Олег Воскресенский Лена, розы, два клыка
© Воскресенский О., 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
* * *
У нее точно еще кто-то есть… Или она собирается… Планы у девушки. На будущее… Счастья ищет. Точно! Она же говорила что-то про планы вчера ночью… Так и сказала: «Я тут кое-что неожиданное для тебя запланировала. Надеюсь, ты, Боренька, будешь не в обиде на меня за такое…» Лицемерка! Гладила по голове. Так нежно… Улыбалась – просто ангел. И сказала про планы. Как я не догадался?! Прибалдел чуток…
А еще этот странный, нездоровый блеск в глазах! Не то чтобы прямо так – нездоровый… Ну, все ясно! Она влюбилась, короче говоря. Готовит меня к откровенному разговору. Вот и сейчас я здесь, а она – в холле. Достает телефон. Улыбается. Опять этот блеск. Кто это? Кто тебе названивает, Лена?!
– Ты с кем там болтаешь, дорогая? Не забудь, что оставляешь меня в обществе четырех обворожительных девиц… Незамужних, между прочим… – стараюсь придать голосу самые невинные интонации, но, видимо, не получается.
Парикмахерша, или как их там зовут… стилистка, короче говоря, даже дернулась от неожиданности – настолько резким и озлобленным был мой голос.
И кажется, она криво срезала лишнюю прядь на виске. Профессионалка, одним словом.
– Бо-ря… – заходит в зал и приближается. – Боря, ты что дуешься? Старый ворчун!
И снова ее пальцы… Она кладет мне на голову ладонь и поглаживает мне затылок. Где она этому научилась?!
– Что случилось? – эта сногсшибательная улыбка.
– Кому ты звонишь, Лена? – чеканю я и чувствую, как меня начинает трясти от радости и ревности одновременно.
– Я же тебя предупреждала. – Она всегда лаконична и сдержанна со мной на людях.
Я опускаю глаза, чтобы не расплакаться или не заорать на нее.
Стилистка (или как там ее) снова принимается за мою прическу.
Надоело все это.
Нет, ну конечно, уж что-что, а толк в парикмахерах и массажистах Лена знает. Иногда мне кажется, что она слишком много знает такого, о чем даже я не догадываюсь. Она, бывший бухгалтер прогоревшего банка, знает больше меня! Это просто невероятно! Понимаю, если бы я был каким-то прилипалой у большого босса – таким ребятам для статуса знание и ум не нужны. Или, на худой конец, выслужившимся до солидного статуса шпиком. Но я же – лучший знаток самых интересных мест в городе. Со мной советуется весь свет: во что одеваться, в каком ресторане подают самый вкусный тартар, к кому, в конце концов, стоит пойти постричься! Но тут такая история… Она находит стилистов, она выбирает рестораны с просто сногсшибательным меню… Она водит меня по бутикам!
Что со мной?!
Хотя меня сейчас это почти не волнует. Главное: что происходит с ней?
Вот она снова звонит. Улыбка. Шепчет в трубку своим мягким голосом. Не видит, как я наблюдаю за ней в зеркало. Что-то здесь не так – она разворачивается и выходит на улицу.
Надо проследить.
– Отстань! – я даже не узнал своего голоса, столько в нем было раздражения и обиды.
– Борис! – парикмахерша только вскинула руку и отпрянула от кресла.
Я сорвался с места и рванул к двери.
– Борис, куда… – умоляющий голос тут же скрылся за закрывающейся дверью.
Улица. Хорошо, что они сделали почти весь центр пешеходным – можно спокойно перебегать улицу без оглядки на машины.
Лена!
Вот – она заворачивает в Камергерский. Ну, держись! Убью! Я такого отношения не прощаю! Можешь как угодно оправдываться, но измену я не потерплю!
Еще один дом, кафе, и вот уже переулок. Ее нет. Осторожно, чтобы не привлекать внимания, иду с беззаботным видом иностранного туриста вперед. Изображаю любопытство, типа разглядываю дома, лепнины и витрины, а на самом деле вглядываюсь сквозь стекла в кафе.
Странно, почему на меня все так внимательно смотрят? Видимо, я совсем обезумел с этой своей Леной…
Довела. Если бы хоть кто-то из этих людей мог понять, как мне сейчас больно. Как одиноко! Как страшно становится только от одной мысли, что она нашла себе кого-то другого!
Люди! Люди… Нет, вам этого не понять. Вы гуляете по городу, спешите по делам, жрете свои бизнес-ланчи, а я совсем рядом, и я погибаю. Вы же лишь смотрите на меня как на источник опасности, как на неадеквата. В этом мире действительно уже нет места для настоящей любви. Тем более для неразделенной! Любовь вызывает у этих разодетых в пестрые шмотки, больше похожих на попугаев людей чувство суеверного страха. Настоящая любовь – это проказа двадцать первого века! За ней, как тень, семенит смерть. Особенно любовь к таким женщинам, как Лена! Чувства пугают вас, люди… Хотя что с вас взять, вы всегда боитесь того, чего не в состоянии…
Стоп!
Вот она!
Она здесь? В этом прокофеиненном гадюшнике?!
Как же ты опустилась, дорогая.
И с кем же ты там? Что за хмырь? Я его раньше не видел. Надо подойти поближе.
Отлично – вот парочка из дверей выходит. Да, молодой человек, судя по всему, вам надо было таким взглядом не затылок ей буравить, как сейчас, а во время чая-кофе в глаза так смотреть. Недовольна девушка вами, разочарована. Хотя, судя по взгляду, пока что не теряет надежды. Больше решительности, чувак! А сейчас, пропусти-ка меня. Во-от так…
– Извиняюсь…
– Пожалуйста-пожалуйста… – этот кавалер, по ходу дела, мне даже раскланяться готов, несмотря на то что я ему ногу отдавил.
Мельчает мужик – точно. Ну и ладно – хрен с ним. Главное, что в кафе я проскользнул незаметно. Встану здесь, у стойки с газетами. Браво, маэстро – и этот фокус удался! Она сидит ко мне спиной и не подозревает… А этот меня вряд ли знает. Во всяком случае, никак не реагирует. Надо подобраться как можно ближе.
Официантки заняты смазливым барменом у стойки. Что-то ему объясняют – новенький, наверное.
Сейчас сразу направо, к угловому столику – около двери. За банкоматом меня не сразу заметят. Йес! Лена в трех метрах от меня! Но чтобы заметить меня, ей надо повернуться почти на сто восемьдесят, как говорят умники, градусов. Музыка орет. Ну ладно, на слух я пока не жаловался.
– Боре нужен паспорт. Сегодня. – Лена следит за воздыхателем. Ловит каждую новую морщинку, появляющуюся на его, так сказать, лице.
Да что лицо? Как можно это надевать на себя? Даже при таких внешних данных? Молодой человек?! Что это за похабный желтый свитер? Что за невразумительные кроссовки? С рынка, да?! Да и вообще!..
Лена! Это не я, а ты сошла с ума… Встречаешься с каким-то скользким типом в желтом свитере и…..и кроссовках!
– Сегодня не получится, Лен. – Он смотрит на нее абсолютно равнодушно.
Ну да. Будто разговаривает со столбом. На губах усмешка.
Неужели она ему безразлична? Похоже, что так. Он тяжело вздыхает, будто бы уже устал от ее общества.
Тут какая-то деловая встреча, судя по всему.
Интересно, что это за переговоры такие, о которых я ничего не знаю. И похоже, не должен знать, потому что паспорт у меня один, и второй совсем не нужен.
– Леня, на другое имя, – отвечает она.
Леня и Лена – прекрасно. Лена заказывает Лене второй паспорт Бори…
– А если они начнут проверять? – удивился желтый свитер.
– Ты хочешь сказать, что он им сможет что-то ответить? – она усмехнулась.
Ого! И почему я не смогу ответить? Зачем мне делают паспорт на чужое имя? Кто вообще такой этот Леня, этот Ленька-свитер?!
– Сомневаюсь. – Он смеется.
Кажется, мне страшно.
– Сколько стоит? – спрашивает Лена.
– Пять за паспорт, семь – за скорость.
Двенадцать тысяч долларов за новый паспорт! Буду иметь в виду на всякий случай. Да и телефон этого Леньки надо будет найти у нее в списке контактов и запомнить.
– Это будет настоящий паспорт? – она пристально наблюдает за его реакцией.
– Лен, ну о чем ты говоришь… – Ленька-свитер даже обиделся.
Рука уже в сумочке, она достает из кошелька двенадцать тысяч рублей.
Что-то я не понял. Лена, ты совсем, что ли, с катушек съехала? Кто тебе в этом городе за двенадцать тысяч рублей в течение дня сделает настоящий паспорт?
Чувствую, как в груди просто заколошматило сердце – в какую же я историю вляпался? Тут что-то очень нехорошее. Надо проследить за ней до конца. Почему я не подслушивал все эти ее подозрительные разговоры раньше. Тогда еще – месяц назад, еще даже раньше, на Маврикии, когда появились первые подозрения. С кем вообще я связал свою жизнь?! Что я знаю о ее прошлом? И почему я задаю себе эти вопросы только сейчас?!
Ну, Лена, ну ты даешь! Бывают же на свете гадины!
– Посчитайте, девушка. – Знакомая и милая сердцу интонация барыни, подзывающей служанку.
Ну-ну… Жду вас на улице, донна Хелена.
Бочком по стенке – в предбанник, аккуратненько толкаем эту стеклянную дверцу, и побежали-побежали… Туда – к цветочной палатке. За ней меня не будет видно. Дождусь, пока она не выйдет.
Задерживается.
– Хороший букет выбираешь, мужик. Уважаю. Да – правильно. Можно, кстати, и гипсофилу добавить.
– Чего тебе? – он приветливо улыбнулся.
– Нет-нет, извините, мне просто показалось, что вы в букет хотите бергас добавить. Все верно – гипсофила будет смотреться органичнее. Не понимаю, зачем люди к розам этот веник суют. Я про бергас.
Неловкая ситуация. Отвлек незнакомого человека. Привязался со своими дурацкими советами. Видимо, неспроста прохожие на меня оглядываются. Смотрят, будто хотят чем-то помочь. Иногда улыбаются. Жаль, что рядом зеркала нет.
– А ты, дядя, – да-да с розами который, мог бы и повежливей быть. С каких это пор мы с тобой на «ты»?
– А-а… Согласен. – Он улыбается и отворачивается к продавщице.
Надо же – никакой агрессии. Приятный тип. Вдобавок одет со вкусом. Отличный темно-фиолетовый шарф, хорошие ботинки. Костюм тоже ничего – английская шерсть. Галстук – просто улет! Не все так безнадежно в этом городе. Спасибо, мужчина, что подняли мне настроение. Только «тыкать» не стоило. Но спишем это на волнение перед свиданием.
Вот она! Идет дальше по переулку. Одна. Ленька-свитер остался в кафушнике.
Смотрит на часы. Наверное, прикидывает, сколько у нее времени осталось. Ну да, сейчас меня должны были достричь, потом на массаж – разогревать мышцы, после этого бег по дорожке полчасика. Затем душ, чай и прочее, как раз на все уйдет около двух часов. За это время можно о многом договориться.
Давай, дорогая моя, строй козни, раз пять лет нашей совместной жизни для тебя ничего не значат. Второй паспорт тебе сегодня подвезут, а что дальше будет – посмотрим. Чувствую, кому-то сегодня придется ответить за свою подлость по полной.
Вот, заходит в ресторан.
Проголодалась, наверное. Хорошо, что в этот раз – не в чебуречную.
Спускаюсь следом, вниз, затем направо, мимо опустевшего с приходом ранней весны гардероба. В зале приглушенный свет. Она проходит в одну из кабинок. За перегородкой меня не будет видно – прошмыгну в соседнюю. Официанты, видимо, спят. В ресторане вообще никого. Ну что ж – мне же и лучше.
Аккуратно, бесшумно скольжу через весь зал, огибаю столики так, чтобы она ничего не заподозрила. Бесшумно захожу в соседнюю кабинку. Если вдруг подойдут и спросят, что я буду заказывать, объяснюсь жестами. Слышать мой голос у себя за спиной ей совсем необязательно.
Ждет.
И я жду.
Мне кажется, что я чувствую сквозь перегородку тепло ее тела. Спиной чувствую ее. Закрываю глаза и вижу: она сидит на кровати и медленно поправляет свои светлые локоны. Как она прекрасна! И какая она все-таки подлая…
Он! Это он вошел! Тот остолоп с розами! С моим букетом! Скотина! Подходит к ней!
Не слышно ни слова, только долгая пауза. Не могу больше терпеть! Сейчас ты у меня за все получишь!
Это. Просто. Какой-то. Ужас. Они. Целуются.
Я уже готов броситься на них, но чувствую, как слабеют ноги, сползаю на диван. У меня нет сил не то чтобы разорвать их обоих в клочья, я не могу и звука издать. А они были настолько увлечены друг другом, что и не заметили меня.
Она была увлечена… Моя Лена…
– Я соскучилась.
Нет!
– Мне невыносимо без тебя.
Не ври, уродец!
– Ты прекрасно выглядишь.
Кто?! Он прекрасно выглядит?! Лена, ты что, ослепла?!
– Это были мои слова.
– Прости. Просто мне кажется, что мы с тобой – самая красивая пара.
Лена, как ты можешь! Просто, прости… Какая пошлость!
– Это ты – самая красивая, а я – пара.
Смеешься? А я, между прочим, уже забыл, когда ты так смеялась над моими шутками.
– Ты проголодалась?
– Не очень. А ты?
– Я не хочу есть…
– Могу ли я предположить, чего ты сейчас хочешь?
– Тут и предполагать не надо.
– Тогда пошли! – громким страстным шепотом произносит она.
Я вскакиваю на ноги, чтобы вмешаться в эту отвратительную идиллию, и снова застываю на месте, а потом, как и в первый раз, сползаю на этот проклятый диван. Куда делась моя сила? Что стоят все мои медали, если я сейчас, как мешок картошки, вдавлен в бархатную обивку сиденья и не могу не то чтобы защитить свою честь, а даже расплакаться. Какой кошмар… И опять они меня не увидели. Судьба просто издевается надо мной.
Хотя все-таки это к лучшему, что они не заметили. Я сейчас слишком жалок, чтобы произвести нужное впечатление. Правильно – лучше подождать. Сохраняем спокойствие, как говорится.
Через мгновение я все-таки нашел в себе силы и поплелся за ними по все еще пустому залу ресторана к выходу.
Гардеробная. Крутая лестница наверх. Солнечный свет. Камергерский. Голуби, больше похожие на пыльные батоны с дергающимися клювами. Прохожие, радующиеся яркому апрельскому солнцу. Апрель. Через неделю май. Через неделю мы должны были лететь в Рим. Но нет больше Рима, нет больше Лены, нет больше никого, кроме этих бестолковых неопрятных голубей и истерически-восторженной толпы идиотов, которые, сами того не осознавая, искренне верят, что наступившая весна принесет им новые радости, новую любовь, новых мужей, детей, котиков, песиков, повышение зарплаты, а может – турпутевку в страну услужливых аборигенов, нагревающихся до температуры песка при виде наших туристок. Нет, дурачки. Слабоумные и не видящие дальше собственного носа людишки… Этого всего нет. Потому что нет больше моей Лены. Потому что моя Лена чуть ли не бегом спустилась со своим кривоногим охламоном в подземный переход под Тверской. Потому что, поднявшись на другую сторону улицы, она держала его под руку и размахивала букетом, как какая-то первокурсница, которой только что признались в любви. Чуть ли не подпрыгивала от счастья. Сорокалетняя дура!
И что потом?.. Я сразу понял, что будет потом. Конечно, сложно было не догадаться. Я даже не стал идти за ними в переход. Наблюдал с противоположной стороны улицы за тем, как они прошли в холл гостиницы и пропали там.
На целый час и восемь минут. Я стоял как раз напротив больших часов, подвешенных к столбу. Шестьдесят восемь страшных минут. Четыре тысячи восемьдесят секунд ненависти и бесшумных рыданий.
Вид у меня был такой, что кто-то из прохожих даже спросил, нужна ли мне помощь…
Этот вопрос, как ни странно, отрезвил меня, и я, собрав всю свою волю, стал хладнокровно ждать их возвращения.
Обратно они шли тем же маршрутом: по тротуару – в переход, по переулку – в ресторан. Я каким-то шестым чувством угадал, что они вернутся пообедать в то же место, и, незаметно обогнав их, занял удобную позицию в зале – так, чтобы не попасться на глаза, но и слышать каждое произнесенное слово. Видимо, дизайнер, придумавший интерьер ресторана, был умным и предусмотрительным. Сидеть в соседней кабинке все-таки было неразумно. Лена вполне могла выбрать и ее. Уж я-то знаю, какие места в зале она предпочитает. И знаю, что в тот закуток, в котором я примостился, она даже и не посмотрит.
Так и произошло – они вошли во все еще пустующий зал. Сели в кабинку, счастливые и… неразлучные…
– Кстати, ты купил, что я просила? – произнесла она легким, как тот весенний ветерок, трепавший волосы юных девушек на улице, голосом.
– Яд? – улыбнулся он.
– Да! Яд! – рассмеялась она.
– Разве я мог тебя подвести, дорогая? – ответил он, похлопывая по внутреннему карману пиджака, и тоже засмеялся.
– О! Да ты держишь его в нагрудном кармане?! – она пришла в восторг от этой новости.
Он достал из кармана синий пакетик.
– Забыл положить в портфель.
И они оба расхохотались.
Яд. Все понятно. Яд и второй паспорт. Мой труп в какой-то подмосковной речушке с поддельным паспортом…
Надо что-то предпринять. Главное, не подавать вида.
– Кстати, мы улетаем через три часа. – Он вдруг стал серьезным. – Как там твой Боря? Новый паспорт уже у него в зубах? Или ты предпочитаешь положить его в карман телогрейки?
– Комбинезона, – поправила его она.
Комбинезона? Комбинезона… У меня нет комбинезона… Все теперь встало на свои места…
Ну ладно, мужик. Посмотрим, что ты скажешь через несколько часов… Скоро в твоем кармане будет огромная дыра, потому что ты все свои деньги истратишь на адвокатов. Только смысла в этом не будет никакого – получишь срок по всей строгости закона!
И она тоже… Лена…
– Кто это?
– Не знаю. – Она достала из сумочки телефон. – Але. Что?! Что значит выбежал?! Когда? Когда, я спрашиваю?! Куда?!
Она бросила телефон обратно в сумку.
– Лена, что случилось?
– Боря сразу после меня буквально сорвался и выбежал из парикмахерской.
Смотреть на это чучело в костюме было одно удовольствие. Он на мгновение остолбенел. Потом быстро сообразил, схватил букет и чуть ли не заорал ей: «Пошли быстрее!»
На шум выскочили очнувшиеся официанты.
Они проводили Лену с ее розоносцем изумленными взглядами. Но каково же было их удивление, когда следом из ресторана выскочил я.
Как она бежала обратно в салон, что говорил ей этот флороман, я не видел. Потому что незаметно обогнал их, продираясь через текущий навстречу людской поток, завернул на перекрестке направо, влетел в крутящуюся дверь, чуть не разбив голову об стекло, и, поскользнувшись на мраморном полу, но удержав равновесие, вбежал обратно в парикмахерский зал. Сидевшие там стилистки (или как там их) встретили меня с облегчением, радостью и истерическим ворчанием.
Еще бы!
Буквально через полминуты туда ворвалась разъяренная Лена.
– В чем дело?! – громовым голосом отчеканила она.
– Елена Анатольевна, успокойтесь, пожалуйста. Все в порядке. Он вернулся.
– Я спрашиваю, в чем дело! – в бешенстве продолжила она. – Боря! Куда ты сбегал!
В зале повисла пауза.
Я сидел как ни в чем не бывало и смотрелся в зеркало.
– Да вот же он, Елена Анатольевна! – плаксиво оправдываясь, начала стилистка.
– И где он был?!
– Елена Анатольевна, пожалуйста… у нас посетители…
– Посетители! Я вам доверила свою собаку только потому, что мне порекомендовали ваш косметический салон! А вы ее упустили! Она сбежала!
– Он, а не она! – подал я голос.
– Боренька! – Я увидел в ее глазах слезы.
– Леночка!
– Боренька, ты цел?
– Да. Я-то цел. А вот ты – как ты могла? Как ты могла предать меня?!
– Иди ко мне, мой мальчик!
И я, плача от счастья, запрыгнул ей на руки.
– Ну не надо. Не надо, ты слижешь макияж.
– Как же я люблю тебя, Лена! Но ты – предательница! И не оправдывайся! Я знаю все! Я знаю про твои похождения в гостинице! Про букет! Про Леньку-свитера! Да! Я знаю про паспорт!
И тут я заметил его. Он стоял на входе и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Было видно, что ему хочется поскорее уйти.
– Я знаю про яд… – с презрением смотря ей в лицо, закончил я.
Потом я отвернулся и посмотрел ему прямо в глаза, этому негодяю. Секунда, две, три – он отвел взгляд. Ничтожество!
Я надменно наклонил голову вбок, демонстрируя свое презрение. Но пережитые за прошедшие два часа чувства все еще клокотали во мне огнедышащим вулканом. И просто рвались наружу. Мне хотелось его загрызть! Уничтожить! Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Задержал дыхание… и выдохнул.
Однако потрясение было настолько велико, что я не выдержал.
– Говнюк! – рявкнул я.
Он удивленно вытаращил на меня глаза.
– Ну, успокойся, Боря, – она погладила меня по загривку и повернулась к этому своему клоуну. – Сереж, подними, пожалуйста, поводок. Они даже не удосужились подать его мне.
Тот покорно вошел в парикмахерский зал, нагнулся за моим поводком, и в этот момент из внутреннего кармана его пиджака выпал маленький синий пакетик.
Девушки-стилистки удивленно посмотрели на пакет.
– Это крысиный яд, – ехидно уточнила Лена. – Садовник попросил меня купить его, чтобы вывести кротов с участка, но лучше оставь этот яд этим… проф-ффесс-ссионалкам! Лучше им сразу отравиться, чем так работать! И отпускать домашних животных гулять по улицам огромного города!
– Ну, Елена Анатольевна, зачем вы так? Это же китайская хохлатая, а не дог, и даже не спаниель, чтобы поймать ее… Он просто сорвался с места… У нас работают лучшие…
– Пойдем, – не желая слушать ее, сказала Лена.
Мы сели в машину, на заднее сиденье. Втроем.
Лена откинулась назад и выдохнула.
– Как я испугалась, Сереж.
Я усмехнулся и посмотрел на этого Сережа. Но Сереж явно веселился после всего увиденного.
– Ладно. Поехали, – наконец-то сказала Лена.
Машина плавно покатилась вперед.
– Кстати, я забыла вас представить друг другу.
Сереж кивнул.
– Познакомься, Боря, это мой Сережа, – сказала она.
Значит, он все-таки Сережа, а то я на нервяке и не понял.
Я взглянул на него и недовольно заворчал.
– Сережа, а это – мой Боря. – Она даже слегка кивнула, как бы за меня, мол, это мне очень приятно.
– А мы с ним, кстати, уже знакомы, Лена, – улыбнулся Сережа.
Это был удар ниже пояса.
Я почувствовал, как во мне снова закипает ярость. И мне уже было не до правил приличия.
Одним рывком я вырвался из Лениных рук, громко взвизгнул, оскалился и вцепился в него зубами.
Что произошло дальше, описывать нет смысла. И дураку понятно, что скандал разразился грандиозный…
В свое оправдание могу сказать одно – такого исхода я не хотел, да и не ожидал. Я просто целился в руку, лежавшую на ноге ближе к бедру, но он, как последний трус, отдернул ее.
За что и поплатился.
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Лена, розы, два клыка», Олег Воскресенский
Всего 0 комментариев