Владимир Вычугжанин Расстрел в песочнице (сборник)
Коротко об авторе
Вычугжанин Владимир Михайлович родился в 1950 году. Работал редактором многотиражных газет «Машиностроитель» (Пензмаш), «Маяк» (Электроприбор), «Спектр» (НИИ). С 1992 года – штатный сотрудник областных газет «Пензенская правда», «Пензенские вести», «Молодой ленинец». Вел разделы криминальной хроники в еженедельниках «Точка зрения», «Аргументы и факты», «Комсомольская правда».
Автор семи книг – «Профилактика жадности» (1997 год), «Рука из могилы» (1998 год), «Кого боится взяточник» (2007 год), «Уголовный розыск вчера и сегодня» (2008 год), «Пензенские детективы» (2012 год), «О неслучайности встреч» (2016 год), «Азарт и удача» (2016 год). Две первые книги были отмечены МВД РФ в номинации литературы и искусства.
Автор выражает благодарность:
Вычугжаниным Татьяне и Михаилу – за активное участие в подготовке издания.
Вымысел и реальность
«Фантастическое, – сказал Ф. М. Достоевский, – составляет сущность действительности». Великий писатель также утверждал, что самая изощренная человеческая выдумка меркнет перед невероятными чудесами и загадками, которые преподносит нам реальная жизнь.
В первой части предлагаемой читателю книги рассказаны (с участием автора) невероятные истории. А потому здесь все имена вымышлены, все совпадения – случайны.
Во второй части книги повествуется о реальных событиях. Имена действующих лиц – сыщиков – подлинные, все истории – чистая правда. Читателю самому предстоит решить, в какой части сборника больше загадочного и удивительного.
Книга адресована всем любителям детективного жанра.
Невероятные истории
Все имена и сюжетные линии вымышлены, все совпадения с реальными людьми и событиями – случайны.
Расстрел в песочнице
Ранним утром инспекторами ГИБДД был задержан автомобиль «BMW», двигавшийся по улице Урицкого странными зигзагами. Поначалу стражи дорожного порядка решили, что за рулем машины находится пьяный водила. Но в салоне иномарки они с изумлением обнаружили трех совершенно трезвых граждан – двух мужчин и одну женщину – истекавших кровью! У всех находившихся в автомобиле имелись дробовые огнестрельные ранения. У кого – в грудь, у кого – в бедро или плечо…
На развалинах замка
Пострадавшие довольно невнятно объяснили случившееся с ними несчастье. Талдычили о том, что якобы неизвестные обстреляли их у пруда городской больницы. Но обстоятельства налета, даже количество нападавших – каждый из потерпевших трактовал по-своему.
Все три версии происшедшего здорово отличались одна от другой. Опытным оперативникам не составило большого труда уличить задержанных во лжи. Пассажиры «BMW» были вынуждены рассказать правду, весьма неприятную для них. Во-первых, действие развернулось вовсе не у пруда горбольницы, а в нашем славном дворике, на виду у всех участников посиделок.
Накануне жители нашего дома с удивлением наблюдали, как вполне взрослый дядек, новый сосед Яблочкин увлеченно возился в песке, строя какую-то замысловатую башню. Закончив столь серьезную работу, мужчина водрузил на вершине песочной постройки… флажок. Отошел, полюбовался своим творением и, довольный, отправился домой.
Соседи лишь понимающе переглядывались. Они знали про песочного строителя, что Яблочкин отмотал срок и, поговаривали, замешан в торговле наркотиками. И теперь, кивая в сторону башни с флагом, многозначительно вертели пальцем у виска: мол, тронулся мужик от проклятого зелья. Да и кто в наше время не сходит с ума?
А вечером того же дня у самих соседей едва не «поехала крыша». К песочнице подъехал мощный «BMW», и из него вышли двое мужчин и одна женщина. И эти совершенно зрелые люди полезли в песок. Отшвырнув флажок, они с наслаждением принялись разрушать башню, словно она мешала им жить на белом свете.
И тут прогремели выстрелы! Один, второй, третий, четвертый… Гвоздил из ружья с чердака своего дома тот самый мужик, построивший странное сооружение. Лупил довольно метко: три раненых «гостя» рухнули рядом с развалинами песочного замка.
Ревизоры из… Голландии
Может быть, работники социальной защиты населения виноваты. А, может быть, мы, жильцы дома по проспекту Победы, чего недопоняли. Но только весь тот день прошел у нас в чрезвычайном напряжении.
Началось все с того, что многодетной матери Наташе позвонила с утра пораньше сотрудница центра социальной защиты и попросила ее не выходить весь день из дома. Оказывается, сегодня должны были прибыть к матери четырех детей гости из Нидерландов – проверить, получила ли она гуманитарную помощь, которая была послана из этой страны в Пензу, и часть ее должна была достаться Наташе.
Молодая мама долго припоминала, какие такие посылки имелись в виду, и, наконец, сообразила, что речь идет о двух увесистых ящиках с продуктами, которые она получила зимой, кажется, в январе. Хотя Наташе с сорванцами, которые мал – мала меньше, и так из дому вырваться проблематично, но на этот раз она, по – быстрому прибравшись в доме, выскочила во двор; поделиться волнующей новостью со старушками и стариками, загорающими на скамеечках.
Новость имела ошеломляющий успех. Хотя многие из пенсионеров так и не поняли, где находятся эти самые Нидерланды. Им постарались объяснить, что «так называется Голландия», но эффект был примерно тот же.
Зато все прекрасно поняли, что приехали «ревизоры», да еще откуда-то издалека. И сначала почему-то очень застеснялись наших обшарпанных, замызганных подъездов. А тетя Нюра, пенсионерка помоложе, даже сбегала домой – переодеться.
Но вскоре обиженный наш народ стал припоминать все утеснения и трудности, которые ему приходится терпеть в необустроенной арбековской житухе.
– Наташ, а, Наташ! Ты им вот что скажи: полгода, скажи, горячей воды не видим! Не могу, скажи, не имею физической возможности своих детишек искупать!
– Да разве они поймут, морды сытые!
– Но ведь у них, наверное, и переводчик с собой имеется!
– Да не о том я – сытый голодному не верит!
Страсти по горячей воде переполняли наших стариков. Они все нетерпеливее поглядывали в сторону дороги – не появится ли шикарная иномарка, подвозящая зарубежных ревизоров. Кто-то, чересчур возбужденный, предложил даже нарисовать транспарант или плакат с надписью: «Даешь горячее водоснабжение!».
Но мастерить плакат никто не захотел – все предпочитали поджидать иностранных гостей у подъезда. Шикарная иномарка с тонированными стеклами действительно подкатила – но оттуда вышли какие-то парни, а с ними женщина, и они прямиком направились к нашему новому соседу. Тогда на этих визитеров никто должного внимания не обратил.
Разговор в толпе ожидающих перекинулся на современных детей, а потом плавно перешел к многодетным семьям: зачем, мол, нам такие нужны?
– И чего ты, Наташа, столько нарожала?
Наша многодетная мамаша себя, в обиду ни за что не даст!
– Вас не спросила! – отрезала она в ответ на бестактный вопрос соседок. – И вообще, люди приедут ко мне, так что вы можете не лезть не в свои дела!
– Не обижайся, Наташа, – заизвинялись старушки, – ты только вот что ответь. Спросят у тебя иностранцы: не воруют ли, мол, наши начальники деньги, предназначенные для детишек? А ты что ответишь?
– А что я им скажу? У нас в России все воруют! – И увидев растерянные лица пенсионерок, успокоила, – я им скажу: наша социальная помощь заботится о нас день и ночь, только и спрашивает, не нужно ли вам, многодетным, еще чего-нибудь?
– Ну, вот и правильно! – успокоено вздохнули бабуськи, – а то смотри, Наташка, больше и таких крох ни в жизнь не получишь! Ревизоры приехали, и нет их! А наши чинуши – близко!
– Да что я – враг себе, что ли? – вскипела многодетная мамаша, – неужели не знаю, как ответить проверяющим. Я вот хотела бы у голландцев у этих попросить обуви для моих пацанов – ведь просто «горят» ботинки на этих чертенятах!
– А ты попроси, попроси! – умиленно закивали головами старушки. – Они ведь не без сердца, может, и дадут, ботиночки-то!
Но напрасно и мамаша, и пенсионерки с пенсионерами проторчали у подъезда целый день. Ревизоры из Голландии так и не приехали. Может быть, они забыли о нашей Наташе, а, может, поверили сотрудникам социальной помощи, что одинокой многодетной маме и без иностранных подачек живется хорошо.
А закончились наши пересуды и напрасные ожидания вот таким кровавым побоищем.
Ультиматум
Дело в том, что незадолго до случившегося к Яблочкину, возившемуся потом в песочнице с флагом, подкатился не кто-нибудь, а «серьезные» парни и повели с ним крутой разговор.
– Ты, – говорят они Максу, – наркотой промышляешь? Груз – у тебя?
– Угу, – говорит Яблочкин, – промышляю (а он и вовсе не был распространителем смертоносного зелья и о каком «грузе» идет речь – понятия не имел).
– Тогда, – говорят парни, – отдай то, что – не твое, или – заплати нам и живи спокойно!
Яблочкин понятия не имел, о каком грузе идет речь. Но таков уж у него характер. Не стал спрашивать, а тем более «базарить с ребятишками». Макс сразу понял, что отрицать что-либо, а, тем более, уговаривать этих парней – дело бесполезное. Да и не стал бы Яблочкин ни перед кем унижаться.
15 тысяч «баксов», которые потребовали ребятки, у Макса не оказалось. Визитеры выдвинули ему ультиматум: чтобы послезавтра требуемая сумма была уплачена, иначе… Короче, «наркосбытчик» согласился.
– Да, – спохватились, уезжая, парни, – деньги положишь вон там! – И показали Яблочкину на песочницу. – А чтобы мы долго не искали, воткни флажок!
Заметьте: не Яблочкин такой знак придумал, не по своей воле он флаг установил. В чем еще ошибались визитеры? Они не приняли в расчет, что житье рецидивиста привольным никак не назовешь. Он привык ничего не бояться, он сжился со страхом. Как ни парадоксально это звучит, его уже ничем не напугаешь.
Крутые визитеры и не подозревали, что мужик попался из стойких. Он не захотел терпеть притеснений от объявившихся «хозяев». Последние не знали о наличии у него оружия. А если бы и догадывались, не поверили, что он посмеет его применить. Откуда им было знать, что отмотавший 6 лет колонии Макс Яблочкин мечтает стать …профессиональным киллером?
Отведенный ему срок кандидат в убийцы использовал для приготовлений к… меткой стрельбе. Ориентировочная мишень была установлена заранее – красный флажок на песочной башне.
Когда вымогатели стали жадно рыться в песке, надеясь найти там деньги, бестрепетный «наркоторговец» с чердака своего дома открыл по ним прицельную стрельбу. Были ранены все трое. Они еще смогли забраться в свой «BMW» и унести ноги с места обстрела.
А будущий киллер скрылся бесследно со своей сожительницей. Теперь его разыскивала полиция и… крутые ребята!
Тайна служебного кресла
Родители, должно быть, подшутили над своим единственным сыном, назвав его Емельяном. Ведь фамилия у них была… Пугачевы. Настоящая русская фамилия, а не псевдоним.
Как бы там ни было, а грозное имя обязывало владельца быть атаманом. Но ни в одном роде человеческой деятельности Емельян не сумел проявить мало-мальски подходящие способности. Выше среднего роста, худощавый, стройный, симпатичный, Емельян умел покорять женские сердца. Но, для этого, как известно, ума и не надо. А вот по части интеллектуальных способностей тезка грозного атамана явно подкачал.
И лишь покровительство высокопоставленных дам помогло ему выбиться в начальники. Он занял один из командных постов на пожарной каланче. Жители долго смеялись, узнав имя нового огнеборца. Но и тревожились: а вдруг начальник с разбойничьим именем пустит «красного петуха» по всему городу? Но все обошлось, и каланча работала исправно.
Обосновавшись в пожарном ведомстве, Емельян Пугачев весьма дорожил своим рабочим креслом. Привязанность владельца объяснялась не только удобством мягкого сиденья для некоторых частей его тела, но и реликвией, скрытой внутри кожаных подушек. Кресло было раскладное, и Пугачев сначала хранил в его недрах некий сверток, а после надеялся спрятать здесь крупную денежную сумму, вырученную за драгоценный сверток…
Чрезвычайное поручение
Друг Пугачева Олег Долгов, работавший старшим инженером-программистом в отделе милиции, предложил ему стать участником невероятной аферы: сбыть крупную партию героина. Удачная сделка обещала крупную прибыль – аж полмиллиона рублей! Доблестный огнеборец согласился стать соучастником преступной акции – ведь героин-то добыл именно он!
Но так получилось, что инициативу в сомнительной афере перехватил Долгов, обещая защиту и покровительство робкому от рождения Емельяну.
Программист в полицейских погонах сразу же четко обозначил роли, свою и приятеля. Пугачев должен был подыскивать покупателей, постоянно информируя его, Долгова, о том, как проходят эти поиски. Пожарный должен, был сообщать организатору о ходе переговоров с «клиентами», ставить его в известность об условиях покупателей и месте реализации дурмана.
А пока Пугачев спрятал «белый яд» в подушках раскладного кресла в пожарной части и в телефонных переговорах с сообщником называл героин то «квартирой», то «документами», то «фотографиями». Вскоре огнеборец сообщил главарю, что у него есть на примете знакомый парень по имени Александр. Раньше он употреблял наркотики, но недавно прошел лечение. Вряд ли он купит героин, но попытаться можно.
С согласия Долгова Пугачев встретился с бывшим «нарком» и рассказал ему об имеющейся для продажи крупной партии зелья. Своим паскудным предложением пожарный вполне мог спровоцировать у больного рецидив наркомании, но ему было глубоко плевать на судьбу парня! Что же ответил Александр? Он сказал, что сможет найти покупателей.
Деловые переговоры по телефону перебила внезапно появившаяся в кабинете Юленька Зайцева. Пугачев не мог отказаться от разговора с девушкой, тем более, что их связывали весьма тесные узы.
– Присаживайся, ягодка! – предложил начальник и только сейчас заметил под глазом «ягодки» синяк. Девушка, встретив его удивленный взгляд, тут же разрыдалась. Немало усилий пришлось приложить Пугачеву, чтобы успокоить гостью и услышать, наконец, ее рассказ.
Юленька сообщила, заливаясь слезами, что позапрошлым вечером два парня по кличке Козел и Ведро повели её за угол, где ударили несколько раз, она упала на землю. Кто-то спустил с нее трико и трусы и поочередно, в тот момент, как один держал за руки, а другой совершал половой акт, изнасиловали. Она сначала сопротивлялась, но потом испугалась, что будет еще хуже, притворилась, что потеряла сознание…
Бегунью опоили пивом
На самом же деле в тот вечер Юленька вместе с сожителем Яблочкиным выпила на двоих бутылку водки, он уснул, а она опьянела и пошла в магазин. Время было после 10 часов вечера. По дороге встретила знакомого, Соколовского. От магазина они направились… в детский сад.
В этом садике на окраине, как и во многих подобных учреждениях, настоящая кипучая жизнь начинается только после их закрытия. Все переростки, все шалопаи стремятся во дворы детских садов или школ. Это не объяснишь ностальгией – недоросли и в общественном транспорте стремятся занять передние места. Те самые, на которых много лет возили мамы и няни.
Тяга к школьным дворам и детским садам объясняется привычкой, засевшей в их неповоротливых мозгах. К тому же в садике можно удобно устроиться на скамеечке с поллитрашкой пива, а в беседке и даже в песочнице парочки совокупляются, даже не дождавшись, когда стемнеет.
В тот вечер в беседке уселись какие-то парни и распивали пиво. Незнакомая компания нисколько не смутила Юленьку. Наоборот, она стала выхваляться перед парнями, сказала, что спортсменка и предложила кому-нибудь побежать с ней наперегонки. Один из парней согласился. Но старт бегуньи завершился обидным фиаско. Когда побежали, она упала, разорвала брюки, поранила коленку, ей стало обидно, жалко брюки, которые Юля купила в тот день.
Спортсменка набросилась… на смеявшихся «болельщиков». Подростки ответили тем, что кто-то из них ударил Соколовского. Юля стала разнимать дерущихся. Соколовский ушел домой, а она осталась. Два парня по кличкам Козел и Ведро, братья Липунюшкины направились в ларек за пивом и Юленька – за ними.
– Слушай, – сказал Ведро Козлу, – а эта-то чего к нам прицепилась?
Но Козел многозначительно приложил палец к губам: «Молчи!» А затем обратился к девушке: «У тебя деньги есть?» Юленька порылась в карманах порванных брюк и выдала десятку. Купили пива и вернулись в садик. Юля не отставала. Сели на веранде, стали пить пиво.
Козел тихо скомандовал парням, чтобы они пиво не пили, а спаивали Юленьку, чтобы «поиметь» ее. Братцам – олигофренам вообще не наливали. Козел и Ведро лишь делали вид, что пьют. А Юленька, изрядно набравшись, побежала «в кустики». Козел и Ведро пошли за ней. Почти не таясь, подглядывали – ведь Юленька была пьяна – какой у нее круглая, «аппетитная» попка.
Липунюшкины, стоявшие на углу детского сада, услышали какие-то странные звуки и пошли посмотреть, что там происходит. Братцы увидели, что Ведро держал Юленьку за руки, а Козел совершал с ней половой акт. Потом они поменялись ролями. Свидетелям было видно, что штаны у Юленьки спущены.
Братцы – олигофрены направились домой. Вскоре их догнали запыхавшиеся и довольные Козел с Ведром.
– Вы смотрите, никому не говорите о том, что видели! – грозно предупредили насильники Липунюшкиных.
– Нет-нет, что вы! – мы никому ничего не скажем!
– Только раскройте пасть!.. – и Козел выразительно чиркнул ладонью по горлу.
– Что вы, что вы! Ни слова!
И, успокоенные обещаниями Липунюшкиных, Ведро и Козел отправились восвояси.
На первом же допросе в милиции братцы – олигофрены рассказали без утайки о том, что происходило в детском садике и даже прибавили некоторые подробности. Из-за расхождения в этих сочиненных деталях у Липунюшкиных вышла ссора, и они чуть не подрались прямо в отделении милиции.
Подмена
Теперь Юленька умоляла своего высокопоставленного возлюбленного, чтобы он вступился за нее и наказал виновных.
– Ведь у тебя же есть друзья в милиции! – настаивала Юленька.
При последних ее словах Емельян многозначительно приложил палец к губам и, прошептав: «Сейчас я все выясню!» – выскользнул из кабинета. Отсутствовал Пугачев недолго, зато вернулся с неприятной для Юленьки усмешечкой на губах.
– Так-то оно так, дорогая! – весело произнес начальник. – И факт изнасилования вроде бы подтверждается. Но! – Емельян упреждающе поднял палец, – имеются некоторые, так сказать, детальки, некоторые, так сказать, сомнения!..
– Это какие-такие еще сомнения?! – заерзала пострадавшая.
– А вот какие! Задержанный Ведро утверждает, что его вина в изнасиловании не доказана. Подозрения основаны лишь на показаниях потерпевшей Зайцевой, которые непоследовательны и противоречивы. Обращает внимание на то, что потерпевшая была в состоянии алкогольного опьянения и имела возможность уйти из компании незнакомых ей ребят, однако не сделала этого. Сначала она даже не смогла указать точное место совершения изнасилования, поясняла при этом, что ребят не запомнила.
Кроме того, обращает внимание на то, что ни в одном из заключений экспертов также объективных данных, свидетельствующих о виновности Ведра.
Адвокат обращает внимание на показания свидетеля Коршуновой. Та видела, как двое мужчин поднимали женщину возле общежития, в которой она узнала Зайцеву, что может свидетельствовать о другом месте совершения преступления.
Телесные повреждения Зайцевой могли быть получены при других обстоятельствах. На теле потерпевшей не было обнаружено следов, характерных для изнасилования.
На трусах Ведра и Козла в мазках и тампонах с содержимым влагалища Зайцевой крови и спермы не обнаружено.
– И вот еще! – Емельян вновь поднял палец и прочитал в своей записной книжке: «Лживыми показаниями Зайцева хотела реабилитировать себя в глазах сожителя и, возможно, получить вознаграждение от родителей подростков. Есть показания свидетеля Соколовского: когда они пришли в милицию написать заявление, то Зайцева говорила ему о своих корыстных намерениях относительно Козла и Ведра.
Потерпевшая Зайцева, написав заявление о привлечении к уголовной ответственности в отношении осужденных, имела намерение получить с них материальное вознаграждение, о чем показал свидетель Соколовский».
Юленька собиралась разрыдаться, потом передумала, и, похлопав длинными ресницами, ласково произнесла:
– Дорогой мой! Если я за свой позор получу деньги с этих сволочей, неужели я тебя не отблагодарю?
– Мне не деньги от тебя нужны!..
– Ах ты, наглец!
На этот раз не потребовалось ни удерживать у Юленьки руки, ни зажимать ей рот – достаточно было лишь повернуть ключ в двери кабинета. И Пугачев получил все, даже гораздо больше, чем позорные насильники, переворачивая Юлечку в своем мягком служебном кресле.
А после начальник, совершенно удовлетворенный, покинул на минутку свой кабинет. И этих мгновений оказалось вполне достаточно, чтобы Юлечка произвела одну несложную, но страшную по своим последствиям операцию. Своими упругими ягодицами она в момент любовного слияния с Емельяном ощутила под подушкой кресла некий посторонний предмет. И когда любовник отлучился, Юленька вынула из-под кожаной подушки тот таинственный сверток, которым так дорожил Пугачев. Ни на секунду не задумываясь, гостья заменила его пакетом, скажем так, с предметами женской гигиены.
Состоялась идеальная подмена. На ощупь невозможно было усомниться, что в кресле спрятан прежний сверток. А тот молниеносно перекочевал в сумочку проворной не только в любви Юлии. Вернувшийся Емельян ничего не заподозрил. Он наградил любовницу жарким поцелуем и пообещал ей уладить все ее проблемы.
Знакомство в баре
Иные посетители питейных заведений от одиночества или от нечего делать прислушиваются к разговорам за соседними столиками. Вот и скучавший за «рюмкой чая» Василий услышал разговор двух незнакомцев о том, что кто-то упорно ищет покупателя на крупную партию «наркоты». Василий познакомился с одним из собеседников – Александром – и сообщил ему, что будет рад приобрести героин.
Не на шутку обрадовавшийся Саня пообещал свести Василия с продавцом дурмана. Когда Пугачев в очередной раз позвонил Александру, тот бойко отрапортовал, что нашел «клиентов», но… они согласны приобрести героин за 160 тысяч рублей. Посредник сообщил об этих условиях «шефу». Долгов непреклонен: продавай только за 250 «кусков»! Через некоторое время Александр сообщил Пугачеву: покупатели согласны на указанную сумму.
В назначенное время Санек вместе с «клиентами» подъехал к пожарной части. А Долгов, несмотря на данное обещание, так и не появился. Пугачев вышел на КПП и увидел двух молодых людей, которых Александр представил как покупателей. Пугачев сначала пошел на попятный. Он заявил, что не сможет продать «наркоту», так как не явился ее хозяин.
Но клиенты смогли убедить пожарного в том, что вряд ли еще когда представиться случай для столь успешной сделки. Нужно лишь, чтобы продавец, то бишь, Пугачев, вынес немного «порошка» для пробы.
Александр уехал. Пожарный поднялся вместе с одним из покупателей в свой служебный кабинет, отдал ему щепотку героина на пробу. Эта щепотка для такой именно ситуации хранилась у Емельяна в столе. Клиент вынес «дозу» на улицу своему напарнику. Вдвоем они решили, что героин хороший и они будут его брать.
На этот раз двое покупателей с весами прошли в кабинет Пугачева, тот достал из своего любимого кресла драгоценный «товар»… Героин взвесили, оказалось немного больше 300 граммов. Покупатели взяли «наркоту», а Пугачеву вручили 250 тысяч рублей. Деньги пожарный, разумеется, спрятал в заветное кресло.
Вселенский скандал
Кстати, и сверток с героином покупатели попросили Пугачева спрятать в свой карман – пока, мол, мы не покинем территорию пожарной части, пусть «товар» побудет у тебя! Взволнованный грандиозной сделкой, пожарный, не чуя под собою ног, проводил гостей за проходную.
Невозмутимый организатор преступления и тут остался верен своим конспиративным методам. Он предложил Пугачеву привезти вырученные за героин деньги к станции Пенза-1. И тут Емельяна ожидал оглушительный удар: на улице к «покупателям» присоединились еще несколько человек, и все они оказались одной шайкой – лейкой! Затем действие разворачивалось, так сказать, в обратном порядке. «Покупатели» вновь поднялись в служебный кабинет Пугачева (но на этот раз – с понятыми!). Из кармана пожарный извлек сверток, а из любимого кресла – недавно полученные денежки…
Гости попросили Емельяна развернуть сверток. Тот дрожащими руками выполнил их просьбу, и на ковер посыпались… дамские прокладки!
– На кого работаешь?! – заорал один из покупателей и, не сдержавшись, стал лупить остатками свертка Емельяна по лицу.
– Господа, господа! – заканючил пожарный начальник. – Вышло какое-то недоразумение! Мы все исправим!
Пугачев не стал скрывать, под чьим чутким руководством он занимался сбытом дурмана. Покупатели предложили ему позвонить Долгову. Пугачев, изображая, насколько возможно, радостное возбуждение, сообщил «шефу»: сделка состоялась, деньги получены! Долгов, не изменил своей осторожности. Он предложил Пугачеву для передачи денег подъехать к нему на… вокзал.
Туда вместе с Емельяном и нагрянула вся кодла покупателей. Напрасно Долгов умолял клиентов взять свои деньги обратно. Те были непреклонны: через неделю они получают наркотики (недельный срок все же сумел выпросить Долгов!), или… Но об этом даже упоминать страшно.
Наконец, гангстеры ушли. Пришел черед Емельяна отчитываться перед другом. Тот был вынужден честно рассказать о визите Юленьки и о кувыркании с ней в служебном кресле.
– Юленька! – вскричал Долгов. Так что же ты сразу-то не сказал! (Как будто и вправду у Пугачева было время сказать хоть что – либо своему приятелю.) Ведь я только что видел ее на улице!
Два сообщника бросились на поиски прелестной воровки. А Юля, лишь увидела Долгова, спешащего к каланче, сразу же сообразила, чем это ей грозит. Заскочив в ближайший магазин, принадлежавший ее знакомой, она попросила: «Антонина Ивановна! Дай мне белый халат! Только не спрашивай, зачем? Потом тебе все расскажу!»
Накинув халатик, Юля склонилась за прилавком, будто раскладывая товар. И сделала она это очень вовремя. Почти следом за ней в торговое заведение ворвались Пугачев с Долговым:
– Посторонних у вас нет? – и убедившись, что в магазине лишь два-три покупателя, но никто из них даже не напоминает прелестницу Юлю, Долгов с помощником резво покинул торговую точку. На «работницу», склонившуюся у прилавка, Долгов даже внимания не обратил.
Проститутка и клоун
Неприятности наваливались на Долгова одна за другой. Пропал героин, а с ним и надежды на обогащение. «Покупатели» грозили программисту и его приятелю самой страшной карой. А тут еще Долгов узнал, как провели его владельцы булочной, оказав помощь Юленьке в исчезновении с заветным пакетом.
Представителю науки и техники, программисту полагалось бы быть холодным и бесстрастным, как… компьютер. А Долгов, узнав о проделке торговцев, смерчем ворвался в булочную и разразился площадной бранью. Владелицу торгового заведения он обозвал «проституткой», а ее мужа – «клоуном». Оскорбленные супруги подали на программиста – хулигана в суд.
Служители Фемиды без сомнений и колебаний вынесли приговор: Долгов был штрафом в размере 5 000 рублей. С осужденного взыскали и более 4 тысяч рублей – в счет возмещения процессуальных издержек.
– Да-а, – задумчиво протянул приятель Пугачев, – вот как дело-то обернулось!
Он не договорил, но Долгов отлично его понял: а если бы нас сейчас судили за продажу наркотиков? Программист даже остановился, схватил Пугачева за грудки, бешено затряс его: «Ищи свою Юленьку, понял? Иначе нам – крышка!»
А ночью Долгова мучили кошмары. Ему снился судебный процесс, на скамье подсудимых сидел он сам вместе с приятелем Пугачевым. Долгов пытался уверить служителей Фемиды, что стал жертвой «провокации». Мол, давний друг Пугачев его оговаривает. Программист в полицейских погонах утверждал, что факт задержания его вместе с Пугачевым еще не свидетельствует о его, Долгова, связи с продажей наркотиков. Пугачев, мол, его вызвал на встречу, не сообщив зачем. Ранее он, Долгов, просил Пугачева помочь продать квартиру, а разницу в стоимости они намеревались поделить пополам. Об этом, мол, и идет речь на имеющейся аудиозаписи.
Но та же самая запись свидетельствовала о том, что место встречи для передачи денег назначил Долгов. А квартиры, о которой твердил подсудимый, просто не существовало в природе! «Фотографиями», «документами», «квартирой» милиционер и пожарный называли в телефонных переговорах свой злополучный товар! Судьи все это якобы знали, и насмешливо переглядывались между собой. Наркоторговцы – неумехи были обречены!
А приятель Пугачев вообще забыл, что такое сон. Ночью, кусая от отчаяния подушку, он вскрикивал иногда: «Юлька, ты во всем виновата!»
Разбомбить притон!
Даже вообразить такое трудно: бандиты и потерпевший от их разбойного нападения хозяин встретились в одной… тюремной камере! Однако подобная волнующая встреча недавно действительно состоялась в Пензенском следственном изоляторе.
Случилось так, что четверо пензенских потребителей героина решили бороться с торговцами «белой смертью». Отношения между наркоманами и продавцами зелья складываются примерно так же, как у угнетенных и эксплуататоров, как у истязуемых и их палачей.
Нет ничего удивительного в том, что недавно на улице Володарского в Пензе парни в масках учинили вооруженный налет на «явочную квартиру», завладев не только крупной суммой наличных, но и запасом наркоты. Те парни действовали явно из корыстных побуждений.
Парни, о которых мы хотим рассказать сегодня, руководствовались идейными соображениями. Надо признать, что это – достойные уважения в определенных кругах личности. Слепой, Утюг, Клык и Умора (такие клички «приклеили» им приятели) решили восстановить справедливость в сфере подпольного бизнеса. Напрасно полагают, что потребители дурмана – сплошь опустившиеся люди. Нет, они многое знают и многим интересуются в сфере… незаконного оборота наркотиков.
Однажды, собравшись вчетвером, эти молодые и еще крепкие парни стали с обидой припоминать, какой некачественный «товар» сбывали им наркоторговцы. По сколько лет «отмотали» некоторые из них в колонии, а прежние обиды от продавцов зелья не забылись! Распространители зелья, как и все торговцы в мире, точно так же обвешивают, подмешивают, разбавляют…
Даже вообразить такое трудно: бандиты и потерпевший от их разбойного нападения хозяин встретились в одной… тюремной камере! Однако подобная волнующая встреча действительно состоялась в Пензенском следственном изоляторе.
Для того, чтобы проучить хапуг «черного» рынка, четверо пензенских потребителей героина и замыслили «разбомбить» притон в нашем славном районе. А в лице его хозяев наказать всех наркодельцов Пензы. Средь бела дня они вчетвером отправились в намеченную квартиру. Действовали «мстители» нагло и открыто! Маски на лица, как их «коллеги» с улицы Володарского, эти налетчики надевать не стали.
На вопрос хозяев, кто там, парни весело ответили: «Вам весточка с зоны! Привет от кореша! Открывайте!» И дверь гостеприимно распахнулась. Вызывает некоторые подозрения реакция хозяев на столь своеобразный пароль. Похоже, что «корешей с зоны» здесь встречали радушно. Но нынешние гости, хоть и побывали в колонии, отблагодарили хозяев тем, что… сбили их с ног. Угрожая ножом и тростью (обыкновенной инвалидной клюшкой), идейные борцы с наркоманией потребовали у владельцев квартиры деньги.
Один из налетчиков запер хозяйских детей в ванной и стал наблюдать за «порядком», то бишь, обеспечивать безопасность дружков. А те, пользуясь ножом и клюшкой, учинили, владельцам квартиры форменный допрос с пристрастием.
Супружеская пара подпольных торговцев оказалась стойкой, налетчики так и не узнали от хозяев, где спрятаны деньги и… наркотики. Как ни странно, идейных борцов больше всего на свете интересовал героин, или, на крайний случай, опий.
Не добившись от владельцев квартиры признания, где находятся тайники, бандиты, забыв об идейных соображениях, стали сгребать все, что попадет под руку. Были «экспроприированы» даже две карты для переговоров по автоматической телефонной сети. В общей сложности грабители унесли имущества почти на две тысячи рублей.
Хозяева подняли крик. Перепуганные соседи вызвали, но не полицию, а …пожарных. Потому что из квартиры наркоторговцев валом валил дым. Кто в борьбе и суматохе поджег жилище, это до сих пор установить не удалось. То ли это сделали грабители в отместку жадным хозяевам, то ли… сами владельцы квартиры – чтобы привлечь внимание общественности.
Вот так на месте происшествия оказался и наш герой. Зорким глазом огнеборца в сплошном дыму он сумел углядеть то, чего так жаждали, но не смогли найти налетчики. Прямо у входной двери стояло пластмассовое ведерко, а в него небрежно была брошена грязная тряпка, которой, по-видимому, недавно мыли полы.
Приподняв тряпку ушлый Емельян Пугачев обнаружил уже знакомый нам тугой пакет с желтым порошком. Стал понятен замысел владельца нехорошей квартиры: в случае опасности «сбагрить» содержимое пакета в унитаз. Пожарному не надо было объяснять, что это такое. Ему понадобилась лишь доля секунды, чтобы убедиться, что его в данный момент никто не видит. В такой суматохе и дыму на него действительно никто не обращал внимания! Емельян Васильевич быстренько сунул пакет подмышку и вышел…подышать свежим воздухом. Уж очень душно стало ему в задымленной квартире наркосбытчиков!
Налетчиков вскоре «вычислили» и задержали сотрудники полиции. Утюг и иже с ним не были клиентами этого притона. Но сыщикам не составило большого труда установить личности законченных наркоманов.
На этом история с ограбленной квартирой не закончилась. Задержанные бандиты утверждали, что пришли «наказать» хозяина притона. Владелец же квартиры клялся и божился, что наркотических веществ он, что называется, и в глаза не видел. Оперативники усомнились в искренности потерпевшего, хотя при первом посещении квартиры они ничего запретного не обнаружили.
Сыщиков насторожил хотя бы такой факт: дверь непрошеным визитерам открылась (и хозяин признал это) по довольно странному паролю: «Вам весточка с зоны!» Короче, за любопытной квартирой было установлено наблюдение. И то, что не удалось громилам, оказалось по плечу сотрудникам ОБНОНа: нагрянув неожиданно в жилище по улице Леонова, они нашли и наркотики, и неправедно нажитые денежки!
Вот так и встретились вскоре в одной камере следственного изолятора потерпевший торговец и его обидчики. Налетчики «заработали» длительные сроки лишения свободы. К пострадавшему от клиентуры наркосбытчику суд предоставил возможность долгие годы размышлять о вреде его незаконной деятельности.
Фарс с переодеванием
Никогда не видели и, наверное, больше никогда не увидят жители Арбекова такого оригинального зрелища! 22 сентября прошлого года они с понятным изумлением наблюдали, как четверо низкорослых щуплых вьетнамцев тащат в отделение милиции из всех сил упирающегося… милиционера! Одетый в форму блюстителя порядка, могучий славянин был по крайней мере на полторы головы выше скрутивших его азиатов. Но был вынужден покориться численному превосходству «конвоя».
В отделении, куда доставили вьетнамцы задержанного ими гражданина, ахнули даже видавшие виды стражи порядка: такого сотрудника не числилось в списках пензенской милиции!
…Сентябрьским утром в одной из квартир дома по улице Ладожской в Пензе раздался настойчивый звонок в дверь. Когда проживавший здесь гражданин Республики Вьетнам Динь Нюк Мань открыл дверь, то увидел на пороге сержанта российской милиции и с ним трех мужчин в штатском.
Сразу поясним читателю, что в милицейской форме блистал безработный Алексей Галактионов, Сопровождали его под видом сотрудника милиции в штатском Юрий Вьюговский, рейщик радиозавода, в качестве «понятых» – Андрей Никонов, безработный, ранее судимый, и Алексей Архипкин, студент.
Если Остап Бендер, пожаловавший в жилище подпольного миллинера Корейко с ослепительными улыбками, то Алексей Галактионов избрал другой стиль.
– Здесь проживают товарищи корейские торговцы? – спросил он как можно строже.
– Мы не корейцы… мы вьетнамцы! – робко попытались возразить товарищ Динь и другие проживавшие здесь же вьетнамские граждане.
– Это не важно! – оборвал всякие пререкания Галактионов. – Мы вынуждены провести у вас обыск!
Он решительно шагнул через порог, увлекая за собой сопровождавших его молодцев.
– Вот сотрудник милиции сержант Иванов, – Галактионов указал на Вьюговского. – А вот понятые – Петров и Сидоров!
Никонов и Архипкин чинно кивнули головами, и обыск начался. «Командовал парадом», разумеется, Галактионов, изредка подмигивая Вьюговскому: видел, мол, какие лопухи твои корейцы?
– Это что у нас? – грозно спрашивал у оробевших вьетнамцев «сержант милиции». – Музыкальный центр? Клади его сюда!
«Милиционеры» и «понятые» пожаловали к иностранцам с огромными сумками. И все, что представляло интерес для «органов правопорядка», они складывали в эти сумки.
– А это что? Рубашки мужские? Гамаши женские? Клади сюда!
За гамашами последовали кожаные куртки, наручные часы, портфель и другое имущество, принадлежавшее растерявшемуся от горя Динь Нюк Маню. Всего «блюститель порядка» изъял подозрительных товаров на сумму около восьми миллионов рублей.
Утомившись, «сержант» присел составлять опись изъятого имущества, а понятых и сослуживца отправил с конфискованным добром доставить его в отделение милиции.
Это была грубая ошибка славянина – афериста, явно-недооценившего азиатское коварство. Увлекшись правописанием, Галактионов не заметил, как его вплотную окружили четыре вьетнамца.
А когда почувствовал неладное, было уже поздно.
– В чем дело? – струхнул «сержант».
– Васе удостовеление? – тихо и грозно потребовали иностранные товарищи.
– Ах, удостоверение! – хлопнул себя по лбу Галактионов и попытался рассмеяться. – Нету у меня удостоверения, я его забыл!
Но вьетнамцы даже не улыбнулись.
– Васе удостовеление! – требовали они все настойчивей. Дальнейшее читателям уже известно.
Фарс с переодеванием закончился для мошенников печально. Режиссер фарса был осужден на четыре года лишения свободы. По три с половиной года провели в колонии «актеры».
Цензор за углом
К чести нынешней полиции надо отметить, что на подобные спектакли с переодеванием преступники уже не решаются. Видимо, они неуютно чувствуют себя в грозной форме профессионалов!
До сих пор Федор Валуев не знает: выражался или не выражался он в этот день непечатными словами на улице Чкалова? И то сказать – был Валуев тогда в состоянии тяжелейшего опьянения.
Скорее всего, что-то такое нецензурное он произнес. Поскольку могучая рука схватила Валуева за шиворот и грозный голос произнес: «Как ты смеешь, так тебя и растак, материться в общественном месте?»
Струхнувший, несмотря на высокую стадию опьянения, Валуев увидел перед собой старшего сержанта милиции. Сотрудник правоохранительных органов был неумолим. Выяснив у Валуева, что наличных у нарушителя нет, и, следовательно, штраф за нарушение общественного порядка заплатить нечем, он потащил хулигана к нему домой.
А там супруга Валуева наотрез отказалась платить штраф: 10 тысяч рублей старшему сержанту Метелкину – так представился блюститель порядка. Столь категоричный ответ Валуевой был вызван и странным видом стража порядка: хозяйке показалось, что милиционер тоже изрядно под хмельком.
Резкий отказ Валуевой вызвал не менее резкую реакцию блюстителя порядка. Он схватил хулигана-супруга за шиворот и вытолкнул его в коридор, а затем на улицу. Здесь милиционер швырнул сквернослова на землю и стал избивать его ногами. Так глубоко оскорбили милиционера нецензурные выражения Валуева в общественном месте!
Вопли избиваемого мужа тронули сердце Валуевой. Она отдала Метелкину в счет штрафа три тысячи рублей – все, что у нее было. Лишь бы спасти мужа от расправы строгого цензора, который воспринимал всякое непечатное слово как личное оскорбление!
Воспитание рублем
Следующий эпизод из жизни старшего сержанта милиции Метелкина представляет его нам сидящим в тот же вечер в гриль-баре. «Воспитатель» уже несколько успокоился от неприятных переживаний, причиненных ему сквернословом Валуевым. Тем более, что он уже и водочки выпил – на деньги, полученные в качестве штрафа от Валуевой.
Читатель давно уже догадался, что Метелкин – никакой не милиционер. Действительно, Виктор Метелкин, безработный. житель Пензы, натянул на себя форму стража порядка, не имея на то никакого права. Как и его сосед по столику в баре пензенец Алексей Уютов, с высшим образованием, между прочим, директор частного предприятия. Напарник Метелкина, хоть и не надевал милицейской формы, однако способствовал ему в авантюрных похождениях.
Вот подвыпивший «милиционер» заприметил в баре юного посетителя Алова. Метелкин действовал по вдохновению, с большой долей импровизации. Скомандовав Уютову: «За мной!», он подходит к Алову и требует его выйти с ним из кафе.
Подвыпивший юнец безропотно подчиняется «стражу порядка», и вместе с Уютовым Метелкин доставляет Алова домой к его родителям.
Отец и мать пьяного юнца в отчаянии: Метелкин, представившись родителям сотрудником милиции, сообщил им, что их сын Василий оказал сопротивление представителям власти. За что будет привлечен к уголовной ответственности. Не успокоившись на этом, Метелкин стал горько упрекать отца и мать в дурном воспитании сына – Василий, мол, будучи несовершеннолетним, распивает спиртные напитки в общественном месте.
Другой «сотрудник милиции из Пензы» – Уютов при этих горьких, но справедливых обвинениях с молчаливой укоризной покачивал головой.
Доведенные до слез родители Алова стали умолять Метелкина о снисхождении. Отец семейства предложил суровому «блюстителю порядка» взять с них штраф – 5 тысяч рублей. Вошедший в кураж Метелкин заявил родителям, что, конечно, можно ограничиться на первый раз и штрафом за недостойное поведение дурно воспитанного юнца. Но сумма должна быть не меньше… 12 тысяч!
Папаша и мамаша раскрыли было рты, опомниться, потребовал их паспорта для составления протокола. Уютов удачно подыграл напарнику – он протянул Метелкину авторучку, подчеркнув тем самым, что споры бесполезны.
– Но у нас таких денег нет! – запротестовали все же родители. – Есть только десять тысяч рублей!
«Блюстители порядка» переглянулись, Уютов одобрительно кивнул головой. Получив десять тысяч в качестве штрафа за недостойное поведение сына, аферисты скрылись. Действия наглых «клоунов» подрывали репутацию милиции. До того, как оказаться на скамье подсудимых, они еще много чего натворили.
Налет «ряженых»
Не из таких ли вот Метелкиных и Галактионовых набирал свой отряд еще никому неведомый главарь, чтобы поквитаться с непокорным «снайпером» Яблочкиным? Как бы там ни было, а только жаркой июльской ночью недалеко от нашего дома загремели выстрелы!
Яблочкин-то, оказывается, скрывался от мстителей совсем неподалеку. А все потому, что он ждал возвращения Юленьки. И не подозревал, какой «сюрприз» она ему заготовила. Максим спал плохо. И не потому, что боялся – просто он очень ревновал свою возлюбленную. Его сразу насторожил шум подъехавшей машины. Выглянув в окно, он увидел спешивших к дому людей в форме.
«Пришли за мной!» – и, схватив верный карабин, Яблочкин бросился на балкон, выходивший на другую сторону дома. Здесь у него были заготовлены тросы – на случай бегства. Очень сильный, тренированный мужчина быстро и мягко приземлился у дома и постарался укрыться в кустарнике. Но увидел: тут его уже ждали! Двое в форме бежали к нему, их намерения не были для Макса секретом. И тогда «снайпер» выстрелил! Еще раз! Один из подбегавших упал.
Неожиданно загудела полицейская сирена. Один из нападавших, тот, что остался невредим, вдруг…бросился наутек! Максу некогда было размышлять над странностью поведения оставшегося в живых врага. Он мигом очутился у дверцы подвала и швырнул оружие туда! Карабин булькнул, исчезая в неизведанной глубине.
Расчет «снайпера» был прост: даже если полицейские и получит самый большой в мире говновоз, им ни за что не удастся извлечь карабин со дна подвала. А если даже и получится достать оружие, им ни за что не определить, кому оно принадлежало! А сколько человек задохнется насмерть из-за этих бесполезных поисков!
Сколько лет наши несчастные жители бьются с МУПом, чтобы очистили наш вонючий подвал, но до победы им также далеко, как …до дна подвала!
Яблочкин помчался к своим тросам – от настоящей полиции он намеревался спрятаться в квартире. Но побежавшие стражи порядка ухватили его за ноги и заставили вернуться на грешную землю. Макс отчаянно брыкался и орал: «Юлька, все из-за тебя!» Вместе с Яблочкиным в отдел полиции доставили и нападавшего, того, что упал.
Макс-то решил, что убил его или хотя бы ранил. Но у того не было даже и царапины. «Почему же ты упал?» – «Я испугался!» Теперь, при ярком электрическом свете, стало ясно, что на жирном трусишке – вовсе не полицейская форма, а что-то среднее между форменной одеждой охранника и железнодорожника.
– Оба судимы, – подвел итог изучавший их дела следователь. – Кто из вас стрелял?
Оба задержанных пожали плечами: «Мы только слышали выстрелы!» – А чего же ты бежал? – Макс ответил так же, как его товарищ по несчастью: «Я испугался!» Полицейский с нескрываемым презрением и подозрением выслушивал объяснения задержанных.
– Скажи-ка нам, Обшлагов, ты за что сидел?
Жирный покраснел и молча уставился в пол.
– За изнасилование…собутыльника! – продолжал безжалостный следователь. После таких «новостей» Макс, судимый лишь(!) за грабеж, казался сам себе героем. Когда задержанных стали запирать на ночь в одной камере, Яблочкин стал отчаянно протестовать: «А вдруг он и меня…?»
Кривлялся и ломался Макс больше для виду. Он был ужасно рад, что не убил и даже не ранил человека. Утром их отпустили, взяв подписку о невыезде. Зато ночью Яблочкин узнал от Обшлагова о всех «подвигах» Юленьки, и что «кодла» ищет не его, Макса, и не его возлюбленную, а тот самый пакет с героином.
«Дайте умереть на свободе!»
В зале суда разыгрывался «спектакль» гораздо страшнее и поучительнее, чем в театре. Изворотливый подсудимый, Макс, пользовался всеми дозволенными и недозволенными приемами защиты, что впору вывешивать табличку на двери зала судебных заседаний: «Дети до 16 лет не допускаются». Зрелище – не для слабонервной публики!
Обвиняли Макса в краже… кроликов, а ему почему-то хотелось с надрывом крикнуть: «Дайте мне, человеку тяжело больному, умереть на свободе!» Но этот мелодраматический жест «стрелок» приберег для концовки, решив потрясти судей перед вынесением приговора. А до этого у него находились не менее впечатляющие «козыри»…
«А судьи кто?» – Нет, многоопытный рецидивист не настолько наивен, чтобы сходу задать такой вопрос. Он поставил его несколько иначе: а следователь кто?
Почему же следователь Наумчук был пристрастен к Максу и вел дело с явно обвинительным уклоном? Оказывается, утверждал подсудимый, он, Яблочкин, имел несчастье дружить с женой этого следователя. Обвинение кошмарное! Но, переглядывалась публика в зале суда, чем черт не шутит?!
Заняться проверкой заявления подсудимого, вынужден был сам прокурор города. Нередки случаи, когда уличенные в совершении преступления выбирают тактику «активной обороны». Обвиняют во всех грехах стражей закона!
Не стесняясь набежавших слез, Макс поведал душещипательную историю о том, как его запугали оперативники. Сотрудники уголовного розыска якобы сообщили ему, задержанному, что если он не хочет сидеть за убийство и мечтает увидеть родных, он должен сознаться в несовершенных им кражах. Под психическим давлением он и взял на себя вину за преступления, которых не совершал.
Прокурор, не сходя с места, гневно опроверг вздорные утверждения подсудимого. Яблочкин был задержан вовсе не по обвинению в убийстве, а за мелкое хулиганство! На что же рассчитывает подсудимый, сознательно «наводя тень на плетень»'? На то, что где-то судьи не проверят его лживые утверждения, а что-то ведь и просто не поддается проверке. И тогда останется место законным сомнениям!
Вот бессовестный Яблочкин утверждает, что когда-то дружил с женой следователя, а тот, мол, в отместку возвел на него обвинение. Как проверить такое утверждение? К счастью для следователя, он никогда не состоял и не состоит в браке. Прокуратура установила также, что с подсудимым следователь никаких отношений не поддерживал. Так рухнула еще одна надежда подсудимого уйти от заслуженного наказания. И тогда-то он завопил в отчаянии: «Дайте мне умереть на свободе!»
– Макс! Макс, очнись! – это трясла за плечо бредившего, захлебывавшегося слезами сожителя Юленька. – Там тебя Обшлагов спрашивает!
– Кто? Обшлагов?! – изумился Макс. Не продолжается ли его безобразный бред? Макс потряс головой, немного очухался.
– Да гони ты его к черту! А не то я ему башку сорву!
– Он не уходит, говорит: что-то очень важное у него для тебя!
Дрожа от ночного холода, от пережитого гнусного сновидения Макс на ощупь спустился по неосвещенной лестнице.
– Ты где?
– Я здесь! – откликнулся Обшлагов. «Жирный» был краток: надо поскорее вернуть пакет с героином, и тогда – мир! Всем будет хорошо!
– Юля знает, где пакет, – поспешно добавил Обшлагов, отступив при этом на шаг и прикрываясь рукой – как бы не схлопотать от горячего «стрелка» за одно упоминание имени Юли.
Но Макс был на удивление спокоен. Постоял, приходя в себя от множества впечатлений, потом резко развернулся и…ушел, не сказав ни слова. Посредник еще торчал у подъезда в раздумье, как ему быть, а Макс уже вернулся и протянул злополучный пакет.
Обшлагов был вне себя от радости, ему не верилось, что он справился с таким опасным поручением! Но Макс не стал слушать его восторженный лепет, а так же молча исчез. Наутро труп Обшлагова нашли в той самой песочнице…
Бред наяву
– Матерь Божья! Что же делать?! – утренние крики соседей разбудили Яблочкина, и он, продравшись сквозь толпу любопытных сразу же признал желтые туфли и огромное пузо сокамерника.
«Что же делать? Ведь несомненно найдутся свидетели, которые видели ночью Макса и Обшлагова рядом! Какие из этого менты сделают выводы? Козе понятно!
Юля укрыла сожителя от соседских любопытных глаз у своей подружки Ленки, но это не могло спасти Макса – его все равно найдут и «засудят»! Лежа на удобном диване, в тихой, никому не известной квартире, Макс продолжал…бредить!
Телевизор был включен, и ему казалось, что телекамера наезжает на ту самую песочницу и показывает крупным планом противную морду насильника. То Макс вновь стоял перед враждебным судом и напрасно пытался доказать свою невиновность.
Видимо, он закричал в забытьи, потому что Ленка растолкала его, попросив: «Успокойся!» А потом сообщила ласковым голоском: «Там тебя спрашивает какой-то…Обшлагов!»
– Обшлагов! – в ужасе вскричал Макс.
– Да-да! Обшлагов! Да чего ты так испугался? Он такой толстый, такой смешной!
Только сейчас заметил Макс, что на дворе – давно ночь. И точно так же, как вчера, по темной лестнице, дрожа, стрелок двинулся навстречу…мертвецу!
– Где ты? – выйдя во двор, спросил Макс, и голос его неожиданно пискнул.
– Да здесь я, живой! – добродушно пропел Обшлагов. – Так ведь я и думал, что ты покойника примешь за меня!
– А кто там, в песочнице?
– А ты не помнишь разве хозяина логова – Лохматого?
– Никогда не знал!..
– Ну вот, ребятки с ним рассчитались… Я чего пришел-то? Карабин-то этот твой, обрез-то – нашли! Из него и кокнули Лохматого!
– Как это – нашли? Ведь я его утопил в… дерьме!
– Вычерпывали, вычерпывали дерьмо из подвала! – радовался Обшлагов. – Десять говновозов нагрузили – и… ничего не обнаружили!
– А ты толкуешь, что стреляли из моего винта?!
– Да, вот так получается, – помрачнел Обшлагов. – Видать, кто-то подсмотрел за тобой, куда ты свой обрез швырнул, нырнул следом в подвал и достал…оружие!
– Ты вот что, Макс, ты послушай мой добрый совет. Шухер ты навел немалый. Наказал и напугал всю здешнюю наркоманскую кодлу. Можно сказать, сделал очень доброе дело. Теперь многие из них сядут. А те, что на свободе, думаешь, оставят тебя в покое? «Фокус» с Лохматым – лишь первое предупреждение!
Обшлагов вздохнул: «Я бы тебе, как друг, посоветовал: исчезнуть отсюда на время. А, если можно, то и насовсем! Сам понимаешь – и тебе, и нам так будет спокойнее».
В первый раз Макс пожал Обшлагову руку, и они расстались, как добрые приятели.
Неосторожные слова
Послушная такса с милой кличкой Дуня никогда не обижала прохожих, А тут ее владелица Вера Ивановна во время прогулки разговорилась с повстречавшейся подругой и оставила на минутку Дунечку без присмотра. Болтовню приятельниц прервал отчаянный крик: «Уберите вашу собаку!»
Старый «провокатор»
Вера Ивановна обернулась и с ужасом увидела, что ее благовоспитанная Дунечка вцепилась зубами в ногу пожилого гражданина. Хозяйку поразило то, что миролюбивая такса набросилась на прохожего без лая, не издав ни малейшего звука.
Правда, в руках у пострадавшего старичка была трость и, вполне вероятно, он намахнулся ею на подбежавшую из любопытства собаку. А та не стерпела такого грубого отношения со стороны незнакомца.
Но больше всего обескуражила Веру Ивановну появившаяся невесть откуда женщина, которая сходу радостно заявила: «Я все видела! Буду свидетелем хоть на суде!»
Владелице стоило большого труда оттащить разъяренную собаку от интеллигентного старичка, беспомощно махавшего тросточкой. А «базарная баба» (по словам Веры Ивановны) продолжала вопить: «Вы за все ответите! Распустили, понимаешь ли, своих зверюг!»
Побледневший от боли и страха старикан вел себя значительно спокойнее. Он спросил у хозяйки таксы: «Ну и что же мы теперь делать будем?» Растерявшаяся Вера Ивановна пролепетала: «Я не знаю… Я согласна вам заплатить…» Роковые слова! После этого события стали развиваться самым неожиданным для владелицы таксы образом.
Ночные визитеры
Пострадавший гражданин записал адрес и телефон Веры Ивановны и направился, прихрамывая, в травмпункт. Помогала ему, услужливо подставив свое плечо, та самая «базарная баба», вызвавшаяся быть свидетельницей ЧП.
Владелица собаки, между прочим, и не думала уклоняться от ответственности. Она сама решила навестить старичка, чтобы обговорить с ним сумму компенсации за причиненный ущерб.
Но пришедшую для мирных переговоров Веру Ивановну в первый раз и на порог квартиры не пустили. Родственники укушенного заявили, что «дедушке плохо, и ему сейчас не до разговоров». А во второй раз хозяйка таксы услышала и вовсе страшное для нее известие: «Деда увезли в больницу».
Вера Ивановна бросилась в медицинское учреждение, где лечился старичок, но тот отказался выйти к ней для беседы.
Беспокойства и тревоги прибавили молодые люди, называвшие себя «племянниками пострадавшего Ивана Осиповича». Эти наглые парни стали периодически заявляться к жилищу Веры Ивановны по ночам, звонить и громко стучать в дверь. Хозяйке и ее домочадцам они задавали один и тот же вопрос: «Когда вы заплатите несчастному Ивану Осиповичу?»
Добрые люди подсказали исстрадавшейся Вере Ивановне обратиться за помощью в милицию. Во время очередного ночного визита недобрых молодцев хозяйка квартиры позвонила по «02». Но пока прибыли стражи порядка, наглецов и след простыл.
На следующее утро владелица таксы обратилась к участковому с жалобой на ночных визитеров. Инспектор развел руками: «Зачем вы будете писать заявление? Они же на вас не пишут? А ведь пострадали именно они, вернее их престарелый родственник…»
Такса за укус таксы
Вскоре от подлечившегося дедушки… пришло письмо: он сообщал Вере Ивановне, что все дела по возмещению причиненного ему материального и морального ущерба он поручил вести адвокату Бутылкину.
Защитник интересов укушенных граждан не замедлил появиться в квартире Веры Ивановны. Много знающий юрист, необыкновенно ловкий и обходительный, просто очаровал хозяйку. Правда, несколько снизила впечатление сумма иска, выставленного укушенным дедушкой: двадцать тысяч рублей!
– За что же он требует такие деньги? – прошептала ошарашенная Вера Ивановна.
– Видите ли, – охотно пояснил Бутылкин, – на моем клиенте в тот злополучный вечер был великолепный финский костюм стоимостью 15 тысяч рублей. Ваша свирепая такса безнадежно испортила своими клыками дорогостоящую вещь.
– Впрочем, – ловкий адвокат тут же поспешил успокоить Веру Ивановну, – я вижу, что живете вы небогато. А потому, если мы сумеем договориться, не обращаясь в суд, мой клиент согласен на гораздо меньшую сумму компенсации – 9 тысяч рублей.
Но и такие деньги для бедной Веры Ивановны, как говорится, на дороге не валяются. А потому она попросила у адвоката Бутылкина время на раздумье. Поразмышлять, действительно было о чем.
Во-первых, хозяйка таксы припомнила задним числом выскочившую как черт из табакерки добровольную свидетельницу. Обычно очевидцев происшествия (это вам подтвердят сотрудники полиции) днем с огнем не найдешь! А тут – такая прыть, такая готовность идти хоть прямиком в суд.
Во-вторых, прикидывала Вера Ивановна, от укуса ли ее Дунечки лечился старикан? Может быть, он проходил в больнице «плановое» обследование или его прихватил какой-то другой старческий недуг? Где документы, где справки о страданиях Ивана Осиповича после укуса таксы?
И, в-третьих, что это за «племянники», нахально беспокоившие семейство Веры Ивановны по ночам и требовавшие денег? Обмозговав все эти обстоятельства, Вера Ивановна пришла к совершенно неожиданному выводу.
Ей помогли в этом и другие владельцы собак. Они уверили Веру Ивановну в том, что в Пензе появилась весьма своеобразная шайка мошенников: они якобы провоцируют нападение четвероногих, а затем начинают шантажировать их владельцев! Банду до сих пор якобы не разоблачили лишь потому, что никто из «собачников» не стал обращаться в правоохранительные органы.
Такими вот парадоксальными откровениями поделилась Вера Ивановна и со мной, требуя дельного совета. Я порекомендовал ей не поддаваться обаянию адвоката Бутылкина, а дождаться обращения его клиента в суд. Пусть служители Фемиды разберутся в этой ситуации и примут справедливое решение.
Выслушав мое мнение, Вера Ивановна особого восторга не проявила. А недавно я узнал, что она все-таки передала Бутылкину требуемые девять тысяч рублей, без нотариуса и свидетелей. Ее семейство, измученное многодневной нервотрепкой, настояло на этом.
С одной стороны, если действительно имеются в Пензе такие шантажисты, то они праздновали очередной успех. С другой стороны, все хозяева собак после подобного урока будут вести себя осмотрительнее.
Дела собачьи
Представьте себе идиллическую картинку: прекрасным майским днем почтительный зять и мудрая теща прогуливаются не спеша по улицам города. И вдруг – ах, как часто это «вдруг» стало омрачать нашу и без того нелегкую жизнь! – вдруг на добрую тещу бросается огромная злая собака, которую беспечный хозяин вывел на прогулку без намордника и поводка.
Что увидел почтительный зять К., еще секунду назад мирно беседовавший с родительницей жены и наслаждавшийся вместе с ней прелестями майского дня? Оцепенев на мгновение от неожиданности, с ужасом наблюдал он, как агрессивная псина сбила любимую тещу с ног и накинулась на нее, а пожилая женщина стала биться в пыли и взывать о помощи.
Повторяем, лишь мгновение находился зять в оцепенении, а затем… Но, чтобы понять реакцию молодого человека и последовавшие решительные действия, давайте вспомним о том, что нам приходится наблюдать чуть ли не ежедневно.
В Арбековском парке к семилетнему мальчику бросился здоровенный дог; он пронесся как вихрь мимо малыша, напугав его до полусмерти. Сзади, беспечно улыбаясь, шла хозяйка собаки, держа в руках намордник и поводок. Она не извинилась и даже не оглянулась на ребенка и его отца. А зря! Отец проводил хозяйку и собаку таким взглядом, что я испытал определенное беспокойство за их дальнейшую судьбу.
Вспомнилось мне, кстати, уголовное дело, не так давно рассматривавшееся в одном из районных судов Пензы. Две породистые собаки, принадлежавшие гражданке Мандариновой, покусали средь бела дня отца и сына Честновых. За причиненный моральный и физический ущерб отец решил рассчитаться по-своему. Как «тать в нощи», подкрался он к дому гражданки Мандариновой и зарезал обеих собак!
Суд наказал мстителя двумя годами лишения свободы, но осужденный попал под амнистию. Помнится, как громко возмущалась истица таким чисто символическим наказанием благородного мстителя. При этом женщина – вы подумайте! – жалела не пострадавших людей и не погибших животных. Мандаринова цинично вздыхала: каких, мол, огромных денег стоили ее собачки!
Не сочувствуя губителю четвероногих, я, помнится, тогда подумал: а кто виноват в гибели собак? Как водителя автомобиля, грубо нарушающего правила дорожного движения, называют «хамом за рулем», так и владельцев опасных четвероногих, прогуливающих их в людных местах без намордника и поводка, можно смело аттестовать как «хам с поводком».
Сколько ни предупреждают, сколько ни увещевают подобных владельцев собак, количество случаев нападения и собачьих трагедий не уменьшается. Возвращаясь к инциденту с пострадавшей женщиной, мы с огорчением должны сообщить, что и здесь в результате разгильдяйства хозяина погибла собака. Зять Коршунов, защищая здоровье и жизнь тещи, зарезал агрессивного пса.
Владелец собаки Твердов проявил удивительную настойчивость, достойную лучшего применения, защищая свои якобы нарушенные права. Но во всех инстанциях его претензии отвергли. Было установлено, что удар ножом гражданин Коршунов нанес собаке после того, как та повалила на землю и укусила его тещу.
И сотрудники полиции, и судьи часто оказываются в роли прохожих, и не только видят безобразное поведение некоторых владельцев собак, но сами подвергаются опасности стать жертвой разгулявшейся псины. Один работник суда откровенно признался мне: однажды он очень пожалел о том, что не захватил с собой газовый баллончик – надежное средство от агрессивного животного.
Старичок-то… ожил!
Наш тесный дворик интересными новостями не избалован. А тут из больницы приходит известие: дедушка – то, укушенный бабой Дунькой, умер!
Что стало с бедными хозяевами собаки, то никакими словами передать нельзя. Сам глава семьи, говорят, со страху даже в Якутию, к родственникам бежать собрался. А озорные наши Сережа и Саша добавили еще масла в огонь. Отпечатали дома на компьютере повестку: якобы Ивана Васильевича вызывают в полицию к самому начальнику по поводу «гибели человека». В качестве – ответчика!
На негнущихся ногах Долботов в назначенное место в назначенное время явился к стражам порядка. Дежурный долго вертя повестку, врученную посетителем, вертя ее и так и этак и, наконец, спросил:
– Откуда это у вас?
– Что? – не понял Иван Васильевич.
– Вот эта повестка?
– Так ведь от вас пришла!
– О какой гибели человека здесь говорится?
Тут Долботов стал подробно рассказывать историю с собакой, а дежурный кивал и что-то записывал.
Выслушав посетителя и перемигнувшись с подошедшими коллегами, дежурный сказал:
– Что же, мы вас вызовем… в свое время! А повесточку, будьте добры, оставьте, у нас! «Они что-то скрывают! – размышлял, возвращаясь домой, Иван Васильевич – почему не повели к начальству, почему не объяснили, отчего умер старичок?»
И тут же в голову Долботова озарила блестящая мысль: ведь они же не взяли с него подписку о невыезде, а, значит, можно сегодня же удрать в Якутию, к тете Паше!
За спешными дорожными сборами застала семейство Долботовых наша вездесущая, всезнающая тетя Нюра.
– Куда это вы собрались, – ехидно рассмеялась гостья, – не удрать ли от правосудия хотите?
И без того перепуганные хозяева так и замерли, уронив шмотки и раскрыв рты от проницательности соседки.
Да успокойтесь вы! – продолжала потешаться над «придурками» тетя Нюра. – Жив ваш старичок, жив! Только сейчас его на улице Глазунова видела!
– Как – жив?! А мы… а нам…
– «А мы», а «нам», – весело передразнила тетя Нюра бедолаг. – Говорю вам: ваш «пострадавший» дед – жив – живехонек! А в больнице умер – совсем другой старик!
Гостья рассказала Долботовым как столкнулись нос к носу с якобы пострадавшим дедом и сразу его узнала. Старик попытался сделать вид, будто не видит Нюру и попытался проскочить мимо. Но куда ему бегать – с тросточкой!
Тетя Нюра решительно загородила дорогу «аферисту» и строго потребовала: «А ну – ка – в глаза мне, смотри в глаза!»
«Опытная сыщица» насмотрелась немало фильмов о детективах, начиталась нужных книг, и теперь, по ее представлениям, хорошо знала, как вести себя с подозреваемыми и преступниками.
Но пожилой проходимец заскулил… как собака! – и бросился от преследовательницы в другую сторону.
Тетя Нюра не торопилась, она уверенным шагом сопроводила беглеца до дома на улице Ладожской, убедилась, в какой подъезд вошел старичок, а затем стала расспрашивать сидевших на лавочке старушек, в какой квартире проживает только что вошедший в дом пожилой человек.
Но бабуськи лишь пожимали плечами: мол, первый раз такого видим! «Разве они своего кореша выдадут, – досадовала по пути к родному дому Нюра, – надо звать подмогу!»
В нашем дворе тем временем разыгралась необычная сцена.
Человек с ружьем, в кепке и… нагишом!
Наш арбековский двор в ноябрьский праздник давно не расцветает кумачом флагов и транспарантов. Краснеют лишь гроздья одинокой рябины да… носы вездесущих алкашей. Пенсионеры на скамеечках предаются ностальгии о прошедших днях, о том, как шумно праздновали раньше очередную годовщину Октябрьской революции.
Всех, бывало, заранее распределят, кто будет нести флаг, а кто – транспарант на демонстрации. Со смехом вспомнили старики, что Митяю начальник цеха доверял везти громоздкую тележку с плакатом. За это после демонстрации руководитель лично выдавал трудяге вознаграждение – «на пузырь».
Но так как было принято участникам шествия до церемонии собираться по подворотням и выпивать водочки «для сугреву» и для бодрого вида, то Митяй однажды так «согрелся», что чуть: тележку вкупе с патриотическим призывом не потерял. После такого конфуза ему ничего, кроме детского флажка нести на демонстрации не дозволялось.
Только наши старожилы похихикали над славным прошлым Митяя, как он появился собственной персоной, да не один – заботливо поддерживая молодого; соседа Серегу, у которого явно ; заплетались ноги. Не успели эти: двое скрыться в подъезде, как подошли еще два парня, приятели Сереги – Максим и Денис. С удивлением заметили пенсионеры в руках у Максима красную ленточку.
– Вы не на демонстрацию ли ходили?
– На какую демонстрацию? – несказанно удивился Максим. – Вы что, ничего не слыхали? У Сергея дочка родилась! А это вот купили, – парень показал ленточку, – чтобы, значит, новорожденную при встрече из роддома перевязать…
– А чего же Серега ничего нам не сказал? И чего он такой мрачный – на нем лица нет! Напился так, что его Митяй домой, провожает…
– А это он с горя! – охотно пояснил Максим. – Ведь у него уже третья дочка, а он все сына ждет!
– Все равно, это радость, а не; горе, – нравоучительно заметила бывшая учительница Клавдия Семеновна. – Чем больше детей, тем больше в семье счастья!
– Тоже мне, счастье; нищету-: то разводить, – не удержалась, чтобы не вставить язвительное слово, тетя Нюра. – Мало их, многодетных, бедствует?
– Что касается меня, – неожиданно заявил друг Сергея Денис, – то я был бы только рад, если бы мои папа и мама произвели мне побольше братьев и сестер. Вот к кому я под старость в гости пойду? Ведь тогда и нужен будешь только своим родственникам. И зашел бы я к одной сестре – она бы угостила меня пирожком, к другой сестренке – и там пирожок! Заглянул бы к брату, к другому – и те бы пирожками угостили!..
– Зачем тебе столько пирожков? – удивился Максим.
– А где пирожок – там и стопочка!
Тут из подъезда вышел сам. объект обсуждения – Серега, заботливо поддерживаемый под руку верным Митяем. Многодетный отец уселся на скамеечку и без приглашения начал откровенничать. Подробно рассказал жадным слушательницам-пенсионеркам о том, что они в этот раз планировали с женой родить сына, и даже нашли патентованного специалиста в этой области, чтобы, значит, не вышло «опечатки».
«Профессор» этот содрал с них большие деньги и заверил, что только он один на белом свете знает, как зачать мальчика. Обучал Серегу и его жену «раскрепощенному», по его словам, сексу. Надо преодолеть, учил «профессор», ненужный стыд при обсуждении вопросов зачатия, победить предрассудки и справиться с собственным организмом.
– Ну, ведь и я не отсталый какой-нибудь, – продолжал откровенничать со старушками пьяный Серега, – особенно в вопросах секса! Книжки эротические читаю, фильмы по телевизору смотрю. А там, сами знаете, иногда такое увидишь!..
– Выходит, обманул вас ваш профессор? – перебила Серегу нетерпеливая тетя Нюра.
– Надул, негодяй! Я сегодня к нему ходил, говорю: верни наши деньги!
– А он?
– А он кричит: вы не выполнили всех моих предписаний. Я вам ничего не должен!
– Шарлатаны они все, – подвел итог Денис. – Тут одна дамочка у такого же вот «специалиста» от бесплодия лечилась. И что вы думаете? Зачала! Родился мальчик, хорошенький такой, рыженький – ну копия… доктора!
Даже дядю Митю покоробило от столь неожиданного поворота разговора. Стало ясно, что благопристойную беседу на такую тему вести долго нельзя.
– А почему бы вам вместо «профессоров» не попробовать народные средства? – удачно вмешалась в дискуссию тетя Аня.
– Какие такие средства? – мрачно спросил Сергей.
– Ну не средства, а приметы есть, – затараторила тетя Аня, – например, если ребенок сперва скажет «папа», или родится с косичкой, то вслед за ним родится сын, а если скажет «мама», то дочь. Вы не наблюдали за своими новорожденными?
Но Серега лишь с досадой махнул рукой. Видно было, что человек потерял всякую надежду.
– Прежде всего, – строго произнесла вдруг Клавдия Семеновна, бывший педагог, – мне непонятно твое притязание, Сергей, быть отцом обязательно мальчика. Чем девочки хуже?
– А уж если и случилась такая беда, что ты оказался в бабьем царстве, – нравоучительно заметил широко известный в нашем дворе философ дядя Юра, – то тут, брат, ничего не поделаешь! Терпи.
Но проявить завидную стойкость и мужество первому пришлось самому дяде Юре. Можете себе представить, как после столь неосторожных слов взвились тетя Нюра и тетя Аня! А уж они-то умеют из любого нечаянного словца раздуть настоящий пожар, то бишь скандал. И неизвестно, чем бы закончилось дело для нашего философа, если начавшийся галдеж не остановил своей выходкой чудаковатый Митяй.
Во время разговора он незаметно исчез, а сейчас вдруг вышел из подъезда в странном «наряде»: на голове – военная фуражка, а через плечо перекинут… детский автомат.
– Внимание! – крикнул Митяй, хотя и так уже собравшиеся раскрыли на него рты. У всех поневоле мелькнула мысль: «Не тронулся ли наш добрый сосед от… злоупотребления?»
А Митяй между тем бодро продолжал:
– Слушаем все внимательно, особенно ты, Сергей! Есть давно проверенный способ, как зачать мальчика: перед тем, как лечь в постель с супругой, мужчина надевает на голову фуражку, лучше военную, а за спиной у него – ружье! Не такой вот игрушечный автомат, а настоящее охотничье ружье! Ну, и естественно, на муже больше ничего быть не должно, поскольку он приступает к исполнению супружеских обязанностей. Способ проверенный!
Старичок-то все-таки умер!
Мы долго смеялись над выходкой Митяя, так удачно разрядившего обстановку. Но так и не спросили его: попробовал ли он запатентовать свой способ, как это успешно сделали многие другие «специалисты»?
С тетей Нюрой вызвались идти озорники Сережа и Саня, а еще – смирный подросток Виталик, чтобы, значит, своим приличным видом уравновесить захмелевших парней.
Но последний только зря увязался с «опергруппой» тети Нюры. Всю дорогу Виталик пытался обелить старичка, высказывал предположения, что деда заставили участвовать в неприглядных делах какие-то крутые парни.
– А я вот недавно смотрел фильм, – бурно запротестовал Сережа, – так там бандой головорезов руководил точно такой же тихий старичок!
Витальку из-за его глупого заступничества чуть не отправили обратно, домой. Но раздумали – и правильно сделали!
Потому что оказалось: бабульки возле дома по улице Ладожской вовсе никого не укрывали. Они рассказали искателям, что как только тетя Нюра отошла от их дома, прятавшийся в подъезде, совершенно незнакомый им старичок, юркнул за угол и заковылял в неизвестном направлении.
Тетя Нюра густо покраснела! Что ж и у великих сыщиков случались подобные промахи!
Вот тут-то и выручил компанию смирный Виталик. Он выдал гениальную идею. «А давайте привлечем к поиску старика Дуньку!» Надо ли говорить, что и хозяева Дуньки с радостью согласились предоставить таксу для выполнения столь благородного дела – поимки афериста!
И Дунька, видимо, немало в своей собачьей душе обиженная на старого проходимца, – сработала на славу! Через несколько минут она притащила Витальку, а с ним и всю поисковую группу к дому, где проживал старый бандит. А то, что он обитает именно здесь, подтвердили и его соседи, облепившие скамеечку, точно назвали и приметы старика, и номер его квартиры.
Но сколько, ни звонили, ни стучали (даже ногами!) наши ребята в дверь, им никто не открыл. Старичок не подавал никаких признаков жизни. Позднее, когда забеспокоились соседи и взломали дверь, оказалось что хозяин квартиры… лежит на полу бездыханный! А что, если он – и вправду умер?!
Вот тут-то полиция и взялась всерьез и за Долботовых, а главное за тетю Нюру и ее «сообщников». Ведь, по всей видимости, именно доморощенные сыщики напугали старого человека до смерти!
Признаюсь откровенно: я был только рад крушению затеи тети Нюры. Уж больно много она на себя взяла, глупых пацанов в неприглядную историю вовлекла, и того гляди – загремела бы! – привлекли бы, ее, нашу воительницу к уголовной ответственности. Взоры милых соседушек с мольбой обратились на меня: мол, выручай, сыщик! А что я мог сделать? Ведь с летаргией (или со смертью?) подозрительного старичка все нити, ведущие к его сообщникам, были обрублены.
Уж я обмозговывал это темное дело и так, и этак – а ничего путного не придумал. Но недаром Александр Васильевич Маюлов наставлял меня: прислушивайся к людям, к их разговорам – бывает, случайно оброненное слово выведет на след преступника. И подсказка пришла, да с той стороны, с какой ее совсем не ожидал.
Почему люди не летают?
Странный шум разбудил ранним утром жильцов нашего дома. Прильнувшим к окнам и выбежавшим во двор людям открылся печальный вид: недалеко от подъезда, картинно распластавшись на газоне, лежал наш сосед Эдуард Кустиков. Бывший заточник одного из пензенских заводов Эдик сумел удивить нас в очередной раз.
– Все-таки он прыгнул! – решили соседки тетя Аня и тетя Нюра, оказавшиеся, как всегда, самыми первыми на месте происшествия. – Вот голова садовая!
Тут подошла Валентина, несчастная жена Эдика. Для супруги самоубийцы, выбросившегося из окна, она выглядела на удивление спокойной.
– Так ему, алкашу, и надо! – кивнув на бездыханное тело мужа, злорадно сказала Валя. – Меньше пить будет!
Наши старушки только рты раскрыли от удивления, не зная, как реагировать на странное поведение убитой горем супруги. Уж не тронулась ли Валентина при виде гибели незабвенного своей отчаянностью Эдика?
– Да не прыгал он из окна! – разрешила недоумение соседок Валентина. – Просто Эдик упал… с лошади.
Тут уж пенсионерки от новой головоломки чуть не растянулись на газоне рядом с недвижимым Эдуардом. Если бы Валя немного промедлила с объяснением случившегося, к иным из старушек, например, к тете Ане, пришлось бы вызывать неотложку…
Все обитатели нашего двора знали о причудах неугомонного Эдика. Был он когда-то рабочим высокой квалификации. Но и трудясь на заводе, частенько зашибал. А как началась перестройка, да безработица, да безденежье и прочие безобразия, Эдуард совсем отбился от рук своей замечательной супруги.
Работу он потерял, а новую и не пытался найти. Зато стал искателем всяких необыкновенных «приключений». Обзавелся дружками самого низкого пошиба, вроде бомжей. Поскольку Валентина новых приятелей мужа и на порог не пускала, он стал неделями пропадать в разных притонах.
Сжег себе все внутренности «Троей», одеколонами и разными пакостями. А в последнее время Эдик, похоже, пристрастился и к наркотикам. Но присущей ему бравады и бесшабашности веселый сосед не утратил, несмотря ни на что.
Даже когда его сбила машина. Произошло это так. Эдик в своем привычном невменяемом состоянии возвращался к себе домой. Он уже сворачивал с дороги на аллею нашего двора, как какая-то бешено мчавшаяся иномарка «зацепила» Эдика со страшной силой. Бедняга пролетел по воздуху не меньше восьми метров, честное слово! Если бы он так прыгнул, то стал бы призером Олимпийских игр!
А тут Эдик растянулся на травке (благо, упал не на асфальт!) и долго лежал, пока к нему не пришли на помощь соседи. Люди у нас добрые, отзывчивые, пострадавшему помогли, чем смогли. Правда, номер злосчастной машины никто не запомнил – было темно, а водитель не включал фар.
Что же вы думаете? Эдик, как ни в чем не бывало, оклемался, даже малейшего синяка на нем после ДТП не осталось! Больше всех расстраивалась после случившегося его супруга Валентина. Она, не стесняясь, делилась своим горем и с соседками, и с пострадавшим мужем.
– Вы только посмотрите, – убивалась верная жена Эдика, – все добрые люди в таких авариях погибают, а моему дуболому – хоть бы что! Недавно пьяного слесаря ЖЭУ машиной сбило – тот на месте скончался! А сколько алкашей суррогатами отравляются, на улице замерзают… А моему – ничегошеньки не делается! За что же мне наказание такое, а?
Словом, прорвало бедную женщину, не стала она скрывать своего разочарования чудесным спасением мужа. Только не совсем была права Валентина, утверждая, что Эдик не получил никакой травмы. Ни шишки, ни царапин у него не было – это так. Но только с этого самого дня Эдуард стал мечтать о… полетах.
Подошел он на другое же утро к окну (а живут они с Валентиной на пятом этаже) и спросил, как Катерина в «Грозе» Островского: «А почему люди не летают?» Продолжил же он свой монолог, сообразуясь с нынешним историческим временем и своими бесшабашными замашками.
– Я бы прыгнул, – Эдуард показал жене на дерево под их окном, – вот на ту березу! Но, – и тут Эдик задумался, – надо потренироваться!..
Странным образом крона могучего дерева стала притягивать, манить к себе Эдика, и вскоре о его желании совершить прыжок из окна, узнал весь двор. А мечтающий о полетах усовершенствовал свой замысел: он решил прыгнуть между двух берез и за счет своей необыкновенной ловкости, ухватившись за ветви деревьев, совершить «мягкую посадку».
В то утро, с которого мы начали свой рассказ, Валентина сидела у окна и тешила себя мечтой: быть может, исчезнувший Эдик сложил где-нибудь свою буйную головушку. Вдруг она услышала… стук копыт! Как будто бы к дому с бешеной скоростью неслась лошадь. Валентина выглянула в окно и глазам не поверила: действительно, верхом на коне мчался ее благоверный!
Эдик впервые в жизни скакал верхом, а потому не совладал с резвой лошадкой. Со всего размаха покачнувшийся всадник врезался в столб и рухнул, а освободившаяся от лихого седока лошадь ускакала.
Полежав на газоне, Эдик оклемался, и к удовольствию пенсионеров поведал им красочную историю о том, как он впервые в жизни стал конокрадом…
А из окна Эдик все-таки прыгнул! Осуществил свою заветную мечту! И сделал это именно так, как рассчитывал: сиганул между двух берез. Ловко зацепился за ветви деревьев и… все-таки рухнул. Замерзшие ветки не выдержали грузного тела Эдуарда и обломились. Так что не получилось у «летуна» мягкой посадки. Но Эдик вновь отделался лишь небольшими ушибами. К большому разочарованию своей супруги.
Так вот, этот Эдик, выйдя однажды вечером во двор и усевшись рядом с соседями на лавочке, сумел-таки поразить всех. Потирая свои незаживающие ушибы, наш «летун» вдруг заявил: «А ведь я знаю этого прохиндея, адвоката этого – Бутылкина!»
– Что же ты молчал, негодник?
– Ну вот, сразу ругаться! А ведь я обо всей этой истории, ну, с тетей Нюрой – узнал только сейчас. И рассказал нам Эдик о том, как Бутылкин надул его тещу.
Адвокат – мошенник
Вступил в законную силу приговор адвокату Вадиму Бутылкину, признанному судом виновным в совершении крупного мошенничества.
Бутылкин защищал интересы жителя нашего города Михейкина (фамилия изменена), обвиняемого в убийстве. При заключении соглашения адвокат получил от матери подзащитного 10 тысяч рублей и выдал квитанцию.
При встречах с родительницей обвиняемого Бутылкин выражал ей свое горячее сочувствие. Якобы разделяя ее обеспокоенность судьбой сына, защитник старательно убеждал женщину в том, что Михайлов не виноват и ему будет вынесен оправдательный приговор.
Но! – для того, чтобы «справедливость восторжествовала», нужны деньги и немалые – 500 тысяч рублей. По словам Бутылкина, именно такая сумма необходима для передачи прокурорским и судебным работникам. Часть требуемых денег у матери обвиняемого имелась, часть она заняла у своей подруги.
В автомашине около здания суда она передала Бутылкину 500 тысяч рублей. Позже, в ходе судебного разбирательства, обманутая женщина рассказала, что адвокат положил деньги в портфель и предупредил, чтобы она об этом никому не говорила. Никаких расписок и квитанций на эту сумму Бутылкин не давал.
Время шло, а положительного результата по делу ее сына не было. Адвокат успокаивал мать, говорил, что предпринял все необходимые меры. Якобы часть денег он передал, но не уточнил – кому именно.
Спустя несколько месяцев женщина поняла, что адвокат ее просто-напросто обманывает. Она решила отказаться от его услуг и попросила вернуть деньги. Но Бутылкин стал настаивать на том, чтобы продолжать защиту ее сына. Сначала обещал вернуть ей, если приговор будет обвинительным, 250 тысяч рублей. Но потом заявил, что деньги не отдаст ни при каких условиях.
Женщина обратилась в полицию. Оперативники собрали доказательства, подтверждающие жульничество Бутылкина. Адвокат был задержан и ему предъявили обвинение в мошенничестве.
В суде Бутылкин свою вину не признал. Он утверждал, что деньги потерпевшая передала ему добровольно за его адвокатскую работу и в качестве компенсации возникающих расходов. На прямой вопрос судьи: почему адвокат, как и положено, не выдал потерпевшей квитанцию? – Бутылкин попытался «навести тень на плетень»: мол, работа по уголовному делу затянулась более чем на год, и до ее завершения он не мог определить реальные расходы. Однако изобличенный неоспоримыми фактами в жульничестве Бутылкин был вынужден возместить потерпевшей всю сумму.
Суд признал адвоката виновным в совершении мошенничества в крупном размере и определил наказание – два года лишения свободы.
Наши старики против взяток
Только мы обсудили разбойничий поступок Бутылкина, как в наш гостеприимный двор приходит парочка научных исследователей – парень и девушка. В том, что молодые люди – ученые, никто из нас не засомневался: оба в очках и очень серьезные.
– Здравствуйте! – говорят молодые ученые нашим старушкам и старичкам, загорающим на скамеечках. – Не хотели бы вы ответить на ряд вопросов, касающихся взяток в учебных заведениях…
Взяток?! – сразу насторожилась тетя Нюра. – А кого посадили?
– Никого пока не посадили, – терпеливо отвечает молодой человек, – просто мы хотели бы выяснить ваше мнение по этому вопросу.
– А чего выяснять-то? Сажать их всех подряд надо, взяточников-то, вот и весь разговор!
– Вы ее не слушайте! – степенно вступил в беседу дядя Юра. – Выкладывайте ваши вопросы, а мы прикинем, как на них ответить.
Молодая исследовательница развернула длиннющую анкету и прокашлялась, готовясь к чтению. Наши старички подобрались, сосредоточились, чтобы, значит, не ударить лицом в грязь, а тетя Нюра успела подкрасить губы.
Девушка, заметно волнуясь, прочитала:
– Взятки: что это? как это? кто это?
Сидящие на скамеечках похлопали глазами и… промолчали. Действительно, трудно отвечать на столь глубокомысленный вопрос. Исследовательница продолжала:
– Взятки за роспись в зачетке – это нежелание студента готовиться к экзаменам?
– Чего скрывать, – первой взяла слово тетя Нюра, у которой никогда ни детей, ни внуков не было, – молодежь нынче ленивая пошла – такой еще не видели!
– А может быть, – задает следующий вопрос девушка, – студент стремится получить более высокую оценку, чем заслуживает?
– Вот именно! – высказал свое мнение дядя Вася.
– Ну а если, – допытываются ученые, – это корыстное требование преподавателя?
– Само собой! – решили мы все. – Эти преподаватели совсем обнаглели! Дерут с бедных студентов три шкуры!
Исследователи переглянулись и говорят:
– А есть у вас по этому вопросу особое мнение?
– Есть! – подала голос бойкая тетя Аня. – При Сталине такого не было, это Брежнев всех распустил!
– И Горбачев, и Ельцин! – дружно поддержал народ.
– Продолжим опрос, – строго сказал молодой ученый. – Ваше отношение к взяткам: все дают, все берут?
– А куда денешься? – загрустил дядя Юра. – Запиши: еще как берут, и не только в вузах!
– То есть, – уточнил молодой ученый, – вы считаете, что взяточничество – это реальность нашей жизни?
– Еще какая реальность! Не приснилось же это нам!
– Теперь такой вопрос: все зависит от того, кто дает и кто берет?
– Тут, милый, и отвечать нечего, – заволновались пенсионеры, – у тебя, скажем, одни запросы, а у нас – другие. Но зависит все, конечно, от того, кто берет: попробуй-ка дать ему меньше, чем он просит!
– Считаете ли вы, что этого не должно быть? Наши старички продемонстрировали завидную сплоченность.
– Однозначно! – ответили они любимым словечком Жириновского. – Взяточничество требуется истребить повсеместно.
– Ну, а если это не вымогательство, – подверг искушению стойких пенсионеров молодой ученый, – то можно ли мириться с… подношениями?
– Ну, если понемножку, культурно, то есть, – потупили глаза анкетируемые, – то тогда, конечно, само собой, куда от этого денешься?!
– Теперь, – провозгласил торжественно исследователь, – приступим к конкретным вопросам! Приходилось ли кому-либо из вас лично давать взятки?
Наступила гробовая тишина. Даже слышно чье-то пьяное пение в доме.
– Или вам известны только разговоры о взятках?
– Ну вот что, товарищ ученый, – не утерпела бойкая тетя Аня. – Я тебе сейчас расскажу, как ходила в вуз за внучку взятку давать, только ты об этом нигде не пиши…
Но исследователь, он и есть исследователь. Он сразу анкету схватил и спрашивает строго: вы это делали а) по совету знакомых, друзей, родителей? б) по инициативе преподавателя? в) по собственному желанию?
Тетя Аня рукой махнула:
– Пиши: по собственному желанию!
Исследователь продолжил допрос: что фигурировало в качестве взятки – деньги, продукты, алкогольные напитки, книги, бытовые услуги и прочее?
– Чего это такое «прочее»? – удивилась тетя Аня, а молодая исследовательница покраснела!
– Это к делу не относится. Продолжайте, пожалуйста, рассказ!
– Отнесла я этому преподавателю деньги, а сколько – не скажу!
– Вы передали взятку сами или с помощью посредника?
– С помощью посредника. Но тут какая получилась история! – разошлась тетя Аня. – Мне надо было передать деньги Сидору Макаронычу, а я его даже в лицо не знала. Вызвался мне помочь молодой человек, такой вежливый, такой культурный. Он мне и Сидора Макароныча издалека показал, а потом при мне вручил ему мой конвертик. Тот мне кивнул головой: мол, все будет в порядке. Я домой пришла сама не своя от радости, говорю внучке Аленке: теперь-то ты точно поступишь!
Девочка, действительно, все экзамены на «отлично» и «хорошо» сдала и по конкурсу прошла. Только потом я узнала, что Сидор Макароныч – совсем другой человек. Но у них, видимо, система отлаженная, мои денежки все равно по адресу поступили.
– А, может, вас обманул мошенник, и внучка поступила без вашей «помощи»? – засомневалась девушка.
Тетя Аня только горько усмехнулась такой наивности:
– Ну, уж нет! Я-то знаю! А напарник девушки продолжал допрашивать нашу любительницу «дать на лапу»:
– Взятки обычно берут: в сессию, в течении семестра, постоянно?
Многие из старичков печально вздохнули:
– Пишите: постоянно!
– Являются ли взятки в вузах серьезной проблемой? – заполнял анкету молодой ученый. – Нет или скорее нет, чем да? Да или скорее да чем нет? Затрудняетесь ответить?
– Напиши так, – посоветовал дядя Юра, – это скорее катастрофа, чем беда. И куда мы с такими вузами придем – затрудняемся ответить!
– А можно записать особое мнение? – не утерпела тетя Нюра. – Вот у нас все твердят: рынок, коммерция. Даже институты на коммерческой основе открыли. Ну а те, кто якобы бесплатно студентов учат, пустились за ними вдогонку: стали торговать оценками! А кто же детей учить будет? И какие знания они получат – купленные? Можно себе представить, какие специалисты будут выходить из таких-то вот вузов!
Словом, наш дружный двор однозначно ответил на завершающий вопрос анкеты: мы – против взяток в вузах! Мы вообще против взяток!
Маньяк в засаде
Странный вечер выдался сразу после этого разговора о взятках в нашем тихом дворике! Один за другим разразились два громких скандала. Сначала на тетю Нюру, вышедшую подышать свежим воздухом, неожиданно напал неизвестный гражданин. Обхватив шею жертвы рукой, незнакомец помахал перед ее глазами остро заточенным ножом и шепотом, на ушко, поинтересовался, хочет ли она жить.
На утвердительный вопрос бедняжки маньяк хохотнул, а потом так же негромко спросил, какое ей ухо отрезать – левое или правое? Перепуганная до полусмерти женщина взмолилась о пощаде, обещая отдать головорезу все, что он попросит. А довольный садист, упирая острие клинка в ее горло, сообщил, что сначала он отрежет ей правое ухо, затем левое, а потом – нос…
Женщина закричала от ужаса. Изверг надавил острием на ее шею, а затем выдернул нож. Из раны брызнула кровь и залила одежду бандита. Несчастная закричала громче. Маньяк отпустил ее, и спокойно направился со двора. Тетя Нюра забежала в подъезд и здесь от полученной раны и перенесенного потрясения рухнула без чувств. Ее отправили на «скорой помощи» в больницу.
А во дворе соседнего дома № 6 через некоторое время тоже разыгралась драма. Там разворачивался огромный КАМАЗ и чуть не придавил бегущего мужчину.
И никто бы скоро не связал воедино эти два события, да спасибо женщине, проживающей в доме № 4. Она услышала крики соседки и. поторопилась ей на помощь. Пробегая по двору, Клавдия Ивановна – а это была именно она – увидела мужчину, прятавшегося в кустах. Заметив, что женщина пристально смотрит на него, он резко встал и направился в сторону дома № 6. Клавдия Ивановна клянется, что узнала в убегавшем… экс – адвоката Бутылкина!
Прибежав к месту, где было совершено нападение на соседку, любопытная узнала дикие подробности происшедшего. Пострадавшая лежала на полу без сознания, вокруг нее хлопотали медики.
Соседи засомневались в истинности рассказа Клавдии Ивановны: чтобы адвокат, пусть и бывший, пусть и с позором изгнанный, был способен на такое безобразие?
– Да он это, он! – горячилась свидетельница, – я его по животу его огромному узнала и по оттопыренным ушам!
Ловушка для лоха
Подземный переход у автовокзала стал ареной громкого скандала. Гость нашего города Карапетян не устоял перед соблазном сыграть в «Три жетона». Так называлась игра, принять участие в которой мог каждый входящий и выходящий из подземного перехода А устроители этой, ныне запрещенной игры, мошенническим образом завладели его деньгами. Народ охотно откликался на призывы веселого ведущего.
И Карапетян вместе с другими участниками «лотереи» поставил «червонец». Какое-то время казалось, что кавказец вот-вот сорвет крупный приз, но… После азартного состязания в руках ловких пройдох он оставил тысячу рублей.
Лишь задним числом южанин сообразил, что игра велась нечестно! Что все ее участники – члены одной шайки-лейки. Но для того, чтобы понять это, Карапетя-ну вовсе не стоило рисковать своими «кровными». Нужно было лишь понаблюдать со стороны за игроками лотереи и убедиться, что «Три жетона» – это своеобразная карусель, в которой мелькают одни и те же лица.
Подставные игроки по очереди сменяли друг друга, пока на приманку якобы азартной игры не «клевал» очередной наивный прохожий. Новичок обязательно выигрывал! A игрок, якобы получивший крупный приз, в благодарность вручал ему два жетона: сыграй бесплатно!
Один из участников игры настойчиво предлагал прохожим сделать за него «решающий» ход: у вас, мол, счастливая рука. Поддавшийся на такую уловку гражданин вмиг становился жертвой аферистов.
И что вы думаете? Гражданин вновь выигрывал. Такая уж у него счастливая рука! Но для того, чтобы получить крупный приз, новичку приходилось состязаться с другим игроком, у которого – надо же! – выпал такой же «счастливый» номер. Дальнейшее понятно; «лох» оставлял в руках проходимцев сумму, соответствующую собственному азарту – от 200 рублей до 10 тысяч.
Проигравший крупную сумму Карапетян стал во всеуслышанье кричать, что бесчестные ловчилы ограбили его. Какой-то толстячок, видимо из главных в этой компании, пытался утихомирить южанина. Но тот все громче кричал и яростно отпихивал «миротворца».
– Да вот же он – Бутылкин! – указал Эдик на толстяка. «Летун» сам вызвался «сходу» найти экс-адвоката. – Он и здесь не брезгует денежки прикарманивать!
К нашему удивлению мы увидели в окружении Бутылкина старичка, якобы укушенного таксой, якобы дважды умершего! Здесь дедуська исполнял роль одного из азартных игроков, невероятно увлеченных возможностью легкого выигрыша.
Мое удостоверение оперативника заставило побледнеть Бутылкина и его престарелого ассистента. Я даже побаивался того, что старичок опять хлопнется в обморок. Однако ничего такого не произошло. Зато мои «корочки» вызвали невероятный энтузиазм у южанина. «Заставьте, заставьте этих подлецов отдать мои деньги!»
Так или иначе, а нам пришлось пройти в линейный отдел полиции, чтобы побеседовать с виновниками стольких тревог и бед в нашем родном дворе. Даже без вопросов стало ясно, где Бутылкин смог собрать такую кодлу, чтобы пугать хозяев таксы по ночам. Первый вопрос, который я задал экс-адвокату:
– Когда вы вернете деньги, незаконно полученные у Веры Ивановны?
Бутылкин развел руками:
– Ведь вы же по образованию – юрист? – заявил он мне, без тени смущения. – Пусть Долботова предъявит мою расписку о якобы полученных мною у нее деньгах, и я с удовольствием верну называемую ею сумму!
Надо сказать, что при этой беседе присутствовали почти все заинтересованные лица – наши милые соседушки. Я повернулся к Вере Ивановне: «Есть у вас его расписка?» Та печально покачала головой. Ее ответ вызвал необычайный прилив энергии у… старичка.
– А почему вы не спросите меня, – заартачился дед, – как я страдал от укуса ее бешеной собаки?
– Не пылите, дедуся! – остановил я его. – Мы выясняли: в больнице лежали не вы, а кто-то другой! Вы даже к врачу не обращались!
– Я могу показать ногу – там остались следы! – но по сигналу Бутылкина старик смолк и больше не высовывался.
– Что я могу сказать по поводу обвинений в моем якобы вымогательстве? Нужны документы, нужны факты, свидетели…
– Мы все здесь, мы все подтвердим! – зашумели соседушки, и всех громче звучал голос тети Нюры.
– А что вы подтвердите? Что вы видели? Как старика укусила собака? Да вы и старика-то не видели! Присутствовали вы при наших беседах с Верой Ивановной? Все, что вы знаете, известно вам лишь с чужих слов! Так я говорю? (Чувствовалась адвокатская выучка!) И даже тетя Нюра поняла, что сегодня она потерпела поражение, упустила врага!
– Пусть он мне отдаст мои деньги! – вдруг завопил в печальной тишине обманутый Карапетян. Все наши даже вздрогнули от неожиданности. Бутылкин небрежным жестом вывернул из кармана пачку купюр и швырнул южанину деньги.
– А мне? Отдавай и мои денежки! – Мы и не заметили, завороженные радугой кредиток, как на пороге появилась бойкая старушенция в сопровождении полицейских. Оказывается, эту бабуську мошенники еще с утра вовлекли в свою нечистую игру. Мало того, что пожилая женщина в азарте «проиграла» 20 тысяч, она еще привела своего сына, сорвав его прямо с рабочего места, чтобы тот помог матери «отыграться». И тот… «посеял» 8 тысяч!
– Есть ли правда на земле? – восклицала обманутая старушка, обращаясь к стражам порядка. Стало ясно, что для экс-адвоката – это полная катастрофа. Хозяин кабинета взглядом дал понять, что наше присутствие нежелательно. Мы, люди понятливые, поднялись и пошли восвояси. В кабинете начальника полиции были вынуждены остаться Бутылкин, его сообщники и потерпевшие. Пусть теперь ловчилы получат то, чего добивались! А мы вернемся в наш уютный дворик и будем обсуждать пережитое.
Медвытрезвители упразднили. Видимо, посчитали, что наши граждане стали пить меньше. Что ж, может быть и так. А память журналиста хранит много историй, забавных и грустных, связанных с этим своеобразным медицинским заведением. Вот одна из них.
Гений в вытрезвителе
Ну почему я поверил этому дряхлому рыжему козлу? А ведь он утверждал не много – не мало, что он – великий изобретатель!
Мутные глазки, слюнявый рот (хоть бы носовой платок носил – говорит, во все стороны брызжет!), давно немытые, безобразными клочками торчащие волосы. А одежда? Бог мой, да иной бомж выглядел в двадцать раз приличнее моего собеседника. Старое, непонятного цвета пальтецо, даже не знаю, были у него когда-нибудь шапка, на ногах – рваные боты.
Но глаза старого бродяги загорались удивительным блеском, едва лишь он начинал рассказывать о своих изобретениях. И только это помешало мне сразу показать ему на дверь.
«А может, он – шизик?» – мелькнула между прочим мысль. В те времена немало подобных граждан ломилось в двери нашей редакции. Да и не только нашей.
Но нет – опровергая мои сомнения и подтверждая право называться изобретателем, Николай Меркулович (так представился гость) извлек из многочисленных папок, которые он притащил с собой, авторские свидетельства, патенты и всякую другую бумажную муру, неопровержимо доказывающую, что мой собеседник в своем уме и человек серьезный.
Как журналист, я был знаком со многими изобретателями. Скажем, с выдумщиком всяких технических хитростей Аристархом Владленовичем Пенидзе. Но тот действительно походил на ученого технаря: всегда в костюме, при галстуке, на лацкане пиджака – соответствующий значок. Человек солидный, всегда чисто выбритый, Аристарх Владленович одним своим видом внушал симпатию и доверие к науке и технике. А наш сегодняшний гость?
Поговаривали, правда, что Пенидзе, работая на заводе технологом, «лямзил» все свои изобретения и технические усовершенствования у работяг, которые и не подозревали о ценности своих придумок. А некоторые пролетарии, похитрее, продавали свои секреты технологу – за бутылку.
Мой нищий собеседник, конечно же, ничего такого украсть не мог, а купить – и подавно! В редакцию он пришел с жалобой: у него похитили величайшее изобретение. То есть, это такое открытие, что если его внедрить, оно разом осчастливит весь мир!
Насчет последнего утверждения мы с коллегой многозначительно переглянулись: все-таки перед нами был псих! Но дипломатично продолжали выяснять: где же случилась пропажа (или кража) вашего невиданного изобретения? И почему бы пострадавшему гражданину не пойти к блюстителям закона?
Тут рыжий старикан густо покраснел, как юная девица, получившая неприличное предложение. От нахлынувшей даже к ушам крови, рыжий дикарь, поверьте, не стал выглядеть привлекательнее.
– Мое изобретение, – наконец промямлил он, – похитили в… вытрезвителе!
– Где?!
– В вытрезвителе! – приходя в себя и уже бледнея, твердо произнес Николай Меркулович.
Разумеется, в нашем кабинете надолго установилась ничем не нарушаемая тишина…
– Да вы, быть может, мне не верите? – зашевелился, прервав неловкую паузу, старикан. – Вот патент на мое изобретение – «САМОКРУТ»!
Гость стал рыться в своих многочисленных бумагах.
– Ну и что? Пропало ваше изобретение в вытрезвителе – почему бы вам не обратиться с заявлением в милицию? – спросил напрямик мой коллега, сосед по кабинету Владимир Смирнов.
Николай Меркулович не задумался ни на минутку.
– Это дело большой государственной важности! – прошептал он, торжественно подняв указательный палец.
– А вы в психиатрической больнице случайно не лечились? – бесцеремонно прервал его Смирнов. Сам-то Володька парень тихий, вполне соответствует своей фамилии. Но тут почуял личность слабее даже его самого и расхрабрился.
Старикан аж побагровел. Как неприятны были в эти минуты его красные уши и шея! А его смущение, его беспомощность! Ну, совершенно не мог человек постоять за себя, соврать что-нибудь ради своего дела таким юнцам, как мы! Я стыдился глупого изобретателя и в то же время…жалел. Было ясно, что такой человек ни за что не станет лгать, как бы худо ему не пришлось.
– Да, – смущенно потупился Николай Меркулович, – и в психбольнице мне пришлось побывать!
Похвалил и…отправил в психушку
Стряпать пельмени на автомате – дело нехитрое. Знай, закладывай исходные продукты – мясо и тесто да подсыпай муку для обсушки.
А вот муку-то Николай Меркулович засыпать на этот раз и забыл. Был он новичком в специальном цехе при столовой часового завода. Спохватился лишь тогда, когда готовые пельмени далеко уехали по конвейеру». от места обсушки. Остановил машину, с досадой махнул рукой и – пошел обедать. Наступило время перерыва.
Когда пришел, увидел, что тесто пельменей подсохло без мучной обсыпки. «А что, если вместо муки сушить тесто воздушной струей? Например, установить вентилятор? – загорелся идеей Николай Меркулович. – Какая экономия муки получится!»
Но пока ни с кем делиться догадкой не стал. Боялся, засмеют. Люди по стольку лет здесь работают – неужели бы не додумались?
Отправился на отдых, – а мысль эта не давала покоя. И так ее прокручивал, и этак. Получалось: очень хорошо!
Отпуск он в этот раз, в 1960 году, проводил в Кишиневе. И вот не утерпел, отправился прямиком, в их министерство. Пробился на прием к какому-то большому начальнику в мясоперерабатывающей промышленности республики.
Тот внимательно выслушал восторженный рассказ изобретателя. Покачал головой: «Молодец! Сам придумал?» – «Сам, сам!» – «Посиди спокойно, сейчас за тобой придут!» И позвонил куда-то по телефону. А чего он сказал в трубку, Николай Меркулович понять не мог: не знал он молдавского языка.
Вскоре в кабинет начальника вошли люди в белых халатах. Такой форме одежды Акулов не удивился: сам, стряпая пельмени, надевал белый халат. Забеспокоился лишь тогда, когда машина, везшая его со «специалистами», доставила его явно не на мясокомбинат!
Мытарства новоиспеченного изобретателя в психушке продолжались ровно неделю. Тут он прошел школу стойкости и упорства, присущих всем эдисонам, от мала до велика.
И недоразумение благополучно уладилось, и его предложения были внедрены при разработке пельменоделательных машин Велопольского завода.
Но он уже заразился поиском улучшений и усовершенствований. Им изобретен ПИРАТ – преобразователь импульсов Акулова. Попросту говоря, приспособление для сбора кедровых шишек. Это чудо, по идее изобретателя, должно было помочь обитателям тайги легко и просто собирать ценный продукт. «Преобразователь импульсов» трясет кедры, шишки сами на землю падают – только наполняй ими корзины!
Соорудил наш гость и необычайную машину «Таран», способную, по словам изобретателя, выполнять все виды сельскохозяйственных работ.
– «Таран» сохраняет максимально генофонд почв, экономит время и горючее! Понятно, нет? – горячится Акулов. Сейчас Николай Меркулович озабочен судьбой своего нового детища – «Самокрута». Принес в редакцию и чертежи этой конструкции.
Смысл его новшества таков: без трактора или лошади владельцы земельного участка с помощью его изобретения могут вспахать (и проборонить) землю собственными силами.
Верю изобретателю. И в то же время смущает легкость разрешения непростой, в общем-то, задачи. Всегда, видимо, будет так: новое настораживает, вызывает недоверие.
Поучителен финал истории с психушкой. Когда, наконец, врачи установили, что Акулов «вполне нормальный человек», он получил возможность вновь встретиться со своим обидчиком.
Тот долго извинялся перед Николаем Меркуловичем. Оказывается, чиновник хоть и делал вид, что слушает внимательно, но не понял главного. Он решил, что изобретатель предлагает стряпать пельмени… совсем без муки. И поспешил вызвать бригаду санитаров.
Вот как важно нам всем внимательно выслушивать друг друга. И находить общий язык!
Под чужим именем
– А я ему верю! – решительно заявил мне мой сосед по дому Максим Сергеевич, когда я ему поведал о странном изобретателе. – Верю потому, во-первых, что знаю Николая Меркуловича уже много лет. А, во-вторых, известна мне и эта его беда: в последнее время он стал частенько запивать. Изобретения его всерьез не принимают, люди над ним смеются.
Даже родной сын дошел до того, что стал чудака-отца из дома выживать. Помочь Николаю Меркуловичу надо, а не делать из него посмешище!
Я не мог не прислушаться к словам Максима Сергеевича. Люди его уважают. Не за импозантный вид. И не за полезные советы – такие каждый из нас готов раздавать бесплатно налево и направо.
Нет, Максим Сергеевич уважаем и, можно сказать, знаменит своими добрыми делами. Юрист в отставке, он многим людям, знакомым и незнакомым, помог решить сложнейшие житейские проблемы. Для этого он проникал в разные инстанции и даже… суды под именем потерпевшего, то бишь под чужим именем.
В самом деле, разве смогут постоять за себя юридически (а то и просто) безграмотные старичок или старушка? А Максим Сергеевич выиграл для таких бедолаг множество запутаннейших тяжб – благодаря своим знаниям, изворотливости и любви к обездоленным. К его мнению прислушиваются и в ЖЭУ, и в домовом комитете. Ценят в нем люди мудрость суждений, незаурядный жизненный опыт.
Но об этом надо бы отдельную книжку написать. А меня Максим Сергеевич тронул более всего вот таким искренним рассказом о далеком прошлом.
Если не мое
Недавно разговорились с ним на остановке в ожидании автобуса. Тема беседы – обычная для наших дней – дороговизна жизни.
И не я его, а он меня спросил:
– Как вы относитесь к введению свободных цен?
– Как и все, – осторожно ответил я, предвидя острую критику реформы.
Соседа явно не устроил такой ответ:
– Но ведь одни – ругаются, а другие – радуются. А вы?
– Чему ж тут радоваться? Но деваться некуда!
– Деваться, действительно, некуда, – подхватил собеседник. – Раньше колхозник сдавал свою продукцию государству за копейки и получал от него же дотацию. Разве будет толк при таком абсурдном порядке?
– Главная беда в том, – сообщаю почерпнутое в газетах, – что земля общая и хозяйство общее, а, следовательно, ничьи!
– Это вы мне говорите? – усмехнулся собеседник. – Да я сам участвовал в коллективизации! И могу сравнивать: как было до нее, и что стало после.
Оказывается, в 1934 году Максим Сергеевич был назначен бригадиром в одном из только что созданных колхозов нашей области.
– Начинал я вроде бы правильно, несмотря на молодость. Поставил звеньевыми крестьянок старательных, на работу жадных. Про таких говорят: ветку в землю воткнет, и она у нее зацветет.
И что же вы думаете? Хуже вредителей оказались эти бабы! Дал я задание звеньям: посеять семенной лук. Закончился сев подозрительно рано. Пошел проверять – не посеяли они, а побросали кое-как. Я рассердился страшно. «А свое, – кричу, – вы бы так посеяли?» – «Так-то, – отвечают, – свое!»
Заставил их пересеивать. А тут и обеда подошло время. Одна из звеньевых распрягла лошадь да верхом – домой. Лошадь сдала конюху на колхозной конюшне. И не спросил он, кормили ее или нет. Я попытался это выяснить – конюх лишь плечами пожал.
С болью в сердце наблюдал я, как прямо на глазах утрачивали люди присущие крестьянам бережливость, добросовестность, трудолюбие. Все надеялся: может, притрутся, притерпятся и начнут работать по-крестьянски. Нет, так и не привыкли. А только все хуже и хуже.
Собеседник умолк. А я вспомнил, как наша заводская многотиражка поучала рабочих: экономьте каждую копейку! В это время на дворе предприятия под открытым небом ржавело импортное оборудование, стоящее миллионы. И, несмотря на газетные призывы, все равнодушно проходили мимо беззащитных станков. Кроме «ловких и умелых», раскурочивших вконец импортную технику.
И что значили лихие наскоки многотиражки вкупе с общественностью на несунов и нерадивых среди повсеместной вакханалии расточительства и воровства?!
– Да и в промышленности то же самое, – подвел итог нашей беседе сосед. – Как не было порядка, так и нет!
– Так что же – спасет диктатура?
– Еще одно модное словечко, – иронически улыбнулся собеседник. – Нужна лишь одна диктатура – диктатура совести, личной заинтересованности. Она быстренько научит трудиться, как следует.
– А изобретателю нашему вы помогите, – посоветовал, прощаясь Максим Сергеевич. – Уверен, что он изобрел что-то очень важное!
Неуловимые начальники
Совсем другого мнения об этой истории «психа – самоучки» оказался наш редактор Василий Евгеньевич Стужин.
– Вы поосторожнее с этими эдисонами доморощенными! – с ходу заявил он. – Ты говоришь, он и в психушке лечился? Ну вот, сам видишь, в какую сомнительную хрень влезаешь! Говоришь, внушает доверие? Уважаемые люди заступаются? Ну, смотри сам! Вся ответственность – на тебе! Только знаешь – очень советую тебе! – потолкуй с его начальством, с коллегами… Тебе самому интересно будет, да к тому же – полезная информация!
Легко сказать: потолковать с начальником! Сам попробуй договориться с ним о встрече. Нам необходимы лишь сведения, помогающие раскрыть истину. А руководители, располагающие такой информацией, напускают на себя таинственный вид и прибегают к невероятным хитростям, чтобы увернуться от беседы, скрыть иные цифры и факты.
Опытному журналисту сразу же становится понятно, почему начальник ведет себя подобным образом. Значит, не все гладко в его хозяйстве, значит, есть что скрывать.
Как тут не вспомнишь анекдот: По черной-черной прерии на черной-черной лошади скачет черный-черный всадник. И шляпа на нем черная, перчатки – черные, и черный-черный плащ… А зовут того всадника Неуловимый Джон. И не потому он неуловимый, что его поймать никто не может, а потому что он… и на фиг никому не нужен!
Погоня за таким вот Джоном-начальником может длиться недели. Но случаются и невероятные исключения – начальники сами прибегают в редакцию!
«Оторвавшийся» зек
Посадили недавно одного руководителя, заведовавшего производством… кирпичей. Оказалось, что на нехитром промысле ловкий «хозяйственник» сумел заграбастать в свой карман миллионы.
Ворюгу поймали с поличным, «влепили» ему положенный по закону срок, а мы сообщили об успехе правоохранительных органов. Заметьте, мы напечатали официальную информацию, исходившую непосредственно из ОБЭП.
И вдруг в один прекрасный день в редакцию врывается сам осужденный, якобы томящийся за колючей проволокой. «Засужу! Миллион сдеру с вашей редакции!» – это были самые ласковые, самые добрые из его многочисленных реплик слова.
И, надо прямо сказать, громогласный посетитель добился того, ради чего пожаловал в редакцию. Многие из коллег струхнули, поверили в исполнимость его угроз. «Вдруг и в самом деле, ошибка вышла?! Ведь вот, горлопан, должен бы сейчас на нарах томиться. А он свободен, ручками машет, глотку дерет, нас самих грозит за решетку упрятать!»
Газета, по высказываниям «оторвавшегося» зека, оклеветала безвинного человека, унизила его достоинство и честь. В подтверждение сказанного бывший руководитель размахивал бумажкой, где говорилось, что по предъявленным ему обвинениям уголовное преследование прекращено.
А кто состряпал эти обвинения? Бывший начальник утверждал, что все они с него были сняты, а потому-то, дескать, он и разгуливает на свободе. И как-то так получалось, что этот «неуловимый» никак не мог встретиться с сотрудником редакции, у которого была на руках копия приговора по «кирпичному делу».
Ситуация объяснилась просто: проворовавшийся начальничек был посажен, заперт в камеру, но… попал под амнистию. Вырвавшись на свободу, он начал с того, что решил «взять на испуг» редакцию, напечатавшую о нем правду. Как только она просияла, бывшего кирпичного деятеля будто ветром сдуло.
А вот с начальником изобретателя Акулова нам встретиться не удается – он ускользает от нас под разными предлогами. Но не уйдет от журналистов очередной «неуловимый Джон» – куда бы он ни кинулся.
Не высовывайся!
Не такая уж редкость услышать, как мужчины бахвалятся друг перед другом похмельными муками. Но чтобы представительницы прекрасного пола громко жаловались в троллейбусе (!) одна другой на дискомфорт «после вчерашнего»?! По дороге в вытрезвитель, где у нашего Акулова якобы похитили его гениальное изобретение, мы с фотокорреспондентом стали невольными слушателями подобных откровений. Ни за что не поверил бы, если бы не внимал собственными ушами. Но такое уж, видно, странное настало время…
Одна из сидящих сзади женщин сообщает другой:
– Ох, и трещит голова после вчерашнего!
– Да, и у меня башка словно не своя, – откликается попутчица.
– Я-то намешала водку с пивом… Ведь предупреждали меня! Вот теперь и мучаюсь!
– А мы пили ликеры! И еще коньяк! Тоже, видишь, результат не лучше…
– Мы-то гуляли на новоселье у Васи – наконец-то они переехали…
– А мы, – радостно отвечает собеседница, – праздновали очередной успех Мокина!
– Опять?!
– Опять!!
– И сколько же он в этот раз получил за свое изобретение?
– Двадцать миллионов!
В оживленном щебетании подруг наступила многозначительная пауза. Но телепатический взрыв негодования и безутешной зависти прямо-таки обжег мой затылок.
– Сколько же он получил в прошлый раз? – обретя дар речи, выдохнула одна из собеседниц.
– Девять миллионов!
И вновь – трагическая пауза.
– Нет, ты подумай! – взрывается наконец та, что с «новоселья». – Нам на хлеб с водой не хватает! («На водку с пивом», – мысленно поправляю я ее). А этот – «лимоны» так и загребает, так и загребает! И как это вы только терпите!
– А мы и не стерпели! Мы ему вчера все откровенно высказали!
– Да ну!?
– Точно тебе говорю! Впрочем, он сам напросился. Когда уже хорошенько поддали, Мокин и стал слюни распускать: «Простите, говорит, меня, ребята! У нас, говорит, теперь вроде бы разное положение. А на самом деле я все тот же. И не понимаю; говорит, почему ты, Лена (это он уже прямо ко мне обращается), совсем по-другому ко мне относиться стала?»
– А ты?
– А я ему прямо так и говорю: слушай, Мокин, ты нас своими ликерами-коньяками не купишь, понял?
– А он?
– Ребята, Лена, – говорит, – зачем же так? Я ведь своими изобретениями пользу приношу, и не только нашему коллективу. Я не виноват, говорит, что теперь труд изобретателя так хорошо оплачивается!
– А ты?
– Нечего, говорю, байки нам заколачивать насчет подвигов изобретательства! Из-за твоих, говорю, баснословных гонораров Шишкин заболел, Пешкин чуть с ума не сошел, Ладейкин уволился, а весь наш коллектив стал страдать бессонницей!
– А он?
– Что он? Ребята, говорит, я – то чем виноват? Давайте жить дружно!
– А вы?
– А мы ему прямо повторили, чтобы своими коньяками и ликерами он больше не вздумал нашу дружбу покупать – не получится!
– Ну и понял он, наконец, хоть что-нибудь?
– Понял! Сегодня он увольняется…
После этого похмельного разговора бывших сослуживиц изобретателя мне стало многое понятно в судьбе бедолаги Акулова.
«Кашпировский», «изаура» и прочие
Бурные рыдания оглушили нас, едва мы переступили порог вытрезвителя. Так непосредственно выражал свой протест пьяный буян, привязанный за руки и за ноги к креслу. Плач и проклятия в адрес «извергов», не мешали, однако, остальным клиентам убогого заведения беспечно дрыхнуть.
Лишь бродяга, по кличке Кашпировский из-за перегородки гордым и мрачным взором обводил фельдшера, милиционеров и вошедших репортеров. Горящие глаза факира радостно блеснули: это он увидел Изауру! Смуглая, кареглазая, с круглыми бедрами и высокой грудью вошедшая девушка привлекла внимание всех бодрствующих мужчин. Тем более, что под легким халатиком, укрывавшим ее соблазнительное тело, как выяснилось чуть позже, отсутствовал даже намек на предметы женского туалета.
Проказница была в трансе со вчерашней попойки и никак не отреагировала на восторг «психотерапевта». Но она еще очухается и, к ужасу стражей, проявит себя во всем блеске. Куда до нее тропической нюне Изауре!
И популярный целитель, и бразильская красавица, как нам объяснил Александр Евстафьев, начальник вытрезвителя, – знаменитости местного масштаба, здешние завсегдатаи.
– У Кашпировского – открытая форма туберкулеза, – пояснил начальник. – Мы не имеем права оставлять таких больных на ночь. Он посидит здесь за перегородкой, отрезвеет, а потом мы его отпустим. Вот он и пользуется нашей добротой.
– Рассказывай, начальник, рассказывай, – ухмыляется недоступный милицейскому произволу Кашпировский.
Тут же, на наших глазах, без лишних церемоний, раздевают, разувают грязных бесчувственных кукол, подобранных на улицах города. Какой-то очнувшийся бродяга пытается оказать бессмысленное сопротивление, но ему тут же умело выкручивают руки, и он оказывается рядом с коллегами – на нарах. А какой-то замухрышка при тщательном обыске хихикает: «Щекотно!»
Между тем работникам вытрезвителя не до смеха. Не раз при исследовании карманов пациентов они обнаруживали остро заточенные финки, патроны и даже… боевую гранату! Подстерегают персонал вытрезвителя и другие опасности.
Как рассказал Александр Евстафьев, один из бывших здешних сотрудников скончался от туберкулеза. Велика угроза заражения и чесоткой, и прочими заболеваниями, которых у алкоголиков целый букет.
Частыми посетителями становятся бродяжки: спецприемник теперь не работает. Многие пьяные поступают сюда с травмами. Из 150 раненных клиентов, попавших сюда только за последнее время, 44 были срочно отправлены в больницу.
– Правильно ли сделали, что закрыли часть вытрезвителей? – сомневается Александр Евстафьев. – Посудите сами: 30 – 40 пьяных мужиков на двоих дежурных…
– Только двое? – удивляемся мы.
– Есть еще двое «подбирающих», но они работают лишь до двух часов ночи.
Побывали мы и на «подборе». Клиентов, как правило, сотрудники милиции не искали. Следовали по вызовам из опорных пунктов или подбирали пьяных в стельку на автобусных остановках.
И часа не прошло, как вместительный фургон был забит алкашами до отказа.
– Это еще что! – замечает водитель Николай. – Нынче зарплату на многих предприятиях задерживают. Вот если бы сегодня была получка, вот тогда бы вы насмотрелись!
Однако и увиденного нам показалось вполне достаточно. Пьют у нас, по крайней мере, не меньше, чем прежде. А вот работы сотрудникам вытрезвителя прибавилось. Они обслуживают, по сути, два района. Администрация одного из них – по новым веяниям! – оплачивать труд медслужбы отказалась.
В заведении становится все веселее, все теснее ряды торчащих за перегородкой голов. Тут-то, к всеобщему соблазну, продемонстрировала свой «фирменный» номер красотка Изаура.
Ускользнув от строгих стражей, она очутилась в центре комнаты. Скинула свой легкий халатик и оказалась, в чем мать родила! Воспользовавшись замешательством милиционеров, Изаура пустилась в бешеный пляс! Всеобщий восторг, хохот, крики: «Браво! Бис!» – и аплодисменты… Кашпировского.
Пока сумели поймать хулиганку и укрыть ее обольстительные формы халатиком, многие из пациентов были разбужены поднявшимся гвалтом. А пьяный народ все прибывал.
Доставлены: студент в спортивном костюме, рыболов с удочкой и всеми надлежащими причиндалами. В кармане одного из завсегдатаев обнаружена пачка тысячных купюр. И среди наших родных рублей… доллары США! Сотрудники не удивлены: «У этого Мюллера всегда денег – куры не клюют!»
Да и некогда им удивляться. Среди шума, грязи, ругани и даже непосредственных угроз они успевают только оформлять, распределять, усмирять, укладывать. С непривычки у нас голова пошла кругом. А каково им?
– Не спрашивайте! – отмахивается от расспросов женщина-фельдшер. – Вы же сами все видите!
А был еще только вечер, не наступила еще ночная «страда».
– Извините, Николай Васильевич, за прямой вопрос: а не могли у вашего…хм! – клиента похитить документы или, скажем, бумажник?
– Вы же сами видите, что здесь творится! Среди такой публики можно отца родного потерять, не то что какие-то бумажки! Одно могу сказать твердо: если что-то ценное и пропало, это дело рук не наших сотрудников! Здесь работают честные, порядочные люди! Но я не могу поручиться за таких вот, – начальник кивнул в сторону храпящего Мюллера. – Ну, откуда у него такие солидные суммы? Причем, постоянно, причем, очень много валюты?
Я посмотрел на беспечно дрыхнувшего богатея: «Действительно, откуда у него столько денег? Продал, гад, изобретение нашего «Кулибина», а теперь вот загулял, в вытрезвителе отдыхает, сил для новых преступлений набирается!»
Невольно соглашаюсь с утверждением начальника: «Рановато мы упраздняем вытрезвители, рановато…»
«Это вам не богадельня!»
Что случилось с Виктором Иванычем, директором пельменного завода? Отчего в нем произошла разительная перемена? С большим трудом удалось нам увидеть, а главное, услышать его. Руководитель пригласил нас прямо… на заседание профкома. Директор пообещал нам, что речь пойдет и о «великом изобретателе».
Помню, как будто это было вчера, произносил он зажигательную речь на… партийном собрании – об авангардной роли коммунистов. Некоторые дамы даже прослезились. А вы разве не аплодировали ему? Я тоже похлопал, правда, самую малость. Уж очень он кудряво всегда переплетает! Нам с вами так ни в жизнь не закудрявить.
А сегодня на заседании профкома, куда нас милостиво допустили, Виктор Иваныч вдруг заявил: «Надо повышать эффективность производства. Сократить, к чертовой матери, сорок процентов работающих! Тут им предприятие, а не богадельня!»
«Им» – это нам с вами, уважаемый читатель! Не умели мы с вами по любому поводу быть на виду, вовремя не «вышли в люди». Жестокой критике подверг он и заслуги нашего великого изобретателя,
– Давайте вникнем трезво и рассудительно, – сказал оратор, – в те достижения, которыми, как флагом, размахивает Николай Меркулович.
Им изобретен ПИРАТ – преобразователь импульсов Акулова. Попросту говоря, приспособление для стряхивания кедровых шишек. Но, оказалось, пользоваться таким автоматом собирателям орехов себе дороже выйдет.
Соорудил он и необычайную машину «Таран», способную, по словам умельца, выполнять все виды сельскохозяйственных работ.
– «Таран» сохраняет максимально генофонд почв, экономит время и горючее! Понятно, нет? – попытался вступился за свое детище Акулов.
– Несмотря на ее многочисленные достоинства, – продолжал оратор, не слушая Акулова, – специалисты эту машину забраковали! Сейчас Николай Меркулович порадовал мир новым открытием – «Самокрутом». Изобретатель утверждает, что без трактора или лошади владельцы земельных участков с помощью его изобретения могут вспахать (и проборонить) землю собственными силами.
На днях мне пришлось побеседовать с настоящим фермером, успешно развивающим свое хозяйство. Так вот, он утверждает, что попытался применить «Самокрут» на собственном участке. Увы! – это оказалось абсолютно безнадежным делом! И вот, я вас спрашиваю, дорогие мои коллеги: нужны ли нам такие горе – новаторы?
В суждениях о пользе изобретателей-самоучек ясно виден новый облик Виктора Иваныча, коммуниста-капиталиста. С яростью новообращенного наводит он «порядок». Слова о богадельне – его «изобретение». Именно так, по его представлению, должен вести себя настоящий хозяин. Особенно он усердствует и потому, что ничем на деле своего права руководить людьми не подтвердил. Впрочем, Виктор Иваныч – фигура, как вы поняли, не одинокая.
Редакционная почта полна сообщениями о фактах Викториванычева произвола:
«шантажирует сокращением»;
«нахожусь в отпуске по уходу за ребенком. Приходят подруги с работы, говорят: ты уволена»;
«у нас тех, кого решили сократить, «предупредили» оригинальным способом: выплатили минимум – 342 рубля».
Да, Виктор Иваныч не всегда действует прямолинейно. Вот что рассказывает наш читатель:
«Директор чуть не убедил нас в необходимости сокращения ряда должностей – в целях экономии. Но если бы зарплату у нас выдавали в конвертах, да через окошечко, да по отдельным ведомостям! А то стоим мы в очереди к столу бухгалтера и волей-неволей считаем купюры, выдаваемые коллегам.
Вот сотруднице, полезной нашему коллективу разве только тем, что ее супруг – деятель районного масштаба, отсчитали столько «зелененьких», что все не поместились в ее кошельке. Я предложил было свой, но она гордо отказалась.
Вот сослуживец, всю жизнь порхающий по ни кому не видимым, никому не известным службам, загреб такую кучу ассигнаций, что вокруг стали вежливо интересоваться, какой дорогой он пойдет сегодня домой.
А мы, рядовые инженеры, с несколькими полученными кредитками, пряча глаза, обегали очередь сторонкой».
Да почему же, «пряча глаза»? Почему же «сторонкой»? Надо уметь и постоять за себя! Если, конечно, вы правы.
Ведь и Виктор Иванович порой колеблется, сомневается. Советуется шепотком: «В коллективе, знаете ли, идет ропот… И то сказать: здесь работают двадцать семь моих родственников! Может, сократить парочку для отвода глаз?»
Что тут скажешь? Обижать родичей – последнее дело. Для отвода глаз – увольте… самого себя!
Руководитель, видимо, затосковал от переживаний. «Гуманизм, милосердие, профсоюз. СТК! А как же повышать эффективность труда?» – в сердцах восклицает он.
Лукавит Виктор Иваныч! Не заботы хозяина толкают его на противоправные решения. Ему-то следует знать: основа основ успешного предпринимательства – строгое соблюдение закона.
Рано или поздно время установит точную цену труда каждого из нас. И вполне возможно, что Виктор Иваныч, руководствуясь лишь таким критерием, с легким сердцем расстанется и с родственниками, и с «нужными» людьми. А не то и ему самому придется выслушать жесткие слова о богадельне – от нового руководителя!
Но это, так сказать, наши предположения, наши надежды на «светлое будущее». А в беспокойном, непонятном, непредсказуемом настоящем? После разгромной критики его лучших достижений наш великий изобретатель… исчез!
Ресторанные тараканы напали на… милицию
Вы только мечтаете заглянуть в мистическую глубину ночного города? Но не решаетесь выйти из дома после 23 часов из соображений собственной безопасности? Тогда, уважаемый читатель, у вас есть редкая возможность испытать множество редкостных и острых ощущений, участвуя с нами в ночном рейде.
Был получен сигнал по телефону доверия: в таком-то ресторане посетителей безбожно обманывают и обсчитывают. Милиция решила проверить несколько «подозрительных» заведений, прихватив с собой работников торговой инспекции, понятых и нас, журналистов.
Каждый звонок о жульничестве было решено тщательно проверить. А для газетчиков такая проверка стала «подарком судьбы»: в качестве понятых мы смогли проверить «сигнал» о пропавшем изобретателе.
Заранее предупреждаем читателя: мы вас приглашаем не на увеселительную прогулку! Натерпитесь вы вместе с проверяющими неприятностей от торговцев, насмотритесь всяких пакостей! Но лучше мужественно посмотреть правде жизни в глаза и увидеть изнанку некоторых наших ночных заведений. Заглянем за красивые фасады ресторанов и баров и окажемся лицом к лицу со страшной мистикой ночного города. Вперед, читатель, смелее, дышите глубже!..
Самый бойкий из оперативников подошел к стойке и хлопнул стопочку водки, чем сразу снял напряжение у работников ресторана, наблюдавших за незнакомой компанией. Бармен и официант понимающе переглянулись: если посетитель выпивает, не дожидаясь «закуси», значит, это – «наш» клиент! Обсчитывай такого, сколько хочешь – он и не заметит!
Разумеется, сотрудники милиции были в штатском. Веселая компания, оправдывая ожидания работников ресторана, сделала «лихой» заказ: дорогие порционные блюда, коньячок и все такое прочее. И повара, и бармен, и официанты пустились во все тяжкие. Когда заказ был выполнен, посетители вдруг объявили: контрольная закупка!
После этого, невзирая на бледные лица и раскрытые рты обслуги, проверяющие принялись вычислять, насколько их «надули» ресторанные умельцы. Славную бригаду проверяющих попытались «обуть» на сотни рублей!
На повара, бармена и официанта были возбуждены уголовные дела. Но вы ошибетесь, читатель, если решите, что ресторанные жулики спокойно смирились с решением контролеров. Помните, мы предупреждали вас о грядущих неприятностях? Так вот, и владелец ресторана, и бармен, и другие дюже заинтересованные лица пытались в ту ночь и позже «сломать» проверяющих: дозванивались до самых высоких начальников, уверяя их, что участники рейда якобы были мертвецки пьяны, скандалили, устроили дебош и т. д. и т. п.
При входе в другой ресторан, бригада обратила внимание на группу девиц, юные личики которых внушили опасение: посетительницы ночного заведения – несовершеннолетние! Тем не менее, нежные создания смело «глушили» спиртное, которое им подал официант. Сотрудники милиции поинтересовались у самих юных посетительниц, сколько им лет, и убедились, что все они – малолетки.
Проверяющие потребовали ответа у работников ресторана: почему здесь нарушается закон и спиртное отпускается детям? Бармен и официант только и смогли промямлить в ответ:
– Сами видите, какие у них… формы! Мы полагали, что они уже взрослые!
– А вы что же – на ощупь их возраст устанавливаете?
Бригада проверила паспорта всех посетителей ресторана и обнаружила среди клиентов двух азербайджанцев, проживающих в нашем городе без регистрации, по-старому говоря, без прописки. Подозрительные клиенты были направлены в отделение. Так, по ходу дела проверяющие внесли свой вклад в операцию «Антитеррор».
Предпринятая торговцами психическая атака была отбита, проверяющие выстояли и продолжили свою работу. Поход еще только начинался.
Главное испытание ожидало участников рейда на кухне одного заведения. Только вошли они в укромный уголок, где готовятся яства для посетителей, как на них набросились целые полчища… тараканов!
– Такого множества зловредных насекомых, – сказал руководитель бригады Вячеслав Юрьевич, – я в жизни своей не видел!
От неожиданной атаки мелких, но мерзких тварей дрогнули не только сотрудники милиции, но и видавшие виды торговые инспектора. Впечатление было настолько жутким, что главный проверяющий не выдержал и, несмотря на ночное время, позвонил на дом одному из начальников санэпидстанции.
Санитары уже ранним утром приостановили работу ресторана. Говорят, владелец «разорился», выживая зловредных тараканов.
Но мы забежали вперед. Проверяющие, несмотря на кишащих насекомых, упорно продолжали исследование тайников заведения и обнаружили в кладовой два вида вин, попросту говоря, самую натуральную сивуху, которой подменяли дорогостоящее вино или коньяк.
Сколько нарушений было найдено лишь в нескольких ресторанах! Вот что значит бесстрашно и профессионально исследовать мрачные глубины, скрывающиеся за красивыми фасадами иных увеселительных заведений!
Мы, журналисты, получили кучу интереснейшей информации, массу ярких впечатлений. Но главное, ради чего мы пустились в ночной рейд, нам не удалось. Мы не нашли пропавшего изобретателя. А «сигнал» был такой: «Акулов подрабатывает поваром в ночном ресторане». Мы и представить себе не могли, что Николай Меркулович в это же самое время вдруг превратился (с целью омоложения!) в Коляна и приятно проводит время в обществе подозрительной особы.
Диверсантка
– Итак, госпожа Ашвария, то бишь Румянцева, готовы ли вы к выполнению важного государственного задания?
Госпожа Румянцева так и прыснула, так и покатилась от восторга – остроумие собеседника просто сводило ее с ума.
Действительно, каким надо быть юмористом, чтобы назвать госпожой, да еще… «Ашварией»! – потрепанную, потасканную особу в болоньевой курточке, старой ситцевой юбочке, в стоптанных туфельках, вдобавок, с давно немытой, нечесаной головой?
Надо заметить: неумеренное веселье дамы было вызвано и только что выпитыми ста граммами водки, которыми любезно опохмелил ее собеседник.
Тот, кстати, и не думал шутить, а тем более веселить алкоголичку и бомжиху. Внешний вид сидевшего за массивным столом риэлтора Содомова представлял собой полную противоположность взъерошенной чумичке. Это был господин в буквальном смысле этого слова. Светло-бежевый костюм, белоснежная рубашка, яркий галстук, очки в золотой оправе – все это вполне оправдывало ту брезгливость, с которой мужчина обратился к своей собеседнице.
Но она была нужна господину для какой-то неведомой пока затеи. Роза Румянцева вполне сознавала это, а потому поерзав на стуле, попросила еще «стограммульку». Содомов поморщился, но налил. После второй стопки бомжиха разрумянилась и закурила без разрешения. С каждой минутой она становилась все бодрей и наглей.
– Что мне за это отколется, начальник? – прищурилась Роза.
– Ты на себя посмотри! – не выдержал хладнокровного тона бизнесмен. – Чучело чучелом! А мы тебя умоем, накрасим, оденем – будешь красивее всякой Ашварии! Документы, которые ты неизвестно где посеяла, восстановим. Да что там – новые дадим, чистые! И деньги получишь – сто тысяч рублей! А? что? Не хочешь?
– А дети? – пробормотала съежившаяся от грозного крика «начальника» Румянцева.
– И детей твоих найдем! Только сделай то, что тебе велят. Ну, так как – договорились?
В ответ Розочка ехидно прищурилась:
– Слишком много обещаете! Подозрительно мне все это, начальник!
Содомов побледнел от сдерживаемого гнева. Однако на этот раз стерпел, не стал орать. Наоборот, он произнес нарочито тихо:
– Откуда это твое обращение: «начальник»? Сидела? Сколько? За что? Молчишь? Молчи! Только нам все известно. И мы можем сделать так, что ты опять там окажешься – в родной колонии!
Румянцева закрыла лицо руками и заплакала. От обиды, от стыда за прошлое. От того, что и настоящее – позорно! Деваться было некуда.
«Розочка» от Розочки
Ночные бары, как выяснится вскоре, тоже таят немало опасностей – для представительниц прекрасного пола. Одна молодая дама весело проводила время со своей подругой в питейном заведении на рынке «Согласие».
За соседним столиком расположилось приличное с виду семейство – муж, жена и ребенок. Перед закрытием бара супруг с младенцем ушел, а замужняя дама пересела за столик к девушкам.
Познакомились. Новая соседка по столу Роза Румянцева сумела понравиться девушкам. Так что, когда Роза обратилась к одной из них: «Проводи меня в туалет, а то там двери не закрываются!», та без всякой опаски согласилась.
Но только дамы вошли в туалет, Роза преобразилась: она разбила пустую бутылку и острые края горлышка – так называемую «розочку» – приставила к горлу спутницы.
Угрожая перепуганной девушке жестокой расправой: «Молчи – убью!», Румянцева сорвала с ушей жертвы серьги, а с пальца – дорогой перстень.
Когда разбойницу задержали, одна похищенная серьга была обнаружена у нее прикрепленной к шарфу. А перстень помог найти лишь… рентген: у Румянцевой в проекции малого таза высветили «инородное тело в виде кольца». Грабительница проглотила похищенную драгоценность!
Роза выполняет задание
– А Фукусима-то, а? японцы-то, а? – ерзал Колян.
«Причем тут японцы?» Роза глянула на клиента: он держал старую газету, оставленную кем-то на скамейке. Читатель ни за что бы не узнал в этом бодрящемся в присутствии дамы алкаше Николая Меркуловича, нашего великого изобретателя.
– Эх ты, Фукусима! А у самого руки трясутся. На-ка, выпей! – и Роза сунула Коляну початую бутылку пива. Пивцо это было с секретом – Роза в него добавила сто грамм спиртозы.
Мужик схватил бутылку и чуть не всю сразу опрокинул в свою жаждущую утробу.
– Эй-эй! Какой прыткий! Мне оставь! – крикнула Роза, притворяясь обиженной.
– Ух! Хорошо пошло! – Колян нехотя возвратил бутылку незнакомке и тут же задумался, а если говорить правду, «поплыл».
– Ну что, полегче стало?
Мужик молча кивнул. Жизнь и мышление постепенно возвращались к нему.
– Тебя как зовут? – строго спросил он после долгой паузы.
– Оля! – не сморгнув, представилась Роза – А тебя?
– А меня, – криво усмехнулся мужик, – Коля! Ты Набокова читала?
– Я все читала, да только забыла! Я теперь только наклейки у бутылок читаю.
Мужик помолчал.
– Ты с какого района?
– Я – с Подмосковья, а здесь детей своих ищу, да никак не найду…
Колян слушал и не слушал.
– Давай закурим, – предложил он.
– Давай! – и Роза достала пачку сигарет.
– Ух, какие дорогие ты куришь? – удивился Колян, – а неплохо бы сейчас вмазать чего покрепче!
– Неплохо бы, – согласилась Роза, – были бы деньги!
– Да где их возьмешь? – закручинился Колян и с плохо скрываемой надеждой уставился на собеседницу.
– Собиралась я детям подарочки купить… – вроде бы в раздумьях закинула крючок Роза, – да вот не нашла я своих деточек!
– Да мы им все купим, я премию – ба-альшую! – скоро получу и все тебе отдам! – засуетился пойманный на нехитрый крючок Колян.
«Ах ты, гнида ученая! Стоило тебе лишь услышать о дармовой выпивке, ты уж и хвостом завертел! А насчет своей зарплаты ты кому-нибудь другому заворачивай! Ты уж год, небось, без работы – все за счет дураков и дур, вроде меня, пробавляешься!» Это Роза так подумала, а сказала совсем другое. Как бы сомневаясь, как бы советуясь сама с собой, она решала трудную задачу:
– И то сказать: дети меня не ждут, о приезде моем не знают. Так может мамаша позволить себе выпить с хорошим человеком?
– Может! Может! – радостно подсказывал Колян, чуть не подпрыгивая на скамейке.
Роза для виду еще поколебалась, а потом они вместе направились в ближайший гастроном.
Основательно затарившись спиртным («Все – на детские денежки!» – притворно вздыхала Роза) и закусками, парочка направилась прямиком в квартиру Коляна.
Вскоре Роза по мобильнику (запершись для верности в туалете) рапортовала шефу: «Клиент в отрубе! Можете приходить за ключами! А документы я пока не нашла».
Патефон в поезде
Когда неудержимый поезд мчится, на верхних полках плацкартных вагонов почивают в беспорядке «спуны» и «храпуны». Но есть и другого рода обитатели высоток. Таким ребятам не спится, они вовсю начинают крутить любовь с обитательницами нижних полок. Парни возвращаются домой после срочной службы в армии.
– Эту классную деваху – рассказывал позже Толик Патефон, – я заметил сразу. Попка – что надо, глазки – алмазки, а уж на любой подкол так врежет – долго чесаться будешь!
– Не одного меня, – блаженно улыбается Толик, – она враз уела. После того, как досталось от красавицы какому-то дембелю, и тот смущенно смолк, за дело взялся Патефон:
– Девушка, а девушка! – крикнул он с верхней полки языкастой пассажирке. – У вас что-то выпало и дымится!
Толян этой испробованной остротой многих баб подкосил.
– А ты, – сходу отбрила ядовитая девушка, – подыми и съешь!
Весь вагон так и грохнул.
«Японский бог! Вот это женщина!»
Толик впервые почувствовал, что он влюбился.
Но не годилось выходить из игры побитым.
– Слышь, красавица? – продолжал Патефон, как ни в чем не бывало, самым безобидным тоном, – а ты руки сегодня мыла?
– Я всегда, в отличие от некоторых, руки мою! Перед едой (Ага, понеслась!)
– Так сноси, – продолжил Толик тем же беспечным тоном, – мой… пописать!
Парни, что на верхних полках вниз попадали, с нижних – на пол покатились. Это те ребята, которых бойкая девица успела унизить.
Но только рано пацаны отмщению радовались. Девица таким же скромным голоском, в тон Толику ответила:
– А твой, что – без колесиков?
Мать честная! Весь народ катался в приступе восторга. А Патефон понял, что он сражен сразу и бесповоротно – в самое сердце.
«Самолетики» заложника
– Ну, давай, рассказывай!
– С самого начала?
– С самого-самого: как ты у мамки между ножек выскочил!
– Господин следователь! А чего этот надо мной издевается?!
– Рассказывай, Охреянов, рассказывай и не обращай на него никакого внимания. Ты же видишь, – следователь Маслов, улыбаясь, погрозил оперативнику пальцем, – дядя шутит!
– Ничего себе шуточки – полхрена в желудочке!
Подследственный Охреянов, главарь шайки, все-таки рассказал о происшествии «с самого начала»:
– Шеф скомандовал: «Парни, поезжайте – клиент спит! Аккуратно доставьте его в квартиру Розы, адрес вы знаете!» И все бы пошло по плану, как задумано, но… старик неожиданно, до нашего еще приезда, проснулся! Начал капризничать: «Где мой мобильник?» Стал кричать на Розу: «Это ты его украла, прошмандовка!»
Роза его успокаивала, уговаривала: «Не видала я твоего телефона, зачем он мне нужен?» А мобильник дорогой, навороченный, ну и старик, понятное дело, не поверил Розе, а стал звонить со стационара – в милицию! Менты обещали приехать, разобраться.
Просто нам здорово повезло: мы слышали скандал, вошли, представились сотрудниками милиции. Потребовали, чтобы и потерпевший, и подозреваемая проехали с нами, в отделение – там, мол, разберемся. По дороге, в машине Роза сделала старичку укол, – Охреянов усмехнулся, – успокаивающий! Она у нас на такие дела спец!
Бандит не мог рассказать, как страдал Акулов, неожиданно оказавшийся в плену, в руках мордоворотов Охреянова, Ветрогона, Моторыги. Понятно, что рецидивисты не собирались нянчиться с «великим изобретателем».
Розочка ехидно посмеивалась: «Наш дедуля совсем сошел с ума!» Акулов не ленился ежедневно выходить на балкон и при любом удобном случае пускать бумажные самолетики или «голубей». Если бы Розочка прочитала послание внутри бумажных птичек, она бы перестала смеяться и забила бы тревогу. А так – стражники только веселились вместе с Розой: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало! Не сиганет же он вниз – с седьмого этажа!»
Нет, они не били старика. Лишь иногда – легкие тычки, подзатыльники. Был приказ шефа: старика беречь, добиваться от него подписи уговорами и разговорами…за выпивкой. От спиртного старик не отказывался, но становился только угрюмей и молчаливей. Уж очень его бандиты… разочаровали! Он-то думал, что его похитили из-за его гениального изобретения. А оказалось – из-за квартиры! Кормили пленника, как собаку – остатками со своего разбойничьего стола.
По точным сведениям, имевшимся у квартирных аферистов (нынче их называют «риэлторами») старик был одиноким. Тут вышла у мошенников серьезная опечатка. Сын Анатолия Меркуловича перебрался на житье к подруге, ему надоели вечные споры с отцом. В это-то время подвернулся добродетельный и все умеющий друг Максим Сергеевич. Он помог Акулову приватизировать квартиру, указав лишь одного владельца – Николая Меркуловича. Теперь бандиты добивались, чтобы пленник отказался от своего жилища.
А пленник сообщал «самолетиками» прохожим: «В этом доме удерживают заложника! Сообщите в милицию!» Как добыл Николай Меркулович бумагу и орудие письма? Изобретатель не был бы изобретателем, если бы из всякой подручной мелочевки и чепухи не соорудил себе приличную ручку, а бумажек в квартире, где царил хаос, оказалось предостаточно. Неизвестно, вникали ли жильцы дома и прохожие в упавшие с неба сообщения. Если и читали, то фраза «в этом доме» звучала очень неопределенно! Ведь в доме – девять подъездов! Поэтому и реакции на обращения Акулова не последовало никакой.
Николай Меркулович не думал сдаваться. Все так же продолжал запускать легкокрылых голубей. А вскоре он узнал и номер квартиры, в которой томился. Помог случай. Неожиданно почтальон принес телеграмму, вызвавшую переполох в стане похитителей: «Тетя Клава, встречай! Прибываю московским поездом. Толик».
Телеграмму растерявшиеся бандиты оставили на кухонном столе, и пленник не только узнал номер квартиры, но и то, что его мучители очень напуганы приездом «гостя», а, вернее сказать, истинного хозяина этого жилища.
О надвигающейся катастрофе рецидивисты поспешили сообщить шефу. Тот подчиненных успокоил, мол, все уладит, а сам в ту же минуту смылся (его задержали только через год где-то…на Камчатке!). Акулов продолжал посылать сигналы о помощи, а поезд с Патефоном, его возлюбленной Еленой и его друзьями стремительно приближался к родному городу.
Бей не рукой, а ногой!
Вот и раздался долгожданный звонок в дверь, долгожданный для пленника, но страшный для бандитов.
– Кто там? – нарочито грозно спросил главарь Охреянов. (С утра рецидивисты крепко поддали – для храбрости!)
– Открывай, милиция! – свирепо отвечал Патефон. Он уже знал о кончине тети Клавы, которой доверил беречь квартиру, и теперь не мог понять, что за наглецы хозяйничают в его жилище. – Открывай, а то выбьем дверь!
Преступники, разумеется, не обрадовались такому обещанию внезапно вернувшегося хозяина. Но открывать не спешили. Они все суетились в поисках лучших позиций для защиты, а, возможно, и нападения. Патефон и его друзья все настойчивее барабанили в дверь. И, наверное, обещание выбить ее оказалось бы выполненным, если бы Охреянов, глотнув еще водки, не распахнул дверь настежь.
– Кто такой? – бросился к главарю Толик. – Какого черта (хозяин выразился крепче) ты тут делаешь? В моей квартире?!
Моторыга и Ветрогон расположились немного сзади, по бокам главаря. Они должны были напасть на прибывших после «сигнала». Таковым должен бы стать удар Охреянова. Тот когда-то занимался боксом и решил: его навыков будет достаточно, чтобы справиться с хозяином. А дружки помогли бы обратить гостей в бегство.
Итак, бывший боксер сходу нанес прицельный удар в солнечное сплетение Патефона. Но закаленный в рукопашных боях сержант ловко увернулся от пьяной атаки.
– Кто же теперь руками дерется? – удивился Толик. И сразу же продемонстрировал превосходство современного боя. Носок ботинка угодил Охреянову точно в челюсть, и главарь отправился в глубокий нокаут. Его подручные, Ветрогон и Моторыга, потрясенные столь бесславным поражением Охреянова… упали на пол и закрыли головы руками. Но никто не собирался бить по их беспутным башкам.
– Лежать! – скомандовал Патефон теперь уже пленным бандитам и для верности «взбодрил» бока лежащих ботинком. Между тем раздались удивленные крики – это гости нашли выпавший из кармана Охреянова… пистолет! И хотя оружие было старенькое, вряд ли годное для стрельбы, скорее лишь для запугивания наивных жертв, решение парней было единодушным: «Надо вызвать милицию!» Что они и сделали.
А пока, обходя свою большую, захламленную квартиру, теперь уже Толик издал удивленный крик: «Дядя Коля! А вы-то как здесь оказались?» Николай Меркулович лежал, изможденный, на куче тряпья и тихо стонал. Так он выражал радость при виде освободителя. С детства Толик был другом сына Николая Меркуловича – Руслана.
– Мы были заложниками у этих бандитов, – подскочила невесть откуда взявшаяся Розочка. – Я ухаживала за бедным стариком!
– Не слушайте ее, эту стерву! – У Николая Меркуловича вдруг прорезался голос. – Она у этих подонков главная! Не дайте ей уйти!
Всех преступников увезла милиция. А за Акуловым приехал сын Руслан. Увидев отца в столь жалком состоянии, Руслан чуть не заплакал и искренне раскаялся в своем прежнем отношении к отцу.
Через несколько дней после освобождения отца Руслан пришел к нам в редакцию, чтобы передать настоятельную просьбу Акулова: навестить его. У изобретателя появились какие-то важные сведения. Разумеется, мы сразу же откликнулись на просьбу старика. Но вид его поразил нас.
Показное геройство Николая Меркуловича в плену отняло у него последние силы. По всему чувствовалось, что дни старика сочтены. Но мысли его были только о «великом изобретении».
– Я вспомнил, вспомнил! – шептал Акулов, хотя ему, наверное, казалось, что он кричит. – Рядом со мною в тот вечер, – Николай Меркулович от смущения сделал паузу, – там… в вытрезвителе! – вертелся Эдик Рыжий, известный ворюга! Прошу вас, узнайте, пожалуйста, не он ли стибрил мои записи!
Нелепая просьба, нелепые надежды! Но как откажешь умирающему в его горячей просьбе? Итак, мы – я и Максим Сергеевич – вновь отправились в знакомое заведение.
Вытрезвитель переполнен
Российские граждане в отличие от западных алкашей умеют выпивать. Если и употребляют спиртное, то культурно, строго в меру. А мера наша известная: два ведра в день!
Вот и падают наши граждане, до ушей набравшиеся бормотухи, в пушистый сугроб, чтобы с сознанием исполненного долга забыться в снегу навеки. Но и под забором – увы! – покой им только снится. Неугомонные стражи порядка вытаскивают «счастливцев» из сугробов, оттирают снегом отмороженные уши, везут в вытрезвитель, чтобы уложить до утра на казенную кровать.
– Посмотрели бы вы, каких клиентов доставляли сюда в морозы! – говорит начальник медвытрезвителя Александр Николаевич. – Среди так называемого «валежника» оказывались ежедневно два или три человека обмороженных. Вот такие руки, – Александр Николаевич широко расставляет ладони, – вот такие ноги!
Нашу беседу прерывает прибытие новой партии клиентуры. При заботливой поддержке милиционеров заснеженные с головы до ног мужики неуверенно преодолевают порог гостеприимного учреждения. По одежде, по внешности это довольно разношерстная публика. Несмотря на огромные проблемы с сохранением устойчивости, один клиент ухитряется тащить под мышкой… гладильную доску, а другой рукой прятать за пазухой… хрустальную вазу.
– Где взял? – деловито интересуется дежурный.
– Где-где? – передразнивает мужик. – Да неужели я украл? У соседки Нины Петровны взял! Да неужели я украду? – горестно продолжает изумляться он.
Тем не менее, владелец удивительного набора предметов взят на заметку, и происхождение его «инвентаря» будет установлено с точностью. Хотя это и прозвучит неожиданно, но сотрудники медвытрезвителя попутно раскрывают немало преступлений. Только за последнее время ими установлены и задержаны шесть преступников, объявленных в розыск, причем один из них – в федеральный! А недавно милиционеры, работающие здесь, поймали угонщика автомобиля, перегородив ему дорогу своей спецмашиной.
За одним из вновь поступивших клиентов пришла его жена.
– Это еще хорошо, – комментирует ситуацию Евстафьев, – что супругу волнует судьба благоверного. А то ведь некоторые жены заявляют нам: «Такой муж мне не нужен! Что хотите, то с ним и делайте! Он мне годами денег не носит…»
В 1985 году, известном объявленной войной с пьянством и алкоголизмом, на койках вытрезвителя побывало 5600 клиентов. А в следующем – уже 8230! В прошлом году сюда было доставлено 7121 человек.
Неужели в нашем славном городе стали меньше пить?
– Нет, – горько улыбается Александр Николаевич, – просто наше учреждение стало более лояльным. Ведь и так медвытрезвитель превратился, по сути дела, в ночлежку. Шестьдесят процентов наших клиентов – безработные, и, следовательно, оплатить наши услуги не имеют возможности.
Клиента с фамилией «Рыжий» начальник в журнале не нашел, а по кличкам знали друг друга лишь завсегдатаи вытрезвителя. Ничего не поделаешь, придется искать приятелей Эдика. Попытаем удачи еще раз.
– О, какая здесь собралась уютная компания! – радостно восклицает вновь прибывший «гость».
– Это один из наших завсегдатаев, – поясняет фельдшер. – У него это будет сто первая здешняя ночь!
– Командир! Мне отдельную каюту или кубрик! И все дела!
Ну что ж, получайте, гость дорогой, заказанный «кубрик». Клиента раздевают, разувают и – на казенную коечку. По таким вот закуточкам еженощно отрезвляется вся пьющая Россия. Правда, совсем ненадолго…
Отнюдь не царство грез
– Ваши фамилия, имя, отчество? – строго спрашивает дежурный медвытрезвителя у очередного клиента.
Милиционер уточняет, собственно, для соблюдения законного порядка – паспорт задержанного у дежурного в руках.
Клиент, с головы до ног облепленный снегом (его нашли спящим в сугробе), крутит головой, пытаясь сосредоточиться, и неожиданно произносит:
– Я желаю сделать заявление!
Но волнующего выступления в необычной аудитории нам услышать так и не довелось, потому что оратор… заснул. На его шапке и одежде еще не успел растаять снег…
Конечно, это вам не Испания и не Италия! Февральские ночи здесь не бывают теплыми, пальмы здесь не растут. Потому и оказываются вечером многие в сугробе, где их, сладко грезящих, навеки убаюкала бы метель. Да вот заведение, вроде районного медвытрезвителя, не дает бедолагам забыться, заставляет их бодрствовать и жить.
У начальника заведения проблем хватало и без наплыва клиентов. Хотя вопрос тоже интересный: заведение рассчитано на 25 «посетителей», а редкий вечер их бывает менее 35. Где всех разместить?
Давно забыты те репрессивные меры, которые применялись к злоупотребляющим спиртным. Большинство клиентов не обеспокоено мыслью, что завтра об их пребывании станет известно на родном предприятии. Нет, не сообщат сотрудники на работу выпивох: последние в большинстве своем безработные!
А те, кто имеет «несчастье» быть работающим, могут тоже особенно не волноваться: вовремя внести плату за оказанные тебе услуги – и все дела!
Может быть, кто-то из читателей иронически улыбнется при слове «услуги». Задержите ухмылку, уважаемый читатель и вдумайтесь в следующие цифры, что привел в беседе с нами Александр Николаевич:
– Приток наших клиентов постоянно растет. И пусть из восьми тысяч клиентов мы спасли от верной смерти, обморожения, ограбления, избиения и других напастей, связанных с пьянством, лишь две тысячи человек – разве и тогда наша работа лишена смысла? Или человеческая жизнь уже ничего не стоит?
У одного клиента обнаружили… самодельный пистолет, да такой, что оружейный завод позавидует! Наган был заряжен, и у владельца имелись боеприпасы. А то прямо из ближайшего парка в медвытрезвитель забежал подросток – и к милиционерам: «Помогите, ограбили!» Те поспешили за потерпевшим и смогли задержать в парке двух грабителей. А вот сумеют ли здешние «детективы» раскрыть банальную кражу документов изобретателя?
Главное, конечно, для сотрудников медвытрезвителя, чтобы граждане, перебравшие хмельного, не замерзали, не погибали на улицах.
Между тем благотворительная деятельность постоянно сталкивалась с проблемами. Состояние автомобилей вызывало понятную тревогу: техника старится год от года, приходит в негодность. Тут бы и прийти на помощь «новым русским» бизнесменам, которые – ой, как часто! – тоже бывали гостями медвытрезвителя.
– Но, – рассказывал Александр Николаевич, – деловые люди проспятся, наобещают нам помощи с три короба и, уходя, обо всем начисто забывают! Напомните им, пожалуйста, через газету об их обещаниях! И другие деловые люди пусть задумаются тоже: ведь нашу деятельность иначе как благотворительной, не назовешь. Пусть нам помогут с приобретением автомашины и запчастей. Ведь не ровен час, и они, бизнесмены, у нас окажутся!
А то, что такое вполне возможно, убедил нас очередной «посетитель». Солидный, импозантный мужчина щегольски одетый, заливался горючими слезами. Он, оказывается, шел с вечеринки по поводу дня рождения у его знакомого. Всякому должно быть ясно, что по такому поводу можно изрядно выпить. Столько, чтобы по дороге домой обнять фонарный столб…
– А, Пушкин! – радостно приветствуют милиционеры следующего клиента. – Где же ты пропадал целую неделю, дорогой?
Постоянный посетитель медвытрезвителя в затасканной фуфайке поднял руку в гордом приветствии.
А богатый клиент рыдал по поводу того, как он низко опустился, и просил отпустить его домой. Но был он настолько тяжел, что самостоятельно не мог сделать и двух шагов.
– Ничего, посидит немного, протрезвеет, и как только сможет идти, мы его отпустим, – заверил нас Александр Николаевич.
Этому клиенту, как и всем потенциальным «гостям» медвытрезвителя, надо быть благодарным его сотрудникам за то, что спасли они многих от ограбления и замерзания, и могли бы взаимно помочь стражам порядка в трудной ситуации.
Когда мы покидали поздним вечером стены районного медвытрезвителя, прямо за углом нас встретили сияющие огни коммерческих киосков с «артиллерией» разнокалиберных бутылок в витринах. Они зазывали доверчивых покупателей в обманчивое царство грез…
А у стражей трезвости была еще одна забота: «Напишите, пожалуйста, о «фанфуриках»! Они гораздо опаснее самогоноварения, с которым сейчас ведут такую шумную борьбу! А народ спивается – дешевы и доступны «пузырьки» с заманчивыми названиями, вроде «Глоток здоровья»!
Мы и сами стали свидетелями того, как у нескольких клиентов вытрезвителя из карманов вываливались «фанфурики» – или пустые или наполовину опорожненные…
Невольно вспоминалось утверждение начальника заведения: «Рановато мы упраздняем вытрезвители, рановато…»
Карамель с ликером
И в этот раз мы бы ушли ни с чем, не найдя знакомых Рыжего, да помог счастливый случай.
– Смотри-ка, – толкнул меня локтем Максим Сергеевич, – погляди, погляди туда!
Только сейчас я заметил, что в углу скромно примостился наш уважаемый сосед Михеич. Но он явно не желал, чтобы мы обнаружили его присутствие.
– Михеич, ты что тут делаешь? – чуть ли не хором спросили мы. Соседу нашему, почтенному старику, было уже более 50 лет. И вдруг он оказался в таком неожиданном для тихого, порядочного гражданина месте – переполненном медвытрезвителе!
– Да он у нас завсегдатай, он у нас тут четвертый раз подряд, – дружно рассмеялись милиционеры. – Но мы его сейчас отпустим, он сегодня здесь по…ошибке!
Вскоре мы все вместе вышли на улицу. Устроились с Михеичем за столиком в ближайшем кафе, желая побеседовать с ним. Но старику было явно не до разговоров. Весь его вид: бледность, дрожащие руки – говорил о том, что ему сейчас не до разговоров.
– Ему бы немножко похмелиться! – Максим Сергеевич сделал заказ – немного спиртного, чтобы в самую меру – опохмелиться, но не расслабиться. Нам очень была нужна сейчас ясная голова собеседника, его цепкая память. Михеич выпил стакашку и заговорил:
– Дело то вот в чем, ребята! Работал я, как вы знаете, на часовом заводе. Но что-то не заладилось у меня с начальством. А тут предложили мне устроиться на кондитерской фабрике. Сладкое, так сказать, предприятие. Оно и действительно оказалось очень сладким. Изготавливали мы с напарником не что-нибудь, а карамель. Карамель с ликером! Внутри конфет был настоящий «выпивон»!
Ликера было много: и конфетам доставалось, и нам, разумеется. А под конец смены я прихватил с собой еще четыре коробки этой самой карамели.
Нагрузился я конфетами, да и сам был «нагружен» по уши. И отправился на автобусную остановку. А дальше – ничего не помню…
– Очнулся я… в вытрезвителе! – Михеич кивнул на сумрачное здание за окном кафе.
– На следующий день я снова таким образом нагружаюсь, но на этот раз соображаю, что блюстителей порядка, которые ловят нас, пьяненьких, прямо на выходе (а вытрезвитель находится напротив нашей фабрики), надо тоже угостить!
Взял уже не четыре, а восемь коробок, и отправляюсь на остановку. Очнулся я опять – в этом же заведении!
– Ребята, – говорю, – как же так? Ведь я же вам всем по коробочке заготовил! Вроде бы вы должны быть довольны!
Они говорят:
– Михеич, дорогой, все правильно! Ты о нас позаботился, о себе позаботился, а о начальнике нашем, Ван Ваныче – забыл! Понимаешь?
– Понимаю, – говорю.
– Ну вот! В следующий раз будь умней!
На следующий день беру нужное количество коробок – и для Ван Ваныча тоже. Направляюсь к остановке. Что же вы думаете? И в этот раз я просыпаюсь в вытрезвителе!
Спрашиваю:
– Как же так? Ведь я Ван Ваныча не забыл!
– Ван Ваныча, – отвечают, – ты, молодец, в этот раз не забыл. Но сойти с троллейбуса – не сумел!
Дружно смеются:
– Забыл, наверное! А троллейбус-то у нас по кругу ходит. Так и привез он тебя к нам обратно!
– А сегодня, – тут Михеич даже прослезился, – повторился тот же фокус! Хорошо, что вы пришли, а то бы мне… – не знаю, что и делать! Перед женой вообще со стыда сгораю. Она мне уже заявила, чтобы я немедленно бросил эту проклятую работу и устроился где-то в другом месте. «А не то, – кричит, – совсем сопьешься, под троллейбус попадешь! В сугробе замерзнешь!»
– Так что, ребята, меняю я место работы и пить – зарекаюсь!
– Мы очень рады за тебя, Михеич! А вот расскажи нам про одного твоего знакомого. Как частый посетитель этого замечательного заведения, не встречал ли ты там такого – Эдика Рыжего?
Михеич задумался лишь на минутку.
– Ну, конечно, я же его хорошо знаю! Такой лохматый, непричесанный всегда?
– Мы-то его не знаем, не встречали, не видали никогда. А не можешь ли ты подсказать, где его найти – кроме вытрезвителя? Домашний адрес тебе известен?
– Точный адрес вам не назову, а только знаю, где он живет. Как-то мы у него в квартире выпивали. Дом его – на улице Урицкого.
Радуясь успеху нашего расследования, мы устремились к прославленному ворюге, как к родному человечку! Нашли-то мы Рыжего сразу, но только он с нами и разговаривать не захотел.
– Никакого изобретателя не знаю, о чем вы тут толкуете – не понимаю! Да и в вытрезвителе я не был. Никогда!
Вот такой у нас состоялся, а, вернее, не состоялся разговор. Ну, погоди, Рыжий, мы тебя еще достанем!
Позаботился…о бумажнике
Демократические веяния проникли и под крышу своеобразного медицинского учреждения.
ДОСТАВЛЕННЫЙ прямо из сугроба с обмороженными пальцами мужичок на вопрос милиционера: «Ваша фамилия?» – отвечает бодро:
– А не скажу!
– Где живете?
– А не скажу!
Так его и укладывают отогреваться, ничего не добившись.
– Далеко не все клиенты такие тихие, – сказал нам инспектор – дежурный вытрезвителя. – Иной буян сходу начинает «права качать». А у наших сотрудников ни оружия, ни спецсредств. Даже специальное кресло теперь отменили.
– Вот вам смешно, – замечает майор, – а на днях разбушевавшиеся клиенты нашего работника искусали!
В разговор вступает фельдшер. Один клиент симулировал сердечный приступ, и когда медработница в сопровождении милиционера вошла к «больному», тот набросился на фельдшера, а приятель «пациента» – на милиционера! Чего хотели добиться нападавшие? Устроить побег? «Вы у них спросите, – отвечают сотрудники учреждения, – что за планы возникли в их хмельных головах?»
– Народ стал намного агрессивнее, – делится своим наблюдением инспектор.
Что же оставалось безоружным стражам порядка, оказавшимся лицом к лицу с пьяными завсегдатаями? Работники заведения спешили… в суд с исками на хулиганов. За применение насилия в отношении представителя власти и его оскорбление наказание предусмотрено очень серьезное!
Но и клиенты в долгу не оставались: они бежали… в прокуратуру! Заявляли, что у них якобы пропало не то пять, не то -надцать тысяч рублей. И хотя при проверке оказывалось, что исчезновение наличных – чистейший блеф, цель все равно достигнута – нервы милиционерам потрепаны изрядно! Вот сотрудники медвытрезвителя и зачастили из прокуратуры в суд, из суда – в прокуратуру. Отбиваться от наглых заявлений клиентов.
Среди вороха подобных документов нашли мы «протесты» самого Рыжего – он отличался активностью и воинственным пылом в «борьбе за справедливость». Семнадцать (!) раз Эдик обращался в прокуратуру и суд по поводу «произвола ментов». Эти, добытые нами факты, заставили-таки Рыжего рассказать нам правду.
– Да, было дело, оказались мы в вытрезвителе рядом с Акуловым. Надо прямо сказать, «ученый» наш был в полной отключке. Смотрю: у него из кармана толстенный бумажник торчит! Исключительно с целью сохранности (вы ведь знаете, на что способны менты!) я это портмоне себе забрал. Думал, там – деньги! Утром, выйдя на свежий воздух, поглядел: одни бумажки! Какие-то чертежи, какие-то иероглифы! Ну, я это барахло там же, за углом выбросил!
– Почему же вы, такой заботливый, не вернули бумаги хозяину?
– Ну, во-первых, нас из вытрезвителя врозь, по одному выпускали. И я дождаться Николая никак не мог. Во-вторых, отдай я ему бумажник, он бы то же самое, что и вы, подумал бы!
– А что мы подумали?
– Что я этот бумажник несчастный – у него украл! Я по вашим лицам читаю: мол, ты, Эдик, чужие документы подтибрил! А я, клянусь, забрал их ради… сохранности. Думал, что там деньги!
Вот так бестолково, противоречиво поведал нам Рыжий о бесславной гибели великого изобретения. Насколько значительно было открытие Николая Меркуловича – об этом теперь никто не узнает. Останется тайной навеки.
Нам, расследовавшим весь путь документов Акулова, стало грустно. Предстояло еще рассказать горькую правду самому изобретателю. Но войдя в его дом, мы узнали, что Николай Меркулович покинул нас, покинул этот мир, и теперь далеко-далеко от него все заботы и проблемы нашей грешной Земли…
Старушка-веселушка
Допрос
– Верите ли вы в привидения? – удивил меня свидригайловским вопросом подследственный Бабахин. Припертые к стенке подозреваемые часто симулируют разного рода психические отклонения.
От Германа Петровича Бабахина в недавнем прошлом крупного бизнесмена, импозантного цветущего мужчины, после пережитой им трагедии и томления в следственном изоляторе осталась только пожелтевшая, постаревшая оболочка. Он едва шевелил губами, глаза его беспокойно бегали, не в силах сосредоточиться. Словом, от былого самоуверенного джентльмена не осталось и следа.
Так, может быть, у него действительно крыша поехала?
– А что, являются, привидения-то? – ответил я сочувственно, копируя слова Раскольникова из «преступления и наказания» Достоевского.
Герману Петровичу – не до литературных реминисценций, ни до иронии. Он словно забыл о своем вопросе, надолго задумался и вдруг вздохнул, решаясь:
– Да вертится, знаете ли, вокруг меня – и во сне, и наяву даже – какая-то старушонка. Такая знакомая, такая узнаваемая бабуська! Только вот где я ее видел? Ее ехидную усмешечку! Не вспомню, нет…
Честно говоря, Бабахин изумил меня не на шутку. Всякое я ожидал от него услышать, но только не такое признание! По оперативным данным и в нашем уголовном деле замелькала подозреваемая – пожилая гражданочка с не выявленной пока ролью (только ли, не первостепенной!)
Но ни имени, ни адреса неуловимой старушенции оперативники еще не установили. А ведь дело было необычайной важности: история с похищением человека, вымогательством, убийством…
Что я, молодой следователь, мог сказать подозреваемому в убийстве Бабахину, замученному к тому же частыми явлениями привидений?
– Вспоминайте, Герман Петрович, вспоминайте! Может быть, и догадаетесь, какая такая бабушка преследует вас неотступно! Хорошо, если припомните – это очень важно и для вас самих, и для… нас!
Квартиранты
С наступлением погожих апрельских дней беспокойство бомжей Ивана и Федора нарастало в геометрической прогрессии. То и дело в дачном поселке раздавались испуганные крики: хозяева обнаружили варварский разгром в своем когда-то уютном домике, а там – нашли в подвале труп неизвестного бедолаги.
Хижина Ивана и Федора стояла на отшибе пряталась в зарослях кустарника и иногда им казалось, что скромный приют забыт и заброшен хозяевами, и никто их не потревожит.
Но нет! В один распрекрасный день калитку, едва держащуюся на ржавой проволоке, решительно распахнула шустрая старушенция. Энергично поднялась по шатким ступенькам крыльца, распахнула дверь и… застыла на пороге.
Так они молча и рассматривали друг друга – старая хозяйка и неизвестные гости – квартиранты.
– Вы парни меня не бойтесь! – первой заговорила бойкая старушенция. На такие наивные слова душегубы (а оба квартиранта отмотали срок за убийство) только мрачно улыбнулись.
– Живите у меня сколько захотите, никому вас не выдам. (Не такая уж и наивная бабуська, коль сообразила о мрачном прошлом гостей). Живите! у меня в хозяйстве пригодитесь!
– Да и дело я для вас хорошее интересное найду. Она выделила голосом слово «интересное», и уголовники сразу поняли, что речь идет о денежной добыче.
– Зовут меня Лидия Никифоровна, можно просто – Лида. А вас как?
– Меня зовут Федор! – Пробасил тот, что помоложе.
– А меня – Иван! – сказал старший.
– Ну, а меня, – улыбнулась старуха, – тогда зовите Дроздихой.
Вот так они и стали жить потихоньку. Старушка подтаскивала ребятишкам харчи, а те понемногу ковырялись на ее небольшом огородике.
Но у Дроздихи были свои далеко идущие планы, в которых вполне определенную роль должны были сыграть пригретые ею бомжи.
Бродягам было ясно: она на них рассчитывала. Присутствие незваных гостей не стало для старушки катастрофой. Наоборот она им непритворно обрадовалась. Оба были в рванье – она принесла им одежду (соседям врала, что больному родственнику)
Сначала квартиранты наблюдали за нею, за ее хлопотами с недоумением. Соблазниться на хозяйку как на женщину не было никакой возможности – слишком стара, слишком худа и даже вроде бы горбата. По крайней мере все время сутулилась. Забота, горячая пища, все это с искренним участием – не могли не растопить заскорузлые сердца бандитов и вскоре они стали на ты, шутили и подсмеивались друг над другом. Хозяйка называла их ласково «плешивчики», они ее «горбушечкой». Как-то, не сговариваясь, они не назвали своих настоящих имен и понимали, что это неспроста, что для чего-то это необходимо.
Бывалые мужики понимали, что у старушки есть какой-то тайный умысел, что она строит на них какой-то свой расчет. Знали они также и то, что такую добрую и приветливую не обманешь, Не надуешь!
– Я на мокрое дело не пойду! – вдруг решительно заявил Иван, когда квартиранты остались вдвоем.
– Да ведь и я мараться больше не собираюсь, – поддержал приятеля Федор. Но об этом они толковали лишь между собой. А вот что скажет «горбушечка»? Не век же она их будет кормить и одевать задарма. Нетерпение квартирантов нарастало. Старушенция, конечно же, догадывалась о настроении пленных и лишь посмеивалась.
Но вот одним прекрасным днем она вдруг ошарашила мужиков таким вопросом: хотят ли они стать миллионерами?
– Я на мокрое дело не пойду! – решительно заявил Иван.
– Да ведь я мараться больше не намерен, – поддержал приятеля Федор.
Бриллиантовый мальчик
И вскоре хозяйка поделилась с ребятками одним довольно опасным и рискованным замыслом. Для «затравы» выдала любопытную историю. Не так давно три молодых оболтуса ограбили четвертого, своего ровесника на тропе здоровья в городском парке.
Сверкал огнями…
Наивному герою популярнейшей кинокомедии «Бриллиантовая рука» Семену Семеновичу Горбункову сотрудник милиции доходчиво объяснил, как контрабандисты могут незаметно снять с него гипс с запрятанными в нем драгоценностями. Они либо попытаются усыпить ничего не подозревающего «клиента», либо оглушить его. На конец, они могут похитить гипс с бесчувственного тела, то бишь… трупа.
При последних словах милиционера Семен Семеныч не на шутку разволновался и даже спросил: «А нельзя сделать так, чтобы гипс за меня попросил кто-то другой?» На что страж порядка успокоил перепутанного Горбункова: «Ну, надеюсь, до этого не дойдет!»
Слава Богу, и в Пензе до убийства не дошло! Хотя ситуация во многом напоминала сложившуюся в бессмертном киноленте. В нашем городе нашёлся свой скромный герой, который таскал на себе немалые сокровища. Правда, они у пензенца, не были замурованы в гипсе. Они наоборот, были выставлены напоказ.
Молодой человек надевал на себя, никого не стесняясь, золотые цепочку и браслет, а также печатку и… сережки. Общая стоимость украшений «золотого» мальчика составляла столь приличную сумму, что даже шеф контрабандистов из «бриллиантовой руки» отдал бы приказ своим подручным, «не отходя от кассы», обчистить «лопуха без шума и пыли!»
Дело сугубо личное – как нам украшать себя. Никто не запретит нацеплять на себя, как на новогоднюю елку, ювелирные украшения в неограниченном количестве. Но при этом не надо забывать и о собственной безопасности. Ведь окружающие не только завидуют носителям драгоценностей (чего, может быть, те и добиваются!) Иные из них начинают строить опасные планы.
На днях в подъезде дома неизвестные ограбили несовершеннолетнюю девочку. Нисколько не оправдывая бандитов, хочется все же спросить ее заботливую мамашу: о чем она думала, когда отправляла гулять дочурку с тремя(!) золотыми цепочками не шее.
Насколько серьезно рискуют иногда обладатели драгоценностей, говорит хотя бы такой трагикомическое происшествие. В Пензе на юношу напал грабитель, вооруженный… ножницами. Приставив портняжный инструмент к животу жертвы, разбойник потребовал, чтобы юнец расстался с золотым перстнем – печаткой.
Подросток охотно выполнил требование нападавшего. Тому долго было невдомек, что перстень ненастоящий, его цена – всего 8 рублей 40 копеек! Зато отвечать за разбой преступнику пришлось в полной мере!
Платок с хлороформом
Стоит ли удивляться, что на обладателя множества подлинных золотых украшений стали «точить зуб» парни, имевшие уголовный опят? Но как снять драгоценности с брызгающего здоровьем молодца? Помните, какие способы перечислял милиционер Горбункову: «Вполне возможно, что контрабандисты попытаются вас усыпить…» Стоп! Пензенские бандиты остановились на этом способе «изъятия» ценностей.
Один из них был знаком с «золотым» мальчиком. Ему – то, как Геше в фильме, было поручено заманить жертву. Привезти «клиента» ночью на Тропу здоровья, в городском парке. А чем привлечь парня в глухое место в столь неурочный час? Это же не Семен Семеныч Горбунков, которого достаточно было пригласить на рыбалку или в ресторан. Золотого «мальчика» обманули тем, что обещали встречу с прекрасной девушкой.
Заманивший парня бандит не стал выспрашивать у него: «Ты дошел до нужной кондиции?» – как интересовался Геша, подпаивая Семена Семеныча в ресторане. Все было гораздо проще. Когда «золотой» мальчик оказался на ночной тропе здоровья, к нему из кустов выбежал – нет, не Лёлик! – а наш молодой земляк с платком, обильно смоченной…хлороформом!
Накрыв лицо парня платком, нападавший попытался его усыпить. Естественно, жертва разбоя сопротивлялась. Но тут на подмогу бандиту выскочили еще двое, и втроем им удалось довести парня до бесчувственного состояния.
После этого преступники без особых помех сняли со спящего все золотые украшения, на общую сумму около 17 тысяч рублей!
Размышления и сомнения
– Ну и что с того? – сказал здравомыслящий Иван. – Тех ловких парней, небось, поймали? И «заработали» они на всю катушку?
– Да, поймали! – радостно подтвердила Дроздиха. – А все почему? Потому что они – дураки!
– А ты – больно умная!
– Да, умная! Поумнее вас обоих! – неожиданно рассвирепела хозяйка. – У меня есть отличная задумка! Ведь бриллиантовый мальчик все так же шатается – без присмотра, а папаша его стал с тех пор в десять раз богаче! Только о чем с вами толковать, – безнадежно махнула рукой Дроздиха. – Придется подыскать других, толковых парней!
– Ну-ну, ты полегче! Мы ведь тоже кой чего повидали и много чего умеем! Рассказать тебе нашу жизнь – ты заплачешь!
– А и то – расскажите, ведь ничего не знаю про вас: как вы жили, что умеете?
Тонкости этикета
В нежном возрасте, – начал издалека свои откровения Федор, – мы начинаем усваивать правила хорошего поведения. Взрослея, большинство людей учится производить на окружающих благоприятное впечатление и достигает в этой немудреной науке посильных успехов. По скромности, вежливости и неназойливой внимательности к другим мы легко узнаем человека воспитанного и образованного.
А если иной раз и прорывается в индивидууме, вопреки всем заученным манерам, нечто дикое и несуразное, то это, видимо, слишком глубоко посеяно в человеческой натуре и никакими правилами хорошего тона не исправимо.
…До недавнего времени житель Пензы сантехник Федоров числился на хорошем счету у начальства, да и среди близких и знакомых был известен как славный паренек.
Бывало, не успеют ему приятели сказать: «Здорово, Витек!» – а он уже опередит: «Здравствуйте!» – и шапку снимет, и руку с уважительным полупоклоном пожмет.
Такое поведение производило на окружающих приятное впечатление, и все признавали за Витей несомненные достоинства – скромность и воспитанность.
Хорошее мнение о сантехнике сохранилось бы и до нынешнего дня, не приключись с ним истинное несчастье. А именно: как-то вечером на автобусной остановке Витя нашел кошелек. В кошельке – небольшая сумма денег и служебное удостоверение на имя гражданки, назовем ее Алисой. По документу Герману не составило труда установить служебный телефон гражданки.
Понимая, каким горем для Алисы стала потеря ценного документа, Виктор, волнуясь, на следующий же день набрал номер ее телефона:
– Алло, это Алиса?
– Да, это я! – ответил приятный женский голос, судя по всему, принадлежащий особе воспитанной и просвещенной.
– С вами говорит Виктор… – и тут наш герой представился даме. – Я нашел ваш кошелек на остановке… и он назвал точное место.
Короче, Герман и Алиса договорились о встрече на рабочем месте Виктора, где он должен был передать хозяйке кошелек и удостоверение.
В чем же тут несчастье Виктора, спросите вы, уважаемые читатели. Не торопитесь, вы сейчас все узнаете!
В назначенный час Алиса явилась в контору, где трудился Виктор. Заметим, что внутренне она трепетала: какую сумму потребует телефонный собеседник за находку? Ведь всем известно, какие порой невероятные цены «заламывают» нашедшие за возвращение пропажи!
При первом же взгляде на Германа благовоспитанная дама была неприятно поражена: наш герой на рабочем месте находился в состоянии алкогольного опьянения! Кто знает, может быть, именно это неблагоприятное впечатление и сыграло роковую роль в разыгравшемся скандале?
Но Герман не заметил гримасы отвращения, промелькнувшей на симпатичном лице собеседницы. Он видел только, что Алиса взволнована. Правила поведения некоторых трудяг не только позволяют находиться в нетрезвом виде на рабочем месте, но в иных ситуациях – просто обязывают!
Поэтому добродушно улыбаясь и не подозревая о сложных чувствах Алисы, Герман протянул хозяйке ее кошелек.
Сколько с меня? – дрожащим голосом спро-. сила Алиса.
Сколько? – хитро улыбнулся Виктор, владея собой как нельзя лучше. Его. забавляло нервное напряжение гражданки. – Да что с вас возьмешь? Купите мне литр водки – и достаточно!
Алиса обрела не только утерянные было документы. Она ощутила непоколебимую уверенность в том, что «этому алкашу» и пол-литра водки за возврат пропажи будет много!
– Что ж, я куплю, куплю! – заторопилась она. – Только у меня сейчас денег нет… (А они у Алисы были!) Так что в следующий раз я вам занесу!..
И с этими словами женщина попыталась покинуть контору.
– Э-э, нет! Так дело не пойдет! – задержал ее мигом оценивший ситуацию Виктор. Он понял, что дамочка попросту хочет «надуть» его. Выхватив из рук Алисы кошелек, он вынул из него ключи.
– Вот это, – он побренчал ключами, – останется в залог, пока вы выполните обещание!
Красиво ли, правильно ли поступил Виктор? Наверное, нет. Но его поступок был лишь ответом на коварные действия Алисы. Хозяйка же кошелька пришла в негодование и… забыла все правила хорошего тона!
– Небось, украл у меня кошелек, – вскричала она, – а теперь на водку вымогаешь!
Сами видите, уважаемые читатели, ситуация после этих слов стала непредсказуемой! Поведение героев теперь не сковывали рамки культуры и цивилизации. Ответ Германа был кратким, но «весомым»: вспылив, он… ударил собеседницу по лицу!
Алиса выбежала из конторы, пообещав на прощание обратиться за помощью в милицию.
Виктор, поостыв, поворчал на «неблагодарных баб», собрал инструмент и направился домой. Выйдя на улицу, он увидел… Алису, звонившую по телефону-автомату. Первая мысль сантехника: она звонит в милицию!
Подбежав к Алисе, он выхватил из ее рук телефонную трубку и ударил женщину. А когда Алиса бросилась бежать, догнал и отнял у нее полиэтиленовый пакет. По предположению Виктора, там находился злополучный кошелек. Он решил по праву нашедшего, вернуть его себе, чтобы все-таки получить причитающееся вознаграждение.
А оказалось, что в пакете лежал не только кошелек, но и другие вещи Алисы, и даже… деньги. Сумма относительно небольшая, но вполне достаточная на покупку не одной бутылки водки!
Словом, как ни верти, а получается, что Виктор… совершил ограбление!
Суд, по нашему мнению, четко разобрался в этой скандальной истории. Он назначил Герману наказание за хулиганство – штраф в пользу государства. А по статье «грабеж» сантехника оправдали.
Виктор, безусловно, виноват, и наказание ему суд назначил соответствующее. Нельзя же, в самом деле, слишком серьезно относиться к ситуации, где обе стороны лишь грубо нарушили правила культурного поведения?
– Красиво ты врешь! – прокомментировала рассказ Федора Дроздиха. – Так тебя, выходит, Виктором зовут?
– Для друзей – Виктором, для всех других – Федором! – нахмурился рассказчик.
– Ну, не сердись! Но не за культуру же ты «сидел»?
– Вот я всю жизнь за культуру поведения боролся, – вздохнул Иван. – Я ведь… милиционером работал! Можно сказать, за любовь…к культуре пострадал!
Любовь зла!
Житель районного центра нашел способ «поквитаться» с милиционером. Страж порядка не разрешил посетителю свидания с задержанной женой.
Супруга была доставлена в РОВД за административное нарушение. Так определил ее вину составленный на месте протокол. А если говорить просто, поздним вечером нетрезвая гражданка устроила в своем доме грандиозный скандал с нецензурными выражениями и рукоприкладством. Говорят, больше всего перепало от разбушевавшейся хулиганки именно супругу Клушеву.
Но после того как боль от тумаков утихла, пострадавший муж затосковал по увезенной стражами порядка жене. Недаром гласит народная мудрость: «Любовь зла – полюбишь и… бодливую козу!». Поскучав без супруги всего-то час, Клушев отправился в райотдел милиции.
Дежурный удивленно посмотрел на вошедшего нетрезвого гражданина: стрелки часов показывали 23 часа! Еще больше изумила милиционера просьба отчаявшегося Клушева разрешить ему свидание с задержанной супругой. Можно себе представить, какая темпераментная получилась бы встреча и в какой новый скандал в стенах солидного учреждения это могло бы вылиться!
По вполне понятным причинам дежурный Кленов рисковому посетителю отказал, заявив, что уже поздно. Всем известно, что любовь не только зла, она и безрассудна. Вот и Клушев в ответ на отказ милиционера сказал буквально следующее: «Ты тут мою жену караулишь, а там твой дом полыхает».
Дежурный не обратил особого внимания на странные слова посетителя. Мало ли ему приходилось слышать и не таких угроз от «клиентов» правоохранительных органов?
Но прошло полчаса после того, как ушел разгневанный супруг Клушев, так и не повидавший свою «половину», как Кленову позвонил его сосед. Он сообщил, что дом дежурного горит «синим пламенем».
Оказалось, что оскорбленный в своих лучших чувствах супруг, прихватив с собой старое тряпье и… канистру с соляркой, объявился через полчаса у дома Кленова. Тряпки он пропитал горючей жидкостью, положил их на цоколь дома милиционера и поджег!
Благо, строение удалось отстоять от огня. И то лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств: в тот самый момент, когда Клушев без верхней одежды с канистрой в руках подходил к «намеченному объекту», из окна дома Кленова выглянула его теща.
Она стала свидетельницей странных манипуляций обезумевшего от любви Клушева и первой забила тревогу. Как видим, должную бдительность подчас проявляют не только сотрудники милиции, но и их ближайшие родственники!
Поджигателя задержали по горячим (в буквальном смысле) следам. Напрасно Клушев отрицал свою вину. В небольшом поселке каждый житель на виду. Не только теща милиционера, но и несколько соседей видели той ночью Клушева с канистрой в руках.
После недвусмысленных угроз дежурному РОВД разлученный с «половиной» супруг взялся за их выполнение. В отношении Клушева возбуждено уголовное дело.
– Извини, – заметила Дроздиха, – но, похоже, наказан был поджигатель, а не милиционер?
– Будь бы ты мужчиной, будь бы ты на моем месте, – с пол – оборота завелся Иван, – неужели бы ты стала любоваться на этого красавца, поджегшего твой дом?!
– А, тогда все понятно! Надеюсь, ты его не убил?
Этот бестактный вопрос Иван оставил без ответа. Однако Дроздиха проявила себя внимательной и сдержанной слушательницей. А думала она о своем: годятся ли такие слабаки на задуманное ею дело? Или мужики врут, прикидываются телятами?
Похищение… Буратино
От грустных воспоминаний собеседники перешли к обсуждению «хитрющего» плана хозяйки. Имевшие криминальный опыт квартиранты тем не менее с уважением прислушивались к четким инструкциям Дроздихи. Им и в голову не могло прийти, что почти все детали планируемого похищения хозяйка заимствовала из… телевизионных передач.
Увы! Многие боевики, демонстрируемые по нашим телеканалам, могут с успехом заменить учебные пособия начинающим уголовникам.
Следуя подсказкам «телемастеров», Иван запасся двумя парами наручников и двумя масками, а Федор – двумя парами кожаных перчаток, куском хлопчатобумажной ткани, веревкой, автомобильными ремнями безопасности, мобильным телефоном, зарегистрированным на другое лицо, и… пистолетом.
Для похищения намеченного сына богатых родителей они приспособили автомобиль «Газель», постелив в его кузов картон и старую одежду. Несколько раз они в ноябре прошлого года подъезжали к «заветному дому», но по разным причинам им не удавалось осуществить задуманное.
Но однажды никто не сумел помешать преступникам. Поздним вечером намеченный «объект» направлялся к своему подъезду. Федор и Иван в масках и перчатках одновременно выскочили из машины и напали на парня. Иван сбил юношу ударом кулака в лицо.
Угрожая расправой, бандиты сковали ему руки за спиной наручниками, затолкали в рот кляп, на голову надели специально изготовленную шапочку, после чего погрузили в кузов «Газели». Здесь похитители связали руки и ноги пленника веревкой, привязали его к скамейке и бортам машины, после чего отвезли в лес.
Остановив автомобиль в глуши, преступники сняли с головы заложника шапку, вынули изо рта кляп и, угрожая пистолетом, потребовали позвонить отцу и передать ему свои условия… Ночь пленник провел прикованным наручниками и привязанным ремнями безопасности к кровати Федора.
Ночной звонок
Руководителя одной из известных фирм разбудил телефонный звонок. В трубке звучал взволнованный голос сына: «Папа, меня похитили! Эти люди за освобождение требуют выкуп – 150 тысяч долларов. Моя жизнь в опасности. Прошу тебя выполнить их условия и не обращаться в милицию!»
Сообщение наследника походило на кошмарный сон или на… розыгрыш в дурном вкусе. Но, судя по голосу сына, похищение состоялось на самом деле, и жизни заложника угрожала серьезная опасность. В трубке ясно был слышен голос преступника, диктовавшего заложнику свои требования. Стараясь сохранять спокойствие в экстремальной ситуации, отец ответил сыну, что сейчас у него таких денег в наличии не имеется. Пусть он перезвонит утром, а родитель к тому времени постарается собрать требуемую сумму.
Надо ли говорить, что и у руководителя крупного предприятия 150 тысяч «баксов» никогда в загашнике не лежали? Те, кто похитил его сына, имели явно преувеличенные представления о финансовых возможностях пензенских директоров.
Отец пленника вроде бы согласился с требованием похитителей лишь для того, чтобы выиграть время для спасения сына. И, несмотря на требование похитителей: не обращаться в правоохранительные органы – родитель сразу же позвонил в полицию.
С этой самой минуты началась «дуэль» между доморощенными гангстерами, захватившими парня с целью огромного выкупа, и сотрудниками УМВД. Всю ночь оперативники дежурили у телефона в квартире отца, но лишь утром, в 6.30 раздался звонок…
Компромисс с похитителями
Около 6 часов утра парню опять затолкали в рот кляп, надели на голову мешок, сковали наручниками и повезли в лес. Здесь под дулом пистолета пленник услышал по телефону голос отца. Тот сообщил, что ночью занимался сбором денег и часам к десяти сможет набрать лишь 20 – 25 тысяч долларов. Пленник передал слова отца главарю Федору. Бандит заявил, что этого мало и сына не отпустит.
Родитель ответил, что все равно всей суммы набрать не сможет, так как банки не работают. Похитители о чем-то посовещались в стороне, а остальную сумму он обязан будет выплатить в течение недели.
Пленник передал эти слова отцу вместе с требованием бандитов: деньги должен привезти водитель отца, время и место передачи они назовут во время следующего звонка около 10 часов утра. Заложник случайно слышал и слова главаря о том, что он нашел «хорошее место» для получения выкупа и что туда они отправятся на двух автомобилях.
Придется пристрелить!
Во время следующих переговоров похитители потребовали, чтобы автомобиль с 20 тысячами долларов прибыл к магазину на улицу Измайлова. Но передача выкупа не состоялась. Заложник услышал, как к «Газели» подошел Иван и испуганным голосом сообщил, что за их машиной следят сотрудники милиции! Хитрый Федор не случайно пригласил в компаньоны Ивана. Надо сказать всю правду: подручный был не просто шофером, он работал… милиционером-водителем. Для «оборотня» не составило труда раздобыть наручники или, скажем, «вырубить» ударом кулака жертву.
Без особых усилий он узнал в наблюдавших за «Газелью» с заложником коллег. Похитители сразу же скрылись с места предполагаемого «сделки» и предприняли немало усилий, чтобы уйти от преследования сотрудников УМВД.
Федор при этом сокрушенно качал головой и повторял пленнику, выхватив пистолет: «Зря твой отец так поступил! Теперь придется кое-кого пристрелить!» Бедный парень не знал, доживет ли он до утра!
А чтобы пленник почувствовал, что с ним не шуточки шутят, а взаправду могут расправиться, Федор вдруг поведал правду о своем уголовном прошлом.
Суицид или убийство?
Прибывшая по вызову жильцов опергруппа застала жуткую картину: в прихожей висел труп хозяина квартиры.
Криминалисты недолго ломали голову над загадкой: сам Иван Погремушин сунул голову в петлю или ему «помогли»? Вскрытие показало, что беднягу сначала задушили, а потом его труп повесили в собственной квартире.
Но кто мог пойти на такое изощренное злодейство? И эта «шарада» оказалась легко решаемой для сыщиков. Был у Погремушина закадычный друг, а вернее, бессменный собутыльник Виктор Федоров (нынче – Федор!). При расследовании зверского убийства оперативники обратили на Витька особое внимание.
Нельзя не согласиться с утверждением, что крайности сходятся. Иван был лучезарный оптимист, а его приятель Виктор – мрачный пессимист и циник. Погремушин, «приняв на грудь», становился весел и беспечен. Федоров же, наоборот, по пьяной лавочке «загремел» на семь лет за причинение тяжких телесных повреждений. Надо полагать, от его злодейских лап пострадал невинный член нашего общества.
Вышел Виктор из «тюряги» и опять принялся за старое. За самогон. Кроме изуверских замашек у него осталась только одна страсть – тяга к спиртному. Это банальное «хобби» и сблизило столь разных людей, как Погремушин и Федоров. Последний буквально дневал и ночевал у приятеля. А разгадка собачьей привязанности Виктора проста: Иван собственноручно гнал «табуретовку».
У самогонщиков, будь они трижды оптимисты, тоже случаются «авралы». Однажды Виктор заявился к приятелю злой с похмелья, как черт. А у Ивана не нашлось ни капли спиртного. Рецидивист не поверил хозяину. Решил, что Погремушин просто «зажилил» от него сивуху.
Несмотря на самые искренние уверения Ивана, что самогона у него не осталось ни грамма, уголовник принялся жестоко избивать кореша. К тому же в тюряге Федоров научился всяким садистским штучкам.
В частности, он хватал Погремушина своими «железными» лапами за горло, надолго лишая хозяина воздуха, а затем «милостиво» отпускал. Но лишь для того, чтобы Иван признался, где он спрятал сивуху.
А поскольку хозяин продолжал утверждать, что выпивки у него нет, Федоров продолжал свои изуверские эксперименты. В это время в комнату на крики несчастного Ивана вбежала соседка. Но, увидев злодейскую рожу, пардон, физиономию Федорова, женщина испугалась и бросилась наутек.
Как объяснял Виктор позже, на следствии и суде, появление соседки несколько сбило его с толку. Как бы отвлекло его от людоедских «забав». Рецидивист в то самое мгновение нажал чуть посильнее на горло приятеля, можно сказать, не рассчитал собственных сил. «Производственная накладка» палача – и больше ничего! Однако после этой хватки Погремушин не подавал признаков жизни, как ни старался его бессменный собутыльник. Что было делать Федорову? Для того чтобы скрыть следы преступления, он взял да и повесил бездыханное тело Погремушина в прихожей его собственной квартиры!
При этом рецидивист с сожалением вспоминал искаженное ужасом лицо соседки. Он ясно представлял себе, что показания этой свидетельницы вмиг уничтожат его «хитроумную выдумку» о якобы совершенном Погремушиным самоубийстве. Уголовник был бы не прочь «изобрести» и для соседки какой-нибудь способ… ее неожиданной кончины. Но, вздохнул Федоров, всех не перевешаешь!..
К удивлению многих, садист-самоучка проявил себя в отчаянной для него ситуации как завзятый оптимист. Невзирая ни на что, он продолжал «лепить алиби». Оказавшись на улице, Федоров сходу ввязался в драку. Расчёт опытного уголовника был прост: отсидеться за решеткой за мелкую провинность. Так оно и вышло. Федоров «загремел» за дебош на пятнадцать суток.
Однако никакие «маленькие хитрости» не помогли убийце уйти от расплаты за содеянное. Соседка, как и следовало ожидать, рассказала оперативникам об увиденном в квартире несчастного Погремушина. Поведала она и о жизнерадостном характере Ивана. Такой человек, по твердому убеждению женщины, не мог наложить на себя руки.
Результаты вскрытия подтвердили подозрения оперативников. Из мелких хулиганов Федоров перекочевал в разряд опаснейших преступников.
За культуру – убью!
Тут и наш Иван припомнил анекдот в тему. В автобусе кто-то из пассажиров громко чихнул. Сидящий на заднем сиденье милиционер кричит: «Водитель, стой!». Автобус останавливается. «Кто чихнул?» – грозно спрашивает блюститель порядка. Все молчат. «Кто чихнул, я спрашиваю?!» «Это я», – робко признается дряхлая старушка. «Будьте здоровы, бабушка!» – «Спасибо, внучек! Ой, какой вы культурный!» – «А как же иначе, бабушка! Нас за культуру знаешь, как… гребут!»
Аналогичный случай произошел недавно и на вокзале райцентра, но только с трагической, кровавой развязкой. Дело было так. Сотрудник линейного отдела полиции Алексей Плиткин (ныне – Иван!) дежурил в тот вечер на вокзале.
В 17 часов в здание, зорко охраняемое стражем порядка, вошел на свою беду местный житель Уткин. Гражданин этот находился в состоянии тяжелейшего опьянения, а потому сел в кресло и сразу же уснул.
И все бы ничего, да проснувшись через четыре часа, гражданин Уткин тут же в зале стал справлять… естественные надобности. То бишь, говоря языком милицейского протокола, совершил административное нарушение, предусмотренное статьей «Мелкое хулиганство».
Что обязан был предпринять бдительный страж порядка Плиткин в такой, прямо скажем, неприглядной ситуации? По закону он, в пределах своих прав, должен был пресечь противоправные действия гражданина Уткина и составить на него административный протокол.
Ну, насчет пресечь – мы, откровенно говоря, даже не представляем, как это должно было выглядеть. А вот насчет протокола, – тут, как говорится, и козе понятно!
Но 24-летний постовой рассудил иначе. Вернее, он даже не рассуждал, а руководствовался в своих действиях одними эмоциями. Плиткин не мог не догадываться о тяжких последствиях предпринятых им мер. Тем не менее, он отреагировал на правонарушение следующим образом: стал избивать Уткина ногами и резиновой дубинкой – спецсредством ПР-75.
Нанес не менее двадцати ударов по голове и телу нарушителя. Перечисление тяжких травм, причиненных блюстителем порядка, заняло не одну страницу в заключении экспертов. Достаточно сказать, что у бедолаги были переломаны все ребра и грудина.
Закончив экзекуцию, милиционер, несколько поостыв, вытащил свою жертву на перрон и оставил там. Через несколько минут ничего не сознававший Уткин поднялся, вошел в здание вокзала и рухнул на пол около телефонной будки.
Неожиданное возвращение правонарушителя вызвало новую бурю гнева у стража порядка Плиткина. Не помня себя от возмущения, дежурный вновь обрушил на лежащего «осквернителя помещения» град ударов резиновой палкой…
Через некоторое время избитого Уткина из здания вокзала увели домой его сын и бывшая жена. На второй день пострадавший скончался. Ревностный блюститель порядка был привлечен к уголовной ответственности. Нашлись, правда, и у него «защитники», утверждавшие, что якобы были свидетелями избиения Уткина на перроне вокзала неизвестными.
Но сам потерпевший за несколько часов до смерти сказал, что его избил на вокзале сотрудник милиции. Да и нашлось немало очевидцев экзекуции. Милиционер вершил самосуд в общественном месте, прилюдно. Суд приговорил зарвавшегося стража порядка к восьми годам колонии строгого режима…
Вот ведь как вышло: парнишка оказался не среди миролюбивых бомжей, а в компании отчаянных головорезов, матерых убийц!
– Да, придется кое-кого пристрелить! – многозначительно повторил Федор, угрожающе поигрывая стволом.
Можно себе представить, что пережил в эти минуты несчастный парень!
Богатый бедного не разумеет…
– А что же ты о себе ничего не расскажешь? – бандиты, откровенно раскрывшие свое страшное прошлое, хотели теперь знать, какие «подвиги» совершила их предводительница. Та было заупрямилась, отнекивалась, но под напором любознательных убийц поведала грустную историю – как она «лишилась своего мужика».
Подрались соседи. Не на лестничной площадке, а на границе своих садовых участков. Районный суд, разобравшись в обстоятельствах этого вздорного дела, наказал глав обоих семейств штрафом по 50 тысяч рублей с каждого.
И вот судебная коллегия по уголовным делам Пензенского областного суда рассматривает кассационную жалобу одного из семейств, недовольного приговором суда.
Говорят, внешность обманчива. Но чаще она все-таки говорит сущую правду об ее обладателе. По облику супругов Жадновых сразу заподозришь, что именно они – виновники скандала и говорят о соседях неправду. Это предположение большинства публики вскоре подтвердилось.
Крупные, высокомерные Жадновы категорически требовали одного: отмены несправедливого, по их мнению, решения суда и строгого наказания соседей. Иначе как хулиганом и бандитом Жадновы его и не называли.
А сосед Пылов, так нелестно охарактеризованный оппонентами, хрупкий и нервный субъект, и рад был бы рвануться в словесную перепалку, да его заботливо, незаметно для всех удерживала за руку жена. Но ей все труднее удавалось сохранить мирное состояние супруга – уж очень сгущала краски в своей обвинительной речи Жаднова:
– … Пылов схватил меня за плечи и стал бить головой о капот «Жигулей» – бам, бам, бам!
– Есть ли у вас конкретные замечания по существу дела? – прервал поток «красноречия» председатель судебной коллегии Валерий Александрович Земцов.
– А как же! Голова-то у меня ведь не казенная! Несколько дней гудела! Схватил – и по капоту – бам, бам, бам!
Не только члены судебной коллегии, но и все присутствующие в зале с большим сомнением в достоверности излагаемого Жадновой посмотрели на хрупкие плечи Пылова и на могучие – рассказчицы. Между ее плечами на не менее могучей шее помещалась маленькая голова, которая, судя по всему, так запросто в обиду себя не даст.
– Говорите по сути дела, – сдержанно предупредил председательствующий Жаднову, – или я лишу вас слова!
– Вот я и говорю: спасибо мужу, что оттащил от меня этого бандита! Это ведь не место, на котором сидят, а го-ло-ва! А он меня ею по капоту – бам, бам, бам!
– Садитесь! – всегда корректный и выдержанный Валерий Александрович потерял терпение. Его можно было понять: кто сохранит хладнокровие при непосредственной встрече с ожившим персонажем из пьесы Чехова «Юбилей»?
Помните: «…Я женщина слабая, беззащитная, утром кофей пила и то – без всякого удовольствия…»? От такой же вот «слабой, беззащитной» Жадновой у присутствующих в зале заболели головы.
Пока члены коллегии совещались, адвокат разговорился с Пыловой, женщиной с бледным лицом и страдальческими глазами.
– Который год тянется это у нас с Жадновыми, – едва удерживая слезы, рассказывала женщина обыкновенную, в общем – то, историю. – Сначала они начали на своем садовом участке строительство, а нам при этом загородили сток воды – вот мы и оказались затопленными. А потом, когда стали Жадновы строить свой трехэтажный особняк, наш участок к тому же оказался в тени! Вот так – и в воде, и без солнца! Уж как мы их упрашивали строить особняк чуть подальше от границы участка, они – ни в какую! «Прошли, говорят, коммунистические времена. Теперь частная собственность! Что хотим, то и воротим!..»
Тут все, присутствовавшие в зале, встали, чтобы выслушать определение судебной коллегии. Суд второй инстанции оставил приговор районного суда без изменения, а кассационную жалобу Жадновых – без удовлетворения.
«Слава Богу! Слава Богу!» – повторяла, не скрывая радостных слез, Пылова. И покидая зал за руку с притихшим мужем, строго ему выговаривала: «Сколько раз я тебе твердила: не связывайся с ними!»
Теперь и гражданин Пылов, наверное, уяснил себе, что с богатыми схватываться накладно. Если для Жадновых пятьдесят тысяч рублей – тьфу, и нет ничего, то для тощего кошелька Пыловых – ощутимая потеря.
«Только после этой передряги мой Иван слег, да так и не встал – сердце! – всхлипнула Дроздиха. – А Жадновы, конечно, воспользовались тем, что я осталась одна! И куда я только не обращалась!..» Женщина махнула рукой, слезы душили ее.
– Чем же закончилось ваше дело?
Но Дроздиха не могла продолжать: «Потом расскажу!..»
Вторая попытка
– А теперь – продолжал командовать оперативниками тот же противный голос из невидимой рации, – подъезжайте к кафе «Донышко». Деньги оставьте в предбаннике, прямо в раздевалке! И уходите, не оглядываясь! Помните, от ваших действий зависит жизнь ребенка!
– Какой заботливый! – чертыхнулся полковник Картонов – Но почему «Донышко»? В самом центре города?
Руководитель, да и вся группа захвата решила так: преступники выбрали кафе по одной простой причине – в таком многолюдье им легче скрыться. Майор Василий Кумыков с тяжелым саквояжем, в котором лежал миллион мелкими купюрами поднялся по ступенькам известного питейного заведения, открыл тяжелую дверь и очутился в закутке, который бандит обозвал предбанником.
Здесь ютилась раздевалка, а уже затем посетители проходили в фойе с буфетом, а далее – в просторный зал.
Майор, нарушая инструкции, внимательно осмотрелся. Но в закутке никого не было, кроме уборщицы-старушки. Та, вооружившись шваброй, тряпкой и ведром с водой, наводила здесь чистоту. Кумыков хотел ей сказать: вы, мол, бабуся, посмотрите внимательно, кто хапнет этот саквояж? Но побоялся выйти за рамки строгого задания. На оставленную оперативником ношу бабуська не обратила никакого внимания, а, напевая себе под нос, продолжала наводить порядок.
Все-таки на сердце у майора было неспокойно, и он несколько раз оглянулся на дверь «Донышка», но никто в этот послеобеденный час не входил и не выходил из кафе.
Не успел Кумыков забраться в машину, как раздался вопль невероятного удивления:
– Смотри, смотри! – это кричали укрывшиеся в автомобиле бойцы группы захвата. И было чему удивляться: из кафе опрометью выскочил мальчишка и понесся сломя голову, расталкивая прохожих.
– Да ведь это Рома! Рома, Ромка! – закричали рядом все, и только после догадались врубить двигатель машины, чтобы броситься вслед за похищенным, а теперь вдруг освобожденным юнцом.
Через несколько минут беглеца поймали, но он ничего не мог понять, бился в истерике, брызгал слюной и звал отца.
Только майор Кумыков сохранил в этой непредсказуемой ситуации ясную голову. Он сразу понял, для чего так внезапно был выпущен пленник. Момент побега юнца преступники ловко использовали для того, чтобы завладеть портфелем с деньгами.
Поэтому майор не принял участия в общей погоне за пленником, а вышел из машины и вернулся в «Донышко». В предбаннике все было по-прежнему: старушка орудовала шваброй, толкая ногой ведро. Отсутствовал только саквояж.
Майор попытался выяснить у старушки, кто заходил сюда в эти минуты, но деловая уборщица лишь отмахнулась: ничего не видела, ничего не знаю! Майор с подоспевшей подмогой ворвался в зал, вытащил перепуганного директора: кто входил и выходил из заведения в эти несколько минут?
Но администратор лишь разводил недоуменно руками.
– Что же, пригласите-ка уборщицу!
– Уборщицу? – удивился директор – Но у нас уборщицы нет, приходит одна женщина прибираться за полставки, но сегодня ее не будет – она заболела!
– Как? А старушка!
– Какая старушка?
Кумыков без лишних слов потащил администратора к раздевалке. Там все оказалось на месте: ведро, швабра, тряпка. А вот старушки не было – она исчезла. Оперативникам в такой ситуации негоже в затылках чесать.
Иные отправились в погоню за сбежавшей уборщицей-самозванкой. Другие стали изучать, простукивать сантиметр за сантиметром пол и стены проклятого предбанника.
– Есть! Нашел! – закричал один из сыщиков. Оказалось, что широкая доска, служившая как бы порогом фойе, легко откидывалась и открывала вид в неказистое, неприятно пахнущее подземелье.
– Что это?!
– Это наш подвал! – выдавил смущенный директор.
– А куда он выходит?
На этот вопрос администратор не был готов ответить. Зато оперативники сходу выяснили, что вонючий, грязный подвал уходит в… бесконечность, но есть вполне удобный выход – в соседний двор.
Здесь очевидцы заметили какого-то задрипанного мужичонку, тащившего за собой двухколесную тележку с незавидной поклажей. Но того мужичонки, как вы сами догадались, уважаемый читатель, и след давно простыл…
Анонимки
– Наступать и наступать! – с таким заявлением на этот раз ворвалась в клетушку неугомонная Дроздиха. – Ни минуты передышки врагу! Иначе он очнется и нам же хуже будет. Верно я говорю?
В ответ ее верные сатрапы Федор и Иван лишь многозначительно переглянулись. Они давно решили, что у старушонки – не все дома. (Они не ведали, да им и дела не было до ее горестной судьбы!) Но возражать побаивались – оставит карга без жратвы!
Зато в ее отсутствие потешались и над ее причудами и над ее командирским тоном. Ведь деньги (выкуп!) были поделены, честно, на троих, и мужики только ждали удобного момента – «сорвать когти».
Двум придуркам и в голову не могло прийти, что они – лишь пешки в задуманной бабуськой кровавой драме.
– Итак! – Дроздиха положила перед Федором обыкновенный тетрадный листок – пиши: «Ты, дубина безмозглая! Твоя сучка Надя изменяет тебе с твоим лучшим другом Васей!»
Федор покорно крупными буквами написал слово в слово то, что велела старуха. Та схватила листок, внимательно прочитала.
– Слово сучка, мой друг – наставительно сказала бывшая редакторша, – пишется без мягкого знака!
– Да ладно, – засмеялась она, – так даже лучше: аноним и должен быть безграмотным! Так правдоподобнее!
– А ты, – обратилась Дроздиха к Ивану, – пиши вот что:
«Твоя блядешка не вылазит из – под Васьки! А ты, дурак, ушами хлопаешь!»
– Нет, этого я делать не стану! – неожиданно уперся Иван.
– Это почему? – изумилась старушка.
– А потому!
В конце концов неуступчивый Иван объяснил причину отказа.
– Ты ведь эти анонимки кому-то подкладывать собралась? Верно? А тот дурак, рогоносец, отнесет их в милицию. Верно? А там по почерку быстро выяснят, кто эти бумаженции нарисовал!
– По почерку? – возмутилась Дроздиха – Да кто в милиции ваш почерк знает?!
– Знают! – заверил Иван, и сказал он это так веско, что старуха поняла – действительно, знают.
– А что ты предлагаешь? – она заговорила с подчиненным вежливым, даже просительным тоном.
Иван неопределенно покрутил в воздухе рукой:
– Эти… анонимки… их же из печатных букв составляют – в перчатках!
– Верно соображаешь! – будто бы восхитилась, стараясь задобрить упрямца, Дроздиха. – Где же ты печатные буквы возьмешь? А, впрочем, я принесу – и клей, и ножницы!
– А буквы-то печатные чего искать? – засмеялся Иван – Вон вокруг сколько всякой рекламы валяется, дачники видимо – невидимо навезли!
В следующий приход квартиранты гордо демонстрировали составленные из печатных букв самые обидные обращения к неведомому рогоносцу, а Иван, бахвалясь, даже показал составленное из крупных печатных букв слово ЖОПА.
Такое обращение к неизвестному квартирантам врагу Дроздихе очень понравилось, и она наклеила его заголовком к одной из анонимок.
– В перчатках работали? – на этот раз забеспокоились пакостница.
– А то как же! – хором ответили работники. Очередная бомба Дроздихи была подготовлена для меткого броска, и она радостно потирала руки.
Психушка в квадрате
Название рассказа Чехова «Палата № 6» давно воспринимается нами как синоним психушки. В травматологическом отделении городской больницы имеется палата № 36. Однажды утром это лечебное помещение неожиданно стало на несколько жутких минут «психушкой в квадрате»! Такого ужаса никогда не испытывали даже квелые герои чеховских произведений.
Представьте себе картину: в четвертом часу утра в палату № 36 врывается посторонний гражданин. Он начинает бурно выяснять отношения с пациентом, доставленным накануне в больницу с огнестрельным ранением ноги. Стрелял в беднягу, как потом выяснилось, именно этот, безумно ранний посетитель. Но причиненной собеседнику раны визитеру показалось мало. Он схватил лежавший на тумбочке нож и нанес им более десятка ударов в голову, шею, грудь пациента. Три из нанесенных ранений оказались смертельными…
За «импотента» и «рогоносца»
Вот что рассказал на суде обвиненный в убийстве Бабахин. Примерно в полночь он подъехал на собственной автомашине к зданию хлебокомбината. Здесь он повстречал Чупсова, с которым у него давно сложились неприязненные отношения.
Подшитые в уголовное дело анонимки, которые Бабахин получал чуть ли не ежедневно, объясняли ту бешеную ярость, которую испытывал и демонстрировал подсудимый к своему вчерашнему другу: «Ты, дубина безмозглая! Твоя сучка Надя изменяет тебе с твоим лучшим другом Васей!», «Твоя блядешка не вылазит из – под Васьки! А ты, дурак, ушами хлопаешь!» и даже просто: «ЖОПА!»
Бабахину не терпелось выяснить у Василия Чупсова один мучивший его вопрос. Но обстоятельного разговора не получилось. Почти сразу между недругами вспыхнула ссора, перешедшая в драку. Бабахин нанес Чупсову несколько ударов ногами и руками.
А потом, не помня себя от ярости, выстрелил в ногу соперника из ружья. Дробовой заряд угодил в правую стопу Чупсова. Убивать противника Бабахин не хотел, иначе бы не целился ему в ногу. К тому же он имел время перезарядить ружье и произвести роковой для поверженного выстрел, но этого не сделал.
А несколькими часами позже мучимый угрызениями совести «стрелок» поспешил в больницу, чтобы узнать о состоянии раненого. А еще Бабахину необходимо было получить ответ на все тот же, жегший нутро вопрос: действительно ли Василий Чупсов находится в интимной связи с его, Бабахина, женой? На это пациент палаты № 36 ответил посетителю в довольно грубой форме. Во-первых, он подтвердил, что жена Бабахина является его любовницей, а супруга обозвал «импотентом» и «рогоносцем».
Интимные отношения с Бабахиной Василий отказался прекратить, сообщив законному супругу, что они с любовницей уже… обвенчались. После таких известий и оскорблений Бабахин взял с тумбочки у кровати нож и стал наносить им лежавшему Чупсову удары…
Хладнокровное убийство?
Другая точка зрения на произошедшее была изложена в суде супругой погибшего и ее адвокатом. Чупсова утверждала, что виновный действовал вовсе не в состоянии аффекта, а хладнокровно и расчетливо.
Разговор с потерпевшим не мог вызвать у Бабахина сильного душевного волнения, как он это пытался представить судьям. Об отношениях жены обвиняемого с Василием ему было давно известно. Психолого-психиатрическая экспертиза не выявила у Бабахина особого эмоционального состояния в момент совершения преступления.
Бабахин говорит неправду, когда утверждает, что, стреляя в Чупсова, не хотел убить его. В действительности подсудимый намеревался застрелить потерпевшего, направляя ствол ружья в его живот. Однако тогда убийства не произошло из-за того, что Чупсов ударил по ружью и заряд угодил в ногу.
Второй выстрел Бабахин произвести не смог, так как ему помешали. Подоспевшие очевидцы преступления рассказывали о том, что увидели лежавшего Чупсова. Он якобы сообщил им, что Бабахин приставил к его животу заряженное ружье и сказал: «Сейчас убью!». Однако он, Чупсов, успел отвести ружье, и пуля попала в ногу.
В больницу Бабахин примчался с единственной целью – убить Чупсова. Действовал преступник не в состоянии аффекта, а совершил убийство из-за ревности вполне хладнокровно и расчетливо. Другие пациенты палаты № 36 якобы рассказывали, что Бабахин и Чупсов во время беседы не ссорились, никто никого не оскорблял.
Этот разговор не мог вызвать у посетителя сильного душевного волнения, так как был лишь продолжением начавшегося конфликта. А об отношениях его жены с Василием Бабахину якобы было давно известно.
Кроме того, никто из пациентов палаты № 36, допрошенных в суде, не утверждал, что на тумбочке Чупсова лежал нож. А это значит, по мнению жены погибшего и ее адвоката, что убийца принес нож с собой, и это доказывает его умысел лишить жизни соперника.
«Помутнело в голове»…
Обстоятельства этого необычного уголовного дела были внимательно и глубоко изучены судом, а затем и коллегией областного суда. Доводы жены погибшего и ее адвоката признаны несостоятельными.
Во-первых, нет бесспорных доказательств того, что Бабахин пытался застрелить Чупсова возле хлебокомбината. Очевидцев этой стычки попросту не было.
Сам Бабахин на суде объяснил, что ружье на встречу с Чупсовым он захватил для… самообороны – он побаивался криминального окружения соперника. Когда Чупсов подъехал, он подошел к нему и спросил: правда ли, что тот сожительствует с его женой?
На это Чупсов в грубой нецензурной форме ответил, что это не его дело. И ударил Бабахина кулаком в лицо, а ногой – по ружью, опущенному стволом вниз. Произошел выстрел, заряд угодил в ногу Чупсова. Судмедэксперты подтвердили, что в момент выстрела оружие было направлено стволом вниз.
Бабахин без всяких помех мог застрелить потерпевшего повторным выстрелом, однако этого не сделал. Служители Фемиды обоснованно решили, что лишение жизни Чупсова вовсе не входило в планы Бабахина.
Как выяснилось, свидетели вовсе не слышали от Чупсова якобы сказанных Бабахиным слов: «Сейчас тебя убью!» и показаний таких не давали.
Что касается трагических событий в палате № 36, то судьи сделали вывод: обвиняемый находился в состоянии аффекта, вызванного тяжким оскорблением и аморальными действиями потерпевшего. Когда Бабахин стал спрашивать Чупсова о его отношениях с женой, тот заявил, что он, Бабахин, ее недостоин.
Мол, Чупсов ее «имел и будет иметь» (это было выражено в нецензурной форме), назвал обвиняемого рогоносцем и импотентом. От этих слов у Бабахина «помутнело в голове», он схватил с тумбочки нож и нанес им несколько ударов Чупсову. Куда бил и сколько нанес ударов, он не помнит, все произошло очень быстро.
Не мог поверить
Ничего не соображая, он вышел из палаты. Опомнился Бабахин только в машине, и приятель отвез его домой. Убивать Чупсова обвиняемый не хотел. Все произошло потому, что своими словами Чупсов сильно оскорбил его, унизив мужское и человеческое достоинство.
Приятель, подвозивший Бабахина к больнице, подтвердил его рассказ. В больницу тот приезжал, чтобы выяснить отношения его жены с Чупсовым. Через некоторое время Бабахин вернулся очень взволнованным, с трясущимися руками и велел быстрее уезжать, так как, мол, «скоро сюда приедет милиция».
Пациенты палаты № 36 рассказали на суде, что сначала Бабахин и Чупсов несколько минут тихо разговаривали, а потом Бабахин, чем-то необычайно разгневанный, стал наносить собеседнику беспорядочные удары ножом.
Вопреки утверждениям потерпевшей стороны, Бабахин до разговора с Чупсовым в больнице до конца не верил, что жена ему изменяет. И оскорбительные слова соперника буквально свели его с ума. Не нашли подтверждения и доводы жены погибшего и ее адвоката о том, что нож Бабахин принес с собой. Это лишь предположение, не имеющее доказательств.
«Знакомая старушка! Старушка – веселушка!»
Пока шли судебные прения и гудела голова Бабахина от разноголосицы прений, он сначала краем глаза, а затем уже ясно увидел, что кто-то из публики ему приветливо машет и ласково улыбается. Герман Петрович протер очки – проклятая близорукость!
Вот теперь подсудимый ясно разглядел лицо старушки в третьем ряду. Улыбающаяся бабуська показалась ему страшно знакомой! «Постой! Где же это я ее видел?!»
А старушка продолжала приветливо кивать и улыбаться. Да нет! Она смеялась над подсудимым! И вдруг Бабахин все разом вспомнил!
– Старуха! – вскричал Герман Петрович, седея на глазах публики. Он рванулся за барьер, но был схвачен стражей, и по требованию судьи был удален из зала, как невменяемый…
Попались все
Дроздову арестовали прямо в коридоре суда. У старушки обнаружили крупную сумму денег – третья часть выкупа за похищенного юношу. Как призналась сама преступница, она хотела вручить наличные судье Рыбкину, чтобы… скомпрометировать его. Но, во-первых, пожилая авантюристка не знала, как «провернуть это дельце», а, во-вторых, всем известно, что наши судьи взяток не берут!
Ее подопечные, бомжи, попались еще глупее. Виктор, алкоголик «со стажем», сорвался, напился и уснул на скамье в зале ожидания автовокзала. Его лучший друг, окажись он рядом,… убил бы его на месте. Потому что мертвецки пьяный Виктор обмочился прямо в зале ожидания! А ведь нам известно, как болезненно реагировал на такое нарушение культуры строгий Иван. Когда сотрудники милиции стали приводить забулдыгу в чувство, из его портфеля посыпались…деньги! От Виктора оперативники узнали, где сейчас может скрываться Иван…
Вспомнил!..
Шагая под конвоем по нескончаемому коридору Бабахин, не стесняясь, лил слезы и вспоминал, вспоминал…
В тот жаркий июльский день суд рассматривал кассационную жалобу на его, Бабахина, и его бывшего друга Чупсова, им же, Бабахиным, убиенного.
Дроздова жаловалась на то, что Бабахин оскорбил ее, называя «ненормальной» «городской сумасшедшей», «бедной, несчастной, серой и убогой», нарушая общепринятые правила поведения, вел себя неподобающим образом, непристойно. Его жесты и слова были неуместны.
Судьи, оправдывая таких, по словам старушки, дают возможность бабахиным на хамское поведение, на вседозволенность. Мировой судья не допросил всех свидетелей, которые могли подтвердить оскорбление ее Бабахиным, и в протоколах судебного заседания не зафиксированы его гнусные слова. Не принята в качестве доказательства диктофонная запись, где записаны злобные ругательства Бабахина.
Судья Рыбкин сам оскорбил Дроздову, заявив, что она «говорит ерунду». Бабахин и его адвокат вели себя в присутствии судьи по – хамски, называли ее «старушкой – веселушкой», ухмылялись, гримасничали, кривлялись. Ответчик не признал вину и не раскаялся в содеянном. Бабахин, глумясь, заявил, что слова: «Бедная, несчастная, серая и убогая» он произнес не в адрес старушки, а, мол, так он характеризовал окружающую обстановку. Уже само по себе такое заявление является новым издевательством над личностью.
Однако судебная коллегия нашла приговор законным и обоснованным. Оценив собранные доказательства «в их совокупности», суд апелляционной инстанции «обоснованно» пришел к выводу об отсутствии в действиях Бабахина оскорбления Дроздовой. То бишь, совершенно справедливо… оправдал хама.
– Оскорблением, – пояснил судья Рыбкин, – считаются действия, унижающие честь и достоинство личности в неприличной форме. Слова, произнесенные Бабахиным в адрес Дроздовой, относятся к характеристике личности.
Ни мировой судья, ни судья, рассмотревший дело в апелляционном порядке, не установили того, что Бабахин говорил в адрес Дроздовой такие слова, как «сумасшедшая», «городская сумасшедшая», «ненормальная». Установлено только, что были произнесены слова «Бедная, несчастная, серая и убогая». Эти слова являются… «характеристикой личности».
«Другие доводы, приведенные в жалобе Дроздовой, были известны судьям, также проверены и, как не колеблющие правильность принятого решения, отвергнуты».
Вот так они стояли и ржали от души над оскорбленной ими старушенцией – три откормленных жеребца: ответчик Бабахин, его друг Чупсов и судья Рыбкин. А что оставалось делать беззащитной, по сути дела, оплеванной хамами женщине?
«…И пошли они, солнцем палимы…», – сказал о несчастных, беззащитных, незаслуженно обиженных великий русский поэт. И пошла она, бедняжка – нет, не солнцем палима! Палимая жаждой…мести!
Фонари на улице Красной
Нервнобольных детей лечили стрессами
Маленький Боря устроил такой переполох, что затрясло всю областную больницу.
– А-а-а! – вопил что есть мочи Боренька, стуча по кровати и тумбочке руками и ногами. К тому же он разбил подвернувшиеся под руку два стакана и тарелку. – Верните мне мой «Самсунг»!
– Боренька, миленький, успокойся, – пыталась унять маленького пациента няня Андреевна. – Найдется твой мобильник, только не кричи!
– Нет, не найдется! – отчаянно забил ногами Боря и плюнул склонившейся над ним медсестре в правый глаз. – Другие пропали, и мой – не найдут! – И плюнул няне в левый глаз.
Что могла сделать бедная женщина? Молча утерлась и продолжала уговаривать зашедшегося в истерике малыша. Но, похоже, с этой кражей вор переборщил. Вскоре прибыли родители разбушевавшегося барчука, люди солидные, влиятельные, и вскоре вся полиция была поставлена на уши. Опытным детективам не составило большого труда вычислить похитителя мобильников.
Перед судом предстала медсестра неврологического отделения детской больницы. Жанне Младенцевой было предъявлено обвинение в том, что она обкрадывала маленьких пациентов.
Безусловно, сестрицей сказано новое слово в методике лечения детей, страдающих нервными расстройствами. После проведенной Младенцевой «шокотерапии» не могли опомнится не только малыши, но и медперсонал больницы.
Страшные воспоминания начинаются с 18 апреля прошлого года. Именно в этот день у одного из юных пациентов «улетучился» сотовый телефон «Нокиа». Произошло это около полудня. Все обитатели палаты отсутствовали – проходили лечебные процедуры.
Понятное дело, никто из детей о сохранности ценных вещей особо не беспокоился. Раньше здесь ничего подобного не случалось. Пропажа мобильника стала настоящей драмой для больных и их родственников. Не говоря о стоимости похищенного – около двух тысяч рублей – ребенка лишили единственного утешения. Он всегда мог позвонить домой, близким. Не будем забывать и о возникшей после кражи атмосферы недоверия и подозрительности. Вольно или невольно, а каждый обитатель палаты и посещавшие его родственники строили свои версии случившегося.
На чуткую медсестру неврологического отделения и подумать никто не смел. Между тем объектом внимания Жанны становились все более «навороченные» мобильники и не только они. Через месяц, в мае, в другой палате исчез мобильник и золотые серьги у одной из юных пациенток. Общая стоимость пропажи составила па этот раз две с половиной тысячи. Разумеется, и после первой, и после второй кражи пострадавшие подавали заявления в полицию, но пока безрезультатно. Более того, примерно через такой же промежуток времени в следующей палате украли сотовый телефон в силиконовом чехле с зарядным устройством, с кожаной сумкой и симкартой. Маленький пациент, а, вернее, его родители лишились более четырех тысяч рублей.
Теперь никому бы в голову не пришло объяснять происходившее лишь беспечностью детей. Похоже, кто-то здорово наловчился шарить в вещах маленьких пациентов в удобную для него минуту! Неизвестно, сколько бы продолжались больничные треволнения по поводу дерзких краж. Но прибывшим оперативникам помог Его Величество счастливый случай.
Прокололся некто Запрягалов, водитель, мужик сомнительной репутации, имеющий на своем счету несколько прогулов и залетов в вытрезвитель. Именно у него сотрудники милиции изъяли сотовый телефон «Нокиа», похищенный недавно в детской больнице.
Запрягалов быстро «раскололся», он сообщил оперативникам, что приобрел мобильник у медсестры Бекреневой. А та в свою очередь призналась, что купила телефон у коллеги Младенцевой. Жанна, предложив «Нокиа» за полторы тысячи, якобы сказала, что приобрела его у подруги. Через несколько дней Бекренева узнала, что мобильник похищен у больного ребенка, но предпочла об этом молчать.
В кулуарах суда звучали самые неожиданные предположения о том, что толкнуло медсестру на преступления. Некоторые приписывали странные поступки Младенцевой… клептомании. Опровергает такую «гипотезу» известная продуманность действий воровки. Кражи совершались из разных палат через определенный интервал. Известно, что пациенты в больнице сменяются, как пассажиры в вагоне поезда. Такой смены «действующих лиц» и дожидалась преступница.
Другие посетители суда хотели бы отнести происшедшее на счет… зависти медсестры к «богатеньким» пациентам. Но эта точка зрения, на наш взгляд, не выдерживает критики. Дети, в том числе и достаточно обеспеченные, проходили курс лечения в неврологическом отделении – чему же тут завидовать?
Правы все-таки, наверное, те, что пытались объяснить поведение Младенцевой ее материальными трудностями. Так в ходе судебного разбирательства стало известно, что свою последнюю «добычу», оцененную в четыре тысячи, преступница сбыла за восемьсот рублей и приобрела на них продукты. Жанна Младенцева до суда возместила потерпевшим нанесенный ущерб. Родители обворованных детей просили прекратить рассмотрение уголовного дела. В этом было отказано, однако просьбу потерпевших суд учел как смягчающее вину обстоятельство.
Служители Фемиды приняли во внимание добровольное признание Младенцевой, ее раскаяние в содеянном и явку с повинной. Судья огласил приговор: бывшая медсестра наказана полутора годами лишения свободы условно.
И снова – суд
Только на этот раз в роли потерпевшей оказалась ЖАННА
После того, как судья зачитал приговор, адвокат осужденного Вертибутылкин не смог сдержать своего возмущения. «Поверили какой-то пьяной бабе, какой-то б… подзаборной!» – не смущаясь присутствия дам, повторял Аркадий Денисович.
– Все-то она врала, в показаниях – сплошные противоречия. Эта… блудница была постоянно пьяна, она постоянно путала даты, не помнит даже время, когда ее…, когда с ней… якобы совершали преступления. Эта распутная, к тому же судимая женщина, Младенцева оговорила моего молодого, наивного клиента Ивана Раннева! Заметьте, версия о причастности к преступлению других парней даже не проверялась!
Знакомство
Вот что сообщила представшая перед судом теперь в качестве пострадавшей Жанна.
Утром она пошла на прежнюю работу, в детскую поликлинику. Не получив нужной справки, она расстроилась, недалеко от своего дома зашла в закусочную, где взяла 100 граммов водки, томатного сока и бутерброд. К ней за столик подсел молодой человек. Она выходила на улицу, покурила, а вернувшись за столик, все допила и пошла в сторону дома.
Молодой человек пошел за ней следом, но она не придала этому никакого значения. Потом она как будто провалилась и очнулась в незнакомом частном доме, где на одной из кроватей лежал молодой парень из закусочной.
Очнулась она от того, когда в дом пришла женщина по имени Света, которая спросила Жанну о том, как она попала в этот дом. При этом молодой парень сразу же ушел. Она все рассказала Свете, и та обещала ей помочь и проводить ее. Когда они вышли из дома, Света предложила зайти к ней, выпить за примирение (?!)
По дороге они встретили парня, и Света сказала, что это ее сосед Миша, и пригласила тоже к себе в гости. Дома у Светы был муж Сергей, они распили спиртное, показалось мало, и тогда они решили скинуться. В потайном кармане у Жанны были 2000 рублей, но она отдала 10-17 рублей, сказав, что у нее больше нет. Миша принес самогонку, и они ее также распили. Света сказала, что им с мужем надо уходить, стала собираться. Миша предложил ей зайти к нему в гости, отчего она не отказалась.
Когда ушли от Светы, примерно было 16-17 часов, уже стемнело. У себя дома Миша предложил ей заняться сексом, она не отказалась. Они разделись, легли на кровать, и тогда раздался стук в окно, пришел пьяный парень по имени Саша. Это было около 19 часов. Поговорив с Мишей в соседней комнате, Саша лег спать на соседнюю кровать. С Мишей она добровольно вступила в половую связь в естественной форме, после чего ушла спать на диван в другую комнату. В дальнейшем она добровольно вступила в половой контакт и с Сашей.
Ох, уж этот иван!
Было уже поздно и темно, когда раздался стук в окно. Это заявился известный теперь всей округе парень по имени Иван. (20-летний Иван Раннев, образование – неполное среднее, холостой, не работающий, не судимый.)
Света в доме не было, Миша зажег свечи. Иван вел себя по-хозяйски, спросил о том, кто она такая. Миша назвал ему ее имя и сказал, что с ней «можно делать все, что захочешь». Иван, как оказалось, женского тела выше колена не видал. А тут перед ним на кровати лежала голая женщина!
Ивану, наученному интернетом и порнофильмами, сходу захотелось испробовать «все». Раннев расстегнул брюки, но Жанна удовлетворить его любопытство не захотела, а пнула его ногой в пах. Иван озлобился, нанес Жанне два удара кулаком между бровей, отчего она упала на диван, стукнулась головой о стену. Раннев ударил ее кулаком в лицо. Из губы и носа гостьи пошла кровь.
Миша сказал Ивану: «Зачем ты так?», достал из шкафа махровое полотенце, дал ей вытереться. Саша, спавший в другой комнате, ругался, просил не шуметь. Иван сказал, что пойдет домой помыться, просил пленницу не выпускать, сказал, что возьмет ее замуж.
Было уже 8 апреля. После ухода Ивана Жанна поспала, проснулась около 6 часов утра, попросила Мишу отдать ей одежду, но он отказал, сопровождал ее даже в туалет, а затем ребята заставили ее прибраться в доме. Саша потребовал, чтобы она сделала ему массаж.
Когда Иван вернулся, уже темнело, вероятно, было около 15 часов. Иван принес самогонку, стали распивать с Мишей. Он велел ей взять стул и сесть напротив них, стакан они ей не дали, сказав, что она заразная. Иван, взяв ее за волосы, запрокинул голову и стал вливать ей спиртное в рот. Ей пришлось сделать 2-3 глотка…
– Вот вы утверждали, что Раннев добился от вас орального секса насильно? – вопрошал судья, пожилой, но любопытный живчик. – А Мише и Саше вы сделали (старичок поперхнулся) «ми-нет» – добровольно?
– Да, с ними – добровольно… – смущенно потупилась Жанна.
– Ну, ничего, ничего! – подбодрил судья, – продолжайте, продолжайте!
И Жанна рассказала о том, как парни издевались над ней. Раннев не обращал внимания на ее мольбы и крики. Наоборот, угрожал: «Не ори, а то прибью».
– Ой, больно! – это вскрикнул в зале судебного заседания супруг Жанны Жорик. Судья строго взглянул на нарушителя порядка, и закадычный друг Младенцева Толик Работягин вывел под руку несчастного супруга из зала суда. А служитель Фемиды, председатель, – румяный старичок, глаза бойкие, озорные! – очень интересовался подробностями происшедшего с Жанной, поэтому она была вынуждена выкладывать все подробности совершенного над ней насилия:
Жанне было очень больно, она плакала. А удовлетворенный Иван успокаивал ее, говорил, что жениться на ней. При этом заявил, что надо пропить ее часы. Опасаясь дальнейших побоев, она сняла часы и отдала их Ранневу. Грабитель снял также с руки пленницы золотое обручальное кольцо.
В доме Патронова она оставалась еще одну ночь. Утром Жанна на коленях умоляла Мишу отпустить ее. Тот достал из-под кровати ее одежду и выпустил.
Где в суде касса?
Свидетель Младенцев: вечером 9 апреля он, вернувшись домой, увидел, что Жанна – его жена, была вся избитая, ее всю трясло, говорила неразборчиво. 10 апреля 2007 года он вместе с ней пошел в полицию писать заявление, где она подробно рассказала о том, что с ней произошло.
Закадычный друг Жоры Младенцева, Толик Работягин, тоже пришел на суд. Он уверил пострадавших супругов, что они получат по приговору с насильника не меньше тридцати тысяч рублей. Только надежда быстрого обогащения озаряла беспросветное их томление в зале судебных заседаний.
А от вопросов судьи, прокурора и адвоката Раннева потерпевшая часто закрывала лицо руками, словно сгорая от стыда. Из-за иных показаний свидетелей и подсудимого скромному супругу Жоре Младенцеву становилось плохо, и верный друг Толик выводил его на крыльцо, подышать свежим воздухом.
– Что, Жорик, мутит тебя? – заботливо спрашивал приятель.
– Горит, вот здесь все горит! – жаловался Жорик, водя рукой по животу. И кореша направлялись в ближайшую пивную, унять поднимавшийся пламень в утробе оскорбленного супруга. Охрана суда не возбраняла приятелям частые отлучки из зала заседаний, видимо, сочувствуя бедному Жорику. (Это Толик постарался, раскрыв судебным приставам все подробности неприглядной истории!)
А потерпевшая Младенцева продолжала свой рассказ служителям Фемиды.
Она лежала на диване лицом в подушку, кто-то подошел и спросил, есть ли на карточке деньги? Потом на кухне она обнаружила свою сумку, в ней все было перевернуто, не оказалось кошелька и денег – 2.000 рублей, которые хранились в потайном кармане. Не по своей воле она оставалась в доме Миши несколько суток.
Незначительные расхождения, имеющиеся в показаниях потерпевшей, на что указывается в жалобе адвоката, – решил судья, – не дают оснований сомневаться в их достоверности.
Потерпевшая Младенцева ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного заседания, ни разу не высказала сомнений в том, что именно Раннев, нанося ей, множественные удары по различным частям тела, совершил с ней насильственные действия сексуального характера, изнасиловал и ограбил.
Доводы жалобы адвоката о том, что следствием не была проверена версия о причастности к совершению преступления другого лица – мужчины, похожего на Ивана Раннева, являются не состоятельными, поскольку полностью опровергаются показаниями потерпевшей.
Несколько дней длились слушания по делу, (несколько лет – так показалось супругу Младенцеву!) продолжались его мучения. Наконец-то судья объявил приговор. Насильник и грабитель был осужден на 3 года 6 месяцев в колонии общего режима.
Постановлено было взыскать с Ивана за моральный вред 10.000 рублей.
Сразу же после объявления приговора, супруги Младенцевы вместе с Толиком Работягиным отправились по судебным коридорам – искать, где же в суде касса? После безрезультатных хождений, они обратились с этим вопросом к приставу. Тот вначале опешил: «Касса? Какая касса?»
– Да вот, ей же, Жанночке, присудили десять тысяч рублей!
– Ах-ха-ха-ха! – хлопнув себя руками по бедрам, зашелся в смехе могучий охранник. Он тут же поделился со своими товарищами причиной своего веселья, и вскоре чуть не все судебное здание дрожало от хохота.
Вдоволь повеселившись над наивностью искателей, приставы объяснили бедолагам, что деньги пострадавшей Жанне будет выплачивать насильник Раннев Иван. Да и то – рубль в год… по обещанию. Словом, столько, сколько он сумеет заработать в колонии.
– А чем он сможет заработать в колонии? – поразмышлял вслух детина – пристав. – Разве тем, что станет в колонии «Жанночкой»?
Это остроумное предположение охранника вызвало новый взрыв смеха его веселых коллег. Так под дружный хохот стражей и покинули здание суда бедные супруги Младенцевы, а с ними верный друг семьи Толик Работягин.
Почем нынче путаны?
В ДВА ЧАСА НОЧИ Работягин и Младнецев подошли к магазину на улице Красной. На крыльце увидели рослого парня, как позже выяснилось, опытнейшего сутенера Сергея Стремина. Друзья поинтересовались, можно ли здесь познакомиться с девчонками. Тут же появилась юная Забавина…
До этого ночного похода в доме Младенцевых воцарилось уныние. Денег от насильника Раннева супруги не получили. Даже хлеба купить было не на что, а «прожиточный минимум» семьи, как известно, Жанна «посеяла» во время своих похождений. Спасибо Толику Работягину, чуткому и отзывчивому товарищу – только он выручал бедствующих супругов. То продуктов занесет, а то и «пузырь» сорокаградусной.
Не нравилось Жорику Младенцеву только то, что друг частенько запирался при этом с его женой в ванной, и там они, шумно включив воду, о чем-то подолгу толковали. На расспросы Жорика, о чем они длительное время совещаются наедине, Толик отвечал неопределенно: «Есть, мол, одно важное дело…»
И Работягин же сумел порадовать и Жорика, и Жанну новой, весьма перспективной идеей. Это случилось, когда оба семейства собрались по случаю какого-то праздника за одним столом.
– Слушай, брат, – сказал Толик, отозвав Младенцева в сторонку, – скоро мы с тобой с голоду помрем! Денег-то ведь нет, и миллионного наследства не предвидится!
– Нету денежек! – горестным эхом подтвердил Жорик. Таксисту Работягину его опаснейший труд приносил весьма незавидные барыши.
– Так вот, слушай и не удивляйся, что я тебе сейчас предложу. Давай откроем свой… публичный дом!
Жорик в ответ даже промычать не сумел. А Работягин расценил его молчание как знак согласия и благоговейного внимания.
– В самом деле, – продолжал вдохновенно Толик. – Твоя Жанна, как говорится, огонь и воду, и медные трубы прошла! – Да чего ты краснеешь? – одернул Жорика друг семьи, – я твою Жанночку имел тысячу раз – и вдоль, и поперек! А ты мою Симку – разве нет?
Работягин был искренне удивлен: «Симочка, иди сюда! А ну-ка, поговори с ним – в той комнате!»
И как ни упирался смущенный Жорик, боевая Сима затащила его в соседнюю комнату и совершила с ним то, что велел ей супруг. Когда они вернулись к столу, то увидели, что Жанна и Толик тоже время даром не теряли. После таких убеждений и словом, и делом (и телом!) Младенцев не стал возражать против создания семейного публичного дома.
Но для начала необходимо было узнать, каковы расценки на рынке продажной любви, и как бы не продешевить мужикам, отдавая своих дражайших супружниц в пользование всяким там извращенцам?
…Путана Забавина сходу обнажила свою тугую грудь и сообщила: ее услуги стоят 1500 рублей. Скромный Младнецев покраснел и сумел лишь коснуться пальцем обнаженных прелестей. А Работягин даром времени не терял, он успел проверить даже качество ягодиц девицы – те оказались тоже крупными и упругими.
– Ну что, годится баба? – поинтересовался сутенер. – Тогда гоните денежки – полтора куска!
Тут у «клиентов» вышла заминка. Они пробормотали, что хотели только познакомиться и платить полторы тысячи не собираются. Но Стремин остановил мужиков и потребовал, чтобы каждый отдал ему по 300 рублей за «просмотр» девушки. Те платить не стали – у них попросту не было денег.
Сутенер не стал вникать в финансовые проблемы новичков запретного бизнеса, а взял да и врезал Младенцеву прямо в лицо. Тот кувыркнулся, благо, головой на газон. Работягин пытался заступиться, но, получив такой же мощный удар, рухнул на землю и потерял сознание. Когда пришел в себя, увидел, что Стремин ощупав карманы его джинсов, вытащил и присвоил сотовый телефон «Моторола».
Отключился на некоторое время от полученных ударов и Младенцев, а, очнувшись, увидел, что Стремин завладел и его «Моторолой». Он пытался помешать Стремину, но грабитель ударил его, и Младенцев вновь потерял сознание.
Позже, в полиции юная Забавина заявила, что попросила у пострадавших 1500 рублей «в шутку». Потом ушла домой и ничего не видела. Но об избиении «клиентов» сутенером она рассказала подруге Ложкиной.
На следующий день Стремин приехал к Забавиной домой, угрожал зверски избить ее, если она «не будет слушаться». На своей машине сутенер подвез путану в РОВД, передал ей сотовый телефон. Стремин велел отдать мобильник сотрудникам полиции и объяснить, что телефон она нашла ночью около магазина.
Путана сделала все, как требовал сутенер. Стремин же заставил ее написать ложное заявление в полицию о том, что Работягин и Младенцев «приставали» к ней с «гнусными предложениями». Рассказ подруги подтвердила свидетельница Ложкина.
Лишь чудо спасло оклеветанных путанами и сутенером друзей – в ту ночь дежурили бдительные сотрудники полиции Симахин и Щетинин. К счастью пострадавших, примерно в 3 часа 20 минут они проезжали на служебной машине по улице Красной и остановились около магазина. Стражи порядка увидели двух избитых мужчин. От Младенцева узнали о нападении и ограблении.
На патрульной машине Работягина доставили в «Скорую помощь», а второго пострадавшего привезли в РОВД, чтобы тот написал заявление о случившемся. Сутенер с замашками рэкетира едва не предстал перед судом.
Стремин бросился к своему приятелю лейтенанту Серегину: «Выручай, друг! Мою девушку два бандита изнасиловали, а мне шьют разбой!»
Регулярно подкармливаемый Стреминым опер пригласил в свой кабинет Работягина и Младенцева. Там уже находилась «пострадавшая» со своим сутенером.
– Ты посмотри, – орал Стремин, что вытворяли эти негодяи с моей Лилей! У нее вся жопа, все сиськи – в синяках! Лилька, покажи, покажи!
Забавина, нисколько не смущаясь, задрала юбку и сняла трусы, демонстрируя четырем мужчинам свои мощные ягодицы. На пухлых прелестях путаны действительно синели различной формы кровоподтеки. (Это Стремин постарался нынешней ночью «разукрасить» попку Лилианы.)
– Эх! Эх! – только и сказал опер Серегин, то ли восхищаясь, то ли возмущаясь увиденным.
– А ты титьки, титьки покажи! – командовал подручной сутенер. И на груди Забавиной обнаружились страшные синяки.
– Сам теперь видишь, – доверительно сообщил Стремин лейтенанту, – как зверствовали эти два маньяка над моей любимой девушкой!
– Да-а, дела-а! – покачал сокрушенно головой страж порядка. – И не стыдно вам, мужики?
Подозреваемым в столь жестоком обращении с женщиной было очень стыдно, тем более, что они ничего такого и не делали.
– Что ж, будем оформлять дело об изнасиловании?
Работягин и Младенцев сидели, раскрыв рты. Они настолько были ошарашены всем увиденным и услышанным, что не могли произнести и звука в свою защиту. А когда Работягин, наконец, обрел дар речи, опер остановил его лепет решительным жестом:
– Знаем мы вас, маньяков! Вам бы только ночами на беззащитных девушек нападать!
При этом лейтенант и сутенер незаметно переглянулись.
– Вовсе мы не нападали, – заторопился Младенцев. – Она сама…и мобильники наши, вон – ее дружок отнял!
– Не отнял, а вы сами потеряли, бесстыдники! – вдруг заявила «пострадавшая» Забавина.
– Прекратить базар! – опер повелевающе поднял руку. – Давайте решать вопрос конкретно. Вы, – Серегин обратился к Младенцеву и Работягину, – подали заявление об ограблении и избиении. Она, – лейтенант показал пальцем на Забавину, – утверждает, что вы пытались ее изнасиловать. И этому есть убедительные доказательства! Как же вам не стыдно?!
Работягин и Младенцев в первый раз (но – увы! не последний!) оказались в страшном переплете.
– Что будем делать, господа?
Все молчали, ожидая мудрого решения стража порядка.
– Давайте прекратим это… недоразумение, и с миром заберем свои заявления обратно!
Друзья несказанно обрадовались такому повороту дела. Они поспешно отказались от своих претензий к избившему и ограбившему их сутенеру. И не могли видеть, как Стремин сунул пачку ассигнаций в лапу лейтенанта.
Сутенеру все-таки не удалось избежать судебного разбирательства, но он отделался лишь условным сроком.
Вот так бесславно закончилась первая попытка друзей познакомиться с особенностями процветающего ремесла. «Это все – чепуха! – заявил Работягин, почесывая заживающие ушибы. – Мы пойдем другим путем!»
Не первый блин, но тоже…
Вскоре наши разведчики оказались… в лапах двух бандитов. Сапега и Крант руководили в Арбеково всей сферой сексуальных услуг. В тот злополучный вечер Работягин и Младенцев решились посетить «настоящий» публичный дом, чтобы, так сказать, поднабраться передового опыта.
На случай неудачи, чтобы не раскрыть истинную цель посещения публичного дома, друзья договорились твердить в полиции такую версию. Работягин, как нам уже известно, занимался частным извозом на автомобиле «ВАЗ-2101», которым управлял по доверенности. С Младенцевым таксист якобы познакомился в машине, когда тот попросил подвезти его в Арбеково. Задача же у разведчиков была одна – увидеть и испытать лично, каковы приемы «работниц» процветающих предприятий.
По пути таксист и пассажир будто бы разговорились. Младенцев якобы сообщил водителю, что у него имеется сто долларов, которые ему хотелось бы обменять на рубли. Таксист, как человек всезнающий, посоветовал пассажиру произвести валютную операцию у магазина «Дон». Водитель заметил, как бы, между прочим, что на той же «точке» можно запросто воспользоваться интимными услугами девушек, с нетерпением поджидающих клиентов.
Младенцева такая возможность обрадовала. Он предложил таксисту «снять» двух девушек и отвезти к нему на квартиру. Работягин отказываться не стал: вкусы водителя и пассажира полностью совпадали.
Неприятное с бесполезным
На пятачке возле магазина «Дон» они увидели трех девушек и двух «охранников». Договорившись об оплате интимных услуг долларами, Работягин подсадил в такси двух девушек и их «охранников». Все вместе они отправились на улицу Красную, в квартиру, где проживает Младенцев.
Здесь сутенерам Сапеге и Кранту были вручены те самые 100 «баксов», разменять которые стремился хозяин квартиры. «Охранники» уехали разменивать валюту, а Младенцев и Работягин остались с девушками. Так сказать, полезное сочетать с приятным. Но воспользовался предоставленными возможностями один лишь Работягин. Сначала он позабавился с тоненькой блондинкой Светой, а потом, видя, что Младенцев только гладит коленки толстушки Наташи, завалил и ее на диван.
Но удовольствия померкли для хозяина и гостя ровно через два часа, когда вернулись сутенеры. Сапега и Крант должны были обменять «баксы» на рубли и вернуть сдачу Младнецеву – 1000 рублей.
Вместо этого обозленные «охранники» девушек сообщили, что доллары оказались фальшивыми! Якобы сутенеров с поддельной купюрой задержали сотрудники полиции. Сапеге и Кранту якобы пришлось откупаться от стражей порядка, заплатив им семь тысяч рублей.
А, кроме того, сказали разъяренные сутенеры, за услуги путан с Младенцева и Работягина причитается две тысячи рублей. В общей сложности работники сферы подпольного секса потребовали девять тысяч рублей! У хозяина и гостя от такой суммы глаза на лоб полезли. Они попытались протестовать.
Не хотите в… реанимацию?
На их робкие возражения Сапега заявил, что названную сумму – девять тысяч рублей – клиенты должны им заплатить к 5 часам утра. Пока они не отдадут деньги, машина Работягина останется у сутенеров – они уже отогнали ее в надежное место.
Таксист, услышав о наглой конфискации автомобиля – единственного средства его существования, наотрез отказался платить «экспроприаторам». Тогда Сапега сказал, что он сейчас же позвонит своей «крыше». Приедут такие ребята, после разговора с которыми клиентов сразу отправляют в реанимацию.
Крант подтвердил, что угрозы его партнера – не пустые слова. К тому же Сапега, включив «мобильник», направился в прихожую, чтобы там, судя по всему, вызвать «бригаду ребят».
Младенцев и Работягин не на шутку струхнули. Они стали умолять сутенеров повременить с уплатой долга. Но те были непреклонны. В конце концов Работягин был вынужден передать Кранту и Сапеге ключи и документы от своей машины. Сутенеры пообещали «реализовать» ее, если деньги не будут уплачены в назначенный срок.
В ходе долгих переговоров сошлись на том, что вчетвером отправятся к отцу Младенцев а – может быть, тот найдет требуемую сумму. Но строгий папаша не дал любимому сыночку ни копейки. Поехали к другу Работягина – тот же результат.
Сутенеры согласились подождать уплаты денег до 12 часов следующего дня, но сумма «долга» возросла до 12 тысяч рублей! Работники сферы сексуальных услуг «включили счетчик» своим клиентам.
Призрак «Бригады»
Тут же, в машине, Младенцев написал расписку Сапеге в том, что он должен ему 12 тысяч рублей. Отдуваться за все ночные удовольствия приходилось пока одному бедному скромняге. После этого сутенеры и клиенты расстались.
На следующий день Работягин, как и уговаривались, явился на квартиру Сапега и сделал попытку отказаться от своих обязательств. И вновь услышал угрозы о вызове «бригады» и о «реанимации».
Встречи со специалистами по выколачиванию долгов таксист не желал, а потому пообещал Сапеге прийти к нему во второй половине дня с Младенцевым. Но последнего, сколько Работягин не искал, он так и не нашел. Вновь таксист направляется к жилищу мучителя и сообщает Сапеге: мол, так и так, Младенцева я не нашел, а без него заплатить долг не смогу! (На самом деле Младенцев дошел с Работягиным лишь до подъезда дома сутенеров и… потерял сознание – от страха!)
Бандит ответил кратко: сейчас я вызову ребят! – после чего схватил мобильник и вышел с ним на кухню. Работягин, опасаясь за свою жизнь и здоровье, выскочил из квартиры Сапеги и бросился наутек.
Но на улице его настиг Крант, схватил и умело передавил бедняге сонную артерию. Таксист на короткое время потерял сознание. После того как несчастный пришел в себя, Крант заявил ему: все равно вам придется заплатить 12 тысяч рублей – ведь ключи и документы от машины находятся у нас!
Крант попытался насильно затащить Работягина в подъезд, где находится квартира Сапеги, но таксист сумел вырваться от него и убежать.
Бригада, но совсем другая!
На следующее утро Работягин вновь встретился с Крантом и Сапегой у дома, где проживает последний. Сутенеры обрадовались приходу таксиста, полагая, что тот принес им долгожданный долг. Но когда они втроем уселись в «шестерку», Работягин сообщил им, что денег не принес. Работники сферы сексуальных услуг поинтересовались причинами «затяжки» выплаты им долга. Таксист вдруг заявил, к разочарованию сутенеров, что вовсе не собирается передавать им деньги.
Сапега вздохнул и сказал, что теперь-то он уж точно вызовет «бригаду» специалистов по выколачиванию долгов. Взяв «мобильник», он вышел из машины.
К удивлению сутенеров, бригада оказалась на месте гораздо быстрее, чем они ожидали. Сапега и Крант были задержаны сотрудниками полиции, куда накануне обратился таксист Работягин. А сутенеры предстали перед судом.
Веселая планерка
С утра в просторном кабинете полковника Пружинина царило приподнятое настроение. Сотрудники новоиспеченного отдела собрались на необычную планерку.
Хозяину кабинета еще недавно грозила отставка, но руководство неожиданно предложило Пружинину возглавлять вновь созданный отдел. Полковник с удовольствием согласился.
Все знали Пружинина как отчаянного юмориста, а потому участники планерки готовились к веселому спектаклю. Сам полковник как истинный шутник никогда не позволял себе и тени улыбки. Со строгим, даже мрачным лицом он обратился к герою дня – лейтенанту Калинкину.
– Ну что же, Калинкин, докладывай!
– Да что же докладывать, товарищ полковник? Задание выполнено!
– Вот как! Ну, брат, ты просто так от нас не отделаешься! Тут на тебя поступило заявление от гражданки – начальник заглянул в какой-то листок – от гражданки Насосовой!
Заместитель Пружинина, Холоднов поперхнулся и закрыл лицо блокнотом. Остальные участники планерки спрятались кто за листом бумаги, кто за тетрадкой.
– Пишет нам гражданка Насосова, что ты ворвался в ее дом и изнасиловал! Жалуется, что ты сделал это извращенным способом!
Полковник произнес это грозно, не знающий Пружинина человек все принял бы за чистую монету. Но Олег Калинкин хорошо знал своего начальника, сам обладал тонким чувством юмора, а потому с удовольствием подыграл шефу.
– Да как же так, товарищ полковник? Все у нас с этой гражданкой произошло полюбовно, по обоюдному согласию!
– А чего же она жалуется?
– Может, ей мало показалось?
Сотрудники уже не скрывали своего веселья. Задание Калинкина заключалось в следующем: посетить подпольный публичный дом, провести с путаной сеанс, оплатить его и уйти, не оставив у обитателей притона ни капли подозрений. Целью запланированной и тщательно проведенной операции было вовсе не разоблачение преступной деятельности жриц любви, а совсем другое – гораздо более серьезное. Но об этом позднее.
– Ты заплатил этой бабе? – продолжил начальник строгий допрос.
– Разумеется, товарищ полковник!
– Квитанцию принес?
Кто-то, не удержавшись, хрюкнул от буйного веселья, кто-то полез под стол.
– Ты не стесняйся, Калинин! Расскажи нам, как тебя проводили к самой этой пи…онерке!
Олегу и самому было забавно, как «засекретили» бордель его хозяева.
Лейтенант, получив необычное задание позвонил по телефону, указанному в газете. Ответил ему мужской голос. Долго и недоверчиво переспрашивал, что да как? Затем посоветовал позвонить по другому номеру. Владелец другого номера велел лейтенанту подойти к дому на улице Плеханова к телефонной будке.
Там к лейтенанту подкатилось существо метра полтора ростом и сразу же грозно поинтересовалось: вы не из полиции? Лейтенант не стал признаваться проводнику неизвестного пола, что он идет в бордель по спецзаданию.
– Стой! – перебил рассказ подчиненного полковник, – то есть как это неопределенного пола? Ты что, не знаешь как определить пол?
Вновь взрыв веселья в кабинете, с кашлем и падением стульев.
– Товарищ полковник! – как бы отчаявшись, воскликнул Калинин, – ну как я мог определить? Нечто маленькое, кругленькое, с одутловатым лицом, в брюках… Как я узнал потом – кличка «Вася». Но мужчина ли это? – сильно сомневаюсь, может быть, это – оно?
– Ну, ладно, черт с ним! Продолжай!
– Ну вот, и привел меня Вася на улицу Красную по известному нам адресу. Встретила меня гражданка…
– Насосова! – продолжил полковник, – проститутка, то бишь, преступница. Нарисуй ее словесный портрет!
– Да что там рисовать? – баба как баба!
– Титьки? – строго спросил полковник.
Калинин показал большие объемы: во!
– Попа? – руки лейтенанта изобразили нечто мощное – во!
– Губки? – лейтенант заулыбался: нежные и умелые!
– Вот видишь, преступницу ты хорошо разглядел и… Как ты думаешь, а тебя там не разглядели?
– Ну что вы, товарищ полковник! Вел я себя весьма корректно и думаю, что ничем не вызвал подозрений.
– Что-нибудь особенное заметил?
– Представляете, в то время как эта… путана делала мне минет, в дверь кто-то заглянул. Похоже, это был Младенцев, ее муж!
Кто-то из оперативников даже свалился со стула. Неудержимый взрыв смеха покрыл последние слова лейтенанта.
Кто кого перехитрит?
Действительно, в дверь в самый пикантный момент заглянул Жорик. Не только ревность мучила его. Этот клиент Жанны внушил ему определенные сомнения: крепкий, спортивного вида мужик, а идет искать женщину в бордель!
Конечно, Жанна, после того, как клиент ушел, устроила благоверному взбучку. Но Жорик на этот раз уперся: подозрительный, мол, мужик, и все тут!
Проверив деньги, оставленные клиентом – 600 рублей, они убедились, что они немеченые.
– Какого тебе лешего надо! – возмущалась Жанна. Но Жорик все равно не успокоился. Тем более, что вскоре пожаловал новый клиент – и тоже мужик плечистый, крепкий, весьма спортивного вида.
Этого обслужила Ольга. О ней у Младенцева, как и обо всех работницах притона, были записана интересная, но грустная история. Но Жорику нынче было не до архивов. Он всерьез задумался о том, как быть, если внезапно нагрянут сотрудники полиции и застукают их с поличным?
Жорик даже надумал привлечь к операции «меченые денежки исчезают» верного и умного пса Шарика. Тот бы мигом утащил изобличающий пакет в такое укромное место, где никакие сыщики бы не нашли! Но – полиция оказалась умней.
Валера Кудрявцев позвонил по телефону, представился клиентом, желающим воспользоваться услугами девушки, оказывающей платные интимные услуги, ему назвали адрес. Около 12 часов он в сопровождении коллег приехал по указанному адресу. После чего вновь позвонил по телефону, где ему назвали номер квартиры.
Дверь открыла незнакомая девушка, представившаяся Викой. Они вошли в комнату, где он передал ей 1000 рублей. Путана вернула ему четыре сотни, пояснив, что в сумму 600 рублей входит массаж и еще… услуга. Проститутка сделала ему массаж, и между ними состоялся оральный половой акт.
Действуя по заранее разработанному плану, «клиент» вдруг стал дебоширить. Валера заявил, что не уйдет из квартиры, пока женщина не окажет ему еще некоторые другие услуги интимного характера. Естественно, после таких вывертов посетителя разгорелся скандал. На шум и крики примчалась хозяйка притона Трехгубова. Клиент заявил ей, что недоволен обслуживанием и потребовал вызвать «старшего».
Трехгубова позвонила по телефону, сообщила о возникшем конфликте, после чего сообщила «бузотеру», что сейчас приедет «крыша» и ему будет плохо. Действительно, в квартиру ворвались представители «крыши» – Сапега и Крант. Но именно за ними охотились сотрудники полиции, сходу скрутившие сутенеров. В свое время бандиты отделались легким испугом, и организовали целую сеть подпольных публичных домов.
На совести этих ребят – и принуждение девушек к проституции, и даже убийства. Была арестована и владелица борделя. В ходе оперативники изъяли деньги, телефоны и другие предметы, связанные с деятельностью путан.
Плач по… публичному дому
Город облетела сенсационная весть: полиция «разбомбила» подпольный бордель на улице Красной, а его хозяйка оказалась на скамье подсудимых!
Действительно, недозволенные игры и шалости в названном особняке прекратились, его владелица привлечена к уголовной ответственности, и, следовательно, добродетель восторжествовала. Но так ли это? Не рано ли добропорядочные граждане исходят восторгом?
Посмотрим внимательно, кто предстал перед служителями Фемиды. Во-первых, сама подсудимая, женщина почтенного возраста (около семидесяти лет!) с высшим педагогическим (!) образованием. Понятно, что в таком возрасте эта дама на скамье подсудимых чувствует себя более чем неуютно. (О Работягине и Младенцеве тут и речи не было! О горькой их участи мы узнаем позже!)
Рядом с ней на скамье находится бутылка с «минеральной водой», из которой обвиняемая (по разрешению суда: «Можно мне сделать глоточек?») время от времени прикладывается. Так ей легче справляться с испытываемым дискомфортом. Но, если глубже вникнуть в суть дела, разве подсудимой раньше, до процесса, было легче?
Когда соседи стали высказывать в лицо претензии по поводу шумных сборищ и скандалов в принадлежащей ей частной гостинице, хозяйка парировала так: «У меня тут одни убийцы и рэкетиры, я каждый день жизнью рискую! А вы (то бишь, соседи) мне еще покоя не даете!».
Видите, уважаемый читатель, какой опасной деятельностью занималась содержательница притона? А прибавьте к этому хлопоты по доставке к столь непредсказуемым клиентам путан! Правда, как выяснилось в ходе судебного разбирательства, у Алевтины (содержательницы притона) были налажены знакомства и связи в нужных кругах.
Владелице гостиницы нужно было лишь звякнуть по телефону знакомому сутенеру или сутенерше и заказать нужное количество «девочек». Но опять же, проститутки доставлялись, хозяйка притона получала мзду по установленной таксе – все это так.
Возникали конфликты и недоразумения из-за… качества доставленного «товара». «Ты почему блондинку не привез?» – кричал клиент водителю. Или, наоборот, водитель орал с улицы в окно особняка: «Отпускай девчонку! Час уже прошел!». (Оплата за путан – почасовая!) Но чаще всего стычки возникали по поводу неуплаты за сексуальные услуги.
Как вы думаете, кто утихомиривал разбушевавшиеся стороны? Кто разрешал все недоразумения? Конечно же, владелица борделя, которая, несмотря на свои почтенные годы, имеет внушительные физические данные, надежные связи и соответствующий опыт.
Но сколько при этом было затрачено нервов и сил организаторшей беспокойного хозяйства! Кто это подсчитал? Прикиньте все это, и вам станет жалко хозяйку опасного вертепа. Теперь перейдем к «водилам», подвозившим проституток в подпольный бордель.
Один из них торчал по ночам в собственном автомобиле возле… женского монастыря по улице Кирова. Здесь же «паслись» и его подопечные – девочки, ожидавшие вызова на «работу». Заказ поступал на пейджер водителя, и тот вез востребованное количество путан по известному адресу.
Легкомысленному читателю может показаться, что у такого шофера – непыльная работа. Но это весьма поверхностный взгляд. Водитель обязан не только доставить «девочек» по указанному адресу, но и через час забрать их, получить деньги от клиента и рассчитаться с хозяйкой борделя. А на этом отрезке пути, как мы с вами убедились, его поджидали многие неожиданности.
Посмотрим, каково было «девочкам» в таких переплетах. Они, как правило, попадали «на панель» по газетным объявлениям типа: «Требуются молодые и красивые для ночной работы». А потом торчали по ночам на улице Кирова, пока их не «закажут» клиенты подпольного борделя. Но и пройдя все «прелести» этого заведения, путана, бывало, оставалась ни с чем. Клиенты под любым предлогом отказывались платить. По крайней мере, о таких ситуациях рассказала одна из проституток в своих записях, оглашенных на суде.
Вот тогда-то, в разгар конфликта на сцену выходит сутенер или сутенерша. Последняя, выступая на суде в качестве свидетельницы, ясно изложила, в чем заключается ее роль. Она обеспечивает «девочкам» машину, охрану и гарантирует безопасность. Как видим, без сутенеров путанам никак не прожить! Тем более, без таких, как эта, выступившая на процессе. До недавнего времени бравая дама работала в… райвоенкомате делопроизводителем.
Но, подумайте, каково ей было, бедняжке, трудясь днем в столь солидной конторе, ночью управляться с опасными и, прямо скажем, противозаконными делами! Сколько бессонных ночей, сколько тревог, хлопот и скандалов! Право, можно было бы назвать эту женщину «энтузиасткой» своего дела, если бы она не получала за хлопоты довольно приличные проценты…
Ни в какое сравнение с этой достойной дамой не идет ее коллега. Мало того, что он стал сутенером по совместительству – он, в основном, подрабатывал на подвозе путан, как водитель, этот молодой человек еще и всерьез увлекся… наркотиками! Запретная страсть не помешала ему (а, может, наоборот – подтолкнула?) публиковать в газете известные нам объявления и поставлять проституток клиентам.
– Из-за чего весь сыр-бор? – сказал в кулуарах приятель – журналист. – Не лучше ли разрешить легальную проституцию?
Похоже, его вовсе не смутила открывшаяся взорам грязь. Что ж, остается только посочувствовать, коллеге. Нет, кого действительно жалко, так это людей, проживающих рядом с подпольным публичным домом. На долгое время их лишили сна и покоя оргии в «частной гостинице». Некоторые из соседей, доведенные до отчаяния, били во все колокола, обращались во все инстанции.
Улица «Красных фонарей»?
Почему-то суд не заинтересовало содержимое бутылочки Алевтины. А ведь содержательница притона с каждым «глоточком» становилась все увереннее, все бойчее парировала вопросы обвинения.
– Так чем же занимались девочки в вашем борделе? – строго спрашивает прокурор.
– У меня не бордель, у меня – гостиница!
– А квитанции, соответствующий журнал у вас имеется?
– А зачем? Приходили хорошенькие, чистенькие девочки, приходили офицеры…(Находившиеся в зале офицеры морщились.) Играла музыка, все танцевали, пили чай…
– Вы утверждаете, что проводили вечера отдыха? И не подозревали, чем занимаются ваши гости и девочки?
– Понятия не имею!
– В вашем – то возрасте можно об этом догадаться!
– Мне непонятна ирония прокурора, – не утерпел адвокат. – Мы, люди взрослые, отлично понимаем, что без проституции современное общество не обойдется. Почему же тогда, притворяясь и лицемеря, мы загоняем «жриц любви», то бишь, проституток, в глубокое подполье и делаем вид, что у нас проституции вовсе не существует? (Помните знаменитую фразу: «У нас секса нет!»). Именно потому, что мы поставили бедняжек вне закона, на них наживаются (греют руки) не только содержательницы нелегальных притонов, сутенеры и сутенерши, но и все те, кто берет деньги лишь потому, что ремесло-то – запретное! Вы понимаете, о ком я говорю?
Именно эти люди, эти чиновники и «блюстители порядка» кровно заинтересованы в том, чтобы проституция оставалась в подполье. Иначе, какой им будет «навар»? А торговля телом, так ханжески проклинаемая ими, все равно будет процветать!
…Вы спросите, а что изменится, если публичные дома станут легальными? Во-первых, «девочки» будут под охраной не только «красных фонарей», хозяйки, но и закона. А во-вторых, и это, может быть, самое главное, они будут под присмотром врачей. В наше время страшных болезней и эпидемий, согласитесь, это не так уж и маловажно!
Само собой отпадет целая сфера паразитов – чиновников, которые сейчас живут поборами с запретного ремесла. А это несет определенные выгоды… клиентам!
Приводят возражения: как мы объясним существование легальных публичных домов нашим детям? Смешно, ей-богу! Да наши дети в этих вопросах образованнее нас в сто раз! Говорят также: «А вы бы отпустили собственную дочь в публичный дом?» Отвечаю прямо: нет, не отпустил бы! Да она и не пойдет.
Пойдут те, которые все равно идут и в подпольные бордели, и просто на улицу. Таких запретами не удержишь! Так создайте, по крайней мере, здоровую обстановку и нормальные условия для их «труда». Это нужно для спасения как их жизни и здоровья, так и тех, кто волей – неволей пользуется их услугами.
Будем честными до конца: мы все равно придем к этому решению. И у нас появятся улицы «красных фонарей». Так лучше пораньше, чтобы поменьше потерь. И не надо смешить людей ханжескими судебными фарсами!
Конкретные предложения адвоката сводились к тому, чтобы в масштабах страны легализовать проституцию, а в масштабе любимой Пензы – создать что-то вроде квартала «красных фонарей», наподобие Амстердама.
Насчет того, что Пенза находится в «красном поясе» и бодро шагает под красными знаменами, мы слышали неоднократно. Но разукрасить родной город красными фонариками, обозначающими публичные дома, звучит свежо и оригинально. Пензу упорно толкают в «красный пояс»… со всех сторон! Мнение адвоката имеет право на существование, как, впрочем, и любое другое мнение. На что он не мог претендовать, так это на беспристрастность своей позиции.
На заявление адвоката последовал весьма резонный ответ прокурора:
Считаю, что наше государство не нуждается в законе «О регулировании платных услуг сексуального характера», поскольку его принятие приведет к дальнейшему росту чиновничьего аппарата, который и так безразмерен.
Потребуются специальные чиновники, которые должны будут вести учет «профессионалок», контроль за правильным оформлением на «службу», ведение документации (личных дел, трудовых книжек, табелей выхода, поощрений, взысканий и прочее.) Кроме того потребуются специальные лечебные центры для лечения и восстановления здоровья «исполнителя» и «потребителя» услуг сексуального характера.
Считаю, что преобразование проституции в легальную деятельность ни в коей мере не позволит регулярно пополнять бюджет за счет налогообложения этой деятельности. Поскольку установление налога, не гарантирует его поступление. Есть много способов уклонения от уплаты налога.
Государство, формально взяв под контроль платные услуги сексуального характера, должно будет уже не формально заботиться о пенсионном обеспечении «профессионалок». Причем, их «трудовая деятельность» заканчивается не в 55 лет, а значительно раньше. За счет каких средств им будет выплачиваться пенсия?
Сомневаюсь, что они, после труда на «ниве проституции» пойдут работать на предприятия или в государственные учреждения. Во-первых, их не устроят ни заработная плата, ни условия труда, а также негативное отношение к их прошлой профессии большинства граждан.
Принятие решения о легализации проституции, приведет к дальнейшему моральному разложению нашего общества, которое нуждается в оздоровлении и повышении идейного уровня. Чтобы дети, подрастая, желали работать не в сфере сексуальных услуг, а что-то производить, строить, созидать и т. д.
Существует еще много проблем в нашей стране, которые требуют немедленных решений и действий. Поэтому считаю нецелесообразным и безнравственным тратить время на решение надуманных вопросов «сексуально озабоченных»!
Для кого-то легализация публичных домов – проблема № 1. Но, ясное дело, не для большинства пензенцев, у них найдутся дела поважнее. Так что не будем торопиться с красными фонариками! Жизнь сама расставит все по своим местам.
Лесные засланцы
Чем же завершился этот весьма увлекательный диспут прокурора и адвоката? Суд приговорил владелицу подпольного публичного дома к лишению свободы на 1 год (условно!) Скажем прямо: утопили щуку – в море! А где же основатели славного заведения – Работягин и Младенцев? С приходом «крыши» их роль в доме стала ничтожной, а затем, предвидя столь грозные события, друзья попросту решили… смыться.
Люди склонны путать причину со следствием. Так, у некоторых пензенцев становится дурной привычкой обвинять во всех бедах спутниц жизни. Не удивимся, если на предстоящих выборах своих кандидатов выставит партия женоненавистников. По крайней мере, это не оформившееся пока движение заслало своих представителей в… пензенские леса.
Члены этого садоводческого общества уже давно бьют тревогу. В полицию поступило не одно заявление от владельцев ограбленных дач. Кражи из дачных домиков – дело настолько привычное, что на них все давно махнули рукой, даже… стражи порядка.
Но это отличалось от остальных садоводческих обществ тем, что разбойничьи набеги приняли здесь систематический характер. Даже привыкшие к подобным пакостям дачники взвыли от наглости воров. По настоянию общественности в прилежащих к садолесах была организована настоящая облава.
Результаты ее превзошли все ожидания. Совсем недалеко от садоводческого общества борцы с преступностью натолкнулись на шалаш, в котором мирно дрыхли двое закоренелых разорителей дач. Это сразу стало ясно и по обнаруженным тут же вещам: они принадлежали членам садоводческого общества.
Задержанные оказались пензенцами… Работягиным и Младенцевым! «Дачным промыслом» они занимаются вдвоем с июля этого года. Весьма любопытна история их падения. Как объяснили друзья – лесовики, тогда же, в июле, они поругались с женами и ушли от них… в лес.
Построили шалаш, а потом и другой, запасной. Они решились даже перезимовать в лесу. Благо, им было чем утеплить свое убежище – наворованными с дач коврами и матрасами!
Там же, в садоводческом обществе, новые робинзоны добывали себе пропитание. Теперь-то ясно, что зимовать лесовикам придется в другом месте. Доказано уже, по крайней мере, пять эпизодов их преступной деятельности. Иные горожане, услышав эту историю, укоризненно качают головами: вот, мол, до чего бабы довели мужиков!
Печальное дело о подпольном публичном доме напрочь опровергает точку зрения тех, кто во всем склонен винить слабую половину человечества. Без женщин жить нельзя на свете, нет!
Реальные истории
«Сюрпризы» преступников
Поздней ночью возвращался Анатолий Алексеевич ПЕТРОВ от любимой женщины, и все мысли его были о предстоящей свадьбе. В бумажнике лежали деньги, приготовленные к знаменательному событию. Предстоящий поворот в жизни невольно вызвал у молодого офицера милиции воспоминания о пройденном пути. Недавно окончил вечернее отделение политехнического института.
«Днем, естественно, работал, – вспоминает Анатолий Алексеевич, ныне подполковник милиции в отставке – потому что зарплата не позволяла. Сам я – из многодетной семьи. Потом в «Облсельхозтехнике» курсы прошел. И вот – в 1985 году – высшие курсы ГИБДД СССР в Ленинграде. Нас было двое из Пензы. Процесс обучения мне, конечно, понравился.
По окончании мне предложили остаться. Я говорю: нет уж, в Пензу поеду, домой! Приехал, как в Ленинский РОВД поступил, так и работал. У меня там старший был Виктор Васильевич Горохов. Он мне сразу говорит: вот твоя территория, ты ее должен знать! Как – в уголовный розыск. В принципе, оперуполномоченному, чтобы раскрывать преступления, необходимо знать свою территорию. Быть осведомленным, где самый «негатив» собирается.
У меня граница была – Райки, мы обошли по Бекешской (она разделялась на другие сектора), вверх до «Ласточки» и дальше – до границы с Первомайским районом.
И лесной массив я не поленился, обошел. Даже там, где воинская часть была. Потом это неоднократно пригодилось. Знание местности понадобилось оперативнику и сейчас, в необыкновенную ночь!
«Театральная» ночь
– Запомнился весьма необычный случай, – говорит Анатолий Алексеевич. – 1986 год, я был холост. Встречался с женщиной, которая стала моей женой. И ночью с улицы Пушкина возвращался домой, на Суворова. Я иду домой, но дворами, где преступники могут «раздевать» автомобили. Раньше «мода» такая у них была: колеса снимали и лобовые стекла.
Я уже знал дворы, где воры орудуют. И вот, 27 декабря, третий час ночи, дождь идет – зимой шел дождь! Темень, на улицах вообще никого нет. Выхожу дворами и вижу: стоит высокий мужчина, озирается. Все сомнений нет – это он, «автолюбитель»!
Я прибавляю, меня не видно ворам – дождь! – и я быстрей-быстрей подбираюсь. Вдруг там второй встает с колесами и – бежать! Уж тут и я, не скрываясь, бросился за ним. Этот, что повыше меня, как потом выяснилось – ведущий солист известного ансамбля.
Бегал я прилично. Пустился за тем, с двумя колесами. Бегу, он бросает колесо, через дорогу перебегает и – в сторону, по улице Шевченко. Ну, я не отстаю, он перебегает дорогу, я за ним.
И по Райкам – давай бегать! Дождь идет, у меня дубленка, он сбрасывает шапку с себя. Я не стал. Потом он шубу, она намокла, шубу сбрасывает. Я ищу документы по карманам брошенной одежки – нет документов, опять за ним!
Я тоже устал, в дубленке-то. Ну, – думаю, – когда же он упадет? Я спортом занимался, а догнать вора не могу. Поневоле останавливаюсь, отдохнуть. И он сразу тормозит – тоже устал!
Он только остановится – я бегу. Фонариком посвечу – он убегает. В итоге бегали, бегали, до Бекешской добежали. Я – назад, мне надо возвращаться, потому что там снятые колеса лежат. По дороге иду – шапки беглеца нету! Я смотрю, где его высокий сообщник, он же там остался?
Подхожу, смотрю: верзила крутится недалеко от места преступления, видимо, поджидает сообщника. Я прячусь, чтобы он меня не увидел. И вот дежурная подъезжает. Я, значит, перебегаю – верзилу взяли. Шапка убежавшего вора – у задержанного за пазухой! Приехали, стал беседовать: кто был с тобой? – «Я не знаю!» Долгая история!
Я говорю: мы опознание проведем. В итоге, установили личность сообщника. Все, здесь разобрались. Колесо мы привезли. Шагаю пешочком к месту происшествия. Что за чудеса! «Разутая» машина стоит – уже с колесами! Все колеса на месте!
Я смотрю: свет на втором этаже. Ну, я охотник – по следам нашел владельца автомобиля. Спрашиваю: «Это не ваша машина? «Копейка» белая?»
– Да, – отвечает хозяин, – а что?
– Колеса! Ведь у вас ночью сняли два колеса!
– Нет, – говорит водитель, – одно колесо! Вышел, – нажимаю, а машина что-то не едет. Поставил запасное.
Невероятно! Потом выяснилось, что верзила, испугавшись, одно колесо на законное место вернул.
Ну, все – вроде бы на этом «ночь чудес» закончилась. Не тут-то было! Хватился: у меня кошелька нет – а все свадебные деньги там! Где-то в погоне за преступником, бумажник выронил. Пошел искать. Лед, очень скользко. Думаю: «Как же я бегал ночью? Давай-ка быстрее, говорю себе, пока никто мои денежки не подобрал!»
Поискал по Райкам – нет. Возвращаюсь: ну что уж теперь? Сказал своим: «Все – говорю – счастливо! А я вот деньги потерял – искал напрасно, пойду к себе…»
Водитель «дежурки» говорит: «Вон в машине сзади какой-то кошелек валяется!» Раз – и достает мой бумажник!
Оказывается, я потерял кошелек, когда отвозил верзилу, и выпала «заначка» у меня во время возни с задержанным в нашей машине. Я открываю бумажник – все деньги свадебные там! Словом, была «ночь чудес». А еще ее можно назвать «театральной ночью». Как выяснилось, ночные похитители колес выступали днем на сцене. «Высокий» – ведущий солист известного ансамбля, а «бегун» – массовик-затейник!
Когда я на суде выступал, смотрю: «затейник» сидит в зале в качестве… свидетеля. Я говорю: «Вот и помощник подсудимого! – Прямо на вора показываю. – Мне за ним побегать пришлось!» На опознании предъявляли шапку «затейника». И все-таки он выступал на суде лишь как свидетель.
Не спорь с начальником!
Из-за конфликта с непосредственным начальством направили меня на нераскрытое убийство, на заведомый «висяк». В Иссинском районе нашли по весне труп, прикопанный в земле. Отрабатывались несколько версий, никаких следов. Нашел тело, как выяснилось, ранее судимый гражданин. Вот его-то «отрабатывали» следователи. Это очень нехорошая тенденция: «А кто ты такой? А-а, срок отсидел!» И давай – на него убийство «грузить»!
Приезжаю. Выясняю, кто занимался расследованием. На месте побывал опер Антонов. Как работал, что обнаружил? Он говорит: «Там еще я билетик автобусный нашел». – «А почему, – спрашиваю, – он не записан?» – «Следователь сказал: зачем?»
А ведь находка оказалась очень ценной. Билетик подсказал, что погибший «катался» по Рузаевке. Отправился туда. В автохозяйствах ведется отчетность. С каждого рейса я выделил соответствующие серии и с такого-то по такой номер. Точно определяю: когда и куда погибший ехал, и во сколько приехал.
Установил, что к преступлению причастна печально известная «химмашевская» группировка (есть в Рузаевке завод «Химмаш»). Первоначально установил подозреваемого, жителя Мордовии. Погибший прибыл из Таджикистана.
Странная эта история была. Погибший (назовем его Андалей – по-таджикски: «соловей») сам вызвал огонь на себя. «Мероприятия» различные проводил. Подозреваемый (назовем его Сархат – «простор») рассказал, что Андалей приехал с… диктофоном. И записывал разговоры местных бандитов!
А потом, в притонах, заливался соловьем: «Вот, я приехал с Таджикистана, меня направила группировка! Почему мне не верят, вот я им отчитаюсь, что я передал наркотики! И чтоб меня не хлопнули, пусть разбираются с ними!»
Те, рузаевские, узнали, что он тут разнюхивает – с диктофоном ходит! Принимают решение: хлопнуть его. Труп надо куда-то девать. Они вывозят тело на территорию Пензенской области. Искать-то будут в Мордовии! Убивают его в Мордовии, вывозят в Пензенскую область. Здесь прикапывают, а весной его находят.
Один билетик автобусный, а столько поведал! Погибший ездил по Рузаевке и там засветился в притонах. Устанавливаем, кто убил, где убил и куда вывезли. А кто убитый? Кто он такой?
Созвонился с Таджикистаном – оттуда фотографию прислали. «Соловей» оказался неоднократно ранее судимым. Его там никто не ищет, тоже особо никому не нужен. Если бы не нашел его след – так бы и остался неизвестным. Тут все закрепляем: как совершили, как задержали.
Не все в Рузаевке довольны нашими действиями. Я настаиваю на обыске у главного подозреваемого – Сархата. Именно он, по нашим сведениям – организатор многих преступлений, в том числе и убийства. Следователю говорю: «Как же так – от нас требуют раскрытия, а ты не даешь постановления? Обыск произведем и задержим на трое суток».
Неожиданный отголосок нашей активности. Мне звонят из Иссы: пришел гражданин с повинной, что десятилетней давности убийство совершил. И закопал труп тоже на нашей территории. Это преступление не было до сих пор раскрыто, и здесь вообще анекдот приключился.
Приходит уголовник к участковому с признанием: застрелил одного 10 лет назад, вывезли и закопали в Пензенской области. Объясняет – где. «Ты, – говорит он участковому, – езжай в Иссинский район!»
А почему уголовник с признанием пошел? – его избил подельник. Бил и приговаривал: я сам сяду и тебя посажу!
Тот, запуганный, пришел, и хорошо, что там оперативник заинтересовался. Хоть догадался позвонить: у вас есть такой факт, закопанный был? Действительно, в свое время работали, но дело «повисло». Серия следственных действий – и готовый материал отправили в Мордовию. Вот так, попутно, раскрыто было еще одно убийство.
Что поразило, когда делал обыск у главного подозреваемого? Во дворе у него фонтанчик, пруд Сархат соорудил. У него рабочие трудились. Заходил в погреб к нему, спрашиваю: «А куда соленья, варенья – то столько?»
– Слюшай, дарагой, – говорит, – а вот ты захочешь – приезжай, пожалуйста, мы тебя встретим, стол накроем!
– Вот как?
– А у меня – все известные люди гостят!
У него действительно пировали все воры «в законе», вся преступная Мордовия. Он накрывал столы, они гуляли. Потом в выходные – высокое начальство – вот так они чередовались! Говорит: «А что ты обыск у меня хочешь делать? У меня уже с УБОПа много раз искали!»
– Я должен произвести!
– Зачем? Прошу, забудь все это, угощайся! – говорит. – Не надо – пусть, кому надо, тот ездит!
Так и не нашли против Сархата веских улик. Пусть на совести местного начальства будут помехи в нашем расследовании. Бог им судья! По большому счету, непростительно быть таким равнодушным.
У водолазов юмор жутковатый
В Сердобске был такой преступный «авторитет» – Карась. Он «смотрящим» там был. Вдруг пропал, почти сразу после освобождения. Пока срок отбывал, его место «смотрящего» занял другой бандит. У них за большой пирог борьба началась.
Не успел погулять на свободе Карась. У него машина, «десятка» новая, он с охраной. И пропал – нету! А я до этого несколько раз был в Сердобске – тоже из-за убийств. Начальник криминальной милиции Соколовский говорит: «Наверное, Карася утопили в этом пруду. Был у меня с утра пастух. Он гнал коров, а коровы, сбились в кучу, встали и мычат – они на кровь очень реагируют!».
Как охотник, знаю: если лиса недавно утащила курицу в нору, то коровы при подходе мычат – так они крови боятся.
Подходим к упомянутому водоему. Крутой обрыв, пруд загороженный, следы были, но дождь начался! Когда я приехал, следов уже не было. А они вели туда, в пруд. Машина и «авторитет» там вроде. Попросил водолазов в помощь. Очень глубокий пруд!
Тонкость: у водолаза веревка служит для сигналов. Сообщения передают, дергая веревку. Машину обнаружили. Там очень глубоко и очень темно.
– Зацепи за машину, ее вытащи! – говорю водолазу. – Если труп там – дверь не открывай!
Он спустился опять, подергал, вытаскивают, а на веревке – только труп! Я водолаза потом упрекнул: чего, мол, ты не так, как я просил, сделал?
– Потому, – отвечает, – что там есть некая особенность! Это надо видеть! Сейчас покажу тебе «фокус»!
В общем, они вытащили Карася, голова его прострелена с малокалиберного пистолета. Гильза – боек самодельный. Потом машину достают и гильзу обнаружили. До этого еще убийство было. Я пытался вернуть этот пистолет – еще дел наворочают. Экспертиза подтвердила, что пистолет один.
Потом вытаскивают машину на моих глазах. Водолаз подзывает меня и открывает форточки. Вода оттуда пошла – за счет вот этого перепада крыша вдавилась сразу! Новая была машина, а на глазах превратилась в корыто!
– Ты понял, почему я труп сначала вытащил? – спрашивает водолаз. – Представляешь, чтобы с телом стало, послушайся я твоих указаний?
То есть получается, вода выливается сразу, и машина превращается в лепешку! Я этих тонкостей не знал.
Пальба в ресторане
Бандит расстреливал людей одиночными с автомата. А в ресторане, сами знаете, шум, музыка – посетители ничего не поймут. И только случайное убийство музыканта – гангстер попал ему промеж глаз – заставило всех сорваться с места. Началась паника.
Люди и подумать не могли, какой «фейерверк» готовил им матерый убийца. Да вот, подвел пособник – не пришел с гранатой, которую должен был швырнуть в публику – струхнул! Ради чего затеял кровавую бойню Андреяшкин? Хотел навести шум, хотел напомнить, что он – «авторитет». Андреяшкин сидел в колонии за разбой. Его отпустили из тюрьмы, непонятно, за какие заслуги, в… отпуск! И он сбежал, скрывался. Потом устроил вот этот расстрел в ресторане.
Наши службы «срисовали» его по фотографии на улице Мира. Организовали засаду. Он должен подъехать на «Волге» со смоленскими номерами. И у него должен быть автомат.
Мы выехали навстречу рецидивисту в двух машинах. Предупредили гаишников: задержать, если что. И надо же! – прямо у поста ГАИ «Волга» заглохла. Подъехали. Рядом стоит водитель – Тарасов. Ну, я – то смотрел фотографии бандита – это же он, е-мое! А водитель уже в свою «Волгу» садится, собирается «отчалить».
«Подождите!» Обыскал его. Говорю: «Пристегните его! Машину на тщательный досмотр!» И везем бандита в Первомайский РОВД. Начальником как раз Юрий Николаевич Рузляев был. Приезжаем в отдел – у задержанного документы на Тарасова. И фотографии вклеены.
– Изымайте все, и квитанции за гостиницу!
– Зачем?
– Вы все вписывайте! Потому что он потом откажется, сколько раз уже такое было!
Вдруг Андреяшкин заявляет: а если я добровольно сдам оружие? И вытаскивает пистолет Макарова – он у бандита, оказывается, был засунут сзади, за ремень.
– Как же, – говорю своим, – вы обыскиваете? Тщательнее надо искать! Автомат так и не нашли!
Позже беседовал с задержанным: как же так получилось, что автомат исчез?
– У меня, – говорит, – машину изымали по пути со Смоленска.
Действительно, изъяли. А на другой же день он пришел в отдел милиции как Тарасов: вы чего не отдаете мне мою машину? Я буду жаловаться в прокуратуру! Ему вернули эту «Волгу» – в Пензу он прибыл на ней. Документы у него соответствовали.
Выгнали свидетельницу …на погибель
Виктор Семенович Жаткин, вот кто был предан делу всей душой! Если надо, и ночью выезжает лично. Побольше бы таких начальников!
Как – то ночью звонит мне. Убийство в Сердобске: старушку нашли под кроватью. Выезжаю на место преступления. Частный дом. Двор немножко припорошен снежком.
Раскрывать преступление «по горячим следам» – что это значит? Значит, что на место мы прибыли вовремя! На снегу увидели четкие следы. Ведут туда и обратно – шел один человек! Заходим в предбанник, дальше в комнату.
Свет фонарика выхватывает торчащие ноги женщины. Видно, что старушка. Закрыта коврами, тряпками. «Поднимайте!» Смотрим – у бедняжки перерезано горло. Вызываем прокуратуру и судмедэкспертов.
Эксперт заявляет: «Срок давности – примерно сутки, и рана – ищите топор!» Этот патологоанатом – анекдот ходячий! Из-за него произошло много путаницы при расследовании.
Сразу выясняю: кто труп обнаружил? Пошел по следам – нашел ведро, вытаскиваю, а там топор. Посмотрел – крови на нем нет! Задержали гражданина, что следы во дворе оставил, и начали работать. Не получается никак, хоть он и судимый. Говорит: я только похмелиться пришел, а ее нет! Да, задержанный действительно украл топор, еще что-то – ради стакана самогона.
На второй или третий день заходит старушка и заявляет: «Я знаю, кто это сделал!» Заместитель начальника отдела говорит: да не слушайте ее! Старушка обиделась и ушла, так ничего и не сообщив.
Спрашиваю у зама: «А где она живет?» – Не знаю! – «А почему тогда говоришь: не слушайте ее?» С этой свидетельницей вообще интересная история вышла. К ней как-то участковый заходил и объяснил, что за информацию об опасном преступнике она может получить денежное вознаграждение. Вот бабушка и перестаралась, видимо, очень ей хотелось премию получить! Приходила в милицию с сообщениями несколько раз, но все ее сигналы оказались недостоверными.
Повторилась ситуация известной сказки: мальчик неоднократно пугал односельчан криком: «Волки!» И люди сбегались – кто с ружьем, кто с вилами. Каждый раз тревога оказывалась ложной. А когда волки действительно напали на «шутника», никто не пришел ему на помощь. Жертвой Суворова стала и бабуська – та самая, заявившая, что знает, кто душегуб.
Тут-то прибегают к нам очевидцы, напуганные смертью пожилой свидетельницы. Они поняли, что маньяк доберется и до них. Очевидцы – парень и девушка – нам рассказали: семь дней назад они познакомились с Игорем (Суворовым). Он приводит их в шинок к старушке, труп которой нашли потом под кроватью. Та денег Игорю, как тот требовал, не дала. Он выводит хозяйку в сени, там несколько раз тычет ей шилом в спину, заводит в комнату и в присутствии новых знакомых ножом перерезает старушке горло!
Те ошарашены: куда мы попали? – и бросились бежать. Убийца был уже пьян, не смог бы их догнать. Суворов, оказывается, прятался у бабки, той самой, которую сейчас зарезал. Скрывался после тяжкого преступления в Саратовской области, село Байки – там совершил двойное убийство: старичка и старушки. Старушку пытался изнасиловать. Больной! Поленом и молотком убивает обоих. После преступления в Саратовской области, Суворов здесь лишил жизни еще двоих. Четыре убийства, одно за другим!
Парень и девчонка – верные свидетели. По времени их показания никак не сходятся с заключением экспертизы! Говорю эксперту: «Ты как смотрел?» Убийца труп бабки водой облил, было холодно и трупных пятен на теле не было. «Стечение обстоятельств!» Изверг был арестован, и предстал перед судом.
Собака… руку принесла!
Четвероногий друг жителей Сосновки напугал хозяев до полусмерти – после прогулки по лесу собака притащила в зубах человеческую руку. Без вести пропал житель Пензы Гашев (фамилия изменена), а его машину нашли брошенную у озера. Я заказал крючок, чтобы выловить труп. Мы ведь не предполагали еще, что пропавшего придется собирать… по частям. Но вылавливали там части тела, а потом начали находить их по разным местам. Проводили обыски у возможных подозреваемых.
Некоторые факты, поступающая информация привели нас к жителям Пензы братьям Дробиным (фамилия изменена). Начали «докапываться» до них: а этот вот Анатолий Дробин – кто он? Его брат Сергей – спортсмен. На проспекте Победы у него была мастерская.
И, оказывается, Гашева убил Сергей. Прикончил за то, что тот занимался вымогательством. Дробин был нормальный бизнесмен, а тот его шантажировал. Лишил жизни на улице Урицкого, а занимался уничтожением следов преступления на проспекте Победы. Приехал к Гашеву, и прямо – молотком по черепу! Одного удара хватило, чтобы вымогателя не стало. Ну, а позже спортсмен в бега ударился.
Брат ему помогал тело разделывать и вывозить. Помощника сначала на трое суток задержали (по новому законодательству), а потом его адвокаты освободили, потому что он заранее не обещал своему родственнику содействовать.
Анатолий убийства не совершал, он только помогал брату в жуткой «работе». Раскидывали останки по Сосновке. Руку убитого вымогателя собака и принесла своим хозяевам.
Забавно, но после этих усердных поисков, жильцы нас горячо благодарили: «Спасибо, что канализацию нашу прочистили!» Получилось как? Нужен сантехник, чтобы проверить места, где могут быть останки. Приходилось в качестве сантехников и самим потрудиться!
Случай на рынке
На Центральном рынке ко мне обратились люди: помогите задержать хулигана! А тот – десантник, кое-как удалось скрутить его. Какая-то «сердобольная» гражданка, наблюдавшая за нашей схваткой с нарушителем, заявила во всеуслышание: «Вот как милиция обращается с человеком!» Говорю женщине: «Назовите свои данные, будете свидетелем задержания преступника, который оказывал сопротивление!» Обернулся – а ее уже и след простыл…
Главное в сыщике – не проходить мимо. Меня начал один начальник «прессовать» на работе. За что? Прохожу как-то по улице Московской и вижу – подростки обступили хорошо одетого мужчину и хотят обобрать. Ну и обобрали бы, естественно.
Я подхожу – они переговариваются, как «дядю подраздеть». Предъявил удостоверение и говорю: «Ребятки, надо поговорить!» – и одного подцепил. Они уже начали обыскивать мужика, а он довольно поддатый был. От грабежа его спас, говорю: «Ты откуда, с района? Вызывай такси и езжай, здесь тебя оберут!»
Задержанный мною парень выпрыгнул из куртки. Отбежали подростки и мне всякие пакости кричат. А один: «Я Ван Ванычу скажу, он – тебя!» Это, как оказалось, сын Ван Ваныча. Начальника отдела, который потом меня постоянно «гнобил».
Роковой колодец
Первые дни работы в правоохранительных органах разочаровали Владимира Витальевича ХАНОВА, ныне подполковника милиции в отставке.
– Пришел я устраиваться на работу в Октябрьский РОВД, – рассказывает Владимир Витальевич, – в отделение на улице Кронштадской. Там освобождалось место.
А до этого я пытался устроиться в милицию, и вакантное место было во всей области только одно – участковый в Кузнецком городском отделе. Туда я уже сдал все документы, ждал вызова.
Посоветовавшись с женой, пришел сюда – неподготовленный, абсолютно бестолковый, бездарный. Направили в сектор к старшему оперу Малькову Михаилу Петровичу – (покойному ныне, Царствие ему небесное!) Сказать, что принял он меня тепло – ну, это было бы неправдой. Он сразу увидел, что пришел бестолковый помощник с гражданским образованием, хоть и с высшим.
Первое задание, которое он мне дал – это кража велосипеда, их в то время воровали десятками около магазина «Турист». Засады там оставляли, но это – отдельная история. Дал мне два – три адреса подростков, которые, вероятно, были причастны к краже. Помню и подозреваемого – Димка С., который жил в дальнем Арбеково. Пришел к нему домой (повторяю: я был совершенно неподготовлен!) Опросил его. Разговор такой банальный:
– Ты брал велосипед?
– Нет, я не брал! – естественный ответ.
На этом объяснение закончилось. Я,может быть, утрирую – но смысл нашей беседы в общем вот такой. Вернулся с этим объяснением к Малькову. Он его прочитал – посмотрел на меня – объяснил по-русски.
Я пошел второй раз. Как говорится: не можешь думать головой, думай ногами! Второй раз опросил – второй раз не в тему. Так я был там три раза. Пока что-то похожее на объяснение я с этого подростка не снял. Вот таким было мое первое задание. Велосипед не нашелся – старенький, ржавенький – получился отказной материал. Вот такое было первое дело.
Это потом я многому научился – прошел полугодовую переподготовку в Челябинске. Вернулся, с Мальковым у нас – полное взаимопонимание. И стал нормальным опером. И рост пошел карьерный. Что происходит на секторе – все твое. Начиная от мелких краж и кончая самыми резонансными выдающимися преступлениями – убийствами и так далее, оно все твое, никак тебя миновать не может. Словом, затянула рутина.
Никто не будет этим заниматься, если ты не будешь заниматься. Ты должен знать людей на секторе, которые могут банально сказать, информацию какую-то дать: да, я видел, слышал, заканчивая тем, что даже могут конкретно назвать, кто это совершил или где вещи похищенные спрятаны.
То есть, ты – участковый – это должен людей знать и находить с любым общий язык. Так что, поэтому какие-то особенные выдающиеся случаи я не могу вспомнить. Их настолько было много – это была рутина. Рутина, которую мы огребали.
Дачные страсти
И кражи с дач были. Буквально достали эти кражи Особенно жалко стариков и старушек. Только капусту убрали, яблоки вынесли поздние. Ну, старенькие – уходят домой. Весной приходят – все перевернуто! Сволочи там какие-то побывали. Другого слова не подберешь. Больно за деда – ходишь с ним, занимаешься описью и понимаешь: ущерб, как таковой, незначительный. Но дедушки, бабушки – доживают последние дни, месяцы, годы. Они трясутся, душу вкладывают в свои участочки, огородики. Обидно, жалко.
Приходилось отлавливать подлецов – разорителей. Принцип такой же, как у охотников. Особенно хорошо по первому снегу. Снег выпал – следы! И пошел по следам. Как собака гончая. Находили, ловили. Что еще интересно? То, что работали сутками, двое, трое. Домой не приходили. Как так получалось, не знаю, никто не заставлял.
Не было такого, чтобы принуждали, заставляли. День отработал, а ночью сообщают: кража с машины! Лобовые стекла снимали с автомобилей, если помните, колеса воровали, магнитолы. Вот так вот, – Владимир Витальевич проводит пальцем по горлу, – доставало!
Работали вечером – с участковым созванивались. Давайте, мужики, что-то делать! Минуя начальство – ну зачем нам начальство: какие-то указы, приказы? Собрались, пошли, здесь посидим, тут посидим, тут перекроем, ловили воров! Премии получали.
Когда жена увидела мою трудовую книжку после моего выхода на пенсию – она вся исписана – поощрения. Премии нормально платили – 30-40 рублей. Это были большие деньги, это было замечательно.
Был у меня за эти 20 лет, минуя командировку в Чечню, страшный год – 1986. Про убийства, изнасилования, разбои вам еще расскажут помимо меня. А я расскажу о страшной трагедии, участником которой я стал, и едва не погиб. Не хотел я рассказывать об этом, но происшедшее тогда тяжелым камнем лежит на душе.
На дне колодца
Не хвалюсь этим и не чувствую себя героем. Где-то в октябре – сентябре прибегает к нам, на Кроншдатскую женщина: «Там двое детей задохнулись или задыхаются!» Ну, мы выбежали с опером, она нам показывает дорогу. По Кроншдатской вниз, там, где раньше были погреба. В общем, женщина нас привела туда.
Вот как сейчас помню: подбегаю, что-то такое в земле – творило 40 на 40, глубокое, и вырыт погреб примерно 2×2×2. Лестница деревянная, приставная туда. Светло было, солнечный день такой, осенний.
Посмотрели, видно: лежат. Девчонка – первая – одета, и мальчишка на ней, тоже одет. Оба лицом кверху. Ну, я опешил как-то. В первый раз с таким столкнулся. Женщина: мужики, мужики, что делать?! А люди накатывают, накатывают, все больше и больше, все любопытные идут. Ну, что-то надо делать!
Мы в гражданское одеты, на нас нет знаков отличия, формы. Уж не помню, то ли я попросил, то ли сами мужики веревкой меня стали обвязывать, и женщина снимает с себя платок, повязывает мне на лицо. Я начинаю по лестнице спускаться. А воздух какой-то, непонятно тяжелый, оттуда идет. Задержал дыхание, спускаюсь. К мальчишке подхожу, беру его за руку, подтаскиваю к лестнице. Ногу на ступеньку нижнюю ставлю, поднимаю его, подаю и… в этот момент ступенька ломается! Ну, деревянная лестница! Мы оба падаем. Я начинаю дышать. И чувствую что-то нехорошо мне. Опять пацана беру, подтаскиваю на вторую ступеньку, поднимаю. И эта ломается! Падаем. Так происходило, по-моему, до третьей ступеньки.
Я не могу дышать – мне уже плохо! Я уже чувствую, что займу рядом с ними место вакантное. Потом, думаю, ну черт с ним рукой его. Больно оберегаю пацана. Короче, беру его как-то вот так – лишь бы суметь подать вверху стоящим. Хрен с ним – руку сломаю, но надо вытащить его в конце концов!
Помню, прицепили его каким-то образом. Тело пошло наверх. Дальше… я потерял сознание. Очнулся я уже на земле – меня вытащили этой веревкой. И помогло то, что меня начало рвать. Слышу: реанимации сирена заливается, трава перед лицом и хромовые сапоги. Тогда хромовые сапоги носили блестящие. Голову поднимаю – Денисенко стоит. Встаю, мне плохо. Вижу, врачи реанимации начинают мальчишку откачивать. Безуспешно. Потом приезжают пожарные. Спустились, достали девчонку. Девчонку тоже не спасли.
И вот – меня в реанимацию, уколы, капельницы… Ну народу там – пол-Арбеково собралось. В больнице, в реанимации лежу, а у меня жена была беременная, прямо вот-вот родит. Зачем травмировать? Говорю – не надо мне ничего. Сделали уколы, расписался, и домой пошел.
На этом история закончилась – я не стал никому говорить. Но когда я пришел домой, об этом уже в семье знали. Кто-то оказался дома из любопытных – таких добрых людей полно! Как-то вот так ввышло. Я их не спас. Им было обоим по 14 лет. Оба жили на Одесской улице, в одном подъезде.
Хоронили их в один день. Потом прошла информация об этом доме, что их милиционер спасал, сам в реанимацию попал. Вот так это было. У меня до сих пор неприятный осадок. А ведь прошло столько лет, много лет. Заключение экспертов гласило – угарный газ! Подростки что-то жгли типа факела из полиэтилена, еще какие-то тряпки навернули и зажгли, чтобы было светло. Банально задохнулись. Углекислый газ и что-то там еще, я не помню.
У меня на душе как камень лежит, который я скинуть не могу. Вроде все силы приложил, чтобы помочь, но я не помог. Я б сейчас бы сказал – я такой героический, тельняшку порвал – вытащил, сознание потерял – не получилось. Не получилось…
Пьяная стрельба
Потом еще был случай – так же сидим вечером в субботу или воскресенье на Кроншдатской. Со мной оперативник был, вновь назначенный – у него ни оружия еще, ни подготовки, так что и допуска никуда особого нет. Димка Филин, как сейчас помню.
И какая-то информация прошла – по рации передали: на даче кто-то стреляет. Нам надо было перейти на арбековский пост ГАИ, дальше нас бы проводили. Ну, а мы подумали: наши дачи, вот они! Я взял пистолет, мы добрались до поста ГАИ пешком. В то время транспорта особо не было. А если и был, то его и пинками не заведешь. Гаишники объясняют: там стреляли, послали за вами.
Не до разговоров, надо ехать быстрей! Народу полно на дачах, день выходной, приятный летний день. И мы поехали. Оказались около дачи Маюлова, и моя там дача. Лесное общество. Арбековский переезд. Не наша земля – Пензенский район!
Но здесь уже как-то не по-людски развернуться, мы уже приехали. Потому что Пензенский РОВД все равно находится в Терновке. Не знаю, для чего так сделано, но и размышлять об этом было просто некогда! Слышим – бух! – выстрел. Побежали.
Таксист нам показал – вот эта улица, пойдете, там найдете. Улица длинная, и вот мы от центральной улицы мчимся. Нас там встречает женщина и говорит: так и так – у меня там муж, дача двухэтажная, муж на втором этаже, у него там оружие, и он стреляет.
А кто муж? Муж армянин, сама русская. Мужу 70 лет. Он атлетически сложен, как выяснилось потом, здоровый. «Он, – говорит супруга стрелка, – закрылся на втором этаже, и у него там две женщины».
– Заложницы?
– Не знаю…
– А что случилось?
– Да непонятно, я с ним пробовала говорить, а он… стреляет!
Мой помощник говорит: давай ворвемся! «Ну, какой ты прыткий, на хрен!» Мы осмотрелись. Дача как дача, в окнах никого не видно. И вот мы по земле, через крыжовник, по-пластунски. Оружие только у меня одного. Подползли, в домик зашли.
Ну, это только сейчас быстро говорю, а тогда, я не знаю, сколько это по времени длилось. Та минута не равна одной минуте наяву. Не знаю даже, сколько она длилась. Зашли, потихонечку дверь открыли. На первом этаже никого нет. На второй этаж проникнуть проблематично. Лестница приставная поднята на второй этаж и там брошена. На нас глазеет сверху дырка такая, это – лаз.
Но там, наверху, слышны шумы. Как туда залезать – то? Что-то нужно делать! Тихонечко стол поставили. Не достаю. Потом стул. Встаю, руками – раз! Начинаю подниматься. Так оказался угол кирпичный, кладка такая неоштукатуренная. Моя голова над полом второго этажа поднимается. Скрип какой-то там. Пол и стены безобразно заляпаны: мозги с кровью текут?
Опускаюсь. Вот таких вот движений я сделал, может 100, может 200. Страшно! Честно говорю, страшно! Потом, чувствую, силы покидают. Тут – новый выстрел! Снова женские крики, визг и ругань. Это мужчина ругается, не на нашем языке, только матерится по-русски, наводит, значит, «порядок»! Куда, в кого палит этот полоумный? Надоело уже мне все это дело. Делаю туда рывок, залетаю.
Картина такая: он, «стрелок», лежит на кровати, с голым торсом, брюки надеты. Женщина одна лежит с ним – одетая. И одна сидит, сверху до пояса раздетая. И я вижу краем глаза его движение рукой. К прикроватной тумбочке. Какое-то чувство внутреннее сказало, что это – опасное движение!
Дальнейшее смутно помню. Но что-то я такое сделал. Выбил из его руки оружие. Оказалось, он пистолет попытался пустить в ход. Пистолет бельгийского производства – «Баярд». Я оружие выбил и в этот момент, скорее всего, я его еще и ударил. Рассек ему переносицу, остудил его. Потом сразу Димка залез, мы «стрелка» завинтили. Здоровый ломоть, лет 70, армянин. И такой крепкий. Поддатый, правда, был.
Тут и жена его залезла. Шум и гам. Вообще, к чему я это рассказал? Мы потом нашли у него две новых малокалиберных винтовки, обрез охотничьего ружья, пистолет, ножи я не считаю, сколько их было. А патроны мы ссыпали в картофельный мешок.
И вот – раций тогда не было, телефонов там тоже не было. Вышли, значит. У задержанного руки связаны. На нас, как на двух дедах Мазаях: какие-то ружья торчат за спиной. У Димки еще мешок с патронами. И ведем полуголого «стрелка» на веревке! В гражданской одежде оба!
Немножко не дошли до разъезда дежурки УВД, и вот едут навстречу бойцы: в касках, в бронежилетах, с автоматами – и мы этого дурака ведем. Ну, а мне за этот подвиг выговор повесили по УВД.
Подробностей этой заварушки не знаю. Мы виновника задержали, а там уже опергруппа приехала. Обитатели дачи поддатые были, что-то у хозяина «перемкнуло». Никаких заложников не было. Не знаю, куда он стрелял дачник со второго этажа.
Но потом, когда мы вернулись на место, я вот сел, в то время еще покуривал. И прямо, по-моему, сигареты три – одна за другой! И помню, какая-то вибрация была сильная, чувство страха, запоздалое. Ну, это хорошо, что оно у меня вот такое. В Чечне такое же было. В трудный момент нормально себя ведешь, а когда все закончилось – вроде, спокойным должен быть, а – мандраж!
В том же году, это было с 22 на 23 февраля или на 8 марта – не помню точно, какой был праздник. Я после суточного дежурства пришел домой, отрубился, сплю. Звонок на домашний телефон, какой-то план-перехват, вроде «Тайфун». Сбежал заключенный, вооруженный, или что-то такое вот. Надо срочно выдвигаться, перекрывать один из возможных адресов.
Убийца в бегах
По-моему, с Терновки сбежал заключенный, убийца, Служил в ВДВ в Афганистане в десантно-штурмовой бригаде. Лось здоровый, под два метра ростом. И намерения, как потом информация прошла, с кем-то расправиться, вплоть до убийства.
Ну, как это водится, все его связи выявили, родственные, дружеские, по переписке, может, кто раньше освобождался из его друзей. Мы постарались перекрыть. Мне достался адрес: дом на улице Минской. Пришли со мной два сотрудника колонии, два зеленых в форме. Стоим на втором этаже, на лестнице.
Там живет жена его брата, что ли, где-то на 4 этаже. Обследовали – его там нет. Вышли, на лестнице стоим между вторым и третьим этажом. Я в гражданке, и эти – в зеленой форме. И мимо нас мужичок проходит такой в зимней одежде, шапка такая – уши опущены, поднялся.
Ну, они-то его знать должны же! Это их зек! Они не узнали. Он мимо них прошел. А он, когда убегал, совершил разбой. Он мастеру вольнонаемному к горлу нож приставил, одел его одежду и вышел.
И что-то подсказало мне – не местный это житель! Я обслуживал районы, я мало того, здесь вырос. В том районе жителей уже знал чуток. Пахнет от него холодом, непрост человек! Я за ним пошел потихонечку, а эти стоят. Я смотрю, а там коридор, влево, вправо и несколько квартир. И двери какие-то стеклянные, ну и краской белой закрашены там.
Слова матерные все равно видно сквозь замазку. Смотрю, где краска содрана, за ним подглядываю, зашел он, стоит, что-то мнется, не звонит и не открывает. Достаю пистолет и передергиваю, и звук такой – на весь подъезд раздался!
И он дернулся – шапочка поднялась, смотрю – лысый! «Стоять, иди сюда!» Те подбежали, мы его скрутили, довели на Кроншдатскую. Поймали таким вот образом. Лось, конечно, был здоровый. Тогда это был большой ажиотаж. Весь город, всю область подняли. Повезло.
Поймали «гастролера»
Еще один случай. Это уже было в 97-98 году – я работал в УВД. У нас начались разбойные нападения в городе. Причем, очень дикие. Молодой человек крепкого телосложения отлавливал женщин. Женщина заходит в подъезд, в лифт, в более-менее безлюдное место. Приставляет вот такой здоровый вот нож и снимает золото. Причем не берет крестики. Ну, явно, что не нашей веры «гастролер»!
Он нам налепил около десятка разбоев – заявленных только. Резонанс по городу ужасный. Разбойные нападения считаются особо тяжким преступлением. Наравне с убийствами и изнасилованиями. Что делать? Случайно получаем информацию, что он может скрываться в одном из домиков в районе Побочном. Нам показывают эту дачу. Куда деваться, какой выход? Засада!
Выставляем туда засаду. Ну, мы – то думали, что быстро все это дело провернем. Сидят там трое оперов, а мы с начальником, тогда был Юртаев, на служебном УАЗике сели там в посадках с биноклем. Сидим, смотрим, с собой рации. Сидим день, ждем его. В городе раз – разбой, два – разбой! Те же самые приметы, тот же нож огромный.
Что делать? Темнеет, его нет. И те сидят, голодные, холодные. Выйти нельзя, мы им запретили вообще из домика выходить. Сидим. Мы решили проехать по трассе до японской заправки. Посмотреть, обратно вернуться. Едем, смотрим – идут двое. Один по приметам похож, у него пакет полиэтиленовый. «Виталь, – говорю – берем!»
– Нет, – говорит, – сейчас не будем. Темно уже. Он прыгнет в кювет, и мы его потеряем. Стрелять? Куда стрелять? Брать будем на месте. Выхожу в эфир. Прошу УВД, так и так – похоже, что идет «клиент»! Просьба: чтобы эфир замолчал!
УВД передало информацию: тишина в эфире, работает только позывной. Тишина, все замолчали. Мы потихонечку крадемся за ними. Они идут на тот адрес. Мы это видим, четко прослеживаем. И мы идем за ними, чтобы они никуда не убежали. Оружие наготове, когда услышал впереди: бух!
Голодные, холодные наши опера встретили их там должным образом. Короче, оказался парень молодой, по национальности – табасаранец. В первый раз услышал о такой национальности в нашем многонациональном государстве. Нож у бандита был при себе, но он не успел им воспользоваться. Он никак не ожидал. А второй оказался как бы непричастен. Но вот этого гада мы поймали. Он во всем сознался. Дальнейшую судьбу его не знаю. Думаю, он был наказан должным образом.
Азарт необходим!
Рутина. Рутина. У нас как работа строится. Либо от материала, заявления. Либо от информации. Вот он совершил преступление, а вещи лежат вон там, либо нож, а вот человек который это совершил, а заявления еще нет. Мне всегда был более интересен второй вариант. Потихонечку разматываешь, разматываешь и приходишь к потерпевшим. А не – наоборот, от потерпевших к тому человеку.
Такие моменты были постоянно. Новый и новый материал, ну, я думаю, у всех это было. Это страшное дело. А помимо этого другая работа есть и негласная. Дела оперативного учета, целую кучу надо было вести, особенно в те времена далекие. Писанины было ужасно много. Как бы сказать, одним словом? Самое главное, какая-то искра, какой-то азарт должен быть. Не просто я пришел на работу, которую я буду делать и получать деньги, а именно азарт с получением удовольствия. А как приятно когда нащупал эту ниточку. Пошла, пошла, пошла – раскрыли, сели. Не фига себе! – вот это мы дали. А сегодня день – то какой? Ни хрена себе, среда! Это реально было.
Задержали тут в Арбеково крупную группу воров, много эпизодов. Они все сидят на Кроншдатской. А их желательно содержать отдельно друг от друга, где они не могут договориться: «Ты это не говори, ты то не говори, а этот что сказал?»
Мы их растащили по кабинетам, начинаем с ними беседовать. А покушать надо. Поспать надо. Никто нас не заставлял, никто не ходил домой спать. Мы съели все бесхозные вещдоки, которые были в кабинетах. Бомжи из кладовок воруют банки с огурцами, картошку. Ну, они не востребованы, лежат гниют, портятся. Честно говорю, мы их съели. Надо было что-то кушать.
Мы вообще домой не ходили. Ну, мы их раскрутили, они ушли и сели, многоэпизодные дела. Я к чему подвожу. Какой-то такой внутренний азарт, желание самому работать, а не то, что тебя кто-то будет сверху давить, заставлять. Я не знаю, сейчас есть такие, нет ли. Опера были такие. Не знаю как сейчас.
Делай, как я!
– Недавно мы собирались по поводу какого-то праздника, – рассказывает Сергей Владимирович ЗОТОВ, полковник милиции в отставке. – Встает один из моих коллег и говорит: «Все-таки я хочу за Сергея Владимировича выпить! Вот это начальник! Не тот, кто говорит: «Делай, как я сказал». Нет! Зотов всегда пример подавал: «Делай, как я!» Вот у него можно было поучиться!»
Мой товарищ, наверное, вспомнил и о Кузнецке, где мы расследовали загадочное убийство. Начинаем работать, собирать информацию. Собрали личный состав, говорим: так вот и так. Для полной ясности необходим нам важный свидетель. А был там «вор в законе – смотрящий за городом». Я участковому говорю: вызови мне Чиколаева!
– Он не пойдет.
– Как не пойдет? Вызови повесткой на себя, а я подойду.
– Он не пойдет, он – «вор в законе», он – смотрящий!
– Как это? А ну, садись в машину, поехали!
Садимся, подъезжаем. Я адрес знал. Смотрю, там какая-то шторочка на окошке дернулась. Калитка закрыта. Участковый даже с каким-то облегчением поясняет: «Видите, закрыто!»
Ерунда какая! Перелезаем через забор, открываем калитку, идем. Дверь закрыта. Участковый опять свое: «Дверь закрыта!» Вышибаю дверь. Они там сидят, пять человек.
– Это ты, Витя, милицию не уважаешь?
– Сергей Владимирович, мне никто не говорил, что вы меня вызываете. Причем здесь я?
– Вот ваш участковый.
– Где участковый? Я его не знаю!
Забрали «смотрящего» в отдел, там побеседовали. Разговор вначале, как правило, жесткий. Ну, а потом, уже когда побеседовали, тут и чифир, и закурить.
– Чего это ты, Витя, так к местным органам относишься?
– Да ну, сейчас они какие-то не такие, раньше как-то интереснее было!
– Ну, вот дверь тебе сломали – жаловаться пойдешь?
– Нету!
– Почему?
– А я видел, что это вы.
– А если бы участковый сломал?
– На него бы пожаловался!
– А на меня – почему не будешь жаловаться?
– Не, Сергей Владимирович, вы у нас – «мент в законе»!
– Это что же – без меня меня «короновали»?
– Нет, среди братвы идет разговор: «нахалку» никогда не шил, не зверствовал, слово всегда держал.
Имя работает на тебя
Вот такое отношение. В начале правильный опер работает на свое имя, а потом имя на него будет работать. Если у новичка нет такого настроя, то опера из него не получится.
Я считаю, что опер может быть хороший, отличный и гений. Плохого опера быть не может, потому что если опер плохой, то, значит, это уже не опер. Гениев мало, в основном хорошие опера, поменьше отличных – где-то между гением и хорошим.
Начало расследования, подчас, самое тривиальное, и никогда не знаешь, во что находка трупа выльется. Убийство это или несчастный случай? Или самоубийство?
В собачьей будке нашли труп гражданина Кикина. Рядом с погибшим собака спала. Ножевое ранение в живот. Выясняем, что накануне Кикин с Новоженовым пьянствовали.
Пороли, пороли – и тот, и этот судимы. Глушили самогонку. А как пойло раздобыли? Воровали зерно с элеватора, продали, колеса где-то украли, тоже сбыли. Пили, пили, и из-за этой сивухи произошла ссора.
Новоженов ткнул собутыльника ножом. Кикин ушел. Он даже не знал, что его… убили! Он по пьяни залез в собачью будку, пригрелся, там и умер во сне. Думали, гадали: кто его туда засунул? Какой-то изверг с мрачным юмором таким образом упрятал тело жертвы? Давай теребить хозяев этой будки! К счастью, вскоре все выяснилось.
В Ломове в апреле 85-86 года после половодья – рядом с селом Пешая Слобода – нашли части скелета. Женского. Как туда попали – под мостик? Кто последний видел, кто заявил? В конечном итоге оказалось, что убийца – отчим! Приставал к падчерице, приставал, она его послала…
Тот разозлился и убил девушку. Вынес тело на болото и утопил. Это было осенью. Сам заявил о том, что падчерица пропала без вести. Мы ничего не можем найти, никаких следов, никаких зацепок нет.
Убийца сам начал нервничать. Ему самому не давала покоя она. Он беспокоился и нас дергал: да как же так, почему не нашли? Пошел, вытащил, что осталось, положил под мостик. Мы нашли эти косточки, стали заниматься. Ну, «помог» нам преступник раскрыть убийство! Своим перетаскиванием останков несчастной девушки выдал себя с головой.
Мечтал с детства
Интересный вопрос: «Как вы решили пойти в милицию?» Я в детстве еще решил, что буду трудиться либо в уголовном розыске, либо в КГБ. И воспитание было советское. Срочную службу мне довелось нести в батальоне милиции – тоже знаковое событие. Вернулся уже старшим сержантом, досконально знающим патрульно-постовую службу. Вставать на учет в военкомат все пришли в военной форме, а у меня форма – милицейская.
Туда пришел набирать новичков начальник кадров линейного отдела милиции Федор Григорьевич Аскаров. Меня увидел: «А ты чего здесь делаешь? Завтра в линейный отдел – такой-то кабинет, ко мне!» Вот так я попал в пензенскую милицию. Был вначале в постовой службе. Начальник линейного отдела полковник Николай Иванович Темников посмотрел на мою работу – вроде ничего, нормально. Сказал начальнику угрозыска: у тебя есть вакансия? Вот, возьми Зотова!
В должности младшего инспектора уголовного розыска раскрывал кражи – карманные, с подвижных составов и – основное – хищения носильных вещей у пассажиров и из камер хранения. Тогда же я поступил в Саратовский юридический институт, и вскоре решился вопрос о моем переводе. Во вновь созданный Первомайский РОВД. Вот там уже пошли дела!
О карманниках – запомнилось одно, не столько само задержание, сколько мое выступление в роли свидетеля на суде. Я уже знал «свой» контингент, который на вокзале постоянно кружит. Уже определял, кто зачем пришел, на кого стоит обратить внимание.
Сразу заметил мужчину лет 40-45. Одет не сказать, чтобы чисто, но прилично. Ходит, присматривается к пассажирам. Сел рядом с одним человеком, как будто нечаянно сбил со спящего норковую шапку. Посидел – посидел, сунул шапку за пазуху и пошел.
Я его задержал – оказалось, он судимый, изрядно выпивший. Повел себя в дежурной части нагло, сразу стал себя ставить: я особо опасный! На дежурного драться бросился. Его скрутили, связали – все нормально.
Потом, когда дело было направлено в суд, адвокат постарался расписать нашего злодея: это, мол, жертва трудного времени, так сказать, продукт эпохи, что он вообще – ангел с крылышками! Так и хотелось пощупать у подсудимого лопатки – не выросли ли перышки?
На меня же адвокат «пошел в лобовую атаку»: «Почему сразу обратили на подзащитного внимание? Почему сразу не пресекли его действия?»
Как можно было пресечь, если ничего не произошло? В конечном итоге подсудимый как особо опасный рецидивист получил шесть лет. Но поразило само поведение адвокатов – умные люди, могут перевернуть ситуацию с ног на голову! Получается, это мы виноваты. А то, что вор находится на скамье подсудимых – в этом виноват конкретно я!
У меня были хорошие учителя. Считаю, мне опять повезло, что я попал в Первомайский РОВД. Старшим опером и основным наставником у меня был Владимир Старшинов, начальник Алексей Карташов. Это все опера с большой буквы. Всегда можно было к ним и подойти, о чем – то посоветоваться, поучиться.
После меня перевели в управление уголовного розыска. Там мне тоже повезло – я попал под начало Семочкина Константина Ивановича, ныне покойного. Это – легенда уголовного розыска. Атмосфера была очень хорошая.
Позже я работал под руководством Анатолия Михайловича Депутатова по раскрытию убийств. Постоянно мне сопутствовала удача, везло на учителей хороших. На сотрудников – у кого я мог чего-то набраться, чему-то научиться.
Был старшим опером по особо важным делам, начальником отделения во вновь созданный отдел по борьбе с организованной преступностью, поработал старшим преподавателем. Ну, говорят, вроде неплохо получалось. На лекциях и на занятиях у меня была тишина. Правда, некоторые злословили, что у меня в руках вместо указки была палка. Но нет, те, кто учился, до сих пор вспоминают – рассказывал доходчиво, на примерах из богатой собственной практики. А это всегда увлекает слушателей.
Но все-таки потом я понял, что наука – это наука. И в сентябре 2000 года я ушел на должность начальника отдела по раскрытию серийных заказных убийств. Руководил отделом я почти 9 лет, одновременно являясь заместителем начальника УФЧ.
Заявитель нас «достал»
В конце 1982 года я работал в Первомайском РОВД старшим опером. Приходит как-то житель соседнего сектора Красовский и заявляет: «У меня пропала жена!» А у нас был приказ: если нет никаких явных криминальных следов (кровь, кража из квартиры), то подобное заявление принимать только через 2-3 дня.
Заявитель кричит: «Бюрократы! Нет, я не буду ждать, буду жаловаться!» На следующий день сцена повторяется. И еще раз. Он нас с коллегой Коркиным довел до «белого каления». Кричал на нас, оскорблял так, что мы, люди выдержанные, спокойные, много чего повидавшие, и то обиделись на него.
Начали работу. В конечном итоге установили, что у крикуна есть любовница. А жена пропала где-то за неделю. Неутешный супруг сообщил: «Пошла на рынок!» А у самого – есть любовница! С женой у него были ссоры, конфликты.
В конечном итоге мы выдвинули версию: скандалист и убил жену! Вызвали на допрос его любовницу. С ней беседовали, ну, долго все-таки. Она призналась: Красовский ей рассказывал, что убил жену. Завернул ее в целлофан, три дня она у него лежала на балконе. После этого он вывез тело на машине.
Был уже ноябрь или декабрь, снег был. Вывез в лес в Шемышейском районе, нашел там яму, завалил, облил бензином и поджег. Следы кострища завалил снегом.
Начали мы с ним беседовать. Долго беседовали. И где-то часа в 2 ночи он начал нам что-то рассказывать. Убийца предстал перед судом. Он сам виноват был: если бы он нас не оскорблял, мы бы не обиделись. Тогда и не начали так рьяно искать. Я шучу, конечно.
Неласковая ласка
В Никольском районе село Час группа цыган совершила кражу из магазина – взяли очень много вещей. Их надо вывозить – угнали машину автотранспортного предприятия, а сторожа убили. Раскрывая грабеж-кражу-убийство, выявили там целую банду.
А они расползлись, как тараканы, и все! Мы «пасли» цыгана Волкова, а нашли его лишь через 5 лет. И было их – пять человек. Среди них одна женщина, которая принимала активное участие в убийстве, кличка у нее для такой роли весьма «подходящая» – Ласка!
В Бековском районе было двойное убийство. Брошенные деревни. Село Лукановка. Всего 2 дома: в одном: муж с женой – убитые, в другом – одинокий мужчина. Через две недели после убийства только их обнаружили. «Глухое» дело, потому что совершено на отшибе, никто туда не ходит.
Забегая вперед, скажу: преступников было двое. Старшему 19 лет, младшему только исполнилось 16 лет. Был нож у них, винтовка – переделанная под малокалиберную «воздушка». Вот они раз пришли, а у стариков брать нечего. Забрали кое-какие деньги. Дней через пять еще раз пришли туда, еще раз обыскали и забрали… точильный камень!
Убийцы: Мошнов приехал к бабушке, Орлов жил в соседней деревне. Ну, вот собрались они там, начали беседовать, самогон пили. И вот договорились деньги забрать. Когда обнаружили – по тем временам это было ЧП очень большое. Получили сообщение, что у них был обрез. Но информация об этом дошла до нас с опозданием все-таки.
Начали беседовать, запросили этот обрез, изъяли нож. Ну и в конце мы убедили их, и давление собранных улик помогло наставить их на путь истинный. Они нам все рассказали. Причиной нападения было желание «обкататься». Проба! – пошли бы и дальше, выбирать, смотреть где, что можно. Наверняка за ними было бы не одно убийство, и выросла бы очень серьезная банда.
И слава Богу, что мы смогли после первого преступления их задержать. В конечном итоге – младший, Мошнов получил 10 лет, Орлов же 15.
Охота на… браконьеров
Были любопытные дела. Расскажу про браконьеров. Один из разыскиваемых жил в землянке, как во времена Антонова. Эти землянки надо проверять. И проверять их надо ночью. У нас вот Сергей Владимирович охотник. Я и заместитель начальника РОВД ночью выезжали, проверяли попутно, ну и брали ружье. Заяц выскакивает, хлоп-хлоп!
После одного такого выезда заядлый браконьер пришел и сдался.
– Ну, а ты что сдаваться – то пришел?
– Да мне рассказали, что здесь такая охота идет – не поймешь ничего, а я не при делах!
Статья у него какая-то маленькая была. Я, говорит, в деревню собрался, в бане помыться. В землянке там завшивеешь. Пошел только, а там поляна и так вот – овраг. Я – через овраг, и только выходить, а тут – бабах-бабах!!!
Браконьер перепугался: «Господи, это по мне небось палят! Нет, все! Пойду лучше сдаваться!»
Потом адрес надо было проверить в Сердобском районе, село Софьино. Раньше не было дороги, которую сейчас сделали – через Сердобск на Пензу. И Софьино в стороне стоит, а объезжать очень долго, тем более, ночью надо было опять проверять.
Информация была, что там собираются подозрительные личности. Можно было пройти через Хопер. Зима, вода не замерзла, течет. А там, как в песне поется: в три жердочки березовый мосток. И даже без перил.
Качайкин – он охотник. Он первый в валенках перебежал. Все нормально. Ну, я тоже вроде как охотник, тоже так перешел. А участковый – не буду говорить фамилию, а то еще прочитает и обидится – он как бы в полусапожках таких, с каблучком, в форме, не очень удобно. Вот он шел-шел – до середины речки дошел – вот зря он вниз посмотрел. Вниз посмотрел, встал на четвереньки – в форме, в фуражке, с погонами – и на четвереньках до берега добрался.
Выпал из окна?
Дело произошло недавно Кузнецк, улица 35 дивизии. Я уже начальником розыска был. Местный житель как бы сам выпал из окна пятого этажа. Ну, вроде бы все, выпал и выпал. Кто-то пожаловался, и через год дело возбудили.
Меня и Маркелова направили туда разбираться. Ну, сами понимаете какая через год может быть информация. Начинаем работать. Да, действительно, возникают подозрения. Во-первых, место – он не мог так выпасть. Упал – как он мог спиной упасть. Смотрим – там, в подъезде, окно высокое, сам больной был – ноги болели, спина болела, даже если покурить – за каким хреном он туда полез?
Тут у него то ли дочь, то ли падчерица. Скандалы были. У этой падчерицы друг нарисовался. Такой спортивный, молодой, после армии. Начинаем собирать о них информацию. Информации нет. Участковый – там указ нехороший вышел, что участковый не отвечает за раскрытие преступлений, говоришь, а ему по фигу.
Начали сами работать. А работать как, опять по притонам, по этим шинкам. Подходим, начинаем стучать. А нас типа не знают: там и не открывают, и не выходят. Ну, здесь Вячеслав Николаевич стоит, разговаривает, я в это время с другой стороны обойду, через заднюю дверь проникну.
В окно как-то раз даже залазил. Мы собрали всю информацию, накопали – много там было. Достаточно для того, чтобы конкретно беседовать с молодым человеком. В конечном итоге, он тоже все рассказал: погибший к его девушке – невесте – очень плохо относился. Хотел ее выгнать из дома. Начал с ним беседовать по-хорошему, – рассказал подозреваемый, – тот начал ерепениться. – Я вышел покурить на лестницу, – рассказывает парень, – на площадку, он опять ко мне, уже он «атакует» меня! Ну, я, – говорит, – его поднял и выкинул. Все рассказал, все хорошо. Оно как бы бытовое, но непонятно с самого начала. И отношение к любому делу было всегда такое: либо доказать, что это убийство и искать преступника, либо удостоверится, что это самоубийство, несчастный случай. Что бы самому на душе было спокойно.
У меня 8 командировок в Чечню – серьезных. И, действительно, были боевые, интересные. Ну, это ближе, даже уже не к раскрытию преступлений, а к боевым действиям. Много друзей там теряется. Я считаю нашей традицией – третий тост всегда за погибших. Пока мы помним о них – и в радости, и в горе – они будут с нами!
Арбуз в наручниках
В Кузнецке мы отрабатывали преступную группу, занимавшуюся кражами автомобилей, – рассказывает Александр Васильевич Маюлов, легенда Пензенского уголовного розыска. – Бандиты «не брезговали» и ограблением квартир. Мы уже были близки к тому, чтобы разворошить «осиное гнездо».
Неожиданно начальник УУР УВД Владимир Александрович Платонов снимает меня с поиска воров: «Саша, совершено тройное убийство! Ищи преступника!» Служебная собака Рада (такая умница!) сразу взяла след. Привела нас к месту, где убийца зарыл свою одежду. По найденным вещам установили личность подозреваемого. Этот мерзавец убил любовницу, беременную, на девятом месяце, убил её одиннадцатилетнюю дочь.
Убийца отправился в Ташкент. Нам стало известно, что там он намерен расправиться с женой, а затем, якобы – покончить с собой. Чтобы, значит, по его словам, «свести счеты с этим миром».
Мы вдвоем с Геннадием Захаровичем Давыдовым летим в Ташкент – задержать изверга, помешать его кровожадным планам. Пока тот добирался на поезде – двое суток, мы с Давыдовым на самолете обогнали его. В Ташкенте его встречала сестра жены. Женщина и не подозревала, какой «дорогой гость» пожаловал к ним! И во время «трогательной» встречи родственников подошел Геннадий, представился…Короче, мы задерживаем головореза прямо на вокзале.
– Три ночи мы не спали, гоняясь за ним, – говорит Александр Васильевич. – Сначала устанавливали личность убийцы, потом определяли маршрут его бегства, наконец, поймали его в Ташкенте. Все-таки успели вовремя: через час он оказался бы в доме супруги! А ведь он стремился туда, если вы помните, чтобы лишить жизни благоверную! Наверняка, его жертвой стала бы и сестра жены, как «лишняя свидетельница».
Так что можно сказать, мы появились на вокзале Ташкента за час до убийства! Любопытно, что рассказывал позже преступник сокамерникам: «Неожиданно, – говорит, – подошли такие хари! Мы, говорят, из Пензы. А тут подвалили еще два огромных узбека со сломанными ушами (сразу видно: бывшие борцы!) Ну, тут я здорово перепугался!»
Что же это – готовился к убийству, потом – самоубийству, и такой трус? А он-то, преступник, кстати, сам занимался рукопашным боем, но силы были явно не в его пользу! Мы его, значит, скрутили, наручники защелкнулись на его кровавых руках. Ведем душегуба в СИЗО, а его в камеру – не берут! Мы говорим: «Это – убийца!»
– А какие у вас документы?
– А вот – телеграмма: «Выехать в Ташкент такого-то, задержать такого-то!»
– Это – не основание!
Русский майор отказал, едем к полковнику – узбеку. Объясняем ситуацию. Он говорит: «Пиши, сынок, рапорт!» (Он уже пожилой был человек). Я написал, указал свое звание, всё, что необходимо. «Ну вот, – говорит, – теперь, если прокуратура проверит, у меня есть основание для его задержания!»
Поместили убийцу в камеру, прямо в наручниках. «Браслеты» такие крепкие, а он их в камере разорвал! Избил там всех сокамерников, таких скромных узбеков. Когда я приехал, они всем гуртом мне жалуются: «Ой-ой, он у нас тут такое учудил! Всех поколотил!»
Взял я плоскогубцы, скрепил наручники демонстративно на «честном слове», там, где преступник их разорвал, и говорю «Побежишь – застрелю!» Он: «За что?» – «Не знаю! Я получил такой приказ: открывать огонь на поражение!» – «Почему?» – «Я не знаю, но готов выполнить приказ! Ты в Пензе страшные дела натворил, здесь сокамерников избил!» – «Да они – узбеки! Они тебе такое наговорят…» – «Не знаю, но помни, что я тебе сказал!»
Дал ему в руки арбуз, накрыл арбуз плащом. «Вот так иди и не расслабляйся!» «Не дай Бог – арбуз упадет! Сразу стреляю!» (А ведь он в УИН служил, прапорщик – действующий!)
Кое-как поместили его в самолет, дали нам билеты какие-то с открытыми числами, сутки мытарили с этими билетами, но всеми правдами и неправдами мы улетели. В Пензе нас встречали прямо у взлетной полосы, встречал сам Платонов, из самолета прямо в машину.
И вот мы – в кабинете начальника управления уголовного розыска. Прокурор, Александр Дмитриевич Клейменов, задумчиво смотрел в окно, пока мы, оперативники, беседовали с задержанным.
– Ну, что? К допросу готов? – спрашивает прокурор через пять минут. Преступник заговорил.
Захват «террористов»
Сотрудникам уголовного розыска предстояло участвовать в освобождении самолета от террористов. Детективы составляли группу захвата, а роль вооруженных террористов возлагалась на сотрудников КГБ.
Всё, как положено. По плану территория было надежно оцеплена, чтобы во время учения туда не проникли посторонние.
Мы никогда не занимались подобным, не штурмовали захваченные самолеты. Нам подогнали какую-то лестницу(?), и мы стали взбираться на крышу лайнера со стороны хвоста, где нас не могли видеть «террористы». У меня руки не длинные, я залез, зацепился за хвост самолета, а нет – скользят! А высота-то не маленькая: если хрякнешься – разобьешься насмерть! Каким-то чудом я сумел взгромоздиться на «спину» этого лайнера, мы пробежали по крыше.
Топали, как слоны – там, в салоне, конечно, было слышно всё! Через астролюк проникли в кабину экипажа: там командир докладывает нам по легенде учения. Так и так, самолет захватили вооруженные преступники. А статистами – пассажирами стали работники Аэрофлота. Сколько «уголовников» – мы не знаем, потому что они – среди предполагаемых пассажиров. Как мы действовали?
Я сказал: «Ребята, на колени!». Бандиты никак не могли ожидать от нас такого маневра – стрельбы снизь вверх! Втроем! Сергей Зотов, Владимир Карнаухов (ныне покойный) и я. Зотов и я взяли в руки «черемуху», резко открываем дверь. Прямо перед нами стоит «преступник». Сергей стреляет ему прямо в лицо, тот падает в кресло, и Сергей «добивает» его.
Но он продолжает брыкаться. Мы с Зотовым заламываем ему руки, а Владимир с автоматом заскакивает в салон. Я ему кричу: на колени и – огонь! Потому что увидел: с заднего сидения на нас поднимается рука с пистолетом. «Бандит» в такой джентльменской шляпе, в очках, целится в нас. Владимир падает на колени и стреляет в преступника очередью.
Мы взяли и самовольно зарядили «Калашникова» холостыми патронами. Но ведь никто из участников учения не знал, что патроны у нас – холостые! И когда Карнаухов ударил по «террористу» очередью, струхнул не только преступник – он сразу не выбросил пистолет. Ужаснулись все, находившиеся в салоне статисты, кому-то сделалось плохо. Тогда еще не было подгузников, а многим пассажирам они бы очень пригодились!
Короче, мы их всех захватываем и объясняем: «Спокойно, граждане! Мы группа захвата, действуем в рамках закона!». Среди задержанных нами мы легко вычислили и отсеяли «террористов». После учения сотрудники КГБ лишь головами качали: «Ну, вы, ребята, даете!» Никто не ожидал от нас такого ловкого маневра: применения холостых патронов!
Божья кара
– Один мужик, житель Шемышейки, с музыкальным образованием, в консерватории, что ли, учился, невероятно опустился, деградировал. Общество его практически выкинуло, – рассказывает Александр Васильевич. – Он жил с сестрами, квартира у них хорошая была, 2-х или 3-х комнатная. Вот этот алкаш поставил себе цель: сбыть сестер с бела света. Постепенно.
Сначала одну – он ее отравил, не до смерти, но потом она всё равно умерла. Вторую – инсценировал нападение, оттащил тело к свалке, орудие убийства выкинул в речку. Какая-то загнутая железяка, как сейчас помню. И всё! – стал спокойно жить – поживать в благоустроенной квартире, как ни в чем не бывало! Он был очень грамотным. К тому же, у него был друг – следователь из районного отдела милиции, он постоянно консультировал «бедного музыканта».
Благодаря таким профессиональным наставлениям тот держался девять месяцев, не допускал ошибок – никаких, нигде!
Но вот – время прошло! – только раз он «прокололся». Злодей раскрыл спесивый рот в нужное время в нужном месте. Он заявил буквально следующее: «Хрен с ними! Пусть они мне доказывают! Мне ничего не докажешь! Я всё четко сделал!»
Больше мне ничего не надо было. Мы его вытаскиваем в следственный изолятор. Я тогда был заместитель начальника УУР УВД по особо тяжким преступлениям. А следователем была Наталья Евгеньевна Канцерова, нынешний прокурор области. Как следователь, она была очень грамотная, толковая и решительная.
Но вот что плохо: доказательная база у нас оказалась слабоватой. Железка – орудие убийства – лежала на столе. После стольких дней нахождения в воде, железка все-таки сохранила следы крови, и группа совпадала с группой погибшей женщины. И это, пожалуй, все, чем мы располагали, чтобы уличить притихшего теперь «музыканта».
А он сидел, скукожившийся, напротив следователя, и прежде чем ответить на вопрос, боязливо взглядывал на меня. Убийца-лицедей отлично понимал слабость нашей позиции, позиции обвинения, а потому разыгрывал комедию незаслуженно обиженного, даже оскорбленного. При каждом вопросе следователя он якобы боязливо оглядывался – на меня!
Наконец Наталия Евгеньевна не вытерпела:
– Вы его не били? – спрашивает. – Что это он все озирается на вас?
– Что вы, Наталия Евгеньевна! И пальцем не тронули! Мы никогда никого не бьем!
И все же следователь не решилась дольше держать «музыканта» под стражей и выпустила его на свободу.
Тот на радостях напился, разгулялся, с кем-то подрался, и вновь оказался за решеткой – на 15 суток. Так случалось с ним несколько раз. Катился человек в пропасть. Вот так же он в очередной раз на свободу вышел, запил и… умер!
– Я называю это Божьей карой, – говорит Александр Васильевич, – не дождался убийца людского суда, но все равно был справедливо наказан. Божий суд настиг его!
Практически во всех делах важных мы участвовали. Не нужно никого выделять – все настоящие профессионалы, элита. Юдин Артур Викторович, Сергей Устинов, Макс Петрушин, Юрий Иванович Кузнецов, Владимир Алексеевич Мартышкин… Нельзя сказать: «Я раскрыл это преступление!» Уголовный розыск – труд коллективный!
«Авторитет» метнул гранату
Два капитана
Районный отдел милиции готовился к новоселью. Это радостное событие означало не только переезд в новое здание, но и завершало создание сплоченного коллектива. Заслуга формирования боеспособной команды во многом принадлежала его начальнику Дмитрию Александровичу ФЕДОТОВУ.
В милицию он пришел неслучайно. Его привел туда старший брат Сергей, работавший в уголовном розыске. Так что, можно сказать, Дмитрий стал продолжателем трудовой династии. От рядового милиционера вневедомственной охраны Федотов прошел путь до начальника уголовного розыска в Терновском РОВД.
– До нашего прихода с Сергеем Ивановичем Воронковым, – вспоминает Дмитрий Александрович, – в Терновке было лишь отделение. Да какое – страшно вспомнить! Коллектив раздирали дрязги, бесконечные судебные разбирательства… Здание, в котором трудились сотрудники милиции, иначе как «гадюшником» не называли. Из-за ветхости помещения здесь участились побеги задержанных.
Вот в таком состоянии дел возглавил коллектив Сергей Воронков, а я был назначен его заместителем. Если учесть, что мы были лишь капитанами, а у всех руководителей отделения – звания не ниже майора, можно представить, как нам не сладко пришлось на первых порах!
Через полтора года Воронков ушел на пенсию, и начальником отдела милиции стал Федотов. Не сразу, но удалось капитану преодолеть раздрай в коллективе. Сумел он добиться и того, чтобы его подчиненные получили более современное, специально оборудованное здание.
И вот буквально накануне переезда Терновку потрясли два двойных убийства – одно за другим! Эти из ряда вон выходящие преступления стали проверкой на прочность вновь созданного коллектива.
– Первое злодеяние, так сказать, полускрытое, – говорит Дмитрий Александрович, – не представляло для его «прочтения» большого труда. Бывший десантник пришел к любимой женщине в неурочное время: застал ее с другим мужчиной. В результате – два трупа и одна табуретка, орудие убийства. Мы быстро установили не только личность душегуба, но и точно вычислили его «убежище». Десантник, видя, как мы его «обложили», пришел сдаваться сам.
Инсценировка «страшной мести»
А вот второе двойное убийство в доме по улице Осовиахимовской поставило перед нами немало проблем. В этой квартире проживали мать и сын, пенсионеры. Милиции они были известны лишь тем, что чрезмерно увлекались употреблением спиртного. Очередная шумная гулянка стала последней для сына и мамаши.
Но даже видавшие виды оперативники содрогнулись при виде картины, открывшейся им наутро в «нехорошей» квартире. Стены и даже потолок были залиты, забрызганы кровью. Тело сына сотрудники угрозыска обнаружили в комнате. Убийца или убийцы отрезали ему голову. Судя по всему, изверги орудовали тупым ножом.
Обезглавленный труп матери мы нашли на кухне. Причем, преступники раздели женщину и надругались над ее телом. Дикая расправа с хозяевами жилища вовсе не походила на последствия пьяной разборки. Да и кто из местных алкашей мог с такой яростью, с такими извращениями посчитаться за обиду, причиненную в хмельном угаре? Наши выпивохи, разгорячась, набьют друг другу физиономии и разойдутся.
Жуткий почерк ясно указывал сыщикам не только на садистские склонности преступника, но и выдавал в нем чужака. Но кто же мог забрести в жилище запойных пенсионеров? За что подвергли мучительной смерти безобидных в общем-то хозяев?
– Стали мы разбираться, – вспоминает Дмитрий Александрович. – Но огромная, почти непреодолимая трудность для расследования заключалась в том, что преступление было совершено в районе так называемого «кольца Терновки». А это – бараки, алкаши, бывшие заключенные, бесконечные пьянки, гулянки. Здешние обитатели в вечном угаре, никто ничего не смыслит. Не только вчерашних событий, но даже как их зовут не вспомнят!
Спецприемник был переполнен собутыльниками погибших. Мы пытались выяснить у них, что же произошло в роковой вечер. Эти люди не могли не знать о происшедшем. Но для того, чтобы они вспомнили события того вечера, их надо было… вытрезвить!
Настоящее горе пришло в район. Вот уж беда, так беда: все его жители были вынуждены отказаться от спиртного на многие дни! Когда их мозги немного просветлели, люди стали вспоминать интересующие нас подробности. Так один из завсегдатаев квартиры погибших сообщил: накануне трагедии мамаша и сынок получили пенсию. И, «чтобы не пропить деньги в очередной раз», они решили купить… телевизор. Да не какой-нибудь, а импортный «Акай» с экраном 54 см по диагонали!
– Это сейчас подобной покупкой никого не удивишь, – замечает Федотов, – а пять лет назад, да еще у нищей, пьющей публики такой широкий жест вызвал потрясение! Это приобретение стало настоящим вызовом, и ответ не заставил себя ждать.
Другие протрезвевшие собутыльники припомнили, что импортный телевизор поразил и незнакомого парня, неведомо как оказавшегося в «пьяной» квартире. В памяти завсегдатаев застрял и такой факт: незнакомец не пил ни грамма. Он «ширялся». В роковой вечер парень появился снова. К спиртному он не прикоснулся, а «укололся». Что происходило позже, никто из гостей не вспомнил. Объяснить исчезновение импортного телика они были не в силах.
Зато нашелся свидетель, который не только видел наркомана в тот вечер в Терновке, но и знал, как его зовут и даже его адрес. А потребитель дурмана, зная, что сыщики идут по его следам, сбыл похищенный телевизор в Пензе, а сам решил укрыться от преследования в деревне у родственников. Задержание его для оперативников было «делом техники».
На допросе наркоман признался, что у него родилась идея завладеть «Акаем», когда гости разойдутся, а хозяева окажутся в «отключке». Для того, чтобы отвлечь внимание сотрудников милиции от банальной кражи, потребитель дурмана инсценировал сцену страшной мести и сексуального насилия. Наркоман рассчитывал именно на то, что никто из алкашей ничего не вспомнит, никто его не узнает.
– 4 декабря мы открыли новое здание РОВД, – завершает рассказ Дмитрий Александрович. – А до этого трудились в ночь и за полночь, но два двойных убийства, совершенных подряд, раскрыли.
За успешную работу сотрудникам уголовного розыска вручили премии, а начальнику РОВД Д.А.Федотову досрочно присвоили звание майора.
Исчезновение таксиста
Жителю Терновки Столову (фамилия изменена) давно перевалило за семьдесят. Но он продолжал подрабатывать частным извозом на своей «семерке». Профессия таксиста опасна, но пожилой водитель не слушал предостережений близких и знакомых.
– И вот однажды к нам обратился сын Столова, – вспоминает Федотов, – после очередного трудового дня не вернулся его отец. Водитель исчез вместе с машиной.
По заявлению сына начались активные поиски пропавшего без вести таксиста. Но установить его местонахождение не удавалось. Между тем оперуполномоченный уголовного розыска Александр Лукошников получил оперативную информацию о том, что в гараже по улице Кутузова некий Дима «курочит» автомобиль и продает с него детали.
В тот момент, когда оперативники появились в «автомагазине» подпольного торговца, там остались в целости лишь остов машины да чугунный блок от двигателя. Но и по этим запчастям было безошибочно установлено, что они составляли некогда единое целое с автомобилем исчезнувшего таксиста.
Покупатели запчастей ничего не знали о торговце, кроме имени «Дима». Сыщики пришлось приложить немало усилий, чтобы установить личность подозреваемого и задержать его. Хитрый, изворотливый парень две недели «водил за нос» целый отряд оперативников. Однако Дмитрий Климов был арестован. 22-летнему парню предъявили обвинение в убийстве частного извозчика, который был старше его по меньшей мере на 50 лет (!).
Климов твердил о том, что лишил жизни таксиста не умышленно. Якобы в тот день подсудимый находился в состоянии сильного душевного волнения. Так, мол, получилось, что в тот день исполнилась вторая годовщина похорон его сестры. Климов договорился встретиться у дорогой ему могилы с отцом, но запланированная встреча не состоялась. Да к тому же Дмитрий поссорился со своей девушкой.
В таком вот настроении Климов нанял частное такси и поехал в гости к другу. Но того, как назло, дома не оказалось. Когда возвращались в Пензу, Дмитрия, видимо, от досады и злости, стошнило!
Водителю, ясное дело, такие «сюрпризы» пассажира не понравились, и он потребовал, чтобы Климов вышел из машины. Дмитрий не подчинился. Таксист якобы открыл дверь и стал выталкивать парня из автомобиля, грубо его оскорбляя.
Пассажир сопротивлялся, завязалась борьба. Разозленный Климов в пылу схватки подобрал нож, якобы лежавший между сиденьями, и ударил им водителя в живот. После чего они, сцепившись, выкатились на обочину, а Дмитрий продолжал наносить беспорядочные удары ножом противнику.
Придя в себя от «сильного душевного волнения», Климов увидел, что таксист мертв. Он забросал труп травой, а сам умчался на автомобиле убитого им человека в Пензу. Здесь он спрятал похищенную машину в гараже приятеля, а затем стал арендовать помещение в районе Тамбовской заставы.
Дальнейшее поведение Климова ясно говорит о том, что он довольно быстро успокоился после пережитого им «аффекта». Понемногу разукомплектовывая чужой автомобиль, парень торговал запчастями направо и налево. Суд приговорил душегуба к 10 годам лишения свободы в колонии строгого режима.
Пришлось брать штурмом
В 2005 году Дмитрию Александровичу пришлось руководить необычной и рискованной операцией по задержанию опасного преступника. Спешившие в Башмаково оперативники знали, что им предстоит схватка с вооруженным до зубов криминальным «авторитетом».
По крайней мере, скрывавшийся от правоохранительных органов Сергей Хабаров пытался создать такое представление о его «ранге» в уголовном мире. В 1991 году он отправился на 10 лет в места не столь отдаленные – за умышленное убийство и поджог. В 2000 году был освобожден по амнистии.
Через два года Хабаров вновь оказался за решеткой – за причинение вреда здоровью, угрозу убийством, незаконное хранение оружия. На свободу он вышел в августе 2004 года. Что же вынудило его удариться в бега на этот раз?
Хабаров, женатый человек, находился в близких отношениях с женщиной, назовем ее Елена. От своих знакомых он узнал о том, что Елена ему изменяет. Долгое нервное выяснение отношений между любовниками переросло в открытую ссору.
Елена якобы заявила ему в дерзкой форме, что она при помощи потусторонних сил сделала так, что он или будет жить с ней, или умрёт. В этот момент на него как будто «нашло затмение». Хабаров «машинально» схватил со стола нож и нанес Елене удар в спину.
Совершив умышленное убийство, рецидивист скрылся. Сыщики установили, что душегуб притаился в Башмакове. Туда и прибыла 20 июня оперативная группа Первомайского РОВД Пензы, заручившись поддержкой сотрудников Башмаковского РОВД. В задержании Хабарова участвовал и отряд милиции специального назначения (ОМСН) под руководством Сергея Николаевича Фурса.
– Координировал действия всех подразделений, – говорит Федотов, – заместитель начальника криминальной милиции УВД Александр Васильевич Маюлов. Мы решили брать бандита, укрывшегося в доме своего приятеля, штурмом.
Из окна квартиры Хабаров тайком наблюдал за ходом подготовки к операции. Рецидивист собирался дать стражам порядка отпор, сжимая в руках… гранату!
– Как мы выяснили позже, – вспоминает Дмитрий Александрович, – накануне в райцентр из Чечни вернулся бравый боец, прихвативший с собой из «горячей точки» чемодан с боеприпасами. Парень решил продажей опаснейшего товара сделать «небольшой бизнес». А в результате обладателем гранаты стал осатаневший убийца Хабаров.
Первыми в опасное жилище вошли участковые оперуполномоченные. Они четко выполнили свою задачу: проверили обстановку в доме и, вернувшись, доложили нам. Спецназовцы ринулись на штурм жилища. В прихожей на бойцов бросился… огромный пес! Собаку уложили одним выстрелом. Приятелей бандита, распивавших водку на кухне, заставили лечь на пол.
Странная тишина царила в комнате, где укрылся опасный преступник. Оказалось, что Хабаров готовил штурмующим «сюрприз»: он вырвал чеку, поставив гранату Ф-1 на боевой взвод. И, когда спецназовцы Ашкирин и Мацуненко ворвались в комнату и попытались задержать преступника, он бросил гранату под ноги бойцов. Только умелые действия спецназовцев позволили избежать жертв.
Взрыв гранаты, имеющей радиус разброса осколков до 200 метров, все-таки ранил оперуполномоченного отряда милиции специального назначения Мацуненко.
– Сначала мы решили, – рассказывает Дмитрий Александрович, – что сам бандит погиб – вся комната была изуродована взрывом, стены забрызганы кровью, а у глубокой воронки лежал израненный осколками Хабаров. Но все 97 (!) отметин, оставленных на его теле гранатой, оказались царапинами.
Когда мы привезли рецидивиста в больницу, врачи, обследовав его, даже удивились: а чего вы его к нам доставили? И даже «пожертвовали» свою машину для доставки Хабарова в областной центр – лишь бы не оставлять у себя столь опасного пациента. Гораздо серьезнее пострадал от взрыва спецназовец Мацуненко.
В ходе судебного следствия было доказано, что Хабаров умышленно бросил гранату в сотрудников милиции. Рецидивист пытался доказать, что он решил покончить жизнь самоубийством. Однако он не мог не осознавать, что вместе с ним погибнут работники милиции, и желал этого. Суд признал Хабарова виновным по всем пунктам обвинения и назначил ему 20 лет лишения свободы в колонии строгого режима.
– Что ни говори, а наше решение о захвате преступника в доме, было правильным, – говорит Дмитрий Александрович. – Если бы рецидивист метнул гранату на улице, могли бы погибнуть ни в чем не повинные жители поселка.
Испорченный праздник
10 ноября 1997 года. В приподнятом настроении шли сотрудники уголовного розыска Кузнецка на торжественное собрание, посвященное профессиональному празднику. Сегодня их ожидали поздравления, праздничный концерт, дружеское застолье.
В разгар торжества, – рассказывает Андрей Геннадиевич МАРКОВ, первый заместитель начальника, начальник КМ ОВД по городу Кузнецку, подполковник милиции, – нас вызвали по тревоге. В дежурную часть поступило сообщение: в одном из домов по улице Кирова совершено дерзкое убийство. Домовладелица, вернувшись домой, наткнулась на бездыханное тело квартирантки – гражданки Казахстана Ли.
На месте происшествия оперативники установили: женщина была убита двумя выстрелами в голову и грудь. Сыщики опросили жителей ближайших домов, но никто из них ничего подозрительного не заметил. И лишь в десяти домах от места преступления нашлась небольшая «зацепочка». Жители обратили внимание на подозрительный автомобиль «Москвич-412» – машина долгое время стояла во дворе дома. Цвет автомобиля очевидцы не смогли назвать уверенно, было темно. То ли желтый, то ли зеленый.
Подозревается… сын!
– Только в фильмах убийство раскрывается просто и легко, – улыбается Андрей Геннадиевич. – На самом деле, это самый тяжелый, самый кропотливый и незаметный труд.
И началась нелегкая рутинная работа. На помощь кузнецким коллегам прибыл из УВД опытнейший сыщик Виктор Чарыков. Всю неделю оперативники «отрабатывали» городской рынок. Именно там трудилась погибшая жительница Казахстана Ли. Удалось установить ее родных и знакомых. Но они помогли сыщикам только в одном – подсказали, что похитил убийца из имущества жертвы. Он снял с пальца женщины золотое кольцо и присвоил деньги, которые Ли хранила под матрацем своей кровати.
Но сколько было денег, этого не сумели сказать даже близкие родственники убитой. Сумма могла составлять от 5 до 50 тысяч рублей. И это все, что выяснили оперативники. Дело заходило в тупик.
Через десять дней в дежурную часть поступило сообщение: в доме по улице Лермонтова обнаружен труп хозяйки Малкиной.
– Это убийство, – говорит Андрей Геннадиевич, – мы никак не связывали с предыдущим. Малкина погибла от ранения в голову, но поначалу мы не были уверены, что ранение огнестрельное. Когда же эксперты установили, что женщина была убита выстрелом из пистолета, мы вернулись на место происшествия и долго искали пулю, которую проглядели вначале.
Террорист – самоучка
Как в классическом английском детективе, искомая пуля застряла в косяке оконной рамы, и мы с превеликим трудом нашли и извлекли ее. Баллистическая экспертиза не оставила никаких сомнений: и гражданку Ли, и нашу соотечественницу Малкину застрелил один и тот же преступник.
Появилось основание для сопоставлений, размышлений, анализа. О Малкиной нам стало известно, что она продала свой дом и успела получить за него деньги наличными. Выходило, что убийца знал об этом, как и располагал сведениями о доходах гражданки Ли.
У нас возникло несколько версий о том, кто мог быть в курсе финансовых дел погибших женщин. Среди многих предположений рассматривалось и такое: не могли ли позариться на капиталы убитых их родственники? Большую работу по выявлению дружеских и родственных связей Ли и Малкиной провели оперуполномоченные Александр Булыгин и Андрей Гурьянов.
Они тщательно проверяли поступающую к ним информацию и выявили вот такой интересный факт. У погибшей Малкиной имелся 15-летний сын, проживающий в селе Поселки. У подростка, кстати, имелось алиби. Поинтересовались сыщики и знакомыми парня. Оказалось, что у него есть подруга. А у отца девушки имеется машина – «Москвич-412».
Невольно заинтересовались личностью автовладельца. Выяснили, что это – Журавлев, житель села Поселки, возраст – сорок с лишним лет. Вроде бы, ничего необычного, и никакой связи с убийствами женщин не просматривается. Но вот выясняется, что папаша девушки довольно часто выезжает под вечер в неизвестном направлении, причем, его поездки выпадают в основном на выходные дни.
Руководил работой опергруппы Вячеслав Владимирович Астафьев, возглавлявший тогда криминальную милицию отдела. Мы с ним посоветовались, как быть с подозрительным гражданином Журавлевым?
Тот вновь исчез и пропадал неизвестно где в субботу и воскресенье. И в эти же выходные дни происходит новое ЧП! На трассе Кузнецк-Пенза у села Шумилкино было совершено разбойное нападение. Владелец иномарки остановился на минутку, свернув с трассы. К нему из леса вышел мужик и, угрожая пистолетом, потребовал деньги. Водитель иномарки оказался не из робких. Он тоже выхватил пистолет, правда, у него был газовый, но грабитель об этом не знал. Перестрелка не состоялась, владелец иномарки запрыгнул в автомобиль и нажал на газ.
Но невредимым ему уйти не удалось. Грабитель-«лесовик» метнул в след удиравшему… гранату! Снаряд угодил в люк и разорвался под сидением водителя. Раненный в ногу автомобилист осмелился обратиться за медицинской помощью лишь в Пензе.
Получив такую новость, мы уже не сомневались, что разбойное нападение на трассе совершил Журавлев. Приняли решение: произвести в его доме обыск. И не ошиблись. В жилище Журавлева мы нашли пистолет, с помощью которого он совершил два убийства и ограбления. А в его кровати, между деревянным настилом и матрацем мы обнаружили два самодельных взрывных устройства.
Как и следует, ничего не подозревавшего и вернувшегося поздно вечером хозяина мы положили лицом в грязь, надели ему наручники. Когда везли его в отдел милиции, я увидел в зеркале заднего обзора слезы на глазах Журавлева.
Страшные признания
Вскоре из признаний задержанного мы узнали все подробности его преступной деятельности. Гражданку Ли Журавлев «пас» на рынке. У него был свободный график работы на предприятии, и эту привилегию он использовал в соответствии со своими наклонностями. Выследил не только место проживания жительницы Казахстана, но даже знал примерные размеры ее доходов.
День милиции для совершения преступления он выбрал не случайно. Преступник знал, что в профессиональный праздник стражей порядка на улицах будет меньше, а, следовательно, можно будет скрыться после совершения преступления без особого риска.
Но ведь была убита не только Ли, но так же и Малкина. От кого же получил Журавлев информацию о наличии крупной суммы у последней жертвы? Как ни странно, как ни жутко это слышать – от ее собственного сына! Мы установили со всей достоверностью, что во время первого и второго убийства сын Малкиной находился в машине Журавлева и «страховал» старшего напарника. То есть, по существу, сын стал соучастником убийства собственной матери! Он был также арестован и привлечен к уголовной ответственности. Кстати, на похороны матери его отпускали под конвоем.
Что еще можно сказать о Журавлеве? В откровенной беседе со следователем он проклинал свою судьбу, свою якобы неудавшуюся карьеру. Он честно признался, что готовился ни много, ни мало как к… террористической деятельности! Суд приговорил отчаявшегося «террориста» к 24 годам лишения свободы.
Подростки из оврага
В августе прошлого года из больницы села Сухановки нам сообщили: к ним с тяжелейшими травмами поступил местный житель. Прибывшим в лечебное заведение сотрудникам милиции пожилой пациент рассказал, что его повстречали в овраге трое подростков, жестоко избили и ограбили.
Через три дня пострадавший скончался. Причиной смерти медицинские эксперты назвали полученную при избиении черепно-мозговую травму. Сыщики приступили к поиску преступников, лишивших человека жизни. Была создана оперативная группа, которую возглавил заместитель начальника КМ майор Игорь Цыпляев. В группу вошли старший оперуполномоченный Александр Лялин, оперуполномоченный Алексей Воеков.
Началась та самая рутинная, изнуряющая работа по поиску «подростков из оврага». Приступили к ней практически с нуля. Оперативникам потерпевший успел лишь сообщить, что никого из нападавших в лицо не разглядел. Помешали сумерки, да и пострадавший был под хмельком.
Много раз возвращались сыщики в больницу с напрасной надеждой: может быть, покойный сказал что-то такое, что поможет напасть на след отморозков? Но – увы! – никто из пациентов и медперсонала не вспомнил ничего примечательного в последних высказываниях старика.
Проверялись многие группы хулиганствующих подростков, но не была установлена причастность ни одной из них к нападению в овраге. Сыщики даже засомневались в искренности потерпевшего. Предполагали даже, что, мол, ходил старик в шинок и там получил смертельную травму. Или повреждение нанес ему какой-нибудь рецидивист. Все эти версии отрабатывались, но не нашли подтверждения. Дело о подростках из оврага «зависло» до мая 2008 года. Именно тогда была задержана группа несовершеннолетних, занимавшаяся кражами из гаражей.
Их проверили на причастность к нераскрытому преступлению. Парни в один голос утверждали: мы если кого и били, то никогда не грабили! В беседах с этими задержанными всплыло имя одного подростка. Последний назвал нам еще троих участников нападения в овраге.
Оперативники выявили, что к преступлению причастны именно они. Попутно были раскрыты несколько краж из гаражей и грабежей. Вся преступная группа была арестована.
– Я пришел работать в милицию в 1993 году, – говорит о себе Андрей Геннадиевич, – окончив Пензенский политехнический институт. Поработал и слесарем, и инженером. В милицию меня позвал товарищ, офицер запаса. Моим учителем, можно сказать, шефом-наставником был Вячеслав Викторович Козлов.
Я рад, что застал таких людей в уголовном розыске, как Вячеслав Шитов, Алексей Шевяков, Александр Маюлов, Алексей Абдулин.
И сейчас для нас примером служат Виктор Жаткин, Артур Юдин, Сергей Зотов. Мы можем отметить молодых сыщиков, которые учатся мастерству у старших. Например, Виктор Трусов, раскрывший за год работы в уголовном розыске двенадцать преступлений и десять квартирных краж.
У сыщиков по существу нет ни праздников, ни выходных. Праздник наступает для них тогда, когда раскрывается преступление и злоумышленник получает по заслугам.
Звериный оскал
Уголовный розыск – труд коллективный. Сыщики раскрывают преступления командой. Полковник полиции Юрий Иванович КУЗНЕЦОВ, рассказывая о своей работе, избегает слова «я», говорит только «мы».
В милицию Юрий Иванович пришел в 1983 году после службы в армии. Работу свою начинал с патрульно-постовой службы. Окончил Саратовскую школу милиции. С 1990 года – в уголовном розыске. Учителем своим считает Михаила Федоровича Медведева. Надолго запомнился начинающему сыщику первый выезд на место происшествия.
Краска на циферблате
Ранним утром в отдел позвонили жильцы дома по улице Кижеватова. Прямо у подъезда они наткнулись на труп неизвестного мужчины. На грудь бедняги убийца поставил бетонную скамейку. Что сразу же привлекло внимание сотрудников уголовного розыска? Подъезд, возле которого лежал труп, был свежевыкрашен в синий цвет. Рядом с убитым валялась пустая бутылка с яркой наклейкой «Терминатор».
Опросили жильцов этого и соседних домов – никто ничего не видел. Подошли к киоску, который торговал спиртным круглосуточно. Поинтересовались у продавщицы: не видела ли она ночью чего-нибудь необычного? И вот тут сыщики впервые получили «зацепку».
– Да, – сказала торговка, – ночью подходил к ларьку очень странный покупатель. Здоровенный такой мужик. Засунул голову прямо в окошко и попросил продать ему бутылку водки. Когда уходил, вдруг ошарашил: «Если будут спрашивать, кто покупал водку, скажи: убийца!»
А неподалеку высилась новостройка. Охранявший ее мужик вертелся утром около милиционеров, постоял, посмотрел и ушел. Оперативники подосадовали, что упустили случай поговорить со сторожем новостройки. Он был именно таким здоровенным мужиком, как обрисовала продавщица, весом килограммов под сто пятьдесят.
Пошли искать полуночника – великана. А тот спокойно спал в своей будке, видимо, изрядно «приняв на грудь». Первое, что бросилось в глаза сыщикам, это ручные часы. Сторож их снял и положил рядом на тумбочке. Циферблат часов был испачкан синей краской. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться: краска эта – со стены подъезда, где нашли убитого. Видимо, когда великан наносил роковой удар собутыльнику, задел рукой стену.
– Стали мы прикидывать, – рассказывает Юрий Иванович, – если сейчас разбудить громилу и заявить, что подозреваем его в убийстве? Вряд ли задержание пройдет без больших проблем. Поэтому мы огорошили сторожа вопросом: как же ты смену сдавал – ведь у тебя украли оконные рамы?!
Громила спросонья ничего не понял, потом стал возражать, что, мол, сдал смену без замечаний. «Ничего не знаем! У нас есть заявление о пропаже. Поехали в отдел, там разберемся!»
Ну а на месте мы предъявили ему собранные улики. Сторож долго отпираться не стал и сознался в убийстве. В пьяной потасовке он ударил собутыльника тяжеленной скамейкой по голове, а потом бросил ее на грудь поверженного.
Джентельмен без штанов
Нераскрытое преступление висит над душой каждого сыщика. Страшное злодеяние, совершенное шестнадцать лет назад в районе Западной поляны, не давало покоя сотрудникам «убойного» отдела. Юрий Иванович принимал непосредственное участие в изобличении маньяка.
Анна Ивановна торопилась домой. Если бы не срочные дела, не экстренные хозяйственные хлопоты, ни за что бы она не пошла через этот опасный перелесок. Пустынная местность пользовалась дурной славой, и на то были основания. Как бы там ни было, Анна Ивановна решила сократить путь и направилась по едва видимой в темноте тропке через лес.
Глаза скоро привыкли к темноте, и женщина постаралась как можно быстрей преодолеть подозрительный участок. Вдруг до слуха ее донеслись звуки какой-то борьбы, вскрикивания. Сначала Анна Ивановна подумала, что это всего лишь обман ее напряженных нервов. Но вдруг из кустов неподалеку вновь послышался приглушенный крик.
Прохожая скорее из любопытства, чем из участия двинулась в сторону странных звуков. Глазам женщины открылась безобразная картина. Какой-то детина буквально подмял под себя девочку, зажимая ей рукой рот. Другой рукой насильник снимал с себя брюки и трусы…
Анна Ивановна, не помня себя, закричала: «Ах, ты, сволочь! Ах, ты, подлец!» В эти минуты возмущенная женщина позабыла о собственной безопасности:
– Люди, на помощь! Держите гада!
Закричала и вырвавшаяся из рук насильника девочка. «Гад» натянул штаны и бросился в лес. По счастью, призыв женщины был услышан, и на поимку преступника ринулись добровольцы.
Водитель проезжавшего мимо такси обратил внимание на женщину и девочку. Они громко звали на помощь. Узнав, в чем дело, таксист направил машину туда, где, по его расчетам, должен был выскочить из леса маньяк. По пути водитель подсадил в машину сотрудника вневедомственной охраны, объяснив ему ситуацию.
С человеком в милицейской форме было проще задержать преступника. Таксист и страж порядка стали вдвоем поджидать беглеца. Вскоре из леса вышел мужчина, похожий на того, о ком говорили женщина и девочка. Милиционер предложил гражданину проехать с ними, а тому ничего не оставалось делать, как занять место в машине.
Пострадавшая девочка рассказала оперативникам, что она возвращалась привычной дорогой домой. Неожиданно путь ей преградил незнакомый мужчина. Он схватил ее одной рукой за куртку, а второй – зажал ей рот и потащил в кусты. При этом «дядя» твердил малолетке злобным шепотом: «Молчи! А не то – убью!»
К удивлению подполковника Юрия Кузнецова, задержанным оказался респектабельного вида гражданин – весь «при параде», очки в золотой оправе. «Джентльмен» обиженно пыхтел и поначалу отказывался отвечать на вопросы. Выяснилось, что тридцатипятилетний житель Пензы работал в управлении Федерального казначейства по Пензенской области старшим казначеем.
– Почему же вы пытались скрыться? – спросил Юрий Иванович.
– Я не убегал, – заносчиво ответил подозреваемый. – Я спешил, у меня важное дело!
– Какое?
– Вас не касается!
Но вскоре самоуверенность задержанного поубавилась. Во-первых, его опознала пострадавшая девочка. Во-вторых, свидетельница и очевидица преступления Анна Ивановна уверенно указала в ряду похожих мужчина казначея.
Преступника выдали… зубы
Джентльмен продолжал настаивать на том, что произошла досадная ошибка. Проводившему допросы Юрию Кузнецову терпения не занимать. Умение преодолевать всяческие трудности – наверное, самое главное в нелегкой работе оперативника. Сидевший напротив Кузнецова гражданин тоже долгое время ускользал от сотрудников правоохранительных органов, оставляя за собой кровавые следы. Для того, чтобы изобличить маньяка, терпения требовалось не меньше, чем при засаде или погоне.
Казначей хоть и потерял былую самоуверенность, тем не менее, продолжал отрицать свою вину. Необходимо было установить его причастность к подобным нераскрытым преступлениям прошлых лет.
– Где вы находились вечером 1 октября 2002 года?
Испуганно сверкнули глаза допрашиваемого. Кузнецов отметил про себя, что вопрос попал в цель. В упомянутый вечер несколько лет назад респектабельного вида гражданин прохаживался по едва заметной тропке, ведущей к ангару Детской железной дороги. Мужчина то и дело посматривал на часы, беспокойно вглядывался в темнеющую даль лесопарка. Сторонний наблюдатель мог бы предположить, что незнакомец кого-то поджидает.
Действительно, мужчина заметил спешащую по пустынному лесу девочку и решительно направился ей навстречу. Двенадцатилетняя ученица была смертельно напугана неожиданно возникшим перед ней «дядей». Она бросилась от него наутек. Но сильный мужчина без труда догнал малолетку.
Он схватил ее одной рукой за волосы, а второй – зажал рот и потащил свою жертву в кусты. Чтобы успокоить трясущуюся от страха девочку, маньяк стал уверять ее, что он якобы… сотрудник ФСБ и выполняет «особое задание». И даже показал какое-то удостоверение.
Тут «дядя» стал вытворять такое, что даже малолетка поняла: у незнакомца «не все дома». Девочка попыталась убежать. Но маньяк схватил ее, повалил на землю и стал жестоко избивать. Когда девочка потеряла сознание, преступник изнасиловал ее. Девочка прикинулась мертвой, и только благодаря этому осталась жива. Даже видавших виды судебных экспертов потрясли кровоподтеки и ссадины на лице и теле ребенка.
Теперь она студентка, и на опознании без колебаний указала на казначея. Именно он, по словам пострадавшей, напал, зверски избил и изнасиловал ее в тот вечер. Подследственный продолжал уверять оперативников в своей непричастности к этим преступлениям, но без прежнего энтузиазма. Опыт и наблюдательность подсказывали Кузнецову, что близка минута, когда задержанный сознается во всем.
Переломный момент наступил, когда гражданину предложили снять слепок с его зубов.
– Это еще зачем? – запротестовал подследственный и побледнел, как смерть.
Шестнадцать лет назад маньяк первый раз вышел на «охоту» в лесопарк. Заметив идущую по пешеходной дорожке девочку, решил ее изнасиловать. Подозреваемый не мог не сознавать, что малолетка не сможет оказать ему сопротивления. Но именно это и подогревало «охотничий азарт» педофила.
Изверг догнал девочку и несколько раз кулаком ударил ее по голове. Та потеряла сознание. Маньяк затащил жертву в кусты… Чтобы скрыть совершенное преступление, насильник задушил девочку. Исследуя тело убитой, криминалисты обнаружили на нем жуткий след. Маньяк укусил свою жертву за грудь. Так зверь в первый раз показал свои клыки.
Подследственный попросил бумагу, ручку и написал заявление на имя прокурора, где подробно рассказал о трех совершенных им преступлениях. Но подполковник Кузнецов ни тогда, ни позже не увидел искреннего раскаяния в глазах казначея. Сопоставление укуса на теле жертвы и слепка его зубов неопровержимо доказало его вину. Однако подследственный то рассказывал о совершенных злодеяниях со всеми подробностями, о которых мог знать только преступник, то (после встречи с адвокатом) вновь принимался отказываться от собственных признаний.
Алиби для маньяка
На защиту педофила, как ни странно, встали его бывшие сослуживцы. Они «состряпали» (не без помощи адвокатов) алиби по каждому его преступлению. Ободренный такой поддержкой, подсудимый стал отрицать свою вину.
Но лжесвидетели запутались в вымышленных обстоятельствах, «липовые» алиби рассыпались. Председательствующий собирался даже привлечь «доброхотов» за дачу ложных показаний, но, к сожалению, отказался от этого намерения.
Суд присяжных, рассматривавший дело по заявлению самого подсудимого, единогласно вынес вердикт: виновен. Представленные оперативниками доказательства убедили заседателей в вине бывшего казначея. 27 мая 2009 года Пензенский областной суд приговорил подсудимого к 22 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Киллерам заплатил… убитый
Что ни говори, а о работе милиции народ судит по успехам «убойного» отдела. Ни кража, ни грабеж не вызывают нынче шумных пересудов и волнений. Пропавший мобильник потерпит и украденный миллион подождет. Но вот если убили человека, а душегубы до сих пор разгуливают на свободе? В такую пору у сотрудников «убойного» отдела УУР нет покоя ни днем, ни ночью.
– В прошлом году это было, – вспоминает Юрий Иванович. – В лесном массиве у Сосновоборска нашли иномарку без хозяина. Машина в исправном состоянии, с ключами зажигания в замке. В багажнике милиционеры обнаружили следы крови.
Оперативникам не составило большого труда установить владельца «приоры». А вот дальше начались сложности. Нашли машину, а трупа нет. Месяц искали владельца иномарки – безрезультатно. Жена пропавшего автомобилиста заявила: «Муж приехал из Москвы утром. Спросил: как дела? Потом говорит: мне надо отъехать. Садиться в машину, больше мы его не видели».
Что-то насторожило оперативников в этих рассказах матери и сына. Привезли их в Пензу, «пропустили» их через полиграф. Дрогнувшего при этом испытании парня Юрий Иванович убедил рассказать правду.
Юноша заплакал. Заявил: «Это мать во всем виновата! Она сказала: отец приедет из Москвы, и меня изобьет, и тебе достанется. За то, что не учишься». Отец действительно беспокоился: «Ты чего, – звонит, – сынок, по Кузнецку разъезжаешь? Мне об этом люди говорят». А сына он устроил учиться в Самарский мединститут. И он там якобы уже два года учится.
Наследник на тревожные звонки отвечал: «Папа, я в Самаре, ты посмотри на sim-ку!» Хитрость сыночка заключалась в том, что при переговорах с отцом он вставлял в мобильник самарскую sim-ку. А сам на корейской машине, купленной отцом же, по деревне и райцентру катался. Дурака валял. «Ладно, – отвечал отец, – приеду, разберусь!»
Вот мать и торопила сына: «Давай, ищи того, кто бы с отцом расправился!» Так домочадцы решили ответить на заботы главы семейства об их же благополучии. Сын одному односельчанину предложил убить его отца, второму, третьему. Но все отказались. У них в доме занималась ремонтом одна женщина. Ее отчаянная дочь родила в 14 лет, имела крепкие связи с криминальным миром. Мамаша этой дочери и взялась «помочь» односельчанке и ее сыну.
Познакомила их с двумя парнями, один из них был судим. «Крутые» ребята, не моргнув глазом, ставят условия: 90 тысяч рублей и фотографию «заказанного»! На следующий день мать встречается с киллерами, вручает им задаток 30 тысяч, оставшуюся сумму – после «исполнения».
Сын забеспокоился: «Мать, а ты откуда остальные деньги возьмешь?» Она успокоила «дитятко»: «Отец, чай, ведь заработает, привезет из Москвы!»
– Вот такая семейка, – печально улыбается Юрий Иванович.
Отец должен был прибыть утром, а наследник накануне едет в Кузнецк, забирает двух убийц с собой. И они с вечера ждут появление отца. Поджидают его за домом. Отец приехал, поставил машину в гараж. Хозяйка спрятала шестилетнего сына в бане. Выходит и говорит убийцам: все, он лег спать. Они врываются в дом, бьют его по голове монтировкой, а потом ножом в сердце. Вытаскивают на покрывале во двор, багажник открывает хозяйка, вытаскивает из-под коврика деньги (около 90 тысяч), отсчитывает киллерам шестьдесят. Они кладут тело в багажник, за руль садится сын, и едут в сторону Сосновоборска.
В лесу тело зарывают старым хворостом. Машину сын гонит к Индирке, подальше от дома, и там ее бросает. Но каждый день сынок приезжал сюда и тайком следил за тем, чтобы машину не разорили! Успокоился лишь тогда, когда автомобиль забрала милиция.
Когда наследник во всем признался, стали оперативники выяснять личности наемных убийц. По компьютерной базе нашли обоих, задержали, привезли. Парни сначала молчали. Сыщики показали им жену убитого. Киллеры тогда впервые заговорили: «А вы знаете, что именно она мужа «заказала»? – «Знаем». Тогда парни все и рассказали.
Сын позже раскаивался: «Какой же я был дурак! Чего мне не хватало?! Отец мне каждый месяц десять тысяч присылал!»
Извинился перед вором
После таких историй стынет кровь. И, кажется, что при столкновении с подобными чудовищами Кузнецов и его коллеги должны бы потерять веру в людей. Тем более удивляет в Юрии Ивановиче умение и желание увидеть что-то человеческое даже в последнем злодее.
Двойное убийство, совершенное в Первомайском районе, не удавалось раскрыть почти три года. Салон автомобиля, найденного в районе Тепличного комбината, был полон крови, панель прострелена. На машине отсутствовали колеса, фары, руль. Налицо были все признаки страшного преступления. При этом пропали два парня, жители Старой Каменки.
Сыщики нашли того, кто снял с окровавленной машины колеса, фары, аккумулятор. Это был некто Семеркин (фамилия изменена). Он никогда не «кололся», ни в каких преступления не сознавался, матерый был такой вор. А тут сразу признался во всем: «Это моя работа, это я взял. Это – тому продал, это – там сбыл». Попутно даже сообщил оперативникам о том, что, когда ночевал на дачах, коров украл. Все начистоту рассказал.
– Мы удивляемся, блин, чего-то на Семеркина не похоже! – вспоминает Кузнецов. – Чего это он так в тюрьму прямо лезет?! А про убийство – молчит! Мы с ним и так, и эдак – ни в какую. Три с половиной года дали ему за кражу из машины, да столько же – за кражу скота. Позже я ездил к нему на зону. Пытался разговорить:
«Валера, убийство ребят – твоя работа?» Он снова – ни в какую!
А у этих пропавших парней был друг по фамилии Леонтьев. И мы подозревали его тоже, но потом отошли от него за неимением улик. Года через два Александр Васильевич Маюлов говорит: «Поехали в Пензенский район, будем на месте раскрывать это двойное убийство». Стали мы работать, анализировать. Активно помогали нам начальник КМ Пензенского РОВД А.Н.Умывалкин, его заместитель. Оперативники нашли, наконец, и орудие убийства – обрез – который Леонтьев утопил в… отхожем месте. Под напором этой и других улик Леонтьев сознался. Нашли его друга, у которого оказались колонки и магнитола с машины тех двоих, пропавших. Семеркин, кстати, начисто отрицал кражу колонок и магнитолы.
В результате раскрыли мы это двойное убийство. Нашли скелетированные трупы исчезнувших парней в посадках, недалеко от Старой Каменки. Как рассказал Леонтьев, он был должен этим ребятам шесть тысяч рублей. Они все упорнее настаивали на возврате долга. «Ну ладно поехали, отдам!» – сказал должник, а сам прихватил с собой… обрез.
В пустынном месте Леонтьев расстрелял обоих приятелей и выкинул из машины. После отогнал автомобиль в Пензу. Бросил его на Тепличном, чтобы замести следы. Убийца осужден на 19 лет лишения свободы.
– Встретил я сожительницу Семеркина, – улыбается Юрий Иванович. – Ты когда, спрашиваю, к Валерке на свидание в колонию собираешься? Передай ему, говорю, что Кузнецов у него извинения просит. Напрасно я на него «наезжал», подозревал в убийстве…
Кому завидует следователь
Хулиганское детство
Расскажу о себе с самого, так сказать, начала, – сказал Валерий Александрович Куликов, первый заместитель начальника УВД. А то есть еще всякие кривотолки: откуда, мол, пришел наш начальник криминальной милиции, кто он такой?
Родился я в Пензе, и детство мое прошло в районе, который назывался Рабочий городок. Один из самых «бандитских» районов. И, конечно, отпечаток он во мне на всю жизнь оставил. Даже в самом буквальном смысле. Те татуировочки, что имеются на моих пальцах – след хулиганского окружения тех лет.
Меня как-то начальник управления спрашивает:
– Это что у тебя на руках? Грязь что ли?
– Да нет, – отвечаю, – татуировки!
– Как?! – изумился он.
– А что вы, говорю, – хотите? Я рос в районе, где каждый второй судимый! А уж привод в милицию имел каждый из мужской половины населения…
Были и громкие дела. Я знал, например, что в нашем доме проживает банда, и когда очередная «вылазка» её заканчивалась успешно, то весь дом бандитский гулял. А законопослушные жители наглухо запирали двери, боялись во время загула преступников показаться им на глаза, они не имели на это право.
Но работа милиции на фоне такого беспредела все равно бросалась в глаза. Например, мы, пацаны, трепетали перед каким-нибудь преступным авторитетом, словно ощущая себя будущими его подручными. Но стоило появиться в нашем районе человеку в милицейской форме, и грозный бандит сникал, а то и исчезал вовсе, едва лишь завидит издалека стража порядка. В душе-то мы еще не были испорчены и понимали: значит, есть на свете что-то святое, и грозного бандюгу можно поставить на место!
Так мы наглядно ощущали, что есть еще правда и справедливость на земле. И олицетворяли их собой сотрудники милиции.
Из моих друзей, с которыми вместе рос, играл в футбол, хоккей, многие оказались в местах не столь отдаленных. Благодаря матери Маргарите Александровне – она меня с таким трудом от беды оберегала – я оказался вне преступной среды. Мать моя была старшей среди шести детей её семьи, они так её и звали «няней». Она всех их вырастила. Она и сейчас их учит. Всю жизнь проработала она на часовом заводе, и такое же отношение к труду, и людям она стремилась привить и мне. Она, можно сказать, меня на путь истинный наставляла, корректировала мои действия.
Отец у меня рано умер. Приходилось думать, подрастая, о том, как помогать семье. Пошел учиться в механический техникум. Завершил учебу, но все время чувствовал, что такая работа явно не по мне. Большое впечатление произвела на меня одна телевизионная передача, где рассказывалось о настойчивом парне, сумевшем в конце концов поступить в юридический институт. В те времена даже в техникум было поступить гораздо сложнее. Тогда же был конкурс абитуриентов, а не родителей! Но у меня под влиянием примера этого парня зародилась мысль: а не попытаться ли и мне поступить в юридический институт? Раз не поступлю, два не поступлю, но в десятый раз добьюсь цели!
Кстати должен заметить, что механический техникум очень многое дал мне в плане организации своего труда, организации деятельности подчиненных, в экономическом плане.
В армии я попал в ракетные войска. Народ там, сами понимаете, собрался неглупый. Я служил старшиной. И надо же: один из моих подчиненных все два года службы упорно готовился к поступлению… в юридический институт!
Это было вторым указанием судьбы, куда мне следует направить свои усилия. Но вернувшись из армии, я оказался в команде мастеров, так как неплохо играл в футбол. Спортивная карьера моя длилась недолго. Каждая игра завершалась выпивкой футболистов, а это глубоко претило мне.
Сосед по дому у меня был старшиной милиции и сообщил как-то мне, что в УВД проходит набор в органы внутренних дел, в юридический институт. Не мог я упустить такую возможность. Пришел в УВД и меня, как только что закончившего службу в армии, сразу направили на учебу в Харьковский юридический институт. В 1977 году я окончил институт и был направлен в Октябрьский РОВД г. Пензы.
Первый допрос
Что интересно: первое мое уголовное дело было в отношении…бывшего старшего оперуполномоченного Железнодорожного РОВД Стогова (фамилия изменена). Вот какой странной оказалась моя первая встреча с уголовным розыском! Стогов вел себя недостойно, злоупотреблял спиртным, опускался всё ниже. И дошло до того, что в состоянии опьянения он нанес ножевые ранения ни в чем неповинному парню, имея к тому же незаконно холодное оружие.
Первое мое уголовное дело. Приводят ко мне подследственного. Надо сказать, что это был умный, перспективный сыщик. К первым нашим встречам я, разумеется, тщательнейшим образом готовился и, признаться, очень волновался. Ведь мне предстоял нелегкий поединок с сильным противником, опытным профессионалом. Как-то так получилось, что с первого же дня работы следователем, допрашивая, я входил в образ человека, близкого по духу и уровню развития подследственному. То есть говоря с хулиганом, я становился хулиганом, а с интеллигентом изъяснялся и вел себя, как интеллигент. Кстати, татуировки на моих пальцах, сразу отмеченные косым взглядом «блатаря» давали ему понять, что такому «бывалому» следователю бесполезно «вешать лапшу на уши», а нужно отвечать конкретно и по делу.
Со Стоговым же разговор у нас поначалу шел трудно. Когда я принял решение об аресте бывшего сыщика, я две ночи не спал. Всё размышлял: а правильно ли я поступил? И подумалось тогда: неужели я над каждым уголовным делом буду так переживать? В конце концов оказалось, что да. Каждую судьбу приходилось принимать близко к сердцу, независимо от того, кто был под следствием: бродяга, бандит или просто человек, который по неосторожности совершил какие-либо преступные действия.
И вот так получилось, что я – молодой следователь, а Стогов – опытный сыщик, но мы с ним нашли вскоре контакт. Хотя сослуживцы настраивали меня на очень тяжелую работу. Мой подозреваемый был импульсивный человек, в милицию он пришел по убеждению, всегда участвовал в работе оперативных отрядов. Скажу больше: были когда-то и такие дни, что я в Комсомольском парке представлял хулиганов, а Стогов – оперативников, активных помощников милиции. Сейчас же получилось так: я представлял собой правоохранительные органы, а он – нарушителей закона.
Ни минуты покоя
Могу сказать, что я выиграл этот поединок. Выиграл в каком смысле? Убедил подследственного не отпираться, а чистосердечно признать свою вину. И суд это всё учел.
Но это не значит, что такая первая встреча с сыщиком сказалась хоть сколько-нибудь на отношении к людям этой благородной, очень трудной профессии. В Октябрьском райотделе был прекрасный коллектив. Впервые именно здесь я столкнулся с настоящими сыщиками.
Что бросилось в глаза? Это люди, которые отдаются работе полностью. Если у следователя был регламентированный рабочий день, пусть иной раз я задерживался в кабинете до двенадцати часов ночи, я знал, что на другой день смогу отдохнуть, прийти попозже.
Оперуполномоченный уголовного розыска права такого не имел (и не имеет).
Его поднимают среди ночи, чтобы он мчался к месту преступления и после до утра, а, бывает, несколько суток кряду не смыкал глаз, охотясь за убийцей.
Конечно, эти люди были измотаны до предела.
Приходилось им вести, скажем так, несколько иной образ жизни. Чтобы раскрывать преступления, приходилось общаться не только с интеллигентными людьми, не только ходить в театр, но надо было посещать пивнушкки, «веселиться» в ресторане, выпивать самому.
Надо прямо сказать, что не все выдерживали такие испытания. Некоторые люди спивались. Опускались прямо у меня на глазах.
Например, когда я уже работал в Октябрьском отделении – перевели меня в новый жилой массив – из 16 человек, работавших в угрозыске, половины уже нет в живых.
Групповое… недоразумение
В 1979 году мне предложили перейти в управление внутренних дел. Перехожу туда, меня направляют в первую командировку в один из райцентров.
Там произошло следующее: девушку, страдающую психическим заболеванием, изнасиловали шесть парней. Среди преступников – дети влиятельных в районе людей. Все насильники были задержаны, содержались в камере предварительного заключения. Оставался один шаг до их ареста.
Изучил предварительно дело, где потерпевшая рассказывает о том, кто изнасиловал её. Перед тем, как определить ход расследования, решил побеседовать с каждым из задержанных, один на один. И вот что странно: разговариваю с первым подозреваемым, он сознается и называет всех других соучастников. Так же поступают второй, третий и т. д. Начинаешь проводить очные ставки – и первый отказывается, и второй отказывается, все отказываются! И так два месяца. Я допрашивал их и выходил из себя. Я готов был избить их, по-отцовски, разумеется.
Ладно. Беседую с потерпевшей. Когда я впервые разговаривал с ней, сразу бросились в глаза явные психические отклонения. Она рассказала, как всё было. «Подтвердишь на очной ставке?» «Да.» И она действительно на очной ставке повторила в точности свои показания. Но ребята к тому времени заняли твердую позицию отрицания своей вины. Словом, следствие в конце концов зашло в тупик. Начинаю выезжать в село, допрашивать его жителей. Что поразило при посещении жилищ типичного – увы! – населенного пункта. Ни одной нормальной семьи – везде на столе бутылка, початая или уже выпитая, пьяные родители, запуганные дети. Трудно было собирать достоверную информацию в такой обстановке. Но все-таки именно в беседах с жителями села мне удалось установить истину.
Да, эта девочка, потерпевшая, была ненормальной, с явными психическими отклонениями. Но выражались они не только в умственной отсталости. Один из немногих трезвых опрашиваемых жителей так и заявил:
– Гражданин следователь, да что вы голову ломаете? Она ведь со многими… была в половой связи.
– Как так?
– Да вот, пожалуйста, человек, другой, третий (называет имена), спросите их! Спросите, в конец концов, её саму!
Спрашиваю названных жителей села. Действительно, они подтверждают сказанное. Охотно подтвердила это и потерпевшая. Больше того, она стала называть в числе участников преступления совсем других лиц. Дальше – больше. Оказывается, был такой случай, что эта, психически больная девушка совратила двенадцатилетнего мальчишку.
И вышло так, что эти парни просидели под стражей два месяца, в общем-то ни за что! «Потерпевшая» в ходе допросов назвала мне полсела – тех, с кем она находилась в половой связи.
Я пришел к выводу, что у потерпевшей ярко выраженная сексуальная патология. Впервые я провел экспертизу не подозреваемых, а потерпевшей. Её результаты полностью подтвердили мой вывод. Обвинять этих парней было нецелесообразно. Возвратясь из трехмесячной командировки, докладываю начальству:
– Дело прекращено.
– Как?
– Вот так! Да, был такой случай, но преступлением его назвать никак нельзя.
В 70-80 процентах подобных происшествий, по моим наблюдениям, виноваты особы женского пола, провоцирующие своими действиями агрессивное поведение мужчин.
Не просто Мария
Как я уже говорил, детство мое проходило в неблагополучном районе. Но имелось и «светлое пятно». Наш сосед-спортсмен, хоккеист. У него – красавица жена. С виду это была дружная, благополучная семья. И вдруг пронёсся странный слух между жильцами нашего дома: муж-спортсмен был вынужден выплатить крупную сумму денег, чтобы красавицу-жену Марию Косову (фамилия изменена) не упрятали в тюрьму(!?)
И все-таки её посадили! Об этом я случайно прочитал статью в «Пензенской правде». Называлась статья «Марья у разбитого корыта». Оказывается, Маша брала у людей деньги в долг, якобы для приобретения дефицитных вещей, затем их обманывала, деньги присваивала и, таким образом, у неё выросла огромная задолженность. В конце концов её арестовали…
И вот пройдя детский садик, школу, техникум, армию, институт – я уже работал в органах внутренних дел, получаю такое, не совсем обычное заявление. Пишет явку с повинной…Мария Косова, в том, что она мошенническим путем присвоила 73.000 рублей (а тогда автомашина стоила – 5 000 рублей). Просила срочно арестовать её, иначе обманутые ею люди убьют её. Заявление у нее приняли, отпустили, в принципе, ею еще никто всерьез не занимался. Приглашаю я её на допрос, и вот передо мною сидит Мария, которой раньше, в прежние годы, любовался. Мы с ее сыном дружили, и я обращаюсь к ней попросту:
– Тетя Маша, ну как же так?
– Ну, как-то вот так получилось!..
В конце концов выясняется следующая картина. Людей она обманывала, обещая помочь в приобретении автомобиля, или дорогостоящей мебели, или еще какого-либо дефицитного товара (а тогда все было дефицитом). Простодушных обманывала, деньги присваивала, а от «клиентов» затем скрывалась.
Набралось потерпевших человек тридцать, и они уже по-настоящему за ней охотились. Потому-то Мария добровольно явилась в милицию:
– Вы меня арестуйте, а не то они меня растерзают!
Допрашиваю потерпевших. Все, что рассказала мне Мария, подтверждается. Разумеется, встает вопрос о возмещении ущерба:
– Где же деньги? – Про себя решил, что мошенница их попросту припрятала. Но оперативно-розыскные мероприятия этой догадки не подтверждают. Денег нет! Да и являлась Мария на допросы всегда в одном и том же платьице или скромном костюмчике.
– Мария, а где деньги-то?
– А денег нет!
– Семьдесят три тысячи! – начинаю выходить из себя. – Это сколько же машин можно купить, не говоря о прочем?! Ну, ты, наверное, колец с бриллиантами накупила.
– Нет. И денег нет.
Думаю: или я такой плохой следователь, или она настолько хитрая мошенница, что сумела надежно припрятать огромную сумму неправедно добытых денег?
Но разгадка ситуации оказалась настолько же необычной, как и сама жизнь Марии.
Например, знакомят Марию с какой-то порядочной семьей. А надо сказать, что Косова умела произвести впечатление добропорядочной женщины, вела трезвый образ жизни. Никогда не выпивала. Трудясь в одном из Пензенских НИИ, она зарабатывала 300 рублей в месяц (для сравнения: я – следователь – получал 110 рублей). Так вот Мария знакомилась с порядочными людьми, входила в доверие, а затем начинала выяснять нужды этой семьи. Скажем, у её новых знакомых появилась проблема с покупкой большого количества спиртного – предполагали широко и шумно сыграть свадьбу дочери. Мария тут же предлагала свои услуги.
«У меня есть знакомые на торговой базе, а у них имеется списанная водка, бутылка – по рублю, шампанское – по полтора». Новые знакомые «балдели» от такой «удачи». – Ой, как бы вы нам помогли!
Что же вы думаете? Мария действительно доставляла крупные партии водки и шампанского по названным ценам. Покупала же она их в обычном магазине. Приобретала она спиртное, разумеется, по настоящим ценам, то есть входила в определенные расходы. Ей это было не трудно. Ведь «стартовый капитал» – деньги других одураченных людей – у нее всегда имелся. Завоевав с помощью баснословно дешевых водки и шампанского доверие семьи, Косова становилась здесь поистине своим человеком. Теперь ей уже охотно поручали решение гораздо более серьезных проблем: покупка автомобиля, дорогостоящей мебели, одежды и т. д.
– Мария, а не могла бы ты нам автомобиль достать?
– Да нет проблем!
Под покупку дефицитного автомобиля Мария получает 5 000 рублей и начинает их тратить на… другую семью.
Доходило даже до того, что очередной своей «клиентке» Косова приобретала индийский свитер за 65 рублей, а ожидавшей у входа новой знакомой отдавала его за 12 рублей – таковы, мол, у нее всемогущие связи в торговле.
– Для чего же тебе это было нужно? – спрашиваю я у Марии.
– А мне доставляло удовольствие, когда люди буквально на коленях умоляли меня, просили или об очередной услуге, или о возврате их сбережений. Мне Бог не дал ни образования, ничего, но хотя бы вот это давало мне почувствовать свою власть над ними, свое преимущество.
Так получала Мария своеобразное наслаждение.
В конце концов я был вынужден заявить своей старой знакомой:
– Тетя Маша, меня просто не поймут, если я тебя не арестую.
А она мне:
– Валерий Александрович, нет вопросов! Но вот если бы… подождать несколько денечков. У меня умирает мать. Дайте мне похоронить её.
На слово я ей не поверил, съездил, убедился. Действительно, тяжелобольная мать Косовой была при смерти.
– Ладно, Маша, возьму грех на душу. Направляю дело в суд, а ты живи пока с подпиской о невыезде. Все равно: вину ты свою полностью признаешь, а суд уж примет решение.
Направляю дело в суд, и вдруг впервые в жизни получаю дело обратно «на доследование».
Мне звонят:
– Куликов, брак! Дело вернули из суда!
– Какое?
– Косовой!
– Какое доследование? – никак не пойму.
– Новые эпизоды в её деле открываются…
Оказывается, находясь под следствием она по-прежнему работала в НИИ. В это время Мария ухитрилась обмануть еще четырех людей.
Беру машину, еду за ней:
– Знаешь, Мария, пусть твоя мать помирает без тебя! Не то мне самому придется помирать!
Задерживаю её. Новый допрос:
– Что произошло?
– Ничего, – говорит, – не могу с собой поделать! Нахожусь на рабочем месте, слышу две подружки ведут между собой разговор о кооперативной квартире.
– Как бы решить этот вопрос, кому бы следовало «дать»?
– Девчонки, да нет проблем, – это я по старой привычке встреваю в разговор. Обираю четырех сослуживиц на 2 тысячи. Все равно ж в тюрьму садится! Так хоть немножно пожить!
Так она обманула и их, и меня. Ну все, арестовал я ее, дело отправил в суд. Дали ей пять лет лишения свободы. Но на этом не кончается для меня история Марии Косовой. Тогда я был рядовым следователем. Прошел путь до начальника криминальной милиции области, полковника. И вот буквально два месяца назад приходят ко мне с Октябрьского РОВД и заявляют следующее:
– Там у нас дурочка какая-то объявилась, мошенница! Обманула двенадцать человек и сама явку с повинной написала.
У меня глаза на лоб от удивления полезли:
– Постой, а не Косова у нее фамилия?
– Косова!
На трех этапах моей жизни пришлось столкнуться мне с Марией! И будучи уже полковником я вновь встретился с ней.
Конечно, можно осуждать ее, как преступницу. Действительно, она мошенница. Но я к ней, можно сказать, с чувством какого-то своеобразного уважения отношусь. Видимо, надо нас, наивных, обманывать, чтобы мы проходили определенную жизненную школу и были более осмотрительными! Ведь по тому громкому делу я и в коллективах выступал, и в газетах о проделках Косовой писали, а «Марии» и сейчас успешно продолжают действовать.
«Спасибо» за… арест!
В 1978 году в Пензе было совершено разбойное нападение на магазин – по тем временам серьезнейшее «ЧП». Три молодых человека совершили этот налет. Все они – из рабочих семей. Двое грабителей были отъявленные хулиганы. Имели не один раз привод в милицию. А третий парень – работяга, чувствовалось, что он попал в эту компанию случайно.
Был у него период срыва, глубокой депрессии. Немного закружился парень, запил. Вот в этот-то период предложили ему приятели принять участие в столь дерзком преступлении.
Стал я выяснять обстоятельства его жизни: недавно он похоронил мать, живет один в однокомнатной квартире.
Выходит, если сейчас я его арестую, квартиру отнимут, и после отбытия наказания ему будет, как говорится, голову негде приклонить. Выйдет он из тюрьмы и окажется брошенным, никому ненужным человеком. А за разбойное нападение наказание – лишение свободы от восьми до пятнадцати лет.
О том, чтобы следователю какое-то решение принимать, освобождать от уголовной ответственности, пойти на какие-то уступки, не могло быть и речи.
Приходит его старшая сестра:
– Вот, – говорит, – остались мы с братом одни. Отец нашу семью давно бросил. А мать недавно умерла. Адвоката я не могу нанять, у нас нет таких средств.
То есть, остались они, скажем так, в абсолютном безвоздушном пространстве. Чтобы как-то облегчить судьбу этого случайно сбившегося с пути человека, сказал:
– Я его не буду арестовывать пока. А вы пропишите в его квартире кого-нибудь. Ну, хотя бы парню оставьте квартиру. Чтобы человек, выйдя их тюрьмы, мог, если пожелал бы, исправиться, начать настоящую трудовую жизнь.
Они действительно прописали в квартире кого-то из родственников. Главную проблему решили. После этого я парня с чистой совестью арестовываю. И он мне был благодарен.
Впервые я человека арестовал, а он мне искренне сказал: «Спасибо!»
И вот, хоть и неприятно об этом рассказывать, впервые тогда же мне пытались дать взятку. Приходит сестра того арестованного парня в мой кабинет, кладет конвертик на стол и убегает. Ну, я её ловлю на улице, возвращаю конверт и говорю:
– Никогда больше так не делай!
А после она работала на одном предприятии вместе с моей старшей сестрой. И сказала ей:
– Какой у тебя хороший брат! Давала ему 350 рублей, а он не взял…
Азарт погони
Сегодня – День уголовного розыска. Невольно думаю, что привлекает людей в этой работе? Платят мало, загружены сыщики днем и ночью. Что же тянет их заниматься таким трудным и неблагодарным делом? Для себя сделал вывод: ремесло сыщика затягивает как… наркотики! Иного слова не подберу.
Вот нераскрытое пока убийство в Пензе на улице Герцена: два пацана играли в «Денди». Один из них убил другого. Перерезал ему горло, размозжил гантелей голову, и унес с собой… «Денди»!
Посмотрел я, как работают криминалисты, сыщики, как они стараются и хлопочут, и подумал: «Что заставляет людей так самоотверженно отдаваться этой работе? Неодолимая тяга. Тяга найти и изобличить преступника!»
Да, работа следователя тоже интересная. Но он берется за дело, когда преступник уже установлен, убийство раскрыто, и задача следователя – довести начатое сыщиками до логического конца, юридически оформить раскрытое преступление.
А сыщик идет впереди. Он все, как говорится, щупает своими руками. Именно он изобличает преступника.
Бесспорно, самое интересное, самое увлекательное в этой охоте остается тайной за семью печатями для непосвященных. Так есть и будет величайшей тайной труд секретных наших подразделений.
Как опытный шахматный игрок, оперуполномоченный уголовного розыска рассчитывает ходы, расставляет ловушки, в которые рано или поздно попадается преступник. Азарт поиска, азарт погони заставляют сыщика забывать об отдыхе, еде, семье, словом, обо всем на свете. Такой увлеченности, такой самоотдаче делу можно только по-хорошему позавидовать.
Следователь – это лишь процессуальный оформитель дела. И я, не скрою, постоянно ощущал зависть к тому, что самый первый миг задержания преступника, как венец неустанной работы, принадлежит сыщику. Тому же Мартышкину, тому же Маюлову, тому же Игонину или ныне покойному Шитову. Я видел, как горят их глаза во время успешного завершения дела. Усталый, измотанный вид у всех, а в глазах – блеск!
Операция «тарханы»
– Раскрытие ограбления инкассаторской машины банка «Тарханы», – говорит Валерий Александрович Куликов, – было важно мне и для себя самого, для моего профессионального престижа в новой должности. Я долгое время возглавлял следственный аппарат, а теперь вот стал руководить криминальной милицией. Не скрою, для некоторых сотрудников управления такая «смена профессии» показалась сомнительной. Как-то справится новый начальник криминальной милиции с разгадкой невиданного в Пензе по дерзости преступления?
Хотя работа эта не была, строго говоря, для меня в новинку. Пока Юрий Николаевич Игонин болел, я целый год исполнял его обязанности, и начальники криминальной милиции райотделов ко мне уже привыкли. «Давайте, говорят, Валерий Александрович, переходите к нам! Пусть генерал вас на эту должность назначает, а мы не подведем» И вот такое назначение состоялось.
Пришлось мне в сорок с лишним лет переучиваться на ходу. Ограбление же банка «Тарханы» стало серьёзной проверкой, насколько я овладел спецификой новой работы.
Конечно, в этот период все незначительное было «забыто», многие нераскрытые преступления отошли пока на второй план. Была создана специальная группа, деятельность которой каждый день корректировал лично Александр Иванович Пронин, ну а мы, забыв обо всем остальном на свете, прилагали максимум усилий к раскрытию дерзкого ограбления.
Не мог я забыть глаза людей, которые были очевидцами налета. Эти глаза как бы спрашивали: ну что же вы, милиция? Неужели убийцы и грабители уйдут безнаказанными?
Для нашего города такое злодеяние было дикостью. А я привык гордиться Пензой – это для меня лучший город земли. Оттого, наверное, и фамилия моя «куликовская»: каждый кулик свое болото хвалит!
Надо было доказывать, что любовь к родному городу – не громкие слова. Что очищать его от подонков – наше главное дело, наша святая обязанность. Преступление должно быть раскрыто.
Там, где преступники оставили след, мы с генералом лично осмотрели каждый сантиметр. Над брошенной и подоженной налетчиками, но не сгоревшей машиной уже трудилась бригада экспертов. Я сказал специалистам: «Всё пишите, до самой мельчайшей подробности описывайте обнаруженное здесь». Впоследствии как эти подробности помогли при раскрытии преступления!
А когда «иномарка» была разобрана на детали, там была обнаружена квитанция, – о пребывании в гостинице одного из немецких городов. Так у нас появился «германский» след. А затем и «белорусский», поскольку автомашину из Германии её новый владелец перегнал в Белоруссию.
Ходом раскрытия ограбления банка «Тарханы» интересовался сам министр внутренних дел России. Находясь во Франции, он звонил даже оттуда в Пензу, спрашивал, как идут дела. Под свой непосредственный контроль ход расследования взял первый заместитель министра В.Колесников.
Сорок дней мы работали, не покладая рук. Помогали нам белорусские коллеги. Они нашли человека, который приобрел в Германии «Опель-кадет». Долго тот не мог вспомнить, кому же он продал автомашину. В конце концов «помогла» малюсенькая записочка с номером телефона, оставленная покупателем «иномарки». Чудом удалось ее обнаружить. А то сколько раз докладывали белорусские коллеги: всё! след обрублен. Но вот у сыщиков появилась конкретная «зацепочка».
А то минутное одушевление нашей группы сменялось отчаянием – вновь и вновь теряли мы ниточку. Но вот был установлен и человек, имевший непосредственную связь с Пензой.
Стали проводить работу с этим лицом: да, он постоянно выезжал в наш город, имел с «ними» контакт… С «ними» – с кем? И машину продал им.
Конечно, продавец «иномарки» мог в любую минуту отказаться от своих слов, сказать, что вовсе не знал покупателей автомашины. Но надо ж такому случиться, что «Опель-кадет», проезжая по Смоленской области, «засветился» – сотрудник ГАИ записал его номер.
Установлению личности покупателя «иномарки» в Пензе помогла и… космическая связь. Не раскрывая методов «вычисления» преступников, скажу, что мы смело пошли на их задержание. Хотя особой уверенности в причастности именно этих лиц к ограблению банка «Тарханы» тогда еще не было.
Но у кого-то из задержанных нашли наркотики, у кого-то оружие, у кого – патроны. Словом, были все основания для их задержания. И стали вплотную с ними работать.
Находить контакт с задержанными было очень сложно. Мы вязли и вязли в бесчисленных допросах. В.Жаткин, заместитель начальника УУР УВД вообще не покидал управления.
Трудолюбие всей нашей группы было вознаграждено. «Зацепка» все-таки появилась. Среди задержанных были выявлены «формальные» и «неформальные» лидеры преступления возле банка «Тарханы». Теневой лидер держался в стороне, вел себя тихо, и мы, подыгрывая ему, словно не догадываясь о его роли, до поры-до времени его не трогали, не задерживали…
И вот, как сейчас помню, вечером 8 мая я ушел домой, а позже мне звонит Жаткин: всё! организатор признался!
А, казалось бы, по логике, надо бы сначала добиться признания тех, кто непосредственно совершал преступление у банка «Тарханы». Надо сказать, что подследственным здорово «подфартило». Житель Пензы М., также подозреваемый в налете на инкассаторскую машину, выбросился из окна своей квартиры.
Не знаем, как подследственные получили эту информацию, но только они дружно стали сваливать всю вину на покончившего с собой М. Он и в инкассатора стрелял, он и преступление организовал, он и за рулем автомашины сидел.
Но вскоре выяснилось, что незадолго до самоубийства М. попал в автоаварию, сильно пострадал, и не только не мог вести машину, но даже сидеть в автомобиле ему в таком состоянии было невозможно!
Задерживаем С. Этот разговорчивый, честно таращит глаза. Ну, думаю, ошибка вышла у нас! Но при обыске у него дома находим… пятнадцать тысяч дойчмарок и шесть тысяч долларов.
– Откуда?
– Но вы же знаете, – заявляет С., – я предприниматель, я валюту скупаю…
И опять у него всё гладко, всё чисто! Действительно, было такое ощущение, что мы ему поверили. Ну, а деньги-то – не те! Ведь скупают доллары, а здесь – марки! Бились мы с ним, бились ничего у нас не получается. Отправили его в Первомайский РОВД для соблюдения формальности: мол, преступление «ваше» – вы и занимайтесь! И вдруг вскоре звонит начальник уголовного розыска Ю.Рузляев и сообщает невероятное:
– С. признался!
– В чем?!
– Он стрелял в инкассатора!
Сыграли свою роль большой опыт и интуиция сыщика. Подозреваемый попался в ловко расставленную ловушку.
Отличился – и не раз – в этой операции начальник угрозыска Первомайского РОВД Рузляев.
Вину всех троих преступников: организатора, наводчика, исполнителя – надо было доказывать.
Здесь неоценимым оказался вклад бывшего начальника УВД Александра Ивановича Пронина. Он не только сумел установить доверительный контакт с каждым из подозреваемых, но даже ходил с бандитом один на один изымать награбленные деньги. Словом, криминальная милиция с честью справилась со сложнейшей задачей.
Живой труп и мнимый прокурор
НЕОБЫЧНАЯ по дерзости и буйству фантазии афера была раскрыта сотрудниками ФСБ.
Неожиданная пальба
Пензенец Андрей Дементьев освободился в декабре прошлого года. В колонии он «отмотал срок» за грабеж. Нападать на прохожих в темных переулках ему больше не хотелось. Но и труд штукатура (освоенная Андреем профессия) не показался ему заманчивым.
А душа требовала средств на красивую жизнь. Вдруг в Пензу возвращается его знакомый Василий Буров (имя и фамилия потерпевшего изменены). Приятель трудился на Севере, зарабатывал «длинные рубли».
Андрей стал прикидывать, как бы отхватить солидный кусок от заработанных приятелем средств. И попросил Бурова оказать ему помощь в криминальной разборке.
Буров, по словам Дементьева, помог бы ему «при базаре» своим присутствием: «Я маленький, худенький, а ты – вон какой богатырь! Одним видом бандитов напугаешь!». Польщенный Буров согласился, и приятели отправились на «стрелку». Она была назначена в одной из квартир дома по улице Кижеватова.
Там четверо мужчин мирно играли в карты. К удивлению Василия, Андрей стал оскорблять игроков. А когда те возмутились, Дементьев… выхватил пистолет и открыл стрельбу! Раздались крики, стоны, кто-то из картежников рухнул на пол…
Перепуганный Буров бросился наутек. Он считал, что стал соучастником убийства. В тот же день, собрав вещи, Василий покинул Пензу – решил укрыться у родственников в деревне.
Сговорчивый следователь
Почему-то всегда так случается – только человек ощутит себя в полной безопасности, можно сказать, счастливым, как тут же и нагрянет беда! Не успел Буров прийти в себя, как перед ним возник солидный мужчина, представившийся следователем областной прокуратуры.
Приезжий сообщил, что у него в производстве находится уголовное дело в отношении Бурова, обвиняемого в соучастии в убийстве. В подтверждение сказанного он раскрыл перед «подследственным» толстую папку. С ее страниц на Василия глянули фотографии окровавленных трупов. Василий в ужасе отвернулся. Выждав небольшую паузу, следователь неожиданно предложил дело «спустить на тормозах» за 420 тысяч рублей. По 210 тысяч с Андрея и с Василия.
Встречу с «обвиняемыми» следователь назначил у здания областной прокуратуры. Буров и Дементьев пришли точно в назначенное время. Однако следователь вышел к ним лишь на минутку – у него, мол, сегодня срочные дела, а потому предложил встретиться через два дня около Дворца водного спорта. Там, мол, он передаст материалы уголовного дела в обмен на наличные. Между тем сомнения все больше одолевали Бурова. В самом деле, почему он должен расплачиваться за чужое преступление? Ведь он никого не убивал! И Василий решил поделиться своими сомнениями с сотрудниками ФСБ.
«Кукла» для… прокурора
В назначенное время Буров и Дементьев прибыли к Дворцу водного спорта. Чуть позже подъехал и следователь. Он получил от «подозреваемых» две тугие пачки наличных. Дементьев вручил «блюстителю закона», как и уговаривались, 210 тысяч рублей, а Василий – всего лишь 150 тысяч. Разница была и в том, что Дементьев передал следователю «куклу», а Василий – помеченные в ФСБ купюры.
После этого «работник прокуратуры» отдал им дискетку с надписью «Буров». Он заверил «подозреваемых», что на ней записаны все материалы уголовного дела. Казалось бы, мошенники добились успеха – Дементьев и Военков, изображавший следователя, получили на двоих 150 тысяч рублей. Но воспользоваться чужими деньгами они не успели. Преступников задержали сотрудники ФСБ.
Застреленные ожили!
Расследование подлинного уголовного дела принесло немало открытий. Буров и представить себе не мог, что в квартире на Окружной перед ним разыграли целый спектакль. Выстрелы Дементьева были сделаны холостыми патронами, и, естественно, все «застреленные» вскоре ожили.
Выяснилось также, что на роль следователя областной прокуратуры изобретательный Дементьев пригласил своего знакомого Сергея Военкова, работавшего администратором в кафе «Казачий круг». Разумеется, «продюсер» пообещал щедрый «гонорар». Военков согласился.
Обвиняемые вину признали полностью, в содеянном раскаялись. Когда судья предоставил Военкову последнее слово, на глазах подсудимого блеснули слезы. Впрочем, его речь свелась лишь к одному: «Я так больше не буду!» Суд наказал Военкова, ранее не судимого, не привлекавшегося даже к административной ответственности, двумя годами в колонии-поселении. А Дементьев провел два с половиной года в колонии строгого режима.
Угрозыск – не для слабых
Владимир Васильевич АБРАМОВ работал на ламповом заводе секретарем комитета комсомола. Неожиданно в 1988 году мне сделали предложение, – вспоминает Владимир Васильевич, полковник милиции в отставке, – попробовать свои силы в ОБХСС – отделе по борьбе с хищениями социалистической собственности. Ну, я дал согласие, меня направили в Саратов – высшие курсы МВД СССР.
После окончания вернулся в родной город. В самой Пензе было всего два места, а нас – кандидатов – трое. В то время существовала система «блат». У одного мама – заведовала билетами аэрофлота и железнодорожных вокзалов, у второго – в обкоме дядя работал. Разумеется, места в Пензе достались им.
Мне предложили самый ближайший район – Мокшан. Где ты каждый день должен находиться, будешь ездить туда – назад. Я отказался: жить вдалеке от семьи, испытывать нервотрепку ежедневных поездок. Тем более, ненормированный рабочий день: то ли ты окажешься дома, то ли придется в кабинете на стуле спать? Отказался. Тогда в отделе кадров УВД мне предложили должность участкового.
Но для того ли я оканчивал Высшие курсы МВД, учился оперативной работе, чтобы работать участковым? Подумали-подумали и сделали предложение: идти в Октябрьский уголовный розыск. Вот пришел на Ленина, 24 в Октябрьский уголовный розыск, стал оперативным уполномоченным. И не ожидал, что в этой службе окажусь.
Поработал немножко, огляделся, осмотрелся – коллектив понравился: ребята нормальные были. Примерно через год один из сотрудников ОБХСС предложил мне поменяться местами с ним – он со своей службы уйдет в уголовный розыск, а я на его место. Я отказался – все-таки приработался!
Неразбериха, чехарда…
Пришла трудная пора 90-х: одни законы стали отменяться, другие – применяться, пошла чехарда! Старшее поколение стало уходить, не стали держаться, потому что с зарплатами тоже пошли перебои. Примерно за два года из простого оперативника дорос до старшего.
Возглавил участок – это от лампового завода, «Тяжпромарматуры» вплоть до улицы Одесской, и плюс Каланча – все вот эти дачи, дачный массив. Пошла работа. Познакомился со всем контингентом, подопечными. Начинал с того, что (рабочий день – с 9 до 18) приходил гораздо раньше на службу и уходил, когда закрывался опорный пункт в 22 часа, когда и позже. Постепенно стал узнавать и стал ориентироваться на земле.
Выезжая на преступление, уже мог уверенно сказать: свои, местные это сделали или нет. Как – то обчистили склад ЖЭУ. Украли хозяйственное мыло, матрасы, лампочки, замки, всякую такую мелочь. Мы выехали со следователем. Кому это все могло понадобиться? Я говорю: очень просто – на Ульяновской, 5 подростки сейчас оборудуют себе подвал. Им понадобились электролампочки, им нужны замки для дверей и матрасы, где возлежать можно.
Пошли туда, пролезли – все там! На следующий день выстроилась очередь из подростков и матерей, которые пришли сдавать, кто мыло, кто замки, кто чего. А там мыла очень много, и вот они перли эти сумки, еле поднимая, а родители шли сзади и подгоняли.
Неразбериха, разруха 90-х годов, когда очень много людей оставалось без работы, способствовали росту преступности. У меня в секторе дома по улице Минской стали сползать в овраг – фундамент не стал держать. Жильцов расселили, подвели новый фундамент, усилили бетоном.
А после того, как нормальные жители оттуда убежали, получив квартиры, в отремонтированные дома стали заселять тех, кто освобождался из тюрем. Туда собрали весь «шалман». Новоселы начали, что ли, притираться друг к другу. И вот именно этот контингент только за февраль 1992 года совершил 12 убийств!
То есть, практически, семья меня не видела. Вообще дома не появлялся. Жена кричала: бери сменный комплект одежды, раскладушку и живи ты там, все равно мы тебя не видим! Потому что я приезжал в 12 часов ночи домой, только успевал попить чайку, перекусить – звонок, телефон звонит! «Спишь?» – «Нет еще». – «Хорошо! Машина уже ждет тебя у подъезда!».
Романтик испугался!
И приходилось опять возвращаться на рабочее место. Как раз в то время стали распускать партию. Оттуда к нам пошли люди. Уголовный розыск – романтика! В книгах об этом хорошо читать, а когда реально приходишь «на кровь» – тяжеленько! Вот вызывает меня начальник розыска, представляет человека лет 28-30 и говорит: это инструктор горкома партии, решил перейти работать в уголовный розыск. Тебе на сектор сажу его. Ну, хорошо, давай!
Пришел, стал беседовать с ним: почему уголовный розыск? – «Романтика!» – Хлебнешь ты этой романтики. Вдоволь! Вот месяц стажировки – увидишь, что это такое. Где живешь? – «На Ульяновской, 22». – Замечательно!
Пока ведем разговор – стук в дверь.
– Да, войдите!
Заходит покойный Геннадий Ланченко. У него где-то 8 путешествий в места не столь отдаленные.
– Ген, – говорю, – ты мне уже надоел! Не успеешь тебя посадить, ты уже тут!
– Все, начальник! Лоб мне зеленкой мажь, туда не пойду!
На их жаргоне это значит: «К стенке ставь (на расстрел!), не ходок я больше в тюрьму!
Ну, я его ставлю на учет – он, как всегда, с надзором освобождается. А у Гены адрес как раз – Ульяновская, 22! Уголовник поворачивается, выходит. Пока ведем разговор – жаргон блатной! – практикант глаза таращит, половины не понимает. Когда Ланчиков вышел, говорю: «Будешь его проверять! Человек освободился с административным надзором, живет в твоем доме, через подъезд от тебя. Вечером с работы едешь – в 19.00 он должен быть дома. Согласно надзору – зашел, проверил, дома он или нет? Если нет – опрашиваешь родственников, соседей. Отмечаешь нарушение (тогда была статья: три нарушения – можно отправлять обратно).
Гляжу – парень изменился в лице. Я говорю: да не бойся ты, все нормально будет! И отправил его пообедать. Приходит он с обеда, а у нас вызов. Как раз на Минскую, 23 – очередная серия. Выезжаем туда – убийство. Двое ранее судимых поспорили за распитием спиртных напитков. И один другого постучал молоточком по голове. У него верхушки черепа нет. Он лежит, голова в луже крови.
Начинаем работать, выяснять зачем, почему? Надо выносить труп. Это сейчас приезжает машина, а тогда сами отправляли. Участковые подгоняют автобус, надо выносить.
«Ну, практикант, давай практикуйся – берись за труп, помогай!» Гляжу, парень направляется к ногам, говорю: «Ну нет, ты уж давай с головы, где побольше крови!» Вот он наклоняется, поднял этот труп, ручонки запачкал кровью, вынес, ему стало плохо. На следующий день он ко мне не пришел – на этом романтика уголовного розыска закончилась, больше практику он не появлялся проходить. Вот она – романтика!
«Гость» издалека
Ну, а Ланчиков – так он все-таки лоб зеленкой помазал. Но только не он, а ему! Так же я был дежурным на Кроншдатской, 7. Вечером где-то в 22.30 звонок на пост дежурного:
– На Ульяновской, 22 какой-то труп – вроде выпал кто-то с балкона!
– Направь патрульно-постовую службу, пусть разберутся! – говорю, – может, кто пьяный вывалился с балкона, я-то чего поеду? Может, кому-то показалось, что выпал…
Через некоторое время звонит телефон. Сотрудники ДПС докладывают: «Кто-то в крови лежит! Кто – не можем понять!»
Ну, выезжаю я. Пожилая женщина – в крови, ножевые ранения. Начинаю сразу работать. Народ толпится: кто такая, зачем, почему? Там темно все-таки, а тем более упала в стороне от трассы, посадки перед домом.
Женщину из этого дома попросили подойти. Выяснилось – как раз мать Ланчикова! Направляемся к нему. Звоню – на четвертом этаже жил – никто дверь не открывает. Стучу, звоню – никакой реакции! В очередной раз постучался и говорю: Гена, ты говорил, что лоб зеленкой будешь мазать – пришла пора! В ответ тишина.
Ну, что делать? Все-таки труп. Принимаю решение – выбивать дверь. Удар ногой, и мы в квартире. А там – темно, тишина. Нащупав, включаю свет. Первое, что бросается в глаза: напротив двери – вход в ванную – вся дверь в крови! И дверь приоткрыта, стоит тазик – вода в нем тоже с кровью! Прямо – кухня, налево – комната. Заглянул на кухню – нет никого. В комнате тоже тишина.
Включаю свет – Ланчиков лежит на диване и прикрыт одеялом. Рука свешена, в руке – ножичек. Типа кухонного, небольшой. Я ему: «Ну что, Ген, вставай! Пора!»
Одеяло отбрасываю. У него – в горле ножевое ранение. Он готов – пульса нет! Мать мертва, он мертв. Как могло так получиться? Балкон – дверь закрыта. Там тоже все в крови. У Гены однокомнатная квартира. А до меня уже доходили слухи, что у него появился друган, живет. И на полу постелено. Но никого нет. Выхожу. Сотрудникам ППС говорю: «По рации свяжитесь, пусть направляют сюда сотрудников прокуратуры. Здесь двойное убийство!»
И стоит у подъезда мужчина с рюкзаком.
– А это кто? – спрашиваю.
– Да вот, с верхнего этажа спускался. Мы его остановили! Спрашиваем: ты кто? Говорит: от сестры иду. Время – 12-й час ночи. В гостях был, отвечает.
Говорю: ну что ж, если так – сестра тебя выгнала?
– Да мне вот надо, срочно!
Сотрудники ППС говорят: «Давайте мы его отвезем в отделение, там все выясним!»
– Сейчас, подождите, – говорю, – паспорт с собой?
У него рука дергается к карману – а потом: «Нет, у меня паспорта нет!»
– Ну, хорошо. Вы его досматривали?
– Да, мы его досматривали.
– Что у вас в рюкзачке?
– Да вещи. Разные…
– Ну, давайте посмотрим!
А сам я вот так по его руке – раз! – по рукаву провожу.
– Ну – ка, давай вытаскивай нож!
– Вы как же его досматривали? – говорю сотрудникам ППС. – Вы как его в машину к себе собирались сажать и везти?!
Лезвие ножа – в крови. Тут же в кармане и паспорт нашелся. Рюкзак уже не стал досматривать. Патрульным говорю: наручники! Поднимаюсь на 5 этаж, позвонил по квартирам. Ни к кому, конечно, брат не приезжал.
– Ты у Гены жил? – Да. – Ну, значит, приедем – будем разбираться!
Приезжают следователи, патрульные его увозят. Здесь начинает прокуратура работать. Я приезжаю в отделение, стал им заниматься. Говорю: «Ну что, будем разговаривать конкретно, что и как?»
– А я ничего не знаю! Я пришел, мне никто дверь не открывает.
– А вещички как же у тебя оказались? Если дверь тебе не открыли? Давай-ка развязывай рюкзак. Сверху лежат носки в пятнах рыжих. Кровь, ликер? – без экспертизы не могу сказать.
– Это – краска!
– Хорошо. Давай, снимай носки! Снимает с ноги носок – ступня вся в крови. Я из рюкзачка достаю чистые носочки: давай я тебя обую, дорогой ты мой! Мы это сохраним все, сейчас приедет врач-эксперт снимет, установит, чья кровь?
Ну, мужичку деваться некуда, начинает рассказывать. Сам с Ленинграда, приехал к товарищу, вместе сидели на зоне, остановился у него пожить некоторое время. С матерью у Ланчикова завязался скандал. Он здорово ее гонял ножом по пьянке. Он выгнал мать на балкон, несколько раз ножом ударил. Она падает с балкона. Он закрывает балкон, я его успокаивать, а он на меня с ножом. Мне тоже пришлось схватить нож, ему в глотку воткнул и думаю: а чего теперь делать? Бежать надо! Положил на диван, прикрыл одеялом – и ходу! А тут вы в подъезд, на пятый этаж поднялся, а вы там дверь ломаете. Попробовал внаглую пройти, вы тормознули.
Приезжает следственная прокуратура – начинаем допрашивать. Оказывается он в розыске за убийство жены. Там в Ленинграде убил, в ванной на куски расчленил и смотался. Вот какие они – 90-е лихие годы! Вот так работа шла. Домой не попадали практически.
Награда
Краж очень много шло различных. Захлестывала волна криминала. Очень сильно захлестывала. Но ничего – трудились, раскрывали преступления.
При подведении итогов по области меня признают лучшим оперативником города по итогам года. В Москве тогдашний министр Ерин лично руку жмет за работу и вручает карманные часы. После 2000 года лучшим оперативникам вручалась машина.
В 1993 году ухожу старшим оперуполномоченным в межрайонный розыскной отдел. Начальник – Евгений Евгеньевич Андреев. Этот отдел занимался розыском угнанного и похищенного транспорта.
Машины «уходили» очень здорово. Работали, находили. Помню, с одним оперативником работали – был угон машины ГАЗ-31 «Волга» городской администрации. Мы ходили, искали, и тут поступает информация: машина находится в одном из строящихся коттеджей, в подвальном гараже на улице Красной. Мы пошли с напарником отрабатывать эти коттеджи. Заходим в один строящийся коттедж, представились. Попросили показать подвал. Нас всячески пытались отговорить, но, тем не менее, мы настояли. Прошли – стоит эта бедная Волга, ей уже срезали крышу.
А хозяином подвала был некий господин Уточкин с радиовещания. Начал грозить всеми карами небесными: «Да у меня такие связи, такие знакомства!» – «А как же машина краденая у тебя оказалась – с такими связями и такими знакомствами? Кто тебе ее пригнал?»
Сразу вызвали следственно-оперативную группу, а коттедж оказался прямо позади Московской, 72. Приезжает начальник районного отдела и говорит: «Ребята, да как же вы ее нашли?» – «Вот так вот – на задворках у тебя стоит, и вы ее не видите?» Для него это было поразительно – как мы могли ее найти? Тогда за эту машину Калашников обещал: кто ее найдет – получит двухкомнатную квартиру. Но обещания остались обещаниями. Как я был без квартиры, так и остался.
Но машину вернули – это был первый крупный успех межрайонного отдела по розыску машин. Потом находили очень много автомобилей. Помню: по Железнодорожному району работали по кражам машин. Задержали пензенского жителя Яшкина. Поработали с ним, покрутили, выбрали три кандидатуры из названных. Эти главари – сами из Удмуртии.
Прокурорские выверты
Был закрытый городок за Ижевском. Нас с оперативником Железнодорожного района – Геннадием Сикорой – отправляют туда в командировку. А в то время еще было разрешено привлекать для улучшения работы пенсионеров – следователей. Как консультантов-специалистов. И дают нам такого «дедушку» с собой. Билетов нет – поезда все забиты. Мы кое-как влезли в общий вагон. Гена Сикора, он – маленький, залез на багажную полку, улегся. А мы, стояли в тамбуре, пока не стало свободнее. Часа четыре проторчали, потом притиснулись кое-как в уголок лавочки. Вот так добрались до Агрыза, сделали пересадку до Ижевска. С Ижевска уже на Воткинск, приехали туда. Пришли в городской отдел, представились – так и так.
– Ребята! – говорят, – если вы этих личностей отсюда увезете, мы гармонь порвем при вашем отъезде! Вы знаете, как нам дышать свободней здесь будет! Всяческая помощь – все вам окажем!
– Ну, хорошо – подскажите, где нам остановиться, где покушать можно было бы подешевле. В то время суточные были 1000 рублей. Это чисто на пропитание, плата за гостиницу другое. Они нам дали адрес заводской гостиницы. Заходим в эту столовую покушать – взяли половину винигретику, половинку первого без мяса, второе – рис с котлеткой, стаканчик чая, два кусочка хлеба. 1200 с чем-то рублей! Дешевый обед! У нас суточные – 1000 рублей, а надо еще позавтракать, надо еще поужинать. Созваниваемся вечером с Пензой, докладываем, что все нормально прибыли, но такие вот цены.
– Вы работайте, вы приедете – мы вам помощь окажем! Выпишем материальную помощь или премией.
Начали работать. А когда уезжали из Пензы, просили санкцию от прокурора на арест этих лиц – даны показания, все установлено. «Привезете – мы сами арестуем».
– Но ведь, согласитесь, они не будут ждать на перроне с вытянутыми руками, чтобы мы наручники защелкнули, надо их искать. «Нету, – говорит прокурор, – не дам никакой санкции, пока не допрошены – санкции не будет!»
Начали работать. Первого мы задержали на вторые сутки пребывания там. Нам следователь выписывает – на трое суток в КПЗ. На третьи сутки мы задерживаем второго. Помещаем туда. А у первого – трое суток истекло! Там был «доброжелатель» – из числа следователей местных. Так вот он позвонил прокурору своему, тот вызывает нашего следователя, я иду с ним.
Прокурор заявляет: «Вы должны его освободить! Закон нарушать нельзя!» Наш следователь говорит, ну, ему терять нечего – он пенсионер: я его не буду освобождать. Прокурор: «Почему?»
– Преступник должен сидеть!
– Но ты нарушаешь закон! Если ты его не выпустишь, я его выпущу. Или бери его сажай около себя в кабинете, карауль его – а в камере он не должен быть!
Отпустить его – это значит: мы его больше не найдем! Я бегом в горотдел. А там дуэль с прокурором пошла дальше.
Наш следователь говорит прокурору: «Если ты его освободишь – я его застрелю!»
– Ну, если ты его застрелишь, тогда я тебя арестую!
– Не арестуешь – у меня три паспорта, замучаешься искать!
Ну, дед боевой! – повернулся и выходит тоже.
Я в горотделе – советуемся с ребятами: что делать дальше? Те отбивают входящую телеграмму – санкция на арест имеется. Приносим прокурору. Он: «Что-то странно, может, липовая?»
– Почему это вдруг – липовая?! Горотдел принял телеграмму, все есть!
– Ну ладно, но я с вашим прокурором все-таки свяжусь!
На пятые сутки задерживаем третьего фигуранта. Звоню – наш дед-следователь остается там. Собрать на них характеристики. Мы там обыска произвели. Надо везти, а как троих конвоировать вдвоем? Нам присылают помощь. Приезжают еще три человека. Мы начинаем рассуждать – как их доставлять?
Кто-то предлагает два дня подождать – и из Ижевска самолетом на Пензу. «Нет, не годится! Мы и так на волоске висим – прокурор на нас злой. Надо быстрее выбираться!»
И вот мы их по общим вагонам везли на электричке до Ижевска. С Ижевска на пригородном поезде до Агрыза. С Агрыза в общем вагоне везли до Пензы. Хотя я звонил предварительно, чтобы в Агрызе оказали помощь, встреча неприятно удивила. Когда приехали, подхожу к дежурному: так и так, должны были сказать, чтобы помочь людей в камеру посадить и билеты на поезд взять.
– Вас таких здесь до фига ходит! – отвечает этот добрый дежурный.
– Я не для себя прошу, у меня преступники!
– У нас сейчас везде преступники!
Что делать? Охраняем бандитов в вестибюле вокзала. Иду к начальнику криминальной милиции. Тот: «Как – не оказали помощь?!» – «Да вот так!»
– Ну, сейчас! Пойдем! – и вместе со мной помчался наводить порядок.
Ну и так получилось, что дежурный, который нам отказал, сам вталкивал нас в поезд. Утрамбовывал. Проводники кричат: «Вагон не резиновый – куда вы лезете!»
А добрый дежурный: «Молчать!» – и нас туда усиленно пихает. Вот этим кончилось. Ему пообещал я, что он пойдет в ППС вместо дежурного.
Ну, кое-как нас в вагон запихали. Народ лезет, мы постарались занять отдельные сиденья. Бандиты в наручниках. Один дед кричит: «Я – ветеран войны, а вы мне место не уступаете! Вы что творите! Да я вас сам отсюда выкину!»
Плюх! к нашим бандитам, задом подвигав – втиснулся! Один из них сидит – у него курточка на руках. Он так курточку раз в сторону – и лапы в наручниках протягивает: «Здорово, дед!» Нашего ветерана как ветром сдуло! «Ребята, извините, я ошибся!» Был – и нет!
Ну, хоть, по крайней мере, не мешали нам в общем вагоне довезти преступников до Пензы. А надо их чем-то кормить. Набрали колесики краковской колбасы. Хлеба взяли. А себе набрали консервы – «Завтрак туриста». Вроде протянем, прокормимся как-нибудь до Пензы. А у бандюг на пальцах – золото с платиной – печатки! В трико одеты по последней моде, карманы от пачек денег топорщатся. Официант идет с продуктами.
– Командир, пусть официант у меня заказ возьмет, я выберу, чего покушать, а свою колбасу сами жрите!
Ну, вот они кушали, а мы колбасой с «Завтраком туриста» давились. Все же привезли, опасных преступников доставили. Съездили же, по сути дела, за свой счет. Тут нас вызывает прокурор Железнодорожного района Дворянинов и говорит: «Ребята, вы конечно, молодцы! Вы бандитов задержали, обыска произвели, опись имущества, характеризующие материалы, все привезли. Но! – нарушили закон. Поэтому я за нарушение закона требую вашего наказания». И нам – по строгачу. И никаких нам премий, ничего!
Из – под доставленных неплохо машин выгребли – 5 или 6. Проходит где-то полгода – следующую группу разбираем. Корни уходят в Иркутскую область. «Давай езжай!»
– Я один раз уже съездил. Хватит!
Поехал Сикора второй раз. Там уже наши машины изымались у начальника ГАИ – «Волга», служебная, похищена у директора завода «Медпрепараты». 7-8 машин оттуда пригнали. Самая дальняя – в Северо-Байкальске, ее пришлось Сикоре доставлять на пароме. Он оттуда только успевал присылать телеграммы: «Высылайте денег, высылайте денег!» Всюду наличные нужны – ну кто паром бесплатно отправит? Или на железнодорожной платформе доставить? – Ну, это месяц на вокзале ждать, а там жить – то не на что! Приезжает, говорю: «Ген, ты, наверное, байкальского омуля там покушал?»
– Покушаешь! В день полбуханки хлеба хватало бы купить!
Командировочные расходы не соответствовали тем ценам. Поэтому приходилось крутиться, за свои деньги выкарабкиваться.
Без помощников – никуда!
Уходил я на пенсию с должности начальника отдела оперативного управления уголовного розыска. Пришлось заниматься подбором помощников не только в Пензе, но и по всей области. Сейчас в сериалах показывают всю работу. Ведь преступления совершаются в условиях неочевидности, и если таких людей не будешь иметь, то очень тяжело раскрыть. Во всем мире это существует и с давних времен, еще с древнего Египта.
Все веками нарабатывалось. Возьмите любую страну мира, тот же Скотланд-Ярд, то же ФБР, то же КГБ – все это всегда существовало и существует. Бороться с преступностью надо только с помощью именно…уголовников. Ведь если не будешь иметь конкретных контактов в преступной среде – ничего не будет.
Пример такой могу привести. Был у меня один товарищ – помощник, как он себя называл «без наколок»: я не помощник милиции, чтобы меня сразу на улице могли тормознуть. Направляю его в один из районов, где задержали двух молодых людей лет 18-ти за угон мотоцикла. Приезжает туда, ну, его оформляют к ним в камеру. Он садится, сидит с ними. Они смотрят, вроде невзрачный мужичок, ни наколок, ничего. Сидят. Играют в карты, сами нарисовали на бумажках.
– Эй, мужик, идем, сыгранем!
Тот идет. А у него ходок шесть в зону. Но он скромненько: «Ну, давайте!»
Через час игры у молодых ничего не осталось: ни одежды, ни матрасов, на чем спать. Их вызывают на допрос.
– Дядь, ну отдай хоть трусы, а то туда идти!
Ну, дал. Сходили на допрос.
– Вот так, ребятки! В камере надо вести себя аккуратно, надо спокойно выяснить, что за собеседник с тобой сидит, что за товарищ. Вот так в карты и проигрываются на зоне. Вы люди молодые, неопытные, ничего не знаете, фигню совершили – мопед угнали!
– Дядь, да ты чего, да ты знаешь, мы сколько наворочали? Магазин там, магазин тут, магазин вон там, вот там мотоцикл, здесь аптека – так в общем итоге штук 20 за нами!
Мужичок выходит, начальнику докладывает: вот, вот и вот! Это туда сбыли. Там то-то лежит. Оперативники поехали, собрали все. Вперед! Сколько раскрытий сразу дал один человек?
Был вообще диковинный случай. Звонит один помощник:
– Владимир Васильевич, ты на месте?
– На месте.
– Слушай, я сейчас к тебе еду. Если меня задержат, я сразу с тобой свяжусь. Ты подтверди, что ты меня вызвал, что я еду к тебе!
– Хорошо, приезжай!
Что-то уж очень загадочно, ничего не пойму! Снизу, с проходной звонит:
– Я подъехал, забери меня!
Спускаюсь, забираю. Поднимаемся в кабинет.
– Что за странности?
– Вот смотри! – поднимает свитер, вытаскивает и кладет на стол пистолет Макарова! Он мне вез его через весь город, боялся, чтобы кто-нибудь не «тормознул».
– И где, милый ты мой, нашел его?
– Вот где: баня на Ульяновской, 15. Я, – говорит, – начал заниматься бизнесом: у бомжей скупать цветмет. Ну и сам хожу, собираю. Пришел к мусорным ящикам, копаюсь – пакет валяется. Развернул, лежит пистолет! Гляжу – обойма неполная, патронов не хватает. Ну, куда мне его? Я сразу – к тебе!
Начинаем пробивать: два года назад нападение на участкового на проспекте Строителей, отобрали пистолет. И вот здесь он всплыл!
Первая мысль: мой помощник сам это совершил, сейчас испугался, сдал! Нет, выяснили: в то время он сидел на зоне. Все оторопели. Когда я положил пистолет на стол Жаткину, у него глаза на лоб: ты откуда его взял? «Помощники срабатывают – у нас так!»
Облик «Аморале»
По – всякому бывает! Когда я работал в Октябрьском РОВД (бурные 90-е годы только начались) – эта баня на улице Ульяновской, она на моем участке была. Пошло влияние западной идеологии. Раньше у нас торжествовали идеалы социализма – коммунизма, а тут – антимораль, секс, вседозволенность. Ну и завалили нас заявлениями о краже магнитол из автомашин по вечерам, по ночам. Начали работать. Недели через две вычисляем, кто крадет, задерживаем бригаду ребятишек. Изымаем то, что наворовали. Оказывается в два раза больше вещей, чем заявлено. «Где взяли?» – спрашиваем воришек. – «Там, из машины».
Но заявлений-то нет! Как быть? Пригласили корреспондента из городской газеты. Заметку опубликовали: задержана преступная группа, изъято много аудиотехники и других вещей, которые находятся в милиции, сообщить по такому-то телефону, или обратиться на Кроншдатскую, 7. Начали приезжать люди, некоторые «крутые» даже!
– Есть такая-то магнитола? – спрашивает гражданин. – Вот документы!
– Да, есть.
– Ой, большое вам спасибо!
– А заявление?
– Ребята, я жене сказал: еду на конференцию. А сам с женщиной туда – в баню! Ну и как я потом напишу заявление в милицию, что меня у бани обокрали, когда я находился на конференции? Не могу же я себя «расшифровать» перед женой!
Рассказывать весело, есть что вспомнить! Ну, а если реально – то очень тяжелая жизнь!
Самое главное для сыщика – умение общаться с людьми. То есть быть в некоторой степени психологом. Хорошим психологом. В свое время я работал в комсомоле – это очень хорошая школа общения с людьми. Если человек не знает этого, он и здесь не найдет контакта. Ни с потерпевшими, ни с заявителями, ни с уголовниками. Мне не раз приходилось читать лекции об оперативной работе сотрудникам уголовного розыска, учащимся школы милиции. И всегда я подчеркивал: вы не смотрите на судимого свысока, не считайте его своим врагом. Это такой же обычный человек, пусть он пошел другой дорогой, оступился.
Возможно, он одумается, возможно, не одумается, но без его помощи вы никогда хорошим сыщиком не станете, преступление вы никогда не сможете раскрыть, пока не будет помощи от него. Мы можем разговаривать с человеком, но не лежит душа – не будет контакта. А с другим человеком он найдет этот язык. Я тогда работал в Октябрьском РОВД, был среди уголовников «смотрящий», держатель «общака», несколько раз судимый. Одно время его даже хотели «короновать» – сделать «вором в законе».
Сколько раз оперативники пытались найти общий язык с ним, и имевшие больший опыт, чем я – не получалось! А со мной – все. Нашел я к нему дорожку. Сошлись мы. Удалось наладить психологический контакт. Я ему даже говорю: вот, раскрыли преступление! Я тебя должен поощрить денежкой, спасибо сказать. А он достает бумажник, такой вот толщины, и говорит: а видишь сколько? Мне вот этого хватает. Зачем мне твои деньги? Ты хороший человек – с тобой можно поговорить, пообщаться, не как с другими. Я вот сюда приеду, душу отведу, поговорю.
В ходе разговора выложит то, что мне надо. А с другими он никак не мог. То есть в первую очередь необходимо установление вот этого контакта. Умение общаться с людьми.
1991 год, часов пять вечера, дежурный докладывает: тут к тебе какой-то товарищ просится! Я еще на Ленина, 24 работал.
– Пропусти! – заходит мой помощник.
– Ну что?
– Надо бы бутылочку – здоровье поправить!
– Разумеется, я тебе кое-что подброшу. Ну, давай рассказывай!
– Есть у меня один товарищ по зоне, кстати твой однофамилец. Сам с Кузнецка. Квартирный ворюга – ужасный, вот он мне и говорит: ты стой на «атасе», а я хату буду брать. Если попадусь, ты меня на зоне будешь греть.
– Давай подробнее, какие хаты брал, куда сдавал. Вот, вот, вот – на рынке, где сейчас Квадрат, торгуют выходцы с Дагестана, что-то мы туда сдавали, батюшке одному в церковь какое-то золото.
– Где твоего друга искать?
– Сейчас там-то находится. Нашел себе женщину.
– Ну, ладно, хорошо.
– Достаю из сейфа бутылку. Если подтвердится – посмотрим, что дальше будем делать. Подхожу к заместителю начальника Кузьмину: Тимофеич, так и так. Нас же кражи замучили – поехали!
– Ну, поехали.
Берем еще одного оперативника – Андрея Дреняева и сразу же на этот базарчик. Водитель кричит: вот он – уголовный розыск! Как людям ложиться спать – у них работа самая начинается!
Куй железо пока горячо! Пока информация не остыла! Начинаем изымать – и пошло, и пошло, и пошло. Разыграли спектакль: вора у этой дамы задержали, причем, он даже подумал, что эта самая дама его сдала. Мы ведь ее сначала выдернули. За ним раскрыли кражи по всему городу. Он их штук сорок на себя взял. Часть вещей изъяли. Потом еще с зоны, где ему не понравилось сидеть, очень строгий режим – он уже оттуда слал явки с повинной, что за мной еще вот эти и эти кражи, чтобы его перевели – и время быстрее бежит, и режим, глядишь, сменится.
Милиция помогла… карманнице!
Вот роль помощника – чем она плохая? Очень хорошо тот, вечерний гость, сработал. Таких эпизодов масса. Помощники смотрят на отношение к себе. Сейчас она покойница – одна дама была, дважды судимая, карманница. У нее случилась кража – из квартиры пропало золото. И она пришла ко мне – заявить на своих!
– Гражданка, – говорю, – вы не ошиблись? Для судимых – это позор: идти в милицию обращаться. Ну, иди к «вору в законе» – Хохленку, он поможет тебе!
– Была!..
– И что?
– Такой твари я еще в жизни не встречала ни разу!
– Может, как-то могла бы без заявления обойтись?
– Ты знаешь, если бы мое золото было, я бы обошлась. Золото матери!
– А как так получилось?
– Ну, дома была, идут три орла судимых, я их знаю. Кричат: у тебя похмелиться есть? Заходите, присядьте, пока я стол накрою. Я на кухне была. Потом захожу – они выпили, закусили, ушли. Мама вечером приходит, а золота нет! Я к ним – а они говорят: мы ничего не брали! Я к Хохленку, а он такой сволочью оказался! Вот теперь пришла вам заявление писать – поможете или нет? Если уж «вор в законе» не помог, то, может, хоть милиция поможет?
Пришлось работать, задерживать тех «гостей», выяснять. Выяснили – сдали они цыганам это золото. Беру одного из задержанных – того, кто сдавал, сажаю в машину милицейскую, заявительницу с собой беру. Едем к цыганам. Там был такой, ныне покойный, цыган Джан, тоже судимый. Приезжаем в цыганский поселок.
– Джан, отдай золото!
– Я не брал, мне никто ничего не приносил!
– Понимаешь, вот сейчас обыск будем делать, там еще много чего неприятного найдем у тебя!
– Я ничего не знаю!
– Вот этот товарищ нам сказал.
– А он врет!
Вытаскиваю собачника из машины:
– Скажи!
– Джан, отдай золото!
– Эй, слюшай, я на тебя Хохленку скажу! Какой ты авторитет – семь раз сидел, а падлой оказался!
– Ты не кричи, – говорю я. – Ты золото неси! Кстати, Хохленок тоже в курсе этого золота. Так что на пушку не бери! Она же к нему подходила.
– Да?
– Да!
– Ты не врешь?
– Ты спроси у Хохленка!
– Эх, сейчас! – приносит золото:
– Смотри, которое твое – бери!
Она выбирает. Тут появляется барон, цыганское радио сработало. Смотрит на все происходящее.
– Ну что, Джан, мне теперь надо с тебя протокол допроса снять: кто тебе чего принес, когда, как?
– Э, слюшай, зачем?
– Положено по закону!
Пишу, что он мне говорил.
– Слушай – зачитываю!
Барон сидит, слушает.
– Правильно?
– Правильно.
– Ну, теперь подпись свою ставь: «С моих слов записано верно, мною прочитано» – и подпись.
– Слюшай, какая подпись? Я не буду ставить подпись!
– Ну, так надо, распишись. Положено по закону.
Смотрю: расписывается!
– Слюшай, я на суд ни на какой не пойду!
Барон его по плечу похлопывает:
– Слюшай, Джан, ну какой суд, какой суд, у тебя будет цыганский болезнь, ты никуда не пойдешь!
А мне больше ничего и не надо: я золото взял, протокол допроса есть, что, кто как принес. Ну, вот я к человеку отнесся по-человечески, значит, она соответственно помнит добро. И она мне стала помогать. С ее помощью сколько раскрыли!
Еще романтик, но… тюремный!
Любой преступник – он сидит, у него все это накипело. Он прекрасно знает, что будут любыми путями будут пытаться получить у него эту информацию. И если он начал говорить – его уже тяжело остановить.
С чем я не сталкивался – никто из них при раскрытии преступлений на себя лишний кусок пирога не возьмет. Я лег, кончиком одеяла прикрылся, а они все на себя утащили. И они когда это рассказывают, они пытаются друг друга потопить. Я помню, как они выходят перед молодыми. Там один освободился, Витя Мельник, весь изрисованный, весь в наколках, даже на глазах. Он развалился, рассказывает, молодежь перед ним на цыпочках ходит. «Тюрьма мне дом родной, как хорошо мне тут живется!»
Ну давай, давай, заливай! Ребята, вы не верьте тому, что он тут рассказывает! Тюрьма – дом родной для вас? Это он сочиняет «романтику»! Только что-то никто из них не хочет в родной дом возвращаться?
Через некоторое время случается кража. Потерпевшая говорит: я видела, мужик крутился, весь в наколках, даже на веках! Беру Витю – романтика, привожу, со следователем сажаем его на стул среди других похожих мужчин.
– Вить, сейчас зайдет человек – опознает тебя, в родной дом вернешься!
Сидит, по нему пот течет. Аж трясется!
– Вить, ты разве в родной дом возвращаться не хочешь?
– Да мне и здесь неплохо! – а сам, бедный, со страху заикается.
Женщина заходит, посмотрела: здесь его нет!
Он чуть не упал! Сполз со стула, дышит тяжело.
– Витя, твое счастье! Как же так? В родной дом не захотел вернуться? У кого еще на глазах наколки?
– Птица, это птица! – кричит. – Это не я!
«Птицу» берем, опознаем, точно он. Мог бы ведь Мельник сказать, что я – вор! Просто женщина не узнала. Но у Вити чуть Кондратий не случился! Вот бы еще молодых озорников привести и показать им – такую «романтику»!
Комментарии к книге «Расстрел в песочнице», Владимир Михайлович Вычугжанин
Всего 0 комментариев