«Мистика — сестра криминалистики»

Мистика — сестра криминалистики (fb2) - Мистика — сестра криминалистики (Телохранитель Евгения Охотникова) 779K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Марина Серова

Марина Серова Мистика — сестра криминалистики

Глава 1

Сегодняшнее утро начиналось как обычно. В шесть часов зазвонил будильник, я встала, надела спортивный костюм и отправилась на пробежку в соседний скверик. Мне оставалось пробыть дома всего несколько дней: если все получится, в пятницу я уеду в пансионат «Волжские дали» и наконец-то как следует отдохну.

Марина из турагентства обещала достать мне путевку, несмотря на ажиотаж, который устроили приезжие москвичи. Они буквально рвались к воде: в Москве стояла жара, которая через пару дней должна была прийти и к нам. Конечно, у нас в Тарасове жара не редкость, но в такое время лучше находиться где-нибудь за городом, где нет высотных зданий и местность продувается свежим ветерком. А такое возможно только там, где рядом Волга и нет обычной городской суеты.

И вот в этот рай я должна была попасть как минимум в ближайшую пятницу. Поэтому в последние дни я решила усилить тренировки — ведь в пансионате у меня вряд ли будет возможность полноценно заниматься своей формой. Там я буду плавать и нырять, а бег придется оставить до приезда в город. Поэтому сегодня я пробежала лишний круг и особенно тщательно выполняла силовые упражнения.

Над Тарасовом поднималось марево, обещавшее жару в ближайшие дни; дворовые кошки с самого утра лежали в тени, а я после тренировки просто мечтала принять холодный душ.

— Доброе утро, Женечка, — сказала тетя Мила, когда я вышла из ванной. — Ты что сегодня будешь на завтрак?

— Мороженое, — ответила я, наматывая полотенце на мокрые волосы.

— А если без шуток?

— Кофе и тосты. Есть совсем не хочется.

— Творожок холодный со сметанкой, — предложила тетушка, — в жару в самый раз.

— Жара еще впереди, — сказала я. — Синоптики в выходные обещают до сорока в тени.

— Синоптики, — проворчала тетя Мила, — много чего обещают, да только все чаще бывает наоборот. Обещают грозу, а прогремит один раз где-то далеко — и снова сухо. Вон соседка жалуется: все помидоры как вареные прямо на кустах.

Меня мало интересовали чьи-то там дачные беды, поэтому я молча вытерла мокрые волосы и направилась на кухню есть обещанный холодный творог. Но стоило мне только взять ложку, как раздался звонок в дверь. Тетя Мила отправилась открывать и застряла в прихожей, буквально придавленная натиском нашей соседки тети Вали:

— Милочка, ты не представляешь, что мне сегодня снилось! Я в ужасе! Помнишь, я тебе говорила, что мне снились ангелы?

Тетя Мила ответила что-то невнятное и поспешно предложила:

— Валентина, может быть, попьем чайку?

Валя вплыла на кухню. Тетушка засуетилась вокруг нее, предлагая сесть, и кинулась ставить чайник, приговаривая:

— Сейчас я заварю китайский чай и отрежу тебе кусочек вчерашнего пирога. Ничего, что он холодный? Или разогреть в микроволновке?

Тетя Валя согласилась на холодный пирог, села, положив локти на стол, и в упор уставилась на меня. От ее взгляда у меня совсем пропал аппетит.

— Тетя Мила, а мне можно китайского?

— Конечно, Женечка, он намного полезнее кофе, — ответила тетушка каким-то странным тоном.

Может быть, я на кухне лишняя? Я посмотрела на тетю Валю, но та отвела свой пристальный взор и теперь уставилась куда-то вдаль, словно пересматривала сон про ангелов. Я снова принялась за творог, стараясь не обращать внимания на гостью. А та заговорила о передаче «Талисман», которую смотрела вчера по телевизору:

— Они рассказывали о мальчике, который помнил свою прошлую жизнь. Представляешь, Милочка, он даже нашел дом, в котором жил. Только оказалось, что тех людей, которых он помнил, там не было и в помине. Как ты думаешь, он жил в параллельном мире? — Тетя Валя повернулась к подруге и подперла рукой щеку. Ее взгляд затуманился, как у девушки, мечтающей о замужестве.

— Что ж, вполне может быть, — ответила тетя Мила, заваривая чай. — Мы ведь, Валя, ничего не знаем о загробной жизни.

— То-то и оно, что не знаем. Поэтому телевизионщики дурят нас как хотят. В Писании сказано, что живем мы один раз, а после ждем Страшного суда, а они толкуют что-то о переселении душ, — с возмущением закончила соседка и откусила кусок пирога.

Я поняла, что пока я на кухне, продолжения разговора, начатого в прихожей, не будет: тетя Валя мало кому доверяет свои секреты, тем более если это касается вещей нематериальных. Тем временем тетя Мила разлила чай и поставила чашки на стол.

— Я пойду к себе, — сказала я, беря свою чашку и вставая из-за стола.

В другой раз тетушка возмутилась бы, но сегодня она промолчала. Видимо, ей не терпелось узнать, что за сон приснился богобоязненной тете Вале.

Когда я зашла в свою комнату, тетя Валя начала рассказ. Она говорила свистящим шепотом, который разносился по всему дому так, что я не могла не слышать, о чем идет речь.

— Так вот, Милочка, ты помнишь, я рассказывала тебе, что мне снились ангелы? Это было на Страстной седмице, в Великий четверг. А сегодня мне приснился он.

— Кто? — тетя Мила спросила так тихо, что я не услышала, а скорее догадалась, что за слово она произнесла.

— Сам. Я не хочу его называть, но это был он. Стоял ко мне спиной и помахивал хвостом, как корова. Я даже во сне почувствовала, что от него идет мертвенный холод. Если бы он повернулся и я увидела его глаза, я бы не проснулась. — Тетя Валя закончила шептать и спросила своим обычным голосом: — Милочка, а у тебя есть кусковой сахар?

— Да, — ответила тетушка, — сейчас достану.

Слышно было, как тетя Мила открыла буфет и поставила на стол сахарницу.

— Да, дела, — проговорила тетя Валя ни к селу ни к городу и с шумом стала хлебать чай. — Кому расскажешь — не поверят.

— Что ты, Валюша, я тебе верю. Только не пытай меня, к чему этот сон. Я все равно не знаю.

Тетя Мила спокойно относилась к разговорам подобного рода. Она не спорила с суеверной соседкой, но и не поощряла излишнее любопытство относительно вещей нематериальных.

Что ж, раз приватные беседы закончены, можно вернуться на кухню. Я допила чай и понесла чашку в раковину. Стоило мне появиться на пороге кухни, как тетя Валя тут же оживилась и засыпала меня вопросами:

— Женя, как твои дела? Как работа? Как жизнь?

— Бьет ключом, — ответила я и повернулась, чтобы снова идти в свою комнату.

Но тетя Мила остановила меня вопросом:

— Женечка, когда ты планируешь поехать в «Волжские дали»?

Я на минуту задумалась.

— Хотелось бы уехать уже в эту пятницу, но я пока еще не знаю, как обстоят дела с путевками. Сегодня буду звонить Марине, узнаю, все ли в порядке.

Я улучила момент и достала из сахарницы кусочек рафинада. Тетя Мила тут же отреагировала на мои действия:

— Хочешь еще чаю?

— Не откажусь, — сказала я и села напротив тети Вали, пристально глядя ей в лицо.

Это ее не смутило, и она тоже протянула тетушке чашку:

— Милочка, такого чаю я тоже могу себе позволить выпить еще.

— На здоровье, Валюша. — Тетя Мила налила нам еще по чашке китайского и подвинула сахарницу ближе ко мне: — Возьми еще кусочек, Женя.

Я взяла кусок сахара неправильной формы и обмакнула его в горячий чай. Тетя Валя внимательно следила за моими действиями и вдруг спросила:

— Женя, а как ты относишься к снам?

— Я их практически не вижу. Сплю как убитая.

Это была истинная правда. Сны мне снились чрезвычайно редко, а такого содержания, как сегодняшний сон тети Вали, я не припомню вообще.

— Плохо. Во сне мы путешествуем в иные миры, познаем собственные ошибки и получаем указания свыше. — Тетя Валя подняла указательный палец. — Иосиф толковал сны фараона, поэтому Египет в свое время покорил все окрестные народы. Ты читала Библию?

— Только детскую, и то очень давно.

От разговоров с тетей Валей мне стало скучно. Даже сахар теперь казался не таким сладким, а чай почему-то начал горчить.

— Тогда ты должна помнить о том, как он прославился, сидя в тюрьме по навету. Он истолковал сны виночерпия и хлебодара. Их сны оказались вещими: в скором времени виночерпия оправдали, а хлебодара казнили по предсказанию Иосифа…

Тетя Валя, кажется, увлеклась. Нужно либо остановить поток ее красноречия, либо срочно спасаться в своей комнате. Лучше второе — так оно надежнее! В конце концов, я не богослов, и мне просто фиолетово, какие события происходили дальше. Это было настолько давно, что вспоминать об этом вне церкви просто не к месту.

— Тетя Мила, я пойду позвоню Марине, — сказала я, как только в монологе тети Вали наметилась пауза. — Надо узнать, что там с путевкой.

Я поднялась из-за стола и, не глядя в сторону соседки, быстро вышла из кухни.

— Выжила девчонку, — проворчала тетя Мила. И бросила мне вслед: — Женя, ты не допила чай!

— Потом! — отозвалась я уже с порога своей комнаты.

Быстренько закрыв дверь, я настежь распахнула балкон и с наслаждением вдохнула утренний воздух. Неужели старые тетки не могут обойтись без нравоучений? По-моему, лучше поговорить о реальных проблемах, чем перелопачивать события, произошедшие семь тысяч лет назад. Неужели у тети Вали больше нет никаких интересов? Ах да, сны! О снах она может говорить часами. И как только тетя Мила ее терпит? Я бы на месте тетушки давно отказала ей от дома.

Мои мысли прервал телефонный звонок. Это звонила Катя, мой психолог. Точнее, Катя по специальности была психиатром, но в свое время ей не удалось устроиться в хорошую частную клинику, а в районной поликлинике слишком мало платили. Она было занялась пищевыми добавками, но один умный человек посоветовал ей открыть кабинет психологической помощи. Теперь Катя, как и я, зависит только от клиентов. Ее материальное положение заметно улучшилось, а настроение стало подниматься не только по выходным.

Взяв трубку, я первым делом спросила у Кати:

— Ну что, как твои сумасшедшие?

Катя рассмеялась:

— Ко мне сумасшедшие не ходят. Ко мне наведываются люди, попавшие в сложную ситуацию.

— Это одно и то же. — Я никогда не понимала разницы между совсем сумасшедшими и сошедшими с ума только на время.

— Нет, ты не права, — возразила Катя, — разница есть, и очень большая. А у меня к тебе дело.

Что ж, спорить со специалистом бессмысленно. К тому же бывают ситуации, когда я сама не прочь расслабиться под тихую музыку у нее в кресле.

— Что за дело?

— Не телефонный разговор. Давай встретимся.

Если Катя предлагала встретиться, то разговор действительно был серьезным.

— Давай. Где?

— У тебя днем будет время? Посидим где-нибудь в летнем кафе, поедим мороженое и обсудим мое предложение.

Пытаться что-то узнать у психолога по телефону бесполезно. Такая работа требует непосредственных контактов, и этот принцип Катя давно перенесла в повседневную жизнь.

— На проспекте?

Можно было и не спрашивать. Самые лучшие кафешки находятся именно там.

— Да. Недалеко от Креста. Там самое вкусное мороженое.

Крест — это место, где проспект пересекается с улицей Горького. В кафе рядом с этим перекрестком подают мороженое со всякими добавками — от шоколадной крошки и сиропа до экзотических фруктов и фисташек.

— В котором часу?

— Через часок. Только не опаздывай, а то мне к двенадцати на работу.

У Кати сложное расписание, и почти невозможно угадать, когда она будет принимать на следующий день.

— Хорошо, буду через час. Встречаемся прямо в кафе?

— Да. И займи, пожалуйста, столик.

Катя отключилась, а я глянула на часы и покачала головой. Звонок был слишком ранним даже для Катерины.

* * *

Холодная серебристая креманка с шариками пломбира с фруктовым сиропом и фисташками так и стояла у меня перед глазами всю дорогу до самого кафе. Когда я добралась туда, Кати еще не было, и пришлось довольно долго отбиваться от назойливой официантки, которая пыталась впарить мне все меню сразу. Но вот между вазонами у входа мелькнул Катин ситцевый сарафан. Подойдя к столику, за которым я сидела, Катя сделала заказ, и официантка наконец-то испарилась.

— Привет! — сказала подруга. — Давно ждешь?

— Не очень, — ответила я, пытаясь угадать, что привело ее сюда.

Скорее всего, появился клиент для меня. И не просто клиент, а человек, требующий повышенного внимания. Но Катя не спешила удовлетворить мое любопытство: она сосредоточенно устраивалась на стуле, стараясь сесть так, чтобы подол ее пышного сарафана не касался земли. Наконец ей это удалось, и она тут же огорошила меня вопросом:

— Женя, как ты относишься к нечисти?

Я с тоской посмотрела в сторону прилавка. Где там мое мороженое? О, вот оно, уже плывет сюда!

— К нечисти? Отрицательно. Я в нее не верю.

Это была сущая правда. Я никогда не вступала в разговоры на подобные темы, но если избежать рассуждений о потустороннем мире все же не удавалось, то или отмалчивалась, или поддакивала, чаще всего невпопад.

— У меня есть для тебя клиент, — произнесла Катя и потянулась за вазочкой, которую принесла официантка.

— Нечистый? — поинтересовалась я, принимаясь за свое мороженое.

— Все бы тебе шутить! Я серьезно. Это директор предприятия «Наши колбасы» Илья Ильич Маслов.

— Ты хочешь сказать, что у него завелся нечистый? Катя, я не маг, не экстрасенс, а телохранитель. Я могу охранять человека только от себе подобных.

— Ты меня действительно не поняла, — сказала Катя невозмутимым тоном. — Выслушай до конца, а потом скажешь, возьмешься его охранять или нет. Пару недель назад Илья Ильич купил на аукционе дом в поселке Волжские дали — рядом с пансионатом, знаешь? Дом старинный, с историей: по преданию, в подвале зарыт клад, который, естественно, сторожат привидения, не дающие покоя жильцам.

— Этот твой Илья Ильич сам видел привидения? Или ему о них кто-то рассказывал?

— Не нужно иронизировать. Если клиента рекомендует психиатр, это еще не означает, что тебе предстоит иметь дело с психом. Как раз у Маслова с головой все в порядке.

— Не обижайся. Я просто никак не пойму, что от меня требуется? Провести обряд изгнания бесов?

Катя демонстративно вздохнула и принялась сосредоточенно поедать мороженое, стараясь не встречаться со мной глазами.

— Расскажи толком, что у него случилось? Только не начинай опять о потусторонних штучках, а то я чувствую себя не в своей тарелке.

Моему мороженому весь этот разговор о нечисти, похоже, тоже не нравился, и от расстройства оно совсем растаяло. Я с сожалением отодвинула вазочку. Катя посмотрела на меня, как смотрят на капризного ребенка, и начала все сначала:

— Илья Ильич купил на аукционе дом в поселке Волжские дали. Продавец уверяет, что в доме спрятан клад, который сторожат привидения. Сейчас лето, дачный сезон в разгаре, а у предпринимателя дел невпроворот. Поэтому он отправляет на дачу всех своих домашних: жену, тещу и сына. Женщины как только услышали о том, что в доме водится нечисть, наотрез отказались ехать. Вот Маслов и хочет нанять тебя охранять их от привидений. Возьмешься?

Я в упор посмотрела на своего психолога.

— Катя, он это серьезно или как?

— Вполне. Попробуй войти в его положение. У него на предприятии смена оборудования, а тут жена ноет — лето на дворе, пора, дескать, ехать с сыном на море. И теща ей подпевает. А на этой неделе ему на голову свалился племянник из Уральска, его тоже нужно чем-то занять. Вот Илья Ильич и хочет отправить эту компанию на дачу, есть ягоды и купаться в Волге. В привидения он не верит, ты ему нужна только для того, чтобы женщины чувствовали себя в безопасности.

Я задумалась. Брать деньги с человека, который загодя знает, что его семью охранять не от кого? Это не просто нечестно — это пахнет аферой, и мне такое ни к чему. Я уже собралась сказать об этом Кате, но тут меня посетила совершенно другая мысль.

— Я согласна. Когда встречаемся с клиентом?

— Слава тебе господи! — пробормотала ни во что не верящая Катя и принялась объяснять, с чего начать разговор с Масловым.

Я слушала ее вполуха, думая совершенно о другом. Дом в Волжских далях. Вокруг на большом расстоянии друг от друга дачные постройки. Легенда о кладе, который охраняют привидения. В двух шагах Волга, в которой можно спрятать концы так, что даже Интерпол не найдет. Идеальные условия для тех, кто любит маскироваться под нечисть. Как я сразу этого не поняла?

— …Позвонишь ему ближе к обеду и договоришься о встрече. — Катя протянула мне визитку, отодвинула пустую вазочку и встала из-за стола. — Я тебя больше не задерживаю.

— Может, еще по мороженому? — предложила я повеселевшим голосом. — И по молочному коктейлю?

— Давай в другой раз! — улыбнулась Катя. — У меня сегодня сложный клиент, нужно подготовиться. — Она расправила сарафан, взяла сумочку и двинулась к выходу из кафе, бросив мне на прощание: — Созвонимся!

— Пока! — ответила я и заказала еще одно мороженое, на этот раз шоколадное.

Мне некуда было торопиться, а Катя вспомнила о моем существовании как раз вовремя. Она решила сразу все мои проблемы: одновременно подкинула и работу, и возможность отдохнуть за городом. Теперь уже не нужно выпрашивать у Марины путевку в модный пансионат — я и так отдохну в Волжских далях. Неизвестно, конечно, что приготовил мне дом с привидениями, но с теми, кто маскируется под нечисть, я как-нибудь справлюсь!

Покончив с мороженым, я набрала номер Марины и отказалась от путевки.

— Женечка, хорошо, что ты входишь в мое положение! — обрадовалась Марина. — У нас сейчас такая запарка из-за москвичей…

Конечно, москвичи платят огромные деньги за отдых на Волге, а мне Бодров выбил льготную путевку от отдела по борьбе с организованной преступностью. Нужно будет ему позвонить и сказать, что я не смогла воспользоваться его щедростью. А то в следующий раз он не станет за меня хлопотать.

Неплохо бы еще съездить к Павлу, заглянуть под капот моего «фолька». Все-таки Волжские дали не Тарасов — там, если что, негде будет ремонтировать машину. Лучше заранее все предусмотреть.

* * *

По дороге в автосервис я попала в пробку. Длинная гусеница машин извивалась по пути в аэропорт, и не было никакой возможности ее объехать. В машине стало совсем жарко, и я включила кондиционер, но это помогло мало: солнце просто прожигало открытую со всех сторон дорогу, и я с сожалением вспоминала о тихих тенистых улочках, где по обеим сторонам растут раскидистые старые вязы и шелковицы.

Что ж, раз я все равно застряла на одном месте, самое время позвонить новому клиенту! Я достала телефон и набрала номер, который дала мне Катя.

— Алло! — послышался в трубке приятный мужской голос.

— Добрый день, Илья Ильич, — поздоровалась я. — Это телохранитель Евгения Охотникова.

— Очень приятно! — отозвался Илья Ильич. — Можно я буду звать вас просто Женей?

— Конечно! — согласилась я.

Мало кто из клиентов называет меня полным именем.

— Давайте встретимся, Женя, — предложил Маслов. — Сегодня в час дня вас устроит?

Меня устраивало время. Я как раз успевала доползти до гаража, и у меня оставалось еще добрых два часа на осмотр машины и дорогу. Мы с Масловым оговорили место встречи, и я отключилась. Теперь оставалось совсем немного — выехать из этой проклятой пробки и повернуть налево. Но до поворота было далеко, и я от скуки включила радио. Диктор сообщила о погоде на ближайшие дни, и я узнала, что сорокаградусная жара уже пришла в наш город. То-то я даже не чувствую, как работает кондиционер в машине! Наверное, за окном вообще пекло.

Я посигналила передней машине, и она продвинулась еще на полметра. Но тут впереди на дороге что-то произошло, и машины медленно поехали, по пути сворачивая на соседние улицы. Я тоже свернула и прибавила скорость. Теперь уже недолго: мне оставалось только проехать вдоль ряда гаражей. Еще метров пятьсот по извилистой дороге — и я на месте.

Дверь гаража, к которому лежал мой путь, из-за жары была открыта, хозяин сосредоточенно возился под капотом чьей-то «Ауди». Я припарковала машину неподалеку и вошла в гараж.

— Привет, Павел!

— Привет, Охотникова! — через пару минут откликнулся Павел, вытирая руки ветошью. — Какими судьбами?

— Да вот, приехала посмотреть, все ли в порядке с моей лошадкой. А то мне ехать в Волжские дали, а там, сам понимаешь, мастерских поблизости нет.

Павел одарил меня белозубой улыбкой и поправил короткий хвостик.

— Ладно, загоняй свой «фольк». У меня работа неспешная, может подождать.

Я обрадовалась и чуть ли не бегом бросилась к своей машине. Нужно было ловить момент, иначе мне придется срываться с работы, чтобы съездить к Павлу, а это очень неудобно. Я загнала машину на яму и вылезла из кабины. Павел спустился вниз и минут десять осматривал днище «фолька». Потом вылез и открыл капот.

— Вроде бы все в порядке, — сказал он задумчиво. — Сейчас проверю работу двигателя, а потом расскажешь, что у тебя новенького.

— Тебе это так интересно? — спросила я, присаживаясь на табурет, покрытый куском овечьей шкуры.

— Конечно. Ты в последнее время берешься охранять таких неординарных людей… — Павел вытер руки, сел за руль моей машины и съехал с ямы.

— Да уж, работа скучать не дает, — усмехнулась я. — Скажи, ты веришь в привидения?

Павел округлил глаза и приоткрыл рот.

— В привидения? — переспросил он, словно не веря своим ушам. — А к чему этот вопрос?

— Меня нанимают охранять семью предпринимателя от привидений.

— Ты это серьезно? И тебе за это обещали заплатить?

— Насчет денег пока не знаю — встреча с клиентом еще впереди. А вот насчет привидений действительно серьезно. Этот предприниматель купил дом в Волжских далях, и продавец заверил его, что в доме спрятан клад, который сторожат привидения. Поэтому я и спрашиваю, веришь ли ты в них?

Павел пожал плечами:

— Вольному воля. Если клиент хочет, чтобы ты охраняла его семейство от привидений, то почему бы и нет? Хотя в обличье привидений могут явиться вполне реальные люди, которые пытаются добраться до клада тайком от хозяина.

— Как раз об этом я и подумала. И, боюсь, охотники за чужим добром не отличаются щепетильностью. А неприятностей от них намного больше, чем от настоящих привидений.

— Так все-таки ты в них веришь? — усмехнулся Павел.

— Я их никогда не видела, но кто знает? Я не экстрасенс.

— А ты сходи к Юре Лещенко. Он принимает в Доме ученых по вторникам и четвергам. Между прочим, мой постоянный клиент. Могу дать телефончик.

Павел достал из кармана записную книжку и принялся ее листать.

— Кто такой Юра Лещенко?

Это имя показалось мне знакомым, но я никак не могла припомнить, где его слышала.

— Местный экстрасенс. Сейчас он рекламирует себя как биоэнерготерапевт. Умный парень. И толковый. Он тебе о привидениях такое расскажет… — Павел не закончил фразу и хлопнул ладонью по раскрытой записной книжке: — Да вот же он! Записывай: Лещенко Юрий Борисович, — и продиктовал мне номер его сотового.

Я записала номер в адресную книгу телефона и вопросительно посмотрела на Павла.

— Ты еще что-то насчет машины хочешь узнать? — поймал он мой взгляд. — С ней все в порядке, профилактика потребуется только осенью. И одна маленькая просьба: в следующий раз предупреждай, когда приедешь, а то у меня может не оказаться времени.

* * *

До назначенной встречи оставалось ровно пятнадцать минут. Я подъехала к бизнес-центру «Ковчег». Здание и правда было похоже на ковчег: его фасад выдавался вперед правильным полукругом, а входные двери прятались в углах и были едва заметны на серой массе бетона.

У входа сидел пожилой контролер, который записал мои данные в большой журнал и выдал жетон для прохода через турникет. Меня немного удивила строгая пропускная система: в «Ковчеге» вроде бы не было ни одной организации, секреты которой стоило так тщательно охранять. Офис предприятия «Наши колбасы» находился на пятом этаже, и там, к моему удивлению, оказался еще один охранник, при полном обмундировании и с оружием. Я поздоровалась и спросила, как мне найти Илью Ильича.

— Кто вы? Представьтесь, — потребовал охранник, возраст которого был далек от пенсионного.

Он внимательно изучил мой паспорт, удостоверение и лицензию, еще раз взглянул на меня, сверяя мое лицо с фотографией, и лишь потом набрал номер на внутреннем телефоне.

— Илья Ильич, к вам Евгения Охотникова, частный телохранитель. Пропустить? Хорошо.

Охранник повесил трубку и показал мне, куда идти.

Кабинет Маслова скорее напоминал оранжерею, чем объект стратегической важности. Стол предпринимателя стоял у окна, сплошь заставленного горшками со всевозможными растениями. Рядом на полу красовалась большая кадка с пальмой. Пространство вокруг кадки было отгорожено резным бордюром, за которым прямо на полу лежал слой гравия. На гравии тут и там тоже стояли цветочные горшки. Растения цвели, привольно раскинув резные листья, вились по гравию и по стенам кабинета.

Напротив оазиса был уголок с круглым столом и низкими мягкими креслами. Видимо, людей, работающих здесь, связывали не только служебные отношения. За таким столом не проводят производственные совещания — в такой обстановке скорее уместна дружеская беседа за чашкой кофе или бокалом коньяка.

Хозяином кабинета оказался моложавый стройный брюнет в белом летнем костюме, с идеально уложенной стрижкой. Ворот его рубашки был расстегнут, обнажая загорелую шею. Приветливая улыбка Маслова, как и обстановка его кабинета, сразу располагала к себе.

— Добрый день, — поздоровалась я и улыбнулась в ответ.

— Здравствуйте, Женя, — сказал Илья Ильич и встал из-за стола, чтобы предложить мне стул.

Разговор он завел издалека, о погоде, пристально всматриваясь в мое лицо. И лишь когда тема летней жары была исчерпана, осторожно спросил:

— Женя, а как вы относитесь к вещам нематериальным?

Его глаза внимательно наблюдали за моей реакцией.

— С должным вниманием, — бесстрастно ответила я. — Полагаю, под личиной нематериального может скрываться обычный преступник.

— Примерно такого ответа я и ожидал, — сказал Илья Ильич и, встав из-за стола, принялся расхаживать взад-вперед по кабинету. — Дело в том, что где-то месяц назад мне сообщили, что на аукцион выставлен дом в Волжских далях. А я давно мечтал иметь загородный дом поблизости от города и поэтому пришел на первые же торги. Кроме меня, претендентов на эту недвижимость не было, и она досталась мне практически даром. Уже потом я выяснил, что бывший хозяин продал этот дом, чтобы отдать большой кредит. А когда мы поехали смотреть объект, прежний собственник сказал, что там спрятан клад, который сторожат привидения. Меня покоробило, а он тут же стал просить, чтобы я позволил ему продолжить поиски клада. Я так ничего и не ответил ему, но…

Не договорив, Илья Ильич подошел к уголку, отодвинул панель в стене, и за ней открылся небольшой бар.

— Женя, вы что будете пить?

Он вытащил бутылку джина и стакан, налил немного и разбавил тоником.

— Что-нибудь безалкогольное, я за рулем.

— Колу? Спрайт? Фанту?

— Немного минеральной воды.

— Здоровый образ жизни — это хорошо, — одобрительно кивнул Маслов, вынимая из бара «Ессентуки» и наливая в высокий стакан.

Я молча взяла из его рук шипящую минералку, отхлебнула немного и спросила:

— А дальше?

— А дальше ничего. Бывший хозяин стал буквально преследовать меня, пытаясь уговорить пустить его в дом. Пришлось применить жесткие меры, чтобы отвязаться от него раз и навсегда.

— Вы заявили в полицию?

— И в полицию тоже. Пошла уже вторая неделя, как он не показывается. Но радоваться рано. — Илья Ильич залпом выпил свой джин и поставил стакан на стол. — В эту пятницу я отправляю в Волжские дали семью, и мне нужен человек, который понимает, от каких привидений я нанимаю ее охранять.

Маслов испытующе посмотрел на меня.

— Я понимаю. Когда Катя сказала мне о вас, я сразу подумала, что привидениями здесь и не пахнет.

— Кристально мыслите, Женя. Мне это нравится. — Илья Ильич снова прошелся по комнате. — И знаете что? Давайте с вами договоримся: никому и никогда не говорите, кто вы есть на самом деле. Моя жена в курсе, что вы телохранитель, но другие члены семьи не должны об этом даже догадываться. Так будет лучше для всех нас. Мне не хочется, чтобы кто-то сболтнул лишнее посторонним. Знаете, от привидений уберечься невозможно — если, конечно, они существуют. А вот от людей, которые охотятся за ценностями, можно себя оградить. Я ясно выражаюсь?

— Вполне, — ответила я, допивая последний глоток минералки. — К пятнице я как раз успею подготовиться. Только скажите мне точный адрес дома и фамилию бывшего владельца.

— Вы хотите провести собственное расследование? — недоверчиво поинтересовался Маслов.

— Когда знаешь, от кого охранять, работать становится легче, — многозначительно сказала я, глядя своему собеседнику прямо в глаза.

— Хорошо, записывайте, — и он продиктовал мне адрес загородного дома и фамилию владельца. — Только не думаю, что ваши поиски увенчаются успехом. Более того, я считаю их излишними.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что человек, который интересуется кладом — точнее, слухами о нем, — мне известен. И я не думаю, что вы узнаете что-то принципиально новое и важное. — Маслов снова сел за стол и написал что-то на листке бумаги. — Вот мой адрес. В пятницу я позвоню вам часов в десять или немного позже. Потом мы ждем вас у себя дома. — Он протянул листок мне, и я встала, чтобы взять его. — Насчет денег не беспокойтесь, не обижу.

— На какой срок вы меня нанимаете? — поинтересовалась я.

— До тех пор, пока этот козел от меня не отстанет.

Вот это поворот! А мне поначалу показалось, что Маслов — человек предельно корректный… Увидев мое изумление, он улыбнулся:

— Его фамилия Козлов, вы только что ее записали.

Я рассмеялась, попрощалась и вышла.

Значит, в пятницу… А до пятницы еще два дня, за которые я должна успеть довольно многое. Во-первых, нужно съездить к Лещенко и расспросить его, как себя ведут настоящие привидения. На всякий случай. Во-вторых, не мешает пробить по базе данных фамилию бывшего владельца дома. А для этого стоит переговорить с начальником отдела по борьбе с организованной преступностью капитаном Бодровым. В-третьих, неплохо бы узнать историю дома с привидениями. Можно заказать выписку из реестра прав на недвижимость, чтобы выяснить имена прежних владельцев, но до пятницы я все равно не успею ее получить. И вообще максимум, что я узнаю, — это кому принадлежал дом с 90-х годов. Более ранние сведения в любом случае придется искать в архиве, и еще предстоит выяснить, в каком. Это, пожалуй, будет самой трудной задачей. Но, надеюсь, что-нибудь все-таки удастся разузнать…

С этими мыслями я вышла на улицу, села в машину и направилась домой: с утра у меня было уже достаточно дел, чтобы к обеду проголодаться.

* * *

— Тетя Мила, что у нас сегодня на обед?

Я вошла в прихожую, разулась и босиком прошлепала по нагретому полу в свою комнату.

— Окрошка и свиной эскалоп, — бодренько откликнулась тетя Мила, обрадованная тем, что у меня от жары не пропал аппетит.

— Мне бы окрошки… Квас холодный?

Мне не хотелось ничего тяжелого, а окрошку моя тетушка готовит отменно, по старинному рецепту. И как только у нее получаются такие вкусные блюда? Я, наверное, никогда не научусь так хорошо готовить.

— Ты окрошкой не наешься, — проворчала тетушка, — только раздразнишь аппетит.

— Вот тогда и посмотрим, есть эскалоп или нет, — ответила я и юркнула в ванную, чтобы освежиться после жары.

— Ладно, как скажешь, — обиделась тетя Мила и пошла на кухню наливать мне окрошку.

Но и пообедать спокойно в этот день не получилось. Едва я придвинула к себе тарелку, как в дверь позвонили. Тетушка пошла открывать, и по ее восторженным возгласам я поняла, что к нам пожаловал Стас.

Вообще-то Стас Климов, удачливый менеджер по рекламе, был частым гостем в нашем доме. Он питал явную слабость к моей тетушке — точнее, к ее кулинарным способностям. Забавно, однако, что его любовь к еде, особенно к блинчикам и прочим изделиям из теста, никак не проявлялась внешне: Стас был невысокий худощавый блондин с быстрым пронзительным взглядом, в котором светился острый ум, но никак не страсть к обжорству.

— Привет! — поздоровался Климов, прямиком направляясь на кухню. — Как дела? Как клиенты? Как жара?

Я молча кивнула в знак приветствия, жуя окрошку и размышляя, на какой из вопросов отвечать в первую очередь.

— Я ем окрошку. Клиенты хотят, чтобы я охраняла их от привидений. Жара жаркая.

Стас вытаращил глаза, словно сам увидел привидение:

— От кого охранять?

— Это долго объяснять, — сказала я с набитым ртом. — Хочешь окрошки?

— Не откажусь, — с готовностью отозвался Стас.

Тетя Мила радостно впорхнула на кухню и тут же налила своему любимцу полную тарелку. Следом за окрошкой Стас почтил своим вниманием тетушкин эскалоп, сиротливо стынущий на сковородке. Дальше настал черед вишневого компота. Как только рот едока освободился, он задал новый вопрос:

— Женя, а как ты представляешь себе охоту на привидений?

Я положила ложку в пустую тарелку и вздохнула:

— Стас, байка о привидениях — только прикрытие для того, кто задумал что-то недоброе.

— Жаль. А я хотел тебе предложить съездить к Юре Лещенко. Он бы сразу разобрался во всем и дал тебе дельный совет. Но раз ты считаешь, что привидения — плод воображения…

Я не дала ему договорить:

— Ты знаком с Лещенко?

— Да, и очень давно. Он заказывал у нас рекламу, когда вынужден был сменить офис. Мы с ним подолгу говорили о вещах нематериальных, и меня поразила его эрудиция!

Что ни говори, рекламщики — очень полезные люди! У них есть знакомые в самых неожиданных отраслях человеческой деятельности. Я тут же поинтересовалась, как можно попасть к Лещенко.

— Очень просто. Он принимает с четырех в бывшем Клубе автомобилистов. Если хочешь, съездим вместе.

Я кивнула.

— Заедешь за мной или встретимся где-нибудь в городе?

— Как тебе будет удобно, — сказал Климов, и мы условились встретиться на углу Зарубина и Астраханской. — Подъезжай прямо к четырем. У Юры в первый час приема практически не бывает клиентов, так что у тебя будет время задать ему массу вопросов.

Покончив с обедом, я взяла кофе, который к тому времени сварила для меня тетя Мила, и пошла к себе в комнату. До четырех оставалось не так много времени, и я засела за компьютер, чтобы выяснить, какие архивы есть в Тарасове. Документы, связанные с историей дома в Волжских далях, могут лежать где угодно. Поэтому мне предстояло обзвонить буквально все архивы и поинтересоваться их базами данных.

А Стас так и остался на кухне, охотно предоставляя в распоряжение тетушки не только свой желудок, но и свои уши. Они говорили обо всем на свете: о здоровье, о погоде, о телепередачах. Даже не знаю, в каком качестве тетя Мила ценила Стаса больше — как благодарного едока или как внимательного собеседника. Он же как никто другой понимал, что за все хорошее в этой жизни — в том числе и за вкусные домашние обеды — нужно платить, а в случае тети Милы человеческое внимание и участие — валюта куда более ценная, чем презренный металл.

Под звуки их неспешной беседы я сама не заметила, как пролетело время. Лишь когда за Стасом захлопнулась входная дверь, я посмотрела на часы и поняла, что пора собираться. Интересно, как подобает одеваться для визита к экстрасенсу? Может быть, стоит вырядиться в готическом стиле и накрасить губы подводкой для глаз? Эта мысль меня развеселила, но я решила обойтись более скромными средствами и достала из шкафа свое любимое легкое платье в пол. Увы, с моей работой редко удается пощеголять в подобных нарядах, равно как и в туфлях на высоких каблуках. Но сегодня как раз подходящий случай — так что надо наслаждаться моментом!

Всю дорогу я размышляла, о чем говорить с Лещенко, но так ни до чего и не додумалась толком. Спросить его, какие бывают привидения и как они ведут себя? А зачем? Маловероятно, что злоумышленник столь же хорошо осведомлен о повадках привидений, как и профессиональный оккультист. Тогда, может, спросить его, как отличить настоящее привидение от человека, маскирующегося под него? «Да ты сбрендила, Женька! — одернула я себя. — Ты что, всерьез предполагаешь, что в доме могут жить настоящие привидения?»

В общем, на встречу я приехала в растрепанных чувствах. А тут еще и Стас начал наставлять меня:

— Самое главное — не показывай ему, что ты не веришь в привидения!

— А он что, действительно в них верит? — спросила я.

И по нахмуренным бровям Стаса поняла, что вопрос глупый.

— Женя, у Лещенко экстрасенсорные способности. Он чувствует присутствие существ из тонкого мира. Это и отличает его от обычных людей.

Ох уж эти мне гуманитарии! Впрочем, объяснение Климова заставило меня задуматься. Мысли путались, и я почувствовала себя совсем беспомощной.

— Стас, а может, не надо к нему ходить?

— Как это не надо? — возмутился он. — Я что, зря ему сегодня звонил, специально договаривался? У него, между прочим, один час консультации знаешь сколько стоит? Ценная информация — штука дорогая, Женя. А нас он готов принять бесплатно!

— Ладно, больше не буду, — буркнула я.

Мы вошли в серое, ничем не примечательное здание и поднялись на второй этаж. Вдоль длинного коридора тянулся ряд совершенно одинаковых дверей без табличек и номеров, но Стас каким-то чудом нашел нужную. За дверью оказалась уютная приемная, в которой сидела молодая девушка с черными как смоль крашеными волосами.

— Добрый день! — поздоровалась девушка. — Вы к Юрию Борисовичу?

— Да, он нас ждет, — сказал Стас и открыл дверь кабинета, пропуская меня вперед.

Я вошла. Кабинет Юрия Борисовича Лещенко ничем не отличался от стандартного кабинета любого начальника: никаких атрибутов магии, колдовства или оккультизма я, к своему удивлению, не увидела. За стандартным столом с ноутбуком и обычными письменными принадлежностями сидел полноватый блондин средних лет в светло-сером летнем костюме и тонированных очках в тонкой металлической оправе.

Я поздоровалась, и экстрасенс жестом пригласил меня сесть. Стас остался стоять за моей спиной. Лещенко долго смотрел на меня, словно пытаясь определить, стоит ли начинать разговор. Потом он положил руки на стол, переплетя пальцы между собой.

— Вы первый раз обращаетесь к оккультисту? — спросил он вкрадчиво.

— Да, — ответила я, чувствуя, что внутренне напрягаюсь.

— Ваш друг говорил мне, что у вас проблема с сущностями, — утвердительным тоном заметил он. — Я бы хотел услышать ваши соображения на этот счет.

— У меня пока нет никаких соображений. Вообще проблема с сущностями не у меня, а у моего клиента. Это дом с привидениями, до которого я еще не добралась.

— То есть вы не имеете представления, с чем вам предстоит столкнуться?

— Да, пожалуй что так.

— Тогда мне для начала придется рассказать вам, с какими призраками сталкиваются люди, попавшие в подобное место. Вы готовы меня выслушать? — Лещенко склонил голову набок и заглянул мне прямо в глаза.

— Да, я готова.

— Тогда слушайте. Привидения отличаются друг от друга точно так же, как один человек от другого. Их принято, так сказать, классифицировать по видам и по задачам, которые они выполняют, являясь людям. У нас они разделяются на несколько категорий.

Лещенко встал из-за стола и прошелся по кабинету. Его голос окреп и зазвенел металлом. Было такое впечатление, что он читает лекцию невидимым студентам.

— По мнению большинства оккультистов, привидения могут быть блуждающими и оседлыми. Вы, Женя, скорее всего, столкнетесь именно с оседлыми сущностями — именно такие обычно обитают в старых домах.

Я молча кивнула, боясь вставить хоть слово. Рассказ Лещенко начинал меня увлекать.

— Так вот, — продолжал экстрасенс, — вы столкнетесь с бестелесными субстанциями, которые все время появляются в одном и том же месте — в вашем случае в старом доме. Это неприкаянные души людей, не похороненных по христианскому обряду, либо не завершивших на земле важное дело, либо просто тех, кто совершил преступление. Призраки таких людей появляются не на кладбище, а на месте смерти. Исключение — душа человека, похороненного первым на каком-либо кладбище. Это так называемый «кладбищенский сторож», в обязанности которого входит отпугивание нечистой силы и людей, пробравшихся на кладбище с дурными намерениями.

Лещенко отодвинул панель стены, за которой оказался холодильник, и вынул оттуда бутылку минеральной воды. Отодвинув еще одну панель, он достал три стакана и наполнил их.

— Угощайтесь, — сказал экстрасенс и залпом отпил примерно половину стакана.

Мы с благодарностью последовали его примеру. Хозяин кабинета замолк и сел за письменный стол, но я ждала продолжения. Многое из того, что говорил Лещенко, я когда-то слышала, но не придавала этому значения. А он рассказывал об этом так, что я даже начала немножко верить в существование привидений…

После паузы экстрасенс продолжил свою лекцию:

— Если спрятанные в доме сокровища принадлежали его хозяину, то после смерти он может являться живым, чтобы защитить богатство от кладоискателей. В легенде о пирате Кидде говорится, что морской разбойник закопал награбленные драгоценности в укромном месте, после чего расправился с теми, кто помог ему их спрятать. Через много лет после его смерти кладоискатели нашли сундук с сокровищами. Но как только они попытались вытащить его из ямы, сундук провалился, а вместо него из земли показалось разъяренное привидение капитана Кидда… Вот, пожалуй, и все, что вам, Женя, нужно знать. А теперь поделитесь со мной идеями: что вы будете делать, если встретите подобную сущность?

Лещенко улыбался одними уголками губ и смотрел на меня в упор холодным взглядом. От этого взгляда мне стало не по себе.

— Не знаю. Я никогда не думала об этом.

Если я вижу прямую угрозу, то, как правило, просто стреляю на поражение. Но если речь идет о призраках… Тьфу ты, черт!

— Наверняка вам приходят в голову объяснения, продиктованные так называемым здравым смыслом, — сказал экстрасенс, словно читая мои мысли. В его голосе сквозила горькая ирония. — Хочу вас огорчить. Не все вещи в мире можно объяснить с позиции материализма.

— Знаете, вы так увлекательно рассказываете о привидениях, как будто сами их видели…

Зря я это ляпнула! Лещенко надулся как индюк и произнес ледяным тоном:

— Ваш разум сопротивляется подобным знаниям. Вы не верите в существование тонкого мира, потому что ваши каналы восприятия засорены. Женщины по природе лучше чувствуют такие вещи, чем мужчины, но вы… — Он пристально взглянул мне в лицо и закончил: — Если человек привык к запаху крови, он теряет способность различать ароматы цветов. Всего хорошего!

С этими словами экстрасенс поднялся из-за стола и убрал недопитые стаканы, давая понять, что разговор окончен. Мы со Стасом переглянулись, и он указал глазами на дверь. Но уйти просто так, молча, я не могла. Слова Лещенко почему-то задели меня, и я решила напоследок ответить что-нибудь хлесткое.

— Спасибо, Юрий Борисович, за интересный рассказ! Теперь если я встречу привидение, то не испугаюсь, — сказала я и повернулась к двери.

— Напрасно, — бросил Лещенко мне в спину.

— Пойдем, — одними губами шепнул Стас, уволакивая меня за собой.

Когда мы вышли на улицу, летняя духота показалась даже освежающей. Я внимательно оглядела свое отражение в ближайшей витрине. Летящее воздушное платье, изящные босоножки — обычная девушка, никакого намека на то, чем я занимаюсь на самом деле…

— Стас, ты говорил ему, что я телохранитель?

— Нет. Это же конфиденциальная информация, разглашению не подлежит…

— Тогда к чему он это — про кровь?..

Стас пожал плечами:

— Он же экстрасенс. Ты разве еще не поняла?

Я поежилась. Да уж! Похоже, не так страшны бестелесные сущности, как те, кто берется от них избавить…

* * *

Было уже начало шестого. Самое время ехать к Бодрову: рабочий день на исходе, и капитан сможет уделить мне больше внимания, поговорить по душам. О привидениях, например. При этой мысли я невольно улыбнулась. Да уж, начальнику отдела по борьбе с организованной преступностью только проблем с привидениями не хватало! Все остальное у него уже есть. Что ж, подкинем информации для размышления — а то ему, наверное, скучно без приключений!

Ладно, шутки в сторону. В первую очередь нужно узнать, не привлекался ли к уголовной ответственности бывший директор ювелирного магазина «Адамант» Олег Викторович Козлов. Драгметаллы — это вам не колбаса. Так что продажа дома из-за невыплаченного кредита — скорее всего, только легенда. В реальности дела могут быть еще хуже. Например, растрата. Или работа с краденым золотом. Да мало ли чего еще?

Я притормозила у входа в городской отдел полиции и вышла из машины. Маслову незачем знать, что я консультируюсь по его проблеме с начальником отдела по борьбе с организованной преступностью — он может воспринять это как вмешательство полиции в его частную жизнь. Но в дачном поселке может произойти что угодно, и тогда присутствие полиции будет просто необходимо. Надеюсь, конечно, что все обойдется без эксцессов, но кто его знает, этого ювелира?

Я поздоровалась с охранником, предъявила удостоверение и взбежала на третий этаж. В коридоре было слышно, как Бодров разговаривает с кем-то по телефону. Я решила немного подождать и присела на стул возле кабинета. Наконец Валерий Петрович простился с собеседником, и я, улучив момент, открыла дверь.

— Добрый день, Валерий Петрович! К вам можно?

— А, Женя! Заходи! — Капитан был в приподнятом настроении.

С момента нашей последней встречи в кабинете мало что изменилось, но даже эти небольшие изменения меня поразили. Огромный шар кактуса, раньше одиноко стоявший на сейфе, перекочевал на стол, и сейчас капитан заботливо поливал его водой из графина.

Я тут же вспомнила эпизод с этим растением, произошедший не далее как минувшей весной. Тогда кактус зацвел. Зацвел изумительно красивыми цветами, очень похожими на лилии. Но, в отличие от лилий, эти цветы источали не аромат, а зловоние, из-за чего растение было вынесено в туалет, где пугало своим запахом заядлых курильщиков.

— Кактус реабилитирован? — спросила я.

— Целиком и полностью. Теперь он будет стоять рядом с моим компьютером.

Бодров закончил поливать растение и подвинул его вплотную к монитору.

— Какая честь! — со смехом воскликнула я.

— На днях заходил наш сисадмин зарядить картридж в принтере. Так вот, он сказал, что кактусы впитывают вредные излучения, исходящие от монитора. Так что теперь этот монстр — мой спаситель!

Валерий Петрович с любовью смотрел на колючий шар величиной с футбольный мяч. А я подумала о том, как быстро меняют свое поведение люди, когда узнают о том, что недавно ненавистный им предмет может принести пользу.

— Ну, рассказывай, с чем пришла!

Бодров сел в кресло и указал мне рукой на стул, стоявший напротив. Я придвинула этот стул к противоположной стороне секретера и села, приготовившись долго объяснять начальнику отдела по борьбе с организованной преступностью, чего я от него хочу.

— Валерий Петрович, — начала я осторожно, — можно задать вам неожиданный вопрос?

— У меня каждый день сплошные неожиданности с утра до вечера, — улыбнулся капитан. — Говори прямо, что хотела.

— Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к привидениям? — с трудом выговорила я.

— К кому?! — Бодров привстал с кресла и нахмурился.

Ну вот, так я и знала!

— Дело в том, что меня наняли охранять семью, которая недавно поселилась в доме с привидениями. Говорят, эти привидения сторожат какой-то клад…

— Клад, привидения… Ты что, триллеров насмотрелась? — хохотнул Валерий Петрович. — Может, еще и духов вызывать начнешь и допросы им устраивать? А что, отличная идея — пригласить дух убитого на очную ставку с убийцей! И протокол на гадальной доске составлять…

Под конец рабочего дня Бодров явно решил дать волю воображению. Но мне-то нужно поговорить серьезно!

— Валерий Петрович, я далека от мистики. Просто бывший хозяин этого дома был директором ювелирного магазина «Адамант», и я пришла, чтобы расспросить вас о нем.

— Ах вот ты о чем! Так и нужно было говорить. А то привидения, клады… — Капитан снял телефонную трубку и набрал внутренний номер: — Андрей, ты на месте? Уходишь? Задержись на пару минут. Тут нужно проверить одного ювелира. — Бодров зажал трубку и обратился ко мне: — Как его фамилия?

— Козлов Олег Викторович, — шепотом подсказала я.

— Козлов Олег Викторович, — повторил вслух капитан. — Проверишь? Хорошо. Жду.

В ожидании он налил себе и мне по чашечке кофе и завел разговор о жаре:

— Работать невозможно. Голова отказывается соображать. Только и думаешь, как добраться до ванной. А вот на Волге сейчас хорошо! Рыбку половить, на песочке поваляться… А мы тут ходим в полном обмундировании, как требует устав, и варимся в собственном соку…

Когда кофе был выпит, капитан посмотрел на часы и снова взялся за трубку.

— Андрей, ну что там у тебя? Нашел? Говори… Хорошо, понял. Наш человек! — Он положил трубку и в упор посмотрел на меня. — Что и требовалось доказать. Махинации с драгметаллами. Такие люди не могут сидеть у воды и не напиться.

— И чем дело кончилось? — спросила я.

— Он уже заплатил огромный штраф, и ему дали два года условно.

— Неплохо, — заметила я. — Но убить ведь он никого не может?

— Нет, это вряд ли. Вор — он и есть вор. На убийство такой человек едва ли способен, но мозги запудрить может будь здоров!

— А проникнуть в дом?

Капитан Бодров задумался. Потом неопределенно махнул рукой и сказал:

— Сама увидишь. Стрелять он, конечно, вряд ли будет, но запутать или запугать, изображая привидение, у него хватит наглости.

* * *

Следующие два дня были заняты усиленными тренировками и поездками по архивам. Я сбилась с ног, отыскивая хотя бы малейший намек на историю дома в Волжских далях. Везде мне отвечали примерно одно и то же: в базе данных архива сведений о запрашиваемом доме нет. Последним местом, в которое я отправилась, был Архив профсоюзов.

У входа сидела девушка, которая сортировала посетителей. Одних она направляла в нужные кабинеты, другим вежливо отказывала. Я приготовилась к худшему.

— Добрый день! — поздоровалась девушка. — Какой у вас вопрос?

— Я ищу документы на загородный дом в Волжских далях, — начала я.

Девушка внимательно меня выслушала и, к моему великому удивлению, направила в соответствующий кабинет.

— Первый этаж налево, — объяснила она, — специалист Миронова Наталья Андреевна.

Голос, который произнес «Войдите!», когда я постучала в дверь, показался мне знакомым. Войдя в кабинет, я первым делом впилась глазами в лицо Натальи Андреевны.

— Наташка!

Я едва узнала девушку-студентку, которая два года назад подрабатывала няней у одного из моих клиентов. В ней не осталось почти ничего от скромно одетой деревенской девчушки, зарабатывающей себе на жизнь возней с чужими детьми. Наталья Андреевна, облаченная в светлый льняной костюм, сидела за просторным офисным столом и в упор смотрела на меня. Ее каштановые волосы были аккуратно подстрижены и тщательно уложены, на руке появилось обручальное кольцо, а на шее — модное колье из натуральных агатов.

— Женя, — сказала она глубоким чистым голосом, — какими судьбами?

— Да вот пришла за справкой, — ответила я упавшим голосом.

— А почему так мрачно? — удивилась Наталья.

Я вздохнула.

— Я ищу документы, в которых упоминается дом с привидениями в Волжских далях.

Я назвала точный адрес, и Наталья принялась что-то искать в базе данных. Через пару минут она сообщила мне, что упоминание об этом доме встречается в приходской книге, которая находится в архиве епархии.

— Тебе будет трудно туда попасть. Поэтому я отправлю им запрос, а мы просто подождем результатов. — Наталья оторвалась от компьютера, подождала, пока я напишу заявление, и оформила запрос.

— Сколько мне ждать? — поинтересовалась я, ободренная удачей.

— Обычно на запрос отвечают в течение месяца, но епархия может тянуть время и дольше.

Я разочарованно присвистнула:

— Да за месяц я сама все узнаю!

— К сожалению, больше ничем не могу помочь. Церковь очень ревниво оберегает свои секреты.

— Какой же это секрет? — возмутилась я. — Мне нужны только данные о времени постройки и перечень хозяев этого дома.

— А потом тебе понадобятся документы о переходе дома от одного хозяина к другому, информация о владельцах… Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы думать, что дело обойдется малой кровью. Позвони мне через пару недель — может, что-то и прояснится.

Я пообещала позвонить, простилась с Мироновой и вышла из кабинета. Ну вот, зацепка вроде бы появилась, но мне от этого никакого толку. Похоже, придется разбираться с домом уже на месте.

Больше всего меня беспокоили слухи о привидениях. Откуда они пошли? Может, это Козлов все напридумывал, чтобы напугать Маслова, безнаказанно покопаться в доме и найти спрятанные ценности? Придется тщательно следить за обитателями дома и их соседями, чтобы не пропустить момент вторжения.

Примерно через полчаса я уже открывала дверь нашей квартиры. Тетя Мила, услышав, как я поворачиваю ключ в замке, вышла в прихожую меня встречать.

— Как у тебя сегодня? — спросила она.

— Нашла, — со вздохом ответила я, снимая кроссовки.

— А почему такой унылый вид?

— Нужно ждать месяц, — мрачно отозвалась я и пошла в ванную, чтобы принять душ.

Тетя Мила заохала и направилась на кухню.

После душа я почувствовала себя немного лучше. Теперь история с документами на дом с привидениями не казалась мне вопиюще неудачной. В конце концов, два дня безуспешных поисков — это тоже результат. Да, отрицательный, да, он меня не устраивает, зато теперь я точно знаю, что буду делать в Волжских далях в первую очередь. Наверняка в доме имеются записи о кладе, иначе слухи о том, что его сторожат привидения, — не более чем слухи. Вот эти записи мне и предстоит найти. Сам клад меня, конечно, не интересует. Моя задача — обеспечить безопасность семьи Маслова. А присутствие в доме чужого человека, маскирующегося под привидение, безусловно, представляет опасность. Исходя из этого я и намерена действовать дальше.

— Женя, ты будешь суп с зеленым горошком?

Тетя Мила, как всегда, была озабочена состоянием моего желудка.

— Буду. Только холодный! — крикнула я в сторону кухни.

За ужином мы долго говорили о работе архивов. Тетя Мила вспомнила, как ей пришлось искать в архиве документы бывшего работодателя. У нее тоже ушел на это месяц. В конце концов я полностью успокоилась, поняв, что получить сведения через архив — для обычного человека задача не из легких. А я обычный человек, которому архивы не делают скидок.

Завтра у меня начинается настоящая работа. От меня понадобятся все мои умения и сноровка, чтобы не пропустить момент вторжения Козлова в дом. Поэтому сегодня мне придется лечь спать пораньше, чтобы к утру быть в отличной форме.

Глава 2

Наступил день отъезда. С утра я, как всегда, отправилась на пробежку в скверик, потом приняла душ и позавтракала. Теперь нужно было ждать звонка от Маслова. Он скажет, когда его семейство соберется в путь и будет готово к встрече со мной. Познакомить меня заранее с теми, кто намеревается отдыхать в доме с привидениями, у Ильи Ильича не нашлось времени. А зря.

— Женечка, я собрала тебе в дорогу немного еды!

Тетя Мила заглянула ко мне в комнату, показывая полиэтиленовый пакет, полный снеди. Я тяжело вздохнула.

— Зачем это? Меня будут кормить, я ведь на них работаю.

Но тетушка была непреклонна и все-таки вручила мне вкусно пахнущий пакет с домашней выпечкой. Вещи у меня были собраны с вечера, набитая сумка стояла прямо посреди комнаты, и я никак не могла сообразить, куда втиснуть тетушкины пирожки. Класть вместе с вещами опасно: можно испачкать их маслом. А куда мне их девать? Умеет же тетя Мила создать проблему! Я походила вокруг сумки и решила оставить все как есть. Пусть вещи лежат так, как я их вчера сложила, а пирожки я положу в отдельный пакет. Главное — не забыть его в машине, когда приеду на место.

— Ты чего-то ждешь?

Похоже, тетушка беспокоилась больше меня, потому что с самого утра ходила за мной по пятам.

— Маслов должен позвонить, — сказала я, глядя на часы.

Был уже одиннадцатый час, а клиент как будто забыл о моем существовании. Может, позвонить самой? Я уже взяла в руки телефон и стала листать адресную книгу, как раздался звонок. Я тотчас приложила трубку к уху:

— Алло!

— Женя, это Илья Ильич. Ты как, собралась? — В голосе Маслова слышалось беспокойство.

— Да. Сижу, жду ваших указаний.

— Отлично! Ты пешком или на машине?

— На машине.

— Замечательно! Поможешь нашим добраться до дачи? А то они с вещами в одну машину не умещаются. Подъезжай к нашему дому прямо сейчас. Если есть вопросы, задашь на месте. Сколько тебе нужно времени, чтобы добраться до нас?

Я мысленно представила себе маршрут.

— Если не будет пробок, то минут через двадцать буду стоять у вашего подъезда.

— Отлично! Подъезжай! Мы ждем! — сказал Маслов и отключился.

Интересно, когда он намеревается знакомить меня с семьей? Я еще раз проверила, все ли вещи на месте, быстро оделась, собрала волосы в хвост и повесила сумку на плечо. Пакет с пирожками я взяла в руку и мельком подумала, что у телохранителя одна рука всегда должна быть свободна.

— Уже уходишь? — Тетушка вышла в прихожую меня проводить.

— Да, но я буду наведываться в город, — пообещала я.

Вероятно, в процессе работы мне придется поддерживать тесную связь с отделом по борьбе с организованной преступностью. Да и с экстрасенсами тоже. Так, на всякий случай. Кто их знает, эти привидения! Последняя мысль вызвала у меня улыбку. Я поцеловала тетю Милу и открыла входную дверь.

— Все, пока! — сказала я на прощание, бегом спустилась с лестницы и вышла на залитый солнцем двор.

Было еще утро, но жара уже давала о себе знать. У подъезда, высунув язык, лежала соседская собака. От хромированных частей стоявшей во дворе «Газели» солнце отражалось так, что больно было глазам.

Я поправила сумку на плече и подошла к своей машине, досадуя на себя за то, что вчера поленилась загнать ее в гараж и бросила прямо у подъезда. Несмотря на то что «фольк» стоял в тени, он уже начал нагреваться от жаркого утреннего солнца. Я первым делом включила кондиционер, потом забросила сумку в багажник и поехала знакомиться со своими подопечными.

Дом элитного комплекса «Альтаир», в одной из квартир которого жил Илья Ильич Маслов со своей семьей, занимал целый квартал. Его фасад выходил на улицу Шелковичную, красуясь полукруглыми балкончиками на выступах стен и широкими лоджиями в нишах. Около дома был разбит ухоженный газон, на котором тут и там росли одинокие деревья. О том, что дом был новым, говорил их возраст: и канадские клены, и плакучие ивы, и каштаны были очень молодыми. Я заехала во двор, нашла пятый подъезд и нажала кнопку домофона.

Почти сразу же из динамика послышался приятный женский голос:

— Кто там?

— Телохранитель Евгения Охотникова.

В динамике раздался щелчок, и дверь подъезда открылась. Я вошла внутрь, вызвала лифт и поднялась на шестой этаж, на котором оказалась только одна квартира. Я поискала глазами еще двери и, не обнаружив их, нажала кнопку звонка. Дверь тут же открылась словно бы сама по себе, впустив меня в просторную прихожую с огромным зеркалом во всю стену. На звук моих шагов из дальней двери выплыла пышногрудая блондинка средних лет и поманила меня за собой. Я прошла через прихожую и оказалась в небольшой комнатке, по виду напоминавшей библиотеку.

— Это вы Женя Охотникова? — спросила блондинка, с интересом разглядывая мои сникерсы.

— Да, это я.

— Меня зовут Анна Андреевна, мою маму — Маргарита Алексеевна. Еще с нами поедут мой сын Владислав, домработница Зина и племянник Ильи Ильича Сергей. Компания, сами понимаете, разношерстная, но веселая. — Анна Андреевна улыбнулась дежурной улыбкой и предложила мне присесть на крошечный диван, больше напоминавший широкое кресло. — Вам придется еще немного подождать. Моя мама уже в таком возрасте, что ей трудно переезжать с места на место. Особенно ее беспокоят слухи о привидениях. — Анна Андреевна опять улыбнулась. — Женя, а вы верите в привидения?

Она смотрела на меня в упор своими бледно-голубыми глазами.

— Я их никогда не видела, — уклончиво ответила я и постаралась перевести разговор в другое русло: — Анна Андреевна, вы впервые едете в этот дом?

— Да. Муж купил его недавно, сделал там небольшой ремонт — и вот теперь у нас есть свой домик на Волге!

— То есть до сегодняшнего дня вы не были в этом доме? — уточнила я.

— Да, мы едем туда впервые. Поэтому так долго и собираемся. Кстати, пора узнать, как там дела у мамы. Будьте добры, посидите пока здесь — я скоро вернусь. — И женщина выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Я огляделась по сторонам. В углу стояли компьютерный стол с выключенным моноблоком и компьютерное кресло с обивкой под джинсу. Пространство вдоль стен занимали книжные полки, и я принялась рассматривать корешки книг. Здесь были в основном детективы и любовные романы, издававшиеся в последние лет десять, — ни одной более или менее серьезной книги. Похоже, эта библиотека принадлежит Анне Андреевне.

Осмотрев комнату, я выглянула в прихожую и обнаружила два коридора и двухстворчатую дверь, на которую сначала не обратила внимания. Я подошла к ней на цыпочках и приоткрыла одну створку. За дверью оказалась огромная гостиная с массивным обеденным столом, огромными цветами в кадках и маленьким бильярдным столиком. Столик удобно примостился в углу. Рядом с ним стоял угловой диван и висела люстра под дерево, высоту расположения которой можно было регулировать. Кроме гостиной, я нашла два коридора, уходившие куда-то вглубь, но обследовать их не стала, опасаясь наткнуться на обитателей квартиры. Полагаю, здесь-то нет ни Козлова, ни привидений, так что можно не изучать обстановку с такой тщательностью. Здесь я всего лишь вежливый посетитель, а не телохранитель, так что нечего смущать хозяев излишним любопытством.

Закончив с осмотром, я вернулась в библиотеку и снова села на диван. Тут как раз вошла Анна Андреевна и сообщила, что Маргарита Алексеевна наконец-то собралась.

— С каждым годом у нее появляются новые причуды, — пожаловалась Маслова. — Вот теперь она почему-то решила, что этот выезд на дачу — последнее путешествие в ее жизни. Даже слезу пустила. Пришлось ее уговаривать. — Анна Андреевна виновато улыбнулась. — Старость не радость…

— А сколько ей лет? — поинтересовалась я.

— Больше, чем хотелось бы, — уклончиво ответила Маслова и тут же добавила: — Ну вот, кажется, и все. Я иду переодеваться и собираю всех остальных. Илья Ильич говорил мне, что вы на машине?

— Да.

— Тогда с вами поедут домработница Зина и Сергей, племянник мужа. А нас с мамой отвезет шофер на машине Ильи Ильича. Так всем будет удобнее.

С этими словами хозяйка снова исчезла в недрах своей огромной квартиры, заставив меня ждать еще полчаса. Когда она вернулась, вместо домашнего халатика на ней были светлые капри и шифоновая кофточка немыслимых цветов, от которой у меня зарябило в глазах.

— Сейчас должны прийти мальчики, которые помогут нам погрузить багаж, — сообщила Маслова. — И наконец-то мы поедем на Волгу и будем отдыхать там, пока не спадет жара!

Помолчав и окинув меня взглядом, она спросила:

— Женя, а вы когда-нибудь отдыхали в Волжских далях?

— Только в пансионате, — коротко ответила я.

— Думаю, в такую адскую жару пребывание в загородном доме покажется вам раем, — с пафосом сказала Анна Андреевна.

Похоже, она решила, что выступает в роли моей благодетельницы. Как будто я еду туда отдыхать!

Тут раздался звонок, и Маслова пошла открывать. Через пару минут в прихожей раздались мужские голоса. Это приехали шофер и грузчики, и супруга Ильи Ильича стала отдавать распоряжения. Сборы длились довольно долго, и я просто извелась, не зная, куда себя девать. Мысленно я была уже за десятки километров отсюда, пристально изучая дом, в котором мне предстояло столкнуться с привидениями и кладоискателем, — а в реальности мой взгляд по-прежнему упирался в поникшие от жары тоненькие деревца за окном, которые не могли сообщить мне ничего нового. Не в силах больше ждать, я выглянула в коридор, чтобы спросить хозяйку, скоро ли мы поедем.

— Сейчас-сейчас, — заверила меня Маслова, — вот только поможем бабушке спуститься на лифте, — и опять куда-то упорхнула.

Через несколько минут она появилась, ведя под руку грузную престарелую особу с отвисшими желтыми щеками и огромными темными кругами под глазами. На особе был шелковый цветной халат неимоверной ширины. Одной рукой она опиралась на руку дочери, а другой — на покрытый коричневым лаком посох с резной рукоятью. Пара прошествовала в коридор и спустилась вниз на лифте.

Я в нетерпении переминалась в прихожей. Интересно, сколько еще придется ждать? Я посмотрела на часы и с ужасом обнаружила, что уже первый час дня. Илья Ильич мог бы и предупредить, чтобы я так не торопилась.

— Придется ехать в самую жару, — сказала я Масловой, когда та вернулась, но она только махнула рукой:

— Что поделаешь! Мама стала тяжелой на подъем. Зина!

На этот зов из недр квартиры выбежала гладко причесанная женщина лет тридцати, которой Маслова велела собрать остальных отъезжающих. Зине не нужно было повторять дважды. Уже через минуту из коридора появился сын Анны Андреевны, мальчик лет двенадцати со школьным рюкзаком за плечами, а за ним вышел молодой человек моих лет с дорожной сумкой и в темных очках.

— Готовы? — спросила Маслова.

Молодые люди ответили, что давно готовы и уже заждались.

— Тогда поехали! — скомандовала Анна Андреевна.

Я вышла в подъезд и вызвала лифт. Вслед за мной потянулись молодые люди и сама хозяйка дома. В полном молчании мы спустились на первый этаж и наконец-то вышли из подъезда.

Я прямиком направилась к своему «фольку» и сняла машину с сигнализации.

— Кто со мной?

— Я, — скромно ответила Зина, и я помогла ей разместить небольшой рюкзак в багажнике.

— Подождите, я тоже с вами!

Молодой человек в темных очках (ага, видимо, это и есть племянник Ильи Ильича!) подошел к открытому багажнику и поставил в него свою сумку.

— В той машине слишком тесно, — пояснил он с виноватой улыбкой.

Я пожала плечами, поправила сумки и захлопнула багажник. Потом села за руль, подождала, когда пассажиры усядутся, и тронулась с места.

— Кто-нибудь знает, куда нужно ехать? — спросила я своих попутчиков.

— Я знаю, — сказала Зина. — На прошлой неделе я ездила туда убираться.

— Хорошо, тогда будешь подсказывать дорогу.

— А мы ту машину ждать не будем? — поинтересовался племянник.

Во мне начало закипать бешенство.

— Вас как зовут, молодой человек? — вместо ответа спросила я.

Парень почему-то смутился и сказал, что его зовут Сергей.

— Сережа, — с нажимом начала я, — больше двух часов мне пришлось ждать, пока все ваше семейство наконец соберется. Мое терпение лопнуло. Я больше никого ждать не намерена. Мы поедем с ветерком и очень скоро будем на месте. И тогда я первым делом искупаюсь в Волге, а потом уже решу, чем заняться на досуге.

— Все понял, — коротко ответил Сергей. И, помедлив, все же решился задать еще один вопрос: — Кстати, а кто вы? И как вас зовут?

— Меня зовут Женя. Я пишу диссертацию об истории края. Мне посчастливилось найти человека, который купил дом с привидениями, и поэтому я здесь.

Я прямо и дерзко посмотрела молодому человеку в глаза, скрытые за темными очками. А что? Почти не соврала — посчастливилось. И вся моя беготня по архивам, визиты к экстрасенсам, консультации с начальником отдела по борьбе с организованной преступностью — чем не подготовка к диссертации? Хоть сейчас садись и пиши! И потом, Илья Ильич не велел мне говорить, кто я. Анна Андреевна все знает, но от нее, как я поняла, ничего лишнего не услышишь. Поэтому я вольна придумать себе любую легенду: Масловы все подтвердят.

— Это, наверное, очень интересно, — заметил Сергей. — А как вы узнали о доме с привидениями?

— Кое-что откопала в архиве, остальное люди рассказали…

Да уж, люди мне действительно много чего наговорили. Насчет архива я, конечно, капитально приврала — но почему бы нет? Вдруг и вправду удастся все-таки разузнать что-то интересное? Надо бы еще и местных старожилов порасспрашивать — может быть, тоже кое-что любопытное расскажут, если легенда о кладе и привидениях достаточно давняя…

— Я так понимаю, вас тоже интересует история дома? — спросила я у Сергея.

— Нет-нет, что вы! Это я так, к слову. Я приехал на Волгу отдохнуть. Но если вам нужен помощник, я с радостью буду вам помогать.

Я пообещала, что обязательно воспользуюсь его услугами, если они мне понадобятся. Интересно, чем такой человек реально может помочь? Я окинула его беглым взглядом. Высокий, стройный, с густыми каштановыми волосами, он производил благоприятное впечатление. По крайней мере в качестве интересного собеседника, надеюсь, сгодится. А то я просто зачахну от скуки в этом курятнике, если реальной работы не будет!

* * *

Ограда оказалась незапертой. Сергей вышел и открыл ворота, в которые я тут же въехала и поставила машину прямо перед входом в дом. Зина вскочила с заднего сиденья и побежала к клумбе, на которой видны были разноцветные венчики цветов.

— Моя петуния! — воскликнула она радостно. — Расцвела красавица!

Меня мало интересовали садовые дела, но я невольно улыбнулась, глядя на то, как домработница Масловых радуется цветению своих питомцев. Сергей прикрыл ворота и подошел к машине.

— Дом, скорее всего, заперт, так что нам придется дожидаться хозяев во дворе, — сказал он виновато.

— Ничего страшного. Здесь ждать все-таки приятнее, чем в городе. По крайней мере, не так жарко.

На лице племянника появилась саркастическая улыбка.

— Чем займемся? — спросил он меня.

— Я, пожалуй, осмотрю дом снаружи, — сказала я, вылезая из машины. И добавила многозначительно (я же как-никак историк-краевед, пишущий диссертацию!): — Интересная архитектура!

— Я с тобой, — сказал Сергей, подавая мне руку.

Ого, мы уже на «ты»! Интересно, с чего бы это? Я сделала вид, что не заметила его жеста, захлопнула дверцу «фолька» и направилась к дому.

Этот особняк, похоже, насчитывал не одно столетие и был построен в виде буквы «П» — «покоем», как говорили в старину. Между выступами, в которых, по всей вероятности, были расположены комнаты, тянулась веранда, огороженная резными каменными перилами. Первый этаж был полномерным, а второй, с полукруглым балкончиком, возвышался только над центральной частью дома. Кружевные чугунные перила балкона придавали легкость всему сооружению. Я залюбовалась искусной работой мастера. Какое же нужно иметь терпение, чтобы выковать из чугуна такую красоту!

Я обошла дом кругом и обнаружила еще два входа. С одной стороны были ворота — вероятно, они вели в гараж. Второй вход представлял собой ничем не примечательную дверь, которая, скорее всего, предназначалась для прислуги.

Сергей сопровождал меня, не отставая ни на шаг. Он пытался реагировать на все, что видел, и порядком мне надоел.

— Пойдем сядем под яблоню, — предложила я, увидев рядом с центральным входом скамейку, возле которой росла пышная молодая яблоня, сплошь усыпанная спелыми плодами. Сергей с восторгом принял мое предложение, и мы уселись в тени, разглядывая яблоки, которые так и просились в рот.

— В этом году яблони не опрыскивали, — поспешила сообщить подошедшая Зина, — так что можете есть прямо с дерева.

Она демонстративно сорвала спелый плод и надкусила его. Мы с Сергеем последовали ее примеру и захрустели сочными сладкими яблоками.

— Какой это сорт? — спросил Сергей.

Ему никто не ответил. Зина была занята яблоком и, кажется, думала о чем-то своем, а я никогда не разбиралась в сортах плодовых. Не получив ответа, племянник хозяина недовольно покачал головой.

— Тебе не все равно? — усмехнулась я.

— Я спросил из интереса. Очень уж они вкусные, да и поспели рано, — оправдывался Сергей.

— Сейчас приедут хозяева дачи, вот у них и спросишь, — сказала я и выбросила огрызок в стоявшее рядом с яблоней ведро.

— Может, это анис? — Сергей повернул голову в сторону Зины.

— Не знаю, — ответила та. — Больше похоже на грушовку.

Она привстала на цыпочки и прислушалась:

— По-моему, наши едут.

И действительно, вдали послышался звук приближающейся машины, и через пару минут перед воротами остановился «Форд Эксплорер». Шофер вылез из машины и открыл ворота, которые мы за собой закрыли. Потом он снова сел в машину и въехал во двор, припарковавшись рядом с моим «фольком».

Из машины вышла Анна Андреевна и оглядела двор из-под ладони.

— Давайте выгружаться, — сказала она, ни к кому не обращаясь, но Зина тут же подошла к ней и вместе с шофером стала перетаскивать в дом привезенные вещи. Владик выпрыгнул из машины и первым делом отправился в огород.

— Мама! Здесь полно зеленого горошка! — воскликнул он и принялся рвать зеленые стручки, тут же луща их и отправляя горошины в рот.

— Владик, не ешь много, живот заболит! И вообще скоро обедать! — крикнула ему мать, но мальчишка пропустил это замечание мимо ушей и продолжал уплетать горох.

— Беда с этими детьми! — посетовала Анна Андреевна и обратилась к Маргарите Алексеевне: — Мама, ты так и будешь сидеть в машине? Выйди на свежий воздух, посмотри, как у нас красиво!

Маргарита Алексеевна что-то проворчала с заднего сиденья, но из машины все-таки вышла, опираясь на свой посох.

— Жарко тут, — сказала она, доставая клетчатый носовой платок и вытирая лицо. — Я пойду в дом, прилягу. Где там моя комната?

Анна Андреевна взяла мать под руку и пошла ее провожать. Мы с Сергеем продолжали сидеть под яблоней и наблюдать за происходящим. Тем временем вещи были разгружены, и Зина с безымянным шофером стали вынимать привезенные продукты.

— Это сразу в кухню, — сказала Зина. — Не знаю, поместится все в холодильник?

— Утрамбуем, — невозмутимо сказал шофер и взял сразу четыре пакета со снедью. Зина подхватила еще два, и они скрылись в доме.

— Может, пойдем и мы? — спросила я Сергея. — По крайней мере узнаем, где наши комнаты, и я разгружу свой «фольк».

— Пойдем, — неохотно откликнулся племянник Маслова и встал со скамейки. Я поднялась вслед за ним.

Как только мы оказались в доме, за нас взялась Анна Андреевна:

— Сережа, твоя комната наверху рядом с комнатой Ильи Ильича. А ты, Женя, занимай комнату в конце коридора, — она показала рукой, в какую сторону мне идти, — третья дверь. У тебя много багажа?

— Одна сумка и пакет с пирожками, — ответила я.

— Пирожки на кухню, а с вещами сама разберешься, — тут же распорядилась Маслова.

Я ответила «Угу!» и вернулась во двор, чтобы взять из машины свои пожитки. Во дворе я наткнулась на шофера, который приветливо улыбнулся мне. Это был еще молодой человек, которому страшно не шли стариковская клетчатая рубашка и мешковатые рабочие брюки цвета хаки.

— Вас как зовут? — спросил он, глядя на меня умными зелеными глазами.

— Женя, — ответила я, осматривая его с ног до головы.

— А я Владимир. Скажите, это ваша машина? — он махнул рукой в сторону «фолька».

— Моя. А что?

— Нужно загнать ее в гараж, а то она стоит на ходу. Вам же удобнее будет.

— Хорошо, — ответила я. — А где гараж?

Владимир покопался в кармане и вынул оттуда массивный ключ с двойной бородкой.

— Вот, — сказал он, подавая мне ключ. — А гараж вон там, — и показал рукой на ворота в торце дома.

— Спасибо, — поблагодарила я Владимира и пошла загонять «фольк» в гараж. Действительно, машина посреди двора — это неудобно. И потом, я не знаю, что за люди обитают в дачах по соседству. Вдруг им захочется слить бензин из бака?

Я открыла ворота гаража и была приятно удивлена тем, что увидела. Помещение было недавно отремонтировано. Стены еще пахли свежей краской. В дальнем углу была яма, а прямо за дверью — верстак. В общем, гараж был оборудован почти всем, что может понадобиться автомобилисту в полевых условиях. Довольная осмотром, я поставила машину ближе к выходу, забрала из багажника сумку и пакет с пирожками и вернулась в дом, где опять наткнулась на Анну Андреевну.

— Пирожки в пакете? — поинтересовалась она деловым тоном и, получив утвердительный ответ, распорядилась: — Зина, забери у Евгении пакет с едой!

Подбежала Зина, молча взяла у меня пирожки и исчезла за ближайшей дверью, где, как я поняла, располагалась кухня. А я, освобожденная от одной ноши, пошла по коридору в отведенную мне комнату, дверь которой, как оказалось, не имела запора. Во всем остальном комната меня устраивала. Удобная широкая кровать, небольшой шкаф для одежды, столик со стулом и торшер — вот, собственно, и все. Я подошла к окну и обнаружила, что оно достаточно высоко от земли. Ага, там ведь внизу гараж — видимо, в цокольном помещении. Вот почему снаружи дом кажется не таким большим, как внутри. Надо будет выбрать время и осмотреть все комнаты, чтобы в случае чего знать, где искать злоумышленника. Но это мы оставим на потом. А сейчас мне нужно разобрать сумку с вещами, разложить и развесить одежду и придумать, куда спрятать пистолет и сюрикены. Оружие должно лежать в месте, недоступном для посторонних, — иначе не имеет смысла брать его с собой.

Наконец все было разложено по местам, и я вышла из комнаты узнать насчет замка, а заодно и насчет обеда. Слишком долго пришлось ждать, пока Масловы соберутся, и я успела изрядно проголодаться. Эх, не надо было отдавать Зине пирожки!

Анны Андреевны в коридоре не было, и я пошла на кухню поинтересоваться, когда нас собираются кормить. Зина хлопотала у плиты, от которой шел вкусный пар.

— Зина, когда мы будем обедать? — спросила я домработницу.

— Сейчас-сейчас, — торопливо ответила та, поглощенная нарезкой салата.

Она крошила на доске молодые огурчики и складывала их в объемную салатницу, где уже лежали нарезанные перец и помидоры. У меня потекли слюнки.

— Зина, дай мне мой пирожок!

Больше я терпеть не могла. Съеденное яблоко только раздразнило аппетит.

— Сейчас будем обедать, потерпи немножко, — сказала Зина, не переставая резать овощи.

— Я не могу больше терпеть, — возразила я. — Дай, а то я за себя не ручаюсь!

Я сказала это с улыбкой, но Зина стояла ко мне спиной и не видела выражения моего лица. Похоже, она восприняла мои слова как угрозу, с испугом обернулась и опрометью бросилась к холодильнику.

— Вот тебе твой пакет, — сказала она, подавая мне тетушкины пирожки.

— Чего ты так испугалась? — удивилась я, достала один пирожок и надкусила его.

— Мне некогда, — напряженно ответила Зина. — Минут через десять Анна Андреевна позовет обедать, и мне нужно успеть все приготовить.

Я не стала больше надоедать домработнице и покинула кухню, держа в руке свой трофей. Теперь нужно дождаться обеда, а потом отозвать Анну Андреевну и поставить ее в известность по поводу осмотра комнат. А пока можно осмотреть коридор.

Я прошла вдоль коридора влево, насчитав пять дверей, включая мою комнату. В конце коридора был люк в полу. Я подняла его и с удивлением обнаружила уже знакомое мне помещение. Это был вход в гараж, который я не заметила снизу. Очень интересно!

В правом крыле я насчитала четыре двери, две из которых вели в ванную и отдельный санузел — туалет с умывальником и зеркалом. Я заглянула в них, автоматически отметив, что ванная очень большая и в ней есть окно. В конце коридора в полу тоже был люк, открыть который почему-то оказалось значительно труднее. Я схватилась за кольцо люка и как могла приподняла крышку. Из люка дохнуло плесенью. Я изо всех сил потянула его на себя и все-таки открыла. Отверстие было затянуто паутиной. Я посветила фонариком и обнаружила лестницу, ведущую вниз. Но тут в коридоре появилась Анна Андреевна, и я поспешила закрыть люк, чтобы не вызывать лишних вопросов.

Итак, что мы имеем? В доме не два, а целых три этажа. Первый этаж цокольный, в котором расположены гараж и неизвестное помещение с плесенью и паутиной. Второй этаж, он же первый жилой, состоит из семи комнат, кухни с одной стороны и ванной с санузлом с другой. Осталось проверить третий этаж — точнее, второй жилой. Маслова говорила, что там находится комната Ильи Ильича и еще одна, которую занимает Сергей. А что еще там есть?

— Женя, идемте обедать!

Анна Андреевна приоткрыла дверь одной из комнат, которая оказалась уютной столовой. Я вошла и увидела накрытый обеденный стол со стоящими вокруг него стульями, буфет-холодильник со стойкой и набором всевозможных стаканов, бокалов и рюмок. Я села на указанное мне место, пытаясь мысленно представить, что находится прямо над этой комнатой этажом выше. Здесь, на первом этаже, если следовать логике, еще за одной из дверей должна скрываться гостиная, обставленная соответствующим образом.

Но тут в кухню вошли Сергей с Владиком и втянули меня в разговор. Владик мечтал добраться до Волги, а Сергей пугал его, рассказывая о тихих омутах, в которых сидят сомы-людоеды.

— Врешь ты все! — обиделся мальчишка. — Таких сомов не бывает.

— Еще как бывают! — поддразнил его Сергей.

— Меня не съедят! — храбрился парень. — Смотри, как бы тебя кто-нибудь не съел!

— Да ладно вам! — вмешалась я. — Такие большие сомы давно перевелись. Теперь в Волге плавает одна мелочь.

Сергей посмотрел на меня и покачал головой. Он не хотел, чтобы я встревала в разговор, но меня словно подмывало. В конце концов, что за дурацкие шутки? Неужели ему самому не стыдно?

— Сейчас пообедаем, отдохнем полчасика и пойдем купаться, — пообещала ему я.

Владик сразу заулыбался и забыл о сомах.

— Я возьму с собой надувной матрас, — заявил он. — А еще мама купила мне фирменные ласты и маску, прямо как для дайвинга!

— Ты хорошо плаваешь? — спросила я, чтобы знать, на какое расстояние можно отпускать парня одного.

— Он занимается в бассейне, — сообщила мне вошедшая Анна Андреевна и крикнула в сторону кухни: — Зина, неси салат! А Маргарите Алексеевне обед подай в комнату. Не хочет выходить к столу, устала, — пояснила она, садясь за стол. — Для нее такие путешествия уже слишком утомительны.

— Пусть отдохнет, — солидно, по-взрослому сказал Владик. — А то я так и не уговорю ее пойти со мной на Волгу.

— Ты что, думаешь, она будет с тобой купаться? — удивилась Анна Андреевна. — Вот никак не ожидала, что мой сын проявит такую заботу о бабушке!

Она ласково посмотрела на мальчика, потом взяла вилку и попробовала салат. Это послужило сигналом к началу трапезы, и все дружно налегли на еду. Обед прошел в молчании. Только иногда раздавались реплики вроде «Передай мне соль» или «Будь добра, принеси еще хлеба».

Когда все насытились, Владик изъявил желание пойти на Волгу.

— Посиди полчасика, а то утонешь, — опять поддразнил его Сергей.

— Не утону! — твердо сказал парень. — Я хорошо плаваю.

— Не спорьте, — развела их Анна Андреевна. — Сейчас самая жара, можно обгореть на солнце. Давайте отдохнем часов до четырех, а потом все отправимся на пляж. Здесь неподалеку есть дикий пляж с песчаным дном. — Маслова повернулась ко мне: — Ты пойдешь с нами?

— Конечно, — сказала я, допивая компот.

— Тогда ровно в четыре милости просим!

Анна Андреевна встала из-за стола. Вслед за ней поднялись и все остальные.

— Анна Андреевна, можно вас на пару слов? — До похода на пляж оставался еще целый час, и я решила за это время переговорить с хозяйкой дома.

— Да, Женя, я вас внимательно слушаю.

Я подождала, когда остальные члены семейства покинут столовую, и задала первый вопрос:

— Анна Андреевна, можно мне осмотреть комнаты дома?

— Зачем? — удивилась Маслова.

— На предмет безопасности. Это моя обязанность как телохранителя, — пояснила я.

— Вы заметили что-то подозрительное? — забеспокоилась хозяйка.

— Пока ничего, кроме отсутствия запора в моей комнате. Думаю, что и другие комнаты в этом доме не закрываются.

Анна Андреевна задумалась.

— А от кого нам закрываться? — наконец спросила она.

— Если есть опасность, что в доме может появиться кладоискатель, то закрывать комнаты имеет смысл, — ответила я, глядя прямо в глаза хозяйке.

— А что он может нам сделать? Он ведь ищет только клад. Так что не беспокойтесь на этот счет, мы его не боимся.

Интересные люди! Зачем тогда нанимать телохранителя?

— Хорошо, тогда следующий момент. Мне бы хотелось, чтобы моя комната закрывалась снаружи. Мне есть что скрывать от посторонних.

— Это не проблема, — сухо ответила Маслова. — Спроси у Зины висячий замок и петли. Прибивать будешь сама.

И Анна Андреевна вышла в коридор, показав тем самым, что разговор закончен. Что ж, хотя бы один вопрос решен! Осталось только прибить петли на дверь своей комнаты.

— Зина! — крикнула я в сторону кухни.

Через мгновение Зина стояла в дверях.

— У вас есть висячий замок?

— Конечно, есть, — сказала она с готовностью.

— Дайте его мне. Я хочу приладить запор к своей комнате.

— А куда вас поселили?

Я объяснила. Зина сообщила, что в моей комнате есть врезной замок, только его закрасили.

— Ключ у меня. Сейчас мы разберемся, — и снова исчезла в кухне.

Через минуту она появилась, держа в руках кухонный нож и небольшой ключик от английского замка. С этими приспособлениями она подошла к двери моей комнаты и стала счищать краску с небольшой выпуклости на двери. Через пару минут выпуклость превратилась в обыкновенный замок. Зина выковыряла изнутри оставшуюся краску, вставила ключ и повернула его сначала в одну, потом в другую сторону. Язык замка послушно вышел и вошел обратно.

— Все, — сказала Зина, передавая мне ключ.

— Спасибо, — поблагодарила я домработницу, чувствуя, что это единственный по-настоящему необходимый в доме человек. И спросила на всякий случай: — А другие ключи у кого?

— Ни у кого, — успокоила меня Зина. — От этого замка остался только один ключ, остальные растеряли.

Ну и слава богу! Похоже, я нашла хотя бы одного человека в моем окружении, которому можно доверять… Хотя в сложившейся ситуации особо доверять никому не стоит. Козлов не настолько глуп, чтобы действовать своими руками, — кто знает, кого он может попросить помочь осуществить свой план?

* * *

Примерно через полтора часа я услышала в коридоре какой-то шум. В моей комнате была хорошая звукоизоляция, и я не разобрала слов разговора. Только один выкрик послышался достаточно отчетливо:

— Раз мы идем купаться, давай возьмем бабушку с собой!

Это кричал Владик. Как я поняла, семейство собралось на дикий пляж, и мальчишка был этому несказанно рад. Я выглянула в коридор. Анна Андреевна, облаченная в легкий сарафан, что-то тихо говорила сыну, на котором были надеты только пляжные шорты.

— И что? — громко спросил он. — Она дойдет сама, а там мы устроим ее в тени.

Затем он тихо пробормотал еще что-то, чего я не расслышала. Вид у него при этом был немного смущенный.

— Ну что за глупости! — воскликнула в ответ Анна Андреевна. — Какие привидения? Что ты как маленький? Не говори ерунды, бабушке нужно отдохнуть. — И она твердо направилась к выходу.

Владик постоял немного, раздумывая, остаться ли ему дома с бабушкой или все-таки пойти с матерью на Волгу. По лицу было видно, что его одолевают какие-то сомнения, тревога. В конце концов он сердито мотнул головой и выбежал во двор догонять мать. Мне показалось странным, что Масловы не взяли с собой Сергея, но я не придала этому особого значения. У молодого человека могут быть свои планы, о которых я даже не догадываюсь.

Отсутствие Масловой давало мне шанс осмотреть дом, не вызывая ее недовольства. В принципе, я могла провести осмотр и при ней, но мне не хотелось, чтобы хозяйка сочла меня излишне любопытной. Ей и так не понравилось, что я заговорила об отсутствии запоров в комнатах. А что она скажет, когда увидит, как я придирчиво осматриваю задвижки окон, или когда я посетую на то, что в коридорах слишком много мебели?

В общем, сейчас, когда почти все ушли, самое время наконец поработать! Выйдя из своей комнаты, я первым делом заперла ее на замок и отправилась в ту часть дома, которую еще не видела, — на второй жилой этаж. Поднявшись по винтовой лестнице с резными деревянными перилами, я оказалась на площадке с тремя дверями. Пока я раздумывала, какую из них открыть, из левой двери вышел Сергей и, наткнувшись на меня, густо покраснел.

— Прости, — сказал он виноватым тоном.

Чего это он вздумал извиняться? Он вроде на своем этаже — что тут такого? Неужели у меня такой грозный вид? Похоже, ему в голову пришли аналогичные мысли, потому что он тут же перешел в наступление и задал неудобный вопрос:

— Ты что тут делаешь?

— Ищу библиотеку, — ляпнула я первое, что пришло в голову. Ученый краевед же может интересоваться библиотекой? Очень даже может! — Здесь же есть библиотека?

Чтобы окончательно запудрить Сергею мозги, я на всякий случай улыбнулась самой наивной улыбкой, какую только смогла изобразить. И это подействовало! Насторожившийся было Сергей расслабился и показал на дверь, из которой только что вышел. И чего было напрягаться? Находиться в библиотеке вроде бы не запрещает ни уголовный, ни любой другой кодекс…

— Вот она, — он толкнул дверь рукой, и она широко распахнулась, бесшумно скользнув на петлях.

Я заглянула внутрь и ахнула: такой библиотеке мог позавидовать любой вуз. На полках старинной работы стояли книги, да еще какие! Я подошла к одной из полок и сняла оттуда Евангелие в серебряном окладе.

— Этой книге цены нет! — восхищенно сказала я и открыла ее.

— Цены нет тому человеку, который разберет хотя бы год ее издания…

— Лето тысяча семьсот девяносто второе от Рождества Христова, — прочла я. — Тут ничего сложного нет. Вот этот значок обозначает тысячу, вот этот — семьсот, а два последних — девяносто два.

Сергей смотрел на меня округлившимися глазами.

— Ты читаешь на славянском?

— На старославянском, — поправила я. — Его еще называют церковнославянским. А вообще по сути это древнеболгарский — к нам ведь письменность оттуда пришла.

Я положила книгу на стол, стоящий возле полок, и машинально перелистнула несколько страниц. Хорошая у меня работа, разнообразная! Куда она только ни заносила меня — даже на симпозиум по славянским языкам. Цепкая память в таких случаях здорово помогает: никогда не угадаешь, при каких обстоятельствах впоследствии пригодится случайно увиденное или услышанное. А тут вдруг бац! — и плюсик к карме ученого-историка…

— А можешь еще что-нибудь прочитать? — заинтересовался Сергей. — Только с переводом.

Мой взгляд упал на раскрытую страницу. Несколько строк на ней были кем-то подчеркнуты — их я и решила прочесть. Это был фрагмент из Нагорной проповеди, и над переводом даже думать не пришлось — он и так у всех на слуху: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их».

Я подняла глаза от книги и взглянула на Сергея. Похоже, услышанное впечатлило его. Он замолчал надолго — видимо, что-то обдумывая. Наконец обрел дар речи и попросил меня прочесть ему один документ.

— Это история дома, — пояснил он. — Но я там ничего не могу разобрать: все записи от руки, разными почерками, и алфавит старый, некоторые буквы я вообще не понимаю.

— Сейчас посмотрим, — сказала я, закрывая Евангелие и ставя его обратно на полку.

Вот, кажется, и нашлись документы, которые я два дня разыскивала по тарасовским архивам. Интересно будет в них заглянуть. Может, там есть что-то и о кладе?

Сергей достал с одной из полок не очень толстую книгу в самодельном бархатном переплете и положил ее на стол передо мной. Я открыла фолиант. Сначала шли записи рождений и смертей, а также купчая на дом, из которой я узнала, что раньше дом принадлежал купцу Головастикову, прибывшему в Тарасов из Царицына. Я сказала об этом Сергею, и молодой человек попросил читать дальше.

Дальше шли договоры, купчие, какие-то расписки, но вот я наткнулась на очень интересный документ. Это была опись ценностей, «схороненных под спудом».

— Что такое «под спудом»? И где это может быть? — У Сергея разгорелись глаза, когда он услышал, какие ценности хранятся в доме.

— Под спудом — значит не на виду. В тайнике, короче, — объяснила я.

Осталось найти указание, где спрятан этот тайник. Но сколько мы ни искали, документ о местонахождении сокровищ так и не удалось обнаружить. Сергей явно был раздосадован.

— С этими тайниками с ума сойти можно, — наконец сказал он. — Где-то должен быть план, в котором указано место захоронения сокровищ, но вот где он?

Сергей с надеждой посмотрел на меня. Я пожала плечами, притворившись, что клад меня интересует меньше всего:

— Поищи в библиотеке. Он может лежать в какой-нибудь другой книге или среди документов, которые не имеют никакого отношения к сокровищам.

— Легко сказать «поищи»! Если бы я еще разбирался в этой писанине, как ты!

— Это не так сложно, как кажется. Большинство букв такие же, как в современном языке, грамматика только местами странноватая. Непонятных слов вроде не должно быть много. Ты же Пушкина в школе читал? Язык восемнадцатого века ненамного труднее. А незнакомые буквы я могу объяснить. Хочешь?

Сергей посмотрел на меня так, как будто я предложила ему прыгнуть с крыши двадцатиэтажного дома без парашюта.

— Нет, это не для меня, — наконец сказал он. — Пусть с кладом разбираются те, кто его приобрел вместе с домом. А я посмотрю, как у них это получится.

Сергей взял со стола книгу и поставил обратно на полку. Было заметно, что содержание книги его по-прежнему интересует, но он старается это скрыть. Может быть, он не хочет, чтобы до клада добралась я? Я поймала его взгляд и поняла, кто в библиотеке лишний. Ничего, еще немного потерпит мое присутствие.

Главное — я теперь точно знаю, что клад есть. А где он находится — наверняка знает Козлов. И важно не пропустить его приход в дом. Нужно будет тщательно следить за всеми входами и выходами. Как я поняла, их тут несколько: один парадный, второй — через гараж, а третий может идти через то заплесневелое помещение, которое я случайно обнаружила. Интересно, что там находится? Что-то вроде сарая под домом? Надо будет выбрать время и как-нибудь туда заглянуть.

— Сергей!

Он вздрогнул, словно не ожидал услышать мой голос. Недовольным тоном резко спросил:

— Что еще?

— Зря книгу убрал. Я еще не досмотрела ее до конца. Хотела понять, какое отношение к купцу Головастикову может иметь бывший хозяин этого дома.

Кажется, в моих словах не было ничего особенного, но Сергей отреагировал неожиданно бурно:

— Какое отношение?! Да он прямой потомок этого купца! — Тут он осекся и добавил уже более спокойно: — Я так думаю…

— С чего ты это взял? В книге нашел? Ты же говорил, что ничего в ней прочесть не можешь…

— Фамилии разобрать можно, — буркнул Сергей и решил перевести разговор на другую тему: — Пойдем искупаемся?

Я давно уже ждала такого предложения и быстро пошла к себе переодеваться, оставив племянника Маслова размышлять о сокровищах купца Головастикова. Минут через десять я опять поднялась в библиотеку и застала его за чтением все той же книги.

— Что, ищешь знакомые буквы?

Сергей мгновенно захлопнул книгу и поставил ее на полку.

— Пойдем? — спросил он вместо ответа.

Мне представилось, как я войду в прохладную воду и уплыву подальше от берега, где вода намного чище и нет надоедливых водорослей, старающихся уцепиться за ноги…

— Пойдем!

Я спустилась по ступенькам крыльца и оглянулась на Сергея. Он показал рукой вперед, и мы пошли по грунтовой дороге по направлению к Волге. С каждым шагом воздух менялся: в нем сначала робко, отдельными слабыми дуновениями, а потом все отчетливей, широкой волной, потекли запахи большой реки. Пахло немного рыбой, немного водорослями, немного прибрежной осокой и еще чем-то неповторимым. Тем, чем может пахнуть только Волга.

Мы свернули с дороги на тропинку и очень скоро услышали голоса Анны Андреевны и Владика. Мать с сыном переговаривались, стоя по пояс в воде.

— Владик, а теперь плыви кролем, как тебя учил тренер!

— Мама! Это же нужно лицом в воду, а я не хочу! Вода в нос попадает, мне противно!

Тут Анна Андреевна нас заметила и махнула издали рукой. Мы помахали ей в ответ и остановились неподалеку за кустами.

— Не будем им мешать, — сказала я, снимая шорты и вешая их на ветку дерева.

— Да, пожалуй, — согласился Сергей, сложив одежду на пригорке. — Только смотри, в этом месте водоворот! — он показал рукой на воду.

Посмотрев туда, куда он показывал, я увидела небольшую воронку в воде. С берега она казалась безобидной, но горе тому, кто попадет в нее, не зная ее законов. Сколько людей тонет на Волге именно из-за таких вот воронок, берущихся невесть откуда и исчезающих так же неожиданно, как появились!

Я не торопясь вошла в воду по пояс и поплыла к водовороту. Поведение таких воронок мне хорошо известно. Подплыв к самому краю, я дала воронке себя затянуть, набрала в легкие побольше воздуха, опустилась до самого дна и вынырнула по ходу воды. Точнее, это не я вынырнула — воронка сама меня выбросила. Я отплыла от нее подальше, немного полежала на воде и повторила трюк.

— Смотри, утонешь! — крикнул мне Сергей, проплывая на безопасном расстоянии от водоворота.

— Постараюсь не утонуть! — ответила я.

Что ж, на сегодня хватит баловства, пора на берег! Нужно, в конце концов, и позагорать, а то тетя Мила не поверит, что я вообще была на Волге.

Я вышла на теплый песок и встала спиной к солнцу. Вообще-то все пляжники загорают лежа — говорят, так загар получается ровнее. Может, они и правы, но мне не хотелось ложиться на песок, и я осталась стоять, подставляя солнцу то спину, то живот.

Сергей тоже вылез из воды и растянулся на песке.

— Забыли взять подстилку, — с досадой проговорил он.

— Мы все равно ненадолго, — успокоила его я. — Здесь Волга в двух шагах, можно прийти еще раз.

— Может, тогда сполоснемся и обратно? А то мне не очень хочется жариться на солнце.

Сергей перевернулся на спину и стряхнул с груди налипший песок.

— Как хочешь, — сказала я. Мне было все равно. — Мы ведь здесь не на один день, загореть еще успеем.

— Вот и я так думаю, — сказал Сергей и с разбегу нырнул в воду.

Я последовала его примеру, после чего тщательно смыла песок с ног, взяла с ветки шорты и приготовилась идти обратно. Сергей тоже вышел из воды, подобрал свои пожитки и прямо босиком направился по дорожке в сторону дома. Я пошла вслед за ним, мечтая вернуться вечером, когда вода успокоится и станет особенно теплой.

* * *

Искупавшись в Волге второй раз, мы уходили с пляжа уже под вечер, когда солнце садилось за лес на противоположном берегу. Было немного грустно оставлять теплую воду и возвращаться в старый мрачный дом, которому хозяева как могли придали респектабельный вид. Всю дорогу до дома Сергей молчал, и мне оставалось только догадываться, о чем он думает. Возможно, его мысли витали где-то далеко, а может, он размышлял о спрятанном в доме кладе. В общем, разговор не клеился, поэтому я не стала приставать к молодому человеку с праздными вопросами типа «Где учишься?», «Кем работаешь?» и прочей дежурной ерундой.

Когда мы добрались до дома, уже начало темнеть и в окнах зажегся свет. Видно было, за какими из окон находятся столовая, кухня и комната Анны Андреевны. Хозяйка дома с привидениями собственной персоной стояла у окна и смотрела в нашу сторону. Пусть себе смотрит. Мое дело — охранять дом от Козлова, а поскольку он до сих пор не дал о себе знать, я могу вести себя так, как сочту нужным.

Едва мы поднялись на крыльцо, Анна Андреевна выглянула из окна и сказала:

— Где вы ходите? Ужин давно готов, — и скрылась за занавеской.

Мы с Сергеем переглянулись и быстро пошли в столовую. На столе действительно стояли приборы и нарезанный хлеб. Но других обитателей дома пока не было видно. Мы были первыми и, наверное, самыми голодными, потому что, как только мы вошли, я сглотнула слюну: из кухни доносился запах фаршированных перцев, от которого можно было просто сойти с ума.

Мы сели за стол на свои места. Ждать пришлось недолго. Буквально через минуту сверху послышался топот, и в столовую с шумом ворвался Владик.

— Что у нас на ужин? — спросил он, глядя на меня.

— По-моему, фаршированные перцы, — ответила я, — но точно не знаю.

— А я знаю! — похвастался Владик. — Это называется перцы по-молдавски — мне Зина сказала по секрету.

И он с довольным выражением сел за стол и взял кусок хлеба.

— Не ешь всухомятку, — не удержалась я от замечания.

Владик сделал кислую мину и, глядя прямо мне в глаза, демонстративно откусил кусок. Я покачала головой, но больше ничего говорить не стала. В конце концов, у мальчика есть мать, вот пусть она его и воспитывает.

— Кушай, кушай! — поддразнил его Сергей. — Ты наешься сухим хлебом, и нам перцев больше достанется.

Владик бросил кусок на стол и сердито посмотрел на нас.

— Тоже мне воспитатели нашлись! Поучайте лучше ваших паучат! — сказал он, вылезая из-за стола. — Пойду посмотрю, как там Зина на кухне.

С этими словами он вышел из столовой. Я пожала плечами, глядя на Сергея. Тот махнул рукой — дескать, ну его!

— Пусть больше двигается. Спать крепче будет, — сказал он. — Ты посиди пока здесь, я сейчас, — и тоже ушел.

Я осталась в столовой в гордом одиночестве, но ненадолго. Как только Сергей вышел, в дверях появилась Анна Андреевна и по-хозяйски оглядела стол.

— Зина! — крикнула она в сторону кухни. — Неси ужин! — и опять исчезла, но на этот раз было понятно куда.

Вскоре около дверей столовой возник небольшой затор, после чего на пороге появилась Маргарита Алексеевна, поддерживаемая под руку дочерью. Анна Андреевна подвела мать к стулу и помогла ей сесть. Маргарита Алексеевна осторожно опустилась на стул, дочь помогла ей придвинуться ближе к столу.

— Спасибо, Аннушка! — сказала Маргарита Алексеевна.

— Сейчас будет ужин, — сообщила Анна Андреевна с улыбкой, — фаршированные перчики по-молдавски, твой любимый рецепт.

Старуха разулыбалась и качнулась на стуле, явно одобряя выбор меню. Анна Андреевна присела рядом с матерью и позвала Владика. Мальчишка тут же прибежал и послушно сел на свое место за столом. Через минуту в столовой появился причесанный и переодетый Сергей. Я окинула взглядом свой костюм и пришла к неутешительному выводу: из всех собравшихся к ужину только у меня одной был пляжный вид. Но идти переодеваться было уже некогда, и я махнула на все рукой. В конце концов, это просто домашний ужин, а не светский раут.

Зина внесла в столовую большую фарфоровую посудину и поставила ее на стол. Как только она сняла крышку, комнату наполнил запах перцев, фаршированных мясом и приправленных душистыми травами. У меня едва не закапала слюна, как у собаки Павлова. Зина принялась раскладывать перцы в тарелки, и я еле дождалась, когда очередь дойдет до меня.

Наконец все получили свои порции и дружно застучали вилками. Когда первый голод был утолен, я заметила, что Маргарита Алексеевна не ест, а пристально вглядывается в лицо племянника Маслова. Наконец она медленно проговорила:

— Сергей! Ты сильно изменился, — и подняла указательный палец.

— Я стал старше с тех пор, как вы видели меня в последний раз, — невозмутимо ответил Сергей.

— Нет, не то, — возразила старуха. — Ты стал какой-то черный, а был светленький, как Владик. И глаза у тебя карие, а были серые. — Маргарита Алексеевна подперла щеку рукой и уже не сводила глаз со смутившегося Сергея.

— Мама! Люди с возрастом меняются, — вмешалась Маслова. — Вон у Скворцовых сын родился с голубенькими глазками и весь беленький, как ангелочек. А сейчас посмотри: темно-русые волосы до плеч и глаза болотного цвета, почти карие. — И хозяйка дома отправила в рот очередной кусочек.

— Да, меняются, я согласна. Но посмотри, он же ни капли не похож на прежнего Сергея! — Голос старухи задрожал: — И нос не такой, и разрез глаз, и…

— Мама! В столовой не очень хороший свет, а ты при плохом освещении почти ничего не видишь. Не смущай человека, дай ему спокойно поесть!

Анна Андреевна взяла бабушкину вилку, намереваясь ее покормить. Маргарита Алексеевна оттолкнула вилку и попыталась встать из-за стола.

— Мама, чего ты хочешь? — встревожилась дочь.

— У нас где-то были фотографии Владика с Сергеем, где ему восемнадцать. Я хочу посмотреть наш семейный альбом. Где он?

— Он остался в городе. Сядь и ешь. Ишь чего выдумала — не похож!

Дочь попыталась усадить мать обратно на стул, но та не поддавалась:

— Не держи меня насильно! Я не хочу есть с незнакомым человеком.

Старуха встала и медленно пошла вдоль стола. Я думала, что она подойдет к Сергею, чтобы лучше его рассмотреть, но вместо этого она вышла из столовой и без посторонней помощи отправилась к себе в комнату.

— Не обижайся, Сережа, — сказала Анна Андреевна извиняющимся тоном. — Мама в последнее время стала чудить.

Она положила вилку и пошла вслед за Маргаритой Алексеевной. В коридоре у них вспыхнул спор. Анна Андреевна заступалась за племянника мужа, уверяя бабушку, что та ошиблась, но Маргарита Алексеевна была непреклонна. Наконец старуха устала спорить и заявила, что хочет принять ванну:

— Я полежу с полчасика, потом искупаюсь. Скажи Зине, пусть заварит мне хвойный экстракт.

Вскоре она скрылась в своей комнате. Было слышно, как хлопнула ее дверь.

Анна Андреевна вернулась в столовую и продолжила прерванный ужин. Она больше не извинялась, но упорно избегала смотреть на Сергея. Я исподтишка покосилась на масловского племянника. Он сидел на своем стуле бледный как мел, а его лоб покрылся мелкими капельками пота. Неужели можно так переживать из-за бабушкиных причуд?

Некоторое время в столовой царило молчание, прерываемое только стуком вилок. Потом Анна Андреевна не выдержала и завела разговор о привидениях. Я тяжело вздохнула. Что-то совсем невесело мне в этом доме: сначала бабушка перестает узнавать родственников, потом начинают обсуждать поведение нечисти… Так и самой недолго свихнуться!

— Женя, как ты думаешь, привидения нам покажутся или дадут о себе знать каким-то другим образом?

Анна Андреевна смотрела на меня, словно ища помощи. Я подумала, что хозяйка правильно сделала, переведя разговор на другую тему. Вот только тему выбрала не ту…

— Будем ждать событий, — ответила я на полном серьезе, сама плохо отдавая себе отчет, каких именно событий нужно ждать.

— Вот и я так думаю. Если привидения сторожат клад, то они появятся только тогда, когда мы к нему приблизимся. Муж говорил, что где-то здесь в библиотеке есть план дома с указанием места, где спрятаны сокровища. — Анна Андреевна отделила от перца маленький кусочек и отправила его в рот.

— Не знаю, как насчет плана, но книга, где говорится о сокровищах, действительно есть. Я только сегодня ее смотрела.

— Ты была в нашей библиотеке? — удивилась Маслова.

— Я осматривала дом… — начала было я, но осеклась. Кроме Анны Андреевны, никто из домашних не должен был знать, что я телохранитель. — Случайно забрела туда. — Вот так будет лучше.

— Тебе понравились книги?

— Еще бы! — с жаром начала я. — Старинное Евангелие в серебряном окладе, еще куча фолиантов на полках — это такие артефакты, что любой музей позавидует, не то что библиотека!

— Да, — с гордостью ответила Анна Андреевна. — И это сокровище бывший владелец дома отдал нам практически бесплатно! Ты представить себе не можешь, что делают с людьми долги…

Она покачала головой, на минуту оторвавшись от трапезы, потом снова принялась сосредоточенно есть. Обстановка была разряжена. Сергей перестал потеть и с интересом прислушивался к нашему разговору.

— Мама, я уже все съел, — раздался голос Владика. — Мне можно идти к себе?

— Подожди, сынок, сейчас будет чай, — заботливо сказала хозяйка дома.

— Я не хочу чай, — закапризничал мальчишка. — Мне и без чая жарко! Я хочу квасу.

— Квасу? — удивилась Анна Андреевна и крикнула в сторону кухни: — Зина, у нас есть квас?

В столовую влетела Зина и затараторила:

— У нас есть бутылка «Очаковского» в холодильнике, и я сегодня поставила домашний, но он будет готов только завтра.

— Налей Владику «Очаковского», — распорядилась Маслова, и мальчик в сопровождении домработницы пошел на кухню пить квас.

Я бы тоже не отказалась хлебнуть холодненького кваску. Но раз уж Анна Андреевна запланировала чаепитие — придется пить чай вместе со всеми, хочешь или не хочешь.

С перцами было покончено, и в столовой снова появилась Зина. Она убрала грязную посуду и расставила на столе чашки. Потом сходила на кухню и принесла большой фарфоровый чайник. Анна Андреевна взяла его и собственноручно налила каждому ароматный дымящийся напиток. Тем временем Зина снова сходила на кухню и принесла на подносе вазочки с вареньем из китайских яблочек.

— Это прошлогоднее, — сказала Анна Андреевна, беря яблочко за черешок и отправляя его в рот. — В этом году китайка еще не поспела.

Мы с Сергеем переглянулись. Я пожала плечами и принялась есть прошлогоднее варенье из китайских яблочек, запивая его горячим чаем. Варенье было вкусным, и не скажи Маслова, что оно прошлогоднее, никто бы об этом и не догадался. Вскоре на столе остались только грязные чашки и вазочки из-под варенья. Пора было расходиться, но Анна Андреевна не спешила покидать столовую. Она предложила нам перейти в гостиную и провести вечер за преферансом.

— Сыграем по маленькой или на интерес, — уговаривала она.

Мы с Сергеем согласились, и уже через пять минут хозяйка дома тасовала карты, а я, сидя под зеленым абажуром торшера, удивлялась тому, что провожу вечер настолько бездарно.

* * *

Ночью мне приснилось, что кто-то стучит ко мне в дверь. Я проснулась и, с трудом продрав глаза, подошла к двери и спросила:

— Кто там?

Мне никто не ответил. Я снова легла и сразу же задремала. Стук повторился, но теперь он был слышен очень далеко — мерный стук, как будто кто-то стучал по камню. Я решила не обращать внимания. Завтра в шесть часов подъем и тренировка. Пока мы с Сергеем ходили купаться, я присмотрела себе маршрут. Утром пробегу по нему, а заодно осмотрю окрестности. Завтра суббота, все дачники будут в сборе — может, сумею познакомиться с тем, кто хорошо знает историю дома с привидениями.

С этой благой мыслью я снова стала засыпать, но стук возобновился. Теперь уже можно было разобрать, что он доносится из подпола, с той стороны дома, где осталось не отремонтированное помещение с пылью и паутиной. Кстати, а почему его не отремонтировали? Забыли? Вряд ли. Может, решили, что оно в хозяйстве не пригодится? Нереально. А может, именно там спрятан клад, который сторожат привидения, и бывшие хозяева оставили этот уголок нетронутым до той поры, пока не отыщут сокровища?

Как я раньше об этом не подумала? Кто же откажется от клада, пусть даже от чужого? Значит, я присутствую здесь не в качестве телохранителя, а в качестве хранителя клада? Боже, какая чушь только не придет в голову среди ночи! Но стуки повторяются. Может, пойти проверить, кто это не спит среди ночи?

Я встала, надела джинсы и майку и взяла в руки фонарик. Приподняла подушку, с сомнением посмотрела на пистолет и решила на сей раз не брать его с собой. В конце концов, Козлов до сих пор так и не появился, а больше в этом доме мне опасаться некого. А если что, я и без оружия дам отпор любому.

Я вышла из своей комнаты и заперла дверь. Потом прошла по коридору в сторону люка, ведущего в мрачный подпол. Когда я подняла крышку, стуки прекратились. Точнее, они прекратились раньше, когда я шла по коридору. А может, еще раньше, когда я только выходила из комнаты. Не помню. Я подняла люк и спустилась по лестнице, оплетенной паутиной. Но не успела я включить фонарик, как…

…Очнулась я в полной темноте. Вокруг было тихо, только в дальнем углу кто-то попискивал. «Мышь!» — мелькнуло в голове, и я содрогнулась от омерзения. Это заставило меня сесть. Я проверила карманы: фонарик исчез. Пошарив рукой вокруг себя, я обнаружила, что он лежит рядом. Теперь можно было осмотреться. Я включила фонарик и пошарила лучом по пыльным стенам, затканным паутиной. Помещение, куда я попала, имело такую же планировку, как и гараж: те же выступы на стенах там, где арка соединяется с полом, то же отсутствие окон, только вместо ямы — ровный пол, а вместо верстака — прогнившие полки, которые вот-вот рассыплются под собственной тяжестью.

Из одного выступа под аркой кто-то вынул два кирпича. Видно было, что кирпичи лежат здесь недавно. Возможно, стук, который разбудил меня, доносился как раз отсюда. Я подошла поближе, чтобы убедиться в правильности своих выводов. Увы, я не эксперт в таких вещах, поэтому не смогла бы сказать с точностью, когда были вынуты кирпичи. Вполне возможно, что они пролежали здесь с самого ремонта. Или сами выпали от старости или сырости. Вообще в такой темноте с фонариком, рассчитанным на открывание замка в темном подъезде, много не разглядишь. Сюда нужно прийти днем, когда есть возможность открыть дверь и впустить в подвал солнечные лучи.

Кстати, а где дверь? В гараже дверь есть — значит, и здесь должна быть. Но дверь в гараж всегда заперта. Неужели и здесь то же самое? Я посветила туда, где, по моим расчетам, должна была быть дверь, и нашла ее. Подойдя к ней вплотную, я стала исследовать то место, где полагается быть замку. Не обнаружив последнего, я просто толкнула дверь и чуть не выпала наружу: она была открыта! Мало того, я увидела, что на улице стало совсем светло. С востока катился бледный рассвет, и в его скудных лучах я разглядела тропинку, которая вела от двери к соседнему дому.

С минуту я соображала, что к чему. Я никак не могла взять в толк, зачем соседу понадобилось бить меня по голове чем-то тяжелым. Чтобы я потеряла сознание? Возможно. Значит, ему есть что от меня скрывать. А может, соседа нанял Козлов? Чтобы тот потихоньку вынес сокровища, не потревожив новых жильцов? А что, умно придумано! Значит, на сегодняшний день у меня есть головная боль: нужно во что бы то ни стало познакомиться с этим соседом и осторожно поспрашивать его о кладе, который сторожат привидения. Кстати, по голове меня ударили не они — это сделало существо вполне материальное, с руками и ногами. Привидение точно не удержало бы тупой тяжелый предмет или кусок доски, которым меня оглушило.

Мое короткое поверхностное расследование подошло к концу, и я решила позволить себе поспать лишний час. До подъема оставалось два с половиной часа — за это время я не успею восстановить силы после ночного приключения.

Я обошла дом со всех сторон и обнаружила еще несколько тропинок. Одна вела от центрального входа за ворота, вторая — вокруг дома до кустов смородины, третья, самая широкая, — в гараж, а четвертая — от заплесневевшего помещения на участок соседа. Тропинки на огороде и в саду я не брала в расчет: по ним ходят почти каждый день и даже несколько раз на дню. А вот с соседом нужно непременно познакомиться. Это я и сделаю в первую очередь. С самого утра. Нужно только найти повод. Кстати, повод мне может подсказать Анна Андреевна за завтраком. А дальше мое дело выяснять, что к чему.

Кстати, дом же заперт изнутри! Неужели придется возвращаться в этот сарай, чтобы через него попасть в свою комнату? Я с тоской посмотрела на светлеющее небо и решительно вошла в затканную паутиной темноту. Но теперь я уже знала расположение лестницы, ведущей в коридор, так что через пару минут смогла вернуться в свои апартаменты и брезгливо сняла с себя покрытую пылью и паутиной одежду.

Нужно будет спросить у Зины, когда и как они стирают белье. Она должна это знать — в противном случае Илья Ильич не отправил бы свою семью на дачу. Масловы привыкли к удобствам, и отсутствие оных будет для них стихийным бедствием.

Глава 3

Я проснулась с головной болью. Ломило темя в месте удара, ноющая боль отдавала в затылок. Видимо, ночью сгоряча я просто не заметила этой боли: была слишком занята мыслями о соседе-кладоискателе. Но сегодня с утра… Я села на кровати и пощупала голову. На темени была небольшая ссадина — значит, меня ударили неструганой доской. Точнее, я думаю, что доской и что удар был скользящим — отсюда и ссадина. Я потрогала ее пальцами и подошла к зеркалу. Но рассмотреть повреждение ближе не получилось: для того чтобы его увидеть, мне понадобилось бы еще одно зеркало. Наконец я нашла ракурс, с которого можно было увидеть царапины на коже. Потом достала свою аптечку и обработала ранки хлоргексидином. Поздно, конечно, но лучше поздно, чем никогда. Закончив с боевыми ранами, я собрала волосы в хвост, взяла полотенце и отправилась в ванную. Самое время принять душ, пока остальные члены семьи еще спят.

Я вышла в коридор. Слышно было, как на кухне хлопочет Зина. Из остальных комнат не доносилось ни звука. Я подошла к двери ванной и открыла ее. Внутри было темно: окно завесили, но даже при таком слабом свете я заметила, что из ванны не слили воду. Пощелкав выключателем, я поняла, что и со светом творятся чудеса. Пришлось выйти в коридор и поискать электрический щиток.

Он висел там, где ему и полагалось быть: при входе на этаж. Я открыла его, обнаружила, что один из рубильников почему-то отключен, и включила его. Потом проверила, горит ли свет в ванной. Свет горел, и я недолго думая вернулась туда. То, что я увидела при слабом свете электрической лампочки, заставило мое тело сжаться, как для прыжка.

Из ванны сквозь толщу воды на меня смотрела Маргарита Алексеевна. Именно смотрела, потому что ее глаза были открыты. Длинные распущенные волосы расплылись по воде. Она была мертва. В руке покойница сжимала ручной электромассажер, словно перед смертью ей внезапно захотелось сделать себе массаж.

— Душ отменяется, — тихо констатировала я, ни к кому не обращаясь.

Кому первому сообщить эту новость? Анне Андреевне? А что я ей скажу? «Анна Андреевна, идите, там ваша мама утонула в ванне?» Представляю ее реакцию! Нет уж, пусть ей сообщит об этом кто-нибудь другой.

— Зина! — позвала я единственного человека, который был уже на ногах в такую рань.

— Женя, мне сейчас некогда, подожди минутку! — откликнулась Зина.

Тогда я решила сходить на кухню сама. Зина хлопотала у плиты. Как раз сейчас она выливала в глубокий противень омлет, и одно неточное движение могло оставить неровный след на его поверхности. Мне бы ее заботы!

— Зина, там в ванне плавает Маргарита Алексеевна.

— Что-то рано, — спокойно сказала Зина. — И потом, она же вчера вечером купалась. Впрочем, пусть плавает. Может, ей так хочется.

Очевидно, смысл моих слов просто не дошел до нее.

— Зина, ты меня не поняла, — мягко продолжала я. — Она там с вечера плавает. Она умерла в ванне.

— Не может быть! — воскликнула Зина, в ужасе поднимая на меня глаза. — Женя, ты в этом уверена? А что, если она просто задремала?

— Зина, я не впервые вижу мертвое тело в воде. Я знаю, как это выглядит. Она лежит под водой, и ее глаза открыты. Я пришла к тебе, потому что ты лучше меня знаешь, как сообщить такую новость Анне Андреевне.

Зина убавила в духовке огонь и сняла рукавицы. Я заметила, что руки у нее дрожат.

— Я должна сама убедиться, прежде чем… — с трудом выговорила она. — Но я боюсь…

Голос у нее дрогнул.

— Не бойся, я с тобой.

Слабое утешение, конечно, но что я еще могла сказать?

Зина бросила взгляд на духовку, в которой поднимался пышный омлет, и ринулась в ванную. Похоже, она все еще не верила моим словам и спешила опровергнуть страшное известие.

На пороге ванной она замерла в оцепенении и судорожно схватила меня за руку. Я не сводила глаз с ее лица, чтобы в нужный момент подхватить, если она начнет терять сознание.

— Маргарита Алексеевна! — позвала она в робкой надежде.

Покойница молча смотрела на нее своими мертвыми глазами. Зина отшатнулась и бросилась прочь из ванной.

Первым делом она побежала на кухню, выключила духовку и вытащила из нее омлет. Настоящий профессионал — дело прежде всего! Впрочем, я не впервые наблюдала подобную реакцию: в критический момент сознание отчаянно хватается за какие-то бытовые мелочи, потому что принять то, что случилось, слишком страшно. Не зря же говорят: война войной, а обед по расписанию. Точнее, завтрак…

Зина повернулась ко мне, на глазах у нее выступили слезы:

— Женя, что же я скажу Анне Андреевне?

«А я что скажу?» — с горечью подумала я. «Здрасьте, я, ваш телохранитель Евгения Охотникова, пришла обрадовать вас с утра сногсшибательной новостью»? Как я могла прощелкать смерть Маргариты Алексеевны? Может быть, она умерла, пока я без сознания валялась в этом проклятом подвале, будь он неладен? Нет, скорее всего, это произошло гораздо раньше — она ведь пошла принимать ванну, пока мы еще пили чай после ужина. И никто не спал, и никто ничего не заметил, хотя ванная и санузел с умывальником находятся совсем рядом — их разделяет лишь тонкая стенка. И, кстати, почему дверь в ванную не была заперта изнутри? Если бы не этот момент и не выключенный рубильник, можно было бы подумать, что в этой смерти и нет никакого криминала: пожилой человек, больной, мало ли что… Но кто тогда подсунул ей электромассажер? И зачем? Впрочем, судмедэксперты сами разберутся…

— Пойдем к Анне Андреевне вместе, — жалобно попросила Зина. — А то мне одной очень страшно.

— Конечно, вместе, — кивнула я, и мы двинулись по коридору, придавленные тяжестью своей мрачной миссии.

Зина открыла дверь в комнату хозяйки, подошла к ее постели и осторожно тронула за плечо:

— Анна Андреевна, проснитесь!

Маслова недовольно заворчала и отвернулась к стене.

— Анна Андреевна! У нас ЧП!

— Какое к черту ЧП?! Что, пожар, землетрясение? — Чувствовалось, что хозяйка еще не до конца проснулась. Она повернула лицо в нашу сторону и взяла в руки будильник. — Я же просила тебя не будить меня до десяти часов, а сейчас восьми еще нет. Зина, я тебя уволю!

— Анна Андреевна, там ваша мама… Маргарита Алексеевна умерла, — наконец выдавила Зина. — Она в ванне лежит.

— В ванне? Зачем? Кто положил ее в ванну? — проворчала заспанная Маслова. Видимо, смысл происходящего еще не до конца дошел до нее.

— Она сама. Вчера вечером, помните? Ее Женя нашла.

Анна Андреевна посмотрела куда-то сквозь меня, встряхнула головой и окончательно проснулась. Она села на постели и поискала ногами тапки.

— Девочки, что за дурацкие шутки с утра пораньше? — хмуро спросила она, по очереди оглядывая нас обеих.

— К сожалению, это не шутка, — вступила в разговор я. — Ваша мама умерла. Видимо, это случилось вчера вечером, когда она принимала ванну.

Анна Андреевна решительно встала, накинула халат и, на ходу застегивая пуговицы, быстро двинулась в сторону ванной.

— Зина, ты что, не проследила за ней? — бросила она прислуге незаслуженный упрек, который, строго говоря, правильнее было бы адресовать мне. Или даже самой себе.

Странные люди! Мужчина нанимает женщину-телохранителя, чтобы она охраняла его семью, вместо того чтобы защищать своих близких самому. Женщина нанимает домработницу, чтобы та присматривала за ее матерью, вместо того чтобы заботиться о ней самой. Дурацкий мир, все с ног на голову!

— Она отпустила меня, сказала, что не нуждается в моей помощи, — оправдывалась Зина.

— Отпустила, — проворчала Маслова. — Ты же ее знаешь: она сейчас одно говорит, а через пять минут другое…

С этими словами она открыла дверь в ванную и неподвижно уставилась на то, о чем уже была предупреждена. После минутного оцепенения первым ее движением было взять из рук покойницы электромассажер.

— Не трогайте! — остановила ее я. — Ничего здесь не трогайте.

Анна Андреевна растерянно оглянулась на меня.

— А что мне теперь делать? Звонить в похоронное бюро?

— Похоронное бюро ничего не будет делать без справки о смерти. Нужно вызвать «Скорую». Или полицию. Все равно потребуется судмедэкспертиза. Мы ведь не знаем, своей смертью умерла Маргарита Алексеевна или нет.

— А можно я хотя бы закрою вот так? — пролепетала Анна Андреевна, дрожащей рукой задергивая шторку для душа.

Я молча кивнула, и мы вышли из ванной.

У Масловой хватило самообладания самой позвонить в полицию и сообщить о случившемся. Я ушла в свою комнату. Мне нужно было подумать. Больше всего меня интересовали три вопроса: кто и зачем выключил рубильник, почему дверь ванной оказалась незапертой и зачем Маргарита Алексеевна взяла с собой в ванну массажер? Очень хотелось вытащить прибор из воды, разобрать и посмотреть, в чем там дело, но я понимала, что этого делать нельзя. Судмедэксперты, конечно, и без массажера констатируют причину смерти, но полиция в любом случае будет проводить расследование, и массажер — это главный вещдок, если здесь дело нечисто.

Пока я размышляла обо всем этом, проснулся Владик. Сквозь дверь я услышала его шаги по коридору и возмущенный возглас:

— Почему я должен умываться на кухне?

— В санузле нет света, — на удивление ровным голосом объяснила Маслова. — Перегорели пробки. Иди быстренько умойся, позавтракай, и пойдете с Сергеем погулять, окрестности разведаете.

Владик что-то пробурчал в ответ и потопал на кухню. Про меня, очевидно, забыли, а голод давал о себе знать. Завтрак, наверное, уже готов, и я решила пойти в столовую без приглашения.

Там уже стояли две тарелки с горячим омлетом и две чашки какао — для Анны Андреевны и ее сына. Сама Анна Андреевна восседала за столом, молча поглощая омлет. Она успела сменить халат на легкое платье, наложить макияж и собрать волосы в греческий узел. Полиция могла нагрянуть с минуты на минуту, и она приготовилась встретить стражей порядка во всеоружии. Главное было спровадить Владика до их появления, чтобы у него не возникло лишних вопросов.

Едва Маслова увидела меня на пороге кухни, она сказала:

— Женя, разбуди Сергея. Пусть идет прямо сюда, я их с Владиком отправлю погулять.

Владик поднял голову от своей тарелки, тревожно поглядывая на нас обеих по очереди. Очевидно, он все-таки заподозрил неладное.

Я молча повернулась и вышла. Медлить и вправду не стоило.

Сергей долго не открывал, несмотря на то, что стучала я достаточно громко и настойчиво. Когда дверь его комнаты наконец отворилась, я заметила, что вид у племянника Масловой сильно помятый. Как будто это он, а не я, получил сегодня ночью доской по голове.

— Сергей, в ванной лежит мертвая мать Анны Андреевны. Иди на кухню, быстро умойся там, поешь и уводи Владика гулять. Он пока ничего не знает. Сейчас сюда приедет полиция.

Сергей посмотрел на меня странным взглядом и быстро вышел из комнаты, обогнув меня, как неодушевленный предмет.

Я вернулась на кухню и молча принялась за свой завтрак, который к тому времени принесла Зина. Сергей сел на противоположном краю стола и заработал вилкой в два раза быстрее меня. Кажется, он понял свою задачу — уйти как можно быстрее. Я еще не допила какао, а он уже встал из-за стола и коротко бросил Владику:

— Пошли!

Едва они скрылись за поворотом дороги, ведущей в глубь дачного поселка, с другой стороны улицы показалась полицейская машина. Приехали молодые ребята из районного отдела — судя по лицам, местные, деревенские. Они бегло осмотрели место происшествия, извлекли из ванны электромассажер, опросили Анну Андреевну, Зину и меня и составили протокол. Про привидений, естественно, никто из нас даже не заикнулся: все выглядело слишком просто и буднично — пожилая женщина, больное сердце, в любой момент могло случиться все что угодно.

— А разве вы не будете вынимать ее из ванны? — спросила Маслова, когда стражи порядка уже собрались уходить.

— Мы этим не занимаемся, — ответил один из них. — Звоните в похоронное агентство, вызывайте службу эвакуации. Мы оставим постановление о направлении тела на судмедэкспертизу. Они сами отвезут куда надо.

С этими словами полицейские уехали.

Анна Андреевна в отчаянии посмотрела на меня:

— Господи, поскорее бы все это закончилось! Женя, куда мне теперь звонить?

Я достала свой айфон и начала искать ближайшее похоронное бюро. Оно называлось «Стикс» и располагалось в поселке Курдюм.

На звонок ответил женский голос. Я спросила, можно ли заказать эвакуацию тела по телефону.

— Справка о смерти есть? — спросила она. — Или постановление из полиции?

— Есть, — ответила я.

— У нас машина сейчас на выезде. Вернется не раньше чем через два часа. Вы где находитесь? Подъезжайте пока, подпишем договор.

Единственным транспортным средством, которое могло доставить Маслову в эту веселую контору, оказался мой «фольк», и мне пришлось выгонять его из гаража. Конечно, можно было встать в позу и заявить, что я телохранитель, а не шофер, но я ведь пообещала Илье Ильичу, что о моем настоящем занятии никто, кроме Анны Андреевны, не узнает. Да и потом, отказывать в подобной ситуации было бы просто некрасиво. В конце концов, в случившемся была и доля моей вины, даже если Маргарита Алексеевна умерла своей смертью. Как я могла упустить ее из поля зрения?..

* * *

Когда мы въехали в поселок, то первым делом наткнулись на шашлычную, где шашлыки жарились прямо под открытым небом, а улыбчивый хозяин-азербайджанец поливал их соусом из бутылки. Анна Андреевна попросила меня остановиться, вышла из машины и отправилась выяснять, где у них похоронное бюро. Вообще-то у меня в машине есть навигатор, но в этой богом забытой дыре даже он не мог сориентироваться и нес какую-то несусветную чушь, предлагая свернуть туда, где дороги не было и в помине. Разговор с хозяином шашлычной дал нам массу ценной информации.

— Езжай прямо по главной улице до трех старых вязов, — удовлетворенно сообщила Маслова, вернувшись в машину.

— А где главная улица? — в недоумении спросила я.

От шоссе отходили две дороги, и определить, какая из них главная, было невозможно: на обеих асфальтового покрытия не наблюдалось, и обе одинаково заросли лопухами и чертополохом. Анна Андреевна взглянула сначала на меня, потом на открывшийся за окном пейзаж и снова пошла к хозяину шашлычной. Через пару минут она вернулась и показала мне главную дорогу.

— Вот эта, слева, — вытянула она указательный палец в сторону «главной улицы» поселка Курдюм.

Я молча кивнула и направила машину туда, куда показала Маслова. После пятнадцатиминутной тряски по ухабам я действительно увидела три старых вяза, растущих из одной лунки, и свернула на соседнюю улицу. Дорога стала ровнее, но не потому, что отцы поселка разорились на асфальтовое покрытие, — просто между колеями густо разрослась та самая травка, которая обычно растет в дачных местах, сплошь устилая дорожки и тропинки. Я не знаю, как называется это чудо, но ездить по ней — одно удовольствие. За все то время, пока мы добирались до похоронного бюро, я не почувствовала под колесами ни одной кочки.

Мы остановились под вывеской с громким названием «Стикс», написанным золотыми буквами на черном и окаймленным дубовым венком.

— Похоже, здесь, — сказала я.

— Подожди, я сама выясню, что они могут, а что нет, — бросила мне Маслова и скрылась за дверью, ведущей в помещение похоронного бюро. Приготовившись ждать, я включила музыку и откинулась на сиденье.

Анны Андреевны не было довольно долго. За это время я успела почти полностью прослушать последний концерт Ван Бурена. Интересно, что она там делает столько времени? Я вышла из машины, чтобы размять ноги, и тут Маслова выглянула из двери и призывно махнула мне рукой:

— Женя, иди помоги.

Я вошла в дверь и оказалась в полуподвальном помещении, куда вели четыре широкие ступеньки. Спустившись по ним, я попала в главный зал, где стояли в ряд гробы. Различные модели были рассчитаны на клиентов с разными уровнями достатка. Самые простенькие гробы, обитые сатином, стояли ближе к двери. В дальнем конце зала возвышался массивный гроб из цельной древесины, похожий на те, в которые киношники укладывают вампиров. Этот гроб был покрыт лаком и украшен искусной резьбой. На его крышке красовалось распятие, отделанное цветной эмалью. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть украшение, и тут с потолка упал таракан — я едва успела отскочить. Таракан испугался и заполз под гроб.

Я осмотрелась вокруг. Вдоль стены на гвоздиках висели венки, цена на которые очень сильно варьировалась. У окна стоял стол, за которым сидела пожилая женщина в очках и степенно переругивалась с Анной Андреевной. На столе висел пучок лент с надписями: «Дорогой маме от сына», «Дорогому мужу от жены» и все в таком же духе. Рядом со столом примостилась тумбочка с флаконами серебряной краски, кистями и недописанными лентами, производство которых не прекращалось ни на минуту. Вообще помещение похоронного бюро «Стикс» больше напоминало деревенскую избу, кое-как приспособленную под нужды агентства.

Я с сомнением посмотрела на Анну Андреевну, которая с жаром говорила приемщице:

— Какое бальзамирование? Какой посмертный макияж? Я уже двадцать минут пытаюсь объяснить вам, что ее нужно сначала вытащить из ванны! У вас есть такая услуга?

— Что вы так кричите? — спокойно парировала женщина. — Я уже позвонила ребятам. Сейчас они приедут и будут в вашем распоряжении. Кстати, ваша мама давно лежит в воде? — и женщина осторожно посмотрела на Маслову.

— Она утонула ночью! — ответила та раздраженно. — А какое это имеет значение?

— Значит, можно без респираторов, — облегченно вздохнула приемщица. — Сейчас я им скажу.

Она набрала номер на своем сотовом:

— Алло! Виктор? Можно без респираторов. Приезжайте быстрее, клиентка нервничает. Что? Давайте шевелитесь!

Приемщица положила телефон и вновь обратилась к Масловой:

— Будут минут через пять. Не волнуйтесь, все в порядке: ребята уже едут сюда. Посмотрите пока одежду и обувь. Эти тапочки нам привезли только вчера, из Англии! Одни бантики чего стоят! — Она продемонстрировала опешившей Масловой импортное чудо.

Маслова отодвинула тапок рукой, поискала, куда присесть, и, не найдя стула, сказала приемщице:

— Я пойду посижу в машине. Женя, там открыто?

— Да, Анна Андреевна. Пойдемте, я включу вам кондиционер, — сказала я, беря Маслову под руку.

— Да, пожалуйста, — попросила она слабым голосом, и мы вышли на свежий воздух.

Но посидеть в машине нам не удалось. В глубине улицы показалось облако пыли и стало приближаться к похоронному бюро. Через некоторое время облако приняло очертания катафалка, на всех парах мчащегося в нашу сторону. Анна Андреевна качнулась так, что я инстинктивно подхватила ее под руки.

— Ничего, ничего, Женя, все в порядке, — пробормотала она и несильно сжала мою руку в знак благодарности.

Катафалк остановился. Черная когда-то машина была сплошь покрыта пылью так, что первоначальный цвет едва угадывался. Из катафалка высунулся шофер и спросил:

— У вас, что ли, бабушка утонула?

Анна Андреевна посмотрела на меня. В ее глазах была мольба о помощи.

— У нас, — ответила я, — и ее нужно как можно быстрее вынуть из ванны.

— Хоронить где будете? — задал вопрос шофер.

Тут к разговору подключилась Анна Андреевна, с ходу распознав в шофере нужного человека. Тот неспешно вылез из машины, обернулся и велел сидящим в катафалке ждать. Потом взял Анну Андреевну под локоть, сообщил, что его зовут Виктор и с ним можно на «ты», после чего снова завел Маслову в агентство. Я осталась ждать на улице, но меня больше не пригласили внутрь.

Минут через десять успокоенная Анна Андреевна вышла из «Стикса» и сказала мне:

— Поехали обратно.

— Что, уже все? — не поняла я.

— Ребята поедут за нами, нужно их подождать, — сказала Маслова, садясь в машину.

— А мы ничего не будем покупать?

— Я уже все купила. Виктор привезет все, что нужно, в день похорон.

Тем временем Виктор вышел из своей конторы и скомандовал:

— Показывайте дорогу.

Он сел за руль и освободил мне проезд. Я выехала на дорогу и очень скоро оказалась на «главной» улице, а спустя полчаса мы уже въезжали в ворота дома с привидениями, сопровождаемые похоронной бригадой под руководством шофера и по совместительству похоронного агента Виктора.

— Где постановление? — спросил Виктор, выходя из машины.

Зина с готовностью протянула ему листочек, оставленный полицейскими.

— Мы сейчас увезем тело на судмедэкспертизу, — пояснил Виктор, — а вам нужно будет завтра-послезавтра подъехать туда за справкой. И захватите паспорт усопшей — вам еще свидетельство о смерти с ним оформлять.

— А забирать как? Откуда и как забирать? — в смятении спросила Маслова.

— Не беспокойтесь, мы все сделаем сами: обмоем, уложим, привезем сюда. Только время надо будет уточнить. Но это потом…

Он махнул рукой и вместе со своими помощниками вошел в дом.

— Женя, за паспортом и справкой придется ехать тебе, — сказала Маслова. — А пока ребята тут все приводят в порядок, нам нужно будет съездить на кладбище, договориться там обо всем. Я не могу это видеть… — Голос у нее пресекся, и она ушла к себе, стараясь не смотреть в ту сторону, где скрылась похоронная бригада.

С дороги мне очень хотелось пить, и я завернула на кухню. Зины там не было, так что я решила похозяйничать сама и открыла холодильник, чтобы найти что-нибудь из напитков. В холодильнике стояли кола и квас. Я налила себе квасу и залпом выпила целый стакан. Сразу стало легче дышать. Хорошо бы сходить сейчас на пляж! На небе ни одного облачка, а жара такая, что впору идти на Волгу с банным веником…

Но увы, вместо этого придется тащиться на кладбище. Такое ощущение, что меня наняли не в качестве телохранителя, а в качестве личного шофера Масловой, причем кататься я вынуждена по самым развеселым местам. Впрочем, сколько раз я бралась охранять людей, столько раз сталкивалась с их желанием использовать меня не по назначению: то с ребенком заставят сидеть, то извозом заняться… Но, как говорят рекламщики вроде Стаса, клиент всегда прав. А это значит, что придется возвращаться в машину и терпеливо дожидаться хозяйку.

К счастью, на этот раз ждать пришлось недолго. Примерно через пять минут мы уже выехали на трассу, и Анна Андреевна, сбиваясь и путаясь в названиях, объясняла мне, как проехать к деревенскому кладбищу, которое было совсем неподалеку.

— Это даже удобно, — говорила она, как будто стараясь убедить в чем-то не то меня, не то себя. — На маленьком кладбище и могилку легче найти, и есть гарантия, что никого другого в нее не подложат.

— А что, на тарасовских кладбищах бывали случаи, когда подкладывали? — изумилась я.

Сталкиваться с кладбищенской мафией мне, к счастью, не приходилось — как, впрочем, и со всей этой похоронной тематикой, — но о деяниях подобных стервятников я была наслышана.

— Мне сейчас Виктор рассказал, — отвечала Анна Андреевна, — на Елшанском кладбище делают так: если за могилой три года никто не ухаживает, крест убирают и на этом месте хоронят еще кого-нибудь.

Видимо, глаза у меня слишком сильно округлились, так что Анна Андреевна не могла не заметить этого в зеркале заднего вида и поспешила добавить:

— Ну это, конечно, только слухи… Но деревенское кладбище все же надежней. Кстати, вот здесь должен быть поворот. — Она указала на развилку дороги. — Отсюда налево и прямо до часовни, а там, при въезде в ворота, будет маленький домик. Нам туда.

Я повернула туда, куда она показывала, и несколько минут мы ехали по грунтовой, хорошо укатанной дороге. Вскоре показались крыша кладбищенской часовни с золоченым крестиком, ворота кладбища, а за ними — домик сторожа, у которого стоял мужчина и из-под руки разглядывал нас. Мы подъехали ближе и притормозили у ворот, на которых красовалась надпись «У ворот машины не ставить». Я прочла надпись и сдала назад, освобождая въезд.

Анна Андреевна с деловым видом вылезла из машины и пошла прямо к мужчине, который продолжал смотреть в нашу сторону. Она что-то сказала ему, и они скрылись в домике. Я вышла из машины и решила заглянуть в часовню. Стоило мне открыть дверь, как звякнул колокольчик. Откуда-то сбоку тут же появился хмурый священник в подряснике и, теребя жидкую бороденку, спросил, какая у меня нужда. Я немного растерялась, услышав непривычные для уха выражения.

— Я зашла просто так. Моя хозяйка приехала договариваться насчет места на кладбище.

— Соболезную, — скорбным тоном ответил священнослужитель и поправил висящий на груди серебряный крест. — Где планируете отпевать?

— Пока не знаю. Я не родственница, я просто телохранитель.

— Тело-хранитель? — раздельно проговорил поп и с некоторым недоумением обвел глазами пространство вокруг меня, словно бы ища тело, которое мне полагалось охранять. Но тела не было — ни живого, ни мертвого. Поп поскучнел и повернулся, чтобы шмыгнуть обратно туда, откуда он появился.

Тут в часовню зашла Анна Андреевна.

— Вот ты где! — воскликнула она. — А я тебя уже обыскалась! Нужно проехаться по кладбищу и посмотреть место. Оно недалеко от входа. Пойдем скорее.

И мы направились к выходу, но священник остановил нас.

— Одну минуточку! — сказал он неожиданно низким звучным голосом, так что мы невольно обернулись. — Вы же православные?

Анна Андреевна кивнула.

— Усопший крещен? Отпевать будем? — Он погладил свою бороденку.

— Усопшая, — поправила его Анна Андреевна. — У меня умерла мама, — добавила она, и в первый раз за этот день у нее в глазах блеснули слезы.

— Соболезную, — ласково проговорил священник. — Отпевать будем здесь или приехать к вам домой?

Анна Андреевна задумалась на несколько секунд, потом махнула рукой:

— Домой, лучше домой… Запишите адрес.

Поп порылся в подряснике и достал электронную записную книжку. Анна Андреевна продиктовала адрес, а потом принялась объяснять, как к нам проехать. Священник слушал молча, периодически кивая головой, потом спросил:

— Это тот самый дом, о котором ходят слухи, что в нем завелся нечистый?

— А вы откуда знаете? — удивилась Анна Андреевна.

— Про дом купца Головастикова весь район знает, — ответил поп. — Может, заодно и дом освятим?

Анна Андреевна снова задумалась. Ее губы шевелились, а пальцы левой руки двигались, словно подсчитывая купюры. Наконец она осторожно спросила:

— А во что мне это выльется?

Поп назвал сумму. Она оказалась не очень большой, и Маслова согласилась. Щеки попа сразу порозовели, взгляд заискрился, он сказал, что его зовут отец Дионисий и что он всегда готов утешить скорбящего.

— Когда вынос тела? — задал он последний вопрос совсем уж елейным тоном.

— В понедельник в двенадцать, — сказала Маслова и промокнула глаза шелковым платочком.

— Я приеду к десяти, — пообещал отец Дионисий. — Тогда мы все успеем: и покойницу проводить, и дом освятить.

— Хорошо, батюшка, мы будем ждать, — ответила Анна Андреевна. — До свидания! — и она повернула к выходу из часовни.

— Ангела-хранителя! — вслед ей воскликнул поп и перекрестил ее спину.

Мы вышли из полумрака часовни, и я невольно зажмурилась — таким ярким показалось мне солнце.

— Куда теперь? — спросила я Маслову.

— Теперь въезжай в ворота и притормози у домика. Михалыч поедет с нами показывать место, — ответила она, открывая дверцу «фолька» и устраиваясь на заднем сиденье.

Я села за руль и въехала в ворота кладбища. Из домика вышел тот самый мужчина, который наблюдал за нами с самого начала. Издали ему можно было дать не больше сорока, но при ближайшем рассмотрении я увидела глубокие морщины на лбу и вокруг рта, которые прибавляли ему еще лет десять. Михалыч плюхнулся на переднее сиденье и стал показывать дорогу.

Место, купленное Анной Андреевной для покойной Маргариты Алексеевны, оказалось чуть не рядом с воротами. Михалыч вылез из машины и открыл заднюю дверцу, приглашая Маслову выйти. Они вдвоем дошли до места, о чем-то поговорили и снова сели в машину, но теперь Анна Андреевна расположилась рядом со мной, а Михалыч позади. У домика Михалыч попрощался и вышел, а мы с Анной Андреевной поехали обратно в дом с привидениями.

Когда мы вернулись, катафалка во дворе уже не было.

— Виктор закончил, — констатировала Анна Андреевна. — Нужно посмотреть, как это все выглядит.

Она вылезла из машины и медленно пошла к дому. Было такое впечатление, что она боится смотреть на то, что сделала похоронная бригада. Я поставила «фольк» в гараж и последовала за ней. Дверь дома была открыта настежь. В ванной комнате полы и сама ванна сияли чистотой, но при этом чувствовался сильный запах хлорки. Я поморщилась. Однако вымыться все же было необходимо: полдня, проведенные в машине в такую жару, давали о себе знать, и я включила душ. После этого мне стало значительно лучше, и я отправилась на кухню узнать, когда будет обед.

— Сейчас накрою стол, — сказала мне Зина и понесла в столовую хлебницу с нарезанным ржаным хлебом.

В этот момент на улице раздались голоса: вернулись Владик с Сергеем. А я совсем забыла о них! Молодец Сергей — сумел увести мальчишку на целых полдня! Не представляю, что было бы, если бы они появились здесь до того, как увезли тело Маргариты Алексеевны. Двенадцатилетнему пареньку точно ни к чему это видеть.

Пока все рассаживались за столом, Владик увлеченно рассказывал о том, что они видели в окрестностях, какие ягоды и грибы растут в лесу и какая живность водится в округе. Анна Андреевна рассеянно слушала его, отвечая невпопад, остальные молча принялись за суп. Когда Зина принесла второе, Владик спросил:

— А где бабушка? Я ее вообще сегодня не видел. Почему она не пришла обедать?

Маслова опустила глаза в тарелку:

— Владик, бабушке стало плохо. Ее увезла «Скорая».

Мальчишка встревоженно вскинул ресницы, оглядывая нас всех по очереди и пытаясь прочесть по глазам, что произошло. Но все сидели с каменными лицами, и никто не говорил ни слова. Нам-то наверняка было известно, что хороших новостей про бабушку уже никто не услышит.

После обеда я вышла на веранду покурить. Впервые за сегодняшний день я осталась одна, чтобы наконец спокойно разобраться во всем, но мысли путались, и я тщетно пыталась привести их в порядок. Что же произошло — несчастный случай, внезапная смерть по естественным причинам или преднамеренное убийство?

Могла ли Маргарита Алексеевна сама по собственному желанию взять электромассажер и зачем-то залезть с ним в ванну? Теоретически могла, но зачем? Она же не ребенок, должна была понимать, что ванна и электроприбор никак не совместимы. Впрочем, пожилые люди нередко пренебрегают вопросами безопасности, если им что-то взбредет в голову…

Могла ли она умереть просто от внезапной остановки сердца? Тоже могла. Возможно, она нечаянно заснула в ванне или внезапно потеряла сознание, рука с массажером сама опустилась в воду и… Тогда вскрытие покажет, что первично, а что вторично. Но зачем она взяла электромассажер, зачем?

А может быть, никакой это не несчастный случай, а лишь его инсценировка, в которой электромассажер — последний штрих для убедительности? Ведь все равно никто не докопается, сама ли несчастная взяла его с собой в ванну или кто-то сунул ей прибор в остывающую руку уже после смерти. Массажер мокрый, отпечатки на нем смылись — концы в воду…

Я встряхнула головой, как будто это могло мне помочь расшевелить мозги. Увы, пока нет результатов экспертизы и материалов следствия по делу, мне во всем этом не разобраться. А гадать — какой смысл? Время покажет. Справку из судмедэкспертизы я получу уже завтра, а материалы следствия можно будет раздобыть через Бодрова. Правда, едва ли эти ребята из поселкового райотдела что-то раскроют — скорее всего, сочтут происшедшее просто несчастным случаем. И массажер вряд ли отдадут. Но даже если отдадут — какой в нем прок? До меня в нем уже успеют основательно покопаться — пойди разберись, что там было на самом деле…

Ну хорошо, а если предположить, что это все-таки убийство, а массажер — он так, для отвода глаз?.. Тогда на теле умершей должны быть следы насильственной смерти. Хотя я их не видела. Но я ведь и не смотрела толком — кто знает? Судмедэксперты скажут точно. Но если это убийство — тогда где орудие, которым могла быть убита Маргарита Алексеевна? Может быть, ее тоже стукнули доской по затылку, а потом приволокли и бросили в ванну? Ага, и еще голову вымыли, чтоб крови не было видно, и чистой воды специально налили! И массажер в руку сунули… Не смеши, Охотникова! Тоже мне, комиссар Мегрэ…

Хорошо, посмотрим с другой стороны. Для убийства должен быть мотив. Но какой? Может, смерть старухи открыла кому-то путь к богатому наследству? Но кому? Ее прямая наследница — Анна Андреевна, которой, по-моему, и так неплохо живется. Уж во всяком случае ничто не мешало ей дождаться, когда мать умрет собственной смертью. Тогда что еще? Ответа не было. Ну не Сергей же убил бабушку от обиды, что она сослепу его не признала! Тогда кто?

Вопросов было море, а четких и однозначных ответов — ни одного. Надо проветриться, сходить на Волгу — надеюсь, тогда в моей голове прояснится и я смогу придумать что-то более убедительное. А для компании можно позвать как раз Сергея.

Я надела купальник и шорты, взяла с собой темные очки и поднялась на второй этаж. Из комнаты племянника Маслова доносилась музыка. Я толкнула дверь и вошла.

— Привет! Отдыхаешь?

— Привет, — не слишком радостно ответил Сергей, быстро прикрыв газетой какие-то бумаги.

— Что там у тебя? — поинтересовалась я. — Любовная переписка?

Сергей испуганно посмотрел на меня, потом попытался улыбнуться. Но улыбка получилась вымученная, какая-то ненастоящая.

— Я оставил в институте два «хвоста». Вот, занимаюсь, — он поднял бумаги со стола и издали показал мне.

— Понятно. Два «хвоста» — это много. А я было хотела пригласить тебя на пляж…

Я сделала вид, что хочу уйти.

— Подожди! — остановил он меня. — У меня от конспектов уже голова разламывается. Сейчас я соберусь. — Он встал из-за стола и открыл ящик комода. — Подожди меня на веранде.

Я кивнула и вышла из комнаты. Оказывается, парень еще студент! Что-то староват для студента… А может, мне просто кажется?

Стоило мне появиться на веранде, как из двери выглянул Владик и, глядя на мой наряд, спросил:

— Женя, ты на пляж? Можно я с тобой? А то мама говорит, что она очень устала и собирается лечь спать, а одного меня на Волгу не пускает…

— Хорошо. Тогда предупреди маму, что идешь с нами.

— А кто еще идет? — оживился мальчишка.

— Сергей.

— Отлично! Мы с ним поплаваем наперегонки, и я возьму с собой мяч.

Владик скрылся в доме и через пару минут появился вновь с большим мячом для пляжного волейбола в руках.

— Я готов! — отрапортовал он.

Мы втроем отправились на дикий пляж, который был буквально в двух шагах от дома с привидениями.

Когда мы пришли туда, то увидели довольно забавную картину: мужчина в бермудах купал кота — забавного вислоухого шотландца. Кот с удовольствием плавал возле берега и фыркал, как маленькая лошадка. Владик был в восторге! Он подбежал к коту и протянул к нему руку.

— Кис-кис-кис, — позвал он, пытаясь погладить пловца.

Но кот оказался недотрогой. Он недовольно фыркнул и выскочил из воды к ногам хозяина.

— Василий не любит детей, — сказал мужчина. — Его маленького тискал мой сын, и он быстро понял, что от детей лучше держаться подальше. Меня зовут Роман Андреевич. — Он протянул руку Сергею, потом мне. — А вы, как я понял, наши новые соседи?

Мы с Сергеем одновременно кивнули.

— Меня зовут Евгения, а это Сергей, — сказала я, приветливо улыбаясь.

Однако на ловца и зверь бежит! Я ведь как раз собиралась познакомиться с кем-нибудь из соседей…

— А юный любитель животных?

— Это сын хозяина, Владик. Очень любит купаться. Как ваш кот, — сказала я, глядя, как шотландец отряхивается.

— Василий, — позвал кота Роман Андреевич, — покажи, что ты еще умеешь.

Кот поднялся и сел на задние лапы, приложив передние к груди.

— Это он так здоровается, — объяснил сосед по даче. — А еще мы любим ловить мышей, — похвалился он, как будто вместе с котом принимал участие в ловле.

Кот тем временем принял свое естественное положение, подошел ко мне и потерся о ногу. Я погладила животное по короткой мокрой шерсти. Василий довольно заурчал, прошелся кругом и вернулся к своему хозяину.

Пока мы разговаривали, Владик снял шорты и вошел в воду. Я краем глаза проследила за ним. В принципе, большой мальчик, сам может оценивать свои силы — наверняка далеко не уплывет. Если только мяч не унесет ветром… И тут я вспомнила о воронке! В прошлый раз Владик с матерью купались немного левее, за деревьями, и им ничто не угрожало. Но сегодня мы пришли как раз на то место, где были с Сергеем вчера.

Забыв о собеседниках, я пристально посмотрела туда, куда поплыл Владик, и увидела то, что обычно не видят даже родители, купаясь в трех метрах от своих детей и не замечая, что те тонут. Бессмысленно выпучив глаза и растопырив руки в стороны, будто собираясь взлететь, мальчишка тщетно пытался подняться над поверхностью воды, чтобы глотнуть воздуха, но коварный водоворот неумолимо затягивал его на дно. Он тонул молча, без криков и брызг, и стороннему наблюдателю с берега могло показаться, что он просто забавляется, танцуя в воде.

Я мгновенно сорвала с себя шорты и с разбегу нырнула в воду, стараясь за один нырок доплыть до проклятого места. Это мне почти удалось: я вынырнула в метре от края воронки.

— Держись! — крикнула я Владику, а сама набрала в легкие побольше воздуха и нырнула опять.

Если бы я просто подплыла к нему, он бы вцепился в меня мертвой хваткой, и тогда мы не выплыли бы оба. Вынырнув в центре водоворота, я схватила мальчишку повыше локтей и приподняла его над поверхностью воды, чтобы он мог сделать вдох.

— Спокойно! — скомандовала я. — Вдохни как следует. Сейчас будем нырять.

Коротко и судорожно дыша, Владик смотрел на меня остекленевшими глазами. Похоже, он был в панике и совершенно не понимал, что нужно делать. Я еще раз с силой вытолкнула его повыше и крикнула:

— Вдох! Задержи дыхание! Ныряем!

Мы нырнули прямо в водоворот. Несколько бешеных кругов в пучине — и вода сама вынесла нас на поверхность. Опасность была позади. Но, конечно, мальчишка наглотался воды, потерял голову от страха и совсем обессилел, так что мне пришлось тащить его до берега на плече. Пока мы сражались со стихией, Сергей то бегал по берегу, то входил в воду и кричал мне что-то. Я не прислушивалась к его словам — у меня на это не было времени. Нужно было не только вытащить Владика на сушу, но еще и быстро освободить его легкие и желудок от речной воды.

Когда я закончила приводить мальчика в чувство, Сергей как-то странно посмотрел на меня и спросил:

— Женя, где тебя научили спасать утопающих? В университете?

— В обществе спасателей, — не задумываясь ответила я. — На Волге без этого не обойтись.

Я в последний раз помогла Владику откашляться и легонько хлопнула его по спине:

— Все прошло? Еще нужно будет сделать маленький укольчик.

— Зачем? — возмутился мальчишка. — Ты ведь не врач!

— Ты набрал воды в легкие, — объяснила я, — а вода в Волге не кипяченая. Знаешь, что такое аспирационная пневмония? Погугли на досуге. А сейчас быстренько пошли домой! У меня в аптечке есть для тебя кое-что подходящее.

Я поднялась с колен, отряхнула песок и огляделась вокруг. Сосед по даче испарился вместе со своим котом. Возможно, он счел себя виновником происшествия и решил не попадаться нам под горячую руку. Что ж, предупредительность — хорошее качество! Нужно будет зайти к нему сегодня вечером и поговорить о доме с привидениями. Если он имеет здесь дачу давно, то должен многое знать и об истории дома, и о его бывших хозяевах.

— Пойдем отсюда! — сказала я Сергею, обняла за плечи притихшего Владика, и мы не спеша пошли по тропинке.

Сергей постоял немного в растерянности и присоединился к нам.

— Как же ты попал в водоворот? — спросил он Владика.

— Я поплыл за мячом, — ответил мальчик и обернулся, ища мяч глазами. — Кстати, где он? Женя, давай вернемся за ним!

Он вывернулся из-под моей руки и побежал назад. Я пошла следом, пытаясь различить в солнечной ряби яркое пятно на воде, но так и не заметила ничего похожего на мяч.

— Мяч уплыл, — констатировала я. — Теперь он будет путешествовать по реке, пока его не прибьет к берегу.

— А когда его прибьет к берегу? — встревожился мальчишка. — Я хочу его найти. Классный был мячик, я его из Турции привез. Жалко!

— Мячик — не такая уж страшная потеря, — сказала я. — Могло быть гораздо хуже. Пойдем домой, я немного тебя полечу, а потом ты выпьешь чего-нибудь горячего — сейчас это тебе не помешает. Только не пугай маму, не говори, что ты тонул. Я выберу момент и сама все расскажу. Договорились?

Я взяла Владика за плечи и заглянула ему в глаза.

— Договорились, — твердо, по-взрослому ответил он.

Когда мы вернулись домой, я первым делом повела Владика в свою комнату и достала аптечку. К счастью, Маслова действительно спала и не ведала, что ее сын только что чуть не погиб, а сейчас ему безо всякого предупреждения будут колоть антибиотик. Укол оказался довольно болезненным, так что Владик долго морщился и шипел и даже тихонько ругнулся. Когда боль немного утихла, я отвела мальчишку на кухню, где Зина налила ему стакан теплого компота. Он послушно выпил его и пошел к себе.

А я решила расспросить Зину о нашем соседе с котом.

— Зина, а Роман Андреевич давно здесь держит дачу?

Зина посмотрела на потолок, словно пытаясь что-то там прочесть, и неуверенно сказала:

— Соседка говорила, что он появился здесь года два назад или раньше. Но с ним самим я не разговаривала, так что не знаю…

— Ясно.

Я попросила еще один стакан компота — для себя. Залпом выпила его, поблагодарила Зину и покинула кухню.

В коридоре я встретила озабоченную Анну Андреевну.

— Женя, почему ты не сказала мне, что Владик тонул?

Маслову всю трясло то ли от страха, то ли от негодования. Сергей, что ли, донес? Вот предатель!

— Я думала, вы еще отдыхаете, — сказала я как можно спокойнее. — Все ведь обошлось — зачем же было вас тревожить?

— Женя! Такие вещи мне нужно сообщать немедленно, хоть среди ночи будить! Расскажи, как все случилось, — потребовала она.

— Владик поплыл за мячом и угодил в воронку, — сообщила я самым невинным тоном.

— А где в это время была ты? — В голосе Масловой послышались металлические нотки, и это не сулило ничего хорошего.

— Я была на берегу, — ответила я, глядя Анне Андреевне прямо в глаза. — И не спускала с него глаз ни на минуту. Как только увидела, что он тонет, сразу кинулась на помощь.

Маслова посмотрела на меня долгим испытующим взглядом, потом обессиленно опустилась на диванчик, стоящий в коридоре у стены.

— Женя, я так больше не могу! — сказала она плачущим голосом. — Сначала мама, потом вот это… Не знаю, есть ли в этом доме привидения или нет, но что он проклят — это точно! Зря мы его купили, зря приехали сюда… Я боюсь здесь оставаться! Что еще нас тут ждет? А если проклятие будет преследовать нас и в городе? Надо позвонить Лещенко…

— Лещенко? — спросила я в растерянности.

Если это тот самый экстрасенс, то с ним мне хотелось бы встретиться меньше всего…

— Лещенко, — повторила Анна Андреевна, — биоэнерготерапевт. Он точно обнаружит привидение или что там у нас прячется. И даст рекомендации, что делать. Пойду позвоню ему.

* * *

Ужин прошел в молчании. Анна Андреевна избегала говорить на любые темы. Быстро расправившись со своей довольно скромной порцией, она пожаловалась на головную боль и ушла к себе. В столовой остались только я, Сергей и Владик. Мальчишка выглядел вполне здоровым, признаков отложенного утопления, к счастью, не наблюдалось, но боль от антибиотика еще давала о себе знать.

— Мне такие больные уколы делали только в третьем классе, когда я бронхитом болел, — сообщил он, доедая тушеные баклажаны.

— Ничего, жив остался? — поддел его Сергей.

Вечно некстати со своими шуточками! Владик обиженно засопел и ничего не ответил.

Покончив с баклажанами, я положила вилку и встала из-за стола.

— Пойду пройдусь, — обронила я, ни к кому не обращаясь.

Сергей посмотрел на меня, ожидая, что я позову его составить мне компанию, но я проигнорировала его взгляд. Мне нужно было навестить Романа Андреевича.

Солнце уже село, но земля еще отдавала накопленное за день тепло, и вечер был душным. Я спустилась с крыльца, обошла дом и оказалась перед дверью в запущенное помещение. От двери отходили две дорожки: одна вела к центральному входу, а другая — на соседнюю дачу. Я пошла по второй и, дойдя до границы масловских владений, обнаружила в заборе дыру, в которую без труда мог пролезть взрослый мужчина.

Воспользовавшись этой дырой, я оказалась на соседнем участке. На мое счастье, Роман Андреевич в это время поливал огурцы и, заметив меня, приветливо махнул рукой.

— А, соседка в гости пожаловала! — воскликнул он. — Проходи, не стесняйся!

— Как огород? — спросила я соседа, лавируя между грядками.

— Все растет и спеет, — весело ответил он, перекладывая шланг в другую лунку. — А ты без дела маешься? Пришла поболтать?

Я кивнула и улыбнулась, демонстрируя всяческую готовность пообщаться. Роман Андреевич разулыбался в ответ и позвал меня в дом.

— Хочешь пива с копченой рыбкой? — предложил он.

— Кто ж откажется от пива в такую жару? — слукавила я.

Вообще-то я не люблю пиво — мне больше нравится красное вино с хорошим сыром. Но если рыба вкусная — так и быть, согласна на пиво. Тем более что без него непринужденный разговор с таким человеком, как Роман Андреевич, вряд ли получится.

— Пойдем на веранду! — Роман Андреевич переложил шланг под яблоню и взял меня за плечо, направляя вдоль грядок: — Сейчас сядем под навесом и поговорим о том о сем.

Он подвел меня к стандартному домику типа финского и усадил в плетеное кресло на веранде. Я огляделась по сторонам. Участок земли у Романа Андреевича был не чета масловскому: у Масловых земли насчитывалось соток двадцать, если не больше, а их сосед обходился примерно шестью.

Здесь каждый квадратный метр был засажен чем-нибудь полезным и вкусным. Около домика росли фруктовые деревья, вдоль забора — малина, два куста смородины и крыжовник, а у самой калитки примостился огромный любисток, вытянувшийся вверх почти до уровня низкорослых вишен-расплеток.

Сам хозяин был в том возрасте, о котором говорят «мужчина в соку и силе», то есть ближе к пятидесяти. Его лицо выглядело моложавым, но форму он немного потерял: волосы изрядно поредели, а под рубахой свободного покроя проступил небольшой круглый животик.

Роман Андреевич вышел из домика, неся в одной руке складной столик, а в другой — полиэтиленовый пакет со снедью. Он опустил пакет на пол веранды, одним движением разложил столик и поставил его напротив кресла. Потом вынул из пакета несколько банок пива и вкусно пахнущий сверток.

— Вот, друзья-рыбаки угостили, — сказал он, разворачивая сверток, в котором оказалась крупная сельдь без головы. — Это называется залом — вкуснейшая волжская селедочка! Сейчас принесу нож и хлеб.

Роман Андреевич снова скрылся в домике и через минуту вернулся, неся второе плетеное кресло, полбуханки украинского хлеба и длинный нож с деревянной ручкой. Он нарезал хлеб, потом взялся за рыбу — и через пять минут нехитрый ужин был готов. В заключение гостеприимный сосед открыл две банки пива и протянул одну мне.

— За знакомство! — сказал он и одним махом опрокинул полбанки.

Я чуть пригубила из своей баночки. Пиво мне досталось темное, крепкое и довольно горькое, как все баночное пиво, но зато оно было ледяным. А селедка оказалась просто божественной.

— Хороша? — спросил Роман Андреевич, глядя, с каким удовольствием я ем рыбу. — То-то! А в магазинах только тихоокеанскую продают. Да она нашей волжской селедке в подметки не годится! Вот все говорят, что в Волге рыба перевелась, а это совсем не так. Просто какая-то ушла на глубину, какая-то поверху плавает. Сейчас ведь как: построили плотину, вода поднялась, а рыбы-то не прибавилось. Вот и ходят слухи, что хорошей рыбы у нас нет. Есть! — И как бы в доказательство своих слов он взял большой кусок залома и с наслаждением откусил.

Я терпеливо слушала о Волге и рыбе, выжидая благоприятный момент, когда можно будет спросить о том, что интересует меня. Между тем Роман Андреевич уже открыл вторую банку пива. Его монолог перешел на старину:

— Вот раньше в Волге сомы водились — матери боялись отпускать детей одних купаться. Только со взрослыми и только у берега! Трехлетних малышей в воду утягивали. Я как-то видел такого сома — зверь, почище крокодила!

Сосед все налегал на пиво, а я смаковала залом, запивая его горькой темной гадостью, и поддакивала, создавая видимость задушевной беседы. Наконец разговор зашел о дачном поселке, и я ввернула вопрос:

— Роман Андреевич, а дом купца Головастикова давно построен?

Мой собеседник откинулся в кресле так, будто его стукнули по лбу.

— Дом купца Головастикова? — переспросил он, что-то соображая. — А, это тот дом, который вы купили?

Я молча кивнула.

— Так бы сразу и сказала. Об этом доме еще ходят слухи, что там водятся привидения…

Роман Андреевич хотел хлебнуть еще пивка, но банка оказалась пустой, и он забросил ее за забор, прямо на наш участок. Я проследила глазами путь банки — она упала в лопухи, растущие у Масловых под забором. Нужно будет сказать Зине, чтобы она проверила этот склад тары.

— Как они там, не беспокоят? — спросил сосед.

— Кто «они»? — не поняла я.

— Привидения, кто же еще! — хмыкнул Роман Андреевич. — Говорят, они сторожат клад, который зарыт под полом. Это правда?

— Это я у вас хотела спросить. Вы же здесь не первый год живете…

Роман Андреевич почесал в затылке, что-то обдумывая, потом сказал:

— Последний хозяин пытался найти клад. Говорят, он даже взял из архива какие-то документы, в которых якобы есть план дома, и там помечено место. Но тут с ним стряслась беда… — Мой собеседник выразительно хлопнул себя по бедру. — Ты же знаешь, что он ювелир был? Вот и попал то ли с левым заказом, то ли с подделкой проб — врать не буду, точно не знаю. На тюрьму он не наворовал, а вот штраф с него содрали такой, что дом пришлось продать.

Сосед замолчал, открывая еще одну банку пива. Я решила, что настало время задать главный вопрос.

— Роман Андреевич, а что вы делаете на участке Масловых? — Мое лицо изобразило полнейшую наивность. — Тоже ищете клад?

Как я и рассчитывала, он принял мой вопрос за шутку и только рассмеялся:

— Какой там клад! Я каждый день вожу своего кота, чтобы он охотился за вашими мышами. Коты же сейчас ведут такой же нездоровый образ жизни, как и люди: целыми днями сидят на диване, смотрят телевизор и питаются всякой дрянью. «Вискасы» там всякие и «Китикэты» — это разве еда? Кот должен есть мышей! И должен сам добывать себе еду, а не ждать, пока ему готовенькое принесут и насыплют в блюдечко. Он же весь год у меня ест да спит, скоро лапы атрофируются от безделья! Вот хоть на даче пусть порезвится… Так что у нас с вами взаимовыгодные отношения: ваш дом снабжает моего кота полезной едой, а мой кот следит за санитарным состоянием вашего дома. — Роман Андреевич, которого уже порядком развезло, заговорщически подмигнул мне. — Кстати, скажи хозяйке, чтоб мышей травить не вздумала, а то моему Василию не поздоровится! И сегодня ночью ждите снова в гости к вашим мышам…

Заманчивая перспектива, однако! Так это он, что ли, стучит по ночам в подвале, распугивая мышей? Интересно, а доской по голове тоже он меня огрел? Но зачем? Мог бы просто объяснить, зачем пожаловал, — я бы поняла. Если он действительно ходит в дом Масловых за мышами, конечно… Надо бы все-таки проследить за ним — мало ли что он говорит. Знает ведь, что клад существует, знает, что есть план, а значит, он вполне может быть заодно с Козловым.

Я пристально посмотрела на Романа Андреевича. Его лицо раскраснелось, он часто моргал глазами. Может быть, задать ему еще пару вопросов на засыпку? Нет, лучше воздержаться — вдруг он завтра все вспомнит?

На темном небе уже проступили звезды. Наверное, пора домой — на сегодня приключений, пожалуй, достаточно!

— Роман Андреевич, спасибо за угощение! Я, наверное, пойду. Мне еще нужно покопаться в библиотеке.

Я встала с кресла и шагнула к краю веранды.

— Куда?! Не пущу! — Сосед по даче со смехом преградил мне путь.

Придется спасаться бегством! Я шутя перемахнула через перила, в два прыжка достигла дыры в заборе и оказалась на участке Масловых. Теперь нужно перевести дыхание и сделать вид, что я спокойно прогуливаюсь.

Но Сергей, стоявший на крыльце масловского дома, увидел мое бегство с соседнего участка. Когда я приблизилась к нему, он криво усмехнулся и спросил:

— И как тебе наш сосед?

Мое лицо приняло непроницаемое выражение.

— Насчет соседа ничего не могу сказать, но рыба у него была — пальчики оближешь! — ответила я, доставая из кармана пачку сигарет. — Зажигалка есть?

— Я не курю и тебе не советую, — назидательным тоном сказал хозяйский племянник.

Вот зануда! Придется идти к себе в комнату за другой зажигалкой — старая куда-то запропастилась. Наверное, вылетела из кармана, когда я перепрыгивала через перила веранды соседа. Ну и черт с ней! Я пошла в свою комнату и взяла из сумки другую зажигалку, после чего снова вернулась на веранду, но Сергея там уже не было. Что ж, придется курить в одиночестве.

Я прикурила сигарету и огляделась вокруг. Из дома не доносилось ни звука, но в двух окошках еще горел свет. Одно из них чуть мерцало голубоватым сиянием — наверное, Владик рубился в какую-нибудь игрушку на своем ноутбуке. В другом окне горела настольная лампа — очевидно, незадачливый студент Сергей корпел над своими конспектами.

В темноте сада сверкнули зеленые кошачьи глаза, где-то совсем близко зашуршала трава и послышалось призывное «мяу». Никак охотник за мышами пожаловал!

На свет фонаря, освещавшего веранду, летели мошки и комары. Я уже почувствовала их укусы и подумала, что пора уходить в свою комнату. Но тут на перила шлепнулось что-то большое и бесформенное. Я невольно отдернула руку. Это что-то завозилось и превратилось в летучую мышь! Мышь неуклюже поднялась на задние лапы, покосилась на меня красным глазом и с писком спланировала в сад. Что это было? Привет от привидений?

Глава 4

Проснулась я по привычке в шесть утра. Быстро ополоснула лицо, надела майку и спортивные трусы и отправилась на свою ежедневную пробежку. На этот раз мой маршрут был простым — вдоль дороги в сторону дикого пляжа. До него было как раз около километра, так что вымерять дистанцию не составило труда.

Я бежала вдоль чужих дач, попутно рассматривая то, что росло на огородах. Фантазиям садоводов не было предела! На одной даче мне бросились в глаза кусты перца, где каждая перчинка имела свой цвет. Я первый раз увидела такое чудо, поэтому несколько раз оборачивалась, чтобы хорошенько запомнить, как это выглядит. На другой даче мне встретился раскидистый грецкий орех, ветви которого были просто усыпаны незрелыми еще плодами. Густой и темный, он не позволял расти под своей кроной ни траве, ни цветам, ни даже самым злостным полевым сорнякам, от которых хозяева дач не знают как избавиться. Третья дача представляла собой земляничную поляну, и я залюбовалась, глядя на спелые ягоды, аромат которых разносился в утреннем воздухе. В общем, впечатлений хватало, и я не заметила, как оказалась на краю пляжа. Там я повернула на узкую тропку и побежала вдоль реки. На воде играли солнечные зайчики, то здесь, то там плескались хвостами рыбки, а вдали, по коренной Волге, шел речной трамвайчик, направляясь к поднимающимся над водой речным островам. В общем, мой маршрут мне очень понравился, и я, любуясь красотами Волжских далей, почти забыла, зачем приехала.

Но внезапно мне вспомнилось лицо Маргариты Алексеевны с широко открытыми глазами, смотревшими на меня из-под воды. Потом всплыло лицо Михалыча, который с хозяйским видом распоряжался местами на кладбище. Я встряхнула головой, и лица пропали. Но мои мысли побежали совсем в другую сторону. Сегодня мне придется наведаться в город, чтобы забрать паспорт Маргариты Алексеевны и справку из судмедэкспертизы. Надо бы расспросить Илью Ильича подробнее кое о чем — возможно, тогда удастся прояснить некоторые детали происшедшего. Хорошо бы еще встретиться с Бодровым и посоветоваться, как действовать дальше, но не знаю, успею ли…

Я вернулась на пляж и проделала комплекс упражнений. Сегодня они дались мне особенно легко, и я удовлетворенно пошла обратно к дому с привидениями.

— Привет, Женя!

Я обернулась на голос и увидела Романа Андреевича с котом на шлейке.

— Как ты себя чувствуешь?

У соседа был помятый вид. Видимо, вчера он все-таки хлебнул лишнего, а в его возрасте все излишества сразу отражаются на лице. Под глазами моего вчерашнего собутыльника были мешки, лицо слегка припухло, а нос покраснел.

— Отлично! — бодро ответила я.

— На тебя, похоже, пиво не действует, — посетовал сосед, подходя ближе.

— Это потому, что я выпила только одну банку, и ту не полностью.

— Ах вот оно что! — хохотнул Роман Андреевич. — А я-то думал, что ты пила наравне со мной… Ничего, в следующий раз подмешаю тебе в пиво чего-нибудь покрепче.

Он попытался меня обнять, но я отстранилась и твердо сказала:

— Следующих разов не будет.

— Ты уверена в этом? — задушевным голосом спросил сосед.

Я посмотрела на него с сожалением. Только мужчина, имея намечающуюся лысину и пивной животик, может считать себя неотразимым. Женщины в этом смысле более самокритичны.

— Уверена, — спокойно ответила я и повернулась, чтобы уйти.

— Прости за вчерашнее!

Роман Андреевич попытался меня задержать, но я отдернула руку и зашагала по тропинке, ведущей к нашему дому.

— Женя! — снова окликнул он меня.

Я обернулась.

— А что у вас случилось вчера? Сначала полиция приезжала, потом — ритуальная служба… У вас кто-то умер?

Роман Андреевич спрашивал участливо, и я подумала, что можно простить ему излишнее любопытство.

— Да, умерла Маргарита Алексеевна, мама Анны Андреевны, — сказала я тихо.

— Соболезную, — со слезой в голосе промямлил сосед. — Когда похороны?

— Завтра в двенадцать, — сообщила я. — Вы хотели прийти?

— Ну если это не будет выглядеть так, как будто я навязался…

Вообще-то это именно так и выглядело, но я промолчала. Роман Андреевич снова подошел ко мне. Кот рвался на пляж, натягивая поводок. Мне стало жалко животное, но его хозяин был так увлечен разговором со мной, что не обращал внимания на желание питомца.

— Можете зайти сегодня, выразить соболезнование. А то Анна Андреевна никого здесь не знает, и ей очень тяжело и одиноко, — предложила я.

— Приду, — обрадовался Роман Андреевич. — Вот только искупаю кота и сразу приду! — добавил он с жаром.

— Не торопитесь, — охладила я его пыл. — Анна Андреевна так рано не встает. И, думаю, не стоит прямо с утра напоминать ей о вчерашнем.

— Тогда во сколько лучше подойти? — с готовностью спросил сосед.

— Примерно к половине одиннадцатого, — подумав, ответила я. — Нужно же дать семейству спокойно позавтракать.

— Обязательно приду! — пообещал он и наконец обратил внимание на своего кота, который отчаянно тянул поводок. — Василий, тебе не терпится искупаться? Сейчас пойдем. Ладно, Женя, мы с Василием искупаемся, а потом будем ждать половины одиннадцатого. Надо налаживать отношения: нам теперь долго жить по соседству…

И мужчина пошел к пляжу вслед за котом, который наконец-то устремился к воде. Удивительное все-таки животное! Обычно кошки избегают даже мочить лапы — а этот плавает и, возможно, даже ныряет. Интересно, как его к этому приучили? Я покачала головой, глядя вслед этой странной парочке, и не торопясь вошла в калитку.

Судя по звукам, доносящимся из дома, Зина уже встала и принялась готовить завтрак. Я заглянула на кухню и попросила у нее чашку кофе.

— Налей сама — видишь, мне некогда, — сказала Зина, которая в этот момент была очень занята: она ставила в духовку запеканку.

Я достала из буфета банку растворимого кофе, отмерила ложку ароматного порошка и высыпала его в чашку, поданную Зиной. Потом налила из чайника кипятку, зачерпнула из сахарницы две ложки сахару и добавила в напиток несколько крупинок соли.

— А соль зачем? — спросила Зина, зорко следившая, как я хозяйничаю в ее вотчине.

— С солью вкуснее, — ответила я, не вдаваясь в философию кофеманов.

Зина пожала плечами и продолжила свои хлопоты у плиты. Я взяла свою чашку и пошла к себе в комнату. У меня еще оставалась масса времени, чтобы полазить в Интернете, попивая кофе, принять душ и переодеться к завтраку.

После всех этих приятных процедур я решила, что пора уже идти в столовую, и по дороге туда наткнулась на Сергея.

— Интересно, что нам сегодня приготовила Зина? — начал он ничего не значащий разговор.

— Запеканку, — коротко ответила я.

— Откуда ты знаешь? — удивился Сергей.

— Я уже была на кухне и видела, как Зина ставит ее в духовку.

— Ты всегда так рано встаешь? — поинтересовался он, напряженно всматриваясь в мое лицо.

— Да, я ранняя пташка, — беспечно сказала я.

Что-то мне не нравился этот его взгляд — похоже, он заподозрил, что я не та, за кого себя выдаю. Историки-краеведы не спасают тонущих мальчишек из воронок на Волге и не распивают пиво по вечерам в компании дачных соседей не первой молодости. Хотя… А что такого? Мы же вчера с Романом Андреевичем как раз об истории края говорили! Но надо бы еще что-то придумать в подтверждение своей легенды: племяннику Масловых незачем знать о моей настоящей профессии — достаточно того, что о ней знает Анна Андреевна.

В коридоре появились хозяйка дома и Зина с огромной тарелкой, на которой лежали куски запеканки.

— Всем доброе утро! Идемте завтракать, — пригласила Анна Андреевна. — Зина, позови Владика, а то он вечно задерживается.

Зина быстренько отнесла тарелку в столовую и бросилась наверх, в комнату мальчика.

— Владик, вставай, завтрак уже на столе! — крикнула она.

Слышно было, как наверху открылась и снова закрылась дверь, оборвав ворчание юного наследника.

Мы вошли в столовую, причем Сергей опередил меня ради того, чтобы отодвинуть мне стул. Я удивилась такому вниманию к собственной персоне. Он что, решил за мной поухаживать? С чего бы это?

В этот момент в столовую вошел заспанный Владик. Он буркнул что-то вроде «Всем привет» и плюхнулся на свое место.

— Владик, ты умывался? — поинтересовалась мать.

Тот ничего не ответил и потянулся за куском запеканки.

— Сын, я задала тебе вопрос! — настаивала мать.

— Какая разница? — хмуро ответил он, кроша вилкой свою запеканку.

— Но ты хотя бы зубы чистил?

— Отстань! — неожиданно взорвался он. — Идите вы все к черту! Сидите тут и жрете, как будто ничего не случилось!

С этими словами он оттолкнул от себя тарелку, выскочил из-за стола и убежал обратно в свою комнату. Мы с Сергеем и Зиной недоуменно переглянулись.

— Пришлось ему все рассказать, — пробормотала Анна Андреевна, не поднимая глаз. — Завтра похороны, надо было хоть как-то его подготовить…

Стоило только Владику покинуть кухню, как на крыльце раздались чьи-то шаги. Зина вышла посмотреть, кто это, и, вернувшись, шепнула что-то на ухо Анне Андреевне. Та выпрямилась на стуле и сказала негромко:

— Ну что ж, пусть войдет.

Зина исчезла и через минуту вернулась, ведя за собой Романа Андреевича. У меня вилка выпала из рук. Я же ему сказала, чтобы он приходил не раньше половины одиннадцатого, а он взял и приперся к самому завтраку! У него что, вчера вся еда дома закончилась?

— Доброе утро всем! — обратился нежданный визитер к присутствующим. — Я ваш сосед по даче, меня зовут Роман Андреевич. Мне сказали, что у вас в доме несчастье, — тут он указал глазами на меня, давая понять, откуда просочилась информация. — Примите мои соболезнования, Анна Андреевна! — Он приложил руку к сердцу.

Хозяйка дома пристально посмотрела на меня и удивленно подняла бровь.

— Благодарю за сочувствие, — сказала она нейтральным тоном. — Присаживайтесь за стол, позавтракайте с нами. Зина, принеси еще тарелку!

Зина убежала на кухню, а Роман Андреевич сел на стул рядом с хозяйкой и пригладил редеющие волосы.

— Как вы тут, осваиваетесь? — начал он разговор.

— Да, потихоньку.

Маслова слепо тыкала вилкой в запеканку — у нее явно пропал аппетит. Я же просила этого старого пройдоху явиться позже! Неужели он считает, что его общество всем так уж приятно? Я выразительно посмотрела на него и покачала головой. Он в ответ послал мне лучезарно добродушную улыбку и повернулся в сторону хозяйки:

— Говорят, в вашем доме спрятан клад. Это правда?

— Не знаю, — сухо ответила Анна Андреевна, — я не искала.

Тут как раз вернулась Зина, поставила чистую тарелку перед Романом Андреевичем и положила на нее кусок запеканки.

Сосед по даче поблагодарил ее и молча принялся есть. То ли в этом и заключался смысл его визита, то ли у него все-таки хватило такта понять, что разговор не клеится и продолжать его незачем.

Когда мы доели запеканку, Зина принесла в столовую большой кофейник и тарелку венских вафель со сливками. Потом сходила за чашками и стала разливать кофе.

— Мне без сахара, — попросила Анна Андреевна.

Зина кивнула, и я заметила, что она периодически поглядывает на дверь, словно кого-то ждет. Закончив разливать кофе, домработница быстро ушла и через некоторое время вернулась, ведя за собой еще одну гостью. Несмотря на жару, на ней было длинное, до самого пола, темное платье с рукавами и черный платок. С первого взгляда она казалась очень старой, но, вглядевшись в ее лицо, я поняла, что ей чуть больше сорока.

— Мир дому сему! — поздоровалась вошедшая. — Я Пелагея Григорьевна, живу здесь рядом, — и она поклонилась в пояс.

К моему удивлению, Анна Андреевна нагнула голову в ответ на ее приветствие и пригласила гостью за стол:

— Откушайте с нами!

Женщина присела на краешек стула и, нагнувшись к Масловой, стала шептать:

— Дух неприкаянный бродит по дому, дух неуспокоившийся, сторожит сокровища. А ваша матушка вас защищает — ее Господь избрал, Господь уготовал ей поприще трудное. — Пелагея трижды перекрестилась. — Сегодня воскресенье, день Господень, вражины не больно ходят по земле. Давайте покрутим тарелочку, поспрашиваем вашу матушку, что она видела, что знает? А?

Пелагея нагнулась к самому лицу Анны Андреевны. Та слегка отстранилась.

— Странно слышать такие слова от церковного человека, — проговорила она. — Вы ведь человек церковный?

— Да, я верую. Но есть на свете вещи, о которых Церковь Божия молчит. Об этом я и пришла поговорить с тобой.

Пелагея перешла на «ты», справедливо считая, что такое обращение больше располагает собеседницу. Анна Андреевна в растерянности пошарила рукой по столу, взяла чайную ложку, снова положила ее на место, потом отхлебнула кофе и наконец решилась.

— Давай, — сказала она. — Приходи вечером к ужину. Я буду ждать.

— И пусть домашние все соберутся, — сказала странная богомолка, — все, кто есть в доме. Я беру недорого, — добавила она, — а польза тебе будет великая.

Пелагея встала и собралась уходить.

— Что ж ты и кофе не пила? — спросила ее Маслова.

— Успеется, — ответила гостья. — Я не хлеб пришла есть — я матушку твою дома помяну. А тебе помогу узнать об опасности, которая тебя подстерегает.

После этих слов она резко повернулась и вышла из столовой.

Маслова сидела как пришибленная. Разговор с Пелагеей Григорьевной окончательно выбил ее из колеи.

— Кто она такая? — Анна Андреевна посмотрела на меня.

Я пожала плечами:

— Впервые вижу эту женщину.

— Тогда кто ее привел?

Все переглянулись в недоумении.

— Это, наверное, Зина! — раздался вдруг голос Владика. Мальчишка высунулся из-за двери, оглядывая нас всех исподлобья. — Она вчера ходила куда-то за грушами и пришла какая-то странная. Моет эти груши, а сама что-то шепчет…

— Зина! — крикнула Анна Андреевна.

Запыхавшаяся Зина появилась в столовой.

— Это ты привела Пелагею к нам? — строго спросила Маслова.

Зина пробормотала что-то невнятное.

— Я не спрашиваю тебя, куда ты ходила. — Хозяйка, в отличие от меня, поняла, что говорила ее домработница. — Я спрашиваю: это ты привела Пелагею к нам?

Побледневшая Зина неуверенно кивнула.

— И что теперь прикажешь нам делать? — Маслова развернулась всем телом в сторону домработницы и впилась в нее глазами. — Крутить тарелочку?

— Она ведунья, — внятно сказала Зина. — И может предсказывать будущее.

— А ты откуда знаешь? — не унималась хозяйка. — Она тебе сказала?

— Люди говорят.

— Какие еще люди?

— Я тоже слышал, что она предсказывает будущее, — подал голос забытый всеми Роман Андреевич. Взгляды присутствующих устремились на него. — Пелагея тарелки вертит, а потом рассказывает, что ожидает человека в течение года. Говорят, ее предсказания сбываются. — Он тоже встал из-за стола и собрался уходить. — Спасибо за хлеб-соль, Анна Андреевна!

— На здоровье, — машинально ответила Маслова. Ее голова была занята другими проблемами. — Приходите завтра к двенадцати. И на поминки оставайтесь.

— Благодарю! — Роман Андреевич наклонил голову и направился к выходу.

Я встала, чтобы проводить его и сказать пару ласковых на прощание, но он выставил руку вперед и предупредил мои действия:

— Не нужно меня провожать, Женя, я сам!

Гости ушли. Сергей тоже как-то незаметно испарился. Владик опять спрятался в своем логове. И только Анна Андреевна в растерянности продолжала сидеть за столом, крутя бахрому скатерти.

— Женя, как ты думаешь, стоит пускать Пелагею в дом?

Я пожала плечами.

— В сеансы спиритизма я не верю. По-моему, она просто хочет развести вас на деньги. Может быть, даже выведывает, что тут можно украсть, — таких домов, как ваш, в округе больше нет, так что вы тут наиболее состоятельные дачники.

Но Маслова, в отличие от меня, во всякую чертовщину верила и потому колебалась.

— Красть тут у нас особо нечего, — задумчиво сказала она. — Своего мы пока сюда ничего не завезли, кроме белья и посуды. Если она найдет, чем здесь поживиться — я только удивлюсь. А нам ведь она ничего плохого не сделает?

Я снова пожала плечами.

— Как телохранитель я вам личную безопасность обеспечу. А в качестве финансового консультанта вы меня не нанимали. Ваши деньги — ваше право ими распоряжаться.

— Спасибо, Женя, — сказала Анна Андреевна и наконец встала из-за стола. — Зина, убери тут…

* * *

В коридоре послышался шум. Похоже, это топал Владик, а сзади его подгоняла мать:

— Я сказала хватит — значит хватит! Мы сюда отдыхать приехали, в том числе и от твоего дурацкого компьютера. В городе насидишься еще, иди проветрись!

— На улице жара, купаться ты меня не пускаешь, — сердился Владик. — Я что, просто так должен слоняться туда-сюда? Тогда я рыбу пойду ловить, червяки еще с вечера приготовлены… Где наша лодка?

— Ты один ее не дотащишь! А если ты в ней перевернешься? Пусть тогда Сергей с тобой идет.

Маслова поднялась наверх и стукнула в комнату Сергея:

— Сережа, сходи с Владиком на рыбалку! Поможешь ему лодку донести.

Сергей что-то пробубнил в ответ. Вряд ли ему в такую жару хотелось тащить через весь поселок что-то тяжелое. Вообще за все время пребывания на даче я не заметила в нем тяги хоть к какой-нибудь работе. Когда Анна Андреевна решила прополоть грядку с настурциями, Сергей потихоньку ушел в дом и очень долго не показывался во дворе.

Мне стало любопытно, чем все это закончится, и я вышла из своей комнаты.

— Женя, может, ты со мной сходишь? — бросился ко мне Владик.

Интересные дела! Если я соглашусь, это мне, значит, лодку на своем горбу переть? А какая она у них? Ладно еще, если резиновая, надувная. А если деревянная? Впрочем, куда деваться? Хоть я и не носильщик, но охранять ребенка на реке — моя прямая обязанность. А в носильщики все равно Сергея возьму — не отвертится!

— Схожу, так и быть. А что за лодка у тебя?

— Надувная, с моторчиком. Она такая классная! Я тебя на ней покатаю, а потом будем ловить рыбу. Червей я еще вчера накопал — вон там, под яблоней. Они хорошие, жирные, рыба таких любит.

Дальше мне пришлось выслушать и про червяков, и про привычки рыбы, и про лодку с мотором-журчалкой, и про то, как вкусна свежепойманная рыба, если ее как следует прожарить на сковороде. Пока мальчишка рассказывал мне все это, у него разгорелись глаза; утреннюю мрачность как рукой сняло. Чувствовалось, что в этих разговорах о рыбалке он старается отвлечься от тяжелых мыслей, забыть о том страшном, что обрушилось на него сегодня и что еще предстоит пережить завтра.

— Ну пойдем, покажешь мне свою лодку, — сказала я, закрывая дверь своей комнаты на ключ. — Где она у тебя?

— В гараже. Мы ее сразу выложили, как только приехали.

Мы обогнули дом и оказались у дверей гаража. Прямо перед воротами стоял мой «фольк», но Владик повел меня дальше, к стеллажам, на которых хранилась всевозможная дачная утварь — лопаты, грабли, мотыги, лейка, бухта шланга и много еще чего, что может понадобиться при обработке земли. В самом углу лежал огромный цветной сверток. К нему-то и подвел меня хозяйский сын.

— Вот она! Правда, красивая?

Я подняла край лодки, прикинув ее вес.

— Одна я не донесу. Нужен помощник, — сказала я Владику, и он помчался уговаривать Сергея помочь нам.

Племянник Масловых нехотя согласился. Когда он вместе с Владиком вошел в гараж, я уже разворачивала цветной рулон, чтобы попробовать надуть этого монстра, — в готовом виде нести его будет значительно легче. Сергей подошел ко мне и принялся помогать. Он нашел насос, прикрепил его к вентилю и начал накачивать воздух. Минут через десять лодка стала обретать очертания. Она оказалась не такой большой, как я думала, но и не маленькой.

— Сергей, подожди! А мы с ней выйдем из гаража? — Я прикинула ширину лодки к ширине гаражных ворот и засомневалась.

— Выйдем! — ответил Сергей, продолжая накачивать воздух. — Где мотор?

Владик кинулся в угол, вытащил небольшой подвесной моторчик и протянул ему.

— Теперь готовь удочки, — сказал Сергей со вздохом. Ему явно не нравилась вся эта затея.

Владик подошел к стене гаража, где стояли пластиковые удилища, и принялся выбирать. Он вынул три удочки, проверил крючки и поплавки и отнес их ко входу в гараж.

— Все готово, червяки при мне, — он показал Сергею банку, которую держал в руках.

— Мы не вовремя собрались. Клев бывает рано утром или на закате. Сейчас ты ничего не поймаешь, — проворчал Сергей.

— Поймаю! — уверенно возразил мальчишка. — Рыбы же и в середине дня голодные.

— Посмотрим, — сказал Сергей, вынося надутую лодку из гаража.

Я взяла мотор, а Владик — удочки, и мы друг за дружкой вышли на лужайку перед крыльцом. На пороге стояла Анна Андреевна и молча наблюдала за нашими приготовлениями.

— Мама, ты не пойдешь с нами?

— Нет, сынок, я сегодня неважно себя чувствую. — И она скрылась в доме.

Я сбегала переодеться, и мы отправились на Волгу. Владик с удочками и червяками бежал впереди, за ним с лодкой над головой и веслами в руке шел Сергей. Я замыкала шествие, периодически перекладывая мотор из руки в руку: несмотря на маленькие габариты, он был довольно увесистым.

На берегу мы закрепили мотор и спустили лодку на воду. Владик вскочил в нее первым, следом шагнула я. Сергей оттолкнул лодку от берега и запрыгнул в нее на ходу. Немного поработав веслами, он завел мотор, и мы отъехали на приличное расстояние от берега.

Честно говоря, я не люблю такие лодки. Сидишь на хлипкой скамеечке, и лишь несколько миллиметров резины отделяют тебя от воды, и дно прогибается под ногами… Пару раз друзья таскали меня на сплавы по довольно бурной и холодной в сентябре сибирской реке, и однажды наш рафт перевернулся. По сравнению с тем приключением вырваться из воронки на Волге — это так, легкая увеселительная прогулка. До сих пор ежусь, вспоминая обжигающий холод той горной реки и грохот бурлящей воды, которая вот-вот расплющит тебя головой о какой-нибудь подводный камень…

Но в этот раз теплая, спокойная и широкая Волга мирно несла нас по течению, и волноваться было не о чем. Сергей заглушил мотор и повернулся в нашу сторону.

— Забрасывай удочки, — сказал он Владику. — Посмотрим, что ты здесь поймаешь.

— Здесь не будет клевать, — со вздохом ответил мальчишка. — Нужно подплыть ближе к камышам.

— К камышам так к камышам, — равнодушно откликнулся Сергей и погреб к камышовым зарослям, которые виднелись неподалеку. — А по мне, так все равно, где ловить. Сейчас полдень, и рыба вся на глубине. — Он сложил весла и бросил в воду небольшой якорь. — Можешь начинать!

Владик с деловым видом размотал леску, насадил на крючок червяка и забросил удочку. Потом он взял вторую удочку и проделал с ней то же самое; потом принялся за третью. Я приготовилась долго сидеть тихо и неподвижно, чтобы не спугнуть рыбу. Но у Сергея точно не рыбалка была на уме. Он неожиданно обнял меня и стал шептать мне на ухо:

— Вечером пойдем купаться вдвоем? Ночью вода теплая…

Он вопросительно заглянул мне в глаза. Я с удивлением посмотрела на него и хотела отодвинуться, но в лодке было мало места, и получилось как-то глупо: своим коленом я нечаянно коснулась его ноги, и он воспринял это как знак согласия.

— Щас я тебе кувшинок нарву, — пообещал он. — Будешь совсем как русалка.

Неподалеку в небольшом проливчике действительно желтели заросли кувшинок, но до них нужно было плыть.

— Что, вот прямо сиганешь с лодки и поплывешь? — недоверчиво спросила я.

Сергей только хохотнул, снял рубашку и бермуды и бросился в воду.

— Тише! Рыбу распугаешь! — громким шепотом осадил его Владик.

Мой кавалер обогнул лодку с торца и поплыл к зарослям. Он возился там довольно долго, но наконец вернулся, держа в руке несколько цветков. Когда он подплыл совсем близко, я заметила у него на груди огромную пиявку. Сергей периодически пытался стряхнуть ее, но у него ничего не получалось.

— Женя, сними с меня медаль! — взмолился он, подплыв вплотную к борту лодки.

— Ее нужно смочить соленой водой, тогда она сама отпадет, — сказала я. — Владик, у тебя, случайно, нет соли?

Мальчишка отрицательно покачал головой. Неудивительно! С таким же успехом я могла бы спросить, нет ли случайно рояля в ближайших прибрежных кустах. Так что делать было нечего — оставалось только ждать, когда пиявка насосется крови и отпадет сама. Сергея такой вариант категорически не устраивал. Забыв обо всякой галантности, он небрежно бросил цветы мне на колени и принялся отдирать пиявку от своего тела. Но паразит попался упрямый и отцепился сам только тогда, когда счел, что уже сыт.

— Какая гадина! — возмутился герой-неудачник. — Таких нужно истреблять поголовно! Смотри, кровь еще течет.

Из ранки, оставленной пиявкой у него на груди, действительно продолжала сочиться кровь. Тоже мне, Айвенго!

— Они присасываются к кровеносному сосуду и пускают туда жидкость, которая не дает крови сворачиваться, — сказала я. — Так что будет течь еще очень долго.

— Больно! — пожаловался мой незадачливый ухажер.

— Терпи! — отозвался Владик. — Мама мне всегда так говорит, когда я оцарапаюсь и она мажет мне ссадину хлоргексидином.

— Хлоргексидин не щиплет, — сказала я.

— Еще как щиплет! — возразил мальчишка и подцепил на крючок маленькую рыбешку. — Вот, смотрите! А ты говорил, что не клюет… Моя первая рыбина сегодня, и я хочу сам ее пожарить! — Он осторожно снял рыбку с крючка и положил ее в пластмассовое ведерко с водой. — Сейчас еще поймаю. Только вы мне не мешайте, а то возитесь там, рыба вас слышит и уплывает!

Сергей подтянулся на руках, опершись о борт лодки так, что она чуть не перевернулась, и влез в нее.

— А ты купаться будешь? — спросил он, обращаясь ко мне.

Не успела я ответить, как он поднял меня на руки и бросил в воду прямо в одежде. Это что, нынче так за девушками ухаживают? Я резко отвернулась от лодки и быстро поплыла вдоль протоки по направлению к пляжу. Сергей не ожидал такого исхода — наверное, думал, что от неожиданности я буду беспомощно барахтаться в воде и тогда он великодушно вытащит меня. Ага, щас!

— Женя, ты не доплывешь, вернись! — крикнул он.

— Пошел к черту! — бросила я, не особо заботясь о том, услышит ли он меня на таком расстоянии, и перешла на баттерфляй.

Когда я добралась до пляжа, то заметила, что на поваленном бревне в редкой тени плакучей ивы сидит Анна Андреевна. Она увидела меня и поднялась во весь рост.

— Женя, а где Владик?

— Там, в лодке, вместе с Сергеем. Они здесь недалеко, в протоке.

Я нащупала ногами дно и вышла из воды.

— Они скоро вернутся?

— Владик уже поймал одну рыбку. Если будет хорошо клевать, то он войдет в азарт, а если нет, то через полчаса лодка будет здесь.

Я сняла с себя мокрую одежду, выжала ее и снова надела влажные рубашку и шорты.

— А ты почему от них сбежала? — поинтересовалась Анна Андреевна.

— У Сергея шуточки жлобские, — нехотя ответила я. — Пусть теперь один тащит до гаража и лодку, и мотор.

— Женя, тебе напомнить о твоих обязанностях? — строго сказала Маслова. — Твое место рядом с Владиком. Ну что за детский сад? Сейчас поплывешь обратно как миленькая!

Я растерянно оглядела окрестности и вдруг услышала журчание мотора — это возвращалась лодка. Анна Андреевна подалась вперед и из-под руки посмотрела туда, откуда доносился звук. Владик издалека замахал ей и прокричал:

— Мама, я поймал целых три рыбины! Во какие! — и он показал руками размеры своего улова.

— Головастиков наловил! — засмеялась она. — Разделывать сам будешь!

— Сам разделаю, зажарю и съем! — крикнул он.

Сергей подвел лодку к берегу и, выпрыгнув из нее, вытащил на песок. Владик, довольный рыбалкой, схватил ведерко с тремя маленькими рыбками и побежал в сторону дома. Про удочки он сразу же забыл, предоставив нам разбираться с ненужными больше снастями. Я молча забрала удочки, вытряхнула под дерево червяков. Потом вызывающе посмотрела на Сергея и пошла по тропинке за Анной Андреевной и Владиком.

— Женя, ты куда? — спросил племянник Масловых. — А мотор кто понесет?

Я послала ему уничтожающий взгляд и отвернулась. Сгибаясь под тяжестью лодки, мотора и весел, он безмолвно и уныло поплелся за нами.

Когда мы вернулись домой, Маслова сказала:

— Женя, я звонила Лещенко. Это экстрасенс. Он обещал приехать после обеда. Ты составишь мне компанию?

— Мне еще сегодня в город ехать, — напомнила я. — За паспортом и справкой.

Честно говоря, мне не очень хотелось видеть Лещенко.

— Ничего, успеешь — до города всего около сорока километров, — беспечно возразила хозяйка. — Он приедет к трем часам, так что будь готова. И чтоб никаких бермудов!

— Я надену платье, — сказала я, открывая дверь своей комнаты.

— Это будет очень мило с твоей стороны!

Анна Андреевна кивнула и ушла к себе.

* * *

За обедом Сергей сидел не рядом, а напротив меня и все пытался заглянуть мне в глаза, чтобы понять, обижаюсь я на него или нет. Я игнорировала его попытки наладить контакт и с аппетитом ела холодный суп. Надо признаться, Зина готовила выше всяких похвал! Этот суп был с луговым щавелем, рисом и кусочками говядины. Ни одной жиринки не плавало на его поверхности — только сметана, которую она щедро добавила в каждую тарелку.

Когда мы заканчивали есть первое, Анна Андреевна объявила, что после обеда у нас будут гости. Все головы повернулись в ее сторону, но она больше ничего не сказала — видимо, ей не хотелось снова поднимать тему привидений и пускаться в долгие объяснения, зачем ей понадобился экстрасенс.

Зина принесла блюдо кабачков, жаренных в сметане, и тут Владик ни с того ни с сего начал привередничать. Похоже, дома к нему вернулось утреннее мрачное настроение.

— Почему сегодня на столе все белое? — раздраженно спросил он. — Я не хочу больше сметаны!

— Можешь не есть кабачки, — разрешила Анна Андреевна. — На десерт у нас арбуз — его, надеюсь, ты будешь? Он красный.

— А жареной рыбы больше нет? — с надеждой поинтересовался Владик.

— Зина, у нас есть рыба? — обратилась Маслова к домработнице.

Зина повернулась к столу, держа в руках грязные тарелки.

— Есть. Только соленая.

— Соленую рыбу будешь?

— Если соленую, то красную. Только с маслом, — поставил условие хозяйский сын.

— Красную уже съели. Осталась только копченая скумбрия, — виновато ответила домработница.

— Так, продукты заканчиваются, — заметила Маслова. — Женя, придется тебе еще и провиантом запастись в городе. Да еще завтра поминки, предстоит готовить большой стол. Будут, видимо, только местные да Илья Ильич — мамины знакомые все в других городах остались, никто не приедет. Но все равно хотя бы человек на десять нужно рассчитать ради приличия…

Ну совсем замечательно! Тогда к Бодрову я сегодня точно не успею. И вообще непонятно, как я смогу выполнять свои обязанности телохранителя, если мне придется покинуть своих подопечных на несколько часов. Правда, днем стуков не слышно, и вообще ничего подозрительного не происходит. Даже если кто-то тайно вынашивает черные замыслы, рассчитывая замаскироваться под привидение, при свете дня подобные замыслы реализовывать несподручно, а до темноты я точно вернусь. Значит, можно и отъехать ненадолго.

— Список я тебе дам, деньги тоже, — продолжала Маслова. — Купишь все на обратном пути в супермаркете на Кольцевой дороге. Договорились?

После обеда Сергей подошел ко мне и спросил:

— Женя, ты больше на меня не обижаешься?

Он смотрел виноватыми глазами, и я сменила гнев на милость:

— Уже нет.

— Значит, мы ночью пойдем купаться?

Его взгляд замаслился, но я решила сразу же дать ему понять, что простить — это одно, а купаться ночью вдвоем — совершенно другое.

— Сегодня ночью я буду спать, — ответила я твердо. — Одна. — И ушла в свою комнату переодеваться к приходу Лещенко.

Вскоре появился и он. Экстрасенс-биоэнерготерапевт приехал на «Вольво» цвета металлик и посигналил у ворот. Зина побежала открывать. Автомобиль вкатился во двор и замер перед крыльцом. Из него вышел Юрий Борисович в своем светлом костюме и с сумкой через плечо и остановился перед фасадом. Он открыл сумку, вынул оттуда рамку и сразу же начал осмотр дома.

На крыльцо выпорхнула Анна Андреевна, и я поспешила занять место рядом с ней. Меня Лещенко не удостоил даже взглядом, хотя, похоже, узнал. Видимо, у него тоже остался неприятный осадок после нашей встречи — я ведь позволила себе усомниться в серьезности того, чем он занимается! Да, я не верю во всю эту потустороннюю ерунду. Но поздороваться-то можно хотя бы ради приличия?

Маслова засыпала Юрия Борисовича вопросами, на которые он отвечал не слишком охотно. Мы втроем прошли по первому этажу дома, и над люком в запущенное помещение Лещенко остановился. Рамка в его руках вертелась как бешеная.

— Что здесь под полом? — спросил он.

— То самое место, где, по легенде, лежит клад, — с готовностью отвечала Анна Андреевна.

Юрий Борисович покачал головой и продолжил свой путь. Он поднялся на второй этаж, потом спустился в гараж и в комнату с кладом. Когда он вошел в заброшенное подполье, рамка снова задергалась. Экстрасенс постоял минут пять, посмотрел по сторонам и вышел из дома. Анна Андреевна попыталась пригласить его за стол, но он отказался, сославшись на занятость.

— Дорога к вам отняла у меня слишком много времени, — сказал он сухо. — Я бы выпил стакан минеральной воды, если можно.

— Конечно, можно! — заулыбалась Маслова и крикнула в сторону кухни: — Зина, принеси гостю стакан минералки!

Через минуту появилась Зина с маленьким подносом, на котором стоял высокий стакан с минеральной водой и кубиком льда. Лещенко взял стакан и стал пить маленькими глотками, прерывая питье словами, звучавшими как приговор:

— В доме сущности. Они активны и негативно настроены.

— Что же нам теперь делать? — забеспокоилась Анна Андреевна.

— Освятить дом. В ближайшие дни, иначе сущности начнут проявлять себя. Самым неожиданным образом. — Он опустошил стакан и поставил его на поднос, который Зина тотчас унесла.

— Завтра приедет священник отпевать Маргариту Алексеевну. Он обещал освятить дом, — сказала Маслова.

— Даже завтра может быть поздно.

Лещенко спрятал рамку в сумку и повесил ее через плечо.

— Что же нам делать?

Вопрос повис в воздухе. Экстрасенс уходил, не разобравшись с привидениями. Анна Андреевна была в панике.

— Он же посоветовал освятить дом, — напомнила я. — Завтра с утра и освятим.

Лещенко глянул на меня зверем, но ничего не сказал. Он подошел к своей машине, сел за руль и выехал за ворота, так и не выразив желание помочь Масловой. Анна Андреевна совсем растерялась.

— Как нам дожить до завтра? — В ее голосе слышалось отчаяние.

— Так же, как жили до сих пор, — ответила я. — Он ничего не сделал, только прошелся по дому и напугал вас. И хочет, чтобы вы ему еще заплатили за это.

— А ведь и правда, Женя! — воскликнула Маслова. — Ну я понимаю — священник! Он придет завтра, и отпевание совершит, и дом освятит. А этот шарлатан что может сделать реально? Да ничего! И денег он от меня не дождется. — И она улыбнулась нехорошей улыбкой.

Я только пожала плечами. Сказать по правде, манипуляции с кадилом представлялись мне не более убедительными, чем манипуляции с рамкой. Поразительно, сколько стервятников слетается отовсюду, едва почуяв запах беды и денег! Вчера похоронщики, сегодня экстрасенс и ведунья, завтра поп… А вот если бы люди поменьше верили во всякую мистику, можно было бы ограничиться расходами на похороны и поминки.

— Ну все, Женя, пора ехать в город! — прервала Маслова мои размышления. — Ты должна взять у нас дома паспорт мамы, потом съездить за справкой, а на обратном пути заскочить за продуктами. Иди надевай свои бермуды, а я пока напишу список, что нужно купить.

Я пошла переодеваться в более удобную одежду, а Анна Андреевна расположилась в столовой с ручкой и блокнотом. Когда я закончила переодеваться, список на двух листах был готов. Я взглянула на него и присвистнула:

— Столько у меня в машину не поместится!

— Поместится, — безапелляционно решила Маслова. — Вот тебе наличка, — она протянула мне кошелек, — а вот карта, если не хватит. Пин-код сейчас напишу, — она черкнула на листочке четыре цифры и отдала их мне. — Только смотри не потеряй!

— Я уже большая девочка, Анна Андреевна, — хмыкнула я. — Все будет исполнено.

— Ключи! — вдруг воскликнула хозяйка. — Я забыла дать тебе ключи от квартиры! Сегодня воскресенье, Илья Ильич должен быть дома после обеда, но мало ли что… Я предупредила его, что ты приедешь, но он все равно может куда-нибудь выйти по делам.

Она протянула мне ключи и добавила:

— Паспорт в маминой комнате в верхнем ящике комода.

Я вышла из дома, гремя чужими ключами. До вечера оставалось не так уж много времени, и мне нужно было сгонять за паспортом, а потом успеть забрать справку из судмедэкспертизы. А вечером придет Пелагея, и я обещала присутствовать при сеансе спиритизма. Значит, стоило поторопиться.

По грунтовке можно было немного срезать путь, и уже через двадцать минут я проехала опорный пункт ГИБДД. Дежурный узнал меня и взял под козырек. Я махнула ему рукой, вспомнила о Бодрове, и тут меня осенило: сегодня же воскресенье и на работе его нет! Значит, визит к нему в любом случае пришлось бы отложить.

Свернув на Шелковичную, я въехала во двор и уверенно направилась в знакомый подъезд. Через пару минут лифт доставил меня на нужный этаж, и я уже вставляла ключ в дверь квартиры. Занятая своими мыслями, я совсем забыла, что в чужую квартиру следует для начала позвонить. Но уже было поздно: я шестым чувством поняла, что здесь есть кто-то посторонний. В прихожей было темно — только громадное зеркало отражало свет из правого коридора. Соображая, где в этой огромной запутанной квартире может находиться комната Маргариты Алексеевны, я пошла на свет и неожиданно наткнулась на Илью Ильича.

— Ты уже здесь? — спросил он бесцветным тоном. — Быстро!

Вместо того чтобы шагнуть вперед, навстречу мне, он почему-то резко повернул назад. И я тут же поняла, почему: из ближайшей комнаты вышла полуголая девица и уставилась на меня.

— Илья Ильич, где комната Маргариты Алексеевны? — спросила я деловым тоном, чтобы предотвратить возможную сцену.

Но девица все равно окинула меня оценивающим взглядом, словно бы сканируя от макушки до пят. Потом она повернулась к Маслову и прошипела:

— Кто это?

Илья Ильич вздохнул, обнял девицу за плечи и поцеловал в щеку. Она отстранилась и повторила вопрос:

— Кто это такая?

— Это просто знакомая, у нее небольшое срочное дело. Правда, Женя? — Он посмотрел на меня невинными глазами. — У меня умерла теща, и Женя приехала за ее паспортом.

— Не верю! — Девица вывернулась из-под его руки и исчезла в недрах квартиры.

— Где комната Маргариты Алексеевны? — повторила я, стараясь сохранять полнейшую нейтральность интонаций. Не в моих правилах вмешиваться в подобные отношения.

— В коридоре напротив, третья дверь, — сказал Илья Ильич сухо и двинулся за своей девицей.

Я снова вышла в прихожую, показала зеркалу язык и свернула в другой коридор. Комната Маргариты Алексеевны оказалась заперта, и я долго пыталась найти нужный ключ. За это время любовники успели поругаться и помириться. Их голоса разносились по всей квартире, и я не могла не слышать перебранку. Девушка упрекала Илью Ильича в том, что он все тянет с разводом. Маслов клятвенно заверял свою пассию, что не может уйти к ней сейчас из-за сына, но как только тому исполнится восемнадцать, он оставит постылую жену и бросится к ее ногам. Я усмехнулась. Владику только двенадцать. Будет любовница Маслова ждать еще шесть лет, как же! Ей сейчас богатый папик нужен, а через шесть лет ее смазливая мордашка и стройные ножки уже неликвидны будут. Да и сам Илья Ильич за шесть лет сменит еще десяток таких вот ревнивиц.

— Лиза, — твердил ей Маслов, — ты же знаешь, что только с тобой мне по-настоящему хорошо!

Лиза заплакала и стала жалобно убеждать его в чем-то, при этом поминая лихом Анну Андреевну.

— Она командует тобой! — сказала девушка в заключение, после чего зарыдала в голос.

Я услышала какую-то возню в коридоре, стукнули каблучки, и затем резко хлопнула входная дверь. Ну вот и все! Ты как всегда вовремя, Охотникова!

Впрочем, это не мое дело. Очередной ключ наконец-то повернулся в замке, и я вошла в комнату Маргариты Алексеевны. Комод стоял рядом с дверью, я открыла верхний ящик и нашла паспорт. Моя миссия была закончена, и теперь следовало побыстрее ретироваться. Жаль, что все так неудачно получилось: я рассчитывала еще побеседовать с хозяином квартиры о подробностях того, что произошло вчера в Волжских далях, — возможно, этот разговор натолкнул бы меня на новые мысли и версии.

Но Илья Ильич сам настиг меня в коридоре.

— Женя, я надеюсь на твою порядочность! — сказал он просящим тоном.

Ну да, хоть кто-то в этой ситуации должен оставаться порядочным человеком!

— Я ничего не видела и не слышала, — спокойно ответила я и повернулась, чтобы уйти.

Маслов бросил тоскливый взгляд на дверь, за которой только что скрылась его возлюбленная, и неожиданно спросил:

— Может, кофе выпьем, раз уж ты зашла? Или чего покрепче?

— Я за рулем, — напомнила я. — Но от кофе не откажусь.

Илья Ильич двинулся на кухню. Когда я вошла туда вслед за ним, он уже стоял со стаканом виски в руке, нервно прихлебывая из него. Через минуту был готов и мой кофе. Мы сели за стол, и Маслов спросил:

— Ну что там у вас? Расскажи подробнее, а то я со слов жены ничего не понял.

Я вкратце обрисовала ситуацию. Илья Ильич подавленно молчал. Наконец он спросил:

— Ты думаешь, мою тещу кто-то убил? Или она все-таки сама умерла?

— Как минимум это смерть при странных обстоятельствах. В ванне рядом с трупом был электромассажер.

В отличие от меня, Маслову это не показалось странным.

— Теща всегда пользовалась массажером в ванной, — невозмутимо сказал он. — Этот прибор сделали для меня по спецзаказу: он сам отключается, если в него попадет хотя бы капля воды. Врач прописал теще ежедневный массаж стоп, а она почему-то предпочитала делать его в ванной, когда мылась. Жена много раз объясняла ей, что это опасно, но ты же знаешь, старые люди — они как дети! Только упрямее в сто раз, ничем не проймешь! Ну я и решил, что проще сделать специальный прибор, чем каждый вечер бояться за жизнь матери Анны Андреевны.

— Значит, массажер ни при чем, — подумала я вслух. — Хорошо, тогда еще один момент, который меня смутил: дверь в ванную была не заперта. Ваша теща всегда мылась в ванне, не закрываясь изнутри?

Маслов кивнул:

— Да, это была ее собственная мера предосторожности. У нее приятельница так умерла: поскользнулась в ванне, ударилась головой, потеряла сознание. Близкие слышали, как она упала, но когда взломали дверь, было уже слишком поздно. На Маргариту Алексеевну этот случай произвел сильное впечатление, и она перестала запираться. Просто предупреждала, что идет мыться, чтобы в ванную в это время никто не заходил.

Что ж, хотя бы здесь все ясно. Однако у меня оставался последний вопрос.

— Ну хорошо, а кто отключил рубильник?

— Рубильник? — переспросил Маслов. — Где отключил? В ванной?

— В коридоре. Была отключена линия, ведущая в ванную.

— Не знаю. — На лице Ильи Ильича появилось недоумение. — Думаешь, что кто-то нарочно отключил свет, чтобы испугать Маргариту Алексеевну?

Маслов вопросительно смотрел на меня, а я — на него.

— Черт-те что творится в этом доме! — воскликнул он наконец, выходя из ступора. — Нужно кончать с этим, слышишь, Женя? Найди мне это чертово «привидение», кто бы это ни был, найди срочно!

Легко сказать «найди»! Знать бы, где искать и кого… Пока что с информацией негусто: помимо выключенного неизвестно кем рубильника был только стук в подвале и кто-то, кто огрел меня доской по голове. А вот об этом я, кстати, не рассказала!

— Знаете, той ночью, когда умерла Маргарита Алексеевна, я слышала стуки в подполе. Естественно, я пошла туда, но не успела войти, как кто-то ударил меня по голове, и я потеряла сознание.

— Вот это новости! — взвился Илья Ильич. — Что ж ты мне сразу не сказала? И кто это мог быть?

Я пожала плечами.

— Самой бы хотелось узнать…

Маслов пристально смотрел мне в глаза, словно пытаясь вытащить из моего мозга через зрачки то, что я не могла вытащить сама. У меня была только одна версия, только один подозреваемый…

— Илья Ильич, скажите, а вот ваш сосед по даче никогда не интересовался кладом купца Головастикова?

Маслов задумался, потом ответил, тщательно подбирая слова:

— Роман Андреевич? Он, конечно, человек оригинальный, и я не могу даже предположить, что ему придет в голову в следующие полчаса… Но мне показалось, он слишком ленивый и легкомысленный, чтобы строить какие-то серьезные и далеко идущие планы, а тем более их реализовывать. Но вообще, если верить слухам, кладом в поселке интересуются буквально все. Только заняться его поисками вплотную пока никто не решился.

Илья Ильич задумчиво допил свой виски и поставил стакан на стол.

— В общем, так, Женя. Нужно будет все-таки проследить за Романом Андреевичем. Во вторник я увезу жену и сына, а ты оставайся и понаблюдай, что там будет происходить. Мне надоела эта охота за кладом, которого, как я чувствую, не существует вовсе.

— Почему? — удивилась я.

Илья Ильич придвинул ко мне слегка покрасневшее от выпитого алкоголя лицо и тихо проговорил:

— Потому что купец Головастиков прятал свои сокровища еще при царе-батюшке. С тех пор в Волге много воды утекло. В доме не раз сменялись хозяева, и если бы клад действительно был, его бы давно уже нашли и растащили. Вон гробницы фараонов с их страшными проклятиями — и те давным-давно разграбили. А тут какой-то захудалый домик на Волге…

А ведь, пожалуй, он прав, обо всем этом я как-то не подумала… Хотя вот на старинное Евангелие в серебряном окладе из библиотеки никто же не позарился? Или просто те, кому было дело до сокровищ, не предполагали, что библиотека тоже может быть источником ценностей? Ну и зря!

Тут я вспомнила наш первый разговор с Сергеем в той самой библиотеке, и внезапно в моей голове возникло еще одно подозрение:

— А как вы думаете, ваш племянник мог заинтересоваться кладом настолько, чтобы заняться его поисками в одиночку?

— А зачем ему это нужно? — улыбнулся Илья Ильич. — Его отец — директор филиала нефтяной компании, у них денег куры не клюют. Если так только, ради интереса… Нет, я не думаю!

Ну что ж, нет так нет. Я поблагодарила Маслова за кофе и ушла. Теперь нужно было ехать за справкой в судмедэкспертизу.

Я беспокоилась, что вечером в воскресенье мне вообще не выдадут никаких документов, а без справки нас завтра не пустят на кладбище — мало ли кого и зачем мы хороним? Бывали случаи, когда в деревнях стариков хоронили безо всяких документов — так потом родственникам предъявляли обвинение в убийстве. Мол, умер при невыясненных обстоятельствах, тело закопали — и поди докажи, что это не любящие родные спровадили его на тот свет!

На мое счастье, с выдачей справки не возникло никаких проблем — вся процедура заняла не больше десяти минут. Первым делом я заглянула в бумажку и была несколько разочарована: причиной смерти оказался банальный инфаркт. Никаких следов поражения электрическим током. Впрочем, теперь, после разговора с Масловым, удивляться было нечему: массажер никак не мог стать орудием убийства. А если прибавить к этому изнуряющую жару, которая царила все предыдущие дни и которую так плохо переносят пожилые люди вообще и сердечники в особенности, то смерть Маргариты Алексеевны едва ли можно назвать загадочной.

Да, но как же рубильник? А что рубильник? Даже если предположить, что какой-то злодей, прикинувшись привидением, вырубил свет и до смерти напугал бедную старушку — как это доказать теперь? Да никак! Сама Маргарита Алексеевна показаний дать уже не сможет — а значит, она унесет эту тайну с собой в могилу.

Увы, все мои рассуждения зашли в полнейший тупик. Не складывалась моя картинка, никак не складывалась: в ней недоставало чего-то самого главного, но чего именно, я пока не понимала. Только инстинктивно чувствовала, что разгадка находится где-то совсем рядом. Но где именно? Этого я не знала. Оставалось только уныло тащиться в супермаркет за продуктами.

* * *

Ужин прошел тихо. Зина подала салат из кальмаров и ушла на кухню резать дыню. В столовой было душно. Все молча ели, мечтая поскорее выйти на свежий воздух. Подавленно притих Владик в ожидании завтрашних похорон — вероятно, первого такого события в его беспечной мальчишеской жизни. С каменным лицом сидела Анна Андреевна — было такое ощущение, что за прошедшие два дня все эмоции у нее просто иссякли. Сергей задумчиво цеплял кольца кальмаров на вилку и отправлял их в рот, периодически поглядывая в мою сторону. Похоже, он не оставил своих намерений относительно меня.

Наконец, с салатом было покончено, и Анна Андреевна крикнула Зине, чтобы та несла дыню. Зина вошла в столовую с огромным блюдом, на котором лежали очищенные ломти дыни, и водрузила его на середину стола. Потом убрала посуду из-под салата и поставила перед каждым маленькую тарелочку, а рядом положила двузубую вилку. Потом еще раз сходила на кухню и принесла соусник со взбитыми сливками. Все тотчас принялись за десерт. Сергей отпустил комплимент Зине, сказав, что дыню со сливками ел только один раз в столичном ресторане. Но попытка завести разговор потерпела поражение. После жаркого дня на всех напала апатия, и даже польщенная Зина улыбнулась как-то неохотно и тут же ушла к себе на кухню.

Когда ужин был закончен, Анна Андреевна велела домработнице убрать со стола и постелить чистую скатерть, что та и сделала незамедлительно.

— Женя, останься! — попросила Маслова, и я вспомнила, что она сегодня ждет Пелагею, которая должна провести сеанс спиритизма.

Пришлось задержаться в столовой, и от нечего делать я стала смотреть в окно. Вот на лужайку выбежал Владик и направился прямо в огород. Там он нагнулся над грядкой, сорвал гороховый стручок, раскрыл его и отправил горошины в рот. Это занятие ему понравилось, и он стал ходить вдоль грядки с горохом и выискивать молодые стручки. Найдя очередное лакомство, он тотчас вылущивал горошины и незамедлительно их съедал.

Через некоторое время на веранду вышел Сергей и, встав около перил, перекрыл мне обзор. Я отвернулась от окна и посмотрела на хозяйку. Та, что-то бормоча себе под нос, подвинула пару стульев, посмотрела на них со стороны и осталась недовольна.

— Женя, как поставим стулья? — спросила она у меня. — Ты бывала когда-нибудь на сеансе спиритизма?

— Неа, — ответила я, — мне только один раз цыганка гадала, так я от нее еле ноги унесла.

Да, был в моей практике и такой случай, но об этом как-нибудь потом…

— Почему еле унесла? — улыбнулась Анна Андреевна.

— Она выпросила у меня все, что было в кошельке, и я еще осталась ей должна.

— Цыгане — они такие! — добродушно рассмеялась Маслова. — Кстати, как ты думаешь, кто Пелагея по национальности? Не цыганка случаем?

— Нет, непохоже, — неуверенно ответила я, вспоминая, что ведунья была в платке до самых глаз, и определить ее национальность не представлялось никакой возможности.

— Мир дому сему! — раздалось в этот момент знакомое приветствие.

В дверях столовой словно из ниоткуда возникла фигура в темном, неопределенного цвета платье и черном платке. Пелагея вошла тихо и, возможно, слышала часть нашего разговора. Анна Андреевна поспешила сделать вид, что ничего не произошло, но это у нее плохо получилось, и она покраснела до корней волос.

— Добрый вечер! — сказала я, одарив гостью дежурной улыбкой.

Маслова посмотрела на меня с благодарностью и запоздало ответила:

— С миром принимаем!

И когда она успела выучить церковное приветствие?

— Что скажешь, хозяйка? — между тем спросила Пелагея. — Будем крутить тарелочку?

Она приподняла принесенную с собой сумку, в которой, по-видимому, лежали атрибуты ритуала.

— Будем, — неуверенно ответила Анна Андреевна.

— Только мне нужны все, кто находится в доме! — сказала знахарка.

— И прислуга тоже? — засомневалась хозяйка.

— И прислуга, — отвечала Пелагея. — Нынче прислуга пошла такая, что знает о наших делах больше, чем мы сами. Так что прислуга — в первую очередь!

Вот это поворот! Не нравится мне эта Пелагея, ох как не нравится! Прекрасный способ вместе с сообщниками обчистить дом, пока все жильцы, как дураки, будут сидеть в столовой в полумраке и крутить тарелочку! А еще можно в это время выпустить из подвала «привидение», чтобы оно охало и вздыхало за стенкой, попутно обшаривая комоды и шкафы Анны Андреевны… Хорошо, что хотя бы моя комната запирается на ключ!

— Женя, собери всех, — сказала Анна Андреевна тоном, не допускающим возражений.

Я бросила ей предупреждающий взгляд и укоризненно покачала головой, но она мой взгляд проигнорировала — к ней вернулась уверенность хозяйки большого дома, и все остальные должны были безропотно подчиняться.

Пришлось опять созвать всех в душную столовую. Владик так увлекся поеданием гороха, что я с трудом оторвала его от этого увлекательного занятия.

— Я не хочу в дом, там жарко, — заныл он.

— Там ведунья пришла, духов вызывать собралась.

Мальчишка посмотрел на меня как на умалишенную.

— Что, серьезно? — хмыкнул он.

Я пожала плечами:

— Твоя мама сказала, что так надо!

Бросив недоеденный стручок, Владик отправился в дом.

С Сергеем разговаривать было сложнее. Он, как и я, во всю эту ерунду не верил ни капли и согласился присутствовать на сеансе только после того, как я пообещала ему, что завтра мы вместе пойдем купаться. Правда, непонятно было, каким образом мне удастся совместить столь несовместимые мероприятия, как похороны и купание. Но, как говорится, обещано — не дадено, а дураку радость!

Таким образом удалось собрать в столовой всех, кто присутствовал в доме. С Зиной разговаривала сама хозяйка, и та охотно согласилась — в конце концов, изначально это была именно ее затея!

Когда я вошла в столовую, для спиритического сеанса все было готово. На столе лежало блюдце с разметками, а на нем — металлическая стрелка в форме треугольника. Верхний свет был потушен. Горели только два бра по углам комнаты, которые дополнительно завесили полупрозрачными зелеными салфетками. Это создавало атмосферу таинственности, и у меня засосало под ложечкой в предчувствии чего-то нехорошего. Зря я не захватила с собой оружие, прежде чем запереть свою комнату! Впрочем, теперь уже поздно. Если что — придется действовать голыми руками.

Пелагея усадила всех в круг и велела нам взяться за руки. Я оказалась рядом с ней и почувствовала, что ее рука холодная, как лед, и сухая, как кора старого дерева. Ведунья прошлась взглядом по нашим лицам и принялась читать молитвы. Когда она закончила, то стала вызывать дух купца Головастикова. Но дух не пожелал с ней общаться. Пелагея прочла еще две молитвы и заголосила:

— Дух рабы Божьей Маргариты, услышь нас!

Она повторила это заклинание трижды и посмотрела на тарелочку. Стрелка на ней зашевелилась.

— Она здесь, — прошептала знахарка.

— Вообще-то она в морге, — негромко заметил Сергей.

— Не мешай мне! Дух умершего три дня витает над местом своей смерти, потом еще шесть дней бродит по земле, — полушепотом объяснила Пелагея и громко обратилась к духу усопшей: — Маргарита, поведай нам, своей ли смертью ты умерла?

Стрелка на блюдце закачалась между словами «да» и «нет», но с места не сдвинулась. Меня заинтересовали перемещения стрелки. По законам физики самостоятельно двигаться она не могла. В потусторонние силы я не верила, поэтому решила поискать рациональное объяснение происходящему. Незаметно заглянув под стол, я обнаружила, что Пелагея что-то держит между колен, и когда она раскачивалась, повторяя свои молитвы-заклинания, стрелка качалась в такт ее движениям. Да это же просто магнит! Как я раньше не догадалась? Надо срочно вывести ее на чистую воду, пока она не выманила у Масловой кругленькую сумму! Но как это сделать просто и эффектно, чтобы даже у наивной Зины не осталось никаких сомнений?

Тем временем сеанс продолжался. Пелагея задавала вопрос за вопросом, а стрелка на блюдечке передвигалась то к слову «да», то к слову «нет». Анна Андреевна буквально впилась глазами в блюдце, и даже Сергей сидел с серьезным лицом — очевидно, он, как и я, пытался понять, каким образом Пелагея проделывает свои фокусы, но ему со своего места не было видно того, что видела я.

Продолжая пристально следить за действиями Пелагеи, я вдруг заметила, что она сидит на стуле с подломленной ножкой. Вот он, шанс! Когда Пелагея задала очередной вопрос и стала вновь раскачиваться взад-вперед, я словно бы невзначай легонько стукнула носком своего сникерса по подломленной ножке стула. Ведунья шлепнулась на пол, выронив из подола магнит. Все бросились поднимать ее, Анна Андреевна бормотала извинения, а я, подхватив магнит, выложила его на стол со словами:

— Пелагея, у вас что-то выпало!

Все глаза устремились на стол. Маслова сначала не поняла, что происходит, а Владик, с трудом сдерживая смех и весело глядя на меня, воскликнул:

— Ух ты, какой клевый магнитик! Можно я возьму его себе?

Последовала минута молчания, в течение которой ведунья-мошенница, охая, поднялась с пола и быстренько забрала со стола блюдце. Она не могла простить нам столь позорного разоблачения и потому сказала на прощание:

— Горе вам, неверующие! В ваш дом пришла беда, и не одна. Вижу, вижу, что ждет вас впереди череда несчастий. Да будет вам по вере вашей!

Пелагея вышла на крыльцо, повернулась к двери и сотворила перед ней крестное знамение наоборот.

— Что теперь будет? Она нас прокляла? — забеспокоилась Анна Андреевна.

— Кишка тонка, — презрительно отозвался Сергей из своего угла. И добавил: — Пойду на веранду. Там прохладнее.

Маслова никак не отреагировала на его слова. Похоже, на нее пророчество ведуньи произвело неизгладимое впечатление. Она машинально повторила:

— Да будет вам по вере вашей… Что она имела в виду? Женя, как ты думаешь?

Вид у нее был совсем растерянный.

— Думаю, в переводе на нормальный язык это означало «Чтоб вам пусто было», — предположила я. — Все увидели, что стрелку двигали никакие не духи, а самый обыкновенный магнит. Из-за этого Пелагея осталась без денег, которые могла бы заработать, если бы вы ей поверили.

— Интересно, почему вдруг рухнул стул? — задумчиво спросила Анна Андреевна, ни к кому не обращаясь.

— Наверное, так было предначертано, — иронически ввернула я.

— Предначертано! — проворчала Анна Андреевна. — Обидели человека… Как теперь соседям в глаза смотреть?

— Ее обидишь! — хмыкнула я. — Ходит по чужим домам, собирает деньги ни за что… Такая сама кого хочешь обидит.

— Ладно тебе! — отмахнулась Маслова. — Я пошла спать, а вы тут как хотите. Но не забывайте, что завтра у нас трудный день. Зина, ты когда будешь готовить поминальный обед?

— Завтра с утра, чтоб свежий был, — откликнулась Зина, которая все это время стояла в углу столовой и слышала наш разговор от и до. — А вообще, я сегодня узнала, что в поселке нехорошие слухи ходят об этой Пелагее. Говорят, ворует она.

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно вставила я.

Анна Андреевна удивленно посмотрела на домработницу.

— Зина, зачем же ты ее позвала тогда? Если сама все знала?

— Я вчера не знала, — начала оправдываться Зина. — Мне только сегодня Ксюша рассказала, домработница Власовых. Вы еще с ними познакомитесь — они живут прямо у самой Волги, и у них в саду растет огромная черешня, я вам покажу…

— Ладно, ладно, в следующий раз, — добродушно проворчала Анна Андреевна в ответ на эту наивную попытку заговорить ей зубы. — Иди отдыхай.

Зина послушно покинула столовую, а я вопросительно посмотрела на хозяйку. Но Маслова больше ничего не сказала. Она демонстративно зевнула, прикрыв рот рукой, и вышла из столовой. Я проводила ее глазами и решила пойти на веранду покурить, а заодно посмотреть, как сосед поведет на охоту своего кота.

На веранде стоял Сергей и наслаждался вечерней прохладой. На свет фонаря у крыльца опять летели надоедливые насекомые. Я подумала, что надо было намазаться репеллентом перед тем, как выходить на улицу.

— Женя, ты не забыла, что обещала мне завтра? — Сергей смотрел на меня так, как будто все уже произошло, с самодовольством победителя, и меня это разозлило.

— Завтра будет завтра, — небрежным тоном ответила я, вытаскивая сигарету из пачки.

— Курить вредно, — заметил он.

— Ты повторяешься, — презрительно бросила я, прикуривая сигарету и нарочно выпуская облако дыма прямо ему в лицо.

Сергей поморщился.

— Я, пожалуй, пойду спать, — сказал он с нажимом. — И ты тоже здесь не задерживайся!

— Сама разберусь, — пробормотала я про себя, глядя, как он заходит в дом.

Я приготовилась ждать Романа Андреевича, но то ли сегодня был не мой день, то ли кот Василий не захотел ловить мышей. Время шло, а сосед с котом не появлялись. Я стояла больше часа, наблюдая за садом и за тропкой, ведущей к пролому в заборе, но никого так и не увидела. Потеряв всякую надежду, я посмотрела на часы и невольно присвистнула. Мне оставалось спать ровно шесть часов, а этого может оказаться мало, если учесть, что завтра похороны.

Глава 5

Утро выдалось мрачным и туманным. Я бежала по дорожке мимо соседних дач и поглядывала на небо. Интересно, будет сегодня дождь или нет? Погода, прямо скажу, как раз для похорон. Жары, похоже, больше не предвидится. Хотя мне без разницы: гроб понесут рабочие из похоронного бюро, в машине у меня кондиционер, а на поминках жарко не будет — кроме Анны Андреевны, Владика и Сергея, поминать Маргариту Алексеевну некому. Ах да, совсем забыла! Из города должен приехать Илья Ильич. Плюс Зина. Вот и все присутствующие. Хотя может заглянуть Роман Андреевич. В общем, скорбящих будет немного.

Я повернула к Волге и пробежала вдоль пляжа. Вода в реке была стального цвета и казалась холодной. От одного ее вида хотелось надеть на себя что-нибудь теплое и мохнатое, так что купание с Сергеем сегодня мне точно не грозило.

Однако погода погодой, а работа работой. Я в доме с привидениями уже четвертый день, и по-прежнему неясно, кто стучал в подполе в первую ночь и потом огрел меня доской по голове. И с домовой книгой тоже непонятно: к ней должен быть приложен план, а я его до сих пор не видела. Может быть, он лежит не в библиотеке, а где-нибудь в другом месте? И вообще за прошедшие дни, кроме слухов, я ничего толком не узнала. Нужно постараться сегодня на поминках всерьез поговорить с каждым скорбящим. Включая Зину — вдруг она скажет что-то путное?

Ясно одно: тот, кто стукнул меня по голове, без сомнения, ищет клад. Если это не Роман Андреевич, то кто? Кстати, я ведь совсем забыла о Козлове! Духу купца Головастикова, скорее всего, до нас нет никакого дела, а вот у Козлова может быть напарник, который, судя по всему, уже вплотную подобрался к кладу. Дело, собственно, даже не в сокровищах, которых, скорее всего, действительно давно уже нет, — под угрозой безопасность семьи Масловых. Так что надо как можно скорее вычислить кладоискателя и обезвредить его, чтобы он не причинил вреда домашним Ильи Ильича. Нужно будет в ближайшее время съездить к Бодрову и пробить ювелира по картотеке. Но это я смогу сделать только после похорон. Интересно, мне нужно будет ехать на кладбище вместе со всеми? Хотелось бы остаться дома в одиночестве и спокойно покопаться в библиотеке. Если не получится — я опять потеряю целый день.

Вернувшись домой, я приняла душ и отправилась на кухню клянчить у Зины чашку кофе.

— Налей сама, — сказала домработница, занятая приготовлением кутьи.

Она уже отварила рис и теперь нарезала тонкими полосками размоченные чернослив и курагу. В стороне лежали разноцветные цукаты, ожидавшие своей очереди. Я достала с полки чашку, насыпала туда кофе и сахар и взяла горячий чайник, чтобы налить кипяток.

— У тебя молоко есть? — поинтересовалась я, чувствуя, что кофе прямо-таки огненный.

— В холодильнике, — коротко ответила Зина, перекладывая нарезанные фрукты в блюдо с рисом.

— Зина, можно я задам тебе несколько вопросов?

Я вынула коробку молока, налила немного себе в кофе и поставила обратно в холодильник.

— Насчет Пелагеи? — недовольным тоном спросила домработница.

— Не только. Ты много общаешься с соседями, и я хотела узнать, что они говорят о кладе.

Я присела на табурет у стола, отхлебнула кофе и приготовилась слушать.

— Да ничего особенного. Стращают привидениями, говорят, что они бродят по ночам по дому и стучат, чтобы испугать новых жильцов.

Зина управилась с сухофруктами и занялась цукатами.

— А ты слышала стуки?

— Сегодня нет. А в ту ночь, когда умерла Маргарита Алексеевна, стучали до самого утра, — пожаловалась Зина. — Я никак не могла уснуть, все боялась, что привидения проникнут ко мне в комнату. Я бы тогда тоже умерла от страха! — Голос домработницы предательски задрожал.

Она по-прежнему была убеждена, что смерть Маргариты Алексеевны напрямую связана с привидениями. Святая простота!

— Ладно, — сказала я. — А среди тех, с кем ты общаешься, нет таких, которые выспрашивают про клад?

Зина задумалась, подняв глаза к потолку.

— Роман Андреевич спрашивал, интересуются ли Масловы кладом, и если да, то хотят ли его найти.

— А еще кто-нибудь задавал вопросы о кладе?

— Нет. Остальных интересует только то, как мы уживаемся с привидениями.

Зина вновь принялась за работу.

— И больше ничего?

— И больше ничего, — сказала она и посмотрела на часы. — Сегодня будем завтракать раньше. В десять придет священник отпевать Маргариту Алексеевну. Ты уж не обижайся, Женя, но мне с тобой разговаривать некогда. Мне еще кашу варить.

С этими словами она полезла в шкаф за кастрюлей. Я допила кофе, сполоснула чашку под краном и поставила ее на стол. На выходе из кухни мне встретилась Анна Андреевна. Она уже надела черное платье.

— Ты уже на ногах? — полуутвердительно сказала хозяйка. — Пойдем, поможешь мне.

И мы пошли в гостиную, куда похоронщики уже успели внести покойницу. Маргарита Алексеевна лежала в гробу, похожем на гроб вампира, — очевидно, Анна Андреевна не поскупилась на пышную атрибутику. Наверняка и тапочки на старушке те самые, английские, с бантиками. Глаза усопшей были закрыты, и теперь, когда мертвый невидящий взгляд не смущал меня, я смогла сосредоточиться на выражении ее лица. Никаких следов испуга, указывающих на внезапную насильственную смерть, я не увидела. Лицо тещи Маслова было немного усталым, но спокойным, руки благочестиво сложены на груди, правая поверх левой. В головах возвышались длинная свеча в бронзовом подсвечнике и икона Богородицы «Скорбящая».

Анна Андреевна деловито поправила покрывало в гробу, взяла новую свечу, зажгла ее от огарка старой и поставила на подсвечник. Огарок она затушила и отдала мне. Я стояла рядом, не зная, что с ним делать.

— Положи его вон в ту коробочку, — она показала на подоконник, где стояла пустая картонная коробка. — Жалко, Псалтирь по ней читать было некому… Ну ничего, может, после отпевания кто-нибудь почитает.

Хм… Кто-нибудь — это кто? Надеюсь, что Зина. Хотя когда ей — она поминальный обед должна готовить! В любом случае полагаю, что меня, неверующую, от этой почетной обязанности избавят. Насколько мне известно, Псалтирь — книга довольно объемистая.

— Теперь возьми венки и поставь к стене, а то священнику негде будет стоять, — распорядилась хозяйка.

Я взяла в обе руки по венку и перенесла их в угол комнаты. Потом взяла еще два — и так до тех пор, пока вокруг гроба не образовалось открытое пространство.

— Умница! — похвалила меня Маслова. — Вот теперь все готово к приходу отца Дионисия. Пойдем в столовую — Зина, наверное, уже принесла завтрак.

И она бодрой походкой направилась в столовую. Когда мы вошли, Зина уже хлопотала вокруг кастрюли с дымящимся варевом. Она раскладывала манную кашу по тарелкам и расставляла их на столе. Больше в столовой никого не было.

— Безобразие! — громко сказала Анна Андреевна. — Сегодня такой день, а они все еще спят! Зина, оставь кашу, иди разбуди этих разбойников!

Зина побежала наверх будить Владика и Сергея, а Анна Андреевна заняла ее место и принялась ловко накладывать манку в тарелки. У нее это получалось даже быстрее, чем у Зины, — и я сказала ей об этом. Маслова покраснела от удовольствия:

— Раньше, когда у нас доходы были поскромнее, я все сама делала: и готовила, и стирала, и убиралась. Поэтому я очень придирчива к домработницам. Зина — единственный человек, который меня устраивает, она делает все идеально. Один недостаток — немного медлительна, а во всем остальном — чистый бриллиант!

Тем временем на лестнице послышался топот, и в столовую ворвались Сергей и Владик.

— Почему такая спешка? — спросил племянник.

— Фу, манная каша! — возмутился хозяйский сын.

— Не нравится — жди поминок, там поешь, — осадила его Анна Андреевна.

Владик сразу помрачнел и молча принялся за кашу.

После завтрака до прихода отца Дионисия оставалось немного времени, и я вышла на веранду покурить. В этот момент на нашем участке появился Роман Андреевич с букетом темно-красных роз. Я машинально пересчитала цветы — их было ровно восемь. Значит, букет предназначался Маргарите Алексеевне.

— Доброе утро! — поздоровался он. — Я не слишком рано?

— Нет, — ответила я. — Сейчас уже должен приехать священник отпевать Маргариту Алексеевну, а потом он вызвался освятить дом.

— Это хорошо, — сказал сосед, и непонятно было, что он имел в виду — отпевание или освящение.

Роман Андреевич прошел в дом. В этот момент на дороге появилась потрепанная красная «Ауди». Она попетляла между дачами и остановилась рядом с нашим участком. Из машины вылез отец Дионисий, а за ним — молодая девица в юбке до пят, черной кофте с длинными рукавами и черном платке. Отец Дионисий взял с сиденья небольшой потертый чемоданчик и вошел в калитку. Я бросила окурок и поспешила в дом, чтобы предупредить Анну Андреевну о приезде священника, но она видела его в окно и уже шла ему навстречу.

— Благословите, батюшка! — сказала она, складывая руки ковшиком.

— Господь благословит, — отвечал отец Дионисий, крестя хозяйку и подставляя ей руку для поцелуя.

Анна Андреевна приложилась к его руке и пригласила попа в гостиную, где лежала покойница. Отец Дионисий попросил стул, поставил на него свой чемоданчик и вынул оттуда все необходимое — кадило, епитрахиль, коробочку ладана, прессованный уголь. Затем он благословил девицу разжечь кадило, и та ушла на кухню. Через минуту она вернулась, и облаченный поп забрал у нее дымящийся атрибут.

— В доме еще кто есть? — спросил отец Дионисий.

— Сейчас позову, — спохватилась Анна Андреевна, вышла из гостиной и почти сразу же вернулась, ведя с собой Сергея, Владика и Зину. Роман Андреевич потоптался в коридоре и, видя, что на него никто не обращает внимания, тоже присоединился к остальным.

— Все в сборе? — нетерпеливо спросил поп.

Анна Андреевна обвела глазами присутствующих.

— Все.

— Тогда начинаем. — Отец Дионисий перекрестился и дал возглас: — Благословен Бог наш…

— Аминь, — спела низким голосом девица, и панихида началась.

Древний, как мир, напев заставлял забыть о будничных проблемах, а проникновенный текст на церковнославянском повествовал о бренности всего земного. Конечно, священник и единственная певчая не могли создать той атмосферы, какая бывает в большом храме. Но основной смысл заупокойной службы сохранялся, и все присутствующие это почувствовали. Даже Владик послушно осенял себя крестным знамением, глядя на отца Дионисия.

— Со святыми упокой, — запели хором священник и певчая.

У меня мурашки пробежали по телу. Анна Андреевна стала подпевать. На глазах у нее выступили слезы. Она промокнула глаза платочком и допела кондак до конца.

Не знаю, как все остальные, но я уже начинала уставать. Конечно, стоять часами на одном месте по долгу службы мне приходилось часто. Но если признаться честно, в церкви я бывала довольно редко, и молитвенный настрой, с которым полагалось слушать все эти песнопения, был мне совершенно чужд.

Впрочем, после окончания панихиды не только я, но и все присутствующие вздохнули с облегчением и стали переглядываться, словно спрашивая друг у друга, как настроение. Кажется, мы сделали для Маргариты Алексеевны все, что могли. Об этом сказал и священник в краткой напутственной речи.

— Нужно бы съездить с вами на кладбище, — намекнул он Анне Андреевне, — бросить в могилку землицы.

— Съездим, батюшка, — пообещала Маслова, теребя в руках носовой платок, словно не зная, заплакать ей или подождать до момента погребения.

— А дом освящать будем?

До выноса тела оставалось достаточно времени, и сейчас отца Дионисия интересовал только этот вопрос.

— Будем.

Расслабившаяся после панихиды Анна Андреевна была готова на все. Отец Дионисий тут же вынул требник, полистал его, нашел нужное место и подозвал певчую. Пропев и прочитав все, что полагается, поп взял кадило и святую воду и пошел кропить дом, заглядывая во все углы. Певчая следовала за ним, неся в руках сосуд со святой водой.

Поп прошелся по первому этажу, заглянул на второй, потом направился в гараж.

— Батюшка, у нас тут еще одно помещение, — робко подала голос Зина. — Вот здесь, слева.

Отец Дионисий посмотрел на нее и спросил:

— Что за помещение? Там живут?

— Нет, батюшка, — вмешалась Анна Андреевна. — Но соседи говорят, что привидения водятся именно там.

— Привидения? — промолвил поп и на минуту задумался. — А покропим и привидений! — сказал он весело, спустился вниз в заброшенное помещение, и оттуда донесся его раскатистый бас: — Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный…

Певчая подпевала, стоя на лестнице.

Через пару минут отец Дионисий поднялся наверх и прочел еще одну молитву.

— Когда вынос тела? — спросил он в заключение.

Мы поняли, что он закончил, и потихоньку стали расходиться. Я посмотрела на часы — было без четверти двенадцать. Сейчас должны вернуться похоронные агенты, чтобы везти покойницу на кладбище. В ожидании их Анна Андреевна отвела отца Дионисия в сторонку и о чем-то с ним тихо разговаривала. Я пошла на кухню выпить еще чашечку кофе.

Зина сидела на табуретке, вся под впечатлением от панихиды. Ее губы шевелились, словно она читала молитву, а глаза были устремлены в одну точку.

— Зина, чайник горячий?

— Что? — Домработница наполовину вышла из прострации.

— Чайник, спрашиваю, горячий? Я хочу кофе, — повторила я.

— Да-да, — растерянно сказала она и опять уставилась в одну точку.

Я налила себе кофе и села напротив.

— Ну и как тебе наш поп?

— Кто? — не поняла она.

— Как, спрашиваю, тебе наш священник? Понравился?

— Как он может нравиться или не нравиться? — недоуменно пожала плечами Зина. — Он же служитель культа, а не артист.

Мой глупый праздный вопрос, впрочем, наконец-то вывел ее из оцепенения, и она внезапно спохватилась:

— Ой, сейчас уже приедут агенты, а у меня еще борщ не готов!

Между тем катафалк, на котором похоронщики ездили на кладбище, чтобы проследить за подготовкой могилы, пока в доме шла панихида, вернулся. Гроб вынесли из гостиной и поставили перед домом. Во дворе уже стояла машина Ильи Ильича. Я видела это из окна, но выходить не стала, втайне надеясь, что меня не возьмут на кладбище. Но увы, отсидеться дома не удалось. В кухню вбежал запыхавшийся Владик и скороговоркой выпалил:

— Женя, тебя мама ищет!

Я быстро допила кофе и пошла за хозяйским сыном.

— Выгоняй машину, — приказала Маслова, — поедешь с нами на кладбище. В катафалке для всех не хватает места.

Вообще-то в их распоряжении была еще машина Ильи Ильича, но он, вероятно, не хотел гонять ее по кладбищенской грязи. Опять придется работать извозчиком! Я послушно пошла в гараж, выгнала свой «фольк» и стала ждать, когда гроб погрузят в катафалк. Потом ко мне в машину сели Анна Андреевна с Владиком, и мы, пристроившись в хвост катафалку, поехали провожать Маргариту Алексеевну в последний путь.

* * *

— А теперь простимся с нашей всеми любимой и уважаемой Маргаритой Алексеевной, и да будет ей земля пухом! — сказал отец Дионисий со скорбью в голосе.

Все присутствующие потянулись к гробу. Илья Ильич был первым, кто поцеловал покойницу в венчик на лбу и отошел в сторону, давая дорогу другим. Вскоре маленькая траурная церемония закончилась, гроб заколотили и спустили на полотенцах в приготовленную могилу. Анна Андреевна всхлипнула, но быстро овладела собой и поискала глазами Владика.

— Владик, мы сейчас поедем с Женей впереди остальных. Нам надо домой пораньше, проверить, все ли готово. Так что не отставай.

Мальчишка с бесстрастным лицом и сухими глазами молча повиновался. Анна Андреевна села в мою машину, указала сыну на заднее сиденье и захлопнула за ним дверцу.

— Поехали! — скомандовала она, и мы покинули место скорби.

Все было сделано вовремя — выезжая с кладбища на дорогу, я увидела на стекле первые капли дождя и прибавила газу. Анна Андреевна не возражала. Она сосредоточенно молчала и смотрела только вперед.

— Илья Ильич останется на поминки? — Я тешила себя надеждой еще раз обсудить с Масловым детали охраны его семьи.

— Нет. Он прямо с кладбища поедет в город. У него сегодня очень напряженный день, — ответила Анна Андреевна, глядя в окно на чахлые кусты чертополоха. — Мы сами справимся, — добавила она с затаенной обидой в голосе.

Да уж! Похоже, ей нередко приходится справляться со всем самой. Илья Ильич не очень-то много времени уделяет семье — гораздо проще и приятнее отправить всех скопом куда-нибудь подальше из города, пусть даже в дом с привидениями, а самому в это время наслаждаться обществом длинноногих красоток! Впрочем, это не мое дело — я такой же наемный работник, как и Зина. И еще я обещала Маслову, что буду молчать.

Вскоре мы оказались у ворот дома с привидениями. Я заехала во двор и притормозила рядом с гаражом. Хозяйка с сыном вышли из машины и поспешили в дом, оставив меня в раздумье: загонять машину в гараж или оставить на лужайке? С одной стороны, моя помощь на похоронах больше не понадобится, а с другой — у меня свои планы на день, которые никак не перекликаются ни с поминальным обедом, ни с задушевными разговорами со священником, который не отказался на нем присутствовать. Впрочем, я же хотела с ними со всеми переговорить, чтобы попытаться выведать еще хоть что-нибудь, прежде чем ехать к Бодрову…

Подумав немного, я оставила «фольк» под дождем и пошла в дом посмотреть, что сделала Зина в наше отсутствие. Заглянула в столовую, но там было пусто.

— Обед будет в гостиной, — бросила Анна Андреевна, проходя мимо. — Зина, где салфетки?

Я направилась в гостиную. Обеденный стол был выдвинут на середину и накрыт, как для банкета. На нем стояли приборы по числу присутствующих и отдельный прибор для Маргариты Алексеевны рядом с ее портретом, стаканом вина и куском хлеба. Я пожала плечами. Вот никогда не понимала, зачем люди, называющие себя христианами, тащат на поминки этот пережиток языческой тризны, сами того не осознавая. Впрочем, спасибо, что водки Маргарите Алексеевне не налили! Наверное, она при жизни горькую не пила — поэтому и после смерти предлагать не стали… Впрочем, не я здесь распорядитель — пусть Маслова поминает свою мать как ей заблагорассудится.

В гостиную вошла Зина с блюдом кутьи, а за ней — Анна Андреевна.

— Ставь кутью на середину, — распорядилась она. — Расставь спиртное и закуски. А горячее подашь, когда все сядут.

Зина молча кивала, на удивление быстро управляясь с сервировкой стола. Я, чтобы не мешать, вышла на веранду и вытащила сигарету из пачки. Дождь уже разошелся вовсю. С крыши капало, около дома образовалась лужа, а у ворот было настоящее месиво, раскатанное колесами моей машины.

На дороге послышалось урчание двигателя, и катафалк, немного отставший от нас в пути, подъехал к дому. Громоздкая машина не стала заезжать во двор, а высадила всех пассажиров рядом с воротами. Сергей, Роман Андреевич и отец Дионисий с певчей, перепрыгивая через грязь, кое-как добрались до крыльца.

— Вы с хозяйкой вовремя доехали, — заметил поп, отскребая грязь с подошв своих ботинок об ступеньки крыльца.

— Они знали, что дождь разойдется, — подлил масла в огонь Роман Андреевич.

Анна Андреевна вышла встречать гостей на крыльцо и каждого пригласила помянуть усопшую. Прибывшие с кладбища по одному проходили в дом, но я не торопилась, зная, что сейчас начнутся разговоры, которые я не очень люблю, но которые тем не менее мне придется выслушать, пока я сижу за поминальным обедом.

Сигарета была выкурена, и мне ничего не оставалось, как пойти в гостиную. Там уже все сидели за столом, и Зина разливала первое большим половником. Отец Дионисий встал и прочел молитву, после чего все принялись за еду. В гостиной было тихо, только позвякивали ложки да кто-нибудь время от времени просил передать кусок хлеба.

Отец Дионисий как духовный пастырь решил исправить положение и заговорил о вещах нематериальных. Сначала он воздал должное покойной, потом объяснил, что сейчас делает ее душа, после чего заговорил о привидениях. Такого поворота событий нужно было ожидать, но Анна Андреевна постаралась перевести разговор на другую тему.

— Отец Дионисий, вам не скучно в этой маленькой часовенке на кладбище? — задала она невинный, казалось бы, вопрос.

Однако отец Дионисий отреагировал очень болезненно. Видимо, Маслова наступила ему на больную мозоль.

— Я служил в кафедральном соборе, но настоятель решил, что на кладбище я нужнее, — сообщил он тоном, исключающим дальнейшие расспросы.

— Какая жалость! — продолжала Анна Андреевна, словно бы не замечая его болезненной реакции. — Значит, теперь вы лишены возможности служить литургию? Или я ошибаюсь?

Она подняла на священника глаза, ожидая ответа, но тот набычился и уткнулся в тарелку. Возникла неудобная пауза, и тут Владик не то нечаянно, не то нарочно опрокинул на себя бутылку со «Спрайтом», который ему полагался по молодости лет вместо вина.

— Мама! — позвал он, показывая на мокрый стол и остатки напитка в бутылке.

— Зина, иди помоги нашему умнику! — крикнула Анна Андреевна.

Зина прибежала с полотенцем и быстро ликвидировала последствия аварии.

— Неси второе, — распорядилась хозяйка, видя, что гости заскучали над пустыми тарелками.

Зина быстро унесла грязную посуду на кухню, после чего вернулась с подносом, на котором стояли тарелки с картофельным пюре и кусочками гуляша.

Отец Дионисий посмотрел на свою порцию и покачал головой, затем нерешительно потыкал вилкой в кушанье, словно не зная, есть ему это или нет.

— Что-то не так? — поинтересовалась Маслова.

— Успенский пост нынче, матушка Анна Андреевна, — сокрушенно ответил поп. — Мирянам возможны послабления в пост, а нам, клирикам, скоромное вкушать никак не положено.

— Ну сделайте исключение, батюшка, уж не обижайте нас! — попросила Анна Андреевна. — Ради мамы моей, Маргариты Алексеевны, — и она умоляюще посмотрела на священника.

Поп вздохнул, перекрестил тарелку и пробормотал что-то вроде «Порося, порося, превращайся в карася», после чего взял вилку и стал есть с завидным аппетитом. Маслова улыбнулась, но быстренько спрятала улыбку в салфетку, чтобы священнослужитель ничего не заметил.

Я вознамерилась поговорить с Романом Андреевичем, но тот, как назло, увлекся разговором с Сергеем о рыбалке. Мужчины подвинули к себе ближе бутылку коньяку и наперебой рассказывали рыбацкие байки, показывая руками, какого размера рыбин им приходилось ловить на удочку. Я немного послушала их болтовню и переключила внимание на певчую, про которую, казалось, все забыли. Девица в черном платочке аккуратно ела, изредка бросая взгляды на отца Дионисия, который уже заканчивал трапезу. Наконец он выпил предложенный компот и встал, оглядев присутствующих.

— Я пойду, матушка, — обратился он к Анне Андреевне. — Служба ждет.

— Служба есть служба. — Маслова отпускала священника без особого сожаления. — Сейчас я дам вам кое-что, помянете мою матушку.

Она сходила на кухню и принесла два пакета со снедью: один, побольше, — для священника, другой, поменьше, — для певчей. Отец Дионисий прочел молитву, встал из-за стола и взял у Масловой пакеты. В этот момент хозяйка ловко сунула ему в руку свернутые трубочкой купюры.

— Благодарствую! — сказал повеселевший священник и обратился к певчей: — Кира, ты уже поела?

Та, давясь, допила компот и утвердительно кивнула.

— Тогда пошли. Нам сегодня еще покойника отпевать в два часа.

Поп направился к выходу. За ним послушно семенила певчая, которой он отдал пакеты, как только она вылезла из-за стола. Анна Андреевна проводила их до крыльца и помахала вслед рукой. Дождь уже перестал, и теперь облачению отца Дионисия ничего не грозило. Поп сел в машину, впустил певчую и тронулся с места, выруливая на основную дорогу.

Тем временем в гостиной произошли перемены. Сергей и Роман Андреевич говорили уже одновременно, хвалясь друг перед другом рыбацкими достижениями. Владик зачем-то переливал остатки «Спрайта» из одного стакана в другой — наверное, надеялся, что таким образом удастся пролить еще немного. Зина убирала со стола объедки, не решаясь побеспокоить разошедшихся не на шутку мужчин. Я, глядя на них, поняла, что сейчас любые попытки что-либо выведать бесполезны, поэтому встала из-за стола и присоединилась к стоящей на крыльце Масловой.

— Анна Андреевна, я отъеду на часок?

— Куда ты хочешь съездить?

После того как дела были завершены, к хозяйке снова вернулось благодушное настроение, которым я и решила воспользоваться.

— Мне нужно в отдел по борьбе с организованной преступностью, — честно созналась я.

— Куда? — удивилась Маслова.

Я повторила.

— И у тебя там есть знакомые? — не поверила она.

— Начальник отдела, Валерий Петрович. Мне нужно с ним посоветоваться насчет ваших привидений.

Анна Андреевна на минуту задумалась, потом спросила:

— Это надолго?

— Часа на полтора, учитывая дорогу.

— Поезжай, если все так серьезно, — милостиво разрешила хозяйка. — Мы завтра тоже уедем. А ты, говорил Илья Ильич, еще здесь останешься? На сколько дней?

— Пока не поймаю привидение.

— Ты думаешь, оно без нас появится? — засомневалась Маслова.

— Обязательно.

Я была уверена, что как только в доме станет пусто, сюда нагрянут непрошеные гости.

— Что ж, тогда делай как знаешь, — пожала плечами хозяйка. — Сегодня ты мне больше не понадобишься.

— И тем не менее я вернусь через полтора часа. Думаю, я вам еще пригожусь.

* * *

Как только я выехала на трассу, у меня будто выросли крылья. Наконец-то я освободилась от этого морока: привидения, мертвые старушки, похоронные агенты, попы, экстрасенсы, ведуньи, поминки… Мой мозг отказывался работать в таких условиях, я привыкла мыслить ясно и четко: вот объект, который я должна охранять, вот риски, которые нужно учесть, вот круг подозрительных лиц, за которыми необходимо пристально следить, вот прямые угрозы, от которых я обязана защищать, вот меры безопасности, которые следует принять незамедлительно. Но сейчас мне нужен был собеседник, профессионал, который поможет разложить все по полочкам и найти недостающее звено в цепи моих рассуждений.

Кстати, нужно позвонить Бодрову и справиться, на месте ли он. А то приеду и буду ждать, пока у него закончится совещание или еще что-нибудь.

— Алло! Валерий Петрович? Это Охотникова. Я еду к вам. Немного не вовремя? Я быстро. У меня только один вопрос. Почему один? Можно и не один. Не успеете? Что беспокоит? Дом с привидениями. Да-да, тот самый. Так я загляну к вам? Хорошо! Минут через двадцать! Пораньше? Постараюсь пораньше! Да, до встречи!

Мне повезло: уже через десять минут я припарковала машину у городского отдела полиции и, быстро показав свое удостоверение дежурному на вахте, взбежала на третий этаж, к кабинету Бодрова. Постучав в дверь, я услышала знакомый голос:

— Войдите!

Я рывком открыла дверь и замерла на пороге. Валерий Петрович, одетый как на парад, поправлял перед зеркалом непослушные волосы. В одной руке у него была расческа, в другой — новая фуражка, которую он надевал только в особых случаях.

— Добрый день! — поздоровалась я, прикрывая дверь и разглядывая хорошо знакомого начальника.

— Как я выгляжу? — вместо приветствия спросил Бодров.

Я подняла вверх большой палец.

— Ты, как всегда, мне льстишь, — с улыбкой сказал Валерий Петрович и отошел от зеркала.

Фуражка так и осталась у него в руке. Он положил ее на стол и повернулся ко мне.

— Как отдыхается в Волжских далях?

— Отдыхается? Я там работаю, Валерий Петрович, причем безрезультатно.

— Почему так? — строго спросил капитан. — Ты же знаешь: если результата не видно — значит, ты что-то упускаешь из виду. А так, чтобы совсем без результата… — Бодров не договорил и обошел стол с внешней стороны, чтобы сесть в свое кресло. — Садись и рассказывай все по порядку. — Он указал рукой на стул, стоявший напротив стола, и приготовился слушать.

— Я сейчас охраняю Маслова, — начала я, но Бодров меня перебил:

— Это того Маслова, который директор «Наших колбас»?

Я кивнула и продолжала:

— Точнее, не его самого, а его семью. Так вот, вы не поверите…

— Поверю. Всякое бывает, — улыбнулся капитан. — У нас вот был случай, когда бодигард охранял вдову от ее собственного сына от первого брака. Как потом выяснилось, за ним стояла целая преступная группировка. А поначалу все выглядело как фарс. Что замолчала? Давай рассказывай, а то у меня через полчаса встреча с ветеранами.

Капитан еще раз пригладил свои непослушные волосы.

— Я охраняю семью Маслова от привидений, — упавшим голосом напомнила я.

— От привидений? — переспросил Бодров, подняв брови, что было у него знаком крайнего удивления. — Это неплохо. И как они там?

— Кто «они»? — не поняла я.

— Привидения.

Я внимательно посмотрела в лицо Валерию Петровичу, надеясь найти в нем хотя бы тень насмешки. Но начальник отдела по борьбе с организованной преступностью был серьезен как никогда. Таким серьезным я его видела очень редко.

— Есть один подозреваемый, — со вздохом произнесла я.

— Один? — возмутился Бодров. — И где твоя интуиция? Решила, что раз тебя наняли охранять семью от несуществующих призраков, то можно ничего не делать?

Я слегка опешила. Вот не ожидала такого разноса!

— Валерий Петрович, а у вас бывали случаи, когда преступник маскировался под нежить? — робко спросила я.

— Вот этого вопроса я и ждал. Значит, с тобой не все потеряно. Рассказывай все начистоту: что проделано, что запланировала на ближайшие дни, свои подозрения… — Бодров хлопнул ладонью по столу и посмотрел на часы. — Ветераны могут немного подождать, — сказал он более спокойно.

Ободренная его вниманием, я начала с самой завязки:

— Маслов недавно купил дом в Волжских далях. Об этом доме ходят слухи, что там спрятан клад первого хозяина, купца Головастикова, который сторожат привидения. Я там сижу с пятницы, и за это время умерла теща Маслова и чуть не утонул в омуте его сын-подросток.

— Так-так, а вот с этого места поподробнее! — Бодров бросил карандаш, который вертел в руках во время нашего разговора, и впился глазами мне в лицо. — Как умерла теща?

— Я нашла ее утром в ванне.

— Что-то необычное заметила?

— Рядом с ней в воде был электромас-сажер.

— Он сгорел?

— Не знаю. Мы вызвали полицию, они забрали его как вещдок. Дело же завели — смерть при невыясненных обстоятельствах…

— Надо бы попросить материалы следствия, — пробормотал Бодров. — Любопытно, что они там нарыли.

— Вряд ли что-то существенное, — перебила я. — Маслов сказал, что в массажер была встроена специальная защита и при контакте с водой он просто отключался. И теща Маслова всегда брала этот массажер с собой в ванну. Меня смутило другое: рубильник в ванной был отключен…

— Тем не менее теща мертва, — напомнил Бодров. — Ну а судмедэксперты что говорят?

— В справке написали, что был инфаркт.

— Ее могли убить, просто выключив свет в ванной.

Я отрицательно покачала головой:

— Не думаю. Следов испуга на лице я не видела. Больше похоже на внезапную остановку сердца.

Валерий Петрович встал из-за стола и заходил по кабинету.

— Это дело намного сложнее, чем кажется, — задумчиво сказал он. — Похоже, преступник засел в доме, и твоя задача — вычислить его и обезвредить. Кто твой подозреваемый? — Он остановился напротив моего стула и уперся в меня жестким взглядом.

— Сосед по даче. Он водит своего кота ловить мышей как раз в то самое помещение, в котором должен находиться клад.

— Хм… Сосед с котом ходит искать клад? — недоверчиво спросил Бодров. — Это что-то новенькое! Ладно, один подозреваемый есть. А еще кто?

— Пока больше никого. Но в ту ночь, когда умерла теща Маслова, я слышала стук как раз оттуда. Пошла на этот стук — и получила доской по голове так, что потеряла сознание.

— А когда очнулась? — быстро спросил Бодров.

— Очнулась на рассвете, никого рядом уже не было. Я нашла незапертый выход из этого помещения и тропинку оттуда на соседнюю дачу.

Бодров стоял у меня за спиной, и мне стоило некоторых усилий повернуться и посмотреть ему в лицо.

— На рассвете… — задумчиво проговорил он. — А в самом доме у тебя нет подозреваемых? Расскажи-ка мне, кто из семейства Масловых живет на даче!

— Анна Андреевна, супруга Маслова, их сын Владик двенадцати лет, племянник Маслова Сергей и домработница Зина.

По-моему, я перечислила всех, кроме Маргариты Алексеевны. Вряд ли это она стукнула меня доской по голове, а потом вернулась в ванную, чтобы там утонуть. Но кого из названных мною можно подозревать? Они вроде бы все как на ладони…

— Так-так… А сколько лет племяннику?

Бодров задал этот вопрос обычным тоном, но я сразу почувствовала, что у него возникли подозрения.

— Примерно моего возраста — может быть, немного моложе. Он из Уральска, учится в Германии, — добавила я.

— А не староват для студента?

Наверное, Бодров просто привык подозревать всех подряд, поэтому так придирается к каждой мелочи. В конце концов, Сергей может учиться в магистратуре — туда как раз поступают в его возрасте. Нужно как-нибудь поинтересоваться, что он заканчивает — магистратуру или бакалавриат. Или Бодров прав? Если прав, то не мешает проверить этого племянника! Вдруг он действительно не тот, за кого себя выдает? Не случайно же тогда Маргарита Алексеевна не узнала его… Но если он и вправду никакой не Сергей, то у него была причина убрать Маргариту Алексеевну! Только как он все-таки это сделал? Массажер, рубильник — где связь? Или ее нету вовсе, а я просто придумала ее на пустом месте?

— Может, проверить этого типа? — неуверенно спросила я.

— Проверить… — проворчал Бодров. — Давно нужно было проверить! И бывшего хозяина тоже.

— Насчет бывшего хозяина подозрения есть, мне Маслов о нем говорил. Этот Козлов набрался наглости попросить его пустить в дом, чтобы поискать клад!

Бодров молча прошелся взад-вперед по кабинету, потом остановился напротив меня и сказал, выставив вперед указательный палец:

— Пойдешь сейчас к Коробкову, узнаешь все о семье Козловых. Сам Козлов, насколько я помню, привлекался за мошенничество — мы с тобой вроде бы еще в прошлый раз это выяснили. Но может быть, в его окружении есть еще кто-нибудь с такими же наклонностями. Так что необходимо проверить всю его семью. Потом заглянешь в адресный стол к Нагиевой, узнаешь все о племяннике Маслова: где учится, где сейчас находится. Поняла?

— Поняла, Валерий Петрович. Все сделаю, как вы сказали.

— Все, иди. А мне пора к ветеранам, — сказал капитан, взял со стола фуражку и надел ее. — Как я тебе?

Я улыбнулась и показала большой палец.

— То-то же. Иди, — повторил он и направился к выходу из кабинета.

Я поняла, что разговор закончен, и вышла за ним следом. Теперь мне нужно было наведаться к Коробкову, который, как я поняла, занимался делом Козлова, и в адресный стол, чтобы узнать местонахождение племянника Маслова. Я посмотрела на часы: в запасе оставалось не так много времени.

Надеюсь, в мое отсутствие с Масловыми все-таки ничего не случится. Может ли Сергей быть источником опасности? Этого я пока не знала наверняка. С одной стороны, он ведь целых полдня таскал Владика по окрестностям Волжских далей, пока мы с Анной Андреевной занимались похоронными делами, и за все это время с мальчишкой ничего плохого не произошло; а практически у меня на глазах по глупой случайности он чуть было не утонул. С другой стороны, мне вдруг вспомнилось, как поспешно Сергей дал деру под благовидным предлогом, едва заслышав слово «полиция». Так что, может статься, прогулка с Владиком была ему только на руку. Ну держись, самозванец, если ты и вправду самозванец!

* * *

Коробков был человеком занятым. Пока я сидела у него в кабинете, он успел переговорить по телефону минимум с троими, и аппарат продолжал звонить. Наконец следователь сдвинул его на край стола, перестал обращать внимание на звонки и посмотрел на меня. Этот молодой человек, одетый в форменные брюки и гражданскую рубашку, отличался завидной энергией.

Он начал быстро перебирать листки перекидного календаря, отыскивая записи, касающиеся дела Козлова.

— Вот, нашел, — сказал он, тыча пальцем в один из листков. — Козлов Олег Викторович. Если дело еще не закрыто, оно должно быть у меня.

Следователь встал, подошел к большому несгораемому сейфу и почти сразу же извлек оттуда пухлую папку с делом ювелира.

— Вот она! — Коробков потряс папкой в воздухе и положил к себе на стол. — Сейчас посмотрим, что тут у нас.

Он сел и погрузился в изучение содержимого папки.

— Что тебя интересует конкретно? — спросил Коробков, рассматривая какие-то снимки.

— Ближайшее окружение Козлова — его друзья, подельники, родственники…

Мне требовалось обозначить круг лиц, которые могут быть причастны к поиску клада.

— Так мы с тобой до завтрашнего утра не закончим, — проворчал Коробков. — Хотя, — он вынул из папки успевший пожелтеть листок, — вот показания его родного брата, Козлова Алексея. Он пишет, что Олег Викторович — образцовый семьянин, и все такое в этом же роде.

— Фотография есть? — Я вся подалась вперед.

Вот это новость! Оказывается, у Козлова есть брат! Маслов мне ничего об этом не говорил. Может, не знал?

— Фотографии, к сожалению, нет. Он проходил по делу как свидетель, — ответил Коробков.

— Сколько ему лет? — Во мне заговорила интуиция, подсказывающая, что этого человека необходимо проверить особенно тщательно.

Следователь заглянул в начало документа.

— По паспорту ему двадцать пять, а на сколько выглядит — не знаю. — Коробков поднял на меня глаза и развел руками. — Фотографии свидетелей делать не принято, тем более если они к преступлению не причастны.

— Хорошо, тогда последний вопрос: этот Алексей Козлов сейчас в Тарасове?

— Должен быть в Тарасове. Он был прописан у брата, пока тот не продал свою шикарную квартиру, чтобы компенсировать государству нанесенный им же ущерб. Сейчас Козловы живут вот по этому адресу, — Коробков быстро написал его на листке и подал мне, — можно проверить хоть сегодня.

Я бережно сложила листок и спрятала в нагрудный карман.

— Другие свидетели интересуют?

— А кто они?

— В основном официальные лица, — начал следователь, но я его оборвала.

— Официальные лица не интересуют. Только близкие друзья и родственники, — сказала я твердо.

— С друзьями у Олега Викторовича негусто, а координаты ближайшего родственника я тебе дал. Жена Кристина живет по тому же адресу. Дети несовершеннолетние, — отрапортовал Коробков.

Я поблагодарила следователя за сведения и стала думать, когда удобнее съездить к Козловым. Визит нельзя откладывать: и так много времени было потеряно в выходные.

— Я тебе помог? — спросил Коробков.

Очнувшись от своих мыслей, я кивнула и вышла из кабинета.

Козловым нужно нанести визит сегодня же, но я обещала Масловой приехать в течение полутора часов. Ладно, была не была! Сейчас зайду в адресный стол, пока он не закрылся, потом звонок подопечной, ну а потом — визит к Козловым под предлогом уточнения адреса.

Ольга Рудольфовна Нагиева из адресного стола не очень-то рада была видеть непрошеного посетителя в конце рабочего дня в понедельник. Она так и сказала:

— Милочка, я очень уважаю Валерия Петровича Бодрова, который тебя ко мне прислал. Но сегодня у меня был бесконечный день, и я рада, что он на исходе. И потом, у меня просто недостаточно информации, чтобы узнать, где находится этот ваш племянник. Ну да ладно, постараюсь сделать, что могу. В конце концов, не так много граждан Российской Федерации из города Тарасова учится в Германии. Я сейчас пошлю запрос в миграционную службу, и завтра мы будем знать, пересекал ли российскую границу в последнее время… Как там его имя?

— Сергей Зорин, — подсказала я.

— Да, Сергей Зорин, — подтвердила услышанное Нагиева и быстро занесла имя в компьютер. — На сегодня все. — Она развела руками.

— Когда мне к вам приехать, чтобы узнать результат? — Мне не хотелось покидать кабинет просто так, не узнав даже срока исполнения запроса.

— Завтра к обеду должны поступить сведения, и я тут же вам позвоню. — Нагиева записала мой телефон. — До свидания!

Я поблагодарила Ольгу Рудольфовну за то, что она согласилась уделить мне время в конце рабочего дня, и вышла из ее кабинета.

Теперь мне предстоял трудный разговор с Масловой. Я уже заранее представляла себе ее недовольство, но, как ни странно, все обошлось.

— Ты все еще в полиции? — спросила она меня.

— Да. И сейчас мне нужно кое-куда съездить, проверить один адрес, — сказала я.

— Езжай, не торопись. Сергей ушел купаться под дождем, Владик занят компьютерными играми, а ужинать еще не время. Когда ты планируешь вернуться?

Анна Андреевна была на удивление спокойна.

— Максимум через пару часов, — ответила я, ожидая справедливого возмущения.

Но его не последовало. Маслова отнеслась к моим тарасовским похождениям как к чему-то само собой разумеющемуся. Возможно, Илья Ильич дал ей какие-то указания, а может быть, сказывалось то, что дом освятили и теперь хозяйке казалось, что никакие привидения над ней уже не властны.

В общем, как бы то ни было, а я получила увольнительную и могла распоряжаться собственным временем по своему усмотрению. Теперь меня ждал долгий путь в Комсомольский поселок, где сейчас проживала семья Олега Викторовича Козлова. Я посмотрела адрес по навигатору и невольно присвистнула: мне предстояло ехать через весь Заводской район к черту на кулички. Настроение упало. Но делать было нечего, и я развернула машину, направляясь к самой оконечности города, почти что к Кольцевой дороге.

В Комсомольском поселке я заплутала среди одинаковых домов. Навигатор тормозил, пришлось спросить адрес у прохожих. Незнакомая женщина в годах показала мне дом, который я искала, после чего долго рассказывала о его обитателях, их характерах и взаимоотношениях. Наконец я демонстративно посмотрела на часы и заявила, что очень спешу, — только так мне удалось отделаться от словоохотливой тетушки. Найдя нужный подъезд, я припарковала машину напротив и вошла туда.

Дверь квартиры Козловых открыла растрепанная женщина лет сорока в цветастом шелковом халате и льняном переднике, испачканном мукой.

— Добрый день! Я из отдела по борьбе с организованной преступностью, — я показала свое удостоверение так, чтобы не видно было слова «телохранитель». — Мне нужно уточнить, кто проживает по этому адресу кроме Козлова Олега Викторовича.

Женщина пропустила меня в квартиру, пригласила на кухню и стала перечислять, кто в ней проживает. Кроме Олега Викторовича в квартире жили она сама, Козлова Мария Петровна, его жена, Козлов Никита, двенадцати лет, его сын, Козлова Наташа, семи лет, его дочь, и Козлов Алексей Викторович, его родной брат.

— Очень хорошо, — подбодрила я женщину. — А Козлов Алексей сейчас в Тарасове?

Этот вопрос интересовал меня больше всего.

— Он уехал к своей матери в Новые Бурасы, — сообщила мне Мария Петровна, вынимая из духовки противень с горячим пирогом. — У него на работе отпуск, — добавила она, исключая дальнейшие расспросы.

Примерно так я себе и представляла разговор с женой ювелира, пойманного за руку сотрудниками полиции. Все мои намеки на подробности в отношениях членов семьи умело пресекались. Я никак не могла найти повод попросить у Марии Петровны фотографию братьев. Мне не давало покоя замечание Маргариты Алексеевны, которое она высказала за ужином в день своей кончины. Но в руках у меня не было ни фотографии Сергея Зорина, ни фотографии Алексея Козлова — а значит, мои подозрения относительно них беспочвенны. Пока беспочвенны. Но кто знает, что может выплыть в результате моего расследования?

Расстроенная неудачей, я поспешила вернуться в дом с привидениями. Моего приезда никто не заметил: Анна Андреевна и Владик были заняты сборами в Тарасов. Владик хотел напоследок искупаться в Волге, но мать была категорически против:

— Сегодня весь день моросит дождь, еще простудишься.

Владика такой ответ не устраивал. Он приводил кучу доводов «за», в том числе и тот факт, что Сергей сегодня купался.

— Сергей — взрослый человек и сам может позаботиться о своем здоровье, — отрезала Анна Андреевна и перестала говорить на эту тему.

Я еще немного послонялась по дому и от скуки зашла в библиотеку. Там мне попался в руки том из собрания сочинений Ломоносова, и я углубилась в чтение истории России. За этим занятием меня застал пришедший с Волги Сергей.

— Просвещаешься? — спросил он с усмешкой.

— Убиваю время до ужина, — в тон ему ответила я.

— Давай-давай! — хохотнул он. — Здесь в библиотеке можно встретить поразительно интересные книги.

Да, пару дней назад мы уже нашли одну такую… Я вспомнила тот момент во всех подробностях: как этот парень пыхтел над непонятными значками в рукописной книге, с каким жаром вдруг выкрикнул, что Козловы — наследники этого дома… Мои подозрения в отношении племянника Маслова начали крепнуть. Интерес к истории внезапно испарился. Я захлопнула книгу, поставила ее на место и вышла из библиотеки.

Комната Сергея была открыта, и я заглянула в нее. Сергей стоял у стола и разглядывал, как мне показалось, какую-то схему. Заметив меня, он сложил схему и спрятал ее в ящик.

— Грызем гранит науки? — поинтересовалась я, повторяя насмешливый тон, каким было сделано замечание в библиотеке.

Сергей испуганно вскинул глаза, но вовремя спохватился и расплылся в улыбке.

— Повторяю пройденное, — сказал он наигранно-бодрым тоном, подошел ко мне, обнял за плечи и мягко выпроводил из своей комнаты со словами: — Извини, мне нужно переодеться к ужину.

Теперь я была почти уверена в том, что знаю, какую схему он прячет. Нужно как-нибудь заглянуть в его комнату, когда он уйдет на Волгу, и детально изучить то, что теперь лежит у него в ящике стола.

С нарочитой беспечностью глядя по сторонам, я спустилась вниз. Зина в столовой накрывала стол для ужина. Она суетилась, расставляя тарелки и раскладывая около каждой приборы. В ожидании, пока меня позовут к столу, я вышла на веранду покурить. В это время со стороны входа в неотремонтированное помещение послышался знакомый голос.

— Вася, Вася, Вася!

Я быстро сбежала с крыльца и направилась туда, но Роман Андреевич меня не заметил. Его внимание было всецело поглощено поисками кота.

— Василий, я ухожу! — раздраженно крикнул он и добавил свистящим шепотом: — А вдруг хозяева появятся? Вася, пойдем домой!

— Добрый вечер, Роман Андреевич! — сказала я, выходя из-за угла.

Сосед вздрогнул и обернулся:

— А, это ты, Женя! Да вот, пошли с Василием на охоту, а он увлекся. Уже троих задушил. — Он показал на кучку мышиных трупиков.

— А что, он их не ест? — поинтересовалась я.

— Нет. Заиграет до смерти и бросит, — с сожалением произнес Роман Андреевич. — Но ведь природа все придумала очень разумно. Самая лучшая еда для кошки — это мыши. А он, зараза, пристрастился к «Вискасу»! А что они такого туда положили, что кот теперь отказывается от другой еды? Приманку?

— Фастфуд для кошек, — предположила я.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — вздохнул Роман Андреевич и добавил обреченно: — С этого «Вискаса» у кошек бывают камни в почках. Так что, если не сумею его отучить, пропал мой шотландец!

Я попыталась успокоить расстроенного хозяина, приводя примеры других кошек, избежавших столь грозного заболевания. Но у меня не было опыта заядлой кошатницы, и мои доводы звучали неубедительно. Роман Андреевич посмотрел на меня недоверчиво и покачал головой:

— Не знаю, не знаю. Может, есть кошки с железными почками, а у моего уже начинаются боли. Осенью опять пойдем лечиться, — вздохнул он и снова позвал кота: — Вася, Вася, Вася!

На этот раз кот соизволил услышать хозяина и вышел, неся в зубах еще одну жертву. Мышь едва дышала и обреченно шевелила лапками. Видимо, кот с ней очень долго играл — до тех пор, пока в ней не осталась лишь капля жизни. Мне стало жалко мышку, но Роман Андреевич не разделял моих чувств.

— А что поделаешь? — равнодушно заметил он. — Так природой заведено: каждый кого-то ест.

Что ж, если подумать как следует, я сама мало чем отличаюсь от кошки: точно так же выслеживаю «добычу», так же ловлю ее и сдаю полиции. Но я так поступаю только с преступниками! Хотя ведь и в лапы к коту попадают только больные грызуны, неспособные вовремя почуять опасность и уйти от нее, — это я прочла на каком-то сайте про кошек, случайно нажав не на ту ссылку.

— Роман Андреевич, а вы не замечали ничего странного в этом помещении?

— Странного? В смысле привидений? Нет, не замечал. А что, беспокоят? — спросил он с хитрой улыбкой, беря на руки своего питомца и отнимая у него полудохлую мышь.

— Привидения не в счет. Меня интересует, кто здесь стучит по ночам.

— Не знаю, — коротко ответил сосед по даче. — Помещение не заперто, так что сюда может пробраться кто угодно.

— А как же неприкосновенность частной собственности? — удивилась я.

Но мой вопрос повис в воздухе. Роман Андреевич, забрав своего питомца, повернулся и пошел по протоптанной им тропинке к дыре в заборе, ведущей на его участок. Я посмотрела ему вслед и подумала, что этого подозреваемого можно смело вычеркивать из списка. Интерес к дому с привидениями у него слишком специфический, да и в существование клада он вряд ли верит. В противном случае он всячески скрывал бы, что бывает на нашем участке. Конечно, сосед не хочет, чтобы его застукали, когда он приходит за своим котом, — ему это неприятно. Но это все.

Что ж, кажется, одним вопросом меньше. Конечно, я не буду выпускать из виду Романа Андреевича, но следить за ним постоянно не стоит. Не исключено, что однажды ему может прийти в голову мысль покопаться в недрах этого полусарая, но в настоящее время он вряд ли преследует подобную цель. Его больше интересует, что кушает его Василий.

— Женя, идем ужинать! — в дверях дома появилась Анна Андреевна. — Сергей с тобой?

— Нет, — ответила я, гася сигарету и входя в дом вслед за хозяйкой.

— Что-то он сегодня какой-то странный, — заметила Маслова. — Ни с кем не разговаривает, заявил, что весь день провел на пляже, хотя сегодня дождь. Причем самое интересное, что он почти не вымок! Может, брал с собой зонт?

Анна Андреевна вошла в столовую.

— Зина, подавай, голубушка! Мы с Женей проголодались, а всех ждать — дело неблагодарное.

И Зина пошла на кухню за ужином для нас с Анной Андреевной.

Глава 6

Сегодня с утра небо очистилось от туч. От вчерашней непогоды не осталось и следа: сплошная синь раскинулась над садами Волжских далей, лишь кое-где видны были высокие перистые облака, похожие на клочки пуха. После вчерашнего дождя природа словно ожила: полевые цветы вдоль дорожки раскрыли свои венчики, трава стала зеленее, листва на деревьях блестела. В общем, природа, в отличие от меня, радовалась долгожданной свежести утра. И ей не было никакого дела до людской суеты.

Я бежала по знакомой уже дорожке между дачами и пыталась привести мысли в порядок. Разнос, который вчера устроил мне Бодров, дал свои результаты. Со вчерашнего дня я перестала быть просто отдыхающей с полномочиями телохранителя — теперь я превратилась в дотошного следователя, ищущего преступника и подозревающего всех и каждого.

Первым моим подозреваемым был Роман Андреевич, но то ли из-за вчерашней встречи, то ли из-за того, что он вел себя слишком инертно, я отказалась от мысли о его причастности к событиям в доме с привидениями. А вот смерть Маргариты Алексеевны до сих пор представлялась мне не случайной. Ведь кто-то же выключил рубильник в коридоре? Роман Андреевич сделать этого не мог по одной причине: ему не удалось бы незамеченным проникнуть в дом. Тогда кто стоит за всем этим? Кто отключил рубильник и помог старухе утонуть в ванной? Кто стучал в подвале? Кто огрел меня по голове так, что я неизвестно сколько пролежала без сознания? Роман Андреевич? Но зачем это ему? Чтобы скрыть интерес кота Василия к нашим мышам? Глупость какая! Нет, с сегодняшнего дня я вплотную займусь Сергеем…

Я добежала до берега Волги и повернула обратно. Еще минут пять, и можно будет заняться силовыми упражнениями. Вообще с тех пор, как я попала в Волжские дали, у меня явно наблюдается прилив сил. То ли свежий воздух так действует, то ли близость речной воды, но пребывание в доме с привидениями оказало на меня благотворное влияние. Сейчас я как раз в той форме, которая нужна для активных действий, завершающих расследование. Осталось только поймать злоумышленника.

Предположим, потенциальный преступник действительно Сергей. Но что я могу ему предъявить? Массажер, найденный в ванне и изъятый полицией? Ссадину у себя на темени, которая за два дня благополучно зажила? Выключенный рубильник, о котором, кстати, вообще никто не вспомнил в разговоре с полицейскими? Или тот момент на рыбалке, когда он выбросил меня из лодки в воду? Ну не собирался же он всерьез утопить меня таким образом! Тем более он уже имел возможность убедиться, что я отлично плаваю. Так что скорее это просто такой идиотский способ флирта, который можно объяснить разве что недостатком воспитания. Хотя сын солидного бизнесмена из Уральска, получающий высшее образование в Германии, мог бы вести себя как-то поприличнее, на мой взгляд…

Пора, однако, вывести его на чистую воду! Сегодня же попробую поговорить с Сергеем начистоту и выяснить, чем он дышит. Пусть расскажет мне о своем детстве в Уральске, о житье-бытье студентов в Германии — вот и посмотрим, кто он такой на самом деле…

Эх, Женька-Женька, что ж ты так? Самого главного подозреваемого у себя под носом просмотрела! Расслабилась в присутствии единственного ровесника, позволила себе стрелять глазками, крутить хвостом и всячески кокетничать, как будто ты и впрямь на курорте, а не на работе! Учили же тебя в «Ворошиловке»: не стоит доверять незнакомому человеку, даже если это хороший знакомый твоего хорошего знакомого. Нет, все тебе, Охотникова, нужно повторять!

Итак, сегодня в течение дня мне должна позвонить Нагиева и сказать, возвращался ли Сергей Зорин из Германии в ближайшее время. Тогда и будем делать соответствующие выводы. А пока у меня нет ни одного факта, который позволил бы мне предпринять решительные действия. Значит, пора принять душ, переодеться к завтраку и идти на кухню просить у Зины чашечку кофе.

Но едва я вышла в коридор, как наткнулась на Анну Андреевну.

— Доброе утро, Женя! — сказала она и, опередив меня, прошла на кухню.

Я поняла, что моя утренняя чашечка кофе откладывается на неопределенное время, и вышла на веранду. На соседних дачах уже проснулись люди. Некоторые работали в огороде, нагнувшись над грядками. Другие только умывались или завтракали под навесами. В общем, жизнь в дачном поселке шла своим чередом. Я по-хорошему позавидовала этим людям — мне бы их заботы! Мой взгляд упал на участок Романа Андреевича. Самого хозяина еще не было видно — должно быть, он спал. На крыльце дома сидел его любимец Василий и жмурился на утреннее солнышко.

— Доброе утро! — неожиданно раздался у меня над ухом голос Сергея.

— Доброе! — ответила я, удивляясь, что не услышала его шагов.

— Анна Андреевна сегодня уезжает, — сообщил он, глядя куда-то вдаль, поверх деревьев.

— Я в курсе, — ответила я и вынула из кармана пачку сигарет, обдумывая, как вытянуть из него нужную мне информацию, чтобы не вызвать подозрений.

Сергей посмотрел на пачку и демонстративно сморщил нос.

— Опять дышать дымом? — спросил он недовольным тоном. — Неужели тебя так тянет испортить воздух табаком?

— Это тебя в Европе научили так трепетно относиться к чистоте воздуха? — парировала я, прикуривая сигарету.

Сергей, кажется, не понял, к чему я задала этот вопрос.

— Кстати, на кого ты учишься в Германии?

— А тебе зачем? — насторожился он.

— Так просто, — пожала плечами я. — Не знала, что это конфиденциальная информация.

Сергей промолчал. Я искоса посмотрела на него, оценивая, стоит ли копать глубже. Как бы не спугнуть его подобными вопросами! Нет, пожалуй, еще один вопрос все-таки задам…

— Слушай, а ты там, в Германии, квартиру снимаешь или в общежитии живешь?

— А ты что, собралась учиться в Германии? — перехватил он у меня инициативу.

Ага, достаточно! Теперь абсолютно ясно, что мои вопросы ему не нравятся.

— Пока нет, — честно созналась я, — но какие мои годы!

— Вот когда поедешь туда — сама все узнаешь, — надменно сказал Сергей.

Он быстро спустился в сад и устроился на лавочке под яблоней, давая понять, что мое общество ему неприятно.

Из дома выглянула Анна Андреевна:

— Женя, ты мне нужна! Я уже сложила вещи, Владик тоже собирается. А вот Сергей изъявил желание остаться здесь до выходных. Ты с нами едешь?

— Илья Ильич распорядился, чтобы я оставалась в доме до тех пор, пока не поймаю привидение, — ответила я.

Лицо Масловой удивленно вытянулось:

— Ты это серьезно?

— Вполне.

Хозяйка пожала плечами, не зная, как отнестись к подобному заявлению.

— Женя, а как ты думаешь поймать привидение? У тебя же нет специального оборудования…

Мне сразу вспомнился древний фильм про охотников за привидениями, и я невольно улыбнулась. Все-таки Анна Андреевна слишком увлекается мистикой!

— Для того чтобы поймать это привидение, у меня все есть, — ответила я твердо.

— Хорошо, — согласилась Маслова. — Значит, вы с Сергеем останетесь в доме одни. Зину я увезу с собой — она нужна мне в городе. Продуктов вам хватит больше чем на неделю, так что наслаждайтесь чистым воздухом, купайтесь и ловите призраков. А мы поедем в город. Я уже устала каждый день ждать от этого дома какого-нибудь подвоха.

Маслова говорила откровенно. На ее лице видны были следы бессонной ночи, а кончики пальцев слегка подрагивали.

— Хорошо, — ответила я, чувствуя, что разговор закончен.

Анна Андреевна повернулась, чтобы уйти, и бросила на ходу:

— Завтрак будет через полчаса. Потом за нами приедет шофер, и мы отбываем в Тарасов.

Затем хозяйка поднялась на второй этаж в комнату Владика и закрыла за собой дверь. Я тем временем решила сходить на кухню, чтобы узнать у Зины насчет кофе.

— Привет! — сказала я домработнице. — Чашечкой кофе не побалуешь?

Зина устало посмотрела на меня и скороговоркой перечислила:

— Кофе в буфете, чайник на столе, сахар в сахарнице.

— Поняла, — коротко ответила я и принялась готовить себе кофе самостоятельно.

Через пару минут я сидела в углу кухни за чисто вытертым столом и пила ароматный напиток, мысленно благодаря Зину за то, что она каждое утро терпит меня в своей вотчине. Приготовленный собственноручно кофе казался мне особенно вкусным — может быть, из-за того, что я его очень долго ждала, а может быть, потому, что все добытое собственным трудом кажется нам милее.

Обещанный Анной Андреевной завтрак прошел скомканно. Ели быстро, словно торопя время, оставшееся до отъезда; никто не говорил ни слова. Только Владик вдруг ни с того ни с сего спросил:

— Мама, а когда мы сюда вернемся?

Маслова вздохнула, но отвечать не стала. Владик повторил свой вопрос.

— Когда-нибудь, — неопределенно сказала Анна Андреевна. — Ешь быстрее.

— Зачем быстрее? — не унимался мальчишка.

Маслова оторвалась от трапезы и строго посмотрела на сына.

— Не болтай за столом!

Это было последнее замечание. До конца завтрака Анна Андреевна не проронила больше ни слова.

После были сборы в Тарасов, с обычной для таких событий суетой и беготней. Меня это не касалось, и я закрылась в своей комнате, чтобы не попадаться под ноги. К десяти часам все было готово к отъезду. Я поняла это, когда шаги на лестнице утихли и Анна Андреевна громко возмутилась в коридоре:

— Когда же он приедет?

Я вышла из комнаты и спросила, могу ли ей чем-нибудь помочь, на что Маслова ответила:

— Ты могла бы довезти нас в Тарасов. Но мы уже условились с Владимиром — он должен прибыть с минуты на минуту.

Будто в подтверждение слов хозяйки из-за деревьев показалась машина — та самая, в которой семейство несколько дней назад прибыло на дачу. Я узнала шофера, который их подвозил, и, выйдя на веранду, помахала ему рукой. «Форд Эксплорер» въехал во двор и остановился у крыльца. Владимир вылез из машины и пошел в дом получать ЦУ от своей хозяйки.

Минут через двадцать вместе с Зиной он уже погрузил все вещи в машину и захлопнул багажник, сказав, что туда больше ничего не поместится. Понятливая Зина поставила последнюю сумку на заднее сиденье и ушла в дом. Владимир еще раз осмотрел багаж, довольно хмыкнул и присел под яблоней в ожидании хозяев.

Анна Андреевна не спешила выходить, и скоро я поняла, почему: Владик, которому вчера так и не удалось искупаться в Волге, перед отъездом вздумал пойти на дикий пляж. Мальчишка выскочил из дома в одних плавках и крикнул матери:

— Я все равно пойду на Волгу!

— Иди. Мы уедем без тебя, — невозмутимо ответила Анна Андреевна.

Владика эта фраза немного отрезвила, и он нехотя пошел надевать бермуды и рубашку, после чего мать впихнула его на заднее сиденье и захлопнула дверь машины.

— Теперь, кажется, все, — сказала Маслова, ни к кому не обращаясь.

Владимир и Зина восприняли ее слова как руководство к действию и послушно заняли свои места в машине. Анна Андреевна посмотрела на них и села на переднее сиденье.

— Женя, приглядывай тут за Сергеем, — сказала она напоследок, и машина тронулась.

Я помахала Масловой рукой и вошла в опустевший дом. Там стояла непривычная тишина, только сверху из комнаты Сергея доносилась негромкая музыка.

* * *

В дверь моей комнаты постучали. Я сидела в Инете, читала статью об истории старинных домов в окрестностях Тарасова и о легендах, связанных с ними. Внезапный стук заставил меня вздрогнуть.

— Кто там? — спросила я, тут же вспомнив, что в доме, кроме меня и Сергея, никого не осталось.

— Женя, открой! — послышался из-за двери голос хозяйского племянника.

Я подошла к двери и повернула ручку замка. На пороге стоял Сергей с надувным матрасом под мышкой.

— Пойдем искупаемся, — сказал он, показывая глазами на матрас.

— Может, позже, когда жара немного спадет? — предложила я, с сомнением глядя на надувное судно.

— Сейчас в самый раз. А к вечеру можно сходить еще. Ты как насчет полноценного отдыха?

— В самую жару?

— Да. В самую жару посидеть в прохладной водичке, а к вечеру искупаться на ночь. Ночью вода теплее, чем днем.

Сергей задался целью уговорить меня во что бы то ни стало. Интересно, зачем? И зачем он вообще остался тут, когда все его родственники вернулись в город? У меня было только две версии. Может быть, он просто решил воспользоваться нашим знакомством и приятно провести время в обществе девушки, которая показалась ему интересной. А может быть, он задумал заманить меня куда-то или усыпить каким-то образом мою бдительность, чтобы избавиться от меня как от неудобного свидетеля поисков клада. Ни один из этих вариантов в мои планы не входил, поэтому я решила не подпускать его к себе ближе чем на полметра.

— Не хочу, — твердо ответила я после минутного раздумья.

— Пойдем! А то мне одному скучно, — не отставал Сергей.

Взгляд у него был какой-то тревожный, но я никак не могла понять, почему: то ли он действительно волнуется по поводу наших отношений, которые я бы и отношениями-то не назвала, то ли боится, что я разгадаю его коварные замыслы. Ладно, дам ему шанс — но только до первого жлобского выпада!

Я демонстративно вздохнула:

— Ну хорошо. Выйди, я переоденусь, — и выпихнула парня в коридор.

Оставшись одна, я критически осмотрела состояние своего купальника. Оно было удовлетворительным, несмотря на то, что кое-где на подкладке виднелись следы речной зелени, которая отстает от ткани только при хорошей стирке. Я надела купальник и легкую рубашку-поло. Такой наряд в самый раз: рубашка, надетая сразу после купания, не даст мне обгореть на солнце. Так, что еще нужно для защиты от прямых солнечных лучей? Легкая кепочка и солнцезащитные очки. В общем, с пляжным костюмом все было ясно. Неясно только одно — что именно задумал Сергей. Поэтому вместо сланцев я на всякий случай надела легкие кроссовки, чтобы можно было быстро убежать, если его действия покажутся мне слишком навязчивыми.

— Я готова!

Открыв дверь, я выглянула в коридор. Сергей стоял рядом, прислонившись к стене.

— Тогда пойдем, — сказал он, подождав, пока я запру дверь.

— На какой пляж — туда, где воронка, или туда, где купались Анна Андреевна с Владиком?

— А ты куда хочешь? — услужливо спросил молодой человек.

— Там, где воронка, вода чище, — заметила я.

— Хорошо, пойдем туда, где воронка, — быстро согласился Сергей. — Только я не ручаюсь, что матрас в ней не закружит.

— Тогда пойдем туда, где воронки нет, — предложила я.

Но тут же вспомнила, что на том месте, где купались хозяйка с сыном, на берегу растут густые кусты. При мысли об этом мне стало немного не по себе. Я бегло окинула взглядом Сергея и подумала, что, пожалуй, особенно напрягаться не стоит. Несмотря на широкую грудную клетку, этому парню до мачо далеко; и потом, владение наиболее эффективными приемами восточных единоборств уравнивало мои шансы в случае силовой борьбы с ним. Так что я без особой опаски пошла за Сергеем туда, куда он меня повел.

На берегу я сняла одежду и повесила ее на куст. Сергей сделал то же самое и бросил надувной матрас в воду.

— Поплыли вместе, — сказал он, входя в реку и наваливаясь грудью на матрас.

Я осторожно вошла в воду и нырнула, намереваясь обогнуть матрас, но Сергей понял мой маневр, и когда я вынырнула, край матраса оказался прямо у меня под носом. Я нырнула еще раз, поглубже, чтобы парень не мог проследить мой путь под толщей воды, и поплыла к середине протоки. Таким образом мне удалось ненадолго оторваться от своего спутника. Выбравшись из прибрежной полосы, я легла на воду. Но это оказалось ошибкой: через минуту Сергей доплыл до меня и стал брызгать мне водой в лицо.

— Забирайся ко мне! — предложил он, похлопывая рукой по матрасу рядом с собой.

— Почему ты не оставишь меня в покое? Я не хочу кататься на твоем матрасе.

— Представь, что это твой матрас, — сказал Сергей без тени улыбки.

Его взгляд по-прежнему был каким-то напряженным, и мне это не понравилось. Не так флиртуют с девушками, когда намереваются их соблазнить, совсем не так! От греха подальше я снова нырнула и поплыла по направлению к берегу. Сергей остался плавать на своем матрасе.

Вынырнув на мелководье, я достала ногами дно и вышла из воды. Капли воды нисколько не охлаждали разгоряченного тела. Я подставила спину солнцу и раскинула руки, ощущая кожей солнечный жар. Нет, пожалуй, все-таки не стоило тащиться на пляж в самое пекло!

Я увидела, как Сергей соскользнул с матраса в воду и нырнул, а затем поплыл к берегу, таща за собой надувное чудовище.

— Фу! — сказал он, вылезая из воды. — Ты была права: на матрасе плавать не время, слишком жарко…

Вытащив свой матрас на берег, он запрыгал на одной ноге, стараясь избавиться от воды в ухе.

— Я вообще не понимаю, что мы тут делаем в середине дня, — откликнулась я.

— А я тебе сейчас расскажу. — Сергей приблизился ко мне вплотную и обнял меня за плечи. — Мы теперь здесь одни и можем делать все, что заблагорассудится.

С этими словами он еще крепче прижал меня к себе. Я попыталась высвободиться, но он только сильнее сжал руки. Пришлось применить прием, в результате которого незадачливый ухажер оказался лежащим на песке. Лицо у него при этом было совершенно идиотское — наверное, он пытался осмыслить, что вообще произошло за эти несколько секунд.

— Женя… — обескураженно выдавил он.

Я тем временем подхватила свою одежду и пошла по направлению к дому.

— А как же привидения? — донеслось мне вслед. — Одна не боишься?

Не оборачиваясь, я мотнула головой. Уж лучше привидения, чем назойливый кавалер! Мой опыт мне подсказывал, что в нашем мире пакости обычно делают именно люди, а не обитатели тонкого мира.

Придя в дом, я первым делом убедилась, что Сергей меня не преследует. Сейчас, пока он там на пляже соображает, что же, собственно, произошло, самое время тщательно осмотреть его жилище.

Я поднялась на второй этаж и открыла дверь. В комнате парня царил идеальный порядок, так что мне не стоило особого труда изучить все, что могло меня заинтересовать. Ни книг на немецком, ни конспектов, которые он якобы штудировал все эти дни, обнаружить не удалось. Ноутбука в комнате Сергея тоже не было — но даже если бы он был, вряд ли я успела бы исследовать его содержимое до возвращения хозяина.

Зато в ящике стола, до которого мне больше всего хотелось добраться, я нашла пожелтевший кусок пергамента, на котором был нарисован план какого-то помещения. Приглядевшись внимательнее, я узнала лестницу, ведущую в цоколь, и дверь на улицу. Под рисунком виднелась надпись, сделанная полууставом, и часть слов мне удалось разобрать. Это были слова «двема аршин посолонь», то есть «через два аршина по ходу солнца». По современной метрической системе, прикинула я, это должно быть около трех метров по часовой стрелке. Так вот оно, указание, где искать клад! Похоже, Сергей вырвал этот план прямо из книги, стоящей в библиотеке. Это уже серьезная улика! Я внимательно еще раз вгляделась в полустертые от времени линии. Да, похоже, «двема аршин посолонь» — это как раз там, где были вынуты кирпичи из стены заброшенного цоколя…

Внезапно я услышала, как внизу на улице хлопнула калитка, и поспешила ретироваться. Не нужно раньше времени показывать, что мне все известно. Я аккуратно сложила план и водворила его на место. Потом проверила, не осталось ли следов моего посещения, и на цыпочках сбежала с лестницы, ведущей на второй этаж. Когда я открывала дверь своей комнаты, Сергей уже шел по коридору, но я захлопнула дверь у него перед самым носом.

— Женя, я пошутил! — как-то не очень уверенно произнес он.

— Зато я не шучу, — резко ответила я из-за двери.

Из коридора послышался шумный вздох.

— Дурочка, — наконец выдавил племянник хозяина. — Я хотел по-хорошему… Пусти!

И он стал ломиться в дверь, то ли намереваясь сорвать ее с петель, то ли пытаясь выломать замок. Это точно не было похоже на приступ внезапной любовной страсти, и я быстро осмотрелась в поисках чего-нибудь такого, что могло бы надежно преградить ему доступ в мою комнату. Мой взгляд упал на стоящий в углу шкаф. Я попробовала сдвинуть его с места, и у меня получилось! Через пару минут шкаф надежно перекрыл дверной проем так, что непрошеный гость, даже если ему вдруг удалось бы справиться с дверью, обязательно должен был наткнуться на эту преграду.

— Пусти! — злобно кричал из-за двери Сергей, судя по всему, уже теряя контроль над собой.

Отвечать было некогда — да и незачем. Я быстро сбросила с себя пляжную амуницию и переоделась в более удобную одежду. Поверх майки-поло я нацепила кобуру с пистолетом, а в задние карманы джинсов положила наручники. Да, нужно еще вытащить из сумки баллончик с «черемухой»! Это будет первым средством, которое охладит пыл несостоявшегося любовника.

Но пыл угас сам по себе, причем быстрее, чем я думала: несколько раз атаковав дверь и выплюнув в мой адрес грязные ругательства, Сергей отказался от попыток ворваться в комнату. В коридоре послышались его удаляющиеся шаги, и я вздохнула с облегчением. Теперь у меня было немного времени, чтобы обдумать свое положение.

Итак, что мы имеем? В комнате Сергея лежит украденный из библиотеки план, на котором ясно видно, что клад (если он еще существует) находится в старой части цоколя. Более того, как раз та часть стены, в которой замурован клад, разобрана. Видимо, стук, который я слышала в первую ночь, доносился именно оттуда, и стучал тот, кто разбирал эту стену. И тот, кто ударил меня по голове. И теперь у меня уже не оставалось сомнений в том, что это был именно Сергей!

Но это еще не все! Этот человек был единственным, кто бродил по дому в ту ночь, когда умерла Маргарита Алексеевна. И именно у Сергея была причина ее убить. Точно так же как сейчас у него есть причина убить меня.

Эта внезапная мысль заставила меня похолодеть. Телохранителю, конечно, не привыкать к тому, что он рискует жизнью. Но как-то глупо быть убитой в пустом доме, когда тебе даже некого защищать, кроме себя самой. Непрофессионально, я бы даже сказала. Нет уж, я так легко не сдамся! Тем более что совладать с этим слабаком — не проблема.

Я очнулась от своих раздумий и выглянула в окно. Двор был пуст — видимо, Сергей затаился где-то в доме. Ладно, подождем и посмотрим, что будет дальше!

В этот момент проснулся телефон. Номер был незнакомый. Я взяла трубку.

— Евгения Охотникова? — спросила Нагиева. — Я звоню, чтобы сообщить вам: Сергей Зорин не пересекал границу России.

— Что? — не поняла я.

— Сергей Зорин не пересекал границу России, — повторила Нагиева.

— А кто тогда находится со мной в этом доме? — машинально спросила я у самой себя.

— Вы хорошо меня поняли? — участливо поинтересовалась дама из адресного стола. — В настоящий момент Зорин находится в Германии. У вас еще есть ко мне вопросы?

— Нет, спасибо, — обескураженно ответила я и положила трубку.

Мысли вихрем закружились у меня в голове. Я вновь схватила в руки телефон и принялась искать профиль Сергея Зорина в соцсетях. Почему мне не пришло в голову сделать это раньше?

Поисковик выдал не слишком много результатов. С профиля в Фэйсбуке на меня смотрело открытое, улыбающееся лицо молодого человека; надписи Uralsk и Deutschland не оставляли сомнений — это он, настоящий племянник Маслова! Я внимательно вгляделась в фотографию. Действительно похож! Но тот, кто только что ломился в мою дверь, все-таки отличался от этого улыбающегося молодого человека — другой взгляд, другое выражение лица. И цвет глаз другой — старушка оказалась права!

Но если так — куда же смотрел Илья Ильич? Как мог человек с улицы представиться ему в качестве племянника, чтобы спокойно покопаться в недрах его загородного дома, не привлекая к себе лишнего внимания? И откуда этот посторонний человек вообще мог узнать о существовании клада? И тут меня осенило: о кладе мог рассказать только Козлов! И скорее всего, он подослал сюда своего брата Алексея, лицо которого было Маслову не знакомо, но — по счастливой случайности — оказалось похоже на лицо его племянника. Вот ведь хитрецы какие — не поленились собрать максимум информации обо всей семье! Соцсети — опасная вещь, никогда не знаешь, кто воспользуется твоей персональной информацией и в каких целях. Но, с другой стороны, они здорово облегчают жизнь таким, как я. Теперь, благодаря им и звонку Нагиевой, мне все абсолютно ясно. Осталось только выбрать момент, чтобы задержать злоумышленника.

Словно в ответ на мои мысли из подвала донесся слабый стук. Я вся превратилась в слух. Через некоторое время стук повторился, после чего послышался звук осыпающихся кирпичей. Нужно торопиться! Я немного отодвинула шкаф и, протиснувшись в узкую щель, открыла замок. В коридоре стояла тишина. Очевидно, самозванец был уверен, что я затаилась в своей комнате и не решусь выйти из нее еще очень долго — а значит, не помешаю ему наконец-то добраться до клада. Как бы не так!

Наученная горьким опытом, я не стала открывать люк в полу, а направилась к выходу из дома, чтобы попасть в цоколь со стороны двора. Но здесь меня ожидал сюрприз: входная дверь оказалась заперта. Выбраться во двор можно было только через окно. Я зашла в пустую столовую и попробовала открыть одно из окон, ведущих на веранду. Это у меня получилось, и через пару минут я уже стояла перед входом в цоколь. Для начала я приложила ухо к двери и прислушалась. Изнутри отчетливо слышалось, как кто-то разбирает кирпичную кладку. Я несколько раз глубоко вдохнула и открыла дверь.

Самозванец сидел на корточках около выступа стены, низ которого был наполовину разобран, и увлеченно расшатывал очередной кирпич. Занятый своим делом, он не заметил, как я вошла.

— Бог в помощь, Алексей! — громко сказала я, заранее приготовившись отразить атаку.

Козлов вздрогнул, услышав свое настоящее имя, но тут же овладел собой и спокойно произнес:

— Женя, ты перегрелась на пляже? Меня зовут Сергей.

Он поднял на меня глаза, и я поняла, что сейчас он попытается устранить досадную помеху. Так оно и произошло. Самозванец медленно выпрямился и вдруг бросился в мою сторону. Я ушла от его хватки, используя тактику ушу. Козлов еще раз попытался меня схватить, но я снова ушла. Он остановился в недоумении и не спросил, а крикнул:

— Ты вообще кто?!

— Телохранитель Евгения Охотникова. — Скрывать дальше свое настоящее лицо не было причин.

Козлов побагровел от злости. Он снова бросился на меня, намереваясь ударить, но я перехватила его руку и молниеносно уложила на пол в очень удобной для меня позе: его правая рука оказалась рядом с темным остовом перил той самой лестницы, которая вела в цоколь с первого этажа дома. Затем я быстро вынула наручники, и через несколько секунд Сергей-Алексей был надежно соединен ими с прочной основой старинной лестницы. Еще не понимая, что случилось, он попытался вскочить на ноги, но тут же его лицо перекосилось от боли. Он посмотрел на свою руку и попытался избавиться от «браслета».

— Бесполезно! — ядовито улыбнулась я и отошла на безопасное расстояние.

Самозванец в ответ прорычал что-то нечленораздельное. Поняв, что он находится достаточно далеко от места, где спрятан клад, я подошла к разобранной кладке и осмотрела стену со всех сторон. Наполовину выщербленный выступ стены с тыльной стороны был грубо оштукатурен. Я пнула ногой нашлепку из цемента, и она отвалилась почти целиком, обнаружив чугунную печную дверцу.

Открыв эту дверцу, я пошарила рукой в скрывавшемся за ней отверстии и наткнулась на кувшин. Осторожно вынув, я осмотрела его со всех сторон. Ого, настоящий старинный китайский фарфор!

Нарочито медленно и торжественно, чтобы горе-кладоискатель это видел, я перевернула посудину вверх дном. Из кувшина выпали две серебряные монетки царской чеканки.

Козлов дернулся, пытаясь освободить руку, но наручники держали его крепко.

— Я свалю все на тебя, — сказал он с ухмылкой. — На кувшине отпечатки твоих пальцев.

— Не получится, — невозмутимо парировала я. — У меня слишком хорошая репутация. И еще я давно работаю с отделом по борьбе с организованной преступностью.

Я взяла монетку в руки. Полновесное серебро, лишь слегка потемневшее от времени. Но ценности здесь, конечно, немного — за старинное Евангелие там, наверху, знатоки дали бы гораздо больше. Стало быть, Маслов был прав: клад давно уже вытащили — эти две монетки, скорее всего, остались в кувшине по чистой случайности. И ради этой мелочи был весь сыр-бор? И из-за этих несчастных двух монеток умерла бедная Маргарита Алексеевна?

— Ты как Раскольников, — заметила я.

— При чем тут Раскольников? — подавленно спросил самозванец.

— Он, помнится, убил бабушку за рубль, — пояснила я. — Ну а ты, конечно, играл по-крупному. Здесь ведь целых два рубля.

Я показала ему издалека две найденные рублевые монетки.

— Да бабка сама ласты в ванне склеила! — возмущенно рванулся с цепи самозванец. — Я при чем?

— Ой ли? — Я недоверчиво покачала головой. — А рубильник?

— Что рубильник? — не понял он.

— Ты рубильник отключил, чтоб старушку напугать?

Козлов опустил глаза, как провинившийся школьник.

— Вообще-то я его отключил просто для того, чтобы никто за мной не увязался, — мрачно пробубнил он. — Откуда я знал, что старуха такая пугливая…

— Ладно, следователю все это расскажешь! — оборвала его я.

На обвинение в убийстве это действительно никак не тянуло. Что ж, легче отделается — его счастье! Ну а моя работа закончена.

Я взяла телефон и набрала номер Маслова. Трубку взяли сразу же.

— Говори! — В голосе Ильи Ильича слышалось нетерпение.

— Я поймала привидение, — сообщила я. — Что будем делать дальше? Полицию вызывать?

Эпилог

Жаркое тарасовское лето подошло к концу. С начала сентября по утрам уже стало прохладно, хотя днем солнце грело еще совсем по-летнему. Но и это продолжалось недолго: к середине месяца многие уже надели теплые толстовки и жакеты, не снимая их даже в обед.

Мне было жаль лета — я хотела, чтобы оно продлилось еще немного. Попасть в пансионат «Волжские дали» по льготной путевке мне так и не удалось, а четыре дня, проведенных в доме с привидениями, не в счет — это был просто эпизод, связанный с работой, и больше ничего.

В ожидании следующего клиента я проводила дни за компьютером, пытаясь осмыслить недавние события. Смерть Маргариты Алексеевны по-прежнему не давала мне покоя. И чем больше я размышляла о ней, тем сильнее мне казалось, что без мистики здесь действительно не обошлось. Нет, никто не слонялся по коридору в белых простынях и не вздыхал за стенкой, никто не душил бедную старушку бескровными призрачными руками и никто не сторожил злополучный клад. Но присутствие какой-то злой силы в доме все-таки чувствовалось. Вот только как эту злую силу назвать?

В Интернете я нашла слово «эгрегор», и мне показалось, что оно наиболее точно соответствует тому, что я ощущала в этом доме, но чему не находила имени. Оккультисты вроде Лещенко называют это энергетикой места или душой вещей. Быть может, найденный мною в подвале кувшин из китайского фарфора веками аккумулировал негативную энергию хранящихся в нем сокровищ и алчности тех, кто стремился эти сокровища заполучить? Я прочла, что подобное притягивает подобное, — может быть, и Козловы устроили охоту на эти сокровища потому, что их ненасытные души подсознательно тянулись к темной энергии этого места и этого кувшина? И ведь Лещенко, который почти ничего не знал об этом доме, так точно указал место, откуда эта энергия исходила… Может быть, он и вправду экстрасенс? Или у него просто хорошая интуиция? Или быть экстрасенсом и иметь хорошую интуицию — это одно и то же?..

— Женя, ты будешь обедать?

Тетя Мила вошла ко мне в комнату, посмотрела на экран монитора и покачала головой.

— Ты так скоро с ума сойдешь! — проворчала она, увидев оккультные символы. — Пора забыть уже обо всем, что произошло в Волжских далях! Скорей бы уже новые клиенты нарисовались — а то ты со старым делом никак не расстанешься…

Мне нечего было ответить, и я поспешила перевести разговор на более приземленную тему.

— Что у нас на обед? — спросила я, быстро сворачивая ссылку.

— Вегетарианский борщ со свежими помидорами и буглама с курицей.

Я встала из-за компьютера и собралась идти на кухню. В это время раздался телефонный звонок. Это звонил Стас, и с первой минуты разговора я поняла, что он намеревается заехать к нам проведать тетю Милу, а заодно узнать о моих приключениях в Волжских далях.

— Ты мне так и не рассказала, как тебе удалось поймать привидение, — посетовал он. — Неужели тебе жалко поведать старому другу, что интересного ты узнала в этом доме?

Я ответила, что там было слишком много мистики и что я слишком устала от нее, но мои слова только еще больше подогрели его любопытство. Он жаждал новых впечатлений, и мне пришлось дать ему обещание рассказать все.

— Сейчас приеду! — предупредил Климов. — Заодно навещу тетю Милу.

— Приезжай, — без особого энтузиазма отреагировала я. — Только у тети Милы сегодня нет ничего печеного: на обед вегетарианский борщ и буглама с курицей.

Стас заверил, что именно это меню его устраивает больше всего, и отключился. Я опустила оглохший телефон. У меня не было особого настроения рассказывать Климову обо всех своих приключениях. Достаточно того, что я уже поведала о них Кате, которую, как всегда, интересовали личные проблемы ее постоянного клиента.

Кстати, а как мой психолог умудряется знакомиться с такими людьми? Для меня этот вопрос всегда оставался загадкой. Однажды она проговорилась: у нее есть какой-то уникальный маркетинговый трюк, при помощи которого она определяет, насколько ее будущему клиенту нужны услуги психолога. А дальше — дело техники. Я поинтересовалась, не стыдно ли ей пользоваться чужими слабостями, на что Катя безо всякого смущения ответила:

— Женя, ты отстала от жизни! Живешь, как улитка, в своем мирке, куда не пускаешь даже меня. А в наше бешеное время психологическая помощь нужна каждому. Неужели ты думаешь, что жизнь в большом городе — это как раз то самое, что нужно человеку? Очнись! Наше ухо создано, чтобы слушать шум ветра в листве и журчание воды в реке — а мы живем посреди гудения машин и уличного гула. Мы должны дышать озоном — а дышим пылью, ядовитыми выхлопами и синтетической парфюмерией. Это же все стресс, каждодневный многолетний стресс, к которому мы настолько привыкли, что даже его не замечаем! А еще, помимо этого, у каждого из нас куча психотравм, идущих из далекого детства и загнанных в подсознание настолько глубоко, что мы их не осознаем. Люди думают, что они сильные, а на самом деле они хрупкие, как стекло, покрытое мелкими-мелкими трещинками. Иногда достаточно одного незначительного удара, чтобы все посыпалось. Так вот, я эти трещинки вижу и предлагаю помощь как раз в тот момент, когда человек еще не посыпался, но уже на грани. Что в этом плохого? То, что человек после общения со мной находит в себе силы жить дальше, а не попадает в психушку, где уже приходится прибегать к медикаментозному лечению?

Да, пожалуй, она права. Временами после окончания очередного дела я чувствую, что устала до чертиков, и сама бегу к Кате ради сеанса релаксации под успокаивающую музыку. Это помогает мне восстановить силы. Хотя сама Катя считает, что это не психотерапия, а так, халтура и баловство. Мол, для настоящей психотерапии нужна длительная серьезная работа клиента и терапевта. Но она говорит, что я как дикобраз — у меня иголки во все стороны торчат, и не подступишься. Согласна, у меня непростой характер и довольно трудная работа. Но неужели рядовые граждане, занимающиеся вполне мирными делами, испытывают ту же усталость, что и я? Катя однажды привела мне цитату кого-то из великих: «Каждый человек, встреченный тобою, участвует в битве, о которой ты не знаешь ничего». Неужели действительно каждый? Впрочем, об этом я подумаю как-нибудь в другой раз…

Я закрыла ноутбук и пошла на кухню. Тетя Мила тут же засуетилась вокруг кастрюли с борщом.

— Женечка, тебе тарелку побольше или поменьше?

— Не спеши, — остановила я ее. — Сейчас приедет Стас — тогда и будем обедать.

— Стас еще неизвестно когда приедет, а время обеда уже наступило. Тебе нельзя долго оставаться без пищи, у тебя режим!

Тетушку было трудно убедить, что небольшое опоздание к обеду только подогревает аппетит.

— И все-таки давай подождем! — сказала я твердо. — А то неудобно получится: человека пригласили на обед, а он приедет к пустым тарелкам.

— Ладно, — скрепя сердце согласилась тетушка и закрыла крышку кастрюли, — подождем. Но борщ к тому времени может остыть, а хуже холодного обеда бывает только обед разогретый.

Не успела тетя Мила произнести последние слова, как раздался звонок в дверь. Я послала тетушке многозначительный взгляд и пошла открывать. На пороге стоял Стас с его неизменной улыбкой в тридцать два зуба.

— Привет! — поздоровался он. — А где тетя Мила?

Этот вопрос меня немного задел.

— Стасик, ты приходишь в наш дом навестить меня или мою тетушку? — спросила я не очень-то ласково.

Но Стас мгновенно нашел что ответить.

— Я люблю вас обеих! — сказал он с жаром.

Я немного обалдела от такого заявления, и рекламщик, пользуясь моим замешательством, вошел в прихожую.

— Добрый день, тетя Мила! Как ваше самочувствие?

— Спасибо, Стасик, пока все в порядке, — ответила тетушка. — Как ты?

Стас принялся рассказывать ей о последней выходке своего очередного клиента, которую он счел забавной, и сильно рассмешил ее. Тетушка пошла на кухню, хихикая и повторяя нелепую фразу клиента Стаса, а я все смотрела на нашего рекламщика и не могла отделаться от мысли, что общество тети Милы для него важнее моей дружбы. Да неужели же я ревную его к родной тетке? Глупость какая!

Стараясь отогнать от себя эти нелепые мысли, я направилась на кухню к тете Миле. Стас уже сидел за столом и ждал, когда моя драгоценная тетушка нальет ему тарелку борща. Пока она это делала, рекламщик успел рассказать ей еще что-то забавное, и улыбающаяся тетя Мила теперь болтала без умолку: наконец-то у нее появился терпеливый и благодарный слушатель.

Я села рядом со Стасом и прервала тетушкину болтовню, попросив борща и себе.

— Сейчас, Женя, сейчас! — нетерпеливо откликнулась тетушка.

Она продолжала пересказывать Стасу очередную серию детективного сериала, которую смотрела вчера. На меня никто не обращал внимания. Ладно, как-нибудь справлюсь и с этим! Только теперь, Стасик, тебе придется долго меня упрашивать рассказать тебе то, за чем ты, собственно, и приехал!

Тетя Мила поставила передо мной тарелку с борщом и добавила в нее ложку сметаны. Я молча принялась есть, изредка поглядывая на Стаса. Но тот продолжал перебрасываться фразами с моей тетушкой и, казалось, забыл о моем существовании. Я демонстративно вздохнула. Это немного подействовало: рекламщик бросил на меня быстрый взгляд и замолчал. Тетя Мила без помех закончила рассказывать содержание вчерашней серии и тоже замолчала.

— Женя, а как у тебя дела? — наконец-то обратил на меня внимание Климов.

— Тебя это всерьез интересует? — спросила я сухо.

— Не нужно на меня обижаться! — проговорил Стас с улыбкой. — Я просто стараюсь уделить внимание вам обеим.

Последняя фраза была произнесена таким подкупающе задушевным тоном, что все мои обиды как рукой сняло.

— И что тебя интересует больше всего? — спросила я, отдавая грязную тарелку тетушке и принимая из ее рук другую, с курицей и баклажанами.

Стас задумался, подняв голову и устремив взгляд в потолок.

— Наверное, судьба дома с привидениями, — наконец произнес он. — Очень интересно, чем все закончилось.

— Ничем, — ответила я односложно.

— Как это ничем? — удивился рекламщик. — Столько трудов — и ничем?

— Никаких особых трудов не было. После смерти матери и поимки Алексея Козлова Анна Андреевна наотрез отказалась возвращаться в этот дом. И Масловы продали недвижимость с молотка — вместе с привидениями, книгами из библиотеки и кувшином с монетками. Говорят, Илья Ильич неплохо заработал на этой сделке.

— Вот это номер!

Стас удивленно уставился на меня — видимо, ожидая, что я расскажу что-то еще. Но я принялась молча и сосредоточенно уничтожать бугламу.

— А как же преступник? — спросила тетя Мила. — Было все-таки убийство или нет? И понес ли он какое-либо наказание?

Мне было немного досадно слышать эти вопросы. Увы, это один из тех редких случаев, когда моя работа не дала почти никаких результатов.

— В отношении Алексея Козлова возбудили дело о незаконном проникновении в жилище и попытке кражи. Но это дело развалилось еще до суда. Маслов сам виноват, что не распознал злоумышленника. Видимо, он так был поглощен своим бизнесом и амурными делами, что не удосужился толком разглядеть самозванца. Маргарита Алексеевна в этом плане оказалась куда внимательнее. Наверное, у нее была хорошая интуиция — неспроста ведь она не хотела ехать в этот дом, предчувствовала, что оттуда уже не вернется… Но убийства все-таки не было — судмедэкспертиза же подтвердила, что это инфаркт. Ну а кража… Две серебряные монетки, пусть даже старинные, — это не тот масштаб, когда стоит говорить о серьезном наказании.

Я зачерпнула последнюю ложку бугламы и отправила ее в рот.

— Неужели все так просто? — задумчиво спросила тетя Мила.

— Нет, не все, — покачала я головой. — Теперь в дачном поселке поползли слухи о призраке старой женщины, которая время от времени появляется в бывшем доме купца Головастикова. Так что новым хозяевам там тоже несладко. Тетя Мила, можно мне вместо компота чашку кофе?

Тетушка убрала со стола стакан с компотом и включила чайник.

— Вечно ты капризничаешь! — проворчала она.

— Я не капризничаю. Просто компот еще долгое время будет ассоциироваться у меня только с поминками. Не хочу больше обо всем этом вспоминать!

— Почему? — поинтересовался дотошный Стас.

— Обещаешь, что не будешь надо мной смеяться? — спросила я, принимая из рук тети Милы чашку крепчайшего кофе.

— Обещаю! — Рекламщик даже подкрепил свое обещание жестом, торжественно приложив руку к сердцу.

Я сделала паузу, пытаясь подобрать наиболее веские слова, но так их и не нашла.

— Понимаешь… Я до сих пор считаю себя виноватой в том, что в этом доме появилось еще одно привидение…

Реакцией на мои слова было гробовое молчание, которое длилось не меньше минуты. Наконец тетя Мила решилась его прервать.

— И поэтому ты день и ночь торчишь в Интернете на сайтах со всякой чертовщиной? Опомнись, Женя! Ты же еще недавно ни во что не верила! Что на тебя нашло? Неужели смерть старушки так на тебя подействовала?

Наверное, действительно пора заканчивать мои поиски всяких россказней о тонком мире — а то так недолго и в психушку загреметь…

— Хорошо, с сегодняшнего дня больше никакого оккультизма!

— Вот и правильно! — вставил Стас. — Неподготовленному человеку лучше в эти дела не лезть. Кстати, хочешь, я устрою тебе еще одну консультацию с Лещенко?

Я внимательно посмотрела в лицо рекламщику, но не обнаружила на нем и тени насмешки.

— Хочу.

— Когда?

— Да хоть сегодня!

— Идет! Сегодня как раз четверг, а на часах уже… — Он посмотрел на часы: — Ого, мне уже пора в офис! Через полчаса у меня встреча с клиентом. Спасибо, тетя Мила! — поблагодарил он тетушку за обед. — Женя, давай отложим до следующей недели?

— Хорошо! — согласилась я.

На следующей неделе мне уже предстоит встреча с новым клиентом. Это будет самое лучшее лекарство от моей хандры. Охраняя очередного подопечного, я точно забуду и о смерти бедной Маргариты Алексеевны, и о наглом Козлове, и о том китайском кувшине, на дне которого затаились остатки клада, припрятанного когда-то царицынским купцом со смешной фамилией Головастиков.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg