«Монахи моря»

Эндрю ГАРВ МОНАХИ МОРЯ

Глава 1 

Двое вроде бы без цели слоняющихся по улице парней уже приметили подходящую машину. Она стояла в ряду других, припаркованная у тротуара, а дело происходило в самом спокойном предместье Солмаута, городка близ Ла-Манша. Похоже, хозяева ее приехали сюда в гости – вечер был воскресный. «Воксхолл», популярная «семейная» модель, таких сейчас много, и незаметна, не бросается в глаза, серая, как окутавший улицу февральский туман, достаточно новая, а значит, и надежная, к тому же доверчивый владелец не запер ее, даже ключи оставил в замке зажигания. Ну как тут пройдешь мимо…

Под уличным фонарем парни остановились, чтобы взглянуть на часы.

Один из них казался квадратным, крепко сбитый, с мощной шеей и широкими плечами. Светлые волосы, густые и жесткие на вид, короткая стрижка. Черты лица тяжелые, но правильные. Лицо, пожалуй, выглядело бы привлекательным, будь в нем побольше жизни, однако глаза и рот застыли в маске упрямой невозмутимости – его единственная и любимая маска, предназначенная для внешнего мира. Звали его Мейси – «Король» Мейси. Ему нравилась эта кличка. Королю Мейси было двадцать пять лет.

Рядом с ним второй парень выглядел просто слабаком. Его звали Крис Хайнес, и ему было только двадцать. Вытянутая голова, украшенная огромными ушами; круто выгнутые брови и длинные ресницы придавали его лицу выражение дерзкого удивления. На нем были узкие брюки-дудочки, остроносые ботинки, черная кожаная куртка на шерстяной подкладке и черные вязаные перчатки. Темные волосы тщательно зачесаны.

Тот, что постарше, был одет в короткое пальто из верблюжьей шерсти, замшевые ботинки на толстой каучуковой подошве и коричневые кожаные перчатки – такой наряд был выбран специально, чтобы подчеркнуть: я не такой, как все, я выше всех, я – ваш вожак.

В тусклом свете фонаря Мейси посмотрел на часы. Он носил их циферблатом внутрь, как коммандос. Время приближалось к назначенному – пяти минутам десятого. Он ждал, смакуя тревожное напряжение последних секунд.

– О'кей, – наконец произнес он. – Пошли.

Мягким воровским шагом они пересекли пустынную улицу и приблизились к «воксхоллу». Мейси открыл дверцу и уселся за руль. Хайнес обошел вокруг машины и скользнул на сиденье с ним рядом. Мейси повернул ключ, включил вторую скорость и медленно отпустил педаль сцепления. Он хорошо чувствовал эту машину – в прошлый раз они украли точно такую же. Угонщики держали дверцы приоткрытыми до тех пор, пока Мейси не повернул за угол, а там уж без опаски захлопнули их.

Мейси теперь полностью сосредоточился на том, чтобы выбраться из предместья. Он прошел здесь пешком, запоминая дорогу, но в темноте все выглядело иначе.

– Туман сгущается, – заметил Хайнес. Мейси что-то буркнул в ответ.

– Думаешь, все покатит?

– Конечно, покатит, – голос Мейси всегда звучал уверенно. – Туман – как раз то, что надо. Легче смыться.

Хайнес нервно постукивал ногой по полу. Даже расслабившись, он не мог сидеть спокойно, а нынче вечером его к тому же все раздражало.

– Не люблю туман, – сообщил он. Мейси презрительно глянул на него:

– Можно подумать, что нам предстоит взять почтовый поезд. Работенка-то для детей, пальчики оближешь…

Некоторое время Хайнес молчал. Затем кивнул:

– Пожалуй, ты прав, Король…

Вообще – то этот парень терпеть не мог соглашаться с кем-либо, но с Мейси он спорил крайне редко. И не потому, что полностью доверял суждениям своего босса. Мейси нравилось вести себя так, словно он все на свете знает, словно он – сам Господь Бог, но ведь пару раз он уже попадал полицейским в лапы, а это не очень умно… В глубине души Хайнес считал его полным кретином по сравнению с собой. Нельзя также сказать, что он соглашался с вожаком из преданности. Мейси всегда поступал так, словно в мире никого кроме него не существова –ло, и Хайнес это понимал. Разгадка была проста – он боялся кулаков своего босса. Если бы Мейси захотел, он мог бы разорвать его на куски. Поэтому Хайнес и не спорил… Да и в любом случае, если по совести, не так уж и плохо шли дела с тех пор, как он связался с Мейси. Может быть, они оба учились прямо на ходу. Им удалось смыться после дела в Хаунслоу и после всех остальных ограблений по дороге на запад. Они все это время шли на шаг впереди полицейских и жили по высшему разряду. Именно это и нравилось Хайнесу: преступная удача, легкие деньги, и трать сколько захочешь. Удобства, шмотки, девочки, красивая жизнь. Хайнес был любитель пожить красиво. Так что до тех пор, пока Мейси обеспечивал бабки, Хайнес оставался с ним.

Наконец они выбрались из предместья на трассу, и вести машину стало легче. Клочья тумана немного поредели.

– Вон пивняк, – разглядел Мейси.

Впереди слева была широкая открытая площадка, а за ней – вывеска бара. Он притормозил и дважды легонько хлопнул по клаксону.

– А вот и Рози, – отозвался Хайнес. Постукивая высокими каблучками, к ним навстречу быстро шла девушка – яркая блондинка, сильно накрашенная. Довольно-таки смазливая и совсем молоденькая – лет семнадцати. Даже плащ не мог скрыть достоинств ее фигуры. Хайнес открыл заднюю дверцу, и она запрыгнула в машину.

– Милый, я уж думала, ты никогда не приедешь, – она наклонилась вперед и быстрым движением обняла Мейси за шею.

Он с раздражением дернул головой.

– С чего бы это? Мы вовремя…

«Воксхолл» опять двинулся вперед, только теперь в салоне было не продохнуть от парфюмерии.

– Может, это я пришла раньше… Я так волнуюсь, Король, прямо сказать не могу… – она действительно немного задыхалась. – Поверить не могу, что я еду с вами.

– Заткнись-ка лучше, Рози, нам еще работать, – повернулся к ней Мейси.

Она тотчас затихла. По характеру ее ни в коем случае нельзя было назвать послушной – дома она вытворяла, что хотела, в школе для трудных подростков с ней тоже не могли совладать, с мужчинами она уже научилась вести себя капризно и дерзко, но беспрекословно покорялась Мейси. Она безумно влюбилась в него прямо с первого взгляда, когда они встретились в том кафетерии на Брук-стрит два месяца назад, и она ни от кого это не скрывала. В конце концов она ведь могла выбрать любого, кого ей захотелось бы! Все ребята бегали за ней еще до того, как она заняла первое место на здешнем конкурсе красоты. А теперь ей стоило только поманить пальчиком, и они примчались бы сломя голову. Но среди них не было второго такого, как Король. Никто не был таким же сильным, уверенным в себе. Она обожала Короля. Она для него что угодно сделала бы. И многое ей уже приходилось делать…

Насупившись, склонившись над рулем, Мейси гнал машину вперед. Он не был уверен, что ему стоило брать с собой Рози – слишком уж много она болтает, – но он не прочь был покрасоваться перед ней, пусть видит, как он справляется с такой работенкой. Славная крошка, только слишком прилипчивая… Возможно, он ее скоро бросит, но сейчас она еще королева красоты в Солмауте, и его согревала мысль, что им восхищается такая красивая девчонка… Все, любой и каждый, должны им восхищаться, вот к чему он стремился.

Сбросив скорость, автомобиль проехал еще пару сотен ярдов. Теперь они приближались к цели. Мейси чувствовал, как в сидящем рядом Хайнесе нарастает напряжение. Размытое пятно света впереди превратилось в отчетливую неоновую вывеску «Кинотеатр „Мажестик“. Мейси резко притормозил перед самым входом. Он правильно выбрал время. В холле не было ни души, только что начался последний сеанс, и никто не входил и не выходил. Прохожие на улице появлялись лишь изредка. Порой проезжали машины, однако водители были слишком заняты туманом, чтобы обращать внимание на то, что происходит около кинотеатра. Все было отлично.

– Вон Томми, – сказал Хайнес.

Мейси кивнул. Юный парнишка, почти мальчик, маялся у кинотеатра, делая вид, будто рассматривает рекламу. Это и был Томми Бейкер, семнадцати лет, брюки дудочками, остроносые туфли и коричневая кожаная куртка на шерстяной подкладке.

– Рози, ты помнишь, что надо отогнать машину, когда мы выйдем? – напомнил Мейси.

– Да, Король.

Мгновение сидящие в «воксхолле» молчали. Было слышно, как прерывисто дышит на заднем сиденье Рози. Через стекло Бейкер смотрел в фойе кинотеатра. Внезапно он повернулся и поднял вверх большой палец.

Мейси проехал еще несколько ярдов и оказался перед дверью «Мажестика».

– Ну!

Парни быстро обвязали лица носовыми платками наподобие масок.

– Удачи, дорогой! – пробормотала Рози.

Окинув взглядом улицу, Мейси и Хайнес выскочили из машины и стремительно вбежали в кинотеатр.

В фойе было пусто, только за решеточкой кассы сидела седоволосая женщина. Хайнес на бегу вытащил из кармана куртки кнопочный нож и, выщелкнув лезвие, распахнул дверцу в малюсенькое помещение кассы. Как и всегда в этот час, женщина подсчитывала дневную выручку. Она не успела даже вскрикнуть, ощутив холод лезвия на своей шее.

– Пискни только – тут же прирежу, – выдохнул Хайнес.

Свободной рукой он быстро выгребал банкноты из ящика и заталкивал их в карман. Мейси сторожил в фойе у дверей, ведущих в зал. В руке он сжимал рукоять револьвера. Как же он любил эти минуты – минуты высшей власти! Он почти желал, чтобы кто-нибудь да вышел из зала: он бы тогда всем показал, кто здесь хозяин! Мейси наслаждался своим хладнокровием, своим полным самообладанием… В то же время он помнил, что Крис уже вот-вот закончит. Прошло пять секунд, десять… По улице шел прохожий, но он даже не повернул головы.

– Сматываемся, Крис! – крикнул наконец Мейси.

Неожиданно одна из дверей, ведущих в зал, приоткрылась. Мейси резко обернулся – и носовой платок, скрывавший лицо, соскользнул вниз к подбородку. Из фойе вышел человек в вечернем костюме. Владелец кинотеатра… Какую-то долю секунды он пялился на Мейси и его пушку. Потом его взгляд метнулся к кассе. Потом он повернулся…

Мейси выстрелил в него с расстояния примерно одного ярда. Точно в голову, за левым ухом… Пока он падал, кто-то закричал – кассирша… Мейси бросился на улицу, за ним Хайнес. Там каким-то образом собралась небольшая кучка людей, человека три. Мейси оттолкнул с дороги зазевавшуюся тетку и прыгнул на заднее сиденье «воксхолла». Хайнес, все еще с платком на лице, ввалился в другую дверцу. Томми Бейкер сидел за рулем, Рози – рядом с ним, мотор работал. Когда Томми отжимал педаль сцепления, к окну склонился какой-то человек, вглядываясь в лица налетчиков. Затем «воксхолл» взревел и умчался в туман.

Сперва все молчали. В темном салоне автомобиля ходили тяжелые волны страха, как перед неизбежным взрывом. Самым спокойным был Мейси. Вожак должен быть спокойным.

Первой подала голос Рози.

– Король, что случилось? – пронзительно выкрикнула она.

– Он пристрелил эту скотину управляющего! – взорвался в ответ Хайнес. От страха он напал на Мейси, как никогда до сих пор: – Ты говорил, без стрельбы, Король!

– Ох, сбавь обороты, – отозвался Мейси. – Этот чокнутый псих схватил меня за руку, и пушка сама выстрелила. Что я мог сделать? – ему очень хотелось бы сказать правду: управляющий мог опознать его, и поэтому он его и убрал – ему хотелось хвастануть своим первым убийством. Но похоже, что это было бы не слишком мудро. Детишки к такому пока не готовы. – Давайте лучше смываться отсюда, а болтать будем потом.

Томми обернулся к нему, облизывая пересохшие губы:

– Король, куда ехать?

– Куда угодно, лишь бы из города, – не раздумывая распорядился Мейси.

По плану Рози должна была отправиться домой, а они все – залечь по норам, пока шум вокруг этого дела не затихнет. Но теперь план поломался. Их всех видели, и убит человек, так что жди погони. Выход только один – прочь из города.

– Давай прямо, Томми. И жми, жми вовсю!

– Ты… Он… умер? – испуганно выговорила Рози.

– Конечно… Пуля прошла прямо за ухом. Сдох еще до того, как свалился.

– Но ты ведь не хотел этого!… – Рози вся дрожала. Она поехала с ребятами на поиски острых ощущений, однако ничего подобного даже и представить себе не могла. – Это был несчастный случай, Король?!

– Конечно, несчастный случай.

«Воксхолл» бросило в сторону – Бейкер почти вплотную, но очень ловко обошел внезапно возникший из мрака фургон. Он вел машину уверенно, сосредоточившись на тех нескольких ярдах дороги, которые мог разглядеть в тумане, и стараясь не думать о том, что же произошло в кинотеатре. Он гордился тем, что Мейси доверяет ему, и стремился оправдать это доверие. Бейкер не боялся Мейси в отличие от Хайнеса, но и не критиковал его про себя постоянно. Бейкер был юным романтиком, и Мейси стал его героем – что бы он там ни совершил.

В темноте вспыхнула спичка. Хайнес, побелевший от отчаяния, закурил сигарету. Он все оборачивался и смотрел через заднее стекло, не преследуют ли их. И когда позади в тумане вдруг возникли два пятна фар, он чуть не выпрыгнул из машины.

– Черт, это не копы у нас на хвосте? Мейси тоже обернулся.

– Нет, парень, тебе со страху мерещится…

Однако сам он был не слишком в этом уверен. В темноте ведь легко ошибиться. Машина позади шла очень быстро и уже их нагоняла.

– Лучше все же сверни, Томми, – предложил Мейси. – Где угодно.

Томми, не раздумывая, царапнув крылом фонарный столб, бросил раскачивающийся автомобиль в боковую улицу. Рози вскрикнула от неожиданности.

– Давай прямо, – командовал Мейси. – На шоссе мы всегда можем вернуться.

Бейкер жал на газ. Здесь туман был еще гуще – он едва видел бровку тротуара.

Хайнес все пялился в заднее стекло. Догоняющие фары исчезли.

– Похоже, мы оторвались, – вздохнул он с облегчением.

– Зато и сами заблудились, – отозвался Бейкер. Дорога сворачивала, петляла, раздваивалась. Они мчались по какому-то тихому жилому району, нигде ни магазинов, ни даже указателей.

Хайнес теперь склонился вперед:

– Забирай влево, Томми.

– Думаю, лучше правее.

– Да черт тебя дери, ты же все время поворачивал вправо, – взвился Хайнес.

– Ага, но ведь это сама дорога поворачивала.

– Да, так и есть, – подтвердила Рози.

– Конечно, Рози, но… Черт, почему мы поехали вправо на этой развилке? Да пошел ты, Томми! Мы что, будем здесь кататься, пока нас полиция не схватит?

– Заткнись-ка, – бросил Мейси. – Давай вправо, Томми.

– Хорошо, Король… – Бейкер жал дальше. Хайнес обиженно замолчал.

Еще с четверть часа они беспомощно кружили по незнакомым улицам. Квартал был пустынный, и не у кого было спросить дорогу. Рози хотела было позвонить домой, но Мейси объявил, что это слишком рискованно. Истерическое напряжение еще дважды выливалось в бессмысленные споры. Затем туман внезапно рассеялся, и прямо перед собой они увидели огни шоссе.

– Ну видите – я же вам говорил! – обрадовался Мейси. – Скоро выберемся из города.

Рози положила руку на спинку сиденья, потянулась к нему.

– Ты был прав, Король.

Отдавая должное ее преданности, Мейси небрежно коснулся пальчиков девушки. Вообще-то ему сейчас куда приятнее было сжимать рукоять пистолета в кармане.

Наконец – то они мчались вперед со скоростью около сорока миль. Здесь, на шоссе, туман был достаточно густой, чтобы спрятать их от посторонних глаз, но в то же время не мешал вести машину. На трассе почти никого не было. Они быстро проскочили пару миль. Уже скоро выедем из города, подумал Мейси. Если повезет, то потом и из округа…

Внезапно раздался голос Бейкера:

– Что там впереди, Король?

В паре сотен ярдов шоссе светилось огнями. Там стояли машины, между ними ходили люди.

– Авария? – вглядываясь, спросил Хайнес. Бейкер притормозил.

– Черт, шоссе перекрыто! – вдруг закричал Мейси. – Они перекрыли это хреновое шоссе!…

Не дожидаясь приказания, Бейкер резко развернул машину и выжал газ. Теперь они мчались в обратном направлении. Их опять окутал туман. Огни позади уменьшились и скоро исчезли.

– Молодец, – похвалил Мейси.

– Бл…, я думал, мы уже выбрались… – трясущимися пальцами Хайнес достал новую сигарету. – Король, что мы будем делать? Попробуем по другому шоссе?

– Если они перекрыли это, – задумчиво предположил Мейси, – то, пожалуй, перекрыли и все остальные…

– Проклятый туман! – бормотал Хайнес. – Это все из-за того, что мы сбились с дороги.

– Но мы же не можем все время ехать, и ехать, и ехать! – запричитала Рози.

Мейси молчал, отчаянно пытаясь сообразить, что же делать. Если они не могут выбраться из города, то им, наверное, лучше бросить машину и идти пешком. Пользы от нее уже никакой, и у полиции вот-вот будет ее номер. Да, лучше от нее избавиться…

Впереди дорога разветвлялась. Фары осветили надпись на левом указателе: «В порт».

– Налево, Томми, – скомандовал Мейси. – Там вроде поспокойней.

Бейкер послушно крутанул руль.

– Может, нам лучше разбежаться, а, Король? – спросил Хайнес.

Мейси окаменел.

– Не понимаю, чем это лучше.

– У каждого из нас тогда будет больше шансов смыться.

– Ты хочешь сказать: у полиции будет больше шансов… Ты хочешь разбежаться, Рози?

– Нет, Король, я остаюсь с тобой.

– А ты, Томми?

– Я тоже с тобой, Король.

– Вот так-то, – заключил Мейси. Его внезапный острый страх, что он останется один, без компании, без «лейтенантов», рассеялся. – О'кей, остаемся вместе, – он посмотрел вперед, на дорогу. – Выбери какой-нибудь поворот потемнее, Томми. Бросим там машину.

Они проехали еще ярдов пятьдесят, затем Бейкер притормозил:

– Этот подойдет, Король?

Слева открывался узенький темный проулок.

– Да, отлично, – отозвался Мейси. Бейкер свернул туда и выключил фары.

– Так, – сказал Король, – все выходим. Рози схватила свою сумочку:

– А куда мы идем, Король?

– Для начала подальше от машины… А потом я обдумаю одну мысль.

Они сбились в кучку у невысокой стены. Дорога была пустынна. Вокруг клубился сырой туман.

– Но мы не можем просто идти и идти, – причитала Рози. – И не всю же ночь… она пошатнулась, попав каблуком в трещину на тротуаре. – Здесь так ужасно…

Мейси бесцеремонно подтолкнул ее вперед.

– Надо идти. И перестань ныть, слышишь?… Внезапно впереди сквозь туман они увидели фары приближающейся машины. Две фары – и над ними еще одно светящееся пятно. Автомобиль ехал прямо на них.

– Полиция… – выдавил Хайнес, замерев на месте.

– Быстро! – закричал Мейси. – Через стену!

Все бросились на стену. Бейкер помог Рози. За стеной оказалась каменная пристань, вода и много небольших катеров. Три или четыре из них были привязаны прямо к причалу. Старые потрепанные катера, кабины на зиму затянуты брезентом. Ближайший уличный фонарь освещал эту картину тусклым светом. Опасным светом…

– Сюда! – позвал Мейси.

Он прыгнул на стоящий рядом с причалом катер, пробежал по палубе, перелез через веревки. Один угол старого брезента был не закреплен. Мейси задрал его, и через мгновение они все были укрыты от посторонних глаз.

– Тише! – прошептал Мейси.

Теперь они ясно слышали шум патрульной машины. Полицейские были совсем рядом, прямо за стеной. Вот машина остановилась… Беглецы затаили дыхание. Нет, все в порядке – просто те ехали очень медленно. Да, патруль проследовал дальше. Их не заметили!

Шум мотора слабел. Потом вновь наступила тишина. Ее нарушали только далекие гудки кораблей, доносящиеся со стороны Ла-Манша.

– Черт, мы чуть было не… – Хайнес искал в карманах сигареты. – Поклясться могу, они нас видели.

– Я тоже, – согласился Бейкер.

– Да… Могу признаться: у меня до сих пор поджилки трясутся… – Хайнес закурил сигарету, осветив на какой-то миг круг напряженных лиц под брезентом.

– Хорошо, что ты так быстро сообразил, Мейси, – сказал Бейкер.

Мейси пожал плечами.

– Просто всегда нужно иметь холодную голову, Томми.

– По меньшей мере, – продолжал Бейкер, – нам теперь есть где ночевать.

Рози вздрогнула. В катере воняло плесенью и гнилой трюмной водой, стенки были скользкие от испарений.

– Мы не можем спать здесь, – жалобно сказала она. – Мы здесь все умрем.

– Это лучше, чем совсем ничего, Рози… И неплохое место, чтобы затаиться.

– Лучше мне провалиться! – вскричал Хайнес. – Вы случайно не хотите сказать, что мы останемся здесь?

– Почему бы и нет?…

– Ну пошевели мозгой, парень, – а что ты собираешься здесь есть? Мы что, захватили с собой запасы? Только мы высунем отсюда свои дурные головы, нас сразу засекут.

– Нет, если будет темно… Могу поспорить, мы что-нибудь придумаем.

– Ну, в любом случае это не то место, где можно затаиться, это уж я вам скажу точно, – заявил Хайнес. – Здесь они нас легко найдут.

– Не думаю, что сюда часто приходят люди, Крис… Не в это время года.

– Копы придут, – стоял на своем Хайнес. – Они уж везде посмотрят. Они прочешут весь этот чертов город, пока не найдут нас!

– А что же нам тогда делать?

– Не знаю… – протянул Хайнес. – Пожалуй, мы влипли, дружок… Не так ли, Король?

Мейси спокойно слушал их перебранку. Именно так он всегда поступал в затруднительном положении: выслушивал, обдумывал, взвешивал – и выносил решение. Он зарабатывал лавры, не слишком напрягая свой медлительный ум. Но на этот раз спор ему не помог. Крис был прав: они действительно влипли. Полиция знает, что они в городе, и будет их искать, пока не найдет. Был только один путь к спасению: нужно как-то разорвать этот сужающийся круг. Но как?…

Он осторожно поднял угол брезента и выглянул наружу. Над бухтой стояли туман и тишина. Нигде ни малейшего движения.

– Интересно, а в этой лохани мы можем отсюда свалить? – спросил он.

Бейкер тотчас же ухватился за эту мысль.

– Вот! Точно, Король! Мы пройдем пару миль вдоль берега и высадимся за городом. Обведем их вокруг пальца!

– Скорее всего мы здесь же, в бухте, и высадимся, – возразил Хайнес. – Как в таком тумане мы узнаем, что идем вдоль берега?

– Ну, Крис, не на всю жизнь этот туман… А ты, Рози, что скажешь?

– Надо же что-то делать… – отозвалась Рози.

– Король, а ты разбираешься в катерах? – засомневался Хайнес.

– Конечно, – подтвердил Мейси, хотя о катерах он не знал ровным счетом ничего. Как и любой другой из компании.

– Поспорить могу, что ты не хочешь, чтобы мы плыли.

– Вначале его надо отсюда вытолкать, – объявил Бейкер. – Начнем, что ли?…

– Ну-ка, за работу, – бросил в ответ Мейси. Бейкер отвязал брезент, скатал его на крыше рубки, и теперь они все могли выпрямиться. Света уличного фонаря вполне доставало, чтобы осмотреться. Катер был немаленький, футов в тридцать, и с первого взгляда становилось ясно, что он очень старый. Кабина была заперта, но едва Мейси поднажал, как замок просто отвалился. Помещение оказалось достаточно просторным, но уж очень запущенным. Мейси зажег спичку и осмотрелся. Краска на стенах облупилась, сиденья позеленели от плесени. Валялись какие-то снасти, старые веревки, банки, коробки, якорь, черпак – всякий хлам, который не жалко бы и выбросить. Правда, в ином случае катер могли просто ограбить.

– Ну, это уж точно для женщин, – объявила Рози, открывая дверь туалета. Теперь они все рыскали по катеру, на время позабыв о грозящей им опасности.

– Да брось, спорю, что для мужчин, – отозвался Хайнес, и Рози истерично захихикала.

Хайнес возился с рычагами управления, штурвалом – он пытался все потрогать, нажать, повернуть. Внезапно хриплый гудок разорвал тишину.

– Что это? – с тревогой вскинулся Мейси.

– Извини, Король, – откликнулся Хайнес. – Нечаянно нажал на этот чертов сигнал…

– Смотри, что делаешь, парень, а то перебудишь весь город…

Бейкер поднял деревянную крышку люка и наклонился над ним с зажженной спичкой в руке.

– Вот и мотор, – обрадовался он. – Дизель.

– Да что ты? – оскалился Хайнес. – Откуда знаешь, что дизель?

– А видно, – туманно объяснил Бейкер. – Не похож на бензиновый…

Как – то в промежутке между двумя мелкими правонарушениями он проработал несколько недель в гараже. Теперь он провел рукой по трубе подачи топлива до самого бака в кормовом рундуке.

– Может, здесь еще осталось немного.

– Ну-ка взгляни, – распорядился Мейси.

Бейкер отвернул крышку бака. Хайнес зажег еще одну спичку.

– Король, наполовину полон! – доложил Бейкер. Он наклонился вниз и открыл кран подачи топлива.

– Напрасные надежды, ребята, – стоял на своем Хайнес. – Никогда это корыто не сдвинется с места.

Бейкер взялся за ручку и попытался завести двигатель. Но тот прокручивался с трудом, парню удалось сделать только два медленных оборота. Мотор не заработал.

– Я же тебе говорил, – заныл Хайнес. Бейкер выпрямился, тяжело дыша.

– Почему бы тебе тоже не попробовать?

– Мне? Ну уж нет. Ты что, смерти моей хочешь?

– Дай-ка я, – к ним подошел Мейси.

Он крепко уперся ногами, ухватил ручку и провернул ее всей силой бицепсов и спины. Теперь она поддалась уже легче. Десять, двенадцать оборотов…

– Боже, какой же ты сильный, – восхитилась Рози. Хайнес глянул искоса:

– Это тебе и нравится, а, девчушка Рози?…

Мейси продолжал прокручивать двигатель. В конце концов, уже задыхаясь, он вынужден был сдаться. Но вдруг, как это и бывает с дизельными моторами, механизм ожил и заработал самостоятельно.

– Черт меня дери! – закричал Хайнес.

Такой удачи они и вправду не ждали, никто уже не верил, что повезет. Однако вместо радости всех внезапно охватила паника – в тишине вечера шум двигателя, громкое «так-так», мог достичь ушей полиции.

– Смываемся, – скомандовал Мейси. – Ну-ка, отвязывайте катер.

Хайнес и Бейкер бросились копаться в узлах.

– Быстрее! – прикрикнул Мейси.

Он стоял у штурвала и переключал рычаги, чтобы увеличить скорость оборотов двигателя. Внезапно катер рванулся вперед. Швартовы на носу и на корме лопнули – они были на свободе! Царапнув борт соседней моторки, они вышли в бухту, скорость еще увеличилась…

Мейси всматривался в темноту впереди.

– Ни черта не могу увидеть, – выругался он и потянулся к рычагу, с которого лишь на мгновение снял руку. Но не успел сбросить скорость, как они с силой на что-то натолкнулись. Катер вздрогнул и остановился. Бейкер мигом влез на крышу кабины и посмотрел с нее вниз. Они врезались в какие-то тяжелые деревянные сваи.

– Король, подай немного назад! – крикнул Бейкер. Мейси задним ходом отвел катер от свай. Потом они пошли дальше, но уже на малой скорости. Однако все же почти тотчас же налетели на что-то вроде лесов, правда, в этот раз только задели их бортом. Наконец все остальные катера остались позади. Судя по всему, они выходили из бухты. Мейси посмотрел назад. Несмотря на шум мотора и их крики, казалось, они никого не разбудили. Набережная была темной, фар не заметно, горели только фонари. Никто не кричал им вдогонку. Двигатель работал равномерно. Все шло хорошо…

– Похоже, нам это удалось, – гордо сказал Мейси. – Смотри по сторонам, Томми… Убери этот брезент, Крис…

Он властно привлек к себе Рози: – Малышка, как я рад, что мы смылись из этого города!

На выходе из гавани они ничего не увидели и никого не встретили. Казалось, их катер был тут единственным в эту ночь. Солмаут вообще-то порт немаленький и оживленный, но сегодня в нем не заметно было никакого движения. Единственными звуками в мире были сейчас стук их мотора да редкие гудки пароходов издалека со стороны Ла-Манша.

– Представляю, как они там голову ломают, – удовлетворенно произнес Мейси.

В его голосе явно чувствовалось презрение к дуракам-полицейским. Он прекрасно ощущал себя за штурвалом – прямо как настоящий капитан. Он больше не волновался. Все было под контролем. Погода выдалась как раз подходящая. Ни малейшее дуновение ветерка не шевелило холодного и влажного покрывала тумана. Море лежало спокойное и тихое. Катер скользил вперед как по рельсам.

Только одно неожиданное событие несколько поколебало самоуверенность Мейси. Все случилось, когда они уже отошли от гавани. Внезапно раздался предупреждающий крик Бейкера с крыши кабины, и тотчас что-то со скрежетом сильно задело борт катера. Оказалось – внушительный бакен с белым мигающем фонарем наверху. В тумане даже Бейкер заметил его только в последний момент. Мейси обернулся, но железное чудище уже растаяло в темноте. Похоже, они шли с очень большой скоростью.

– Куда смотришь, шкипер! – веселился Хайнес. Теперь, освободившись от ощущений преследуемого зверя, он чувствовал себя легко и бездумно.

Мейси только хмыкнул и вытащил из кармана сигареты.

– Хочешь закурить?

– Уже курю.

– Ну, дай мне тогда огоньку.

Хайнес дал ему прикурить от своей сигареты. Два тлеющих огонька были единственными светящимися точками в окружающей их темноте. Все вокруг было черно – рубка, кабина, непроглядная ночь. Бейкера, сидящего на крыше кабины, тоже не было видно.

– Куда мы направляемся, Король? – нервно спросила Рози.

– Вверх вдоль берега, как я и говорил.

– Разве мы идем не прямо в открытое море?

– Здесь разные доки и прочая дрянь, – ответил Мейси. – Нам нужно выйти на простор.

– А когда же ты повернешь? – спросил Хайнес.

– Немного попозже, парень… Нужно отойти сперва от этого чертова города… У нас полно времени.

– Но как мы в конце концов попадем на берег?

– Полагаю, где-нибудь выбросимся на пляж, и все.

– А потом свистнем другую машину, а?

– Конечно… Деньги у тебя целы, Крис?

– Спрашиваешь!

– И сколько?

– Не знаю. Около ста футов.

– Ну, этого нам хватит – все будет о'кей… Поспорить могу, копы никак не допрут, что же с нами случилось.

– Да, это ты потрясно придумал, Король, – отозвался Бейкер с крыши кабины.

– Пришлось придумать… Надо шевелить мозгами, малыш! – Мейси посмотрел вперед, в темноту. – Томми, глянь-ка, что там у нас с топливом.

Бейкер спрыгнул вниз и опять осмотрел бак, подсвечивая спичкой.

– Отлично, – сказал он, – все еще половина.

– Не так уж и много он расходует, а?… – и Мейси замолчал, раздумывая, когда бы ему лучше повернуть.

Дело было в том, что он не знал, в каком направлении они шли сейчас. То есть знал, но не точно. Он постарался направить катер прямо от берега, когда они вышли из гавани, и с тех пор крепко держал штурвал, но все это немногого стоило. Все это было слишком ненадежно. Если он повернет слишком рано или слишком круто, они могут запросто снова оказаться в Солмауте… Но если он повернет слишком поздно, им может не хватить горючего, чтобы добраться до берега… Хотя еще не стоит торопиться. Они идут всего полчаса…

– Что-то мне холодно, Король, – пожаловалась Рози.

– Можешь спуститься в каюту и лечь… Там тебе наверняка будет теплее.

– Пожалуй, я так и сделаю, – сказала Рози и ушла вниз.

Следующие четверть часа Мейси вел катер, все так же не меняя направления. Поверхность моря вокруг была гладкой, как если бы они шли по озеру. Туман немного рассеялся, но сирены кораблей в Ла-Манше все переговаривались друг с другом, предупреждая и отзываясь. Был слышен еще какой-то новый звук – громкий и басовитый. Он раздавался регулярно через каждые несколько минут и заканчивался непонятным хрюканьем.

– Это еще что за черт? – обеспокоился Мейси. В темноте Хайнес пожал плечами:

– А я откуда знаю? Корабль, наверное.

– Это не корабль… Он не двигается.

– Где-то здесь должен быть маяк, – вспомнил Бейкер. – Я как-то видел его с дамбы. Он называется Сверл-стоун.

– Но я не вижу луча, – Хайнес огляделся вокруг.

– Конечно, не видишь. Из-за тумана. Потому-то они и подают звуковой сигнал.

– Наплевать… Чертов вой… – проворчал Хайнес. Он встал на ноги и попробовал размяться. – Ох, думаю, мы прошли уже немало… Который час, Томми?

Бейкер зажег спичку.

– Четверть второго.

– О боже! Я бы с удовольствием чего-нибудь пожрал… Король, когда же повернем?

– Вот-вот, – отозвался Мейси.

– Вот-вот мы приплывем к черту на кулички во Францию… Надеюсь, вы хоть знаете, в каком направлении нам нужно идти?

– Туда, – махнул рукой Бейкер.

– Ты что, рехнулся, Томми? Да ведь мы оттуда пришли.

Сигнал с маяка раздался опять, теперь намного ближе. Но сейчас казалось, что он звучит не с той стороны.

– Похоже, мы вертимся на месте, – буркнул Хайнес. В этот момент из каюты донесся вскрик, и Рози выскочила наверх. От волнения она даже споткнулась о порожек.

– Там вода, Король… Весь пол залит водой! Бейкер зажег спичку и осветил дверной проем.

– И здесь тоже! – закричал он испуганно.

– У нас где-то пробоина, Король! Хайнес глянул в каюту через плечо Бейкера.

– Поспорить могу, это когда мы налетели на те сваи…

– Брось, это и так была старая дырявая лохань, – ответил Мейси. – Ну-ка, Крис, подержи… – он передал штурвал Хайнесу и тоже бросился к каюте.

– Жаль, фонарика нет, – посетовал Бейкер. Он зажег еще одну спичку.

Мейси с тревогой смотрел на воду.

– Похоже, плохи наши дела, а?

– Может, здесь где-нибудь есть насос… – Бейкер принялся обшаривать катер. Скоро он действительно нашел то, что искал: насос был закреплен на переборке. Но ему не удалось даже повернуть ручку.

– Король, кажется, он сломан.

– Ладно, придется поработать ведром.

Бейкер скользнул в кабину и схватил ведро. Мейси сдвинул хлам на полу в сторону и начал вычерпывать воду. Он заметил, что уровень воды стал значительно выше, чем несколько минут назад.

Вычерпывать воду было нелегко. Приходилось трудиться в полной темноте, чтобы сэкономить их тощий запас спичек. Каждый раз полное ведро надо было передать через узкую дверь и вылить воду за борт. От этой работы Мейси и Бейкер быстро взмокли. Они черпали, не жалея сил, минут пять. Затем Бейкер зажег еще одну спичку. Вода держалась на том же уровне: меньше ее не стало.

Мейси вытер пот со лба.

– Эй, Крис, иди, потрудись немного…

Хайнес оставил штурвал и взялся за ведро. Мейси выключил двигатель. Всем придется вычерпывать воду, дело требовало общих усилий.

Теперь, когда мотор замолчал, вокруг стало очень тихо, только сигнал с маяка басил время от времени. Было похоже, что он звучит где-то совсем рядом.

Хайнес принялся за работу со свежими силами и вначале черпал с удвоенной энергией, но он уставал быстрее, чем другие. Вскоре Бейкер сменил его в кабине, а Хайнес стал выливать воду за борт. Потом Мейси занял место Бейкера. Один за другим они черпали и черпали. Постепенно все же ритм работы ослабевал. Все устали… Но как только они принялись черпать медленнее, уровень воды заметно поднялся.

– Похоже, дела наши неважные, – заметил Бейкер, тяжело дыша.

Напуганная Рози вцепилась в руку Мейси:

– Король, но мы же не утонем?

– Конечно, нет, – ответил Мейси.

Хайнес чиркнул спичкой. Вода уже заполняла каюту.

– О боже! – в ужасе закричал он. – Что же мы будем делать, Король?

– Надо черпать дальше, – ответил Мейси.

Бейкер опять схватил ведро. Мейси смотрел куда-то вдаль, в туман.

– А что, если на полной скорости рвануть к берегу, а, Король? – спросил вдруг Бейкер.

– Все правильно, малыш, – медленно проговорил Мейси. – Только где этот проклятый берег?

В наступившей тишине они посмотрели друг на друга, потом вокруг себя. Пока они вычерпывали воду, катер был предоставлен самому себе. Он немного накренился, и его несло течением. Теперь никто не имел ни малейшего понятия, в какой стороне остался Солмаут.

– Нет смысла плыть к берегу, если мы не знаем, где он, – повторил Мейси.

Бейкер продолжал отчаянно вычерпывать воду. Теперь эта операция упростилась: он черпал прямо с палубы. Но толку от его стараний не было никакого.

– Кажется, мы и на самом деле пойдем ко дну, – задыхаясь, выкрикнул он.

– Король, Король, что же нам делать? – пронзительно завизжала Рози.

Опять раздался сигнал с маяка. Он прозвучал откуда-то справа, так близко, что все даже вздрогнули.

Внезапно Бейкер резко выпрямился.

– А может, нам нужно плыть к маяку, а, Король? Похоже, это наш единственный шанс.

– Как раз об этом я и думал, малыш, – ответил Мейси, хотя такая мысль не приходила ему в голову.

Он снова запустил двигатель. Никто теперь не спорил, даже Хайнес. Любой выход казался лучше, чем просто медленно тонуть.

– Черпайте, черпайте! – заорал Мейси. – Чтобы мотор не залило… Черпайте ради своих проклятых жизней!

Бейкер и Хайнес бросились к ведру… Мейси направил катер туда, откуда, как ему казалось, донесся последний сигнал маяка. Рози стояла рядом с ним в плещущейся воде и смотрела вперед.

Сигнал прозвучал опять, немного правее, но оглушающе близко. Мейси чуть повернул штурвал.

Вдруг Рози закричала:

– Я вижу, вижу свет, Король!

– Где?

– Прямо перед нами… А теперь погас.

Мейси вглядывался в темноту. Через миг перед ним, прямо по ходу катера, появилось мутное пятно света. Зажглось, погасло и зажглось вновь.

– Мы уже совсем рядом, – крикнул Мейси Бейкеру и Хайнесу. – Держитесь, ребята!

Пятно света заметно приблизилось. Мейси сбавил обороты двигателя. В тумане непросто оценить расстояние, но они уже должны были быть возле маяка. Интересно, подумал Мейси, может, мы подплывем к самой двери башни и так выйдем на берег? Море-то совсем спокойное.

Тут катер со страшным скрежетом ударился днищем о камни, вздрогнул и остановился.

– Черт, что еще случилось? – закричал Хайнес.

– Вроде сели на скалу, – заметил Бейкер.

Мейси заглушил двигатель, и все столпились у борта. Но скалы они не увидели – вокруг была только вода с белыми пятнами пены. От маяка их еще отделяло некоторое расстояние, может быть, ярдов тридцать. Виднелись лишь неясные очертания башни, мрачной глыбой поднимающейся из тумана.

Да, чувствовать облегчение было рано. Катер под ногами скрипел и покачивался, вода ледяная, и здесь еще глубоко. Они почти достигли цели, но не представляли, как им теперь попасть к маяку…

Почти над головой раздался звук сирены, оглушив их ревом и хрипом.

Бейкер с минуту осматривался, потом сообщил:

– Похоже, сейчас отлив, Король… Наш корабль уже меньше скрипит.

Это была правда. Палуба под ногами стала более устойчивой, и действующий на нервы скрежет утих.

– Впрочем, все равно на нем уже не поплывешь, – добавил Бейкер.

Рози еще дрожала от страха:

– Что же мы будем делать, Король?

– Лучше всего сейчас – звать на помощь, – ответил тот.

Попробовали кричать. Хайнес орал что было мочи и вдобавок еще сигналил клаксоном. Кричали, пока не охрипли. Но ничего вокруг них не изменилось, никакого отклика.

– Я не верю, что они нас когда-нибудь услышат, – захныкала Рози.

– Конечно, услышат, – ответил Мейси. – Обязательно услышат через некоторое время. Тогда они придут и помогут нам.

– А что мы будем делать, когда попадем на башню? – спросил Хайнес.

– Об этом не волнуйся, парень. Предоставь все мне.

Глава 2 

Наверху, в башне Сверлстоун, бодрствовал главный смотритель Джордж Робсон. Он заступил в полночь и должен был дежурить до четырех.

Робсон был ветераном маячной службы. Прошло почти сорок пять лет с тех пор, как он нанялся младшим помощником смотрителя. А сейчас уже близок день, когда ему исполнится шестьдесят пять. Это значит, что уход на пенсию вовсе не за горами. Его внешность и манеры полностью соответствовали его жизненному пути. Главный смотритель был человеком плотного сложения, большим и сильным, с обветренным лицом и коротко остриженными седыми волосами. Взгляд его голубых глаз, глубоко посаженных под седоватыми бровями, был ясным и мудрым. Морщинки, веером расходившиеся от уголков глаз, придавали ему добродушно-снисходительный вид. Робсон производил впечатление спокойного и уверенного в себе человека с огромным опытом, скромно и добросовестно исполняющего свои обязанности. Таким он и был в действительности.

Сейчас он находился в служебной комнате – оперативном и административном центре маяка, удобно расположенном под световой камерой. Здесь хранились все записи, составлялись метеосводки, велся вахтенный журнал. Тут же находилась большая часть метеорологических приборов – барометр, термометр, указатель силы ветра. Мебели немного – небольшой рабочий стол да стул. На соседнем столе – радиотелефон для связи с берегом. Комната была круглая, как все помещения в башне, безупречно чистая, с белеными стенами. Ее диаметр, не считая места, занятого объемистым шкафом, был едва ли больше двенадцати футов.

Робсон, в голубой фуфайке, которую он предпочитал своей форменной куртке, удобно сидел, откинувшись на спинку стула. Он курил трубку и читал одну из газет, привезенных сегодня его помощником Митчелом на сменном катере. Он позволил себе немного расслабиться, так как в это время от него требовалось лишь время от времени посматривать да прислушиваться. В окно он видел отблеск вращающегося луча маяка на стене тумана. Из глубины башни доносился тихий равномерный гул генератора. Все было в полном порядке.

Не так давно все механизмы Сверлстоуна были электрифицированы, и современная система контроля взяла на себя большую часть тяжелой работы и тревог ночной вахты. Теперь не нужно было ежечасно заводить пружину, которая в старые времена вращала световое устройство, и постоянно следить за работой лампы. Теперь почти все делалось автоматически. Если наверху, в световой камере, выйдет из строя электрическая лампа, немедленно включится другая, и на индикаторной панели будет гореть аварийный сигнал до тех пор, пока неисправная лампа не будет заменена. Если что-нибудь случится с механизмом, управляющим световым устройством, загорится другой сигнал на индикаторной панели. Если внизу, в машинном отделении, обнаружится дефект в работе генератора, сработает сигнальное устройство, и через секунду может быть включен один из двух запасных генераторов. Робсон, человек солидного возраста, хоть и моложавый с виду, в свое время одобрил все новые приспособления. Прежде, когда это было необходимо, он с удовольствием, и азартом трудился физически: поднимал грузы лебедкой, подрезал фитили ламп. Работа на маяке тогда была по сути рабством, но он тем не менее всегда ее любил. Ему нравился даже монотоннейший, скучнейший здешний порядок, потому что это тоже каким-то образом служило маяку, а служение маяку было его призванием и его гордостью. Он очень просто выбрал когда-то свой жизненный путь. Он хотел быть полезным в этом мире, а уберегать корабли от скал – это очень важно, и такая работа согревала его сердце… Тем не менее после почти полувека тяжелого, утомительного труда на разных маяках побережья он был полностью за то, чтобы избегать бессмысленной и излишней работы. Ведь было много и других дел…

Включился ревун, предупреждающий суда о тумане. Звук был несколько приглушен гранитными стенами башни толщиной даже на такой высоте в два с лишним фута. Однако он был все же достаточно громким, чтобы заставить вибрировать воздух. Робсон отложил газету. Он был человеком мыслящим и некоторое время просто сидел, удовлетворенно покуривая и размышляя. Вспомнил с удовольствием, как хорошо прошла последняя смена. Он всегда испытывал удовлетворение при благополучном исходе смены: возвращающийся домой высажен на берег, заступающий на дежурство прибыл, припасы доставлены. Эти ежемесячные морские путешествия всегда были ненадежными и рискованными, даже если погода благоприятствовала. И никогда наверняка не было известно, что смена состоится. Робсон мог вспомнить достаточно случаев, когда погода была тихой почти до последнего момента, а потом внезапно портилась. Это означало, что тот, кто собирался возвращаться на берег, вынужден распаковывать свои вещи. Все становились раздраженными, теряли терпение. И невозможно было сказать, когда погода переменится к лучшему. Однажды Робсон провел в башне без смены четыре месяца. Хотя, пожалуй, это все заботы тех времен, когда не было катеров, а, чтобы подвести лодку к башне, четыре человека должны были работать веслами. Но зато, заступив на смену, все чувствуют себя прекрасно. Можно успокоиться еще на один месяц… и, конечно, были письма, газеты и книги, привезенные с берега, и слухи из внешнего мира, не говоря уже о свежем мясе и овощах на несколько дней. Да, ничего не было лучше удачной смены…

Тень пробежала по лицу Робсона. Не много смен тут ему осталось. Ему было грустно от этой мысли. Грустно еще и потому, что жена умерла год назад, что дети выросли и разъехались. И когда он в последний раз вернется на берег, он будет один. Он знал, что ему будет не хватать общения с башней, которая стала ему близким, верным другом. Уход на пенсию лишит его части того, к чему он привык. Но он не слишком грустил. Они с Джейн прожили вместе долго и счастливо, несмотря на то, что многие годы подряд он видел ее один месяц из четырех. Но зато каким чудесным бывал этот месяц… В целом у него была прекрасная жизнь, лучше, чем у многих других. И сейчас еще у него ясный ум и крепкое тело. Старость имеет свои радости. Он найдет, чем заняться… Робсон обладал здравым смыслом, и эта простая философия обычно поддерживала его.

Оставшиеся месяц или два здесь, думал он, должны быть приятными. Ему нравились все его помощники – Грэнджер, который сейчас был в отпуске, и Митчел, хоть он и держался несколько вызывающе. А больше всех ему нравился новый молоденький паренек Джим Лоу. Это был многообещающий юноша – старательный, тактичный, стремящийся побольше узнать. Робсон чувствовал в нем какую-то глубину – он должен многого добиться на этой службе. Очень спокойный и интеллигентный. Слушатель и наблюдатель – вот каким был Лоу. И замечательно хороший повар, что имело большое значение на маяке. Подумать только – испек почти такой же вкусный хлеб, как печет сам Робсон.

Опять завыла сирена, предупреждающая о тумане. Ужасный звук, подумал Робсон, под стать ужасной ночи… Он ненавидел туман – как все смотрители маяков. Туман прибавлял работы, а постоянно повторяющийся звук сирены нарушал покой. Привыкнуть к нему было невозможно… Однако к утру погода должна улучшиться.

Помощник смотрителя Митчел находился в это время в помещении этажом выше. Он прохаживался взад и вперед по комнате. Он относился к туману так же, как Робсон, – с ненавистью, но его чувство было острее. Он и дежурил-то сейчас только для того, чтобы предупреждать о тумане. Если бы ночь выдалась ясная, он бы мог и поспать. Вместо этого он торчал у механизмов восемь часов без перерыва. Однако в этом и заключались его обязанности.

Митчел был худой, энергичный сорокалетний мужчина. У него был длинный тонкий нос, острый подбородок и немного впалые щеки. Гладкая, прилизанная прическа, тонкие сардонические губы. Он не был красив, но его внешность производила впечатление на окружающих. Хотя ему и не хватало уверенной силы Робсона, он был мускулистым и крепким. В нем чувствовался энергичный и хорошо знающий свое дело работник.

Не считая пары сезонов на рыбацком траулере в юности, Митчел, как и Робсон, посвятил всю свою трудовую жизнь службе на маяке. Как и Робсон, он ни разу не пожалел об этом. Но он относился к службе не совсем так, как главный смотритель. Его преданность маяку имела привкус горечи. Митчела нельзя было отнести к категории людей, страстно стремящихся служить на благо человечества. Наоборот, что касается основной массы живущих на берегу, он был скорее мизантропом. Он ненавидел жизнь на побережье, особенно современную городскую жизнь. Он испытывал отвращение к суете, шуму и толкотне, машинам и дыму. В городе его не покидало чувство приближающегося конфликта. Для него маяк был избавлением, уходом с враждебной земли в счастливое уединение. Если бы это было возможно, он вообще нечасто отправлялся бы в отпуск на берег. На берегу он был человеком, не приспособленным к тамошней жизни. Он предвзято относился ко всему, что видел вокруг, и не скупился на едкие, резкие комментарии, когда что-то ему не нравилось. У него, естественно, было мало друзей.

Он знал, что все могло сложиться по-другому, если бы он женился, если бы он, как Робсон, нашел подходящую девушку. Это примирило бы его с необходимостью проводить на берегу один месяц из четырех. Это смягчило бы его. Когда-то он желал, чтобы это произошло. Но девушка, на которой он собирался жениться, девушка из Плимута, бросила его и уехала с каким-то пройдохой из Лондона, парнем с деньгами. Она даже не попрощалась. Митчел так и не смог простить ее… И на берегу, где таких парней становилось все больше и больше, он не мог забыть эту отвратительную историю. На скале он был другим человеком – веселым, компанейским, с чувством юмора. Тут он никогда не бывал резким, зато всегда был поглощен какой-нибудь новой идеей. И уж во всяком случае он был знающим и добросовестным смотрителем.

Итак, Митчел находился в световой камере маяка. Он спокойно двигался по комнате шагом занятого делом человека. Время от времени выходил на открытый балкон посмотреть, не рассеивается ли туман, и послушать отдаленные голоса кораблей. Но снаружи было холодно и промозгло даже в бушлате поверх фуфайки; порывы ветра просто оглушали. Внутри было гораздо приятнее.

По стандартам башни световая камера была довольно-таки просторной: пятнадцать футов в поперечнике и почти двадцать до купола. Ее круглая стена полностью состояла из больших окон специального стекла. Точно в центре камеры поднимались металлические леса шести футов высотой, наверху помещалась круглая огороженная платформа, туда вела короткая металлическая лестница. Над платформой возвышалась фонарная клеть – изящный, высотой в три фута оптический прибор с тысячью призм, почти беззвучно вращающийся на роликах из полированной стали, как по волшебству превращающий свет единственной мощной электрической лампы в шесть пар симметрично расположенных световых лучей. Четкость, эффективность и красота маячной службы достигали здесь наивысшей точки.

В тот момент, однако, прожектор значил немного. Разумеется, он должен светить и вращаться, даже если его никто не сможет увидеть сквозь туман. Однако жизненно важным сейчас было следить за работой сирены… Не то чтобы она требовала большого внимания. Митчел уже проверил работу механизма, который обеспечивал необходимую периодичность потоков сжатого воздуха, чтобы звук раздавался каждые положенные пять минут. Время от времени Митчел подходил к компрессору – убедиться, что все идет должным образом. Он не ожидал каких-либо неприятностей. Все машинное оборудование в Сверлстоуне, как и сама башня, содержалось смотрителями в исключительном порядке. И они все в равной степени гордились этим. Если все будет отлажено, достаточно просто вести наблюдение, а потом кто-нибудь из них, когда придет время, выключит сирену и прожектор, нажав несколько кнопок на панели управления…

Насвистывая веселую мелодию, Митчел продолжал расхаживать взад и вперед. Ему было приятно опять оказаться в башне. Может быть, немного непривычно после месяца вынужденного отсутствия. Но это естественно. В первые дни после возвращения с берега комнаты маяка всегда кажутся маленькими, а стены вроде бы давят. Но это скоро пройдет. Для Митчела башня была домом…

Джим Лоу лежал в спальне на койке. Спальная комната была расположена этажом ниже служебной. В течение двух последних часов он старался заснуть, но повторяющийся рев сирены был настолько громким, что ему удалось лишь немного подремать. Сейчас он уже окончательно отбросил мысль о сне. Лежал и перечитывал богатое новостями письмо, доставленное с берега вчерашним катером. Письмо было от отца. Отец был рулевым на спасательной шлюпке. В письме он как раз подробно рассказывал о последнем своем рейсе – к расколовшемуся надвое пароходу.

Лоу был крупный широкоплечий парень, ему шел двадцать первый год. Жизнь еще не наложила своего отпечатка на его открытое круглощекое лицо. У него была копна густых волос соломенного цвета, припухлый рот. Прекрасные большие темно-карие глаза, задумчивые и кроткие. Надо сказать, что он был больше похож на свою мать, чем на отца, человека с лицом строгим и грубоватым. Лоу обладал богатым воображением и вместе с тем огромным усердием. Он был большой книголюб. Ему очень многое дало обучение в средней школе – то, чего его отец был лишен.

Джим Лоу служил на Сверлстоуне всего лишь полтора года, но за это время кое-чего добился и обнаружил значительные способности маячного смотрителя. Внешне неторопливый и даже медлительный, он быстро овладел здешней техникой и приемами работы. Им двигали скорее любознательность и интерес к делу, чем просто чувство долга. Он мог уже управлять фонарями, содержать в исправности горелки, производить мелкий ремонт машин, сигнализировать флажками, пользоваться большей частью установок, управлять сиреной и присматривать за электрической станцией, мог приготовить вкусный обед на троих и оказать первую помощь. Он приобрел первый опыт работы, оказываясь под рукой и помогая везде, где это было необходимо. Когда кто-нибудь заболевал или уезжал, нужно было заполнить эту временную брешь. Кроме того, он до Сверлстоуна выполнял временные работы на восьми других маяках и четырех береговых станциях. И теперь, необычайно рано для своего возраста, он был вполне сформировавшимся помощником смотрителя и работал на совесть.

Страстная любовь к морю привела Лоу на маяк. Еще мальчиком он собирался сделаться моряком. Но как-то увидел Сверлстоун из рыбацкой лодки отца и решил стать смотрителем. Так сильно башня на скале поразила его воображение. И оказалось, что работа эта полностью соответствует его наклонностям. Он остро ощущал зовущую поэтическую таинственность моря, любил чувство пространства, необъятные небеса, музыку волн. Он любил внушающее благоговейный страх великолепие шторма. Он наслаждался уединением, ничего не имеющим общего с одиночеством. Здесь не было привкуса горечи – в отличие от Митчела, он ни от чего не убегал. Пожалуй, у него не было особенно возвышенных мыслей по поводу той службы, которую он нес. Просто он оказался необычайно сосредоточенным, не утерявшим внутренней гармонии молодым человеком, влюбленным в дикую свободную природу, и сейчас, в башне, он ощущал абсолютное единство с окружающим…

Снова рев сирены. Лоу закончил читать письмо и взял книгу с полки над головой. Скоро ему заступать на вахту. Как раз оставалось немного времени почитать перед тем как начнется его смена. Вскоре он был уже далеко отсюда – вместе с героем рассказа пересекал Северную Атлантику в небольшой двадцатифутовой шлюпке…

Примерно в половине третьего ночи Робсон вышел из служебной комнаты, решил посмотреть, как там снаружи. Неторопливым шагом человека, уверенного, что все вокруг в полном порядке, он поднялся к прожектору. Митчел сидел на нижней ступеньке металлической лестницы, уткнувшись в какую-то книгу. Он поднял глаза, когда снизу показалась голова главного смотрителя.

– Все такой же густой, Роб… Робсон кивнул.

– Я рад, что я сейчас не в открытом море.

Он прошел на балкон и постоял там, облокотившись на перила. Ему показалось, что туман редеет. Но для лучей прожектора он все еще представлял непроницаемую стену. Робсон вдыхал влажный холодный воздух и слушал. Донеслось несколько гудков, но все они были далеко. В такую ночь корабли могут стать легкой добычей рифов. Море ста пятьюдесятью футами ниже молчало, совершенно невидимое. Робсон давно не помнил его таким спокойным, во всяком случае, в Сверлстоуне…

Вдруг нечто необычное привлекло его внимание. Похоже, снизу доносились какие-то звуки. Робсон не мог понять, откуда они – с моря или со скалы. Он напряг слух, стараясь догадаться, что это может быть. Но определенно это что-то находилось снаружи башни. На несколько секунд все заглушил рев сирены. Когда он затих, Робсон услышал опять… несомненно, это был человеческий голос. Кто-то кричал:

– Помогите!…

Смотритель быстро вернулся в помещение.

– Митч! Внизу на скале кто-то есть! Митчел уставился на него с недоверием:

– Не может быть.

– Есть, я тебе говорю… Должно быть, судно на мели.

Митчел вышел и прислушался.

– О Боже! – сказал он. – Идем вниз…

Робсон шел впереди. Он задержался возле спальной комнаты, чтобы позвать Лоу. До сих пор никогда ничего подобного не случалось. Но первая волна возбуждения прошла, и они спокойно приготовили все необходимое. Все трое надели высокие до бедер сапоги и спасательные жилеты. Каждый смотритель обязан надевать жилет, выходя из башни. Митчел и Лоу взяли фонари, а Робсон повесил на шею рупор. Пока они спускались по лестнице, никто не сказал ни слова. Робсон и Митчел думали о том, на каком уровне сейчас вода, и Лоу понял, чем они озабочены.

Внизу Лоу отодвинул засов и снял запоры у двойных входных дверей. Это были тяжелые железные створки весом в полтонны каждая. Но он довольно легко их открыл, петли были хорошо смазаны. Митчел снял с крючка свернутый в бухту канат и перекинул его через плечо. За дверями вертикально опускалась металлическая лестница, прикрепленная к граниту башни. Двадцать три ступеньки через фут. Они быстро спустились на уступ шириной в пять футов и с ограждением вокруг – каменное основание маяка. Оттуда более короткая вертикальная лестница вела вниз на скалу, на которой и была построена башня.

Крики все еще доносились откуда-то с воды. Лоу и Митчел посветили туда фонарем. Сначала они ничего не заметили, кроме неясной тени в ореоле светового пятна. Потом, когда туман на мгновение рассеялся, они с удивлением разглядели очертания выброшенного на мель катера. На носу трое мужчин и девушка кричали и размахивали руками. Казалось, что один из мужчин собирается прыгнуть в воду. Робсон крикнул в рупор:

– Мы идем, оставайтесь на месте!

Гребень рифа между суденышком и маяком был в некоторых местах все еще под водой. Но по расчетам Робсона глубины тут было не более фута. Он взял у Митчела канат, привязал один конец к железному кольцу в стене башни и стал пробираться вброд к катеру при свете фонарей Лоу и Митчела. Переход по неровной скользкой поверхности рифа – дело небезопасное, но Робсон не спешил, твердо ставил ногу и добрался до суденышка без происшествий. Там он закрепил канат, чтобы тот служил страховочным тросом, и позвал остальных.

Смотрители не стали тратить время, чтобы полюбоваться дрожащими перепачканными путешественниками, и еще меньше потратили времени на разговоры. Единственными словами были спокойные инструкции Робсона. Лоу забрался на борт и вынес девушку, подняв ее так легко, словно это был маленький ребенок. Митчел показал ей страховочный трос, велел крепко держаться и помог перебраться по воде к подножию башни. Трое молодых людей, тоже при помощи смотрителей, последовали за ними.

Теперь предстояло доставить спасенных к входной двери маяка. Промокшие и окоченевшие, они вряд ли были способны взобраться в темноте по вертикальной лестнице без посторонней помощи. Подъем по этой высокой металлической лестнице был особенно опасен. Не удержишься, сорвешься – конец.

Робсон повернулся к Лоу:

– Лучше, пожалуй, использовать лебедку, Джим… Лоу кивнул и быстро поднялся наверх. Через входную дверь спустил к скале крепкий канат. Митчел обвязал девушку, и когда лебедка потянула ее наверх, сказал ей несколько ободряющих слов. Без особых приключений, целая и невредимая, она добралась до входной двери; тем же способом подняли и остальных.

Наконец все были в башне. Митчел положил на место фонари и рупор, свернул канат и повесил его на крюк. Робсон запер дверь.

– Идите наверх, – сказал он. – Теперь с вами все в порядке.

Тяжело им, особенно девушке, далось это восхождение. Довольно крутая винтовая лестница поднималась в толще стены, так что каждая комната оставалась абсолютно изолированным помещением. Перед каждой дверью была небольшая площадка, и группа несколько раз останавливалась передохнуть. С облегчением проследовали они за Лоу в обшую комнату башни, расположенную тремя этажами ниже прожектора.

Когда они все вошли, стало довольно тесно. Комната была всего четырнадцать футов в диаметре, и много места уже было занято. Там стояла кухонная плита с маленькой духовкой, рядом была раковина, над ней – резервуар со свежей водой. Еще в комнате помещались кухонный стол с ящичками, шкаф-кладовая, шкаф с посудой, сундучки, а центр занимали круглый стол и три стула. Семеро в таком помещении, причем трое из них – крупные мужчины… там и яблоку было негде упасть.

Вначале Робсон лишь бегло окинул взглядом мокрых и дрожащих путешественников. Естественно, с расспросами можно было подождать, пока они хоть немного не придут в себя.

– Приготовь лучше чаю, Джим, – сказал он. – Они, пожалуй, и закусить не откажутся – смотри, какой у них голодный вид…

Лоу кивнул и принялся ставить на стол посуду, доставать продукты. Чайник уже пел на плите. Митчел подбросил угля в топку.

– Вы, девушка, лучше сядьте к огню, – Робсон придвинул для Рози стул. – Здесь вы скорее обсохнете… А вы двое возьмите эти два стула…

Хайнес и Бейкер послушно сели. В комнате сразу стало посвободнее. Мейси стоял у стены с безразличным видом, руки в карманах.

Вскоре ужин был готов. Лоу наполнял кружки чаем и передавал их по кругу.

– Берите, угощайтесь, – предложил Робсон.

На столе оказались свежий хлеб с берега, масло, ветчина, помидоры и сыр. Спасенные не стали дожидаться вторичного приглашения и жадно набросились на еду. В тепле от их одежды шел пар.

Пока они ели, Робсон спокойно рассматривал путешественников. Забавная компания, подумал он, и совершенно ясно, что у них неприятности. Особенно это видно по девушке – на щеках черные следы от той дряни, которой она красила ресницы… Но теперь на их лица вновь понемногу возвращалась жизнь. Пришло время послушать их рассказ.

Раздался рев сирены. Робсон подождал, пока он затихнет. Затем спросил:

– Ребятки, вы, наверное, сошли с ума. Чего ради надо было выходить в море в такую ночь? – он оглядел гостей, ожидая, кто ему ответит.

– Мы просто катались по гавани, вот и все, – отозвался Мейси. – В Солмауте… Хотели немного поразвлечься, ясно?… Потом мы заблудились, и чертов катер дал течь. Ничего не могли поделать, пришлось плыть сюда… Мы орали целых полчаса.

Робсон хмыкнул. Ему не понравился тон Мейси, как, впрочем, и его вид. Если по совести, то все они ему не нравились. А Митчел глядел на пришельцев с открытой неприязнью.

– Чей это катер? – спросил Робсон. По его мнению, никто их них не был похож на владельца судна.

– Мой, – ответил Мейси. – Он у меня уже давно.

– Как он называется? Мейси заколебался.

– «Роза», – наконец сказал он. Робсон покачал головой.

– У него на борту стоит «Херон»… Вы украли его, не так ли?

– Конечно, нет, – Мейси пожал плечами. – Если вам так хочется знать, мы его одолжили… Это правда, да, Крис? Просто взяли покататься, вот так. Мы собирались поставить его обратно, когда вернемся, – так с чего весь этот шум?

– Это просто чудо, что вы не утонули.

– Не велика была бы потеря, если вас интересует мое мнение, – вставил Митчел.

Со вздохом Робсон повернулся к двери.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Мейси.

– А как ты думаешь – что я собираюсь делать? – ответил Робсон. – Пойду вызову берег и сообщу о вас, что же еще?

– А к чему такая спешка?

– Я хочу, чтобы вас забрали отсюда до перемены погоды, нам будет сложно разместить вас здесь на ночь… Скажите-ка ваши имена.

– Сейчас, – Мейси бросил предупреждающий взгляд на Хайнеса и Бейкера, те тотчас же встали. – Это Крис Хайнес, это Томми Бейкер, это Рози, а я – Мейси. Король Мейси…

Резким движением он вытащил из кармана револьвер.

– Отойди-ка от двери, парень, если тебе жизнь дорога. Эта пушка заряжена, и я не шучу…

На мгновение наступила полная тишина. Все трое смотрителей замерли, глядя на револьвер. Его дуло было направлено прямо Робсону в грудь. Рука державшего была тверда; серые глаза были похожи на мокрую морскую гальку. Робсон стоял на месте не шевелясь. Он просто не знал, как ему следует действовать в такой ситуации.

Первым отреагировал Митчел.

– Ах ты, сукин сын… – с этим криком он бросился наперерез через комнату.

Но его тотчас же остановил Хайнес, выставив навстречу лезвие ножа.

– Ты что, умник, неприятностей ищешь?

– Еще одно такое движение, – объявил Мейси, – и я тебя пристрелю на месте.

– Не посмеешь, побоишься… – от гнева лицо Митчела налилось кровью.

– Хочешь, поспорим, старик?… Я уже пришил сегодня одного парня – второй труп для меня погоды не сделает.

– Он не хотел его убивать, – всхлипнула Рози.

– Заткнись, Рози, сейчас я разговариваю… Так что мне нечего терять, усек? Запомни хорошенько: мне нечего терять! Если понадобится, я всех вас перестреляю – выбирайте сами…

Робсон, не отрываясь, смотрел на Рози. Мейси, думал он, может и блефовать насчет убийства, но девушка выглядит слишком напуганной, чтобы говорить неправду.

– Лучше успокоиться, Митч… Думаю, он именно этого от нас хочет.

Митчел бессильно опустил руки.

– Вот так-то лучше, – одобрил Мейси. – Ну, теперь за дело, – он оглядел свое войско. – Томми, ты сходи поищи какую-нибудь веревку, и мы свяжем этих чудаков.

Бейкер с готовностью вышел.

– Ты ведь не думаешь, что тебе все это сойдет с рук, а? – спросил Робсон.

– До сих пор сходило… – Мейси взял со стола ломтик ветчины, осмотрел его и отправил в рот.

Он чувствовал себя очень спокойным и холодным, полностью контролирующим ситуацию. Пушка дала ему власть над смотрителями маяка, как и всегда надо всеми.

Когда он держал в руке оружие, он был полностью уверен в себе. Он опять прислонился спиной к стене.

– Как дела, Рози? Обсохла?

– Со мной все в порядке, – ответила девушка. Она была настолько напугана, что ее голос был едва слышен. Она все время испуганно посматривала на нож Хайнеса, который видела впервые.

На лестнице послышались шаги, и в комнату вошел Бейкер с мотком тонкой веревки в руках.

– Эта подойдет, Король?

– Как раз то, что нужно, – кивнул Мейси. – Разрежь ее на куски – на шесть кусков… Примерно вот такой длины, – он развел руки, не отрывая глаз от смотрителей.

Бейкер разрезал веревку ножом для хлеба.

– Хорошо, – сказал Мейси. Поведя дулом револьвера, он показал Митчелу, чтобы тот стал ближе к Робсону, так ему было удобнее наблюдать за обоими. – Теперь свяжи мальчишку, Томми, – под «мальчишкой» явно подразумевался Лоу, который за все время еще не произнес ни слова. – А ты подойди к нему, Крис… Запястья и лодыжки. Лучше усадите его сначала на пол.

Хайнес ткнул ножом в сторону Лоу.

– Быстро на пол.

Лоу вопросительно посмотрел на Робсона. Тот хмуро кивнул. Лоу сел на пол, прислонился спиной к стене. Бейкер связал ему ноги, потом руки за спиной. Митчел внимательно наблюдал, как он завязывает узлы. Это были узлы рабочего человека – нелегко их будет развязать…

– Теперь ты, – Мейси двинул дулом в сторону Митчела.

– Ты за это заплатишь! – зло пообещал ему Митчел.

– На пол, говорун!

Митчел сел на пол и дал себя связать. За ним последовала очередь Робсона.

Наконец все трое смотрителей, связанные, сидели рядком у стены. Хайнес со щелчком убрал лезвие ножа и спрятал его в карман.

– Ну что, как мы захватили этот чертов замок?! – Мейси с удовлетворением оглядел спутников.

– И без единого выстрела, – хихикнул Хайнес. – Это здорово, Король… а, Рози?

– Думаю, что да, – согласилась Рози. Она чувствовала облегчение оттого, что никто не пострадал.

Мейси пододвинул к себе один из стульев и сел, заложив руки за спину.

– Хорошо… А сейчас мы с вами немного поболтаем… Вот ты. Как тебя зовут? Тот, который хотел со мной драться.

– Митчел.

– О'кей, Митчел, говори. Как далеко отсюда берег? Митчел не отвечал.

– Старик, лучше не упрямься, если не хочешь заработать себе неприятностей, – Мейси опять поднял дуло револьвера.

– Я вам скажу… – встревоженно заговорил Робсон.

– А ты лучше заткни пасть! – прикрикнул Мейси. – Надо поучить этого козла!… Ну-ка, Крис.

Хайнес полез за ножом. Потом остановился… С дьявольской усмешкой стянул со стола полиэтиленовый пакет, в котором хранился хлеб, и натянул его Митчелу на голову.

– Если он не хочет говорить, зачем ему воздух?

– Правильно, – согласился Мейси.

За прозрачной пленкой лицо Митчела медленно темнело, наливалось кровью. Он широко раскрыл рот, выпучил глаза. Было видно, как напряглись стянутые веревкой руки и ноги. Он задыхался… Бейкер наблюдал за происходящим с растущим ужасом.

– Снимите пакет! Вы же убьете его! – закричал Робсон.

– Король, Король!… – подхватила Рози. – Пусть он снимет пакет!… Пожалуйста!!!

С царственным видом Мейси кивнул Хайнесу. Тот стянул пакет с головы Митчела. Смотритель, болезненно морщась, с хрипом втянул в легкие воздух. Прошла долгая минута, пока его лицо приобрело нормальный цвет.

– Так-то, – произнес Мейси. – Ты получил хороший урок – может, теперь заговоришь? Сколько миль отсюда до берега?

– Двенадцать до Солмаута… – Митчел все еще не восстановил дыхание, – восемь до ближайшей точки на побережье.

– А что это за точка?

– Она называется Овечья Голова. Мейси кивнул.

– А когда наш катер будет на плаву?

Митчел вопросительно посмотрел на Робсона. Робсон сказал:

– Я не думаю, что он когда-нибудь вообще будет на плаву. После того как вы сели на этот риф… В любом случае ты, кажется, говорил, что у него уже была течь?

– Пробоину можно залатать, не так ли? Когда он будет на плаву, если залатать все пробоины?

Робсон задумался.

– В два часа дня, если продержится такая же погода.

– Ты умеешь заделывать пробоины, а, Митчел?

– Вообще-то умею, – ответил тот. – Зависит от того, что там за пробоина.

– Будет лучше, если ты ее залатаешь. Начнешь, как только рассветет.

– А какие же у нас планы, Король? – спросил Хайнес.

– Вернуться отсюда на берег, конечно. И драпать дальше.

– А как же туман? Как мы найдем дорогу в тумане?

– Пожалуй, завтра туман будет не таким плотным, – сказал Мейси. – Днем обычно не бывает тумана, – он говорил таким тоном, словно этот вопрос больше не подлежал обсуждению. – Рози, тебе лучше отдохнуть, если тебе не мешает этот чертов вой наверху. Тебе тоже, Томми, но только час или два. Поищите, где спальня у этих идиотов, и устраивайтесь там.

Рози встала.

– А где здесь туалет?

– Там, внизу, у входа, – ответил Робсон.

– Проводи ее, Томми, – кивнул Мейси.

– Только веди себя хорошо, парень, – подмигнул Бейкеру Хайнес.

– Пойдем, Рози, нужно немного поспать, – сказал Бейкер.

Рози взяла свою сумочку, и они спустились вниз по винтовой лестнице.

Хайнес громко зевнул. Сперва гонка на автомобиле, затем катер, потом пара острых моментов в башне… он чувствовал себя полностью истощенным.

– Король, а мы что будем делать?

– Мы будем стеречь этих чудил, парень. По очереди, понял? Ты пока немного поспи, а я разбужу тебя через час.

– Ага, – согласился Хайнес. Он составил два стула вместе и улегся на них перед огнем, протянув ноги на стол. Через несколько минут он уже похрапывал.

Мейси сидел, поглядывая на смотрителей, и полировал рукоятку своего револьвера рукавом рубашки. Он тоже чувствовал себя ужасно уставшим, но еще час он сможет продержаться. Вожак должен бодрствовать. К тому же ему нужно многое обдумать: весь кайф этого дня, и как ему удалось все организовать… Да, он, конечно, вел себя весьма неглупо.

Для смотрителей воздержаться этой ночью от сна не было проблемой. К тому же их позы с руками, связанными за спиной, не располагали к дремоте. Время от времени кто-нибудь их них тихонько ронял слово-другое, но никто не поддерживал разговора, все они не хотели обсуждать свое положение, пока их слышал Мейси. Большую часть времени сидели молча, погрузившись в свои мысли. Им тоже было о чем подумать.

Для каждого из них ситуация напоминала ночной кошмар. Это было ужасно, это было неуправляемо. Робсон особенно остро чувствовал унижение от того, что чужаки захватили маяк, – как-никак именно он был здесь старшим. Возвращаясь памятью к происшедшему, он не видел возможности повлиять на ход событий, но все равно мучил себя, продолжая считать, что где-то и как-то допустил ошибку. Ему было невыносимо стыдно: трое каких-то юнцов смогли так легко взять маяк в свои руки. Единственным утешением было то, что маяк продолжал работать. Все так же регулярно раздавался звук сирены, за окном все так же ходили лучи прожектора… Теперь самое главное – поскорее отправить отсюда этих бандитов. Как только они вернутся на берег, ими займется полиция. Если Мейси действительно убил человека, как он заявляет, их, возможно, уже ищут, потому они и угнали катер… Робсон думал о завтрашнем дне. Очень может быть, что здесь, на рифах, катер получил новые пробоины, но есть надежда, что и нет, – ведь море было необычно спокойным. Что же касается течи… если этому катеру еще суждено когда-либо держаться на воде, то Митчел его починит. Хоть бы немного повезло – тогда этот кошмар закончится через двенадцать часов. Пока же им необходимо избегать любых опрометчивых действии. Робсон не собирался увенчать свою карьеру смотрителя маяка нелепой трагедией.

Мысли Митчела были не так ясны и сдержанны. То, что он лежал сейчас связанный на полу, казалось ему оскорблением более сильным, чем можно было стерпеть. Его снедали гнев и ненависть. Как можно перенести такое! Свора крыс захватила маяк! Ах, если б он мог заполучить хоть одного из них в свои руки!… Посмотреть бы, как Мейси валится с ног от убийственного удара в голову!… «Король» Мейси, вот уж… Самодовольный тупой урод!… А этот ублюдок Хайнес!… Наступит, наступит час отмщения!…

Лоу тоже думал о своем и по-своему. События этой ночи не только напугали его, но и глубоко потрясли. Несколько раз в своей недолгой жизни он уже попадал в опасные ситуации, ведь опасность неотделима от моря, но такого он даже и представить себе раньше не мог. Никогда он не встречал таких людей, как Мейси и Хайнес, – на самом деле он даже не понимал, как люди могут быть такими. Конечно, он читал о подобном в книгах, но никогда не встречал в жизни. Его страшила бессердечность Мейси, который смог застрелить человека и не выказывал даже тени раскаяния. Его мутило от звериного садизма Хайнеса. Их поведение казалось ему тем более ужасным, что их же вырвали из лап моря, спасли, когда они могли запросто утонуть, с ними обошлись по-хорошему, обогрели и накормили… Как могут люди быть настолько неблагодарными?… Для Лоу это была ночь кошмарных откровений. Одно хорошо: не на нем лежала ответственность за руководство – тогда он уж точно не знал бы, что делать. Робсон, ясное дело, мудр и осторожен, такому вполне можно довериться. И он это уже доказал. Если б не его самообладание, возможно, сегодня здесь пролилась бы кровь. Лоу ненавидел даже мысль о насилии, и при виде револьвера Мейси оцепенел от ужаса. Конечно, он пытался не выдать своего страха – все его силы уходили на то, чтобы держаться спокойно… И все же это будет нелегкая ночь для него, пусть даже всего несколько часов… От мертвого взгляда Мейси у него мурашки пробегали по коже.

Мейси и Хайнес дежурили по очереди, сменяя друг друга и пытаясь выспаться за свободный час. Когда небо за окном стало по-утреннему светлеть, Мейси встал со стула и умылся.

– Пойду гляну, что там за погода, – бросил он Хайнесу.

Затем опухшими после бессонной ночи глазами посмотрел на пленников:

– Эй, ребята, наверху у вас есть выход наружу? Робсон ответил, что наверху есть круговой балкон.

– О'кей… Присматривай за ними, Крис.

Мейси забрался в световую камеру, мельком взглянул на прожектор и через дверь вышел наружу. Он с удовлетворением отметил, что туман немного рассеялся. Похоже, думал он, что все складывается удачно для их возвращения на берег.

Он перегнулся через поручни и посмотрел вниз. Море отошло далеко, и теперь видны были многие подводные рифы. Они были ржаво-красного цвета там, где их не покрывали водоросли, и походили, пожалуй, на звезды с неровными лучами. Рифы тянулись от маяка ярдов на двести. Тот, на который сел их катер, открылся сейчас целиком. Он казался отсюда выше, чем основание башни, а его гребень был просто как острие бритвы. Катер сильно накренился. Море было уже не таким спокойным, как в предыдущую ночь, но все равно относительно тихим.

Успокоившись насчет погоды, Мейси вернулся в комнату. По дороге он разбудил Бейкера и Рози, постучав в дверь спальни.

– Как погодка? – поинтересовался Хайнес.

– Как раз то, что надо, дружище. Пора приниматься за дело, – он посмотрел на Робсона. – Как насчет прожектора там, наверху? Он что, светит весь день?

– Если развяжете меня, – отозвался Робсон, – я пойду и выключу его.

– Не спеши, старик… Где выключатель?

– В световой камере.

– А мальчишка может это сделать? – Мейси задумчиво кивнул в сторону бледного и напряженного Лоу, сидевшего между двумя старшими смотрителями.

– Конечно.

– Развяжи мальчишку, Крис, и отведи наверх… Нож у тебя с собой?

– Спрашиваешь!

– Хорошо… – Мейси наблюдал, как Хайнес освобождает Лоу. – Если ему нужно в туалет, он может… – его слова прервал звук сирены. – А это мы не можем выключить?

– Посмотри-ка, Джим, – попросил Робсон.

С трудом передвигаясь, Лоу приблизился к окну.

– Нет еще, Роб…

– Да брось! – возмутился Мейси. – Там уже почти нет тумана.

– Еще достаточно…

Робсон задумался. Поразмыслив мгновение, он сказал:

– Если мы выключим сигнал слишком рано, Мейси, кто-нибудь может доложить, что он не работает… Вы ведь не хотите этого, а?

Мейси сразу понял намек.

– Ну хорошо, поступайте как знаете… Отведи мальчишку наверх, Крис.

Хайнес вытащил нож и ушел наверх вместе с Лоу. Мейси повернулся к Митчелу:

– Ну а ты умеешь ремонтировать катера, умник?

– Да, – ответил Митчел.

– У тебя есть инструменты и всякое такое?

– Да, внизу в мастерской. Мейси кивнул.

– Посмотрим после завтрака.

За дверью послышались голоса, и в комнату вошли Бейкер и Рози. Рози только что накрасилась: яркая помада, тушь на ресницах и зеленые тени на веках.

– Привет, девчушка Рози, – сказал Мейси. – Удалось соснуть?

– Не очень-то, – голос Рози звучал раздраженно. – Когда мы смотаемся отсюда?

– Я же сказал – как только будем на плаву.

– Могу тебя заверить, мне это не покажется слишком рано… И этот вой… – она уставилась на смотрителей. – Они что, так просидели всю ночь?

– Конечно.

Рози поспешила отвести глаза.

– Что у нас на завтрак?

– Ты у меня спрашиваешь? – удивился Мейси. – Чашка чая да яйца, надо думать. Там в шкафу есть яйца.

– А кто это приготовит?

– Ты, малышка. Рози вскинула голову.

– Да за кого ты меня принимаешь? За кухарку, что ли?

– Это точно, – ответил Мейси. – И Томми тебе поможет.

– А где остальные?

– Пошли выключать прожектор.

– А, ясно… я бы лучше… – покачиваясь, Рози направилась к плите. Бейкер уже что-то доставал из шкафчика.

Через несколько минут вернулись Хайнес и Лоу.

– Свет вырубили, – объявил Хайнес. – Салют, Рози. Салют, Томми.

Рози фыркнула. Бейкер ответил:

– Салют, Крис.

– Мальчишку опять связать? – спросил Хайнес.

– Только ноги, – ответил Мейси. – Надо им всем развязать руки, чтобы они могли поесть. Если, конечно, они будут себя хорошо вести.

Он отступил к стене с револьвером в руке и стоял так, пока Хайнес возился с узлами.

– Яйца готовы, – позвал Бейкер. – Подходите.

Рози принялась разливать чай и передавать чашки по кругу. Хайнес нарезал буханку хлеба. Бейкер раздал всем вареные яйца. Тарелок и приборов на всех не хватило, но кое-как они управились.

– Почти как дома, а? – заметил Хайнес.

Мейси посмотрел на часы. Время приближалось к восьми.

– Давай-ка послушаем новости, Крис.

Хайнес сходил за транзисторным приемником и включил его. Диктор как раз начал читать краткую сводку новостей. Взрыв бомбы в Йоханнесбурге… Ограбление в Солмауте… Хайнес неуверенно взглянул на Мейси.

– Оставь, – сказал Мейси, – я хочу послушать. Не волнуйся насчет этих дураков – они все равно ничего не могут сделать.

Краткая сводка завершилась. Рассказ о взрыве бомбы был почти полностью заглушён воем сирены. Звук затих как раз вовремя, к началу второго сообщения.

Диксон, владелец кинотеатра «Мажестик» в Солмауте, произнес диктор, был застрелен прошлой ночью при вооруженном нападении на кинотеатр трех молодых людей и девушки на угнанном автомобиле во время густого тумана. Пока один из молодых людей, угрожая кассирше ножом, опустошал кассу с дневной выручкой, второй стоял у дверей кинозала с пистолетом в руке. Когда владелец, мистер Джордж Диксон, вышел из зала, второй грабитель выстрелил ему в голову. После этого оба гангстера скрылись на автомобиле, в котором были еще один молодой человек и девушка. Наличными украдено около ста двадцати фунтов. По утверждению миссис Блаунт, кассирши, мистер Диксон был застрелен с близкого расстояния, умышленно, когда он повернулся, чтобы спрятаться в зале кинотеатра.

Рози испуганно посмотрела на Мейси.

– Врет, старая сука, – процедил тот. – Я же сказал: он набросился на меня…

Дальше шли описания – машины, верблюжьего пальто и телосложения Мейси, одежды Хайнеса, молодости Бейкера и светлых волос Рози. Диктор сообщил, что, по мнению полиции, налетчики все еще находятся в Солмауте, и их ищут по всему городу.

Передача новостей закончилась. По знаку Мейси Хайнес выключил приемник. Бейкер задумчиво продолжал жевать. Хайнес окинул взглядом смотрителей и усмехнулся.

– Вот так-то, – подытожил Мейси. – Они все еще ищут нас в городе, они не знают про катер… Значит, нам будет легко смыться.

Он был доволен, что послушал новости. По лицам людей с маяка было видно, что информация произвела на них сильное впечатление. Теперь-то они понимали, с каким человеком имеют дело. С таким, который сумел и организовать набег, и скрыться с награбленным. И выстрелить в цель, кстати. Теперь они станут более податливыми… Правда, они и прежде немногого стоили. Мейси презирал их. Полные идиоты, сидят здесь рядком на полу, ничего путного сказать не могут.

Он опустошил свою кружку и встал.

– Ладно… Пора заняться катером.

Затем обернулся к Хайнесу: – Развяжи этому умнику ноги… Томми, ты пойдешь со мной и Митчелом… Крис, а ты присмотришь за остальными двумя.

Они гуськом спустились по винтовой лестнице: впереди Бейкер, за ним Митчел, а замыкал шествие Мейси с револьвером в руке. Заглянули в мастерскую, чтобы Митчел забрал сумку с инструментом и кое-какой материал для починки, затем прошли дальше к выходу. По лестницам спускались в том же порядке и наконец осторожно пробрались по гряде рифов до самого катера. Прилив уже начался, но оставалось еще достаточно времени до того как вода закроет днище судна.

Митчел осмотрелся: море было почти спокойное, сквозь редеющий туман проглядывало небо. Он с удовольствием ощущал свежесть утреннего бриза. Воздержавшись, разумеется, от комментариев по случаю перемены погоды, он занялся осмотром потрепанного корпуса суденышка. Днище уже было залатано в нескольких местах. Он очистил кусочек от водорослей и обнаружил под ними некрашеное, уже довольно-таки мягкое дерево. Нечасто ему приходилось видеть менее подходящее для морских путешествий судно – этот корпус годился уже только на растопку. Он медленно обошел катер вокруг, причем вплотную за ним следовал Бейкер, а Мейси держался на более безопасном расстоянии. У носа суденышка Митчел остановился. Стало ясно, где корпус дал течь, так что дальнейшего осмотра не требовалось. Две доски треснули в том месте, где они соединялись с форштевнем, и щель была такой широкой, что в нее можно было засунуть палец.

– О черт! – поразился Бейкер. – Вот чего стоило катеру столкновение со сваями!

– Ну как, сможешь починить? – спросил Мейси.

– Я могу попробовать, – пожал плечами Митчел.

– Мой тебе совет: постарайся и сделай как надо, умник. Ты ведь не знаешь, может, я решил взять тебя с нами…

С кислым видом Митчел принялся за работу. Он знал, что не сможет сделать все как полагается, да и доски были слишком старыми, ненадежными, но эту дыру можно залатать сверху. Может быть, этого хватит, чтобы они уплыли отсюда… Мейси стоял рядом с револьвером в руке.

Бейкер обернулся и посмотрел на башню. Он впервые видел маяк так близко при дневном свете. Это было строение светло-серого цвета, с красными прожекторной частью и балкончиком. Ему понравился этот тонкий, сужающийся кверху силуэт. Маяк казался очень высоким и крепким, и Бейкер невольно задумался: кому и как удалось когда-то построить его здесь?

Мейси напомнил о себе:

– Томми, ты пока вычерпай воду из этой развалюхи. По крайней мере отправимся в сухой лодке…

– Конечно, Король.

Бейкер поднялся на катер с той стороны, на которую он дал крен. Часть воды уже вылилась из корпуса через дыру в носу, но часть еще плескалась внутри. Бейкер взял ведро и черпал, пока мог зачерпнуть. Потом он пошел взглянуть на топливный бак. Неясно было, сколько там еще осталось горючего, так как катер накренился довольно сильно, но похоже, что еще хватало. Во всяком случае достаточно для восьми миль до берега… Он заглянул и в кабину. Накануне в темноте невозможно было разобрать, что там и как, и теперь ему было интересно осмотреться. Он потрогал снасти, управление, порылся в стенных шкафах. В одном из них обнаружился большой сверток из желтой резины, перевязанный веревкой. Развязав веревку, Бейкер, к своему удивлению, увидел, что это надувная резиновая лодка. С веслами и ручным насосом – все это хранилось в специальных кармашках.

Он вытащил свою находку на крышу кабины и там развернул. Лодочка была грушевидной формы, футов пяти в длину. Позвал Мейси и, приподняв лодку, показал ему.

– Смотри, Король, что я нашел внутри. Может пригодиться для последнего рывка к берегу.

– Что-то она не кажется мне надежной, – усомнился Мейси.

– Вроде для двоих нормально, если вести себя осторожно.

– Ну, будем надеяться, что она нам не пригодится, дружок… Спускайся, умник уже почти все закончил.

Бейкер оставил лодку на крыше кабины и спрыгнул вниз на риф. Митчел закрыл трещину сверху полоской листового железа и укрепил края заплаты каким-то быстро твердеющим составом из жестяной банки.

Бейкер потрогал пальцем:

– Выглядит неплохо, а, Король?

Митчел отступил на шаг и оглядел свою работу:

– В любом случае это лучшее, что я мог…

– О'кей, – согласился Мейси. – Собирай свой инструмент и пошли обратно в башню…

До начала прилива вода не поднимется до катера, они больше ничего не могли сделать.

Раздался звук сирены. Мейси спросил:

– Как насчет того, чтобы теперь ее выключить? Митчел огляделся вокруг – туман еще поредел, и кивнул.

– А где выключатель? Наверху?

– Да.

– Я пойду наверх вместе с тобой, – сказал Мейси. – Как же действует на нервы этот чертов вой…

Едва они вернулись в комнату, как где-то наверху раздался громкий звонок. Мейси подскочил:

– А это что такое?

– Телефон, – ответил Робсон.

– Это тебе звонят?

– Думаю, что да.

– И что им нужно?

Смотритель глянул на часы, пожал плечами.

– He представляю.

Мейси заколебался, но только на какой-то миг.

– Лучше ответить… Крис, свяжи быстрее Митчела и развяжи Робсона… Быстрее, быстрее!

Произошла небольшая суматоха с веревками, в которой принял участие и Бейкер. Через минуту Митчел опять был надежно связан, а Робсон освобожден. Мейси показал ему жестом, чтобы он встал.

– Где телефон?

– Наверху, в служебной комнате.

– Хорошо, пошли наверх… Если кто-нибудь из них шевельнется, бей его, Крис! – Мейси пригрозил Робсону револьвером и пошел за ним по лестнице.

– Теперь я хочу тебя предупредить, – заявил Мейси, когда они вошли в служебную комнату. – Ты ничего не знаешь, понял? Скажешь хоть одно лишнее слово – хоть одно! – и я всажу тебе пулю прямо в кишки. Так что смотри, – он держал револьвер в футе от живота Робсона, палец застыл на курке.

Робсон снял трубку.

– Маяк Сверлстоун, – произнес он, – старший смотритель слушает… – его голос звучал твердо, но на лбу выступили капельки пота.

– Доброе утро, шкипер, – голос в трубке был громкий и четкий, поэтому Мейси мог легко расслышать все. – Это сержант Дьюкес из солмаутской полиции.

– Доброе утро, – ответил Робсон.

– Вы случайно не слышали о налете на «Мажестик» прошлой ночью?

– Да, по радио.

– Ну так вот, мы думаем, что банда уплыла в море на катере. В порту не хватает одного катера тридцати футов, название – «Херон». Старая развалюха грязно-серого цвета. Вы ничего такого не заметили, я полагаю?

Палец Мейси напрягся на курке.

– Нет, я ничего такого не видел, – сказал Робсон. – Был слишком густой туман…

– Так я и думал… Ладно, посматривайте там и сразу сообщите, если заметите такой катер.

– Хорошо…

– Спасибо. Пока… – на том конце послышался щелчок.

Робсон положил трубку. Мейси одобрительно кивнул.

– Старик, ты только что спас свою жизнь! – он взял со стола журнал с записями и принялся листать его. – Вам сюда много звонят?

– Нет, не очень.

Мейси задержался взглядом на одной из страниц. Это были записи предыдущего дня.

– А что это – «доклад на берег, 10.40»?

– Кто-нибудь из нас звонит на берег каждое утро, – пояснил Робсон.

– Зачем?

– Просто рабочий звонок. Сообщить, что все в порядке, и дать информацию о погоде.

Мейси перевернул страницу.

– «Доклад на берег, 16.45». А это когда?

– Днем, без четверти пять.

– Значит, после обеда вы тоже звоните, а?

– Правильно, – согласился Робсон. – Два раза в день.

– Всегда в одно и то же время?

– От десяти тридцати до одиннадцати утром, – ответил Робсон, – и от четырех тридцати до пяти днем. Я сам решаю, когда звонить.

Мейси посмотрел на часы. Его глаза сузились.

– Пожалуй, ты хотел это от меня скрыть, а, старик?… Уже 10.40. Ты что, не собирался сегодня звонить?…

Робсон вытер лоб рукавом рубашки.

– Это не имеет никакого значения… Если я не позвоню на берег до одиннадцати, они позвонят мне сами.

– Конечно, и подумают, что здесь что-то случилось, да? Лучше давай звони побыстрее!

– Вначале мне нужно взглянуть на приборы.

– Валяй! Только помни…

Робсон подошел к окну и выглянул наружу. Потом записал показания барометра, температуру, силу ветра; вышел на балкончик – Мейси за ним по пятам – и посмотрел на флюгер над прожектором. Когда он вернулся к телефону, было уже без пяти одиннадцать. Он набрал номер береговой службы.

– Привет, Фред…

Доклад занял всего несколько минут. Мейси внимательно слушал, но в короткой деловой беседе не было ничего подозрительного.

– Хорошо, – сказал он, когда Робсон опять положил трубку. – Теперь спускайся обратно вниз. Думаю, это их всех успокоило.

Часом позже Мейси один поднялся наверх, чтобы посмотреть, что происходит вокруг. Увиденное его не обрадовало. Туман рассеялся полностью, и на небе появилось бледное зимнее солнце. Впервые на море стали видны корабли: два небольших пароходика, направляющиеся в Солмаут, и еще что-то дальше, на линии горизонта. На севере обозначилась земля – длинный, высокий утес тускло вырисовывался на фоне неба. Это, наверное, и была Овечья Голова. Восемь миль…

Мейси нахмурился. Пожалуй, когда они отправятся в путь, вся дорога до берега займет вряд ли больше часа. Но теперь катер в розыске, тумана больше нет, так что это будет очень опасный час. Наверное, все сейчас высматривают их: проходящие корабли, береговая охрана, жители домов на побережье… Если уж на то пошло, может, им лучше подождать до сумерек, а потом и отплыть. На Овечьей Голове есть поселок, ночью там включат свет, так что заблудиться тут мудрено. Конечно, они могли бы отплыть и в назначенный час и просто повертеться немного в окрестностях маяка – это тоже было приемлемо… Опасность предстоящего пути вообще не волновала Мейси. Если они сумели доплыть до башни, что мешает им вернуться обратно? – На востоке были видны небольшие облака, и на балкончике ветер ощущался сильнее, чем раньше, но море выглядело подходяще.

Он тотчас же спустился вниз, чтобы сообщить остальным об изменениях в плане. Бейкер стоял у окна и выглядел что-то уж слишком задумчивым. Рози подкрашивала брови у зеркала над раковиной. Хайнес нашел какую-то танцевальную музыку по радио и подергивался в такт… Мейси велел ему выключить приемник и коротко изложил ситуацию.

– Считаю, нам лучше подождать и двинуть в путь примерно в полшестого, – заключил он. – Это самое лучшее время… Тогда у нас все легко получится.

Задержка казалась обоснованной, и никто не стал возражать. Только Бейкер задал тревоживший его вопрос, хотя и на другую тему:

– Король, а ты подумал, что делать со смотрителями, когда мы будем смываться отсюда?

– Конечно, – соврал Мейси; ничего он об этом не думал.

– Ну и что? – спросил Хайнес.

– Если мы развяжем их до того, как уехать, – продолжал Бейкер, – они рванут прямо к телефону и сообщат в полицию, где мы и куда направляемся. И тогда нас точно схватят.

– А зачем нам их развязывать? – опять вступил в разговор Хайнес. – Что плохого, если мы их так и оставим?

– Если мы их так оставим, они не смогут ни есть, ни вообще ничего… Так нельзя, Крис.

– Правильно, – согласилась Рози, – так нельзя, Король. Они неплохие ребята.

– Тогда можно их связать, – рассуждал Хайнес, – но некрепко. Пока они еще развяжутся…

– Если связать их некрепко, – покачал головой Бейкер, – то у них уйдет очень мало времени на то, чтобы развязаться. Они уже через несколько минут будут у телефона.

Внезапно глаза Хайнеса заблестели.

– Хорошо, ребята, ведь есть очень простой способ решить эту проблему. Разбить чертов телефон! Скажи, Король, я пойду и разобью его! Это их успокоит.

– Черт! Вы, пацаны, хватит орать, – отозвался Мейси. – Разбивать телефон совсем ни к чему.

– А что же ты собираешься делать?

– Надо оставить их связанными, – объяснил Мейси, – и с ними все будет в порядке. Робсон должен звонить в береговую охрану около пяти часов, ясно? Если он не позвонит, то они сами позвонят ему, а если никто не снимет трубку, то очень скоро сюда прилетит катер – выяснить, что случилось. К тому времени мы будем уже далеко, так что нам это все равно.

Бейкер вздохнул с облегчением.

– Ну, Король, у тебя мозги и в самом деле варят.

Немногим позже часу дня изменения в погоде начали волновать Мейси. Они пообедали тем, что нашли; отнесли немного еды и воды на борт «Херона». Они были готовы отплыть, как только прилив снимет катер с рифа. Но когда Мейси поднялся на балкончик для последнего осмотра, он был потрясен. Все небо было затянуто облаками, и дул сильный бриз. Поверхность моря покрылась белыми пятнами пены. У подножия башни волны с фонтанами брызг обрушивались на скалу.

Он постоял немного, хмурясь и глядя на эту картину. Потом спустился вниз поделиться увиденным с остальными.

– Море сильно изменилось, – сказал он. – Что-то мне это не нравится.

Бейкер и Рози подошли к окну и выглянули наружу.

Они увидели белые барашки волн и услышали завывание ветра.

– Быстро все поменялось, да? – произнесла Рози. Бейкер кивнул.

– Рози, давай спустимся вниз. Может, там оно лучше выглядит, чем сверху.

Они быстро спустились к выходу. Когда Бейкер открывал тяжелую дверь башни, их догнал Хайнес. Все они посмотрели в сторону катера. Вершина рифа, где им нужно было пройти, еще не скрылась под водой, но вокруг нее уже закручивались хищные водоворотики. Время от времени волна ударяла в скалу, и тогда вода одевалась в белую пену. Порывами налетал ветер.

– Это еще не так плохо, – подумав, сказал Бейкер. – Пожалуй, все уладится, как только мы выйдем в открытое море.

Хайнес был настроен пессимистично:

– А ты что думаешь, Рози?

Она посмотрела на кипящую воду прямо перед собой, потом вдаль, в открытое море.

– Там, подальше от скал, лучше…

– Ага, и там-то мы и будем, – поддержал Бейкер. – Нам главное – выплыть отсюда, а там уже все будет хорошо.

На их глазах волна, вся в белой пене, перекатилась через гребень рифа.

– Ну, ребята… – забеспокоился Хайнес, – вот что я хочу вам сказать: если мы хотим попасть на катер, надо это делать как можно скорее.

– Правильно, – отозвался Бейкер. – Пожалуй, у нас есть еще минут пять.

– Я позову Короля, – и Хайнес умчался наверх в башню.

Мейси стоял у окна.

– Ну, как там дела, Крис?

– Выглядит море ужасно, – ответил Хайнес. – Но если мы пойдем прямо сейчас, то, может быть, все и получится.

Мейси подхватил свое пальто, проверил, надежно ли связаны смотрители, и спустился следом за Хайнесом. У входной двери он замер, молча глядя на поднимающееся в приливе море.

– Что будем делать, Король? – жалобно спросила Рози. – Мы не едем?…

– Не знаю…

– Ну так нужно что-нибудь решить. Море выглядит не очень хорошо…

– Я считаю, что все в порядке, – заявил Бейкер. – Думаю, нам нужно забраться в катер и там ждать.

– Здесь я решаю, Томми, – напомнил Мейси.

– Конечно, Король…

– Мне море не нравится.

– Мне тоже, – согласился Хайнес.

– Может быть, завтра будет лучше…

Волна с силой ударила в подножие скалы, и брызги взлетели до самого уступа. Казалось, что ветер крепчает с каждой минутой.

– Хороши бы мы были, если б отправились сейчас туда! – воскликнул Мейси. – Смотрите, смотрите!…

Огромная волна обрушилась на гребень рифа, окатив его молочно-белой пеной от края до края.

Рози замерла. Именно там они должны были пробираться.

– Я тоже думаю, что это небезопасно, – сказала она. – Но сейчас…

Они остались на уступе и сверху смотрели на море. Речи о том, чтобы забраться в катер, больше не было, но необычное зрелище зачаровало их. Уровень моря поднимался, и то место, где был риф, уже напоминало огромный котел с кипящей пеной. Волны били в запрокинутый бок катера, вздымая кверху целые фонтаны брызг. Кисло усмехнувшись, Бейкер вспомнил, как старательно он вычерпывал там воду этим утром. Теперь же волны легко захлестывали в кабину… Как хорошо, что все-таки они не попытались пройти по рифу. Было бы ужасно находиться сейчас на катере… Море выглядело и в самом деле устрашающе.

Но самое худшее ждало их впереди. Внезапно катер вздрогнул. Волна приподняла его немного и опустила опять. Даже наверху у входной двери они ясно услышали треск в тот момент, когда катер опять сел на камни. Еще одна волна, и еще одна… Долгое время катера просто не было видно за густыми брызгами. Вот волна окатила его целиком и отступила, унося с собой резиновую лодочку, которую Бейкер оставил на крыше кабины. Еще одна волна – и катер взлетел как перышко, а потом камнем упал вниз. Теперь его просто колотило о камни – то вверх, то вниз… он скатывался по волне – и каждый раз садился на зубчатый гребень рифа. Даже сквозь шум волн доносился треск ломающегося дерева. Доски уже отрывались от форштевня… доски отлетели с двух сторон от корпуса…

А потом, прямо у них на глазах, катер просто переломился пополам. С благоговейным ужасом смотрели они, как оторвалась крыша кабины и поплыла прочь по воле волн. Нос и корма задрались кверху под немыслимым углом. Истрепанный, избитый о камни, изуродованный и проломленный собственным тяжелым двигателем, растерзанный волнами катер уже больше даже не походил на судно. Следующий вал положил его на бок, и он, соскользнув с рифа в глубину, затонул. И ничего не осталось, кроме нескольких болтающихся на поверхности досок…

Глава 3 

Медленной вереницей поднялись они наверх в башню. Их надежды добраться до берега разлетелись вдребезги настолько неожиданно и с такой очевидной бесповоротностью, что они все будто потеряли дар речи. Зрелище безмерной силы моря и груды жалких обломков там, где только что ждал их катер, потрясло их и надолго отпечаталось в памяти… Но еще сильнее угнетала мысль о последствиях катастрофы. Они пока еще не могли полностью осмыслить случившегося, но одно было очевидно: у них больше не было возможности покинуть маяк.

Хмурые, удрученные, они ввалились в общую комнату.

Смотрители были все так же крепко связаны. Робсон спросил:

– Что случилось?

Он смотрел на Мейси.

Мейси, задумавшись о том, что ждало их впереди, не услышал или сделал вид, что не услышал вопроса.

– Катер разбило вдребезги, – ответил за него Бейкер. – Он просто развалился.

Робсон кивнул. То, что ожидало катер, застрявший на камнях, вовсе не было тайной для смотрителей маяка. Они-то знали, насколько опасен здесь прилив и что в это время происходит на рифах. Поднявшийся ветер плюс описание прогнившего корпуса, сделанное Митчелом, – все это не оставляло надежды. Теперь, как и налетчики, они оказались в новой ситуации.

Робсон собрал всю свою волю – надо было использовать момент, пока четверо беглецов не оправились от потрясения.

– Ну, – сказал он таким тоном, словно теперь уже и обсуждать было нечего, – вот, значит, как повернулось. Что ж, теперь вы можете развязать нас и сдаться.

– Ты так думаешь? – переспросил Мейси.

– А больше вам ничего и не остается. Я позвоню на берег, и как только ветер утихнет, оттуда придет катер и заберет вас.

– Кретин, – отозвался Мейси.

– Парень, ну подумай сам. Вы теперь застряли здесь, и вам никак не уплыть отсюда. В любом случае вас схватят, когда придет катер со следующей сменой.

– В конце концов, – поддержал его Митчел, – если вы будете и дальше бузить, себе же сделаете хуже.

– Он прав, – продолжал Робсон. Он старался смотреть на Бейкера и Рози. – Если вы сейчас сдадитесь, это зачтется в вашу пользу. Это единственное, чем вы можете сами себе помочь. Снимите с нас эти веревки, отдайте оружие и нож, и я обещаю вам приличное обращение с вами до отъезда на берег.

– Не в твоем положении что-либо нам обещать, – отрезал Мейси.

– В любом случае таково мое предложение… Ради Бога, пойми, парень, если вы нас продержите вот так до самой смены, то ничего хорошего вас потом не ждет. Ничего, кроме больших неприятностей. Это значит, что мы все окажемся в дурацком положении.

– Дед, а когда приедет смена? – заинтересовался Хайнес.

Робсон бросил взгляд на календарь.

– Не раньше двенадцатого марта. Может быть, и позже, если будет держаться плохая погода.

Мейси довольно хмыкнул.

– Так нам некуда спешить, а? Впереди еще целый месяц…

– Месяц или шесть недель – все равно конец один.

– Откуда ты знаешь? Месяц – да у нас еще полно времени, чтобы что-нибудь придумать. Чтобы все обдумать… В любом случае сдаваться мы не будем.

– Мейси, но ведь ты не можешь не понимать… Мейси резко оборвал его:

– Зря тратишь силы, старик. Все остается так, как есть, и никаких разговоров, он повернулся к двери. – Пригляди за ними, Крис.

– А ты куда, Король?

– Посмотрю, как мы здесь сможем разместиться, – ответил Мейси. – Я еще как следует не исследовал эту башню…

Он начал осмотр с самого низа башни. Первым делом – входная комната, где он заметил на полу несколько круглых люков. Открыл один из них и заглянул вниз. Под специальной крышкой – вместительная цистерна, почти доверху наполненная пресной водой. Она была футов в десять длиной, так что тут помещалось много сотен галлонов, может, и тысяча. Да, видимо, смерть от жажды им не грозит…

Он завинтил крышку, остановился на минуту, чтобы рассмотреть входную дверь и задвижки, потом поднялся в машинное отделение, которого еще ни видел. Там обнаружились три маленьких опрятных генератора, выкрашенных зеленой краской и сверкающих отполированной латунью. Рядом – контрольная панель с множеством кнопок и переключателей. В шкафах вдоль стен – инструменты, банки с маслом, запасные части. В воздухе пахло дизельным топливом, но комната была безукоризненно чистой. В одном из шкафов с инструментами Мейси нашел короткий железный ломик и прихватил его с собой.

Мимоходом заглянул в комнату с аккумулятором и горючим, которая была этажом выше, потом прошел в кладовую, где и задержался подольше. Тут было сложено все, что только можно вообразить: мотки веревок, пирамиды из банок с краской, еще больше банок со скипидаром и парафином, щетки, веники, тряпки, фонари-молнии, разная посуда, кухонная утварь и еще много консервов. В шкафах Мейси нашел и другие припасы, что ему понравилось: сахар, джем, чай, кофе, сухие бисквиты… Было очевидно, что от голода они также не умрут.

Он прошел еще выше, в комнату с лебедкой, и небрежно прикоснулся к рукоятке. Как и все в башне, этот механизм содержался в отличном состоянии, и рукоятка послушно сдвинулась с места. Он открыл наугад несколько шкафов и обнаружил там брикеты угля и дрова для печи.

Он пропустил общую комнату, где сейчас находились все остальные, но зато тщательно осмотрел спальню. Там было три низких койки, по кругу вдоль стены, и еще две выше – без белья. Было похоже, что их используют не очень-то часто. На всех койках были покрывала и лампы в изголовье. Мейси вытащил из-под коек ящики и перерыл все вещи и одежду смотрителей маяка. Он хотел узнать все, что только возможно было узнать…

Служебная комната не задержала его надолго. Единственное, чего он не заметил раньше, это три маленьких холодильника, вмонтированных в стену. По одному для каждого из смотрителей. Он глянул, что там внутри. Холодильники были набиты скоропортящимися продуктами. Да, еды здесь оказалось полно… Его взгляд упал на радиотелефон, и внезапно он вспомнил о том, что Робсон должен был звонить на берег в определенное время. Как хорошо, что он подумал об этом! Как хорошо, что не разрешил Крису разбить телефон, иначе катер береговой охраны уже сегодня был бы здесь. Он взглянул на часы. До звонка еще полчаса, но главное – не забыть бы…

Он забрался в световую комнату и внимательно разглядел прожектор. Закончил Мейси свой обход снаружи, на балконе, обратив внимание на флагшток, громоотвод, флюгер на самой верхушке и короткую лестницу, видимо, предназначенную для того, чтобы мыть верхнюю часть стекол.

Ох и местечко этот маяк, подумал он, спускаясь вниз к остальным. Ну и местечко!…

В общей комнате все еще царило подавленное настроение. Рози с несчастным видом уставилась в окно. Бейкер застыл на стуле, наклонившись вперед и опершись подбородком на кулаки. Хайнес развалился на стуле, бесцельно выщелкивая и убирая лезвие своего ножа.

Он поднял голову, когда Мейси вошел в комнату.

– Ну, хорошо все осмотрел?

– Ничего себе замок… – кивнул Мейси. Хайнес заметил железный ломик у него в руке.

– А что это ты принес, Король?

– Дубинку для Томми, – Мейси похлопал Бейкера по плечу и протянул ему оружие. – Никогда не знаешь заранее – вдруг пригодится… Эти психи хорошо себя вели?

– Нет, – ответил Хайнес, – они все время ноют.

– По какому поводу? Робсон зашевелился.

– Мейси, на маяке очень много разной работы, которую обязательно нужно вовремя переделать. Кто этим будет заниматься?

– А что за работа?

– Ну, ты же не думаешь, что маяк действует сам по себе. Есть постоянные ежедневные обязанности.

– Пока что, – сказал Мейси, – я только видел, как вы нажимаете на разные кнопки. Пожалуй, эту работенку мы и сами сможем провернуть, а, Крис?

– Пожалуй, да, Король.

– Кроме того, что вы видели, нужно еще очень многое, – повторил Робсон.

– Например?

– Для начала нужно каждый день полировать стекла осветительной установки. И сегодня утром это тоже не было исполнено… Нужно мыть все окна световой камеры – внутри и снаружи. Их всего пятьдесят шесть. Если это не делать, свет не будет таким ярким и сильным, как надо.

– Еще? – поинтересовался Мейси.

– Это только начало… Надо присматривать за генераторами. Проверять аккумуляторы. В башне нужно убирать каждый день. По очереди нужно наводить порядок в комнатах. Надо подметать лестницу, а это – сотня ступеней. Надо накачивать воду сюда из нижней цистерны. Приносить наверх уголь. Полировать металлические части механизмов…

Мейси благосклонно кивнул.

– Ну что ж, я не против… Мы тоже не хотим сидеть в грязи, правда, Рози?

У Рози был такой вид, будто она готова возразить против всего, что бы ей ни сказали. Мейси задумался.

– Вот что я сделаю, – через некоторое время сообщил он. – Одного из вас, дураков, мы развяжем. Будем развязывать каждого по очереди, вот так. Тот, который будет развязан, он и выполнит работу на маяке.

Лицо Робсона немного посветлело.

– Но он будет под контролем, ясно? – продолжал Мейси. – Каждую секунду за ним будут наблюдать. И лучше, если он не станет валять дурака, иначе мне придется с ним разобраться… Это всем понятно?

– У тебя же пушка, – успокоительно отозвался Митчел, – так что все всем понятно.

– Хорошо, умник, не забывай об этом… – Мейси посмотрел на часы. – Тебе пора к телефону, – напомнил он Робсону. – Развяжи его, Крис…

Когда Робсон подошел к телефону, Мейси остановил его.

– До начала разговора, старик, я хочу еще раз предупредить тебя.

– Ну?

– Смотри, как обстоят дела. Время будет идти, тебе придется много болтать с берегом… Я, конечно, буду здесь слушать, но, может быть, ты думаешь, что сможешь что-нибудь вставить в разговор, а я не замечу или не пойму. Что-нибудь такое, чего ты никогда не говорил раньше, из-за чего твой приятель Фред задумается. А может, ты уже сказал?

Робсон ждал.

– Так вот, если у тебя есть в башке такие планы, то я прямо говорю тебе: если сменный катер придет сюда до двенадцатого марта, то я буду знать: это из-за того, что ты что-то сказал по телефону, и никто из вас, троих дураков, этой минуты не переживет. Я всех вас прикончу, так и знай. Я уже говорил – мне нечего терять… О'кей, теперь ты можешь позвонить своему дружку.

Когда они вернулись в общую комнату, Мейси подтолкнул Робсона к Хайнесу.

– Крис, пойди с ним, и пусть он работает, как хотел. Не думаю, чтобы он валял дурака, но лучше держи нож наготове.

– А есть мы что, не будем? – заныл Хайнес. – Слушай, у нас ведь не было нормального обеда.

Мейси махнул ему рукой, чтобы он отправлялся.

– Рози что-нибудь приготовит. Иди, я тебя позову. Что-то ворча себе под нос, Хайнес вышел вместе с Робсоном.

– Я хотела бы, чтобы здесь была одна большая комната вместо всех этих маленьких, – проговорила Рози. – Я чувствую себя как в клетке.

– Мы здесь все в клетке, Рози, – оскалился Бейкер.

– Я не это имела в виду, дурак… Здесь везде так жарко – я с трудом могу дышать.

– Здесь как раз уютно, – остановил ее Мейси. – Прекрати ругать это место, слышишь?

– Ну почему здесь так жарко, ведь сейчас зима!

– Не знаю… Наверное, отопление работает слишком хорошо. Хочешь, я открою окно?

– Нет, не стоит… – Рози расстегнула верхнюю пуговку на кофточке. – Что мы будем есть?

– Зависит от тебя, девчушка Рози… Там, наверху, есть холодильники, а в них – мясо.

– Я не умею готовить мясо, – отказалась Рози. – И не знаю, как это делается… А что, консервов разве нет?

– Есть, в шкафу, – ответил ей Митчел. – Вон там. Рози подошла к шкафу и стала рыться внутри. Вскоре она вытащила какую-то банку.

– А это что?

– Это мясо, – ответил Лоу. – Я вчера его приготовил.

Рози с отвращением смотрела на банку.

– А зачем жир наверху?

– Чтобы не испортилось. А так оно хранится почти месяц.

– М-мм, ну можешь сам его и есть!

– Оно очень вкусное, – продолжал Лоу. – Это мясо идет в дело, когда заканчивается свежее… – он наблюдал, как Рози передвигает банки. – Если хочешь, я могу приготовить.

– А ну, заткнись, пацан, – прикрикнул Мейси. – Ты что, медаль решил заслужить, или как?…

– А почему это он не может приготовить? – заспорила Рози.

– Потому что я сказал: нет. Рози надула губки.

– Ладно, но ко мне тогда никаких претензий… – она выбрала пару консервных банок. – Как насчет тушеного мяса?

– Звучит неплохо.

– Мне на всех готовить?

– Конечно, – ответил Мейси. – Нам нужно поддерживать их силы, ты же видела, как они стремятся работать.

– Пожалуйста, тогда еще горох и морковь.

Бейкер достал несколько кастрюль и консервный нож. Он открыл банки, Рози вывалила их содержимое в кастрюли и поставила на плиту. Мейси тем временем сидел, развалившись на стуле, как султан.

– Хлеба мало осталось, – сообщила Рози. – А свежего нет? – она посмотрела на Лоу.

Лоу покачал головой.

– Мы не смогли сегодня испечь.

– Ты хочешь сказать, что вы сами печете себе хлеб?

– Конечно, нам приходится это делать. Каждый день.

– И ты тоже умеешь печь хлеб?

– Каждый из нас печет себе сам.

– Как! Каждый – только для себя? – поразилась Рози.

– Это традиция здесь, на маяке.

– Пожалуй, каждый боится, что другой его отравит, – вставил Мейси. – Не верят друг другу…

– Еще каждый сам заказывает себе еду, – продолжал Лоу, обращаясь к Рози. – Ее привозит сменный катер, для всех все разное… Тот, кто дежурит по кухне, готовит три разных блюда: себе и по заказу двух остальных. Мы практически никогда не едим то же самое.

– Теперь придется, – улыбнувшись, проговорила Рози. – Итак, тушеное мясо, горох и морковь… Все уже почти готово.

Мейси подошел к двери и позвал:

– Крис!…

Хайнес вошел в комнату вслед за Робсоном, держа свой нож открытым. Робсон тотчас же направился к раковине и вымыл руки.

– Ох, черт, ну у них здесь и лестницы! – недовольно заявил Хайнес. – Пожалуй, им здесь нужно лифт установить… У меня уже ноги не сгибаются.

– Тебе же на пользу, парень, – усмехнулся Мейси. – Немного физзарядки.

– Чем ты занимался, Роб? – спросил Митчел.

– Почистил оптику. Смазал генераторы.

– Как там погода?

– Понемногу успокаивается. Похоже, скоро опять будет тихо…

Хайнес все еще ворчал:

– Три раза то вверх, то вниз по этим проклятым лестницам. То сделать, это отнести. Эти идиоты прямо как рабочие муравьи… – он заглянул в кастрюли. – Боже, мы что, должны это есть?

– Если тебе не нравится, – отозвалась Рози, – знаешь, что можешь сделать?… – она принялась раскладывать еду на тарелки.

– Лучше опять связать Робсона, – сказал Мейси. – Только ноги, Крис.

– Что, опять я? Почему Томми не может это сделать?

– Он помогает Рози… Давай, дружище.

Нахмурившись, Хайнес связал Робсона и усадил рядом с остальными смотрителями. Потом Бейкер раздал тарелки, и все они с жадностью набросились на еду. Хайнес занял единственный свободный стул, поэтому Бейкеру пришлось есть стоя. Все молчали.

Когда они расправились с ужином, Мейси принялся раздавать инструкции, назначая, кому что делать.

– Приготовь чай, Томми… Мальчишка может начать мыть посуду… Развяжи его, Крис.

Таким образом, еще одного пленника освободили от пут. Лоу тотчас же занялся посудой, действуя спокойно, но быстро. Привык быть на побегушках, подумал Мейси.

Робсон посмотрел в окно:

– Примерно в это время мы включали прожектор. Мейси оглядел свою армию.

– Ладно, тогда ты, Рози, закончишь с посудой. Томми, сходи наверх с мальчишкой. Только возьми с собой ломик.

– Я не боюсь его, – ответил Бейкер.

– Конечно, ты его не боишься… Он с виду крупный, но это просто жирный щенок.

Бейкер и Лоу ушли. Через несколько минут послышалось гудение генератора. Потом включился прожектор. С того места, где он сидел, Робсон мог видеть его свет. Снаружи за окном к стене было прикреплено зеркальце, которое служило для них контрольным устройством. Это полезное приспособление придумал и сделал Митчел. Робсон раскурил свою трубку. В любом случае одной заботой на сегодня меньше.

Лоу вернулся в комнату, за ним – Бейкер. Обращаясь к Хайнесу, Мейси сказал:

– О'кей, Крис, свяжи мальчишку опять. Хайнес прямо зарычал:

– Слушай, Король, сколько еще мы будем заниматься этой ерундой?

– Пока я не скажу, что хватит.

– Король, хочешь, я это сделаю? – предложил Бейкер.

– Томми, ты лучше жди, пока я тебе не скажу… Нам нужна здесь строгая дисциплина, понятно?

Хайнес выполнил приказание.

– Ну ладно… А что мы теперь будем делать? – спросил он, глядя на часы. – Король, шесть часов – время новостей. Хочешь послушать?

– Конечно, – ответил Мейси. – Надо быть в курсе того, что происходит.

Хайнес достал радио и включил его. Солмаутское дело было вторым в перечне происшествий. Диктор сообщил:

– Следствие считает, что трое молодых людей и девушка, замешанные в ограблении кинотеатра в Солмауте, при котором был застрелен управляющий мистер Диксон, покинули Солмаутскую гавань на украденном катере, длина – тридцать футов, название – «Херон». Полиция и катера береговой охраны весь день обыскивали побережье, но никаких следов не обнаружили. Французская полиция предупреждена на случай, если банда грабителей попытается пересечь Ла-Манш, а также предупреждены рыболовные суда…

Хайнес сделал звук тише.

– Похоже, все это им не очень-то поможет, – с ухмылкой прокомментировал он. – Как тебе это нравится: предупредили французских ищеек?!

– То, что нам и нужно, – откликнулся Мейси. – Это значит, что никому не придет в голову искать нас здесь… Ребята, нам все удалось.

– Как у тебя с французским, Томми? – заржал Хайнес.

Бейкер ничего не ответил. Промолчала и Рози. Этот день был настолько заполнен событиями, что убийство управляющего отошло в их мыслях на задний план. Напоминание о трагедии было для них неприятным и гнетущим.

Хайнес вертел в руках приемник.

– Дедуля, а как случилось, что у вас здесь нет телека?

– У нас есть, – ответил Робсон.

– А где же он тогда?

– Внизу, в коробке. У него перегорела лампа.

– Черт, и вы не могли ее заменить?

– Она перегорела вечером того дня, когда приходил сменный катер. Теперь надо ждать до следующего раза.

– Не везет так не везет, – заключил Хайнес. – Как раз когда мы могли бы его смотреть… – он продолжал вертеть ручку настройки, пока не нашел какую-то танцевальную мелодию. – Вот, это ничего… – гримасничая, он постукивал ногой и щелкал пальцами в такт музыке.

От оглушающего звука прекратились все разговоры, замерли все мысли. Робсон, сидевший почти рядом с приемником, подумал, что в этой ситуации радио уже нельзя назвать благом. Смотрители никогда не включали его на полную громкость, и обычно пользовались им лишь для того, чтобы узнать, что нового в мире… Теперь казалось, что его звук заполнил всю округу.

В конце концов даже Мейси устал от этого шума.

– Выключи его, Крис, – здесь слишком мало места для такого концерта.

Хайнес мрачно повиновался.

Некоторое время они сидели в тишине. Потом Рози поднялась.

– Я устала, – объявила она. – Я пошла спать.

– Спать еще рано, – вставил Хайнес.

– Ну и что? Разве здесь есть чем заняться? – Рози задержалась на мгновение перед зеркалом, разглядывая свое лицо и поправляя волосы. Затем она ушла наверх в спальню.

– Сейчас нам нужно разобраться, как мы будем стеречь этих кретинов ночью, – заявил Мейси.

Хайнес опять зарычал.

– О черт, Король, мы что, нормально спать не будем?

– Нам нужно их стеречь, – повторил Мейси, – иначе они могут развязать веревки. Будем дежурить по два часа каждый, а начнет Томми. Потом ты, Крис. Тот, кто приходит с вахты, будит следующего… Ясно, Томми?

– Конечно, Король. Хайнес зевнул.

– Ну, если вы так считаете… – он с отвращением оглядел комнату. – Ну разве это не дыра?… Сидим здесь, как в тюрьме.

– В настоящей тюрьме ты не сидел, – усмехнулся Мейси, – поэтому и не знаешь… Могу тебе сказать, что эта башня – просто дворец. Некоторые люди даже не понимают, как им везет.

Хайнес опять принялся ворчать.

– Вечно вверх и вниз по этим чертовым лестницам… То свяжи их, то развяжи… Ходи за ними повсюду… Что мы дальше будем делать, Король? Ты об этом думал?

Мейси нахмурился.

– Дай же мне время – мы здесь сидим всего несколько часов!

– Это точно, – поддержал его Бейкер. – У него еще не было возможности все обдумать.

– А если ты настолько хочешь отсюда смыться, дружок, – продолжал Мейси, – то можешь отправляться вплавь… Это недалеко – всего восемь миль.

Особенных происшествий ночью не было, но и спокойной назвать ее было невозможно. От частых смен на вахте было много шуму. Митчел не мог уснуть и все время жаловался на судороги, пока Бейкер во время своего первого дежурства не принес из спальни подушки, чтобы смотрителям было мягче сидеть. Во время первого дежурства Мейси Робсону понадобилось сходить в туалет, а для этого пришлось разбудить Хайнеса, который развязал старшего смотрителя и отвел вниз. И так всю ночь – то одно, то другое. Мейси почувствовал облегчение, когда к концу его второй смены окна начали светлеть.

Он умылся над раковиной и аккуратно побрился бритвой Митчела. Затем надел чистую рубашку Лоу, которая пришлась ему как раз впору. Он решил, что щетина на подбородке и грязный воротничок не соответствуют его нынешнему положению. Робсона отправили под конвоем Бейкера выключить прожектор и генератор, а когда они вернулись, Мейси сам пошел наверх, на балкон. После тяжелой ночи он чувствовал себя разбитым, но от свежего воздуха ему полегчало. День стоял довольно теплый для февраля, и на балконе было очень хорошо. Прогнозы Робсона насчет погоды оказались абсолютно верными. Ветер опять утих, и оловянное море лежало такое же спокойное, как в ночь их прибытия на маяк.

Мейси огляделся вокруг с чувством, очень похожим на удовлетворение. Не так уж плохо, подумал он, управлять маяком. И в самом деле, ему это нравилось все больше и больше. Он представлял себя настоящим королем в замке, особенно сейчас, стоя на балконе и осматривая сверху вниз башню, которая целиком принадлежала ему. А если еще знаешь, что там, внизу, есть люди, готовые сделать все, что он прикажет… И не только его приятели, но и пленники. Он рта не успевает раскрыть, а они уже бегут выполнять. Со своей пушкой он может заставить их делать все, что угодно. Они – его рабы. Шесть человек полностью в его распоряжении, и ни один не осмелится поднять голос против него, ни один не сможет ему помешать. Да, конечно, все могло бы обернуться гораздо хуже…

Однако, вернувшись в общую комнату, он не заметил, чтобы другие испытывали подобное же чувство удовлетворения. Рози уныло размышляла над завтраком на семь персон. Хайнес, со свежей щетиной на подбородке, уныло вычищал из-под ногтей грязь кончиком ножа. Бейкер невесело уставился в окно. Робсон сидел у стены, свесив олову на грудь. У Митчела на лице застыло выражение с трудом сдерживаемого гнева. Лоу был бледен. Забавная компания, подумал Мейси. Забавная милая компания и такое приятное утро!

Он попытался их взбодрить.

– Хорошо спала, Рози? – весело спросил он.

– Что, с этими вашими хождениями всю ночь? Не смеши меня…

– Ну, ты сегодня рано встала…

– Работы тоже полно… – и Рози с шумом принялась выгребать уголь.

– Пожалуй, мы здесь все свихнемся, если надолго застрянем, – пожаловался Хайнес. – Что будем делать, Король?

Мейси пожал плечами.

– Ну, что-нибудь да придумаем.

– С тобой-то все в порядке, – заявила Рози, – надел чужую рубашку и все такое прочее… А вот что я должна делать, интересно мне знать? У меня ничего нет, кроме сумочки. Нет чистой одежды, нет расчески, нет макияжа…

– Брось, Рози, ты прекрасно выглядишь.

– А чувствую я себя ужасно. Все плохо… – голос Рози задрожал. – Король, неужели у тебя нет никаких идей?

– Конечно, есть!

– Ну расскажи нам, Король, – вскинулся Бейкер.

– Давай, Король, – поддержал и Хайнес, – объясни нам, дуракам безмозглым.

– Никаких проблем тут нет, – весело объявил Мейси. – Все, что от нас требуется, – дождаться, когда к маяку подойдет небольшое судно. Например, яхта, или рыболовы, или еще что-нибудь такое же…Тогда мы будем махать им, словно мы в беде, ясно? И они подплывут и причалят здесь, чтобы выяснить, в чем же дело; а тут мы и захватим их посудину с помощью моей пушки. Все очень просто!

Бейкер весь сиял:

– Но это же потрясающая идея, Король! Митчел насмешливо фыркнул с пола. Мейси повернулся к нему:

– Что тебе не нравится, умник?

– Для начала, – ответил Митчел, – в феврале месяце вы не увидите здесь поблизости ни одной яхты, потому что они не ходят зимой. То же самое относится и к рыболовецким судам, – зимой они стараются не подходить к рифам на пушечный выстрел. И в любом случае они не смогут причалить тут.

– Почему это? – Мейси не очень волновал ответ на этот вопрос, но он чувствовал, что должен защищать свой план.

– Потому, что погода не даст им причалить, – коротко пояснил Митчел.

– А мне кажется, погода нормальная… Прямо не море, а пруд какой-нибудь…

Робсон вступил в разговор:

– Но ты же не думаешь, что такая погода продержится долго, а? Через день-другой опять задует.

– Ну, немного ветра, что здесь страшного? – пожал плечами Мейси.

– Парень, ты не понимаешь. Скоро начнутся штормы, и они могут затянуться на несколько недель. Сильные штормы. Когда здесь на самом деле дует ветер, можно подумать, что это гнев Господень.

Лоу, сидящий рядом с ним, кивнул. Он тоже помнил такие штормы.

– Да? – недоверчиво переспросил Мейси. – Но если это все и в самом деле так страшно, как же причаливают ребята на сменном катере?

– Они и не причаливают, – объяснил Робсон. – Ну, может, один раз за двадцать смен… Им с трудом удается даже пройти мимо скалы.

– Как же тогда вы, чудики, отсюда выбираетесь?

– Точно так же, как и вас заберут, – хмуро отозвался Робсон.

– Ну, и как?

– Сейчас расскажу… Вначале приходит большая плавучая база и становится на якорь примерно в четверти мили отсюда. С нее спускают на воду маленькую моторную лодку со сменой и провиантом. Моторка идет сюда и подходит настолько близко, насколько можно подойти без риска. Они становятся на якорь, и тогда мы заводим канаты – таким образом лодка словно бы пришвартована… Все это время они болтаются на волне вверх и вниз, как поплавок.

– А потом?

– Потом мы поднимаем смену на уступ лебедкой в спасательных люльках – это такая штука с прорезями для ног, на которую ты садишься сверху и держишься руками. Те, кто уезжает с маяка в отпуск на берег, спускаются точно таким же образом. Над волнами и рифами… Если повезет, то в результате окажешься в лодке. Это трудно и опасно, и мы всегда благодарим Бога, если все проходит спокойно и без несчастных случаев.

Некоторое время все молчали.

– Вы представляли себе это немного иначе, а? – усмехнулся Робсон.

Мейси опять пожал плечами.

– Ты не испугаешь меня, старик, мне кое-что и потруднее приходилось делать. В любом случае погода сейчас хорошая, поэтому мы лучше начнем высматривать какой-нибудь маленький кораблик, чтобы его захватить.

– Но Митчел сказал, что никаких корабликов не будет, – напомнила Рози.

– Конечно, он так сказал. Он не хочет, чтобы мы даже попытались, понятно? Эти дураки скажут все, что угодно, лишь бы помешать нам отсюда смыться. Что-нибудь наверняка появится, вот увидишь.

Опять все замолчали. Потом Рози повторила:

– А если нет, Король?

– Что если мы все еще будем здесь, когда придет сменный катер? – спросил Бейкер.

– Правильный вопрос, – поддержал его Хайнес. – Что ты об этом скажешь, Король?

– Ну, так далеко не зайдет, – отмахнулся Мейси.

– Ну, допустим… У тебя есть какие-нибудь соображения?

– Конечно, – ответил Мейси.

– Пожалуй, тогда нам останется только захватить сменный катер, – с усмешкой заметил Бейкер.

– Ага, я уже вижу, как это происходит, – засмеялся Хайнес.

– Не понимаю, Крис, почему бы и нет.

– О Боже, да они нас схватят, едва мы туда спустимся.

– Не схватят, если все сделаем по-умному, – развивал свою мысль Бейкер. – Королю нужно будет надеть форму одного из этих дураков, ясно? Как будто он – смотритель, который уезжает в отпуск. Потом он спустится вниз по веревке и захватит катер со своей пушкой, пока они разберутся, что к чему, а потом и мы все спустимся… Мне кажется, что спасательные люльки – это не так уж и плохо.

– Вы все, все сошли с ума, – покачал головой Митчел.

Мейси направил на него револьвер таким жестом, словно это был скипетр.

– А тебе лучше заткнуться и помолчать, умник.

– А как мы будем кидать в моторку все эти швартовые веревки? – спросил Хайнес. – Мы ведь не знаем, как это делается, Томми.

– Это элементарно, – ответил Бейкер. – Заставим все сделать одного из этих дураков – пусть делает все так, как обычно. Они не посмеют отказаться, если один из них останется в башне под прицелом пистолета.

– Это точно… – Хайнес поглядел на Бейкера с новым выражением уважения. – Ты знаешь, а это неплохая идея, Томми. Особенно насчет формы… – он откинулся назад и сорвал с плечиков, висящих на стене, один из синих пиджаков смотрителей. Это был пиджак Митчела. – Вот, примерь-ка, Король…

– Я против, – сказала Рози. – Это называется – из огня да в полымя, вот что…

Мейси расправил пиджак с некоторым интересом.

– Он будет на меня мал, Крис.

– Примерь тогда мальчишкин… – Хайнес передал ему пиджак Лоу. Мейси надел его. Пиджак сидел на нем просто отлично.

Хайнес захихикал.

– Черт, да ты же выглядишь как настоящий тюремщик!

– У тюремщиков не такая симпатичная форма, – ответил Мейси.

Он стоял перед зеркалом, ощупывая пальцами блестящие пуговицы и изучая собственное отражение. Бейкер подал ему форменную фуражку Лоу, и Мейси примерил ее тоже.

– Выглядит отлично, – одобрил Бейкер, – особенно пиджак. Почему бы тебе в нем не остаться?

– Может быть, я и буду его носить, – ответил Мейси. – Он мне идет, да?

Но тут Рози вновь вернула их к делу.

– Допустим, вы захватите моторную лодку. А что вы сделаете с теми парнями, которые приплывут в ней?

– Возьмем их с собой, – ответил Бейкер.

– Но если мы отвезем их на берег вместе с собой, они же нас выдадут.

– С этим все будет в порядке, Рози. Мы их высадим раньше где-нибудь в спокойном месте, на берегу у крутого обрыва, откуда им будет не так легко выбраться. Потом мы найдем хорошее местечко, чтобы причалить и высадиться самим, там бросим лодку и форму…

Какое–то мгновение Рози обдумывала план. Затем они спросила:

– А ребята с большого корабля, они не увидят, что здесь происходит? А если они поплывут за нами? Или сообщат в Солмаут?…

– Я об этом не подумал… – понурился Бейкер.

– Конечно же, сообщат, – противным голосом вставил Хайнес. – Это все не имеет никакого смысла, Томми, – вдоль всего берега будет стоять строй копов и ждать, когда мы причалим. Пожалуй, об этом мы забыли…

– Может быть, мы еще что-нибудь придумаем, Крис.

– В любом случае, – заключил Мейси, – нам ни к чему все решать сию минуту. У нас еще полно времени… И я вам говорю, что за этот месяц к маяку наверняка приплывет какое-нибудь маленькое судно. Сейчас позавтракаем и будем нести вахту…

Поскольку никакой другой надежды у них не было, беглецы принялись высматривать маленькое судно. Мейси решил, что это идеальный способ занять чем-нибудь интересным своих лейтенантов, поэтому он назначал и проверял дежурства с такой тщательностью, словно и сам верил в их удачу. Бейкер и Рози получили приказ нести часовые вахты в световой комнате и инструкцию тотчас же позвать Мейси, если какое-нибудь суденышко подойдет к маяку относительно близко. Следуя указаниям Мейси, они принесли в световую комнату большое белое полотенце и громкоговоритель Робсона. Заступив на первую вахту, Бейкер принялся расхаживать взад-вперед по балкону с биноклем Робсона на груди. Он чувствовал себя так же гордо и важно, как офицер на капитанском мостике. Даже Рози, когда пришла ее очередь, была сосредоточена и не отрывала глаз от моря. Но тем утром никто из них ничего не увидел, разве что легкие струйки дыма вдали.

В это время внизу, в общей комнате, Мейси и Хайнес повторяли уже надоевшую им процедуру. Они развязывали смотрителей по очереди, чтобы те могли, во-первых, размяться, а во-вторых, сделать необходимую работу на маяке, а потом связывали их опять. Первый час работал Митчел, а Хайнес сопровождал его во всех помещениях. Потом они развязали Робсона, и за ним ходил Мейси, проконтролировав заодно и обязательный телефонный звонок на берег в одиннадцать часов.

Но когда Хайнес снимал веревки с ног и запястий Лоу, он вдруг остановился и сказал:

– Король, мы в самом деле так и будем возиться с этим «развяжи – завяжи»?

– Конечно, будем, – ответил Мейси.

– Не понимаю, зачем это надо, особенно днем.

– Послушай, но если их освободить, они только и станут ждать случая, чтобы на нас напасть.

– Не станут, если один из них постоянно будет под прицелом, Король. Только один из них, не важно кто. Как будто он – заложник, понимаешь?… Ни один из них не начнет бузить, если он знает, что его товарища за это застрелят.

Во взгляде Мейси читалось сомнение.

– Не знаю, Крис… Может, все так и получится, но тогда нам нужно все время присматривать за телефоном. Вдруг кто-нибудь из них проберется в служебную комнату и тайком позвонит на берег.

– Пожалуй, они не осмелятся, Король. Особенно после того, как ты пообещал всех пристрелить, если сменный катер придет раньше времени.

– Все равно, нам надо стеречь телефон. Чтобы у них не возникало даже мысли попробовать.

– Пусть, но все равно это лучше, дружище. Гораздо легче присматривать за телефоном, чем постоянно возиться с этими чертовыми веревками.

Мейси неохотно кивнул. Он не любил принимать чужие предложения, особенно если они исходили от Хайнеса, но сейчас он видел, что предложение действительно стоящее. Это избавило бы их от многих забот и в то же время означало бы свободу передвижения практически для всех. Смотрители смогли бы вернуться к своей обычной работе, в башне стало бы уютней, Лоу готовил бы, наконец, какую-нибудь приличную еду…

Мейси посмотрел на Робсона. Как обычно, разговор, касающийся смотрителей, велся так, словно бы их здесь не было.

– А вы, три идиота, что скажете?

– Я все-таки считаю, что вам лучше сдаться, – ответил Робсон.

– Никаких надежд, старик.

– Ну тогда если вы нас освободите, это лучше, чем совсем ничего. Мы сможем навести здесь порядок – башня просто в ужасном состоянии.

– Это первое разумное предложение, которое я слышу, – проворчал Митчел.

– О'кей, – Мейси по очереди поглядел им в глаза, тыча в каждого своим револьвером. – Только посмотрите вот на это… Не забывайте, что один из вас всегда будет под прицелом. Каждую секунду. И по первому же знаку непослушания эта штука выстрелит… Ладно, развяжи их, Крис.

Робсон медленно вскарабкался по лестницам в световую комнату. Постоянное напряжение сказалось в первую очередь на его физической форме. Все его тело ныло от непривычно долгого сидения в неудобной позе. Запястья и лодыжки болели, натертые веревками. Он чувствовал себя очень плохо. В то же время последний поворот событий принес ему некоторое облегчение. Теперь он мог не волноваться насчет работы маяка. Привычные занятия помогут часам и дням проходить быстрее. И еще – после своего рода тюремного заключения было так приятно передвигаться одному, без надзора.

Поднимаясь наверх, он остановился в служебной комнате, чтобы посмотреть на барометр. Давление было высоким и устойчивым. Здесь сидел Хайнес, охраняя радиотелефон и слушая поп-музыку по переносному радио. Робсон пошел дальше, не заговаривая с ним.

Митчел был в световой камере, он мыл изнутри алмазные стекла. Снаружи на балконе Бейкер с надеждой всматривался в горизонт при помощи бинокля.

– Привет, Митч… – впервые, после захвата маяка Робсон был наедине со своим старшим помощником. – Наконец-то у нас есть возможность поговорить.

Митчел кивнул.

– Ты не знаешь, где Мейси?

– Он внизу, в машинном отделении, вместе с Джимом.

– Хорошо… – Митчел глянул сквозь стекло на Бейкера и понизил голос. – Роб, нам необходимо заполучить эту пушку.

Робсон вытащил свою трубку и принялся набивать ее.

– Легко сказать, да трудно сделать.

– Я знаю, но это необходимо.

– Ты представляешь себе, как?… Мейси выстрелит при первом же подозрительном движении, я в этом уверен.

– Не может же он быть постоянно настороже, – настаивал Митчел.

– Он очень недоверчив. Кажется, он считает нас опасными для себя, Митч.

– Сейчас да, но потом он может допустить какую-нибудь ошибку. Тогда у нас появится шанс.

– Ну, – хмыкнул Робсон, – я, конечно, полностью за то, чтобы воспользоваться этим шансом. Но я не хочу, чтобы ты или Джим подвергли себя напрасному риску. Если кто-нибудь из нас погибнет ни за грош, кому от этого станет лучше?

– Но мы не можем допустить, чтобы это так продолжалось.

– Пока светит маяк, – ответил ему Робсон, – мы выполняем свою работу. На самом деле только это по-настоящему важно. Сегодня мы ничего не теряем, если будем спокойно ждать. Я думаю, нам нужно сохранять хладнокровие и немного поиграть с ними в их игры.

– И позволить им и дальше издеваться над нами!

– Мне это нравится не больше, чем тебе, Митч, но это все же лучше, чем пуля в живот. И это ведь не навсегда…

– Это продлится еще месяц. Даже больше, если сменa задержится.

– Может быть, и нет… Не забывай, что они тоже в постоянном напряжении, они совершили убийство, и им будет еще хуже, когда они обнаружат, что никак не могут выбраться отсюда. Они могут сойти с ума…

– Сомневаюсь, – отозвался Митчел. – Они для этого слишком тупы и могут предусмотреть события только на несколько минут вперед, не больше. Это даже нельзя назвать – «думать». А вся эта чушь, как они захватят сменный катер? Ты когда-нибудь слышал что-нибудь подобное? И вообще, они даже не волнуются, им, похоже, все безразлично… Что за компания! Робсон молча пыхтел трубкой.

– Захвачены бандой юных головорезов!… – худое лицо Митчела побледнело. – Убийца, кровопийца-подлиза, проститутка и ребенок-недоумок! Боже, даже на берегу я не переношу таких типов! Но здесь… Это больше, чем я в силах вытерпеть… Поверь мне, Роб, я ненавижу этих сволочей. А от этого парня, Хайнеса, меня просто тошнит.

– Да, он самый противный ублюдок из всех, что я когда-либо встречал, – кивнул Робсон.

– Они все мерзавцы, потрясающие мерзавцы… Я не знаю, что произошло с этим поколением, Роб. Они все – потерянные люди.

– Я сомневаюсь, что они все хуже, чем наше поколение, Митч. Не все…

– Что? При теперешнем хулиганстве, поножовщине, при том, что они избивают людей на улицах, все крушат и ломают просто так, ради забавы?… Что же в них хорошего?

– Нужно быть справедливыми, – ответил Робсон. – Не все они такие.

– Но очень многие. Больше, чем было раньше. Робсон покачал головой.

– Митч, если ты спрашиваешь меня, то я отвечу так: в каждом поколении примерно одинаково и добра, и зла. Просто у нас, стариков, короткая память, и в этом вся проблема. И если мы начнем обвинять теперешнюю молодежь во всех грехах лишь потому, что кто-то из них действительно плох, то этим мы только покажем, что сами уже постарели. Я не думаю, что это правильный путь.

– А какой же путь, по-твоему, правильный?

– Надо дать им время самим во всем разобраться, так, как когда-то сделали мы… Мне кажется, этот бой не между стариками и молодыми, а только между молодыми, свой бой у каждого нового поколения. Добро против зла – очень просто. Это единственный путь противостоять… ну, например, таким, как Мейси или Хайнес… И сегодня среди молодых очень много хороших ребят, Митч, и они пробьются в конце концов.

Митчел пожал плечами.

– Хотелось бы мне, чтобы эти хорошие ребята оказались вдруг здесь… с автоматическими пистолетами!

Робсон устало улыбнулся.

– Ладно, запомни то, что я тебе говорил, Митч: гляди на вещи спокойнее… – он повернулся и полез по маленькой лестнице к оптической платформе, нужно было осмотреть прожектор.

Через некоторое время вернулась Рози, чтобы снова заступить на вахту. Она вышла на балкон взять у Бейкера бинокль и вместе с ним вернулась обратно. Она обнаружила, что может осматривать море и через окна световой комнаты, а тут было намного теплее, чем снаружи.

– Ну как, еще не показалась ваша призрачная яхта? – спросил Митчел у Бейкера.

Бейкер бесстрастно выдержал его насмешливый взгляд.

– Что-нибудь еще появится, у нас полно времени… – он остановился, глядя, как Робсон возится на платформе с линзами. – А что у вас в той бутылке?

Робсон посмотрел вниз сквозь перила.

– Технический спирт.

– А почему вы не моете их водой?

– Призмы закреплены в цементе, – пояснил Робсон. – Вода может разрушить его.

– А-а, понятно… – Бейкер все не уходил. – Рози, а ты была там, наверху?

– Нет…

– Тогда давай посмотрим… – он взобрался по лестнице на круглую платформу, Рози – за ним. Сделалось тесновато, но Робсон не стал жаловаться.

– А зачем они, эти штуки? – спросил Бейкер, проводя пальцем сверху вниз по поверхности одного из стеклянных трехгранников.

– Убери-ка руки, сынок, – остановил его Робсон. – Что же это получается: я буду их полировать, а ты – оставлять жирные отпечатки пальцев?

– Извините, – откликнулся Бейкер. – Но все равно, для чего они?

Робсон остановился.

– Ты действительно хочешь это знать?

– Конечно.

– Ну ладно. Они собирают свет электрической лампы, усиливают его в тысячи раз и сводят в прямой, почти не расходящийся луч… – Робсон сжал руки. – Замечательная вещь эти призмы, – действительно очень точная работа.

– Симпатичные, да? – высказалась Рози. – И так блестят!

– Сверлстоун – прекрасный маяк… Когда стоит хорошая погода, с мостика корабля можно увидеть свет над горизонтом за пятнадцать миль и даже дальше.

– Ого! – удивился Бейкер.

– Ведь это единственное, ради чего существуют все маяки: тысячи тонн камня, механизмы, склады, смотрители и все остальное, – только чтобы подавать световой сигнал.

– А что случится, если маяк погаснет?

– То же самое, что случалось и раньше, когда здесь еще не было башни. Конечно, это было очень давно… Тут закончило свою жизнь множество кораблей. В темноте, в туман, в шторм… Они, рифы, сами видите, расположились не очень-то удачно, как раз на подступах к Солмауту, именно там, где кораблю удобнее всего подойти к гавани… И так раз за разом… Представляешь, судно могло обойти благополучно весь мир, преодолеть тысячи и тысячи миль, и вот у самого дома, темной ночью, оно налетает на эти рифы и тонет. Сотни и сотни трагедий – большие и маленькие суда… Здесь могила многих прекрасных моряков… Да, в прежние времена это было место ужасных катастроф. Но теперь все в прошлом. Теперь суда проходят здесь совершенно безопасно, потому что риф обозначен, и капитаны точно знают, где находятся.

На Бейкера рассказ произвел сильное впечатление. Помолчав минуту, он спросил:

– Пожалуй, вам нравится быть смотрителем, да?

– Если бы мне это не нравилось, я не оставался бы здесь сорок пять лет, сынок.

– Я, наверное, тоже хотел бы стать смотрителем маяка, – задумчиво продолжал Бейкер. – Ведь это интересно, правда?

– Правильно, это интересная работа. От нее у тебя возникает ощущение, что ты тоже делаешь какое-то доброе дело. Ты полезен людям… Это лучше, чем воровать или убивать, как Мейси…

Тотчас же по лицу Бейкера пробежала тень, как будто окно в его душу захлопнулось. Доверительный тон беседы отца с сыном исчез, как и не было.

– Король никого не хотел убивать, – вступилась Рози. – Это был несчастный случай…

Митчел посмотрел на них снизу вверх.

– Суд не поверит в это. Судьи скажут, что он – убийца, и будут правы. Хладнокровный убийца…

– Он не убийца, – повторила Рози. – Пистолет выстрелил сам… – она продолжала защищать Мейси, но в ее голосе уже не чувствовалось той убежденности, что раньше.

Митчел покачал головой.

– По радио сказали совсем другое. Умышленное убийство… В любом случае ты же можешь увидеть это в его глазах. Он – бессердечный зверь. А разве он не угрожает все время пристрелить нас? Неужели ты веришь, что он этого не сделает, стоит кому-нибудь из нас хоть споткнуться? Думаю, он не способен даже на обыкновенные человеческие чувства.

– Способен… Он любит меня, – сказала Рози. Робсон с жалостью посмотрел на нее.

– Он выбрал странный способ доказать свою любовь, вот все, что можно здесь сказать. Впутал тебя в эту историю… Беда в том, что вы оба попали в плохую компанию и даже не понимаете, насколько плохую…

Рози презрительно фыркнула.

– Вы говорите то же самое, что и все остальные… Вечно мне читают мораль…

– Я только стараюсь помочь вам. Никогда бы не подумал, что такая неглупая парочка, как вы, свяжется с бандитами типа Мейси и Хайнеса. Но вы еще можете себе помочь, если захотите, конечно.

– Что вы имеете в виду? – не понял его Бейкер.

– Я имею в виду, что если вы сейчас поможете нам, это потом зачтется в вашу пользу. Тех двоих ждет то, что они заслужили, но вы – другое дело. Вы оба молоды, очень молоды. У вас еще есть шанс все исправить, если вы перейдете на нашу сторону.

Бейкер выглядел ошеломленным.

– Против Короля, вы хотите сказать?

– Правильно. Если бы вы помогли нам заполучить эту пушку…

– Нет, нет и нет! – оборвал его Бейкер. – Ты, наверное, просто спятил!

Приближающийся звук транзистора возвестил о том, то Хайнес поднимается вверх по лестнице из служебной комнаты.

– Кажется, твоя очередь охранять радиотелефон, Томми, – сообщил он.

– Хорошо, Крис…

Хайнес оглядел горизонт, но не нашел ничего интересного и спустился вниз, в машинное отделение, где находились Лоу и Мейси. Лоу чистил и полировал латунные детали генераторов и вроде бы полностью был захвачен работой. Мейси сидел на перевернутой коробке

по соседству с ним и с таким же усердием полировал свою пушку.

– Привет, Крис, – сказал он. – Ничего там наверху не видно?

– Не-а… Даже водоросли не плавают!

– Плохо, – Мейси полюбовался, как играет свет на полированной поверхности револьвера. – Смотри, как я его надраил!

– Да-а… – кивнул Хайнес. – Хотел бы я себе такой…

– Ты еще для этого маловат, дружок. За тобой пока нужен глаз да глаз.

Лоу поднял голову от генераторов:

– А что это за пушка?

– Револьвер, – с гордостью произнес Мейси, – три и восемь.

– А что это значит?

– А ты правда не знаешь, мальчишка?

– Даже не представляю.

– Ладно. Три и восемь – это калибр. Здесь, в барабане, семь пуль, видишь? – Мейси почти улыбался, если его вообще можно было представить улыбающимся. – Вам, дуракам, по одной, и еще запасные.

– Я думал, ты уже истратил одну…

– Да, но я вставил в барабан другую. Лоу кивнул. Помолчав, он добавил:

– Я только надеюсь, что он не выстрелит сам, по ошибке.

– Это невозможно, – заявил Мейси. – Черт, да ты что, вообще ничего не знаешь об оружии?

– Да, пожалуй, ничего.

– Здесь есть предохранитель, видишь? – показал ему Мейси. – Его нужно передвинуть, вот так… – большим пальцем Мейси снял оружие с предохранителя. – Это занимает полсекунды. А теперь я могу пристрелить тебя, мальчишка. Стоит только слегка нажать на курок…

Лоу с ужасом смотрел в черное отверстие дула.

– Не волнуйся, я не собираюсь стрелять. Во всяком случае пока.

– А где ты его взял? – поторопился перевести разговор на другую тему Лоу.

– Купил у парнишки в кафе. Эта пушка принадлежала его папаше, пока папаша сам не схлопотал пулю. Хорошая работа, да?

Хайнес хмыкнул.

– А у тебя есть лицензия на него, Король?

– Конечно, – кивнул Мейси. – Я не стал бы носить оружие без лицензии. Эти чертовы законы запрещают.

Хайнес крутанулся на одной ноге. Лоу опять принялся полировать детали генераторов.

– Мальчишка, а ты давно работаешь на маяке? – поинтересовался Хайнес.

– Уже полтора года, – ответил ему Лоу.

– Нигде больше не нашел никакой работы?

– Я и не искал.

– Ты что, хотел работать здесь?

– Да, очень.

– Тебе что, нравится здесь?

– Конечно.

– Что-то я не въезжаю… Что здесь может нравиться?

– Я люблю море, – объяснил Лоу.

– Да хоть возьми его себе насовсем, парень. Чего особенного в море?

– Я думаю, море – всегда особенное, – мягко ответил Лоу. Он старался говорить так, чтобы его голос не звучал вызывающе. – Оно всегда иного цвета, с новым освещением. Иногда вода гладкая, как шелк, иногда это дикая стихия… На море всегда что-нибудь происходит: то вдали проходят корабли, то выпрыгивает стайка дельфинов, на скалы выползают тюлени, большие бакланы выкармливают птенцов, прилив приносит на берег разные обломки…

– Черт, так вот что тебе волнует кровь! Ты слышал это, Король?! – Хайнес с жалостью разглядывал помощника смотрителя. – Неужели тебе это не надоедает, парень?

Лоу отрицательно покачал головой.

– В башне всегда есть чем заняться… И вообще, я люблю спокойную жизнь.

– Теперь она уже не такая спокойная, а? – захихикал Хайнес.

– Да.

– Неужели тебе никогда не хотелось птицы с неба? Неужели тебе никогда не хотелось совсем иной жизни?

– Он еще ребенок, – вмешался Мейси. – Не понимает, что это такое.

– Придурки, монахи чертовы! – ворчал Хайнес. – Сидят здесь посреди моря и только и думают, как бы еще повкалывать… Черт, всю жизнь на коленях. Спорю, что у вас и молитвенники есть, парень!

– Иногда они нам нужны, – ответил Лоу.

– Ладно, а почему вас здесь трое? По-моему, и одного хватило бы…

– Для того чтобы нормально нести вахты, должно быть три человека, – объяснил Лоу. – И на случай непредвиденных ситуаций… Раньше считалось, что на маяке могут управляться всего двое, но ничего не получилось.

– Почему?

– Ну, было много разных забот… Но все поменялось только после того, как на одном из маяков умер смотритель, а его напарник оставил его тело в башне, не похоронив, и ждал несколько недель до смены, потому что боялся обвинения в убийстве.

– О Боже мой! Ты слышишь, Король?… Вот это да!

– К тому же всегда может произойти несчастный случай – тогда уж нужны все свободные руки. Пожар, например… – Лоу в последний раз провел тряпкой по латунной трубке и встал. – Может быть, теперь ты хочешь, чтобы я приготовил обед, а, Мейси?

– Я буду есть жареную индейку! – заявил Хайнес.

– Хорошо, мальчишка, – сказал Мейси. – Иди вперед.

И он пошел за Лоу вверх по лестнице, держа револьвер наготове.

Впервые после захвата башни Робсон не испытывал беспокойства из-за того, что не вся работа делалась вовремя. Световая камера была вымыта, оптический прибор отполирован, полы в башне подметены, часть комнат убрана. После полудня все смотрители занимались своими личными делами, почти как раньше, когда башня принадлежала им. Робсон расположился в кресле в общей комнате и продолжал плести шерстяной коврик, уже давно начатый. Лоу погрузился в книгу. Митчел, поглядев в окно, сказал, что хочет немного порыбачить.

Для захватчиков, которые не знали, чем заняться, время тянулось медленно. Только Мейси, поглощенный своими фантазиями, не выказывал признаков скуки. Бейкер все еще находился в световой камере, наблюдая, не появится ли на горизонте какая-нибудь лодчонка, но уже без прежнего энтузиазма. Казалось, во всем мире вообще не осталось небольших суденышек, и он печально стоял в дверях, глядя в никуда. Рози дежурила у телефона, хотя видела в этом мало смысла. Она чувствовала себя одинокой и очень скучала. Хайнес сидел развалясь в общей комнате рядом с Мейси, постукивая ногой в такт какому – то внутреннему ритму и куря без перерыва. Он нашел большой запас сигарет, принадлежащих Митчелу, и распоряжался ими, как хотел.

– Что ты читаешь, парень? – спросил он Лоу. Хайнес находил удовольствие в том, чтобы изводить других.

– Это называется «Тайфун», – вежливо ответил Лоу.

– Кто написал?

– Человек по имени Конрад.

– Никогда не слышал… Ну и как, интересно?

– Очень хорошо описан шторм, – сказал Лоу.

– Дай посмотреть.

Лоу протянул книгу. Хайнес лениво перелистал страницы.

– Какой-то идиот что-то здесь нацарапал, – процедил он. – Это ты, парень, наподчеркивал?

– Нет. Можно посмотреть? – Лоу взял книгу и взглянул на отмеченную карандашом фразу. Там говорилось: «Независимый продукт низменной свободы трущоб, полный презрения и ненависти к суровому рабству моря…»

Лоу слегка улыбнулся. Он знал, что накануне книгу брал Митчел.

– Должно быть, какой-то другой смотритель, – сказал он. – Эти книги переезжают с маяка на маяк.

– О чем здесь говорится?

– Здесь сказано, что часто люди, живущие на суше, не любят море, – тактично ответил Лоу.

Хайнес кивнул.

– Это как раз то, что и я втолковывал тебе, парень.

– Если ты хочешь сам что-нибудь почитать, – предложил Лоу, – здесь в шкафу есть целый ящик книг.

– Да, я видел…Как раз для проклятых монахов.

– Некоторые из них довольно интересные.

– Тоже видел, – презрительно отмахнулся Хайнес. – А Микки Спиллейна у вас нет?

– Не думаю.

– Черт, и вы, придурки, еще хотите быть современными!

Хайнес зевнул и поднялся. Минуту постоял перед зеркалом, поглаживая свои зачесанные назад волосы. Потом посмотрел на Робсона, который продолжал спокойно заниматься ковром.

– Как старуха, правда, Король?

Хайнес постоял, наблюдая, как Робсон металлической гребенкой уплотняет нити ковра.

– Жалко, что я тоже не захватил вязания!… Мейси, сидевший с револьвером на коленях, как вооруженный Будда, ничего не сказал.

– Что ты собираешься делать с ковром, когда закончишь, дедуля?

– Возьму его с собой на берег, – ответил Робсон.

– А что за картинка будет на нем?

– Корабль.

– А ты не очень-то разговорчив, а?

– Да, – сказал Робсон.

– Работаешь как проклятый, да?… Вечно работаешь как проклятый!…

Взгляд Хайнеса упал на гребенку, которой пользовался Робсон.

– Чтоб мне провалиться, это же острое, а?… Скажи, Король, ты считаешь, мы можем разрешить дедуле пользоваться таким инструментом? Мало ли что придет ему в голову… Думаю, мы должны забрать это и положить куда-нибудь в безопасное место.

– Оставь его в покое, – ответил Мейси. – Я держу его на прицеле.

Хайнес ударил ногой по коробке с шерстью и опрокинул ее.

– Извиняюсь! – издевательски бросил он. Повертел настройкой радио, но не нашел ничего, что ему понравилось бы.

– Черт, сколько еще мы пробудем здесь, Король?

– Ты знаешь, сколько, – ответил Мейси. – Пока не увидим подходящую нам посудину.

Митчел стоял на балконе, опершись о перила, и глядел вверх на флюгер на куполе. Рядом с ним лежал воздушный змей, брезентовый, на проволочном каркасе. От вечернего бриза поверхность моря была покрыта рябью.

В световой камере послышались шаги, и на балконе появилась Рози. Она только что сменила Бейкера на посту наблюдения.

– Привет, – дружелюбно сказала она. Митчел обернулся.

– Привет…

Он не одобрял Рози, но она была такая хорошенькая, что он не мог заставить себя разговаривать с ней грубо.

Она посмотрела на воздушного змея.

– Ты собираешься запускать это?

– Нет… Ветра почти нет.

– Ты любишь запускать змеев?

– Я люблю ловить с их помощью рыбу.

– Ловить рыбу?!

– Да, мы обычно так рыбачим… Внизу на скалах мешает волна.

– Как же вы это делаете?

– Ну, видишь – вот длинный хвост змея, вот эта веревка… – Митчел показал ей. – Она достаточно длинная, чтобы достать до воды. Когда ты собираешься ловить рыбу, ты привязываешь на конце десять – двенадцать крючков и насаживаешь наживку, а потом отпускаешь змея. Крючки опускаются в воду, и через некоторое время, если повезет, ты что-нибудь поймаешь.

– Это, кажется, не так уж просто, – заметила Рози.

– Да, это не просто, но это хороший спорт… Если ветер сильный, приходится заводить шнур за перила, или он тебе сдерет кожу с пальцев… Запустить змея – тут необходима сноровка. Он парит над нужным тебе местом и тащит за собой приманку. Рыба ни о чем не подозревает и клюет.

– Держу пари, я бы не смогла это сделать! – восхитилась Рози. – И много вы обычно ловите?

– Как раз перед Рождеством я поймал двенадцатифунтового окуня, – ответил Митчел. – Прекраснейшая рыбина – самый большой окунь из всех, что я когда-либо видел. Хватило нам на два дня… Сейчас, правда, для окуня уже немного поздновато.

Он задумчиво посмотрел на девушку. Без Мейси и его компании она казалась совсем другой.

– В следующий раз, когда я буду ловить, – предложил он, – ты, может быть, захочешь посмотреть?

– Я была бы не против, – согласилась Рози. – Было бы на что посмотреть, не так ли?… Здесь не так уж много стоящего.

Она повернулась к двери.

– Ты еще думала о том, что сказал Роб? – спросил Митчел.

– А что он сказал?

– Он сказал, что вы могли бы принести себе пользу, помогая нам.

– Нет, я не думала.

– Ну, что ж, жаль…

Митчел посмотрел на нее с сочувствием: – Что думает твой отец насчет того, что ты связалась с этой компанией?

Рози презрительно фыркнула:

– Если б я знала, кто мой отец, я спросила бы у него… – и ушла в световую комнату.

Они присела на ступеньку лестницы, ведущей наверх к прожектору, и принялась подкрашиваться. Это было, пожалуй, самое утешительное занятие, которое она могла найти здесь для себя, и она предавалась ему по двадцать раз на дню. Ей приходилось быть одетой все в одно и то же, но по крайней мере она могла хоть немного изменять лицо.

Через некоторое время Бейкер поднялся снизу. Рози удивилась, увидев его.

– Разве ты не должен дежурить у телефона, Томми?

– Все нормально, – объяснил Бейкер, – Робсон разговаривает с друзьями из береговой охраны. Ну и голос у него… Говорит, как заторможенный.

– И ты был бы не лучше, если б в тебя тыкали пушкой, – заметила Рози.

– Да уж представляю…

Несколько секунд Бейкер молча стоял рядом с ней.

– Ну как, Рози, опять ничего?

– Ничего… Можешь сам посмотреть. И если ты меня спросишь, я тебе скажу: никакого корабля не будет. Я думаю, Митчел был прав.

Бейкер внимательно посмотрел вокруг.

– Скоро стемнеет, – сказал он.

– Да… Я ненавижу, когда темно. Хуже, чем днем… Бейкер кивнул.

– Хотела бы я оказаться сейчас в Солмауте, – мечтательно добавила Рози.

Она посмотрела в сторону берега. На Овечьей Голове как раз начинали появляться огни.

– Не представляю, как мы сможем туда вернуться, – признался Бейкер. – Особенно после того, что произошло.

– Ну, тогда в каком-нибудь другом месте… В каком-нибудь месте с чудесным сверкающим кафе… и чтобы там был проигрыватель-автомат и много мальчиков, с которыми можно потанцевать… И чего-нибудь вкусного поесть… Знаешь, чего бы я хотела, Томми?

– Нет, а чего?

– Рыбы и чипсов.

– Я тоже, Рози.

– Если бы мы были в каком-нибудь таком месте, мы могли бы пойти в кино, если бы захотели… И там было бы много магазинов, и огни, и толпа людей на тротуарах… Кусочек жизни… А здесь ты как мертвый.

Бейкер вздохнул.

– Ох, ну, я думаю, что Король очень скоро уведет нас отсюда…

– Я не знаю, как он сможет это сделать, – ответила Рози.

Проходя через световую камеру, Митчел включил прожектор и спустился вниз, чтобы запустить генератор. Потом он присоединился к остальным. Через некоторое время Рози и Бейкер тоже спустились вниз.

Глаза Мейси загорелись, когда Рози вошла в комнату.

– Послушай, малышка, ты сегодня чертовски привлекательна.

– Удивительно, если это в самом деле так, – сказала Рози.

Мейси притянул ее рукой к себе на колени. Он чуть понизил голос:

– Не хочешь ли немного любви, Рози?

– Не будь идиотом…

– А почему бы и нет, в спальне никого… Давай немного поразвлечемся.

Хайнес хихикнул.

– Давай, Рози, ты же знаешь, что тебе понравится!…

– Заткнись, – оборвал его Мейси. – Идем, Рози, не зли меня.

– Нет, это слишком – на глазах у всех… – возразила Рози.

– Но там вообще никого нет.

– Пожалуйста, Король, не надо, не сейчас… Я не в настроении, правда!

– Ну перестань, Рози… Разве ты не моя девушка? Рози продолжала отбиваться.

Митчел не выдержал:

– Почему ты не оставишь ее в покое, ты, большая обезьяна?

Робсон предупреждающе взял его за руку:

– Спокойно, Митч!

– Будет лучше, если ты пойдешь, Рози, – пригрозил Мейси. – Лучше делай, что я говорю…

– Они все знают…

– Черт, ты что, их стесняешься?

– Отпусти меня, Король, мне больно… Хайнес опять хихикнул:

– Давай, Король, бери ее. Делай свое дело, парень… И лучше дай мне пока пушку. Может понадобиться.

Мейси отпустил Рози.

– У тебя ведь есть нож, Крис, не так ли?

– Этого недостаточно против этих двух психов. Ведь они не связаны.

– Так свяжи их, – предложил Мейси.

– Чтоб мне провалиться, Король, пока не стоит, мы ведь собираемся ужинать… В любом случае, а что делать с третьим парнем?

– А где он?

– Я не знаю, бродит где-нибудь… Слушай, почему ты не хочешь оставить мне пушку, Король? Это ведь только на время… Я ее не съем.

Мейси отрицательно покачал головой:

– Послушай, приятель, со своей пушкой я никогда не расстаюсь. О'кей, Рози, раз уж ты так не хочешь отвечать на мою любовь… Может быть, позже, а?…

В тот же вечер, после ужина, Мейси надел фуражку Лоу и его форменный пиджак и один отправился на прогулку на балкон. Ему нравилось там, наверху, особенно рано утром и ночью. Теперь он чувствовал себя спокойно, так как напряжение дня кончилось. Смотрители были связаны, стерегли их Хайнес и Бейкер, и Мейси мог расслабиться…

Ночь выдалась тихая и очень темная. Глядя вниз, он различал только узкую полоску пены там, где риф далеко выдавался в море. Ветра почти не было. Слышался лишь слабый гул вращающегося оптического прибора. Над его головой ходили шесть пар световых лучей – они тянулись далеко к горизонту.

Мейси посмотрел вокруг с высоты и почувствовал себя удивительно хорошо. Теперь у него было все очень здорово организовано. Это была прекрасная идея – освобождать смотрителей в течение дня, чтобы они могли выполнять всю необходимую работу и поддерживать порядок. Нынешний день при новом заведенном порядке прошел спокойно, а завтрашний пройдет еще спокойнее. Еда стала гораздо вкуснее с тех пор, как начал готовить этот мальчишка Лоу… Да, в его владениях все было прекрасно. Мейси даже стало приятно от того, что маяк работает нормально – без этих движущихся лучей башня не была бы такой уютной. Ему нравилось глядеть на маяк и знать, что он продолжает работать лишь по его воле. Теперь это был его маяк…

Конечно, выдалось и несколько незначительных неприятностей. Митчел, всегда готовый выступать, когда его не просят… От него одни неприятности… Рози, с которой все труднее сладить… Все эти разговоры о том, чтобы поскорее отсюда свалить… Но пока что он еще прекрасно с ними справлялся. Он, конечно, не разделял недовольства своих лейтенантов. Ему не было скучно здесь. Видя сейчас точки огней на далекой Овечьей Голове, он не чувствовал ничего похожего на тоску, с которой Рози смотрела на берег. Он предпочитал собственный маяк…

Немного спустя он услышал, как кто-то ходит в служебной комнате, и спустился вниз. Там оказался Хайнес. Парень развлекался, рисуя синим карандашом на стене женскую фигуру, и удовлетворенно хихикал, глядя на свой довольно-таки непристойный рисунок.

– Ничего себе сиськи, да? – восхитился он, шагнув назад, чтобы полюбоваться своей работой.

Лицо Мейси потемнело.

– Кто тебе разрешил? Сотри немедленно!

– Что значит – сотри? Я еще не закончил.

– Ты слышал, что я сказал… Портишь весь вид.

– Черт, ничего я не порчу. Делаю только лучше, Король. Что плохого, если будет несколько рисунков?

– Сотри это, я сказал… Такое приличное место, как маяк, не для тебя. Только пачкаешь стены…

Хайнес заворчал недовольно:

– Хорошо тебе, Король, у тебя здесь баба… Если бы у меня была Рози…

– Ты заткнешься или нет!…

Мейси угрожающе шагнул в сторону Хайнеса.

– Напрашиваешься на неприятность, приятель? Хайнес отступил назад.

– Конечно, нет, Король…

– Тогда хватит нести глупости, и чтобы стена была чистая, как раньше.

– О'кей, – смирился Хайнес, – о'кей.

Глава 4 

Наступило утро третьего дня. Внешне ничто не указывало на ослабление авторитета Мейси.

Ночь прошла тихо. Хайнес, сторожа ночью смотрителей, что-то бормотал насчет недосыпания. Бейкер, как всегда, был послушным и старательным.

Утром тоже все было спокойно. Казалось, смотрители примирились со своим положением и без возражений исполняли все, что им говорил Мейси.

Митчел выключил прожектор и генератор через полчаса после восхода солнца, как ему и было сказано. Робсон, которого Мейси с помощью револьвера заставил сопровождать себя на утренней прогулке по балкону, не проявлял особой враждебности. Лоу приготовил отличный завтрак на семерых, где были бекон и колбаса, а затем вымыл посуду, сделав это как нечто само собой разумеющееся. Бейкер после завтрака без лишних слов пошел продолжать наблюдение в надежде увидеть какое-либо небольшое судно в абсолютно пустынном море. Рози выглядела угрюмой, когда Мейси предложил ей пойти и сесть у телефона. Но она также подчинилась.

Все утро смотрители с обычным своим трудолюбием, следуя заведенному на маяке порядку, выполняли каждодневную работу. Мейси одобрял их усилия, и в течение часа или двух в башне увлеченно трудились. Робсон, стоя на стремянке, вымыл все стекла световой камеры снаружи и внутри. После этого он тщательно отполировал оптический прибор, только раз сделав перерыв в работе, чтобы связаться с берегом для отчета в назначенное время. Митчел старательно убрал общую комнату и подмел сотню ступенек. Лоу натаскал угля для печи, накачал насосом воды из нижней цистерны, смазал генераторы и испек хлеб для обеда. Работают словно бобры, думал о них Мейси. По-настоящему жадные до работы. Приятно наблюдать за ними…

Он расхаживал по маяку с важным видом, как надзиратель. На нем был пиджак Лоу, будто символ власти. Каждый раз, когда он выходил с кем-то из смотрителей на балкон, он надевал фуражку Лоу и всегда держал револьвер наготове. Из всех мужчин только он один был выбрит, и это еще больше подчеркивало его отличие от других, его высший статус. Хайнес не беспокоился о своем внешнем виде, смотрителям не разрешалось иметь дело с бритвой, а у Бейкера над губой был пока только светлый пушок. Неряхи, подумал Мейси. Но в данный момент это его вполне устраивало. Он всегда может заставить их привести себя в порядок, если захочет…

Он не почувствовал никаких изменений в общей атмосфере, пока тянулось утро. Но они были и, самое главное, оставались вне его поля зрения.

Сразу же после одиннадцати Рози уступила место у телефона Хайнесу и поднялась в световую камеру. Здесь она должна была сменить Бейкера.

– Хочешь бинокль? – спросил он ее. Девушка отрицательно покачала головой:

– Никогда не вижу в него как следует… И вообще, на что там смотреть?

– Не на что, – согласился Бейкер. – Одна вода. Рози плюхнулась на ступеньки лестницы.

– Меня все это больше не волнует, Томми… Меня тошнит от этой пустоты.

– Брось, не стоит давать Королю лишний повод цепляться к тебе.

– Наплевать!

– Но если что-нибудь появится, а ты этого не увидишь?

– Ничего здесь не появится, – ответила Рози. – Зачем? Для чего лодке сворачивать сюда? Придет только большой корабль, а до этого – ничего… Хотела бы я, чтобы он нагрянул сегодня!

– Они бросят нас в тюрьму, только и всего, Рози.

– Ну и что? Я сыта по горло этим приключением. Абсолютно сыта. Нечего делать, некуда пойти… И все время этот камень кругом… Если мне придется остаться здесь еще на четыре недели, я сойду с ума, правда, сойду… Начну реветь…

– Это не поможет, – сказал Бейкер.

– Мне это поможет! Четыре недели, Томми, ты только подумай об этом. Все эти дни…

Бейкер мрачно кивнул:

– Не представляю, что мы можем сделать… – он беспокойно заерзал: – Ты действительно не собираешься наблюдать, Рози?

– Больше не собираюсь… Я сказала тебе: я сыта всем этим по горло.

– Может, я подежурю за тебя?

– Как хочешь.

Бейкер глянул на зимнее море. Пусто, лишь струйка дыма на горизонте. Постояв еще немного, он пожал плечами и спустился вниз.

Дверь в служебную комнату была приоткрыта. Хайнес сидел, развалясь, у телефона с приоткрытым ртом и бессмысленным выражением на лице. Бейкер помедлил немного и стал спускаться дальше. Как раз сейчас у него не было желания разговаривать с Хайнесом. Ему больше хотелось, если удастся, сделать несколько физических упражнений. Он прошел мимо Митчела, который на одной из лестничных площадок орудовал веником и совком, и пошел дальше вниз по винтовой лестнице к входной двери. Может, ему удастся выбраться на рифы… Но когда он осмотрелся, то увидел, что прилив уже закрыл их. А гулять по уступу было ничуть не лучше, чем по балкону… Рози верно сказала, здесь некуда пойти. Здесь было хорошо только один день, пока все ново и интересно, но потом начинаешь все это ненавидеть. Бейкер не мог представить, как смотрители выдерживают тут. Пройтись бы сейчас по улице широким, пружинистым шагом. Его тело жаждало движения…

Удрученный, он поднялся обратно в общую комнату. Там был только Лоу. Бейкер узнал от него, что Мейси пошел с Робсоном в машинное отделение. В комнате пахло свежеиспеченным хлебом. Но Бейкеру его аромат не показался особенно аппетитным. В полной всяческих ограничений жизни маяка не было ничего, что могло бы вызвать у него аппетит… Он увидел, что Лоу стоит у открытого окна и что-то там делает. Лоу вечно что-нибудь делал. И всегда выглядел бодрым и энергичным. Бейкер тоже подошел к окну. Снаружи парила чайка. Лоу бросал ей остатки еды, и она ловко подхватывала их. Когда Лоу перестал кормить ее, чайка села на уступ и пронзительно закричала.

Бейкер улыбнулся:

– Ручная, да?

– Да, – сказал Лоу. – Это Чарли – он почти ручной. Наш постоянный гость. Вот уже несколько недель появляется тут каждый день.

– Я что-то раньше не видел.

– Вчера он прилетал… Ему не досталось еды, но не по его вине. И не по моей.

Бейкер взял в руки какое-то хитроумное приспособление из проволоки и дерева, лежащее в оконном проеме.

– Это что, вроде насеста?

– Правильно.

– Что ты с ним будешь делать?

– Закреплю снаружи, – объяснил Лоу. – Я взял его в Обществе по охране птиц. Они специально их делают…

– Именно для чаек?

– Нет, тут могут сесть любые птицы. У нас их здесь очень много разных, да еще перелетные. Они устают, а тут на башне хорошее место для отдыха…

Лоу бросил последнюю корку.

– Вот, Чарли, это твоя доля, – сказал он и стал закрывать окно.

Чайка подхватила корку, подержалась еще напротив башни, а потом стрелой полетела над морем. Бейкер с грустью проводил ее взглядом.

– Мне бы ее крылья, – мечтательно сказал он.

Поднимаясь на балкон, Митчел заглянул в служебную комнату. Хайнес заметил его и крикнул:

– Куда ты, умник?

Митчел сделал вид, что не услышал. Хайнес выхватил нож и прыгнул к двери.

– Я тебе говорю, Митчел. У тебя что, нет ушей? Митчел остановился.

– Я иду подышать свежим воздухом. Есть возражения?

– Может, есть, а может, нет… В любом случае лучше будь повежливее.

Хайнес подошел ближе к Митчелу.

– Я тебе не нравлюсь, да?

– Да.

– И ты мне тоже.

Митчел ничего не сказал, надеясь, что пустой обмен репликами закончился. Но он ошибался. Хайнесу было скучно, а возможность насолить Митчелу была хоть каким-то развлечением.

– И что ж это вы, идиоты, все такие неболтливые? Вы вообще-то разговариваете друг с другом?

– Иногда.

– Я почти не слышал.

– Сейчас не о чем особенно разговаривать.

– Вы что, такие хорошие друзья, что можете читать мысли друг друга?

– Думаю, да, – мрачно ответил Митчел.

– А я могу прочитать твои… Ты хотел бы завладеть ножом, так?

– Не особенно.

– Держу пари, хотел бы!… Но у тебя ничего не выйдет.

Хайнес помолчал, стараясь найти новую тему для разговора.

– Я скажу тебе, умник. Я не стал бы жить, как ты.

– Я в этом уверен.

– Убиваете время, вот что вы делаете…

– Мы работаем, – сказал Митчел. – Почему бы и тебе не попробовать?

Хайнес хихикнул.

– Я еще не сошел с ума… Ты не увидишь меня подметающим эти чертовы ступеньки. У меня, видишь ли, есть чувство собственного достоинства.

Митчел ничего не ответил. Хайнес внезапно потерял интерес к разговору и отпустил его.

Митчел продолжал подниматься, кипя от злости. Робсон настоятельно советовал ему не поддаваться на провокации, но это становилось все труднее.

Хайнес вернулся к телефону. Он сидел, грыз ногти и думал о том, чем мог бы сейчас заниматься, если бы не застрял в этой башне. Он сходил с ума от скуки. На берегу всегда было чем заняться: сорвать зло на прохожем, попытаться устроиться на работу, швырять деньги направо и налево, поразвлекаться с девушкой на заднем сиденье машины. Если нечего больше делать, всегда можно что-нибудь сломать или испортить и таким образом выпустить пар. Здесь же нельзя даже разбить стекло, чтобы на тебя не набросился Мейси. Хайнес был полон разочарования и чувства обиды. Эти проклятые смотрители ведут себя так, будто ничего не случилось, будто они все еще здесь хозяева. Держатся вместе, все как один. Даже не утруждают себя разговорами, настолько уверены в себе. Они просто ждут… И Мейси, сидящий целый день где-нибудь поблизости со своей пушкой и дающий указания с самодовольным видом…

Хайнес с силой всадил нож в столешницу. Еще двадцать пять проклятых дней – а потом тюрьма!…

Обед лишь на короткое время прервал монотонную тягомотину дня. Уже через час после обеда безнадежная утренняя скука овладела всей компанией еще сильнее, чем раньше. И наоборот, смотрители, казалось, без труда находили себе занятие. Это еще больше ухудшало настроение захватчиков. Лоу доделывал насест для птиц и, казалось, ничего не видел и не слышал вокруг. Робсон и Митчел были поглощены игрой в крибедж. Рози и Бейкер тоже следили за картами, но без интереса. Рози вообще перестала улыбаться. Бейкер думал, не напомнить ли Мейси, что наблюдение за морем не ведется, но боялся, что буря гнева обрушится на его голову. Хайнес курил сигарету за сигаретой и ни с кем не разговаривал. Его молчание было столь непривычно, что казалось зловещим предзнаменованием. Мейси сидел поодаль от всех, сжимая в руке револьвер и не подозревая о зреющем недовольстве.

Было примерно три пополудни, когда Хайнес вдруг произнес:

– Ты знаешь, Король, я тут кое о чем поразмыслил. Мейси безразлично глянул на своего лейтенанта:

– Ты переутомишься, приятель.

– Ну перестань, Король. У меня есть хорошая идея.

– О чем?

– О том, как мы можем выбраться из этого гиблого места.

Бейкер и Рози насторожились.

– Держу пари, нет у тебя никакой идеи, – бросил Мейси. – Мы делаем все, что можем.

– А вдруг он придумал что-нибудь новое, – заметила Рози.

Бейкер горячо поддержал:

– В любом случае, Король, давай послушаем. Мейси пожал плечами.

– О'кей, давайте послушаем.

– Итак, – начал Хайнес, – погода сейчас хорошая, правда? Снаружи спокойно, как никогда. Прямо сейчас кто угодно может запросто выйти из лодки на скалы – его только немного покачает, и все. Думаю, что если бы смене надо было прийти сейчас, это не очень бы их затруднило. Это был бы тот самый один раз из двадцати, о котором говорил дедуля.

Мейси посмотрел озадаченно:

– Не понимаю, к чему ты клонишь, Крис… Смена сейчас не придет, так к чему все это?

– Мы можем легко заставить их прийти, если захотим, – ответил Хайнес. – В любое время. Все, что нам надо сделать, это позвонить по телефону.

– Зачем нам это делать?

– Потому что если смена придет, то мы можем завладеть моторной лодкой. Ты сам это говорил.

– Чтоб мне провалиться, Крис, но мы же еще в самом начале отказались от этой идеи.

– Да, потому что мы считали, будто эти идиоты на базовом судне увидят, что мы замышляем… Но если бы мы могли сделать так, чтобы смена пришла в темноте, никто бы не догадался, что здесь происходит.

Бейкер быстро закивал:

– Правильно, Король. Мне кажется, в этом что-то есть.

– А мне так не кажется, – возразил Мейси. – Как мы можем добиться, чтобы судно пришло сюда в темноте? Как мы сможем узнать, что оно пожалует не днем?

– Очень просто, – пояснил Хайнес. – Скажем им, что это срочно. Не понимаешь? Мы заставим дедулю позвонить и сказать, что произошла авария – огромный пожар или что-нибудь в этом роде. Он позвонит, как только стемнеет, и сообщит, что срочно нужна помощь… Тогда они пулей примчатся сюда.

Мейси проворчал:

– Ну, может быть. Может быть, мы сможем вытащить их в море в темноте… Но если они не причалят к скале? Мы не можем быть уверены в этом. Что, если ветер немного усилится и они подумают, что легче не приставать, а использовать спасательные люльки? Тогда мы должны ждать их наверху. Не представляю, как потом Рози спустится в темноте по канату. Не представляю, как кто-либо из нас это сделает, вот что.

– Нам не придется это делать, – нетерпеливо продолжал Хайнес. – Неужели ты не понимаешь, Король, что они будут вынуждены причалить к скале – другого пути для них не остается… Понимаешь, тут была авария, ранения, ожоги. Поэтому канат им бросить некому. Это им объяснит дедуля. Им придется приплыть как можно быстрее и самим организовать спасение… Старик, это надежное дело.

Мейси отрицательно покачал головой:

– Не выйдет.

– Почему не выйдет? Я прямо вижу, как все это происходит. Мы связываем этих придурков, и как только появляются огни базового судна, спускаемся вниз на рифы, оставляя входную дверь открытой. Мы ждем там в темноте. Через некоторое время моторка подходит ближе и швартуется. Эти идиоты в лодке ни о чем не догадываются. Вокруг полная тишина и ни души, но их это не беспокоит, так как они знают, что в башне раненые… Потом мы с тобой появляемся из темноты с пушкой и ножом и запугиваем их. Рози и Томми прыгают в лодку, и мы отчаливаем, оставляя этих дураков на скале. Я тебе говорю, Король, это не может не сработать.

– Это только так кажется, приятель. Они, возможно, осветят нас прожектором с судна.

– Как, на расстоянии четверти мили!… Если там и будет прожектор, то скорее на моторной лодке. И это может нам помочь, если мы будем осторожны. Эти идиоты быстрее увидят пушку!

– Ты не знаешь, где может находиться прожектор, – сказал Мейси. – Ты просто гадаешь, вот что… В любом случае парни на судне поймут, что что-то случилось, как только услышат, что моторка уходит. И у них есть радио, так ведь? Так что на берегу нас будет ждать целая делегация копов.

– Черт, Король, они же не будут знать, что случилось, они не будут знать, что это мы… И как они могут нас там ждать, если мы даже сами не знаем, где высадимся? Король, ты же не дрейфишь?

– Смотри, кому ты говоришь «дрейфишь», Крис! Я несу ответственность за вас, вот в чем дело.

– Ну, я просто насчет того, что мы можем рискнуть, – сбавил тон Хайнес. – Сейчас все так, как нужно, и погода, и все. Мы должны воспользоваться этой возможностью. Я думаю – сейчас или никогда. Что скажешь, Томми?

– Я согласен с тобой, Крис, – поддержал Бейкер. – Нужно что-то делать.

– Правильно! – воскликнул Хайнес. – Все лучше, чем оставаться и гнить здесь, сидеть на своих задницах и ждать, когда они нагрянут через три или четыре недели и отправят нас в тюрьму… Какой в этом смысл, Король?

– В этом много смысла, если маленькое судно подойдет близко, – ответил Мейси. – Примерно с парой идиотов на борту. Тогда мы сможем захватить его и спокойно уплыть.

– Не придет сюда маленькое судно, – сказал Хайнес. – Мы уже три дня наблюдаем, и ни одной несчастной лодки… А тебе как кажется, Томми, что-нибудь придет?

Бейкер отрицательно покачал головой.

– Рози, а ты как думаешь?

– Это будет похоже на чудо, – откликнулась Рози.

– Итак, Король, трое против одного.

Казалось, Мейси размышляет. Потом он высказал свое решение:

– Ну что ж, мы рисковать не будем.

– Ты хочешь сказать, что мы собираемся ждать? – не веря своим ушам, переспросил Хайнес.

– Да, Крис, пока не появится какое-нибудь судно. Когда-нибудь это случится… И вообще, что плохого в том, чтобы подождать? Вот что я хотел бы знать. Нам здесь удобно, не так ли? У нас есть все необходимое.

– Ты говоришь за себя, – перебила Рози.

– Итак, у нас много всего… У нас есть огонь, теплый кров и место, где спать. У нас есть еда, запас воды и вдобавок эти придурки… Не знаю, на что вы все жалуетесь. Мы можем выдержать несколько месяцев, если придется…

Хайнес с испугом взглянул на него:

– О чем это ты?

– Я ведь тоже размышлял, – благодушно сообщил Мейси. – У нас здесь крепость, приятель. Единственное, что нам нужно сделать, это запереть входную дверь, и никто сюда не попадет. Они могут посылать сколько угодно сменных катеров, но если мы не будем открывать, им придется вернуться обратно, вот так.

– Как, и оставить нас здесь? – спросил Бейкер.

– Верно, Томми.

– Но они нас, конечно, не оставят, – презрительно откликнулся Хайнес. – Они пошлют свой чертов вертолет и высадят кого-нибудь на балконе.

– Нет, если я буду там с пушкой, то не высадят. Мы сможем их остановить. Мы сможем продержаться. Не забывайте, что у нас есть заложники. Трое. Это как в тюрьме, когда каторжники захватывают начальника. И никто ничего не сможет сделать с нами. Плохо только то, что вам не хватает храбрости… Я вам говорю, у нас есть все для хорошей драки. «Битва при Сверлстоуне» – вот как назовут это газеты. Представляете себе заголовки? Большие, на первой странице. «Король Мейси бросает вызов флоту…» «Король Мейси говорит: „Не сдаваться…“ Мы станем легендой… Через сотни лет люди будут читать про нас.

Хайнес изумленно уставился на вожака.

– Ты чокнутый, – наконец сказал он. – О Господи, ты несчастный псих!… Подумать только, что все это время мы тебе разрешали командовать нами!

– Не понимаю, на что вы можете жаловаться, – повторил Мейси. – Все живы и здоровы, так? Никто из вас не в тюрьме. Думаю, я прекрасно всем руководил.

– О, нет, ничего подобного!…

Возмущение Хайнеса, копившееся все эти дни, вырвалось потоком обвинений:

– Это ты втянул нас в дурацкую историю с самого начала. Я же говорил, не стоит рисковать во время тумана, но нет, тебе загорелось! Потом ты схватился за пушку, когда не было необходимости… Потом ты налетел с этим проклятым катером на сваи и чуть не утопил нас… Я говорю тебе, приятель: если бы не ты, мы бы сюда не въехали… И теперь, чтобы вознаградить нас всех, ты хочешь, черт побери, вообще остаться здесь!… Более того, я знаю почему!

Мейси спросил угрожающим тоном:

– Ну, и почему?

– Старик, мне следовало давно об этом догадаться. Теперь я все понимаю. Ты просто водил нас за нос, так? Ты сам никогда не думал, что сюда придет яхта или маленькое судно, так? Ты говорил об этом только для того, чтобы мы вели себя смирно. Ты никогда не хотел у ходить. Ты собирался остаться здесь и отстреливаться, потому что ты знаешь, что они повесят тебя, когда схватят… Они не повесят меня, приятель, потому что я никого не убил. Они не повесят ни Томми, ни Рози. Если они схватят нас, то меня отправят на каторгу, а им дадут небольшой срок, вот и все… Поэтому я готов рискнуть, понимаешь, и эти ребята тоже.

– Ты кончил? – спросил Мейси.

Хайнес посмотрел на Бейкера, как бы ища поддержки.

– Да… Ну, что ты на это скажешь?

– Вот что я скажу…

Мейси поднял револьвер и направил ствол на Хайнeca.

– Если жизнь тебе еще не надоела, приятель, ты будешь делать то, что я велю… Я – король здесь, и не забывай об этом… Ты останешься в этой башне, и тебе здесь понравится. Вот так. Мне хватает беспокойства с этими идиотами. А теперь еще ты начинаешь морочить мне голову. Я быстро с тобой разберусь. Я не шучу. А теперь заткнись, понял?!

Установилась напряженная тишина. Хайнес опустился на стул. Лицо Бейкера сделалось безжизненным. Рози оцепенела.

Спустя минуту Хайнес выдавил:

– Ты меня не так понял, Король. Я не пытался ничего начинать… Я только подал идею…

Робсон вынул трубку из кармана и закурил. Его лицо, освещенное пламенем спички, казалось очень усталым.

Эта ссора всех ожесточила. После двух относительно спокойных и мирных дней озлобленность опять витала в воздухе. Всю вторую половину дня атмосфера в башне оставалась напряженной. Мейси тягостно молчал и поднимался со своего стула, лишь когда Робсон по делам службы должен был связываться с берегом. Мейси заново без особых усилий утвердил свой авторитет, но это не принесло ему большого удовлетворения. Он вовсе не был уверен, что в острой ситуации может рассчитывать на преданность своих людей. Если случится драка, ему придется не просто командовать, но заставлять их участвовать в ней. Мейси чувствовал себя жестоко обманутым, преданным, и все лица тут были ему ненавистны.

У Хайнеса настроение было еще более скверным. Он бродил по башне хмурый, униженный, озлобленный и готов был любым способом навредить всем остальным. Рози и Бейкер, напуганные перспективой долгого сидения в башне, согласные в душе с Хайнесом относительно Мейси, нашли какое смогли утешение в обществе друг друга. Смотрители тоже, как и Мейси, хранили молчание. Для них будущее оставалось совершенно непредсказуемым.

С наступлением сумерек Митчел отправился включить генератор и прожектор. Потом он вышел на балкон. Постоял там несколько минут, вглядываясь в море и обдумывая сложившуюся ситуацию. Когда он вернулся в световую камеру, то увидел Хайнеса у лестницы оптического прибора. Тот вертел в руках нож и, судя по выражению лица, что-то замышлял.

– Что ты собираешься делать? – спросил Митчел.

– Просто думаю, умник… Я просто думаю, что сменный катер мог бы сейчас находиться в пути, если бы мы передали по телефону то, что я хотел.

– Ну, ты же слышал, что сказал Мейси.

– Тьфу! – Хайнес сплюнул на пол. – Ублюдок! Что он о себе возомнил, чтобы так бахвалиться!… Он ненормальный, этот Король.

– У него есть пушка.

– Но у него нет мозгов.

– Чтобы выстрелить, много мозгов не требуется.

– Я его не боюсь, – заявил Хайнес. Он поглядел на оптический прибор:

– Вы храните запасные лампы для этой штуки?

– Конечно.

– Тогда ты мог бы… Может, будет больше пользы, если вся эта штука сломается, а?

Хайнес посмотрел вокруг. Железный ломик, который Бейкер таскал некоторое время с собой, лежал у стены.

– Думаю, нетрудно раскрошить ее вот этим… Тогда придет сменный катер, так ведь? И придет очень быстро, я думаю, если прожектор погаснет… Тогда у Короля не будет выбора – ему придется делать все так, как я говорил.

– Он убьет тебя.

Хайнес хитро посмотрел на Митчела.

– Нет, если он решит, что это сделал ты, умник.

– Он знает, что я никогда не разобью прожектор.

– Ты так считаешь?… Я об этом тоже подумал… Я скажу, что ты набросился на меня. Я скажу, что я был там, наверху, на платформе, спокойно смотрел на прибор, а ты набросился на меня с этим железным ломом, сильно размахнулся, чтобы ударить меня, промахнулся и попал по этому проклятому стеклу… Отличная идея, правда?

Хайнес поднял ломик.

– Не будь идиотом… – Митчел шагнул к нему. В левой руке Хайнеса сверкнуло лезвие.

– Посмотри-ка на мой нож, Митчел!… Если подойдешь ко мне, я тебя прирежу!

Митчел остановился.

– Ты не сможешь выйти сухим из воды… Мейси никогда тебе не поверит.

– Поверит… Он же знает, что ты хочешь завязать потасовку с тех самых пор, как мы пришли сюда. Ты ведь пытался завладеть его пушкой в ту первую ночь. И ты только и ждешь…

Хайнес ухмыльнулся. Ему нравилось видеть волнение смотрителя. Если он не мог вывести из равновесия Мейси, то мог сделать это с Митчелом.

– В любом – случае, если прожектор сломается, я ему буду нужен, чтобы помогать, когда придет катер… Он не решится стрелять.

Хайнес повертел ломик, приноравливаясь к его весу. Митчел бросил взгляд на лестницу вниз, спрашивая себя, услышит ли Мейси крик… Хайнес прочитал его мысли:

– Только пискни, парень, и я тебя прирежу… Митчел сжал кулаки. То, что Хайнес говорил про маяк, могло быть не более чем пустой болтовней… тем не менее создавалось впечатление, что настроен он достаточно серьезно. Одной ногой он уже стоял на ступеньке лестницы, ведущей на платформу… Митчел в отчаянии окинул взглядом световую комнату. Увидел металлический рупор…

– Пожалуй, я смогу разбить… – повторил Хайнес, берясь за перила.

Митчел, не думая о последствиях, схватил рупор и бросился на Хайнеса. Он едва почувствовал, как в предплечье ударил нож… Совсем рядом он увидел голову бандита и, собрав всю свою силу, рубанул по ней ребром рупора. Хайнес пронзительно вскрикнул и повалился на пол.

Крики наверху и грохот заставили Мейси вскочить на ноги. Он стремительно выбежал из общей комнаты и бросился вверх по лестнице. Следом за ним бежали Бейкер и Робсон, затем Лоу и Рози.

В световой камере Мейси помедлил секунду, осмысливая ситуацию. Хайнес валялся на полу, похоже, без сознания. Митчел, с окровавленной левой рукой, все еще сжимал рупор…

Митчел попытался объяснить:

– Он хотел разбить прожектор…

– Черта с два… – простонал на полу Хайнес. Теперь Мейси наконец-то тоже мог дать выход злобе, накопившейся в нем за этот день. Он поднял револьвер и выстрелил Митчелу в голову.

Глава 5 

Когда эхо выстрела затихло, Мейси шагнул в комнату, прикрывая таким образом выход на лестницу, чтобы никто не бросился бежать. Но никто и не двинулся с места. Робсон, оказавшийся за спиной Бейкера, замер на мгновение, глядя и не веря, что то, чего он так боялся со дня захвата, все-таки произошло. Издав короткий стон, он рванулся вперед, пересек комнату и склонился над Митчелом. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что его товарищ мертв. Робсон выпрямился и обернулся к Мейси. Губы его кривились, словно от отвращения, но он не произнес ни слова. И тут в полной тишине раздался вопль… Кричала Рози. Мейси наставил свою пушку на Робсона и знаком приказал ему спуститься обратно вниз по лестнице.

– Ты тоже, Рози…

Горько плача, Рози отправилась вниз. Робсон двигался за ней медленно, как очень старый человек.

Мейси подобрал с пола железный ломик и протянул его Бейкеру.

– Ступай присматривай за телефоном, Томми… И скажи Рози, чтобы она прекратила выть…

Бейкер, изумленный поведением вожака, принял от него ломик и молча вышел.

Мейси обернулся, отыскивая взглядом Лоу. Но младший смотритель исчез.

– Эй, мальчишка!… – позвал предводитель, обернувшись к лестнице.

Он напряженно ждал. Через минуту Лоу возвратился. Лицо белое как мел. От вида крови на полу световой комнаты его мутило.

– Иди сюда, поможешь мне, – распорядился Мейси.

Лоу механически кивнул. Внезапный взрыв жестокости, страшное зрелище смерти Митчела – все эти потрясения превратили его на время в безвольное, заторможенное существо.

– Лучше перенести Криса в спальню… – соображал вслух Мейси.

Лоу посмотрел под ноги – на бесчувственное тело Хайнеса, на увеличивающуюся лужицу крови вокруг его головы. Он догадывался, что, пожалуй, Хайнеса сейчас лучше не трогать с места. Рана на его голове притягивала взгляд, и было ясно, что это очень серьезная рана. Но если Мейси так хочется…

– Подними его, – скомандовал Мейси, – и перенеси к лестнице.

Борясь с тошнотой, Лоу поднял Хайнеса на плечо, как дровосек бревно.

– Если хочешь, – сказал он, – я сам могу его отнести вниз. Ну?…

– О'кей, – кивнул Мейси.

Лоу вышел из комнаты и осторожно спустился на два пролета со своей ношей на плече. Мейси шел за ним до спальни. Там Лоу уложил Хайнеса на одну из коек. Теперь все вокруг было в крови: подушка, свитер Лоу, пол, лестница…

Мейси оставался абсолютно безразличным. – Хорошо, – заявил он. – Теперь ты и Робсон можете забрать этот труп наверху… Бросьте его в море…

В полной тишине Лоу и Робсон подняли тело Митчела и отнесли его к выходу из башни. Мейси, вооруженный револьвером, шел за ними вплотную – этот слуга дьявола отбивал у них всякую охоту разговаривать.

Горе Робсона было безмерным – он потерял товарища, старательного и верного напарника в любимом деле, он никогда больше не увидит его лица… Горе его было настолько велико, что, казалось, для гнева просто не остается места. К тому же его мучили еще и угрызения совести. Если уж все равно одному из них суждено было умереть, так лучше было бы затеять драку с самого начала. Тогда ценой одной жизни они, возможно, отбили бы револьвер… И если кто-то должен был получить пулю, так это он сам. Но никак не Митч…

Лоу все еще не был в состоянии связно соображать. Он тоже ощущал горечь утраты, но сейчас ее перехлестывали иные эмоции. Лоу находился в состоянии шока. Он до сих пор не мог поверить, что стал свидетелем хладнокровного убийства. Для его сознания требовалось некоторое время, чтобы переварить и осмыслить этот новый опыт жизни – и какой! Оцепеневший от ужаса настоящего, от страха перед будущим, он только благодарил Бога за то, что в эту минуту рядом с ним был Робсон…

Они задержались внизу для последнего скромного ритуала. Робсон отыскал за банками с краской кусок брезента и расстелил его на полу. Лоу помог ему уложить туда Митчела. Робсон закрепил на груди погибшего балласт, и вместе они завернули тело в брезентовый саван, перевязав затем его куском каната.

Теперь поднимать Митчела стало тяжелее, но входная дверь была рядом. Лоу снял засов и отпер ее. Робсон обвязал печальный груз веревкой, и вдвоем они в темноте спустили его на уступ. Затем спустились сами…

Было время отлива, море оставалось спокойным. Ночь выдалась безлунная, но Лоу взял с собой фонарик. Робсон отвязал веревку, и они отнесли Митчела ближе к воде. Оба знали, что там, всего в нескольких футах от скалы, есть место, где всегда глубоко, даже во время самых низких отливов.

Они еще помедлили. Потом Робсон сказал:

– Ладно, Джим… Давай…

Подняли тело, раскачали и по команде Робсона бросили со скалы в море. Конечно, недоставало подобающей похоронам торжественности, но это был единственный способ, чтобы саван со своим грузом оказался на глубине. Снизу раздался всплеск. Лоу направил туда луч фонаря. Но ничего уже не было видно, лишь немного пены на поверхности воды…

– Упокой, Господи, его душу, – произнес Робсон. Потом, словно почувствовав, что этих слов недостаточно, он тихо добавил: – Митч был настоящим смотрителем, Джим… Он сделал это ради маяка…

Рози и Бейкер ждали в общем комнате. Бейкер сделал для Хайнеса то немногое, что было в его силах. Теперь он сидел у плиты, бледный и молчаливый. Рози смотрела в окно. Глаза у нее были красные, но она больше не плакала. Когда Мейси вошел в комнату вместе с остальными, она повернулась к нему.

– Зачем ты убил его?

– Потому что он напал на Криса, – ответил Мейси.

– Ты не должен был его убивать. У него не было оружия… Ты всегда убиваешь…

– Ох, заткни-ка лучше пасть… Митчел сам напросился: затеял всю эту возню…

– Ничего он не затевал!… Мейси пожал плечами.

– Как бы там ни было, а он не должен был бить Криса… Мне пришлось это сделать, чтобы показать остальным, ясно? Иначе потом эти двое набросились бы на нас.

– Король, Крис выглядит очень плохо, – сказал Бей-лер.

– А?

– Ты думаешь, он поправится?

– Конечно, поправится… Мы сейчас перевяжем ему голову.

– Я уже перевязал.

Мейси кивнул с недовольным видом.

– Раз так – все в порядке.

– Ну, я не знаю… – Бейкер все еще выглядел озабоченным.

В потрясенном, затуманенном страхом сознании Лоу внезапно лучиком засветилась надежда. Видимо, он уже какое-то время обдумывал эту мысль. Это мог быть шанс для них… Он посмотрел на Робсона. Лицо у того было белое. Видно, мысли старика все еще были с Митчелом. Лоу посмотрел на Мейси, на его пушку. Теперь он боялся револьвера больше, чем когда-либо, но ему показалось, что сейчас у Мейси пропало на какое-то время стремление убивать. Лоу заговорил.

– Если вы спросите мое мнение, – заговорил он, – то у Хайнеса, похоже, пробит череп.

– Я не спрашивал твоего мнения, – заявил Мейси.

– Все равно у него проломлен череп. Ему нужно в больницу.

– Молчи, пацан, что ты в этом понимаешь!

– Немного понимаю… Это ясно по его дыханию.

– Ему повезло, что он вообще еще дышит!

– Наверняка он скоро перестанет дышать, если его не увезти отсюда и не обеспечить уход врачей… Иначе у тебя на совести будет еще одна смерть.

– У меня нет совести, – отрезал Мейси. Рози опять заплакала.

– Все, что от тебя требуется, – это позвонить по радиотелефону, – настаивал Лоу. Он уже смотрел на Бейкера, а не на Мейси. – Погода стоит хорошая. Его заберут отсюда через час-другой. Может, это спасет ему жизнь.

– И меня тоже заберут, – кивнул Мейси. – Нет, малыш, это не пройдет. Я уже говорил, что остаюсь здесь… Значит, Крису тоже придется остаться.

– Мне кажется, он умрет, Король, – поддержал Лоу Бейкер. – Он выглядит просто ужасно…

– Ну и что? Сам виноват, не так ли? Поспорить могу, что иначе он разбил бы этот чертов прожектор.

– Может быть, – гнул свое Бейкер. – Но это не значит, что мы можем оставить его умирать.

– Я не собираюсь от всего отказаться ради Криса или кого бы то ни было, – повторил Мейси.

– Мы его друзья, Король…

– Ничего не поделаешь – такая его доля. Как на войне…

– Но сейчас не война! – заговорила Рози.

– Это моя война, малышка… Ты хочешь, чтобы они меня победили?

Рози молчала. Все остальные молчали тоже. Мейси напоказ поигрывал револьвером.

– Так что мы можем прекратить всякую болтовню, – заявил он через некоторое время, – и восстановить дисциплину в наших рядах… Кстати, вспомнил: Томми, что случилось с ножом Криса?

– Думаю, он все там же, наверху, – ответил Бейкер.

– Лучше забери его. И держи у себя.

– Король, мне он не нужен. Я не хочу его брать.

– Я сказал: забери его! Бейкер медленно встал.

– И когда поднимешься наверх, – добавил Мейси, – уберешь там на полу, ясно?… Возьми ведро… И лестницу тоже. Когда ты это сделаешь, опять свяжем этих придурков. Хватит с меня неприятностей…

Ночь прошла ужасно – и не только из-за убийства. Митчел в конце концов был мертв и похоронен. Робсон и Лоу могли скорбеть, могли задыхаться от ярости, но Митчел тем не менее не представлял уже собой насущной проблемы ни для них, ни для налетчиков. Иное дело – Хайнес. Нельзя сказать, чтобы смотрителей слишком заботила его дальнейшая судьба, но им тяжело было видеть, что его сознательно, с полным пренебрежением к человеческой жизни лишают помощи врача, а значит, и шанса выжить.

Хайнес спал беспокойно. Примерно в одиннадцать вечера он начал как-то странно, почти задыхаясь, храпеть. Звуки достигали общей комнаты, отчего смотрители всю ночь не сомкнули глаз, а Бейкер и Рози ни на секунду не смогли забыть, что Хайнес был просто-напросто бессердечно оставлен погибать. Даже рано утром, когда храп понемногу стих, напряжение в общей комнате не ослабело. Мейси и Бейкер опять по очереди дежурили рядом с пленниками, но в три часа Мейси застал Бейкера спящим на посту. После этого он уже не решился заснуть до самого утра. Он заметил, что в эту ночь смотрители задремывали слишком редко, а ведь теперь им было за что мстить. Меньше, чем обычно, он был склонен сейчас полагаться только на веревки, сковывавшие движения пленников.

Когда пришло утро, все почувствовали облегчение, но особенно Мейси. Теперь, подумал он, отослав Лоу выключить свет и генератор, они, может быть, забудут о неприятностях вчерашнего дня и опять вернутся к привычной повседневной работе. Когда Лоу спустился из световой комнаты,. Мейси коротко приказал ему готовить завтрак и пошел наверх, на балкон, совершать свою обычную утреннюю прогулку, взяв с собой Робсона под прицелом. Он стоял, перегнувшись через перила, подальше от смотрителя, наполняя легкие чистым воздухом, и разглядывал башню сверху вниз с тайным злорадством. Это все еще была его башня, его обнесенный рвом замок. В замке произошли небольшие волнения, вот и все… Хотя почему-то даже утренняя прогулка словно бы потеряла привычную прелесть. Мейси не подумал об этом раньше, но сейчас ему пришло в голову, что смерть Митчела и рана Хайнеса сократили количество его подданных…

С наступлением дня его чувство недовольства все усиливалось. Накануне он объявил, что восстановит дисциплину на маяке, но вместо этого выяснилось, что она окончательно ослабла. Нельзя было сказать, что Бейкер или Рози не исполняют его приказаний, – тогда он знал бы, как с этим бороться. Нет, все дело было в том, что их постоянно не было рядом, когда требовалось их присутствие. Теперь казалось, что главной их заботой стало здоровье Криса. Они все время исчезали, чтобы взглянуть, как у него дела, что при его состоянии было весьма глупо. С утра Хайнес бредил, что-то несвязно бормотал, а потом затих и час от часу становился все тише. Он лежал без сознания, с восковым лицом и едва дышал.

Мейси хотелось, чтобы Крис поскорее умер, раз уж ему суждено умереть, чтобы прекратилась вся эта тягомотина. Ведь было ясно, что ему сейчас ничем нельзя помочь… Но Томми и Рози не хотели этого понимать. Они все бродили вокруг раненого, и лица у них были озабоченные. Посматривали на Мейси и взглядом упрекали его: мол, он отказался вызвать помощь по радиотелефону. Они словно не поверили своим ушам, когда сегодня утром Мейси разрешил Робсону только его обычный звонок на берег… Они еще мягкие, чувствительные дети… Не созданы для власти, как он, Мейси. Но все равно, лучше иметь рядом с собой хоть таких, чем совсем никого. Всегда нужно иметь одного-двух лейтенантов, чтобы отдавать им приказы. Не очень-то весело быть командующим, если можно командовать только парой пленников…

Мысли Мейси вернулись к смотрителям. Еще одна забота. Ни Робсон, ни Лоу больше не исполняли свои обязанности как полагается. Они полировали оптический прибор, мыли окна в световой камере и делали все необходимое для работы прожектора, но больше – ничего. Они и не собирались убирать башню, пока Мейси не заставил их. Лоу не хотел готовить еду, пока Мейси не пригрозил ему пушкой. Никто из них не проявлял больше никакого желания трудиться. Казалось, единственное, что их всех интересует, – это пялиться на него, на Мейси… Ну что ж, с равным успехом они могли бы смотреть и в другую сторону…

Около двух часов пополудни Бейкер спустился один в основание башни. Он увидел из окна, что было время отлива и вода стояла достаточно низко для прогулки по рифам. Это значило, что он сможет подышать свежим воздухом и немного размяться. Но еще ему страстно хотелось убраться подальше от Мейси, пусть хоть и на короткое время. Он был полностью раздавлен случившимся и своим разочарованием в Короле. У него не осталось больше никаких сомнений в том, что Мейси умышленно застрелил управляющего в кинотеатре. Он понимал, что и Митчела Мейси убил без особой причины. А теперь – Крис… Бейкер не мог выбросить из головы мысли о Крисе. Он никогда его особенно не любил; он шел за Мейси, а не за Крисом. Но сейчас дело было в другом: друзья должны познаваться в беде. Крис был из их компании, они всегда были вместе, а Мейси и пальцем не пошевелил, чтобы его спасти. Это было гадко и отвратительно. Бейкер был уверен, что Крис умрет, и вид умирающего человека был ужасен. От всего этого он чувствовал себя таким несчастным, что ему порой хотелось умереть самому…

Он отворил входную дверь и выглянул наружу. Ветра почти не было, на поверхности моря виднелась едва заметная рябь. Прохладный воздух приятно освежил его лицо. Он спустился по чугунной лестнице на скалу и медленно пошел вокруг башни. Там, где скала круто обрывалась, он остановился. Наверное, это здесь смотрители похоронили Митчела. Он лежит на дне где-то рядом, там, где глубина… Бейкер внезапно вспомнил, как Рози рассказывала ему, что Митчел ловил рыбу с помощью воздушного змея. Да, он и впрямь был хорошим человеком… Бейкер грустно повернулся и пошел обратно к лестнице, чтобы спуститься еще ниже, к воде.

Он спустился всего на несколько ступенек, как вдруг, глянув вниз, увидел какое-то яркое пятно как раз под собой. Что-то желтое, бросающееся в глаза… В изумлении он не мог оторвать взгляда от своей находки: это была резиновая лодочка, которую он оставил на катере.

Она зацепилась за металлическое кольцо одной из своих веревочных ручек, как раз на уровне прилива. Похоже, лодочка попалась здесь на крючок сразу после того, как ее смыло волной с крыши каюты, – за выступом скалы ее не было видно с башни.

Бейкер аккуратно отцепил лодочку и отнес вниз к воде. Она была наполовину спущена, но видимых повреждений не было. Насос все так же лежал в отведенном для него кармане, и два маленьких весла тоже. Укрытый от посторонних взглядов массивным основанием маяка, Бейкер подкачал лодочку насосом. Воздух не выходил. Она казалась ужасно маленькой, но все-таки это была настоящая лодка… Бейкер с надеждой посмотрел в сторону далекого берега…

Рози тоже предпочитала держаться подальше от Мейси, поэтому она забралась на самую верхушку башни. Бейкер нашел ее слоняющейся в одиночестве по световой комнате.

– Привет, Рози… У меня для тебя новости.

– Спорю, что плохие, – мрачно отозвалась Рози.

– Думаю, нет… – он замолчал, так как снизу до них донеслись голоса. – Давай выйдем на минутку.

Она вышла вслед за ним на балкон.

– Ну?…

– Помнишь резиновую лодочку? Ну, желтую такую? Она все еще здесь… – и Томми рассказал ей о своей находке. – Она в полном порядке. Я ее надул, и там есть весла, и вообще все, что нужно.

Мгновение Рози молча смотрела на него. Потом перегнулась через перила.

– А что ты с ней потом сделал?

– Спрятал обратно – в том же самом месте. Там ее не смоет волной… Рози, мы с тобой можем попробовать уплыть на этой лодке!

Рози напряженно всматривалась в едва различимый отсюда контур Овечьей Головы вдали, за спокойной ширью моря.

– Это ужасно далеко, Томми.

– Восемь миль.

– Ты когда-нибудь греб на такое расстояние – восемь миль?

– Никогда раньше, – покачал головой Бейкер. – Но я думаю, что смогу.

– Лодка такая маленькая…

– Не так уж она и плоха – как раз для нас двоих. Во всяком случае она держится на воде. И она не может утонуть, пока в ней есть воздух.

– Она может перевернуться.

– Нет, если мы будем осторожны… И не при таком спокойном море, как сейчас.

– Я боюсь, Томми.

– А я боюсь оставаться здесь, – отозвался Бейкер. – Думаю, Крис был прав, Рози, – Король просто убийца. Мне кажется, он будет убивать и убивать, всех по очереди… Ты хочешь остаться здесь с Королем?

Рози передернуло.

– Я видеть его больше не могу. Он не такой, как я думала, Томми. Ему все безразлично, кроме себя. Он не думает ни обо мне, ни о ком…

– Правильно, – согласился Бейкер, – он ничего не чувствует… Ну так как, ты решилась?

– Не знаю… – Рози еще не выбрала, что для нее страшнее – оставаться рядом с Королем или плыть в этой лодчонке. – Может быть… А когда, Томми?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Сегодня?

– Нет, сегодня уже поздно, мы заблудимся в темноте. Самое лучшее время – утром, как только рассветет… Ну так как?

Рози еще колебалась.

– А я попытаю счастья… Пока стоит хорошая погода.

– Ты один?

– Если так получается…

Рози опять посмотрела вниз, на море. Оно действительно казалось совершенно гладким…

– Хорошо, – наконец сказала она. – Я согласна… – Я не останусь с ним одна.

Беглецы почти никак не могли подготовить свое путешествие, но что могли, они сделали. Немного, вода да теплая одежда – вот все, что им требовалось, по мнению Бейкера. У них была возможность припрятать кое-что из нужных вещей в пять часов вечера, когда Мейси поднялся вместе с Робсоном к телефону, а Лоу оставался на балконе. Бейкер набил карманы своей кожаной куртки съестным: хлеб, сыр и шоколад нашлись в кладовой. Рози отыскала в шкафу пустую бутылку из-под уксуса и наполнила ее водой. После этого Бейкер отнес куртку, бутылку и верхнюю одежду Рози вниз, в складское помещение, и спрятал их за банками с краской. Таким образом, они смогут захватить все это следующим утром, покидая башню. Немного позже, пока Мейси слушал новости по радио, Бейкеру удалось достать два теплых синих свитера из шкафа в спальне и тоже отнести их в складскую комнату. Теперь все было готово…

Надо постараться вести себя естественно и не показать снедающего их возбуждения весь долгий вечер и всю ночь. Рози разрешила эту проблему просто, объявив, что она устала, и притворившись спящей сразу, как только были связаны смотрители. Она спала прямо в общей комнате, на стуле, отказавшись ночевать в спальне, пока там лежал Хайнес… Бейкер бесстрастно молчал. Теперь самым главным для него была погода. Если не считать поднявшегося один раз ветра, море вот уже пять дней было спокойным. Очевидно, это не может продолжаться бесконечно. Но сейчас за окном не слышалось ни звука. Пока что все шло хорошо…

Свет в комнате оставался включенным, – на этом настоял Мейси в целях безопасности, – так что спали все урывками и видели прерывистую цепь тяжелых, сумбурных сновидений. В семь утра Рози уже была готова подняться. Как только за окном посветлело, Бейкер едва заметно кивнул ей, давая знак, что время пришло. Она встала, потянулась и пошла к двери.

– Куда это ты? – спросил Мейси.

– А как ты думаешь?… Не очень-то много здесь мест, где можно уединиться, должна я сказать, – и, вскинув голову, Рози вышла.

Бейкер ждал. Сейчас была не его очередь стеречь связанных смотрителей, так что он мог свободно передвигаться по маяку, но он не хотел, чтобы его уход показался поспешным. Он встал, подошел к окну, словно от нечего делать, постоял и опять вернулся на свое место. Потом он зевнул во весь рот, но не от усталости, а от напряжения.

– Пойду-ка я гляну на Криса, – сказал он наконец. Мейси кивнул.

Бейкер вышел и быстро спустился по лестнице. Теперь он чувствовал себя в безопасности – Мейси не оставит смотрителей одних, без надзора. Рози была уже в складской комнате, надевая один из свитеров под пальто. Она дрожала от возбуждения.

– Я так боюсь, Томми, – проговорила она. – Честно, я так боюсь…

– Все будет в порядке, – успокоил ее Бейкер, хотя и сам похолодел от страха. Он быстро надел второй свитер, сунул в карман бутылку с водой и застегнул молнию на куртке. – Хорошо… Идем.

Они пробрались вниз к входной двери и вышли наружу; правда, не смогли закрыть дверь за собой, но это уже было неважно. Еще держалась ночная прохлада, но день обещал быть солнечным. На востоке уже пробивались первые лучи. Бейкер первым спустился по лестнице на скалу, посоветовав Рози не торопиться и не смотреть вниз. Он совсем забыл об этом дополнительном испытании в виде вертикальной металлической лестницы! Он подбадривал девушку, вовсе не уверенный, что она сможет удержаться на ступеньках. Но Рози спустилась без шума и суеты. При других обстоятельствах она, может быть, и не решилась бы рисковать, но сейчас слишком боялась револьвера Мейси за спиной и моря впереди, чтобы еще волноваться, как бы не упасть с лестницы. Она просто бросила свои туфли вниз и спустилась в одних чулках; через несколько мгновений девушка уже стояла рядом с Бейкером. Она подождала, пока он сходит за лодкой, потом тоже подошла к воде.

Было время прилива, и уровень воды значительно поднялся. Большая часть рифа скрылась под водой, но у самой скалы еще оставалась маленькая сухая скалистая платформа, острым язычком выдающаяся в море. Вокруг нее уже было глубоко. Подальше от рифа море казалось спокойным, но рядом со скалой слабая зыбь превращалась в волны и фонтаны брызг. Бейкер понял, что сесть в лодочку будет не так просто. Это следовало сделать прямо со скалы, так как вокруг было слишком глубоко и подойти к лодке по воде оказалось невозможно. Он попробовал спустить лодку на воду и удержать с подветренной стороны, чтобы Рози смогла перебраться в нее. Однако лодка не хотела стоять на месте. В первый раз ее подхватила волна и бросила на скалу как раз в тот момент, когда Рози собралась шагнуть в нее, так что девушка оказалась в лодке, но опять на суше. Во второй раз Рози чуть не свалилась в воду. Девушка с тревогой смотрела на их прыгающий на волнах корабль.

– Не знаю, как мы в нее заберемся! – крикнула она. – Эта лодка совсем никуда не годится…

Бейкер присел на корточки и нахмурился.

– Пожалуй, нам лучше вытащить ее на скалу, сесть в нее и ждать, пока поднимется вода, – решил он.

Он нашел относительно ровную, покрытую водорослями площадку почти рядом с водой и положил там лодочку. Потом он помог Рози сесть и забрался в лодку сам. Они сидели друг против друга на тонком резиновом днище, положив руки на надувные борта.

Бейкер посмотрел вверх, на башню. На фоне ясного неба свет прожектора казался уже совсем слабым. Внезапно он погас. Значит, наверху кто-то был. Видимо, Мейси освободил Лоу и отвел его в световую комнату. Теперь они оба могут выйти на балкон. А то место, где находилась сейчас лодка, было как раз видно с балкона… Бейкер напряженно ждал. Револьвер Мейси все еще угрожал их жизням.

Казалось, прошли годы, пока волна приподняла лодку, окатив их обоих брызгами. Оторвавшись от скалы, лодчонка тотчас же устремилась обратно на сушу, увлекаемая приливом. Но теперь они были к этому готовы. Когда волна приблизилась, они оба наклонились, прижав лодку тяжестью своих тел к скале, держась руками за выступы, и таким образом удержали ее на месте. Когда волна отхлынула от берега, они оттолкнулись веслами – их подхватило и увлекло в море. Бейкер схватил оба весла и принялся яростно грести. Минуту казалось, что они застыли над гребнем рифа – и не на плаву, и не на мели. Но потом все же лодка сдвинулась с места и поплыла в открытое море…

Бейкер улыбнулся Рози.

– В любом случае начало положено, – сказал он.

Томми понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к этой лодке. Хотя один конец у нее был поуже, а противоположный – пошире, казалось, что ей совершенно все равно, в какую сторону двигаться: вперед ли, назад ли, а то и боком; от малейшего неверного движения веслом лодка начинала вертеться на месте. Но тот, кто не жалеет сил, выучится всему, и через несколько минут Бейкер уже легко управлял ее движением.

– Ну что ж, нас уже хотя бы не застрелят, – сказала Рози, обернувшись к маяку.

Бейкер тоже обернулся и посмотрел.

– Да, теперь все в порядке…

Они были уже довольно далеко от башни.

– Как быстро мы плывем, да?

– Пожалуй, нас несет течением, Рози.

Девушка замолчала, о чем-то размышляя.

– Как ты думаешь, где мы пристанем?

– Не могу сказать наверняка, – ответил Бейкер. – Лишь бы высадиться на берегу, где угодно… Я не привередлив…

Он просто греб в том направлении, где очень далеко виднелась земля. По крайней мере решить, куда им плыть, было достаточно просто.

Оба чувствовали себя в лодке не очень-то удобно. Тонкая резина так сильно провисала под ними, что, казалось, еще немного, и они просто прорвут ее и окажутся в воде. Волны плескались совсем рядом, и от брызг их одежда постепенно отсыревала. Пока что волны не были опасны, надувные борта лодки защищали их, но уже давал себя знать холод.

– У меня ужасно замерзли ноги, – пожаловалась Рози.

– А мне даже жарко, – Бейкер прекратил грести и снял кожаную куртку. – Хочешь, закутай ноги?

– Спасибо, – Рози с благодарностью взяла куртку. – Ты хороший парень, Томми. И добрый.

Бейкер хмыкнул и опять принялся грести. Хотя в лодке и было неудобно, он чувствовал себя почти весело. Самое главное, подумал он, это то, что море сейчас спокойно. На поверхности воды держалась только мелкая рябь, из-за которой лодочка все время покачивалась; волн не стало, и море выглядело гладким, лишь отдельные капли перелетали через борт…

Теперь им казалось, что им принадлежит целый мир – огромное зеленое пространство, всюду одинаковое, разве что неподалеку проплывала водоросль или какой-нибудь деревянный обломок. Нигде не было даже кораблей, а маяк возвышался как будто уже в миле от лодки. Бейкер понял, что течение несет лодку прочь от Солмаута. Овечья Голова была менее различима, чем раньше, но земля с противоположной стороны тоже вроде не приблизилась. И все-таки они двигались…

– Хочешь немного пожевать? – спросил Бейкер.

– Я не голодна… Боюсь, меня сейчас вырвет, – Рози очень побледнела. Через некоторое время ее действительно стошнило.

– Теперь тебе станет легче, – с надеждой в голосе сказал Бейкер. – Может, хочешь немного погрести?

– Не хочу. Ты устал?

– Нет, я не устал… Приятно размяться.

– А что мы будем делать, когда доберемся до берега, Томми?

Бейкер скорчил гримасу.

– Давай вначале туда доберемся.

– Мне так жалко этих смотрителей… Они остались там с Королем… Бейкер кивнул.

– Неплохие ребята, да?

– Неплохие, – согласился Бейкер.

Потом они долго молчали. Бейкер понял, что для того чтобы ритмично грести, ему требуется весь объем его легких. Рози откинулась на мягкий борт лодки и закрыла глаза. Она опять сильно побледнела…

Около десяти часов Бейкер заметил, что силуэт маяка опять становится четче. Он некоторое время смотрел на башню. Да, они определенно опять приблизились к месту, откуда бежали. Наверное, течение повернуло…

Рози открыла глаза, огляделась и передернула плечами.

– Тебе холодно? – спросил ее Бейкер.

– Я просто заледенела…

– Может, лучше тебе погрести?

– Хорошо… Давай я попробую. Ты думаешь, мы можем поменяться местами?

– Ага, только осторожно.

Передвигаясь на четвереньках, они поменялись местами. Рози взяла весла.

– Ты только не утопи их, – усмехнулся Бейкер. Девушка принялась грести. Ей удавалось это хуже, чем вначале Бейкеру, и потребовалось больше времени, чтобы разобраться, что к чему, и не дать лодке вертеться на месте. Но она разобралась. Очень скоро на ее лице опять появился слабый румянец.

– Пожалуй, нам надо меняться местами, чтобы согреться, – сказал Бейкер. Он достал из кармана пакет с едой и съел немного хлеба с сыром и кусочек шоколада. – Ты уверена, что не хочешь есть?

– Не сейчас, когда я на веслах… – Рози внимательно всмотрелась в горизонт, и на лице у нее появилось озабоченное выражение: – Томми, мне кажется, мы опять приближаемся к маяку.

– Я знаю. Течение несет нас обратно.

– Значит, мы плывем в никуда?! – охваченная ужасом, догадалась Рози.

– Нет, нет… Ты же видишь: мы сейчас между маяком и берегом.

– Но все-таки мы проплыли совсем немного…

– Думаю, примерно с милю, – Бейкер заставил себя улыбнуться. – Нам осталось еще только семь.

– Мы никогда не сможем их одолеть!

– Обязательно сможем… Нужно, Рози… Раз уж мы взялись за это дело.

Рози продолжала грести.

Примерно в это время Мейси и Лоу, склонившись над перилами балкона, осматривали море. У Лоу был бинокль, и он внимательно изучал пространство вокруг маяка.

Уже было около восьми утра, когда Мейси понял, что дело неладно. Сразу после семи он позвал Бейкера, чтобы тот развязал Лоу, – младший смотритель должен был выключить прожектор и приготовить завтрак. Бейкер не появился. В ярости Мейси поорал на лестнице, потом стал звать Рози. В конце концов ему пришлось развязать Лоу без посторонней помощи, держа револьвер в вытянутой руки так, чтобы его нельзя было достать даже неожиданным броском. Потом – Лоу впереди, Мейси следом – они отправились на поиски пропавшей пары. Мейси начал со световой комнаты, затем они постепенно спускались вниз. Поиски заняли не так уж много времени – ведь и искать-то было особенно негде. Спустившись к выходу из маяка, они обнаружили, что двери открыты. А на скале и на рифах никого не было!

Тогда Мейси обыскал всю башню еще раз. Он посмотрел во всех шкафах, во всех углах. Лоу в лихорадочном возбуждении помогал ему. В результате они пришли к единственному возможному заключению: Бейкер и Рози вышли погулять на рифы и то ли утопились, то ли нечаянно утонули…

Теперь Лоу осматривал море в бинокль, чтобы попытаться найти хоть какой-нибудь след их тел. Он делал это по приказу Мейси. Сам же он думал, что их почти наверняка уже нет рядом с маяком, разве что они зацепились за риф, – сейчас был отлив, и волны скорее всего уже унесли их далеко отсюда… Он поднял бинокль, вглядываясь в даль, в горизонт. Внезапно он коротко вскрикнул, заметив какой-то предмет. Желтое пятнышко с двумя черными точками…

– Святый Боже! – тихо проговорил он.

– Что там?

– Они живы… Они уплыли на лодке.

– Не будь таким идиотом, – оборвал его Мейси. – Где они могли взять лодку?

– Посмотри сам, – Лоу передал ему бинокль.

– А теперь отойди назад, парень, – Мейси взял бинокль и знаком приказал Лоу уйти на другой конец балкона. Даже в теперешнем тяжелом положении он не забывал об осторожности.

Так как он вполглаза присматривал за Лоу, ему потребовалось некоторое время, чтобы отыскать желтое пятнышко. Затем он смог рассмотреть его.

– Черт! Ты прав! – он повернулся к Лоу. – Это резиновая лодка с катера… Где же они ее взяли?

– Не представляю… – Лоу взглянул вверх на небо, потом снова на море. Его лицо посерьезнело.

Мейси внезапно утратил все свое самообладание.

– Проклятые чертовы предатели! – заорал он, ударив кулаком по перилам. – Бросили меня здесь одного… Побегут теперь доносить… Черт, попались бы они сейчас мне в руки!… Плывут к проклятым копам!…

– Не думаю, что тебе стоит волноваться, – проговорил Лоу. – Хотелось бы мне ошибиться…

– Что ты имеешь в виду?

– Если их не подберет какой-нибудь корабль, они никогда не доплывут до берега… Погода вот-вот испортится.

– Ты уверен?

– Барометр упал. А эта зыбь означает, что приближается ветер… В этой жалкой посудине у них практически нет шансов.

– Думаешь, они утонут?

– Они обречены… Лицо Мейси посветлело.

– Ну что ж, они сами этого хотели, не так ли?… Так подло смыться… – он опять посмотрел в бинокль на лодку. Даже с помощью оптики она была едва различима. – А теперь они никуда не доплывут… – с удовлетворением закончил он. – Поплавают и утонут…

– Ты можешь сделать так, чтобы их подобрали, – сказал Лоу. – Для этого достаточно сообщить по телефону…

Мейси качнул головой.

– Это мы уже проходили, парень.

– Но тебе-то какая разница?… Через три недели придет сменный катер, и все все равно узнают, что ты здесь… Неужели ты дашь утонуть двум ребятам ради этих трех недель?

– Дело не в том.

Не веря своим ушам, Лоу глядел на него:

– Ты хочешь сказать… ты желаешь, чтобы они утонули?… Я думал, Рози – твоя девушка.

– Маленькая грязная сучка, – пробормотал Мейси. – Утонуть и так слишком хорошо для нее…

Атмосфера за завтраком была напряженная, как никогда. Смотрители почти не притронулись к еде. Сам Мейси ел безо всякого удовольствия, сидя немного в стороне от остальных и постоянно за ними наблюдая. Робсон попытался было уговорить Мейси подумать о спасении тех, кто был в лодке, но абсолютно безуспешно, и теперь молчал. Лицо его было мрачно и сурово. Он напряженно обдумывал новую ситуацию, сложившуюся в башне. Лоу застыл без движения. Казалось, что бесчеловечности Мейси не было предела. Хайнес, Митчел, Рози, Бейкер – друзья или враги, это было неважно. Только сам Мейси – все остальные не имеют значения. Призывы и доводы были тут одинаково бесполезны. Они просто не достигали сознания этого человека… События начинали разворачиваться с устрашающей быстротой. Лоу испытывал весьма дурные предчувствия насчет того, что еще может произойти.

Напряженность слегка спала после завтрака, когда смотрители поднялись наверх, чтобы заняться прожектором. Только тогда Мейси смог позволить себе некоторое время не обращать на них внимания. Один из них находился наверху на платформе, полируя оптический прибор, а другой, расположившись на верхней ступеньке стремянки, протирал стекла. Мейси перегнулся через перила, внимательно всматриваясь туда, где раньше виднелось желтое пятнышко. Теперь там ничего не было, ни малейшего признака, указывающего на присутствие беглецов.

Уныние выразилось на его лице, он разочарованно отвернулся от моря. Чувство злорадного удовлетворения, связанное с вероятной гибелью дезертиров, было недолгим. Теперь он сознавал, что остался один. Бейкер и Рози были не самой веселой компанией, особенно после смерти Митчела, но это было лучше, чем ничего. Мейси никогда раньше не существовал просто сам по себе, во всяком случае насколько он мог вспомнить. Вокруг всегда были люди, почтительно смотрящие на него, любующиеся им. Это придавало силы. Теперь же он остался один. Положение вожака исчезло, потому что вести за собой было некого. Его маленькое королевство развалилось на кусочки. Всего несколько дней назад, с горечью думал он, у него было шесть человек, чтобы выполнять его приказания. Трое лейтенантов и трое рабов. Теперь же из шести остались только двое. Два врага, чтобы разделаться с ним… Криса можно уже не считать. Крис скоро умрет…

На какое – то время его охватила жалость к самому себе. Он всеми покинут… Если бы Крис не вылез без спроса, Митчел не был бы застрелен, а Бейкер и Рози не сбежали бы… Ни от кого из них не было никакой пользы. Не стоило тратить на них столько сил. Паршивая мелкота, не стоит даже думать о них… Тем не менее ему их не хватало.

Потом его настроение изменилось к лучшему. Да, сейчас его положение не из лучших, но очень скоро он заставит говорить о себе. Его репутация, пожалуй, пострадала, но еще далеко не все потеряно. Любой, кто так подумает, очень сильно ошибется. Он не собирается умирать – пока еще, во всяком случае. И если умирать, то, конечно, прихватив с собой побольше народу. С ним все еще его револьвер – такой же могущественный, как и всегда. Он может нагнать страха на Лоу и заставить замереть на месте Робсона, наведя на них пушку. Они видели, что пуля сделала с Митчелом, они не захотят, чтобы такое же случилось с ними. Он все еще может заставить Лоу выполнять его поручения и готовить еду, а Робсона – делать невинные отчеты по радиотелефону, откладывая на время разоблачение. Он все еще может гарантировать свою безопасность. Передвигаясь по башне, Мейси каждый раз брал с собой одного из смотрителей. Пока еще он полностью контролировал ситуацию…

Когда Мейси ближе к вечеру начал думать, как устроиться на ночь, он ясно понял, каким опасным для него стало теперь соотношение сил.

Беда в том, что он не мог сразу связать обоих смотрителей. Можно заставить одного из них связать другого. Так он выходил из положения всю вторую половину дня. Робсон уже много часов сидел связанный. Но второй все еще оставался свободен, и Мейси ничего не мог с ним поделать: чтобы завязать узел, нужны две руки, и ему тогда пришлось бы положить револьвер и оказаться один на один с физически сильным противником. Он не мог пойти на такой риск. Мало ли что случится…

Таким образом выходило, что по ночам один из них, Робсон или Лоу, будет свободен. Пока Мейси сохраняет бдительность, это не имеет значения – до тех пор, пока он не заснет. Но в конце концов сон свалит его, если не в первую ночь, то во вторую… И тогда тот, кто будет свободен, захватит револьвер. Конечно, можно найти какое-нибудь уединенное место, забаррикадироваться и на ночь предоставить смотрителей самим себе. Но это тоже очень опасно. Они смогут разговаривать друг с другом, составят план действий, не опасаясь, что он им помешает. Свободный смотритель развяжет другого. Они могут свободно ходить по башне, и утром он не будет знать, где они… У него, конечно, револьвер, но будет ли этого достаточно? Против одного – да, но против двоих?… И не устроят ли они ему засаду?

Эта мысль его встревожила. Они могут спрятаться за дверью или за изгибом винтовой лестницы и наброситься на него без предупреждения одновременно с двух сторон. Это для них было бы смертельно опасно, но сейчас они, должно быть, оба доведены до отчаяния. Особенно Робсон. Похоже, старший из смотрителей готов пойти на любой риск. Робсон очень изменился после смерти Митчела. До этого он казался почти добродушным, беспокоился только о том, чтобы маяк работал исправно. Теперь вид у него суровый, решительный. Возможно, они уже готовятся к нападению. Это может случиться в любой момент. Да, когда-нибудь это непременно произойдет. Находиться в башне небезопасно, пока их двое…

Двое против одного…

Ну что ж, есть один простой способ разрешить эту проблему!

Мейси, сидя на стуле с револьвером в руке, холодно обдумывал наиболее подходящий способ… Он не ждал каких-либо неприятностей со стороны второго смотрителя, но без него он будет чувствовать себя безопаснее. Пожалуй, нет смысла устраивать тут кровавую бойню. Или хотя бы тратить еще одну пулю…

Через некоторое время он пошевельнулся.

– Как там насчет чаю, малыш?

Лоу наполнил чайник, поставил его на плиту и начал возиться у топки, стараясь разжечь огонь посильнее.

– Сходи лучше принеси еще угля, – сказал Мейси. Лоу молча взял ведерко для угля и вышел из комнаты. Мейси подошел к окну. Был отлив.

– Думаю пойти прогуляться по рифу, – произнес он, глядя на Робсона. – Тебе тоже лучше пройтись, дедуля, тебе это будет полезно.

Он развязал Робсона. Ему нетрудно было это сделать одной рукой.

– О'кей, иди вниз…

Робсон двинулся вперед. Просидев связанным всю вторую половину дня, он был рад теперь немного размять ноги. Они прошли мимо кладовки, где Лоу все еще наполнял ведерко углем, и спустились к входной двери. Робсон открыл ее и выглянул наружу. Ветер с юга усилился, и на море появились барашки. Солнце клонилось к закату, и небо предвещало бурю.

– Ты первый, – приказал Мейси, указывая на лестницу вниз, на скалу.

Робсон с привычной легкостью начал спускаться. Когда он уже держался за верхнюю ступеньку, Мейси быстро шагнул вперед и каблуками стал дробить его пальцы, сначала левую руку, потом правую… Робсон вскрикнул от боли. Его пальцы разжались… Мейси, стремясь побыстрее покончить с ним, злобно пихнул его ногой. Робсон отклонился назад, попытался опять схватиться за лестницу, но у него ничего не вышло, и он с воплем полетел с высоты двадцати пяти футов вниз на каменный уступ. Мейси вздохнул с облегчением и посмотрел вниз. В это время появился Лоу.

– Что это был за шум? Что случилось? Мейси направил на него револьвер.

– Похоже, теперь остались только ты да я, малыш. С побелевшим лицом Лоу вгляделся в то, что было внизу. Там Робсон неподвижно лежал на камнях.

– Соскользнул с лестницы, – сказал Мейси. – Несчастный чудак сломал себе шею.

Лоу в бешенстве повернулся к нему.

– Ты столкнул его… Ты убил его… Он бросился к лестнице.

Мейси ткнул в него револьвером.

– Ты сможешь оплакать его потом, малыш, мне нужен мой чай… Иди наверх!… И будь повежливее, понял?…

Он опять почувствовал себя вполне бодро. Теперь они остались один на один…

Глава 6 

Лоу и сам не знал, как он поднялся наверх. У него кружилась голова, ноги были как ватные. На лестнице ему пришлось держаться за перила, чтобы не упасть. Только револьвер Мейси, упиравшийся в спину, заставлял его двигаться дальше. Он ни о чем не мог думать. Одно-единственное чувство вытеснило все остальное из его сознания. Ужас…

В общей комнате он остановился, словно не зная, что делать дальше.

– Ну, что же ты стоишь… Чай сам не заварится, – напомнил Мейси.

Механически Лоу приготовил и налил чай.

– Как насчет пирога, а? – продолжал Мейси.

Лоу принес пирог. Потом сел, стараясь держать голову прямо и не смотреть на Мейси. Ему было невыносимо видеть, как Мейси прихлебывает чай и жует вишневый пирог, словно он только что вернулся с оздоровительной загородной прогулки.

Через некоторое время Лоу сказал:

– Мне нужно выйти на воздух, Мейси… Могу я подняться на балкон?

Мейси доел пирог и допил свою кружку.

– Конечно… Думаю, я тоже схожу с тобой… Его тонкие губы скривились в подобие улыбки.

– Если ты не возражаешь, конечно. Лоу посмотрел на него с отвращением.

– Будет лучше для тебя, если ты постараешься мне понравиться, малыш, – произнес Мейси. – Теперь нам долго предстоит оставаться вместе.

Лоу вышел, странно покачиваясь, и начал медленно, будто слепой, подниматься по лестнице. Мейси следовал за ним, но не слишком близко. На балконе он занял позицию в двух ярдах от Лоу и принялся насвистывать с беззаботным видом.

Лоу глубоко вдыхал соленый воздух, обратив лицо к ветру. Здесь, на балконе, ему стало лучше. Постепенно головокружение и тошнота прошли. Он был весь в холодной испарине.

С безысходной болью посмотрел он вниз на распростертое тело Робсона. Он был потрясен убийством Митчела. Но смерть Робсона была для него настоящим большим горем. Он испытывал глубокую привязанность и огромное уважение к этому человеку. Казалось невероятным, что такая тварь, как Мейси, смогла его уничтожить. И вот теперь он лежал там мертвый… Не услышишь больше от него ни совета, ни подсказки, ни просто добрых слов. Теперь Лоу должен все решать сам…

Он вгляделся в темнеющую воду. Большие пенящиеся волны ровными рядами катились с юго-запада. Он подумал о других жертвах Мейси: о Бейкере и Рози, все еще носимых волнами, увлекаемых течением то взад, то вперед. Он был прав относительно них – они обречены. Он даже знал, как это случится, если уже не случилось. Огромный гребень волны накроет и опрокинет крошечную лодку и выбросит их в море. Одно мгновение ужаса – и все будет кончено… Он почти завидовал им. Они в конце концов отделались от этого дьявола и не увидят страшного финала пьесы, где, как чувствовал Лоу, ему предстоит сыграть трагическую роль. После того как здесь уже было совершено столько злодейств, возможность остаться в живых казалась чудом. Робсон был убит, потому что Мейси видел в нем опасность – другой причины быть не могло. И этот же мотив будет обращен и против него. Мейси может говорить, что им предстоит долго пробыть вместе. Но как только ему придется столкнуться с внешним врагом, он вряд ли захочет иметь еще одного у себя за спиной…

Лоу был близок к отчаянию. Ему казалось, что невозможно ничего сделать, чтобы изменить течение событий. Митчел был импульсивным, деятельным человеком – и Мейси убил его. Робсон был мудрым и осторожным – и Мейси убил его тоже. Там, где лучшие люди потерпели неудачу, был ли у него хоть какой-нибудь шанс? Он чувствовал себя неспособным действовать в сложившейся ситуации. Несоответствующим выпавшей ему роли…

Потом, когда он опять посмотрел вниз на Робсона, его настроение изменилось. Волна гнева охватила его при мысли об этом злом и бессмысленном преступлении. Да, это был гнев, а вместе с ним появилась решительность… Кто он такой, этот Мейси, чтобы раболепствовать перед ним? Тупой и грубый гангстер с револьвером… Без револьвера он был бы ничем. Лоу с горячностью и даже некоторой воспаленной самоуверенностью уже желал вступить с ним в борьбу как мужчина с мужчиной. Он не боялся, что Мейси окажется сильнее физически, он боялся только его оружия… Может быть, он слишком сильно его боялся? Что, спрашивал он себя, осталось ему терять? Едва ли больше, чем самому Мейси: только жизнь – прекрасную жизнь… Но, может быть, он слишком сильно цепляется за нее… Он подумал о своем отце, спасателе, который много раз снова и снова рисковал, понимая, что рискует… И как бы там ни было, пусть в какой-то момент он все равно будет застрелен, но до этого он еще может попробовать бороться…

Но как? Что он может сделать? Борьба – это одно, а безрассудный риск, равносильный самоубийству, – совсем другое. Если он собирается бороться, то нужно все обдумать, рассчитать время. Не стоит спешить расставаться с жизнью, от этого не будет пользы. Это все равно, что попытаться завладеть револьвером, когда Мейси особенно бдителен. Он должен подготовить подходящий момент или воспользоваться таким моментом… И это время придет. Хотел бы он знать, как долго человек в положении Мейси сможет оставаться настороже? Его мысли, как незадолго до этого мысли Мейси, обратились к предстоящей ночи. К тому очевидному факту, что Мейси не сможет связать его, не рискуя вступить с ним в борьбу на равных условиях… К уверенности в том, что наступит час, когда убийца заснет… Нужно караулить, нужно ждать подходящего момента, и он наступит… В конце концов обязательно должна появиться какая-нибудь возможность…

Теперь Лоу чувствовал себя немного лучше. Молчаливая беседа с самим собой, твердое решение действовать придали ему сил. Он не мог вернуть ни Митчела, ни Робсона, ни Бейкера, ни Рози, но он все еще сохранял шанс спасти самого себя. В любом случае он сделает все, что сможет…

Он опять посмотрел на море. Приближались сумерки. Он повернулся и вошел в световую камеру, медленно, спокойно, не спрашивая разрешения убийцы, заставляя себя не смотреть на его револьвер. Он услышал, что Мейси следует за ним без звука протеста.

В спальне Лоу взглянул на Хайнеса. Мейси ждал снаружи. Хайнес был при смерти, дыхание слабое, едва различимое. Лицо под темной щетиной бороды было пергаментно-бледным. Он выглядел так, что, казалось, конец может наступить в любой момент. Ну что ж, для него ничего уже нельзя было сделать…

Лоу спустился в машинное отделение и включил генератор. Потом вернулся в световую камеру и включил прожектор. Что бы ни случилось, таков был установленный порядок, который должен поддерживаться до самого конца…

Вечер тянулся невыносимо долго. Лоу хотел побыстрее отделаться от Мейси, уйти в какую-нибудь комнату, где он мог бы остаться один, поразмышлять, обдумать план действий. Но это оказалось невыполнимым. Мейси явно ощущал потребность в обществе. Начиная с обеда он стал более разговорчивым. Лоу слушал его с отвращением. О чем бы ни говорил Мейси, все сводилось к одному: к возвеличиванию самого Мейси. Безрассудная недисциплинированность Хайнеса, за что тот поплатился жизнью… Глупость Рози и Бейкера, которые предпочли утонуть, чем остаться с ним… Кражи, которые он совершил, налеты, которые он организовал, пачки денег, которые он получал ценой минутных усилий… Тот факт, что у него еще более двадцати патронов в кармане и он собирается все их использовать… Лоу коротко отвечал на вопросы, не предлагая никаких услуг, только слушал и наблюдал. Казалось, от него больше ничего и не требовалось. Все, что нужно было Мейси, это аудитория, перед которой он может хвастаться своими «подвигами», да еще кто-нибудь, чтобы время от времени выполнял его приказания. Он постоянно давал Лоу небольшие поручения… Разжечь огонь, опять наполнить чайник, накачать воды… Один раз даже он с высокомерием выскочки предложил Лоу посмотреть на контрольный прибор и убедиться, что прожектор работает…

Лоу выполнял все приказы с выражением обиды и возмущения на лице, но без открытой враждебности и возражений. Он знал, что Мейси презирает его, и в соответствии с этим играл свою роль. Нужно было создать впечатление вынужденного согласия, малодушной уступчивости, заставить Мейси поверить в это, если он хочет когда-нибудь застигнуть его врасплох. Лоу возлагал большие надежды на предстоящую ночь, и это поддерживало его…

Они просидели еще недолго. Около десяти вечера Мейси встал и потянулся.

– Я думаю, не пойти ли нам спать, – сказал он. – У нас ведь был трудный день, да?

Он посмотрел на Лоу с язвительной усмешкой. Лоу ждал.

– Хочешь знать, как мы устроимся, малыш? Лоу пожал плечами.

– Для меня это не имеет значения.

– А для меня имеет. Я тебе расскажу… Принеси матрас из спальни и постели его на пол в служебной комнате… И еще два одеяла и подушку. Я буду спать там.

С непроницаемым лицом Лоу пошел в спальню и собрал постельные принадлежности с койки, стоявшей рядом с той, на которой лежал Хайнес. Потом он отнес это наверх.

Через минуту пришел Мейси.

– Хорошо, малыш. На сегодня все. В восемь утра принеси мне чашку чая. Ты можешь устраиваться, как хочешь, хоть на скале!…

Он закрыл за собой дверь. Лоу услышал, как матрас волочится по полу, и понял, что там происходит. Мейси ляжет так, чтобы его ноги упирались в дверь. Поэтому любая попытка открыть дверь снаружи моментально его разбудит. И он успеет схватить револьвер…

В глубоком унынии вернулся Лоу в общую комнату. Он понял, что у него нет никакой возможности – ни сейчас, ни позже – захватить Мейси врасплох. Устраиваясь таким образом, Мейси всегда сумеет выспаться, всегда будет бодрым и бдительным. Утром он станет ждать его уже с револьвером в руках, и опять все пойдет по старому кругу. Так будет продолжаться день за днем, пока не наступит кровавая развязка…

Некоторое время, сидя в тишине, Лоу пытался придумать какой-нибудь другой план. Потом он обошел всю башню, но не нашел ничего, что могло бы помочь ему. Возле радиотелефона устроился Мейси. На маяке не было другого достаточно мощного фонаря, чтобы передать сигнал, кроме самого прожектора, но использовать прожектор для этой цели было немыслимо. В любом случае это только ускорит тот конец, которого он боится, но никак не позволит ему избежать смерти… Что еще?… О засаде не могло быть и речи. Куда бы Мейси ни шел, его пушка всегда была впереди него… Воображение Лоу заработало сильнее. А как насчет таблеток морфия в утреннем чае? Там в шкафу, в аптечке первой помощи, было несколько штук. Но Мейси сразу догадается – чай будет иметь привкус лекарства… А если придумать какую-нибудь ловушку?… Да, это одна из возможностей, но ловушку устроить непросто, и в случае неудачи она окажется смертельной для него самого…

Он включил радио и услышал прогноз погоды: шторм приближался с Атлантики. Лоу понимал это и без радио – крупная зыбь и падающий барометр ясно говорили о буре. Впервые за эти дни он услышал, как завывает ветер. Временное затишье закончилось…

Он вспомнил о теле Робсона на уступе. Если погода испортится, волны накроют тело, хотя, возможно, в море и не унесут. Лоу просто не мог оставить там Робсона. Этот старый человек заслужил достойные похороны. И чтобы кто-нибудь сказал над ним доброе слово. Хороший человек имеет право быть оплаканным… Лоу взял из шкафа фонарь и спустился на склад. Единственный кусок брезента был использован для Митчела, но оставался еще железный брусок – он послужит балластом. Лоу подхватил брусок, накинул на плечо свернутый канат и спустился к входной двери. Конечно, он один не сможет забросить тело на глубину, но все же похоронить Робсона у рифа лучше, чем оставлять его там, где он лежит сейчас. Лоу открыл дверь. Снаружи дул порывистый ветер. От западной оконечности рифа брызги долетали до стен маяка. Лоу направил луч фонаря вниз, чтобы осветить тело главного смотрителя, и остолбенел… Положение тела изменилось. Робсон сидел.

Через несколько секунд Лоу был внизу.

– Роб!… – крикнул он.

Смотритель сидел, прислонившись спиной к стене башни. Лицо его было в крови, волосы спутаны, одежда промокла насквозь. Он выглядел так, как будто это единственное движение – приподняться и сесть – полностью обессилило его. Но он был в полном сознании, взгляд его был ясным.

– Привет, Джим, – сказал он слабым голосом. – Я рад, что ты пришел, мой мальчик…

– Я думал, ты умер.

Лоу опустился на колени рядом с ним.

– Ты не шевелился… Мейси сказал, что ты умер… Лоу проклял себя за то, что не спустился сразу к телу друга. Ведь сейчас Робсон мог действительно погибнуть – от волн, от холода…

– Мейси оттоптал мне руки… Заставил меня спускаться…

Лоу посветил фонариком на искалеченные пальцы.

– Боже!…

Руки смотрителя были в ужасающем состоянии, но после такого падения могло быть и хуже.

– Ты сильно ушибся, Роб?

– Не слишком сильно, – тихо ответил Робсон. – Сломал левую лодыжку.

– Что-нибудь еще?

– Что-то с головой, ушиб, наверное… Тело все болит… Но мне еще повезло. Видимо, поручни замедлили падение.

Лоу кивнул:

– Верно… Не будем пока больше разговаривать. Я постараюсь поднять тебя в башню.

Он посмотрел на лестницу. С израненными руками и сломанной лодыжкой старый смотритель не сможет сделать самостоятельно ни одного шага. И хотя Лоу был сильным парнем, он понимал, что не сможет перенести Робсона на спине по этой скользкой вертикальной лестнице.

– Придется поднимать тебя с помощью лебедки, – решил он. – Я сейчас…

Он быстро поднялся в помещение, где хранилась лебедка, и открыл двери, ведущие на лестницу. Закрепил на конце троса кусок каната, опустил его на уступ. Потом спустился сам и надежно обвязал канатом Робсона.

– Теперь посмотри, Роб, можешь ли ты стоять… Волнуясь, очень осторожно он помог смотрителю опереться на здоровую ногу.

– Пока нормально?

– Да, – прошептал Робсон.

Лоу поднатужился, поднял его и пронес те несколько шагов, что отделяли их от лестницы.

– Я думаю, ты сможешь удержаться, пока я заберусь?

Робсон закинул руки на одну из ступенек, стараясь сохранить равновесие.

– Да…

– Я подниму тебя осторожно… Все будет нормально.

Робсон кивнул. В свете фонаря его лицо казалось мертвенно-бледным.

– Продолжай, мой мальчик, – это единственный путь…

Лоу быстро добрался до лебедки. Для Робсона необходимость двигаться была теперь сущим адом – лучшее, что они могли сделать, это побыстрее добраться до башни. Лоу начал медленно поворачивать рукоятку лебедки, пока не почувствовал, что трос натянулся. Он сам ощущал в груди боль от тугого каната, обмотанного вокруг разбитого тела смотрителя. Стиснув зубы, он продолжал подъем. Время от времени, когда натяжение троса ослабевало, он догадывался, что Робсон отдыхает на какой-нибудь ступеньке, и ждал. Иногда он ставил лебедку на тормоз и подходил к проему посмотреть, на сколько они продвинулись. Уже близко… Еще несколько футов… Он опять посмотрел вниз. Все… Робсон был в безопасности – лежал на полу у двери.

Лоу быстро спустился к входной двери.

– Все в порядке, Роб?…

– Да вроде…

Хотя на лбу Робсона блестели капельки пота, он выглядел теперь гораздо лучше.

Лоу развязал канат. На какой-то момент его одолели сомнения. Казалось маловероятным, что Мейси захочет довести до конца то, что ему не удалось сразу, – теперь, когда смотритель был абсолютно неподвижен. Но с Мейси никогда нельзя быть уверенным на этот счет. Лучше постараться как можно дольше скрывать от него правду.

– Я перенесу тебя в склад, – сказал Лоу. – Там ты будешь в безопасности.

Медленно, осторожно поднял он Робсона и взвалил его себе на спину. Смотритель был тяжел. Шаг за шагом, крепко держась свободной рукой за перила винтовой лестницы, останавливаясь на каждой площадке, чтобы отдышаться, Лоу преодолел четыре лестничных пролета и достиг склада. Там он осторожно посадил старого смотрителя на какие-то пустые мешки за перегородкой.

Робсон со вздохом откинулся назад.

– Благодарю, Джим…

– Я сейчас тебя быстро здесь устрою, – сказал Лоу. – Я скоро вернусь…

Он выбежал.

Поднимаясь в жилые комнаты, он мысленно составил список вещей, которые ему понадобятся. Сухая одежда… Одеяла и подушка… Дезинфицирующее средство и бинты для рук… Еще больше бинтов и что-нибудь в качестве шины для лодыжки… Жидкая мазь для ушибов… Вода…

Сейчас он был рад, что Мейси закрылся в служебной комнате. Сверху не доносилось ни звука. Лоу взял из общей комнаты и спальни все, что ему было необходимо, деловито собрал вещи, аккуратно все подготовил. Он испытывал благодарность судьбе за то, что появилась необходимость что-то делать, о ком-то заботиться, облегчить боль человека, подвергшегося насилию. И как чудесно было сознавать, что Робсон жив…

Он несколько раз сходил туда и обратно, прежде чем с удовлетворением мог себе сказать, что сделал все от него зависящее. На Робсоне вновь была сухая одежда, его ушибы и синяки были смазаны мазью, на ссадины наложен пластырь, руки перевязаны, на ногу наложена шина. Старик выпил кружку горячего сладкого чая и проглотил четыре таблетки аспирина. Лоу укрыл его одеялом. Не успел он притворить за собой дверь склада, как Робсон погрузился в сон.

Затем Лоу методично убрал все следы своей работы – свернул канат, который использовал, смотал лебедочный трос, закрыл все двери, положил на место фонарь. Потом он вернулся в общую комнату.

Он чувствовал себя бодрее, чем в предыдущие дни. Конечно, это было нелогично, потому что в основном положение вовсе не поправилось. Робсон, хотя и остался жив, безусловно, был не в состоянии оказать какую-либо помощь в борьбе против Мейси. В то же время ощущение полной изоляции в башне прошло и душевное состояние Лоу улучшилось. То, что Робсон выжил и был спасен, показалось ему хорошим предзнаменованием. До сих пор каждый бой выигрывал Мейси. Теперь же можно сказать, что одну схватку он проиграл… В эту ночь Лоу удалось даже немного поспать.

Он проснулся задолго до рассвета. Он знал, что единственная возможность уделить внимание Робсону была в то время, пока Мейси еще спит. Ветер завывал все сильнее, но в башне было тихо. Он приготовил на плите чай и сварил любимую кашу Робсона. Все это он отнес на подносе смотрителю. Робсон уже проснулся.

– Доброе утро, Роб, – сказал Лоу.

– Привет, Джим.

– Ты поспал хоть немного?

– Да, немного.

– Хорошо… Как ты себя чувствуешь?

– Ох, если честно… Очень неважно. Все болит.

– Неудивительно, – сказал Лоу. – Давай я посмотрю, что с тобой…

Он осмотрел все раны и ушибы смотрителя. Под глазами багрово-черные круги, ушиб головы вроде не очень серьезный, но все тело в синяках, лодыжка опухла. Робсон действительно был слаб. Но, насколько Лоу мог судить, у него не было очень серьезных повреждений. Отдых – вот в чем он нуждался сейчас больше всего.

– Я принес чай, – сказал Лоу. Он помог смотрителю сесть.

– Я думаю, ты сможешь держать кружку.

– Как-нибудь…

Руки Робсона были в бинтах, лишь кончики пальцев оставались свободными. Он взял кружку и с удовольствием выпил чай.

Лоу поставил перед ним тарелку с кашей.

– Мне нужно еще кое-что сделать, – сказал он. – Я ненадолго.

Он поднялся наверх и приготовил все, что могло понадобиться Робсону в течение дня: бутылку воды, немного еды, болеутоляющие таблетки из аптечки первой помощи, трубку, табак и спички… Сверху пока еще не доносилось ни звука. Затем Лоу быстро вернулся на склад.

– Я решил снабдить тебя кое-чем, – сказал он. – Если Мейси сегодня будет так же крепко держаться за меня, как и вчера, то, возможно, я до ночи не смогу сюда спуститься… У тебя все будет нормально?

– Да, я уверен.

– Я не могу себе представить причину, которая заставила бы его заглянуть сюда… В любом случае я сделаю все возможное, чтобы не подпустить его близко.

– Ты хороший товарищ, Джим.

– Я хотел бы уделять тебе больше внимания, – сказал Лоу. – Но наверху с Мейси я опять окажусь в капкане.

– Где он сейчас?

– Спит. Забаррикадировался в служебной комнате.

– Он все время держит тебя на прицеле?

– Каждую минуту, когда не спит…

Лоу внимательно выслушал все просьбы Робсона и устроил его поудобнее.

– Ну что ж, мне пора уходить, Роб… До вечера. Робсон кивнул.

– Будь осторожен, Джим… – он прилег на свою постель из мешковины и закрыл глаза.

Уже рассветало, когда Лоу покинул больного. Он спустился в машинное отделение и отключил генератор. Потом поднялся в световую камеру, прокравшись на цыпочках мимо служебной комнаты, и выключил прожектор. Проходя мимо спальни, он взглянул на Хайнеса. Казалось, в его состоянии не было никаких изменений.

В общей комнате он негромко включил радио, чтобы послушать новости. Как раз передавали прогноз погоды. Обещали еще большее понижение давления и сильный ветер. Лоу занялся приготовлением завтрака. Озабоченный старыми и новыми проблемами, он не обратил внимания на то, что начали читать новости. Внезапно он напряг слух…

– Передаем только что поступившее сообщение, – произнес диктор. – Сегодня рано утром молодой человек и девушка пришли в полицейский участок в Линкомбе, Южный Девон, и заявили, что они были замешаны в недавнем налете на кинотеатр «Мажестик» в Солмауте, когда был застрелен его владелец. Они назвались Томасом Бейкером и Рози Клив. Известно также, что они провели семнадцать часов в открытом море в небольшой лодке. Дальнейшей информацией мы пока не располагаем…

Лоу хлопнул кулаком по ладони, выразив этим жестом свой восторг. Значит, они спаслись! Вопреки всему, вопреки течению и шторму! И что бы они ни совершили до этого, спасение они заслужили… С довольной улыбкой он выключил радио.

Потом, когда он глубже осознал смысл услышанного, его лицо опять стало серьезным. Бейкер и Рози сдались. Благоразумные ребята!… Но это означало, что они готовы все рассказать. Очень скоро властям станет известно, что происходит в башне…

Итак, все опять изменилось. Закончились дни изоляции, страха и безысходности. Внезапно приблизился последний акт драмы…

Мейси спустился незадолго до того, как пробило девять.

– Ты здесь, малыш? – позвал он, стоя за дверью в общую комнату.

Лоу ответил ему. Мейси осторожно приоткрыл дверь, держа револьвер наготове. Перед тем как войти, он хотел удостовериться, что Лоу стоит поодаль.

– Чтоб мне провалиться, ты здесь неплохо устроился, да? – сказал Мейси, осматривая оставшуюся после завтрака посуду. – А как насчет той чашки чая, которую ты собирался принести мне в восемь часов?

Лоу абсолютно забыл об этом.

– Мне показалось, что ты спишь, – ответил он. – Я не решился будить тебя.

Мейси проворчал:

– Черт с тобой, ладно, вместо этого можешь приготовить мне кофе. И еще я съем два яйца и два ломтика ветчины.

Он прошел через комнату к окну, что-то напевая. Выспавшись, он, казалось, был в веселом настроении. И тут Лоу сообщил ему услышанную новость.

Сначала Мейси отказался поверить в это. Ветер снаружи с силой ударялся в стены башни. Море становилось все неспокойнее. Казалось невозможным, чтобы эти двое смогли добраться до берега всего несколько часов назад. Но в девять часов информационный выпуск повторился, и Мейси смог сам услышать сообщение примерно в той же форме, что и раньше.

Лоу приготовился к вспышке гнева, но этого не случилось. Мейси только нахмурился.

– Ошибся, значит, господин Всезнайка… Ты говорил, не доплывут, нет никакой возможности…

– Им помог ветер, пришедший с юга, – сказал Лоу. – Должно быть, их пригнало к берегу до того, как буря усилилась.

– Грязные доносчики…

Мейси говорил без злобы, как будто это была старая история, которая теперь не имела большого значения.

– Они, конечно, донесут… Они все расскажут о том, что здесь происходит.

Лоу кивнул.

– Теперь недолго ждать, пока катер придет сюда.

– Ну что ж, мне все равно, – объявил Мейси. – Через три недели, или сегодня, или завтра – какая разница? Просто теперь это наступит быстрее, вот и все.

– Что ты собираешься делать?

– Ты же знаешь, что я собираюсь делать, малыш, я тебе уже говорил… Держаться до конца.

– Неужели ты серьезно?

– Клянусь твоей жизнью, я говорю это серьезно… Мы закроемся в башне. Запрем эту чертову дверь и превратим маяк в крепость.

– Это безрассудство, – возразил Лоу. – У тебя нет никакой надежды.

– То же самое ты говорил об этих двух доносчиках, – насмешливо произнес Мейси. – Не очень-то хороший из тебя предсказатель, ведь так?

– Я уверен, что когда катер придет, они найдут способ проникнуть в башню.

– Ну вот мы, черт подери, и посмотрим, да?

– Даже если они не смогут, – сказал Лоу, – что это тебе даст? Ты не сможешь остаться в башне навсегда.

– Я думаю, что смогу здесь оставаться в течение шести месяцев.

– Какой в этом смысл?

– Я буду жив еще шесть месяцев, малыш, вот какой смысл!… И к тому же это доставит мне массу удовольствия… Малыш, я готов к приходу этих придурков! Говорю тебе, я буду стрелять в каждого ублюдка, который подойдет близко.

Мейси вынул из кармана пригоршню патронов и с нежностью наблюдал, как они один за другим скользили между пальцами и скатывались обратно в карман.

– Ты что, все еще не узнал меня как следует? Я прирожденный бандит, вот так. Я не боюсь никого. Я не боюсь ничего…

Лоу вгляделся в его грубое, равнодушное, почти непроницаемое лицо. Может быть, подумал он, Мейси и впрямь ничего не боится. По крайней мере в пределах своего кругозора и ограниченного воображения. Не боится пистолета. Или ножа. Может быть, даже виселицы. Должно быть, мысленно он готов к встрече с ними. И это делает его таким беспощадным…

– Не удивлюсь, если следующее Рождество мы встретим здесь, – сказал Мейси. – Все еще продолжая борьбу… Говорю тебе, малыш, мы с тобой прекрасно проведем время… А теперь – как там насчет ветчины?

Когда полчаса спустя Мейси заставил Лоу выйти с ним на балкон, морской пейзаж выглядел весьма впечатляюще. Зеленые волны в белых барашках обрушивались на скалу, а вокруг рифа стояло облако из пены и брызг.

Мейси посмотрел вниз и нахмурился.

– Тело Робсона исчезло… Ты убрал его, малыш? Лоу отрицательно покачал головой. Он уже заметил, что волны захлестывают уступ и их уровень продолжает повышаться.

– Должно быть, море смыло, – сказал он как можно более угрюмо.

Казалось, Мейси удовлетворен ответом.

– И тебе меньше хлопот, правда?

Сильный порыв ветра заставил его крепко схватиться за перила.

– Ну и ветрище, да?

– Да, дует немного, – согласился Лоу.

Он стоял, наблюдая за морем и слушая ветер. Обычно вид и шум бушующей стихии бодрили его, но не сегодня. Через некоторое время он повернулся и вошел, с Мейси за спиной, в световую камеру и взялся за работу.

Он только начал полировать оптический прибор, как зазвонил телефон. Лоу посмотрел на часы. До обычной ежедневной связи с берегом было еще около получаса, поэтому вряд ли этот звонок означал желание берега получить отчет о работе маяка. Возможно, это было начало развязки.

По – видимому, то же самое подумал Мейси.

– Иди и послушай, малыш, – сказал он. – Тебе будет полезно.

Рукой, в которой был револьвер, он указал на лестницу. Лоу спустился из световой камеры, и Мейси последовал за ним. Войдя в служебную комнату, он небрежным шагом подошел к радиотелефону и снял трубку.

– Да? – сказал он, держа трубку на расстоянии от уха, чтобы Лоу тоже мог слышать.

– Кто это? – спросил отрывисто грубый голос.

– Вы имеете удовольствие говорить с Королем Мейси.

Небольшая пауза. Потом включился другой голос – более мягкий и неторопливый.

– Говорит суперинтендант Уилсон, из полиции Солмаута…

– Пламенный привет! – сказал Мейси, подмигивая Лоу.

– Послушай, Мейси, мы знаем, что произошло на маяке. Ставлю тебя в известность, если ты не слышал, что Томми Бейкер добрался до берега на резиновой лодке и все нам рассказал.

– Я слышал.

– Очень хорошо… Так вот, как только улучшится погода, за тобой придет посыльное судно.

– Вы думаете, оно мне нужно? – презрительно отозвался Мейси.

– Послушай, Мейси, будь благоразумным… Ты хорошо там похозяйничал, но теперь этому пришел конец. Ты сам видишь, что игра проиграна. Теперь тебе не уйти, ты ничего не сможешь сделать. Тебе следует спокойно сдаться. Какой смысл в продолжении этой истории?

– Мне тут нравится, – отрезал Мейси. – Это как раз по моему характеру.

– Ты же знаешь, что никакой пользы тебе от этого не будет. Ты не сможешь выиграть…

Голос продолжал спокойно и разумно повторять фразы и доводы, которые уже пускали в ход и сам Лоу, и еще раньше Робсон, но без какого-либо эффекта.

– Если ты не будешь упорствовать, все смогут избежать массы неприятностей и беспокойства. Мы не хотим больше кровопролития. Разве не достаточно того, что ты уже убил двух человек?…

– Они стали у меня на пути, – ответил Мейси. – И я сделаю то же самое с любым придурком, который еще захочет перейти мне дорогу… Это предупреждение, коп.

– Зачем лишать людей жизни, если это не может помочь тебе?

– Ты попусту тратишь слова, – оборвал полицейского Мейси.

Вздох и пауза на другом конце. Потом голос спросил:

– Могу я поговорить со смотрителем Робсоном?

– Нет, не можешь… Не можешь говорить ни с кем, кроме меня, вот так.

Еще одна короткая пауза.

– Ну что ж, Мейси, подумай о том, что я тебе сказал…

– Я уже подумал, приятель. В трубке раздался щелчок.

– Черт, он отключился…

Мейси положил трубку на место. Потом самодовольно посмотрел на Лоу.

– Ну, что ты об этом думаешь, малыш?… Черт, как унижаются, а?… «Пожалуйста, господин Мейси, спокойно сдайтесь и не доставляйте нам беспокойства…» И это только начало. Держу пари, скоро еще и не такие ребята позвонят. Будут меня упрашивать облегчить им работу… Может быть, следующим позвонит сам министр внутренних дел… Ну и смех, да?

Лоу не нашелся, что ответить. Он вернулся в световую камеру и продолжал работу. После этого разговора на душе у него стало совсем тягостно.

Утро не принесло изменений. Лоу продолжал выполнять обычную работу смотрителя маяка. Мейси все время находился рядом, время от времени бросая злорадные реплики и с довольным видом поигрывая револьвером. Он боялся пропустить сводку новостей в час дня. Лоу занимался уборкой в верхних помещениях башни, чтобы держать Мейси как можно дальше от нижних комнат. Когда же Мейси все-таки спускался вниз, Лоу шел вместе с ним. Проходя мимо двери склада, он каждый раз что-нибудь говорил, стараясь заглушить любой звук, который мог донестись из комнаты. Он все еще беспокоился о последствиях, если Робсон будет обнаружен, хотя уже не так сильно, потому что Мейси сейчас пребывал в самом благодушном настроении. Лоу решил сделать все, чтобы дружелюбный настрой Мейси сохранился подольше, и постарался приготовить особенно вкусный обед.

Сводка новостей оказалась именно такой, как ожидал Мейси. Захват Сверлстоуна шел первым в ряду новостей, и вся предыстория этого события была подробно освещена. Диктор напомнил о налете на кинотеатр и назвал имена четырех человек, замешанных в грабеже. В сообщении было сказано об украденном катере, о выходе в море во время тумана, о захвате маяка, об убийстве смотрителя Митчела и ранении Хайнеса и о бегстве двоих из шайки в резиновой лодке. Мейси, предводитель, говорилось в сообщении, все еще продолжает держать под дулом револьвера двух смотрителей. Полиция связалась с ним сегодня утром по телефону, предлагая сдаться, но Мейси вел себя вызывающе. Сейчас в полиции обсуждают дальнейшие шаги с представителями администрации порта. В данный момент предпринять что-либо затруднительно в связи с плохой погодой. Маяк Сверлстоун продолжает пока нормально функционировать, но суда предупреждены о сложившейся там ситуации…

Мейси жадно слушал. Упоминание его имени доставляло ему огромное удовольствие: казалось, хлебом его не корми, только дай послушать о себе, и аппетит его был ненасытен. Когда диктор сказал: «А теперь о других событиях…», Мейси выключил радио. Он продолжал все заново обсуждать, он смаковал каждую деталь сообщения, гордясь своим триумфом.

– Хотел бы я увидеть завтра эти чертовы газеты, – заявил он. – Могу поспорить, они все распишут еще чище…

В течение дня он несколько раз включал радио, пытаясь выловить еще какую-нибудь информацию. Лоу надеялся, что сможет ускользнуть и рассказать Робсону обо всем, что происходит, но Мейси не дал ему такой возможности. Ему необходима была публика, будь то один Лоу или миллионы радиослушателей. Но никакой новой информации не поступило.

Потом, около четырех часов, они услышали шум мотора и выбежали на балкон. Даже в таком возбужденном состоянии Мейси не забыл пропустить Лоу вперед. Это был небольшой частный самолет, по мнению Лоу, специально заказанный. Не считая пилота, там было несколько человек, и большинство из них с кинокамерами. Пока они кружили, Мейси снял с себя форменный пиджак смотрителя и вызывающе размахивал им. Самолет несколько раз облетел башню, борясь с сильным ветром, потом повернул в сторону берега.

– Думаю, сегодня вечером нас покажут по телевизору, – мечтательно проговорил Мейси. – Черт, как жаль, что наш не работает… Это были киношники. Видел их камеры, малыш? Я не удивлюсь, если репортеры тоже… Да, теперь они будут здесь появляться.

Вечер прошел спокойно, слишком спокойно для Мейси. Информационный выпуск мало что добавил к тому, что было сказано в течение дня, и повторяющиеся сообщения уже не производили прежнего впечатления. Мейси некоторое время сидел около телефона, как кот у мышиной норы, надеясь, что кто-нибудь прорвется с новым призывом или с предложением каких-нибудь условий, отвергнуть которые доставило бы ему большое удовольствие. Но, к его огорчению, телефон молчал. Он подумал, не позвонить ли ему самому куда-нибудь, но решил, что это может быть воспринято как проявление слабости. Он опять начал похваляться перед Лоу, своей пленной публикой, но это не принесло ему того удовлетворения, на которое он рассчитывал. Около десяти он объявил, что идет спать, и отправился в служебную комнату устраиваться на ночь.

Лоу выждал полчаса, чтобы он успел заснуть, потом подогрел немного еды, приготовил чай и отнес все это вниз Робсону, захватив несколько журналов и газет. Он подумал, что, должно быть, день для старого смотрителя тянется бесконечно долго.

Робсон сидел, прислонившись к стене, подложив под спину подушку. Круги под глазами все еще не прошли, но выглядел он бодрее и явно был рад приходу Лоу. Лодыжка все еще причиняла боль, однако в остальном он чувствовал себя гораздо лучше.

– Что происходило наверху, Джим? – спросил он, принимаясь за еду. – Мне показалось, я слышал звук самолета сегодня днем.

– Верно, – сказал Лоу и сообщил ему все новости.

Он рассказал о Бейкере и Рози, о телефонном разговоре с полицией, о сообщениях по радио, о решимости Мейси держаться до конца. Робсон выслушал его в полном изумлении.

– Ну и денек был у вас! – произнес он наконец. Казалось, он все еще не может до конца поверить в случившееся.

– Значит, эти двое все-таки добрались!… Никогда бы не подумал, что у них получится, особенно сейчас… Значит, все раскрыто, так?…

– Да.

Робсон нахмурился. Он думал о том же, что и Лоу. Через некоторое время он добавил:

– Кажется, погода улучшается. И ветер не очень сильный, так ведь?

– Да, и барометр в норме.

– Тогда, возможно, посыльное судно придет уже утром.

– Я тоже так думаю.

Лоу стал накладывать свежие бинты на руки Робсона.

– Роб, как ты думаешь, что они будут делать? Смотритель долго молчал. Потом медленно покачал головой:

– Не знаю, просто не знаю…

Ночь прошла тихо. Лоу, следуя примеру Мейси, положил свой матрас на пол в общей комнате, и ему удалось неплохо выспаться. Он проснулся рано утром. Погода обещала быть хорошей, с небольшим ветром и умеренным волнением на море. Он навестил Робсона и не забыл отнести чай Мейси. За завтраком они прослушали сводку новостей, которая представляла собой пересказ старых фактов. После этого Лоу и Мейси поднялись в световую камеру, где Лоу занялся обычной уборкой.

Сразу после одиннадцати они увидели посыльное судно. Оно быстро приближалось к маяку с севера. Это был корабль немалых размеров – водоизмещением примерно в две тысячи тонн. Он то погружался, то вздымал нос над еще неспокойным морем и оставлял позади себя четкий пенистый след. Лоу наблюдал за ним в бинокль. Мейси стоял в стороне с револьвером в руке. Вид у него был самый беззаботный.

Судно, приблизившись к маяку, сбавило ход, повернулось против течения и бросило якорь в обычном месте, примерно за четыреста ярдов от скалы. С правого борта спустили на воду моторную лодку. Через несколько минут она отплыла. Лоу насчитал в ней двенадцать человек.

Моторка осторожно приближалась к скале. О том, чтобы причалить, не могло быть и речи – рифы были белыми от пены. Лодка медленно огибала башню. Люди в ней смотрели вверх на балкон, некоторые в бинокль. Человек, стоящий на носу, держал в руках рупор. Мейси помахал ему револьвером. Лодка подошла ближе, и человек поднял рупор.

– Это полиция, Мейси, – прокричал он. – Мы пришли за тобой. Брось револьвер в море и дай возможность смотрителям спустить нам канат… Слышишь?

Мейси сказал Лоу:

– Дай наш рупор…

Лоу сходил за ним в световую камеру. Он хотел передать его Мейси, но тот заставил его сначала положить рупор на пол и только после этого сам поднял его.

– Держись в стороне, малыш…

Одним глазом косясь на Лоу, Мейси облокотился на перила и пренебрежительно хохотнул в рупор.

Моторка продолжала объезд. Люди размахивали руками, указывая на уступ, на окна, на балкон. Полицейскому пришлось опустить рупор. Казалось, в лодке завязалась оживленная дискуссия… Потом моторка изменила направление и вернулась к судну. Некоторое время она покачивалась у борта. В бинокль Лоу видел, как люди жестикулировали… Опять дискуссия… Затем у шлюпбалки появились люди, и лодка была поднята на борт.

– Видел, малыш? – торжествующе подытожил Мейси. – Они ничего не могут сделать!

Лоу видел даже слишком хорошо – и не только потому, что на его глазах моторная лодка ушла, ничего не добившись. Он сознавал, что произойдет, еще раньше, когда Мейси впервые заявил, что хочет занять оборону и подольше продержаться на башне. Конечно, Робсон тоже сразу оценил ситуацию. Полиции же пришлось столкнуться с этой проблемой – как проникнуть в башню – только вчера. После их разговора с Мейси по телефону Лоу стало ясно, что они тоже не видят выхода из сложившегося положения. Иначе они не стали бы приводить столько аргументов, не употребляли бы такой примирительный тон. Если бы они могли контролировать ситуацию, они бы действовали… Итак, очевидно, что полиция пока ничего не может сделать, и, если решимости Мейси хватит надолго, какое-то время никто ничего не сможет изменить. Ни при каких обстоятельствах…

Проблема состояла в том, как подойти к скале. В обычную зимнюю погоду, примерно такую, как сейчас, был только один способ – поднять людей на маяк прямо из лодки. Для этого требовалась помощь тех, кто находился внутри башни. Так что этот путь сразу отпадает. Если повезет и море на короткое время успокоится, моторной лодке, может быть, удастся высадить людей прямо на скалу, но что потом? Только взорвав динамитом входную дверь, они смогут проникнуть внутрь. Любой, кто попытается приблизиться к двери по вертикальной лестнице, станет хорошей мишенью для Мейси. Ни одному нормальному человеку не придет в голову испробовать этот способ…

Спуск с вертолета столь же опасен. И здесь Мейси тоже был прав. Даже в прекрасную погоду, при отсутствии ветра не так-то просто высадить человека на балкон башни. Лоу видел раньше, как это происходит. Теперь же, под дулом револьвера, это равносильно самоубийству. Мейси просто застрелит человека, который будет спускаться…

Конечно, думал Лоу, у кого-нибудь на берегу может появиться выдающаяся идея. Они, должно быть, очень серьезно работают над тем, как высадиться на маяк. Но сейчас он не мог себе представить ни одного плана, который обещал бы успех. Дело в том, что башня Сверлстоун строилась как неприступная крепость и взять ее можно только штурмом с моря после предварительной бомбардировки. Но кто станет обстреливать маяк? Ведь это означает надолго вывести его из строя, не говоря уже о том, что придется пожертвовать жизнями двух смотрителей. Лоу верил, что никакие крайние меры использованы не будут. Очевидно, власти станут выжидать, надеясь преодолеть сопротивление Мейси, который в конце концов не выдержит и уступит. Как бы долго это ни продолжалось, они смогут взять его измором. Но как долго? До Рождества, сказал Мейси…

Это была мрачная перспектива…

Мейси объявил:

– Пора обедать, малыш.

Кивнув, Лоу отправился в нижнее помещение. Около спальни он задержался. Сегодня он еще не заходил сюда взглянуть на Хайнеса. Несмотря на все свои заботы, он не забывал о нем, как, похоже, это сделал Мейси. Он вошел в комнату. Мейси остался ждать у двери.

Хайнес не подавал признаков жизни. Лоу дотронулся до его руки. Она была холодной. И лоб тоже. Когда Лоу попытался поднять его руку, она не гнулась.

– Он умер, Мейси. Мейси проворчал:

– Не спешил он, да?… О'кей, лучше отнеси-ка его вниз и избавься от него.

Лоу посмотрел на Мейси и опять вернулся к Хайнесу. Внезапно ему в голову пришла мысль. Это ужасно, но, может быть, это тот самый случай…

– Я не смогу спустить его один, – сказал он Мейси.

– Ничего, сможешь… Разве не ты принес его сюда?

– Он окоченел, как столб, Мейси… Тебе придется мне помочь.

Мейси медленно вошел в комнату.

– Ну, накрой его тогда.

Не без труда Лоу завернул тело в одеяло.

– Что мне делать – взять за ноги и идти впереди?

– О'кей…

Лоу стал у ног Хайнеса, стараясь незаметно следить за револьвером. Мейси подошел к трупу… Было очевидно, что ему потребуются обе руки. Какое-то мгновение казалось, что он собирается положить револьвер в карман. Потом, хитро глянув на Лоу, он отступил назад.

– Ты что-то замышляешь, малыш?

– Что ты имеешь в виду?

– Ах, какой невинный вопрос… Я не вчера родился.

– Я все еще не пойму, что ты имеешь в виду.

– Я подумал, не хочешь ли ты завязать потасовку, а?… Нет уж, я не дам тебе такой возможности. Мы просто оставим его здесь, пока он не станет снова мягким, вот так. А потом ты сможешь сам его отнести…

После полудня башня вновь оказалась в центре внимания. Прилетал еще один частный самолет, и почти полчаса кружил вертолет береговой охраны. Несколько любопытных рыбаков подошли на лодках из Солмаута, и нанес краткий визит катер береговой охраны.

Новых попыток войти в контакт со стороны посыльного судна не наблюдалось, и телефон тоже молчал. Лоу не был удивлен: вряд ли кто-то с берега мог предложить что-нибудь такое, что подействовало бы, изменило бы положение к лучшему. Никакие уговоры не помогут, если имеешь дело с таким конченым человеком, как Мейси. Лоу все же было интересно, являлось ли молчание властей преднамеренной линией поведения. Безумное самомнение Мейси будет только поддерживаться проявлением к нему интереса со стороны, напоминаниями, что он находится в центре внимания. Молчание же может стать лучшим оружием против него. Тот факт, что в шестичасовом информационном выпуске почти ничего не было сказано о маяке, как будто подтвердил предположения Лоу. Диктор сообщил только, что посыльное судно проводит разведку. Другими словами, перемен не наблюдалось.

Лоу устало начал готовить ужин. Он все еще не представлял, каким образом ситуация могла бы измениться к лучшему. Но в любом случае не в результате действий снаружи… Был и еще один шаг, который могли бы предпринять власти. Они могли организовать демонстрацию силы, но возражения против этой акции были еще основательнее, чем против вынужденной радиорекламы Мейси. Присутствие вблизи маяка военного корабля скорее ободрило бы Мейси, чем внушило ему благоговейный страх. Лоу хотелось знать, что происходит на берегу, что там обсуждается и планируется. Вероятно, проходили целые конференции. Должно быть, наделенные высокой властью умы работали над решением этой проблемы. Любая возможность тщательно изучалась… Лоу опять же интересовало, сможет ли кто-нибудь придумать абсолютно новый и вместе с тем реально осуществимый план – новый способ штурма, неожиданный маневр…Это было единственной надеждой.

После того как Мейси пошел спать, Лоу долго говорил об этом с Робсоном, но выводы были неутешительные. Главный смотритель, так же как и Лоу, не видел практически возможного способа захватить башню, преодолев сопротивление Мейси. Посещение Робсона принесло Лоу новое беспокойство, так как лодыжка у смотрителя сильно распухла и болела. Было ясно, что сломанная кость требует внимания специалиста. Если в ближайшее время необходимые меры не будут приняты, Робсон до конца своих дней может остаться хромым.

Перед тем как лечь спать, Лоу поднялся на балкон. Он увидел, что корабль все еще стоит на якоре на том же самом месте. Его огни ярко горели в ночной темноте. Его присутствие было для Лоу большим утешением. Несмотря на то, что корабль реально ничем не мог помочь, сам факт, что он находится рядом, был огромной моральной поддержкой. Может быть, подумал Лоу, поэтому он и не уходит…

Тем сильнее было потрясение Лоу, когда утром, вернувшись от Робсона, он выглянул в окно в общей комнате и увидел, что корабль ушел. Он поднялся в световую камеру, надеясь, что другое судно, возможно, пришло ему на смену. Но серая неспокойная поверхность моря была пуста. Ни одного судна не было видно до самого горизонта. Лоу впал в уныние. Он чувствовал себя покинутым и несчастным…

Только после обеда он узнал, почему корабль ушел. Он был с Мейси в общей комнате и включил радио, чтобы послушать в час сорок прогноз погоды для моряков.

– Ознакомьтесь с общей ситуацией, – сказал диктор. – Ожидается необычайно сильное понижение атмосферного давления. Штормовые ветры ожидаются во многих районах…

Внимание Лоу было приковано к словам диктора.

– …Соул, Фастнет, Ланди и Плимут. Сильный штормовой ветер, западный с переходом в юго-западный, силой в десять баллов, с порывами до одиннадцати-двенадцати баллов. Видимость слабая.

Лоу взглянул на Мейси. Если тот и уловил смысл услышанного, то вида не показал. Он был в мрачном настроении из-за отсутствия новостей лично о нем.

– Я поднимусь в служебную комнату, – сказал Лоу.

– Зачем?

– Посмотреть на барометр.

– О'кей…

Лоу бегом преодолел два пролета. Он с трудом поверил свеим глазам, взглянув на барометр. С утра давление упало почти на тридцать миллиметров. Несколько секунд он стоял и смотрел в изумлении на прибор. Никогда раньше он не видел, чтобы давление опускалось так низко и за такое короткое время. Потом, задумчивый и встревоженный, вернулся о общую комнату.

– Барометр очень сильно упал, – сообщил он Мейси.

Тот что–то проворчал в ответ.

– Я должен закрыть ставни, Мейси.

– Какие ставни?

– На окнах.

Мейси подозрительно посмотрел на него.

– Зачем?

– Приближается очень сильный шторм. Если окна не закрыть ставнями, волны могут разбить их и начнут заливать внутрь.

Мейси вытаращил глаза.

– Как? Так высоко?

– Я же говорю… Огромные волны могут подниматься выше башни.

– Вот как?…

– Ты не можешь себе представить… Однажды волна сорвала большой колокол наверху маяка Бишоп – сто футов над уровнем моря.

– Ну, это ведь было не то, что сейчас, – возразил Мейси.

– Это будет то же самое.

– Что-то ты вдруг стал очень уверенным, малыш.

– Я уверен только в том, что касается моей работы, – ответил Лоу.

Он спокойно подошел к двери и включил электрическое освещение. Затем пересек комнату и закрыл тяжелые железные ставни. Теперь только две маленькие полоски зеркального стекла пропускали дневной свет.

– Я думаю, все это чепуха, – ворчливо произнес Мейси.

– Увидишь… Я знаю, что делаю.

На минуту Лоу задумался, соображая, как быть с остальными окнами, особенно с окнами склада, где находился Робсон. Нужно закрыть их тоже. Но Мейси может пойти вниз вместе с ним. Хотя, возможно, он и не захочет…

Его взгляд упал на чайник, закипающий на плите.

– Хочешь чаю? – спросил он.

– Конечно, – ответил Мейси. – Никогда не отказываюсь от чашки чая.

Лоу приготовил чай. Он налил полную чашку горячего, обжигающего чая и протянул ее Мейси. В свой чай он добавил холодного молока и быстро выпил его.

– Я пока закрою остальные ставни, – сказал он и выскользнул из комнаты.

Он остановился этажом ниже, проверяя, не идет ли за ним Мейси. Тихо. Уловка сработала. Лоу быстро спустился на склад. Робсон сидел и читал книгу, которую Лоу принес ему утром.

– Привет, Джим, – удивленно сказал он. Раньше Лоу днем не появлялся.

– Что-нибудь случилось?

– Погода…

Лоу подошел к окну и закрыл ставни.

– Приближается буря, да?

– Сильная, – сказал Лоу. – Обещают ветер до двенадцати баллов.

Робсон присвистнул.

– Посыльное судно все еще здесь?

– Нет, ушло… Я должен возвращаться, Роб. Могу ли я что-нибудь сделать для тебя?

– Я хотел бы включить свет, Джим, и все. Лоу повернул выключатель.

– Я потом зайду к тебе…

Он вышел и закрыл за собой дверь. Свет через порог не проникал. Пока у Мейси не было причин заходить в эту комнату…

Он спустился еще ниже, проверил, плотно ли закрыты двери, и стал подниматься, закрывая ставни в каждой комнате, на каждой лестничной площадке. Теперь маяк подготовлен к шторму.

Ветер поднялся быстро. В полдень это был еще легкий ветерок, а к трем часам пополудни он уже с силой бился в ставни и свистел, как поезд. Со временем к этому добавился новый шум – глухие удары с силой разбивающихся об уступ волн. Мейси раньше никогда не слышал таких устрашающих звуков. Он начал немного беспокоиться. Через некоторое время он нашел радиопрограмму, которая ему понравилась, и включил приемник на полную громкость, чтобы заглушить шум, проникающий снаружи. Лоу сидел напротив него, держа на коленях раскрытую книгу, но не читал. Он был погружен в глубокое раздумье.

Когда программа закончилась, Мейси начал раздражаться.

– Мне здесь не нравится с закрытыми окнами, – объявил он.

Лоу встал.

– Могу себе представить, что за зрелище снаружи… Я думаю, надо пойти взглянуть.

– Я с тобой, – сказал Мейси.

Он шел, как всегда, сзади с револьвером.

Поднимаясь в световую камеру, они почувствовали, что не стоило покидать свое уютное убежище. Даже внутри этого стеклянного сооружения шум внушал смертельный страх. Лоу не успел остановить Мейси, и тот открыл дверь на балкон. Ветер отшвырнул его назад, с ревом ворвался, смерчем закружил вокруг прожектора. Лоу напряг все свои силы, чтобы в промежутке между двумя порывами ветра успеть затворить дверь.

– Черт!… – только и сказал Мейси.

Он изумленно смотрел через забрызганное соленой водой оконное стекло, все еще отказываясь поверить в происходящее. Даже с такой высоты волны казались громадными. Они катили с юго-запада, чередуя огромные горы и глубокие впадины, и разбивались о риф, образуя гигантские столбы брызг. Настоящий ливень из соленой воды с силой бился о стекла световой камеры, издавая звук падающего гравия. Вся поверхность моря возмущенно бурлила – огромный котел, кипящий и пенящийся вокруг башни.

Лоу посмотрел на Мейси.

– Ну как, хотел бы ты сейчас оказаться внизу, в этом кошмаре?

– Нет!

– Как Митчел, – продолжал Лоу. – И Робсон…

– Заткнись… Лоу отвернулся.

– Скоро стемнеет… Нужно включить прожектор. Вой ветра заглушил его слова. Мейси приложил ладонь к уху.

– Что ты сказал?

– Прожектор, – крикнул Лоу.

Он подошел к переключателю. Над их головами начал вращаться ярко сверкающий оптический прибор.

– Теперь – генератор…

Он указал пальцем вниз и спустился. Мейси медленно последовал за ним…

Когда они вернулись в общую комнату, обстановка там была лишь немногим спокойнее, чем в световой камере, так как шторм быстро усиливался. Гранитные стены были достаточно толстыми, чтобы заглушить вой ветра, но рев волн был сильнее и громче. От их ударов вся башня начинала вибрировать… Лоу заговорил, пока это было возможно.

– Когда-то давно, – сказал он, напрягая голос, – оптические приборы на маяках вращались в ртутных ваннах. Иногда башни так сотрясались, что ртуть выплескивалась. Качало, как корабли…

Что – то с грохотом ударило в ставни. Мейси подскочил.

– Брызги, – объяснил Лоу. – Просто тяжелые брызги.

Он подсел к раскаленной печи.

– Эта ночь будет длинной, очень длинной…

Где – то под ними волны ударились о башню с глухим звуком, похожим на взрывы бомб. Впервые Мейси казался по-настоящему встревоженным.

– Как ногой по кишкам, да?

– Это пока пустяки, – ответил Лоу. Еще один, более тяжелый удар. Мейси сказал:

– Мне кажется, будто все кругом обрушивается… Надеюсь, башня построена достаточно прочно.

Лоу пожал плечами.

– Все, конечно, рассчитано на долгий срок, но что касается маяков, тут никогда нельзя быть до конца уверенным. Всегда может случиться буря сильнее, чем можно себе представить… Когда-то у этого берега был маяк, который простоял много лет, – все были уверены в его надежности. Тот, кто его строил – его звали Уинстанли – тоже считал, что он надежен. Он всегда говорил, что хотел бы побывать внутри маяка во время сильного шторма. И однажды ночью он там был.

На какой–то момент вой ветра сделал невозможным продолжение рассказа. Когда стало чуть тише, Мейси спросил:

– И что произошло?

– Никто не знает. Больше его никто не видел. Так же, как и башню.

– Святый Боже!…

– Она просто исчезла – была смыта, как щепка… К тому же здесь особенно плохой участок берега. Дело в том, что кроме океана между нами и Америкой ничего нет. На три тысячи миль… Когда с юго-запада идет ураган, то Ла-Манш для него как аэродинамическая труба. Гнев природы… Ничто не может устоять против него.

Лоу оборвал свою речь. Было бесполезно пытаться еще что-либо говорить. Пронзительный вой ветра не прекращался. Лоу прислушивался, пытаясь определить силу ветра. Судя по тому, как он ударял в окна, баллов девять, наверное. Временами больше. И он все еще усиливался… Через некоторое время Лоу поднялся и пошел в спальню. Выдвинув ящик из-под кровати, на которой лежал умерший Хайнес, он взял рулон ваты, оторвал немного и тщательно заткнул ею уши. Не часто он ощущал необходимость в затычках для ушей, но на этот раз без них было не обойтись. Он сунул еще немного ваты в карман и вернулся в общую комнату. Но Мейси он ничего не предложил.

В последний раз, напрягая голос, он крикнул:

– Ты… ужинать… хочешь?

Мейси, тяжело опустившись на стул рядом с печкой, отрицательно покачал головой.

Ураган продолжал набирать силу. Дождя не было – только ужасный ветер, который все крепчал. К полуночи уже не было слышно прежнего пронзительного завывания – оно все нарастало и теперь перешло в непрерывный оглушительный рев, подобный следующим подряд один за другим ударам грома. Ветер бил в башню, как огромный молот, с сокрушительной силой. Были моменты такой неистовой ярости стихии, что, казалось, громады волн, обрушивающиеся на маяк, только сотрясают его, – шума слух уже не воспринимал. Чашка и блюдце Мейси, передвинувшиеся от вибрации на край стола, упали на пол и беззвучно разбились. От вершины до основания все строение маяка дрожало и раскачивалось, как при землетрясении.

Лоу еще ни разу не переживал и даже не мог представить себе ничего подобного. Может быть, это был и в самом деле ураган максимальной силы… Но в прочности башни у него не было сомнений. Он знал, как искусно ее огромные гранитные блоки были встроены один в другой и в живую скалу. Абсолютную уверенность внушала ему и конструкция башни – ее обтекаемая стройная верхняя часть, массивное основание, подобное стволу огромного дуба, ее высокий уступ, поставленный так, чтобы ослабить силу самых могучих волн… Нельзя сказать, что сама стихия внушала ему ужас. Уважение, удивление и благоговейный трепет – да. Он научился этому у своего отца-рулевого, и служба на маяке закрепила этот урок… Благоговейный трепет, доходящий почти до поклонения, но не страх, который был бы проявлением слабости. Он мог испытывать страх перед дулом револьвера, но не перед разбушевавшейся стихией.

Однако вскоре и Лоу уже едва мог терпеть… Несмотря на затычки в ушах, временами казалось, что шум переходит какой-то порог. Ему начинало мерещиться, что наступает глухота, – не потому, что уши заткнуты, а из-за того, что уже достаточно давно его слух воспринимал только разрывающий барабанные перепонки оглушительный рев ветра. Голова разрывалась от боли, а тело в результате постоянных сотрясений сделалось тяжелым и негнущимся. Рассудок онемел… Единственным утешением было то, что Мейси приходилось гораздо хуже.

Мейси, сухопутный житель, слушал это фантастическое крещендо, не веря поначалу своим ушам. Невозможно было, чтобы это так продолжалось, не говоря уже о том, чтобы усиливаться. Но все получалось именно так и усиливалось невообразимо, невыносимо… Часы шли, но не было ни секунды передышки от бьющей артиллерии ветра и моря. Его лицо побелело, голова болела и кружилась. Он страдал физически так, как никогда до этого, – до этого он не мог даже представить себе таких страданий… Он был напуган до потери рассудка, потому что это выходило за рамки всего его прежнего жизненного опыта. Он вцепился в стол, так как толчки следовали один за другим, внутри у него все сжалось от страха. Он не мог поверить, что какая-либо башня может выстоять в такую ночь. Он страстно желал иметь под рукой подушку, чтобы зарыться в нее с головой. Но этот оглушающий шум настолько парализовал его, что он не мог заставить себя двигаться. Его нервы были на пределе. Иногда, когда башня вздрагивала и сотрясалась, все его тело резко передергивалось, словно по нему проходил электрический ток. Однажды, глядя на Лоу мутными глазами, он открыл рот и что-то крикнул с выражением ужаса на лице, но ураган заглушал любой крик. Он склонился над столом, содрогающийся, жалкий.

Лоу все еще ждал, видя моральное и физическое разрушение своего врага. Может, у него уже никогда не будет другой возможности – он должен действовать наверняка. Рука Мейси все еще судорожно сжимала револьвер… После трех непрерывных особенно сильных сотрясений Лоу медленно поднялся и вытащил из кармана кусок ваты, которую он взял в спальне. Мейси поднял глаза. Лоу показал пальцем на свое ухо и протянул Мейси вату. Мейси схватил сверток и начал отрывать от него кусочки. Лоу отвернулся. В зеркале на стене он видел, как Мейси набивает себе в уши вату. Двумя руками. Страдающий человек, стремящийся получить облегчение как можно скорее. Револьвер на столе…

Лоу повернулся и схватил его.

Он прислонился спиной к содрогающейся стене, направил револьвер на Мейси, взвел курок большим пальцем, как это раньше делал Мейси… Мейси не шелохнулся. Казалось, ему все равно… Его челюсть отвисла, губы мелко дрожали, глаза смотрели в одну точку. В этот момент он превратился во что-то невнятно лепечущую развалину…

Было три часа утра, когда появились первые признаки ослабления урагана, а около шести опять стало возможно слышать и говорить. Все это время Лоу сидел без движения у стены, держа Мейси на прицеле. Лоу наблюдал, как тот медленно приходит в себя, как его взгляд вновь становится ясным и хитрым.

Это было странно, думал Лоу, но казалось, что Мейси не боится. Совсем недавно он был доведен стихией до состояния животного ужаса, а теперь почти презрительно смотрел на дуло револьвера, даже когда это дуло было направлено на него… Дуло хорошо знакомого револьвера…

Наконец Мейси заговорил:

– Ты собираешься убить меня, малыш?

– Только если буду вынужден, – ответил Лоу.

– Кто-то, значит, может заставить тебя?

– Ты сам – если пошевелишься.

– Не думаю, что у тебя достанет решимости.

– Я бы не рассчитывал на это на твоем месте.

– Ты ведь не любишь оружие, да?

– Да, – сказал Лоу. – Но тебя я тоже не люблю. Мейси недовольно заворчал.

– Что же ты собираешься тогда делать?… Передашь меня копам?

– Конечно… И как можно быстрее.

Несколько минут они молчали. Мейси, по-видимому, был погружен в свои мысли. Судя по выражению его лица, они не были мрачными.

– В любом случае состоится судебное разбирательство, – сказал он. – Оно станет одним из самых сенсационных. Все газеты будут говорить обо мне… огромные заголовки… фотографии… У меня будет личный адвокат, один из этих придурков королевских адвокатов, и ему придется делать то, что я говорю. А однажды меня покажут по телевизору, и я начну рассказывать свою историю. Больше того, они вынуждены будут меня слушать… Я расскажу им, как я выстрелил во владельца кинотеатра, как застрелил Митчела и как убил Робсона. Я буду невозмутим… Я расскажу им, как я захватил этот проклятый маяк и управлял им несколько дней, был здесь хозяином… Я думаю, такое случилось впервые. Я создал историю, вот что я сделал. Говорю тебе, малыш, никто никогда не забудет Короля Мейси. Ты сдашь меня, и я уйду в сиянии славы…

Лоу отрицательно покачал головой.

– Нет, Мейси, этого не будет. Я расскажу им о прошлой ночи, и ты будешь просто грязным убийцей, который чуть не сдох со страха, когда подул ветер…

Лоу посидел еще немного, обдумывая, что делать дальше. Теперь у него был револьвер, но для Мейси с его все равно пропащей жизнью это могло не иметь большого значения. Так, впрочем, оно и было на самом деле. Мейси все еще был опасен – и будет опасен, пока свободен… Лоу подумал о Робсоне. Возможно, тот поможет ему связать Мейси. Но Робсону будет нелегко это сделать с его изуродованными руками. И когда Мейси с Робсоном будут близко друг от друга, стрелять будет рискованно. Мейси это поймет…

Нет… Был другой способ. Лучше…

Лоу поднялся. Он волновался, но рука его уверенно сжимала револьвер.

– Так, – сказал он, – сейчас мы пойдем вниз. Надень куртку, Мейси… Свою куртку…

Мейси снял с крючка свое короткое пальто из верблюжьей шерсти и набросил на плечи. Лоу указал на лестницу.

– Иди вперед…

– Куда мы идем?

– Увидишь.

Мейси спускался медленно. Лоу шел в двух шагах сзади него, держа палец на спусковом крючке, направив дуло револьвера в спину Мейси. Так уж было заведено тут в последнее время, и у него было время научиться… Они прошли мимо склада, спустились к входным дверям.

– Открывай двери, – скомандовал Лоу.

– Ты что, собираешься меня выставить туда?

– Открывай. Мейси не двигался.

– Ты можешь выбирать, – сказал Лоу спокойно. – Если ты не откроешь дверь, я выстрелю в тебя, клянусь Богом.

Мейси колебался. Потом он пожал плечами. Не было смысла умирать раньше времени. Он открыл дверь. Ветер был сильный, но буря уже прошла. Водяная пыль все еще стояла над уступом, но волны уже отступили.

– Вниз по лестнице, – сказал Лоу.

Мейси начал спускаться. Какое-то мгновение Лоу еще постоял, наблюдая за ним, а затем, с глубоким вздохом облегчения, вернулся в башню и запер дверь. Все было кончено…

Робсон лежал на своей постели из мешковины.

– Привет, Джим, мне показалось, что ты проходил мимо… Ну и ночка!…

Внезапно он изумленно воскликнул:

– У тебя револьвер!

Лоу забыл, что все еще держит его в руке. Он поставил оружие на предохранитель и положил на пол осторожно, как будто это была бомба.

– Да. Я вытурил Мейси за дверь. Он не доставит нам больше неприятностей.

Робсон схватил его за руку.

– Джим, мальчик мой, это замечательно… Как тебе это удалось?

– Это не я, – сказал Лоу. – Это было то, о чем ты говорил, Роб… Божий гнев.

Он рассказал Робсону подробно о событиях минувшей ночи. Лоу не чувствовал бурной радости – слишком много трагичного произошло, чтобы теперь радоваться. И еще он чувствовал себя бесконечно уставшим. Через некоторое время он направился к двери.

– Я принесу тебе еды, Роб… И позвоню на берег после завтрака.

Он спустился в машинное отделение и отключил генератор. Поднявшись в общую комнату, добавил угля в печь и наполнил чайник. Потом он поднялся в световую камеру, выключил прожектор и вышел на балкон.

Было чудесное утро. Солнце только поднималось на бледном чистом небе. Море постепенно успокаивалось, хотя плавно поднимающиеся и опускающиеся волны еще были увенчаны белыми гребнями. Несколько часов должно пройти, прежде чем сменный катер отважится приблизиться…

Лоу перегнулся через перила и посмотрел вниз, на уступ. Он не увидел Мейси. В первую минуту, испытывая даже какие-то нелепые угрызения совести, он подумал, что тот бросился в море. Потом он обошел балкон кругом и на другой стороне башни увидел его. Король Мейси сидел, съежившись, на подветренной стороне уступа, обхватив голову руками… Не очень похоже на трон, подумал Лоу.

Оглавление

Глава 1 

Глава 2 

Глава 3 

Глава 4 

Глава 5 

Глава 6 

Реклама на сайте