«Ненависть – плохой советчик»

Ненависть – плохой советчик (fb2) - Ненависть – плохой советчик 924K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Евгения Горская

Евгения Горская Ненависть – плохой советчик

10 мая, четверг

Перед майскими праздниками резко потеплело. После нудных затяжных дождей с утра до вечера светило солнце, проклюнулась первая травка на газонах, набухли и начали распускаться почки. За считаные дни деревья покрылись еще крохотной светлой листвой, но парк рядом с домом уже не казался прозрачным.

Лера всегда ждала весны, как будто весной жизнь каждый раз начиналась заново.

Только сейчас вместо радости была грусть. Две недели назад умер дед.

Его скорой смерти никто не ожидал. Пожилой человек попал в больницу – обычное дело. Лера была у него несколько раз и собиралась приехать в тот день, когда Арсений позвонил ей из больницы и быстро сказал, что ехать больше никуда не надо.

В тот день Арсений деда тоже не увидел, приехал, когда дедова больничная кровать была уже пуста.

Лера взяла на работе отпуск за свой счет на две недели, сидела в дедовой квартире, перебирала старые фотографии. Ноутбук и целлофановый пакет с флешками они с Арсением перевезли к себе в первый же вечер. Дед был ученым, изобретателем, с его научным наследием Арсению еще предстояло разобраться.

Она в который раз обошла квартиру, прикидывая, что можно захватить и по дороге к метро выбросить в мусорный бак, но ничего не выбрала. На кухне стояли старые, со сколами, тарелки и такие же старые чашки. Эта посуда никому не была нужна, а выбросить ее рука не поднималась.

Лера переобулась в туфли, а свои старые тапочки, которые лежали у деда уже лет пятнадцать, убрала в тумбочку-обувницу. Заперла дверь на оба замка, чего дед никогда не делал, и поехала домой.

К тому, что деда больше нет, привыкнуть было трудно.

У подъезда сосед Миша, придерживая ногой велосипед, пил из банки какую-то энергетическую дрянь.

– Привет, – сказала ему Лера.

Соседский мальчик как-то неожиданно превратился в симпатичного ироничного юношу, и Лера с ним почти дружила.

– Привет, – отозвался Миша и рукой показал Лере на лавку рядом с подъездом. – Садись. Разговор есть.

– Не хочу, – отказалась от предложения Лера. – Хочу домой. Говори, что там у тебя.

– Да ты сядь, сядь. А то упадешь.

– Миш, кончай, – поморщилась Лера. – С математикой помочь?

Миша заканчивал школу и собирался поступать на мехмат. Арсений иногда помогал ему с математикой.

– Аксинью убили сегодня.

– Что? – не поняла Лера и даже чуть не спросила, кто такая Аксинья.

Аксинья сняла соседнюю с Лерой квартиру три месяца назад. Соседка Лере активно не нравилась. Про то, что соседку зовут Аксинья, сказал Арсений. Сама Аксинья называла себя Ксана.

– Аксинью сегодня убили, – повторил Миша и с гордостью сообщил: – Мы ее нашли! Труп, в смысле.

– Подожди, – Лера потрясла головой, отступила назад и все-таки села на лавочку.

Сосед, прислонив велосипед к перилам подъездного крыльца, тоже сел рядом с Лерой. Наверное, они сейчас напоминали чинную пожилую пару.

Аксинья работала вместе с Арсением. Лера разговаривала с мужем час назад, и Арсений про соседку не упомянул. На работе еще ничего не знают?

– Мы с другом утром поехали в парк на великах кататься, – с удовольствием начал Миша.

– Как вы попали к ней в квартиру? – перебила Лера. Раньше она никогда никого не перебивала и считала себя воспитанной девушкой. – Дверь была открыта?

– Да слушай ты! – поморщился Миша. – Я же тебе рассказываю! Мы с другом катались в парке. У друга собака…

– Овчарка? – снова перебила Лера. Она несколько раз видела мальчишку с овчаркой, приходившего к соседу.

– Овчарка. Не умеешь ты слушать, – упрекнул сосед. – Перебиваешь все время.

– Извини.

– Короче, остановились водички попить, а Гильберт сунулся в кусты и залаял, как… как дворняжка какая-нибудь.

– Дворняги умные собаки.

– Да ладно! В общем, она там лежала… – Рассказывать дальше Мише расхотелось, он помолчал немного. – Убитая. Мы ментов вызвали. Я ее не сразу узнал.

– Как ее убили?

Господи, какая ей разница, как убили полузнакомую соседку?

– Застрелили. Это менты потом сказали. Около нее кровь была, но немного. Ее около одиннадцати кокнули, это тоже менты сказали. Если бы мы на полчасика пораньше там оказались, могли бы убийцу увидеть.

Это прозвучало совсем по-детски, Лера улыбнулась.

– Ты почему в рабочий день не в школе?

– Мы сегодня не учимся. К ЕГЭ готовимся.

Из подъезда вышла новая, недавно поселившаяся пожилая соседка, почему-то постоянно всем недовольная. Соседка с неудовольствием посмотрела на сидящую на лавке парочку, кивнула. Лера и Миша вежливо ответили.

– Ты про Аксинью что знаешь?

– Почти ничего, – пожала плечами Лера. – Она с Арсением работает, на его предприятии. Работала. Я же тебе говорила. Но он тоже плохо ее знает, Аксинья непосредственно ему не подчинялась.

– Как думаешь, из-за чего ее?..

– Никак не думаю. – Лера неожиданно задумалась. – На богатую наследницу она не похожа, этот мотив можно сразу отбросить.

– Не скажи… – не согласился Миша. – Я вот допускаю, что у нее какой-нибудь дальний родственник скоро помереть должен, а наследство хочет ей оставить. А другие наследники…

– Если бы у нее был богатый родственник, она бы не работала в научной конторе за гроши!

– Вот-вот! Этот родственник о ней не беспокоился и теперь чувствует свою вину.

– Мишенька, так бывает только в книжках. – Лера поднялась и потрепала парня по голове. – Пока.

У соседской двери она задержалась. Дверь не выглядела опечатанной. Впрочем, как полиция опечатывает двери, Лера не представляла.

Она отперла свою дверь, бросила ключи на тумбочку. В одном из ящиков этой тумбочки лежали ключи от соседской квартиры. Хозяйка квартиры сдавала жилье много лет и когда-то оставила запасные ключи Арсению.

Лера рывком выдвинула ящик, сжала чужие ключи в кулаке, но разум победил, совершать уголовное преступление она не стала. Бросив ключи на место, переоделась и принялась готовить Арсению ужин.

Егора Кокорина Арсений ненавидел давно. Ненавидел до такой степени, что просто находиться рядом с Егором для него было пыткой.

Лере он никогда на директора, коим теперь являлся бывший однокурсник, не жаловался, но жена обо всем догадывалась. В последнее время Лера часто советовала:

– Поговори с дедом. У него масса знакомых, он найдет тебе работу. Поговори, Сеня.

Знакомые старика-профессора были такими же старыми и никому не нужными, как сам дед. Максимум, на что Арсений мог рассчитывать в результате разговора с дедом, это место доцента с грошовой зарплатой в каком-нибудь вузе. Но такое место он мог найти себе и сам, для этого у него хватало собственных связей.

И все-таки возможность обратиться к деду давала какую-то надежду. Дед умер, и не стало последней надежды.

В кабинет Егора Арсений зашел утром.

– Подпиши, – стараясь не смотреть на ненавистную рожу, попросил Арсений, подсовывая директору бумаги.

– Что это? – весело спросил Егор. Постоянная веселость директора Арсения особенно раздражала.

Причин для веселья у Кокорина не должно было быть, дела на предприятии шли отвратительно, половина подразделений работала неполный рабочий день, и никаких улучшений не предвиделось.

– Хочу оформить патент.

Егор присвистнул и потянулся, закинув руки за голову.

– Осваиваем наследство Ивана Яковлевича?

– Ты же знаешь, я чужого не беру, – Арсений старался говорить тихо и медленно.

Лериного деда Ивана Яковлевича Арсений уважал, работы его ценил, но он и сам уже давно являлся полноценным ученым.

– Так дед же тебе не чужой, – засмеялся Егор.

– Егор, подпиши, пожалуйста, – Арсений подвинул стопку бумаг ближе.

Директор брезгливо снял верхний лист, взглянул на него мельком и бросил на стол.

– Автор будет один?

– Один, – кивнул Арсений.

Кокорин прекрасно знал, что над своими изобретениями Арсений работает в одиночку.

– Я не могу это подписать, – засмеялся директор. – Я в этом плохо разбираюсь. Может, ты халтуру гонишь. Я в работе не участвовал, моей фамилии здесь нет.

Намек был очевиден, Егор требовал, чтобы Арсений вписал его в патент.

В висках застучало. Арсений собрал бумаги и медленно вышел из кабинета, радуясь, что не съездил по веселой роже.

Или надо было съездить?

В узком коридоре ему захотелось прислониться к стене. Руки дрожали, как у законченного неврастеника.

Какая-то девчонка пробежала навстречу, поздоровалась. Арсений вежливо кивнул. Кто она такая, не помнил, но лицо было знакомым.

В висках продолжало стучать. Он медленно пошел к лестнице, пешком поднялся на свой этаж, закрылся в маленькой комнатке, служившей ему кабинетом. Комната прилегала к лаборатории, из нее доносились тихие голоса.

Настоящий кабинет у него тоже был, но он там почти не появлялся.

Инфаркт бы не получить, равнодушно подумал Арсений. Или инсульт.

Недавно у маминой подруги умер сын, не дожив до сорока. Пришел с работы, сел за компьютер и упал на стол. «Скорая» приехала, когда помочь было уже нельзя.

Арсений сделал несколько медленных вдохов-выдохов. Он не может позволить себе умереть, Лера будет страдать.

Захотелось дойти до ближайшего ресторана и напиться до беспамятства.

Дверь открылась, сотрудники начали дергать, задавать вопросы. Арсений заставил себя включиться в работу.

Если бы не он, их гнилая контора совсем ничего не выпускала бы. Это понимал Арсений, это понимали подчиненные, и Егор это понимал. А еще Егор понимал, что никуда Арсений не денется, потому деньги он получал хорошие, в других местах такой зарплаты ему не предложат.

И должности заместителя директора нигде ему не предложат, потому что на такие должности назначают только своих.

Черт с ним, с Егором. Он подаст заявку на патент из дома, как частное лицо.

А вот чего он не сделает точно, так это не впишет начальника в свое изобретение.

Работа затянула, отвлекла. Стучать в висках перестало.

Звука открываемого замка Лера не услышала, выбежала к мужу, только когда Арсений крикнул:

– Лер, я пришел!

Что с мужем что-то не то, она уловила сразу, еще когда привычно прижалась к нему в прихожей.

– Устала? – улыбнулся Арсений, переобуваясь в домашние шлепанцы.

– Сеня, у тебя неприятности? – Лера старалась смотреть ему в глаза, но Арсений уперся взглядом в пол.

– Все как обычно, – он пожал плечами и ободряюще кивнул. – Ничего принципиально нового.

Он мог обмануть кого угодно, только не ее.

– Сеня, говори! Знаешь же, не отстану.

Она знала, что ведет себя неправильно. Нужно дождаться, когда муж сам захочет с ней поделиться.

Он пришел с работы, он устал, а она пристает к нему, даже не дав поужинать.

Никогда не разговаривай с голодным мужчиной, учила бабушка. Ни о чем не разговаривай, даже о погоде. Накорми, а потом требуй отчета.

Арсений вздохнул и неожиданно засмеялся.

– Кокорину хочется, чтобы я вписал его в патент.

Про новое изобретение муж несколько раз рассказывал, но Лера слушала вполуха. Успехами Арсения она гордилась, но суть изобретений ее интересовала мало.

– Ты впишешь?

– Нет!

– Ну и правильно, – кивнула Лера. – Пойдем ужинать. Я тебе кое-что интересное расскажу.

– Что? – это Арсений крикнул уже из ванной, она долго приучала его мыть руки, приходя домой. И приучила. Это тоже было неправильно, взрослым людям нельзя навязывать свои привычки, но Лера часто поступала неправильно.

Она поставила на стол тарелки, положила мужу большой кусок мяса, постаралась красиво уложить рядом картошку и зелень. Красиво не получилось.

Муж подошел, сел за стол, подвинул себе тарелку.

– Аксинью нашли мертвой в парке.

– Что? – Арсений потянулся к вилке и замер.

– Угу, – кивнула Лера. – Мишка с приятелем катались на великах и обнаружили труп. Кажется, ребятам хочется найти убийцу.

Муж вяло покачал головой, вздохнул и принялся за мясо.

Нехороший у них шел разговор. Они должны были ужасаться тому, что погибла молодая женщина, а принимали это совершенно равнодушно.

Впрочем, Лера мало видела Аксинью и не хотела видеть чаще.

– Арсений Па-алыч! – улыбалась незнакомая девушка у соседской двери, когда Лера увидела ее впервые. – Какой сюрпри-из!

Леру девушка в тот момент словно не замечала, а на Арсения смотрела с веселым обожанием. Лере это не понравилось.

Потом девушка ее заметила и пропела: – Кса-ана.

Это потом, дома, Арсений сказал, что зовут противную девку Аксиньей. Лере не понравились ни соседка, ни имя, и она из вредности поделилась с соседом Мишей. Миша новую соседку отчего-то терпеть не мог, хотя едва ли сталкивался с ней чаще Леры.

– Работает у нас в фирме, – объяснил тогда Арсений. – По-моему, дура редкостная.

Перед Новым годом Лера ходила вместе с Арсением в ресторан, который компания сняла для праздничного корпоратива, но Аксинью не помнила, хотя молодых женщин ревниво рассматривала. Лера сидела тогда за столом рядом с Радой, женой Егора Кокорина и своей самой близкой подругой, и обе не могли дождаться, когда скучнейшее мероприятие закончится.

– На работе еще не знают, что Аксинью убили?

Арсений пожал плечами.

– Мне про это никто не говорил.

– Кем она работала? – Лера убрала тарелки, заварила чай.

– Понятия не имею. В кабинете у Кокорина часто торчала, отсюда я ее и знаю. Числилась каким-нибудь инженером или младшим научным, а фактически бумажки носила.

– Аксинью застрелили. Ребята слышали, как полицейские это сказали.

Лера налила им чай, обняла свою чашку руками.

Арсений, нахмурившись, смотрел в окно. Лера знала, он думает сейчас не об Аксинье, а о собственных проблемах. Она всегда знала, о чем он думает.

– Сеня, может быть, все-таки поискать работу? Черт его знает, уволит тебя Кокорин…

– Не уволит! – поморщился Арсений. – Я таскаю для него каштаны из огня.

– Раньше он таким не был.

– Он всегда таким был!

Лера отпила чай, снова обняла чашку.

– Не представляю, как Рада с ним живет.

– Он хороший семьянин, – пожал плечами Арсений.

– Так не бывает, – покачала головой Лера. – Хороший человек ко всем относится хорошо. А плохой ко всем относится плохо. Когда-нибудь Егор и с Радкой поступит по-скотски.

– Лера, я не хочу больше о нем говорить.

Арсений встал, обнял жену вместе со стулом.

– Ты никогда меня не бросишь? – прошептал ей в ухо.

– Нет, – серьезно ответила Лера. – А ты меня?

– Не говори глупостей!

Муж отпустил ее и отвернулся к окну, а Лере отчего-то стало тревожно. Впрочем, после смерти деда ей всегда было невесело.

Тесть в последнее время казался озабоченным, постарел, осунулся. Особенно это стало заметно неделю назад, когда Егор с Радой и детьми заехали к тестю и теще на еженедельный семейный обед. Раньше Егора эти обеды раздражали до смерти, а теперь ничего, привык. Даже скучал, когда в семье кто-нибудь заболевал и обед отменялся.

Как всегда, разговаривали ни о чем, дети крутились рядом, мешали.

– У Петра Ивановича усталый вид, – выбрав момент, шепнул Егор теще.

– Работает много. Ты же знаешь, Егор, он всегда работает как вол. И не жалуется никогда.

Насчет «вола» Егор сомневался. Тесть шагнул в политику прямо с какой-то комсомольской должности, сначала был в одной партии, потом в другой, сейчас заседал в городской думе, и что-то подсказывало Егору, что ни на одной из своих должностей Петр Иванович не перетруждался.

Впрочем, тесть Егору импонировал. Нравился умением безошибочно улавливать конъюнктуру и твердой уверенностью в том, что любую ситуацию можно и нужно использовать на благо собственной семьи и ни на что другое.

Егор никогда не стал бы директором в неполных тридцать, если бы не тесть.

Воспоминание о том, как у Сеньки Сосновского вытянулось лицо, когда Егор небрежно сообщил: – Меня утвердили директором, – и назвал предприятие. – Пойдешь ко мне заместителем?

Арсений тогда только-только защитил диссертацию и рисовал себе большое будущее. Придурок.

Заместителем Арсений пошел. А куда ему было деваться? Ни таких денег, ни такой должности никто другой ему бы не предложил.

И Егор не прогадал. В получении госзаказов тесть помогал, но по ним же отчитываться надо было. А на предприятии, кроме нескольких стариков-инженеров, настоящих специалистов не было, молодежь здесь не задерживалась. Молодежь искала нормальных денег.

Арсений тянул на себе все работы, а Егор хорошо ему платил. Честно платил, тут его совесть чиста.

Егор посмотрел на стоящий на столе хронометр – до конца рабочего дня еще два часа. Хронометр ему подарили шведы. Два года назад собирались начать совместные работы, да так и не собрались. Арсений тогда Егора торопил, а Егор терпеть не мог, когда на него давят. Не прав был, шведы нашли других компаньонов.

Замигал и зазвонил внутренний телефон. Егор посмотрел на индикатор – звонили из секретариата.

– Егор Викторович, – быстро заговорил женский голос. – Тут из полиции пришли. Насчет Аксиньи Таращенко. Пропустить?

– А что с Таращенко? – нахмурился Егор.

Для всех на предприятии Аксинья Таращенко была ему никем.

– Я не поняла. Они не сказали.

– Пропусти!

Для него самого Аксинья Таращенко в общем-то тоже была никем. Он ее даже любовницей не считал, хотя и приглашал в кабинет не только затем, чтобы поговорить о работе.

Полицейские к нему не зашли, а сам он интересоваться ими не стал. Только вечером, запирая кабинет, спросил у секретарш:

– Так что с Таращенко?

Секретарши, блондинка и брюнетка, тихо переговаривались, сидя за своими столами.

– Ужас, Егор Викторович, убили ее, – по-старушечьи покачала головой блондинка. Блондинку звали Олеся.

Егор заметил, что сжал в кулаке колючую связку, только когда ключи впились в руку едва не до крови.

– Застрелили где-то в лесопарке…

– Печально, – посочувствовал он. – Родственникам сообщили? У нее есть родственники?

Печальную весть родственникам сообщить удалось. Какие-то Аксиньины подружки смогли раздобыть их телефоны.

В подробности он вдаваться не стал.

Внизу, в холле, уже успели повесить некролог. Аксинья смотрела на него строгими глазами и казалась красивой. На самом деле она была не красивой, а бесцветной и незапоминающейся. А еще она была упорной и наглой и очень похожей на него самого в стремлении никогда не упускать своего шанса.

Если полицейские к нему придут, нужно сразу признать, что Таращенко была его любовницей. Отрицать это опасно.

Егор быстро пересек служебную стоянку, подошел к своей машине, постоял и медленно пошел к шлагбауму.

Ближайший ресторан находился в двух шагах. Здесь можно было встретить подчиненных, но сейчас на это ему было наплевать. К тому же подчиненным зарплата не позволяла часто посещать рестораны.

Он заказал водки и какой-то салат. К салату не притронулся, а водку выпил.

Хотел вызвать такси, но поступил по-другому. Набрал водителя, неизвестно для какой надобности числящегося на предприятии, и спросил:

– Ты не ушел еще? Отвези меня домой.

Вечер был изумительный. Пахло черемухой, на газонах желтели первые одуванчики. Малыши задерживались у каждой детской площадки, как будто за день не наигрались в детском саду. Рада их не торопила. Садилась на лавочку и закрывала глаза, подставляя лицо уходящему солнцу.

Ничего страшного не произошло, уговаривала себя Рада. Неприятности случаются у всех. Папа умный человек, он найдет правильный выход из любой ситуации.

Думать о папиных неприятностях было проще, чем думать о своих.

Мама позвонила еще днем. Она плакала в трубку и сбивчиво рассказывала, что у папиного компаньона с утра проводится обыск. Формально компаньон был бывшим, сейчас у отца официального бизнеса не было. Но… И мать, и Рада отлично понимали, что кошелек компаньона является и их кошельком. То есть это в первую очередь их кошелек и только потом кошелек компаньона.

– У папы депутатская неприкосновенность, – напомнила Рада, стараясь успокоить мать.

– Господь с тобой! – еще больше испугалась мама. – Что ты рисуешь кошмары! Конечно, к папе никто не явится, но желающие нагадить найдутся. Пресса подключится, они готовы любого грязью поливать…

Мать говорила, Рада ее успокаивала. А страх потихоньку подкрадывался.

Егор у нее умница. Первым заметил, что папа встревожен. Ни мать, ни Рада внимания не обратили.

– Мама, смотри! – Коля, как обезьянка, повис на металлической перекладине.

Рада улыбнулась сыну, снова прикрыла глаза.

Денег давно не считали ни родители, ни Рада с Егором. Впрочем, у мужчин в их семье были отличные официальные зарплаты, они и не должны считать копейки.

Правда, не факт, что загородный дом, построенный в прошлом году родителями, не превышает задекларированного дохода семьи.

Поговорить с Егором захотелось немедленно. В последнее время ей постоянно хотелось его слышать. Хотелось, чтобы он говорил привычные слова и она хоть на какое-то время забывала, что больше ему не верит и ей не хочется к нему прикасаться.

Рада достала телефон, набрала мужа, послушала длинные гудки. Посмотрела на часы и решительно поднялась.

– Все! – крикнула она детям. – Домой!

От неприятных мыслей удалось отвлечься. Она покормила детей ужином, почитала им на ночь.

Егор задерживался. Рада снова ему позвонила, но тут наконец тихо заскрежетал замок.

– Что так поздно? – подставив щеку для поцелуя, спросила Рада.

– Работы много. Ребят уложила?

– Да.

От Егора пахло спиртным, но не сильно.

– У меня неприятные новости.

– Коля снова заболел? – встревожился Егор.

Этой весной Коля непрерывно простужался, нужно обязательно свозить его куда-нибудь на юг.

– Нет, – покачала головой Рада и неосторожно добавила: – Хуже.

Сказала и тут же запоздало ужаснулась. Хуже болезни детей ничего быть не может, непонятно, как такая чушь могла у нее вырваться.

Егор с удивлением на нее посмотрел.

– В папиной бывшей фирме обыск.

– Та-ак, – протянул Егор.

Муж молча переоделся, плюхнулся в кресло, закинув руки за голову.

Рада села на подлокотник, он обнял ее одной рукой. Захотелось отодвинуться, но она не отодвинулась.

– Егор, нам ведь это ничем не грозит?..

У родителей своя жизнь и своя семья. Папины неприятности не имеют к Егору прямого отношения.

Егор легонько ее отодвинул, поднялся, походил по комнате.

– Егор!

Рада иногда встречалась с одноклассниками, с однокурсниками. Все были неплохо устроены, но…

Одна подруга хвасталась, что муж получает сто тысяч. Рада только в страшном сне могла представить, что они вчетвером живут на сто тысяч.

– Нам это может грозить катастрофой, – почти прошептал Егор, отвернувшись к окну.

– Почему? – не поняла Рада. – Твое предприятие нормально работает.

– Это не мое предприятие! – Он говорил тихо, а казалось, что кричит. – Это государственное предприятие. Понимаешь? Меня могут снять в любой момент!

Прежней Раде мгновенно передавалось настроение мужа. Прежняя Рада сейчас тоже впала бы в панику.

– Подожди! – Рада встала, прошлась по комнате. – Если предприятие нормально работает…

– Какая разница, как оно работает! – Егор отвернулся от окна, сжал кулаки. – Черт!

Она всегда знала, что он паникер. Никто не знал, только она одна. Эту слабость Рада ему прощала.

Она не простила другой слабости.

– Давай надеяться на хорошее, – мягко улыбнулась она.

– А что нам еще остается? – Егор тоже криво улыбнулся.

Все образуется, успокоила себя Рада. В крайнем случае уедем за границу. Мама днем так и сказала, сама себя успокаивая: «В крайнем случае уедем за границу». Сама мать такого решения придумать не могла, значит, повторила папины слова. Следовательно, денег на заграничную жизнь должно хватить.

Егор приоткрыл окно, с улицы потянуло черемухой. Она росла прямо под окнами, и обычно Рада наслаждалась этим запахом.

Сейчас запах раздражал. Рада плотно закрыла окно и включила кондиционер.

11 мая, пятница

Нужно было опять ехать в дедову квартиру. Время шло, а Лера так и не разобрала до конца вещи деда. Мама порывалась сама этим заняться, но у нее была очередная запарка на работе. Запарки у мамы были, сколько Лера себя помнила.

Сегодня ехать к деду не хотелось. Прогуляюсь, решила Лера. Просто пройдусь по парку, выпью где-нибудь кофе.

Она уже собралась выходить, когда ее остановил звонок телефона.

– Ты у дедушки, Лерочка? – спросила мама.

– Дома. – Лера села с трубкой на диван, вытянула ноги.

– С квартирой нужно что-то делать. Я думаю, нужно продать обе, и вашу, и дедушкину, и купить вам нормальную, большую.

Их с Арсением маленькая двухкомнатная квартирка Леру вполне устраивала. Они с мужем никогда друг другу не мешали.

– У одной моей сотрудницы есть знакомый риелтор. Очень хорошая девушка, подберет вариант, сама все организует. Через полгода вступим в права наследства и сразу можно будет переехать. Я хочу дать ей твой телефон.

– Подожди, мам! – всерьез испугалась Лера. – Я даже дедушкины документы до конца не успела просмотреть.

Представить, что в дедовой квартире поселятся какие-то чужие люди, а все его старые вещи, и библиотека, и знакомые с детства безделушки окажутся на помойке, было ужасно.

– Хороший вариант невозможно найти мгновенно. На это нужно время. Никто не заставляет нас немедленно освобождать квартиру.

– Нет! – твердо сказала Лера. – Сейчас я не хочу этим заниматься. Потом!

– Ну, как знаешь, – вздохнула мама.

Мама не считала дедову квартиру своей. Дед и бабушка когда-то давно, когда мама вышла замуж за папу, разменяли свою тогдашнюю большую квартиру на две, чтобы дать жилье молодой семье, и в теперешней дедовой квартире мама никогда не жила.

А Лера жила. Приезжала к бабушке с дедом на выходные, бегала во дворе под окнами, потом, когда стала постарше, целыми днями валялась на диване с книжками. Библиотека у деда была огромной.

Идти в парк расхотелось. Лера бросила трубку рядом с собой, посидела, глядя на окна противоположного дома.

Мама права, дедову квартиру нужно продать. Не платить же просто так за пустующее жилье.

В дверь позвонили. Она нехотя поднялась, открыла дверь.

– Ой, Лерочка, ты дома? – обрадовалась соседка Зинаида Федоровна. Та самая, которая сдавала квартиру Ксане-Аксинье. – А я и не надеялась. Просто так позвонила, наудачу.

– Дома, – улыбнулась Лера и посторонилась. – Проходите, Зинаида Федоровна.

Соседка ей нравилась. Она постоянно была чем-то озабочена, жаловалась на нехватку денег и времени, а еще на непослушных внуков, с которыми нянчилась, но при этом теткой была веселой и неунывающей. Лера получала от нее заряд оптимизма.

– Слышала, что у меня случилось-то? – соседка сокрушенно покачала головой. – Жиличку-то мою убили.

– Слышала. Миша из шестнадцатой квартиры сказал. Он ее и обнаружил.

– Знаю. Миша мне еще вчера днем позвонил. А потом из полиции позвонили. Прийти сейчас хотят. А я одна боюсь в квартиру заходить, посижу пока у тебя, можно?

– Ну конечно.

Лера включила чайник, поставила на кухонный стол вазочку с печеньем. Ему было месяца три, Лера купила его из-за понравившейся упаковки. Дома съела одно, печенье оказалось безвкусным. А Арсений даже пробовать не стал.

Больше к чаю ничего не было.

Она плохая хозяйка.

– Ты почему дома-то? Заболела?

– Дедушка умер. – Лера залила пакетики с чаем кипятком, вспомнила, что в холодильнике есть непочатая банка с вареньем, достала ее. – Хотела его вещи разобрать, а ничего не делаю.

– Царствие небесное, – Зинаида Федоровна перекрестилась. – Болел?

– Нет. Работал до последнего дня, даже в больницу попросил компьютер принести. Мама как-то вечером к нему домой заехала, он бледный был, пожаловался, что голова очень кружится. Вызвали «Скорую». Полежал в больнице неделю – и все.

– Тяжело родных хоронить.

– Мама хочет квартиру продавать, а мне жалко. Я в дедушкиной квартире выросла.

– Да и страшно, – кивнула соседка. – Сейчас у вас недвижимость, а будут вместо нее бумажки.

У соседки зазвонил сотовый. Женщина дернулась, испуганно заговорила, пошла к двери. Приехала полиция, поняла Лера.

Зинаида Федоровна вышла на лестничную площадку, оттуда послышались голоса. Лера заперла за соседкой дверь.

Как ни странно, ночь Егор проспал как младенец. А думал, что не заснет.

Рада собирала детей в сад. Егор едва успел их поцеловать. Посмотрел из окна, как жена с детьми скрываются за растущими под окнами деревьями, и потянулся к телефону.

Тесть и теща всегда вставали рано. И на этот раз теща сняла трубку после первого же гудка.

– Не разбудил, Белла Леонидовна? – на всякий случай поинтересовался Егор.

– Что ты, Егор! – запричитала теща. – Всю ночь не спали! У Петра Ивановича давление поднялось.

– Спросите у него, можно мне приехать? – перебил Егор. – Хочу с ним поговорить.

– Приезжай! – решила за мужа теща. – Приезжай, ему сейчас поддержка очень нужна.

Егор не стал дожидаться, когда жена вернется. И завтракать не стал, быстро побрился и уже через полчаса звонил в хорошо знакомую дверь.

Открыл ему тесть.

– Проходи! – Тесть выглядел плохо. Теща не врала, старик наверняка ночь не спал.

Впрочем, какой он старик! Только недавно шестьдесят исполнилось.

По тому, как часто тесть возвращался домой заполночь, Егор понимал, что женщинами тот интересуется весьма активно. Это только теща думает, что муж сутками занят непосильным трудом.

Самому Егору это было не нужно. Удовольствия на грош, а хлопот выше головы. Он обязательно порвал бы с Аксиньей в самое ближайшее время.

Выглянула теща, поздоровалась. Теща уделяла своей внешности все свободное время, а его у нее было много. Пластических операций, правда, не делала, на это ума хватило. Но выглядела замечательно, гораздо моложе своих лет.

Она и сейчас неплохо выглядела. Намного лучше мужа.

– Чаю хочешь, Егор?

– Нет, спасибо, – отказался Егор. – Я ненадолго.

Тесть молча пошел в комнату, служившую ему кабинетом. Егор быстро разулся, в носках направился следом. Наступать в уличной обуви на тещины ковры было не принято.

– Вот такие дела, Егор! – вздохнул тесть, усаживаясь в кресло.

Креслом Егор восхищался. Оно казалось огромным, хотя занимало совсем немного места. И было таким удобным, что не хотелось с него вставать. А еще, садясь иногда в это кресло, Егор почему-то ощущал себя хозяином. Дворянином. Как будто примерял на себя некий новый статус.

Хотел заказать такое же в свой рабочий кабинет, но не смог найти даже похожего, хотя искал в интернете тщательно.

– Дела фирмы к вам сейчас отношения не имеют, – неуверенно предположил Егор, садясь на стул рядом. – Бизнес постоянно шерстят.

– Да кончай ты! – тесть тихо выругался. – Под меня копают. Под меня! Удивляюсь, что прессу еще не подключили! Но я легко не сдамся.

Про врагов тесть говорил нередко, только раньше Егор в серьезность таких разговоров не верил. А зря. Должен был понимать, что борьба за теплые места ведется нешуточная.

– Есть что нарыть? – напрямик спросил Егор.

– Конечно, есть! На любого можно много чего нарыть, если постараться. Чистенькие только в глупых книжках бывают. – Тесть помолчал и поднял на Егора усталые глаза. – Если что… Бросишь Радку?

– Нет! – искренне сказал Егор. – Никогда! И ее не брошу, и вас.

– Не думаю, что меня удастся совсем свалить, – признался тесть. – Но нервотрепка, конечно, сильная.

– Может, вам уехать на время? Попутешествовать?

– Спятил? Действовать надо, а не прятаться!

Тесть не пытался его успокоить, но уезжал Егор почти уверенным, что все обойдется.

Тем не менее подстраховаться стоило, и, стоя в уже начавших собираться пробках, Егор принялся обдумывать запасной вариант.

Съездить к тете было необходимо. Правда, Рада была у нее два дня назад, и теперь стоило поискать причину для повторного визита. Поехать можно было и без причины, даже без предварительного звонка, тетя всегда была племяннице рада, но являться без предупреждения в семье было не принято.

Тетя позвонила сама.

– Знаешь, что у папы проблемы? – по веселому голосу не чувствовалось, чтобы Милена очень переживала за брата.

– Знаю, – вздохнула Рада.

– Выкарабкается, – беспечно обнадежила тетя. – Не вздумай из-за этого расстраиваться!

– Твоими бы устами!.. – усмехнулась Рада и неожиданно призналась: – Егор очень обеспокоен.

Вообще-то Рада предпочитала не обсуждать с родственницей мужа. Тетка Егора терпеть не могла. Оснований для такой антипатии Рада не видела и тетку не понимала, Егор всегда относился к Милене по-доброму.

Тетке ее будущий муж не понравился сразу. Рада тогда была влюблена без памяти, Егор казался ей самым лучшим парнем на свете, и она смертельно обиделась, когда Милена, состроив презрительную гримасу, прокомментировала: – Нашел богатую невесту.

Рада тогда еще жила с родителями, тетка зачем-то заехала к брату, а Егор зашел, потому что провожал Раду после очередного свидания.

– Ты его совсем не знаешь! – задохнулась от возмущения тогдашняя Рада.

– Я знаю людей! – отрезала тетка.

Тут за Егора вступилась мама, которой жених дочери нравился, и больше Милена Егора никогда не ругала.

Своих детей у тети не было, она много возилась с маленькой племянницей, знала всех ее подруг и, пожалуй, сама была лучшей подругой Рады. С Катей и Колей тетя тоже много возилась. Раде помощь родственницы была не очень нужна, у нее всегда были деньги на няню, но и помощь, и заботу она ценила.

– Ничего, – не посочувствовала тетя. – Трудности всегда идут на пользу. Егору пора научиться самому прорываться, а не у тестя за спиной прятаться.

Тетя была не права, Егор никогда не обращался за помощью к тестю. Получить должность папа, конечно, помог, но тем дело и ограничилось.

– Ты сейчас не можешь помочь ни отцу, ни Егору. Постарайся сама не расстраиваться и детей не пугать. Все образуется.

– Я стараюсь. – Рада подошла к окну, посмотрела на белые гроздья черемухи. – Только не всегда получается. Тоскливо как-то. Можно, я к тебе приеду?

– Нужно, – засмеялась тетя.

Рада открыла окно. Сейчас запах черемухи не раздражал, а успокаивал, и она немного постояла, глядя на белые пушистые гроздья.

Садиться в машину она не стала, дошла до троллейбусной остановки, проехала несколько минут, сидя у окна. Тетя жила рядом.

Тетин муж, которого Рада помнила плохо, умер давно. По рассказам родителей, Милена очень переживала, родные даже боялись, что она в буквальном смысле не переживет смерть мужа. Рада теткиного горя не заметила, маленькая еще была.

На улице было по-летнему тепло. Она шла к теткиному дому медленно, стараясь наслаждаться запахом еще совсем свежей, распускающейся зелени.

– Молодец, что приехала, – обнимая ее, сказала Милена. – Мне одной тоже тоскливо.

Одинокой тетю назвать было трудно. У нее постоянно появлялись друзья-мужчины, которых она приводила знакомить с Радиными родителями. Казалось, друзья к тете были искренне привязаны, но очередной друг исчезал, вместо него появлялся другой, а Милена продолжала искренне считать себя одинокой.

Рада прошла вслед за тетей на кухню, села у окна, на свое любимое место.

В тетиной квартире ничего не менялось десятилетиями. Даже после недавнего ремонта и замены всей мебели казалось, что именно так было всегда.

На стене всегда висел дядин портрет, а в нижнем ящике книжного шкафа лежал его пистолет.

Пистолет дядя приобрел в девяностые, тогда многие запасались оружием. Папа много раз требовал, чтобы Милена от опасной игрушки отказалась, не искала ненужных приключений на свою голову. Хранение оружия считалось уголовным преступлением, а разрешения на ношение оружия у нее, конечно же, не было. Да и оружие в смутные времена было приобретено незаконно.

Пистолет тетя продолжала хранить.

Рада пробыла у родственницы часа полтора. Идти в сад за детьми было еще рано, и она, выйдя из теткиного дома, позвонила Лере. Сидеть дома одной было совсем тошно.

У входа на предприятие две девчонки, заметив Егора, юркнули в сторону. Опаздывают и боятся директора. Егор с трудом сдержал улыбку.

Секретарши тоже заметно напряглись, увидев его. До этого девушки о чем-то хихикали.

– Привет, красавицы, – улыбнулся Егор. – Как настроение?

Вопрос был дежурный, и ответили секретари, как всегда:

– Отличное!

– Рабочее!

Столы у секретарш были новые, недешевые, и компьютеры современные, и сами девушки выглядели неплохо, в меру строго, в меру кокетливо, но и сама секретарская, и молодые секретарши неожиданно показались Егору такими убогими, что просто находиться здесь сделалось противно.

Бросить бы все это к чертовой матери, уехать за границу, жить на берегу моря, путешествовать…

Егор отпер кабинет, помедлил и повернулся к секретаршам.

– Что там насчет Таращенко?

– С нами мен… полицейские не разговаривали, – быстро заговорила Олеся. – Они у Таращенко в отделе всех расспрашивали. Только девочки про нее мало знают. Приезжая, квартиру здесь снимала…

Из-за квартиры Егор разозлился страшно. Идиотка! Несколько месяцев назад, веселая, обрадованная, сообщила, что сняла квартиру рядом с Сосновским, дверь в дверь.

– Ты что, спятила? – опешил тогда Егор.

– Егор, это отличный вариант, недорого и в центре. Что же мне теперь, отказываться?

Тогда он впервые и решил, что с дурой нужно кончать. Тогда он еще считал ее дурой.

– В эту квартиру я к тебе не поеду, – отрезал тогда Егор.

Но один раз все-таки поехал.

– За что ее убили? – вопрос прозвучал глупо, Егор на себя разозлился.

Олеся пожала плечами – кто же знает.

– В нее выстрелили где-то в парке. Как вы думаете, найдут убийцу?

– Найдут, – уверенно кивнул он. – Если постараются, конечно.

Он наконец вошел в кабинет, включил компьютер, достал из кармана флешку. Содержимое ее уже было переписано на его домашний ноутбук, а переписывать на рабочий комп наследие Леркиного деда Егор поостерегся.

Больше всего Егора интересовала одна работа Ивана Яковлевича, последняя. Из задумки старика могло выйти целое научное направление, причем с хорошей коммерческой отдачей.

Изобретение было ценным, и Егор это понимал. Но понимал и другое: одному ему не справиться. Он давно не занимался наукой, да и раньше, если честно, стремился только к руководству.

Нужен был кто-то, кто сможет воплотить ноу-хау в жизнь.

Лучше всех для этого подходил Сенька Сосновский, но тот наследием родственника с Егором делиться не будет и наверняка устроит скандал.

Егор побарабанил пальцами по столу. Иван Яковлевич последнее изобретение еще не запатентовал. В компьютере старика не было даже начального варианта заявки на патент. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что Егор теперь может оформить патент от своего имени. А плохо, потому что даже для того, чтобы просто написать заявку, нужно отлично разбираться в заявляемом материале. Егор разбирался плохо и понимал, что с оформлением патента возникнут проблемы. В патентном бюро не круглые идиоты.

Он с шумом выдохнул и набрал Сосновского.

– Зайди, – бросил он старому другу. – И бумаги свои захвати. Я подпишу.

Сосновский появился через две минуты, подвинул стул, сел напротив Егора.

– А где бумаги? – удивился Егор.

– Я передумал, – глядя в стол, пробормотал Арсений. – Я не буду патентоваться.

– Почему?

– Так, – Арсений легко улыбнулся. Егору захотелось съездить ему по роже. – Передумал.

– Почему, Сеня? – посерьезнел Егор. – Я пошутил вчера. Извини.

Арсений продолжал смотреть в стол.

Бывшего друга Егор знал хорошо. Позлится и перестанет, нужно немножко подождать.

– Ну как знаешь, – Егор вздохнул. – Слышал, какие дела творятся? Сотрудницу у нас убили.

– Слышал, – кивнул Арсений. Он наконец-то посмотрел на Егора. – Некролог видел внизу.

– Ты ее знал?

– Видел у тебя в кабинете.

– Жалко девку.

Сосновский должен был сказать, что Ксана была его соседкой, но почему-то не сказал.

– Ладно, – кивнул ему Егор. – Иди. Надумаешь подавать заявку, приноси, подпишу.

Дверь тихо закрылась. Егор вынул флешку из компьютера и сунул в ящик стола. Вновь смотреть на формулы не стало никакого желания.

Снова в дверь позвонили минут через двадцать. Лере весело заулыбался молодой человек в штатском, сунул под нос удостоверение, в которое она не посмотрела.

– Проходите, – пригласила Лера гостя.

Парень тщательно вытер ноги о придверный коврик, уверенно направился в комнату, уселся на диван. Лера рядом с ним садиться не стала, подвинула себе стул, устроилась поодаль.

– Знали соседку? – спросил веселый полицейский.

До этого он достал сотовый телефон и теперь держал его перед собой. Записывает разговор.

– Не очень, – пожала плечами Лера. – Она недавно здесь поселилась.

– Что-нибудь о себе рассказывала?

– Нет. Мы только здоровались.

На самом деле Ксане хотелось набиться Лере в подружки. Однажды она даже пришла с тортом, и Лера терпеливо высидела с ней тяжкие полчаса.

– Кто-нибудь к ней приходил? Мужчины? Подруги?

– Я не видела. – Лера вздохнула и нехотя сообщила: – Ксана работала с моим мужем.

– Это он помог снять квартиру? – полицейский заинтересовался.

– Нет. Он удивился, когда увидел Ксану в подъезде.

Арсений неприятно удивился и разговаривал с Ксаной без особого удовольствия.

– Муж что-нибудь о ней рассказывал?

– Только то, что она с его предприятия. Давайте я вам дам его телефон, – предложила Лера. – Он сам расскажет.

Парень кивнул, Лера продиктовала номер.

Полицейский помучил ее еще минут пять и ушел.

– Не желаешь помогать следствию, – усмехнулся бы дед.

– Желаю, но помочь ничем не могу, – улыбнулась бы в ответ Лера.

Чем она могла помочь? Рассказать, как Ксана настойчиво выспрашивала про Раду?

«Жена директора твоя подруга? Я видела, как вы болтали на корпоративе».

«Ты давно знаешь жену директора? Вы учились вместе, да?»

«Да, – говорила Лера. – Мы давно знакомы».

Интерес к семье своего директора Ксана не скрывала. Это было глупо и противно.

Зазвонил сотовый. Рада оказалась легка на помине.

– Ты еще в отпуске? – спросила подруга.

– Угу, – ответила Лера. – Дома сижу. Хочешь, сходим куда-нибудь?

– Хочу, – обрадовалась Рада. – Я приеду сейчас, ладно?

Лера тоже обрадовалась подруге. По-настоящему легко ей было только с двумя людьми на свете, с Арсением и с Радой. Еще легко было с дедом, но его больше нет.

У деда постоянно толпились ученики, друзья. Бабушка поила их чаем.

– «Не дом, а проходной двор», – возмущалась мама.

А Лера не возмущалась. У деда всегда находилось для нее время.

Если бы не дед, она не встретила бы Арсения.

А Рада не познакомилась бы с Егором Кокориным.

В дверь опять позвонили.

– Ну как? – спросила Лера Зинаиду Федоровну.

– Осмотрели квартиру, – соседка опять прошла на кухню. – Я-то им ничего рассказать не смогла. Что я могу про Аксинью знать? Я и видела-то ее, только когда ключи отдавала да деньги брала. Что мы с ней, подружки?

Зинаида Федоровна недовольно покачала головой.

– Как она на вас вышла? – неожиданно заинтересовалась Лера. – Она сама вас нашла?

– Шут ее знает, как она на меня вышла, – проворчала Зинаида Федоровна и виновато улыбнулась. Изображать сочувствие к полузнакомой убиенной у соседки не получалось. – Внук где-то в интернете объявление разместил, что квартира сдается. Аксинья и позвонила.

– Аксинья с Арсением работала.

– Так, может, он ей и сказал, что квартира сдается?

– Нет. Он обалдел, когда Аксинью увидел.

– У меня к тебе просьба, Лерочка. – Обсуждать жиличку соседке больше не хотелось. – Сейчас должна ее сестра подъехать. Позвонила минут пятнадцать назад. Ты ей ключи от квартиры не дашь? Никуда пока уходить не собираешься?

– Никуда. Дома буду, – заверила Лера. – Сейчас ко мне подруга приедет.

– Передашь ключи?

– Конечно.

Соседка протянула Лере связку ключей.

– Не надо, – отказалась Лера. – У нас лежат ваши запасные.

– Возьми. А запасные пусть у вас и дальше лежат. Мало ли что…

Соседка тяжело поднялась, подхватила сумку. Лера проводила женщину.

Раньше Раде нравилось бывать у подруги. Приятно было сидеть на кухне, пить чай или потягивать вино, смеяться ни о чем. Квартира у Леры и Арсения была маленькая, по современным меркам просто убогая – двушка в панельной девятиэтажке. Но друзья почему-то не стремились приобрести жилье получше, хотя зарабатывал Арсений вполне прилично.

Впрочем, это их дело.

Обычно Рада радовалась, подходя к дому подруги, но сейчас идти через зеленый двор было тошно. И к подъезду подходить тошно. Наверное, она зря приехала.

Никто не знал, что в этом подъезде ее жизнь сломалась. Входила в подъезд одна Рада, а вышла из него совсем другая.

В тот вечер, совсем недавно, недели две назад, Егор позвонил часов в шесть.

– «Я сегодня задержусь, – недовольно предупредил он. – Могу прийти совсем поздно, не жди меня». Еще сказал что-то про срочные переговоры, от которых никак не может отказаться.

Рада привела детей из сада, позвонила знакомой девочке-студентке, которая иногда приходила посидеть с детьми, дождалась няню и поехала к Лере.

Ей тогда удалось поставить машину прямо напротив подъезда. Она потянулась за брошенной на соседнее сиденье сумкой, подняла глаза и увидела Егора. Муж, глядя себе под ноги, сворачивал к Лериному подъезду. Рада хотела ему крикнуть, но не успела, Егор уже захлопнул за собой дверь.

Она тогда так обрадовалась, что, кажется, даже заулыбалась. Она хорошо помнила, как папа нередко приходил поздно, тоже ссылаясь на неотложные дела, и как мама его ждала иногда до самого утра. Скандалов в доме никогда не было, но Рада росла неглупой девочкой и все хорошо понимала.

Слава богу, ей такое не грозит. Егор проводит время не с бабами, а с Арсением.

Она чуть не спросила у Леры, где Егор, когда подруга открыла ей дверь.

Дома не было ни Арсения, ни Егора. Арсений появился минут через пятнадцать, они поужинали втроем, потом вдвоем с Лерой еще посидели на кухне.

Рада чувствовала тогда противную слабость, и все силы уходили на борьбу с ней.

Подруга упоминала, что соседнюю квартиру сняла какая-то девка с работы Егора. Она даже пыталась описать девицу, и Рада напрягала память, вспоминая корпоратив, но без особого успеха. На корпоративе она не обращала внимания на девиц.

Сейчас Егор, ее муж, проводил время в соседней квартире с незнакомой девкой.

Рада тогда боялась даже не того, что столкнется с мужем, она боялась, что Егора увидит Лера. Увидит и будет Раду жалеть.

Егор тогда пришел домой не поздно, часов в одиннадцать. Рада думала, что заявится под утро.

За две недели подъезд изменился. Стены были ободраны, заляпаны штукатуркой.

– Ремонт в подъезде? – спросила Рада открывшую дверь подругу.

– Ремонт, – посторонилась Лера. – Я тебе сейчас такое расскажу!

– Рассказывай, – заставила себя улыбнуться Рада.

После того вечера, когда она была здесь в последний раз, Раде постоянно приходилось заставлять себя улыбаться, даже с детьми.

– Помнишь, я рассказывала тебе, что наша новая соседка с Егором и Арсением работает?

– Помню.

Рада посмотрела на себя в зеркало. Лицо усталое, как будто она сутками работает. Плохо. За внешностью нужно следить.

– Ее убили!

– Как? – Рада повернулась к подруге, стараясь изобразить изумление. – То есть за что?

– Черт ее знает, – усмехнулась Лера и нахмурилась. Слова были сказаны неуместные, не подходящие к трагическому происшествию. – Ко мне сейчас из полиции приходили. Только я про эту Аксинью ничего не знаю. Девка как девка. В нашем парке ее убили. Вчера.

– Ночью?

– Да нет. Утром. Соседский парнишка труп обнаружил.

– Жалко девушку, – посочувствовала Рада. – Родителям теперь горе. Детей у нее не было?

– Слава богу, нет. Во всяком случае, про детей она ничего не говорила.

Рада достала из тумбочки тапочки, переобулась. Ее тапочки хранились здесь много лет.

– Сейчас родственница приедет, – это Лера сказала уже из кухни. Рада прошла за ней следом. – Хозяйка квартиры просила ключи передать.

Родственница позвонила в дверь минут через сорок. Рада не стала выходить, чтобы поглазеть на женщину. Она даже к голосам из прихожей не слишком прислушивалась.

Надеялась, что от встречи с подругой станет легче, но напрасно.

Плохо, если полиция узнает, что у убитой девки проводил время Егор. Он может попасть под подозрение. И Рада может попасть под подозрение, ревность – веский мотив для убийства.

За окном Лериной кухни слабо покачивались ветки липы. Дерево почти загораживало окно. Захотелось на дачу, в лес. Или на море, под длинные упругие волны.

Когда-нибудь плохая полоса кончится, успокоила себя Рада. Надо только набраться терпения.

Вечер пятницы Арсений любил. Не потому, что надоедало трудиться, работать он тоже любил, а просто по привычке, наверное. Привычка осталась еще со школы. Завтра можно не вставать по будильнику, никуда не спешить, валяться целый день с книжкой или гулять с Лерой по городу. Можно поехать на дачу, хотя к сельскохозяйственным работам у него особой тяги не было.

Лаборатория уже опустела. Арсений заглянул во все прилегающие помещения, погасил везде свет, выключил кондиционер.

– Ты не ушел еще? – хлопнув дверью, влетела Ирина, главная его помощница.

С Ириной они сошлись сразу, она единственная из работавших здесь специалистов спокойно приняла Арсения как начальника, когда Егор назначил его своим заместителем. Ирина Арсению нравилась. Женщина была лет на десять его старше, отличалась неутомимой работоспособностью, а еще веселым и легким характером.

– Ухожу.

Ирина единственная из всех его знакомых женщин постоянно меняла облик. Перекрашивала волосы, иногда приходила с броским макияжем и в ярких платьях, иногда совсем без макияжа и в бесцветных джинсах. Сегодня вид у нее был деловой, как у дамы-парламентария. Строгий костюм коллеге шел.

– Аксинью Таращенко знал? – Ирина прислонилась к ближайшему столу, с удовольствием потянулась, как кошка.

– Ну как знал… – пожал плечами Арсений. Конечно, сейчас не старые времена, когда на предприятии работали сотни людей, но и сейчас заместитель директора не обязан помнить всех молоденьких дур. – Какие-то бумаги она Кокорину таскала.

– Она с ним спала!

– Да ладно тебе! – опешил Арсений.

– Точно, спала.

– Ну и ладно. Какое наше дело?

– Ты что, некролога не видел?

– Видел я некролог. Ну и что? То есть плохо, конечно, что девочку убили…

– Она спала с Кокориным.

– Ты держала свечку?

– У меня есть глаза!

– Ира, ну хватит! – засмеялся Арсений. – Какое нам дело?

– Никакого, – легко согласилась Ирина. Она всегда и со всем легко соглашалась и всегда поступала по-своему. – Аксинья была противная девка. Я подключила ее к своим работам, когда в апреле у нас была запарка.

– Не знал.

– Я тогда думала насовсем перевести ее к себе в отдел, но потом решила не связываться и тебе ничего не сказала. – Неожиданно Ирина сделалась серьезной, под стать строгому костюму. – Девочке хотелось женить на себе Кокорина.

– Бред! – отрезал Арсений. – То есть ей могло хотеться чего угодно, но Егор никогда не бросит жену.

– Ты плохо знаешь упорных девушек! Она все время выспрашивала про Кокорина и про тебя, между прочим.

– А я-то ей зачем?

– Откуда же мне знать? – усмехнулась коллега. – Аксинья одно время подсаживалась ко мне в столовой. Допускаю, что специально следила, когда я иду обедать. И аккуратненько так интересовалась, кто у Кокорина жена, кто у тебя жена…

Про Леру Арсений иногда Ирине рассказывал. Не специально, просто тем, кто находится рядом с утра до вечера, трудно ничего не знать о сослуживцах. Невозможно не слышать обрывки телефонных разговоров, не видеть настроения коллег. Арсений тоже кое-что про Ирину знал. Например, что у нее муж и двое детей-школьников. И что сын собирается в физтех, а дочка учится в художественной школе.

– Помнишь, я искала квартиру для племянника, а ты мне сказал, что твоя соседка ищет жильцов?

– Помню, – насторожился Арсений.

– Так вот, Аксинья тот наш разговор слышала. Она потом у меня спросила, где ты живешь, а я, как дура, сказала. Племяннику-то район не подходил.

– Аксинья сняла соседкину квартиру.

– А я тебе про что говорю? Она специально сняла эту квартиру, чтобы твоя жена узнала, что Кокорин ее любовник.

– Ну узнала бы Лера, и что?

– А то, что Лера и жена Кокорина подружки. Это все знают. Они на корпоративе все время вместе были.

– Бред ты несешь, – Арсений подхватил сумку и направился к двери. – Во-первых, Лера никогда не стала бы лезть в чужие дела, а во-вторых, ни я, ни Лера никогда Кокорина у Аксиньи не видели.

Арсений дождался, когда Ирина выйдет из помещения, запер дверь.

– Аксинье хотелось подобраться к семье Кокорина поближе, – грустно сказала Ирина. – Поверь.

– Какая теперь разница, чего ей хотелось, – Арсений улыбнулся и на прощанье кивнул Ирине.

Впереди были выходные, его ждала Лера. Он талантливый инженер, и у него вся жизнь впереди.

Утром он оставил машину прямо под кустом сирени. За день сирень распустилась, он помедлил, вдыхая чудесный запах. Захотелось сломать веточку для Леры, он воровато оглянулся – стоянка была пуста, его никто не видел. Ломать сирень Арсений не стал, заехал по дороге в цветочный магазин и купил жене букет роз. Розы были красивые, но совсем не пахли.

12 мая, суббота

Тестю Егор позвонил, едва дождавшись девяти часов. Звонить раньше не рискнул, теща любила поспать. Дети рядом шумели, мешали, и Егор, держа телефон у уха, закрылся у себя в комнате.

Комната называлась его кабинетом и была Егору совершенно не нужна. Рада никогда ему не мешала, прятаться от нее необходимости не было, и от детей он не запирался, потому что любил их и за рабочий день успевал по ним соскучиться.

– Как дела, Петр Иванович? – напрямик спросил Егор. И его, и тестя сейчас интересовало только одно – затеянная кем-то подковерная борьба.

– Сражаемся, – усмехнулся тесть.

Сегодня голос у тестя звучал бодрее, похоже, старик надеется приструнить ретивых правоохранителей. Легкомысленным оптимистом Радин отец не был, Егор почувствовал заметное облегчение.

– Приедете к нам сегодня?

– Не получится, – отказался Егор. – У меня дела.

Дело у него действительно было важное.

– Пап, можно к тебе? – толкнулся в дверь сын.

– Нет! – крикнул Егор. – Я занят!

Нужного номера телефона в электронной книге не оказалось. Егор достал из ящика письменного стола старую бумажную записную книжку, принялся листать. Номера могло не быть и в ней, жаль, не догадался вчера узнать в отделе кадров.

Кроме как к Гелию, обратиться Егору было не к кому.

За ночь план действий оформился. Ему нужно срочно начать работать по изобретению Леркиного деда. Получить хоть какие-то первоначальные результаты и с этими результатами выйти на людей, от которых зависит государственное финансирование. Без результатов это дело сомнительное, обещаниям уже давно никто не верит. А идея Ивана Яковлевича очень неплоха, пожалуй, способна обеспечить рывок в отрасли. И действительно составить конкуренцию западным технологиям.

Нужно опередить Сосновского. Сенька, конечно, поймет, что Егор получил доступ к разработкам Леркиного деда, но доказать ничего не сможет. Бывает и такое, что двое людей независимо и одновременно приходят к одной и той же идее. Эти двое – Иван Яковлевич и он, Егор.

Жаль, что самого Сосновского нельзя привлечь. В патент по работам Ивана Яковлевича Арсений никого не впишет, а Егора в особенности, тут к бабке ходить не надо.

Лучше всего для дела подходил Гелий.

Кроме нелепого имени, Гелий Вениаминович должен сильно не любить Арсения Сосновского, потому что в свое время Егор назначил Сосновского на должность Гелия. Гелий тогда был заместителем прежнего директора и одновременно начальником лаборатории. Лабораторию Егор ему оставил, а с должности зама снял.

Гелий не простил, уволился через полтора месяца. В том, что старикан не простит, Егор был уверен, а вот в том, что уволится, сомневался. Гелию тогда было под шестьдесят, работу в таком возрасте найти непросто. Стоящие должности все заняты, а уходить с понижением никто не станет. Подписывая заявление об увольнении, Егор даже почувствовал неприятный укол, думал, что держит Гелия на крючке.

– «Профессионалы всегда находят работу», – заметила Рада, когда он делился с ней историей с Гелием. Это был один из немногих случаев, когда разговор с женой оставил неприятный осадок. Радины слова показались намеком на непрофессионализм самого Егора.

Впрочем, Егор и тогда, и сейчас отлично понимал, что новую работу без тестя не найдет вовсе. Работу соответствующего уровня, конечно.

К счастью, нужный телефон в записной книжке нашелся. Егор помедлил и набрал номер.

– День добрый, Гелий Вениаминович, – быстро сказал он, услышав ответивший мужской голос. – Егор Кокорин. Есть минутка?

– Минутка есть.

Хорошо, что Гелий уволился. С ним всегда было трудно, разговаривал вежливо, а казалось, что издевается.

– У меня для вас предложение. – Говорить равнодушно не получалось, Егор почувствовал, что нервничает. От Гелия сейчас многое зависело. – Оно может вас заинтересовать.

– Слушаю внимательно.

Егору захотелось выругаться.

– Не телефонный разговор. Можете сегодня со мной встретиться? – Егор прикинул время. – Через два часа?

Ресторан, который он выбрал, находился в самом центре, но днем там не должно быть много народу. Там и по вечерам всегда были свободные места, цены кусались.

Гелий не возражал. Егору удалось его заинтересовать.

– Радость моя, я отъеду на пару часиков, – сообщил Егор жене.

– А гулять? – закапризничала дочка.

– Вернусь и пойдем гулять, – пообещал Егор.

Ему хотелось рассказать Раде о встрече с Гелием и о своем плане, он доверял интуиции жены, но дети мешали, и Егор отложил разговор.

Небо было абсолютно безоблачным. Лера посмотрела в распахнутое окно, оглянулась на плиту, где жарились бифштексы для Арсения, и крикнула мужу:

– Пойдем гулять!

– Пойдем! – откликнулся Арсений из комнаты.

Муж сидел за компьютером с раннего утра. Когда Лера проснулась, его уже не было рядом.

Она поддела бифштекс лопаткой – корочка была темной, как раз такой, как Арсений любит.

– Иди завтракать!

Себе Лера налила кофе и достала банку с вареньем. Давно надо было начать питаться правильно, но готовить для себя Лера ленилась.

– Вчера приходила Аксиньина сестра, – когда Арсений уселся напротив, начала рассказывать Лера. – Двоюродная.

Накануне муж пришел уставший, и Лера к нему не приставала.

– Сначала пришла Зинаида Федоровна, оставила для Аксиньиной сестры ключи. Зинаида Федоровна полиции квартиру показывала. А потом приехала Дарья, Аксиньина двоюродная сестра. Я отдала ей ключи. Дарья на Ксану похожа.

– Они же родственницы, – пожал плечами Арсений.

– Да, – согласилась Лера.

Аксиньина сестра ей не понравилась. Лера не слишком переживала из-за смерти соседки, но, по крайней мере, черствости своей стеснялась. Сестре полагалось быть заплаканной, а она сердито и равнодушно смотрела на Леру и недовольно переступала ногами, пока Лера доставала ключи.

– Она тебе не понравилась? – угадал Арсений.

– Нет. Знаешь, мне жалко Аксинью. Ее сестра не показалась мне убитой горем.

– Ну… Родители-то наверняка горем убиты. – Арсений доел бифштекс, положил грязную тарелку в мойку, налил чаю.

– Это да.

Лера потянулась за вареньем, намазала его на хлеб.

– Ты бы позавтракала нормально.

– Не хочется.

Арсений бросил в чай четыре куска сахара, размешал.

– Ирина считает, что Аксинья была любовницей Егора.

Про Ирину он жене часто рассказывал. Он Лере все рассказывал.

– Что?! – Лера резко выпрямилась. – Бред какой! Рада и… Аксинья какая-то!

Подруга не была классической красавицей. Рада была ухоженной, очень интересной молодой женщиной, и ее ни при каких условиях нельзя было принять за провинциалку. А у Аксиньи печать провинциалки стояла на лбу, несмотря на диплом о высшем образовании.

– Да я тоже не верю, – сказал муж.

– С чего Ирина это взяла? – не могла успокоиться Лера.

Арсений пожал плечами – понятия не имею.

– Кстати, это Ирка сказала Аксинье, что наша соседка сдает квартиру. Ирина считает, что Аксинье хотелось подобраться к нам поближе.

– Зачем?

– Ну… По-моему, это называется влезть в чужую семью. Про семью Ирина не сказала, это я сам додумал.

Арсений засмеялся, а Лера обиделась за подругу еще больше.

– Сеня, ну что ты несешь!

– Нет, правда, Ирина считает, что Аксинье хотелось быть поближе к нам. То есть к Егору с Радой. Если она и вправду была любовницей…

– Она могла быть чьей угодно любовницей, но только не Егора!

– Лер, этого нельзя исключать. Я тоже не очень в это верю, но…

– Егор никогда не бросит Раду!

– Это мы с тобой знаем, а Аксинья могла считать по-другому. Ясно, что любовнице хочется внести разлад в семью любовника. Больше шансов, что любовник разведется и на ней женится. Послушай, менты…

– Все! – пресекла Лера. – Прекрати! Не хочу ничего слышать!

Раду она помнила столько же, сколько себя. Их матери были подругами еще со школы. Маленькие Лера и Рада жили в соседних домах и проводили вместе все дни. Это потом Радины родители переехали в новый элитный дом, тогда такие только начинали строиться. Потом они еще раз переехали, но Лера и тогда встречалась с подругой почти каждую неделю. А по телефону разговаривала с ней не реже, чем с родителями.

Егор никогда не бросит Раду. Это просто невозможно. И никогда не поменяет свою утонченную жену на какую-то… Аксинью.

Егор влюбился в Раду, как только ее увидел. Лера отлично это помнила.

Она жила у бабушки и деда, потому что родители уехали отдыхать. Шел июнь, Лера досрочно сдала сессию, наслаждалась бездельем и не хотела, чтобы родители возвращались, потому что к деду часто приходил молодой аспирант Арсений Сосновский. Они с Арсением тогда еще только здоровались и перекидывались парой ничего не значащих слов, но Лера очень ждала этих встреч. Она даже из дома старалась не выходить, чтобы не пропустить появления Арсения.

Однажды приехала Рада. Как часто бывало, села за старое пианино и негромко пела романсы, которые бабушка обожала. Рада училась в консерватории, и Лера была уверена, что подруга станет знаменитой музыкантшей. Бабушка тоже была в этом уверена и переживала, что Рада превратилась потом в обычную домохозяйку.

В тот вечер Арсений пришел вместе с Егором Кокориным. Вообще-то Лере казалось, что Егор проявляет интерес к ней, но в тот вечер Кокорин не замечал никого, кроме Рады. А Лера тогда отметила, что напрасно подруга переживает из-за небольших глаз и курносого носа, Рада казалась настоящей красавицей. Лучше всяких мисс с их кукольными личиками.

Радины черные кудри падали ей на лицо, Егор Кокорин, не отрываясь, смотрел на скользящие по клавишам пальцы, Арсений был рядом, и Лера знала, что жизнь – это бесконечное счастье.

– Не злись, – виновато засмеялся муж. – Одевайся. Пойдем гулять.

Где-то рядом громко закаркала ворона.

Почему-то с каждым годом ворон в городе становилось все меньше. И других птиц становилось меньше. Наверное, оттого, что постоянно стригут траву, исчезают насекомые, и птицам просто нечего есть.

В ресторан Егор приехал на полчаса раньше намеченного времени. Выбрал столик у стены, с которого отлично просматривался вход, попросил принести бутылку воды. Столы были отгорожены друг от друга стойками с цветами – создавалась иллюзия изолированности. Когда-то Егор не любил быть один, постоянно искал компанию. И с Сенькой Сосновским сдружился, потому что одному было скучно. С Арсением, который больше всего любил обсуждать формулы, было ненамного веселее, но Егор упорно таскался за приятелем. Тогда казалось, что в их тандеме Сосновский ведущий, а он, Егор, так… на вторых ролях. Теперь вспомнить смешно.

Вообще-то Егор и сейчас не любил быть один, поэтому созывал бесконечные ненужные совещания. Впрочем, совещания – дело полезное, подчиненным нельзя давать расслабляться.

В зал вошла молодая пара, скрылась за цветочной стойкой. На парня Егор внимания не обратил, а девчонка показалась похожей на Ксану. Он даже замер на мгновение.

Мимо пронесся официант. Егор махнул ему рукой, попросил водки.

– Что-нибудь еще? – не удивился парень.

– Нет, – Егор на него не смотрел. – Только водки. Двести грамм.

Выпить захотелось нестерпимо, он еле дождался, когда на столе появится холодный графинчик.

Спиртное разогрело пищевод. Егор пожалел, что не заказал закуски.

Девчонки заглядывались на него постоянно, еще когда он был обычным студентом. Красавцем Егор себя не считал, но интерес у противоположного пола вызывал и отлично это знал. Девчонки не слишком его интересовали. Он знал, чего хочет, и не спешил размениваться.

А когда женился на Раде, другие женщины стали ему не нужны, ему вполне хватало жены. Ну и опасался немного, конечно. Связи у тестя обширные, адюльтер может выйти боком.

Гелий опоздал на одну минуту. Егор был уверен, что появится секунда в секунду, как король.

Бывший подчиненный спокойно подошел к столу, кивнул Егору, сел. Подскочивший официант протянул ему меню. В меню Гелий не заглянул, попросил официанта:

– Чай, пожалуйста, простой, черный. И к чаю чего-нибудь, не очень сладкого.

А потом с любопытством посмотрел на Егора.

– Салатик какой-нибудь, – сказал Егор официанту.

Отец у Гелия был известным ученым, это Егору рассказал Сосновский, когда они только начали работать вместе. Арсений тогда все удивлялся, как тесен мир. Труды отца Гелия приятель знал наизусть.

– Слушаю вас, – улыбнулся Гелий. Вежливо улыбнулся, а опять показалось, что издевается.

Раздражал собеседник ужасно. Раздражали очки в тонкой, почти незаметной оправе. Раздражали ладони с длинными пальцами, а больше всего раздражало спокойное любопытство.

– У меня возникла одна идея… – Егор коротко изложил основу изобретения Леркиного деда.

– Имеет перспективу, – подумав, кивнул Гелий.

Официант принес ему чай с какими-то сухариками. Егору захотелось сухарик попробовать. Перед ним официант поставил тарелку с непонятным крошевом.

– Не хотите поучаствовать? Хорошо бы получить первоначальные результаты, а потом уже искать заказчика.

Заказчиком могло быть только государство, и Гелий это понимал.

– У вас целый институт в подчинении, – удивился Гелий.

– Мне бы хотелось пока эту работу не афишировать.

Афишировать работу нельзя, Сосновский может узнать раньше времени, а это ни к чему. Только лишняя нервотрепка и пустые хлопоты.

– Мы будем работать в сарае на даче?

– Мы будем работать по вечерам, – объяснил Егор. – И в выходные.

Бывший зам неторопливо выпил чай.

– За предложение спасибо. – Гелий подозвал официанта, расплатился, поднялся. – Но нет. Я ценю свое свободное время.

К выходу он шел пружинистой походкой. Спина у Гелия была прямая, Егор смотрел на нее с ненавистью.

«Ну и черт с тобой», – успокоил он себя, принимаясь за салат. Как ни странно, крошево оказалось вкусным.

Надо найти толковых студентов. Это не проблема.

«А Сосновскому мерзавец не отказал бы», – с ненавистью подумал Егор. Что-то у Сеньки с Гелием было общее, чего не было у Егора. Как будто они были одной крови, а он, Егор, другой.

Черт с ними с обоими!

Он налил водку в рюмку, выпил.

Парень и девушка, похожая на Ксану, показались из-за цветочной стенки, пошли к выходу.

Ксана принесла ему стопку отчетов на подпись мрачным осенним вечером. Необходимости закончить работу в тот день не было, срок истекал через пару дней, но Егор потребовал, чтобы ему дали возможность ознакомиться с работой. Изучать отчеты он не собирался, он и пролистывать их не собирался, но подчиненным знать об этом было не обязательно.

Незнакомая девушка постучала в дверь, робко дверь приоткрыла.

– Заходите, – кивнул ей Егор.

Стопку бумаг она положила прямо перед ним, коснувшись грудью его плеча. Он сразу понял, что коснулась специально, не мальчик.

В первый момент Егор почувствовал брезгливость.

Он уткнулся в бумаги, девка продолжала стоять рядом.

Ветер за окном выл, не переставая.

Егор поднял на нее глаза, она смотрела на него в упор.

Девушка была невысокая, полненькая и очень молодая.

Он медленно протянул руку, погладил ей бедро. Она не пошевелилась и не отвела глаз.

– Запри дверь, – хрипло велел он.

«Зря я это», – мелькнула тогда тоскливая мысль.

Подбегая потом под дождем к машине, он был уверен, что больше к девке не прикоснется.

Егор перелил в рюмку остатки водки, выпил. Поискал глазами официанта, расплатился, вызвал такси.

Потом пожалел, что вызвал. День был солнечный, теплый, захотелось пройтись пешком.

Машина подошла, едва он успел выйти из ресторана. Водитель-азиат слушал негромкую музыку. Егор попросил выключить музыку и закрыл глаза. От водки потянуло в сон.

Парк находился в трех минутах ходьбы, а Арсений и Лера ходили туда редко. У самого входа аллеи были заполнены родителями с детьми, на лавочках сидели пенсионеры, к тому же по случаю выходного дня звучала надоедливая музыка. Арсений и Лера свернули на привычный маршрут: обойти центр парка и потом с удовольствием походить по начинающемуся Лосиному Острову. Там народу почти не было, и музыка не гремела, можно было спокойно поговорить и уютно помолчать.

Выгуливать собак в парке было запрещено, но все это делали, конечно. Правда, держаться собачники старались у самого забора. Арсений остановился, загородил Леру от трусившей навстречу серой овчарки. Собака на них никакого внимания не обратила, и мрачный хозяин, пристально смотревший себе под ноги, тоже.

– Соловей, – сказала Лера, прислушиваясь.

– А-а, – откликнулся Арсений.

С музыкальным слухом у него были проблемы. Наверное, поэтому птичье чириканье никакого восторга не вызывало. Хотя хорошую музыку он любил. И ему нравилось, когда пела Рада.

Подругу жены Арсению было жаль. Он один знал, что благополучная внешне семья Кокорина по-настоящему счастливой не является. И не только потому, что у Егора, возможно, была молодая любовница.

К своему научному руководителю Ивану Яковлевичу Арсений заходил часто, раз в неделю обязательно. Профессор предпочитал работать с аспирантами дома. Егор тогда тоже учился у Ивана Яковлевича, но было уже понятно, что на диссертацию Егор материала не наберет. То ли приятелю мешала лень, то ли не хватало желания, то ли просто недоставало мозгов. Дураком Арсений Егора не считал, но то, что приятель до его, Арсения, уровня недотягивает, понимал. И тогда понимал, и сейчас.

Дорога повернула направо. Сквозь листья лип пробилось солнце, засветило в глаза. Лера порылась в сумке, надела темные очки.

В тот вечер, когда они с Егором шли к дому профессора, Арсений больше всего боялся не застать у старика Леру. Он так этого боялся, что даже с облегчением остановился, когда увидел рядом с нужным подъездом черный джип. Водитель-охранник курил, прохаживаясь около машины.

– К Лере подружка приехала, – объяснил он Егору, кивнув то ли на джип, то ли на охранника.

– Подружка с охранником? – засмеялся Егор. – Занятно!

– Нормальная подружка, – усмехнулся в ответ Арсений.

Раду он к тому времени тоже немного знал. Несколько раз пил с девушками чай, разговаривая ни о чем.

Открыла им Рада. Егор, стоя в дверях, смотрел на черные кудри и молчал. Рада, кажется, даже смутилась.

Егор весь вечер молчал и не отрывал от Рады глаз, а Арсению казалось, что он видит сейчас что-то отвратительное, чему не в состоянии помешать. Ему хотелось предупредить Раду, но он не знал, как это сделать.

Егор женился на Раде раньше, чем он сам сделал предложение Лере.

Дорога опять повернула, вывела к одному из боковых выходов из парка. Сосед Миша остановился, едва на них не налетев.

– Опять бездельничаешь! – неодобрительно сказала Лера, покосившись на Мишин велосипед.

– Перерыв в занятиях, – засмеялся парень.

Леру сосед считал почти подружкой, а Арсения почему-то стеснялся.

– Как успехи? – вежливо поинтересовался Арсений.

Парень пожал плечами – нормально.

– А Аксинью-то как раз здесь и пришили.

– Где? – ахнула Лера.

– Где? – быстро спросил Арсений.

Миша прислонил велосипед к дереву, полез в кусты. За кустами оказалась еще одна дорожка. Арсений раздвинул ветки, чтобы они не оцарапали Леру, ступил на еще не окончательно просохшую после зимы землю.

– Вот здесь, у дерева, она и лежала.

Следов крови на траве не было, но находиться рядом было противно.

– Как вы ее заметили? – оглядываясь, спросил Арсений.

– С большой дороги просвет, в него ветровку было видно. Ветровка у нее яркая была, красная.

Стоять на месте убийства было неприятно. Даже страшно.

– Пойдем отсюда. – Арсений опять раздвинул ветки, пропустил Леру вперед.

– Как вы думаете, за что ее, а?

– Не знаю, Миш, – серьезно ответил Арсений.

– В четверг еще одно происшествие было. – Миша переступил ногами и тяжело, как умудренный тяготами дед, вздохнул. – В какого-то бизнесмена из машины стреляли. Дядька с собакой гулял, а его чуть не пришили. Я в криминальных новостях прочитал. Только дядьке повезло, он упал вовремя, и машина уехала. Наверное, побоялись добивать, все-таки движение у нас плотное.

– Где это было? – спросил Арсений.

Парень кивнул в сторону забора.

– Да тут. Прямо на этой улице. Может, Аксинья случайным свидетелем оказалась, за это ее и пришили?

Арсений пожал плечами, а Лера промолчала. Гулять отчего-то расхотелось, но они еще с час бродили по асфальтовым дорожкам между старыми деревьями.

14 мая, понедельник

Тетя позвонила, едва Рада успела вернуться, отведя детей в сад.

– Как дела? – как всегда, весело спросила Милена.

– Нормально, – как обычно, отчиталась Рада.

Ничего нормального в ее жизни больше не было. В субботу Егор куда-то уехал, правда, ненадолго, но в их семье было принято проводить выходные вместе, и уже это говорило о том, что жизнь изменилась.

Впрочем, Рада и без этого знала, что жизнь изменилась.

Она не стала спрашивать мужа, что за неотложные дела появились у него субботним утром, она поймала себя на том, что ей вообще не хочется с ним разговаривать. Ни о чем.

Егор вернулся задумчивый, хмурый. Старался казаться веселым, играл с детьми, но обмануть Раду было невозможно.

– «Меня можно обмануть только один раз», – усмехался папа, рассказывая о каком-то коллеге-однопартийце, прикидывавшемся другом и попытавшемся увести у папы выгодный контракт. – «На второй раз я верить перестаю. А лучше вообще никому не верить».

Рада так не могла. Конечно, она не была наивной и понимала, что не каждый, кто ей улыбается, счастлив ее видеть, но были люди, которым она доверяла абсолютно. Правда, таких было немного. Пожалуй, только родственники, Егор и Лера.

То есть только родственники и Лера.

Егору она больше не верила и знала, что это навсегда.

Она не спала той ночью, когда вернулась от Леры, зная, что где-то в соседней квартире ее муж весело проводит время. Егор пришел не поздно, тихо лег рядом. Рада лежала, не шевелясь, и чувствовала, как ее переполняет брезгливость. Лучше бы он совсем не приходил.

Еще ее переполняли ненависть и желание отомстить – за унижение, за то, что ей неприятно лежать рядом с Егором. За то, что она больше ему не верит.

Потом это прошло. Уже утром Рада понимала, что будет бороться за свое счастье. Оно было сомнительным, но бороться за него она собиралась насмерть.

Мама всю жизнь боролась за свое счастье и победила.

– Встретимся?

– Скоро будем встречаться каждый день, – улыбнулась Рада.

– Ну и что? Кто нам может помешать?

– Никто, – согласилась Рада.

Встретиться договорились в кафе недалеко от Радиного дома. Рада пришла первой, положила сумку на соседний стул, оглядела маленький зал. В углу мрачного вида мужик стучал по клавиатуре компьютера. Больше никаких посетителей не было.

На улице было по-летнему жарко, Рада явилась в легкой блузке, а здесь, под кондиционером, ей стало зябко. Она пересела за другой столик, подальше от кондиционера.

В дверях появилась Милена, увидела племянницу, заулыбалась.

– Что новенького? – усаживаясь напротив, спросила тетя.

– Ничего, – пожала плечами Рада. – Что у меня может быть новенького? Только старенькое.

– Папа надеется, что все обойдется.

– Знаю, – кивнула Рада.

Егор звонил папе ежедневно и тоже считал, что все обойдется. Правда, Егору Рада больше не верила.

– Будем надеяться.

– А что нам еще остается!

Егор, хоть и пытался казаться веселым, был сильно озабочен в последние дни. Впрочем, у него убили любовницу, он не мог оставаться равнодушным.

– А у тебя что новенького?

Тетя была довольно известным блогером, имела собственный канал на «Ютьюбе». На своем канале Милена говорила обо всем – о политике, о киношных и литературных новинках, о семейном счастье и даже о здоровье, хотя никакого отношения к медицине не имела.

Как ни странно, канал приближающейся к пенсионному возрасту тетки пользовался успехом не только у пожилых, но и у молодежи.

– На прошлой неделе в Сокольниках женщину застрелили.

Криминальную хронику тетя тоже отслеживала и рассуждала о преступности на своем канале.

– Я думаю, в городе не так уж редко стреляют, – пожала плечами Рада.

– Но и не часто. Сейчас все-таки не девяностые. Кстати, там примерно в то же время действительно стреляли в какого-то бизнесмена. Но убийство в парке – это эксклюзив. Там же не пьяные бомжи подрались.

– Убитая – Лерина соседка.

Рада поднялась, подошла к стойке, попросила два кофе и два мороженых, поставила на поднос, вернулась.

Тетка улыбалась, глядя на нее, а выглядела невеселой. Несчастной она выглядела. Нормальный журналист сейчас должен смотреть взглядом хищника, почуявшего добычу.

– Девушка снимала квартиру у Лериных соседей. Лера практически ничего про нее не знает.

Кофе оказался очень крепким и слишком горячим. Рада принялась за мороженое.

– Как Лера?

– У нее дед недавно умер.

– Да, ты говорила.

Мужик в углу закрыл ноутбук, глядя себе под ноги, протопал к выходу.

– Послушай, – тетка тронула Раду за руку, – у тебя все в порядке?

Неожиданно она показалась Раде совсем старой, похожей на покойную бабушку.

– Ну конечно, – поморщилась Рада. – Если не считать папиных неприятностей.

Она пожалела, что встретилась с тетей. Захотелось в тишину и безопасность собственной квартиры. Спрятаться от всех и замереть, а когда придет Егор, ласково ему улыбаться и мечтать, чтобы он снова ушел.

Они доели мороженое, Рада проводила тетку до метро, остановилась у шумящего рядом фонтана, села на ближайшую лавочку. Хорошо бы узнать, как движется расследование убийства в парке и не всплывет ли при этом имя Егора. Через пару дней нужно поинтересоваться у Милены, у тетки много знакомых в правоохранительных органах.

Рада нехотя поднялась, побрела домой. Времени до вечера было много, и убить его было большой проблемой.

Проснулась Лера с твердым решением, что продавать дедову квартиру она не будет. Во всяком случае, сейчас. Конечно, деньги были бы не лишними и им с Арсением, и родителям, но, слава богу, тяжелобольных, на чье лечение требуется значительная сумма, в их семье не имеется, никто ни в чем себе не отказывает, и острой необходимости в срочной продаже нет.

Завтра же выйду на работу, решила Лера.

Дед не одобрил, когда она пошла работать в небольшую фирму. Открыто не выступил, но Лера отлично его знала и разочарование деда видела. Она тогда правильно поступила. Платили в фирме неплохо, офис располагался недалеко от дома, режим был почти свободный, и начальство Леру ценило. Дед жил старыми представлениями, не понимал, что никакая карьера Лере не светила, как бы успешно она ни работала, потому что на все руководящие должности назначают только своих. Егор Кокорин тому яркий пример.

Сегодняшний день нужно было использовать с пользой. Лера включила пылесос и за шумом едва расслышала дверной звонок.

– Уезжаю я, – хмуро сказала, стоя в дверях, Дарья. – Ксану на родине хоронить будем.

Лера понимающе кивнула. Счастливого пути в таких случаях не желают, а больше сказать было нечего.

Сегодня Аксиньина сестра показалась Лере совсем другой, осознавшей свое горе печальной молодой девушкой. К тому же оказавшейся одной в чужом равнодушном городе.

– Помянем Ксану? – робко предложила Дарья.

Никакая она не наглая, как казалось недавно. Просто Лера не любила Аксинью и распространила нелюбовь на ее родственницу.

Лера не любила употреблять спиртное днем. Начинала болеть голова, тянуло в сон, и день бездарно пропадал.

– Помянем, – кивнула Лера.

Дарья была пониже Аксиньи. Маленькая, пухленькая, какая-то очень домашняя. Даже короткая стрижка, совсем не шедшая к круглому лицу, казалась правильной для немосковской Дарьи.

– Я салатик сделала.

– Давай лучше у меня, – предложила Лера. Идти в чужую квартиру не хотелось категорически.

Дарья метнулась в соседнюю дверь, принесла миску с салатом оливье и бутылку белого вина. Лера думала, что принесет водку.

– Проходи, – Лера направилась на кухню, поставила разогревать остатки любимого блюда Арсения – мяса с картошкой, достала огурцы, помидоры, нарезала колбасы.

Колбасу она покупала редко, колбаса, как правило, оказывалась невкусной, но на этот раз повезло. Знакомая продавщица в маленьком соседнем магазинчике посоветовала и не обманула, за выходные они с Арсением съели почти всю.

– Не надо было Ксанке сюда приезжать. – Дарья села в угол стола, печально посмотрела на Леру.

Почему недавно она казалась Лере наглой? Она была обычной девушкой, попавшей в незнакомую среду. Два дня назад она еще не осознавала до конца, что сестры больше нет, вот и смотрела на Леру сухими злыми глазами.

– Рвалась в Москву, а надо было дома жить. Никому мы здесь не нужны, в Москве.

– Сейчас приезжих больше, чем москвичей. – Лера поставила тарелки, рюмки. Оглядела наспех накрытый стол. – А учиться и раньше все в Москву ехали.

– Учиться и у нас можно. Едут, потому что хотят получить все и сразу. А так не бывает. Никому мы здесь не нужны.

Дарья налила вино в рюмки. Выпили, не чокаясь.

– Дело не в том, где живешь, Даша. – Лера поставила рюмку на стол. – Я в этом городе родилась и всю жизнь прожила, а нужна только мужу и родителям. Ну еще подруге. И все.

– Дома у Ксанки подруги были, парень хороший. Он теперь летчик. Женился, ребенка родил. А Ксанка…

Дарья вздохнула, подумала и наклонилась к Лере.

– Мужчина у нее был. Женатый. Она на Восьмое марта приезжала и по секрету мне рассказала. Я ей тогда сказала, что ничего хорошего из этого не выйдет, а она мне – «я за него замуж не собираюсь, меня и так все устраивает». Радостная была такая, веселая. А получилось вот как…

– Я ее с мужчинами никогда не видела, – быстро сказала Лера.

– Это он убил, – Дарья посмотрела на картину, висевшую над столом – несколько небрежно брошенных на стол яблок. Картину Лере подарила школьная подруга-художница. – Или жена убила. Я полицейским сказала, но…

Дарья снова разлила вино, снова, не чокаясь, выпили.

– Никто убийцу искать не будет.

– Ты не права, Даша.

– Права! Не надо было Ксане сюда ехать. И в чужую семью не надо было лезть. Сама виновата.

Дарья тихо заплакала. Лера сидела молча.

Потом Дарья занесла Лере ключи от квартиры, Лера постояла у лифта, наблюдая, как Аксиньина родственница вкатывает в лифт огромный чемодан. Наверное, тот был набит Аксиньиными вещами. Спохватившись, напоследок обменялись номерами телефонов. Звонить полузнакомой девушке Лера не собиралась. Она хотела поскорее забыть и про убийство, и про саму Аксинью.

Телефон зазвонил не вовремя. Арсений возился с химическими реактивами, пока стянул защитные перчатки, звонок прекратился. Номер на экране высветился незнакомый, перезванивать Арсений не стал, но тут телефон зазвонил снова, и он ответил.

Звонившего ему он знал плохо. Тот работал в конкурирующей фирме, которая на самом деле с ними не соперничала, поскольку результаты тендеров всегда были известны заранее. Фирма имела схожую направленность, а в незапамятные времена отличалась повышенной секретностью.

– На нашей базе организуется научный центр, – сообщил собеседник. – Зама мы тебе предложить не можем, а лабораторию выделим хорошую. Пойдешь?

– Пойду, – вырвалось раньше, чем Арсений осознал, как круто меняет свою жизнь.

Егору деньги обеспечивал тесть, а на новом месте… Разговоров о развитии науки идет много, но на деле все не так радужно. Арсений знал это лучше других.

– Что за центр? – осторожно спросил он.

По тому, что говорил собеседник, выходило, что финансирование на ближайшие годы будет.

– Увольняйся поскорее, – попросил звонивший. – Работы много, а сроки, сам понимаешь…

«Так не бывает, Сеня, – говорил несколько месяцев назад Иван Яковлевич. – Так не бывает, чтобы стране не были нужны спецы. Ты еще будешь востребован, вот увидишь».

Арсений старику не верил.

Работать расхотелось. Арсений бросил перчатки в мусорное ведро и направился к Ирине. Больше поделиться было не с кем.

Коллегу он застал перебирающей образцы новых материалов. Он впервые увидел Ирину в очках и улыбнулся, очки ей шли, делали совсем молодой.

– На Каширке организуется научный центр, – он подвинул стул, уселся рядом с Ириной, – мне предложили лабораторию. Пойдешь со мной?

– Достал тебя Кокорин? – Ирина бросила очки на стол.

Она была начинающим очкариком, настоящий очкарик никогда не положит очки стеклами вниз. У Арсения оба родителя отличались плохим зрением, странно, что это не передалось сыну.

– Достал. – Арсений поправил Иринины очки на столе. – Пойдешь, Ира?

– Пойду, – вздохнула она. – Куда я денусь!

Они оба понимали, что перспектив у предприятия нет. Старые специалисты поувольнялись, а новых Егор привлечь не мог. У него не было научной интуиции, он не умел отличать стоящие идеи от пустых. Он был плохим руководителем.

– Спасибо, Ирочка, – искренне сказал Арсений. – Я без тебя пропаду.

Он рассказал все, что знал, об образующемся центре, Ирина внимательно слушала. Ей проще, у нее муж хорошо зарабатывает, а Арсений рисковал сильно.

Он решительно, чтобы не передумать, потянулся к внутреннему телефону и набрал Кокорина.

– Не отвечает? – с сочувствием спросила Ирина.

– Нет. – Арсений положил трубку.

Уходить от коллеги не хотелось. Он покачался на стуле и неожиданно спросил:

– С чего ты взяла, что Таращенко с Кокориным?..

– О господи! – Ирина взяла очки в руки, повертела и снова положила на стол. Стеклами вниз. – Это все знают!

– Я не знал.

– Ты не знал, а все знают!

– Ир, я серьезно.

– Девочки из секретариата рассказывали, – неохотно призналась Ирина и презрительно улыбнулась. – Когда в кабинете директора поворачивается ключ, им слышно. – Она помолчала и снова невесело улыбнулась. – Они ревновали и не любили Ксану.

– Сами хотели быть на ее месте? – поразился Арсений.

– Дурак ты! Просто… Неприятно это, когда любимый начальник начинает кого-то выделять.

До вечера время тянулось медленно. Он звонил Егору по внутреннему телефону, директор не отвечал. Можно было позвонить на мобильный, но делать этого Арсений не стал.

Домой он поехал, когда рабочий день еще не закончился.

Поцеловал выбежавшую к нему Леру и быстро достал лежавший в ящике книжного шкафа ноутбук Ивана Яковлевича.

Лера рассказывала, как к ней днем приходила Дарья. Арсений вполуха слушал.

Его интересовала работа, над которой старый профессор трудился в последние месяцы. Это может очень пригодиться на новой работе.

– Лера, ты брала дедов комп? – перебил он жену.

Лера рассказывала, что Дарья очень хорошая девушка и что она, Лера, напрасно на нее наговаривала.

– Нет, – удивилась Лера. – А что?

Арсений не прикасался к ноутбуку с тех пор, как привез его из больницы. Его никто не открывал, кроме умершего хозяина.

На одном из файлов стояла дата изменения двухнедельной давности.

Арсений автоматически такое отмечал, как каждый, кому когда-нибудь приходилось программировать.

– Лера, кто мог брать компьютер? Кто у нас был две недели назад? Когда Ивана Яковлевича уже не было?

Заходил Егор. Заходила Рада.

И Аксинья. Аксинья забегала дважды, угощала Леру тортом, а Лера мечтала, чтобы соседка поскорее ушла.

Лера посмотрела на мужа сначала растерянно, потом задумчиво. А потом решительно шагнула в прихожую, достала из тумбочки связку ключей и отперла соседскую квартиру.

В квартире царил порядок. Вся посуда перемыта и аккуратно убрана. Нигде ни пылинки, Даша добросовестно убрала за собой и за сестрой квартиру. Кухонный стол абсолютно чист, а на потертом деревянном столе в единственной комнате лежала связка ключей. Ключа было три, и они очень походили на те, которые Лера сейчас держала в кулаке. На ключи от их собственной квартиры. Таких отвратительных красных ключей-таблеток, как от их подъезда, Лера никогда больше не видела.

Даша не знала, что это за ключи, и поэтому их не забрала.

Арсений молча вытащил связку ключей у нее из руки, положил рядом с неожиданной находкой. Потом подержал обе связки в руках. Потом отпер найденными ключами собственную квартиру, бросил их на тумбочку в собственной прихожей и стал звонить знакомому слесарю.

15 мая, вторник

Весь день накануне Егор провел в головном офисе компании. Слухи о создаваемом научном центре шли давно, но он до сих пор не знал, чего хочет больше – чтобы центр был создан на базе его предприятия или чтобы структурные изменения обошли его стороной. Создание центра обещало большие государственные потоки, но не было никакой гарантии, что директором объединенного предприятия останется он. Для этого связей тестя может не хватить. Особенно в сегодняшней непростой ситуации.

Утром Егор, как обычно, тестю позвонил. Похоже, тесть надеялся на успех. Это успокаивало, но и плохого варианта не следовало исключать.

– Привет, красавицы! – улыбнулся Егор секретаршам.

Обе смотрели на него с восторгом.

Егор отпер кабинет, швырнул сумку на стул, включил компьютер. Захотелось чаю. Он протянул руку к телефону, но аппарат зазвонил сам.

– Да! – недовольно бросил Егор в трубку.

На самом деле он был доволен, Сосновский редко звонил ему по собственной инициативе.

– Можно заглянуть? – спросил Арсений.

– Приходи!

Принесет заявку на патент, не иначе. Ну и ладно. Егор подпишет.

Арсений действительно пришел с бумагой. Егор успел удивиться, что лист, который Сосновский перед ним положил, только один. В патентное бюро требовалась стопа документов.

– Что это? – в первое мгновение не понял Егор.

Арсений не ответил. Егор покрутил листок, бросил на стол и улыбнулся.

– В новый центр собрался?

– Еще не решил.

Как же, не решил он! Кроме как в новый научный центр, приятелю идти было некуда. Ну и черт с ним. Егору даже лучше, можно будет спокойно начать работать по изобретению Леркиного деда. Правда, непонятно, кто сможет такую работу выполнить, но об этом у Егора есть время подумать.

– Удачи! – снова улыбнулся Егор, достал любимую паркеровскую ручку и размашисто расписался.

Ручку Егор обожал. Ее подарила Рада на прошлый день рождения. Ручка была очень дорогая, с золотым пером и писала настоящими чернилами.

Арсений молча забрал подписанный лист.

– Да, – остановил его Егор. – Не обязательно отрабатывать две недели. Хочешь уйти раньше, уходи.

– Я отработаю, – заявил давний друг.

– Как желаешь, – засмеялся Егор и доверительно добавил: – Захочешь вернуться, приходи в любое время. Всегда тебя возьму. С радостью.

Арсений опять не ответил. Он в последнее время с трудом Егора выносил, это забавляло.

Ему будет скучно без Сеньки, каждый шаг которого можно было предвидеть со стопроцентной гарантией.

Егор повертел в руках любимую ручку и бережно положил ее на стол.

Протянул руку к телефону, чтобы попросить чаю, но передумал, не стал звонить.

Неожиданно кабинет, в котором он проводил едва ли не большую часть жизни, показался чужим, как номер в отеле. И девчонки за стенкой, смотревшие на него с обожанием, показались чужими, совершенно незнакомыми.

А еще до боли захотелось снять трубку и недовольно бросить Ксане:

– Зайди!

Ксана ничего для него не значила. Он вызывал ее, когда делалось скучно или когда злился на что-нибудь.

Егор вместе с креслом отъехал от стола, встал и быстро прошелся по кабинету.

Ксана ничего для него не значила, и он никогда не пытался это скрыть. Он честно себя с ней вел.

Дурочке очень хотелось, чтобы он ее любил. Она даже пыталась вызвать в нем ревность, какой-то парень пару раз поджидал ее после работы. Егор тогда повел себя отлично – увидев парочку, ласково и равнодушно улыбнулся. Правда, потом не удержался, спросил у Ксаны о парне.

В окно светило солнце. Это раздражало, Егор быстро подошел к окну, задернул жалюзи.

Конечно, Ксане хотелось за него замуж. Как ему когда-то хотелось жениться на Раде. Они с Ксаной были похожи, несмотря на то, что он преуспел в жизни, а она навсегда осталась глупенькой убогой неудачницей.

Она одна была ему по-настоящему близка в этом здании, и Егор с запозданием почувствовал тягостное чувство утраты. Чтобы отделаться от этого чувства, он вернулся к столу и наконец снял трубку телефона.

– Собери-ка мне начальников отделов, – сказал он секретарше. – Через полчаса.

Он успевал выпить чаю, но не стал.

Ему нельзя допустить, чтобы открытиями старого профессора воспользовался Сенька Сосновский. Все остальные ему не опасны, ни Лерка, ни ее предки не смогут понять, какую ценность представляют записи старика. Для этого надо быть слишком узким специалистом.

Мысль, которую он отгонял все последнее время, оформилась в своей безальтернативной реальности. У Егора будет независимое от тестя будущее, если Арсений Сосновский перестанет существовать.

Тестя Егор уважал и по-своему любил, но зависеть от него всю жизнь – не лучший вариант.

Ирина смотрела в экран компьютера с ненавистью.

– Целый день псу под хвост! – пожаловалась она Арсению на неудачную серию опытов.

– Отрицательный результат тоже результат, – засмеялся он, усаживаясь рядом, и показал подписанное заявление об увольнении. – Как только оформлюсь, сразу тебя возьму. Не передумаешь?

– Знаешь же, что не передумаю, – поморщилась Ирина.

Он помолчал. Ему было хорошо рядом с коллегой.

– Ирочка, ты умеешь аккуратненько все выяснять. Поговори с девочками, что они знают про Таращенко?

– О господи! – удивилась Ирина. – С какой стати тебя заинтересовала Таращенко? И с какими девочками я могу поговорить? Арсений, что за странный интерес?

Она сдернула с носа очки, положила на стол. Он перевернул их стеклами вверх.

– Знаешь… – он замялся. – Произошло кое-что странное. Сейчас я тебе не скажу, а как только все выясню, расскажу сразу. Тебе первой.

Ирина внимательно на него посмотрела и недовольно кивнула.

– Говорят, что она спала с Кокориным. Но это я тебе уже рассказывала.

– А еще?

– А еще инженер она была никакой. Странно, что диплом смогла получить.

– Ира, узнай, что сможешь, – попросил Арсений, вставая.

– Подожди, – остановила его Ирина, потянулась к телефону, набрала номер и ласково проворковала в трубку: – Машенька, зайди на минутку.

Если она передумает идти за ним в научный центр, будет ужасно.

– Сам можешь поговорить с Ксаниной подружкой, – проворчала Ирина.

– У тебя лучше получится. – Арсений подмигнул приятельнице и шмыгнул в дверь серверной. Дверь удачно находилась за Ирининой спиной.

Скрылся он вовремя, хлопнула дверь, послышался девичий голосок.

Ирина недолго объясняла девушке, какие опыты нужно срочно проделать, а потом с печалью в голосе произнесла:

– Никак не могу отделаться от мысли, что Ксану…

– Кошмар! – поддакнул девичий голос. – Ужас!

– Днем! Считай, в центре города!

– Ужас!

– С тобой полицейские разговаривали?

– Разговаривали. Но я не знаю ничего.

– Вы ведь в одной комнате сидели.

– Ксана скрытная была. Я ей все рассказывала, а она мне ничего. Даже про парня своего ничего не рассказала.

– Про парня? – удивилась Ирина. – У нее парень был?

– Встречал ее какой-то несколько раз. Я полиции сказала. Обычный парень, лет двадцати пяти. Полиция говорит, опиши. А как я опишу? Парень как парень, обычный. Высокий. Я у Ксаны про него спрашивала, а она только сказала, что земляк. Из их города.

– Машенька, а почему ее в день убийства на работе не было? Она часто прогуливала?

– Да нет. Ну… когда болела, больничный старалась не брать. Чтобы из зарплаты не вычитали. А так… отпрашивалась иногда. Как все.

– А в тот день? Отпросилась?

– Не знаю. Мне ничего не сказала.

Голоса еще недолго слышались, но выйти он рискнул, только когда Ирина крикнула:

– Арсений!

– Закоченел совсем, – пожаловался он. В серверной под мощными кондиционерами было холодно.

– Ничего, – не пожалела его Ирина. – Сыщиком быть непросто, терпи. Слышал разговор?

– Слышал.

– Я собиралась Таращенко привлечь, чтобы отчет помогла сверстать. – Ирина потянулась к очкам, повертела их в руках. – Накануне убийства сказала ей, что завтра она мне понадобится.

– А она даже не позвонила? – быстро угадал он.

– Даже не позвонила, – кивнула Ирина и подняла на него задумчивые глаза.

Она ничего не произнесла, но он знал, о чем она думает. Молодой девушки не стало, а всем в общем-то наплевать. А если и интересно узнать про убийство, так только из любопытства.

– Про директора Маша ничего не сказала, – заметил Арсений. – А ты утверждаешь, что это всем известно.

– Когда я говорю «всем», я не имею в виду молоденьких дурочек, – усмехнулась Ирина. – Я имею в виду людей серьезных, вроде нас с тобой.

Вернувшись к себе, Арсений не стал включать компьютер. Проверил документы, которые нужно было предъявить, устраиваясь на новую работу, спустился к машине и поехал в новый, только еще организуемый научный центр.

На улице было очень тепло, почти жарко. МЧС в смс-рассылке предупреждало о надвигающейся грозе, но верить в это не хотелось.

Твердое вчерашнее решение выйти на работу к утру исчезло. Лера проводила Арсения, выпила подряд три чашки кофе и просто сидела в тишине, глядя то в окно, то на гору грязной посуды в мойке.

Замки им вчера поменяли за два часа, и старые ключи лежали сейчас в мусорном ведре. Три связки – ее, Арсения и запасные, которые почему-то оказались у Аксиньи.

Она столкнулась с Аксиньей, когда выбежала из квартиры после звонка Арсения из больницы. Бежать куда-то необходимости не было, мертвого деда уже увезли в морг, но терпеливо сидеть дома и ждать мужа Лера не могла.

– Что-нибудь случилось? – отпирая дверь квартиры, Аксинья с интересом посмотрела на плачущую Леру.

– Случилось, – кивнула Лера. – У меня дедушка умер.

Лифта ждать она не стала, побежала по ступеням вниз, потом побежала к метро, потом к машине ожидавшего у больницы мужа. Потом просто плакала до самой ночи.

Ксана позвонила в дверь через пару дней после этого. Лера собиралась в квартиру деда, стояла уже одетая.

– Давай попьем чайку, – предложила соседка, с сочувствием глядя на Леру. – Я тортик купила.

В руках у Аксиньи помимо торта была сумка. Обычная женская сумка среднего размера, в которую можно было сунуть не только ключи, но и маленький дедов ноутбук.

На следующее утро Аксинья снова забежала, вернула взятый накануне каталог летней одежды. Каталоги Лере упорно присылали интернет-магазины. Каталог можно было оставить в прихожей, но Ксана прошла в комнату, остановилась около книжных полок и попросила у Леры воды.

Кажется, в тот раз у нее тоже была сумка.

Заболела голова. Лера потерла виски пальцами.

Арсений считает, что в их квартире кого-то мог заинтересовать только дедов ноутбук.

Он прав. Старинных драгоценностей у Леры нет, а банковские карты они с мужем носят с собой.

Ксана не знала, что Арсений привез из больницы ноутбук. Она не могла знать, что Лерин дед являлся известным ученым, поскольку знали деда только в узких кругах.

Арсений уверен, что за всем этим стоит Егор.

Лера включила посудомойку, взяла телефон, повертела его в руках и положила на место.

Думать о том, что Аксинья затевала грязную возню, было противно. Думать о том, что в этом мог быть замешан муж Рады, совсем тошно.

В дверь соседской квартиры звонили. Лера не расслышала бы звонок, если бы не сидела в гробовой тишине. Да еще Арсений имел обыкновение не закрывать внутреннюю дверь квартиры. Надо заменить две входные двери – металлическую внешнюю и обычную, деревянную внутреннюю, на одну с хорошей звуко- и теплоизоляцией.

Звонили несколько раз, а потом соседская дверь хлопнула.

Лера встала, плотно прикрыла внутреннюю дверь. Звуков из подъезда стало не слышно.

Зато снизу донеслись гневные голоса, загудела чья-то машина, снова послышались крики. Лера подошла к окну.

Сосед с шестого этажа пинал ногой колеса чьей-то брошенной у подъезда машины. Чужая машина запирала выезд и ему, и Лере, если бы той сейчас понадобилось куда-то ехать.

Сосед бросил пинать чужую машину, сунув руку в дверь своей, надрывно засигналил.

Хозяин злосчастной чужой машины выскочил из подъезда, бросил что-то в ответ разъяренному соседу и уехал.

Лера замерла около окна, потом быстро вышла на лестничную площадку, позвонила в соседнюю квартиру. Конечно, ей никто не открыл. Она подергала дверь и вернулась к себе.

Не исключено, что водитель чужой машины только что наведывался в бывшее жилище Ксаны. Звонили точно в дверь Зинаиды Федоровны, других чужих звонков обычно не слышно. И дверь после этого хлопнула именно соседняя.

Нужно предупредить Зинаиду Федоровну, что у кого-то имеются ключи от ее квартиры.

Впрочем, неудачно бросивший машину парень мог быть из полиции.

День следовало чем-то занять. Лера открыла дверь холодильника, прикинула, какие продукты не мешало бы приобрести. В супермаркеты они с Арсением уже давно почти не ходили, заказывали продукты в интернет-магазине с доставкой на дом. Только хлеб приходилось покупать постоянно.

Запах сирени и еще чего-то свежего, весеннего, окутал сразу. Лера пошла через соседние дворы, чтобы не выходить на заполненную машинами улицу.

Назад она возвращалась, нагруженная сумками. Чтобы достать ключи, сумки пришлось поставить на лавочку перед подъездом.

– В магазин ходила, Лерочка? – окликнула Леру старая соседка, выгуливающая такую же древнюю болонку.

Соседка Лере нравилась, старушка была приветливой и веселой. Лера давно собиралась узнать у Арсения, как ее зовут, но постоянно забывала.

Болонка, поставив на скамейку лапы, принюхивалась к Лериным сумкам.

– Колбаски хочешь? – Лера погладила собачку.

– Не надо ей ничего! – засмеялась старушка. – Целыми днями ест да спит. Вроде меня.

Ключи нашлись на дне сумки, Лера сжала их в кулаке.

– Слышала, Зиночкину жиличку убили? – Соседка села на лавку, взяла собаку на руки.

– Слышала, – кивнула Лера. – Она с Арсением работала.

Соседка посмотрела на Леру с любопытством.

– Ксана через Сенечку квартиру сняла?

– Нет. Просто совпадение.

– Ксаночка хорошая была девочка, – вздохнула женщина. – С продуктами мне помогала. Очень жалко девочку.

– Жалко, – подтвердила Лера.

Аксинья, которую Лера терпеть не могла, помогала старой соседке с продуктами, а Лера, считая себя человеком очень неплохим, не помогала. Ей это просто не приходило в голову.

Болонка заворчала, просясь на землю. Хозяйка отпустила собаку, пошла за своей питомицей вдоль газона.

Лера подняла сумки, но тут из-за кустов показался Миша, перехватил Лерины покупки.

– Привет!

– Привет, – откликнулась Лера. – В школе был?

– Угу.

Миша мгновенно очутился у двери в подъезд, и Лера спросила ему в спину:

– Миша, почему ты не любил Ксану?

– Аксинью-то? – обернулся парень. – Стерва была, за что мне ее любить?

Он придержал дверь, Лера прошла вперед. Когда она сказала Мише, что Ксана на самом деле Аксинья, Миша долго смеялся.

– Мы с ребятами пиво в подъезде пили, – неохотно признался сосед. – Так она обещала ментов вызвать. Представляешь? Наркоманами нас обзывала. Дура! Я думал, предкам нажалуется, но пронесло. Не успела, наверное.

Лера тоже несколько раз видела, как Миша с приятелями, стоя между этажами, потягивают что-то из банок. Ну и курят, конечно.

Она тоже выговаривала юному соседу, но на нее Миша не обижался. Правда, наркоманом она его не обзывала, ограничивалась напоминанием о вреде курения.

– Спасибо, – поблагодарила Лера, когда сосед поставил сумки у нее в прихожей.

– Не за что.

Она убирала продукты в холодильник, когда неожиданно почувствовала, что будет непростительной несправедливостью, если убийцу малознакомой, совершенно чужой Ксаны не найдут. И несправедливость эта коснется всех, и ее, Леры, тоже. Ляжет на нее личным грехом.

Это не имело отношения к тому, что соседка украла у них ключи. Кража – это ерунда. На фоне смерти все людские прегрешения становится мелочью.

Странные мысли иногда приходят в голову. Лера взяла в руки планшет, улеглась на диван, нашла недочитанный дамский роман и постаралась противные мысли отогнать.

В потенциальном месте работы царила веселая неразбериха. В лифт Арсений втиснулся вместе с рабочими, везущими нагруженную большими коробками тележку. Потом с трудом разыскал будущее начальство. Табличек на кабинетах еще не было.

– Пришел? – обрадовался ему будущий начальник. – Я рад. Боялся, что передумаешь.

– Не передумаю.

– С финансированием у нас проблем быть не должно. – Будущий начальник повел Арсения в отдел кадров. – Кто будет директором, точно еще неизвестно, но, скорее всего, сын большого человека. Понимаешь?

Арсений понимал. Это все в стране понимали.

Настоящей бедой именно это и было, когда на все тепленькие места ставили своих – детей, родственников, друзей. Ни образование, ни интеллект, ни деловые качества не имели при этом никакого значения. Егора назначили директором, а он объявил своим заместителем Арсения. Разница была только в том, что Арсений со своей работой справлялся, и справлялся неплохо, а Егор делу только вредил.

Неожиданно Арсению стало так противно, что опять придется подчиняться какому-нибудь дураку и хаму, и молчать, и опускать глаза, и чувствовать, как от ненависти сводит скулы, что он едва не повернул назад, не дойдя до отдела кадров.

Он не повернул, конечно. Он протянул документы суровой тетке с немыслимым количеством серебряных колец на пальцах, поблагодарил будущего начальника и вернулся на работу.

В крайнем случае уедем, как всегда, когда переполняла бессильная тягостная ненависть ко всему на свете, успокаивал себя Арсений. Всегда остается возможность уехать за океан, в какой-нибудь тихий университетский городок. С этим у него проблем быть не должно, цену себе Арсений знал. Это Егору ехать некуда, разве только проживать тестевы накопленные непосильным трудом деньги. Мысль была мелочная, недостойная, но она успокаивала.

Арсений включил компьютер и от нетерпения барабанил пальцами по столу, ожидая, когда загрузится система. К работам Лериного деда мог протянуть руки только Егор. Теперь требовалось это доказать.

Он бы не узнал, что в комп Ивана Яковлевича кто-то залез, если бы не странная, невозможная дата изменения одного из файлов. Арсений понимал, как это могло произойти. Он сам, просматривая файлы, нередко случайно заново сохранял их на диске. И незнакомец случайно сохранил.

То есть не незнакомец, Егор Кокорин. Больше некому.

Система загрузилась. Он опять понервничал, не зная, включен ли сейчас компьютер директора. Компьютер оказался включен, и Арсений без особого труда через локальную сеть смог проникнуть в нутро чужого компа.

Егор с компьютером Арсения такого проделать бы не смог. Впрочем, ему и не нужно.

Он просидел до самого вечера, напряженно глядя в экран, но того, что искал, не нашел. В компе директора работ Ивана Яковлевича не было.

Захотелось есть. Арсений спустился в столовую, остановился около уже закрытой двери. Он опоздал на несколько минут. Можно было постучать, работники столовой с радостью накормят заместителя директора даже в нерабочее время, но стучать Арсений не стал. Позвонил Ирине, попросил:

– Ира, выключи мой комп, – прошел через проходную и поехал домой.

Лера выбежала к нему, едва услышав, как он поворачивает в двери ключ. Он обнял ее, стараясь отключиться от муторного тяжелого дня.

– Сеня, все в порядке? – тревожно спросила жена, заглядывая ему в лицо.

– Отвез документы.

Он быстро переоделся, как будто офисная одежда на нем не давала возможности полностью вернуться в уют квартиры.

– Тебя точно туда возьмут? – Лера взяла у него пиджак, повесила в шкаф.

– Точно. Я есть хочу, Лер. Не успел пообедать.

Лера, чуть помедлив, ушла на кухню.

Он прошел следом, сел за стол, наблюдая за возящейся у плиты женой.

– Если на новой работе начальник будет вроде Егора, я не выдержу, – признался он.

Лера быстро на него посмотрела и снова повернулась к плите.

– Уедем тогда за границу? – спросил Арсений.

– Конечно, – не задумываясь, ответила Лера.

Она поставила перед ним тарелку с жареным мясом.

– Мне нужно попасть к Кокорину домой. – Аппетит внезапно пропал, и мясо он принялся жевать неохотно.

– Что значит попасть?

– То и значит, – засмеялся Арсений. Тупая безнадежность прошедшего дня отпускала. – Мне нужно проникнуть в их квартиру. Когда хозяев не будет дома.

Он не стал бы говорить это жене, но без ее помощи ему не обойтись.

Вернувшись с работы домой, увидеть вместо жены няню Егор не ожидал. Его мало интересовало, чем Рада занимается днем, но по вечерам она всегда была рядом, он к этому привык, и это стало необходимостью.

Спрашивать у девчонки-няньки, где жена, было совершенно невозможно. Егор рассеянно достал из кармана пиджака телефон, прошел к себе в комнату.

– Папа! Пойдем водить поезда! – Остаться одному Егору не удалось, сын ворвался следом, дернул за руку. – Ну пойдем, пап.

Железная дорога была любимой игрушкой Коли. Ребенок мог просиживать с ней часами.

– Коленька, не мешай папе, – осторожно заглянула в комнату нянька и взяла сына за руку. – Пойдем, я буду вам читать.

Слушать книжки дети любили. Рада даже удивлялась, что к мультикам Катя и Коля всегда были почти равнодушны, а слушать, как читают родители, могли часами. Даже когда были совсем маленькие.

– Попозже, Коля, – Егор погладил сына по голове, – я сейчас занят.

Няня вывела сына, закрыла за собой дверь. Егор набрал жену, подождал, пока она ответит.

– Ты где? – спросил он.

– Засиделись с девочками, – весело ответила Рада. – У нас сегодня девичник.

Настроение у Егора отвратительным было с утра, после того, как он увидел заявление Сосновского. Сейчас стало еще хуже, как будто жена специально постаралась его добить.

– Ты уже дома?

– Дома. Я тебя встречу. Ты где?

Она назвала ресторан, Егор заскрипел зубами. В этом ресторане он однажды был с Ксаной.

Ни в какие приметы Егор не верил, но совпадение было нехорошим.

– Не уходи, я за тобой приеду.

Он сунул телефон в карман, крикнул няньке:

– Я ушел! – и, не дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице.

Он никогда не ревновал Раду. Больше того, он знал, что жена считает себя некрасивой и страшно из-за этого переживает. Рада никогда этого не говорила, но он знал.

Рада смотрела на него влюбленными глазами и боялась, что он ее бросит. Этого она тоже не говорила и заверений в любви до гроба от него не требовала, но он знал.

То есть ему казалось, что знает.

Она была правильной женой. Такой же, как теща. Егор был уверен, что у него крепкий тыл.

А сейчас, не имея никаких к тому оснований, засомневался.

Жену он увидел не сразу. Угловой столик прятался за перегородкой из цветов.

– Здрасте, – заулыбался Егор, подходя к столику.

Рядом с Радой сидели две какие-то дуры. Кажется, он видел их раньше. Подружки были невзрачные. Увидев его, непонятно отчего засмущались, стали прощаться.

– Из консерватории? – глядя вслед подружкам, спросил Егор.

– Да.

Жена раскраснелась. Черные глаза блестели, смоляные кудри падали на лоб. Неожиданно она показалась Егору такой красивой, что он почти замер.

Рада откинулась на стуле, подняв руки за голову. Руки у нее были красивые. У нее вообще была красивая фигура, всем бы такую. Это Егор знал лучше других.

– Встреча по поводу?..

– Без повода, – засмеялась Рада.

Мимо прошел седой мужик лет шестидесяти, с интересом посмотрел на Раду.

– Давай закажем вина, – предложил Егор.

– Мне хватит. Я и так уже пьяная. – Рада на него не смотрела. Она смотрела куда-то в пространство, в стену за его спиной.

– Мне не хватит. – Егор подозвал официанта, заказал бутылку вина и стейк.

Столик, за которым он когда-то сидел с Ксаной, находился напротив. Сейчас за ним сидела почтенная пожилая пара. Иностранцы. Разговор до Егора не долетал, но было в пожилой паре нечто, отличающее их от сограждан.

Он повел Ксану в ресторан через пару дней после того, как увидел ее с молодым человеком. Конечно, он ее не ревновал. Просто…

Просто она тогда добилась того, чего хотела. Не в глобальном плане, а так… Она тогда одержала маленькую победу.

Он налил Раде вина, жена пригубила.

– Ты на машине?

– Да. Завтра попрошу кого-нибудь пригнать. – Егор сжал в руке вилку, опустил ее на стол и наклонился к жене: – Ты меня любишь?

Они никогда не заверяли друг друга в любви с тех пор, как поженились.

– Я тебя очень люблю, Егор.

Рада смотрела на него ласково и преданно. Он бы в такой же ситуации тоже смотрел на нее ласково и преданно, даже если бы только пару часов назад был с Ксаной.

Пожилая пара за соседним столом поднялась, прошла мимо. Он был не прав, они не иностранцы, до него долетела русская речь.

– Я не дам ему больше ничего у меня украсть! Я десять лет на него работал. Хватит!

– Сеня, не сходи с ума, – попросила Лера. – Ты работал не на Егора. Ты работал на себя. В твоих патентах стоит твоя фамилия, а не Кокорина. Ну что я тебе объясняю? Директора меняются, специалисты остаются.

– Я не дам ему украсть работы деда!

– Я тоже не дам! – Лера старалась не закричать. – А тебе не дам залезть в чужую квартиру! Мне противно даже думать о том, что у Аксиньи были наши ключи, понимаешь? Не о том, что она входила в нашу квартиру… или кто-то другой входил, а просто о том, что наши ключи у нее были!

– Лера, мне надо выяснить, есть у Егора дедовы наработки или нет. Правда надо. Я ни о чем другом думать не могу, – устало сказал муж.

Лицо у мужа было серым, Лере стало его жалко. Себя ей было жалко еще больше.

– Сеня, мне кажется, что передо мной сейчас не ты, – призналась Лера. – Мне сейчас страшно с тобой, понимаешь?

– Лера, Аксинья могла действовать только по его указке. В нашей квартире ценного – только дедов ноутбук. Ты же сама это понимаешь!

– Ну и что? Аксинья действовала по его указке. Что дальше? Ты из-за этого должен превращаться в вора?

– Я не собираюсь ничего красть у Кокориных. Я собираюсь вернуть свое. То есть твое, – поправился Арсений.

Лера встала, включила свет. Они так и продолжали весь вечер сидеть на кухне.

– Знаешь, я часто слышу: система ломает человека, жизнь ломает человека… Давай хоть мы с тобой ломаться не будем. – Она подошла к окну, задернула занавеску. – Если ты превратишься в вора, мне расхочется жить на свете.

Муж подошел, обнял ее сзади.

Он ничего не сказал, они просто постояли молча. Каждый остался при своем мнении, но это не мешало им быть самыми близкими людьми на свете.

– Я тебе сейчас кое-что расскажу, – глядя на тюлевую занавеску, пообещала Лера.

– Расскажи. – Арсений отпустил ее, снова сел за стол.

– Противно все это, – вздохнула Лера. – Молодая девушка умерла, а нас волнуют свои проблемы… Я ее не любила, потому что она строила тебе глазки.

– Она не строила мне глазки!

– Строила, строила, – заверила Лера. – Я не слепая.

Скорее всего, Аксинья строила глазки всем мужчинам вокруг, и ее трудно за это осуждать. Одной в чужом городе нелегко, ей требовалось устроить свою жизнь.

– Сегодня днем в Зинаидину квартиру приходил какой-то мужик. Молодой, по-моему. Я его в окно видела, только не разглядела. Сначала звонил в дверь, потом вошел в квартиру. Я слышала звонки и как дважды хлопнула дверь. – Лера тоже вернулась к столу. – Он бросил машину у подъезда, дядьку с шестого этажа запер. У которого белая «Киа».

Муж внимательно смотрел на Леру. Лера помедлила, сходила за телефоном и позвонила Дарье.

– Лерочка! – отчего-то обрадовалась Даша. – Я не думала, что ты позвонишь. Ксану похоронили сегодня.

– Царствие небесное, – как положено, сказала Лера.

– На родителей тяжело смотреть. – Кажется, Даша заплакала.

– Представляю. – Лера прижала плечом телефон к уху и в который раз включила чайник. – Даша, ты оставила в квартире связку ключей. Ты их забыла?

– Я не знала, чьи ключи. А что?

– Хозяйка спрашивает, не твои ли, – соврала Лера. Врать было противно.

– Не мои…

Лера еще поговорила с девушкой, попрощалась, положила телефон на стол, заварила чай себе и Арсению.

– Аксинья приносила бабушке с болонкой продукты.

– Это хороший поступок, – невесело пошутил муж.

– Знаешь, кажется, я ее поняла…

– Кого ее?

– Ксану. Она делила людей на своих и чужих. Бабушка была для нее своей, а мы чужими. Бабушке она помогала, а меня терпеть не могла.

Пить чай не хотелось, Лера погрела о чашку пальцы.

Муж молча вышел, вернулся с телефоном.

– Зинаида Федоровна, добрый вечер. Сегодня в вашу квартиру приходил мужчина. Вы в курсе?

Женский голос Лере было слышно, но слов она не понимала.

– Зинаида не имеет представления, кто это мог быть. – Арсений попрощался, тоже положил телефон на стол. Рядом с Лериным.

Это мог быть тот, для кого Ксана украла ключи от их квартиры.

– Сеня, дедушкины работы могли представлять интерес для кого-нибудь еще, кроме Егора?

– Могли, – кивнул муж, подумал и высказал то, о чем Лера боялась подумать. – Но не думаю, что ради этого кто-то пошел бы на убийство. Хотя… Из-за бутылки водки иногда убивают.

– Парень мог идти за нашими ключами.

– Парень мог идти за чем угодно. Он вообще мог не знать, что Ксану убили. – Арсений поднялся и обнял ее вместе со стулом. – Пойдем спать. Дурацкий день был сегодня.

16 мая, среда

Светофор загорелся зеленым. Сзади сигналили. Егор тронул машину, но в последний момент направо, к работе, не повернул, в нарушение правил проехал прямо, развернулся и вскоре остановился у дома тестя. Он немного посидел в машине, барабаня пальцами по рулю, неохотно вылез, хлопнул дверью машины.

Являться без предварительного звонка было не принято, но звонить он не стал. То есть позвонил прямо в дверь.

– Ты? – удивился тесть. – Случилось что-нибудь?

– Все нормально, – успокоил Егор.

– Проходи, – тесть посторонился. – Беллы нет. В бассейне она.

Это удивило. Теща казалась бабой исключительно ленивой, представить, что она ходит в бассейн, да еще так рано, было трудно. Впрочем, ради собственного здоровья теща готова приложить любые усилия.

Отсутствие тещи было кстати. Разговор предстоял серьезный.

Егор оторвал тестя от завтрака.

– Угощайся, – кивнул Петр Иванович на стоящие перед ним закуски. – Мясо возьми со сковородки.

Мясо брать Егор не стал, а бутерброд с красной икрой сделал.

Тесть не торопил, чувствовал, что разговор должен быть непростым.

– Как дела? – поинтересовался Егор, чтобы оттянуть время.

Тесть выглядел если не довольным, то и не таким нервным, как недавно. Кажется, дела у него выправлялись. Слава богу!

– Сражаемся. – Тесть посмотрел на Егора в упор.

– У Леркиного деда есть интересная идея.

– Рада говорила, старик умер недавно.

– Да.

Егор помолчал, начать серьезный разговор оказалось трудно.

– Так что с идеей?

– Идея хорошая, – вздохнул Егор. – Не буду вдаваться в технические подробности, но за эту идею многие хорошо бы заплатили.

– Так в чем проблема? Леркин муж… Как его?

– Арсений.

– Арсений работает под тобой. Или уже не работает?

– Переходит в другую фирму.

Тесть задумался. Он все отлично понимал.

– Наработки деда у меня. Об этом пока никто не знает.

Знал Гелий, но это не важно.

– Как они к тебе попали?

– Случайно.

– Егор, кончай, – поморщился тесть.

– Девушка мне помогла, – признался Егор. – Петр Иванович, это не важно. Наработки у меня, и я хочу ими воспользоваться. Другого такого шанса не будет.

– Ну так воспользуйся, – усмехнулся тесть. – У тебя большая фирма в подчинении.

– Арсений может меня опередить. Он… – Егор с трудом подобрал слова. – Больший спец в этих вопросах.

Тесть тоже сделал себе бутерброд с икрой, откусил, поднял на Егора глаза.

– Только Арсений может нам помешать, – твердо сказал Егор.

Специально сказал «нам». Они одна семья.

Тесть молча дожевал бутерброд.

– Расскажи-ка про девушку.

– Про какую девушку? – не понял Егор.

– Про ту, которая тебе помогла, – усмехнулся тесть.

– Нечего рассказывать. Девчонка работала в моей фирме и случайно оказалась Леркиной соседкой. Я попросил ее помочь, и она помогла.

– Ты с ней спал?

– Нет! – отрезал Егор. – Но влюблена она в меня была, скрывать не стану.

– Почему была? А сейчас что, разлюбила?

– Ее убили.

– Что?! – тесть застыл с протянутой рукой, собирался сделать второй бутерброд.

– Убили, – повторил Егор. – Днем, в парке. Могло быть случайное убийство. В фирму менты приходили, но ко мне, ясное дело, не сунулись.

– Егор…

– Я ее не убивал. И понятия не имею, кто мог это сделать.

– Радка знала?

– Нет! Знать было нечего! Я с девчонкой не спал, а влюблены в меня многие. Должность у меня хорошая, – усмехнулся Егор. – Располагает к влюбленности.

Тесть помолчал, Егор тоже.

– Иди и спокойно работай, – наконец посоветовал Петр Иванович.

– Арсений меня обойдет.

– Не обойдет, если ты не допустишь, – равнодушно бросил тесть, не посмотрев на Егора.

Равнодушие могло обмануть кого угодно, но только не Егора. Петр Иванович ситуацию понял и из рук не выпустит.

Настроение заметно улучшилось.

До работы Егор доехал удачно, практически без пробок. Идя к лифту, заметил Сосновского, бредущего к столовой, и решительно повернул за ним следом.

На работу Лера опять не поехала. И в дедову квартиру не поехала. Постояла у открытого окна, вдыхая свежий весенний запах сирени, достала спрятанную на зиму оконную сетку, вставила в правую створку. Сетка создавала впечатление защищенности, а на самом деле ее можно выдавить пальцем.

Самым правильным было позвонить в полицию, рассказать, что у Аксиньи зачем-то имелись ключи от их квартиры. Рассказать про работы деда, которые для кого-то могли представлять большой интерес. Они представляли интерес для Егора, считал Арсений. А еще надо рассказать полиции, что, кроме дедовых работ, в их квартире ничего ценного не было.

Лера и позвонила бы. Если бы не Рада.

Сослуживцы Арсения считали, что Аксинья была любовницей Егора. Полиция наверняка об этом узнает, если Лера направит их в нужную сторону.

Арсений ей ничего не говорил, но она знала, что он тоже считает правильным позвонить в полицию. И тоже не делает этого из-за Рады. То есть из-за Леры.

К Раде муж относился равнодушно.

Девочкам было по четыре года, когда Лера толкнула подругу на качелях. Из-за чего они тогда поссорились, никто уже не помнил. И никто уже не помнил, почему взрослые в тот момент за ними не наблюдали.

Рада сломала руку, правое запястье. Про перелом подруги Лера узнала только на следующий день и с ужасом ждала, что ее немедленно начнут ругать. Она ждала и ждала, но никакого наказания не последовало. Маленькая Рада ее не выдала. Лера сама призналась, причем не своей маме, а Радиной, когда впервые увидела подружку с загипсованной рукой.

«Дети всегда толкаются, – сказала тогда тетя Белла. – Только в следующий раз постарайтесь быть поаккуратнее».

Леру никто не ругал, но она долго плакала, а Рада ее успокаивала.

Лера решительно отошла от окна и достала телефон.

– Извини, Даш. Можешь разговаривать? – быстро спросила она, услышав женский голос.

– Могу. Могу, конечно. Я в отпуске.

– Ты говорила, у Ксаны парень был. Расскажи про него, пожалуйста.

– Ну… Они давно дружили, в школе еще. Зачем тебе?

Это Даша спросила без раздражения, действительно не понимала.

– Я тебя вчера обманула, – призналась Лера. – Ключи, про которые я тебя вчера спрашивала, от нашей квартиры. А еще вчера к Ксане в квартиру приходил какой-то парень. И я…

– Подожди! – перебила Даша. – При чем тут ключи?

– Да я сама не понимаю. Вот хочу разобраться.

– Ксана не воровка!

– Я знаю. Я просто хочу разобраться.

– Лер, ты не обижайся, – помолчав, вздохнула Даша. – Твой муж не мог дать Ксанке ключи?

– Не мог!

– Лера…

– Не мог! – отрезала Лера. – Мой муж не был ее любовником, поверь мне! Я знаю, в таких ситуациях жены узнают последними, но это не тот случай.

Даша снова вздохнула.

– Убийцу не найдут.

– Найдут! – разозлилась Лера и чуть не ляпнула, что сама найдет.

– Не найдут! Кому мы нужны, нищие? – Даша помолчала. – Ксанка в Москве работала, а ценного у нее было только два колечка. Тетя их мне подарила, а мне надевать не хочется. Кручу их все время…

Даша заплакала.

Лера насторожилась. Обычно Ксана носила два тонких золотых колечка на одном пальце. Кольца были дешевые, скорее всего, с фианитами. Но в последнее время у соседки появилось еще одно кольцо. Новое и дорогое.

– Ты сказала, два колечка? – уточнила Лера. – Кольцо с сапфиром среди них было?

Кольцо появилось за несколько дней до смерти. Лера приехала из дедовой квартиры со стопкой книг, отпирающая дверь Ксана щебетала о погоде и старалась повернуть руку, чтобы Лера заметила новое кольцо. Держать книги было тяжело, Лера поставила их на пол около двери. Кольцо она похвалила, конечно.

– С сапфиром? Н-нет, такого не было. Мне кольца в полиции отдали.

– У Ксаны было кольцо с сапфиром, – быстро сказала Лера. – Классическое кольцо, большой сапфир овальной формы в окружении бриллиантов. Оно появилось у Ксаны незадолго до смерти.

– Такого кольца не было. Ты думаешь, оно дорогое?

– Думаю, да. Бриллианты довольно крупные.

– Может, фианиты?

– Бриллианты, – уверенно сказала Лера. – У меня подруга ювелир, я в этом разбираюсь.

– Надо полиции сказать, – заволновалась Даша. – Выходит, ее из-за кольца убили…

– Не факт, но полиции надо сказать. У тебя есть визитки? Сможешь позвонить?

Телефоны полицейских у Дарьи были.

Лера попрощалась, подержала телефон в руке, подумала и позвонила другу и начальнику Ванечке. Ванечка был моложе ее на год, но Лера его превосходство признавала. «Толковый мальчик», – говорил о нем дед. Ванечка учился у деда, в фирму попал через Леру и ее начальником сделался через пару месяцев после поступления на работу.

– Привет! – обрадовался ей начальник и сразу посерьезнел. Сочувствовал ее горю. – Когда выходить собираешься?

– Не решила еще. Вань, скинь мне какую-нибудь задачку. В фирму я пока не поеду, а дома поработаю.

Работа хорошо отвлекала, а отвлечься сейчас было необходимо. Лера достала свой ноутбук, посмотрела служебную почту и насторожилась. За стеной опять раздался тихий звонок.

Лера замерла. Звонок не повторился, но она тихо подошла к двери, заглянула в глазок. Человека за дверью видно было плохо. Человек переместился, и звонок зазвонил прямо у нее над ухом.

Наверное, открывать не стоило, но она рывком распахнула дверь.

– Извините, вы знаете, где ваша соседка?

Лера не была уверена, что парень перед ней вчерашний. Тот, которого обругал сосед с шестого этажа.

Наверное, надо было сказать, что она понятия не имеет, где ее соседка. Она не следит за соседями. Или стоило удивиться и спросить, какую соседку молодой человек имеет в виду. У них на этаже четыре квартиры.

– Ее убили, – сказала Лера.

Парень на секунду закрыл глаза, качнулся.

Лера распахнула дверь пошире, хотела пригласить его войти, но молодой человек бросился вниз по лестнице.

Когда она, схватив валявшийся на столе телефон, подбежала к окну, он садился в машину. Машина и на этот раз была брошена так, что никто не смог бы от подъезда отъехать.

Лера раз двадцать сняла отъезжающую машину, но все снимки оказались неудачными. Разобрать номер машины было невозможно.

Впрочем, она не работает в полиции, у нее нет доступа к соответствующим базам данных, и номер машины едва ли мог быть ей полезен.

Народу в столовой почти не было. Обедать было рано, Арсений спустился, чтобы купить пачку печенья или пакетик сухариков. Была у него такая дурная привычка – что-нибудь грызть, когда работает. То есть это Лера считала привычку дурной.

– У нас окрошка сегодня! – крикнула ему девушка-раздатчица из-за стойки.

– Здорово! – улыбнулся Арсений.

Окрошки захотелось сию минуту, немедленно. Заодно взял отбивную, ее тоже захотелось немедленно.

За соседним столиком четверо молодых людей – две девушки и два парня тихо переговаривались, хихикали. На него молодые люди внимания не обратили.

Желание узнать, есть ли у Кокорина наработки Ивана Яковлевича, не отпускало ни на минуту. Арсений знал, что узнает. Придумает, как это сделать. В свои силы он всегда верил.

– Привет!

Арсений поднял глаза от тарелки. Кокорин, стоя рядом, весело ему улыбался.

В руках у директора был поднос, на подносе суповая чашка. Обычно обед директору секретари приносили в кабинет.

– Как окрошечка?

– Отличная, – кивнул Арсений.

Кокорин поставил поднос на стол, снял пиджак, повесил на стул, а сам сел на другой стул, напротив Арсения.

В суповой чашке директора тоже была окрошка.

Есть расхотелось. Арсений с трудом заставил себя снова взяться за ложку.

– Как успехи? – весело смотрел на него Егор.

– Отлично.

– Рад за тебя.

Арсений доел окрошку, принялся за мясо.

Иван Яковлевич давно считал его полноценным ученым. Обсуждал не только уже оформившиеся идеи, но и задумки. Он и в больницу позвал Арсения, чтобы поговорить о последней своей работе.

«Приезжай, если сможешь».

Арсений смог, конечно. Он не сразу поверил, что молоденькая сестричка, которой они с Лерой при случае совали деньги в карман, ему говорит. Пустая кровать Лериного деда казалась невозможной. Сестричка совала ему в руки ноутбук, и он послушно прижал его к себе. Рядом на тумбочке лежало зарядное устройство, он взял его другой рукой и тоже прижал к животу.

– Как Лера?

– Нормально.

Молодые люди за соседним столом поднялись, понесли подносы с грязной посудой к стойке.

Негромко зазвонил сотовый. Егор сунул руку в карман пиджака, вынул аппарат, вышел из столовой, тихо говоря в трубку.

Пиджак висел рядом.

Арсений быстро огляделся. Спиной к нему сидела какая-то женщина с небрежным пучком на голове. В другом конце зала хмурый мужик смотрел в тарелку. Девушка-раздатчица болтала с кассиршей.

Арсений сунул руку в карман чужого пиджака. Сердце застучало громко, как будто рядом забивали сваю.

Рука нащупала плоский кусок пластмассы. Зажигалка.

Больше в кармане ничего не было.

Арсений вытащил пластмассовый прямоугольник, разжал руку. Не зажигалка, флешка.

Обычная флешка, красная с черным. Несколько точно таких же валялись у него в столе, секретарша принесла ему их с месяц назад.

Показался Егор, большими шагами направился к их столу. Арсений быстро сунул флешку назад в карман чужого пиджака.

Струсил, надо было сунуть в свой карман.

Странно, аппетит появился вновь, и мясо он доел с удовольствием.

– Успехов! – весело пожелал ему Кокорин, когда Арсений ставил на поднос грязную посуду.

– Спасибо, – зачем-то ответил он. Впрочем, получилось неплохо, ответил Арсений тоже весело, Егор от удивления даже напрягся.

Больше Арсений на начальника не смотрел. Поставил грязную посуду в стойку, поднялся в лабораторию.

Ему больше не приходилось уговаривать себя, что он во всем разберется. Теперь он был в этом уверен.

Времени до вечера было еще много, и он принялся подробно описывать все свои последние работы. Нужды в этом не было, отчетов по этим работам никто от него не требовал, но все, что выполнялось в рабочее время на предприятии, ему не принадлежало. Это являлось интеллектуальной собственностью предприятия и должно остаться на предприятии.

Он не вор. Ему чужого не надо.

Но и своего он не отдаст.

Катя капризничала, плакала, цеплялась за Раду.

– В чем дело? – спрашивала Рада. Старалась говорить спокойно, а получалось, что шипела. – В чем дело, Катя?

Коля молча пожимал плечами – понятия не имею, что на сестру нашло.

Родители приводили детей, сочувствовали Раде.

Прибежали две Катины подружки. Девушка-воспитательница взяла Катю за руку. Сад был обычный, районный, но Рада была им вполне довольна, сад находился в центре, родители детей были людьми интеллигентными и небедными, а воспитатели ласковыми. Раде повезло с садом.

Воспитательница увела всхлипывающую Катю, умчался к своим друзьям Коля.

Из сада Рада вышла обессиленная, как будто не спала несколько ночей. Свернула в переулки, медленно пошла к дому. Зазвонил телефон в сумке, Рада испуганно замерла, ругая себя за накативший страх.

Звонила девушка, последние полтора года убиравшая квартиру. Девушка-украинка уезжала в гости к родителям жениха, и на прошлой неделе Рада сама пылесосила свою немаленькую квартиру. Можно было вызвать кого-нибудь из фирмы, но Раде не хотелось видеть новых людей.

Ей никого не хотелось видеть.

– Радочка, приходить сегодня?

– Приходи, – решила Рада и запоздало поинтересовалась: – Как съездила?

– Ой, отлично! У Костика мама такая хорошая…

Рада слушала и кивала. Еще недавно она порадовалась бы за свою уборщицу, а сейчас женский голос, казалось, проникал в мозг, вызывая тупую головную боль.

– Приезжай прямо сейчас, – наконец удалось сказать Раде.

У уборщицы были ключи, и находиться дома для Рады не было никакой необходимости, но она заторопилась, прибавила шагу. Стало страшно, что уборщица найдет что-то, чего видеть ей совсем не стоит.

Девушка ничего не могла найти, Рада тщательно обыскала свою квартиру. Просто у Рады стресс и нервы ни к черту.

Счастливая уборщица приехала минут через сорок. Опять рассказывала, как хорошо ее приняли потенциальные родственники, Рада кивала, улыбалась.

Наконец девушка занялась уборкой, в ванной зашумела вода.

Рада подошла к окну. Сегодня черемуха не пахла, от этого сделалось еще тоскливее.

Двое полицейских в форме показались из-за кустов, решительно направились к подъезду. Затошнило. Рада прислонилась лбом к прохладному пластику окна.

Полицейские остановились около вышедшего им навстречу дворника, заговорили. Через минуту развернулись, исчезли за углом дома.

Тошнота не проходила, к ней добавился стук в висках.

Рада отошла от окна, прилегла на диван. Зашумел пылесос, прибавляя головной боли.

Рада поднялась, достала из сумки телефон, подержала в руках.

– Ты сегодня еще не на работе? – стараясь говорить весело, спросила Леру.

– Дома. Начальник работу прислал, а делать неохота.

– Может, погуляем? Погода хорошая.

– Давай, – обрадовалась подруга. – Начну нормально работать, опять месяцами видеться не будем.

Рада быстро переоделась, внимательно оглядела себя в зеркале. Она не красавица, но и некрасивой ее не назовешь. Лицо не совсем правильное, но в последнее время это стало казаться ее особой нестандартной красотой. Мужчины смотрят на нее с интересом, Рада не может этого не замечать.

Вчера в ресторане мужик за столиком напротив не сводил с нее глаз. Это даже подружки заметили.

Рада потянулась к туши для ресниц и отдернула руку. Ресницы у нее и без того черные, длинные.

Из некрасивого гадкого утенка вырос вполне приличный лебедь.

Черный лебедь, окутанный мрачным ореолом.

Красить губы Рада тоже не стала. Крикнула:

– Я ушла! – и спустилась к машине.

Сначала они с Лерой съели по мороженому, которое Рада купила по дороге. Потом подруга предложила пойти в парк. Рада не возражала.

Раньше они часто гуляли в старом парке, а в последние годы времени на это у обеих не было.

Лера свернула влево, в ту часть парка, которая казалась лесом. Неделю назад трава под деревьями только пробивалась, а сейчас лежала зеленым ковром. Странно, что Рада помнила пробивающуюся траву. Ей казалось, она не видит ничего и никого, кроме идущего впереди Егора.

– Милена интересовалась убийством в парке, – как можно равнодушнее сказала Рада. – Знаешь что-нибудь новенькое?

– Нет, – подруга покачала головой. – Как Милена Ивановна?

– Нормально. У нее много подписчиков.

– Знаю. Я смотрю ее ролики. Мне нравится.

– Мне тоже.

Навстречу прошла девушка. Она была в наушниках и пританцовывала в такт музыке.

– Мне не нравилась Аксинья, – заговорила Лера. – Убитую звали Аксинья.

Рада остановилась, прислушалась.

– Соловей.

Соловей щелкал, затихал, принимался щелкать и свистеть снова. А может быть, это был другой соловей, потому что птичье пение сопровождало их долго.

– Я ее терпеть не могла, а теперь мне кажется, что я перед ней виновата. Несмотря на то, что…

– Несмотря на что?

– Так…

Рада промолчала. И неожиданно почувствовала, что ненависть, которую она испытывала к убитой, никуда не исчезла. Ненависть осталась с Радой. И страх остался.

– Давай свернем, – предложила Лера и повернула направо. – Аксинью убили прямо там, впереди. Ее нашел соседский мальчик. Мальчишки и полицию вызвали. – Лера улыбнулась. – Парни переживают, что убийцу не увидели.

Рада приехала, чтобы узнать хоть что-то новое про убийство, а слушать это не было никаких сил.

– И неизвестно, расследуют убийство или нет.

– Расследуют, наверное, – удивилась Рада. Постаралась удивиться.

Лера пожала плечами.

– На работу полиция приходила только один раз. Я специально Сеню спрашивала. Правда, потом один полицейский Сене с моей подачи звонил, но Сеня с Аксиньей непосредственно не работал, ничего о ней не знает.

– Арсений может не знать, с кем полицейские разговаривают.

– Может, – согласилась Лера. – Но по дому полиция тоже прошлась только один раз. Это я точно знаю, все последние дни из квартиры почти не выходила.

– Кофе попьем? – предложила Рада, свернув к скрытым за кустами столикам.

– Кафешку открыли! – удивилась Лера. – А я и не знала.

Рада похолодела. Она тоже не должна была знать про недавно открытое кафе.

Заказали кофе, снова съели по мороженому.

– Вчера встречалась с девочками из консерватории, – рассказывала Рада. – Хорошо устроиться трудно, девчонки в музыкальной школе работают.

– Ты бы устроилась, – возразила Лера. – Ты очень талантливая.

– Была, – невесело засмеялась Рада.

Зазвонил телефон. Рада потянулась к лежавшей на соседнем стуле сумке, ответила на вызов с незнакомого номера.

– Рада, у Кати температура…

Воспитательница говорила быстро, а смысл сказанного Рада поняла не сразу.

Она еще утром обязана была заметить, что дочь больна. А она думала о своих проблемах, и ей было наплевать на собственного ребенка.

Лера вызвала такси, посадила Раду в машину. Раде хотелось, чтобы подруга поехала вместе с ней, но просить Леру об этом она не стала.

Арсений спустился вниз, когда здание уже должно было опустеть. Оно и опустело. В коридоре никого не было, в лифте тоже.

Охранник у входа читал потрепанную бумажную книгу. На мониторе компьютера перед ним виднелись пустые коридоры предприятия.

– Мне бы ключи от… – Арсений назвал номер комнаты.

Ключи наверняка были у Ирины, но она сегодня на работе не появилась, а просить ключи у кого-то другого не хотелось. Коллеги знали, что ему нечего делать в комнате Аксиньи Таращенко. Это могло вызвать ненужное любопытство.

Впрочем, никто из подчиненных не имел права интересоваться, зачем их начальник хочет попасть в любое помещение.

Арсений не был уверен, что охранник знает, какую должность он занимает. Охранники были пришлые, фирма имела договор с охранным предприятием.

– Сейчас, Арсений Палыч, – охранник, мужик примерно его возраста, отложил книгу, поднялся, открыл стойку с висящими на ней ключами от офисов.

Наверное, знать начальство входило в его служебные обязанности.

Курить в здании можно было только на лестницах, но там всегда толпился народ, и Арсений нередко спускался вниз, курил, стоя на крыльце. Иногда разговаривал с охранниками и знал, что мужики в основном приезжие, из глубинки. Арсений мужикам сочувствовал. Работа у них была не пыльная, но очень уж тупая. Он бы от такой работы через месяц впал в полную депрессию.

Охранник протянул ключи, Арсений поблагодарил.

Время было потрачено зря, ничего интересного ни в компьютере Таращенко, ни в ее столе он не обнаружил. Впрочем, он не слишком на это рассчитывал.

Стол наверняка обыскала полиция и в компьютер тоже заглянула.

Ящики стола были почти пусты, только в верхнем валялась заколка для волос, оригинальная, под старину. Арсений сунул заколку в карман и задвинул ящик.

В служебной почте было всего несколько писем. Ирина посылала кое-какие материалы, чтобы Таращенко, как выражались в фирме, их «причесала». Причесывала тексты Аксинья Таращенко плохо, Ирина выражала недовольство, заставляла переделывать.

Какой ерундой приходится заниматься. Получать бы деньги за настоящую работу, за результаты. Набрать бы им с Ириной стоящих помощников…

Арсений попробовал найти личную почту Таращенко. Это удалось с третьей попытки, но результатов тоже не принесло. Аксинья покупала одежду в интернет-магазинах, а недавно приобрела билет в зал Чайковского.

Арсений никогда бы не заподозрил Ксану в любви к классической музыке. Он знал только одного человека, посещающего подобные заведения, – подругу жены Раду Кокорину.

У Аксиньи наверняка были странички в соцсетях, но доступ к соцсетям в фирме был перекрыт.

Арсений выключил чужой компьютер, запер комнату, вернулся к себе. В нарушение всех правил закурил, открыв настежь окно кабинета. Внизу, на служебной стоянке, стояла только одна машина – его собственная.

Давно надо было ехать домой, но он еще задержался. Довольно быстро сумел добраться до архива с записями с камер видеонаблюдения и теперь знал, что Кокорин появился в день убийства Таращенко только перед обедом. Он успевал совершить убийство и спокойно доехать до работы.

Впрочем, Егор всегда приходил, когда хотел.

На совещания опаздывал почти постоянно. Ему нравилось, когда его ждут. Лера назвала бы эту милую привычку бескультурьем, но у Егора были свои представления о жизни.

Между прочим, правильные представления. Егор был вполне успешным человеком, в отличие от Леры и Арсения.

Арсений усмехнулся. Странно, что у него мелькнула мысль связать убийство и Егора. Старый друг из тех, кто сам рук не пачкает. Да и ни к чему ему убивать девчонку, даже если она помогла подобраться к работам Ивана Яковлевича.

Арсений спустился вниз, вернул ключи, перекинулся с охранником парой слов и поехал домой.

У дома Радиной тетки Егор действительно оказался случайно. Встречался с чуваком из министерства, а выбранный ресторан располагался на соседней с домом Милены улице. Ресторан предложил партнер. Егор согласился, ему было все равно, где друг друга прощупывать.

Прощупывали они друг друга во второй раз. Министерский работник предлагал вполне действенную схему, а Егор раздумывал. Внешне все выглядело вполне пристойно, собеседники обсуждали перспективы развития отрасли. Но и им самим, и любому другому, кто хоть немного разбирался в проблеме, было ясно, что речь идет о простом и ясном распиле бюджетных средств с хорошим откатом. На предложение нужно было соглашаться, деньги и для предприятия, и для самого Егора были не лишние, но Егор и на этот раз тянул время.

Человеком Егор был очень осторожным и понимал, что без Арсения Сосновского с отчетностью по предлагаемым работам могут возникнуть проблемы.

Это большим корпорациям хорошо. Деньги им выделяются немереные, результаты получаются никакие, и никто никаких отчетов с них не спрашивает. Журналисты иногда задают неприятные вопросы, но журналисты и президенту иногда неприятные вопросы задают, к этому все привыкли, и никто на это внимания не обращает.

– Миленочка, ты дома? – позвонил родственнице Егор, опять не дав собеседнику окончательного ответа. – Я случайно оказался в твоем районе.

Как-то так получилось, что тетку Егор сразу начал звать на «ты» и по имени. Впрочем, Милена всегда отлично выглядела, а когда Егор только входил в семью, казалась почти девушкой.

– Заходи, Егор, – не могла не предложить родственница.

Милена всерьез его беспокоила. Конечно, на фоне неприятностей тестя проблемы, связанные с Миленой, казались пустяками, но Егор понимал, что и их не стоит выпускать из виду.

Ему не нравился последний любовник родственницы. Очень не нравился.

Не нравился настолько, что он даже попросил Ксану ему помочь. То есть она сама предложила.

– Проходи.

Милена была в простом домашнем платье до колен. Раньше он не замечал, какие красивые у родственницы ноги. Впрочем, это трудно было заметить, Милена предпочитала брюки.

Темные, как у Рады, волосы сколоты в небрежный пучок. В волосах мелькала седина, но Милена ее не закрашивала.

– Я не помешал?

– Нет.

Он встречал Раду после концерта. Рада нечасто ходила на концерты, но в тот день у какой-то ее подружки оказался лишний билет, и жена составила подружке компанию. Был выходной, Егору надоело сидеть дома, и он прогулялся под тихим падающим снегом по сверкающей огнями Москве. Рада, выходя вместе с толпой из дверей концертного зала, не ожидала его увидеть, очень обрадовалась и смотрела на него с ласковым обожанием. Они проводили подружку до метро, а сами зашли в ближайший ресторан.

Милену он заметил первым, Рада сидела спиной ко входу.

– Милена, – усмехнулся тогда Егор.

Жена быстро обернулась, хотела встать или помахать рукой, но он остановил ее. Милена была не одна. Рядом с ней стоял высокий худощавый мужик, равнодушно обводящий зал глазами. Взгляд у него переставал быть равнодушным, когда он смотрел на родственницу.

Пара села так, что Егору было их видно. Рада тоже несколько раз оборачивалась, с любопытством разглядывая нового Милениного друга.

В том, что это был «друг», не было никаких сомнений.

Немолодые мужчина и женщина не замечали никого вокруг.

Он добрую сотню раз видел Милену с ее «друзьями». Милена смотрела на них с легкой иронией. Иногда Егору казалось, что она относится к ним, как к домашним собачонкам, хотя людьми ее друзья являлись весьма почтенными.

Егор и Рада потом ждали, что Милена позовет их знакомить с новым приятелем, но тетка не позвала. Она о нем даже не обмолвилась.

– Могу пожарить тебе отбивную. Хочешь?

– Спасибо, не надо. Чайку.

Милена повернулась, пошла на кухню. Со спины ей нельзя было дать больше тридцати.

Егор замялся, но не шагнул вслед за хозяйкой, быстро прошел в комнату, выдвинул ящик книжного шкафа и сунул руку под стопку бумаг. В ящике пришлось пошарить двумя руками, чтобы убедиться, что пистолета там нет.

– Егор!

– Иду.

Милена поставила ему большую чашку, налила чай. Чашка считалась его, но он ее терпеть не мог. Мелкие цветочки под золотым ободком напоминали что-то деревенское, плебейское.

– Как Катя?

Родственница достала из холодильника коробку с тортом. Большой кусок от торта был уже отрезан, на пустом месте вместе с крошками валялась цукатинка.

– В каком смысле? – не понял Егор.

Милена повернулась и с удивлением на него посмотрела.

– У Кати тяжелое воспаление легких.

– Что? – замер Егор. Во рту неожиданно пересохло. Он кашлянул и глупо спросил: – Почему Рада мне не позвонила?

17 мая, четверг

Ванечка не настаивал, чтобы она ехала на работу, и Лера опять осталась дома. Проводила Арсения, открыла ноутбук и заставила себя отключиться от всех посторонних мыслей. Зашумел остановившийся на этаже лифт. Арсений опять не закрыл внутреннюю дверь квартиры, и лифт было слышно. Лера поднялась, прошла к двери. Зазвонили в соседнюю квартиру. Лера отперла железную дверь, распахнула.

У бывшей Ксаниной двери стояла девушка, она повернулась, равнодушно посмотрела на Леру. Наверное, на улице опять было совсем тепло, потому что джинсовую курточку девушка держала в руках. Голые руки были покрыты свежим ровным загаром.

Им с Арсением тоже не мешало бы съездить куда-нибудь к морю.

– Вы к Ксане? – спросила Лера.

– Да. – Девица ответила с неудовольствием.

И правильно, Лере тоже не понравилось бы, если бы кто-то у нее начал выяснять, к кому и зачем она направляется.

– Ксаны больше нет, – вздохнула Лера и распахнула дверь пошире. – Заходите.

– Что? – Девушка неприязненно попятилась от Лериной двери.

– Ее убили неделю назад. – Лера прислонилась боком к дверному проему.

– Кто? – Девушка широко раскрыла глаза. Глаза были красивые, зеленые. – За что?

Лера не собиралась снова звать ее в квартиру, но девушка приблизилась сама. Лера посторонилась, провела гостью в комнату.

– Меня зовут Лера.

– Вика.

Вика села на краешек дивана, прижала к себе сумку. Джинсовая куртка съехала на пол, Вика ее подобрала, прижала к сумке.

– Ксану убили в прошлый четверг, в парке.

– В каком? – машинально спросила Вика.

– В нашем. В Сокольниках. Ее застрелили. Днем. Даже, можно сказать, утром.

Лера, сев за стол, отодвинула ноутбук. Экран успел погаснуть.

Вика закусила губу, уставилась на книжные полки. Лера не ожидала, что она заплачет, но девушка заплакала. Тихо, беззвучно.

– Насколько я знаю, убийцу еще не нашли.

Вика покивала. Слезы потекли по щекам, но она их не вытирала.

– Ты давно знаешь Ксану?

– Давно. – Вика полезла в сумку, достала бумажный платок, вытерла глаза. – Мы с ней квартиру несколько лет вместе снимали. Еще с института. Мы учились вместе. А потом она эту квартиру сняла.

– Почему? – быстро спросила Лера. – Одной квартиру снимать дорого.

– Парень у нее появился. Зачем же еще?

– Ты знаешь парня?

– Нет. Ксанка про него ничего не говорила. Мне, конечно, было интересно, но она только смеялась. Обещала, если до свадьбы дойдет, меня первой позвать.

– Так, может, и не было никакого парня?

Вика неопределенно повела головой – может, и не было.

– Вика, ты видела у Ксаны кольцо с сапфиром? – Кольцо не давала Лере покоя.

– Не помню. Нет, кажется. Я в камнях плохо разбираюсь.

– Такое ты бы запомнила. Кольцо дорогое. Сапфир и бриллианты.

– Не видела. Ее из-за кольца убили? – Зеленые глаза уставились на Леру.

– Откуда же мне знать, – вздохнула Лера и решила: – Не думаю. Случайный грабитель и сумку бы прихватил, а ее не тронули.

– А за что тогда?..

Лера пожала плечами.

– Я добрее Ксанки человека не встречала, – медленно сказала Вика. Лера опустила глаза. Соседка вовсе не казалась ей доброй, скорее, наоборот. – Она с людьми небыстро сходилась, но для своих на все была готова… Наша хозяйка, у которой мы квартиру снимали, в прошлом году ногу сломала. Ксана с ней месяц жила, помогала, а за нашу квартиру свою долю заплатила, хоть хозяйка и брать не хотела. Родители знают?

– Конечно. Ее уже похоронили. Двоюродная сестра приезжала. Дарья.

– Я Дашу знаю. Ксана рассказывала, они с Дашкой недружно росли, дрались в детстве. – Вика невесело улыбнулась. – Предки из-за этого очень переживали. А потом стали самыми близкими подружками. Ксана Дашку любила, они каждую неделю перезванивались.

– Даша очень переживает.

– Представляю! Она все время уговаривала Ксану домой вернуться. А что в захолустье-то делать? На работу не устроишься, зарплаты никакие.

– У Ксаны в родном городе парень был. Ты его видела?

– Видела, – кивнула Вика. – Он приезжал в Москву, еще когда мы в институте учились. Хороший парень, но они с Ксаной давно разошлись. Встречались просто как друзья. Он в летном учился. Высокий такой, под два метра.

Молодой человек, недавно посетивший квартиру Ксаны, был среднего роста. Даже, пожалуй, чуть ниже среднего.

– По чьей инициативе разошлись? Он ее бросил или она его?

– Никто никого не бросил. Разошлись и все. Ксана хотела хорошо жизнь устроить.

– Летчики неплохо зарабатывают.

– Неплохо, – согласилась Вика. – Но Ксана хотела большего. А получилось…

– Я тебе позвоню, если вопросы возникнут?

– Конечно. – Вика достала телефон, продиктовала Лере цифры, дождалась, когда ее аппарат отзовется на Лерин вызов. – Я три дня назад из Турции прилетела. Звонила Ксане, звонила… Телефон не отвечает, решила приехать…

Лера проводила новую знакомую, снова села за работу, но на этот раз работа не пошла. Лера недолго помучилась, захлопнула ноутбук, взяла ключи от соседской квартиры и, не имея на то никаких прав, принялась тщательно ее обыскивать.

К Ирине Арсений заглянул, не дойдя до собственного кабинета.

– Ты где вчера болталась? – Он уселся рядом с Ирининым столом, подвинул бумаги, которые вот-вот должны были упасть.

Стол помощницы постоянно был завален непонятно чем.

– На конференции, – удивилась Ирина. – Я тебе сто раз про эту конференцию говорила!

– Забыл, – покаялся Арсений.

– На бумажке записывай, если запомнить не можешь, – проворчала Ирина.

– Что-нибудь интересное было?

Ирина пожала плечами – и да, и нет. Сенсационных докладов не было, а о том, где и какие работы ведутся, они и без конференций знали.

– Ты Гелия помнишь? – Ирина сняла очки, повертела их в руках и снова нацепила на нос. – Гелия Вениаминовича?

– Помню, конечно. Черт, некрасиво с ним получилось…

– Ты здесь ни при чем. Все это понимают. И Гелий понимает.

– Он что-нибудь докладывал?

– Нет. Мы с ним поболтали немного в перерыве. – Ирина неожиданно по-старушечьи вздохнула. – Недавно ему звонил Кокорин. И предложил очень интересную работу…

Ирина рассказывала, а у Арсения застучало в висках.

– Что с тобой? – посмотрела на него подруга.

– Ничего, – он потер глаза.

– Гелий отказался с Кокориным работать. А идея перспективная, верно?

– Верно, – кивнул Арсений. – Это идея Лериного деда. Кокорин ее украл.

– Что?

– Пока, Ирочка.

В висках продолжало стучать. Арсений вышел в коридор, постоял. Захотелось прислониться к стене.

Можно было себя похвалить. Он хороший ученый, у него отличная интуиция. Сразу понял, что интересоваться работами Ивана Яковлевича мог только Егор.

Мимо прошла тетка из бухгалтерии, Арсений поздоровался. Сделал несколько шагов в сторону кабинета, развернулся, прошагал мимо лифтов, сбежал по лестнице и поехал домой.

– Сеня? – удивилась Лера, выйдя в прихожую на шум открывающейся двери. – Что случилось?

– Ничего. – Он тяжело опустился на пуфик, закрыл глаза ладонями. – Егор лазил в дедов компьютер. Видишь, я был прав.

Он рассказал про разговор с Ириной, жена молча слушала.

– Сеня, только не делай глупостей! – Вид у Леры был испуганный.

– А я и не собираюсь! – улыбнулся он.

В висках больше не стучало. Он не сделает глупостей. Он будет бить насмерть.

– Свари кофе, что ли.

Кофе он пил редко, предпочитал чай, а сейчас захотелось.

Лера ушла на кухню, он переоделся в домашний костюм.

– Рада просила пригнать ей машину.

Лера вчера рассказала, как подруге позвонили из детского сада и перепуганная Рада уехала на такси.

– Пригоню. Как Катя?

– Неважно. Температура не снижается. Рада с ней всю ночь не спала.

– Знаешь, я, пожалуй, сейчас съезжу. – Арсений отпил кофе, который жена перед ним поставила. Кофе был горячий, пить его расхотелось.

– Я с тобой?

Лера не настаивала, спрашивала.

– Поехали, – согласился он.

Бежевая «Мазда» стояла в конце дома. Лера пискнула ключами, Арсений уселся на водительское место.

– У тебя новая машина, Лерочка?

Старушка со старой болонкой появилась из-за угла дома, подхватила собачку на руки.

– Это машина моей подруги.

– У моей внучки такая же. И номер схожий. Я поэтому на эту машину всегда внимание обращаю, она в последнее время часто здесь стоит. Подруга довольна машиной?

– По-моему, да.

– Внучка тоже довольна. В кредит взяла. А лучше бы подешевле купила, зато без кредита.

Соседка заметила Арсения, наклонилась.

– Здравствуй, Сенечка.

Лера наконец села рядом, и он спросил:

– Рада часто приезжала в последнее время?

– Пару раз, – задумчиво ответила Лера.

– Бабуля сказала, машина стояла часто.

– Часто – понятие растяжимое.

Машин было немного. Постоять пришлось только пару раз на светофорах.

Время торопило, застолбить за собой идею Ивана Яковлевича нужно было немедленно, и Егор постоянно прокручивал в голове все возможные варианты. Даже болезнь дочери, за которую он переживал так, что, казалось, ни о чем другом думать не мог, на самом деле не могла вытеснить из головы мерзкой мысли, что он не успевает воспользоваться своим шансом.

Егор просыпался, шел в детскую, трогал Катин лоб, смотрел на дремлющую в кресте у детской кровати Раду, засыпал снова, а время уходило.

Окончательно он проснулся, когда уже рассвело. Проснулся с ясной головой и четким пониманием того, как нужно действовать. Решение было простое и правильное. Он не будет ждать результатов, подтверждающих правильность и реализуемость планов Ивана Яковлевича. Он будет вести себя так, как будто эти результаты уже у него в кармане, и требовать денег на дальнейшие разработки.

А дальше все просто. Сможет провести работу собственными силами – отлично. Не сможет – возьмет кого-нибудь на подряд. Хоть тот же открываемый научный центр.

Егор улыбнулся, представив, как Арсений станет выполнять работу, на которую он, Егор, потом поставит подпись.

Рада не спала, крутила в руках планшет.

– Поспи, – предложил он. – Иди, ляг нормально. Еще шести нет.

Рада молча покачала головой.

Он отправился в кухню, сварил кофе себе и жене.

Рада осунулась за ночь. Даже волосы перестали курчавиться и висели блеклыми прядями.

– Поспи, – снова предложил он.

Рада опять покачала головой и благодарно улыбнулась, беря в руки чашку с кофе.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

У него была отличная семья, о которой можно только мечтать, и он не понял, что тоскливое чувство, противно нахлынувшее без всяких видимых причин, есть банальное одиночество.

Хотелось сейчас же, немедленно поделиться с кем-нибудь своими проблемами, а поделиться было не с кем. Рада ужаснется, узнав, как к нему попали работы старика-профессора. Начнет уговаривать немедленно бросить нечестную идею. Будет смотреть со страхом и жалостью. Жена не подведет, но ему хотелось настоящей поддержки.

Звонить тестю так рано невозможно. Да тесть и не станет вдаваться в подробности, у него своих трудностей по горло.

Правда, потопить старого пройдоху, кажется, не удается. Вчера голос у тестя был довольный, когда Егор, как обычно, поинтересовался его делами.

Ксана бы сейчас Егора сразу поняла. Усмехнулась бы, скривив губы, кивнула бы, задумалась. Он не сразу понял, что она совсем не дура, которой изначально казалась. Девочка была очень неглупа. Просто ум у нее был другой. Житейский, что ли. Вроде как у свекра.

Пожалуй, его никто не понимал так хорошо, как Ксана. И никто не стремился ему помочь, кроме нее.

Егор допил кофе, заглянул в детскую. Катя спала. Он убрал со лба ребенка влажные кудри, постоял рядом.

– Сегодня надо опять вызвать врача, – тихо сказал Раде.

– Обязательно, – прошептала Рада.

– Почему ты мне вчера не позвонила? – не поворачиваясь к ней, спросил он.

– Не знаю, – не сразу ответила она.

Вчерашняя обида на жену ушла. Это даже хорошо, что Рада старается его не беспокоить в рабочее время.

Его мать лезла во все дела отца, и в семье постоянно витало скрытое раздражение.

Егор отвел сына в сад и поехал на работу, прикидывая, кому позвонить в первую очередь, а кого приберечь на потом.

Когда он отпирал кабинет, на месте была только одна секретарша. Подмывало спросить, не в курсе ли она, как идет расследование убийства Аксиньи Таращенко, но он не спросил.

У него выдался удачный день. Своими предложениями Егор смог заинтересовать сразу двух вполне влиятельных лиц.

До дома Кокориных на Радиной машине доехали быстро.

Позвонить в квартиру Лера не успела. Дверь распахнулась, Рада попрощалась с врачом. Доктор, средних лет женщина, на Арсения и Леру не посмотрела, заспешила к еще открытому лифту.

– Как дела? – участливо спросила Лера.

– Температура держится. – Вид у Рады был измученный.

– Врач что говорит?

– Успокаивает.

– У меня три раза было воспаление легких, – сообщил Арсений. – Болезнь противная, но в двадцать первом веке лечится. Не паникуй.

Рада не ответила, пошла к ребенку. Лера отправилась за ней, заговорила с Катей. Арсений потоптался и сел на стул.

Жена вышла через несколько минут, держа в руках листочки с рецептами.

– Надо сходить в аптеку, – это Лера сказала ему, а подруге крикнула: – Рада, запри дверь!

Арсений метнулся к двери в ближайшую комнату мгновенно, словно заранее планировал. Успел только приложить палец к губам, чтобы Лера молчала.

Слава богу, жена ничего не сказала. Входная дверь хлопнула.

Комнат у Кокориных было не то четыре, не то пять. Арсений прислушался, стоя за приоткрытой дверью. Рада разговаривала с ребенком, Катя что-то отвечала.

Кате было месяца три, когда Лера с подругой отправились в кафе, а его оставили сидеть с младенцем. По какому поводу подруги решили тогда устроить себе праздник, он уже не помнил. Помнил только, как сидел с коляской под кустами боярышника, покачивал ногой спящую девочку, отгонял наглых голубей, с курлыканьем приближавшихся к его ботинкам. Он вертел в руках телефон, собираясь почитать какой-нибудь боевичок, но не читал, а просто смотрел на закрытые глазки. Катя то хмурилась, то улыбалась, не открывая глаз, и он удивился, что два с лишним часа промелькнули незаметно.

Рада не пошла запирать дверь, шагов он не услышал. Арсений перебежал коридор, бесшумно открыл дверь Егорова кабинета. Открытый ноутбук лежал на столе, рядом с выдернутым из сети зарядным устройством. Он включил компьютер, с тоской ожидая, что система заиграет приветствие, но, к счастью, никаких звуков не раздалось.

«Увидит Рада, расскажу все как есть», – решил он.

Глаза и руки действовали автоматически. Работы Ивана Яковлевича он нашел почти сразу.

Знал, что так будет, а в висках опять застучало.

Он взялся руками за края ноутбука, то ли желая его украсть, то ли разбить прямо об край стола, но не сделал ни того, ни другого. Он открывал страницы документов и, достав телефон, фотографировал их, стараясь, чтобы в кадр попало все, что однозначно указывает на квартиру Егора. Фотография Рады на столе, книжные полки, окно.

«Я его засужу», – уговаривал себя Арсений, нажимая на сенсорный экран телефона.

Потом аккуратно закрыл файлы и ноутбук.

Радин голос продолжал доноситься из детской.

Стараясь двигаться бесшумно, Арсений подошел к двери, чуть-чуть ее приоткрыл.

Хлопнула входная дверь, послышался Лерин голос. Он вовремя успел появиться в прихожей.

Рада взяла у Леры лекарства, заперла за ними дверь.

– Ой, забыла ключи от машины отдать! – спохватилась Лера уже на улице.

Арсений молча придержал ее за руку.

Отомстить хотелось немедленно, но Арсений знал, что необдуманных поступков не совершит. Он все продумает и отомстит так, что враг уже не сможет подняться.

– Дай ключи! – велел он жене.

Отпер чужую машину, достал из нее видеорегистратор, вернул ключи Лере.

– Зачем? – укоризненно покосилась Лера на прибор.

– Еще не знаю.

Одно он знал точно. Месть будет жестокой.

Арсений двинулся в сторону метро, жена послушно пошла рядом.

– Дедовы работы в компе Егора.

– Что будем делать? – помолчав, спросила Лера.

– Думать.

На солнце было жарко. Лера остановилась, сняла ветровку. Он молча подождал.

Работы нужно опубликовать немедленно. Узнать, как это сделать, если автор умер, и опубликовать.

В крайнем случае просто выложить в интернет.

С этим он разберется. Труднее сделать так, чтобы Кокорин пострадал по-настоящему.

Арсений резко остановился, Лера едва на него не налетела.

План еще не имел четких очертаний, но уже начал формироваться.

Вернувшись домой, Арсений подключил видеорегистратор к компьютеру и через несколько минут поехал назад к Кокориным. Поставил регистратор на место и отдал ключи Раде.

К вечеру температура спала. Катя, одной рукой обнимая любимого зайца, рисовала домики, качели, рядом с ними детишек. Рисовать девочка любила, нужно записать ее в художественную школу.

Приехала Милена, привела из сада Колю, заставила Раду поужинать.

Пришел Егор, уговорил прилечь. Рада задремала, проснулась оттого, что муж, стоя в дверях спальни, включил свет.

– Что? – испуганно приподнялась Рада.

– Сосновский приходил? – Егор ударил кулаком по косяку двери.

– Они с Лерой пригнали мою машину. – Рада встала с постели, пригладила рукой волосы. – Дети спят?

– Ты пустила Сосновского в мой кабинет? – голос у Егора дрожал, срывался на визг.

Пожалуй, таким Рада его еще не видела.

– Лера с Арсением принесли ключи от машины и сходили в аптеку. Егор, в чем дело?

– Дело? – Муж нервно прошелся по спальне, вернулся к двери и снова ударил по косяку. – Дело!

– Возьми себя в руки! – приказала Рада и удивилась. Она не знала, что умеет приказывать. – Что произошло?

Муж сжал кулаки, но неожиданно закрыл ладонями глаза и сел в кресло.

– Егор, что произошло?

Раде показалось, что она говорит голосом отца. Папа умел подчинять окружающих. Она никогда не думала, что сумеет говорить так же. Она всегда считала себя похожей на маму.

– Помнишь, я тебе говорил, что навещал в больнице Ивана Яковлевича?

– Помню, конечно.

– Я тогда… У него тогда был какой-то мужик, я его не знаю, и обсуждали они работу, которая меня заинтересовала. При мне они разговор свернули, но главное я уловил. Короче, я подсуетился, и работа у меня.

– Как подсуетился? – говорить папиным голосом оказалось нетрудно. Впрочем, удивляться нечему, у нее те же гены.

– Не важно.

– Егор!

– Мне помогла одна… девушка. Девчонка была у меня на подхвате, а квартиру снимала рядом с Сосновскими.

– Подожди! – остановила Рада. – Лера рассказывала, что у нее убили соседку…

– Да! Девчонку убили, и я понятия не имею, кто это мог сделать.

– Ты с ней спал?

– Нет! О господи! – Егор привстал, но снова опустился в кресло. – На кой черт она мне нужна?! Девчонка была в меня влюблена, но мне-то какое до нее дело?!

Рада ему не верила. Он изменял ей с Лериной соседкой. Но вдруг все то, что мучило ее в последние дни, вся ее ревность и страх, что муж ее бросит и все будут знать о ее унижении, показались абсолютной ерундой.

А сам Егор показался мальчиком-несмышленышем, вроде Коли. Это было противно, потому что Рада считала силу и мужество неотъемлемыми мужскими качествами.

– Девушка украла для тебя работы Ивана Яковлевича, – деловито кивнула Рада. – Что дальше?

Егор дернулся на слово «украла».

– А дальше я получил письмо…

– Покажи! – велела Рада.

Муж послушно пошел к компьютеру, Рада отправилась за ним, стараясь не приближаться к спине впереди. Приближаться было неприятно.

«Я его не люблю», – с тоской понимала Рада. А еще понимала, что, несмотря на это, никакого другого мужа не хочет. У них прекрасная семья, надо только пережить темную полосу.

Письмо от Сосновского было послано час назад. Текста в письме не было, только фото.

– Арсений мог остаться, когда Лера ходила в аптеку, – предположила Рада.

Егор промолчал. Отодвинулся вместе с креслом от компьютера, заложил руки за голову.

– Чем тебе все это грозит? – Рада села диван, вытянула ноги.

– Ничем, – нехотя ответил Егор. – Я еще не успел дать работе ход.

– А собирался?

– Да.

Он отвечал послушно, как ученик перед учительницей.

– Как Арсений узнал, что работы у тебя? – подумав, спросила Рада.

– Не знаю. Понятия не имею.

– Егор, тебя могут связать с убийством? – Рада помолчала перед тем, как это спросить.

Муж не ответил, зло отвернулся.

То есть без слов ответил, что все возможно.

Рада очень страдала, представляя, что Лера узнает про то, что у Егора есть любовница. Она страдала, представляя, как Лера ее жалеет.

Она мучилась от брезгливости, когда муж к ней прикасался, представляя, что точно так же он прикасался к другой женщине.

Все это была абсолютная ерунда. Егор никуда от нее не денется, пока она этого хочет.

Они сейчас походили на заговорщиков. Пожалуй, такими близкими они еще никогда не были.

Плохо только, что Егор может попасть под подозрение полиции.

И она может попасть.

– Ложись спать, – устало сказала Рада. Зашла в комнату сына, потом посидела около спящей дочери и вскоре легла рядом с мужем.

18 мая, пятница

Вечером Лера с трудом заставила Арсения оторваться от компьютера, а утром, когда проснулась, опять застала его за экраном.

Муж разглядывал видео с регистратора.

– Что ты пытаешься там найти? – устало спросила Лера, кивнув на ноутбук. – Какая тебе разница, куда ездила Рада?

– Егор иногда берет Радину машину. Он несколько раз приезжал на ней на работу. За что-то надо уцепиться, – спокойно объяснил Арсений. – А кроме регистратора, у нас ничего нет.

– Уцепиться для чего?

Ей было очень страшно, когда Раду увезли в больницу с сильной болью в животе. Сначала боль была не слишком сильной, и они над этой болью смеялись. Тетя Белла давала Раде какие-то таблетки, и Лере очень хотелось, чтобы подруга поскорее перестала держать руку на животе. Они перешли тогда в десятый класс, скоро должен был начаться новый учебный год, и им хотелось нагуляться перед нудными трудовыми буднями.

«Скорую» вызвали часа через два. Рада сама села в машину «Скорой», и тетя Белла села, а Лера смотрела вслед машине и плакала. Потом она боялась позвонить тете Белле и услышать что-то невообразимо страшное.

Невообразимо страшного не произошло. Раде удалили аппендикс, Лера приходила к ней в больницу и знала, что Рада ждет ее даже больше, чем родителей.

– Я хочу доказать, что Кокорин убил Аксинью.

– Сеня! – Лера вдруг почувствовала, что смертельно устала. Как будто сейчас было не утро, а полночь, и перед этим она трое суток не спала. – Я Егора терпеть не могу, но ему незачем было убивать Аксинью. Зачем ее убивать?

Муж промолчал. Лера попыталась поймать его взгляд и не смогла.

– Он ее не убивал. Он подарил ей кольцо. За услугу. – Странно, что она не додумалась до этого раньше. – Ксана переписала файлы с дедушкиного компьютера, и Егор подарил ей кольцо. У нее появилось дорогое кольцо, когда деда уже не было. Кстати, кольцо неизвестно куда пропало. Даша про него ничего не знает.

– Послушай… – Арсений вместе с креслом отъехал от стола. – Ты мне не верила, когда я говорил, что Егор украл работы Ивана Яковлевича. А я оказался прав. И сейчас я прав. Аксинью убил Егор. И я это докажу.

– Сеня, ненависть – плохой советчик.

– Плохой, – усмехнулся Арсений.

– Иди завтракать.

Лера вернулась на кухню, быстро накрыла на стол.

Им было по четырнадцать, когда Рада влюбилась. Мальчик был старше на год и не обращал на них никакого внимания. Лера до сих пор не понимала, как догадалась, что подруга страдает. Как-то догадалась. Они ходили в соседний двор, где жил Радин смысл жизни, часами катались на качелях и ждали, когда мальчик пройдет мимо.

Долго ходили, месяца два.

Арсений молча сел за стол.

– У них двое детей, – с тоской напомнила Лера.

Муж отложил вилку, посмотрел мимо Леры.

– Что ты предлагаешь? Пусть он присвоит работу твоего собственного деда? Это можно. Я буду эту работу делать, а он подпись ставить.

– Сеня, речь сейчас идет не о работе. С работой ты разберешься.

– А о чем? О чем идет речь?

– Катюшка болеет. Давай отстанем от Рады.

– Я к ней не пристаю!

– Пристаешь! Ты пытаешься бросить тень на Егора там, где он ни в чем не виноват.

– Ты уверена, что он не виноват?

– А ты уверен, что виноват?

– Не знаю. Но я разберусь.

Арсений доел мясо, выпил чай.

Лера его проводила, заперла дверь.

За окном потемнело, пришлось включить свет. Забарабанил по подоконнику дождь. Растущая около окна липа почти ложилась под ветром.

Лера поискала в шкафу зонт и не нашла.

У нее замечательный начальник Ванечка, который разрешает работать дома и всегда прикроет ее от более высокого начальства. Она может себе позволить не выходить в дождь из дома.

Лера включила компьютер и заставила себя думать о работе.

Утром приехала Милена. Тетя осунулась, она любила внучатых племянников и переживала за Катю не меньше Рады.

Девочка заметно пошла на поправку. Она больше не лежала, обняв зайца, постоянно пыталась переместиться из постели на ковер, и теперь силы уходили на то, чтобы ей этого не позволить.

– Тебе доктор сказал, что сегодня нужно лежать в постели, – напоминала Рада.

– Пусть оденется потеплее и ходит, где хочет, – возражала Милена.

Наконец тетя принялась читать книжку недовольной Кате, которую мать все-таки заставила соблюдать постельный режим, и Рада смогла спокойно посидеть в тишине. Не хотелось ни кофе, ни чаю, но она заварила себе пакетик, сунула в рот конфету.

Зазвонил сотовый. Рада испуганно замерла, боялась услышать Лерин голос. Она боялась, что подруга начнет ее жалеть, думая, что Раде изменяет муж. А оказалось еще хуже. Теперь Лера может пожалеть ее, зная, что муж у нее, мягко говоря, способен на поступки, не принятые в их среде.

Звонила мама. Рада успокоила родителей насчет внучки, услышала, что папины дела налаживаются.

Допивать чай не стала, пошла в комнату Егора и села за его компьютер.

Еще недавно ей такое никогда не пришло бы в голову.

За прошедшее время многое изменилось. На следующее же утро после того, как Егор провел вечер у Лериной соседки, Рада начала просматривать личную почту Егора, с ужасом ожидая, что найдет письмо от любовницы. Теперь она искала непонятно что.

Новых писем не было. Рада еще раз посмотрела на присланные Арсением снимки компьютера, в которые попадала и ее собственная фотография на столе, потом начала смотреть все подряд.

Компьютерным пользователем она была слабеньким, но обнаружить папку с непонятными фотографиями смогла. На фотографиях был виден стол какого-то ресторана, а за столом простенькая девица – предмет Радиной ненависти и Дмитрий Васильевич – теперешний Миленин «друг».

Правда, Рада не была уверена, что Дмитрий Васильевич еще продолжает быть теткиным другом. Милена о нем не упоминала.

Она с самого начала о нем не упоминала. О других рассказывала, а о нем – нет.

Перед Новым годом Рада с Егором отправились по магазинам, а Милена осталась с детьми. Приобретение подарков было поводом, им просто хотелось спокойно походить по улицам, посидеть в ресторане, никуда не торопясь и постоянно не поглядывая на часы. Егор придирчиво просматривал меню, а Рада казалась себе абсолютно счастливой.

Единственное, что они тогда купили – духи для Леры.

– Милена грустная сегодня, – заметила Рада, когда Егор продиктовал официанту заказ.

– Да? – равнодушно удивился муж.

Официант принес горячий хлеб, и Егор сунул ломтик в рот.

Милена улыбалась, наблюдая, как Рада и Егор одеваются в прихожей, все время к чему-то прислушивалась и несколько раз залезла в сумку, зачем-то глядя на черный заснувший экран сенсорного телефона.

– Она звонка ждала, – Рада тоже потянулась за хлебом.

– Будем надеяться, что дождется, – засмеялся Егор.

Звонка тетка дождалась, когда Рада и Егор вернулись.

Дети уже спали, уставшая Милена собиралась уходить. Телефон в ее сумке тихо заиграл, когда все толпились на кухне. Милена метнулась в прихожую, тихо заговорила и отошла с телефоном подальше от кухни. Сделать это было несложно – квартира у них огромная.

Вернулась Милена совсем другой. Вместо усталости на лице тетки была яркая радость, глаза сияли, и даже морщинки на веках, казалось, не старили, а украшали немолодое лицо.

Минут через двадцать подъехало такси. Рада и Егор смотрели из окна, как из желтой машины вышел мужчина и немолодая пара обнялась около открытой двери машины.

– Она влюбилась, – констатировала Рада, когда машина уехала.

– Дура старая, – усмехнулся Егор.

– Егор!

– Будем надеяться, что он не нацелился на ее деньги.

– Егор, не надо, – попросила тогда Рада.

На следующий день Рада спросила тетю про вчерашнего мужчину, и Милена сказала, что его зовут Дмитрий Васильевич.

Послышались шаги, Рада захлопнула ноутбук.

– Ты здесь? – заглянула в комнату тетя. – Катюшка заснула.

Милена уселась на диван, провела ладонями по лицу.

– Ты интересовалась убийством в Сокольниках, – Рада откинулась на спинку кресла. – Что-нибудь узнала?

– У полиции есть подозреваемый. По-моему, они считают убийство раскрытым, только убийцу пока не поймали. Он скрывается. Полицейские не любят давать информацию, пока идет следствие.

– Кто убийца?

– Этого они не говорят, – невесело улыбнулась тетя.

Милена уехала через несколько часов.

За это время звонил Егор, потом мама, после еще приятельница из консерватории, с которой Рада общалась редко, пару раз в год.

Рада боялась услышать Леру, но Лера не позвонила.

Звонок в дверь раздался, когда Лера решила сделать перерыв в работе. Успела она многое и собой была довольна.

Нужно было позвонить Раде, узнать, как Катя, но этот момент она оттягивала.

– Даша! – удивилась Лера, увидев сестру Аксиньи. – Что же ты не позвонила? А если бы я на работу ушла?

В руках Дарья держала небольшую дорожную сумку, лицо у нее было сердитое.

– Но ты же не ушла. – Даша бросила сумку на пол. – В полиции сейчас была. Я им рассказываю про кольцо, а им как будто неинтересно. Слушают, а на лице скука. Не хотят они работать. И не будут, я тебе сразу сказала.

Даша достала из кармана телефон, потыкала в него и сунула Лере.

– Смотри. Я нашла фотку, Ксана совсем недавно прислала.

На фотографии Аксинья с густо подведенными глазами улыбалась на фоне окна. За окном была распускающаяся липа.

Кольцо было видно хорошо.

– Ты в полиции фотку показала? – Лера вернула телефон.

– Ну конечно! – Даша запнулась и грустно улыбнулась. – Еще приврала, что знала, что кольцо дорогое. А оно точно дорогое?

– Точно, – заверила Лера и спохватилась. – Проходи.

– Дай мне ключи. – Дарья подняла сумку. – Я вчера с хозяйкой созвонилась, она сказала, ключи у тебя. Еще сказала, что могу бесплатно пожить, пока новых жильцов нет. Но я бесплатно не хочу.

Даша недовольно потрясла головой.

– Узнать бы, где Ксану убили. Парк большой. Я по карте смотрела.

– Я тебе покажу, – быстро сказала Лера. – Я знаю, где ее убили. Ее наш сосед нашел.

Даша насторожилась, в упор посмотрела на Леру.

Лера покачала головой – соседа не надо держать в подозреваемых.

– Парень школу кончает. Катался с дружками на великах и нашел тело. Ребята и полицию вызвали.

Даша посмотрела на кафельный пол, переступила ногами.

– Я сейчас вещи брошу и зайду за тобой. Сходим в парк?

– Сходим, – кивнула Лера. Достала из тумбочки ключи, протянула новой соседке.

Даша подкинула ключи в ладони, поймала их и грустно сказала:

– Сегодня девятый день.

Вновь новая соседка позвонила минут через сорок. Лера успела выпить чаю и терпеливо ждала, покачиваясь в кресле.

За несколько дней листва полностью распустилась, а траву кое-где уже начали косить.

Лера свернула на дорожку, ведущую вдоль ограды.

– Хочу Сережку разыскать, – деловито сказала Дарья. – Я вчера к его матери ходила. Она виляла, виляла, но телефон дала. Знала, что не отстану. Или через друзей найду. А адрес не дала. Вот стерва!

– Сережка – это кто?

– Бывший Ксанкин парень. – Даша тяжело вздохнула. – Вчера весь вечер звонила и сегодня. Не отвечает он.

Навстречу пробежали две девочки лет пяти, следом прошествовала не то бабушка, не то няня с наушниками в ушах.

– Ты говорила, он женат. И ребенок у него есть.

– Женат. – Даша опять вздохнула. – Но я все равно его разыщу.

– Он в Москве живет?

– В Москве. Раньше где-то на Волге жил. В Самаре, что ли. А в прошлом году в Москву перебрался.

Дорожка повернула, солнце, пробиваясь сквозь листву, засветило в глаза. Лера достала темные очки.

– Для Ксанки тяжелый удар был, когда Сережка со своей стервой связался.

– Вчера приходила Ксанина подруга. Вика. Сказала, что Сережа приезжал иногда к Ксане. И вроде бы у них с Ксаной хорошие отношения были.

– Хорошие! – фыркнула Дарья. – Конечно, Ксана делала вид, что ей все равно. А что еще делать-то оставалось?

Лера остановилась, попыталась сориентироваться.

– Где-то здесь, – она показала Даше на кусты. – Здесь, точно.

Даша раздвинула ветки руками, протиснулась между тонкими стволами, исчезла. Лера осталась на дорожке.

Появилась Дарья через несколько минут. Кусая губы, быстро пошла в противоположную от дома сторону. Ей было все равно, куда идти, лишь бы оказаться подальше от места, где убили сестру.

– Даша, – остановила ее Лера. – Подожди! Здесь недалеко кафе. Давай посидим.

Пятачок со столиками под деревьями, на который указала ей недавно Рада, Лера нашла быстро. Только на этот раз заказала не мороженое, а по порции шашлыка себе и Дарье.

Шашлык принесли быстро. Даша молча пожевала кусочек мяса, полезла в сумку, попробовала кому-то позвонить. Ей не ответили, она бросила телефон опять в сумку.

– Сереже звонишь?

– Ему. Наверняка мать вчера меня опередила, доложила, что я хочу его разыскать.

– Какой смысл ему от тебя прятаться? – попыталась вразумить ее Лера.

Даша пожала плечами.

– Не надо было Ксане в Москву ехать. У нас в городе и педагогический институт есть, и медицинский. Надо было дома учиться. А то получилось… Сережка к матери приезжает, а Ксаны нет. Сережка парень видный, красивый. Ксаны нет, а стерва его тут как тут. Вот и увела.

Даша сжевала еще кусочек мяса, помолчала.

– Ксана тогда как каменная ходила. А когда уезжала, все повторяла, что теперь будет всегда все держать под контролем.

– В каком смысле? – не поняла Лера.

– Будет все про всех знать. – Даша дернула головой и горестно покивала, закусив губу. – Вот и узнала что-то лишнее.

Назад они вернулись другой дорогой, через центральный вход. Здесь было шумно, играла музыка, и разговаривать не хотелось.

В день и час убийства Таращенко машина Рады находилась у ограды парка. Большой наблюдательностью Арсений не отличался, но ограду узнал сразу. Он несколько раз просмотрел видео с регистратора, на котором машина едет вдоль знакомого тротуара, а потом останавливается. Больше сомнений не было, он узнавал не только ограду, близлежащие дома тоже.

«Это не она, – успокаивал себя Арсений. Рада не убивала. Она бы уничтожила запись, если бы хоть каким-то боком была причастна к убийству».

Он не хотел лишних неприятностей Раде. Она перед ним не виновата.

Правда, то, что он пытается сделать, неприятности ей принесет неминуемо.

Заглянула Ирина, вошла, громко хлопнув дверью, уселась напротив его стола.

– На поминках сейчас была.

– Кого поминали? – улыбнулся он.

– Таращенко, кого же еще! Слава богу, больше пока никого не грохнули.

Ему не было дела до Таращенко, а шутка показалась грубой.

– Девочки поминки организовали, сегодня девятый день. Я вошла указания раздать, а там стол накрыт. Пришлось им меня, старую дуру, тоже позвать.

– Ты бы отказалась, – пожал плечами Арсений.

– С какой стати? – удивилась Ирина. – Я на работе времени провожу больше, чем с семьей. Мы здесь все друг другу не чужие.

Последние слова подруга произнесла с грустью.

– Девочки сокрушались, что мало про Ксану знали. Иногда ее встречал высокий молодой человек, но она о нем не рассказывала. Вообще-то девчонки Таращенко хвалили. Одна даже плакала.

Ирина мешала. Арсению хотелось снова просмотреть видео.

– У девочки, которая плакала, зимой мама болела, так Ксана девочку прикрывала, проходила по ее пропуску, чтобы прогулов не было. Все боялись на неприятности нарваться, одна Таращенко согласилась.

– Про Кокорина упомянули?

– Нет. Кокорин – не их уровень. Хотя странно, что слухи до молодых не опустились. Обычно такое скрыть невозможно.

– Ты вместе с секретаршами эти слухи не придумала?

– Я никогда ничего не придумываю, ты же знаешь.

Наконец Ирина ушла, и он снова уставился в экран.

Если бы Рада приезжала к Лере, она оставила бы машину гораздо ближе к их дому.

Жаль, что у него нет регистратора с машины Егора. Впрочем, он не был уверен, что у Егора тоже стоит регистратор.

Арсений вновь просмотрел, как Радину машину обгоняет такси, как приближается тротуар и замирает изображение.

Зачем она приехала к парку?

Или это была не она?

Егор приехал на работу на этой машине с месяц назад. Вылез, хлопнул дверцей. Арсений подъехал вслед за ним. Машина была незнакомая, увидеть Егора он не ожидал и разозлился, заметив старого друга. Надеялся, что Егор успеет убраться со стоянки, но директора остановила дама из отдела кадров. Дама приехала на белой «Киа».

– Это машина жены, – объяснял Кокорин, когда Арсений проходил мимо.

Глаза устали, Арсений потер их ладонями.

Слабо надеясь на успех, позвонил молодому программисту, только недавно появившемуся на предприятии и успевшему заменить собой всех остальных. То есть Арсений так и сделал бы, уволил весь отдел, а освободившуюся зарплату отдал бы парню. Жаль, что это невозможно.

– Мне бы одну программку… – попросил Арсений. – У меня запись с видеорегистратора, и я хочу найти на ней машину по номеру.

– Нет проблем, – перебил его умница-программист. – Сейчас пришлю.

Арсений показался себе старцем, отставшим от жизни. Когда-то он сам увлекался теорией распознавания образов. Именно увлекался, к его непосредственной работе теория отношения не имела.

Письмо с заархивированным вложением пришло чрез пару минут.

Жаль будет, если гению-программисту надоест получать зарплату, не соответствующую его гениальности. Парню, в отличие от его коллег, прилично доплачивали, но и при этом за океаном он имел бы больше.

Арсению-то все равно, он сам досиживает в своем кресле последние дни, а за державу обидно.

Номера машины Егора Арсений не помнил. Пришлось спуститься вниз.

На стоянке сновали люди. С ним здоровались, он отвечал. Охранник в стеклянной будке слушал что-то в наушниках, покачиваясь в такт неслышимой музыке.

Арсений потоптался около своей машины, достал телефон, сфотографировал директорский бампер. От явного ребячества стало смешно, и он старался не улыбаться, поднимаясь снова к себе на этаж.

Компьютерная программа искала решение долго, несколько минут. Он терпеливо ждал.

Результат оказался выше всяких ожиданий.

Рада – если тогда за рулем была Рада, конечно, – двигалась вдоль ограды парка, заметила машину мужа, а возможно, и его самого, потому что вылезающего из машины Егора видно было хорошо.

Арсений невнимательно просматривал видео, пропустил друга. То есть врага. Заданный для поиска номер программы обвел красным овалом. Арсений поводил по овалу курсором.

Рада притормозила, проехала еще метров сорок и припарковалась.

И было это прямо перед убийством Аксиньи Таращенко.

– У меня есть телефон Вики, – вспомнила Лера, останавливаясь около своей двери.

– Я ее знаю, – хмуро ответила Даша. Она, как и Лера, достала ключи от квартиры. – Видела пару раз. Они с Ксаной квартиру вместе снимали.

Нужно садиться за работу, с тоской подумала Лера. Ванечка прелесть, но и его терпение не бесконечно.

Даша молча достала телефон, в который раз потыкала в экран, приложила телефон к уху, а через пару секунд замерла, испуганно глядя на Леру.

В трубке послышался мужской голос. Лера стояла рядом и голос слышала.

– Привет, – зло сказала Дарья, тряхнув головой. – Это Дарья Таращенко. Поговорить надо.

– Мать сказала, что Ксанка… Мои соболезнования.

Лера подошла ближе, приблизила голову к чужому телефону. Между прочим, без разрешения приблизила. Дед бы сейчас с усмешкой на нее посмотрел.

– Мне нужно с тобой поговорить, Сережа, – голос у Даши дрогнул.

– О чем? Я Ксанку сто лет не видел.

Больше ничего Дарья сказать не успела, разговор прервался. Бывший Ксанин друг Сергей его прервал.

– Ксана его любила, – с тоской сказала Даша.

На их этаже остановился лифт, обе замолчали. Лифт погудел, открыл двери.

– Привет! – Удивленный Арсений, крутя на пальце брелок с ключами, переводил взгляд с Леры на Дашу и обратно.

– Познакомься, Даш, это мой муж. Сеня, это сестра Ксаны.

– Арсений.

– Дарья. – При Арсении Даша отчего-то застеснялась.

– Даша договорилась с Зинаидой Федоровной, что поживет в ее квартире.

– Очень приятно, – глупо сказал Арсений. Наверное, понял, что ляпнул неуместное – приятного в ситуации было мало, и вздохнул.

Лера наконец отперла дверь, Даша отперла свою.

Арсений вошел следом за женой.

– Почему так рано? – повернулась к нему Лера.

Он обнял ее, улыбнулся и шепнул в ухо:

– Соскучился.

И сразу отпустил.

– Машина Рады стояла у парка, когда убили Аксинью. И машина Егора тоже.

– Видеорегистратор? – посмотрела на него Лера.

– Да.

– Сеня…

– Я не собираюсь сообщать в полицию. – Он посмотрел мимо Леры. – Пока не собираюсь.

Лицо у него было злое и несчастное.

Лера отвернулась. Работать расхотелось, она убрала ноутбук в шкаф.

– Сегодня девять дней, как убили Ксану.

– Знаю. На работе поминали.

– Ты тоже поминал?

– Нет, конечно, – хмыкнул Арсений. – Собрались какие-то девчонки. Ирина случайно к ним заглянула, ее тоже позвали.

– И она тоже не пошла? – Отчего-то стало грустно.

– Нет, она пошла. Посидела и послушала, как девочки хвалили Аксинью.

Лера старалась не замечать, что говорит Арсений не то со злостью, не то с насмешкой.

– Что они говорили про Аксинью?

– Господи, ну откуда мне знать! Говорили, что ее встречал высокий молодой человек, про которого она ничего не рассказывала.

– Высокий?

Лера вскочила с дивана, на который только что села, отперла дверь и принялась звонить в соседнюю.

– Вика говорила, что Сергей очень высокий, – быстро сказала Даше, когда соседка отперла дверь.

Даша успела переодеться в домашнюю тунику. Туника была забавная, с большим зайцем на животе.

– Высокий, – растерянно подтвердила Даша. – Сто девяносто два.

На свете миллионы высоких мужчин. Арсений всего на пару сантиметров ниже.

– А что?

– К Ксане приходил высокий парень.

– Ты его видела?

– Он приходил на работу. Сеня сейчас рассказал. Ксана работала с ним на одном предприятии, помнишь, я тебе говорила? Сегодня на работе были поминки…

Даша метнулась в квартиру, схватила брошенную у зеркала сумку, нашарила телефон.

– Да! – через несколько секунд рявкнул мужской голос.

Лера подскочила, прислонилась головой к Дашиному виску.

– Ты встретишься со мной сегодня же! – прошипела Дарья. – Сегодня же, понял?! Или я иду в полицию. Я знаю, что ты встречался с Ксаной!

– Через час на «Алексеевской», – сдался Сергей. Наверное, понял, что она не отвяжется. – У выхода.

Леру никто не приглашал, но она бросилась домой одеваться.

Дверь захлопнулась тихо, и его прихода никто не заметил. В глубине квартиры слышались голоса.

Егор заглянул в комнату дочери. Здесь собрались все: и Рада, и тесть, и теща. Теща сидела на ковре, к ее боку привалился спиной Коля.

Взрослым Егор кивнул, сына потрепал по голове, сидевшую в кровати Катю поцеловал в головку.

– Ты у меня умница, – похвалил дочь. – Скоро совсем поправишься.

– Ужинать будешь? – ласково спросила Рада.

– Нет пока. А вы как? – Егор посмотрел на тестя. – Отужинали?

– Мы поедем сейчас. – Тесть отошел от кровати внучки, по-хозяйски направился в кабинет Егора.

Егор почувствовал себя челядью. Это было забавно, он улыбнулся.

– Как твои дела? – спросил Петр Иванович, усаживаясь в Егорово кресло.

Егору пришлось сесть на диван.

– Арсений знает, что работы Ивана Яковлевича у меня, – признался Егор.

Хорошо, что тесть приехал, ему необходимо было посоветоваться.

– Ну и что? – усмехнулся тесть.

Весело усмехнулся, как над чем-то забавным.

– Может пойти шум, – пожал плечами Егор.

– Может пойти шум. И что?

Егор промолчал. Тесть все прекрасно понимал и сам.

– Работай спокойно! – Петр Иванович поднялся, посмотрел на Егора сверху вниз. – Арсений может выиграть суд?

– Нет, – быстро ответил Егор. – Я приезжал в больницу к старику, меня там видели. Старик сам дал мне свою работу, и никто другого не докажет.

– Ну вот, видишь? – тесть тяжело вздохнул. – Всегда иди до конца! Не бойся и не оглядывайся. Иначе ничего в жизни не добьешься.

Тесть и теща уехали. Рада уложила Колю, посидела с Катей.

– Егор! – тихо крикнула ему, стоя около кабинета.

– Иди сюда! – позвал он.

Он уже с полчаса лежал на диване, бессмысленно глядя в потолок.

Предчувствие предстоящей битвы с Арсением манило и пугало одновременно. Лучше бы без нее обойтись, без битвы, но это уж как карта ляжет.

Рада вошла, он подвинулся, жена села рядом.

– Колю Милена привела.

– А… – протянул Егор.

– Как ты думаешь, она еще встречается с Дмитрием Васильевичем?

– Понятия не имею, – он пожал плечами. – Ты должна лучше знать, вы же с ней подружки.

– Мне казалось, что у них все очень серьезно.

Ему не хотелось говорить про Дмитрия. Сейчас ему было не до ухажера родственницы.

А еще недавно это целиком занимало его мысли.

На Милену были оформлены три очень неплохие фирмы. Егор узнал об этом случайно, тесть как-то при нем по телефону обсуждал оформление последней фирмы. Не с Миленой обсуждал, с каким-то деловым партнером.

– У Милены Ивановны будет фирма? – поинтересовался тогда Егор.

– Фирма будет у меня, – хмыкнул тесть. – У меня будет еще одна фирма.

Больше Егор ничего не спрашивал, тесть сам рассказал, что на сестру оформлены еще две фирмы.

– Мне нужно обеспечить внуков, – заключил тогда тесть.

– А если Милена Ивановна решит не делиться? – Егор широко улыбнулся – шутка.

– «Не решит», – усмехнулся тесть. – Она ставит подпись там, где я показываю. Я ее деньгами не обижу, и она это знает.

Тесть тогда разоткровенничался. В общем-то ему не с кем было пооткровенничать, кроме Егора. Посвящать в деловые разговоры женщин в семье было не принято.

Тесть рассказал про все три фирмы, Егор в тот же вечер посидел в интернете, понял, что деньги на счета Милены должны поступать приличные. Очень приличные.

Милена этих денег не возьмет, а вот ее возможный муж вполне может взять.

Ксану он вызвал к себе через день или два. К тому времени она уже не уходила сразу, как только оба приводили себя в порядок. Она задерживалась ненадолго, он перекидывался с ней парой слов.

Неожиданно Егору стало так тошно, что он больше никогда не сможет поговорить с Ксаной, что он дернулся, постарался отодвинуться от жены.

– Ты что? – посмотрела на него Рада.

– Ничего, – он улыбнулся, погладил ее по колену.

Ему, как и тестю, не с кем было пооткровенничать. Только с Ксаной.

– Неприятности? – спросила тогда Ксана.

Он удивился, не думал, что она способна заметить, что его что-то беспокоит.

– У родственницы жены появился поклонник, – признался тогда Егор. – Родственница дама состоятельная.

– Поклонник женат? – посмотрела на него Ксана.

– Черт его знает.

– Надо узнать, – деловито сказала молодая любовница. – Все всегда нужно знать.

Раздражение, мучившее с того момента, как он узнал, что на Милену записаны фирмы тестя, пропало. Ему тогда стало весело.

Он был не один в этом мире.

– Мы ничего не знаем про Дмитрия Васильевича, – Рада встала, пересела за его стол.

– Он дирижер.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Рада.

– Папа сказал.

«У Милены новый друг», – выждав подходящий момент, как бы между делом упомянул Егор. Они с тестем тогда вышли на балкон покурить.

В квартире шумели дети, Рада и теща негромко переговаривались.

«Дирижеришка», – равнодушно поморщился тесть.

Выходило, что старик навел справки. Впрочем, Егор в этом не сомневался.

Но… Петр Иванович уже давно жил спокойно и счастливо. Старик мог потерять хватку.

– Пойдем спать, – Егор пружинисто поднялся с дивана, отправился в ванную, потом в спальню.

Когда через некоторое время Рада легла рядом, обнял ее, вдохнул слабый запах горьких духов.

Обнимать ее ему не хотелось.

Рада ответила не сразу, не сразу потянулась к нему губами. Он не понял, что ей тоже не слишком хочется его ласк. Он этого просто не заметил.

– Ты куда? – удивился Арсений, наблюдая, как Лера, скинув домашнее платье, достает из шкафа брюки.

– Мы с Дашей отъедем ненадолго. Встретимся с бывшим Аксиньиным парнем.

Лера подумала и решила подкрасить губы.

– Зачем?

На глупый вопрос она отвечать не стала, пожала плечами.

Достала тени, провела по векам.

– Лера, зачем вам бывший Аксиньин парень? – Арсений подошел сзади и смотрел на нее в зеркало.

– Сеня, не спрашивай глупости, – поморщилась Лера.

– Вы хотите выяснить, где он был в прошлый четверг?

Лера опять не ответила.

Муж взял ее за плечи, развернул.

– Аксинью убил Кокорин. Или Рада.

– Сеня! – Лера почувствовала, что голос срывается. – Прекрати!

– Куда ехать? – Арсений отпустил ее, быстро переоделся в джинсы. – Я вас отвезу.

– Не надо! – зло отказалась Лера. – Встреча у «Алексеевской». Сейчас самые пробки, на метро быстрее.

– Я поеду с вами.

Даша уже ждала около лифта, нетерпеливо переступая ногами.

– Не торопись, – успокоила ее Лера. – За полчаса доберемся.

Ехали чуть дольше, тридцать пять минут.

То ли Даша стеснялась Арсения, то ли просто говорить было не о чем, и они молча стояли, глядя на довольно плотную толпу, снующую около метро.

Высокого мускулистого молодого человека Лера заметила первой, невежливо толкнула плечом Дашу, кивнула на парня.

Парень над толпой возвышался. Скроен он был как греческий бог и, кажется, это знал, на толпу смотрел равнодушно, словно не замечал. Под футболкой с надетым поверх нее жилетом виднелись безупречные мышцы.

– За углом направо кафе, – негромко сказал Арсений, наклоняясь к Даше. Муж каким-то образом понял, что встреча состоялась.

Даша решительно тряхнула головой, быстро пошла вперед. Неожиданно Лере захотелось ее перекрестить.

Высокий Сергей и маленькая Даша смотрелись комично. Она тянула голову вверх, а он лениво поводил подбородком. Однако через минуту послушно пошел за Дарьей, когда она решительно повернулась и двинулась направо. Шел Сергей в полушаге от нее, как будто она тянула его на веревочке. В дверь кафе Даша зашла, не оглянувшись, Сергей, так же послушно, поднялся за ней по ступенькам.

Лера и Арсений вошли через полминуты.

Народу в кафе было немного. Даша сидела одна за столиком у окна. Лера почти бегом кинулась к соседнему столику, уселась спиной к новой подруге. Арсений подошел к стойке, откуда с подносом отходил Дашин спутник, через пару минут принес себе и Лере чай и мороженое, сел напротив.

В помещении стоял тихий гул, Лере приходилось напрягаться, чтобы слышать разговор за соседним столиком.

– Мои соболезнования…

– Ты зачем с Ксанкой встречался?

Сергей молчал. Лере очень хотелось повернуться и на него посмотреть, она с трудом сдерживалась.

– Да не встречался я! – Сергей опять помолчал. – Встретил ее пару раз после работы. Я ей звонил иногда, предлагал встретиться, она отказывалась. А этой зимой сама предложила. Договорились, что я ее после работы встречу. Я и встретил. В кафе посидели. Потом еще раз встретил. А потом она сказала, что все это ни к чему. И больше я ее не видел.

За соседним столом опять замолчали. Арсений медленно покачал головой – не оборачивайся. Но Лера обернулась.

Лицо Сергей спрятал в ладони, широченные плечи вздрагивали.

Даша прошла мимо через пару минут. Лера и Арсений вышли за ней.

Идеально сложенный человек, место которому то ли в спецназе, то ли в героях сериала, в одиночестве сидел за столом и плакал.

Дашу они догнали почти у самого метро.

– Пойдемте пешком, – предложил Арсений. – Отсюда до нашего дома полчаса ходу.

Он потянул Дарью за руку. Лера пошла рядом.

– Мы же долго ехали, – удивилась Даша.

Лера видела, что разговаривать подруге не хочется.

– Ехать приходится сначала к центру, потом от центра, – объяснил Арсений. – Пешком по времени почти столько же. Перейдем через железную дорогу, и в Сокольниках.

Деревья начинались сразу за железнодорожными путями и походили на настоящий лес. И пахло как в лесу. Только асфальтовые дорожки и высокие дома, виднеющиеся за деревьями, напоминали, что они находятся почти в центре города.

– Он ее любил, – с тоской выговорила Даша.

Лера промолчала, а Арсений сказал:

– Я понял.

19 мая, суббота

Утром Катя казалась совсем здоровой. Рисовала, листала книжки. А потом сама легла в постель и тихо лежала, глядя на разбросанные по ковру игрушки.

– Хочешь, я тебе почитаю? – спрашивала Рада.

Девочка молча качала головой, и Рада тихо сидела около постели ребенка.

Егор, взяв с собой Колю, уехал к своим родителям. Рада к свекрови и свекру относилась неплохо, но своей им так и не стала. И они ей своими не стали.

Позвонила мама, потом Милена.

Тетя поняла, что что-то неладно, сразу. Рада всегда поражалась ее чуткости.

– Температура есть, но небольшая, – попыталась успокоить ее Рада.

– Я сейчас приеду!

Рада заглянула в комнату Кати, дочь спала. Рада осторожно прикрыла дверь. Хотелось опять усесться за компьютер Егора и в который раз посмотреть фото с Дмитрием Васильевичем и убитой девицей, но она заставила себя этого не делать – скоро придет Милена. Только пожалела, что решительно не отказалась от услуг тетки.

Впрочем, жалела об этом она недолго. Тетя бросила на тумбочку сумку, туда же кинула легкий пиджак, и Рада ее обняла.

Она больше не была одна.

– Жарко на улице. – Милена отправилась на кухню, полезла в холодильник, как будто она была здесь хозяйкой, а Рада гостьей. – Ты завтракала?

– Нет.

Милена достала яйца, сковородку, пожарила яичницу.

Готовить тетя не любила, маленькую Раду водила в рестораны. Они тихо разговаривали за накрытым белой скатертью столом, и Раде никогда не было с теткой скучно.

С мамой у Рады не получалось так разговаривать. Мама рассеянно слушала дочь, улыбалась или кивала, но Раде казалось, что она кивает и улыбается не ей, а каким-то своим мыслям.

Милена ловко разделила яичницу пополам, поставила перед Радой тарелку.

– Как у тебя с Дмитрием Васильевичем? – Рада взяла вилку, отделила кусочек.

Милена быстро на нее взглянула, пожала плечами.

– Почему ты нас с ним не знакомишь? Со всеми друзьями знакомила, а с ним нет.

Рада помолчала, вздохнула.

– Он ничего для тебя не значит?

– Он много для меня значит, – на этот раз тетя ответила.

– Почему не знакомишь? – Рада намазала хлеб маслом и осторожно спросила: – Он женат?

– Нет, – Милена посмотрела на нее с укором. – Он давно разведен. Просто… у него своя жизнь, у меня своя.

Надо кончать расспросы. Милена поймет, что это неспроста.

– У него взрослая дочь, чуть моложе тебя. – Тетя собрала со стола пустые тарелки, положила в мойку.

– Дочь замужем?

– Нет. – Милена опять села за стол, подвинула чашку с чаем. – Дима пытался нас познакомить, но из этого ничего хорошего не вышло. Мы друг другу не понравились.

– Не могу представить, что ты кому-то не понравилась, – искренне сказала Рада. Тетя была тактичной, чуткой и с людьми сходилась легко. В отличие от Рады.

– Ее можно понять. У них с Димой очень тесные отношения. По нескольку раз в день перезваниваются. А тут я…

– Ты же не мешаешь ему звонить дочери.

– Не мешаю, но это ее не успокаивает. Ее можно понять, – повторила Милена. – Родители давно развелись, девочка жила с отцом. Потом он купил ей квартиру, но отцовский дом она продолжает считать своим. Личная жизнь не складывается, девочка чувствует себя одинокой.

– Если она чуть моложе меня, уже не девочка, – заметила Рада.

– Для него девочка. Не знаю, что там у него с женой вышло, но он считает себя виноватым перед дочерью. Она этим пользуется, деньги из него тянет исправно. Он это тоже понимает и относится к этому с юмором.

Не напрасно Рада завела этот разговор. Тете хотелось выговориться. Она, Рада, большая эгоистка, раз не видела, как Милена одинока.

– Соня несчастная девочка, Дима не может ее не жалеть. С работой ей не везет, с личной жизнью еще хуже. Знаешь, – тетя задумалась, – Соня из тех женщин, которые цепляются за мужчин, а это обычно только отталкивает. Она сразу влюбляется до потери памяти, и ничего хорошего из этого не получается. Все-таки мужики должны проявлять инициативу сами.

У Рады все случилось правильно. Егор сам проявил инициативу, она за него не цеплялась. И впредь цепляться не станет. И даже если Егор нашел в ней богатую невесту, это не важно, важно то, что они умеют вместе противостоять трудностям. Одной командой.

– Диме приходится постоянно помогать Соне материально.

– Дмитрий Васильевич богатый человек?

– Нет, конечно, – грустно улыбнулась Милена. – Он дирижер симфонического оркестра. Заслуженный артист, но звание денег не сильно прибавляет, ты же понимаешь.

Вид у тети был печальный. Рада редко видела ее такой.

– Милена, он тебе нужен? – помолчав, спросила Рада.

– Да, – кивнула Милена. – Он мне очень нужен.

Обе одновременно прислушались. Из детской послышался голос Кати.

Погода радовала. Из открытой створки тянуло свежим утренним воздухом. Оса с тихим жужжанием пыталась проникнуть в квартиру, билась с наружной стороны окна. Лера постучала ладонью по пластику окна, оса улетела.

Позвонила мама, позвала на дачу. Лера отказалась.

– Пойдем гулять! – крикнул из комнаты Арсений. Он с самого утра опять сидел за компьютером.

– А Дашу одну бросим? – Лера подошла к мужу, чмокнула в затылок.

– Мы теперь будем втроем жить? – засмеялся Арсений, обнял ее за талию.

– Жить мы будем вдвоем, – улыбнулась Лера. – Но сейчас бросать Дашу одну я не хочу. У нее в Москве никаких знакомых.

– Как Катя? Ты Раде звонила? – Муж снова уткнулся в компьютер.

– Поправляется.

Конечно, она звонила Раде каждый день. Разговаривала с подругой как обычно, а казалось, что между ними пропасть, и она увеличивается с каждым днем.

Лера взяла в руку телефон, вышла на лестничную площадку, позвонила в соседскую дверь.

– Я думаю, надо позвонить Вике, – предложила, когда Даша ей отперла.

Даша покивала.

Это было последнее, что они могли сделать.

Глаза у соседки были заплаканные, Лера ее жалела.

Вика Лериному звонку не удивилась и встретиться не отказалась, только предупредила, что в два часа уедет и вернется только завтра вечером.

До двух времени оставалось еще много, но одевалась Лера поспешно и торопила Арсения, который вызвался отвезти их с Дарьей к Викиному дому.

Ехать пришлось на другой конец Москвы, но по почти пустому субботнему городу добрались быстро. Арсений остался в машине, Лера и Даша вошли в подъезд обшарпанной пятиэтажки.

Дашу Вика узнала сразу, обняла, девушки поцеловались, как старые закадычные подруги. И Леру она обняла, и та тоже поцеловалась с почти незнакомой Викой.

От этого сделалось легко и почти весело.

С Радой они целовались только на днях рождения.

На крохотной кухне уже ждали пирожные и горячий чайник, и казалось, что Вика незваным гостям рада.

– Вика, вспомни все, о чем вы разговаривали с Ксаной в последнее время, – попросила Лера, чувствуя себя старшей. Впрочем, она и была постарше. – Просто расскажи, о чем вы разговаривали.

Кто-то из великих книжных сыщиков утверждал, что нужно вести со свидетелями ничего не значащие разговоры. Собеседники обязательно скажут что-то, что сможет привести к раскрытию преступления.

Вика пожала плечами.

– Мы в последнее время нечасто разговаривали. – Вика сказала это не с обидой на Ксану, с грустью. – Я ей звонила, а она мне совсем редко.

– Характер такой, – вступилась за сестру Даша. – На самом деле Ксанка отзывчивая.

– Знаю. – Вика нахмурилась, задумалась. – Я сама все время думаю, как такое могло с ней произойти… Ничего особенного она мне не говорила. Я ей сказала, что в Турцию собираюсь. А она летом собиралась домой. Еще про подруг говорили, про однокурсниц. Но Ксанка с ними не очень дружила, больше со мной.

– Когда вы виделись с ней в последний раз? – Лера уже чувствовала, что поездка оказалась пустой.

– В апреле. В кафе посидели после работы. У нее еще стрижка была отличная, я тогда сразу отметила. Она сказала, что встретила знакомую девочку-парикмахера, теперь будет только к ней ходить.

Вике парикмахер нужен не был, у нее волосы длинные, ниже лопаток, и стрижет она их один раз в год. Но мастером она заинтересовалась, это может подружкам пригодиться. Девочка-парикмахер родом была из одного с Ксаной города и работала где-то недалеко от нового Ксаниного дома. Названия салона Вика не помнила, что-то похожее на «Красную вишню». А имя парикмахера знала точно – Нина. У Вики родственницу так зовут.

Хозяйка начала посматривать на висевшие на кухне часы. Часы были оригинальные, расписанные крохотными птичками. Смотреть на них было забавно, но Лера никогда не повесила бы такие в собственной квартире.

Впрочем, квартира была не Викина, хозяйская.

Чуткая Даша поднялась, стала прощаться. Лера тоже.

На прощанье опять обнялись и расцеловались, и опять это подняло настроение.

Едва ли девушка-парикмахер поможет вывести на убийцу, но других зацепок не было.

20 мая, воскресенье

– Погуляй, – предложил Егор. – Ты замучилась совсем.

Рада не считала, что замучилась. Кате стало заметно лучше. Она еще не бегала, как раньше, но и не лежала в постели, как накануне. Дочь играла с братом, и было видно, что страшное позади.

И все-таки вырваться из дома хотелось. Раде казалось, что там, на улице, среди спешащих прохожих и проезжающих машин, она, как раньше, почувствует себя спокойной и уверенной молодой интеллигентной женщиной, находящейся в родном чудесном городе.

У молодой интеллигентной женщины Рады прекрасная семья и прекрасный любящий муж, ей завидуют одинокие подруги, а она их жалеет.

Жаль, что идти Раде абсолютно некуда, а просто так болтаться по улицам глупо и не хочется.

О том, чтобы позвонить Лере, Рада даже не подумала. Как обычно, каждый день разговаривала с подругой, но понимала, что прежней дружбы уже не будет. Арсений считает Егора вором, и Лера это знает.

– Не хочется, – посмотрев в окно, отказалась Рада.

За окном еле заметно колыхались уже совсем большие листья растущих рядом с домом деревьев.

Зазвонил телефон, подруга из консерватории начала рассказывать, что у их бывшей сокурсницы родился сын.

– Надюша, – неожиданно предложила Рада. – Не хочешь погулять?

Раньше она никому, кроме Леры, не предлагала просто так погулять по городу. Она приглашала подруг на день рождения и сама ходила на их праздники. Или на неожиданные девичники, как несколько дней назад.

На этом общение с подругами заканчивалось.

Надя согласилась сразу и даже, кажется, обрадовалась.

Эту однокурсницу Рада жалела больше остальных. Надя всегда за кого-то переживала, хлопотала, с упоением рассказывала о своих учениках и никогда о себе самой, как будто у нее не было и быть не могло собственной жизни, а ее предназначением было суетиться вокруг посторонних людей.

Встретиться договорились в центре, в метро. Рада приехала минут на десять раньше, но подруга ее уже ждала. Центр удивил обилием иностранных туристов. Чтобы не обходить группы иностранцев, свернули в тихие переулки, потом заметили кафе с вынесенными на улицу столиками, заказали по шашлыку.

– Ты знаешь дирижера Дулатова? – как бы между прочим спросила Рада.

Надя кивнула.

– Я знаю девочку, которая у него играет. Коллектив у них прекрасный, и Дмитрий Васильевич человек очень хороший, но платят так себе. Не очень. Правда, они за границей часто выступают, тогда зарабатывают побольше. Кстати, у них концерт в понедельник.

– Пойдешь?

– Не решила еще. У меня в понедельник плотный график, могу не успеть.

– Если надумаешь пойти, возьми меня, – попросила Рада. – С билетами проблем не будет?

– Не будет, – улыбнулась однокурсница. – Для меня оставляют пригласительный на две персоны. А вообще… Не рвется народ классическую музыку слушать. В основном родственники и друзья приходят.

Надя грустно улыбнулась, покачала головой. Вид у нее был как у печальной потерянной тетки, случайно залетевшей в будущее из тьмы веков. Или в параллельный мир. Но Раде почему-то стало жаль не Надю с ее дешевыми очками в пластмассовой оправе, а себя.

Она тоже попала в параллельный мир. В мир ужасов, который исчезнет, только когда полиция закроет дело об убийстве.

– У меня во вторник день рождения, – вздохнув, напомнила Надя.

– Я помню, – улыбнулась Рада.

Запоминай дни рождения, учил папа. Люди это ценят. Обязательно всех поздравляй, может пригодиться.

Рада не предполагала использовать друзей и знакомых, но этому папиному совету следовала.

– Придешь? Посидим в кафе вечерок.

– Постараюсь, – пообещала Рада.

Раде было скучно с подругой, но она еще немного потерпела.

Домой Рада поехала на такси, предварительно отвезя домой Надю. Температура у Кати не поднялась даже к вечеру. Рада уложила детей, посидела вместе с Егором на кухне, потягивая вино. Рассказала, как провела время с консерваторской подругой.

Егор кивал, хмурился, думал о чем-то своем.

Рада отвернулась. В висевшем в прихожей зеркале она показалась себе похожей на маму.

В уютной родительской квартире красивая мама в чудесном домашнем платье разговаривает с папой, улыбается, шутит. Папа пришел поздно, мама очень долго ждала его, сидя с ногами в кресле в темной комнате.

Мама всем казалась счастливой. Возможно, и себе тоже.

Только Рада знала, что это не так.

Рада отвернулась от зеркала, улыбнулась мужу и допила вино.

Парикмахерскую с названием, похожим на вишню, и расположенную недалеко от дома, Лера в интернете не нашла.

День опять выдался замечательным, теплым и солнечным. Сидеть дома в такую погоду было преступлением, и Лера позвала мужа гулять.

Арсений опять сидел с утра за компьютером, оторвался от него неохотно, но послушно оделся, молча пошел рядом с Лерой.

Вместо того чтобы свернуть к парку, она направилась в другую сторону, под зелень растущих вдоль узких старых улиц деревьев.

– Я хочу опубликовать дедовы работы.

Лера посмотрела на мужа. Арсений хмурился.

– Давай, – равнодушно сказала она.

– Есть еще вариант. Оформить патент на твое имя.

– Ты что, Сеня? – опешила Лера. – С ума сошел?

– Ты наследница, имеешь моральное право. – Арсений быстро обнял ее за плечи, отпустил.

– Не буду я этого делать, – засмеялась Лера. – Глупость какая! Я ничего в дедовых работах не понимаю, и мне это неинтересно.

Маленький мальчик, тарахтя, вез навстречу огромный танк. Молоденькая мама, щебеча по телефону и весело улыбаясь, переступала ногами около малыша. Арсений подался в сторону, пропустил даму с ребенком.

Муж опять заговорил про дедушкины работы, Лера почти не слушала.

Она чудом не пропустила недавно появившуюся вывеску. Вход в салон красоты «Розовая вишня» был почти скрыт густым боярышником.

– Ты что? – удивился Арсений, когда она замерла, глядя на стеклянную дверь, к которой вели выложенные новой светлой плиткой ступени.

– Подожди минутку, – попросила Лера. Поднялась по ступеням и нажала кнопку висевшего рядом с ней звонка.

Сквозь темное стекло двери было видно, как в пустом помещении появилась женская фигура, метнулась в угол. Наверное, там находилась кнопка открытия дверного электронного замка. Дверь запищала, Лера ее толкнула.

Женщина за столом весело ей заулыбалась. Лера улыбнулась в ответ.

– Скажите, пожалуйста, Нина сегодня работает?

– Нина работает завтра и послезавтра. – Женщина заглянула в экран компьютера, кивнула, подтверждая свои слова.

– Завтра есть какое-нибудь окошечко?

На застекленных витринах помимо баночек с косметикой была выставлена очень неплохая бижутерия. Лера скосила глаза на оригинальные украшения.

Свободных «окон» оказалось два – утром, в десять, и вечером, перед самым закрытием.

– Можно мне визиточку? – попросила Лера. – Подумаю, смогу ли утром освободиться, и позвоню.

Веселая администратор протянула бумажную карточку.

– Ниночка отличный мастер.

– Знаю, – улыбнулась Лера. – Моя подруга у нее стрижется.

Арсений курил, стоя около металлической урны.

– Пойдем домой, – потянула его Лера.

– А гулять? – засмеялся муж.

– Будем считать, что уже погуляли.

Навстречу, в сторону парка, тянулись прохожие с детьми. Машин мимо проезжало немного, и воздух казался свежим, как за городом. Им повезло, у них отличный район.

В Дашину дверь Лера позвонила, не заходя домой.

– Ты дома? – увидев открывшую дверь соседку, зачем-то спросила Лера.

В комнату она зашла по-хозяйски и уверенно уселась в старенькое кресло.

– Я нашла парикмахерскую.

Даша села напротив, на диван. Он служил ей кроватью, но постельное белье она уже успела убрать.

– Нина работает завтра.

Лера пригляделась, глаза у Даши казались заплаканными.

– Не могу вспомнить никакой Нины. Не было у нас в городе у Ксаны такой подружки, я всех ее подруг знала.

– Она могла быть не близкой подругой, – пожала плечами Лера. – Так, знакомой.

– Никто убийцу не ищет. – Даша обреченно покачала головой. Сегодня подруга Лере решительно не нравилась.

– Мы ищем, – напомнила Лера. – Завтра пойдем знакомиться с Ниной.

– У меня отпуск скоро кончится. Через две недели.

Даша вздохнула, посмотрела в окно.

– Кем ты работаешь?

– Врачом. Терапевтом в городской больнице. Мне повезло, нашу больницу не закрыли. Врачей сейчас пачками сокращают.

Настроение у соседки явно было депрессивным. Лера посмотрела на нее с жалостью.

– Даша, не поддавайся плохому настроению, – посоветовала она.

– Откуда ему взяться-то, хорошему настроению?

– У меня есть один приятель, – вспомнив увлекающегося восточными оздоровительными методиками Ванечку, сказала Лера. – Он утверждает, что наше настроение зависит только от нас. Это, конечно, преувеличение, но доля истины в этом есть. Мы сейчас можем начать сокрушаться, что полиция плохо работает. Можем даже поплакать. Потом я провожу тебя на вокзал, и ты оставшиеся две недели будешь плакать дома. Только я думаю, что нужно взять себя в руки и делать хотя бы то, что мы можем сделать.

Лере приходилось быть взрослой и сильной рядом с растерявшейся Дашей. Впрочем, она и должна быть взрослой и сильной, она лет на пять старше.

– Ты завтракала? – поднялась Даша. – Хочешь, я яичницу сделаю?

Зачем ей все это? Лучше проводить Дашу на поезд, забыть про Аксинью, спокойно провести день с любимым мужем.

Лера завтракала и совсем не хотела есть, но сказала:

– Хочу.

21 мая, понедельник

Кокорина Арсений заметил, подходя к крыльцу офисного здания. Машинально замедлил шаги, чтобы не столкнуться с директором, разозлился на себя и вновь пошел, как обычно, быстро. Он не должен бояться Егора, пусть директор его боится.

У двери Егор обернулся, но Арсения то ли не увидел, то ли не пожелал заметить, скрылся в здании. Когда Арсений подошел к лифтам, директор уже уехал. Теперь пришлось снова разозлиться на себя за то облегчение, которое он испытал, не попав с Егором в один лифт.

Компьютер он включал в отвратительном настроении. Сейчас он не понимал, как мог так долго жить в вечном страхе и постоянной ненависти. Чего он боялся? Что Кокорин его уволит?

Ну, уволил бы и что? Наверное, в деньгах бы Арсений потерял, а во всем остальном только приобрел. Ходил бы на работу с радостью, а не с тоской.

Зазвонил внутренний телефон, на маленьком экране высветилось «Кокорин».

– Да, – ответил Арсений. – Привет, Егор.

– Здорово! – весело пророкотал директор. – Ты не занят? Зайди на минутку.

– Занят! – усмехнулся Арсений. Ненависть поднялась из груди, подступила к горлу.

– Ну тогда зайди, когда освободишься, – рассмеялся Егор.

Арсений отъехал от стола, тяжело поднялся. «Осталось всего несколько дней», – уговаривал он себя, идя по коридору.

Секретарши встретили его радостно, он заставил себя улыбнуться в ответ, толкнул дверь в кабинет директора.

– Что, Егор? – Арсений сел боком к хозяину кабинета и уставился в окно.

– Забыл тебе сказать… – Кокорин, поднявшись из-за стола, подошел к окну. Арсению пришлось видеть перед собой улыбающееся лицо. – Я приезжал в больницу к Ивану Яковлевичу. И он передал мне свои последние наработки. Старику хотелось, чтобы его идеи претворились в жизнь, я обещал ему помочь…

Дышать стало тяжело. Егор продолжал говорить, но Арсений перестал слышать слова. Показалось, что в кабинете сделалось темно.

А еще показалось, что он не сможет отсюда уйти. У него не хватит сил, как в кошмарном сне.

Он смог. Он, стараясь не видеть Егора, поднялся, пошел к двери, потом пошел к своему кабинету. Потом постоял, глядя в экран своего компьютера. Экран успел погаснуть.

Он знал, что Кокорин мразь и подонок, но каждый раз удивлялся. Впрочем, такой подлости, как эта, Егор еще не делал.

Дернулся сотовый в кармане пиджака. Арсений достал телефон. Звонила Лера.

– Да, Лер, – ответил он.

– У тебя… все нормально? – ему казалось, что он говорит спокойно, но обмануть жену не смог.

– Я занят, Лера. – Рассказывать, как Егор над ним сейчас издевался, не было сил.

Арсений не сможет доказать факт кражи даже в самом справедливом суде.

«Еще не обокрал, – успокоил себя Арсений. – Только пытается».

В выходные он подготовил сразу три статьи и разослал их в три разных журнала. А фамилии поставил две – свою и Лериного деда. Арсений имел на это моральное право – он доведет идею до технической реализации. Материал был интересный, проблем с публикациями быть не должно.

Теперь оставалось опередить Егора и создать опытный образец по методу Лериного деда. Тут его никто обойти не сможет, лучшего специалиста в этой области, чем он сам, найти практически невозможно. Арсений знал себе цену. И Иван Яковлевич цену ему знал и разговаривал с ним всегда не только как с зятем, но и как с талантливым инженером.

Егор совершил большую ошибку, поиздевавшись над ним сегодня.

Теперь Арсений должен был защитить не только себя и Леру, но и старого ученого.

Он защитит. Он не даст украсть то, что принадлежит его семье. И обязательно заставит Егора ответить.

Арсений уже четко знал, что станет делать.

Лера жалела подругу. Арсений Раду тоже жалел, но себя и жену он жалел больше.

Записали на стрижку Дашу. Подруга была грустная, неразговорчивая. Лера пыталась ее отвлечь пустыми разговорами, но получалось плохо. О том, что Ванечкино терпение может лопнуть, Лера старалась не думать.

– У нас вся семья несчастливая, – глядя на себя в зеркало, обреченно сказала Даша.

– У тебя вся жизнь впереди, – тоном строгой учительницы напомнила Лера. – Будешь считать себя несчастной, и все остальные будут считать тебя такой. Чужие несчастья никого не привлекают. Так и будешь всю жизнь ныть. Ты помни, что у тебя вся жизнь впереди. У тебя все будет, и любовь, и счастье.

– Ксана тоже думала, что у нее любовь и счастье, а Сережка женился на другой.

– Такое случается. В жизни многое случается. Нужно пережить и идти дальше.

Даша расчесала волосы, отвернулась от зеркала.

– Ксанкины родители разошлись, когда ей три года было. Тетя, считай, всю жизнь одна. И моя мама одна. Они с отцом давно не живут, хоть и не разошлись. И бабка у нас всю жизнь одна, дед совсем молодым умер. А теперь еще и Ксана…

– Дашенька, у тебя горе, я понимаю. У меня тоже дедушка недавно умер. Я его очень любила. Но на этом жизнь не кончается. У тебя еще все впереди. – Лера посмотрела на часы и поторопила: – Собирайся, пойдем. До салона идти минут десять, опоздаем.

Они не опоздали, даже пришли на пару минут раньше. Девушка на ресепшне сегодня была другая.

– К Нине, – улыбнулась ей Лера.

– Подождите немного, – засуетилась администратор. – Ниночка сейчас освободится. Чай, кофе?

– Не надо, спасибо, – отказалась Лера.

Даша молча опустилась в кресло, Лера села рядом.

Послышались голоса. Высокая стройная девушка вышла из-за угла коридора, за ней спешила парикмахер – маленькая, юркая, с некрасивым лицом и сияющими глазами. Глаза смотрели весело и ласково, отчего неправильные черты казались оригинальными и очаровательными. Волосы у парикмахера были роскошные, не хуже Радиных.

Парикмахер простилась с клиенткой, улыбнулась Лере, потом посмотрела на Дашу, задумалась и неуверенно спросила:

– Даша?

Лера думала, что придется отвечать за Дашу, но подруга быстро поднялась, улыбнулась.

– Да.

– Вы меня не помните? Я с вами в соседнем подъезде жила. Вам меня Ксана порекомендовала, да? Она говорила, что вы летом приедете и обязательно ко мне придете.

Девушка-администратор внимательно прислушивалась к разговору, улыбалась.

– Пойдемте, – спохватилась Нина. – Проходите.

Нина повела Дашу по коридору. Лера отправилась следом, хотя ее не звали.

Большой зал был разделен на несколько уголков. Нина подвела Дарью к парикмахерскому креслу, Лера заметила рядом обычное кресло и села.

– Что будем делать, стричься? – Нина сделалась сосредоточенной, подняла руками Дашины волосы, внимательно вгляделась в отражение клиентки.

– Стричься, – ответила за Дашу Лера. – Нина, но пришли мы не за этим.

– Ксану убили, – сказала в зеркало Даша.

Нина замерла, опустила Дашины волосы.

– Она не пришла ко мне в прошлый четверг. – Парикмахер протянула руки к Дашиным волосам, отдернула. – Была записана, а не пришла. Я ей звонила, телефон не отвечал.

– Ее уже не было, – объяснила Лера и попросила: – Нина, вспомните, о чем вы разговаривали. Все попробуйте вспомнить, до последнего слова.

Нина подвинула вертящийся стульчик, села, снова встала и прислонилась к подоконнику.

Они с Ксаной иногда переписывались. Нина много раз предлагала свои услуги, но Ксана впервые пришла постричься только несколько месяцев назад. Когда переехала жить на новую квартиру и выяснилось, что квартира находится рядом с Нининой работой.

Конечно, вспомнили всех подруг, знакомых. Про Варьку поговорили, Сережину жену. Нина с Варькой в одном классе училась, только Нина после девятого класса пошла на парикмахера учиться, а Варька в медучилище.

– Это ведь я Варьку к Сережиной матери направила, – покаялась Нина. – Простить себе не могу. Я Сережку хорошо знала, он с моим мужем дружил. С будущим мужем, в смысле. Сережиной маме нужно было уколы делать, я и посоветовала Варьке позвонить. В школе мы с ней не очень дружили, с Варей. Просто она делала уколы моей соседке, и я ее часто встречала.

Нина переступила ногами и тяжело вздохнула.

– А соседка умерла, между прочим. Она с какой-то фирмой договор заключила, чтобы та ее обслуживала за квартиру. Вот квартира фирме и отошла…

Ничего важного Нина не сообщила. Впрочем, Лера больших надежд на разговор и не питала.

Но Дашу новая знакомая все-таки постригла. Стрижка вышла отличная. Нина хороший мастер.

День Рада просидела рядом с повеселевшей Катей. Девочка выглядела совсем здоровой, а весь ужас, связанный с убийством Лериной соседки, казался давним и почти забытым.

Возвращалась нормальная спокойная жизнь.

Надя позвонила, когда Рада решила на концерт не ходить. Снимки Егоровой подружки вместе с Милениным другом продолжали ее занимать, но… Милена взрослый неглупый человек, а Егор не кажется убитым из-за смерти любовницы. Да и не факт, что Лерина соседка была любовницей мужа. Надо забыть обо всей этой истории и жить дальше.

– Радочка, я не смогу пойти на концерт, – расстроенно сказала Надя. – Никак не смогу.

– Ничего страшного, – успокоила Рада. – Мне тоже не очень хочется.

Рада положила телефон на тумбочку в прихожей, вернулась в комнату дочери. Вопрос решился сам собой, познакомиться с девушкой, играющей в оркестре Дмитрия Васильевича, не удастся. Ну и не надо.

Рада понаблюдала, как Катя, сидя на ковре, строит дворец из деталей лего, и неожиданно попросила:

– Катюша, посиди тихо, мне нужно немножко поработать.

Потребовалось несколько минут, чтобы узнать, где проходит сегодняшний концерт дирижера Дулатова. Рада позвонила няне, попросила привести из сада Колю и посидеть вечером с детьми, послала Егору СМС, сообщая, что уходит на концерт, дождалась, когда няня появится, и поехала слушать музыку.

Проблем с билетами не возникло. Выступление проходило в помещении музея, а на такие мероприятия приходили в основном свои. Друзья музыкантов, родственники.

Маленькое фойе перед залом казалось переполненным. Рада отошла в сторонку, прислонилась к стене. Прямо перед ней встретились две пары, узнали друг друга. Женщины расцеловались, мужчины о чем-то заговорили.

Рада почувствовала себя одинокой, ненужной. Захотелось домой к детям, к Егору, которому она больше не верила.

Она не ожидала увидеть Милену, но увидела. Тетя прошла в зал одной из первых, села почти перед Радой, наискосок. Два места рядом с Миленой оказались свободны. Прозвенел звонок. Рада, извиняясь направо и налево, пробралась к тетке, взяла за руку.

Милена посмотрела на нее с грустным удивлением.

– Собиралась пойти с приятельницей, но она не смогла, – объяснила Рада.

Музыканты вышли на импровизированную сцену, расселись, поставили поудобнее инструменты.

Появился Дмитрий Васильевич, красивый, улыбающийся. Черный фрак сидел на нем безукоризненно.

Недаром, как сказала Надя, оркестр часто выступал за границей. Хорошо знакомая музыка казалась новой. Дулатов был талантливым дирижером.

Рада посмотрела на руки пианистки. Девушка играла отлично, не признать это было невозможно.

Милена прикрыла глаза. Рада косилась на нее с грустью, тетя выглядела на все свои годы. Как несчастная стареющая женщина.

Музыка стихла. Дмитрий Васильевич повернулся к залу, музыканты встали, поклонились. Аплодировали артистам бурно и искренне. Музыканты ушли, вернулись. Снова ушли, снова вернулись и скрылись окончательно.

Публика потянулась к выходу. Рада с тетей вышли одними из последних, одновременно сунули руки в сумки, включили звук у телефонов. Миленин аппарат зазвонил почти сразу, едва они успели выйти из помещения в темный, слабо освещенный двор.

– Миленочка, подожди меня, – попросил мужской голос. – Я видел тебя в зале.

Рада стояла близко, слова расслышала.

– Нет, Дима, – отказалась тетя. – Я не одна. В другой раз.

– Миленочка, я сейчас уеду, – быстро сказала Рада. – Не ломай себе вечер.

Милена бросила телефон в сумку, достала сигареты, закурила. Отошла в сторону, под темные кусты боярышника.

Вид у тети был измученный.

– Вызовем такси? – предложила Рада.

– Я, пожалуй, поеду на метро. – Тетя поискала глазами урну, нашла, выбросила окурок.

– Чудесный вечер, – заметила Рада.

– Да, – согласилась Милена.

Вечер был чудесный, теплый. В воздухе пахло немосковской свежестью. Давно не было такого замечательного мая.

До метро дошли молча, там тоже не разговаривали – не хотелось перекрикивать шум поезда.

Дети уже спали, няня ушла. Рада весело улыбнулась Егору, похвалила концерт. Муж пошел спать, а она еще немного посидела на кухне, не притронувшись к чаю, который зачем-то себе заварила.

Надо забыть обо всем ненужном, страшном. Иногда ей казалось, что она забывает, а сейчас снова вспомнила, как упала Аксинья.

22 мая, вторник

Настроение с утра было паршивым. Егор вызвал бухгалтершу, заставил отчитаться о текущем положении и ближайших перспективах. Бухгалтерше, то есть главному бухгалтеру, было лет сорок. Он уже не помнил, почему назначил на руководящую должность именно эту дуру, когда уволилась предыдущая дама. Наверное, кто-нибудь посоветовал.

В бухгалтерше было килограммов сто, не меньше. Егора она боялась до смерти, тяжко вздыхала, отвечая на вопросы, и все время вытирала платочком лоб.

В стол Егор полез, чтобы достать зарядку от телефона. Забыл вечером подзарядить телефон, и аппарат вот-вот должен был отключиться.

Толстуха говорила, он делал вид, что слушает. Клочок бумаги сам попал под руку. Егор сначала с удивлением на него посмотрел – обычно он не клал бумаг в этот ящик. Потом вспомнил – это был чек из ювелирного магазина.

Егор сжал бумажный прямоугольник в кулаке, уставился на бухгалтершу. Женщина вытирала носовым платком лоб, кусала губы, а на него смотреть боялась.

– Хорошо, – заставил себя закончить разговор Егор. – Если будут вопросы, я вас позову.

Толстуха вскочила с резвостью пятилетней девочки, засеменила к двери мелкими шажками. Он не заметил, есть ли у нее на пальце обручальное кольцо. Если нет, шансов устроить свою жизнь у дуры, пожалуй, не было. Хотя… считается, что мужчины любят толстых женщин.

Егор любил обычных женщин, нормальных. Неожиданно он почувствовал под руками нежные Ксанины бедра. Он не думал, что руки могут помнить.

Дверь беззвучно закрылась. Егор разжал кулак, пальцами расправил смятую бумажку.

Медленно подвинул к себе пепельницу, достал из кармана зажигалку и поджег уголок чека. Бумага неохотно загорелась.

Смотреть, как чек догорает, не стал, резко выпрямился, оттолкнув при этом кресло. Оно мягко откатилось по паркетному покрытию.

Сжал кулаки, зависнув над столом, подошел к окну. Хотелось шарахнуть кулаком по стене, но он не стал, заставил себя снова сесть за стол.

Он должен был уничтожить чек сразу же, а он о нем забыл.

Из-за закрытой двери донесся смех.

Секретарши терпеть не могли Ксану. Он несколько раз замечал, как девушки смотрят на нее, мягко говоря, с большой неприязнью. Егора это даже забавляло.

А вот Ксана вела себя с ними отлично, она их словно не замечала. Высокомерие ее выглядело убого, не то у нее было положение, чтобы так себя вести, но секретарш девочка на место ставила, это точно.

Егору казалось, что он совсем не вспоминает любовницу, а сейчас почувствовал такую муторную тоску, что пришлось стиснуть зубы.

Чек превратился в маленькую кучку пепла. Егор разровнял ее пальцем и вытер его ладонью другой руки.

Вечером Лера отправила Ванечке то, что успела сделать, а утром от начальника пришло отличное письмо. Ванечка соединил ее программные модули со своими и радостно сообщил, что не увидел ни одной ошибки. Когда он успел протестировать программное обеспечение, Лера не понимала. Ночью, наверное.

Приезжать в офис он ее не звал, и Лера отправилась к Даше.

Соседка выглядела такой же удрученной, как накануне.

– Надо уезжать, – печально говорила она, мелко кивая своим мыслям. – С мамой вчера разговаривала, она сказала, тетю в больницу отвезли.

– Нужно посмотреть Ксанину почту, – бодро предложила Лера.

– А как? Телефон в полиции. Компа у Ксанки не было. – Даша смотрела на Леру печальными глазами.

Лера вздохнула, позвонила мужу.

– Сеня, сможешь открыть Ксанину личку, если я назову адрес?

– Попробую, – не отказался Арсений.

Муж прислал пароль от почты Аксиньи быстрее, чем Лера рассчитывала. Она едва успела вернуться домой и только начала работать, вдохновленная Ванечкиной похвалой.

– Даша, иди ко мне, – позвонила Лера соседке и полезла в чужую почту, не дожидаясь, когда Даша позвонит в дверь.

В основном Аксинья переписывалась сама с собой. У нее оказался еще один почтовый адрес, на который она отправляла нечастые сообщения.

Месяц назад Ксана послала сама тебе таблицу, состоящую всего из трех строк, в каждой из которых были указаны женские фамилии, имена и отчества, также адреса и непонятные даты.

– Подожди, – задумалась Даша, глядя на таблицу, ткнула в экран пальцем и с удивлением посмотрела на Леру. – Никанорова Ирина Сергеевна… И число… Лера, эта женщина умерла у нас в больнице в тот день, который здесь записан. Точно. Я тогда только начала работать. Представляешь, впервые осталась ночью дежурить, и у меня женщина умерла. Такое не забудешь…

Взгляд у Даши сделался сосредоточенным.

– Ко мне претензий, слава богу, не было. У бабки была обструкция дыхательных путей, мы в больнице все делали правильно, но время было уже упущено. Я потом в районную поликлинику ездила, всю ее историю болезней изучила. Лечили ее вроде бы правильно, но к пульманологу отправили поздно.

Лера замерла. Еще отказывалась верить мелькнувшей догадке.

– А этот адрес… – Даша ткнула в другую строчку. – Это же наш дом. В котором я живу. Только подъезд соседний. Когда бабушка умерла, моя мама и Ксанина квартиру разменяли на две. Нам очень повезло, квартиры нашли в одном доме и в одном подъезде. Представляешь?

– А Нина сказала, что жила в соседнем подъезде.

– И у нее умерла соседка.

– Угу, – подтвердила Лера. – Посмотри на дату. Похоже, что это произошло примерно тогда, когда Сережа встретил свою будущую жену?

– Да.

Лера быстро прошлась по комнате.

Сережина жена Варька делала уколы женщине, которая заключила договор с некой фирмой. Старушка умерла, и квартира отошла фирме.

– Нужно узнать, кому отошла квартира той бабушки, которая умерла у тебя в больнице.

Лечили вроде бы правильно, а женщина умерла. Наверное, ей делали уколы.

Сережина жена делала уколы…

– Нужно, – кивнула Даша. Кажется, она понимала, о чем думает Лера. – Только как?

– Поехать и расспросить соседей.

Даша покусала губы. Она хороший врач, решила Лера. Не принимает необдуманных решений.

– Ксана с марта не приезжала.

– Ну и что? А мы поедем.

Дарья потерла подбородок, пересела на Лерино место, за компьютер, и снова просмотрела письма сестры.

В одном было написано: «Мазуров Святослав» и номер мобильного телефона.

– Звони, – вздохнула Лера.

Хороших идей, как собрать улики против Егора и подсунуть их полиции, у Арсения не было. Он думал об этом непрерывно. Какие-то мысли возникали, но после некоторого обдумывания их приходилось отбрасывать.

«Съезжу домой», – решил он, сбежал по лестнице на офисную стоянку и уже садился в машину, когда заметил парня-водителя, направляющегося к машине Егора. Молодой человек на ходу подбрасывал и ловил ключи, насвистывая веселенький мотивчик. Человек откровенно радовался жизни, Арсений ему позавидовал.

Арсений выехал со стоянки и остановил машину. Сунул руку в карман, нащупал заколку для волос и не сразу вспомнил, что это такое.

Машина Егора проехала мимо. Либо парень направился на мойку, либо в автосервис. Арсений однажды тоже просил его отогнать машину в автосервис, а потом подарил парню бутылку коньяку.

Арсений тронулся следом. Сейчас ему хотелось не столько досадить Егору, сколько избавиться от заколки. Просто выбросить почему-то не поднималась рука.

Бросить заколку в приоткрытое окно Егоровой машины оказалось совсем просто. Машина остановилась у автосервиса, водитель вышел, оставив машину незапертой, и Арсений действовал как законченный автомобильный воришка.

К машине директора он подошел только на мгновение и был уверен, что его никто не видел.

Если выгонят с работы, он попробует подрабатывать криминальным способом.

Дожидаться, когда водитель вернется, не стал, подал машину назад, развернулся и поехал к дому. Не доехав, остановился и вошел в парк. Чувствовать себя идиотом, в бессильной злобе совершающим мелкие пакости, было противно.

Он медленно пошел вдоль забора в ту сторону, где сосед Миша обнаружил труп. Изредка встречались собачники и мамаши с детьми, слышались детские голоса. До места убийства он не дошел, остановился и несколько раз сфотографировал дорожку. Опять чувствовал себя мелким пакостником, а остановиться не мог, как будто его заставляли это делать.

Вернулся он по другой дороге, выводящей прямо к ресторану, в который они с Лерой иногда заходили. Народу в ресторане было немного, он сел у окна, пообедал.

Последний раз они с Лерой были здесь осенью. Когда отправились гулять, светило солнце, а потом пошел мелкий противный дождь. Они пили вино и смотрели в окно на мокрые листья.

Лера отшатнется от него, если узнает, что он делает. Но у него есть цель, которая должна оправдать все средства.

Каштан за окном покачивал ветками с белыми свечами соцветий. В прошлом году они украдкой нарвали букетик и спрятали его к Арсению в сумку, чтобы никто не видел, как они губят природу. Потом Лера заваривала цветы кипятком и умывалась полученным отваром, потому что это очень полезно для кожи.

На работу Арсений вернулся с большим опозданием. Ничего, ему можно. Он заместитель директора.

Машины Егора на стоянке еще не было.

Арсений поднялся к себе, «разбудил» компьютер, застучал по клавишам. Обрадовался, что офисная система видеонаблюдения еще не удалила кадры, полученные в день убийства Таращенко, скопировал к себе изображение идущего по коридору Егора. Ему нужно было не ошибиться с одеждой.

Еще пришлось просмотреть массу фотографий, которые Лера добросовестно выкладывала на свой аккаунт.

Фотографий с Егором было немного, но он нашел подходящую.

Фотошопом Арсений никогда до этого не пользовался и провозился долго. Конечно, полиция сразу определит фотомонтаж, но для рядового обывателя Егор, идущий в светлом костюме по парковой дорожке, выглядел вполне достоверно.

– Радочка, придешь? – еще утром спросила Надя. Подруга волновалась, как будто видеть Раду было для нее огромным счастьем.

– Постараюсь, – пообещала Рада.

Никуда идти не хотелось, и обещание Рада решила не выполнять.

Днем пришел врач, на этот раз молодой улыбчивый кавказец с черными глазами и такими длинными ресницами, что они казались наклеенными. Доктор похвалил Катю, заверил Раду, что скоро ребенок будет совсем здоров. Рада сунула ему бутылку коньяка, которую Егор для этого купил накануне. Черноглазый доктор отказываться не стал, поблагодарил и побежал дальше обходить свой участок.

Приехала мама, поиграла с Катей. Папины неприятности благополучно завершились, он снова начал ходить на работу.

Рада попробовала почитать детектив, который начала еще месяц назад, но отложила книгу.

За стеной мама и Катя понарошку готовили обед. Игрушечную газовую плиту с набором посуды Кате подарили на прошлый день рождения.

– Осторожно! – совершенно серьезно предупреждала мама. – Не обожгись, включен газ.

Рада не помнила, чтобы мама так же играла с ней.

С ней мама была погружена в какие-то свои мысли и оживлялась только рядом с папой.

Как Рада сейчас.

Правда, Раде и рядом с Егором было скучно.

А ведь еще недавно она считала себя счастливой.

Они с Егором никогда не ссорились. Лера с Арсением ссорились постоянно. Лера с Арсением ругались, мирились, но Рада знала, что они жить друг без друга не могут.

Рада опять открыла книгу и снова ее отложила.

– Мам! – крикнула она, поднимаясь с дивана, на котором лежала. – Посидишь с Катей? Я хочу сходить на девичник.

Рада быстро пошла к комнате дочери, остановилась в дверях.

– Колю Милена из сада приведет. Посидишь?

– Рада! – недовольно удивилась мама. – Может быть, не стоит уходить от больного ребенка? Скоро должен прийти Егор…

Встречать мужа должна жена. Красивая, ухоженная и улыбающаяся.

Чтобы мужу хотелось идти домой.

Мама действительно считает, что прожила счастливую жизнь?

– Я не так часто ухожу, – улыбнулась Рада. – Если ты не можешь, я позвоню няне.

Конечно, мама согласилась провести вечер с внучкой. Она любила внуков, и дети платили ей тем же.

До встречи с подругой времени оставалось мало, но Рада успела. Заехала в магазин, купила в подарок Наде духи и даже пришла не последней.

Последней явилась Марина из оркестра тетиного друга. Рада девушку узнала, вчера она видела ее на сцене. Правда, тогда Рада еще не знала, что скрипачку зовут Марина.

Вчера Марина покачивалась вместе со скрипкой и иногда закрывала глаза, а Раде казалось, что девушка уносится со сцены вместе со звуками. Сыграть такое нельзя, Марина исключительно талантливая исполнительница.

Выпили за здоровье именинницы, пожелали ей счастья. Поговорили о том, какая чудесная стоит весна и как хочется, чтобы лето тоже не подвело.

Кроме Марины и Рады были еще две Надины подруги, скромные и словно чего-то стесняющиеся. Рядом с ними Рада чувствовала себя дворянкой в окружении простолюдинок, это раздражало.

– Я вчера видела вас на сцене, – тихо сказала Рада Марине.

Говорить было удобно, Марина сидела рядом.

– Вы потрясающе играли.

– Спасибо.

Рада опешила, не ожидала, что Марина ответит со злой усмешкой.

– Жаль, Дулатов редко хвалит.

– Это он напрасно, – понимающе улыбнулась Рада. – Я весь вечер на вас смотрела. Вы сливались с музыкой.

Одна из унылых Надиных подружек предложила тост, Рада вместе со всеми подняла бокал.

– Я давно в оркестре, – кажется, Марине тоже было скучно в Надиной компании, – дольше всех. Всех, кто начинал со мной вместе, Дмитрий Васильевич давно уволил. Он бездарей не держит.

– Хорошо с ним работать? – Рада слегка наклонилась к новой приятельнице.

– Нормально. Хорошо совсем не работать.

– Нет, – не согласилась Рада. – Не работать плохо. По себе знаю. Вроде все в семье хорошо, дети, а чего-то не хватает.

– Людям всегда чего-то не хватает. – Злая усмешка Марине не шла. Рада с трудом верила, что вчера любовалась этой девушкой.

– Счастья, наверное.

– Дмитрий Васильевич мужик несчастный, – зашептала Марина. – Все при нем. И талантливый, и красивый, и деньги у него не такие, как у нас. А бабы подходящей рядом нет.

– Странно, – покачала головой Рада. – У него отбоя от женщин быть не должно.

– Поклонниц у него хватает, это верно. Одна уже год за ним по пятам ходит или даже больше. Дура старая. Раньше на все концерты ходила, а теперь почти не появляется. После концертов его ждала, как будто она ему жена. Наших музыкантов только жены и мужья ждут, больше никто.

«Это она о Милене», – с тоской подумала Рада.

– А недавно за Дмитрием Васильевичем молодая девка ходить принялась. Упорная мадам, ничего не скажешь. Однажды такой смешной случай был. Старуха Дмитрия Васильевича ждала, ждала, а когда он вышел, подскочила молодая. Он, бедный, растерялся, не знал, к кому кинуться. Даже принялся их знакомить. Умора! Тетка тогда повернулась и ушла, на это мозгов хватило…

Рада улыбалась, слушая Марину, и чувствовала, как деревенеют губы.

Потом, уже в такси, она безнадежно подумала, что у Милены убить мерзавку причин было не меньше, чем у самой Рады.

Телефон Святослава Мазурова был отключен. Даша набирала номер и бросала трубку на стол.

– Ты работай, Лерочка, – предлагала она Лере. – Мешаю я тебе…

– Не мешаешь. У меня нет срочной работы.

Чтобы провести время, приготовили обед. То есть готовила Даша, Лера только с восхищением за этим наблюдала.

Мясо новая подруга приготовила в горшочках, которые Лера приобрела несколько лет назад и ни разу ими не воспользовалась. Салата соорудила целых три и даже испекла шарлотку.

Ни Лера, ни мама, ни бабушка пирогов никогда не пекли. Питаться старались хорошо и правильно, но так, чтобы много времени на готовку не тратить. Наверное, потому, что много работали. Впрочем, Даша тоже наверняка много работает, и работа у нее не из самых легких.

– Я дома редко пеку, – Даша словно прочитала ее мысли. – Некогда и неохота.

«И не для кого», – мысленно закончила за нее Лера.

– Получается у тебя здорово!

Святослав Мазуров ответил, едва Лера успела вымыть посуду. Наверное, Даша, как и Лера, уже отчаялась услышать в телефоне равномерные гудки, потому что подруга сначала застыла, испуганно глядя на Леру, а потом зло буркнула:

– Здрасте. Я сестра Аксиньи Таращенко.

Лера быстро приникла виском к Дашиной голове.

– Очень приятно, – засмеялась трубка.

– Ее убили, – остановила смех Даша.

– Что? – после секундной паузы спросил мужчина. – Когда?

– Встретиться, – шепотом подсказала Лера.

– Нам нужно с вами встретиться. – Даша нахмурилась и сжала губы. – Срочно.

Святослав Мазуров не возражал, даже сам назвал ресторан и поинтересовался, удобно ли это Даше.

Лера кивнула – удобно.

– Удобно, – согласилась Даша в трубку и зачем-то зло добавила: – Очень удобно.

Ехать до ресторана было не больше сорока минут, и до метро они шли медленно, чтобы протянуть время. И от метро до ресторана шли медленно, но все равно явились на десять минут раньше.

– Нас должны ждать, – сказала Лера заулыбавшейся девушке-администратору, поднявшейся им навстречу со складного стульчика, на котором сидела до этого рядом с хмурым охранником.

И с тоской осознала, что они не представляют, как он выглядит, этот Святослав Мазуров, и в положение они попали стопроцентно дурацкое.

Конечно, в дверях зала обе застыли, как дуры.

Народу в зале было немного. В углу смеялась компания молодых людей, две почтенного вида дамы улыбались друг другу через заставленный закусками стол, одинокая девушка барабанила пальцами по клавиатуре ноутбука.

Мужчина лет тридцати пяти с любопытством наблюдал за ними от стоящего у стены стола. Наблюдал недолго, приподнялся и махнул Лере рукой. Махнул Лере, потому что Даша в это время смотрела в другую сторону.

Парень был очень красив, ему бы в рекламе сниматься. Лицо строгое и правильное, а над лицом недлинные курчавые волосы. Как у Есенина.

Лера потянула подругу за руку.

Мужчина опять плюхнулся на мягкий стул, с интересом наблюдая, как они усаживаются напротив, подождал, пока официант положит перед ними меню.

Даша меню смотреть не стала, попросила принести кофе, а Лера заказала чай.

– А я поем, – решил Святослав Мазуров. – Работал весь день.

Меню он читал обстоятельно, вздохнул и заказал отбивную.

– Что случилось с Ксаной? – посмотрел он на Дашу, когда официант отошел. Лицо у него изменилось, сделалось строгим, сосредоточенным.

– Ее застрелили в Сокольниках, – ответила за подругу Лера.

Мазуров посмотрел на нее, опять перевел взгляд на Дашу, а потом уставился на противоположную стену зала. Ничего интересного на стене не было. Там висели постеры, которые Лера демонстрировала бы студентам художественных училищ как образец того, как не надо рисовать.

– Убийцу не нашли, – мрачно сказала Даша.

– Я понял. – Святослав оторвался от постеров и стал смотреть в окно. – Иначе вы бы меня не разыскали. Кстати, как разыскали?

– Телефон был в Ксаниных записях, – пожала плечами Даша.

– Как вас зовут?

Он смотрел на Дашу в упор, а Леру почти не замечал.

– Дарья.

– Лера, – вздохнула Лера.

Мужчина был не тот, кто приходил в квартиру к Ксане после убийства.

– Ксана вышла на меня месяц назад, – заговорил Святослав.

Официант принес заказ, Мазуров замолчал.

– Ее интересовала фирма, заключающая договоры по уходу за стариками за квартиру. Я когда-то интересовался этой фирмой, она чистая. – Он поднял глаза на Дашу и объяснил: – Я журналист. Три года назад провел журналистское расследование. Копал я тщательно. Фирма чистая. Я твоей сестре так и объяснил.

Как-то он догадался, что сестра Аксиньи Даша, а не Лера. Впрочем, догадаться нетрудно, сестры похожи.

– Старухи умирали одна за другой, а фирма чистая? – уточнила Даша.

– Умирали не все. Большинство стариков до сих пор живут, можете проверить. Я в Москву два года назад перебрался, но тем делом до сих пор интересуюсь. И менты фирму хорошо потрясли, там тоже не идиоты. – Он побарабанил пальцами по столу и снова посмотрел на Дашу. – В полиции что говорят?

– Говорят, что ищут убийцу, – неохотно призналась Даша.

Он доел свое мясо, отпил чай, отодвинул стакан. Поднимал на Дашу глаза и снова смотрел в сторону. Лере журналист не нравился.

– Вам куда ехать? Я на машине.

Лера хотела отказаться от непрошеной услуги, но не успела.

– Спасибо, – к ее удивлению кивнула Даша.

До дома доехали молча. Мазуров остановил внедорожник, совершенно ненужный в городе, вышел и подал Даше руку, а Лера вылезла сама.

С машиной было все в порядке, просто Егор давно взял за правило хотя бы раз в год проверять транспортное средство, поэтому и отправил водителя в автосервис. Был уверен, что парень догадается съездить и на мойку, но на это у водителя мозгов не хватило.

Егор поморщился, конечно, когда парень суетливо вызвался исправить оплошность, но отказался.

– Завтра съездишь, – беря ключи, отмахнулся Егор.

Торчать на работе надоело, хотелось домой.

Ему стало скучно на работе без Ксаны. Он нечасто ее вызывал, но сам факт того, что она здесь, в этом здании, поднимал настроение. То есть это он теперь понял, что присутствие Ксаны поднимало настроение.

Сейчас его переполняло раздражение, и он с трудом сдерживался, чтобы на кого-нибудь не наорать.

– Я ушел, – подмигнул Егор секретаршам.

Подмигивание означало, что девки могут отправляться по своим делам. Впрочем, они едва ли на это отважатся, отдел кадров отслеживал соблюдение трудового графика.

За день машина нагрелась на солнце. Егор бросил сумку-портфель на соседнее сиденье, включил кондиционер. Металлическую штуковину на полу машины он заметил, когда потянулся за сумкой уже около своего подъезда. Наклонился, будучи уверен, что сын потерял какую-нибудь деталь от игрушки. Утром Егор отвез Колю в детский сад.

На ладони лежала женская заколка для волос. Он узнал заколку, когда повернул ее внешней стороной кверху. Заколка была дешевая, но красивая. Он отметил это, еще когда впервые увидел ее на Ксане.

Волосы у любовницы были так себе, с роскошными кудрями жены их даже сравнивать было нелепо.

Этих женщин вообще было нелепо сравнивать. Утонченная Рада во всех отношениях была на два порядка выше простенькой Аксиньи.

Он и не сравнивал. Жена была его пропуском в нормальную жизнь и его визитной карточкой. А Ксана была… Черт его знает, кем она ему была.

Она была ему своей.

Егор сжал заколку в руке. Металлические края резали ладонь.

Он заметил эту заколку, когда любовница впервые села к нему в машину.

Незадолго до этого он выходил из офиса, когда заметил Таращенко с высоким стройным парнем. Ксана поворачивала к парню лицо, смеялась, а он к ней наклонялся. Парочка тогда свернула в сторону метро, а Егор поехал домой.

Он не разозлился тогда, ему было забавно. Хотела вызвать в нем ревность, не иначе.

На следующий день он не стал ее вызывать и еще пару дней не вызывал. А потом, выезжая со стоянки, увидел ее стоящей у перехода. Сажать ее в машину было неправильно – народ сновал к зданию и обратно, но Егор остановил машину и толкнул дверь – садись.

Она тогда удивилась, даже потопталась растерянно, а потом села. Он проехал метров двести и снова остановился.

– Как дела? – спросил насмешливо.

– Нормально, – лениво кивнула она.

Она всегда так отвечала – «нормально». При этом почему-то казалось, что она что-то жует.

– У тебя появился друг? – не удержался он.

– Нет, – спокойно ответила Ксана и откинула капюшон куртки. Волосы под капюшоном были стянуты заколкой. – Мы когда-то встречались, но это было давно.

– А теперь он хочет восстановить дружбу?

– Он знает, что это невозможно.

Она всегда говорила лениво, цедила слова. Выглядело это глупо, и Егору иногда даже хотелось посоветовать ей прислушаться, как разговаривают москвичи. Обычно ее говор раздражал, а в тот вечер показался забавным и милым.

– Почему? – спросил Егор.

– Он женат, – пожала она плечами.

– Я тоже женат, – напомнил он.

– Ты другое дело.

Ему хотелось спросить, в чем разница, но он неожиданно предложил:

– Пойдем в ресторан.

От ресторана он вызвал такси, а она отправилась на метро. Тогда это выглядело естественным и для него, и для нее, а сейчас показалось отвратительным.

Он должен был ее проводить.

Егор разжал ладонь и посмотрел на заколку.

В тот вечер Ксана потерять заколку не могла, она была на ней в ресторане. Ксана объяснила тогда, что заколку подарила подруга. Привезла не то из Турции, не то из Египта.

После того как Аксиньи не стало, машину не чистили. Заколка валялась здесь давно. Хорошо, что заметил ее он, а не Рада и не дети.

Заколку нужно было немедленно выбросить, но Егор сунул ее в карман пиджака.

Рады дома не оказалось, и он отчего-то не то чтобы обрадовался, но почувствовал облегчение. Хотя мог бы и забеспокоиться, слишком часто жена стала исчезать. В последний раз, когда он приехал за Радой на ее очередной девичник, жена показалась ему такой загадочной и красивой, что впору было начать ревновать.

С детьми находились тесть и теща. Теща засуетилась, быстро организовала мужчинам ужин и снова ушла к детям. Егор достал бутылку коньяка, показал тестю – будете? Тесть кивнул, он налил коньяк в бокалы.

– Как ваши дела? – Егор поднял бокал.

– Отлично, – усмехнулся тесть. Одним глотком опрокинул в себя коньяк и пристально посмотрел на Егора. – А твои?

Егор отпил обжигающую жидкость, подержал во рту, проглотил.

– Нормально. Работаю. Пытаюсь организовать тендер.

Тесть понимающе кивнул, взялся за нож, отрезал кусок мяса.

– Убийцу твоей… барышни нашли?

– Не знаю.

– Почему не знаешь? – тесть замер с ножом и вилкой в руках.

– Спросить не у кого.

Ему было тошно говорить о Ксане.

– Егор…

– Я ее не убивал! Меня это не касается! – Зря он так, говорить нужно поспокойнее. Егор виновато улыбнулся.

Тесть тяжело вздохнул и снова принялся за мясо.

Хлопнула дверь, из прихожей послышался голос Рады. Жена появилась в столовой через пару минут. Сегодня она не выглядела загадочной и сказочно красивой. Она была усталой. Егору показалось, что ей, как и ему, хочется остаться одной, без родителей и даже без него.

В карман пиджака он полез, когда Рада уже легла. Заколку нужно было срочно куда-нибудь перепрятать. Он подержал ее в кулаке и снова опустил в карман.

23 мая, среда

Снова изучать аккаунт Аксиньи принялись еще вечером, а утром продолжили.

Сведения о Святославе Мазурове Ксана собирала тщательно. Московской его деятельностью она не интересовалась, а скриншотов заметок в выходящей в их родном городе газете подобрала много. Писал Мазуров о коррупции, об отвратительном качестве дорожных работ, намекая на то, что выделенные на работы денежки до исполнителей не доходят. Еще писал о том, что ветхое жилье не ремонтируется, и жителей из опасных для проживания домов не переселяют. Писал о том, о чем все читатели и без него знали.

А однажды написал о том, что одиноким старикам стоит быть осмотрительными при заключении договоров с фирмами, обещающими отличный уход в обмен на недвижимость. Конкретных фактов о том, что заключившие в их городе договоры старички слишком быстро отправляются на тот свет, в заметке не было. Ссылался Мазуров на примеры из других регионов.

Через месяц после выхода заметки о стариках Мазурова избили. Сильно избили, он месяц лежал в больнице. Об этом происшествии сообщений было много, и в газетах, и в интернете. Версии строились самые разные, а сам Мазуров от расспросов уходил. А после этого перебрался в Москву.

Напрасно они вчера сразу принялись звонить журналисту. Сегодня они задали бы Мазурову много дополнительных вопросов.

Даша достала телефон, принялась тыкать в сенсорный экран.

– Мазурову?

– Угу.

Абонент не ответил, подруга положила телефон на колени.

– Мешаю я тебе…

– Не мешаешь.

Лера пыталась работать, но думала об убитой Аксинье и журналисте Мазурове.

Заиграл ее сотовый, Ванечка озабоченно спросил:

– Можешь приехать? Работенка одна намечается, поговорить нужно.

– Могу, – быстро ответила Лера.

Еще бы она не могла, если зарплата ей исправно капает.

– На работу вызывают? – поняла Даша.

– Да. Ты без меня Мазурову не звони, – предостерегла Лера.

– Почему?

– Потому что я не хочу, чтобы тебя… Не звони без меня, Даш. Как-то мне… тревожно, – попросила Лера.

Даша посмотрела на нее с робкой, жалкой благодарностью. Хотела что-то сказать, но промолчала, взяла в руку телефон, достала из кармана джинсов ключи от квартиры и ушла к себе.

Работа намечалась отличная. Повозиться придется, но, если сделать все аккуратно и грамотно, потом программное обеспечение вполне может пойти в серию. Тогда денежки станут капать регулярно при минимальных трудовых усилиях.

– Берем? – уставился на нее Ванечка.

Решение он уже принял, но ему хотелось услышать от нее подтверждение.

Счастье, что у нее такой отличный начальник.

– Берем, – кивнула Лера и осторожно поинтересовалась: – Можно я дома пока поработаю?

– Да какая мне разница! – отмахнулся Ванечка. – Работай где хочешь.

Мысленно он уже выстраивал структуру будущего программного обеспечения, и Лера ему мешала.

Сирень уже отцвела, а Лера только сейчас это заметила. Азиат-дворник косил под кустами успевшую подрасти траву, и в воздухе пахло свежестью.

Лера свернула к подъезду, распахнула дверь, подождала, когда подойдет соседка с детской коляской. Соседка была чуть постарше Миши, Лера помнила ее еще девочкой.

– Здравствуйте, – шепотом поздоровалась девушка. Нагулявшийся малыш лет полутора спал, зажав в руке пластмассового мышонка.

– Здравствуйте, – улыбнулась Лера. – Нагулялись?

– Нагулялись. – Молодая мамочка нахмурилась, грустно посмотрела на Леру. – Слышали, у нас соседку убили?

– Слышала, – кивнула Лера и взялась за низ коляски, помогая поднять ее по ступеням. – Она рядом со мной жила. Сейчас сестра ее приехала.

– Я неделю в парк ходить боялась, – призналась соседка, останавливаясь у лифта.

– Представляю.

– Я убитую не знала почти. – Подошел лифт, соседка вкатила коляску, Лера вошла следом. – Даже на детской площадке не сразу узнала.

– На какой детской площадке? – машинально спросила Лера.

– В парке. В парке отличные площадки и воздух хороший. Туда со всех наших домов детей приводят.

– Но у Ксаны не было ребенка, – удивилась Лера. – Она была на площадке одна?

– Не помню. – Молодая соседка наморщила лоб. – Кажется, она с кем-то разговаривала. На площадке много лавочек, многие просто так там сидят, без детей.

Лифт остановился. Лера улыбнулась соседке на прощанье и позвонила в Дашину дверь. Ей никто не открыл, но она не забеспокоилась.

Она забеспокоилась позже, когда Даша не появилась и вечером, а ее телефон не отвечал.

То, чем он занимался, было ребячеством, но ничего лучшего Арсений придумать не мог. Утром тайком от Леры сунул в карман ключи от дачи, а в обед, предупредив Ирину, что задержится или вовсе больше не появится, поехал за город.

Дача принадлежала Лериному деду. Несколько лет назад на месте старой развалюхи построили новый дом, в котором предполагалось собирать семью, но дом толком так и не был обжит. Лерины родители отдыхать предпочитали на заграничных курортах, Арсений с Лерой тоже, а сам Иван Яковлевич после смерти жены на даче ни разу не появился.

Лера рассказывала, что дед и раньше загородную жизнь не очень любил. Лериной бабушке всегда с трудом удавалось уговорить деда переехать на дачу. На даче дед скучал и рвался в город, бабушка уезжала вместе с ним, потом всю зиму ворчала, что не смогла летом нормально отдохнуть, а дед виновато опускал глаза.

Это Арсений помнил, сам наблюдал.

Земля за городом уже давно просохла. Соседская калитка была распахнута настежь, с участка слышались детские голоса.

Машину он оставил прямо на дороге. Отпер калитку, быстро прошел к дому. Через низкий забор хорошо просматривался соседский участок, там трое детей возились около качелей. Взрослых, к счастью, видно не было, и ни с кем объясняться не пришлось.

Около порога валялись брошенные тещей тапочки. Одна тапочка лежала боком, Арсений наклонился, поправил. Поднялся по лестнице на второй этаж, потом на третий. Он был полуэтажом, крыша здесь плавно опускалась к небольшим окнам. Теща мечтала устроить здесь гостиную, пить чай, наблюдая через наклонные окна за звездным небом, но вместо гостиной помещение превратилось в кладовку, куда все относили ненужные вещи.

Ящик со старыми Лериными игрушками стоял в углу. Ящик был самодельный, его в незапамятные времена сколотил еще Лерин прадед. Когда строили новый дом, вполне приличная мебель из старого дома была безжалостно отправлена на помойку, а ящик не выбросили. Кажется, его первым втащили, когда новый дом наконец был построен.

Арсений откинул крышку, отодвинул лежащего сверху потертого плюшевого мишку. Пошарил рукой, но пистолета не нашел. Мишку пришлось вынуть, а с ним и нескольких кукол. Пистолет лежал на самом дне. Арсений подержал его в руке и сунул в задний карман джинсов.

Сегодня он впервые за долгое время пришел на работу в джинсах. Когда они с Егором только начинали работать вместе, он не признавал другой одежды, пока однажды Егор, укоризненно на него посмотрев, не засмеялся.

– Слушай, ты же не работяга, не слесарь, – морщился Егор. – Ты заместитель директора. Купи костюм.

– Я работяга, – не согласился тогда Арсений. Тогда он еще мог выносить Егора. – Я сам провожу опыты, ты же знаешь.

– Купи костюм. Не появляйся больше в таком виде. – Егор махнул ему рукой и помчался дальше по коридору.

Друг тогда еще не привык к мысли, что он директор огромного известного предприятия, и от радости все время куда-то мчался.

На следующий день Арсений пришел на работу в костюме.

Он снимал пиджак, натягивал рабочий халат, скручивал провода, паял. Вечером опять надевал пиджак и проходил в нем мимо охранников.

Зря он тогда подчинился. И потом зря подчинялся.

Он сам сделал все, чтобы Егор мог им помыкать.

Арсений потрогал спину распахнутой ветровки. Она надежно прикрывала пистолет.

Когда он шел от дома к калитке, соседский участок оказался пустым. Дети куда-то убежали.

В машине он пистолет из кармана вынул, обернул целлофановой сумкой и положил на соседнее сиденье.

Пистолет был игрушечный, но от настоящего его отличить было трудно. Он привез игрушку племяннику из заграничной командировки. Племяннику тогда было три года. Арсений бродил по огромному чужому супермаркету, рассматривал точно такие же игрушки, которые лежали в российских магазинах.

«Обязательно привези что-нибудь Антошке, – напутствовала Лера. – Не забудь».

Пистолет он увидел в последний момент. Подержал в руке и пошел с ним к кассе.

Лере подарок не слишком понравился, она смотрела на него скептически.

«Ужас какой! – ахнула сестра, когда они с Лерой отправились к ней в гости. – У тебя мозги есть?»

«Мужчине полезно держать в руках оружие, – засмеялся тогда муж сестры. Арсений так и не смог запомнить, как называется степень родства, связывающая его с сестренкиным мужем. – К этому надо с детства привыкать».

– «Унеси сейчас же! – отрезала сестра, не слушая мужа. – Не хватало еще, чтобы нас на улице полиция задерживала».

Пистолет действительно очень походил на настоящий.

Выбрасывать игрушку Арсению было жалко, и он отвез его на дачу.

Сестра уже четыре года жила за границей, и он разговаривал с ней не больше пяти раз в год. И совсем по ней не скучал.

Неожиданно ему стало так стыдно, что он достал бы телефон и немедленно ей позвонил, если бы не помнил, что в Нью-Йорке сейчас ночь.

Машин на дорогах было много, и до города он добирался долго. Ехать на работу было уже поздно, он сразу свернул к дому. Опять сунул пистолет в карман джинсов, одернул ветровку и поднялся в квартиру.

– Что случилось? – удивился Арсений, когда перепуганная Лера выскочила в прихожую.

– Даша пропала, – обняв себя за плечи, словно она мерзла, прошептала Лера.

Арсений быстро, чтобы она не успела его обнять и нащупать пистолет, переобулся. Стараясь не поворачиваться к Лере спиной, прошел в ванную.

– Что значит пропала? Она не трехлетний ребенок.

Хорошо, что дверца стиральной машины была приоткрыта, пистолет удалось сунуть в машину беззвучно.

– Ее нет дома, и телефон не отвечает.

Он открыл кран и посмотрел на подошедшую Леру в зеркало.

– Появится, – улыбнулся он жене. – Дарья взрослый человек.

– Она никого в Москве не знает, кроме нас!

– Лера, взрослые люди не пропадают…

Арсению не хотелось думать о Дарье. Ему хотелось, чтобы поскорее занервничал Егор.

Егор торопил Колю. Рада поправила на сыне курточку, поцеловала обоих, закрыла за ними дверь, заглянула в комнату дочери. Катя, сидя за детским столиком, сосредоточенно рисовала.

Рада не помнила, чтобы в детстве часто тянулась к карандашам. Она тянулась к пианино. Сочиняла простенькие мелодии и наигрывала их маме. Мама рассеянно хвалила маленькую Раду и ложилась с книжкой на диван. Только подружка Лера смотрела на Раду восхищенными глазами, слушая ее примитивную музыку.

Лера ни словом не обмолвилась о том, что Арсений нашел в компьютере Егора работы Ивана Яковлевича. Она разговаривала с Радой как обычно, и Рада отвечала ей как обычно, а видела в Лере чужого человека. То есть слышала, они не виделись с тех пор, как Лера и Арсений пригнали ее машину.

Завтракать не хотелось. Рада сварила кофе, выпила, не замечая вкуса.

Хотелось заснуть и не просыпаться. Она понимала, это депрессия. У нее депрессия из-за всего того, что пришлось пережить за последнее время. У нее депрессия из-за тупой и некрасивой девки.

После того вечера, когда Егор вошел в Лерин подъезд, а в квартире подруги его не оказалось, Рада, отведя детей в сад, как на работу ехала к офису Егора. Останавливала машину, заглядывала на служебную стоянку. Когда убеждалась, что машина мужа там, ехала домой. Когда Егоровой машины не было, ехала к Лериному дому. Сидела в машине и смотрела на тех, кто выходит из подъезда.

Однажды из подъезда вышла заплаканная Лера. Подруга тяжело переживала смерть деда. Лера повернула к метро, Рада снова уставилась на дверь подъезда.

Девку, которая сломала ее жизнь, Рада видела трижды. В первый раз девка прошла мимо, и Рада проводила ее равнодушным взглядом. Ей тогда в голову не пришло, что у Егора может быть такая невзрачная пассия. Она ожидала увидеть сказочную красавицу.

На следующий день Рада опять не застала машину мужа на офисной стоянке, поехала к Лериному дому, увидела выходившую из подъезда невысокую девицу и снова не обратила на нее внимания. Она посидела у подъезда минут пятнадцать и опять поехала к Егоровой работе. Машины мужа на стоянке все еще не было, Рада положила руки на руль и тут заметила давешнюю девку. Та прошла мимо, свернула к офисному зданию, поднялась на крыльцо.

Раде не было бы так противно, если бы девица действительно оказалась сказочной красавицей.

Рада еще посидела тогда, прикрыв глаза. Она сидела бы дольше, но боялась, что приедет Егор и придется с ним объясняться.

Она совершила большую ошибку. Нужно было либо заставить себя верить Егору и не верить очевидным фактам. Как мама. Либо немедленно выяснить отношения и развестись, если не услышит правдоподобных объяснений.

А она продолжала следить за мужем. Пока не увидела девицу в третий раз…

– Мама! – прибежала Катя. – Поиграй со мной.

– Конечно, Катенька, – поднялась Рада. – Пойдем.

К десяти часам Лера совсем запаниковала. Арсений пытался ее успокаивать, но она видела, что и он понимает, с Дашей что-то случилось.

Лифт зашумел в начале одиннадцатого. Выскочив из квартиры, Лера почти не поверила собственным глазам, увидев Дарью.

– Господи! Где ты была? – выдохнула Лера, прислоняясь спиной к косяку собственной двери.

– В театре, – тихо улыбнулась Даша.

– Я чуть с ума не сошла, – устало возмутилась Лера. – Ты бы хоть позвонила!.. Одна ходила?

– Со Святославом, – на этот раз Даша улыбнулась виновато.

– С каким Святославом?

– С Мазуровым, – удивилась Даша. – С журналистом.

– Нашлась! – выглянул из двери Арсений, покачал головой и опять скрылся в квартире.

– Даш, я очень волновалась. Просто места себе не находила.

Даша достала ключи, отперла свою дверь.

– Лерочка, я хотела тебе позвонить, но побоялась. Ты на работе… Я и так тебе все время мешаю.

– Ну хватит, Даша! – входя в соседскую квартиру вслед за подругой, оборвала Лера. – Ничего ты мне не мешаешь! Надо было позвонить, я правда чуть с ума не сошла.

– Извини. – Даша скинула туфли, босиком прошла в комнату.

– Ну рассказывай. – Лера уселась в кресло, которое уже считала своим. – Он тебе позвонил и пригласил в театр?

– Я сама ему позвонила. – Даша опять улыбнулась. Улыбка получилась виноватой и очень ее красила. Аксинью такая улыбка, наверное, тоже красила бы, но Аксинья улыбалась нагло. А может быть, Лере просто так казалось. – Стала говорить, что мы теперь все про него знаем… Ужасно глупо!

– А он пригласил тебя в театр?

– Да.

– В какой?

– Маяковского. Билеты, наверное, дорогие…

– Ничего, – мрачно буркнула Лера. – На это денег у него должно хватить. Ты ему позвонила и что дальше?..

– Я ему говорю, что он вчера пытался нас обмануть, а он слушать не стал и пригласил в театр. – Подруга тяжело вздохнула. – И я пошла.

– И про Ксану вы больше не говорили, – покивала головой Лера. Ей казалось, что Дарью подменили.

– Святослав уверен, что убийство Ксаны не имеет отношения к умершим бабушкам. Он говорит, что никакого криминала в тех смертях не было. И я ему верю.

– А я нет! – отрезала Лера. – Он говорил, за что его избили?

– Нет. Он не стал об этом говорить. Лера, – Даша подняла на Леру виноватые глаза. Глаза были виноватые, но сияли, – Святослав хороший парень.

Убеждать подругу в обратном было бесполезно. Лера посидела еще минут пять и вернулась домой.

– Ну вот, видишь. – Арсений, как обычно, сидел за компьютером. – Нашлась твоя Дарья.

– Она влюбилась в очень темную личность, – вздохнула Лера.

У нее неожиданно прорезался зверский аппетит. Ожидая Дашу, она несколько часов ничего не ела.

– С первого взгляда? – заинтересовался Арсений.

– Со второго. Первый взгляд был вчера. Мы вчера с этим парнем встречались, нашли его телефон у Аксиньи.

Лера отправилась на кухню, положила на тарелку отбивную – одну из тех, которые пожарила на ужин.

Подошедший Арсений подумал и тоже положил себе отбивную.

– Парень темный, – принимаясь за еду, сообщила Лера. – Журналист. Расследовал дело об одной фирме, которая ухаживала за старичками, получая потом их недвижимость. Утверждает, что фирма работала чисто.

– Так бывает.

– Бывает. Только после выхода статьи о фирме журналиста сильно избили. Больше он в родном городе работать не стал и перебрался в Москву. Аксинья интересовалась этим делом.

– Почему?

– Потому что двум старушкам, которые завещали квартиры фирме и после этого очень вовремя скончались, уколы делала жена ее бывшего парня Сережи. Это тот, с кем Дашка встречалась на «Алексеевской». – Лера отодвинула пустую тарелку и блаженно потянулась. – Сережину жену зовут Варвара. Варвара увела у Аксиньи жениха. Не думаю, что Аксинья могла такое простить.

– Я бы тоже такого не простил, – усмехнулся Арсений. – Чтобы кто-то тебя у меня увел.

– И что бы ты сделал? – улыбнулась Лера.

– Не знаю, – муж пожал плечами и засмеялся. – Умер бы, наверное.

– Сеня, давай такого не представлять, – серьезно попросила Лера. Подумала и вздохнула: – Жалко мне ее.

– Аксинью?

– Дашу.

– Почему? – удивился Арсений. – Парень приглашает ее в театр. За нее радоваться надо.

– Парень пригласил ее в театр, потому что хочет быть в курсе того, что мы разузнаем про Аксинью. То есть про то, что удалось узнать Аксинье. – Лера совсем запуталась, но муж ее понял. – Даша не писаная красавица. Он не мог с ходу в нее влюбиться.

– Влюбляются не только в писаных красавиц.

– Перестань, Сеня, – поморщилась Лера и вздохнула от жалости к подруге. – Она такая счастливая, прямо светится вся.

– Так давай за нее порадуемся.

Лера не ответила, поднялась, вымыла посуду.

Даша нашлась, а тревога не отпускала.

24 мая, четверг

Лера мешала. Стояла у двери в ванную, где Арсений закрылся, и причитала, как старушка.

– Даша влюбилась в этого проходимца…

– Лера, она взрослый человек.

Он включил воду, быстро вынул пистолет из стиральной машины, поискал глазами, чем бы его протереть. Увидел упаковку влажных салфеток, тщательно вытер металлический корпус.

– Даша доверчивая, как ребенок.

Голос жены слышался тише, она больше не стояла у двери. Арсений быстро, как преступник, метнулся в комнату, держа пистолет очередной влажной салфеткой. Те, которыми только что протирал игрушку, зажал в другой руке. Сунул в карман джинсов и пистолет, и использованные салфетки и вышел к жене, стараясь не поворачиваться к ней спиной.

– Ты что, не будешь завтракать? – удивилась Лера.

– Не хочется.

Чай он успел выпить, пока жена спала, а завтракать действительно не хотелось. Ему хотелось видеть, как Егор занервничает.

Лера обиженно пожала плечами. Он поцеловал жену в затылок и виновато кивнул на стоявшую на плите сковородку.

– Вечером все съем. На работу поедешь?

– Постараюсь не ехать, – вздохнула Лера. – Буду эту дуру стеречь.

– Ты хочешь отдать ее в заведомо хорошие руки?

Ему удалось пройти в прихожую, не повернувшись к жене спиной.

– Да, – серьезно ответила Лера.

Он еще раз ее поцеловал и сбежал по лестнице вниз, к машине.

Егора он заметил, остановив машину перед шлагбаумом офисной стоянки. Егор разговаривал со штатным водителем.

Арсений миновал шлагбаум, поставил машину на закрепленное за ним место, вылез. Кокорин наклонился над открытым багажником своей машины, водитель стоял рядом.

– Привет, – остановился рядом с ними Арсений.

Он больше не зависел от Егора. Он может разговаривать с бывшим другом, если захочет, а может повернуться и уйти.

– Привет, – поднимаясь от багажника, с удивлением посмотрел на него Егор.

– Здрасте, Арсений Палыч, – поздоровался водитель.

Водитель от Егора зависел, Арсений его пожалел.

Егор запихивал в сумку-портфель целлофановый пакет. Из пакета выглядывал кузов игрушечного грузовика.

Егор захлопнул багажник, сунул ключи от машины водителю.

– Пару слов хочу сказать, – доложил Арсений.

– Говори. – Егор зашагал к дверям в здание, зажав портфель правой рукой.

Его обогнала женщина из патентного отдела, испуганно поздоровалась. Арсений тетке ответил, а Егор нет.

Охраннику у проходной Егор кивнул. Арсений тоже кивнул.

В лифт вместе с ними вскочил незнакомый молодой парень. На начальство парнишка внимания не обратил, покачивался в такт музыке, доносившейся из его наушников. Студент, наверное.

Из лифта Арсений вышел первым, но у секретарской пропустил Егора вперед. Он много лет Егора вперед пропускал, можно и еще разок пропустить, напоследок.

– Привет, красавицы! – бросил Егор секретаршам.

– Здравствуйте, девочки, – улыбнулся Арсений.

Директор отпер кабинет, бросил портфель на стул.

– Черт! – Егор заметил, что испачкал руку. О багажник, наверное.

Арсений привалился к директорскому столу, сложил на груди руки.

– Подожди минутку.

Егор с брезгливостью посмотрел на грязные руки и вышел.

Туалет находился почти напротив директорского кабинета, времени почти не было.

Хорошо, что он не успел выбросить скомканные салфетки. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы обернуть салфеткой руку и бросить пистолет в сумку с детскими игрушками.

Когда Егор появился, Арсений продолжал стоять, прислонившись к роскошному письменному столу.

– Ну что у тебя? – Егор уселся в кресло, включил компьютер.

– Я решил с тобой побороться, – улыбнулся Арсений.

Чтобы видеть Егора, от стола пришлось оторваться.

– Надеешься выиграть суд? – равнодушно спросил Егор.

– Нет, – покачал головой Арсений. – Надеюсь тебя уничтожить. И уничтожу.

Структуру нового программного обеспечения Ванечка сбросил Лере в шесть утра. Интересно, он когда-нибудь спит?

Лера смотрела на квадраты и стрелки, выведенные на экране компьютера, но думать о будущей работе получалось плохо.

Зашумел лифт. Лера метнулась к двери, посмотрела в глазок. Сосед из квартиры напротив повернулся к ней боком, уехал. Лера с облегчением выдохнула.

Запирать квартиру она не стала, позвонила в Дашину дверь и снова с облегчением выдохнула, Даша отперла дверь быстро.

В руках у подруги был телефон.

– Мазуров звонил? – кивнув на телефон, зло спросила Лера.

Даша покачала головой – нет. Подумала и положила смартфон на тумбочку.

Ждет звонка. У Леры тоскливо сжалось сердце.

– Я вот что подумала, – по-хозяйски пройдя в комнату, Лера села в свое любимое старенькое кресло.

– Что? – распахнула глаза Даша. Подруга села на диван, как обычно. Постельное белье она уже успела убрать.

– Смотри, что получается. Ксана встречает Нину. А потом дважды встречается с Сережей. Зачем?

– Зачем? – послушно спросила Даша.

– Чтобы узнать, где он живет, – буркнула Лера. – Раньше она отказывалась с ним встречаться, а потом вдруг согласилась. Именно после того, как встретила Нину.

Даша нахмурилась, задумалась.

– Ксана встретила Нину, они поговорили. И сразу после этого Ксана начала интересоваться умершими стариками. Я уверена, она подозревала Варю. Встретилась с Сережей два раза. Почему? Потому что в первый раз не смогла за ним проследить, а во второй раз проследила. И от дальнейших встреч отказалась.

– Фирма чистая, – твердо сказала Даша. – Свят говорит, что фирма чистая, и я ему верю.

– А я нет! – отрезала Лера.

– Ты его не знаешь и поэтому не веришь.

– Ты тоже его не знаешь! Он может наплести тебе что угодно!

Лере стало стыдно, показалось, что подруга сейчас заплачет.

Заиграл сотовый. Даша кинулась в прихожую, разочарованно заговорила:

– Да, мамочка…

Снова она уселась на диван, зажав телефон в руке.

Точно, ждет звонка.

Лера не сразу выделила Арсения из множества дедовых аспирантов. Ей долго нравилось ловить его ласковые взгляды, но никаких звонков она тогда не ждала.

Или не ждала просто потому, что у Арсения не было номера ее телефона?

– Я недавно разговаривала с соседкой, – вздохнула Лера. – У соседки маленький ребенок, и она сказала мне, что видела Ксану на детской площадке в парке. Туда со всей округи с детьми приходят. Если Сережа живет где-то там, где мы с ним встречались, Варвара тоже может гулять с ребенком у нас в Сокольниках. Понимаешь?

– Мы тогда до парка долго шли пешком, – удивилась Даша, вспомнив, как Арсений повел их домой через железную дорогу. – С коляской столько не пройдешь.

– Не пройдешь, – согласилась Лера. – Зато проедешь. На машине минут десять, не больше. А такого воздуха, как здесь, в районе проспекта Мира, нет, это точно. Звони Сергею и напросись на встречу.

– А если он согласится?..

– Преодолевать трудности будем по мере их поступления!

Фраза была одной из тех, что часто повторял дед. Лере показалось, что она даже заговорила его голосом.

Неожиданно и не к месту налетела грусть, но не та, от которой на глазах выступают слезы, а тихая, светлая. У нее был замечательный дед, и она всегда будет его помнить.

«Я получаю от него заряд оптимизма», – сказал когда-то папа про деда.

Лера тоже получала от деда заряд оптимизма, только не догадывалась об этом.

Теперь заряд оптимизма получать не от кого, приходится самой делиться оптимизмом.

– Звони, звони, – поторопила Лера.

Сергей ответил сразу, буркнул:

– Перезвоню, – и отключился.

Не обманул, перезвонил минут через пятнадцать. Наверное, вышел из дома, чтобы жена не слышала.

– Сереж, мне очень нужно с тобой встретиться, – жалобно попросила Даша.

Встретиться Дашин собеседник не отказался и даже не спросил, зачем ей эта встреча. Пообещал, что будет ждать подругу в четыре опять на «Алексеевской».

Времени до встречи было еще много. Уходить от Даши не хотелось, но разобраться с присланной Ванечкой структурой было необходимо. Да и дед не одобрял безделья.

И Лера нехотя поднялась.

– Прогуляйся, – предложила Милена.

Тетя отвела Колю в сад, вернулась, поиграла с внешне совсем здоровой Катей.

– Идти некуда, – улыбнулась Рада.

– Позвони Лере. – Милена заглянула в холодильник, рассеянно осмотрела содержимое. – Или она на работе?

– Не знаю. Она брала отпуск, когда Иван Яковлевич умер, но отпуск, наверное, кончился.

– Между вами с Лерой что-то произошло? – Милена захлопнула дверцу холодильника и отвернулась к окну. – Вы поссорились?

Рада помолчала и неожиданно призналась:

– Произошло. Егор хочет воспользоваться работами ее деда, и Лера это знает.

– Что? – Милена, быстро отвернувшись от окна, с недоумением уставилась на Раду. – Ну-ка расскажи.

– Не хочу. Главное ты теперь знаешь, а подробности не имеют значения.

– Мама! – прибежала Катя, показала только что нарисованную принцессу сначала Раде, потом Милене. И Рада, и Милена рисунок похвалили.

Девочка умчалась, тетя заговорила тише.

– Я всегда радовалась вашей дружбе с Лерой. У меня, знаешь, нет подруг и никогда не было. Так, приятельницы. В больших семьях, где много братьев-сестер, все по-другому. Там человек никогда одинок не будет. А ни у тебя, ни у Леры родственников вашего возраста нет. Пусть у мужчин будут свои заморочки, вас это не касается.

– Нас это касается! – Теперь Рада отошла к окну и отвернулась от Милены. – Я всегда буду на стороне Егора. Понимаешь?

Милена не ответила, но она понимала.

Раде теперь придется всегда быть на стороне Егора. Если потребуется, она сама украдет что-нибудь у Леры. Ради благополучия собственной семьи.

– Знаешь что, – Рада, повернувшись к тете, ласково улыбнулась. Постаралась улыбнуться. – Я действительно прогуляюсь. В такую погоду грех сидеть дома.

Пройдя в гардеробную, она открыла шкаф и вытащила джинсы, которые носила только на даче. И блузку достала простенькую, дачную.

Странно, что захотелось одеться, как будто она собиралась убирать чью-нибудь квартиру.

– Катя, Милена, я ухожу! – крикнула Рада из прихожей.

Дочь тихо крикнула в ответ: – Пока! – а Милена вышла запереть дверь.

– В больших семьях тоже не все просто, – повертев ключи, сказала Рада. – Братья и сестры очень часто годами не видятся. Одиночество не зависит от того, кто рядом. Одиночество – это состояние души.

У подъезда дворник-азиат стриг траву. Однажды Рада купила духи с запахом скошенной травы. Запах ей нравился, но пользовалась она теми духами редко. Наверное, оттого, что они были дешевые, а она приучила себя пользоваться только дорогими вещами.

Она не умела бесцельно бродить по улицам. Заставила себя обойти квартал, выпила кофе на террасе небольшого кафе.

«Люди делятся на две группы, – заметил как-то Лерин дед Иван Яковлевич. – На тех, кому скучно работать, и на тех, кому скучно бездельничать».

Пожалуй, Рада относилась к тем, кому безделье дается с трудом. Убить удалось чуть больше часа.

У метро маленькая испуганная старушка продавала букетики мелких голубых цветов. Рада сунула старушке сотню, взяла один из букетиков. Цветочки пахли землей и больше ничем.

Трава у дома была уже полностью выкошена, азиата-дворника не видно. И никого другого не видно, как будто выложенный мраморной плиткой элитный дом существует отдельно от многомиллионного города.

Впрочем, наверное, так и есть.

Дверь Лериного подъезда хлопала постоянно. Соседи сновали туда-обратно. У Лериного дома старушки толкали сумки-тележки, собачники выводили своих любимцев.

Выгуливать собак рядом с Радиным домом было запрещено.

Рада поднялась на свой этаж, отперла дверь. В квартире слышался незнакомый мужской голос.

Страх накатил мгновенно.

Полиция?..

Она прислонилась спиной к косяку двери и замерла. Букетик выпал из руки.

Сергея Лера заметила первой. Тронула Дашу за рукав, кивнула на приближающуюся мужскую фигуру и отступила на несколько шагов.

О чем подруга разговаривает с бывшим женихом сестры, слышно, конечно, не было, но сегодня беседующая парочка производила совсем другое впечатление. Сегодня Сергей не пытался отстраниться от Даши, он наклонялся к ней и иногда придерживал за плечо, стараясь, чтобы ее не задевали спешащие к метро пассажиры.

Лере пришлось отступить еще дальше, чтобы не стоять на самом проходе. Сергей и Даша тоже отошли в сторонку, остановившись у цветочного киоска. Наконец подруга, тронув на прощанье Сережу за руку, быстро зашагала ко входу в метро. Сергей проводил ее взглядом, достал сигарету, закурил.

Толпа у метро то рассасывалась, то становилась совсем плотной. Чтобы не потерять красавца Сергея из виду, пришлось подойти ближе. Лера достала телефон, поднесла его к уху, затопталась метрах в десяти от киоска.

Сергей сделал последнюю затяжку, огляделся в поисках урны. Нашел, бросил окурок и быстро двинулся по тротуару. Шел он, не оглядываясь, свернул на боковую улицу, скрылся в супермаркете.

Лера остановилась около раздвижных дверей. Выходившая из магазина старушка неодобрительно на нее посмотрела.

Сергей, держа в руке целлофановую сумку с продуктами, появился минут через десять, равнодушно прошел мимо Леры, свернул в переулок, потом во двор.

Двор оказался неожиданно зеленым. За ровно постриженным кустарником виднелись детские качели, горка. Лера разочарованно остановилась, решив, что не успела заметить, в каком из выходивших во двор подъездов Сережа скрылся, но тут снова его заметила. Сергей стоял около пластмассовой горки, подстраховывая барахтающегося на ступенях малыша. В левой руке объект слежки продолжал держать сумку с продуктами.

Лера отступила за угол дома, осторожно выглянула.

Около Сережи появилась невысокая худенькая женщина, взяла у него сумку, заглянула в нее, что-то заговорила. Сергей на женщину не смотрел, подхватил малыша на руки, отошел к ближайшей лавочке.

Женщину за кустами видно было плохо, но Лера принялась нажимать на сенсорный экран, надеясь, что хоть одна фотография получится удачной. Из ближайшего подъезда вышел молодой человек, с любопытством взглянул на Леру. Нужно уходить, пока она не привлекла внимание всего дома.

Она отступила на полшага, но не удержалась и снова выглянула во двор.

Сергей, неся ребенка, шел ко второму от Леры подъезду. Женщина семенила за ним.

Не похоже, что у бывшего Ксаниного жениха счастливая семья.

Лера повернулась и быстро отправилась назад к метро, набирая на ходу Дашу.

– Ты где?

– У метро, – вздохнула подруга. – Тебя жду. А ты где?

– Тут, рядом. Через пять минут подойду.

Даша курила на том же месте, где недавно Сергей. Лера не знала, что подруга курит.

Как и Сергей, Даша поискала глазами урну, нашла ту же самую, выбросила в нее окурок и деловито доложила:

– Сережка поздравил Ксану с Восьмым марта, но она встретиться отказалась. А через неделю позвонила ему сама.

– Что ты ему сказала? – перебила Лера. – Почему тебя это интересует?

– Сказала, что хочу восстановить каждый Ксанин шаг. Как ты обычно говоришь. Он это нормально воспринял, не удивился. В общем, Ксана ему позвонила, он предложил встретиться, и она не отказалась. Потом они еще раз встретились. Он думал, что они так и будут иногда встречаться, но, когда еще раз позвонил, Ксана его отшила. По-моему, он обиделся.

– Черт с ним, – отрезала Лера. – Женился на другой, нечего с бывшей невестой встречаться.

– Пойдем домой пешком, – предложила Даша.

– Пойдем, – согласилась Лера.

Напрасно согласилась. Ей нужно работать. И приготовить мужу ужин.

– Посмотри, – сунув Даше телефон, вздохнула Лера. – Это Варя?

Даша рассматривала снимки, нахмурив лоб. А возвращая Лере телефон, зачем-то посмотрела на небо.

– Она. Про Мазурова я у Сережки тоже спросила. Ксана про такого не упоминала. Сережа вообще про него никогда не слышал.

Глаза у Даши были грустные. Лера не спросила, но понимала, что Святослав Мазуров ей больше не позвонил.

А еще Лера понимала, что Даша его звонка очень ждет.

Мужской голос звучал зло, срывался на крик. Рада тихо прикрыла дверь, повернула ручку замка.

– Замолчи! – перекричал мужчину женский голос.

В первое мгновение Миленин голос тоже показался незнакомым. Наверное, оттого, что раньше тетя никогда его не повышала. То есть не повышала до такой степени.

– За что ты меня мучаешь?.. – мужчина заговорил тише.

– Я? – взвизгнула Милена. – Я мучаю?!

Голоса доносились из маленькой гостиной. Ею практически не пользовались. Рада купила туда итальянскую мягкую мебель, которой Лера искренне восхищалась. Однажды они с Лерой пили там вино, сидя в мягких креслах. Пили недолго. Подхватили бокалы и по старой московской привычке отправились на кухню. Рада заказала тогда на дом осетинские пироги, и один пирог они с Лерой целиком съели. Кажется, пирог был с мясом.

– Мамочка! – В прихожую выскочила испуганная Катя.

Рада наклонилась, поцеловала дочь.

– Этот дядя плохой? Они с тетей Миленой все время ругаются.

– Взрослые иногда ссорятся. – Обняв ребенка, Рада потянула Катю к детской. – Это не значит, что они плохие. Давай не будем обращать внимания. У взрослых бывают проблемы.

– Ой, цветочки! – вырвавшись, Катя подняла букетик. Рада успела о нем забыть. – Это подснежники, да?

– Я не знаю. По-моему, подснежники появляются раньше, в апреле. Сейчас посмотрим в интернете, что это за цветочки.

Катя бережно погладила цветы пальцем.

Голоса из гостиной больше не доносились.

– Пойдем! – Рада потянула дочь на кухню, достала невысокий стакан, поставила в него цветы, налила воды из крана.

Милена снова заговорила, но негромко. Слов Рада не разбирала.

Не разбирала до тех пор, пока тетка не закричала:

– Дима! Димочка!..

Что-то в голосе тети заставило подойти к двери в закрытую комнату.

– Дима, что с тобой?..

– Милена! – тихо позвала Рада.

– Димочка!

Рада толкнула дверь. Дирижер Дулатов в джинсах и сером распахнутом пиджаке сидел в кресле. Не сидел, полулежал, держась рукой за грудь. Лицо у него было бесцветным.

– Дима!

– Милена, надо вызвать «Скорую», – быстро сказала Рада.

Тетя посмотрела на племянницу, словно не понимая, откуда Рада появилась.

– Мама!

– Катя, иди к себе!

Она никогда не думала, что придется стать сильной рядом с любимой теткой.

Мама бы сейчас в ужасе упала в соседнее кресло.

В «Скорую» Рада позвонила с городского телефона, равнодушно подумав, что их городской аппарат только для того и служит, чтобы вызвать врача.

– Милена, нужен паспорт и полис.

Милена, сидя на полу, гладила Дмитрию Васильевичу руку, а он пытался ей улыбнуться.

– Паспорт в кармане, – прошептал Дмитрий Васильевич.

Рада, отодвинув тетю, достала документ.

Два молодых, моложе Рады, парня появились скоро, Раде показалось, что почти мгновенно.

– Инфаркт, – предположил один из врачей «Скорой».

Впрочем, это мог быть не врач, а фельдшер.

Второй не ответил. Парни загородили собой Дмитрия Васильевича, Милена, прижав руку к горлу, стала рядом с Радой.

– Мама, дядя сейчас умрет?

– Катя, иди к себе! – прошипела Рада.

Парни прилаживали к груди Дмитрия Васильевича какие-то железки.

– Я в больницу не поеду.

– Поедете, Дмитрий Васильевич, – мрачно ответил тот, который сразу предположил инфаркт.

Рада успела удивиться, откуда они узнали имя больного, но тут же вспомнила, что сама протянула им паспорт дирижера.

– Поедете, инфаркт у вас.

Милена, потерянная, испуганная, совсем на себя не похожая, поехала вместе с любимым мужчиной.

За окном тихо и весело колыхались листья растущей напротив окна березы.

– Давай посмотрим, что за цветочки я купила, – бодро сказала Рада дочери, беря в руки планшет.

Определить, как называются цветы, не удалось. Наверное, потому, что Рада не слишком старалась.

Зато Катя сама сфотографировала букетик, Рада распечатала фото на принтере и приколола на стену в комнате дочери.

Очень умной Рада себя не считала и особо проницательной тоже, но не надо было большого ума, чтобы понять, что произошло. Милену и Дмитрия Васильевича поссорила мерзкая некрасивая девка, которая заслужила свою смерть.

Хорошо, что ее уже нет и она больше никому не принесет несчастье.

Утром Сосновский Егора развеселил. Пытался продемонстрировать независимость, как будто он ему, Егору, ровня. Идиот! Такие, как Егор, всегда будут хозяевами, а такие, как Сенька, подчиненными. Обслугой.

Это были реалии жизни, и они Егору очень нравились.

И все-таки какая-то неясная мысль настроение портила. Показалось, что с уходом Сосновского положение Егора пошатнется, как будто он на самом деле от Сеньки зависел.

Чушь лезет в голову. Надо найти себе толковых заместителей, только и всего.

Егор отъехал вместе с креслом от компьютера, вытянул ноги. За окном на голубом небе, как нарисованное, застыло круглое белое облачко.

Захотелось к морю, в хороший отель. Чтобы не смотреть с тоской на часы, дожидаясь, когда закончится нудный рабочий день. Чтобы войти под сильные упругие волны, а потом посидеть в каком-нибудь баре, потягивая вино.

А потом подняться в номер, обнять лежащую рядом женщину.

Егор рывком поднялся и прошелся по кабинету.

Обнять хотелось только одну женщину. Ксану.

До конца рабочего дня было еще больше часа, но он, подхватив портфель с детскими игрушками, запер кабинет. Улыбнулся на прощанье секретаршам и отчетливо понял, что ненавидит свою работу. Ненавидит ежедневную скуку, разговоры о технике и планах и даже улыбающихся секретарш.

К лифтам он не пошел, сбежал вниз по лестнице, уселся в машину, бросил портфель на соседнее место.

Работу нужно менять. Он с ума спятит, каждый день сидя в опостылевшем кабинете.

Егор положил руки на руль, тронул машину.

Лучше всего податься в политику. Нужно аккуратно поговорить с тестем, Петр Иванович что-нибудь придумает.

Охранник в будке у шлагбаума помахал ему рукой, Егор помахал в ответ.

До дома он доехал относительно быстро. Пару раз постоял у светофоров, но недолго. Проехал шлагбаум у дома, в подземный гараж спускаться не стал, оставил машину недалеко от подъезда. Парковочных мест во дворе было мало, сегодня ему повезло.

О том, что он забыл портфель с игрушками, вспомнил уже в лифте. Чертыхнулся, вновь вернулся к машине. Схватил портфель, захлопнул дверь. Портфель пополз из рук, Егор попытался его перехватить, но лишь случайно дернул за замок. Из портфеля посыпалось содержимое. Целлофановый пакет со стуком упал на асфальт, раскрылся. На одной из целлофановых ручек наполовину накрытый игрушечным грузовичком лежал пистолет.

Он знал за собой такую особенность – впадать в ступор в случае опасности.

Сейчас он, наверное, с минуту тупо стоял, глядя под ноги на черный металл оружия.

Прохожие через их двор шли редко, их дом не пятиэтажка где-нибудь в Чертанове. Двор и сейчас был пуст.

Егор заставил себя оглядеться, поднял пакет, быстро засунув в него и пистолет, и грузовичок, прижал к груди. Еще раз наклонился, поднял валявшийся рядом портфель.

Он представления не имел, где в их дворе мусорные баки.

Егор шагнул к машине, почти упал на сиденье, прижимая к себе пакет. Портфель швырнул на сиденье рядом.

Он возил в машине пакет с игрушками с выходных. Когда в него попало оружие?

Машину отвозили в автосервис. Черт…

Он заставил себя не гадать, мог ли кто-то из слесарей видеть пистолет.

Ему показалось, что его жизнь больше не зависит от него. Что ею управляет кто-то со стороны, беспощадный, страшный.

Егор тронул машину, снова проехал под шлагбаумом.

Мусорные баки он увидел минут через пять. Вытряхнул из пакета игрушки, завернул в него пистолет. Стараясь не суетиться, вышел из машины и выбросил оружие в зеленый контейнер.

Мимо шли равнодушные прохожие, проезжали машины.

Игрушки Егор сложил в портфель. Посидел немного и поехал домой.

От страха его тошнило.

До вечера Арсений досидел с трудом. Делать ему в этом здании больше было нечего, еще утром он нашел в интернете бесплатную библиотеку, принялся читать старую фантастику, потом переключился на боевички. Чтение не увлекало, и он, в который раз посмотрев на часы, решил больше себя не мучить.

Кокорина он увидел, трогая машину. Егор шел, прижимая к себе портфель, смотрел под ноги, как будто выискивал камешек, который можно пнуть ногой. Была у старого приятеля такая привычка, пинать встречающиеся на дороге камни. Впрочем, в последние годы Арсений за директором этой слабости не замечал. Егор держался солидно.

Арсений проехал мимо будки с охранником, свернул направо, остановил машину. Дождался, когда директор проедет мимо, и тронулся следом.

Все это было отвратительно. «Я тебя не узнаю», – грустно сказала бы Лера. Надо было повернуть к дому, но его словно кто-то тянул за другом, который стал врагом.

Егор миновал шлагбаум у дома. Арсений остановил машину, вышел, хлопнув дверью. Когда дошел до дома Егора, не увидел ни врага, ни его машины. Постоял у угла дома, повернул назад. Сделав пару шагов, обернулся. Егор выбежал из подъезда, в несколько шагов оказался около машины, которую Арсений сразу не заметил.

На дальнейшее Арсений смотрел с отвращением. И непонятно было, кто ему отвратительнее, Егор или он сам.

Кокорин застыл над выпавшим из портфеля пакетом. Егор стоял, не шевелясь, но Арсений чувствовал, что друга бьет от ужаса.

Он должен был радоваться этой картине, а было противно. Арсений повернулся, дошел до машины, посидел, положив руки на руль. Машина Егора появилась через несколько минут, и он поехал следом.

Потом он вовремя достал телефон, заснял на видео, как Егор бросает в мусорный бак нечто, завернутое в целлофановый пакет.

Он должен был испытывать удовлетворение, но не испытывал.

Когда Егор уехал, Арсений, держа телефон в правой руке, подошел к мусорке.

Мимо прошла компания молодых людей, не обратив на него никакого внимания.

Бак был полон. Арсений потянул к себе ближайший целлофановый сверток, заглянул в него. Он не ошибся, это был пакет с пистолетом. Стараясь не выпустить пакет из поля зрения видеокамеры, вернулся к машине, запечатлел на видео, что в пакете лежит оружие.

Видео получилось убедительным. Возможно, даже для полиции убедительным.

Убийца избавляется от орудия преступления.

Быстро опять завернул игрушку в пакет, вылез, положил в багажник. Впереди, метрах в двадцати, заметил киоск. Купил бутылку газированной воды и над газоном вылил себе на руки. Две пожилые дамы с отвращением на него посмотрели, проходя мимо.

На игрушке отпечатков Егора может не быть, но на пакете они наверняка есть. Видео должно напугать Егора еще больше, чем пистолет в детских игрушках.

Арсений долго ненавидел своего директора, а сейчас вместо ненависти была только брезгливость. И почему-то даже с некоторой долей жалости.

Домой он ехал долго, терпеливо стоя у светофоров. У последнего поворота миновал две столкнувшиеся машины. Водители вышагивали рядом, добросовестно снимая повреждения на свои телефоны. Повреждения были небольшие, Арсений плюнул бы и отремонтировал за свой счет.

Лера не выбежала его встречать, как обычно, вышла не сразу, прислонилась боком к косяку двери.

– Что-то случилось? – насторожился Арсений.

– Даша опять отправилась на свидание с Мазуровым. С журналистом, я тебе о нем рассказывала.

– Ну и что?

– Сеня, мне ее жалко.

Арсению стало очень жалко себя. Он больше не мог слышать ни о чем, связанном с Таращенко, с Кокориным и всей этой дикой историей.

– Мне за нее страшно.

– Страшно-то почему? – не понял он. – Жалко, это я понимаю. Ты боишься, что парень использует ее в каких-то своих целях. Хотя мне эти цели, честно говоря, непонятны. Я бы предположил самое простое – молодые люди друг другу понравились. Так случается, знаешь ли.

– Ты же понимаешь, что Мазуров не мог влюбиться в Дашку с первого взгляда.

– Не понимаю. Почему он не мог влюбиться в молодую симпатичную девушку? Потому что она не писаная красавица? Так влюбляются не только в писаных красавиц.

Арсений прошел в ванную, включил воду. Мыл руки тщательно, а казалось, что они не отмываются.

– А страшно-то тебе почему? – выключив наконец воду, крикнул жене.

– Потому что ее сестру убили, – тихо ответила Лера.

Оказывается, она стояла рядом с дверью в ванную.

Жена повернулась, пошла в кухню и оттуда позвала:

– Иди! Ужин готов.

Дожидаться, когда дети улягутся, Егор не стал. Сказал Раде, что болит голова, и закрылся в кабинете, растянувшись на диване. Голова действительно болела.

Он не понимал, что происходит. Пытался сосредоточиться, проанализировать последние события, но мысли ускользали, уводили в сторону. На какие-то секунды показалось, что задремал, но провалиться в сон не удалось. Захотелось пройти в соседнюю комнату, сунуть руку в пиджак, подержать Ксанину заколку. Не рискнул.

Голоса домочадцев стихли. Он подумал, что надо наконец встать, принять душ, лечь нормально в постель, но не пошевелился.

– Егор! – тихо позвала Рада, стоя за закрытой дверью.

– Иди сюда! – так же тихо позвал он.

Рассказать ей правду?

Рассказать кому-то хотелось до смерти. Он не умел один справляться с трудностями. Ему было необходимо с кем-то посоветоваться. С кем-то очень близким, который поймет, бросится ему помогать. Сначала это были родители, потом тесть. Потом Ксана.

– Что с тобой? – Рада села рядом, он подвинулся, освобождая ей место.

– Голова болит.

– Давай померяем давление.

– Не хочу.

– У тебя неприятности?

– Все нормально. – Он погладил ее по руке.

– Ужинать будешь?

– Не хочется.

Верхний свет он не зажег, горела только лампа на письменном столе. Лампа была итальянская, очень дорогая. Егор долго любовался ею, когда Рада ее купила.

В свете лампы Рада не казалась красивой, как не так давно в ресторане, на девичнике. Кудри затеняли лицо, делая его совсем простеньким, но от этого жена показалась ему более близкой.

– У тебя правда все нормально?

– Правда, – раздраженно бросил он.

Ксанка бы сразу почувствовала, что разговаривать ему не хочется.

– Сегодня днем приезжала Милена. Я вышла ненадолго прогуляться, а когда вернулась…

От мыслей о подброшенном пистолете рассказ жены отвлечь не смог. Сейчас ему не было дела ни до Милены, ни до дирижера.

– Черт с ними, – буркнул Егор, имея в виду родственницу с ее дружком. – Разберутся.

Он пошевелился, давая понять, что хочет встать. Рада поднялась, он тоже. Нехотя поплелся в ванную, постоял под теплой водой.

Ксана узнала, где выступает Дулатов, через несколько дней после того, как Егор рассказал о своей проблеме. Егор не верил, что ей удастся подобраться к дирижеру. По его представлениям, у дирижера должна была быть масса поклонниц.

Сомнениями он с любовницей не поделился, ему было забавно наблюдать за ее действиями.

И он никак не ожидал, что удачной окажется первая же попытка.

«Послезавтра пойду на концерт», – сообщила Ксана.

Она принесла очередные бумаги, положила их на стол.

Он никак не отреагировал, словно забыл про недавний разговор о Милене, но стало весело.

Ксана помялась, вышла. Он тогда пожалел, что ее не задержал.

У него даже мелькнула мысль через пару минут позвонить, сказать, чтобы вернулась. Но тут отвлекли какие-то звонки, потом он поехал в министерство, задержался там и освободился поздно.

Шел мокрый снег, ложился на оттаявшие за день лужи. Он посидел в машине, включив печку, и неожиданно, достав телефон, принялся искать, где проходит концерт дирижера Дулатова. Концерт проходил недалеко, всего в нескольких кварталах.

Егор тронул машину, свернул в переулок, остановился, прижав машину к тротуару.

Кажется, он ждал недолго, минут пятнадцать. Концерт кончился, из дверей концертного зала начала выходить публика. Сначала плотной толпой, потом все более редкой. Ксану он не увидел, подумал с досадой, что подружка его обманула. Он тогда здорово разозлился. Он не любил, когда его обманывали.

Он увидел Ксану, когда, еще немного подождав, собрался уезжать.

Высокий мужчина в распахнутой дубленке прошел прямо перед Егором, уселся в стоявшую метрах в десяти на противоположной стороне улицы машину. Вспыхнули фары, машина медленно тронулась.

Откуда взялась Ксана, Егор не понял. Он ее не узнал в первое мгновение. Увидел только, что какая-то девчонка неожиданно появилась прямо перед капотом тронувшейся машины, упала на мокрый черный асфальт.

Конечно, водитель выскочил, принялся девочку поднимать. Девочкой была Ксана.

Перепуганный водитель посадил ее в машину. Через несколько минут машина тронулась.

Егор поехал в другую сторону, домой.

Егор выключил воду, завернулся в махровый халат.

Рада уже лежала. Он поцеловал жену, пожелал ей спокойной ночи и отвернулся. Не думал, что заснет, но почти сразу провалился в тяжелый сон.

25 мая, пятница

Егор повел Колю в детский сад. Рада заперла за ними дверь, прислушалась. Катя тихо напевала в своей комнате. Напевала правильно, у девочки замечательный слух.

Дверной звонок прозвучал громко, резко. Сразу перехватило дыхание, навалилась слабость.

Она не стала смотреть в глазок, рывком открыла дверь.

За дверью не было полицейских. За дверью стояла Милена.

– Как дела? – посторонилась Рада. – Как Дмитрий?

– Врачи уверяют, что прогноз благоприятный.

Войдя в прихожую, тетя уставилась на себя в зеркало. Выглядела она плохо. Наверное, поэтому сразу отвернулась.

– Сейчас должна подъехать Соня, дочь Димы. Его машина осталась за углом, она хочет перегнать ее к Диминому дому.

– Ты и сама могла бы ее перегнать, – заметила Рада.

Милена пожала плечами – пусть делает, как хочет.

Порывшись в сумке, достала упакованный в целлофановый пакет паспорт. Там же лежала зеленая пластиковая карточка – медицинский полис. Пакет с документами Милена положила на тумбочку, придавила его сумкой.

Она Дмитрию не жена, документы должны быть у дочери.

– Тетя Милена! – прибежала Катя. – Пойдем играть!

– Пойдем, золотко, – улыбнулась ребенку Милена.

Рада едва успела сделать чай себе и Милене, как в тетиной сумке заиграл сотовый.

– Милена, звонок! – крикнула Рада.

Пока тетя подбежала, достала телефон, тихая музыка сменилась громкой.

– Да, Соня… – Милена подошла, села напротив Рады. – Да… Конечно. Заходи.

Рада подвинула ей чашку с чаем.

– Соня поднимется на минутку, – подняв на Раду глаза, сообщила тетя. Глаза были несчастные. – Ты не возражаешь?

– Нет, конечно.

– Сказала, что испачкала руки.

– Да пусть хоть душ примет, – улыбнулась Рада.

Руки у появившейся через несколько минут дочери Дмитрия Васильевича действительно оказались перепачканы краской.

– Схватилась за окрашенную дверь в подъезде, – объяснила Соня. – Сразу не заметила, так и ехала.

Соня оказалась самой обычной, не красивой и не уродливой. Лицо совсем без косметики, волосы стянуты в небрежный хвост. Впрочем, у нее тяжело болен отец, не самое подходящее время заниматься собственной внешностью.

– Сейчас ототрем. – Рада достала растворитель для краски. Одно время она пыталась начать рисовать, но дело не пошло, не доставляло радости. Испорченные холсты Рада выбросила, а краски и растворитель оставила.

Соня принялась оттирать руку, Рада вернулась на кухню, дав возможность Милене спокойно поговорить с гостьей.

– Ключи от машины… – доносилось до Рады. – Паспорт, полис…

– Я его ревновала, – это сказала Соня. – Я ревновала, а на самом деле с вами он стал совсем другим. Добрее, мягче…

Милена что-то ответила, но тихо, слов Рада не расслышала.

Хлопнула дверь, тетя подошла, села за стол.

– Чай остыл. Хочешь, новый заварю? – предложила Рада.

– Не надо. – Милена подняла чашку, но снова опустила на стол.

– По-моему, Соня хорошо к тебе относится.

– Любить меня ей не за что, – пожала плечами Милена. – Но и не любить не за что. Я ей ничего плохого не делала. Особенно после того, как…

Тетя посмотрела в окно мимо Рады и покивала головой каким-то своим мыслям.

– Миленочка, что между вами с Димой произошло? – спохватившись, Рада быстро добавила: – Если не хочешь, не говори.

– Как же хрупка человеческая жизнь!

– После инфаркта люди живут еще много лет, – попыталась успокоить тетку Рада.

– Да, – кивнула Милена. – Живут.

На подоконник сел голубь, закурлыкал. Тетя поднялась, махнула занавеской, отгоняя птицу. Рада знала, что перед смертью тетиного мужа в их квартиру залетел голубь.

Милена верила в приметы, и папа над ней всегда за это подшучивал. Неожиданно Рада задумалась, верит ли в приметы мама, и поняла, что ответа не знает. Печально, что тетку она знает лучше собственной матери.

– Мы все не осознаем, что друг друга нужно беречь. Ценность имеет только человеческая жизнь, а все остальное – ерунда и суета.

Прибежала обиженная Катя, потянула двоюродную бабушку за руку.

– Пойдем играть, ты обещала!

Через полчаса Милена уехала в больницу, и ребенком занялась Рада.

Ванечка позвонил рано, Лера еще не успела проводить Арсения.

– Можешь приехать? – спросил начальник. – Поговорить бы…

– Могу. – Дед был не прав. О такой работе, как у нее, можно только мечтать.

Лера быстро подкрасилась, критически себя оглядела. Двадцати лет ей не дашь, но смотреть в зеркало было приятно.

– Хочешь, я тебя отвезу? – предложил Арсений.

– Сама доберусь, – отказалась Лера.

До метро муж ее все-таки довез. Лера спустилась в привычную толчею.

«Почему ты не купишь машину? – давно сокрушалась Рада. Наживаешь транспортную усталость и вычеркиваешь из жизни бог знает сколько времени». На стояние в пробках тоже приходилось бы тратить жизнь, но в целом подруга была права.

Думать о Раде было грустно. Лера звонила подруге каждый день, справлялась о Кате, но то, что Арсений считал Егора вором, мешало. Лера чувствовала себя виноватой перед Радой, хотя ни в чем виновата не была.

Ванечка жевал пирожок. На столе, сбоку от клавиатуры, стоял целый пакет с пирожками, в который начальник сразу ткнул пальцем, приглашая угощаться. Лера съела один пирожок, потом другой. Пирожки были мягкие, вкусные. Один оказался с малиной, второй с яблоками. Лера взяла бы и третий, но постеснялась объесть начальство.

– Идея у меня… – Ванечка повернул к ней монитор, принялся объяснять, как можно распределить вычислительную систему между контроллерами.

Дед не зря считал Ванечку толковым мальчиком, Лере эта простая и эффективная система никогда не пришла бы в голову.

– Ты гений! – искренне похвалила она.

Начальник благодарно улыбнулся, он любил, когда его хвалили.

Лера немного поболтала с приятельницей Ксюшей, только недавно появившейся в фирме. Лера подозревала, что Ксюша была в Ванечку влюблена, поскольку та единственная не старалась хотя бы изредка работать дома. Ксюша рассказала последние новости, из которых самой значимой было то, что в фирму берут еще одного инженера. Парень Ксюше не понравился, но в целом новость была хорошей, это означало, что фирма продолжает держаться на плаву.

– Помнишь, я пропуск теряла? – Ксюша полезла в стол, достала пластиковую карточку.

Историю Лера помнила. Подружка потеряла постоянный пропуск в офисное здание и неделю сама себе выписывала временный пропуск, пока не получила новый взамен утраченного.

– Я его нашла! – подруга, как фокусник, вытащила из кармана вторую пластиковую карточку, повертела обе у Леры перед глазами и нахмурилась. – Черт, не перепутать бы, какой действует.

– Где нашла? – улыбнулась Лера.

– В старой сумке. Не понимаю, как я его сразу не нашла.

– Ксюша, – попросила Лера, – подари мне старый пропуск.

– Зачем? – удивилась подруга, но тут, к счастью, зазвонил ее сотовый, и Ксюша протянула пластиковый прямоугольник. – Бери.

Посторонние занятия в фирме не приветствовались, но Лера, включив компьютер, открыла не среду программирования, а фотошоп. Из всех полученных накануне фотографий жены Сергея Варвары подошла только одна. На ней Варя хоть и не смотрела в объектив, но, по крайней мере, не стояла к объективу боком.

Лера помучилась с фотошопом, распечатала уменьшенную фотографию и наклеила ее на отпечатанную на пластиковом пропуске фотографию Ксюши, а пропуск сунула в пластиковую обертку, с незапамятных времен валявшуюся в ящике стола. Получилось не здорово, но для неискушенного взгляда сойдет.

Гениальные идеи посещают не только Ванечку, ее тоже.

Егор проснулся в полной темноте. Знал, что случилось с ним что-то ужасное, а что именно, в первое мгновение не вспомнил.

Вспомнил через несколько секунд. Он бы завыл, если бы рядом не лежала Рада.

Понимал, что нужно спокойно проанализировать все, что с ним случилось за последние дни, сознавал, что вычислить гада можно и нужно, а сосредоточиться не мог. Мысли растекались, оставляя за собой тупой ужас.

Он покосился на жену. Рассказать ей?..

Рассказать хотелось немедленно, сейчас же. Хотелось, чтобы хоть кто-нибудь его успокоил. Или даже не стал успокаивать, а наорал, заставил взять себя в руки. Что угодно, только бы не чувствовать бессильное одиночество.

Он не мог рассказать Раде, потому что жена докопается до его отношений с Ксаной. А что будет после этого, Егор не знал. Рада может не простить, и это будет полным крушением его жизни.

Оставался вариант позвонить тестю, но и с этим Егор тянул. Тесть очень любит дочь, и не факт, что видит в Егоре лучшую для нее партию. Может не поверить, что Егор не убийца, и не броситься ему на выручку.

Мать всегда лезла в дела отца, и того это бесило. Но Егор хорошо помнил и другое. Когда отцов завод окончательно закрылся, именно мать не дала мужу впасть в отчаянье. Спокойно и строго говорила, кому нужно позвонить, к кому съездить. Отец тогда способен был только лежать на диване, отвернувшись к стене.

Без работы отец пробыл недолго, месяца два.

Егор промучился до утра, непонятно от чего страдая больше – от бессильного страха или безадресной ненависти.

Встал, когда еще полностью не рассвело, выпил чай. Еле дождался, когда можно будет поехать на работу, разбудил Раду.

– Отвезешь Колю? – Сонная Рада потянулась за халатом.

– Отвезу, – буркнул он, отвернувшись к окну. Утро выдалось ясным, солнечным, как будто природа над ним насмехалась. – Только собери его быстро, я тороплюсь.

Рада раздражала, хотелось ее не видеть.

С сыном Егор сумел быть нормальным, не торопил, не дергал за руку. А хотелось.

Еще хотелось напиться.

Как назло, почти перед самой работой попал в пробку. Сидел, постукивая ребром ладони по рулю, и чувствовал, как его переполняет бешенство.

В стоящем слева «Форде» пухленькая блондинка красила губы. Красила долго, то вытягивая губы трубочкой, то поджимая. Был бы в руках пистолет, пристрелил бы дуру.

От мысли о пистолете вновь окатило холодным страхом.

Ксана… Если бы она была рядом…

Если бы она была рядом, он бы со всеми проблемами справился. Ксана что-нибудь придумала бы.

Неожиданно помимо тоски, что Ксаны рядом нет, Егор почувствовал запоздалую ревность.

Он совсем не ревновал любовницу, когда она рассказывала, как Дулатов уговаривал ее поехать в травмопункт, а вместо этого повел в ресторан. Как потом она, смеясь, твердо сказала перепуганному дирижеру, что во искупление вины он обязан хотя бы изредка с ней встречаться и приглашать на все концерты.

Ксана тогда сияла от удовольствия, а Егор принимал ее старания как должное.

Егор не ревновал, когда фотографировал Ксану с Дулатовым в ресторане. Ксана тогда при нем позвонила дирижеру и потребовала свидания. Егор хотел иметь что-то компрометирующее Дулатова, но еще не был уверен, что предъявит снимки Милене.

Он и потом не ревновал, когда Ксанке удалось даже попасть к дирижеру домой.

Этим Ксана гордилась. Рассказывала с усмешкой, как попросила Дулатова поиграть только для нее. Чтобы никто больше этой музыки не слышал, только она одна. Дирижеру пришлось ее пригласить, не смог отказать.

Тогда Егор не ревновал, а сейчас – да. Ему до боли хотелось быть уверенным, что никто, кроме него, не трогал ее бедер.

Машины слева медленно поехали. Через минуту тронулся ряд, в котором стоял он.

На работу он приехал рано. Уборщица-азиатка возила шваброй по пустому холлу. В лифте тускло горел свет – не хватало ламп. Если к обеду не исправят, он устроит разнос.

Секретарская была открыта, но пуста. То есть не совсем пуста. Вместо секретарш в углу, у стойки с текущей документацией, стоял Сосновский. Егор догадывался, зачем Арсений зашел – вчера Егор подписал очередной приказ о распорядке рабочей недели, и все сотрудники Сосновского обязаны были в нем расписаться.

Арсений отвернулся от стойки и равнодушно кивнул Егору.

Выглядел Сосновский спокойным, довольным, даже вальяжным.

Егору показалось, что, если он сейчас выплеснет весь страх и всю ненависть, которые мучили его почти сутки, на бывшего приятеля, он просто умрет. Егор сжал кулаки и отвернулся. Он ничего не мог сделать с Сосновским.

Вбежала Олеся, всплеснула руками, увидев Егора. Виновато улыбнулась, шмыгнула за стол.

– Почему помещение оставлено открытым? – прошипел Егор, наклонившись над Олесиным столом.

Девчонка удивленно замерла, непонимающе на него уставившись. Она привыкла с ним кокетничать, забыла, что начальство нужно бояться. Дура!

– Почему помещение оставлено открытым?

Она хотела что-то сказать, открыла рот и снова закрыла.

– Пишите заявление! – Егор отошел от стола и, отпирая свой кабинет, пояснил: – Пишите заявление об увольнении по собственному. С сегодняшнего дня.

Выйдя из метро, Лера сделала несколько шагов в сторону дома, развернулась и отправилась к парку. Детских площадок в парке было несколько, они с Арсением много раз натыкались на них, гуляя. Лера медленно пошла по дорожке, по которой недавно вела Дашу к месту гибели сестры.

Парк казался безлюдным. Издалека слышались детские голоса, но на дорожке, кроме нее, не было никого. Она не помнила, чтобы хоть когда-нибудь ходила здесь одна. Сделалось не то чтобы страшно, а как-то не по себе.

Серая птица, покрупнее воробья, слетела откуда-то сверху. Не обращая на Леру внимания, запрыгала по дорожке.

Опять послышались детские голоса. Лера свернула направо. За кустами, сразу за изгибом дорожки, оказалась поляна, на которой стояли детские аттракционы. Она не думала, что найдет площадку так быстро.

Вдалеке, у противоположного конца площадки, две девочки лет пяти бегали друг за другом. На ближайшей лавочке женщина лет сорока читала электронную книгу, покачивая ногой детскую коляску.

Лера достала из сумки пластиковую карточку, подошла к даме с коляской, тихо, чтобы не разбудить младенца, спросила:

– Простите, я нашла сейчас чей-то пропуск. Вы не знаете эту женщину?

Дама на протянутый пропуск не посмотрела. Она и на Леру не посмотрела. Недовольно дернула головой и принялась рукой двигать коляску.

Извинившись, Лера двинулась к стоявшим у пластмассовой горки двум женщинам. Женщины были примерно ее возраста, веселые, улыбающиеся. Обе с интересом уставились на Леру. Мамы бегающих девочек, догадалась Лера.

– Извините, – вздохнула Лера. – Я нашла сейчас чей-то пропуск.

Старательно прикрыв пальцами имя и фамилию Ксюши, Лера протянула пропуск веселым мамам.

Подбежали девочки, тоже заглянули в пластиковую карточку. Одна даже потянула Леру за руку, чтобы удобнее было рассматривать.

– Ой! – взмахнула руками одна из мам. – Знакомое лицо. Она здесь бывает, точно.

– У этой тети маленький мальчик, – серьезно сообщила одна девочка.

– Витя, – подсказала другая.

– Эта девушка здесь бывает, – кивнула вторая мама. – Но в последнее время я ее не видела.

Лера могла гордиться собой не меньше Ванечки. Она предположила, что Варвара ездит сюда с ребенком, и оказалась права.

Жаль только, что ее предположениям грош цена. Даже если удастся доказать, что Аксинья разговаривала на детской площадке с Варей, это ничего не даст. По дороге домой Лера пыталась отогнать противную мысль, что убийцу Ксаны не найдут.

На самом деле мысль была еще более противной. Лере, как и Даше, казалось, что убийцу никто толком и не ищет.

В соседскую дверь она позвонила, не зайдя домой. Даша, открыв дверь, посмотрела на нее виновато и ласково. Подруга светилась тихой радостью, и даже когда не улыбалась, казалось, что улыбается.

У Леры тоскливо сжалось сердце.

– На работе была, да? – спросила подруга.

– Угу, – кивнула Лера. – А потом сходила на детскую площадку в парке. Раньше Варя приезжала туда с ребенком, а в последнее время не появлялась.

Лера показала подруге пластиковый пропуск.

– Я поговорила с мамочками на площадке. Соврала, что нашла пропуск в траве.

– Варька в Москве не работала.

– Но они-то этого не знают.

Даша повернулась, прошла на кухню. Лера отправилась за ней.

– Фирма чистая. Я Варьку терпеть не могу, но она не может быть замешана в чем-то криминальном. То есть в квартирных аферах. – Даша зажгла газ под чайником, прислонилась спиной к кухонному столу.

– Если Мазуров утверждает, что фирма чистая, это не значит, что так и есть на самом деле, – вздохнула Лера.

– Он не станет мне врать!

– Он может искренне заблуждаться.

Чайник закипел. Даша достала чашки, заварила чай себе и Лере. Достала из холодильника масло, подвинула вазочку с печеньем.

Даша не пыталась отмахнуться от разгадки смерти Ксаны. Просто она была уверена, что разгадка в чем-то другом. Святослав Мазуров так считал, и она ему верила.

Она ему верит, а он водит ее за нос.

– Ксана Варьку не знала до того, как она к Сереже прилипла. А я знала. Варька у нас в больнице работала. В другом отделении, правда, но мы с ней друг друга знали, здоровались.

Подруга говорила грустно, а продолжала светиться тихой внутренней радостью.

Мазуров ее бросит, и радость превратится в боль.

– Даша, ты же совсем его не знаешь, – тихо сказала Лера.

Подруга не спросила, кого она имеет в виду. Дарья подняла на нее светящиеся глаза и так же тихо ответила:

– Ну и пусть! Что будет, то и будет.

Арсений думал, что Кокорин шарахнет дверью, но дверь закрылась тихо. Наверное, потому, что дверь была дорогая и отлично отрегулирована.

Олеся замерла, правой рукой схватившись за горло. Глаза у нее метались, и казалось, что девушка не дышит.

Надо было что-то сказать, но он не находил слов.

Олеся сжала кулаки, разжала, дернулась. Арсений решил, что бросится сейчас в кабинет вслед за Егором, но Олеся откинулась на стуле и беззвучно заплакала.

– Он передумает. – Достав платок, девушка промокнула глаза. – Он передумает, правда?

Она с надеждой посмотрела на Арсения. А ему казалось, что секретарь его не замечает.

– Пиши заявление, – с жалостью сказал Арсений. – Пиши, Олеся.

Он не заметил, что обратился к ней на «ты». Кроме Ирины и Егора, он ко всем обращался на «вы», даже к студентам.

– Я с ним столько лет работала… – Олеся не отрывала от Арсения глаз, как будто он был ее последней надеждой. – Всегда все было хорошо…

Хорошо не было. Егор всегда вел себя с секретаршами как добрый барин. Он улыбался и шутил, а они смотрели на него с восхищением. Они были счастливы, что у них такой добрый барин.

Что-то не в порядке с нашим обществом, если нормой стало средневековье.

– Он передумает, как вы думаете?..

– Пиши заявление! – зло выдохнул Арсений. Хотел добавить «не унижайся», но не добавил, пожалел девчонку. Не захотел оскорблять ее еще больше.

Она поднялась, достала из стоявшего рядом принтера лист бумаги.

– Я возьму тебя с собой на Каширку. Там открывается научный центр, знаешь?

Она кивнула, взглянув на него со щенячьей благодарностью.

– В среду-четверг начну там работать и сразу тебя возьму. Не беспокойся. Я давно мечтал о толковом секретаре, – он ободряюще улыбнулся.

Секретарша ему не была нужна, но сейчас это не имело значения.

Олеся потянулась за ручкой, передумала, напечатала заявление на компьютере, расписалась. Руки у нее дрожали.

Смотреть на это было невыносимо.

Нести заявление ей было страшно.

– Хочешь, я отнесу? – предложил Арсений.

Она покачала головой, встала. У двери директора помедлила, заглянула внутрь.

– Можно, Егор Викторович?

Это она спросила почти спокойно. Умница.

Дверь в кабинет закрылась, через полминуты открылась снова.

Олеся показала Арсению подписанное заявление.

– Все будет хорошо, – заверил он. – Запиши мой мобильный.

Поднявшись в лабораторию, он посидел, не включая компьютер.

Что-то не так в нашей жизни, если у молодой красивой девчонки дрожат руки.

Утром ему хотелось немедленно приняться за апробацию идеи Ивана Яковлевича. Последовательность операций выстроилась, утром он испытывал нетерпение от предчувствия удачной работы. Утром он сдерживал себя, чтобы не превысить скорость по дороге на работу.

Арсений наклонился, включил компьютер.

– Привет! – заглянула к нему Ирина. – Бездельничаешь?

– Да.

Ирина помялась, тяжело вздохнула, исчезла, закрыв дверь.

У нее руки не дрожали бы, если бы Кокорину пришло в голову ее уволить. Ирина усмехнулась бы директору в лицо или сказала бы что-нибудь такое, от чего всем стало бы ясно, что Егор дурак и самодур.

В отличие от девочки Олеси Ирина прекрасный специалист, цену себе знает и работу тут же найдет. А не найдет, ее муж прокормит.

Но дело даже не в этом… У Ирины не задрожали бы руки, даже если бы она была простой секретаршей. Она не стала бы смотреть на Егора, как на барина, и он вел бы себя с ней по-другому.

Жаль, что не все умеют быть такими, как Ирина.

Он опять вспомнил, как дрожали тонкие пальцы. На среднем было дешевое серебряное колечко.

Арсений поводил мышкой, но написанный Иваном Яковлевичем текст открывать не стал. Протянул руку к лежащему на столе телефону, переписал снятое накануне видео в компьютер. Провозился он недолго и результатом остался доволен.

Фотография Егора в Сокольниках выглядела неплохо. А кадры, где Егор бросает в контейнер завернутый в сумку пистолет, а он, Арсений, потом достает и разворачивает сверток, смотрелись просто отлично.

До сегодняшнего утра он еще сомневался, что станет использовать эти кадры.

Больше сомнений не было.

Рада не ожидала, что тетя снова приедет. От неожиданного звонка в дверь ее опять обдало страхом. Катя, кажется, Радин испуг заметила, потому что посмотрела с удивлением.

Нужно получше контролировать себя при детях.

– Миленочка? – Отперев дверь, Рада посторонилась, пропуская родственницу.

Выглядела Милена ужасно. Даже утром у нее не было настолько серого лица и таких несчастных глаз.

– Как Дмитрий?

– Врачи успокаивают.

– Ну и не рисуй себе страшных картин, – бодро откликнулась Рада. – Не впадай в панику. Мысли материальны, ты же сама всегда это утверждала. Не кличь настоящую беду.

Еще какой-то древний мудрец утверждал, что самое легкое и приятное занятие – это давать советы другим.

– Тетя Милена! – примчалась обрадованная Катя. – Пойдем играть!

– Попозже! – остановила дочь Рада. – Сначала тетя Милена отдохнет.

Обиженная девочка нехотя ушла к себе в комнату.

Рада, не спрашивая тетку, отправилась на кухню, разогрела борщ, с которым утром долго возилась, тушеное мясо, с которым возилась еще дольше. Она давно могла себе позволить не стоять у плиты, и Егор неоднократно предлагал взять домработницу, но Рада упорно отказывалась. Не потому, что любила готовить. Просто было что-то незыблемо надежное в том, чтобы ждать мужа с готовящимся обедом.

А подтверждение надежности ее семьи Раде было нужно. Ей только казалось, что она перестала верить Егору в последний месяц. Она никогда до конца ему не верила.

И всегда знала, что Милена была права. Егор нашел в Раде богатую невесту.

Она налила тете тарелку борща, подвинула хлеб. Милена нехотя взяла ложку.

– Мы могли бы прожить с Димой такую счастливую жизнь…

– Будем надеяться, что у вас впереди еще достаточно счастливых лет, – улыбнулась Рада.

– Мы чуть не разошлись недавно. – Милена ела борщ, не замечая вкуса. – Господи, какое счастье, что…

– Что?

Тетя отложила ложку, посмотрела на потолок, потом в окно, мимо Рады.

– У него всегда было много поклонниц.

– Понимаю.

– И девочки-музыкантки с ним кокетничают.

Рада покивала.

– Но я не обращала на это внимания. Я знала, что очень ему нужна. Я действительно очень ему нужна.

– Верю.

– В последнее время у него появилась очень навязчивая поклонница. – Милена взяла ложку и снова ее отложила. – Дима говорил, что она едва не попала к нему под машину.

На улице поднялся ветер. Береза за окном наклонила макушку.

– Знаешь, мне казалось, что ее целью было разрушить нашу жизнь. Я не верю, что он был ей нужен. Я не верю, что она хотела за него замуж или что-нибудь в этом роде. У них слишком большая разница в возрасте, и он не настолько богат, чтобы казаться привлекательным женихом.

Солнце скрылось. Наплыла мрачная темная туча. Рада прикрыла окно, оставив небольшую щель.

– Наглая, злобная, мерзкая тварь. Она развлекалась, портя нам жизнь. Появлялась как из преисподней…

– Дмитрий должен был послать ее куда подальше, – в сердцах сказала Рада.

– Не все умеют это делать. Дима не умел.

– Миленочка, ты говоришь о нем в прошедшем времени, – заметила Рада. – Перестань.

Рада слабо удивилась, как хорошо у нее получается вести опасный разговор.

– Я не о нем говорю в прошедшем времени, – помолчав, призналась Милена. – О ней. Это ее убили в Сокольниках.

Рада закрыла глаза, заставила себя снова их открыть. Нужно удивиться. Нужно как-то отреагировать.

– Ты поэтому заинтересовалась убийством?

Милена молчала.

– Как ты узнала, что убили ее?

Тихо щелкнул замок, хлопнула дверь.

– Егор? – Рада вышла в прихожую. – Ты рано сегодня.

– Папочка! – примчалась Катя. – Будешь со мной играть?

– Буду, Котенок, – Егор поцеловал ребенка, потом Раду. Заметил подошедшую Милену. – Привет!

У Рады прекрасный муж, а о том, что она ему не верит, никто не знает.

Милена засобиралась, вызвала такси, уехала.

Гроза так и не разразилась. За окном снова сияло солнце.

Время до вечера прошло незаметно. Лера успела сделать много, Ванечка будет доволен. Посмотрев на часы, она оторвалась от компьютера, открыла холодильник. Разморозить отбивные она забыла, придется кормить Арсения пельменями. Муж неприхотлив, но чувствовать себя плохой хозяйкой было досадно.

Хотелось есть, но готовить для себя было лень. Лера, развернув конфету, положила ее в рот, смяла в руке фантик. Открыла дверь под мойкой, заметила, что мусорное ведро полно. Достала из ведра мешок с мусором и отправилась к мусоропроводу.

На площадке между этажами курил Миша. То есть она не сразу заметила, что сосед курит, парень ухитрился ловко спрятать сигарету за спиной и достал ее, только убедившись, что опасность ему не грозит. От Леры он опасности не ждал.

– Охота тебе здоровье портить, – проворчала Лера.

– Сдам ЕГЭ и брошу, – засмеялся Миша. – У меня сейчас стресс.

– Стресс! – усмехнулась Лера. – Это еще не стресс. Знаешь, сколько в жизни бывает настоящих стрессов!

– Ну это у кого как… – сосед откинул крышку мусоропровода. Лера выбросила мешок, Миша окурок. – В Аксиньиной квартире теперь ее сестра живет, да?

– Да. Но она уедет скоро. А откуда ты знаешь, что Даша Аксиньина сестра? – заинтересовалась Лера.

Ей бы в голову не пришло поинтересоваться, кто живет в квартире Аксиньи. Впрочем, когда кто-то вселяется в квартиру убитой, это должно вызывать любопытство.

– Наташка сказала. А ей ты.

– Какая Наташка?

– Из восемнадцатой квартиры, – удивился Миша. – Ты что, разговариваешь с человеком и не знаешь, кто это?

Девушка с ребенком, догадалась Лера.

– Я не знала, как ее зовут.

– Наталья ее зовут.

– Теперь буду знать.

Лера спустилась к своей квартире, Миша зачем-то пошел за ней.

– Убийцу не нашли, да?

– Не нашли пока. – Лера открыла дверь. – Заходи.

– Сестра сейчас с мужиком уехала. На «Фольксвагене».

– Очень ты наблюдательный. Тебе надо не на мехмат, а в ФСБ.

– Не хочу. Мне эта контора не нравится, – серьезно ответил Миша. Потоптался у двери и прислонился боком к косяку. – Наташа фотки разглядывала и увидела на них Аксинью. Как думаешь, дать сестре?

– Дать, – быстро ответила Лера. – Попроси Наташу мне переслать, я передам Даше.

Миша отчего-то тяжело вздохнул, сунул руку в карман джинсов, достал телефон, потыкал в экран и протянул Лере.

Фотки оказались не фотками, а видео. За три дня до убийства Наташин малыш карабкался по ступенькам пластмассовой горки, падал, замирал, собираясь заплакать, но не плакал, а упорно лез дальше. Мужчина растет, похвалил бы дед.

Аксинья попала в кадры три раза. Она сидела на скамейке и что-то говорила сидевшей рядом женщине. Женщина от Аксиньи отворачивалась.

Можно было похвалить себя за интуицию. Ксана разговаривала на детской площадке с Варварой.

– Перешли мне, – попросила Лера.

Телефон у соседки Наташи был хороший. Когда Лера останавливала кадры, чтобы как следует рассмотреть изображение, лица выглядели четко и были вполне узнаваемы.

Хлопнула дверь, послышался голос Арсения.

Лера, выбежав в прихожую, прижалась к мужу.

– Егор сегодня уволил секретаршу. – Он поцеловал Леру в висок. – Ни за что. Просто, чтобы злость сорвать.

– А кто его разозлил? – равнодушно спросила Лера.

Варвара с каменным лицом отворачивалась от Аксиньи, а бывшая соседка с улыбкой шептала что-то ей в ухо. Вид у Аксиньи был довольный, даже счастливый.

– Понятия не имею.

Егора разозлил он, Арсений.

– Я пообещал секретарше, что возьму ее с собой на новую работу. Жалко девчонку.

– Она тебе нужна? – Лера налила в кастрюльку воду, включила газ.

– Нет.

Лере было неинтересно слушать про секретаршу.

– Даша опять уехала с журналистом.

Арсений, нахмурившись, о чем-то думал. Ему было неинтересно слушать про Дашу.

Лера не стала больше к нему приставать. Засыпала в кипящую воду пельмени, через несколько минут выложила их на тарелки.

Она имела все основания доверять своей интуиции, а интуиция подсказывала, что Аксинья шантажировала Варвару. И это плохо для Аксиньи закончилось.

Еще интуиция подсказывала, что Мазуров крутится около Даши, чтобы не дать ей выйти на след давней истории с умирающими старушками. Через несколько дней Даше нужно выходить на работу, она уедет, и журналист начнет спать спокойно.

После ужина Арсений сел за компьютер, а Лера, взяв планшет, улеглась на диван.

Им было хорошо рядом друг с другом, даже когда они почти не разговаривали и занимались каждый своим делом.

У Леры все хорошо, у нее любимый и любящий муж. Только настроение почему-то было отвратительным. Наверное, потому, что Дашу было очень жалко. А еще потому, что любимая подруга Рада продолжала казаться чужой и равнодушной. Даже не так. С каждым днем Рада казалась все более чужой и равнодушной. Лера звонила, спрашивала про Катю, Рада вежливо отвечала. Как совершенно постороннему человеку.

26 мая, суббота

Арсению вчера повезло. Лера не лезла под руку, читала какую-то дамскую муру, и он смог спокойно отправить Егору компрометирующее видео. Арсений завел новый почтовый ящик, а видео отправил без текста и без комментариев.

Что Егор мог написать в ответ, Арсений не представлял, но в почтовый ящик заглянул несколько раз вечером и утром, едва проснувшись.

Ответа не было.

Жаль, если Егор письмо не откроет, приняв за СПАМ. Отомстить хотелось не только за свое унижение, но и за дрожавшие пальцы секретарши Олеси, до которой ему в общем-то не было никакого дела.

Мягко хлопнула дверь – Лера вышла на лестничную площадку и тут же вернулась.

– Нет Дарьи? – крикнул Арсений жене.

– Нет, – из кухни ответила Лера и позвала: – Иди завтракать!

Арсений захлопнул ноутбук. Лера нервничала, тарелки ставила, закусив губу.

– Перестань, – попросил он. – Это просто смешно. Двое взрослых людей проводят время друг с другом. Двое свободных людей, между прочим.

– У нее убили сестру!

– Лер, ты это уже в сотый раз повторяешь. Будешь теперь каждого встречного проверять на непричастность?

Лера заварила чай, села, подвинула себе тарелку с яичницей.

– Ксану убили после того, как она сунула нос в историю с убитыми старушками!

– С умершими, – поправил Арсений.

– Сеня, ну ты же понимаешь, что Мазуров крутится около Даши не просто так!

– Не понимаю, – искренне ответил он. – Дашка симпатичная девчонка…

Он возражал Лере, но беспокойство медленно передавалось и ему. История действительно получалась темная. Умершие старушки, фирма, забиравшая себе недвижимость. Избитый журналист, попытавшийся провести расследование…

Арсений вполуха слушал все, что в последние дни рассказывала Лера, но понимал, что основания для беспокойства у жены были.

Пожалуй, и у него были основания для беспокойства. За собственную жену.

– Вот что… – отрезал Арсений. – Пусть Даша немедленно позвонит ментам и расскажет все, что вы напридумывали. Это единственное, что можно сделать.

– Мы ничего не придумали!

– Ну хорошо, не придумали, узнали.

Зазвонил Лерин сотовый. Она поднялась, вернулась с телефоном.

– Да, Вика, привет!

Лера говорила, он доел яичницу, положил тарелку в мойку.

– Я тоже не могу ей дозвониться…

Арсений подвинул чай, отпил. Новое начальство должно заинтересоваться работой Ивана Яковлевича. Обязательно заинтересуется, такие идеи не часто встречаются. И такие спецы, как Арсений, не часто встречаются. Тут Егор его не обойдет.

– Дай ему мой телефон…

Лера наконец положила телефон на стол, подняла на него глаза.

– Какой-то Ксанин однокурсник пытается связаться с ее родственниками. Я сказала, чтобы мне позвонил.

Снова телефон зазвонил почти сразу.

Лера послушала трубку и предложила:

– Приезжайте к нам.

Она продиктовала адрес и задумчиво поводила телефоном по подбородку.

– Он сейчас приедет.

– Я понял.

Очень хотелось снова заглянуть в созданный вчера почтовый ящик, но Арсений не рискнул. Не сомневался, что жена всегда будет на его стороне, но допустить, чтобы она узнала о том, что он делает с Егором, не мог.

То, что он делал, было подлостью.

Однокурсник позвонил в дверь часа через полтора. Лера открыла дверь, заговорила. Арсений выходить в прихожую не стал.

– Почему ты тогда убежал? – тоном строгой учительницы спросила Лера.

– Не знаю. Растерялся. Возьмите…

Арсений открыл почтовый сервер. Ответного письма от Егора не было.

– У меня девушка попала в аварию. Деньги срочно были нужны, а кредит пока оформишь…

Дверь хлопнула, Лера вернулась в комнату.

– Это тот парень, который приходил в квартиру к Аксинье через несколько дней после убийства.

Жена подошла к окну, посмотрела вниз.

– Опять машину бросил так, что всем дорогу перегородил.

Лера подошла, Арсений усадил ее к себе на колени.

– Вот… – Лера раскрыла зажатую ладонь. На ладони лежало кольцо. – У парня девушка попала в аварию, срочно нужны были деньги. И Аксинья дала ему кольцо, чтобы заложил, пока кредит оформит. Это была ее единственная ценная вещь.

Лера отодвинула его руки, встала, прошлась по комнате.

– Знаешь, не факт, что я бы дала кому-то кольцо, которое ты мне подарил…

– Ей подарил кольцо не я, – пошутил Арсений.

Снова он посмотрел почту, когда Лера закрылась в ванной.

Ответ от Егора был. Ответное письмо состояло из одного слова: «Сколько?»

Ночь Егор почти не спал. Проснулся затемно и провалялся до утра. В который раз пытался проанализировать, кто и когда мог подложить пистолет, но ни одного здравого предположения не было.

Ксана бы выдвинула с десяток версий. Посмотрела бы мимо него, подвигала бы челюстями, словно что-то жует, и лениво начала бы перечислять.

Он только заикнулся, что Лерин дед был крупным ученым и ему очень хочется заглянуть в ноутбук, который Лера привезла из больницы, как уже через несколько дней Ксана спокойно сообщила, что постарается ноутбук раздобыть. Пообещала и сделала. Ксана никогда его не обманывала.

Про ноутбук рассказала Рада. Рада приехала к подруге в тот же день, когда не стало Ивана Яковлевича, и весь вечер грустно рассказывала Егору, как Лера прижимала пластмассовый корпус к груди и плакала. Рада тогда сама убрала ноутбук в книжный шкаф, а подругу заставила поужинать.

Егор покосился на жену. Лицо спящей Рады было спокойным и грустным.

Странно. Ксана улыбалась редко, но Егор знал, что жить ей интересно и весело. Ей было интересно и весело злить Милену, внезапно появляясь около дирижера. И смотреть, как Егор переписывает файлы с чужого компьютера, Ксане было весело.

И ему, Егору, было весело и про дирижера с Миленой слушать, и в комп Ивана Яковлевича смотреть.

Рада улыбалась почти постоянно. И когда разговаривала с Егором, и когда разговаривала с детьми. И посторонним жена улыбалась, но Егор знал, что жить ей скучно.

Чего-то в их жизни не хватало. Ему тоже было скучно с Радой, хотя он жену любил. Во всяком случае, она его не раздражала. Он ею даже гордился, она во всех отношениях была прекрасной женой.

И он был прекрасным мужем. Он обеспечивал семью, много занимался детьми. Он делал все, что полагается делать счастливому семьянину, и знал, что Рада это ценит.

Жена заворочалась, повернулась на другой бок.

Егор понял, что больше не заснет. Тихо отправился на кухню, включил чайник, насыпал в чашку растворимого кофе. Варить нормальный было лень.

До боли хотелось хоть кому-нибудь рассказать о подкинутом пистолете. Он бы разбудил Раду, если бы был уверен, что жена поверит, что он не имеет отношения к убийству.

Ксана бы поверила. Даже не так. Ксана помогала бы ему, даже если бы он был убийцей.

Как поступит жена, он не знал, и это было ужасно.

Рассказывать ей нельзя ни в коем случае. Жаль, что несколько дней назад он не сдержался и показал письмо от Сосновского.

Рада проснулась. Встали, зашумели дети.

Приехали тесть и теща. Егор старательно поддерживал разговор, но страх не отпускал. Он даже усиливался.

Почту Егор посмотрел, когда тесть и теща уехали. Посмотрел не потому, что ждал писем, а просто чтобы отдохнуть от детского гвалта, закрывшись в кабинете.

Ему потребовалось несколько раз просмотреть вложение в единственное новое письмо, чтобы понять, что настоящий ужас только начинается.

Если это попадет в полицию, он никогда не докажет, что не стрелял в Ксану.

На лбу выступила испарина, Егор стер ее тыльной стороной ладони.

– Хочешь чаю? – заглянула в дверь Рада.

– Нет, – буркнул он.

– У тебя неприятности? – Рада внимательно на него посмотрела.

– С чего ты взяла?

– Егор, я вижу, что тебя что-то мучает, – жена подошла, стала рядом. – Ты раздраженный все последние дни. Это из-за Арсения? Из-за того, что…

– О господи! – он вместе с креслом отъехал от стола и от Рады. – Ничего меня не мучает! Все нормально! А Арсению придется принять, что Иван Яковлевич передал работы мне. Не захочет принять, пусть судится. Мне на это наплевать.

– Егор!

– Ну что еще?

Рада покосилась на открытую дверь. Они оба не позволяли себе орать друг на друга при детях. Они вообще редко позволяли себе орать. То есть Егор позволял. Рада никогда не повышала голоса.

– Это из-за убитой девушки? Ты переживаешь из-за убитой девушки?

– Я эту девушку почти не знал, – Егору удалось взять себя в руки. – Я не переживаю из-за нее и ни из-за чего другого не переживаю. Я просто устал.

Рада медленно вышла, закрыв за собой дверь.

Снова смотреть вложение Егор не стал. Он готов был заплатить любые деньги, чтобы этот кошмар прекратился.

Алиби у него было шаткое, а менты готовы уцепиться за любую версию.

Разговор в ресторане занял всего минут сорок, не больше. Егор уже уходил, когда услышал разговор двух официанток. Девки шептались, ахали. Убийство в тихом парке не рядовое событие.

Убийство произошло рядом. Егор оказался там, когда Ксану еще не увезли. Тело было накрыто чем-то белым, виднелись только джинсы с дыркой у левой лодыжки. Эти джинсы Егор терпеть не мог, а сказать об этом Ксане не успел.

Лицо открылось, когда Ксану грузили в машину.

По дороге на работу он думал только о том, что алиби у него шаткое. А еще о том, что женщина, которую он видел по дороге в ресторан, была очень похожа на Раду.

28 мая, понедельник

Даша вернулась домой только в воскресенье вечером. Тихо хлопнула соседская дверь, и Лера немедленно отправилась к подруге.

– Ну наконец-то! – проворчала она, когда Даша ей открыла.

Арсений прав, у нее, у Леры, с головой не все в порядке. Потому что волновалась за Дашу она всерьез.

Дарья растерянно улыбнулась, и тут Лера заметила журналиста Мазурова. Мазуров появился из ванной, с интересом посмотрел на Леру, поклонился. При этом ехидно улыбнулся.

Лера тоже кивнула – поздоровалась.

– Ну я пойду, – лениво заявил Мазуров.

Даша смотрела на него счастливыми глазами. Она слегка подалась к любимому, наверное, хотела, чтобы он поцеловал ее на прощание. Целовать Мазуров ее не стал, посмотрел весело и ушел. Дарье он, кажется, еще и подмигнул, но в этом Лера уверена не была.

Плохо они смотрелись вместе, Мазуров и Даша. Оба были в джинсах, только у Мазурова джинсы были очень дорогие, а у Даши очень дешевые, и это было заметно даже неискушенному взгляду.

А еще даже неискушенному взгляду было заметно, что Даша в него влюблена без памяти, а его девичья влюбленность не то развлекает, не то уже успела утомить.

Правда, когда Мазуров смотрел на Дашу, взгляд у него смягчался. Дашу это могло обмануть, а Леру нет. Лера понимала, что он просто хороший актер.

– Вот… – Лера разжала ладонь, продемонстрировала Дарье кольцо с сапфиром. – Вчера принес Ксанин однокурсник…

Пока Лера рассказывала, как у нее очутилось кольцо, Даша вертела его в руках. Потом надела на кончик пальца, как будто боялась надеть полностью, и сжала в кулаке.

– Ксана была очень добрая.

– Да, – согласилась Лера.

– Надо полиции сказать, что кольцо нашлось.

– Скажи.

Глаза у подруги сделались печальными. Лера взялась за ручку двери, Даша не стала ее удерживать.

– Ну что? – усмехнулся Арсений, когда Лера вернулась. – Нашлась твоя подопечная?

– Жалко ее… – Лера посмотрела на часы, отправилась в ванную и уже оттуда крикнула: – Оставишь мне завтра машину?

– Конечно, – подойдя к двери ванной, ответил муж. – А зачем?

Лера не стала объяснять зачем. Она и сама этого до конца не понимала.

Утром, проводив Арсения, села за руль и поехала к дому Сергея. Во двор заехать не получилось, зато удалось поставить машину у соседнего дома.

Во дворе не было никого, даже дворников. Она послонялась вокруг детской площадки, потом села на лавочку. Мимо проходили редкие прохожие, Лера на них не смотрела, а они не смотрели на нее.

Мазуров проводит время с Дашей, чтобы она… Чтобы она что?..

Лера отлично помнила то время, когда сама смотрела на Арсения влюбленными глазами. Только Лера в ответ видела не ехидную улыбку, как у Мазурова, а такой же влюбленный и робкий взгляд. А это совсем другое дело.

От жалости к подруге Лера тяжело вздохнула. И тут увидела Мазурова.

Журналист появился из того же проема между домами, что и Лера. Лавочка, на которой она сидела, была сбоку от него. На лавочку журналист не посмотрел, поднял руку, взглянул на часы. Часы у него на руке она отметила еще в первую встречу. Кроме деда, в Лерином окружении никто часов уже давно не носил.

Лера метнулась за ближайшие кусты акации. Желтые веселенькие цветочки оказались прямо перед глазами.

Мазуров прошелся мимо подъездов, повернул назад. Опять повернул, и тут произошло то, чего Лера ожидала.

Из подъезда вышла Варвара, ведя ребенка за руку. Мазуров шагнул к ней, и парочка минут пять беседовала. Малыш топтался рядом, тянул мать за руку. Ему было скучно стоять на месте, Лере было его жалко.

Потом Мазуров, резко развернувшись, зашагал прочь, а Варвара подошла к бежевой «Киа», открыла дверь, принялась усаживать ребенка в детское кресло. Лере повезло, машина стояла почти рядом с кустами, и номер удалось разглядеть.

Проследить за «Киа» не получилось. Пока Лера дошла до своей машины, возвращаться к выезду из двора было уже поздно. Она доехала до парка и сделала круг вдоль ограды, внимательно разглядывая припаркованные машины.

У нее были все основания себя похвалить. Варварина «Киа» стояла недалеко от одного из входов. Лера тоже припарковалась, отправилась на знакомую детскую площадку, но жены Сергея там не увидела.

Она не появляется тут в последнее время…

Лере казалось, что разгадка где-то близко, совсем рядом. Но поймать нечеткие мысли не удавалось.

Лера доехала до дома, поднялась в квартиру. Рассказать Даше то, что увидела, она не рискнула и села работать. Зарплату нужно отрабатывать, несмотря ни на что.

Утром Рада отвела дочь к врачу и получила справку, что ребенок может посещать детский сад. До обеда попасть в сад они еще успевали, и Рада сдала Катю воспитательницам. Девочка не сопротивлялась, она соскучилась по подружкам.

Рада устала за время болезни дочери. Хотелось остаться одной, но, помахав дочери рукой, она почувствовала, что одиночество ее не спасет. Сделалось даже хуже. Показалось, что в ее жизни надвигается что-то страшное, неумолимое, и помешать этому она не сможет.

Егор был очень напуган, хоть и всячески пытался это скрыть.

Рада достала телефон и позвонила тете.

– Как Дмитрий?

– Лучше. Тьфу, тьфу, тьфу.

– Ты сейчас дома?

– Дома. Вечером в больницу поеду.

– Не возражаешь, если я к тебе зайду? Я отвела Катюшку в сад, свободна.

– Ты же знаешь, что буду рада.

Рядом остановилось такси, водитель помог выбраться старику с палочкой.

– Отвезете?.. – Рада назвала адрес.

Молодой азиат-водитель широко улыбнулся, кивнул, и меньше чем через десять минут Рада позвонила в тетину дверь.

Милена встретила ее с влажными волосами и ненакрашенным лицом. Вид у нее был так себе, Рада постаралась не смотреть на тетку с жалостью.

– Плохо выгляжу? – совсем скрыть жалость не удалось.

– Подкрасься, – посоветовала Рада.

– Знаешь, я недавно поняла, что внешность не имеет значения. – Милена, повернувшись, отправилась в комнату, села в компьютерное кресло, с удовольствием откинулась на спинку. – Дима любит меня любой. Как бы я ни выглядела.

– Не сомневаюсь. – Улыбнувшись, Рада села напротив, в обычное кресло. Кресла у тети были удобные. – Но ты все равно подкрасься.

– Обязательно. – Милена невесело улыбнулась в ответ. – Господи, сколько нервов я себе истрепала, когда…

– Когда что?

Тетя помолчала и грустно посмотрела на племянницу.

– Когда в нашей жизни появилась Ксана. Это та… Та девушка, про которую я рассказывала.

– Ксана? – Рада нахмурилась. Момент был подходящий. – Лерину убитую соседку звали Ксана. Аксинья.

Милена молчала.

– Миленочка…

– Да. Это она.

Теперь помолчала Рада.

– Ты поэтому заинтересовалась убийством в парке?

– Нет, – Милена покачала головой, – не поэтому. Я узнала ее, только когда в полиции мне показали фотографии. Думала, что сейчас в обморок грохнусь. Боялась, что полицейские заметят, у них глаз наметанный.

– Заметили?

– Надеюсь, что нет.

– Почему ты заинтересовалась убийством? Ты же комментируешь только громкие уголовные дела, а тут рядовое убийство. Никакой политической подоплеки, ничего интересного.

Милена опять не ответила. Посмотрела на свои ногти, они были покрашены ровным бежевым лаком.

– До Аксиньи мне казалось, что мы с Димой настоящие муж и жена. Жили врозь, а чувствовали себя супругами. Я знаю, мы оба это чувствовали. У меня такое было только с Антоном.

Рада покосилась на висевший на стене портрет. Тетин муж Антон смотрел на нее с иронической улыбкой.

– Дима предлагал оформить брак, а я отказывалась. Зачем? Только людей смешить. Слишком я перезрелая невеста.

Тетя сказала это без сожаления, просто констатировала факт.

– И потом… Соня не была бы в восторге. Она Диму ко мне ревновала.

Милена перестала разглядывать ногти, снова откинулась на спинку кресла, закинув руки за голову.

– Когда Ксана появилась… Все изменилось. Я начала чувствовать себя старухой, бесилась, ревновала. Дима злился… Ксана была редкостной стервой. Редкостной. Все человечество ненавидела.

Рада опять покосилась на портрет. На этот раз дядя Антон улыбнулся строго.

– Однажды, где-то за неделю до убийства, мы с Димой сидели у него дома. Приехала Соня, стала просить у него денег. Я не прислушивалась, но сумма была большая, потому что Дима отказал. То есть сказал, что таких денег у него сейчас нет. Он незадолго до этого машину купил, а старую еще не продал. Чаю не хочешь?

– Давай.

Милена пошла на кухню, Рада отправилась следом и, усевшись за стол, наблюдала за крутившейся у плиты теткой. Какое счастье, что у нее есть Милена. Захотелось рассказать тете все и больше не мучиться одной от страха. Рассказать можно только Милене.

– Хочешь, разогрею рыбку? Вчера заказала из ресторана. Очень вкусно.

– Нет, только чай.

– Соня уже уходила, когда явилась Ксана. «Ой, кажется я не вовремя!» Она просто издевалась и надо мной, и над Соней. Я такой мерзкой улыбки ни у кого больше не видела.

Милена поставила перед Радой чашку, села рядом.

– Мы все стояли в прихожей. Дима сказал Соне, что даст деньги, как только у него появится такая сумма. – Тетя запрокинула голову, помолчала. – Тут у Димы телефон зазвонил, он отошел. Ксана вытянула руку, продемонстрировала нам кольцо. Кольцо было очень дорогое. Крупный сапфир и бриллианты не мелкие, чистые. Эта гадина еще спросила – нравится? И улыбалась при этом как… Как стерва, которой и была. Я была уверена, что кольцо ей подарил Дима. И Соня так же подумала. Она выбежала, даже не попрощавшись с отцом. И я сразу ушла. И больше ни разу к нему не приезжала.

Милена печально покачала головой.

– Дима не дарил ей кольцо. Я вчера у него спросила. Он так разозлился, что я могла такое подумать! Я даже испугалась, что ему хуже станет.

– Нужно было сразу спросить, а не вчера!

– Конечно, нужно было. Только мы все не всегда поступаем так, как нужно. – Милена невесело улыбнулась. – Я знаю, что это большой грех, но я рада, что Ксаны больше нет. Мир стал чище.

Желание рассказать тете о том, что ее мучило, пропало. Рада еще поболтала с Миленой и поехала домой, радуясь, что не поддалась ненужной откровенности. Милена родной и близкий человек, но есть вещи, которых лучше не знать даже родным и близким.

Даша пришла, едва Лера успела включить компьютер.

– Мешаю? – робко улыбнулась подруга.

– Помогаешь, – засмеялась Лера и солгала: – Я как раз решила прерваться.

Неожиданно близко расчирикались воробьи. Подруги посмотрели в окно, но птиц не увидели.

– Пойдем погуляем, – предложила Лера.

Даша обрадовалась, ей было скучно.

На солнечной улице прохожих было неожиданно мало, как будто жители прятались по домам от ласкового тепла. Впрочем, для большинства день был рабочим, это Лере хорошо, у нее режим свободный.

К ближайшему входу Лера не свернула, повела Дашу вдоль ограды, рядом с аккуратным газоном. Машина Варвары стояла на том же месте.

– Ты что? – удивилась Даша, заметив, что Лера замедлила шаги.

– Ничего. – До следующего входа было всего метров десять. – Пойдем в парк.

Лера постаралась припомнить, где им с Арсением попадались детские площадки. Припоминание было смутным, и Лера свернула на первую же боковую дорожку.

– Настоящий лес. У нас в городе такого нет.

– Да, нам повезло с районом. И до центра близко, и воздух хороший.

– Мне иногда так на природу хочется! У нас дачи нет, а в городе даже купаться негде. Я иногда в бассейн хожу, но это дорого, и время не всегда есть.

Детские голоса послышались совсем близко, справа. Лера повернула туда. Детской площадки там не оказалось, двое мальчишек лет пяти гоняли вдоль дорожки на самокатах. Строгая пожилая женщина следила за ними, сидя на лавочке.

Даша пошла по траве, уступая детям дорогу.

Серая трясогузка опустилась совсем рядом, попрыгала, улетела.

К детской площадке они вышли, когда Лера уже не надеялась ее найти. Варю она заметила не сразу, та стояла за детской горкой, страхуя ребенка.

Даша бывшую коллегу не увидела. Она свернула в сторону, обходя площадку.

Даша сейчас очень мешала. Но другого такого случая может не подвернуться.

– Подожди, Даш! – остановила подругу Лера. – Посмотри!

Даша растерянно повела глазами и, увидев Варю, тяжело вздохнула.

– Святослав говорит, что…

– Пусть он говорит, что хочет, – прервала Лера. – А я хочу с Варей побеседовать. Подожди.

Конечно, Даша ждать не стала, неохотно поплелась следом. Ей не хотелось делать то, чего не одобрил бы Святослав.

Теперь Варя качала малыша на качелях. Раскачивала сильно, мальчишка от восторга повизгивал.

Народу на площадке было немного. Две молодые азиатки сидели рядом на лавочке, покачивая коляски с грудничками, да еще одна женщина пристегивала к коляске недовольного малыша.

Варя мельком посмотрела на приближающихся подруг, опять качнула качели. Потом резко обернулась и уставилась на Дашу. В том, что смотрела со страхом, Лера была уверена.

Не отрывая от Дарьи глаз, Варя рукой остановила качели, сняла сына, опустила на зеленое покрытие и первой сказала:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, – кивнула Даша.

Пожалуй, они были ровесницами, но Даша доктор, и медсестра обращалась к ней на «вы». По привычке, наверное.

Вид у Варвары был такой, словно она сейчас грохнется в обморок.

Малыш лег на качели животом и стал раскачиваться сам.

– Ксану убили, – спокойно сказала Дарья. – Знаешь?

Варя кивнула, сглотнула слюну.

– Она встречалась с тобой. Разговаривала на детской площадке. О чем?

Глаза у Вари метались.

– После убийства ты стала ходить на другую площадку. – Даша повела головой. – Почему?

Варя отступила, уперлась спиной в вертикальную опору качелей. Дальше отступать было некуда.

– Не хочешь, не рассказывай, – Даша пожала плечами. – Расскажешь полиции.

Варя опять сглотнула слюну и тихо выдавила:

– Ксанка меня шантажировала.

– Чем?

Ребенок слез с качелей, уткнулся матери в ноги. Варя прижала его рукой.

– Ты говори, говори. Пока мы готовы тебя слушать.

Такой Лера Дашу еще не видела и даже не представляла. Вместо робкой мягкости в подруге появилось что-то неумолимое, железное.

Варвара молча уткнулась глазами в землю.

– Ксана обвиняла вас в том, что вы травили пожилых женщин? – предположила Лера.

Варя подняла на Леру глаза и заплакала.

– Она совсем с ума спятила! Я даже не сразу поняла, что она несет!

– И поэтому ты ее убила? – спокойно спросила Даша.

Тихо и недовольно прожужжал пролетающий мимо жук, словно требовал, чтобы они убрались с райского лесного уголка со своими беспокойными проблемами.

– Что?! Вы что, спятили?! Я вообще только вчера узнала, что ее…

– А почему перестала ходить на прежнюю площадку? – это опять спросила Даша.

– Боялась встретиться с Ксаной? – подсказала Лера.

Варя кивнула. На Дашу она старалась не смотреть.

– Если ты ни в чем не виновата, могла послать Ксанку куда подальше и все!

– Она грозила, что расскажет Сереже? – спрашивала Даша, а отвечала Варвара Лере:

– Понимаете…

– Понимаю, – кивнула Лера.

Намекнуть мужу, что его жена убийца, хоть это и не доказано, – сильный ход.

– Стерва она была! Сереже повезло, что он на ней не женился!

– Стерва?! Это ты стерва! Ты знала, что у Сережки девушка есть!..

Лера придержала подругу за руку и спросила:

– Варя, откуда ты узнала, что Ксану убили?

– К парикмахерше знакомой ходила. К Нинке. Она рассказала. Еще рассказала, что вы к ней приходили. Послушайте… – Варя умоляюще посмотрела на Леру. – Сейчас должен Сережа подойти…

Малыш снова полез на качели, Варя его подсадила, качнула.

Лера потянула Дашу за руку. Подруга не сопротивлялась.

Святослав утверждал, что к сомнительной фирме убийство отношения не имеет, и Даша ему верила. Иначе не дала бы себя увести.

– Она не могла убить, – Даша заговорила, когда они снова очутились под деревьями. – Не может же она стрелять, когда у нее ребенок на руках.

С этим Лера была согласна. Варя симпатий у нее не вызывала, но она действительно едва ли могла стрелять, имея рядом малыша.

Но у нее мог быть сообщник.

Дверь в квартиру оказалась запертой только на один замок. Рада помнила, что запирала оба замка.

– Егор! – тихо крикнула Рада и прислушалась. В квартире стояла абсолютная тишина.

Стараясь унять подступивший страх, она быстро пошла по широкому коридору.

Дверь в кабинет мужа была распахнута, а сам он лежал на диване, уставившись в потолок.

– Я здесь, – неохотно процедил Егор, когда Рада прислонилась к косяку двери.

– Ты меня испугал.

Он закрыл глаза, открыл, повернул голову в сторону. Наверное, чтобы ее не видеть.

– Егор, в чем дело? Почему ты не на работе?

Она еще со вчерашнего дня заметила, что Егор нервничает. Но он старался это скрыть, и Рада к нему не приставала. Она старательно делала все, чтобы муж всегда чувствовал себя дома комфортно. И у нее это хорошо получалось. Как у мамы.

– Так… – он поморщился. – Все нормально, не переживай.

Рада решительно шагнула в комнату, подвинула стул и села, в упор глядя на мужа. Мама так никогда бы не поступила, так поступил бы папа.

Чтобы ее не видеть, ему пришлось повернуть голову в другую сторону.

– Рассказывай, Егор, – мягко потребовала Рада. Потребовала мягко, а показалось, что говорит папиным голосом. – Рассказывай, я не отстану.

– Я же сказал, что все нормально! – голос у него сорвался. Рада поморщилась.

Егор накрыл согнутой рукой глаза, она продолжала сидеть рядом.

– Я сейчас была у Милены, – помолчав, начала Рада. – Дмитрий, дирижер, попал в больницу с инфарктом.

Егор не шевелился, и, вздохнув, Рада продолжила:

– Милена и Дмитрий ссорились в последнее время. Из-за некой особы.

Солнце светило прямо в глаза. Она поднялась, задернула занавеску. Снова садиться не стала, остановилась, опершись о стул.

– Они ссорились из-за Лериной соседки. Из-за той, которую убили недавно. Занятно, да? Девушка помогает тебе достать чужую интеллектуальную собственность, и она же ссорит Милену с другом. Егор, в такие совпадения я поверить не могу.

Муж молчал. Рада прошлась по кабинету, вернулась к стулу.

– Тебе придется все рассказать.

Егор больше не отворачивался, но и на Раду не смотрел.

– Милена случайно узнала, что убитая и есть та, которая портила ей жизнь. Милене в полиции фотки показали…

Муж не шевелился.

– Варианта два, Егор. Либо ты говоришь мне правду, либо я прошу папу все выяснить.

Он молчал, Рада его не торопила.

– Она была твоей любовницей?

– Нет! Я же говорил тебе, что… Я с ней не спал!

Он наконец посмотрел на Раду. Устало посмотрел, с тоской.

– Это глупо звучит, но мы просто дружили.

Это действительно глупо звучало. Рада ему не верила. Но сейчас главным было не это.

– Ты ее убил?

– Нет. Нет! Я понятия не имею, кто ее убил! – Он сел, рывком поставив ноги на пол. Стул ему мешал. – Что говорят в полиции? Милена с ними контачит?

– Полиция считает, что это было случайное убийство. Я плохо понимаю, что такое случайное убийство, но им виднее. Кажется, у них есть подозреваемый.

Егор подвинул стул, встал.

– С тобой что-то происходит в последние дни. Егор, не тяни время, рассказывай, – попросила Рада. Не попросила, потребовала. Папиным голосом. – И не ври. Я все равно узнаю правду.

Он тяжело прошел к столу, сел, повернул кресло, чтобы лучше ее видеть.

Егор молчал, но Рада знала, что он хотел спросить.

– Я никогда тебя не брошу, – вздохнула она и тут же поправилась, чтобы не врать. Сейчас им нужно было быть честными друг с другом. – Если ты не будешь меня предавать, я тебя не брошу.

Он помедлил и открыл ноутбук.

Снова начать работать Лера не пыталась, понимала, что не получится. Голова была занята другими проблемами.

Расставшись с Дашей, она полезла в Аксиньину почту, нашла телефон Святослава Мазурова и тут же ему позвонила.

– Валерия Сосновская, – выдохнула Лера, услышав мужской голос. – Я…

– Что с Дарьей? – голос перебил. – Я помню, кто ты.

– С ней все в порядке, – буркнула Лера. – Мне нужно срочно с тобой поговорить.

– Говори, – лениво предложил голос, не скрывая, что Лера ему, голосу, активно не нравится.

– Не по телефону, – отрезала Лера. – Мне нужно с тобой встретиться. Срочно.

Мазуров подумал и решил:

– Через час, – он назвал адрес кафе. – Идет?

– Идет, – согласилась Лера.

Ехать к кафе было рано, но она поехала. Повезло, машину удалось поставить почти напротив входа.

До встречи оставалось еще минут двадцать. Лера посидела, рассеянно поглядывая на двери кафе. Мазурова она не увидела. Смеясь, в кафе зашли три девушки, все с волосами до середины спины и такими густо накрашенными ресницами, что они казались приклеенными. Впрочем, возможно, так и было. Еще в кафе зашла женщина с девочкой лет восьми, обе посторонились, выпуская из двери пожилую пару. Потом, когда до назначенного времени оставалась пара минут, в кафе зашел спортивного вида парень. На плече у него висела большая сумка.

Лера выбралась из машины и открыла дверь. Мазурова она увидела сразу. Он сидел недалеко от входа, у окна, уставившись в ноутбук. По случаю теплой погоды он был в одной рубашке. Лера подарила Арсению похожую на Новый год. Рубашка стоила столько, что она не сразу решилась ее купить.

– Привет!

Он поднял глаза, с любопытством на нее посмотрел. Кивнул – поприветствовал, протянул руку за бумажным стаканчиком с кофе, а ноутбук не убрал.

Ей казалось, что она сразу выскажет ему все, что знает, и все, что о нем думает, но подходящие слова куда-то улетучились.

– Послушай, – вздохнула Лера. – Я не знаю, зачем ты морочишь Дашке голову…

– А тебе и знать не надо! – перебил он. Разозлила она его сильно.

Лера помолчала, Мазуров не торопил.

– Даша очень ранимая. Она…

Мазуров нагло улыбнулся.

– Оставил бы ты ее в покое.

– Все! – он сжал кулак. Наверное, ему хотелось обо что-нибудь им шарахнуть. Например, по Лере. – Это не твое дело!

– Ксану убили после того, как она сунула нос в историю с умершими стариками, – помолчав, снова заговорила Лера. – И не спорь, что это не так!

– Не спорю, – поговорить про убийство он не возражал. – Возможно, ее убили после того, как она сунула нос в историю с умершими стариками. Но это не значит, что ее убили из-за того, что она сунула нос в ту историю. Временная очередность не означает причинно-следственной связи. А в той истории никакого криминала не было.

Кулак он расслабил. Разговор об убийстве его не злил.

– Но ты продолжаешь ею заниматься.

– Нет, – Мазуров посмотрел на Леру с удивлением. – С чего ты взяла?

– Ты встречался с Варварой Бехтевой.

– Не знаю такую!

Забавно, но она бы ему поверила, если бы не видела его утром рядом с Варей.

– Это жена Сергея Бехтева.

– Не знаю такого.

Она должна была разозлиться, а стало противно.

– Ты журналист. – Лера повернула голову и посмотрела в окно. За окном маленький мальчик нес три огромных воздушных шара. – Ни за что не поверю, что тебя не интересует убийство Ксаны.

– Оно меня интересует, – согласился Мазуров. – И не только потому, что я журналист.

Что еще сказать, Лера не знала, поднялась и, не прощаясь, пошла к выходу.

Парень, вошедший в кафе минут за десять до нее, равнодушно поднял глаза, снова уставился в тарелку с пиццей. Пиццы в тарелке почти не оставалось.

Лера тронула машину, проехала несколько метров, остановилась перед пешеходной зеброй. Прямо у окон кафе.

Мазурова видно было хорошо. И парня, который сидел за одним столом с журналистом, было видно хорошо. Парень сидел на стуле, с которого Лера встала пару минут назад. Интересно, он успел доесть пиццу или захватил ее с собой за соседний столик?

Сзади засигналили, Лера тронула машину.

И фото, и видео Рада разглядывала долго. Фотографию, на которой Егор в легком сером костюме идет по дорожке парка, она разглядывала даже дольше, чем видео.

Наконец жена, сжав губы, отъехала от стола и кивнула в сторону экрана:

– Монтаж.

Ему не приходило в голову, что это монтаж. В тот день, когда он встречался с потенциальным партнером в ресторане парка, он был именно в этом костюме.

В тот день он рано приехал на работу, даже секретарей еще не было. Отпер кабинет и сразу снял трубку зазвонившего телефона. Партнер предложил встретиться, Егор согласился и сам назвал ресторан в парке. Сокольники выбрал, потому что ему тогда захотелось побродить с Ксаной по весеннему лесу.

У него никогда не возникало желания походить по лесу с Радой. Его вообще никогда раньше не тянуло на природу.

Партнеру надо срочно позвонить и окончательно отказаться от сделки. Сомнительные операции сейчас ему ни к чему, своих проблем хватает.

Мобильного телефона Ксаны у него не было, он звонил ей по внутреннему служебному или писал на служебную электронную почту, когда ему хотелось ее увидеть. Он тогда успел разозлиться, но быстро вспомнил, что записал Ксанин городской, когда она сняла новую квартиру. «Запиши, – лениво попросила Ксана. – Мало ли что». Он тогда бесился оттого, что она сняла квартиру рядом с Сосновскими. Он только теперь понял, что все его бешенство происходило оттого, что близость к Сосновским мешала ему навещать любовницу, а он очень этого хотел.

Или ему только теперь кажется, что он этого хотел. Егор записал телефон на бумажке для заметок и бросил ее в стол.

Ему повезло, что он не знал мобильного Ксаны. Иначе полиция уже давно на него бы вышла. А звонок с рабочего коммутатора отследить невозможно.

«Ты еще дома? – спросил он, набрав номер. – Не приезжай на работу. Подойди к часу…» – Он объяснил, где находится ресторан, и положил трубку.

– В тот день, когда убили Аксинью, я встречался в Сокольниках с одним чуваком. Это может быть не монтаж. Мы посидели в ресторане, и я поехал на работу. Ясно, что до ресторана я шел по дорожкам.

– Это монтаж, – возразила Рада. – Посмотри, снято как будто сверху. И трава не закрывает твоих ботинок.

Егор склонился над экраном. Жена была права, странно, что он сам не заметил нестыковок на фотографии.

Она потянулась к мышке, но он придержал ее за руку.

– Видео не монтаж, – устало сказал он.

Как обнаружил пистолет среди детских игрушек, он рассказывал, выдавливая из себя слова. Он говорил, и ему казалось, что он падает в пропасть.

На самом деле он выбирался из пропасти, одному ему было не справиться.

Рада заставила его повторить все по нескольку раз. Егор повторял, понимал, что, кроме жены, помочь ему некому.

– Я не представляю, кто это мог сделать, – признался он.

– Настоящий убийца, – спокойно сказала Рада. – Настоящий убийца где-то рядом.

Жена встала и несколько раз прошлась по кабинету. Взглянула на часы – в сад за детьми идти было еще рано.

– Аксинья… Милена называет ее Ксаной. – Слышать имя подруги из уст жены было больно. Больно, несмотря на то, что собственные проблемы занимали его сейчас больше всего остального. – Аксинья вызывала у Милены ненависть. Это и понятно, она пыталась отбить у нее Дмитрия.

Рада подошла к окну и, отвернувшись от него, стала смотреть вниз.

– У Дмитрия есть дочь. Аксинья и над ней успела поиздеваться…

Это слышать тоже было больно. Ему хотелось, чтобы о Ксане говорили хорошо.

– Меня удивило, что Милена заинтересовалась этим убийством. Понимаешь, это просто рядовое убийство… – Ему хотелось, чтобы жена повернулась, но приходилось смотреть ей в спину. – Рядовые убийства никогда ее не интересовали.

– Она заинтересовалась, потому что у нее пропал пистолет, – мрачно объяснил Егор.

– Что?! – Рада резко повернулась. – Откуда ты знаешь?

– Проверил. Заехал недавно к Милене и пошарил в ящике.

– Зачем? – не поняла жена. – Ты подумал, что это Милена?..

Егор промолчал. Ни на кого конкретно он ничего не подумал.

Просто ему казалось, что он видел тогда в парке Раду. Он ошибся, конечно. Этого не могло быть.

Лера объехала квартал, снова очутилась у входа в кафе. Поставить машину на то же место не удалось, она остановилась чуть дальше, но и отсюда дверь кафе просматривалась неплохо.

Минуты шли. Спортивный парень с сумкой не выходил, и красавчик Мазуров тоже. Подмывало выйти, заглянуть в окно, но она не рискнула – и не успеть назад к машине боялась, и не хотела попадаться им на глаза. Парень с сумкой вышел, когда она уже решила, что упустила эту парочку.

Молодой человек посмотрел по сторонам, перешел на другую сторону улицы, уселся в стоявший почти напротив Леры серый «Форд» и уехал. Лера посмотрела ему вслед. Развернуться и проследить за ним она не успевала. Лера с досадой выбралась из машины, подошла к окну – ноутбука перед Мазуровым уже не было, он говорил с кем-то по телефону. Кажется, злился при этом, потому что недовольно кривил губы.

До дома она добиралась долго, уже начали собираться пробки. Почти рядом с подъездом постояла, ждала, пока из остановившегося такси выберется большое семейство – две женщины, одна молодая, другая постарше, и трое детей. Дети казались погодками и чинно стояли около тротуара. Старшая девочка лет пяти держала за руку младшего брата. Женщина постарше долго расплачивалась, молодая ее торопила.

Лера тоже поторопила бы, если бы могла.

Место, где Арсений обычно парковался, оказалось свободно. Лера наконец поставила машину, подхватила сумку, хлопнула дверью, мельком посмотрела на стоявшие рядом машины. Она уже шагнула к подъезду, когда что-то заставило ее снова посмотреть на ряд припаркованных машин.

Через одну машину от ее стоял серый «Форд». Вбежав в подъезд, Лера приникла к окну между этажами. Серый «Форд» видно было хорошо и его номер – тоже. У нее хорошая память на цифры, и номер она запомнила, когда уезжал собеседник Мазурова.

Рассмотреть, находится ли в машине водитель, она не смогла и, не дожидаясь лифта, медленно пошла вверх по лестнице, нажала кнопку Дашиного звонка и оперлась рукой о косяк двери. Даша открыла дверь почти сразу, и Лера с облегчением выдохнула.

– На работу ездила? – Даша ей обрадовалась.

– Да, – кивнула Лера и посочувствовала: – Скучно тебе. Давай сходим куда-нибудь. В Третьяковку, что ли.

– Я там была, – не воодушевилась подруга. – Мне не скучно. Я книги по кардиологии читаю, у меня же интернет есть. Дома редко почитать удается, работы много.

Не хочет уходить из дома, потому что ждет Мазурова, поняла Лера.

– Захочешь пройтись, позови меня.

– Конечно.

Дома Лера снова бросилась к окну. Серый «Форд» стоял на том же месте.

Утро Арсению вконец испортила Олеся. Девушка перехватила его на крыльце офисного здания. Он шел, глядя себе под ноги, с твердым желанием немедленно приняться за работу, и чувствуя радостный подъем от уверенности, что работа у него получится. Иван Яковлевич был бы им доволен.

«Умный ты», – не то в шутку, не то всерьез усмехнулся бы Лерин дед.

На Олесю Арсений едва не налетел, девчонка выскочила откуда-то сбоку. У нее больше не было пропуска, и ей пришлось ждать его у входа.

– Арсений Палыч… – Она заглянула ему в глаза. Вид у нее был жалкий.

– Да, Олеся, здравствуй, – поздоровался он.

– Арсений Палыч, вы точно меня возьмете?

В детстве у него была собака, маленькая, беспородная. Арсений подобрал ее еще щенком около помойки. Собачка быстро стала членом семьи, и Арсений, и родители очень ее любили. А она смотрела на своих хозяев со смесью жалкого страха и надежды, как будто каждую минуту опасалась, что ее выгонят на улицу.

Больше Арсений никогда собак не заводил.

– Точно, Олеся, – он заставил себя улыбнуться. – Не беспокойся, я тебе позвоню в среду или в четверг. Отдыхай пока.

– Я электротехнический колледж окончила…

– Замечательно. Будешь у меня на подхвате. Будешь?

Жалко улыбнувшись, она кивнула.

Она очень походила на его единственную собаку.

Это Кокорин ее такой сделал.

От ненависти к Егору сводило скулы. Пожалуй, сейчас Арсений ненавидел бывшего друга даже сильнее, чем когда Егор издевался над ним.

Поднявшись к себе, Арсений, не теряя ни минуты, принялся звонить будущему начальству. Потенциальный начальник идею понял сразу. Впрочем, Арсений в этом не сомневался. Слава богу, их отраслью пока заправляют не журналисты и не бывшие охранники.

– Я слышал кое-какие разговоры на эту тему, – замялся начальник. – Вроде бы даже конкурс должны объявить. Ты уверен, что справимся?

– Уверен, – заверил Арсений. – Это идея деда моей жены, старик умер недавно, но он много раз тему со мной обсуждал. Я уверен даже в том, что, кроме нас, никто не справится.

– Включим в план научных разработок, – решил начальник. – Тема в любом случае перспективная.

– Да, и еще. Не возражаете, если я приведу девочку-лаборантку?

– Приводи кого хочешь, – засмеялась трубка. – Отдел кадров знает, что людей ты будешь набирать сам.

Кажется, о «девочке» начальник решил не то, что есть на самом деле. Ну и ладно.

Желание работать пропало. Арсений включил компьютер, открыл недавно образованный почтовый ящик, в который раз посмотрел на вопрос Егора – «Сколько?».

Почему-то такого ответа Арсений не ожидал, он еще в субботу ошалел, увидев четкий вопрос.

Отвечать на него было нельзя, это сразу перевело бы грубую, некрасивую шутку в уголовно наказуемый шантаж. А на преступление Арсений готов не был.

Означал же вопрос только то, что алиби у Егора нет. Иначе просто послал бы неизвестного шантажиста куда подальше. Нет, был еще вариант, Егор мог попытаться шантажиста найти.

Еще вопрос означал, что убийцей Егор не был. Он не мог спутать оружие, из которого стрелял, с детской игрушкой.

Подмывало написать Егору еще хоть что-нибудь, чтобы заставить посильнее понервничать, но Арсений закрыл почтовый сервис. От злости друг может уволить и вторую секретаршу, а Арсению хватает головной боли с одной Олесей.

В лабораторию он так и не пошел, почитал в интернете новости, потрепался с Ириной, снова почитал новости и в пятом часу поехал домой.

Ему хотелось рассказать Лере, как несчастная Олеся поджидала его на крыльце, но дома оказалась новая соседка, виновато и уныло смотревшая на Арсения.

– Мы хотим погулять в парке, – объяснила Лера.

Дарья вышла. Наверное, пошла переодеться.

– Даша убитая какая-то, – заметил Арсений.

– Ждала Мазурова, а он не приедет, – зло фыркнула Лера.

Жена подошла к окну, посмотрела вниз.

– Я, пожалуй, с вами прогуляюсь, – решил Арсений.

Соседка появилась через минуту, он запер квартиру, пропустил дам вперед, сначала в лифт, потом из подъезда.

– Может, в ресторан сходим? – предложил Арсений.

– Не хочется, – отказалась Даша. – Спасибо.

Вид у нее действительно был убитый. Соседка шла, глядя себе под ноги.

– Вечер какой хороший. – Это Арсений сказал, чтобы не идти молча. Молчать ему хорошо было с Лерой, с соседкой это выглядело довольно глупо.

Впрочем, если дамам хочется молчать, он возражать не станет.

У поворота дома Лера обернулась, потом обернулась у перехода через улицу. Он не обратил на это внимания, свернул, как обычно, на боковую дорожку.

– Пойдем туда, – потянула его за руку Лера, показав в сторону центральной части парка.

«Туда» идти ему не хотелось. Там сновали люди, шумели дети. Идти не хотелось, но он пошел. Купил женщинам мороженое, подождал, пока они съедят его, сидя на лавочке.

Опять попытался увести своих спутниц от звучащей из динамиков музыки в лесную часть парка, и опять Лера не дала это сделать.

Получилась не прогулка, а мучение.

Дома Лера сразу подошла к окну, он наконец обнял ее, уткнувшись ей в затылок.

– Сеня, он за нами следил, – прошептала Лера. – Он все время за нами шел, когда мы были в парке. Там было много народу, но я дважды его заметила.

– Что? – Арсений опустил руки. – Кто?

– Он, – Лера ткнула пальцем в окно. – Парень из серого «Форда».

Арсений не испугался, просто с любопытством посмотрел вниз.

– Его уже не видно, он сел в машину.

Когда она рассказывала, как встречалась с Мазуровым, он тоже не боялся, он злился. Она не должна была этого делать без него.

Он испугался потом, проснувшись среди ночи. Он и проснулся от внезапного и острого чувства опасности.

Арсений осторожно выбрался из постели, подошел к окну, отдернул занавеску. Место, где вечером стоял «Форд», пустовало.

29 мая, вторник

Утром позвонила Лера.

– Как Катюшка? – спросила подруга.

– Еще вчера в сад отвела, – ответила Рада. – А у вас что новенького?

– Ничего. Пока дома работаю, начальник разрешает. Да, я тебе говорила, что Сеня переходит на новую работу?

– Нет.

Она была уверена, что Арсений держится за Егора и будет держаться, даже несмотря на то, что с интеллектуальным наследством Ивана Яковлевича у них возникли трения. Она слабо представляла себе положение в научной сфере, но догадывалась, что без протекции пробиться там сложно. Протекции у Арсения не было.

– Удачи ему, – пожелала Рада и неожиданно предложила: – Не хочешь встретиться?

Раде вдруг захотелось забыть и о ссоре Егора с Арсением, и о том, что кто-то попытался подбросить мужу пистолет. Посидеть с Лерой в кафе, как месяц назад, порадоваться, что обе они вполне успешные и счастливые, поболтать ни о чем, посмеяться.

– Извини, – замялась подруга. – Извини, Радочка, сегодня никак не получится.

Секунду назад Лера снова казалась Раде очень близкой, у нее даже мелькнула мысль рассказать подруге о том, что кто-то подставляет и шантажирует Егора. Скорее всего, ничего Рада не рассказала бы, информация слишком опасная, чтобы хоть с кем-то ею делиться, но возможность поделиться с Лерой успокаивала.

Больше Лера близкой не казалась. Даже хорошо, что подруга отказалась встретиться. Раде нужно хорошо подумать, а не тратить время на пустую болтовню.

– Ну тогда в другой раз, – улыбнулась Рада и положила трубку.

Болела голова. Ночь Рада почти не спала. Егор ворочался рядом, и она знала, что ему тоже не спится.

Утром она заставила мужа поехать на работу. Пусть враг, который наверняка где-то рядом, видит, что испугать Егора не удалось.

Егор совершил огромную ошибку, ответив шантажисту, как будто действительно был в чем-то виноват. Эту ошибку исправить уже нельзя, но нужно не делать новых.

Сейчас самое главное – разобраться с пистолетом. Рада опять потянулась к телефону и позвонила тете.

– Как дела, Миленочка?

– Собираюсь к Диме. – Милена замолчала, послышался негромкий стук. – Уронила чашку, – объяснила тетя.

– Разбила?

– Нет. – Тетя опять ненадолго замолчала. – Дима просил кое-что привезти, и набралась тяжелая сумка.

– Хочешь, я тебя отвезу? – предложила Рада.

Машины у тети не было. Временами Милена воодушевлялась, начинала присматривать себе машину, иногда даже выбирала конкретную марку, но этим дело и заканчивалось. Милена ездила на метро и на такси, и это ее вполне устраивало.

– Спасибо, Радочка, не трать время, такси вызову.

– Я сейчас приеду! – не стала слушать Рада возражений.

До дома тети она доехала за считаные минуты. Милена спустилась, села рядом. Сумку она поставила на заднее сиденье. Сумка была объемной.

Вид у тети был усталый. Под глазами круги. Милена равнодушно смотрела на дорогу, занятая своими мыслями. Момент для расспросов про пистолет был неудачный.

– У Димы сейчас Соня.

– Дима мог бы и дочь попросить что-нибудь привезти, – проворчала Рада.

– Соне не везет с работой. Она без конца устраивается куда-то и увольняется. У нее может не быть денег.

– У нее музыкальное образование?

– Художественное. В последнее время она работала в дизайнерской компании, но та, кажется, обанкротилась или что-то в этом роде. Дима из-за этого очень переживает.

– А живет Соня на что? На деньги отца?

– Ну конечно, на деньги отца. – Милена проводила глазами обогнавшую их «Вольво». Скорость «Вольво» явно превышала. – Поэтому радоваться нашей с Димой дружбе Соня не могла.

– Понимаю.

– Однажды такой мерзкий случай вышел… – Милена тяжело вздохнула. – Я ждала Диму после концерта, и Соня подошла. Хотя на концерте ее не было. Дима вышел, Соня к нему бросилась. Я отошла подальше, не хотела им мешать. И тут появилась Ксана. Подскочила к Диме с букетом, Соню отодвинула… Дима еле-еле от нее отбился и ко мне подошел. В общем, Соня просила у него денег, немного, а он не успел дать, потому что эта стерва помешала. Дима потом весь вечер страдал, пытался Соне дозвониться, но она не отвечала…

Въезд на территорию больницы преграждал шлагбаум. Милена выбралась, достала свою увесистую сумку.

Выходившую с территории Соню Рада на заметила бы, если бы тетя не остановилась перекинуться словами с дочерью друга.

Утром «Форд» стоял на том же месте, что и вечером.

– Мне нужно забрать трудовую книжку. – Арсений отошел от окна, сел за стол, понаблюдал за хлопочущей у плиты Лерой. – Вы поедете со мной.

Он сказал вы, имея в виду и Леру и Дарью, поскольку хорошо понимал, что без свалившейся им на голову соседки Лера никуда не поедет.

– Сказать Даше про машину? – Лера поставила перед ним тарелку с яичницей и грустно покивала головой. Объяснять, зачем она встречалась с Мазуровым, не хотелось.

– Подожди, – решил Арсений.

Он быстро доел завтрак, подождал, пока соберется Лера, и сам позвонил соседке.

– Даша, я сегодня свободен. Почти, – поправился он. – Я хочу покатать вас по Москве, показать город. Поедем?

Соседка согласилась. Ему показалось, что она даже обрадовалась.

Вниз они спустились все вместе. На «Форд» Арсений старался не смотреть, только держался так, чтобы постоянно загораживать Леру от серой машины.

Девушки уселись сзади, он тронул машину, медленно выехал из двора.

Едущий за ними «Форд» он заметил не сразу, только когда остановился у очередного светофора. «Форд» держался через две машины за ними.

Лера и подруга тихо разговаривали. Арсений поймал в зеркале Лерин взгляд и незаметно кивнул. Жена кивнула в ответ.

– Встречаешься сегодня со Святославом? – тихо спросила Лера.

– У него срочная командировка. – Даша говорила совсем тихо, почти шептала. – Он не знает, сможет ли вернуться к вечеру.

Соседка Арсения стеснялась. Это было заметно и глупо.

К разговору Арсений не прислушивался, но последние Дашины слова вызвали нехорошее подозрение. То ли ему передалась Лерина неприязнь к журналисту, которого он никогда не видел, то ли едущая сзади машина не оставляла выбора, но мысль о том, что лучшего алиби, чем присутствие в другом городе, придумать невозможно, прочно засела в голове.

Когда поворачивал к офисному шлагбауму, «Форда» за спиной не было. И потом, когда, оставив женщин в машине, шел ко входу в здание, серой машины не видел.

Не дойдя до отдела кадров, он свернул к окну, осмотрел видневшуюся внизу улицу. Несколько машин прижимались к тротуару. Арсений зло сцепил зубы – рядом со шлагбаумом стоял серый «Форд». То есть он убедился, что это «Форд», когда, достав телефон, сфотографировал машины и, увеличив изображение, рассмотрел капот.

Ему очень не хотелось чужих проблем, ему своих хватало.

В отделе кадров он провел не больше трех минут. Дамы-кадровички смотрели на него умильно, желали успехов. Он тоже пожелал им всего доброго.

Попрощаться с собственными подчиненными было необходимо. Арсений поднялся в лабораторию, произнес приличествующие случаю слова. Следовало купить торты, а еще вина к тортам, но об этом не могло быть и речи. Его ждал «Форд» внизу.

– Ты про меня не забудешь? – Ирина вышла проводить его до лифта.

– Шутишь? – фыркнул он и придержал двери подошедшего лифта. – Ты сама не передумай, я без тебя пропаду.

На крыльце солнце его ослепило, пришлось прищурить глаза. День был ясным, мирным. Хотелось забыть про «Форд». Их с Лерой не могут касаться ни стрельба, ни преследования.

– Все в порядке? – спросила Лера, когда он снова сел в машину.

– Конечно, – бодро ответил Арсений.

Не проехать мимо «Форда» было невозможно. Арсений и не пытался. Он попытался оторваться от преследователя потом, когда подъезжал к Садовому. Он сворачивал в переулки, выезжал на кольцо и снова сворачивал. Даша Москвы не знала и с интересом смотрела в окно, а Лера хорошо понимала, что он делает.

Он подмигнул жене, когда решил, что «Форд» их упустил. Ему нравилось быть перед Лерой ловким.

«Форд» их упустил. Его не было, когда они фотографировали Дашу на фоне Москва-Сити, и потом не было, когда остановились у ресторана и отлично пообедали.

«Форд» ждал их у подъезда.

Развернувшись, Рада остановила машину у тротуара, откинулась на сиденье. Показалось, что, если немедленно соберется с мыслями, вычислит мерзавца, так удачно подставившего Егора. Мысли шевелились лениво и исчезали, оставляя только бессильную усталость. Егор обещал немедленно сообщить, если от шантажиста придет письмо. Рада достала из сумки телефон – ни пропущенного звонка, ни СМС не было. Впрочем, она в этом не сомневалась, она звонок не пропустила бы.

Впереди остановился троллейбус, выпустил пассажиров. Реденькая толпа прошла мимо, и тут Рада увидела Соню. Девушка шла навстречу, радостно глядя куда-то мимо Рады. Рада повертела головой, увидела парня, двинувшегося к Соне. Лицо у парня было красивое и злое, и к Соне он подходил, как будто делал надоевшую работу.

«Она цепляется за мужчин», – говорила о Соне Милена.

Парочка встретилась метрах в пяти от Рады. Рада подъехала ближе, опустила стекло машины.

– Костик, это последние папины деньги. Они тебе правда очень нужны?

У Рады было своих проблем выше головы, но от того, что происходило сейчас перед ее глазами, тоскливо сжалось сердце.

– Черт возьми! Я тебе сто раз это говорил!

Мимо с шумом проехал мусоровоз, Рада на какое-то время перестала слышать разговор.

– Костик, когда ты сможешь вернуть?

– Не знаю! Так ты собираешься мне одолжить или шутишь? Тебе нравится надо мной издеваться?

Две совсем молодые девушки, почти школьницы, весело щебеча, прошли мимо Сони и Костика. Костик обернулся им вслед.

– Ну зачем ты так?.. Я же стараюсь, я все для тебя делаю.

Раде захотелось выскочить из машины и силой утащить Соню от мерзавца.

– Давай карточку! – Костик протянул руку.

Соня открыла сумку, сунула туда руку и помедлила.

– Пожалуйста, скажи, когда сможешь вернуть деньги. Папа болеет, неизвестно, когда начнет работать…

– Ты издеваешься?.. Я сказал, что не знаю! Когда смогу, тогда и отдам! – Парень наклонился к Соне, спиной загородив ее от Рады.

– Я должна знать точно! – неожиданно твердо сказала Соня.

Рада от нее такого не ожидала. Парень тоже.

– Через неделю.

Рада его лица не видела, но была уверена, что парень усмехается.

– Костик, я тебе не верю…

– Что?! – он отпрянул от Сони. – Ты!.. Да пошла ты к черту!

Костик быстро развернулся и размашисто отправился прочь. Лицо у него было надменное, как у свирепого императора Калигулы.

Соня с тоской смотрела ему вслед, а Рада с тоской смотрела на Соню.

Девушка переступила ногами. Сейчас побежит за ним, решила Рада.

Соня не побежала за любимым. Она мелкими шажками подошла к троллейбусной остановке, села на краешек лавки. Рядом с ней очень полная женщина прижимала к себе целлофановые пакеты.

Рада достала телефон и набрала Милену.

– Ты скоро? Я еще не уехала.

– Уже выхожу. Меня не пропустили, сволочи. Сейчас не приемные часы. Хорошо, хоть сумку взяли…

– Милена, переходи на другую сторону улицы! – Рада заметила тетю у выхода с территории больницы. – Быстро! Остановку видишь? Иди туда.

До «зебры» было метров двадцать, но тетя к ней не пошла, перебежала улицу в неположенном месте. Соню она увидела сразу, склонилась над девушкой. Соня плакала, сидя на скамейке в одиночестве. Толстая тетка куда-то исчезла.

Рада посигналила.

Серая машина продолжала стоять внизу. Арсений подходил к окну, с тоской смотрел на спокойный мирный двор, злился на идиотизм ситуации и на ни в чем не виноватую Дашу. Черт!.. И в полицию не позвонишь, примут за сумасшедшего.

Лера говорила, что отпуск у Дарьи кончается. Отвезти бы ее на вокзал, сунуть в поезд и начать жить спокойно!

Арсению еще предстояла серьезная борьба с Кокориным, и хотелось сосредоточиться на ней, а заниматься приходилось черт знает чем.

Лера тоже подходила к окну, он рявкал на нее, чтобы не высовывалась из-за занавески. Жена, умница, на грубость не реагировала, понимала, что Арсений прав.

Вылезающего из «Форда» водителя он увидел, в очередной раз подойдя к окну. Отчего-то очень этому удивился и потерял пару секунд, глядя на неторопливо удаляющегося мужчину.

А потом действовал молниеносно, удивляясь при этом собственной прыти.

– Сиди дома! – крикнул он Лере, бросился к двери, побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Рассмотреть водителя он не успел, растерянно оглядел двор, в котором только у одной из лавочек толпилась группа подростков, и быстро пошел в сторону метро. Туда, куда двинулся мужчина из «Форда».

На улице, за поворотом дома, шли редкие прохожие. Одинокого мужика Арсений не увидел. Он почти добежал до метро. Здесь народу было больше, все лавки заняты, к дверям метро тянулся людской ручеек. Из стеклянных дверей повалила более плотная толпа, наверное, с подошедшего поезда. Толпа побурлила и исчезла.

Арсений достал сигарету, отошел в сторону, закурил и с облегчением выдохнул – из дверей недавно открывшейся цветочной базы вышла Даша. Соседка смотрела себе под ноги, а в руках у нее был большой букет красных роз.

– Даша! – крикнул Арсений и, быстро подойдя к соседке, улыбнулся и соврал: – Я вот за сигаретами вышел.

Зачем ей цветы, он не спросил, постеснялся. Это не его дело.

– Собираешься куда-нибудь вечером? – Кажется, он разучился разговаривать с полузнакомыми женщинами. Впрочем, он никогда с ними много не разговаривал.

Даша неопределенно пожала плечами.

– Ты домой?

Она кивнула, поправив сумку на плече, медленно пошла в сторону дома.

Он оглянулся несколько раз. Никакой одинокий мужчина за ними не шел.

– Хочешь, вечером еще по Москве покатаемся? Попозже, когда пробки рассеются? У тебя какие планы на вечер?

– Не знаю еще. Вы Ксану хорошо знали?

– Плохо. – Он опять оглянулся и опять не увидел никого подозрительного. – Она работала в другом подразделении. Но о ней хорошо отзываются, насколько я знаю.

– Она была очень хорошим человеком. – Дарья поудобнее перехватила букет.

– Я понял, – подтвердил Арсений.

– Ксане повезло, что вы оказались ее соседями. Лера такая добрая.

Ксане не повезло, что они оказались ее соседями. Кто знает, возможно, была бы жива, сними она квартиру в другом месте. Неожиданно ему стало совестно оттого, что его мало волновала смерть коллеги и соседки. Он даже злился, что это всерьез волнует Леру.

– Приходи к нам, если надумаешь приехать в Москву.

– Спасибо. – Она опять перехватила букет. – Я раньше думала, что в жизни все происходит случайно. А теперь так не считаю. Все предопределено судьбой.

– На все воля божья? – Арсений отчего-то разозлился.

– Не совсем. – Дарья виновато улыбнулась.

Улыбка у нее была хорошая. И ему, как и Лере, стало жаль, что она сразу и пылко влюбилась в московского журналиста, который, конечно же, никогда не свяжет с ней свою судьбу.

– Просто во всем, что с нами случается, есть какая-то закономерность.

– Конечно, есть, – согласился Арсений, поворачивая к дому. – Только мы сами создаем предпосылки к тому, что потом случается. Мы, и больше никто.

Он, Арсений, несколько лет подчинялся дураку и проходимцу Кокорину и доподчинялся до того, что Егор решил присвоить работы Лериного деда.

Арсений открыл перед Дашей дверь подъезда, вошел следом, кивком простился, когда она отперла свою квартиру.

Лера стояла у окна и, не поворачиваясь к нему, тихо сказала:

– Он опять сел в машину. Вы вошли в подъезд, он подошел к машине и снова туда сел.

В любой ситуации надо искать позитив, усмехался когда-то Иван Яковлевич.

Позитив был. Мужик из «Форда» следил не за Лерой, а за Дашей.

Умело следил. Арсений его не обнаружил.

Милена склонилась над Соней, загородила ее от Рады. Рада опять посигналила.

Тетя потянула Соню за руку, подвела к машине, открыла заднюю дверь. Подождала, пока Соня усядется, и села рядом с дочерью Дмитрия.

На Раду Соня не смотрела, как будто та была таксистом. Правда, и в этом случае с водителем стоит поздороваться.

Соня больше не плакала, она равнодушно смотрела в спину Раде.

– Тебе куда сейчас? – деловито спросила Милена.

– Домой. – Соня назвала адрес.

Рада тронула машину.

Тетя не приставала к девушке с расспросами, и какое-то время ехали молча.

Потом у Сони заиграл телефон, она достала его из сумки, несколько секунд смотрела на экран и спокойно, как будто не рыдала недавно, сидя на лавке, произнесла:

– Не звони больше!

– Что случилось, Сонечка? – мягко спросила Милена. Раде показалось, что спрашивать тете не хочется.

– Все нормально. – Соня провела пальцами под глазами. Глаза были красные, но уже без слез.

Девушка достала из сумки банковскую карточку, протянула Милене:

– Передайте папе, я ничего не сняла.

Милена, помедлив, убрала карточку в кошелек.

Соня отвернулась к окну, и вся дорога опять прошла в молчании. Только уже у собственного дома, когда Рада остановила машину, Соня посмотрела на нее в зеркало и равнодушно сказала:

– Здравствуйте. Спасибо.

Рада улыбнулась в зеркало, покивала. Дождалась, когда Соня выберется из машины. Милена пересела на переднее сиденье.

– Она встретилась с молодым человеком. У парня на лбу написано, что мерзавец. Похож на Калигулу. – Рада усмехнулась. – Такой же красавчик.

– Тогда уж такой же урод, – поправила Милена.

– Парню очень хотелось получить денежки, а Соня опомнилась и не дала. Встреча происходила рядом с моей машиной. – Тетя промолчала, Рада вздохнула: – Жалко ее.

Тетя недовольно дернула головой и опять промолчала. Рада тронула машину, поехала со скоростью потока.

– Соня тебе не нравится? – Молчание тяготило. – Слишком долго трепала тебе нервы?

Милена тяжело вздохнула.

Выяснить, что с пистолетом, было необходимо.

– Миленочка, почему ты заинтересовалась убийством? – Сзади мигала «Скорая помощь», Рада втиснулась в соседний ряд. – Ты решила, что это Соня?

Тетя вновь не ответила. То есть ответила. Молчание иногда самый красноречивый ответ.

– Почему ты так решила? – Рада не могла себе позволить отстать от тетки. – Милена! Должна же быть какая-то причина для подозрений.

– Причина была, – Милена наконец разжала губы.

– Какая?

– У меня на несколько дней пропадал пистолет. – Милена пристально смотрела в окно. – Я заметила это случайно, искала запасную батарейку и шарила по ящикам. Соня приехала ко мне, привезла билеты на Димин концерт. Она ушла, я заметила, что остановились часы в кухне, начала искать батарейку и обнаружила, что пропал пистолет. Конечно, я сразу же начала интересоваться происшествиями в городе.

– Почему ты сразу решила, что это Соня?

– А кто? Ты? Егор? Больше никто ко мне не заходил.

Теперь промолчала Рада.

– Я не сразу на нее подумала, – призналась Милена. – Потом, когда поняла, что убили Ксану.

– Тебе же сказали в полиции, что на Ксанином месте мог быть любой.

– Самое забавное, что через несколько дней пистолет появился снова. – На замечание Рады тетя не отреагировала.

– После очередного Сониного прихода?

– Нет. Но у Димы были ключи от моей квартиры…

– Это слишком сложно, Миленочка.

– Радочка, это она брала пистолет. Больше просто некому.

– Взять не значит выстрелить.

– Не значит, согласна. Но если человек тянется к оружию, значит, с человеком не все в порядке. Нормальный человек к оружию не тянется. Мне хочется вымыть руки после того, как я поговорю с Соней.

– Ты себя накручиваешь.

– Возможно. – Милена помедлила и призналась: – Ты не представляешь, как мне жалко Диму. Иметь ненормальную дочь…

– Милена, это только твои домыслы.

Рада остановилась около тетиного дома и, когда Милена уже открыла дверь, спросила главное:

– Где теперь пистолет? Ты бы его на дачу отвезла, что ли.

– Пистолет в Яузе, – зло усмехнулась Милена. – Я выбросила его сразу же, как вновь обнаружила.

Секретарша смотрела на него с испугом. Выдавила из себя улыбку, поздоровалась. Егор жалел, что сорвался, уволил блондинку Олесю. Он привык к девчонкам, и теперь отсутствие второй секретарши напоминало о том, что опасность никуда не делась, она его подстерегает.

Ужасно было то, что опасность он чувствовал, а в чем она заключается, не понимал.

Он не убивал Ксану.

Он не мог ее убить. Он ее любил.

Егор посмотрел на бумаги, ровной стопкой лежащие на столе, и брезгливо их отодвинул. Стопка покосилась, он поправил ее пальцем.

Потянулся, чтобы включить компьютер, но так и не нажал на клавишу. Посидел, спрятав лицо в ладонях, и неторопливо поднялся.

– Я ушел, – бросил он секретарше, запирая кабинет.

Она жалко улыбнулась, покивала.

Уволить и ее к чертовой матери. Набрать других, веселых.

Рады дома не оказалось, сделалось совсем тоскливо. Он подошел к окну, сжал обеими руками ручки створок, в тысячный раз перебирая, кто имел возможность так мерзко над ним пошутить.

Получалось, что никто.

Зашуршал ключ, Егор подошел к двери встретить жену.

– Возила Милену в больницу, – объяснила Рада, ставя сумку на тумбочку рядом с зеркалом. – Ты почему не на работе?

Егор дернул головой – не задавай глупых вопросов.

Рада посмотрела на себя в зеркало, поправила кудри. Курносый нос придавал ей шаловливое выражение, делал необычной, загадочной.

Ему показалось, что он видел Раду, идя к ресторану в Сокольниках. Он тогда обернулся непонятно зачем и заметил женскую фигурку, очень похожую на жену. Он тогда прошел несколько шагов и снова обернулся, но женщина уже свернула куда-то в сторону и исчезла.

Он и Ксану тогда не видел. Ксане было еще рано появиться в парке.

– Письма не было? – Рада повернулась к нему, Егор протянул руку, привлек жену к себе, поцеловал. Рядом с ней становилось легче.

Она легко отстранилась.

– Его не будет.

– Почему? – не понял он.

– Мне так кажется.

Рада направилась к нему в кабинет, села на диван. Егор послушно прошел за ней, только сел не рядом, а в кресло, к компьютеру.

– Не могу понять, когда могли подложить пистолет, – признался он.

– Давай попробуем понять другое, – предложила Рада. – Кто мог снять тебя на видео.

Рада точно не могла. Она была дома с тещей и тестем, когда он принес сумку с игрушками.

Какая чушь лезет в голову. Он подозревает собственную жену.

Егор побарабанил пальцами по столу.

Ужасно, но он подозревал ее и в убийстве. То есть не отрицал такую возможность.

– Вариантов два, – Рада закинула руки за голову, – либо кто-то за тобой ехал, либо ждал тебя около дома.

Это было логично. Егор кивнул.

– Ты приехал прямо с работы?

Жена посмотрела на него в упор. Она показалась ему настоящей красавицей.

– Да, – он кивнул.

– Проверь, кто выехал с вашей стоянки прямо за тобой или перед этим.

– Как я проверю? – не понял Егор.

– Там где-нибудь наверняка есть камеры, – она говорила спокойно, а казалось, что презирает его за тупость. Рада сейчас очень напоминала тестя. – Позвони, пусть тебе пришлют записи. И пусть пришлют списки машин, которые у вас паркуются. Посмотрим, кто за тобой выехал.

Рада отвернулась, прикрыла глаза.

Егор послушно потянулся к телефону, выслушал, как секретарша испуганно заверила, что немедленно все сделает.

Точно нужно уволить дуру. Хотя бы за то, что не любила Ксану.

– Милена выбросила пистолет в Яузу. – Рада поудобнее вытянула ноги. – Она обнаружила пропажу пистолета, поинтересовалась, какие в городе произошли преступления. Потом пистолет странным образом появился снова, и Милена его выбросила. Она подозревает дочь Дмитрия.

– Дочь не могла подложить пистолет мне, – отмахнулся Егор.

– Конечно, – согласилась Рада. – Да пистолета уже и не было к тому времени.

Жена смотрела на книжные шкафы, стоявшие у противоположной стены. Книги были аккуратно расставлены, когда они только переехали в эту квартиру. Егор ни разу к ним не прикоснулся.

Минут через двадцать Егор и Рада обнаружили, что со служебной стоянки вслед за Егором поехал Арсений Сосновский. А еще через несколько минут, когда Егор спустился к машине за видеорегистратором, стало ясно, что Сосновский сопровождал его до дома и имел реальную возможность снять компрометирующее видео. Регистратор зафиксировал его машину, когда Егор с подкинутым пистолетом поворачивал от дома, ища мусорный бак.

– Я ему позвоню, – решила Рада.

Она почти не удивилась, поняв, что мучил Егора Арсений. Могла и раньше догадаться, Арсений был единственным связующим звеном между убитой соседкой и Егором. И повод отомстить Егору у Арсения был.

– Нет, – покачал головой Егор. – Звонить буду я.

Отомстить дружку хотелось немедленно.

– Звонить буду я, – Рада поднялась и пошла за телефоном.

Что-то заставило Егора послушно остаться у компьютера.

Жена сейчас казалась умнее и благоразумнее его самого. Ему во всех отношениях повезло, что у него такая отличная жена. И еще одно Егор знал точно – она его не подведет. Они в одной команде.

Она была и будет для него самым верным другом, о котором можно только мечтать.

Егор встал и обнял вернувшуюся Раду, чувствуя, что надо так сделать. Жена отстранилась – он мешал ей набирать номер. Егор с облегчением опустил руки, обнимать ее ему не хотелось, несмотря на благодарность, которую он испытывал.

«Форд» продолжал стоять внизу.

– Мне это надоело, – зло сказал Арсений, в очередной раз подойдя к окну. – Я к нему сейчас спущусь.

Стоявший внизу «Форд» Леру пугал, но только сейчас стало по-настоящему страшно.

– Он может быть вооружен. – Лера схватила мужа за руку.

Арсений хотел что-то возразить, но тут зазвонил его телефон. Он отодвинул Лерины руки, пошел в прихожую к брошенному на тумбочку аппарату.

Лера отодвинула занавеску, посмотрела вниз. Мимо «Форда» медленно прошла пожилая пара.

– Не могу сейчас, – раздраженно говорил кому-то Арсений.

Лера не прислушивалась. Снова оттянула занавеску – «Форд» никуда не исчез.

– Мне нужно срочно уехать, – виновато сказал подошедший Арсений. – Ненадолго.

– Не подходи к нему! – потребовала Лера, показав пальцем в окно.

– Сейчас не подойду, – пообещал муж.

– Сеня!

– Сейчас не подойду, – заверил он.

Лера заперла за ним дверь, снова постояла у окна, стараясь держаться за занавеской, вздохнула и попыталась начать работать.

Соседская дверь хлопнула совсем тихо, но она услышала, выбежала на лестничную площадку. Звонила в Дашину дверь и понимала, что подруга не откроет.

Лера теряла время. Она бросилась домой, подбежала к окну, распахнула створку и выглянула вниз. Дашу она не увидела, только мужик из «Форда», хлопнув дверью машины, медленно пошел в сторону парка.

Переодеваться было некогда. Лера, схватив телефон, быстро заперла квартиру и в стареньких домашних джинсах побежала вниз по лестнице. Потом она жалела, что потратила лишние секунды на возню с замком.

Завернув за угол дома, Лера не увидела ни Дашу, ни преследователя. Она торопливо набрала Дашин номер и почти не удивилась, услышав, что абонент недоступен.

Нужно было сказать Даше про стоявший внизу «Форд». Нужно было сказать, и Даша не рискнула бы выйти одна из дома.

Лера быстро пошла к парку. Обогнала молодого папашу с коляской, двух весело болтавших подростков.

Миновала калитку и свернула на дорожку, по которой они обычно ходили с Арсением. В парке все было как обычно – щебетали невидимые птицы, откуда-то доносились детские голоса.

Лера передвигала ноги и напряженно прислушивалась, с ужасом ожидая звука выстрела.

Даша могла пойти к детской площадке, чтобы еще раз поговорить с Варей. Лера побежала, запуталась в тропинках, не сразу смогла сориентироваться, но до цели все-таки добралась. На той площадке, где они с Дарьей мучили Варю, не оказалось ни подруги, ни Вари. Малышня возилась у качелей, мамочки стояли рядом.

От бега стучало сердце. Лера присела на ближайшую лавочку.

Потом ей казалось, что она бредет бесцельно. За забором парка шумели проезжающие машины, шум раздражал. К месту, где убили Аксинью, она подошла, как показалось, случайно. Лера раздвинула ветки кустарника, остановилась. На уже высокой траве лежали темные красные розы.

– Мне нужно с тобой встретиться, – сказала Рада, услышав голос Арсения.

– Не могу сейчас, – буркнул он.

– Попробуй смочь, – улыбнулась Рада и подмигнула Егору. – Я могу поговорить с Лерой, но, боюсь, это тебе не понравится.

Арсений замер, Рада злорадно ждала.

– Ты где? – наконец спросил он.

– Дома, но могу подъехать в любое место.

Место он выбрал на полдороге от них обоих. Рада этого кафе не знала, но ухитрилась приехать первой. Взяла соку и принялась ждать. Правда, ждать пришлось недолго, Арсений появился через пару минут. Подошел и сел напротив, не глядя на Раду.

– Шантаж – уголовное преступление, – помолчав, вздохнула Рада.

– Я никого не шантажировал, – быстро сказал Арсений и наконец на нее посмотрел. Впрочем, глаза он тут же отвел. – Я не требовал денег.

– Не требовал, – согласилась Рада. – И все равно это подлость, Сеня.

– А Егор?.. – на этот раз Арсений глаза отводить не стал, уставился на Раду в упор. – Ты знаешь, что Егор?..

– Чужой грех не оправдывает собственного, – перебила она. Подумала и пообещала: – Егор не станет претендовать на идеи Ивана Яковлевича.

– Что?! – зло хмыкнул Арсений. – Ты плохо знаешь своего мужа!

– Я хорошо его знаю, – ласково улыбнулась Рада. – Лучше всех остальных. Я тебе обещаю, что Егор не будет использовать труды Ивана Яковлевича.

Егор не будет использовать труды Ивана Яковлевича, потому что Рада ему не позволит. Она знала, что отныне Егор будет всегда ее слушаться. Поспорит, конечно, поругается, но сделает так, как она решит.

Егору нужно кого-то слушаться, характер такой. Раньше он слушался папу, а теперь будет слушаться ее. Только руководить им нужно ненавязчиво, но это Рада сумеет.

Они с Егором друзья и партнеры. У них отличный брак.

– Лера на работе?

Рада давно не виделась с подругой. Это плохо. Милена права, дружбу нужно ценить.

– Дома, – почему-то неохотно признался Арсений. – Но у нас сейчас… проблемы.

– Какие? – искренне посочувствовала Рада. Мужья могут совершать любые поступки, а они с Лерой всегда останутся подругами. – Я могу помочь?

– Не можешь. У нас убили соседку…

– Знаю, – усмехнулась Рада. – Ты же этим убийством пытался…

– Приехала ее сестра, – перебил Арсений. – Лера с ней возится.

Рада допила сок, отодвинула стакан.

– Почему ты пытался привязать к убийству Егора? – Арсений опять отвел глаза, и ей не удавалось поймать его взгляд. – Почему именно Егора? Егор был связан с убитой?

– Рада, давай не будем об этом. Считай, что проехали.

– Она была любовницей Егора?

Зачем Рада это выясняет? Наплевать и забыть. У них с Егором отличный брак.

– Мне об этом ничего не известно!

Врет, допускала Рада. И все-таки была Арсению благодарна. Она очень хотела услышать именно то, что он сказал.

А еще ей вдруг стало совсем не стыдно обсуждать с Арсением собственного мужа. С Егором у них могут быть любые трения, а ей Арсений человек не чужой.

– Скажи Лере, что я по ней соскучилась.

– Не скажу, – улыбнулся Арсений. – Я ей не скажу, что мы с тобой встречались.

Рада поднялась, а потом неожиданно его поцеловала. И очень удивилась, что он поцеловал ее в ответ.

Лера побрела к дому. Больше идти было некуда. Повернула вместе с дорожкой и остановилась, чувствуя, что не в состоянии сделать ни шагу. Впереди медленно шла Даша.

– Даш! – хрипло крикнула Лера. – Даша!

Подруга не ожидала, что кто-то ее позовет, и обернулась, только когда Лера ее уже почти догнала.

Глаза у подруги были заплаканные.

Даша не спросила, как Лера оказалась на узкой дорожке, а Лера не стала объяснять. Ей казалось, что Даша без слов все понимает и Лере очень благодарна. Жаль, что она скоро уедет, и, возможно, они больше никогда не встретятся.

– Почему у тебя отключен телефон? – проворчала Лера, оглядываясь. Кажется, их никто не преследовал, но на всякий случай она пошла позади Даши, загораживая подругу.

– Отключен? – Даша удивилась, достала аппарат из кармана джинсов. – Черт!.. У меня это бывает, отключается ни с того ни с сего. Нужно новый купить.

Она перезагрузила гаджет, подождала, держа аппарат в руке, пока сотовая связь восстановится, и медленно пошла дальше.

Аппарат пискнул, ловя какие-то запоздалые эсэмэски, и почти сразу зазвонил.

Даша ответила, остановилась. Лицо у подруги сделалось напряженным, испуганным.

– Да… – говорила Даша. – Да.

Лере очень хотелось приблизиться к телефону, но она почему-то не посмела.

Даша кончила говорить, сунула телефон в карман, вздохнула.

– Стреляли не в Ксану. Стреляли на улице в какого-то мужика. В мужика не попали, он убежал, а Ксана… Это была бандитская разборка.

Дорожка, по которой Аксинья шла на свою беду, пролегала почти у самой ограды парка.

– Стреляли из машины…

– Убийцу задержали?

– Да.

– Ну вот. А ты говорила, что убийцу искать не будут.

У выхода из парка Лера снова обернулась. За изгибом дорожки, которую они только что миновали, виднелась мужская фигура. Лера могла поклясться, что это парень из «Форда».

Она разозлилась так сильно, что едва не шагнула назад, к парню, но фигуры снова не стало видно.

– Ты что? – удивилась Даша.

– Ничего. – Лера слабо улыбнулась подруге и потянула ее к калитке.

Сейчас вернется Арсений и поговорит с этим идиотом.

На ступеньке лестницы, ведущей с их этажа наверх, сидел Мазуров.

На Леру журналист посмотрел равнодушно, а к Даше кинулся, как будто был собакой, ждущей хозяина.

– Дашка! – не обращая внимания на Леру, прошептал он. – Дашенька!

Лера не стала смотреть, как пара обнимается. Она открыла свою дверь, переобулась в тапочки, подошла к окну. Водитель «Форда» садился в машину. Лера уже собралась звонить в соседскую дверь и показать Мазурову «Форд», но тут серая машина покрутилась и медленно скрылась за поворотом дома.

Эпилог

19 июня, среда

Рада позвонила, едва Егор успел приехать на работу.

– Ты помнишь, что у Милены сегодня день рождения? – спросила жена.

Утром Егор Раду не видел. Жена спала, и он не стал ее будить, сам одел детей, отвез в детский сад.

– Помню, – буркнул он.

Буркнул не потому, что злился на жену, а так, по привычке. К работе мужчины нужно относиться с уважением и не дергать по пустякам.

Секретарша заулыбалась, увидев его. Он тоже улыбнулся в ответ, отпер кабинет. Новую девицу вместо блондинки Олеси он на работу не принял, ни к чему. Ему одной секретарши вполне хватает.

Только успел включить компьютер, как пошли непрерывные звонки. Идеи Ивана Яковлевича начинали обретать материальное воплощение, но Егор отказался участвовать в конкурсе, который сам же не так давно и затеял.

Отказаться от конкурса уговорила Рада. «Не порть репутацию, – убеждала она. – Арсений наверняка поднимет шум, ни к чему все это». Егор поспорил и сдался. И оказался прав – несколько дней назад неожиданно позвонил тесть и предложил то, о чем Егор даже мечтать не смел – идти в политику. «Шансы у тебя отличные, – говорил Петр Иванович. Ты директор процветающего предприятия. Умница, хозяйственник. Делом умеешь заниматься, а не только языком молоть. Электорат поддержит». Детали они не обсуждали, но Егор знал, тесть все продумает.

Счастье, что когда-то он встретил Раду.

В дверь постучали. Неожиданно Егору показалось, что сейчас войдет Ксана, но заглянула незнакомая высоченная девица в очках. Егор кивнул, девушка положила перед ним бумаги, вышла. Смотреть бумаги он не стал, подписал верхние страницы и отодвинул.

Воспоминание о Ксане кольнуло, но он не дал настроению испортиться. У него блестящее будущее, мало кому так везет, как ему.

Девицу, которая приносила ему бумаги, он увидел еще раз, уже выходя с работы. Девчонка стояла на крыльце, курила. Увидев Егора, отвернулась, бросила окурок в урну. Вид у нее был унылый, и это отчего-то позабавило.

К Милене он приехал первым, раньше, чем появилась Рада с детьми. Не считая Дмитрия Васильевича, конечно. Впрочем, Дмитрий гостем не являлся. Егор так и не понял, то ли он живет у Милены, то ли Милена у него, но после выписки Дмитрия из больницы пара практически не расставалась.

Егора это больше не волновало, он знал, что тесть ситуацию отследит.

Родственница ему обрадовалась, поцеловала. Егор вручил купленный по дороге огромный букет.

Почти сразу в дверь позвонили тесть и теща, потом Рада, а потом дочь Дмитрия Соня.

Дочь Егору не понравилась, унылая какая-то, бесцветная. Особенно рядом с яркой Радой. Жена была умело подкрашена, Егор с удовольствием на нее поглядывал.

Милена вяло улыбнулась Соне, приняла очередной букет. Тут у Сони зазвонил телефон, девушка отошла, тихо заговорила в трубку, засветилась мягкой радостью. Рада мысленно пожелала ей счастья.

Тетя отправилась на кухню, чтобы поставить букет в очередную вазу. Рада прошла за теткой.

– Я сегодня встречалась с Лерой. – Момент был неподходящий, гости ждали, но Раде хотелось выговориться.

– Как она? – равнодушно поинтересовалась Милена.

– Нормально. Ты уже знаешь, что Ксана действительно попала под случайные выстрелы?

– Знаю. Ребята из полиции мне сразу позвонили, как только задержали убийцу, и в деле не осталось темных пятен. Могли бы и раньше сказать. – Милена засмеялась. – Я их отблагодарить не забываю, коньяк ношу.

– Так они тебе намекали.

– Вот именно, намекали. А нужно было сказать прямо.

– Лера сдружилась с Ксаниной сестрой. Я сестру ни разу не видела, но Лере она нравится. Я даже ревную. Сестра собирается замуж, переедет в Москву. У нее жених журналист. Раньше вел в своем городе какие-то расследования. Один раз его даже избили. Это когда он делами губернатора интересоваться начал.

– Радочка! – опешила Милена. – Тебе интересно все знать про незнакомую девицу?

– Ты знаешь, интересно, – улыбнулась Рада. – Я же все время одна, людей почти не вижу. А тут целый детектив. Когда все еще не знали, что Ксану убили случайно, журналист ненадолго уехал и попросил своего друга охранять Дашу. Даша – это Ксанина сестра. Друг сидел в машине у Лериного подъезда, и Лера думала, что за Дашкой ходит убийца…

Неожиданно Рада почувствовала, что завидует незнакомой Даше. Та сейчас счастлива, ей легко и весело. А Раде скучно. Ей все время скучно, несмотря на Егора и двоих детей.

– Миленочка, помочь? – заглянула на кухню Соня.

– Нет-нет, – Милена растянула губы в улыбке. – Спасибо.

– Ты так и не начала относиться к Соне нормально? – когда девушка вышла, вздохнула Рада.

Милена пожала плечами. Тогда Рада наклонилась к тетке и тихо сказала:

– Это я брала пистолет. Соня здесь ни при чем. Если тебе неприятно меня видеть, можно это уладить.

Рада взяла пистолет, потому что ей хотелось отомстить. Отомстить жестоко и немедленно. Но даже тогда она понимала, что не выстрелит.

Или она поняла это потом? Когда сначала шла за Егором, а потом свернула в сторону и увидела ненавистную Аксинью?

Рада шла за Аксиньей и сжимала пистолет в сумке. А когда мерзкая девка упала в кусты, так, что ее почти не было видно с дорожки, Рада стояла над трупом и тоже сжимала пистолет. Потом она куда-то бежала и уговаривала себя, что не стреляла и никто не сможет обвинить ее в убийстве. И это было так ужасно, что большего наказания придумать невозможно.

Рада обошла тетю, чтобы выйти из кухни, но Милена задержала ее за руку и быстро обняла. Своим мы прощаем куда больше, чем посторонним.

– Вы скоро? – заглянул недовольный Егор.

– Уже идем, – весело ответила Милена.

Рада улыбнулась мужу. Она больше не обманывала себя и знала, что Егора не любит, но это ее вполне устраивало. Егор хороший муж, они с Радой настоящие друзья, а без любви можно вполне неплохо прожить.

Лера ей возразила бы, но у Рады свое мнение.

Оглавление

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg