«Жестокие игры [сборник]»

Жестокие игры [сборник] (fb2) - Жестокие игры [сборник] 980K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валерий Аркадьевич Ильичёв

Валерий Ильичев Жестокие игры (сборник)

Что проку обезьяне, если её Принимают за льва?

Древняя восточная мудрость

Глава I. Переговоры

Дождь усиливался. Темнело. Майор Смыслов начал проявлять нетерпение:

— Слушай, Котов. Может быть, твой источник напутал и наркодилеры назначили «стрелку» не здесь? Время вышло, а у трансформаторной будки никакого шевеления.

— Нет, мой человек неоднократно проверен. Сбоя быть не должно. Да, вот же их машина прибыла.

— А где покупатели?

— Где-то прячутся. Сейчас убедятся, что вокруг всё тихо и появятся.

И, действительно, из-за угла кирпичного дома вышли двое мужчин и направились к машине. Переговоры были краткими. Получив спортивную сумку, покупатели передали наркодилерам кейс с деньгами.

Смыслов вслух прокомментировал:

— Видно, давно знакомы. Совершают сделку, не проверяя качество товара и уплаченную сумму. Время встречи сокращают до минимума. Всё, пошли, а то упустим.

Услышав команду, сыщики со всех сторон атаковали преступников и положили всех четверых на землю лицами вниз. Оператор с видеокамерой зафиксировал содержимое сумки, наполненной пакетами с героином и сложенные аккуратно в кейс пачки денег. Затем приблизил камеру к изъятому у бандитов оружию.

Смыслов с разочарованием подумал:

«Стволы не боевые и на них, наверняка, имеется разрешение. Придётся ограничиться обвинением в незаконном обороте наркотиков. Но и этого немало».

Лежащий на земле худощавый сбытчик приподнял голову и, блестя металлическими зубами, потребовал:

— Слушайте, начальники, вы свою удачу уже за хвост поймали. Зачем дело затягивать? Надоело под дождём загорать. Везите нас к себе в отдел.

— Ничего, не растаешь как сахар в «чифире». Сейчас понятые протокол подпишут, и отправитесь в дальнюю дорогу.

Доставив сбытчиков и покупателей героина в отдел, сыщики передали материалы следователю. За круговертью последующих оперативных дел, они стали забывать об успешно проведённой операции. И были очень удивлены, когда их вызвали в службу собственной безопасности по поводу поступившей на них жалобы. Худощавый сбытчик героина утверждал, что из-за долгого пребывания на земле под дождём заболел открытой формой туберкулёза. Сыщикам не составило труда выяснить, что жалобщик уже три года состоит на учёте в диспансере, а болезнь подхватил в колонии во время последнего отбытия наказания.

Смыслов полагал, что это обстоятельство снимет с их группы обвинения. Но, к его удивлению следователь отказался прекращать дело. На допросе он устало пояснил Смыслову:

— Слушай, майор. Я к тебе отношусь со всем уважением. Но у меня есть своё начальство, и я получил указание вас закрыть, и я его выполню. Прокуратура считает ваши действия издевательством над больным человеком. И в рамках борьбы за очищение рядов полиции поедёте в суд за превышение служебных полномочий. Полагаю, отделаетесь условными сроками. Но из полиции придётся уйти.

— Значит, двенадцать лет беспорочной службы в уголовном розыске можно кинуть коту под хвост из-за мстительной жалобы матёрого рецидивиста? Неужели, он надеется избежать по этой причине наказания за сбыт наркотиков?

— Нет, конечно. Но полагаю, кто-то из влиятельных лиц заставил его подать жалобу. Я деталей не знаю. Сам подумай, кому в прошлом соль на раны насыпал. А теперь иди и постарайся эту ситуацию разрешить, пока не поздно.

После разговора со следователем Смыслов сразу понял, на какое дело тот намекал. Сыщик месяц назад со своими коллегами выезжал в одну из квартир, где умер от передозировки молодой наркоман. Его приятели утверждали, что «дурь» в квартиру принёс сам погибший парень, а они об этом даже не знали. Можно было отказать в возбуждении уголовного дела. Но Смыслов заподозрил, что наркотик был приобретён у молодого хозяина квартиры, который по оперативным данным, учась на химическом факультете, изготовлял смеси, способные вызвать сильные галлюцинации.

Узнав об интересе, проявляемом к студенту, в отдел приехал крупный бизнесмен и предложил спонсорскую помощь в случае прекращения расследования. Но, не найдя понимания, обещал крупные неприятности «людям, которые не понимают, кто в доме хозяин». Тогда Смыслов не обратил внимания на угрозу. Но теперь понял, что сделал это зря. Тем более, что студент после смерти сокурсника притих и весомых доказательств его вины не нашли. Материал списали в архив. И теперь мстительный бизнесмен решил проучить сыщика за строптивость. И Смыслов в поисках справедливости направился к начальнику отдела.

При появлении сыщика, генерал Торопов сам начал нелёгкий разговор:

— Раз сам явился, значит, созрел для откровенного разговора. Я тебя предупреждал об опасности сразу после визита банкира. Если он держит счета кого-то их нашего начальства, то безотказно действует принцип: «кто платит, тот и заказывает музыку».

— Значит, грозит тюрьма?

— Нет, благодаря моим стараниям обойдёмся более мягкими мерами. Твоим коллегам вынесем строгие взыскания за туберкулёзника. А ты верный кандидат на увольнение.

— И всем наплевать на мою безупречную службу в уголовном розыске? Выбрасываете меня на помойку как выжатый лимон.

— Не гони волну. В таком случае, я бы с тобой сейчас не разговаривал. У меня есть к тебе предложение. Ты немедленно покинешь Москву. Мой давний друг командует полицией в областном центре. Но и он с трудом согласился назначить тебя в отдел полиции небольшого города. Никто не хочет иметь в своём штате правдолюбца. От них одни неприятности. Ну, что скажешь?

— И это надолго?

— Пересидишь там год или два. А когда шум здесь утихнет, вернёшься к нам. Ты человек холостой. Тебе только сумку с вещами собрать.

— У меня, похоже, нет иного выхода.

— Только очень прошу, не дай там со своей принципиальностью новых поводов для взысканий. А то застрянешь в глухой провинции навсегда. А теперь иди и постарайся меня не подвести. Иначе наша казённая система безжалостно выбросит тебя за борт.

Принятое решение не особенно расстроило Смыслова. Ему гарантировали свободу, а работа сыщика в чужом городе его не страшила. Тонкости оперативной работы он знал в совершенстве, и ему было безразлично, где придётся применять своё профессиональное мастерство.

Поезд прибыл в областной центр с опозданием, и стоянка была сокращена до пяти минут. Было ранее утро, и большинство пассажиров ещё спали. Смыслов, стараясь не разбудить соседей, быстро направился к выходу. Ему предстояло сделать пересадку на местный автобус, чтобы добраться за два часа до города областного подчинения. Купив билет, он занял место и невольно задумался:

«Ну, и занесло меня в глушь, далёкую даже от железной дороги. В этой тихой провинции придётся заниматься кражами кур и бытовыми конфликтами. Конечно, не мешает отдохнуть после столичной суеты, но можно потерять квалификацию».

Когда автобус въехал на окраину города, где ему предстояло служить, Смыслов с интересом наблюдал за редкими зданиями новых строений, между которыми теснились двухэтажные домики дореволюционных построек. Вдали дымились трубы завода. Прежде чем добраться до центра города автобус почти полчаса петлял по сложному лабиринту улиц, пока не остановился на площади возле городской мэрии. В утренние часы на улицах в отличие от Москвы было немного прохожих.

Заметив невдалеке стоянку такси, Смыслов направился к ней. Усатый водитель лет сорока с интересом посмотрел на раннего пассажира:

— Куда прикажете доставить приезжего пассажира?

— Я в вашем городе впервые. Возможно, нужный мне адрес находится за углом и до него добираться пять минут пешком. Мне нужна Красноармейская улица дом 19.

— Садись, минут за десять домчу. Оплатишь строго по счётчику, поскольку едешь в самое высокое здание в городе. Из него далёкая Колыма видна и кажется близкой.

Водитель коротко хохотнул, приглашая пассажира оценить его юмор. Но Смыслов промолчал. Он эту шутку конца тридцатых годов прошлого века неоднократно слышал в других городах России. Поражала живучесть памяти народа о массовых репрессиях и всесилии карательных органов, по воле которых было легко угодить в далёкие края.

Всю дальнейшую дорогу до массивного пятиэтажного дома обиженный невниманием к его шутке таксист молчал. Даже щедрое предложение оставить сдачу себе, его не смягчило. Он поспешил уехать, как только пассажир покинул салон.

Смыслов вошёл в здание и обратился к дежурному:

— Мне нужен начальник отдела Воротников. Я ваш новый сотрудник Смыслов. Хочу ему представиться.

— Я уже предупреждён. Полковник сейчас уехал в мэрию. Вас примет начальник уголовного розыска Пыжов. Поднимайтесь на второй этаж.

Смыслов постучался в массивную дверь и, услышав приглашение, вошёл в просторный кабинет. Круглое лицо главного городского сыщика сияло добродушной улыбкой:

— Рад пополнению! Тем более вы к нам из столицы. Вот уж будет, у кого поучиться преступников ловить. А то мы тут в глуши варимся в своём бульоне и не применяем передовых технологий. Моих сыщиков за компьютер и силой сесть не заставишь. Подскажите, что нового в борьбе с преступностью?

Смыслова не обмануло притворное радушие подполковника: «Этот тип в дорогом костюме с галстуком носит на руке часы, на покупку которых понадобится моя годовая зарплата. Под внешностью простака скрывается хитрец и ловкач. Иначе этой должности нигде не добиться. Впрочем, любой стоящий сыщик обладает актёрскими способностями. А я в ответ сыграю роль исполнительного служаки».

И Смыслов включился в игру:

— Ну, что вы, это меня сюда прислали учиться уму-разуму. Те, кого слушать надо, в Москве высокие должности занимают, а не в провинции рядовые должности занимают.

— Ладно, не прибедняйся. Я с твоим личным делом вдоль и поперёк ознакомился. И даже не поленился позвонить знакомым операм в столицу.

— Ну, и что вам обо мне сказали?

— Сыщик ты знатный. Но очень уж правильный. От этого не только ты, но и другие сотрудники страдают. Тебе уже за тридцать, и пора понять, что искать в этом мире справедливость также бесполезно, как изобретать вечный двигатель.

— И ваш город не исключение?

— Сразу развею твои иллюзии. Сами жители называют свою малую Родину маленьким Чикаго. Иначе и быть не может, если население приблизилось к миллиону. Оперативная обстановка чрезвычайно сложная, а сыщиков вместе с тобою восемь человек. Народ подобрался простой. Так что особо не умничай.

— За мной закрепят конкретный участок?

— Будешь вершить правосудие в границах от металлургического завода до набережной.

— А что с моим предшественником?

— Капитан Валов скончался от острого отравления некачественным алкоголем. Списали на несчастный случай. Только он практически не пил. Тем более дома в одиночестве. В его смерти никто детально разбираться не стал. И тебе не советую.

— А как быть с его агентурой?

— Доступ к делам на его секретных сотрудников получишь сразу. А уж потом сам решишь, кто тебе нужен, а от кого надо избавляться.

— Что ещё мне следует знать?

— Скажу главное и в общих чертах. В городе есть две противоборствующие силы: так называемые «чугунки» из района металлургического завода и «зареченские» с окраины города. Тут, майор, целая смесь криминала, бизнеса и нечистых на руку чиновников.

— А полиция, на чьей стороне играет?

— Мы как та обезьяна, которая с горы наблюдает за схваткой двух тигров. Наша задача, не дать возвысится ни одной из этих группировок. И для соблюдения баланса мы поочерёдно отщипываем от каждой из них боевиков, нарушающих закон. Тут, главное, всё делать в меру без фанатизма. А потому, прежде, чем кого-нибудь арестовать лично со мною советуйся. Очень прошу.

— Я понял. Всё, как и везде.

— Ну, тогда перейдём к бытовым вопросам. Вот тебе адрес и ключи от служебной однокомнатной квартиры. Я знаю, у тебя есть водительские права. Возле отдела стоят старые «Жигули». Они на ходу. Хозяин умер. Наследники пока не объявились. Так что можешь ещё месяцев шесть пользоваться машиной на благо борьбы с преступностью. Ничего противозаконного в этом нет. Есть ещё какие-нибудь пожелания?

— Мне нужен будет свободный доступ к архивным материалам о всех прошлых происшествиях на моей территории.

— Это можно. Я тебя представлю сегодня ближе к вечеру всем сотрудникам. В том числе и заведующей нашим информационным центром Анной Семёновной. А сейчас мне доложили, что начальник отдела вернулся и хочет нас видеть. Он у нас человек занятой и аудиенция будет краткой.

Когда Смыслов зашёл в кабинет Воротникова, тот, не стесняясь, его долго рассматривал.

Затем задал неожиданный вопрос:

— Как думаешь, какой для меня критерий эффективности работы сыщика? Нет, не показатели раскрываемости. Мне важно, чтобы сыщик лично не докучал мне своими проблемами, и я не замечал его существование даже в крупный телескоп. Все служебные вопросы решай с Пыжовым. Всё, идите и работайте.

Смыслов понял главное:

«Этот полковник самоустранился от текущих дел. Значит, Пыжов решает здесь всё. Это даже лучше, чем быть слугой двух господ».

Выйдя в коридор, Пыжов предложил:

— Давай, по пути зайдём в информационный отдел. Я тебя с ними познакомлю.

За дверью с табличкой «Посторонним вход воспрещён» Смыслов увидел пожилую женщину и молоденькую девушку, сидящую за компьютером. Пыжов их представил:

— Анна Семёновна является волшебным талисманом нашего отдела. В её ведении архивы. А юная Мария её помощница. В неё тайно влюблены все мужчины отдела. И потому прошу обращаться к ней только по служебным вопросам. А это майор Смыслов, который прибыл из самой Москвы. Ему поручено обслуживать территорию Валова. Прошу выдавать ему нужные материалы по первому требованию. Пока всё.

Выйдя в коридор, Пыжов предложил:

— Сейчас найду кого-нибудь из сыщиков. Пусть тебя проводят до квартиры.

В отделе уголовного розыска они застали лишь молодого парня с светлыми волосами. Пыжов к нему обратился снисходительно:

— Отставь текущие дела, Крюков. Надо проводить нашего нового сыщика Смыслова до служебной квартиры. Но много по пути не болтай. А то ещё напугаешь новичка, и он уже сегодня назад в Москву попросится. Это я в шутку сказал. Ну, всё, Смыслов, езжай, отдохни. А часам к четырём возвращайся на совещание.

Спускаясь по лестнице вслед за молодым сыщиком, Смыслов расчётливо подумал:

«Над парнем явно привыкли подшучивать в отделе. И если я проявлю к нему уважение, то приобрету надёжного союзника. Для выяснения положения в отделе это немаловажно».

Сев в припаркованные у входа «Жигули», Смыслов включил мотор и повернулся к спутнику:

— Давай, командуй, куда рулить. Мне надо время, чтобы освоиться в незнакомом городе. И твой опыт сыщика может понадобиться. Об обстановке в городе я в общих чертах знаю. Расскажи мне по дороге о будущих коллегах. Без надёжной взаимовыручки раскрывать преступления невозможно. Ты согласен?

— Конечно, Давайте езжайте сначала прямо, а потом я подскажу, где надо будет свернуть на нашу центральную улицу.

И явно польщённый доверием к его опыту Крюков, жестами показывая дорогу, начал горячо нахваливать коллег:

— У нас в отделе все сыщики замечательные. Старший группы Конев богатырь. Он любого бандита в одиночку сломает. Его крутого нрава и наши сыщики побаиваются. Опер Тарасов звериным чутьём преступников вычисляет без всякой криминалистической техники. Шестов тот мастер по дамам бегать и через них всё может разузнать. Ну, и Дьяченко с Буровым и Строевым тоже сыщики опытные.

— Что ещё я должен знать о будущем коллективе?

— Разве только о следачихе Ступиной Людмиле. Она закреплена за нашим отделом и ведёт все дела по линии уголовного розыска. Наши сыщики стараются с нею ладить. Иначе отбракует доказательства. Вот только…

— Давай, договаривай, если начал.

— Год назад она развелась с мужем и находится в активном поиске нового спутника жизни. Но в нашем отделе найти ей своё личное счастье вряд ли удастся. Слишком много кандидатов перепробовала, допуская близко в свою личную жизнь.

— Я понял. А что о моём предшественнике скажешь?

— Он держался особняком. А в последнее время перед смертью вообще в себе замкнулся. В общем, его уважали, но не любили. И смерть его настигла странная: от отравления алкоголем, хотя практически не пил. Следов физического насилия не обнаружили и списали происшествие на несчастный случай. Стоп, здесь меня у остановки высадите. Мой автобус подходит. А ваш дом вон тот угловой. Квартира на втором этаже.

— Откуда знаешь?

— Так, мы с ребятами, пока квартира пустовала, тут в зарплату регулярно собирались. Брали ключи у дежурного и праздновали. Ну, всё я побежал.

Крюков поспешил к остановке. Глядя ему вслед, Смыслов подвёл итоги:

«О трёх сыщиках парень умолчал. Видимо, с ними у него отношения не сложились. Лидером у них является Конев. Мне важно будет заполучить его в свои союзники».

Поставив машину у подъезда, Смыслов поднялся в свою новую квартиру. Его, привыкшего к командировкам, не смущала простота обстановки. Ему надо было отдохнуть перед вечерней встречей с будущими коллегами. Он знал, что от первого впечатления во многом будет зависеть успех его вхождения в коллектив.

Ровно в четыре часа в кабинете Пыжова началось совещание. Всё протекало обычно, как и у столичных сыщиков. Объявив о появлении нового сотрудника, подполковник принялся критиковать просчёты в работе. Сыщики привычно соглашались, включаясь в известную игру под названием «начальник всегда прав».

После окончания совещания Конев повёл новичка в кабинет:

— Вот здесь будешь сидеть вместе со мной и Крюковым. Натаскаешь парня в оперативном деле. А к нам старикам со своими советами не суйся. Мы не любим таких как ты столичных проходимцев, которые даже среди отпетых коррупционеров не прижились.

Заметив насмешливые улыбки на лицах присутствующих сыщиков, Смыслов понял:

«Если сразу не осадить этого громилу, то стану изгоем не выше салаги Крюкова».

И он с вызовом произнёс:

— Если ты не просто жирный мешок, способный лишь языком как вздорная баба трепать, то выйдем из кабинета, и я тебе наедине объясню твоё заблуждение.

В кабинете наступила тишина. Конев был на голову выше и значительно массивнее новичка. Удивлённый неожиданным напором Конев с явным пренебрежением к противнику легко согласился:

— Давай, выйдем. Очень уж хочется посмотреть, чем ты меня хочешь удивить!

Конев уверенно прошёл по коридору и свернул на лестничную площадку. Затем повернулся и протянул огромную ладонь, намереваясь оттолкнуть Смыслова в сторону. Смыслов ловко отбил руку противника в сторону и, используя инерцию его веса, подтолкнул в спину. Конев невольно проскочил вперёд и, разозлившись, поспешил развернуться и вновь кинуться на дерзкого новичка. Он размашисто попытался нанести два удара в голову Смыслова, но его огромные кулаки лишь рассекли воздух. Умело уйдя от них ловкими нырками, московский сыщик блокировал новые попытки атак, подставив предплечье. Замахнувшись в ответ, заставил соперника невольно сделать шаг назад. Тяжело дыша от затраченных усилий, Конев отказался от бесполезных попыток одолеть соперника и коротко спросил:

— Боксёр?

— Нет, я призёр Москвы по боевому самбо. Вещь по нынешним временам полезная.

— И что ты хотел этим доказать?

— Не заставляй меня развенчать миф о твоём физическом превосходстве в присутствии всех сыщиков, и прекрати нести бредни о моей коррупционности. Такой грех за мной не числится.

— А не боишься, что мы тебя подставим под статью?

— Ты, Конев, меня пустыми угрозами не пугай. Сам понимаешь, что через месяц я о каждом из вас буду знать столько грязи, что собственной безопасности год придётся разбираться. Лучше тебе оставить меня в покое.

— А пулю в спину при очередной операции по захвату бандитов не боишься получить?

— Вот это уже серьёзно. Но я прямо сегодня выдам звонок в Москву и, заметь не коллегам, а сочувствующим мне людям с другой стороны баррикад. Они за меня посчитаются. И во главе списка будешь ты. Так что с сегодняшнего дня тебе придётся молиться, чтобы меня случайно не убила молния.

— А ты и впрямь мужик крутой, если не блефуешь. За что сюда попал?

— Да по глупости подумал, что у нас в России закон для всех один и задел интересы важного господина. В общем, обычная история. И ещё: тебе и мне надо усвоить одну важную истину. Вот стоим два исконно русских человека и готовы горло друг другу перегрызть. И если бы нас видели недруги России, то радовались нашей вражде, надеясь подмять под себя всю нашу страну. Разве мы можем с тобою допустить такое?

Заметив, как на лице здоровяка появилось сочувственное понимание его словам, Смыслов с облегчением подумал:

«Я нашёл к нему подход. Национальный вопрос пока никто не решил. Но Конев уже не столь враждебен как прежде и не станет мне мешать. А это немало».

После некоторого раздумья Конев протянул руку новичку:

— Пожалуй, мы с тобою сработаемся. Я тебя понял: мы ничего не стоим без единства.

Сыщики вернулись в кабинет, и Конев объявил:

— Этот сотрудник из Москвы объяснил мне причину своей опалы. У нас нет причин ему не доверять. И если дальше покажет себя честным человеком, то мы ему не враги. Надеюсь, вы меня услышали.

Внезапно в кабинете появился Пыжов:

— Всё, ребята, отдых закончился. У нас вооружённое нападение на инкассаторов. Срочно выезжаем с оружием на место.

Уже сидя в машине, начальник пояснил:

— На инкассаторов напали трое вооружённых бандитов. Один охранник тяжело ранен, а второй бросил сумку с деньгами и позорно сбежал. Но преступникам уйти с деньгами не удалось. Одна из продавщиц успела нажать «тревожную» кнопку и патрульная машина быстро приехала. Началась перестрелка. В результате главарь бандитов некий Гущин ранен и захвачен. А уцелевшие бандиты засели в ограбленном магазине, взяв в заложницы двух перепуганных продавщиц. Положение сложное: при штурме могут погибнуть невинные люди и наши сотрудники. А специалиста по переговорам у нас нет.

И Смыслов решился:

— Послушайте, подполковник, у меня есть опыт ведения переговоров по освобождению заложников. Разрешите попробовать?

— Ну, что же не возражаю. Покажи, на что способен. Может быть, уболтаешь отморозков.

— Убалтывают девок, чтобы покладистее были, а мне надо убедить бандитов сдаться и сохранить жизнь заложницам.

— Ладно, не обижайся. Какая помощь нужна?

— Предоставить полную свободу действий. Буду действовать быстро и жёстко. Для начала отдайте мне раненого бандита и не подпускайте к нему медиков, пока я не разрешу.

— А оправдать чрезмерную жестокость к поверженному врагу сможешь?

— Легко. Получена информация, что у раненого бандита при себе граната имеется, и он намеревается взорвать себя вместе с медиками. А мы не можем рисковать их жизнями.

— Принято. Даю тебе полную свободу. Только реши проблему. Вот мы и прибыли.

Смыслов выскочил из машины и направился к сидящему на асфальте возле патрульной машины раненому бандиту. Он заговорил напористо и кратко:

— Ты кто?

— Гущин я Пётр, три ходки за спиной имею.

— Значит, ты человек опытный и, следовательно, понятливый. Подстреленного инкассатора уже везут к хирургу, и он останется жить. А вот с тобою вопрос не ясен. Если поздно тебя доставят к лепилам, то от потери крови концы отдашь. А уж я позабочусь, чтобы медики не особенно спешили. Вон, видишь, они подъехали, но ждут моего разрешения. Так, предпочтёшь умереть или дашь нужную информацию?

— Не пугай! Говори быстрее, что от меня требуется?

— Выкладывай, кто засел в магазине? И учти, от жизни заложниц и твоя судьба зависит. Суд учтёт все последствия вашего лихого налёта.

— Я знаю по зоне Витьку Стулова. Он тянул срок за грабёж. Жена от него ушла, живёт один. А второй это его сосед по дому ранее не судимый паренёк Мишка. Мать его больна диабетом, но выпивает. Он её ненавидит. Больше ничего о нём сказать не могу.

— Смыслов понял, что большего от грабителя добиться невозможно и взмахом руки подозвал медиков, позволив им отвести истекающего кровью Гущина в машину «скорой помощи». Смыслов подошёл к подполковнику:

— Как всегда, в начале операции удалось собрать мизер информации. Придётся на переговорах играть во многом в «тёмную» и блефовать. У засевших в магазине бандитов отношение к женщинам сложилось по жизни явно негативное, и сыграть на сострадании к заложницам не удастся. Боюсь, что они неприязненные отношения в своих семьях перенесут на продавщиц. Это затруднит переговоры.

— Что полагаешь предпринять?

— Сделаю упор на добровольную сдачу, как единственную возможность спасти свою жизнь. С вашего позволения я повышу себя в должности и звании. Это польстит бандитам. Пусть думают, что ведут переговоры с высоким начальством, имеющим право решать их судьбу.

— Да, хоть генералом назовись. Лишь бы толк был.

— Ну, тогда я пошёл.

Смыслов приблизился сбоку к двери магазина и, укрываясь за толстой стеной, громко представился:

— С вами говорит полковник Смыслов из областного управления. Я здесь в командировке по другому делу, но, узнав о нападении на инкассаторов, генерал поручил мне вести с вами переговоры. Тратить зря слова не буду. Сейчас сюда прибудет спецназ, и с вами будет покончено. Вас это устроит? А я по любому сегодня вечером выпью стакан водки и буду по телевизору смотреть футбол. А где вы в это время будете даже страшно подумать.

— Если так всё просто, то чего нам мозги компостируешь?

— Не хочу затягивать операцию, и в случае вашего отказа сдаться, сразу дам приказ на штурм, как только спецназ подвезу т.

— А теперь слушай нас! Живыми баб получите лишь в обмен на инкассаторскую бронированную машину и миллион рублей мелкими купюрами. И давай не затягивай.

— Ты, похоже, фильмов американских насмотрелся! Учти, заложницы мне лично не знакомы. Женщин, конечно, жалко. Но для них сегодня несчастливо карта легла. Ты пойми, я в любом случае дам снайперам команду ликвидировать вас при выходе из магазина, и до бронированной машины вам добраться не дадут.

— А мы закутаем себя и заложниц в шторы с головы до пят и пойдём на прорыв.

— Ну, ты и придумал! Вы ростом выше заложниц, и снайперы сразу поймут, в кого надо стрелять. Так что приказ открыть огонь отдам без колебаний.

— Ну, и что ты предлагаешь?

— Рецепт простой: самим уцелеть и заложниц в живых оставить. А затем попытаться получить срок поменьше, ссылаясь на смягчающие обстоятельства. Посуди сам: на вас крови инкассатора нет. В него стрелял Гущин. И за организацию нападения он отвечать будет, если, конечно, выживет после ранения.

— Сладко, поёшь, начальник. Но учти я здесь не один.

— Так, Мишка тут вообще сбоку. Ранее не судим. На преступление пошёл ради приобретения дефицитных лекарств, нужных больной матери. Присяжные заседатели будут безутешно рыдать, услышав эту историю. Но это сработает только при добровольном освобождении заложниц! Причём, все поймут, что это именно ты принял правильное решение.

— Дай подумать, начальник.

— Нечего время тянуть. Ты, Витёк, в данной ситуации главный. Мишка тебе не советчик. Ты как опытный сиделец легко в зоне перекантуешься до УДО. А в случае отказа уже через час в морге отсыпаться будешь. Я всё сказал.

— Наступило тягостная пауза. Смыслов немного выждал, и продолжил давление на психику:

— Ну, всё мужики, наши сотрудники готовятся к штурму. У вас ровно пять минут для принятия решения.

Смыслов намеренно не сказал «до начала штурма», оставив себе возможность для маневра и в случае их отказа продолжить переговоры. Жизнью заложниц он рисковать не хотел. Сыщик напряжённо смотрел на бег стрелки, когда внезапно из-за двери прозвучало предложение:

— Давай обсудим порядок сдачи.

— Отпускаете сначала женщин. Если они в порядке, то и к вам отнесёмся с пониманием.

— Так не пойдёт. Мы баб освободим, а вы нас при выходе, как в тире, постреляете.

— Не получится, даже если бы захотели. Журналисты сюда как мухи на мёд налетели. А в их присутствии никто не посмеет вас и пальцем тронуть, если заложниц добровольно освободите. Так что физическую неприкосновенность вам пресса гарантирует.

После небольшой заминки дверь магазина распахнулась, и на улицу выбежали две перепуганные женщины. Смыслов облегчённо вздохнул:

«Не зря я им подкинул дезинформацию о газетчиках. Наживка сработала. Сейчас Стулов пошлёт вперёд Мишку и, убедившись, что того взяли живым, выйдет сам».

Он не ошибся. Испуганно озираясь, молодой парень вышел из магазина и поспешно положил на асфальт пистолет. К нему подбежали омоновцы и поспешно отвели в машину. Следом поспешно покинул укрытие Стулов. Его скрутили и надели наручники.

Смыслов подошёл к подполковнику. Тот явно был доволен исходом операции:

— Молодец, сработал классно. Вот только, уговаривая преступников сдаться, подсказал им, как отмазаться от тяжких обвинений.

— Я говорил лишь самые элементарные вещи. Всё равно адвокат или сокамерники им подскажут, какие «примочки» на суде и следствии впаривать. Зато сработало.

— Да, это так, а победителей не судят. Садись в машину, поедем в отдел и займёмся составлением отчёта. О пряниках и наградах тоже надо позаботиться.

Из окна покидающей место происшествия машины Смыслов увидел освобождённых заложниц. Женщины уже успели немного успокоиться и кокетливо улыбались успокаивающим их полицейским. Это немного примирило Смыслова с явным чувством неприязни, которое испытывали к нему его коллеги. И только Крюков смотрел на него с искренним восхищением.

Это не удивляло Смыслова: мало кто умеет радоваться успехам других людей. Зато он сумел привлечь на свою сторону в первый день, по крайней мере, двух союзников: молодого сыщика и опытного Конева. Для начала работы в чужом городе это было немало.

Глава II. Будни уголовного розыска

Прошла неделя. Смыслов постепенно входил в курс дела. Он целыми днями встречался с людьми и изучал оперативные материалы. К его удивлению, внешнее благополучие провинциального города оказалось обманчивым. Как и в столице ежедневно поступали заявления о кражах, уличных нападениях и бытовых преступлениях. И если в деле фигурировал ранее судимый рецидивист, то сыщики неминуемо наталкивались на их принадлежность к одной из двух враждующих группировок.

Во главе «чугунков» стоял авторитетный вор Миронов, а «зареченскими» руководил его бывший подельник Куценко. Оба в последние годы вели образ жизни уважаемых солидных бизнесменов. Но из оперативных данных было ясно, что именно они руководят в городе криминалитетом и имеют тесные связи с людьми из властных структур города.

По всем громким преступлениям полиция ограничивалась арестами рядовых исполнителей, предпочитая не затрагивать интересы влиятельных людей. И Смыслов понял, что и ему придётся играть по заведённым здесь правилам.

Днём ему позвонил Пыжов:

— Слушай, майор, следователь Ступина жалуется, что ты до сих пор не дал показания по делу о нападении на инкассаторов. Ты её не зли. Она нужный нам человек. Срочно иди к ней. Заодно познакомишься с красивой женщиной и вольёшься в толпу её поклонников.

Смыслов направился к следователю. Ступина, действительно, обладала привлекательной внешностью. Но сыщика насторожила расчётливая холодность, с которой она его рассматривала. Внезапно её рука непроизвольно поправила причёску, и Смыслов понял:

«Я, несомненно, ей понравился и заинтересовал. И рассчитывая на возможный переезд в Москву, она готова начать сезон охоты. И мне надо держаться настороже».

Записав его показания, Ступина с иронической улыбкой заметила:

— Заложниц вы спасли, но теперь преступники вправе рассчитывать на снисхождение суда из-за ваших подсказок смягчающих обстоятельств.

— Иначе их было не склонить к освобождению захваченных женщин.

— А вы знаете, мне чрезвычайно интересно близко узнать человека, способного с такой быстротой заставить опасных рецидивистов действовать по его указке. Вот, например, меня очень сложно склонить к установлению доверительных отношений.

— Разрешите хотя бы попытаться в целях научного эксперимента.

— Ну, что же, я женщина свободная без семейных обязательств и с удовольствием понаблюдаю за вашими усилиями, когда вы пойдёте на приступ.

— Я вызов принимаю и прямо сейчас пойду продумывать план взятия Бастилии.

— Лестно слышать сравнение меня с неприступной крепостью. Можете идти, но будьте готовы явиться ко мне по первому требованию.

Смыслов покинул кабинет следователя в сомнении: «Её кавалерийский напор впечатляет. Но и оставаться долго без женской ласки мне тоже не хочется. При случайном знакомстве можно нарваться на неприятности. А Ступина вполне подходящий вариант для лёгкого досуга. Надо только не перейти грань, за которой начнутся «упрёки, подозренья».

И приняв решение, Смыслов направился в архив. Он проводил здесь всё свободное время, надеясь разгадать тайну гибели трезвенника Валова от ядовитого алкоголя. Анна Семёновна, уже привыкшая к его визитам, положила перед сыщиком старые оперативные дела. Её удивляло упорство, с которым он вычерчивал сложные схемы, нанося на отдельные листки многочисленные точки, обозначая каждую из них отдельной буквой. Затем сыщик брал карандаш и соединял точки паутиной линий. Нередко ему приходилось стирать проведённые линии и выстраивать новые связи между ними. С каждым новым изученным делом сплетение линий становилось сложнее и запутаннее.

За действиями Смыслова благоговейно наблюдала сидящая за компьютером Мария. Этот сыщик казался ей волшебником, способным с помощью магии и колдовства найти преступника, не выходя из кабинета. Она уже не раз просила Смыслова взять её на настоящую операцию. И сыщик понимал романтические порывы девушки, мечтающей после окончания учёбы стать великим следователем.

Проработав два часа, Смыслов устало потянулся и, тщательно собрав исчерченные листки, направился к выходу. Вслед за ним вышла в коридор Анна Семёновна, которая его остановила:

— Вы, действительно хотите найти убийц Валова?

— Если он выпил ядовитую водку по настоянию чужой воли, то я постараюсь в этом разобраться.

— Надеюсь, вы понимаете, насколько это опасно?

— Вы полагаете, что виновники гибели Валова серьёзные и влиятельные люди?

— Валов был нелюдимым человеком и ни с кем не делился своими тайнами. Но мы проработали с ним вместе двадцать лет. Он мне доверял и незадолго до гибели обмолвился, что ему предстоит, как Давиду вступить в бой с Голиафом.

— Откуда у простого сыщика тяга к древнегреческой мифологии?

— Он много читал. У убеждённого холостяка было много книг и уйма времени.

— Спасибо за ваше сочувствие.

Сразу после ухода сыщика, Анна Семёновна набрала номер телефона Пыжова:

— Алло, Александр Николаевич, вы просили докладывать о визитах Смыслова в архив. Он по-прежнему изучает оперативные дела Валова и чертит схемы. По-моему у него пока ничего не получается.

— Хорошо, спасибо, Анна Семёновна. Если будут новости, то немедленно сообщите. Что-нибудь ещё?

— Я хочу спросить прямо. Этот москвич против нас или он наш союзник?

— Ни то, ни другое. Он «вместо нас». Никто в отделе не может себе позволить копаться в обстоятельствах гибели Валова. А вот новичок имеет полное право рыться в архивах, изучая особенности своей территории. Поэтому я и просил оказывать ему всяческое содействие. Пусть потаскает для нас каштаны из огня.

— Я вас хорошо поняла.

— Тогда до связи.

Отключив телефон, Анна Семёновна долго сидела в задумчивости. Ей всё больше хотелось помочь сыщику из Москвы приблизиться к разгадке гибели Валова.

Прямо из архива Смыслов направился на встречу с агентом. Это был последний из четырёх секретных информаторов Валова. Знакомство с предыдущими агентами особого оптимизма ему не внушила. Одна из помощниц сыщика оказалась содержательницей притона, где уголовники пропивали похищенные вещи и встречались с женщинами лёгкого поведения. От неё редко поступала ценная информация. Другая секретная сотрудница являлась подругой рецидивиста, и время от времени сообщала отрывочные сведения, выбалтываемые приятелями сожителя во время пьяных застолий. Был ещё пожилой уголовник, выдававший Валову секреты бродяг и алкоголиков, посещающих его холостяцкую квартиру. Поставлять регулярно важную информацию они не могли.

Теперь Смыслову предстояла встреча с последним агентом своего предшественника. О нём сыщику было известно немногое. Это был ранее дважды судимый человек. Вербовка его состоялась три месяца назад, и он пока не дал ни одного ценного сообщения. Было ясно, что Валову удалось заставить Глазкова согласиться на сотрудничество в обмен на освобождение от уголовной ответственности. Но в материалах отсутствовали сведения, какое нарушение допустил рецидивист. И сыщику предстояло действовать наугад, пытаясь в ходе встречи выяснить, в чём провинился уголовник.

Смыслову повезло, и он застал Глазкова дома одного. Он сразу приступил к делу, сделав вид, что ему всё известно:

— Слушай, Глазков. Вот моё удостоверение. Я прибыл на место Валова из Москвы и не позволю мне вешать лапшу на уши. Жаль, нельзя с Валова спросить, по какому праву он от имени государства простил тебе тяжкое преступление. Тебе же серьёзный срок светил.

— Подожди, начальник зря волну гнать. Я сделал всё, как велел Валов. И малолетка, и её мать написали заявы, что претензий не имеют. И я им отвалил двадцать тысяч за моральный ущерб. И вообще, это была явная подстава: я же не знал, что девчонка несовершеннолетняя. С её формами ей далеко за двадцать лет дать можно.

— Стоп, не тарахти! Я понимаю, что тебе с твоими ходками возвращаться в зону по позорной статье не хочется. Но и ты пойми меня. Начальство прямо сказало: если Глазков при встрече не даст материал по раскрытию конкретного преступления, то возбуждай уголовное дело и пусть сидит за решёткой. Тебе это надо? Даю двадцать секунд, чтобы доказать, что ты ценный источник информации и тебя надо оставлять на свободе.

— Ладно, начальник не дави! Есть двое парней из дома 7 по улице Володина. Одного зовут Мишка, а другой Григорий. Оба не судимы, но считают себя крутыми. На прошлой неделе возле дома культуры ограбили под угрозой ножа мужика с бабой. Взяли не только деньги, но перстень у мужика и золотую цепочку с кулоном у бабы. Деньги пропили, перстень Мишка носит, а кулон Гришка подарил своей знакомой из салона красоты на Липовой улице. Она там маникюром занимается. Можете их смело брать.

— А тебя не подставим?

— Да, об этом грабеже они всей улице раззвонили. А потом, кто они в сравнении со мной?

Действуйте смело. Надеюсь, этого хватит?

— На первое время сгодится. Но жду новой информации. И не заставляй меня впредь плохо к тебе относиться. Пока, до связи.

Приехав в отдел, Смыслов сразу направился к Коневу:

— Слушай, Сергей, не знаю, как тут у вас принято, а у нас в Москве мы сначала преступников задерживаем, а потом уж начальству докладываем.

— У нас всё так же. Переходи к делу.

Смыслов кратко изложил суть полученной информации и предложил:

— Давай начнём раскрутку с салона красоты. Изымем цепочку и припугнём девушку судом за сокрытие краденой вещи. Получим показания на Гришку и задержим его. Тут же возьмём Мишку с перстнем на пальце. А уж расколоть двух не судимых парней с такими уликами затруднений не будет. Может быть, возьмём с собой Крюкова для прохождения курса молодого бойца?

— Костя сейчас на задании. Расследует гибель девушки под колёсами вагонетки на узкоколейке. Лучше возьмём в дело Шестова. Он у нас дамский угодник и вмиг разберётся с обладательницей похищенного кулона. Если не возражаешь, то грузимся в машину и погнали.

Дальнейшая операция пошла гладко и без сбоев. Доставленная в отдел напуганная девица сразу назвала Гришку, подарившего ей кулон. Парня задержали на работе. Но он сначала заявил, что украшение нашёл на улице. Но после проведения опознания потерпевшими супругами предпочёл сознаться и назвать соучастника Мишку. Того немедленно привезли. Увидев в кабинете у следователя приятеля, Мишка не стал запираться и тоже дал признательные показания.

Дальше предстояла бумажное следственное оформление, и Смыслов направился в свой кабинет. Ещё в коридоре он услышал спорящие мужские голоса. Войдя, увидел армейского капитана, который горячо размахивал руками перед лицом Кости Крюкова:

— Как же ты не можешь понять, что мой сын Василий не убийца?

— Все отцы не верят в виновность своих отпрысков. Но против фактов не попрёшь. Вот можете почитать объяснение вашего сына. Он сам без понуждения рассказал, что с утра, переписываясь с Ольгой по интернету, договорился с ней о встрече. Вечером вместе провели время на дискотеке. Он пошёл её провожать. В сквере возле заводской узкоколейки, по которой подвозят сырьё, попытался овладеть девушкой. Она в очередной раз отказала. И в результате Ольга оказалась сброшенной под колёса вагонеток с чугунными болванками. Вот, видите, в конце им самим приписано: «Я признаю себя виновным в смерти Ольги и сожалею».

— Ты всё истолковываешь неправильно и передёргиваешь. Василий раскаивается, что приставал к девушке, добиваясь физической близости. И только. А то, что от досады, её сбросил её на рельсы, ведь, не пишет!

— Дело за малым. Сказал А., скажет и Б. Его же никто не вынуждал и за язык не тянул рассказывать, как девушку за грудь хватал и пытался под юбку залезть.

— Он честный парень. Я таким его воспитал. Скажи мне, кто в шестнадцать лет девок не лапал? А вот убить он не способен. Они встречались Ольгой почти год, и уж, наверняка мой сын пережил очередной отказ в близости. Конечно, он разозлился и ушёл, оставив девушку одну в темноте в пустынном сквере рядом с узкоколейкой. Парень не должен был так поступать с девушкой. Хотя и его понять можно.

— Всё равно будет сидеть до суда. За гибель девушки придётся отвечать.

— Но не моему сыну!

Внезапно капитан резко повернулся к Смыслову:

— Послушайте, вы больше в жизни понимаете этого юнца. Я прошу, подключитесь к этому запутанному делу о гибели Ольги и оправдайте моего сына.

Смыслову не хотелось вмешиваться в чужое дело, но он понимал тревогу танкиста. Сыщик по опыту знал, насколько государственная машина способна равнодушно и безжалостно раздробить судьбу невиновного человека. И Смыслов решил помочь:

— Послушай, Крюков, если есть возможность убедиться в невиновности парня, то надо дать ему шанс. Вот ты упомянул, что молодые люди переписывались по интернету. Сейчас поедешь с капитаном к нему домой и привезёшь планшет парня. А я встречусь с семьёй Ольги. Кстати, с кем она жила?

— Отец, мать, и старшая сестра.

— Значит, будет, с кем поговорить. Через час встретимся здесь в кабинете и обсудим полученные данные.

В коридоре Смыслов столкнулся с Коневым. Тот удивился:

— Наступает период раздачи слонов за раскрытие грабежа, а ты уходишь.

— Ну, ничего, ты же не забудешь меня в рапорте упомянуть.

— Только в порядке алфавита после нас с Крюковым.

— Если у вас так заведено, то вы всегда будете меня опережать.

— А чего ты удивляешься. Я тут в родном городе, а ты гость на временном поселении.

— Я тебя услышал и впредь учту. Только пиши рапорт каллиграфическим почерком и, по возможности, без орфографических ошибок.

Смыслова не смутила ирония Конева. Он и не надеялся на быстрое признание и доверие местных сыщиков. Все его мысли были в этот момент направлены на предстоящее выяснение обстоятельств гибели девушки. Внезапно ему пришла в голову идея использовать в этом деле юную Марию с её знанием компьютерной техники. И он, зайдя в информационный центр, предложил:

— Мария, ты хотела участвовать в настоящем расследовании. Поехали сейчас. А вы, Анна Семёновна, не беспокойтесь. Никакого риска. Мы будем разбираться в обстоятельствах несчастного случая.

— Ну, что же, вы человек серьёзный и потому отпускаю под вашу ответственность.

Обрадованная девушка быстро схватила сумочку:

— Я готова. Только скажите, что я должна делать.

— Хорошо, по дороге в машине всё объясню. Заодно протестирую твою способность к общению. Без этого качества нет настоящего следователя и сыщика.

Выслушав в машине суть дела, Мария задумалась, а потом, тряхнув длинными волосами, с готовностью заверила:

— Ну, что же, попробую вам помочь.

И по серьёзности её тона сыщик сразу поверил, что с её решимостью стать следователем девушка вполне способна добиться успеха. Войдя в квартиру погибшей Ольги, Смыслов сразу понял, что с её родителями говорить бесполезно. Они находились в шоке.

Вся надежда оставалась на старшую сестру Ксению. Та внешне сохраняла спокойствие. Но говорить о причинах смерти Ольги категорически отказалась. Не переубедили её и призывы спасти от тюрьмы Василия. Тогда Смыслов заявил, что изымет планшет Ольги и по нему отследит развитие отношение между молодыми людьми. Это требование явно смутило Ксению. Заметив её замешательство, в разговор вступила Мария:

— Послушайте, майор, дайте мне поговорить с Ксенией наедине. Есть вещи, которые девушки не могут обсуждать с мужчинами.

И Смыслов послушно вышел из комнаты. Прошло не менее получаса, пока Мария не позвала его вернуться. На диване сидела заплаканная Ксения, держа в руке раскрытый планшет сестры. Она с недоверием смотрела на сыщика. И Мария поспешно вмешалась:

— Я дала слово, что сообщённые Ксении факты не будут использованы во вред памяти её сестры. И представила вас как человека опытного, способного разрешить любую сложную ситуацию. Вы можете пообещать ей соблюдение конфиденциальности?

— Если это не противоречит закону, то я сохраню в тайне доверенную нам информацию, и готов внимательно её выслушать.

— Василий сестру не убивал. Она покончила с собой. Но я не хочу, чтобы об этом узнали люди. Пусть всё выглядит как несчастный случай.

— Какова причина столь рокового решения?

— Ольга хорошо училась в школе. Успевала в математике и физике и легко могла поступить в технический ВУЗ в нашем городе. Но она вбила себе в голову, что её призвание стать великой актрисой и поехала в Москву. Там провалилась на вступительном экзамене по мастерству. Вернулась сама не своя.

— Неужели, так сильно на неё повлияло крушение мечты?

— Это не основная беда. Там у неё произошла близость с каким-то типом из театрального мира, который обещал ей протекцию на вступительных экзаменах. Сами знаете, сколько проходимцев крутится вокруг девчонок, мечтающих сделать карьеру.

— Она имя не называла?

— Нет, только твердила в ужасе: как мог взрослый и известный человек со мной так поступить?

— А может быть, этот тип и хотел помочь, но не смог из-за её провального этюда? И всё же и это не причина для самоубийства.

— Её разочарование в жизни, к сожалению, дополнилось ежедневными скандалами в семье. Мать настаивала на поступлении в местный институт, а Ольга твердила, что вновь через год поедет в Москву поступать на актёрский факультет. Конфликтовали постоянно.

— А что отец?

— У нас в семье главенствует мама. Отец ей лишь поддакивал, предпочитая всерьёз в ситуацию не вмешиваться. Мне трудно об этом говорить, но родители тоже внесли вклад в гибель сестры.

— Ну, и что послужило последней каплей?

— Между Ольгой и Василием была настоящая любовь. И она долго не решалась рассказать ему, что с ней случилось в Москве. В этот роковой вечер намеревалась признаться ему во всём. Но не успела. Получив очередной отказ в близости, Василий обиделся и ушёл, даже не выслушав её.

— А вы откуда это знаете?

— Она мне позвонила и сказала, что объяснения с Василием не состоялось. Они расстались. и она не хочет жить. Я не успела ничего сказать, как она отключилась.

— Значит, в ваших телефонах мы обнаружим запись этого разговора?

— Да я готова представить вам её планшет и мой телефон. Но не хочу огласки о факте самоубийства.

— Представить всё как несчастный случай будет несложно. Бери листок бумаги и напиши о прекрасных отношениях между Ольгой и Василием. Но главное, укажи, что после расставания с ним сестра ещё была жива и собиралась идти домой. Выскажи предположение, что она решила сократить путь и вместо пешеходного моста предпочла пересечь напрямую рельсовую узкоколейку, что и привело к её гибели. Этого в сочетании с записями в планшете и телефоне будет вполне достаточно для снятия обвинений с Василия.

Подождав, когда Ксения закончит писать объяснение, Смыслов составил протокол об изъятии планшета и телефона. Здесь больше делать было нечего, и они покинули квартиру. По дороге в отдел Смыслов счёл необходимым похвалить Марию:

— А ты молодец! Похоже, не зря выбрала профессию. Раскрутить человека на истину за считанные минуты не всякий сможет.

— Спасибо за признание. Только она была внутренне готова защитить парня от напрасных обвинений. Но не хотела огласки и позора для своей сестры. Так что вызвать её на откровенность было несложно. Скажите, а подобные случаи добровольного расставания молодых людей с жизнью схожи между собой?

— Только в том, что часто мы сталкиваемся с целым комплексом причин, каждая из которых, в сущности, мелка и не является роковой. Но роковым образом, сойдясь в одно время и в одном месте, они сбивают молодых людей с толку. И знаешь, какой простой способ удержать себя от пагубного решения? Всего лишь перенести исполнение собственной казни на утро следующего дня. Это часто помогает осознать никчёмность обид и переживаний.

Всю дальнейшую дорогу до отдела Мария молчала, осмысливая сказанное опытным сыщиком. А Смыслов, поднявшись в кабинет, сразу обрушил на Крюкова добытую информацию:

— Всё, Костик, выпускай парня. Переписка по интернету, а, главное, разговор погибшей Ольги со старшей сестрой по телефону подтверждают, что после расставания с Василием девушка ещё была жива. Всё свидетельствует об несчастном случае. Так что выноси постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Его авторитет и категоричность заставили молодого сыщика безропотно подчиниться. Танкист благодарно пожал руку Смыслову и повёл сына к выходу. Уже стоя в дверях, он повернулся и предложил:

— Слушай, сыщик, надо с тобою пошептаться. Ты, Василий, ступай и садись в машину. Я скоро выйду.

Подождав, когда сын уйдёт, капитан повёл Смыслова к окну в конце коридора:

— Слушай, сыщик, я знаю, ты денег за освобождение Васьки не возьмёшь. Да, их у меня лишних и нет. Но хочу тебя отблагодарить важной информацией. До меня дошли слухи в части, что один из наших прапорщиков продал штатским два килограмма взрывчатки.

— Рыбу глушить собрались?

— Нет, добыча намечена более солидная. На самого Миронова покушение готовят.

— Откуда такая осведомлённость?

— Сам понимаешь, адреса, пароли, явки я тебе не скажу. Стукачом никогда не был. Но этот прапорщик подрядился за большие деньги установить заряд под баней на даче Миронова. Тот каждую пятницу туда с друзьями и родственниками расслабляться приезжает. Мне до судьбы этого бандита, как говорит молодёжь, «фиолетово». Но, возможно, ты пользу из этих сведений сумеешь извлечь. Только меня не вмешивай.

— Постой, сегодня пятница, а дело уже к вечеру идёт. Ну, всё капитан, я погнал. Ты своевременно информацию скинул.

— Я за спасение сына всегда готов тебе помочь. Город у нас бедовый. Если возникнет реальная угроза, то обращайся. Я тебя вывезу на танке из-под огня.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, но за поддержку благодарю.

Смыслов быстро вернулся в кабинет и положил в сейф пистолет. В задуманной им операции оружие было не нужно. Он знал, что Миронову принадлежит ресторан «Золотой аркан» в центре города, и тот часто проводит там свободное время. На большой скорости он подъехал к ресторану и, войдя в зал, направился к бару. Предъявив удостоверение, приказал невысокому пареньку с густыми бакенбардами:

— Скажи Мирону, что надо срочно переговорить.

Бармен проворно скрылся за дверью в конце зала. Через несколько минут выглянул и взмахом руки пригласил сыщика следовать за ним. В узком коридоре два высоких охранника, убедившись, что посетитель пришёл без оружия, впустили его внутрь небольшого зала, где сидел за накрытым столом Миронов с тремя приятелями. Бандит радушно налил в фужер водку и предложил:

— Угощайтесь, молодой человек.

— Спасибо, я на работе не пью.

— Значит, вы ко мне по служебным делам, а не ради вежливого визита?

— Да, именно так, но говорить буду без свидетелей. Пусть все выйдут.

— У меня от этих людей секретов нет.

— А Черчилль предупреждал, что предают только друзья, а он был умным человеком.

— Я вас понял. Выйдите, ребята, покурить. Я умею уважать чужие секреты. Ну, вот мы и одни. Я вас внимательно слушаю.

— Ко мне поступила информация, что у вас на даче под баней заложена взрывчатка, которая должна сегодня сработать, когда вы будете в парилке. И хотя в нашем деле никогда нет уверенности, но, похоже, сведения точные.

— А какая вам польза в спасении моей жизни?

— Никакой. Но могут пострадать невинные люди. Истопник, например. Если бы речь шла только о вас, я бы сто раз подумал, ехать сюда или нет.

— Кто заказчик не знаешь?

— Даже, если бы знал, то не сказал.

— Что посоветуешь?

— Найдите срочно специалистов по разминированию и устраните опасность. А уж потом разбирайтесь, кому успели встать поперёк дороги.

— Хорошо, если всё подтвердится, то на какое вознаграждение рассчитываете?

— От ни копейки не возьму. Я в отличие от вас чужим добром брезгую.

— Стоп, дальше фильтруй базар. Я предложил, ты отказался. Имеешь право. Только и я не люблю в должниках ходить. Если жизнь прижмёт, то приходи. Попробую помочь.

Смыслов поднялся и, не прощаясь, направился к выходу. В течение последних двух часов его обещали защитить от гибели военный танкист и авторитетный бандит. И он чётко понял, что спокойной жизни этом «тихом» городе у него не будет.

Глава III. Охота за призраком

В понедельник утром едва Смыслов появился в отделе, дежурный лейтенант сказал, что его ждёт у себя Пыжов. Главный сыщик встретил его радушной улыбкой:

— Что-то о тебе давно не слышно. Не доложишь о своих успехах?

— Да, ничего особенного. Продолжаю знакомиться с особенностями закреплённой за мной территории.

— Хорошо ответил, по оперативному обтекаемо. И вот, что я тебе скажу: плох сыщик, который не имеет тайн от начальника, и плох руководитель, не знающий секретов своих сотрудников.

Пыжов заговорщицки подмигнул, и Смыслов понял, что тот знает о его поездке к Мирону:

«Мне всё равно, кто успел доложить, свои сотрудники или у подполковника есть свой человек в банде. Я закона формально не нарушил».

А Пыжов продолжил игру:

— Тогда я тебе расскажу интересную историю. Какой-то неизвестный доброжелатель предупредил Мирона о заложенной у него на даче бомбе. Фугас обезвредили. Мирон предъявил Куценко претензию. Тот поклялся, что не имеет к покушению отношения. Стали совместно разбираться и нашли заказчика. Оказался человек из их общего прошлого. Недавно освободился и решил поквитаться за старые обиды.

— Что с ним стало?

— По слухам покинул город, и, похоже, навсегда. По крайней мере, мы с тобою о нём больше не услышим. Не хочешь прокомментировать эту историю?

— Нет, раз она уже завершилась.

— Ну, и ладно. Я тебя вызвал обсудить совсем другую тему. Скажи, тебе удалось установить связь с агентурой Валова?

— Да, все согласились продолжить работу со мной. А от последнего завербованного им человека удалось даже получить информацию для раскрытия грабежа.

— Это хорошо. Но скажи мне, ты странностей в работе Валова с агентурой не заметил?

— Да, есть одна настораживающая деталь. В материалах, полученных от его секретных сотрудников, имеется информация, о которой они вообще не слышали. Когда я заводил разговор о важных фактах и людях, сообщённых ими Валову, то они даже не понимали, о чём идёт речь.

— И к какому ты пришёл выводу?

— У Валова на связи имелся ещё один строго засекреченный источник информации. Сыщик получал от него важные сведения, а официально оформлял от имени других имеющихся у него агентов.

— Тебя это удивило?

— Нет, мы у себя в Москве также поступаем. Когда удаётся завязать доверительные отношения с кем-то из главарей преступного мира, то он соглашается нам помогать в условиях строгой секретности без оформления бумаг. О существовании такого важного источника знает только сам сыщик.

— Кто мог поддерживать доверительные отношения с Валовым ты пока не знаешь? И надеешься выявить его с помощью составления схем по архивным материалам?

— Да, я ищу, так называемую, десятую точку. Есть такая математическая головоломка. На сторонах и в центре квадрата расположены девять точек, которые надо соединить одной линией, не отрывая карандаш от бумаги.

— И в чём фишка?

— Казалось бы, простую задачу невозможно решить пока не найдёшь и не поставишь дополнительно ещё одну десятую точку. И соединить все линии, отталкиваясь от неё, оказывается довольно легко.

— И ты надеешься найти засекреченного агента Валова по принципу такой десятой точки?

— Да, я обозначаю на схемах факты, о которых поступала Валову информация. И на пересечении линий установленных связей я выявляю людей, которые могли о них знать. В результате круг лиц, осведомлённых о криминальных фактах, ставших известными Валову, сужается. И в конце пути я выясню его тайного осведомителя и попробую восстановить с ним сотрудничество.

— Ну, что же, вполне логично. Только я не исключаю, что именно с существованием этого человека связана гибель Валова. Именно от него сыщик, скорее всего. получил опасную для влиятельных людей информацию. Так что решай сам, стоит тебе продолжать поиски или благоразумно отступиться. В любом случае держи меня в курсе дела. Всё, иди и ищи свою десятую точку.

Прямо из кабинета начальника Смыслов направился в архив. Он из осторожности не стал докладывать, что уже близок к разгадке. Перекрестие линий на схеме вело напрямую к самым верхам криминального мира. Это не удивляло. И в Москве практиковалось взаимовыгодное сотрудничество полиции и преступных авторитетов и Обоим сторонам. надо было только неукоснительно соблюдать правила игры и не нарушать взаимного доверия.

В архиве Анна Семёновна выдала ему для изучения последнюю партию оперативных дел. Смыслов начертил очередную схему преступных связей внутри опасной группировки. И внезапно его осенило. Он сравнил изображённую им паутину устойчивых связей с составленными им ранее схемами, и понял, что круг возможных секретных информаторов Валова сузился до двух человек. Только они были в курсе тех событий, о которых узнал сыщик. Смыслов некоторое время обдумывал сложившуюся ситуацию:

«Оба этих человека пользуются авторитетом в преступном мире. Идти к каждому из них наугад нельзя. Можно провалиться на деталях, а это небезопасно. Как быть?»

Словно прочитав его мысли, Анна Семёновна приказала Марии:

— Слушай, девочка, сходи в буфет за минеральной водой, а то жажда замучила.

— Если вам надо удалить меня для частного разговора, то так и скажите. А не выдумывайте всякие предлоги.

Как только за обиженной девушкой закрылась дверь, Анна Семёновна стала говорить шёпотом, словно опасаясь, что её подслушивают:

— Слушайте, Смыслов, я вижу, как вы упорно пытаетесь найти виновников гибели Валова. А потому хочу вам открыть одну тайну Валова. У него последние два года появилась любимая женщина. Он тщательно скрывал её ото всех. Но однажды в минуту откровенности он поведал мне о своём личном счастье. Эта женщина преподаёт литературу в школе недалеко от дома Валова. Найти её легко по редкому имени Варвара.

Может быть, она вам что-нибудь подскажет.

— Спасибо, Анна Семёновна, я обязательно воспользуюсь этим ключиком для поиска причин гибели Валова, и поведаю вам о результатах.

После ухода сыщика Анна Семёновна с облегчением вздохнула, словно сбросила с себя тяжёлую ношу ответственности за хранение чужой тайны. Звонить Пыжову и сообщать о сведениях, сообщённых сыщику, она не собиралась.

А Смыслову не удалось сразу начать поиск предмета любви Валова. В коридоре его остановил Крюков:

— Хорошо, что я вас встретил. У нас ЧП. Начальник всех собирает у себя. Пошли.

Пыжов был явно взволнован и сразу перешёл к делу:

— Произошло событие, способное взорвать обстановку в городе. У главы зареченской группировки Куценко похитили любимую племянницу. У него своих детей нет, и он в дочке незамужней сестры души не чает. В любом случае похищение десятилетнего ребёнка из ряда вон выходящий случай. Преступники требуют два миллиона рублей за возвращение ребёнка. Для Куценко это подъёмная сумма, но нет гарантий благополучного исхода. Вопросы есть?

— Когда пропала и кому позвонили насчёт выкупа?

— Ты, Смыслов спросил в самую точку. Девочка не вернулась вчера из школы. Сначала родители подумали, что она задержалась у подружки. Потом забили тревогу. А когда сегодня с утра позвонили Куценко с требованием выкупа, то он задействовал своих боевиков. Но, всё же, решил обратиться и к нам. Это что-нибудь нам даёт?

— Вымогатели не побоялись похитить родственницу вора в законе Куценко. Значит, они не из уголовного мира либо вообще не местные. И, только особые обстоятельства могли их вынудить пойти на смертельно опасный риск. Например, крупный проигрыш в казино, или неудачи в бизнесе. Надо задействовать всю нашу агентуру на выявление всех, кто попал в долговую яму в последнее время.

— Толковая мысль, москвич. Все слышали? Выполнять. Мне докладывать о всех малейших сигналах по этому делу. А ты Смыслов вместе с Коневым и Крюковым поедете со мной к Куценко. Наши технари уже там и организуют прослушивание телефонов. Куценко деньги собрал и ждёт нового звонка.

Всю дорогу до дома Куценко молчали. Хозяин дома встретил их предложением:

— Слушайте, сыщики, я человек конкретный. Если поможете вернуть Галину живой, то дам наличными миллион в качестве спонсорской помощи. Сами бонус распределите между собой. Только прошу, сделайте всё возможное.

Он нервно заходил по комнате. Вокруг заплаканной матери похищенной девочки толпились многочисленные родственники. Лица у всех были встревоженные. Полицейские технари деловито налаживали аппаратуру для прослушивания телефона. Пыжов поинтересовался у Куценко:

— Когда похитители звонили, то назначили время нового выхода на связь?

— Нет, но обещали позвонить сразу, как только будут собраны деньги. Кейс, упакованный крупными купюрами, мне доставили полчаса назад. Но пока всё тихо.

Смыслов насторожился:

«Похитители могут быстро узнать о готовности выплаты выкупа, лишь если их информирует кто-то из присутствующих здесь. Подождём».

И словно подтверждая его догадку, раздался телефонный звонок. Технари включили громкую связь и запись. Голос вымогателя звучал угрожающе:

— Слушай сюда, внимательно. Девчонка пока в целости и сохранности. Деньги доставите сегодня в полночь на заброшенную мебельную фабрику. Полицию не привлекать. Курьером должен быть кто-то из родственников девчонки. Он поставит посылку на полу сборочного цеха и уедет. И если не будет осложнений, то утром девчонка будет дома.

— Я хочу услышать её голос.

— Это, пожалуйста. Скажи что-нибудь любимому дяде.

И тут же в телефоне зазвучал детский напуганный голос:

— Ой, дядя Ваня, спаси и забери меня отсюда скорее. Я боюсь!

И вновь в телефоне зазвучал голос похитителя:

— Убедился, что с девчонкой всё в порядке?

— Слушай, ты, если хоть пальцем её тронете, то пощады не будет.

— Я знал, на что подписывался. Выполни наши требования, и забудем эту неприятную историю.

Услышав сигнал отбоя, Пыжов поинтересовался у технического специалиста:

— Место, откуда звонили, установил?

— Приблизительно. Где-то на северной окраине города. Это нам ничего не даёт. Телефон, скорее всего разовый и к тому же могли звонить из движущей машины.

— Значит, надо рассчитывать только на захват похитителей при передаче денег. Но в пустующем цехе засаду не устроишь. К тому же это рискованно. Они вполне могут пристрелить нашего курьера, принесшего деньги. А рисковать жизнью посторонних людей, мы не имеем права.

Смыслов предложил:

— Я могу пойти. В городе я недавно и меня не знают как сотрудника полиции.

— Нет, это гадание на кофейной гуще. А если тебя узнают? То не выйдут на контакт или просто ликвидируют. Да, и жизнью ребёнка рисковать нельзя. Так, как же нам быть?

В этот момент из группы родственников вышел молодой парень и предложил:

— Я готов отвезти выкуп.

— А ты кто?

— Я Пётр Солодовников двоюродный брат Галки. Я её с детства знаю и готов рискнуть. Отвезу деньги в полночь на мебельную фабрику. Но при условии, что деньги будут настоящие, а не «кукла», с нарезанной бумагой.

Куценко поспешил вмешаться в разговор:

— Об этом, Пётр, не волнуйся. Деньги передадим подлинные в банковской упаковке. Лишь бы Галку отпустили. Ума не приложу, кто мог в нашем городе решиться на такой беспредел. Руки и ноги оторву, когда найду.

Пыжов повернулся к Смыслову:

— Ну, что скажешь?

— Вариант подходящий: родственник настоящий, деньги подлинные. Пусть Солодовников отвезёт выкуп. Но нет гарантий на благополучный исход. Девочка представляет для них опасность, являясь свидетелем.

И тут снова вступил в разговор Пётр Солодовников:

— Зря вы опасаетесь. Им убийство без надобности. Их, наверняка, только деньги интересуют. И я их доставлю вымогателям.

Смыслов решительно выступил вперёд:

— У нас всё равно нет иного выхода. Будем соглашаться на их условия. Но с этого момента мы берём под контроль средства связи всех здесь присутствующих. Не исключено, что преступники захотят выдвинуть новые условия, и позвонят любому из родственников. Придётся вам потерпеть вторжение в личную жизнь. Ну, а мы установим на шоссе при подъезде к мебельной фабрике пост ГИБДД и скрытые видеокамеры. Это позволит зафиксировать все автомашины, приближающиеся к месту передачи денег ближе к полуночи. А теперь, подполковник, разрешите мне с коллегами включиться в общие поисковые мероприятия.

Пыжов, услышав явную ложь о прослушивании телефонов всех родственников, сразу понял, что сыщик затеял хитрую комбинацию. И, включаясь в игру, благосклонно кивнул:

— Давайте, проверьте всех проживающих на вашей территории рецидивистов.

Смыслов, сев в машину, отогнал её за угол дома и поставил за деревянным давно некрашеным забором. Конев, поняв, что они будут вести наблюдение, нетерпеливо предложил:

— Давай излагай свою версию. Мы должны быть в курсе дела.

— Я уже сталкивался со схожими ситуациями. И не раз соучастником оказывался тот, кто вызывался сам, несмотря на смертельный риск, встречаться с преступником для передачи выкупа. Этот Солодовников не так уж часто общался со своей несовершеннолетней родственницей, чтобы в свои двадцать лет охотно ставить на кон свою жизнь. А он, заметь, не проявляет и малейшего волнения, предлагая себя на роль курьера. И только беспокоится, чтобы деньги были настоящие, а не подделка.

— Похоже, ты прав. Ну, и наши последующие действия?

— Я сочинил про пост ГИБДД и видеокамеры, чтобы преступник поспешил предупредить сообщников, чтобы они сменили или забрызгали грязью номера своей машины. А моя выдумка о прослушивании телефонов заставит преступника ехать к своим сообщникам лично. И я думаю, это произойдёт в считанные минуты. Надо только проследить, куда он поедет.

— Ну, что же, нам остаётся только надеяться, что твой расчёт верен. Будем ждать.

Солодовников появился на улице через двадцать минут. Сев в машину, он поехал в сторону северной части города. Явно торопясь на встречу с сообщниками, он вёл себя беспечно и почти не проверялся. Вскоре сыщики вслед за ним выехали на окраину города, и типовые блочные дома сменились ярко раскрашенными деревянными строениями частных строений. Внезапно машина Солодовникова остановилась возле высокого забора, за которым виднелся небольшой домик с резными наличниками вокруг окон.

Слолодовников поспешно скрылся за калиткой.

Сыщики тоже покинули машину и приблизились к забору. Смыслов приказал:

— Давай, Крюков, перелезь через забор с задней стороны дома и загляни осторожно в окна. Нам надо знать, здесь ли ребёнок и сколько в доме похитителей. Да, будь осторожен. Они люди, судя по всему опасные и на всё готовы.

Крюков с юношеской готовностью к подвигам быстро преодолел забор, и, привстав на положенное возле стены дома толстое бревно, заглянул в окно. Тут же быстро вернулся к коллегам:

— Там Солодовников и ещё двое неизвестных мне типов. О чём-то жарко спорят. А девочка сидит одна в соседней комнате.

— Значит, жива. Это уже хорошо. Их трое и нас столько же. Силы равные. Но на нашей стороне внезапность и, конечно, закон. С таким перевесом играть можно. Приготовить оружие, но постараемся управиться в рукопашном бою. Тем более с нами сегодня Конев. Но я пойду первым.

Едва сыщики приблизились к крыльцу, как на пороге появился Солодовников. И тут же сильный удар в солнечное сплетение сбил ему дыхание и заставил согнуться. Не давая ему опомниться, Смыслов применил удушающий захват. Через несколько секунд ослабил хватку и шёпотом предупредил:

— Не вздумай даже пикнуть, сынок. Мигом сверну шею. Отвечай кратко: сколько там твоих людей?

Не в силах говорить Солодовников поднял вверх два пальца. И Смыслов, усилив захват, вновь временно отключил сознание парня. Надев наручники на лежащее на крыльце неподвижное тело, он вместе с Коневым ворвался в дом, распахнув дверь ударом ноги.

Конев громко скомандовал:

— Полиция! Сидеть тихо и не двигаться, а то проделаю лишнюю дырку в голове!

Но вид направленного на них оружия не смутил невысокого черноволосого парня. Он потянулся к подмышке со словами:

— Вы что, ребята, своих коллег не признаёте? Я вам сейчас документы покажу.

Смыслов бросился вперёд с грозным предупреждением:

— Замри, сука или я стреляю! На тот свет захотел без очереди?

Вытащив из-под пиджака парня пистолет, сыщик самодовольно заметил:

— Я этот трюк с предъявлением ствола вместо документов знаю не понаслышке. Давай сюда руки и примерь казённые браслеты. Они тебе впору будут, словно на заказ сделаны.

Подождав, пока Конев обезоружит второго преступника, Смыслов обыскал их карманы. У обоих оказались удостоверения сотрудников частной охранной фирмы из областного центра. И похититель самодовольно заметил:

— Ну, убедился? Оружие имеем на законном основании.

— А похищение девчонки как объяснишь?

— Никакого похищения не было. Её родственник Петька Солодовников просил школьницу от бандитов спрятать. Мы и охраняем.

— Откуда его знаешь?

— Мы с ним на втором курсе заочного отделения юридического факультета вместе учимся. Вот он и попросил помочь.

— Похоже, ты во время обучения на следователя так складно врать научился. Только твоя басня не прокатит. Именно ты с дяди девочки по телефону выкуп требовал. Эксперт легко подтвердит, что это твой голос при переговорах записан. Как девочку удалось захватить?

— Петька всё устроил. Заехал за ней в школу и предложил домой доставить. Затем завёз на пустынное шоссе и инсценировал поломку машины. А тут мы, якобы, случайно подъехали и предложили помощь. Он дал нам пятьсот рублей, чтобы девчонку домой доставить. В общем, разыграли как по нотам. Ну, и привезли сюда.

— Как на такое подлое дело решились?

— Всё старо в этом мире: долги, долги, долги…

— Сколько вам обещано?

— По пятьсот тысяч каждому. Остальное Петьке. Он задолжал владельцам казино, где мы подрабатываем вышибалами.

— Вот теперь похоже на правду. Я твоё признание на телефон записал. Не вздумай, потом в отказ пойти. Девочка, надеюсь, не пострадала?

— Нет, до передачи денег мы обращались с ней деликатно. А потом уж на усмотрение Петра.

В разговор вмешался Конев:

— Если сейчас Галина мне скажет, что её обидели, я вас инвалидами сделаю!

Смыслов его остановил:

— Подожди, не гони. Тебя допускать к разговору с ребёнком нельзя. От твоего внешнего вида не только маленькая девочка, но и трижды побывавшая замужем опытная баба испугаться может. Я сам девочку поспрашиваю.

Смыслов приоткрыл дверь в соседнюю комнату и, увидев заплаканного ребёнка, сидящего на стуле, мягко представился:

— Привет, Галчонок. Меня послал за тобой дядя Ваня. Ты просила его забрать тебя отсюда. Хочешь с ним поговорить? Сейчас я с ним свяжусь.

Смыслов достал «визитку» Куценко и набрал нужный номер:

— Алло, Иван Сергеевич. Это майор Смыслов насчёт вашей племянницы. Мы её нашли. Она жива и здорова. Поговорите с ней и успокойте.

Сыщик включил громкую связь и протянул телефон девочке. Та жадно прильнув к трубке, плача, жалобно попросила:

— Дядя Ваня, милый, приезжай скорее за мною. Я боюсь здесь оставаться.

— С тобою всё в порядке?

— Да, только я хочу домой к маме.

— Хорошо, я быстро. А теперь дай телефон дяде из полиции. Слушай, Смыслов, назови адрес куда приехать.

— А этого, Иван Сергеевич не будет. Не хочу допустить расправы над похитителями. Сейчас езжайте к Пыжову в отдел полиции. Я ему сообщу адрес, и вместе с ним сможете забрать Галину.

— Твои слова означают, что я вымогателей хорошо знаю. Не так ли?

— По крайней мере, организатора похищения очень близко. Поэтому не делайте глупостей. Пусть предстанут перед судом.

— Всё понял. Еду к Пыжову, а ты прямо сейчас позвони ему. А обещанную награду получите уже сегодня. Пацан сказал, пацан сделал.

Услышав гудки отбоя, Смыслов позвонил Пыжову и доложил о завершении операции. Подполковник одобрительно заметил:

— Молодцы, парни, сработали классно. Никто забыт не будет. А я дождусь Куценко, и вместе с ним подъеду на место.

В ожидании приезда начальства, Смыслов велел привести в дом пришедшего в сознание Солодовникова. Тот был подавлен. И сыщик спросил напрямую:

— Как рассчитывал с Галиной поступить после получения денег?

— Отпустил бы, конечно.

— Врёшь ты, гадёныш. Если бы она рассказала историю с поломкой твоей машины, дядя Ваня тебя порезал на ремни.

— Клянусь, я не хотел причинить ей вреда. Мне нужны были только деньги.

— Это ты будешь следователю и судье объяснять и, главное, дядюшке своему Куценко. Перед ним оправдаться сложнее будет.

Наступило молчание. Наконец, послышался звук сирены, и в дом вошли полицейские во главе с Пыжовым. Их сопровождал Куценко. Увидев скованного наручниками Солодовникова, грозный авторитет сразу всё понял и бросился вперёд, намереваясь вцепиться в горло предателя. Тот в ужасе закрылся руками. Но Конев успел перехватить и оттеснить Куценко в сторону. А Пыжов укоризненно заметил:

— Иван Сергеевич, ты же обещал расправу на потом оставить. Уж потерпи теперь малость, пока они за решёткой не окажутся. А в нашем присутствии всё должно быть в рамках закона. Иди лучше к племяннице и успокой девочку. Она и без твоего мордобоя страхов натерпелась.

— Куценко нехотя отступил и направился в соседнюю комнату. Галина с радостным криком кинулась к дяде и зарыдала, уткнувшись лицом в его толстый живот. На глаза пожилого человека невольно навернулись слёзы жалости. И Смыслов понял, что похитителей ждёт жестокая расправа.

А Пыжов успел взять на себя привычную роль руководителя операции, распорядившись рассадить похитителей в разные машины и ехать в отдел. Он вёл себя так, словно вся заслуга по освобождению девочки принадлежит именно ему. И Смыслов хорошо понимал хитрый расчёт начальника на участие в дележе обещанного вознаграждения.

После возвращения задержанных похитителей в отдел, началось обычное бумажное оформление допросов и очных ставок. Смыслов с одобрением заметил, что симпатизирующая ему следователь Ступина действует чётко и грамотно:

«В этой женщине чувствуется профессионализм и твёрдый подход к делу. Она не только привлекательна, но и умна. Наверняка, в личных отношениях предпочитает верховодить мужчинами. С такой трудно ужиться. Разве только ей попадётся совсем безвольный тип. Ну, а тряпку она сама не станет возле себя держать. В случае сближения придётся основательно потрудиться, чтобы её обуздать».

Смыслов поймал себя, что думает о Людмиле, как уже о завоёванном объекте и решил, что пора ему приступать к более решительным действиям.

Ближе к вечеру его вызвал к себе Пыжов. Он вновь начал с похвалы:

— Слушай, Смыслов, нам с тобою повезло. Ты природный талант. Я таких сыщиков уважаю.

— Когда начальство в глаза хвалит, жди подвоха. Может быть, перейдём к делу?

— Я сейчас буду составлять отчёт областному начальству. Не возражаешь, что там будут упомянуты все четверо участников успешной операции: ты, Конев, Крюков и я.

— Нет, конечно. Тем более вы своевременно прибыли и умело организовали сбор доказательств по делу.

— Я рад, что ты всё понимаешь правильно. А теперь держи свою долю вознаграждения от Куценко. Здесь ровно четверть миллиона.

— Мне ничего не надо. Я просто выполнял свой долг.

— Стоп! Остановись, Смыслов. Ты разве не понимаешь, что сейчас плюешь в душу не только мне, но и своим друзьям Коневу и Крюкову, которые, кстати, приняли деньги с благодарностью?

— Я не хотел никого обидеть.

— А как понимать твой отказ? Ты, значит, белый и пушистый, а все вокруг тебя бесчестные люди. Тогда объясни, в чём противозаконность получения вознаграждения в благодарность за спасение малолетней девочки? А потому бери свою долю и не возникай.

Наблюдая, как Смыслов рассовывает деньги по карманам, начальник вновь перешёл на добродушный тон и посоветовал:

— Кстати, ребята обижаются, что ты до сих пор не накрыл поляну и не прописался в отделе. Полученные деньги помогут тебе угостить коллег. Можешь это сделать прямо завтра.

— Вы тоже будете?

— Нет, Смыслов, вас сыщиков надо держать на расстоянии взмаха плётки. Я обычно гуляю в своей компании, которая мне ровня. Да и вам свободнее будет вдали от начальства. А теперь иди, мне ещё надо закончить отчёт.

На следующий день известие о предстоящем застолье сотрудники приняли с радостью. Шестов предложил посетить кафе рядом с отделом. Привычное место было сразу одобрено. Вызвало подъём и предложение Смыслова пригласить на ужин всю женскую часть отдела и, в первую очередь, Ступину с подчинёнными ей дамами. Предстояла не очередная попойка, а притягательный флирт с противоположным полом. И Смыслов решил использовать ситуацию для сближения с привлекательной женщиной.

Веселье было в самом разгаре, когда сидящая рядом Ступина взяла инициативу в свои руки и шёпотом предложила:

— Слушай, Смыслов, увези меня отсюда. Я, кажется, перебрала со спиртным и не хочу потерять авторитет у подчинённых мне следователей. Я сейчас выйду как будто в туалет и буду ждать тебя на улице.

И многообещающе сжав руку Смыслова, женщина покинула кафе. Немного выждав, сыщик последовал за ней. Они быстро нашли такси, и Смыслов назвал адрес своей казённой квартиры. Ступина не возражала, и Смыслов окончательно поверил в успешное завершение любовного приключения.

Едва они вошли в квартиру, Людмила по-хозяйски подошла к шкафу и, достав новую простыню, принялась перестилать постель. И Смыслов понял:

«Моя дама здесь уже не раз бывала и чувствует себя хозяйкой. Интересно, сколько сотрудников возило её сюда? Хотя мне наплевать. Это всего лишь очередное похождение холостяка. Людмила без лишнего кокетства сразу переходит к основному действу, не скрывая цели своего приезда сюда. Даже скучно становится».

И тут Людмила повернулась к нему и с упрёком потребовала:

— Ну, стоишь как истукан? Раздевайся! Сегодня был тяжёлый день, я сильно устала и хочу скорее лечь.

Но Смыслов совсем не намеревался играть подчинённую роль при этой властной женщиной. И он грубо отпарировал:

— А мне обессиленная женщина в постели без надобности. Так что собирайся с духом и покажи, как надо быстро разоблачаться. Примерно как солдат в казарме за десять секунд пока спичка горит. И не зли меня своими нелепыми жалобами на усталость.

Не ожидавшая такого обращения Людмила на мгновение замерла, намереваясь дать отпор. Но затем решила не обострять отношения словесной перепалкой и начала нарочито медленно снимать с себя юбку.

И Смыслов, смягчая грубость, бросился ей на помощь.

Бессонная ночь прошла бурно, и с утра Смыслову не хотелось вставать и ехать на работу. Он, лёжа, наблюдал как Людмила, отвернувшись от него, быстро одевалась. Наконец, она повернулась к нему и зло заговорила:

— Я ненавижу тебя и себя за то, что мы натворили. И зачем я вчера так много пила? Я не отдавала себе отчёта в своих действиях. Никогда раньше мужчина так легко меня не добивался. Где был мой разум?

— Там же, где моё желание овладеть тобою.

— Не хами мне! Я не уличная девка. Просто ты воспользовался моим невменяемым состоянием.

— И, заметь, не один раз за ночь. Не понимаю твоего негодования. Скажи сразу, чего ты хочешь?

— Надеюсь, ты не станешь хвастаться в отделе своей лёгкой победой. Обо мне и так ходят необоснованные сплетни. И потому ко мне без особой служебной необходимости не подходи! Не хочу, чтобы людская молва нас с тобою связывала.

Ступина направилась к выходу и, уже стоя в передней, более мирным тоном предупредила:

— Если вновь захочу с тобою общаться, то об этом сама скажу. Но это будет не скоро. Придётся потерпеть. Я из-за физической близости не стану покорно бегать за тобой.

Дверь захлопнулась, и Смыслов начал тоже собираться на работу. Яростный натиск и упрёки Людмилы не застали его врасплох. Он всегда был готов к отражению атак на свою свободу холостяка.

Глава IV. Предостережение

В последующие дни Ступина, встречая Смыслова в отделе, делала вид, что ей нет дела до нового сыщика. Это его особенно не волновало. Ему даже интересно было наблюдать за искусной игрой женщины, затеянной ради завлечения его в семейные сети. И он гадал, когда Людмила сделает вид, что прощает своего коварного обольстителя.

Сыщика всё больше занимал поиск человека, доверившего Валову тайны криминального мира. Для этого необходимо было найти и поговорить со школьной учительницей с редким именем Варвара. Текущие дела постоянно отвлекали его от решения этой задачи. Наконец, он нашёл время и поехал к дому Валова. Рядом находились лишь две школы. Ему повезло с первого захода. Установив адрес Варвары Степановны, сыщик поехал к ней домой. На его звонок, хозяйка беспечно открыла дверь, даже не спросив, кто к ней пришёл. На пороге стояла симпатичная сорокалетняя женщина, в которую вполне мог безоглядно влюбиться пожилой сыщик. Услышав упрёк, что она неосторожно открывает двери, Варвара Степановна только махнула рукой:

— Я подрабатываю репетиторством, и ко мне постоянно приходят ученики. Так что за день устанешь интересоваться гостями. Но кто вы и зачем пришли?

— Я из отдела полиции. Недавно меня назначили на место Валова. Вы его хорошо знали. У вас есть догадки насчёт его нелепой гибели?

— Откуда вы узнали о наших отношениях? Он, ведь, тщательно скрывал меня от коллег.

— Так я же из полиции, и моя работа искать и находить. Я понимаю, Варвара Степановна, что бесцеремонно вторгаюсь в чужие интимные отношения. И это позволяю лишь потому, что хочу найти и наказать виновных в смерти Валова.

— Я этого тоже сильно желаю. Мне Виктор был очень дорог. И я теперь вряд ли смогу кого-нибудь ещё полюбить также сильно в этой жизни. Но я ничего не знаю. Он никогда не говорил о своей работе. И я его понимала. Мы с ним обычно обсуждали книжные новинки и премьеры фильмов. Он был очень начитан и интересовался искусством. Виктор совсем не был похож на сотрудника полиции. Извините, конечно, за такую нелестную оценку ваших коллег.

— Ничего, я привык. Очень прошу, вспомните хотя бы мелкие, но необычные детали в его поступках.

— Подождите минутку. Да, был такой случай несколько месяцев назад. Мы с ним поехали на загородную экскурсию в музей деревянного зодчества. После осмотра жалких изб бедняков и добротных домов зажиточных крестьян наша туристская группа зашла в местный ресторан под названием «Птичий двор». Там было много посетителей. Внезапно Виктор встал из-за столика и торопливо вышел из зала. Я по глупой женской ревности кинулась следом выяснить, с кем он поспешил встретиться.

— Опасения оказались напрасными?

— Да, он просто на ходу перекинулся парой фраз с высоким седовласым мужчиной, одетым, несмотря на жару в дорогой синий костюм.

— Ну, и что в этом эпизоде странного?

— На мой вопрос, с кем он общался в фойе, Виктор довольно грубо оборвал меня, заявив, что это мне померещилось. И это был единственный раз, когда он повысил на меня голос.

— И вы того человека больше никогда не видели?

— Нет, но вы можете его легко найти. Я запомнила номер иномарки, на которой он уехал. Этот седовласый мужчина как раз уезжал, когда мы покидали ресторан.

— Хотели и дальше проявлять любопытство?

— Совсем нет. Просто в номерном знаке значились подряд цифры: 345. Невольно запомнилось.

Смыслов был рад хотя бы и этой малой зацепке. Предупредив хозяйку о сохранении в тайне целей его посещения, он вернулся в отдел. Не желая привлекать внимания к своему тайному расследованию, он записал в блокнот дополнительно ещё несколько автомобильных номеров. Затем обратился к дежурному:

— Помоги, капитан. Во время кражи из магазина рядом с местом происшествия было замечено несколько автомашин. Вот их номера. Установи их владельцев.

Это была будничная просьба, и капитан её исполнил без всякой настороженности. Прочитав имя владельца автомашины с номером 345, Смыслов с удовлетворением отметил:

«Я был на верном пути, и в моём списке возможных информаторов Бубнов Андрей Анатольевич значился на первом месте. Как Валову удалось наладить с ним отношения неизвестно. Скорее всего, криминальный авторитет сам вышел на честного полицейского. И они друг друга выгодно использовали. Но пред встречей с Бубновым надо тщательно подготовиться».

О своей находке «десятой точки» сыщик решил пока начальству не докладывать. Но новые криминальные события заставили Смыслова отложить визит к авторитету преступного мира.

На следующий день вечером к Смыслову в кабинет вошёл дежурный по отделу майор Макаров:

— Привет, Смыслов, возникло не совсем обычное дело. Тут недалеко от нашего отдела на соседней улице находится краеведческий музей. Так, одно название: в двухэтажном здании собрана разная рухлядь. Внизу расположены залы по истории города с археологическими находками, древней утварью, домашней обстановкой в домах горожан. И на всё это взирают портреты дореволюционных деятелей. Тут и купцы, и заводчики, и филантропы. А на втором этаже демонстрируются современные достижения.

— Ну, и зачем ты взялся на ночь, глядя, экскурсию для меня проводить по музею?

— Да, я к тому, что там брать нечего. Вору ещё приплатить надо, чтобы унёс оттуда какую-нибудь вещь себе на память. А мне сейчас позвонила директор музея Нуждина Софья Павловна и утверждает, что в вверенное ей учреждение кто-то залез и ходит по первому этажу с включённым фонариком.

— А она это откуда знает?

— Так, её дом напротив музея. Она выглянула случайно из окна и заметила, как свет перемещается по комнатам.

— Ей, похоже, призраки мерещится стали. У женщины всё в порядке с рассудком?

— Тут волноваться нечего. Софья женщина умная и красоты небывалой. Между прочим, муж в длительной командировке на Севере. Так что сможешь совместить приятное с полезным. Пойди, проверь. Она ждёт тебя с ключами возле входа в музей.

Смыслов поспешил к музею. Его тревожила встреча с незваным ночным посетителем. О встрече с директрисой он даже не думал. А зря! Едва увидев притаившуюся у дверей женщину, Смслов почувствовал, как жарко полыхнуло в груди:

«Вот это да! Никогда не видел такой красоты. С неё бы картины писать великим живописцам. Если упущу такой редкий экземпляр, то себе не прощу».

И, стараясь скрыть своё смятение, сыщик нарочито грубо спросил:

— Ну, что тут у вас?

— В музее бродит посторонний человек. Это странно, поскольку ключи от входа только у меня, а на окнах решётки. Вон, смотрите: опять мелькнул луч фонарика.

— Да, вижу. Пожалуй, вам надо открыть дверь и отойти подальше вон за тот рекламный щит. А я зайду внутрь и побеседую с самозваным привидением. Не каждый день предоставляется такая возможность.

Смыслов вытащил и приготовил к стрельбе пистолет. Этот эффектный жест сыщика произвёл на женщину сильное впечатление, и она бросила на него восхищённый взгляд. И Смыслов ощутил гордость за вызванный к себе интерес и скомандовал:

— Открывайте и скажите, где у вас на первом этаже выключатель?

— Сразу, как войдете в первую комнату, то справа на уровне моего плеча.

Смыслов приготовился и, как только директриса открыла дверь, проскользнул в здание и, нащупав, включил свет. Застигнутый врасплох ночной посетитель, увидев направленное на него оружие, испуганно взмолился:

— Не стреляйте! Я всё объясню!

Худощавый низкого роста человек явно не представлял опасности. Но для страховки Смыслов его обыскал. Найдя в кармане кроме паспорта, портмоне и кучи медицинских справок перочинный нож, повёл психологическую атаку:

— Так, всё ясно. Ты планировал кроме кражи ещё и убийство с помощью холодного оружия?

— Нет, мне в ноже нужна только отвёртка.

— Это ещё зачем? Я вижу, ты человек интеллигентный кабинетной профессии. А потому сумей кратко объяснить, зачем и как сюда попал. У тебя минута, и время пошло.

— Я Жизнев приехал сюда из Нижнего Новгорода. В прошлом году обнаружил на чердаке в старой книге листок папиросной бумаги, а на ней записано, что прадед, опасаясь чекистов, спрятал золотые изделия в основание медной лампы с узорами в виде ползущих вверх змей. Я бы и внимания на это не обратил. Но внезапно тяжело заболела дочка. Для срочной операции нужны деньги. Кое-что собрали по родственникам. Но нужной суммы не хватает. Вот я и вспомнил о спрятанных драгоценностях.

— Слушай, Нижний Новгород отсюда не близко.

— Я выяснил, что родственники по матери в этот город после войны переехали, а лет пять назад лампу, которая без надобности в чулане пылилась, в этот музей подарили. Никого из родственников уже в живых не осталось. Вот я и решил ими завладеть.

— Значит, ради благородного дела спасения дочки на кражу решился?

— Я не вор. Украшения мне по праву наследования принадлежат.

— А как внутрь залезть удалось?

— Днём пришёл в музей. А тут как раз экскурсия из другого города на автобусах подъехала. Я вместе с туристами вошёл внутрь. И когда экскурсанты поднялись на второй этаж, я спрятался под кроватью, на которой в прошлом спал зажиточный мещанин. Рассчитывал после закрытия музея выбраться оттуда, найти лампу и извлечь драгоценности. Но пришлось задержаться. Директриса долго бумаги писала. Ну, а когда ушла, то уже стемнело. Я начал искать лампу, но тут вы появились.

— Я тебя понял. Давай вместе проверим наличие здесь ценностей.

Лампу обнаружили быстро на полке в отгороженной ширмой комнате, изображающий быт купца. Смыслов кивнул Жизневу:

— Бери свой нож и вскрывай подставку.

Положив лампу на бок, охотник за сокровищами быстро отвинтил шурупы и из толстого основания высыпал на стол золотые цепочки, браслеты, несколько колец и кулон. Жизнев перевёл жалобный взгляд на сыщика:

— Этих украшений вполне может хватить на операцию.

Несколько мгновений Смыслов колебался, но потом потребовал:

— Покажи документы о предстоящей операции.

— Так они у вас в кармане. Все медицинские справки в наличии.

— Вот, что Жизнев. Тебе эти ценности нужнее. А наше государство не обеднеет. Складывай всё в карманы. Я тебя сейчас отведу в отдел полиции. Там скажешь, что приехал в город на экскурсию в индивидуальном порядке. Мест в гостинице не было, и ты решил переночевать в музее. Потому и спрятался. Всё понятно?

— Спасибо вам огромное! Век не забуду! Вот, возьмите за сочувствие и милосердие хотя бы эту цепочку.

— А ну заткнись и не зли меня! Я ради ребёнка на подлог иду. А это благодарности не требует. Давай, завинчивай лампу, ставь на место, и пойдём. Там директриса музея на улице заждалась. При ней повторишь ложь про временное пристанище.

Сыщик повёл Жизнева к выходу. Когда они проходили мимо портрета местного купца мецената, Смыслову на мгновение показалось, что тот одобрительно прячет улыбку в широкую густую бороду. Отогнав непрошеное видение, сыщик вывел задержанного нарушителя на улицу и жестом подозвал укрывающуюся за рекламным щитом директрису. Та опасливо приблизилась. Кратко описав ситуацию, Смыслов предложил:

— Мне надо, чтобы вы прошли с нами в отдел полиции и написали, что не пропал ни один экспонат, и вы претензий не имеете. Иначе я не смогу отпустить на свободу этого любителя использовать музей в качестве гостиницы.

Нуждина с готовностью согласилась. Проверив залы, она заперла двери и пошла вместе с сыщиком и нарушителем в полицию. После оформления документов Смыслов отпустил Жизнева. Но директриса не спешила уходить. Она сидела и смотрела на сыщика с неподдельным интересом. Он был для музейного работника экзотичным человеческим экземпляром из иного параллельного мира. Пауза затянулась. Наконец, женщина произнесла:

— Послушайте, это происшествие совсем выбило меня из колеи. Уже совсем стемнело, и я боюсь одна идти домой. Вы меня не проводите?

— Конечно, я и сам хотел предложить вам личную охрану.

Поспешно заперев кабинет, Смыслов повёл женщину к выходу. Когда он проходил мимо дежурной части, капитан ему дружески подмигнул в знак мужской солидарности.

Едва они вышли на улицу, женщина поинтересовалась:

— А вы свой пистолет не забыли взять?

— Ну, что вы, он всегда со мной и вечно наготове.

И по тому, как женщина игриво засмеялась его двусмысленной шутке, Смыслов понял, что он на верном пути, и его ожидает очередной любовный успех. Дальше всё пошло по отработанной схеме. Возле дверей квартиры, получив приглашение на лёгкий ужин, Смыслов с готовностью согласился. Пока хозяйка хлопотала на кухне, сыщик прошёлся по комнате. На него равнодушно взирали с фотографий многочисленные родственники хозяйки. Заметив на стене висящую гитару, Смыслов потянулся к ней, намереваясь исполнить на трёх аккордах незамысловатую мелодию. Но внезапно сзади раздался окрик:

— Не трогай! Это инструмент мужа!

Женщина выглядела разгневанной. Заметив недоумение гостя, она поспешила сгладить свою резкость:

— Извини, но я не позволяю никому касаться до гитары. Это символ нашей с Семёном первой встречи. В тот раз его баритон свёл меня с ума. Давай лучше садись к столу. Сама я не пью, но для гостей держу водку, коньяк, вино. Все бутылки уже открыты, и выбор за тобой.

Смыслов предпочёл выпить водку. Сидя за столом, он особенно не вслушивался к словам непрестанно говорящей женщины. Его поразила неожиданная догадка после окрика с гитарой:

«Эта женщина по-прежнему влюблена в своего мужа. Тогда зачем я здесь по её настойчивому приглашению?»

И, не удержавшись, он спросил хозяйку:

— Мне сказали, что твой супруг сейчас на Севере какими-то раскопками занимается. Как только он решился такую красоту одну оставить?

— Если интересуешься, то расскажу. Поженились мы ещё в институте. Жили хорошо. Только он детей не хотел из-за своих научных изысканий. После получения диплома уехал на год за сбором материалов для диссертации. Я его честно ждала. Он стал кандидатом наук. Всё прекрасно. Но недавно внезапно объявил, что заболел Севером и его туда неудержимо тянет.

— Уговаривала остаться?

— Какое там! Он и слушать не стал. Попросил ещё год потерпеть и укатил.

— И что теперь?

— А ничего. Раз для него северное сияние важнее меня, то теперь «терплю» со случайными вздыхателями. Вот сейчас, например, с тобою. Семён сам во всём виноват. Я свои молодые годы впустую пускать на ветер не хочу!

— Тебя понять можно.

— Ну, а раз так, то не будем терять время, а пойдём в мою опочивальню. Не удивляйся моей откровенности. За долгое отсутствие Семёна я уже привыкла не стесняться в обществе жаждущих моего тела мужчин. Давай, раздевайся.

И Смыслов, вспомнив недавнее свидание со следователем Ступиной, невольно подумал:

«Вторая женщина за неделю даёт мне команду раздеться. Неужели, в этом городе все женщины такие смелые в любовных отношениях или лично мне так несказанно везёт?»

Но ситуация требовала незамедлительных действий, и Смыслов послушно начал стаскивать с себя брюки.

На следующее утро намерения Смыслова нанести визит Бубнову вновь были нарушены новым происшествием. Пыжов собрал сыщиков у себя:

— Сегодня ночью совершён налёт на завод, принадлежащий Мирону. Преступники связали сторожа, а так же дежурного электрика, и случайно заночевавшую на работе уборщицу. А затем вынесли из кассы деньги. Уходя, застрелили сторожа молодого парня и скрылись. Сумма похищена небольшая, но Мирон в ярости: обкраденный вор теряет авторитет. Он требует оградить интересы честного бизнесмена. Для нас важно найти преступников. Смыслов вместе с Коневым и Крюковым езжайте на место происшествия. Я на вас надеюсь.

После ознакомления с местом происшествия и опроса свидетелей Смыслов поинтересовался у Крюкова:

— Поделись своими соображениями.

— Здесь всё ясно. Группа бандитов после тщательной подготовки совершила кражу, убив сторожа.

— Нет, Костя, тут иная картина складывается. Шли они без подготовки. Иначе бы знали, что сторож будет не один, а внутри ещё два человека. Между прочим, ночные дежурства электрика на заводе ввели лишь месяц назад после пожара из-за короткого замыкания проводки. А уборщица живёт далеко в пригороде и иногда остаётся ночевать на заводе.

— Вы их подозреваете в соучастии?

— Нет, скорее всего, у этих ещё не старых людей романтические отношения, и они решили устроить себе свидание в служебном помещении. Эту версию мы потом проверим, если необходимость будет. Об отсутствии подготовки к налёту можно догадаться по тому, что в качестве орудия взлома дверей и ящиков они использовали железную арматуру, найденную во дворе завода!

— Но как они узнали, где находится касса и об отсутствии сигнализации?

— А это, скорее всего, означает, что кто-то из грабителей работал в прошлом на этом предприятии, но его прогнали или сам уволился.

— Надо заняться проверкой всех бывших работников?

— Нет, нам нужен из списков уволенных лишь тот, кого сторож знал раньше.

— Вы полагаете, что сторож является наводчиком?

— Ни в коем случае. Посуди сам: смысл убивать связанного сторожа уже после завершения ограбления был только, если он кого-то из бандитов знал раньше. Они были в масках, но переговаривались. И главарь совершил убийство, опасаясь быть узнанным по голосу. Значит, нам нужен список знакомых сторожа. И если мы найдём человека, уволенного с завода, который был приятелем жертвы, то мы приблизимся к цели.

— Но это адова работа!

— Вот ты ей и займёшься. Добудешь оба списка, заложишь в компьютер, и он тебе мгновенно выложит совпадения. А мы с Коневым поднимем архивные оперативные сигналы за два последних года о наличии у конкретных лиц нелегального оружия. Наверняка, они не все отработаны до конца. И если повезёт, то во всех трёх списках будет бывший работник завода, который знаком со сторожем и ранее подозревался в хранении оружия. Тогда и к гадалке ходить не надо.

Уже через три часа в кабинет к Смыслову зашёл Конев со списанной в архив сводкой-ориентировкой:

— Вот, посмотри. Год назад из воинской части, где служил некий Туров, пришёл к нам в отдел запрос. У них из оружейной комнаты пропал пистолет «Макарова». Они подозревали в похищении оружия сержанта Турова. Но доказательств и ствол не нашли. После его демобилизации отправили к нам просьбу проверить парня. Занимался проверкой Шестов, но без особого усердия. Через месяц отписался формально, что причастность Турова к хищению оружия не установлена, а в случае получения дополнительных данных им будет сообщено.

— Почему тебя взволновало столь рядовое сообщение о хищении оружия?

— Этот Туров сразу после дембеля проработал пару месяцев на этом предприятии, пока его не уволили за прогул. И это ещё не всё. Туров учился в одной школе с убитым сторожем в параллельных классах. Так что всё сходится.

— Тогда вызывай Крюкова, и мы начнём наводить справки об этом любителе казённого оружия. Крюков пусть идёт в школу, ты на нынешнее место его работы, а я порыскаю по месту его жительства. Через два часа встречаемся здесь в кабинете и обсудим собранную информацию.

Но сыщики вернулись в отдел, не испытывая особого оптимизма. Никаких новых сведений о наличии у Турова похищенного пистолета добыто не было. Немного подумав, Смыслов предложил:

— Слушайте, из всей полученной нами информации интерес представляет лишь то, что этот Туров здорово вжился в роль местного Казановы. Девок затаскивает к себе в постель на один щелчок пальцами.

— Ну, и что из этого следует?

— Ты, Крюков, молодой ещё человек и не понимаешь, что соблазнённая и брошенная девушка обязательно захочет отомстить обидчику. Нам надо срочно определить круг бывших любовниц Турова и всех тайно опросить. Парни имеют обыкновение хвастаться перед девчатами. Не исключено, что Туров, распустив павлиньи перья, засветил оружие перед одной из них. Давайте сочувственно расспросим его бывших наложниц. Что скажешь, Конев?

— Пожалуй, шанс есть. Надо попробовать. По моим раскладам наберётся за последние месяцы шесть обиженных Туровым девчат. Его успехи не удивительны. Он внешне привлекателен и обладает исключительной наглостью. Такие типы девчатам нравятся. Пусть, тайный опрос молоденьких двух проведёт Крюков. Он им больше по возрасту подходит. А мы с тобою, Смыслов, разделим между собой остальных поровну.

Посмотрим, кому повезёт.

И сыщики направились беседовать с бывшими девушками Турова. Они хотели использовать любой шанс подтверждения своих подозрений. Им повезло. Уже через час Смыслову позвонил Крюков и сообщил:

— Я нашёл свидетельницу. Но Дарья не хочет давать официальных показаний. Требует гарантий соблюдения в тайне её информации. Нужно ваше вмешательство. Подъезжайте по адресу Цветочная улица дом 17 квартира 5 и сами с ней поговорите.

Смыслов выехал немедленно на место. Дарья оказалась симпатичной девушкой лет двадцати. Едва Смыслов упомянул имя Турова, её миловидное лицо исказила гримаса ненависти. И сыщик понял, что сумеет добиться нужных ему сведений. А Крюков предложил:

— Давай, Дарья, повтори майору, что мне рассказала.

— Ладно, только я сразу предупреждаю, что официально показания не дам и свидетелем выступать не стану. Обещайте мне, что никто не узнает о том, что я выдала вам этого подлеца Турова.

— Хорошо, я тебя услышал и понял. Нам сыщикам, как священникам на исповеди и врачам на приёме можно свои тайны доверять. Излагай смело, что на сердце камнем легло.

— Когда Туров Сергей начал за мной ухаживать, я долго не соглашалась на интимные отношения. И однажды он повёз меня на загородное озеро в дубовой роще. Там похвастался, что у него есть наградное оружие. Вечером там никого не было, и он двумя выстрелами разбил поставленную на пень бутылку.

— Почему ему понадобилось два патрона?

— Так он первым выстрелом промазал и попал в пень. И только с повторного выстрела разбил бутылку.

— Как объяснил наличие у него оружия?

— Так, ему в армии наградной пистолет выдали за задержание вражеского шпиона при переходе границы. Он оказался героем. Это меня поразило. И я в тот вечер уступила, согласившись поехать к нему домой на ночь. А через месяц он меня бросил и начал крутить любовь с Анфисой из продуктового магазина. Не посмотрел даже на то, что он у меня был первым мужчиной. Сволочь он после этого.

Девушка горько всхлипнула от обиды. Сведения были важные, и надо было закреплять успех. Смыслов мягко предложил:

— Сочувствую тебе, девочка. Таких лживых подлецов надо наказывать. Не хочешь выступить свидетелем, и не надо. А сейчас давай проедем ту дубовую рощу, где Серёга по бутылке стрелял. Покажешь нам тот пенёк, и на этом твоя секретная миссия закончится.

Девушка с заплаканными глазами послушно кивнула.

Приехав в рощу, сыщики вырезали из пня кусок древесины с застрявшей в нём пулей. Недолго поискав в траве, обнаружили и стреляные гильзы. После того, как отвезли Дарью домой, поехали в отдел. Когда эксперт сообщил, что собранные ими улики совпадают с пулей, извлечённой из тела сторожа, сыщики вновь собрались для обсуждения ситуации.

Возбуждённый близостью раскрытия убийства Крюков нетерпеливо предложил:

— Давайте немедленно задержим Турова и заставим его выдать пистолет и назвать сообщников, ограбивших кассу.

— А если Туров упрётся рогом и никого не выдаст? А где он хранит пистолет, мы не знаем.

— Тогда через пару суток вызовем Дарью и уговорим дать на него показания.

— Нет, брат, мы не имеем права подставлять девчонку под угрозу смерти. Мы дали слово, и его надо держать. Иначе нам не только воры, но и честные граждане верить перестанут. К тому же, её показания Туров сможет объяснить местью за измену. Как ни крути, а без изъятия ствола мы это преступление не раскроем. Слушай, Конев ты в этом городе давно работаешь. У тебя есть информатор среди знакомых Турову?

— Имеется такой человек. Он довольно авторитетен: две ходки в зону имеет. А что нужно?

— Мы выявили среди любовных связей Турова некую Нинку, которой он тоже отставку дал. Её братья грозились месяц назад ему бока намять. Твой парень может их подначить и завести, чтобы они на этого Турова всерьёз наехали за сестру поквитаться?

— А что это даст?

— Если это ему удастся, то он предупредит Турова о грозящей расправе. Это вынудит его постоянно таскать с собою ствол. Если наш замысел удастся, то мы его захватим с поличным прямо с оружием в кармане.

— Ловок ты, Смыслов на хорошие придумки! А ведь, пожалуй, может получиться. Я прямо сейчас встречусь с агентом и дам ему задание.

План сработал и уже на следующий день к вечеру поступил сигнал от информатора, что Туров, направляясь на дискотеку, захватил с собой оружие. Сыщики задержали убийцу на улице. Конев крепко стиснул его в медвежьих объятиях, а Смыслов быстро обыскал и достал из кармана пиджака пистолет. Крюков уже ждал наготове с двумя понятыми и приступил к оформлению протокола об изъятии оружия.

После доставления Турова в отдел полиции, он в начале разговора попытался выкрутиться:

— Зря вы меня задержали. Я этот ствол нашёл полчаса назад возле урны и взял себе, поскольку думал, что это хорошо сделанная игрушка.

— Слушай меня внимательно. Я майор Смыслов долго с тобой разговаривать желания не имею. Вот читай сводку-ориентировку из воинской части, где службу проходил. Они тебя в первую очередь в хищении пистолета подозревали. Там указан номер оружия, который полностью совпадает с изъятым у тебя стволом.

— Ну, раз такое дело, то за кражу оружия отвечу. Взял я этот ствол на память о службе и ещё хотел насолить прапорщику за издевательства.

— Ладно, тогда пиши явку с повинной о хищении оружия.

— Подождав, когда Туров закончит писать объяснения своему поступку, Смыслов подошёл вплотную к сидящему бандиту и с угрозой продолжил допрос:

— Я всё могу понять. И даже как молодой человек от безденежья идёт на кражу из заводской кассы. Но зачем своего молодого сверстника жизни лишил? И не крути: пуля из твоего пистолета полностью идентична пуле, извлечённой из тела сторожа. Это уже установлено.

— А чего тут не понять? Я опасался, что он меня по голосу узнает. Вот и пришлось его прикончить. Я этого не хотел, но обстоятельства вынудили.

— Значит, это не ты виноват, выпустив пулю в парня, а карта несчастливо легла? Вряд ли такое объяснение судье понравится. Ладно, разговаривать с тобой становится не интересно. Сейчас мы оформим твои признания. Да, не забудь назвать своих соучастников.

Подождав, когда Туров закончил писать, Смыслов собрался вместе с Коневым и Крюковым ехать на задержание двух других сообщников ограбления. Но в этот момент зазвонил телефон и сыщика вызвал к себе Пыжов. Попросив коллег его немного подождать, Смыслов направился к начальнику уголовного розыска. Тот выглядел усталым и встревоженным. Он вяло поинтересовался:

— До меня дошла информация, что вы нашли грабителей, обокравших кассу на заводе Миронова. Это так?

— Да, убийца уже признался. Оружие изъято и находится у эксперта.

— Молодцы, хорошо и, главное, быстро сработали. Но разговор у нас пойдёт не о твоих успехах. Говорить я буду сугубо доверительно.

— Я вас внимательно слушаю.

— На днях мы обсуждали с тобою обстоятельства гибели Валова и наличие у него тайного информатора, поставляющего ему важную информацию. Я дал тебе добро на поиски «десятой точки». Так вот, обстоятельства изменились, и я тебе советую больше этим делом не заниматься.

— Осмелюсь спросить, почему?

— Я тебе уже говорил, что у меня свой круг общения среди важных персон. Так, вчера в бане меня впрямую предупредили, чтобы ты в причинах гибели Валова больше не копался. Иначе твоя жизнь в этом городе резко осложнится. Надеюсь, ты меня услышал. Мне будет жаль, если с тобою произойдёт несчастье. А теперь иди и доведи до конца дело по грабежу из заводской кассы. Мне больше тебе сказать нечего.

Смыслов, покидая кабинет начальника, отчётливо осознавал реальность доведённой до него угрозы.

Глава V. Лев или обезьяна?

Эту ночь Смыслов провёл беспокойно. Ему снилась странная страна, где властвуют дикие звери, а им прислуживают люди, ожесточённо дерущиеся из-за объедков, милостиво оставленных после пиршества хищников. В своих причудливых видениях он наблюдал отвратительную картину перевернутого мира с высоты, то взлетая в приятную синеву свободного бесконечного пространства, то с ужасом нёсся вниз, погружаясь в черноту бездонной ямы. И каждый раз, выныривая наверх к наполненному животворящим светом небу, он ощущал ни с чем несравнимое блаженство спасения от губительного мрака.

Утро не принесло облегчения. Он не знал, как ему следует поступить: трусливо отступить, или с беспечностью храбростью ринуться в накал ожесточённой схватки… Наконец, он отложил окончательное решение до встречи с Бубновым.

Приехав в отдел, Смыслов возле дежурной части столкнулся со Ступиной. Впервые после их ночного развлечения она сделала шаг к сближению и с нарочитой небрежностью заметила:

— Ты молодец, не проболтался о слабости женщины. Но и не похоже, что жаждешь загладить свою вину.

— Ну, почему же, просто выполняю святое желание застенчивой дамы сохранить тайну. Сама же приказала к тебе не подходить.

— Но ты не особенно похож на мужика, готового безропотно подчиняться женским капризам. Когда стремился овладеть моим телом, то буром пёр напропалую. А после полученного удовольствия даже не смотришь в мою сторону. Даже обидно!

— В вашей женской логике невозможно разобраться. То не приближайся, а теперь, упрекаешь в холодности. Хорошо, я постараюсь исправиться в ближайшие дни. А сейчас, извини, я спешу. Срочное дело появилось.

— Ладно, принимаю оправдания. Но учти, я не буду долго ждать твоего деятельного раскаяния.

Внезапно Ступина наклонилась и шёпотом произнесла:

— Прошла почти неделя, а я не могу забыть ту ночь. Так что особо не затягивай и не обмани моих ожиданий.

Ступина постаралась придать своему голосу проникновенные нотки искренней привязанности к сыщику. Но её глаза смотрели с холодным равнодушием, и Смыслов не позволил себе обмануться:

«Эта внешне привлекательная хищница искусно плетёт свою интригу. Но ко мне её интерес целиком построен на голом расчёте переезда в Москву. Ну, что же, посмотрим, кто выиграет эту схватку. Мне не привыкать».

И Смыслов переключил свои мысли на предстоящую встречу с тайным информатором Валова. Выйдя на улицу, он набрал номер телефона Бубнова. Голос в трубке звучал с сиплой хрипотой. Сразу стало понятно, что произнесение слов даются собеседнику с трудом. И сыщик поспешил представиться:

— Я майор Смыслов прибыл из Москвы на место Валова. Хотел бы встретиться с вами для конфиденциального разговора без лишних свидетелей.

— Я о вас наслышан. Давайте, подъезжайте ко мне домой через час. Я отправлю своих людей по срочным заданиям и буду один, за исключением сиделки, которая за мной ухаживает. Это вас устраивает?

— Вполне, я выезжаю к вам.

Квартира Бубнова занимала весь последний этаж. У него хватило денег скупить площадь у соседей и перестроить жильё в соответствии с собственным вкусом. Дверь Смыслову открыла женщина лет сорока в белом медицинском в халате. Внимательно рассмотрев посетителя, она провела его в дальнюю комнату, напоминающую привилегированную больничную палату для особо важных персон. Рядом с чисто заправленной кроватью стояло большое кресло, в котором покоилось тщедушное, подорванное болезнью тело хозяина. Остро пахло лекарствами, и на тумбочке лежали шприцы. Проследив за смущённой реакцией полного сил гостя, Бубнов слабо взмахнул рукой:

— Садитесь, Юрий Степанович! Вы всё верно поняли. Я смертельно болен, и жить мне по прогнозу медиков чуть больше месяца. Так что разговор у нас будет короткий, но предельно откровенный. Как вы на меня вышли?

— Проанализировал все заслуживающие внимания сведения, поступившие Валову за последний год. И во всех событиях, ставших известными полиции, знали только вы.

— Понятно. Как утверждают философы, всё сложное в этом мире просто, а простое сложно. Так что вас интересует?

— Вряд ли Валов мог вас сломать шантажом. Так, почему согласились на сотрудничество?

— Хороший вопрос. В предчувствии смерти людям свойственно пересматривать своё отношение к жизни. Вот и мне захотелось загладить грехи хоть в малой части.

— Значит, вы сами проявили инициативу, и вышли на честного полицейского?

— Совершенно правильно. Взамен я не получал ничего. Да, у меня и так всё было.

— И с вашей помощью Валов подобрался к важным персонам?

— Да в гибели Валова есть и моя вина. Надо было предвидеть, что узнав об опасности, они не остановятся ни перед чем. А я не придержал сыщика. И его поспешили остановить.

— А как Валова заставили покончить с собой?

— Всё очень просто. К нему в дом пришли серьёзные люди, предложили взять большие деньги и прекратить копаться в их делах, назвав своего источника. Он отказался. Тогда они разложили перед ним фотоснимки его Варвары, на которых зафиксировано, как она выходит из школы, делает покупки, и вечерами гуляет. Сказали, что её похитят и отдадут на потеху братве, если он не выпьет фальшивую водку на метиловом спирте.

— А почему просто не убили?

— Они хотели, чтобы смерть сыщика выглядела как несчастный случай. Большой бизнес требует тишины.

— И он согласился?

— Сильная любовь до добра не доводит. Человека ждёт горькое разочарование либо смерть. Выбор невелик.

Хозяин натужно закашлялся, и еле слышно произнёс:

— Я устал. Пора наш разговор заканчивать. Прошлое мы обсудили. Теперь перейдём к будущему. Вы желаете продолжить дело Валова или после сказанного мною благоразумно развернётесь и уйдёте?

— По крайней мере, я попытаюсь.

— Тогда достаньте вон из той тумбочки папку с собранными мною материалами, способными упрятать за решётку всех уважаемых в городе высокопоставленных людей.

Смыслов послушно выполнил указание. На толстой канцелярской папке с жёлтыми завязками была наклеена полоска бумаги, на которой виднелась избранная хозяином в качестве эпиграфа надпись: «Что проку обезьяне, если её принимают за льва?»

Уловив направление его взгляда, Бубнов пояснил:

— Этой старинной восточной мудростью я руководствовался при сборе этих материалов. Здесь имена, схемы незаконных сделок и номера зарубежных счетов. Сами потом разберётесь. А дочитав до конца, найдёте выстраданное лично мною продолжение этого мудрого изречения. Меня за передачу вам этой папки не вините. Вы сами согласились её взять. А теперь идите. Пусть сиделка зайдёт. Мне пора делать очередной укол. С Богом!

Смыслов взял папку и направился к выходу. Он понимал, что взвалил на себя тяжёлый груз ответственности перед самоотверженно погибшим Валовым и ожидающим скорой смерти раскаявшимся мафиози.

Опасаясь слежки, Смыслов долго петлял по улицам города, к которому всё больше привыкал. Ему уже не казались примитивными короткие расстояния и преобладание невысоких домов. Он даже находил приятным отсутствие «пробок», и его перестало раздражать надоедливое позвякивание раскачивающихся на рельсах трамваев. Убедившись в отсутствии слежки, он приехал к себе в квартиру. Бегло просмотрев содержимое папки, сыщик убедился в ценности полученных материалов. Добравшись до конца папки, он прочёл сочинённое Бубновым продолжение восточной мудрости: «Но самое трудное для человека это понять, кем он является на самом деле: обезьяной или львом».

Смыслову было некогда разбираться и вникать в глубину смысла последнего напутствия смертельно больного человека. Сейчас сыщика беспокоила собственная безопасность. Он понимал, что став обладателем опасной папки, будет безжалостно приговорён к уничтожению. У него не было напрасной надежды на сохранение в тайне визита к известному мафиози:

«Сиделка видела меня в лицо, и меня уже, наверное, ищут. Единственная гарантия моей безопасности только сохранность этой папки. Здесь в квартире и в служебном кабинете её легко найдут. Есть одно место в городе, пригодное для сокрытия опасных материалов. Это музей».

На первый взгляд невероятная идея всё больше привлекала Сыщика. Наконец, он придумал, как её осуществить. Сев в машину и, постоянно проверяясь, поехал к двухэтажному зданию музея. Остановился недалеко от входа. И как только очередная группа экскурсантов вошла в музей, он засёк время.

Выждав десять минут, он посчитал, что осмотр первого зала закончен и проскочил следом в полуоткрытую дверь. Из дальней смежной комнаты доносился громкий хорошо поставленный голос Софьи. И Смыслов быстро пробежал глазами по обстановке дореволюционного быта в поисках возможного тайника. Медлить было нельзя, и он, недолго раздумывая, подскочил к портрету именитого купца и спрятал папку между толстой позолоченной рамой и покрытой масляной краской стеной.

Затем поспешно отошёл прочь, и оглянулся. Как и прошлый раз ему почудилось, что пожилой бородатый торговец смотрит сочувственно на тайные манипуляции живущего после него через сто лет сыщика уголовной полиции. В хитром прищуре купца явно читалось горькое осознание, что со временем люди так и не научились жить в справедливости и мире.

Смыслов резко развернулся и пошёл в смежную комнату, откуда раздавался голос Софьи. Ему нужно было оправдание своего появления в музее на случай, если за ним всё-таки следили. Увидев Софью, он замахал рукой, прося на минуту отвлечься от ознакомления с экспонатами. И директриса, извинившись, прервала свой рассказ и отошла с ним в сторону. Смыслов заговорщицким шёпотом спросил:

— Ты сегодня меня примешь в гости? Я здорово по тебе соскучился.

— Вот уж неожиданное предложение. К сожалению, вечер у меня занят. Ко мне в гости надо записываться заранее как на экскурсию. Пожалуй, на следующей неделе смогу уделить тебе время. Только предупреди заранее.

И Софья, насмешливо взглянув на расстроенное лицо сыщика, вернулась к туристам.

Смыслов вышел на улицу с обидой на полученный отказ:

«Это надо же! Я успел в этом городе завести двух любовниц. И обеим на меня реально наплевать. Никаких нежных чувств они явно не испытывают, и использовали меня примитивно как сексуальную игрушку из магазина для взрослых. Ну, и мне они тоже, в сущности, безразличны. Что нам мужикам надо? Отметился и в сторону».

Эта незатейливая мысль несколько успокоила Смыслова. Но осадок от нанесённой обиды, всё же, остался. И стараясь сохранить в тайне своё посещение музея, он поспешил уехать подальше от места, где спрятал папку с секретами важных и уважаемых в городе людей.

Прошло два дня. Смыслов уже начал себя успокаивать, что передача ему опасных материалов прошла незамеченной. Но его насторожило сообщение в местных газетах о безвременной кончине известного бизнесмена и филантропа Бубнова. Тут же по городу поползла молва, что тот не стал ждать естественной смерти и застрелился. Сыщик предположил, что Бубнова заставили принять столь роковое решение, и ему следует ждать неприятностей.

Вечером, после возвращения домой Смыслов обнаружил следы грубо проведённого напоказ обыска. Люди, проникшие в его квартиру, даже не пытались скрыть своё незаконное проникновение в его жилище. Собирая разбросанные в беспорядке вещи, сыщик не сомневался, что искали именно переданную ему Бубновым папку.

На следующее утро на работе Смыслов заметил беспорядок в хранящихся в сейфе документах. Сомнений больше не было: началась активная охота за переданными ему материалами. Внезапно позвонила Ступина и пригласила зайти к ней. Едва он вошёл в кабинет, она набросилась на него с упрёками:

— Вчера в моей квартире кто-то провёл негласный обыск. Я сегодня помчалась к высокому начальству. И один из моих бывших поклонников мне намекнул, что эта неприятность из-за тебя. Где ты прокололся, я не знаю. Но они будут трясти всех связанных с тобою людей. Мне неприятности не нужны. Забудь всё, что между нами было. А теперь лучше позаботься о своей судьбе, а то вместо возвращения в Москву поедешь в Сибирь.

Смыслов вышел от Ступиной в смятении. Он понимал, что начинает подставлять под удар близких ему людей. Успокаивало лишь то, что Софья не знала о спрятанной в её музее папке.

Вернувшись в свой кабинет, сыщик заметил напряжённость в бросаемых в его сторону взглядах Конева и Крюкова и понял, что их уже тоже вызывали и расспрашивали о его делах:

«Интересно, что им наплели? Скорее всего, они теперь вновь принимают меня за отъявленного коррупционера. Постараюсь в ближайшие дни их к своим делам не привлекать, чтобы не подставить».

Но намерения избавить коллег от подозрений в участии в его делах были нарушены ближе к вечеру. Агент Глазков по телефону срывающимся от волнения голосом сообщил:

— В дачном посёлке «Малиновка» сегодня вечером произойдёт вооружённое нападение на загородный коттедж по адресу Речная улица дом 9. Грабителей будет не менее четырёх человек. Всё больше говорить не могу.

Услышав звуки отбоя, Смыслов сообщил Коневу и Крюкову о поступившей информации. Затем быстро пробежал по соседним кабинетам. Но других сыщиков на месте не было. И он вынужденно предложил:

— Слушайте, ребята. Нам придётся втроём ехать и устраивать засаду. Звоните домой и сообщите, что задержитесь на работе.

— А почему опять мы с Крюковым должны впрягаться в проверку сообщения твоего агента?

— Да, потому, что других сыщиков нет на месте. К тому же мне удобнее работать с уже проверенными в деле людьми.

— Мы-то уже проверены, а тебя кто контролировать будет?

— Не задирайся! Сейчас меня со всех сторон обложили, а завтра за тебя с утроенной энергией возьмутся. Сам знаешь, в нашей оперативной работе попасть под колпак ничего не стоит.

— Ладно, не обижайся. Это я так к слову сказал. Не хочется вместо тёплой постели в ночной засаде мучиться.

— Ты сам знал, на какую работу подписался. Ну, всё, берите стволы и поехали. Нам опаздывать нельзя.

Прибыв на место, сыщики объяснили хозяевам дачи ситуацию. Напуганная пожилая пара спряталась в доме под охраной Конева и Крюкова. А сам Смыслов решил выдвинуться в сад и укрыться за деревянной баней. Время текло томительно медленно. Наконец за забором раздался шум подъехавшего автомобиля. Смыслов предположил, что сначала грабители пошлют вперёд разведчика, который перелезет через забор и откроет им изнутри железные ворота.

Так и вышло. Высокого роста бандит легко преодолел преграду и спрыгнул вниз. Лицо его скрывала маска, и рука в перчатке сжимала пистолет. Он замер и начал нервно осматриваться вокруг. Смыслов не знал, сколько у грабителя сообщников и чем они вооружены. Вступать в перестрелку с явно превосходящими силами и подставлять себя и товарищей под пули он не хотел. И во избежание возможных жертв сыщик решил сыграть на опережение и захватить разведчика нарочито шумно. Он надеялся, что это вспугнёт других бандитов, и они уедут. А уж потом у задержанного грабителя можно будет выяснить имена сбежавших соучастников.

Решение не было оптимальным, но приходилось действовать в условиях плохой видимости, не зная реальных сил противника. И Смыслов из своего укрытия громко скомандовал:

— Руки в гору! Иначе стреляю на поражение!

Грабитель резко присел и направил оружие в сторону сыщика. Раздумывать было некогда, и Смыслов поспешно выстрелил. Болезненный вскрик раненого человека предупредил о засаде находящихся за забором грабителей. Послышался рёв мотора отъезжающей автомашины. На шум выстрела выбежали из дома Конев с Крюковым и подбежали к подстреленному бандиту. Тот отбросил оружие в сторону и, сорвав с лица матерчатую «балаклаву», прижал её к кровоточащему животу. Смыслов поднял с земли оружие и, осмотрев, растерянно спросил:

— Ну, ты, земляк, меня удивляешь. На вооружённый грабёж с травматом идёшь.

— Это не мой ствол. Вы его мне только что подкинули. Вызывайте скорее «скорую помощь». Если кровью истеку, то ответите за беспредел.

Смыслов позвонил медикам и доложил Пыжову о происшествии. До приезда «скорой помощи» задержанный грабитель злобно матерился, не отвечая на вопросы. Смыслов стоял в стороне и нервно курил, понимая, что неприятности неминуемы.

Так и случилось. На следующий день начались предвзятые допросы в службе собственной безопасности и прокуратуре. Объяснения Смыслова сходу отвергались, а лживые показания задержанного грабителя Алексеева охотно принимались на веру. Грабитель утверждал, что залез в сад по естественной нужде и неожиданно без предупреждения получил пулю в живот. Никакого оружия у него с собой не было, а «Макарыч» ему подбросили полицейские. Маску же он подобрал в траве, чтобы в качестве тряпки зажать кровь из раны. Против сыщика свидетельствовало и то, что Алексеев оказался ранее не судимым вполне благополучным мелким предпринимателем.

Смыслова удивляла явная готовность прокуратуры привлечь его к уголовной ответственности за превышение служебных полномочий. Настораживало и нежелание Пыжова вступиться за своего сотрудника. У Смыслова возникло подозрение, что кто-то хочет воспользоваться сложившейся ситуацией для его устранения. Но он ещё сохранял надежду на справедливое решение дела. Хотя положение усложнялось из-за ухудшения здоровья грабителя, печень которого оказалась сильно повреждена пулей.

Но на следующее утро у сыщика вновь вспыхнула надежда на возможность оправдаться. В его кабинете появилась молодая блондинка и сразу перешла к делу:

— Я Бурова Лидия, гражданская жена раненного вами Алексеева. Я готова в обмен на небольшую услугу предоставить полезные для вас сведения об этом подлом человеке.

— Если информация существенная, то я пойду на сделку. Но в чём будет состоять моя роль?

— Сущие пустяки. Дать указание полицейским, дежурящим у его палаты, никого к нему не пускать в течение одних ближайших суток и особенно близких родственников.

— С этого момента можно поподробнее?

— Я была у этого типа не только бухгалтером, но и любовницей более двух лет. Рассчитывала со временем узаконить наши отношения. А сегодня в его больничной палате застала девицу с младенцем на руках. И он без смущения представил мне свою «большую любовь всей жизни» и родного сына, которому на грани смерти завещает всё своё имущество. Он просил привести к нему нотариуса. А мне заявил, что я достаточно хорошо пожила за его счёт, и потребовал навсегда исчезнуть. Но он напрасно думает откупиться от меня прошлыми подачками.

— А зачем нужна краткосрочная отсрочка?

— У меня есть подписанная им платёжка на крупную сумму. И мне нужны сутки, чтобы перевести бабло на своё имя. Это будет справедливо.

— Значит, в обмен на эту услугу расскажешь о его незаконных махинациях?

— Ну, нет, мы были с ним в одной лодке, и я не хочу отправиться с ним вместе за решётку. Но я могу рассказать о его криминальном прошлом.

— Согласен. Мы обеспечим строгую изоляцию Алексеева от всех посетителей. Так, я тебя слушаю.

— Договорились. Он никакой не Алексеев, а Жуков Борис, которого ищут за убийство в Иркутске. Однажды в минуту откровенности, находясь в сильном подпитии, он рассказал, что участвовал вместе со своими дружками в рейдерском захвате и случайно забил до смерти бизнесмена бейсбольной битой. Когда появилась полиция, он сбежал, бросив орудие преступления. Его соучастников схватили, и они всю вину свалили на него. Скрываясь, он несколько месяцев тайно жил у своих дальних родственников.

— А как он стал Алексеевым?

— Подвернулся удачный случай. Его сводный брат по матери Алексеев Анатолий на машине Бориса поехал рыбачить на лесное зеро. Там выпил водки и полез купаться. На середине водоёма захлебнулся и утонул. Прошла неделя, пока грибники натолкнулись у озера на машину без водителя. Водолазы вытащили на берег уже разложившийся труп. По номеру машины установили владельца. Возраст, телосложение совпали с приметами Жукова, и полиция без лишней возни прекратила розыск. Узнав об этом, Борис взял себе документы родственника и уехал под чужим именем в наш город. Вот и всё.

— Ладно, информация интересная и, главное, кстати пришлась. Даю тебе сутки на устройство личных дел.

Сразу после ухода любительницы лёгких денег Смыслов направился в больницу. Через главврача изъял посуду, которой касался раненный им бандит. Сняв отпечатки пальцев, срочно запросил Иркутск, из которого пришло подтверждение, что в больнице лежит живой, а не похороненный Жуков, совершивший убийство. Смыслов с заключением направился в больницу для разоблачения оклеветавшего его бандита. Но ему объявили, что он опоздал, и Жуков, скрывающийся под чужим именем, скончался. Сыщику ничего не оставалось делать, как отправиться с собранными материалами к Пыжову.

Подполковник выслушал его без тени сочувствия:

— Со смертью грабителя твоё положение только осложнилось. Стрелять без достаточных оснований в человека, который не успел серьёзно нарушить закон, никому не позволено. И не имеет значения его преступное прошлое. Так что придётся тебе сушить сухари. Чего усмехаешься?

— Просто вы мне сказали то же самое, что я услышал в Москве, когда меня хотели наказать за чрезмерную активность. Начальство всегда вспоминаете о законности, когда надо избавиться от инициативного сыщика.

— Не передёргивай. Правильных полицейских, которые уважают просьбы влиятельных людей, мы всегда готовы взять под свою защиту.

— Я, значит, в эту категорию не включён?

— Ты сам черту перешёл. Я же тебя предупреждал, чтобы прекратил копаться в делах Валова. А ты не послушал, встретился с тайным информатором и неизвестно, что он тебе наговорил.

— Так что посоветуете делать?

— Ты сыщик опытный и все ходы наперёд знаешь. На днях состоялась сходка авторитетных людей и многие выступали за твою ликвидацию. Но Мирон с Куценко за тебя впряглись и слово сказали. Не хотят оставаться неблагодарными за твои прошлые добрые дела. Короче, решили дать тебе шанс. Отдашь папку с бумагами, полученными от Бубнова, и конфликт будет исчерпан.

— А если я откажусь?

— Неужели, угодить за решётку предпочтёшь? На тебя помимо обвинения в незаконной стрельбе ещё кое-что накопать удалось. Вот, можешь ознакомиться с показаниями Жизнева. Он утверждает, что после его задержания в музее был отпущен за переданную тебе в качестве взятки золотую цепочку.

— Не мог он такое написать!

— Откуда, такая уверенность? Шестов по моему указанию слетал тайком в Нижний Новгород, и получил от Жизнева необходимую бумагу. А ты полагал, что этот мужик будет тебе благодарен до конца жизни и станет защищать тебя ценою собственной свободы? Нет, ему больная дочь дороже незнакомого сыщика. Между прочим, он не сразу согласился наклепать на тебя. Пришлось нажать.

— И вы дадите ход этому лживому доносу?

— А у меня нет иного выхода. От меня потребовали добиться возвращения документов сегодня до семи часов вечера. Осталось не так много времени. И ещё, чтобы подсластить пилюлю, я уполномочен предложить тебе быстрое возвращение в Москву.

— Это, каким же образом?

— Пришла разнарядка о направлении этой осенью слушателей в Академию МВД. В случае, если отдашь материалы, поедешь в столицу уже через месяц. Отсидишься там в учебных аудиториях года два. А потом, когда твои подвиги забудутся, вернёшься на практику. Такой вариант тебя устроит?

— Мне надо подумать.

— Разве у тебя есть выбор между тюрьмой и полной реабилитацией? Не смеши меня! Даю тебе два часа. Если ровно в семь, ты не позвонишь, то я даю команду тебя арестовать за неправомерную стрельбу и взятку. Всё, иди. Мне сказать тебе больше нечего.

Смыслов вышел на улицу, сел в машину и поехал в городской парк. Ему хотелось побыть одному. За чахлыми кустами вдали от центральной аллеи он присел на давно некрашеную низенькую скамейку. Сыщик понимал, что легко избежит неприятностей, отдав коррупционерам папку с номерами секретных счетов. Но ему казалось, что из потустороннего мира на него с тревожным ожиданием наблюдают Бубнов и трагически отдавший жизнь Валов.

В сомнениях текло время. Наконец, сыщик встал и направился к выходу из сквера. У него оставалось совсем мало времени, чтобы решить, кто он на самом деле, лев или прикидывающаяся им обезьяна.

РАССКАЗЫ

Белые воротнички всех достали

Полковник Котов возбужденно ходил по кабинету; — Опять мы, Будов, выстрелили из пушки по воробьям: арестовали мелких сошек, а заправилы остаются на свободе. Невольно пожалеешь о прошедших временах. Разве при вожде всех времен и народов подобных типов отпускали?

— Ну, это у тебя, Котов, профессиональная болезнь; сажать всех без разбора по одному подозрению. Раз нет доказательств, значит, мы недоработали!

— Это я понимаю. Но все равно иногда мечтаю, что настанет день «X». Сверху дадут, наконец, команду, и в одночасье мы арестуем всех до одного членов криминальных группировок. Сейфы, вон, ломятся!

— А не боишься, что потом наступит день, и уже арестуют нас с тобой по ложным донесениям. В истории это бывало.

— Но ведь обидно, когда к заведомо виновной сволочи из разряда «неприкасаемых» подступиться нельзя, Ну что дальше делать будем?

Будов молчал:

«Есть еще один козырь против разрабатываемого чиновника. Но, передавая видеопленку, источник информации предупредил, что пустить ее в ход можно только в крайнем случае. К тому же любые наши действия против Галстука вызовут такие ответные меры, что мало не покажется. И нет гарантий, что мы с Котовым уцелеем в неравной схватке».

Наконец Будов решился:

— Слушай, Котов, есть у меня одно документальное свидетельство. Но очень уж оно опасно для нас обоих. Говорить?

— Давай, а потом мы вместе подумаем и решим, слышал ли я что-нибудь и говорил ли ты со мной вообще.

— Имеется в заначке видеопленка. Как она ко мне попала — разговор особый. На ней зафиксирован интересный факт. Разрабатываемые фигуранты привезли Дону «темный» контейнер с ценным грузом прямо в офис да еще на служебной машине Галстука. Ребята, проводившие съемку, свое дело знают: номер машины зафиксирован на пленке, и лицо водителя четко видно. Может, попробуем его расколоть на то, что указание доставить посылку дал лично Галстук? Ну что скажешь?

Полковник некоторое время сидел молча. Потом поднял голову и посмотрел Будову в лицо:

— Насколько я понимаю, ты пользуешься материалами другого ведомства, а это означает, что мы ввяжемся в чужую игру. Надо ли нам это?

— Только что ты заявлял, что ждешь дня «X», когда можно будет хватать всех без разбора. Сейчас у нас есть шанс, а ты боишься его использовать. Ладно, давай забудем.

— Подожди, не гони волну! Я не против! Но задерживать и проводить допрос водителя самого Галстука не могу. Это значит подставиться и быть уволенным в двадцать четыре часа. Не обижайся, но без санкции руководства я на такое не могу решиться…

— Но ты же сам знаешь, идти к начальству — значит допустить утечку информации. А тут весь расчет на внезапности. Иначе от этого водителя нам ничего не добиться.

— Лучше допустить провал, чем с позором лишиться работы. Так я пойду, поговорю с начальством?

— Делай, что хочешь!

Полковник вышел из кабинета, а Будов подошел к окну. Было тревожно на душе: «Может, начальство запретит задерживать водителя, и нам не надо будет ввязываться во всю эту кутерьму?» подумалось ему с боязливой надеждой. Но он тут же переборол минутную слабость: «Нет, раз уж ввязались, пойдем до конца. Хоть скверно на душе!».

В кабинет вернулся Котов. Лицо его было хмурое:

— Никто не хочет рисковать. Говорят, мы не возражаем, но напишите обоснование и согласуйте действия с прокуратурой. Тем более что это дело у них там на контроле.

— Ну что ж, так и сделаем. Только боюсь, когда приедем брать водителя, он уже будет готов ко встрече с нами.

— Да что обсуждать, если начальство приняло решение! Сегодня уже поздно: в прокуратуре никого нет. Завтра к девяти часам утра подъедем в прокуратуру и оттуда направимся задерживать этого парня. Если он хоть что-нибудь знает, мы его расколем.

Будов не разделял оптимизма своего коллеги.

О готовящемся аресте своего водителя Галстук узнал в тот же день к вечеру. Он тут же связался с Марсом. Надо было срочно спасать положение. Приехавший на встречу уголовный авторитет был мрачен. Ему не хотелось ввязываться в опасное дело. Да еще, похоже, под угрозой провала. Но и бросать высокопоставленного чиновника, обеспечивающего ему финансовую «крышу», он не мог. После долгого раздумья Марс процедил: «Хорошо, я помогу. Но просто убрать твоего водителя мы не можем: сразу станет ясно, что ты лично замешан. А потому его должны ликвидировать в момент покушения на тебя самого И чтобы все поверили в реальность происшествия, пуля должна тебя тоже слегка зацепить. Не бойся, есть один отличный стрелок — муху на лету из «Вальтера» сбивает. Этот отставной капитан многим мне обязан. Он тебе ни малейшего вреда не причинит: знает свое дело».

«План хорош. В случае удачи можно поднять в прессе вой, что противоборствующая сторона устраняет конкурентов уголовными методами. А заодно избавимся от опасного свидетеля».

Все было логично. Но Галстука не покидало опасение, что хваленый стрелок случайно зацепит и его. Заметив его колебания, Марс подбодрил:

— Не бойся, ты нам еще нужен, и потому мой человек не промажет.

И Галстук вяло махнул рукой в знак согласия. Марс деловито начал объяснять детали предстоящей акции, объясняя, как он должен вести себя завтра утром во дворе дома.

После ухода гостя Галстук позвонил водителю: завтра намечена ранняя встреча, и он просит подать машину к шести утра. Положив трубку, он с тоской подумал:

«Все! Теперь деваться некуда. Остается только надеяться, что всё пройдёт удачно!»

От страха его передернуло: он всегда боялся крови. А своей особенно.

Капитан действовал хладнокровно, Приглушив мотор метров за тридцать до угла дома, где жил объект, он на руках вкатил гоночный мотоцикл во двор и поставил в кустах возле детской площадки. Затем с неприязнью осмотрелся вокруг: «Элитный дом. Их дети живут как в раю. Вон сколько стоят качелей и персонажей из народных сказок. Но для меня это кстати: есть, где выбрать точки наблюдения и стрельбы».

Только начало рассветать, и капитан прикинул:

«Машина объекта подъедет скорее всего через ту арку — в другом месте поворота нет, следовательно, водитель окажется с моей стороны. Значит, первые пули попадут в него, а не в хозяина. Пожалуй, лучше всего подойдет та мощная фигура».

Капитан направился к скульптуре царевны-лягушки с криво сидящей короной на массивной голове. Он бегло взглянул на светящийся циферблат часов. До начала стрельбы оставалось чуть больше двадцати минут.

«Первые пули должны попасть в водителя, — размышлял капитан, — третью выпущу мимо чиновника, чтобы дать ему возможность добежать до арки. Лишь бы не запаниковал и не сорвал операцию».

Последние минуты тянулись томительно. Наконец из арки вынырнула иномарка с известным киллеру номерным знаком. И тут же из подъезда вышел чиновник.

«Надо начинать, пока он не сел в машину: так ему будет легче убегать», — решил капитан. Выскочив из-за толстой лягушки, он побежал к машине, на ходу открыв огонь. Стрельба на бегу была его любимым приемом, он всегда выполнял его на «отлично». И в этот раз попал в цель с первого выстрела. Из пробитой головы водителя вылетел маленький кровавый фонтанчик. Тут же капитан, выстрелив в воздух, начал огибать машину спереди, давая возможность чиновнику отбежать подальше.

Тот, гонимый страхом, рванулся к выходу из двора. Теперь промахнуться нельзя даже на сантиметр. Привычно легко восстановив дыхание, капитан поймал в прицел место на пояснице убегающей мишени, чуть выше почки, и плавно нажал спусковой крючок.

Пронзительный визг достиг верхних этажей дома. Чиновник, зажав рукой рану, упал на асфальт. Однако вопреки разработанному заранее сценарию он не замер неподвижно, как ему объяснял Марс, а продолжал корчиться от нестерпимой боли, издавая истошные вопли. Но это уже не было заботой капитана. Вскочив на сиденье мотоцикла, стрелок резко тронул с места, и некоторое время ехал, подняв мотоцикл на одно заднее колесо.

Затем, бросив машину вперед, обогнул угол дома и с огромной скоростью исчез в переплетении улиц.

Кроме гордости за профессионально хорошо выполненную работу, он ничего не испытывал. Последствия учиненной кровавой расправы меркли перед острой нуждой в деньгах, которых государство лишило его, высококлассного офицера.

…Узнав об утреннем происшествии, полковник Котов с облегчением вздохнул: ему очень не хотелось затрагивать интересы высокопоставленных деятелей, с головой погрязших в криминальном бизнесе.

Егерь и следователь — общая судьба

Услышав в лесу звуки выстрелов, егерь Зорин поспешил к месту незаконной охоты. Возле «Джипа», припаркованного в лощине, он увидел двух браконьеров, грузящих в багажник завернутую в полиэтилен убитую косулю. Приблизившись, Зорин представился и потребовал предъявить лицензию на отстрел животного. Седовласый мужчина в кожаной куртке небрежно махнул рукой:

— Брось выслуживаться! Мы всегда здесь охотились без всяких бумажек. Ты, видать, новенький. Тут до тебя Егорыч за порядком следил, пока не помер. Вот он знал, к кому можно в лесу приближаться, а кого следует стороной обходить. И ты, пока не узнал начальство в лицо, сиди тихо на своем кордоне и в лес носа не суй.

— Не надо мне указывать, что я должен делать. Предъявите ваши документы.

Седовласый охотник вытащил две тысячные купюры и протянул егерю:

— Давай разойдемся с миром. Возьми вознаграждение за бдительность и иди своей дорогой. Иначе будешь иметь неприятности: мы из администрации города.

— Ну и что? Перед законом все равны.

— Ты так думаешь? И кто назначает таких придурков наводить в лесу порядок?!

— Сейчас я составлю протокол, и пусть судья решит, кто из нас глупее!

Седовласый браконьер обратился к молодому спутнику:

— Егерь отказывается от денег. Тогда предъяви ему, Володя, более веский аргумент.

Высокий парень проворно достал из багажника карабин и направил в сторону Зорина.

Зорин взял оружие наизготовку. Браконьер с ненавистью взглянул на егеря и приказал:

— Давай, Володя, склони егеря к сотрудничеству!

Выстрел разорвал тишину, и Зорин услышал, как пуля просвистела над головой. Стрелок, увидев замешательство егеря, усмехнулся:

— Это, земляк, был предупредительный выстрел, как залп «Авроры». Следующую пулю получишь точно в медный лоб, чтобы знал край да не падал!

И Зорин понял, что с ним не шутят. Не отрывая взгляда от направленного на него оружия, Зорин, как в армии на учениях, вскинул карабин и плавно нажал на курок. Звук выстрела слился с громким вскриком целящегося в него парня. Выронив оружие, тот схватился за раненое плечо и опустился на землю. Седой нарушитель зло пригрозил:

— Ну, егерь, теперь вместо сосен и березняка будешь любоваться сторожевыми вышками с колючей проволокой. Молись, чтобы я успел Володьку живым до больницы довезти.

Он помог напарнику приподняться и сесть в машину. «Джип» резко тронул с места и скрылся за кустами. Зорин не препятствовал отъезду браконьеров, записав номер иномарки, отправился составлять докладную о случившемся.

В тот же день в отдел полиции поступила телефонограмма об огнестрельном ранении в плечо водителя служебной машины городской управы Лаврова. На допросе водитель заявил, что в свой выходной день в полном одиночестве поехал на служебной машине за грибами. В лесу к нему подошел человек в камуфляжной форме, представился местным егерем и без причины обвинил в браконьерстве. У самого Лаврова, действительно, имеется дома охотничий карабин, но он его в тот день в лес не брал. Егерь был пьян, угрожал оружием и после словесной перепалки произвел прицельный выстрел, попав в плечо потерпевшего.

Задержанный по горячим следам егерь был крайне удивлен обвинениями в свой адрес, объясняя произведенный им выстрел необходимой самообороной. Кроме того, он упорно утверждал, что в незаконной охоте принимало участие еще одно лицо, назвавшееся представителем городской администрации. Собранные материалы поступили следователю Тихонову с резолюцией начальства: «Привлечь Зорина к ответственности по части 3 статьи 286 УК РФ за превышение служебных полномочий с применением оружия».

Но Тихонов задумался. Он слышал, что на незаконную охоту выезжал со своим водителем сам глава района Чубов. Но в материалах фигурировал лишь водитель служебной машины Лавров. Свидетелей происшествия нет, и, похоже, егерю грозит большой срок: от трех до десяти лет лишения свободы. И Тихонов решил поговорить с начальником отдела Косовым. Подполковник встретил следователя с раздражением:

— Против районного руководства не пойду. И тебе не советую. Говорю тебе, кончай строить Дон Кихота и берись за дело. За хорошо проведенное расследование обещаю премию и буду ходатайствовать о твоем повышении.

— А что если дело представим так. Егерь при проверке в лесу Лаврова случайно задел курок, и самопроизвольный выстрел ранил водителя. Тогда Зорин легко отделается за ранение по неосторожности. А Чубов в деле вообще фигурировать не будет.

— Не получится! Чубов настаивает на строгом наказании егеря. И он уверен в собственной безнаказанности: свидетелей нет, а у деревьев не спросишь.

— Я следователь и по закону являюсь лицом процессуально независимым, я вам предлагаю удобное решение. Не согласны? Передайте дело другому дознавателю.

— Если хочешь заработать неприятности — я тебе помогу. Сначала это будет взыскание. Так что решай сам.

Покинув кабинет начальника, Тихонов сразу позвонил в криминалистический отдел областного управления:

— Привет, Фокин. Надо спасти от тюрьмы одного егеря, нарвавшегося в лесу на местного руководителя. При самообороне он ранил стрелявшего в него водителя чиновника. Но показания егеря об угрозе его жизни объективного подтверждения не находят. Свидетелей нет, а раненый браконьер утверждает, что в лесу был один и карабина в тот день в лес не брал.

— Я все понял. Попробуем разобраться объективно. Назначай завтра следственный эксперимент на месте происшествия и обеспечь видеосъемку. И еще нам понадобятся принадлежащее браконьеру оружие и одежда, в которой он был доставлен в больницу.

На следующий день следственная группа с понятыми прибыла на место происшествия. Следователь предложил участникам конфликта занять те же места в лощине, как в день схватки. Затем эксперт попросил Зорина указать направление полета пули у него над головой после выстрела Лаврова. Вбив кол на уровне плеча Лаврова, эксперт установил вторую планку над головой Зорина. С помощью натянутой между кольями веревки визуально определил траекторию полета пули и обратился к участникам эксперимента:

— Есть вероятность, что пуля застряла в стволе одного из дубов на краю поляны. Будем искать там.

Вскоре эксперт торжествующе указал понятым на пулевое отверстие в дереве:

— А вот и доказательство. Сейчас извлечем пулю для исследования. А ведь показания егеря подтверждаются. Так что ли, Лавров?

— Если пуля деформирована, то невозможно определить, из чьего ствола она выпущена.

— Ты прав, но эксперимент еще не закончен. А теперь, Лавров, надень ту самую окровавленную куртку и свитер, что были на тебе в момент происшествия. Вот и хорошо. Понятые, обратите внимание на отверстия в одежде Лаврова: они расположены намного ниже нанесенной ему в плечо раны. Это произошло потому, что он стоял прямо, опустив руки, как в обычной обстановке. А теперь, Лавров, возьми свой карабин и приложи оружие к плечу, направив в голову твоего обидчика. Прошу зафиксировать на видеокамеру: именно в таком положении тела куртка и свитер поднялись, и дырки в одежде точно совпали с ранением в плечо. Вывод однозначный: правду говорит егерь. Сейчас для чистоты эксперимента протянем бечевку между направлением ствола карабина егеря и повреждениями в одежде и на теле Лаврова.

— Не надо! Да, я стрелял поверх головы Зорина, желая его напугать и избежать составления протокола. Но я настаиваю, в тот день я был один и не охотился.

— Ограничимся пока этим. Изложи свои новые показания прямо сейчас на видеокамеру. А следователь уж потом примет процессуальное решение по собранным нами материалам.

…Через несколько дней уголовное дело в отношении Зорина было прекращено. Как и обещал Тихонов, Чубов в материалах дела не фигурировал. Но дело не закончилось, Чубов позвонил подполковнику Косову и сказал все, что о нем думает. Глядя в сторону, Косов вызвал следователя и хмуро сообщил:

— Ты, конечно, понимаешь, что мы с тобой больше работать вместе не сможем. Поэтому объявляю тебе строгий выговор с занесением в личное дело. Не подумай, что за освобождение Зорина. Там ты все проделал безукоризненно, и к тебе не подкопаешься. Но в прошлом месяце тобою сорваны сроки по другому уголовному делу. Ты допустил волокиту всего на пару суток. Мелочь, конечно, и при других обстоятельствах я бы внимания не обратил. Но в данной ситуации ты должен знать, что это первое взыскание. Потом будет служебное несоответствие и волчий билет. Делай выводы.

— Мне все ясно, я не вчера пришел в систему и хорошо знал, на что иду. Еще одним взысканием больше, мне не привыкать. Если рассчитываете, что я добровольно от обиды подам в отставку, то не надейтесь!

— Ну, что же? Не хочешь договориться миром, будет плохо!

Тихонов вышел, в сердцах хлопнув дверью.

На следующий день Тихонов узнал об увольнении по представлению администрации егеря Зорина, который «своим грубым и нетактичным поведением спровоцировал конфликт, приведший к ранению Лаврова».

Перед отъездом уволенный с работы егерь зашел к Тихонову:

— Я хотел поблагодарить вас. Если бы не вы и эксперт Фокин, то наверняка меня в тюрьму посадили. А вы не побоялись встать на защиту простого егеря.

— Ладно, не один ты долг честно выполняешь. Есть и другие люди. Куда теперь подашься?

— К тестю в соседнюю область с семьей поеду. Буду на его ферме племенных рысаков разводить. Одна радость: не расстанусь с живой природой. А охранять лес от браконьеров мне теперь не позволят. Эх, если бы знал, чем закончится, то прошел мимо убийц косули!

Глядя ему вслед, Тихонов подумал: «Душу парню сломали, но хоть от тюрьмы спасли!»

О своей судьбе Тихонову думать не хотелось.

Игра на опережение

Оперуполномоченный Никитин заметил за собой слежку от самого дома: «Ничего удивительного. Операцию по изобличению фирмы «Волна» в контрабанде вступает в завершающую стадию. Покровители фирмы занимают высокие должности, и, пронюхав о угрозе, они подключили свои связи из нашего милицейского ведомства, а те послушно взяли меня под колпак. Интересно, в задании на наружку я у них значусь, как коррупционер или торговец наркотой? Впрочем, это неважно. Для реализации нужно только добыть доказательства по одному эпизоду. Мой осведомитель их уже должен был заполучить. Надо срочно с ним встретиться, но так, чтобы не запалить источник. Теперь, когда за мной установлена слежка это стало затруднительно. Стоп, есть идея, как использовать ситуацию в свою пользу!»

Постепенно у сыщика начали складываться контуры контригры, способные ввести в заблуждение противника. Доложив начальству, что уезжает на важную встречу, Никитин сел в машину и направился в автосервис, попросив знакомого механика оставить машину в сервисе на диагностику. И, якобы, забыв в бардачке мобильный телефон, исключил возможность технического наблюдения за своими передвижениями.

«На машине с мобильником в кармане мне от наблюдения не оторваться. А теперь, я заставлю их попотеть, — рассуждал Никитин. — Вариант один: скрыться от преследователей в районе, где я родился и вырос. Месяц назад занесло меня в знакомые детские места, где с тех пор все как было, так и осталось. Если быстро проскочить знакомым лабиринтом между домами, то уткнешься в железный забор. Там в одном месте можно пролезть между двумя прутьями. Через него попадешь в соседний двор, а там, через арку, выход на главную улицу района. Я проверил: прутья в решетке не меняли последние четверть века. Должно получиться».

Никитин сменил два автобуса, спустился в метро и проехал до нужно остановки. Сотрудники, ведущие наблюдение, неотступно следовали за ним на расстоянии не более пятнадцати метров.

«Ничего, мне и этой форы вполне хватит. К тому, они не смогут сразу обнаружить малоприметный лаз в заборе».

Нарочито медленно, следуя по знакомому с детства переулку, Никитин неожиданно для преследователей рванул во двор, забежал за деревянное полувыселенное строение, на ходу скинул куртку и с трудом, вобрав на выдохе живот, протиснулся в узкое пространство между прутьями. Уже заворачивая в арку, оглянулся и заметил мечущихся вдоль забора «топтунов». Как Никитин мог перемахнуть через такой частокол высоких прутьев, для них было непонятно.

Накинув на ходу куртку, сыщик выскочил на проезжую часть. Ему повезло: затормозивший частник согласился отвезти к ближайшему вокзалу. Там, окончательно удостоверившись, что удалось уйти от наблюдения, Никитин поехал к дому осведомителя. В этот день все складывалось удачно. Секретного сотрудника пришлось ждать всего полчаса. Убедившись, что за ним нет слежки, Никитин вошел за осведомителем в подъезд и окликнул:

— Василий Сергеевич остановитесь. У нас всего пара минут. Удалось достать то, что я просил?

— Все доказательства здесь на двух дисках.

— Когда следующая поставка товара?

— Через три дня, через туже таможню на западной границе.

— Спасибо. Разбегаемся. На меня по-прежнему сам не выходи. Я под наблюдением. Сам тебя найду, когда опасность минует. Ну, все, до связи.

Покинув подъезд, Никитин, поспешил в ближайший супермаркет. Купив две болванки, тут же, на втором этаже в интернет кафе сделал копию переданной ему информации. Затем направился на почту и, упаковав копии в бандероль, отправил ее на свое имя до востребования. Можно было возвращаться в отдел для завершения оперативной игры.

В кабинете Никитин, не скрываясь, положил полученные от осведомителя диски в сейф. Тщательно размазав пластилин, оставил на нем четкий оттиск своей печати. Демонстративно вернулся от самых дверей и проверил, надежно ли закрыт замок сейфа. Затем, поспешил в кабинет начальника отдела и доложил о положительных результатах встречи секретным сотрудником. Начальник одобрительно покрутил головой:

— До чего же ловкий парень, Никитин! Надо будет подумать о твоем повышении. Болванки то куда дел?

— В сейф положил и опечатал. Место надежное.

— Ну, вот и ладно. Можешь ехать домой пораньше. Заслужил!

Выйдя из кабинета начальника, Никитин подумал: «Теперь, наверняка, кто-нибудь из отдела оповестит своих благодетелей о моей удаче. Если я все правильно рассчитал, то они попадут в мою ловушку и у меня откроется свобода для действий».

На следующее утро, приехав в отдел, Никитин зашел в кабинет, и умело разыграл недоумение: тщательно сделанная им накануне на сейфе печать, была грубо нарушена. Поспешно открыв сейф, сыщик начал суетливо вытаскивать и перебирать на столе служебные бумаги в поисках пропавших дисков. Разыграв волнение и тревогу, помчался в дежурную часть выяснять, кто брал ночью запасной ключ от его сейфа. Не добившись от заспанного дежурного капитана никакого толку, направился в кабинет начальника докладывать о пропаже болванок.

Начальник хитро прищурился:

— Так, может быть, Никитин, этих дисков вообще не было? А ты мне ради карьеры о своих мнимых успехах докладывал?

— Нет, конечно. Вчера я лично их в сейф положил и опечатал, как положено.

— Тогда куда же они испарились?

— Не знаю. Запасной ключ лишь в дежурной части имеется. А капитан Седых утверждает, что никто ключ не брал.

— А что ты хотел услышать? Дежурный, небось, с вечера глаза залил и уснул. У нас не дежурная часть, а проходной двор. Хорошо еще, что железный шкаф с табельным оружием не вывезли. Ну, я с этой дежурной сменой еще разберусь. А ты не теряй времени. Дуй напрямую к своему источнику, может быть, он нам новую информацию накопает. А пока реализацию и арест руководства «Волны» придется отложить. Согласен?

— Да, конечно. Но кто мог утащить из сейфа диски? Да еще и с такой поразительной наглостью.

— В этом сами постараемся разобраться. Ты лишний шум не поднимай. Служба собственной безопасности на не поможет, лишь нервы помотает сотрудникам. Согласен? Ну, иди, работай.

Никитин вышел из здания отдела и направился в автосервис. Он был доволен:

«Я их переиграл! Копии с доказательствами прибудут по почте через пару дней, а уж в четверг вместе с надежными ребятами начнем слежку за незаконно перевозимым через границу грузом».

Забрав машину из автосервиса, он выехал за ворота. Сразу заметил движущуюся за ним машину из службы наблюдения. Но теперь, когда все было готово к реализации собранных оперативных материалов, эта слежка казалась лишь невинной забавой.

Квартира ценой в «Крайслер»

Панов, сидя в иномарке, наблюдал за подъездом жилого дома, на пятом этаже которого в двухкомнатной квартире в одиночестве проживала Долгова Мария Ивановна. О ее существовании Панов легко узнал за небольшую сумму благодаря Росгосреестру. Выяснив дополнительные сведения в ЖЭКе о недавно ушедшей на пенсию женщине, Панов понял, что нашел подходящий вариант приумножения своего личного богатства. И теперь приступал к основному этапу задуманной им аферы. Наконец из подъезда вышла пожилая женщина в красной кофте, короткой светлой юбке и темных очках. Заметив Долгову, Панов покинул автомашину и незаметно последовал за ней пешком, выжидая удобный момент для знакомства.

Проехав несколько станций на метро, Долгова вышла на улицу и направилась к массивным дверям старинного музея. Панов последовал вслед за ней в прохладный выставочный зал. Заметив Долгову возле портрета средневекового вельможи, он встал рядом и произнес:

— Меня всегда поражала мудрость людей из далекого прошлого. Этот человек явно доволен размеренным ритмом своей жизни. И величавость вечнозеленого дерева на заднем фоне картины подчеркивает спокойствие его существования. А мы в отличие от предков проводим в спешке все отпущенное нам на этой земле время.

Панов с удовольствием отметил желание женщины слушать его болтовню. А Мария Ивановна про себя отметила:

«Мне всегда нравились высокие мужчины с проседью в густых волосах. Не скрою, его интерес к моей особе льстит самолюбию».

Закончив рассуждать о последней картине, мужчина предложил:

— Давайте продолжим нашу встречу за чашечкой кофе в ближайшем кафе. Я давно не встречал такой внимательной собеседницы, и мне не хочется с вами расставаться. Позвольте представиться: меня зовут Панов Павел Михайлович.

— А я Долгова Мария Ивановна.

Павел Михайлович галантно взял новую знакомую под руку и повел ее к выходу из музея. Загон дичи для убоя начался.

Дальнейшие события развивались вполне предсказуемо. Через два месяца они решили съехаться и жить вместе. Для усыпления бдительности жертвы Панов всячески демонстрировал отсутствие интереса к ее квартире и предложил жить у него. Но Долгова, не желая покидать обжитый ею уют, настаивала на переезде Панова к себе. И он, якобы нехотя, уступил. Затем Мария, желая похвастаться своей любовной удачей, решила познакомить Панова со своими подругами. Тот не возражал, надеясь, что сближение с окружением Долговой укрепит ее доверие к нему. Во время званого ужина Панов вел себя подчеркнуто скромно, охотно поддерживал разговор и в конце застолья провозгласил тост за счастливую встречу с женщиной своей мечты. Подруг Долговой он очаровал.

Прошло еще несколько месяцев. Панов продолжал относиться к Марии Ивановне с подчеркнутой галантностью. Наконец он решил, что настала пора талантливо разыграть перед сожительницей спектакль под кодовым названием «Ты мне, я тебе». С утра Панов поехал на своей иномарке за город и намеренно на небольшой скорости въехал в толстый пень, слегка помяв бампер. После возвращения домой он артистично изобразил перед Долговой сильное волнение:

— Послушай, Мария, час назад я попал в дорожное происшествие! Какой-то нетрезвый чудак вылетел на встречную полосу. Лобовое столкновение казалось неизбежным. Я едва успел нажать на тормоза. Еще пару секунд, и мне конец! Я потрясен этим происшествием. После чудесного спасения я немедленно составлю на твое имя завещание моей квартиры и автомашины.

— Что за глупость ты задумал?! Если ты так поступишь, то я невольно стану материально заинтересованной в твоей гибели. Своим предложением ты ставишь меня в двусмысленное положение!

— Об этом не беспокойся! Я не сомневаюсь в искренности твоих чувств ко мне. Но мне надо позаботиться о будущем любимого человека. Ты не должна ни в чем нуждаться после моей смерти. А ежедневно находясь за «баранкой», я постоянно рискую жизнью. Сегодня все обошлось. Но так может быть не всегда.

— Нет, не уговаривай! Завещание твоего имущества на мое имя выглядит очень двусмысленно. А как же твои родственники?

— До встречи с тобой я был убежденным холостяком, и у меня никого нет. Но если тебя смущает моя забота, то для успокоения совести можешь сделать ответный жест и завещать мне свою квартиру. Подобные взаимные завещания часто составляют люди, зарегистрированные по разным адресам. Такой компромиссный вариант тебя устраивает?

— Пожалуй, это будет справедливо. У меня, правда, есть племянник. Но я с его покойной матерью поссорилась и двадцать лет не общалась. И самого Бориса видела лишь ясельным ползунком.

После составления взаимных завещаний в нотариальной конторе Панов ощутил близость достижения цели. Теперь осталось только устранить Марию. Для этого он решил использовать уже проверенный им на других жертвах прием, подсыпав в спиртное стимулирующий препарат, усиливающий тахикардию. Он рассчитывал, что сердечная мышца пожилой женщины не выдержит столь серьезной нагрузки. Осталось только наметить подходящую дату для приведения вынесенного им приговора в исполнение.

В намеченный день Панов пришел домой в приподнятом настроении. Вручив Марии Ивановне пышный букет роз, торжественно поставил на стол бутылку шампанского. Заметив в глазах сожительницы удивление, шутливо упрекнул:

— Обычно женщины обижаются на невнимание со стороны кавалеров. Сегодня ровно год нашему счастливому знакомству.

— Прости меня, пожалуйста.

— Ладно, приготовь что-нибудь легкое закусить под шампанское. А я пока здесь похлопочу.

Оставшись один, Панов умело раскупорил бутылку и, наполнив бокалы, быстро достал коробочку с порошком и насыпал его в бокал подруги. Снадобье мгновенно растворилось в янтарном напитке. Расчет Панова был верен: пузырьки газа в шампанском мгновенно разнесли смертоносное лекарство по крови, ускорив результат. Когда после выпитого вина Мария Ивановна резко побледнела и медленно опустилась на пол, Панов сделал вид, что в растерянности не знает, как ему действовать. Он суетливо бегал вокруг Долговой, неловко пытался ее приподнять и положить на диван. Неожиданно женщина открыла глаза и молящим шепотом попросила:

— Умоляю, Паша, спаси. Не дай мне уйти.

Панов сделал вид, что поспешно пытается дозвониться по мобильному телефону до скорой помощи, незаметно прерывая звонок большим пальцем. И лишь когда женщина перестала подавать признаки жизни, позволил звонку соединиться. Скорая помощь прибыла минут через двадцать. Пожилой фельдшер лишь покачал головой:

— Отошла ваша спутница в иной, лучший мир. Эх, если бы чуть пораньше, то могли и спасти. Ну а теперь ничего не поделаешь.

А Панов уже деловито продумывал свои дальнейшие действия. Ему надо было срочно провести кремацию, чтобы медицинская экспертиза не смогла выявить следы смертельного снадобья.

В ожидании приезда машины из морга он поспешно вышел в соседнюю комнату, не желая оставаться наедине с телом погубленной им женщины.

…Сыщик Силин, изучив заявление племянника Долговой о возможном ее убийстве, недовольно поморщился. Дело явно не имело судебной перспективы. Краткость знакомства и поспешность составления Долговой завещания в пользу сожителя не давали веских оснований для привлечения Панова к уголовной ответственности. К тому же в его пользу свидетельствовали подлинность подписи на завещании и медицинское заключение о естественной смерти женщины. Прежде чем принять окончательное решение, сыщик решил свести заявителя с Пановым для возможного примирения.

Но при встрече в кабинете следователя Панов повел себя агрессивно и набросился на племянника Долговой с упреками:

— Ты, парень, беспочвенные кляузы строчишь и серьезных людей напрасно от дела отвлекаешь. Сам за двадцать лет ни разу о тетке не вспомнил и не навестил. Хотя бы кулек мандаринов принес пожилой женщине.

— Так она с моей матерью в контрах была. Считала, что та при разъезде в отдельные квартиры присвоила себе незаконно сервиз и дорогую мебель. А ты тоже хорош: после смерти тетки даже крест с ее именем на могиле не поставил.

— Время еще терпит. Это у меня запланировано на следующую неделю. Так что ты зря беспокойство о чужом прахе проявляешь.

— Но раз уж все так несуразно получилось, то выплати мне хотя бы часть денег за продажу квартиры. Ну, скажем, пятьдесят тысяч долларов. Я узнавал: за двухкомнатную квартиру в центре Москвы не менее двенадцати миллионов рублей выручить можно.

— С какого перепуга я с тобой делиться буду? К чужому добру жадные ручонки не тяни! Жилье мне по закону принадлежит в соответствии с официальной записью в нотариате.

Сыщик решительно ударил ладонью о стол:

— Хватит с меня слушать вашу перепалку. Идите в суд и разбирайтесь в гражданском порядке. А я вынесу отказ в возбуждении уголовного дела по статье 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с отсутствием события преступления. Все, идите, у меня и без вас хлопот безмерно.

На улицу Панов вышел вместе с племянником. Тот сделал последнюю попытку заполучить часть теткиного наследства:

— Я консультировался с адвокатом. Он сказал, что в случае подачи гражданского иска об оспаривании завещания по причине теткиной невменяемости на квартиру наложат арест. И ты не сможешь продать квартиру в течение нескольких лет, пока дело будет рассматриваться в разных инстанциях. Так что давай договариваться. Ты мне даешь круглую сумму в обмен на обязательство не подавать иск в суд. Понял?

— Мне не к спеху, подожду. Можешь начинать тяжбу. Только закон на моей стороне. Твоей тетке еще и шестидесяти не было. Ее подруги подтвердят, что она была в полном разуме, и старческое слабоумие у тебя не прокатит. В мою пользу судья истолкует и завещание имущества мне. А в конце проигранного процесса на тебя возложат судебные издержки за необоснованно поданный иск, не считая крупных расходов на адвоката. Так что в итоге дебет с кредитом у тебя явно не сойдутся.

И Панов, оставив в растерянности племянника Долговой, направился к своей автомашине. Уже подъезжая к дому, принял решение:

«При моих рискованных делах важна каждая мелочь. Если паренек все же подаст иск, подстрахуюсь и поставлю на могилке дешевую табличку с именем безвременно почившей женщины. Незачем выглядеть перед судьей бездушным эгоистом».

Мошенник и убийца был доволен: предстоящие мелкие расходы на обустройство могилы были ничтожны по сравнению с ожидаемой прибылью от продажи доставшейся ему ценой чужой жизни квартиры.

Кофе в постель

Иномарка легко катила по асфальту загородного шоссе. Стрелка спидометра замерла на 150, но Зудов не ощущал скорости. И лишь легко обгоняя редкие в этот час попутки, с удовлетворением понимал какую классную “тачку” доверил ему перегнать с грузом свояк.

“Все-таки, Славка рисковый мужик. Я бы никому не доверил этот “мерс”. Хотя у него — бизнесмена таких два. Не то, что я пенсионер каждую копейку считаю. Хорошо хоть он мне по-родственному как брату любимой жены позволяет иногда подзаработать.

Интересно, сколько он мне отвалит? Хорошо бы как в прошлый раз. Тогда я здорово гульнул и положил еще двадцать “баксов” в кубышку, спрятанную в чуланчике».

От приятных мечтаний его отвлекли показавшиеся вдали стройные фигурки двух девушек, голосующих у обочины дороги. И опережая сознание, он автоматически снизил скорость и притормозил: “Оделись девчата слишком легко для позднего вечера. Дрожат в своих коротких сарафанчиках. Высокая чернявая стропила еще держится, а пухлая блондиночка совсем посинела. Я бы сумел ее согреть в постели. Хотя мне уже далеко за пятьдесят и вроде бы не пристало за молоденькими девчонками бегать. Остается только поболтать с попутчицами на вольные темы”.

И опустив стекло, Зудов с напускной веселостью поинтересовался:

— На дискотеку в столицу собрались красавицы? Садитесь подвезу.

Чернявая окинула любезного водителя наметанным взглядом и покачала головой:

— Нет, дядечка, нам никуда не надо. Мы тут работаем.

— Как работаете?

— Откуда ты такой непонятливый выискался? Неужели не ясно? Богатеньких клиентов тут снимаем.

— И она тоже?

— Нет, она наблюдатель из ООН. Ты только посмотри на него, Люська! Похоже папик на тебя здорово запал. Я не в претензии.

Зудов с оторопью смотрел на стеснительно потупившую глаза блондинку:

“Да она же совсем сопливая девчушка! А туда же! Но как же хороша стерва! Если уеду, то до конца жизни жалеть буду. Неужели все так просто: плати деньги и обладай такой юной красотой. Интересно, сколько она запросит? Ведь девки по ошибке на чужую иномарку запали: думают, что я богач. А у меня всего капитала пятьсот “зеленых” дома в чулане спрятано. Не отдавать же их все, пусть даже и за неземное удовольствие!”

И высунувшись из окна, Зудов, стараясь придать себе уверенности, как можно непреклоннее предложил:

— Даю сто “баксов” за беленькую. Но с одним условием: едем ко мне домой на всю ночь до утра.

Чернявая повернулась к подруге:

— Не густо! Но ты, Люська, соглашайся. Сегодня нам не фартит. Всех уже разобрали, а мы уже третий час в простое. Если вообще никого не подцепим, твой Юрка опять экзекуцию устроит.

Блондинка приподняла голову и, быстрым цепким взглядом скользнув по лицу клиента, тут же вновь отвела глаза в сторону.

“Надо же стесняется! Наверняка, только недавно начала путанить. Не от хорошей жизни здесь на шоссе мучается и сама себя ломает. Спасти бы ее! Да куда мне безработному водиле. А были бы деньги, то непременно увел бы отсюда! Но чего она медлит?! Неужели откажет? Ну вот, наконец, решилась и лезет в салон».

А Люська, сев рядом с водителем, намеренно подтянула юбку не очень высоко, чуть выше колен:

“Больше не надо. И так старый козел возбудился сверх меры. Ох, и любят старички стыдливых девиц. Насочиняю ему про неудачное поступление в институт и отсутствие денег на обратную дорогу, вот простачок и растает».

И Люська, включаясь в привычную игру, принялась неестественно громко хохотать, откликаясь на грубоватые шутки любвеобильного водителя.

По мере приближения к дому Зудов волновался все сильнее: “До чего же красива девчонка! Все при ней! А как смущается, когда на поворотах нечаянно прижимается своим бедром ко мне! Неужели уже через несколько минут она окажется в моих объятиях?!»

И дрожа от нетерпения, Зудов, продолжал гнать автомашину вперед, словно боялся опоздать на долгожданное свидание.

На следующее утро Люська проснулась поздно. Лежала тихо, жадно вдыхая давно забытый запах чистой накрахмаленной простыни, и прислушиваясь к позвякиванию посуды на кухне. “Похоже, папик готовит завтрак на двоих. До чего же он был нежен и заботлив ночью. Всегда бы попадался такой клиент! Правда, сначала плел какую-то чепуху про готовность помочь, а потом признался, что машина не его, и он без денег. Зря только вечером пластилиновый оттиск с ключей от его квартиры сделала. Да и папика жалко! Юрка из него котлету сделает. Сам же сволочь меня на панель толкнул, а теперь ревнует!»

Дверь открылась, и в комнату вошел аккуратно одетый и благоухающий дезодорантом хозяин, держащий в руках поднос с бутербродами и чашкой дымящегося кофе. Люська восхищенно присвистнула:

— Ну, ты, папашка, даешь: обслуживаешь меня по первому разряду!

Втягивая в себя ароматный темно-коричневый напиток, Люська блаженно щурила глаза: “До чего же жизнь иногда бывает приятна! Жаль только редко!”

Закончив завтрак, протянула опустошенный поднос Зудову и, вздохнув, попросила:

— Отвернись, я вставать буду. Мне пора! Да и рассчитаться пора.

— Да, да я понимаю. Сейчас, подожди минутку.

“Смотри, как засуетился и взгляд виноватый, словно у нашкодившего кота. Интересно, куда он направился за деньгами?” Люська быстро вынырнула из-под одеяла и, сноровисто натянув на голое тело сарафан, осторожно ступая босыми ногами, выглянула в переднюю. Заметив полуоткрытую дверь в полутемный чулан, бесшумно приблизилась и заглянула во внутрь. Раздвинув старые пальто и куртки, хозяин пробрался к низенькой тумбочке и достал из нее старый запыленный сапог, из которого вынул несколько зеленых купюр. Поспешно отделив одну из них, остальные с суетливой поспешностью вернул на прежнее место.

Быстро вбежав назад в спальню, Люська начала торопливо собираться, лихорадочно обдумывая только что виденное:

“Так вот где папик хранит свое богатство. Не густо, но все равно есть чем поживиться. Но Юрке этого заботливого влюбчивого старичка не сдам. Он не то, что другие, которые издеваются, а потом, не заплатив, выкидывают на улицу”.

Небрежно взяв деньги, Люська быстро направилась к выходу. Но возле дверей Зудов ее нагнал и, прижав к себе, попытался поцеловать в губы. Но Люська резко отвернулась, и Зудов лишь неловко чмокнул ее в шею.

— Мы еще встретимся?

— Я всегда с Нинкой на том месте тусуюсь. Захочешь, подъезжай!

Ночная гостья поспешно покинула временное пристанище, и Зудов бросился к окну. Он смотрел вслед удаляющейся девушке, пока та не скрылась за углом:

“Ну, вот и все. Жаль, что я её больше никогда не увижу!»

Зудов не знал, что жестоко ошибается.

Юрка после очередного запоя встретил ее злыми упреками. Его гнев не смягчила даже крупная заморская купюра:

— Мне надо деньги срубить по-крупному и сразу! Шпунт со своими ребятами на меня давит. А я им хороших наводок не могу дать уже два месяца. А все из-за тебя: не можешь простого водилу от фирмача отличить. Сейчас я тебе мозги прочищу!

И стремясь избежать неминуемой расправы, Люся испуганно взвизгнула:

— Подожди, Юрик, не бей! В квартире у этого лоха наверняка найдем, чем поживиться. Я на всякий случай слепок с ключа сняла. Вот он. Хоть сейчас можем туда заскочить. Папаша трепался, что днем поедет родственнику машину возвращать.

Занесенный кулак замер в нескольких сантиметрах от Люськиной головы.

— А ведь ты дело говоришь. Шпунт со слепка ключи изготовит за полчаса. Но ты пойдешь с нами. Если дело сорвется, то ты ответишь в первую очередь.

— Ладно. Как скажешь.

Люськин страх сменился ненавистью:

“Гад этот Юрка. Вынудил меня предать папашку. Хотя что мне за дело до этого влюбчивого козла?! Хотя, конечно, кофе в постель на подносе я в первый раз жизни получила. А от Юрки разве этого дождешься? Наркоман проклятый». Только и знает, что лаяться и морду бить. А ведь как я его придурка раньше любила. Мечтала даже замуж выйти».

И Люська, не удержавшись, громко всхлипнула. И заметив подозрительный взгляд сожителя, поспешно отвернулась…

Когда воры подошли к квартире Зудова, он уже успел вернуться домой. Услышав скрежет ключа в замке, сразу заподозрил недоброе и метнулся к чулану. Раздвинув развешанную одежду, присел на тумбочку, сомкнув за собой старые меховые пальто. Затаив дыхание, он прислушивался к звукам, глухо доносящимся из комнаты.

А Люська, улучив момент, когда Юрка со Шпунтом увлеклись укладкой телевизоров и ковров, юркнула в чулан. Сдвинув в сторону висящие на вешалке пальто, замерла от неожиданности. Заметив умоляющие глаза Зудова, повелительно указала пальцем на тумбочку. И сразу поняв, что она знает о тайнике, Зудов трясущимися руками достал из сапога зеленые купюры и с подобострастной готовностью передал Люське. Не обращая внимания на бледного от страха хозяина, Люська сноровисто спрятала “баксы” в бюстгальтер и, сдвинув висящую одежду, поспешила покинуть чулан. Юрка взглянул на нее с подозрением:

— Ну что там?

— Да ничего, одно старье навешано.

— Ну ладно. Бери вон ту сумку со шмотками и пойдем отсюда. Пока хозяин не вернулся и шум не поднял.

Люська с готовностью последовала вслед за подельниками. Ей совсем не хотелось, чтобы Шпунт и Юрка расправились с заботливым папашкой.

После ухода преступников, Зудов некоторое время сидел на тумбочке и, лишь убедившись, что воры не вернуться, выбрался из чулана! Повсюду виднелись следы разгрома.

“А наплевать. Главное, что жив остался. А обращаться в милицию не стану. Сам виноват: связался с путаной!”

Зудов не хотел признаться сам себе, что просто не хочет предавать красивую, так сильно затронувшую его душу Люську…

К удивлению Зудова, через две недели милиция сама пришла к нему домой и спросила о краже. Оказалось, что Люську с подельниками задержали за очередную кражу. И Юрка во время “ломки” рассказал о всех совершенных группой преступлениях. Зудов, подтвердив факт совершения у него кражи, утаил от следователя эпизод с появлением в чулане Люси, отобравшей у него последние накопления. Ему было стыдно за трусость, да и до боли жалко вконец запутавшуюся в жизни девушку.

На очной ставке, когда следователь отвлекся, разговаривая по телефону, Зудов, наклонившись вперед, шепотом спросил:

— Почему не выдала своим дружкам?

Люська хотела честно сказать, что пожалела человека, впервые в жизни, подавшего ей кофе в постель. Но заметив устремленный на нее влюбленный взгляд седовласого клиента, передумала и соврала про ответные чувства.

Когда Люську увели, Зудов с надеждой спросил:

— А вы ее под подписку о невыезде не выпустите? Ведь девка молодая, не судимая.

— Нет, не выпустим. За этой девицей и ее соучастниками слишком много дел.

Глядя вслед Зудову, понуро покидающему кабинет, следователь только покачал головой:

“А ведь этот старик влюблен в путану и жаждет нового свидания. Мне на этой работе часто кажется, что все люди вокруг ненормальные. Или только в мой кабинет подобные типы попадают?”

А в это время в камере Люська, едва успев подложить под себя теплую кофту, сразу погрузилась в забытье. И снилось ей, что она лежит в теплой постели в розовом прозрачном пеньюаре, а в комнате медленно, словно плывя по воздуху, появляется Юрка, неся на блестящем подносе дымящуюся чашку кофе. И по её лицу блуждала счастливая улыбка.

Если бы следователь мог видеть её сон, то ещё больше уверился в правильности вывода о всеобщем психическом отклонении от нормы.

Меткий дуплет

Сыщик Сухов гордился добытой информацией:

— Мы вели разработку группировки Алтына несколько месяцев. В состав его банды, помимо рецидивистов, входят несколько уволенных из органов полицейских. Их опыт и осторожность затрудняют разоблачение опасной группировки. Перед каждым налетом банда ведет тщательную экономическую разведку, выясняя состояние дел фирмы, намеченной к ограблению. Главное для них — не нарваться на серьезную «крышу» и не получить «ответку». При нападении разыгрывают спектакль, имитируя разбойное нападение. Затем появляются сообщники бандитов, переодетых в полицейскую форму, и изображающих захват грабителей. Товар изымается в качестве вещественных доказательств по уголовному делу, а затем продается другим фирмачам.

Подполковник Крутов прервал сыщика:

— И от потерпевших не поступило ни одного заявления о хищении имущества?

— Эта группировка, как правило, захватывает «левый», безналоговый товар. В результате хозяева груза, если их в полицию не вызывают, даже рады, что следствие о них забыло. Но в последний раз не сработал их источник на таможне, и бандиты захватили фуру с мобильными телефонами, ввезенными в страну на законных основаниях. Фура спрятана на складе научного института. Мы можем приступать к реализации.

— Когда думаете завершать разработку?

— Наш источник сообщит о приезде бандитов за похищенным товаром. Обычно груз сопровождают на продажу трое боевиков и один из главарей. В этот раз товар повезет в Псков сам Алтын. Мы возьмем их с поличным прямо с грузом. Поскольку переодетые в полицейскую форму бандиты засветили свои физиономии перед владельцами груза, проведем опознание. Да и других доказательств их вины уже собрано достаточно.

— Я с планом согласен. Только не спускайте глаз с груза. Иначе он уйдет у вас из-под носа с концами, и вытянете пустой номер.

— Мы уже об этом позаботились и промаркировали ящики с товаром. Наши «маячки» помогут в любой момент определить место нахождения похищенного груза.

— Ну, вот и хорошо. Докладывайте мне постоянно о дальнейшем ходе операции.

На следующее утро в кабинете Крутова появился взволнованный Сухов:

— Операция срывается! Произошло непредвиденное событие. Как в пословице «вор у вора дубинку украл». У Алтына ночью увели из-под носа похищенную фуру с мобильниками. Налетчики, судя по внешности, выходцы из Средней Азии, взломали на складе замки и под угрозой стволов вывезли товар. Благодаря «маячкам» мы установили, что фуру угнали за МКАД и поставили рядом с общежитием, где живут строительные рабочие. Отмороженные на всю голову грабители заночевали тут же в угнанной машине.

— Так, может быть, изъять фуру у этих «басмачей» и расколоть, где они взяли груз?

— А что толку? В этом случае группировку Алтына к хищению груза не пришьешь. Да и азиаты заявят, что нашли бесхозную фуру на пустыре. Придется всех отпустить.

— Твои предложения в данной ситуации?

— Надо обеспечить возврат груза Алтыну. По биллингу телефонных переговоров нам стало известно, что на фуру навел гастарбайтеров их земляк, убирающий двор возле институтского склада. Алтын сейчас мечется в ярости и не знает, куда кинуться в поисках пропавшего товара. А наш человек в группировке ненавязчиво выскажет свое предположение о причастности дворника к похищению фуры его земляками. Алтын наверняка за эту единственную ниточку зацепится. Его ребята быстро развяжут язык работнику метлы. А узнав, где фура, Алтын с подельниками сразу поедет отбивать свою добычу. А мы в том месте устроим засаду и накроем обе банды в одном месте разом. Надо только подключить парней из СОБРа.

— Ну что же, план неплох. Только постарайтесь обойтись без стрельбы.

— Я полагаю, это удастся. Алтын наверняка применит свой обычный прием с переодеванием в полицейскую форму. Это напугает гастарбайтеров и гарантирует ему мирное возвращение фуры. Ну, а мы в свою очередь при поддержке СОБРа сумеем убедить Алтына в сложении его людьми оружия и сдаче нам без сопротивления.

— Ну, удачной вам охоты, как говорится, ни пуха ни пера. К черту можешь не посылать: он и так постоянно рядом с нами крутится.

После ухода Сухова подполковник пытался заняться текущими делами, но не смог. Его тревожила затеянная подчиненными слишком рискованная операция.

…Алтын, узнав от напуганного дворника, кто угнал фуру, пришел в ярость:

— Обдолбанные наркотой гастарбайтеры нагло захватывают нашу добычу, даже не выяснив, кому принадлежит товар! Полный беспредел! Но я им покажу, кто хозяин в городе. Работать будем по обычной схеме. Я, Обруч и Молот переоденемся в полицейскую форму, а остальные станут изображать оперов в штатском. Действовать под видом спецназа будем стремительно, не давая отморозкам опомниться. Давайте поспешим, пока знаем, где находится груз.

Алтын не знал, что их возле фуры уже ждут настоящие полицейские. При появлении группировки Алтына сыщики дали возможность ряженым бандитам вытащить своих обидчиков из фуры. Гастарбайтеры покорно позволили мнимым «полицейским» себя разоружить. Алтын продолжил разыгрывать роль руководителя спецназа:

— Вы, ребята, совсем обнаглели: вместо укладки асфальта начали разбоями промышлять. Теперь догадываетесь, чьи интересы затронули? Или в ваших аулах не слышали о «полицейской крыше»? Так я вам объясню: хозяин этого товара — наш лучший друг, и я не советую вставать на его пути. Груз мы забираем, а вас на первый раз отпускаем.

Услышав последнюю фразу, Сухов дал сигнал:

— Надеюсь, разговор успели записать? Ну, тогда пошли. Работаем!

Увидев группу захвата, Алтын попытался спасти положение и громко провозгласил:

— Все в порядке, земляки. Здесь работает спецназ по заданию главка! Разоружать нас не имеете права! У нас документы в порядке, а свои вам придется предъявить. А иначе придется в своих коллег стрелять. Давай разойдемся по-хорошему.

Сухов покачал головой:

— Попытка хорошая, Алтын, но не засчитывается. В наших полицейских сейфах на каждого из вас целые тома собраны. Романы писать можно. Ты, Алтын, выше сержанта реально не дослужился, а сейчас не по чину майорские погоны нацепил. А тебе, Обруч, не западло с тремя куполами на спине полицейскую шкуру на себя напяливать? Авторитет потерять не боишься? Все, братва, маскарад закончился, бросайте оружие и ложитесь носами асфальт ковырять. Иначе даю команду на ваше физическое уничтожение.

Поняв, что блеф не удался, Алтын нехотя подчинился. Вслед за ним разоружились и легли на землю другие участники банды. Наблюдая, как обыскивают и надевают наручники на задержанных подручных Алтына, Сухов с облегчением вздохнул:

«Риск оправдался, и все обошлось. Такой ситуации у меня за все время службы не было: разом в одном месте две независимые друг от друга банды удалось обезвредить. Похоже, гости столицы до сих пор не могут понять, почему одни полицейские других задерживают. Меткий дуплет получился. Недаром Крутов пожелал нам удачной охоты. Надо успокоить подполковника, сообщив об успешном завершении операции».

И сыщик начал набирать номер телефона начальника.

Противное дело

Клубов сжал ладонь Ларисы. Та погладила его по плечу:

— Не волнуйся, мой брат Анатолий не подведет. Твоя жена даже охнуть не успеет и боли не почувствует. И почему ты так нервничаешь, если действительно ее ненавидишь?

— Нелегко выбросить из памяти тридцать лет жизни. Она моталась со мной по дальним гарнизонам. Только в последние годы она превратилась в сварливую старуху.

— А если бы меня не встретил, то наверняка терпел рядом с собою эту ведьму!

— Зачем напрасно гадать? Главное — наши пути пересеклись. У меня есть ты, а у тебя я.

Лариса поспешила отвернуться:

«Этот старый пень действительно верит, что я в свои двадцать два года в него влюбилась! Да если бы не его полковничья квартира, я бы с ним и рядом не села. Каких трудов стоило уговорить его избавиться от жены. Сам идти на убийство отказался. А на предложение заказать смерть жены за деньги сразу согласился. Вот козел!»

В этот момент на третьем этаже отворилась створка окна, и парень со светлой челкой махнул рукой. Лариса потянула Клубова за рукав:

— Анатолий сигнал подал. Все кончено. Пойдем, теперь тебе предстоит сыграть роль жертвы ограбления. Смотри не сфальшивь, когда полицейские по вызову приедут.

Клубов покорно направился к подъезду. Войдя в комнату, приблизился к телу жены и смущенно прикрыл ее голые бедра ха латом.

— Надо создать видимость разгрома, — сказал Анатолий.

Клубов сбросил телевизор с тумбочки. Затем вытащил из ящиков шкафа одежду и обувь и разбросал по полу.

Нехотя протянул Ларисе семейные драгоценности:

— Вот, возьми. Только смотри, ничего не продавай.

— Твоей бабе они уже не нужны, а мне будут кстати.

— Может, сразу расплатишься? — потребовал Анатолий.

— Я же сказал, все накопления у меня на сберкнижке. Через пару недель, когда шум утихнет, сниму и отдам тебе сто тысяч.

Анатолий хотел возразить, но тут вмешалась Лариса:

— Николай Сергеевич прав. Нам теперь спешить некуда.

Анатолий резко отодвинул этажерку от стены и наклонил.

Николай Сергеевич бросился вперед и едва успел подхватить фарфоровую статуэтку средневековой дамы с зеркальцем в руке. Окружавшие ее на полке блюдца и чашки из чайного сервиза с грохотом разбились о паркет. Клубов пояснил:

— Статуэтка старинная, из знаменитого мейсенского фарфора. У антикваров высоко ценится. Оставим ее в сохранности среди осколков. Еще пригодится на черный день.

Анатолий озабоченно нахмурился:

— Хватит с барахлом возиться. Давай подумаем, как грабители проникли в квартиру, если замки не взломаны. Запасной ключ может вызвать подозрения.

— Я скажу, что Нина открыла дверь, не спросив, кто позвонил.

— Это может прокатить, а теперь давай раздевайся, если будешь утверждать, что нападение произошло, когда ты еще лежал в постели.

Не успел Клубов положить снятую одежду на стул, как сильный удар в лицо сбил его с ног. На несколько секунд он потерял сознание. Когда пришел в себя, почувствовал, как загнутые за спину руки стягивает ворсистая упаковочная веревка. Затем Анатолий помог ему приподняться и сесть рядом с кроватью:

— Не обижайся. Заплывший глаз и распухшая скула убедят полицейских. Скажешь, что после ухода воров сумел подняться на ноги и позвал соседей за помощью. Мы дверь в квартиру оставим открытой. Шум поднимешь минут через пятнадцать. Ну, мы пошли.

На улице Лариса потрепала Анатолия по волосам:

— Ты, похоже, ревнуешь меня к этому старику. Иначе, зачем с такой силой ему мозги потряс? Он теперь неделю будет от головокружения за стенку хвататься.

— Так ему и надо. И за тебя, и за его бабу поквитался. Когда я вошел в комнату, она сразу все поняла, я и поспешил ее успокоить. Баба особенно и не сопротивлялась.

И сообщники направились в ближайший ресторан.

…Пока следователи и эксперт проводили осмотр, сыщик Щукин внимательно следил за уцелевшим при ограблении хозяином:

«Странно видеть, как крепкий мужик громко всхлипывает, размазывая по лицу слезы. Хотя врезали ему от души: физиономия распухла и глаза не видно. Но есть в этом деле и сомнения! Надо еще раз все внимательно осмотреть».

И Щукин принялся тщательно обследовать комнату.

В тот же день вечером следственная группа собралась на совещание у начальника уголовного розыска Титова. Подполковник был мрачен:

— Нам подвесили тяжёлый «висяк». Женщина задушена. Военный пенсионер избит и ограблен. Пропали драгоценности на крупную сумму. Надо задействовать все оперативные возможности. Доложи, Грушин, что у нас по линии криминалистики?

— Отпечатков обнаружено много, но все они принадлежат хозяевам, кроме одного следа фаланги указательного пальца, оставленного на этажерке посторонним человеком. Теперь задача сыщиков найти, кто наследил в ограбленной квартире.

— Это уже неплохо. А что скажет Щукин?

— А я думаю, что надо посмотреть на самого военного пенсионера.

— Странное предположение! Мужик бьется в истерике, физиономия разбита, и руки стерла до крови веревка.

— А я и не сказал, что он лично жену душил, и руки себе за спиной связывал. Это вполне могли сделать сообщники. Есть основания так думать. Ты, Грушин, хоть и эксперт, но должен был обратить внимание на фарфоровую статуэтку среди осколков разбитых чашек из сервиза. Неужели не насторожило, что более крепкий материал разбит вдребезги, а фигурка из тонкого фарфора даже не треснула? Похоже, пожалели дорогую вещицу. Есть еще одно обстоятельство. По словам Клубова, его жена неосторожно открыла дверь незнакомым людям, и ее задушили прямо в передней. Если это так, то какой смысл потом тащить труп в спальню? Эти нестыковки заставляют проверить инсценировку ограбления.

Подполковник Титов подвел итог:

— Проверять будем все версии. А ты, Щукин, сконцентрируйся на своих соображениях. О результатах будете мне докладывать ежедневно.

Первое подтверждение своих сомнений Щукин получил через три дня. Перед ним лежала распечатка телефонного разговора Клубова с Ларисой:

— Как все прошло, Коля?

— Все в порядке. Зачем ты звонишь? Я же предупреждал — пока не вступать ни в какие разговоры.

— У Толика в Рязани заболела мать. Ему надо уезжать, и он требует уплату долга.

— Пусть подождет еще неделю. Я сам тебе позвоню.

Выяснив личность и адрес Ларисы, сыщик получил санкцию на постоянное наблюдение за ней. Вскоре он узнал, что Лариса приехала в Москву из Рязани и живет на съемной квартире. Полгода назад у нее начался странный роман с Клубовым. Недавно она вызвала из Рязани своего дружка Анатолия и представила его Клубову как родного брата.

На второй день к Щукину поступило сообщение о продаже Анатолием торговцу шаурмой золотых часов. Щукин тут же организовал изъятие. Их номер полностью совпал с данными технического паспорта часов, похищенных из дома Клубова. Круг замкнулся.

Шукин был доволен:

«Обстоятельства нам способствуют: Анатолий торопит заказчика с оплатой заказа. Вот тогда и захватим всех этих голубчиков!»

План сыщика сработал. Клубова и его соучастников поместили в разные камеры. Допросы Щукин решил начать с Ларисы. Признав факт любовных отношений с Клубовым, она клялась, что о его намерениях избавиться от жены даже не подозревала. А узнав о его сговоре с Анатолием, молчала, боясь расправы.

Сыщик решил использовать показания Ларисы при допросах ее соучастников. Отправив девицу в камеру, Щукин велел привести к нему Анатолия и включил записанный на диктофон рассказ Ларисы. Услышав обвинения в свой адрес, Анатолий возмутился и описал события иначе. По его словам, Лариса мечтала иметь собственную квартиру в Москве. И когда в нее влюбился пожилой Клубов, она решила использовать шанс и уговорила его избавиться от жены. Но тот отказался лично совершить убийство. Тогда Лариса вызвала из Рязани Анатолия, предложив ему за это дело крупное вознаграждение. Анатолий согласился. В конце допроса обиженный на соучастницу Анатолий рассказал, что после женитьбы на ней Клубова она хотела избавиться и от него.

Готовясь предъявить обвинение Клубову, Щукин был уверен, что старый сластолюбец будет каяться и сожалеть о напрасной гибели жены. Но Клубов лишь с отчаянием спросил:

— Неужели липовый брат Ларисы на самом деле был ее любовником? Ведь я был готов ради нее на все!

Щукин с интересом посмотрел на своего подследственного:

— Вы, Клубов, прожили долгую жизнь, но так и не усвоили ее урок. Между страстью и преступлением только один шаг. Мудрый человек никогда его не сделает.

Клубов угрюмо молчал. Щукин закрыл папку. Дело было закончено. Но сыщику казалось, что у него во рту появился противный привкус от этой любовной истории.

Прощание с облаками

Труп молодой женщины с искаженным удушьем лицом и безвольно опущенными руками висел, почти касаясь босыми ногами пола. Тело удерживалось толстой бельевой веревкой, перекинутой через железную трубу самодельного турника, сделанного под самым косяком дверного проема, ведущего из просторной передней в комнату.

Сотрудник уголовного розыска Ильин недоумевал:

«Странно, обычно женщины, решившись на самоубийство, очень беспокоятся по поводу того, как они будут выглядеть после смерти. А эта белым днем лезет в петлю в стареньком халате, мокром от стирки. Да и предсмертная записка довольно странного со-держания: «Уходя в облака, исполняю свое заветное желание. Наконец-то мне удастся взмыть вверх над наполненной грехом землей и удалиться прочь от человеческой подлости и мерзости». И никакого вразумительного объяснения самоубийства. Что-то не так! И новоявленный вдовец не очень похож на убитого горем человека.

Похоже, и следователь прокуратуры Кругов думает так же. Вон с каким охотничьим азар-том посматривает на сидящего в углу лётчика».

Внимательно пролистав телефонную книжку, лежащую на тумбочке, Крутов подозвал к себе стажера и шепотом дал ему указание:

— Езжай в отделение милиции и обзвони всех знакомых покойной. Начни с раскрытой страницы!

Не успел стажер покинуть квартиру, как эксперт вызвал следователя из комнаты в переднюю:

— Слушай, Кругов, иди сюда: пошептаться надо!

Ильин заметил, как напряглись плечи летчика: «Он сейчас похож на сидящего в клетке зоосада нахохлившегося орла-стервятника».

Вернувшись в комнату, Кругов сразу повёл наступление:

— Ну, что, «летун», доложи, как вы жили с Ниной? Как кошка с собакой или мирно сосуществовали?

Летчик колебался лишь мгновение:

— Как в любой семье ссорились, конечно. Полгода назад дело чуть до развода не дошло. Но потом утряслось. И вдруг такое несчастье!

— Это ты молодец, Дмитрий, что не стал скрывать ваши скандалы. Ведь все равно бы узнали. Вот тебе лист бумаги. Запиши собственноручно свои показания.

Ильин с интересом наблюдал, как следователь прокуратуры с безмятежным видом загоняет подозреваемого мужа в хитроумную ловушку. Дождавшись, когда летчик закон-чит горестное описание сложных поворотов своей семейной жизни, Кругов с деланно равнодушным видом продолжил допрос:

— А теперь еще раз спрашиваю в присутствии понятых твоих соседей, в котором часу вы вернулись домой?

— Ровно в тринадцать.

— Это точно?

— Я человек служивый — привык к точности. К тому же настенные часы у нас в доме с боем — не спутаешь.

— Молодец, точность — это вежливость королей. Вот и запиши своей рукой: прибыл домой на обед в тринадцать часов.

Немного поразмыслив, летчик сделал необходимую запись.

— Вот и ладно, вот и умница. Теперь объясни мне толково, что ты целых двадцать минут делал возле трупа повешенной жены. Звонок-то твой в дежурную часть зафиксирован в тринадцать часов 20 минут. Уж не в обмороке ли ты валялся?

— Да я был в шоке. Не знал, что делать. Посидел, две сигареты выкурил. Но горю не поможешь. Вот и решился, наконец, в милицию позвонить. Я мало что понимал в тот момент.

— Ты, похоже, и сейчас еще плохо соображаешь. Ну ладно, запиши, что минут двадцать от волнения и душевного расстройства прийти в себя не мог. Потому и с опозданием в полицию обратился.

В комнате наступила тишина. Понятые с интересом наблюдали, как летчик, обдумывая каждое слово, записывал объяснения. Ильин, коротая время, рассматривал семейную фотографию на стене:

«До чего же мало напоминает лежащая на полу покойница эту улыбающуюся красивую женщину, с восхищением взирающую на своего избранника. Вот и разберись, на каком этапе происходит превращение горячей привязанности в отчуждение и ненависть».

От размышлений его отвлек Кругов, продолжающего играть роль тупого служаки:

— Написал? Ну, вот и хорошо. А теперь вставай и вместе с понятыми подойдем к трупу и послушаем, что наш ученый эксперт скажет. А то мне старому и поглупевшему на государевой службе следователю ты на слово не поверишь.

Все подошли к трупу. Эксперт-криминалист по сигналу Крутова поднял с пола веревку, затянувшаяся петля которой завершила свое жуткое дело. Он начал сухо объяснять понятым, словно летчика не было в комнате:

— Когда человек вешается сам, то волокна на веревке в той части, где она соприкасается с опорой — в данном случае с железной грубой самодельного турника, — под силой тяжести сдвигаются снизу вверх. Совсем иная картина, когда человека сначала убивают, а потом, инсценируя самоубийство, подвешивают, подтягивая вверх на веревке. Волокна при трении сдвигаются сверху вниз, да и след от них намного длиннее, чем в тех случаях, когда человек, просунув голову в петлю, умерщвляет себя сам. А теперь попрошу понятых посмотреть на это орудие преступления через увеличительное стекло и определить, что здесь было: самоубийство или убийство? Подходите, не бойтесь, тут особых познаний не надо.

Понятые — две пожилые женщины по очереди послушно подошли и заглянули на веревку через многократно увеличивающую линзу. Ильину показалось, что напуганные всем происходящим женщины мало что поняли из объяснений эксперта.

Однако во всем сразу и очень хорошо разобрался летчик. Его лицо покрылось красными пятнами. Кругов, чутко уловив момент, спросил с неожиданной жесткостью:

— Ну что скажешь, Дмитрий, теперь?

Женщины-понятые с суеверным ужасом инстинктивно попятились, словно стремясь отдалиться подальше от впервые увиденного ими не в кино, а рядом живого убийцы. Но летчик не собирался сдаваться:

— Ну что же, против науки не попрешь. Только это означает, что Нину убил кто-то другой, еще до моего прихода домой. Я лишь обнаружил труп и вас вызвал. А вы вместо того, чтобы искать преступника, на меня чужую вину спихнуть хотите. Но ничего у вас не выйдет!

— Браво, Дима! Я уж думал, ты сразу сознаешься. А ты меня, старика, порадовал. Не люблю я теперь легких побед: стал тщеславным на закате карьеры! А ты молодец! Так, кто же жену твою мог убить?

— Не хотел я плохого говорить о покойнице, но когда мы с ней в ссоре были, она себе любовника завела. Сама мне от злости призналась. А когда мы помирились, дала ему отставку. Вот он ее в отместку и казнил: раз не мне, то и другому не достанешься!

В этот момент раздался телефонный звонок, и стажер попросил к телефону Крутова. Тот выслушал сообщение и радостно одобрил:

— Молодец, хорошо сработал! Значит, она все подтвердила и собственноручно написала показания? Ну, пусть пока меня дождется. Займи чем-нибудь даму, кофе угости, веселенькие журнальчики покажи. А мы минут через тридцать подъедем и очную ставку проведем.

Повернувшись к летчику, Кругов посмотрел ему прямо в глаза, и тот понял что разминка окончилась:

— А теперь, Дима, давай завершать дело. Когда я своего стажёра послал проверять абонентов, записанных в телефонную книжку твоей жены, ты и сам многое понял. Учти, буква «Б» в русском алфавите все еще на втором месте. Так что мой помощник быстро вышел на Бутову, с которой твоя Нина разговаривала по телефону. И знаешь, что она сказала подруге ровно в час дня? Повторю: «Мой благоверный пришел домой обедать. Я тебе перезвоню». Так что как ни крути, а она жива была, когда ты приехал ее убивать.

Лицо летчика покрылось красными пятнами. Он поднес крепко сжатые кулаки к груди и сдвинул кисти вместе, словно продолжая душить свою жертву:

— Да, я убил эту стерву. Задушил вот этими руками. И не жалею! Я ее ненавижу. Вы понимаете — не-на-вижу!

Ильин силой надавил на плечи летчика, заставив его вновь опуститься на стул. И этот грубый нажим заставил летчика прийти в себя. Его крупное сильное тело безвольно наклонилось вперед. Он прикрыл лицо широкими ладонями, словно маленький мальчик, наивно пытающийся защититься от пугающих его ночных теней и шорохов.

Выждав пока убийца немного успокоится, Кругов сочувственно спросил:

— А как ты заставил Нину записку написать? Силой?

Летчик отрицательно покачал головой: нет, я ей сказал, что к нам в часть приехали психологи и проводили проверочный тест среди летного состава. И мало кто из наших лётчиков без ошибок диктант написал. Попробуй ты. Она и села писать. Текст ей я наго-ворил. Так что все просто.

Кругов покачал головой:

— Это ты здорово придумал, Дима. А почему не развелся?

— Эта стерва хотела полдачи у меня отобрать, да еще требовала крупную сумму за право пользоваться моим же собственным автомобилем. А ведь все было куплено на заработанные мною деньги.

«Вот дурак «летун», сам себе убийство из корыстных побуждений наматывает. Сказал бы, что задушил из ревности, и получил срок меньше».

Ильин сочувственно посмотрел вслед летчику, который понуро брел к выходу с вывернутыми назад руками.

Кругов повернулся к Ильину:

— Слушай, сыщик, чтобы время не терять, ты здесь останься и соседей опроси. А я пока буду дожимать летуна по горячим следам, пока он не опомнился.

Через два часа, закончив опросы, Ильин направился к отделению милиции. Возле входа в здание он увидел мрачный автозак, к которому конвоиры подвели летчика. Воспаленные от бессонницы глаза, впавшие небритые щеки и потухший взгляд резко изменили внешность этого еще несколько часов назад уверенного в себе человека. Ильин, молча, наблюдал, как летчик со скованными за спиной руками, подталкиваемый конвоиром, неуклюже влезает в спецмашину с зарешеченными окнами.

Внутри уже сидели арестованный у вокзала парень-карманник и воровка, совершившая кражу сумки на вещевом рынке. Между молодой женщиной и арестованным карманником, хорошо представляющим долгие годы без женского общения, завязался оживленный, наполненный образной речью разговор. Воровка с азартом объясняла гогочущему попутчику, что она может сделать, если их оставят наедине. Конвоиры беззлобно покрикивали, не прерывая бесплатное развлечение. Безучастный ко всему летчик безвольно присел на край сиденья и замер, словно уснул с широко открытыми глазами. Дверца автозака захлопнулась, скрыв от Ильина навсегда человека, бездарно погубившего свою жизнь.

Роковое послание

Не успел Анатолий Курин войти в свою квартиру, как раздался дверной звонок. На пороге стоял сосед Василий с фанерной коробкой в руках:

— Это тебе посылка от дружбана, с которым ты в армии служил. Уборщица с вокзала принесла. Сказала, транзитный пассажир опаздывал на задержанный состав и просил ее помочь. Тебя дома не было, женщина постучалась ко мне в квартиру. Держи гостинец и записку к нему.

Анатолий дважды перечитал текст:

«Привет от дембеля 2007 года. Был в Москве проездом. Хотел повидать. Но не случилось. Передаю посылку с яблоками и бутылкой первача. Хотелось вспомнить за чаркой наших ребят. Но не сошлось. Приезжай летом в гости. Приму как родного брата».

Анатолий недоуменно повернулся к соседу:

— Запах из ящика ароматный. А если ошибка вышла и не мне посылка предназначена?

— Да брось сомневаться: на ящике твой адрес печатными буквами выведен. Давай вскроем. Пока жен дома нет, самогоном под яблочки побалуемся.

— Ладно, я только на кухню за плоскогубцами схожу.

— Не надо! Я слесарь, и у меня пальцы стальные. Я ими крышку с ящика и так оторву.

— А зачем? Подожди, я мигом!

Держа записку в руках, Анатолий направился в кухню. Но едва он сделал шаг, как раздался оглушительный взрыв, и тугая волна воздуха отбросила его в сторону.

Пришел в себя Анатолий лишь через несколько дней в больнице с закованной в гипс сломанной рукой. Кружилась голова и подташнивало. На вопросы следователя Конева отвечал с трудом, едва припоминая обстоятельства происшествия. Выслушав Курина, следователь покачал головой:

— Немного ты нам помог. Соседа твоего разорвало на части. А записку от «доброжелателя» мы на кухне нашли. Пока ты был без сознания, по дембельскому альбому всех твоих друзей по армейской службе установили и проверили. Никто из них в Москву не выезжал и гостинцев тебе не посылал. Вот и гадаем теперь, кто так на тебя зуб заточил. Ты же у нас не крутой бизнесмен и не общественный деятель. Вот и подскажи, кого подозреваешь?

— Никого. На работе у меня никаких трений нет. С женой живем дружно, дочку растим.

— Но бомбу тебе подкинули. Это факт. Придется копнуть твою жизнь глубже.

Для раскрытия тяжкого преступления в следственную группу включили сыщиков Гусарова и Попова. На очередном совещании Конев поинтересовался:

— А что у нас с женщиной, принесшей посылку?

— Уборщицу с вокзала Клавдию мы быстро установили. Она, не чувствуя за собой вины, охотно рассказала о мужике, за пятьсот рублей он попросил отнести посылку. Мы составили с ее слов фоторобот. Так себе рисуночек получился. Каждого второго мужика моложе тридцати лет на улице хватать можно.

— Поездным бригадам фоторобот предъявляли?

— В тот день опозданий составов на вокзал не было. Соврал отправитель гостинца. Ну, а проводники дальних поездов не припомнили человека со сходными приметами.

— Значит, ниточка от уборщицы Клавдии оборвалась. Придется проверять все сигналы по незаконному приобретению пластида. Кроме того, криминалисты установили, что ящик для смертельной посылки был сбит из фанеры для производства мебели. Имейте это в виду. Основное внимание все же уделите отработке близких связей Курина. Похоже, беда пришла через них. А я покажу эксперту случайно уцелевшую при взрыве записку «доброжелателя». Возможно, и подскажет дельное.

Криминалист Яновский встретил следователя радушно:

— Привет, Конев, с чем пожаловал? Я знаю, ты по пустякам беспокоить не будешь.

— Выручай! По взрыву посылки с яблоками глухо, как в танке. Единственная ниточка — записка преступника. Поколдуй над ней и подскажи, что сможешь.

— А ты рамсы не попутал? Моя задача — провести сравнительный анализ почерка. А для этого ты сначала должен найти подозреваемое лицо и представить мне образец написанного им лично документа. И только тогда, исследовав два почерка, я со стопроцентной гарантией дам заключение, задержанный тобою человек писал записку или другое лицо.

— Все это я знаю, о почерковедении нам говорили на занятиях по криминалистике, меня другое интересует. У тебя ведь, кроме почерковедения, есть такое хобби, как графология. Возможно, и подскажешь полезную информацию.

— Сразу предупреждаю: в отличие от почерковедения в нашей стране графология как наука не признана. А вот в университетах Франции, Германии, США читают лекции по определению характера человека на основе графологического анализа письма человека. Но возможности графологии ограничены: по начертанию букв нельзя определить, писала текст женщина или мужчина с застенчивым характером, семейный человек или холостяк, юноша или старик. Но основные черты личности автора записки я назову, хотя, предупреждаю, мои рекомендации не будут иметь доказательного значения. Одни предположения.

Некоторое время Яновский внимательно вглядывался в текст:

— Письмо, конечно, не механическая работа мышц, а проявление характера и ума человека, попробую сделать некоторые выводы. Размашистый почерк говорит о чрезмерной гордыне автора письма. Его самомнение подтверждают и длинные поперечные штрихи в цифре семь. Жирные точки в конце предложений обычно ставят люди упорные в достижении своей цели.

— Все, что ты сейчас сказал, мне было ясно и без всякой твоей графологии. Избрать столь опасный способ убийства мог человек только с сильным характером, жестокий и целеустремленный!

— Не кипятись! Я же тебе не ключ к розыску подрывника вручаю, а предлагаю описание черт его характера. А потому обрати внимание, насколько автор записки пишет выше остальных заглавные буквы в начале предложений. Это явный признак тщеславия, стремления заслужить признание у окружения. В то же время отличительный наклон букв в левую сторону показывает скрытность характера. И тут кроется противоречие его личности. Больше ничего пока сказать не могу. Приходи, когда найдешь подрывника.

На очередном совещании Конев обратился к сыщикам:

— Преступник легко мог подрядить на улице любого бомжа для доставки «гостинца». Но он предпочел найти курьера именно на Курском вокзале. Надо там глубже покопаться. Не так уж и много поездов на тот момент на перрон в Москву прибыло. Что ты хочешь сказать, Попов?

— Мы поработали по этой версии. И нас заинтересовала электричка Тула — Москва. Она прибывает к платформе днем в двенадцать тридцать. Именно в это время пассажир попросил уборщицу доставить посылку в дом Курина. И еще одно интересное совпадение: жена Курина Антонина приехала в столицу три года назад именно из Киреевского района Тульской области. Устроилась в торговлю, вскоре познакомилась с Куриным и вышла за него замуж. А этим летом ездила в отпуск в гости к матери вместе с двухлетней дочкой.

— Связь между этими фактами довольно расплывчатая. Но проверить придется и эту версию. До Тулы ехать всего часа четыре. Завтра с утра вместе с Гусаровым направляйтесь в Тульскую область. О полученных результатах немедленно сообщите.

На следующий день ближе к обеду позвонил взволнованный Гусаров:

— Похоже, Конев, мы в цвет попали. У Антонины здесь в юности приключился школьный роман с неким Павлом Семиным. Все в округе считали свадьбу делом решенным. Только не сложилось. Вскоре после ухода в армию уехала Антонина на заработки в Москву и вышла там замуж за Курина. Два года назад вернулся Семин из армии, а невесты нет. Очень он переживал. Замкнулся в себе.

— Два года — срок немалый. Бывший жених мог уже давно с другой подругой утешиться.

— Это, конечно, так. Но только этим летом Антонина приехала навестить мать вместе с дочкой. Ну, и начались пересуды о частых прогулках Антонины с Семиным. Особый интерес заслуживает информация, поступившая летом в местный отдел полиции, о том, что Семин выезжал на Оку рыбу глушить. Где достал взрывчатку, правда, так и не выяснили. Есть еще одно обстоятельство: Семин ранее на местной мебельной фабрике работал и вполне мог фанеру для посылки там позаимствовать. А в день взрыва брал отгул и где находился, неизвестно.

— Все это интересно. Только вы, ребята, себе задачу не осложняйте и не тратьте время на сбор лишних сведений. Возьмите на мебельной фабрике заявление Семина о приеме на работу. Этот документ всегда от руки пишется. И наш эксперт Яновский четко определит, писал записку к посылке с взрывчаткой Семин или нет.

— Обижаешь, начальник. Мы это уже сделали. Да я и без всякой криминалистики вижу по левому наклону сходство написания этих двух текстов.

— Ну, тогда везите Семина сюда, в Москву. Будем досконально разбираться здесь, на месте.

Когда ближе к вечеру в кабинет Конева ввели высокого парня в темной куртке, следователь решил действовать напрямую:

— Сам будешь рассказывать, как мужу Антонины в посылку с яблоками взрывчатку подложил, или сначала доказательства выслушаешь?

— Не понимаю, о чем речь ведете. По дороге сюда мне ваши люди все уши прожужжали об этой злосчастной посылке. А я знать ничего не знаю.

— Так тебя же уборщица с вокзала опознает!

— Какая еще уборщица? О чем вы? Может, наверняка, алкоголичку нашли — она вам наговорит! Мне ваши ребята по дороге толковали и про мою работу на мебельной фабрике, и о том, что я рыбу в реке глушил. К чему все это? Не пойму никак…

— А о твоих романтических встречах с Антониной тоже люди сплетни разводят?

— А это уж не ваше дело, с кем и когда я встречаюсь. Я, может быть, на ней женюсь, если она после взрыва вдовой стала.

— А вот тут промашка вышла. В живых муж Антонины остался. Вместо него сосед по дому на воздух взлетел. Да и записка твоя уцелела.

Новость ошеломила парня. Но он быстро пришел в себя и злобно скривил рот:

— Я не поведусь на ваши выдумки. Есть 51-я статья Конституции. Больше не скажу ни слова.

— Это твое право. Сравним твое заявление о приеме на работу и послание, приложенное к посылке. И если экспертиза подтвердит идентичность почерка, то и признание твое запоздает. Иди и подумай. У тебя в камере впереди будет целая ночь.

Семин упрямо мотнул головой, и следователь понял: «Придется постараться, чтобы получить от него чистосердечное признание».

На следующее утро Конев зашел к эксперту. Яновский сообщил:

— Я исследовал в обоих текстах общее направление движения, размеры и интервалы между буквами, непрерывность, связность и темп их выполнения, левый наклон почерка.

— Короче, Склифосовский! Не тяни, говори главное.

— По всем почерковедческим признакам: записку, приложенную к посылке с взрывчаткой, писал именно Семин. Причину подрыва уже знаешь?

— Да, тема извечная: любовь — морковь. Он на жестокое преступление пошел ради страсти к жене Курина.

— Значит, правильно, говорят, что при раскрытии преступления всегда надо искать женщину. Ну, теперь покажи Семину почерковедческое заключение, и он поплывет.

— После получения от тебя экспертного заключения меня его признание уже не интересует, разве что только для уточнения некоторых деталей и выяснения участия Антонины в этом деле. А если он вопреки разумной логике будет упорно молчать?

— Вот, зря графологии не верят. Я же обратил внимание на чрезмерное возвышение над строками написанных им заглавных букв. Вот и раскачай его на тщеславии и уверенности в собственной исключительности. Хочешь, я тебе подыграю? Заодно докажу правильность моих выводов. Ты начни допрос, а я войду и включусь в разговор в подходящий момент.

И Яновский изложил свой план. После некоторого раздумья Конев согласился на эксперимент. Когда преступника завели в кабинет, он начал тактическую игру с лобовой атаки:

— Ну что, за ночь надумал облегчить душу признанием?

— Ничего я не знаю о подрыве мужа Антонины. Чужое дело на меня списать хотите.

— Зря рогом уперся. Вот взгляни на заключение почерковеда. Оно категорически утверждает, что записку к посылке с взрывчаткой писал именно ты и никто другой.

— Полицейские специалисты под вашу диктовку чего угодно намарают. Ничего я признавать не стану.

В кабинете повисла тягостная тишина. Согласно намеченной тактике, Конев намеренно выдержал паузу, а затем сочувственно произнес:

— Не хочешь говорить о посылке, и не надо. Для суда заключение почерковеда будет достаточным доказательством. Лучше объясни, как могла любимая девушка предпочесть тебе Курина? Он довольно примитивен, а ты умен, ловок, обладаешь артистическими способностями.

Семин отвернулся. И развивая успех, следователь продолжил:

— Я не понимаю женщин, которые уходят от настоящих мужиков к менее достойным. Может, ты объяснишь причину измены Антонины?

— Чего тут говорить? Меня призвали и отправили служить в дальний гарнизон. А Антонина уехала в Москву и выскочила замуж за того, кто был рядом. Я вернулся к разбитому корыту. Но обиду стерпел, решив в чужую любовь не влезать. А этим летом Тоня приехала гостить к матери. Вновь стали встречаться. Она сказала, что искренне всегда любила меня, а не мужа. Я предложил развестись и переехать ко мне, пообещал любить ее дочку, как родную. А она наотрез отказалась. Сказала, что хочет жить в Москве, где у ее ребенка больше шансов добиться в жизни успеха. Ни на какие уговоры не шла. Разругались мы, и она вскоре уехала домой. В этот момент в кабинете вошел Яновский:

— Привет, Конев. Вот зашел посмотреть на парня, записку которого к посылке с яблоками я исследовал. Неужели, это тот самый? Я его представлял иным. Мне казалось, что это высокообразованный человек с гибким умом, способный продумать сложный план. Разместить пластид среди яблок, а затем талантливо разыграть роль транзитного пассажира не всякий сможет. Я за двадцать лет службы ни разу не встречал так тщательно подготовленное преступление. Нет, не похож этот тип на такого человека. Наверняка у него был умный советчик.

— Ну, ты, очкарик, уймись! Никто мне не помогал! Я сам это дело продумал от начала до конца. Когда Антонина призналась, что любит меня, а не мужа, я решил от него избавиться. Подумал, не будет Курина, я женюсь на вдове, и станем с Антониной и ее дочкой жить в Москве одной семьей. А паршивая записка все сорвала. Надо же было этой бумажке уцелеть! А теперь пусть этот ваш ученый уйдет. При нем ничего больше не скажу.

— Семен Исаевич, зря ты обидел парня. Сейчас оставь нас одних. Семин — парень умный и понимает сложившийся расклад.

После ухода эксперта Семин собрался с силами и попросил:

— Дайте мне лист бумаги, и я сам все напишу.

Наблюдая, как Семин старательно с левым уклоном пишет свои показания, Конев подумал:

«Яновский был прав. Семина задело, что мы посмели сомневаться в его исключительности, и он повелся «на слабо». Сгубили парня не внешние обстоятельства, а вера в собственное превосходство. К таким типам у меня нет сочувствия!»

Когда конвой увел Семина из кабинета, следователь открыл форточку и с удовольствием вдохнул свежий воздух.

Страсть по расчету

Получив заключение экспертизы, сыщик Фомин испытал досаду:

— Я за рецидивистом Романовым охотился полгода. Накануне взяли его с партией наркоты. А криминалисты дали заключение, что изъятый порошок является смесью талька с мукою. Похоже, кто-то отважился кинуть преступного авторитета и подсунул ему фуфло. Оказалось, для его же пользы. Придется отпускать. Срок его задержания истекает завтра утром. Пусть пока посидит в камере для вразумления. Как считаешь, Тенин?

— А заменить тальк настоящей наркотой в голову не приходило?

— Я беззаконием не занимаюсь. Все равно Романов скоро приземлится в зоне за свои криминальные художества. Такие типы долго на свободе не гуляют.

Разговор прервал дежурный по отделу, сообщив:

— В лесопарке обнаружен труп молодой женщины, завернутый в цветную клеенку. Оперативная группа уже работает на месте. Подтягивайтесь и вы туда.

На месте происшествия судмедэксперт сообщил сыщикам первые результаты осмотра:

— Смерть наступила накануне от удара тяжелым предметом по голове. Документов при ней нет. Жертве около двадцати лет. Впрочем, могу ошибиться: женщина худенькая, небольшого росточка. Притащить ее сюда могли на руках без особого труда. Следов шин автомашины вблизи не обнаружено.

— Нам крайне важно для начала установить личность жертвы. Без этого убийцу найти будет сложно. Есть соображения по этому поводу?

— Внешность типично славянская, платьице дешевенькое и нижнее белье явно не в столице куплено. Руки все в трещинах, и ногти никогда маникюра не видели. Очень похоже, что жертва к физическому труду приучена. Ищите ее среди приезжих.

— Спасибо за подсказку: есть с чего начать. Ну, что скажешь, Тенин?

— Тело могли принести из расположенных рядом с лесопарком домов. Но поиск предлагаю начать с проверки ближайших магазинов, где торгуют цветастой клеенкой. Эта упаковка для трупа совсем новенькая и явно еще накануне лежала на прилавке. Таких торговых точек в этом жилом массиве вряд ли много. Надо их все обойти.

— Правильно мыслишь. Возьми только у криминалиста фотографию жертвы. Может быть, продавщицы ее опознают.

Передавая сыщикам фотографии, криминалист дополнительно сообщил:

— На клеенке обнаружены пригодные для идентификации отпечатки пальцев. Чуть позже скажу, имеются ли они в нашей базе данных. Если нет, то вам придется изрядно побегать.

Сыщики направились в сторону виднеющихся неподалеку домов.

Им повезло: уже во втором магазине, куда они зашли, девушки-продавщицы опознали жертву. Одна из них с синей лентой в черных волосах подтвердила:

— Эта женщина у нас вчера днем клеенку покупала. Простушка, вся душа нараспашку. Многое о себе рассказала. Зовут ее Зоя. Она приехала из Рязанской области на свидание к мужу, который год назад уехал на заработки и трудится на стройке. Он снимает квартиру в соседнем с нашим магазином доме. А что с ней случилось?

— Убили ее, а труп недалеко в лесопарке бросили, завернув в купленную у вас клеенку.

— Ой, как жалко женщину! Она нам жаловалась, что муж не обрадовался ее внезапному приезду. Он сказал, что целыми днями работает и развлекать ее некогда. И хозяйка стала упрекать, что сдавала комнату одинокому мужчине, а не шумной семейной паре.

— Возможно, женская ревность тут взыграла?

— Вряд ли: Зоя сказала, что хозяйка уже старовата для молодого парня.

— Ладно, позже разберемся. Ждите повестку к следователю.

Предвкушая удачу, сыщики направились к указанному продавщицами зданию. Сидящая возле подъезда старушка сразу поняла, о ком идет речь:

— Вы, наверное, ищете строителя Кольку Сурина. Так он у Людки Коневой жилье снимает в 43-й квартире. Людка еще хвасталась, что скоро замуж за него выйдет. Бабе уже почти под сорок, а она как влюбленная школьница с молодым парнем, взявшись за руки, из подъезда выходит. Тьфу, смотреть противно.

— Надо же! А где эта Конева работает?

— Бухгалтером на автобазе. Хвасталась высокой зарплатой и щедрыми подношениями от водителей. И комнату она сдала не ради денег, а чтобы крепкого мужика под боком иметь.

— К нему вроде бы жена на днях приехала?

— Об этом ничего не знаю, а врать не буду. Чего он натворил-то?

— Да мы паспортный режим проверяем. Выявляем тех, кто без регистрации живет. Вечером сюда еще заглянем, когда хозяйка со своим жильцом дома появятся.

По дороге в отдел Фомин предположил:

— Тут, похоже, любовь вмешалась. И мы этого провинциального злодея без труда расколем.

В отделе криминалист, узнав от сыщиков новости, сообщил:

— Отпечатки пальцев на клеенке в нашей картотеке не значатся. Вполне возможно, они принадлежат мужу жертвы. Я вечером пойду с вами и сам проведу осмотр его жилища.

Когда сыщики вместе с экспертом пришли в 43-ю квартиру, их встретила хозяйка с нелепыми косичками на голове. Визит полиции ее явно взволновал. Но она сумела быстро прийти в себя. На вопрос о жене Николая ответила неприязненно:

— Мне нет дела до личной жизни квартиранта. Но я сдавала комнату одинокому человеку и не намерена толкаться на кухне с посторонней женщиной. Я так и сказала этой коротышке. Она обиделась и укатила к себе в Рязань.

— Взгляните на фото. Это, случайно, не она?

— Точно сказать не могу. Видела ее только мельком. Спросите лучше у Николая, когда он с работы вернется. А вот, кстати, и он дверь открывает.

Увидев в квартире полицейских, Николай на мгновение замешкался, но пересилив себя, шагнул вперед. Фомин сразу приступил к допросу:

— Не ожидал нас так быстро в гости? А мы взяли и пришли без приглашения. Возникли у нас сомнения: у тебя жена пропала, а ты совсем не тревожишься.

— Так Зоя, наверное, домой в деревню уехала. Я ей передал требования хозяйки съехать с квартиры. Она обиделась, вспылила и ушла.

— Складно излагаешь. Только ее труп нашли сегодня в лесопарке. Узнаешь жену на фото?

— Да, это она. Но на мне вины в ее смерти нет. Зоя отсюда живой ушла. А кто ее потом в лесопарке убил, и предположить не могу. Вот уж несчастье подвалило!

— Эта версия не прокатит. Зачем случайному убийце тело в клеенку закатывать? Лишние хлопоты. И на окровавленной упаковке твои отпечатки пальцев наверняка найдем.

— Ну, и что? Я ее покупку руками трогал, когда она своей обновой хвасталась.

— Ловко объясняешь. Давай дождемся результатов обыска, а потом предметно поговорим.

Криминалист пояснил вызванным из соседней квартиры понятым:

— Сейчас я полью паркет специальным химическим составом, способным проявить даже тщательно замытые следы человеческой крови. Начну с коридора.

Криминалист выплеснул из пузырька жидкость, и на паркете сразу проступило характерно светящееся пятно. Выломав несколько половиц, эксперт указал понятым на свежие потеки крови на боковой поверхности деревянных дощечек:

— Убийца стер следы преступления, но кровь жертвы просочилась в щели паркета. Очевидно, женщину убили здесь, в коридоре, а затем труп вынесли на улицу.

Тенин поспешил вмешаться и обратился к квартиранту:

— С наукой не поспоришь! Давай, Коля, не затягивай время, признавайся в преступлении!

— Не убивал я жену. Только во время ссоры слегка врезал, и кровь у нее из носа на пол накапала. Она осерчала и ушла. А кто ее на улице подстерег и убил, я знать не могу.

— Складно врешь. Только веры тебе нет. Определю тебя пока в камеру. Посидишь, пока не образумишься.

Привезя Сурина в отдел и оформив задержание, сыщик задумался:

«А Сурин оказался не прост. В его версию на суде присяжные заседатели могут поверить. И не такие чудеса бывали. Нужно собрать дополнительные улики. Судя по всему, хозяйка квартиры знает больше, чем говорит. Надо допросить ее с пристрастием».

Но вызванная в отдел полиции Людмила Конева упорно утверждала, что ничего не знает о судьбе жены Сурина. Для проверки на всякий случай откатали отпечатки ее пальцев и отпустили, решив отложить дальнейшие мероприятия на утро.

На следующий день Фомину не удалось сразу продолжить раскрытие убийства. Истекал срок задержания Романова за хранение наркотиков, и сыщик распорядился привести рецидивиста в кабинет. Не желая терять времени на бесперспективное дело, он объявил:

— Придется тебя отпускать. Экспертиза не признала изъятое у тебя вещество наркотиком. Одного не пойму: как ты, опытный сиделец, позволил себя развести, как лоха. Отомсти лживым дилерам, назови их адреса, и я их отправлю в зону за мошенничество.

— Мне западло своих бродяг за решетку сажать. Я сам разберусь по понятиям и дам им шанс оправдаться, если их самих кинули, подсунув фуфло.

— Дело твое. Гуляй пока на свободе.

— Слушай, ты по беспределу мне настоящую наркоту не подкинул. И я не хочу в долгу остаться. Со мной в камере работяга разговорчивый сидел. Парень не из наших бродяг, и зря вы его за убийство тягаете. Это не он, а хозяйка квартиры голову женщине утюгом проломила. Он лишь труп из дома вынес, а орудие преступления в своей раздевалке на стройке спрятал. Разберись по справедливости. А я пойду, раз претензий не имеешь.

Неожиданная новость разозлила Фомина. Он хотел сразу вызвать из камеры Сурина и с пристрастием добиться чистосердечного признания. Но Тенин его остановил:

— Не горячись. Сначала съездим за орудием преступления. Когда предъявим Сурину эту улику, то разговор пойдет веселее. А уж после его откровений прижмем к стенке любовницу, учинившую расправу над соперницей.

Сыщики, приехав на стройку, нашли и изъяли в бытовке из ящичка Сурина завернутый в окровавленный халат тяжелый утюг. Вернувшись в отдел, передали его в криминалистический отдел. Вскоре эксперт подтвердил, что на орудии преступления имеются отпечатки пальцев только одного человека: хозяйки квартиры Коневой. Теперь можно было приступать к допросу Сурина. Когда тот увидел на столе у сыщиков окровавленную улику, то решил рассказать правду. Включив видеозапись, сыщики выслушали признания Сурина:

— В деревне заработков не было. И я поехал в Москву на стройку. За жилье приходилось платить много денег. Наткнулся на объявление о сдаче дешевой комнаты одинокому мужчине. Пришел по адресу. Людмила сразу дала понять, зачем ей квартирант нужен. Поначалу смутил ее возраст, а потом решился и переехал. Начали сожительствовать и постепенно привык.

— А как же жена Зоя?

— С ней никогда любви не было. Меня к ней сосватали родители после дембеля из армии. Она баба смирная. Только с ней скучно. А я служил под Москвой в Можайске и повидал, как люди живут. Вскоре понял, что в деревне мне судьбы нет, и подался в город.

— Значит, тебе молодой жены совсем не жалко?

— Сама виновата. Ее сюда никто не звал. Людмила пришла в ярость, узнав о ее приезде. Не знаю, что между ними произошло. Пришел с работы, а на полу тело Зойки лежит. Людмила поклялась, что убийство совершила из-за великой любви ко мне. Уговорила от трупа избавиться. Я ночью оттащил труп в лесопарк.

— А как окровавленный утюг у тебя в бытовке оказался?

— Когда вернулся из парка ночью домой, то спохватился, что Людка на меня убийство свалить может. И решил подстраховаться. Предложил с утра надежно зарыть утюг и окровавленный халат у себя на стройке в котловане. Она согласилась и собственноручно упаковала эти вещички в полиэтиленовый пакет. Я к ним вообще не прикасался. Ну, и сохранил утюг на тот случай, если придется оправдываться.

— Ты парень сообразительный. Но неужели из-за большой любви к Людмиле решился труп молодой жены без отпевания под кустами бросить, как ненужный мешок с мусором?

— Нет, я просто рассчитал: Зойку уже не вернуть, а если удастся ее смерть скрыть, то с Людкой у меня житье будет вольное. Она накормит, напоит и по-прежнему денег за постой брать не будет. Очень удобный вариант.

— Ты думаешь, если лично не убивал, то претензий к тебе не будет? Статья 316 Уголовного кодекса предусматривает до двух лет лишения свободы за заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений. Как раз твой случай. Так что выбирай: сядешь на скамью подсудимых с Коневой или пройдешь по делу свидетелем обвинения.

— Ладно, отступать поздно. Я дам против нее показания.

Когда Коневу доставили в отдел и дали прослушать запись допроса Сурина, то она в отчаянии взмахнула руками и зарыдала:

— Я любила этого человека, а он подло меня предал.

— Поздно слезы лить. Объясни, какая необходимость была убивать женщину?

— Все вышло случайно. Стала гнать ее из дома. Она по-бабьи чутко догадалась о наших отношениях и устроила скандал, стараясь уязвить меня больнее. Когда сказала, что меня рядом с Николаем на улице будут принимать за его мамашу, сознание помутилось. Я схватила утюг. Она испугалась, побежала в свою комнату. Я догнала и ударила сзади по голове. Убивать, клянусь вам, не хотела. Так получилось.

— А чего ты ждала, связавшись с парнем гораздо моложе себя да еще женатым?

— Понравился он мне очень с первого взгляда. А когда сожительствовать начали, то совсем голову от любви потеряла. Хотела, как все женщины, свой кусок счастья урвать. А для него, оказывается, я всего лишь «очень удобный вариант».

— Ладно, садись и пиши признательные показания.

Наблюдая за Коневой, сыщик подумал:

«Расписывает ровным почерком свою несчастную женскую судьбу. Бьет на жалость, а у меня нет сочувствия к убийце. Правильно говорят: на чужой беде счастья не построишь».

Оглавление

Глава I. Переговоры

Глава II. Будни уголовного розыска

Глава III. Охота за призраком

Глава IV. Предостережение

Глава V. Лев или обезьяна?

РАССКАЗЫ

  Белые воротнички всех достали

  Егерь и следователь — общая судьба

  Игра на опережение

  Квартира ценой в «Крайслер»

  Кофе в постель

  Меткий дуплет

  Противное дело

  Прощание с облаками

  Роковое послание

  Страсть по расчету Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg