«Роковая случайность»

Роковая случайность (fb2) - Роковая случайность 1285K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Борис Николаевич Бабкин

БОРИС БАБКИН РОКОВАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ

Трасса Москва — Ростов, Тульская область

Раздался глухой хлопок — взорвалось колесо. Водитель джипа попытался удержать руль. От резкого поворота машины голова соседа сильно ударила водителя в лицо. Пассажир на заднем сиденье ударился головой в стекло. Свет фар, мазнув по асфальту, ушел вправо и на миг высветил деревья лесополосы. Джип, сбив километровый столбик, дважды перевернулся и скатился вниз. К машине с двух сторон бежали люди.

— Быстро! — раздался крик. — Пока на трассе никого нет!

— Нет тут ни хрена! — зло отозвался голос от искореженного джипа. — Горит что-то. Сейчас…

— Ищи, мать твою! — закричал мужчина сверху.

— Есть! — крикнул третий. — Дипломат!

— Сваливаем! — Человек с трассы начал осторожно спускаться к джипу.

— Стойте! — закричала женщина от стоявшего на обочине «мерседеса».

— Что случилось, красавица? — спросил мордатый водитель, останавливая «КамАЗ».

— Машина туда ушла, — кивнула она вправо.

— Сейчас! — Водитель выпрыгнул из кабины. — Что там?

— Я вызвала «скорую» и ГАИ! — послышался крик в ответ.

— Один живой, — вытирая окровавленные руки платком, кивнул на вытащенного им человека рослый молодой мужчина. — Там еще двое… готовы. У водителя брюки тлели, прикуриватель упал. Колесо, видно, взорвалось.

Москва

— Дипломат не открывали? — строго спросила молодая женщина.

— Нам за другое платят, — ответил мужчина. — Сегодня вам отдадут дипломат, а вы остальную сумму. И не советую пытаться нас убрать. В семь, на том же месте. — Телефон отключился.

— Обязательно буду, — отключая свой, усмехнулась женщина. И сразу набрала номер.

— Что скажешь? — спросил мужчина.

— Говорят, все нормально. Документы у них. Сегодня в семь встреча и расчет.

— Удачи, Царица. И будь настороже. Шакал всегда обрубает концы.

— Все будет хорошо.

— Кстати, интересно, как ты на него вышла?

— Ты хочешь знать, известно ли Шакалу, чей заказ он выполнял? Нет. Я вышла на него через одну знакомую, ей он отказать не может.

— Вот как?

— Если ты мне не доверяешь, нам не о чем говорить.

— Да нет, что ты…

— Подумай, прежде чем принимать решение. — Царица отключила телефон. — Плохо ты думаешь обо мне, Вайс, — прошептала она. — Сейчас козыри у меня.

Ростов

— В Тульской области, — услышал подполковник милиции, — машина улетела с дороги, лопнуло левое переднее колесо. Гвоздь, это точно. К сожалению, Юрий Павлович погиб, водитель тоже. Телохранитель Юрия Павловича в реанимации. Хорошо, что сразу оказали помощь.

— Понятно, — хмуро проговорил милиционер. — А документы?

— Вы имеете в виду паспорта и удостоверения? Все при них — и деньги, и…

— Я говорю о дипломате с бумагами.

— Ничего подобного не было.

— А Голин поехал в Москву с документами. Я прошу тебя, Зорин, проверь все очень тщательно. Не верю я в дорожное происшествие.

— Хорошо, я все сделаю как следует.

— Надеюсь на тебя, Саша, — сказал подполковник. — Как только что-то узнаешь, звони.

— Обязательно, Григорий Михайлович.

Белгород

— Инспектор Тарасов, — небрежно козырнув, подошел к остановившейся «пятерке» старший сержант ГИБДД. Сидящий за рулем коротко остриженный молодой мужчина молча протянул техпаспорт и права. — Нарушаем, Масловский, — сказал инспектор. — Скорость…

— Сколько? — перебил водитель.

— Ты мне взятку предлагаешь?

— Я спросил, на сколько превышена скорость, — усмехнулся Масловский.

— Сержант, — из машины вышел пассажир, плотный молодой мужчина, — за транспортом едем.

— И что? — Тарасов усмехнулся.

— Иди-ка сюда, коллега наш неподкупный! — Показав удостоверение, плотный насмешливо улыбнулся. — Мы шли под сто. Так что…

— Счастливой дороги, — отдав документы Масловскому, козырнул инспектор.

Плотный сел, и «пятерка» поехала дальше.

— Облом у сержанта вышел, — посмеиваясь, проговорил Масловский.

— Удостоверение не посмотрел, — сказал плотный. — Обычно участковых они не жалуют, особенно сельских.

— А мы в Ростов собираемся, — сообщил Масловский. — Виталик со своими и мы с Галей. Ее племянницу возьмем. Наташку.

— А зачем в Ростов?

— В Таганрог. Точнее, в Николаевку. У Гали там родственник живет, вот к нему и поедем дней на пять. Родственник, как и ты, капитан, инспектор по делам несовершеннолетних.

— Когда поедете?

— С субботы на воскресенье.

— На свой праздник попадешь. День ВДВ.

— Там и отметим! — Масловский засмеялся.

Село Верхнеказачье

— Готовимся, — улыбнулась миловидная стройная женщина. — Аленка с Сережкой стараются, и просить ни о чем не надо, все сами делают. Виталик машину готовит. А Саша где?

— В Белгород с Юркой Серовым уехал, — ответила симпатичная женщина с короткими волосами. — Юре машину служебную дают. Вернутся часов в шесть.

— Папа, — молоденькая девушка вышла во двор, — сколько мне купальников брать? И вообще…

— Такие вопросы к маме, — улыбнулся мужчина лет сорока. — Ты не по адресу, Аленка. Вот про термос не забудь.

— А мама где?

— В магазине, покупает провиант в дорогу.

— А мы долго будем ехать?

— Часов семь-восемь. Возможно, и больше. Дорога есть дорога. К тому же по трассе все гораздо дороже, да и останавливаться лишний раз ни к чему. А вот и мама.

Москва

Царица вышла из «опеля», осмотрелась.

— Принесла? — послышался голос за ее спиной.

Вздрогнув, она резко обернулась.

— Фуу, — вздохнула Царица, — как привидение ходишь. Дипломат где?

— Бабки давай, — сказал мускулистый парень. За его спиной стоял лысый мужчина. Усмехнувшись, Царица взяла с пассажирского сиденья кейс.

— Где дипломат? — повторила она.

Лысый протянул ей пакет, доверху наполненный яблоками.

Она отдала кейс, положила пакет в машину и села за руль.

— Давай, — кивнул атлетически сложенный молодой мужчина. Из «ауди» вышел худощавый парень в темных очках, сел на заднее сиденье белой «Таврии», и машина двинулась.

— Нехорошо, — сказал сидящий на заднем сиденье «шестерки» крепкий мужчина лет сорока. Он набрал номер на сотовом. — Вы были правы, кто-то пытается выйти на…

— Что делать, ты знаешь, — перебил его мужчина.

— А с ней что?

— Ее счет закрыт, но не забудь про товар.

— Конечно, — усмехнулся крепкий и набрал другой номер. — Вариации на тему — заключительный акт.

— Понятно, Солист, — ответил мужчина.

* * *

— Я узнаю, на кого ты меня нанимала, — пробормотал атлет. — В дипломат я не полез, неизвестно, что там. Знать чужие тайны опасно. А вот заказчика вычислить хочется. Я выйду на него. Давить на Царицу не стоит, она еще не раз может пригодиться. К тому же Руслан будет искать крайних. А он тоже может быть. Так что надо выяснить, кто заказчик.

Царица, вскрикнув, надавила на педаль тормоза.

— «Чайник»! — закричала она и вышла из машины.

— Извините, — бормотал рябой мужчина, — я в Москве не был ни разу, вот и…

— Привык по полям да лугам кататься, — усмехнулся остановившийся рядом с «опелем» Царицы мужчина на «вольво». Он вышел. — Не поцеловали его?

— Успела остановиться, — вздохнула Царица.

— Извините ради Бога, — сказал водитель «Москвича», стоявшего перед «опелем» Тамары на расстоянии спичечного коробка, — я не заметил…

— Давайте посмотрим, что у вас с передком. — Царица и водитель «вольво» стали разглядывать бампер. Молодой мужчина, открыв дверцу «опеля», взял с сиденья пакет с яблоками и поставил точно такой же на то же место. Прикрыл дверцу и быстро ушел.

— Ты чего?! — заорал крепкий мужчина. — Куда прешь, твою мать?

— Да я просто… — растерянно и испуганно пытался оправдаться парень на спортивном велосипеде.

— Все, отвали! — раздраженно произнес мужчина. Парень поднял велосипед и отошел. Мужик рванул «десятку» с места.

Царица остановила машину, взяла пакет, вышла и упала лицом вниз.

— Что с вами? — подскочила к ней вышедшая из кафе девушка и испуганно закричала.

— В чем дело? — спросил ее подбежавший старший лейтенант-пограничник. — Что… — Он увидел на затылке женщины пульсирующую кровью рану. — Звони в милицию, — приказал лейтенант выглядывавшему из дверей кафе официанту. — Убийство.

— Ария исполнена, — услышал Солист, — все получилось.

— Надеюсь. Дипломат где?

— Минут через тридцать будет у Вайса.

— Тамара Семеновна Царина, — пробормотал майор милиции. — Разведена, детей нет. Работает, точнее, работала, пять лет назад участковым врачом в детской поликлинике. Потом уволилась, но жила припеваючи. Обстановка в квартире шикарная. Две машины, «опель-кадет» и «мерс». Приличный счет в банке. Чем занималась, неясно…

— Повезло нам, — сказал плотный оперативник. — Пятый «глухарь» за два месяца. Все-таки при советской власти нашим коллегам легче работалось.

— Знакомых Цариной надо проверить. Может, что-то высветится. Довольно странный у нее пакет — яблоки, а внутри дипломат с комплектом «Аргументов и фактов» за прошлый год. Странно, правда?

— Действительно, странно. Интересно, почему она шла к этому кафе?

— Ничего странного, — вмешался рыжий мужчина средних лет. — Я говорю о посетителях. Среди сидевших в кафе был офицер-пограничник, старший лейтенант. Он заметил, как падала Царина.

— Надо устанавливать ее связи, — проговорил подполковник. — Явно, что убийство заказное. Но почему дипломат в яблоках?

* * *

— Сволочь! — процедил полный мужчина. — Значит, решила заработать на мне, сучка? И кто взял дипломат с бумагами? Чертовщина какая-то! Неужели Шакал забрал документы и отдал Тамарке «куклу»? — Он выматерился. — Почему? Или Царица хотела все свалить на Шакала? Кто ее убил? Одни вопросы, а ответа нет ни на один. Итак, Шакал стащил документы и всучил Тамарке «куклу». Возможно это? А если это сделала Тамара? Тоже может быть. В последнее время она говорила о желании открыть свою фирму по изготовлению меховых изделий. Но кто убил ее и зачем? И главное — у кафе, где ее ждала Ритка. Выходит, ее там ждали. Но почему? Стоп, Лева. Кто знал, что Тамарка поедет на Знаменку? Киллер стрелял с лестничной площадки на третьем этаже жилого дома, винтовку нашли там. Значит, он ждал ее. Кто мог сыграть на сторону? Кто-то из моих? Или Тамарка кому-то сказала? Да нет, вряд ли, уж слишком серьезные люди в этом участвовали. Значит, кто-то из моих. Кто знал? Ритка? Она. В кафе она ее ждала. Ритка, — повторил он и налил себе коньяка. — Поговорю и пойму, она или нет.

— Я уничтожу вас всех, — процедил подтянутый седой мужчина. — Ничего не умеете. Вы меня подставили! — И выхватил из-за пояса сзади пистолет. Солист и полный мужчина инстинктивно отступили к двери. — Я вас сейчас пристрелю, — седой щелкнул взведенным курком, — и закатаю в асфальт.

— Подождите, Василий Афанасьевич, — испуганно заговорил полный, — мы сами ничего понять не можем. Ее вели, но в машину Бусанова врезался велосипедист. Все-таки мы сумели достать Царину, довели ее до кафе. И тут ее убили. Взять дипломат мы не смогли. Но пакет никто не подменял. Мы наблюдали и готовы были на решительные действия, но…

— Кто и где мог подменить дипломат? — перебил Василий Афанасьевич, не опуская руки с пистолетом.

— Если только во время остановки Цариной на Моховой, — ответил Солист. — Там она чуть не врезалась в «Москвич».

— Найдите этого «чайника», — приказал Василий Афанасьевич. — И узнайте, на кого он работает.

— Этим уже занимаются, — поспешно проговорил полный.

— И поймите, — процедил Василий Афанасьевич, — если меня возьмут, один я сидеть не буду.

Атлет сначала ударил длинноволосого здоровяка в живот, а потом достал пяткой лоб коренастого парня.

— Ты чё, Шакал?! — отскочив к двери, вскрикнул смуглый худощавый мужчина. — Мы не…

Атлет в прыжке ударил его ногой в грудь. Смуглый, ударившись о дверь, распахнул ее и вылетел из комнаты.

— Паскуды, — процедил Шакал, — пришибу, твари! — Он пнул длинноволосого.

— Погоди-ка, Шакал, — усмехнулся сидящий в кресле пожилой мужчина, — не гони пургу. Чего ты дергаешься? Бабки у нас. Царица сучкой была, и тебе это известно. Тебе заказчик нужен, так это не проблема. Перебазарь с Колобком. Он наверняка знает, кто чирикал с Риткой. С Птахой базарить бесполезно, ее замочат. Если уж Тамарку шлепнули, то ее тем более уберут. Заказчик защищает себя и убирает всех. Ты сам дурака свалял. — Шакал, не мигая, уставился на него. — Ты меня не разглядывай, я тебе говорил — глянь бумаги из дипломата. А ты…

— Знать бы то, ради чего убивают.

— Так ты как раз этим и занимаешься. Но заказчик в тени остался, видно, гусь еще тот, ежели на ура пошел. Надо было все-таки дипломат тот вскрыть и глянуть. Может, там бабки были…

— Да хорош тебе, Батька, хреновину пороть. А вот что заказчика не узнали, это плохо.

— Узнаем. С Коком перетереть надо, он точняк знает, кто с Томкой базар вел. Только пошустрее действовать придется. Ежели Томку замочили, значит, и тех, кто с ней базар имел недавно, тоже могут убрать.

— Да хорош тебе…

— Ритку в подъезде грохнули, — входя в комнату, сообщил плотный мужчина в очках. — А чего там Цыган отдыхает, — он мотнул головой назад, — с похмелья, что ли? — Увидев, что коренастый со ссадиной на лбу встает, он перевел взгляд на скрюченного здоровяка. — Понятно.

— Они все провалили, суки, — процедил Шакал. — Убита Царина, в дипломате оказались старые газеты.

— А ты уверен, что газеты не были там сразу? — усмехнулся плотный. — Лично я думаю, что там документов не было, отправили их другой дорогой. Ведь наверняка не раз пытались надавить на того, кто собирал бумаги.

— Я уверен, что документы везли, — вмешался Батька, — Царица заикнулась об этом. Вроде как слышала базар заказчика с кем-то. Да и на кой хрен кому-то фуфло двигать за бумаги, если там порожняк?

— Тот, кто вез, — сказал плотный, — бывший мент, сотрудник отдела по борьбе с наркодельцами Голин Юрий Павлович. Из органов ушел пять лет назад. Его пытались убить, ранили, из-за ранения он и ушел. Создал что-то вроде детективного агентства. Вывел на чистую воду двоих чинов МВД с большими звездами — одного ростовского и одного из Питера. Так что, возможно, у него на прицеле был кто-то из столичных оборотней. Скорее всего детектив вез в столицу компромат на кого-то из чинов. И мне бы очень хотелось знать, на кого. Зря ты не взглянул в дипломат…

— А что же ты раньше молчал? — недовольно перебил его Шакал. — Я только исполнитель, а за остальное отвечаешь ты. Так что это твой промах.

— Да не знал я, на кого нас наняли, — вздохнул плотный. — Сообщили номер машины и марку. Я пробил: водитель Наумов — просто трудяга, двадцать пять лет баранку крутит. Поэтому я на этот заказ без напряга отреагировал. Прокачусь-ка я в Ростов, найду приятелей детектива этого и выясню, на кого работал бывший мент.

— На себя, — усмехнулся Батька. — Ты же базарил, Сторож, что он до этого пару-тройку оборотней расколол. Ментом был и под других ментов копал. Хотя насчет Ростова ты ништяк надумал. А вы, потерпевшие, — он с усмешкой взглянул на троих, — Коком займитесь. А я того фраерка пошарю, который подставился Царице. Узнать бы, к кому она в кафешке шла, ждал ее там кто-то. Иначе на кой хрен она б туда поперлась?

— А на кой хрен нам заказчика искать? — спросил смуглый. — Царицу хлопнули и…

— Цыган, — зло перебил Шакал, — давай без вопросов. Свечки в церкви поставьте, что живы остались. Но еще один прокол, и завалю. Все, — он кивнул на дверь, — работайте.

— Я этим займусь, — вмешался Сторож.

— Ты же в Ростов собрался, — напомнил Батька.

— Мои парни займутся и «чайником», и Коком, — ответил Сторож, — это надежнее. Надо выяснить, кто это такой шустрый. Но Царицу завалил кто-то другой. Значит, и третья сила есть. А вот на кой…

— Кто-то со стороны дипломат с бумаженциями и увел, — вмешался Батька.

— Рита Пураева, — сообщил средних лет опер, — хорошая знакомая Цариной. Не сказать, что подруги, но общались они частенько. И ее убили. Неужели все это как-то взаимосвязано?

— Странно, что оружие не бросили, — сказал полный невысокий мужчина. — Но работал профи. Никто его не видел и не слышал.

— А если кто-то помешал? — предположил стоящий у накрытого простыней трупа капитан милиции.

— Тогда был бы свидетель, — ответил оперативник, — но таковых нет. Хотя эту версию надо отработать. Сейчас неохотно свидетелями становятся, тем более при мокрухе.

— Испортила тебя работа, Леднев, — усмехнулся полный. — Скоро и с женой будешь по фене ботать.

— Она у меня с несовершеннолетними работает, — засмеялся оперативник. — Молодежь сейчас продвинутая, так говорит, что и рецидивист не сразу поймет.

Тула

— Как он? — спросил Зорин.

— Да так же, — вздохнула врач, — без сознания. Состояние тяжелое.

— Спасибо, Юлия Павловна. Он жить будет?

— Да, но инвалидом, ноги у него…

— Когда он придет в себя, — перебил Зорин, — мне с ним необходимо поговорить.

— Я вам сразу сообщу.

— Спасибо, Юлия Павловна! — Поклонившись, он поднес ее руку к губам.

— Впервые в жизни мне целует руку майор милиции, — рассмеялась женщина.

— Что-то Зорин никак не успокоится, — вздохнул подполковник милиции. — Ведь все ясно — гвоздь попал в колесо идущей на приличной скорости машины, колесо взорвалось, машина перевернулась, двое погибли, один в больнице. А он по-прежнему что-то пытается найти.

— Он в отпуске, — ответил сидевший за рулем «десятки» капитан. — Пусть делает что угодно. К тому же, кажется, майор нашел здесь даму сердца. Согласитесь, Игорь Андреевич, врач очень привлекательная женщина. Не замужем, и Зорин не женат.

— Ну, если так, — проворчал подполковник, — дело другое.

— Да тут один ходит постоянно, — тихо сказала по телефону плотная женщина, — и все интересуется, когда этот Губинский очнется.

— Понятно, — ответил мужчина. — Ты, Надюха, держи нас в курсе дела. Когда Губа этот очухается, я должен сразу об этом узнать. В обиде не останешься.

— Но я уже сообщила вам кое-что полезное.

— И имеешь премию. В общем, не забывай нас.

— Все еще без сознания, — сообщил по телефону Зорин.

— Ну а твое мнение? Действительно авария или…

— Да вроде все говорит за это. Гвоздь на шоссе, конечно, редкость, но все же такое бывает. Одно непонятно — гвоздь, сотка, совершенно чистый. Я осмотрел место, и у меня сложилось впечатление, что колесо поймало гвоздь не с земли. Такого же мнения и эксперты. И вот еще что: гвоздь без шляпки, странный гвоздь. И тем не менее дело закрыто.

— А телохранитель будет жить?

— Врач говорит — будет. Я постоянно с ними на связи. Хотя знаете, Григорий Михайлович, я тщательно осмотрел место и ничего подозрительного не обнаружил. Конечно, есть странность с гвоздем, но ничего больше. Из машины ничего не взяли. Посторонних следов нет. К машине спускались двое — шофер «КамАЗа» и женщина…

— Мне нужны их данные.

— Может, объясните, в чем дело?

— Обязательно. И поверь, Саша, это очень серьезно. Документы были в машине. Из-за них и убили Голина и водителя. А телохранитель Голина — Игорь Губинский — находится в реанимации. Но его вполне могут убрать. Постарайся этого не допустить, Саша.

— Я с сегодняшнего вечера организую круглосуточное дежурство у окна и двери палаты Губинского. Не из сотрудников, — опередил он вопрос Григория Михайловича. — Есть люди, которые помогут.

— Будешь платить за охрану?

— А что вы предлагаете?

— Это очень дорого.

— Да я найду охранников и за спасибо, — засмеялся Зорин.

Ростов-на-Дону

— Григорий Михайлович, — в кабинет заглянула молодая женщина, — к вам Анна Анатольевна.

— Очень рад. — Подполковник вышел из-за стола.

В кабинет вошла полная женщина.

— Здравствуй, Анна, — подошел к ней подполковник.

— Добрый день. — Всхлипнув, она вытащила из сумочки платок и промокнула глаза.

— У тебя что-то случилось?

— А по-твоему, гибели Юры недостаточно? Кроме того, — вздохнув, она уставилась на подполковника злыми и совершенно сухими глазами, — я не могу получить деньги Юрия из банка, нужно ждать…

— У меня денег нет, к сожалению…

— Сделай так, чтоб мне отдали деньги, ведь ты можешь…

— В этом случае я ничего сделать не могу. Существует закон, и…

— Но Юрка погиб из-за своей работы! И виноват в этом ты!

— Мне Юрий говорил, что ты дрянь, но я не думал, что настолько. Он документы повез, потому что боялся, что ты их продашь. Стоп. — Он внимательно посмотрел на женщину. — Ты сообщила о его поездке. Кому? — Анна вскочила и отпрыгнула к двери. Он схватил ее за руку. — Кому ты говорила про Юркину поездку? У тебя просили эти документы, но ты не смогла их взять из сейфа. Юрка говорил, что дважды кто-то пытался вскрыть сейф. Ты… — Подполковник крепко сжал ее руку. — Кто заказчик?

— Я скажу, — совершенно спокойно ответила Анна, — за десять тысяч рублей. Ты мне деньги, я тебе сведения.

— А не желаешь продолжить этот разговор в управлении?

— Тогда ты ничего не узнаешь. Пытать меня ты не будешь. Но я напишу заявление…

— Хорошо, ты получишь деньги завтра вечером.

— Значит, до завтра. — Анна открыла дверь.

— Да отдам я тебе все. У меня с собой всего три. — Он достал деньги. — Вот, это аванс.

— Десять завтра в восемь вечера. — Анна выхватила деньги. — А эти — за мое согласие. — Она усмехнулась и быстро вышла.

— Стерва, — процедил подполковник.

— Где ее черт носит? — недовольно проворчал сидящий за рулем белой «восьмерки» крепкий парень.

— Что теперь делать будем? — спросил длинноволосый верзила.

— Ждать, — буркнул лысый толстяк с заднего сиденья.

— И долго? — повернулся к нему верзила.

— Пока не появится.

Короткий звук автомобильного сигнала, визг тормозов и полный ужаса женский крик раздались одновременно. В чуть развернувшуюся «Ниву» врезался джип.

— Пришибу, сучара! — заорал плотный молодой мужчина в джипе. — Ты чего, падла…

— Не визжи, — остановил его стоящий с «Нивой» невысокий пожилой мужчина. — Жмур у него, чуву придавил наглушняк. А вот и ангелы налетели, — увидев подъезжавший милицейский «уазик», усмехнулся он. — Она как оглашенная вылетела! И прямо под колеса!

— Всем отойти, — приказал вылезший из «уазика» старший лейтенант.

Белгородская область, село Верхнеказачье

— А где Эдуард, Женя? — спросил черноволосую молодую женщину Масловский.

— Да я как раз тебе сообщить шла. В больнице Эдик. Надо его навестить. Ты не отвезешь меня? Я заплачу…

— Поехали. Мы с Галей завтра утром уезжаем в Ростов, и Виталик со своими. Что нужно в больницу взять — бери, я машину подгоню.

— Юрий Вячеславович, — в кабинет участкового быстро вошел коренастый мужчина, — от водонапорной башни подстанцию утащили. Видать, краном поднимали.

— Когда узнали? — спросил Серов.

— Люди скотину погнали и увидели. Но подумали, замену спозаранку производят. Никому и в голову прийти не могло, что подстанцию сперли. Даже по пьяному делу до такого…

— Надо было сразу звонить, — перебил капитан. — Поеду посмотрю, что там такое.

— Привет, — подошел к нему Масловский. — Ты куда?

— Слышал про подстанцию? — спросил капитан.

— Да только что. Я соседку к мужу в больницу возил.

— Поедешь со мной? Может, по следу достанем.

— Отвезу Женю и сразу вернусь.

— Я сама дойду, — послышался голос вышедшей из магазина Евгении.

— Гале скажи, — попросил ее Александр, — что я скоро вернусь.

* * *

— Давай быстрее, — оглядываясь, торопил бритоголовый полный мужчина. — Хватятся, что нет подстанции, кипеш поднимут. И менты налетят.

— Мы там базарок пустили, — усмехнулся сидевший за рулем автокрана мордатый мужик, — что подстанцию менять будут. Эту отвезут и сразу другую притаранят. Ждут, наверное, колхознички! — хохотнул он.

— Все равно пошустрее надо. — Полный снова оглянулся.

Впереди по грунтовой дороге медленно ехал «ЗИЛ» с железным кузовом, в котором стояла электрическая подстанция.

— Солидно подготовились, сволочи! — проворчал капитан. — Кран, грузовая машина. По следу поедем, может, и достанем. Ведь наверняка их кто-нибудь видел, но всем плевать.

— Да тут кто-то говорил, что вроде менять подстанцию будут, — сообщил невысокий мужик в резиновых сапогах. — Вот и поди узнай, воруют или меняют, едри их мать!

— Поехали! — Капитан шагнул к «уазику». Масловский сел в машину.

— А нам-то что делать? — громко спросил мужик.

— На башне сидите, — хмуро отозвался Юрий. — А то и ее уволокут. — «Уазик» рванул с места.

— Ох, не завидую я тем, кто подстанцию уволок, — пробормотал небритый мужик. — Ежели достанет их Серов, прибьет на хрен. И Санек Масловский тоже здорово накатить может.

— А тут наши «Беларуси» ходили, — недовольно проговорил Серов. — Куда машины уехать могли? После них прошли трактора.

— Ну и что делать будем? — спросил Александр.

— Они скорее всего к Шараповке проехали, — стал рассуждать капитан. — Но вполне могли и на Новый Оскол. — Он прошел по дороге вправо. Присел и выругался. Потом направился в другую сторону. Наклонился и поднял окурок. — Не думаю, что кто-то из наших «Парламент» курит.

— И «Тинькофф» не пьют. — Александр показал участковому пробку.

— Последняя бутылка. — Сидя рядом с водителем «ЗИЛа», здоровяк открутил пробку на бутылке пива.

— Сейчас перегрузим, и все, — подмигнул водитель. — Ты куда бабки денешь? Все-таки по двадцать кусков хапнем.

— Подумаешь, сумма, — усмехнулся здоровяк. — Пару дней гульнуть, и финиш. Я на дело пошел потому, что братан попросил.

Полный мужчина в автокране говорил по телефону:

— На месте мы. Сейчас… — Он оглянулся. — И что делать? — Выслушав ответ, кивнул: — Понял.

— Лады, — сказал по телефону здоровяк. — Тормознем мы их. Мочкануть можно или…

— Просто пару раз вмажьте, — перебил его мужчина. — И сразу в ментуру звони: мол, какие-то двое, один в ментовской форме, на вас напали. Понял?

— Ништяк! — Здоровяк отключил сотовый. — Тормози, — бросил он водителю, — дальше на своих колесах поедем. — Он встал на подножку, ухватился за борт и крикнул: — Выгружаемся!

«ЗИЛ» остановился.

— Что за дела? — сонно пробормотал сидящий в кузове верзила.

— Снимай мотоцикл, покатим мента встречать. — Здоровяк спрыгнул на землю. «ЗИЛ» остановился. — Ментяра с добровольным помощником по следу идут. Не зря их легавыми зовут.

— Опачки, пикник на проселке! — Серов остановил машину и скомандовал: — Убирайтесь с дороги!

— А ты помоги нам, — усмехнулся здоровяк от стоящего поперек дороги автокрана, — а то мочи нет. Да и нас заодно отнеси поссать.

— «Тинькофф» пьют, — тихо проговорил Масловский. Милиционеры вышли из машины. Здоровяк и верзила вскочили.

— Я им представился и удостоверение показал, — тихо предупредил Серов.

— Конечно, — кивнул Александр. — Я видел и слышал.

Серов шагнул вперед. Верзила выбросил ему навстречу ногу. Серов ее поймал и сильно ударил локтем в колено, верзила взвыл. Масловский, отбив руку здоровяка, врезал кулаком противника в лоб. Тот покачнулся. Добивая, Александр ударил его кулаком. Противник упал. Обхватив колено, верзила пронзительно закричал.

— Где подстанция? — Юрий приподнял его.

— Тебе хана, мент! — заорал тот. — Ты…

Участковый брезгливо оттолкнул его.

— И что дальше? — фыркнул Александр.

— Уехала подстанция. И с этими ничего не выйдет, в отказ пойдут. У тебя сотовый с собой? — спросил Юрий.

— В машине оставил.

— А у меня разрядился. В общем, везем их в село, вызову оперов, пусть занимаются. Вяжем этих и на заднее сиденье. Обыщи своего.

— «Скорую»! — заорал верзила. — Я на вас заяву накатаю!

— Заткнись или я вторую ногу тебе сломаю, — зло пообещал Юрий. Здоровяк замолчал. — Умнее, чем выглядишь! — Серов усмехнулся.

— Чем вязать будем? — спросил Масловский. Здоровяк попытался сесть. Масловский ударил его в солнечное сплетение. — Вяжем. — Он начал вытаскивать ремень из джинсов здоровяка. — А этому в спортивном, — усмехнулся Александр, — шнурки из кроссовок, руки назад и указательные пальцы связываем.

Москва

— Я все понял, — сказал по телефону полный мужчина, — и выезжаю немедленно. Дело выеденного яйца не стоит, так что не извольте беспокоиться, Лев Анатольевич, все будет нормально.

— Надеюсь на вас, Соломон Иосифович. Вас там встретят. Подойдете к белой «шестерке», номер белгородский.

— Я поеду на своей машине.

— Да, это правильно. Вас встретят у города. Удачи, Соломон Иосифович.

— Спасибо. Все будет хорошо.

— Нашли того, с кем Царица поцеловалась, — услышал Батька голос Сторожа. — Сегодня с ним перетрут. Если ему что-то известно, узнаем и мы.

— Хотелось бы в это верить.

— Обижаете, Олег Васильевич.

— Ты, Семка, не обижайся, а работай. Результат предоставь мне немедля.

— Понял.

— Откуда этот водитель?

— Из Ногинского района, деревня Дубкино. Там его жена проживает. Этот водила два месяца назад откинулся, за гоп-стоп восемь тянул. Туда выехали мои парни. Так что скоро все выясним.

— А если он не при делах? Лишний раз зря засветишься. А ты и так уже пару раз ментуру на себя выводил. Короче, скажи своим, чтоб выяснили, как все было. Если начнет выделываться, пусть прессанут.

— Так и будет.

— Ты, Семка, помни, что Шакал держит вас, пока все гладко и выхода на него нет. А если что не так, кончится ваша малина.

— Кто мог дипломат подменить? — спросил Шакал. — Неужели вы ни хрена не заметили?

— Да она все время у нас на виду была, — ответил Цыган.

— Правда, так и было, — хмуро проговорил длинноволосый. — Мы в натуре…

— Слушай сюда, Додик, — перебил Шакал, — еще один прокол, и вы трупы. За что я вам бабки такие отваливаю?

— Да хорош тебе, Родион! — Коренастый отошел к двери. — Что Сторож сказал, то мы и делали. Там эта сука голосистая была. Солист, мать его. И когда Царица в этого «чайника» впоролась, он там был. Мы с Мухой, — кивнул он на длинноволосого, — пасли Солиста и его парней. Вот кого прессануть надо, не зря он там пасся.

— В натуре, — поддержал его Цыган. — Солист давно на кого-то пашет. Как свалил…

— Так прессуйте! — заорал Шакал. — В общем, вот что я вам скажу — на все про все у вас сутки. Ясно?

— Все путем будет, — поспешил ответить Цыган. — Вот Кока надо бы тоже…

— Так работайте, мать вашу! — опять закричал Шакал. Бандиты поспешно вышли. — Облом, похоже, — пробормотал он. — С такой командой и сгореть можно. Зря я заказ от незнакомого через Царицу взял. Обо мне теперь кто-то знает, а я про него ничего. Батька уболтал — бабки клевые, а работа раз плюнуть. Вот и плюнул. Уходить надо. Отрубать все хвосты и уходить. Иначе попадусь. Денег хватит. Неудача — это предупреждение об опасности. Уйду…

— Далеко собрался? — насмешливо спросил вошедший Батька. — А ты потерял форму. Раньше и спящий все слышал. Если решил уходить, то о помощничках своих не забудь, оставлять никого нельзя. Одновременно придется пятерых убивать. Или и меня замочишь? — усмехнулся он.

Шакал посмотрел на него.

— Знаешь, раньше я войной жил. А сейчас что-то надломилось, страх во мне поселился. Поэтому и убить всех смогу. Насчет тебя… не знаю. Я это начал с твоей подсказки. Помнишь первое дело? Бабуське и так жить оставалось с полгода, если не меньше, но пристрелил ее совершенно спокойно. А через день и заказчика. И не спрашивал зачем. Ты сделал из меня…

— Ты хотел этого, Родион, — перебил его Батька.

— А что делать сейчас?

— Надо найти документы и узнать имя заказчика. Тогда мы обезопасим себя и вполне можем его доить… И еще надо сокращать штат. Я уже жалею, что взял Сторожа. Если полгода назад нашли свидетеля и убили прежде, чем на него вышла милиция, то сейчас все гораздо серьезнее. И дело не в ментах, а в заказчике. Мы не знаем, кто он, потому что вели с ним переговоры через Царицу. У меня нет уверенности, что она не сказала о нас. И не вышел ли кто-то из этих придурков на нас? Царица убита, ее подруга тоже. Значит, заказчик засыпает трупами подходы к нему. И не исключено, что мы следующие. Поэтому главное сейчас — найти документы. Убрать наших помощников и…

— А ты уверен, что Царица не сказала, кто мы? Хотя я верил ей.

— Если бы заказчик знал, то давно уже вышел бы на нас. Точнее, на тебя. Киллеры редко работают группами. К тому же Томка не дурой была, с головой бабенка. Но за документы ее кто-то кинул. Интересно, к кому она в то кафе пошла?

— А если ее заказчик завалил?

— Зачем? Что ее пасли — факт. Хотя, может, и хотел заказчик обезопасить себя, но ее убил не он. Иначе на кой хрен ему оставлять дипломат с газетами? У ментов это наверняка вызвало вопросы, и они вполне могут предположить, что дипломат подменили. Это не заказчик. Тот фраер сейчас сам мается, как медведь после зимней спячки. Царица про нас ему ничего не говорила, уверен я в этом. Иначе бы давно он на нас вышел. Поэтому нам на этого делягу обязательно выйти надо, на дойную корову. Хапнуть бы прилично, и все дела, можно сваливать, — усмехнулся Батька.

— Документы эти найти бы, тогда все было бы класс. Но тут вот что непонятно — кто дипломат Царице подменил? И на кой хрен? А главное — как узнал? Скорее всего Кок что-то знает, — вздохнул Шакал.

— Что скажешь? — спросил Василий Афанасьевич вошедшего Солиста.

— Да чего скажу?.. — недовольно отозвался тот. — Все так же!.. Правда, одна новость имеется — киллер тут не при делах. Как я понял, кто-то и нас, и его кинул. Получается, что это Томка.

— Не она, — возразил Василий Афанасьевич. — Царица не была дурой. Я ей за заказ заплатил очень хорошо…

— Секунду, — остановил его Солист, — а если Томка поняла, что вам легче и безопаснее убрать ее, и решила подстраховаться?

— Представь, что было бы, если б она принесла дипломат с газетенками? А вот к кому она шла в кафе? И кто ее грохнул?

— Я сначала думал — кто-то из ваших.

— А я думал — ты, — не сводя с него пристального взгляда, произнес Василий Афанасьевич.

— Да Бог с вами, — спокойно отозвался Солист.

— Кто подменил дипломат? — прошептал Василий Афанасьевич и, нахмурившись, замолчал.

«На кого-то думает, — понял Солист. — Интересно — на кого? Вот хреновина получилась. Ну никак не могли подменить Царице «угол» этот».

— В общем, вот что, — проговорил Василий Афанасьевич. — Найдите этого, в которого Царица едва не врезалась. И разыщите Кокова, он постоянно контактировал с Тамаркой и вполне может что-то знать.

— Ищут, но его нигде нет. Его сразу хотели взять. Соседи говорят, кто-то минут за десять до наших к нему приходил. Ищут его…

— Значит, вы должны найти раньше.

— Найдем. С мужиком, в которого Тамарка едва не врезалась, уже говорят.

— Кто же мог взять дипломат? — пробормотал Василий Афанасьевич.

— Лев Анатольевич! — В кабинет вошел крепкий молодой мужчина. — «Чайник» на «Москвиче» убит. В его «Москвич» врезался «КамАЗ». Конечно, вроде как ДТП, но я уверен — его убили. Мы побывали у его жены. Она не печалится о смерти мужа. Собирается переезжать куда-то. Кстати, в тот день вечером она устроила вечеринку, говорила, что мужик хорошие деньги заработал. Выходит, кто-то нанял его, чтоб он подставился под машину Цариной.

— А под машину Солиста велосипедист чуть не попал. Все это кто-то спланировал. Но не киллер, — уверенно произнес высокий мужчина.

— Что же это получается? — вздохнул Лев Анатольевич. — Кто-то облапошил всех. Вы постоянно твердите, что вы профи. Но какие вы, к черту, профессионалы, если вас как младенцев сделали! Я угрохал немалые деньги и доверил вам, идиотам, такое простое дело. Вот ты, Генрих, — он ожег взглядом крепкого, — почему сразу не поехал к этому владельцу «Москвича»?

— Извините, Лев Анатольевич, — ответил тот. — Но его на МКАД грохнули. И мы никак не успели бы. Что касается подмены дипломата, то за Тамаркой следили и люди киллера, по крайней мере двое, и люди заказчика. Так что зря вы так. Свою часть работы я выполнил безупречно. Дорин тоже, — он кивнул на невысокого, — а вот ваши люди…

— Вы, значит, работаете на меня по найму? — усмехнулся Лев Анатольевич. — У меня есть свои люди и наемники. А я думал, мы одна команда. Выходит…

— Перестаньте, — прервал его Дорин. — Генрих напомнил о непрофессионализме вашего начальника службы безопасности, который отвечал за наблюдение.

— Необходимо найти документы, потому что в них наверняка есть материалы, компрометирующие и меня. Следовательно, и вас. Я начал свою деятельность вместе с вами, — произнес Лев Анатольевич.

— Надо было самим брать документы на трассе, — неожиданно высказался Генрих.

— Идиот! — усмехнулся Лев Анатольевич. — Все было тщательно спланировано. Наверняка заведено дело о нападении на автомашину этого детектива. И вполне могут выйти на исполнителя. А купив у них документы и убрав Тамару, мы тем самым отрезали все выходы на нас. Второе — я допустил возможность, что этот сыщик сумел что-то на нас откопать. Я говорю так, потому что мы все-таки работали вместе, да и господин Йосван, попади он под следствие, сдал бы и нас. А имей мы материал против него, он делал бы то, что угодно нам, и делился бы прибылью, которая исчисляется миллионами рублей. К сожалению, я слишком поздно узнал о желании детектива отдать собранный материал в руки правосудия. Попытка выкупить бумаги успеха не имела. Хорошо, мы вовремя узнали о том, что Йосван нанял киллера. Было бы неплохо, если бы бумаги попали к нам. Но мы их потеряли. И если Йосван сумеет узнать о нашей причастности, у нас будет опасный, готовый на все враг. Сейчас он пытается понять, как пропали документы. Вот что еще интересно: кто знал о том, что частный детектив поедет в Москву?

— Я думаю, кто-то его ждал, — сказал Генрих. — Потому что как мог Йосван узнать о маршруте и времени поездки детектива? Я считаю, необходимо отправить нашего человека в Тулу и выяснить детали.

— В живых остался только телохранитель Голина, Губинский. Он жив, но состояние крайне тяжелое. Дело о ДТП прекращено. Правда, какой-то майор пытается что-то там найти. Кстати, супруга Голина погибла, попала под автомобиль, — сообщил Дорин.

— Хорошо, хоть что-то можете, — усмехнулся Лев Анатольевич.

— Так в Тулу ехать или нет? — спросил Генрих.

— Пока не надо. У тебя там есть информатор? — Лев посмотрел на Дорина.

— Конечно.

— А вот в Ростов надо послать людей, выяснить знакомых этого сыщика и тех, кто с ним работал.

— Он работал один, — сообщил Дорин. — Еще трое на побегушках и секретарь на телефоне. Я уверен, что Голин не посвящал сотрудников в свои дела. Ну, кроме слежки за неверными супругами и прочей мелочи. Голин был истинным слугой закона. Его подставили, и он поклялся найти того, кто это сделал.

— Ищите документы, — приказал Лев Анатольевич.

— Что имеется по делу об убийстве Цариной? — спросил коренастый седой полковник.

— Ничего нового, — недовольно отозвался капитан Леднев, — никто ничего не видел. Правда, старший лейтенант — пограничник, который первым подошел к ней, говорит, что слышал, как она шептала: «Документы… вас…» Чертовщина какая-то…

— Так и говорила? А ведь ее не сразу убили. Первая пуля по ней скользнула. В дипломате должны были быть документы, а дипломат подменили. Инспектор с Петровки Росин вспомнил, что видел машину Цариной возле сквера. Она чуть было не врезалась в какого-то мужика на «Москвиче». И что мы имеем? — Полковник осмотрел пятерых офицеров милиции. — Судя по всему, Царина везла документы. Какие и кому, неизвестно, да и насчет документов только предположение. Но это уже кое-что. Жаль, не отмечено это нарушение «Москвича». Надо обратиться к жителям близлежащих домов. Может, кто-то что-нибудь видел и случайно запомнил номер машины.

«Зачем я про старлея сказал?» — поморщился Леднев.

— Что ты такой хмурый? — пожав руку Василию Афанасьевичу, спросил седобородый пожилой мужчина.

— Да так, семейные неурядицы. А у тебя как дела?

— Отлично. Сейчас никаких проблем. Это твоя доля. — Он подвинул к Василию Афанасьевичу кейс. — Как договаривались.

— Гиви, возможно, мне нужна будет твоя помощь. К нашему бизнесу это отношения не имеет, но…

— Только скажи, и будет все, что пожелаешь. Кого-то убить или…

— У тебя в Ростове-на-Дону есть свои люди?

— Конечно, дорогой…

— Скорее всего мне они будут нужны.

— Йосван, для тебя все, что надо. Твои враги — наши враги. А с врагами разговор один — башка с плеч долой.

— Значит, я могу рассчитывать на тебя?

— Конечно, дорогой.

* * *

— Тот «чайник», который перед Царицей выскочил, — труп, — сообщил Батька. — На Кольцевой в него «КамАЗ» врезался. ДТП, это точно. Водила «КамАЗа» из Кисловодска уснул за рулем. Так что никакого криминала.

— И ты думаешь, от этого легче? — спросил Шакал. — Кока нашли?

— Нет еще, но его, кстати, еще кто-то ищет. Мужик из приятелей Кока говорил.

— Ты вроде в Ростов собирался?

— А ты, племянничек, не зарывайся, я ведь могу и сойти с дистанции. Я тебе ничего не должен.

— Вот что я тебе скажу, Батька, это ты не зарывайся. И кстати, думать тебе надо больше. Я умею работать, а остальное твоя задача. Ты набрал себе команду, и уже два раза был облом. Из-под носа у вас увели дипломат с бумагами.

— Погоди, племяш, ты уверен, что там документы были? Я что-то сомневаюсь. Кому еще понадобились эти бумажки? Точнее, кто знал о них? Помнишь, Томка прилетела и говорит — надо взять из машины дипломат с бумагами. Машина такая-то и идет по трассе Ростов — Москва, в машине трое. Один, возможно, вооружен. Пятьдесят тысяч евро. Поэтому мы подписались и все сделали. А дальше начинается какая-то хренотень. Томка отдает бабки, забирает дипломат и уезжает. Едет в кафе на…

— Погоди, — остановил его Шакал, — ты хочешь сказать, что в машине с самого начала был дипломат с газетами?

— У меня появилась такая мысль. Дипломат не могли подменить. К тому же почему заказчик не роет землю? Он должен был немедленно выйти на Ритку. Но не вышел, и ее убили. Так что…

— Тогда, выходит, заказчик заплатил такие бабки за дипломат с прошлогодними газетами? Нет, Батька, дипломат с документами увели и не хотели, чтобы сразу заметили подмену. А вот кто и когда, хрен его знает. Заказчик уверен, что это провернули мы.

— Если бы был уверен, давно бы вышел на Бармена. Наверняка за ним не раз люди заказчика следили…

— Томка говорила, что заказчик упоминал Шакала, поэтому вышел на Царицу.

— Тем более.

— Ладно, я переговорю с Барменом, он наверняка что-то знает.

Белгородская область, село Веселовка

— Папа приехал! — обрадовался мальчик лет десяти.

— В Верхнеказачьем подстанцию утащили, — проговорила стройная симпатичная женщина. Мальчик выбежал на улицу.

— Привет, сын! — Серов подбросил его вверх. — Вкусно пахнет, — он подмигнул сыну, — любимый борщ варится. Точно?

— Точно! — засмеялся мальчик.

— Наконец-то! — Жена встретила их в дверях. — Я уже волноваться начала. Ну что, нашли?

— Да двоих взяли. Они в один голос утверждают, что сидели на природе, а тут появились двое, это мы, и сразу бить начали. Что же мне, нужно было морду подставлять? Они дорогу нам перекрыли. В общем, ушла подстанция. Надавить на них надо было.

— И хорошо, что не надавил, — улыбнулась женщина. — Умывайся и есть будешь. Весь день голодный.

— Специально ничего не ел! — Серов подмигнул сыну. — Вкуснее твоей мамы никто не готовит.

— Умывайся! — засмеялась женщина.

— Хороша ты у меня, Зойка, — поцеловал ее капитан.

— А ты один был?

— С Масловским. Уезжает он завтра с утра. В Таганрог едут. Он, Галя, племянница ее Наташка и Виталий Теленьков с женой и детьми. Помнишь, приезжали из Таганрога Вася с Ирой?

— Если честно, — улыбнулась Зоя, — то нет.

— Да это не так важно.

— У тебя с этими двумя неприятностей не будет? — спросила Зоя.

— Да неприятности уже позади. Теперь пусть разбираются. Мы три окурка нашли и две пустых бутылки из-под пива. Пальчики на этих бутылках имеются.

Верхнеказачье

— Тебе, конечно, надо больше других, — спокойно, но глаза выдавали ее раздражение, проговорила Галина. — Нам ведь надо ехать в Таганрог, а это минимум часов шесть.

— Да все нормально, Галюнь! — Масловский поцеловал жену. — Я же тебе рассказал, как все получилось. Ну а потом в райотделе на Юрку наехали. Те двое…

— Давай собираться, — остановила его жена. — И не забудь машину подготовить.

— Есть! — козырнул Александр.

— С Юрой Крапивенцевым я договорилась, — сообщила Галя. — Он будет кормить скотину и присматривать за домом. А как Эдуард?

— Да так себе. В палате один, не любит общества, опухший, бледный, в общем, неважно. Я Женю тоже попросил присматривать за домом.

— А Эдуард скоро выпишется?

— Дня через четыре-пять сам уйдет. Он, ты же знаешь, домашний. Нашатался по белу свету.

— Ты есть будешь?

— Пойду, пока светло, машину посмотрю и помою. Будем брать что-то Ваське с Ирой?

— Я все приготовила, пока ты за преступниками гонялся.

— Ну все, — посмотрел на часы Виталий. — В шесть выезжаем. Отбой, молодежь, — взглянул он на детей.

— Ладно, — неохотно отозвался сын.

Красноармейское

— Слышь, командир! — стукнув ногой в железную дверь камеры, закричал здоровяк с припухшим подбородком. — Когда нас выпустите?!

— Закрой рот, — послышалось в ответ, — а то сейчас…

— Ты, мусор! — проорал здоровяк. — Я на тебя…

— Хорош, Штанга, — остановил его лежащий на нарах верзила, — не драконь ты их, а то запросто и товарнуть могут.

Здоровяк отошел от двери.

— Ну, сучонка этого встречу, — он погладил подбородок, — порву, как грелку.

— А что же сразу не порвал? — усмехнулся верзила.

— А ты, Костолом, чего мента не сделал? — огрызнулся Штанга. — Я просто замахнулся, а этот сучонок мне…

— Курнуть бы, — вздохнул Костолом.

— Я бы хотел видеть и Остапова, и Штагина, — заявил Соломон Иосифович. — Насколько я понял, нарушаются их права. Их незаконно задержали и избили. Кстати, им не отказали в просьбе снять побои и оказали медицинскую помощь?

— Разумеется, — недовольно отозвался майор милиции. — Они напали на капитана милиции и внештатного сотрудника…

— Позвольте, товарищ майор, а разве такие еще есть? Я говорю о внештатных сотрудниках…

— Есть и будут, — сухо перебил его майор. — Кроме того, Остапов и Штагин подозреваются…

— Извините мое нетерпение, — остановил его адвокат, — но это ваше дело — подозревать и доказывать. В данном случае никаких фактов, подтверждающих вину Остапова и Штагина, нет. И они, насколько я знаю, подали встречное заявление о беззаконии.

— А как вы узнали об их задержании? — спросил майор.

— А он в кустах сидел, — усмехнулся стоявший у двери плотный мужчина.

— Что вы себе позволяете?! — Адвокат вскочил.

— Пока еще ничего, — ответил тот. — Просто дурака свалял капитан, надо было на месте колоть эту парочку — и подстанция на месте была бы, и сидели бы они все рядышком. Слушай сюда, адвокат, меняй профессию, а если уж защищать решишь, то действительно невиновных, таких немало. А тебе платят хорошо, ты даже из столицы сюда через девять часов после задержания этих сволочей нарисовался. Но тебе как адвокату не обидно по такой мелочевке выступать?

— Моя работа состоит в том, господа сыщики, — поняв, что повышенным тоном ничего не добьется, спокойно заговорил адвокат, — чтобы защищать закон. Виновны или нет задержанные, решать не вам и не мне. Для этого существует суд. Доказательств вины моих подзащитных у вас нет. И вы понимаете, что они ничего противозаконного не признают. Конечно, можно подождать решения суда, но в этом случае мы будем настаивать на возбуждении дела по заявлению моих подзащитных. Вы представляете, какая это волокита? Я предлагаю простое решение: вы отпускаете моих подзащитных, а мы забираем заявление. Кстати, к этому заявлению вполне можно добавить и требование возмещения морального и материального ущерба. Я высказал свою точку зрения, а теперь решать вам.

Веселовка

— Твою мать! — раздраженно проговорил Серов. — Отпустили. Ну и время настало! Хотя, может, это и к лучшему для меня. Чувствуется, ребятишки с крышей богатой. Адвокат из столицы прикатил. На кой хрен им подстанция-то понадобилась? Тут делов на копейку, подстанцию уволокли. И нате вам — адвокат из столицы моментально появился. Ни черта не понимаю! Надо Масловскому позвонить, обрадовать.

— Им в дорогу, — сказала жена, — не надо звонить. Пусть едут.

Трасса Белгород — Воронеж

— Идиоты, — процедил Соломон, — вы что себе позволяете? Вы подумали о реакции Льва…

— Да ты не каркай, — грубо перебил верзила. — Нам эта хренотень на фиг не нужна. Нам братишка позвонил, попросил помочь. Вот пусть с него пахан и спрашивает. Мне ногу сломали и…

— Перелома нет, — остановил его Соломон, — не надо преувеличивать. Слегка повреждена коленная чашечка. Это раз. И второе. Прошу вас, молодые люди, не разговаривать со мной в подобном тоне. Твой отец, Руслан, будет не в восторге от этого. А я желаю сказать вам следующее: ежели еще раз вы позволите себе такой тон, то я впредь отказываюсь помогать.

— Тебе пахан бабки платит, — усмехнулся Костолом, — поэтому шуруй.

— Значит, больше мы не встретимся, — спокойно ответил Соломон. — Вот что, — тихо сказал он водителю, — как только въедем в Воронеж, останови, я выйду, а ты повезешь этих неблагодарных хамов дальше. Понятно?

— Ага, — кивнул мордатый водитель.

— Ты чё, — спросил Костолом, — спрыгиваешь, что ли?

— Да, — не оборачиваясь, ответил Соломон. — Выражаясь вашим языком, спрыгиваю.

Белгород

— Спасибо, батя, — сказал по телефону мускулистый молодой мужчина.

— Ты можешь объяснить так, чтобы я понял, — послышался в ответ сердитый мужской голос, — зачем тебе понадобилась эта станция?

— Подстанция электрическая. Понадобилась она не мне, а твоему знакомому. Он указал место, где ее можно взять. И все вышло просто класс, но участковый, козлиная морда…

— Эдик, а ты не подумал, что участковый просто выполнял свой служебный долг?

— Ну, чуть-чуть не получилось, батя. Извини, что так вышло…

— Когда я узнал, почему задержан Руслан, был поражен. Господи, мои сыновья попались на краже какой-то подстанции от сельской фермы. И тебе не стыдно?

— Положим, подстанция доставлена, и никто не попался. Руслана взяли за драку с ментами. Тут, конечно, они сплоховали, не могли отделать этих…

— И слава Богу, что не отделали. Тогда пришлось бы постараться, чтоб срок был минимальным. Я очень прошу тебя, Эдик, и, надеюсь, ты услышишь меня. Ничего подобного больше быть не должно. — И телефон отключился.

— Да, — пробурчал Эдуард, — батя психанул. Пусть сам с Петровым разбирается. Хотя если бы Ленка не поднапряглась, хрен бы я подписался на это. Руслан, придурок хренов, не мог ментов сделать. Штангист этот по сто двадцать килограммов жмет, а толку чуть. Пижоны! — Раздался вызов сотового. Он взял телефон. — Как в камере отдыхалось? — ехидно поинтересовался он.

— Да мы не хотели по-настоящему делать этих, — ответил Руслан, — а то…

— Ты где?

— В тачке. В столицу едем, к бате на ковер.

— Звонил он мне, злой наглушняк. Даже не попрощался. Не завидую я тебе! — Эдуард засмеялся.

— Да ведь это ты уговорил на эту подстанцию, я бы на такое не подписался.

— Ни хрена себе, как ты заговорил. Базарь бате все, что хочешь, но про меня забудь.

— Да хорош тебе, Эдька, я скажу как надо. Хотел развлечься, вот и подписался. А если не поймет и наезжать станет, уеду к тебе.

— Маман не даст бате с тебя шкуру снять. А тех двоих запомнили?

— Я с ними сам разберусь.

— Не сразу. Конечно, так оставлять это нельзя, но выждем немного.

Верхнеказачье

Галина села в машину.

— Вперед и с песнями, — улыбнулся сидевший за рулем Масловский.

«Жигули» отъехали от дома. Впереди на асфальтированной дороге стояла синяя «пятерка». Выехав на дорогу, Масловский остановился. Сидевшая на заднем сиденье Наташа вышла.

— Едем не быстро, — предупредила Ольга Теленькова. — Хорошо?

— Конечно, — согласился Масловский.

— Две «тихие воды» не позволят развернуться бурным потокам мужского авантюризма, — подмигнул Александру Виталий.

Наташа разговаривала с Аленой. Сережа дремал в машине.

Тула

— Это точный адрес? — спросил Цыган.

— С паспорта списан. — Надежда, зевнув, прикрыла рот ладошкой.

— Что-то ты сонная какая-то…

— Не выспалась. А сегодня в ночную. Пойду я. — Она побежала к больничному корпусу.

— Поехали, — усаживаясь в темно-зеленый джип, буркнул Цыган.

— Погоди трохи, — наливая из термоса в кружку кофе, попросил водитель. — Что-то меня тоже в сон тянет.

— Давай я поведу, — предложил сидевший на заднем сиденье Додик.

— После Воронежа, — проговорил Цыган. — Сейчас поведешь ты, — посмотрел он на водителя. — И если что, пристрелю сразу.

— Ты чего, — испуганно спросил сидевший рядом с Додиком худой мужчина в очках, — пистолет с собой взял? А если…

— У меня разрешение есть, — усмехнулся Цыган.

— Какое у тебя может быть разрешение? — нервно спросил худой. — Я сейчас позвоню Олегу Васильевичу, и пусть он…

— Сиди спокойно, — остановил его Додик, — а то нарвешься. Череп с тебя тогда черепушку снимет.

Худой вздохнул.

— Вперед, — кивнул Цыган, — и не гони особо, менты в этих краях хреновые, договариваться трудно. Они не любят парней из джипов.

— Да все они бабки любят, — усмехнулся водитель.

— Я тебе говорю, не гарцуй! — рявкнул Цыган.

Воронеж

— Вот и Воронеж, — кивнул Александр.

— Виталий моргал, — сказала Галина. — Что-то случилось, наверное.

— Почему сразу — случилось? — Александр притормозил и вышел.

— Надо заправиться, — вышел из своей машины Виталий.

— На первой заправке и заправимся, — ответил Александр, — заодно и кофейку попьем. Мы легли около четырех, я поздно из милиции вернулся. Скорее всего Серов еще и крайним окажется. Этим сразу позвонить позволили, какой-то адвокат приедет. А я протопал там до семи. Зато Наташка спала вовсю. Но она немного волнуется. Интересно, что там и как?

— И не говори, — улыбнулся Виталий. — Мои, как узнали о поездке, шелковыми стали. Все, что ни скажешь, делали. Поехали, а то наши «тихие воды» бурлить начинают.

— Воронеж, — сказал Цыган. — Остановись вон у той кафешки. Перекусим и с собой возьмем. Здесь, кстати, ништяк готовят, не то что на трассе.

— И куда ты сейчас? — спросил плешивый невысокий мужчина.

— В Ростов, — ответил сидевший напротив худощавый парень. — Не хотел я в такую канитель лезть, — вздохнул он. — Просто так срослось, грех было не воспользоваться.

— Не греши да не наказан будешь. — Плешивый отпил глоток кофе.

— Поэтому я и уехал из Москвы. Не знаю, совпадение это или разборка началась.

— А то, из-за чего смылся, с тобой?

— Не со мной. Припрятал в надежном месте вроде страховки. Я мало что понял, но ясно одно: кому-то это очень нужно.

— Гладкий, — к столику подошел плотный парень с бутылкой пива, — там Цыган с тремя.

— Отваливай, — кивнул худощавому плешивый. — Клавка, — шепнул он официантке, — выведи его через пожарный выход.

Худощавый, подхватив спортивную сумку, быстро пошел за женщиной.

— Похоже, хана Жорке, — допивая кофе, сказал плешивый. — Ты вот что, — увидев, что Цыган с парнями уселись за столик, сказал он парню, — потусуйся рядом с ними. Послушай, о чем базарят. Но без запала чтоб. Если усечешь, что внимание обратили, отваливай.

— Понял! — Парень отошел к игровым автоматам, вблизи которых сели Цыган и его компания.

Худощавый подбежал к белой «восьмерке», сел за руль и уехал.

— Они что-то о Ростове говорят, — вернувшись к Гладкому, негромко сообщил парень. — И молчат о том, что кто-то им нужен. Ничего про это, ни слова не сказали.

— Значит, зря Бурлак сорвался, — пробормотал Гладкий. — Но надо выяснить, в какую канитель он попал… или лапшу на уши вешает?.. Вообще-то Бурлак никогда фуфла не двигал. Посмотреть бы на эту ксивоту…

* * *

— Пьем кофе, — взяв термос, вышел из машины Масловский.

Галя обернулась и взглянула на Наташу. Девочка спала. Галя поправила на ней сползший плед и тоже вышла.

— Не устала? — присаживаясь за столик, спросил Виталий.

— Нет, — улыбнулась Галя.

— А может, здесь нужно что-то заказать, чтоб за столиком сидеть? — спросила Оля.

— Да мы быстро, — разливая в чашки кофе, сказал Александр.

На заправку въехала «восьмерка».

— Слышь, Банка, — сказал по телефону Гладкий. — Ты не знаешь, что за дела у Бурлака? Почему он из Москвы сдернул?

— Ты знаешь, сколько времени? — зло спросил мужчина.

— Почти девять. Ты ответь и дрыхни хоть до вечера.

— Да не в курсе я дел Бурлака. Он тут с зеленоградскими сошелся. Что делали, не в курсе, но жил в последнее время Бурлак кучеряво. А ты с чего это…

— Кто с ним тесно общался? — перебил его Гладкий.

— Да ты шкуру его потревожь, Алку. Ты ее знаешь, из Ростова он ее привез. Так с ней и крутится. Любовь-морковь. Они до сих пор вместе. И братан Алкин тут объявился. Он тоже в Зеленограде обосновался.

— Я сегодня приеду, ты меня на Кольце встреть, а то по столице я ездить так и не научился.

— Позвонишь, когда будешь на МКАД.

В кафе было немноголюдно. Масловские и Теленьковы допивали свой кофе, когда в кафе вошел Бурлак и направился к бару.

— Пачку «Парламента» и кофе. — Он протянул женщине пятитысячную купюру.

— Извини, — покачала она головой, — сдачи нет. Все почему-то дают крупные, а у меня только что сняли с кассы деньги.

— И что делать? У меня других нет.

— Понятия не имею!

— Извините, — смущенно обратился Бурлак к двум водителям «КамАЗа», — не разменяете?

— Нет, — отказался усатый толстяк.

— А вы не разменяете? — обратился Бурлак к Гале.

— Нет.

— Поехали! — Виталий поднялся.

Александр тоже встал.

— Надо Аленке чипсы купить, — вспомнил Виталий. Он пошел к бару. Александр за ним.

— Может, все-таки разменяете, мужики? — попросил подошедший Бурлак. — Мне до Ростова ехать, а без курева…

— Держи. — Виталий сунул ему пятьдесят рублей.

— Я обязательно отдам! — обрадовался Бурлак.

— Это на кофе, — засмеялся Александр, сунув ему тоже пятьдесят рублей, — а то видок у тебя заспанный.

— Спасибо, мужики, — пробормотал Бурлак. — Я…

— Тише, — остановил его Виталий, — а то наши жены будут не в восторге.

— Пакет чипсов. — Виталий протянул деньги буфетчице.

— Мне пачку «Парламента» и кофе, — подождав, пока отойдут благодетели, попросил Бурлак, — покрепче.

— Привет, Жорка, — услышал он. Обернувшись, увидел рослого парня с мотоциклетным шлемом в руке.

— Привет, Витька! — Бурлак протянул руку. — Ну что, все по дорогам и тропинкам.

— Да не совсем. Ты не один? — Парень посмотрел на садившихся в машины Виталия и Александра. — Догоняй, а то уедут.

— Да просто денег они взаймы дали.

— Понятное дело — взаймы! — Виктор рассмеялся.

— Кулак, — позвали его двое парней, — давай сюда.

— Пока! — Виктор отошел к ним.

— Кто такой? — Рыжеватый парень кивнул на выходящего Бурлака.

— Да знакомый, росли вместе в рыбачьем поселке Веселый. Потом он в тюрьму попал за грабеж. С уголовником Колькой Гладковым, тот старше его лет на десять. Они какого-то грузина ограбили. Ну а сел один Жорка, четыре года дали. В Москве я его недавно видел, он с зеленоградскими крутился. В общем, так себе, как говорится, ни рыба ни мясо.

— А что у него за дела с теми, кто на «пятерках»? — посмотрел в сторону трассы рыжий. — Тридцать один. Это чей номер?

— Хрен его знает, — отмахнулся Виктор. — Где Механик? — посмотрел он на часы. — Нам сколько тут ждать?

Трасса Воронеж — Ростов-на-Дону

— И куда же ты летишь? — спросил остановивший Бурлака старший сержант.

— Да понимаешь, командир, тетка приболела, вот и тороплюсь. Плоха она. Может, договоримся?

— Иди в машину, — инспектор кивнул на стоявшую у обочины милицейскую «шестерку», — там командир, с ним и договаривайся.

— Саша! — посмотрев на спидометр, ахнула Галина. — Уже сто двадцать.

— Встречные не мигают — значит, впереди гаишников нет, — ответил муж. — А сейчас я за «ауди» иду. Она сто двадцать едет. Если притормозит, тоже скорость сброшу. — «Пятерка» Виталия с такой же скоростью мчалась следом за машиной Масловских.

Москва

— Цыган поехал в Ростов, — негромко сказал Батька. — А я послал туда Султана. У него там знакомые есть, они все выяснят. В Туле охранник детектива без сознания.

— Почему он до сих пор жив? — тихо спросил Шакал. — Неужели ты не понимаешь, стоит ему сказать, что они везли в Москву документы, начнется расследование.

— А этого надо бояться заказчику.

— Но заказ выполнили мы.

— Погодь, Родька, заказ был на дипломат, мы его предоставили. На мокруху заказа не было. Мы свою часть работы выполнили.

— А почему же тебя так волнует состояние телохранителя?

— Да потому, что, если он скажет о документах, менты начнут искать, кто сотворил аварию, и сумеют выйти на Бархана, он там был со своей Клубничкой, мать ее.

— Но ты только что говорил, что бояться этого следует заказчику, и тут же…

— Да я и забыл про Бархана и его Клубничку. Рожают бандитов и проституток, когда Родине нужны трудяги. Видал, что делается на улицах вечерами? Если начнут следствие, заказчику придется выходить на Бармена. Заказ мы выполнили. А в том, что в дипломате газетенки оказались, вина не наша, пусть платит, тогда мы и поисками документов займемся.

— Стоп! Ты что, знаешь, кто это мог быть?

— Да не на сто процентов, — вздохнул Батька. — Вчера вечером собралась старая гвардия преступного мира эпохи заката социализма вспомнить прошлое, да и просто почирикать. Разумеется, базарок и про Царицу пошел. Многие в курсе, что она какие-то бумаги везла. Один мой старый знакомый, Ванька Отмычка, кое-что упомянул в разговоре. По-моему, никто, кроме меня, не обратил внимания на его слова. Это я проверю, а уж потом буду работать.

— Так телохранителя убирать или пусть живет?

— Мы первыми узнаем, что он базарить будет, а уж потом и решим, что с ним делать.

— Что-то ты то одно, то другое базаришь.

— Так уж годков-то мне сколько? Да и по головушке не раз стучали! А если откровенно, только обиды не таи, есть у меня мысль, что это ты бумаженции взял. Ну никак не выходит, что по дороге их хапнули.

— Да у тебя что, совсем крыша поехала? — рассмеялся Шакал. — Если б я…

— Была такая мысль, — перебил его Батька. — Но сейчас я понял, что кто-то со стороны увел дипломат. Короче, есть мысль, и, думаю, мы сумеем найти эти бумаги. Где и как, я, кажется, знаю.

— Послушайте, уважаемый, — недовольно заявил по телефону Соломон, — я, конечно, понимаю, вы весьма уважаемый человек, но я не привык к тому, чтобы мои клиенты разговаривали со мной как с шестеркой.

— Прошу вас, перестаньте волноваться, — усмехнулся в ответ Лев Анатольевич. — Я все знаю и уверяю вас, что больше подобного не повторится. Прошу вас, извините меня за поведение моего сына. Надеюсь, небольшая компенсация вас успокоит?

— Только из уважения к вам, Лев Анатольевич.

— Я имел разговор с Русланом, он все понял и готов извиниться перед вами. И он это сделает.

— Очень хотелось бы в это верить.

— Через час вы убедитесь, что это не просто слова.

— А у вас еще есть работа для вашего покорного слуги?

— Я только хотел извиниться и сообщить, что Руслан со своим приятелем принесут вам свои извинения.

— Ты, дорогой, понял, что надо делать? — спросил по телефону Гиви.

— Конечно, — отозвался мужчина. — Встретим, примем и поможем.

— Надеюсь на тебя.

— Знаешь, Гиви, — наливая в бокалы вино, сказал плотный бородач, — я бы на твоем месте не лез в это. Темное там дело. Не забывай, что, если что-то засветится, ты первым пострадаешь. Сейчас с нами, с грузинами…

— Хватит, Борода, — остановил его Гиви. — Я знаю, что делаю. Йосван не раз помог нам и поможет еще. Особенно после того, как Саакашвили испортил отношения с Россией. Он лижет зад Бушу, а в Штаты мы не поедем, нам в России надо деньги зарабатывать. Так что я знаю, что делаю, и не лезь с советами.

— Для Васьки это очень удобная позиция. Малейший прокол, и ты будешь крайним.

— Я сказал, не лезь с советами, — зло повторил Гиви.

— Ладно, не буду. Но с товаром как быть?

— Как всегда.

— Что там насчет бумаг слышно? — спросил Шакал.

— Да пока тишина, — ответил Батька. — Из Ростова тоже новостей нет. Ты что решил? А то тут заказ есть, платят очень даже неплохо.

— Снова кого-то на трассе брать? — криво улыбнулся Шакал.

— В Подмосковье работа. Цель — один коммерсант. Причина неизвестна, да нас редко интересует причина.

— Через кого заказ?

— Через меня. Больше никаких заказов со стороны. Тем более таких, какой мы приняли. Если бы не Бармен, мать его…

— Заказ дала Царица. Необычный заказ — надо, чтобы это выглядело как убийство, и в то же время забрать дипломат с бумагами. Мне это понравилось, и я с удовольствием пошел на это. Но тут черт знает что случилось. Я никогда не встречаюсь с заказчиком и в большинстве случаев даже не знаю, кто он. Но тогда ты, Батька, довольно быстро выяснил, что повезут документы — компромат на какого-то чина с большими звездами, и предложил выйти на него и шантажировать. А что из этого вышло? Кстати, почему ты не хотел, чтобы я вскрыл дипломат?

— Все очень просто. За тем, на кого компромат, наверняка стоят большие люди, а узнавать еще чьи-то секреты очень опасно. Поэтому я просто не хотел в это лезть.

— А ты знал заказчика?

— Да, я знаю, кто он. Тот еще сучонок. Сажал меня он, и я решил отыграться на нем за все. Не виноват я был тогда, чужое дело на меня повесили. Вот я и решил…

— Врешь. Если бы так было, ты бы сразу сказал. Значит, тебя кто-то попросил перехватить документы. Кто и зачем?

Батька увидел направленный на него ТТ с глушителем.

— Ты это, перестань, а я…

— Повторяю вопрос. Хотя обычно я этого не делаю. Кто тебя просил и о чем? Кто?

— Я не могу сказать.

Чуть слышно хлопнул выстрел. Батька с криком схватился за вспоротую пулей голень.

— Пуля вскользь. Следующая будет в колено.

— Вайс, — испуганно ответил Батька. — Василий Афанасьевич Йосван. Но он делал заказ через Бармена.

— Он знает об исполнителе?

— Ему только известно, что это ты, Шакал, и все. Он даже не знает про меня.

— Теперь о документах, — не опуская пистолета, проговорил Шакал. — Где они?

— А вот этого я не знаю и делаю все, чтобы найти их. А как ты догадался?

— Ты много путаться начал.

— Убьешь меня? — Батька уставился на немигающий зрачок глушителя.

— Пока нет. — Шакал сунул пистолет в сумку. — Но если еще раз попытаешься сыграть за мой счет, сдохнешь.

— Поумнел ты, жестким стал. Неужели в колено пальнул бы?

— Сомневаешься?

— Ничуть.

— Ты что-то говорил о подсказке своего старого знакомого.

— Я очень хочу найти бумаги, — разрезав пробитую пулей штанину, проворчал Батька, — пожалуй, даже больше, чем Вайс. Он хочет спасти свою шкуру, а я собираюсь использовать его возможности и получить с него хорошие деньги. Не полез в документы потому, что хотел узнать, с кем сейчас Вайс дела имеет.

— Вайс? — переспросил Шакал.

— Василий Афанасьевич Йосван, — повторил, усмехнувшись, Батька, заклеивая кровоточащую неглубокую рану. — Его прадед был шведом, вот оттого и фамилия такая чудная.

— Кто он по профессии?

— Полковник УБОП. С организованной преступностью борется. — Батька, поморщившись, встал на раненую ногу. — Сойдет.

— А мне ты сказал бы правду?

— Нет. Не хотел я тебя в это втягивать, поэтому и не дал документы посмотреть. Да мы бы ничего там и не поняли.

— Подожди, а как ты хотел посадить на крючок этого мента? Он просто послал бы тебя подальше…

— Хреновато ты о своем дядьке думаешь. Я поставил на месте встречи Царицы фотографа и сунул ей в сумочку диктофон.

— И ты молчал?! Вот что я тебе скажу, дяденька Олег, если еще раз ты попытаешься что-то сделать без меня, я просто всажу тебе пулю в лоб. А что ты говорил о подсказке своего старого кореша?

— Да имеется одна мысль. Ванька Отмычка — старый вор. Но однажды кинули его. И обнаружил он это, когда приехал до хаты. Подменили ему дипломат в тачке. А где и как, он не помнит. Заметь, не умыкнули, а подменили. Так работать может только кто-то один или группа. Надо узнать, кто работает на подмене. Я не стал у Отмычки уточнять, чтобы не разбудить в нем интерес, но обязательно разболтаю его на эту тему.

— Если это борсеточники, то что они будут с документами делать?

— Скорее всего сожгут вместе с дипломатом. Правда, если башка не дырявая, могут попробовать шантажировать. Но придется выяснять, против кого там ксивы, да и наверняка уже слышали о том, что Царицу замочили, и поняли, у кого «угол» увели. Но возможен и вариант.

— Что за вариант?

— Кто-то заказал дипломат, и это надо проверить. В общем, перетру я это дело с Ванькой Отмычкой и попробую понять, что это — новый стиль работы борсеточников или заказ? Хотя что у Отмычки могло быть интересного? В общем, побазарю с ним и постараюсь найти этих умельцев.

— Были у Соломона? — строго спросил Лев Анатольевич.

— Ага, — кивнул Руслан, — вместе со Штангой. Извинились. А что ты за него так мазу держишь? Подумаешь…

— Знаешь что, сынок, мне надоели твои словечки. Ты строишь из себя блатного. Зря, тебя не примут. На серьезное дело у тебя духу не хватит, а сядешь за мелочь — будешь никем. Кроме того, выяснится, что ты сын мента, и к тебе появятся претензии. Начнешь искать защиты у начальства и станешь сукой. И вот что я хочу тебе сказать — больше отмазывать тебя я не буду. Попадешься — отвечай. А кроме того, деньги от меня будешь получать только на необходимое. Все, разговор закончен. — Лев Анатольевич кивнул на дверь и, надев очки, взял в руки газету. Играя желваками, Руслан вышел. — И без тебя забот полно, — отбросив газету, процедил отец. — Выходит, кто-то почувствовал опасность. Царица никому не могла сказать, ей бы сразу голову свернули. Подловил я ее неплохо и вышел на Шакала. И все вроде получилось, но тут в дипломате вместо бумаг оказываются старые газеты. Кто сумел так ловко подменить дипломат? И почему до сих пор никто ничего не сообщил? Случайная кража? Слишком хорошо все организовано для такого. Но тогда почему никто не связался с Вайсом? Он пытается найти пропавшие документы. Кто-то сумел кинуть троих профессионалов. Кто и зачем?

— Вот оно что! — усмехнулся Гиви. — Выходит, и на старуху бывает проруха! — Он рассмеялся. — Вот, значит, почему он такой. Погоди, а что ему надо в Ростове-на-Дону?

— Не знаю, — ответила девушка. — Я только слышала, что пропали важные бумаги.

— Милка, попробуй выяснить, что за бумаги и у кого именно они пропали. И постарайся вспомнить все, что знаешь…

— Я слышала, как двое парней что-то говорили о пропавших документах, и то случайно. Я была в ванной хозяйки, а они проходили мимо и говорили о пропаже документов. Если я спрошу об этом, меня…

— Понятно. Но почему ему нужна помощь в Ростове?

— Не знаю. Я пойду. — Мила посмотрела на часы.

— Если вдруг что-то услышишь, — Гиви протянул ей деньги, — сразу сообщи мне.

— Конечно. — Девушка быстро вышла и, оглянувшись, достала сотовый. — Это не он, — сказала она. — Но заинтересовался и дал тысячу баксов. Попросил, если что, сразу поставить в известность.

— Молодец, Милка.

Она села в «шевроле». Машина сразу тронулась.

— Деньги я могу оставить себе? — спросила Мила.

— Конечно, — ответил сидевший за рулем крепкий молодой мужчина.

— Он ваш. — Молодой мужчина в темных очках услышал в сотовом голос Солиста.

— Работаем. — Он отключил сотовый.

Двое парней вышли из машины.

— Он нужен живой, — напомнил водитель. — А с Бородой как?

— Можно убрать.

— А на кой хрен тебе это надо? — спросил Борода.

— Надо узнать, что там за документы, — ответил Гиви. — Может, ими можно будет прижать Йосвана, и тогда он наш. Погоди-ка, в Ростове у него есть люди. Значит, что-то и там имеется. А может, оттуда все и идет. Мне Гоги звонил. Какого-то ростовского сыскаря — частного детектива шлепнули. Не зря Вайс в Ростов своих псов послал. Надо все выяснить.

— Извините, — подошли к ним двое парней. — Гиви Гуранидзе?

— И что дальше? — спросил тот. — А вы кто такие?

— Старший лейтенант МУРа Сухарев, — показал ему удостоверение один.

— Инспектор МУРа Орехов, — открыл удостоверение другой.

— А в чем дело?

— Садитесь в машину, — предложил Сухарев. — И не глупите.

— Да пожалуйста. Позвони Йосвану, — по-грузински сказал Бороде Гиви.

— Говорите по-русски, — приказал Сухарев.

— Да он по-русски плохо понимает, — усмехнулся Гиви.

«Что-то не нравится мне это», — успел подумать Борода. Дважды прозвучали выстрелы. Грузин рухнул лицом вниз.

— У него ствол! — закричал охранник банка. К Бороде подскочил другой и рукой в резиновой перчатке вложил ему в руку пистолет.

— Дорогие, — спросил, глядя по сторонам, Гиви, — куда мы едем?

— Закрой пасть и не дергайся, — угрожающе проговорил сидевший слева мужчина. В бока грузина уперлись пистолеты. — Малейший зехир, и замочим!

— Это же Борода, — узнал убитого один из оперативников. — Много он нам крови попортил. Неужели на банк решил замахнуться?

— Он пистолет вытащил и оглянулся, — сообщил охранник. — А тут инкассаторы подъехать должны были. Я выстрелил на поражение.

— Так и было, — подтвердила женщина средних лет.

— Я тоже могу подтвердить, — кивнул пожилой мужчина.

— Что-то свидетелей на удивление много, — пробормотал капитан.

— Все получилось как надо, — доложил в сотовый водитель «вольво». — И свидетели показания дали, — усмехнулся он.

— Где Гиви?

— Везут на дачу.

— Отлично. Я сообщу шефу.

— Слышь, мужики, — быстро проговорил Гиви, — я что-то плохо понял. Вы на кого работаете? Вроде канители сейчас нет ни с кем. В чем дело? Может, перепутали?..

— Заткнись! — чувствительно ткнул его стволом пистолета сидевший справа мужчина.

— Да я все узнал, — говорил по телефону полный высокий мужчина. — А в чем дело? Мы ведь уже договорились. Я свожу вас с Царицей, и все.

— Надо встретиться.

— Я слышал о Царице и найденном возле нее дипломате. Но я ничего не знаю и не имею желания вмешиваться в это.

— Слушай, Бармен, ты уже вмешался. Там, на трассе, два трупа, третий находится в реанимации четыре дня. Убиты Царина и ее подруга Ритка. У тебя есть гарантия, что ты не будешь следующим? А мы можем гарантировать тебе безопасность.

— А где гарантия, что убиваете не вы? Так что советую: держитесь от меня подальше — или я приму свои меры. Лучший способ защиты — нападение. Я знаю, кто заказчик, и могу сообщить об этом Шакалу.

— Ты думаешь, он не знает? Не исключено, что он и убил Царину. А ты жив только потому…

— Не звони мне больше, иначе я буду вынужден искать защиту у государства. Да, на меня могут возбудить дело, но не посадят. А ты со своим хозяином сядешь надолго. Конечно, если Шакал не убьет вас раньше. — Бармен отключил телефон и выматерился. — Надо звякнуть Батьке.

— Ты что делаешь?! — зло воскликнул Гиви. — Я…

— Зачем же покупать моих людей? — усмехнулся Вайс. — Неужели думаешь, я им мало плачу?

— Постой. Покупаю твоих людей? Да что ты такое говоришь, Василий Афанасьевич? Я же для тебя, дорогой…

— А Милу, значит, ты просто так одариваешь?

— Конечно, нравится она мне. Я даже, может быть, женюсь на ней.

— Откуда ты узнал про документы? И почему попросил Милу все проверить?

— Перестань чепуху городить, я же…

— Значит, сказать ты не желаешь? Ну что ж, есть другие методы. Хуан, — Вайс повернулся к двери, — он твой.

— Очень хорошо! — В комнату вошел невысокий худой мужчина в темных очках. — Значит, будем работать. Я могу услышать вопрос, на который этот упрямый мужчина не хочет отвечать?

— Э! — испуганно воскликнул Гиви. — Погоди, я тебе все скажу, спрашивай.

— Борода банк брать хотел? — удивился майор милиции. — И свидетели есть? Наверняка конец света скоро, раз кидалы за ствол берутся, чтоб банк взять, — обалдеть можно. Борода в морду-то никому никогда не заезжал. Ну и времена наступили!

— Перед этим двое вроде как из наших забрали грузина, который был в баре вместе с Бородой, — сообщил молодой оперативник, — какая-то женщина об этом говорила. Но давать показания она отказывается.

— Вот и борись после этого с преступностью, — вздохнул майор. — Привет, Николай, — остановил он Леднева, — что у тебя по убийству женщин?

— Как всегда, — недовольно ответил капитан, — ни одного свидетеля и ни одной причины для убийства. Сейчас разыскиваем Борисова, он знал обеих женщин и, пожалуй, единственный, кто может что-то сообщить. Но его нет дома уже пять дней. На работе сказали, что он взял отпуск. Так что ищем Борисова.

* * *

— Черт возьми, — недовольно пробурчал по телефону Вайс, — его не должны найти.

— Что? — спросил мужчина.

— Это не тебе. Если еще что-то узнаешь, тут же звони.

— Конечно. Но ты тоже не забывай старых надежных друзей. Кстати, давно хочу тебя спросить — чем ты занимаешься помимо работы? Уж слишком кучеряво живешь, Афанасьич. Я слышал о завещании твоего дяди, но как-то не поверил. Впрочем, извини. Ну ладно, не забывай бывших товарищей. За информацию я тоже плачу. Учитывай это. — Телефон отключился.

Вайс выругался:

— Черт бы тебя побрал, детектив! Почему тебя раньше не убили? Ведь хотел Булин, но не успел, на другой день возле дома кто-то из уголовников его прирезал. Кто, так и не нашли, да особо и не искали. А с тобой, Андрюша, тоже надо кончать, что-то ты больно информированным стал. И тон мне твой не нравится.

— Что с грузином делать? — спросил крепкий парень.

— А то ты не знаешь!..

Парень закрыл за собой дверь.

— Солиста ко мне! — крикнул Вайс.

— Погодь-ка, Витюха, — сказал Батька. — А ты где есть-то? Пропал и не видать нигде. Ты вот что, друг милый, приезжай в наш бар, там и поворкуем. А насчет звонка и базара этой суки — плюнь и разотри.

— Что-то ты, Олег Васильевич, больно гостеприимным стал, — усмехнулся Бармен.

— Да хорош тебе, Витюха, за кого ты меня держишь-то? Приезжай…

— Кто убил Царицу и Птаху?

— Хороший вопрос. Мы бы тоже хотели это знать. В общем, приезжай. Вопросов много, и ты должен знать обо всем. Кстати, твоя часть бабок у меня.

— Хорошо, я вечерком подъеду. Но…

— Хватит, Витюха, я в баре буду с пяти.

— Хреновина какая-то, — покачал головой плотный мужчина. — Бороду замочили у банка. Гиви пропал. Странно все это.

— Гиви звонил в Ростов Соловью, — сообщил невысокий бородач, — пару часов назад. О чем базарили, Соловей не сказал. У них свои дела в Ростове. Но Соловей сказал, что грузин звонил. Может, к телкам завалился, он любитель.

— Товар на подходе, — недовольно напомнил плотный. — А если Гиви не будет, считай, ни хрена не выйдет.

— Какой по счету? — Рябой парень махнул рукой самосвалу «ЗИЛу».

— Третий, — ответил мускулистый молодой мужчина.

— Ну что ж, на Вайса работать подходяще, — засмеялся рябой.

— А ведь его не найдут никогда, — хмыкнул плотный.

«ЗИЛ» из поднявшегося кузова вывалил густой бетон на лежащее во рву тело Гиви.

— Вот и нет грузина! — хохотнул рябой.

Бармен включил бритву. Скосив глаза, посмотрел на часы и зевнул.

— Витя, — раздался из кухни женский голос, — сегодня пойдем куда-нибудь?

— Занят я сегодня. Ты когда стиркой займешься? А то в ванную уже и не войдешь. Набросала там белья гору. Неужели трудно разобраться?

— Завтра все выстираю. А ты куда собрался? Обычно без меня ты не ходишь. Или любовницу завел? — Не услышав ответа, невысокая плотная женщина вышла из кухни. Раздался звонок в дверь. — Ты ждешь кого-то? — Она пошла к входной двери. — Кто там?

— За Виктором, — ответил мужской голос.

— К тебе, Витя! — громко сообщила она, открывая дверь.

Женщину ударили, она упала. В квартиру вошли трое.

— Добей ее, — приказал Солист. — Хотя погоди. Надо с ней поговорить. Может, что-нибудь знает. А ты прошмонай хату хорошенько. Ее в ванную тащи.

На ковре неподвижно лежал Бармен с пробитым пулей виском. Рядом жужжала электробритва.

— Сегодня Бармен прибудет, — сообщил Шакалу Батька.

— Как нога? — поинтересовался тот.

— Да нормально. А тебе каково? Наверное, первый раз видишь живым того, в кого стрелял.

— Запомни, Батька, еще раз что-то не так — убью.

— Да я же тебе все объяснил.

— Когда с Отмычкой поговоришь?

— Обязательно поговорю. Он к сеструхе в Мичуринск уехал. Завтра вернется.

— Везде пусто. — Солист вошел в кабинет Вайса. — И баба ничего об этом не слышала.

— А куда он собирался?

— К каким-то приятелям.

— Слушай, Семен, поставь на след Остапова парней потолковее. Я должен знать о нем все.

— Думаете, он при делах?

— Ты в последнее время стал задавать слишком много вопросов, — недовольно отметил Вайс. — Не узнаю тебя, Семен.

— Чувствую опасность.

— Уж больно ты чувствительный. В общем, посади на «хвост» к Левке парней потолковее.

— Сделаю, Василий Афанасьевич.

— А его сыновья где?

— Один в Москве, младший. А Эдик где-то в провинции. Где именно, узнаю и доложу.

— Да я просто так спросил. А вот «хвост» за Левкой быть должен. Но не дай Бог, он срисует их.

— Не извольте беспокоиться, товарищ полковник, — отчеканил Солист.

— Вот и Бармена нашли. — Леднев вздохнул.

— Слышь, Николай, — спросил невысокий опер, — а ты думаешь, это из серии убийства Царицы и Птахи?.

— Да я уж не знаю, что и думать. Стреляли в него через окно из винтовки. Нашли СВД на чердаке напротив. А вот пришли к нему убитому, чтоб бабу его грохнуть. И что-то искали. Искали крупное — сумку или чемодан…

— Ее, видно, о чем-то спрашивали. — Вытирая руки, из комнаты вышел эксперт. — Прижигали сигаретами шею. Сейчас у уголовников это самый распространенный метод добычи сведений. Но ничего не узнали, она умерла от болевого шока. Ей в глаз…

— Увольте, Анатолий Павлович, от подробностей, — попросил Леднев.

— И как такие ранимые натуры идут работать в угро?.. — покачал головой эксперт.

— Привет, — поздоровался, подходя к столику, за которым сидел Батька, невысокий пожилой мужчина. — Слышал, что биксы чирикают? — Он кивнул на двух ярко накрашенных молодух. — Ганку Хохлушку и Бармена завалили. Его вроде киллер через окно с винтаря снял, а ее на хате замордовали. Леська живет по соседству, вот и преподнесла новость.

— Ни хрена себе уха из петуха!.. — Батька покачал головой. — Вот и побазарили…

— Ты ждешь кого-то?

— А ты, Чубатый, совсем зону забыл, — рассмеялся Батька. — Раньше бы такого не спросил.

— Я думал, ты чуву какую снял.

— Да нет, решил пивка попить, но ты весь кайф испортил. — Батька пошел к выходу.

— Значит, найти его вы не смогли, — зло проговорил Остапов. — А что вы вообще можете?

— Да он у этой Хохлушки, оказывается, был, — виновато отозвался крепкий парень. — Мы его у бара пасли, в котором он пашет, и возле…

— Надо было не пасти, — процедил Остапов, — а искать. Что слышно среди криминала насчет Царицы?

— Да кто что базарит, — ответил плечистый мужчина. — Но все сходятся в одном — знала Томка много, вот и хлопнули ее. Еще базарок идет, что за большую сумму «зелени» ее кто-то из борсеточников бросил. Но когда и где, никто не знает.

— Борсеточники? — прошептал Остапов. — А что, вполне может быть и такое. Кстати, что выяснили о том водителе на «москвичонке»?

— Да ничего особенного. Колхозник — он и по жизни колхозник. Правда, баба его вроде разбогатела, уезжает из села.

— Прижать ее надо, — заявил Остапов. — Ясно?

— Так точно! — Плечистый вышел.

— Значит, и Бармена убрали, — пробормотал Шакал. — Кто-то тоже шарит дипломат. Но почему его убили, а бабу пытали? — Он взглянул на Батьку.

— Бармен хрен бы так дался, — криво улыбнулся тот. — Он ведь разными восточными хреновинами занимался, и пушка у него была. Да и курковался он в последние дни. Значит, боялся. И хрен бы они к нему так запросто подобрались.

— Тоже верно. Но кто его убрал? И заметь, как раз перед тем, как он к тебе хотел идти. Не прослушивают ли нас? — Шакал посмотрел на лежащий на столике сотовый.

— Да ну на хрен! Его же менты шарили, вот и шлепнули. А Хохлушку за компанию, чтоб свидетеля не оставлять. Заодно прижали — вдруг что скажет.

— Может, и так. А что у тебя насчет заказа? Материал есть на мишень?

— А как же! — Батька достал конверт с книжной полки. — Здесь и фотка, и его привычки. Я своим уже указал на него. Пасут и проверяют, как всегда. И удобно было, и свидетелей сразу…

— Значит, ты был уверен, что соглашусь?

— Да бабки хорошие. А нам, чувствую, скоро придется покинуть Русь-матушку. Ты просто везунчик, за твои трупы двое чалятся. Одному пожизненное дали, другой на двадцатку загремел.

— Ты с Отмычкой поговори.

— Да и у меня тоже внутри что-то щелкнуло. Как нарисуется, мне цинканут, сразу перетру с ним это дельце.

Зеленоград

— Бурлак не звонил? — спросил стройный молодой мужчина.

— Звонил, — ответила русоволосая девушка, — из Воронежа. По трассе разменять пятитысячную не мог. Сейчас он уже в Ростове.

— А ты домой не хочешь?

— Не тянет, что там делать?..

— Рисковая ты деваха, Алка!

— Конечно, в путаны, что ли, идти? Для меня уж лучше, если не повезет, в тюрьму сесть.

— Типун тебе на язык! А Володя где?

— Они с утра на работу уехали. А ты, Граф, куда собрался? Весь такой из себя…

— На свидание, — улыбнулся он. — Может, даже женюсь. Ну не сегодня, конечно. Встретил девушку из провинции, но это даже хорошо — нет в ней заносчивости и столичного чванства. Она работает в обменном пункте на Курском, ее туда дядя устроил. Помог, чтоб самому не заботиться, и то хорошо.

— Везет некоторым. А тут только на себя рассчитывать приходится. Мать умерла, отец спился. Хорошо, что Володя к себе позвал. Правда, сразу предупредил, чем заниматься придется.

— Почему Бурлак так быстро сдернул?

— Честное слово, не знаю. Приехал нервный какой-то и начал собираться. Я его спрашиваю, что происходит, так он не ответил и уехал. Но обещал быстро вернуться. Я поняла — что-то случилось с его дедом. Последний родственник у него остался, помогал ему.

— А он где в последний раз работал?

— Да где-то на Волгоградском. А что?

— Просто так.

Белгородская область, село Верхнеказачье

— Куда же подстанцию уволокли? — недовольно говорил плотный мужчина. — Ловко придумали сволочи, говорили, что меняют подстанцию, вот и внимания никто не обратил.

— Не сыпь мне соль на рану, председатель, — процедил Серов. — Двоих мы с Сашкой взяли, а вечером их выпустили. Мне надо было морду подставить, чтоб они меня отмолотили. Адвокат приехал из Москвы. Странно это все. Подстанцию уволокли, а тут адвокат из столицы прикатил. Подстанция свое, считай, отработала.

— Ну да? — обиделся председатель. — Ерунду городишь!

— А тебе здорово попало? — спросил капитана небритый мужик.

— Мне-то за что? Просто надо было их там колоть, но я побоялся прибить.

— А надо было, — сказал председатель. — Видно, готовились сволочи. Тащат все, что могут. У тети Паши вон бычка увести хотели. Хорошо, что она рано проснулась. А ты так и не найдешь этих быкокрадов.

— Сразу сообщать надо, — сказал Серов. — А то приходят через день или через два. И ищи ветра в поле. Если так пойдет, воровства еще больше будет. Работы почти нет. Свинофермы вроде собираются строить, но когда это будет, да и будет ли вообще. Уделывают колхозы потихоньку.

— Да тут вроде алюминий нашли, — проговорил председатель. — А колхозы скупает Белгород. К чему это приведет, неясно, но что поделаешь, с центром не поспоришь. Да нас и не спрашивают. Технику не то что покупать, ремонтировать не на что. Хотя село потихоньку хорошеет, асфальт почти везде будет. Да все равно живем плохо. А машин сколько?!

— Юрий Вячеславович, — позвала от здания правления женщина, — вас в отдел вызывают.

— Я поехал. — Серов направился к машине.

Ростовская область, Николаевка

— Как тебе здесь? — спросила Галина у Александра.

— Лепота! — Он поднялся с раскладушки. — Сегодня на море поедем, накупаемся.

— Доброе утро! — В комнату заглянул Виталий. — Завтракаем и на море, молодежь торопит.

— Завтракать! — позвал с первого этажа женский голос.

— Идем, Ира, — отозвался Александр. — А Вася где?

— На работу уехал, — ответила Ирина. — Малолетки ларек обворовали. Как начинается курортный сезон, он постоянно на выезде. То патрулирование, то преступления одно за другим. И скинхеды тут появились, на мотоциклах разъезжают.

— Видели мы, — кивнул Виталий, — когда Ростов проезжали: бритоголовые на мотоциклах, и флажки у них со свастикой. А ведь наверняка у каждого кто-то от войны пострадал.

— Все, давайте не будем об этом. Ты с нами поедешь? — спросила Ирину Ольга.

— Надо же вам показать дорогу.

— Откуда вы, разбойники, с большой дороги? — спросил капитан милиции.

— Сибиряки, — усмехнулся старший сержант. — По крайней мере так говорят.

— Правда, мы из Красноярска, — всхлипнул светловолосый мальчишка лет двенадцати.

— Оттуда, — подтвердил второй.

— Ну что ж, — сказал капитан, — поверим. А в ларек зачем полезли? Или привыкли в Красноярске этим заниматься?

— Есть хотели, — ответил светловолосый, — а деньги кончились.

— Понятно. Адрес верный дали?

— Верный, — в один голос отозвались мальчишки.

— Как здорово! — восхищенно проговорила Алена. — А вода теплая?

— Парное молоко, — сообщил, входя в море, Александр.

— Он ледяной водой обливается, — сказала Галина, осторожно пробуя воду. — А вода действительно теплая.

— Мы фотоаппарат забыли, — огорчилась Алена.

— Ничего, — крикнул из воды Виталий, — не последний раз здесь.

— А вот и Василий приехал. — Ирина увидела машину мужа.

— Мужики где? — спросил капитан.

— В море, — ответила Галина. — Ты совсем или снова уедешь?

— Да двоих пацанов поймали. Говорят, что они из Красноярска. Ларек хотели обворовать. Да и одного моего подопечного разыскивают. Пятнадцать лет ему, поймают — посадят. Подрезал мужика. Так что вечерком будем объезжать его знакомых. Искупаюсь пойду.

— Ты зачем приехал, Жора? — спросил коротко стриженный парень.

— Да надо на некоторое время столицу оставить, — улыбнулся Бурлак. — Пока ничего не случилось, но я решил на время в тень уйти. Влез по случайности в чужие дела, вот и пришлось взять отпуск без содержания.

— Алка так с тобой и держится?

— Конечно. Там брат ее Володька к одному уголовнику прибился. Ну и работают они. И я в той же кодле. А тут пришлось исчезнуть…

— Ну, давай за встречу! — Парень поднял бокал с вином.

— За встречу! — Георгий поднял бокал, тут же поставил его обратно. — Я сейчас. — Он встал из-за столика. — Мужики, — подошел он к двум женщинам и двум мужчинам. — Вы? Я думал…

— Что надо? — спросила Ольга.

— Да это знакомый, — остановил ее муж.

— Спасибо вам. — Георгий отдал ему пятьдесят рублей и протянул купюру Александру. — Давайте посидим. — Он кивнул на столик, за которым сидел его знакомый.

— В другой раз, — улыбнулся Виталий.

— Пошли, — позвала его жена.

— Спасибо вам, — снова поблагодарил Георгий. — Меня Бурлаком кличут. Если что, обращайтесь, здесь у меня знакомых много.

— Да мы и сами с усами! — Виталий засмеялся.

К стоящим на тротуаре столикам спешил Василий.

— С ними мент. — Парень кивнул на знакомых Георгия. — А ты откуда их знаешь?

— Знаю, — коротко ответил Георгий.

— Ну и знакомые у тебя! — усмехнулся парень. — С ментами…

— Хорош! — оборвал его Бурлак.

— Давай за встречу-то! — Парень снова поднял бокал.

— Я с ментами выпью! — Георгий ушел.

— Да хорош тебе, Бурлак, — попробовал остановить его приятель.

— Знаю я его, — кивнул Василий. — Сидел по малолетке. Было понятно, что подставил его мужик по кличке Гладкий. Но Бурлаков все на себя взял. Освободился, а родители умерли. Бурлакова к себе дядя забрал. Он из новоиспеченных бизнесменов. Но что-то у них там не склеилось, и Бурлаков снова чуть на срок не ушел. По подозрению в грабеже его взяли, но он сумел доказать свою невиновность и уехал в Москву. Потом и невесту свою туда вызвал. У нее брат в Зеленограде живет. Приезжал пару раз, вроде как из новых русских.

— Ну хватит тебе об уголовниках своих рассказывать, — недовольно остановила мужа Ирина. — Кому это интересно.

— А вы откуда этого гангстера знаете? — спросила Ольга.

— Когда мы в Воронеже на заправке останавливались, — улыбнулся Александр, — он попросил пять тысяч разменять. Ну мы и дали ему сотню. Ехать парню надо было.

— Иногда доброта хуже воровства, — проворчала Галина.

— Хватит вам! — Виталий усмехнулся. — Давайте лучше на вечер вина хорошего купим.

— Вино дома есть, — сказала Ирина, — понравилось всем, кто пробовал.

— Им тоже, — засмеялся Василий. — Еще в первый вечер они попробовали.

— Вот, — сказала Галина, — я же чувствовала, что Саша выпил.

— Наука нам, — пробормотал Виталий. — Не пей втихую с милиционерами, сдадут.

— Поехали домой, — предложила Ирина. — А вечером еще раз сюда приедем. Вечером здесь красиво, все выглядит по-другому, сказочно даже. Море темное, в отблесках огней.

— Ты надолго? — Пожилой мужчина в соломенной шляпе, воткнув лопату между картофельных рядов, посмотрел на Бурлака.

— Неделю точно пробуду.

— А почему из столицы уехал? Задницу, видать, припекло. Там ведь сейчас ой как тяжела житуха-то. А Алке столичная жизнь по нраву пришлась?

— Дед, — усмехнулся Георгий, — ты со мной как на допросе.

— Имею полное на то право. Кто ж тебя станет на путь правильный направлять. Или уже снова в тюрьму захотелося?

— Да в тюрьму никому не хочется. Я приехал, чтоб тебя увидеть, да и вообще на знакомых посмотреть и, как говорится, себя показать. — Георгий улыбнулся.

— Да что-то невесел ты для показа-то.

— А дядю Семена ты давно видел?

— Да уж с месяц не видел. Уж больно он из себя строить начал. Ну прямо мафиози итальянский. Раз приехал и все пистоль показывает. Куды его только не сунет — и под ремень спереди, и под ремень сзади, и в кобуру, какую шпионы в фильмах носят под мышками. Больно хотел, чтоб я заметил. А моя соседка возьми да и ляпни: а такой пистоль у соседского мальца есть. Так Семен разобиделся и давай патроны казать. Говорит, стрельну, в какую хотите птицу, на землю спущу. Ну Фроська ему и сказанула: я, говорит, зараз участкового вызову, он тебя самого на землю приспустит. Что, говорит, ты, как мальчонка несуразный, нам тут пистоль свой кажешь?.. Погодь, — старик нахмурился, — а ты почему о нем спросил? Неуж поедешь к нему?

— Надо бы проведать. Все-таки помог он мне, когда я из тюрьмы вернулся. Да и денег я ему должен. А долг платежом красен.

— Это ты, конечно, верно про долг сказал. Только ему и без твоих хватает.

— Да я долго не буду у него, долг отдам и назад.

— Только гляди, не поддавайся на уговоры в его бизнес вступить, все знают, что он совсем рядышком с тюрьмой ходит.

Ростов-на-Дону

— Значит, жену его хлопнули, — сказал Цыган. — А кто, нашли?

— Не хлопнули, — поправил его длинноволосый амбал. — Она под машину выскочила сама, торопилась куда-то. Мужику, который ее придавил, ничего не будет, нет его вины. А вы из-за нее приехали?

— А почему тебе вдруг интересно стало, почему мы приехали? — спросил Цыган.

— Да ты о ней который раз спрашиваешь, — ответил амбал.

— Стас, — обратился к Цыгану его худой спутник, — ты нужен…

— Говори, Муравей, это свой человек.

— Тут видели, как жена детектива от милиционера выходила. Хотели подойти к ней, она испугалась, выскочила на дорогу и попала под машину.

— Что за мент? — спросил Цыган.

— Подполковник Ростин, сотрудник шестого отдела. Он пользуется дурной славой среди криминальных…

— Ростик та еще падла, — кивнул амбал. — И не трус, бугаить его — пустой номер, пробовали. И купить пытались. Кстати, он был кентом этого местного Шерлока Холмса, Голина. Баба его, Анька, та еще шкура. Кроме бабок, ничего ее не интересовало.

— Надо звонить Батьке, — сказал Муравью Цыган, — и найди тех, кого нам…

— Так чего искать, — хмыкнул амбал, — вечерком всех представлю. И Кот, и Ворон — мои парни. А Батон вроде консультанта у нас. Не дождались они тогда Аньку.

— А в Москве думают, что это вы ее убили, — заявил Цыган.

— Да никто ее не убивал, — повторил амбал. — Случайно попала под тачку.

— А ты, Гиря, чем занимаешься? — поинтересовался Цыган.

— А ты почему, — насмешливо ответил тот, — интерес к моим делам проявляешь? Не по понятиям это.

— Да хорош тебе о понятиях говорить. Баба, сто пудов, нечаянно под тачку попала или…

— Выскочила под колеса, водилу менты даже не хапнули, не виноват мужик.

— Понятно. А этот мент… как ты его назвал?

— Ростин. Та еще падла.

— Он был кентом этого сыщика?

— Да вроде как с ним крутился. По крайней мере многие так базарят. Еще базарок идет, что Ростик помогал этому детективу.

— О его помощниках побольше расскажи, — попросил Муравей. — Ведь не мог детектив работать один.

— Да были у него двое. Может, трое. Это надо с Батоном чирикать. Он в курсе.

— И как его увидеть? — спросил Муравей.

— Найду и привезу, — пообещал Гиря.

— Соловей, — официантка направилась к столику, за которым сидел худощавый длинноносый кавказец, — тебя ищут. Звонила Нино.

— Скажи, пусть везут москвичей на дачу в Рогожкино. Я через пару часов приеду. — Официантка пошла к бару. — И еще, — остановил ее Соловей, — скажи Рудольфу, чтоб нашел помощников Голина. Ну, эту Ленку, как ее фамилия? И парня-водилу.

— Баба — Караева, — сказал стоявший за стойкой рослый бармен. — А шофер — Толик Голиков. Я в свое время к нему обращался. Помнишь, мою тачку угнали? Менты так и не смогли найти, а он через три дня сказал, где она.

— Так тебе надо быть благодарным Голину, — усмехнулся Соловей.

— Я ему бабок дал порядочно, — ответил бармен.

— Твою мать! — процедил крепкий усатый мужчина. — Катайся тут. А говорили — встретят. Надо позвонить…

— Встречают… — Водитель кивнул на стоящий у въезда в большой поселок джип.

— Точно нас? — спросил усатый.

— Нас, — кивнул водитель.

— Слышь, Султан, — обратился к усатому один из двух крепких парней, — а на кой хрен мы приехали? Валить кого или…

— Что делать нужно, узнаете! — отрезал Султан.

— Солисту звонить будем? — спросил другой.

— Да что вы, блин, как малолетки?! Что надо будет, я скажу. А сейчас закройте пасти и ни звука.

«Ауди» остановилась около джипа. Водитель вышел и протянул руку смуглому парню в темных очках.

— Привет, Пастух. Вот они, — показал он на своих пассажиров.

— Здоров, — кивнул им Пастух. — Садитесь в джип и покатили. Соловей будет часа через три, дела у него. Как там Гиви?

— В норме, — ответил Султан.

— А Бороду знаете?

— Пару раз виделись, — хмыкнул Султан.

Парни, переглянувшись, усмехнулись.

— Значит, просто ДТП? — спросил Григорий Михайлович.

— Без сомнения, — ответил майор ГИБДД. — Она выбежала с тротуара на проезжую часть и попала под машину. Об этом говорят восемь свидетелей и один сотрудник ДПС. Он с женой из магазина выходил и все видел. Нормальный мужик, — увидев усмешку подполковника, сказал он, — я его давно знаю. А ты думаешь, что…

— Да не важно, что я думаю. Кстати, ты Парамонова не видел?

— Он же в отпуске, к матери в Белоруссию уехал. А что ты хотел, Михалыч?

— Да так…

— Как ты думаешь, Голина убрали или это действительно ДТП?

— А что мне думать, пусть в Туле думают. Почему ты спросил?

— Да тут разговоры ходят, что накопал он на кого-то из москвичей материал, вот его и грохнули. И насчет Аньки разговор идет, будто ее пасли какие-то парни. Возле ее дома в машине сидели. Ты с участковым поговори, Михалыч. Там сейчас Журин, толковый парень.

— Спасибо за совет, — улыбнулся подполковник. — А тебе надо было в угро идти.

— Я на своем месте, — ответил майор, — как и ты. Голин товарищем мне был. Выбили его из МВД не по делу, подставили. Об этом все говорят. Сам знаешь, как было в то время. Сейчас более-менее успокоилось у нас. Хотя наверняка этих оборотней еще везде хватает. Я бы на месте Думы нашей закон издал — если застукали сотрудника какого-то ведомства со взяткой или чем другим по служебной линии, заводить дело как об измене Родине. Он же присягу давал, а сам, сука…

— А ты пробейся в Думу и подкинь идею, — засмеялся Ростин. — Мне это нравится.

— Напишу. Соберу подписи сотрудников и отправлю в Думу.

— Я обязательно подпишусь.

— А Зорин тебе звонит?

— Бывает. Самый способный и верный ученик. Молодец Сашка!

— Привет! — подошел к ним молодой мужчина в штатском и пожал руку майору. — Здравствуйте, Григорий Михайлович. Нашел я Голикова, — после того, как майор отошел, негромко сообщил он. — В Таганроге сейчас живет, таксистом работает. А Караевой нет нигде. Уезжать она не собиралась, но не найду ее никак. После того как Голина сбила машина, исчезла Ленка. Может, ее того?

— Не каркай, Голубев. Надо было их сразу…

— Так говорил я с Толькой, — перебил собеседника Голубев. — Он приезжал в Ростов, и я его видел. Он смеется: за себя, говорит, постоять сумею. Да не полезет никто. Мы только неверных жен и мужей разоблачали. Но потом Толька исчез. Выходит, что-то он знает. А вот где Ленка, без понятия. Но я попросил мужиков, если вдруг узнает кто, чтоб сразу сообщили. Нормальным мужикам говорил, — успокаивая нахмурившегося подполковника, добавил он, — не волнуйтесь.

— Я тебе вот что скажу, Андрей. Сейчас и не знаешь, кто нормальный, а кто нет. Помнишь Колосова? Кто мог подумать, что он с Рябым связан? Мы все понять не могли, как это Рябой постоянно от нас уходит. А его Колосов предупреждал. Но потом заболел Колосов, и взяли Рябого. Он его и сдал.

— Колосов не смог застрелиться… Да, тут мне один стукачонок звонил, платный дятел. Не за бутылку пива или там на опохмелку, а берет не меньше сотни. Но стучит в цвет. Он что-то хочет сообщить. Кажется, насчет дела Голина. Намекнул, мол, мне это дорого будет стоить.

— А мне смерть Голиной в три тысячи обошлась. Была она у меня за час до смерти. Денег просила. А у меня три тысячи было. Она их взяла и обещала сказать, кто хотел у нее документы, которые Юрий собрал, купить. А через час узнаю, что под машину попала.

— Сначала информация, потом оплата, — усмехнулся опер. — И то, если она мне интересна. В общем, если что, я сразу на вас выйду.

— Обязательно. Говорил я Юрке — ты мне хоть намекни, на кого у тебя компромат. А он смеялся: узнаешь — обалдеешь. Вот и обалдели мы… — Ростин вздохнул. — Но как все устроили сволочи: гвоздь в колесе — и все, ДТП, никаких следов. Губинский еще жив, но находится в реанимации. Скорее всего ничего он не вспомнит. Правда, надежда есть, что киллер занервничает и попробует убрать Губинского. Хреново, конечно, желать человеку смерти, но это единственное, что может дать делу ход. Тогда можно будет думать о пропавших документах. Я пробовал с Демьяненко говорить, с прокурором… — Он выругался.

— Понятно. Зачем ему в чужую область лезть? Но мы найдем падаль, на которую у Голина документы были. Найдем! Вы бы с Голиковым поговорили, уважает вас Толик. А я буду Ленку искать. Раз прячется — значит, боится.

Москва

— Да там вроде тихо, — сказал Батька, — никто ничего об этом детективе не говорит. Помощников его сейчас шарят. Парнишка у него водилой был и бикса, что-то вроде секретарши. Бабец этого сыщика под машину попала сама.

— Понятно, — кивнул Шакал. — А как этот, в больнице который? В Туле?

— Без сознания. Но если что, мы его сразу…

— А может, не стоит? Тогда точно менты аварию с этой мокрухой свяжут и начнут копать. И про документы выяснят. Но с другой стороны, вдруг он что-то вспомнит? Если дело начнут — это провал. Наверняка отыщутся свидетели, которые давали информацию детективу. Как ты думаешь, добивать будем телохранителя или…

— Так я ж и говорю: очухается — враз билет на тот свет выпишем. Но тут надо потихоньку действовать. Я пытаюсь медсестричку подпрячь. Пусть что-нибудь сделает, чтобы он, не приходя в сознание, сдох. И вопросов не будет. Медицине по хрену, если он умрет.

— Вряд ли она писанется на это. А вообще было бы здорово. Знаешь, надо ей предложить такое, от чего она отказаться не сможет. Тысяч триста, а то и пятьсот баксов. Ее, один хрен, убирать надо будет, а покойникам бабки ни к чему.

— Так-то оно так, но не писанется она на мокруху. Хотя бабки очень любит. А больше там у нас никого нет.

— Попробуй уболтать, пообещай что угодно, лишь бы помогла.

— Пусть Муха уговаривает, она с ним шашни имела. Пошлю его, пусть перетрет.

* * *

— Ну что, — спросил Вайс, — звонил Султан?

— Да, — кивнул рослый парень со шрамом на лбу. — Приехали наши, и их встретили. Правда, Соловья они еще не видели.

— Не дай Бог, узнает Соловей про Гиви, хана нашим сразу. Султану усы подрежут вместе с головой, Соловей не подарок.

— А ты что, — удивился Шакал, — знаешь Соловья?

— Встречался, — кивнул Батька. — Он к Гиви приезжал. Тот еще субчик. Для него человека пришить — что стакан молока выпить. Не киллер он, а просто исполнитель.

— Понятно. А Соловей — кликуха или…

— Или, — усмехнулся Батька. — Это фамилия его матери, а по паспорту он Солидзе. Его папашу во Владимире в сучью хату кинули и забили. А Рамаз по дорожке батяни пошел. Вот такая это птица.

— Ты с Отмычкой говорил?

— Да нет его нигде. Я уже всем, кто Ваньку знает, сказал: если засекут, пусть передадут, чтоб ко мне занырнул.

— Надо было сразу узнавать, как только он базар этот начал.

— Нельзя было показывать, что мы заинтересованы в этом. Да появится Отмычка, и узнаю я у него все. Может, он и не в курсе, как его бомбанули.

— Не расколют Султана ростовские? А то узнает Вайс, что он и на нас пашет, и шепнет Соловью.

— Да и хрен на него! Кстати, неизвестно, на кого именно Соловей пашет. Получается, что и нашим, и вашим. Главное — выяснить все об этом детективе и выйти на того, кто знал о документах. Он и увел их у Царицы.

— Сделано ловко. Двоих кинул — нас и Вайса. И что за умелец, мать его?!

— А ты как думаешь, Соловей больше на чьей стороне?

— Да хрен его разберет… Видно будет. Цыган-то наш на сто процентов, поэтому все-таки преимущество на нашей стороне. Зато кинул всех какой-то сучонок. Очень хочется узнать, что это за умелец.

— Мне тоже. А ведь все было бы класс, если б прижали мы этого Вайса! — Шакал рассмеялся.

— Ты чего? — удивился Батька.

— Да просто читал я книгу про Вайса, «Щит и меч» называется. Там Вайс — советский разведчик. А тут — мразь, оборотень. Наверняка не на одного Вайса были собраны эти бумаги. Кто-то там еще зафиксирован. Ведь вышел на Вайса тот сыщик. И наверняка этот третий, а может, и четвертый, и пятый даже еще больше боятся светануться. Ведь их Вайс доить бы стал.

— Узнаем всех, — пробормотал Батька.

— А на кой я ему сдался-то? — спросил плешивый мужчина. — Он же сейчас вроде как на мафию работает. А тут, видите ли, понадобился я ему. Интересно…

— Может, хочет работенку предложить? — хмыкнул толстяк.

— Никакой работы я теперь не беру. Все, отпахал свое Отмычка. Руки дрожат, да и страх появился, а значит, надо завязывать. Но Батьку навещу, узнаю, зачем я ему понадобился.

— Сходи, — кивнула невысокая седая женщина. — Он не мне одной говорил, нужен ты ему зачем-то.

— Да знаю я, — хмыкнул Вайс, — и про Султана, и про Батьку. Но не это сейчас главное. Где-то находятся бумаги, которые, если попадут в прокуратуру, поставят на моей жизни крест. Я надеюсь, что в документах не все сказано про мою вторую жизнь, но если все-таки он вез их в Москву, значит, там вполне хватит на то, чтобы возбудить дело. И я не знаю, на кого вышел этот хренов детектив. Все должно было закончиться хорошо. Забрали документы удачно. Неизвестно, выживет ли уцелевший. А вот потом все пошло под откос. Какой-то умелец перехватил документы. Пока это меня спасло. А если бы документы были в дипломате возле убитой? — спросил он и вздохнул. — Мне бы сразу хана. Может, там были документы еще о ком-то, но…

— Погоди, Василий, — остановил его мужчина с седым ежиком, — а почему ты думаешь, что в документах говорится о тебе? Вполне возможно, что там фигурируют другие лица. Может, потому и увели дипломат, что на кого-то еще там компромат?

— Да нет, Аркадий Адамович, на меня там компромат был. Я получил стопроцентную наводку на машину Голина и принял меры. Правда, не знал, что исполнителем будет Шакал. ДТП со смертельным исходом — не его стиль.

— Да я знаю, как работает Шакал. И был немало удивлен, когда он согласился.

— Он повелся на просьбу Царицы. Шакал обязан ей жизнью. Правда, об этом я узнал совсем недавно. А сейчас стараюсь понять, кому понадобились документы. Если бы хотели шантажировать и заработать, давно бы вышли на меня. Если решили отдать ментам, то почему не отдают? Непонятно. Напрашивается вопрос: зачем взяли документы? И чего ждут?

— Это уже два вопроса. Я поразмыслил и пришел к убеждению, что пропажа документов — не спланированная акция, а случайность. Да-да, — Аркадий Адамович улыбнулся, увидев удивленный взгляд Вайса, — именно случайность. Мои люди уже начали отрабатывать эту версию, как мне кажется, единственно верную.

— Подождите, Аркадий Адамович, как такое могло произойти? Машина Цариной была под наблюдением и моих людей, и людей Шакала, то есть Батьки.

— В том-то все и дело. Но и твои люди, и парни киллера не заметили моих людей, которые вели Царицу от ее дома. Они видели людей Солиста и еще кого-то. Но не все были людьми Батьки. Уголовников, слава Богу, мои люди распознать умеют. Была третья группа, а значит, есть кто-то, кто знает о документах и, следовательно, мог их похитить. Работали профессионалы высокого класса. Наблюдали две группы, и никто ничего не заметил. Значит, документы были похищены по пути следования Цариной. Я выяснил: это было можно сделать три раза, когда Царина выходила из машины. Таких моментов было три — заправка на проспекте Мира, остановка чуть дальше, она выходила менять валюту, и небольшое ДТП. Она чуть было не врезалась в машину, выскочившую перед ее автомобилем из переулка. На заправке подмена невозможна — там машину видели все, как и при посещении ею обменного пункта. Остается ДТП. Там ее не видел никто. И заметь, этот «чайник» погиб в тот же день. Кстати, люди Батьки пытались выйти на него. Остается вопрос: виноват он или нет? Погиб он в ДТП, и криминала там вроде нет. Но столкновение — единственный случай, когда можно было подменить дипломат. Я было подумал, что это борсеточники, но вспомнил, что дипломат подменен. Картина представляется мне так: «чайник» подставляется под машину Тамары, но делает это очень аккуратно, так, чтобы Тамара снизила скорость, а потом остановилась. Возмущенная Царица выскочила из машины. Кто-то предложил осмотреть машины — нет ли повреждений. Царица немедленно подошла. А в это время и был подменен дипломат. Убедившись, что столкновения не произошло, Тамара поехала дальше. Но тут вот что интересно — ее убивают прежде, чем она отдала документы тебе.

— Ее должны были убить, но после того, как я получу документы. Я хотел отрезать концы.

— Понимаю. И все-таки мне непонятно, почему Тамарку убили с дипломатом? Кто убил ее?

— Да я это и пытаюсь узнать! — закричал Вайс. — А почему ты так говоришь со мной?! — В раздражении он перешел на ты.

— Да потому, что в дипломате, помимо компромата на тебя, были документы, которые угрожают и мне, и, кстати, еще кое-кому. К сожалению, я выяснил это совсем недавно. Там были и факты против твоего недавнего друга, Хищника. Его люди тоже наблюдали за Цариной. Я все обдумал и убежден, что дипломат подменили во время ДТП, точнее, инсценировки ДТП. Но тот, кто подставился, погиб в настоящем ДТП на Кольцевой. Этого человека не убрали, а произошла авария. Его жена рассказала, что муж привез деньги, сумму она не называла, но понятно, что ее эта сумма устроила. Сейчас мои люди отрабатывают круг знакомых погибшего. А теперь ответь: Лева знал о документах? И второй вопрос: что Лева знает о документах и что там есть против него?

— Положим, он может догадываться. И я знаю только о двух эпизодах — банковский счет в Вильнюсе и запись разговора Мусы с Сухаревым. Сухарева я убрал, но запись имеется. Благодаря Сухареву я и узнал о том, что этот частный детектив собирает материал. Он как-то вышел на Мусу. То ли кто-то его нанял, и он случайно…

— Голин никогда ничего не делал случайно. А почему ты не попытался выкупить…

— Мы предлагали ему миллион евро. Не я, а Сухарев, но бесполезно. Этот разговор тоже записан. Я узнал обо всем за сутки до поездки Голина в Москву и сумел устроить так, что он выехал на три дня позже. За то время нашел через Царицу Шакала, ну а дальше вы знаете. И все вроде должно было получиться.

— Почему ты ничего не сообщил мне?

— Я же объяснил, что узнал об этом из записи разговора Сухарева с Голиным, и единственное, что успел сделать — испортить машину Голина, и он поехал только через три дня.

— Почему потом молчал?

— Послушай, Говарский, ты много на себя берешь. Я в первую очередь думал о себе. Моя связь с Беком — достаточная причина для того, чтобы меня задержали. Ты знаешь, кто такой Бек и чем он занимается. А о тебе и Леве я, признаться, не думал. Мне плевать на ваши проблемы. Я почувствовал холод тюремных камер и услышал лязг замков на железных дверях. И мне было не до вас.

— Несмотря ни на что, ты всегда уважал мое звание, а сейчас что себе позволяешь?..

— Да пойми ты наконец, Аркаша, сейчас дело не в том, генерал ты или старлей. Кончилось время, когда звание или должность прикрывали от закона, которому мы, кстати, обязаны служить. Прокуратуре плевать на то, кто ты — губернатор или мэр, генерал или сержант, если есть доказательства твоей вины. А я сейчас чувствую близость этого момента и не знаю, что делать. Все случилось внезапно. Ты это понял, потому и заявился ко мне. Надо кого-то убрать? Ты этим не занимаешься, а у меня штат…

— Хватит, полковник! Все гораздо серьезнее, чем может показаться. Твои дела с Беком — просто шелуха от семечек. А вот семя — это наш бизнес. Ты не забыл наше совместное предприятие? Как раз сейчас нам это аукнется. Мои люди вышли на человека, который замешан в деле о золоте Френина. Хорошо, что я провел свое расследование и узнал, что Голин начал дело против тебя с беседы с Мускаевым.

— Подождите, — растерялся Вайс, — но…

— Помнишь! — усмехнулся генерал. — Мусу пытались вывести из игры, он мешал транспортировке золота, но убрать его не удалось. Муса опытный воин и сумел уйти. А вот его жену и сына убили. Помнишь Искрова? Вот на него Голин собрал компромат, и он был арестован. Но успел покончить с собой до суда, поэтому Френин, да и некоторые другие остались в своих креслах, и Мускаев вышел на Голина. Ведь Голина тогда подставили, и он был вынужден уйти из органов. Мускаев передал Голину материал и назвал людей, которые уже освободились. А Голин сумел их разговорить. Это было совсем нетрудно. Во-первых, в них живет обида, во-вторых, некоторая сумма денег, и Голин узнал все. А проверить факты, учитывая его бывших сослуживцев, для него не вопрос. Теперь понял, почему я здесь?

— Конечно, — вздохнул Вайс. — Неужели все так серьезно?

— Гораздо серьезнее, чем можно было предположить. — Если бы я только на секунду мог подумать, что документы пропадут, я бы расстрелял Царицу там, где она их брала. Но увы, оплошали мы.

— И что теперь делать?

— Да есть у меня мыслишка… Обдумаю и сообщу. Надеюсь, теперь мы будем одной командой.

— Я тоже на это надеюсь. А как Остапов?

— Я поговорю с ним. Он должен понять — или мы спасемся вместе, или все пойдем ко дну.

— Да базар идет, что какого-то урку точно так же кинули, — сказал худой мужчина в очках. — Я, правда, не узнавал, о ком базар, но…

— Кто говорил? — перебил его Солист.

— Да вроде как Рябой. О кореше своем. Зашел базарок про Царицыну подружку Ритку, ну и…

— Вспомни, Жердяй, кто говорил и про кого.

— Я звякну Соньке, она наверняка помнит. Я тогда перебрал прилично. Хотя погоди, там были Пашка Рябой, Лодочник, Гробовщик и приятель Рябого. Вот он и говорил, точняк.

— Приятель Рябого, — повторил Солист. — А где сейчас Рябой?

— Хрен его знает. Мы бухали два дня назад, случайно встретились.

— А кто может знать, где Рябой?

— Ну если только шкура его, Зинка Белка. Он с ней последнее время крутится. Она в столице хатенку нашла, вот Рябой и пристроился. Он сюда на работу приезжает, лопатники тут толще. Ну и…

— Адрес этой Белки знаешь? — спросил Солист.

Ногинский район, Тополевка

— Да он говорил, что ему повезло, — испуганно бормотала плотная женщина. — Привез деньги и говорит — теперь мы с тобой, Танька, на большой заживем. Мы ж давно хотели…

— Кто у него бывал в последнее время? — спросил ее рослый парень. — И куда он уезжал? Зачем он в Москву поехал?

— Кого-то отвезти, — поспешно ответила женщина.

— Хорош с ней чирикать, Хазар, — сказал стоящий у двери коренастый молодой мужчина. — А ты вот что запомни, шкура: если кто-то про этот базар прознает — к своему муженьку на тот свет отправишься! — Он вышел. Парень выпустил дым в лицо женщине и тоже вышел. Она со вздохом опустилась на стул.

— Думала, деньги заберут, — прошептала она.

— Она ничего не знает, — услышал по телефону Остапов. — Он привез ей бабки, и все. Она курица, деревня, одним словом, и…

— Погоди, — остановил его Остапов. — Вот что, пока ничего не предпринимайте. Ясно?

— Да не совсем. Ведь вы говорили, шеф, что…

— Повторяю для тупых. Ничего не предпринимать. Руслан все объяснит, — кивнул он стоящему у двери сыну и отключил телефон. — Бери Штангу, и дуйте в Ногинск. Ты помнишь, что я говорил?

— Да, помню. Но ты, батя, зря этих…

— Отправляйтесь в Ногинск и сидите там тихо, как мыши. Все! — Отец кивнул на дверь. — Когда доберешься — звони.

— Отмычка, — сказал по телефону Батька, — нужен ты мне. И…

— А в чем дело-то? — перебил его Иван. — Если что по сейфу, то я…

— Да ты и без вскрытия прилично заимеешь. Я пришлю за тобой тачку. Джип номер…

— Давай без этого, — усмехнулся он. — Скажи, куда прикатить, и я буду там.

— Я ждал вас. — Остапов пожал руку вошедшему Говарскому. — Что за разговор?

— О документах из Ростова. — Говарский сел в кресло. — Скажи, чтобы сделали кофе с молоком. — Он зевнул.

— О документах? — настороженно переспросил Остапов. — Но…

— Сначала кофе, потом разговор.

— Даша! — крикнул Остапов. — Кофе мне и гостю. Ему с молоком. Вообще-то я не понимаю…

— Да все ты прекрасно понял, — усмехнулся Говарский. — Ты тоже пытался перехватить документы, чтобы шантажировать Вайса. Знаешь, что обидно? Кто-то поимел нас всех.

— Подождите, Аркадий Адамович, о чем вы говорите?

— Я говорю о том, что этот сыскарь-частник вышел на нашу связь с Мускаевым. И знает про наше совместное предприятие.

— Вы шутите? О том времени давно забыто!

— Голина нашел Муса и открыл ему все карты. Теперь тебе понятно?

— Врешь!

— Странно. — Вайс тоже перешел на ты. — Вот что я тебе скажу — нам надо объединиться и привлечь Шакала к сотрудничеству. Да, — увидев удивленный взгляд собеседника, кивнул Говарский, — я смогу уговорить его работать с нами.

— С нами? Шакал — наемный убийца, и он уже давно объявлен в розыск.

— Конечно, я сам вызываю на ковер подчиненных и песочу их за бездействие и неумение работать. Но без Шакала нам не обойтись. Судя по всему, человек, похитивший документы…

— А если это игра самого Шакала?

— Никто не играет, а кто-то влез в это. И я, признаться, уважаю этого человека. За Царицей наблюдали заинтересованные люди. Ты хотел перехватить документы, а если не получится — сфотографировать момент передачи дипломата человеку Вайса. Вайс приказал своим людям охранять Царицу. Шакал послал своих, чтобы узнать, кто заказчик. Я — для того, чтобы узнать, кому достанутся документы. А кто-то сумел оставить всех нас с носом. Но для чего ему это понадобилось? Шантаж? Но он ни к кому не обратился. К сожалению, у меня нет прямого выхода на Шакала, да ни у кого нет. Шакал — имя персонажа известного фильма. И наш Шакал старается подражать ему, вернее, старался. Потом его под себя подмял Батькин. Кстати, пытались выйти на связь Батьки с Шакалом, но ничего не вышло. Никаких подозрений ни у кого нет. Значит, с ним можно иметь дело.

— Понимаю, — усмехнулся Остапов. — Когда найдем документы и ликвидируем всех, кто мог знать, о чем в них идет речь, Шакала просто уничтожат…

— Мелко мыслите, полковник. Я имею в виду дальнейшее сотрудничество. Но пока главная задача — найти документы. Вайс сумеет выйти на Шакала, и мы будем договариваться с ним.

— Договариваться? — поразился Остапов. — Но…

— Именно договариваться, — ответил Говарский.

— Значит, ты меня за этим и искал? — усмехнулся Иван. — А я думал, что-то другое. Почему тебя эта хренотень заинтересовала?

— Да просто кинули не кого-то там, а Ваньку Отмычку. Ты ж битый волчара, и вдруг здравствуйте — хрен с перцем! — засмеялся Батька.

— За лоха меня держишь? Ты ж интерес проявляешь из-за кидалы, из-за того умельца, который Томку Царицу бортанул. Слыхал я про «угол», который ей подменили. Правда, думал, параша это.

— Ты искал того умельца?

— А как же?.. Обидно стало. Я и парней Мороза подключал. Но не нашли никого. Видать, какие-то гастролеры работали. Есть одна наводка, но я ее сам отработаю, попробую выяснить.

— Может, все-таки поделишься? Только ты вот что мне сначала скажи — что у тебя увели-то?

— Да кейс. Там ни хрена и не было. Бутылка коньяка, коробка конфет и духи. К бабенке одной собрался, вот и…

— А как именно увели? — перебил Батька.

— Я все варианты прикидывал. В двух местах могли. Первый раз у ларька тормознулся курева купить, второй раз чуть было в одного придурка не врезался. Ништяк, скорость была невелика.

— На чем был этот придурок?

— На «Таврии». Машина выскочила передо мной.

— Номер тачки помнишь?

— Вот тут и начинается самое смешное — нет такого номера, мне так гаишники сказали. Может, и соврали, чтоб отвязаться.

— А какой номер у этой «Таврии»? — спросил Батька.

* * *

— Слышь, Алка, — спросил вошедшую в комнату девушку брат, — где Бурлак?

— А зачем он тебе понадобился? — Алла посмотрела на сидящего в кресле крепкого мужчину и перевела взгляд на Владимира.

— Да вот, — тот кивнул на мужчину, — человек его спрашивает.

— А вы кто? — спросила Алла.

— Вот поэтому я и не женат, — улыбнулся он.

— Тебя спросили, — кивнул Владимир на сестру.

— Он кое-что мне должен, — ответил тот. — Нет, не карточный долг. Я его кое о чем просил, он обещал, но больше я его не видел. Вот что, — он положил на стол визитную карточку, — как только Жора появится, пусть сразу позвонит. Честь имею! — Он вышел. Вошедший Граф посмотрел ему вслед.

— Кто это? — спросил он Владимира.

— Ищет Бурлака. Его прислал Буржуй, поэтому я принял его без атаса.

— Бывший военный, — пробормотал Граф. — Лет сорок с небольшим, служил года два назад. Ушел не по возрасту и не по состоянию здоровья. Но не мент. Звони Буржую и выясни, кто этот тип и что ему надо.

— Вот номер телефона. — Алла подвинула ему по столу визитку. — Правда, ни имени, ни фамилии нет. Просто номер сотового.

— Профессионал, — кивнул Граф. — Но кто это такой и как он вышел на Буржуя?

— Сейчас узнаем. — Владимир набрал номер на сотовом.

— Да? — послышался голос.

— Здорово, Буржуй. Тут был какой-то бывший армеец от тебя. Может, скажешь, кто такой и почему ты отправил его к нам?

— Все нормально, — ответил собеседник. — Это приятель моего дядьки, они вроде служили вместе. Что-то у него не сложилось в армии, и его вышибли. Но мужик тот еще зверь. Дядька позвонил и сказал, что нужен борсеточник. Я ему и показал Бурлака. Они о чем-то договаривались. Но о чем, я не в курсе. Бурлак ему нужен.

— Дай-ка мобилу, — попросил Граф. Владимир протянул ему сотовый. — У тебя что, мозги потекли? — зло спросил Граф. — Ты на нас вывел какого-то погонника.

— Все путем будет, Граф, — ответил Буржуй.

— Знакомый, говоришь? Да хоть отец родной. Ты на нашу хату незнакомого вывел.

— Дядька приедет и все объяснит, — торопливо проговорил Буржуй.

— Чем быстрее он это сделает, тем больше шансов у тебя остаться здоровым.

— Из Ростова есть что-нибудь? — спросил Вайс.

— Пока ничего, — ответил Солист. — Да оно и понятно.

— А если Соловей узнал о Гиви? Тогда Султану конец. Он пашет и на Шакала, точнее, на Батьку, и на меня. Батька послал туда своих ореликов. Я тоже отправил двоих.

— Весело будет! Левка наверняка не оставил Ростов без внимания, и этот Аркашка…

— Не слышит он тебя, — усмехнулся Вайс. — Опаснее его я не знаю человека. Но вот зачем ему нужен Шакал, даже представить не могу. Что он кого-то хочет убрать — ясно. Но кого? Неужели нельзя послать своих профессионалов?

— Значит, хочет сделать два дела одновременно — и рыбку съесть, и аквариум сохранить. Шакал убьет кого-то, а Аркашка его возьмет. Точнее, Шакала убьют при задержании. И Батьку тоже шлепнут. В общем, всех, кто…

— Не пори ерунду, Шакал нужен Аркадию для постоянного сотрудничества. Следует признать, что лучше Шакала специалиста нет. Он ни разу не засветился, и против него нет никакой информации. В отличие от других. Что-то Аркадий серьезное задумал, потому и вмешался. Ведь получается, что компромат имеется против всех нас. А Муса — сука! И нашел же Голин этого гада!.. Он многих под монастырь подвел. И купить его пытались, и пугать, и убить, но он ни на что не поддался, везло ему. Если бы Сузарь не болтанул Аркадию, то никто бы ничего не знал. Мы о документах узнали от Ритки. А вот Левка откуда — непонятно.

— Раньше вы были друзья не разлей водой. Что произошло-то?

— Да так, бабки не поделили, каждый из нас посчитал, что он должен получить больше. Разделили бы все поровну, и ничего этого не было бы. Но не зря уголовники говорят — жадность фраера погубит. Так оно и вышло, жадность нас развела. И каждый держит компромат на остальных, потому и не доходило до боевых столкновений. А сейчас, похоже, придется объединяться. Может, это и к лучшему, надоело жить в постоянном ожидании неприятностей. Каждый был уверен, что никто не пустит в ход документы. Ведь если кто-то на чем-то попадется, то потащит за собой остальных. Сейчас наводят чистоту во всех службах, поэтому мы и встревожились. Выйдут на то время, и все, начнут крутить. Да и за старое получим по самое некуда.

— А что именно тогда было?

— А вот этого тебе лучше не знать.

— Значит, думаешь, борсеточники? — спросил Шакал.

— Есть такое предположение, — кивнул Батька. — Правда, Отмычка ничего конкретного не говорил, но вроде вышел на кого-то. Сам желает проверить. Понимаю я его — терпилой быть такому, как он, не в жилу. Но я уверен: если и борсеточник, то по найму работал. Но почему до сих пор тишина? На кой хрен тогда брали «угол» с документами?

— Дипломат по наводке взяли. Может, просто выжидают момент? Или там еще на кого-то бумаги есть и его уже доить начали. Может и такое быть. Хотя нам-то опасаться нечего. Даже если Йосвана возьмут, на нас у него ничего нет. В конце концов, если и снимали передачу бабок Тамарке и нашему парню, это ничего не даст. Парнишку запросто хлопнем, и все.

— Потому ты и на заметке у ментов, что убираешь людей.

— Я хотел другого, но вовремя понял, что киллер — не та профессия, где нужна популярность. Кличка Шакал похожа на оскорбление. Но мне понравился киношный герой, и я сам стал называть себя Шакалом. Сколько у меня дел?

— Девять. Не считая тех, кого ты завалил по собственной инициативе. По заказам ты работал девять раз. Тачка с частным детективом в счет не идет.

— А где парочка влюбленных?

— Они в отпуске. Вроде как семейными узами себя связать желают.

— Ты ни разу не был женат?

— Нет. Жил с одной после первого срока, вроде даже забрюхатела она. А меня как раз повязали. Она аборт сделала и померла. Может, где-то и бегают мои детишки, но я их не знаю, да и не хочу знать. Время, сам видишь, какое. Да и мне уж годков-то под шестьдесят, пора бы и на покой. Но пока вроде все получается, и при делах я. Вот как замену себе найду, уеду в деревушку, чтоб речка рядом была, и буду с удочкой сидеть.

— А кого себе на смену готовишь?

— Да скорее всего Стреляного, он мужик тертый, в посольстве даже работал и ушел без судимости. И связи у него имеются в России и за бугром.

— А в Ростове, думаешь, выяснят что-то?

— Наверняка что-нибудь узнают.

— А как с этим в больнице в Туле быть?

— Да может, сам умрет, совсем не хочется светиться. Ведь тогда поймут менты, что тачку по заказу сработали.

— Знаешь, я готов переступить и через принципы, и через трупы, лишь бы не попасть в камеру. Я ужасно, даже больше, чем смерти, боюсь тюрьмы. Помню, сидел в КПЗ, сейчас И ВС называют. И так тошно было!.. А как представлю, что навсегда там останусь, в телевизоре видел, как водят пожизненно осужденных, и думаю — лучше сдохнуть, чем вот так сидеть. В общем, я пойду на все, чтоб не попасть под стражу, на все. И рука не дрогнет, если придется убивать тех, кто знает обо мне как о Шакале.

— Я уверен в этом. Но ты не суетись, племяш. Все пока нормально. И единственное, что угрожает, если тот, у кого сейчас документы, отдаст их в ментуру. Тогда нам хана. Тот, который в реанимации в Туле, — мелочь. Ну скажет он, что кто-то шарил в машине, могут подумать, что это бомжи.

— А если он знает о документах?

— Вот поэтому и поехали в Ростов пара наших и те, кого мент послал. К тому же вполне возможно, что имеются дубликаты документов. А может, кто-нибудь знал про эти ксивы. Ну хотя бы те, которые с этим детективом гребаным работали. Не мог же он один шуршать. Вот и надо кентов его проверить, родных, если такие есть. Человек не хранит все в себе, с кем-то да поделится. Вот и надо проверить всех. Мы про это почти ничего не знаем, и не хреново было бы с Вайсом сойтись на это время.

— Что-то ты недоговариваешь. То нам ничего не грозит, то…

— Документы грозят всем. И тут лучше объединиться, чем начинать войну. А дело к тому идет. Мы боимся, что, если Вайса возьмут, он нас сдаст, а Вайс боится, что, если нас хапнут, мы его подставим и о документах сообщим. Надо и документы искать, и того, кто их увел. А потому с Вайсом добазариваться надо.

— Погоди, Батька, я что-то не пойму… Вайс — это же разведчик такой был в книге. И фильм такой есть. А он мент — и вдруг Вайс.

— Василий Афанасьевич Йосван, вот и зовет он себя Вайсом. Фамилия ему от прадеда-шведа досталась. За ним, видать, порядочно грешков имеется, если на него досье собрали.

— Ты с Вайсом этим сам договариваться надумал или подсказал кто?

— Подсказали. Помнишь, я тебе про одного рассказывал…

— И что предложил?

— Работать вместе. Он пару раз мне здорово помог, и верить ему можно. Мы находим документы, он нам дает «мишени», делаем их, получаем хорошие бабки, чистые ксивы и исчезаем кто куда хочет. Подчистим наши хвосты и исчезнем.

— Ты ему поверил?

— А выбора нет, засветились мы. Если он на нас вышел, значит, и настоящие менты выйдут. Ты сам в этом виноват — взял заказ Царицы, не зная, кто заказчик.

— Вот что я тебе скажу: мне наплевать, как, но ты должен сделать все, чтобы на нас не вышли менты. Иначе я успею убить всех, и тебя в том числе.

— Вон как ты заговорил!.. А я считаю, что мы сможем и бабки поиметь, и ксивы себе приличные сделать. В конце концов менты больше нас суда боятся, — усмехнулся Батька.

— Помни, что я сказал, — процедил Шакал.

Тула

— Как он? — Зорин протянул Юлии Павловне розы.

— Спасибо за цветы, — негромко поблагодарила она. — Губинский все еще без сознания. Но состояние улучшается. — Она, посмотрев в глаза Александру, улыбнулась. — Красивые розы, я люблю цветы.

— Если я вас приглашу поужинать, — тихо спросил майор, — вы согласитесь? Я не умею ухаживать.

— Я бы так не сказала, — улыбнулась Юлия. — Но у меня дочка шести лет, и она…

— Тогда я приду к вам, — не дал договорить ей Зорин, — если, конечно…

— Вы встретите меня после работы. Я заканчиваю в пять, и мы решим, что делать.

— Помрет, наверное, — сделав укол, вздохнула пожилая медсестра. — Сколько времени без сознания. А молодой, крепкий мужик. Небось семья есть. И вот нате вам.

— А Юлия наша, похоже, роман с милиционером закрутила, — тихо проговорила Надежда.

— А тебе-то что? Не лезь, куда не просят. Она баба незамужняя, умная, красивая и порядочная. Мужик ее погиб. Он пожарным был, и когда школа-интернат горела, детишек спасал, а самого его придавило чем-то. Пять лет назад это было. А милиционер этот тоже холостой. Так что, даст Бог, у них получится. Ты вот все…

— Не лезь ты в мою жизнь, тетка Саша! — сердито перебила ее санитарка. — Думаешь, я всегда полы мыть буду?

— А ежели на большее не годна, — усмехнулась тетя Саша, — куда денешься, ежели только на панель. Вон в Москве сейчас сколько путан. Молодые кобылицы, здоровые и красивые попадаются, а работать не хотят, вот и ложатся под мужиков.

В кармане халата Надежды прозвучал вызов сотового. Она быстро вышла в коридор.

— Слушаю, — сказала она.

— И как там дела? — спросил Сторож.

— Да так себе. Я сейчас в санитарках.

— Спалилась с чем-то? Интересно, на чем тебя подловили?

— Да просто сокращение было, меня уже увольнять собирались. В общем, еле упросила, чтоб санитаркой оставили. Сын у меня маленький.

— Как клиент?

— Все так же, пока без улучшений. Один мент постоянно о нем справляется. Майор Зорин. Молодой мент, а уже майор. К врачихе нашей клеится.

— Понятно. Бабки тебе сегодня привезут. И вот что, подруга дней моих суровых, тебе можно заработать очень даже прилично. Как ты на это смотришь?

— Я не стану его убивать.

— Зря, подруга, бабки приличные получила бы, хату в столице двухкомнатную и «Таврию». Живи — не хочу. Баба ты видная, мужичка состоятельного отхватить запросто сможешь. Так что пошевели мозгами, если они у тебя есть. Делов-то хрен да маленько — укольчик какой-нибудь, и все дела.

— Я сказала, что на мокруху не пойду! — отрезала она. — С меня хватит, у меня сын…

— Вечерком к тебе заедут, — сказал Сторож.

Ростов-на-Дону

— И что тебе твой стукач настучал? — поинтересовался Григорий Михайлович.

— К Соловью какие-то москвичи приехали, — ответил Голубев, — трое. И еще одна группа на машине. Но те вроде сами по себе. Хотя видно, что из заблатненных. Сняли дом на окраине, времянку. А к Соловью приехали трое, — повторил он.

— Узнай, кто такие. Фамилии, адреса и прочее.

— Хорошо. Вы нашли Голикова?

— В Таганрог звонил Вараеву, он обещал найти и глаз не спускать до моего приезда. Жду. Как только узнаю адрес, поеду немедленно. Что-то кажется мне, не только мы их разыскиваем. Караева и Голиков это понимают и именно поэтому прячутся. Голиков в Таганроге, а где Караева?

— Никто не знает, где Лена. Я в прошлый раз говорил, что она…

— Нет ее в деревне, — перебил Ростин, — я проверял. И где она, никто не знает. А может, просто не говорят. Но ее надо найти.

— Григорий Михайлович, — подошел к ним невысокий мужчина в темном костюме, — крестник Голина приехал и искал его. Помните Бурлакова?

— Бурлак здесь? — удивился Голубев.

— Он в Таганроге у деда, у Матвея Савельевича Бурлакова. Это его единственный родственник. Видели, как он подъезжал на «восьмерке» с московскими номерами.

— Интересно, с чего это Бурлаков приезжал к Голину? — удивился Голубев. — Ведь Голин тогда брал его и…

— Поэтому и приезжал, — перебил его Ростин. — Голин тогда единственный вмешался, не поверил в его явку с повинной. И когда Бурлаков освободился, приходил к нему. Голин уже не работал в милиции, но помог ему. А сейчас, видно, приехал показать, что жить стал нормально.

— Да что-то не верится мне, что Бурлак будет жить нормально, — усмехнулся Голубев. — Он в Москву с Алкой Кудрявцевой уехал. Ее брат живет в Зеленограде, а здесь иногда появлялся и рассказывал, как он в Москве лохов бомбит. Вот и думайте, откуда у Бурлака тачка. Кстати, Гладкий тоже дня два назад приезжал, с ним были двое. При деньгах.

— Григорий Михайлович! — Увидев Ростина, из машины вышел капитан милиции. — Караева в Приморке у тетки.

— Понятно, — кивнул подполковник. — Значит, я еду в Приморку.

— Я с вами, — сказал Голубев.

— Ты к Голикову в Таганрог, — шепнул ему подполковник.

Николаевка

— Сегодня будем фотографировать, — сказала Галина.

— Виталик тоже придет, — кивнул Александр. — Знаешь, конечно, здесь хорошо, рядом море, как будто постоянный праздник. Но…

— Праздник для тех, кто приехал отдыхать, — улыбнулась Галя. — Для остальных такая же жизнь, как и везде. Даже в чем-то тяжелее, чем у нас.

Таганрог

— Денег поднаберу и вернусь, — переворачиваясь на спину, сказал лежащий на песке Бурлак.

— А чего ж ты укатил-то? — спросил сидевший рядом дед Матвей. — Может, останешься? Я старый, а родни ближе тебя нет. А тут и домик неплохой, и садик. Машина, конечно…

— Да перестань ты за упокой петь. Пока переехать не могу. Да и нет желания особо светиться. Ты не знаешь, что с Голиным случилось?

— Когда в Ростове был, слышал, что он в аварию попал. Он, водитель и Губинский, который секцию каратэ вел. Он его охранником к себе взял. Губа-то живой вроде, в Туле в больнице лежит. А Голина и водителя похоронили. Аньку, бабу Голина, вроде под машину пихнули, а может быть, и сама попала. Так что Голин, крестный твой, упокойник. Правильный мужик был, хоть и милиционер. За это его и со службы выпихнули. Он не успокоился и частным детективом стал.

— Понятно. Значит, в Москву он ехал. А зачем, не слышал?

— Да хрен его знает. Правда, разговор-то идет, — покосившись на лежащих в метре от них мужчину и женщину, старик понизил голос. — Вроде как кое-что на кого-то Голин нашел. Видели у него чеченца. Потом Голин уезжал куда-то. Вернулся, побыл немного и снова уехал. Того чеченца вроде как убить хотели. Убили или нет, не слышал. Но стреляли. В Екатериновке это было. А что и как, сказать не могу, не знаю. Но Голин, видать, что-то накопал, потому и в Москву поехал. И вроде накопал не только на наших, но и на столичных начальников милицейских. А тут слух пошел, что одного московского бывшего милиционера, майора, кажись, грохнули. Может, и брешут, но доля правды в каждом разговоре имеется. Если Голина грохнули, то и бабу его, Аньку, тоже под машину спихнули. Я вот чего не понимаю, Жорка, если ты начальник али мэр, то на кой хрен куда-то лезешь? Власть, деньгу неплохую получает, а так и норовит на нары попасть. И губернаторов берут, и милиционеров всех званий. Не понимаю я таких.

— Значит, Голина за это и убили?

— Чего ты говоришь? — не расслышал дед.

— Да ничего.

— А вон и Семка, дядя твой, мать его. Вон каких бугаев с собой водит, на каждом можно огород без трактора вспахать.

— Здорово, племяш! — подошел к ним плешивый плотный мужчина. Рядом с ним шли двое здоровяков.

— Здравствуйте, дядя Семен! — Бурлак поднялся.

— На родину потянуло? — Коротко пожав ему руку, Семен сел на песок.

— Приехал меня проведать, — сказал дед.

— Понятно, — усмехнулся Семен. — Ну и как в столице? Все с Алкой в женихи-невесты играете? — хохотнул он.

— Женимся мы скоро, — ответил Бурлак.

— Ну ты даешь, племяш! — рассмеялся Семен. — Может, забрюхатела Алка? Так я тебе бабок подгоню…

— Слышь, ты, миллионер хренов, — разозлился старик, — шел бы ты своей дорогой! А ты, Жорка, не обращай на него внимания. Семья — дело хорошее. А этот, — он кивнул на Семена, — все деньгами меряет и жену свою с двумя детьми кинул.

— Да они без меня лучше живут, — усмехнулся Семен. — А насчет Алки ты подумай хорошенько.

— Свали! — шагнув к нему, процедил Бурлак и от резкого удара в солнечное сплетение упал на колени. Здоровяк посмотрел на Семена.

— Хватит с него. А ты, Матвей Савельевич, скажи, пусть ко мне придет. Ведь Москва на хрен не нужна, когда бабки иметь будет и жизнь почувствует. И насчет Алки пусть обязательно подумает, — повторил он и пошел по кромке берега.

— Точно они? — спросил сидящий в катере Гладкий.

— Эти, — кивнул худощавый парень в темных очках. — Мотогонщик видел Бурлака с ними в кафешке под Воронежем. Да и тут вроде общались они, Коготь, говорил, и мент с ними. Кто такой, не выяснили.

— Чего сопли жуете? — недовольно спросил Гладкий. — Узнайте. Бурлака пока не трогать, я с ним сам потолкую, когда выясню, кто такой мент и что это за семейство.

— Мент вон там, — кивнул худощавый на плывущего к катамарану Василия.

— Проследите за ними, — приказал Гладкий. — И узнайте, кто эти…

— Из Белгорода, — вмешался рыжий парень. — Судя по номерам на тачках. Они на двух «пятерках» ехали. Так по крайней мере Мотогонщик говорил.

— Понятно, — пробурчал Гладкий. — В общем, узнайте, что за мент, и об этих отдыхающих. Скорее всего тоже менты приехали к приятелю.

— Видно, живут они недалеко, — проговорил худощавый, — каждый день тут тусуются.

— Может, в доме отдыха? — предположил рыжий. — Тем более все с детьми. У одних вроде девчонка и пацан, у других девчонка. У мента тоже сын и дочь. Вон мусор плывет к катамарану.

— Узнать о каждом. Поехали! — скомандовал Гладкий.

Катер, фыркнув мотором, рванулся вперед.

— В общем, узнай о них все, — сказал по телефону Семен. — Желательно выйти на хозяина. Сто процентов, они на кого-то пашут. И было бы класс иметь своих людей в столице. Расширять бизнес давно пора, но просто так соваться туда опасно, менты научились работать.

— Сэм, — раздался женский голос, — милый, ты где?

— Да тут я. — Он отключил сотовый. — Хочу сделать твоему папуле сюрприз. — В комнату вошла молодая красивая блондинка.

— Не советую, милый. Папулечка терпеть не может сюрпризов. Он должен знать все, это его принцип, и я с ним согласна.

— Есть шанс заиметь связи в столице, а значит, расширить поле деятельности. В столице, кстати, и цены гораздо выше.

— Поговори с папулечкой, пока еще ничего не сделал, иначе можешь нарваться на неприятность вместо благодарности.

— Хорошо, госпожа! — Семен поцеловал ей руку.

— Мне нравится, когда ты так говоришь, — величественным жестом она коснулась его головы, — мой первый рыцарь.

— Благодарю вас, госпожа.

— Ты видел Гладкого?

— Нет еще. А почему ты спросила? Он тебе…

— Перестань, Сэм. Похоже, ваши интересы сходятся. Он приехал из-за Бурлакова, а ты тоже заинтересовался им. Уж не Бурлака ли ты имел в виду, когда говорил о связях в Москве?

— Не его, а хозяина Бурлака. Правда, я не знаю, чем именно он занимается в столице с этой шалавой Алкой. Но судя по его сообщению о скорой свадьбе, дела идут неплохо. А следовательно, хозяин Бурлака будет заинтересован…

— Не думаю. Торговля наркотиками и уличные грабежи — разные вещи. Вряд ли уголовники будут заниматься наркобизнесом-. Это раз. И второе: ты уверен, что среди друзей Бурлака нет наркоманов? В общем, советую даже не думать об этом.

— Знаешь, Инга, я не нуждаюсь в советах. Я все проверю, а уж потом приму решение. В конце концов я имею долю в деле твоего папулечки. — Семен усмехнулся. — И имею право на самостоятельное решение.

— Вот как? Ну что же, милый, ты волен поступать как угодно. Но хочу предупредить — без меня. Так что прежде чем принять решение, подумай об этом. — Инга направилась к двери.

— Да кем ты себя возомнила? — насмешливо спросил Семен.

— Слушай, ты, — она резко повернулась, — ты быстро забываешь! Если бы не я, тебя уже не было бы в живых. А ты не забыл потерянную тобой партию ценой в сто двадцать тысяч? Я не дала отцу убить тебя. Не позволила ему лишить жилья твоих детей и бывшую супругу. Надеюсь, ты не забыл об этом?

— Постарайся меня понять, — негромко отозвался Семен. — Я хочу быть независимым. Мне многое не нравится в делах твоего отца, например, постоянные потери товара. Его непонятное нежелание расширить поле деятельности. Ведь мы вполне можем…

— Я поговорю об этом с папой.

— Прости меня за резкое высказывание. — Семен встал на колени.

— Постарайся больше так не говорить, — сказала Инга.

— Я прощен?

— Пока да.

— Да, — вздохнул высокий седой мужчина в очках, — снова провал, уже третий за этот месяц.

— Наш осведомитель молчит, — недовольно проговорил крепкий молодой узкоглазый мужчина. — И мы пытаемся найти новые пути.

— Я потерял товара почти на пятьсот тысяч долларов, а ты мне говоришь о поисках новых путей доставки. Вот что, Басурман, теперь за каждую потерянную партию пятьдесят процентов ее стоимости будете оплачивать вы, люди службы безопасности, все трое — ты, Глаз и Путник. С информатором разбирайтесь сами.

— Извините, Владислав Павлович, — сказал Басурман, — информатора знаете вы, это ваша разработка. Путник предлагал нового оборотня, но вы отказались.

— Бес! — крикнул Владислав Павлович. — Ко мне Путника и Глаза!

— Погоди, Настя, — сказал дед Матвей, — кто это приходил и Жоркой интересовался?

— Да я откуда знаю? — пожала плечами девушка с ракеткой в руке. — Машина остановилась, вышел парень и направился к калитке. Я крикнула, что вас нет. Он спросил, где вы. Я сказала, что не знаю. Он собирался сесть в машину, а там сидел мужик. Он, видно, и сказал парню, чтоб тот о Жоре спросил. Парень повернулся и спросил: Бурлаков тут живет? Я повторила: не знаю. А Мишка Курочкин сказал, что Жорка у деда Матвея. Машина сразу уехала.

— Вот тебе и гости нарисовались, — пробормотал старик. — Может, объяснишь, Жора, кто тебя ищет?

— Да я не знаю, — ответил Бурлак, — кому и зачем я понадобился. Может, знакомые какие?

— Какая машина была? — спросил девушку Матвей Савельевич.

— «Ауди». Мишка говорил. Белая.

— А номер ты, случайно, не помнишь? — поинтересовался дед.

— Нет.

— Значит, снова приедут. С худом или с добром, как ты думаешь?

— Да плохого я никому вроде не делал. Хотя если бы кто-то знакомый был, сказал бы, чтоб знал, кого искать. Странно, неужели Алка сообщила, что я в Ростов уехал?

— Погодь, выходит, ты от кого-то из Москвы укатил? Ну-ка, говори правду, парень!

— Пошли домой. — Бурлак шагнул к калитке.

— А бабы ничего, — усмехнулся загорелый верзила. — Ножки, жопки, все в полном ажуре. Мы с ними работать будем? Я б, например, с удовольствием.

— Хватит тебе, Татарин, — остановил его худощавый. — В зоне за это получают.

— Тетя Галя, — негромко сообщила Наташа, — нас два раза фотографировали. И сейчас…

— Здесь часто фотографируют, но не нас, а просто пляж или море с купающимися. Мы тоже фотографировали и наверняка кто-то посторонний попал в кадр.

— Да, наверное, ты, Наташка, понравилась фотографу, — улыбнулся Александр, — вот и снял на память. И Аленку тоже наверняка снимали.

— А ты что думаешь, Вася? — спросила Ирина.

— Черт его знает… Надо будет узнать, чьи это парни… Не наши. Да все нормально, — увидев встревоженный взгляд жены, улыбнулся Василий. — Пойдемте мороженого поедим и коктейль молочный попьем. Такого вкусного нигде нет.

— Вот их машины, — кивнул парень в бейсболке. — Видишь фуражку ментовскую? Это наш, капитан, кажется. По малолеткам работает. А эти в гости к ним приехали.

— Запиши номера на всякий случай, — сказал худощавый.

— Всех, что ли? — Парень посмотрел на два десятка стоящих у пляжа автомобилей.

— Да этих двух «пятерок» с белгородскими номерами.

— Я что-то не пойму, — спросил Гладкого плотный мужчина, — зачем этот Бурлак понадобился? Или снова имеешь желание его вместо себя…

— Закрой пасть. Он из Москвы не зря сдернул. Я с одним приятелем связался, с Толиком Батоновым. Он мне и шепнул, что у Бурлака дипломат с бумагами, с ксивами имеется. Его наняли, чтоб он дипломат увел. Он сделал это и сдернул почему-то. Ему бабки приличные обещали, а он свинтил. Так вот, за этот дипломат можно очень хорошо получить. Что там, я не в курсе. Может, акции какие или завещание, Толян знает, что ксивы. Я к нему заскакивал в столицу, он и сказал.

— Так взять Бурлака и прижать, — предложил бритоголовый парень.

— А если они не у него? Он приехал сюда не просто так. Надо выцепить его подельников и через них выйти на тех, против кого документы. Потом заберем ксивы и заработаем уйму бабок. А Толик попробует в Москве выяснить то же самое. Понятно?

— А эти двое с ним? — спросил плотный.

— Скорее всего да. Умно задумали — с бабами и детишками. Но почему они у мента? Непонятно. И мент — всего лишь инспектор по делам несовершеннолетних, капитан Кожин Василий Александрович. Его баба — учителка. Двое детишек, сын и дочь, школьники. Но капитан в такие дела не полезет, уж больно честный. Выходит, он не при делах. А эти как бы отдыхают здесь. Видать, родственники самого Кожина или бабы его. Умно придумали эти белгородцы. У мента живут, а сами с Бурлаком дочирикались и теперь ждут документы.

— Знаешь, мне кажется, зря ты в это лезешь. Обычно за такими бумажками очень высокие люди стоят, и они не будут договариваться, а просто убьют.

— Может, ты и прав, но сначала я все-таки выясню, кто эти люди, а уж потом буду думать, договариваться по-хорошему или за деньги. В любом случае я что-то заимею.

— Пулю в лоб в лучшем случае, — усмехнулся плотный. — С такими вещами, Эдик, не шутят. Отойди, пока не нарвался…

— А ты трусом стал, Боцман, — усмехнулся Гладкий.

— Я тебя удерживать не стану, но из-за этих бумаг Голина угрохали.

— В натуре?

— Я прикинул варианты и вспомнил кое-что. Голин собирал на кого-то компромат. Помнишь Сухаря, мента из столицы? Его угрохали за день до отъезда Голина. А до этого какого-то чеченца пытались убить в Екатериновке. Помнишь? Хотя тогда тебя здесь не было. Я уверен: это карты из одной колоды. Вот и прикинь, куда ты хочешь башку сунуть. Отрубят, и не заметишь как. Ну выйдешь ты на тех, против кого Голин собирал компромат. И что? Думаешь, тебе платить будут? Им дешевле и надежнее тебя угрохать, чем платить или брать на работу. Извини, Эдик, но таких, как мы, даже в шестерках не держат. Вот и подумай хорошенько.

Приморка

— Я ничего про документы не знала, — простонала лежащая на земле женщина с окровавленной головой.

— Зря ты, подруга, из себя героиню строишь, — усмехнулся Пастух, — все равно сознаешься…

— Уходим! — послышался крик. — Сюда менты катят. С трассы свернули, через пятнадцать минут здесь будут. Кончай тетку, и сваливаем!

Направив удлиненный глушителем ствол на женщину, Пастух нажал на курок. Потом, бросив пистолет в кусты, снял перчатку и побежал через сад. Из дома выскочил крепкий парень с ножом. Они выбежали на улицу и сели на мотоцикл — Пастух сзади, парень за руль. Мотоцикл рванул с места и по тропинке, ведущей вверх по склону, быстро отъехал от крайнего дома. В это время с другой стороны в станицу въехал микроавтобус, за рулем которого сидел старший сержант милиции. Рядом с ним — старший лейтенант. В салоне были еще трое.

«Зря я с собой Тарасюка с его орлами взял, — думал сидевший на заднем сиденье Ростин. — Что-то подсказывает мне, что зря. К тому же в форме все…» — Он поморщился.

— Засуетились, — сказал старший сержант. — В этой станице отдел по борьбе с наркобизнесом раза четыре крупные партии брал. Сейчас забегали.

— Куда ехать, товарищ подполковник? — замедлив ход, громко спросил водитель.

— Станичная, двадцать.

— Это в самом конце. — Сидящий рядом с водителем милиционер посмотрел на карту. Водитель хотел прибавить скорость, но резко затормозил.

— Куда прешь?! — выключив скорость, воскликнул он.

— Там! — пронзительно закричал молодой мужчина на велосипеде, — Катерину Павловну убили! Там! — Он махнул рукой и выронил велосипед.

— Гони! — Ростин поднялся.

— Ништяк оставили мы Черного, — говорил в сотовый Пастух, — а то бы около…

— Хорош болтать, — прервал его Соловей. — Уходите…

— Мы в Таганрог автобусом и на пляж. Там Гнилой с биксами. Они подтвердят, что мы с ними все время были.

— Товарищ подполковник, — услышал Ростин голос сержанта из сада, — здесь молодая женщина. Видно, что-то выведать у нее хотели.

— Караева, — узнал убитую Ростин. — Вот и спряталась Ленка. — Он выругался и достал сотовый.

— Я уже сообщил, — сказал старший лейтенант.

— Я Голубеву звоню, — буркнул подполковник.

Таганрог

— Понял, — сказал по телефону Голубев. — Вот суки! Но как они вышли на нее? Уж не от нас ли ветерок подул?

— Все может быть, — ответил подполковник. — С этим, даст Бог, разберемся. Ты Толика разговори, если, конечно, не опоздаешь.

— Да вроде не должен. Я с Сорокиным связь держу. Он участковый там, ну и присматривает за Толиком.

— Как только что-нибудь узнаешь, звони.

Станица

— Да я звук мотоциклетного мотора слышал, — сказал седобородый мужчина. — Через холм они покатили. Сколько их там было, на мотоциклете этом, не видел.

Таганрог

— Я ничего не знаю, — заявил молодой длинноволосый мужчина. Раскачиваясь в гамаке, он щелкнул зажигалкой. — Голин мне ничего не говорил. Копал он на кого-то, но на кого и что, не знаю. Мы с Ленкой Караевой занимались слежкой за неверными супругами.

— Выходит, ее за это и убили, Толик, — усмехнулся Голубев.

— Как убили? — опешил Анатолий.

— Сначала измолотили, а потом пулю в лоб. Наши к ней приехали, она еще теплая была…

— Мать мою за руку, — пробормотал Анатолий. — Выходит, Голина не просто так под машину подставили.

— А кто тебе сказал, что именно так и было? — усмехнулся Голубев. — Там дело очень туманное. Но когда телохранитель очухается, многое станет понятно. Значит, Голин ничего тебе не говорил? Ну ладно, — он посмотрел на часы, — мы поехали. Защита тебе, стало быть, не нужна. Бывай, Толик.

— Погоди! — Анатолий встал. — Ленку-то убили, значит, и меня могут. Не можете вы меня так оставить.

— А почему мы тебя охранять должны? — Голубев пожал плечами. — Ты ничего не знаешь. Есть программа защиты свидетелей, но ты под нее не попадаешь. Пока, Толик. Когда придут убивать, ты им сразу скажи — ничего не знаю. Может, понимающими окажутся и убьют не больно.

— Хорош тебе, капитан, на меня жути гнать… — Анатолий облизнул пересохшие губы… — Голин собирал материал на каких-то из Москвы, а на кого именно, не знаю. Юрий Павлович ни слова об этом не говорил. Ленка попыталась вникнуть, он ее отшил сразу. Держитесь, сказал, подальше от этого, дело очень серьезное, высокие чины в нем замешаны. И что-то про Чечню говорил. И я два раза видел его с чеченцем. Помните перестрелку в Каракаевке? Там какого-то чеченца хотели убить. Не знаю, убили или жив остался, труп, впрочем, так и не нашли, но крови полно было. А куда делся, никто не знает. Ваши говорят, что до моря добрался и утонул, но трупа нет.

— Вот что, Голиков, дашь показания, тогда защита тебе гарантирована.

— Ничего я давать не стану.

— Если не будет показаний, — усмехнулся Голубев, — то ни о какой…

— Меня могут убить, и вы это понимаете. Я сказал вам, что знаю, и вы обязаны…

— …труп, впрочем, так и не нашли, — перебил Толика его же голос. Антон вытащил из кармана диктофон.

— Это, конечно, будет явной уликой, — подмигнул он Голубеву, — и заставит прокуратуру начать дело. — Он перемотал пленку и опять включил.

— …меня могут убить, — снова раздался голос Голикова, — и вы это понимаете. Я сказал вам, что знал, и вы обязаны…

— Вы меня подставляете?! — перепугался Толик.

— Вот что, Голиков, — заявил Голубев, — у тебя нет выхода, кроме как сказать все, что знаешь. А ты многое знаешь, — уверенно проговорил он, — иначе бы не прятался. Так что решать тебе.

— И ты сразу поверил в то, — напомнил Антон, — что Лена убита. Значит…

— Но если я что-то начну говорить, — испуганно перебил его Анатолий, — меня…

— Тебе будет обеспечена охрана, — сказал Голубев.

Голиков опустил голову.

— Хорошо, — обреченно проговорил он, — все, что знаю, скажу.

— Так-то лучше, — Голубев улыбнулся.

— Мы едем, — сообщил по телефону Григорий Михайлович. — Там группа работает. Прямо перед нашим приездом убили и хозяйку, и Караеву. Обидно. Я себя виноватым чувствую. Раньше надо было искать. Однако, как говорится, нет худа без добра. Если бы Караеву не убили, кто знает, может, и не узнали бы мы ничего. Но ты там поаккуратнее. Кто знает, может, и Голиков у них на мушке. Я сейчас позвоню Погорелову, пусть пришлет тебе подмогу…

— А я бы не стал, — вздохнул Голубев. — Кто знает, вдруг…

— Тоже верно, — мысленно чертыхнувшись, согласился подполковник. — Вот время настало — бойся всех… Ладно, возвращайся, но будь поосторожнее.

— Дойдем, — усмехнулся Голубев.

— Очень на это надеюсь, — буркнул Ростин.

Ростов-на-Дону

— Понятно. — Соловей отключил сотовый и выругался.

— Ты чего? — заволновалась полная женщина средних лет. — Пастуха взяли?

— Не каркай! Нашли Голикова, и он, похоже, согласился им помочь. Так что придется вам готовить бабки, — посмотрел он на Султана.

— Да я готов, — кивнул тот. — В Москве учитывали, что за спасибо вы ничего делать не станете. Конечно, в разумных пределах.

— Во блин! — хмыкнул куривший у окна смуглый бородач. — Мы как минимум свободой рискуем, а они, значит, будут платить в разумных пределах. Вот и имей дело с ментами. А Гиви говорил, что…

— Гиви пропал, — перебил его Соловей. — И никто не знает, где он.

— Ни хрена себе! — удивился Султан. — Как это?..

— Вас это не касается! — отрезал Соловей. — А вот насчет Голикова получилось неудачно. Отдали бабки, чтобы выяснить, где он, но из-под носа его менты увезли. Твою мать! — Он сплюнул и что-то проговорил по-грузински.

Султан покосился на сидевшего рядом парня. Тот сунул руку в спортивную сумку. Темноволосый парень кивнул Соловью и вышел.

— Как-то негостеприимно, — проговорил Султан. — Вот когда мы были у Гиви, никто по-грузински…

— Извини, — вздохнул Соловей, — просто нервы разыгрались. Я сказал, чтоб проследили, куда отвезут Голикова. Он должен замолчать навсегда!

— И желательно сделать это как можно скорее, — ответил Султан.

— Да не нашли мы никого, — сказал по телефону Цыган. — И никто ничего про них не знает. Соловья просили, но пока тишина. Как только что-то выясним, сразу сообщим.

— Черт бы вас подрал! — процедил Батька. — Какого дьявола вы там делаете? Бабки тратите и гуляете вовсю. Если ничего не узнали, какого хрена сидите там? Возвращайтесь.

— Но Соловей обещал.

— Уже известно, кто где, так что давайте назад. Ждем завтра.

Телефон отключился.

— Во блин, — качнул головой Цыган. — Приказано назад ехать.

Москва

— Я предлагаю объединиться, — согласился Говарский. — Да, у нас были разногласия, но сейчас мы вынуждены объединиться. Если всплывет та забытая нами история, то встречаться мы будем на очных ставках и всей компанией соберемся только на заседании Верховного суда.

— Да, сейчас нам надо держаться вместе, — сказал Вайс. — И мы должны быть предельно откровенными во всем, что касается этого дела. Скорее всего Томку сработали борсеточники. Знакомого мне дельца так же бортанули. Наверняка есть заказчик, и надо выяснить, кто он. Исполнителей было двое. Один погиб в ДТП, его не пытались убить. А второй пока не известен. Для начала надо выяснить, кто нас захотел поиметь. Все мы думали один на другого. Предполагать, что это я, глупо, но тем не менее каждый имеет свое мнение. Кто заказчик?

— Теперь не знаю, что и думать, — ответил Остапов. — Я был уверен, что это ты, Вайс. Поясню почему. Ты узнал, что документы не только против тебя, но там упоминаемся и мы.

— Да, — усмехнулся Говарский. — Как ты был идиотом, так им и остался. Но это легкий упрек. А теперь по делу. Признаюсь, господа, версию о борсеточниках я рассматривал, но отклонил почти сразу. Сейчас согласен с Василием Афанасьевичем в том, что погибший был в паре с тем, кто подменил дипломат. И кроме того, при погибшем обнаружены три тысячи евро и около пяти тысяч наших рубликов. Значит, заказ они выполнили, и он получил деньги.

— В таком случае, — вздохнул Вайс, — почему заказчик ничего не предпринимает? Он должен был выйти на кого-то из нас.

— А если он тоже замешан в этих делах? — предположил Остапов.

— Я думал об этом, — кивнул Говарский, — но никого не вспомнил. Ты, Лев, Василий и я. Там был еще Сухарев, но он мертв. Муса? Я не думаю, что он пойдет свидетелем. Если он жив, то очень скоро его обложат, а живым Муса не сдастся. Кто еще? Я не могу припомнить…

— Надо искать документы, — сказал Остапов, — только тогда мы узнаем ответы на все вопросы. Кстати, кто убил Сухарева? Ведь он знал о документах.

— Он знал, что там фигурирует не только господин Йосван, — произнес Говарский, — и решил проверить документы, чтобы убедиться, что о нем там ничего нет. Нам нужно найти исполнителя и заказчика, тогда мы выйдем и на документы. В пользу этого довода говорит то, что документам не дали ход и не пытаются ими нас шантажировать. Теперь вопрос тебе, Лев, каким образом ты узнал?

— Я уже говорил, что мне сообщил об этом один человек, когда мы вышли на группу Френина. После этого Сухарев был убит. Как я понял, убит вами, — посмотрел он на Говарского.

— Все, прения закончены. Разрабатываем план. Ты, — Говарский взглянул на молча сидящего Батьку, — сумел договориться с племянником?

— Он убедил меня. — В комнату вошел Шакал в сопровождении двух парней с автоматами. — Не надо дергаться, а то мои люди положат вас. Плохо охраняете себя, господа менты.

— Но нам некого опасаться, — усмехнулся Говарский. — К тому же ты плохо думаешь о нас, Шакал. — Он коленом надавил на кнопку, и в комнате появились люди с направленными на Шакала и его боевиков пистолетами с глушителями. — На улице снайпер. Но демонстрация силы не мой стиль. — Он махнул рукой, и люди с пистолетами вышли. — Шакал, — представил киллера Говарский. — Вы его нанимали, Василий Афанасьевич. Думаю, вы, господин наемный убийца, здесь для того, чтобы разработать совместный план…

— Что тебе сообщил Султан? — спросил у Вайса Шакал.

— Больше, чем тебе, — улыбнулся тот. — Хотя никакого облегчения мне его сообщение не принесло, скорее, наоборот, новую головную боль. Голиков, работник детективного агентства, согласился сотрудничать с милицией. Но ничего интересного он сообщить не может, просто старается набить себе цену. С секретарем детектива покончено. За Ростиным установлено наблюдение на тот случай, если на него выйдет Муса. Ему известно о гибели Голина, и наверняка знает и о его друге-подполковнике…

— Все верно, — проговорил Говарский.

— Но в Туле в больнице находится телохранитель Голина, — негромко напомнил Шакал, — он может очнуться и сообщить ментам о том, что из машины что-то забрали, и сообщит, что Голин вез документы. Какие — он может и не знать, но что вез, скажет.

— Тогда остается удивляться, почему он жив, — усмехнулся Остапов.

— Если его убьют, — сказал Говарский, — милиция начнет дело и придет к единой версии, что причиной убийства может быть только ДТП. Тогда вспомнят о гвозде в колесе и наверняка начнут разыскивать сотрудников и друзей Голина. Сейчас его убивать нельзя. Остается надежда на то, что он умрет и без вмешательства со стороны. Очень важно не прозевать момент. Если он придет в себя и вспомнит все, придется его убрать. Теперь о борсеточниках. Мои люди проверяют тех, о ком знает милиция, и тех, кого знаем мы. Но это работа Батьки и нашего нового товарища, — кивнул он на Шакала. — Только давай впредь без проверок нашей боеспособности, — усмехнулся он.

— Хорошо. — Шакал подошел к столу, сел в кресло и достал сигарету.

— Извините, Родион, — проговорила женщина, вошедшая с подносом, на котором стояли бутылка коньяка и ваза с фруктами, — для курения есть специальная комната.

— Марта Яновна, — усмехнулся Говарский, — мы сейчас примем коньячку и пойдем покурим.

— А что, — сказал Вайс, — мне это тоже нравится. Я устрою у себя такую комнату. А то порой так надымят, что хоть топор вешай.

Зеленоград

— Ты совсем охренел, Буржуй, — сказал Граф, — наводишь какого-то…

— Закрой рот, — посоветовал невысокий плотный мужчина. — Я знаю, что делаю. Бурлак подставил всех нас, сделал дело, получил бабки и исчез. Его приятель, между прочим, попал под «КамАЗ», и хрен с ним. А вот Бурлак обманул солидных людей. Почему — неизвестно. Хотя я прекрасно знаю: если Бурлак не отдаст то, за чем его посылали, он сдохнет, а вместе с ним поломают и нас. Ты наверняка знаешь, где Жорка, — посмотрел он на Аллу, — ты его подруга.

— Да в том-то и дело, — опередил девушку брат, — что никто не знает, где он. Просто сорвался и укатил. Звонил, правда, мне и заявил, что уехал по делу. А вот куда, не сказал.

— Брешешь, Владимир, — усмехнулся Буржуй, — и она, и ты знаете, где Бурлак. Мой совет вам — лучше скажите добром. Бурлак сделал дело, но добычу заказчику не отдал. Так-то, мои дорогие, выводы делайте сами.

— А кто тот фраер, который приходил? — спросил Граф. — Не из ментов? Уж больно подтянут.

— Вас это не касается. Мне позвонил Тарас Иванович и просил помочь этому мужику, тот представился капитаном и сказал, что нужен опытный рисковый борсеточник. Это было две недели назад. Тогда Бурлак сработал с Сельпо.

— Так вот где он бабло взял, — усмехнулся Владимир. — Помните, принес и ничего не сказал. А бабок было…

— Он сказал, — перебила Алла, — что лучше вам этого не знать. Вот, значит, почему он так быстро исчез. А Сельпо погиб в автокатастрофе. Может, его убрали? — испуганно посмотрела она на Графа.

— Скорее всего Бурлак подумал так же и сдернул, — кивнул Граф. — А вот куда? — Он взглядом предостерег хотевшую что-то сказать Аллу.

— В натуре, — поддержал его Владимир. — Вообще ни слова не сказал. Звонил, обещал связаться позже. А кто все-таки твой дядя? — спросил он Буржуя. — Я так понимаю — мафиози, — усмехнулся он.

— У вас, молодой человек, неверное представление о могуществе человека. — В комнату вошел невысокий мужчина с седыми усами. — Я дядя этого охламона по матери. Олуха царя небесного. И зовут меня Тарас Иванович. Мы не единожды говорили с тобой, Граф, по телефону. Я вас всегда прикрывал. Да, пятьдесят процентов вашей выручки получал я. Но согласитесь, что это того стоит. Вы в основном работали по наводкам. А на вас Буржуй вышел благодаря вашей удачной попытке тяпнуть из моего «мерса» сумку с лекарствами и пятью тысячами рублей. Мне очень понравилась ваша работа, и я разыскал Буржуя, который оказался отвечающим за материальную часть вашего предприятия. Но ваш сотрудник Бурлаков Георгий Юрьевич совершил большую ошибку. Он взял кое-что и исчез. Рано или поздно я найду его. Поэтому сегодня применять насилие к вам не будут. Мой добрый совет — отдайте мне Бурлака и останетесь живыми и здоровыми. За информацию о нем я дам вам пять тысяч долларов. Не пытайтесь улизнуть, не получится. Сразу начнется допрос с пристрастием. Напоминаю, господа уголовнички: скажете, где Жорка Бурлаков, и получите деньги. Мои парни побудут здесь. Они не станут мешать вам принимать решение. До встречи. — Тарас Иванович пошел к двери, но остановился. — Где посоветуете мне отдохнуть? Я видел телевизор в комнате.

— Бурлак в Ростове, — опустив голову, чтобы не встречаться глазами с сестрой, сообщил Владимир. — Туда он поехал. По крайней мере мне так говорил.

— Сука ты, Влад, — усмехнулся Граф. — Я думал, ты крепче.

— А на кой хрен мне из-за Бурлака под молотки попадать? Я уверен, что он хапнул по-крупному и свалил, а нас подставил. И не намерен…

— Он твой друг, — перебил Граф, — и приятель твоей сестры. А ты…

— Поступил он, может быть, и не очень порядочно по отношению к Бурлакову, если тот был его товарищем, но он спас ваше здоровье, а вполне возможно, и жизнь. Мне нужен адрес в Ростове, — заявил Тарас Иванович.

— Адреса не знаю, — сказал Владимир. — Станица Гаевка, Семен Лапин. Бурлак должен быть у него.

— Записал? — спросил Буржуя Тарас Иванович.

— Готово, — кивнул тот, складывая листок.

Алла удивленно посмотрела на брата. Заметив это, Граф, привлекая внимание к себе, выругался.

— А ты, Граф, все веришь — не сдавай кента своего, не ссучивайся и вообще живи по понятиям? — усмехнулся Тарас Иванович.

— Да плевал я с высокой башни на твои понятия! Какие, на хрен, у вас понятия? Просто этот сучонок кента сдал, а в зоне за это спросят обязательно. Мне Бурлак как шел, так и ехал, но мы одной кодлой ходили, он все бабки всегда светил и на дележ отдавал. Из своей доли и на общак кидал. А этот…

— Он тебе жизнь спас, — усмехнулся Буржуй. — Пару деньков побудете здесь, а то вдруг ты меня обманул. Тогда твою сестренку при тебе мои пареньки по кругу пустят, а тебя убивать будут. А ты, Граф, нам не нужен. Сдать нас ты не сдашь, мстить не будешь. А если рыпнешься, быстро успокоим.

— Да я их подожду, — усмехнулся Граф. — Узнаю, как дела с Бурлаком, и этому накачу разочек. Так что тормознусь.

— Ишь ты какой правильный по этой части. Уж не козырный ли фраер?

— Знаешь, — усмехнулся Граф, — фраера считают кандидатом в воры или в верхушку блаткомитета. Я просто козырный по масти.

— Может, на меня согласишься работать? — спросил Тарас Иванович. — Не на последнем месте будешь. Кулаками есть кому работать, а вот головой… Очень редко башковитые попадаются. Что скажешь?

— Не люблю я над собой хозяина иметь, — ответил Граф. — Так что благодарю за предложение.

— Значит, говоришь, станица Гаевка. Если набрехал, пожалеешь, что родился. — Тарас Иванович вышел.

В комнату вошли трое парней. У каждого за поясом торчала рукоятка пистолета.

— Вооружен и очень опасен, — пробормотал Граф.

— Добазаришься, умник, — усмехнулся длинноволосый парень и ударил Графа ногой в низ живота. Сдавленно икнув, тот осел.

— Не трогать их! — раздался голос Тараса Ивановича. — А тебе придется съездить в Ростов, — сказал он Капитану.

— Выезжаем сегодня же, — ответил тот.

— Оружие не берите, — предупредил Тарас Иванович, — там дадут. И желательно особо не светиться. Бурлак парень рисковый, но в драке мальчишка. Так что оружие может и не понадобиться. Впрочем, не торопись ехать. Я сегодня свяжусь с Пчелкой, пусть все узнает об этом Лапине. А уж от этого и плясать будем. Кто такой Лапин? На кого он работает? Не верю я в случайности. Непонятно, где были твои парни, — недовольно посмотрел он на Капитана. — Ты же говорил…

— Они были через машину от авто Царицы, — перебил Капитан. — А тут случилось столкновение, и Царица уехала вперед. Когда им удалось ее догнать, она трогалась с места происшествия.

— Облапошили, — пробурчал Тарас Иванович. — А тебе, Капитан, не обидно? Тебя кинул какой-то…

— Я же говорю, случайность, — резко отозвался тот. — Это поправимо.

— А знаешь, я сейчас подумал: то, что произошло, не было случайностью. Бурлак сделал все, что от него требовалось. И он бы отдал нам дипломат, если б этот придурок не попал в ДТП. Бурлак узнал об этом и испугался. Но дипломат он не выбросил, а спрятал его и исчез. Вдруг он сработал на кого-то и решил кинуть нас? Вот чего я боюсь. И почему он уехал в Ростов, на родину? Он не мог догадаться, что мы будем искать его. И тем не менее поехал в Ростов, к этому Лапину. Надо выяснить о нем все. Я сейчас же свяжусь с Пчелкой, пусть немедленно соберет информацию о Лапине. А ты готовься к отъезду. Но предупреждаю еще раз: оружия не брать, вам дадут его в Ростове.

— К поездке я готов, — четко ответил Капитан.

— А ты хотел, чтоб нас кончили и закатали в бетон? — прошептал Владимир. — Мне этого не надо. И я сказал про Ростов, а Бурлак скорее всего в Таганроге. К тому же дядя Семен крутой мужик, он разберется с посланцем Тарасика. А Буржую я лично…

— Этот Тарасик, — перебил Граф, — тот еще дедушка. Он бывший сотрудник ФСБ, много чего под себя подмял. И этот Капитан, видно, из той же братии. Служил в спецназе, наверное, и попал под Тарасика. Кстати, ты почти угадал — его фамилия Тарасюк. Я вспомнил, что один мой знакомый попал под его пресс. А Буржуй, сучонок, нас за лохов держал. Так что, с одной стороны, ништяк, что выяснили, кто именно над нами стоял. Чувствовал я, что хозяин наш невидимый — дядя Буржуя, мужичок тот еще, со связями, но чтобы сам Тарасюк… — Он выругался. Алла тихо заплакала.

— Хорош тебе сырость разводить, — недовольно буркнул брат. — Надо думать, как ноги унести и головы сберечь. Бурлак, гнида, влез и ничего не сказал.

— Ништяк, что мы ничего не знаем, — усмехнулся Граф, — а то нас уже сделали бы. Зато сейчас время есть. Доберется Капитан этот хренов до Ростова за сутки. Значит, у нас самое малое двое суток в запасе. Если не уйдем, хана нам всем.

— А ты почему не ушел? — спросил Владимир.

— Если бы я согласился, меня убили бы сразу. Поэтому я не ушел и не принял предложение работать на него. А вот как теперь смыться?

Из кухни доносилась музыка.

— Сидят черти, — процедил Граф, — коньячок потягивают. К ним еще двое придут с биксами. Но наверняка и внизу нас пасут. Интересно, что такое Бурлак у них увел? Молодец Жорка, встрепенулись шакалы. А то думают, блатнее их нет.

— Надо что-то делать, — сказал Владимир.

— Главное — не пороть горячку, — ответил Граф. — Двое суток будем вести себя тихонько. Поймаем момент, сделаем этих придурков и на ход. И у меня сильное желание Буржуя за яйца прихватить. Кастрирую сучару с ходу!

— Нам бы свои уберечь, — пробормотал Владимир.

— Гад Жорка, — всхлипнула Алла, — мог и предупредить. Сам смылся, а мы за него…

— Он не сказал потому, что втягивать нас не хотел, — перебил ее Граф. — И если бы ты, — посмотрел он на Владимира, — не ляпнул про дядю в Ростове, мы бы давно на другой хате были. Нас бы они не тронули, на кой хрен им кипеш поднимать? А ты купился и потек. Если окажется, что Бурлак у дяди в станице, его там кончат и нас завалят. На кой хрен им свидетели нужны? А если его нет, начнут нам прижигания утюгом устраивать и парить ноги в крутом кипятке. Ей-то полегче, — кивнул он на вытиравшую слезы Аллу, — отдерут хором и скорее всего просто убьют. А нас помытарят.

— Узнай все о Семене Лапине, — приказал по телефону Тарасюк. — Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. И еще выясни, нет ли у него сейчас паренька, Жорки Бурлакова. Тачка у него «восьмерка», номера Московской области. Постарайся провернуть это очень быстро.

— Лапина я знаю, — ответила женщина. — Он с дочерью Лорда вот-вот свадьбу сыграет. Свою группу имеет. В Ростовской области его хорошо знают и стараются не связываться. А этим Бурлаком не вы первый интересуетесь. О нем расспрашивал Гладкий, уголовник, гастролер. Из Таганрога. Он втянул Бурлакова по малолетке в дело, и тот сидел за него.

— Вот как? Ладно. К тебе приедут Капитан с парнями, встретишь и все, что им надо будет, предоставишь. А пока постарайся, чтоб твои придурки нашли Бурлака, чтобы ты знала, где он. И прижми Гладкого. Интересно, зачем ему нужен Бурлак? А вообще-то не свети своих, просто узнай, где можно выхватить Бурлака и Гладкого. Гладкий, — задумчиво повторил он, — где-то я слышал о нем. Где? — Тарасюк нахмурился. — Потом вспомню.

— Погоди! — Мордатый лысый мужчина остановил полную женщину. — Ты говоришь, что у хозяина твоего какие-то бумаженции тяпнули? А когда и где?

— Да я слышала, что у бабы из машины какой-то дипломат утащили. А в нем, в чемоданчике таком маленьком…

— Да ты дальше давай, — нетерпеливо поторопил мордатый. — Знаю я, что такое дипломат.

— Так я и говорю, он разозлился и повыгонял всех. А сейчас ищут, кто мог так сработать.

— Понятно. Значит, я Гладкому в цвет цынканул. Получается, тут и разбогатеть запросто можно. А я, чертило, Гладкому по-дружески это слил, идиот. Слышь, красивая, — подмигнул он женщине, — а как мне на твоего хозяина выйти? Конечно, не с бутылкой к нему зайти, а поворковать кое о чем. Кстати, и ты можешь вполне прилично от него поиметь. Шепнешь ему на ушко — есть человек, который может кое-что поведать про дипломат и про того, кто его увел.

— А ты откель про это знаешь? — спросила толстуха.

— Слышь, Маруська, ты уже год в столице живешь, а все по-сибирски базаришь — как была село, так и осталась.

— Сам-то уж больно городским стал, — обиделась Мария.

— В общем, шепнешь хозяину и сразу позвони. Мне интересно, как он отреагирует.

— Хорошо.

— Ну тогда топай и удачи тебе.

— Довези до дома-то.

— Вот тебе сто баксов, возьми тачку, так надежнее будет.

— Им что-то известно? — спросил по телефону Тарасюк и, выслушав ответ, усмехнулся. — Значит, Бурлак умрет не больно. Он умным оказался и понял, что остальную часть денег получит в виде гроба и белых тапочек. В общем, вот что, я должен знать все. Как только что-нибудь узнаешь, немедленно выходи на связь со мной. И не вздумай финтить. Для тебя это кончится очень плохо.

Белгород

— Да я не пытался еще, — виновато признался невысокий молодой мужчина. — Но если…

— Слушай, придурок, — усмехнулся Эдуард, — а за кой хрен я тебе плачу? Я тебе приказал узнать все о тех, которые брата с его приятелем товарнули, а ты…

— Я все понял и сегодня же отправлюсь в Красноармейское.

— Пшел вон! — кивнул на дверь Эдуард.

— Я обязательно выясню и сообщу.

— Погоди, Коротышка, — остановил его Эдуард. — Узнаешь все так, чтоб об этом никто не догадался. Понял?

Веселовка

— Нашли? — спросила Зоя Серова у мужа.

— Пока нет. — Капитан устало опустился на стул. — Сутки на ногах. Поймал бы этих жуликов — на месте положил бы!

— Из чего, интересно? — Зоя засмеялась.

— Руками бы поломал.

— Мойся и садись есть. — Наклонившись, она прикоснулась губами к его щеке. — И побрейся, все-таки ты лицо официальное.

— Ага, скорее морда. Знаешь, тех, кто нормально ко мне относится, по пальцам пересчитать можно. Остальные только здороваются.

— Иди в ванную.

— А наш спит уже?

— Спит. Сегодня заявил, что будет милиционером. Я охнула — мне и одного вполне хватает.

— Ну что ж, смена растет. А у тебя как дела?

— Никаких новостей. В выходные ты дома будешь?

— Хотелось бы, но не знаю, как получится. Может, заболеть? — Капитан усмехнулся.

Красноармейское

— Значит, участковый Серов? — спросил Коротышка.

— Да, — кивнул подвыпивший небритый мужик. — Тот еще зверюга. Здоровый бугай и не боится ни хрена.

— Как водочка? — Коротышка налил ему в пластмассовый стаканчик «Путинки».

— Ништяк.

— А кто ему в деревне помогает?

— Да кент у него имеется. Сашка Слива, так его за глаза дразнят. В десантуре служил, по молодости очень заводной был. От тюрьмы армия спасла. Да и женился рано, а иначе бы каюк…

— Слива — это фамилия?

— Нет, фамилия — Масловский. Они с Серовым тех двоих повязали, которые подстанцию уволокли.

— Возьми. — Коротышка поставил перед ним полбутылки. — Допьешь. Вот еще пиво. И до свидания.

— А задымить не дашь?

— А этот мент, — Коротышка положил на стол пачку сигарет, — так и живет в Верхнеказачьем?

— Нет, он и так, блин, достал. А жил бы тут, вообще караульное дело было бы. Он в Веселовке живет. А ты меня не довезешь до села?

— В другой раз. — Коротышка сел в «ауди» и кивнул водителю: — Поехали.

— Блин! — рассердился мужик. — А ведь обещал. Хотя бухара есть и куреха тоже.

— Хорошо я сделал, — довольно пробормотал Коротышка. — Попался мужичок из Верхнеказачьего и все выложил. Главное — фамилии и имена знаю. И мент в Верхнеказачьем не живет. С Эдика причитается. Значит, он хочет получить за братишку. Но если верить указателю, до Верхнеказачьего всего семь километров. Не успеют уйти те, кто будет мента с приятелем делать. Звякнет кто-нибудь в ментуру, закроют Новый Оскол и Красноармейское, и привет, не уйти. Но это уже не мое дело.

Ростов-на-Дону

— Значит, у Лапы Бурлака нет? — спросила худенькая женщина лет тридцати.

— Да я тебе уже два раза говорил, — недовольно напомнил плотный мужчина, — нет у него Бурлакова. Видел он его на пляже в Таганроге вчера или позавчера. А чего это вдруг всем так Жорка понадобился? Гладкий прикатил и тоже его спрашивал. Ну этого понять можно, парнишка за него срок тянул. А теперь и ты заинтересовалась. Чего это всех так на Бурлака потянуло?

— Подожди, — нахмурилась женщина, — ты говоришь, и Гладкий?

— Ну да, явился и тоже про Бурлака спрашивал. Да в чем дело-то?

— Просто так. — Женщина села в «пежо».

— Эй, Пчелка! Я знаю, где Бурлак может быть.

Тронувшая машину Пчелка не услышала, а может, просто не поверила.

— И чего это всем Бурлак так нужен стал? — недоуменно пробормотал мужчина.

— Выходит, ты ничего не знаешь, — сказал Григорий Михайлович. — Зачем же говорил, что поможешь? Или просто решил временно отсидеться под нашей защитой? Вот что я тебе скажу, Толик, все только начинается. Я думаю, что материал Голина до Генеральной прокуратуры не дошел, поэтому и убили Ленку. И за тобой наверняка охотятся. А вот почему, если ты ничего не знаешь? Ты же говорил, что Голин встречался с Сухаревым и с чеченцем.

— Да я только знаю, что Голин говорил о чеченце, — ответил Анатолий.

— Врешь! Имя? — Шагнув вперед, Ростин наклонился к сидящему в кресле Анатолию. — Говори, с кем встречался Голин? Про Сухарева ты сказал, потому что знаешь, что он мертв. Голина тоже убили. Тебе предлагали продать материал, который собирал Голин?

— Да! Я испугался! Убили Сухарева, потом пытались убить Мусу Мускаева! Но не знаю, удалось или нет. А когда узнал, что Голин погиб, я совсем перепугался. Сухарев приходил к Юрию Павловичу, пытался уговорить его отдать то, что у него было. Но Юрий Павлович послал его подальше и пообещал, что всех выведет на чистую воду. Мне и Ленке он сказал, чтоб не совали нос в эти дела, а занимались другим — слежкой за неверными супругами и прочей мурой. Но я случайно услышал разговор Голина с Сухаревым. Он мент из столичных, да вы это и сами знаете. О ком-то чеченец этот, Мускаев, дал сведения Голину и какие-то бумажки, вроде счета за что-то. Я не понимаю в этом ничего, но краем уха слышал, как Муса говорил о каких-то счетах. Фамилий я не знаю, честное слово. Потом Мусу пытались убить. Анна, жена Голина, встречалась с какой-то бабой, она хотела продать ей бумаги, но не смогла их взять. Я слышал, как она говорила об этом по телефону. Больше я ничего не знаю. Ленка что-то знала о тех, против кого собирал документы Голин. Но мне она ничего не говорила. Она хотела выйти на кого-то из знакомых Голина, но не знаю, вышла или нет.

— Скорее всего вышла, — сказал Ростин. — Иначе как ее нашли бы? Интересно, кому, кроме меня, мог доверять Голин? Ленка могла обратиться к кому-то из своих знакомых. Так ты, Андрей, постарайся очень аккуратно выяснить, к кому могла обратиться Караева. Но очень и очень осторожно. Теперь как с ним быть? — Он посмотрел на испуганного Голикова. — Что-то мне не верится, что он попадает под программу защиты свидетелей.

— Не попадает, точно, — согласился Голубев. — И дела-то нет. Его показания ни единой зацепки не дают. Муса. Где он? Сухарев убит. О ком и что собрал Голин, неизвестно. В то, что он убит, никто не верит. Конечно, если очнется Губинский, то, может быть, что-то закрутится. Но очнется ли он?

— Его наверняка пасут, — сказал Ростин. — И если он придет в себя, убьют. Я очень надеюсь на Зорина, но опасения все-таки есть. Его тоже нельзя бросать одного, — кивнул он на Анатолия, — убьют. А вот куда его девать?

— Ты картошку полоть умеешь? — спросил у Голикова Голубев.

— Приходилось, — растерянно отозвался тот. — А что?

— Отвезу тебя в Генеральское, к теще. Будешь ей помогать картошку окучивать и жука травить. Правда, сразу предупреждаю: она далеко не сахар.

— А ты мне покажи тещу, медом намазанную, — насмешливо проговорил Анатолий. Голубев удивленно уставился на него. Григорий Михайлович фыркнул.

* * *

— Да вы понимаете, что наделали? — зло спросил по телефону мужчина. — Ведь теперь запросто могут выйти на меня.

— Да хорош тебе, — усмехнулся Соловей. — Кто подумает, что ты навел киллера? Короче, вот что, вечерком в бар придешь, в «Бригантину». Тебе бабки принесут, ты свое заработал. И все, больше тебя пока трогать не будем. А если выяснишь, где Голиков, получишь джип.

— Вечером буду, но пока что меня не трогайте. Насчет Голикова говорю сразу: забрал его Голубев, а куда дел, никто не знает.

— Все, приезжай. Джип завтра утром подгонят. Он всего пятьсот километров прошел. Навороченный по самое некуда. Где взял, сам придумаешь. В общем, в девять в «Бригантине».

— Нам Бурлак нужен, — сказал вошедший в комнату Султан.

— Да и не только вам, — отозвался Соловей.

— Погоди, но мы же договорились…

— А от кого ты договаривался? — насмешливо спросил Соловей. — От Йосвана или от Батьки?

— А тебе что за дело?

— Да никакого дела мне нет, просто там произошли кое-какие изменения. И за тебя заплатят пять кусков евро. Деньги, конечно, небольшие, но и волокиты никакой.

— Ты про что это? — насторожился Султан. Соловей кивнул. Султан резко обернулся и успел увидеть зрачок глушителя. Пастух нажал на курок. Пуля вошла Султану в глаз.

— Надо было внизу палить, — поморщился Соловей. — А то мыть придется, ковер дорогой, а ты его…

— Ты кивнул, — усмехнулся Пастух.

— Вот что, — закурив, Соловей выдохнул дым на окровавленное лицо убитого, — надо найти Георгия Бурлакова. Его разыскивает какой-то Гладкий. А может, и нашел. Правда, я не знаю такого. А ты?

— Знаю. Точнее, встречался пару раз. Гладкий, кстати, подставил Бурлака, он срок за него тянул. Он напел парнишке про уголовную солидарность, мол, тебе ни хрена особо не будет, а мне под завязку дадут, вот Жорка и купился. Треху ему влупили.

— Найди Бурлака. И чем быстрее, тем лучше.

— А может, скажешь, зачем и кому Бурлак понадобился? — помолчав, решился спросить Пастух.

— А ты стал любопытным, Пастушок. — Играя желваками, Пастух вышел.

— Завтра утром скажешь, где Бурлак, — услышал он и с силой хлопнул дверью. Соловей рассмеялся.

— Совсем приборзел, сука! — зло фыркнул, садясь в машину, Пастух. — Надо было…

— Не заводись, — остановил его коренастый парень. — На Бурлаке можно клевые бабки срубить. Он кого-то из высоких чинов кинул.

— А чего лохов не кидать? Какая разница, кто он? Молодец Бурлак! Я его по малолетке знал, нормальный пацан был. И по воле пару раз в передрягах были. Я — пас.

— А вот это зря, — проговорил сидящий на заднем сиденье здоровяк. — Соловей может и…

— Сам он ни хрена не может. И вообще я вольный стрелок, ни на кого пахать не обязан. Платят, работенка подходит — делаю. Если не по кайфу, я — пас. Так что заставить меня никто не может.

— Правильно Пастух базарит, — поддержал его сидящий рядом со здоровяком бритоголовый парень. — Мы сами с усами. Хотя если Соловей предложит прилично, найдем мы ему Бурлака. А ты, Пастух, как хочешь.

— Так, — буркнул в телефон Цыган. — Я же говорил давно — сука Султан. А ты…

— С ним разберутся, — усмехнулся в ответ Батька. — Ты вот что, сам найди Бурлака. Желательно раньше, чем остальные. Понятно?

— Им легче, — вздохнул Цыган. — Мы-то, считай…

— Делай, как я говорю. Мы вроде спелись, но наверняка каждый желает быть дирижером. В общем, работай. Хотя бы найди его и узнай, кто хапнет Бурлака. Я бы этого сучонка порвал как грелку. В общем, надеюсь, ты все понял.

— Нормалек! — Цыган отключил мобильник. — Территория чужая, а мы шарь этого Бурлака. Где? В ментуру, может, занырнуть? Мол, не можете подсказать, мусора, где нам Бурлака найти?

— В натуре обалдел, — сказал Череп, — как поступим?

— Да хорош вам, — усмехнулся Додик. — Все равно будем искать. Мы люди подневольные. Давайте лучше думать, как можно выйти на этого Бурлака.

— С Гирей перетереть надо, — предложил Муравей.

— Точно, — согласился Цыган.

— Погоди, — проговорил крепкий парень, — но Султан…

— Султана нет, — сказал Соловей. — А я предлагаю вам работу на серьезных людей за серьезные бабки. Для начала вы найдете тех, кого послал Батька. Они где-то в городе. Правда, кто их встретил, я без понятия. Но вы знаете их — Цыган, Додик, Муравей и Череп. Знаете таких?

— Знаем, — кивнул второй.

— Будете работать на меня? — спросил Соловей. — Я вам рай при жизни предлагаю, а вы морду воротите. Тем более сейчас на вас вполне может быть объявлена охота, ведь Султан шестерил сразу двоим. И с вас запросто за это могут получить.

— А мы-то тут при каких? — спросил Рябой.

— В общем, вы со мной или сами разбираться будете? — повторил вопрос Соловей.

Таганрог

— Может, все же расскажешь о своих делах в столице? — войдя в комнату, спросил дед Матвей.

— Да там все нормально, — отмахнулся лежащий на кровати Бурлак.

— Ты это другим рассказывай. Тут тебя ищут по всей области. Гладкий объявился и тоже тебя шукает. Из Москвы, говорят, за тобой приехали. Я Тимофея видел, который раньше в прокуратуре работал. Он и сказал. Милиция ничего не предпринимает, потому как повода нет, но разговор идет. Девку, которая у Голина секретарем была, убили. И Голина, говорят, тоже убили, а не просто в аварию попал. Тимофей мне шепнул по секрету, что Голин какие-то бумаги вез. Он же разоблачил в области парочку оборотней, а то, может, и тройку, его и вышибли из милиции. Хороших сейчас не держат. Короче, тут, наверное, глубоко он копнул на тех, кто высоко сидит, его и убрали. Да ловко как — авария, и все тут. А вот каким боком ты к этому причастен оказался, я никак не пойму.

— Погоди, дед, — вздохнул Бурлаков, — это точно, что Голина убили? И какие бумаги он вез?

— Да как Филиппов Тимка говорил, так я тебе и сообщил.

— Вот это да, — прошептал Бурлак. — Выходит, Буржуй знал об этом. Слышь, дед, а у кого узнать, что за бумаги были у Голина?

— Погодь-ка, — уставился на него дед, — а у тебя что за интерес? Ты что-то знаешь?

— Дедушка, поговори с Филипповым, может, знает он, в чем бумаги Голин вез.

— Наверное, знает. Но с чего это он мне говорить станет? А вот ты зачем желаешь это знать? За это уже вон сколько народу погубили. И бабу этого Голина, говорят, под машину пихнули. Так в это лучше не совать нос, а то вместе с башкой отсекут.

— Да я, похоже, уже сунул, — пробормотал Бурлак.

— Чего?

— Да ничего. Я что-то слышал об этом. Но вот узнать бы, в каком чемодане вез Голин бумаги, черт…

— Ты особо-то не вспоминай дьявола. Кто знает, может, и есть что-то в небесах и под землей. А насчет бумаг, в чем вез их Голин, я попытаюсь узнать у Филиппова. Тимка ко мне всегда с уважением относился. Прихвачу бутылочку и пойду к нему — вроде как Дениса, его отца, вспомнить. Тимка приглашал. Сегодня и пойду. Его баба, Татьяна, родила сынишку, заодно и погляжу на детишку.

— Не забудь узнать о дипломате, — напомнил Бурлак.

— Погодь, Жорка, а откель ты знаешь, что именно в дипломате бумаги те были, а не в сумке или чемодане каком?

— Хочу узнать точно, — ответил Бурлаков.

— Не особо они разборчивы, — сфотографировав садящихся на катер Масловских и Теленьковых, хмыкнул худощавый мужчина. — Снова катер тот же. А женщины, надо отметить, очень даже смотрятся! — Он направил камеру в сторону лодочной станции. — И молоденькая весьма ничего. Это себе на память. — Он сфотографировал Алену. — Интересно, зачем это Алику понадобилось? На миллионеров они не похожи, явные провинциалы. Странно… — Мужчина перевел аппарат на берег и дважды сфотографировал Кожиных. — А вот этого я, кажется, знаю. Точно, это милиционер. Капитан, кажется. Выходит, и эти сотрудники МВД.

— Снова на море эти туристы, — сказал худощавый.

— Отдыхают, — кивнул Татарин. — Правда, чувствуется, что небогатые. Но для них и здесь высший класс.

— Зачем они вообще нужны? — спросил рыжий.

— Их видели с Бурлаком, — ответил худощавый. — Кстати, и здесь он к ним подходил. Может, просто знакомые, а может, подельники. Ну конечно, не все. Но кто-то из мужиков точно. А может, и оба. Видок-то у них не рабоче-крестьянский. Хотя гостят у мента. Но на ментов ни один из них не похож. Да и разговоры не ментовские.

— Послушай, Бита, — усмехнулся Татарин, — откуда ты знаешь, как менты меж собой болтают?

— Да слышал… А ихний базарок про быков каких-то, про сахарную свеклу. Мол, главное, чтоб дождя не было, картошку от жука надо спасать… Одним словом, деревня. Хотя бабы у них другое чешут. Про «Учителя года» говорили, про детишек. Мужики, может, и понт дешевый колотили. Морды у обоих не сельские. Этот усатый — постарше, уверенный в себе интеллигент. Но взгляд жесткий, оценивающий. Второй вроде рубаха-парень, но хренушки, себе на уме. Конечно, я, может, ошибаюсь, давненько учился в школе милиции, но в людях разбираюсь. И тут появляется вопрос: откуда они знают Бурлака? А их видели вместе как минимум два раза. Сначала в Воронежской области, а потом здесь, на пляже. Бурлак, говорят, что-то давал и тому, и другому. Потом подошел мент, который тусуется с этими мужиками, и Бурлак свалил. Вот и думай. Бурлака ищут москвичи. Из столицы он свалил наскоряк. Сюда приехали несколько человек и пытаются его найти. Убили бабу, которая с Голиным работала в детективном агентстве. Правда, так себе агентство — Голин и двое помощников. Ну еще водила был. И знаешь, мне кажется, вся эта канитель началась со смерти Голина. Он же в ментуре работал и троих разоблачил. Двое даже срок получили. Его и сбагрили оттуда…

— Погоди, Бита, — остановил его Татарин, — а зачем ты мне это жуешь? Нас Гладкий попросил, мы и пашем.

— Ты заметил, я Гладкому почти ничего не говорю, — усмехнулся Бита. — Однако решил заработать на этом. Вот увидишь, когда Бурлака найдут и прижмут, эти свалят. Но за информацию о них можно получить приличные бабки. А если, допустим, я ошибаюсь, так и хрен с ними. Даже если они не при делах, запросто их в это впрячь можно. Встречались с Бурлаком, здесь виделись, вот и пусть объяснят — почему?

— А что? — кивнул Татарин. — Конечно, можно их крайними пустить, и в натуре бабки наварить получится. Но тут надо аккуратно играть. Гладкий — фраер еще тот, Бурлака тогда крайним пустил.

— О чем трете? — подошел к ним Мотогонщик.

— Привет, Витек, — кивнул Татарин. — Давай-ка нам вот что скажи: ты в натуре Бурлака видел с теми мужиками на «пятерках»?

— В натуре. Он подошел к ним, о чем-то почирикал и отошел. Его, кажется, одна из баб наладила. А эти двое, когда бабы ушли, к нему подошли и опять поговорили о чем-то и что-то дали. Я об этом Гладкому рассказал.

— А из-за чего его так шарят? — спросил Татарин.

— Да вроде он что-то у кого-то увел, так я понял. Я с ним тогда в кафешке перебазарил немного, он как-то нервно себя вел и от базара ушел. А потом…

— Не знаешь, что именно он увел? — перебил его Татарин.

— Нет, но точно знаю, что его московские дельцы ищут, он им дорогу перешел.

— Домой. — Кожин сел за руль.

— Подожди, — сказала жена. — Наши гости решили мороженого купить.

— А мороженое здесь хорошее, — проговорил Виталий.

— Мороженое везде хорошее, — сказал отцу Сергей.

— На этот раз ты совершенно прав, — поддержала его сестра.

Наташа направилась к машине вместе с Галиной.

— Саша, — позвала Ольга повернувшегося к бочке с квасом Александра, — что случилось?

— Что? Да нормально все. — Александр снова посмотрел в сторону бочки с квасом.

— У тебя вид, будто полярного медведя увидел, — подошел к нему Виталий.

— Что-то вроде этого. Хотя, наверное, показалось. Но есть такие люди, которых и хочешь, да не забудешь. Ладно, поехали.

— Как тебя звать? — пожав руку Капитану, спросил Лапин.

— Капитан.

— Понял, — усмехнулся Лапин. — Ты что?! — Сморщившись, он замер. — Больно.

— Не советую усмехаться по моему поводу. — Капитан разжал сдавившие ладонь Лапина пальцы. — Где клиент?

— Погоди, я ждал…

— Где клиент? — повторил Капитан. Направившиеся в их сторону телохранители Лапина неожиданно замерли на месте. Двое парней, прижавшись вплотную к ним, чувствительно ткнули стволами им в животы, а за их спинами раздалось:

— Дернетесь — положим всех!

— Где твой племянник? — спросил Капитан.

— Да я не знаю, — ответил Лапин. — Может, у деда Матвея.

— Адрес этого деда?

— В станице их нет, а где Матвей еще может быть, не знаю.

— Слушай, Лапа, — усмехнулся Капитан. — Не держи нас за дураков. Ты знаешь, где Жорка. Отдай его и получишь десять тысяч евро. Бабки отстегнем сразу.

— Я видел его здесь на пляже, но не знаю…

— Молодой человек, — раздался за спиной Капитана насмешливый голос, — я не советую вам вести себя в этих краях по-хозяйски. Отпустите Семена и уходите с Богом. — Капитан, повернувшись, посмотрел на Владислава Павловича, стоящего в окружении пятерых мускулистых парней. — Надеюсь, у тебя хороший слух и ты понял меня правильно.

— А ты кто такой? — спросил Капитан.

— Нехорошо тыкать, молодой человек, — укоризненно покачал Владислав Павлович. — Я почти что тесть этого мужчины, которого твои мальчики держат под пистолетными стволами. Отпустите его и останетесь живыми, — угрожающе произнес он.

— Если ты не отвалишь, — усмехнулся Капитан, — я положу этого придурка, и он не станет твоим зятем. Поверьте, вы не много потеряете. Насколько я понял, вы Владислав Павлович Кроль, иначе Король. Тарас Иванович предупреждал меня о вашем возможном вмешательстве, но обещал созвониться с вами и решить все вопросы бескровно.

— Он не звонил. Как его здоровье? — спросил Король.

— Не жалуется.

— Давайте поедем ко мне и созвонимся с Тарасом. Тогда я решу, что делать. Тебе и твоим людям гарантирую безопасность.

— Хорошо, — согласился Капитан и кивнул своим парням. Они убрали оружие.

— А как вы вшестером в машине поместились? — спросил Король.

— Один прилетел раньше, чтобы мы могли сразу найти Лапина, — ответил Капитан.

— С умом дело делаете. — Король пошел к стоявшим отдельно трем джипам. — Вы на своей двигайте за нами, — повернулся он к Капитану. — Один поедет с Семеном.

— С вами поеду я, — сказал Капитан.

— Я сказал, с Лапиным, — повторил Король.

— А я желаю с вами. — Капитан холодно улыбнулся.

— Мне нравится ваша настойчивость. — Король кивнул двум телохранителям.

— Понятно, — усмехнулся Голубев. — Но это для меня слишком дорого. Надеюсь, ты помнишь, что я живу на зарплату, у меня двое детей, а взяток я не беру.

— Да я все понял, начальник, — кивнул лысый мужчина. — Но информация, которую я тебе преподнесу, стоит того. Давай так, капитан, ты приедешь завтра, и я тебе все скажу и покажу. Потом ты решишь сам, стоит мне давать две штуки или нет. Если решишь, что стоит, как всегда, пятисот рубликов, так тому и быть, но тогда я по этому делу больше не работаю.

— Хорошо, я приеду. В девять утра буду в Таганроге. Устраивает?

— Вполне. — Лысый отключил сотовый. — Даже не спросил, почему в Таганрог ехать надо, — сунув сотовый в футляр, проворчал он. — Значит, верит мент. Ништяк, все лучше, чем мелочевку таскать. А там и поймать могут. Если не отмордуют, то ментам сдадут.

— Ну что же, — потирая руки, проговорил фотограф, — посмотрим, что получилось. — Он включил темно-красную лампу. — Конечно, все не отдам, кое-что себе оставлю. В принципе очень неплохо заработаю и там, и тут.

Николаевка

— Значит, здесь они живут? — Бита сфотографировал двухэтажный коттедж. — Интересно, на какие шиши инспектор по делам несовершеннолетних купил такие апартаменты? А вот и хозяйка, — присел он на цветник и сделал снимок. — Ужин на воздухе, — усмехнулся он, увидев выносящих вино и фрукты мужчин, и снова щелкнул.

Москва

— И как приняли? — по телефону спросил Тарасюк.

— Гостеприимно, — ответил Капитан. — Кстати, есть новость: похоже, оборотням удалось договориться и они работают вместе.

— Да этого я и хотел. Но вышло все не так. Найдешь Бурлака, сразу не убивай, он должен обо всем рассказать лично мне. Понятно?

— Так точно. Но где я буду его держать? Привезти его в Москву я не смогу.

— Сначала найди его, а что делать дальше, я скажу.

— Есть, — сказал капитан. Тарасюк отключил сотовый и откинулся на спинку кресла.

— И все-таки я заставил вас объединиться, — пробурчал он. — Это уже хорошо. Но я не позволю вам опередить меня. А может, пусть засветятся, тогда будет легче с ними покончить? Хотя если найдутся собранные Голиным документы, с ними будет и так все кончено. Интересно, что там есть на меня? Если в бумагах говорится о том времени, то и меня могут взять. Черт бы побрал этого Бурлака!.. Неужели его кто-то перекупил? Не может быть, но факты говорят за это. Его напарника убили, а Бурлак сбежал. Значит, документы у кого-то другого. У кого? Все заинтересованные лица исключаются. Уж слишком рьяно они начали искать документы и даже сумели договориться о совместных действиях. Шакал просто исполнитель или над ним кто-то стоит? О нем, кроме того, что есть такой киллер, ничего не известно. Наверняка кличку позаимствовал у убийцы в известном фильме. Шакал — это оскорбление даже среди уголовников. Выйти на него мне не удалось. Кто же убил Царицу? Все казалось легким и простым, а сейчас одни вопросы без ответов. А если это и не Бурлака работа? Я уже ерунду порю. Необходимо узнать, на кого он сработал, и забрать документы. Если Капитан перестарается и Бурлак умрет, остается надеяться только на Господа Бога или на то, что Бурлак бумаги уничтожил или спрятал. Если спрятал, то это очень слабое утешение. Бурлак нужен живым и невредимым, и я должен допросить его сам. Я могу даже пообещать ему жизнь и денежное вознаграждение в обмен на бумаги. Пообещать — да, но он умрет. Свидетели мне ни к чему. Главное — взять его.

* * *

— Нашли Бурлака? — Граф подошел к окну.

— Наверное, нашли, — негромко отозвалась Алла. — А нас убьют, я это чувствую. С нами вообще не разговаривают.

— Кормят, сигареты и пиво дают, — сказал Граф. — Если бы хотели убить, шлепнули бы сразу. Что им помешало бы? Значит, мы зачем-то нужны этому козлу. Хотя если Бурлака там нет, то начнут выбивать из нас показания. Но я действительно не знаю, где он. А вам придется…

— Да я назову все места, где он может быть, — перебила его Алла. — Эй, вы! — Она подошла к двери. — Я назову все адреса, где может быть Жорка! Зовите…

— Не нарывайся, шкура, — перебил ее недовольный голос одного из парней. — Нужно будет — спросят.

— Позовите Тараса Ивановича! — отчаянно закричала девушка. — Я ему скажу, где может быть Бурлак! Я…

— Хватит, — подошел к ней Граф, — а то сейчас нарвешься. Хотя это шанс, — посмотрел он на Владимира. — Я ни разу не видел, как ты машешься. Справишься с одним?

— Запросто! — Владимир вскочил.

— Требуй, чтобы звали Тараса, — сказал Алле Граф.

— Позовите Тараса Ивановича! — снова закричала девушка.

— Понятно. — Один из двух сидевших в спальне парней отключил сотовый. — Кончать их надо.

— В чем дело? — спросил по телефону Буржуй.

— Приезжай на дачу, — послышался в ответ женский голос. — Нашли Бурлака, и ты получишь свои деньги.

— Буду, пулей мчусь. А потом за билетом на Кипр, — подмигнул он своему отражению в зеркале.

Алла упала. Граф, бросился к окну, но получил пулю в затылок и ударился лбом о подоконник. Владимир отчаянно закричал:

— Я все ска… — Но попавшая в живот пуля остановила его. Стрелок направил ТТ с глушителем на его затылок.

— Я считаю, надо посылать людей в Таганрог, — сказал Вайс. — Султан убит, его люди, наверное, тоже, никто не выходит. Ваши там не справятся, — посмотрел он на Батьку.

— Султан был сукой, ведь это он сдал…

— Царицу, — понял Вайс. — Давайте пошлем туда боевиков по три от каждого.

— Знаете что, господа, — заговорил Говарский. — Оружием ничего не решить. Парни там нужны, но они должны просто страховать нас. Я уверен в том, что за Бурлаком кто-то стоит. И напрасно вы думаете, что документы у него. Убив Бурлака, мы окончательно потеряем возможность их получить. Кстати, человек, который сообщил о том, что документы находятся у Бурлакова, надеюсь, уже…

— Уже, — буркнул Батька. — Если говорить честно, я не хотел сообщать вам о документах, но Родион настоял. Вы же все-таки менты, оборотни, как вас сейчас называют. И, получив их, постараетесь убрать и нас. А мне…

— Не беспокойтесь об этом, — остановил его Говарский. — Я даю слово, что с вами ничего не случится. И даже более того — вам сделают ряд предложений по вашей специальности, и они будут щедро оплачены.

— Против правительства мы не работаем, — предупредил Батька.

— А меня вполне устраивают и президент, и правительство. — Говарский засмеялся. — Мне нужны будут ваши услуги, а сейчас просто просьба. Надо убрать всех, кому что-нибудь известно о пропаже документов. Насколько я понял, вы получили информацию о борсеточнике…

— Отмычка ничего не знает, — покачал головой Батька. — А Батон — да. Ему позвонил какой-то Гладкий, я его не знаю. Батон и выложил ему все о Бурлаке. Он был последним, кто видел Бурлака. Он к Батону заскочил, когда узнал, что его напарник убит.

— Водителя «Москвича» не убили, — произнес Говарский, — было ДТП. Впрочем, это сейчас не имеет значения. Батон убит?

— Да, — кивнул Батька.

— Хорошо. У кого есть там знакомые, которым можно довериться?

— У меня там живет племянник, — сообщил Остапов, — он работает в ГИБДД. Свой человек, сделает все, что надо. Конечно, не за спасибо.

— Понимаю, — кивнул Говарский. — Надеюсь, и вы понимаете, что в случае чего…

— Все будет хорошо, — перебил Остапов. — Я его знаю. Но повторяю, придется платить, и немало.

— А на его смерть вы согласны, Лев Анатольевич? — неожиданно спросил Батька.

— Разумеется. Необходимо найти Мускаева. Этот чеченец, паскуда, не остановится и выйдет на…

— Скорее всего он выйдет на друга Голина, подполковника Ростина, — перебил его Говарский. — Я уверен, что он все знает и сейчас тоже пытается найти документы. С Ростиным договориться практически невозможно. Но нам придется попробовать.

— Подождите, — удивился Вайс, — вы хотите попытаться договориться с Ростиным? Но это же…

— Вот что, — резко прервал его Говарский, — я понимаю, это звучит странно, но вы поймите — Ростин встречался с Мускаевым, я уверен в этом, и знает о нас. Почему он настаивает на том, что Голина убили? И ты знаешь, и ты, — поочередно посмотрел он на Вайса и Остапова, — что Ростин будет копаться и докопается. Наверняка у него есть зацепки. Убить его сразу нельзя, потому что надо узнать, чем он располагает. А после этого попытаться договориться с ним. Его слабое место я знаю, и мы воспользуемся этим. Но сначала необходимо найти Бурлакова и выяснить, где документы.

— Чего ты нам уши трешь? — неожиданно усмехнулся Батька. — Ты знаешь, что Бурлака брал Голин, и сейчас вполне допускаешь, что Бурлак отдал ксивы менту. Я навел справки, благо знакомые в Ростове имеются. Когда выяснилось, что один из тех, кто был в тачке, жив, я все узнал про этого мента. Его фамилия Ростин, Григорий Михайлович. Он Бурлака отмазал от полного срока и, когда тот откинулся, помог ему. Так что не вешай лапшу на уши.

— Ну что же, прав, — сказал Говарский, — выходит, ты умнее, чем я предполагал. Это очень хорошо, значит, я не ошибся. Правда, насчет Бурлака и Ростина я не уверен. Надеюсь, ты не врешь?

— Не врет, — вмешался молчавший все это время Шакал. — Батон рассказал о Ростине и Бурлаке. Может быть, поэтому Бурлак и поехал в Ростов…

— Поехал он в Таганрог, — перебил Говарский. — Я не ошибся? — посмотрел он на Батьку.

— Нет. Вот, блин, менты! Намутили воды и, чтоб спасти свои задницы, в стаю сбились, а каждый что-то свое мутит. Вот что я вам скажу, легавые, если еще какой-то зехир или недоговоренность, пошлю вас по-русски. Бурлак нам шел и ехал. Для нас вы опаснее, чем он. Но вам на нас валить смысла нет. В общем, если решили кодляком работать, полное доверие должно быть. Добазарились или расход?

— Договорились, — в один голос пообещали Вайс, Остапов и Говарский.

— Тогда ладушки. Значит, надо наших людей свести, а то пересекутся, и будет бойня, засветятся у ментов на…

— Там уже убита секретарша Голина, — напомнил Вайс. — Но она ничего не сказала. Убивали не мои, а люди, которые встретили…

— Значит, жмур уже есть, — покачал головой Батька. — А ты их к кому послал?

— Да ты же знаешь, — усмехнулся Вайс. — Султан…

— А больше никого не посылал? — поинтересовался Батька.

— Только Султана, — заверил Вайс.

— А вы? — Батька взглянул на Остапова и Говарского.

— Я смотрю, ты медленно, но уверенно берешь бразды правления в свои руки, — усмехнулся Говарский.

— Да мне вожжи на хрен не нужны, — покачал головой Батька. — Я о другом хочу сказать: вы что-то о бабках говорили. Нам сейчас бабки нужны. Двадцать пять процентов от того, что вы даете.

— Я уже дал, — напомнил Вайс.

— Мы их отработали, — процедил Шакал, — к нам претензий быть не должно.

— Кто же убил Тамарку? — спросил Батька.

— Этот вопрос мучает всех, — признался Говарский. — Но ответа на него нет. Это необходимо выяснить. У наших коллег, я говорю про убойный отдел, нет никакой зацепки. Я пробовал выйти на убийцу, но безрезультатно. Впрочем, каждый из нас пытался, но результат нулевой. В том, что Царицу убил профессионал, сомнений нет. А вот кто этот умелец, никто не знает. Но его надо найти.

— Как? — зло спросил Вайс.

— Я не раз себя об этом-спрашивал, — недовольно признался Говарский. — Думаю, убийство Царицы не связано с борсеточниками. У нас два неизвестных недруга — наниматель борсеточников и заказчик убийства Тамарки. Вполне может быть, что это один и тот же господин.

— Что будем делать? — спросил Батька.

— Да я без понятия, — сказал по телефону Руслан. — После того как мы с тобой с подстанцией светанулись, батя злой. И что-то еще у него не так, все звонит, с кем-то базарит по телефону. Соломона к себе пару раз подтягивал. Похоже, на папашку нашего вот-вот дело заведут. Я так понял из разговора бати с Соломоном.

— Вполне может и быть такое, — отозвался Эдуард. — Отец, хоть и носит погоны с большими звездочками, не просто так…

— Да что он оборотень, я давно знаю. Но все было гладко и тихо. А сейчас он нервничает. И маманю отправил на Гавайи. Вроде какие-то бумаженции появились против него. И против кого-то еще, хотя батя ни с кем дел не имел.

— Если припечет, обратится. Кстати, я твоими обидчиками занялся.

— Да мы их просто напугать хотели, а они нам накатали. Я с ними сам разберусь.

— Сейчас можно заниматься Бурлаком, — сообщил по телефону Тарасюк. — Его приятели мертвы, Буржуя тоже убрали. Батон мертв. Но он успел сообщить этому уголовнику, Батьке, про Бурлака. А господа офицеры снизошли до общения с этим уголовником. Но что ни делается, все к лучшему. Я уверен, скоро они начнут показывать друг другу зубы, а потом схватятся. И подтолкнет их к этому начавший приходить в себя телохранитель Губинский. Убрать его, и следствие сразу найдет причину. Дать говорить — еще хуже. Вдруг он вспомнит, как из машины что-то забирали? А уж о том, что Голин вез дипломат с документами, он скажет обязательно. Интересно, что будет делать сообщество ментов и уголовников?

— Значит, Бурлака можно брать? — спросил Капитан.

— Пока рано. Установи его связи. Он документы кому-то отдал, надо узнать кому. А вот с Лапой можно кончать.

— Нельзя. За ним стоит Владислав Павлович Кроль, кличка соответствующая — Король. Его дочурка в тесных отношениях с Лапой. Если с ним что-то случится, нам ничего не удастся сделать.

— Значит, еще и Владислав… Надеюсь, он ничего не знает?

— Я думаю, сейчас трудно найти человека, который чего-то не знает. Разумеется, кроме настоящих ментов. Кстати, Голикова менты взяли и куда-то спрятали. Значит, он что-то им рассказал.

— Если бы рассказал, было бы начато дело. Хотя, может, сказал такое, что к делу не подошьешь, но в дальнейшем это можно будет использовать. Зря убили девчонку, секретаря Голина. Сначала жена попадает под автомобиль, затем…

— Сначала ДТП со смертельным исходом, — перебил Капитан.

— Да помню я, черт бы тебя побрал!

— Какие будут приказания?

— Выясни, с кем связан Бурлак. Если он попытается исчезнуть или пойти в милицию, убить его придется сразу. И постарайся втянуть людей Влада в войну с группой Соловья, союзника Вайса. Хотя он и знает о гибели Гиви, но все-таки сотрудничает с ним. Странно, но это так. Постарайся стравить людей Короля и Соловья. Как-то непривычно называть так Влада.

— Я солдат, а не провокатор.

— Господи с кем мне приходится работать, — пробормотал Тарасюк. — Ты не забыл, из какого дерьма я тебя вытащил? Если тебя осудят, ты будешь иметь много неприятностей.

— Ладно, я все сделаю. — Капитан отключил телефон.

— Очень на это надеюсь, — прошептал Тарасюк. — Скоро отпуск заканчивается, а возвращаться на службу боюсь. Если что-то будет на меня, то возьмут прямо на службе, я и застрелиться не успею. Хотя я, наверное, и не смогу пустить себе пулю в висок. Если узнаю, что против меня есть факты, успею умотать на Украину. Там сейчас такое, что никто и не заметит поселившегося в Запорожье Тарасюка. Однако торопиться тоже нельзя. До пенсии осталось немного. Черт бы побрал этого Сухарева, он должен был обрубить все концы. А Муса остался жив, черт возьми.

Тула

— Документы, — слабым голосом проговорил Говарский, лежащий под капельницей с перевязанной головой, загипсованными торсом и ногами. — Им нужны документы.

— Вызовите майора Зорина, — распорядилась Юлия и, сделав раненому укол, включила диктофон.

— Он почти очнулся, — негромко сообщила по телефону Надежда, — что-то бормочет. Врач просит позвать мента, Зорина. Я уже говорила про него. В общем, я вам сказала, а вы бабки готовьте.

— Еду. — Зорин надавил на педаль газа. — От палаты ни на шаг! Если сможете, проследите, чтобы никто из медперсонала никуда не звонил. Хотя, наверное, уже кто-то успел. — Он отключил сотовый и резко вжал педаль тормоза. Заюзив по асфальту, машина остановилась. Зорин набрал другой номер.

— Лады, — сказал по телефону мужчина в штатском. — Сделаю. Звонок давно был?

— Минут десять — пятнадцать назад, — ответил Зорин.

— Ты кому звонила, — сердито спросила Надежду молоденькая медсестра, — и говорила о том, что Губинский приходит в себя? Я немедленно расскажу Юлии Павловне.

— Да милиционеру этому, чтоб приезжал быстрее. Он же просил…

— Тогда ладно, а то Юлия Павловна…

— Где врач? — подбежал к ним Зорин.

— В палате у Губинского.

Он бросился туда.

Полный врач посмотрел на Юлию Павловну.

— Все… — Он закрыл покойнику глаза.

В палату вбежал Зорин. Взглянул на врачей и тихо вышел.

— Извините, Юрий Антонович. — Юлия вышла следом.

— Хорошо, если не оборотень, — пробормотал врач. — Впрочем, большинство, наверное, все-таки честные люди. Хотя среди гаишников ни одного не встречал.

— Я записала его слова на диктофон, — тихо сообщила Зорину Юлия. — Он говорил о документах и о том, что кто-то их забрал. Послушайте. — Она протянула ему диктофон. Александр, неожиданно обняв, поцеловал ее в губы.

— Ты просто прелесть, Юлька! — выдохнул он и сразу смутился. — Извините. Я…

— А мне очень понравилась такая благодарность, — улыбнулась Юлия.

— Тогда я готов так благодарить вас всю оставшуюся жизнь.

— Я подумаю об этом! — Юлия засмеялась.

В кармане Зорина прозвучал вызов сотового. Он достал телефон и спросил.

— Чем порадуешь?

— Звонок был, — ответил Михаил, — в Москву. На квартирный телефон. Номер дам, когда приедешь.

— Уже еду. — Отключив сотовый, Зорин посмотрел на Юлию. — Я встречу вас после работы.

— Разумеется, я согласна на такую благодарность в течение всей жизни.

— Понял, — сказал крепкий молодой мужчина в темных очках. — Серый! Готовься к работе!

— Всегда готов, — отозвался куривший в тени развесистой яблони молодой атлет. — А кто мишень, Наган?

— Координаты получим позже.

Белгородская область, село Верхнеказачье

— Ух как льет! — Пошатываясь, плотный мужчина сделал шаг вперед, наступил в лужу и стал падать, но сумел устоять. — Да все равно промок насквозь, — пробормотал он, — какая разница?.. Кажется, тропинка тут, — посмотрел он влево. — Перебрал ты, Юрок. — Сойдя с дороги, мужчина сел в грязь. Попытался встать, но не смог и на карачках двинулся вперед. Через пару метров его руки по локоть провалились в мокрую землю огорода. — Во, мне туда, кажется. — В небе вспыхнула ослепительная молния, и почти сразу громыхнул гром. — Точно, — пьяный узнал свой дом, — туда мне, огород мой. Танки грязи не боятся! — Он двинулся вперед.

— Да где же он есть-то? — Татьяна выключила чайник. — Видно, нажрался. — Она вышла на террасу. Увидела загоревшийся во времянке свет. — Пришел, — облегченно вздохнула Татьяна.

— Эдик! — позвала Евгения. — Что-то Альфа лает.

— Иду. — Худощавый мужчина лет пятидесяти вышел из дома.

— Куртку надень, дождь сильный.

Он набросил на плечи потертую кожаную куртку. Во дворе, не выходя из будки, громко лаяла собака.

— Тихо ты! — прикрикнул Эдуард, подошел к калитке и приоткрыл ее. В небе вспыхнул зигзаг молнии. Он пригнулся. — Раз, два, три, — начал считать он. — Четыре, пять, шесть. — По небу прокатился раскат грома. — Далеко, — буркнул он. Увидел стоящую у дома напротив «Ниву». — Вечер и дождь — самое то, — проворчал Эдуард. — Эй! — крикнул он. — Они в Белгород уехали! Вернутся сегодня, а может, и завтра!

— Спасибо, — отозвался женский голос.

— Да не за что.

«Нива», сдав назад, встала на раскисшую дорогу и отъехала. Проводив ее взглядом, Эдуард вернулся в дом.

— И сто граммов не нальют, — подмигнул он жене. — Хотя Сашка может, а ведь у Гальки хрен допросишься.

— Молчи, алкоголик, — рассмеялась Евгения. — Как себя чувствуешь?

— Да получше, чем в больнице.

— А кто это был?

— Без понятия. «Нива» какая-то. Баба и мужик. Вроде трезвые. После дождя грязь, а они приехали зачем-то.

— А кормить скотину у Сашки кто будет? — сердито спросила вошедшая во времянку Татьяна.

— Я не смогу, — пробормотал муж.

— Господи! — ахнула она, увидев насквозь промокшую грязную одежду. — Где же ты был-то?

— Домой шел, — ответил из ванной Юрий, — через огород. Хорошо, молния сверкнула, а так бы…

— Короче, наработался. — Татьяна собрала одежду.

— А со скотиной ничего не будет, не помрут.

— Да я уже загнала ее! — Она вышла.

— Перебрал я сегодня, — лежа в ванне, в который раз отметил Юрий.

Веселовка

— Интересно, где ты болтался? — сердито спросила Зоя. — Неужели не видел, что начался дождь и надо домой идти?

— Мы думали, кончится, — тихо ответил сын. — А потом…

— Заболеешь — месяц на улицу не выйдешь!

— И в чем ты снова провинился? — В дом вошел Серов. Сняв фуражку, стряхнул воду. — Ну и льет! Понятно!.. — увидев мокрую Ромкину футболку и грязные кроссовки, засмеялся он. — И какое наказание последует? — Он поцеловал жену.

— Если заболеет, после выздоровления месяц не гуляет, — все еще сердито отозвалась Зоя. — А у тебя все нормально?

— Да, — кивнул Юрий.

— Иди ужинать, — выпроваживая взглядом сына, сказала Зоя.

Ростов-на-Дону

— Значит, так ничего и не говорит? — недовольно спросил Григорий Михайлович.

— Нет, — ответил Голубев. — А что у вас с настроением? Что-то вы…

— Губинский умер. Зорин звонил. Правда, есть и хорошая новость. По крайней мере для нас. Врач успела записать слова Губинского на диктофон. Он говорил о документах и даже о том, что кому-то они были нужны. Все это подкрепляет мою уверенность в том, что Голина убили, но только мою. Слова умирающего можно истолковать как угодно. Он не назвал ни единой фамилии.

— Да, этого мало. Точнее, это совсем ничего. Но все-таки…

— Кроме того, Зорину удалось выяснить, что как только Губинский пришел в себя, кто-то из больницы звонил в Москву. Имеется телефонный номер. Сейчас я думаю, кого бы в Москве привлечь к установлению абонента, но никого не могу вспомнить. Никогда не думал, что придет такое время, когда будешь мучительно вспоминать, кто, на твой взгляд, остался честным ментом. У тебя есть кто-нибудь на примете?

— В Москве никого. Но можно поговорить с Вараевым. Он же перевелся к нам из столицы, и наверняка у него там есть друзья. Надо съездить в Таганрог и поговорить с Васькой, мужик он надежный.

— Ему придется все объяснять, а этого не хотелось бы. Он с кем-то из друзей поделится, кто-то из них еще с кем-то. Понимаешь?

— Понимаю.

— Надо выяснить, кому звонили из больницы. Номер телефона тем и дорог, что мы сможем узнать хозяина. Кто ему звонил, Зорин выяснит. А что твои информаторы? Ничего нового не говорили?

— По этому делу нет. Но я всех настроил на это. Очень настораживает то, что сюда съезжаются какие-то люди. Проверка документов ничего не дает. Вроде как просто приехали отдохнуть. И тем не менее есть труп. Опознать его не удается. Вся надежда на отпечатки пальцев. В нашей картотеке таких отпечатков нет. Будем ждать, что скажет архив. Кто-то убил Караеву и ее тетку. И никаких зацепок. Мотоцикл, кстати, нашли. Его угнали из Таганрога. Я не рад, что отправил Голикова к теще, боюсь, вдруг…

— Успокойся, никто, кроме тебя, меня и Матвеева, об этом не знает. Мне сказали, что Бурлаков приехал. Я позвонил в Таганрог, там его не видели. Может, просто не хотят говорить. Я что-то в последнее время перестал доверять даже тем, кому всегда верил. Ты и Матвеев исключение. Меня радует, что есть люди, на которых я могу положиться.

— А я очень доволен, что у меня такой учитель сыска, — улыбнулся майор.

— В общем, вот что, постарайся разговорить Голикова. Грубость и угрозы допускаются, но не физическое воздействие. И ответы записывай, указывай число и время.

— Понятно, — усмехнулся Андрей. — Это мы с Матвеевым сможем.

— Подожди, — недовольно проговорил Соловей, — мне это перестает нравиться. Уже…

— А ты спасаешь свою шею от ментовской петли, — перебил его мужчина. — Неужели ты думаешь, что, если Георгия возьмут, он все будет брать на себя? Ты наделал много ошибок. Почему ты сразу не вышел на парня и женщину?

— Да я ничего не знал, — раздраженно ответил Соловей. — Ты сказал, что надо убрать Голину, мы это сделали. А про остальных ты молчал. Зато теперь пытаешься обвинить меня. Слушай, Горец, может, для нас ничего опасного нет? Ведь Голин собирал документы на своих, на ментов. И даже не на наших, а на московских. Так что про Большого Тара там нет ничего, а следовательно…

— Найди Голикова и узнай все. И Бурлакова тоже. Нужны бумаги, которые Голин пытался отвезти в Москву. Его, оказывается, убили. Понял?

— Да. А как быть с Пастухом? Он не хочет работать по Бурлаку.

— Пастух пусть живет пока. Он все-таки имеет вес у парней. Займи его чем-нибудь другим.

Таганрог

— Черт! — Бурлак отключил сотовый. — Почему-то никто не отвечает. Третий день звоню. А может, их замочили? Буржуй должен знать… — Он быстро набрал номер.

— Абонент временно недоступен, — услышал он приятный женский голос и отбросил сотовый.

— Ты разбогател, видать, — проворчал за окном дед, — телефонами кидаешься. Расколотил вот… — Он собрал с дорожки части разбившегося мобильника. — Чего ты такой смурной-то?

— Да молчат все — и Алка, и Володька, и Граф. Буржуй тоже не берет трубку. Куда они подевались?

— Слышь, внучок, — дед вошел в дом, — ты давай выкладывай, что у тебя там приключилось-то. Ведь вижу, что в тебе страх живет. Давай как на исповеди. От меня никто ничего не узнает. А может, я помочь смогу. Так что рассказывай.

— Да документы я взял в Москве у одной бабы, — вздохнул Бурлак. — Заплатить хорошо обещали. Ну мы с одним знакомым и сработали дипломат. Он ей подставился, а я дипломат подменил. Нам дали точно такой же. Мы довольны были. Я поехал за этой шкурой посмотреть, как и что, а напарник домой. И тут эту бабу, она к кафе шла, пристрелили. Я звоню напарнику. А мне по его телефону отвечают: погиб в ДТП — и спрашивают, кто звонит. Я телефон сразу выбросил и из Москвы сдернул. Думал, отсижусь у тебя.

— Вот, значит, почему тебя ищут. Что же ты раньше-то молчал?

— А что ты можешь сделать? Графа, Володьку и Алку, видно, уже убили. Я им, правда, не говорил ничего. Просто сказал, что срочно надо в Ростов ехать, и сразу смылся. Деньги были, да и сейчас есть. Я хотел хату в Москве купить, так что деньги имеются.

— А что в чемодане было?

— Бумаги какие-то. Я просто открыл и глянул. Не вытаскивал, не рассматривал и оставил их в Тульской области у тети Сони.

— Заезжал, значит, к Софье. А мне не сказал. Как она?

— Да болеет. Одна осталась. Огород большой, корова есть и козы. Я ей денег предложил три тысячи. Она не брала, я на кухне положил. И дипломат у нее спрятал. Она и не знает. Похоже, я очень крепко влип.

— Это точно.

— А что делать? В ментовку идти — посадят и один хрен — там убьют. Я думаю, это бумаги Голина. Помнишь, я просил узнать, в каком дипломате они находились у Голина. Мне кажется, что…

— Если кажется, креститься надо. Мой тебе совет — шел бы ты к Григорию Михайловичу Ростину. Ведь он тебе помог тогда, если б не он, дали бы тебе…

— А если в документах и его фамилия есть? — перебил Бурлак.

— Да если б была, он бы тебя давно нашел. Хотя, с другой стороны, что тебя так и так убьют, тоже верно. Но все же Ростин тебя защитить сможет. Топай к нему. А хочешь, я поеду в Ростов и поговорю с ним.

— Да к менту обращаться как-то западло.

— Нахватался словечек, — усмехнулся дед. — А на себя тебе, значит, наплевать? Западло ему, видите ли! Ну-ка прикинь, что будет, если ты не отдашь эти бумаги кому следует? Уж надежнее, чем Ростин, не найдешь. Он и с Голиным был в дружбе. А ведь Голина, выходит, убили около Тулы. Аньку, бабу его, тоже под машину столкнули. Секретаршу Голина, девку, вместе с теткой зарезали. И к нам приезжали. Помнишь, Настена, соседка, говорила? Вот и думай головой-то, а не вспоминай блатные словечки. Ведь и меня заодно прибьют. Я не боюсь смерти-то, пожил свое. Порой проснешься после похмелья и думаешь — скорей бы сдохнуть. Жить не пивши скучно, да и приятели не поймут. А здоровье уже не то стало. Жизнь одна дается, хочется и телевизор посмотреть, может, наши и выйдут на чемпионат Европы-то. Хотя навряд ли… Да ладно, не об этом теперь речь. Сейчас тебе надо бояться твоих дружков по делам. Московских, видать, и вправду убили. Они сказали, куда ты отправился. Поэтому и наехали сюда разные. Наверное, в дипломате бумаги, кого-то на чистую воду выводящие. Может, скажешь, где бумаги припрятал, я поеду и заберу. И сам к Ростину пойду с ними. А еще лучше, ежели ты вместе с ним к Софье смотаешься. Что скажешь, внук?

— Да не знаю я. Все ты вроде правильно говоришь. Но убьют меня рано или поздно. Буржуй, мужик на которого мы работали, тоже хозяина имеет. И он наверняка ментам все обо мне расскажет. Хата на мне, и два разбоя имеются. Армянина одного на рынке отоварили и бабки забрали. Второй раз я, Граф и Володька по наводке Буржуя мужика какого-то подрезали. Не хотели, но он здоровый, положил бы нас. Я ему и сунул перо меж ребер. Так что мне срок дадут. Мужик-то, кажется, умер. Теперь понимаешь?..

— Попал ты, парень, крепенько. И что же делать? И так хреново, и так беда.

— Поэтому я и приехал сюда. Перепугался, когда увидел, как ту бабу шлепнули, а потом о напарнике узнал. Я с ним знаком почти не был. Свел нас мужик один для дела. Значит, они сразу решили: мы отдаем дипломат, а они нас мочат. И бабу ту убили, хотя знали, что бумаг у нее нет. А сейчас, получается, что и тебя я подставил.

— Да за меня ты не переживай, я их не боюсь. Что мне могут сделать? Убить, так я свое пожил. Конечно, еще протянуть не откажусь, но за жизнь особо не цепляюсь. Слушай, Жорка, я сгоняю в Ростов и переговорю с Ростиным. Может, что выясню. Намекну ему, что, мол…

— Не вздумай. Может, Ростин и навел на Голина убийц. И почему именно ко мне обратились? Может, как раз Ростин и подсказал. Я же занимался этим в Ростове, он знает. Я и в Москву укатил, потому что под подозрение попал, но доказательств у них не было.

— А что, может быть, и Ростин скурвился. Он ведь знал, когда Голин в Москву поедет. И что же теперь делать?

— А я знаю? Если думаешь, что тебя подставил, уеду. Зря я…

— Не зря. Куда б ты еще поехал. А Семка знает что-то, поэтому и подошел к тебе на пляже. Эта хата никому не известна. Давненько мне ее дед оставил. Я здесь редко бываю, так что тут ты сможешь отсидеться, пока что-то не прояснится. Но я бы попробовал с Ростиным переговорить. Не верится мне, что он в оборотни перешел. Может, все-таки скатаюсь я в Ростов, попробую с ним увидеться и пойму, чем он дышит. Я человека сразу распознаю, а уж его-то и подавно пойму. Ведь мужик он правильный был и не мог гадиной оказаться.

— Может, и так. Но пойми ты — на мне труп висит, и сдадут они меня. Мне же придется объяснить, как все было.

— А зачем? Только про дипломат скажи.

— Меня те, кто нанимал, сейчас ищут. А если о них скажу…

— Да, на тебя могут и убийство той бабы списать. Чемодан ты у нее взял, подмену устроил, значит, запросто и убить мог.

— Влип, короче, я, — обреченно проговорил Бурлак. — И что делать, не знаю.

— Пока сиди тут, а дальше видно будет. Ежели все ж найдут тебя, так и так милицию звать придется. Но все же мы не дадим тебе горло перегрызть. Хотя если бумаги те нужны тому, кто тебе бабу показал, может, и он там записан. Все же я поеду в Ростов и переговорю с Ростиным. Упомяну про Голина и послушаю, что он скажет. Я же знал его и дружка его, Юрку Голина, когда тот милиционером был.

— Не надо, дед.

— Хотя бы что-нибудь выясним. Ведь бабу Голина убили. Секретаршу его хлопнули. И нас то же ждет.

— Давай выждем немного. Узнать как-то надо, что в Москве происходит. Если они убиты, тогда можно и с Ростиным говорить, сдавать меня некому будет. Про того мужика знали Буржуй и Граф, больше никто. Над Буржуем стоял кто-то, но Буржуй не говорил ему про труп, чтобы бабками не делиться. Так что, может, и лучше, что они молчат.

— А как ты узнаешь, живы они или нет? Вот и причина, чтоб к Ростину поехать — мол, хочу узнать про Володьку и Алку.

— Да поймет он, что я не только ими интересуюсь, — ответил Бурлак.

— Черт возьми, — процедил Гладкий, — где же они есть? Были вчера и исчезли. Странно… Значит, Бурлака кто-то предупредил. Хреново… И Батон что-то молчит. Ведь он должен был предложить бабки за информацию о том, кто свистнул дипломат у той бабы. А он молчит. Может, его замочили? Тогда и меня могут. Хотя вряд ли, на кой хрен им лишние хлопоты? Просто взяли дипломат, отдали бабки и разбежались. А потом, может, и пригодимся мы еще. Ведь парни у меня есть, и я ни под кем не хожу. И в Ростове со мной все-таки считаются. Тем более Бурлака я знаю. Ладно, — он посмотрел на Мотоциклиста, — поспрашивайте соседей. Может, кто и знает, где дед Матвей. Неужели он прячет Жорку? Получается, что так оно и есть.

— В станице их нет, — сказал Лапин. — Гладкий там со своими был. Может, пора его…

— Пусть Бурлака ищет, — перебил его Капитан. — И вот что еще, найдите Цыгана с его людьми и окажите помощь. Когда Бурлака найдем, я спрошу хозяина, что с ними делать, а пока помогите им. Про меня ни слова.

— Понятно, — усмехнулся Лапин, — сделаем.

— Сегодня не очень хорошие снимки получились, — недовольно проворчал фотограф. — Кажется, они, особенно эта девчонка, заметили, что их фотографируют. Хотя снимков полно, хватит, чтоб их найти. Есть лица крупным планом. А Павлюк меня обманул. Говорил, что надо эти две пары поснимать. Туристы, — усмехнулся он, — а с ними ментовская морда ходит с женой и двумя своими ментятами. А выходит, это потому, что с ними Жорка Бурлаков ручкался. На Жорку сейчас охота объявлена. Выходит, эти тоже замараны в том, в чем и Жорка. Очень интересно получается!.. Вот бы зафиксировать тот момент, когда эти мужики с Бурлаковым о чем-то говорят. Такой кадр стоил бы недешево. Да у меня и сейчас есть что продать. И главное — лица крупным планом. — Он посмотрел на фотографии. — И в журнал есть что отдать.

* * *

— Значит, им нужен Бурлак, — вздохнул Король. — Документы у него. Думаю, те, которые Голин-бедолага повез. Не давало ему покоя, что его вытурили из ментовки. Предлагал я ему — работай у меня начальником службы безопасности. И работа не особо пыльная, и бабки хорошие получать будешь. Нет, говорил, я тебя посадить хотел, а теперь, значит, охранять буду, да я себя уважать перестану. А в милицию я вернусь, говорил. Вот и вернулся в гробу. Ментов на похоронах, говорят, много было, даже салют дали. Посадил он, конечно, немало деловья и бандитов, но кончил плохо. Значит, правильно Ростин говорил — убили Голина. А Губинский умер. Но как Бурлак сумел документы взять? Похоже, именно из-за этих бумажек весь кипеш и поднялся. Секретаршу Голина хлопнули, Голиков скрылся. Сумел, сучонок, а ведь пытался мне информацию продать. Говорил, что Голин на москвичей материал собирает. Но я отказался. Опасное это занятие — знать чужие тайны, тем более тайну оборотней. Выходит, правильно я сделал.

— Папа, — прошептала Инга, — а Семену это чем-нибудь угрожает?

— Доченька, не пойму я, что ты нашла в Лапине. Таких, как он, сотни. Он стал таким потому, что мне это было нужно. Я в любой момент могу отдать его ментам, если этого потребует моя безопасность. И неожиданно ты…

— Он мне нравится, папуля, и я собираюсь выйти за него замуж. Вот когда рожу тебе внука от Лапы, делай с ним все, что хочешь. Ты скоро будешь дедушкой. Кстати, родится внук.

— Внук? И ты, негодная девчонка, молчала! — Король поцеловал дочь. — Ладно, свадьба будет, но с одним непременным условием: мой внук будет носить мою фамилию.

— Которую? — усмехнулась Инга. — Кроль? Мне она не очень нравится.

— Король, — усмехнулся отец. — В паспорте написано — Король. Все считают это придурью старого идиота, — рассмеялся он, — и часто называют по старой фамилии. Правда, в Москве знают Короля. Значит, тебе Лапа нужен как оплодотворитель?..

— Папулечка, плохо же ты знаешь свою дочь. Я забеременела от Семена, потому что знаю — ты давно мечтаешь о внуке. А вот ты не знаешь такой маленькой детали, как его счет в банке. И дело не в его способности делать деньги, а в завещании его матери. Лапин, в свою очередь, желает жениться на мне по двум причинам. Он хочет стать зятем Владислава Павловича и выехать в Израиль. Учитывая его криминальное прошлое и отношение к нему наших силовых ведомств, он не сможет этого сделать. А с твоей помощью у него это получится. Я не желаю уезжать из России, но хочу быть его женой. Поменять фамилию Лапин на Король ему труда не составит. Но после рождения сына он должен умереть. Пусть это будет автокатастрофа или какой-то несчастный случай. Все, что у него есть, достанется его сыну. Надеюсь, ситуация понятна?

— А ты стерва! — восхитился отец. — Молодец, дочурка, ты не обманула моих надежд. Но неужели тебе не хватает денег?

— Папулечка, ты ходишь по краю пропасти. Сейчас взялись за лидеров преступных кланов. И нередко в приговоре звучит: с конфискацией имущества. Я, конечно, очень не хочу, чтобы это случилось с тобой, но помню народную мудрость: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. А если у меня будут деньги моего мужа, я смогу помочь тебе сама. Теперь ты меня понял?

— Конечно, дочурка.

— А почему ты не хочешь заняться поиском этих документов? Если они попадут к тебе, ты получишь большие возможности. В твоих руках окажутся люди, занимающие высокие должности. Ты можешь их шантажировать или просто договориться с ними. Дружба с такими людьми иногда дороже денег. Найти документы для тебя не составит труда. Ты подумай, папулечка, и прими правильное решение. Если Голин вез документы в Москву, значит, в этих бумагах фигурируют москвичи. Это как-то связано с чеченцем, которого пытались убить, помнишь?

— По молодости я любил рисковать, но не сейчас. В данный момент правоохранительные органы подобраться ко мне не могут. Но если я займусь поиском документов, то непременно возникнут сложности. Как я понял, документы ищет и подполковник Ростин. А с ним договориться никогда никому не удастся. И если он поймет, что мои люди ищут документы, а это обязательно произойдет, то это уже будет столкновение с милицией. Ты знаешь, что я стараюсь обходиться без насилия по отношению к кому бы то ни было, но в этом случае без насилия не обойтись. Бурлак сбежал из столицы с документами. Его разыскивают. И очень скоро об этом узнает милиция. Без заявления со стороны Бурлакова они дело заводить не станут, но Ростин будет держать это под контролем. У него большие возможности даже для негласного ведения дела. К тому же Голин был его другом. И вот еще. Неужели ты думаешь, что фигуранты этого дела будут с кем-то договариваться? Нет, они постараются убрать всех, о ком говорится в документах. Я уверен, что все, кто соприкоснется с этими бумагами, рано или поздно погибнут. Кого-то убьют, кого-то купят, но их конец один — могильный холмик. Я твердо убежден — жене Голина помогли броситься под машину. Ростин прав: гибель Голина не ДТП, а убийство. Секретаршу Голина Караеву пытали. А в Ростовском УВД есть оборотень, который работает на московских, и он…

— Он работает на Семена, — улыбнулась Инга.

— Точнее, и на Семена тоже, — поправил ее отец. — Мне он не нужен, у меня есть, где надо, свои люди. Хотя большинство из них об этом даже не догадываются. Теперь ты понимаешь, почему я не хочу лезть в дело с документами?

— Теперь понимаю. Ты у меня самый лучший во всем мире отец.

— Твою мать! — процедил Гладкий. — Куда же они, сучары, подевались?

— Хрен их знает, — откликнулся Мотогонщик. — В станице их нет. Были у родственников деда Матвея, но никто не знает, где он сейчас. И не притворяются, видно, что расстроены.

— Что за хрень, неужели кто-то перехватил? Но Лапа их не нашел, люди москвичей тоже. Соловей? Вряд ли. Почему Батон молчит? Может, хапнул бабок, а меня решил краем пустить? Хрен вам на рыло! Найду Жорку и уболтаю мне ксивы отдать. Тогда посмотрим, кто сколько стоить будет. Батон, сучара, точно решил на мне бабки сделать.

— Его видели на пляже, — сообщил по телефону лысый подполковник милиции. — А вообще тут атмосфера, как при магнитной буре. После убийства Караевой все только об этом и говорят. Да и Бурлакова вот-вот убьют. Мы с Совковым пытались поговорить с ним, но он исчез вместе со своим дедом Матвеем Савельевичем. Да ты знаешь его. Мы и к родне заезжали, нет там его. А соседи говорили, что к нему трижды приезжали какие-то молодые крепкие парни, спрашивали о Жорке.

— В Москве пропали Алла и Владимир Ширины, — сказал Ростин. — Их оштрафовали гаишники, но они не заплатили. А сейчас с этим делом сам знаешь как. Начали искать, а их нет нигде. Временная регистрация у них в Москве есть, но там что-то еще на них вешают по мелочи, и найти их не могут. И что интересно, я разговаривал с майором Леженковым — это мой старый знакомый, — в квартире, которую они снимали, эксперт обнаружил следы крови троих человек. Похоже, Шириных убили. И Бушуев, который сдавал им квартиру, тоже исчез. Так что Бурлакова надо найти. Кстати, что ты думаешь по поводу гибели Голина?

— А чего тут думать, убили Юрку. И жену его тоже убили. Но вроде все проверено, и состава преступления не нашли.

— В том-то все и дело. И знаешь, Игорь, что интересно: есть сведения, что разыскивают пропавший дипломат. И московские отдыхающие, и наши тоже ищут. Тот же Соловей, мать его!.. И я уверен, Гладкий не зря здесь объявился. А мы ни хрена не знаем!..

— Нарыл Голин на кого-то, за это его и убрали.

— Есть запись того, что говорил Губинский перед смертью: везли они документы, и кто-то искал их в машине. Но это только для нас подтверждение версии об убийстве Голина, а для прокуратуры — бред умирающего. Найди Бурлакова, поговорить с ним надо и спасти, убьют ведь парня. Не знаю почему, но я думаю, что связан он с этими бумагами. Не зря его ищут. И из Москвы он потому и сбежал. Найти его надо.

— Понятно. Буду искать. Участковые завтра собираются, снова урожай наркоты уничтожать будут. Вот и поговорю с ними. Может, кто видел Бурлакова или хотя бы его деда.

— Может, прихватить Гладкого и надавить на него? — предложил Лапин. — Он же…

— Мой тебе совет, Семен, — сказал Король, — не лезь ты в это. Если с тобой что-нибудь случится, я пальцем не пошевельну, понятно? И запрещаю даже думать об этом. А теперь поговорим о наших делах. Инга мне сообщила приятную новость — я скоро стану дедом. Ты понимаешь, как это важно для меня? Я хотел, чтобы при регистрации брака Инга оставила нашу фамилию и внук тоже был Королем.

— А вы думаете, для меня рождение сына не так уж важно? — уставился на него Лапин.

— Послушай, Семен, у тебя двое детей, они носят твою фамилию. Ты будешь отцом моего внука, но я хочу, чтобы он…

— Он будет Лапиным.

— Хорошо, — согласился Король, — мне это даже нравится. Ты умеешь отстаивать свое. — Он взял рюмку с коньяком и сделал два маленьких глотка. «Значит, свадьба должна состояться как можно быстрее, — подумал Король. — Надо успеть похоронить Лапу до рождения внука, чтобы он родился Королем». Он приподнял руку с рюмкой. — За рождение нашего наследника — за Романа.

Семен тоже поднял рюмку:

— За Лешку Лапина. В честь отца своего назову.

«Придется тебя убить сразу после свадьбы», — утвердился в своем намерении Король.

— Их нигде нет, — зло проговорил Цыган. — И местные найти его не могут. Может, его уже кто-то…

— Нет, — возразил Гиря. — Бурлак где-то куркуется. Его, кстати, и грузин ищет.

— Певчая птичка, — усмехнулся верзила.

— Вес он имеет, и с ментами увязки есть. Когда с грузинами наше правительство поцапалось, на Соловье это никак не отразилось. Прописан он тут. Сидел разок за золотишко. Давали восемь лет, но отсидел треху и вышел. Баба у него русская.

— Да на хрен нужна его биография? — фыркнул Цыган. — Надо Бурлака искать. И чем быстрее, тем лучше. Понятно? За это тебе бабки платят.

— Возможности у нас не те, что у Соловья. Да и Король вроде своим отморозкам «фас» скомандовал на Бурлака. А Король — это уже очень и очень серьезно. Лапа у него в скорых зятьях ходит, а он полный беспредел. Его бы давно братва закопала, если бы не Король. Так что, мужики, я пас, не для меня это. Помочь, конечно, помогу, если что-то узнаю, но копаться в этом не стану.

Цыган выматерился.

— Да мы и сами найдем, — сказал Додик, — иначе нам в столицу возврата нет. Батька пару раз накатит, и все дела, а Шакал пришьет.

— Шакал? — удивился Гиря. — В натуре вы на Шакала пашете? А я думал… — Сдавленно икнув, он осел.

— Совсем охренели! — Муравей вытер нож о рубашку упавшего Гири. — Про Шакала нельзя даже заикаться. Забыли или вам, блин, жить надоело? Куда его теперь? — кивнул он на убитого.

— Похоже, нам так и так хана, — сделал вывод Додик.

— Да все путем! — усмехнулся Цыган. — А ты спец, — удивленно посмотрел он на Муравья. — Я думал…

— Брат научил, он занимался мексиканским фехтованием на ножах, вот и поднатаскался у него.

— Надо с Батькой связаться, — предложил Череп, — и объяснить, что к чему.

— Вечерком звякнем, — кивнул Цыган. — А этого в подвале закопаем. Ловко ты его сделал.

— Значит, говоришь, все они там? — с усмешкой спросил по телефону Король. — Втягиваешь ты меня в авантюру. Ладно, найду я Бурлака и узнаю, где дипломат. А ты уверен, что он у него?

— Абсолютной уверенности нет, — ответил ему мужчина, — но все думают так. Я связался с тобой, рассчитывая на твою благодарность. Дело вот в чем — в бумагах есть и касающийся тебя материал. Ты не забыл свою миротворческую деятельность по освобождению заложников?

— Что? — Король вскочил. — Что ты сказал?!

— То, что слышал, Владик. Я не знаю, как Голину удалось выйти на это, однако…

— Но ты не видел документы, а просто пытаешься…

— Я пытаюсь сохранить тебе жизнь и заработать денег. Ты знаешь, что Голин встречался с Мускаевым?

— Черт!.. — Король опустился в кресло. — Выходит, Муса жив? Но ведь…

— Если его и убили, то уже после того, как он отдал материалы Голину. А то, что Бурлак там, само по себе опасно. У Голина был друг, ты его хорошо знаешь, Ростин, и он доберется до документов и сделает все, чтобы виновные получили по заслугам. Его нельзя ни напугать, ни купить. Он из тех, кто служит государству, которому присягал.

— Слушай, Петр, я займусь этим и найду документы. Но если ты решил воспользоваться мной, пожалеешь. И это не просто слова. Я убью тебя и твою семью! — Король отключил телефон. — Лапу ко мне! — крикнул он.

Москва

— Вот так-то, мой самонадеянный друг, — усмехнулся Говарский. — Ты мне поможешь. Спасибо, Петр Павлович, — кивнул он бородатому мужчине. — Я сделаю все, чтобы вы стали владельцем магазина, — услуга за услугу.

— Но если Влад узнает, что я его обманул, то…

— Кстати, на кой ляд вам магазин? Ваш брат умрет, и вы получите права на все. Его дочь тоже должна исчезнуть. Завтра вам привезут деньги и документы на магазин. До свидания.

— До свидания, Аркадий Адамович. — Петр шагнул к двери. — А как вы нашли меня? Ведь Влад…

— Давайте не будем вдаваться в подробности, — засмеялся Говарский.

— До свидания, и большое вам спасибо.

— Прощайте, Петр Павлович. — Говарский улыбнулся.

— А ты, Говарский, умеешь использовать человеческие слабости и пороки, — усмехнулся, входя, Остапов. — Признаюсь, я не верил в то, что удастся заставить Короля помогать нам. А вам удалось. Но если он найдет документы, тогда…

— Он ничего не сумеет сделать, — ответил Говарский. — Поверьте, господа, я знаю, что делаю. Ну а в Туле придется решать вопрос с влюбленной парочкой.

— Надеюсь, вопрос уже решен, — усмехнулся Батька.

— Что? — повернулся к нему Говарский.

— Они едут в Москву. И слава Богу, что это их желание. Ростин не давал Зорину такого совета.

Сидевший в машине Солист, сунув в рот сигарету, щелкнул зажигалкой.

— Далеко? — К вышедшим из здания Курского вокзала Зорину и Юлии Павловне подошел мужчина лет сорока. — Отвезу за полцены.

— А что, — сказал Юлии Александр, — прокатимся. А вы нас можете по Москве часок покатать? Сколько это будет стоить?

— Сто долларов. Я Москву хорошо знаю.

— Согласен, — кивнул Зорин.

— Пойдемте, — обрадовался мужчина. — Я машину не на стоянку поставил, а подальше, — махнул он рукой. — Тут же чистая мафия. А я таксистом десять лет работал, потом наша компания прогорела. А вам куда надо после экскурсии? Хорошая вы пара, видно, что недавно поженились.

— Собираемся. — Зорин поцеловал смущенную Юлию.

— А вот и моя кормилица. — Мужчина подошел к белой «восьмерке». — Вы сзади устроитесь или кто-то впереди сядет?

— Оба на заднем поедем, — ответила Юлия.

Водитель, не закрыв дверцу, обошел машину и сел за руль. На пассажирское место сел подбежавший парень.

— Тсс! — Он направил пистолет на Юлию.

— Я сотрудник милиции, — предупредил Зорин.

— Поехали! — хмыкнул водитель. — Зря ты, майор, влез в это дело, да еще и бабу втянул.

— Они у нас, — сообщил Вайсу по сотовому Солист. — Ведут себя тихо. Менту бабу жалко, но сам, видать, не из героев.

— Чуть что не так — кончайте.

— Понятно. Парни так и сделают. Но пока все путем. Куда их?

— Остановишь около «скорой». Их заберут. Видишь «скорую»?

— Торможу.

Водитель вышел из машины, а на его место сел парень в белом халате.

— Руку протяни или бабе хана, — сказал он Зорину.

Стиснув зубы, майор протянул руку. Парень сделал ему укол через рубашку. Зорин сразу обмяк.

— Помогите! — отчаянно закричала Юлия. Игла попала ей в плечо.

— Да плохо обоим стало, — вздохнул водитель. — Посадил я их у Курского, вижу, что-то с ними не так. Она бледная, он тоже какой-то вялый. Вот и позвонил по сотовому в «скорую», они быстро приехали.

— Хорошо, что водитель такой внимательный оказался, — похвалила пожилая женщина в небольшой группе людей, окруживших такси и «скорую». — А то ведь другой просто выбросил бы их где-нибудь, да еще и обобрал.

Зорина и Юлию санитары перенесли в машину «скорой помощи».

— Багаж их возьмите. — Таксист протянул спортивную сумку Зорина и сумочку Юлии водителю «скорой».

* * *

— Ну как там дела? — хмуро спросил Тарасюк.

— Да никак! — раздраженно ответил Капитан. — Нет его нигде. А тех, кто его ищет, полно. Мне кажется, местные подключились.

— Это те, кто на Вайса работает. Ты присматривай за ними. Не дай Бог, они первыми найдут Бурлака. А ты по родне старика прокатись.

— Там уже милиция была. Родня ничего не знает, но и не расстроена сильно. Что делать?

— Искать! — закричал Тарасюк и отбросил телефон.

— Мента из Тулы с его врачом увезли на «скорой»! — вбежал в комнату парень в камуфляже. — «Скорая» от наших ушла. С…

— Дурни! Значит, взяли Зорина. Интересно — зачем? Убить могли и по дороге. Выходит, что-то у него есть. Может, перед смертью охранник что-то сказал?

— Как вы себя чувствуете? — услышал открывший глаза Зорин. Мотнув головой, он попытался встать, но его руки и ноги были связаны.

— Что надо? — сипло спросил он. — Где Юлия?

— В соседней комнате, — ответил Солист. — Ты говорил в Ростове о диктофонной записи?

— Конечно, — кивнул Зорин и поморщился от стрельнувшей в висках боли.

— А теперь скажи, мент, на кой хрен тебе это надо? Ну было ДТП, погибли люди, колесо гвоздь поймало, тачка на скорости мчалась, и все. На кой хрен ты в это залез и ее втянул? Убьем мы вас. Сам понимаешь, отпустить не можем. Но если ты кое-что сделаешь, подумаем над этим.

— Что именно надо сделать?

— Врачиху прирежешь, мы это дело снимем на видео, и ты нам расписку дашь, что будешь на нас работать. Тогда отпустим, а она пропадет без вести. Пойдешь в милицию и поднимешь шум — невеста пропала. Что ты на это скажешь?

— Мразь! — Майор дернулся.

— Героя из себя строишь? Время не то, чтоб выпендриваться. Ну ладно… — Он вытащил ТТ с глушителем и направил на Зорина. Тот, дернувшись, закрыл глаза. Пуля попала ему в переносицу. Солист вышел.

— Слышь, — парень кивнул на дверь соседней комнаты, — может, мы ее…

Оттолкнув его, Солист вошел в комнату. Лежащая на полу связанная Юлия, увидев в его руке пистолет, сжалась. Ее рот был заклеен скотчем. Солист выстрелил ей в висок.

— Вечером трупы расчлените и раскидаете в парке, пусть менты поищут. Головы сжечь, — приказал Солист.

— Сделаем, — кивнул парень.

— А ты, Санек, отвыкай от привычки баб насиловать. Воровские понятия еще живы, и за изнасилование спрашивают и в зонах, и на пересылках. А если закосорезишь, запросто могут и раком поставить.

— Да хрен я в зону пойду, — усмехнулся парень.

— Все так базарят, однако сидят. В общем, займитесь жмуриками.

— Вот сука! — Батька сплюнул. — Едва, падла, в себя пришел, начал про бумаги базарить. Хорошо еще, что сам крякнул. А врачиха эта, сучка, видно, всерьез на мента запала, даже на маг записала бред умирающего. Лихо мы их купили! — хохотнул он. — Москву им посмотреть захотелось…

— Слышь, Батька, — сказал рослый молодой мужчина с татуировками на руках, — какая-то тачка за нашей «скорой» ехала. Мы от них на светофоре ушли, включили мигалку, и ментяра пропустил.

— Марку и номер запомнили? — спросил Шакал.

— Нет, не видно было, замазано. А марка вроде «десятка» или «двенадцатая». В тачке четверо сидели.

— Интересно, кто это вмешался? — процедил Шакал. — И в Ростове кто-то Бурлака ищет. А его, видно, прикрывают. Из Москвы он ушел лихо, а там рисанулся и исчез. А Соловей точно ни на кого не пашет?

— Наверняка пашет на кого-то, — ответил Батька. — Ведь тут, как я понял, дело с чеченцами связано. А боевики этих ваххабитов гребаных в Грузии тусовались. Много раз туда уходили. Соловей вдруг интерес проявил — что да как, кто и почему, да зачем тебе это надо? Ну я его и отослал к грузинской бабушке, а он не взбрыкнул. Значит, хочет быть в деле. А раньше из-за мелочи на дыбы вставал. В общем, Соловей в эту делюгу влез. Интерес, видно, имеет.

— Да черт с ним! — отмахнулся Шакал. — Найти бы Бурлака. Вот сучонок, считай, всех сделал — и нас, и этих оборотней. Стоит за ним кто-то. А я кайф словил, когда хари этих ментов увидел. Перепуганы были, сучары. Никогда даже представить не мог, что с ментами в одной упряжке работать буду. Ну, работать на мента приходилось, — помнишь, один полковник бабу свою заказывал? А вот так, вместе с ними… Никогда не думал, что придется. Царица, стервоза, подвела нас к этому. А кто же ее убил? Не менты, это ясно. Мы тоже не трогали. Хотели все, а кто убил, неизвестно. Впрочем, на это наплевать, надо найти документы и взять за горло всю эту ментовскую кодлу. В Ростове у них, как видно, связей нет.

— А ты хочешь взять их за горло с помощью документов? — спросил Батька.

— А ты? Они же, когда получат свое, постараются убрать нас. Поэтому документы должны взять мы.

— Я думал про это. Но если мы их сдадим, они нас подставят.

— Им тюрьма страшнее, чем нам. К тому же мы готовы в любое время уйти, а они нет. Значит, преимущество на нашей стороне. К тому же они спасают свое положение, свою жизнь и то, что накопили. В конце концов они ведь предали страну, которую должны защищать. Мне противно слушать их базары, да и просто видеть их. Ведь если бы мы встретились…

— Я тоже хотел поговорить с тобой об этом, — перебил Батька. — Они предложили нам большие бабки, но когда бумаги получат, уберут нас. Ты прав, надо первыми найти Бурлака. Кстати, мне этот паренек нравится — сделал всех. Но он на кого-то работал. Надо обязательно выйти на него первыми.

— Ты веришь в наш союз с уголовниками? — спросил Остапов.

— Так же, как верю и в наш тройственный союз, — усмехнулся Говарский. — Каждый из нас хочет заполучить документы сам. И не только для того, чтобы обезопасить себя, а скорее для того, чтобы иметь рычаг давления на остальных. Согласись, что этого хочешь и ты. Я, например, просто мечтаю об этом.

— А мы не можем по-настоящему быть вместе? — немного помолчав, спросил Остапов.

— После того, что было, нет. Нам всем тогда хотелось владеть миром, каждый считал, что только он достоин всего, что мы смогли взять. После нищенской жизни в богатейшей державе мы все хотели для себя много и сразу. Поэтому и шли на все, что угодно, даже на преступления, даже на предательство той страны, которой давали присягу. И хорошо, что тогда мы разошлись без пролитой крови. Сейчас нас свел страх — всем придется платить за содеянное. И все-таки каждый из нас желает получить рычаги давления на остальных, при этом забывая, что воспользоваться документами никто из нас не сможет. Стоит одному попасть под следствие, он потащит остальных. Если мне удастся заполучить документы, я просто сожгу их и буду спать спокойно. Тех денег, что у меня есть, с лихвой хватит и мне, и вам, чтобы пожить в свое удовольствие. Поэтому мы теперь вместе и жмем руку киллеру и его крестному папочке. Но не стоит забывать о Мускаеве, нашем противнике. Он нашел Голина и отдал ему все, что смог взять у Падишаха, чтоб тот перевернулся в гробу!.. Мы поздно об этом узнали. Сухарев пытался заполучить документы, чтобы шантажировать каждого из нас, кретин! Но сейчас кто-то сумел выйти на документы. Я не могу понять — кто? Предположить, что это случайность, нельзя. Бурлаков удрал. Он не знал, что берет. Когда погиб его подельник, он подумал, что его убили. Меня бесит, что мы даже приблизительно не можем вычислить того, кто убил Царицу и кто нанял Бурлакова. Возможно, это один и тот же человек. Хотя зачем убивать Царицу? Чтобы подставить Шакала? Исключено. Чтобы попытаться вывести органы на Вайса? Зачем ему это понадобилось, если он взял документы? Непонятно. Очень плохо то, что в Ростовской области у нас нет связей. Вот и пришлось объединяться с бандитами. Они понимают, что, когда документы окажутся у нас, мы попытаемся их убрать. Подстраховаться Батька может, только записав один из наших разговоров. Поэтому я постоянно меняю место встречи, а мои люди проверяют всех на наличие «жучков». У них один шанс остаться живыми — взять документы первыми. И надо признать, у них шансов больше, и с этим пока придется мириться. Мы без них вообще ничего не сможем сделать. Правда, я кое-что предпринял, но сейчас думаю — не зря ли?

— Что именно предпринял? — спросил Остапов.

«Надеюсь, не глупость», — подумал Говарский, а вслух ответил:

— Очень скоро вы обо всем узнаете. А Зорин, значит, на свой страх и риск решил отвезти запись бреда умирающего в Москву. Интересно, кому он ее вез? Но судя по тому, что их не встречали, он до конца это так и не решил. Ростин, конечно, такого ему посоветовать не мог. А что случилось с медсестрой?

— Батька сказал, что она неудачно упала с лестницы, — усмехнулся Остапов, — и разбила себе голову. Несчастный случай, была сильно пьяна.

— Батька умеет работать. Но с ними, если я не смогу убедить Шакала работать на меня, придется кончать. И вот что еще — никаких дел, кроме документов.

— Понятно.

— А что у тебя за неприятности с младшим сынком?

— Да в принципе все нормально.

— А почему Соломон ездил в Белгородскую область? Не в Белгород к Эдику, у него действительно все в порядке, а в Красноармейский район? В общем, вот что я тебе скажу, Левушка, оставь дела, сейчас мы должны вернуть документы и выяснить, кто убил Царицу и кто заказал дипломат Бурлакову. До этого времени Бурлак должен быть жив. У тебя ведь есть знакомые в Ростове. Пусть они все узнают о Ростине. Не может быть, чтобы не было пятна на его биографии или биографии кого-то из родственников. На все это тебе дается трое суток. И приготовь младшего с его мускулистыми баранами, им придется ехать в Ростов.

— Я не стану впрягать в это ни одного из сыновей. У меня есть люди, которые поедут и сделают все, что надо.

— Отлично. Я понимаю твое беспокойство о сыновьях. Но почему ты позволил Руслану украсть подстанцию?

— Не я. Эдуарда попросил его знакомый.

— Эдик? — удивился Говарский. — Ну и гусь!

— Надеюсь, ты что-то накопаешь на подполковника, — сказал по телефону Вайс. — Это надо сделать как можно быстрее. Надеюсь на тебя.

— Хорошо, — ответил мужчина, — я постараюсь.

— Ты сделаешь, а не постараешься. Мне нужно слабое место Ростина, чтобы было чем его прижать или хотя бы остановить. Понял?

Ростов-на-Дону

— Как уехал? — удивился Ростин. — Куда и когда? — Выслушав ответ, он покачал головой. — Ну спасибо. Если вдруг объявится, пусть немедленно позвонит мне. До свидания. — Он отключил телефон. — Куда же ты поехал, Зорин, — пробормотал он, — с женщиной? Наверное, с врачом. Свадебное путешествие? Я знал бы об этом. А не повез ли он диктофон с записью слов Губинского? А врача взял как свидетеля. К кому он мог поехать? — размышлял подполковник. — Он никого там не знает.

Ростин набрал другой номер на сотовом.

— Да? — послышался женский голос.

— Можно попросить Юлию Павловну Мальцеву.

— Ее нет, — ответила женщина. — У нее отпуск вчера начался, и она уехала с майором Зориным в Москву.

— Когда они уехали? — нервно спросил подполковник.

— Сегодня утром на поезде…

— Спасибо. И пожалуйста, если позвонят или вернутся, пусть Зорин немедленно свяжется со мной, с подполковником Ростиным. Вас как зовут?

— Оля.

— Спасибо, Оля, и до свидания. — Ростин отключил телефон. Нахмурился и снова набрал тот же номер.

— Да, — ответила Ольга.

— Это я, — сказал подполковник. — Григорий Михайлович Ростин. Я только что звонил вам и…

— Вы так быстро отключились, — перебила его Оля. — Я хотела вам сказать, что убита санитарка нашего отделения, Надежда Николаевна Махова. Ее нашли как раз перед вашим звонком…

— Черт! — Ростин отключился. Сжимая телефонную трубку, набрал следующий номер.

— Слушаю, — ответил мужчина.

— Это я, Григорий. Вот что надо выяснить, Митя. На поезде Воронеж — Москва в столицу приехали майор Зорин и женщина, Мальцева Юлия Павловна. Узнай, в каком вагоне они ехали, а потом покажи фотографию дежурному наряду и таксистам. Сделай это как можно быстрее.

— Но, Григорий Михайлович, я же не могу найти…

— Ты все сможешь, если поторопишься, черт бы тебя подрал! В Туле убита медсестра, вполне возможно, Зорина и Мальцеву тоже прихлопнули.

— Понял. Работаю.

— Он говорил, что может отвезти запись в Москву, — пробормотал Ростин, положив трубку. — А врач подтвердит, что это не было бредом. Убита санитарка. Это она звонила в Москву. А вот кому? Что-то ты, мой старый товарищ, не торопишься сообщить мне данные владельца этого номера. Значит, брат и сестра в Москве тоже убиты. Теперь санитарка. Если найдут Бурлакова, тоже убьют. Видно, Голин собрал серьезный материал. Но при чем тут Жорка Бурлаков? Скорее всего прав Голубев. Бурлак, Алла и Владимир что-то видели. Я уверен — брат с сестрой мертвы. Надо искать Жорку, пока не поздно. — Прозвучал вызов сотового. Он посмотрел на телефон. — Ксения беспокоится. — Ростин включил связь. — Да, милая, жив, здоров и вечером обязательно буду дома. Как там Ленка?

— Внук у тебя, Гришка! — услышал он смеющийся голос жены. — А ты со своими бандитами…

— Внук! Ай да молодец Ленка! И Сашка тоже молодец! Постарались и утешили старика. Сегодня вечером к Ленке поедем. Ты узнай, что ей нужно и можно. Сашке позвони, пусть без нас…

— Да ведь он там все время сидит. А что передать Лене, я знаю.

— В час приеду. Внук, едрена корень! — Положив телефон, он радостно улыбнулся. — Мне не везло с сыновьями, две дочери. Ленка очень удачно мужика себе нашла. А Людка тоже вот-вот замуж выскочит. Славка, жених, тоже нормальный парень. Ох и напьюсь! — Но тут же он кое о чем вспомнил и вздохнул. — Ох и работенка, смерть и жизнь рядом ходят.

— Погоди, — Голубев остановил небритого мужика, — откуда ты про документы узнал?

— Вот милиция наша доблестная, — усмехнулся тот, — ничего не знает. Хотя, может, и знает, но не все. Кстати, помнишь, начальник, я тебе базарил про троих, которые к Соловью приехали? Их Пастух встречал. Похоже, одного того-этого… Ну, кончили, наверное. Те двое сейчас под Соловьем ходят. И Жорку Бурлака найдите, его шарят и местные, и приезжие. В Таганроге шарят. И Гладкий, помнишь ту суку, который…

— Вот что, Чуб, — перебил его Голубев, — давай все по порядку. От кого знаешь? Если информация заинтересует меня и подтвердится, имеешь полторы тысячи рублей.

— Да что я с тебя последнюю рубашку снимать буду? — усмехнулся Чуб. — У тебя двое, и баба твоя третьего вот-вот родит. А деньги, что государство обещает, — это еще хрен его знает, дадут или нет, да и даже если дадут, то обещанного три года ждать надо.

— А ты, Чуб, видно, знаешь законы, — улыбнулся Голубев.

— Когда не пью, прессу читаю. А дело вот какое, начальник. Встретил я кента своего, по второй ходке мы с ним шли. Помнишь Леньку Хвастуна? Вот он и поведал мне под бутылочку, что в столице кто-то из ваших ксивы у мафии увел. И вроде увел кто-то из нашенских, его под Воронежем видели с подельниками. Они на двух тачках с бабами куда-то катили. А катили они, оказывается, сюда.

— Откуда Хвастун это узнал?

— Так я ж говорю про милицию. Он слышал, когда в «обезьяннике» торчал. Один мент по сотовому с кем-то базарил и упомянул Бурлака, что, похоже, он какие-то документы у москвичей увел. И видели Бурлака под Воронежем с какими-то двумя мужиками, а потом вроде и тут их видели.

— Какой мент? Может, Хвастун просто трепанул не по делу? Он не сказал — кто?

— Да нет, просто говорит — мент, и все. А зря ты, начальник, не веришь. Я, например, видел Букина в кафешке с Лапой. А кто такой Лапа, ты в курсе. Я узнаю у Хвастуна, но это уже за отдельную плату.

— Вот что, Чуб, если сегодня до обеда ты мне скажешь, кто был тот мент, даю тысячу и две бутылки.

— Годится. А за информацию?

— Держи! — Голубев отдал Чубу деньги. — Но об этом никому ни слова.

— Так точно.

— О менте я должен знать обязательно. И бутылку Хвастуну дам.

— Годится! — обрадовался Чуб. — Я сейчас к Хвастуну. — Он быстро пошел прочь.

— Значит, кто-то есть и у нас, — процедил Голубев и набрал номер на мобильнике. — Надо бы увидеться, — сказал он, услышав голос Ростина. — Похоже, я выйду на оборотня. По крайней мере такую информацию Чуб придумать не мог, да и Хвастун тоже. Вы были правы, думая, что Бурлака хотят убрать. Документы у него.

— Что? Какие Чуб и Хвастун? Какой, к черту, оборотень?

— Хвастун был в «обезьяннике» и слышал, как какой-то мент говорил по сотовому про документы, которые находятся у Бурлака. Чуб пошел к Хвастуну и…

— Я хочу видеть обоих, — перебил его подполковник. — Привози их на дачу, через полтора часа я буду там. А ты поезжай к Хвастуну.

— Но у нас сейчас оперативка, — посмотрел на часы Голубев. — Сразу после этого поеду и привезу.

— У меня внук родился, — похвастался подполковник.

* * *

— Понял, — кивнул Соловей. — Сделаем! — Он отключил сотовый и крикнул: — Кинжала ко мне!

— Найдите его и ко мне, — приказал Король. — Понятно?

— Понятно-то понятно, — кивнул чернобородый молодой мужчина. — Но это канитель, хозяин, разборка с московскими и с Соловьем.

— И что? Неужели ты стал бояться…

— Ты, хозяин, сам говорил — не надо нам канителей. Дешево такие разборки не обходятся.

— Делай, как я сказал. Мне нужен Бурлаков, причем нужен живым. И чем быстрее вы это сделаете, тем лучше для вас.

— А чего ты, хозяин, Лапу не подпрягаешь? — спросил лысый толстяк.

— Слышь, ты, Куль, дерьмом набитый! Я сказал, что делать, и в советах не нуждаюсь! Или забыли…

— Да вы всегда сами говорили, что если что-то не понравится, чтоб говорили. Найдем мы этого…

— И чем быстрее, тем лучше! — рявкнул Король.

— Что тут происходит? — Из спальни вышла Инга в купальнике.

— Халат набрось, — недовольно посмотрел на нее отец.

— Я в бассейн.

— Чего уставились?! — заорал на бородача и Куля Король.

Мужики выбежали из комнаты. Инга рассмеялась. Выходя в сад, повернулась:

— Папулечка, ты открыл охоту на Бурлакова? Зачем? Ведь…

— Звонил брат. Похоже, там и на меня Голин насобирал документы. А значит, и на Чупова. А это крышка и ему, и мне.

— Откуда Петр узнал про это?

— Говорит, точно знает.

— Мне кажется, он просто хочет, чтобы ты помог кому-то найти эти документы, а он получит деньги.

— Действительно, — пробормотал Король, — откуда он узнал про то, что там на меня есть бумаги? Хотя если знает, что о Чупове есть информация, то наверняка она связана со мной. Мне самому нужны эти бумаги. Посмотрю, что там за документы, и решу, как с ними быть. А ты, я вижу, не одобряешь моего решения?

— До сих пор ты поступал правильно, поэтому и денег у тебя много, и милиция ничего не может с тобой сделать. А тут все-таки бумаги взяты у убитого частного детектива. И поверь, папа, за этими бумагами уже кровь… и еще сколько ее прольется. Я бы на твоем месте…

— Слушай, умница моя, положим, на меня у Голина был материал, но не для Москвы. А вот о Чукове он вполне мог собрать какие-то документы и отвезти в Москву. Там наверняка есть и на меня. Ведь Чупов…

— Возможно, ты прав, но я не пойму, как дядя Петр узнал о документах вообще, а тем более что там есть факты против Чупова и тебя. В этом я и сомневаюсь.

— Поэтому я найду Бурлакова и проверю бумаги. Если есть что-то на Чупова, он мне будет должен. А если нет, то сойдусь с московскими делягами. Здесь они со мной ничего не сделают, а в Москву я не сунусь. Но главное — Чупов. Если на него что-то есть, то и мне хана. В общем, сейчас я вплотную занимаюсь этим.

— А Семен?

— И он тоже.

— Но, папа, ведь…

— Хватит! — рявкнул Король.

— Ты куда, майор? — остановил быстро идущего по коридору Голубева крепкий блондин.

— Надо домой съездить. Пока вроде все тихо. Я вернусь…

— Может, пивка примем?

— Не хочу. — Голубев вышел из управления и пошел к стоянке.

— Да я тебе в натуре говорю, — сказал плешивый невысокий мужик, — такими вещами не шутят. Я и Ростину так скажу. Он хоть и мент, а мужик правильный, зря никогда не прессанет и ментовскому молодняку беспредельничать не дает.

Трасса Ростов-на-Дону — Таганрог

— Ну вот, — кивнул вправо сидящий за рулем Василий. — Сейчас Самбек, шесть километров до Таганрога.

— Останови отлить, — попросил сидевший на заднем сиденье Виталий.

— Да и меня придавило, — сказал Александр.

Кожин остановил машину. Масловский и Теленьков вышли.

— И я за компанию. — Василий пошел за ними.

В отдалении ударили выстрелы.

— «Макар» бьет. — Василий настороженно прислушался.

— Помогите! — послышался отчаянный крик. И снова два раза подряд выстрелил пистолет.

— А у тебя ствол есть?

Мужчины инстинктивно пригнулись.

— Да нет ни хрена.

Затрещали кусты, и раздался топот.

— Ложись! — бросил Василий. Все упали в траву.

С пригорка бежал небритый мужчина в окровавленной тельняшке.

— Стой, сука! — отстав от него метров на пять, орал рослый чернявый парень с пистолетом.

— Не стреляй! — крикнул бегущий за ним смуглый крепыш. — А то может кто-нибудь остановиться, да и менты здесь бывают.

Небритый, оглянувшись на крики, споткнулся и упал, лбом ударился о плоский камень и на секунду потерял сознание. Попытался встать, но на него прыгнул чернявый. Он пятками ударил небритого чуть ниже лопаток, потом по шее. Подбежавший крепыш пнул небритого ногой в висок.

— Стоять! — крикнул вскочивший Кожин и в прыжке достал выхватившего пистолет крепыша. Они рухнули и покатились по склону. Чернявый с пистолетом бросился следом. Нога лежащего под кустом Виталия подсекла ему ноги, и он выронил пистолет.

— Он твой! — кивнул Виталий вскочившему Александру и метнулся к борющимся Кожину и крепышу. Александр бросился на поднимавшегося парня и ногой ударил его в лицо.

— Он мой! — выкручивая руку крепыша за спину, крикнул подскочившему Виталию Василий. — Сашка там как?

— В порядке! — громко ответил Масловский.

Виталий бросился к лежащему вниз лицом небритому. Присел и увидел его застывший взгляд. Приложил палец к сонной артерии.

— Они его убили.

— Вот что, — застегивая наручники на крепыше, сказал Василий, — вяжите второго и на моей машине гоните домой. Я здесь сам разберусь. Женщинам ни слова. — Он набрал номер на сотовом.

— А если нас на твоей тормознут? — спросил Александр.

— Пусть позвонят мне.

— Вам конец, козлы! — заорал крепыш.

— За козла отвечаешь?! — в один голос воскликнули Теленьков и Масловский и одновременно пнули его в бок.

— Хотя подождите, — выключая сотовый, сказал Кожин. — Машина ДПС рядом. Да вот, наверное, и они.

Послышался шум подъехавшей машины. Навстречу бежал Голубев.

— Руки в гору! — Он вскинул пистолет.

— А ты кто есть-то? — настороженно спросил Василий. Виталий левой ногой подвигал к себе пистолет крепыша.

— Майор Голубев, — отозвался он.

— Капитан Кожин, — показал удостоверение Василий.

— Свои, значит? Я на старую турбазу ехал, — сказал Голубев. — Там… — увидев валявшегося небритого, он прыгнул к нему.

— Хвастун! — охнул Голубев.

— Он труп, — сообщил Теленьков.

— Тебя я вроде видел, — сказал Кожину Голубев. — А это кто?

— Знакомые, — ответил Василий, — в гости приехали. Один-то я и не управился бы. Вы уж извините, — сказал он друзьям.

— Да нормально все, — кивнул Виталий.

— Кто послал?! — прижав пистолет к глазу чернявого, спросил майор. От дороги на голоса бежали двое милиционеров ДПС.

— Мы поедем, — негромко сказал Голубеву Кожин. — Если понадоблюсь, потом вызовешь.

— Давай, — кивнул оперативник и ударил чернявого. — Кто послал? Где второй?

— Там, — промычал бандит, — в развалинах. Послал Соловей.

— А ты лихо его, Саша. — Кожин взглянул на окровавленное лицо бандита.

— Я пистолет увидел, — сказал Масловский. — Думал, хана, даже пошевелиться боялся. А когда ты одного сбил, ну и…

Дэпээсники потащили к машине крепыша. Голубев вел чернявого.

— Зря вы влезли, — садясь за руль, вздохнул Кожин.

— Да ничего страшного, — усмехнулся Теленьков. — Я даже удовольствие получил. Давненько в подобных ситуациях не был. Точнее, никогда! — Он засмеялся.

— Везут двоих, — сообщил в сотовый Голубев. — А я в старую турбазу поеду, Чуб там, видно, — вздохнул он.

— Подожди, — сказал Ростин, — а при каких тут Соловей? Я думал…

— И я так же думал.

— Соловья надо брать.

— И отпустить потом?

— Наверное, придется. Но на этих двоих два трупа. И у них будет выбор: либо получить пожизненное, либо помочь нам и снизить срок. А если они отдадут и оборотня, то суд будет снисходительнее.

— Я еду за трупом Чуба, — увидев подъехавшую «скорую», процедил майор.

— Да нормально все будет, — безмятежно сказал по телефону Соловей. — Ты сам виноват, базарил про дело рядом с «обезьянником».

— С ними точно кончат? — нервно спросил мужчина.

— Уже кончили, наверное. Да не бойся ты…

— Твою мать, привезли их! Я тебя, гнида, за собой потащу!

— Подожди! — закричал Солидзе. — Что случилось?

— Это он. — Чернявый кивнул на светловолосого майора, который говорил по сотовому. — Багинов. Он.

— Точно, — прохрипел крепыш. — Багинов. С нами рядом будешь, ментяра, — подмигнул он испуганно отступившему к стене майору.

— Я ожидал другого, — пробормотал спускавшийся по лестнице Ростин.

* * *

— Уходим, — выкладывая из сейфа в дипломат пачки евро, бормотал Соловей. — Да быстрее вы! Иначе нам всем хана.

Несколько парней с оружием стояли около ворот. Из трехэтажного коттеджа выскочил Соловей с дипломатом и побежал к стоящему у ворот джипу. Раздался выстрел. Стая ворон взмыла в воздух. Парни присели. Соловей лежал вниз лицом, из пробитого пулей виска текла кровь.

— Разбег, мужики! — закричал кто-то. — Кто чего может, хватайте, и на ход.

— Стоять! — Из кустов выскочили омоновцы. К коттеджу с двух сторон подъехали микроавтобусы. Из них выпрыгивали вооруженные автоматами омоновцы.

— Солидзе убит! — прокричал один из них.

— Он никому ничего не скажет, — сообщил по телефону худой мужчина в камуфляже и завел «Таврию».

— Да я понятия не имею, о чем вы говорите, — нервно произнес светловолосый майор.

— Зря ты так, Багинов, — сказал мужчина в штатском. — В твоих интересах говорить правду. На тебе заказ на два убийства. Звонок с твоего мобильника Соловью есть.

— И что? — возмутился Багинов. — Я звонил Соловью. Да, он помогал мне достать бензонасос к «Ниве-шевроле» подешевле. Сам знаешь, какая у нас зарплата.

— Однако у тебя счет в банке, — усмехнулся стоящий у двери капитан, — коттедж, две квартиры, две машины. Кроме того, на даче в Рогожкине нашли наркотики. Пальчики на коробках твои. И парни Соловья сдали тебя с потрохами.

— Ладно, — пробормотал Багинов, — мне нужно подумать. Завтра говорить будем. Сейчас я не могу. И курить дайте…

— Обойдешься, сволочь! — отрезал штатский. — Сколько же вас сейчас объявилось-то! — Он покачал головой.

— Да что ты на меня наезжаешь? — закричал Ватинов. — Я майор, а получаю копейки. А почему генералы и полковники, у которых и власть, и зарплата дай Бог каждому, хапают? Да, брал я у Соловья. И сообщал ему о подготовке операций. Завтра говорить буду. А еще лучше — дайте бумаги, я все напишу. И поверьте, моя откровенность многих не порадует.

— Что ты знаешь о Бурлакове? — спросил вошедший Ростин. — И о документах?

— Звонили из Москвы и просили с Солидзе переговорить. Как я понял, Бурлак каким-то образом сумел увести документы, кажется, именно те, которые у Голина были.

— Кто звонил? — спросил Ростин. Багинов, опустив голову, молчал. — Говори? — приказал Ростин.

— Из Москвы, Рукавишников.

— Рука? — изумился подполковник. Майор молча кивнул. — Врешь, паскуда! — Подполковник подтянул его к себе.

— Григорий Михайлович, не надо! — Штатские и капитан с трудом оторвали Ростина от несопротивлявшегося Багинова. Григорий Михайлович быстро вышел.

Таганрог

— Грузина хлопнули, — сообщил Боцман.

— Наконец-то! Значит, и его крышу сняли. Интересно, кто из ментов его, сучару, прикрывал? Впрочем, какая разница? Не рисовался Бурлак у белгородцев? — спросил Гладкий подошедшего Мотогонщика. Тот покачал головой.

— Они втроем сегодня куда-то уезжали, — проговорил парень в «восьмерке», — мент и эти двое. Бабы дома остались. Сегодня день нелетный, — посмотрел он на затянутое облаками небо. — Видно, перекур у них с морем. А мужики куда-то свалили…

— Куда? — спросил Гладкий. — Не мог за ними…

— Не мог! — зло перебил его парень, — у меня прав нет. С местными еще договориться можно, а на трассе тормознут, и привет. Хрен знает, куда Бурлака его дед спрятал. Деда уже и менты шарят. Участковый всех опрашивал, и из Таганрога приезжали какие-то. Но тут москвич один, похоже, на всех хрен забил. Блатует, падла, как у себя в Белокаменной. Мы думали, может, указать ему место. Но мужик тот еще, троих отработал по полной программе. В «Парусе» сцепились с ним, он их всех положил…

— А что менты? — спросил Гладкий.

— Ушел он. Спокойно так ушел. Уверенный в себе фраерок и, похоже, знает, что делает. Немолодой, лет сорок пять, может, чуток больше, но в форме мужик. Видели его на пляже, ранение у него пулевое. Воевал, наверное.

— Что-то ты, Стас, начал в сыщиков играть, — усмехнулся Гладкий. — Не замечал за тобой такого раньше. Надо бы этих белгородцев тряхнуть, не случайно они здесь. В кафе под Воронежем они были с Бурлаком и что-то ему давали. А тут он им дал что-то. Надо как-то прощупать.

— Здесь это не выйдет, — сказал Мотогонщик, — они же с ментом. А Кожин та еще сука, не подъедешь к нему ни на «Таврии», ни на «мерсе». Ништяк, что малолетками занимается. Но у богатеньких родителей от него головная боль, чадо от Кожи не отмажешь. Виноват — сядешь. А бедных, сука, может и отмазать. Сколько раз так было.

— Да хрен с ним, с этим ментом, — отмахнулся Гладкий. — Бурлак нужен. Если его менты раньше найдут, хана вам, парни. Москва начнет свидетелей убирать, и нас с вами закопают глубоко и без могильного холмика в назидание потомкам, так сказать. Я влез в это потому, что бабки хорошие срубить думал. И все казалось легко и просто. Но хренушки, Батон, сучара, молчит. Хотя, может, уже труп он. Блин, почему я сразу про это не подумал? Батон про эту хренотень узнал от Буржуя. Бурлак с Алкой и Володькой работали с Буржуем. Значит, если Батон труп, то Буржуй тоже, да и сестренка с братцем жмуры. Интересно, Бурлак знает про это? Знает, поэтому и ушел. А не сделали его эти белгородцы? Ведь после встречи с ними он пропал. Никто о них ничего не знает. Может, и этот ментяра не так чист, как кажется. Надо Бурлака искать. Где он, сучонок?

— Ну? — Капитан внимательно смотрел на рябого мужчину. — Есть сдвиги?

— Нет, — ответил тот, — проверили все места, где бывал старший Бурлаков, дед Матвей. У себя дома в последний раз он был три дня назад. До нас туда кто-то приезжал, и ему, видно, про это сказали. Они умотали с Жоркой, и больше их никто не видел. Но есть интересная информация — Бурлак после поспешного отъезда из Москвы встречался под Воронежем с какими-то двумя мужиками. И здесь их видели: В Воронеже они что-то давали ему, здесь он им. Эти белгородцы с семьями живут у мента. Правда, Бурлак на это хрен положил. И подходил к ним…

— Что за мент? — перебил его Капитан.

— Кожин, инспектор по работе с малолетками. Жена — учительница, есть сын и дочь. Кожин честный и принципиальный мент, так отмечают те, кто с ним сталкивался. Этих белгородцев пока не проверяли, но есть мнение, что они замазаны в этом. И вполне возможно, если не являются заказчиками, то…

— Да какие, к черту, заказчики? — процедил Капитан. — Это просто роковая случайность. Подельник Бурлака погиб в ДТП после дела, а бабу убили. Судя по всему, Бурлак видел это и узнал про смерть подельника. Его реакция понятна — испугался и сдернул. А о том, что он будет брать дипломат, Бурлак узнал, когда ему дали такой же. Что находится в дипломате, он не знал. Повторяю: это просто роковая случайность, не более. Нужен Бурлак, документы у него. Выбросить или уничтожить их он побоится. О шантаже он даже не подумал. А ведь мог наварить на этом. Видно, он только недавно понял, что дела хреновые, ведь он даже не прятался. Белгородцы тут ни при чем, просто знакомые. А вот дед Матвей наверняка что-то знает. Поэтому и спрятал Бурлака. Может возникнуть еще один неприятный момент. Дед наверняка уговаривает Бурлака пойти в милицию. А в Ростове есть подполковник, который, кстати, помог Бурлаку, когда его подставил Гладкий. И как бы Бурлак не нырнул к этому менту. И снова роковая случайность — документы собирал друг подполковника. Все началось в Ростове и как бы тут не закончилось.

Хутор Казачий

— Понятно, — кивнул дед. — Значит, все ищут. Ну спасибо тебе, Оксана, хоть ты носишь нам необходимое. Только ты это… — он вздохнул, — никому про нас не говори…

— Да я все понимаю, — махнула рукой красивая женщина. — Только вот не пойму, за что Жорку ищут. Ладно бы одна милиция, судимый он, и могли его заподозрить в чем-то. Но бандиты-то чего хотят? Или он что-то и им натворил?

— Просто был не в то время и не в том месте, — усмехнулся Матвей Савельевич.

— Ясно. Но что-то делать вам надо, ведь не успокоятся эти. Вы бы к тому в Ростове, помнишь, который…

— Да помню, но Жорка не хочет. Посмотрим, я погожу маленько, а потом сам поеду в Ростов. Ростин — мужик правильный, поймет. Но не сейчас. А ты уж…

— Не бойтесь, Матвей Савельевич, я никому не скажу про вас. Ведь если бы не вы тогда, мама бы так и сгорела.

— Ладно тебе. Ты помогаешь только из благодарности?

— Да нет, что вы…

— Ну в общем, пока про наше жилье молчи.

— Будьте спокойны, — кивнула Оксана.

Ростов-на-Дону

— Значит, успели Солидзе убрать, — недовольно проворчал Ростин. — Но я надеялся покрупнее рыбку поймать. Хотя и это хорошо.

— Не успел я, — виновато произнес Голубев.

— А кто помог тебе с этими справиться?

— Таганрогский инспектор по делам несовершеннолетних, капитан Кожин. И двое его знакомых. Они сами их и взяли. Остановились, а на них Хвастун выбежал. Чуба они там положили, а Хвастун побежал.

— Понятно. Но помощники, видно, не желают быть героями. Правильно делают. Ты о них не говори. Эти-то молчать будут. Они Соловья нам отдали и долго не проживут. Не в СИЗО, так в зоне зарежут за Соловья. Там его знакомых полно. Грузинскую мафию в том году здорово потрепали. Но надо искать Бурлакова. Слышал, что Багинов говорил? Какие-то документы Бурлак увел у кого-то. Теперь его разыскивают и наши местные, и москвичи. Найдут — хана парню. А документы не Голина ли? Хотя вряд ли. Документы на дороге взяли, Зорин убит, и врач тоже. Вроде как без вести они пропали. А я уверен — убили. Дурак, говорил я ему: не суйся никуда и ни к кому. А он Рукавишникову позвонил. Помнишь Петра Тимофеевича? Вот куда санитарка звонила. Ее, кстати, тоже убрали. А Рукавишникова, видно, не удалось. Я сразу туда позвонил, он исчез. Двое суток уже на работу не выходит. Значит, он и есть…

— Но Голин не знал Рукавишникова, — сказал Голубев. — Выходит…

— Выходит, кто-то над Рукавишниковым стоит. Но это опять бездоказательно. Была пленка, и той нет. Получается так, что нас обходят. Если Бурлакова ищет мафия за какие-то документы, то выходит, что Алка с братом убиты. А Жорка сумел уйти. Но почему он не идет в милицию? Должен был прийти или прислать деда. Но не пришел ни он, ни дед. Может быть, за Жоркой что-то есть, поэтому его и разыскивают. Уверены, что в милицию он не обратится. Вот что, Андрей, займись вплотную поиском Жорки и его деда. Подключи свою агентурную сеть.

— Двоих моих застрелили. Да и нет в Таганроге у меня стукачей. Я к Сазонову обращусь, Пашка нормальный мент — молчать умеет и работать втихую может.

— Ты веришь ему?

— Да.

— Тогда поговори.

— Отлично, — Король потер руки, — хана Соловью. Давно надо было его убрать, но не хотелось вмешательства ментов да еще разборок с грузинами. Сейчас они не так сильны, как были. Саакашвили здорово помог им пошатнуть свои позиции в России. А оборотня, значит, люди Соловья отдали Ростину. Во все щели подполковник лезет, до добра его это не доведет. И Голубев двоих сумел взять. А парнишки не балуй. Так, — спросил он у Лапшина, — где может быть Бурлак?

— Папулечка, — вошла в кабинет дочь, — а если он уехал? У Матвея Савельевича Бурлакова в Шахтах есть родственник, Лесников Антон Николаевич, двоюродный брат. — Она положила перед отцом листок. — Вот ответ на мой запрос.

— Умница ты моя! — Отец поцеловал ее. — Вот как работать надо, — сказал он Лапину. — Пахом! Пошли кого-нибудь в Шахты по этому адресу. — Он протянул листок вошедшему кудрявому здоровяку. — Парнишка может быть там. Но ехать должны умные.

— Папулечка, проще позвонить Кудрявцеву, и он все выяснит. Он ведь тебе должен кое-что и сделает все, о чем ты его попросишь.

— Действительно. Я тобой горжусь, дочка. Пахом! Откладывается твоя командировка. Вместо Кудрявого Жорку в Шахтах будет искать Кудрявцев. А ты все-таки прокатись в Таганрог и пошевели там ореликов наших. Мне нужен Жорка. Тому, кто его найдет, две тысячи евро и недельный отпуск в Сочи за мой счет.

— А если его найдут пятеро? — спросила дочь.

— Значит, десять тысяч и все будут в Сочи, — ответил Король.

Москва

— Никак не могут найти Бурлака, — сообщил Говарский. — Есть основания полагать, что подполковник Ростин в курсе. Вполне возможно, Бурлак ему все рассказал. Но документы не отдавал, иначе Ростин уже воспользовался бы ими. Есть вариант — заставить Ростина работать на нас. Но для этого надо всем ехать в Ростов.

— На кой черт? — спросил Батька. — Светиться там? Мол, вот мы и делай что хочешь? Но решать вам.

— А про вас я не говорил, — сказал Говарский. — Вы наш резерв. На вас грязная работа, разумеется, высокооплачиваемая. Хочу предупредить сразу — возражения не принимаются. Надеюсь, вы понимаете, что мы связаны с вами. Вы всё знаете о нас, мы о вас. А посему единственное разумное решение — быть одной командой. Я предлагаю вам работать на нас. Советую согласиться. В противном случае вы становитесь нашими врагами, а это может повлечь за собой необратимые последствия.

— Странное предложение, — заметил Шакал. — То есть или мы работаем, или вы нас убиваете?

— Обстоятельства свели нас вместе. — Говарский посмотрел на Остапова и на Вайса. — В этом оказались замешаны и вы. Я предлагаю распутать это дело с документами, мы оплатим вашу работу, и мы расстанемся, если не придем к согласию. Наши заказы будут сложными, но мы обеспечим вам прикрытие и большие деньги. По мелочам мы не работаем.

— А за мелочевку я не берусь, — усмехнулся Шакал.

— Это надо расценивать как положительный ответ? — улыбнулся Говарский.

— Сначала хотелось бы знать вот что, — вмешался Батька. — Кто был в вашей компании в те времена, о которых ментяра из Ростова собрал компромат на вас?

— Я пытаюсь вспомнить этого человека, — сказал Говарский, — но не могу даже предположить, кто это мог быть. И зачем? Для этого и нужен Бурлак. Хорошо, что случилось так, как случилось. Документы понадобились для того, чтобы покончить с нами. Но вот кто мог узнать обо всем? Сначала я думал, что это ваша работа, — кивнул он Шакалу. — Но потом понял, что вам это не нужно. Сухарев, гнула, все и начал. Упустил чеченца, тот вышел на Голина, борца за чистоту правоохранительных органов. Когда Голин посадил Ваева, надо было убирать его, а не подставлять, чтоб его вышибли из милиции. Вот и вышибли на свою голову.

— Да если бы не Мускаев, — сказал Остапов, — ничего Голин не нарыл бы. Муса рассказал ему и о счетах, и о времени, и о месте.

— Ведь вообще-то мы сумели узнать об этом каждый из своего источника. И все вроде должно было кончиться, как вдруг дело усложнилось. Я в принципе бы хотел узнать правду. — Говарский посмотрел на Вайса. — Что ты стал бы делать с документами?

— Уничтожил бы.

— Все? — спросил Остапов.

— Не знаю. Учитывая, что все мы там вместе, выбора не было бы. Хотя крови я бы вам попортил. — Вайс рассмеялся.

— А сейчас кто вмешался? — спросил Остапов. — Хорошо еще, что Бурлаков исчез вместе с документами, а то кто знает, что было бы. Но наверняка в Таганроге Бурлака ищут люди заказчика. Надо выходить на него. А ведь можно и кого-то из его людей вычислить.

— Надо ехать в Ростов и встречаться с Ростиным, — проговорил Говарский. — Он сейчас самый опасный для нас человек, потому как он не остановится. Через него мы можем выйти на того, кто нанял Бурлака. Кстати, в этом может помочь Рукавишников. Они…

— Рука уже засветился, — перебил его Вайс. — Он пытался заработать на стороне, и его сдали. Кроме того, Ростин узнал номер телефона, по которому звонила санитарка. А по поводу Ростина не обольщайтесь, Аркадий Адамович, погиб его ученик Зорин, поэтому…

— Но он не знает точно, погиб Зорин или нет, — усмехнулся Говарский. — К тому же теперь можно смело списывать убийство Зорина на Рукавишникова. Если уж он засветился, грех не воспользоваться. Главное — есть, с чем ехать к Ростину. Конечно, поедем по делу о пропавших без вести Зорине и Мальцевой. Кстати, скажем, что слышали по телефону слова умирающего Губинского, потому и приехали к Ростину как к другу погибшего Голина. Черт, а ведь действительно так и надо сделать.

— Поедешь в Таганрог и поможешь Капитану, — приказал Тарасюк худощавому молодому мужчине.

— Как скажете, Тарас Иванович, — отозвался тот. — Когда выезжать?

— Сегодня вечером поедете на машине, — Тарасюк показал на плотного парня, — с Глебом. И запомните: срок — двое суток. Мне нужны документы.

— Понятно, — кивнул худощавый.

— Ты, Кавалер, отнесись к этому очень серьезно. Если не выполните работу, я вас сотру в порошок. Вы оплошали один раз, позволили какому-то борсеточнику вас бросить и дали ему уйти с документами. Вам указали, где он, а вы до сих пор не можете на него выйти…

— Извините, Тарас Иванович, — сказал Кавалер, — но в Таганроге Капитан, а я выезжаю только теперь. Я говорил вам, что мне надо сразу ехать, у меня там есть знакомые.

— Вот и поедешь, — кивнул Тарасюк. — И запомните: у вас двое суток.

— Понятно, — сказал полковник милиции. — Значит, ты думаешь, что Царину убил он?

— Все указывает на это, — кивнул Леднев. — Причина была, возможность тоже. Кроме того, он там был. Его видели, когда он выбежал из подъезда дома, на чердаке которого найдена винтовка. Он был охотником-профессионалом. Бил белку в глаз.

— Значит, надо брать.

— Если бы была санкция, взяли бы.

— Где он, знаете?

— Сейчас нет.

— А что еще есть против Царина? Свидетели не опознали его. Описания выбегавшего из подъезда человека расплывчаты. И ничего не указывает на Царина.

— Вот в этом-то и дело. Вы читали показания дворника и пенсионерки? По их словам, они видели мужчину, выбегавшего из подъезда, который похож на Царина. Но фоторобот они составлять отказались. А почему? Да просто наехали на них, вот и побоялись помогать милиции. Царил дважды судим, имеет определенный вес в уголовном мире. Отбывая второй срок, не раз говорил, что убьет свою жену. Потом он появился в Москве, и Царина убита.

— Знаешь, Леднев, мне кажется, что кто-то очень ловко пытается подставить Царина. Здесь все непонятно. Почему в дипломате, найденном в машине убитой, оказались старые газеты? На этот вопрос никто вразумительного ответа дать не может. Ты знаешь о ДТП в Тульской области. Подполковник Ростин из Ростова-на-Дону утверждает, что Голина убили и похитили документы. Но расследование не подтвердило этого. А дальше происходит нечто странное. Майор Зорин выезжает в Москву с пленкой, на которой записаны слова умирающего телохранителя Голина о том, что кто-то искал в перевернувшейся машине дипломат с документами. А у Цариной был дипломат с газетами. Не странное ли совпадение? Но снова все упирается в закон. Нет прямых улик. Ну нравилось Цариной носить в дипломате старые газеты. Мало ли кто и что носит в дипломатах. К тому же Рукавишников пропал. И тут выясняется, что из Тулы, из клиники, ему звонила санитарка в тот день, когда Губинский пришел в себя. Санитарку убивают, а на следующий день пропадают уехавшие в Москву Зорин и врач. Пропадает сотрудник милиции, а прокуратура заявляет, что дело заводить не будет. Зорин и Мальцева взяли отпуска, а куда и зачем они уехали, неизвестно. Заявления от родных ни с той ни с другой стороны не поступало. И все-таки Царина надо искать. Он был в Москве, и это единственный, кто заинтересован в гибели Цариной.

— Что делать, — проговорил тучный седой полковник, — я не знаю. Меня вот-вот возьмут. Какого черта вы убрали Зорина с бабой? Надо было просто сказать, что запись не является доказательством. Охранник был при смерти, и его слова не стали бы поводом для возбуждения дела. Тем более что дело уже закрыто. Соблюдены все нормы…

— Да ты понимаешь, олух царя небесного, — перебил его мужчина, — что ты сам себя подставил? Зачем ушел?

— А что, мне надо было сидеть и ждать, когда за мной приедут? Ростин пару раз звонил, и я понял, что он уверен в том, что я причастен…

— Кретин ты, Рукавишников. И тебе надо молиться, даже если не веришь в Бога.

— Это и вам не помешает. Я же вас всех сдам. Неужели думаете, что я один буду отдуваться? Ошибаешься, Ломакин. Так что думайте, как и куда вы меня отправите. Моя безопасность — залог вашего спокойствия. Всю грязную работу делал я. Я нашел Царицу и свел ее с Вайсом. Я помог выйти на Батона, который и сообщил, где сейчас…

— Положим, это мы узнали сами. А ты, Рука, как был дурнем, так им и остался. К сожалению, глупость в таких делах — вещь неизлечимая, и результат предсказуем.

— Ты это к чему? — спросил Рукавишников. Ломакин кивнул. Рукавишников успел повернуться и получил в горло пулю из пистолета с глушителем.

— Я говорил, его надо убирать сразу, — сказал Ломакин. — Приберите его. Но так, чтоб не нашли. Зря я с ментами сошелся. Хотя выбора вообще-то не было. Интересно, что там сейчас остальные думают? — усмехнулся он.

— Рукавишников скорее всего у Лома, — сказал Говарский. — И я очень надеюсь, что Лом поступит правильно. Руку надо убрать так, чтоб об этом не узнали. Черт возьми, мне остался до пенсии год. А тут, как с неба, сваливаются неприятности. Наше товарищество всегда было фиктивным. Тогда мы поймали золотую жилу и сделали себе очень хорошие деньги. Но каждому казалось, что именно он заслуживает большего. Остается удивляться, как мы тогда не перегрызли друг другу глотки. И сейчас судьба свела нас вместе. Надеюсь, не для того, чтобы такой компанией сесть на скамью подсудимых. А дело идет к тому, господа. Обидно, что какой-то парень сумел сделать всех — и команду киллера, и нас, офицеров МВД.

— Подождите, Говарский, — остановил его Вайс. — Но мы решили ехать в Ростов и встретиться с подполковником Ростиным. Это самое разумное решение в данной ситуации. Поручение найти документы, данное уголовникам, — глупость, которая может обернуться для нас настоящей бедой. Ведь прежде всего тех, кто пытается найти…

— Ты прав, — не дал продолжить ему Говарский. — Завтра же первым рейсом летим в Ростов. Все. Вы остаетесь у меня, вам предстоит выполнить заказ. — Он посмотрел на Шакала. — Это для тебя раз плюнуть, но стоить будет дорого.

Тула

— Мне пойти ничего не известно, — всхлипнув, сказала пожилая женщина. — Я только недавно познакомилась с Александром. Его представила мне Юля, дочь.

— А куда именно они поехали? — спросил худощавый мужчина.

— В Москву. Куда-то Александру надо было. Куда именно, не знаю. И Юля была нужна там, что-то она слышала и записала на магнитофон. А вот что и где, я не знаю.

— Ну спасибо вам и до свидания, — сказал худощавый.

— До свидания, — попрощался коренастый старший лейтенант милиции.

— Семен, — обратилась к нему женщина, — найдут Юлю и Сашу? Или уже… — Не договорив, она заплакала.

— Ищем, — ответил старлей. — Да вы не волнуйтесь так, Анна Анатольевна, может, они у каких-то знакомых…

— Юленька позвонила бы сразу, она всегда, если задерживалась, звонила. А вот тут…

— Найдем мы их, — пообещал худощавый и пошел за старшим лейтенантом к машине.

— А ты сам-то веришь, что найдем Зорина и ее дочь? — спросил, садясь за руль, старлей.

— А что ей скажешь? Что трупов нет, но они точно убиты? Верно Зорин говорил, что ту ростовскую машину уделали.

— А санитарку-то за что убили?

— Она же сообщила в Москву кому-то, что мужик тот в себя пришел.

Ростов-на-Дону

— Бурлакова ищут, — сказал Голубев. — Я с Котовым договорился.

— Неужели никто его не видел? — спросил Ростин.

— Да в том-то и дело, что видели. Даже милиционеры из ДПС видели и гаишники наши. Он на «восьмерке» приехал. Говорят, его ищут приезжие и Гладкий. Он, кстати, был в Ростове и встречался с Соловьем незадолго до того, как Соловья убили. И успели же гниды!.. Но я не думал, что Багинов окажется сволочью.

— Я тоже. А Бурлакова надо искать, похоже, дело связано с документами. Откровенно говоря, я в это не верю. Как мог Бурлаков похитить документы? Хотя в Москве появилась версия. Убита некая Царина, в уголовном мире известная как Царица. Есть непроверенная информация о ее контактах с киллером по кличке Шакал. Заказные убийства принесли ему недобрую славу. Убил двоих банкиров, одного известного вора в законе, депутата краевой Думы в Краснодаре, следователя прокуратуры в Волгограде, сержанта ГИБДД в Саратовской области. И что странно — не оставляет оружие, бьет из СВД. Во всех случаях работал одной винтовкой. Наглый тип. Я потому это говорю, что в Краснодарском крае в колесе машины депутата найден гвоздь — точно такой же, как и в колесе машины Голина. Депутату, уже мертвому, всадили пулю из СВД в переносицу. Я сделал запрос в Тулу. Гвозди совершенно одинаковые. И мне подсказал один товарищ, что существуют преступники, которых называют гвоздометателями. С пяти метров они запросто попадают в колесо. Я вспомнил свой разговор с Голиным и рискнул. Он называл одну фамилию, и я позвонил этому типу. Если я прав, скоро ко мне приедут и постараются договориться. Кроме того, у меня появляется уверенность, что Жорка Бурлаков каким-то образом замешан в этом. Черт его знает почему, но я так думаю. Надо найти Бурлакова.

— Вот именно, — усмехнулся Голубев. — Пропали и старший Бурлаков, и его внук. Правда, родня почему-то заявление не пишет.

— Надо найти деда и внука. Или хотя бы деда. Желательно быстрее. Если его найдут раньше нас, мы очень многого не узнаем. И тогда мой звонок, возможно, будет холостым выстрелом.

— Сашка Паршаков видел чеченца, — неожиданно проговорил Голубев. — Мускаева.

— Почему же ты молчал? Где видел? Когда?

— Мы с ним встретились в баре. Он злой сейчас на всех наших. Вышибли, говорит, ни за что, а сами жируете. Но со мной контактирует. Вот и говорит, мол, Голина завалили, а чеченца не смогли. Видел, сообщил, я Мусу, и он сказал, что хотел через закон отомстить, а теперь мстить сам будет.

— Врал. Не будет Мускаев так говорить. Врет Паршаков. Интересно — зачем? Цену себе набивает или…

— Может, и так. Его видели с Лапой. А Лапа работает на Короля.

— Вот кого бы прижать!.. Поймать бы на чем-нибудь. Лапин расколется сразу и с потрохами сдаст Короля. Давно мечтаю встретиться с ним в кабинете. Брали его пару раз, но с извинениями отпускали. А Лапин много о Короле знает. Хорошо бы его прихватить. Хотя сейчас главное — найти Бурлакова или его деда, который наверняка что-то знает. Жорка ему рассказал и попросил помочь, а дед стал его прятать. Может, этим и жизнь спас. Ну и времена настали!.. Знаем, что человека могут убить, но ничего сделать не можем. Воры в законе запросто жируют, и никому нет до них дела. И когда их сажают, то если не раньше, так на суде освободят. А среди нас немало оборотней.

— Да уж об этом столько раз говорили, — вздохнул Голубев. — Где искать Бурлакова? Даже если к документам Голина он не имеет отношения, то все-таки что-то он натворил. И хотелось бы знать — что.

— Мне тоже. Ты сегодня вечерком ко мне загляни, Ленка внука мне родила, решили отметить. А то… — Ростин махнул рукой. — И как меня Ксения моя терпит? Да и твоя Ольга тоже, — улыбнулся он.

— Это точно. Вечером мы с ней зайдем. Теща приехала, так что детишек есть с кем оставить. А иначе зачем вообще нужны тещи? — рассмеялся Андрей.

— Значит, Бурлака нигде нет? — проворчал Король. — Странно. Я думал, ты все можешь.

— Не могу же я объявить федеральный розыск, — послышался в ответ голос в сотовом.

— А за что же я тебе плачу, если ты ничего не можешь? Слушай, ты, Бурлак мне нужен, понял? И постарайся в течение суток дать мне его адрес. Или… — Он выругался.

— Да как я могу его найти? Сейчас, после того как…

— Да пойми ты, придурок! Если мы не возьмем Бурлака, его хапнет кто-то другой, и против тебя у них будут козыри. Понимаешь ты или…

— Послушай, Влад, пугать меня не надо.

— Я говорю вполне серьезно. Я, конечно, не совсем уверен, но, кажется, Голин действительно был убит, а бумаги похищены. Там есть и на тебя материал. Я пришел к такому выводу, потому что Голин начал это после того, как встречался с Мускаевым. Думаю, ты помнишь такого, ведь он был помощником по…

— И ты думаешь, я тебе верю? — перебил его мужчина.

— А мне все равно, веришь ты или нет. Просто я хочу, чтобы ты нашел Бурлакова. Сейчас это можешь сделать только ты. И ты найдешь его, иначе это может закончиться для тебя печально. И вот что еще. Я уйду в любом случае, а тебя достану, где бы ты ни был. Мне нужен Бурлаков в течение суток. — Король отключил телефон.

— И ты думаешь, этого достаточно? — спросила Инга.

— Вполне. Он больше всего боится разоблачения. Фокус в том, что сейчас я его заставил действовать тем же, чем я его подцепил в свое время, хотя и сам в этом по самое некуда. Интересно, как мой братец Петенька прознал про это? Знакомые ему сообщили? Вряд ли. Или просто решил меня припугнуть. Зачем? Но я найду Бурлакова. Бумаги просмотрю и отберу те, которые затрагивают меня, а таких там наверняка очень мало. И воспользуюсь ими. Справиться со мной здесь невозможно. А при малейшей опасности я могу всех сдать ментам.

— Но, папа, если все так серьезно, тебя могут убить. Уж это сейчас очень просто. Стреляют депутатов, банкиров, даже разных высоких чинов МВД, следователей.

— Могут. Но только если будут уверены, что документы уничтожены и не попадут к ментам. А моя смерть такой уверенности им не даст. Надо найти Бурлака и взять документы. Может, это не те, что собирал Голин. Следовало убрать сучару еще тогда. Но его только выгнали с работы. Надо искать Бурлака и забрать документы. И он… — Король кивнул на телефон, — найдет его. Но надо будет подстраховаться, он вполне может и сам воспользоваться документами. Что скажешь, дочь?

— Я пыталась поговорить с Красновым, но он боится в это влезать. Сам он пока ни в чем не замешан и не хочет попасть под службу собственной безопасности. Но я все-таки постараюсь его уговорить.

Хутор Казачий

— Филипп хочет вас видеть, — проговорила Оксана.

— Филька, значит, решил узнать, где я, — пробормотал Матвей Савельевич. — С чего это вдруг? Али деньжат на деде хочет заработать? Вот уж не думал…

— Так он помочь хочет, — перебила его Оксана. — Так и говорит: передай деду, что ловят его с Жоркой бандюки — наши и из Москвы. Что-то Жорка украл у какого-то мафиози, так пусть лучше отдаст…

— Вот сучонок! И он…

— Да дайте договорить! Он говорит, что лучше все передать Ростину. То есть вы Филиппу, а он…

— Мафии отдаст. Вот что, Оксанка, ты не сказала ему, где мы есть-то?

— Конечно, нет. Просто он говорит: к тебе обратиться могут, вот и передай им, что я сказал. Ростин поможет, он и сам хочет Жорку найти.

— Всем Жорка понадобился. В общем, не забудь — ты нас не видела и не знаешь, где мы есть.

— Может, все-таки как-то с Ростиным связаться? Ведь вы вечно прятаться не сумеете.

— Да если бы можно было, я бы уже давно на подполковника вышел. Погодить трохи надобно, не все так просто. Да, — он сунул руку в карман, — вот тебе деньги.

— Не надо. Вы же не брали…

— Да бери ты, едрена вошь, — рассердился Матвей Савельевич.

Николаевка

— Хорошо, — сказал по телефону Василий. — Если узнаю что-то, сообщу. Но хотелось бы уточнить, товарищ майор, это розыск или просто…

— Если что-то узнаешь о Георгии Бурлакове, сообщи, — перебил его мужской голос.

Таганрог

— Да вы никто и звать вас никак! — закричал Гладкий. — Не можете…

— А ты особо не блатуй, — посоветовал Мотогонщик. — Визжать — не значит уметь. Почему ты сам его не взял, когда…

— Я уточнял, — перебил его Гладкий, — а он, видно, понял, что вот-вот его хапнут, и зарылся куда-то с дедом своим. Скоро сюда нагрянут орелики, и все, хрен мы чего заработаем. Где он, сучонок, может быть?

— А хрен его знает, — проговорил Татарин. — Везде вроде уже побывали. Нет нигде ни его, ни деда. Скорее всего дед воду и замутил.

— Тут еще один его шарит, — сообщил рыжий. — Капитаном кличут. Крутой мужик.

— Скоро здесь неизвестно что начнется, — пробурчал Гладкий. — Только бы менты не впряглись.

— Надо с Пастухом добазариваться, — предложил Боцман. — Парни его уважают, скоро с ним считаться будут. Можно попробовать на него выйти.

— Вот и побазарь с ним, — кивнул Гладкий.

— Слышь, Эдик, — обратился к нему верзила с перебитым носом, — а в натуре Бурлак крупных деляг здорово кинул или базар это? Ты жевал, что какие-то ксивы он упер у них случайно, но, похоже, тут дело не в бумажках. И эти белгородцы, кто они есть-то? Вроде с бабами и детишками прикатили, а выходит, просто сухарятся? А почему тогда у мента живут? Родня или как?

— Да скорее всего прикатили на солнышке погреться да в море нырнуть. А у мента остановились потому, видно, что знакомые хорошие или родня. Не похоже, что они деловые или заблатненные. И бабок не густо у них, и тачки «пятерки». Но Бурлака они знают, и он их. А вот откуда, хрен поймешь. Но у них его нет, да им, похоже, он и не нужен. Если Бурлак у них светанется, тогда придется и белгородских жать. Но пока там все тихо. Куда же дед мог внука упрятать?

— В это дело Лапа влез, — сообщил рыжий. — Видать, Король его направил. А против Короля…

— Да мы не против кого-то, а сами по себе, — сказал Гладкий. — Уж больно хочется свой карман «зеленью» набить. Эти бумаженции дорогого стоят, их заиметь — будешь кум королю и сват министру.

— Или закопают, — усмехнулся Татарин.

— Ты не только по кликухе Татарин, — засмеялся Гладкий, — но и по жизни тоже. Главное, чтоб бумажки эти у нас оказались. И тогда все, кто в них зарисован, на прочном крюке будут. Они въедут, что не с придурками дело имеют, а с умными людьми. И если хоть одного из нас хлопнут, ксивы эти враз в прокуратуре окажутся, и им хана. А мы им предложим вариант: вы нам приличные бабки, а мы вам всю эту ксивоту. Заплатят и еще спасибо скажут.

— А что им помешает, — спросил Татарин, — когда ксивоту получат, нам секир башка сделать?

— Копии! — рассмеялся Гладкий. — Знаешь, что это такое? Вот и будем мы и с бабками, и в безопасности, копиями застрахованные.

— А что им помешает из нас и эти копии выбить? — хмыкнул Мотогонщик.

— Вы в натуре идиоты или прикидываетесь? Короче, делайте, как я говорю, и все будет о’кей.

— Не видел я его, — покачал головой длинноволосый мужчина в спортивном костюме. — Кстати, Андрюха Голубев звонил и тоже интересовался. А тебе-то он зачем понадобился?

— Да что-то все им интересуются, этим Бурлаком, — улыбнулся худощавый капитан милиции. — Похоже, кому-то он дорожку перешел. Вот и хотелось бы найти Бурлака и поговорить. Ищет его не милиция, а кто-то из центра. Скорее всего какая-то группировка. Желательно их опередить. А то выходит, что мы вроде как…

— Вот именно, — согласился спортсмен. — Хотя Чупов тоже Бурлаком интересуется. Тут приезжал его прихвостень майор Журашкин и расспрашивал о Бурлакове. Начал издалека, о деде Жоркином, Матвее Савельевиче. Ясно, что его Чупов прислал. Чуповым занимался отдел собственной безопасности, но ничего не нарыли. Извинялись перед ним, помнишь? А Журашкину предупреждение вынесли. Он кого-то тогда избил на допросе. Чупов это дело замял. Значит, ему тоже Бурлак нужен. Понятно, например, когда Жоркой Ростин интересуется, а вот Чупов…

— Чупову давно пора уходить, — сказал капитан. — Он себе все заимел — тачки, дачи, квартиры и суда. Но ведь не подкопаешься, родители жены наследство оставили, и его родственники тоже помогли. А почему-то никто не спросил, откуда у родственников полковника такие деньги оказались. Да и родичи Светланы Павловны Чуповой тоже не миллионерами были. Но все закрыли глаза. Сейчас копаться в этом уже и смысла нет. А ведь не секрет, что Чупов с Королем дружбу водит. И вот что интересно: все знают, что в криминале Король не последний человек, а Чупов у него запросто в гостях бывает, и в кабаках они вместе сидят. Демократия, одним словом. Король вроде бизнесмен. Но все знают, какой бизнес у него основной.

— Король сдает Чупову парнишек за то или другое преступление, вот и все у них в порядке. Но это бездоказательно. Хорошо, что с Солидзе покончили. Отпел свое грузинский соловей.

— Ты вечером что делаешь? — спросил капитан.

— Футбол сегодня, наши с «Зенитом» играют. Приходи, вместе поболеем.

— Обязательно приду.

— Андреев! — раздался женский голос. — Ты где есть?

— Иду, Анюта, — отозвался спортсмен, — уже иду. Заходи, Васька.

— Кого ты зовешь? — спросила женщина.

— Самохиных в гости вечером.

— Пусть приходят, — улыбнулась молодая женщина, — а то ты со своим футболом…

— Мы с Васькой посмотрим футбол, а ты с Валентиной сериал, — улыбнулся Андреев.

— Приходи, Вася, с Колькой футбол будете смотреть. Но без Валентины и носа не показывай.

— Какие фото! — Улыбаясь, фотограф перебирал снимки, на которых были запечатлены Галина и мать и дочь Теленьковы. — Прелесть! И эта девочка очень даже неплохо выглядит, — посмотрел он на фотографию Наташи. Начал отбирать другие фотографии Масловской и Теленьковых. Потом взял фотографию Кожиных. — Это милиционер, я продам фотографии Пашке Плейбою. Он подредактирует, подретуширует, и будет очень неплохо для развратников-толстосумов. Благо, таких сейчас полно.

— Феликс, — послышался женский голос, — к тебе пришли.

— Сейчас, Клавочка, — поспешно убирая фотографии в конверт, отозвался он. Сунул конверт под клеенку и вышел. — Здравствуйте, Антон Михайлович. Вы за фотографиями? Прошу вас. Коньяку нам, Клавочка, — кивнул он полной женщине. Невысокий худой мужчина лет пятидесяти вошел в гостиную и сел в кресло.

— Фотографии готовы? — спросил он.

— Все, как вы просили. — Феликс протянул ему кожаную папку. Тот раскрыл и начал рассматривать фотографии молодых женщин. — Отбирайте по вкусу.

— Ты же знаешь мой вкус, Феликс, — усмехнулся мужчина.

— Никто не знает, где находится Матвей Савельевич, — сказал старший лейтенант милиции.

— А ты, Филипп, — усмехнулся тучный полковник, — тоже не знаешь? Кстати, Ростин очень на тебя надеется.

— Ростин? Но он мне не звонил, и вообще, мне кажется, этим он не интересуется, не в пример вам, Альберт Янович.

— А вот это ты брось. Мне позвонили и сказали, что подполковник Ростин хочет, чтобы Бурлакова нашли. А раз так, значит, и говорить с ним желает.

— Да я бы тоже хотел поговорить с Жоркой. Из-за чего такая шумиха вокруг негр? Вы не знаете, Альберт Янович?

— Нет, но хотелось бы выяснить. Если преступление совершил, то должен понести заслуженное наказание, а не быть жертвой криминальных разборок. А если просто чем-то не угодил этим новым русским, то мы обязаны Бурлакова защитить.

— Но он, кажется, не нуждается ни в первом, ни во втором.

— Его надо отыскать и все выяснить. Если он прячется, значит, чего-то опасается.

— А если они с дедом куда-то уехали? Ведь ни с Жорки, ни с деда не брали подписку о невыезде.

— А что, — помолчав, сказал Альберт Янович, — вполне может быть и такое. Ведь четыре дня назад Жорка был на пляже. А потом они с дедом исчезли. Может, действительно куда-то уехали.

— Я не могу найти Бурлакова, — сообщил по телефону Капитан. — Ни его, ни деда нигде нет. И никто их не видел. И что самое интересное — всего несколько дней назад Бурлаков не думал скрываться, свободно ходил по городу, бывал на пляже. В ресторанах не раз его видели. И по нему не было видно, что он чего-то боится. Вел себя как всегда, так говорят его знакомые. Я встретился с женщиной, к которой он заезжал, она говорит, что у него была спортивная сумка и рюкзак с вещами. Документов каких-то, папок или дипломата она не видела. Но есть информация, что Бурлак останавливался в Ростове, был там сутки. Я проверил, это так. Останавливался в кемпинге. Вызывал такси и куда-то уезжал. Говорят, что брал с собой только спортивную сумку. О документах никому ничего не говорил. И причину, по которой уехал из Москвы, тоже не называл. Что делать?

— Поищи еще, — сказал Тарасюк. — Через двое суток позвонишь, и тогда решим. Постарайся выяснить, куда он мог уехать. Люди нужны?

— Нет, я нашел помощников, они меня устраивают.

— Понятно. Никого из сотрудников не нашел?

— Не искал. Лишний раз светиться нет никакого желания. Я использую людей, а вот покупать не научился.

— И не учись, такой ты мне больше подходишь.

— Ты узнала, кого ищут? — спросил крепкий мужчина.

— Да, — ответила черноволосая женщина. — Георгия Бурлакова. Молодой парень. Он что-то у кого-то украл в Москве. Так по крайней мере говорит Лисин.

— Значит, мне верно сказали, — кивнул мужчина и замер. Потом осторожно поднял левую руку и приложил ее к груди.

— Я говорила, руку надо подвязывать, — всполошилась женщина. — А ты…

— Молчи, женщина. Узнай, где может быть этот русский. Съезди в Ростов и узнай, как можно связаться с подполковником Ростиным Григорием Михайловичем. Мне выходить нельзя, меня узнают и отдадут шакалам, а я хочу довести дело до конца. Аллах поможет моей мести. Мою семью убила не война, а шакалы, которые предали свой народ ради денег. Я должен сделать так, чтобы их наказал закон, которым они прикрывались, убивая беззащитных и делая себе деньги на войне, которая… — Не договорив, он закрыл глаза и что-то прошептал.

Женщина пошла к двери.

— Малика, — тихо произнес он, — не забудь, что я сказал.

Ростов-на-Дону

— Надеюсь, клюнут, — пробормотал Ростин. — А разговорить я их сумею. Рукавишников скорее всего убит. Значит, они пойдут на все. Но где Жорка? Если бумаги те и они у него, все было бы очень просто. Где же ты, Бурлаков?

— А ты чего такой веселый? — спросил темноволосый мужчина.

— Да есть повод выпить, — подмигнул ему Голубев. — Бурлаков объявился и вроде как отдал или собирается отдать Ростину дипломат с документами. Представляешь, Курин, документы уехали из Ростова. Голин не верил местным и сам повез их, а теперь сюда же вернулись. Так что службе собственной безопасности скоро будет работа.

— Вряд ли там есть что-то существенное, — сказал Курин. — Что мог собрать Голин? Просто какие-то показания людей, обиженных на…

— Там дела давно минувших дней, — перебил Андрей. — Впрочем, тебе это неинтересно. А я получу удовольствие, когда увижу кое-кого из наших в камерах.

— Да видела я того парня, — сказала сидящая на лавочке в парке молодая женщина, — который после освобождения к Ростину заходил. И теперь он у него был. Подрос, возмужал. Правда, какой-то нервный. Наверное, что-то снова наделал и пришел защиты искать.

— Да нет, — возразила крепкая блондинка, — разговор идет, что у него документы какие-то оказались, в них компромат на нескольких офицеров высоких званий как в Москве, так и у нас. Правда, я в это не верю. А ты видела показ мод из Польши?

Покупавшая что-то в ларьке рядом со скамейкой молодая женщина прислушивалась к их разговору. Как только тему переменили, она быстро ушла. Женщины на лавочке, проводив ее взглядом, переглянулись и фыркнули.

* * *

— Значит, он узнает, — усмехнулся державший сотовый Ростин. — И обязательно свяжется с кем-то из Москвы.

— Но документов нет, а явится кто-то один, — сказал Голубев.

— Явятся все фигуранты материалов. Они не доверяют друг другу, поэтому обязательно приедут все и попытаются договориться со мной. Или, если не выйдет, убить. Но в любом случае им хана.

— И ради этого вы в гроб ложиться собрались? Я вас одного не оставлю ни на минуту и поговорю со своими…

— Потом все обсудим. Главное, чтобы Чупов поверил в это и был на месте встречи. Думаю, женщины его убедили. — Григорий Михайлович засмеялся.

— Документы у Ростина, — сообщил по телефону высокий лысый полковник в очках. — Бурлак у него был. Если даже не отдал, то Ростин знает, где они, это точно.

— С Ростиным разговор возможен? — услышал он вопрос.

— Сейчас — да. И можно попробовать его уговорить.

— Ты подготовь все, мы приедем. Когда договоримся с Ростиным, надо будет многое обсудить. Пора обрубать все концы и находить законный бизнес, ведь скоро все уйдем в отставку.

— А Рукавишников с вами?

— Он умер, инфаркт.

— Странно. Ростин на него накатил, а он, значит, умер.

— Поэтому и умер, стыд убил.

— А Тарасюк выдержал, значит?

— Тарасюк?

— Ну да, он недавно человека прислал.

— Погоди, Тарасюк жив?

— Конечно. У него частное охранное предприятие. Услугами его фирмы многие пользуются…

— Как называется фирма?

Москва

— Все понятно, — сказал по телефону Говарский. — Да, мы вот-вот приедем.

— Тарасюк! — Ударом ноги распахнув дверь, в кабинет ворвался Ломакин. — Я только что говорил с Чуповым. Тарасюк жив. Он держит частное охранное предприятие. Но это всего лишь вывеска, чтобы иметь лицензию на ношение оружия.

— Где находится ЧОП Тарасюка? — спросил Говарский.

— В Зеленограде.

— Понятно. Бурлак тоже из Зеленограда. Он там крутится с неким Буржуем. С ним работали и его приятель с сестрой и какой-то Граф. Все исчезли. Тарасюк, вот чьи люди ищут Бурлака. Тарасюк. Но ведь говорили, что он погиб в колонии. Я сам видел документы о его смерти. Может, Чупов что-то напутал?

— Да ничего он не напутал. Я звонил в Зеленоград Сазановичу, он подтвердил эти сведения.

— Пошли туда людей, — сказал Говарский. — Хотя нет, надо дать работу людям Шакала. Но Тарасюк нужен живой, обязательно нужен.

— Ну уж с этим киллером ты сам договаривайся. Кстати, что ты собираешься делать, когда все образуется? Неужели…

— А ты что думаешь?

— Я намерен вообще прекратить все дела.

— Правильно.

— Значит, ты думаешь, Тарасюк постарался все испортить?

— А неизвестно, хуже это или лучше. По крайней мере это заставило нас объединиться. А попади документы кому-то одному, неизвестно, как бы он ими распорядился. Как говорится, что Бог ни делает, все к лучшему.

— Погоди, Адамыч, ты вроде ушел со службы.

— Об этом не надо. В общем, ты пока никуда не дергайся, пригодишься потом. Неизвестно, кто у Ростина в Москве есть. Вероятно, он посоветовал Голину везти документы в Генеральную прокуратуру…

— Не думаю. Наверняка этим делом займется ФСБ, поэтому ты и собрал всех.

— Хватит! — рявкнул Говарский.

«Нервничаешь, генерал, — мысленно усмехнулся Ломакин. — Оно и понятно. Я сколько лет на нервах живу. Когда нашли Фанина и Бураева, думал, все. А оказывается, это далеко не конец».

— И что делать будем?

— Ты останешься в Москве и будешь выполнять мои приказания.

— Ты надеешься договориться с Ростиным? Сомневаюсь. Он уверен, что вы убили его друга. Так что он наверняка не упустит возможности покончить с нами законным путем.

— Мы сумеем с ним договориться. Значит, Сазанович подтвердил, что есть такая фирма по охране здоровья и имущества. Как она называется?

— «Спаси и сохрани», — усмехнулся Ломакин. — Тарасюк всегда был набожным человеком.

— Я не верю Говарскому, — сказал Остапов, — он что-то задумал. Конечно, пока мы не найдем документы, он будет с нами и…

— А у нас нет выхода, — перебил его Вайс. — Хорошо, что Говарский объединил нас. Но вот зачем ему понадобился Шакал? Это настораживает. Однако выхода нет. В Ростов поедем все, одного Говарского нельзя отпускать.

— Разумеется, едем все. Надеюсь, Говарский не блефовал, когда заявил, что знает, как убедить Ростина. А что ты знаешь о подполковнике?

— Начинал работу участковым, потом закончил школу милиции. Работал в угро, был заместителем начальника. Возглавил шестой отдел. Честен, принципиален, не трус. Имеет награды. Год назад в одиночку брал банду Корявого, был ранен. Корявый с подельниками напал на обменный пункт недалеко от порта. А Ростин был там у знакомых. В общем, один взял троих. Те успели ему в плечо всадить пулю. Имеет двух дочерей. Муж старшей — школьный учитель. Живет Ростин очень-скромно. Жена — завуч в школе, преподает географию. Замужняя дочь тоже учительница. Вторая закончила медицинский институт, но пока не работает. Друзей у Ростина нет. Был один. Голин. Кстати, Зорин из Тулы считал себя учеником Ростина. Голубев в Ростове готов отдать жизнь за своего наставника. Он несколько раз был в Чечне. Сейчас опер шестого отдела. Женат, имеет двоих детей. Мастер спорта по рукопашному бою, смел, отлично стреляет. Говоря нашим языком, волкодав. Имеет правительственные награды за работу в Ростове и за Чечню. В течение двух часов один удерживал девятерых боевиков около Урус-Мартана. В общем, тот еще волкодав. И Говарский хочет договориться с Ростиным? Вряд ли это получится.

— Слушай, — сказал по телефону Говарский, — мы приедем завтра. Организуй встречу. Разумеется, так, чтоб не привлекать внимания. И еще постарайся, чтобы на трассе в Ростовской области нас не останавливали. Сможешь?

— Разумеется, — отозвался мужчина. — Но сильно не гоните.

— Поедем по правилам и с положенной скоростью.

— Какие будут машины?

— Три, номера воронежские. Две «десятки» и «Нива-шевроле». Номера сообщу из Воронежа.

— Понял. Все сделаю.

— Надеюсь. — Говарский, отключив телефон, повернулся к солидной блондинке. — Ты помнишь, что говорить, если кто-то спросит, где я?

— Разумеется, милый. Кстати, Нелли нужны деньги, три тысячи евро. Но дай побольше, вдруг девочка…

— Черт бы вас побрал, я же просил не…

— Она едет в Питер, — перебила женщина, — там никто не увидит ее трат. Что-то случилось? Раньше ты так не беспокоился.

— Просто умерьте свой аппетит, — проворчал он.

— И что ты решил? — спросил Батька.

— Да что тут решать? — усмехнулся Шакал. — Работаем вместе. За такой пустяк получаем десять тысяч. Поедут Аркан, Шнурок и двое из его команды. Аркан за старшего.

— Я тоже поеду, а то что-нибудь не так сделают. Его же брать надо, а не мочить. И еще надо пару машин посылать. Все-таки наверняка у него есть бойцы. Сам прикинь — иметь орду горилл и не думать о своей безопасности. Да и в прошлом он был связан с Говарским. Не нравится мне все это. Ты же сам говорил…

— Уже известно, — перебил его Шакал, — где можно прихватить Тарасюка и сколько с ним людей. Говарский умеет работать.

— И чего же он сам не берет Тарасюка?

— Они едут в Ростов, а мы работаем на него здесь. Меня это устраивает.

— Да вот меня-то как раз не совсем. Он нас просто использует. Объясни, почему он делает это твоими руками? Кто такой Тарасюк?

— А мы спрашивали, когда ты брал заказы? — усмехнулся Шакал. — Мне кажется, он из их старых знакомых. Да мы все узнаем от самого Тарасюка.

— Точно. Но вот что еще, Родя, надо приготовиться ко всему. Вполне возможно, они попытаются нас убрать. Сам прикинь — получат они ксивы, а мы останемся, и нам все известно. Нас в любое время повязать могут. Я буду торговаться с мусорами — я вам ваших оборотней, вы мне скощуху по делу. И не западло мне это.

Зеленоград

— Я свое получу, — уверенно проговорил Тарасюк. — Они думали, что покончили со мной десять лет назад, и будут очень удивлены тем, что я жив, ведь они знали о моей смерти в лагере. — Он рассмеялся. — Я должен быть благодарен начальнику оперативной части спецколонии. Одного старлея за меня закопали, очень мы с ним похожи были. Он двенадцатый год досиживал, а я только пришел. И повезло мне. Знал я раньше и начальника колонии, и начальника оперативной части. И об их работе в спецколонии кое-что знал. Помнишь Буева? Ведь они его угрохали. И деньги оба очень любили. Поэтому договориться мы сумели. Правда, начальник медчасти уперлась, пришлось ее убрать. Сделали все чисто, никаких подозрений ее гибель не вызвала — сосулька упала на голову. Кстати, тогда в этом городке от сосулек пострадали четверо.

— А зачем тебе документы? — спросил подтянутый молодой мужчина в камуфляже.

— Я все это время думал, как их подставить. И боялся. У меня не было убедительных доказательств. И тут появляется Мускаев. Я помог ему, рассказал о Голине. И тот начал собирать доказательства. А тут вылез Сухарев, мать его, и Вайс узнал о документах, и Говарский узнал. Правда, мне стало известно, что Вайс нанял Шакала, и я придумал гениальную комбинацию. Но помешала случайность. — Тарасюк выматерился. — Бурлак работал в паре с кем-то из Подмосковья. Как они познакомились, не знаю, но работали гениально. По просьбе Бурлакова мы купили множество кейсов. Бурлак подменил дипломат в тот момент, когда его напарник подставился под Царину. А мой человек, он был на «опеле», отвлек ее. Но тут вмешался его величество случай. Бурлак почему-то поехал за Цариной и увидел, как ее убили. Он получил сообщение о том, что его напарник погиб в ДТП на Кольцевой, и запаниковал, сбежал вместе с документами. И только благодаря одному знакомому удалось выйти на него. Бурлак работал на моего племяша — Буржуя. Извини, я по привычке начал мудрить! — Он рассмеялся.

— А мента из Тулы кто взял?

— Говарский. И убил. Рукавишникова тоже убрали вовремя, он бы раскололся и скорее всего пошел бы с повинной. На него почти ничего и не было. Но ему звонила санитарка из клиники, я так понимаю — Говарский хотел заиметь Рукавишникова, он все-таки знакомый Ростина. Но Ростин выяснил, куда звонила санитарка. Говарский поступил очень мудро. Санитарка — уголовница, и с ней на связь вышли люди Батьки. Но Говарский сумел убедить его, что давать телефон кого-то из его людей опасно. И оказался прав. Рукавишников, я уверен, уже мертв.

— И что делать? — спросил «камуфляж».

— Ты, Крутой, в любой момент должен быть готов выехать в Таганрог. Подключишь своих знакомых и сделаешь все, чтобы забрать документы у Бурлакова. Вот борсеточник хренов, намутил воды!..

— Да я хоть сейчас поеду, — сказал Крутой.

— Сейчас рано. Но будь готов в любую минуту первым же рейсом выехать в Ростов.

Веселовка

— Дай попить, пацан, — попросил от калитки плотный парень в темных очках.

— Сейчас! — Роман побежал к крыльцу и через минуту вышел с литровой кружкой. Осторожно, боясь расплескать, подошел к «ауди». Парень взял кружку и сделал несколько глотков.

— Будешь? — спросил он водителя.

— Нет, — ответил тот. Парень допил воду и отдал кружку мальчику. К калитке шла Зоя Серова.

— Что вам нужно? — спросила она.

— Да попить мальчишка дал. А что, воды жалко?

Не ответив, Зоя вошла во двор и закрыла калитку.

— Тебе сколько раз нужно говорить, — негромко сказала она, — чтобы не открывал незнакомым?

— Я во дворе играл, — отозвался сын, — а они остановились и попить попросили. Я и дал воды.

— Спасибо, малец! — Парень повесил кружку на железную пику калитки. — А маманя твоя злая. — Он сел в машину. «Ауди» рванулась с места. Зоя, повернувшись, посмотрела на номер и покачала головой. Номер был замазан грязью.

— Дождь был три дня назад, машина чистая, а номер грязный. Вот что, Ромка, никогда так больше не делай. Незнакомым ничего не давай и не разговаривай с ними. Понятно? А если войдут во двор, сразу звони мне на сотовый и зови соседей.

— Ладно, — вздохнул мальчик. Зоя снова посмотрела вслед машине.

— Да баба его работает где-то, — сказал в сотовый парень. — Пацаненок дома один. Запросто можно зайти, мальчишка не пугливый. Зато она та еще стервоза, хотя выглядит ништяк. А ментяра участковый…

— Как о нем отзываются? — перебил его Эдуард.

— Да кто как. Но все говорят, что не трус. И спуску никому не дает. В общем, ментяра тот еще. А кент его, Слива, куда-то на курорт укатил с бабой своей.

— Возвращайтесь. И не влезьте в историю.

— «Ауди»? — переспросил Юрий.

— Белая, — ответила жена. — Номер замазан. Но дождь был позавчера.

— Может, откуда-то из деревни. Ладно, я домой собираюсь. Приеду и поговорим.

Ростов-на-Дону

— Ну что же, — записав что-то в блокноте, Ростин улыбнулся. — Похоже, вся компания собралась. Спасибо тебе.

— Да не за что, — отозвался мужчина. — Только я тебе вот что скажу, зря ты эти игры затеял. Дело очень серьезное, они пойдут на что угодно. Кстати, ты должен это понять на примере Голина и Зорина с врачом.

— Понимаешь, Леха, на них нет ничего, не на чем прихватить. Одни догадки и предположения. Я слышал от Голина только фамилии. И что? Расследование свелось к рядовому ДТП. А ведь был такой же случай с гвоздем, но на это не обратили внимания. Да в принципе и хорошо, иначе вышли бы на киллера, которого они наняли, а они его успели бы убрать. Зато я им предлагаю то, что им так необходимо, из-за чего погиб Юрка Голин, из-за чего убиты Зорин и врач. И они приедут, все приедут. Потому что не доверяют друг другу и боятся, что кто-то из них получит документы. А я бумаги им покажу, но не отдам. Документы…

— А не легче было отдать бумаги хотя бы мне? — перебил его мужчина. — И упрятать их…

— Я хочу всех увидеть и спросить, как они могли делать то, что делали, и сейчас пошли на убийство. Конечно, Зорин сморозил глупость, поехал в Москву, хотя я запретил ему. Но он верил Рукавишникову, да и я верил. А врача за что? За запись, которую она сделала? Или дать им возможность и дальше убивать? Нет, Леха, я их конец, я не одинокий рейнджер, как ты говоришь, а разъяренный мент. Неужели мало того, что они уже сделали? Да ведь они начали убивать снова. Нет, пора за все им держать ответ. Я им даже застрелиться не дам.

— Может, мне копии перешлешь?

— Если убьют, получишь.

— Знаешь, что я думаю? Одно из двух: или ты дурак, или и мне не веришь.

— Но тогда дурак вдвойне, — рассмеялся подполковник. — Знаешь, это здорово меня задело, я покончу с ними и постараюсь остаться в живых. Голубев не даст мне геройски погибнуть. Тем более у меня внук родился, и его в мою честь Григорием назвали.

— И что, — застегивая наручники на запястьях коренастого мужчины, спросил Голубев, — снова в зону? Сколько ты уже отсидел, Краб?

— Двадцатку, — морщась, отозвался тот. — Ты, начальник, не стягивай, я ж никуда не сдернусь. Дай курнуть.

— Держи. — Андрей сунул ему в рот прикуренную сигарету.

— Взял? — подбежали двое мужчин в штатском.

— Да он и не уходил, — усмехнулся майор.

Мужчины рывком подняли задержанного с асфальта.

— Пусть покурит, — сказал Голубев.

— Слышь, начальник, — задержанный выплюнул сигарету, — пошепчемся?

— Отойдите, — кивнул двоим Голубев. Те, отпустив мужика, отошли. — Ну?

— Тут на хате у Соньки Щуки базарок был, что Жорку Бурлака шарят какие-то отморозки. Одного завалили, он к Соловью покойному приезжал, Султан какой-то. Я почему базар-то веду… — Краб вздохнул. — В жизни не стучал, но, видать, кому-то из отмороженных Бурлак дорогу перешел. Валить его будут, и деда его тоже. Сюда вроде хозяин беспредельщиков приезжает. Татарин базар по бухе вел. И вроде как Ростина сделать хотят.

— Понял, — кивнул Андрей. — Только вот что-то я не пойму, почему ты мне шепчешь? На скощуху надеешься или…

— Да хорош тебе, на хрен мне ваша скощуха упала? Я Матвея Савельевича знаю. Помог он мне пару-тройку раз. Вот и шепнул тебе. Только ты, начальник, на меня не ссылайся.

— Не сошлюсь, — улыбнулся майор и подозвал двух оперативников. Потом сунул в карман Краба пачку сигарет. Тот, опустив голову, пошел к милицейскому «уазику».

— Кто был с ментом? — зло спросил атлетически сложенный грузин.

— А кто знает? — пожал плечами полный усач. — Просто не мог он в одиночку…

— Голубев мог, — кивнул худощавый грузин, — тот еще пес. Он тренированный ментяра, да и еще там какой-то мент был, а потом дэпээсники подоспели. Но зачем тебе это надо, Тариэл?

— Из-за тех двоих убили Солидзе, — процедил атлет. — Я в этом уверен. Хочу найти и рассчитаться. И найду. За Соловья я…

— Слышь, кровный мститель, — насмешливо проговорил куривший у окна плотный молодой мужчина, — вы бы сдернули отсюда наскоряк, а то совсем приборзели. Вашу певчую птичку правильно убрали, он достал многих. Чего вам, блин, на Кавказе не живется? Какого хрена сюда лезете?

— Ты это кому сказал? — шагнул к нему грузин. — Мне? — Он ткнул себя кулаком в грудь. — А ты думал…

— Хорош базарить! — раздался голос от столика у окна. — Бей их, мужики!

В баре началась драка.

— Ты куда звонить собралась? — Бармен схватил за руку молодую женщину.

— В милицию, — испуганно ответила она. — Ведь перевернут все.

— За все уже уплачено. И запомни: мы ничего не видели и не слышали. Бойня началась, когда мы с тобой на кухню ушли.

— Короче, так, — усмехнулся плотный парень. — Если еще раз где-то рисанетесь, закатаем в асфальт. — Он резко ударил лежащего на спине с разбитым лицом здоровяка грузина в лоб. Без сознания лежали еще четверо. Несколько парней вышли на улицу.

— С нас причитается, — сказал выходивший последним лысый молодой мужик. — А сейчас в ментуру звоните.

— Слушай, ты, недоумок, — процедил Король, — ты нашел Бурлака?

— Но мы все объехали — испуганно ответил Лапин. — Нет его нигде. Он с дедом своим куда-то отвалил…

— Он у Ростина был! — сорвался на крик Король. — Вот что я тебе скажу, лопоухий ты мой. Если завтра ты не предоставишь мне Бурлака с документами, лучше исчезни, так, чтоб я тебя больше никогда не видел. Я тебя, сучонок тухлый, самолично кончу! Понял?

— Папулечка, — вмешалась Инга, — но ты…

— Ты можешь по-человечески меня называть? Папа, папка, батя, наконец. Научилась дура. Так к своим старым любовникам шлюхи обращаются. А ты подумай. Хочешь — аборт делай сейчас. Нет — воспитаем. А этот чертило мне на хрен не нужен. Ни украсть, ни покараулить! — Король вышел. Лапин вздохнул.

— Чего вздыхаешь? — спросила Инга. — Ты действительно ничего не умеешь. Если бы не папа, ты бы уже давно сидел. А ты даже не можешь этого…

— Да ищем мы его, но он как сквозь землю провалился. А с чего Король взял, что Бурлак у мента был?

— Ему позвонили и сказали, что Бурлаков или уже принес, или вот-вот принесет документы. Он был у Ростина. И сестра Чупова слышала, как две соседки Ростина об этом говорили. Одна, кстати, в паспортном столе работает. А вторая…

— А может, лажа это? — перебил ее Лапин. — Ну не мог он просто так прийти к менту, чтобы его в городе не заметили. Его же сейчас…

— Его в Таганроге ищут, а он, возможно, в Ростове у знакомых своего деда. Ты об этом не подумал.

— А чего твой батя на меня наезжает? Я могу и отвалить от него, укачу в Шахты, и будешь ты мамой-одиночкой, — усмехнулся он и, отскочив, прижался к стене. — Охренела? — свистящим шепотом спросил Лапин. В руке Инги был пистолет.

— Вот что, милый мой, — усмехнулась она, — у тебя сутки на все дела. Не найдешь Бурлакова, тебя кастрируют. Пшел вон!

Лапин, не сводя глаз с пистолета, осторожно двинулся к двери.

— Быстро! — криком подстегнула его Инга. Лапин рванулся вперед, зацепился ногой за ножку кресла и упал. Инга рассмеялась. Он, прихрамывая, вышел.

— Ну, падлы, — прошептал Лапин, — я вам устрою обрезание. Я найду Бурлака, но вам придется со мной поторговаться.

— Найди этого гаденыша, — процедил крепкий лысый полковник милиции. — У тебя в запасе два дня. Найди его и доставь в наш развлекательный центр. Он живым нужен. Короче, ищи, — повторил он, — или будешь сидеть в соседней камере.

— Почему же вы раньше молчали, Игорь Викторович? — спросил стоящий у двери кабинета высокий мужчина. — Найду я его. Светанулся дед его с одной бабой. Так что дело, считайте, сделано.

— Чего же ты ждешь? Рысью туда, бери Бурлака и в центр. Я немедленно приеду.

— Сделаю, Игорь Викторович. — Мужчина шагнул к двери.

— Погоди, Сизов, а откуда ты про бабу и Бурлакова знаешь?

— Лебеженко сообщил сегодня утром. Оксана Павлюченко. И Лебеженко сказал, что видел, как она с дедом и с каким-то парнем на своей «Таврии» уехала. И скорее всего к своему деду, леснику. Наверняка они у него…

— А откуда Лебеженко знает старика?

— Так его там все знают, он же мать Оксанкину с того света вытащил. Помните, пять лет назад автобус около генеральского с «КамАЗом» столкнулся и с моста упал? Вот старик и вытащил из автобуса мать Оксаны и еще пятерых. Автобус через пять минут загорелся. Бурлаков потом еще и лечение матери Оксаны оплатил. Он ведь состоятельный мужик.

— Я хочу видеть Бурлакова сегодня, — сказал полковник.

Таганрог

— Хрен их знает, где они, — проворчал Андреев. — Все вроде проверили. Нет ни старика, ни Бурлакова. И не видел их никто. Подбросил задачку Голубев, — вздохнул он.

— Да я тоже знакомым участковым звонил, — кивнул Самохин, — и везде тишина. Я думаю, может, они уехали куда-нибудь? Ведь старший Бурлаков, когда рыбой торговал, много знакомых имел. К тому же просто приятелей у него полно. Общительный старик, да и приятельниц раньше было немало.

— Женскую часть его знакомых проверили, — улыбнулся Андреев. — И вот что интересно: все говорят, что Матвея ищет еще кто-то.

— Да это не его ищут, а Бурлака. И надо его найти первыми. Где он может быть?

— Говори, сучка! — Татарин ударил женщину кулаком в живот. Она, согнувшись, осела.

— Слушай сюда, Павлина, — Гладкий, присев, приподнял ее голову, — где твой приятель? Ведь ты наверняка знаешь, куда он уехал с внуком. Говори — или мы тебя четвертуем и сожжем твой домик на хрен! Я не шучу.

Женщина заплакала.

— Не знаю я, где он! Не знаю, вот вам крест! — Она перекрестилась.

— Короче, так, Павлина, — сказал Гладкий, — даю тебе пять минут. Если не скажешь, прибью. Время пошло, — кивнул он на тикающий на столе будильник. Много лет этот будильник по утрам будил женщину. И вот сейчас его тиканье неумолимо приближало ее смерть, она понимала, что ее убьют. Посмотрела в окно. В комнате, кроме Гладкого и Татарина, были еще двое.

— Мент! — Светловолосый парень увидел идущего по улице старшего лейтенанта милиции. В руке Гладкого появился пистолет. Татарин приставил к горлу женщины нож. Парни прижались к стене справа и слева от окна.

— Тачку увидел, — процедил Гладкий. — Говорил, оставьте ее…

— Да ни хрена ты не говорил! — перебил его Татарин.

— Павлина Федоровна! — послышался вслед за стуком в дверь голос милиционера. — Можно с вами поговорить?

— Впустите, — прошептал Гладкий. — Шарахните его и уходим.

— Наглушняк бить? — спросил блондин. Гладкий молча кивнул. Потом посмотрел на Татарина и снова кивнул.

— Помогите! — Павлина оттолкнула Татарина и бросилась к окну. Блондин ударил ее ногой в грудь. Второй парень метнулся к входной двери. Услышав крик, участковый всем телом ударился о дверь и, выбив засов, распахнул ее. Парень в прыжке пнул его ногой. Милиционер споткнулся о порог и упал. Татарин ударил Павлину ножом в живот и рванулся к выходу.

— Что это у Павлины за шум? — Пожилая женщина подошла к открытому окну.

— Тебе-то что? — ворчливо спросил старик в очках. Он читал газету.

— Глянь-ка, Петр! — ахнула старушка. — Из дома Павлины люди какие-то выбегают. А у одного ножик в руке!

Старик подошел к жене. На террасе хлопнул выстрел.

Выстрелив в пытавшегося подняться милиционера, Гладкий выбежал на улицу и подскочил к машине. За руль сел блондин. На заднее сиденье уселись Татарин и второй парень. «Ауди», взревев мотором, заглохла.

— Твою мать! — заорал Татарин. — Заводи!

— Милиция! — раздался громкий крик из открытого окна дома напротив. — Тут стреляли! У Павлины! Улица Казацкая!

«Ауди» тронулась и, набирая скорость, помчалась по улице.

— Номер им назови, — высунувшись из окна, подсказал жене старик. — Буквы не разглядел, цифры — два, два, семь.

Женщина быстро сообщила цифры дежурному милиции.

— Марка машины какая? — громко повторила она вопрос дежурного.

— А я откель знаю? — недовольно отозвался муж.

— Всем постам! — раздавалось из переговорного устройства в стоящей у обочины машине ДПС. — Разыскивается автомашина белого цвета, марка неизвестна, номер известен только цифровой: два, два, семь. В машине четверо. Вооружены. Внимание: всем постам…

— Вертолет! — крикнул Татарин.

— Тормози! — приказал выглянувший в окно Гладкий. — И в разбег!

«Ауди» резко затормозила. Из машины выскочили четверо и бросились в чащу леса. Вертолет стал медленно снижаться. Из него выпрыгивали люди с автоматами.

* * *

— Они в пятом квадрате, — быстро сообщил майор СОБРа. — Четверо. Вооружены. Уходят к скалам.

— Возьмем, — сказал плотный омоновец. — СОБР по следу идет, а мы их тут встретим! — Он впечатал кулак в крупномасштабную карту.

— Хрен вам, суки, — упав за камень, прошептал Гладкий. — Уйду. Хрен вам, козлы вонючие! — злобно повторил он.

Чуть дальше трижды прогремели пистолетные выстрелы. Коротко простучал автомат.

Парень, отбросив пистолет, зажимая руками пробитую двумя пулями ногу, истошно орал. Подбежавший собровец ударом ноги в голову выбил из него сознание.

Блондин дважды выстрелил.

— Стой! — раздался крик, и, взбивая фонтанчик земли, справа простучал автомат. Блондин снова выстрелил. Высунувшийся из-за камня собровец, получив пулю в левое плечо, упал. Блондин, подбежав к краю площадки, выстрелил, прыгнул и приземлился на ноги. Однако вслед за коротким, едва слышным хрустом раздался отчаянный вопль. Парень попытался ползти, но потерял сознание. Сверху спрыгнули трое собровцев.

Татарин нажал на курок и, услышав короткий железный щелчок, выматерился. Ударил ногой по голове бросившегося на него собровца. Подскочивший сзади второй ударил Татарина затыльником АКМС по голове. Татарин, падая, пнул собровца ногой в пах. Перевернувшись на спину, прыжком встал, ударил его ножом в шею и схватил автомат. Лежащий на камнях собровец направил на него автомат и нажал на курок.

* * *

— Сдаюсь! — подняв руки, закричал Гладкий. — Я сдаюсь!

Его сбил с ног подскочивший собровец.

— Это Татарин, — покачал головой капитан милиции, — бывший спецназовец. Был арестован за убийство инспектора ГИБДД. Татарин ехал пьяным, инспектор пытался забрать у него права. Второму повезло, отделался переломом ног и руки. Татарина взяли, он бежал из зала суда. В розыске три года. А это Павел Тукалин, — кивнул он на блондина. — Служил в ВДВ, в розыске полгода. Сделал инвалидом соседа, который оскорбил его мать. Третий, Антон Пискунов, рядовой уголовник. Гладков заявил, что будет говорить только со следователем по особо важным делам. Требует отдельную камеру и…

— Где он? — перебил его подполковник милиции.

— В третьей, — ответил старший лейтенант.

— Пискунов в больнице. Тукалин тоже. Татарин убит. Он зарезал одного из наших, — вздохнул капитан.

— Обеспечить охрану обоим в больнице, — приказал подполковник. — А Гладкова ко мне.

Николаевка

— Для чего вас вызывают? — спросила Ирина.

— Преследуют убийц, — ответил Василий, — поднимают всех, общая тревога. Не выпускай детей, да и гостям скажи, чтоб сидели дома. — Он вышел.

— Он заговорит, и все! — возбужденно воскликнул майор милиции. — Надеюсь, вы понимаете, что…

— Это ты не понимаешь! — зло прервал его Чупов. — Он у вас, а ты звонишь мне! Идиот! Уберите Гладкова! Как угодно! Пятьдесят тысяч евро! Сто тысяч!

— Ладно, сделаю. Есть идея…

— Если он не сдохнет, тебе конец. И очень скоро.

— Да сдал он Бурлака, — сказал старший лейтенант милиции, — а сам стукачом был. Потому и посадили одного Бурлака. Он и сейчас стучать будет. Не зря же его к начальнику сразу дернули.

Проходивший мимо бритоголовый мужик с заложенными назад руками, замедлив шаг, посмотрел на беседующих милиционеров.

— Сопин! — позвал конвойного спустившийся вниз майор. — На тебя жалобу написали. Какого черта ты бьешь подследственных?

— Никого я не трогал, — ответил сержант, — делаю все, как положено.

— Вперед! — скомандовал конвоир. Бритоголовый пошел дальше.

— Угощайтесь. — Гладкий положил на столик пачку «Парламента». — Менты понимают, что им хреновато придется, — усмехнулся он. — Начальник дернул, пытался выяснить, что да как. Еще бы, участковый — труп, хозяйка тоже. А мы тут не при делах. Да, стреляли в ментов. Татарин даже завалил одного. И я подстрелил мента. В общем, дело громкое будет и…

Раздался лязг замка, и дверь открылась. В камеру вошел бритоголовый.

— Как дела, Жбан? — спросил один из троих сидящих на полу подследственных.

— Потихоньку, — усмехнулся тот.

Казачье

— Похоже, нас здорово ищут, — сказал Матвей Савельевич. — Убили Павлину. Наверняка о нас ее спрашивали. Придется нам из области выбираться. Оксанку тоже могут прижать, и она скажет, где мы. Павлина, если бы знала, сказала бы. Надо уходить. Желательно подалече.

— А я вот думаю, может, действительно к Ростину пойти? — вздохнул Бурлак. — И с ним за дипломатом съездить. Если бы искали из-за армянина, которого я подрезал, уже нашли бы. А всю жизнь прятаться не будешь. И эти не перестанут искать, так и будут убивать. Мне кажется, что и Аллу, и Володьку, да и Графа убили. Так что надо, наверное, проскочить в Ростов и…

— А зачем проскакивать? — перебил дед. — Позвони ему, пусть сюда приезжает.

— Да я номера не знаю. Хотя можно ноль-два набрать и сказать, чтобы перезвонил по…

— И думать о таком не смей, — остановил его дед. — Сейчас в милиции преступников больше, чем тех, кого они ловят. Например, полковник Чупов. Ты видел, какой он домище построил? А дача? Как у президента. Баба и дочь ходят, как принцесса и королева. И ничего, работает, бандитов сажает, а ему давно место на нарах. Да и майор этот тоже мразь конченая. Есть, конечно, менты по призванию, но их мало. Вот, например, Филипп Булгаков, дальний наш родственник. Он мент, но я ему не верю. Хотя вроде говорит все верно, но уж больно богатым в последнее время стал. Видать, научился деньги у бандюков брать.

Таганрог

— Зря ты, Филипп, выделываешься, — вздохнул Лапин. — Ведь делов-то — сказать, где Матвей Савельевич с Жоркой, и все. Мы тебе сразу отстегиваем двадцать тысяч «зелени». Даже тридцать.

— Слушай, Лапа, — усмехнулся Филипп, — ты, видно, научился не только бабушек на рынках обирать, но и чужими деньгами платить. Я тебе вот что скажу — шел бы в милицию и писал явку с повинной. Может, и снизят срок. Хотя вряд ли. Ты раньше по мелочевке работал, а сейчас шестеркой Короля стал и получишь по самое некуда. Хотя, если сдашься, срок скостят. А о Жорке я если бы и знал, не сказал бы. Я сейчас пойду в прокуратуру и все расскажу о твоем интересе к Бурлакову. Вести тебя туда смысла нет, но я сообщу, и тебя вызовут. А еще лучше позвоню Ростину.

— Где Жорка? — процедил Лапин. Филипп почувствовал, как к затылку прижали пистолет.

— Ну ты и мразь! — покачал он головой.

Получив сильный удар по шее, Филипп потерял сознание и упал.

— Узнайте, где Жорка, — приказал Лапин.

— Узнаем, — кивнул мускулистый парень.

— Понятно, — сказал по телефону Король. — Рисковый ты мужик, мента повязал. И что делать с ним будешь? Отпускать его теперь нельзя.

— Это понятно, — ответил Лапин. — Узнаем, где Бурлак, шлепнем.

— Ты так спокойно говоришь об этом… Ну давай. Надеюсь, ты сумеешь его разговорить.

— Обязательно разговорю. Не терпится мне встретиться с племяшом! — Лапин засмеялся.

— А уж как я этого хочу, — отключив телефон, пробормотал Король.

— Прекратить! — закричал, отпирая дверь камеры, милиционер. Еще двое с дубинками стояли рядом.

— Быстрее! — торопил дежурный.

Наконец замок открылся. Милиционеры ворвались в камеру. Посередине лежал Гладкий с окровавленной головой. Четверо, прижимаясь к стене под решеткой, стояли молча.

— Мордами к стене! — приказал дежурный. — Руки на стену и ноги шире!

— Готов, — тронув шею Гладкого, кивнул старший сержант.

— Да он сам башкой об пол шарахнулся, — проговорил здоровяк.

— Фуу! — облегченно выдохнул Чупов. — Это точно?

— «Скорая» зафиксировала смерть, — ответил мужчина.

— Упокой, Господи, его душу, — усмехнулся полковник, отключил сотовый и тут же набрал номер. — Ну? — услышав голос Сизова, спросил он.

— Да не был я еще у нее, работаю.

— Время уходит. И к тому же Бурлак вполне может выйти на…

— Трасса закрыта, не проскочат они. На автовокзале наши, на железнодорожном тоже. Да и не дернется он сейчас, побоится. И звонить побоится. Номера Ростина он не знает, да и есть за ним наверняка что-то.

— Найди его, — произнес Чупов.

Трасса Дон. Москва — Ростов-на-Дону

— Сейчас пересядем, — сказал Говарский. — И дальше едем тихо, по правилам. В случае остановки говорить будут водители. Если вдруг все-таки инспектора попросят предъявить документы, отдавайте вторые паспорта. Конечно, надеюсь, что до этого не дойдет.

— Я думаю, вполне хватило бы двух воронежских машин, — проговорил Вайс.

— Мы не знаем, что нас ожидает. Вполне допускаю, что нас попробуют убрать. Так что охрана нужна. Надеюсь, твой сын имеет в Воронеже связи и его обещание не просто слова. — Говарский посмотрел на Остапова.

— Эдик сделает все, что надо, — ответил Остапов.

Воронеж

— Водилы — нормальные мужики, — сообщил загорелый мужчина. — Может, парней подкинуть? О цене договоримся.

— Нет, — сказал Эдуард Остапов, — не надо. Нужны три машины с воронежскими номерами, конечно, неугнанные.

— Обижаешь…

— А ты сможешь послать пареньков в Белгородскую область? Надо там кое с кем посчитаться. Не наглушняк, но покоцать прилично.

— Запросто. Давай адреса. Завтра их уже оттопчут.

— Ты не забудь, что обещал. Когда надо будет, я позвоню.

— Добазарились.

Веселовка

— Да вот номера трех «ауди», — доложил мужчина в штатском. — Я позвонил Андрееву, он дал команду по постам. В этой, — он указал на второй номер, — ехала семья, муж, жена и дочь четырнадцати лет. В этой — баба из Нового Оскола. А вот в этой — троица заблатненных. Но ты говорил, двое были. А тут трое.

— В котором часу? — спросил Серов.

— По времени вроде подходит. И было видно, что номер только что вымыт.

— Понятно, — записывая номер, кивнул Серов.

— А что случилось? — спросил коллега.

— Да так… — Капитан улыбнулся.

— Если что, звони.

— Обязательно.

— Я узнал, чья это тачка. — Загорелый протянул листок Серову.

— Арин Павел Игоревич, — прочитал Юрий. — Улица…

— Судим по малолетке за разбой. Отсидел пять. Сейчас ходит под Коротышкой, есть такой у нас. Вячеслав Коротышин, дважды судим за квартирную кражу и за бакланку. Сам-то он мелковат, но помогал бить потерпевшего. Освободился пять лет назад. Сейчас приподнялся, есть тачка, не бедствует, в общем, если хочешь, проверим связи.

— Спасибо, Димка, если что-то понадобится, я немедленно позвоню.

— Может, хоть вкратце объяснишь свой интерес?

— Сейчас не могу, боюсь показаться смешным.

Белгород

— Где Эдик? — спросил Коротышку рослый парень.

— Уехал. А тебе он зачем понадобился?

— Да, может, работенка есть. Мы тут…

— Вот что, Аршин, — сказал Коротышка, — как что-то будет, узнаешь. Бабки понадобились, — усмехнулся он. — Вы вчера неплохо зависали.

— И отстегнули немало.

— Держи! — Коротышка достал из кармана сто евро. — Потом отработаешь. Похмелье — неприятная штука.

Зеленоград

Трое, пригибаясь, бежали к коттеджу. Около забора лежала мертвая овчарка.

— Но зачем он сам-то пошел? — недовольно проворчал Батька.

— Хочет узнать все о Тарасюке, — ответил сидящий за рулем джипа парень.

— А сколько их там?

— Четверо и хозяин с бабой. Да еще баба молоденькая, вроде горничной.

* * *

— Значит, поехали все, — недовольно проворчал Тарасюк, — договориться решили. Не думаю, что с Ростиным это возможно. Тем более Зорин убит. Хотя кто знает?.. И Капитан молчит. Убит или переметнулся? Хотел я послать туда людей, но передумал. Турок проверит и сообщит. Завтра он уже будет там. Турок единственный, кому можно верить, поэтому я вызвал его из Тбилиси. Сейчас главное — закончить это дело, а все остальное потом.

— Но ты хотел послать в Ростов не Турка, а кого-то другого, — возразила миловидная женщина.

— Поедет Турок! — отрезал Тарасюк.

Женщина хотела что-то сказать, но с первого этажа донесся крик. Тарасюк вскочил, достал из кармана висящего на спинке стула пиджака пистолет и передернул затвор. Женщина испуганно смотрела на него. Тарасюк шагнул к двери.

— Томка! — крикнул он. — Что там за шум?

— Упал кто-то, — отозвалась женщина. — Вы просили сок. Я принесла.

Тарасюк поставил пистолет на предохранитель. Дверь открылась. В комнату вошла молодая женщина с подносом, на котором стоял фужер с соком. Она успела сделать два шага, и тут раздался крик:

— Киллер! — Грохнули два выстрела. Тарасюк вскинул руку с оружием, щелкнул предохранителем и нажал на курок. Пуля попала женщине в живот. Она упала. Вбежавший в комнату парень дважды выстрелил. Первая пуля попала Тарасюку в лоб, вторая — бросившейся к окну женщине в спину.

— Уходим! — крикнул Шакал.

— Твою мать, не смогли без выстрелов обойтись! Заводи машину! — кивнул водителю Батька. — Да где вы есть-то?

Из калитки выбежали три человека.

* * *

— Они закончили, — усмехнувшись, проговорил в сотовый рослый мужчина в камуфляже.

— Мы готовы, — услышал он.

— Тогда вперед, они уехали.

— Точно никто ментов не вызвал?

— Точно, — ответил рослый.

Ростов-на-Дону

— Понятно, — проговорил по телефону молодой худощавый горбоносый мужчина. — Ты уверен, что это они?

— А кто еще? — нервно спросил мужчина. — И утащили из сейфа все деньги и драгоценности бабы Тарасюка. А они стоили…

— Это, положим, меня не касается, — возразил горбоносый. — Дальше как должно быть?

— Да тебе решать.

— Капитан в Таганроге?

— Да. Позвони ему. Сам знаешь, он не любит сюрпризов.

— Знаю. А ты как?

— Да все по-прежнему, но мне легче. Я живой, и не надо притворяться мертвым. Я не боюсь никаких документов, потому что нет ничего, что помогло бы ментам посадить меня. В общем, мы в натуре будем охранять тех, кто к нам обратится. Я с мужиками говорил, все — за. Тебе и Капитану, понятно, здесь делать нечего. Правда… — Мужчина закашлялся.

— Что?

— Да понимаешь, Турок, на вас у Тарасюка были ксивы. Сам знаешь, за что. Пропали эти ксивы. И кто-то может взять вас за горло. Позвони Капитану и сообщи. Примите правильное решение. С нами работать не будете.

— Ну и ладно! — засмеялся Турок.

* * *

— Чья это дача? — спросил Говарский.

— Моя, — услышал он голос Чупова и, повернувшись, увидел вошедшего в комнату полковника.

— Ты понимаешь, что можешь нас засветить? У тебя есть уверенность, что за тобой не установлено наблюдение?

— Разумеется. Мне непонятен твой вопрос. Неужели ты думаешь, что я хочу, чтобы меня увидели в вашей компании?

— Где Бурлаков? — спросил Вайс.

— Ищут, — ответил Чупов. — Но к сожалению, пока безрезультатно. Впрочем, уверен, вам это известно. Соловья вы подставили?

— А ты идиот, Чупов, — сказал Говарский. — Нужна встреча с Ростиным. Кстати, ты говорил, что знаешь, как заставить его…

— Завтра он поедет в Таганрог, — перебил Чупов. — Его вызывает один из друзей Голубева, ученика Ростина. Кажется, они…

— А как же информация о том, что документы у Ростина? — спросил Вайс.

— Это скорее дезинформация, — покачал головой Чупов. — Хотя не исключено, что доля правды тут есть. Бурлак, наверное, связывался с Ростиным. Подполковник явно что-то знает.

— Он знает о нас, — процедил Говарский. — Ростин звонил и мне, и Йосвану, и Остапову. Правда, мне кажется, что прямых доказательств у него нет. И тем не менее разговор с ним должен состояться. Но с подстраховкой, а это зависит от тебя, Чупов.

— Погоди, — удивился Ростин, — как пропал? Ведь он…

— Молча, — ответил Голубев. — Его убили, наверное. Взяли, чтобы узнать, где Матвей Савельевич, и, ничего не узнав, убили. Я вот что выяснил — у старшего Бурлакова есть друг. И, как ни странно, это молодая женщина, Оксана Лебеденко. Старик спас ее мать. Поэтому я думаю…

— Тогда какого черта ты здесь? Немедленно к ней, потому что можешь опоздать.

— Я позвонил Степану Павленко, он уже присматривает за ней. И Самохин с Андреевым туда собираются.

— Отлично. Надеюсь, нам удастся найти Жорку раньше, чем будет назначена встреча. Потому что идти туда с одним только убеждением, что они преступники, не хотелось бы. Но выхода нет. Я должен убедиться, что именно они убили Голина, Зорина и врача. Надеюсь, они проговорятся. Черт бы побрал Юркину осторожность! Я же говорил ему — оставь мне копии. А он отвечал — зачем тебя подставлять? Эх, Голин, Голин. Найти бы Бурлакова, тогда все было бы просто. Они сами приедут и…

— Они уже приехали. По крайней мере одного, а именно Остапова, я видел. Я Льва Анатольевича помню по Москве, он стажировал нас.

— Погоди, почему мне не сообщили? — удивился Ростин.

— Этого я не знаю, — ответил Голубев.

Таганрог

— Как там? — спросил по телефону Андреев.

— Да пока все тихо и спокойно, — ответил Самохин. — Сижу на пруду, ловлю рыбку, и знаешь, неплохо идет. Правда, мелочь, но все же клюет.

— Ты не прорыбачь Оксану. Я через пару часиков подтянусь. Она дома?

— Уехали они с мужем, в доме только их сынишка и, как я понял, отец Оксаны. Приехал на «уазике» лесничества. Вооружен, пятизарядка охотничья. Видно, они что-то знают. Мужик Оксанкин в «Таврию» двустволку положил.

— Тем более будь внимателен.

— Ты как Ростин.

— Да ведь дело очень серьезное, уже есть убитые. Так что не расслабляйся.

Хутор Большой Казачий

— Ну и что теперь? — Сизов пожал плечами. — Придется делать ему секир башка. Надеюсь, это будет просто.

— Но ее-то нет, — сказал плотный коренастый парень.

— А кто сказал, что мы идем в Казачье сейчас? Может, нам и не придется ею заниматься. Если она поехала к Бурлакову, то мы узнаем, куда она ездила, и проверим то место. Дай попить.

Второй парень, здоровяк в темных очках, протянул ему термос.

— Слышь, начальник, — спросил длинноволосый, — а если мы поедем туда, куда эта шкура ездила, бабки те же получим?

— Я когда-нибудь платил меньше, чем обещал? — усмехнулся Сизов.

— Знаешь, — сказал коренастый лысый мужчина, — за нами от хутора едет белый «москвичонок».

Сидящая за рулем Оксана посмотрела в зеркальце.

— Я тоже заметила. Значит, и нас вспомнили.

— А ты знаешь, где дядька Матвей?

— Да.

— Сейчас, надеюсь, мы не к нему едем?

— Я думала, ты ругаться будешь, Тимоша.

— А что ругаться-то? В беду попали и Матвей Савельевич, и Жорка, а тут еще и Филипп пропал. Мент, а видать, и его хлопнули. Чем же Жорка так поднасолил им?

— Не знаю и знать не хочу, — ответила Оксана.

— Они в Таганрог едут, — сообщил сидящий на заднем сиденье «Москвича» мужчина.

— Вас срисовали?

— Да нет вроде. Едут спокойно. Мы их передаем Паеву с приятельницей. Пусть покатается.

— Правильно, — одобрил Сизов. — Как остановятся, берите ее и назад. Понял?

— Сделаем. Сейчас Паеву скажу, чтоб у моста останавливал их. — Мужик отключил телефон и набрал другой номер.

— Да сейчас сменю вас, — послышался раздраженный голос.

— Надо брать их, — сказал мужик.

— Ты чё, Мрак? Такого уговора не было.

— Делай, как говорю, — процедил Мрак.

Хутор Большой Казачий

— Пошли! — Сизов и двое парней быстро направились к одному из десяти домов. На улице никого не было. Крайний дом был окружен большим садом.

— Вырастешь, лесником будешь, — улыбнулся седой мужик, — сменишь деда. Но я до этого недотяну. Хорошо, что вообще внука увидал.

Двухгодовалый малыш посмотрел на него и снова взялся за большого плюшевого медведя. В окно постучали.

— Кого там принесло? — Старик подошел к окну. — Чего надобно? — спросил он стоящего под окном Сизова.

— Милиция. — Тот показал удостоверение. — Надо пару вопросов вам задать, Павел Игнатьевич.

— И что это за вопросы?

— Может, впустите?

— На пару вопросов я тебе и так отвечу.

— Ну, дед, ты даешь. Никакого уважения…

— А ты бы тоже имел это самое уважение, — перебил его старик. — Ребенок тут малый, спать его надо укладывать. А ты войдешь и весь сон ему перебьешь. Говори, что хотел спросить, и дуй отсюдова.

К Сизову подошли парни. Он посмотрел на ближайшего. Тот кивнул.

— Дернетесь — пристрелю! — направив пистолет на выскочившего из «Таврии» мужа Оксаны, предупредил Мрак.

— Вылазь, шалава! — рывком открывая дверцу со стороны водителя, угрожающе проговорил плотный молодой мужчина.

«Восьмерка» стояла перед «Таврией». На мужа Оксаны водитель «Москвича» надел наручники. Оксана с криком сильно ударила плотного каблуком в колено и, повернувшись, схватила лежащее на заднем сиденье двуствольное ружье.

— Тимофей! — взводя курки, закричала она. — Ложись!

Муж пнул парня, застегнувшего на нем наручники, каблуком по ступне и прыгнул вперед, пытаясь ударить Мрака головой в лицо. Хлопнул выстрел. Тимофей упал. Мрак выстрелил в Оксану. С опозданием на долю секунды грохнул ружейный выстрел. Картечь кучно вошла Мраку в грудь. Оксана с криком выбралась из машины. Ее левое плечо было пробито пулей. Едущий навстречу «КамАЗ» остановился.

— Вы чего тут, блин, разборки устраиваете! — зло закричал выпрыгнувший на асфальт водитель. Увидев двух лежащих мужчин и рядом еще одного с пистолетом, он округлил глаза. Водитель «Москвича» с матом пытался вырвать из рук Оксаны ружье. Выпрыгнувший из «КамАЗа» дернулся назад было, но, увидев подъезжающую «девятку», бросился к «Таврии» и ударом кулака сбил на асфальт плотного. Оксана бессильно осела. От остановившейся «девятки» подбежал Андреев. Он ударил пытавшегося встать водителя «Москвича» ногой в лицо. Тот упал. В его руке был револьвер.

— Я это, — держа в руках ружье, забормотал шофер, — еду, а тут…

— Вызывай «скорую» и милицию! — бросаясь к «девятке», крикнул Андреев. — Если что, стреляй сразу. Я капитан Андреев.

— Капитан! — испуганно воскликнул шофер. — Мне-то эти дела шли и ехали. Я… — Он едва отскочил в сторону от рванувшейся вперед «девятки».

— Тимофей, — простонала Оксана.

— Который твой? — держа в руках ружье, спросил шофер.

— Да живой я, — послышался стон. — Во фляжку попал, сука. — Тимофей кое-как встал и вытащил из нагрудного кармана маленькую фляжку. — Дед подарил. — Достав ее, он покачал головой. Из двуглавого орла, изображенного на фляжке, торчала пуля. — Спасибо, дед, — прошептал он и бросился к Оксане.

— Денис там, — простонала она, — с папой. А они…

— Я сейчас! — Прихватив ружье, Тимофей сел в «Таврию».

— Меня возьми, — слабым голосом произнесла Оксана. Он сдал машину назад.

— Во попал, — прошептал шофер, — как кур в ощип.

— А ну-ка, мать вашу! — крикнул Павел Игнатьевич. — Геть отсель!

Он взял внука на руки и отнес в спальню. Положил заплакавшего мальчика в кроватку и вышел в комнату. Поднял с дивана пятизарядное охотничье ружье. В окно влезал бандит. Через разбитое окно кухни пытался пробраться второй. Павел Игнатьевич вскинул ружье.

— Убью ведь! — сказал он парню, поставившему колено на подоконник.

Сизов вскинул оружие. От пруда выстрелил пистолет. Пуля скользнула по плечу Сизова. Он, дернувшись, выронил ПМ.

— Не добили, суки! — Он увидел лежащего около пруда Самохина с окровавленной головой. Тот выстрелил еще раз.

Павел Игнатьевич, услышав выстрел, нажал на курок. Дробь попала в лицо, плечи и шею выхватившего пистолет парня. Сизов, пытавшийся поднять свой пистолет левой рукой, получил пулю в шею. Парень, лезший в узкое окно на кухне, с трудом, разрывая кожу на плечах в кровь, вывалился из оконного проема и выхватил пистолет. Павел Игнатьевич выстрелил. Завизжав, парень упал. Перед домом остановилась «девятка». Из нее выскочил Андреев.

— Да сколько вас, мать вашу?! — Павел Игнатьевич вскинул ружье.

— Милиция! — показывая удостоверение, Андреев вышел из машины.

— Он тоже милиция, — нажал на курок старик. Дробь застучала по дверце «Жигулей». Мелкими осколками осыпалось боковое стекло. И тут подъехала «Таврия». Из машины выскочил Тимофей.

— Берегись, Тимка! — крикнул Павел Игнатьевич. — Это бандит!

— Милиционер он! — крикнул Тимофей. — На нас на мосту напали! Точно милиционер!

— Во едрит твою, а я его машину малость попортил.

Андреев помчался к пруду.

— Как ты? — присел он рядом с Самохиным.

— Да увидел Сизова, думал, ты прислал. А тут двое подошли, по черепу и в воду. Хорошо, на мостки упал, а то бы утоп. Они ушли сразу, а я очухался и вылез. Они в окна полезли. Я выстрелил. А дед, похоже, тоже…

— Дед мне тачку подпортил, — усмехнулся Андреев. — Хорошо, не картечь, да и расстояние приличное. Стекло новое придется ставить. Но дедуля молоток. — А Сизову ты в шею пулю всадил, труп он. Один вроде живой, второго дед в упор дробью встретил, так что не выживет, наверное… Недалеко от моста живые есть, — вспомнил Андреев и рванулся к машине.

* * *

— Да я что, — говорил шофер «КамАЗа», — испугался, поэтому и остался здесь. Ваш на «девятке» был, — кивнул он в сторону хутора. — Туда уехал. А вот и он возвращается…

— Андреев, — узнал машину старший лейтенант ДПС.

— Кто послал? — Самохин приставил пистолет к глазу парня с разорванным дробью плечом. — Отвечай!

— Да нас Сизый на дело взял! — завизжал парень. — Ранен я! Медицину давай!

— Если ты, гнида, не скажешь, я тебя, суку, кончу тут! Ты мне башку разбил и утопить пытался. Они подтвердят, что ты меня чуть не зарезал, — кивнул Самохин на Павла Игнатьевича и стоявших около него трех стариков.

— Так оно и было, — подтвердил седобородый дед в пижаме.

— Да я базарю, что мы на Сизого работали, — испуганно заговорил парень. — Мрак с Пайкой должны были тачку бабы и мужика остановить, а мы пацаненка хапнуть. Сизый так говорил, а мы ни хрена не знали. Нам какая разница, за что бабки получать. Вызывай «скорую», — умоляюще произнес он. — Я все скажу, все, что знаю. Сизый с кем-то по сотовому чирикал. И говорил, что скорее всего эта шкура, ну, баба из этого дома, поехала к какому-то Матвею. Кто такой, я не в курсе.

Таганрог

— Понятно! — Чупов выругался.

— Сизов убит, — услышал он голос в сотовом.

— Хоть здесь хорошая новость, — вздохнул Чупов. — Надеюсь, он своим уголовникам ничего не говорил.

— Хорошо, что успели, — сказал Голубев. — А как Васька? Серьезно или…

— Жить будет, — ответил Андреев. — Тех, что на мосту, взяли, тоже вроде ничего не знают, говорят — работали на Сизова, и все. А вот Павел убит. Он из бывших, гаишником два года назад был. По пьяному делу влупился в «Москвича». Заплатил, поэтому не сел, но из органов поперли. Он что-то знал. Его Оксана из…

— Ты с ней о Булгаковых говорил?

— Раненая она, в больнице. Крови много потеряла. Завтра схожу, там врачиха знакомая будет, вот и поговорю с Оксаной. Ее муж, Тимофей, уверен, что она знает, где Бурлаков, и помогает ему. Отец ее молчит. Правда, морда хитрая, знает, наверное, где старик и Жорка. Но разговорить его не получится.

— Плохо. Но если вдруг узнаешь что-нибудь от Оксаны, сразу звони.

— Милый мой, — Ростин осторожно поднял малыша, — внучок. — Стоящие рядом жена, дочь и молодой крепкий мужчина засмеялись. — Ну чего ржете? — рассмеялся подполковник. — Он все понимает. Верно я говорю, Гришка?

— Вот этот дом. — Худощавый молодой мужчина кивнул на двухэтажный особняк. — Живут вдвоем. Точнее, уже втроем.

Николаевка

— Ну что? — спросил Масловский вошедшего во двор Василия. — Отбой тревоги?

— Пока да, но чувствуется — вот-вот снова что-то будет. В Большом Казачьем милиционера ранили и женщину. А недалеко мужика какого-то подстрелили. Правда, бандитов задержали. У них трое убиты. А один из убитых — работник угро, он с бандитами был. Вот так. Поэтому и нет сейчас доверия среди сотрудников.

— А тебе предлагали хорошие деньги? — спросил Виталий.

— И не раз. Бывает, попадется пацан, жаль его, мать — алкашка, отца в таких семьях редко когда ребенок знает. А если и есть, тоже алкоголик. А пацан и умный, и к учебе стремление есть, но родители… — Василий махнул рукой. — Однако сейчас привилегированный класс появился. Вот и достается пацану. Одет, как бомж, родители — пьянь, значит, его место на помойке. Злость у парнишки появляется. Хорошо, если учитель нормальным человеком окажется и для него главное — способности ученика, а не кто его родители. Если такой попадется на краже — понятно: он просто жрать захотел. А вот сынки бизнесменов на преступление идут от нечего делать и от сознания безнаказанности, ведь родители их откупят. Вот такие и предлагают мне деньги. Порой до того заведут, так и хочется в морду съездить. Они же не уговаривают, а требуют: ты получишь что хочешь, а сына отпусти. Крайнего, если нужен преступник, мы тебе найдем. А когда говоришь, что взятка тоже преступление, стараются запугать: да ты знаешь, кто наши знакомые, да завтра пойдешь на улицу с дубинкой или даже с метлой… Впрочем, хватит об этом.

— Завтра идем на смотровую площадку и в парк аттракционов, — заявила Ольга.

— Где она? — спросил Капитан.

— В городской больнице, — ответил Мотогонщик. — Она точно знает, где дед с внуком. Но возле ее палаты мент сидит.

В кармане Капитана проиграл вызов сотового. Он вытащил телефон.

— Да.

— Ты где? — спросил мужчина.

— Турок, — усмехнулся Капитан, — тебя тоже подключили?

— Тарасюк — труп, — сообщил Турок. — Его фирма будет работать, охранять здоровье и жизнь клиентов. Поэтому его и отдали убийцам. Надо встретиться и кое-что обсудить.

— Приезжай.

— Что-то ты слишком спокойно принял весть о гибели Тарасюка.

— Надеюсь, ты не забыл, что мы сами планировали разделаться с ним? Я не столько искал Бурлака, хотя его тоже, но прежде всего хотел выйти на бывших компаньонов Тарасюка. Сам я тогда, как и ты, был просто сторожевым псом. Кстати, Муса жив. Его пытались убить, но трупа не нашли. И я думаю, что это он замутил воду.

— Где ты? — повторил вопрос Турок.

— Запомните, — сказал Самохин, — вы за нее головой отвечаете. Ясно?

— Так точно, товарищ капитан, — четко ответил сержант милиции.

— Давно из армии? — спросил Василий.

— Полгода назад пришел.

— Где служил?

— Мотострелок.

— Ну, смотри в оба.

— А вы думаете, товарищ капитан, ее могут попытаться убрать?

— Судя по моей разбитой голове, могут, — усмехнулся Самохин.

— Она сейчас спит, — ответил по телефону врач. — И желательно ее не тревожить хотя бы пару суток. Я очень надеюсь…

— Хоть трехминутный разговор разрешите, — сказал Ростин.

— К сожалению, не могу. Я понимаю, у вас не праздное любопытство, но сейчас она нуждается в полном покое.

— Здравствуйте, Григорий Михайлович, — сказал по телефону Остапов.

— Добрый день. С кем имею честь?

— Мы приехали. Надеюсь на конструктивный разговор.

— А-а-а, — протянул Ростин, — вот кто это. И что господа оборотни желают?

— Ну зачем вы так? — упрекнул его Остапов. — Просто совершены некие ошибки. С кем не бывает… Вы согласны на разговор с нами?

— Вы говорите только о себе или от имени всей компании? Хотя вас наверняка слушают. Где и когда вы готовы увидеться?

— Завтра в пять часов. Место встречи я сообщу через полчаса. Позвонишь. — Телефон отключился.

— Вот сука!.. — процедил Вайс.

— Не понимаю вашего настроения, господа, — улыбнулся Говарский. — Пусть назначает когда угодно и где угодно. Уверяю, он сделает все, что надо.

— Послушайте, Говарский, — удивленно посмотрел на него Вайс, — почему вы так уверены? У вас есть что-то, чего мы не знаем?

— Не у меня, а у нас. Местные друзья помогли мне найти уязвимое место Ростина. Если бумаги у него, они окажутся у нас. Если он просто блефует, что я тоже допускаю, то он найдет Жорку Бурлакова, и мы заберем бумаги у него.

— А вы думаете, Ростин блефует? — спросил Вайс.

— Вполне. Хотя бы для того, чтобы увидеть фигурантов дела. Видите ли, в чем проблема, господа, после того, как был похищен Зорин, он вышел на Рукавишникова. Правда, он не назвал ни одной фамилии, но заявил, что знает всех.

— Тогда какого черта мы здесь? — нервно спросил Остапов.

— Завтра мы поставим точку в этом затянувшемся деле. Нам надо было еще тогда обрубить все концы, но мы, опасаясь друг друга, не подумали об этом. Кстати, Тарас Иванович Тарасюк мертв, и на этот раз по-настоящему.

— Да и черт с ним! — отмахнулся Остапов. — Главное сейчас — Бурлаков с документами.

— Не забывайте про Мускаева, — сказал Вайс. — Он вполне может пойти на все, чтобы покончить с нами. Он и сдал нас Голину только потому, что не мог добраться до горла каждого из нас. А сейчас он вполне может попробовать. Я уверен, что ему многое о нас известно.

— Перестань! — усмехнулся Говарский. — Мускаев в розыске, кроме того, его дважды пытались убить наши люди и его сообщники. И он прячется где-нибудь в горном ауле. А возможно, вообще уже мертв. Ваххабиты не из тех, кто оставляет предателей живыми.

— Да поможет им Аллах, — усмехнулся Вайс. — И что у нас на завтра?

— Ну, прежде всего осталось десять минут до выяснения места встречи с Ростиным, — улыбнулся Говарский. — А остальное решим после его условий. Принимаются любые, кроме явки с повинной. И он будет играть, как бы ему ни противно это было, по нашим правилам.

— Нам бы вашу уверенность, — вздохнул Остапов.

— Что ты предлагаешь? — спросил Капитан.

— Заработать хорошие деньги, — улыбнулся Турок, — и уехать из этой страны. Не ценит Родина таких, как мы. Через пару лет нам будет по пятьдесят.

— Мне пятьдесят стукнет через четыре года.

— И что тебя ждет? Пенсии уже не будет. Сейчас, пока еще можешь сломать кому-нибудь шею, ты нужен. А если ослабнешь, потеряешь реакцию, тебя спишут.

— И что же делать?

— Жишков, ты же можешь стать миллионером. Найди Бурлака, и у тебя будет компромат против тех, на кого ты работал. Они заплатят тебе, сколько бы ты ни запросил.

— Знаешь, Тарасюк отправил меня сюда за Бурлаковым. Но я узнал, что в Таганроге видели Мускаева. А ведь мы по приказу начальников расстреляли его семью. Помнишь? И он заварил канитель с документами. Ты говоришь о шантаже. А ты уверен, что в этом деле нет ни тебя, ни меня? Ведь мы с тобой сопровождали…

— И что? Они потеряют все, а нам, кроме жизни, и терять-то нечего. Так что подумай хорошенько. Мускаев нам не опасен. Если он и вздумает мстить, то только нашим хозяевам. Я уверен, что он не знает, кто именно расстрелял его родню. А вот кто этого хотел — знает. Надо искать Бурлака. Молодец парнишка, лихо всех сделал.

— Это, как говорил Тарасюк, роковая случайность.

— А почему Бурлак увидел, как убили ту бабу?

— Я и сам думал об этом. Он подменил ей дипломат и должен был тут же исчезнуть. Но он едет за ней и видит, как ее убивают. Потом узнает, что его подельник погиб. А почему он поехал за ней? — Капитан взглянул на Турка.

— Чтобы узнать ответ на этот вопрос, надо найти Бурлака. К тому же эти оборотни здесь. Я видел Ворона, а он от своего Адамыча не отстает, верный пес. Но что они тут делают? Я уверен, что здесь все трое. В одиночку в данной ситуации остальные не отпустят. На убийство никто из них сейчас не пойдет. Может, их люди нашли Бурлакова?

— Бурлака ищет и местный мафиозо Король. Султана, как я понял, убили с согласия троицы. А он работал на какого-то уголовника. Но Бурлака не нашел никто. Уже многих убили, пытаясь о нем что-нибудь выяснить. Сейчас в больнице лежит знакомая деда Бурлака, она ранена. Там, кажется, есть и убитые. Бабу охраняют. Кто-то будет пытаться узнать у нее о Бурлакове. Ты предлагаешь найти его, но как ты себе это представляешь?

— А зачем я сюда приехал? Я говорил тебе, что больше не буду служить Тарасюку, ведь ты меня не сдал. И сюда я приехал по своим делам, но Тарасюк попросил тебе помочь. У меня есть знакомый, который мне кое-чем обязан. И он скорее всего знает, где находится Бурлак. Я заезжал к нему, его не было дома, ждать не стал. Но сегодня вечером мы сходим к нему. Он наведет нас на Бурлака.

— По-моему, он ничего не знает. Бурлака и менты ищут, и мафии московская и местная, и уголовники его шарят. И никто не может найти. Знаешь что интересно, — усмехнулся Капитан, — за день до моего приезда Бурлак спокойно купался в море, встречался с какими-то знакомыми. Один из них, кстати, мент. И никому он не был нужен. А потом хватились, но он исчез.

— Этот знает, — уверенно произнес Турок.

— Надеюсь, ты все понял, Ворон, — сказал Говарский.

— Да, — кратко ответил черноволосый мускулистый мужчина. — Кстати, я видел Туркина в городе. И он, кажется, меня заметил.

— И что? Тарасюк мертв, а Турок работал на него. Значит, где-то здесь и Капитан. Его Тарасюк послал искать Бурлакова. Постарайся найти Турка и поговори с ним. Сейчас мало просто получить документы. И Капитан с Турком очень пригодились бы для дела. У них наверняка есть люди. Кроме того, никто их со мной не свяжет. Предложи им деньги и документы. Они наверняка знают о смерти Тарасюка и согласятся поработать на меня. А потом мы уберем их. Я бы не хотел, чтобы убийство моих боевых товарищей осталось нераскрытым. — Говарский рассмеялся.

— Понял, командир, — кивнул Ворон. — А что делать с Шакалом?

— Он сейчас начнет зачищать в Москве и в Питере. По окончании этой акции уберем и его. Ты сумеешь убедить Туркина и Жишкова работать на меня?

— Они наверняка захотят поговорить с вами.

— Меня здесь нет, не было и не будет.

— Но они знают, что я всегда рядом с вами, и не поверят.

— Сумей убедить их. Если не получится — убей.

Белгород

— Ну кого там принесло? — недовольно пробормотал Коротышка, идя к двери. Когда он отпер замок, короткий тычок в низ живота согнул его, и он почувствовал, что его схватили за горло. Коротышка не мог видеть лица того, кто его держал.

— Слушай внимательно и запомни, — негромко проговорил держащий Коротышку человек. — Если твои шакалы еще раз появятся в Веселовке, ты сдохнешь. — Пальцы на горле разжались, и Коротышка, получив удар в лоб, упал. На некоторое время он потерял сознание. Придя в себя, несколько минут лежал, боясь пошевелиться. Потом осторожно открыл глаза и начал вставать.

— Ни хрена себе, — пробормотал он. — Так ведь и убьют. Все, больше я в эти игры не играю. Видно, связи у этого мента хорошие. А может, и ментов товарнули.

— Хорошо, что к тем трем не пошли, — подмигнул Серову плотный молодой мужчина, — не они у тебя были, в Новом Осколе гуляли на дне рождения.

— А кто же был? — вздохнул Серов. — Придется узнать у Коротышки. Хотя, если еще появятся, я все выясню.

— По закону предъявить им нечего. Но выяснить причину нужно, — сказал плотный.

— Да хотелось бы, но побоялся сорваться. Однако причину я знаю. Помнишь, подстанцию утащили? Там двое москвичей были. У одного брат в Белгороде, Эдик Остапов, Самурай. Я пробовал с ним встретиться, но он куда-то уехал. И папаша у него полковник милиции. Вот его надо бы увидеть.

Москва

Мужчина лет сорока вышел из «мерседеса» и включил сигнализацию. Пуля влетела ему в глаз. Он упал. Катившая коляску с малышом женщина, увидев кровь, пронзительно закричала.

Потягиваясь, полный лысый мужчина с эспандером в руке подошел к окну и открыл форточку. Оставив в стекле дырочку, пуля попала ему в лоб.

— Проснулся наконец-то, — входя в комнату, проворчала полная женщина. — А то всю ночь… — Увидев тело, она завизжала.

— Три убийства за сутки, — вздохнул Леднев. — Похоже, все заказные. Отстреливают бывших сотрудников управления. И не пенсионеров, а тех, кто…

— Товарищ капитан, — в кабинет заглянул мужчина в штатском, — еще два убийства — Судаков и Сапин.

— Еще двое, — сказал Шакал. — Двести пятьдесят тысяч долларов, и расход с оборотнем. Но я вижу, ты не…

— Да что-то не верится мне, чтобы все так просто закончилось, — проговорил Батька. — Ведь мы знаем о нем почти все. А он нам заказы сделал и просто так не отпустит.

— А что он может? Убрать нас не получится. Чуть что, мы его…

— Не базарь лишнего. Не нравится мне это. Пять жмуров, и, заметь, все они в прошлом менты. Я так понимаю — они работали под началом Говарского. И не знаю почему, но думаю, вся эта канитель началась в Чечне. Тарасюк был там в девяносто шестом. И эти, наверное, тоже, а это уже пособничество террористам, и от братков нам предъява будет.

— Я не собираюсь попадать в камеру, и мне плевать, кто и почему желает, чтобы кого-то убрали. Мне платят бабки, и я делаю свою работу. Да, хотел большего, напридумывал себе по дурости. Но сейчас это как раз в масть. Делаем, бабки получаем и сваливаем. Может, из России уедем, а может, просто на дно ляжем. А что касается Говарского, то его мы первым уберем. Посмотрим, что там в Ростове будет. Если он один оттуда поедет — мочим. Парней у него немного. Ворон опасен. Но Ворона мы знаем, поэтому посмотрим…

— А я бы их всех положил. Мы уже знаем о них много, а они о тебе все. И ты еще на себя трупы навешал. Тарасюк этот…

— Вот что, Батька, не мешай мне. Я сам знаю, что делаю и что делать. Понятно?

— Да понятно, — пробормотал Батька, — но…

— Хорош, я сказал! — грубо оборвал его Шакал.

Ростов-на-Дону

— Не получилось поговорить с Оксаной, — недовольно сказал Андреев. — Во-первых, медсестра — стерва, а во-вторых…

— Ладно, — кивнул Голубев, — это потом. Хотя Бурлака очень хотелось бы найти. Но сейчас вот что, я поэтому тебя и вызвал… Ростин поедет в Таганрог. Там у него встреча со столичными оборотнями. И не исключено, что его попытаются убрать.

— Брать их скопом, и все дела.

— А что им предъявить? Ничего конкретного нет. Ростин идет на это, чтобы записать разговор. Он позвонил в Москву Рукавишникову, тот понял, что Бурлаков отдал документы Ростину. Сработало. Клюнули и приехали. Правда, Рукавишников тут же умер якобы от инфаркта. Сегодня у Ростина с ними встреча в Таганроге. Мы с тобой поедем за Ростиным, чтобы по дороге ничего не произошло. В ресторане Тулин с парнями подстрахуют подполковника. Мы будем у входа. Точнее, я, а ты на стоянке. Когда он запишет разговор и можно будет понять, что они убили Голина, даст сигнал, и будем брать.

— А если они ничего такого не скажут?

— Но разговор состоится, что-то будет сказано.

— Он вышел, — послышался голос за окном.

Голубев и Андреев быстро вышли из комнаты.

— Не убивать, — предупредил Ворон. — Остальное вы знаете.

— Надеюсь, все, что ты сказал, правда, — усмехнулся Капитан.

— Пошли, — кивнул Турок.

Николаевка

— Сначала к морю, — заявила Ольга, — потом в парк аттракционов и на смотровую площадку.

— Есть! — Виталий щелкнул каблуками.

— Послезавтра приедем, — сказал по телефону Масловский.

— Асфальт проложили, теперь в любую погоду запросто проедем, — сообщил сосед. — К вашему приезду как раз высохнет.

— Отлично! — улыбнулся Александр. — Асфальт прямо до дома, — сказал он жене.

— Поехали. — Галина взяла сумочку и фотоаппарат.

Большой Казачий

— Да вы с ума сошли! — закрыв дверь, воскликнул Павел Игнатьевич. — Вас же ищут и бандюки, и милиция. Тут вчера такое было!.. Оксанку подстрелили, Тимофея фляжка спасла. Он ее завсегда с собой в дорогу брал, пуля в нее и попала. А вы заявились. Надо…

— Ты вот что, — перебил его Матвей Савельевич, — позвони кому-нибудь, чтоб Ростину сообщили. Надо кончать с этим делом, а то так и будут убивать.

— Это, конечно, верно, — кивнул Павел Игнатьевич. — Но ведь с бандитами был настоящий милиционер, капитан Сизов. И кто-то же его прислал. Вот и верь милиции, мать их так. Может, и Ростин тоже из оборотней? Всю жизнь думал, оборотни только в сказках бывают. А теперь и среди милиционеров их немало. А сколько еще не разоблачили? Вот твой Филька тоже прознал, и его скорее всего убили. И…

— Поэтому и надо с Ростиным увидеться, — прервал его Матвей Савельевич. Бурлак стоял молча.

— Ладно, — подумав, кивнул Павел Игнатьевич, — схожу до участкового. Митька — мужик правильный. Сколько лет уже здесь, а ни в чем не замечен. Схожу, попрошу, чтобы он позвонил Ростину. Это тот, который тебя тогда после тюрьмы принимал и помог? — спросил он Бурлака. Тот кивнул. — В общем, пойду я к Митьке и скажу про вас. И сын его как раз приехал, он тоже в милиции работает. Вот он и поможет найти Ростина. Знает, наверное, полковника…

— Ростин еще пока что подполковник, — перебил его Бурлак.

— Знаешь, сын, — сказал седой капитан милиции, — зря ты все-таки…

— Погоди, отец, — остановил его крепкий мужчина. — Вот ты всю жизнь верой и правдой служил государству. И что имеешь? Звание капитана. Живешь в хибаре, зарплата…

— Да не в деньгах счастье. У меня хорошая жена. Ты, Женя, рос хорошим парнем, и я думал, станешь нормальным мужиком. Когда ты поступил в школу милиции, я радовался — по стопам отца пошел. А ты, выходит, из тех, кого…

— Я служу закону, и ты это знаешь.

— А тогда зачем тебе Жорка Бурлаков понадобился? Ведь убивают уже из-за него. Значит, он…

— Слышь, Митя, — проговорил из-за двери Павел Игнатьевич, — это я, Мирошин. Ты дома?

— Дома, — буркнул капитан. — Заходи, Игнатьич. Что за дело у тебя?

— Здравствуй, — вошел Павел Игнатьевич. — Я насчет Жорки Бурлакова. Слыхал ведь — дочь мою, Оксанку, вчера…

— Конечно слышал! — кивнул капитан. — А что насчет Жорки? — Он поднялся. — Пошли со мной.

— Жорка у вас? — спросил Евгений.

— У меня, — ответил Павел Игнатьевич. — Они хотят с подполковником Ростиным поговорить.

— Ну что ж, сейчас позвоню. — Евгений взял сотовый и набрал номер.

— Женька, — проговорил отец, — не бери грех на душу. Ну на кой ляд тебе-то это надо?

— Да Жорка хочет что-то сказать Ростину, — по-своему понял его слова Мирошин.

— Подполковник Ростин, — сказал Евгений, — Бурлаков находится на хуторе Большой Казачий у Мирошина.

— Да не у меня, — поправил его Павел Игнатьевич, — у дочери моей Оксаны.

— Не у Мирошина, — проговорил Евгений. — А…

— Положи телефон, — приказал отец. Мирошин посмотрел на него. Тот держал в руках направленное на сына ружье.

— Да ты что, Митя?! — испугался Павел Игнатьевич.

— Скажешь еще слово, ей-богу, выстрелю, — процедил капитан.

— Прямо как Тарас Бульба, — криво улыбнулся Евгений. — Я тебя породил, я тебя и убью. — И он предложил: — Жорка у…

Ударил выстрел. Заряд дроби из двух стволов попал Евгению в грудь, шею и подбородок.

— Ты чего сделал-то, Митька?! — закричал Мирошин.

— Уводи Жорку, — опустив ружье, глухо проговорил капитан. — Машина с бандитами где-то рядом. Оборотень мой Женька.

— Едрена вошь! — Ахнув, Мирошин бросился к двери. Капитан посмотрел на окровавленное тело сына.

— Женька! — с истошным криком бросилась к нему выскочившая из кухни женщина.

— Не тронь его, Клавдия, — вздохнул капитан, — продал он нас.

Женщина, заголосив, упала на тело сына.

Павел Игнатьевич, ловя ртом воздух, обессиленно привалился к забору, потом присел.

— Фуу, — выдохнул он. — Так и помереть можно. Санька, — увидел он мальчишку, — беги до дяди Тимофея и скажи, что гости незваные вот-вот пожалуют. Дуй, малый, шустрее.

— Я мигом! — Мальчик умчался.

— Только бы успел, — прошептал Мирошин.

— Малый, — позвал мальчишку у пруда водитель джипа, — где тут Мирошин живет?

— А таких тут нет, — ответил мальчик.

— Как нет? — недовольно спросил сидевший рядом с водителем плотный парень. — Мирошин… Неужели не знаешь?

— Нет тут таких, — повторил мальчишка.

— Твою мать, — процедил парень.

— А участковый где? — спросил водитель.

— Вон там, — парнишка кивнул влево, — крайний дом. Колодец рядом.

— Точно там?

— Дядька Митя там живет. И сын его, тоже милиционер, приехал недавно.

Джип развернулся и поехал в ту сторону, куда указал мальчишка. Навстречу им мчался парень на велосипеде.

— Уходить надо, дед Матвей, — стоя у окна, быстро сказал Бурлак, — нас ищут.

— Мать честная! Тимка, у тебя ружьишко есть какое-нибудь? — спросил Матвей Савельевич.

— Имеется. — Тимофей достал из шкафа пятизарядное охотничье ружье и двустволку.

Из дома доносился надрывный плач женщины. На крыльце с ружьем на коленях сидел капитан. К дому подъехал джип. Капитан поднял голову.

— Слышь, мужик, — спросил водитель, — Джек где?

— Дожили, — пробормотал участковый, — уже и имя не русское стало. Он вам звонил?

— Нам, — кивнул водитель. — Где он есть-то?

— А вы тоже из милиции?

Сидящие в машине дружно рассмеялись. Вздохнув, капитан вскинул ружье. Один за другим ударили два выстрела. Водитель, с изуродованным дробью лицом, ткнулся в руль. Бандиту рядом несколько дробинок попали в щеку. Он с матом вывалился из машины. Сидевшему за водителем парню, пытавшемуся пригнуться, дробь вспорола макушку и впилась в щеку коренастого. Капитан быстро перезарядил ружье. Вывалившийся из джипа бандит с окровавленным лицом, приподнявшись над капотом, дважды выстрелил из пистолета. Капитан с пробитым пулей плечом упал. В спину бандиту выстрелил из одностволки парень в спортивных штанах, тельняшке десантника и галошах на босу ногу.

— Во попал, — покачал он головой. — Приехал в отпуск, называется. Лежать всем! — заорал он на пытавшегося вылезти из джипа мужика с окровавленной макушкой. Тот с матом вытащил пистолет. Парень бросил ружье, прыгнул, подхватил пистолет убитого им бандита и дважды выстрелил.

— Да тут убийство! — закричала в телефонную трубку женщина. — Участкового убили! Сына моего, Ваську, убивают!

— Да не знаю я, где они, — пожал плечами Тимофей. — Сбежали. Сашка прикатил на велосипеде и говорит — участковый просил передать, чтоб уходили, а то бандиты приедут. Дядя Матвей с Жоркой и ушли. А куда, не знаю.

— У нас четыре трупа, — услышал по телефону рослый оперативник. — И двое раненых. Участковый сына пристрелил, сам ранен в плечо. Он одного из двустволки убил, и десантник Чижов двоих сделал. Двое ничего не говорят. Один тяжелый, без сознания. Второй в себе, но визжит от боли. «Скорая» вот-вот приедет. Что делать, майор?

— И куда теперь? — лежа на траве, спросил Жорка.

— Надо к Ростину как-то добраться, — ответил дед. — Чего ты сразу к нему не пошел? Как приехал, надо было…

— С чем? Я же оставил дипломат бабке.

— Просто рассказать все и съездить туда. Сколько народу уже положили из-за тебя. Того гляди и нас ухлопают. И никто за это наказания не понесет. Надо как-то все же добраться до Ростина. Во жизнь настала! Раньше, ежели что-то случилось, без всякой опаски идешь в милицию. А сейчас… — Он выругался. — Ты-то все ж читал эти бумаги. На кого из наших там написано?

— Да написано, — кивнул Жорка, — на…

— Замерли! — послышался угрожающий голос. — Дернетесь — пристрелим сразу!

Матвей Савельевич осторожно повернулся назад и увидел двоих молодых мужчин с пистолетами.

— А вы кто есть-то? — спросил он.

— Бурлак, — оскалившись, шагнул вперед плотный молодой мужчина, — наконец-то мы увиделись. Где дипломат с бумагами?

— Мулыгин, — усмехнулся Бурлак, — майор Мулыгин, подручный Чупова. А ты спрашиваешь, про кого Голин писал.

— Где документы? — Мулыгин пнул его. Второй удивленно посмотрел на него:

— Ты чего, Юрка? Ведь…

Мулыгин выстрелил. Парень, получив пулю в живот, упал. Матвей Савельевич попытался ударить Мулыгина ногой в колено. Но удар получился слабым. Мулыгин выстрелил ему в спину. Бурлак бросил в него камень, вскочил и побежал к хутору. Мулыгин выстрелил вслед. Бурлаков упал. Мулыгин побежал к нему.

— Стоять! — раздался крик справа.

— Уйдет он! — не останавливаясь, выкрикнул Мулыгин. — Это я, майор…

— Стоять, Мулыгин! — приказал молодой мужчина. — Брось оружие и подними руки!

Мулыгин, падая, выстрелил в него. В тот же момент и слева и справа по нему начали стрелять.

— Сдаюсь! — крикнул он. К нему стали приближаться двое мужчин в штатском. Он, выстрелив в подходившего справа, вскочил. И получил пулю в висок.

— Сука, — прихрамывая, подошел коренастый молодой мужчина, — задел ногу. Мулыгин, — покачал он головой. — Ведь сколько раз говорили, что связан он с криминалом, а все не верили. Как там парень?

— Старик — труп, — отозвался сержант милиции. — И еще Кудрин лежит, вместе с Мулыгиным был… он тоже убит.

— Бурлаков жив! — закричал мужчина, присевший около лежащего лицом вниз Бурлака. — Пуля под левую лопатку вошла, но живой пока.

— Первый! — сообщил по телефону плотный оперативник. — Бурлакова нашли! Тяжело ранен!

Таганрог

— Господин Ростин, — услышал подполковник в сотовом голос Остапова, — вы не заметили, что погода стала лучше? И небо…

— Послушайте, — процедил Григорий Михайлович, — в чем дело? Вы не оставляете мне выбора, господа, и придется…

— Слушай, Ростин, — насмешливо проговорил Остапов, — сейчас тебе позвонят, и ты кое-что услышишь.

Телефон отключился. Через несколько секунд прозвучал вызов.

— Папа, — услышал он плачущий голос дочери, — мы с Гришей у них. Если ты сделаешь то, чего они требуют, нас не тронут. В противном случае нас убьют.

— Лена! — закричал Ростин.

— Алло, — услышал он, — ты понял расклад, ментяра? Если не выполнишь наших требований, твоей дочери и внуку хана. Твоя баба получит их в посылках по частям.

Телефон отключили. Ростин судорожно сглотнул и затравленно оглянулся. Прозвучал вызов.

— Да? — поднес он мобильник к уху.

— Вот что, Григорий Михайлович, — услышал он, — сейчас вы пойдете туда, куда вам скажут. Надеюсь, вы дорожите дочерью и ее сыночком, поэтому не испытывайте наше терпение. В противном случае им конец. Если вы сделаете так, как вам скажут, все будут живы, здоровы и довольны. Вашей дочери и внуку не причинят неприятностей. Сейчас вы спокойно выйдете из ресторана и подойдете к стоянке такси. Возьмете машину и поедете. Куда, вам скажу после того, как такси тронется. Если за вами увяжутся ваши люди, смерть дочери и внука будет на вашей совести. Мы не желаем им худа, поэтому все зависит от вас, подполковник. Идите к стоянке.

* * *

— Куда это он собрался? — спросил молодой мужчина.

— Не понял, — пробормотал парень в темных очках.

— Андрюха, — включив переговорное устройство, сказал светловолосый мужчина в форме старшего лейтенанта ВВС, — он уходит. Что делать?

— Оставаться на местах, — ответил Голубев.

— Странно, — пробормотал Голубев. — Но значит, так надо, — сказал он сидящему на лавке с газетой лысому молодому человеку.

— Куда? — спросил водитель белой «Волги».

— Прямо, — хмуро отозвался севший на заднее сиденье Ростин. — Потом скажу. Должны позвонить. Пока поехали прямо.

— Он сел в машину, — услышал Говарский голос Турка.

— Отлично. — «Быстро Ворон сумел убедить вас», — мысленно усмехнулся он.

— Ну что? — нервно спросил Остапов.

— Все замечательно, — ответил Говарский.

— Все отменяется, — услышал Голубев Ростина. — Скажи всем спасибо и…

— Бурлакова нашли, — перебил его Андрей. — Он тяжело ранен. Сейчас…

— Все потом, — не дал договорить ему Ростин, и телефон отключился.

— Что за дела? — удивленно пробормотал Голубев.

— Вот и аттракционы, — сказала Ирина. Она, Масловские и Теленьковы вошли в парк.

«Интересно, — думал, играя желваками, Ростин, — знаю кого-то из этой падали?» Подполковник много чего испытал в своей жизни. Его не единожды пытались убить, он видел убитыми своих коллег. Убит Голин, близкий друг. Погиб Зорин, его ученик. И он знал, что сумеет законным способом воздать должное виновным в этом. Ему угрожали, несколько раз пытались купить, но сейчас… Ростин выругался. Проходившая мимо женщина, бросив на него быстрый взгляд, ускорила шаги. Ростин не знал, что делать. У него не было никаких мыслей. Он делал все, что приказывали. И почему-то его мучил вопрос: знает он кого-то из тех, кто похитил его дочь и внука?

— Григорий Михайлович, — послышался мужской голос сзади. — Ведете вы себя благоразумно. Если не поступите опрометчиво, очень скоро увидите дочь и внука. Кстати, прекрасный малыш, — добавил подошедший к нему сзади Ворон.

Ростин остановился.

— Что дальше? — спросил он.

— А здесь хорошо, — вздохнула Ольга.

— Да и в Белгороде не хуже, — вспомнил родину Виталий. Все рассмеялись. Галина фотографировала. Обернулась и увидела остановившегося мужа. Тот смотрел на боковую аллею.

— Саша, ты так и будешь стоять? — улыбнулась она.

— Да второй раз вижу мужика, которого, кажется, знаю. А вот где я его видел, не вспомню.

— Здравствуйте, Григорий Михайлович! — подошел к Ростину Говарский.

— Аркашка, — усмехнулся тот. — Знаешь, почему-то я так и думал, что…

— Прочитал или думал? — усмехнулся тот.

К ним подошли Вайс и Остапов.

— Знакомые все лица, — пробормотал Ростин.

— Документы принес? — спросил Вайс.

— Давайте прогуляемся, — предложил Говарский, — а то мы, кажется, привлекаем внимание.

— Где документы? — тихо, но требовательно спросила молодая женщина в белом халате. Лежавший под капельницей Бурлаков был без сознания. — Только не подохни, — прошептала женщина, — ты живой нужен.

— Ростин исчез, — зло буркнул Голубев. — Происходит что-то непонятное. Черт возьми, что за дела?

— Он какой-то потерянный был, — сказал молодой мужчина в очках. — Такси, в которое он сел, больше не появилось. Номер кто-нибудь запомнил?

— Семьдесят один четыре, — проговорила молодая женщина. — «Волга». Наша машина, таганрогская.

— Установи водителя, — приказал Голубев.

— Послушай, подполковник, — процедил Говарский, — неужели ты не понимаешь, что играешь не своей жизнью, а жизнями дочери и внука? Где документы?

— Да нет их у меня, — ответил Ростин, — и не было. Я вас, говоря по-блатному, на понт взял. Очень уж хотелось узнать, кто эти гниды. Отпустите Ленку и внука, и я никому ничего не скажу, слово офицера. Но если вы их тронете, то вам лучше убить меня сейчас, иначе я кого-нибудь из вас успею сбросить вниз.

Говарский, Остапов и Вайс поспешно отступили от края площадки.

— И вид прекрасный. — Ольга улыбнулась.

— Здорово! — кивнул Сергей.

— Давайте мороженого съедим, — предложил Виталий.

— Да я что? — пожал плечами водитель такси. — Сел мужик у порта, говорит, поехали пока вперед. Знакомые позвонят и скажут, куда ехать. Я насчет денег спросил, он ответил, что не обидит. Ну и поехали. Я спросил, может, ему город показать. Он сказал, что не стоит…

— Где ты его высадил? — спросил Голубев.

— Да у рынка. Я домой уехал. Думаю, на сегодня хватит.

— Сколько тебе заплатили, чтоб ты больше не выезжал? — спросил Голубев. Таксист замялся. — Рожай быстрее, если с ним что-то случится, пойдешь соучастником.

— Может, его сразу в управление? — спросил Андреев. — Там разговорим.

— Да у рынка парень подошел, — испуганно затараторил таксист. — Тот мужик вылез, а парень дал мне сто баксов и сказал: появишься еще раз — тачку сожжем, а если кому про это вякнешь — прирежем. — Таксист опустил голову.

— Видел, на чем уехал твой пассажир? — спросил Андреев.

— Не видел он, — покачал головой Голубев. — На чем же они подловили подполковника? — Таксист округлил глаза. — Из дома не выходи, — сказал ему Голубев. — К тебе придет женщина, попробуй нарисовать фоторобот того парня. — И он пошел к двери.

— Слышь, командир, — несмело заговорил водитель. — Я это, — кивнул он, — ну, в общем, слышал, как этот мужик звонил кому-то с моего сотового. — Он протянул телефон Голубеву. — Про какую-то Лену и про Гришку спрашивал. Потом помолчал, видно, слушал и выругался. Спросил, в какой больнице.

— Вот оно что! — понял Голубев. — Лену и Гришку захватили. Кому Ростин звонил?! — посмотрел на сотовый таксиста. — Жене, я этот номер знаю. Пошли кого-нибудь к ней, — сказал он Андрееву. — И узнай о больнице, кажется, там Сашка лежит, зять Григория Михайловича. Где же он может быть?

— Поехали к рынку, — предложил молодой опер. — Фотографию покажем, может, кто узнает.

— Нельзя, — возразил Андрей. — А вдруг кто-то там есть из этих? Поймут, что мы вышли на таксиста. Нельзя.

— Отпустите нас, — попросила Лена.

— Закрой рот, шалава, — усмехнулся плотный мужчина. — Мы не те, которые с тобой на вы базарили. И щенку своему пасть закрой.

— Он же маленький, я…

— Хорош, — буркнул смуглый верзила. — Пойми ты, клуша, мы просто делаем то, за что нам платят. Мне лично вы и на хрен бы не упали.

— Да не знаю я, что случилось, — сквозь слезы проговорила жена Ростина. — С утра поехала к Лене. Внуку погремушки купила с музыкой. А дверь у них открыта. Захожу, Сашка связанный лежит, в крови весь. Рот скотчем заклеен. Я думала — убитый. Но живой, слава тебе Господи! Я в «Скорую» позвонила. А он как раз в себя пришел. И просит: «Не говорите, что я был связанный. Ленку с Гришей забрали трое в масках. Меня ножом ударили и связали. Жить будешь, говорят, но если кто-то узнает, что твою жену с сыном уволокли, щенку сразу башку отрежем, а над бабой поработаем. Скажем, что на улице, около дома на нее пьяные напали…» Потом там милиционер какой-то появился. Говорит, а вы зачем в Таганрог приехали? Я сказала, что дом тут у дочери, вот и приехала. Он все записал и пообещал разобраться с нападением. Но что-то странно он вел себя, не спрашивал, как выглядят налетчики, и…

— Фамилию и звание помните? — перебил ее Голубев.

— Сизов, капитан.

— Понятно. Везде успел, мразь! И не узнаешь теперь у него ничего.

— А что тут узнавать-то! — зло сказал Андреев. — Сизов — человек Чупова.

— Господи, — заплакала Ростина, — ведь убьют Ленку с малышом! Я Грише звонила, не отвечает он. Потом позвонил с какого-то другого телефона, и я ему все сказала. Но он как-то спокойно на это отреагировал. Где…

— Все потом, — мягко остановил ее Голубев.

— Слушай, Ростин, — процедил Говарский, — я тебя сейчас здесь пристрелю, потом отдам твою дочь парням для суточной забавы, а твоему внучку головку отрежу. Где документы? — В кармане олимпийки он сжимал пистолет и чувствительно ткнул Ростина стволом.

— Отпустите Ленку и ребенка, — сказал Ростин, — я найду документы и привезу их вам.

— Документы или сдохнешь! — снова процедил Говарский.

Ростин схватил его за горло. Чуть слышно хлопнул выстрел. Ростин, вздрогнув, разжал пальцы и отступил на шаг.

— Ну вот, — подхватил его Говарский. — Говорил же, не пей много. И что мы теперь твоей жене скажем? — Повинуясь его кивку, Вайс и Остапов подхватили Ростина за руки и, посмеиваясь, повели его со смотровой площадки.

— И что дальше? — нервно спросил Остапов.

— Увидите! — Голубев кивнул стоящему в стороне Ворону.

— Да, — нервно отозвался по телефону Чупов.

— Вы где? — спросил незнакомый голос.

— А ты кто такой?

— Компромат на вас находится у Ростина. Подполковник сейчас в парке аттракционов около горки.

Телефон отключили. Чупов вскочил.

— Значит, все-таки документы у него, — прошептал он. — Бурлак отдал ему. Но почему только на меня? Что-то тут не так.

Снова прозвучал вызов сотового.

— Сизов перед смертью успел сказать Ростину, что вы организовали похищение его дочери с младенцем, — услышал он и быстро вышел из комнаты.

— В парк аттракционов, — сказал он водителю.

— Где внук Ростина, знает Чупов, — услышал Голубев незнакомый голос в сотовом. — Он сейчас с подполковником в парке аттракционов.

Телефон отключился.

— Поехали в парк! — бросился к двери Голубев.

— Что? — спросил по телефону плотный.

— Кончайте бабу и мальчонку.

— А ты кто такой? — удивился плотный, но телефон отключился.

— Чего там? — спросил смуглый.

— Кончать их надо, — кивнул плотный на Лену с сыном.

— Охренели, что ли? — возмутился верзила. — Мне не в масть такая мокруха!

— Отвернись, Горелый. — Плотный вытащил пистолет.

— Тормози, Пит, — сказал Горелый. Плотный накрутил на ствол глушитель. — Хорош! — крикнул Горелый.

— Дай я телку сделаю! — Расстегивая ширинку, к Лене шагнул крепкий парень. Горелый ударом кулака отбросил его к стене.

— Совсем охренели?! — заорал он.

Плотный, криво улыбаясь, выстрелил в него. Пуля попала в правый бок. Горелый упал.

— Работай, Казанова, — усмехнулся Пит. Парень, поднявшись, ударил ногой Горелого и повернулся к прижавшей к себе сына Лене.

— Побалуемся, подруга! — подмигнул он.

Приглушенно хлопнул выстрел. Пит упал лицом вниз. Начавший снимать брюки парень, не удержавшись на ногах, упал и увидел пистолет в руке Горелого.

— Ты чё?! — пытаясь отползти, закричал он. — Я…

Горелый нажал на курок. Пуля пробила выставленную перед грудью ладонь и вошла парню в сердце. Горелый выстрелил еще раз и уронил руку с оружием.

— Уходи, — прохрипел он. — Чупов всю эту хренотень затеял. — Обмякнув, он опустился на пол.

Лена с сыном на руках попятилась к двери. На секунду остановилась и схватила сотовый телефон Пита.

Чупов с водителем быстро шли по аллее. Увидели сидевшего на скамейке Ростина.

— Когда кивну, стреляй, — шепнул Чупов водителю. Потом, передернув затвор ПМ, сунул его в карман брюк и подошел к Ростину.

— Стоять! Милиция! — раздался справа громкий крик.

Чупов выхватил пистолет. Грохнул выстрел. Водитель, прыгнув вперед, увидел старшего сержанта милиции с пистолетом в руке. Выстрелил в него. Сзади трижды подряд ударили пистолетные выстрелы. Водитель с тремя пулями в спине упал. Сержант пытался подняться.

К водителю бежал старший лейтенант милиции. Слева дважды выстрелили. Он развернулся и увидел убегающего парня. Выстрелил и побежал следом.

Парень обернулся и выстрелил. Старший лейтенант ответил двумя выстрелами. Парень упал.

По аллее бежали Голубев, Андреев и еще трое оперативников.

— Ну вот и все! — Говарский улыбнулся.

— А как же документы? — спросил Вайс.

— Как только Бурлаков сможет говорить, мы узнаем, где они. Надеюсь, и с Королем будет кончено так же легко и быстро.

— Не подходи, стрелять буду, — простонал лежавший на земле лейтенант.

— Я те стрельну, Орехов! — крикнул Андреев.

— Это вы, товарищ капитан, — узнал его милиционер. — Мне сказали, что на скамейке человека убили, побежал сюда и увидел мужика. Крикнул «стой», а он пистолет выхватил. Я выстрелил, и тут в меня другой…

— Ростин жив! — доложил оперативник. — Чупов тоже.

— Баба, ну, то есть женщина, сказала, что они мертвы, — промычал Орехов. — Она хирург, меня перевязала. Пуля навылет прошла.

— Хорошо стреляешь, — одобрительно проговорил Андреев.

— Да повезло просто, — вздохнул старлей. — Вообще-то я неважно стреляю.

— Две пули, и обе в голову — отметил Андреев. — Молодец! — посмотрел он на старшего лейтенанта.

— Что? — удивленно спросил Голубев по телефону. — Вот это да! Присматривай за ними. Григорий Михайлович убит Чуповым. Место, где держали Лену с сыном, нашли?

— Да, — послышалось в ответ, — в строящемся коттедже Короля. Он его для дочери строит. Убитые там — люди Лапы. Горелый недавно освободился, Лапа его и пригрел. Горелый — авторитет среди уголовников и, услышав о том, что его подельники собираются убить ребенка и изнасиловать женщину, выступил против. В общем, Лене повезло. А Ростина жаль.

— Ах ты, сука! — В кабинет Короля ворвался Лапин. — Решил меня под ментов подставить!

— Ты чего орешь? Пшел вон! — Король кивнул на дверь.

— Ты на кой хрен моих парней подписал на захват дочери Ростина?! — Шагнув к столу, Лапин выхватил пистолет.

— Может, ты меня убьешь? — насмешливо спросил Король.

— Менты, шеф! — вбежал в кабинет бритоголовый. — Лапу спрашивают!

— Сдал, сука! — взревел Лапин и дважды выстрелил в Короля. Тот упал на пол вместе с креслом. Лапин, обернувшись к парню, всадил ему пулю в руку с пистолетом. На выстрелы с улицы бежали трое с оружием в руках.

— Гришка!.. — Плачущая Ксения Ростина покачнулась. Ее подхватил Голубев.

— Врача! — крикнул он.

— Найди Малику Ваеву, — приказал Ворону Говарский. — Через нее можно выйти на Мускаева, он был у нее три дня назад. А что дальше, ты знаешь. Кстати, как там Капитан с Турком?

— Отлично работают.

— Значит, я не ошибся в выборе.

— Капитан знает о тех делах, да и Турок тоже. Они…

— Сопровождали груз, — договорил за Ворона Говарский.

— Молодец Говарский, — сказал Вайс, — ловко он все провернул.

— Ловко-то ловко, — пробормотал Остапов. — Но только до экспертизы. А дальше что?

— Он подставил Лапу с Королем, да и Чупова. Я бы так не сумел.

— Но он не все продумал. Основное — документы, а мы их так и не взяли.

— Но Говарский совершенно спокоен и говорит, что документы будут.

— Я был бы совершенно спокоен, если бы были документы. А все остальное без надобности. Документы — вот ради чего я ввязался в это. Да и ты тоже.

— Но Ростин убит, да и Чупов тоже. Думаю, ни у кого нет сомнений в том, что Чупов убил Ростина. В том, что дочь Ростина похищена парнями Лапы, тоже известно. Говарский все рассчитал, и вышло как нельзя лучше. Они просто поубивали друг друга. Нам не пришлось вмешиваться. Конечно, если бы удалось получить документы, было бы вообще прекрасно. Но Говарский уверяет, что это дело нескольких дней.

— А ты не думаешь о том, что, пока мы здесь заметаем следы, убирая знающих нашу вторую жизнь людей, документы изучает следователь ФСБ и вот-вот приедет группа захвата?

— В общем-то я не думал об этом. Но если это случится, я застрелюсь.

— Кажется, ты перестал верить в то, что документы будут у нас.

— Знаешь, я почему-то совершенно не волнуюсь по этому поводу. Да, когда они пропали, у меня было чувство, близкое к панике, я всерьез подумывал о самоубийстве. И спас меня Говарский. Я поверил, что все можно исправить. Теперь о документах. Ростину Бурлаков их не отдавал, это очевидно. Иначе бы он просто покончил с нами и не стал бы дожидаться нашего приезда. Значит, они у Бурлака. Но милиция тщательно обыскала его вещи и дом, где он прятался. Документов нет. Значит, он сжег их.

— А это вполне возможно. Бурлак увидел, как убили женщину, которой он подменил дипломат, узнал, что погиб его подельник, подумал, что его тоже убили, и в панике сжег документы. А потом ему ничего не оставалось, кроме как прятаться. Иначе он пошел бы к Ростину, все ему объяснил и жил бы спокойно. Он уничтожил документы.

— Я бы так не утверждал, — вошел в комнату Говарский. — Конечно, эта версия в свете всех событий наиболее убедительна, но она не единственная. И пока я не услышу рассказ Бурлака и не найду подтверждения его словам, буду продолжать поиск. Утешает одно — документы не задействованы. Вывод прост: или Бурлак их уничтожил, или где-то спрятал. Не для того, чтобы использовать их. Значит, имеются только два варианта. Он их уничтожил — раз. Спрятал — два. Я отдаю предпочтение второму. Уничтожить у него не было времени. Он работал по заказу, а следовательно, мог опасаться, что его найдут и потребуют документы. И только при условии, что они целы, он мог бы не опасаться за свою жизнь. Он спрятал документы, и надо выяснить где. Мы должны узнать у Бурлака, где дипломат с документами.

— И как мы это сделаем? — спросил Вайс. — Бурлаков в больнице, и его охраняют.

— Вы забыли про нашего медика, — улыбнулся Говарский.

— Ты говорил о женщине-враче. Ты ее знаешь? — спросил у старлея Голубев.

— Да нет. Когда я выстрелил в убийцу того, кто сидел на скамейке, в меня тоже выстрелил его напарник. Я упал. Выстрелы еще были, но в стороне. И тут эта женщина подбежала. Говорит: «Я врач». Ну я и попросил ее посмотреть того, на скамейке. Она туда побежала. Вернулась быстро. Говорит, оба мертвы. Перевязала меня.

— Понятно. А почему ушла?

— Но там же стреляли…

— А кто тебе сказал, что человека убивают?

— Я же говорил, женщина какая-то, перепуганная и бледная. Там, говорит, на скамейке, мужчина, а в него стреляют.

— Понятно.

— В Ростина стрелял Чупов. — В палату вошел Андреев. — На пистолете отпечатки его пальцев. Король убит Лапой. А Лапа…

— Знаю, — буркнул Голубев. — Но что-то не так в этом деле. Почему врачиха ушла? Кто эта женщина, которая сказала сержанту об убийстве? Вроде все понятно, и в то же время остаются вопросы. И основной: кто приезжал? Записать Ростин ничего не смог. Выключил телефон. Кто же это был?

— Где документы, которые ты взял в Москве? — настойчиво спрашивала женщина-врач.

— Я их отдал, — неожиданно произнес Бурлаков… — Оставил… — Он протяжно застонал. — Отдал… Документы у… бе…

— Где бумаги? — Она наклонилась к его губам.

— Оставил… — снова прохрипел Бурлак. — Бе… — Парень, вздрогнув, расслабился. Раздался непрерывный писк подключенного аппарата.

— Сюда! — закричала врач. — Сердце остановилось!

Николаевка

— Завтра поедем, — сказал Александр. — Нашим дамам пора в школу возвращаться.

— На следующий год приедете? — спросил Василий.

— Как получится, — ответил Александр. — Вы-то к нам когда явитесь?

— Да как-нибудь соберемся, — неопределенно пообещал Василий.

Таганрог

— Бе… — нахмурился Говарский. — Это точно? — посмотрел он на врача.

— Абсолютно. Он говорил это по крайней мере дважды, начинал говорить. «Оставил… я… бе» — и все с перерывами.

— Бе, — буркнул Говарский. — Бе, — повторил он. — Черт возьми, это плохо. Ты говоришь, он бормотал, что оставил их кому-то?

— Именно так.

— Значит, все-таки документы оказались у кого-то другого… Кто этот «бе» и где он?

Москва

— Звонил Говарский, — сообщил Батька. — Они скоро вернутся. И поинтересовался, согласны ли мы на него поработать.

— А ты что? — спросил Шакал.

— Приедет — переговорим. Мне кажется, он будет убирать своих подельников. Не зря Говарский сошелся с ними. Голос был довольный. Значит, что-то там более-менее решилось. Но проблемы все же остались, раз они по-прежнему там. Я все-таки опасаюсь, что мы кончим его подельников, а он и на нас кого-то наймет.

— Я на этот счет уши не ломаю. Подельников его сделаем, если плата будет подходящая. А если появится малейшее сомнение, то и Говарского шлепнем. А потом все, на дно ложимся. Говарский ксивы обещал, но сразу предупредил, что сначала будет работа. В общем, когда приедет, тогда и разберемся.

— Да вот как раз насчет приезда я и хотел переговорить. Может, по дороге сделать их всех? Бабок у нас вполне хватит. Другие ксивы не нужны. На нас у ментов ничего нет. Просто нужно убрать тех, кто знает тебя как Шакала.

— А ты не считал, скольких придется убирать?

— Только этих, бывших оборотней. Из наших осталось четверо. Но они сами работали, да и к тому же поедут с нами. И тогда все, как Шакала тебя больше никто не знает. Кончить этих бывших надо на дороге.

— Сначала переговорим с Говарским. Кстати, он нам еще должен. Так что подождем. Приедет, узнаем все о ксивах и тогда будем думать.

— Аркадий Адамович уехал в Вологодскую область на охоту, — сказала молодая женщина, — и просил его не беспокоить. Конечно, если не случится что-то чрезвычайное. Так что извините, я не могу связать вас с Аркадием Адамовичем.

— А когда он вернется? — поинтересовался полный мужчина.

— Я не знаю. Говарская и ее дочь тоже уехали. Так что извините.

— А вы уверены, что Говарский сейчас находится в Вологодской области?

— Разумеется.

— Спасибо и до свидания, Антонина Степановна.

— До свидания, господин Луков, — улыбнулась женщина.

Белгород

— Я говорю, я — пас, — заявил Коротышка. — Ко мне какие-то двое…

— Хорош, — остановил его Эдуард. — Интересно — кто? Ты их узнать сможешь?

— Слушай, Самурай, — вздохнул Коротышка. — Как я могу узнать, если он мне врезал, а потом схватил за волосы и поднял мне морду? Я его и не видел. И второй там был. Да на площадке еще парочка топталась, — соврал он. — Так что я завязал, мне такие гости как шли, так и ехали…

— Слушай сюда, Сереженька, — усмехнулся Эдуард, — это дело твое. Но вот что запомни: если ты что-то вякнул про меня, я из тебя…

— Да ничего я не говорил, а он не спрашивал.

— Скорее всего это какие-то кенты Сливы, — высказался Штагин. — Слива этот тогда с ментом был, и повязали нас с твоим брательником.

— Масловский, — вспомнил фамилию Коротышка. — Вполне может быть. Его сейчас нет, значит, кто-то из его приятелей.

— Понятно, — кивнул Эдуард. — Разберусь.

Таганрог

— Что-то там не так, — пробормотал Голубев. — Да… — Он взглянул на лежащие перед ним бумаги. — На браунинге отпечатки Чупова. Но на одежде Григория Михайловича след от выстрела в упор. А где пистолет Чупова? — посмотрел он на Андреева.

— Да мне тоже кое-что непонятно. Мне кажется, Чупова подставили. Ни на одном патроне нет отпечатков. Вообще никаких. Это можно объяснить. Но медицина утверждает, что рана была чем-то прижата. И по обуви подполковника можно понять, что его тащили. Но нет ни одного свидетеля. Имеются две загадочные женщины. Одна сообщает о том, что на скамейке в глухой аллее какой-то мужчина убивает другого, и появляется врач. Почему врач, оказав помощь старшему лейтенанту, бегло осмотрела Ростина и, сообщив, что он мертв, сразу ушла? Вопросов больше, чем ответов.

Николаевка

— Ну, счастливой вам дороги, — пожелал Василий.

— Как доедете, немедленно позвоните, — попросила Ирина.

— Обязательно, — кивнула Галина. — Спасибо большое, и ждем вас в гости.

— До свидания, спасибо и обязательно приезжайте, — проговорила Ольга.

Таганрог

— Отлично! — Феликс пинцетом вытащил из ванночки мокрую фотографию и усмехнулся. — Это стоит очень больших денег. Все-таки белгородцы принесли мне выигрыш. И на фотографиях юных красавиц заработаю, и эти два фото сделают меня обеспеченным человеком. Двое мне тут знакомы. — Он набрал номер.

— Я почти не спал, — сообщил, садясь к столу, Говарский. — Не могу понять, кого искать. Просмотрел список родных Бурлакова, нет никакого «бе».

— Аркадий Адамович, — осторожно начал Капитан, — был разговор о том, что Бурлак встречался в Воронеже, точнее, под Воронежем, с двумя людьми из Белгорода. И здесь его видели с ними по крайней мере дважды. Может, «бе» — это белгородцы?

— Стоп! — Говарский не донес вилку до рта. — Белгородцы. Черт возьми, тебя, похоже, сама судьба ко мне привела. Как хорошо, что тебя не убили. Установить, где остановились белгородцы, — приказал он.

— Феликс знает, — сообщил Мотогонщик, — он на Гладкого работал.

— Ко мне его… Хотя не надо, — тут же передумал Говарский. — Узнать, где Феликс, пусть он назовет адрес белгородцев. Надеюсь, удача нам улыбнулась. Молодец, Капитан. А как твое имя?

— Михаил Жишков.

— Вспомнил, ты командовал разведывательной ротой в девяносто шестом.

— Так точно. А Валентин Туркин был моим заместителем.

— Вот так встреча! А меня помнишь?

— Так точно, вы были командированы…

— Все, — остановил Капитана Говарский, — хватит. За Феликсом пошли?

— Кто там? — подходя к двери, спросил Феликс.

— Пан, — услышал он, — есть работенка, надо сделать несколько снимков на вечеринке.

— Сколько я поимею? — открывая дверь, поинтересовался Феликс. Резкий удар в живот сложил его пополам.

— Пакуйте Филю, — усмехнулся рослый парень.

— Так они в Николаевке у мента остановились. Я знаю, где это, — сказал Боцман.

— Знаешь? — нахмурился Говарский. — Тогда веди нас, Сусанин ты наш. — Он посмотрел на Ворона, говорившего по телефону. — Скажи, что Феликс не нужен.

— Не гони лошадей, Ворон, — насмешливо посоветовал голос в трубке. — Есть очень интересные фотки. Приезжай и…

— Вези и Феликса, и фотографии, — кивнул Ворон.

— Какие еще фотографии? — раздраженно спросил Говарский.

— Говорит, очень интересные. Пусть везет, посмотрим.

— Черт бы вас побрал, — проворчал Говарский. — Быстро в Николаевку.

Николаевка

— Уехали? — спросил Капитан. — Когда?

— Да сегодня утром умотали, — проговорил небритый мужчина. — Я с утра виноград собирал для рынка и видел, как они выехали. Две машины российские. Одна темно-зеленая, а вторая синевой малость отдает.

Сев в джип, Капитан выругался.

— Они уехали, — сообщил по телефону Турок.

Таганрог

— Все, — скрипнул зубами Вайс, — теперь нам точно каюк!

— Спокойно, Ватсон, — усмехнулся Говарский. — Не все так безнадежно. Ведь они жили у мента, а ход документам не дали. И даже, как видно, не говорили о них. Вполне возможно, они просто держат их для Бурлакова.

— Но ты не отметил совпадения, — зло возразил Остапов. — Бурлак умер, и они тут же уехали.

— Верно, — подумав, кивнул Говарский. — Черт возьми, Чупов мертв.

— Надо поговорить с Лезневичем, — вмешался Вайс.

— И что мы ему скажем? — спросил Говарский. — Две машины с белгородскими номерами. Мы даже номеров не знаем. И марки машин тоже. Думаю, на трассе немало машин с белгородскими номерами. И не всегда едут простые граждане, какими — очень на это надеюсь — являются эти белгородцы. Мы о них ничего не знаем. Но что они не менты, очевидно. Хотя они были у мента…

— Нужно навестить этого мента, — перебил Остапов, — и все выяснить.

— И как ты дослужился до полковника? — проворчал Говарский. — Нам не надо, чтобы о белгородцах знали. А если мы, навестив хозяина, узнаем о белгородцах, то его с семьей придется убирать. А это наведет местных на мысль о том, что убийство может быть связано с белгородцами. Их остановят еще по дороге, и они наверняка сообщат о дипломате, который им оставил Бурлак.

— Вот номера их машин. — Вошедший парень протянул Говарскому несколько фотографий. Тот взял и увидел две «пятерки». На другом снимке были увеличены номера. Говарский набрал на сотовом номер.

— Что надо? — послышался ленивый голос.

— Даже не спросишь, кто звонит.

— Аркадий Адамович!

— Леонид, ты должен остановить две машины, они сейчас километрах в пятидесяти от Ростова. «Пятерки», номера машин…

Трасса Ростов-на-Дону — Москва

— Твою мать, — выругался капитан ГИБДД, — этого еще не хватало! И так сегодня день голяковый будет, начальство проверять нас собирается. Думал, хоть с утра бабки поимею. А тут нате вам, — он покосился на микроавтобус, — маски-шоу нагрянули. Поступил сигнал о большой партии наркотиков. Ты не прозевай машины, — строго сказал он старшему сержанту. — «Жигули», обе «пятерки». Белгородские. Вот тебе их номера.

— Едут. — Из поста вышел старший лейтенант. — Телегин сообщил, что они его проскочили. Минут через десять здесь будут.

Сидящий в белой «вольво» худощавый майор милиции усмехнулся.

— Приготовились! — скомандовал старший группы ОМОН. — Напоминаю, работать аккуратно. Есть уточнение: вполне допустимо, что информация ошибочная. Поэтому никаких силовых приемов. Особенно тебя, Алин, это касается.

— Ну снова! — увидев инспектора ГИБДД у поста, усмехнулся Виталий. — Что они сегодня, сговорились, что ли?

— Надоели уже, — процедил, притормаживая, Александр. — Мы так и до утра не доедем. Ведь только что останавливали. — Он затормозил в полуметре от Виталия. Автомобили тут же окружили омоновцы.

— Всем выйти из машины! — громко приказал старший группы. — Руки держать перед собой, не провоцировать на действия. Выходить по одному, с собой ничего не брать.

— Да в чем дело? — возмущенно спросила Галина. — Что вы себе позволяете?! — Она увидела, как Александра выдернули из машины, повалили на асфальт и наставили на него автоматы.

— Встаньте сюда! — Омоновец указал на микроавтобус. — Ты тоже, — кивнул он Наташе. Теленьковы, Ольга и дети, уже стояли у микроавтобуса, а Виталий лежал на асфальте.

— Оружие, наркотики есть? — спросил подошедший майор милиции.

— Да мы домой едем! — возмущенно сказала Ольга. — Вы не имеете права…

— Поступил сигнал, — перебил ее майор, — что в ваших машинах находится большая партия наркотиков. Предлагаю выдать добровольно.

— Какие наркотики?! — закричал Александр.

— Обыскивайте, — сказал Виталий. — Интересно, — повернув голову к лежащему слева Александру, усмехнулся он, — извиняться будут?

— Пару раз дубинкой, — зло отозвался Александр.

— Собака не реагирует, — сообщил милиционер с овчаркой. Четверо в штатском проверяли вещи.

— Чей это дипломат? — Майор вытащил из машины Масловских серый дипломат.

— И тут есть, — кивнул на «Жигули» Теленьковых один из штатских. — Что в них? — спросил он.

— В моем, — сердито ответила Ольга, — пособия по математике. Я преподаю в школе математику, а сейчас много изменений в программе, хотя вы этого, разумеется, не знаете.

— Я тоже в дипломат положила пособия, — сказала Галина. — Не думала, что это преступление.

— Договорятся они, — прошептал Виталий, — и закончится наше путешествие в Сибири.

— Долго нам еще лежать? — поинтересовался Александр.

— Извините. — Майор помог встать Виталию и Александру. — Информация оказалась ложной. Но мы обязаны проверять подобные сигналы.

— Я буду жаловаться, — сердито пообещала Ольга.

— А дальше нас тоже будут останавливать и обыскивать? — спросила у майора Ольга.

— Если только нарушите правила, — улыбнулся тот.

Таганрог

— Документов у них нет, — сообщил Говарскому по сотовому мужчина. — Проверил мой человек. Да и не похоже, чтобы они что-то везли.

— Благодарю, Леонид, — сказал Говарский. — Если будешь в чем-то нуждаться, звони. — Он отключил телефон и посмотрел на Феликса в наручниках. — Ты заслуживаешь поощрения, — усмехнулся он, взяв в руки одну фотографию, — если бы не это. Но я добрый человек и поэтому все-таки поощрю тебя.

Феликс облегченно вздохнул.

— У меня много фотографий, — сказал он, — и эти там же были и вас фотографировали. Я фотографировал их, а они вас…

— Что? — Говарский не поверил своим ушам.

— Да, когда вы с Ростиным говорили. Вас бабы сфотографировали. У меня есть снимки.

— Ворон, — сказал Говарский, — все пока отменяется. Сейчас же поезжай с ним, — он указал на Феликса, — и забери все фотографии и непотушенный окурок, — закончил он. — Ему, — он снова качнул головой в сторону фотографа, — двадцать пять тысяч долларов.

— Ой, — Феликс смутился, — спасибо больше. Я никому ничего никогда не скажу.

— Я в этом не сомневаюсь, — насмешливо проговорил Говарский.

— А ты что думаешь? — спросил у Вайса Остапов. — Документы у белгородцев?

— Я думаю, нет. Но вообще-то мало ли что может быть.

— Ты переписал их паспортные данные? — спросил по телефону Говарский.

— Разумеется, — ответил Леонид.

— Я пришлю человека, отдашь ему.

— Похоже, мы сделали правильный выбор, — усмехнулся Турок. — Говарский обрезает все нити, ведущие к нему. Сам он сейчас в Вологодской области, есть свидетели. А этих положат люди Короля. Пора и нас отправлять на покой. А ты почему такой задумчивый?

— Да просто Мусу вспомнил. Точнее, его семью.

— Кто тебе это дал? — глядя на фотографию, спросил Муса.

— Я его не знаю, — ответила Малика. — Он передал конверт и сказал, что у Мусы в запасе два дня.

— Уже меньше, но я успею.

— Что ты будешь делать?

— Я их искал одиннадцать лет и нашел. Аллах помог мне. Это они убили Голина и Ростина. Я хотел, чтобы их наказало государство, которому они служили, а потом предали. Я не мог добраться до них, и вот они здесь. Аллах акбар!

Остапов и Вайс собирали вещи.

— Вечером возвращаемся в Москву, — сказал Остапов. — Странно, что Говарский остается. Знаешь, я уверен, что документы не представляют для нас опасности. Бурлаков уничтожил их.

— А Говарский чего-то боится. Пусть остается, — усмехнулся Вайс. — Я не знаю, что его здесь держит.

— Я смотрю, дым из окна валит, — возбужденно говорил пожилой мужчина. — Ну и сразу в пожарную позвонил. А там что-то как грохнет, и огонь!

— А что это? — спросила молодая женщина.

— Фотосалон. Феликс Сопин порнографией занимался. Его пару раз милиция тормозила. А теперь, видать, Бог его покарал.

— Два трупа, — проговорил пожарный, — мужчина и женщина.

— Черт! — сплюнул Говарский. — Что же я раньше этого не видел? Хотя и лучше. Не стал бы Ленька заниматься этим. Увидел бы фотографии, и все. Но он тоже знает, что я в Таганроге. Хотя откуда? Я мог звонить откуда угодно. Черт, выходит, и у них есть.

— Значит, так, — в комнату вошел Ворон, — он интересовался, где вы. Я ответил, что очень далеко. Про белгородцев сказал, что вас попросили…

— Правильно сделал. — Говарский взглянул на две лежащие перед ним фотографии и выматерился. Ворон впервые увидел в глазах своего хозяина растерянность и страх. — Отправь кого-нибудь из надежных парней в Москву к Лобову. Пусть немедленно пробьет этих, — положил он на стол листок. — Я хочу знать о них все.

— Может, лучше позвонить? — предложил Капитан. — Будет намного быстрее.

— Черт, я совсем сник, — вздохнул Говарский. — Действительно, я узнаю о них все уже к вечеру.

— А с Вайсом и Остаповым программа та же? — спросил Ворон.

— Да, — кивнул Говарский. — Но надо менять жилье. Хотя, если их убьют, это не обязательно. Муса будет работать? — спросил он у Ворона.

— Думаю, да.

— А если нет?

— Это можно устроить, — вмешался Капитан.

— И как же ты это устроишь? — поинтересовался Говарский.

— Вы так считаете? — спросил Голубев.

— Я уверен в этом, — кивнул мужчина в белом халате. — Ранения убитого и убийцы имеют…

— Можно попроще? — попросил Голубев.

— Чупов не мог убить Ростина.

— Понятно. Чупов подошел, когда Ростин был уже мертв, на скамейку его откуда-то притащили.

— Так и есть, — кивнул медэксперт. — Чупову вложили в руку браунинг уже мертвому.

— И кто же это спланировал? — пробормотал Голубев.

Москва

— Да запросто, — кивнула молодая женщина. — Уже через пару часов ты будешь знать о них все.

— Отлично, — улыбнулся худощавый мужчина. — И что бы я без тебя делал, Лариса?

— У меня в Белгородской области есть хорошие знакомые, и они узнают о них от односельчан…

— Это вызовет удивление, появятся вопросы. А учитывая интерес Аркадия к этим семейкам, лучше этого избежать.

— Хорошо. Но тогда это займет больше времени.

— На сколько больше?

— Все будет известно завтра утром.

— Годится.

— За тобой ужин в ресторане, — улыбнулась Лариса. — Шикарный ужин с продолжением, Лобов.

— Говарский звонил? — спросил Шакал.

— Нет, — ответил Батька. — И мне это не нравится.

— Дуру мы сваляли, не надо было с ними дел иметь. Все ты.

— А что было делать? Воевать? Мы бы с ними не справились. Вообще не надо было с Царицей дела иметь.

— Ладно, хватит вспоминать, надо думать, что сейчас делать. Мы о Говарском…

— Достаточно и того, что мы знаем. А если уж что-то делать, то мочить того, кто останется. А останется, мне кажется, Говарский. Это зверь, опытный зверюга. Узнать бы, что там за канитель в ксивах этих. Надо было все-таки пролистать их. Узнав, чего они так боятся, можно было бы…

— Бабки привезли, — заглянул в комнату парень. — Водила с охранником говорят, что вам надо только расписаться.

— Он охренел, что ли? — зло спросил Батька. — Может, еще и отпечатки пальцев оставить?

— А чего ты так волнуешься? — Шакал поднялся. — Пусть несут и…

— Они из машины не выходят и даже подойти близко не дают. Говорят, или вы подойдете, или они уедут.

— Нормалек, — рассмеялся Шакал, — прямо инкассаторы. Пошли, — кивнул он Батьке. — Мне это даже нравится.

— А мне нет. Надо сначала с Говарским…

— А еще, — сказал парень, — у них в тачке спутниковый телефон, и на проводе мужик какой-то, наверное, их главшпан.

— Тогда пошли, — встал и Батька.

— А если не придут? — спросил, глядя в бинокль, мужчина в камуфляже.

— Как уедут, позвоним генералу, — сказал мужик тоже с биноклем. — Идут, — усмехнулся он. Отложив бинокль, мужик взял сотовый.

— Эй! — Шакал подошел к стоящему у ворот джипу. — Мы пришли.

— Садитесь, — кивнул сидящий рядом с водителем здоровяк и открыл заднюю дверцу. — Телефон возьмите, — протянул он севшим на заднее сиденье Батьке и Шакалу. Взял Батька.

— Слушаю, — буркнул он.

— Мне надо знать мнение и Родиона, — узнал он голос Говарского. — Он рядом?

— Да, мы в тачке. Ну у тебя и роботы! Бабки, надеюсь, считать не надо?

— Не надо, — спокойно ответил Говарский. — Их там нет. Да вам они без надобности.

— Чего? — не понял Батька.

Мужчина отложил бинокль и нажал кнопку. Грохнул мощный взрыв.

— Отлично, — кивнул второй. — Рядом стояли пятеро, они тоже трупы. Молодец, не пожалел…

— Желание Генерала — закон для подчиненного. Уходим! — Первый поднялся.

* * *

— Да иду уже, — недовольно проговорил Руслан. — Кого там принесло?

— Подарок от папы, — услышал он женский голос.

— Подарок — это хорошо. — Остапов-младший открыл дверь. — Где подарок-то? — спросил он женщину.

— Может, пригласишь кофе выпить? — улыбнулась она. — Конечно. — Отступив, Руслан пропустил ее и хотел закрыть дверь.

— А я носильщик, — усмехнулся шагнувший вперед парень с сумкой.

— Эй, — возмутился Руслан, — что за дела, блин?

— Адрес брата, — повернулась к нему женщина. — И его друга в Воронеже. Быстро!

Руслан увидел в ее руке пистолет.

— Да я это… Эдик в Белгороде живет, — торопливо проговорил он. — Я телефон знаю, а где живет, не в курсах. Соломон знает, адвокат батин. Он у Эдика был. И воронежских я не знаю.

— Звони Соломону, чтоб срочно приехал, — приказал парень.

Таганрог

— Ты? — отшатнулся к стене Вайс.

— Йосван Василий Афанасьевич. — Муса улыбнулся. — Сколько лет я ждал этой встречи! Голина ты убил?

— Нет, я…

Муса ударил Йосвана в живот. Тот осел и стал падать вперед. Муса схватил его за волосы и отсек оба уха. Потом посмотрел на стоящие на полу чемоданы и усмехнулся. Муса за ноги оттащил Вайса в другую комнату и услышал за дверью шаги.

— Понятно, — сказал по телефону Говарский. — Они все должны умереть сегодня ночью. И водители машин тоже. Их адреса вы знаете.

* * *

— На Азовской убийство, — доложил полковнику милиции дежурный. — Убиты два москвича, Йосван и Остапов. У обоих отрезаны уши. Убийца оказал вооруженное сопротивление и был убит. Есть основания полагать, что убийца — Муса Мускаев. Его видели, когда он выходил из…

— Патрон от браунинга-«универсала», — заглянул в дежурку Андреев. — Значит, заказчики — эти двое. Голубев выехал из Ростова.

— Выходит, Чупова подставили, — сказал полковник.

— Отлично, — пробормотал Говарский. — Если бы еще документы были у меня, считай, все сделано. Но я думаю, что документы где-то спрятаны и их найдут не скоро. А эти белгородцы… Стоит им рассмотреть фотографии, и все. К тому же у них знакомый мент. Правда, всего лишь инспектор по делам несовершеннолетних, но все же сотрудник милиции, а значит, вполне может узнать Ростина и меня с Вайсом и Остаповым. Фотографии надо забрать. Предложить любые деньги и постараться обойтись без крови, потому что убийство сразу свяжут с их поездкой в Таганрог. Они наверняка расскажут об обыске на дороге. Две семьи, семь человек, поэтому без крови. Но если не отдадут, тогда придется убить всех.

Верхнеказачье

— В Таганроге ведется расследование убийства подполковника милиции Ростина Григория Михайловича, — сообщил диктор, и на экране появилась фотография Ростина.

— Саша! — громко позвала Галина. — Я его видела.

— А кто это?

— Подполковник убит в парке аттракционов, — продолжил диктор.

— Да где ты могла его видеть?

— Не знаю, но видела. Я вспомню.

— Да видела я этого подполковника, — уверенно заявила Ольга. — А вот где и когда, не помню.

— Очень хорошо, — улыбнулся Виталий. — И не мучь себя воспоминаниями. Я хорошо помню одно выражение: меньше знаешь — дольше живешь.

— Все равно вспомню.

— Не сомневаюсь. Хотя я посоветовал бы этого не делать.

Таганрог

— Странно, — покачал головой Голубев, — как Мускаев узнал, где находятся Йосван и Остапов? Значит, действительно Мусу видели здесь. Но почему он убил их и отрезал уши? Демонстрировал, что обоих убил чеченец из-за кровной мести? Получается, Ростана убил кто-то из этих двоих. На патронах отпечатки пальцев обоих. Надо выяснить, кто они.

— В Воронеже убрали всех? — спросил по телефону Говарский. — Отлично. А в Москве? О Шакале и его Батьке я слышал. Пока все складывается удачно. Теперь эти туристы. По телевизору показывали Ростина. Если они фотографировали его, то наверняка вспомнят, кто с ним стоял. А этого допустить нельзя. Я выезжаю в Москву, возвращаюсь из вологодских лесов, — усмехнулся он.

— А этого мужика я знаю. — Капитан ткнул пальцем в фотографию. — Знакомый он мой. И кое-что припомнить ему не мешало бы.

— Знаешь? — удивился Турок. — Откуда?

— Я видел его здесь. Думал, откуда я его знаю? Годы все-таки прошли. А оказывается, память не изменила. Это Сашка Масловский. И жену его видел, она три раза в армию приезжала. Он женился еще до службы.

— Ты даже это помнишь, — усмехнулся Турок. — Видно, достал он тебя.

— Было такое. Я с ним с удовольствием встречусь.

— А что, он тебе здорово жизнь попортил?

— Да так. Встретимся с ним — напомню.

Красноармейское

— Слышал? — спросил у Серова майор милиции. — В Белгороде убит Эдуард Остапов. Брат того, которого ты…

— Такое не забудешь. А брат его…

— Лидер преступной группировки по кличке Самурай. Кто-то, похоже, свой суд вершит. В ту же ночь в Воронеже его приятеля завалили. Некто Поров под кличкой…

— Зачем мне нужно знать его кличку, это не мои клиенты, — усмехнулся Серов. — Я участковый, а не инспектор МУРа. Неужели тогда непонятно было, что тот Руслан…

— Он тоже убит, — перебил его майор. — И адвокат, который приезжал.

— Ни хрена себе! — удивился Серов. — Подожди, а зачем ты мне это говоришь? Я не при делах, — засмеялся он.

— Да ты же видел и Остапова, и Соломона этого. Похоже, тогда ты был прав.

— Я так понимаю, что там подстанцию не поделили, — серьезно произнес Серов.

Москва

— Надеюсь, вы все поняли, — сказал Говарский. — Не думаю, что это будет трудно. Вот клиент. — Он положил на стол два листка.

— Масловский, — прочитал среднего роста крепкий мужчина. — Александр Степанович. Специалист по землеустройству и муниципальной собственности. Его жена Галина Васильевна — учительница начальных классов. И это все? — удивленно посмотрел он на Говарского. — Но мне нужно знать…

— Узнаешь все на месте, — резко перебил его Говарский. — Вот вторая семья. — Он ткнул пальцем в другой листок.

— Теленьковы, — прочитал мужчина. — Виталий Федорович. Директор Дома культуры. Его жена Ольга Николаевна — учительница математики. Двое детей. Алена, семнадцати лет, и сын Сергей, шестнадцати. И снова никаких сведений о характерах, привычках.

— Все это узнаете в Белгороде. Мне нужны фотографии. За ценой не стойте. Обещайте и сделайте все, о чем будут просить. Вылетайте сегодня. Вам вполне хватит времени добраться до аэропорта.

— Но они будут знать, что фотографии кому-то очень нужны, — осторожно заметил крепкий, — и они наверняка…

— Не думаю, что они успеют воспользоваться полученными деньгами, — засмеялся Говарский. — Как только фотографии окажутся у нас, через пару суток они исчезнут.

— А если будут накладки?

— Послушай, Алик, к чему эти вопросы?

— И все-таки не хотелось бы быть крайним. Я вполне допускаю, что и Теленьковы, и Масловские просто пошлют нас подальше. Согласитесь, для сельских обывателей ситуация неординарная — приезжают незнакомые люди и просят продать им несколько фотографий. Это вызовет по крайней мере удивление. Хотелось бы знать, как быть в этом случае.

— Постарайся, чтобы этого не произошло. Именно тебя как мастера переговоров я и посылаю туда. Ну а если ты не сумеешь уговорить их, придется принимать крайние меры.

— Послушайте, Аркадий Адамович, — сказал Алик, — а может, оставить все как есть? Ну имеются у них фотографии, а почему эти фотографии должны их заинтересовать?

— Идиот! — рявкнул Говарский. — Они гостили у сотрудника милиции. И вполне вероятно, через неделю этот мент приедет к ним в гости. Это, надеюсь, ты допускаешь? Например, кто-то из них будет резать быка или свинью, а Кожин приедет к ним за мясом. Они, разумеется, накроют стол и начнут вспоминать дни в Таганроге. Кожину будет интересно посмотреть фотографии, он узнает убитого Ростина и поймет, что люди на снимке не просто беседуют. Он наверняка узнает тех двоих, у кого нашли патроны и которых обвиняют в убийстве Ростина. А оказывается, их было трое. И как я смогу объяснить, что был не в вологодских лесах? Выполняй приказ, майор! Или ты думаешь, я буду отвечать за все один? Надеюсь, ты помнишь, что с Радуевым тогда договаривался ты?

— Я все помню, — ответил Алик. — И сделаю все, что смогу. Но если они не захотят продать фотографии, применю силовой вариант. Правда, при таком раскладе вполне возможен шум, а значит, уходить будет трудно. Любой звонок по ноль-два, и милиция успеет перекрыть трассу. Уходить по проселочным дорогам на машине с номерами другой области весьма проблематично. Но я постараюсь договориться и с теми, и с другими.

— Вот и ладно. Люди будут полностью подчинены тебе. Удачи, майор. Не опоздайте на самолет.

— Мы поедем на машинах. Если возможен силовой вариант, вполне вероятна проверка пассажиров на поездах и в самолетах.

Белгород

— Масловский Александр Степанович, — проговорил мужчина. — Курит мало, в основном когда выпьет. Пьет редко, но, как говорится, метко. Служил в ВДВ, причем неплохо. Через полгода — младший сержант, через год — сержант. Некоторое время был исполняющим обязанности старшины роты, потом заместителем командира взвода. За восемь месяцев до дембеля был переведен в разведроту.

— Понятно, — сказал Турок.

— Масловский уволился в запас в мае девяносто восьмого. Женился еще до призыва. Жена Галина, учительница начальных классов. Характеризуется очень положительно. В отличие, кстати, от своего мужа. Для Масловского авторитетов нет. Друг у него один — Виталий Федорович Теленьков, директор Дома культуры. Служил с восьмидесятого по восемьдесят второй в Казахстане. Стрелок-радист на бомбардировщике. Занимался там рукопашным боем. Уравновешен. Кстати, по возвращении из армии обучал Масловского и еще нескольких человек рукопашному бою. Женат. Жена Ольга, тоже учительница. Преподает математику, но Теленькова в отличие от своей подруги Масловской немного, как бы это сказать, задириста, спуску не дает никому. Имеют двоих детей, сына и…

— А Масловские? — перебил его Турок.

— Бездетные. В Таганроге с ними была племянница Галины. Масловский — охотник и имеет охотничье оружие. Это на тот случай, если придется проводить силовую акцию. Теленьков тоже охотник.

— Да не хотелось бы шуметь в деревне.

— Верхнеказачье — это село, — поправил мужчина, — и довольно большое. Но дома Масловского и Теленькова расположены удобно для вас, — усмехнулся он, — на окраине. Так что силовая акция может пройти тихо. У Масловских собака охотничья, но на чужих почти не реагирует. Сотовые телефоны имеются и у них, и у Теленьковых. Через дом от Масловских живут дальние родственники кого-то из них. Хозяин — Крапивенцев Юрий Михайлович, афганец. А это сами знаете, какая публика.

— Понятно, — кивнул Турок. — А Капитан будет приятно удивлен, — пробормотал он. — Интересно, что у него с этим Масловским было?

— Не забудьте, что Масловский дружит с участковым.

Трасса Москва — Воронеж

— Неплохо было бы получить машины с белгородскими номерами, — сказал Капитан.

— Турок говорил, что с этим проблем не будет, — ответил сидевший за рулем крепкий молодой мужчина.

— Где встречаемся с Турком? — спросил парень с заднего сиденья.

— За ним Ворон в Белгород заедет, — ответил водитель.

— А Алик где?

— Где надо, — огрызнулся крепкий. — Ты, Бобби, много вопросов задаешь.

— Да хорош тебе, Ледяной, надо знать, с кем работать придется.

— Молчи уж, работничек!

В кармане Капитана прозвучал вызов сотового.

— Хочу разочаровать тебя, — услышал он насмешливый голос Турка. — Рассчитаться с Масловским тебе не удастся! Силовой акции не будет. И вообще тебе там лучше не светиться. Он тебя может узнать.

— Неужели их оставят живыми? — удивился Капитан.

— Пока да, потом видно будет.

— Говарский свидетелей не оставляет.

— Тем не менее сейчас тебе там делать нечего.

Красноармейское

— Понятно, — вздохнул мужчина в штатском. — Значит, старшего брата Руслана Львовича Остапова вы не видели?

— Послушайте, — раздраженно ответил Серов, — а в чем дело? Я уже говорил, что этого Эдуарда я не видел. Да, видел адвоката, который приезжал, чтобы…

— Понятно. Извините, капитан. Убили и братьев, и батюшку их. И адвоката пришили. К вам никаких претензий, но, может, вы что-то слышали или…

— Я все написал, — перебил его Юрий. — Еще вопросы есть?

— Нет.

Серов посмотрел на сидевшего рядом с дознавателем полковника.

— Разрешите идти?

— Свободен, Серов, — кивнул тот.

Капитан вышел.

— Может быть, все-таки объясните, — спросил полковник, — в чем дело?

— Совершено убийство семьи Остаповых и знакомого Эдуарда в Воронеже. Проверяем все контакты Остаповых. Кроме того, глава семьи обвиняется в убийстве подполковника милиции в Таганроге. Там вообще туманная история. А к Серову никаких претензий нет. Хотя некий Андрей Коротышин заявляет, что к нему приходили двое и избили его. Он по просьбе Самурая, Эдуарда Остапова, узнавал о задержавших Руслана Остапова людях. А это Серов и Масловский. Коротышина сбила машина неделю назад, но он остался жив.

— Значит, ты вернулся? — сказал по телефону Серов. — Я сегодня к вам не приеду. В Веселовке подрезали одного мужика, там буду. Ну и как отдохнули?

— Отдохнули отлично, — сказал Масловский. — Но я надеялся, что сегодня мы отметим возвращение.

— Потом. — Юрий завел машину.

Новосельское

— Да видел я его дом, — кивнул рослый парень. — И второго узнаем. Там вечерами в кафешке сидят местные, выходят оттуда никакие. Спросим, и все дела.

— Охренел, что ли, Алтын? — усмехнулся сидящий рядом здоровяк. — Светиться не стоит. Да и вообще, чего мы уши ломаем, сначала ведь с ними постараются добазариться. А уж потом, если не выйдет, мы работать будем.

— И долго нам тут торчать? — зло спросил Турок. — Если…

— Тсс, — остановил его Капитан. Они сидели у забора напротив крыльца большого кирпичного дома.

— Машина пламенем объята, — запели двое мужчин, — вот-вот рванет боекомплект.

— Весело в селе живут, — усмехнулся Капитан.

— Да заткнись ты! — процедил Турок. — Нам надо узнать обстановку после одиннадцати вечера.

— Да какую обстановку? Только собаки лают. Кстати, эта псина из дома напротив среагировала на нас, баба сразу свет включила и вышла, а не Масловский. Она трижды в армию к нему приезжала, я пару раз ее видел. Его ко мне в разведроту перевели…

— Кто-то едет, — прошептал Турок, увидев свет фар.

Машина, проехав мимо гаража и дома, остановилась чуть дальше калитки, почти рядом с кустами, где сидели бандиты. На крыльце вспыхнула лам почка, вышла Галина и открыла калитку. Потом подошла к машине и покачала головой:

— Снова набрался! Ты же обещал…

— Просто отметили возвращение, — пробормотал Масловский. — Но я в порядке. — Он вышел, покачнулся и схватился за дверцу машины.

— Пошли домой. — Галина положила его руку себе на плечо.

— Машину надо закрыть, — пробормотал муж.

— Да на хрен мне нужна твоя машина?! На хрен ты мне такой нужен?! Пошли!

— Уйду сейчас, — пробормотал Масловский.

— Да ты никому не нужен! Пошли домой. — Она потащила его во двор.

* * *

— Ни хрена себе учительница начальных классов, — чуть слышно проговорил Турок.

— Дела семейные сейчас никого не волнуют, — усмехнулся Капитан. — О ней, кстати, говорят только хорошее. А он иногда срывается.

— А она его не боится, — отметил Турок.

— Да пусти ты! — Распахнулась входная дверь, и на крыльцо вывалился Масловский. Галина успела поймать мужа за руку и этим предотвратила его падение. Бандиты замерли.

— Пошли домой, — в очередной раз приказала Галина.

— Пошли, — покорно отозвался Александр.

— В честь чего праздник? — Жена встретила Виталия в дверях.

— Извини, — виновато пробормотал он, — поддержал компанию. Умываюсь — и спать. — Он шагнул вперед.

— Интересно, как ты дошел, — засмеялась она.

— Довезли.

— И все-таки что за праздник? — снова спросила Ольга.

— Отмечали возвращение в родные пенаты. — Виталий подошел к умывальнику.

— А здесь, как я понимаю, живет второй турист. — Капитан кивнул на длинный, на две семьи, дом.

— Похоже, так, — отозвался Турок.

— Завтра Алик будет говорить с Теленьковыми.

— А что у тебя за интерес к Масловскому? — спросил Турок.

— Его перевели в мою роту за восемь месяцев до дембеля. Ну и врезал он мне пару раз. Ответить я не мог, пьяный был. Но я Масловского запомнил. И тут нате вам, подарок ко дню рождения. Убирать их все равно будем. И я сам Масловскому горло перережу. Где Миха с тачкой? Срисуют нас и…

— Едет! — Турок кивнул на приблизившийся свет фар.

К ним подъехала «ауди» с белгородскими номерами.

Москва

— Отлично провел время. — Говарский поднял бокал с вином. — Оказывается, в отставке можно жить хорошо. А я думал, мне постоянно не будет хватать кабинета, общения с подчиненными, разработки операций и всего другого, из чего состоит наша работа. Я понял, что почти ничего не знаю о тех, кого мы защищаем порой ценой собственной жизни. Я прошу помянуть всех сотрудников нашего ведомства.

Сидевшие за столом пятеро мужчин и шесть женщин встали.

— Спрашивали о Говарском, — услышала в сотовом молодая женщина. — А вы кто?

— Алена. Кто спрашивал?

— Участковый вчера приезжал. Мы сумели его убедить, что Аркадий Адамович уехал два дня назад и что он был с нами. Поверил.

— Странно, — проговорил генерал-лейтенант ФСБ. — Зачем Остапов и Йосван зуда поехали? Как на них вышел Мускаев? Была информация о его гибели, но, оказывается, он жив. Почему Остапов убил подполковника Ростана? Что вез в Москву Голин? Черт возьми, почему мы узнаем об этом только сейчас?!

Ростов-на-Дону

— Да, — кивнул Голубев, — они приехали. Но, как говорил Ростан, их трое. По фамилиям он их не называл, но говорил, что двоих знает. Голин тоже писал о них. У него были свидетели. Но сейчас никого не осталось. Меня Ростин не посвящал, боялся, что меня убьют. Он себе Зорина простить не мог.

— Может, все-таки вспомнишь что-нибудь, — сказал офицер ФСБ. — Дело, кажется, связано с Чечней. Почему Мускаев убил Йосвана и Остапова и отрезал им уши? Ростин говорил, что именно с показаний Мускаева Голин и начал свое расследование. Надо было собранный материал…

— Он один раз попытался это сделать, — перебил Голубев, — и чуть было не угодил под суд. Чупов не довел дело до суда, потому что боялся разоблачения. Он наверняка знал и Остапова, и Йосвана.

— Мы проверяем его знакомства, — кивнул эфэсбэшник. — Работаем параллельно с прокуратурой. Чеченка, у которой жил Мускаев, говорила, что приходил какой-то мужчина, молодой, здоровый, в темных очках, и просил передать Мускаеву конверт. Что она и сделала. И еще, кто-то позвонил по ноль-два и сообщил об убийстве как раз тогда, когда Мускаев вошел в дом. Значит, его просто отдали, рассчитывая, что живым он не дастся. Мы опрашивали работающих на пляже продавцов, фотографов, лодочников. Никто убитых не узнал. И только в парке аттракционов контролер колеса обозрения припомнила, что видела этих двоих, — он кивнул на фотографии Йосвана и Остапова, — с третьим человеком. И тот, как она выразилась, был главным среди них. Но описать его она не смогла. Говорила об усиках и бородке. Я уверен, что это маскарад. К тому же контролер аттракциона «Кривое зеркало» тоже узнал обоих, но третий был в темных очках, и лица его он не запомнил. Скорее всего третий и навел Мускаева на Остапова и Йосвана. А вот как выяснить, кто это, не знаем. И Остапов, и Йосван были в девяносто шестом году в Чечне. Сейчас отрабатываем их сослуживцев, особенно тех, с кем они были близки. Но пока, увы. А у вас что?

— Да взяли пятерых, — ответил Голубев, — связанных с Королем и Соловьем. И из людей Чупова троих. Но это уже отдельное дело. Они ничего не знают о приезжих. По крайней мере все утверждают, что Чупов в последнее время выглядел испуганным и пытался о чем-то договориться с Ростиным. Но Ростин ничего об этом не сообщал. Просто был доволен, что сумел вытащить этих оборотней в Ростов и сможет записать разговор с ними. Документы Бурлаков скорее всего где-то спрятал.

— Мы разговаривали с тремя гаишниками, которые останавливали его. Один, тульский, сообщил, что видел на сиденье рядом с ним дипломат. Зато воронежский и ростовский уверенно заявляют, что дипломата не видели. Следовательно, он спрятал дипломат где-то в Тульской области. Но вот где именно?

— Помните Ласкину? Ее убили в тот же день, что и Ростина. Она постоянно о чем-то спрашивала Бурлакова. Сержант в тот день, когда умер Бурлаков, слышал, как она, выходя из палаты умершего Бурлакова, говорила: «Бе» — это родственник или что?»

— «Бе», — повторил эфэсбэшник. — Не много, но уже что-то. — Он закурил. — Делов-то — проверить все населенные пункты в Тульской области, которые начинаются на «бе». Родственников наверняка оборотни проверяли. Но как мне известно, у Бурлакова нет родственников, кроме Матвея Бурлакова. Хотя не исключено, что кто-то из дальней родни живет в Тульской губернии.

Москва

— Понятно, — хмуро проговорил по телефону Говарский. — Значит, ФСБ все-таки занялась этим делом. Хорошо, что не сразу. Надеюсь на тебя, Фролов. Ты ведь помнишь, что ты тоже принимал там участие. Не такое деятельное, но все же этого вполне хватит, чтобы ты оказался на нарах лет этак на десять.

— Зря вы так спокойны, Аркадий Адамович, — усмехнулся Фролов. — Разыскиваются все фотографы, которые работали в то время в Ростове и в Таганроге. Кроме того, кто-то выдвинул идею обратиться к посетившим в тот день парк аттракционов и смотровую площадку людям. И знаете, трое уже пришли в управление.

— Черт, — Говарский скрипнул зубами, — роковая случайность. А может, судьба? Но я сам творю свою судьбу. Да, я предал Родину, но всегда думал о своей дочери и о внуках. Хотя и себя не забывал.

— Что вы сказали? — спросил Фролов.

— Беседую сам с собой. И очень прошу тебя, держи меня в курсе событий, это важно не только для меня. Кроме того, ты получишь неплохие деньги. В противном случае мы встретимся на очной ставке.

— Я все понял, — сказал Фролов. — Вы будете знать то же, что и я.

Говарский отключил телефон, посидел неподвижно.

— Черт возьми, — прошептал он, — а если у них на фотографиях ничего нет и я только выведу милицию на след? А если есть? Наверняка этот капитан из Николаевки позвонит им. Ни его, ни жены не было на фотографиях Феликса, только Масловские и Теленьковы. Ну почему все так получилось? Ведь я обеспечил себе железное алиби. И вдруг эти деревенские мужики со своими женами-учительницами идут на смотровую площадку и фотографируют, черт бы их подрал! — Он набрал номер.

— Да, — ответил Алик.

— Сегодня попытаешься купить фотографии, а если не выйдет, проведешь силовую акцию вечером или ночью, но завтра фотографии должны быть у меня.

— Но речь не может идти обо всех фотографиях. Это дурость и…

— Дуростью будет попытка купить какие-то фотографии, — зло прервал его Говарский. — Ты приходишь и говоришь, мол, если у вас имеются фотографии, на которых зафиксирован нужный мне человек, я куплю их… Как ты вообще все это себе представляешь?

— Хорошо, я явлюсь к ним и попрошу продать все фотографии с обещанием их вернуть. Скажу, что готовим материал о летнем отдыхе в Таганроге. Нам очень понравились эти две семьи, и мы просим их предоставить нам фотографии для публикации в журнале «Туризм».

— Да, это, пожалуй, подходит. Так и действуй. — «Все равно потом придется убирать всех, и тебя в том числе», — подумал Говарский.

— Но силовая акция в этом случае будет исключена?

— Разумеется.

Красноармейское

— Надеюсь, все получится, — сказал Алик.

— Подожди, — усмехнулся Турок. — А как ты объяснишь им свое появление? Ведь Таганрог и…

— У меня есть объяснение, которому нельзя не поверить, и тогда никакой акции не будет.

— Да я не против, — кивнул Турок.

— Но сегодня тебе лучше к Масловским не соваться, — усмехнулся Капитан. — Он с похмелья, а это тяжелая болезнь, да и ударчик у него не балуй. По крайней мере был.

— Я думаю, до семи вечера он придет в себя, — сказал Алик.

— А если примет еще? Тогда мы тебе будем очень нужны, и силовую акцию придется проводить сразу, — насмешливо сказал Капитан. — Пьяный Масловский вообще дурак. Это не мои слова, так все в селе говорят.

— Похоже, и ты это помнишь, — усмехнулся Турок.

— Не забыл, — спокойно согласился Капитан. — И вот судьба послала шанс рассчитаться.

— Подожди, — удивленно посмотрел на него Алик, — с кем рассчитаться? Ты кого-то из этих двоих знал?

— Масловский служил под моим командованием. Ко мне его перевели за восемь с небольшим месяцев до дембеля. И жену его я видел, — кивнул Капитан.

— Тогда ты даже близко около его дома не появишься, — предупредил Алик. — А где парни?

— Ворон своих вызвал, — успокоил его Капитан. — Эти и мне не нравились. Их, наверное, уже того… Генерал чисто за собой заметает.

— Ты думаешь, их убили? — спросил Алик.

— Уверен, а не думаю, — засмеялся Капитан.

— Но зачем?

— Тебе сказано — Генерал не оставляет свидетелей. Но где Ворон? — Турок посмотрел на часы.

На автозаправку заехали две «десятки» с белгородскими номерами. Из первой вышел Ворон, за ним двое парней. Из второй еще двое.

— Приветик, — кивнул, подходя к машине Алика, Ворон. — В общем, так. К Масловскому идешь ты с Турком, — сказал он Алику. — К Теленьковым я с Капитаном. Прикрывают вас Гараж, — он показал на здоровенного бритоголового парня, — и Футболист. С нами идут Пятка и Русак. В случае кипеша без фоток не уходим. Одна тачка будет ждать нас около Теленьковых, ты поедешь на своей, а вторая «десятка» в случае чего уведет милицию. Алтын и Бугай сделают так, чтобы мент, участковый, не сунулся в Верхнеказачье. Они, кстати, имеют желание с ним встретиться. Поехали.

— А где Анжелика? — спросил Турок.

— Тебя это интересовать не должно, — ответил Ворон. — Не разочаруйте меня, офицерики, а то пожалеете.

— А ты сумеешь с ними поговорить? — спросил Алик. — Я думаю, нужно просто собрать их всех и…

— Думать будешь потом, — перебил его Ворон. — Сейчас работать надо.

— Не забудь приклеить афишки журнала «Турист»! — крикнул Алик.

— Ты еще по телевизору об этом напомни! — зло отозвался Ворон.

Веселовка

— Знакомая деревня, — усмехнулся здоровяк.

— Вот их деревня, вот их дом родной, — засмеялся другой.

— Сам, что ли, сочинил, Алтын? — удивился первый.

— Где-то читал. В зоне, кажется. Я из стихов еще это знаю, — усмехнулся он. — Я не поэт, но я скажу стихами — идите на хрен мелкими шагами.

— Добазаришься, — угрожающе предупредил здоровяк.

— Да я не тебе, Бугай.

— А вот и пацаненок, — усмехнулся Бугай. — Эй, паренек! Иди-ка сюда.

— Что вам надо? — Из дома вышла Зоя.

— Вот и маманя, — усмехнулся Алтын. — Ты, мамашка, если не хочешь, чтоб с твоим пацаненком что-то случилось, скажи своему…

— Вот что, — спокойно и даже насмешливо проговорила Зоя, — видите там справа людей?

Алтын и Бугай повернули головы и увидели пятерых крепких мужиков.

— Они только что просили работу за бутылку самогона, а у меня работы никакой нет. Но сейчас я предложу им литр, чтобы они вас подержали до мужа.

— Зоя Владимировна, — поднявшись с корточек, мужик пошел к калитке, возле которой стояла машина, — проблемы?

Алтын и Бугай, переглянувшись, быстро сели в машину и рванули с места.

— Все нормально, — отозвалась Зоя. — Со двора никуда! — строго предупредила она сына и вошла в дом.

Верхнеказачье

— Сегодня останусь, — сказал Александру Серов. — Так что…

— Нет, я вчера перебрал. Утром Гале слово дал до дня рождения ни грамма.

— Долго еще ждать, — усмехнулся Серов.

— Вчера в ауте был, — признался Александр. — Но если будет время, заезжай, фотографии посмотришь.

— Заскочу, — пообещал Юрий.

— Твою мать, — процедил сидящий за рулем парень, — там света нет. И этот, как его? Ну, который директор Дома культуры, работать будет. Какие-то артисты приедут. Свет обещали дать в шесть. Уже без пяти, а тишина. Но там собрались детишки.

— Плохо, — сказал Алик. — Придется ждать.

— А чего ждать? — усмехнулся Турок. — Наоборот, ништяк. Перебазарим с Масловскими и…

— А если не удастся получить у них фотографии? — перебил его Алик. — Неизвестно, как повернется. Тогда второй раз уже не зайдешь, зашумят. Надо говорить с обоими, и если ничего не выйдет, делать их, брать фотографии и уходить по-тихому. Главное, не забудь: как войду, перебьешь телефонный кабель.

— И что делать будем? — спросил Капитан.

— Ждать. — Ворон открыл бутылку минералки.

— Надо было хотя бы пива взять, — пробормотал Русак.

— Перед делом никакого алкоголя, — возразил Ворон.

Тула

— Привет! — Лейтенант милиции протянул руку Голубеву.

— Зачем звал? — спросил Андрей.

— Видишь? — Лейтенант кивнул на дом с обгоревшим крыльцом. — Тут баба Соня жила, умерла вчера вечером. Видно, когда падала, керосинку уронила. Хорошо, соседи заметили и успели потушить. А потом нашли кое-что. — Он протянул сложенный вдвое большой конверт.

— Подполковнику Ростину, — прочитал Голубев.

— Ведь ты и Зорин стажировку у него проходили. Я тебе сразу и позвонил.

— Очень правильно сделал, — сказал Голубев.

Верхнеказачье

— Значит, так, — сказал по телефону Алик, — Масловские дома. Он трезвый, и чувствуется, что виноват перед женой. Мы идем. А у вас что?

— Директор пришел, — отозвался Ворон. — Мы тоже пошли. Если зашумят, скидывай на мобильник. Я тоже, если что-то пойдет не так.

— Не забудьте про телефонный кабель.

— Да ничего пока делать не надо. Если договоримся полюбовно, то потом перерезанный кабель может вызвать подозрение. Ну а если куплю-продай не получится, то мы им не дадим набрать ноль-два… А сотовые здесь очень плохо работают.

— Это точно, я долго искал место, где связь берет.

— А в доме, значит, еще хуже. Звонил Туз. Алтын и Бугай бабы испугались и сдернули. Были у Туза на съезде с трассы в сторону Верхнеказачьего, он их наладил. Мент, наверное, еще в селе.

— Все, вперед! — Алик вышел из машины.

Около дома Теленьковых остановилась «десятка». Из нее вышли Ворон и Капитан.

— Кого еще принесло? — спросил Виталий.

— Сейчас посмотрю. — Сергей вышел из дома. Ольга с дочерью смотрели телевизор. — Папа, — вернулся сын, — это из журнала «Турист». Они открывают свой филиал в Белгороде. Желают поговорить с вами.

— Зови, — удивленно посмотрев на подошедшую жену, кивнул Виталий. Сережа вышел. И тут же вернулся, следом шли двое мужчин.

— Добрый вечер, — улыбнулся Ворон. — Мы сотрудники журнала «Турист», и у нас есть предложение.

— Подождите, — удивленно спросил Виталий, — а при каких тут мы?

— Понятно, — посмотрев на удостоверение, кивнул Масловский. — Но мы-то чем вам можем помочь?

— Вы недавно были в Таганроге, — сказал Алик. — Обе ваши семьи там активно и дружно отдыхали. Я вам кое-что покажу. — Он вытащил из кейса пакет с фотографиями Феликса и выложил их на стол.

— И что дальше? — посмотрев на фотографии, спросил Виталий.

— Мы пытаемся привлечь наших туристов на отечественные курорты. Таганрог не так популярен, как, скажем Сочи. И вот на вашем примере мы будем рекламировать Таганрог со всеми его достопримечательностями, а таких там немало, — улыбнулся Ворон. — И разумеется, вы получите деньги. Мы возьмем у вас все фотографии, отберем самые подходящие, возвратим вам остальные сразу, отобранные чуть позже и выплатим тысячу евро. Надеюсь, вам эти деньги не помешают?

Ольга и Виталий переглянулись.

* * *

— Тысяча евро? — усмехнулся Масловский. — Слушайте, вы, журналисты, поищите идиотов в других местах.

— Вы нам не верите? — спросил Алик. — Я не понимаю, что вы теряете? Деньги мы вам выплатим сейчас же, они в машине. Вы сосчитаете фотографии, и мы дадим вам расписку. А вы распишетесь в получении денег. Согласитесь, что это приятная неожиданность, живете вы…

— Нормально живем, — перебил его Масловский и посмотрел на молчащую жену.

— Подумайте…

— А как вы нас нашли? — спросила Галя.

— По номерам машин на фотографиях, — улыбнулся Турок.

— Пойду к Сашке, посмотрю фотки, — сказал Крапивенцев жене.

— Да время-то уже пол-одиннадцатого, — всплеснула руками Татьяна. — И зачем тебя туда понесет? Сашка же вчера на рогах был…

— Пить не будем, — успокоил ее Юрий. — Он звал, вот и дам ему похвастаться.

— Поздно уже, — повторила Татьяна.

— Я минут на десять, — отозвался Юрий.

Новосельское

— А вот и они. — Подойдя к окну, Зоя задвинула занавески. — Что им здесь понадобилось?

— Как бы соседи не вмешались, — проговорил Алтын.

— Да мы просто припугнем их, и все дела. Как говорится, вызовем огонь на себя, — усмехнулся Бугай. — Главное — мента сюда вытащить из того села. Скажем, тогда пацаненок нам воды вынес, вот и решили дать ему шоколадку.

— Точно, — кивнул Алтын.

Они открыли калитку и шагнули вперед.

— Закрой, — сказал Бугай, — а то заметит кто, и…

Неожиданно над ними, заставив вздрогнуть и присесть, вспыхнул мощный фонарь, освещающий двор. И тут же от дома грохнул выстрел. У ног Бугая ударил жакан.

— Не шевелиться, — услышали они. — Пристрелю!

— Да ты что, шкура?! — заорал Бугай. — Я тебя…

И снова грохнул выстрел. На этот раз жакан просвистел левее Алтына.

Зоя быстро перезарядила ружье.

— Что у вас случилось? — спросил сосед.

— Да двое в дом рвутся! — крикнула она.

— Сейчас посмотрим, что там за дельцы такие. — Коренастый молодой мужчина с топором в руке пошел к дому.

Бугай, выхватывая пистолет, бросился назад, наткнулся на закрытую калитку и с криком сел. Заряд картечи вошел ему в обе голени.

— Сдаюсь? — вскидывая руки, завопил Алтын.

Верхнеказачье

— Еду! — Серов прыгнул в машину.

— Уходите, — кивнул на дверь Виталий, — разговор закончен. Уходите!

— Я сейчас вызову милицию. — Оля взяла сотовый телефон.

— Зря вы так, — сказал Ворон.

Капитан выхватил пистолет.

— Замерли! — процедил он и, схватив вскрикнувшую Алену за волосы, притянул к себе и прижал пистолет к ее виску. — Фотки давайте.

— Да возьмите! — воскликнула Ольга. — Я сейчас отдам вам…

— Я отнес их матери, — приглушенно проговорил, не спуская глаз с Капитана, Виталий. — У нас дома фотографий нет.

Оля, бросив на него удивленный взгляд, кивнула:

— Да, я и забыла. Сейчас схожу и принесу.

— Тебя отвезут, — усмехнулся Ворон. В его руке тоже был пистолет. Он нажал на кнопку сотового.

В дом через несколько секунд ворвались Пятка и Русак с пистолетами.

— Ты, Русак, отвезешь ее к родичам. Возьмите фотки и назад, — проговорил Ворон.

— А старых кончать? — спросил Русак.

— Дай им конфеток к чаю, — усмехнулся Капитан.

Сережа, сидевший, съежившись, у двери, прыгнул вперед, оттолкнул Русака и попытался выскочить на террасу. Ворон ногой отбросил его в угол. Виталий выбил пистолет из руки Капитана и, падая, сильно ударил его пяткой в колено. Капитан упал. Пятка направил пистолет на Виталия.

— Не стрелять! — приглушенно бросил Ворон и сильно пнул Виталия в бок. Виталий, отдернувшись, поймал ступню Ворона и резко крутнул. Ворон, вскрикнув, упал. Ольга бросила в Русака горшок с цветами. Виталий вскочил и ушел от кулака Пятки, но удар ноги Ворона бросил его на пол. Ольга, пятясь от надвигающегося на нее Русака с окровавленной щекой, схватила с кухонного стола мясорубку.

— Уйди! — замахиваясь, крикнула она. Получив удар в живот, она упала. Капитан взвыл — Алена зубами вцепилась ему в голень. Он ударил ее по шее ребром ладони. Девочка потеряла сознание.

— Никого не трогать, — морщась от боли, предупредил Ворон.

— Убери ствол, — закрывая собой жену, процедил Масловский.

— Зови парней, — сказал держащий его под прицелом Турок.

Алик подошел к окну и махнул рукой. Двое шагнули в открытую дверь.

— Где фотографии? — спросил Турок. — Отдайте, и мы вам ничего не сделаем.

— А ты поищи, — с усмешкой предложил Масловский.

— Я пристрелю тебя, десантура! — пригрозил Турок.

— И тогда вообще ничего не получишь, — неожиданно проговорила Галя. — Выйдите, и я отдам вам фотографии.

— Ты нам их и так отдашь! — Турок хлестнул ее по щеке. Удар сбоку сбил его на пол. Александр ногой достал локоть Алика. Тот, взвыв, выронил пистолет и осел. Александр попытался схватить пистолет Турка. Гараж ударил его ногой по голове. Александр дернулся и, подхватив ногу противника, резко поднялся. Гараж упал. Футболист в прыжке ударил Александра ногой в живот.

— Что происходит? — В проеме двери появился Крапивенцев. Футболист, развернувшись, ударил его ногой по голове. Юрий инстинктивно присел, рванулся вперед и ударил Футболиста в грудь, сбив его на пол. Вскочивший Гараж ударил его локтем в висок. Юрий осел. Гараж пнул его в грудь. Галя в начале схватки стояла неподвижно. Казалось, страх сковал ее. Но когда Турок пнул Александра, она бросилась вперед, схватила Турка за волосы и сильно дернула к себе. От неожиданности Турок с размаху сел. Футболист прыгнул к Галине и ударил ее в грудь. Она упала.

— Вяжите их, — прохрипел Турок. — Ну и клиенты! Хватит скулить. — Он слегка толкнул обхватившего локоть Алика. — Ищи фотографии.

Москва

— Срочно! — прокричал по телефону рослый спецназовец. — Там две группы! Срочно!

— Их счастье, — усмехнулся сидящий на полу у стены Говарский, — если они не отдали фотографии. А если их забрали, вы там найдете трупы.

— Закрой рот, сволочь! — рявкнул спецназовец.

Старый Оскол

— Дайте изображение этих домов, — сказал в переговорное устройство старший группы спецназа. На электронном табло появились две светящиеся точки. — Понятно. Пусть в селе в квадрате пять заведут три трактора. Тогда бандиты не услышат вертолет.

Веселовка

Зоя, судорожно вцепившись в ружье, уткнулась в грудь мужа.

— Все хорошо, — тихо сказал Юрий, — ты молодец. Все кончилось, все хорошо.

— У них у каждого, — подошел пожилой мужчина, — по пистолю. Интересно, зачем они приехали?

— Слышь, Серов, — обратился к участковому старший сержант, — они говорят, на перекрестке, в сторону Верхнеказачьего, «десятка» стоит, в ней Туз какой-то. И в Верхнеказачьем что-то их подельники сделать собираются.

— Папа, — к Серову подошел Рома, — я не испугался.

— Ты молодец, сын. — Юрий прижал мальчика к себе. — Ну перестань, — попытался он остановить плачущую жену.

— Пускай слезы польет, — хмыкнул старик, — это успокаивает. Ты поезжай, коли надо. Мы тут присмотрим с Зойкой.

— Нет, — сквозь слезы произнесла Зоя.

— Успокойся, — Юрий поцеловал ее. — Мне надо съездить…

— Да мы тут все будем, — сказал Зое старик. — И милиция уже приехала, — кивнул он на остановившийся у калитки микроавтобус.

— Что там такое? — нахмурился Ворон, услышав шум тракторных моторов.

— К уборке урожая готовятся, — усмехнулся Капитан. — Где фотографии? — Он сильно сдавил Ольге щеки.

— Я же сказал, — промычал связанный Виталий, — я их родителям отнес. Поезжайте и возьмите.

— Молчи, сука! — Турок кулаком ударил его в окровавленное лицо.

— У нас до пяти есть время, — насмешливо проговорил Турок. — Если найдем, уйдем раньше. Отдали бы, быстрее отмучились бы. — Он рассмеялся.

— Вот и посмотрел фотографии, — пробормотал лежащий вниз лицом связанный Крапивенцев. — Нет бы Таньку послушать. Да и пить надо бросать, дыхания вообще нет.

— Может, кофейку попьете? — усмехнулся Турок. — Тут выбор, кстати, неплохой, — подмигнул он Галине. — Ты хорошая хозяйка. Чистота идеальная. Во, сейчас мы будем пить чай, а вам парить ножки. Поверьте, со стороны это очень и очень впечатляет.

— Я убью тебя! — Алик, держась за локоть, пнул связанного Александра. — Ты мне руку сломал! — Он снова ударил Александра ногой.

— Дай мне встать, сука, я тебе горло перегрызу! — крикнул Александр.

— Ну что там? — спросил Турок.

— Да нет тут вообще никаких фотографий, — ответил Гараж.

Перекресток

Позади «десятки» остановилась «шестерка». Из нее вышел молодой мужчина и направился к передней машине.

— Ну чего еще? — недовольно пробормотал увидевший его в зеркало Туз и вытащил пистолет.

— Извини, друг, — подошел мужчина, — зажигалку дома забыл, а прикуриватель не работает. Дай огонька, пожалуйста.

— И всего-то? — Туз, осторожно спустив курок, сунул пистолет за ремень и вытащил из кармана зажигалку. — Держи, можешь себе оставить. У меня…

Вскрикнув от боли в вывернутой кисти, он замер. К машине бежали двое.

Верхнеказачье

— В общем, так, — сказал Ворон, — едем за фотографиями. Обещаю, все останутся живы. С вами побудет наш человек, и пока мы не уйдем на приличное расстояние, вам придется его терпеть. Как только мы отъедем подальше, позвоним, он оставит вас связанными и уйдет. Ты поедешь с нами, — кивнул он Ольге.

Сидевший в «Ниве-шевроле» водитель, вздрогнув, замер.

— Умница, — услышал он тихий голос. — Сколько твоих в доме?

— Четверо, — выдохнул он.

К дому Масловских с двух сторон стремительно бежали черные тени. Водитель, подергиваясь в такт музыке в наушниках, замер — ему в подбородок ткнулся ствол автомата.

— Сколько человек в доме? — тихо спросил спецназовец.

* * *

В дверь ворвались спецназовцы. В окна с другой стороны дома, разбив стекла, запрыгнули четверо. Бандиты лежали вверх лицами. Только Ворон успел, отбросив одного, вскинуть пистолет. Его опередил старший группы. С пулей в животе Ворон упал.

— Как вы тут? — спросил, разрезая ремень на руках Виталия, спецназовец.

— Бывало и получше, — вытирая кровь с лица, ответил тот. — Оля, — он подвинулся к жене, — ты в порядке?

— Я же говорила, не просто так нас на дороге обыскивали. А ты действительно отвез фотографии?

— Если бы они были дома, нас бы убили. — Виталий сплюнул кровь. — А ты, сын, мужик! — подмигнул он Сергею. — Все вы у меня молодцы, — обняв жену и заплаканную Аленку, вздохнул он.

— Рука! — взвыл Алик. — Мне нужен доктор… — И неожиданно заплакал. — Он мне локоть сломал, — кивнул Алик на сидящего на полу Александра. Галя вытирала ему окровавленное лицо.

— Ты-то как? — Муж взял ее за руку.

— Жить буду, — улыбнулась она и, охнув, дотронулась до щеки.

— Хотелось бы фотографии посмотреть, — проворчал Крапивенцев. — Я же за этим и шел.

— А ловко ты этого смял! — засмеялся Александр и, сморщившись, замер. — Челюсть болит. А где фотографии?

— Ты пьяный их взял и ушел в котельную, — улыбнулась Галя. — Я не стала их забирать.

— А был бы трезвый, — хмыкнул Юрий, — не унес бы и вас бы убили.

— Покажите фотографии, которые вы привезли с отдыха. — К Галине подошел худощавый мужчина в штатском.

— А кто вы? — спросила она.

— Капитан Белгородского УФСБ Грачев. — Он достал удостоверение.

Москва

— Зря вы, Говарский чуть людей не погубили, — сказал следователь. — Не было вас на их фотографиях. Ростин был, а вас нет.

— Сука, Феликс, — процедил Говарский. — А как вы нашли дипломат?

— Дом сгорел. Точнее, загорелся, хозяйка умерла. Ей Бурлаков завез дипломат. И письмо там было. Материал Голин собрал убедительный. Все о вас в девяносто шестом. И Чупов там был, и Тарасюк. Это вы его убили?

— Шакал по моему заказу. Я их убрал. А что именно собрал Голин?

— Как вы бензин у духов брали, а платили оружием и рабов поставляли. И знаете, если бы не убили Царицу, то ничего бы этого и не было. Ее убил бывший муж.

— Роковая случайность, — тихо пробормотал Говарский. — А я никогда не верил в рок. Вот он меня и кончил.

— Мразь вы, Говарский. Вы спокойно предали…

— Да никого я не предавал. Там были легкие деньги, поэтому и решился. А остальных уговаривать не пришлось. Жишков и Туркин помогали в сопровождении. Йосван брал под контроль трассу. Остапов продавал. Чупов имел долю при рассортировке бензина в Ростове. Тарасюк больше убивал, чем покупал. А семью Мускаева расстреляли Туркин и Жишков по приказу Йосвана и Остапова.

— Понятно, — кивнул следователь. — Все они сейчас сдают вас с потрохами. И про ваши дела с золотом тоже рассказывают. А уж про девяносто шестой сколько говорят! Поэтому тогда и…

— Не поэтому, — возразил Говарский. — В те годы умные люди дележи себе деньги. И у меня все было бы прекрасно. Старость обеспечена, дочь тоже. И вдруг появляется обиженный на все и всех детектив Голин. И почему его сразу не убили? Да если бы не Ростин, так все и осталось бы. Нашли бы мы Бурлака и забрали бы документы. А сейчас… Меня пожизненное ждет? — спросил он и тут же усмехнулся. — Хотя для меня сейчас любой срок — смертный приговор.

Говарский оказался прав. Он получил пятнадцать лет лишения свободы, но умер через неделю после вынесения приговора. Жишков пытался бежать и был убит конвоиром. Турка забили в камере в драке. Алик был осужден на девять лет. Ворон, за которым было около десяти убийств, отбывает пожизненное заключение. Всего было осуждено двенадцать человек. Еще десять сотрудников различных служб МВД были привлечены к уголовной ответственности. В Верхнеказачьем долго обсуждали случившееся. Теленьковы и Масловские не поехали на суд. Они собираются летом в Таганрог.

Исчез «дипломат» с огромной суммой денег — очередной взяткой для троих высокопоставленных милицейских чинов, давно и прочно связанных с криминалом. Кто стоит за этим похищением? Поначалу «оборотни» подозревают в краже друг друга.

Но вскоре им становится ясно: деньги похитил обычный борсеточник, даже не подозревавший, какая нежданная удача ему привалила.

Найти его. Отнять украденное…

Ради этого милиционеры поднимают на ноги не только официальные органы, но и своих старых дружков-бандитов.

Однако вот незадача: вор уже убит! Возможно, деньги — в руках у одной из супружеских пар, с которой он свел знакомство незадолго до своей гибели?

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg