«Исчезновение Слоан Салливан»

Исчезновение Слоан Салливан (fb2) - Исчезновение Слоан Салливан (пер. Юлия Мансуровна Гиматова) 1866K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Джиа Криббс

Джиа Криббс Исчезновение Слоан Салливан

Copyright © 2018 by Gia Cribbs

© Ю. Гиматова, перевод на русский язык, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

Моим дочерям.

Всегда следуйте за своей мечтой

Пролог

Я не могла отделаться от ощущения того, что за мной наблюдают.

Сбросив повязку с глаз, я откинула ногой веревки, которые еще несколько секунд назад связывали мои руки. Они были затянуты слишком слабо, чтобы удержать меня.

Я ничего не видела в такой темноте.

Прогремел гром, и справа от меня раздался странный металлический грохот. Я затаила дыхание в ожидании вспышки молнии в абсолютно темной комнате, любой подсказки, которая помогла бы мне понять, где я нахожусь. Но когда через минуту снова раздался гром, я похолодела. «В этой комнате нет окон».

Сердце почти выпрыгивало из груди. Нужно было выбираться, а времени оставалось мало.

Сделав глубокий вдох, я заставила себя сосредоточиться, отбросить эмоции и воскресить в памяти все комнаты без окон в школе. В этой пахло свежестью и немного антисептиком. Вряд ли это была раздевалка. «Может, столовая?» Я пошла на грохот, выставив руки вперед. Даже сквозь перчатки металлические полки холодили пальцы, когда я натолкнулась на них. На полках стояли ведра, губки и флаконы. «Кладовка».

Я шла вдоль полок до тех пор, пока не наткнулась на дверь. Без малейшего звука я слегка приоткрыла ее. Через несколько секунд отчаянного моргания – свет был слишком ярким – я смогла разглядеть коридор, в котором никого не было.

Я быстро осмотрела комнаты напротив. Почти во всех кабинетах были окна, но до одних мне было не дотянуться, а в другие я бы не смогла пролезть. В левом конце коридора, в ста метрах от меня, были двери. Это ближайший выход, но пробежка по освещенному коридору даже с учетом того, что ночью свет в школе был приглушен, казалась слишком рискованной затеей. Я должна была держаться в тени. Значит, оставался единственный выход из этой части школы: через спортивный зал.

Я осторожно приоткрыла дверь кладовки и выскользнула в коридор, перешагнув тряпье, которым была заткнута щель. Через секунду я уже была в химической лаборатории, из которой можно было попасть в другой коридор. Я быстро пересекла темное помещение, стараясь ничего не задеть, и уже собралась выйти к спортивному залу, как вдруг во всей школе выключился свет.

Времени оставалось все меньше и меньше.

Я пулей вылетела в коридор, пытаясь наощупь отыскать дверь спортивного зала. Когда я наконец почувствовала под пальцами гладкую металлическую дверь, что-то позади меня скрипнуло. Очень тихо, почти неслышно. Но я сразу поняла: он шел ко мне.

Я замерла.

У меня волосы встали дыбом на затылке. Я не видела даже свои руки, но чувствовала, что он приближался.

Я вынула из кармана горсть мелких камешков – все, что мне удалось найти снаружи – и бросила их в коридор. Камешки упали на пол с тихим стуком. Я же тем временем поползла в другом направлении.

Пальцами я вела по стене, чтобы не пропустить поворот. Когда я свернула за угол, яркая вспышка света озарила весь коридор. Я быстро обернулась и увидела, что он подбирал камень с пола. Он повернулся ко мне как раз в тот момент, когда в коридоре снова стало темно, а из-за грома задрожали окна.

Я побежала.

Резкий поворот за угол к боковым дверям, которые я успела заметить раньше. Я не слышала, бежал ли он за мной. Шаги гулко отдавались в темноте, сердце стучало в ушах. «Где же эти чертовы двери…»

Я распахнула двойные двери с такой силой, что они ударились о стены, прежде чем закрылись. Я быстро огляделась. Во дворе росли высокие деревья, в которых можно было спрятаться. По соседней улице проехала машина. В окне одного из домов вдалеке горел свет, и оно казалось размытым пятном из-за дождя. Я позволила себе потратить всего одну секунду на то, чтобы улыбнуться, и остановила секундомер, висящий на моей шее.

Наконец через тридцать секунд Марк выбежал во двор. Его темные волосы выбивались из-под кепки, карие глаза бегали по сторонам в попытке найти меня. Я же сидела, прислонившись к стене, и пряталась от дождя под выступом. Я выгнула бровь, когда его удивленный взгляд наконец остановился на мне.

Марк вздохнул и кивнул в сторону моего секундомера.

– Сколько на этот раз?

– Три минуты шестнадцать секунд. – Я с трудом сдержала улыбку. – Новый рекорд.

– Тоже мне.

– Учись проигрывать.

В этой кепке он выглядел старше, не как студент, за которого его часто принимали. Я сдернула ее резким движением, и волосы Марка встали дыбом.

– Ты ловил меня гораздо чаще, чем я выбиралась. Помнишь тогда, в Небраске? Ты поймал меня в актовом зале всего за минуту.

Уголки его рта приподнялись.

– Да, но тогда ты была ребенком, – возразил Марк. – Тебя было легко обмануть. Теперь ты очень хороша. Я про камни. Отличная идея.

– Если тебе станет легче, ты почти поймал меня в темноте. Как тебе это удалось?

Марк улыбнулся.

– Выключатели в офисе секретаря.

Я покачала головой.

– Тебе пришлось воспользоваться всеми?

Марк пристально посмотрел на меня. Его взгляд стал серьезным.

– Урок № 1.

Улыбка исчезла с моего лица. Одно дело – шутить, притворяться, что это всего лишь игра, особенно на этот раз. Но мы оба знали, что это не так.

Это была проверка. Способ понять, насколько хорошо я знаю школу, как быстро я смогу сбежать, если за мной начнется погоня.

Я посмотрела Марку в глаза и ответила:

– Помнить как сбежать.

Вступив в программу защиты свидетелей, я первым делом выучила этот урок. Убегать – это не просто карабкаться в окно или лезть в вентиляционный люк. Это склад ума. Ты должен справиться со страхом, держать себя в руках и думать. Возможно, проникновение в школу со взломом – не лучший способ начинать новую жизнь в новом городе. Но мы привыкли к этому. Так мы могли подготовиться ко всему.

К тому же дополнительная практика отключения системы безопасности никогда не помешает.

Я вышла из-под навеса под дождь, который к тому времени поутих. В воздухе пахло свежестью. Я посмотрела на школу – темное пятно в безлунную ночь.

Марк подошел ко мне, слегка коснувшись плечом.

– Новая школа, новая ты, – сказал он тихим как дождь голосом.

Я кивнула.

– Нужно навести порядок. Ты идешь?

– Сейчас, – прошептала я.

Марк исчез в школе.

Я смотрела на кирпичную стену напротив, кое-где она потемнела от дождя. Взлом, преследование, наведение порядка – все это было так знакомо. Но чем дольше я смотрела на стену, тем больше мне становилось не по себе.

Где-то вдалеке прогремел гром. На секунду мне показалось, что я увидела голубую вспышку на выцветших красных кирпичах. Но когда я моргнула, все исчезло.

Я почувствовала, как сжимается комок в груди.

Это была очередная стена очередной школы. Все было так знакомо. Все, кроме тихого голоса в моей голове, который угрожающе шептал: «В этот раз все будет по-другому».

Один

Из всех имен, которые были у меня за последние пять лет, это нравилось мне больше всего: Слоан Салливан. Когда я увидела его на расписании занятий, которое мне выдала секретарь школы, оно показалось мне правильным. Как хорошо, что это расписание станет последним в моей жизни.

– Я хочу дать тебе еще кое-что, и тогда ты будешь полностью готова, – сказала секретарь. Я с трудом разобрала ее слова из-за шума в коридоре и постоянной трели телефонов в офисе.

Я оторвала взгляд от расписания и увидела, что секретарь улыбалась. Своей короткой стрижкой и глубокими морщинками в уголках глаз она напоминала заботливую бабушку. Она была похожа на нашу соседку восемь городов назад – бабушку одиннадцати внуков. В глубине души я не доверяла ей.

– Я подумала, что переходить в новую школу в последнем классе нелегко, да еще и в конце учебного года, – продолжила женщина. – Поэтому подготовила для тебя карту школы. На ней отмечены все кабинеты, в которых у тебя будут занятия. Так ты не заблудишься в первый день.

«Ну ладно, – подумала я. – Это очень мило». Я украдкой посмотрела на табличку с именем, которая стояла на краю стола.

– Спасибо, миссис Залински. Вы очень предусмотрительны.

Вот только миссис Залински не знала, что после вчерашних ночных приключений с Марком я уже знала, где находятся все кабинеты. Во время простой тренировки мы не применяли свои более бесчестные навыки, вроде взлома замков и камер. Я давно поняла, что вопросы о том, где находятся кабинеты, или опоздания на занятия не помогут стать невидимкой. А ведь именно это было моей целью. Стать незаметной, следовать правилам и не подпускать других слишком близко. Вот чему я научилась почти за шесть лет, проведенных в бегах.

К тому же, если бы нас поймали, Марк бы просто показал свое удостоверение, и мы бы вышли сухими из воды. Тогда, конечно, нам бы пришлось снова уехать.

Миссис Залински улыбнулась, обрадовавшись, что ее старания оценили.

– Рада помочь, Слоан.

Как всегда, когда кто-то произносил мое новое имя в первый раз, я испытала легкое волнение. Слоан. Мне даже нравилось, как оно звучало.

– Сейчас, только найду карту. – Миссис Залински встала и направилась к безупречно чистому столу в другом углу офиса.

Я снова уставилась на свое имя на расписании. И как Марк на него согласился? Я бездумно выпалила его, а он даже не моргнул. Просто медленно кивнул, из-за чего густые волосы – в то время темно-каштановые – упали ему на глаза.

– Конечно, – согласился он.

Я знала, что он предпочел бы Сару, Саманту или другое незаметное имя для моей девятнадцатой смены личности. Он уже отказал мне в моих более необычных желаниях: было бы круто стать Леей, принцессой из «Звездных войн». Зато он разрешил стать Слоан. Возможно, он, как и я, надеялся, что мы меняем имена в последний раз.

Я провела пальцем по своему имени. «Боже, девятнадцать разных людей почти за шесть лет. Даже двадцать, если учесть мое настоящее имя. Но та девочка уже забыта».

– Вот, держи. – Голос миссис Залински вырвал меня из размышлений. Она протягивала мне карту. – Я подчеркнула твои кабинеты ручками всех цветов радуги. Каждый охотник желает…слышала? Красным цветом отмечены кабинеты первого занятия, оранжевым – второго и так далее. У вас не больше четырех уроков в день, поэтому я остановилась на зеленом цвете.

Я присвистнула.

– Серьезный подход. Я впечатлена.

И я не шутила. Так бы сделал Марк, а мне казалось, что другого такого дотошного человека не найти.

– Нужно быть очень организованным человеком, чтобы управлять школой, в которой учится почти две тысячи детей, – пояснила миссис Залински. Она поправила и без того идеально лежащую стопку бумаг.

Я улыбнулась. Две тысячи детей. Будет легко стать невидимкой в такой большой школе. Мне нужно лишь отучиться последние девять недель без проблем, и тогда я буду свободна. Во всех смыслах. Я навсегда останусь Слоан Салливан. Я не смогу снова стать человеком, которым была первые двенадцать лет своей жизни. Я думала об этом, но федеральные маршалы посчитали, что было бы слишком рискованно возвращаться к прежней жизни сразу после того, как преступник сознался. Мне не помогло бы даже убедительное прикрытие. Но, если честно, мне было все равно. Если для выхода из программы защиты свидетелей нужно быть Слоан, что ж, я согласна.

Свобода. Я и не думала, что это возможно.

– Впрочем, не думаю, что такой красивой девочке понадобится карта, – заявила миссис Залински, кивнув в мою сторону. – Мальчики выстроятся в очередь, чтобы проводить тебя в класс, если ты будешь им так улыбаться.

Я не сразу поняла, что она имела в виду. Обычно я игнорировала комментарии о моей внешности. Все они были не обо мне. Не о настоящей мне. Люди делали комплименты человеку с окрашенными волосами или цветными контактными линзами, или в парике из черных вьющихся волос, которые наощупь напоминали металлическую мочалку – в тот ужасный день парикмахер явно забыл очки. Но сегодня я впервые за последние шесть лет была похожа на себя настоящую.

Новые контактные линзы превратили мои зеленые глаза в темно-карие, но мои волосы были натурального светлого оттенка. «Цвет лимонада», – говорила моя мама, когда я была ребенком. Марк всегда был против моего настоящего цвета волос. Он считал его «слишком светлым и выделяющимся», поэтому я рассталась с ним еще до отъезда из Нью-Джерси. Но поскольку я собиралась навсегда остаться Слоан, я уговорила Марка «вернуться к корням». Мне пришлось помыть голову семнадцать раз подряд, чтобы смыть темно-рыжую краску, которую я выбрала для жизни под именем Руби. Но оно того стоило.

Я помахала картой.

– Спасибо, но меня не интересуют мальчики. У меня ведь есть специальная цветная карта!

– Хорошо, милая. Если у тебя возникнут проблемы, заходи ко мне. Я пометила свой офис знаком пчелы. – Миссис Залински показала на свою табличку с именем на столе. Рядом с буквой З летали две нарисованных пчелы.

Я уткнулась в карту. Разумеется, на карте ее офис тоже был помечен маленькой пчелой.

– Обязательно, – пообещала я.

Миссис Залински улыбнулась в ответ.

Я махнула рукой на прощание и направилась к выходу. В школьном коридоре было очень шумно. Я открыла карту на случай, если миссис Залински наблюдала за мной – меня научили притворяться – и повернула налево. Первым уроком была физика.

Хотя я пришла пораньше, повсюду были старшеклассники. Кто-то просто стоял в коридоре, кто-то укладывал учебники в шкафчики, парочки целовались перед кабинетами. Эти подростки ничем не отличались от учеников предыдущих шести школ, в которых я училась, за исключением одного: их было гораздо больше. И мне это нравилось.

Внезапный шум привлек мое внимание. Группа из двенадцати парней в одинаковых синих пиджаках, начала громко петь. «Школьный хор? Что-то новенькое». Парней окружила толпа, все хлопали и кивали в такт песни, которую я узнала через несколько секунд: The Longest Time Билли Джоэла. Меньше всего я ожидала услышать эту песню в исполнении старшеклассников. Как же давно я ее не слышала… В груди заныло, и я почувствовала тоску по дому.

Я замедлила шаг, заметив самого высокого из певцов, который стоял в центре хора. У него была загорелая кожа и короткие темно-каштановые волосы. Но даже наблюдая за его губами, я не могла сосредоточиться на воспоминаниях. Когда наши взгляды встретились, я быстро опустила голову. Прошло меньше минуты, но я все заметила: то, как другие мальчики подражали ему, то, что вокруг него было гораздо больше свободного пространства, словно такая крутость требовала больше места для дыхания. То, как все смотрели на него. Он был популярным. Харизматичным. Уж точно не невидимкой, а значит, не тем, с кем я хотела бы познакомиться.

Я опустила голову – без зрительного контакта тебя сложнее запомнить – и быстро свернула в коридор, ведущий к кабинету физики. Именно поэтому я не заметила человека, который шел навстречу. Было слишком поздно, и мы столкнулись.

Мне хватило времени расставить пошире ноги и слегка согнуть колени. Я почувствовала удар, мои мышцы напряглись, я приглушенно выдохнула, но шагнула назад и не упала. Незадачливый прохожий с грохотом повалился на пол, выбив все вещи у меня из рук. Не успела я разозлиться из-за того, что у меня не получалось оставаться невидимкой, как по шее поползло липкое чувство слежки.

Я напряглась. Бархатные голоса певцов хора, толпа учеников, коридор – все исчезло. В голове замелькали отдельные картинки: топот ног по бетонному полу, рука, крепко сжимающая мой локоть, сломанная деревяшка. Эти изображения быстро исчезли, сменившись шумом голосом. Вокруг нас собралась толпа учеников. Я с трудом сглотнула. «Они не следят за тобой, им просто любопытно. Тебя никто не знает».

Я сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от комка в груди.

– Нормально ходить не пробовал? – достаточно тихо, чтобы парень, который в меня врезался, не разобрал мои слов. Я была уверена, что это был парень. Редкая девушка может похвастаться таким крепким телосложением, только если она не профессиональная русская бодибилдерша.

– Мне так жаль, – произнес глубокий голос. – Зря я побежал. С тобой все в порядке?

Я стала собирать свои вещи, не глядя на парня и окружающих людей. Они смотрели на нас и перешептывались.

– Все хорошо, – спокойно ответила я. Я не злилась на него, я злилась на себя. «Вот что бывает, когда отвлекаешься на тупые песни Билли Джоэла. Нельзя, чтобы тебя запомнили».

– Ты забыла это. – Парень подобрал с пола карту, отлетевшую в сторону. Он расправил ее, хотя она даже не помялась, встал и протянул мне руку на глазах у нескольких любопытных учеников.

Я взяла карту и быстро спрятала ее в рюкзак. Мне хотелось лишь добраться до кабинета физики и исчезнуть на заднем ряду.

– Слоан Салливан?

Я вздрогнула, услышав свое имя от незнакомого человека. Я машинально напрягла руки, готовясь применить свои навыки самозащиты. Но затем мой взгляд упал на руку парня. Он держал расписание и показывал пальцем на мое имя. Я почти рассмеялась от облегчения. «Держи себя в руках. Можно подумать, ты впервые в новой школе».

– Классно! – воскликнул парень. – Моего дедушку звали Салливан.

Я уставилась на потертый пол, пытаясь перевести дух.

– У каждого должно быть два имени.

Мое тело напряглось, и в голове всплыла новая картинка: черные непослушные волосы, ярко-голубые глаза, блестящие от восторга, дурацкая улыбка, когда он в очередной раз произносил эти слова.

Мое сердце бешено застучало. Парень нагнулся, и я не могла встать, избежав его взгляда.

– Давай я тебе помогу. Это меньшее, что я могу сделать для человека с двумя именами.

Весь мир остановился, и я заставила себя посмотреть наверх.

В легко узнаваемые небесно-голубые глаза Джейсона Томаса.

Два

Я смотрела в широко распахнутые глаза Джейсона, стоя почти вплотную к нему. Нет, они не могут принадлежать ему. Но почти зеленые ободки вокруг зрачков тонули в синем океане, очерченном еще более синей каймой. Я помнила эти глаза. И смотрела в них миллион раз.

«Это плохо. Очень, очень плохо».

Такое уже было один раз. Три с половиной года назад, когда мы жили во Флагстаффе. Я заметила, как из магазина подарков вышла мисс Дженкинс, пожилая вдова, которая жила с нами по соседству в Нью-Джерси. В тот момент я была в соседнем книжном магазине. Разумеется, мисс Дженкинс не видела меня, но я все равно отправилась домой длинным путем и рассказала обо всем Марку. Через три часа мы уже ехали в нашу новую жизнь.

А ведь я не знала мисс Дженкинс так, как знала Джейсона.

Между его бровей появилась морщинка. Он приоткрыл рот и затем закрыл его, рассматривая мое лицо.

Линзы! Я молилась, чтобы карие глаза убедили его в том, что он меня не знал. Но когда Джейсон перевел взгляд на мою шею, я поняла, что у меня проблемы. В голове прозвучал голос Марка, такой четкий, словно он стоял рядом: «Урок № 6: всегда контролируй ситуацию».

Я перекинула волосы, чтобы скрыть розовый шрам на левой стороне моей шеи – все, что осталось от большой темно-коричневой родинки.

– Прости, – сказала я. – Я не видела, куда иду.

Я схватила расписание и подала руку Джейсону, помогая ему встать.

– Меня зовут Слоан, но ты уже знаешь это. – Я кивнула в сторону расписания.

Морщинка между его бровей стала глубже.

– Джейсон, – ответил он, не отпуская моей руки.

Я едва сдержала смех, когда услышала его глубокий голос. «Что произошло с тем двенадцатилетним сопляком?» Конечно, его глаза совсем не изменились. И черные волосы были так же растрепаны, только теперь эта взъерошенность казалась сексуальной, в стиле «только что из постели». Джейсону подходило это описание. Он постройнел и вытянулся. У меня скрутило желудок, когда я вспомнила, как сама изменилась за последние шесть лет.

Тишину, повисшую между нами, прервал хриплый голос:

– Эй, при-вет.

Я выпустила руку Джейсона. Высокий худой парень с ярко-рыжими волосами стоял рядом, прислонившись к стене. В руках у него был футбольный мяч. Он наклонился ко мне и улыбнулся.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда или мне снова пройти мимо?

Я посмотрела на парня, затем на Джейсона и снова на парня.

– Эм-м…

Между парнями появилась миниатюрная девушка с кожей оливкового цвета.

– Не обращай на него внимания, – сказала она мне, кивнув в сторону мистера Любовь с первого взгляда. – Он говорит так каждой девушке.

У незнакомки были волнистые темно-каштановые волосы до плеч. Лоб закрывала неровная челка, спадающая на глаза. Она повернулась к Джейсону и толкнула его в грудь.

– Малыш! Ты почти сбил бедную девочку. Сколько раз я предупреждала, что своим футболом в коридорах вы кого-нибудь прибьете?

«Малыш?»

Девушка повернулась ко мне.

– Я Ливи, – представилась она. Она немного помолчала, покосилась на парней и вздохнула. – Наверное, эти неандертальцы даже толком не представились. Это Сойер. – Ливи показала на рыжеволосого парня. – А это – мой парень Джейсон.

Она взяла Джейсона под руку. Похоже, это движение вырвало Джейсона из оцепенения.

– Простите, ребят. Это Слоан. – Он показал на меня.

Я виновато посмотрела на них. Этим взглядом я владела в совершенстве, ведь в школах постоянно была новенькой.

– Я знала, что опозорюсь в первый же день, но не думала, что это произойдет так быстро, – заявила я.

– Ты не виновата, – возразила Ливи. – Это им должно быть стыдно.

Краем глаза я заметила голубую вспышку на красном фоне. Что-то сжалось в моей груди. Я уже видела эту вспышку прошлой ночью рядом со школой. Я повернулась, ожидая увидеть очередную кирпичную стену.

Сойер резко опустился на колено передо мной. Вспышкой была его голубая футболка на фоне ряда красных шкафчиков. Я тряхнула головой. «Ну конечно, здесь же нет кирпичных стен».

Сойер пристально смотрел на меня, хлопая ресницами.

– Дорогая Слоан, прими мои извинения за то, что я причинил такие неудобства из-за того, что воспользовался своей очевидной силой и бросил этот мяч дальше, чем ожидал Джейсон, заставив его побежать за ним и врезаться в тебя. Обещаю загладить вину за свои супергеройские мышцы.

Я оглянулась. Люди, которые наблюдали за моим столкновением с Джейсоном, уже разошлись, но несколько девушек все еще стояли рядом, хихикая над спектаклем Сойера. Я дернула его за руку.

– Для начала ты мог бы встать, – прошипела я.

Ливи рывком подняла Сойера.

– Она не хочет привлекать к себе внимание, гений.

Сойер улыбнулся, совершенно не жалея о своей выходке, и бросил Джейсону:

– Спорим, ты так не извинишься.

Джейсон не ответил. Он все еще смотрел на меня, склонив голову набок.

Мой взгляд остановился на нем, и сердце застучало в груди так медленно, что я испугалась, что оно остановится. Я знала, что должна была делать.

Я разглядела за Джейсоном дверь женского туалета, едва заметную в конце коридора. Благодаря нашей тайной операции прошлой ночью (и уроку № 2: ищи любой возможный выход), я знала, что в туалете было окно. Достаточно широкое, чтобы выбраться на улицу. Я собиралась вежливо извиниться, отлучиться в туалет и бесследно исчезнуть. На следующее утро я бы стала новым человеком в новом штате.

Это не было выбором, это было правилом. И неспроста. Я не помнила, что видела в тот день, когда вступила в программу защиты свидетелей: небольшое тайное исследование в местной библиотеке показало, что от шока я, скорее всего, подавила свои воспоминания. Но я всегда знала, что разоблачение – это плохо. В голове мелькали страшные вспышки каждый раз, когда мне казалось, что за мной наблюдают. Мой отец и Марк отказывались говорить со мной о произошедшем и шепотом обсуждали показания папы. Однажды Марк сказал мне, что не хотел бы, чтобы я помнила тот день, когда все произошло. Безопаснее всего было исчезнуть.

Я пятилась от Джейсона, не сводя глаз с туалета, и готовилась к побегу.

– Подожди! – выпалила Ливи. Я снова уставилась на троицу. Она открыла свою сумку, вынула мятый листок и улыбнулась: – Ты – Слоан Салливан.

«Почему каждый здесь знает мое имя?».

Ливи слегка подпрыгнула от восторга и сообщила:

– Я – твой Друг с первого дня.

– Мой кто?

– Ну тот, кто показывает все в первый день, следит, чтобы ты не съела сэндвич с рыбой в столовой, отвечает на все вопросы. У тебя же физика первым уроком?

«Нет. Нет, нет, нет».

Я кивнула.

– Миссис Залински пришла вчера к нам в класс и попросила кого-нибудь помочь. – Ливи многозначительно посмотрела на Сойера. – Правда, кое-кто на ее просьбу закатил глаза.

– Если бы я знал, что к нам придет симпатичная девчонка, то я первым бы вызвался помочь, – пробурчал он. – Из супергероев получаются лучшие Друзья с первого дня.

Ливи повернулась ко мне и прошептала:

– Тебе повезло, что это я.

«Я знала, что миссис Залински нельзя доверять».

– Знаешь, не волнуйся за меня, – возразила я. – У меня есть карта. Со мной все будет в порядке. И я скажу всем, что ты молодец.

– Может, я тебе и не нужна, зато ты нужна мне, – призналась Ливи. – Мистер Пруит обещал хорошие оценки за волонтерство, а мне как раз они нужны. И он всегда распознает ложь, да, Джейсон?

Джейсон кивнул и медленно перевел взгляд с меня на Ливи.

– Эй, с тобой все в порядке? – спросила Ливи, с подозрением покосившись на него.

– Да, прости, – рассмеялся Джейсон. – Я представил Сойера в костюме супергероя и испугался.

– Заткнись, – пробормотал Сойер, покраснев.

Джейсон усмехнулся, и у меня перехватило дыхание.

Девочка, которой я была до вступления в программу защиты свидетелей, быстро исчезла из моей памяти. Ее сменяли новые люди. Но усмешка Джейсона – одновременно раздражающая и милая улыбка, которую я помнила с детства – волшебным образом ожила и стряхнула пыль с сотни разных воспоминаний. Из нас двоих я всегда предлагала отправиться на поиски нелепых приключений, а он пытался успокоить меня, хотя радовался моим идеям. Крошечная частичка той девочки, которой я была, девочки, которая жила по своим правилам, ожила где-то внутри. В голове мелькнул безумный вопрос: вдруг у меня получится остаться?

Ливи схватила меня за руку и притянула к себе, словно защищая от Сойера.

– Не волнуйся, – подмигнула она. – В этой школе полно симпатичных парней. Ты быстро забудешь Сойера в костюме супергероя.

Я пожала плечами.

– Даже не знаю. Супергерой Сойер. По-моему, звучит неплохо.

Сойер улыбнулся, Джейсон закатил глаза. Тем временем, я лихорадочно обдумывала ситуацию.

Все зависело от того, пройду ли я последний этап без проблем. Альтернатива – невозможность спокойно доучиться всего девять недель в такой большой школе – казалась невозможной до этого дня. Несколько месяцев назад я сдала экзамен для поступления в университет и заполнила анкеты под именем Слоан Салливан. Тогда я даже не была Слоан Салливан. Я старательно подделала ведомость оценок, вписав занятия, которые я действительно посетила, и оценки, которые действительно получила. Я устала стараться ради хороших оценок и потом терять их из-за очередной смены личности. Я твердо намеревалась поступить в университет своими силами, как нормальный человек. Ну, как нормальный человек в моей ситуации.

Если мы уедем из Северной Каролины, вся проделанная работа окажется напрасной. Потому что Слоан Салливан исчезнет. Мне придется заново подавать документы под новым именем, а к тому времени все сроки подачи уже пройдут. Значит, придется ждать целый год до поступления в университет. Еще один год в программе защиты свидетелей. Еще один год до начала новой жизни.

Я не могла потерять целый год.

К тому же побег был самым безопасным решением, когда впереди оставался еще долгий, бесконечный путь. Когда угроза нападения была более реальной. Но теперь все изменилось. Благодаря признанию преступника угроза исчезла. До моего выхода из программы оставалось всего несколько недель и еще меньше – до моего восемнадцатилетия. Мне предстояло окончить школу и поступить в университет. Таковы были условия Марка, и я была так близка к их выполнению. Слишком близка, чтобы все испортить из-за каких-то правил.

Ливи вздохнула и выпустила мою руку. Она слегка толкнула Сойера в сторону шкафчика и сказала:

– Суперспособности притягивать красоток не существует.

Джейсон посмотрел на меня, приподняв бровь. Его глаза сияли. Хотя я знала, что он просто смеялся над выдуманной суперсилой Сойера, мне показалось, что он бросал мне вызов. И тогда я решилась. Я собиралась остаться. И убедить Джейсона, что я – не та девочка, которая жила с ним по соседству. Я собиралась выйти из программы защиты свидетелей вовремя.

Что бы ни случилось.

Три

Я внимательно изучила столовую. Воздух был наполнен сотнями голосов, которые окутывали меня, словно кокон. Обычно в свой первый день я всегда наблюдала за учениками в столовой, чтобы выбрать идеальную компанию, к которой можно подсесть. Не слишком большую, но и не слишком маленькую. Не слишком популярную, но и не слишком скромную. Не слишком активную, которая привлекала бы к себе внимание, но и не слишком бунтарскую, которая выделялась. Затем я выходила из кокона в виде того человека, кем хотела стать. Кем бы ни была эта девочка, она сторонилась любого, кто посмотрел на нее хотя бы с малейшим намеком на знакомство. Но на этот раз все было иначе.

Теперь у меня был Друг с первого дня, который клялся, что совместные обеды были необсуждаемой частью контракта всех Друзей с первого дня. Это означало, что впервые за последние шесть лет я собиралась обедать с человеком, который знал меня настоящую.

Я мельком посмотрела на столик, за которым сидели модно одетые парни и девушки, и вздохнула. Они смеялись и подшучивали друг над другом, здоровались с проходящими мимо учениками, но игнорировали приглашения других ребят закидать всех едой. Когда-то я тоже была общительной, а значит могла притвориться такой еще раз. Я могла бы сесть с этими ребятами и вести себя так, словно я не знала и не хотела знать Джейсона. Тогда он бы убедился, что я – не та девочка из его детства. Не та девочка, с которой он вырос. Это был самый безопасный ход. Но я собиралась обедать с Джейсоном.

Я сделала глубокий вдох. Всего лишь один обед, всего лишь один день, а затем я вернусь к своему плану и залягу на дно. «Ты справишься». Но сначала нужно было поесть.

Я схватила поднос и пошла на знакомый запах школьной еды в конец столовой, где женщины с сеточками на волосах раздавали тарелки. Пицца выглядела очень аппетитно, но за ней выстроилась огромная очередь. В желудке заурчало: мне не хотелось так долго ждать. Я подошла к другому концу стойки и взяла тарелку с жареной курицей, салатом и странной оранжевой кашей. Я поморщилась.

Кто-то рядом рассмеялся.

– Это не так плохо, как кажется на первый взгляд.

Я удивленно обернулась и увидела высокого парня из хора. Его ярко-зеленые глаза очаровали меня, и я секунду неотрывно смотрела на него. Затем я быстро показала на оранжевую жижу.

– Что это?

– Пюре из сладкого картофеля.

Я снова поморщилась.

Парень рассмеялся, и на его щеках появились ямочки.

– Хорошо, что я зашел, – заявил он. – Теперь я придумал новое имя для тебя.

Я растерянно наклонила голову.

– Я все утро мысленно называл тебя Новенькой, – пояснил парень. – Но теперь я могу добавить в список имен Ненавистницу сладкого картофеля.

– Ах вот оно что.

Рядом начала образовываться очередь за курицей, поэтому я подошла к парню ближе, успев оглядеться. На нас никто не смотрел.

– И как же мне называть тебя? – Я кивнула в сторону его пустых рук. – Нелюбителем подносов для обедов?

Парень улыбнулся.

– Я уже купил обед. Просто захотел поговорить с тобой.

Меня охватила тревога. «Надеюсь, он не решил поиздеваться над новенькой».

– Я увидел, как ты почти упала сегодня утром, и просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – пожал плечами парень. – Я подумал, вдруг тебе нужен друг, который не хочет сбить тебя с ног.

«Ну ладно, совсем не то, о чем я подумала».

– Ты все видел, да? – спросила я.

– Знаешь, возможно, мне стоит называть тебя Получательницей непрошенных ударов мячом. Веришь или нет, но на самом деле мы встречаем новеньких по-другому.

Я едва заметно улыбнулась.

– Возможно, меня стоит называть Организатором полноценных приемов новеньких, – заявил парень. – Дружба с новыми одноклассниками гарантирована.

Улыбка на его губах исчезла.

– На самом деле я хотел задать вопрос. Может, ты Искательница места за столиком? – Он кивнул в сторону столика, который, к моему удивлению, оказался свободным.

Я собралась ответить, но меня перебил громкий хриплый голос, который перекрыл остальной шум.

– Вот ты где!

Я обернулась и увидела Сойера.

Он положил руки мне на плечи.

– Ливи боялась, что ты потерялась. Пойдем, можно оплатить еду здесь. Я отведу тебя за наш столик.

Сойер заметил парня из хора, что-то проворчал и повел меня за столик.

Я обернулась.

– Будь осторожнее с летающим спортивным инвентарем! – крикнул парень.

Я улыбнулась и заметила, что на меня смотрела девушка с короткой стрижкой. Она вместе с другими девушками сидела за ближайшим столиком и не спускала с меня глаз. Я знала, что означал ее взгляд. Мистер Добро Пожаловать скорее всего когда-то сидел за этим столиком и, судя по всему, теперь туда вход ему был запрещен. Улыбка исчезла с моего лица.

Сойер выдернул меня из мыслей.

– Что ты будешь пить? – спросил он. – Воду, сок, молоко?

– Воду.

Я поджала губы, разозлившись на себя. Похоже, я забыла, что в школьных компаниях мне не было места. Мне и так предстояло разобраться с Джейсоном. Только других проблем не хватало.

Сойер взял мой поднос и поставил на него бутылку воды.

– Давай я заплачу.

– Что? – Я попыталась вырвать поднос у него из рук, но у меня ничего не вышло. – Не надо, Сойер.

Он достал карту из кармана джинсов и приложил к сканеру на кассе.

– Готово, – заявил Сойер.

– Не нужно было делать этого, – возмутилась я, следуя за ним к столику.

– Это я уговорил Джейсона сыграть в футбол в коридоре, – признался Сойер. – Я должен был извиниться.

Он пожал плечами, но по его лицу я поняла, что это было больше, чем извинение.

Оставалось надеяться, что он не расценивал этот обед как свидание.

Сойер подвел меня к столику, за которым уже сидели Джейсон и Ливи. Она заметила нас и помахала рукой.

– Ты из Теннесси? – поинтересовался Сойер. Он сел напротив Джейсона и Ливи и придвинул ко мне поднос.

На секунду я растерялась. Я жила в Теннесси. Правда, всего два месяца, но с момента нашего первого отъезда не прошло и года. «Надеюсь, мне не нужно переживать, что меня узнал не только Джейсон».

– Просто я слышал, что там живут самые красивые девушки, – продолжил Сойер, не дав мне возможности ответить.

Я нервно рассмеялась. Мне даже захотелось обнять его за такой подкат.

– Дай ей хотя бы поесть, прежде чем приставать со своими шутками, – простонала Ливи. – Их сложно вытерпеть на голодный желудок.

Сойер стащил кусочек колбасы с пиццы Ливи.

– Ты просто завидуешь, что мне есть, к кому подкатывать. К тому же, по-моему, Слоан нравятся мои шутки.

– Боюсь, ты ошибаешься, – возразила Ливи. – Но вообще-то я рада, что теперь ты будешь практиковаться на ком-то другом.

Джейсон наклонился ко мне и сказал с легкой усмешкой:

– Они всегда так ругаются. Ты привыкнешь.

Я помнила этот взгляд и усмешку. В такие минуты казалось, что тебя посвятили в важную тайну.

Джейсон съел кусочек помидора из салата.

– Так откуда ты? – спросил он.

Я колебалась. Мне не хотелось рассказывать о себе. Но именно поэтому Марк придумывал новую историю каждый раз, когда мы переезжали.

– Из Пьерра, Южная Дакота, – солгала я.

– Ого! – воскликнула Ливи. – И как там?

– Холодно, – улыбнулась я. На самом деле я никогда не была в Южной Дакоте, зато прожила в четырех из шести штатов, которые граничили с ней. Поэтому прекрасно знала, как там холодно. Я бросила взгляд на Джейсона и продолжила: – Я прожила там всю свою жизнь, поэтому привыкла.

– Наверное, ты никогда не видела большой воды, – предположил Сойер.

Я нахмурилась:

– Этот город стоит на реке Миссури. И рядом есть большое озеро.

«Спасибо Google».

Карие глаза Сойера загорелись.

– Ты уже видела океан? До пляжа совсем близко. Может, я покажу его тебе как-нибудь.

Я уставилась в свою тарелку. Я выросла на Атлантическом океане в курортном городке на побережье Нью-Джерси. Но я не видела океан с нашего отъезда. С тех пор я даже не была на Восточном побережье. И не была уверена, что готова увидеть его вновь.

– Да, может быть, – пробормотала я.

– Ты ведь в последнем классе? – спросила Ливи.

Я кивнула.

– Наверное, сложно переходить в новую школу перед выпуском, – нахмурилась она. – Я переехала сюда перед началом этого года. Мне было нелегко даже с Другом с первого дня.

– Все не так уж и плохо, – я пожала плечами. – Мой папа устроился на новую работу, и нам пришлось переехать сюда.

– А твоя мама? – спросила Ливи. – Вы не могли остаться в Южной Дакоте на несколько недель до твоего выпуска и затем приехать сюда к папе?

– У меня нет мамы, – ответила я.

Сойер и Ливи выглядели испуганно, но Джейсон немного прищурил глаза. Он был скорее заинтересован, чем удивлен.

Я сделала вид, что не заметила этого.

– То есть у меня есть мама, – продолжила я, подцепив вилкой кусочек курицы. – Просто я не знаю, где она. Моим родителям было по шестнадцать лет, когда родилась я. Мама заботилась обо мне, пока мне не исполнилось три, но ей хотелось свободы и веселья, поэтому она сбежала. С тех пор я живу с папой.

Мы использовали эту историю каждый раз, когда Марк притворялся моим отцом.

Ливи выпрямилась.

– Твой папа в одиночку воспитывал тебя в таком молодом возрасте? Как мило, – Она дернула Джейсона за футболку и предложила: – Мы должны познакомить его с твоей мамой.

Я отложила вилку.

– Что?

– Родители Джейсона в разводе. У него лучшая мама в мире. Ей точно нужен тот, кто будет любить ее.

Я недоверчиво посмотрела на Ливи. Мне всегда казалось, что родители Джейсона словно вышли из сказки «и жили они долго и счастливо». Что произошло?

Джейсон потер рукой затылок.

– Ты же знаешь, что она не любит свидания вслепую, – сказал он.

– Значит, мы должны пригласить Слоан и ее папу, – заявила Ливи. Она взяла Джейсона за руку и придвинулась к нему. – Я помогу твоей маме на кухне, а она познакомится с папой Слоан, прежде чем они отправятся на свидание. Никаких свиданий вслепую.

Может, Марк бы согласился на это, но Джейсону идея явно не понравилась. Впрочем, я не могла оставить Марка и Джейсона вдвоем в одной комнате.

– Мой папа очень занят на новой работе, – призналась я. – Не думаю, что у него есть свободное время.

Ливи вздохнула.

Джейсон с благодарностью улыбнулся мне.

– Думаю, ты пришла как раз вовремя, – сказал он. – Скоро начинается подготовка к выпускному.

– Точно, – согласился Сойер. Он слегка толкнул меня плечом. – Завтра пройдет «Охота за сокровищами». Команды должны найти и сфотографировать разные предметы, разбросанные вокруг школы. Команда, которая найдет все предметы из списка первой, выбирает музыку на выпускной бал.

Я отодвинулась от него.

– Правда? Можно будет выбрать любую песню?

Джейсон кивнул.

– Только если в ней нет нецензурных слов. – Он повернулся к Сойеру. – Помнишь, в прошлом году все время играла песня из «Наш сосед мистер Роджерс»?

– Если мы выиграем, то выберем Fight for Your Right группы Beastie Boys, – заявил Сойер.

Джейсон направил вилку в его сторону и кивнул:

– Классика – всегда отличный выбор.

– Ну хватит! – возмутилась Ливи. – Разве наше мнение никого не волнует?

Я поперхнулась кусочком курицы.

– Вы хотите, чтобы я была в вашей команде? – уточнила я. В тот момент я как раз продумывала способ избежать всего этого.

– Это тоже обязательное условие контракта Друга с первого дня, – сказала Ливи. – Миссис Залински хотела, чтобы мы взяли тебя в нашу команду.

«Проклятая миссис Залински и ее предусмотрительность».

– Да ладно, не нужно… – начала я.

– Ну уж нет, – вмешался Сойер. – Не отвертишься. Ты должна быть в нашей команде. – Он похлопал меня по руке, словно растерянную бабулю. – Ты – член клуба.

Я открыла рот и тут же его закрыла. Что здесь происходит?

– Какого клуба? – переспросила я.

Сойер широко улыбнулся.

– Ты ведь Слоан Салливан?

Мое сердце вздрогнуло, но я выдавила улыбку.

– А кто же еще?

Глаза Джейсона просияли.

– Два имени, – пояснил он.

Я перевела взгляд на Сойера и Ливи.

– Подождите, у вас что, у всех по два имени?

Ливи по очереди представила всех:

– Джейсон Томас. Сойер Джеймс. Ливи Доусон.

«Только дай Джейсону возможность, и он соберет целый клуб».

– Ладно, но разве Салливан можно считать именем?

– Помнишь, как звали моего дедушку? – кивнул Джейсон.

В голове вспыхнули воспоминания. Дедушка Джейсона в костюме Санты на Рождество. Вот он вытаскивает четвертак из-за моего уха. Вот мы идем на его похороны, нам по девять лет. В голове застучало. «Он что, спрашивает, помню ли я все это?»

– Я рассказал тебе о нем сегодня утром, когда увидел твое расписание, – продолжил Джейсон.

Я беззвучно выдохнула.

– В сериале «ФБР» играет симпатичный парень с татуировками, – добавила Ливи, не заметив моей внезапной паники. – Его зовут Салливан. И еще певец из какой-то панк-группы. На днях девочки обсуждали его.

– К тому же твое имя и фамилия начинаются с одной буквы, – заметил Джейсон. – Только не говори, что это не считается.

Он улыбнулся, и я не могла сдержать улыбки. В детстве Джейсон обожал Супермена и Человека-паука.[1] Он верил, что любой человек, имя и фамилия которого начиналось с одной буквы, был супергероем под прикрытием.

Ливи презрительно фыркнула.

– Конечно, они возьмут в клуб Салливан. Моя фамилия – Доусон, но они меня взяли.

– Доусон – это имя, – возразил Сойер. – Помнишь сериал «Бухта Доусона»?

– Это вымышленное имя, – сказала Ливи. – Ты хоть раз встречал человека по имени Доусон?

Сойер рассмеялся.

– Некоторым нравятся имена вымышленных персонажей. Да, Слоан?

Я повернулась к Сойеру.

– Откуда ты знаешь, что мое имя принадлежит вымышленному персонажу?

Он пожал плечами.

– Я слышал это имя только в фильме «Выходной день Ферриса Бьюллера».

Я вздрогнула, вспомнив, как мне впервые пришлось выбрать имя. С тех пор я всегда выбирала имена вымышленных персонажей.

Мой папа бегал по комнате. Он постоянно оглядывался, но его взгляд ни на чем не останавливался. Он словно был в тумане.

– Что еще? – Папа сжал руки. – Белье. Ты взяла белье?

Я метнула взгляд на двух крепких мужчин в костюмах. Они стояли между моей кроватью и столом, который мы с Джейсоном когда-то покрасили голубой и фиолетовой краской. Они о чем-то перешептывались, не обратив внимания на слова папы о белье. Я открыла небольшой рюкзак, лежавший на моем покрывале с цветочным узором.

– Взяла.

– Нам нужно уходить, – сказал один из мужчин, посмотрев на часы.

Папа кивнул. Он наклонился ко мне, и я заметила капли пота у него на лбу.

– Ты можешь взять с собой одну личную вещь. Я пока соберу вещи мамы.

Он выбежал из комнаты, оставив меня с незнакомцами.

Мужчины переглянулись и пошли за папой в зал.

– Какое имя ты выбрала?

От неожиданности я подпрыгнула. Я не слышала, как ко мне подошел третий мужчина. Все это время он стоял у окна, проверяя, что на улице все в порядке. От него пахло потом. Я с трудом сделала вдох, надеясь, что меня не вырвет снова.

– Ну? – переспросил он с сильным акцентом жителя Нью-Джерси.

Я сжала дрожащие руки и удивленно моргнула. За его спиной был книжный шкаф. Я заметила «Алису в стране чудес» и прошептала:

– Алиса.

Потому что я чувствовала себя Алисой, летевшей в кроличью нору.

Во второй раз было проще, хотя я все равно была напугана.

Марк выключил телевизор и опустился на колени передо мной. Запах его одеколона немного успокоил меня. Я сделала глубокий вдох. Пряный аромат был гораздо приятнее, чем затхлый душок грязного дивана, на котором я лежала.

– Я знаю, прошло всего три недели, но нам снова нужно уезжать, – тихо сказал он. – Поэтому ты должна выбрать новое имя.

Я посмотрела на папу, который стоял за ним. Он прислонился к стене маленькой комнатки мотеля. Его крашеные каштановые волосы торчали в разные стороны, карие глаза налились кровью. Он выглядел так, словно не спал уже много дней. Папа слегка кивнул в знак поддержки.

Я закрыла глаза и попыталась понять, кем мне хотелось стать. Эта девочка должна была быть лучше несчастной Алисы.

– Бет, – прошептала я. Я только что начала читать «Маленьких женщин», и мне казалось, что Бет жила в собственном счастливом мирке. Именно это мне и было нужно.

– Хм-м-м. – Марк потер подбородок. – Ты ведь выбрала Алису из книги «Алиса в стране чудес», да?

Я кивнула, пораженная, что он знает об этом. Марка не было в тот день в нашей квартире.

– Ты знала, что Льюис Кэролл назвал героиню своей книги в честь реальной девочки по имени Алиса Лидделл?

Я уселась на диване.

– Нет.

– Давай ты будешь Бет Лидделл? – предложил Марк. – Это будет нашим маленьким секретом. Твои имена всегда будут связаны.

Я едва заметно улыбнулась.

– Хорошо.

И хотя Бет в «Маленьких женщинах» в итоге умерла, традиция осталась. Я выбирала имя, Марк – фамилию. Я шла по алфавиту, чтобы было легче придумать новое имя. Марк выбирал фамилию, связанную с моим предыдущим именем. Это было легко, потому что я всегда выбирала имя персонажа книги, фильма или песни. Я легко объясняла свое имя, если кто-то спрашивал меня, а такие люди находились всегда. Это объединяло любое место, куда мы переезжали: человеческое любопытство.

Я была Шарлоттой из «Паутины Шарлотты», Элизой из песни «Письмо к Элизе» группы The Cure, Дженни из «Форреста Гампа». И теперь Слоан из фильма «Выходной день Ферриса Бьюллера». Просто этот фильм шел по телевизору, когда я выбирала имя. Да и кто не захочет стать девушкой, прогуливающей школу, чтобы повеселиться со своим парнем?

Я кивнула Сойеру.

– Ты угадал. Меня назвали в честь девушки Ферриса Бьюллера. – Я приложила палец к своему рту и предположила: – А вот тебя назвали в честь Тома Сойера.

Сойер обиженно открыл рот.

– Нет. Меня назвали в честь Сойера из «Остаться в живых».

Я рассмеялась:

– Этого сериала и в помине не было, когда мы родились.

Джейсон улыбнулся.

– Облом, Сойер, – воскликнула Ливи.

Сойер покраснел.

– Ну ладно, ладно. Я решил, что у меня будет больше шансов заинтересовать девушку, если я буду говорить, что меня назвали в честь плохого, но ранимого парня, а не какого-то ребенка из старой скучной книжки.

Я приложила руку к сердцу и возразила:

– Мне нравилась эта скучная старая книжка. И если твои девушки не знают, как проверить в интернете год выхода сериала, возможно, тебе стоит поискать кого-нибудь поумнее.

Сойер лениво улыбнулся и оглядел меня.

– Возможно.

У Ливи загорелись глаза.

– Будет весело наблюдать за тем, как ты снова потерпишь фиаско.

Сойер уставился на нее.

«Полегче, Слоан. Стань невидимкой. Будь незаметной. Отвлеки их вопросами».

Я решила сменить тему.

– Что еще нас ждет в последние недели учебы?

Сойер игриво поводил бровями.

– Выпускной.

– День карьеры, – добавила Ливи.

– Школьная поездка, – сказал Джейсон.

Ливи ахнула, выпустила руку Джейсона и указала на меня:

– Мы можем быть в одной комнате! Идеально!

«О Боже, что еще она захочет сделать в роли Друга с первого дня?».

– Поездка куда? – уточнила я.

Джейсон положил салфетки на свой поднос.

– Это школьная традиция, – пояснил он. – Все старшеклассники едут на выходные в Чарльстон в последние выходные апреля. Едут все. Мы заезжаем в форт Самтер, гуляем по городу, вкусно едим.

– И все тайком пьют и веселятся в отеле, – добавил Сойер.

Джейсон внимательно посмотрел на него.

– Но не напиваются, да? – спросил он.

– О чем ты? – невинным голосом спросил Сойер.

– В прошлый раз ты напился, начал играть в карты и решил, что кто-то жульничает. В итоге ты пробил дыру в стене.

– Надеюсь, ты не забыл, как провел под домашним арестом целый месяц, – покачала головой Ливи.

– Какая разница, – пробормотал Сойер. На его шее выступили красные пятна.

Ливи повернулась ко мне.

– Ну, что скажешь?

Школьные традиции, вечеринки и алкоголь были тем, от чего я всегда держалась подальше. К тому же я не знала, как Марк отреагирует на поездку. Но где-то внутри меня вспыхнул восторг. Потому что я обожала путешествия. Поехать в незнакомый город, чтобы просто поглазеть на достопримечательности и повеселиться без необходимости менять имена – что может быть лучше?

– Наверное, уже поздно записаться? – спросила я.

– Вовсе нет. Все записываются за два дня. Тебе придется ночевать с девочкой, а я как раз не могу найти соседку.

«Должно быть, она отчаянно нуждается в подругах».

– На самом деле это не важно, – продолжила Ливи. – Я слышала, что сопровождающие ложатся рано и все уходят тайком к друзьям в их комнаты.

Она покосилась на Джейсона.

Джейсон заметно напрягся. Он взял салфетку, смял ее в шарик и протянул Сойеру.

– Спорим, ты не попадешь в ту урну.

Его глаза загорелись. Он показал на открытую пластиковую урну примерно в пяти метрах от нашего столика.

Ливи закатила глаза и уткнулась в телефон. Я едва сдержала улыбку, вспомнив наше детство. Мы с Джейсоном постоянно спорили, например, кто первым оббежит дом три раза или кому попадется самый длинный кусочек в картошке фри, или кто собьет больше фигурок со стола, стреляя шариками из игрушечного пистолета. Глупые споры были одной из тех особенностей моей прежней жизни, которые исчезли в первую очередь.

Сойер выгнул бровь.

– Проигравший готовит футболки для «Охоты за сокровищами».

– Твой выход, – усмехнулся Джейсон.

Мне очень хотелось взять салфетку и бросить ее. Девочка, которую знал Джейсон, ужасно играла в баскетбол и никогда не попадала в цель. Но я только что уехала из Лексингтона, родины Университета Кентукки, в котором все играли в баскетбол. Мы с Марком болели за команду «Уайлдкэтс», часто ходили на матчи и даже поставили во дворе баскетбольное кольцо. Мы часами играли друг с другом. Я села на свои руки, чтобы не поддаться соблазну смять салфетку в шарик и бросить ее в урну.

Парни по очереди бросили салфетку в урну и ни один не попал в цель – Сойер промахнулся на целый метр. В третьем раунде ему повезло. Его салфетка срикошетила о край урны и исчезла внутри. Но еще когда Джейсон целился, я видела, что он промахнется. Салфетка ударилась о край урны и упала на пол.

– Да! – Сойер вскинул руки в знак победы.

«Я бы обыграла их обоих».

– Ты как ребенок, – проворчала Ливи, не отрываясь от телефона. На секунду мне показалось, что она говорила со мной. Джейсон повернулся к Сойеру и вздохнул:

– Похоже, я буду украшать футболки.

– Футболки? – переспросила я.

– У каждой команды «Охоты за сокровищами» свои футболки, – пояснил Сойер. – Это не правило, но все относятся к этому очень серьезно.

– Мы собирались пойти ко мне домой после школы, чтобы подготовить их, – сказал Джейсон. – Ты тоже должна прийти, тебе ведь тоже нужна футболка.

«Ни за что». Если я пойду домой к Джейсону, значит я увижу его маму, а это… Нет. Нельзя, чтобы меня увидел кто-то знакомый. Я открыла рот, чтобы придумать отговорку.

– Никаких отговорок, – заявила Ливи, указав рукой на меня. – Ты все время отказываешься, но мы хотим, чтобы ты пошла с нами.

Парни кивнули.

– Дай угадаю, это обязательное условие контракта Друга с первого дня?

Ливи рассмеялась.

– А ты догадливая.

Сойер уставился на меня.

– Мы можем встретиться у меня дома. Если хочешь, я тебя подвезу, Слоан.

Я мысленно вздрогнула. Я не могла пойти к Джейсону, но и не хотела давать надежду Сойеру, соглашаясь на его предложение.

– Мы не можем пойти к тебе домой, – возразил Джейсон. – Ты же говорил, что твоя мама устраивает встречу книжного клуба.

– Точно. Я совсем забыл.

– К тому же моя мама на работе, – продолжил Джейсон. – Весь дом будет в нашем распоряжении.

Он едва заметно улыбнулся мне и спросил:

– Поможешь нам выбрать футболки?

Его мамы не будет. Это все меняло. Мне хотелось посмотреть, где он жил, как выглядела его комната и, возможно, узнать, что произошло с его родителями.

– Думаю, я смогу зайти ненадолго, – сказала я.

– Отлично! – воскликнул Сойер. Он так обрадовался, словно я только что согласилась пойти с ним на выпускной. – Я могу тебя подвезти, если хочешь. Или написать, как доехать до Джейсона.

Он достал телефон из рюкзака и на секунду нахмурился.

– С моим телефоном что-то не так. – Сойер поднял голову и криво улыбнулся. – В нем нет твоего номера.

– В этом я тебе не помогу, – фыркнула я.

Ливи самодовольно посмотрела на Сойера:

– Я же говорила, полный провал.

– Нет, я имела в виду, что у меня нет телефона, – возразила я.

Тем временем, я незаметно положила руку на карман, в котором лежал мой телефон. Телефон, который можно было использовать только для общения с Марком. Сообщать кому-то свой номер было категорически запрещено.

Все трое уставились на меня так, будто у меня за спиной выросли крылья.

– Ну, то есть у меня есть телефон, – промямлила я. – Просто пару лет назад у меня была зависимость, но я справилась. Меня нет в социальных сетях. Вы тоже должны попробовать. Теперь у меня так много свободного времени.

У Ливи отвисла челюсть.

– Я бы не выжила без телефона, – серьезно сказала она. Очевидно, в ее списке необходимых вещей телефон шел сразу после еды и кислорода.

Я вынула из своего рюкзака лист бумаги с ручкой и протянула Джейсону.

– Ты можешь написать свой адрес здесь, по старинке. Я найду дорогу.

Он что-то написал, сложил лист и передал мне. В этот момент к нам подошла женщина средних лет в костюме и туфлях на высоких каблуках. Директриса.

– Джентльмены, я надеюсь, вы уберете последствия вашего баскетбольного матча.

– Да, миссис Томпсон, – хором ответили Джейсон и Сойер.

Они подскочили и начали собирать мусор. Ливи наклонилась ко мне и прошептала:

– Как ты заставила Оливера Кларка заговорить с тобой?

– Кого?

Она нетерпеливо вздохнула.

– Оливера Кларка. У него такой приятный голос, что его хочется съесть. И такие зеленые глаза, что можно умереть от зависти.

«Хм, ну ладно». Я оценила голос Оливера, но мысль о том, чтобы съесть его, не приходила мне в голову.

– А, ты о нем.

– Да, о нем, – снова вздохнула Ливи. – Он расстался с девушкой неделю назад. Может, она его бросила. Никто не знает, что случилось, но в школе ходит много слухов. С тех пор Оливер ни с кем не разговаривал. Они встречались целую вечность, хотя она была, пожалуй, худшей девушкой в этой школе. Так что об этом говорят все.

– Дай угадаю, у его бывшей девушки короткие черные волосы? – спросила я.

– Да. Откуда ты знаешь?

– Ей не понравилось, что я говорила с Оливером.

Ливи ударила рукой по столу.

– Я так и знала! Это он ее бросил!

– Почему?

Ливи бросила взгляд на девушку Оливера, сидящую неподалеку, и серьезно сказала:

– Она знает все обо всех и любит сплетничать.

Я оглянулась. Оливер сидел за пустым столиком и читал книгу. «Может, ему устроили бойкот из-за того, что он бросил «худшую девушку» в школе, которая любит делиться чужими секретами? Как много причин держаться от него подальше».

– Нормальная девушка не порвала бы с Оливером, – сказала Ливи. – Конечно, здесь есть более горячие парни. – Она обвела взглядом столовую в поисках самых красивых парней, но даже не посмотрела в сторону Джейсона. – Но этот голос… Я бы сделала все за то, чтобы он спел для меня.

«Подожди-ка. Она только что сказала, что Оливер лучше ее парня?». Он был милым и одиноким – вполне неплохо. Однако я на своем печальном опыте научилась не привязываться к людям, потому что никогда не знала, когда мне придется уехать. Обычно это происходило в самый неподходящий момент. Но Оливер и рядом не стоял с Джейсоном.

Ливи начала рассказывать о том, как бывшая Оливера изощренно отомстила последней девушке, запавшей на него, но я погрузилась в свои мысли. Я развернула листок бумаги. Кроме своего адреса Джейсон написал еще два предложения: «Спорим, Сойер произнесет не меньше пяти подкатов, когда ты будешь у меня дома. Проигравший учит его хорошим манерам».

Я улыбнулась. Оливер точно не мог сравниться с Джейсоном.

Четыре

Входная дверь захлопнулась у меня за спиной.

– Марк?

– Я здесь, Мелочь.

Я улыбнулась, услышав свое прозвище, и пошла на его голос в гостиную нашего съемного дома. Он был меньше и хуже остальных мест, в которых мы жили, но здесь я хотя бы чуть-чуть чувствовала себя как дома. Марк лежал на синем диване, положив ноги на квадратный стеклянный столик. Рядом возвышалась стопка писем.

– Ты слышала? – спросил он, кивнув в сторону своего ноутбука. – Девятнадцатилетний парень пробрался в дом, украл всю технику, включая телефоны, и забыл свой собственный на кухонном столе.

Я фыркнула.

– Подожди! Это еще не все. Через час он понял это и позвонил на свой телефон. Хозяин дома, который уже вернулся домой и понял, что его ограбили, ответил на звонок. Тот парень представился и попросил вернуть телефон. – Марк широко улыбнулся. – Копы арестовали его через полчаса.

Я села на диван рядом с ним.

– Дилетант.

– Да уж. Что творится в криминальном мире?

Марк рассмеялся и отложил ноутбук. Меня всегда поражало, как незначительные детали делали его старше или моложе на вид. Если он немного отпускал волосы и сбривал бороду, то мог легко сойти за двадцатилетнего парня. Но короткая стрижка и легкая небритость, как сегодня, разом добавляла еще пятнадцать лет. Этот навык позволял Марку выдавать себя за моего отца, дядю или старшего брата. Довольно забавно, ведь я никогда не считала его отцом, дядей или старшим братом, даже когда была ребенком. Он скорее напоминал лучшего друга старшего брата, как в фильмах. Такие парни подшучивают и издеваются над тобой, но без лишних вопросов надерут задницу любому обидчику в школе. Лучший друг старшего брата, решивший стать твоей семьей: вот каким был Марк.

– Что? – спросил он, заметив мой взгляд.

– Просто восхищаюсь своим стариком. – Я потрепала его волосы, теперь естественного каштанового цвета. Единственной ненатуральной вещью были линзы. Они превратили его темно-карие глаза в светло-ореховые. – Ты уже давно не выглядел так солидно.

– Заткнись, – пробормотал Марк, рассмеявшись и пригладив волосы. – Как твой первый день?

Я уставилась на свои ноги.

– Как обычно. Ничего особенного.

В груди горело чувство вины.

Я соврала Марку лишь один раз, и то – это даже нельзя было считать ложью. Я просто упустила одну деталь. Мне очень хотелось рассказать ему о Джейсоне. Марк был своим, тем, с кем я могла поделиться всем, чем угодно. Он всегда был на моей стороне. Обманывать его было невыносимо.

Затем я вспомнила, почему не собиралась говорить ему правду. Еще никто не выходил из программы защиты свидетелей. Ты вступал в нее навсегда. Но мой случай был особенным. «Единственным в своем роде», как сказал Марк, когда мы планировали нашу жизнь под именами Слоан и Марк Салливан. Но если маршалы узнают, что меня видел человек из моего прошлого… Кто знает, когда они снова разрешат мне покинуть программу.

Марк толкнул меня в плечо, вырвав из мыслей.

– Новые поклонники?

Я улыбнулась, хотя мое сердце затрепетало. Его слова казались шуткой, но на самом деле Марк говорил серьезно. Я уже повела себя глупо один раз и пообещала, что никогда не допущу эту ошибку снова.

– Нет. Меня заставили познакомиться с чересчур дружелюбными людьми.

Марк притворился, будто вытирает слезинку.

– Я так горжусь своей маленькой девочкой. Первый день в школе, а у нее уже есть друзья.

Я ударила его по руке.

– На самом деле я собираюсь пойти к одному из них сегодня.

Улыбка Марка исчезла.

– Уже идешь к кому-то в гости? Думаешь, это хорошая идея?

– Мне выделили Друга с первого дня.

– Ого, – хмыкнул Марк. Он как будто понимал, как мне это «понравилось».

– Вот именно. Завтра у старшеклассников «Охота за сокровищами», и я тоже участвую. Мне нужно помочь кое-чем моей команде. Но не волнуйся, я уйду ненадолго. Не хочу прийти поздно и потревожить твой сон, тебе ведь завтра на новую работу.

– Ах да. Тяжелые условия работы слесарем в университете требуют полноценного сна.

– Не шути над своей выдуманной профессией. Она хорошо нам служит.

– Верно, – согласился Марк, подняв руки. – Кто знал, что в нашей стране так много колледжей и университетов. К тому же я никогда не чувствую себя виноватым, когда мы уезжаем без предупреждения.

Марк встал, и кипа рекламных объявлений упала на пол.

Я взяла одно, смяла и бросила через всю комнату в мусорное ведро.

– Ха! – довольно воскликнула я.

Марк рассмеялся.

– Ты вернешься к ужину? Сегодня феттучини альфредо.

Я замычала от удовольствия и пошла за ним на кухню.

– Ни за что не пропущу твои феттучини. Это одно из твоих лучших блюд.

– Что ж, по крайней мере отсутствие друзей окупилось сполна. Мне не нужно отвечать на их назойливые вопросы, и у меня была куча времени, чтобы отточить свои кулинарные навыки.

Я нахмурилась. Ради меня Марк пожертвовал всем. Я в очередной раз задумалась, не сожалел ли он об этом.

– Мы ведь друзья, – сказала я. – Разве нам нужен кто-то еще?

Он посмотрел на меня, и уголки его рта слегка приподнялись. Что-то странное вспыхнуло в его глазах.

Я поджала губы.

– Ты ведь знаешь, что я ценю все, что ты делаешь для меня? В том числе вкусную еду.

Марк опустил глаза.

– Знаю. – Он немного помолчал и добавил: – Мне нравится готовить для тебя. – Он похлопал себя по удивительно стройному животу. – И мне точно не нужны лишние калории.

– Ну конечно, – фыркнула я. – Как будто в тебе есть хоть грамм жира.

– Да! – Марк весело посмотрел на меня. – В последнее время мы забыли об уроке № 11.

Я положила руки на кухонный стол и уставилась на Марка.

– Мы не забросили наши пробежки! И мы много играли в баскетбол. Я же видела тебя без футболки, тебе не о чем беспокоиться.

В ответ Марк улыбнулся, и правый уголок его рта приподнялся чуть выше, чем левый. Он всегда так улыбался, когда поддразнивал меня, и чувство вины снова загорелось у меня в груди.

Я начала обводить большим пальцем линии на своей ладони.

– Еще школа устраивает поездку с экскурсией.

Тем временем Марк открыл холодильник и внимательно изучил его содержимое.

– Вроде поездки на пляж после выпускного? Выпускники до сих пор так делают?

– Нет, вроде поездки с сопровождающими в Чарльстон в последние выходные апреля. Едут все ученики последнего класса. Это школьная традиция.

Марк перестал рыться в холодильнике.

– Не знаю. – После долгого молчания он продолжил: – Вдруг что-то пойдет не так? А твои глаза?

– Я буду в контактных линзах. Это всего на два дня. – Я не отрывала взгляда от своих ладоней, боясь посмотреть на Марка. Затем я сказала то, что мысленно повторяла весь день: – К тому же я думаю, что эта поездка могла бы стать проверкой. Мне придется разбираться со всем без тебя. По-моему, мне нужно потренироваться принимать решения самостоятельно. Это невозможно, когда ты все равно рядом и можешь меня прикрыть. Я хочу поехать.

В комнате стало тихо. Мое сердце бешено стучало, и наконец я подняла голову, не в силах стерпеть эту тишину. Марк стоял, облокотившись на пеструю блестящую столешницу. Он медленно кивнул.

– Ты права, – сказал он, глядя мне в глаза. – Ты готова, но тебе нужно быть уверенной в своих силах. И я хочу, чтобы ты сама принимала решения. Если хочешь – езжай.

Я не ожидала, что почувствую такое облегчение. Марк не знал о Джейсоне и о том, что я уже начала принимать решения самостоятельно. Но он словно сказал мне, что я поступаю правильно. К тому же я была рада, что он поверил мне и не стал задавать лишних вопросов.

Я шла пружинистым шагом по тропинке, ведущей к маленькому синему домику. Разрешение Марка поехать со старшеклассниками на экскурсию придало мне уверенности, а вид дома Джейсона с цветочными клумбами на веранде и кружевными занавесками на окнах напомнил мне Нью-Джерси. Я позвонила в дверь.

Мне открыл Сойер. На его лице как всегда застыла ленивая улыбка. Он сделал шаг назад и махнул рукой в сторону гостиной Джейсона.

– Слоан Салливан, проходи, – сказал он. – Ты – следующая участница любовных игр Сойера Джеймса.

За спиной Сойера показался Джейсон. Он едва заметно улыбнулся и одними губами произнес:

– Один.

Меня накрыла волна радостного волнения из-за того, что нас с Джейсоном объединял секрет. Полуулыбка Джейсона была не единственной знакомой вещью. Я прошла в его дом и снова перенеслась в прошлое. Это мягкое желтое кресло столько раз превращалось в крепость для игр. За огромным круглым деревянным столом на кухне я ела тысячу раз. А на коричневом диване, который я заметила в гостиной, до сих пор осталась царапина на правой подушке. Я сделала ее ножницами, когда мы поспорили, кто вырежет больше бумажных снежинок за пять минут.

Я осмотрела гостиную. Кроме удобного коричневого дивана здесь был кофейный столик, пара кресел-мешков напротив телевизора, бар с мини-холодильником в углу комнаты и большой стол для пинг-понга. Коллекция дисков занимала весь шкаф, на полках лежали две игровые приставки. Понятно, почему все собрались в этой комнате.

– Привет, Слоан! – крикнула Ливи. Она сидела в одном из кресел-мешков.

– Привет, – поздоровалась я. В этот момент я заметила фильм, шедший по телевизору. Я выгнула бровь и уставилась на Джейсона.

– «Выходной день Ферриса Бьюллера»?

– Это Сойер принес, – признался Джейсон. – Он помешан на старых фильмах. Мы включили его для тебя, но Ливи перемотала его, чтобы посмотреть свои любимые моменты.

Я тоже любила тот момент, который сейчас был на экране: когда в конце Феррис оставляет Слоан и бежит к себе домой через чужие дворы. В фильме Слоан смотрит ему вслед и говорит: «Он на мне женится». Я выбрала имя Слоан именно из-за этой сцены. Я завидовала этой девушке, ее уверенности в будущем или, по крайней мере, ее возможности планировать будущее. Вот почему я решила стать Слоан.

Ливи вздохнула и подняла на меня глаза.

– Я и забыла, какой классный этот фильм.

Она снова повернулась к экрану, и я всмотрелась в ее лицо. Марк согласился на школьную поездку. У меня появилась чудесная возможность поехать куда-нибудь одной на два дня, и мне была нужна соседка по комнате. Я знала, что идея поехать куда-то была не самой лучшей. Но я уже стояла посреди дома Джейсона, и ничего плохого до сих пор не произошло.

– Я поговорила с папой, – сказала я. – В общем, я поеду в Чарльстон.

Ливи взвизгнула, крепко обняла и закружила меня.

– У меня из-за тебя голова кружится!

Ливи отпустила меня и захлопала в ладоши.

– Нам будет так весело! – воскликнула она.

Я не могла сдержать улыбки. Я не очень привыкла к девчачьим посиделкам. «Надеюсь, два дня свободы того стоили». Я отошла подальше от Ливи и кивнула в сторону белых футболок и маркеров, лежавших на кофейном столике.

– Ну что, какой план с футболками?

Сойер со вздохом рухнул на диван.

– Понятия не имею. Мы пытались придумать что-то связанное с нашими двойными именами, но так и не придумали ничего стоящего.

– Делай, что хочешь, – сказала Ливи, вернувшись на свое место в кресле и достав телефон. – Это не так уж важно.

Я подошла к дивану и заметила, что Ливи открыла фотографию на телефоне: закат над самой голубой водой, которую я когда-либо видела. Солнце напоминало огненный шар на краю неба. Оно окрашивало облака в потрясающие оттенки оранжевого, розового и фиолетового.

– Какая красивая фотография, – воскликнула я.

Ливи подняла голову.

– Спасибо.

– Где ты ее сделала?

– Ну, на самом деле нигде. Там было не так. – Ливи постучала ногтем по экрану и нахмурилась. – Я отредактировала ее, хотела сделать краски яркими, но у меня не получилось. – Она прищурила глаза и уставилась в одну точку. – Мне нравится фантазировать и играть с реальностью.

Я села рядом с Сойером и взяла одну из футболок. Если Ливи умеет фантазировать, значит и я смогу.

– Что, если мы придумаем что-нибудь не связанное с именами?

Джейсон придвинул кресло-мешок к кофейному столику и сел.

– Например? – спросил он.

Я посмотрела на Сойера и ответила:

– Супергерои.

Он нахмурился.

– Супергерои?

– Да. Я ведь почти упала сегодня в коридоре, потому что кое у кого здесь супергеройские мышцы.

Ливи фыркнула.

Сойер напряг руку, которая оказалась удивительно мускулистой для такого худого парня.

– Я даже знаю, у кого, – заявил он, подсаживаясь ко мне ближе. – Хочешь потрогать?

Я отодвинула его руку одним пальцем.

– Почему бы тебе не воспользоваться этими мышцами и не нарисовать символ супергероя? – спросила я.

Джейсон постучал маркером по столику. Мы переглянулись, и я заметила легкую улыбку на его губах.

Ливи села на диван рядом со мной. Впервые в ее руках не было телефона.

– Я точно буду Черной вдовой, – заявила она.

– Как насчет Супермена и Супергерл? – Сойер придвинулся ко мне так близко, что его нога касалась моей. – Мы должны стать ими.

Я наклонилась и прошептала ему на ухо:

– Я отлично помню, что по комиксам она была двоюродной сестрой Супермена.

– Ооо, плохая девочка, – хихикнул Сойер.

Ливи улыбнулась, удивленно подняв бровь. Я покраснела. Я вовсе не собиралась флиртовать – мне просто хотелось дать уверенный ответ, как я сделала бы дома в разговоре с Марком. Но, возможно, со стороны все выглядело иначе.

– Где здесь туалет? – спросила я.

Ливи указала через плечо.

– Прямо по коридору, первая дверь направо.

– Не пытайся открыть дверь с левой стороны, – предупредил Сойер. – Там находится Выручай-комната или платформа 9 и 3\4. В общем, место, куда можно войти, только если в тебе течет кровь волшебника.

Я остановилась в дверях гостиной и едва заметно улыбнулась.

– Нужно было брать волшебную палочку? – спросила я.

Сойер ухмыльнулся.

– Нет. Дверь, Которую Нельзя Открывать, защищена от волшебных палочек.

– А если бы у меня особый билет на платформу 9 и 3\4? Я бы смогла войти?

– Даже это бы не сработало. – Сойер вырвал маркер из рук Ливи и продолжил: – Там комната Джея, куда может входить только он, и точка.

Я открыла рот, но Ливи заговорила первой:

– Не спрашивай. Никто из нас там не был. Это еще одна странность Джейсона, как и его любовь к спорам.

Я посмотрела на Джейсона, который пристально разглядывал белую футболку, прикусив внутреннюю сторону щеки. «Это не странно, это мило».

– Но если ты подойдешь сюда, – медленно сказал Сойер, – я покажу тебе кое-что побольше девяти и трех четвертей.

– Фу, Сойер! – Ливи ударила его по затылку. – Так нельзя говорить девушке, с которой ты только что познакомился. К тому же, это физически невозможно.

– Хорошо, – буркнул он. – Может, мне следовало сказать: «Помоги мне усмирить мою Дракучую Иву»?

– О Боже! – воскликнула я. – Зачем ты опошлил «Гарри Поттера»?

– Да ладно! – ответил Сойер. – Возвращайся. Обещаю, что буду нежен, хоть я и с факультета Слизерин.

Я округлила глаза.

– Может, я и не Полумна, – продолжил он, – но я точно умею «лавгудить».

Я закрыла уши и закричала:

– Перестань! Ты только что испортил мою любимую серию книг!

Я перевела взгляд на Джейсона. Его глаза блестели. «Два, три, четыре, пять, – беззвучно сказал он. – Я выиграл».

Я простонала и со смехом выбежала в коридор. Моя улыбка стала еще шире, когда я поняла, что стены украшали фотографии в рамках.

Я не видела только некоторые из фотографий. Вот пятилетний Джейсон сидит на велосипеде наутро после Рождества. В тот праздник я получила такой же подарок от своих родителей. А вот семилетний Джейсон улыбается с рожком мороженого в руке. У него нет нескольких передних зубов, а мороженое предательски течет по пальцам. На другой фотографии десятилетний Джейсон сидит возле бассейна и смеется тем громким детским смехом, который я не слышала уже много лет. Я была там – это я сфотографировала его. Поэтому, когда я увидела закрытую дверь, ту самую запретную комнату Джейсона, меня не расстроило, что я не могла зайти внутрь. Я знала Джейсона. Мне не нужно было видеть его комнату, чтобы знать, каким он был сейчас. Я улыбнулась и собралась войти в туалет, как вдруг мое внимание привлекла еще одна фотография.

На ней были две женщины на пляже. И не на простом пляже. Мой дом. Длинные каштановые волосы мамы Джейсона развевались на ветру. Она обнимала красивую женщину со светло-русыми волосами длиной до подбородка, кучей веснушек и едва заметным шрамом, рассекавшим левую бровь. Они сидели на ярких пляжных полотенцах, на них были одинаковые фиолетовые купальники, которые они получили от своих детей месяц назад на День матери. Они склонили головы, а их улыбки были такими же яркими, как солнце над головой. Я дотронулась пальцем до лица женщины с веснушками и почувствовала, как у меня на глазах выступили слезы. Я не видела свою маму почти шесть лет.

Я не могла перестать стучать ногой, как не могла оторвать глаз от мужчины, который сидел напротив меня. В комнате было слишком холодно. На нем были джинсы и темно-синяя футболка. Не костюм, как у парня, который только что вывел папу в коридор мотеля. И все же я знала, что он был одним из них. Из-за взлохмаченных каштановых волос и больших карих глаз этот мужчина выглядел моложе, чем остальные парни в костюмах, которых я видела в тот день. Но он был слишком серьезен, чтобы не быть агентом.

Он потер рукой затылок и сделал глубокий вдох. Пожалуй, он мне уже нравился, хотя еще не успел ничего мне сказать. Он единственный выглядел так, как я себя чувствовала: печально, измученно и потрясенно.

– Нет…нет!

Я вздрогнула, услышав крики за тонкими стенами мотеля. Крики моего папы.

Я подскочила, мое сердце бешено застучало. Мне очень хотелось помочь папе, но мужчина схватил меня за руку. Я уставилась на него сквозь слезы, не в силах сморгнуть их. Он молча покачал головой.

Я не знала, что в моем взгляде был вопрос, до тех пор, пока он не ответил. Лучше бы он не этого не делал.

– Как вас зовут? – потрясенно прошептала я.

Он долго не сводил с меня глаз.

– Агент Маркхэм. Но все зовут меня Марк.

– Ты ошибаешься, Марк. – Я старалась говорить как можно увереннее, но у меня не выходило.

В тот день мы уехали из дома. Агенты сказали, что отправят кого-то за мамой и что мы встретимся в этом мотеле. Мы ждали маму уже несколько часов. Она так и не пришла.

Марк тяжело вздохнул.

– Они добрались до нее первыми.

Я похолодела от этих слов.

– Она ушла с работы до того, как мы приехали к ней. Начальник отпустил ее пораньше, она шла домой, чтобы обрадовать вас, и мы об этом не знали. Мы старались, но… они добрались до нее раньше.

– Нет. – Я зажмурилась, пытаясь скрыться от правды. – Она просто опаздывает, вот и все. Она скоро придет.

– Мне очень жаль.

Марк говорил так тихо, что я открыла глаза и посмотрела на него. Его взгляд меня добил. Его глаза были полны такой печали, гнева и чувства вины, что я не могла больше убеждать себя в том, что он лгал.

Я задрожала, слезы потекли по моему лицу.

Марк опустился на колени и крепко обнял меня. Пусть мы познакомились пару минут назад, я уже не хотела его отпускать.

– Они и нас найдут? – с трудом выдавила я, захлебываясь в рыданиях.

Теперь голос Марка не был таким мягким.

– Нет, пока я рядом.

Я вытерла рукой слезы, чтобы получше рассмотреть фотографию. Когда мы уезжали, мне запретили брать фотографии. Тогда это казалось неважным: я думала, что мама всегда будет с нами. Теперь я пыталась запомнить мамину улыбку и лицо. Воспоминания о ней почти исчезли.

– Тебе конец!

Крик Сойера из гостиной заставил меня подпрыгнуть. Я забежала в ванную, нажала кнопку слива – для вида – и брызнула холодной водой на лицо, чтобы смыть слезы. После этого я как ни в чем не бывало вернулась в гостиную. Сойер и Ливи играли в приставку и кричали на экран телевизора. Я подошла к Джейсону, сидевшему на диване. Он уже начал рисовать что-то желтым маркером на футболке.

– Мне пора, – сказала я.

– Уже? – нахмурился он.

– Да. Я… я совсем забыла, что сегодня должен прийти мастер по настройке интернета. Я пообещала папе, что буду дома. Прости, что не смогу помочь с футболками.

С этими словами я направилась в сторону выхода.

– Все в порядке. Тебя проводить?

– Нет, не хочу мешать веселью. – Я указала на телевизор. – Я сама найду дорогу. Скажи всем, что я попрощалась, хорошо? И спасибо, что позвал меня.

Я выбежала из комнаты, прежде чем Джейсон успел меня остановить.

У меня не было машины, но дом Джейсона был всего в нескольких кварталах от моего, поэтому я пошла пешком. Но как только за моей спиной захлопнулась входная дверь, я разозлилась на невозможность удрать быстрее. Я осмотрела машины, стоящие на улице. Жаль, нельзя было сесть в одну из них и быстро уехать. Я побежала по улицам, стараясь не попадаться на глаза людям. В итоге я ушла в противоположную сторону от своего дома. Если бы кто-нибудь попытался пойти за мной, я была уверена, что меня не найдут.

Я села на скамейку и закрыла лицо руками. Перед глазами возникло лицо мамы. Хотя до пляжа было далеко, я слышала шум волн, ощущала горячий песок под ногами, чувствовала, как парфюм мамы и запах солнцезащитного крема смешиваются в мой любимый цветочно-кокосовый аромат. По моим щекам побежали слезы. Я тряхнула головой, поражаясь своей глупости. Как можно было столкнуться с Джейсоном на глазах у всех в коридоре школы?

«Ты – не она. Даже если что-то кажется знакомым, это не значит, что ты – та самая девочка. Ты никогда не станешь ей. Слишком много всего произошло с тех пор. Джейсон не знает тебя, а ты не знаешь его. Ты – Слоан, и он должен поверить в это».

Я глубоко вдохнула и вытерла слезы. «Стань невидимкой, следуй правилам и никого не подпускай к себе. Особенно бывшего лучшего друга».

Пять

– Ш-ш-ш.

В таком тесном пространстве шепот казался криком. Я сидела на корточках, колени царапало что-то жесткое. Я закрыла нос и рот руками, потому что мое дыхание было слишком громким и быстрым. Нужно было вести себя тихо.

Что-то острое уперлось мне в спину. Мне хотелось видеть, что происходило, но вокруг было темно. Я попыталась встать, хотя это было почти невозможно. Кто-то больно схватил меня за руку.

Бах! Бах, бах!

Выстрелы прогремели так громко и так близко, что я зажала уши руками. Прямо напротив меня появилось лицо отца. Он практически касался носом моего лица, и в его глазах застыл ужас.

– Беги, – прошептал он.

Я задрожала. Меня кто-то держал, и мне хотелось вырваться из хватки этого человека. Нужно было убегать. Хотя я понятия не имела, что происходит, папа велел мне бежать.

– Эй, – сказал мягкий голос. – Мелочь, проснись.

Я открыла глаза.

Марк сидел на моей кровати и внимательно всматривался в мое лицо. Он сжал мои плечи.

– Все хорошо.

Я сбросила его руки и села.

– Снова плохой сон?

Я кивнула и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Марк поджал губы.

– Что-нибудь новенькое?

– Нет. – Я пригладила волосы, убрав несколько прядей со вспотевшей шеи. – Все как всегда.

Марк выдохнул и потер руки об джинсы.

– Давно ты их не видела, – сказал он.

– Ну да.

– Интересно, почему это произошло теперь.

«Вчерашний день. Джейсон. Моя мама. Что ты выберешь?»

– Не знаю.

Я обняла колени руками, пытаясь избавиться от колючей тревоги в груди. Она всегда накатывала, когда я видела кошмар или когда мне казалось, что кто-то наблюдал за мной. То же самое чувство возникло два дня назад, когда я заметила вспышку на кирпичной стене школы. Я нахмурилась.

– Если бы я что-то вспомнила, это бы ничего не изменило, да? Ведь теперь преступник сознался.

– Это бы ничего не изменило. – Марк улыбнулся, но он говорил чересчур уверенно, словно пытался убедить в этом себя, а не меня.

Я глубоко вдохнула.

– Ну, мне пора на работу. – Марк встал. На его губах заиграла улыбка. – А ты, подруга, опоздала в школу.

Я посмотрела на будильник и моргнула. Должно быть, из-за кошмара я его не услышала.

– Черт! Почему ты меня не разбудил?

Марк обвел пальцем мою комнату и остановился на упаковке тампонов, лежавшей на моем столе.

– Потому что я не хочу видеть это. Я зайду в твою комнату, только если ты будешь кричать во все горло: «Беги!»

– Мне бы не пришлось держать это здесь, если бы ты арендовал дом с двумя ванными комнатами, – проворчала я, выпрыгнув из постели. – Я проспала автобус. Если я соберусь за пять минут, ты подбросишь меня до школы?

Марк притворился, что закрыл рукой глаза, и наощупь пошел в сторону двери.

– Как ты думаешь, почему я арендовал дом с одной ванной комнатой? Чтобы в нем было так мало места, и ты хранила свои девчачьи штучки в одной комнате, в которую мне бы не пришлось заходить. Чтобы я не открывал шкафчик в ванной и не видел щипцы для завивки волос, розовые бритвы и странные штуки для ресниц, которые похожи на орудия пыток. – Марк остановился в дверях и спросил: – Кстати, зачем нужен бронзатор? Мне всегда было интересно.

Я швырнула в него кроссовком. Марк легко увернулся.

– Мы выходим через четыре минуты! – крикнул он из гостиной.

Я быстро проглотила остатки печенья и начала пробираться сквозь толпу из почти пятисот радостно гудящих старшеклассников в школьном дворе. К счастью, «Охота за сокровищами» еще не началась. Мне оставалось лишь найти свою команду.

Я прошла мимо группы девочек в одинаковых футболках с надписью «Все любят чирлидерш». Сойера, Ливи и Джейсона нигде не было. Наконец, я их увидела. Сойер и Ливи стояли спиной ко мне, но Джейсон почти смотрел на меня. Он грыз ноготь и кого-то высматривал в толпе.

– Джейсон! – крикнула я, надеясь, что он услышит меня в таком шуме.

Заметив меня, он выдохнул и улыбнулся.

Я сделала глубокий вдох, обошла лужу, оставшуюся после утреннего дождя, и направилась к друзьям через школьный двор. «Ты справишься, Слоан». Добравшись до компании, я подняла руки в знак извинения.

– Простите, что опоздала. Я проспала, и у меня было всего четыре минуты, чтобы собраться.

– Ты собралась за четыре минуты? – переспросила Ливи.

Я смущенно пригладила волосы, собранные в неаккуратный хвост. Я надеялась, что белая майка, джинсы и кроссовки, которые я надела после того, как почистила зубы и умылась холодной водой за рекордное время, не выглядели слишком ужасно.

– Ну да, – пробормотала я.

Ливи улыбнулась.

– Я бы никогда не выглядела так хорошо, собираясь за четыре минуты.

Сойер наклонился ко мне.

– Ты обидишься, если я скажу тебе, что у тебя отличная фигура?

Я закатила глаза.

– Ты знаешь, что такое хорошие манеры?

– В смысле? – удивился Сойер. В эту секунду Джейсон закашлялся.

– Ты торопишь события, Сойер. Я еще не оправилась после твоих фразочек о «Гарри Поттере». Тебе нужно разбавлять их чем-то другим. Когда ты говоришь их безостановочно, они теряют свой эффект.

– А, – коротко ответил Сойер, словно никогда не задумывался об этом.

Ливи обняла меня за плечи.

– Слава Богу, ты пришла. Нам только что сказали, что в этом году команд не будет. Похоже, в прошлом году команды были слишком большими, и ученики поделили списки между собой. «Охота за сокровищами» закончились через… м-м-м… восемь минут. В этом году нам разрешили разбиться на пары. Мы боялись, что кто-то из нас останется один, если ты не придешь.

«Вот почему Джейсон выглядел таким встревоженным».

Ливи отошла к Джейсону, взяв его за руку.

«Черт». Внезапно я поняла, что означало «разбиться на пары». Похоже, мне предстояло остаться наедине с Сойером и его пикаперскими фразочками.

Сойер протянул мне футболку.

– Мы все равно можем надеть одинаковые футболки, – заявил он.

Я увидела рисунок и прикусила губу, чтобы не улыбнуться. Только сейчас я поняла, что тот же рисунок был на всех футболках компании.

– Что это за символ? – поинтересовалась я.

На самом деле я знала, что он означал. Огромная желтая молния, по центру которой располагалась белая звезда на синем фоне в окружении двух красных колец. У одного из колец были три желтые линии, похожие на крылья. Джейсон придумал этот символ в детстве, потому что никогда не мог решить, в какого супергероя играть. Став постарше, он все время рисовал этот символ в тетрадках и мечтал, что тот станет логотипом его музыкальной группы.

– Мы так ничего и не придумали, поэтому Джейсон предложил это, – сказала Ливи, поморщившись.

Я надела футболку на свою майку.

– Выглядит потрясающе, – улыбнулась я, обведя пальцем букву S в середине звезды. – Искательница сокровищ Слоан готова к приключениям.

Сойер открыл рот, но я перебила его:

– И эти приключения не нуждаются в комментариях.

Он улыбнулся. К нам подошла миссис Томпсон. Она держала большую стопку бумаг в наманикюренных пальцах.

– Джейсон, сколько у вас пар?

– Две.

Она протянула Джейсону и Сойеру по листу.

Миссис Томпсон ушла к следующей команде старшеклассников. Парни внимательно изучили списки.

– Да! – воскликнул Джейсон.

– Что ты получил? – спросил Сойер.

Джейсон прижал лист к груди.

– Не скажу. Ты попытаешься помешать мне, чтобы победить.

– Ах так? – Сойер почувствовал, что может затеять очередной спор, и его глаза загорелись. – Мы хотели победить одной командой, а теперь ты против меня?

Джейсон повернулся ко мне.

– Эй, Слоан, давай сыграем против них. Докажем Сойеру, что я могу победить даже с новенькой, которая только перешла в эту школу и не знает, где искать предметы из списка?

Мой желудок сжался. «Джейсон и я. Одни».

На лицах Сойера и Ливи мелькнуло разочарование, но Сойер отреагировал первым.

– По рукам. Что скажешь, Лив? Они еще пожалеют, что решили объединиться против нас.

– Эй! – воскликнула я. – Я здесь ни при чем. Я новенькая, забыл?

– Ты права, – согласился Сойер. Он слегка толкнул Ливи бедром. – Джейсон еще пожалеет, что выбрал такую плохую напарницу.

– Эй! – снова воскликнула я. Меня захлестнул азарт соперничества. – Тебе конец.

Ливи хихикнула. Она взяла Сойера под руку.

– Думаю, мы победим, – заявила она.

Не успели мы обсудить ставки нашего пари, как раздался скрежет и шипение включенного микрофона.

– Участники, потише. – Голос миссис Томпсон эхом раздался над двором. Она неуверенно стояла на скамейке. Я еще никогда не видела туфель на таких высоких каблуках. – Хорошо. Правила просты. Найдите каждый предмет из вашего списка, сфотографируйте его в качестве доказательства и покажите мне. Я сверю ваши фотографии со списком. Пара, которая быстрее всех найдет предметы, выбирает песню на выпускной бал. Не забывайте, что в каждом списке разные предметы, поэтому подглядывать за другими командами не нужно. Если у вас нет телефона, школьный клуб любителей фотографии любезно предоставит вам фотоаппарат, просто подойдите ко мне. Вопросы?

В толпе раздался восторженный шепот, и некоторые старшеклассники побежали в разные стороны.

– «Охота за сокровищами» начинается!

Джейсон побежал налево, Сойер и Ливи – направо. Вскоре все старшеклассники разбежались, и мы единственные направились в сторону стадиона.

– Что там первое по списку? – спросила я. В моем животе порхали бабочки, меня подташнивало, я испытывала головокружительное возбуждение и желание победить в споре… и страх из-за того, что Джейсон мог меня разоблачить.

– Память о первой паре школы, – ответил Джейсон.

Я остановилась. Я-то ожидала, что нужно будет найти школьный талисман или сфотографировать того, кто одет в фирменные цвета школы. Уж точно не доказательство существования какой-то пары.

– Где мы это возьмем?

Джейсон показал на большое дерево, растущее на краю футбольного поля.

– Видишь то дерево? Нам туда.

– Мы собираемся искать доказательства существования какой-то пары на дереве?

Джейсон вздохнул и остановился в нескольких шагах от меня.

– Да, Мисс «Я-Во-Всем-Сомневаюсь». А теперь пойдем!

Он сошел с тропинки и направился в сторону зеленого холма, который находился рядом с полем.

Несколько секунд я смотрела ему вслед – мальчику, с которым я не должна была встретиться. «Возможно, я поступаю неправильно».

Если бы «Охота за сокровищами» была последним шансом побыть наедине с Джейсоном, я бы молча шла за ним и не задавала лишних вопросов, чтобы просто покончить с этим. Но меня ждала школьная поездка. Следующие несколько недель мне предстояло общаться с Ливи и ее друзьями. Похоже, Джейсон не помнил меня. Но когда я побывала у него дома и увидела фотографии, это вызвало поток воспоминаний. Да, я не нашла ни одной своей фотографии, но вдруг у него дома было что-то еще? Что-то, что могло пробудить воспоминания и заставить его задуматься, кто я такая.

Я потерла пальцем нижнюю губу. Возможно, держаться подальше от Джейсона, когда вся эта ерунда с Другом с первого дня закончилась, было не лучшим решением. Возможно, стоит сблизиться с ним. Чтобы узнать его мысли и доказать, что я – вовсе не та девочка, с которой он вырос. Он не должен был подумать, что я – это я.

И я знала, что могло помочь мне в этом.

Меня накрыла волна предвкушения. Я даже подпрыгнула от восторга и улыбнулась. «Будет весело».

– Давай, тормоз, – крикнула я Джейсону, рванув по холму вверх. – Иначе я выиграю!

Девочка, которую знал Джейсон, бегала очень медленно и задыхалась после минутной пробежки. Но благодаря уроку № 11 та девочка осталась в прошлом.

Джейсон возмущенно фыркнул и побежал за мной. Может, он и был на пару сантиметров выше, зато я была быстрее и побежала раньше. Поначалу я обгоняла его примерно на десять метров, но затем Джейсон схватил меня за футболку, дернул и вырвался вперед.

Не ожидав этого, я ускорилась, пытаясь толкнуть его на бегу.

Когда я догнала Джейсона, он обернулся и начал отталкивать меня рукой.

– Ты победишь, только если дотронешься до дерева! – крикнул он.

Я хихикнула и попыталась вырваться вперед, но не успела. Джейсон радостно ударил рукой по стволу дерева.

– Обманщик! – Я старалась говорить сердито, но мой смех выдавал меня с головой.

В ответ Джейсон улыбнулся своей хитрой улыбкой. Он явно не собирался извиняться.

Я решила, что он заслужил хорошего толчка. Но вместо того, чтобы стереть с его лица сексуальную улыбку, я споткнулась о корень дерева и свалилась на него.

– Эй! – воскликнул Джейсон. Он аккуратно обнял меня за талию, чтобы я не упала.

Я перестала смеяться. Внезапно у меня перехватило дыхание. Я смотрела, как поднималась и опускалась грудь Джейсона под его супергеройской футболкой. От него пахло моим детством, печеньем и пляжем, но только теперь я почувствовал острый мужской запах. Я уставилась в его голубые глаза.

Он рассмеялся.

– Твоя попытка подорвать мою абсолютно честную победу испортила твою прическу.

Он убрал от моего лица несколько выбившихся прядей.

То место на талии, где была его рука, теперь горело.

Джейсон посмотрел на меня, сделал шаг назад и закашлялся.

– Это дерево поцелуев, – наконец заявил он.

– Дерево поцелуев? – удивленно переспросила я.

– Смотри.

Я повернулась и ахнула.

Каждый сантиметр на коре дерева, начиная от корней, был изрезан инициалами.

– Еще одна школьная традиция, – пояснил Джейсон. – Парочки приходят сюда целоваться и затем вырезают на коре свои инициалы.

Я обошла дерево и дотронулась до букв.

– Их так много. Как ты узнаешь, какие из них появились первыми?

– Вот эти. – Джейсон показал на участок коры, который находился на уровне его глаз. Там была вырезана дата и сердце с надписью внутри: «Э любит Л». – Они появились здесь в первую неделю после открытия школы. Это самые первые инициалы.

Я дотронулась до сердца пальцем и внезапно заметила инициалы слева: «Д + С».

– Ты убьешь это дерево.

Джейсон стоял у дерева напротив его дома.

– Вовсе нет, – возразил он. Из открытых окон доносились тихие звуки песни Билли Джоэла, которую так любил его отец.

– Именно так. – Я нагнулась и заметила инициалы, вырезанные на стволе дерева примерно в метре от земли. Я улыбнулась.

Там была крошечная надпись: «Д + С».

– Я хочу, чтобы каждый знал, что мы всегда будем лучшими друзьями, – сказал Джейсон. Он вонзил кончик карманного ножа своего отца в букву С, сделав ее глубже.

– Тебе не нужно ранить бедное дерево, чтобы доказать это, Джейс. Все четвертые классы и так об этом знают. Каждый об этом знает.

Джейсон посмотрел на меня с улыбкой. Нож соскочил и вонзился в его левую руку. Он уронил окровавленный нож в траву.

Мое сердце дрогнуло.

– Держись! – воскликнула я.

Я приложила край своей футболки к ранке на его пальце. Кровь тут же пропитала ткань.

– Миссис Стэйси! – закричала я, зная, что мама Джейсона услышит меня через открытые окна. Джейсон побледнел.

– Спорим, я разозлю больше медсестер в больнице, чем ты, – прошептала я.

Джейсон едва заметно улыбнулся.

– Все будет хорошо, – пообещала я. Его мама уже бежала к нам. – Мы лучшие друзья, помнишь? Я не брошу тебя.

– Ты когда-нибудь так делала? Вырезала инициалы на коре дерева? – спросил Джейсон, вырвав меня из воспоминаний. Он показал на инициалы на Дереве поцелуев.

Я не думала о том дне уже много лет. Мой взгляд тут же скользнул на его левую руку. Интересно, у него остался шрам на большом пальце левой руки?

– Нет, – ответила я. И это было правдой. Это ведь он вырезал наши инициалы тогда, а не я. – А ты?

Джейсон ударил по земле кроссовком.

– Да.

– Дай-ка угадаю. Где-то здесь есть «Д любит Л». – Я притворилась, что ищу инициалы на дереве.

– Нет. Мы с Ливи не… Это не…

Я выглянула из-за дерева.

– Я просто шучу, – пожала плечами я. – Тебе не нужно ничего объяснять.

Между его бровями появилась морщинка.

– Все… сложно. – Джейсон пристально посмотрел мне в глаза. – Но я не думаю, что у нас это навсегда и стоит того, чтобы быть увековеченным на дереве.

– Ого.

«Ого».

– Я думала… – начала я. – Я думала, Ливи настроена серьезно. Она только и говорит, что о предстоящей поездке.

Лицо Джейсона порозовело.

– Да. У нее полно идей, и она делится ими с каждым.

– Знаешь, я могу стать твоим телохранителем на время поездки, – выпалила я. – Если все по-прежнему будет сложно, просто дай мне знак, и я обклею ее скотчем, чтобы она не могла выйти из комнаты.

Джейсон рассмеялся.

– Ты сделаешь это для меня?

– Конечно, – пожала плечами я. – Для чего же еще нужны друзья?

Друзья. От одного этого слова, сказанного Джейсону, у меня забилось сердце. Я потерла рукой затылок и показала на дерево.

– Что ж, еще друзья нужны для того, чтобы сфотографировать инициалы на дереве, если их напарники решили покинуть мир мобильных телефонов.

Джейсон вынул телефон из кармана.

– Друзья для этого и созданы. Может, подойдешь поближе? Я сфотографирую тебя.

Я отпрыгнула от дерева.

– Нет. Я не фотографируюсь.

«Фотографии попадают в выпускные альбомы, интернет и другие места и остаются там навсегда. Их могут найти люди. Они могут узнать твое имя, которое знать не должны».

– Я не очень фотогенична, – продолжила я. – Всегда моргаю или кривляюсь. Одни проблемы.

– Очень сомневаюсь, – пробормотал Джейсон, сфотографировав инициалы первой школьной пары.

Мы быстро сфотографировали остальные восемь предметов по списку. Джейсону особенно понравился пункт «Покладистая группа миссис Бентон», которая оказалась коллекцией кукол «Битлз» учительницы химии.

– Что осталось? – спросила я, когда мы вышли из кабинета по химии.

– «Пчелы Z», – прочитал Джейсон. Он остановился в коридоре.

– Ах вот оно что, – кивнула я и тут же направилась в сторону офиса школьного секретаря.

Джейсон остался стоять на месте.

– Хм-м-м, – пробормотал он, нахмурившись.

– Подожди. – Я медленно улыбнулась. – Ты не знаешь, что это?

– Нет. – Джейсон оторвался от списка и посмотрел на меня. – А ты?

Я улыбнулась еще шире.

– Ну, говори, – потребовал он.

– Нет, подожди. – Я уперла руки в боки. – Хочу насладиться собой, ведь я знаю об этой школе то, чего не знаешь ты. А ведь я новенькая и ничего не знала об остальных предметах из нашего списка.

Джейсон уставился на меня.

– Так что это?

– Подожди. Я еще не насладилась собой.

Джейсон аккуратно потянул меня за мочку уха. Я помнила этот жест. Он перенял его у своего папы и всегда злил меня им в детстве.

Я отдернула его руку и рассмеялась.

– О Боже, Джейс. Перестань.

Он снова протянул руку к моему уху, как вдруг замер.

– Что? – спросила я.

– Ты назвала меня Джейсом.

«Черт! Урок № 8, Слоан, – мысленно напомнила я себе. – Не расслабляйся».

С Джейсоном всегда было так – легко и беззаботно, когда общение с другими требовало усилий. Теперь это могло вызвать проблемы.

«Ты должна быть начеку, если хочешь дойти до конца. А тебе нужно дойти до конца. Перестань так ошибаться!».

Прежде чем успела придумать оправдание, почему назвала его детским прозвищем, я заметила Оливера Кларка с его напарником по «Охоте за сокровищами». Я не знала, откуда он появился, но пустой коридор был слишком длинным. Вряд ли он видел, что только что произошло между мной и Джейсоном.

Оливер издалека окинул нас взглядом и сжал губы, сдерживая смех. Он молчал, пока не поравнялся с нами, и затем прошептал так, чтобы его услышала только я:

– Привет, Сладкий картофель.

Я не сдержалась и фыркнула.

У Оливера загорелись глаза.

Я знала, что должна была избегать его из-за сплетен и жестокой бывшей девушки, но рядом с нами был только Джейсон и парень из хора, друг Оливера. Я не могла игнорировать его после таких слов и наклонила голову в его сторону.

– Парень из хора.

У Оливера отвисла челюсть.

– Оскорбления – не лучший способ начать нашу дружбу. Я думал, ты скажешь: «Исполнитель мужественных песен».

Я показала рукой на его партнера, который через секунду скрылся за углом коридора.

– Или, возможно, Упускатель напарников.

– О, черт, – проворчал Оливер и бросился догонять друга.

Я покачала головой и посмотрела на Джейсона. Тот прикусил губу и смотрел на угол, за которым только что исчез Оливер.

– Прости, – сказала я. – Моего двоюродного брата зовут Джейсон, и я привыкла называть его Джейсом. У меня случайно вырвалось.

– Ничего. Меня так называет мама.

«Я знаю. Она украла эту привычку у меня».

– Потому что это хорошее прозвище.

– Да, точно, – улыбнулся Джейсон.

– Ну что, нам ведь нужно найти каких-то пчел? – сказала я, хлопнув в ладоши.

Он выгнул бровь.

– Ты уже насладилась своим превосходством?

– Нет, но я продолжу наслаждаться, пока мы идем, – рассмеялась я.

Мы вошли в офис секретаря. Миссис Залински сидела за своим столом. Увидев меня, она улыбнулась.

– Слоан, милая. Уже вернулась?

Искренняя теплота в ее голосе развеяла мое недовольство из-за решения подыскать мне Друга с первого дня. Она ведь просто хотела помочь. Все не так уж и плохо.

– Нам нужна фотография ваших пчел для «Охоты за сокровищами», – пояснила я, показав Джейсону ее табличку с именем.

– А, – пробормотал он. – Ни за что бы не догадался. Я здесь сто лет не был.

Миссис Залински наблюдала за Джейсоном, пока он делал необходимую фотографию.

– Я же говорила, что тебе не понадобится карта, – прошептала она мне.

Я наклонилась к ней, словно мы были лучшими подругами, которые любили делиться секретами.

– Поверьте, мне нужна карта. Я понятия не имею, что делаю.

– Ну что, вы все обсудили? – спросил Джейсон, спрятав улыбку. – Нам еще нужно победить в «Охоте за сокровищами».

– Спасибо, миссис Зи! – попрощалась я.

Мы выбежали во двор, но там нас ждала очередь из десяти пар. Миссис Томпсон по очереди проверяла их фотографии. Сойер и Ливи обогнали нас на три пары.

Я вздохнула, увидев, как Сойер и Ливи танцуют в стиле «ха-ха, мы вас сделали». Мы встали в очередь. Оставалось надеяться, что по каким-то причинам остальные пары будут дисквалифицированы.

– Прости, – сказала я. – Не стоило так долго наслаждаться собой.

– Ничего. – Джейсон пожал плечами. – Мы ведь ни на что не спорили, так что Сойер лишь повысит свою самооценку. К тому же, мне понравилось.

Я посмотрела на миссис Томпсон в надежде, что она кого-то исключит, но мой взгляд упал на кирпичную стену за ее спиной. Я потерла рукой затылок и начала разглядывать ее.

– О чем вы разговаривали с миссис Залински?

Веселый голос Джейсона не сочетался с тяжестью, растущей в моей груди.

– Да так, ни о чем. Девчачьи разговоры, – беспечно сказала я, не спуская глаз с выцветших кирпичей. Напротив этой стены я стояла ночью, когда мы с Марком пробрались в школу. На ней были те же темные влажные пятна после утреннего дождя. И глядя на нее, я вновь почувствовала страх.

– Когда ты успела так подружиться с секретарем? – удивился Джейсон. – Ты ведь только что перешла в эту школу.

Воздух за секунду изменился, став плотным и влажным. Я с трудом вдохнула, в кончиках пальцев закололо, словно я только что поцарапалась о что-то шершавое. Я сжала руки в кулаки.

– Слоан?

Я знала, что сейчас будет. Но у меня все равно перехватило дыхание, когда я увидела голубую вспышку на темно-красных кирпичах.

Кто-то дотронулся до моей руки, и я вздрогнула.

– Ты слышишь меня? Та пара в футболках с надписью «Горячая команда» выиграла. – Джейсон кивнул в сторону учеников, которые медленно расходились в разные стороны.

– Извини, я задумалась. Пойдем.

Джейсон побежал к Сойеру и Ливи. Я в последний раз посмотрела на кирпичную стену и вздрогнула.

Потому что я не только увидела голубую вспышку: я услышала голос в голове. Слишком тихий, но достаточно знакомый, чтобы мое сердце сжалось. Всего три слова: «Тебе не скрыться».

Шесть

Я кое-что вспомнила.

Не события из моего постоянного кошмара или вспышки, которые я видела, когда мне казалось, что за мной кто-то наблюдает. Кое-что новое, и в этом я была уверена. Но я не знала, стоило ли говорить об этом Марку. Уж точно не после нашего разговора о пользе воспоминаний.

Я вернулась со школы, все еще думая, как мне поступить, как вдруг голос Марка заставил меня остановиться.

– Она ни о чем не знает.

Я застыла на месте. «Кто здесь?». Я изучила кухню – единственную комнату, которую было видно из прихожей. Марка там не было. Я лишь слышала его голос, а значит, он был где-то рядом. Может, в гостиной? Я бесшумно подошла к двери и прислушалась.

– Я займусь этим, – вздохнул Марк. – Ты пообещал, что я смогу сделать это по-своему.

Я услышала три коротких шага. Затем последовала тишина и очередные три шага.

«Марк ходил по комнате, а он всегда так делал, когда разговаривал по телефону. Он говорит обо мне?»

– Тогда позволь мне уладить это, – резко сказал он. – Да, скоро. Доверься мне… Мне пора идти. Она вернется с минуты на минуту.

Марк издал протяжный вздох и рухнул на диван. Но в мыслях я уже была далеко. Я вспомнила, как мы поднимались на лифте.

– Спасибо, что взял меня в парк, – улыбнулась я. Мои руки были липкими из-за сахарной ваты и карамельных яблок, а голос – хриплым из-за долгого катания на аттракционах. Мне было так весело. Впервые с того дня, как мы уехали десять месяцев назад. – На какой нам этаж?

– На третий, – ответил Марк, когда мы вошли в лифт. – Я отведу тебя домой и потом уйду. Меня ждет долгий путь.

Я закатила глаза.

– Ну да, ехать на один этаж вниз так до-о-о-олго.

Марк рассмеялся.

– Жаль, твой папа приболел. Уверен, ему бы тоже понравилось.

– Да.

Мое хорошее настроение исчезло. Я не знала, действительно ли папа плохо себя чувствовал или это было оправданием не выходить из квартиры. В последнее время он находил слишком много оправданий.

Лифт остановился на третьем этаже.

– Возможно, завтра ему будет лучше, и мы вместе сходим в парк еще раз, – предложил Марк.

– Правда? Было бы замечательно! – воскликнула я.

Я заставлю папу пойти с нами. Я расскажу ему о веселых каруселях и играх, и он не сможет отказаться.

– Жаль, на карусели не было колец, которые нужно снимать. Я уверена, что собрала бы больше вас обоих. У меня есть секретный метод.

– Да? – Марк постучал в дверь нашей квартиры. – Хотел бы я посмотреть, как ты пытаешься победить меня.

– Я бы не просто попыталась, – рассмеялась я, увидев сомнение на его лице.

Марк медленно кивнул.

– Люблю, когда ты улыбаешься, – сказал он. – Тебе идет, Мелочь.

Я снова постучала, сгорая от желания рассказать папе о парке аттракционов, но он не открыл дверь. Легкий холодок побежал по моей спине.

Марк нахмурился и достал ключи из кармана.

– Наверное, он заснул.

Он повернул ключ в замке и открыл дверь.

На кухне стоял мужчина в костюме. На поясе у него был пистолет в кобуре.

От страха у меня перехватило дыхание. Я попятилась, собираясь убежать, но Марк схватил меня за руку и притянул к себе.

Он провел меня в квартиру. Вокруг его глаз появились морщинки, и он напряженно выпрямился.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Марк, плотно закрыв дверь.

Несмотря на его удивление, он явно знал этого человека. Мужчина был одет в костюм, как все агенты. У меня пересохло во рту от плохого предчувствия.

– Где мой папа? – прошептала я.

Мужчина посмотрел на меня и перевел взгляд на Марка.

Марк подошел поближе и взял меня за руку.

– Побудь здесь, – прошептал он. – Я скоро вернусь.

Он и мужчина закрылись в ванной комнате.

Я глубоко вдохнула, пытаясь унять бешено стучащее сердце и не смотреть на закрытую дверь в папину спальню. Но у меня не получалось. Через секунду я стояла напротив двери и пыталась найти любое объяснение папиному отсутствию. Я дотронулась до дверной ручки дрожащей рукой и уже почти повернула ее, как вдруг дверь в ванную распахнулась.

Я отпрянула в сторону. Мое сердце почти выпрыгивало из груди.

Мужчина в костюме вышел из квартиры, даже не взглянув на меня. Марк закрыл входную дверь и остался стоять там, прижавшись к ней лбом.

Я подошла к нему.

– Что происходит? – прошептала я.

Марк повернулся, и я все поняла. Так уже было с мамой. На моих глазах выступили слезы.

– Что-то произошло, и…

Я с большим трудом выдавила слова:

– Он умер.

Марк вздрогнул.

В моей голове замелькали возможные объяснения.

– Нас нашли?

– Нет. Он… – Марк с трудом проглотил комок в горле и сказал: – Он покончил с собой, пока мы были в парке.

– Что? – По моему лицу побежали горячие слезы. – Почему? Почему он это сделал?

Марк попытался вытереть мои слезы.

– Этот мужчина – агент. Твой папа позвонил по телефону доверия, перед тем как… Он хотел, чтобы кто-то нашел его до того, как мы вернемся домой. Они попытались отговорить его и приехали сюда, но… было слишком поздно.

Я замотала головой.

– Он сказал, что больше не может жить в бегах. Но он хотел, чтобы ты знала, как он тебя любил.

– Ну да, любил так сильно, что оставил меня одну!

Мне казалось, что внутри меня что-то раскололось, разлетелось на тысячи кусочков.

Марк обхватил мое лицо руками.

– Нет. У тебя есть я, слышишь?

Я попыталась вырваться, но он заставил меня посмотреть на него.

– Послушай меня, Мелочь. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Я о тебе позабочусь.

Марк обнял меня и начал убаюкивать, пока я плакала. Он что-то напевал, и его голос вибрировал у меня в груди. Наконец я разобрала слова. Have a Little Faith in Me Джона Хайатта. «Хоть немного верь в меня». Мой папа всегда пел эту песню маме, когда она грустила.

Я зачарованно слушала. Когда Марк допел, я кое-как вытерла слезы и спросила:

– Где ты выучил эту песню?

– В детстве я пел ее своей младшей сестре. Я всегда о ней заботился.

Марк впервые заговорил о своей реальной жизни, но я с легкостью представила, что он заботился о младшей сестре так же, как и обо мне. Я поняла, что он прав. Я должна доверять ему. Марк был всем, что у меня осталось.

– Что мы будем делать?

Марк снова вытер слезы с моего лица.

– Начнем все заново в другом месте. Теперь мы будем жить вместе, хорошо?

Я с трудом выдохнула:

– Мне нужно выбрать новое имя? – спросила я.

Марк кивнул.

– У тебя уже есть что-нибудь на примете?

– Фейт.

Я сделала глубокий вдох. За пять лет с того дня Марк просил поверить в него всего несколько раз. Только когда он говорил о чем-то важном, о чем-то большом. И сейчас он говорил о том, что я ничего не знала. Я отодвинула его слова подальше. «Я ничего не знаю».

Досчитав до двадцати, я захлопнула входную дверь. Это был мой способ объявить, что я дома.

– Привет! – крикнула я, стараясь говорить беспечно.

Через секунду Марк выглянул из кухни.

– Привет! Как твой день?

Он не выглядел так, словно только что вздыхал, злился и просил поверить в него.

– Хорошо.

Я бросила рюкзак на стул и открыла холодильник, притворившись, что ищу что-нибудь вкусненькое. На самом деле мне хотелось узнать, что произошло.

Марк сел за стол и покрутил в руках лямки моего рюкзака.

– Как школа? – спросил он. – Что интересного?

Меня охватил ужас. «Они знают. Они знают о Джейсоне. Вот о чем серьезном говорил Марк. Сейчас он скажет, что я допустила огромную ошибку и что нам нужно срочно уезжать». Я опустила плечи. Мне нужно его отговорить, объяснить, что я не могу так больше жить. «Хотя подожди… Если бы Марк узнал о Джейсоне, то вел бы себя иначе. Он бы просто сказал, что нам нужно немедленно уехать. Возможно, он знает не все».

Я взяла йогурт и развернулась. Нужно было понять, что именно он знал.

– Сегодня у тебя появился племянник.

Марк вскинул брови.

– Это… не то, что я ожидал услышать.

– Я случайно назвала друга Джейсом вместо Джейсона. Я тут же придумала отговорку, что я всегда так называла своего двоюродного брата.

«Готово. Дорога ко всем темам, связанным с Джейсоном, открыта. Теперь расскажи мне все, что знаешь».

Марк окинул меня насмешливым взглядом.

– Я всегда любил Джейсона, – серьезно заявил он. – Он – мой любимый выдуманный племянник.

Я сжала губы: «И это все?»

– Он – твой единственный выдуманный племянник.

– А, ну да, – улыбнулся Марк.

«Хорошо».

– Что ты ожидал услышать от меня?

Марк поднял руки.

– Не знаю. Может, что-нибудь об «Охоте за сокровищами». Как часто человеку выпадает возможность поучаствовать в таких мероприятиях, даже если он, как и ты, побывал в десятке школ?

– В целом, весело, – пожала плечами я. – Лучше, чем торчать на уроках.

– И?

– Как твой день? Что интересного?

Марк нахмурился.

– Ничего. А разве должно было быть?

Я тоже вскинула руки. «Да, ты ведь говорил с агентом обо мне!»

– Да, потому что сегодня твой первый день на новой работе.

– Ах да. – Уголки его рта слегка дернулись. – В целом, весело. Лучше, чем торчать дома.

Я фыркнула.

Марк встал и одним резким движением схватил мой йогурт с ложкой. Через две секунды упаковка из-под йогурта была пуста.

– Я иду на пробежку, а потом хочу сыграть в баскетбол, – объявил он мне, бросив пустую упаковку в мусорное ведро. – Хочешь пойти со мной? Но предупреждаю: если пойдешь, я заставлю тебя рассказать подробнее об «Охоте за сокровищами». Одним «В целом, весело» ты не отделаешься.

Марк вышел из кухни, что-то напевая себе под нос.

Я смотрела ему вслед. Что сейчас произошло? Я дала ему идеальную возможность поговорить о Джейсоне, а он ею не воспользовался. Марк захлопнул дверь в свою комнату, и я поняла, что собиралась сделать.

– Иду! – крикнула я.

Я побежала в свою комнату переодеваться, бросив взгляд на его закрытую дверь. «Если ты не собираешься говорить мне, что происходит, я сама все выясню».

Семь

На следующее утро я проснулась ни свет ни заря, готовясь применить свои «особые навыки». Я оделась как можно тише, все время прислушиваясь, как Марк собирается на работу. Когда в доме перестало пахнуть его утренним кофе, я вышла из комнаты и направилась в его спальню.

От чувства вины, теперь ставшего таким знакомым, на моей шее выступил пот. Я впервые в жизни вошла в спальню Марка. Я еще никогда не рылась в его вещах. Наши отношения строились на доверии, и у нас не было секретов друг от друга. Ну, кроме того огромного секрета о Джейсоне. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Я осторожно шла по холодному паркету, внимательно осматривая мебель, которая шла с нашим домом по договору аренды: большую кровать, застеленную покрывалом с рисунком морских звезд, прикроватную тумбочку медового цвета и такого же цвета комод, над которым висело круглое зеркало с аппликацией в виде ракушек. Я тряхнула головой. Все дома, в которых мы жили, были с мебелью, поэтому декор нам выбирать не приходилось. Но эта комната не подходила Марку. Максимальный порядок – единственное, что заставило меня поверить, что он жил здесь. Я осмотрелась. «Где мистер Чистюля мог что-нибудь спрятать?»

Я поправила черные вязаные перчатки – урок № 7: «Помни об отпечатках пальцев». Я не знала, что именно ищу, но чувствовала, что узнаю, когда увижу. Поиски начались с прикроватной тумбочки. Ничего интересного, кроме пары книг, там не было. Я открыла комод, но нашла лишь футболки, носки и белье. Даже в шкафу, который всегда был идеальным тайником в фильмах, ничего не было.

Я села на кровать и уставилась в пол, пытаясь понять, где Марк мог спрятать вещь в небольшом доме. Я не глядя смотрела на узоры на паркете, вспоминая остальные комнаты. В какой-то момент я заметила покрывало, свисавшее с кровати. В одном месте оно было смято, словно кто-то поднимал его и не поправил. Я опустилась на пол и заглянула под кровать. «Бинго».

Там стоял маленький черный сейф. Он был чуть больше, чем стопка бумаги. Замок был простым, как в шкафах для бумаг. Я побежала в свою комнату за скрепкой и невидимкой для волос. Благодаря уроку № 9, замок был открыт меньше чем за минуту. Все это время я пыталась унять дрожь.

Но в сейфе были бумаги. Я нахмурилась. Сверху лежал договор аренды на наш дом. Ниже были распечатки с сайта риэлтерского агентства. Я помню, как мы вместе просматривали объявления, когда решили уехать в Северную Каролину. Теперь эти распечатки лежали в сейфе. Мы выбрали этот дом, потому что он находился ближе всего к школе, и мы арендовали его за несколько месяцев до приезда, просто чтобы он был свободен в любой момент. Я вздохнула и взяла в руки следующую стопку бумаг.

Здесь тоже были распечатки с сайта риэлтерского агентства, но уже на другой дом. Судя по количеству ракушек в декоре, дом явно располагался на пляже. Я изучила распечатанную карту и поняла, что он находился в получасе езды по побережью. Я не помнила, чтобы мы с Марком смотрели этот дом. Впрочем, в этом не было ничего странного. Марк всегда предлагал несколько вариантов, и я выбирала лучший. Красивая веранда и множество окон говорили о том, что этот дом был красивее, чем наш. К тому же он был более изолированным, так как стоял вдалеке от соседних домов. Это было плюсом. Но прочитав, что дом находился в районе под названием Авалон, я поняла, почему он не вошел в список финалистов. Я бы сочла рискованным возвращаться на Восточное побережье и точно бы усомнилась в адекватности Марка, если бы он предложил арендовать дом практически по соседству с моим родным городом.

Внезапно мой телефон зазвенел, напоминая о том, что через пятнадцать минут приедет школьный автобус. Я не могла опаздывать в школу два дня подряд. Я пробежала глазами по остальным документам в сейфе и вздохнула.

– Для людей в бегах мы живем слишком скучно и почти без секретов, – пробормотала я.

Я аккуратно сложила бумаги в сейф, закрыла его своими самодельными инструментами и вернула на место. Напоследок я разгладила покрывало, чтобы Марк не заподозрил, что я была в его комнате.

За чисткой зубов мне пришла в голову мысль. Возможно, стоило взглянуть на последние вызовы на телефоне Марка. Но какая польза от номера агента? Я ведь не смогу позвонить этому человеку и спросить, знает ли Марк что-то о Джейсоне. Я пошла на кухню в поисках завтрака и почти отбросила эту идею, как вдруг увидела телефон Марка на столе.

На долю секунды у меня в животе вспорхнули бабочки. Не стоило так быстро отказываться от идеи проверить его телефон. Но затем по спине поползло чувство страха.

– Марк?

Я бросила рюкзак на пол. Телефон Марка лежал рядом с открытой книгой. Из кухни шел умопомрачительный запах шоколада. Меня встретили светло-зеленые стены, шкафы из темного дерева и противень горячих брауни на плите. Но Марка на кухне не было.

Я остановилась напротив духовки. Марк пообещал испечь брауни на собрание по поводу окончания учебного года, поэтому я не удивилась. Но затем я заметила большой нож, который лежал на самом краю. Обычно Марк всегда клал вещи на свои места, особенно свои драгоценные кухонные приборы. Я не помнила, когда в последний раз видела нож, лежащий просто так. Я одним пальцем отодвинула его подальше от края.

– Марк?

Ответа не последовало.

Я вышла в коридор, ведущий к комнатам, и медленно подошла к своей спальне. Что-то заставило меня войти внутрь. Воздух в ней изменился: стал прохладным, пустым и тревожным. Мне стало не по себе. Нужно найти Марка.

Я дважды постучала в дверь его закрытой комнаты.

– Марк?

Тишина.

Я постучала еще раз, громче. Ничего.

Я прислонилась к стене и затаила дыхание. Подул ветер, и на деревянном полу заплясали тени, которые отбрасывали ветки дерева за окном. Но дома было тихо. Слишком тихо.

Тишину нарушало только мое учащенное дыхание. Ни шагов, ни шелеста страниц, ни шума телевизора.

Я пошла дальше по коридору. Я с трудом переставляла ноги, хотя сердце почти выпрыгивало из груди. Осталось проверить последнюю комнату перед тем, как я увижу то, что было за закрытой дверью спальни Марка. Я дошла до нее и замерла.

Мне никогда не нравилась эта комната. Деревянные панели, темные углы, ни одного окна. Оленья голова на стене пугала и в обычный день, но сегодня эти бездушные глаза наводили ужас.

По моим рукам побежали мурашки. Я вошла в комнату, стараясь не смотреть на голову.

– Марк?

Мой голос был едва слышен.

Я перевела взгляд на диван, но заметила что-то странное рядом. Было темно, поэтому я не видела, что это, но оно было большим. Как груда одеял. Или тело.

От ужаса мое сердце провалилось в желудок. Я с трудом сглотнула и шагнула вперед, чтобы разглядеть странную кучу получше.

И тут чья-то рука зажала мой рот.

Я поперхнулась, попыталась закричать, укусить или оттолкнуть человека, как вдруг тихий голос рядом заставил меня остановиться.

– Будь это кто-то другой, уже было бы слишком поздно.

Я обернулась, легко выскользнула из рук Марка и прижалась к стене. Я с облегчением всмотрелась в его лицо. Он выглядел абсолютно нормально: помятая рабочая футболка, аккуратно причесанные черные волосы, щетина на лице. Но его зеленые глаза смотрели на меня очень серьезно, что могло означать только одно.

Я откашлялась, но мой голос все еще был хриплым.

– Какой это урок?

Марк выпрямился.

– Добро пожаловать в урок № 8: никогда не расслабляйся.

Я кивнула и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Марк нахмурился.

– Прости за такую пугающую обстановку. Просто я…

– Нет, не извиняйся. Это было полезно. – Я расправила плечи и осмотрелась. – Я только что оказалась в ловушке, да?

У Марка загорелись глаза.

– Да. Как думаешь, почему?

Я показала на стены.

– Нет окон. Здесь только один выход, и я прошла достаточно далеко в комнату, чтобы человек его заблокировал.

– Я видел, ты засомневалась на пороге. Почему?

– Потому что меня испугал Бэмби.

Марк улыбнулся, но он явно хотел узнать реальную причину.

– Потому что здесь что-то было не так, – добавила я.

«И я боялась, что ты лежишь здесь, раненый».

– Ты должна доверять своим инстинктам. Не расслабляться – значит не поддаваться привычке, всегда быть начеку и не думать, что если все выглядит нормально, значит так и есть. – Марк пересек комнату и сел в мягкое кожаное кресло. – Если бы посторонний проник в наш дом, он не обязательно бы перевернул его вверх дном, как показывают в фильмах. Иногда лишь некоторые вещи могут лежать не на своих местах. Твоя задача – заметить это.

Я села на диван. В глубине души я злилась на свою невнимательность.

– Что в первую очередь вызвало у тебя подозрение? – поинтересовался Марк.

– Нож на кухне.

– Хорошо. Что еще?

Я вспомнила, как вошла в свою комнату, и простонала.

– Дверь в мою комнату. Я закрыла ее утром, а теперь она была открыта.

– Как насчет этой комнаты? Ты должна была понять, что что-то не так, еще до того, как вошла сюда.

Я уставилась на стену напротив двери. Меня настолько напугала страшная оленья голова, что я не заметила старый книжный шкаф: он был передвинут на метр. Я показала на шкаф и вздохнула.

Марк усмехнулся.

– Ты упустила самое главное.

Он оперся локтями о колени и внимательно посмотрел на меня, словно бросая мне вызов.

Я сжала губы, вспоминая свой порядок действий. Я вошла и положила рюкзак. Сначала мне показалось, что все в порядке. Ничего необычного, кроме…

– Твой телефон, – догадалась я.

Марк кивнул.

– Телефон – наш «спасательный круг», способ связаться друг с другом за считаные секунды в любое время. Телефон всегда при мне, даже если я просто иду в другую комнату. Особенно, когда ты не рядом. – Его взгляд снова стал серьезным. – Вот твоя первая подсказка.

Сердце застучало в ушах. Телефон Марка лежал на кухонном столе. «Это подсказка?»

Я вынула самый большой нож из ящика, тот самый, из воспоминаний. Я крепко сжала ручку и внимательно изучила кухню, обращая внимание на малейшие детали. Все было на своих местах, кроме телефона.

Не выпуская ножа из рук, я прошла в гостиную. Мои шаги гулко отзывались в коридоре. Жалюзи были опущены: Марк всегда закрывал их по утрам, чтобы яркий утренний свет не проникал в комнату. Но даже в полутемной комнате я была уверена, что все лежало на своих местах. Я подошла к окну и кончиком ножа приподняла одну из пластин жалюзи. Машины Марка не было.

Пластина захлопнулась с глухим щелчком. Этим утром Марк вел себя как обычно. Он вышел из дома, напевая что-то себе под нос. После этого я не слышала ничего необычного. Я прижала нож к ноге. Единственной странной вещью был телефон.

Вернувшись на кухню, я снова осмотрела телефон. Затем осторожно взяла его, словно одно касание могло запустить ловушку. Он лежал на исписанном обрывке бумаги. Я узнала тесные скошенные закорючки Марка:

Привет, Мелочь. Ты все еще спишь, поэтому я оставил эту записку. Сегодня утром я уронил телефон в унитаз.

– Фух, – пробормотала я, быстро положив телефон на стол.

Теперь он не работает. Возможно, я положу его в пачку риса на пару дней или что обычно делают в таких случаях. Сейчас я пользуюсь запасным телефоном. Ниже мой новый номер (ты знаешь правила: новый телефон = новый номер). Будь добра, пришли мне сообщение, чтобы я знал, что ты прочитала мою записку. Только прошу тебя, не умирай до вечера, иначе не попробуешь мою пиццу! Тогда мне будет больше некому готовить:)

Я улыбнулась и положила нож на стол, а затем громко рассмеялась. Интересно, как я выглядела, когда бродила по дому с огромным ножом. Но мой смех быстро превратился в протяжный вздох. Что я делаю? Я доверила Марку свою жизнь и подрывала его доверие ко мне, решив порыться в его вещах. Если бы он должен был что-то сказать мне, то так и бы сделал, как всегда. Если бы произошло что-то плохое, мы бы справились с этим, как всегда: вместе.

Я налила стакан апельсинового сока в надежде смыть чувство стыда, которое расползалось по горлу. Но через секунду стакан выскользнул из моих пальцев, и сок залил все вокруг. Я машинально схватила телефон Марка, чтобы не дать ему намокнуть. Лишь потом я поняла, что спасла не ту вещь. Телефон Марка и так не работал. А вот его записка не была водонепроницаемой.

Я не успела выучить или записать новый телефонный номер Марка. Теперь цифры растеклись под оранжевой жидкостью.

Прежде чем я проверила, можно ли рассмотреть цифры, снова прозвенел мой телефон. «Черт». Через пять минут должен был прийти автобус. Похоже, с Марком связаться не получится.

Через несколько часов я закрыла свой шкафчик в школе и почувствовала, что умираю от голода. Запах пиццы, доносящийся из столовой, усугублял ситуацию, но я проигнорировала свой голод и уставилась на дверцу шкафчика. Марк должен был написать мне, не дождавшись моего сообщения, но не сделал этого. В прошлом он работал строителем, и порой у него не было времени даже взглянуть на телефон. Возможно, сейчас он тоже был занят. Все же невозможность связаться с ним встревожила меня. Я строго придерживалась правила «не доставать телефон в школе». Так бы никто не узнал, что у меня есть телефон. Теперь я раздумывала, стоит ли спрятаться в туалете и проверить, включен ли он.

Внезапно кто-то дотронулся до моего плеча. Я обернулась и увидела улыбающегося Оливера. Его зеленые глаза блестели.

– Я только что понял, что ты учишься здесь уже три дня, – заявил он. – Несмотря на всю мою болтовню, я так и не познакомил тебя со школой. И даже не представился.

– Да? – Я осмотрелась по сторонам.

– Не волнуйся. – Оливер поднял руку. – Обещаю, что никто не собьет тебя с ног. Хотя я собираюсь сказать тебе свое настоящее имя, я также придумал еще одно на случай, если оно понравится тебе больше. – Он покачался на носках своих кроссовок.

Он выглядел… восторженным. Хотя в коридоре было много людей, его полностью игнорировали. Стоит признать, меня заинтриговало его предложение. Мне хотелось узнать, какое имя он выбрал для себя.

Я повесила рюкзак на плечо.

– Хорошо. Я тебя слушаю.

Оливер показал на себя.

– Оливер Кларк, Мастер широкого жеста.

Прежде чем я успела нахмуриться, пытаясь разгадать смысл его второго имени, перед Оливером словно из ниоткуда появились шестеро парней. Они начали хлопать в ладоши и напевать знакомую мелодию.

«О нет! Нет, нет, нет».

Оливер уставился на меня своими зелеными глазищами и запел первые строки Brown Eyed Girl – «Кареглазой девушки». Я не успела даже подумать, что на самом деле мои глаза не были карими, как толпа школьников собралась вокруг нас и встала полукругом. Я знала, почему они остановились. Голос Оливера был мягким, глубоким, потрясающим. Если бы я была обычной девушкой, мое сердце точно бы растаяло. Я же слегка тряхнула головой, пытаясь показать Оливеру, что мне некомфортно. Но он этого не заметил. Я замерла от ужаса. Это не вписывалось в мои планы стать невидимкой. Нужно было прервать выступление Оливера и не спровоцировать еще более зрелищную сцену.

Я должна была уйти, когда в толпе появилась бывшая девушка Оливера в сопровождении двух подруг, бросающих на меня колючие взгляды. Или когда подошли Джейсон, Сойер и Ливи. У Джейсона округлились глаза, когда он увидел меня, стоящую у шкафчиков, старающуюся не показать свой испуг. Сойер вообще не смотрел на меня. Он глазел на Оливера и с каждым его словом все сильнее сжимал зубы. Зато Ливи подняла большие пальцы и сказала одними губами: «Как круто!»

И только когда девушка, стоявшая рядом с Ливи, начала снимать происходящее на телефон, я перешла к действию: бросилась вперед и схватила Оливера за руку так, чтобы отвернуться от экрана телефона, потащила юношу по коридору и вбежала в первый попавшийся пустой кабинет. Закрыв дверь, я уперлась в нее спиной. Такого не должно было случиться. По крайней мере, не со мной. Нужно было сделать все, чтобы это больше не повторилось.

– Прости, – вздохнула я. Я начала ходить по кабинету перед Оливером. Адреналин из-за того, что меня чуть не записали на видео, вызвал огромную тревогу. – Я не люблю сюрпризы. Не люблю быть в центре внимания. Твоя бывшая девушка смотрела на меня. Я просто хочу отучиться следующие несколько недель до выпуска без проблем. И у меня даже не…

Я сделала глубокий вдох. Я собиралась сказать, что у меня даже не было карих глаз, но в тот момент поняла, как все ненавижу. Мне всегда хотелось, чтобы кто-то узнал меня настоящую, и в то же время я боялась этого. Вот что я ненавидела.

– Не думаю, что…

– Хлоя устроила тебе неприятности?

Мягкий голос Оливера заставил меня остановиться и впервые посмотреть на него. Он прислонился к стене и смотрел в пол. Он держал правую руку в кармане, отставив большой палец. У меня перехватило дыхание. Один мальчик делал так, когда нервничал. Мальчик, которого я пыталась забыть, как и Джейсона. Мальчик, который стал моим другом в тот момент, когда я больше всего нуждалась в этом.

– Она порвала со мной, – пробормотал Оливер. – Она не имеет права нападать на тебя.

Внезапно все встало на свои места. Оливер не пытался нажиться на личной драме и не требовал всеобщего внимания, включая внимание новенькой. Он просто был одиноким. В столовой он сидел один. За три дня я ни разу не видела его с другими парнями из хора. Ливи сказала, что он ни с кем не разговаривал, однако пытался поговорить со мной. А я так плохо отнеслась к нему.

Словно прочитав мои мысли, Оливер продолжил:

– Я подумал, что раз ты новенькая, ты не узнаешь о Хлое и не побоишься заговорить со мной из-за нее. – Он виновато посмотрел на меня. – Знаешь, придумывание прозвищ и желание спеть тебе песню помогло мне отвлечься от этих мыслей.

Я кивнула, не отрываясь от большого пальца его правой руки. Причины держаться от него подальше не изменились. Но Оливер нуждался в друге. Впервые в жизни я могла стать таким человеком. И мне хотелось узнать его поближе. Эти дурацкие прозвища, отсутствие боязни выставить себя дураком… И абсолютное неумение быть невидимкой. С Оливером я искренне улыбалась, и мне хотелось отблагодарить его.

Я села на край стола и почувствовала телефон в заднем кармане. Тревога из-за Марка напомнила о себе, но ведь я могла проверить телефон после разговора с Оливером.

– Так что произошло между тобой и Хлоей?

Оливер сел на парту.

– Она решила, что я ей изменил, хотя это не так. Она сказала, что у нее есть доказательство, но я не знаю, о чем она говорит. – Оливер сжал губы, и у него на лбу появилась крошечная морщинка. – Именно это нравилось мне в ней больше всего. Если она верила во что-то, ничто не могло заставить ее изменить свое мнение.

Наши взгляды встретились, и он замолчал, словно спрашивая, был ли в этом какой-то смысл. Я кивнула.

– Она первая поддержала мое желание петь, говорила, что однажды я стану знаменитым, – продолжил Оливер. – Она практически заставила меня записаться в хор. А однажды удивила меня, купив билеты на мюзикл. Все представление она шептала: «Представь, каково будет, когда ты будешь на сцене» и «Ты лучше их всех вместе взятых». Ее было не переубедить. – Едва заметная улыбка на его губах исчезла, и Оливер вздохнул. – Теперь она уверена, что я ей изменил. И настроила всю школу против меня. Не знаю. Может, она действительно так плоха, как о ней говорят.

Я молча наблюдала, как Оливер провел пальцами по краю парты.

– Можно задать один вопрос?

Он кивнул.

– Ты использовал меня, чтобы заставить ее ревновать? Мне это не нравится.

Его глаза округлились.

– Нет.

– В первый день ты подошел ко мне, когда я стояла у ее столика. Сегодня ты начал петь в коридоре, когда она шла на обед.

– Нет. В первый день я подумал, что тебе нужен друг после той истории с мячом. Я увидел тебя в очереди в столовой. И затем я понял, как легко с тобой общаться и… – Оливер моргнул. – Ну ладно, немного. Пару раз я представил, как Хлоя увидит меня с красивой девушкой, которая действительно хочет быть со мной.

Я плотно сжала губы, стараясь не улыбнуться. «Он назвал меня красивой».

– Что ж, ты получаешь пару очков – за честность.

Оливер уставился на свои колени.

– Ну да, видишь, к чему привела моя честность. Сейчас ты скажешь, что мы не можем быть друзьями, да? Что ты не хочешь, чтобы я втягивал тебя в эту историю.

– Я однозначно не хочу никаких историй. Прозвища – хорошо. И честность. Мне нравится это в друзьях.

Оливер поднял голову и улыбнулся. На его щеках появились милые ямочки.

– Да?

– Да. – Я подошла ближе. – Но раз мы оба любим честность и хотим все прояснить, даже если у тебя самые очаровательные ямочки, которые я когда-либо видела, сейчас я не ищу кого-то больше, чем просто друг.

Он выгнул бровь.

– До окончания школы осталось всего несколько недель. Затем каждый выберет свою дорогу. Бессмысленно начинать то, что скоро закончится.

– Понимаю, – кивнул Оливер. – После всех событий с Хлоей я завязал со свиданиями. Ничего серьезного. – Он окинул меня взглядом. – Но ты ведь сказала Сойеру и Джейсону?

– Что?

– Да ладно, – сказал он с легким сарказмом. – Сойер ведет себя так, словно заполучил тебя еще в первый день, когда оплатил твой обед. И Джейсон. – Сарказм в его голосе исчез. – Вчера в коридоре вы казались очень… близки.

Я уставилась на свои руки. «Ты должна сбавить обороты, Мелочь. Из тебя выходит плохая невидимка».

– Они просто друзья. Они милы со мной, потому что хотят загладить свою вину из-за того случая с мячом.

– Думаю, я буду называть тебя Игнорщицей очевидного флирта.

– А я тебя – Игнорщиком очевидного смущения во время приветственных серенад.

В глазах Оливера вспыхнуло чувство вины.

– Прости. Я не знал, что ты не любишь сюрпризы.

– Потому что я до сих пор не представилась. – Я ткнула пальцем в грудь и сказала: – Слоан Салливан, Ненавистница любых сюрпризов.

– Обещаю не забывать этого, – ответил Оливер.

Я улыбнулась, надеясь, что он сдержит свое обещание. Внезапно у меня заурчало в желудке.

– От этого есть верное средство, мой новый друг. – Оливер спрыгнул со стола и протянул мне руку.

– Это средство предусматривает пиццу?

Оливер рассмеялся.

– Конечно, он предусматривает пиццу. Она гораздо лучше, чем сладкий картофель.

Он слегка потряс мою руку, прежде чем отпустить.

– Знаешь, ты не должна так занижать планку. Все друзья здесь настолько провалились в этой роли, что ты уже думаешь, что не заговоришь с нами после окончания школы. Возможно, мы тебя удивим. – Оливер улыбнулся. – Возможно, тебе захочется сохранить одного друга.

В кармане завибрировал телефон, молча оповещая о сообщении. Марк. Но я не почувствовала облегчения от того, что наконец могла связаться с ним. Меня охватил страх. Потому что Оливер был прав. Впервые за долгое время у меня появился настоящий друг. И мне хотелось оставаться другом Оливера столько, сколько ему захочется. А еще был Джейсон. Как бы ни усложнилась моя жизнь, он был достойным другом: таким, с которым хотелось дружить всегда. И это меня пугало.

Я не привыкла заводить друзей так быстро. Не привыкла обживаться на новом месте и находить людей, с которыми мне хотелось общаться. Все развивалось слишком быстро. Я могла представить финишную прямую – день, когда я выйду из Программы защиты свидетелей. День, когда мне придется попрощаться с Марком. Конечно, я была готова принимать решения самостоятельно, жить в одном месте и не перевоплощаться в новых людей каждые несколько месяцев. Но от одной мысли, что я не буду видеться с Марком каждый день, у меня сводило желудок. Я не была готова потерять его. Не сейчас. После всех этих лет мне хотелось побыть с ним еще немного.

Я ведь просила так мало, да?

Восемь

Я изучила содержимое своего шкафа и вздохнула.

Последние несколько дней в школе я залегла на дно и была невидимкой. Я отказалась встретиться с Джейсоном и Сойером на выходных и провела два дня дома с Марком. Мы смотрели фильмы и ворчали на университеты, которые до сих пор не прислали ответ на мои заявки.

Но сегодня был понедельник – и мой восемнадцатый день рождения. Настоящий день рождения: Слоан Салливан исполнилось восемнадцать еще в феврале. Стоял прекрасный весенний день. Мне хотелось надеть что-то особенное в честь праздника, но я столкнулась с проблемой: мой гардероб состоял из джинсов, однотонных футболок и толстовок. Это упрощало постоянные переезды. Мне нельзя было брать что-то заметное, и я быстро научилась не тратить деньги на красивые вещи, которые приходилось выбрасывать. Но я любила носить что-то яркое. Сегодняшний день был особенным, пусть об этом никто не знал. Я вздохнула. Ничего яркого в моем шкафу не было.

В дверь дважды постучали.

– Можно войти? – спросил Марк.

Я нахмурилась. Я стояла посреди комнаты, значит, это не был плохой сон. «Почему он хочет войти? Только если…»

Я тут же прервала этот поток мыслей. Я даже не собиралась вспоминать свой прошлогодний день рождения, когда Марк объявил, что нам нужно срочно уехать в Теннесси. Я сделала глубокий вдох и постаралась говорить уверенно:

– Входи!

Марк выглянул из-за двери.

– Ты одета?

– Нет, я всегда хожу голой в своей комнате.

– Ну, это вполне возможно, когда у тебя настоящий день рождения! – Марк запрыгнул в комнату. В его руках была большая прямоугольная коробка, обернутая в яркую бумагу. – Я не мог дождаться, пока ты выйдешь.

– Что это? – улыбнулась я.

– Открывай!

Я взяла подарок и сорвала оберточную бумагу. Под крышкой лежала серая футболка с большой черной звездой спереди. Она была окаймлена золотом, а по центру была вышита большая буква В. Я тут же узнала логотип Университета Вандербильта. Вынув футболку, я рассмотрела остальное содержимое коробки. В ней лежали письма и распечатанные электронные сообщения. Я быстро пролистала их. На страницах мелькали названия: Университет Райс, Джорджтаунский университет, Университет Южной Калифорнии, Дартмутский колледж.

Я уставилась на Марка. У меня пересохло во рту.

– Что это значит?

– Ты сделала это, – прошептал Марк. Он еще не надел свои контактные линзы, и теперь его карие глаза блестели. – Ты поступила. Я купил одну футболку в качестве символа, но тебя приняли везде. Все пять университетов по всей стране, со стипендией.

Я тряхнула головой.

– Но я думала… что решения будут известны первого апреля.

Марк потер рукой затылок.

– На самом деле Университет Южной Каролины прислал ответ раньше. Я спрятал все письма и удалил электронные сообщения после того, как распечатал их.

– Но… последние три дня я была на грани срыва! Я думала, что не прошла. Я слонялась по дому все выходные!

– Прости! Я просто хотел узнать, что ты прошла во все университеты. Ты это сделала. – Марк показал на коробку и продолжил: – Твои оценки, эссе и баллы за экзамены. Ты справилась сама. Я так тобой горжусь. И я хотел, чтобы ты узнала это в особый день, поэтому ждал твоего дня рождения. Я хотел сказать тебе об этом по-своему.

Голос Марка эхом раздался в моей голове. «Она ничего не знает… Ты пообещал, что я смогу сделать это по-своему… Да, совсем скоро. Доверься мне». Вот о чем он говорил с тем таинственным агентом на прошлой неделе! Я зажала руками рот, на глазах выступили слезы. Это действительно был серьезный повод.

Марк покачал головой.

– Ты молодец. Ты справилась, и тебя ждет большое будущее, Мелочь. Или, может быть, я не должен звать тебя Мелочью, раз тебе официально исполнилось восемнадцать.

Я подпрыгнула и обняла Марка. Через несколько секунд он крепко обнял меня в ответ.

– Спасибо, – прошептала я.

Марк медленно выдохнул.

– С днем рождения.

Теплый соленый бриз растрепал мои волосы и поднимал край моей новой футболки Университета Вандербильта, когда я подошла к дверям школы. Хотя до пляжа было далеко, я глубоко вдохнула. Я скучала по соленому запаху и соленой воде, от которой стягивало кожу и щипало глаза.

Внезапно громкий свист прорезал воздух. Я обернулась и увидела, что кто-то манит меня бледным пальцем из-за угла. Быстро проверив, что вокруг никого нет, я завернула за угол и увидела Сойера и Джейсона. Они быстро втащили меня в свой укромный угол.

– Привет! – улыбнулся Сойер. – Хороший денек, да?

Я покачалась на носках кроссовок.

– Да.

– Я рад, что ты согласна со мной. Мы хотим прогулять школу.

Я вскинула брови.

– Хочешь с нами? – спросил Джейсон. – Ливи тоже будет.

– Ну-у-у… – Я чувствовала их восторг, но помнила, что произошло в последний раз, когда я прогуляла школу.

Шум водопада был оглушительным, но не мог сравниться с биением моего сердца, когда Бен обнял меня за талию и прижал к себе. Я все еще не могла поверить, что старшеклассник, который почти окончил школу, хотел встречаться с девятиклассницей.

– Странно, что ты никогда не была на водопадах Гусберри, – прошептал он мне в ухо. – Как давно ты переехала в Ту-Харборс? Полгода назад?

Я нахмурилась. Он впервые заговорил со мной две недели назад. Я не догадывалась, что он знал, когда я приехала, хотя городок был очень маленьким.

– Шесть с половиной месяцев назад, – ответила я. – Но было так холодно. Наверняка водопады наполовину замерзли. Я сама наполовину замерзла.

Бен рассмеялся. Он откинул мои волосы с плеча и поцеловал в шею. Сердце ухнуло в моей груди.

– Я хотел тебе кое-что показать. Маленькое место… недалеко отсюда.

Он сжал меня крепче, и у меня встали дыбом волосы на затылке.

– Нора!

От рассерженного голоса Марка мы оба подпрыгнули. Я пошатнулась. От ледяных брызг водопада у меня перехватило дыхание. Бен схватил меня за руку, не дав упасть.

– О Боже, – пробормотал он. – Как твой брат нашел нас?

Я оглянулась на Марка. Его голубые глаза почти прожгли дыру на моей руке, которую только что держал Бен.

– Мы едем домой, Нора, – крикнул Марк, пытаясь перекричать шум водопада. – Сейчас же.

Я кивнула и шагнула к нему, но Бен снова схватил меня за руку. Марк напрягся.

– Выходи сегодня вечером, – прошептал Бен. – Встретимся у дерева за твоим домом.

По моей спине побежали мурашки.

Он посмотрел на Марка, наклонился и поцеловал меня в губы. Все это время он поглядывал на Марка.

Я была потрясена. Конечно, я представляла свой первый поцелуй, даже думала, что это могло произойти с Беном, но я даже не подозревала, что меня поцелуют просто для того, чтобы позлить Марка. Я изо всех сил ударила Бена коленом между ног. Он охнул и согнулся пополам. Я оттолкнула его и молча смотрела, как он упал на землю. Мои губы покалывало.

Пока мы шли к машине, я чувствовала молчаливое беспокойство Марка. Он выдохнул и откинул свои растрепанные черные волосы со лба.

– Ты хоть представляешь, как я волновался?

Я опустила голову.

– Утром мне позвонили из школы и сказали, что тебя не было. Я решил… – Марк с трудом сглотнул. – Ты не можешь вот так пропадать. Я понимаю, что ты взрослеешь, но ты не обычный подросток. Прости, но это так.

– Как ты меня нашел?

Марк завел машину.

– Отследил твой телефон. Я знаю, это чудовищное вторжение в твое личное пространство. Обещаю, я никогда не сделаю этого, только если в этом не будет необходимости. Просто я не знал, где тебя искать.

Несколько минут мы ехали молча.

– Прости меня, – сказала я, наблюдая за Верхним озером из окна. – Здесь все такие милые. Я думала, он тоже. Но с ним что-то не так.

– Что ты имеешь в виду?

– Он только что сказал мне удрать сегодня вечером и встретиться с ним у дерева на заднем дворе. – Я повернулась к Марку. – Но я никогда не говорила ему, где мы живем.

У Марка дернулась мышца на щеке.

– Мы уезжаем как можно скорее.

Я кивнула. Напряжение в моей груди немного ослабло.

– Прости меня. Я думала…

Марк посмотрел на меня, и выражение на его лице смягчилось.

– Все в порядке. Не надо было выбирать такой маленький город.

– Возможно, нам нужно освежить урок «знай свое окружение / замечай, когда люди следят за тобой». Нет, даже лучше. Когда мы приедем в следующий город, я хочу, чтобы ты устроил урок по самообороне. «Урок № 12: как научиться большему, чем бить по яйцам противных парней, когда они тебя целуют».

Я понимала, как глупо было сбегать с малознакомым парнем, как глупо было доверять кому-то. Это осознание давило сильнее тонны кирпичей. Я с благодарностью посмотрела на Марка.

– Спасибо, что приехал за мной.

Он слегка придвинулся ко мне, не отрывая глаз от дороги.

– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Обещаю.

Тишину в школьном дворе нарушил звонок. Его пронзительная трель выдернула меня из воспоминаний.

– Если мы прогуляем, из школы не позвонят родителям?

У Сойера отвисла челюсть.

– Конечно, нет. С чего ты взяла?

– Так делали в моей прежней школе.

Он пожал плечами.

– Ужасно несправедливо по отношению к тем, кто хочет прогулять занятия.

Джейсон прислонился к стене школы.

– Ну, что скажешь? Сегодня особенный день.

День действительно был особенным, но он не должен был знать этого. Я натянуто улыбнулась.

– Почему?

– Мы всегда прогуливаем уроки в первый теплый весенний день, – ответил Сойер. – Это наша школьная традиция. По крайней мере с тех пор, как мы получили права.

– Ливи ждет нас в машине, – добавил Джейсон.

Я посмотрела на эти довольные лица. С Беном все было иначе. Теперь я была с друзьями. Я собиралась научиться доверять людям. И сегодня действительно был особенный день.

– Пойдем. – Сойер схватил меня за руку и потащил на парковку. – Мы всего на пару часов. Никто даже не узнает, что нас не было.

Девять

– Еще несколько шагов.

Джейсон закрыл мне глаза. Его руки были очень теплыми.

– Почему только у меня закрыты глаза? – возмутилась я.

– Потому что Сойер уже сказал Ливи, куда мы едем. По крайней мере я удивлю хотя бы одного человека.

Джейсон остановился и слегка развернул меня влево. Он прижался грудью к моей спине и шепнул на ухо:

– Уж сделай мне одолжение.

Он убрал руки.

– Та-дам!

Я моргнула. Наконец мои глаза привыкли к яркому утреннему свету. На моем лице появилась улыбка: мы стояли перед огромной каруселью.

Я начала разглядывать ярко раскрашенных лошадок. Каких цветов здесь только не было: жемчужно-белый и дымчато-серый, лимонно-желтый и закатно-оранжевый, бледно-розовый и кроваво-красный. У некоторых были красивые седла, у других в гриву были вплетены цветы. Одни казались спокойными, другие словно замерли в галопе. Здесь даже была лошадка бирюзового цвета: наполовину лошадь, наполовину морской конек, изогнутый хвост которого касался пола.

Я осмотрелась. Мы стояли на поросшей травой площади в незнакомом городе. Машина Джейсона была единственной на парковке. Вдалеке виднелись рестораны и магазины. Но это место выглядело так, словно кто-то решил открыть парк аттракционов и не стал огораживать его забором. Можно было пройти ко всем аттракционам, хотя ни один из них не работал.

– Ну как? – спросил Джейсон.

Я обернулась. Сойер и Ливи стояли чуть поодаль и рассматривали карусель, но Джейсон смотрел на меня. Он пригладил волосы рукой.

– Это карусель, – отозвалась Ливи. В ее голосе было разочарование, как будто она надеялась, что под каруселью Сойер имел в виду торговый центр.

Я рассмеялась.

– Она прекрасна, – сказала я.

Джейсон улыбнулся.

Сойер подошел ко мне и поклонился.

– Жеребец подан, миледи.

Мои глаза расширились. Кроме нас здесь больше никого не было.

– Мы что, собираемся покататься? Но как?

– Смотри и учись, – усмехнулся Сойер.

Он запрыгнул на карусель и исчез среди лошадок. Через минуту карусель вспыхнула огоньками, заиграла музыка. Я закрыла глаза. На секунду мне показалось, что я дома. В этот момент Сойер вернулся с ключом в руке.

– Я работал здесь прошлым летом. Я подумал, что они прячут запасные ключи в том же месте.

– Ты уверен, что нас не поймают? – спросила Ливи, оглядывая соседние дома.

Я подумала о том же самом.

– Нет. – Сойер спрыгнул с карусели. – Оглянись. Лето еще не скоро, все как будто вымерло. К тому же мы прокатимся всего разок. Кто поймает нас за две минуты?

Я неуверенно переступила с ноги на ногу. Я знала, что не должна была делать этого. Это казалось более серьезным нарушением правил, чем прогул школы. Но всего один раз, на две минуты в свой день рождения, я хотела стать нормальной, притвориться, что я никогда не уезжала из дома.

– Чур фиолетовая с морскими звездами моя! – крикнула я, бросившись к лошадкам.

Джейсон и Ливи побежали за мной, споря, кто будет кататься на лошадке с зеленой чешуей, как у морского монстра. Тем временем, Сойер обошел карусель и встал на небольшую платформу, которую я не заметила. Он открыл дверцу в основании платформы, вынул пластиковое ведерко и поднялся на платформу. Когда он подошел к высокой деревянной балке, торчащей из края платформы, и вытащил длинный металлический стержень, я все поняла.

– Спорим, что я соберу больше колец! – радостно крикнула я.

Джейсон, победивший в споре за лошадку с чешуей, обернулся.

– Сомневаюсь.

Сойер повесил кольца на металлический стержень, подошел к панели управления и что-то нажал. Карусель запустилась, и он запрыгнул на лошадку рядом с Ливи.

Поначалу никто не пытался выхватить кольца, потому что мы катались слишком медленно. Но к концу третьего круга игра началась. Мое сердце бешено стучало от знакомого лязга колец об металл. Я подцепила одно кольцо и сняла его так легко, словно оно было частью меня. Словно с последней поездки на карусели прошло не шесть лет, а всего день.

Ветерок растрепал черные волосы Джейсона, пока он кружился на своем морском монстре. Он с гордостью помахал кольцом. В ответ я подняла свое кольцо и насмешливо улыбнулась. Неожиданно он сбил кольцом второе, и от удивления у меня отвисла челюсть. «Как он может использовать мою секретную технику!»

Джейсон рассмеялся, и у меня перехватило дыхание от его детского смеха. Он всегда ненавидел его, потому что так все видели его зубы, а щеки раздувались так сильно, словно вот-вот взорвутся. Я думала, это осталось в детстве, но нет. Его смех не изменился.

Я оглядела гостиную и кухню, в которой стояли три агента и мой папа. Я держала в руках кубок. Это был один из старых кубков Джейсона по футболу. Мы наклеили на него кусочек бумаги с надписью: «Лучшая суперзвезда № 1 во всем». Мне разрешили взять лишь одну вещь, и я знала, что за мной придут уже через несколько минут. Но я не могла уехать, не увидев Джейсона в последний раз. Я тихо открыла окно в своей комнате и выскользнула на улицу.

Я добежала до его дома и пролезла через окно. Оставалось надеяться, что он был дома.

– Привет! – Джейсон оторвался от комиксов. – Что случилось? Я думал, ты сегодня с дядей.

От его голоса у меня сдавило грудь. Я больше никогда его не услышу. Я спрыгнула с подоконника в комнату.

– Так и есть. У нас… появились дела. Я пришла, чтобы отдать тебе это. – Я протянула кубок.

Джейсон отложил комикс и подошел ко мне. Он взял кубок и нахмурился.

– Почему? Я же проиграл спор.

Я пожала плечами, пытаясь сдержать слезы.

– Потому что ты мой лучший друг и всегда будешь им. Я хочу, чтобы ты это знал.

Джейсон рассмеялся своим писклявым смехом, и я не смогла сдержать улыбку.

– Ты сделаешь что-то крутое и выиграешь его обратно, – заявил он.

Я бросилась к нему и обняла как можно крепче.

– В этом я тебя не обыграю.

Я отпустила его и отвернулась. По моим щекам побежали слезы.

– Все хорошо? – спросил Джейсон.

Я залезла на подоконник.

– Да. Просто мне нужно идти.

Мне было больно снова смотреть на него.

– Увидимся позже, ладно? – соврала я. Затем я спрыгнула на землю и убежала.

– Все хорошо?

Слова Джейсона выдернули меня из воспоминаний. Он стоял передо мной с пятью кольцами в руке. Карусель замедлилась.

Я прижалась головой к холодному металлическому шесту у своей лошадки.

– Все отлично. Просто мне не повезло. – Я показала свое единственное кольцо.

– Может, еще разок? – крикнула Ливи. – Мы ведь можем прокатиться еще раз? На других лошадках!

Сойер спрыгнул с карусели.

– Сейчас, только повешу кольца обратно.

Я спрыгнула со своей лошади. Карусель слегка дернулась, прежде чем полностью остановиться. Я пошатнулась, схватила Джейсона за руку, чтобы не упасть, и почувствовала под пальцами шрам на его левой руке. Тот самый, который остался после того, как он вырезал наши инициалы на дереве во дворе своего дома. «Он не изменился. Он – мой Джейсон, с тем же дурацким смехом, шрамом и радостным желанием обыграть меня во всем. Я думала, что никогда не увижу его, а теперь он стоит так близко, что я могу дотронуться до него».

– Джей! Слоан! – крикнул Сойер. – Где ваши кольца?

Я увидела, что Джейсон нежно смотрит на меня. Он потянул за мочку моего уха, и я почувствовала его пальцы на шее. В животе впервые ухнуло с того момента, как мне пришлось оставить Дьюка в Техасе. Затем Джейсон отдернул руку.

Он рассмеялся.

– Столько слов, а с кольцами у тебя не очень.

Я окинула его взглядом.

– Сейчас помогу Сойеру развесить кольца и возьму реванш.

Я вырвала кольца у него из рук и отвернулась с улыбкой на лице. От невозможности всей ситуации у меня кружилась голова.

Сойер наблюдал за мной.

– Тебе действительно весело, да?

Я кивнула и показала на кольца.

– Можно я развешу их?

– Будь моим гостем, – согласился Сойер. Он отошел в сторону, и я поднялась на платформу. – Знаешь, это я предложил приехать сюда.

Я остановилась.

– Правда?

Мне казалось, такая идея была в стиле Джейсона. По крайней мере, я могла представить его на карусели дома. Но ведь Сойер сказал, что работал здесь.

Он расплылся в улыбке.

– Да. Я хотел сделать что-то особенное для тебя.

– М-м-м, спасибо. – Я отвернулась от него.

Как только я повесила первое кольцо, нас окликнула Ливи:

– Эй, Сойер, ты забыл мое кольцо!

Она стояла на краю карусели. Откинув свою длинную челку, она бросила в нас кольцо, как фрисби.

Она почти прилетела мне в голову, но я машинально нагнулась. Я пошатнулась, задела Сойера, он потерял равновесие и упал с платформы. Я попыталась поймать его, но задела ногой ведерко с кольцами. Звук падения Сойера вместе с глухим лязгом металлических колец, упавших на него, заставил меня вздрогнуть. Я увидела, что Сойер лежал без движения на траве.

– О Боже! Ты в порядке?

Я спрыгнула с платформы и начала убирать кольца с его головы и груди.

– Сойер?

Наконец он открыл глаза и растерянно моргнул.

– Я тебя знаю? Ты выглядишь, как моя новая девушка.

– Да ну тебя! – Я ткнула Сойера в грудь. – Я думала, с тобой что-то случилось!

Он игриво повел бровями.

– Вылечишь меня?

Я схватила кольцо, собираясь ударить его по голове.

– Я тебе покажу, как…

– Ни с места!

Команда прозвучала со стороны карусели.

У Сойера округлились глаза, и он попытался спрятаться рядом со мной за платформой.

– Вы, двое, выходите! – прогремел голос.

Я осторожно выглянула из-за края платформы и похолодела. Перед каруселью стоял полицейский, и он явно был недоволен.

Десять

Я быстро спряталась.

– Черт, это коп.

– Он нас видел? – прошептал Сойер.

Я снова выглянула из-за платформы. Полицейский велел Джейсону и Ливи спуститься с карусели и с усталым выражением смотрел, как они шли к нему.

– Вряд ли, – ответила я.

– Хорошо. Я остаюсь здесь.

Я увидела тропинку, по которой можно было сбежать: пробраться мимо билетной кассы у автодрома, проползти вдоль дома с привидениями. Тогда я была бы на полпути к следующему кварталу, прежде чем об этом кто-то узнает.

Я снова посмотрела на полицейского. Стоящая перед ним Ливи заламывала руки и поглядывала в нашу сторону. Побег бы спас меня, но остальные остались бы здесь. Побег от полиции точно не сделал бы меня невидимкой.

Марк рассказывал, что местной полиции никогда не сообщают о переезде свидетеля. Чем меньше людей знает, что новый житель города находится под защитой, тем меньше вероятность того, что эту информацию узнают не те люди. В детстве Джейсон никогда не ябедничал, поэтому я была уверена, что он не выдаст полицейскому меня и Сойера. Но я не была уверена, что Ливи поступит так же. Похоже, мы незаконно проникли на чужую территорию или совершили еще что-то противоправное, прокатившись на карусели. Возможно, полицейский собирался допросить Джейсона и Ливи или сделать то, что обычно копы делают с подростками-правонарушителями. Но я не могла ждать, пока Ливи меня выдаст. Такие риски были опасны. Полиция позвонит Марку, и он придет в бешенство из-за вмешательства полиции в нашу жизнь. Возможно, он разозлится настолько, что решит, что мы должны уехать. А я не могла сделать этого теперь, после поступления в университет.

Полицейский заговорил, и на этот раз его голос показался мне не таким жестким.

– О чем вы думали, ребята?

Джейсон опустил взгляд.

– Мы просто… катались.

У меня сжалось сердце. Мне тянуло к Джейсону, и я припала к земле. Я должна убежать. Марк бы хотел, чтобы я убежала. Но друзья так себя не ведут. Мне не хотелось так поступать.

Я подползла к Сойеру, не отрывая спины от платформы.

– Мы должны помочь им, – прошептала я. В этот момент я почувствовала что-то в волосах и обернулась. Сойер прижимал прядь моих волос к своему лицу.

– Ты что, нюхаешь мои волосы?

– От тебя вкусно пахнет, – пожал плечами он.

Я оттолкнула его руку.

– Это не смешно, Сойер, – прошипела я.

Тем временем Джейсон сказал что-то вроде «Мы не хотели никому мешать».

«Думай, думай». Я обернулась и увидела машину Джейсона на парковке. На одну секунду мне пришла в голову безумная идея. Я представила, как подъезжаю к карусели на безумной скорости и кричу: «Запрыгивайте!». Я втягиваю Джейсона за капюшон его толстовки, Ливи прыгает в заднюю дверь, которую открыл Сойер. Затем мы уезжаем, оставляя копа в облаке пыли, из-за которого он не успевает прочитать номер. Увы, у меня даже не было ключей от машины Джейсона. Но было бы неплохо иметь варианты.

Ключи. Я схватила Сойера за руку.

– У тебя с собой ключ от карусели?

Он вынул его из кармана и показал мне.

Я вырвала ключ у него из рук.

– Пойдем.

Я привстала из-за платформы. Полицейский стоял к нам спиной.

Сойер дернул меня обратно.

– Что ты делаешь? Мы не сможем им помочь.

– Мы можем хотя бы попробовать! А теперь выходи и делай, что я говорю.

Я встала и быстро перебежала поляну до конца дома, таща за собой Сойера. Затем мы направились к полицейскому. Так бы он подумал, что мы вышли с другой стороны.

– Мы нашли туалет! – крикнула я.

Полицейский изумленно обернулся.

У Джейсона округлились глаза. Он начал трясти головой.

Полицейский смотрел, как мы подходим к нему. Впервые за все это время мне захотелось, чтобы мои волосы не были такими светлыми. Или чтобы волосы Сойера не были рыжими.

– Вы знаете их? – спросил мужчина, кивнув в сторону Джейсона и Ливи.

– Да, сэр, – ответила я, остановившись рядом с Ливи. – Что-то случилось?

Полицейский нахмурился.

– С вами еще кто-то есть?

– Нет, нас четверо, – сообщил Джейсон.

Полицейский повернулся ко мне и Сойеру.

– Вы тоже катались на карусели? Вы что, проснулись сегодня утром и решили, что проникнуть на чужую территорию – хорошая идея?

Я приняла как можно более растерянный вид.

– Разумеется, вы лучше нас разбираетесь в вопросах нарушения границ. Но разве оно не предполагает вторжение без разрешения?

Полицейский выгнул бровь.

– Хочешь сказать, у вас есть разрешение для катания на этой штуке?

Я помахала ключом.

– Конечно. Мой дядя управляет этим парком. Он дал нам ключ.

Мужчина сложил руки на груди.

– Как тебя зовут?

Я бросила взгляд на Сойера и заметила его футболку: темно-синюю, с серебряным черепом, скрещенными костями и надписью «Балбесы». Благодаря любви Марку к любым фильмам, снятым во все времена, я не один раз видела фильм «Балбесы», снятый в 80-е годы. Очевидно, Сойер любил этот фильм.

– Энди, – уверенно ответила я. – А это Стеф, Майки и Бренд.

Я говорила серьезно, словно мне действительно хотелось познакомить полицейского со своими друзьями. Но в глубине души я молилась, что он не знает имена героев фильма «Балбесы».

– У тебя есть с собой документ, Энди?

«Черт».

– Нет, сэр. У меня нет водительских прав. Не хочу усугублять проблему выбросов углекислого газа в атмосферу. Мы все должны заботиться об экологии.

Полицейский внимательно уставился на меня, пытаясь понять, не шучу ли я. В его взгляде что-то изменилось. Он стал скорее любопытным, чем подозрительным. Мне это не понравилось.

– Я могу позвонить дяде, если хотите, – предложила я. – У меня нет своего телефона – все еще не уверена, что не заполучу рак из-за него. Но у Бренда есть.

Я толкнула Сойера локтем.

– Ну да, – пробормотал он, вытаскивая телефон из кармана. – Держи, Энди.

Я взяла телефон и напряженно сглотнула. Теперь мой обман вышел на новый уровень, который я не могла принять. Если я позвоню Марку, разумеется, он меня прикроет. Но тогда я избавлюсь от проблемы «Полиция» и заполучу проблему «Марк».

Полицейский перевел взгляд с телефона Сойера на ключ в моей руке.

Я медленно выдохнула.

– Ваш дядя разрешил вам прогулять школу сегодня?

Я рассмеялась, осознав, в чем проблема.

– Конечно нет. Мы не прогуливаем школу. Мы все учимся на дому. Это наше занятие по физике. Мы учим первый закон Ньютона и центростремительную силу.

– Учите первый закон Ньютона, – недоверчиво повторил мужчина.

– Карусель – отличный пример, – кивнула я.

Полицейский снова внимательно посмотрел на меня, словно желая запомнить мое лицо.

– Обучение на дому, да? Вы все живете здесь?

– Да.

«Да, плохи наши дела».

– С родителями? – кивнул полицейский.

«Странный вопрос».

– Да, сэр.

Он прищурился. «Явно не поверил мне. Нужно снова рискнуть». Я тряхнула телефоном Сойера.

– Мой дядя все подтвердит.

Из рации, прикрепленной к плечу полицейского, раздались хриплые звуки:

– Мы начинаем операцию 10-62. Всем подразделениям немедленно отреагировать. Повторяю, операция 10-62…

Полицейский приглушил рацию. Он неотрывно смотрел на меня. Не на Джейсона, Сойера или Ливи, а на меня. Он сжал губы.

– Заканчивайте свой урок физики и уходите отсюда, хорошо?

Я кивнула.

Он пошел к своему патрульному автомобилю, который был припаркован у дома напротив карусели. Перед тем как сесть, он снова бросил на меня подозрительный взгляд. Затем загорелась мигалка, включилась сирена, и полицейский уехал.

Я повернулась и выдохнула, осознав, что Джейсон смотрит на меня. На секунду в его глазах мелькнуло сожаление и печаль. Но они исчезли так же быстро, как и появились. Он издал странный звук – наполовину смех, наполовину выдох облегчения.

– С ума сойти, – пробормотала Ливи. Она прижалась к Джейсону. – Я почти обмочила штаны.

– Моя девушка – бесподобная лгунья! – крикнул Сойер.

Он приобнял меня за талию и окинул взглядом.

– Слоан Салливан, ты – мой герой, – сказал он гнусавым голосом Кэмерон, когда она говорила то же самое Феррису в фильме «Выходной день Ферриса Бьюллера».

Мы рассмеялись. Так глупо и радостно смеются люди, которые чудом отделались от проблем. Но Джейсон смеялся по-другому. В его смехе чувствовалась обреченность, которая мне не понравилась. Этот смех не был похож на тот смех, который я слышала на карусели. Это был не мой Джейсон.

– Я дома, – крикнула я, прежде чем за мной захлопнулась дверь. Мне предстояло ответственное дело.

Я не могла изменить то, что произошло этим утром на карусели. Я постоянно проигрывала в голове разговор с полицейским. Он не мог отследить нас – в этом я была уверена. Но если я снова окажусь в подобной ситуации, я должна иметь больше возможностей уйти. Для этого мне была нужна помощь Марка.

Я вошла на кухню, ожидая найти его там, как вдруг заметила что-то краем глаза. На столе стоял торт. Он был усыпан крекерной крошкой, а ломтики карамелизованных яблок были выложены в форме красивого цветка.

– Похоже, ты нашла свой праздничный торт.

Марк стоял на пороге кухни, прислонившись к дверному косяку.

– Что это?

– Карамельно-яблочный чизкейк. – Он выпрямился и подошел ко мне. – Я нашел рецепт в интернете и вспомнил, что тебе очень понравились яблоки в карамели в тот раз, когда мы ходили в парк аттракционов.

У меня отвисла челюсть.

– Но это было пять лет назад. В тот день много чего произошло. Как ты мог запомнить это?

Марк пожал плечами.

– Может, съедим торт на ужин?

Марк рассмеялся.

– Конечно, у тебя ведь день рождения. Ты сама решаешь, как пройдет твой день.

– Правда? – спросила я, выгнув бровь.

– У тебя уже есть планы?

– Я знаю, что хочу на свой день рождения.

– Кроме той футболки, которую ты уже надела, и этой красоты, которую я испек в свой выходной?

– Да, – кивнула я. – Чтобы отметить свое официальное прощание с детством, я позволю себе покапризничать и попрошу еще одну вещь. Кое-что особенное в свой особенный день.

– Ладно, сдаюсь. Что ты хочешь?

– Урок вождения, – улыбнулась я.

Одиннадцать

Я соединила провода вместе, и машина Марка с ревом завелась. Я радостно подпрыгнула на сиденье.

– Не отпускай провода стартера! – воскликнул Марк. – Тебя ударит током, если ты дотронешься до них!

Он заклеил оголенные провода изолентой, рассмеявшись над моим победным танцем.

– Впервые в жизни я рад, что у меня такая развалюха, которую легко взломать. Ты молодец. И как я не подумал научить тебя этому раньше.

– Похоже, разучился подкупать невиновных людей, – фыркнула я.

Марк издевательски улыбнулся.

– Мы подошли к уроку № 14. Но вряд ли тебя теперь можно считать невиновной.

У меня отвисла челюсть.

– Ну да. Преврати меня в преступницу и затем используй это против меня.

Взгляд Марка стал серьезным. Это было заметно даже в слабом свете его фонарика.

– Я не хочу превратить тебя в преступницу.

Я посмотрела на кусачки, лежавшие на сиденье. Марк был федеральным маршалом и должен был бороться с плохими парнями, а не содействовать появлению новых. Я знала, что для него это было важно.

– Я просто шучу, – сказала я.

Марк вздохнул и выключил фонарик.

– Я хочу, чтобы ты знала, как сбежать или постоять за себя при необходимости. Вот зачем нужны все наши уроки.

Я засомневалась.

– Как насчет оружия? Я могу использовать пистолет для самообороны.

– Нет. – Голос Марка прорезал темноту. – Мы уже говорили об этом. Это слишком опасно. Слишком легко допустить ошибку. Последствия слишком… необратимы.

Мои глаза привыкли к темноте, и я посмотрела в окно. Это была единственная тема, в обсуждении которой мы не могли достичь согласия. Я знала, что оружие было опасным. Но еще я знала, что оно было гораздо менее опасным, если знать, как им пользоваться.

– Не могу поверить, что ты снова хочешь пострелять.

Дьюк насмешливо покачал головой, и пряди светло-русых волос упали ему на глаза.

– Мой дядя не любит оружие, – пояснила я, надеясь, что он не заскучал. – Я могу потренироваться лишь с тобой.

Он молча взял пару наушников с потертой деревянной скамейки и протянул их мне, не поднимая глаз.

– Я не против. Для тебя я сделаю все что угодно.

Дьюк говорил так тихо, что я с трудом разобрала его слова.

У меня ухнуло в животе. Я взяла наушники, но не стала надевать их. Вдруг он собирался сказать что-то еще?

Дьюк провел рукой по волосам, затем зарядил пистолет и протянул его мне. Он серьезно посмотрел на меня.

– Итак, что самое главное?

Я разочарованно вздохнула и взяла пистолет из его рук.

– Ну, хватка.

Я подняла пистолет настолько, насколько это позволял страховочный ремень, и положила левую руку на него так, как Дьюк меня учил. Затем я сжала пистолет как можно крепче.

– Прицел, – продолжила я.

Я навела пистолет на мишень в поле и убедилась, что мушка находится в середине прицела.

– И спуск.

Я давила на спусковой крючок, пока не почувствовала сопротивление.

Дьюк отошел назад и надел свои наушники.

– Посмотрим, чему ты научилась, – сказал он.

Я надела наушники, добавила патронов, сняла пистолет с предохранителя, прицелилась и нажала на спусковой крючок. Отдача меня больше не удивляла. Но я до сих пор не привыкла и вряд ли когда-нибудь привыкну к звуку выстрелов. Он пугал и лишал уверенности. Но именно поэтому я занималась этим. Каждый хлопок понемногу избавлял от страха.

– Ого! – воскликнул Дьюк, когда я опустошила обойму. Он снял наушники. – Все выстрелы попали в цель! Ты молодец.

Я гордо улыбнулась, но вздрогнула, подумав о Марке. Мне бы очень хотелось, чтобы он увидел, как хорошо я стреляла, как внимательно обращалась с оружием. Я поставила пистолет на предохранитель и убрала его в сторону.

Дьюк аккуратно снял мои наушники и положил их на скамейку.

– Интересно, чем мы занимаемся, по мнению твоего дяди, Фиби?

Я окинула взглядом акры сочной зеленой травы, забор, животных и потрясающий домик на вершине холма, который я так любила.

– Не знаю, он никогда не спрашивал, – ответила я. – Кормим птиц. Катаемся на лошадях. Чем еще обычно занимаются на ранчо в Техасе?

Когда я повернулась к Дьюку, он стоял ближе, чем секунду назад. Он убрал правую руку в карман джинсов и отставил большой палец. Теперь он стоял так близко, что я могла увидеть зеленые крапинки в его ореховых глазах.

– Я знаю, чем мы могли бы заняться.

Он вопросительно посмотрел на мои губы, и воздух между нами наэлектризовался. Я откинула волосы с его глаз, и этого было достаточно. Он нагнулся и поцеловал меня. Поцелуй был медленным, сладким и уверенным, как и он сам. Когда он отпустил меня, я подумала: «Этот поцелуй должен был быть первым».

Дьюк улыбнулся, убрав прядь пшеничных волос с моей щеки.

– Я давно хотел это сделать.

Прошло восемь месяцев с тех пор, как я познакомилась с его компанией в первый день моего десятого учебного года. Меня не удивило то, что он ждал этого момента. Лишь через несколько месяцев я набралась смелости и попросила его научить меня стрелять. Еще больше времени ушло на то, чтобы снова поверить в себя после катастрофы с Беном. Жизнь в Техасе была медленной, и мне это нравилось.

Я улыбнулась и прошептала:

– Я тоже.

И я поцеловала его, показывая, что не шучу.

– …поэтому мне будет спокойнее, если ты научишься защищаться, – продолжил Марк, выдернув меня из воспоминаний. – Это последнее, что я могу сделать перед тем, как…

Он не закончил предложение. В этом не было необходимости.

Я откинулась на спинку сиденья и посмотрела через люк на звезды. Они казались бесконечными и знакомыми. Звезды были единственной постоянной вещью в моей жизни, где бы я ни жила. Звезды и Марк. Все остальное исчезало, как бы сильно я ни старалась это удержать.

В моем горле словно застрял камень. Я судорожно сглотнула.

– Что будет, когда я окончу школу? – тихо спросила я.

Марк долго молчал, прежде чем ответить.

– Начнутся твои студенческие дни.

Он увильнул от ответа, но я не собиралась сдаваться.

– Что ты будешь делать, когда тебе больше не придется присматривать за Мелочью?

Марк хрипло рассмеялся.

– Может, я тебя так называю, но на самом деле я давно не считаю тебя мелкой.

Я повернулась и изучила его профиль в тусклом свете.

– У тебя должны быть друзья, любимая семья. То, чем ты хочешь заниматься кроме того, чтобы учить меня взламывать автомобили.

Марк напряг челюсть.

– Я давно этим занимаюсь. Это все, что я умею. И мне это нравится.

Я посмотрела на него с удивлением.

– Насколько давно?

– Возможно, я не так стар, как ты думаешь, – усмехнулся Марк.

– Черт. Мне что, придется выкинуть открытку, в которой я поздравляю тебя с сорокалетием?

Марк уставился на меня и приложил руку к груди.

– Ты что, серьезно думаешь, что мне сорок?

– Порой тебя очень легко задеть.

Мы немного помолчали, глядя друг на друга.

– Я хочу защищать тебя, – сказал Марк, опустив взгляд на свои руки. – И я хочу делать это всегда. То, что ты выходишь из программы защиты свидетелей, ничего не значит.

Что-то в тихом гудении машины, тесном салоне машины и полумраке позволило мне наконец задать вопрос, который не выходил из моей головы долгие месяцы.

– Я смогу видеться с тобой, когда все закончится?

Марк посмотрел мне в глаза.

– Ты хочешь этого?

Я кивнула.

– Тогда да.

– Тебе разрешат?

Марк потянулся ко мне и положил свою руку поверх моей.

– Я добьюсь этого. Я сделаю все, что ты захочешь.

Двенадцать

В следующую пятницу во время обеда я ждала трех вещей.

Во-первых, в этот день в столовой подавали сладкий картофель, и я планировала обменяться парой остроумных шуток с Оливером в очереди. Он всегда ждал меня, чтобы мы могли постоять вместе. Довольно мило, учитывая, что теперь он сидел за нашим столиком. Мы по-прежнему придумывали прозвища друг для друга, и у меня была наготове парочка забавных.

Во-вторых, я планировала обсудить предстоящие выходные с Джейсоном, Ливи, Сойером и Оливером. Последние четыре дня дались мне легче: теперь я знала, что осваиваться на новом месте, заводить друзей и готовность жить дальше не означали, что я потеряю Марка. Мои новые друзья намекали, что в субботу вечером произойдет что-то особенное. На самом деле мне было интересно сходить куда-нибудь. Я уже и забыла, что это такое.

В-третьих, я планировала дать отпор Сойеру и его привязанности. Похоже, я допустила ошибку, когда позволила ему обнять себя и назвать своей «девушкой» в тот день на карусели. Всю неделю он искал повод дотронуться до меня. Я собиралась мягко отшить его, но еще не придумала как. Вот почему перед обедом я направилась в туалет, как и в остальные дни той недели. Это и долгая болтовня с Оливером в очереди не давали Сойеру возможности снова прикоснуться ко мне.

Меньше всего я ожидала увидеть плачущую над раковиной Ливи.

Я замерла. Первым делом мне захотелось убежать. Эмоциональные драмы не входили в мой план остаться невидимкой. Но я остановилась, увидев, как она нагнулась над раковиной, выгнула плечи и бездумно смотрела в зеркало, словно не видя меня и даже себя. Я сама не один раз смотрела в зеркало в попытке найти себя. Я знала, каково это. Если я действительно считала ее своей подругой, возможно, мне следовало помочь ей.

– Эй, все в порядке? – тихо спросила я, стараясь не напугать ее.

Ливи моргнула. Она как будто выпала из параллельной вселенной. Она посмотрела на меня через зеркало и закатила глаза.

– Я в порядке. Не могу поверить, что плачу из-за такой ерунды. Как глупо.

Она откинула челку в сторону и попыталась стереть бумажной салфеткой потекшую тушь.

– Что случилось?

Дверь в туалет со скрипом распахнулась, и я увидела темнокожую девушку. Кажется, ее звали Кира. Она подошла к Ливи, откинула свои черные волосы с лица и начала красить губы.

Ливи продолжила, не обратив внимания на Киру:

– Джейсон бросил меня.

Мое сердце подпрыгнуло.

– Наверняка он скажет, что наши отношения были несерьезными. – Последнее слово Ливи произнесла странным голосом. – Но мы были вместе почти два месяца. Мы столько целовались.

Меня бросило в жар.

– Это ведь что-то значит? – вздохнула Ливи.

Кира закончила красить губы и бросила помаду в сумку.

– Конечно, это что-то значит, – ответила она отражению Ливи в зеркале.

– Я знаю, – неожиданно рассердилась Ливи. – Я думала, у нас все было хорошо. Но я должна была знать, что это ненадолго.

Кира посмотрела на Ливи и прислонилась к раковине.

– Конечно, с его-то репутацией.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я.

– Скажем так: он встречался со многими девушками, и ни одни из этих отношений не были долгими. – Кира многозначительно посмотрела на меня.

– Лучше так: он переспал с половиной девушек из школы, – пробормотала Ливи, вытирая слезы.

«Что?»

Кира улыбнулась.

– Помнишь Сэмми Хэйз? Их первое свидание прошло на выпускном балу, и после вечеринки у Джоша он больше с ней не заговорил.

– А Лорен? – фыркнула Ливи. – Она пригласила его на романтический ужин под Рождество, а он даже не дождался десерта. Получил от нее то, что хотел, и свалил.

«Не похоже на Джейсона, которого я знаю. Джейсон, которого я знаю, покраснел у Дерева поцелуев от одной мысли о предстоящей поездке с Ливи».

– Я думала, что раскусила его, – призналась Ливи. – Он встречался с малознакомыми девушками не больше одного-двух раз. Поэтому я решила сначала стать его подругой. Дружить пару месяцев, потом постепенно показывать, что он меня интересует, словно я не могла не влюбиться в лучшего друга. Таков был мой план. Он уже понял бы, что нам хорошо вместе, поэтому не отверг бы меня, как остальных».

План? Я не могла поверить, что Ливи придумала пошаговую инструкцию по соблазнению Джейсона.

– Ему кто-то нравится? – спросила Кира.

Ливи бросила взгляд на меня, прежде чем ответить:

– Он говорит, что нет. Просто считает, что нам «лучше быть друзьями».

– Дерьмовое оправдание, – вздохнула Кира. Она прищурила глаза и пододвинулась к Ливи. – Может, тебе кто-то нравится?

– Нет! – воскликнула Ливи. Она снова повторила, на этот раз с сожалением: – Нет.

Кира пожала плечами.

– Я всегда думала, что вы столько времени вместе, потому что ты не даешь ему. Без обид.

Ливи горько рассмеялась.

– А я всегда думала, что раз он не пытается со мной переспать так же быстро, как и с остальными, значит, я действительно ему нравлюсь.

У меня не было слов.

Ливи посмотрела на свое отражение в зеркале.

– К тому же я люблю романтику. Я думала, наш первый раз произойдет во время школьной поездки или на выпускном. Мне хотелось, что он стал особенным. – Ливи вздохнула. – Не знаю, почему меня это так волновало. Джейсон не из тех, кто может сделать что-то особенное для девушки.

Ливи ошибалась.

Я вдохнула соленый воздух. Мне нравилось, что даже ночью волны продолжали накатывать на берег, делиться секретами с тем, кто был готов их выслушать. «Ш-ш-ш, ш-ш-ш», – говорили они, и я понимала, каким огромным был океан. И какой ничтожной была я по сравнению с ним.

Я почувствовала холодный песок под ногами и услышала, как Джейсон сказал:

– Теперь можно.

Моя мама убрала руки с моих глаз. В тусклом лунном свете я не сразу поняла, что лежало передо мной. На песке было разложено большое одеяло, на котором стоял телескоп. Вокруг лежали книги по астрономии и звездные карты, а еще бумажная тарелка с круглыми шоколадными дисками.

Я посмотрела на Джейсона, который стоял напротив меня. Он потер рукой затылок.

– Что это? – спросила я.

– Я подслушал, как ты сказала Данте на уроке, что мечтаешь побывать в планетарии. Поэтому я спросил у мамы, можем ли мы устроить свой. – Джейсон махнул рукой на одеяло.

Я посмотрела на наших мам, которые стояли у краешка одеяла.

– Не смотри на меня, – возразила мама Джейсона. – Это Джейсон придумал. Я только помогла все принести. Ну, кроме лунного печенья. – Она показала на тарелку с шоколадными дисками. – Знаешь, я ведь люблю придумывать необычные десерты.

Я едва сдержала улыбку.

Джейсон закатил глаза.

– Она хочет сказать, что взяла у друга телескоп, отвезла меня в библиотеку, чтобы я выбрал книги, и помогла найти в интернете звездные карты.

– Джейс, хочешь урок жизни? – спросила его мама, положив мне руку на плечо. – Когда кто-то разрешает тебе присвоить все заслуги за хороший поступок для красивой девочки, ты должен этим пользоваться.

Мы с Джейсоном покраснели.

– Просто я подумал, что это лучше планетария. – Джейсон посмотрел на небо. – В планетарии ты бы не смогла слушать шум волн или трогать песок.

Я подняла глаза на звезды, которые подмигивали мне из темноты, словно они тоже знали этот секрет.

– Тебе нравится? – спросил он.

Я оторвала взгляд от звезд и улыбнулась:

– Очень.

– Я знал, что тебе понравится. Ты была такой занудой, когда мы изучали планеты в школе.

У меня отвисла челюсть.

– Заткнись!

Джейсон довольно усмехнулся.

– Не думаю, что у мистера МакКриди был хотя бы один ученик за всю историю шестых классов, который так любил его уроки.

Я почувствовала, как тепло разливается в моей груди. На небе могло быть бесконечное множество звезд, океан мог простираться на миллионы миль, но лишь один человек на целом свете умел так улыбаться. На моих губах медленно появилась улыбка. Теперь я не чувствовала себя такой ничтожной.

– Ну ладно, мистер Ученый. Покажи мне звезды.

– Теперь мне не с кем пойти на выпускной, – простонала Ливи, вырвав меня из воспоминаний.

Она нагнулась над раковиной, и я погладила ее по спине. Так делала моя мама, когда я была расстроена.

– До выпускного еще целый месяц, – возразила я.

– Да, – согласилась Кира. – У многих парней нет пары. – Она ударила рукой по раковине. – Тебе нужно пригласить кого-нибудь, прийти при всем параде и показать Джейсону, что он потерял.

Ливи слегка выпрямилась.

– Да? И кого же мне пригласить?

– Кого-нибудь получше Джейсона.

Я поджала губы.

– Как насчет Джастина Паркера? – предложила Кира.

Ливи поморщилась.

– Остин Циммерман?

Ливи прикусила нижнюю губу.

– Я слышала, что ему нравится Катрина Карр, – вздохнула она.

– Ну да. – Кира прижала палец к своему подбородку. – А Сойер?

– Было дело, – пробормотала Ливи, бросив на меня многозначительный взгляд. – Только не говори Джейсону, ладно? Это было всего один раз. Прошлой осенью… минутная слабость.

«О Боже».

– Конечно, – кивнула я.

Кира выпрямилась и подняла палец в воздух.

– Последнее предложение – Оливер Кларк.

Ливи метнула взгляд на меня.

Я подняла руки в оправдание.

– Мы просто друзья.

– Просто друзья? После той романтичной серенады, в которой он назвал тебя своей кареглазой девушкой? Да?

– Это просто песня, Ливи, – вздохнула я. – Ничего такого.

Что-то странное вспыхнуло в карих глазах Ливи.

– Значит, ты не против, если я приглашу его на выпускной?

– Нет, вперед.

– Но ты рискуешь нарваться на ярость Хлои, – напомнила Кира.

– Знаешь, это она порвала с Оливером, а не он с ней, – добавила я.

У Ливи отвисла челюсть.

– Почему ты не сказала это раньше?

– Не знаю, не думала, что это важно.

Ливи улыбнулась своему отражению в зеркале.

– Значит, я приглашу Оливера Кларка на выпускной.

Она развернулась на каблуках и вышла из туалета.

Я смотрела ей вслед. «Как можно так быстро найти замену Джейсону?»

– Ненавижу эту дверь! – кричал Марк через несколько часов.

Я хихикнула и пошла на его ворчание, доносящееся с кухни. Он стоял у входной двери и держал по шесть огромных пакетов с продуктами в каждой руке. Левая рука с пакетами уже была в доме, но пакеты в правой руке застряли за дверью.

Марк снова дернул их, но безуспешно.

– Эта дверь пытается съесть наши продукты.

Я рассмеялась и распахнула дверь. Марк ввалился на кухню.

– Возможно, ей нравятся ароматы твоих вкусных блюд, и она решила, что тебе пора поделиться, – предположила я.

– Если она не будет кусать меня за задницу каждый раз, когда я прихожу домой, я ее угощу.

Я покачала головой и начала вынимать продукты из пакетов, разбросанных по полу.

– Как дела на работе?

Марк бросил взгляд на часы.

– Хорошо. Пришлось чинить прорванную трубу, и это заняло больше времени, чем я ожидал. Как школа?

– Драма старших классов в самом разгаре. – Я поставила пакет с молоком в холодильник и продолжила: – Джейсон расстался с Ливи, и я нашла ее плачущей в туалете перед обедом. Но через пять минут она радостно обдумывала, как пригласит на выпускной другого парня – получше. Потом Джейсон и Ливи не пришли на обед, Оливер не успел закончить лабораторную работу, поэтому я осталась с Сойером и его грандиозными планами на эти выходные. Кстати, мы собираемся поужинать вместе в субботу. – Я поставила пакет с яблоками на стол. – В твои годы в школе тоже было столько драмы?

Марк пожал плечами.

– Не знаю, я был на домашнем обучении.

– Что? Почему ты никогда не говорил об этом?

Марк положил упаковку с курицей на стол и уставился на нее.

– У меня были проблемы с другими детьми. Я чувствовал себя лишним. Мне было легче учиться дома.

Я посмотрела на него. Он все еще не отрывал взгляда от еды.

– Тебе это не нравилось? Поэтому ты никогда не предлагал мне перейти на домашнее обучение?

Марк посмотрел на меня.

– Я никогда не предлагал тебе перейти на домашнее обучение, потому что ты – не я. Ты всегда легко находила общий язык с другими. И я не хотел, чтобы ты чувствовала себя одинокой.

– Что ж, все наладилось, когда ты поступил в университет?

– Да. В университете было гораздо лучше. Но, судя по твоим словам, я мало что пропустил. Старшая школа кажется очень утомительной.

– Так и есть, – согласилась я. – А ведь я даже почти не участвую в школьной жизни.

– Все же мне кажется, что ты освоилась. Строишь планы на выходные, впервые за долгое время. Это… хорошо.

Марк положил пачку сосисок и пакет с креветками на упаковку с курицей.

Мои глаза загорелись от восторга.

– Ты собираешься делать паэлью?

Марк положил руки на вершину продуктовой пирамиды и медленно кивнул.

– Я подумал, что если подкуплю тебя твоим любимым блюдом, новость не так тебя расстроит.

Я ударила руками по столу.

– Только не говори, что мы переезжаем! Ты только что радовался тому, что я освоилась.

– Нет-нет, – успокоил меня Марк. – Мы не переезжаем. Просто мне нужно уехать. С ночевкой. У меня совещание по поводу моего следующего задания, которым я займусь, когда ты окончишь школу.

Я покрутила в руках пакет с яблоками.

– Встреча после шести в пятницу вечером?

– Нет. Встреча завтра утром в региональном офисе. Но будет лучше, если я уеду сегодня вечером.

Я убрала коробку с хлопьями в шкаф.

– Ты ведь справишься? – спросил Марк, прикусив губу. – Я знаю, ты никогда не ночевала без меня, но у тебя скоро школьная поездка и… Если бы мог, я бы не уехал.

Он отвернулся и начал убирать йогурты в холодильник.

– Надеюсь, мне больше не придется оставлять тебя.

«До тех пор, пока мы не распрощаемся по-настоящему. Но не навсегда. Я все равно буду видеться с тобой».

– Все будет хорошо, – пообещала я. – Это же на одну ночь. Время пройдет незаметно в ожидании твоей паэльи.

Марк улыбнулся, глянув на меня через плечо.

– На это я и рассчитывал.

Он убрал пустые пакеты в ящик и снова посмотрел на часы.

– Я уже опаздываю. Мне нужно поторопиться, если я хочу добраться до места до полуночи. Ты ведь сможешь приготовить себе ужин? Я купил столько еды, что хватило бы на целую армию.

Я обиженно фыркнула.

– Знаешь, ты не единственный в этом доме, кто умеет готовить.

Марк поднял руки, выходя из кухни.

– Прости, что усомнился в твоем кулинарном таланте.

Если бы он все еще был в комнате, я бы закатила глаза для пущего эффекта. Но мои мысли были заняты ужином. Что лучше – шоколадные шарики с молоком или печенье?

Через две минуты Марк показался на пороге кухни. На его плече был небольшой рюкзак.

– Для моего спокойствия расскажи мне аварийный план, – потребовал он.

– Ты имеешь в виду тот план, который мы придумали после того, как я вроде бы увидела старую соседку в Аризоне, и который мы никогда не использовали?

Марк пристально посмотрел на меня.

– Ну ладно, – вздохнула я. – Я отправляю тебе сообщение с цифрами 911, уничтожаю телефон, иду длинным путем через места скопления людей в место встречи и жду тебя.

– Где наше место встречи в этом городе?

– За мусорными баками у кафе мексиканской кухни в конце улицы.

Марк довольно кивнул и протянул мне лист бумаги.

– Поскольку до окончания школы осталось меньше восьми недель, я создал для нас новые электронные адреса. Их невозможно отследить. Я подумал, мы могли бы использовать их, чтобы общаться после твоего выпуска. Или если нам придется разделиться в экстренной ситуации. Тогда нам не придется искать друг друга несколько дней.

Я пробежала глазами по бумаге. Там был написан электронный адрес Марка, мой электронный адрес и рядом с ним восьмизначный набор цифр и букв.

– Подожди. – Я не могла сдержать улыбки. – Ты что, создал аварийный план для аварийного плана?

Марк покраснел.

– Нет. Это на будущее. Или если мы не сможем связаться друг с другом в течение нескольких дней.

– Поняла. Это самый аварийный план.

Марк покачал головой.

– Воспользуйся этим кодом, чтобы активировать почту, а затем выбери любой пароль. Запомни его и пользуйся им правильно.

Я прижала ладонь к груди.

– Обещаю запомнить этот адрес и бессмысленный пароль, сжечь эту отвратительную бумажку и развеять пепел над океаном в качестве доказательства того, что двойного аварийного плана никогда не существовало.

Марк окинул меня нечитаемым, но почти удивленным взглядом и крепко обнял. Его руки были такими сильными, с ним было так безопасно.

– Если что-нибудь случится, я всегда тебя найду, – прошептал он. И затем он ушел.

Тринадцать

Все казалось неправильным.

Без Марка дома стало слишком тихо, поэтому я решила сбежать на задний двор с одеялом под мышкой. Но огни соседских домов мешали разглядеть звезды, да и без шума волн и Джейсона было совсем не то. Можно было дойти до пляжа, но это тоже казалось неправильным. В воздухе потрясающе пахло едой из кафе мексиканской кухни, и у меня заурчало в животе. К сожалению, это напомнило мне о моем последнем посещении мексиканского ресторана.

– Что-то еще, мисс Фиби?

Я обернулась и улыбнулась тому, как Мэнни нахмурился и поскреб свою черную козлиную бородку. Он, как и я, любил, чтобы все было идеально.

– Выглядит потрясающе, Мэнни. – Я указала на столик, накрытый на двоих. На одном краю горел десяток свеч. – Свечи – отличная идея.

– Не каждый день одна из моих любимых посетительниц просит забронировать отдельный зал, чтобы подготовить сюрприз на день рождения другого любимого посетителя.

– И не каждый день ее ругают на испанском и отказываются брать деньги. Еще раз спасибо.

Мэнни прошел вглубь комнаты и начал разглядывать предметы, которые я поставила на стол. Он расхохотался так, что его большой, как у Санта Клауса, живот затрясся.

– Ого, Дьюку точно понравится.

Я улыбнулась. Дьюку нравились блюда мексиканской кухни, особенно приготовленные Мэнни, но он всегда жаловался на недостаточную остроту. Сколько бы острого соуса он ни добавлял, ему всегда хотелось чего-то поострее. Поэтому в честь его семнадцатилетия я украсила стол семнадцатью бутылками самых острых соусов, которые только смогла найти в интернете.

Мэнни мягко положил руку на мое плечо.

– Не буду тебе мешать. Он ведь скоро придет, да? Еда уже готова. Просто позови меня.

Я кивнула, и он вышел через занавес из нитей бус, который отделял маленький зал от ресторана. Все было готово. Я подрабатывала няней у соседей, и мне удалось отложить достаточно денег для покупки острых соусов, ярко упакованного подарка, который стоял на отдельном стуле в углу зала, и хороших чаевых для Мэнни. И моего платья.

Я провела руками по бледно-розовому сарафану. Он выглядел неуместно для февраля даже в Техасе, но мне было все равно. Дьюк впервые должен был увидеть меня в платье. Я чудом нашла его и ковбойские сапоги в секонд-хэнде. Я бы надела его, даже если бы пошел снег.

Шелест бус заставил меня поднять взгляд. Мое сердце сжалось.

– Марк?

Он остановился на пороге и осмотрел зал: свечи, подарок, я – возможно, он впервые видел меня в платье.

– Черт, – пробормотал Марк. – Прости, Мелочь. Но нам нужно уезжать.

Я схватилась за спинку стула.

– Прямо сейчас? Но…

Он быстро подошел ко мне.

– Кто-то в школе спрашивал сегодня о тебе, – тихо сказал он.

Я вздрогнула.

– Откуда ты знаешь?

– Мне позвонила секретарь. Помнишь ту женщину с пышной прической?

– Которую ты пригласил на свидание?

Марк презрительно махнул рукой, но немного покраснел.

– Я не знаю, кто и почему интересовался тобой, но мы не можем оставаться.

Я окинула взглядом ряд бутылочек с острыми соусами, и меня затошнило.

– Нет.

Я не могла поверить в это.

– Мы здесь уже четырнадцать месяцев, дольше, чем где-либо, – сказала я, стараясь не кричать. – Мы в безопасности. Вот почему…

– Не думаю, что школа выдала информацию, но мы не можем быть уверены. Я уже собрал твои вещи.

Марк потянул меня к двери.

– Подожди.

Марк обернулся.

– Прости. Мне очень жаль. Но мы должны уйти до того, как придет Дьюк. Нам будет сложнее уехать, если ты увидишь его. Мы ведь не хотим подвергать его опасности.

Меня охватил страх. Я не могла подвергать Дьюка опасности. Я в последний раз посмотрела на стол со свечами и молча вышла с Марком через черный ход.

– Да пошло оно все, – пробормотала я, когда в желудке снова заурчало. – Прошло много времени. Если ты хочешь снова поесть мексиканской еды, просто сделай это. Перестань вести себя как ребенок.

Я убрала одеяло, достала десять долларов из своего запаса на черный день и заперла дом.

Затаив дыхание, я пробралась сквозь заросли деревьев, которые росли между домами на моей улице. Я выскочила на улицу и побежала по тротуару в противоположном направлении.

Внутри кафе пахло даже лучше, чем снаружи. Я отошла в сторону, подальше от длинной очереди покупателей, желавших взять что-то навынос, и притворилась, что изучаю меню. На самом деле я искала выходы и сканировала толпу.

– Буррито – мое любимое блюдо.

Я подпрыгнула, услышав знакомый голос.

– Прости. – Джейсон попытался изобразить виноватый вид, но у него не получилось. – Я не хотел тебя напугать.

– Привет, – выдохнула я, пытаясь успокоиться. – Что ты здесь делаешь?

– Моя мама уехала на выходные к родственникам, поэтому ужин готовлю я, – сказал Джейсон с улыбкой. Похоже, он, как и я, решил купить что-то готовое на ужин. – Я стоял в очереди и заметил, как подошла ты.

Я почувствовала облегчение и раздражение. Облегчение – из-за того, что его мамы не было в ресторане. Раздражение – из-за того, что я забыла первым делом изучить людей в очереди.

– А ты? – Джейсон огляделся. – Ты здесь с кем-то?

Я поколебалась.

– Хм, нет. Я вышла прогуляться и пошла на запах.

Джейсон прикусил губу.

– Ты тоже одна сегодня вечером?

– Да.

– Хочешь… – Джейсон опустил глаза и ударил по полу носком кроссовка. – Хочешь ко мне в гости? – Он посмотрел на меня из-под ресниц. – Мы могли бы купить еды и посмотреть фильм.

«Человек, который стесняется пригласить подругу посмотреть фильм, не похож на того мачо, которого описала Ливи». У этой истории должно было быть продолжение, и мне хотелось его узнать.

– Возьмем по буррито? – предложила я.

– Знаешь, – сказал Джейсон, положив буррито на столик в гостиной, – я не ожидал увидеть тебя в том кафе. Я не знал, что ты гуляешь в такой глуши по выходным.

Я оторвалась от коллекции приключенческих и супергеройских фильмов и уставилась на него.

– Ты забыл, что мы собирались на ужин с Сойером завтра? В придорожном кафе. В глуши.

Джейсон удивленно посмотрел на меня, застыв с двумя буррито, завернутыми в фольгу.

– Мы? На ужин?

Я нахмурилась.

– Сойер не сказал тебе?

– Нет.

Джейсон вынул две банки с газировкой из мини-холодильника. Я вздохнула и отвернулась к стопке дисков.

– Мы все должны были пойти. Сойер сказал, что всех позовет.

Внезапно один фильм привлек мое внимание, и я хихикнула.

– «Дневник памяти»?

– Эй, я тоже немного романтик.

– Вот что ты прячешь в своей комнате? Доказательство своих романтических чувств?

Джейсон порозовел.

– Сойер и Ливи и так издеваются надо мной из-за этого. Я просто хочу, чтобы у меня было место, принадлежащее только мне. Где я могу быть самим собой и не переживать о том, что думают другие. Это так странно?

Я замерла. Мне бы тоже хотелось иметь такое место. Место, где я могла бы быть самой собой.

– Нет, я тебя понимаю.

Наши взгляды встретились, и я отвела глаза.

– И не пытайся строить из себя нежного парня. «Дневник памяти» любит твоя мама, так ведь?

Джейсон рассмеялся.

– Ну да.

Я вспомнила, как наши мамы смеялись и плакали во время просмотра фильмов, которые нам было слишком рано смотреть. Тогда мы с Джейсоном пытались пробраться в комнату и украсть у них попкорн. От этих воспоминаний у меня заныло в груди. Быть у Джейсона дома за два дня до дня рождения моей мамы, смотреть фильм, который она наверняка смотрела с его мамой… Мне стало больно. Я быстро отмахнулась от этих чувств и вытащила диск с незнакомым фильмом.

– «Подозрительные лица», – прочитала я вслух.

– Хороший старый детективный фильм, в котором сложно понять, кто есть кто на самом деле.

«Что-то это мне напоминает».

– Посмотрим его?

– Конечно.

Я включила фильм и села на диван. Джейсон разложил еду на кофейном столике. Когда он протянул мне буррито, его пальцы коснулись моих, задержавшись на секунду дольше, чем нужно. У меня закружилась голова.

Я с трудом сглотнула и вынула буррито из фольги. Когда я начала разворачивать тортилью, чтобы добраться до начинки, то заметила, что в комнате стало тихо. Джейсон с изумлением смотрел на меня.

– Что ты делаешь? – Он кивнул в сторону кусочка тортильи, который я отложила в сторону.

– Я люблю сначала есть гуакамоле, потому что это самая вкусная часть, – пояснила я.

Джейсон посмотрел на свой плотно завернутый, почти взрывающийся от начинки буррито и уставился на меня с легкой дразнящей улыбкой.

– Ты понимаешь, что он развалится, если ты это сделаешь?

– Думай только о своей еде, – с улыбкой посоветовала я. Дьюк вечно поддразнивал меня из-за этого.

Я смяла фольгу в шарик. Я чувствовала на себе взгляд Джейсона. Внезапно мне на глаза попалось мусорное ведро, стоящее у стола примерно в четырех метрах. «Выпрямить локоть, выдохнуть, бросить». Шарик фольги исчез в ведре, и я постаралась не рассмеяться. Джейсон удивленно выгнул бровь.

«Хоть бы это убедило его в том, что я не та девочка, которая однажды сбила двух одноклассников и учителя физкультуры баскетбольным мячом».

– Я слышала, ты был очень занят прошлым вечером.

Джейсон замер с буррито в руках.

– В смысле?

– Ты расстался с Ливи?

– А, ты об этом. Да. – Он немного помолчал и продолжил: – Мы встречались какое-то время, но наши отношения зашли в тупик.

– Она сказала, что ты назовешь их несерьезными.

Джейсон поджал губы.

– Нет, это не так. По крайней мере они не были такими поначалу. – Он отложил буррито и уставился на меня. – Что еще она сказала?

Я посмотрела ему в глаза, пытаясь сформулировать фразу помягче.

– Что ты был сердцеедом.

– Уверен, что она выразилась по-другому, – фыркнул Джейсон.

– Ну ладно, она сказала, что ты переспал с половиной девочек из школы.

Джейсон удивленно моргнул.

– Я не спал с ними. И вообще ни с кем. Я никогда…

Я вскинула брови.

– Не смотри на меня так удивленно! Ты что, правда думаешь, что я такой?

– Нет.

Джейсон что-то с сомнением промычал.

– Нет, – повторила я. – Я не поверила Ливи, ясно? Но я все равно удивлена. Не потому, что я думаю, что ты спишь со всеми, просто… – Я махнула рукой в его сторону. – Посмотри на себя.

Он оглядел себя.

– И что?

«О Боже, просто убейте меня».

– Ты – это ты. Сложно поверить, что ты учишься в последнем классе школы, но все еще девственник.

Джейсон нахмурился.

– Я – это я?

Я уставилась на свой буррито и попыталась остановить поток изображений Джейсона, который замелькал у меня в голове, как только я сказала слово «девственник». «Просто скажи что-нибудь. Слова помогут».

– Ты очень симпатичный и милый, не любишь сидеть на месте. Рядом с тобой все чувствуют, что только они важны в этом мире. Ты любишь соперничать, но готов признать свои ошибки, и это потрясающая смесь. От тебя пахнет печеньем и пляжем, и…

«А теперь лучше замолчать».

Джейсон притих. Он словно воды в рот набрал.

Наконец я не выдержала и подняла глаза. Джейсон сексуально улыбнулся.

– Ты сказала симпатичный?

– Заткнись, – пробормотала я, отчаянно пытаясь сменить тему. – Если все сплетни – выдумки, тебе нужно исправить ситуацию.

– Какие сплетни?

Я снова уставилась на свой буррито.

– Например, о вечеринке дома у друга.

– А Ливи рассказала тебе, что через десять минут после того, как мы пришли к Джошу, я застал его со своей девушкой в спальне? Вот почему я ушел.

«Я знала».

– Что еще? – продолжил Джейсон.

– Рождественский ужин.

Он покрутил в руках буррито.

– Я почти не знал Лорен. Но она показалась мне милой, поэтому я согласился прийти на вечеринку в канун Рождества. Только я застал ее и друзей пьяными. Наверное, ее старший брат угостил их чем-то покрепче лимонада. Не очень-то весело быть единственным трезвым человеком на вечеринке. Лорен постоянно пыталась затащить меня в комнату, чтобы мы могли побыть «одни». Она сказала, что хотела начать новый год по-особенному и чтобы я стал у нее первым.

Я округлила глаза.

– Да, некоторые парни не отказались бы от такого предложения, но я ее не знал. И она была пьяна. Это не круто. Я бы не хотел, чтобы мой первый раз был таким.

– Так почему Ливи врет?

Джейсон замолчал. На его лбу появилась глубокая морщинка, словно он тщательно подбирал слова.

– Иногда Лив бывает жестокой, когда злится или чувствует, что ее предали. И, наверное, сейчас она считает меня не самым лучшим человеком.

«Значит, Ливи лучше не злить».

– Если сплетни лгут, почему ты не остановишь их?

Джейсон отвернулся к экрану телевизора, но не смотрел фильм.

– Не хочу испортить репутацию тех девушек. К тому же мне придется признать, что я сходил на кучу первых свиданий, которые редко получали продолжение. С репутацией сердцееда, как ты сказала, легче сбежать с первого свидания.

– Почему тебе не нравится ходить на вторые свидания?

Джейсон немного покраснел и опустил голову.

– Наверное, это прозвучит странно, но у меня сложился образ идеальной девушки. Я сравниваю с ней каждую. – Едва заметная улыбка заиграла на его губах. – Еще никто не приблизился к идеалу.

Удивительно, что эта полуулыбка делала с его губами.

– А Ливи? У вас было больше двух свиданий.

Он повернулся ко мне.

– Сначала мы были друзьями. Я решил, что именно этого мне не хватало в отношениях с другими девушками. С ней было проще, потому что я уже знал ее. – Джейсон пристально посмотрел на меня. – Но оказалось, что дружбы недостаточно. Она все равно не мой человек.

Его взгляд потяжелел, почти пригвоздил меня к дивану. Я нервно рассмеялась.

– Не знала, что у тебя такие недостижимые стандарты.

Джейсон снова улыбнулся.

– Вполне достижимые, – тихо сказал он. – Для подходящего человека.

У меня в груди разлилось тепло, как в ту ночь, когда мы смотрели на звезды. Я отвела взгляд.

– А ты? – спросил Джейсон. – Какие парни нравятся тебе?

В моей голове пронеслись воспоминания о случайных свиданиях. Я встречалась с мальчиками просто потому, что они были милыми, и мне казалось, что я нуждаюсь в них, чтобы привыкнуть к новой жизни. Но на самом деле они мне не нравились. Все они были разными – как внешне, так и по характеру. Затем я познакомилась с Дьюком: парнем среднего роста, со светло-русыми волосами и ореховыми глазами с зелеными крапинками, стройного телосложения – он с детства помогал родителям на ранчо. Он был спокойным, любил те же вещи, что и я: читать, гулять на свежем воздухе, пробовать что-то новое. Меня тянуло к Дьюку, потому что я смогла показать ему крошечную частичку себя настоящей. Но в итоге я поняла, что наши отношения были такими же: крошечной частичкой настоящих отношений. Потому что он никогда не знал меня настоящую. Он знал лишь Фиби.

Я подняла глаза на Джейсона. Он усмехнулся и покачал головой.

– Так много парней, что сложно вспомнить?

– Нет. По-настоящему у меня никогда не было парня.

Джейсон вскинул брови.

– Не смотри на меня так удивленно! Я ходила на свидания и все такое. Но мне нужен тот, кто полюбит меня такой, какая я есть. Тот, кто узнает меня настоящую. Я еще не встретила такого человека.

– Я думал, тебе понравился Оливер.

– Девушке можно петь серенады до тех пор, пока ей не надоест, – улыбнулась я.

На губах Джейсона заиграла легкая улыбка.

– А Сойер?

– Сойер?

– Ну да. Ты смеешься над его пикаперскими шутками.

– Потому что они до нелепого ужасны.

Джейсон надкусил буррито и начал жевать.

– Ты ведь собираешься с ним на ужин завтра, – сказал он наконец.

– Я думала, мы все идем! Ты не пришел сегодня на обед, поэтому я не могла обсудить это с тобой.

Джейсон посмотрел на меня, и на этот раз наши взгляды встретились.

– Ты ведь придешь завтра? – с надеждой спросила я. – Ну пожалуйста.

Он кивнул.

– Я нравлюсь Сойеру, да?

– Да, – ответил Джейсон. – Он попросил меня узнать, нравится ли он тебе. Я думаю, он хочет пригласить тебя на выпускной.

Я подавилась куском буррито.

– Он ведь не…

– Не знает тебя? – закончил за меня Джейсон.

– Не знает меня, – согласилась я.

– Не волнуйся, я поговорю с ним. Эй, я могу стать твоим телохранителем. Может, мне удастся завернуть его в скотч, чтобы он перестал тебя трогать.

Я рассмеялась, вспомнив наш разговор о Ливи у Дерева поцелуев.

– Ты сделаешь это ради меня?

– Конечно, – улыбнулся Джейсон. – Для чего еще нужны друзья?

Друзья. Как и тогда у Дерева поцелуев, это слово, произнесенное Джейсоном, заставило мое сердце забиться быстрее. Но в этот раз причина была другой.

Четырнадцать

Когда на следующий день я вошла в кафе, то первым делом изучила расположение возможных выходов: кухня с левой стороны, незаметная дверь у туалетов в конце зала. После я осмотрела само кафе.

Казалось, время здесь остановилось много лет назад. Официантки в форме в стиле 50-х носились по залу с подносами. Пол был выложен плиткой в шахматную клетку. У стен стояли диванчики со столами, и на каждом был маленький музыкальный проигрыватель. На столиках по центру зала не было проигрывателей, но из колонок тихо играли хиты прошлых лет. Я улыбнулась, узнав песню Бобби Дарина под названием Dream Lover. Мама Джейсона часто включала старые песни, когда мы были детьми. Я с удивлением обнаружила, что до сих пор помню слова.

Я покачала головой в такт музыке и начала искать друзей. Джейсон и Сойер сидели на диванчике у окна, но рядом с ними никого не было. Вчера во время обеда Сойер не только сказал мне, что поговорит с Джейсоном, но и пообещал пригласить Оливера и Ливи. Мы не хотели, что кто-то чувствовал себя лишним. Но Сойер не сказал Джейсону об ужине. К тому же Ливи так разозлилась на Джейсона, что соврала о нем. Теперь я не была уверена, что она хотела прийти. Да и вряд ли бы Джейсон обрадовался ей.

– Я вижу своих друзей, – сказала я администратору, которая выглядела так, словно вышла из сериала «Я люблю Люси». Она подняла трубку звонящего телефона и махнула мне рукой.

Джейсон и Сойер что-то внимательно разглядывали. Подойдя ближе, я заметила, что они смотрели на экран телефона Сойера. Там была фотография девушки примерно нашего возраста. У нее были длинные светлые волосы, голубые глаза и улыбка на все лицо. Она была одета в симпатичную полосатую рубашку и держала красный пластиковый стаканчик в правой руке. На ее безымянном пальце блестело широкое серебряное кольцо со сложным филигранным узором, похожим на серебряное кружево.

– Кто это? – спросила я.

Джейсон и Сойер оторвались от телефона. Джейсон подвинулся, и я села между ним и Сойером. К моему удивлению, Сойер не нахмурился, не стал возражать, не посадил меня к себе на колени. «Возможно, Джейсон уже поговорил с ним».

– Ее зовут Миранда Миллс, – сказал Сойер. – Она подруга моего двоюродного брата, и она пропала.

Я ахнула.

– Что произошло?

– Вчера вечером она отправилась на большую вечеринку в соседний город, в котором живет мой двоюродный брат. Она вышла подышать свежим воздухом и исчезла.

– Это ужасно. – Я снова посмотрела на фотографию девушки. – Никто ничего не видел?

Сойер покачал головой.

– Ее лучшая подруга сделала эту фотографию примерно в два часа ночи, как раз перед тем, как Миранда вышла на улицу. Брат отправил фотографию мне. Они пытаются разослать ее как можно большему количеству людей в надежде, что ее кто-нибудь видел.

Миниатюрная девушка в пышной юбке бледно-голубого цвета остановилась у нашего столика. Ее светло-каштановые волосы были собраны в высокий хвост, а карие глаза скрывались за очками в черепаховой оправе «кошачий глаз».

– Это Миранда Миллс? – поинтересовалась она. – Мой двоюродный брат был на той вечеринке.

– И мой, – вздохнул Сойер. – Как зовут твоего брата?

– Брайс Андерсон.

– Да ладно! – Сойер улыбнулся. – Я знаком с ним. Моего брата зовут Дилан Джейс. Они хорошие друзья.

У девушки отвисла челюсть.

– Я знаю Дилана. Он милый.

– У нас это семейное, – заявил Сойер.

Официантка улыбнулась.

– Странно, что мы никогда не встречались раньше. Я – Кайли.

Она протянула руку. На секунду я подумала, что Сойер выкинет что-то странное, например, поцелует ей руку, но он просто пожал ее.

– Я – Сойер.

У Кайли загорелись глаза.

– Как герой сериала «Остаться в живых»? Мы с братом целый год смотрели его. Сойер был моим любимым героем.

Мы с Джейсоном переглянулись.

Сойер почти просиял от счастья.

– Да. Как герой из «Остаться в живых». – Он на мгновенье посмотрел девушке в глаза и уставился в телефон. – У Миранды действительно все плохо? Новостей не было?

Кайли покачала головой.

– Пока что одни сплетни. Кто-то говорит, что она поссорилась со своим парнем вчера вечером и рассталась с ним. Другие говорят, что она подцепила его лучшего друга, и они уехали в гостиницу. Не знаешь, чему верить. – Девушка пожала плечами. – Надеюсь, ее скоро найдут. Я слышала, ее родители сходят с ума.

– Ну да, – согласился Сойер.

– Ну ладно. – Кайли постучала ручкой по блокноту, который она держала в руке. – Что вы будете пить?

– Кто-нибудь еще придет? – Я прикусила губу, не зная, на кого смотреть. – Оливер? Или Ливи?

Джейсон молча показал мне телефон. На экране была фотография Ливи и Оливера – улыбающихся, с мороженым. Она отправила фотографию десять минут назад. Упс.

Я повернулась к Кайли.

– Думаю, мы возьмем молочные коктейли.

Девушка кивнула и ушла. Я подмигнула Сойеру.

– А она милая.

Сойер покраснел.

– Мне нужно помыть руки, – пробормотал он. Я заметила, что он наблюдал за Кайли краем глаза, пока шел по залу.

Я улыбнулась Джейсону.

– Он с ней флиртовал.

– Не знаю, – рассмеялся Джейсон. – Я сказал ему сегодня, что он тебя не интересует и что ему нужно перестать трогать тебя. Но я не думал, что он прислушается. Возможно, я ошибался насчет него.

Он откинулся на спинку диванчика, и его нога коснулась моей под столом. Он не стал ее убирать.

Мое сердце ухнуло.

– Спасибо. Из тебя отличный телохранитель.

– Ты должна видеть, сколько скотча у меня в машине. Я подумал, что для такого высокого парня, как Сойер, понадобится очень много скотча.

Я рассмеялась и почувствовала легкое покалывание там, где нога Джейсона касалась моей.

К столику подошла Кайли. Она держала большой поднос на одной руке.

– Мы должны сказать Сойеру… – начал Джейсон.

Дзынь!

Я машинально отдернула ногу.

Джейсон удивленно посмотрел на меня.

– Что это было?

– Не знаю, – пожала плечами я.

Но я знала. Мне пришло сообщение. На самом деле я ждала сообщения от Марка.

Вчера, вернувшись поздно ночью от Джейсона, я включила звук на своем телефоне, чтобы не пропустить звонок или сообщение Марка. Утром он разбудил меня и сообщил, что его совещание закончилось и он будет дома к обеду. Я оставила записку на кухонном столе – написала название кафе и попросила прислать мне сообщение, когда он вернется, чтобы я знала, что с ним все в порядке. После этого я забыла включить виброрежим на телефоне.

Джейсон проверил свой телефон.

– Это не мой.

«Конечно, он знает, что сообщение пришло мне». Я должна была выключить звук на телефоне, но для этого нужно было отправиться в туалет. Это бы вызвало лишнее внимание. Я повернулась к соседнему диванчику, надеясь переложить вину на других посетителей кафе. Но там сидела пожилая пара: женщина ела пирог, мужчина читал газету. «Ну да. Вряд ли они ждали сообщений».

Дзынь! Дзынь!

Я едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. «О Боже, Марк! Прекрати мне писать!».

Я хотела просунуть руку в карман и выключить звук на телефоне, но я боялась, что Джейсон заметит.

Джейсон прищурился.

– Это что?..

– А вот и я! – заявила Кайли, поставив бокал с шоколадным молочным коктейлем напротив меня.

Дзынь! Дзынь!

К счастью, в этот момент Сойер вернулся за столик, и Джейсон не услышал звук последних сообщений Марка.

– Привет, Кайли, – сказал он. На этот раз на его лице не было ни капли смущения.

Кайли поставила клубничный молочный коктейль перед ним.

– Что означает надпись на твоей футболке? – поинтересовалась она.

Сойер посмотрел на свою серую футболку. На ней было написано черными буквами: «Настоящий ужасный пират Робертс». Он перевел взгляд на девушку.

– Ты никогда не смотрела «Принцессу-невесту»?

Кайли покачала головой.

– Но это же классика. Я заставил всех своих друзей посмотреть его.

– Наверное, он хороший, если по нему делают футболки.

Сойер потрогал край футболки и спросил:

– Знаешь, из чего она?

На лице Кайли появилось трогательное выражение удивления.

– Нет.

Сойер хмыкнул.

– Из материала под названием «твой новый парень».

Кайли медленно улыбнулась.

Джейсон толкнул меня ногой, словно пытаясь сказать: «Ей понравилось».

Лишь через минуту Кайли оторвала взгляд от Сойера и вспомнила, что должна принять у нас заказ. Она откашлялась и повернулась ко мне и Джейсону.

– Вы уже определились с заказом?

Сойер проигнорировал ее вопрос.

– Ты учишься вместе с Брайсом и Диланом?

Она снова повернулась к Сойеру.

– Да.

– В каком ты классе?

– В одиннадцатом, а ты?

– Мы все в двенадцатом[2], – ответил Сойер. – Когда мы снова встретимся с Диланом, ты должна пойти с нами.

Кайли оглянулась на администратора. Та смотрела на нее, прищурив глаза. Кайли нервно дернула своим блокнотом для заказов.

– У меня есть парень.

– А у меня тест по математике в понедельник, – спокойно ответил Сойер.

На лице Кайли снова появилось растерянное выражение.

Сойер подмигнул ей.

– Я думал, мы говорим о вещах, в которых можно схитрить.

«Шикарно», – подумала я. Кайли хихикнула. Она действительно хихикнула. И продолжала хихикать, пока принимала у нас заказ.

Когда она скрылась на кухне, я набросилась на Сойера. Все тревоги из-за Марка и его сообщений ушли на второй план. На их место пришел восторг: Сойера заинтересовала другая девушка.

– Ты должен взять у нее номер, – заявила я.

Сойер опустил голову.

– Нет.

Джейсон уставился на Сойера.

– Почему нет?

– Она же сказала, что у нее есть парень.

Я фыркнула.

– Она соврала, и ты это знаешь. Ты же видел, как она посмотрела на администратора. Скорее всего, ей запрещено флиртовать с посетителями.

Сойер принялся тереть несуществующее пятно на тыльной стороне руки.

– Она не в моем вкусе.

– Что? – Я тряхнула головой. – Она в твоем вкусе. Ее понравилась твоя футболка и все твои подкаты, ваши двоюродные братья дружат, она безостановочно хихикала, и Сойер – ее любимый герой из «Остаться в живых». Она идеально тебе подходит.

Сойер отхлебнул свой молочный коктейль, не глядя на меня.

«Его просто нужно немного подтолкнуть».

Я откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди.

– Ха.

– Что? – Сойер удивленно посмотрел на меня.

– Ничего. – Я махнула рукой. – И как я сразу не поняла.

– Не поняла что? – нахмурился он.

Я облокотилась о стол.

– Что ты только болтать хорош.

У Сойера отвисла челюсть.

– Неправда.

Я пододвинулась ближе.

– Спорим, что ты не сможешь взять номер у Кайли.

Сойер придвинулся ко мне.

– Я могу взять у нее номер, если захочу.

Я выпрямилась.

– Тогда докажи это. Покажи, что способен не только на слова.

Сойер тоже выпрямился. Нас разделяли пара сантиметров.

– Хочешь действий?

– Да.

Не успела я моргнуть, как Сойер меня поцеловал.

Я резко отодвинулась и закрыла рукой рот.

– Какого черта, чувак! – воскликнул Джейсон.

Я едва удержалась, чтобы не заехать Сойеру по лицу. Но если бы я ударила Сойера после крика Джейсона, это бы точно расценивалось бы как скандал. А скандалы для меня были под запретом.

Я повернулась к Джейсону, чтобы попросить его успокоиться, как вдруг заметила Марка в большом окне напротив нашего столика. Он стоял на тротуаре с напряженным видом. Черт. Мне предстояло уладить больше проблем, чем я думала.

Я молча вскочила и побежала к заднему выходу. Я знала, что Марк будет ждать меня там. Я даже не задумалась, не включится ли сигнализация, когда открывала незаметную дверь у туалета. Как только я почувствовала прохладный вечерний воздух, кто-то схватил меня за руку. Марк потащил меня к мусорным бакам, которые стояли чуть поодаль.

– Что это было? – прошипел он.

– Не знаю, – огрызнулась я. Не то чтобы у меня был большой опыт в поцелуях, но этот казался более противным, чем поцелуй Бена у водопада. Он не был похож на поцелуй Дьюка. Сойер как будто хотел им что-то доказать.

– Я сказала ему, что он не сможет взять номер у официантки. Я не думала…

– Ты хотела, чтобы он тебя поцеловал? Потому что мне так не показалось. – Марк выглядел так, словно вот-вот кого-то задушит. – Как его зовут?

– Сойер, – промямлила я.

– Ты же говорила, что здесь у тебя нет поклонников.

– Он не поклонник, – вздохнула я. – Он просто очень навязчивый.

Марк вскинул брови, явно собираясь сказать, что это и есть признак нежеланных поклонников. В этот момент распахнулась задняя дверь кафе. Марк затащил меня за мусорный бак.

– Слоан! – крикнул Джейсон. Он немного постоял и пробормотал: – Идиот Сойер.

Дверь захлопнулась, и улица утонула в тишине. Судя по всему, Джейсон вернулся в кафе.

– Кто это? – спросил Марк.

– Джейсон. Он просто друг… он хороший.

Марк выглянул из-за баков. Убедившись, что все чисто, он кивнул в сторону тротуара.

– Пойдем.

Я последовала за ним, и мы пошли домой. День быстро угасал. Примерно на полпути Марк обернулся.

– Хочешь, я вызову подкрепление для этого Сойера?

Я фыркнула, представив, как команда агентов выводит Сойера из кафе.

– Хороший способ быть невидимкой.

Марк нахмурился.

– Произошло недоразумение. Я подумала, что Джейсон скажет Сойеру, что он меня не интересует, и на этом все закончится. Но похоже, он должен услышать это от меня. У меня есть идея. Я сама разберусь, ладно?

Марк обернулся и странно посмотрел на меня.

– Он тебя не интересует?

Я вздрогнула от воспоминания о последнем разговоре с Джейсоном.

– Он не в моем вкусе.

– М-м-м, – промычал Марк. Он отвернулся и пошел дальше по тротуару.

Я вынула телефон из кармана и наконец прочитала его сообщения. Первое было обычным:

Я дома.

Через две минуты он написал два сообщения подряд:

То кафе закрыто.

Тебе составить компанию?

Последние два сообщения пришли через минуту.

Ну ладно, я иду.

Последний шанс остановить меня.

– Эй. – Я схватила Марка за руку, чтобы остановить его. – Ты хотел поужинать вместе? – Я подняла телефон в качестве доказательства.

Марк закрыл глаза, а когда снова открыл, я с удивлением обнаружила, что они были орехового цвета, а не его натурального карего оттенка. На мгновенье я отвлеклась.

– Я не помнил, чтобы ты собиралась встретиться с друзьями сегодня вечером. Я подумал, что ты устала готовить для себя. – Он окинул взглядом улицу. – Прости. Я не хотел мешать. Я уже собирался уйти, как…

– Эй, – снова возразила я. – Ты не должен извиняться за то, что хотел поужинать со мной. Мы должны сходить в это кафе. Там красиво, и еда… – Я замолчала и тут же продолжила: – Правда, о еде мне нечего сказать, потому что я не дождалась заказа. Черт! – Я испуганно посмотрела на Марка. – Я ушла не заплатив.

– Не волнуйся, – проворчал Марк. – Влюбленный мальчик сможет оплатить счет. Они никого не отпустят, пока кто-нибудь не заплатит.

Я вспомнила, как за нами наблюдала администратор. Наверное, Марк был прав. Я выпустила его руку, и мы молча пошли по тротуару. Я все еще вспоминала поцелуй Сойера.

– Я хотела заколоть его вилкой, – призналась я, когда мы подошли к нашему дому. – Или дать ему по лицу.

– Хорошо, что ты этого не сделала. – По голосу Марка я поняла, что он улыбался. – Мы оба знаем, что из этого вышло в прошлый раз.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

Я включила воду, чтобы все подумали, что я мою руки, и тогда я могла бы задержаться еще на пару минут. О чем думал Марк, когда отправлял меня сюда? Я знала, что иногда нам приходилось подыгрывать, принимать приглашения, чтобы не выделяться и не вызывать подозрений, но это? Жестокое, изощренное наказание.

Пронзительный вопль и общий хохот вслед за ним заставил меня подпрыгнуть. Я провела рукой по своим черным волосам, посмотрела на отражение в зеркале. Отем исполнялось тринадцать – слишком взрослая, чтобы нуждаться в няне, слишком маленькая, чтобы с ней было интересно почти шестнадцатилетней девушке. Я пришла на ее день рождения лишь потому, что ее папа был начальником Марка, а приглашения начальников нельзя игнорировать. Не имело значения, что Отем пригласила меня с надеждой показаться крутой перед подругами. По-видимому, если заявить, что десятиклассница, которую ты считаешь своей «старшей сестрой», с нетерпением ждет твоей вечеринки, можно стать популярной среди одноклассников.

Я выключила воду, вынула телефон из кармана и написала Марку: «Ты мне должен. По полной. Например, фетучини альфредо и шоколадный мусс».

Убедившись, что телефон стоит на беззвучном режиме, я убрала его и мысленно подготовилась к новой порции сплетен о мальчиках из средней школы и вопросам о том, что носят старшеклассницы и как далеко продвинулись мои отношения с парнями. Я тряхнула головой. Если Отем интересовало только это, она выбрала не ту «старшую сестру». Я не умела сплетничать. А если бы она и ее подруги обратили бы на меня хоть капельку внимания, они бы поняли по моему безликому гардеробу, что я не слежу за модными трендами. Мой единственный опыт с парнем закончился тем, что я дала ему по яйцам.

Я представила, как рассказываю им эту историю, и улыбнулась. Она бы точно понравилась начальнику Марка. Я распахнула дверь ванной комнаты, натянула улыбку в стиле «как здесь весело» и шагнула в коридор.

Еще пару минут назад здесь не было так темно. И так тихо. После того взрыва смеха, который я слышала в ванной, все десять девочек на вечеринке словно проглотили язык.

Я медленно прошла в гостиную. Тарелки с чипсами все еще стояли на столе для бильярда, надувные шары все еще подпрыгивали под потолком, дурацкая романтическая комедия все еще шла по телевизору, но девочек нигде не было. Меня не удивил тот факт, что они исчезли разом: они передвигались стайками. Но в комнате был выключен свет. Огромной фигуры мальчика из бумаги, с которой Отем не расставалась, тоже не было. А еще было тихо.

Волосы на моем затылке встали дыбом.

Я обошла стол для бильярда, чтобы заглянуть за раздвижную стеклянную дверь. Возможно, девочки вышли на улицу. Но стемнело слишком быстро, и я не смогла разглядеть двор. Я сделала шаг, оглядываясь по сторонам.

Во дворе дома мелькнула тень.

Я попятилась и врезалась в кого-то.

Не раздумывая, я присела и ударила по ногам человека, сбив его на пол, как меня учил Марк. Человек с громким криком упал на спину, и через долю секунды я держала его за горло, готовясь повредить трахею.

За спиной кто-то ахнул.

Я обернулась и увидела десять девочек. Они шокировано смотрели на меня. Должно быть, они ушли в другую комнату, пока я была в туалете. Я посмотрела на человека, на котором сидела, и увидела папу Отем – начальника Марка. Вокруг валялись подарки. Он просто не заметил меня из-за этой горы подарков, да еще и в темноте.

Стеклянная дверь съехала в сторону, замелькали огни.

– Что вы все здесь делаете в темноте? – спросила мама Отем. Ее глаза расширились, когда она увидела произошедшее. Ветки, которые она только что срезала с кустов во дворе, дрогнули в ее руках.

– Что это было, Оливия? – воскликнула Отем.

– Нууу… – Я встала и одернула футболку. «Думай, думай, думай». – Вы же спрашивали меня о мальчиках сегодня, вот я и… – Я посмотрела на папу Отем. Я еще никогда не видела такого красного лица. – Вот что вы должны сделать, если мальчик начнет приставать к вам. Я подумала, вам будет проще понять, если я покажу все на примере.

Едва слышное «ой» вырвалось у мамы Отем.

Я подала руку своей незадачливой жертве.

– Простите, что не предупредила вас. Просто этот прием работает, только если человек ни о чем не подозревает.

Я улыбнулась как можно искреннее.

Папа Отем выпрямился и прищурил глаза, прежде чем взять мою руку. Как такое красное лицо могло покраснеть еще сильнее?

– Девочки должны уметь постоять за себя, правда? – сказала я, помогая ему встать.

– Это было шикарно, – пробормотала Отем.

Другая девочка достала телефон. Я успела спрятаться за спину папы Отем как раз перед тем, как она сделала фотографию.

– Я сейчас же опубликую это фото, – заявила она. – Каждый в школе должен знать, что она умеет.

– Кстати! – воскликнула девочка, стоящая рядом с ней. – Я сейчас позвоню своей сестре. Она в последнем классе и недавно сказала, что ее достают мальчики. Ты можешь научить ее этому? – Девочка посмотрела на Отем. – Может, моя сестра приведет своих подруг. Каждая должна уметь так защищаться.

Несколько девочек закивали.

«Черт».

– Уже можно подарить подарок? – спросила я, подобрав две коробки с пола и поставив их на бильярдный стол. – Мой лежит в куртке, я сейчас приду.

Я выбежала из комнаты и быстро обернулась. Мама Отем и девочки что-то восторженно обсуждали, до меня долетали слова «шпион» и «ниндзя», но папа Отем почти прожигал меня взглядом.

«Черт, черт, черт».

Я спустилась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, схватила свою куртку, которая висела на стуле у украшенной ели, и выскочила на улицу.

Я неслась изо всех сил и пробежала пять кварталов, даже не вспотев. Не сбавляя темпа, я продолжила бежать запутанными путями до тех пор, пока не убедилась, что никто из семьи Отем меня не догонит. Из моего рта вырывались облачка пара. Наконец я замедлилась и позвонила Марку.

– Я уже готовлю пасту, – заявил он, не поздоровавшись.

Я тоже не стала утруждать себя приветствием.

– Собирай вещи.

На заднем фоне раздался звон.

– Что случилось? Ты в порядке?

– Со мной все хорошо. Рядом никого нет. Просто я…

– Если ты немедленно все не объяснишь, я ворвусь в их дом в режиме Халка.

– Нет! – Я оглянулась на машину, проехавшую мимо. – Ты только усугубишь ситуацию.

– Что случилось? Я не планировал забирать тебя так рано.

– Хорошо. Я немного испугалась, подумала, что что-то произошло, и… сбила твоего босса с ног и почти свернула ему шею на глазах у всех.

Последнюю часть предложения я выпалила разом.

Я зажмурилась, ожидая, что Марк меня отругает.

Но он рассмеялся.

– О Боже, ты сбила Дуга с ног? Он почти на полметра выше тебя и весит не меньше девяноста килограммов.

– Прости.

– Нет. Никогда не извиняйся за то, что защищалась, хорошо?

– Но теперь нам придется переехать! Девочки собираются написать про это в социальных сетях и попросили меня научить каждого в школе. Дуг точно заподозрил неладное. Я попыталась выкрутиться, но, по-моему, это не сработало. Я только все испортила.

– Ты рядом? – спокойно спросил Марк.

– В трех кварталах.

– Хорошо. Когда вернешься, обязательно опишешь мне его лицо в подробностях. Я хочу знать, как он выглядел, когда понял, что ты его сбила.

Я улыбнулась.

– Ты не злишься на меня?

– Он козел. Худший босс в моей жизни. И я не хотел отправлять тебя на этот дурацкий день рождения. Все в порядке, Мелочь.

Клубок в моей груди начал распутываться.

– Уверена, ты никогда не видел такого красного лица.

– Уже жду, как ты расскажешь всю историю.

Я толкнула Марка плечом.

– А ты? Твоя реакция уж точно не была достаточно эффектной. То огромное окно можно было и разбить. Ты мог ворваться в кафе и швырнуть Сойера в окно. Включить режим агента, который стал чересчур заботливым фальшивым папой. Отличная идея, да?

Марк не ответил, но в сумерках я видела, что он улыбнулся. Он достал телефон, и свет экрана озарил его лицо. Через секунду мой телефон прозвенел.

Я фыркнула. Единственный человек, знавший мой номер, шел рядом. Но я все равно достала телефон и прочитала два слова, которые Марк отправил мне:

Я соскучился.

Пятнадцать

На следующее утро я сидела в машине Марка и стучала пальцами по рулю. Я похлопала рукой по карману, убедившись, что бумага на месте. Внутри меня бурлило волнение от успешного выполнения фазы № 1 моего плана по избавлению от Сойера. Мне не хотелось ехать домой. Неожиданно для себя я выехала с парковки кафе, забитой автомобилями воскресных посетителей, и направилась к океану.

Я без труда нашла парковочное место у ближайшего пляжа. Огромная полоска песка была окружена дюнами, поросшими травой. Я заглушила двигатель, опустила окна и прислушалась к шуму волн. Волны, как всегда, шептали свои секреты: «Ш-ш-ш, ш-ш-ш». В этот момент я поняла, как мне хочется оказаться у кромки воды.

Я сбросила шлепанцы и выбежала на песок. Ноги приятно обдало свежестью, и я улыбнулась. Миновав небольшой подъем и дюны, я увидела океан и ахнула.

Он был огромным и голубым, спокойным и бесконечным. Волны мягко накатывали на берег, с неба за ними наблюдали пушистые облака. На пляже никого не было. Впрочем, ничего удивительного: было воскресное утро начала апреля. Десятое апреля, если быть точным.

День рождения моей мамы.

Я улыбнулась и побежала к океану, задыхаясь от восторга. Наконец мои ноги коснулись холодной воды. Я зажмурилась и почувствовала соленые брызги на коже. Легкий ветерок растрепал мои волосы. Когда ноги онемели от холода, я вышла обратно на песок. Я пропустила горсть песка сквозь пальцы. Я не была на пляже уже почти шесть лет, но мои ощущения за это время не изменились. На пляже я чувствовала себя дома.

День рождения моей мамы был всего через шесть дней после моего. Поэтому мы всегда праздновали вместе – на пляже. Мы расстилали большое пушистое полотенце на пустом пляже: в начале апреля в холодном Нью-Джерси на побережье можно было встретить только отчаянных любителей пляжа вроде нас. Целый день мы прыгали в волнах, строили замки из песка, читали, свернувшись на пушистых пляжных полотенцах. Только мы вдвоем. Это было правильно – прийти на пляж сегодня, вернуться домой в день рождения мамы.

Я оперлась на руки и выпрямила ноги. Интересно, могла ли часть воды передо мной быть той же водой, в которой я когда-то играла с мамой в сотнях километрах отсюда? Неожиданно мои мысли прервал нерешительный голос:

– Привет.

Я обернулась и увидела Сойера, стоящего в паре метров от меня. В моей голове включилась сирена. «Надеюсь, план по избавлению от Сойера сработает».

– Что ты здесь делаешь?

– Я шел за тобой.

Должно быть, Сойер заметил мою тревогу, потому что он быстро добавил:

– Не в этом смысле. Я ехал и увидел, как ты выходишь из машины. Я припарковался, но не сразу набрался храбрости подойти к тебе. – Он показал на песок. – Можно я присяду?

Я окинула взглядом пустынный пляж и кивнула.

Сойер сел на безопасном расстоянии и в течение минуты не отрывал глаз от океана.

– Я хочу извиниться за вчерашний вечер, – наконец сказал он, посмотрев на меня. – За тот поцелуй.

От одного упоминания о поцелуе мне захотелось врезать ему. Именно поэтому я разработала особый план. На этот раз я не собиралась убегать. Мне предстояло научиться разбираться с глупыми поступками людей вместо того, чтобы спасаться бегством. Но я собиралась спустить Сойеру с рук вчерашнюю выходку.

– Сойер, это было не круто.

– Я знаю. Ты явно не хотела целоваться со мной, поэтому я должен был остановиться. И Джей сказал мне, что я тебя не интересую, но… Не знаю, я решил, что, возможно, ты строишь из себя недотрогу. И Кайли была там. Я хотел, чтобы ты приревновала меня к ней. Я решил, что ты передумаешь, если увидишь, что я кому-то понравился. – Сойер опустил голову. – Клянусь, вчера это казалось мне отличной идеей.

– Я не строила из себя недотрогу. Сначала нужно убедиться, что человек не против целоваться, прежде чем делать это, ясно?

– Да, конечно. Никаких поцелуев без согласия. Я понял. – Сойер зарыл руку в песок. – Когда ты ушла, Джей пообещал заклеить мне рот скотчем. Ты не знаешь, откуда у него в машине рулон скотча?

Я вспомнила обещание Джейсона стать моим телохранителем и с трудом сдержала улыбку.

– Нет.

Мы немного помолчали, слушая шум волн, но я чувствовала на себе его взгляд.

– Можно задать один вопрос? – спросил Сойер.

Я улыбнулась. Мне не хотелось, чтобы между нами осталось недопонимание.

– Конечно.

– Я тебя не интересую, потому что тебе нравится кто-то получше?

Я схватила горсть песка и бросила ее в Сойера.

Он увернулся, но его плечи затряслись от смеха.

– И почему люди всегда думают, что есть кто-то получше? Нет, Сойер, не думаю, что кто-то лучше тебя. Ты милый, искренний и счастливый. Я еще не встречала человека, который бы столько улыбался. Ну ладно, возможно, ты немного навязчивый по моим меркам…

Сойер робко улыбнулся.

– Но ты такой, какой ты есть, – заключила я. – Такой яркий. Ты как будто не можешь держать все внутри. Ты отличный парень, Сойер. Просто я не хочу ни с кем встречаться в данный момент.

Через пару секунд молчания он сказал:

– Как насчет выпускного? Всего один танец. Нам даже не придется называть это свиданием.

Я пригрозила ему двумя горстями песка.

Сойер поднял руки и улыбнулся:

– Я шучу.

Я достала листок бумаги из кармана и протянула его Сойеру.

– Держи.

– Что это?

– Подтверждение того, что я действительно считаю тебя хорошим парнем. – Я дождалась, пока Сойер развернет листок, и продолжила: – Это номер Кайли. Я забежала в кафе перед тем, как приехать сюда.

Он вскинул брови.

– Я извинилась перед ней за то, что ушла вчера так внезапно, и сказала, что ты много говорил о ней. Она сказала, что расстроилась, что ты не взял у нее номер вчера. Этим кафе управляет ее сосед, и он рассказывает ее родителям обо всем, что она делает на работе. Вот почему она так нервничала и выдумала, что у нее есть парень. Я бы не стала сводить тебя с кем-то, если бы не считала тебя хорошим человеком.

Сойер уставился на листок и немного покраснел.

– Спасибо, Слоан.

Он достал телефон и сохранил номер Кайли. Внезапно раздался гудок поезда: с таким звуком ему пришло уведомление о сообщении. Через секунду он воскликнул:

– Отличные новости! Двоюродный брат написал мне, что Миранду нашли.

– Ту пропавшую девочку? Замечательно. Где она?

– Она очнулась в лесу в километре от дома, где была вечеринка.

– С ней все в порядке? – нахмурилась я.

Сойер уткнулся в сообщение, которое казалось нескончаемым.

– Вроде да. Родители отвезли ее в больницу, потому что она ничего не помнила. Даже то, как вышла из дома. Врачи нашли наркотики в ее крови. Кто-то подсыпал ей что-то в коктейль.

Я вспомнила красный стаканчик, который она держала на фотографии.

– Она провела всю ночь в отключке. Но с ней все в порядке. Слава Богу, никаких травм или признаков изнасилования. – Сойер покачал головой. – Странно. Она очнулась в кустах, и на ее волосах и одежде были следы красного сока. Она очень испугалась. Подумала, что это кровь.

Меня передернуло.

– Я никогда не выпью ничего не вечеринке.

– Ну да.

– Знаешь, кому ты должен сообщить хорошие новости? – Я кивнула в сторону листа бумаги, который Сойер смял в руке.

– Кайли милая, да?

– Очень. И ты ей понравился. Ты должен позвонить ей.

Сойер на секунду посмотрел на телефон и кивнул.

– Она сейчас в кафе? Я собирался помочь брату с поисками Миранды, но раз ее нашли, может, я смогу поговорить с Кайли лично.

Он встал.

– Сойер?

– Да?

– Сходи с ней на пару свиданий, прежде чем позовешь на выпускной или попытаешься поцеловать. Подготовь ее к своей навязчивости.

Сойер рассмеялся.

– Понял. Спасибо, Слоан. Ты знаешь, какая ты замечательная?

– Прибереги милые слова для Кайли.

Он махнул мне рукой на прощанье и пошел к машине.

Я повернулась к океану. Я думала, что поговорю с Сойером в понедельник, зато теперь, когда мы во всем разобрались, у меня поднялось настроение.

– Фаза № 2 завершена, – сообщила я волнам. – А всего-то понадобилось немного повысить самооценку человека. Теперь все должно идти как по маслу.

Шестнадцать

Я официально устала. Из-за школьной поездки в Чарльстон пришлось встать пораньше. Мы посмотрели старинные дома, прогулялись по форту Самтер, купили сувениров на городском рынке и поужинали в чудесном ресторанчике. Ноги гудели, в глазах щипало так, что я мечтала об одном: снять контактные линзы.

– У меня остались силы лишь на то, чтобы посмотреть какой-нибудь глупый фильм и съесть купленный шоколад, – заявила я. – Надеюсь, мои ноги выдержат завтрашнюю экскурсию по городу.

Ливи вышла из небольшого коридора, который вел в ванную комнату и выходу из номера. Ее каштановые волосы были красиво уложены, карие глаза блестели из-за золотой подводки. Она надела красный кружевной топик на бретельках, который купила сегодня, и такие узкие джинсы, что я засомневалась, сможет ли она сидеть в них.

Я осмотрела свой «наряд»: синие клетчатые штаны из плотной ткани и темно-синяя футболка.

– Ого, Лив. Классная пижама.

Ливи закатила глаза.

– Я иду к Оливеру. Он попросил уйти своего соседа по комнате.

«Теперь понятно, почему она в таких узких джинсах». Я знала, что Ливи и Оливер пару раз встретились на прошлой неделе, но не думала, что их отношения будут развиваться так быстро. Оливер замолкал, когда я упоминала о Ливи в разговоре.

– Как я выгляжу? – спросила Ливи.

– Отлично, – отозвалась я. – Мне нравится твой новый топик.

Ливи улыбнулась.

– Спасибо. Мне тоже нравится тот, который ты купила. Он напоминает о временах, когда ты носила не только хлопок и деним.

Мой взгляд упал на топ, лежавший рядом с моим рюкзаком. Он был бледно-лавандового цвета, с пайетками и тонкими лямками. Этот топ был единственной красивой вещью, которая появилась у меня после того платья, которое я надела на свидание с Дьюком. Платья, которое я сожгла на следующий день после отъезда.

– Да, еще бы знать, куда надеть его.

– Если хочешь, я спрошу у Оливера, нет ли у него одиноких друзей…

– Меня не интересуют случайные знакомства, Ливи. – Я быстро сменила тему. – Как ты собираешься обойти ночную проверку?

Ливи захлопала ресницами.

– Я надеялась, что ты мне поможешь.

«Так и думала, что она просто так предложила мне встретиться с друзьями Оливера».

– Мистер Пруитт скоро придет. Ты сможешь включить воду в душе и сказать, что я там? Я в долгу не останусь.

Я вздохнула. Последние три недели после извинения Сойера на пляже все шло как по маслу. Он влюбился в Кайли, я пару раз встретилась с Джейсоном и Оливером, но отклонила несколько приглашений ради того, чтобы провести время с Марком. И я почти определилась с университетом. Мне не хотелось все испортить, соврав учителю. Но неожиданно для себя я ответила:

– Да, конечно. Только не забудь ключ. Не хочу вставать из постели, чтобы открывать тебе дверь.

Ливи радостно захлопала в ладоши.

– Спасибо!

Она развернулась и направилась к выходу.

– Подожди, – остановила ее я. – Ты уверена? Я имею в виду твою идею пойти к Оливеру.

– Это же Оливер. Конечно, я уверена.

С этими словами Ливи ушла.

«Я так рада, что она не с Джейсоном, – подумала я. – Но если у нее не сложатся отношения с Оливером, то мне будет немного жаль его». Я встала из постели и включила душ.

Когда через пять минут в дверь постучал мистер Пруитт, из-под двери ванной вырывались клубы пара.

– Здравствуй, Слоан, – в руках у мистера Пруитт была папка с бумагами. – Ты ночуешь с Лив Доусон, верно?

– Да.

– Где она?

Я показала на закрытую дверь в ванную комнату.

– В душе.

«Чем меньше лживых слов, тем лучше».

Мистер Пруитт увидел пар и свет, бликующий под дверью ванной.

– Хорошо. Спокойной ночи, девочки. И не забудьте – завтрак в восемь часов. Мы встречаемся в холле.

– Мы придем, – пообещала я.

Я дождалась, пока мистер Пруитт постучит в дверь соседней комнаты, и закрыла кран в ванной. Выключив свет, я забралась в постель. В комнате горел лишь ночник на прикроватном столике – для Ливи. Но чем больше я переключала телеканалы в поисках интересного фильма, тем больше у меня щипало в глазах.

Я осмотрела полутемную комнату. Ливи ушла и скорее всего придет такой уставшей, что наутро мне придется вытаскивать ее из постели, чтобы не опоздать на завтрак. Мне лишь нужно встать пораньше и надеть контактные линзы, пока Ливи спит. Хороший сон стоил этого, поэтому я достала контейнер для линз из сумки. Без линз я сразу почувствовала себя гораздо лучше. Я закинула кусочек шоколадки в рот и включила какой-то боевик. Через несколько минут я уже спала.

Папа потрепал меня по голове.

– Я рад, что мы проведем этот день вместе, малыш.

Я шла за ним, задыхаясь от быстрой ходьбы. Недавно прошел дождь, и воздух все еще был душным и спертым.

– Да, но когда уже мы займемся чем-то веселым?

– Веселым? Разве тебе было скучно смотреть, как меня стригли в парикмахерской?

– Ну да. Веселье – это бургеры, молочные коктейли и мини-гольф. Ты мне обещал. Я поспорила с Джейсом, что попаду в лунку с первого раза!

Папа рассмеялся.

– Надеюсь, он не согласился на этот спор. Ты – королева по забиванию мяча в лунку с первого раза.

Я улыбнулась.

– Обыграешь меня в мини-гольфе после того, как мы отправим это. – Папа покачал пухлым конвертом в руке.

Я закатила глаза. Когда он вошел ко мне в комнату сегодня утром и сказал: «Мама на работе. Хочешь, проведем день весело?», я не думала, что наше «веселье» начнется с кучи скучных заданий.

Мы завернули за угол склада. Я шла, не отрывая пальцев от кирпичной стены, которая местами потемнела от дождя. Затем папа отдернул мою руку. Он молча остановился перед мной, и я выглянула из-за его спины, не понимая, что случилось.

Спиной к нам стояли двое мужчин. У того, что повыше, из-под голубой бейсбольной кепки торчали короткие каштановые волосы. Он опустил глаза и сказал что-то неразборчивое. В этот момент я заметила пожилого мужчину, лежавшего у него в ногах. Его светлые кудрявые волосы спутались от крови, лицо заплыло и посинело. Я никогда не видела, чтобы кого-то так сильно избили.

Пожилой мужчина с трудом шевелил губами, пытаясь что-то сказать.

– Заткнись! – рявкнул второй мужчина. Он одернул свою ярко-оранжевую рубашку-поло, вынул пистолет из-под ремня и направил дуло на пожилого мужчину.

Я ойкнула. Сердце застучало в груди так, что я боялась, что оно взорвется. Папа толкнул меня за груду деревянных ящиков, стоявших у стены склада. Мы оба припали к земле.

– Ш-ш-ш.

В таком тесном пространстве шепот казался криком. Я сидела на корточках, колени царапало что-то жесткое. Я закрыла нос и рот руками, потому что мое дыхание было слишком громким и быстрым. Нужно было вести себя тихо.

Папа закрыл меня своей широкой спиной в его любимой черной футболке с концерта Брюса Спрингстина. Что-то острое уперлось мне в спину. Я знала, что папа пытался защитить меня, заслонить от того, что происходило на наших глазах, но я не могла успокоиться. Мне нужно было видеть, что происходит, но вокруг было темно. Я попыталась встать, хотя это было почти невозможно. Папа прижался ко мне и больно сжал мою руку. Я больше не могла пошевелиться. Поэтому я вытянула шею и начала всматриваться сквозь щели в досках.

Рубашка-Поло все еще держал мужчину под прицелом, но теперь его рука подрагивала.

– Пожалуйста! – закричал мужчина, лежавший на земле. Странно, но у него был писклявый голос. Он попытался привстать, и на его лице возникло безумное выражение, почти улыбка. – Пожалуйста, не делайте этого!

Рубашка-Поло опустил пистолет и ссутулился. Затем все слилось в одно пятно.

Бах! Бах, бах!

Выстрелы прогремели так громко и так близко, что я зажала уши руками. Несмотря на тесноту, папа сумел развернуться. Он практически касался носом моего лица, и в его глазах застыл ужас. Он прошептал всего одно слово:

– Бежим.

Я бросилась за ним, поскользнувшись на деревяшке. Она с грохотом отлетела в сторону ящиков.

У меня начало покалывать кожу на шее, когда я почувствовала на спине взгляд.

– Эй!

Папа сжал мне руку и толкнул вперед, но я не удержалась и оглянулась, услышав выстрел. Высокий парень в бейсбольной кепке все еще целился в голову неподвижного мужчины на земле. Но Рубашка-Поло, чей пистолет висел на поясе, смотрел прямо на меня. Наши взгляды встретились, и на его лице отразился целый каскад эмоций: гнев, потом страх и… Он меня узнал.

Я резко выдохнула и села в постели. По спине бежала струйка пота.

Бум, бум, бум.

Мой взгляд упал на телевизор. Я выключила его в надежде спокойно обдумать кошмар в тишине.

Бум, бум.

– Слоан! Ливи!

Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, где я и почему слышу голос Джейсона. Внезапно я заметила свою спортивную сумку. Все сразу встало на свои места: поездка старшеклассников, отель. Наша комната находилась по соседству с комнатой Джейсона и Сойера.

– С вами все в порядке? – крикнул Джейсон. Через секунду он добавил: – Все хорошо, Сойер. Я сам.

Часы на прикроватном столике показывали 01:02. Я простонала. Если Джейсон не перестанет кричать, он разбудит весь отель. Я заставила себя встать, нашарила руками замок на двери и открыла. Как только я это сделала, Джейсон вломился в комнату.

Он схватил меня за плечи.

– Ты в порядке?

Дверь за ним захлопнулась.

– Да, – прохрипела я. – А что?

Он увидел пустую постель Ливи и направился в ванную. Он щелкнул выключателем, хотя было понятно, что кроме меня в комнате никого не было.

– Где Лив?

Я потерла глаза. В последнее время дела у Джейсон и Ливи шли не слишком гладко, но мне не хотелось вмешиваться в их отношения.

– Она ушла… в другую комнату.

На лице Джейсона мелькнуло отвращение, словно он хотел сказать: «Быстро же она». Затем он снова встревожился. Он провел рукой по своим черным волосам, взъерошив их еще сильнее.

– Так значит это ты кричала?

– Кричала?

– Из вашей комнаты кто-то кричал «Беги!» или «Пистолет!». Что-то вроде этого, снова и снова.

«О нет». Я с трудом сглотнула.

– Мне приснился кошмар.

И это действительно был кошмар. Теперь я понимала, почему Марк не хотел, чтобы я ворошила прошлое. Потому что я знала того парня в оранжевой рубашке поло, который узнал меня во сне. Его звали Лоренцо Розетти.

– Эй, Данте, подожди! – Я побежала через весь зал и догнала его в дверях столовой. – Почему ты меня не подождал? Мы всегда выходим вместе, когда нас встречают родители.

Данте переминался с ноги на ногу и смотрел на детей в кафе, которые ждали своих родителей.

– Меня заберет Лоренцо, – промямлил он.

Я попятилась.

– Ой.

Когда я видела брата Данте, у меня каждый раз сводило желудок.

Мимо нас прошел Билли Берк, мальчик из пятого класса.

– Привет, Данте!

– Не разговаривай с ним, – прошипел мальчик, который шел рядом с Билли. – Ты что, не знаешь, кто он? Это же Данте Розетти. Мой старший брат сказал, что его папа Анжело – мафиози. Он говорит, тот убивает людей.

Билли оглянулся на нас в дверях кафе.

– Мой брат учится с его братом Лоренцо, – продолжил мальчик. – Лоренцо – старший из всех детей семьи Розетти. Мой брат говорит, что он не лучше своего папаши.

Данте нахмурился и уставился в пол.

– Идем, – громко сказала я. Я вытащила раскраску с принцессами из своего рюкзака и протянула ему. – Миссис Штоль сказала, что все девочки в детском саду обожают принцесс. Она мне больше не нужна, но я подумала, вдруг Софии понравится.

Данте оживился.

– София может взять ее?

– Да, – улыбнулась я.

– Ну вот. – Язвительный голос Лоренцо заставил меня сжаться. – А я-то думал, чем занимается мой маленький братишка? Оказывается, флиртует со своей девушкой. Давай, покажи мне, что ты умеешь, малыш.

– Перестань, Ло. – Данте виновато посмотрел на меня. – Она не моя девушка.

Я смотрела то на Данте, то на Лоренцо. Внутри меня все дрожало.

Лоренцо прислонился к двери кафе. Ему не было и шестнадцати. У него были те же каштановые волосы, что и у Данте, но из-за редкой щетины на лице он выглядел старше.

– Это хорошо, – хмыкнул он. – Ты ведь знаешь, что она недостаточно хороша для тебя.

Данте уставился на своего брата.

– Оставь ее!

– Ого, заступаешься за нее. Ты же сказал, что она не твоя девушка. – Лоренцо ухмыльнулся и опустил взгляд на руки брата. – Погоди, это что, раскраска? Тебе что, пять лет?

– Это я ему дала, – огрызнулась я. – Для Софии.

Лоренцо сузил глаза и посмотрел на меня.

– Серьезно? С чего ты взяла, что можешь что-то давать моей сестре?

Мое сердце застучало, но прежде чем Лоренцо успел сказать что-то еще, к нам подбежала София со своей воспитательницей. Данте схватил ее за руку и показал раскраску.

– Это тебе. Будешь раскрашивать дома?

У девочки загорелись глаза, и она повела Данте в столовую. Данте больше не смотрел на меня. В отличие от Лоренцо. Он почти испепелил меня презрительным взглядом, прежде чем исчезнуть в толпе.

– Слоан?

Я моргнула и увидела перед собой Джейсона.

– Прости. Мне просто приснился плохой сон. Все хорошо.

Он подошел ближе.

– Нет, не хорошо. Ты дрожишь.

Я посмотрела на свои трясущиеся руки. «Конечно, я дрожу! Я видела, как убивают невинного человека, и в этом был замешан Лоренцо Розетти! Теперь понятно, почему мы в бегах почти шесть лет! Потому что уже в двенадцать лет я знала, что Лоренцо Розетти нужно бояться».

Джейсон мельком посмотрел на одеяло на моей постели.

– Если хочешь, мы можем присесть и поговорить об этом.

Я едва не рассмеялась. Я никак не могла «поговорить об этом» с Джейсоном, даже если он знал, кем я была на самом деле. Я не могла подвергать его опасности. Я даже не могла поговорить об этом с Марком. Особенно после того, как он чересчур уверенно заявил, что мои воспоминания о случившемся ничего не изменят. Он не был уверен в моих воспоминаниях, а я не собиралась рассказывать ему то, что могло помешать моего выходу из программы защиты свидетелей. Но я была рада провести время с Джейсоном.

Я села на край постели и закрыла лицо руками.

– Я уже не помню, что мне приснилось.

Я услышала шорох и подняла голову. Джейсон накрыл постель одеялом и сел в изголовье, вытянув ноги. Он похлопал рукой рядом с собой.

– Ты все еще дрожишь. Давай немного поговорим, чтобы ты успокоилась.

Я села рядом с ним.

– О чем ты хочешь поговорить? – спросила я.

Я не могла говорить с ним о стольких вещах, что теперь мне казалось, что тем для разговора не осталось.

– Обо мне.

Я с трудом выдавила улыбку.

Джейсон глубоко вздохнул.

– Помнишь, как в твой первый день Ливи сказала, что мои родители развелись?

Я замерла. Я-то думала, что он собирается шутить.

– Помню.

– Они не развелись. Не совсем. Просто мы с мамой говорим так всем с тех пор, как переехали сюда.

Я посмотрела на его профиль в тусклом свете ночника.

– Где твой папа?

– В тюрьме.

Слова Джейсона повисли в воздухе. Он продолжил, не глядя на меня:

– Он ввязался в плохую историю пару лет назад и принял пару неверных решений. Мы с мамой переехали сюда к моей тете, чтобы оставить все в прошлом. Мы немного пожили у нее, прежде чем снова встали на ноги.

Я закрыла глаза. Я совсем забыла о его тете Джилл, которая жила на побережье Северной Каролины.

– Лучше бы они развелись, – пробормотал Джейсон.

– Почему?

Меня поразили слова Джейсона. Поступку его папы должно было быть какое-то объяснение. Он был хорошим человеком, и я всегда считала его своим вторым папой. Он и Джейсон всегда были очень близки.

– Потому что я не могу простить его. – Джейсон помрачнел. – За то, что угодил за решетку и оставил нас. Почему он не подумал о последствиях? А моя мама? Как он мог так поступить с ней?

– Что она думает об этом?

– Она всегда поддерживала его. Отказывается разводиться. Даже ездит к нему раз в месяц в дни посещений. Вот почему ее не было в тот день, когда ты пришла ко мне домой. – Джейсон закрыл лицо рукой.

– Ты не ездишь с ней?

– Не могу, – тихо признался он. – Я не видел его уже много лет.

Одна мысль о том, что Джейсон давно не видел своего отца, разбивала мне сердце. Я бы отдала все на свете, чтобы снова увидеть своего папу.

– Почему ты рассказываешь мне это?

Джейсон опустил взгляд на мои руки, лежащие на коленях.

– Потому что у каждого есть свои секреты. Теперь ты знаешь один из моих. Я доверяю тебе. Ты тоже можешь доверять мне, если тебе захочется о чем-то поговорить.

Мое сердце бешено застучало.

– Например?

– Например, о твоем секретном телефоне, который разрывался от сообщений во время ужина в кафе.

Я открыла рот, желая возразить, но сказать было нечего.

– Это нормально – вот что я пытаюсь сказать. Секреты – это нормально.

Мне хотелось рассказать ему все. О Боже, как же мне хотелось. Но я не могла. Я слышала истории, как и все в моем родном городе. Я не могла подвергать Джейсона опасности и втягивать в историю с Розетти. Опасности типа «Мы уничтожим всю твою семью, если ты перейдешь нам дорогу». Но один секрет все же пришел мне на ум.

– У меня есть татуировка, – вырвалось у меня.

На секунду Джейсон уставился на меня, а затем рассмеялся своим звонким смехом.

– Ты серьезно?

Я с улыбкой кивнула.

– О ней никто не знает.

Джейсон окинул взглядом мое тело.

– Где она?

– На бедре.

«Это место всегда закрыто, даже когда я в купальнике. Марк убьет меня, если узнает, что у меня появился «особая примета».

Даже в полумраке в небесно-голубых глазах Джейсона блеснуло удивление.

– Что на ней изображено? Когда ты ее сделала?

– Несколько месяцев назад.

В феврале, через пару дней после того, как поддельный паспорт Слоан Салливан, которым я никогда не пользовалась, сообщил, что мне теперь восемнадцать.

– Там три маленьких звездочки.

Взгляд Джейсона смягчился.

– Они что-то значат или ты просто любишь звезды?

Я уставилась на свои фланелевые штаны, чтобы он не увидел, как я покраснела.

– Наверное, и то, и другое. Они символизируют людей, которые мне дороги.

«Маму, папу и тебя».

Я почувствовала взгляд Джейсона на себе.

– Почему именно звезды?

Я подумала о дне, когда я сделала тату. Тогда я вспомнила, как Джейсон показал мне звезды.

– Чтобы не забывать, что даже если я никогда не увижу этих людей, они всегда рядом, как звезды.

«Внутри меня, как мои воспоминания».

– На какой ноге? – резко спросил Джейсон.

– На левой, – прошептала я.

Он прикоснулся пальцем к моему бедру.

– Здесь?

Я взяла его за руку и медленно подняла ее выше.

– Здесь.

Джейсон переплел пальцы с моими. Его рука осталась лежать на моем бедре, на моей татуировке. Она была теплой, уверенной, безопасной.

– Твой секрет останется со мной.

Это были самые сексуальные слова, которые я слышала от парня.

Щелк. Яркий свет заставил меня зажмуриться. Когда я наконец открыла глаза, то увидела Ливи, стоящую у кровати. Она насмешливо улыбалась.

Я подняла голову и поморщилась от боли в шее. «Почему я сплю сидя?» Я посмотрела в сторону. «О, черт». Джейсон спал, прислонившись к спинке моей кровати. Моя голова лежала у него на плече, а наши пальцы по-прежнему были переплетены на моем бедре.

– Привет, детки, – резко сказала Ливи. – Веселая ночка?

Лишь тогда я заметила телефон у Ливи в руке. «Щелчок. Яркий свет».

– Ты нас сфотографировала?

Джейсон проснулся.

– Что происходит? – пробормотал он.

– Спорим, я только что вас сфотографировала, – ответила Ливи. В ее голосе было слишком много горечи для человека, который вернулся – я посмотрела на часы – в 03:47 от «лучшего» парня.

Ливи потрясла телефоном.

– Это останется напоминанием об этом чудесном времени, после того как Джейсон бросит тебя, как и всех остальных девушек.

Джейсон выпрямился. На его лице не осталось ни следа сонливости.

– Эй, вообще-то я ещё здесь.

– Ты все неправильно поняла, – начала я. – Мне приснился кошмар. Джейсон услышал мои крики и пришел проверить, что с нами все в порядке.

– Ну да, – кивнула Ливи. – Джейсон очень заботлив поначалу.

– Заткнись, – рявкнул Джейсон.

– А что? Не нравится слушать правду?

«Просто положи телефон, – мысленно умоляла я. – Положи его, чтобы я могла удалить фотографию. Я не хочу снова уезжать».

Джейсон встал и направился к Ливи.

– Что ты знаешь о правде? Ты сказала Слоан, что я переспал с половиной девушек из школы, хотя ты знаешь, что это не так.

В ответ Ливи молча покачала головой.

– Где ты была этой ночью, Лив? – продолжил Джейсон. – Кто тот счастливчик, а?

Ливи почти испепелила меня взглядом.

– Спасибо, Слоан.

– Я ничего не говорила ему, – возразила я. Но Ливи уже вылетела из комнаты. Со своим телефоном.

Джейсон начал ходить по комнате.

– Не могу поверить, что она…

– Ты думаешь, она сделает что-то с этой фотографией? – перебила я, вспомнив ночь в доме Джейсона. Тогда он сказал, что в гневе Ливи могла быть жестокой.

Он замер.

– Да. Ну и дерьмо. Она легко запустит новую цепочку слухов. А с моей репутацией… – Джейсон потер шею. – Я не хочу втягивать тебя в это.

Я быстро подошла к двери, надеясь, что это не выглядит так, будто я бегу.

– Все нормально, – соврала я. – Я поищу ее.

Джейсон подошел ко мне.

– Нет, это сделаю я. Она злится на меня. Я заставлю ее удалить фотографию.

Он вышел в коридор.

Я замешкалась в дверях. Яркий свет из коридора озарил мою темную комнату.

– Я сама справлюсь.

Джейсон обернулся. Он недовольно сжал губы.

– Просто дай мне… – Его голос оборвался. Он секунду всматривался в меня, прежде чем на его губах появилась легкая улыбка. – Дай мне помочь тебе хоть раз. Для этого и нужны друзья.

Он пошел по коридору.

Я нахмурилась.

– Эй, Джейс.

Джейсон посмотрел на меня из-за плеча и улыбнулся.

– Что?

– Напомни Ливи, что она мне должна.

– Понял.

Я закрыла дверь и прислонилась к ней лбом. «Дура, дура, дура. Как ты могла заснуть рядом с Джейсоном? Ты ведь знала, что Ливи должна была скоро вернуться. Знала, что она все еще расстроена из-за расставания с Джейсоном, пусть и притворяется, что ей нравится Оливер. За последние три недели она и двух слов не сказала Джейсону. И зачем ты поделилась секретом с Джейсоном, пусть и ерундовым? Теперь он будет странно улыбаться, решит, что должен помогать тебе. И твой дурацкий мозг поступил очень глупо, вспомнив случайные моменты из прошлого. Ты не хочешь знать секреты Розетти! Не сейчас. Никогда».

– Р-р-р! – Я ударила ногой по двери и простонала от боли.

Я включила свет в ванной и, хромая, подошла к раковине, чтобы умыться и успокоиться. Я посмотрела на свое отражение в зеркале, ужаснулась беспорядку на голове и замерла.

Потому что глаза, которые смотрели на меня из зеркала, не были карими. Они были зелеными. Своего натурального цвета, без контактных линз.

«Дура, дура, дура».

Семнадцать

– Доброе утро.

Услышав голос Джейсона, я напряглась. Положила ложку в большую тарелку с омлетом и окинула взглядом буфетную стойку отеля. Почти все, кроме нас двоих, уже позавтракали. Я глубоко вдохнула.

Казалось, с того момента, как я осознала свою ошибку и надела линзы, прошла целая вечность, хотя на самом деле не более пяти часов. Эти пять часов я провела, пытаясь придумать, как доказать Джейсону, что зеленые глаза ему показались. Я знала, что он скажет об этом. Мне казалось, он сделает это, как только вернется с Ливи в мою комнату. Но когда они вернулись, Джейсон едва заметно кивнул, показывая, что уладил проблему с той дьявольской фотографией, и молча ушел в свою комнату.

Возможно, он устал или просто не хотел больше находиться рядом с Ливи после ее поступка. Я не возражала. Зато у меня было время, чтобы придумать хитроумные оправдания вроде теней и дешевой лампочки в ночнике отеля, который сыграл шутку с его зрением. А еще нехватка сна – ты начинаешь видеть несуществующие вещи, если мало спишь. Затем Джейсон опоздал на завтрак. Я сидела за одним столом с Сойером и Оливером, вдыхала запах бекона и кофе, яростно трясла ногой в ожидании Джейсона и неизбежного разговора. И вот он пришел.

– Доброе утро, – поздоровалась я. Я посмотрела на Джейсона, стараясь распахнуть глаза шире, чтобы показать их карий цвет, но он молча начал накладывать еду в тарелку.

– Автобусы уже здесь, – заявил мистер Пруитт из другого конца комнаты. – Нам пора выезжать.

Джейсон схватил две вафли с тарелки, стоящей передо мной. Он развернулся, слегка задел меня плечом и направился к Сойеру. Я посмотрела ему вслед. «Он ничего не сказал. Почему он ничего не сказал?»

Оливер схватил меня за руку и повел прочь.

– Сегодня Слоан моя! – крикнул он Джейсону. День становился все более странным.

Во время экскурсии по городу Джейсон был с Сойером и парнями, которых я не знала. Когда мы поехали домой, он тоже сидел с Сойером. Он не только не разговаривал со мной – он даже не взглянул на меня.

И еще Ливи. Весь день она вела себя так, словно была моей лучшей подругой, словно не злилась на меня всего несколько часов назад. Очень странно. Я пыталась понять, чем Джейсон задобрил ее. Было ли это связано с цветом моих глаз? Она снова разговаривала с Джейсоном, но поскольку Джейсон избегал меня, я не знала, что между ними произошло.

Поэтому я провела день с Оливером. Я шутила и делала вид, что не пытаюсь подслушать разговоры Джейсона. Мы отлично провели время на обратном пути: спорили, в какой эпохе была лучшая музыка. Я выступала за хиты 50-х – 60-х, Оливер – за хиты 90-х. Но даже веселая поездка домой не помогла успокоиться.

Когда я вышла из автобуса, Джейсон уже стоял у своей машины. Наши взгляды впервые за день пересеклись, и у меня забилось сердце. Затем кто-то обнял меня сзади.

– Отличные были выходные! – проверещала Ливи мне в ухо.

«В этой девчонке живут мистер Джекил и Хайд».

Я кивнула.

– Да. Было весело. – Я заметила Оливера в нескольких шагах от нее. – Вы домой?

– Я зайду ненадолго к Оливеру. – Ливи бросила беглый взгляд на Джейсона. – Хочешь с нами?

Я увидела, что Оливер замотал головой. Наверное, ему хотелось побыть с Ливи вдвоем и понять, что с ней произошло. Учитывая, как она посматривала на Джейсона сегодня, что-то случилось. Похоже, Оливер не понимал, когда это могло произойти, ведь Ливи провела почти всю ночь в его комнате. Разумеется, ему хотелось покончить с неприятными разговорами. Я подмигнула Оливеру.

– Думаю, мне хватило трех часов в автобусе с этим парнем и его плохим музыкальным вкусом.

Оливер улыбнулся.

– Может быть, я надену завтра футболку с группой Pearl Jam[3] в твою честь.

Я деланно простонала и рассмеялась. Но когда я обернулась, улыбка исчезла с моего лица. Джейсон ушел.

Я села в машину Марка, которую он с огромной радостью оставил для меня у школы, чтобы затем отправиться на долгую пробежку в сторону дома. Но мне не хотелось ехать домой. Я начала петлять по маленькому прибрежному городку, пытаясь решить, чем заняться. Мысли о произошедшем не выходили у меня из головы.

Мое будущее висело на волоске, и я должна была взять ситуацию под контроль. Я устала жить как на иголках в ожидании того, что выкинет Джейсон. Нужно было разобраться раз и навсегда, и я была готова. Возможно, если я встречусь с Джейсоном наедине, пока Оливер выясняет отношения с Ливи, он заговорит о моих глазах. Возможно, он ждет меня в своей машине, ждет подходящего момента, когда мы останемся одни. И если мне удастся поговорить с ним, возможно, он расскажет мне, как уговорил Ливи удалить фотографию. Мне просто нужно улучить подходящий момент и остаться с Джейсоном наедине – не у меня дома, потому что там был Марк, и не у него дома, потому что там была его мама.

Я свернула на незнакомую улицу с магазинами сувениров, бутиками и крошечным книжным магазинчиком с кофейней. На углу было небольшое желтое здание с огромной витриной, заставленной разноцветными пирожными. Я припарковалась напротив кондитерской и подошла к витрине.

По центру окна пестрела большая наклейка желтой птицы, сидящей на голубом трехъярусном торте с названием кондитерской. Казалось, название вылетает из клюва птицы: «Сладко-сладко!» Ниже были подносы с пирожными – капкейками, брауни и именно тем, что я искала: огромными печеньями с M&M’s. Каждое было больше моей ладони. Они были уложены высокими горками на ярко-голубом подносе. Я улыбнулась. В детстве Джейсон любил печенье с M&M’s и всегда просил маму испечь их. В моей голове появился план: зайти в кондитерскую и позвонить с их телефона Джейсону. Я скажу ему, что мне очень захотелось сладкого и поболтать с кем-нибудь. Друзья ведь могут встретиться за чашкой кофе воскресным вечером, верно?

Я открыла дверь, и на входе прозвенел маленький колокольчик. Здесь пахло сахаром и ванилью, и мне показалось, что я дома. Я изучила небольшой магазинчик, пытаясь понять, что такого притягательного в нем было. Ярко-желтые стены, витрина с прелестными пирожными, несколько черных металлических столов и стульев с разноцветными подушками, полки, заставленные свечами и всевозможными баночками с кондитерскими посыпками: все это выглядело мило, но не напоминало мне о прошлом. Затем я обратила внимание на музыку. Из колонок у кассы доносилась Little Bitty Pretty One Терстона Харриса. В моей голове мелькнуло воспоминание, как я и мама Джейсона танцевали на кухне под эту песню. Я улыбнулась и начала отбивать ритм ногой. На долю секунду мне пришла в голову странная идея: позвонить со своего телефона Джейсону и спросить, помнит ли он тот день. В этот момент в кондитерской заиграла другая песня, одна из моих любимых – Twistin’ the Night Away Сэма Кука. Эта песня всегда вызывала у меня желание потанцевать. Я начала покачивать бедрами в такт, пока ждала, что на кассу вернется сотрудник.

Я окинула взглядом витрину и заметила поднос с черно-белым печеньем, идеально уложенным в два ряда. И замерла. Это было любимое печенье моей мамы. Я помню, как впервые попробовала их, когда она привезла коробку из своей поездки в Нью-Йорк. Мне было девять. Мы собрались за кухонным столом, мама налила мне стакан молока. Она рассказала мне о глазури и помадке, о том, что это печенье напоминало скорее пирожное и самое вкусное всегда немного отдает лимоном. Где бы я ни жила все эти годы, я всегда покупала черно-белое печенье, если видела его, но оно никогда не было таким вкусным, как в первый раз. Стоило признать, это печенье выглядело потрясающе.

Я подошла к витрине. В этот момент раздался легкий скрип двери, которая вела на кухню (и скорее всего на улицу). Прежде чем я успела повернуться на звук, громкий звон заглушил песню Сэма Кука. Я увидела два металлических противня на полу, разбросанное повсюду белое печенье и очень удивленную маму Джейсона.

Восемнадцать

Мама Джейсона прикрыла рот дрожащей рукой.

– О Боже…

«Урок № 6: всегда контролируй ситуацию». Я подошла к ней, чтобы она увидела мои карие глаза.

– Простите, я не хотела напугать вас. Я просто…

Дверь, ведущая на кухню, снова скрипнула, и на пороге показался Джейсон.

– Мама? Что… – Он замолчал, заметив меня. Что-то вспыхнуло в его глазах. – Привет.

Мама перевела взгляд с меня на Джейсона. Она показала на меня рукой.

– Ты…

– Слоан, мы на секунду отойдем, – вмешался Джейсон. Он взял маму за руку и вывел ее из зала.

Я подождала, пока они скроются на кухне, и, переступая через разбросанное печенье, подбежала к двери. Мне хотелось узнать, о чем они говорят.

– Это же… – Несмотря на потрясение, голос мамы Джейсона был таким же нежным, как всегда.

Джейсон быстро ответил:

– Нет.

– Но она выглядит, как…

– Не надо, – отрезал Джейсон.

– Что не надо? Она – точная копия…

– Не надо, – еще резче сказал Джейсон. – Ты пообещала, что никогда не произнесешь ее имя.

– Джейс, перестань.

– Это не она, – расстроенно вздохнул Джейсон. – Я знаю, они похожи. Я тоже сперва решил, что это она. Но у этой девочки карие глаза, другое имя, нет родинки на шее, и ее мама жива.

Я вздрогнула. У этой девочки?

– Я не думала, что ты до сих пор расстроен, – мягко сказала его мама. – Прошло почти шесть лет. Ты должен забыть обо всем, Джейсон.

– Не могу.

Джейсон сказал это так резко, что я невольно попятилась.

– Шесть лет, – повторил он. – И ни одного сообщения. Она могла найти меня, если бы захотела. Но она не сделала этого. Она никогда оглядывалась на прошлое. Я никогда не прощу ее за то, что она так оставила меня.

Я отошла от двери. Можно было порадоваться: Джейсон не заметил моих зеленых глаз. Наверное, он улыбнулся той ночью в отеле, потому что увидел беспорядок на моей голове. Но теперь мне было плевать. Плевать на необходимость быть невидимкой, следовать правилам или контролировать ситуацию. Я просто выбежала из кондитерской, так быстро, как могла.

«Он никогда не простит меня». Я ехала домой, как в тумане, повторяя эти слова вновь и вновь. Все это время я беспокоилась о том, что Джейсон мог узнать меня. Но мне даже в голову не приходило, что он не хотел меня видеть.

«Я должна была уехать в тот же день, когда мы столкнулись в школе». Тогда бы я по крайней мере верила, что он скучает по мне так же, как и я по нему. Это лучше, чем знать, что он меня ненавидит, что я никогда не сравнюсь с девушкой из его прошлого. Я вспомнила слова папы. Единственный урок, который я получила от него: «Плохие вещи происходят, когда ты не следуешь правилам».

Я сделала глубокий вдох и набрала имя в браузере: Джулия Эббот. На экране замелькали тысячи результатов поиска – доктора и учителя, видео и блоги, но я искала совсем другое. Лишь на четвертой странице была статья из газеты моего родного города.

Я нажала на ссылку, и у меня перехватило дыхание. На экране компьютера появилась фотография моей мамы. Эта фотография была сделана летом. Ее светлые волосы слегка выгорели от июльского солнца, а на лице было больше веснушек, чем обычно. Я проверила, что рядом никого нет, и как можно быстрее пролистала статью.

На меня обрушился поток слов: автокатастрофа, пожар, похороны, закрытый гроб. Я вздрогнула. Марк сказал мне, что агенты распространили выдуманную историю, чтобы никто не узнал об убийстве моей мамы. Случайная смерть была более простым объяснением нашего внезапного исчезновения из города. Нам бы не пришлось оставаться в ожидании расследования. Но я не знала, что агенты «выбрали» автокатастрофу.

– Что ты делаешь? – прошептал мой папа. Через мгновенье улыбающееся лицо мамы исчезло.

Он очистил историю поиска и выключил компьютер. Затем он схватил меня за рукав толстовки и толкнул в сторону библиотечных шкафов с книгами.

– Господи, Элиз!

Я вздрогнула. Ненавижу, когда папа называет меня фальшивым именем. Конечно, порой ему приходится это делать, но мне хотелось, чтобы он придумал что-то более универсальное вроде «Мелочи» Марка.

– О чем ты думала? – спросил папа. Я не знала, что шепот может звучать так резко. – Ты же знаешь правила. Никакого контакта с нашей прошлой жизнью. Плохие вещи происходят, когда ты не следуешь правилам.

– Но все в порядке, – возразила я. – Мы в публичной библиотеке Вайоминга. Нас не найдут.

Папа покачал головой.

– Можно отследить людей по их поисковым запросам в интернете. Ты знаешь об этом. Люди… с которыми мы имеем дело, очень умны.

Меня бросило в жар.

– Именно поэтому я назвала свое ненастоящее имя, когда получала временный доступ к компьютеру. Даже если кто-то отследит мой запрос, он не узнает обо мне.

– А что, если для этого не нужно имя? Забыла, что это публичная библиотека? Урок № 3: ищи скрытые камеры.

Я прикоснулась к капюшону своей толстовки, который скрывал мои рыжие волосы.

– Для этого есть капюшон.

– А как же я? Ты не сообщила мне о своих планах, и у меня нет капюшона. К тому же так ты выглядишь подозрительно. – Папа прислонился к металлическому шкафу и закрыл лицо руками. – Я больше не могу. Прошло уже десять месяцев, это наш пятый город. Ты что, хочешь постоянно переезжать?

– Нет, – прошептала я.

– Если Марк узнает…

Я опустила голову.

– Ты ему расскажешь?

– Я разберусь. – Папа с трудом выдавил слова. – Пойдем, нам пора уходить. Наверное, тебе не стоит сюда возвращаться.

Он направился к выходу, постоянно оглядываясь, как будто кто-то мог выпрыгнуть на нас из шкафов.

– Прости, – прошептала я ему вслед. – Просто я должна была увидеть ее в последний раз.

Я захлопнула дверь машины так, словно она вела к тем неприятным воспоминаниям. Папа действительно разобрался. Через три дня он покончил с собой.

В глубине души я понимала, что в этом не было моей вины. Папа страдал от депрессии, хотя я не представляла, как плохо он себя чувствовал. Он был серьезно болен и нуждался в помощи. Но я знала, что могла его подтолкнуть, нарушив правила и заставив принимать решение о том, рассказать ли обо мне Марку. Тогда нам бы пришлось снова уехать. Плохие вещи происходят, когда ты не следуешь правилам. Как сейчас. Я не уехала после того, как впервые увидела Джейсона. И вот я узнала, что он ненавидит меня настоящую. В этом была виновата только я, и это разбивало мне сердце.

Я открыла дверь нашего дома, швырнула сумку на пол в коридоре и сразу направилась в ванную. Мне хотелось принять душ – чем горячее, тем лучше. Лишь бы смыть все воспоминания о поездке. Я распахнула дверь в ванную и увидела полуголого Марка. Он стоял у раковины, его бедра скрывало полотенце.

– О Боже! Прости! – Я отвернулась как можно быстрее.

– Ты вернулась! Я… Я сейчас.

Я вышла за дверь, когда за моей спиной зашуршала ткань.

Через минуту Марк вышел из ванной в выцветшей красной футболке и рваных джинсах. Капли воды все еще стекали с его волос и ресниц.

– Как поездка?

– Хорошо. Отлично.

– Что ты там делала?

«Я показала свои настоящие глаза. Разозлила соседку по комнате, которая сфотографировала меня, пока я спала рядом с парнем. Поделилась секретом с этим парнем, потому что думала… Черт, я не знаю, о чем думала, но затем узнала, что он ненавидит даже мое настоящее имя. Я вспомнила, что произошло, и теперь хочу, чтобы ты сказал мне, что все будет хорошо, что Лоренцо Розетти и парень в бейсболке в тюрьме, а я скоро выйду из программы защиты свидетелей».

Марк напрягся.

– Ты в порядке, Слоан?

Я моргнула.

– Ты впервые назвал меня Слоан.

– Самое время, – улыбнулся Марк. – Ты хорошо справляешься. Мы живем здесь больше месяца. До окончания школы – всего месяц. Время летит, и у нас не было никаких проблем. Поэтому теперь ты официально Слоан Салливан.

«Это так. Я приехала сюда не для того, чтобы заводить друзей. Не для того, чтобы вернуть Джейсона. Неужели я только что подумала о том, что должна была уехать в первый же день, потому что ему не нравится его подруга детства? Забудь о ней. Она умерла со своими родителями. Я приехала сюда, чтобы стать совершеннолетней, окончить школу и наконец-то выйти из программы защиты свидетелей. И я это сделаю».

Я кивнула.

– Я официально Слоан Салливан. Отныне и навсегда.

Девятнадцать

На следующее утро, доставая учебник по физике из своего школьного шкафчика, я почувствовала, что ко мне кто-то подошел.

– Привет.

Голос был тихим и мягким. Это слово предназначалось мне одной, хотя в коридоре было полно людей.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. «Слоан Салливан, Мелочь».

– Привет, Джейсон, – сказала я, повернувшись.

Он всмотрелся в мое лицо.

– Куда ты ушла вчера? Из кондитерской моей мамы. Ты просто… исчезла.

Я приподняла уголки губ и надеялась, что это сойдет за веселую улыбку.

– Мне позвонили на мой секретный супергеройский телефон. Я должна была предупредить тебя, что мне нужно уйти, но ты тоже исчез.

Джейсон медленно кивнул. Точь-в-точь как Марк.

– Важные супергеройские дела?

– Вот именно. Спасаю мир по одной школе.

– Слоан и Джей, – воскликнул Сойер. Он подошел ближе и обнял меня за плечи. – Самые дорогие люди в моей жизни.

Его желание прикасаться ко мне заметно поубавилось за последние три недели, после того как он начал встречаться с Кайли. Но в тот момент я была рада, что он подтянул меня поближе к себе и подальше от Джейсона. Тема секретного телефона была закрыта.

Сойер окинул меня взглядом.

– Ты идешь на выпускной в эти выходные? Кайли надеется, что ты придешь.

Выпускной. Я даже не задумывалась о выпускном с тех пор, как Сойер и Кайли были вместе. В глубине души мне хотелось пойти – все-таки это мой выпускной. Но после всего, что произошло во время поездки и в кондитерской, я боялась рисковать и появляться на крупном мероприятии. И поскольку Слоан редко «выходила в свет», возможно, у меня получится пропустить выпускной.

– Передай Кайли, что мне очень жаль. Я не приду.

Сойер убрал руку с моего плеча.

– Почему?

Я выпалила первое, что пришло мне в голову:

– У меня нет платья.

И это было правдой.

Он нахмурился.

– Может, ты одолжишь его у Ливи. Девушки ведь берут друг у друга одежду.

– Ничего страшного, – пожала плечами я. – Я не люблю танцевать.

– А как же вечеринка у Джея после выпускного? – не отступал Сойер. – Кайли очень переживает, ведь она никого не знает из нашей школы. Она сказала, что вы хорошо пообщались тогда в кафе.

Я перевела взгляд на Джейсона.

– Я не знала, что ты устраиваешь вечеринку.

– Я придумал это десять минут назад. На самом деле это не вечеринка. Так, просто соберемся небольшой компанией. Я собирался пригласить тебя. На самом деле я…

– Привет, Лютик!

От толпы учеников отделился улыбающийся Оливер. Он остановился напротив меня и показал на свою черную футболку с Pearl Jam.

Я подняла руку.

– Я уже успешно доказала все достоинства Build Me Up Buttercup[4]. Она лучше любой песни Pearl Jam.

Оливер выгнул бровь.

– Ты знала, что Pearl Jam сделала кавер на песню Last Kiss, которая была записана Уэйном Кокраном в 1961 году? Та «старушка» стала одной из самых популярных песен Pearl Jam в американских чартах.

Я не сдержала улыбки.

– Нет, не знала.

Оливер снова одернул свою футболку.

– Думаю, у меня получится заставить тебя послушать ее, чтобы ты оценила, насколько версия Pearl Jam лучше оригинала. Медленнее и проникновеннее. Она действительно отличная.

Я покачала головой.

– Все это говорит о том, что ты любишь старые песни.

– Все это говорит о том, что у меня хороший музыкальный вкус. – Оливер улыбнулся своей очаровательной улыбкой с ямочками и повернулся к Джейсону. – Значит, вечеринка у тебя после выпускного? Ливи только что рассказала мне.

Прежде чем Джейсон успел ответить, Оливер просиял и заявил мне:

– Я включу эту песню на выпускном, чтобы ты послушала ее.

– Она не идет на выпускной, – возразил Сойер.

– Что? Почему?

– У нее нет платья.

– Какая разница, что на ней надето?

– Вообще-то она стоит рядом с вами, – вмешалась я. – Большая разница.

Оливер сложил ладони в умоляющем жесте.

– Если ты не хочешь танцевать, приходи хотя бы на вечеринку к Джейсону. Ты помогла мне развеяться после истории с Хлоей, и я хочу видеть тебя там. Без тебя будет совсем не то. И я отказываюсь идти на выпускной, если не услышу, как ты берешь назад свои слова о Pearl Jam.

Сойер сложил руки в том же жесте.

– Ну пожалуйста, Слоан. Поддержишь Кайли и докажешь свое музыкальное превосходство. Что еще нужно для субботнего вечера?

Я поджала губы и перевела взгляд на Джейсона.

Он провел рукой по моей спине.

– Пожалуйста, приходи. Тебе не нужно наряжаться. Я хочу кое-что показать тебе.

Его глаза казались более голубыми, чем обычно. От его прикосновения у меня начало покалывать кожу. Ничего не поделаешь – любопытство было сильнее меня.

– Ну ладно, – согласилась я.

Мне до смерти хотелось узнать, что Джейсон мог показать девушке, которую он считал Слоан.

– Думаю, если бы тебе пришлось выбирать новое имя, тебе стоило бы выбрать Даки Маркович.

Мы с Марком досматривали «Милашку в розовом», четвертый фильм нашего киномарафона, посвященного выпускному. Даки был моим любимым героем.

У Марка отвисла челюсть. В его насмешливом взгляде читался притворный ужас.

– Я должен стать парнем, который не может завоевать девушку?

Я пренебрежительно махнула рукой.

– Ты смог бы завоевать девушку. – На лице Марка выступил легкий румянец, и я сжала губы, сдерживая улыбку. – Но ведь это классное имя.

Он фыркнул.

– Я приму его на рассмотрение.

В этот момент герой Даки разговаривал с девушкой, которую любил. Он предложил ей сбежать с выпускного вместе с парнем, которого любила она.

– Я даже не знала, что о выпускном снято так много фильмов. Как ты их нашел?

Марк забросил попкорн в рот.

– Я уже видел их все.

– Я знала, что ты любишь кино, но не представляла, что тебе нравятся девчачьи фильмы о выпускном.

Он швырнул в меня попкорном.

– Я хотел узнать, что я упустил.

– Потому что ты был на домашнем обучении?

– Потому что я сидел все время дома, а семья понимала меня не лучше детей в школе. Я чувствовал себя одиноким, поэтому читал много книг и смотрел много фильмов.

Я прижала колени к груди и всмотрелась в лицо Марка.

– Ты не был близок со своей семьей? А твоя сестра?

Марк опустил взгляд на тарелку с попкорном.

– Ты помнишь, что я когда-то говорил о сестре?

– Тогда ты в первый и последний раз заговорил о своей семье.

Он сделал глубокий вдох.

– Она была замечательной, но она была младше, поэтому все равно не понимала меня. У меня был классный двоюродный брат. Мы много общались. Но он рос в другом городе, поэтому я виделся с ним нечасто.

Я легла на диван и коснулась его ноги своей ногой. Марк поднял глаза.

– Я – твоя семья, – тихо сказала я. – Не забывай обо мне.

Марк положил руку на мою ногу и аккуратно сжал ее. Этим жестом он словно говорил: «Я знаю. Спасибо. Я никогда не забуду о тебе». Он едва заметно улыбнулся.

– В общем, я подумал…

– О Боже, что на этот раз?

– После окончания школы мы должны съездить куда-нибудь. Куда угодно, кроме тех мест, где мы жили.

Я улыбнулась.

– Настоящие каникулы? Без новых имен и школ? Только отели, экскурсии и прочая туристическая ерунда?

Марк улыбнулся шире.

– Чем ерундовее, тем лучше.

– А твое следующее задание?

– У меня не было отпуска уже шесть лет, Слоан. Я думаю, они обязаны дать мне неделю-две отдыха.

Я села.

– Осталось около двадцати штатов, в которых я никогда не была. Может, отправимся в настоящее дорожное путешествие? Опущенные окна, грохочущая музыка, фаст-фуд – полный набор? Посмотрим на самый большой в мире моток бечевки[5], просто потому что у нас есть время и нам не нужно спасаться бегством.

Я уже начала искать подработку на лето. Пару дней назад мы оплатили первый взнос за обучение в Университете Вандербильта, и Марк сообщил, что в качестве подарка на выпускной он арендовал для меня домик на август, перед тем как я уеду в Теннесси. Конечно, я была в восторге от одной мысли, что буду жить одна и заниматься нормальными подростковыми летними вещами. Но идея отправиться в дорожное путешествие с Марком, прежде чем он приступит к новому заданию, казалась потрясающей.

У Марка загорелись глаза.

– Ты действительно этого хочешь?

– Очень.

Я почувствовала легкое покалывание. Это не было сном. Мы планировали жизнь после выпускного и выхода из программы защиты свидетелей, до которого оставалась всего пара недель. Уже произошло столько важных для выпускников событий: «Охота за сокровищами», поездка в Чарльстон и теперь выпускной.

Мой взгляд упал на телевизор. На экране танцевали люди в красивой одежде, девушка целовала парня. Я снова прижала колени к груди, не сводя глаз с экрана.

– Думаешь, я должна была пойти на выпускной?

Марк немного помолчал, прежде чем ответил:

– У тебя появились сомнения?

Я пожала плечами.

– Это ведь одно из самых важных событий в школе, да? – спросила я, нахмурившись.

Марк не сводил с меня глаз. Он вынул из кармана что-то блестящее.

– Еще не поздно передумать.

Я уставилась на листок серебряной бумаги, поверх которого блестели черные буквы: «Незабываемая ночь». Я резко выпрямилась.

– Где ты это взял?

Уголки рта Марка дернулись.

– Школа прислала мне электронное письмо с информацией о покупке билетов на выпускной. Ты сказала, что не пойдешь, и это твое решение, но я купил один билет, просто на всякий случай…

Я бросила взгляд на экран телефона. Было почти десять вечера, но танцы закончатся только через два часа. Я прикусила губу. На экране телевизора замелькали титры.

Марк взял пульт и начал выбирать следующий фильм из меню – очередной фильм о выпускном.

У меня отвисла челюсть.

– Ты решил посмотреть со мной все эти фильмы, чтобы показать, что я упускаю?

Марк улыбнулся своей издевательской улыбкой.

Я покачала головой.

Он помахал билетом.

– Выпускной – это незабываемая ночь. Было бы неплохо сохранить такие воспоминания о школе, верно?

Я наклонилась и выхватила билет из его руки.

– Ты мог просто сказать мне, что я должна была пойти.

– Нет. Ты должна была принять решение сама.

Я встала, мысленно прикидывая, как быстро я доеду до места. Марк отложил пульт и начал собирать с кофейного столика пустые банки из-под газировки и конфетные обертки.

– Что ты наденешь?

«Черт». Я критически осмотрела вещи, в которых собиралась пойти к Джейсону этой ночью: джинсы и бледно-лавандовый топ в пайетках, купленный в Чарльстоне. Конечно, не платье, но так я хотя бы не выглядела ужасно. К тому же других вариантов у меня не было.

– Думаю, это.

Марк посмотрел на меня и отвел взгляд.

– Ты выглядишь… очень хорошо, – ответил он, собирая крошки попкорна с дивана.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– Держи. – Марк протянул мне ключи от своей машины. – После этой ночи у тебя должны остаться грандиозные воспоминания, которыми ты поделишься со мной во время нашей поездки.

Я направилась к выходу, но остановилась в дверях.

– Марк?

Он остановился и посмотрел на меня.

– Да?

Я приложила билет ко рту.

– Спасибо за потрясающий выпускной.

Марк все еще не сводил с меня глаз.

– Не за что.

Через минуту я уже выехала из дома. На улице было темно и пустынно. Я не могла перестать думать обо всех местах, в которых мы могли побывать. О местах, в которых я никогда не была: парк «Дисней Уорлд», Французский квартал, гора Рашмор, статуя Свободы… Я так погрузилась в мысли, что не заметила машину позади. Вскоре она ослепила меня фарами через зеркало заднего вида.

У меня встали дыбом волосы на затылке. Я не видела машин на дороге с тех пор, как выехала из дома. Машина не могла незаметно свернуть на эту улицу и так быстро догнать меня. Я притормозила у знака остановки в конце улицы, пытаясь понять, что делать – повернуть назад или поехать на выпускной. «Суббота, вечер, – подумала я. – Возможно, кто-то торопится домой до наступления комендантского часа или в аптеку до закрытия».

В конце следующей улицы я повернула направо. Водитель не отставал. Когда через пару минут я повернула налево, и водитель снова свернул за мной, я достала телефон из кармана джинсов. Впереди показалось здание, в котором проводился выпускной. Я уже была готова позвонить Марку. Здание сияло огнями, подростки столпились у входа. Все говорило о том, что здесь безопасно, но я не стала останавливаться на парковке. Я проехала мимо, чтобы убедиться, что машина следовала за мной. Если водитель повторит несколько поворотов за мной, я позвоню Марку.

Я повернула направо в конце улицы, и водитель сделал то же самое. Но на следующем повороте машина проехала прямо. Я выдохнула с облегчением, облокотившись на руль и поглядывая в зеркало заднего вида. Водитель скрылся. «С возрастом у тебя развивается паранойя, Мелочь». Но я не стала убирать свой телефон, пока не припарковалась.

Я подошла ко входу, миновав стайку незнакомых девушек. Они напоминали хихикающее облако тюля, кудрей и яркого макияжа. Несколько девушек покосились на мои джинсы и сланцы. Я покраснела и вошла в холл. «Возможно, мне стоило задуматься о внешнем виде, потому что теперь я точно не смогу быть невидимкой».

Я напряглась, заметив миссис Томпсон у двойных дверей, которые вели в танцевальный зал. Ее блестящее коктейльное платье и любимые туфли на шпильках выглядели слишком элегантно на фоне старенького раскладного стола, за которым она сидела. Мои шаги эхом отдавались в ритм колотящегося сердца. Я пересекла холл и молча протянула директрисе свой билет. Она мельком посмотрела на мой наряд, пробила билет и протянула его мне.

– Тебе очень идет фиолетовый, – сказала она с искренней улыбкой.

Я медленно улыбнулась. «По крайней мере она не вышвырнет меня за нарушение дресс-кода».

– Спасибо.

Миссис Томпсон показала рукой на двойные двери.

– Все уже там, – сказала она.

Я сделала глубокий вдох и открыла одну из дверей.

– Стоять, вы двое…

Но остальные слова миссис Томпсон утонули в музыке, духоте и восторге, который я испытала. Двери захлопнулись, и я рассмеялась. Потому что зал выглядел точь-в-точь как в фильмах, которые я посмотрела сегодня.

Здесь был фонтан и деревья, украшенные бумажными цветами. С потолка свисали гирлянды. Десяток фонарей указывали путь к квадратному танцполу с диджеем. Толпа подростков танцевала, музыка грохотом отдавалась у меня в груди. Другая половина зала была уставлена круглыми столами и стульями. Фотограф в дальнем углу делал для всех желающих фотографии на фоне городского парка на закате. В зале было негде яблоку упасть. Я не ожидала, что столько человек будет танцевать и кричать под музыку, полностью игнорируя меня.

Идеально.

Я прошла сквозь арку из воздушных шаров – настоящую арку из воздушных шаров – и начала всматриваться в лица. Прежде чем я успела сделать десяток шагов, сквозь музыку прорезался голос:

– Избегательница выпускных!

Я улыбнулась. Оливер в черном смокинге и бабочке стоял у танцпола, с ним была Ливи. В своем длинном золотом платье и с локонами она напоминала актрису из старых голливудских фильмов.

– Наверное, ты хотел сказать Посетительница выпускных, – ответила я, подойдя ближе.

Оливер наклонился ко мне.

– Я знал, что ты захочешь увидеть меня в смокинге.

Я слегка толкнула его. В это время началась новая песня, и Оливер закатил глаза.

– Мы должны объяснить этому диджею, что такое хорошая музыка!

– Кого волнует музыка? Потанцуй с нами! – крикнула Ливи, потянув меня за собой на танцпол.

Я так и сделала. Целых пять песен я прыгала и дергалась, растворившись в музыке, толпе и осознании того, что в тот момент я была простой выпускницей, которая пришла потанцевать со своими друзьями.

Затем заиграла медленная песня. Оливер посмотрел на меня и вопросительно поднял брови, но Ливи тут же обняла его за талию.

– Танцуйте, – сказала я, обмахиваясь рукой. – Пойду поищу что-нибудь выпить.

Я пробралась сквозь толпу и вышла к длинному столу, уставленному бутылками с водой и газировкой. Я улыбнулась, заметив на столе табличку с количеством дней, оставшихся до последних событий старшей школы: «День карьеры – 2, экзамены – да какая разница, окончание школы – 25».

Я налила стакан воды и начала разглядывать танцующие пары. Некоторые из них тоже словно сошли из кадров кино. Они смотрели друг другу в глаза, словно не замечая сотню людей вокруг. Внезапно я заметила девушку в коротком серебряном платье с открытыми плечами. Я подошла ближе к танцполу и замерла. Она танцевала с Джейсоном.

Он был одет в черные брюки и белую рубашку с закатанными рукавами. Его черные волосы были идеально взъерошены, а небесно-голубые глаза словно улыбались. В моем горле застыл комок. Если он был так прекрасен без пиджака, сложно представить, как он выглядел в костюме. И он танцевал с прекрасной брюнеткой…

Джейсон наклонился и сказал что-то на ухо девушке. Она откинула голову и рассмеялась. Хотя я не слышала их разговор из-за музыки, этот смех вонзился мне в грудь, словно острый нож. Джейсон начал разворачиваться в моем направлении, и я побежала. Внезапно мне захотелось вернуться в дальнюю часть танцпола.

– Слоан!

Я продолжила идти, притворяясь, что не слышу Джейсона.

– Слоан!

Я почувствовала его руку на локте и обернулась.

Его глаза расширились, когда он увидел мой блестящий топ.

– Привет, Джейсон.

Он прикусил губу.

– Ты пришла.

Я посмотрела через его плечо на девушку в серебряном платье. Она улыбалась мне, но не как человек, которому только что помешали танцевать. Она словно знала меня.

Я моргнула. Лишь через секунду до меня дошло, что это Кайли. Я не узнала ее без тех очков в черепаховой оправе и формы официантки.

Она подбежала и крепко обняла меня.

– Мальчики сказали мне, что ты не придешь, но я так рада, что ты передумала. – Кайли отпустила меня и похлопала Джейсона по руке. – Ему нужен новый партнер для танцев. Я уже замучила его.

Джейсон открыл рот, но я заговорила первой.

– Где Сойер?

Джейсон поджал губы.

– В туалете.

– Наверное, нужно проверить, как он, – вздохнула Кайли. – Хочешь пойти с нами?

Проведывание Сойера в туалете не входили в мои планы на выпускной, но я кивнула, увидев, каким серьезным стал Джейсон. Я вышла с друзьями через боковую дверь, которую заметила еще при входе в здание. Она захлопнулась, но тут же открылась, и к нам присоединились Ливи и Оливер.

– Мы увидели вас. Время проверки? – Ливи прислонилась к стене и сползла на пол. – У меня ноги отваливаются.

– О Боже, Сойер, – раздраженно воскликнул Джейсон.

Я повернулась и ахнула.

Сойер полулежал на полу, прислонившись к стене. Он был бледным и дрожал.

Джейсон окинул взглядом коридор. Всего один поворот отделял нас от зала, в котором сидела миссис Томпсон.

– Ты пообещал, что останешься в туалете.

Я села на корточки перед Сойером, предусмотрительно отвернувшись от камеры, которую я заметила в конце коридора.

– С тобой все хорошо?

Его глаза медленно сосредоточились на моем лице.

– У тебя… есть имя? – Сойер говорил вяло и невнятно. Он неуклюже поднял руку и попытался показать на себя. – Или я могу называть тебя… моей?

Я встала и сделала шаг назад. Сойер не заболел – он просто напился.

Я посмотрела на Кайли, которая качала головой.

– Он приехал сюда таким?

– Он был трезвым, когда забрал меня, – возразила Кайли.

– Ха. Ха. Ха. – Смех Сойер напоминал отдельные слова.

Джейсон сжал зубы.

– Мы не знали, что он взял с собой алкоголь.

– Полный провал, – фыркнула Ливи, не отрываясь от своего телефона.

Оливер протянул бутылку с водой дрожащему Сойеру.

– Когда объявили короля и королеву выпускного, Сойер уже не стоял на ногах.

О чем он думал? Одно дело – напиться в отеле, когда ты никуда не собираешься идти, что Сойер и сделал во время поездки в Чарльстон. Но напиться на выпускном так, что не можешь стоять и не доберешься до дома самостоятельно, было глупой идеей.

Сойер попытался сесть и застонал.

– Я…

Он закрыл глаза и затих.

Оливер нахмурился.

– Возможно, нам стоит увести его, пока он не натворил дел.

Джейсон кивнул.

– Я подумал о том же самом. – Он посмотрел на Кайли и спросил: – Ты не против, если мы уйдем сейчас?

– Конечно нет.

Джейсон перевел взгляд на меня.

– Как ты добралась сюда? Тебя подвезти?

Я покачала головой.

– Я сама приехала.

Джейсон посмотрел мельком на Ливи и снова на меня.

– Но ты ведь все равно придешь ко мне сегодня? После выпускного.

– Ну да.

– Ты тоже можешь прийти, Кайли, но я отвезу Сойера к себе, так что…

Кайли фыркнула.

– Думаю, я готова прожить эту ночь без Сойера. – Она показала на свои голые ноги. – Мне только нужно найти свои туфли в той горе обуви. Это займет всего лишь… полчаса.

Джейсон рассмеялся.

– Я отправлю поисковый отряд, если ты не вернешься.

Кайли открыла дверь, ведущую на танцпол, и грохот музыки заполнил коридор.

– О, классная песня. – Ливи встала и взяла Оливера под руку. – Пойдем танцевать.

Оливер посмотрел на Джейсона.

– Тебе помочь с Сойером?

– Нет, я хочу провести его тайком через боковую дверь. – Джейсон показал на один из выходов в коридоре. – Увидимся у меня дома позже?

– Конечно. – Оливер улыбнулся и показал на меня. – А ты должна мне танец. Я не могу уйти с выпускного, не потанцевав с самой красивой девушкой в сланцах и лиловом топе с пайетками.

Ливи приторно улыбнулась и вцепилась в руку Оливера.

– Я же говорила тебе, что этот топ был создан для меня. Если бы он мне подошел, – она показала на свою грудь, которая была явно больше моей, – я бы точно купила его.

Она потащила Оливера в зал и махнула нам рукой.

Я смотрела им вслед. Даже с приглушенной музыкой, доносящейся из зала, коридор казался слишком тихим. Ушли люди, закончились пояснения и сомнительные комплименты.

Я провела рукой по джинсам и посмотрела на Сойера, который словно заснул. Я чувствовала близость Джейсона, его тепло, которое заполняло пространство между нами, его взгляд на себе. Мне стало не по себе.

– Ты танцевал с Кайли из-за Сойера.

– Да, – тихо ответил Джейсон. – Оливер тоже танцевал с ней, но… да.

Я повернулась к нему. Он стоял в метре от меня и не спускал с меня глаз.

Отголоски музыки сменились на что-то нежное и медленное. Джейсон протянул мне руку.

– Потанцуем?

На его лице появилось такое же взволнованное и беззащитное выражение, как в ту ночь много лет назад, когда он показывал мне звезды. «Ты – Слоан, – напомнила я себе. – Ты не знаешь об этом». Но я не могла забыть ту ночь. От взгляда Джейсона у меня заныло в груди, и я взяла его за руку. «Всего один раз, в память о прошлом».

Джейсон прижал меня к себе, положив руки на спину. Это напоминало скорее объятие, чем медленный танец, но я не могла отстраниться от него. Вместо этого я обвила руками его шею.

– Я долго думал, как сказать тебе об этом, – прошептал он. – Я собирался показать тебе кое-что у себя дома позже. Пусть оно скажет все за меня. Но это? – он обнял меня чуть крепче. – Это даже лучше.

Я чувствовала, как билось сердце в его груди.

– Я не знаю, как ты отреагируешь. Я подумал, что если буду держать тебя, то ты не сможешь сбежать.

Я замерла.

Джейсон отпустил меня и посмотрел в глаза. Я никогда не стояла так близко к нему. Так близко, что можно было разглядеть все оттенки голубого и зеленого в его глазах, которые я так любила. Он прижался лбом к моему лбу и сделал глубокий вдох.

– Я…

– Я забыла свой телефон.

Голос Ливи заставил Джейсона отпрянуть. Она стояла у закрытых дверей в зал с пустым выражением лица. Я даже не заметила, что в коридоре на пару секунд стало шумно. Но теперь любой звук казался слишком громким и резким по сравнению с шепотом Джейсона.

Ливи молча подняла телефон с пола. Она на секунду замерла спиной к нам и затем повернулась к Джейсону.

– Не могу поверить.

– Ливи… – начал он.

– Не надо. Ты сказал, что между вами ничего нет. Дважды. Когда ты расстался со мной и когда ты побежал за мной в отеле и сказал, что скучаешь по мне. – Ее голос стал резче. – Я удалила фотографию, потому что ты сказал, что никогда не согласишься встречаться с ней. – Ливи подошла ближе с Джейсону и прищурила глаза. – Ты сказал, что тебе жаль ее, потому что у нее нет друзей. Ты решил, что у нее серьезные проблемы. Она ведь так испугалась, когда Оливер начал петь для нее, никуда не выходила по выходным и придумала все это дерьмо с копом на карусели.

У меня отвисла челюсть.

Ливи ткнула пальцем в грудь Джейсона.

– Ты пожалеешь о том, что соврал мне. И ты тоже. – Она перевела взгляд на меня. – Хорошая из тебя подруга.

– Я не…

Ливи развернулась на каблуках и побежала по коридору.

Джейсон рванул за ней.

– Ливи, подожди!

Я уставилась на ковер. У меня горело лицо, на глазах выступили слезы. «Он думает, что у меня проблемы. Он ненавидит девочку, которой я была, и считает ненормальной ту, которой я стала. И он скучает по Ливи. О чем я думала, решив с ним потанцевать?» Я развернулась и увидела Оливера. Наверное, он пришел в какой-то момент и все слышал.

– Вот оно что. – Он посмотрел в сторону холла. – Ливи и Джейсон все еще любят друг друга, и она пыталась заставить его ревновать? – Оливер говорил тихо и неуверенно. Затем что-то изменилось в его взгляде, и он нахмурился. – Ты знала обо всем?

Я покачала головой и шагнула в его сторону. Он попятился.

– О какой фотографии она говорила?

Я закрыла лицо руками.

– Она застала меня и Джейсона спящими в моей комнате в отеле.

У Оливера округлились глаза.

– Не в том смысле. Мы были полностью одеты и заснули сидя на одеяле. Мне приснился кошмар, я кричала, и он пришел проверить, все ли в порядке. Ливи разозлилась и сфотографировала нас, но я не думала… Она решила, что ты лучше Джейсона. И она вернулась из твоей комнаты, после того как вы… Я не знала…

На самом деле я все знала. Я видела, как загорелись глаза Ливи, когда она решила пригласить Оливера на выпускной, чтобы показать Джейсону, что он потерял. Я знала, что между Ливи и Джейсоном что-то произошло, после того как Ливи сфотографировала нас. И я знала, что Оливер понял все по моему лицу.

Он открыл рот и тут же закрыл его. Наконец он сказал:

– В ту ночь между мной и Ливи ничего не было. Она спросила, может ли прийти в мою комнату, чтобы поболтать. Мой сосед по комнате был с нами. Мы даже ни разу не целовались.

Я закрыла глаза.

– Я начал общаться с ней, потому что она очень грустила из-за разрыва, а я знаю, каково это. Вот почему я согласился пойти с ней на выпускной, а вовсе не потому, что я влюблен в нее. Я бы спокойно пошел на выпускной один или провел бы время с тобой.

Я знала, что Оливер не хотел серьезных отношений после истории с Хлоей и ее игр. Но я не предупредила его, что Ливи тоже любила поиграть.

– Мне действительно нравится быть твоим другом, Слоан, – продолжил Оливер. – Ты должна была рассказать мне обо всем. Помнишь очки за честность? Кстати, я хочу, чтобы ты знала: я бы никогда не сказал то, что сказал о тебе Джейсон. Друзья так себя не ведут.

Оливер развернулся и скрылся в зале. Я осталась стоять на месте.

– Я нашла их!

Я открыла глаза. На месте Оливера стояла Кайли. Она помахала черными туфлями на каблуках и огляделась.

– Где Джейсон?

– Он… ну…

Я понятия не имела, что только что произошло и вернется ли Джейсон, и была готова уйти отсюда. Но мне не хотелось оставлять Кайли одну.

– Планы изменились. Джейсону нужно помочь Ливи кое с чем, поэтому я отвезу тебя домой, хорошо?

– Конечно, – улыбнулась Кайли.

Она подошла ко мне, и я заметила краем глаза движение. Сойер. С этими танцами, откровениями и беготней я совсем забыла о нем.

Я подошла к нему и нагнулась. В этот момент он поднял голову, и его вырвало на меня.

Двадцать

Сланцы и очень пьяные парни – не лучшее сочетание.

– О Боже. – Кайли закрыла рот руками, но ее глаза блестели, словно она с трудом сдерживала смех.

Я с трудом сглотнула. К счастью, джинсы спасли меня от худшего, но все равно приятного было мало.

– Знаешь, – вздохнула я, посмотрев на Кайли, – они не шутили, когда обещали, что эта ночь будет незабываемой.

Кайли хихикнула.

Я покачала головой и рассмеялась.

– Это настолько отвратительно, что я должна посмеяться, иначе меня тоже стошнит.

Сойер застонал. Он по-прежнему лежал с закрытыми глазами.

– Он даже не понял, что произошло! – Кайли смахнула слезинку из уголка глаза, выступившую от смеха. – Эта ночь до забавного ужасна.

Я скинула свои сланцы.

– Больше ни за что не надену их.

Мы снова рассмеялись. Я подобрала обувь и выбросила их в урну, стоящую рядом с туалетом.

– Сейчас вернусь, – сказала я, прежде чем скрыться в туалете.

Я села на раковину и с огромным количеством мыла отчистила джинсы. Такой чистоте позавидовал бы хирург, готовящийся к операции. Но когда через минуту я вышла в коридор в мокрых подвернутых джинсах, мне показалось, что я смыла свою способность посмеяться над ситуацией. Даже Кайли выглядела более серьезной. Мы вместе уставились на Сойера.

– Давай оставим его здесь, – предложила она. – Он игнорировал меня почти всю ночь, флиртовал с каждой встречной девушкой, и его вырвало на тебя. Мои подруги сбегали со свиданий за менее серьезные проступки. Если мы предупредим кого-нибудь, он спокойно пролежит здесь.

Идея мне понравилась, но выпускной был школьным мероприятием, а значит, здесь действовали школьные правила. Употребление алкоголя вело к серьезным последствиям, возможно, даже привлечению полиции. Я вздохнула, продолжая стоять спиной к камере в конце коридора.

– Ты берешь его под правую руку, я под левую.

– Хороший план.

– Тебе повезло, что мне не захотелось знакомиться с твоими родителями сегодня, Сойер, – фыркнула Кайли.

Единственным ответом был храп с заднего сиденья.

Я отвезла Кайли домой. Все это время Сойер пролежал в бессознательном состоянии. Я думала, как узнать его адрес и оставить его пьяную задницу под дверью. Но мне не хотелось объяснять его родителям не только, кем я ему приходилась, но и почему босая девушка притащила их спящего сына к их дверям. И, честно говоря, работа детектива усложнялась тем, что мне просто хотелось уехать домой и сбросить испорченные мокрые джинсы.

Поэтому я поехала к Джейсону. Он ведь ждал друзей после выпускного. Интересно, знала ли об этом его мама. Услышав шум во дворе, она вряд ли выйдет. По крайней мере я успела бы улизнуть.

Я повернула в сторону дома Джейсона и мельком посмотрела на часы. До конца выпускного оставалось пятнадцать минут. Этого времени хватит на то, чтобы оставить Сойера на крыльце дома и незаметно уйти – особенно пока нет Джейсона. В тот момент я мечтала лишь о горячем душе и уютных носках.

Я открыла заднюю дверь и тряхнула Сойера за ногу. Он не пошевелился. Я снова тряхнула его.

– Сойер.

Я нагнулась и ударила его по щеке. Возможно, чуть сильнее, чем требовалось.

Он открыл глаза.

– Что…

– Выходи.

Его широко раскрытые глаза сосредоточились на мне.

– Мы у дома Джейсона, и я тебя не донесу. Ты должен помочь мне.

Сойер кое-как вышел из машины и положил мне руку на плечо. Я немного согнулась под его весом, но теперь он шел увереннее. Чуть раньше мы с Кайли с трудом дотащили его до машины.

На полпути к крыльцу дома Джейсона Сойер покачнулся и согнулся, как будто его снова затошнило. Я с трудом удержала равновесие, но поцарапала ногу о бетон. Он почти сразу вернулся в вертикальное положение.

– Ложная тревога.

Я показала на царапину на ноге.

– Отлично.

Когда мы дошли до двери, меня охватили сомнения. Мне предстояло решить, где положить Сойера, чтобы он спокойно заснул, не скатился вниз и не поранился. «И почему в моей копилке уроков нет ничего о том, что делать с пьяными парнями?» Прежде чем я успела уложить Сойера, входная дверь распахнулась.

На пороге стояла мама Джейсона в леггинсах и выцветшей голубой футболке, когда-то принадлежавшей папе Джейсона. Ее каштановые волосы были собраны в неаккуратный пучок, а на лице были следы муки или сахарной пудры.

Она улыбнулась мне.

– Я проходила мимо и услышала шаги.

Затем она увидела, как Сойер почти упал на меня.

– Ой.

Она отметила его бледность, мои закатанные джинсы, царапину на ноге, из которой текла кровь. В ее взгляде что-то изменилось.

– Ой.

Мама Джейсона подбежала ко мне.

– Давай я тебе помогу, – предложила она.

Мы кое-как протиснулись через дверь.

– Простите, что подкралась к вашему дому, – пробормотала я. – Я не…

«Что? Не думала, что вы не спите? Не хотела, чтобы вы поймали нас? Не хотела видеть вас после того, что произошло в кондитерской?» Хорошего продолжения той фразы не было.

– Не волнуйся, – сказала мама Джейсона. Она окинула взглядом гостиную и затем сказала: – Давай спустим его на нижний этаж.

После того, как мы спустились с Сойером по лестнице, она спросила:

– Диван или туалет?

– Туалет. Однозначно.

Хотя Джейсон убедил свою маму, что я – не та девочка из его детства, меня охватил страх, когда мы шли по коридору в туалет. На стенах висели фотографии. Я не стала смотреть на фотографию моей мамы. Вместо этого я сосредоточилась на том, чтобы не испачкать ковер кровью, которая текла из моей царапины. Мама Джейсона положила Сойера на пол в туалете.

– Мне уже лучше, – выдавил Сойер. Его нормальный голос постепенно возвращался к нему.

– Чудесно, Сойер, – отозвалась мама Джейсона, подложив ему полотенце под голову. – Значит, скоро нас ждет приятный долгий разговор о твоем поведении.

Сойер зажмурился и простонал:

– Все еще… плохо.

– Хорошая попытка. – Мама Джейсона покачала головой и махнула мне, чтобы я пошла за ней в зал. – Где Джейсон? Он тоже?.. – она кивнула в сторону туалета.

– Нет, он совсем не пил. Он… с Ливи. Но я думаю, он скоро придет. Скоро ведь придут гости, да? Но не я. То есть я не могу остаться.

«Почему ты мямлишь?».

– Я уже ухожу.

С этими словами я направилась в сторону лестницы.

– Ты ведь Слоан, да?

Мое сердце почти остановилось.

– Да.

– Что ж, Слоан, от Сойера пахнет так, словно он вернулся из худшего бара в городе. Думаю, что закатанные джинсы и отсутствие обуви – не дань моде. – Мама Джейсона улыбнулась. – Ты заслужила хотя бы повязки.

– Это просто царапина.

– Значит, ее обработка займет не больше секунды. Я сейчас вернусь.

Она исчезла в коридоре. Я осмотрела лестницу, пытаясь понять, стоит ли мне убежать, но решила, что девочка, за которую меня приняла мама Джейсона и которая не должна была скрывать свое прошлое, обработает рану и затем уйдет.

Мама Джейсона вернулась через минуту.

– А вот и я.

Она держала упаковку бинта, пузырек с антисептиком и пару пушистых голубых носков.

Пушистые носки растопили мое сердце.

Мама Джейсона рассмеялась, заметив мой взгляд.

– Я подумала, ты мечтала о них. Сейчас посмотрю, нет ли у меня запасных джинсов.

Она снова исчезла на лестнице, прежде чем я успела остановить ее.

Я промыла и перевязала царапину. Я не думала, что мне принесут полный комплект чистой одежды, но ощущение теплых носков сделало мокрые джинсы гораздо сноснее.

Мама Джейсона вернулась с парой серых спортивных штанов и тарелкой с шоколадным печеньем.

– Я принесла тебе печенье из корыстных соображений, – заявила она, поставив тарелку на кофейный столик. – Я приготовила его по новому рецепту, чтобы не заснуть, и мне нужно, чтобы кто-нибудь попробовал их. Готова стать дегустатором?

Я уже обдумывала вежливые отмазки, но мама Джейсона продолжила:

– К тому же я подумала, что так мы сможем поговорить.

Я напряглась.

Она робко улыбнулась и подсела ко мне.

– На самом деле я надеялась, что ты придешь сегодня. Джейс сказал мне, что ты будешь.

Мое сердце ухнуло где-то в животе.

– Надеялись?

Она кивнула.

– Мне кажется, я должна объяснить свое поведение в тот день.

– Нет-нет, миссис Томас. Не нужно…

Мама Джейсона подняла руку, и я замолчала.

– Пожалуйста, зови меня Стейси. Так ко мне обращаются все друзья Джейса.

«На самом деле когда мы были маленькими, мы звали вас миссис Стейси, но какая разница?»

– Хорошо, Стейси, – ответила я. – Не нужно ничего пояснять.

Она молча схватила печенье, отломила кусочек и тщательно прожевала его.

– В детстве у Джейсона была очень хорошая подруга, – наконец сказала она. – Я была уверена, что этот человек так или иначе будет частью его жизни.

Я уставилась на кофейный столик в надежде услышать счастливый конец этой истории. Но я уже знала, что произошло дальше.

– В один из дней в ее семье произошла трагедия, и она неожиданно уехала. С тех пор мы ее не видели.

Я закрыла глаза.

– Мне очень жаль.

Стейси вздохнула.

– Нам было нелегко, особенно Джейсу.

Я взяла последнее печенье.

– Да?

– Неожиданно для всех он стал очень замкнутым. Перестал спорить и впускать других в свою комнату. – Я подняла взгляд и увидела, что Стейси качала головой. – Ему стало легче, когда мы переехали сюда. Наверное, потому что здесь ничего не напоминает ему о ней. Понимаешь?

Я кивнула. Мне было хорошо известно, что смена обстановки – отличный защитный механизм.

– Ты похожа на нее, – призналась Стейси. – Вот почему я так повела себя в кондитерской. Прости, если напугала тебя.

Ее голос больше остальных вещей в этом доме напоминал мне о маме. Они так часто проводили время вместе, когда я была маленькой, что теперь мне казалось, рядом со мной сидит моя мама.

– Вам не нужно извиняться, – ответила я неожиданно резким голосом.

Я не знала, что добавить и как избавиться от этих чувств, поэтому надкусила печенье.

– М-м-м.

Стейси широко улыбнулась.

– Нравится?

– Да. Оно с… – Я попыталась определить необычный вкус, а затем вспомнила недавние кондитерские приключения Марка. – Авокадо.

Стейси выгнула бровь.

– Я впечатлена.

– Мой папа с недавних пор увлекся здоровым питанием. Если вы решите выставить их в кондитерской, то наверняка привлечете сторонников здорового питания.

– Мне нравится твоя идея, – улыбнулась Стейси. – Возможно, нам стоит держаться вместе. – Ее глаза забегали по комнате. – Джейсу это бы точно понравилось.

– То есть?

– Он убьет меня за то, что я тебе скажу, но на самом деле он постоянно говорит о тебе.

«Ну да, потому что думает, что у меня проблемы».

– Он думает, что я не знаю о его девушках, – фыркнула Стейси. – Но я никогда не переживала об этом, потому что мне было достаточно одного факта, что он никогда не рассказывал о них. Даже о Ливи. Но теперь… – Она положила руку на мою. – Он говорит о тебе.

Я посмотрела на ее руку. Эти руки научили меня печь брауни и выращивать цветы, искать ракушки на пляже и писать прописные буквы, плести браслетики дружбы и играть в теннис. Я помнила руки мамы Джейсона и теперь с трудом сдерживала слезы, потому что это прикосновение было таким реальным. За исключением того, что я была Слоан.

Стейси сжала мою руку, и я подняла голову.

– Окажи мне одну услугу, ладно?

Я кивнула.

– Не разбей ему сердце. Я не выдержу, если ему придется пережить еще одну утрату, Са…

На лестнице прогремели шаги, и я подскочила от неожиданности. Джейсон ворвался в комнату. Он ссутулился, как только увидел меня. Затем он заметил, как близко мы сидели с его мамой, и снова перевел взгляд на меня.

– Я везде тебя искал. Тебя не было на выпускном, поэтому я позвонил Кайли, но она не знала, куда ты отправилась после того, как отвезла ее.

Стейси встала и подошла к нему.

– Джейс.

– Я должен все объяснить, – продолжил Джейсон, не обращая внимания на маму. – То, что сказала Ливи, я не…

Я покраснела, вспомнив все, что он сказал Ливи обо мне. «Нужно было убираться отсюда, когда у меня была возможность».

– Джейсон.

Он весь напрягся. Даже у меня сжался желудок от такого знакомого спокойного голоса Стейси. Он появлялся, когда она была особенно расстроена. Джейсон посмотрел на нее впервые с того момента, как ворвался в комнату. Стейси кивнула в сторону лестницы.

– Можно тебя на минутку? Хочу узнать, почему Слоан тащила на себе твоего пьяного лучшего друга?

Джейсон прикрыл глаза на долю секунды и повернулся ко мне.

– Я… Я скоро вернусь.

Я подождала, пока Джейсон и его мама поднялись наверх. Чуть раньше Стейси уходила куда-то по коридору мимо комнаты Джейсона и туалета. Я должна была узнать, куда. На этом этаже должен был быть другой выход.

Я развернулась и замерла.

Сойер вывалился из ванной, его глаза налились кровью.

– Я слышал, что сказала Ливи на выпускном. Все, за что Джей пытался извиниться. – Уголки его рта слегка приподнялись. – Теперь он не такой замечательный, да?

Он словно радовался моему смущению. Я окинула взглядом его помятую полурасстегнутую рубашку и рявкнула:

– Да что с тобой такое?

Сойер попятился.

Я направилась к нему.

– Ты попросил меня прийти на выпускной, потому что волновался за Кайли, а потом напился? Так с девушками не поступают, Сойер. Ты тоже «не такой замечательный».

Сойер отступил в ванную комнату и задел раковину. Его глаза потемнели.

– Хочешь знать, что со мной не так? – спросил он, подойдя к порогу. – Джейсон, вот что. Он сделал то, что делал всегда, этот мистер Рыцарь в сияющих доспехах. Танцевал с Кайли на выпускном, предложил отвезти ее домой. Я знаю, что он задумал.

Я подняла руки.

– Джейсон танцевал с ней и предложил подвезти, потому что ты был слишком пьян!

– Ты что, защищаешь его? И это после всего, что он сказал о тебе Ливи?

Я сжала губы.

– Почему все девушки считают его замечательным? – Сойер рухнул на унитаз. Прядь рыжих волос упала ему на лоб. – Каждый раз история с Ливи повторяется. – Он посмотрел на меня влажными грустными глазами. – Ты знала, что Ливи понравилась мне, когда она только переехала сюда? Я подумал, что я ей тоже нравлюсь. Мы переспали. – Он раскинул руки в стороны, словно этот жест подтверждал, что он ей нравился.

Я вспомнила, как стояла с Ливи в туалете в день, когда Джейсон расстался с ней. Она назвала Сойера «минутной слабостью». Я уже знала, к чему клонил Сойер.

– Когда Ливи одевалась, она сказала, что мы не можем никому об этом рассказывать. Что это ошибка и Джейсон не должен ни о чем узнать, иначе он расстанется с ней. – Сойер фыркнул и покачал головой. – Мы провели вместе меньше пяти минут, и она уже считала меня ошибкой.

Я вздохнула.

– Она поступила дерьмово, Сойер. И если тебя интересует мое мнение, она не очень хороший человек. Ты гораздо лучше, – добавила я. По-моему, это слово здесь любили все. – И я думаю, что Кайли гораздо лучше нее.

– Кайли. Наверное, она тоже считает меня ошибкой. Она уже дома, мечтает о Джейсоне.

– Нет, если ты сделаешь что-нибудь. Позвони ей и извинись. Когда протрезвеешь.

– Да. – Сойер немного помолчал и продолжил: – Да. Я должен сделать что-нибудь.

Он вышел из туалета, задев дверной косяк.

Я последовала за Сойером, пытаясь понять его планы: я не собиралась пускать его за руль в таком состоянии. В этот момент по лестнице сбежал Джейсон. Он увидел меня, и я огляделась в поисках ближайшего выхода на улицу. «Теперь пусть Сойер побудет его проблемой».

– Пожалуйста, дай мне все объяснить. – Джейсон преградил меня путь к лестнице. – То, что сказала Ливи, означало совсем другое.

Он не спускал с меня глаз и поэтому не заметил, как к нему подошел Сойер.

Сойер положил руки на грудь Джейсона и толкнул его с силой, на которую способен пьяный человек. Джейсон пошатнулся, но устоял на ногах.

Я замерла в нерешительности. В моей голове было две мысли: либо сбежать, либо остановить нарастающий конфликт.

Джейсон уставился на Сойера.

– В чем проблема?

– Ты, – ответил Сойер ледяным голосом. – Ты – моя проблема.

Он хотел наброситься на Джейсона, но тот легко увернулся.

– Что ты делаешь, Сойер?

Сойер обернулся и посмотрел на Джейсона.

– Я устал смотреть, как ты уводишь каждую девушку, которая мне понравилась. Абсолютно. Каждую. Девушку.

Джейсон застыл и напрягся.

– О чем ты говоришь?

– Анна Каплан в восьмом классе, Кортни МакМанус в десятом. – Сойер загибал пальцы, перечисляя имена. – Сэмми Хайес.

У Джейсона отвисла челюсть.

– Она пригласила меня в гости. Я не знал, что она тебе нравилась.

– Потому что ты всегда думаешь только о себе. Ты врываешься со своими взъерошенными волосами, очаровательной улыбкой и не даешь нам шанса. Как и сегодня ночью с Кайли.

– Я не пытался увести у тебя Кайли. Мне было жаль ее, потому что она осталась одна на танцполе, пока тебя рвало. – Джейсон покачал головой. – Я не уводил у тебя Кайли, Сойер. Ты сам сделал все, чтобы она ушла.

Сойер зарычал и кинулся на Джейсона, сбив его с ног.

– Перестаньте! – Я бросилась между ними, думая, как разнять их и избежать удара. Но Джейсон вскочил на ноги быстрее, чем я думала.

– Не обвиняй меня в собственной тупости, Сойер, – сказал он, задыхаясь.

Сойер медленно встал. Он дотронулся до уголка своего рта и уставился на кровь на руке.

– А Ливи?

Джейсон поднял руки.

– Причем здесь Ливи?

Сойер оторвал взгляд от окровавленных пальцев и посмотрел на Джейсона. Его рот растянулся в жестокой усмешке.

– Я с ней спал.

Слова оказали желаемый эффект. В глазах Джейсона мелькнуло удивление, а потом его взгляд стал тяжелым. Он подался вперед, готовясь наброситься на Сойера.

Я встала между ними, расставив руки, чтобы они не накинулись друг на друга.

– Это было давно, – выпалила я. – Еще до того, как вы начали встречаться. Прошлой осенью.

На лице Джейсона появилось странное выражение, как будто в его голове все встало на свои места. Он уставился на меня.

– Ты знала?

– Я узнала после того, как вы с Ливи расстались. Я не хотела…

– Она понравилась мне первой, – прошептал Сойер. – А теперь она хочет только тебя.

Я повернулась к Сойеру, все еще широко раскинув руки.

– Иди полежи где-нибудь и отоспись, Сойер. Ты плохо соображаешь.

Джейсон вздохнул.

– О Боже, Сойер. Если все дело в Ливи, то можешь…

– Дело не в Ливи, – обрезал Сойер. – Проблема в тебе, потому что ты всегда получаешь то, что хочешь. Теперь ты хочешь Кайли? Хорошо. Тогда я забираю Слоан.

Я напряглась.

Джейсон шагнул вперед, и я почувствовала его грудь под своими пальцами.

– Она человек, а не вещь, чтобы ее брать.

Сойер хрипло рассмеялся.

– Неужели?

Я опустила руки и уставилась на Сойера, не понимая, что он задумал.

– Я угостил ее обедом в первый день. Я предложил подвезти ее, когда мы украшали футболки. А что сделал ты? Уже на следующий день ты забрал ее в свою команду на «Охоте за сокровищами». Поступил благородно, пригласив ее покататься на карусели. Расстался с Ливи. – Сойер вытер рот рукавом рубашки, и на нем остался кровавый след. – Ты отобрал у меня Слоан, как и остальных девушек.

Я сжала кулаки.

– Он не отбирал меня у тебя, Сойер. Ты меня не интересуешь, и я уже говорила об этом. Я свела тебя с Кайли, чтобы ты все понял.

– А он пришел и увел ее!

– Я не пытался увести у тебя Кайли. Она меня не интересует. – Джейсон говорил так резко, что я испугалась, что он может ударить Сойера.

– Но со Слоан кое-что было по-другому. Одно быстрое, но такое сладкое событие, которого не было с другими девушками.

Джейсон застыл на месте.

Сойер не касался меня, но я знала, что он был рядом. Я чувствовала запах алкоголя в его дыхании, наэлектризованный воздух между нами. У меня встали дыбом волосы на затылке. Мне так хотелось повернуться и успокоить его. Но благодаря урокам самозащиты я знала, что лучше подождать и сделать ход в нужный момент.

Сойер наклонился и провел пальцем по моей левой руке. Его дыхание обдало жаром мою шею.

– Скажи-ка, Джей, каково это – знать, что я поцеловал Слоан первым?

Я схватила Сойера за руку, дернула и бросила через свое плечо одним удивительно быстрым движением. Он с грохотом упал на пол.

Несколько секунд он потрясенно смотрел в потолок. Но это длилось недолго. Он встал на колени, слегка тряся головой, и выпрямился. Я увидела его глаза – холодные и расчетливые. Затем он бросился на меня.

Быстрее, чем я успела среагировать, Джейсон прыгнул на Сойера и ударил так сильно, что у него клацнули зубы и завалилась голова. Из носа Сойера хлынула кровь, и он упал на пол. Он потерял сознание, но его грудь поднималась и опускалась в такт дыханию.

Я зажала рот руками, пока Джейсон проверял, что Сойер дышит. «Когда эта ночь успела пойти наперекосяк?» Я пообещала не разбить Джейсону сердце, но только все испортила. Я разозлила Ливи и, похоже, создала Джейсону проблемы. Джейсон и Сойер практически набросились друг на друга, потому что Сойер решил, что у него есть права на меня. Он пытался использовать меня ради мести Джейсону. И самое главное – я только что применила продвинутый прием джиу-джитсу, которым вряд ли владеют обычные восемнадцатилетние девушки.

Неудивительно, что Джейсон считал меня странной.

Я развернулась и бросилась к лестнице. Мне нужно было убираться. «Подальше от этого дома, города, слишком сложной жизни».

– Подожди! – Джейсон схватил меня за руку. – Не уходи.

Я не могла смотреть на него.

– Это слишком, Джейс. Я не могу… – Я замолчала, чтобы не ляпнуть лишнего. Я повернулась и попыталась улыбнуться. – Мне нужно идти. Увидимся в школе, ладно?

Джейсон по-прежнему держал мою руку.

– Нет.

Он мельком посмотрел на Сойера, у которого перестала идти кровь из носа, и затем перевел взгляд на меня.

– Я… Я должен тебе кое-что показать. Две минуты. Я прошу тебя лишь об этом.

Он отпустил меня и поднял руки, показывая, что я сама вправе принять это решение.

– Две минуты, – повторил он. – Если ты захочешь уйти, я не буду пытаться остановить тебя.

Я еще никогда не видела, чтобы его глаза были такими безумными. Или красивыми.

– Что может быть таким важным сейчас?

– Увидишь в моей комнате. Пойдем.

Я сомневалась. Джейсон никого не впускал в свою комнату. Очевидно, кроме меня. Я закрыла глаза.

– Две. Минуты. – Я повторила это в качестве напоминания, предупреждения, что я не останусь. Только я не знала, кому оно предназначалось – мне или Джейсону.

Я вдохнула такой знакомый запах Джейсона, и дверь за моей спиной захлопнулась. Я заметила постель с темно-синим одеялом, окно, из которого можно было легко выбраться, футбольный мяч в углу, тарелку с крошками, кубок на комоде, фотографию его родителей. Внезапно у меня перехватило дыхание, и я снова посмотрела на кубок. Отсюда я не видела обрывка бумаги, который был приклеен к нему, но я знала, что там написано: «Лучшая суперзвезда № 1 во всем».

В тишине голос Джейсона прозвучал очень резко:

– Пожалуйста, не оставляй меня больше, Саша.

Двадцать один

По моей спине поползло липкое чувство страха. Впервые за шесть лет я услышала свое настоящее имя. Один человек знал, кем я была на самом деле.

Я уставилась на кубок, пытаясь найти выход из комнаты. За кубком на стене висело три фотографии. На двух из них была я и Джейсон в детстве: он кривлялся за моей спиной, пока я танцевала. На другой фотографии мы были измазаны пеной. В тот день нам здорово влетело за то, что мы помыли машину его папы с опущенными стеклами. Между этими фотография висела третья. На ней я разговаривала с Оливером в очереди в столовой. Джейсон тайком сфотографировал меня. Увидев свои детские фотографии и одну взрослую, я поняла, что осталась тем же человеком. Слезы потекли по моему лицу. Джейсон ни на секунду не поверил Слоан.

– Я все знал с самого начала, – тихо сказал Джейсон за моей спиной. Я повернулась и открыла рот, но так и не смогла подобрать нужных слов.

Когда Джейсон увидел слезы на моих щеках, он нежно обнял меня. От него пахло печеньем и одеколоном.

– Ты действительно думала, что я тебя не узнаю? – Он отпустил меня и взглянул в глаза. – Только потому, что ты выросла такой красоткой и приехала сюда с другим именем и цветом глаз? – Он покачал головой. – Ты могла покрасить волосы в розовый и надеть такие же линзы, но я бы все равно тебя узнал. – Он приставил палец к моей груди, месту, где было сердце. – Я ведь знаю, что здесь. Я всегда узнаю это.

В моем горле застыл комок. Меня узнал не какой-то человек, а Джейсон.

– Но ты ничего не говорил.

– Я знал, что это ты, но не понимал, что происходит. Ты представилась другим именем, вела себя так, словно мы не знакомы. Поэтому я подыгрывал тебе и пытался понять, в чем дело. – Он прижался лбом к моему лбу. – Когда на второй день ты опоздала на «Охоту за сокровищами», я решил, что снова потерял тебя. Я боялся, что ты уехала. – Джейсон рассмеялся и сделал шаг назад. – Я почти отгрыз себе ноготь, пока ждал тебя. Когда ты позвала меня в толпе, я так обрадовался. В тот момент я пообещал себе, что любым способом удержу тебя.

Я покачала головой.

– А как же то, что ты сказал маме в кондитерской?

В его глазах мелькнуло осознание.

– Так ты ушла поэтому?

Я начала рассматривать наши детские фотографии.

– Ты сказал, что никогда не простишь меня.

– Это не так. Я знал, что ты скрывала свое настоящее «я». Мне нужно было убедить свою маму в том, что ты… это не ты.

– Значит, ты не злишься?

Я даже не осознавала, что все это время не дышала.

Джейсон поправил прядь волос за моим ухом.

– Еще как. Злюсь, потому что потерял столько времени с тобой. Злюсь, потому что не знаю, что произошло с родинкой на твоей шее. Злюсь, потому что не знаю, когда ты научилась играть в баскетбол.

Я улыбнулась.

– Но я не злюсь на тебя. И никогда не злился. Мне всегда хотелось вернуть тебя.

Я медленно выдохнула. Я пыталась обмануть Джейсона, но в итоге обманывала лишь себя. Я испытала громадное облегчение, и поняла правду: я нуждалась в том, чтобы он знал меня настоящую.

Джейсон потер рукой затылок.

– Я пытался намекнуть, что я тебя узнал.

– Как? – нахмурилась я.

– Я отвел тебя к Дереву поцелуев с инициалами наших имен. Такими же, которые я сделал в детстве.

Я удивленно посмотрела на Джейсона. Он что, серьезно?

– Это было нашим заданием на «Охоте за сокровищами», – возразила я. – Это простое совпадение, а не намек.

– Я нарисовал наш символ супергероя на футболках.

– И это тоже намек? Это твой фирменный символ. Ты всегда рисовал его, когда играл в супергероев.

Рот Джейсона дернулся.

– Ну ладно. Как насчет потягивания за мочку уха?

– Джейс, хватит! – рассмеялась я. – Вы с папой всегда так делали. Это не намек, а просто дурацкая привычка.

Джейсон улыбнулся и подошел ко мне ближе.

– Я отвел тебя на карусель. С кольцами. На твой день рождения.

Моя улыбка исчезла.

– Сойер сказал, что это была его идея. Он сказал, что хотел сделать что-то особенное для меня.

Джейсон покосился на закрытую дверь, словно мог видеть Сойера сквозь нее.

– Не могу поверить, что он… – В глазах Джейсона вспыхнула ярость. – Ты должна обратиться в полицию. Он поцеловал тебя и собирался ударить. Это преступление.

Я осторожно провела пальцами по костяшкам его правой руки. Они были красными и ободранными.

– Я не могу, – тихо сказала я.

– Почему?

– Нельзя привлекать полицию.

Джейсон поднял мое лицо за подбородок, и я посмотрела на него. Меня поразили тревога и желание в его глазах.

– Где ты была все это время, Саша?

Я посмотрела ему в глаза.

– Я не могу рассказать.

– Ты можешь доверять мне. Я думал, мы уже договорились об этом тогда в отеле.

В моей голове мелькнул образ Лоренцо Розетти в оранжевой рубашке-поло, с пистолетом в руке.

– Дело не в том, что я не доверяю тебе, Джейс. Чем меньше ты знаешь, тем безопаснее для тебя.

Джейсон глубоко вдохнул и посмотрел мне в глаза.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Если это необходимо для того, чтобы ты осталась, я готов потерпеть.

Он подошел к кровати, сел у изголовья, как тогда в отеле, и жестом подозвал к себе. Я села рядом с ним, любуясь кубком, который мы так любили в детстве.

Джейсон взял меня за руку.

– Мне очень жаль, что ты потеряла маму. Я был на ее похоронах. Пришло много людей.

Я судорожно вздохнула. Мне всегда хотелось знать, как прошли ее похороны.

– Моя мама попросила пару из церкви спеть на службе, – сказал Джейсон. – Твоей маме нравилось, как они поют. – Он долго молчал, прежде чем продолжил: – Я не отходил от гроба. После похорон. Я был уверен, что ты придешь, попрощаешься и снова исчезнешь. Я подумал, что если буду смотреть на гроб, то не пропущу тебя. Твоя тетя сказала, что ты и твой папа не придете. Она сказала, что вам было очень тяжело, и вы не выдержите похороны. Все говорили, что вы собирались переехать.

Я кивнула. Это совпадало с историей, придуманной маршалами.

– Но я не верил им. Я не верил, что ты пропустишь похороны, как бы тяжело тебе не было. Но потом гроб опустили в могилу, а ты так и не пришла. Моя мама просидела со мной на кладбище несколько часов. Она с трудом уговорила меня уйти.

Я положила голову Джейсону на плечо.

– Мне хотелось прийти. Я никогда не хотела уезжать.

Джейсон уткнулся подбородком мне в затылок.

– Я всегда тебя искал. Постоянно вбивал твое имя в браузере. Ты даже не представляешь, сколько часов я потратил на поиски твоих случайных фотографий.

– Но ты ничего не нашел.

– Да, – рассмеялся он, хотя его смех был похож скорее на вздох. – Ни одной фотографии.

– Ни одной фотографии, – повторила я.

Джейсон коснулся моей руки.

– Что произошло с твоим папой?

Мое сердце подпрыгнуло. Он приближался к запретным темам.

– Откуда ты узнал, что его здесь нет?

– Помнишь ту ночь, когда мы купили мексиканской еды и пошли ко мне домой? Ты сказала, что в предыдущий вечер я был занят.

– Да.

– Я не только расстался с Ливи в тот вечер. Моя тетя Джилл работает агентом по недвижимости, и я воспользовался ее базой данных, чтобы проверить, какие дома поблизости были сданы в аренду или проданы за последние шесть месяцев.

Я удивленно посмотрела на него.

– Ты ведь пришла пешком ко мне в первый день после школы. – Джейсон пожал плечами. – В общем, я нашел один дом, который был сдан в аренду, и решил проверить его. И увидел тебя и парня, который не был похож на твоего отца.

Неужели Джейсон тайком сфотографировал меня и нашел мой дом?

– Я не знала, что ты прирожденный Шерлок Холмс.

– Да, – согласился Джейсон. – Шерлок, который умеет находить дома в аренду в маленьких прибрежных городках и устраивать слежку с сэндвичем в кармане. А еще распознавать, когда ты пытаешься увильнуть от вопроса.

Я колебалась. Но не потому, что пыталась увильнуть от вопроса. Джейсон уже видел Марка, поэтому мне нужно было ответить. Просто я никогда не говорила этого вслух. Я глубоко вздохнула и сказала:

– Мой папа покончил с собой.

– Я не… Черт. Это ужасно.

Я снова положила голову ему на плечо.

Джейсон тихо спросил:

– Что произошло?

Этого я объяснить не могла. Я покачала головой, зная, что он почувствует это.

– Так кто же тот парень, которого я видел?

Я ответила как можно честнее и проще:

– Он – моя семья.

Судя по виду Джейсона, внутри него кипели вопросы. Я решила сменить тему, пока они не нашли выход.

– Можно задать один вопрос?

– Конечно.

Я подняла голову и посмотрела в его небесно-голубые глаза.

– Что у тебя с Ливи?

Джейсон перевернул мою руку и начал гладить пальцами по запястью. Еще ни одно простое прикосновение не вызывало во мне такого желания поцеловать кого-то.

– Ливи показывает тебе то, что ты хочешь видеть, – ответил он. – Со мной она сначала была хорошей подругой, которая потом влюбилась в меня.

Я вспомнила, что сказала Ливи в школьном туалете: «Дружить пару месяцев, потом медленно показать, что он меня интересует, словно я не могла не влюбиться в лучшего друга».

– Сначала все было хорошо. Позже – не очень. Я думал, все дело во мне. – Рука Джейсона замерла на моем запястье. – Я знал, что никогда не воспринимал всерьез первые свидания, никому не давал шанса. И думал, что тоже самое произойдет с Ливи. – Его голос превратился в громкий шепот. – Я потерял надежду, что когда-нибудь увижу тебя вновь, и решил, что должен забыть тебя. Поэтому я пообещал себе, что справлюсь и постараюсь начать отношения с Ливи. А потом появилась ты.

Джейсон поднял глаза и улыбнулся своей полуулыбкой. Мне стало очень больно.

– И вот ты споришь со мной, бежишь со мной к Дереву поцелуев и смотришь так же, как сейчас, и… – Он с трудом сглотнул. – Господи, когда ты смотришь на меня так… – Он прикрыл глаза на секунду и продолжил: – Мне кажется, что ничего не изменилось, и я вспоминаю, как на самом деле не хотел забывать тебя.

Мне казалось, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

– Когда я расстался с Ливи, она обвинила в этом тебя. Сказала, что видела, как я на тебя смотрел. Поэтому я сказал ей то, что она хотела услышать. Тогда бы она перестала обвинять тебя. Чтобы моя мама перестала расспрашивать меня о тебе, я убедил ее в том, что все еще расстроен. Чтобы Ливи не начала мстить, я убедил ее в том, что не испытываю к тебе никаких чувств.

У меня скрутило желудок от волнения.

– Вот почему я так отстранился от тебя во время школьной поездки. Чтобы она удалила фотографию. Я убедил ее в том, что расстроен из-за нашего расставания и ревную ее к Оливеру. Мне казалось, что притворяться, что ты мне нравишься как друг, – слишком маленькая цена за то, чтобы Ливи удалила фотографию.

– Притворяться? – прошептала я.

Джейсон провел пальцами по моей щеке.

– Я подумал, что смогу соблюдать дистанцию, хотя бы до окончания школы. Потом Ливи исчезла бы из нашей жизни. Но я расстроился из-за того, что ушел от тебя в отеле, ничего не объяснив. Мне хотелось сидеть с тобой в автобусе, когда мы ехали домой. Мне хотелось пригласить тебя на выпускной. Мне хотелось делать тебе комплименты сегодня вечером.

Я слегка тряхнула головой.

– Да, – продолжил Джейсон. – Неужели ты до сих пор не поняла? Ты – та самая девушка, с которой я всех сравнивал, Саша. Моя лучшая подруга, человек, который знал меня лучше остальных. Да, именно так.

Я закрыла глаза.

– Повтори мое имя.

– Саша.

Дыхание Джейсона обжигало мои губы. Нас разделяла всего пара сантиметров. Я схватила его за рубашку и притянула к себе.

Когда мы поцеловались, я поняла, что обратного пути не было. Я могла притворяться тысячей других девушек, но ни одна из них не была настоящей. Вот что было настоящим. Я была той девушкой, которая спорила, влезала в комнату через окно, ела печенье с мальчиком, который подарил мне звезды. Не имело значения, как меня звали. Я была Сашей, и мое сердце принадлежало ему.

Когда я оторвалась от его потрясающе мягких губ, меня охватил ужас. Я нарушила единственное правило, которое придумала сама: не иметь того, что нельзя оставить в прошлом.

Двадцать два

В понедельник утром мы с Джейсоном стояли в коридоре. По тому, как он неожиданно напрягся и ударил рукой по шкафчику, я поняла, что Сойер в школе.

Сойер замер, увидев нас, но расправил плечи и подошел ближе. На нем были светлые бриджи и потертая синяя футболка, которая явно была ему мала. Его аккуратно уложенные волосы были взъерошены, из-за чего он выглядел моложе. Синяк на пол-лица придавал его виду уязвимость, почти хрупкость. И его глаза больше не были холодными. Они были наполнены сожалением, стыдом и чувством вины.

– Мне жаль, – признался он, подойдя ближе.

Джейсон скрестил руки.

– Я не могу… Я не хочу делать это прямо сейчас, Сойер.

У Сойера поникли плечи.

– Я виноват, ясно? Я не знаю, что еще сказать. Я был пьян, вел себя ужасно и ничего не соображал. Я не хотел.

– Ты почти ударил ее, – прорычал Джейсон. Он сделал глубокий вдох и повернулся ко мне. – Пойдем.

Сойер хотел схватить меня за руку, но остановился.

– Прости меня, Слоан. Я не знаю, что на меня нашло. Я бы ни за что не причинил тебе вреда.

Я вспомнила тот поцелуй в кафе сразу после того, как Джейсон сказал ему, что он меня не интересовал. Его отношение ко мне, как к утешительному призу. Пугающее ощущение его пальцев на моей руке и жаркое дыхание на шее.

– Не верю, Сойер. Нет – значит нет. Довольно просто, но ты ничего не понял.

Сойер опустил голову, и мы ушли прочь.

Когда мы остановились у шкафчика Джейсона, он выдохнул.

– Даже не знаю, что и думать. Сойер всегда любил выпить. Но мы дружили с восьмого класса. Он действительно думает, что я специально уводил каждую девушку, которая ему нравилась?

– Не знаю.

Джейсон уставился на свои ботинки.

– В этом должна быть доля правды. Он бы не смог ляпнуть это просто так. В таком состоянии… – Джейсон коснулся шкафчика носком ботинка. – Возможно, это правда. Меня жутко злило, когда он трогал тебя. Ты видела его лицо в эти моменты? О Боже, я видел.

– Эй. – Я схватила его за руку, чтобы он посмотрел на меня. – Ты ведь защищал меня.

Джейсон сжал губы.

– Он сказал тебе что-нибудь после того, как я ушла в субботу ночью?

– Нет. Я сказал маме, что он потерял сознание, и оставил его на полу проспаться. Когда я проснулся в воскресенье, его уже не было.

Я сжала его руку.

– Тебе не нужно разбираться во всем сейчас. Еще будет время.

Джейсон попытался обнять меня, но я увернулась.

– Ливи может увидеть нас, – прошептала я. – Нам не нужны конфликты с ней.

– Ливи ничего не сделает.

Я нахмурилась.

– Я думала, наш план – убедить ее в том, что я тебе не нравлюсь.

Джейсон положил учебник в шкафчик и захлопнул его.

– Этот план был нужен, когда я расстался с ней и когда я заставил ее удалить фотографию. Но это было до того, как она увидела, что я обнимаю тебя, сгорая от желания поцеловать. После этого я уже не мог убедить ее в том, что ты мне не нравишься. – Он прислонился к своему шкафчику и усмехнулся. – Поэтому, когда я догнал ее на выпускном, то воспользовался козырем в рукаве.

– В смысле?

Джейсон огляделся и понизил голос:

– Это из-за Ливи Хлоя рассталась с Оливером.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда Ливи приехала сюда прошлой осенью, Хлоя начала издеваться над ней. Она была легкой мишенью – новенькой, у которой не было друзей. Когда Ливи начала общаться со мной и Сойером, Хлоя перестала высмеивать ее манеру одеваться и начала распространять сплетни о том, что она спала с незнакомыми парнями. Я думал, это ложь, как и все истории Хлои, но… – Джейсон пожал плечами.

– Возможно, она знала, что Ливи и Сойер переспали прошлой осенью.

Джейсон кивнул.

– Хлоя умеет вынюхивать секреты и врать о других, в том числе обо мне и моей репутации. Я уже давно понял, что она делает это из-за того, что любит быть главной. Если она знает, что ей не дотянуться до тебя, то теряет интерес. Поэтому я сказал Ливи, что она должна игнорировать Хлою, и вести себя так, словно ей все равно.

– И это сработало?

– Мне казалось, что да. Хлоя не получила желаемой реакции и перестала издеваться над Ливи. Несколько месяцев все было тихо. В тот вечер, когда я расстался с Ливи, я пришел к ней домой. Она вышла что-то сказать родителям, и в это время на ее почту пришло сообщение. Мы ждали письма от Сойера, поэтому я подумал, что это оно. – Джейсон выпрямился и приблизился ко мне. – Но открыв почту, я увидел, что Ливи писала с незнакомого адреса. Письмо, которое только что пришло, было от Хлои.

Я выгнула бровь.

– Они долго переписывались, и судя по письмам, Хлоя не понимала, с кем она общалась. Все началось с того, что Ливи отправила Хлое фотографию Оливера, на которой он целовался с незнакомой блондинкой.

– Но Оливер сказал мне, что не изменял Хлое.

– Так и есть, – согласился Джейсон. – Мало кто знает, что Ливи – эксперт по обработке фотографий.

Я вспомнила, что сказала мне Ливи в первый день, когда я увидела фотографию заката: «Мне нравится фантазировать с реальностью».

– Ничего себе.

Джейсон кивнул.

– Я открыл программу по обработке на ее ноутбуке, чтобы все проверить. У нее была фотография целующихся Оливера и Хлои и фотография незнакомой блондинки. В общем, она сделала новую фотографию, заменив Хлою на другую девушку.

Я окинула взглядом коридор, удостоверившись, что рядом нет никого, о ком мы говорили. Мимо нас прошла женщина средних лет в темно-синем костюме. Она была увлечена разговором с миссис Томпсон. Сегодня директриса выбрала приталенный темно-серый костюм и свои любимые туфли на каблуках.

– Значит, Ливи считала, что никто не заподозрит ее в мести Хлое? Она отправила Хлое фальшивое подтверждение измены Оливера и притворилась, что не знает, почему они расстались?

– Думаю, да.

Когда мы говорили с Ливи, и она решила пригласить Оливера на выпускной, у нее что-то переменилось во взгляде. Теперь это приобрело новый смысл.

– И затем она пригласила Оливера на выпускной, чтобы еще больше отомстить Хлое! – воскликнула я. – Как все запутано.

– Я знаю, – согласился Джейсон. – Но прочитав то письмо, я испугался. Я как будто увидел настоящую Ливи, а не ту девушку, которой она притворялась. И собирался вывести ее на чистую воду, использовать это, чтобы расстаться с ней. Но затем я подумал о тебе. – Он сексуально улыбнулся. Я этого не замечала, когда нам было по двенадцать лет. – Впрочем, это случалось часто.

Мое лицо обдало жаром.

– Я знал, что Ливи решит, что я расстаюсь с ней из-за тебя. Поэтому я подумал, что было бы неплохо подстраховаться на случай, если она захочет отомстить тебе, как и Хлое. Вот почему я не стал признаваться, что прочитал то письмо.

Теперь все встало на свои места.

– Когда ты побежал за Ливи на выпускном, то пригрозил ей, что расскажешь обо всем Хлое?

Джейсон выпрямился.

– Да, – улыбнулся он.

– Оливер знает?

Улыбка Джейсона исчезла.

– Не совсем. Я понимаю, что он должен знать, насколько ужасна Ливи. Но я же сказал тебе, что сделаю все, что угодно, чтобы удержать тебя. Если для этого нужно шантажировать Ливи и скрыть историю от Оливера, значит, так и будет.

Голос Оливера эхом раздался в моей голове: «Помнишь очки за честность?» Возможно, он злился на меня после того разговора на выпускном, но мне нужно было поговорить с ним. Мимо нас прошел мужчина в военной форме, и я нахмурилась.

– Мы придумаем, как рассказать ему обо всем, – пообещал Джейсон. – После того как будем уверены, что Ливи успокоилась. Но не сейчас. Вот, что я хочу сейчас. – Он взял меня за руку. – И это. – Он заправил прядь волос мне за ухо. – И особенно это. – Он наклонился и поцеловал меня в уголок рта.

Я покраснела до ушей.

– Знаешь, как часто мне хотелось, чтобы ты так краснела? – прошептал Джейсон мне на ухо.

Какое-то движение сбоку заставило меня оторваться от Джейсона. Хотя он был уверен, что мы разобрались с Ливи, я бы не удивилась, узнав, что она припасла еще пару сюрпризов. Нам следовало быть осторожными. Но это была не Ливи. Мужчина с короткими волосами цвета соли с перцем остановился рядом с женщиной, которая недавно прошла с миссис Томпсон. Они перекинулись парой слов и исчезли за углом.

– Что эти странные люди делают в школе?

Джейсон потащил меня в сторону актового зала.

– Сегодня день карьеры, забыла?

Я застонала и сжала его руку.

– Подожди. Значит, у нас не будет физики с Сойером и Ливи?

Джейсон рассмеялся.

– Да. Вместо этого ты будешь сидеть со мной все утро, пока люди будут подробно рассказывать, где они учились после школы, чтобы устроиться на свою чудесную работу.

– Звучит идеально.

Джейсон недоверчиво посмотрел на меня.

– Ты правда так думаешь?

– Да. Потому что я проведу все утро с тобой.

– Неужели многие хотят работать в морге? – воскликнула я, когда лысый мужчина в очках ушел со сцены.

Джейсона передернуло.

– Как минимум один из учеников. Они так выбирают выступающих на день карьеры. Ученики заполняют анкету, в которой указывают профессии, которые их интересуют. Потом школа ищет представителей этих профессий.

– Думаю, это работа не для меня.

Джейсон кивнул, и на сцену вышел мужчина с короткими волосами цвета соли с перцем. Он оправил пиджак, взял микрофон у миссис Томпсон и начал свою речь командным голосом:

– Меня зовут агент Кесслер, я представляю Службу федеральных маршалов США.

Я замерла.

– Служба федеральных маршалов – это правоохранительное отделение федеральных судов. Это самая старая правоохранительная служба в стране – и самая универсальная.

Я прикоснулась рукой к карману, в котором лежал телефон. Я была уверена, что поставила его на вибрацию, но Марк ничего не написал и не позвонил. «Почему он не сказал, что к нам в школу придут агенты?».

– Она служит стране разными способами, – продолжил агент Кесслер. – Но самой известной и заслуживающей внимания сегодня является программа защиты свидетелей, официальное название которой – Программа по обеспечению охраны свидетелей.

Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. Что-то было не так. Даже если бы каждый старшеклассник написал, что хочет стать агентом и работать в программе защиты свидетелей, они бы не отправили агентов в школу, в которой скрывался свидетель. Особенно не предупредив меня. Это могло вызвать нежелательные вопросы. Это мешало стать невидимкой. Марк не допустил бы этого, а значит, он ни о чем не знал.

Я посмотрела на Джейсона. Он смотрел на меня, прищурив глаза.

– Программа защиты свидетелей была разработана в 1971 году. С тех пор маршалы успешно защитили более 8 600 свидетелей и 9 900 членов их семей. – Агент Кесслер ходил по сцене. – Возможно, вы знаете по фильмам и телепрограммам, что свидетели выбирают новые имена и никогда не общаются с людьми из своей прошлой жизни.

Джейсон округлил глаза. Через секунду я поняла, что он обо всем догадался. Теперь я знала, что могу рассказать ему правду.

– Я столько раз хотела тебе рассказать. Просто мне… – Я медленно огляделась, проверяя выходы из зала – два задних и два боковых. У меня сжался желудок. Каждый выход преграждал человек в костюме. – Мне было запрещено.

– Почему они здесь? – Голос Джейсона дрожал, как и мой пульс.

Я посмотрела на самого молодого агента, стоявшего у ближайшего выхода. На вид ему было около двадцати лет, но благодаря жизни с Марком я знала, что внешний вид бывает обманчивым. Его короткие волосы были аккуратно уложены, и он сканировал взглядом толпу учеников. Когда он посмотрел в мою сторону, я пригнулась, успев спрятаться за Джейсоном.

– Не знаю. Что-то не так.

Тем временем, агент Кесслер кричал в микрофон:

– Мы очень гордимся тем, что ни один участник программы защиты свидетелей, выполнявший правила программы, не пострадал и не был убит под активной защитой Службы федеральных маршалов.

Я закрыла глаза. «Выполнявший правила программы». Я же сидела рядом с человеком из моего прошлого. Я нарушила правила, они узнали об этом и пришли остановить меня.

– Чтобы стать маршалом… – Голос агента Кесслера эхом раздавался в зале, но я его не слушала.

Я могла пересчитать по пальцам одной руки всех знакомых агентов, кроме Марка. Я не собиралась общаться с незнакомыми людьми, не обсудив это с ним. И уж тем более не собиралась общаться с агентами, из-за выступления которых Джейсон обо всем узнал. Возможно, нам с Марком удастся убедить их в том, что Джейсон сохранит мой секрет, что мне не нужно уезжать или оставаться в программе защиты свидетелей навсегда. Если у Марка будут проблемы из-за моих отношений с Джейсоном, если Марка нет здесь по этой причине, тогда мне нужно все объяснить и извиниться перед ним, прежде чем он уйдет навсегда.

Я похолодела. Что если мне запретят видеться с Марком? Что если мне запретят видеться с Джейсоном? Я должна была найти Марка.

У меня перехватило дыхание, и я вцепилась Джейсону в руку.

– Мне нужно, чтобы ты помог мне выбраться отсюда как можно быстрее.

Он вздрогнул, но переплел пальцы с моими.

– Я сделаю все, что ты скажешь.

– Отпросись в туалет. Скажи, что тебе очень нужно. Как только ты выйдешь, включи пожарную сигнализацию.

Джейсон кивнул и начал вставать.

– Подожди!

Он наклонился и нежно поцеловал меня.

– Я тебя найду, – прошептал он.

И затем он ушел.

Чувство страха сдавило мне горло. Я не позволю им повторить историю с Дьюком. Этого не могло произойти.

Я не собиралась потерять Марка и Джейсона.

Самый молодой агент всматривался в лица учеников, сидящих у сцены. Джейсон направлялся к боковому выходу. Я слишком поздно поняла, что если они знают, что я общалась с человеком из своего прошлого, они хорошо знают этого человека. Если они знали о Джейсоне, то теперь они могли найти меня в зале, зная, где он сидел. Возможно, они сделают это раньше, чем я выберусь из зала и найду Марка.

С каждым шагом Джейсона меня словно пронзали ледяные иголки. Но он сказал несколько слов учителю и вышел из зала. Агент даже не посмотрел на него. Я выдохнула с облегчением. По счастливому совпадению агента больше интересовали ученики в зале, чем парень, которому захотелось в туалет.

Через тридцать шесть секунд сработала пожарная сигнализация.

Агент Кесслер замолчал на полуслове и быстро махнул остальным агентам. Два агента оставили боковые выходы, но агенты, стоящие у задних дверей, не сдвинулись с места.

– Сохраняйте спокойствие, – приказал агент Кесслер. – Очевидно, нам необходимо эвакуироваться. Пожалуйста, выходите через задние двери, чтобы мы могли вывести вас организованно.

К счастью, его никто не слушал. Старшеклассники бросились к боковым дверям, и учителя не успели остановить их. Звуки сирены, шум толпы и стук сердца эхом раздавался в моей груди. Я бежала рядом с высокими подростками – урок № 5: учись растворяться в толпе. Теперь мы направлялись к боковому выходу.

Я следовала за учениками, готовясь к побегу. Но затем я выругалась сквозь зубы.

Я собиралась побежать по коридору и свернуть налево, в сторону женского туалета с достаточно большим окном. Но в десяти метрах от меня учителя остановили всех учеников. Прямо перед главными дверями, где стояли агенты. Самый молодой внимательно разглядывал выходящих учеников. Теперь я не могла пройти незамеченной мимо учителей по опустевшему коридору в женский туалет.

Я постаралась не обращать внимания на оглушительный вой сирены и вспомнила ту ночь, которую мы с Марком провели в школе. Недалеко отсюда был мужской туалет с окном. Не таким большим, как в женском туалете, но я смогла бы выбраться, если бы мне кто-нибудь помог. Например, Джейсон.

Его нигде не было. Я обернулась в надежде, что он отошел в сторону и ждет меня, чтобы сбежать вместе. В этот момент я увидела его – между парнем в черной одежде и высокой худой девушкой. Не Джейсона, но еще одного человека из моего прошлого, которого я могла узнать так же легко.

Того, кого здесь не должно было быть.

У меня затряслись колени, и я ахнула. Возможно, мне не стоило так удивляться, но в школе в Северной Каролине, которая сотрудничала со Службой федеральных маршалов США, я меньше всего ожидала увидеть Лоренцо Розетти.

Двадцать три

«Как он нашел меня?».

Я тут же выбросила вопрос из головы. Сейчас не было времени думать об этом. Я должна была выбираться из школы.

Даже если бы я доверилась этим агентам – честно говоря, тот факт, что Лоренцо проник в школу, был не в их пользу, – они стояли у главных дверей, далеко от меня. Лоренцо же был в пяти метрах. Такой расклад мне не нравился, и я побежала в правый конец коридора. Я слегка приоткрыла дверь мужского туалета и проскользнула внутрь.

Дверь захлопнулась и тут же открылась. Этой секунды мне хватило на то, чтобы спрятаться за дверью. Я затаила дыхание и приготовилась применять свои навыки самозащиты.

– Слоан? – Знакомый голос перебил приглушенный звук пожарной сигнализации.

Дверь закрылась, и я увидела Оливера, стоящего ко мне спиной. Я подалась вперед и дотронулась до его руки.

Он подпрыгнул от неожиданности.

– Мне показалось, ты вошла сюда. Что ты делаешь в мужском туалете?

Я не успела ответить. Дверь в туалет снова распахнулась. «Меня здесь нет», – одними губами сказала я, бросившись в одну из кабинок и встав на унитаз. Я согнулась как можно ниже, чтобы меня не было видно из других кабинок. Дверь закрылась, и я замерла. После долгой минуты молчания человек сказал:

– Здесь кто-то есть?

От голоса Лоренцо у меня сжалось сердце. Тот же голос я услышала в своей голове во время «Охоты за сокровищами»: «Тебе не скрыться». Я зажала рот руками. Как и в прошлый раз в присутствии Лоренцо, я дышала слишком шумно и быстро. Нужно было успокоиться.

– Нет, – ответил Оливер. – Только я. Зашел пописать. Кто знает, когда нас запустят обратно. Ты не знаешь?

Ответа не последовало, только шарканье ботинок.

– Ты кого-то ищешь? – спросил Оливер. – Может, я смогу помочь тебе найти его.

Я нагнулась вправо, пытаясь всмотреться в крошечное пространство между дверью кабинки и стеной. Мне хотелось увидеть, что собирался сделать Лоренцо.

– Ты ведь не учишься здесь, я пра…

Бум!

Я подскочила, и моя нога почти соскользнула с унитаза. Тонкие стенки кабинки задрожали. Не нужно было видеть, что вызвало этот звук: Лоренцо открыл дверь другой кабинки.

– Я же сказал, здесь никого нет.

Со стороны могло показаться, что Оливер говорит заскучавшим, почти раздраженным голосом. Но я уловила нотки паники.

Бум!

На этот раз звук был громче и ближе. В туалете было всего четыре кабинки, и я пряталась в третьей. Сердце почти выпрыгивало из моей груди, пальцы закололо от адреналина. Я перенесла своей вес на ноги и расслабила тело, готовясь к нападению. Если между нами будет схватка, нужно воспользоваться эффектом неожиданности.

Темная тень мелькнула в щели между дверью и стеной, и я поняла, что это черная футболка Лоренцо. Он стоял в метре от меня.

В моей голове замелькали все известные приемы самозащиты, и дверь распахнулась. Но не в кабинку, а в туалет.

– Привет, Оливер, – сказал Сойер. – И… какой-то незнакомый парень.

Лоренцо повернулся, и я увидела его профиль. Он прищурил один глаз, разглядывая Сойера.

– Не хотелось прерывать эту вечеринку, но вам нужно уходить, – спокойно заявил Сойер. Он даже не подозревал, во что вляпался. – Директриса рвет и мечет, потребовала проверить туалет. Придет сюда с минуты на минуту. Похоже, кто-то прячется в женском туалете.

Лоренцо вздрогнул.

– Где находится женский туалет?

– За углом налево, – ответил Сойер.

Через секунду Лоренцо отошел от моей кабинки. Я затаила дыхание, молясь, что он клюнет на приманку. Но вместо скрипа двери я услышала его голос – низкий и подозрительный:

– Что с твоим лицом?

– Упал, – дерзко ответил Сойер, словно бросая Лоренцо вызов.

Мое сердце снова замерло.

Лоренцо фыркнул, скрипнула дверь туалета.

После недолгих шорохов Оливер сказал:

– Можешь выходить.

Я выскочила из кабинки. Оливер стоял у двери, перед которой он поставил мусорное ведро, Сойер склонился над раковиной. Я тряхнула руками и подошла к нему.

– Директриса правда идет сюда?

Сойер покачал головой.

– Я искал тебя и Джейсона, чтобы снова извиниться.

Он бросил взгляд на Оливера и покраснел.

– Я увидел, как в туалет вошла ты, потом Оливер и этот парень, но никто не вышел. Поэтому я решил посмотреть, что происходит. Оливер выглядел испуганным, и тебя не было видно. Я подумал, что с тем парнем что-то не так. Поэтому я попытался избавиться от него.

Я закрыла глаза и начала массировать виски. Хороший из меня эксперт по побегу. Оливер, Сойер и Лоренцо нашли меня за несколько минут.

«Я тебя найду». Мое сердце сжалось, когда я вспомнила обещание Джейсона. Лоренцо Розетти ходил по школе. Он пришел за мной. Значит, Джейсону нельзя было находиться со мной.

– Мне нужно, чтобы ты нашел Джейсона, – сказала я Сойеру. – Попроси его не искать меня, хорошо?

На лбу Сойера появилась морщинка.

– Что случилось?

– Пожалуйста, Сойер. – Я перевела взгляд на мусорное ведро у двери. Вряд ли оно остановит Лоренцо, если он захочет вернуться. – Если ты хочешь извиниться, это лучший способ. Найди Джейсона, прежде чем он найдет меня.

Сойер кивнул.

– Ладно.

Он направился к двери.

– Сойер.

Он обернулся.

– Спасибо.

Сойер кивнул и вышел в коридор.

Оливер убрал ведро и подошел ко мне.

– Почему тот парень искал тебя?

– Это долгая история. Но если ты снова увидишь его, убегай как можно быстрее.

Я достала телефон из кармана трясущимися руками.

– Я думал, у тебя нет телефона.

Я не ответила. Я отправила сообщение Марку с цифрами 911, положила телефон на пол и начала прыгать на него.

– Что ты делаешь?! – воскликнул Оливер. – Что происходит, Слоан?

Я прыгнула еще пару раз, и телефон развалился на мелкие кусочки. Свой последний телефон Марк сжег. Я собрала обломки и смыла их в унитаз.

Оливер ждал, пока я выйду из кабинки. Он схватил меня за плечи и заставил посмотреть на него.

– Что ты делаешь в мужском туалете в разгар эвакуации? Кем был тот парень? И почему ты только что смыла свой телефон?

– Мне бы очень хотелось рассказать тебе, но я не могу. – Я окинула взглядом окно в туалете и повернулась к Оливеру. – Можешь подсадить меня?

Он покачал головой.

– Нет. Пока ты не расскажешь мне, что происходит.

Я вздохнула. В голове замелькали воспоминания, которые встревожили меня в зале еще до того, как я увидела Лоренцо: агент Кесслер на сцене, агенты у выходов, заметное отсутствие Марка.

– В зале что-то было не так. Возможно, пришедшие люди – вовсе не те, за кого они себя выдают. Я не знаю. Джейсон включил пожарную тревогу, чтобы выиграть для меня время. Я знаю лишь то, что этот парень ищет меня и не может найти. Это плохо. Поэтому мне нужно выбраться через это окно, пока он не вернулся. Это все, что я могу тебе сказать.

Лицо Оливера стало серьезным.

– Хорошо. Как скажешь.

Я повернулась и заметила свое отражение в зеркале. Я совсем забыла, что в тот день надела красную футболку с вырезом.

– Черт. В этой футболке я похожа на ходячую мишень.

– Держи. – Оливер достал из рюкзака белую футболку с названием школьного хора и протянул мне. – Она чистая.

Я сняла свою красную футболку и надела белую, не думая о приличии. Но я не смогла сдержать улыбки, заметив, что Оливер тут же отвел взгляд.

– Что еще у тебя есть в рюкзаке?

Он вынул черную бейсбольную кепку и улыбнулся.

– Я должна звать тебя Спасителем моей жизни.

Я надела кепку и спрятала под нее волосы. Убрав красную футболку в свой рюкзак, я повернулась к Оливеру.

– Готова к побегу? – спросил он.

– Еще кое-что.

Я крепко обняла Оливера.

На секунду он напрягся и затем обнял меня в ответ.

– Хлоя рассталась с тобой из-за Ливи, – прошептала я, прижавшись к его груди. – Она отправила Хлое отредактированную фотографию, на которой ты как будто целовался с блондинкой. И она также отправила Джейсону фотографию, на которой ты с ней ел мороженое, после того, как они расстались. Я увидела эту фотографию и подумала, что она тебе нравится. Я решила, что это ты позвал Ливи в свою комнату во время школьной поездки. Поэтому я ничего не сказала о ней, хотя была должна. Прости меня. – Я отпустила Оливера и посмотрела ему в глаза. – Ты заслуживаешь кого-то лучше их обеих. Того, кто любит сладкий картофель и большие романтические жесты, того, кто тает от твоего потрясающего голоса. Того, кто будет доверять тебе и поверит, когда ты скажешь, что не изменял. Того, кто не будет использовать тебя ради мести или провокации. Того, кто всегда будет честным.

Крошечная морщинка появилась между его бровями.

– Почему это звучит так, словно ты прощаешься?

Голос Лоренцо прозвенел в моей голове, и я посмотрела в зеленые глаза Оливера в последний раз. «Потому что я прощаюсь».

– Я не прощаюсь, просто стараюсь быть честной. А теперь помоги мне.

Оливер подсадил меня на подоконник, и я замерла, как в последний раз, когда мне пришлось попрощаться с дорогим человеком из-за Лоренцо Розетти.

– Мне тоже нравится быть твоим другом.

Оливер улыбнулся грустной и смущенной улыбкой, и я спрыгнула на землю.

Лучшего места для побега и быть не могло. Восточное крыло школы закрывало меня от потока студентов, агентов и ненормальных мафиози, которые собрались перед входом в школу. Я бросилась к деревьям у забора.

С каждым шагом рюкзак бил меня по спине, но я продолжила бежать, пока не приблизилась к дому. Затем я перешла на быстрый шаг, выбирая самые оживленные улицы. Наконец на углу моей улицы показалось кафе с мексиканской кухней. Оно открывалось лишь в 10:30, но это не имело значения. Я должна была встретиться с Марком за мусорными баками.

Когда я свернула за угол, мое сердце сжалось. Марка не было. Я села на землю между баками в надежде скрыться от всех, кроме единственного человека, который знал, что я буду здесь.

Спустя некоторое время – может, час, а может, десять минут – можно было сказать, что я официально в ужасе. У меня больше не было телефона, поэтому я не знала, сколько времени прошло с того момента, как я отправила Марку сообщение. По моим меркам, прошло не меньше сорока пяти минут, возможно, даже час. Это много. Марк должен был прийти сюда. Сегодня он не работал, поэтому должен был быть дома. Ему нужно было всего лишь пройти улицу или даже быстрее – срезать путь через деревья.

Я встала. Слова агента прозвенели в моей голове: «Ни один участник программы защиты свидетелей, выполнявший правила программы, не пострадал и не был убит под активной защитой Службы федеральных маршалов». Я собиралась полностью нарушить правила программы и отказаться от аварийного плана. Я знала, что это не лучшая идея с учетом того, что меня искал Лоренцо. Но без Марка у меня не оставалось никакой защиты.

Я выползла из-за баков и прислушалась. Лишь океанский бриз шевелил кроны деревьев. Изредка мимо проносился автомобиль. Я побежала к деревьям, оказалась у своего дома и спряталась за дубом, растущим в нашем дворе. Все было спокойно. Внутри дома тоже все было тихо. Я быстро пересекла двор и открыла заднюю дверь.

Я держала дверь открытой, чтобы она не захлопнулась. Внутри дома было так же тихо, как и снаружи. Я не знала, стояла ли машина Марка перед домом, потому что отсюда не было видно дороги. После долгой минуты тишины я подошла к кухне и приоткрыла дверь без малейшего звука.

Я бесшумно положила рюкзак на пол и осмотрела двор из окна, убедившись, что за мной никто не наблюдает. Когда я поняла, что в доме никого не было, я закрыла входную дверь и вернулась на кухню. Мне хотелось понять, дома ли Марк, нет ли чего странного. В этот момент я наступила во что-то мокрое, поскользнулась и упала на колени. Соленый металлический запах ударил в нос. Я подняла руку и увидела, что с пальцев стекает густая теплая жидкость. Лишь через несколько секунд до меня дошло, что я стою в очень большой луже крови.

Двадцать четыре

В метре от меня лежало тело. Оно принадлежало мужчине с такими же короткими каштановыми волосами, как у Марка. Я с трудом сдержала крик, отпрянула и снова поскользнулась в крови. Кое-как я добралась до стола. Меня начало тошнить, я снова упала на колени и руки, но меня так и не вырвало. Когда конвульсии прошли, я села, прижавшись к шкафам, и стерла холодный пот со лба. Моя рука оставила теплый липкий след крови на коже.

«О Боже».

Мое дыхание стало быстрым и прерывистым. Я лихорадочно вытирала руки о белую футболку Оливера, оставляя на ней красные полосы. Когда руки начали болеть от такого трения, я глубоко вдохнула и поползла к столу, стараясь не смотреть на лужу крови у ног мужчины.

– Марк? – выдавила я почти шепотом. Я встала и обошла тело, чтобы увидеть лицо. Когда я опустилась на колени, по моим щекам побежали слезы.

На меня смотрели пустые карие глаза Лоренцо Розетти.

Они были невыносимо безучастными и безразличными. Я отвела взгляд и ахнула, заметив отверстия от пуль в его груди. Я зажала рот рукой и немедленно отдернула ее из-за ржавого запаха крови. На моей кухне лежал труп мафиози, и я была в его крови. Мне нужно было уходить.

Я с трудом встала и выбежала из дома так быстро, что с меня слетела бейсболка Оливера. Марк ждал меня, в этом я была уверена. Я пробежала сквозь деревья и выбежала к мусорным бакам, но у мексиканского кафе никого не было.

Я облокотилась о бак и начала разглядывать крошечные несущественные детали: муравьев на земле, какую-то белую полосу на баке. Ветер растрепал мои волосы. Наконец, пульс замедлился, слезы кончились, а желудок перестало сводить. Я выпрямилась и почувствовала чью-то руку на плече.

– Это я, – прошептал Джейсон.

Я обернулась, и от шока у меня пересохло во рту.

– Джейсон?

Он перевел взгляд с моего лица на футболки. Его глаза стали огромными.

– Это кровь?

Я посмотрела на свою футболку. Теперь она была почти такой же красной, что и предыдущая, которую я сняла в туалете.

– С тобой все в порядке?

Я посмотрела на деревья. «Почему Джейсон нашел меня раньше Марка?».

Он подошел ближе и нежно взял мое лицо в ладони.

– Саша, ты ранена?

Я мотнула головой.

– Что произошло?

– Он там.

– Кто? Что происходит?

Я снова задалась вопросом, который возник в тот момент, когда я впервые увидела Лоренцо: как он меня нашел?

В моей голове забегали мысли. Джейсон никому ничего не сказал – я не сомневалась. Мама Джейсона? Вряд ли. Я не общалась с людьми из своего прошлого. Никаких социальных сетей, никаких фотографий…

– Черт! – Я уставилась на Джейсона. – У тебя есть телефон?

– Да.

– Проверь страницу Ливи в социальных сетях.

Через минуту Джейсон выругался и показал мне экран. Ливи выложила нашу фотографию, которую она сделала в отеле. В комментарии она также указала имя Джейсона, мое имя и пару нецензурных слов о том, что мы – позор школы. Она не поленилась написать полное название школы. Я проверила время публикации: 01:10. Ночь с воскресенья на понедельник.

Я не знала, привела ли эта фотография Лоренцо ко мне, но это было слишком большим совпадением.

– Я ведь удалил эту фотографию, – пробормотал Джейсон.

– Возможно, она отправила ее себе на электронную почту, прежде чем удалить. Эксперт по фотографиям, да? Она хотела подстраховаться. – Я покачала головой. Теперь это не имело значения. Я должна была найти Марка. – Как ты меня нашел? Я сказала Сойеру…

– Я знаю. Но я пообещал, что найду тебя. Когда Оливер сказал мне, что ты уничтожила телефон и убежала через окно в туалете, я не мог сидеть сложа руки. Поэтому я пробрался к своей машине и начал ездить по городу. В какой-то момент я увидел тебя во дворе твоего дома.

– Ты проехал мимо моего дома?

Джейсон кивнул.

– Там стояли другие машины?

– Нет.

– Твоя машина поблизости?

Джейсон прикусил губу.

– Да.

– Она нужна мне.

Он достал из кармана ключи. Он выглядел так же, как сегодня утром, когда мы впервые увидели Сойера в коридоре. Он как будто знал, что грядут перемены, и готовился к ним.

– Я поеду с тобой.

– Нет, Джейс.

Джейсон подумал, что я хотела сбежать от агентов. Но он понятия не имел, кто такой Лоренцо и были ли в городе другие члены его семьи.

– Я не могу…

– Не пытайся отговорить меня, – жестко сказал Джейсон. – Я знаю, о чем говорю. Я тебя не оставлю. Мне все равно, насколько это опасно. Куда ты, туда и я.

Я сжала губы.

На его лице появилось самодовольное выражение.

– У меня есть машина, банковская карточка с парой тысяч долларов на счету и мобильный телефон. А что есть у тебя?

Я прищурила глаза. Этого вряд ли хватило бы надолго, но мы хотя бы могли уехать в безопасное место, где я бы разработала план по поиску Марка.

– Очевидно, навязчивый сообщник.

Джейсон едва заметно улыбнулся, осознав, что я согласилась взять его с собой.

– И как твой сообщник, я имею право знать, что происходит. – Его лицо стало серьезным. – Начиная с того, чья эта кровь.

Прежде чем я успела ответить, к мексиканскому кафе подъехал тонированный седан старой модели. Он перекрыл узкую дорогу, и дверь со стороны водителя распахнулась. Я покачнулась на носках, готовясь ко всему, что могло произойти.

Со стороны водителя вышел агент с короткими волосами цвета соли с перцем, который выступал на школьной сцене. Через секунду из машины вышел самый молодой агент с каштановыми волосами и карими глазами. Я вздрогнула, но не сдвинулась с места.

– Слоан Салливан? – спросил первый агент. Судя по его лицу, он уже знал меня. Я не ответила, и он продолжил голосом, не терпящим возражений: – Я – агент Кесслер, а это мой партнер, агент Диксон. – Он показал на молодого агента и вынул из кармана пиджака удостоверение. – Мы из Службы федеральных маршалов США. Мы искали тебя.

Я притворилась, что рассматриваю его удостоверение. Я не знала, что происходит, но теперь не доверяла никому, кто называл себя агентом. Особенно теперь, когда преступник, который должен был сидеть в тюрьме, оказался так близко, что я могла до него дотронуться. Удостоверение можно легко подделать. Кто еще был в городе? Даже если эти маршалы были настоящими, они не были моим маршалом.

Я переплела пальцы с пальцами Джейсона. Я не собиралась бросать его после того, как эти «агенты» видели нас вместе. Возможно, у них была машина, но мы с Джейсоном могли бы петлять по узким улочкам прибрежного городка быстрее, чем они на своем огромном седане. И самое главное – агенты не знали этот город так же хорошо, как знал Джейсон. Мы могли убежать и спрятаться до наступления темноты. Я лишь ждала подходящего момента, чтобы подать Джейсону сигнал.

Агент Диксон уставился на мою футболку.

– Это кровь?

Я должна была увести агентов от машины, чтобы выиграть несколько секунд для побега. Я откашлялась и постаралась говорить уверенно:

– Как еще раз вас зовут?

Диксон вышел из автомобиля и сделала три шага в мою сторону.

– Агент Диксон.

Я кивнула так медленно, что Марк бы гордился мной.

– Агент Диксон, где агент Маркхэм?

Диксон нахмурился.

– Кто?

Кесслер обошел машину и положил руку на плечо Диксона. Его пиджак слегка распахнулся, и я заметила пистолет в кобуре.

– С агентом Маркхэмом все в порядке. Он в нашей конспиративной квартире недалеко отсюда. Он приказал привезти тебя к нему.

Я с трудом сохранила серьезное выражение лица. Они не знали Марка. Потому что если бы они его знали, то были бы в курсе, что Марк ни за что бы не отправил незнакомого человека за мной. Даже если бы он погиб, его призрак появился бы над мусорными баками, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

Я сжала руку Джейсона и одним уголком рта прошептала:

– Спорим, я бегаю быстрее.

Мы бросились в противоположном направлении от машины к деревьям, которые отделяли кафе от дома. Я собиралась спрятаться в любом скрытом месте: на заднем дворе с забором, в раздевалке у бассейна, даже в доме, если нам повезет найти открытую дверь или окно. Я собиралась действовать как Феррис Бьюллер, который мчался сломя голову через чужие дворы. Разве только в отличие от Ферриса я не бежала к своим родителям.

Когда я и Джейсон, не отстающий от меня ни на шаг, подбежали к деревьям, я знала, что ни за что не замедлюсь. Даже если агенты начнут стрелять или целая армия машин погонится за нами через деревья, я не остановлюсь.

– Саша, подожди!

Океанский бриз донес ясный мелодичный голос. Я моментально узнала этот голос, хотя не слышала его почти шесть лет. Несмотря на все свои только что данные обещания, я застыла. Потому что этот голос принадлежал моей матери.

Двадцать пять

Джейсон резко остановился рядом со мной. Он нахмурил брови. Мы одновременно обернулись.

Издалека женщина, стоявшая напротив автомобиля маршалов, была похожа на мою мать. У нее были те же светло-русые волосы, пусть и длиннее, чем когда-то. Но я не могла разглядеть деталей, например, веснушки, зеленые глаза или тонкий шрам, рассекающий левую бровь.

Женщина сделала несколько шагов в мою сторону.

– Джулия, – пригрозил агент Кесслер.

Она махнула рукой, не спуская с меня глаз.

– Все хорошо, Саша. Это я.

От ее голоса меня накрыл поток воспоминаний обо всех мелочах, по которым я скучала больше всего: захватывающих историях перед сном, когда я боялась темноты и не хотела ложиться спать, громком пении под радио в машине с опущенными окнами, отказе мамы есть любое мороженое, в котором не было шоколада. Я открыла рот, но не смогла выдавить ни слова.

Мое сердце выпрыгивало из груди. Я подошла к маме ближе и увидела шрам на ее левой брови.

– Я не…

Остальные слова утонули в объятии мамы, от которого захрустели кости.

– Это действительно ты, – прошептала она, гладя меня по голове.

Мне казалось, что я тону́, проваливаюсь во времени, задыхаюсь и не знаю, как выбраться наверх.

– Но… вы же умерли, – неуверенно пробормотал Джейсон. – Я был на ваших похоронах.

Через плечо мамы я увидела агентов. Казалось, они впервые за это время заметили Джейсона.

Мама отпустила меня и всмотрелась в лицо Джейсона, не убирая руки с моих плеч. Наконец она склонила голову и спросила:

– Джейс, это ты?

– Ты его знаешь? – спросил Диксон.

Она кивнула.

– Он наш старый сосед, Джейсон Томас.

От меня не ускользнул взгляд, которым обменялись агенты. Мне захотелось встать перед Джейсоном и защитить его. Я с трудом вдохнула. Мои чувства не имели значения. Я должна была контролировать ситуацию. Я втянула Джейсона в это и должна была не подавать виду, пока не разберусь в происходящем.

Джейсон покачал головой.

– Все были на ваших похоронах. Моя мама, ваша сестра, ваши родители.

– Все, кроме Саши и ее отца, – поправил Кесслер. Раздражение в его голосе задело меня.

Я смахнула слезинку с щеки и прищурила глаза.

– Вы должны рассказать мне, что здесь происходит. Немедленно.

Кесслер открыл рот, но мама убрала руки с моих плеч и снова махнула ему. Она внимательно посмотрела на меня.

– Если бы я не знала тебя лучше, я бы поверила, что у тебя карие глаза.

Мама тряхнула головой, будто пытаясь избавиться от наваждения. От печали в глазах, которая словно говорила: «Как же я по тебе скучала». Затем она вздохнула.

– Той катастрофы не было. Агенты инсценировали ее, чтобы защитить меня от людей, которые забрали тебя.

Я повернулась к Джейсону, и мы растерянно переглянулись.

– Давай проясним, – сказала я, окинув взглядом маму и обоих агентов. – Маршалы подстроили твою смерть, чтобы защитить тебя от маршалов?

Последовали десять секунд тишины. Лишь тогда Диксон переспросил:

– Что?

Мое терпение заканчивалось. Я не понимала, почему моя мертвая мама стояла передо мной, и я до сих пор не знала, где был Марк. К тому же я нервничала, потому что мне до сих пор хотелось сбежать.

– Я была в программе защиты свидетелей все это время! – выкрикнула я.

– Ох, детка, это они тебе так сказали? – Мама провела рукой по моим рукам, и от ее прикосновения у меня побежали мурашки. – Тебя обманывали. Двадцать шесть

Час. Прошел час с того момента, как мама произнесла эти слова. Она убедила меня и Джейсона поехать с агентами в конспиративную квартиру в двух городах отсюда. Тридцать минут с того момента, как мама отпустила меня переодеться и принять обжигающе горячий душ, во время которого я старалась не думать, почему белый кусок мыла постоянно окрашивается в розовый. И восемнадцать минут с того момента, как я села за большой квадратный стол в гостиной. Кесслер и Диксон изложили свою теорию, включив маленький диктофон. Но я до сих пор не понимала, что происходит.

– Ты в порядке? – спросил Джейсон. Он сидел рядом со мной.

Я сжала его руку. Судя по тому, как он поджал губы, он воспринял мое молчание как отрицательный ответ. Так и было, но я молчала по другой причине. Я старалась говорить как можно меньше из-за диктофона. Мне не хотелось, чтобы моими словами воспользовались против меня. Или против Марка.

Я сделала глубокий вдох.

– Значит, вы хотите сказать, что я не находилась в программе защиты свидетелей с двенадцати лет. Меня похитил сын Анжело Розетти. Я права?

Диксон кивнул.

– Да.

– Это невозможно.

Кесслер, сидевший напротив меня, вздохнул. Я перевела взгляд на него.

– Вы уже знаете, что Лоренцо Розетти был убит на кухне моего дома. Я знаю, как он выглядит. Я не жила с Лоренцо. И я знакома с Данте Розетти. Мы учились в одном классе, когда я уехала. Меня не мог похитить шестиклассник.

– Тебя похитил не Данте и не Лоренцо, – возразил Диксон. – Мы считаем, что это сделал старший сын Анжело.

Я нахмурилась.

– Старшим сыном Анжело был Лоренцо.

Диксон опустил взгляд на бумажную папку, которая лежала перед ним. Он смотрел на нее секунду, словно обдумывая что-то, и затем вынул фотографию. Он молча положил ее на стол передо мной изображением вниз. Все это время он не спускал глаз с бумажной папки.

Меня напугало нежелание Диксона смотреть мне в глаза. Я взяла фотографию и похолодела.

Одну бесконечную минуту мои глаза не моргали, легкие не дышали, а сердце не билось.

С фотографии на меня смотрели четыре человека в костюмах, словно они пришли на свадьбу. Данте выглядел моложе, чем я его помнила. Глаза Лоренцо сияли и были полны озорства. Анжело выглядел так же, как и в те редкие дни, когда он забирал Данте со школы. И… Марк. Он сидел в стороне ото всех. Его густые каштановые волосы были длиннее, чем обычно, а борода – не такой густой, но это точно был он.

– Его зовут Марко Розетти.

От слов Диксона у меня сжалось сердце.

Кесслер прокашлялся и сказал:

– Это его единственная фотография, которую нам удалось найти. Он был затворником, никогда не появлялся с семьей на людях, был на домашнем обучении бо́льшую часть своей жизни. Мы мало что знаем о нем.

Я не могла оторвать глаз от фотографии. «Марк. Марко. Это невозможно».

Мама положила ладонь на мою руку.

– Саша?

Я моргнула. Судя по тому, как на меня все смотрели, меня не в первый раз позвали за последнюю минуту.

– Это он тебя держал? – Диксон кивнул на фотографию.

Я рассматривала знакомые карие глаза молодого Марка.

– Он меня не держал. Он защищал меня.

– Ей промыли мозги, – пробормотал Кесслер.

– Мне не промыли мозги! – разозлилась я. – Когда возникала угроза, он спасал меня.

– От своей собственной семьи? – с сомнением спросил Кесслер.

Диксон почти испепелил взглядом своего коллегу и повернулся ко мне. Жаль, этот взгляд невозможно было записать.

– Судя по моим догадкам, эти угрозы появлялись тогда, когда мы были наиболее близки к тому, чтобы найти тебя.

Джейсон взял фотографию из моих рук и нахмурился. Он тоже молчал с тех пор, как мы приехали в конспирационную квартиру.

Я поставила локоть на стол, оперлась щекой на кулак и уставилась на Джейсона.

– Какая-то чушь.

У Кесслера вырвался смешок.

– Знаешь, что на самом деле чушь? Что ты поверила в программу защиты свидетелей.

Джейсон напрягся.

– Что это значит?

– Это значит, что перед тем, как вступить в программу защиты свидетелей, нужно пройти проверку и допросы. Ты не можешь волшебным образом оказаться в программе.

Я нахмурилась.

– Но меня допросили! Поймите, мы с папой увидели… – я метнула взгляд на диктофон, – что-то. Мы убежали. Но после этого мой мозг не мог обработать произошедшее, и я замкнулась в себе. Папа сказал, что я впала в ступор, перестала говорить и просто раскачивалась из стороны в сторону на заднем сиденье. Поэтому он убедился, что за нами никто не гонится, и начал возить меня по городу в надежде, что я приду в себя. И я пришла в себя. Но когда я снова заговорила, я не помнила, что я увидела.

В глазах мамы застыли слезы.

– Точнее, я не помнила до недавнего момента.

– Школьная поездка! – воскликнул Джейсон. В его глазах мелькнуло озарение. Он начал массировать виски. – Я должен был…

– В ту ночь ты все сделал правильно, – прошептала я. Затем я повернулась к Кесслеру. – Когда мы с папой вернулись домой, нас ждали мужчины в костюмах. Они представились агентами. Они сказали, что следили за складом, из которого мы уехали. Они услышали выстрелы и нашли… тело. Мой папа ответил на их вопросы. Я не знаю, о чем они говорили, потому что они не разрешили мне остаться в комнате. Папа не хотел, чтобы я запомнила это. Но я подслушала, что они спросили, готов ли он дать показания.

Кесслер нахмурился.

Я посмотрела на маму.

– Он сказал, что даст показания, если агенты защитят нас. Агенты…

– Они не были агентами, – перебил меня Кесслер.

Я не обратила на него внимания.

– Агенты сказали, что отправят кого-то, чтобы забрать маму с работы. Мы должны были встретиться с тобой в мотеле в Огайо.

– Марко был там? – спросил Диксон.

– Нет, еще нет. Мы выбрали новые имена и как можно быстрее собрали вещи. Они оставили меня одну всего на несколько минут. И затем мы уехали в Огайо. Там я впервые встретила Марка. В мотеле. – Я повернулась к маме. – Он сказал мне, что тебя убили, что плохие парни добрались до тебя раньше агентов.

Судя по выражению лиц, мама и агенты думали, что Марк знал, что лжет мне. Но я видела его глаза в тот момент. Он не мог подделать те эмоции.

– Он сказал, что агенты придумали историю, чтобы объяснить твою смерть. Позже я узнала, что ты погибла в автокатастрофе.

– Машина сгорела в огне, – добавил Джейсон. – Вот почему на похоронах был закрытый гроб.

– Мы все подстроили, – сказал Кесслер.

У меня накопилось столько вопросов, но он не давал мне шанса.

– Значит, ты уехала в Огайо и познакомилась с Марком. С тех пор он был с тобой?

Я уставилась на агента.

– Вы полагаете, что он похитил кого-то еще и жил на два дома?

После того, как я увильнула от ответа, отвечая вопросом на вопрос, меня накрыли воспоминания.

– Расскажи мне подробно, что произошло.

Я схватила поваренную книгу со стола и швырнула ее в коробку, стоявшую у моих ног.

– Они снова ругались… – Я показала в сторону соседского дома. – Все громче и громче. Затем раздался удар. Я испугалась, что кого-то ранили, и выглянула в окно сквозь жалюзи. В этот момент приехала полиция с мигалками. Я не знаю, кто им позвонил, но когда полицейский вышел из машины, он увидел меня у окна.

Марк застыл с кухонным ножом в руках.

– Я знал, что мы должны были уехать сразу же, когда услышали их ругань. Сколько времени прошло с того момента, как полицейский постучал в дверь?

Я положила любимую скороводу Марка в коробку.

– Минут десять. Он уже видел меня, поэтому я не могла притвориться, что дома никого нет.

Марк кивнул.

– Я взяла твои огромные наушники, надела их на шею и спрятала провод в карман, чтобы со стороны казалось, что у меня там телефон. Затем я открыла дверь. Полицейский сказал, что кто-то пожаловался на соседей. Он спросил, не слышала ли я крики.

Марк убрал в коробку ножи, обернутые в бумажное полотенце.

– Что ты сказала?

– Я показала на наушники и спросила: «Думаете, я могу что-то услышать в них?».

Марк бросил взгляд на окно и затем на меня.

– Не волнуйся. Я сказала ему, что увидела огоньки и затем выглянула в окно.

– Он поверил?

– Вряд ли, потому что спросил, дома ли мои родители.

Марк открыл рот, но я не дала ему сказать:

– Поэтому я начала пялиться на полицейских, которые были во дворе соседей. Я спросила: «А что случилось? Можно я сфотографирую их и приглашу друзей посмотреть?»

Марк поднял брови.

– И что он ответил?

Я улыбнулась.

– Он закатил глаза и пробормотал что-то о необходимости связаться с полицией, если у нас будет дополнительная информация. Он ушел, даже не спросив моего имени.

Марк осмотрел сумки у входной двери.

– И потом ты позвонила мне и начала собираться, пока я бежал домой с работы.

– Да. И я открыла окно, чтобы подслушать их разговоры. Кстати, соседу выписали штраф.

Секунду Марк смотрел на меня, а затем расплылся в улыбке.

– Отвечать вопросом на вопрос – довольно умно для тринадцатилетней девочки. Где ты этому научилась?

Я толкнула его.

– Пойдем собирать вещи, пока они не вернулись.

Я медленно выдохнула. «Не понимаю. Все эти уроки, ходы… От кого мы тогда убегали?»

Кесслер сжал челюсть, не зная о моих воспоминаниях.

– Нет, – прорычал он, ответив на мой риторический вопрос как можно короче. – Я просто хочу сказать, что агенты предоставляют круглосуточную защиту, только если свидетель находится в очень опасных условиях!

– Что это значит? – тут же спросил Джейсон.

– Это значит, что свидетель вступает в судебные отношения, например, участвует в судебном процессе или должен прийти на досудебное совещание, – спокойно пояснил Диксон. – Как только свидетель начинает новую жизнь, он остается сам по себе. Агенты звонят ему лишь раз в год.

Кесслер фыркнул.

– Это значит, что агенты не живут со свидетелями.

– Но он не жил со мной поначалу!

Кесслер закатил глаза, но я проигнорировала его и повернулась к Диксону.

– Сначала он просто жил рядом. В том же доме или на соседней улице. Он начал жить со мной после того, как… – я закрыла глаза. Я не могла сказать это вслух, когда в метре от меня сидела мама.

– Все хорошо, милая. – Мама сжала мою руку. – Я знаю, что папы больше нет.

Я округлила глаза.

– Откуда?

Мама посмотрела на Кесслера.

– Мы подключились к телефонной линии сообщника Анжело примерно в то же время… по другим причинам, – ответила она. – Мы подслушали разговор, из которого стало понятно, что твоего отца убили.

Я покачала головой.

– Его не убили. Он сам себя убил.

– Что? – хором воскликнули Кесслер, Диксон и моя мама.

– Он покончил с собой.

Мама встала и начала ходить по комнате.

– Это невозможно. Он никогда бы не сделал этого.

Она остановилась и посмотрела на меня с тем же выражением лица, как в тот день, когда я разбила бабушкин фамильный сервиз и соврала.

– Он бы ни за что не оставил тебя. Как ты можешь такое говорить?

Я опустила голову и уставилась на свои руки.

Мама все еще ходила по комнате. Через минуту я сказала едва слышно:

– Ты не представляешь, каково это. Постоянно переезжать, постоянно оглядываться… Он старался, правда старался. Но он больше не мог. И он знал, что я не буду одна. Он оставил меня с Марком.

Я не поднимала головы, но чувствовала, что все взгляды прикованы ко мне. К моему удивлению, Джейсон заговорил первым.

– Когда ты пришла в эту школу и представилась Слоан, я решил, что ты взяла это имя после отъезда из Нью-Джерси.

Я посмотрела ему в глаза.

– Я никогда не думал, что ты была кем-то другим. Но в тот день, который мы провели на карусели, я понял, как ошибался. – Джейсон слегка покачал головой. – История, которую ты рассказала полицейскому, была такой странной и одновременно правдоподобной. Никто не смог придумать нечто подобное так быстро, как это сделала ты. Тогда я понял, что ты уже давно прикрываешься выдуманными историями.

Я не сводила глаз с Джейсона.

– Сколько раз ты меняла имена? – прошептал он.

– Включая Слоан?

Он кивнул.

Я сделала глубокий вдох. Лишь один человек на планете знал ответ на этот вопрос, кроме меня. Но если я собиралась впустить в свою жизнь Джейсона, он должен был знать правду. Всю правду.

– Девятнадцать.

В комнате как-то будто резко кончился воздух.

– О Боже, – прошептал Джейсон. В его глазах мелькнуло сожаление и печаль, как тогда на карусели. – Я должен был остановить тебя. Я знал, что что-то случилось, когда ты отдала мне кубок… Просто я не… Я должен был удержать тебя, когда ты обняла меня. Ты словно прощалась со мной, а я этого не понял. Я не должен был отпускать тебя.

В моих глазах застыли слезы.

– Джейс…

Я должна была сделать что-то, чтобы он перестал так смотреть на меня. Чтобы все перестали смотреть на меня с такой жалостью. Все, кроме Кесслера, который скорее разозлился, что допрос прервали.

– Ты не виноват, – продолжила я. – Никто не виноват. Просто мы оказались в неверном месте в неверное время. И все было в порядке, правда. Я научилась адаптироваться, становиться невидимкой и придумывать отличные истории.

– Кое-кто все же был виноват.

Я вздрогнула от жесткого голоса Кесслера.

– Марко был виноват. Это Марко забрал тебя от матери и твоего друга. Возможно, именно он убил твоего отца. Ты должна смириться с этим.

Я прищурила глаза.

– Он не убивал моего отца.

– Откуда ты знаешь? – с вызовом спросил Кесслер. – Ты видела тело своего отца? Ты была там, когда это случилось?

– Вы что, издеваетесь? – вышел из себя Джейсон. – Как вы можете спрашивать….

– Меня там не было, когда это произошло. – Я посмотрела Кесслеру в глаза, стараясь не моргать. – И Марка тоже.

Я окинула взглядом кухню, пока агенты обдумывали мои слова. Конспиративная квартира агентов оказалась обычным пляжным домиком с банальным декором на тему океана, который можно найти во всех съемных домах у пляжей. В нем не было ничего «конспиративного». Здесь не хотелось делиться секретами, но я собиралась сделать это, если это помогло бы узнать больше о Марке. Поэтому я рассказала агентам о том дне, когда Марк отвел меня в парк аттракционов.

– Ты знаешь, кем был тот агент, который вышел из кухни, когда вы вернулись домой? – спросил Диксон.

– Он не был агентом, – пробормотал Кесслер.

Я проигнорировала его слова.

– Нет. Но я отлично помню, как он выглядел.

– Из перехваченного телефонного разговора мы поняли, что смерть твоего отца была запланированной, – сказал Кесслер. – Это убийство, а не суицид. Возможно, его убил не Марко, но он знал об этом.

Мое сердце бешено застучало. Но ведь я помнила, как напрягся Марк, когда мы вошли в квартиру и увидели агента. Я помнила, как он удивился и потом пытался успокоить меня пением.

– Он не знал об этом.

– Почему ты его защищаешь? – рявкнул Кесслер.

– Почему вы нападаете на меня? – рявкнула я в ответ. – Я провела почти каждый день последних шести лет с Марком. Я знаю, когда он удивлен или врет, ясно? И если ваши слова верны, вы, ребята, позволили семье мафиози похитить меня. Не думайте, что я не поняла, что у вас было достаточно возможностей спасти мою маму, но не папу и меня. Вы позволили им похитить меня и не могли найти меня шесть лет. Это я должна злиться на вас!

Кесслер открыл рот, чтобы возразить, но мама выключила диктофон.

– Думаю, пора устроить небольшой перерыв. Что скажете? – Она с вызовом посмотрела на Кесслера.

Кесслер закрыл рот, и в его глазах мелькнуло раскаяние.

– Хорошо. Давайте перекусим.

Мы пошли за моей мамой на кухню, хотя никто из нас не был голоден. Мама начала доставать продукты из холодильника, Диксон вынул тарелки из шкафа. Угрюмый Кесслер подошел к окну, а я села за крошечный круглый стол в углу комнаты, не желая мешаться под ногами. Джейсон облокотился на шкаф, стоявший недалеко от меня, и погрузился в свои мысли.

Не знаю, как долго я так просидела, смотря в одну точку и воспроизводя одно воспоминание за другим. В какой-то момент передо мной появилась тарелка. На ней лежал сэндвич с ветчиной и сыром, разрезанный на треугольники, как я любила в детстве. Я подняла глаза.

Моя мама пожала плечами, и на секунду мне показалось, что она хочет улыбнуться. Затем в ее глазах блеснули слезы.

– Он что-то сделал с тобой?

Все уставились на нее.

– Марко. – Мама не сводила с меня глаз. – Он хоть раз…

– Нет. – Мои щеки обожгло жаром, когда я поняла, к чему она клонила. – Нет. Никогда. – Я повернулась к Кесслеру. – И вы можете записать это, если хотите.

Джейсон подошел ко мне и провел рукой по моим волосам, мягко прикоснувшись к шее. По моему телу пробежала волна спокойствия.

Диксон отложил тарелку.

– Агент Кесслер уже давно работает над этим делом – над всем, что имеет отношение к семье Розетти. Я подключился недавно, но быстро вошел в курс дела. Зная многое об этой семье, мы исходили из предположения, что твоя жизнь с Марко не была… такой добровольной, как кажется. К этой идее можно быстро привыкнуть. – Диксон многозначительно посмотрел на Кесслера. – Но мы знаем то, о чем не знаешь ты. – Он окинул взглядом Джейсона и снова посмотрел на меня. – А ты знаешь то, о чем не знаем мы.

– Например? – спросила я.

– Ты знаешь то, что вы с папой видели в тот день. И о Марко.

Именно этого я и боялась. Они хотели знать все о Марке.

– Но, судя по всему, каждый в этой комнате хочет знать правду. Что действительно произошло в тот день на складе, что действительно произошло с твоим папой, как ты оказалась с Марко. Одним словом, все. Я прав? – Диксон выгнул бровь.

На долю секунды его карие глаза напомнили мне глаза Марко. Холодок побежал по моей спине. Они были полны желания проявить себя, добиться успеха в чем-то или, возможно, просто быть хорошим человеком. А еще в них был легкий намек на веселье, словно он знал, что вся ситуация была абсурдной. Я кивнула.

– Единственный способ подобраться к правде – честно рассказать друг другу все, что мы знаем. Нужно собрать все детали этого пазла.

– Хорошо. – Я сделала глубокий вдох. – Я расскажу вам, что я видела.

Через несколько минут Кесслер оторвал ручку от листа, на котором он делал пометки, несмотря на включенный диктофон.

– Значит, ты не знаешь, кем был тот высокий мужчина, который якобы застрелил мужчину у склада?

– Нет. Я никогда не видела его раньше, а если и видела, то уже не помню. – Я нахмурилась. – Наверное, я до сих пор не помню некоторых деталей. Например, я вернулась в машину с папой и меня вырвало. Но я знаю об этом лишь потому, что это он рассказал. Я не помню этого.

Моя мама рассеянно потерла большим пальцем шрам на брови.

– Ты рассказала Марко, что вспомнила тот день после школьной поездки?

Мое сердце замерло. Я миллион раз видела, как она терла свой шрам, когда пыталась разгадать что-то сложное, но до этой секунды я не помнила об этом. Я отвела взгляд в сторону.

– Нет.

Кесслер поднял брови, но, надо отдать должное, он обдумал свои слова, прежде чем рявкнуть на меня.

– Думаешь, мы поверим, что ты не рассказала человеку, которого считала агентом, защищавшем тебя, что вспомнила, как выглядели убийцы?

Я покраснела.

– Да. Марк сказал, что у них уже было признание. Даже если бы я что-то вспомнила, мои показания больше не были нужны. Вот почему я собиралась выйти из программы защиты свидетелей. Я не хотела рисковать.

– Свидетели не могут выйти из программы, – простонал Кесслер. – Ты остаешься в ней на всю жизнь.

Я повернулась к Диксону.

– Он сказал, что мой случай был особенным. Я ничего не знала. Мне должно было исполниться восемнадцать, преступник признался в убийстве и был в тюрьме. Мне никто не должен был угрожать. – Я потерла виски. – Но, очевидно, Лоренцо не был в тюрьме.

– Не был.

– И раз вы спрашиваете меня о высоком мужчине, значит, он тоже не в тюрьме.

– Снова верно, – кивнул Диксон.

Джейсон занял последнее место за столом.

– Кто тогда сидит в тюрьме? Было ли вообще признание?

Диксон и Кесслер переглянулись. Между ними образовался некий молчаливый диалог.

– Один человек признался в совершении убийства, которое видела Саша, – наконец ответил Диксон.

– И кто этот человек? – спросила я.

Старинные часы в коридоре отсчитывали секунды молчания. Напряжение в воздухе росло. Я посмотрела на Джейсона. Он покачал головой, не понимая, почему агенты молчали.

Я громко прокашлялась и спросила:

– Мы ведь решили рассказать друг другу все, что знаем. Так кого убили в тот день?

Диксон перевел взгляд с меня на Джейсона. Если сначала он был спокойным, то теперь явно встревожился.

– Этот человек был главой вражеской мафиозной семьи. Его звали Рубен Маркс.

Это имя ничего не значило для меня, поэтому я посмотрела на Джейсона. Но с его лица разом схлынули все краски. Он вцепился в край стола так сильно, что кончики его пальцев побелели.

– Джейс?

Он растерянно моргнул. Наконец он сказал тихим, едва слышным голосом:

– Это тот человек, за убийство которого мой папа сидит в тюрьме.

Двадцать семь

– Он не делал этого, – возразила я. – Твой папа не убивал Рубена Маркса. – Я повернулась к Кесслеру и Диксону и выпалила: – У мужчины, которого я видела, были каштановые волосы. Я точно помню. У папы Джейсона черные волосы, как у него. – Я показала на Джейсона. – Его папа не делал этого.

Я знала, что должно было быть какое-то объяснение тому, что папу Джейсона арестовали. Произошла какая-то ошибка.

Диксон потер рукой затылок.

– Мы знаем, что он этого не делал, Саша.

У меня вытянулось лицо.

– Тогда почему он в тюрьме?

Мама налила стакан воды из графина, стоявшего на столе. Я почувствовала цветочно-кокосовый аромат ее духов, когда она прошла мимо меня и поставила стакан перед Джейсоном. Она слегка сжала его плечо.

– Скотт в тюрьме, потому что он сам так решил.

Джейсон обхватил стакан обеими руками.

– Я не понимаю.

– Когда Рубен Маркс был убит, Скотт сотрудничал с маршалами и собирал доказательства против Розетти, – начал Диксон. – Он установил прослушивающие устройства на работе, копировал документы и в течение нескольких месяцев докладывал нам обо всем, что знал.

– Подождите. Папа Джейсона работал на Розетти? – Я мельком посмотрела на Джейсона. – Но я думала, он работал бухгалтером в транспортной компании.

Джейсон нахмурился.

– Я тоже так думал.

Кесслер постучал ручкой по своим записям.

– Транспортная компания была прикрытием. Анжело незаконно поставлял наркотики, оружие и деньги международным террористическим группировкам, наркокартелям и так далее. Скотт пытался помочь нам доказать это. Он работал бухгалтером у Розетти, с единственной лишь разницей, что он также использовал другие средства по выбиванию долгов. Например…

– Я не хочу знать, – поморщился Джейсон.

– Но он пытался исправиться, – возразил Диксон. – Вот почему он сотрудничал с нами. Мы собирались включить его в программу защиты свидетелей после дачи показаний.

Я округлила глаза и уставилась на Джейсона. «Джейсон был бы в программе защиты свидетелей. Он бы оставил меня».

– Так как мой папа оказался в тюрьме? – спросил Джейсон.

– Скотт был на складе, когда Рубена застрелили. Он услышал выстрелы и нашел тело, скорее всего после того, как Саша с папой убежали, а Лоренцо с другим парнем скрылись.

Моя мама вздохнула.

– В то утро Стейси пришла ко мне и сказала, что Скотт забыл взять что-то на работу. Она собиралась отвести Джейсона к зубному врачу, поэтому я сказала, что вы с папой могли бы отнести это Скотту.

Я вспомнила, как папа нес что-то в руках.

– Пухлый конверт.

Мама кивнула и начала обводить пальцем узор на столе.

– Это я тебя отправила туда, – прошептала она.

– Джулия, ты не виновата, – возразил Кесслер. Впервые его голос был приятным.

Джейсон понурил голову.

– Это мой папа отправил их туда. Если бы он не связался с Розетти, ничего бы не произошло.

– Верно, – согласился Диксон. – Но если бы Скотта не было на складе, Саша, скорее всего, уже была бы мертва.

Джейсон резко поднял голову, и я прошептала:

– Почему?

– Когда Рубена застрелили, начался настоящий ад. Сегодня членов мафии, особенно важных членов семей, убивают не так часто, как раньше. Но мы до сих пор не знаем, почему его убили. Пока Скотт пытался спрятать тело и убедиться, что никто из семьи убитого не придет мстить, он понял, что Лоренцо и Марко должны были забрать что-то для Анжело. Мы не знаем, что.

Кесслер постучал блокнотом по столу.

– Сначала мы думали, что наконец-то сможем поймать Марко. Мы решили, что его втянули в семейные дела. Затем Скотту позвонили и приказали «разобраться кое с чем». С мужчиной и девочкой, которые жили по знакомому адресу.

Джейсон посмотрел на меня с ужасом в глазах.

Я пожала плечами.

– Лоренцо видел меня, когда мы убегали. Он знал меня, так как я дружила с Данте. Наверное, он быстро узнал мой адрес.

Кесслер посмотрел на меня.

– С момента, как Скотт услышал выстрелы, до момента, как ему позвонили, прошло тридцать семь минут.

– Скотт позвонил нам, – продолжил Диксон. – Он сказал, что Розетти также подумывали об убийстве Джулии, потому что Саша или ее папа могли рассказать ей о том, что они видели. Поэтому мы отправились к ней на работу, чтобы перехватить ее. Скотт же занялся всем остальным. Он тянул время ради нас. Лоренцо хотел, чтобы зачистка выглядела как случайное преступление вроде взлома дома или угона машины. Что-то жестокое, чтобы вы погибли как можно быстрее, и никто бы не обвинил Розетти. Но Скотт убедил Анжело, что жестокое убийство девочки поставит прессу на уши, а ведь этого им хотелось меньше всего.

Джейсон закрыл лицо руками.

– Это так мерзко. И мой папа имел к этому отношение.

– Имей в виду, что все это произошло в первый час после стрельбы, – добавил Диксон. – Мы тоже не сидели сложа руки. Мы пытались придумать способ найти Сашу раньше них и защитить.

– Но затем Скотту позвонили и сказали, что проблема была «улажена», – Кесслер показал пальцами в воздухе кавычки. – Мы подумали, что вас убили. Мы приехали к вам домой и никого не нашли. Со стороны не было похоже, что вы собрали вещи и уехали. Я особенно хорошо помню твою комнату, Саша. Повсюду была разбросана одежда, на кровати с цветочным постельным бельем лежала раскрытая книга. Мы подозревали худшее. – На лице Кесслера появилось виноватое выражение. Теперь он выглядел почти как человек.

Я посмотрела на маму, которая все еще водила пальцем по гранитной столешнице.

– Как долго ты считала меня умершей?

Она подняла голову и виновато посмотрела на меня.

– Не волнуйся, – добавила я. – Я считала тебя умершей почти шесть лет.

На ее губах заиграла легкая улыбка.

– Через восемь месяцев агент перехватил телефонный разговор о Марко и девочке. Мы не знали имя девочки, но надеялись, что это ты.

– Разве мой папа не мог узнать, где они были, и сообщить вам? – спросил Джейсон.

– Жизнь Скотта изменилась, когда Саша исчезла, – ответил Кесслер. – Мы не могли сказать ему, что успели забрать Джулию. Мы не можем делиться информацией о свидетелях под защитой даже с теми, кто помогает нам. Поэтому, по его мнению, в один день Сашу и ее папу убила семья Розетти, а ее мама погибла в автокатастрофе. Он испугался. Скотт не знал, что Анжело сделает с Джейсоном и его мамой, если кто-нибудь узнает о его доносах. Поэтому он перестал помогать нам.

Джейсон тряхнул головой.

– Просто перестал?

Диксон пересек кухню и подошел к Джейсону.

– Идем, – бросил он. – Ты должен кое-что увидеть.

Мы с Джейсоном переглянулись, отодвинули тарелки с нетронутой едой и последовали за ним в гостиную. Кесслер взял диктофон и вместе с моей мамой пошел за нами.

Диксон взял свою папку и вынул другую фотографию.

– Примерно через месяц после стрельбы полицейские получили анонимное видео, на котором Скотт нашел тело Рубена Маркса. Как думаете, кого можно благодарить за это?

– Розетти, – ответил Джейсон. – Это ведь был их склад, да?

– Верно. Когда Скотт нашел Рубена, он сразу же начал устранять последствия. Он поднял пистолет, лежавший рядом с телом, чтобы избавиться от него. На видео казалось, что он направлял пистолет на мертвого Рубена. – Диксон протянул фотографию Джейсону. – Это кадр, с которого начиналось видео.

Я рассмотрела фотографию и взяла Джейсона за руку. Если бы я не знала, что случилось на самом деле, то поверила бы, что папа Джейсона только что убил Рубена Маркса.

– Спустя два дня после того, как полицейские получили видео, останки Рубена Маркса выбросило на берег, – продолжил Диксон. – На следующий день все обсуждали найденный труп, и видео просочилось в прессу. Еще через день после этого полицейские получили ордер на обыск и нашли пистолет с видео во дворе Скотта.

Джейсон отдал фотографию Диксону.

– Я помню эту часть.

Я сжала ладонь Джейсона и мягко провела пальцем по его запястью.

– Мы пытались объяснить полиции, что Скотт помогал нам и его подставили, – сказал Кесслер. – Но было слишком поздно. У них было тело, пистолет, видеодоказательство и давление прессы, чтобы выдвинуть обвинение. Они просто не могли не сделать этого.

– Розетти не знал, что Скотт помогал нам, – тихо сказал Диксон. – Представьте, что бы он сделал с ним и его семьей, если бы выяснил еще и это.

Джейсон прижался ко мне.

– Мой папа сначала говорил, что он невиновен, так?

Диксон кивнул.

– У него был хороший адвокат, и он все отрицал. – Диксон убрал фотографию Скотта в папку. – Но затем, неожиданно для всех, он сознался.

– У нас не осталось денег, – признался Джейсон. – Моя мама почти ничего не рассказывала, но я знал, что адвокат стоил дорого. Нам пришлось продать дом.

– Твоя мама решила, что он сознался по этой причине. Чтобы избавить вас от финансовых проблем. – Кесслер посмотрел Джейсону в глаза. – Но это не так. Он сказал нам, что Анжело угрожал прийти за тобой и твоей мамой. Розетти знали, что полиция почти добралась до них и собиралась обвинить семью в убийстве Рубена, поэтому Анжело подбросил улику. Им нужен был свой человек, на которого можно было бы переложить вину. Этим человеком должен был стать твой папа.

Джейсон рухнул на стул.

– Моя мама знала? Он знала об этом?

– Нет, – ответила моя мама. – Мы всем делились друг с другом, Джейс. Если бы она знала, то и я тоже. Я уверена.

– Скотт сказал мне, что она ни о чем не знала, – заверил Джейсона Диксон. – Не волнуйся, мы уже отправили за ней агента на случай, если Розетти в городе.

Джейсон выдохнул.

– Вот почему папа так хотел, чтобы мы уехали.

– Подожди. – Я села рядом с Джейсоном и попыталась разобраться в ситуации. – Ты переехал сюда перед восьмым классом, да? А твой папа сознался до этого?

– Да.

– Марк сказал мне, что убийца сознался год назад. Тогда мы начали планировать нашу жизнь в роли Марка и Слоан Салливан. Зачем ему лгать об этом?

Джейсон закрыл глаза руками.

– Потому что они все лжецы. Все, что мы считали правдой, оказалось ложью.

Я попыталась убрать его руки, чтобы он посмотрел на меня. Наконец, Джейсон опустил их.

– Твоя папа защищал тебя. Он защищал меня. Я не знаю, как он связался с Розетти, и очевидно мы многого не знали в детстве, но он пытался исправиться. Он не должен сидеть в тюрьме за убийство Рубена Маркса, и я могу это доказать.

Я закрыла глаза и опустила руки на колени. Я так хотела выйти из программы защиты свидетелей, что не могла поверить в то, что собиралась сказать агентам. Но я должна была сделать это. Я открыла глаза и посмотрела на Кесслера, стоявшего в дверях.

– Я могу подтвердить, что папа Джейсона не убивал Рубена. Я могу рассказать полицейским о том, что видела. Они возобновят расследование, и мы докажем в суде, что папа Джейсона не виноват.

Кесслер пристально посмотрел на меня.

– На пистолете, из которого убили Рубена Маркса, нашли неопознанные отпечатки пальцев. Но не все можно «доказать в суде». Пойми, Саша, Скотт сознался. Если только ты не подтвердишь, кто на самом деле спустил курок, и не предоставишь реальные доказательства, с помощью которых мы сможем поймать настоящего убийцу, твои слова «Скотт этого не делал» вряд ли помогут.

«Черт. Наверное, он прав».

В комнате стало тихо. Я уставилась в окно, на стену соседнего дома. Мне хотелось вдохнуть свежий воздух, послушать шум океана и обдумать произошедшее. Но я до сих пор не узнала того, что должна была знать.

Тишину прервал Кесслер.

– Я собираюсь задать вопрос, который интересует всех. – Он посмотрел мне в глаза. – Мог ли Марк выстрелить в Рубена Маркса?

– Нет, – уверенно возразила я.

Кесслер сложил руки перед собой. Его лицо излучало спокойствие. Наконец, он резко спросил:

– Слышала о Стокгольмском синдроме?

– О Боже! – Я ударила рукой по столу. – Я не заложница, которая психологически связана со своим похитителем.

– Так и есть! – парировал Кесслер. – Ты не можешь принять хотя бы возможность того, что Марко мог сделать это. Скотт сказал, что Лоренцо и Марко часто ходили вместе. Мы не знаем, где именно, но ты видела Лоренцо на складе. Кто еще мог быть с ним?

– Любой парень в возрасте от 14 от 40 лет с каштановыми волосами и в бейсбольной кепке. Скорее всего это описание подходит под 50 % белых мужчин в этой возрастной группе! – Я указала на диктофон, который лежал посреди стола. – Вы хотите знать о Марке? Все из-за этого? Диктофон и допрос? Хорошо, я расскажу вам о Марке. – Я наклонилась к диктофону, чтобы он записал все мои слова. – Он готовит лучшие феттучини альфредо, которые я когда-либо ела. Он играет в баскетбол без правил, толкается локтями и делает подножки. Он любит подшучивать надо мной и когда он так делает, у него приподнимается правый уголок рта. Он плачет над романтическими комедиями, хотя всегда отрицает это, и он поет песни Kings of Leon как можно громче. И он ненавидит пистолеты. То есть он против них. Я не могу представить, чтобы он брал в руки пистолет, не говоря уже о том, чтобы выстрелить, только если речь не идет о моей защите. Вот почему я уверена, что он никого не убивал.

Закончив свою речь, я осмотрела всех в комнате. Кто-то смотрел с удивлением, кто-то с недоверием. Джейсон выглядел встревоженным.

– Он этого не делал, – тихо сказала я. «Но он мог знать, кто это сделал».

– Вы уже нашли Марко? – спросил Джейсон, не спуская с меня глаз.

Меня волновал именно этот вопрос.

– Нет, – покачал головой Диксон. – Агенты прочесывают окрестности, дороги перекрыты, телефоны прослушиваются. Они сразу сообщат нам, если он свяжется с Анжело. Но пока ничего. Он словно растворился в воздухе. Мы даже не знаем, жив ли он.

Я почувствовала, что Кесслер смотрит на меня, пытаясь понять мою реакцию, поэтому решила сменить тему.

– Как вы нашли меня? Только сейчас, после стольких лет?

Диксон снова потянулся к своей папке.

– Я уже начинаю ненавидеть эту папку, – пробормотала я.

Диксон вынул листок.

– Все началось с этого.

Я увидела плакат о пропавшем ребенке. Я уже видела подобные по телевизору, только на этом была моя фотография. Точнее, две фотографии. Первая была крупным планом: ее сделал мой папа в последний день шестого класса. На ней я улыбалась, Джейсон обнимал меня за плечо, хотя тут его обрезали. Второй фотографией был художественный фоторобот меня в возрасте восемнадцати лет – на удивление точный. Я прочитала информацию на плакате и выгнула бровь.

– Дженнифер Смит?

– Мы попробовали найти тебя после того как поняли, что ты жива, – пояснила мама. – Составили плакат о пропаже ребенка с твоей фотографией и каждые несколько месяцев рассылали его по полицейским участкам в надежде найти тебя. Мы использовали вымышленное имя, чтобы Розетти ни о чем не догадались.

– Мы нашли первую зацепку лишь пять недель назад. – Диксон подошел к окну и выпрямился. – Как-то утром я разослал постер, и в тот же день мне позвонил офицер Нильсон из Северной Каролины. Он утверждал, что видел тебя на карусели.

Я тряхнула головой. Неспроста меня встревожили заинтересованный взгляд и необычные вопросы того полицейского.

– Первая зацепка, да еще и в твой день рождения? Больше, чем простое совпадение. Поэтому я отправился в Северную Каролину. – Диксон пристально посмотрел на меня. – Конечно, я искал девочку по имени Энди, которая была на домашнем обучении и жила с обоими родителями. Никто из жителей не знал, о ком я говорю.

Я слегка улыбнулась.

– Пока агент Диксон был в Северной Каролине, я следил за Лоренцо, – добавил Кесслер. – Две недели назад он поехал в маленький белый домик с красными ставнями в Лексингтоне, городе в штате Кентукки.

Моя улыбка исчезла.

– С баскетбольным кольцом во дворе и большим кленом на улице, – добавила я.

Кесслер моргнул.

– Откуда ты знаешь?

– Мы жили там до переезда. Но мы уехали в конце марта. Зачем Лоренцо решил отправиться туда в конце апреля?

Кесслер прищурил глаза.

– Вряд ли он знал, что вы уехали. – Он сел и переглянулся с Диксоном, прежде чем продолжил: – Он влетел во двор того дома, словно тот был его собственным. Я тайком наблюдал за ним. Когда дверь открыл пожилой мужчина, Лоренцо очень удивился. Он размахивал руками и о чем-то спрашивал мужчину, но тот постоянно качал головой. В итоге Лоренцо сдался и вернулся в машину. Я видел, как он ударил по рулю. Затем он кому-то позвонил, снова ударил по рулю и уехал в Нью-Джерси, по пути он ни разу не остановился. Только теперь его действия приобрели смысл.

Джейсон подался вперед и посмотрел на Кесслера.

– Получается, раз Марко поддерживал связь со своей семьей, он не сказал никому о своем отъезде из Кентукки.

Кесслер кивнул.

– Думаю, ты прав.

– Тем временем, я сужал круг поисков неуловимой Энди, прочесывая город за городом. Вскоре агент Кесслер позвонил мне и сообщил, что Лоренцо снова куда-то уехал. Три дня назад он остановился в курортном городке в Северной Каролине. Этот городок находился недалеко от города, в котором видели «Энди», поэтому мы не поверили, что это простое совпадение.

– Три дня? – переспросила я. – Лоренцо провел здесь все выходные?

Я вздрогнула, вспомнив, что меня преследовала машина, пока я ехала на выпускной.

– Он приехал в пятницу, поездил по городу и весь день просидел в машине у твоей школы, – кивнул Диксон. – Мы получили доступ к школьной информации о всех учениках. Нас интересовало все, что могло привлечь внимание Лоренцо. Тогда-то мы и нашли Слоан Салливан. – Он постучал пальцем по столу. – Без документов, без фотографии и аккаунтов в социальных сетях. Но в разговоре со школьным секретарем я невзначай бросил, что переезжать в конце учебного года довольно странно. Тогда я узнал очень полезную историю о том, как секретарь свела тебя с Другом с первого дня по имени Ливи.

«Проклятая миссис Залински», – подумала я.

– В школе училась лишь одна Ливи, и она выкладывала много фотографий в социальных сетях.

– Включая ту фотографию со мной и Джейсоном, – вздохнула я.

Диксон кивнул.

– Я показал ее Джулии.

– И я сразу же приехала сюда, потому что знала, что это ты, – улыбнулась мама. – Я всегда узнаю твои лимонадные волосы. В той публикации было указано имя Джейсона, но я не поняла, что к чему. Я не думала, что вы двое могли оказаться в одном месте.

Я незаметно сжала руку Джейсона под столом.

– Я тоже.

– Мы попытались найти тебя на выпускном, но я подслушал, что Ливи сказала другим девочкам, что ты не придешь. Поэтому мы уехали, – сказал Кесслер. Очевидно, она не любил уклоняться от темы. – Затем она опубликовала твою фотографию, и мы узнали твой адрес. Но мы не видели ни тебя, ни Марко в воскресенье.

– Мы были дома. Просто никуда не выходили.

– И мы не видели, чтобы кто-то выходил сегодня утром, – добавил Кесслер.

От одной мысли, что Кесслер шпионил за мной, у меня побежали мурашки.

– Я вышла через заднюю дверь, а у Марка сегодня выходной.

– У него есть работа? – переспросил Диксон.

– Он всегда работал, где бы мы ни жили. Мы пытались смешаться с толпой, чтобы не выглядеть финансово независимыми. К тому же ему нравилась его работа. – Я вытянула руку в сторону Кесслера. – Вы сейчас скажете, что у агентов нет работы. Наверное, вы уже поняли, что я не отличу настоящего агента от фальшивого.

Кесслер скрестил руки.

– Сегодня утром мы попросили руководство школы разрешить нам выступить на дне карьеры по двум причинам. Во-первых, мы надеялись, что большое присутствие агентов спугнет Лоренцо, и он не нападет на тебя. Во-вторых, мы надеялись, что ты подойдешь к нам, если тебя держат против твоей воли. Мы сделали это ради тебя.

Я сдавила пальцами виски.

– Простите. Я ценю ваши усилия и желание помочь мне. Но я уже сказала, что меня никто не держал против моей воли.

– Да, план не сработал. – Кесслер откинулся на спинку стула. – Как только один из наших агентов заметил Лоренцо в зале, другой агент увидел, как кто-то включает пожарную систему. – Он многозначительно посмотрел на Джейсона.

– Извините, – пробормотал Джейсон.

– Мы потеряли тебя и Лоренцо в толпе, – сказал мне Диксон. – Но агент выследил Джейсона. Мы пошли за ним и нашли тебя.

Джейсон покосился на меня.

– Прости, – снова пробормотал он.

Кесслер прокашлялся и продолжил:

– Поскольку мы столько лет пытались помочь тебе, возможно, ты попробуешь помочь нам.

Я напряглась, услышав эти слова.

– По твоему мнению, как Лоренцо мог быть убит на кухне твоего дома? – спросил он.

– Я не знаю.

– Это важный вопрос, не так ли?

– Разумеется.

«Но не самый важный. Самый важный вопрос звучит так: почему Лоренцо напал на меня сейчас впервые за шесть лет?».

– Я думаю, Марко мог бы ответить на этот вопрос, – продолжил Кесслер.

Я молчала.

– Как нам найти Марко, Саша?

– Я не знаю.

Кесслер встал. Его губы превратились в одну тонкую линию.

– У тебя нет номера телефона, места встречи, любого способа связаться с человеком, который якобы тебя защищал?

– У меня есть телефонный номер, но он больше не работает. По плану он должен был уничтожить свой телефон, если получит от меня сообщение с цифрами 911. Я отправила ему это сообщение, когда увидела Лоренцо в школе. Затем я тоже уничтожила свой телефон.

– Каким был план после того, как вы уничтожаете телефоны? – поинтересовался Диксон.

Я нахмурилась.

– Я должна была встретиться с Марком у кафе, рядом с которым вы меня нашли. Но он не пришел.

– И все? – Теперь голос Кесслера снова звучал раздраженно. – Никакого запасного плана?

«Запасной план. Аварийный план для аварийного плана».

У меня скрутило желудок. Как и обещала Марку, я уничтожила листок бумаги с неотслеживаемым адресом электронной почты. Но я сразу же забыла о нем и не активировала аккаунт. Теперь я не помнила пароль. Этот план был запасным на случай, если мы разделимся на день-два, и я все испортила. Затем в моей голове прозвучал голос Марка, словно он стоял у меня за спиной: «Если что-нибудь случится, я тебя найду».

Я посмотрела Кесслеру в глаза.

– Марк меня найдет. Таков запасной план.

Двадцать восемь

Осколки лунного света плясали на светло-голубой стене спальни в конспиративной квартире. Точно так же плясали мысли в моей голове.

После окончания допроса я сделала то, что умела лучше всего: слилась с толпой. Мы с мамой рассказывали друг другу события последних шести лет, я обсуждала с Джейсоном то, насколько это все невероятно, радовалась воссоединению подруг, когда маму Джейсона привезли в конспиративную квартиру, смотрела фильм с Диксоном и смеялась над ужасной актерской игрой, слушала последнюю информацию Кесслера о поисках Марка. В общем, вела себя так, как поступила бы любая девушка, которую наконец-то взяла под защиту Служба федеральных маршалов США и которая воссоединилась с семьей и друзьями. Было уже очень поздно и я сказала, что устала и хочу обдумать случившееся в одиночестве. Меня отвели в мою спальню, и я лежала в темноте, наблюдала за лунным светом на стене и прислушивалась к разговорам остальных. И думала о том, о чем в этом доме никто не знал.

Они не знали Марка так, как знала я. Они не знали об уроке № 4: быть бесшумной, как ниндзя. Они не знали, что я солгала.

В 01:57 я выскользнула из комнаты. Когда нужно было ходить тихо, Марк предпочитал наступать на пятки и затем переносить вес на носки. Но я отточила до совершенства ходьбу на цыпочках, пригнувшись и слегка расслабив тело. Я тайком пробралась на кухню мимо спальни, в которой моя мама общалась с мамой Джейсона. Именно на кухне в съемном доме должно было быть то, что я искала: ножницы, отвертка или длинный тонкий нож. И скотч – чтобы взломать машину.

Я дошла до конца коридора и замерла: Кесслер сидел в кресле в гостиной, отвернувшись от меня. Рядом с ним на столе горела небольшая лампа. Он что-то бормотал, слишком тихо, чтобы я могла разобрать. Я скрылась в тени и наблюдала за ним. Через несколько секунд он пошевелился, и я заметила, что он держал мобильный телефон у уха. Он заговорил чуть громче, и я разобрала несколько слов: «Нашел их».

Я пошла в обратную сторону, касаясь пальцами стены, чтобы считать двери. Тем временем мой мозг обдумывал побег. В какой-то момент я почувствовала кончиками пальцев легкую вибрацию и затем услышала шум воды. Я замерла. Следующая дверь вела в комнату моей мамы, в которой был выключен свет. Дверь, мимо которой я только что прошла, вела в спальню Диксона. Из-под нее пробивалась тонкая полоска света.

Я улыбнулась. Если Диксон решил принять душ в столь поздний час, я точно не собиралась возражать. Особенно теперь, когда в его комнате могло находиться что-то полезное для меня.

Я повернулась и дотронулась до холодной металлической ручки. Я повернула ее как можно медленнее. Мне пришлось сдержаться, чтобы не фыркнуть, когда дверь легко поддалась. «Он даже не запер ее».

Я проскользнула внутрь и тут же закрыла дверь за собой. Игнорируя фальшивое пение на фоне бегущей воды, я заметила одежду на кресле в углу, в которой агент скорее всего собирался спать. «Хоть бы я успела выскочить до того, как она ему понадобится». Содержимое папки Диксона было разбросано на бежевом ковре у постели. Там были фотографии, документы и исписанные салфетки. «Новичок», – с улыбкой подумала я. Но не потому, что Диксон оставил доказательства в незапертой комнате, а потому что в его вещах лежали ключи от машины.

В моей голове появился новый план. До этого момента я собиралась взломать самую старую машину, которую нашла бы поблизости. Но теперь все стало гораздо проще. Теперь я не просто могла сбежать, но и знала, что Диксон и Кесслер не смогут отправиться в погоню сразу же как поймут, что я сбежала. Я взяла ключи, стараясь не двигать остальные предметы, лежавшие на ковре. Убрав их в карман, я заметила еще кое-что на прикроватном столике: пистолет Диксона в кобуре и диктофон.

Я внимательно рассмотрела их. Пистолет… как пистолет. Но диктофон по размеру напоминал телефон, только вполовину уже. Он легко поместился бы в заднем кармане моих джинсов. Я без раздумий схватила диктофон. Легкое царапанье металла о деревянную поверхность тут же утонуло в шуме воды, доносящемся из ванной. После этого я тихо выскользнула в коридор.

От адреналина у меня гудели мышцы, пока я шла на цыпочках в полумраке. Это напоминало практику по побегу из новой школы, только на этот раз за мной никто не гнался.

Когда мои глаза полностью привыкли к темноте в моей комнате, я убрала диктофон в задний карман и положила в передний ключи от машины, скрепку и смятую вешалку из тонкой проволоки, которую нашла в шкафу. В другой карман я кое-как затолкала сланцы. Затем я открыла окно – слава Богу, моя комната находилась на первом этаже – и легко выпрыгнула на улицу.

Пальцы ног холодила роса, блестящая на лунном свете. Я окинула взглядом темное окно комнаты Джейсона, которое находилось над окном моей спальни, и заставила себя отвести взгляд. Я закрыла глаза и вдохнула соленый воздух полной грудью. Затем проверила, что из моих карманов ничего не выпало при прыжке, и выбежала на улицу, на которой была припаркована машина агентов. Я открыла дверь и уже потянулась к рулю, как вдруг раздался странный звук. Не такой резкий, как треск ветвей, и не такой громкий, как хлопок двери.

У меня закололо затылок. Обычно так происходило, когда кто-то наблюдал за мной.

Я медленно обернулась.

Свет фар упал на вход в дом, из которого я сбежала. Я пригнулась к седану, и мое сердце ушло в пятки. По улице медленно ехала незнакомая машина.

Слова Кесслера эхом отдались в моей голове: «Нашел их». Я сглотнула.

Машина ехала так медленно, что ее можно было обогнать бегом. Теперь я не знала, удастся ли мне уехать незаметно. Каждую клеточку моей кожи покалывало, но я заставила себя успокоиться, остановить поток мыслей и просто ждать.

Машина проползла мимо конспиративной квартиры. Я напряглась, когда она скрылась из моего поля зрения. По звукам заведенного двигателя и хрусту камней под колесами было понятно, что она проехала мимо машины агентов – и остановилась. Я сжала ключи от машины так сильно, что они врезались мне в ладонь. Я была готова завести двигатель и уехать на максимально возможной скорости. Наконец машина проехала мимо. У нее были опущены стекла, и я увидела двух молодых девушек в салоне. На вид им было не больше двадцати лет. Одна громко рассмеялась и сказала второй, что та «водит как моя бабушка». Затем они вышли и скрылись в соседнем доме, даже не посмотрев в мою сторону.

Я с облегчением выдохнула. Недели без серьезной практики ослабили мою нервную систему. Кесслер мог иметь в виду что угодно, когда сказал, что «нашел их». Он мог найти конкретные предметы, которые искал в нашем преступном доме, других агентов, которые должны были приехать туда, свое отсутствующее чувство юмора и сострадание. Он необязательно имел в виду людей, которые придут за мной посреди ночи. На самом деле в течение этого дня никто даже не упомянул о том, что кто-то из членов семьи Розетти в городе. «К тому же, – подумала я, оглядывая улицу, – это место словно вымерло». Единственный свет горел в окне на первом этаже дома, из которого я только что сбежала: в окне спальни Диксона. Спальня Диксона. Я выгнула бровь. «Не помешало бы иметь запасной план».

Обратный путь к моему окну занял считаные секунды. Я залезла на подоконник одним плавным движением, радуясь своей детской любви пролезать везде и всюду, и бесшумно спрыгнула на постель. Я затаила дыхание и прислушалась, но уже не могла понять, был ли Диксон в душе.

Приоткрыв дверь, я выскочила в коридор. Меня встретил шум бегущей воды. И темнота, которая за это время сгустилась еще больше. Когда я подошла к комнате Диксона, единственным светом была тонкая полоска, пробивающаяся из-под его двери. Лампа в гостиной не горела, а значит, Кесслер лег спать.

Идеально.

Через секунду я была в комнате Диксона. Я в два счета пересекла комнату и вынула пистолет из кобуры, убедившись, что он стоит на предохранителе. Если Диксон не посмотрит на кобуру, он вряд ли заметит, что пистолет исчез. Я улыбнулась. Мои карманы были набиты, но я провела слишком много времени с Дьюком, чтобы не знать, где можно спрятать пистолет.

В ванной стало тихо.

Я метнула взгляд на одежду на стуле, а затем на пистолет в руке. Спрятав пистолет под ремень джинсов, я выскользнула за дверь.

Проходя мимо спальни моей мамы, я услышала свое имя:

– Саша.

Мое сердце бешено застучало. Я обернулась, уже придумывая оправдания. Но в коридоре было пусто.

– Саша, нет.

На этот раз голос прозвучал тише, и после него из комнаты мамы последовал протяжный вздох. Я прижалась к двери и поняла, что мама разговаривала во сне. Прижавшись лбом к двери, я сделала глубокий вдох. Нельзя было, чтобы она проснулась или случайно разбудила маму Джейсона. Я быстро прошла в свою комнату и спрыгнула с подоконника на землю. Одернув футболку, убедилась, что она закрывает пистолет, и побежала к седану.

Я села за руль как можно тише и быстрее. Вынув сланцы из кармана и бросив их под пассажирское сиденье, я положила пистолет на приборную парень и снова проверила предохранитель. Затем я завела машину.

Наконец, я проехала мимо конспиративной квартиры. В тот момент я взглянула на часы. Даже с учетом возвращения за пистолетом мой великий побег занял меньше десяти минут, и никто в доме ни о чем не узнал. Как и о том, что я догадывалась, где был Марк.

Двадцать девять

Спустя сорок пять минут и несколько пропущенных поворотов я выключила фары и подъехала к двухэтажному дому с бледно-голубым фасадом и белой отделкой. Я припарковалась в конце улицы и заметила, что дом располагался дальше от дороги, чем соседние дома, и к нему вел длинный проезд. Даже ночью, когда темнота не позволяла рассмотреть окна, крыльцо и прочие детали, он выглядел точь-в-точь как на фотографиях, которые я видела в сейфе Марка.

Тогда я думала, что Марк не выбрал голубой дом, потому что он находился в соседнем городке под названием Авалон. Но как только Диксон сообщил, что Марк растворился, и никто из агентов не нашел сейф в нашем доме, я поняла, что теперь Марк выбрал голубой дом именно по этой причине. Потому что город, в который мы бы ни за что не отправились в обычной ситуации, был отличным прикрытием. Я окинула взглядом дом, который на вид казался заброшенным. Возможно, я ошибалась, и Марка здесь не было. Но в глубине души я знала, что он здесь.

Я заправила пистолет в джинсы и бросила взгляд на сланцы, все еще лежавшие под пассажирским сиденьем. Мне предстояло идти по длинному мощеному проезду. Решив, что в сланцах пройти незаметно не получится, я не стала обуваться. Поднялся ветер. Кроны деревьев шуршали, пока я кралась к дому. Глухой удар заставил меня остановиться на полпути.

По рукам побежали мурашки. Я осмотрела соседние дома и улицу, но ничего не увидела. Через секунду луна скрылась за облаками, и на улице стало темно. Я подбежала к дому и пригнулась под окнами. С помощью импровизированных инструментов из конспиративной квартиры я легко вскрыла замок в первой двери. Дверь скрипнула, когда я открыла ее. Я вздрогнула и проскользнула внутрь.

Я оказалась посреди небольшой прихожей. Несмотря на резкий лимонный запах средств для уборки, которые лежали на стиральной машинке, воздух в доме был несвежим и затхлым. Это не было похоже на Марка, от которого почти всегда пахло одеколоном или вкусной едой. Я задумалась: как давно он арендовал этом дом? Как давно он понял, что наш мир вот-вот разрушится на кусочки?

Я тряхнула головой, отогнав эти мысли. Мне не хотелось, чтобы дверь снова заскрипела, поэтому я оставила ее открытой и пошла по коридору, используя свою фирменную технику ходьбы на цыпочках. Темнота и тишина в доме пугала. Я почти добралась до кухни, как вдруг в задней части дома загорелся тусклый свет. Я улыбнулась.

Свет шел из комнаты в дальнем конце коридора. Я направилась туда, спряталась между комодом и дверным косяком и заглянула в комнату. Справа от меня на стене висел огромный плоский телевизор, в углу стоял старинный автомат для игры в пинбол, а у задней стены – стол для аэро-хоккея. У левой стены на диване сидел Марк. Его глаза были закрыты. Он опустил голову, опирался на локти и сдавливал пальцами виски. Все это время он тряс головой и бормотал что-то неразборчивое. Я прищурила глаза. Мне показалось, что он массировал виски, но, возможно, он держал телефон. Я осторожно шагнула вперед, чтобы получше рассмотреть его руки, и наступила на декоративные стеклянные ракушки, которые лежали на полу.

Я ойкнула. Во-первых, стекло впилось в мою босую ногу, а во-вторых, я только что нарушила правило № 1 человека-ниндзя: смотри, куда идешь.

Марк вскочил и бросился ко мне быстрее, чем я успела что-то понять. Его лицо моментально стало серьезным и жестким, и уже через секунду он приставил пистолет к моей голове.

Я резко вдохнула, и перед моими глазами пронеслась сцена из прошлого.

– Пожалуйста! – закричал мужчина, лежавший на земле. Странно, но у него был писклявый голос. Он попытался выпрямиться, и на его лице возникло безумное выражение, почти улыбка. – Пожалуйста, не делайте этого!

Лоренцо опустил пистолет и ссутулился. Затем все слилось в одно пятно.

Бах! Бах, бах!

Выстрелы прогремели так громко и так близко, что я зажала уши руками. Несмотря на тесноту, папа сумел развернуться. Он практически касался носом моего лица, и в его глазах застыл ужас. Он прошептал всего одно слово:

– Беги.

Я бросилась вперед, поскользнувшись на деревяшке. Она с грохотом отлетела в сторону ящиков.

У меня начало пощипывать кожу на шее, когда я с ужасом почувствовала на спине взгляды.

– Эй!

Папа сжал мне руку и толкнул вперед, но я не удержалась и оглянулась, услышав выстрел. Высокий парень в бейсбольной кепке целился в голову уже неподвижного мужчины. Но Лоренцо, чей пистолет висел на поясе, смотрел прямо на меня. Наши взгляды встретились, и на его лице отразился страх и гнев. Он меня узнал.

– У нас проблема! – крикнул он.

Высокий парень обернулся, его кепка вспыхнула голубым на выцветших красных кирпичах. Он направил пистолет на меня. Он напряг челюсть, его рот превратился в тонкую линию. Я задрожала, увидев его глаза – пустые, холодные, беспощадные.

Но затем он моргнул, и его глаза стали прежними. Он словно увидел меня только сейчас. Пистолет задрожал в его руках.

– Что ты делаешь? – прошипел Лоренцо. Он вынул свой пистолет, и в этот момент папа толкнул меня за угол склада.

Пуля задела ящики за моей спиной. Папа открыл дверь машины. Я согнулась, и меня вырвало. Этот звук отчасти заглушил второй выстрел. Папа толкнул меня на заднее сиденье.

– Быстрее, быстрее!

Дверь с шумом захлопнулась, но я услышала крик Лоренцо:

– Тебе не скрыться!

– Мне так жаль.

Голос Марка резко вернул меня в реальность. Он стоял передо мной и выглядел встревоженным. Пистолета не было.

– Ты в порядке? Я не знал, что это ты. Как… – Он заправил прядь волос мне за ухо. – Мне так жаль.

Я посмотрела в карие глаза Марка. Те же глаза я видела под бейсбольной кепкой много лет назад. Те же глаза заставили меня дрожать от страха. Глаза человека, убившего Рубена Маркса.

– О Боже. – Я попятилась и спрятала дрожащие руки в задние карманы.

Осознание, словно сотня ледяных иголок, пронзило мое сердце и лишило воздуха. Я видела фотографию Марка с его отцом и братьями. Я знала, что он был Марко Розетти. Просто я не понимала, что он был Марко Розетти.

– Это был ты, – прошептала я. – Я вспомнила. Это был ты.

Марк напрягся.

– Ты – Марко Розетти.

– Откуда ты знаешь это имя?

Я закрыла лицо руками.

– Маршалы обо всем рассказали. Может, они и не маршалы. Я больше не знаю, что правда, а что ложь.

Лицо Марка побелело.

– К тебе приходили маршалы?

Из моего рта вырвался поток слов:

– Они пришли в школу. Там был Лоренцо, но я сбежала, а ты не пришел, и они нашли меня, и я была в крови…

– Чьей крови? Ты в порядке? – Марк окинул меня встревоженным взглядом.

– В крови трупа с нашей кухни!

– Что? Агенты знают об этом?

– Да! – Я раскинула руки в стороны. – Я была вся в крови!

Марк немного помолчал и спросил:

– Что ты им сказала? Они здесь?

– Нет. Я ничего не сказала им, потому что не знаю, что говорить. Я не знаю, что происходит!

Мне было жарко и холодно одновременно, словно мое тело не знало, как реагировать. «Сбежать или наброситься на него? Расплакаться или вытянуть из него всю информацию?» Я с трудом сдержала слезы.

– Эй, не плачь. Дай мне все объяснить. – Марк потянулся к моей руке.

– Не трогай меня! – Я прижала руки к глазам. Мне хотелось забыть обо всем, не позволить никому разрушить то, что казалось правдой. – Как ты мог пристрелить того человека? Как ты мог быть Марко Розетти?

– Я не Марко Розетти.

От его жесткого голоса у меня внутри все закололо. Я убрала руки от лица и посмотрела на Марка не то с растерянностью, не то с надеждой.

Марк вздохнул, увидев мое выражение.

– Меня так зовут, но я никогда не был одним из них. – На секунду он закрыл лицо руками. – Всю мою жизнь от меня ждали, что я продолжу бизнес семьи. О другом не шло и речи. Как самый старший сын в семье, я должен был заниматься делами отца и точка.

Того же от него ожидали Кесслер и Диксон.

– Я тоже получал уроки в детстве, – продолжил Марк. – Только мои были не о самозащите. Меня учили, как передать наркотики и не попасться, каких партнеров по бизнесу лучше не злить. – Он понизил голос. – Как причинить человеку боль, чтобы заставить его говорить. – Он жестко рассмеялся. – Когда мне исполнилось десять, мой дядя Джино научил меня, где нужно резать человека, чтобы ему было очень больно, чтобы он не истек кровью, но выдал бы информацию.

Я вздрогнула.

– Это было мерзко. – Марк всматривался в мое лицо, пытаясь все объяснить. – Я попросил перевести меня на домашнее обучение, потому что мне надоело, что одноклассники косятся на меня и боятся заговорить. Даже учителя не делали мне замечаний, потому что знали, кем был мой отец. Я лишь ждал дня, когда поступлю в университет, уеду и никогда не вернусь.

Это было похоже на Марка, которого я знала.

– Так что произошло?

Марк опустил руки.

– Рубен Маркс похитил мою сестру.

Я ахнула.

– Софию?

В его глазах мелькнуло удивление.

– Ты знала ее?

Я вспомнила, как обрадовался София, когда я подарила ей свою раскраску.

– Немного. Данте все время говорил о ней.

Марк потер рукой затылок.

– Я был в бешенстве. Мне просто хотелось найти ее. Я любил свою сестру. Я ведь почти один воспитал ее, потому что был дома все время, а родители были слишком заняты Семьей, чтобы заботиться о своей семье. Потому мы с Лоренцо начали искать ее.

Голос Диксона прозвенел у меня в голове: «Лоренцо и Марко должны были забрать что-то для Анжело».

– Мы опоздали, – прошептал Марк.

У меня скрутило желудок.

– Что ты имеешь в виду?

Его взгляд снова стал жестким.

– Рубен Маркс убил мою сестру и сказал нам, где найти ее тело. Он смеялся, когда рассказывал, как она умоляла сохранить ей жизнь.

Я зажала рот рукой. Я слышала, как Рубен умолял писклявым голосом не убивать его, видела, как он улыбался, несмотря на наставленный на него пистолет. Я почувствовала, что меня вот-вот стошнит.

– Он убил невинную шестилетнюю девочку, и я не знаю, почему, – резко сказал Марк. – Наши семьи не враждовали. Последний раз член моей семьи убил кого-то из их семьи много лет назад. И София не имела никакого отношения к этому дерьму. Она была милой и забавной, любила шоколадные шарики на завтрак и единорогов. – Марк замолчал и опустил голову.

Я шагнула к нему.

– Мы с Лоренцо были потрясены. Мы думали, что он похитил ее, чтобы передать сообщение нашему отцу. Возможно, отменить сделку. Но мы не ожидали, что… Лоренцо даже опустил свой пистолет… – Марк нахмурился. – И затем Рубен Маркс направил на него свой пистолет. Наверное, он спрятал его где-то. Лоренцо обыскал его, но… – Последовала долгая пауза. Когда Марк снова заговорил, мне показалось, что это был не его голос. – Я выстрелил. Бездумно… Это просто произошло. Я не хотел убивать его. Я просто пытался защитить Лоренцо.

Марк посмотрел на меня. Я никогда не видела его таким потерянным. «Как легко допустить ошибку, когда у тебя есть пистолет», – подумала я.

Марк подошел ближе.

– Лоренцо увидел тебя и твоего отца. Он узнал тебя и позвонил нашему отцу. Они хотели убить вас. – Он тряхнул головой. – Я не мог этого допустить.

У меня расширились глаза.

– И ты придумал эту аферу с программой защиты свидетелей?

Марк кивнул.

– Мне исполнилось восемнадцать за несколько недель до того дня со стрельбой.

Он открыл рот, чтобы продолжить, но замолчал, увидев изумление на моем лице.

Я всегда знала, что его день рождения был первого июня. Но я никогда не знала, сколько ему лет. «Ему всего двадцать три. И лишь через три недели исполнится двадцать четыре».

– Я же говорил, что я не такой старый, как ты думаешь, – тихо сказал Марк.

Я молча смотрела на него. Когда ему было столько же, сколько мне сейчас, ему пришлось искать похищенную сестру, столкнуться с ее убийцей и защитить брата. Теперь его отношение к поступлению в университет и выпускному выглядели иначе.

Марк уставился на свои руки.

– Если бы полиция узнала, что произошло, меня бы судили как взрослого. Поэтому мой отец хотел, чтобы я залег на дно. Скрылся. И я убедил его в том, что должен взять тебя с собой.

– Почему? – грубо спросила я.

Марк посмотрел на меня. Его глаза блестели от слез.

– Потому что я не смог защитить Софию.

По моей щеке побежала слеза.

– Марк…

– Защитить тебя – меньшее, что я мог сделать. Дети не должны умирать. – Он вытер глаза тыльной стороной ладони. – Я знал, что на складе установлены скрытые камеры. Я просмотрел видео. Твой папа видел лишь мою спину. Но ты… – Он снова посмотрел мне в глаза. – Ты видела меня.

Я кивнула.

– Я не знал, как провернуть это, но был настроен решительно. Я собирался покрасить волосы или побриться налысо, все что угодно. – Марк пожал плечами. – Я… знал кое-что о программе защиты свидетелей, поэтому отправил к вам трех телохранителей отца, тех, кому я доверял больше всего. Они должны были узнать, что вы знали и захотите ли вы дать «показания» – Марк показал двумя пальцами кавычки в воздухе. – Я решил, что только так вы согласитесь добровольно уехать со мной. А потом они позвонили и сказали, что ты ничего не помнишь. Я решил, что это знак. Я сказал отцу, что так мы всегда будем знать, где ты, что ты сделала, с кем ты общалась. Мы будем контролировать твою жизнь, которую ты доверишь нам.

Я вздрогнула.

– Мне пришлось поговорить с отцом на его языке, чтобы он отменил заказ на ваше убийство. Но это сработало. – Марк подошел ближе. – Мне жаль. Очень жаль. Я не хотел навредить тебе, я лишь хотел защитить тебя.

Он взял меня за руку.

На этот раз я не остановила его.

Я смотрела на его пальцы, которые он уверенно переплел с моими. В голове бурлило так много вопросов, но что бы ни случилось, я должна была узнать ответ на один вопрос.

– Мой папа действительно покончил с собой? – прошептала я.

– Нет.

Я вздрогнула, не ожидав такого прямого ответа.

– Я устал лгать тебе. – Голос Марка был тихим, но уверенным. – Я все тебе расскажу. Ты должна знать правду. И ты должна знать все обо мне. Я хочу, чтобы ты узнала меня настоящего.

Я резко подняла голову и вспомнила собственные слова: «Мне нужен тот, кто полюбит меня такой, какая я есть. Тот, кто узнает меня настоящую».

Марк всмотрелся в мое лицо.

– Твоего отца убили, но я не знал, что это произойдет. Я думал, что убедил свою семью оставить нас в покое. Но они собирались повесить убийство Рубена на другого человека и хотели убрать любого, кто мог встать у них на пути.

– Кем был тот парень в квартире?

– Франко, один из моих двоюродных братьев. Я был в ярости. Я не мог поверить, что он… Я угрожал ему. Я сказал, что если кто-то из семьи приблизится к тебе, то будет иметь дело со мной. Но я не знал, что твоего папу хотели убить. Ты должна поверить мне.

Я открыла рот и тут же закрыла. Мне хотелось спросить у Марка, знал ли он, что моя мама была жива, когда он сообщил о ее смерти в тот день в мотеле. Вместо этого я смотрела ему в глаза. Это были глаза убийцы. И человека, который всегда защищал меня. Во мне появилось чувство определенности. Я верила Марку. Всем его словам, в том числе о папе и маме. В тот момент он не хотел, чтобы я обвинила его во лжи или спросила про маму. Он просто хотел услышать правду от меня.

– Я верю тебе.

Марк выдохнул.

– Как ты меня нашла?

Я пожала плечами и вырвала свою руку из его.

– Я собиралась взломать машину, но поняла, что могу позаимствовать ключ от машины у агентов, который лежал в свободном доступе и словно ждал меня. Затем я уехала из конспиративной квартиры, нашла твой дом и взломала замок. Да, и пару недель назад я порылась в сейфе, который ты прятал в своей спальне. Там я нашла информацию об этом доме. – Я огляделась. – Значит, Авалон?

Марк рассмеялся и хмыкнул от удивления.

– Ты великолепна. Я всю ночь переживал, что моя семья добралась до тебя, пытался понять, как тебя найти, а ты сама меня нашла.

– Они решили, что ты исчез, но я знала, что ты где-то рядом.

Я повернулась и впервые за это время почувствовала боль в ноге. Я вздрогнула.

Марк посмотрел вниз.

– Что с твоей ногой?

– Порезалась о стекло в коридоре. Пустяки.

– Дай мне посмотреть.

– Марк…

– Дай. Мне. Посмотреть.

Я подняла ногу, и Марк наклонился, чтобы рассмотреть порез.

– Он неглубокий. Не думаю, что там осталось стекло. Забудь.

Марк подошел к дивану.

– Бинты здесь. Сегодня они мне уже понадобились.

Я последовала за ним, пытаясь понять, зачем ему понадобились бинты. Он положил мою ногу на колени и начал обрабатывать рану. Через минуту тишины Марк сказал:

– Мы можем сделать это.

– Сделать что?

Он убрал остатки бинтов и посмотрел мне в глаза. Я чувствовала его теплые руки на своей ноге.

– Исчезнуть. Все и так думают, что мы уже это сделали.

Я выгнула бровь.

– Все?

– Последняя смена имен означала не только твое, но и мое исчезновение. Подальше от моей семьи к хорошей жизни.

Внезапно я поняла, почему Лоренцо отправился в Кентукки.

– Они не знали, что мы стали Марком и Слоан Салливан.

Марк покачал головой.

– Я хочу, чтобы у тебя был выбор. Ты можешь жить нормальной жизнью, окончить школу и поступить в университет, перестать жить в бегах и быть в безопасности. Они даже не смогут найти тебя. Или… – Марк снова опустил взгляд на мою ногу, – ты по-прежнему будешь в безопасности и исчезнешь вместе со мной.

Я уставилась на узор на диване. Я чувствовала, что Марк смотрел на меня, но не подняла взгляд.

– Все эти годы я откладывал деньги, которые мне присылали. Этого хватит на некоторое время. Мы выберем новые имена. Я стану Даки Марковичем. – Марк нервно рассмеялся. – Мы отправимся туда, куда захотим, будем делать все, что захотим. Это будет как каникулы, о которых мы говорили. Мы можем отправиться в вечные каникулы.

Он сжал мою щиколотку, пытаясь привлечь внимание.

– Я знаю, что между нами все было по-другому раньше. Но теперь… Я…

Услышав надежду в его голосе, я нахмурилась и подняла голову.

– Только ты и я, – прошептал Марк. – Разве нам нужен кто-то еще? Остальное неважно. Мы будем вместе. – Он медленно провел рукой по моей ноге, и у меня закололо кожу. – Мы можем уехать прямо сейчас. Здесь нас ничто не держит. Нам нечего терять.

У меня затрепетало сердце – быстро и неуверенно.

– Не слушай его, Саша.

Я вздрогнула и обернулась. В дверях комнаты стоял Джейсон.

Тридцать

Марк вскочил и скинул мою ногу со своих коленей. Когда через секунду я пришла в себя, он уже стоял, направив пистолет на Джейсона.

– Ты кто еще такой?

– Эй – Я бросилась между Марком и Джейсоном.

– Я – сын человека, который сидит в тюрьме за убийство, которое совершил ты, – отрезал Джейсон.

«О Боже, Джейсон. Хороший способ обострить ситуацию». Я раскинула руки в стороны, мое сердце бешено застучало.

– Убери пистолет.

Марк не пошевелился. Он по-прежнему смотрел на Джейсона.

– Уйди! – рявкнул он мне.

– Я никуда не уйду. – Я дождалась, пока Марк наконец посмотрит на меня. – Думаю, тебе стоит опустить пистолет, если ты не хочешь, чтобы эта штука упиралась в мою голову.

Марк поморщился и медленно опустил руку.

Я повернулась к Джейсону.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросила я.

В его глазах мелькнула обида, а потом они стали очень холодными.

– Я следил за тобой. А потом спрятался в машине.

Вот почему я услышала шум, когда вышла из дома в первый раз. Вот почему мне казалось, что за мной кто-то наблюдает. И тот удар, который напугал меня, пока я кралась по двору. Это был Джейсон.

– Ты думаешь, я поверил, что тебе нужно все «обдумать» в своей комнате? – продолжил он. – Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой. Такой профи по придумыванию историй, как ты, должен был придумать отмазку получше.

Я вздрогнула.

– Я знал, что ты не рассказала маршалам о том, где он мог скрываться, – Джейсон покосился на Марка. – Поэтому я тайком выбежал из дома и спрятался у входа. Я ждал, что ты выйдешь, и собирался пойти за тобой. – Джейсон покачал головой. – Но ты сама облегчила всю работу. Не закрыла машину, когда вернулась в дом.

«О Боже». Я не закрыла машину, когда решила вернуться за пистолетом, и даже не проверила салон, когда вернулась. Я просто уехала как можно быстрее и привезла с собой Джейсона.

Марк поднял брови.

– Он знает тебя «лучше, чем кто-либо другой»?

Джейсон сжал челюсти.

– Я знал ее всю свою жизнь, еще до того, как ты похитил ее.

Марк прищурил глаза, всматриваясь в лицо Джейсона.

– Я вспомнил. Ты был в том кафе. – Марк перевел взгляд на меня. – Ты общалась с человеком из своего прошлого и не сказала мне?

Я почти испепелила его взглядом.

– Ты что, действительно решил поиграть в «Кто кому что не говорил» сейчас?

– Отличная идея, – кивнул Джейсон. – Почему бы тебе не спросить его для начала, кто убил Лоренцо?

Через долю секунды Марк взял себя в руки, но выражение, которое мелькнуло на его лице, заставило меня вздрогнуть. Я видела фотографию его семьи, я знала, что он убил Рубена Маркса, но еще не понимала, что он убил Лоренцо.

Меня охватил ужас.

– Ты убил собственного брата? Которого ты до этого защищал?

Марк посмотрел на меня с мольбой в глазах.

– Он нашел тебя в школе. Он знал, что ты до сих пор жива. Он сказал, что убьет тебя.

Я попятилась.

– И поэтому ты убил его?

Марк не сводил с меня глаз, словно мы были одни в комнате.

– Я сделаю все, чтобы защитить себя!

– Я не хочу, чтобы ты делал все! Я не хотела, чтобы ты делал это!

У меня закружилась голова. Я не могла примириться с ужасом всей ситуации, и каждое откровение заставляло меня снова испытывать бурю чувств.

– Лоренцо знал, что она по-прежнему жива? – спросил Джейсон. – Что ты имеешь в виду?

Я моргнула.

Марк не ответил, но сжал свободную руку в кулак.

– Возможно, это как-то связано с этим? – Джейсон вынул из кармана пакет с красной надписью «Доказательства». – Та самая знаменитая папка осталась лежать на столе после ужина, и я немного порылся в ней. Маршалы нашли эту фотографию в заднем кармане джинсов Лоренцо. – Он протянул пакет мне. – Посмотри.

Я взяла пакет у него из рук. Фотография выглядела очень потрепанной. Казалось, ее сгибали и разгибали не один десяток раз, но я смогла разглядеть девушку с длинными светлыми волосами. Она лежала лицом вниз в луже крови. Я нахмурилась.

– Это еще не все, – сказал Джейсон.

Он протянул мне второй пакет. Внутри была другая фотография – копия чьей-то переписки. Я начала читать сообщения. Все они были отправлены с подозрительно знакомого номера. В самом низу, рядом с той же фотографией блондинки, было сообщение: «Я же сказал, что сделаю это по-своему».

В моей голове замелькали воспоминания. В тот момент я застыла на кухне и прислушивалась к телефонному разговору Марка. «Она ни о чем не знает…Ты обещал, что я смогу сделать это по-своему…Да, скоро. Доверься мне». У меня застыл комок в горле, и я с трудом выдавила:

– Что это?

Марк смягчился и сказал тихим голосом, словно его слова предназначались только мне:

– Где доверие, Мелочь?

– Не смей говорить о доверии! – Я тряхнула пакетами с доказательствами. – Что это?

– Они хотели, чтобы я закончил свои игры и вернулся домой. Похоже, их «щедрость» по отношению к тебе закончилась. Они хотели, чтобы я… навредил тебе. – Взгляд Марка упал на пистолет в его руке. – Мне пришлось убедить их в том, что ты мертва, чтобы мы могли уехать. Чтобы они никогда не искали тебя.

– Посмотри внимательнее на эту девушку, – сказал Джейсон за моей спиной.

Я изучила фотографию. На бело-голубой полосатой футболке девушки были красные пятна. Ее растрепанные светлые волосы закрывали часть ее лица и пальцы правой руки, которая лежала на холодной темной земле. Но я заметила на ее безымянном пальце широкое серебряное кольцо со сложным филигранным узором, похожим на серебряное кружево. Мне стало не по себе. В моей голове раздался голос Сойера: «Миранду нашли. Она очнулась в кустах, и на ее волосах и одежде были следы красного сока. Она очень испугалась. Подумала, что это кровь».

Я с трудом сглотнула.

– Ты допустил ошибку новичка, Марк. Ты забыл снять кольцо Миранды. Слишком заметная деталь.

Марк уставился на фотографию и снова перевел взгляд на меня.

– Ты не думал, что я узнаю о пропаже школьницы, которая живет в паре городов от нас? Ты недооценил силу социальных сетей. – По моей коже пробежал холодок. – Я увидела ее фотографию как раз перед тем, как ты… добрался до нее. Вот почему ты уехал? Ты сказал, что готовился к тому, что могло произойти в будущем.

– Так и было, – тихо ответил Марк.

– И похитил невинную девочку?

– Я не причинил ей вреда, – отрезал Марк. – Я… позаимствовал ее. Я объездил весь город, увидел вечеринку в самом разгаре и выбрал девушку, которая была очень похожа на тебя. Я отвез ее к нашему дому, чтобы сделать фотографию в деревьях, а затем вернул в целости и сохранности.

– Но она – не библиотечная книга, Марк! Она человек. Которого ты накачал наркотиками, который не помнит, что произошло, который теперь скорее всего боится всего! – Я смотрела на фотографию Миранды. Я и представить не могла, каково это – проснуться в жидкости, похожей на кровь, не знать, где ты была и что с тобой сделали. – Ты отправил эту фотографию Лоренцо?

Марк кивнул.

В моей голове забегали мысли.

– Когда?

– Через несколько дней после того, как сделал ее.

Все встало на свои места. Я подслушала его телефонный разговор, во время которого он пообещал сделать все по-своему. Это произошло за день до того, как Марк якобы уронил свой телефон в унитаз. Затем он купил новый телефон с новой сим-картой. Через неделю он похитил Миранду и отправил ее фотографию Лоренцо со старого номера.

– Твой старый телефон не утонул. Ты купил новый, потому что не хотел, чтобы семья узнала твой номер, ведь ты пытался исчезнуть. Но ты сохранил старый телефон, чтобы отправить эту фотографию. Ты все спланировал.

Марк нахмурился.

– Мне пришлось воспользоваться старым номером в последний раз. Но затем я уничтожил его. И исчез.

Я вскинула руки над головой.

– Ты не исчез! Ты вызвал подозрения у Лоренцо! Он искал тебя, Марк. Он приезжал в Кентукки две недели назад.

У Марка отвисла челюсть.

– Агенты следили за ним. Как ты думаешь, что он сделал после этого? Он, как и я, нашел способ разыскать тебя. Для этого ему понадобилась фотография Миранды.

– Что ты имеешь в виду? По той фотографии нельзя ничего сказать.

– Можно, если ты отправишь ее другому человеку! Зачем тебе уезжать из Кентукки, если я мертва? Почему ты не вернулся домой, если сделал то, о чем они просили? Такое количество вопросов заставило Лоренцо искать ответы. Если ты не отключишь на своем телефоне функцию определения геолокации, в каждой фотографии будут прописаны координаты места, где она была сделана. Лоренцо нужно было лишь открыть свойства фотографии, чтобы понять, где нас искать.

Марк провел рукой по волосам.

Я смотрела ему в глаза. Раньше мне казалось, что я отлично их знаю.

– Ты похитил девочку, и ради чего? Чтобы привести своего брата сюда? Чтобы пристрелить его? Я никогда не просила делать это для меня.

Марк сделал шаг ко мне.

– Все, что я делал, я делал для тебя! Для нас, чтобы мы могли…

– Никакого «нас» нет.

Джейсон говорил тихо и спокойно, но я почувствовала, как он напряжен, когда подошел ко мне и прижал руку к моей спине.

Марк раздраженно фыркнул и направил пистолет ему в грудь.

Я выронила пакеты с доказательствами.

– Марк, не надо! Убери пистолет.

Он проигнорировал меня.

– Ты, – кивнул он Джейсону, показав пистолетом на другой угол комнаты. – Отойди от нее.

– Нет, – ответил Джейсон. Он шагнул вперед. – Я не позволю тебе снова отнять ее у меня.

Марк сжал пистолет. Мышцы его рук напряглись.

– Марк, – предостерегла его я. Мне казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет у меня из груди.

– Я не отниму ее у тебя, – сказал Марк. – Это ее выбор.

– И ты думаешь, что она выберет тебя? – рассмеялся Джейсон.

Марк прищурил глаза и опустил взгляд.

Я заслонила собой Джейсона, выхватила пистолет Диксона и направила его на Марка. У меня немного дрожали руки, но я до сих пор помнила уроки Дьюка. «Хватка. Прицел. Спуск».

– Пожалуйста, Марк, – прошептала я. – Не делай этого.

Марк напрягся, и вокруг его глаз появились морщинки. Так происходило всегда, когда он был удивлен.

– Откуда у тебя пистолет?

– Позаимствовала его у маршала.

Марк переступил с ноги с ногу.

– Это небезопасно. Ты не знаешь, что делаешь.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь говорить уверенно.

– А если знаю? Может, не у одного тебя были секреты.

Марк уставился на меня.

– Ты блефуешь.

Я сняла пистолет с предохранителя.

Джейсон подошел ко мне.

– Я думаю, она сделала свой выбор.

– Заткнись! – прорычал Марк.

– Почему? – снова рассмеялся Джейсон. – Ты всерьез решил, что она выберет тебя? Что ты можешь ей предложить? Жизнь в бегах? Теперь тебя ждет такая жизнь, ведь ты убил Лоренцо. За тобой придут агенты и твоя семья.

Марк все еще смотрел на Джейсона, не опуская пистолет, но я заметила ужас в его глазах.

– Все, что нужно Саше, находится здесь. – Джейсон повернулся ко мне. – Останься.

Это слово казалось скорее обещанием, чем просьбой.

– Твоя мама здесь.

Марк потрясенно уставился на меня и тряхнул головой.

– Я видел ее сгоревшую машину. Моя семья… Лоренцо сказал, что они сделали это. В качестве предупреждения для нас, если ты начнешь сопротивляться.

– Я здесь, – продолжил Джейсон, не обращая внимания на слова Марка. Он заправил прядь волос мне за ухо.

– Вот именно. Не знаю, в какую игру ты играешь, но лучше отойди! – стальным голосом приказал Марк.

– Нет! – Джейсон повернулся к Марку. – Я не боюсь жалких оправданий человека, который похищает, накачивает наркотиками и убивает людей, а затем убегает и перекладывает вину на других. Из-за тебя мой папа сидит в тюрьме уже пять лет!

Я не могла отреагировать, не могла оторвать глаз от пистолета и лица Марка. «Полегче, – подумала я. – Не дави на него так сильно».

Но Джейсон не читал моих мыслей.

– Я не играю в игры. Я пришел, чтобы защитить Сашу от тебя. Потому что ты ничем не лучше своей жалкой криминальной семьи.

Я увидела перемену в глазах Марка. Злые и раздраженные, они резко стали пустыми, холодными и безжалостными. Но было слишком поздно.

– Марк, нет!

Прогремел выстрел. Я напряглась, почувствовав отдачу пистолета. Мальчик, которого я любила, рухнул на пол.

Тридцать один

У меня звенело в ушах – то ли от оглушительного звука двух выстрелов в маленькой комнате, то ли от отвратительного грохота, с которым Джейсон повалился на пол.

– Джейс! – Я бросилась к нему, испачкавшись в крови, которая уже растеклась лужей под его левым плечом. – Ты слышишь меня?

Его глаза были закрыты, светло-голубая футболка пропиталась кровью и прилипла к коже. Я никогда не видела человека таким бледным.

– Джейсон?

Он застонал, но очень тихо, почти неслышно. Я нагнулась и обхватила его голову руками. Его тело обмякло, и он больше не издавал ни звука.

– Джейс?

Тишина.

Каждую клеточку моего тела пронзил ужас.

– Все хорошо. – Я аккуратно положила его голову на пол. – Все хорошо.

Возможно, Джейсон потерял сознание. Или…

Я схватила его за запястье, чтобы проверить пульс, но мои руки так тряслись, что я ничего не почувствовала. Я выпустила его руку и хотела прижаться к груди, чтобы проверить, бьется ли его сердце. Но в этот момент я увидела, что на его запястье остались кровавые следы. «Почему мои пальцы в крови?». Я ведь дотронулась лишь до его головы. «О Боже».

Я ахнула и начала искать телефон, чтобы вызвать скорую. Но все карманы в одежде Джейсона были пусты. Марк. Возможно, у Марка был телефон. Я впервые повернулась к нему с того момента, как Джейсон упал.

Он растянулся на полу рядом с диваном. Одна рука была над головой, другая – вдоль туловища. В нескольких сантиметров от него лежал пистолет.

– Марк?

Я встала и на дрожащих ногах подошла к нему, что-то задев. От моей ноги отлетел пистолет Диксона. Я снова посмотрела на Марка. Он не двигался.

– Марк? – выдавила я.

Он не стонал и не моргал. Я уставилась на его грудь в надежде, что она будет хотя бы слегка опускаться и подниматься от дыхания, но Марк не двигался. На нем была черная рубашка, поэтому я не видела крови, но помнила, куда целилась.

Я зажала рот рукой и затрясла головой. Комната начала вращаться. Я не думала, не хотела стрелять в него. Я даже не помнила, как выронила пистолет Диксона. Но я не могла сделать это. Не могла убить Марка. Кем бы он ни был, он всегда защищал меня. Всегда заботился обо мне. А я его застрелила.

– Марк? – снова позвала я. Краем глаза я заметила странные черные пятна. – Ты не можешь…

Я с трудом сделала вдох. Я не могла потерять сознание. Нужно помочь ему. Им.

– Я не справлюсь без тебя, – хрипло прошептала я. – Я не знаю, что делать.

Я снова вдохнула. «Найти его телефон. Набрать 911».

Я опустилась на колени рядом с Марком и начала проверять карманы его джинсов.

Бах!

В коридоре хлопнула дверь, послышались поспешные шаги. Я отпрянула от Марка и споткнулась о пистолет Диксона. Я подобрала его и поползла к стене, пока не оказалась напротив двери.

Шаги становились все громче. Я не знала, кто ко мне шел – Розетти? – но не собиралась сдаваться без боя. Мне предстояло защитить всех, кто был в этой комнате. Я моргнула, и черные пятна исчезли. Мои руки по-прежнему тряслись. «Ты уже стреляла и сможешь сделать это еще раз, если потребуется».

Я сжала пистолет, прицелилась в центр стены за открытой дверью и надавила на спусковой крючок. Сердце билось в такт быстрым шагам в коридоре. Но моя рука дернулась, как только в комнату влетел мужчина с пистолетом.

– Эй! – крикнул Диксон. Он вскинул руки и пригнулся, увидев, что в него целятся из его же пистолета.

Я убрала палец со спускового крючка и направила пистолет в потолок.

– Я же почти пристрелила тебя! – раздраженно воскликнула я, пытаясь успокоиться.

Диксон прошел в комнату.

– Что произо…

У него расширились глаза, когда он заметил неподвижное тело Джейсона на полу. Его взгляд метнулся на меня.

Я кивнула в сторону дивана.

Глаза Диксона расширились еще больше, когда он увидел Марка. Он достал телефон из кармана своей толстовки.

– Нашел. Пришлите скорую СРОЧНО!

Он подбежал к Джейсону.

– Что случилось, Саша?

Я затаила дыхание, увидев, что Диксон прижал два пальца к шее Джейсона.

Он посмотрел на меня.

– Пульс есть, но слабый.

Я сползла по стенке и упала на пол. Дыхание, тепло и вся моя решимость исчезли.

Диксон подошел к Марку.

– Держись, Саша. Что произошло?

– У Марка был пистолет, – прошептала я. Неожиданно мне стало очень холодно.

Диксон согнулся над Марком. Казалось, это мгновенье никогда не кончится. Я не знала, что он делал – проверял пульс Марка или слушал сердцебиение, но я не могла отвести взгляд.

– Я пыталась остановить его… – Пятна перед моими глазами не исчезали. – Я… Я выстрелила в него. – Слова эхом прогремели в моей голове.

Диксон поднялся и посмотрел на меня через плечо.

– Ты выстрелила в него?

Меня прошиб ледяной пот.

– Он?..

В ответ Диксон лишь кивнул, но от этого крошечного движения у меня сдавило грудь так, что я перестала дышать.

– Он мертв, Саша.

Это были последние слова, которые я услышала перед тем, как все почернело. Тридцать два

Когда я открыла глаза, все было белым. Яркие лампы над моей постелью излучали белый свет. Потолок и стены комнатки, в которой я была, тоже были белыми, тусклыми. Мятый линолеум на полу был грязного белого цвета. Простыни на ногах – теплого белого оттенка. Жалюзи на единственном окне справа от меня – блестящего оттенка белого пластика. Солнце, лучи которого проникали сквозь жалюзи и отбрасывали тени на пол, слепило глаза так, что мне пришлось зажмуриться.

Мне нравилось здесь. Казалось, что меня накрыла снежная буря. Или что я оказалась на облаке. В комнате было тихо. Так тихо, что если бы пошел снег, я бы услышала, как падают снежинки. Я укрылась одеялом и проследила взглядом за тенью, которую отбрасывала моя кровать. Она была длинной и доходила до закрытой белой двери. Я повернулась и осмотрела комнату. Все тени были вытянутыми, а значит, солнце клонилось к земле. Либо оно только что взошло, либо уже садилось. Я нахмурилась. Что-то в этом показалось мне странным.

Я приподнялась, чтобы выглянуть из окна, и почувствовала сопротивление в левой руке. Мне поставили капельницу и заклеили катетер пластырем. От пакета с прозрачной жидкостью тянулась трубка. Я пошевелилась. Меня не тошнило. Ничего не болело. Я даже не чувствовала себя уставшей. «Почему мне поставили капельницу?» Я согнула руку, чтобы рассмотреть иголку. Под пластырем засохла крошечная капелька крови. Я уставилась на нее. Кровь!

Я выпрыгнула из постели, потащив за собой стойку для капельницы. В комнате не было других приборов, ничто не было прикреплено к моему телу, поэтому я сорвала пластырь и одним резким движением вынула иглу. Я подошла к двери, следуя по длинным теням на полу, и выглянула в коридор.

Диксон поднял голову, увидев меня в коридоре. Он сидел напротив двери моей палаты на голубом стуле, на вид не очень удобном. На его коленях лежала папка.

– Ты в порядке?

– Где Джейсон?

Диксон поднял руку, чтобы я успокоилась, и показал на соседнюю дверь.

– С ним все в порядке. Он там.

В пластиковом контейнере, прикрепленным к стене рядом с палатой Джейсона, лежала его медицинская карта. Я изучила ее и шагнула в сторону двери его палаты, поджав губы.

Диксон схватил меня за руку.

– Ты скоро увидишься с ним. Он только и делал, что спрашивал о тебе. Но сначала мы должны поговорить.

Он кивнул в сторону голубого стула, стоявшего рядом.

Я села на стул и вздохнула. Он действительно был неудобным.

– Многое произошло за то время, пока ты была без сознания, – начал Диксон.

– Сколько времени прошло? И почему я была без сознания? Я ведь не ранена.

Диксон посмотрел на часы.

– Около шестнадцати часов.

Я вскинула брови.

– У тебя был шок, и врачи решили, что будет лучше усыпить тебя и вкачать специальные лекарства. – Его взгляд упал на мою руку, где был катетер. На этом месте появилась небольшая капля крови. – Ты никогда не соблюдаешь правила, да?

Я вытерла кровь краем больничного халата.

– Если ты вдруг забыл, мне никогда не рассказывали о настоящих правилах.

Диксон улыбнулся, но его взгляд по-прежнему был серьезным.

Я уставилась на кровь на моем халате.

– У меня будут большие проблемы?

– Нет.

Я подняла голову.

– Как у меня не может быть проблем? – Я понизила голос. – Я… я убила его.

Горечь вины поднималась из груди к горлу. Я попыталась сглотнуть.

Диксон долго всматривался в мое лицо, прежде чем ответить:

– Знаешь, мало кто обвинил бы тебя, даже если бы ты сделала это специально. Марко похитил тебя и прятал почти шесть лет.

– Он не похищал меня, – возразила я. – И я не хотела делать этого. Даже не так. Я не хотела стрелять. Мне просто хотелось, чтобы он знал, что я могу это сделать. – Я закрыла глаза. – Я не знаю, что произошло. Может, у меня соскользнул палец или сработало желание защитить Джейсона, но я не хотела причинить ему вред.

– Что ж, в любом случае твои действия были официально признаны самозащитой.

Я посмотрела в глаза Диксона точно так же, как смотрела в глаза Марка перед тем, как вспомнила, что Марк убил Рубена Маркса. Прошлой ночью во время разговора с Марком я спрятала руки в задние карманы, чтобы включить диктофон.

– Он все записал?

Диксон кивнул.

– Он записал все, что произошло до того, как ты упала на пол и отключилась. Кесслер думает, что он выключился, потому что ты упала на него.

Я уперла локти в колени и уставилась в пол, медленно выдыхая.

– Не знаю, как относиться к твоему побегу ради выпытывания правды у Марка. То ли это самый глупый поступок, который я когда-либо видел, то ли самая храбрый.

– Я должна была попробовать, – тихо сказала я. – Кесслер был прав. С той информацией, которую я вспомнила в конспиративной квартире, я не могла дать показания об убийце Рубена Маркса. Я не могла помочь папе Джейсона. И у меня была лишь мысленный образ того человека, который мог убить моего отца. Ни имен, ни доказательств реальных событий.

– Поэтому ты украла у маршалов машину, пистолет и диктофон, нашла Марка, которого якобы не знала, где искать, и тайно записала его признание в убийстве и других преступлениях?

Я откинулась на жесткую спинку стула.

– Украла – слишком грубое слово. Скорее позаимствовала.

Диксон фыркнул.

– Ну да, тебе повезло, что это сработало. Все могло кончиться по-другому.

«Я не думаю, что мне повезло».

– Я не знала, что собиралась записать его признание в убийстве. Я лишь думала, что он знает, кто убил Рубена Маркса. Я приехала к нему, чтобы выведать место или описание. Что угодно, что могло помочь Джейсону. А потом я вспомнила о диктофоне и включила его, и… – Я окинула взглядом коридор и свою пустую палату. – Вы прослушали всю запись?

– Да.

– Все не так однозначно, как вы думали. Марк не…

– Я знаю, – согласился Диксон. Он слегка сжал мою руку. – Я знаю.

– Что с ним произошло?

– Тела Марко и Лоренцо проходят экспертизу, затем их вернут семье Розетти.

Я закрыла лицо руками. Я чувствовала, что с каждой минутой дыра внутри меня росла.

– Послушай… – начал Диксон.

Я тряхнула головой. Я не могла говорить об этом. Не сейчас. Я убрала руки и сменила тему.

– Как вы нашли нас?

Диксон нахмурился, но ответил.

– В машине, которую ты позаимствовала, есть отслеживающее устройство. Когда я подъехал к тому дому, то услышал выстрелы.

– Я не подумала об этом, – сказала я, медленно кивнув. – Ошибка новичка.

Диксон тихо рассмеялся. Это был понимающий смех, словно он знал, что я чувствовала.

– Поверь мне, это не так плохо, как забыть закрыть дверь в свою комнату, позволить главному свидетелю украсть – то есть позаимствовать – половину твоего оборудования и доказательств и убить главного подозреваемого.

Я вздрогнула.

– Прости, Диксон. Если нужно, я могу признать, что тоже не следовала правилам.

– Знаешь, можешь звать меня Тони.

Я уставилась на него. Он совсем не напоминал человека по имени Тони.

– Думаю, Диксон мне нравится больше.

Диксон сдержал улыбку и вздохнул.

– На самом деле это наше больное место – то, что мы не могли найти тебя и твоего отца столько лет. После всех событий последней ночи я думаю, будет лучше, если ты не будешь никому рассказывать о том, что произошло. – Он посмотрел мне в глаза. – Так ты окажешь мне большую услугу.

Я не могла ему отказать. Особенно после всех проблем, которые я доставила им. Особенно после того, как глаза Диксона вновь напомнили глаза Марка – умоляющие, но понимающие, что его просьбу невозможно исполнить.

– Конечно.

Слева от нас скрипнула дверь. В коридор вышел Кесслер, моя мама, мама Джейсона и женщина-агент, которую я видела на школьном дне карьеры. На ней снова был темно-синий костюм. Никто из них не посмотрел в мою сторону. Я хотела окликнуть маму, но промолчала. Она выглядела очень измотанной, нервно сжимала одну руку в кулак, а второй придерживала маму Джейсона. Она быстро ушла от меня – испуганная, но решительная. Я смотрела им вслед, пока они не скрылись за углом.

Меня накрыла волна усталости. Их небольшое шествие подтвердило то, о чем я думала, когда сбежала глубокой ночью из конспиративной квартиры. Когда начала записывать наш разговор с Марком. Когда прочитала имя «Джон До» на медицинской карте Джейсона. Теперь я понимала, что имел в виду Диксон, когда сказал, что с последней ночи произошло много событий. Я посмотрела на угол, за которым только что скрылась моя мама.

– Теперь я буду в программе защиты свидетелей, да?

В голосе Диксона прозвучало невысказанное сожаление.

– И ты, и Джейсон.

Тридцать три

Деревянная дверь палаты Джейсона была тяжелой. Гораздо массивнее, чем казалось на первый взгляд. Я оправила одежду, которую мне привез Диксон. «Просто сделай это. Войди и выйди. Посмотри на него в последний раз, чтобы в твоем последнем воспоминании он не остался лежащим в крови и без сознания на полу. Делай то, что нужно, и сохраняй дистанцию. Чем дольше ты пробудешь с ним, тем тяжелее будет уйти. И ни при каких обстоятельствах не говори ему о своих чувствах. Потому что тогда он признается в своих, и ты будешь страдать, когда уйдешь. Ты справишься».

Я сделала глубокий вдох и открыла дверь.

– Слава Богу! – воскликнул Джейсон.

Выражение его лица сразу же убило меня. Я собиралась запомнить этот взгляд навсегда. Я не нуждалась в словах, чтобы понять, какие чувства Джейсон испытывал ко мне. Это было невозможно забыть.

«Нет, Мелочь. Ты не справишься».

Я подбежала к постели и обняла его. Джейсон крепко обнял меня одной рукой. Отпустив его, я впервые отвела взгляд от его лица. Его левая рука была перевязана, и огромная белая повязка выглядывала из-под медицинского халата. Мне хотелось прикоснуться к ней, но я боялась, что ему будет больно.

– С тобой все хорошо? – прошептала я.

– Я в порядке. Врач сказал, что пуля прошла насквозь и не задела важных органов. Я просто потерял много крови.

– Но из твоей головы тоже текла кровь.

– Я ударился, когда упал. Врачи думают, что я потерял сознание, потому что ударился головой, а не из-за выстрела.

Я закрыла глаза. «Конечно, Марк не задел важных органов. Наверное, когда ему было двенадцать, какая-нибудь тетушка научила его, куда стрелять, чтобы заткнуть человека и нанести наименьший вред».

– Я так переживал за тебя, – продолжил Джейсон. – Мне сказали, что ты в порядке, но я слышал два выстрела. И они не разрешили мне увидеться с тобой.

«Марк специально выстрелил в Джейсона так, чтобы пуля прошла насквозь, а я целилась ему прямо в сердце».

– Он выстрелил в тебя, – сказала я, закрыв глаза. – И тогда я… выстрелила в него. Я убила его.

Эти слова обжигали горло.

– Саша. – Джейсон прижал правую руку к моей щеке. – Посмотри на меня.

Я медленно открыла глаза.

Его голубые глаза были гораздо ярче, чем когда-либо.

– Мне так жаль. Я не должен был так вести себя и провоцировать его. Я не должен был ставить тебя в такое положение.

– Джейс, это я…

Его слова заглушили мои.

– Я просто хотел, чтобы ты увидела, каким он был на самом деле.

Я моргнула.

– Что?

Джейсон опустил голову.

– Я спрятался в коридоре и слышал, о чем вы говорили. Ты поверила тому, что он сказал о твоем папе. И он хотел, чтобы вы исчезли, устроили вечные каникулы. Я боялся, что ты поехала к нему, потому что хотела этого. – Он перешел на шепот. – Я думал, если ты увидишь его настоящую натуру, то передумаешь. Мне хотелось, чтобы ты выбрала меня.

– Я выбрала тебя, Джейс. Вот почему я поехала к нему.

Джейсон резко поднял голову.

– Что?

– Я взяла кое-что у Диксона, прежде чем сбежала из конспиративной квартиры. У меня был включен диктофон все время. Я поехала к нему не потому, что хотела исчезнуть с ним. Я хотела записать все, что он знал об убийстве Рубена, чтобы помочь твоему отцу.

– Правда?

В голосе Джейсона было столько надежды, что я прижалась к нему и поцеловала.

– Правда, – кивнула я. – Марк сознался. Диксон сказал, что запись должна помочь. С ней и моими показаниями мы освободим твоего папу.

– Подожди. – Джейсон выпрямился. – Тебе придется дать показания?

Я с трудом сглотнула.

– Я ведь вспомнила, что произошло, поэтому могу это сделать. Это поможет.

– Но если Лоренцо и Марко мертвы, против кого ты дашь показания?

Я уставилась на свою футболку.

– Мне не нужно давать показания против кого-то, чтобы твой отец вышел на свободу. Но дело не только в нем. Я могу…

– Против кого, Саша?

– Во-первых, Анжело. Он скрыл убийство Рубена Маркса, велел убить моего папу, сделал так, что…

– Нет.

– Джейсон.

– Нет, – резко возразил он. – Если ты дашь показания против Анжело Розетти, ты…

– Я вступлю в программу защиты свидетелей, – кивнула я.

– Нет, – повторил Джейсон. – Ты хотела выйти из нее, когда даже не состояла в ней. Каково же будет, когда ты действительно вступишь в нее? Ты не можешь сделать это из-за меня.

– Я должна!

– Нет, не должна, – возмутился Джейсон. – Благодаря записи мой папа выйдет из тюрьмы. Пусть кто-нибудь другой даст показания против Анжело, не ты.

Кардиомонитор стал пищать быстрее. Я многозначительно посмотрела на Джейсона. Он вздохнул, лег и глубоко вдохнул.

– Дело не только в твоем папе, Джейс. Я должна перестать постоянно убегать.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда в моей жизни происходило что-то плохое или мы не были в чем-то уверены, нам приходилось бежать. – Перед моими глазами появился Дьюк. – И я продолжала делать это, даже когда приехала сюда. Когда Оливер начал петь для меня в коридоре, я сбежала. Когда я подслушала твой разговор с мамой в кондитерской, я сбежала. Когда Сойер поцеловал меня в кафе и начал угрожать у тебя дома после выпускного, я сбежала. Я больше не могу убегать. Я могу дать показания против того, кто убил моего папу. Я могу добиться справедливости ради наших отцов. Я должна сделать это. Иначе я не прощу этого себе, кем бы после этого ни стала.

Джейсон поджал губы.

– К тому же я только что убила старшего сына Анжело Розетти, – продолжила я. – Из-за меня он убил своего младшего брата. Уверена, я теперь на первом месте в черном списке Анжело.

Джейсон хотел возразить, но я заговорила первой.

– Ты слышал, что сказал Марк. Они уже давно хотели меня убить. Ни одно событие последнего дня не изменит этого. – Я пожала плечами. – Мои показания – основание для вступления в программу защиты свидетелей.

– Не могу поверить, – пробормотал Джейсон.

Я взяла его за руку и начала водить пальцем по ладони.

– Но это еще не все.

У него расширились глаза.

– Маршалы уже побывали у твоего папы. Похоже, он скрывал какие-то документы Розетти, которые взял до того, как они начали угрожать тебе, и он сознался. Теперь твой папа знает о записи Марка и понимает, что это докажет его невиновность. Он пообещал отдать эти вещи и дать показания против Анжело при условии, что тебя и твою маму защитят.

Джейсон нахмурился. Лишь через секунду до него дошло, что я имела в виду. Его взгляд изменился.

– Моя семья тоже будет под защитой маршалов?

– Да.

Он расплылся в широкой улыбке.

– Почему ты не сказала сразу? Отлично! Ну, то есть это ужасно, но мы ведь будем вместе. Мы выдержим, если будем вместе. – Джейсон переплел пальцы с моими. – Мы сможем выбрать новые имена и поступить в один университет.

У меня перехватило дыхание.

– Нет, не сможем.

Его улыбка исчезла.

– Почему?

– Потому что мы не родственники. Агенты не разрешают свидетелям, которые не находятся в родстве, жить в одном городе. Или учиться в одном университете.

– И что? – фыркнул Джейсон. – Мы попросим Кесслера или Диксона сделать исключение.

– Наши мамы уже попытались. Кесслер и Диксон не делают исключений. И их руководство обеспокоено, что Лоренцо мог видеть нас вместе и понять, кто мы. Если он сообщил Анжело об этом до своей смерти, они уже могут искать нас. – Джейсон сжал мою руку. – Они хорошо знают наших мам и твоего папу. Поэтому агенты решили, что мы «слишком большая и подозрительная группа» для того, чтобы жить вместе.

– Нет, – возразил Джейсон. – Этого не произойдет. Мы… мы поженимся. – Его глаза засияли. – Нам уже исполнилось восемнадцать. Они нас не остановят. Тогда мы станем родственниками.

– Джейсон, будь серьезнее.

– Я не шучу! – Он сел. – Мы поженимся раньше, чем нас найдут. В больницах же есть священники? У нас получится. – Джейсон попытался встать.

Я положила руку на его локоть, чтобы помешать ему.

– Джейсон. Мы даже не были на свидании, и ты уже хочешь жениться на мне?

– Черт! Да, это было не самое романтичное предложение. Подожди. – Джейсон посмотрел на трубку, ведущую к капельнице. – Хочу проверить, насколько длинная эта штука и удастся ли мне встать на одно колено.

Отчаяние в его голосе почти разбивало мне сердце.

– Джейс.

Он прижался лбом к моему лбу.

– Когда?

– Мы с мамой уезжаем сегодня вечером. Она уже ждет меня в коридоре.

Джейсон закрыл глаза.

– А вы с мамой уезжаете завтра, как только врачи отпустят тебя.

– Значит, уже завтра у нас будут другие имена, – прошептал Джейсон. – Мы будем в разных местах и не будем знать, как найти друг друга?

Я не ответила.

– Слишком быстро, – возразил он. – Я только вернул тебя, Саша. И не хочу терять тебя снова.

Я отодвинула резинку своих штанов и показала татуировку на левом бедре.

– Ты всегда со мной, Джейсон. Как звезды – где-то далеко, но всегда со мной. И я всегда буду с тобой.

Он прикоснулся пальцами к звездам.

– Мы найдем способ встретиться, – напомнила я. – Мы уже сделали это, и я уверена, что сможем сделать еще раз.

Джейсон посмотрел на меня своими небесно-голубыми глазами.

– Я люблю тебя, Саша. И всегда любил.

Я целовала его и шептала:

– Я тоже тебя люблю.

Спустя восемь месяцев

В тот день Слоан Салливан исчезла. И в тот день я в двадцатый раз сменила имя. Точнее, в двадцать первый, если считать имя Саша Эбботт. Я все еще пытаюсь вспомнить, какой она была.

Прошло восемь месяцев с тех пор, как я в последний раз видела Джейсона. Восемь месяцев, как я живу в новом штате, в котором не была раньше. Восемь месяцев, как агенты сотворили чудо и помогли поступить в университет, который щедро выделил мне эту просторную комнату. Восемь месяцев, как я снова встретилась со своей мамой. И восемь месяцев, как я воспроизвожу в голове «что, если».

Я сдержала обещание и дала показания. Благодаря им – и записи разговора с Марком – его двоюродный брат Франко, убийца моего отца, сидит в тюрьме. И Анжело Розетти вот-вот окажется там же. Мне понадобилось выступить на его суде лишь один раз. Судебный процесс затянулся, адвокаты упорно защищают его, но судя по репортажу из зала суда, который я смотрела по телевизору, дела Анжело идут не очень хорошо. Крошечная часть меня – ну ладно, огромная – надеялась, что я увижу Джейсона после того, как дам показания. Но агенты не нарушают правила. Я никогда не видела даже папу Джейсона, а он дал показания в тот же день, что и я.

То, что эти плохие парни будут за решеткой, – это хорошо. Но мне не становится легче от этого, когда я предлагаю своей соседке сделать какую-нибудь глупость на спор, а она смотрит на меня как на идиотку. Я очень скучаю по жизни Слоан. Именно напоминания о крошечных деталях той жизни вроде глупых споров заставляют меня задуматься, что бы произошло, если бы я сбежала из школы в первый день и рассказала Марку о Джейсоне. Если бы я не решилась принять самостоятельно решение и поиграть в Бога с жизнями трех человек. Мы бы с Марком переехали. Я бы не встретила Джейсона, но по крайней мере знала бы, что Джейсон Томас существует, и легко нашла бы его снова, если бы захотела. И скорее всего Марк был бы жив. Все эти «что, если» не дают мне покоя.

Возможно, Лоренцо нашел бы нас в другом городе. Возможно, я бы никогда не узнала правду, никогда бы не увидела маму, никогда бы не помогла посадить за решетку плохих парней. Но я бы не убила Марка. В этом я уверена. Эти мысли мучают меня по ночам. Впервые в жизни я не сбежала, и это кончилось тем, что я убила человека.

Нет ничего хуже «что, если».

Неожиданный щелчок заставил меня обернуться. Дверь в мою комнату в общежитии открылась, и в комнату заходит девушка со светлыми волосами. Пышные кудри прыгают на ее плечах.

– Привет, – здоровается Селеста, и дверь за ней закрывается. – Я думала, ты в лаборатории.

Я пожимаю плечами.

– Сегодня плохо себя чувствую.

Она не знает, что сегодня я официально бросила университет.

– А ты? Разве у тебя сейчас не пара по социологии?

Она берет лист со своего стола и машет им передо мной.

– Я забыла это. И теперь опаздываю. – Она выбегает из комнаты, но останавливается в дверях. – Мы ведь встретимся на теннисе вечером, Вера?

– Да. До вечера.

Она машет мне рукой и исчезает в коридоре. Ненавижу лгать ей. На самом деле она очень хорошая. Особенно если учитывать кошмары, которые мучают меня почти каждую ночь. Она будит меня, шутит, чтобы я успокоилась, и притворяется, что верит моим словам о том, что и в детстве я мучилась кошмарами. На самом деле мне снится почти одно и то же: я убиваю Марка.

Конечно, в своих снах я стреляла в него. Но еще я душила, топила, закалывала ножом, убивала другими способами, которые даже не представляла наяву. Теперь я понимаю, что имел в виду Марк, говоря о пистолете. С ним действительно легко ошибиться: я поняла это на своем опыте. Но я не осознавала, что он имел в виду, когда говорил о серьезных последствиях. Тогда я подумала, что он имел в виду смерть. Теперь я знаю, что смерть – это не единственное «серьезное последствие».

Из всех событий это единственное, что я не могу изменить, единственное, что не могу контролировать: я не могу не убить Марка, и не могу перестать думать об этом. Боже, «что, если» убивает.

Я вздыхаю и беру толстый учебник по химии. В нем лежит письмо, которое я написала Селесте пару дней назад. Я приподнимаю ее одеяло – цвета морской волны с ярко-коралловым узором – и кладу письмо на ее бледно-розовую подушку. Я настолько погружаюсь в мысли о том, как она отреагирует на него, что когда замечаю, что мне звонят, играет уже второй припев мелодии, стоящей на звонке.

Я беру его со своего крошечного стола и улыбаюсь, увидев дату и имя звонящего:

– Ты так пунктуален. Кесслер бы гордился тобой.

Диксон смеется, и я расплываюсь в широкой улыбке.

– Что, даже не поздороваешься? Теперь ты похожа на Кесслера. Так и знал, что надо было мне охранять тебя на суде.

Кесслер не обманул меня: за последние восемь месяцев агенты предоставили круглосуточную защиту лишь один раз – когда я давала показания, сначала против двоюродного брата Марка, а затем против Анжело. Тогда со мной были Кесслер и незнакомый агент вместо Диксона. Но мы с Диксоном переписывались по электронной почте. Я попросила руководство службы маршалов, чтобы именно Диксон позвонил мне с проверкой после дачи показаний, и к счастью, мне разрешили. Теперь он будет звонить мне раз в год.

Все еще улыбаясь, я отвечаю:

– Рада тебя слышать, Диксон.

– Я тоже. Как твоя студенческая жизнь? Как комната в общежитии?

– Подожди… еще чуть-чуть… Ну вот, теперь я одновременно дотрагиваюсь до двух стен своей комнаты.

– Похоже на мою комнату в общежитии. – По голосу Диксона я понимаю, что он улыбается. – А как твоя соседка? Такая же жизнерадостная?

– Увы, да.

– Зря ты так, – возражает Диксон. – Что-то не слышно, как она играет на лютне. Именно этим занимался мой сосед по комнате в течение всего первого курса.

– Ой. Это лишь потому, что она сейчас на занятии по игре на лютне.

Диксон снова смеется, но его голос быстро становится серьезным.

– Нет, правда, как у тебя дела?

Я пожимаю плечами, хотя он не видит меня.

– Держусь.

– Ты сходила к психологу, про которого я тебе говорил?

Конечно, нет. Я не хочу, чтобы кто-то «психоанализировал» меня и спрашивал, почему я выбрала имя Вера Питерсон. Или почему я все еще называю себя Мелочью.

– Мне не нужен психолог. Я много лет была одна. Я умею сама решать свои проблемы.

– Нет, – поправляет Диксон. – Ты была с Марко много лет. Вот почему я беспокоюсь.

– Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? Разве у тебя нет списка вопросов?

Я слышу шорох бумаги.

– Список есть. Просто знай, что сейчас я разрешаю сменить тему. Но эта тема будет поднята в следующих надоедливых электронных письмах.

Я улыбаюсь.

– Принято к сведению.

– Какие-то проблемы, о которых я должен знать?

– Нет.

– Контакт с человеком из твоего прошлого?

После этого вопроса следует резкий кашель.

– Нет.

Диксон молчит, и я знаю, что он дает мне возможность задать вопрос.

– Как он?

Нет необходимости говорить имя. Диксон знает, о ком я спрашиваю.

– Держится, как и можно ожидать от человека, который проходит через это впервые.

Я закрываю глаза и представляю Джейсона. По правилам Диксон не может рассказывать мне о нем, но он хороший и не против изредка нарушить правила.

– Я общался с ним пару дней назад, – продолжает Диксон. – Он спрашивал о тебе.

Я прикусываю губу и говорю самые честные слова за весь разговор.

– Жаль, что все сложилось так.

– Мне тоже, – признается он. – Но ты поступила правильно.

– Я знаю.

– И теперь ты в безопасности, – напоминает он. – Но не расслабляйся.

Я грустно улыбаюсь в ответ. Я все еще помню урок № 8.

– Будь осторожна, ладно? Возможно, прямо сейчас все спокойно, пока Розетти сосредоточены на судебном процессе. Но многие люди, близкие к Анжело, хотели бы добраться до тебя. Я знаю, что ты уже почти не помнишь Данте, но теперь он полноценный член семьи.

Как будто я могла забыть единственного оставшегося сына Розетти. Он – одна из причин, по которой я собираюсь сделать то, что задумала.

– Я поняла.

– Никогда не знаешь, когда может произойти что-то неожиданное.

Мое сердце бешено стучит в груди, и на секунду я уверена, что он обо всем знает. Но это всего лишь паранойя. Диксон не может знать о моих планах.

– Хорошо.

– У тебя есть мой номер. Я отвечу в любое время.

– Да. И спасибо.

Это правда. У меня есть его номер. Он единственный сохранен на моем новом секретном телефоне, который лежит в одной из сумок под кроватью. Возможно, я и собираюсь полностью нарушить все правила, но я не настолько глупа, чтобы делать это без запасного плана.

– Если ты захочешь просто поговорить или… у тебя появятся вопросы, позвони. Я даже обещаю не напоминать о психологе во время первого звонка.

Я смеюсь.

– Как устоять перед таким щедрым предложением?

Я слышу шуршание, и Диксон говорит:

– На этом у меня все. Но давай еще поговорим. Расскажи, что было самым отвратительным на последней студенческой вечеринке.

Я смотрю на будильник Селесты, на котором мерцают большие розовые цифры.

– На то, чтобы описать все отвратительные вещи, которые я видела на вечеринках здесь, уйдет целая вечность, а у меня скоро занятие.

– Давай, скажи, что твоя соседка записала тебя на занятия по игре на лютне.

Я фыркаю.

– Они что, правда бывают?

– Неужели так повезло только мне?

Внезапно у меня на глазах появляются слезы. Не то, чтобы я часто виделась или общалась с Диксоном, но я буду по нему скучать.

– Спасибо за все, – тихо говорю я. – Правда.

Его голос становится серьезным.

– Не за что, Саша.

Именно это мне и нужно: маленький обход правил, напоминание, кто я на самом деле.

– Нравится обращаться по имени, да, Тони?

Прежде чем он ответит, я фыркаю:

– Прости, Диксон. Не сдержалась.

Он снова отвечает веселым голосом:

– Я поговорю с тобой позже, Питерсон.

«Нет, не поговоришь», – думаю я. Но я прощаюсь и слышу гудки.

Прежде чем я сделаю что-нибудь глупое и поддамся желанию услышать голос Диксона в последний раз, я кладу телефон на стол и разбиваю его огромным учебником по химии. Затем я собираю обломки и выбрасываю их в унитаз. В последний раз это сработало.

Я возвращаюсь в комнату и смотрю на будильник Селесты. Все идет по плану, но я до сих пор нервничаю. Я вынимаю из-под кровати две неприметные сумки. Две маленькие сумки, в которых лежит все, что понадобится в моей новой жизни. Все остальное в моей комнате – одноразовый хлам. Сувениры из жизни, которую я никогда не хотела.

Не поймите меня неправильно, мне очень нравится учиться. И я собираюсь вернуться в университет. Но на своих условиях, в тот университет, который выберу я, а не тот, который посчитали самым безопасным или самым удаленным от остальных членов программы защиты свидетелей. Не тот, в который мне пришлось поступить из-за удостоверения свидетеля под защитой.

Я все равно не могу взять больше вещей. Когда Селеста прочитает мое письмо, то поверит, что я узнала о смерти своей мамы, бросила в сумку пару вещей и уехала. История о смерти матери даст мне несколько дней или даже недель: Селеста ничего не заподозрит, если я не буду отвечать ей. Когда она все же проведет небольшое расследование, то узнает, что я бросила университет.

Я открываю одну из сумок и достаю поддельный паспорт, который я получила во время поездки в университет на границе штата пару недель назад. Он не самый лучший, но сойдет до тех пор, пока я не доберусь до места, в которое мы с Марком обращались не раз. У нас всегда были лучшие поддельные документы.

В дверь робко стучат, и я улыбаюсь. Как раз вовремя. Я убираю поддельный паспорт в сумку, беру конверт и открываю дверь.

На пороге стоит парень. Он выглядит даже лучше, чем утром, когда я заметила его на парковке учебного корпуса: бледная кожа, длинные дреды, большая борода, мешковатые шорты, футболка с фотографией незнакомой группы и штук десять плетеных браслетов на руке. Моя соседка, обожающая розовое, даже не заговорила бы с ним.

– Ты здесь, – говорит Дреды. – Джессика, верно? Я не верил, что ты на самом деле будешь здесь.

– Я здесь, – подтверждаю я.

Он замечает кровать Селесты, и его глаза округляются: слишком много ярких цветов. Он нервно переступает с ноги на ногу, словно такое количество вещей розового цвета вызывает у него аллергию.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. Как же мне повезло встретить именно его.

– Вот, держи. – Я протягиваю конверт.

Парень смотрит на меня и несколько раз моргает, словно он долго смотрел на яркий свет.

– Так что я должен сделать? – спрашивает он, забирая конверт. – Просто отнести его по этому адресу? – Он показывает на адрес, написанный на конверте. – И ты дашь мне за это четыреста долларов?

Я достаю из кармана четыре стодолларовых бумажки.

– Да.

Дреды берет деньги с тем же сомневающимся взглядом, которым он окинул ярко-зеленую доску вдохновения Селесты.

– И все? В этом нет ничего противозаконного? – На его лбу появляются морщинки. Должно быть, сложно представить, что незаконного может совершить такая скромная на вид студентка.

– Конечно, нет, – говорю я. – Мои тетя с дядей должны получить это к вечеру. Я забыла отправить им письмо, а у меня нет машины. К тому же я не могу потратить четыре часа на поездку. У меня после обеда тест и урок по игре на лютне.

Дреды наклоняет голову.

– На лютне. Ну ладно, – кивает он.

«Спасибо, Диксон».

– Я предупредила их, что ты бросишь письмо в почтовый ящик.

– Конечно, Лютня Джесс.

Все гораздо лучше, чем я представляла. Если он вернется сюда в поисках Лютни Джесс, Селеста даже не поймет, о ком он говорит.

– Спасибо. Ты мне очень помог.

И это правда. Я не могла отправить письмо по почте, потому что оно могло потеряться или прийти раньше, чем я рассчитывала. И не могла доставить его сама.

– Нет, это тебе спасибо. Мне словно заплатили за то, чтобы я прогулял занятия.

Дреды машет мне рукой и убегает по коридору.

Я закрываю дверь и вздыхаю. Селеста – не единственная, кому я написала письмо. Остается лишь надеяться, что когда моя мама прочитает его, она поймет, почему я это делаю.

Я знаю, что Розетти придут за мной. Арест не остановит Анжело. Члены его семьи могут воспользоваться любым человеком, знающим о моем местонахождении, чтобы добраться до меня. Не только агентами, но и моей мамой или ее новым парнем, Селестой, возможно, даже Джейсоном и его семьей. Их могут похитить, ранить или убить ради информации обо мне. Расплата – лишь вопрос времени. Никто даже не знает, почему Рубен Маркс убил Софию. Возможно, просто чтобы показать, что он может. Хотя Марк сказал, что это происходит редко, я не хочу подвергать своих близких такому риску.

Тяжелее всего оставлять маму, но по крайней мере она не будет одна. Мне нравится ее новый парень. Когда я приехала к ним на прошлых выходных, он спросил у меня, не против ли я их брака, и я дала им свое благословение. С ним мама справится. Хотя в первую очередь она позвонит Диксону. Похоже, он умеет находить общий язык с каждым.

Рассказывая о настоящей программе защиты свидетелей, Кесслер подтвердил мои догадки: участие в программе не обязательно. Мне восемнадцать, я могу выйти из программы, если захочу, и маршалы меня не остановят. Но я знаю, что Диксон нарушит правила и будет искать меня, несмотря на запреты своих боссов. К тому же он единственный, у кого есть ресурсы для того, чтобы найти меня. Мне остается лишь надеяться на его понимание. Я буду единственным человеком, знающим, кто я самом деле и где я хочу жить.

В дверь снова стучат – на этот раз громче и эмоциональнее, и у меня в животе взлетают бабочки. Нет, два человека будут знать, кто я на самом деле и где я хочу жить.

Я распахиваю дверь быстрее, чем делала это за последние восемь месяцев, и вижу его глаза: почти зеленые ободки вокруг зрачков тонут в синем океане, очерченном еще более синей каймой. Я вижу легко узнаваемые небесно-голубые глаза Джейсона Томаса, и они мне улыбаются.

Я затаскиваю его в свою комнату. Бейсбольная кепка закрывает его черные волосы, но несколько прядей все же видны. Я пропускаю их между пальцами. Они мягкие и гладкие. Доказательство того, что Джейсон наконец-то здесь. В ответ он целует меня.

Его поцелуи поначалу требовательные, настойчивые, словно он пытается стереть последние восемь месяцев. Затем они медленно становятся нежными и сладкими. Обещанием, что с этого момента нам никогда не придется наверстывать упущенное время. У меня перехватывает дыхание. Джейсон отстраняется и проводит пальцем по моей щеке. Он смеется и качает головой.

– Что? – спрашиваю я.

– Твои глаза снова зеленые. – Он заправляет прядь светлых волос мне за ухо. – Ты красивее, чем в моих воспоминаниях.

Я шагаю вперед и снова целую его. На этот раз это мое обещание, что он тоже красивее, чем в моих воспоминаниях.

После того, как восемь месяцев назад мы поцеловались и признались друг другу в любви в больнице, я быстро поняла одну вещь. Может, я и не состояла в программе защиты свидетелей все эти годы, но я представляла, что это. Будучи Слоан Салливан, я начала жить по-своему, как сделала бы Саша. А как заметил Диксон в тот день в больнице, Саша никогда не следовала правилам.

Поэтому я придумала, как мы могли общаться после разлуки. На самом деле все просто: мы выбрали популярную социальную сеть, создали аккаунты с поддельными именами и публиковали случайные, на первый взгляд безобидные сообщения о том, кем мы были, где мы были и когда мы были готовы начать выполнять план. Такое простое сообщение, как «Скорее бы завтрашняя игра с «Флоридой Стэйт». Вперед, «Гейторс»!», скажет о многом для того, кто хотел узнать, где ты учишься. Мы выходили в сеть только с компьютеров из мест общественного пользования, например, библиотек, никогда не публиковали записи на страницах друг у друга, и это сработало. Джейсон стоит передо мной.

– Я рад, что понял все твои подсказки и нашел верную комнату, – говорит он с робкой улыбкой. – Я немного переживал, что буду неделю искать тебя в общежитии.

Почему-то мне становится не по себе, но я слишком рада, чтобы уделять этому внимание. Я смотрю на Джейсона и до сих пор не могу поверить, что это не сон. Теперь уже я смеюсь и качаю головой.

– Не могу поверить, что ты действительно здесь.

Джейсон прижимается лбом к моему лбу.

– Я никуда не уйду. – Затем он отстраняется и вздрагивает. – Разве только в туалет. Я столько часов провел за рулем.

Внезапно его лицо светлеет.

– Спорим, во время нашего дорожного путешествия ты будешь бегать в туалет чаще, чем я.

Я неодобрительно цокаю языком, но внутри меня разливается тепло.

– Ты никогда не изменишься.

Я открываю дверь и показываю на душевые в конце коридора. Джейсон выгибает бровь.

– Но на обеих дверях фигурка девочки.

– Приятный подарок на начало учебного года от парней, живущих на этом этаже. Они надеялись, что кто-нибудь из девушек перепутает двери и примет душ в мужской компании.

Джейсон давится от смеха.

– Тебе нужен тот, который справа, – уточняю я.

Я смотрю, как он идет по коридору. Хотя я не видела Джейсона почти целый год, его походка не изменилась. И поцелуи тоже. И любовь к глупым спорам. До этой секунды я не осознавала, как переживала, что между нами что-то изменилось. Но все было как прежде.

Я закрываю дверь и в последний раз оглядываю свою комнату. Пока, университет, привет, возможности. Кто угодно, где угодно, что угодно. Теперь возможно все.

Я радостно выдыхаю и закрываю сумку, в которой лежит письмо от мамы. Звук застежки-молнии должен радовать, ведь я словно закрываю эту главу жизни раз и навсегда. Но почему-то какое-то неприятное ощущение не оставляет меня. Я ставлю обе сумки рядом с дверью, поближе к свободе, но что-то до сих пор не так.

Я снова оглядываю комнату, пытаясь понять, почему мне кажется, что я что-то забыла. Я три раза проверила сумки, но меня не покидает это назойливое чувство. Мой взгляд останавливается на пятне от воды на ярко-розовом коврике Селесты, на котором мы с Джейсоном стояли минуту назад. Его поцелуи, робкая улыбка и слова смешивают в голове: «Я немного переживал, что буду неделю искать тебя в общежитии». И в моей голове звучит голос Марка: «…Или если нам придется разделиться в экстренной ситуации, тогда нам не придется искать друг друга несколько дней».

Я вспоминаю, что Марк дал мне листок с паролем и неотслеживаемым электронным адресом. С того дня в конспиративной квартире я никогда не вспоминала об этом адресе. Я была слишком потрясена, чтобы вспомнить этот пароль, но теперь я отлично помню его. У меня сжимается сердце. Я издевалась над Марком, когда он придумал запасной план для запасного плана. Но ведь он был прав – одного запасного плана было мало.

Я смотрю на сумки у двери, набитые одеждой, деньгами и распечатками с информацией о кафе и магазинах в тех городах, в которых мы с Джейсоном собирались остановиться. Они могли бы стать нашим местом встречи в случае аварийной ситуации. «Возможно, не помешает еще один запасной план, кроме телефонного номера Диксона».

Мой взгляд падает на ноутбук. Обычно я не делаю подобных вещей на своем компьютере, но я неспроста потратила весь вечер на то, чтобы понять, как проще всего уничтожить жесткий диск.

Уже через секунду я за своим столом. Мне хочется войти в аккаунт электронной почты, который Марк создал для меня. Если он до сих пор работает, тогда я создам такой же аккаунт для Джейсона. У меня покалывает пальцы, пока я вбиваю восьмизначный пароль. И на секунду мое сердце перестает биться. Я вижу четыре электронных письма – от Марка.

Я открываю последнее в списке, то, которое пришло первым. В тот день агенты пришли в мою школу. Тогда я уничтожила свой телефон, поэтому не знаю точное время всех событий, произошедших до того, как меня привезли в конспиративную квартиру. Но скорее всего Марк отправил письмо в то время, когда меня нашли Кесслер и Диксон. Дрожащей рукой я открываю его.

Не возвращайся домой. Там опасно.

Не приходи в наше место встречи – слишком близко к дому.

Спрячься и ответь на это письмо, чтобы я знал, что с тобой все в порядке.

Вот и все. Ни приветствия, ни имен, ни пояснений. Я могу представить, как Марк испугался после появления Лоренцо, как он пытался понять, что делать дальше. Мое сердце начинает биться еще быстрее, когда я открываю второе письмо.

Я помню, как ты смеялась над двойным запасным планом, но ты серьезно? Почему ты до сих пор не ответила? С тобой все в порядке?

Я смотрю на время отправки сообщения: 17:33.

Я открываю третье сообщение, сразу проверив время отправки. Оно пришло в 02:16, после того, как я сбежала из конспиративной квартиры. У меня пересыхает во рту, когда я читаю слова Марка:

Я не могу больше ждать. Я собираюсь найти тебя.

Пожалуйста, скажи, что с тобой все хорошо.

Я закрываю глаза. Марк думал, что его семья в городе, и не пытался уехать или спастись. Он остался, чтобы найти и защитить меня. Он боялся, что меня поймали. И хотел, чтобы со мной все было хорошо. И меньше, чем через час я его застрелила.

Меня охватывает ужас, когда я навожу курсор на последнее письмо. Мне почти не хочется читать его, знать его последние мысли перед тем, как пришла я, и все полетело к чертям. Но я заставляю себя открыть сообщение.

С самого начала что-то кажется мне странным.

Слоан,

Я не знаю, прочитаешь ли ты это письмо, но я должен поблагодарить тебя. За то, что ты спасла мою жизнь и помогла исчезнуть.

«Подожди, что?» Я смотрю на дату письма, и меня прошибает холодный пот. Оно было отправлено восемь дней назад – на следующий день после того, как я дала показания против Анжело Розетти в суде.

Без твоего сообщения с нашим кодом 911 я бы ни за что не надел бронежилет, который купил еще до нашего отъезда из Кентукки. И я бы не выжил, когда в меня выстрелил Лоренцо, прежде чем я его остановил. Или когда в меня выстрелила ты, раз уж на то пошло.

Я понимаю, почему ты это сделала, пусть мне бы и хотелось, чтобы все сложилось иначе. Чтобы ты выбрала меня. И чтобы твой выстрел не был таким точным. Даже с бронежилетом было очень больно. Но я все понимаю. Ты сделала выбор, который помог избавиться от плохих парней. Если бы ты приняла мое предложение, плохие парни не попали бы за решетку. Я рад, что твоя запись нашего разговора помогла.

Есть еще кое-что, о чем ты должна знать, но я оставляю это решение за тобой. Если ты хочешь получить ответы, то знаешь, что делать.

Даки Маркович

Под подписью указан адрес. Город в получасе езды.

Я встаю и делаю шаг назад, стул скрипит о жесткий пол. «Это ловушка». Кто-то из семьи Розетти обманывает меня, пытается вывести на чистую воду. Агенты сказали, что Лоренцо был в городе в день выпускного. В тот день я придумала имя Даки Маркович. Возможно, они установили прослушку в нашем доме. Но откуда они узнали адреса электронной почты, если Марк сообщил мне о них за несколько недель до выпускного? Откуда они узнали, что я во Флориде? И почему они отправили это письмо после того, как я дала показания?

Воспоминания о том, как я стояла над пугающе неподвижным Марком, как ждала, что его грудь начнет подниматься и опускаться, как искала кровь и не могла ее найти, заставили меня вздрогнуть.

Но это не может быть правдой. Конечно, у Марка мог быть бронежилет, о котором я ничего не знала. Но ведь не только я видела его мертвым. В доме были агенты, и не только Кесслер и Диксон. На суде все сказали, что Марк мертв. И я видела лицо Анжело, когда адвокаты упомянули имя Марка. Он не мог подделать свою скорбь.

Все это было бессмысленно.

Прежде чем я понимаю, что делаю, я уже сижу перед компьютером и вбиваю адрес из письма Марка. Я почти уверена, что на экране появится комната для пыток из фильмов ужасов. Но через секунду я хмурюсь. «Ну ладно, это… странно». Я смотрю фотографию за фотографией, пытаясь прочувствовать это место. Тихий стук в дверь возвращает меня в реальность.

– Твоя душевая выглядит гораздо симпатичнее, чем в моем университете, – заявляет Джейсон, когда я открываю дверь.

Он заходит внутрь и подходит к яркой кровати Селесты.

– Правда? Возможно, мне стоило разок проведать парней.

Я стараюсь говорить легко и шутливо, а не как человек, который только что прочитал письмо от умершего человека, но мой голос все выдает.

Джейсон сразу замечает это.

– Что случилось?

Я должна взять вещи и уехать вместе с ним. Просто уйти и забыть об этих письмах. Так бы и случилось, если бы не слово, стучащее в моей голове: ответы.

Я ловлю взгляд Джейсона.

– Нам нужно будет кое-куда заехать.

– Мне это не нравится.

Джейсон вытягивает шею, чтобы рассмотреть небольшое кирпичное здание на противоположной стороне оживленной четырехполосной трассы.

– Поясни еще раз, почему я не могу пойти с тобой?

– Это банк, Джейс. Он набит камерами. А ты не просто так приехал сегодня в кепке. – Я стучу по козырьку его кепки. – Пусть это и не мой университет, лучше нам не попадаться вместе на камеру в день нашего исчезновения.

Джейсон прикусывает губу.

– Но почему в такой развалине? Почему не там? – Он показывает на большое белое здание банка напротив, элегантное и впечатляющее. Если говорить о банках, он выглядит гораздо надежнее, чем тот, в который я направляюсь.

– Не знаю, но именно это я и собираюсь выяснить. – Я наклоняюсь и целую его. Затем я сбиваю рукой его кепку. – Уви…

– Не говори этого.

На лице Джейсона появляется легкая улыбка, но я все понимаю по его жесткому голосу. Он думает, что я скажу то же самое, что сказала в тот день, когда исчезла в первый раз: «Увидимся позже, ладно?».

Я прижимаюсь к нему и вдыхаю его запах.

– Я никуда не уйду, – шепчу я. – Разве только схожу на разведку в банк.

Джейсон фыркает.

Я отстраняюсь и всматриваюсь в эти небесно-голубые глаза. Настало время новой традиции прощания, нового обещания.

– Я скоро вернусь.

Я медленно и уверенно перехожу дорогу и иду по улице. Но мое сердце бьется со скоростью тысячу ударов в минуту. Кепка Джейсона отлично закрывает меня от камер, но руки все равно немного дрожат, когда я открываю одну из двойных дверей банка. Я сжимаю кулаки, пытаюсь унять дрожь, но резко останавливаюсь, когда замечаю вторые двери в метре от меня. На этот раз автоматические.

«Два ряда дверей. Не стоит верить убогому внешнему виду».

Дверь за моей спиной захлопывается. Я успеваю лишь подумать: «Поехали», как дверь передо мной открывается, и я оказываюсь в банке.

Все выглядит как на фотографиях в интернете: длинная стойка высотой по грудь по правую сторону, за которой сидят операторы банка, два больших деревянных стола с парой стульев по левую сторону, две двери в конце зала. На одной нет обозначений, на второй – небольшая табличка с надписью «Сейфовые ячейки».

Я иду по потертому синему ковру к первому свободному оператору. У женщины короткие волосы ярко-рыжего, почти винного цвета и помада в тон.

– Чем я могу вам помочь?

Оператор в следующем окне протягивает бланк о взносе депозита пожилому мужчине с тростью и говорит:

– Увидимся на следующей неделе, Уолтер.

Я делаю глубокий вдох и молюсь, что мои слова не окажутся ошибкой.

– Мне нужно открыть мою сейфовую ячейку.

– Хорошо. У вас есть ключ?

«Ключ? Черт. В письме не было ни слова о ключе».

Когда я просматривала фотографии банка, то решила, что речь шла о сейфовой ячейке. Конечно, я представила, как Розетти выпрыгивает на меня из-за стойки или срабатывает какая-то беззвучная сирена, после чего через минуту в зале появляются мафиози. Я не знаю, как банковский счет мог помочь найти ответы, но, возможно, в сейфовой ячейке было что-то интересное.

– М-м-м, нет.

Рыжая женщина хмурится.

– Вы не можете попасть без ключа. Таковы наши правила. У банка один ключ, второй ключ у вас, и нужны оба, чтобы открыть ячейку.

На долю секунды я задумалась, стоит ли притвориться, что у меня есть ключ, и попробовать взломать ячейку. Затем я смотрю на других операторов и понимаю, почему я в этом банке, а не в том, современном. Всем операторам явно больше пятидесяти. Скорее всего они работают здесь всю жизнь. Это мелкий семейный банк. Банк, который был частью местного сообщества с давних времен. Банк, в котором кассиры знали имена своих клиентов. Банк, в котором можно было уговорить кого-то нарушить правила при определенных обстоятельствах.

– На самом деле мне сказали, что мне не нужен ключ. Что у меня особый случай.

Женщина уже качает головой.

– Не знаю, кто вам это сказал, но…

– Вы не могли бы проверить, пожалуйста? – Я мило улыбаюсь. – Это не займет много времени.

Она недовольно сжимает губы, но годы обслуживания клиентов перевешивают ее раздражение.

– Какой номер ячейки?

В моей голове проносится цепочка вариантов: количество городов, в котором мы жили с Марком, номер нашего дома в Северной Каролине, наши последние телефонные номера. Догадаться невозможно. Я даже не знаю, связано ли это с Марком и сколько цифр в номере ячейки. «Но в письме было сказано, что я знаю, что делать».

Затем все встает на свои места.

– 911.

Единственная цифра в письме.

Сердце выпрыгивает из груди. Женщина вбивает три цифры, пробегает глазами по монитору и снова сжимает губы, на этот раз удивленно.

– Подождите здесь, – отрывисто говорит она и исчезает в соседней комнате.

Прежде чем я успеваю представить, как меня ловят за взлом чужой банковской ячейки, из комнаты выходит пожилая женщина. Ее седые волосы собраны в пучок, а карие глаза сияют за очками в тонкой оправе. Она подходит ко мне, скрещивает руки на груди и восклицает:

– А я все думала, когда же наконец встречусь с вами?

Я расплываюсь в улыбке.

– Когда ваш брат пришел и попросил меня провернуть все это дело, стоит признать, что я, как управляющая банка, отнеслась к его идее скептически.

«Брат?» Мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать бурлящий поток вопросов: как он выглядел? он был один? не показалось ли вам, что ему хочется убивать каждый раз, когда вы упоминали мое имя?

– Но затем он пояснил, что вы были в миссионерской поездке в Африке и строили школы для сирот – для сирот! Конечно, он не мог просто направить ключ вам. И поскольку он собирался в такую же поездку и уехал до вашего возвращения, другого способа передать ключ не было.

«Миссионерские поездки? Кое-кто хорошо все продумал». Я киваю.

– Да, сейчас он в маленькой деревушке в Коста-Рике.

«Похоже на правду, да?»

Но женщина внезапно расстраивается.

– Из его слов я поняла, что вы вернетесь не скоро. Он заплатил столько, что вы можете пользоваться ячейкой много лет. Не уверена, что…

– Мне пришлось уехать гораздо раньше запланированного срока, – выпалила я, пытаясь развеять сомнение женщины. – Из-за несчастного случая.

Она бледнеет.

– Несчастного случая?

– Наши родители устраивали миссионерские поездки для нашей церкви. – Мне приходится говорить дрожащим голосом. – Они были все время в разъездах. Но на пути в аэропорт Гаити они… – Я трясу головой.

Женщина прижимает руки к груди.

– Ах, бедняжка.

– Мой брат только что приехал на Коста-Рику и не хочет уезжать прямо сейчас. Они хотели, чтобы он остался и закончил миссию, понимаете?

Женщина кивает.

– Поэтому я здесь. – Я делаю чересчур протяжный вдох. – Но теперь мне особенно важно получить содержимое ячейки. Вы можете оставить деньги, которые получили от брата. Ничего страшного.

Женщина вбивает что-то на компьютере кассира и виновато смотрит на меня.

– Мы с братом придумали несколько контрольных вопросов, на которые вам нужно сперва ответить. Только так вы получите доступ к ячейке без ключа.

Я с трудом сглатываю, но улыбаюсь.

– Хорошо. Спасибо за вашу работу.

На лице женщины появляется облегчение.

– Хорошо. Наверное, я должна была задать этот вопрос сразу, как вошла сюда. Как вас зовут?

Наверное, этот вопрос покажется легким большинству людей, но когда у вас было столько имен, сколько у меня, все становится сложнее. Как и с номером ячейки, возникает слишком много вариантов. Но затем я вспоминаю, кому было адресовано письмо.

– Слоан Салливан.

– А вашего брата?

Мне хочется сказать «Даки Маркович», но это было бы странно, ведь он мой брат.

– Марк Салливан.

– Какая любимая спортивная команда Марка?

Я улыбаюсь. На этот вопрос я отвечу без труда даже без подсказок.

– Баскетбольная команда Университета Кентукки «Гоу Вайлдкэтс!».

Женщина проверяет ответ и кивает.

– Какое прозвище вы ему дали?

Это я тоже знаю.

– Даки Маркович.

Женщина шутливо качает головой.

– Наверное, за этим прозвищем стоит забавная история.

– В ней замешана сломанная лодка и сбежавшая тележка с хот-догами.

Мы обе смеемся.

– Хорошо, два последних вопроса. Какая из его травм была самой болезненной?

Я знаю, что в электронном письме был ответ, но это не убавляет вины, которая пропитывает это слово:

– Выстрел.

Глаза женщины расширяются, когда она слышит мой ответ, хотя он и так у нее перед глазами на экране.

Я пожимаю плечами.

– Иногда миссионерские поездки бывают опасными.

Женщина кивает и делает глубокий вдох.

– Последний вопрос. Что вы сделали для Марка, за что он больше всего вам благодарен?

Я опускаю глаза. Из всего, что я сказала после того, как вошла в банк, это кажется самой большой ложью.

– Я спасла ему жизнь.

Женщина кладет холодную руку на мою ладонь.

– Берегите своего брата теперь, когда родителей больше нет.

Я молча киваю. Вряд ли у меня получится что-то ответить из-за комка в горле.

– Подождите меня у двери в конце зала. Я подойду через минуту.

Ровно через минуту женщина открывает дверь изнутри и ведет меня в комнату, наполненную затхлым воздухом. Я вижу ряды блестящих металлических дверей. Несколько верхних рядов – маленькие сейфы размером около десяти сантиметров, пронумерованные числами от трехсот до четырехсот. Два ряда сейфов побольше пронумерованы числами от шестисот до семисот. Нижний ряд – самые крупные сейфы размером около двадцати сантиметров. Все они пронумерованы числами от девятисот до тысячи.

Женщина подходит к небольшому металлическому столу, который находится в центре комнаты, и опускается на колени перед ячейкой 911. Она достает два ключа из кармана и медленно поворачивает каждый, словно это священный акт, ритуал по освобождению секретов ячейки. Я пытаюсь представить, что находится за этой дверцей. Внезапно женщина вынимает ключи и встает, протягивая мне один.

– Вы можете забрать его себе, раз уже вернулись.

Я качаю головой. Что бы ни лежало в ячейке, я не смогу вернуться сюда еще раз.

– Он мне не понадобится. Но спасибо.

Женщина смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать. Но она молча кивает и выходит, закрывая за собой дверь.

Моя взгляд останавливается на ячейке 911, и внезапно комната становится слишком тесной, слишком тихой. Сердце стучит в груди так сильно, что я слышу удары в ушах. Я наклоняюсь и дотрагиваюсь до холодного металла. Интересно, почему у меня гудит тело – от предвкушения или от ужаса? Я пытаюсь отмахнуться от этого чувства и медленно открываю дверцу.

Я вижу лишь черноту.

Я чувствую под пальцами грубый холщовый материал и вынимаю предмет. Он тяжелее, чем я рассчитывала. После нескольких хороших рывков он оказывается у меня в руках.

Это маленькая черная сумка.

Я внимательно осматриваю ее. Никаких надписей, знаков или отметок. Я хмурюсь и оглядываюсь. В комнате нет камер. Поэтому я кладу сумку на стол и открываю ее. У меня резко перехватывает дыхание.

Но не стопки стодолларовых купюр заставляют меня забыть о необходимости дышать. Всему виной аккуратно сложенный пополам лист бумаги с надписью «Прочитай меня», выведенной очень знакомым убористым почерком.

Я разворачиваю его и чувствую, как земля уходит из-под ног.

Привет, Саша,

Если ты это читаешь, значит, только что получила доступ к сейфовой ячейке без ключа. Сказал бы, что впечатлен, но я и так знал, что ты справишься.

Давай сразу разберемся с очевидным. Нет, у тебя не галлюцинации. Нет, я не умер.

Я с трудом делаю вдох. «Как это возможно?»

Помнишь, я сказал тебе, что никто в семье не понимал меня, кроме двоюродного брата, с которым я редко виделся? Он на полгода младше меня, и я всегда считал его своим настоящим братом. Как и всем нам, дядя Джино дал ему традиционное итальянское имя: Антонио.

Когда ему исполнилось восемнадцать, он навсегда уехал из дома. Это было его мечтой. Он сменил свою фамилию Розетти на девичью фамилию своей матери: Диксон.

У меня подкашиваются ноги, и я падаю на металлический стул. «Вот это поворот».

Ты не могла знать этого, но в детстве я всегда называл Тони Диксоном, а он называл меня по девичьей фамилии моей матери. Так мы могли ненадолго забыть о своей семье. Я рад, что ты продолжила традицию. Не волнуйся, Диксон – не двойной агент. Он действительно хороший парень. Он всегда представлял, как однажды мы станем маршалами, сможем помогать людям и бороться с семьями вроде нашей. Он узнал о маршалах все, что мог, и научил меня. Вот почему я смог выдать себя за агента, когда пытался защитить тебя и твоего папу. Только Диксон занимается этим на самом деле. Он стал настоящим агентом, просто у него были знания о Розетти.

Я не общался с Диксоном, когда мы скрылись. Семья отреклась от него, когда он уехал, и я не знал, что произошло с ним до той ночи в Авалоне. Само собой, я был очень потрясен, когда услышал его голос. И еще более потрясен, когда он сказал тебе, что я умер, хотя до этого он спросил, как я себя чувствую.

Тот момент, когда Диксон склонился над телом Марка, показался мне бесконечным. Но я решила, что Диксон проверял его пульс или сердцебиение, а не разговаривал с ним.

Когда ты потеряла сознание, и я убедился, что ты в порядке, Диксон быстро описал все события. Руководство отправило его в Северную Каролину, когда решило, что почти добралось до нас. Они думали, что Диксон сможет убедить меня отпустить тебя. Диксон рассказал, как они нашли тебя и рассказали правду обо мне. Он сказал, что ты защищала меня перед маршалами и отказывалась верить в худшее. Спасибо. Но Диксон знал, что ты захочешь получить ответы и попытаешься найти меня. Поэтому он специально оставил вещи на виду, не стал прятать ключ от машины и следил за твоими передвижениями. Затем он поставил меня перед выбором: либо я вступаю в программу защиты свидетелей и даю показания против своей семьи, либо я исчезаю навсегда.

Я не был таким храбрым, как ты. Мы нашли у тебя диктофон, поэтому я знал, что эта запись станет хорошим доказательством. Я понял, что получил шанс исчезнуть, и воспользовался им. Я не мог пойти против своей семьи, особенно после того, как убил Лоренцо. После того, как я выстрелил в Джейсона, я не думал, что ты захочешь увидеть меня вновь. Я просто хотел выйти из игры. Прости.

На моих глазах выступили слезы. Я хочу сказать ему, что он храбрый. Он защитил меня от своей семьи, научил защищаться и принимать самостоятельные решения, помог снова стать Сашей, хотя это означало, что я брошу его. И он рисковал своей безопасностью теперь только затем, чтобы я не чувствовала себя виноватой.

Я был уже далеко, когда скорая и полиция приехали в Авалон. Диксон сказал другим агентам, что я вырубил его и сбежал. Они остались с тобой и Джейсоном, а Диксон якобы погнался за мной. На самом деле он помог мне подстроить автокатастрофу. Когда Диксон нашел меня и сообщил о несчастном случае в местную полицию, от моего тела ничего не осталось. Возвращать семье было нечего. По крайней мере так сказали всем после крупной взятки коррумпированному судебному следователю. Маршалы легко поверили в аварию. Они решили, что я сел за руль с огнестрельной раной. Моя семья, агенты, все решили, что я погиб. И ты в том числе.

У меня кружится голова, пока я пытаюсь разобраться в произошедшем. Наконец все встает на свои места. Я понимаю, почему Диксон сказал, что он «быстро вошел в курс дела» с Розетти. Почему его глаза были похожи на глаза Марка. Почему он сказал, что диктофон выключился после моего падения, но до того, как он сообщил мне, что Марк мертв. Почему он так быстро назвал мои действия самозащитой. Почему он не пришел на заседание суда, когда я давала показания: чтобы не видеть всю свою семью. Почему он сказал, что я окажу ему услугу, если не буду говорить о том, что произошло той ночью. Почему никто не спросил меня о смерти Марка, когда я давала показания. Все это время я считала Диксона небрежным молодым агентом, но на самом деле он обхитрил нас всех.

Прости, что так долго скрывал правду о том, что я жив. Я хотел, чтобы ты могла дать полные показания, не соврав ради меня. Я не хотел ставить тебя в такое положение. Но теперь, когда ты дала показания, я должен был связаться с тобой в последний раз, чтобы рассказать правду. Я пообещал, что не буду больше лгать. И мне хотелось отдать тебе твою долю денег. Я отложил их для нас обоих, ради нашего будущего, поэтому эти деньги твои. И часть из них по праву принадлежит Джейсону.

Я моргаю, прочитав последнюю строчку.

Когда мы стали планировать нашу жизнь в роли Марка и Слоан Салливан – когда я узнал, что мы исчезнем навсегда – я отправил Скотту Томасу анонимное письмо. Я не рад тому, что кто-то другой взял вину за мою ошибку, но, как я уже говорил, мне хотелось защитить тебя. Я позволил оклеветать Скотта, чтобы остаться с тобой. Не подумай, что я не виню себя за это. В том письме я сообщил, что был знакомым семьи Розетти и хотел помочь ему любым способом. Я дал ему обратный адрес почты (разумеется, неотслеживаемый) и стал ждать. Я не знал, станет ли он отвечать на анонимное письмо, но он ответил. Там был указан адрес и единственное предложение: «Позаботься о моей семье». Вот почему мы уехали в Северную Каролину.

Я медленно выдыхаю.

Я хотел встретиться с семьей Скотта и найти лучший способ тайно передать им деньги. Конечно, эти деньги не покрыли бы той утраты, которую пережила его семья. Просто я не мог придумать ничего лучше в тех условиях. Но адрес, который он мне дал, принадлежал агенту по недвижимости по имени Джилл, которая жила со своим мужем. Когда Скотт сказал «семья», я представлял нечто большее, чем бывшую жену, которая решила снова выйти замуж. У меня были мысли, что он ошибся и дал неправильный адрес. Я все время думал, как Джилл вписывается в общую картину – возможно, ты знаешь, что она сестра жены Скотта. Я даже не догадался проверить, где жила семья Скотта в Нью-Джерси. Или, если быть точнее, кто жил рядом с ними.

Возможно, мистер Стейси не знал, где жил Джейсон с мамой, когда они уехали из дома его тети. А может, в глубине души его папа не доверял анонимному отправителю.

Не только ты любишь нарушать правила. Я не знал, что Скотт жил рядом с тобой, не знал, что у него есть сын твоего возраста, и уж точно не догадывался, что ты хорошо его знала. Но я знал, что мы переезжали туда, где жил кто-то из нашего родного города. Я думал, что ты сообщишь мне, если произойдет что-то подозрительное. Вот почему я арендовал дом в Авалоне – на случай, если ты узнаешь кого-то, и нам придется быстро уехать. У нас никогда не было запасного дома, и поскольку я не хотел рассказывать тебе, почему он появился в этот раз, я держал это в тайне. Все встало на свои места, когда я увидел Джейсона в Авалоне. Что ж, ты знаешь, что было дальше. Забавно, что вы с Джейсоном нашли друг друга из-за меня. Но от таких мыслей у меня начинает болеть голова. Знаешь, нет ничего хуже «что, если».

Я улыбаюсь.

Не волнуйся и не переживай обо мне. Я не знаю, кто ты сейчас. Диксон сказал, что я могу обратиться в банк в этом городке, но я не знаю, почему. Я не буду пытаться снова стать частью твоей жизни, пока ты не захочешь этого сама, на своих условиях. На обратной стороне этого письма ты найдешь номер. Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь, воспользуйся им. Я всегда отвечу тебе. Возможно, однажды наши пути пересекутся. Знай, ты всегда в моей сердце. Ты всегда будешь моей семьей.

Марк.

Меня охватывает изумление и недоверие одновременно. Я медленно качаю головой и подношу письмо к лицу, словно соприкосновение бумаги с другой частью тела, а не только с пальцами, убедит меня в его реальности. Но как только я делаю первый вздох, я понимаю, что не сплю. Даже пролежав в герметичной сейфовой ячейке, бумага до сих пор пахнет – совсем чуть-чуть – пряным одеколоном Марка.

Меня накрывает столько эмоций, что я не знаю, что делать. Где бы ни был Марк, мне хочется накричать на него за то, что он столько скрывал от меня, обнять его, потому что он жив, и ударить его за то, что он выстрелил в Джейсона. Но больше всего я хочу поблагодарить за то, что он помог мне исчезнуть. Потому что деньги будут как нельзя кстати. Потому что теперь я знаю, что Диксон не будет нас искать. И потому что впервые за восемь месяцев я чувствую, что могу наконец дышать. Я не убийца.

Мое тело снова гудит, но на этот раз это приятное чувство, которым хочется поделиться. И внезапно я понимаю, что больше не могу находиться в этой крошечной комнате.

Я кладу письмо Марка в сумку и перекидываю ремень через плечо, чтобы распределить вес и не выглядеть подозрительно. После этого я выхожу в коридор.

Все – операторы, управляющая банка, даже клиентка с беспокойным младенцем на руках – смотрят сначала на меня, а потом на сумку. Я натягиваю бейсболку пониже на глаза.

– Все в порядке? – спрашивает управляющая, сидящая за деревянным столом.

Я киваю и улыбаюсь.

– Еще раз спасибо.

Прежде чем она подойдет с новыми вопросами, я выхожу через первые двери. Я заставляю себя остановиться, прежде чем откроются вторые двери. «Ну давай же, давай, давай». Наконец двери открываются, и я оказываюсь на улице.

Наконец-то я свободна.

Джейсон выдыхает с огромным облегчением, когда видит меня на улице. Он надел капюшон и сидит на капоте машины, которую мы оставили на парковке кафе. В его руках – стаканчик с молочным коктейлем, другой пластмассовый стаканчик стоит рядом на капоте. Джейсон не спускает с меня глаз, пока я не подхожу к нему и не кладу сумку на землю.

Он протягивает мне стаканчик.

– Я решил, что сотрудникам кафе не понравится, если я не куплю что-нибудь.

Я делаю глоток и чувствую холодный мятно-шоколадный вкус. Мы просто обязаны покупать по коктейлю каждый день нашего дорожного путешествия. Я улыбаюсь и смотрю на мальчика, которого любила с детства. Мальчика, который покупает молочные коктейли просто так, для вида. Который знает меня настоящую. Который думает, что я убила человека, и все еще хочет быть со мной.

– Ты не поверишь, что только что произошло.

– Что?

Я поднимаю сумку и кладу ее на заднее сиденье.

– Я расскажу все в машине.

Протянув Джейсону руку, я задаю вопрос, на который уже знаю ответ:

– Ты готов исчезнуть навсегда?

Он ослепительно улыбается.

– Конечно.

– Тогда поехали.

Благодарности

В написании этой книги приняло участие огромное количество людей, больше, чем я могу упомянуть здесь. Но я безмерно благодарна каждому, кто помог «Слоан» превратиться из идеи в голове в настоящую книгу. В особенности я хочу поблагодарить:

Своего агента Стивена Солпитера, который помог мне выйти из режима спячки, прочитал рукопись со скоростью света и сделал предложение, которое изменило все. Твой энтузиазм в отношении этой книги никогда не угасал, и мне бы не хотелось пробираться по издательскому миру с кем-то другим. Спасибо за то, что нашел «Слоан» такой чудесный дом. И спасибо, что дал мне шанс!

Моему редактору Лорен Смалски, чья упорная работа и потрясающие идеи помогли сделать «Слоан» лучше. Спасибо за то, что погрузилась с головой в работу и сделала эту книгу лучше! Также огромное спасибо за неустанную работу моей команде «Харлеквин Тин»: Наташе Уилсон, Брину Коллиеру, Эвану Брауну, Кристе Митчелл, Сиене Конксол, Линетт Ким, Шону Капитейну и Мэри Луне – за ваш талант в редакторском деле, маркетинге и рекламе, за потрясающую обложку и все то, о чем я даже не знаю, но все равно благодарна. Спасибо за то, что помогли исполнить мою мечту!

Чудесной команде «Кертис Браун» – за все, что вы сделали, пока я пробиралась по этому удивительному пути: Тиму Ноултону, Холли Фредерик, Мэдди Тэвис, Джонатану Лайонсу, Саре Перилло и Лоре Блейк Питерсон. Особое спасибо Холли – за время и мысли, которые ты уделила «Слоан». Мне повезло встретить тебя!

Майклу Стротеру – за то, что полюбил «Слоан» первым, и за советы, которые помогли сделать эту книгу такой, какой мне хотелось ее видеть. И спасибо незнакомцу, который сидел рядом с Майклом в метро, прочитал тайком текст и сказал, что ему нравится. В продолжение темы незнакомцев огромное спасибо Гэби Солпитер – за то, что выделила время и очень быстро прочитала часть текста, хотя на тот момент не знала меня и то, что Стивен стал моим агентом. Я ценю твое время и надеюсь, что у тебя будет возможность прочитать книгу целиком!

Всем участникам онлайн-конкурсов для писателей, на которые я отправляла эту книгу на разных стадиях написания и вычитки. Ваши советы и идеи помогли мне и этой истории. Я всегда буду вам благодарна.

Дженнифер Спине, которая прочитала самую первую рукопись – очень плохую – и все равно искренне похвалила меня. Иногда, когда мне кажется, что я не умею писать, я открываю твое письмо и снова перечитываю его. Спасибо за твои вдохновляющие слова. И хватит жить так далеко.

Моей семье – вы знаете, о ком я – за безмерную помощь, за то, что стали главной группой поддержки и знаете, что книги всегда лучший подарок. Спасибо моему брату Марку – за то, что разрешил позаимствовать его имя для одного из моих самых любимых персонажей этой книги. И моей маме, которая разрешила мне, когда-то девятилетней девочке, сходить в книжный магазин и выбрать любую книгу. Наверное, ты не представляла, чем это обернется, но я очень благодарна тебе. И я люблю вас всех.

Моему мужу Эрику – за миллион вещей, которые ты сделал, чтобы поддержать меня и эту идею с книгой. Например, ты готовил ужины, когда я погружалась в выдуманный мир, читал каждое написанное слово, подготовил для меня подарок на тему «Слоан» еще до того, как рукопись была закончена, и глазом не моргнул в тот день, когда я внезапно сказала: «Думаю, я хочу написать книгу». В мире не хватит слов, чтобы выразить, как твоя поддержка важна для меня. Ты – лучший муж, о котором только можно мечтать, и я так рада, что ты мой. Я люблю тебя.

Моим дочерям – за то, что делили меня с героями, поселившимися в моей голове, за то, что говорили с ними, как с живыми людьми, и радовались не меньше меня, когда я получала хорошие новости о книге. Я могу всегда придумывать новых персонажей для новых историй, но вы – лучшее, что я когда-либо создала. Я написала эту книгу для вас, зная, что даже если ее не опубликуют, я смогу отдать ее вам как доказательство того, что не нужно бояться идти за мечтой. Надеюсь, она вам понравится. И я безумно люблю вас обеих.

И, наконец, спасибо моим читателям – за то, что выбрали «Слоан» и дали ей шанс. Я безумно рада, что могу поделиться книгой с вами.

Примечания

1

В комиксах Супергероем был человек по имени Кларк Кент, а Человеком-Пауком – Питер Паркер.

Вернуться

2

В американской системе школьного образования дети учатся двенадцать лет.

Вернуться

3

Эта музыкальная группа пользовалась популярностью в 1990-х.

Вернуться

4

Название песни группы The Foundations, которое переводится с английского как «Приободри меня, лютик».

Вернуться

5

Самый большой моток бечевки находится в американском городе Кокер (штат Канзас). Фрэнк Стобер, житель города, начал сматывать остатки бечевки в клубок в 1953 году. В 2018 году общая длина бечевки составила около 2500 километров. Моток является дорожной достопримечательностью.

Вернуться

Оглавление

Джиа Криббс Исчезновение Слоан Салливан Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg