудь другие версии? — сухо спросил Коул.

Марлоу молчал.

— Мистер Марлоу, уже доказано, что мисс Уайльд замешана в махинациях со страховкой. Известно также, что она уехала из Лондона незадолго до того как Скотленд-Ярд докопался до истины и начала работать в вашей конторе. Вы утверждали, будто никогда прежде не видели мисс Уайльд, но ваше собственное поведение доказывает обратное. Вы были сообщником мисс Уайльд и Бартоломью? Может быть, вы обсуждали в «Ривер Вью» свои темные дела? В таком случае вы, очевидно, убили Бетти, поскольку она слишком много знала о ваших незаконных сделках?

Марлоу вытер со лба холодный пот.

— Я сказал вам правду, — глухо повторил он. — Пусть даже внешне все свидетельствует против меня. Я впервые в жизни увидел Леониду Уайльд, когда в прошлую субботу она вышла из автобуса.

Коул не сказал ни слова, а Марлоу сидел и думал, о том, когда ему предъявят обвинение в убийстве: сейчас или чуть позже. Если его не арестуют сию же секунду — значит, еще не нашли достаточно веских доказательств.

Зазвонил телефон, и Коул взял трубку.

Джек увидел, что он еще больше нахмурился.

— Ладно, — проворчал инспектор, — сейчас приеду. Он резко опустил трубку на рычаг и смерил Марлоу ледяным взглядом.

— Мы едем к вам в контору.

Джек так и не понял, зачем это понадобилось, но спросить не решился.

У выхода из управления к ним присоединились двое полицейских в штатском.

Глава 21

Первое, что увидел Марлоу, были полицейская машина и констебль в форме, перекрывшие движение на Боттл-лэйн. А у открытой двери «Спидиуорка» стоял Джош Пинджелли.

В конторе Марлоу сержант Клени переговаривался с несколькими полицейскими в штатском. Застывший у окна прямой, как палка, Вентри кинул на Марлоу уничтожающий взгляд.

И Джек понял, что на сей раз Судьба нанесла ему роковой удар.

Клени держал в руке уже знакомый Марлоу документ и сравнивал его с другими, разложенными на большом столе. Это была та самая бумага, которую сержант показывал Леониде, — соглашение, найденное в кабинете убитого ювелира Джиллика.

Как только Марлоу переступил порог, все взгляды устремились на него. Но что здесь понадобилось полиции?

— Может быть, вы объясните мне, что все это значит? — спросил Джек и сам не узнал своего голоса.

Коул повернулся к сержанту Клени.

— Вы уверены, что не ошиблись?

— Вне всякого сомнения, сэр.

Инспектор посмотрел на Вентри.

— Вы находились здесь в полном одиночестве, когда сделали это открытие, мистер Вентри?

— Нет, инспектор, я был не один. Минут через двадцать после того как ушел мистер Марлоу, сюда поднялась девушка из бюро, что этажом ниже. Я хотел кое-что продиктовать и, зная, что корреспонденцию для мистера Марлоу часто печатали в «Спидиуорк офис», тоже обратился туда. А потом, доставая список потенциальных клиентов, я вдруг наткнулся на документ, идентичный найденному в бумагах ювелира Джиллика. В присутствии машинистки я сразу же позвонил в полицию. Чуть позже приехали сержант Клени и еще несколько офицеров. То, что они обнаружили, достаточно красноречиво.

Коул поблагодарил его и гневно взглянул на Джека.

— Ну, что вы можете добавить, мистер Марлоу?

— Я даже не знаю, о чем речь.

— Отлично знаете… — начал Коул, но Джек перебил его.

— Нет! — в полном отчаянии воскликнул он. — Я понятия не имею, что вы тут нашли такое, и это преследование начинает здорово действовать мне на нервы! Хватит с меня намеков и ложных обвинений! Я не убивал Бетти Бродерик, не принимал участия ни в каких махинациях со страховкой и ума не приложу, что вы могли выискать у меня в конторе! А если и вправду обнаружили что-то, я тут ни при чем! И для начала скажите мне четко и ясно, о чем разговор.

Коул вздрогнул, Вентри вытаращил глаза, а Клени расплылся в широкой улыбке.

— Множество разных документов, — уже не так резко проговорил Коул, — в том числе и связанных с украденными драгоценностями, лежало под паркетом в соседней комнате. По-видимому, бумага, найденная мистером Вентри, попала на видное место случайно. Прочие же документы — это копии полисов, составленных фирмой «Солус», где раньше работала мисс Уайльд. Все вместе составляет полное досье мошеннических сделок, заключенных этой фирмой за последние два года. Все эти документы напечатаны на одной из машинок вашей конторы. Если угодно, можете проверить.

Марлоу медленно подошел.

Но он видел лишь прочерченные черными линиями белые листы, — буквы расплывались у него перед глазами.

Вентри, Коул и Клени ждали объяснений, а Джек не мог думать ни о них, ни даже о нависшей над ним смертельной опасности.

Кто, кроме Леониды, мог спрятать под паркетом эти бумаги?

Вентри?

Но пошел бы он на такой риск? И разве у него могло хватить времени?

Нет…

Леонида…

— Давайте перейдем в другую комнату, — пригласил Коул и первым переступил порог.

Два детектива в штатском изучали дыру в полу, там, где раньше стоял большой письменный стол. Многие паркетины были сняты, и открылся довольно глубокий тайник. Детектив шарил внутри.

— Нашли еще что-нибудь? — спросил Коул.

— Да. — Полицейский встал и протянул шефу замшевую сумочку.

Инспектор открыл запор, вытащил вату, потом два украшенных бриллиантами кольца, и бриллиантовые же серьги.

Марлоу сразу подумал, что это, должно быть, драгоценности, украденные у Джиллика.

— Я вынужден предъявить вам обвинение в хранении краденого и в мошенничестве по отношению к различным страховым компаниям, — отчеканил Коул. — Должен также предупредить вас, что с этого момента любые ваши высказывания могут быть записаны и использованы против вас. Хотите сделать какое-либо заявление?

— Я невиновен и ничего не знал ни о документах, ни о драгоценностях, — с бесконечной усталостью в голосе ответил Джек.

«Боже мой, так это все же она…» — думал молодой человек.

Клени взял его за руку, Вентри смотрел весьма неодобрительно, а Коул хранил ледяное молчание.

Они стали спускаться по лестнице — первым шел Коул, а Клени замыкал шествие. У открытой двери «Спидиуорка» стояли Кэт и две ее машинистки. Одна из них, несомненно, оказалась свидетельницей фатального открытия. Марлоу вымученно улыбнулся.

Полицейская машина по-прежнему ждала возле дома. Джека посадили на заднее сиденье рядом с Коулом, а Клени устроился рядом с водителем. Скользнув взглядом по широкой спине шофера, Марлоу невольно вспомнил Бартоломью.

Будь тот на свободе, Джек мог бы свалить вину на него, но при нынешнем положении дел спрятать бумаги и драгоценности могла только Леонида. Лишь она одна имела доступ в контору достаточно долго, чтобы организовать эту мизансцену.

А вот Вентри явно ни при чем. Всего за час он бы никак не успел напечатать такой ворох бумаг.

Но теперь Марлоу может отнекиваться хоть до полного изнеможения. Кто ему поверит?

И что было бы, не появись Вентри?

Рано или поздно полиция все равно арестовала бы Джека по обвинению в убийстве Бетти, и в конторе опять-таки все перевернули бы вверх дном. А сам он, естественно, не стал бы лезть под паркет. Так что, как ни кинь — результат один.

Машина затормозила у полицейского управления, и Марлоу отвели в глубину здания, где находились камеры. В каждой из них были стол, стул и койка. Джек увидел даже газеты.

Тяжелее всего он, пожалуй, переносил полное равнодушие полицейских.

Инспектор Коул ушел, предоставив Марлоу собственным тяжелым думам, а Клени и полисмен в форме ввели его в камеру. Взгляд сержанта не выражал ни осуждения, ни сочувствия.

— Все, что вам понадобится, мы принесем, — сказал Клени. — А судья, вероятно, вызовет вас не раньше завтрашнего утра. У вас есть сигареты? Или, может быть, вы хотите написать письмо?

— Я бы предпочел сигареты.

— Ладно. А теперь, извините, вас придется обыскать, — продолжал сержант. — Если будете вести себя разумно, это не займет много времени.

Марлоу снял пиджак и молча протянул сержанту. Тот тщательно прощупал ткань и переписал содержание карманов — от перочинного ножика до старой трехпенсовой монеты-талисмана. Покончив с этой операцией, у Джека забрали все, кроме сигарет и зажигалки.

Наконец Клени ушел, оставив дежурить своего напарника.

Марлоу закурил, сел на койку и попытался поразмыслить спокойно, хотя сердце сжимало, как стальным обручем.

Почему Леонида предала его?

Почему именно его, Джека Марлоу, избрали козлом отпущения?

«Попробуем начать с самого начала, — сказал он себе, — с объявления в „Хейгейт Кроникл“ десять дней назад. Потом пришло письмо от Леониды. Почему она ответила мне? Допустим, Леонида и в самом деле хотела впутать кого-то в эту историю… Но опять-таки, почему меня, а не кого-то другого?»

Леонида была страшно напугана. И боялась она в первую очередь Бартоломью. Выдать этого человека полиции она не пожелала, опасаясь, по ее собственным словам, навлечь неприятности на него, Джека.

Может быть, Леонида и тут обманула его?

Нет, в это он ни за что не поверит. Должно быть, Бартоломью заставил девушку действовать по его указке… Но один ли Бартоломью? Есть же еще Торсен, хозяин «Солуса»… Тот ведь тоже почуял опасность и скрылся. А их сообщник, какой-то провинциальный страховой агент? Почему банда задумала свалить все на такого мелкого, ничем не примечательного частника, как он, Марлоу? Им, конечно, нужен был кто-то, но почему именно в Хейгейте?

Или это случайность?

О, разумеется, он просто идеальный подозреваемый: агентство лишь чудом держится на плаву, никакого постоянного персонала, всю работу до появления Леониды делал он сам. В подобном положении люди чаще всего стараются заработать всеми правдами и неправдами.

А кроме всего прочего, Марлоу открыл агентство чуть больше двух лет назад, то есть примерно тогда же, когда начала мошенничать фирма «Солус». Прикинув что к чему, кто-то и решил свалить вину на него.

Но зачем?

Сообщникам Леониды все равно не ускользнуть. Один пока в бегах, но Бартоломью уже за решеткой. Так зачем им козел отпущения? Чем он им поможет?

Возможно, Леонида в полной панике спрятала документы в конторе в последнюю минуту, надеясь таким образом избежать расплаты.

А если она невиновна, то кто?

Конечно же, кто-то, имевший доступе контору. И больше никто.

Джек узнал шаги Клени. Не желая показывать полицейскому, до какой степени у него взвинчены нервы, молодой человек снова опустился на койку.

Сержант принес не только сигареты, но и два письма в открытых конвертах, причем одно не было заклеено изначально, а другое явно вскрыли.

— Это мне? — с живостью воскликнул Марлоу.

— Да. Одно — от Джефа Дента, с выражением дружеских симпатий. Между нами говоря, иметь такого адвоката — большая удача. А другое…

Клени не договорил, но не сводил с Марлоу изучающего взгляда. Джек взял конверт и, узнав почерк, вздрогнул. Он быстро вытащил листок бумаги и прочитал:

«Никого не слушайте, Джек. Не верьте тем, кто будет говорить, будто я пыталась вредить вам. Доверьтесь мне. Я люблю вас».

Глава 22

Марлоу опустил письмо на колени и вдруг заметил, что рука его сильно дрожит. Клени наблюдал за ним почти сочувственно.

— Когда пришло письмо? — спросил Джек.

— Мисс Уайльд написала его перед тем как ее увезли в Лондон.

— А почему вы отдали его только сейчас?

— Начальник управления только что разрешил мне это сделать, — сказал Клени и тихо добавил: — Джек, никто из нас не желает вам зла.

— Вы так думаете? А по-моему, кто-то определенно хочет меня погубить. И этот кто-то…

Он хотел рассказать Клени о мучивших его сомнениях, но тут же подумал, что сердечность полицейского, быть может, — обычная ловушка, средство заставить арестованного разговориться.

— Я могу сам выбрать адвоката? — нервно спросил Марлоу.

— Пожалуйста, зовите любого. Хотите Дента?

Дент был одним из самых молодых адвокатов в Хейгейте и вполне заслуживал доверия. Во всяком случае, он не станет априори считать Джека виновным.

— Там видно будет, надо подумать.

— Эйнсворт, пожалуй, лучший адвокат в городе.

— Он уже послал меня куда подальше.

— Ба, у вас еще есть время. А если что-то понадобится, зовите меня.

— Спасибо, — поблагодарил Марлоу.

Он проводил Клени взглядом. Дежурный полисмен снова закрыл дверь.

Джек еще раз перечитал письмо. Каждая строчка дышала искренностью. Нет, девушка, бесспорно, ни в чем не виновата, это не она спрятала бумаги под паркетинами.

Тогда кто же?

Спокойно зайти в пансион и убить Бетти могли по крайней мере человек десять. Но кто имел доступ к конторе, к картотекам, кто, кроме Леониды, мог печатать там на машинке?

И тут-то Марлоу неожиданно осенило.

Он неторопливо поднялся на ноги, подошел к зарешеченной двери и позвал дежурного.

— Спросите сержанта Клени, не может ли он уделить мне несколько минут, — попросил Джек.

— Хорошо, сэр, — вежливо ответил полицейский и пошел к скрытому от глаз молодого человека телефону.

Клени появился с такой стремительностью, словно и в самом деле торопился выполнить все желания Марлоу.

Дежурный открыл дверь и не стал запирать ее за сержантом.

— В чем дело, Джек? — осведомился Клени. — Вы уже решили насчет адвоката?

— Пока нет. Можно мне задать вам несколько вопросов?

Клени усмехнулся.

— Если смогу — отвечу. А что вы хотите узнать?

— Сколько времени понадобилось бы, чтобы спрятать документы у меня под полом?

— Трудно сказать.

— А много их там было?

— Шестьдесят две штуки, — проворчал сержант, не понимая, куда клонит Марлоу. — А на то, чтобы приподнять паркетины, а потом аккуратно прибить их на место, наверняка ушло не менее нескольких часов. К тому же не забывайте, что перепечатка бумаг тоже заняла некоторое количество дней.

— А не недель?

— Опытная машинистка могла справиться довольно быстро. Но к чему все эти вопросы?

— Да просто помимо мисс Уайльд доступ в мою контору имели еще несколько человек.

— Да, но, как вы, вероятно, помните, все документы напечатаны на вашей машинке…

— То-то и оно, что я об этом хорошо помню! Служащие «Спидиуорка» приходили ко мне, как домой, а у Кэт Симпсон есть ключ.

— У Кэт Симпсон?

— Почему бы вам не допросить ее? — взволнованно крикнул Марлоу. — Вместо того, чтобы цепляться за видимое, почему не попытаться выяснить, не напечатала ли эти бумаги сама Кэт или кто-то из ее машинисток? И кто платил им за работу. Вы все твердите, что вы мой друг и полиция не желает осуждения невинных, но в то же время и не подумали покопать с той стороны!

— Ну-ну, не стоит так нервничать…

— Не нервничать?! — рявкнул Марлоу, и Клени невольно отступил на шаг. — Мы с Леонидой, может быть, проведем остаток своих дней в тюрьме за преступления, которых не совершали, а вы советуете мне не волноваться! Попытайтесь же выяснить, кто заплатил Кэт Симпсон за то, чтобы она перепечатала эти документы и спрятала их у меня в конторе. Кэт могла зайти туда в любое время. Кроме того, она близкая подруга миссис Брод ерик, а одна из ее машинисток очень дружила с Бетти.

В глазах Клени сверкнул огонек.

Тихонько посмеиваясь, он направился к двери, но не успел выйти, как Марлоу быстро подставил ему подножку.

Сержант упал на дежурного.

Джек ринулся из камеры и опрометью бросился бежать.

Прежде чем поднялась тревога, он успел выскочить в вестибюль. Полицейский в форме вздрогнул от неожиданности, попытался схватить беглеца, но промахнулся.

Марлоу вылетел на улицу и стрелой помчался через двор. Подняв голову, он заметил в окне ошарашенное лицо Коула.

Теперь уже ничто не отделяло Джека от ворот, но, пока он бежал по брусчатке двора, навстречу выскочила полицейская машина. Марлоу бросился в сторону. Шофер узнал его и резко затормозил. Однако беглец все же ухитрился проскользнуть в щель между машиной и створкой ворот. Сзади слышались крики и свистки. Из дверей управления выбежал полицейский в форме. Поздно.

Марлоу пересек улицу, расталкивая остолбеневших от удивления прохожих, и влетел в красное кирпичное здание, где находился офис Эйнсворта.

По лестнице он тоже мчался изо всех сил, понимая, что опередил полицию всего на несколько секунд.

На третий этаж он прибежал окончательно запыхавшись, и распахнул дверь приемной. Машинистка вздрогнула от неожиданности, а секретарша испуганно встала. Однако прежде чем она успела издать хоть звук, Джек ворвался в кабинет адвоката.

Сидевший за письменным столом Эйнсворт вытаращил глаза.

Марлоу закрыл дверь и дважды повернул ключ в замке. На лестнице уже слышались тяжелые шаги, и времени терять не следовало.

— Какого черта… — начал Эйнсворт.

— Сейчас говорю я, — угрожающе оборвал его молодой человек. — Кэт Симпсон все выложила, Эйнсворт. Ей показалось несправедливым, чтобы меня посадили за преступление, которого я не совершал. Так что Кэт во всем призналась полиции, и вас вот-вот арестуют. Я опередил полицейских только потому, что у нас с вами — личные счеты.

Адвокат вскочил.

— Не прикасайтесь ко мне! — завопил он.

В дверь забарабанили.

— Полиция предпочитает действовать по закону, но я слишком настрадался из-за вас. И Леонида Уайльд тоже. Поэтому я не дам вам возможности выкрутиться и заставлю говорить, даже если для этого придется пойти на крайние меры.

Марлоу незаметно нажал на кнопку селектора на столе Эйнсворта. Теперь в приемной услышат каждое слово.

Глава 23

Хлопнула дверь приемной, и кто-то окликнул Марлоу по имени. На улице уже собралась толпа: за окном слышались крики. Эйнсворт побледнел, как смерть, и почти не дышал.

— Предупреждаю вас, Марлоу, что насилие…

— Поздновато. Лучше бы вы вспомнили об этом до того как убили Бетти Бродерик. За что вы ее так, Эйнсворт? Вы что, соблазнили девушку и она собиралась вас выдать? А может, случайно узнала, что вы с Кэт замышляете мою погибель?

Глаза Эйнсворта совсем вылезли из орбит.

— Бетти хотела поговорить со мной, собиралась сообщить что-то очень важное, — продолжал Джек. — Я не дал ей такой возможности, и вы успели убить девушку. Она ведь не пошла в Яхт-клуб? Встретившись со мной на набережной, Бетти поняла, что это не я назначил ей свидание, и заподозрила неладное…

Только теперь до Марлоу окончательно дошло, что он и в самом деле докопался до истины.

— Тогда вы поднялись ко мне в комнату и завлекли туда Бетти. Девушка, видимо, не сомневалась, что там ее жду я.

Адвокат не проронил ни слова и лишь расстегнул воротник, словно тот душил его.

— Но вы слишком много нагородили, — усмехнулся Марлоу, — это-то вас и погубило. Леонида Уайльд не успела бы напечатать все эти документы на моей машинке. Это наверняка было приготовлено заранее. А в то время одна Кэт могла помочь вам, поскольку заходила в мою контору, когда ей вздумается. Сообразив это, я пошел к Кэт. В конце концов она призналась, на кого работала. Теперь ваш арест неизбежен, но я не уверен, что блюстители закона не найдут здесь покойника. Я ведь вас знаю и не сомневаюсь, что вы опять попытаетесь свалить на меня убийство Бетти. Лучше уж я сам займусь допросом, пока вы снова не получили возможности лгать и изворачиваться.

— Нет! — взвыл Эйнсворт. — Не трогайте меня! Кэт вас обманула. Она… она работала на кого-то другого…

— Сейчас поглядим, не удастся ли выжать из вас правду хотя бы силой, — пригрозил Джек и двинулся на адвоката.

— Оставьте меня! — взвизгнул Эйнсворт. — Это не я… Меня принудил Торсен…

Из-за двери послышался голос Коула:

— Без грубости, Марлоу! Мы уже послали за Кэт Симпсон, и она нам все расскажет. Спокойно, Джек!

Эйнсворт жалобно застонал…

Полчаса спустя в кабинет Коула ввели Кэт Симпсон. Она и в самом деле с величайшей готовностью дала показания, во всем обвиняя Эйнсворта.

Марлоу слышал каждое слово: как Эйнсворт щедро заплатил за работу, как по вечерам Кэт печатала на его машинке липовые полисы, как они с адвокатом вместе поднимали паркетины и прятали там бумаги, а несколько дней назад — и драгоценности Джиллика.

— Что вам известно об убийстве Бетти Бродерик? — спросил Коул.

— Ничего, инспектор, совсем ничего! Знаю только, что Эйнсворт пытался купить молчание Бетти. Как-то раз она пришла с поручением к мистеру Марлоу, а мы с Эйнсвортом сидели у него в конторе. Девушка невольно услышала часть разговора, испугалась и убежала, но Эйнсворт слышал, как хлопнула дверь, и видел выходящую из дома Бетти. Тем не менее мне и в голову не приходило, что он может убить ее.

— У Эйнсворта был ключ от «Ривер Вью»?

— Он иногда даже жил там в отсутствие миссис Бродерик. Она вечно боялась, как бы не случился пожар или еще какая беда.

— А что вы знаете о компании «Солус»?

— Только то, что Эйнсворт работал с ними, особенно с неким Торсеном, — охотно объяснила Кэт. — Там что-то стряслось, но Эйнсворт и Торсен предупредили удар. Они подстроили все так, чтобы подозрения пали на мистера Марлоу и на одного из агентов «Солуса», по фамилии Бартоломью. Я не знаю точно, в чем там было дело, но вроде бы Бартоломью чего-то испугался и поднял шум. После этого все бумаги перенесли из «Солуса» в контору мистера Марлоу.

— Что вам известно о мисс Уайльд?

— Ничего. Я даже не слышала, что она работала в «Солусе». Но я заметила, что мисс Уайльд тщательно обыскивает контору, и предупредила об этом Эйнсворта. Да, должно быть, она подозревала, что там что-то спрятано…

Леонида обыскивала контору!

Ближе к вечеру инспектор Коул зашел в кабинет Марлоу. В «Спидиуорке» царила полная тишина, и дверь была заперта.

Джек пытался навести здесь хоть какой-то порядок. Вентри больше не приходил и вряд ли когда-нибудь появится. Проект Брайт-Ли, надо полагать, канул в Лету.

— Вы очень заняты? — небрежно бросил Коул.

— Есть какие-нибудь известия о мисс Уайльд? — тут же спросил Марлоу.

Вошел улыбающийся Клени. Да и Коул выглядел очень довольным: ни дать ни взять ангел, объевшийся пирожными.

— Мисс Уайльд скоро придет, — ответил сержант. — Что до Эйнсворта…

— Так она свободна?

— Да.

Джек обессиленно плюхнулся в кресло.

— Слава Тебе, Господи! Но почему она решила работать именно здесь? — вдруг спохватился он. — Как это вышло?

— По вполне понятной причине мисс Уайльд пришлось кое-что скрыть от вас, — улыбнулся Коул. — Но я не думаю, что на это стоит обижаться. Мисс Уайльд считала вас сообщником «Солуса». Она знала, что они жулики, поскольку вела расследование для «Нью Уолд Конститьюшнл». Это заняло немало времени. В «Солусе» ей поручали только вполне законные дела. Торсен и Бартоломью занимались всеми остальными, а тексты печатались либо в «Спидиуорке», либо в вашей конторе. Эйнсворт и Торсен уже много лет работали на пару, с тех пор как адвокат неплохо нагрел руки на какой-то махинации со страховкой. Тогда же его и купили. Мисс Уайльд искала доказательства незаконных сделок, но Торсен и Бартоломью быстро раскусили, в чем дело. Бартоломью сделал вид, будто рассорился с Торсеном, решив таким образом завоевать симпатии девушки. Это дало желаемый результат. Джиллик работал экспертом в нескольких страховых компаниях. Он тоже заподозрил «Солус» и обвинил Бартоломью в мошенничестве. Трио решило избавиться от ювелира и свалить убийство на мисс Уайльд.

— Вы уверены? — спросил Марлоу.

— На сто процентов. Показания Бартоломью полностью совпадают с тем, что рассказала нам мисс Уайльд. Так вот, она слышала, что Торсен говорит о хейгейтском компаньоне, а потом увидела ваше объявление. Не случайно, конечно. Мисс Уайльд прочитывала в местных газетах все, что связано со страхованием. Сначала она решила, что вы и есть сообщник из Хейгейта, но мало-помалу стала все больше сомневаться в этом. Бартоломью быстро разыскал ее, но мисс Уайльд надеялась через него добраться до истины… Замечательная девушка! — как бы вскользь заметил Коул. — Она не скрывает, что очень боялась, но ведь все же пошла на риск! Опаснее всего было, разумеется, без вашего ведома поехать на свидание с Бартоломью. Но тот уже сообразил, что «Солусу» пришел конец, и мечтал лишь о том, чтобы поскорее унести ноги. Он попытался выяснить, много ли знает мисс Уайльд и что она уже сообщила начальству, но важнее всего ему было выклянчить у девушки денег на побег из Англии. Мисс Уайльд деньги дала, но… тут же позвонила в полицию Стэннинга. Мы уже знали, что Бартоломью замешан в убийстве Джиллика, но тогда еще не разобрались, была ли мисс Уайльд его сообщницей.

Помолчав немного, Коул продолжал:

— Она даже не подозревала о махинациях Кэт Симпсон и Эйнсворта и вообще собиралась отказаться от дальнейшего расследования, особенно когда убили Бетти… поскольку подозрения падали в первую очередь на вас… и это тоже легко понять.

— Я знаю, — буркнул Марлоу.

— Часть своей истории мисс Уайльд рассказала при вас, а другую — потом, когда мы отвезли ее в управление. Нам пришлось арестовать мисс Уайльд, раз ее видели у магазина Джиллика, а Бартоломью вначале указывал на нее как на сообщницу. Ни она, ни мы не знали, какую роль во всех этих преступлениях играли вы, и решили подождать. Но мы и раньше наводили о вас справки и просили мистера Брайт-Ли сделать вид, будто он ищет компаньона в Хейгейте. Напрямую он не мог связаться с вами и в качестве посредника вполне естественно вышел на Эйнсворта. Ирония судьбы… Адвокату такой поворот событий пришелся как нельзя кстати. И то, что Брайт-Ли предложил направить к вам Вентри, тоже хорошо вписывалось в его планы. Эйнсворт прекрасно понимал, что вы на подозрении и что Вентри — такой же детектив, как и мисс Уайльд.

Марлоу открыл было рот, но не смог издать ни звука.

— Я догадываюсь, что вы сейчас чувствуете, — проговорил Коул. — И счастлив, что вы так легко отделались. Кстати, если это вас еще интересует, Брайт-Ли готов вложить капитал в вашу фирму.

— Вот и чудесно, — рассеянно заметил Марлоу, прислушиваясь к легкому и стремительному перестуку каблучков на улице.

Он подскочил к окну.

Леонида шла сюда. Вот она подняла голову и улыбнулась. Марлоу помахал ей рукой, выбежал из комнаты и бросился вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через четыре ступеньки.

Примечания

1

Изрекла (лат.).

(обратно)

2

Напоследок (лат.).

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Реклама на сайте