«Гадалка из Зазеркалья»

Гадалка из Зазеркалья (fb2) - Гадалка из Зазеркалья 637K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Инна Балтийская

Инна Балтийская Гадалка из Зазеркалья

Глава 1

— Соперница навела на вас могильную порчу. Вот пиковый Туз — впереди у вас страшный удар судьбы. Но не огорчайтесь. Черная колдунья порчу навела, белая — снимет. Ко мне совсем недавно женщина приходила, одной ногой уже в могиле стояла, ее «Скорая» в больницу прямо с улицы увозила. Оказалось — ее свекровь к ведьме обращалась, тоже могильную порчу навела. Но ничего, за три раза я все сняла, теперь здоровенькая ходит, по праздникам нам торты носит.

Я машинально выводила привычный рассказ, даже не очень следя за реакцией сидевшей напротив пожилой дамы. А чего на нее смотреть? За месяц работы на таких дамочек я уже насмотрелась. Глаза вытаращены, рот полуоткрыт, на лице — смесь страха и торжества: вот, недаром в салон прибежала, подозревала ведь, что порча на ней лежит, и не ошиблась!

Когда я только начинала работу, мне неловко было даже заикаться про порчу. Я старательно раскидывала карты, честно трактовала их значение, уверяла посетительниц, что все их неудачи — временные, а впереди — дальняя дорога в теплые страны и заморские принцы. Дамы уходили с явным недоверием на лице, а некоторые так прямо выказывали свое недовольство. А по вечерам хозяйка салона вдалбливала в мою наивную голову Кодекс чести настоящей гадалки. Его суть: с какой бы проблемой, самой пустяковой, человек не зашел в наш салон, выйти он должен в твердой уверенности, что жить ему осталось от силы неделю. Если, конечно, наши маги не снимут наведенное врагами проклятье.

Мне не очень нравились правила игры. Но что поделаешь… Когда два года назад я закончила филфак, оказалось, что русские филологи в городе не очень-то нужны. Мой диплом годился только для работы в школах, но недостатка в учителях русского и литературы нигде не наблюдалось.

Я встала на учет на биржу труда, методично обходила библиотеки, редакции, школы. Единственным место, куда меня хотели принять, была школа на самой окраине города. Я уже принесла трудовую книжку, но перед тем, как отдать ее директору, заглянула в учительскую и полчасика поговорила с педагогами. Доброжелательные тетки надавали мне кучу ценных советов. Никогда не ставить ученикам двойки — если детки за себя не отомстят, на кусочки не порежут, то их папочки-уголовники или мамы-алкоголички постараются. Наркотики не отнимать, алкоголь тоже. В классе никого не удерживать — захотят погулять — пусть угуливают на все четыре стороны, мне же легче будет. В учительской ценные вещи не оставлять, в гардеробе — тем более.

Я так и не дошла до директора. Приехала в центр города, и грустно пошла по улицам. Почему-то мысль о вооруженных до зубов детках, пьющих на уроке горькую под трогательное чтение письма Татьяны, не вдохновляла. Нет, не выйдет из меня Макаренко. Внезапно мое внимание привлекла яркая вывеска: Салон белой магии «Зазеркалье». Я остановилась рядом с вывеской. Перед мысленным взором предстала моя бедная мамочка, которой я сообщаю, что отказалась от долгожданной работы. И опять она на свою небольшую пенсию будет платить за квартиру, и кормить нас обеих. И опять будет экономить на мыле и зубной пасте… А так хочется, наконец, вместо творожной запеканки съесть настоящую свиную отбивную!

Повинуясь какому-то приступу авантюризма, я спустилась по ступенькам в маленький подвальчик. И сказала дружелюбно встретившей меня хозяйке Алисе, что согласна на любую работу. Умею ли гадать? Нет проблем! Предсказывать будущее — ну конечно! Конечно, опыта нет, но всем подругам и родне гадаю — и все в точности сходится!

На самом деле гадать на картах Таро и Ленорман я выучилась совсем недавно, когда в продаже появились книги по этим гаданиям. Простые карты, правда, меня научила раскладывать бабушка, еще в розовом детстве, и в старших классах школы я гордо предсказывала будущее всем подружкам, предрекая им скорую встречу с роковым брюнетом. Естественно, иногда пресловутый брюнет подружке встречался, и мы все вместе радовались — угадали же! А если время шло, а от брюнета не было ни слуху, ни духу, то гадание быстро забывалось. И даже в страшном сне не представляла, что когда-нибудь детская забава станет моей основной работой. Единственной, которую я смогу найти.

Думаю, пожилая владелица салона все про меня поняла. Не то ее тронул мой энтузиазм, не то наглость приглянулась… В общем, на работу меня взяли. Правда, велели краситься посильнее, чтобы выглядеть постарше. А главное — не стеснять живое воображение, и убивать в зародыше сострадание к несчастным, заглянувшим в наш салон.

— Вот зачем ты трудишься, полчаса карты раскладываешь? — вопрошала Алиса, хозяйка нашего «Зазеркалья». — Вытянула пару карт, выронила из рук остальные, и хватайся за голову: ох, страшно мне, какая порча на вас наведена. Такую сильную впервые вижу! За один раз и не снять будет, как минимум трижды придете.

Я слабо возражала. Дескать, а если человек такое услышит, и тут же, на месте, инфаркт получит? Да и язык у меня как-то не поворачивается людей пугать…

— Да пойми, дурочка, к нам ведь за такими словами и приходят! Люди хотят, чтобы их напугали, за это деньги платят. Те, у кого все с головой в порядке, к нам не заглядывают. А если душевное здоровье у тетки неважное, да еще неудачи косяком пошли? Ну не себя же, родимую, во всех бедах винить? Вот и начинает она видеть всюду происки врагов. И к нам приходит за подтверждением своей правоты. Ты ей про порчу не скажешь — в другой салон пойдет, там ее напугают по полной программе, вытрясут все до копейки, и она довольна. Вот какая прозорливая оказалась. Еще и подругам этот салон порекомендует.

Очнувшись от тягостных воспоминаний, я быстренько закончила гадание. Напоследок еще раз напугала бабку порчей и напомнила о том, что ходить ко мне ей придется не менее трех раз, чтобы уж наверняка от напасти избавиться. Оставшись одна, поплотнее завязала на шее темный шерстяной платок. В нашем подвале было не по-летнему холодно. Заходя сюда с раскаленной улицы, я в первый момент радовалась освежающей прохладе, но уже через полчаса холод радовать переставал. А через час мне казалось, что с ресниц пора сбивать сосульки. За месяц работы я уже заработала, похоже, хронический бронхит. По крайней мере, кашляла ночами напролет. Ставить обогреватель хозяйка салона в целях экономии не разрешала. Одевать на работе телогрейки — тоже, правда, из других соображений. Согласитесь, одно дело, когда клиент, зайдя в салон, видит эффектную женщину — всю в черном, с огромными монистами на груди, глядит на ее тонкую руку в перстнях, а всю эту красоту подсвечивают церковные восковые свечи… И другое дело, когда с порога человек натыкается на нечто кашляющее, в валенках и тулупе. Так что мерзни, мерзни, волчий хвост…

Впрочем, долго мне скучать не пришлось. На пороге подвальчика появился следующий клиент — потрепанный жизнью мужичонка лет пятидесяти. Похоже, из постоянных посетителей. То есть тех, которые планомерно обходят все гадальные слоны, разных экстрасенсов, целителей, и прочих нетрадиционалов, и, к сожалению, неукоснительно следуют всем советам. Увы, предчувствие меня не обмануло. На этой работе я, наверно, и правда скоро ясновидящей стану.

Клиента определили ко мне, и он тут же поведал трогательную историю о том, как полгода назад закрыли маленькое предприятие, на котором он работал инженером последние полгода. Бедняге пришлось пойти на биржу труда. Получив пособие, эти жалкие крохи он не пропил, не потратил на еду, а заплатил за курсы экстрасенсорики, которые вел всемирно известный магистр черной и белой магии Роланд. Курсы проходили два месяца, бедный безработный потратил на них и на всевозможные амулеты не только все пособие по безработице, но и все деньги, скопленные им и женой на черный день.

Магистр беднягу не обманул — выдал диплом белого мага, с подписью и печатью самого Роланда (фамилия магу не полагалась, как я поняла, по причине всемирной известности). Но главное — у бывшего инженера открылись невиданные доселе способности. Вот только он не знает, что теперь с ними делать. Может, я подскажу, как их дальше развивать?

Невольно заинтересовавшись, я спросила: что же он теперь умеет?

— О, очень многое — радостно захихикал мужичонка. — У меня третий глаз открылся. Вот только погляжу я на человека, и сразу вижу, что он за фрукт. Нет-нет, не в переносном смысле, а в очень даже прямом. Например, у кого-то на плечах я вижу баклажан. А у другого, к примеру — репу или гроздь винограда. У меня самого фрукт на плечах ценнейший: ананас! Королевский фрукт, представляете?! Раньше я знакомился с женщиной — на ноги ее глядел, дурак. А толку — то, что коленки из ушей начинаются? А теперь — прямо на шею гляжу. И новая знакомая передо мной — вся как на ладони. Вот вы знаете, что у вас вместо головы?

Я буквально ладонью прихлопнула отвалившуюся челюсть. Надеюсь, он хотя бы не буйный, промелькнуло в голове. Если что, вместе со мной в нашем подвальчике только две женщины — еще одна гадалка и администраторша Синтия. Конечно, Синтия женщина мощная, покруче любого мужика будет, но психи — они, говорят, силы немерянной… К моей радости, счастливый обладатель третьего глаза и не помышлял о бандитском нападении, он взахлеб рассказывал о негаданно свалившемся на него даре. Невольно потирая рукой внезапно закружившуюся тыкву… тьфу, простите, голову, я заткнула это бурлящий фонтан красноречия осторожным вопросом: а что, собственно, от меня-то требуется?

— А давайте я в вашем салоне поработаю! — оживился гордый носитель ананаса. — Я вам так всех посетителей по полочкам разложу — долго не опомнятся!

Я отправила потенциального коллегу к администратору разбираться, а сама заварила чашку чая. Не успела допить и половины, как он остыл. Греть чайник заново уже не хотелось. Да, если в самом скором времени я не скончаюсь от пневмонии, наверняка закончу свои дни в желтом доме. И ладно бы старая была бы, не так обидно. Но в 25 лет, еще не пожив как следует, еще не узнав настоящей любви… Мне стало так жаль себя, что я навзрыд заревела. Слезы стекали по щекам, превращаясь в льдинки, но мне было уже плевать. Ерунда, в «дурке» отскребут. «Водопад в Антарктиде» был прерван визгливым голосом нашей администраторши:

— Земфира, к тебе посетитель!

Вообще-то я урожденная Полина, но в нашем салоне, естественно, с такими именами не работают. Глаш, Даш и Татьян тут тоже не встретишь. Сплошные Кассандры, Эсмеральды да Клеопатры. Ну, иногда Софии да Марии встречаются, но это почти антикварная редкость. Я рукавом наскоро вытерла глаза и покорно откликнулась на крайне неприятную мне кличку:

— Я готова, пусть заходит!

Отодвинув занавесочку, в мою конурку зашел высокий блондин. Я взглянула на него, и остатки слез у меня высохли мгновенно. Рука сама потянулась за зеркалом. Уже схватив косметичку, я опомнилась. Представляю, что этот красавчик подумает о гадалке, которая, увидев клиента, начинает красить губы! Да и потом, красивые волосы все равно наглухо упрятаны под платок, глазки у меня опухли до уровня небольших щелочек, и, если блондин не любитель девушек монгольского типа, он на меня ни за что не польстится. Согнулась над столиком, я глухим голосом пригласила его сесть и поведать о своей проблеме.

Парень, казалось, несколько смутился. Неловко опустившись на стул, он чуть дрожащими руками достал из кармана портмоне. Выронил его на пол, поднял, зачем-то тщательно отряхнул… Наконец, таинственные манипуляции были закончены, и на свет была извлечена любительская фотография: мой клиент и невзрачная девчушка, в меховых курточках гуляющие по Старому Городу.

— Вот, это Лена — по-прежнему слегка дрожащая рука атлета протянула мне фото.

— Погадать на нее? — деловито спросила я. — Или, может, приворожить?

— Погадать, — с трудом выдавил из себя красавчик. — Я сам в это не верю, не подумайте… — он замялся.

— Разлюбила, думаете, другой приворожил? — не на шутку заинтересовалась я. Ну надо же, в городе приличного мужчину днем с огнем не сыщешь, а этот… И рост, и лицо, и фигура — все при нем. А глаза — большие, ярко-синие, как наше балтийское небо ранним августовским вечером. Одет явно дорого, стильно. Я сама одеваюсь все больше на рынке, в фирменных шмотках не очень-то разбираюсь. Костюм от Армани могу запросто перепутать с прикидом от Кардена. Но в любом случае одет мой клиент явно не с нашей барахолки. Ну неужели у такого супербоя могут быть с девушками проблемы?

— Да нет, я на ней жениться собираюсь, — явно преодолевая себя, вымолвил блондин. — но она какая-то странная стала. Не такая, как раньше была. Я ее, правда, не так уж хорошо и знал, но все же… И подруги матери говорят — может, порча… — он залился густым румянцем.

Я внутренне усмехнулась. Ну конечно, если в жизни что-то не ладится — недруги порчу навели. За месяц работы в салоне я поняла, в каком гадюшнике живу. Похоже, все женщины нашего города только и делали, что наводили друг на друга порчу. По крайней мере, почти все они приходили к нам ее снимать, обвиняя в наведении этой пакости то сослуживицу, то подругу, то свекровь. Ну да ладно, свои деньги за визит я получаю, мне-то что — порча так порча… Правда, мужчины, желающие снять напасть с себя или других, за этот месяц к нам еще не заглядывали. Вот привораживать — такое случалось.

Но какой же все-таки красавчик этот блондин! Его девушка радоваться должна, с чего бы ей «какой-то не такой» становиться? Даже самый скверный характер перед свадьбой обычно не демонстрируют. Времени-то впереди сколько! Я небрежно взяла колоду Таро, дала блондину вытащить первую карту. Она показала Смерть. Ну что ж, бывает. Блондин вытащил вторую карту — разрушающаяся башня. Тоже Смерть. Такое совпадение случается нечасто. Слегка удивившись, я отложила карты Таро, взяла колоду мадам Ленорман. Первой же картой вышел гроб. Смешав и эту колоду, я взялась за простые карты — те, в которые можно в дурака играть. После бубновой дамы сразу вышел Туз пик.

Внезапно мне стало жарко, затем сразу бросила в холод. Честно признаюсь, в собственное гадание я не верила. Клиентам обычно гадала на одной колоде, а если и брала вторую, то мастерски подгоняла результаты. Но чтобы все три колоды сказали одно и то же…

Я подняла глаза на молодого человека напротив. Он, казалось, ничего не заметил, и все так же нерешительно глядел на меня. Вдруг меня осенило. Да это же розыгрыш такой! Наверное, он мне действительно фотографию покойницы показывает. Ну, просто на спор с друзьями, решил проверить, умеют ли гадалки по-настоящему судьбу видеть? Утвердившись в этой мысли, я довольно спокойно сказала:

— Ваша Лена на этом свете не живет. А на тот свет я не гадаю.

Блондин, напротив, изменился в лице. Щеки из бледно-розовых мгновенно стали матово-белыми, взгляд из смущенного стал растерянным.

— То есть как это… Мы утром созванивались, все было в порядке! — он достал из кармана мобильник, нажал на пару кнопок и крикнул в трубку: «Лена, с тобой все в порядке?». Услышав ответ, медленно поднялся. На лицо постепенно возвращалась краска.

— Нет, девушка, я вам это так не оставлю! — Всякая растерянность из голоса ушла. Он резко схватил со стола фотографию и рванул к нашей администраторше. Ну вот, теперь меня оштрафуют. Не гожусь я на эту работу. Надо было его подробнее о девушке порасспрашивать, сказать, что на ней страшная порча, но я ее обязательно сниму… А на то, что карты говорят, и внимания обращать не стоило. Ну что я, в самом деле — вообразила, что гадать умею? И все же, почему все три колоды подписали девушке приговор?

Сквозь занавесочку я слышала, как мой клиент требует плату обратно, обвиняя меня во всех смертных грехах. Но деньги в нашем салоне не возвращали еще никому. И сейчас разъяренного клиента успокоили, угостили чаем из пакетика и отвели к моей коллеге. Она, естественно, воркующим голоском рассказала о порче, наведенной на бедную девушку ревнивой соперницей, и предложила пять сеансов очищения, на которые он должен будет приходить с этой фотографией и, разумеется, с довольно солидной суммой. Кладбищенская порча — это вам не хухры-мухры!

Я вяло провела пару сеансов очищения, снимая с двадцатилетних девчонок венец безбрачия. Блондин не выходил у меня из головы. Почему-то очень хотелось доказать ему, что я умею гадать. И вообще, он меня оскорбил. Я ведь не обманывала его, деньги не вымогала…

Глава 2

На следующий день он пришел для снятия порчи. Я тут же подбежала к администратору и, отчаянно кашляя, слезно попросила отпустить меня на полчаса в ближайшее бистро, горячего супчику поесть. А то ведь надолго слягу, прямой убыток салону. Получив увольнительную, забежала в кафе напротив, заказала чашку кофе и стала лихорадочно наводить марафет. Как известно, от красивой женщины мужчине легче выслушать правду, чем от непонятной тетки, смахивающей на Бабу Ягу средних лет. Тем более, мне есть что показать. Я тщательно расчесывала массажной щеткой свои длинные русые волосы, добиваясь, чтобы они пушистым облаком окутывали голову, и лихорадочно обдумывала, что скажу при встрече. Через полчаса я увидела, как блондин выходит из салона. Бросила на столик деньги пулей выскочила на улицу и преградила ему дорогу. Сегодня я, естественно, выглядела слегка по-другому. Поэтому блондин уставился на меня, как баран на новые ворота.

— Вы меня узнаете? Это я вчера так вас напугала. — несколько нервно начала я. — Но поймите, если бы я хотела вас обмануть, что мне стоило согласиться с порчей и начать ее снимать? И потом, я же не фокусник, если бы и захотела, не смогла бы так карты подтасовать…

В голубых глазах моего собеседника появился интерес.

— Пойдемте в кафе — неожиданно предложил он.

Мы сели за столик в глубине ближайшей забегаловки, и Ричард рассказал довольно странную историю своего знакомства. Парень недавно закончил юридический, устроился в юридическое бюро своего отца, известного адвоката. В недалеком будущем собирался открыть собственную адвокатскую контору. Естественно, девушки просто проходу не давали, тем более что и внешностью Ричарда Бог не обидел. С Леной он познакомился случайно, на какой-то корпоративной вечеринке. Как она туда попала, точно не знает.

Собственно, девушка вовсе не была красавицей. Внешность вполне стандартная: среднего роста, слегка полноватая, этакая пышечка. Светлые волосы, светлые глаза… В общем, обычная серая мышка, правда, на взгляд рафинированного франта, на лице слишком много косметики. Первое впечатление от девушки было не самое лучшее. Но ее взгляд! Когда она смотрела на Ричарда, он казался себе… ну, по меньшей мере, Апполоном. Только из-за этого взгляда он и пригласил девушку танцевать.

Девушка оказалась провинциалкой, из поселка неподалеку от города. Училась на юриста в платном ВУЗе, напополам с подругой снимала квартиру. Дальше началось знакомство, на взгляд Ричарда, ни к чему не обязывающее. Поход в кино, поцелуи у подъезда. Они повстречались пару раз, сходили в китайский ресторан и, на взгляд Ричарда, настало время для логического завершения знакомства. Он пригласил Лену к себе, напоил шампанским… Но, стоило ему расстегнуть пару пуговичек на девичьей груди, Лена залилась слезами. Слегка растерянный парень пытался ее успокоить, но плач перешел в истерику, а затем девушка, ничего не объясняя, просто выбежала из квартиры.

Сначала Ричард принял эту истерику за дешевый трюк. Мол, я не такая, я жду трамвая… Но шли недели, Лена не объявлялась, и парня одолело обычное любопытство. Как же так — обычная провинциалка, серенькая мышка, и оказалась от такого парня! Он сам позвонил Лене и пригласил на свидание.

Свидание началось в темноте диско-бара, а закончиться должно было на его квартире. Но, стоило намекнуть на это Лене, как она вся сжалась, побелела и пролепетала, что ей, дескать, надо домой, экзамены скоро… Но Ричард не собирался так просто отпускать девушку. Он то насмехался, то уговаривал, и, наконец, Лена призналась ему, в чем причина ее страха.

Еще в школе, старшеклассницей она, как и многие подружки, бегала гадать к местной цыганке. Цыганка считалась ясновидящей, ее прогнозы рано или поздно сбывались. И вот эта цыганка и напугала бедную доверчивую девчонку. Долго жгла какие-то бумаги, лила воск и наконец, приговорила к дикой каре. Лене суждена долгая жизнь, но… если она не расстанется с девственностью. В тот день, когда девушка лишится невинности, она погибнет.

Услышав такое, Ричард долго смеялся. Наверняка цыганка за что-то невзлюбила девчонку, вот и поиздевалась над ней. Ну, надо же быть такой доверчивой! И вообще, неужели Лена и в самом деле собирается остаться старой девой и помереть просто от тоски? Бледное личико девушки постепенно порозовело, она начала неуверенно хихикать над довольно рискованными шуточками кавалера, и, в конце концов, уже глубокой ночью, решилась поехать к нему.

— Понимаешь, — неуверенно продолжал Ричард. — Я мужчина опытный, и могу поклясться, что это был не спектакль, Лена, в самом деле, была невинна. Не мог я в этом ошибиться.

Когда все уже произошло, Лена опять разрыдалась. Ричард даже хотел взять на работе отгул, чтобы провести с ней день, но в фирме оказались срочные дела, и парень договорился, что Лена придет к нему вечером. И в порыве чувств даже предложил пожить у него месяц-другой. Освободившись около пяти вечера, парень пришел домой и стал ждать новую возлюбленную. Занятый своими мыслями, даже не заметил, как вечер плавно перешел в ночь. Опомнился Ричард только около полуночи. Девушка так не пришла.

Образованному, не верящему в предсказания юристу стало не по себе. Он звонил на ее квартиру, но там никто не снимал трубку. Где девушка училась, он точно не знал. Кто ее привел на вечеринку в его фирму, не помнил. Дошло до того, что он целый день обзванивал все больницы и морги, но никого похожего не обнаружил.

Проходили недели, Ричард начал забывать про девушку. В конце концов, они встречались всего пару раз, он не должен был так сильно переживать за случайную знакомую. Собственно, он давно бы и позабыл про нее, если бы не странное предсказание, в которое девушка так сильно верила. Наверное, у нее с головой непорядок, успокаивал он себя. Ничего с ней не случилось, разве что совсем крыша съехала. Но через 4 месяца Лена нашлась. Позвонила и сказала, что беременна от него. Срок, естественно, 4 месяца, и аборт делать поздно. Конечно, Ричард пригласил ее приехать.

— Она приехала всего с двумя чемоданами. Такая похудевшая, бледная, похожая уже не на пышечку, а на привидение. Впрочем, беременность мало кого красит… Она сказала, что от прежней квартиры хозяйка отказала, ее подруга уехала в Москву, а снимать в одиночку жилье нет денег. Из института она тоже ушла, все равно какая уж тут учеба, когда каждые полчаса тошнит и надо срочно в туалет бежать. Вернуться к родителям она не может. Если я не возражаю, она пока поживет у меня. Потом родит, от ребенка, наверное, придется отказаться…

Допустить такое Ричард не мог. То, что ребенок его, сомнений не вызывало. Слишком уж тяжело было Лене решиться на тот, первый шаг, чтобы можно было заподозрить, что она спала с кем-то еще. И он решил жениться. Девушка с восторгом приняла его предложение. Уже был назначен срок регистрации. Но…

— Конечно, я не очень хорошо ее знаю. Но, понимаешь, она меня привлекла своей кротостью, восторженностью. Даже когда я высмеивал ее страхи, когда настаивал на своем — она только сжималась вся, краснела, но смотрела на меня все так же, как… ну, на своего повелителя. А оказалось — у нее такие вспышки ярости… Она от малейшего пустяка заводится, начинает бить посуду, бросается на меня с кулаками. А потом вдруг начинается настоящая истерика — слезы, хохот…

Срок свадьбы тем временем приближался, вспышки ярости становились все чаще, и парню становилось все более не по себе. Он осторожно обмолвился о своей проблеме матери, и она посоветовала обратиться к гадалке. Вот и попал он в наше «Зазеркалье».

На мой взгляд, поведение Лены было просто необъяснимо. Ну хорошо, предположим, кроткой овечкой она могла просто притворяться, невинность изобразить вообще не проблема, рассказ про цыганку — ловкая мистификация.

Но тогда эта скромная провинциалка — ловкая актриса, причем с отличной фантазией и знанием мужской психологии. Наверняка умная и расчетливая стерва. И спрашивается, зачем, так ловко провернув всю аферу и уже почти добившись желаемого, самой же все портить? Почему не подождать еще пару месяцев до свадьбы, прежде чем показать коготки? Я посмотрела на красивое лицо Ричарда. Сейчас, когда его большие голубые глаза грустно смотрели на меня, он показался мне таким милым, домашним… Наверняка будет отличным мужем. Черная зависть к психопатке Лене, обманом заманившей невинного мальчика, все сильнее разгоралась в моей душе. И неожиданно для себя я произнесла:

— Познакомь нас под каким-нибудь предлогом. Через неделю я тебе без всякой магии скажу, в чем дело!

— Да чего тут придумывать? Давай я ее запишу к тебе на сеанс гадания. Заодно и познакомишься. А магия все же не помешает. Может, сразу и порчу с нее снимешь? — с полуулыбкой спросил Ричард. Но по его глазам я поняла, что он, в общем-то, вполне серьезно верит в возможность порчи.

Договорились созвониться вечером. Оба выходных я тленно ждала звонка, а в понедельник утром Ричард собственной персоной ждал меня у входа в наш подвал.

— Я вчера только заикнулся Лене о гадании… Ты не представляешь, что тут началось. Прежние истерики показались мне просто невинным кокетством! Она грозила вскрыть себе вены, упала на пол, рыдала, билась головой о стены… В какой-то момент мне тоже захотелось завыть вместе с ней. В общем, привести ее не смогу. Если хочешь, придумай сама, как к ней подобраться.

Ярко-голубые глаза красавчика уже не казались мне двумя кусочками летнего неба. Они потускнели, запали, во взгляде плескалось отчаяние. Еще бы — через месяц свадьба, а невеста окончательно с катушек съехала! А откажешься жениться — наверное, и правда руки на себя наложит. Я молча слушала причитания нового знакомого. В душу закралось подозрение — а такой ли он хороший юрист, этот благополучный молодой человек? Это же надо — сначала влипнуть вот в такую историю, а потом за три дня не суметь придумать, как познакомить меня со своей припадочной невестой!

— Скажи, что я твоя двоюродная сестра, учусь в Москве, а в наш город на каникулы приехала! Не знает же Лена всех твоих родственников?

Ричард, явно обрадовавшись, тут же признал меня сестрой. И мы договорились в ближайшие выходные встретиться у него дома.

Глава 3

Всю неделю, вплоть до самых выходных я и не вспоминала о злополучном юристе. Все эти дни в нашем салоне явно наблюдался филиал дурдома.

В понедельник вечером администраторшу атаковали сразу несколько странного вида старушек. Не успела я выглянуть из своей каморки, как одна из бабок, полностью замотанная в какую-то бесформенную шаль, чуть ли не бросилась мне на шею.

— Только вы мне поможете! Все вокруг проститутки! В школе работают проститутки, в детсадах проститутки, даже в больницах все проститутки! А у вас лицо честное, вы мне должны бесплатно порчу снять!

— Нет-нет, я тоже проститутка! — в ужасе я замахала на нее руками. — Я очень дорогая проститутка, я бесплатно не работаю!

Но бабуся не унималась. Она принялась осыпать меня проклятиями, одновременно требую немедленно ей помочь. Затем проворно скинула шаль, бросила ее прямо на пол и уселась сверху, вопя, что пока эта чертова… не снимет порчу, она из салона не выйдет. Но тут зашел очередной посетитель-мужчина, и я с рыданиями кинулась ему на шею. Вняв моему умоляющему шепоту, он взял бабку на руки и просто вынес на свежий воздух. Я вздохнула с облегчением, но тут администратор велела мне принять очередную бабушку. Та была одета поприличнее и не обзывала меня проституткой, но радовалась этому факту я недолго.

— Деточка, у меня в квартире уже больше месяца живет астральное тело. Я сначала даже обрадовалась — думаю, поговорить с кем будет, а то одна-одинешенька живу. А теперь чтой-то оно пугать меня начало…

Признаюсь, мне тоже стало чуть-чуть не по себе. Как раз недавно я читала в газетах, что у нашей психушки огромные долги перед государством — за свет, газ, социальный налог и т. д. Вместо того, чтобы простить должникам, наше министерство с упорством маньяка требует от психиатров заплатить долги и спать спокойно. А психбольница — не то заведение, где водятся деньги. Хирурги, гинекологи, травматологи как-то выходят из положения, оказывая пациентам платные услуги. А что с психов-то возьмешь, кроме анализов? Уволили пару стрелочников-главврачей, но деньги у больницы от этого не появились. И очередной начальник психушки уже сообщал прессе, что, поскольку денег нет не только на соцналог, но и на зарплату врачам и на лекарства, придется освобождать койки. Причем выпуская даже тех, кому совсем не повредило бы продолжить лечение. Похоже, он выполнил свою угрозу, и большинство коек уже освободилось. А их обитатели стройными рядами отправились в гадальные салоны. Ну и что мне теперь с ними делать?

— Бабушка, а вы к врачу обратиться не пробовали? Ну, к терапевту или к невропатологу? — осторожно поинтересовалась я.

— Доченька, так ходила, ходила я к нашему семейному терапевту. А он, Ирод, в дурдом обратиться посоветовал! Даже Роланд, ну, тот, чье тело у меня живет — и тот удивился.

Надо же, у тела даже имя есть. Я-то думала, что галлюцинации безымянными ходят, или, по крайней мере, забывают представляться. Но эта оказалась особенно вежливой, прямо-таки привидением-джентльменом. Незадолго до начала видений бабку угораздило зайти на курсы белой и черной магии. Бедная старушка отдала почти всю пенсию за занятия, на которых ее и без того слабая крыша окончательно отъехала. Магистр Роланд с его жгучим взглядом произвел на нее слишком сильное впечатление. Сначала она стала слышать голос мага в троллейбусе, потом в собственном, пардон, сортире, затем ее стал преследовать его пронзительный взгляд, а потом и сам Роланд в виде астрального тела беспардонно поселился в ее комнате.

Я посоветовала бабульке записаться ко мне на три сеанса снятия порчи, а потом оправиться в православный монастырь за пределами города — отмаливать грехи. Узнав цену сеансов очищения, старушка совсем загрустила.

Немного попричитала, сказала, что лучше сразу поедет в монастырь и, охая, выползла из салона. А мне припомнился позавчерашний мужичонка, который видел у меня на плечах кочан капусты… или баклажан? Кажется, он тоже ходил к этому же черно-белому магу. Однако! У мэтра Роланда люди, похоже, сходят с ума пачками. Учитывая бедственное положение нашей медицины, его семинары надо срочно запретить, как крайне разорительные для государства!

От размышлений меня отвлекла Алиса, наша хозяйка. Она радостно зашла в мою каморку и сказала, что с сегодняшнего дня половину нашего подвала снимает известный психотерапевт Сумкин. А нам от этого двойная выгода: во-первых, новый субарендатор станет оплачивать две трети нашей арендной платы, во-вторых, если клиент явно неадекватный, можно тут же отсылать его к нашему замечательному соседу. А раз это соседство принесет нам так много хорошего, то на небольшие неудобства можно и закрыть глаза.

«Мелкие неудобства» означали, что будет занята единственная комнатка, где мы могли спокойно поесть принесенные с собой бутерброды и выпить чаю. Теперь нам придется обедать прямо на рабочем месте, на крошечном столике рядом с картами, свечками и иконами. Ну что же, с начальством не поспоришь.

Но новый сосед мне не понравился не только потому, что сильно осложнил быт. Какой-то он был плюгавенький, росточком ниже меня (а я далеко не гигантша, всего-то метр и шестьдесят сантиметров, среди пригорков и не заметишь). Одет мужичонка был в серый клетчатый пиджак, явно знавший лучшие времена. На шее тугим узлом завязан толстый коричневый шарф, похоже, из чистой шерсти. Я все понимаю, в нашем подвале холодно — но на улице все же лето! К тому же писклявый голосок психотерапевта действовал на нервы, как жужжанье комара. В общем, даже многие наши клиенты выглядели куда приличнее. Надо же, как насколько форма не соответствует содержанию, подивилась я. Почему-то психотерапевты всегда казались мне очень даже представительными людьми. По крайней мере, в голливудских фильмах они выглядели несколько иначе. Правда, там и полицейские, и пожарники, и хирурги — все не похожи на родных людей в форме. Но тут я же забывала о нестандартном докторе, потому что ожил мой мобильный. Звонил Ричард.

— В субботу, в пять вечера, встречаемся в китайском ресторане. Только учти, я твой кузен, постарайся ни на секунду этого не забывать!

Теплым субботним вечерком я лучше погуляла бы по лесопаркам. Но делать нечего, раз уж взялась за гуж… Без десяти пять я, как часовой на посту, стояла перед входом в ресторан. Чтобы, не дай Бог, не вызвать лишних подозрений, оделась я на редкость скромно — легкий синий ситцевый сарафанчик, купленный на Центральном рынке, китайские белые босоножки без каблука. Впрочем, слишком дорогой и модной одежды у меня не было вообще. А единственное нарядное серебряное короткое платьице для первой встречи с соперницей надевать не хотелось. Красить глаза принципиально не стала, лишь слегка тронула перламутровым блеском губы. В голове мелькали злорадные мысли: «Посмотри-ка, красавчик, даже без супернарядов и макияжа я красивее твоей невесты буду!»

— Привет, Полька! — занятая своими размышлениями, я даже не заметила, как ко мне подошли. — Знакомься, моя невеста Лена.

Я слегка вздрогнула. Да, беременность мало кого красит. Но не всех же так уродует! Щупленькая фигурка невысокой девчонки с надутым круглым животом производила впечатление удава, проглотившего огромный мяч. Маленькое личико отнюдь не украшали коричневые пигментные пятна. Близко посаженные небольшие глаза глубоко запали, а круги черной туши еще больше уменьшали их в размерах. Вдобавок все это великолепие девчонка щедро намазала тональным крепом и пудрой, но на жаре крем скатался, и штукатурка местами потрескалась и отвалилась. На голове провинциалки торчала шапка мелких кудряшек типа «взрыв на макаронной фабрике». Похоже, девочка сделала химическую завивку по последней моде 70-х годов. Может быть, в провинции время остановилось? Вдобавок чересчур пышная шевелюра делала и без того мелкое личико совсем микроскопическим. В моей душе шевельнулось раскаяние. И вот с этой бедняжкой я собралась соперничать?

Мы прошли в ресторан. Пока Ричард, тленно изображавший веселье, заказывал разные вкусности, я пыталась вести с Леной легкую светскую беседу. Это оказалось крайне тяжким занятием. Ко всем прочим бедам красотка оказалась на редкость нервной. Она мгновенно оборачивалась на любой шорох, вздрагивала, слыша за спиной шаги официанта. А когда в соседнем зале зазвенел разбитый бокал, девушка аж на полметра подскочила на стуле. Все остальное время она с каменным лицом молча сидела за столом, даже не попробовав, по-моему, ни кусочка экзотических блюд.

Разговор не клеился. Ричард спекся, рассказав всего два-три анекдота. После этого парочка старательно изображала каменных истуканов с острова Пасхи. Просидев с ними около часа, рассказав весь запас занятных историй из «московской студенческой жизни», потом, с отчаяния, еще пару случаев про своих рижских кавалеров, я почувствовала сильную головную боль. Ну вот, доигралась, начинается мигрень. Теперь все выходные промучаюсь. И ради чего я терплю эту пытку? В конце концов, ни Ричарду, ни тем более этой ужасной Лене я ничем не обязана. Даже спортивный азарт теперь меня не подстегивает — уж слишком непривлекательной оказалась невеста. Я уже хотела поблагодарить парочку за приятный вечер и быстренько слинять, как Лена, внезапно оживившись, попросила сходить с ней в туалет.

В отделанном красным кафелем евросортире она резко привалилась к стене. Я было бросилась ей на помощь, но Лена, изобразив на крошечном личике гримасу, которая, вероятно, означала приветливую улыбку, начала радостно щебетать. Она так рада, что наконец-то в у нее появилась подруга, а то сидят, бедная, дома одна, Ричарду вечно некогда. А беременность проходит трудно, всякие мрачные мысли в голову лезут… У нее и до этого жизнь была невеселая, что в провинции делать. Даже парней приличных нет. Она болтала и болтала, не делая пауз и явно не собираясь останавливаться. Вот ведь прорвало, подумала я. То битый час сидела пень пнем, а тут ведь и не остановишь. Может, это болезнь такая, что-то вроде недержания речи: как попадает человек в общественный сортир, так и начинается словоизвержение? Ладно, я не психиатр, путь Ричард сам со своей суженной разбирается. Я уже хотела прервать поток сознания новой подруги, но она сама, сделав долгожданную паузу, вдруг выдала:

— Давай завтра сходим с тобой куда-нибудь? Ричард не будет против. Ну, хотя бы в фитнесс-клуб. Рядом с моим домом как раз есть подходящий.

Да, картина Репина «Приплыли». На седьмом месяце этой ненормальной нужен как раз фитнес-клуб.

— А ты у врача спрашивала, тебе физические нагрузки не вредны?

— Что ты, совсем наоборот, — оживилась Лена. — Врач сказал, обязательно чем-нибудь заниматься. Иначе у ребеночка начнется кислородное голодание. Я ведь почти не двигаюсь. Мне Ричард даже дома ничего делать не позволяет, к нам домработница ходит. Впрочем, в клубе же тренер есть, он объяснит, чего мне можно делать, чего нельзя.

Ладно, продолжу свою детективную деятельность. Впрочем, я все равно не сумела бы придумать, как отказаться. Ну предположим, скажу, что завтра занята — так придется через неделю идти. Не подводить же Ричарда, сообщив его невесте всю правду! И потом, в моей душе зародилось сочувствие к бедной дурочке. Думала, что жар-птицу за хвост ухватила: рижанин, с отдельной квартирой, к тому же молод и красив… А теперь сидит в такую жарищу дома, одна-одинехонька, ни подруг, ни родственников поблизости нет. А тут еще беременность с ее токсикозами, и даже посоветоваться не с кем. Вот, видимо, и разгадка постоянных истерик. Так что сделаю доброе дело, сопровожу беременную в фитнес-клуб. Авось, в следующий раз сама туда дорогу найдет.

Глава 4

Воскресенье выдалось особенно теплым, не тучек на небе, ни ветерка.

Отказавшись поехать с подружками на море, я, ругая себя за мягкотелость, отправилась с Леной в фитнес-клуб. Первым делом подошли к тренеру.

Выяснилось, что упражнений для беременных крайне мало, и, на мой взгляд, их намного удобнее было бы делать дома. Но Лена с энтузиазмом взялась за дело. Мне трудиться не захотелось. Я с тоской сидела на скамеечке и глядела в огромные окна, за которыми светило яркое июньское солнышко. Вдруг маленькая гантелька выпала из рук беременной. Я проследила за ее взглядом. В зал вошла высокая девушка, показавшаяся мне смутно знакомой.

Я напрягла память, и перед глазами предстало цветное фото…

Дело в том, что весь месяц ко мне, как на работу, дважды в неделю приходил роскошный мужик: настоящий шкаф, причем внушительным габаритам он явно обязан не жиру, а мускулам. Когда Костя заходил в салон, полюбоваться на него выбегали из своих закутков все гадалки. А он, никого не замечая, платил администратору и прямиком бежал ко мне — на очередной сеанс приворота. Причем привораживал девицу — ну ничего особенного. Правда, рост модельный, под потолок, зато абсолютно плоская, профиля нет, один фас.

И не только фигура смахивает на гладильную доску, но, кажется, даже лицо не имеет никаких выпуклостей. Мне иногда даже чудилось, что носа на лице нет вообще.

Но Костя, конечно, считал девицу натуральной роковой красоткой, разбивающей мужские сердца, и на всякий случай привораживал, Поскольку девушка регулярно интересовалась, не разлюбил ли он ее, и вслух размышляла, не стоит ли им расстаться. Еще перед первым сеансом приворота я робко спросила — а он никогда не помышлял о таком мощном привороте, как предложение руки и сердца? На женщин действует убийственно! На что парень, даже не улыбнувшись, пробормотал, что о женитьбе он как-то еще не задумывался. В общем, я поняла, что ради любимой он готов на все, даже деньги гадалкам платить — лишь бы не жениться.

Я исправно брала деньги, пробуя все новые привороты. Как и следовало ожидать, они и не собирались действовать. Девица, отчаявшись получить официальное предложение, все больше склонялась к мысли о расставании. Последний раз Костя приходил в прошлый понедельник. С какой-то злобой в голосе сообщил, что вся наша магия — полная чушь, ему жаль потраченного времени и денег. Его возлюбленная все же ушла, причем не домой, к маме с папой, а к новому кавалеру. Я, конечно, рассказала очередную басню о том, что приворот действует не сразу, может до года пройти, а потом девица бросит лишнего кавалера и с извинениями вернется к Косте. Но, похоже, терпение «шкафа» закончилось. На следующий сеанс в пятницу он уже не пришел. А теперь я наконец вижу его девицу воочию. Надо бы к ней присмотреться — чем она так мужиков-то берет? Я, конечно, не совсем 90–60 — 90, но, не буду хвалиться, ничем не хуже ее. Невысокая, с длинными темно-русыми блестящими волосами, вся такая мягкая, аппетитная. Кавалеры у меня периодически случаются. Но вот никто же не привораживает…

Оставшееся время мы с Леной дружно следили за красоткой. Видимо, Лена тоже откуда-то знала ее. Если только она не лесбиянка и не влюбилась с первого взгляда. Высоченная модель спокойно качала мышцы на хитрых тренажерах, похоже, даже не замечая наших изучающих взглядов. Неожиданно беременная отложила свои гантельки и подошла к красотке. Что она сказала, я не расслышала, но та в ответ принялась показывать какие-то сложные упражнения, насколько я поняла, для упругости груди. Через некоторое время Лена подошла ко мне и извиняющимся тоном сказала:

— Полечка, извини, я тут пригласила новую знакомую в кафе… Мне теперь нескучно, а ты из-за меня и так целый день потеряла…

Я поняла, что меня вежливо отшивают. Тут мое и без того не ангельское терпение закончилось. Какая, однако, нахалка! Я действительно угробила из-за нее такой чудесный день, у нас таких дней может быть за целое лето всего десяток! А теперь, когда на море все равно ехать поздно, мне просто-напросто предлагают убираться восвояси! Нут нет, дорогая, не выйдет.

— Конечно, я пойду с вами в кафе, не волнуйся, Леночка, — я растянула рот в приторной улыбке. — Я ведь обещала Ричарду, что одну тебя не оставлю. Ты в таком положении, мало ли чего случиться может.

Крысиное личико Лены передернул нервный тик, но попытку отделаться от моего общества она не повторила. Мы прошли в кафе на первом этаже того же здания, заказали по чашке кофе и продолжили светскую болтовню. Высокую красотку звали Лора, работала она, кстати, не моделью, а крупье в казино. Я с интересом прослушала пару забавных историй про то, как несколько лет назад, на заре дикого капитализма, на казино периодически наезжали бандиты. Как продуются до трусов, тут же «пушки» вытаскивают и требуют от заведения возврата проигранных «кровных». Владелец казино в ответ взывает свою «крышу», и через десять минут прямо в зале завязывалась пристрелка. Крупье и официанты бросались под игральные столы и не высовывали головы, пока в зале не раздавался голос хозяина. Это означало: разборка окончена, оставшиеся в живых могут занять свои рабочие места.

Лора оказалась приятной собеседницей, но, что интересно, Лена тоже изо всех сил поддерживала разговор. Причем только с Лорой, меня она просто игнорировала. Впрочем, вру, пару раз беременная пыталась от меня избавиться. То говорила, что ей неудобно меня задерживать, и предлагала мне идти домой, то просила пойти наверх, в фитнесс-клуб, и спросить чего-то очень важное у тренера. Но я героически отбивала все попытки. Нет, я совсем не устала и никуда не тороплюсь. А вот наверх не пойду, неожиданно сильно заныли ноги. Врачи говорят, что вены больные, и рекомендуют в таких случаях спокойно посидеть. Конечно, про вены я наврала, но совесть меня уже не мучила. Во что бы то не стало узнаю, почему новая «подруга» решила меня срочно сплавить.

Мы болтали о всякой чепухе, разговор зашел и о различных диетах для похудания. Лора, оказывается, регулярно пила какие-то специальные капсулы, чтобы не поправиться ни на грамм. Хотя, на мой взгляд, некоторое увеличение жировых отложений ей бы очень подошло, по крайней мере, на бедрах и на груди. Впрочем, мужчины, видимо, так не считают, вздохнула я, вспомнив Костю. Тем временем выяснилось, что Лена тоже пьет какие-то чудо пилюли, и поэтому во время беременности не только не располнела, а даже сильно похудела! Пока я раздумывала о пользе диет и пилюль, Лена протянула новой знакомой флакончик с тремя небольшими капсулками, сказав, что их надо принимать через день, и уже через неделю результат будет налицо. Если пилюли понравятся, то Лена достанет еще, разумеется, за деньги.

— А еще, — беременная на минутку замялась. — Не дает полнеть вот такой заговоренный кулончик. Его надо носить на шее, не снимая даже в душе. Возьми, дарю!

Она протянула новой знакомой маленький черный камешек в виде слоника, на простой цепочке. Затем Лора с Леной обменялись телефонами, и мы вышли из кафе. Я проводила Лену до дома, Бросив мне через плечо «Пока», она, не оборачиваясь, скрылась в подъезде. А я уныло поплелась на троллейбус.

В понедельник, не успела я переступить порог подвальчика, администраторша Синтия поманила меня пальцем, за рукав подтянула вплотную к стойке и на ухо прошептала: «Этот, сморчок, уже целую неделю сидит у нас, а клиентов — ни одного не пришло! Так он на меня наезжать начал, дескать, мы тех, кто к нему приходит за консультацией, перехватываем и к своим гадалкам отправляем!» Да уж, повезло нам с соседом. Не успела я выразить Синтии сочувствие, как из своей комнатки выскочил Сумкин. Как колобок, быстро-быстро подкатился к стойке администраторши и начал пискляво выкрикивать:

— Я только что слышал голос своей постоянной клиентки! Где она, отвечайте! Я же предупреждал, что не потерплю!

Слегка одуревшая Синтия предложила разъяренному психотерапевту обыскать подвал. Найдет клиентку — пусть забирает себе. Странный целитель больных душ заметался по салону, пулей влетая в каждую из трех крошечных каморок и так же молниеносно вылетая в коридорчик. Несмотря на скорость, кажется, он успевал даже заползти под столики гадалок. Мы с Синтией, забыв закрыть рты, молча провожали его глазами. К счастью, в салоне не было клиентов. Убедившись, что в салоне, кроме него самого, двух гадалок и администраторши, ни души, запыхавшийся специалист узкого профиля подошел к барьеру, что-то злобно пробурчал и удалился к себе. Мы так и не поняли — не то извинился за свое поведение, не то пригрозил чем-то…

Оказалось, верно второе. Не успела я сесть на свое место, как в салоне почувствовался сильный запах дихлофоса. В недоумении я выглянула в коридорчик:

— Синтия, у нас вроде никогда не было тараканов. В таком холоде и сырости им не выжить!

— Зато у нас теперь есть психотерапевт! — в ярости буквально пролаяла Синтия. — Это он вздумал насекомых травить!

В этот момент донельзя довольный Сумкин вышел из своего кабинета, пахнущего, как один большой флакон дихлофоса. Он запер дверь на ключ, тщательно обрызгал ее по периметру из небольшого флакончика, сунул ключ в карман и, расплываясь в улыбке, прошествовал мимо нас к двери. Уже у порога, не удержавшись, торжествующе бросил нам:

— Ну что же, посмотрим, как вам удастся теперь работать с моими клиентами!

— Вы ответите за хулиганство! — в сердцах крикнула я в ответ.

— Нет, девушка, ничего не выйдет, — захихикал неадекватный доктор. — Я за этот кабинет большие деньги плачу, имею право избавляться от тараканов. И я от них избавлюсь! — продолжая хихикать, он скрылся за порогом.

— А он в самом деле психотерапевт? — в некотором шоке поинтересовалась я. — Может, ему так только кажется? Ну знаешь, некоторые себя считают Цезарями или Наполеонами, а этот вот врачом…

То, что высказала в ответ Синтия, я бы не решилась повторить в приличном обществе. От жуткой вони у меня отек нос и слегка затошнило. Окошек в подвале не было, чтобы не задохнуться, мы настежь распахнули дверь и сели прямо на ступеньках лесенки. Чтобы отвлечься от вони и тошноты, я стала обдумывать вчерашний поход в фитнес-центр. Похоже, Лена просто-напросто распространяет средства для похудания. Но почему мне, интересно, не предложила? Считает, что у меня идеальная фигура, или что денег мало? Может, не хочет, чтобы о приработке знал Ричард? Ну, так он узнает, злорадно подумала я.

Но все-таки здесь есть что-то странное. Ну ладно, не хотела она светиться как распространитель, зачем было вообще меня с собой таскать? Тем, кто торгует средствами чудо-похудания, обычно ложной скромностью не отличаются, сами без мыла в любую щелку пролезут. И потом, в зале, кроме нас, качались еще две-три девицы довольно мощного телосложения, но к ним Лена не подходила. Больше того, в их сторону она даже не смотрела! А ведь, казалось бы, они должны были руками-ногами ухватиться за возможность сбросить лишний жирок. По крайней мере, им продать товар можно было с большей вероятностью, чем худосочной Лоре. И главное… Как-то смущает меня эта бутылочка с тремя капсулами. Если это пробный образец, то и размер пузырька должен быть небольшим, как раз для нескольких капсул. Но бутылка была большой, капсул на пятьдесят. Значит, не пробник… Но я никогда не слышала, чтобы торговцы «Гербалайфом», к примеру, давали на пробу недоеденные таблетки… Впрочем, может, новый гениальный маркетинговый ход?

Да нет же, похоже, что Лена хотела познакомиться именно с Лорой! Может, она и впрямь нетрадиционной ориентации? С Ричардом связалась, чтобы в городе остаться, жить на всем готовом, а с Лорой решила встречаться для души… Дождавшись, когда в салоне немного проветрилось, и я смогла вернуться в свою каморку, я со своего мобильника позвонила Ричарду и вкратце пересказала свои соображения. Задеть самолюбие парня я не боялась, слишком сильно было негодование. Испортил мне все выходные, и даже не позвонил сам! Я даже как-то подзабыла, что сама вызвалась помочь парню. Блондин молча выслушал мои умозаключения, тяжело вздохнул и сказал, что нам надо встретиться. Договорились вечером пойти в тот же китайский ресторан.

На этот раз Ричард был без невесты. Он долго вздыхал, мялся, наконец, предложил мне серьезно ему помочь. А именно — прицепиться к Лене как хвост, и выяснить, что на самом деле представляет собой его будущая женушка. А то, чем больше он узнает, тем меньше ему хочется жениться. Я задумалась. Если я сейчас привяжусь к Лене, лето будет полностью загублено. Симпатии Лена у меня не вызывает. Ричард — не мой парень и даже не мой друг. Ну и на фига мне все это надо? Не стесняясь в выражениях, я высказала свои мысли вслух. Ответ Ричарда меня поразил:

— Полина, я уже все это обдумал. Конечно, я не допущу, чтобы ты тратила свое время даром. Деньги у меня есть. Давай договоримся — за месяц работы я заплачу тысячу долларов! Причем половину суммы я заплачу вперед. Вот! — он достал из коричневого кейса несколько зеленых купюр. — А если найдешь такой компромат, чтобы я без угрызений совести мог отказаться от женитьбы, еще тысячу премиальных получишь!

Я остолбенела. Конечно, деньги мне были очень нужны. За месяц работы в салоне я получила около двухсот долларов. Львиная часть того, что платили клиенты, забирала хозяйка салона. 200 долларов полностью ушли на оплату коммунальных долгов, которые копились еще с зимы. У меня вот уже три года не было ни одной новой тряпки. Босоножки я каждый сезон покупала на рынке, а в середине лета начиная заклеивать «Суперклеем» отстающие подошвы. Норвежские туфельки, купленные еще четыре года назад, я одевала только по большим праздникам.

А теперь мне предлагают заработок за пять месяцев! Можно приобрести гардероб не только на лето, но и на осень, а если повезет — еще и дубленку на зиму прикупить. Старое пальто — в мусорник, трижды ура! И всего-то делов — потратить несколько выходных на общение с противной девчонкой. А в будни если придется с работы отлучиться — так вообще красота! Не придется ни мерзнуть, ни дихлофосом дышать, ни с городскими сумасшедшими воландаться. К тому же, не скрою, мое самолюбие было приятно польщено. Надо же, меня признали настоящим детективом, да еще с такой оплатой! Немного поломавшись, я взяла из рук Ричарда пять хрустящих ассигнаций и небрежно засунула в порядком поношенную черную замшевую сумочку.

Поскольку караулить на улице возле подъезда я не могла, да и не умела, договорились мы следующим образом: Ричард ежедневно звонит своей милашке домой — утром, днем и вечером. Если та говорит, что хочет выйти, тут же перезванивает мне, заезжает за мной на машине, выкупает у администратора, как бы на сеанс гадания на дому, и привозит Лене в качестве сопровождения. Конечно, план имел множество недостатков, прежде всего, Лена может и обмануть жениха, скажет, что просидит весь день дома, а сама уйдет — ну и что он ей сделает? К тому же существовала вероятность, что она откажется от моего общества. Судя по всему, я ей понравилась не больше, чем она мне. Ну что же, придется рискнуть.

Глава 5

Уже через два дня утром Ричард приехал за мной и выкупил на весь остаток дня. Оказывается, теперь его суженной приспичило срочно сходить в бассейн. Якобы ее врач сказала, что без водных процедур беременной никак не обойтись. Вопреки нашим опасениям, против меня она не возражала, как против неизбежного зла, и совершенно безропотно проглотила заявление, что я тоже сплю и вижу водные процедуры, только вот сходить не с кем.

Мы зашли в бассейн в центре города. В него я ходила еще школьницей, правда, для его посещения тогда требовалась справка от врача. Да еще и врач при самом бассейне внимательно осматривали ноги — нет ли грибка, еще какой-нибудь заразы. Но теперь никаких справок от нас не потребовали. Кассирша равнодушно протянула два билетика, гардеробщица так же равнодушно предложила купить резиновые тапочки и шапочки. Узнав, что у нас все свое, она полностью утратила к нам интерес. Даже если бы мы с головы до ног были покрыты лишаем, вероятно, нас пропустили бы поплавать без лишних вопросов.

В большущем бассейне сильно пахло хлоркой. Хоть какая-то дезинфекция, подумала я, осторожно спускаясь по скользкой лесенке в воду. Но только собралась было поплыть на середину бассейна, как Лена вцепилась в мою руку и заныла, что плавать она не умеет, воды боится, и вообще… Так что весь отведенный нам час она собирается плескаться у самого бортика, а я должна плавать тут же, а то, не дай Бог, слабые ручки беременной разомкнуться и она утонет.

На мой взгляд, утонуть на двухметровой глубине невозможно в принципе, но Лена ныла так жалобно, что я пообещала дальше чем на два метра от нее не отплывать. Полчаса Лена уныло плескалась у стеночки и с неподдельным интересом рассматривала всех плавающих вокруг женщин, совершенно игнорируя редких в полуденный час мужчин. Я все больше укреплялась в мысли о том, что она наш пол любит куда больше, чем мужской. Но выбор Лены на сей раз меня разочаровал. Сегодня беременная решила познакомиться не с молодой красоткой, а с грузной, злобного вида старухой, которая тоже плескалась у стенки в нескольких метрах от нас.

Начало разговора я как-то пропустила, а когда включилась в беседу, старуха уже кипела от негодования:

— И вот эта стерва все мое белье сняла с балкона и перевесила в ванную, представляешь! — грохотала она. — Да после того, как ее грязные лапы к моему белью прикоснулись, я его не то что одеть не могу, своей собаке не подстелю! А она все свое твердит: мама, есть распоряжение градоначальства, чтобы трусы на балконах не развешивали. Да плевать мне на начальство!

Как я поняла, речь шла не о дочери, а о невестке старухи. Она всячески отравляла ей жизнь: мало того, что соблазнила и женила на себе тридцатилетнего несмысленыша, так еще нагло поселилась в трехкомнатной квартире свекрови.

— Естественно, голытьба, жила с папашей, мамашей и сестрой в одной комнате! И вот теперь, когда ее приняли в приличную семью, думаете, отплатила мне благодарностью? Должна была себя вести тише воды, ниже травы, а она такие фокусы себе позволяет! То белье без спроса перевесит, то вместо моего любимого борща пустые щи готовит, без мяса! Я ей замечание сделала, а она мне: «Мама, в вашем возрасте много мяса есть вредно.» Это я ем много мяса! На ее деньги, что ли? Эта голодранка в одном платье к нам пришла!

Впрочем, как я поняла из дальнейшего пространного рассказа, нелюбимая невестка сама зарабатывала неплохо. Она работала компьютерным художником в небольшой рижской газете, и вполне могла прокормить себя. Но полгода назад девушка, на свою беду, встретила непризнанного гения — тридцатилетнего сынка приветливой бабуси. Этот милый мальчик до сих пор учился на курсах при Академии художеств, изредка выставляя парочку своих картин в рижских галереях. Естественно, картины неизвестного художника никто не покупал, а продавать их на улицах, как делали другие художники, сыночку не позволяло самомнение. Оплачивать квартиру и более-менее сносно питаться ему позволял фотоаппарат. Его «художественные снимки» публиковали несколько газет, впрочем, брать в штат нигде не хотели. Видимо, и фотохудожником он был не ахти каким.

Жена пыталась сподвигнуть его рисовать красивые пейзажи специально для продажи. Так делали многие, а продавали картины на вокзале обычные торговцы. Но за эти попытки свекровь Евдокия Федоровна ненавидела девушку еще сильнее. «Хочет, чтобы мой Илюша на улице торговал, как бездарный мазилка!» В общем, вся семья в результате войны двух хозяек жила на зарплату невестки, поскольку свою небольшую пенсию свекровь тратила только на себя. Более того, если до женитьбы сына его мамаша оплачивала половину квартиры, то теперь отказалась давать «этой мерзавке на проживание» даже копейку. И при этом спокойно требовала, чтобы обеды невестка готовила и на ее долю!

На месте бедной девчонки я просто сбежала бы от мамаши с сыночком куда глаза глядят, бросив сладкую парочку на произвол судьбы. Но возможно, девушке действительно негде было жить, или она слишком любила непутевого муженька. В любом случае, она безропотно готовила на всю семью, обстирывала муженька и слушала попреки свекрови. А недавно даже подарила той абонемент в бассейн. «Думала подчеркнуть свое превосходство. Дескать, немочь ты старая, куда тебе плавать. А потом себе бы забрала бассейн! А вот на тебе, выкуси!»

Бабка вовсю брызгала вокруг ядовитой слюной. Я поежилась, мне показалось, вода в бассейне превращается в серную кислоту. Но интереснее всего, что Лена слушала бабку, раскрыв рот, и в редких паузах оживленно поддакивала. Небось, сама к роли свекрови готовится, подумала я. Как раз через пару месяцев мальчика родит. То-то будущей невестке повезет. Через некоторое время мне надоело слушать бабкины причитания, и я поплыла от сплетниц прочь, в глубину. Плескалась, ныряла в прозрачной водичке, а когда наконец посмотрела на мелководье, где только что, как закадычные подруги, болтали беременная Лена с чужой свекровью, там уже никого не было.

От изумления я чуть не потонула. Вынырнув и выплюнув попавшую в рот воду, еще долго протирала глаза. Вот только что, буквально минуту назад, обе вяло колыхались у бортика, словно две серые медузы. А сейчас — никаких следов! А ведь одна старая, другая — глубоко беременная, вроде особую скорость развивать не могут. Я выскочила из воды, стремглав бросилась в раздевалку. И там — никого. Пометавшись по извилистым коридорам, заглянув даже в парочку служебных помещений, я наконец наткнулась на кафе. Красотки, и молодая и старая — были там. Увидев меня, Лена расцвела ехидной улыбкой. И, не успела я сесть, заявила, что ужасно устала, и просит меня, если я уже наплавалась, немедленно сопроводить ее домой. Вежливо попрощалась с разомлевшей бабулей, и мы ушли.

По дороге домой я не удержалась и спросила Лену, куда мы отправимся развлекаться в следующий раз. Может, попрыгаем с парашютом? Или на дельтаплане в Швецию махнем? А еще лучше экстремальным спортом заняться, к примеру, горные лыжи Лене сейчас подойдут в самый раз! Беременная невинно таращила на меня глазки, глуповато хихикая в ответ на мои подколки. А у самого дома так же невинно произнесла:

— Конечно, Полечка, мы скоро опять куда-нибудь сходим. Я тебе на днях позвоню. — И с видом победительницы она величаво вплыла в свой подъезд.

Глава 6

В наш подвальчик последнее время я заходила с некоторой опаской: что еще придумает засевший у нас психотерапевт? За две недели он уже трижды обрызгал свой кабинет снаружи дихлофосом. Но клиентов у странного доктора, естественно, от всех его пакостей не прибавлялось, и злился на нас Сумкин пуще прежнего. Никто не мог предсказать, насколько далеко зайдет его фантазия и жажда мести.

Но сегодня Синтия сама кинулась мне навстречу:

— Этот, вонючка, он в свой кабинет сейчас бабу провел, по виду — прямо с панели подобрал! Ну, ты понимаешь, у самого из сумки бутыль шампанского торчит, сам из себя такой… как будто голову вымыл. А ну дуй за дихлофосом! Вот, бери деньги, живей, пока они шампанское распивают!

Я побежала через дорогу в магазин бытовой химии, недоумевая в душе: ну хорошо, побрызгаем мы сейчас на дверь Сумкина дихлофосом, ему отомстим, а сами? Этим же дышать будем! Прибежав обратно, я вручила Синтии баллончик, сдачу и задала свой вопрос.

— Не волнуйся, я уже всех гадалок отпустила, а тех клиентов, которые звонили, попросила во второй половине дня приходить. Ты вовремя успела. Я сейчас слышала характерный хлопок, они как раз шампанское открыли. Вот сейчас разольют его по бокалам, первый тост произнесут… тут я и побрызгаю. А ты давай тоже пойди погуляй. Я уж помучаюсь, ничего, не впервой. Зато этот придурок наконец ответит за свои пакости.

Она решительно взяла в руки баллончик и начала поливать коридор и дверь кабинета психотерапевта. Я тоже не торопилась уходить. Ничего, три дня этой гадостью дышала, и жива пока (тьфу, тьфу). Авось ничего мне не сделается, если еще полчаса подышу. Я уселась прямо на стойку, заинтересовано глядя на манипуляции Синтии. Через пару минут дверь распахнулась, и оттуда показалась голова Сумкина:

— Чем тут пахнет? — ошарашено проговорил он. И тут же увидел нашу администраторшу с баллончиком. — Да вы что себе позволяете?! Да вы…

— Сами виноваты, господин Сумкин. — С изысканной вежливостью ответила Синтия, кажется, даже слегка поклонившись. — Вы так часто проводили у себя дезинфекцию, что все ваши тараканы перебежали к нам. Вот мы их и будем теперь травить.

— Ах ты… — возопил Сумкин, пригнулся и с разбегу врезался Синтии головой в живот.

Надо заметить, что наша администраторша сложением отличалась атлетическим, к тому же была выше Сумкина почти на голову. Но от неожиданности она не удержалась на ногах, пошатнулась и налетела прямо на стойку, смахнув меня на пол. После чего с грациозностью слона свалилась сверху. В эту кучу малу тут же приземлился и Сумкин. Я истошно заорала, пытаясь сбросить с себя два трепыхающихся тела. Наконец Синтия вскочила на ноги и рывком за шиворот подняла Сумкина. На сей раз вежливость полностью отказала администраторше: нехорошо выражаясь, Синтия принялась колотить Сумкина по голове баллончиком дихлофоса. При этом она крепко вцепилась доктору в воротник и заботливо поддерживала его в висячем состоянии. Психотерапевт болтался у нее в ногах, как мешок картошки, и отчаянно верещал, пытаясь вырваться из недружественных объятий. Стоящие вдоль стенок четыре хлипких стульчика свалились набок, деревянный пол ходил ходуном. Отчаянная вонь расплывалась по салону. В довершения бардака из кабинета Сумкина выглянула девица:

— Виктор Борисович, что с вами? Вам нехорошо?

Психотерапевту, судя по всему, и впрямь приходилось плохо. А девица, кстати, выглядела вполне прилично. Несмотря на джинсовую мини-юбочку и коротенький синий топик, она вовсе не напоминала проститутку, скорее, юную студентку. При виде визжащего психотерапевта ее и без того большие глаза стали похожи на антоновские яблоки, рот открывался все шире, пока оттуда не донеслось нечто, похожее на заунывный вой. Мои нервы наконец сдали. Все еще сидя на полу, я начала дико хохотать. Над самой головой грохотали, перекатываясь, стулья, верещал психотерапевт, выла девица, материлась Синтия, а я каталась по полу и хохотала все громче, почему-то ожидая, что сейчас раздастся звук сирены «Скорой помощи» и нас всех увезут в «дурку». Если та, конечно, еще не обанкротилась.

Сколько бы продолжался этот кошмар, не знаю. Почему-то ни Синтия, ни девица, ни Сумкин никак не срывали голоса, напротив, казалось, визжали все громче и пронзительнее. «Вот луженые глотки» — мелькало в моем одуревшем от шума и смеха мозгу. В жутком гомоне мы не услышали, как по лестнице прошелестели шаги. Только вдруг к нашему слаженному квартету присоединился еще чей-то пронзительный крик. Я с трудом подняла залитые истерическими слезами глаза: прямо надо мной стояла моя постоянная клиентка, которой я должна была в очередной раз снимать порчу. Полная тетка периодически закатывала глаза и, словно подчиняясь смычку невидимого дирижера, через равные промежутки времени издавала резкие кличи. Увидев это концертное зрелище, я из последних сил заколотилась по полу.

Первой остановилась Синтия. То ли услышала посторонние крики, то ли она просто устала колотить Сумкина. Она отбросила полуживого психотерапевта в дальний угол коридора, встряхнулась и как ни в чем не бывало обратилась к клиентке:

— Марья Федотовна, извините, что заставили вас ждать… У нас тут в салоне некоторые технические неполадки…

— Да в вас дьявол вселился! — в ужасе вскричала тетка.

У меня наконец прошел приступ истерики. Встать с пола сил еще не было, поэтому я прохрипела, глядя снизу вверх:

— Марья Федотовна, один мощный маг наслал на нас порчу, за то, что мы помогаем людям, вам в том числе. Чувствуете запах? Вот так пахнет магическое зелье. Вы не волнуйтесь, мы и не с такими напастями справлялись. Приходите ровно через четыре часа, и следов этого наваждения здесь не будет. А сейчас тут находиться опасно.

Клиентку как ветром сдуло. Сумкин, держась за голову и жалобно охая, бочком прополз в свой кабинет, затолкнув туда же и девицу. Изнутри раздался скрежет проворачиваемого ключа. Синтия помогла мне подняться с пола и, не глядя в глаза, сконфуженно пробурчала:

— Да, не сдержалась я… А впрочем, поделом вонючке. Ладно, иди погуляй часика три, я пока здесь проветрю.

Я вышла на улицу. Запах дихлофоса, казалось, намертво въелся в одежду. Отлично, у меня три часа свободного времени. Ну и куда мне теперь идти? В такой одежде в троллейбус меня не впустят. Впрочем, дорога в приличное кафе мне тоже заказана. В крови, не то от смеха, ни то от легкого отравления, как будто плескались пузырьки шампанского. Кстати, я ведь не только гадалка, я еще частный детектив на аккордной оплате. Вот и пора заняться делом. Нагряну-ка я без предупреждения гости к Лене. Пусть, болезная, тоже дихлофосом подышит, чего же мне одной мучиться. Авось, еще чего-нибудь интересного узнаю.

Тут же со своего мобильного я позвонила Ричарду, узнала номер квартиры, и сообщила, что уж сегодня его невесту обязательно разговорю. Ричард с Леной жили в доме такого типа, который в народе и в рекламных объявлениях почему-то именуются «Сталинскими». Собственно, построены эти дома были уже после смерти вождя всех народов, так что объяснить сей феномен я не берусь. Дом стоял практически в центре города, недалеко от «Детского мира». На двери красовался кодовый замок. Кода я не знала, но звонить Ричарду еще раз не хотелось. Я тихонько стояла у подъезда, пока дверь не отворилась изнутри и оттуда не вышла женщина с коляской. Схватив дверь за ручку, я не дала ей закрыться и радостно побежала на третий этаж, в последний момент вспомнив номер квартиры.

Как ни странно, Лена встретила меня с явной радостью. Даже мерзкий запах от моей одежды ее не смутил. Беременная была в простом розовом халатике из тонкого ситца, который очень ей шел, делая какой-то уютно-домашней. Светлые волосы были аккуратно собраны сзади в пучок и стянуты белой резинкой. Без косметики она казалась школьницей. Лена не выглядела ни нервной, ни истеричной. Скорее, довольной, как кошка, от пуза наевшаяся любимой сметанки. Впрочем, причина ее восторга вскоре прояснилась. Девчонке из провинции хотелось похвастаться, в какой роскошной квартире она теперь обитает.

— Смотри, Полечка, вот наша ванная. Прикинь, в ней пол с подогревом. Под плитки вделаны специальные шланги, но ним все время течет горячая вода. Вот круто! Я после ванны становлюсь голыми ногами прямо на пол, и так мне тепло!

В двухкомнатной квартире был сделан роскошный ремонт. Полы были выстланы натуральным паркетом, коричневатым, под старину. Стены вместо обоев блестели пастельными красками с небольшими разводами — как Лена объяснила, это новое модное направление дизайна. Одна комната, в которой почти не было мебели, только огромный телевизор и два кресла, была окрашена светло-сиреневой краской. Спальная была выкрашена в светло-зеленые тона, на окнах висели гипюровые драпировки, пропускавшие солнечный свет, зато создававшие романтическое настроение. Видимо, ремонтируя квартиру, Ричард представлял, как будет жить тут с молодой женой, и не ведал, что ей окажется Лена. Бедный парень! Зеленый свет удивительно шел его будущей жене, придавая ее крысиному личику загадочный лиловый оттенок.

Мы осмотрели квартиру два раза, я усиленно восхищалась фиолетовой встроенной кухней от итальянских дизайнеров, потом мы тщательно проверили подсветку встроенных в спальню шкафов, покрутили вентили абсолютно всех кранов на кухне и в ванной. Мне уже начало казаться, что я прораб стройбригады, принимающий законченный объект. Но я исправно ахала и охала в нужных местах. Наконец, беременная устала кружить по квартире, мы сели в сиреневые кресла. На маленький позолоченный сервировочный столик хозяйка выставила пузатый глиняный заварочный чайник с жасминовым чаем, хрустальную вазочку с каким-то очень вкусным печеньем. И мы начали, наконец, обычную беседу.

Полная воодушевления, Лена рассказывала мне нехитрую историю своей жизни. В поселке она училась в обычной школе, где ее мать работала школьной учительницей. Отца Лена не помнит вовсе. Может, он и был когда-то, но мать о нем говорить отказывалась. А вот о чем мамочка часами говорила с подрастающей девочкой — это о больших городах. Там, где яркие витрины магазинов, где театры, Опера, Консерватория… Где красавцы на белых конях буквально караулят на всех углах, поджидая свою принцессу. Бедная учительница за всю свою жизнь так и не выехала ни разу за пределы родного поселка. А малышка с самого детства решила, что не позволит бесплодным сожалениям испортить себе жизнь. А потому проживать она будет только в таком мегаполисе, как Москва или Париж. Ну, на худой конец, Нью-Йорк.

Правда, об Опере и Консерватории девочка и не помышляла. Она представляла себе роскошные балы, прямо как в фильмах про 19 век. Игра в казино, скачки на ипподроме, где можно блеснуть модной шляпкой… Где-то же остались такие праздники жизни! Книг она не читала, зато очень любила смотреть кино — и такие трогательные бразильские сериалы, и исторические, про русских дворян… И на всех этих балах и светских раутах, которые мелькали на экране черно-белого телевизора, девочка видела себя — такую красивую, всю в шелках и бриллиантах, а на шее — меха невообразимой красоты. Рядом совершенно ненавязчиво маячит некий роскошный франт — не то принц, не то герцог какого-нибудь королевства. Ну ладно, пусть сын российского премьер-министра. Бал закончен, к подъезду подают карету, запряженную тройкой вороных. Или, на худой конец, черный Мерседес. И Лена уезжает отдыхать в свой роскошный дворец. До следующего бала.

Когда она окончила школу, стало ясно, что до Москвы ей не дотянуться. Как и до Парижа или Нью-Йорка. Решено было ехать учиться в ближайший к поселку крупный город. Все скопленные за долгие годы деньги ее мать отдала, чтобы оплатить первый курс учебы на дорогом юридическом факультете.

Комнату девушка снимала напополам с подругой. Расчет ее матери был несложный: за первый год девушка должна было выбрать свой путь. Вариантов было немного: или она выбивается в круглые отличницы, и ее освобождают от оплаты дальнейшей учебы. Или выходит замуж за парня, который сможет эту самую учебу оплачивать. Третий вариант Лена с мамой не обсуждала, но про себя решила: если официально выйти замуж не удастся, то она просто пойдет в содержанки. К любому, кто на это согласится — юноше, старику, козлу — неважно. Главное, из города она ни за что не уедет.

Так и жили они почти год с подружкой, стараясь попасть на любые вечеринки, дискотеки, напроситься в гости в сокурсникам. Крутили легкие романчики, но все кавалеры Лене не особенно нравились. Некоторые жили вместе с родителями — а те, естественно, вряд ли согласились бы поселить у себя девочку из общежития. К тому же юные сокурсники своих денег не имели, и оплатить учебу своей девушке без помощи родителей тоже бы не смогли. А их родителям Лена не нравилась категорически. Увы, у нее не было не только природной красоты, но и особого обаяния.

Учеба тоже не шла. Вечеринки отнимали все время и энергию, на зубрежку ничего не оставалось. В общем, уже к середине учебного года Лена окончательно уяснила себе, что не видать ей ни дворцов, ни Мерседесов, ни сыновей премьер-министров. Причем она вовсе не осознала тот факт, что у самой, к сожалению, нет ничего, что могло бы заинтересовать пусть самого захудалого принца. Нет, дело было только в том, что не водились королевичи в городе. По крайней мере, не заглядывали в ее институт. А то бы она показала всему свету кузькину мать… Впрочем, окрутить молодого парня она и правда могла. Оказалось, до Ричарда у нашей скромницы уже было два кавалера. (Правда, вовремя спохватившись, Лена, хихикая, заявила, что ничего серьезного не было, даже не целовались) Похоже, провинциалка хотела даже прекратить свою исповедь, мне она вполне справедливо не доверяла, но, видимо, несколько месяцев сидения взаперти уже сделали свое дело. Бдительность девушка несколько притупилась, и она продолжала хвастаться:

— Они мне делали предложение, оба, но я не захотела… А так красиво ухаживали! Один на шашлыки за город возил, с родителями знакомил. Другой, постарше, вообще обещал, что жить буду, как принцесса, он мне никогда работать не позволит. Но ты же меня понимаешь, сердцу не прикажешь. Впрочем, не знаю, может, я бы и согласилась стать принцессой, но как раз Ричарда встретила. И вот тогда я поняла — это мой человек! Я сразу решила — выйду замуж только за него, а остальные — да пропади они пропадом!

Короче, награда нашла своего героя. Получила Ленуся долгожданного принца. Правда, как-то у нее это… не очень красиво вышло. Что-то в этом рассказе резануло мой слух. Не удержавшись, я спросила:

— А что это за история с цыганкой? Ну, которая тебе всякие страсти нагадала? Специально для моего лопоухого братца придумала?

Лена резко побледнела. Казалось, вся краска отхлынула от ее лица. Неужели так перепугалась, что я поделюсь своими сомнениями с Ричардом? Но через минуту она успокоилась, и как-то вяло пробормотала:

— Да нет, была цыганка. Но я и сама понимала, что это глупость какая-то, просто… Ну, не могу объяснить, дурочкой была.

На мой взгляд, зря она так уверено употребила прошедшее время. Ну да ладно, что-то я становлюсь ворчливой, как давешняя свекровь. Пойду-ка я, пожалуй, обратно, в свой веселый салон. Скоро и клиенты подгребут. Надеюсь, Синтия не устроила в подвальчике второй раунд вселенского побоища.

Глава 7

К моему приходу порядок в подвальчике был восстановлен. Опрокинутые стулья рядком стояли вдоль стенки, пол блестел чистотой, и даже запаха дихлофоса в воздухе не ощущалось. Синтия встретила меня несколько сдержанно, но потом, преодолев смущение, быстро зашептала:

— Сморчок-то наш вместе с девицей через пять минут умотал! Прокрался на цыпочках вдоль стенки, даже не грозился напоследок. И девица за ним по пятам семенила, прямо как привязанная. Не понимаю, что в таком девушки находят? Или он их за деньги снимает, как ты считаешь? Слушай, если он хозяйке нажалуется, подтверди, что он сам на меня напал!

Я пообещала полную поддержку и прошла в свою каморку, куда вскоре и заявилась Марья Федотовна.

Тетка очищала от порчи не только себя, но и своего муженька, который в последнее время стал как-то отбиваться от рук. По словам моей клиентки, в последнее время старый козел все чаще заинтересованно поглядывал на молоденьких девочек, что как раз и свидетельствовало о наведенной порче. На мой взгляд, вместо сеансов очищения тетке следовало бы купить абонемент в фитнес-клуб, бассейн или солярий, результат бы получился нагляднее. А если бы еще она пару недель на диете посидела! Но посоветовать ей эти чудодейственные манипуляции никак невозможно. Мало того, что я потеряю свой небольшой заработок и нанесу ущерб салону, так клиентка на меня же смертельно обидится. И пойдет все равно не в солярий, и не на тренажеры, а к гадалкам-конкуренткам.

Я машинально обводила тетку свечами, обкатывала сырым яйцом, и обдумывала рассказ Лены, как вдруг до моего сознания дошло знакомое имя:

— … Роланд поможет, даже если все остальные откажутся.

— Кто такой Роланд, Марья Федотовна?

— О, Земфира, вы про него не слышали? От него все мои приятельницы без ума! Настоящий маг, магистр и все такое. Он проводил недавно двухмесячные курсы, но вообще-то занятий не ведет и учеников не берет. Его и так все знают. Если действительно серьезная проблема, ни в одном салоне помочь не смогут, надо к нему обращаться — в течение месяца все будет сделано.

— Тогда почему вы пришли ко мне, а не к нему?

— Милочка, но он такие деньги берет! Моей зарплаты для его услуг не хватит, что вы даже четверть не оплачу. Впрочем, если уж так припечет, что хоть на погост ползи, может, и к нему припасть придется. Вот, не дай Бог, мой старый козел к молоденькой утащится… Ну что тогда делать — если нужно, займу денег, продам мебель, кольцо обручальное, сережки… Да все отдам, но ему заплачу!

— Да чем же он поможет вам, если у меня не получится? Я ведь могу и приворот с него снять, и к вам заново приворожить…

— Ох, деточка, какая же ты наивная… Он не то делает.

— Что же? — не унималась я. Признаюсь, мое любопытство было распалено до крайности.

— Он такое наводит, что соперница — сразу на этом свете не жилец. Пара недель проходит — и нет человека.

Да уж, знаем, подумала я. Это мы уже проходили, и не раз. Еще в самом начале работы в салоне ко мне пришла девчушка. Невысокая, хрупкая блондиночка, выглядевшая намного моложе своих двадцати пяти. Слушая ее сбивчивый рассказ, я прямо похолодела от негодования.

Пять лет назад бедная девушка влюбилась в женатого мужчину. Как водится, целый год он морочил голову бедной влюбленной девчонке, обещая вскоре развестись с женой. Наконец, девочка поняла, что «залетела». Она обратилась к возлюбленному, он, так ничего внятно не ответив, со страху скоропостижно отбыл в длительную командировку в Швецию. Когда бедняжка поняла, что возлюбленный благополучно сбежал и в ближайшие два месяца никакого ответа от него не добиться, она окончательно растерялась.

Решать, оставлять ребенка или нет, предстояло в одиночку Бедная глупышка не решилась посвятить в проблему свою маму, а вместо этого отправилась к гадалке.

К сожалению, она попала не в наш салон, к ворожее-надомнице. У той, видимо, сердце было из гранита. Глядя прямо в глаза несчастному испуганному ребенку, она хладнокровно заявила, что отъезд возлюбленного — самое меньшее из тех зол, которые девчушке уготованы. А все оттого, что жена ее любимого узнала про их связь. А узнав, отворожила от нее мужа, и навела на соперницу могильную порчу. Порча уже действует, незаметно подтачивая здоровье девушки, и через неделю она тихо скончается во сне. Но, конечно же, этого можно избежать, если завтра, с самого утра, девушка придет к гадалке с энной сумой.

Девушка пришла к себе домой в полном отчаянии. Мало того, что ей стало ясно — возлюбленного ей больше никогда не видать, но трех тысяч долларов, требуемых жадной ворожеей, у нее не было! К вечеру она пришла в такое исступление, что плюнула на конспирацию и бросилась в ноги матушке, умоляя срочно достать доллары и спасти ей жизнь. Услышав подробный рассказ дочери, мать пришла в ужас, но, увы, вовсе не от прогноза гадалки. Пожилая женщина была так ошеломлена мыслью, что ее глупая девочка носит под сердцем незаконное дитя, что просто не восприняла угрозу гадалки всерьез. Впрочем, таких денег у нее все равно не было.

А девушка тем временем рыдала без остановки. Она поняла, что родная мать отказала ей в помощи, и теперь она точно умрет. Через несколько часов мать, наконец, поняла, что дело плохо. Рыдания дочки перешли в какой-то сдавленный вой, глаза угрожающе закатились наверх, на губах появилась пена… «Скорая» отвезла девушку в больницу с диагнозом «острый психоз». В больнице девушка валялась по полу, хватала врачей за халаты и молила отпустить ее домой, потому что иначе через неделю она умрет. Она кричала, что найдет деньги, даже если придется пойти на панель, ограбить кого-то или убить, рвала на себе платье, предлагая свое тело санитарам… Двое здоровенных мужиков с трудом выкрутили ей руки и вкололи успокоительное со снотворным. Но, к сожалению, быстро снять приступ без нейролептиков не удалось, и поэтому вопрос с абортом решился сам собой. Мать девушки не готова была рискнуть, и дать согласие на роды. Она понимала, что, мало того, что ребенок что будет расти без отца, он еще может родиться неизлечимо больным.

Аборт, вероятно, еще ухудшил состояние несчастной глупышки. Она провела в психбольнице полгода. В конце концов ее выписали, места в больнице были нужны для более тяжелых больных. Но полностью здоровой ее назвать было уже нельзя. В полнолуние ей становилось плохо, при виде маленьких детей начиналась истерика. Мужчин моложе пенсионного возраста она боялась настолько, что в их присутствии не могла даже разговаривать. С громадным трудом закончила какие-то курсы вязания и работала на дому, вывязывая декоративные наволочки и кофточки для небольших магазинов трикотажа. Она вроде бы уже поняла, что ворожея ее обманула, но периодически ходила к различных гадалкам, чтобы убедиться, что та страшная порча ей больше не угрожает. Хорошо, попала ко мне, я надавала ей разных талисманов и убедила, что теперь на ней надежная защита от любой порчи. Ее мать недавно приходила, со слезами благодарила меня, заодно и рассказала в подробностях всю трагическую историю дочери.

Вероятно, магистр Роланд занимается таким же мистическим шантажом, как и давешняя ворожея-надомница. Впрочем, не мое это дело, люди верят в то, во что хотят верить.

— Приговоренная жертва получает в подарок маленького черного слона, — продолжала тем временем моя собеседница. — И все. Считайте, после того неделя, ну от силы две пройдет — и можете отпевать!

Постойте-постойте, где-то я недавно видела того самого слона. Черного… Вспомнила! Именно такую фигурку на цепочке Лена подарила Лоре, высоченной девице в фитнес-центре. Ну и ну! Или это случайное совпадение, или Лена каким-то образом связана с таинственным Роландом. Хорошо бы это проверить наверняка…

— Марья Федотовна, а вы знаете реальные случаи, когда Роланд кому-то помог? Ну, не просто слухи, а кого-нибудь из ваших знакомых?

От удовольствия у тетки изо рта аж слюнки потекли. Немногие, видимо, интересовались свей этой чепухой. Бесцеремонно отпихнув меня вместе с сырым яйцом, она уселась на табуреточку и, задыхаясь от возбуждения, принялась рассказывать.

У ее знакомых дочка Людмила все ходила по дискотекам в ночные клубы. «Родители предупреждали, до добра это не доведет! В короткой юбке ходила, бесстыжая!» До добра это действительно не довело, поскольку трое пьяных парней как-то подкараулили девочку, когда она выходила из клуба, затащили в машину и увезли в небольшой лесок. Дело было зимой, в январе, термометр показывал минус 15 градусов по Цельсию. Подонки содрали с Люси всю одежду, прямо в машине изнасиловали и избили. Но этого им показалось мало. Они вытолкали потерявшую сознание, абсолютно голую девчонку из машины прямо на снег. Бросили рядом недопитую бутылку водки и укатили вместе с Люсиной одеждой. Девочка осталась в лесу одна.

Хорошо, что мороз привел ее в сознание. Кое-как девчонка доползла до обочины леса и выползла на шоссе. Так бы и замерзла насмерть, но мимо проезжал КАМАЗ, шофер которого заметил распростертое на снегу тело. Он и довез несчастную до ближайшей больницы. Оттуда девочку перевезли в ожоговый центр. У Людмилы были отморожены все конечности, лицо, врачи двое суток боролись за ее жизнь. Жизнь ей спасти удалось, а вот одну из ног пришлось отнять до колена. Шестнадцатилетняя девочка стала инвалидом.

Что же до отморозков, покалечивших и тело, и душу, то их полиция… не нашла. Пострадавшая после перенесенного шока и длительного наркоза не могла четко описать их лицо. Завсегдатаи же той дискотеки, где насильники были частыми гостями, не хотели их закладывать. То ли одобряли жуткий поступок, то ли попросту боялись мести. В общем, прошел месяц, затем второй, заканчивалась весна, Людмилу выписали из больницы домой, а насильники по-прежнему радовались жизни. Отец Людмилы лично вычислил двоих негодяев из троицы и готов был присягнуть на суде, что это они искалечили дочь. Но в полиции лишь разводили руками: нет никаких улик. А внутренняя убежденность отца пострадавшей — его личное дело.

И тогда мать покалеченной девочки взялась за дело сама. Опять же по рассказам какой-то знакомой она вышла на Роланда. Говорят, чтобы заплатить ему, женщина продала все семейные драгоценности. Но факт остается фактом: через неделю первый подонок попал в больницу с жуткими болями в животе. Он орал и корчился от боли, изумленные врачи никак не могли заставить его проглотить резиновый шланг, чтобы промыть желудок. Все попытки разжать ему зубы закончились пшиком, и через пару часов он в жутких мучениях умер. На вскрытии выяснилось, что пищевод, и весь желудок парня прожжен, и непосредственной причиной смерти послужило внутренне кровотечение. А настоящей причиной было то, что незадолго до начала своих мучений отморозок выпил примерно две столовых ложки… концентрированной серной кислоты.

Еще через несколько дней наступила очередь второго подонка. Он не пил серную кислоту, ее плеснули в лицо, когда он входил в свой подъезд. Отморозок остался жив, но полностью ослеп. Но и это было не все. Когда ослепшего парня уже собирались выписывать, в его палату кто-то вошел и добавил в капающую систему с физраствором некую отраву. После этого парня наполовину парализовало. Из всех частей тела он мог двигать только правой рукой и шевелить пальцами правой ноги. Видя такое дело, третий подонок, которого так и не вычислили родители потерпевшей, сам пришел в полицию с повинной. Он признался в изнасиловании и сел на восемь лет в колонию строго режима. Его адвокат не стал подавать аппеляцию на строгость приговора. Более того, на суде он убедительно просил господина судью, чтобы тот не давал его подзащитному меньше пяти лет. Конечно, в тюрьме очень даже не сладко, но выходить на свободу отморозок, похоже, панически боялся.

Я слушала тетку, думая, что скоро мне придется подбирать челюсть с пола. Этот красочный рассказ полностью менял дело. Если тут хотя бы половина правды, то этот Роланд — просто наемный убийца, а вовсе не маг. Но каким боком связана с ним Лена? Или все-таки слоник — просто обычная безделушка?

— Марья Федотовна, так этот Роланд — просто киллер, наемный убийца?

— Не поняли вы главного, Земфирочка. Никто не может заставить человека в здравом уме выпить серную кислоту. Даже пьяный не выпьет несколько глотков! А к тому, который в больнице, в палату никто из посторонних не заходил, там еще два мужика на койках лежали. Роланд настоящий маг, поэтому его никто ни остановить, ни поймать не сможет. Он у себя дома преспокойно сидит, а все проделывает его невидимое астральное тело!

Ага, то самое тело, которое в спальне у бабки-клиентки поселилось, и постоянно черным глазом на нее зыркает. Марья Федоровна всерьез уверена, что у мага-убийцы не бывает помощников с вполне физическими телами. Ну что же, а я вот в этом совсем не уверена. Более того, если Роланд действительно маг, зачем ему серная кислота? Кормил бы негодяев кладбищенской землей, говорят, у колдунов любимое средство. Но вообще неплохо бы мне самой взглянуть на это чудо магического мастерства. Надеюсь, после этого ни он сам, ни его тело не поселится в нашем подвальчике. Впрочем, голова у меня крепкая, раз я с ней не поссорилась за целый месяц задушевных бесед с разного рода психами…

— Марья Федотовна, а если мне понадобиться к Роланду обратиться, как его найти?

Вот тут-то, в самый неподходящий момент, словоохотливость покинула мою клиентку.

— Господи, Земфирочка, зачем он вам… Не берите грех на душу, — залепетала она. — Я не знаю такого…

Тетка лепетала еще что-то невнятное, затем, так и не дав мне закончить очищение, пробормотала, что очень торопится, вот сейчас вспомнила, что ее в одном месте давно и с нетерпением ждут, и быстро выкатилась из каморки.

Глава 8

Вечером мы встретились с Ричардом в кафе, и я выложила ему весь ворох новой информации. К моему удивлению, рассказ про отморозков, Лору и черного слона не произвел на красавчика особого впечатления. «Народный фольклор» — только и хмыкнул молодой юрист. Зато очень впечатлил парня рассказ Лены о студенческих кавалерах:

— Полечка, дорогая! — голос парня прямо дрожал от возбуждения. — А может, ребенок-то не от меня! Я-то думал, такая тихая мышка, ни на кого и смотреть раньше не смела. А она сразу с двумя любовь крутила. Значит, все притворялась, на жалость била. Небось и про цыганку выдумала, и про то, что девственница…

— Да подожди, ежу понятно, скромницей она только прикидывалась. Но, даже если что и было с кем-нибудь из сокурсников, что это доказывает? В любом случае, как ты можешь быть уверен, что ребенок не от тебя? Не проще ли пока отложить свадьбу, а после рождения младенца сделать анализ на ДНК? Я читала, это совсем не сложно, достаточно на специальную бумажку капнуть слюну малыша и сдать немного своей крови. Получишь ответ, тогда и примешь окончательное решение.

— Да ты что! — Ричард опять помрачнел. — А если она все же не врет, и ни с кем, кроме меня, никогда… А я вдруг отложу свадьбу… Она ведь от такого оскорбления руки на себя наложить может. Если она это сделает, и окажется, что ребенок все же мой, никогда себе не прощу. Нет, Полечка, так не пойдет. Я должен знать наверняка. Если все, что она мне на уши вешала, просто длинная лапша, я ее завтра же выгоню, и что она дальше делать будет — меня не касается. Пусть в свой поселок убирается. Если же в главном мне она не соврала — женюсь, и будь что будет. Давай-ка ты завтра же отправляйся в ее институт, узнай у однокурсников, действительно ли между ней и кавалерами была только платоническая любовь. А если повезет, то и самих кавалеров расспроси.

Назавтра мне надо было приходить в салон во вторую смену, к двум часам дня. Я могла бы поспать до полудня, затем спокойно позавтракать с мамочкой. Хватило бы времени погулять по районному леску, часок полежать на лужайке, раскинув руки и считая проплывающие облака. Но вместо всего этого благолепия я проснулась в 10 утра по звонку будильника. И, даже не попив чайку, принялась названивать в частный институт, в котором училась Лена.

Оказалось, как раз на этой неделе у юристов началась сессия. Лаборантка утешила меня: если я немедленно приеду, ну, или не позже чем через час, наверняка застану кого-нибудь из нужной группы. У них в 8 утра уже начался какой-то особо вредный экзамен. И вместо прогулки по лесочку я, еще не вполне проснувшись, кое-как накрасившись, побежала к троллейбусу, по дороге запихивая в себя наскоро сооруженный бутерброд с сыром. В троллейбусе от духоты у меня закружилась голова, заныл висок. Я начала серьезно жалеть, что согласилась на детективную деятельность. Конечно, деньги мне нужны позарез, но похоже, они уйдут на лекарства. Мигрень я уже заработала, на очереди гастрит или язва желудка. Поесть нормально мне уже неделю не удается, заглатываю непрожеванные бутерброды на бегу. Пожалуй, единственное, чего могу не опасаться, так это геммороя — сидя на заднем месте, расследование не проведешь.

Надо же, как наш юрист зациклен на любовниках своей невесты, его даже не удивила ее бурная коммерческая деятельность. И какой упрямец! Ну что ему даст опрос студентов? Допустим, сокурсники подтвердят, что у Лены с одним из «прынцев» были не только платонические отношения. Во-первых, это только слова, свечку, надо полагать, над ними никто не держал. Во-вторых, даже если допустить, что интимные отношения с кем-то были, как Ричард поймет, что ребенок не от него? Да даже если Лена со всем курсом переспала, забеременеть она могла все же от Ричарда! Ну почему не погодить со свадьбой? Подумаешь, «она не перенесет оскорбления!» Вот уж не производит хитрая провинциалка впечатления кисейной барышни, которую может сбить с ног грубое слово. Скорее, этакий танк, да еще смазанный маслом, чтобы в любую дырку просочиться.

До института я добралась в полдень. Экзамен, видимо, уже заканчивался, поэтому народу у двери стояло немного. Для разведки боем я выбрала приятного вида девушку в больших роговых очках, не отрывавшую головы от потрепанного конспекта. Похоже, отличница. Навряд ли задушевная подруга нашей безголовой крыски, но с ее подругами пока знакомиться как раз не с руки. Мне они могут ничего ценного не рассказать, а вот Елене про мои расспросы тут же доложат. Я решительно подошла к девушке в очках:

— Извини, пожалуйста, ты не видела тут Лены Усольцевой? Я уже несколько месяцев от нее весточки не получала, вот решила хоть сейчас разыскать…

— Так Ленка уже давно у нас не учится. ее еще зимой на вечернее перевели… Правда, кажется, она и там долго не проучилась.

Ого, уже что-то новое. Ричард, видимо, ничего не знал об этих переводах.

Надо разговорить девчонку.

— Ты знаешь, я из пригорода специально приехала, чтобы подругу повидать. Как же мне ее найти теперь?

В ответ я получила кучу ценных советов насчет деканата, где мне наверняка дадут координаты Лены. Я согласно покивала и вышла из здания. Ни в какой деканат, естественно, не пошла, вместо этого позвонила Ричарду, попросила поехать в салон и откупить меня еще на два часа. Тогда смогу получить ценную информацию, как раз ту, что он желал услышать. Минут через пятнадцать я вернулась в коридорчик. Девушка в очках как раз заходила внутрь. Отлично. Я терпеливо ждала. Когда через полчаса новая знакомая вышла из кабинета, я молнией метнулась навстречу.

— Ну как, сдала?

— Отлично! — девушка радостно улыбнулась.

— Тебя как зовут? Меня — Полина — представилась я.

Студентку звали Дашей. Я объяснила, что в деканате сейчас не до меня, к тому же Лена Усольцева действительно покинула институт еще весной. И попросила Дашу посидеть со мной в кафе, хотя бы немного рассказать о подруге. Может быть, тогда я сумею ее разыскать. Не возвращаться же мне домой несолоно хлебавши.

Несмотря на протесты девушки, в студенческом кафе я сама купила для нее кофе и булочку и снова повторила просьбу рассказать мне хоть что-нибудь про подругу детства. Но рассказ Даши превзошел все мои ожидания. Я даже пожалела, что у меня нет с собой диктофона.

У нашей хитрой крыски и впрямь в институте было два кавалера. Первый был студентом того же института, но по модной специальности ПИАР, то есть специалист по связям с общественностью. Что это за связь такая и почему за нее деньги платят, провинциалка, возможно, понимала не вполне. Но у юноши были родители — владельцы нескольких магазинов и кафе, а главное — была своя однокомнатная квартирка. Лена начала встречаться с Юриком, мастерски отбивая все попытки затащить ее в постель. По крайней мере, так она хвасталась однокурсницам. Дело зашло довольно далеко, Юрик уже возил ее в свой загородный дом, вместе с его родителями они ели шашлыки. Возможно, Лена бы и добилась своей цели, если бы не погналась за двумя зайцами сразу.

Вторым зайцем был преподаватель того института, где училась девушка. Немолодой, не особенно привлекательный, с огромными залысинами, он, тем не менее, имел много преимуществ по сравнению с Юриком. Во-первых, квартира у него была двухкомнатная, причем в престижном спальном районе. А у Юры — в пригороде, у черта на куличках. Чтобы добраться от Юрки до центра, требовалось не менее полутора часов. Во-вторых, у преподавателя была своя машина, значит, проблема поездки в институт вообще не стояла. В-третьих, и это было самым главным, деньги у препода были своими, не родительскими. А значит, он мог оплачивать учебу девушки. Или, если захочет семейного уюта, сможет содержать молодую жену. А захотят ли это делать юрины родители?

Преподаватель был давно и прочно разведенным. Сарафанное радио передавало, что дети у него уже взрослые, значит, мешаться под ногами не будут. А молодыми студентками препод интересовался, и даже очень. То одна, тио другая студенточка легко впархивала в его машину, когда заканчивались занятия.

Лена нашла беспроигрышный способ знакомства. Она с треском завалила его предмет. И прямо на экзамене, получив свой «неуд» спросила, не может ли позаниматься с ним дополнительно. И тут же, залившись краской, прошептала:

— Леопольд Денисович, только у меня денег мало. Наверное, ваши консультации очень дорого стоят? Можно, я в рассрочку заплачу?

Суровый преподаватель, бывший полицейский, растаял от такой наивности. И предложил девушке свою помощь бесплатно — но на дому. Она согласилась. Дождалась конца экзаменов, приехала к преподу домой. Они полчаса просидели над учебниками, затем мужчина приступил к активным действиям. Девушка краснела, заливалась краской, наконец, прошептала:

— Леопольд Денисович, я этого не могу… Давайте, я домой пойду. Лучше я как-нибудь сама…

«Забыв» в прихожей свой плащик, она выскочила из дома. Как и следовало ожидать, препод выскочил следов. Когда он привел Лену обратно, она рыдала. Остаток вечера парочка провела за общей бутылкой валерианки. Переночевала Лена у препода, но он не тронул ее пальцем. А наутро она сама кинулась мужику на шею, горячо расцеловала и призналась, что очень его хочет, но… она еще девушка.

— Она так хохотала, рассказывая мне и еще нескольким девчонкам эту историю! — взволнованно рассказывала Даша. — Представляешь, опытный мужчина, бывший мент, клюнул на эти дешевые уловки!

Да, мужик всегда остается мужиком, ни возраст, ни профессия ничего не меняют. Лена и немолодой преподаватель стали встречаться. И, вероятно, все выгорело бы, если бы Юрик, которого Лена на всякий случай решила окончательно не отшивать, не увидел, как она садится к преподу в машину. На следующий день он пришел в институт, зашел в деканат в то самое время, когда там, кроме Леопольда Денисовича и декана, собралось еще пять-шесть учителей, и устроил грандиозный скандал. Он обвинил бедного препода в том, что он пользуясь своим положением, принуждает девчонок отдаваться ему, шантажируя оценками. Вызвали Лену. От волнения она не сообразила, как поступить, и на всякий случай заявила, что Юрик врет, и на самом деле у них с Леопольдом горячая и чистая любовь.

Уже потом она подумала, что, скорее всего, лучше бы было сказать, что этого самого Леопольда она видела только на занятиях. Связи между преподавателями и студентками в институте не то чтобы строго возбранялись, но скандалов там не любили. А притушить скандал никак не получалось. Сгоряча Юрий заявил, что подозревает, что от Лены заразился триппером… и что он готов представить еще студенток, которых Леопольд Денисович принуждал к сожительству за хорошие оценки. Все это было чистым блефом, но неприятный осадок у слушателей остался. Заодно студент грозил обратиться в суд, прокуратуру, экономическую полицию, в Бюро по борьбе с коррупцией… Декан пил валерианку, его заместитель предложил вызвать полицию, чтобы сдать туда самого Юрика…

Наконец, скандалиста выгнали за дверь, и разгневанный декан напал на бедного препода. Дело закончилось тем, что оскорбленный в лучших чувствах Леопольд Денисович сам бросил декану на стол заявление «по собственному», Юрик перевелся в другой институт, а Лену от греха подальше перевели на вечернее отделение. Оба кавалера от нее отвернулись. Естественно, бывший полицейский не поверил ее горячим клятвам, что с Юриком она встречалась задолго до него, и все у них было невинно. А прочие студенты, знающие, что сколько крови стоил двум хорошим мужикам роман с этой не особо соблазнительной девушкой, старались держаться от нее подальше.

Нет повести печальнее на свете… Я изо всех сил старалась переварить эту историю. Впрочем, в дашином изложении не хватало главного штриха: были у Лены с кем-нибудь из двоих Ромео интимные отношения? Или она, правда, берегла себя до свадьбы, готовясь дорого продать свою девственность? Я и так и этак задавала Даше наводящие вопросы, но та ничего путного ответить не могла или не хотела. Особо Лена с ней не откровенничала. Были ли у нее на курсе близкие подруги? Нет, точно не было. Она дружила только с одной девочкой, тоже приехавшей из поселка, они вместе снимали квартиру. Но та бросила институт еще раньше Лены. Куда делась? Наверное, уехала домой. Так и не узнав ничего важного, я сделала ход конем:

— Я не собиралась этого говорить, но на самом деле я приехала сюда по просьбе матери Лены. Понимаешь… — Я замялась и, кажется, очень натурально покраснела. — Кто-то принес на хвосте сплетню, что Лена… Ну, что она… с животом ходит. И отец неизвестен. Для нашего города это такой позор! Неудивительно, что Лена скрывается, ни матери, ни подругам не пишет и не звонит. Ты не знаешь, кто бы это мог быть? Юрик или тот, Леопольд?

Даша несколько удивилась новости, но добросовестно задумалась. Думала несколько минут, затем спросила:

— А сколько месяцев… Ну, когда она залетела, не знаешь?

— По моим расчетам, как раз полгода назад, — быстро ответила я.

— Ну да, примерно в то время она и рассталась с обоими кавалерами. Так вот почему она без возражений перешла на вечернее! Зная Ленку, я ожидала грандиозного скандала, тихоней она никогда не была. Интересно, кто же из двоих папаша? Пожалуй, я голосую за препода.

— А ты не слышала историю о цыганке, которая грозила Лене смертью, если та расстанется с девственностью?

— Вот чего не слышала, так про цыганку. — Изумилась Даша. — Я так поняла, что Лена рассталась бы с невинностью в любой момент, если бы ей предложили выгодное замужество. Или даже пойти в содержанки. Постой-ка… а в мистику она действительно верила. Я помню, она что-то про курсы черной магии говорила, что там ей помогут богатого мужа приворожить. Но мне не до ее болтовни тогда было, свой роман намечался.

— А курсы магии не магистр Роланд вел? — поинтересовалась я.

— Похоже на то, — подтвердила Даша. — Но точнее не скажу, боюсь соврать.

Мы распрощались с девушкой, на всякий случай я записала ее телефон. И грустно поехала обратно в салон, навстречу с Сумкиным и моими сумасшедшими клиентами.

Глава 9

В салоне меня ждал сюрприз, не скажу, чтобы очень приятный. Недавно хозяйка нашего салона придумала следующий трюк. В газетах появилось объявление: «Потомственная гадалка, цыганка Эсмеральда, уже 30 лет помогает страждущим…» Ну, и дальше стандартный перечень услуг: «снимаю, порчу…». Причем, чтобы как-то отрегулировать мощный поток доверчивых посетителей, в роли потомственной Эсмеральды по очереди выступают сразу все наши девушки. Которая гадалка свободна — та и Эсмеральда. Сегодня честь носить это имя выпало мне. Пожилая тетка плюхнулась в кресло напротив меня и в диком изумлении вылупилась на мое лицо.

— Женщина, вы что, правда, цыганка?

Вот тут я, наконец, порадовалась, что темный платок полностью скрывает светло-русые волосы. Отвечать мне не хотелось, я, низко опустив голову, деловито мешала карты. А бабка все не унималась:

— Вы 30 лет людям помогаете? Сколько же вам натикало, милочка?

Тут меня разобрал смех. Крепко стиснув зубы, чтобы не заржать тетке прямо в лицо, я зловещим шепотом произнесла:

— Мне 65 лет, душечка. Думаю, мы ровесницы. Но я пью свое зелье, и молодость от меня не уходит!

Бедняжка аж подпрыгнула на стуле. Удивительно, что даже тени сомнения в моих словах у нее не возникло. Остальной сеанс прошел не столько в толковании выпавших карт, сколько в трогательных попытках выведать у меня секрет молодильного зелья. В конце концов, я по секрету сообщила, что не имею права выдавать тайну, поклялась в этом страшной клятвой покойной бабушке. Более того — если кто-нибудь раскроет секрет моей молодости, я тут же состарюсь. Любопытная баба ушла, и я наконец-то перевела дух и смогла обдумать новую информацию.

Как я и полагала, ничего особо радостного я Ричарду сообщить пока не могу. Может, от него ребенок, а может, ничего подобного. Недостатка в кандидатах на отцовство не ощущается. Все-таки я была права — копать надо в направлении черно-белой магии. А вдруг у Лены были отношения с магом? Тогда ребенок может быть не только от двоих «прынцев», но и от колдуна. Вот что надо сказать Ричарду! Уж после такого предположения он наверняка серьезнее отнесется к фигуре черного мага. Вместе и придумаем, как до него добраться.

Вечером у нас состоялся очередной военный совет. Идея с Роландом будущего жениха опять не вдохновила.

— Да нет там никакого криминала — устало произнес Ричард. — Твои бабки от природы сумасшедшие, вот и все. Для них любой шарлатан — черный маг. И то, что его астральное тело убивает на расстоянии, так же правдоподобно, как и то, что оно живет в спальне у очередной бабки. Что касается твоего предположения, что Роланд — постоянный любовник Лены… Хм, это даже не смешно. Ты ее видела? Впрочем, кто вас, женщин, знает, может быть, тебе она кажется красоты неописуемой… Как мужчина заявляю — это, мягко говоря, неверно. Ты думаешь, у этого Роланда вообще никакого выбора баб нет — или Лена, или чокнутые старухи? Брось, душечка, не бывает такого. А вот с ее институтскими кавалерами тебе обязательно надо побеседовать! И желательно запомнить их слова дословно.

— Легко тебе говорить, — возмутилась я. — Студент перевелся туда, не знаю куда, старик просто уволился из института, возможно, сейчас дома на печке сидит. Как мне их разыскать — ограбить деканат, взломать сейфы с личными делами? Хорошо, я достаю черные колготки, а ты доставай тротил!

— Полина, вы случайно не забыли, что за неудобства я плачу вам деньги? — Блондин перешел на официальный тон, в голосе опять прорезался металл. — Я могу надеяться, что вы выполните свою работу?

Вот мне и указали мое место… Надо бы возмутиться, еще лучше — встать и уйти. Хотя… я ведь действительно занимаюсь этим делом ради денег, а вовсе не ради красивых глаз моего визави. По крайней мере, в последнее время его глаза мне уже не кажутся такими красивыми. И я решила не обижаться на его попреки, слишком много чести. Ладно, придется разыскать хахалей его невестушки. Но, даже если выясниться, что отец — один из них, Роланда все равно найду, из принципа.

Вечером я позвонила Даше.

— Дашенька, солнышко, ну что мне делать… Мне послезавтра назад уезжать придется. Как я вернусь в свой поселок и Лениной матери в глаза взгляну? Солнышко, Христа ради, выручи меня. Наверняка Лена с кем-то из своих хахалей помирилась, и у него дома преспокойно живет. Как бы мне их адреса узнать, или телефоны, или хоть что-нибудь?

Добрая отличница обещала завтра же что-нибудь и институте разузнать. И я с чистой совестью заснула. Но не верьте, если вам кто скажет, что чистая совесть — лучшее снотворное. Спала я в это ночь просто ужасно. Кошмар сменялся кошмаром.

Полночи за мной гонялся призрак — некая прозрачная сущность с крошечными черными глазами-бусинками. В одной из конечностей призрак сжимал что-то вроде крюка, впрочем, детальнее рассмотреть не удалось. Я просыпалась в холодном поту, едва сдерживая крик. Вставала, открывала окно, надеясь, что свежий ночной воздух разгонит наваждение. Но, стоили сомкнуть глаза, жуткое нечто опять выныривало из тумана.

Но во второй части сна оно имело знакомые очертания. На прозрачную голову была надета серая шляпа с полями, из мутно-серого покрова выглядывала рука в белоснежном манжете, блеснули золотые часы. И глаза, еще недавно черные, как южная ночь, стремительно голубели, приобретая синеву балтийского утра. Словом, призрак теперь сильно походил на Ричарда после двухнедельной голодовки. Правда, попыток проткнуть меня крюком он не оставил. Но самое жуткое впечатление произвел третий сон.

Я шла по чистому полю вместе с Леной, правда, во сне она не была беременной. Лена обняла меня за талию и целенаправленно волокла куда-то, к зарослям шиповника. Мы подходили к кустам все ближе, ближе, мое сердце начинало колотиться, мне не хватало воздуха… Я с силой дернулась, стремясь вырваться из дружеских объятий, сбросила обвившую меня руку, и тут увидела, что эта рука — огромная, волосатая — принадлежит мужчине. Я в ужасе оборачиваюсь и вижу рядом с собой огромную ладонь с гигантскими ногтями… и никого. Пальцы впиваются мне в плечо, резко запрокидывают меня назад… и один из ногтей, увеличиваясь в размере, оплетает мою шею. Я хочу закричать, позвать на помощь, но из груди доносятся только хрипы…

Я вскочила с кровати, держась за горло. Наваждение было настолько сильным, что мне и сейчас чудилось, что рука призрака слегка касается основания шеи. Часы показывали полседьмого утра. Больше заснуть мне так и не удалось. Около 8 утра я поднялась с постели, и, завернувшись в шерстяной плед, уселась за столик в холодной кухне. Надо бы сделать яичницу… Но голова гудела, перед глазами плавали обрывки сна, и так не хотелось возиться у плиты… В конце концов, я поднялась, включила электрочайник, и намазала маргарином кусок французской булки. Ладно, через часик мамочка встанет, покормит, чем Бог послал.

Хорошая из меня когда-нибудь получится жена! К своим 25 годам готовить я так и не научилась, могу состряпать яичницу и яйца вкрутую… Зато мамочка готовит отлично. И сколько раз, бедная, пыталась заинтересовать меня каким-нибудь фирменным блюдом — медовыми коврижками, пирожками с капустой и творогом, на худой конец, наваристым борщом. Я с удовольствием ела все перечисленные блюда, но готовить их отказывалась наотрез. Конечно, вкусно покушать всегда приятно. Но меня просто в ступор вгоняла мысль о том, что можно простоять у плиты полдня. Столько усилий, пот льет ручьем, силы на исходе — а всю красоту, которую с таким трудом сготовила, съедаешь за десять минут!

Другое дело, когда ждешь гостей. Тогда я, засучив рукава, вставала у плиты. Варила крутые яйца, рис, картошку в мундире. Потом покупала в ближайшем супермаркете колбаску и соленые огурчики, и крошила все это в большую миску. Получалось блюдо под кодовым названием «мясной салат». Кажется, по-научному это называется салат «Оливье». Заправляла блюдо майонезом, и гости уплетали за милую душу! К тому же, большой миски хватало на целый вечер. А мои любимые пирожки с капустой всегда можно купить в любом кафе. Стоит ли гробить молодость у плиты?

Правда, мамочка все время ругает меня за лень и бесхозяйственность. Говорит, любой муж от меня сбежит через неделю. Если сам не начнет нести яйца. Наверно, родительница права. Но меня не оставляет надежда — а вдруг мой будущий супруг сам начнет готовить? Или заработает достаточно денег, чтобы мы могли пригласить домработницу? Вот Ричард — тот свою невесту бережет, ей готовить не надо… Ладно, не будем завидовать. У каждого свой скелет в шкафу, как говорят англичане. И вообще, не буду дожидаться, пока мама проснется. Конечно, она покормит голодную дочь, но сколько нравоучений придется выслушать! А у меня голова и так под завязку забита.

В салон я пришла с твердой решимостью найти Роланда и взглянуть в его черные глаза. А то разговоры о его теле стали вредно влиять на мою психику. Как говориться, лучше один раз увидеть… Наверное, логики в этом решении было немного, я просто поддалась обычному женскому любопытству, но мне было все равно. Тем более, я придумала, как его найти самостоятельно. До вечера, пока не созвонюсь с Дашей, все равно ничего больше предпринять не удастся.

Клиентов с утра не наблюдалось. Я села за столик администратора. Синтия, после той памятной драчки с Сумкиным ставшая кроткой, как овечка, молча уступила мне место и пересела на один у стульчиков у стенки. А я достала купленную по дороге газету «Реклама» и начала методично обзванивать разные курсы магии, гадания и колдовства. Начала обзвон со школы филлиписких хилеров. Густой мужской бас подтвердил мои догадки: да, это те самые филиппинские врачи, которые «без ножа людей кромсают.» И, стоит мне прийти на курсы и полгодика плотно позаниматься, как я смогу двумя пальцами доставать у людей аппендикс. Нет, никаким скальпелем мне пользоваться не придется, даже руки можно не дезинфицировать.

— А мыть руки перед операцией надо?

Бас на мгновение запнулся, видимо, пытаясь определить, шутка ли это, но так и не справился с непосильной умственной нагрузкой. Поэтому, так и не отреагировав на мою выходку, заговорил снова, расписывая мои будущие волшебные умения. Я поняла, что смогу удалять больные миндалины, доброкачественные и злокачественные опухоли, оперировать язву, простату, без лазера разрезать глаза… Правда, стоит обучение в школе дорого — пять тысяч долларов. Но я должна понимать — оплата филиппинских хилеров недешева, они у себя на родине такие деньги зашибают своим мастерством, что в Россию за гроши не поедут.

— Думаю, я к вам обязательно запишусь. А магистр Роланд у вас не преподает?

— Нет, такого хилера у нас нет, — добродушно загудел бас. — У нас филиппинские профессора Хун Чан Ир и Мун Кар Ян. Они самые известные в Филиппинах, с академическими званиями!

Мне всегда казалось, что никаких званий филиппинские хирурги не имеют, но вступать в длительный спор и их поклонником было некогда. Но, положив трубку, я на минуту задумалась. Дело в том, что лет десять назад, когда волна увлечения нетрадиционной медициной взметнулась особенно высоко, ее гребень принес в наш город и двух настоящих филиппинцев. Они показывали свое мастерство в присутствии десятка свидетелей и даже видеокамеры. Один из свидетелей, отец моего приятеля, рассказал мне про один сеанс.

Женщина с доброкачественной кистой в груди села на кушетку. Хилер облил руки какой-то мутной жидкостью, вытер обычным кухонным полотенцем, подошел к лежащей женщине, протянул к ее груди правую ладонь, коснулся груди пальцами… Со стороны и впрямь казалось, что длинные пальцы хирурга погружаются в живую плоть, утопают в ней. Затем небольшой рывок, рука хилера взмыла вверх, в пальцах перекатывался сгусток тумана. Резким движением врач отбросил его в приготовленное мусорное ведро. Все! Аплодисменты присутствующих! Ни свидетели, ни камера так и не зафиксировали обмана.

— Но вот что странно. — рассказывал отец приятеля. — Я своими глазами видел, как раздвигалась кожа на груди, как туда погружалась рука, как она вырывалась наверх и в пальцах мелькал кусочек чего-то. Но недоверчивые традиционные врачи-онкологи провели назавтра же после бескровной операции обычный рентген. Который показал, что киста… осталась на прежнем месте! И в прежнем объеме.

Вот и гадай теперь, что это было — ловкое искусство гипнотизера, или мастерство фокусника, который вынимает кролика вовсе не из своего правого уха… В любом случае, любая манипуляция, только не медицинская. Так что руки можно действительно не мыть. Но про те опыты мало кто знает. А сегодня — ведь клюнут же люди и на эту наживку. Выложат скопленные на черный день тысячи, чтобы получить такие заманчивые знания. И найдутся те, кто пойдет к горе-лекарям. И после чудо-операции будут верить, что все их беды позади, и тянуть драгоценное время, не обращаясь к настоящим хирургам… Но всем глаза не откроешь, а как хочется!

Я с трудом отвлеклась от грустных мыслей и продолжила читать объявления. Ага, вот «Курсы биоэнергетики». Я набрала напечатанный номер.

Побеседовала с любезной женщиной на том конце провода, которая настойчиво советовала потратить двести долларов, чтобы за месяц («Всего за месяц, понимаете?») научиться: определять подземные водяные жилы с помощью лозы, кольца или маятника. А также устранять их или отводит в другую сторону силой своей воли. За тот же месяц меня брались научить определять у человека пораженный орган, составлять карту этого органа, а также исцелять любую болячку наложением рук.

— Это все хорошо, а какой-нибудь документ, который подтвердит мои умения, вы выдаете?

Собеседница на том конце провода на мгновение замялась. Но желание получить двести долларов пересилило минутное чувство неловкости:

— Конечно, дама, мы его выдаем, но после двухмесячного обучения. Стоят такие курсы 500 долларов, зато вы получите сертификат от Датского короля!

Мне показалось, что я ослышалась. От какого, пардон, короля? Может, от принца Датского? Или от бедного Йорика?

— Простите, я не расслышала, от кого сертификат? От Датского королевства?

— Дама, от короля Датского! Он патрон нашей школы биоэнергетики. Приходите, не пожалеете!

Да, есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… «Королевские игры» мне надоели, и я перешла к главному вопросу:

— Ну, раз будет бумага от самого короля, я наверняка приду. Но мне говорили, что у вас преподает магистр Роланд. Можно записаться на курсы именно к нему?

На том конце трубки наступило долгое молчание. Со связью проблемы, что ли?

Наконец любезная дама произнесла слегка охрипшим голосом:

— Душечка, у нас такой не преподает.

— А где я могу его найти?

В ответ из трубки раздались короткие гудки. Ничего себе, нагнал на нее страху магистр! Даже пятьсот долларов, которые я уже пообещала заплатить, не помогли. Я собиралась продолжить обзванивать многочисленные магические курсы и школы, но пришли первые клиенты. И до вечера я так и не вспомнила про маэстро Роланда.

Вечером я позвонила Даше. Оказалось, все не так безнадежно, как мне представлялось. Леопольд Денисович Вырубов преподавал в маленьком частном экономическом лицее, а студент Юрий Максимов, напротив, перевелся в Государственный университет, на факультет русской филологии. Найти обоих можно было без особого труда. Поскольку назавтра мне предстояло приходить на работу только во вторую смену, в первой половине дня я собиралась отправиться потрясти студента.

Глава 10

Утром я опять поднялась ни свет ни заря. Мамочка, наверное, еще видела последние сны. Я уныло мазала маслом ломоть черного хлеба, размышляя о предстоящей разведке боем. Итак, что от меня требуется? Выяснить, говоря протокольным языком, «состоял ли объект слежки в интимных отношениях с опрашиваемым лицом». Всего-то делов. Вот подойду к Юрию и в лоб спрошу «С такой-то трахался? Где, когда, в каких позах?» И он мне все выложит, как на исповеди.

Впрочем, может, и выложит. Кучу всяческих небылиц. Насколько я поняла, зол он на бывшую подругу по самое не могу. Может, за полгода первая ярость немного и остыла, но наверняка ведь не удержится от желания напакостить девушке еще разок. Тем более, судя по жуткому скандалу, парень мстительный и изобретательный. Но мне-то зачем слушать рассказы про триппер и отношения Лены с несколькими мужчинами сразу? Мне нужна правда, и только правда. Ага, придумала, что спросить. Теперь не отвертится? Все в подробностях опишет, голубчик, не хуже чем на допросе!

Я доела бутерброд, аккуратно смахнула крошки в ладонь… Но до мусорника, увы, не донесла. Мою умную голову посетила очередная светлая мысль: надо купить диктофон! А то добьюсь я успеха, поведает мне Юрик чистую правду… а вот поверит ли Ричард устному пересказу? Как ехидно он произнес что-то вроде: «Смотри, ничего не перепутай!». Не понравится юристу рассказ «прынцев», и опять я виноватой окажусь. Что же мне — очную ставку им устраивать? Ну уж нет. 500 долларов у меня есть — куплю хитрый аппаратик, он всего-то стоит сотню «зеленых». Может, еще когда-нибудь в жизни пригодится. Ладонь разжалась, и крошки тут покинули ее. Теперь они сиротливо валялись на полу, поджидая санитаров квартиры — маленьких рыжих тараканов. Сколько мы с мамой их выводили! Но яд прусаков не брал, а давить их тапками было слишком хлопотно. А я рыжих регулярно подкармливала, конечно, не специально. Вот как сейчас — задумывалась, и остатки еды вместо мусорника попадали куда-нибудь за кухонную плиту. Я постояла минутку, размышляя, взять ли мне щетку и совок, потратить ли пять минут на уборку — и решили не терять времени зря. Тараканов все равно никогда не выведем, пусть уж кушают животные.

Я доехала до центра, зашла магазин бытовой техники и увидела на стеклянном прилавке цифровой диктофончик. Мне он понравился сразу: такой хорошенький, серебристый, плоский, размером с зажигалку, он превосходно влезал не только в дамскую сумочку, но даже в крохотный наружный карманчик моего льняного жакета. Причем ткань почти не топорщилась, ни за что не догадалась бы, что в кармашке лежит что-то кроме носового платка. Я заплатила около сотни долларов, и, довольная, пошла в университет. У всех студентов сессия, где-нибудь Юрик да отыщется.

Мне повезло, сессия у филологов была в самом разгаре. В деканате я узнала, в каком кабинете сдает экзамены группа Юрия Максимова, и бодро отправилась на поиски студента. Увидев в коридоре довольно большую группу студенток, среди которых, как гвоздь на ровной доске, торчал один-единственный представитель сильного пола, я без колебаний подошла к ним.

— Этот парень — Юрий Максимов? — тихо спросила я у девчонки, стоящей ближе всех к заветной двери.

Девушка кивнула. Я некоторое время рассматривала одного из лениных «прынцев». Юрик оказался долговязым юнцом с подростковыми прыщиками на подбородке. Несмотря на жару, на нем красовался лиловая замшевая курточка, на обгоревшем носу тусовались черные солнечные очки. Юное чудо природы расслабленно привалилось к стене, выставив вперед длинную ногу. Не думайте, что в руках студента находился конспект. О нет, между указательным и средним пальцем кокетливо дымилась тонкая сигаретка. Изящными движениями он подносил сигаретку ко рту, слегка затягивался, и опять опускал тонкую кисть. Ноготки блестели, похоже, подкрашенные бесцветным лаком. Если бы я не знала, что этот тип всерьез считал себя лениным женихом, подумала бы, что он голубой, аж до синевы. Похоже, тут надо действовать решительно.

Я вбурилась в плотную толпу студентов и громко сказала:

— Юрий, привет! Я сестра Лены Усольцевой. Вы знаете, что она беременна от вас?

Студент так и замер на месте. Его загорелое личико мигом побледнело, затем на скулах вспыхнули яркие багровые пятна. Он прокашлялся, попытался открыть рот, но губы отказывались повиноваться. Минут пять бедняга пытался совладать с непослушным органом речи. Потом зачем-то снял солнечные очки. На мой взгляд, абсолютно напрасно. Очарования ему этот жест не прибавил. Глазки у парня оказались маленькими, блекло-голубыми, к тому же трусливо бегали по сторонам. Со всем сторон послышались сдавленные смешки. Разнаряженные девицы вокруг навряд ли знали историю с Леной и скандал в деканате, но ситуация их живо заинтересовала. Толпа вокруг нас становилась все гуще. Пока студент мялся, вокруг раздавался шепоток — девчонки пересказывали мои слова тем, кто недослышал.

Наконец к долговязому вернулся дар речи. Он быстро огляделся, затем зашипел на меня:

— Ты что, сдурела? Пойдем отсюда, поговорим!

— У вас, по-моему, экзамен? — Ледяным тоном осведомилась я. — Я не хочу вас отрывать. И торопиться вам уже некуда. Все равно придется теперь на Лене жениться. Или дождетесь, пока к вам приедет ее отец и два брата?

Юрик буквально посинел, и стал как будто меньше ростом. Он схватил меня за руку, и, расталкивая сгрудившихся девчонок, мы побежали по коридору. Выскочили на улицу, перебежали дорогу на красный свет… Я пыталась выдернуть руку, но Юрик вцепился в нее мертвой хваткой, как будто его ладонь приросла к моей. Я уже подумала, что у парня от расстройства начался психоз, и теперь бегать нам по палящему солнышку, пока кто-нибудь не подстрелит… Но тут мы остановились.

— Ну ты и дура. — Парень чуть не плакал. — Зачем при всех наших такие разговоры вести!

— А что тут такого? — похлопала я глазками. — Любишь кататься…

— Да не было у нас ничего! — с досадой перебил меня Юрик.

Я прямо через ткань нажала на кнопочку диктофончика.

— Как это не было? Лена мне вас очень хорошо описала! Как раз полгода прошло, и ребенок — ваш!

— Я говорю тебе — не было! — Юрий почти кричал. — Твоя сестричка мне голову морочила, даже поцеловать в губы сначала не давала, только хихикала и щечку подставляла. Все твердила, что ничего лишнего не позволит, а то, не дай Бог, в родном городе узнают, со свету сживут. От меня ребенка быть не может. Я тебе могу подсказать, от кого твоя сестричка понесла. Он у нас преподавал, ну, в том институте, где Ленка осталась…

Я опять выслушала рассказ о Леопольде Денисовиче, правда, на сей раз в другой интерпретации. В рассказе Юрика бывший милиционер выглядел настоящим старым развратником, который заваливал студенток на экзаменах, чтобы затащить их в постель. А Лена оказалась ему под стать. Ее и затаскивать не пришлось, сама прыгнула. Я с тоской слушала уже надоевшую мне историю. Верить студенту или погодить? Зимой эта же «лав стори» в его исполнении выглядела слегка иначе.

— Ой, не пудри мне мозги, — развязно заявила я. — Думаешь, не знаю, что ты в деканате давеча наболтал! Что Ленка тебя триппером заразила! Это, кстати, поклеп, сестрица вполне здорова, три пера тебе в другом месте воткнули. Но ты ведь на нее подумал! Что, от поцелуев заразу подхватил?

— Да зол я был до чертиков, — хмуро процедил парень. — Твоя сестрица меня полгода динамила. Я думал — и впрямь скромная, таких девушек немного осталось. Даже с родителями ее познакомил. Маман меня месяц потом пилила, всю душу чуть не вытрясла, за такую подругу. А я, рыцарь чертов, все твердил, что Ленку не брошу, она, мол, такая чистая, несовременная… А она обычной б… оказалась. Еще похуже других, те хоть не прикидываются.

Ну что ж, очень похоже на правду. По крайней мере, характер Елены обрисован верно. Сегодня же найду препода, пусть теперь он мне поведает о большой и чистой любви к своей студентке. А если и у него ничего с Леной не было? Ничего, у меня в запасе остается магистр Роланд!

Я поплелась через полгорода в лицей. Как я и думала, хорошая погода уже закончилась. Небо затянуло свинцовыми тучами. Они быстро шли на запад, иногда сменяясь серыми облаками, но просвета в небе не образовывалось. Черт, еще и дождик вот-вот польет! А у меня, как назло, ни зонтика, ни капюшона. На ногах китайские босоножки, от дождя они расклеятся в момент. И лишусь я единственной летней обувки. Надо освободить себе хоть один выходной, и на остатки гонорара купить приличную одежду и обувь. А то, глядишь, все потрачу на это расследование, и не на что будет прибарахлиться.

В отличие от института, в экономическом лицее было пустынно. Оба этажа маленького домика были чисто вымыты, но народу не наблюдалось. Кабинет администрации и учебная часть оказались заперты. На первом этаже, в огромном вестибюле, в маленькой стеклянной будочке сидел старичок-вахтер. Судя по виду, местная достопримечательность, наверняка сохранился с эпохи динозавров. Я спросила у него, где найти господина Вырубова. Но ветхий старичок даже не понял вопроса. Наполовину просунувшись в окошко, я долго кричала ему в самое ухо, что мне нужен преподаватель, Леопольд Денисович, он студентов обучает, ну как мне его найти? Может быть, он какие-нибудь экзамены принимает? Старичок вопил в ответ, что никого не знает, и вообще, что я от него хочу?

Через несколько минут содержательной беседы у меня охрипло горло. Я отошла от старичка и села на стул, одиноко стоявший в пустом вестибюле. Очень не хотелось бесславно уходить. Если я не встречусь с «прынцем» сегодня, значит, мне придется потратить на него еще один день. Когда же босоножки покупать? К тому же… Если экзамены в лицее закончились, значит, препод не появится на работе все лето. А свадьба у Ричарда — через две с половиной недели. Ох, провалю я расследование, как пить дать провалю!

За дверью вестибюля послышался шум воды. Ну вот, в довершение всех неприятностей хлынул ливень. Мне на работу через полчаса, если дождь не закончится, как я туда доплыву? От обиды у меня выступили слезы. Из-за тумана в глазах я даже пропустила момент, когда с шумом хлопнула входная дверь и в вестибюль вбежала молодая женщина в синем форменном платье, на ходу складывая большой синий зонт. Женщина пробежала мимо меня и поднялась на несколько ступенек, когда я, наконец, опомнилась.

Догнав ее в два прыжка, я с ходу спросила, как найти господина Вырубова. Женщина, не сбавляя хода, бросила через плечо, что в лицее каникулы, если я хочу пересдать экзамен, придется ждать до осени. Еще не успев высохнуть, слезы хлынули из моих глаз с новой силой. Ну почему мне так не везет! Теперь я не справлюсь с заданием, подведу Ричарда… Да и вообще, столько сил потрачено! Я так своей сообразительностью гордилась, неудачница несчастная… Я перегнала женщину, преградила ей дорогу и с чувством, в голос, зарыдала:

— И вы тоже не хотите мне помочь! Что же мне, под поезд теперь кидаться, как Анне Карениной!

Я с силой размазывала слезы по щекам. Умру, но не сдамся! Мне нужен адрес этого кота Леопольда, и я его получу, даже если придется применить силу. Сейчас я слегка подпорчу репутацию бедному любителю своих студенток. Ничего, ему не привыкать. Дама в синем явно перепугалась:

— Девушка, что с вами? Вы бредите? Вам плохо?

Нет, мне очень даже хорошо? Неужто по мне не видно? Я поторопилась закрепить успех:

— Я беременна от Леопольда, уже три месяца, у меня родители на хуторе живут, они меня с пузом домой не пустят. А он обещал жениться, а теперь просто исчез! И не звонит уже неделю-у-у-у…

Я завыла изо всех сил. Получилось не хуже, чем у довольно крупного привидения. Думаю, истошный рев услышал даже доисторический вахтер. У дамы испуг сменился явным любопытством. Немного успокоившись, она довольно ласково предложила мне пройти в ее кабинет. Мы вошли в комнатку с надписью «Отдел кадров», я кулем свалилась на ближайший стул и, всхлипывая, продолжила трогательный рассказ. Собеседница, придвинув поближе черное кожаное кресло, слушала с явным интересом, от восторга слегка приоткрыв ярко накрашенный ротик.

Я поведала, что училась в том ВУЗе, где Леопольд работал зимой, там и познакомились. Полгода встречаемся, он мне даже квартиру за свой счет снимал, койку в общежитии я из-за этого потеряла. Когда я забеременела, сначала уговаривал седлать аборт, деньги предлагал. Но я католичка, на такой грех пойти не могу. Тогда Польдик (уменьшительное я выдумала на ходу, и чуть сама не расхохоталась, выговорив нелепую кличку) обещал жениться. А теперь вот пропал, ни слуху ни духу. Его адреса у меня нет, телефона тоже, он номеров не давал, а мне спрашивать было как-то неудобно… Да и зачем, я ему так верила! Он мне даже не сообщил, где теперь работает, я случайно узнала, из разговора двух других студенток. Что же мне теперь делать? За квартиру заплачено до конца июня, уже середина, а потом мне куда — на улицу? Или сразу в реку?

Добрая кадровичка аж облизнулась от такого «вкусного» рассказа. Вариант с рекой она отмела сразу. Из ящика стола достала небольшой ключик, открыла железный сейф, немного порылась там, и с нескрываемым торжеством бросила на стол пухлую зеленую папку.

— Вот, душечка, все его координаты. И я вам, как старшая по возрасту, так советую: звонить не надо, отправляйтесь сразу к нему. Не будет дома — подождете перед подъездом. Не волнуйтесь, он не отвертится. мужики все одинаковы — как припечет — сразу в кусты. А увидит, что сбежать не удается — женится как миленький!

Я записала телефон и адрес злополучного препода, поблагодарила кадровичку и, радостная, буквально полетела к выходу. Жаль, что нельзя найти Леопольда прямо сейчас, придется на целых пять часов отправляться в салон. Но вечером я до него доберусь обязательно! Когда я распахнула дверь на улицу, в лицо ударил яркий солнечный луч. Ливень закончился!

Глава 11

В салон я прибежала, все еще сияя от радости. Надо же, была на грани полного провала, и так блестяще выкарабкалась! В салоне не оказалось никого, кроме администраторши. Синтия подозрительно взглянула на меня и тихо спросила:

— Полина, что такое… вот тут у меня записано… «сати… сатисфакция»? Сумкин у меня потребовал сати… ну, это слово. А я по-русски не так хорошо понимаю.

Бедная латышка! Сатисфакция, правда, слово совсем не русское. Но подозреваю, основные уроки великого и могучего, равно как и других языков, у администраторши еще впереди. Сумкин оказался образованным психом, так что за время общения с ним Синтия в лингвистике поднатореет. Предыдущие несколько дней психотерапевт на работе не появлялся. Мы с Синтией уже было успокоились и все ему простили, главным образом потому, что он пока не нажаловался нашей хозяйке. Похоже, рано мы радовались. Но веселье не покидало мою буйную голову:

— Сатисфакция — это удовлетворение. Он хочет, чтобы ты его удовлетворила.

Как ты думаешь, на что это он намекает?

— Ну уж нет! — возмутилась Синтия! — Пусть он сам себя удовлетворяет, извращенец!

Непристойно предложение потрясло нашу администраторшу до самой глубины ее благопристойной души. Она выпрямилась во весь свой гигантский рост и без стука вломилась в кабинет психотерапевта. Остановить ее я не успела. Уже сожалея о вырвавшейся шутке, я на всякий случай отошла подальше. И не напрасно. Из кабинетика раздался знакомый вой. Затем зазвенело разбившееся стекло, и, сопровождаемый собственным визгом, из двери, как ядро из катапульты, вылетел Сумкин.

— Вы мне хамить будете! Я вам… Я вас с песком сравняю! — несколько не в тему пригрозил он.

Почему не с землей? К счастью, этот вопрос застрял у меня в горле. Не к чему было дразнить и без того разъяренного психотерапевта. Из кабинета показалась абсолютно мокрая Синтия. Вода стекала с ее светлых волос, капала с зеленого расписного платка, хлюпала в нарядных туфлях.

— Дегенерат! — злобно ругалась наша всегда сдержанная администраторша. — Я тебе покажу, как вазами кидаться! Сегодня же напишу в полицию заявление! Мало того, что с неприличными предложениями приставал, так еще тяжестями бросается! Тебя за хулиганство посадят, урод!

Последних ее слов Сумкин уже не слышал. Он выбежал из салона, впервые позабыв запереть на ключ дверь своего кабинета. Синтия, продолжая что-то ворчать себе под нос, выжимала промокшую одежду.

— Пропали туфли! — всхлипнула она, вытряхивая из лодочек воду. — Смотри, какие на них теперь полосы!

Зеленые лодочки и впрямь покрылись странными желтоватыми разводами. Судя по всему, произведены они были все в том же Китае и для обильного полива не предназначались. Я чувствовала себя виноватой. Ну кто меня дергает за язык? Объяснила бы по-человечески, что имел в виду Сумкин, Синтия, конечно, все равно разозлилась бы, но на придурка бы не напала. А так — туфли испорчены, насморк бедняге гарантирован — ей ведь до вечера сидеть в холодном подвале, а одежду высушить негде. Психотерапевт оскорблен до глубины души, того и гляди, какую-нибудь еще пакость учинит.

Я молча помогала администраторше выжимать одежду. Внезапно, глядя на приоткрытую дверь сумкинского кабинета, я ощутила сыскной азарт. И осторожно предложила:

— А давай посмотрим, что у него там? Может, поймем, врач он или, наоборот, пациент? Может, он из психушки сбежал? Тогда наш гражданский долг — вернуть его на место!

В нормальном состоянии Синтия скорее отрезала себе руку и выколола глаза, чем заглянула бы в чужой кабинет и рылась бы в чужих вещах. Но ее врожденная честность дала течь вместе с одеждой. Слабая надежда прищучить Сумкина оправдывала в ее глазах импровизированный обыск. Мною же двигало обычное любопытство. К тому же в подвальчике мы были практически одни. Клиентов, видимо, распугал недавний ливень. Вторая гадалка Кларисса, работавшая в эту смену, во время потасовки с обливанием выглянула было на мгновение из своей комнатки, но, завидев визжащего Сумкина, тут же спряталась обратно — от греха подальше. Навряд ли она в ближайшем будущем выползет в коридор. Так что свидетелей нашего незаконного вторжения не предвидится. Боязливо оглядываясь и для храбрости взявшись за руки, мы с Синтией впорхнули в чужой кабинет и быстро затворили за собой дверь.

Честно говоря, место обитания сумашследшего психотерапевта представлялось мне чем-то большой берлоги, в которой всюду разбросаны обедки пищи, обрывки бумаги, а может, и человеческие косточки. Но кабинетик сиял чистотой. На столике не было ни бумажки. Ничего себе, рабочее место! На моем гадальном столе лежат три колоды различных карт, два хрустальных шара, куча разных записок, толстенный потрепанный блокнот… да, еще, кажется, пудренница и расческа, я их сегодня утром в своей сумеочке не обнаружила. А что касается дома — то у меня такого идеального порядка не бывает даже перед приходом гостей.

Синтия решительно двинулась к небольшому светлому шкафчику, стоящему с стены. Она распахнула стеклянную дверку и достала тоненькую пластиковую папку.

— Гляди-ка, у него и впрямь клиенты бывают! Вот, тут инициалы записаны и даты. — с нескрываемым удивлением протянула она. — А это что есть такое?

От изумления она стала слегка коверкать русский язык… На стол упала фотография. Я взяла ее в руки. О да! С большого цветного фото на меня смотрела настоящая красацица. На вид девушке было не больше двадцати лет. Она немного напоминала актрису Ирину Алферову в молодости. Огромные карие глаза, нежный овал лица, каштановые волосы, изящными локонами спадающие на плечи… Я залюбовалась незнакомкой. Синтия подошла сзади, решительно вынула фотографию из моих рук и перевернула оборотной стороной. Там красовалась каллиграфически выведенная черной тушью надпись: «Витюше от Катюши на долгую память».

Я так и села на кстати подвернувшийся стульчик. Если Витюша — это и есть Сумкин, то я, похоже, ничего в этой жизни не понимаю. Ну что же это происходит, господа и дамы? Али мужики в городе повывелись? Нет, я все понимаю — половина в тюрьмах сидит, из оставшейся половины отнимаем алкоголиков и импотентов… Да, еще части мужиков надоело считаться сильным полом, и они подались в «голубые». Но кто-то, кроме Сумкина, среди мужского поголовья еще остался! Впрочем, окажись буйный дядя последним мужчиной на земле, я бы не стала с ним встречаться. Лучше уж остаться старой девой (не дай Бог, конечно). А эта Катюша — такая красавица!

Я еще минуту поразмышляла о странностях судьбы. Неказистая провинциальная Лена находит себе красивого, богатого и образованного жениха. А красотка Катюша — вот такого Сумкина. Что ж, каждому свое. Может быть, Ленуся еще упустит свою птицу счастья, с моей помощью, конечно. А пока моя задача-минимум — хоть как-то отомстить за подмоченную Синтию. Записи о клиентах трогать не хочется. Во-первых, потом шуму не оберешься, во-вторых — бедные люди и так пострадали, попав к Сумкину на лечение, зачем их еще сильнее наказывать. Ага, придумала! Я отняла у Синтии фото красотки и решительно сунула в свою сумочку. Когда-нибудь подброшу обратно. А пока пусть психотерапевт попробует объяснить своей Катюше, куда девал памятную фотку! Отольются кошке мышкины слезки.

Клиенты до вечера так и не появились. Я тихо сидела в своем закутке и обдумывала предстоящий разговор с Леопольдом Денисовичом. Можно бы опять напугать его беременностью сесты. Но кот Леопольд — старый, опытный зубр, его простой беременностью, пожалуй, не напугаешь. То есть испугаться-то он как раз может, но не моральной ответственности, а того, что алименты платить придется. И поэтому начнет все отрицать. Мне же нужна правда. Придумала! Немного усложним представление.

Вырубов жил в микрарайоне Плявниеки, довольно далеко от центра. Когда я доехала до его дома, было почти девять вечера. Наверняка мой котик уже дома. Вот я его и накрою. Я поднялась на третий этаж, и решительно нажала на зеленую кнопку звонка. В ответ — ни звука. Неужели я приехала в такую даль напрасно? А может, у него послеобеденный сон? Я облокотилась на звонок всем телом. Буду звонить, пока плечо не заболит.

Через несколько минут в квартире послышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась так резко, что я едва успела отскочить в сторону. На пороге возник плечистый мучжина лет пятидесяти. Он как пень встал на пороге, не произнеся ни слова, только сурово вперился в меня глубоко посаженными глазами под набрякшими веками. Ну ничего, сейчас познакомимся.

— Разрешите пройти? — я буквально грудью проложила себе дорогу в коридор. Мужчина, видимо от удивления, попятился назад, но через несколько шагов снова остановился, загораживая проход в комнату.

— Я сестра Лены Усольцевой, только что приехала. — Нажав на кнопку диктофона, начала было я привычную песню, но мужик зашипел на меня, словно разъяренный кот. Минуту спустя я поняла, что действительно пришла не вовремя. Из комнаты выглянула головка юной девушки. Все ясно, котик окучивает очередную студентку. А я, значит, должна потратить на этого Казанову еще один летний день? Собственно, почему я должна отступить?

— У меня нет секретов от народа! — я немного повысила голос. — Я могу и на весь ваш дом прокричать! Хотите?

Бывший мент стал мрачнее тучи. на мгновенье я подумала, что он возьмет меня за шкварник и просто выкинет в окошко. Но он затолкнул меня на крохотную кухню, прикрыл за собой дверь и шепотом произнес:

— Говорите, что хотели, только шепотом!

— Лена покончила с собой. Из-за вас! — мой театральный шепот наверняка разносился по всей квартирке. — Она забеременела от вас, и не смогла перенести позора! Завтра вскрытие. Я просто пришла взглянуть вам в глаза!

Господин Вырубов опешил. Он смотрел на меня, усиленно моргая, в голове явно происходила серьезная работа. Мне показалось, что я слышу скрежет туго проворачивающихся шестеренок. Наконец, мыслительный процесс приостановился, и мужик заговорил:

— Девушка, вы ошибаетесь. У нас с вашей сестрой не было интима. Она забеременела от кого-то другого!

— Мне в деканате вашего института рассказали, что вы заразили Лену нехорошей болезнью. А теперь вы мне прямо в глаза лжете, что у вас была только чистая дружба? Получается, моя сестра была шлюхой? Я буду настаивать на анализе ДНК — вашей и неродившегося ребенка. Я в суд подам!

— Девушка, да зачем мне вам врать? — буквально взмолился преподаватель, от волнения забыв о необходимости говорить шопотом. — Лене это уже ни помочь, ни повредить не может. Я бы во всем признался, но поймите, не мой ребенок! Я на ней жениться хотел. Но оказалось, что пока она со мной встречалась, невинность изображала, с тем жутким студентом она жила, как с мужем! Еще и заразила его чем-то. Наверняка ребенок от него. Хотите, я вам завтра же его адрес узнаю?

Ну вот и все, круг замкнулся. Навряд ли в таком волнении Лепольд Денисович станет врать. Значит, Лена действительно обвела обоих мужиков вокруг пальца. Только вот забыла поговорку о двух стульях, на которых долго не усидишь, седалища не хватит. Ничего не ответив, я молча повернулась из вышла в коридор. Мыжик топал сзади, продолжая бурчать что-то про сплетни, девичью честь, адрес блудливого студента и прочие совершенно уже неинтересные мне вещи. Я вышла из квартиры и с треском захлопнула за собой дверь.

Уже на улице я немного успокоилась. Нельзя сказать, что день потрачен зря. Ага, не забыть бы выключить карманный аппаратик! Дам завтра Ричарду прослушать кассету, пусть порадуется. Его невеста оказалась чиста, как свежевыпавший снег, так что можно продолжать готовиться к свадьбе. Конечно, возможны другие варианты. Например, тот, что предложила я. Но раз Ричард такой упрямый… К тому же, похоже, Роланда мне все равно не отыскать.

Глава 12

В центр города я приехала уже в десятом часу. Солнце опускалось к горизонту, и небо было таким прозрачно-лазурным, что я остановилась посреди оживленной улицы, любуясь небесной высью. Ехать домой не хотелось. Я медленно пошла по направлению к троллейбусной остановке, затем, внезапно передумав, свернула в сторону. Погуляю часок, тогда я поеду. Я брела по центральным улицам. Народу вокруг было немного, в основном раздавался смех счастливых парочек. А мне вот не с кем пройтись по вечернему городу… Где вы, мои поклонники, где ты, мой принц на белом «Мерседесе» ау! Внезапно я остановилась. Ноги принесли меня к фитнесс-клубу, куда недавно заходили мы с Леной.

Зайти, что ли, покачаться на тренажерах? Вот слеплю себе фигурку Шварцнегерши, все мужики мои будут! Заодно узнаю, когда клуб посещает Лора. Интересно же, как подействовали пилюли для похудания. Она и так была похожа на шумящий от ветра камыш. А теперь, наверное, на тренировки ходит обычный скелет.

Я бодро поднялась на второй этаж. В тренажерном зале истязали штангу и гантели два-три мужика. Женщин не было вообще. В углу скучал перекачанный тренер — молодой гигант с бритой головой. Я заплатила за час занятий, подошла к тренеру и попросила показать несколько упражнений для груди. Она у меня маленькая, первого размера. Как бы добиться третьего или хотя бы второго?

От моих шуток тренер сначала оторопел. Какое-то времяон сосредоточенно думал, издеваюсь я над ним, кокетничаю или без затей предлагаю себя на ночь. Не придя, похоже, ни к какому выводу, на всякий случай дежурно улыбнулся и принес пару небольших гантелек. Пока мы с ним на пару старательно качали торс, я аккуратно распрашивала о посетителях клуба. Много ли женщин ходит?

— Да побольше, чем мужчин. Чтобы сюда мужик пошел, он должен быть очень повернут на здоровье или красоте. А бабы на внешности все зациклены.

— Надо же, как я отстала от жизни. Всего второй раз сюда зашла. И то, честно признаюсь, хотела застать тут одну знакомую. Мы с ней вместе учились, а теперь все времени встретиться не хватает. Я ей недавно звонила, так она и рассказала про этот клуб. Это единственное место, где мы сможем хоть немного пообщаться. Вы, наверное, ее знаете — такая высокая, очень худая, крупье в казино работает?

Тренер Лору знал, правда, не по имени, а только в лицо. Обычно она ходила в клуб по будням с утра, в субботу — после обеда. Но за последнюю неделю не появилась не разу. Может быть, заболела?

— Ой, надо ее навестить! — всполошилась я. — Прямо сейчас ей позвоню.

Я достала свой мобильный и набрала собственный номер. Естественно, в ответ раздались короткие гудки.

— Болтает с кем-то — сокрушено вздохнула я. — Ничего, позвоню еще. Я в кои-то веки свободна, прямо сейчас бы и заехала.

Мы продолжили занятия. Теперь я уже недвусмысленно заигрывала с мужиком. Мы познакомились. Артем, по его словам, оказался большим любителем блондинок с маленькой грудью, как раз первого размера, не больше. Я же щебетала, что обожаю накачанных парней. А уж фигура Артема… ну просто мой идеал. Через полчаса мы решили провести завтрашний вечер вместе. Тренер, правда, не прочь был провести вместе и сегодняшнюю ночь, но я, узнав, что он освобождается только через час, в полночь, сразу сказала, что мне завтра очень рано вставать. Так что лучше сегодня я заеду к старой подруге Лоре, а уж завтра мы встретимся пораньше и… Я подмигнула, Артем плотоядно оскалился в ответ. Каждые десять минут я исправно звонила по своему номеру, все больше огорчаясь по поводу коротких гудков. Наконец, оплаченный час занятий закончился.

— Наверное, что-то с линией случилось. А может быть, она с температурой лежит, а ее кошка сбросила трубку на пол? А у Лоры, бедняжки, просто сил нет встать? Тема, солнышко, будь ангелом, дай мне адрес подруги, и я к ней сейчас подъеду. А завтра я тебя отблагодарю!

Я постаралась вложить в свой взор всю возможную томность, сильно опасаясь, что рот вопреки моей воле скривится от усталости. За какой-то час Артем надоел мне так, как будто я знала его всю жизнь. Но, похоже, я ничем не выдала своих истинных чувств, поскольку парень тут же пошел к блондинке-администраторше. Уж не знаю, что он ей наплел, но через пару минут они вместе склонились над журналом регистрации. Еще через минуту Артем подошел ко мне.

— Адрес у клиентов мы обычно не спрашиваем, есть только ее мобильный телефон. Дать, что ли, или ты по нему все время и звонишь?

— Нет, что ты, я звоню по домашнему. — Быстро ответила я. — Давай мобильный, может быть, хоть он работает.

Быстро записав вожделенный номер прямо в память своего «Сименса», я спохватилась:

— А это точно та Лора, которую я ищу? Ты фамилию-то скажи!

Артем опять подошел к блондинке у входа и через полминуты вернулся.

— Лариса Смирнова. Она?

— Она, — подтвердила я, не имея никакого представления о настоящей фамилии Лоры. Остается надеятся, что в этот фитнесс-клуб ходит не так уж много молодых истощенных женщин по имена Лариса, поэтому ошибиться Артем не мог. Я попрощалась и пошла было к выходу.

— Эй, а свой телефончик-то оставь! — ошарашенно воскликнул тренер.

— Записывай! — я быстро продиктовала набор из первых пришедших в голову цифр. — Жду звонка! — Послав парню воздушный поцелуй, я вихрем слетела с лестницы. Посмотрела на часы: нет, начало двенадцатого — не лучшее время для звонков. Ничего, утро вечера мудренее. Вот приду завтра на работу, и тут же позвоню. А пока звякну-ка Ричарду. Пусть завтра встречает меня после работы и забирает кассету с ценными интервью.

На следующее утро в салоне царило оживление. У столика администратора собрались три наши гадалки, и оттуда раздавались взрывы здорового хохота. Синтия зачитывала письмо из зоны, примерно такого содержания: «Дорогая Эсмеральда! Прочел в газете о твоем могуществе. Я отбываю двадцатилетий срок в заключении, за изнасилование с убийством. Через пять лет выхожу на свободу, но там меня никто не ждет, и жить мне негде. У меня педикулез, гайморит, геморрой, простатит, половое бессилие… Приворожите мне, пожалуйста, какую-нибудь женщину, чтобы носила в колонию передачи и ждала меня на воле. Увы, денег у меня пока нет, но, когда выйду, женюсь, на работу устроюсь — просто озолочу!»

Я тоже засмеялась, невольно оглядываясь через плечо на кабинет Сумкина. Дождавшись, когда гадалки разошлись по местам, я спросила, нет ли вестей от психотерапевта? Известий пока не было, Сумкин в салоне не появлялся. Может, боится Синтию, мелькнула озорная мысль. Хотя, скорее, обдумывает очередную пакость. «Я мстю, и мстя моя страшна!» Впрочем, главное, чтобы до хозяйки не дошел. А то неизвестно, чью сторону она примет. Что ей дороже — субарендная плата или ее работницы? Выяснить этот вопрос на практике как-то не хотелось.

Я ударным методом сняла порчу с двух бабок, и, наконец оставшись в одиночестве, тут же набрал номер Лоры. «Телефон выключен или находится вне зоны досягаемости» — ответил мне женский голос на латышском и аглийском языках. Опять облом. Вообще-то, для моей детективной деятельности девушка не очень нужна, но все же интересно, что ей дала Лена? Ничего, дождусь Ричарда и пропробую все же убедить его в том, что поиски Роланда — последний шанс отвертеться от женитьбы. Заодно совру, что выйти на Роланда можно через Лору. Потом скажу — извини, ошибочка вышла. Даже великие сыщики могут ошибаться.

Ох, надо бы мне научиться придерживать свой язык. Именно из-за него кавалеры у меня надолго не задерживаются. То есть парни мгновенно западают на невысокую блондинку, такую хрупкую, женственную… Пока я смеюсь над собой, они благосклонно внимают, но рано или поздно мой язык срывается с привязи, и я говорю что-нибудь забавное в их адрес. То есть это мне кажется, что забавное, а парни обижаются. И быстро «делают ноги» Долгое время моей мечтой было найти мужчину с хорошим чувством юмора. Но время шло, и я поняла, что такие мужчины, пожалуй, в городе не водятся… А может быть, это с моим чувством юмора проблемы. Но я уже стара, мне поздно меняться. К тому же, даже лучше, что претенденты обжигаются сразу. Хуже было бы, если кто-то некоторое время терпел, а потом, когда я привыкну, может быть, полюблю, разбил мне сердце, признавшись, что мои шуточки ему не по нутру, а потому — пишите письма мелким почерком!

Ричард приехал ровно к пяти, как договаривались. Не знаю, как с юмором, но с пунктуальностью у него полный порядок. Мы по привычке отправились в соседнее кафе. Там я передала ему кассету и в двух словах пересказала ее содержание. Еще полчаса заняли мои размышления о Роланде как о последнем шансе расторгнуть брак.

— Я уверена, что дело нечистое! — горячо уверяла я. — Странный слоник-украшение — знак колдуна. Да и зачем было Лене знакомиться с Лорой? Сам говорил, она целыми днями дома сидит, а тут не поленилась гантели тягать?

Я сама чувствовала, что мои доводы звучат неубедительно. Ричард тут же подтвердил мои догадки.

— И что, все твои умозаключения о тесной связи Лены и Роланда основаны на злосчастном слоне-кулоне? — ехидно спросил он. — Не хочу тебя огорчать, но, по-моему, ты давно не заглядывала в рижские магазины. В самой захудалой галантерее ты увидишь кучу разных кулончиков в виде слонов и верблюдов, причем любых цветов. Думаешь, это все Роланд озорует?

— О чем мы спорим? — с досадой спросила я. — Если ты считаешь, что расследовать больше нечего, так и скажи. Я, кстати, в сыщики не просилась. Будем считать, что Лена невинна, аки агнец.

Этот вариант Ричарду тоже почему-то не приглянулся. Никак на него не угодишь. Он решительно потребовал, чтобы я продолжала слежку. Какая-то загадка в поведении его невесты, безусловно, существует. Только навряд ли она связана с колдунами. Или, может, у меня есть еще какие-то доказательства сей противоестественной связи?

— Есть! Мое ясновидение! — не выдержала я. — Ты забыл, где я работаю? Так что давай все же узнаем адрес Лоры! — уже без особой надежды попросила я.

— Ну-ка, в какой сети у нее зарегестрирован номер? У мобильного оператора «Теле-2»? Не дадут они ее адреса, и не надейся. Любые сведения об абонентах предоставляются только по запросу полиции. Но ты же знаешь фамилию Лоры. В телефонную книгу заглянуть не пробовала?

— Ты представляешь, о чем говоришь? — искренне возмутилась я. — Я вроде упомянула, что ее фамилия Смирнова? А их в городе обитает не менее трехсот. Почему-то эта фамилия встречается даже чаще, чем Иванова. Как ты думаешь, столько месяцев мне понадобится, чтобы обзвонить все номера? А потом окажется, что у нашей Лоры телефона вообще нет. Я, конечно, могу начать обзвон хоть сегодня, но тогда на слежку за твоей невестой времени точно не останется.

— Ты, вроде, об ясновидении что-то говорила, или я ослышался? — в тоне Ричарда уже явственно слышалась насмешка. — Вот и попользуйся им немного для хорошего дела.

Глава 13

Приехав домой, я первым делом схватилась за толстенный справочник рижских телефонов. Признаюсь, шуточки Ричарда задели меня за живое. Да, теперь я начинаю понимать кавалеров, над которыми в свое время шутила я. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ага, вот буква С. Мама мия! Три страницы — фамилия Смирнов, еще две — Смирнова. Какие три сотни однофамильцев, никак не меньше пяти!

Я задумалась. Мне ужасно хотелось зашвырнуть не оправдавшую надежд книгу подальше, сесть на мягкий диван в гостинной, посмотреть с мамочкой очередной праздничный концерт… Но это означало бы признать свое поражение. А я привыкла бороться до последнего. Что там Ричард говорил про ясновидение? То есть сначала про него говорила я сама. Неважно. А если и в самом деле попробовать? Я заложила нужные мне пять страниц толстыми закладками. Поудобнее села на диван, положила книгу себе на колени и закрыла глаза. На ощупь нашла закладки, открыла одну из страниц, и, не поднимая век, ткнула указательным пальцем в какую-то строчку. И только потом посмотрела на фамилии, которые накрыл мой палец.

Под ним оказались целых три фамилии. Ну что же, три — это лучше, чем пятьсот. Сейчас и проверю, как действует мой метод ненаучного тыка. Я набрала первый номер. Ответила молодая женщина.

— Простите, можно позвать Лору?

— Вы ошиблись номером, — вежливо ответили в трубке. Послышались короткие гудки.

Вторая попытка тоже оказалась неудачной. Я приуныла. Конечно, всерьез я не рассчитывала на свое ясновидение, но… это была моя единственная надежда! Если она разрушится, никогда мне не отыскать Лору, не угадать ее среди полутысячи однофамильцев. И вообще, зря я взялась за эти поиски. До свадьбы Ричарда осталось две недели, потом он женится, и надобность в моих услугах отпадет сама собой. Получу я остаток своего гонорара, и забуду эту историю, как кошмарный сон. Уже ни на что не надеясь, я набрала третий номер.

— Позовите, пожалуйства, Лору, — попросила я, услышав в трубке дребезжащий старческий голосок.

— А вы не знаете? — в трубке послышался стон. — Как же вы так? Ее вчера похоронили! Кто вы?

— Я ее школьная подруга! — не веря своим ушам, прокричала я в трубку. — Пожалуйста, скажите ваш адрес, за столько лет я его забыла. Я сейчас приеду!

Плачущая старушка продиктовала адрес в центре города. Я посмотрела на часы. Десять вечера — не самое лучшее время для визитов. Но женщина — бабушка, мать погибшей девушки? — навряд ли хочет сейчас спать. Я и подавно не усну, не узнав причину скоропостижной смерти полной сил молодой красотки. Я по телефону заказала такси, невнятно пробормотала маме, что еду на романтическое свидание, и, не в силах усидеть дома, выбежала на улицу. Несколько минут ожидания показались мне вечностью. Наконец, к подъезду подкатило красное «Рено» с шашечками, я продиктовала водителю адрес, и мы поехали.

Дверь мне отворили сразу. Сухонькая струшка лет семидесяти, похоже, все это время ждала меня в коридоре. Мы прошли в скромную гостинную с мебелью — ровесницей старушки, и она, не дожидаясь расспросов, начала сбивчиво рассказывать про жизнь Лоры. Наверное, ей просто хотелось выговориться.

Оказалось, внучке было всего 20 лет. Моложе меня. Отца у Лоры не было никогда, мать родила ее без мужа, и сама наложила на себя руки через несколько месяцев после рождения дочери. Врачи грешили на послеродовую депрессию, но бабушка была уверена, что все произошло от несчастной любви. Лора осталась сиротой, суд назначил Феодосию Ивановну опекуншей, и она в одиночку воспитывала девочку.

— Хорошая малышка была, послушная, добрая. — причитала старушка. — Только вот мальчиками Лора еще со школы интересовалась, лет с двенадцати. Я ей уж твердила-твердила — рано тебе, внученька, с мальчишками шляться. Говорила ей: учись, деточка, вот вырастешь, замуж выйдешь, детки пойдут… А она после школы забеременела незнамо от кого, сделала аборт, затем подалась на такую работу… Ой, не знаю, что это было, но работала по ночам, приличные девушки на такое не пойдут… А последний год вообще у меня не жила. С каким-то мужиком спуталась, прости Господи.

Как я поняла, незадолго до смерти Лора на пару недель поселилась дома, затем ушла к мужику, правда, другому. А несколько дней назад Феодосии Ивановне позвонили из полиции. Сухой мужчкой голос уведомил, что ее внучка наложила на себя руки. Бедная бабуся принялась расспрашивать полицейского, как это произошло, но он продиктовал ей номер непонятно какого телефона и отключился. Бабушка позвонила по названному номеру:

— Ответил ейный хахаль. Сказал, отравилась моя внученька… — бабка снова залилась слезами. — На похороны пригласил. Вчера я на кладбище была, так только девчонки собрались, ни одного взрослого человека. Я не знаю, как она могла…

Бедная старушка все повторяла последнюю фразу, как будто уговаривая внучку не торопиться со страшным решение. Я сбегала на кухню, вскипятила чайник, попробовала напоить бабушку теплой водой… Но слезы текли не переставая. Домашние средства явно не помогали. Я вызвала «Скорую». До приезда врачей попыталась было узнать у Феодосии Ивановны еще что-нибудь про последний год жизни внучки, но ничего добавить к сказанному бабуся не могла. Я попросила дать мне листок бумаги, на котором был записан телефон хахаля. Старушка попыталась встать, но ноги подгибались. Я подставила плечо, мы с трудом доползли до коридора. Под телефоном на мальньком столике лежил клочок старой газеты с цифрами. Я потянулась было к нему, но тут старушка жутко захрипела и стала валиться на пол. Я, задыхаясь, дотащила ее обратно до гостинной. Старушка была без сознания, и для своей комплекции оказалась неожиданно тяжелой. У меня не хватало сил дотащить ее до кушетки. «Надо было все же спортом заниматься!» — некстати промелькнуло в голове, пока я осторожно укладывала бабусю прямо на ковер. К счастью, в этот момент в дверь наконец позвонили.

Пока приехавшие врачи пытались откачать бедняжку, я вышла в коридор, спрятала заветный клочок бумаги с номером в сумочку и вернулась в комнату. Судя по лицам врачей, дело было плохо.

— Несите носилки! — наконец скомандовала строгая пожилая врачиха. — а вы кто будете — ее внучка?

— Ее внучку вчера похоронили, просто знакомая. А что с бабусей?

— Похоже, обширный инсульт. Неизвестно, выкарабкается или нет. Сможете запереть квартиру и подержать у себя ключи?

Я не имела понятия, где находятся ключи. Врачи начали нервничать. Я приняла, наконец, решение.

— Минуточки, прошу вас. Я не могу взять на себя ответсвенность за квартиру, я посторонний человек, к тому же живу далеко. Но у погибшей внучки был жених, сейчас я ему позвоню. Наверное, он знает, где ключи.

Я быстро набрала телефонный номер. Ответил мужчина. Я торопливо начала говорить:

— Я школьная подруга вашей погибшей невесты Лоры. Я сейчас в квартире ее бабушки, она без сознания, обширный инсульт. Надо везти в больницу, а я не знаю, как закрыть дверь, да и вообще — что делать с квартирой? Пожалуйста, если вы любили Лору, приезжайте, очень вас прошу! Я буду ждать хоть всю ночь.

Опешивший от моего напора мужчина согласился приехать. Я продиктовала адрес, затем отпустила раздраженных задержкой медиков. Сама села на диванчик и принялась ждать визитера.

Время как будто остановилось. Я задумчиво рассматривала облезший потолок, потертый ковер на полу… Лора наверняка неплохо зарабатывала в своем казино, могла бы хоть немного отремонтировать квартиру. Но, наверное, слишком поглощена была устройством личной жизни. Тут уж не до бабушки. Итак, что мы имеем? Обычная девочка, судя по всему, учиться и работать не хотела, сделала ставку на привлекательную внешность и удачное замужество. Что же могло заставить ее решиться на крайность? На внимание сильного пола, судя по всему, девушке жаловаться не приходилось. Ее даже привораживали, а этого не каждая удостаивается. С замужеством пока не получилось? Ну и что? Не вышло с один кандидатом, всегда найдется следующий. Ей ведь не сорок лет, всего-то двадцать. Жизнь только начинается. Может быть, виновата несчастная любовь? Ну ничего, сейчас приедет последний бойфренд, и я все узнаю.

В дверь позвонили, затем, не дожидаясь, пока я подойду, резко нажали на дверную ручку. Я поднялась с дивана и вышла в коридор. В квартиру вошел крепкий мужчина средних лет. Несмотря на то, что я своим звонком вытащила его, наверное, с домашнего дивана, сейчас он был одет в строгий темно-серый костюм, к которому очень подходил кремовый модный галстук. Хорошо, что хоть не в смокинге и не при бабочке. А то мне прямо неловко стало, я-то к убитой горем бабусе не в больном платье приехала. Подавив неуместные мысли, я представилась.

— Михаил. — Мужчина сдержанно кивнул. — Зачем вы меня вызвали?

Вот те раз! Я была уверена, что очень доходчиво объяснила это еще по телефону. Ну ладно, мы люди не гордые, можем и повторить.

— Я знакомая Феодосии Ивановны, наши бабушки раньше дружили. Она мне позвонила после гибели Лоры, просила приехать в гости. Рассказывала мне про похороны, ей стало плохо, она потеряла сознание, пришлось вызвать «Скорую». Врачи определили инсульт, Феодосию Ивановну увезли, а меня просили запереть квартиру. Но у меня нет ключей, поселиться до возвращения хозяйки я тут не могу. Что же теперь делать?

— Но чем я вам могу помочь?

— Я поняла, что вы были женихом Лоры. Кто же позаботится о ее бабушке, если не вы?

— Ладно, я подумаю. — важно произнес Михаил. Мы прошли в комнату, где он опустился на колченогий стул с таким видом, как будто это был трон.

Минут десять мы сидели в полном молчании. Михаил застыл, как памятник Командора. Я бояласт пошевелиться, чтобы не спугнуть случайно, его мысль.

Наконец памятник ожил:

— Я подумал! — торжественно возвестил он.

— И как, понравилось? — сорвалось у меня с языка.

Михаил вытаращился на меня так, как будто у меня выросла вторая голова.

— Простите, что вы сказали?

— Нет-нет, ничего такого, просто хотела узнать, что вы придумали.

— Сейчас я позвоню знакомому слесарю, он врежет во входную дверь новый замок, и я отдам вам ключ. А когда Феодосия Ивановна выйдет из больницы, вы передадите ключ ей. Вас такой план устраивает?

— О, как вы здорово придумали! — я решила не спорить. Конечно, меня больше бы устроило, чтобы ключ оставался у собеседника, но что поделаешь. — А если Феодосия Ивановна не переживет гибель внучки?

— Тогда отдадите ключ в домоуправление. — недрогнувшим голосом произнес Михаил. Совет дельный, приходиться признать. Да и вообще, чего я на него взъелась? Ну не оказалось у человека под рукой будничной одежды, может быть, она вся грязная, а постирать руки не доходят. Что же ему, в семейных трусах и майке в чужой дом приезжать? Похоже, к своим 25 годам я приобрела типичный комплекс старой девы. Надо срочно избавляться.

— Сделаю все, как вы сказали, — заверила я. — Но почему Лора, такая молодая, красивая, наложила на себя руки?

Мне показалось, бесстрастная статуя вполне по-человечески грустно вздохнула.

— Этого я и сам понять не могу. — голос мужчины звучал слегка растерянно.

— У нас все было хорошо. Я ей уже предложение сделал, она согласилась. Правда, точную дату свадьбы мы не назначили, но Лора знала, что я человек слова, и не беспокоилась. Нет, это может быть только сумасшествие! Ее мать тоже покончила с собой, вы знаете?

— Но она оставила какую-нибудь записку, объяснила как-нибудь причину?

— Нет, ни слова. Да какое решение, накануне мы с ней ходили к портнихе договариваться насчет свадебного наряда!

Я слегка опешила. Да ни одна женщина не уйдет из жизни накануне свадьбы! Даже если от жениха не восторге, и в длительности брака не уверена. Но упустить возможность показаться подругам в свадебном наряде… Нет, слишком уж нестандартное решение.

— Она повесилась, утопилась? — от изумления я позабыла о необходимости быть тактичной. Но Михаил все так же грустно ответил:

— Отравилась цианистым калием. Для меня это еще одна загадка — где она достала такой редкий яд? Его ведь в аптеке не купишь.

— Яд был в ампулах, в бутылочке?

— В небольшой баночке, там еще две капусулы оставалось. Полицейские взяли их на анализ, оказалось, в капсулах цианид. Откуда она могла их достать?

Я похолодела. Перед мысленным взором прошла четкая картинка: Лена достает из сумочки небольшой бутылек с тремя крупными капсулами, и вместе с кулончиком протягивает Лоре. Кажется, бутылочка была из зеленого полупрозрачного стекла. Надписи на ней не разглядела, но на вид узнаю.

— А баночка у вас дома осталась?

— Я же говорю, ее полиция забрала. — Несколько раздраженно ответил Михаил.

— Но почему вы решили, что это самоубийство?

— Вы хотите сказать, что эти капсулы я ей насильно в рот в ложил? — в голосе моего собеседника явственно послышались угрожащие нотки.

— Я хочу сказать, что Лора могла не знать, что в капсулах яд! Ей могли дать баночку, сказав, к примеру, что там средство для похудания!

— Ну вы даете, девушка! — Похоже, мужчина с трудом удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска. — Вы еще скажите, что за Лорой охотилась мафия. Или инопланетяне.

Однако, чувство юмора у него прорезалось совсем невовремя. Конечно, можно поведать ему о Лене и чудо-средстве, но навряд ли он мне поверит. Решит, что я совсем с крышей рассорилась. А может, он прав, и у меня паранойя? Как это по-научному называется: мания преследования? Я ведь не могу поклясться на Библии, что Лора отравилась теми самыми капсулами, которая получила от моей крыски. Может быть, те, безобидные, она давно съела, а это были какие-нибудь другие… Ни и где она их взяла? Проверить свои подозрения можно было только одним способом. Я приняла решение. Ричарду пока ничего не рассказываю, следствие веду на свой страх и риск. Я дождалась слесаря, получила новые ключи и, отклонив предложение Михаила подвезти меня до дома, снова заказала такси. Гулять так гулять. Около двух часов ночи я наконец вернулась домой. Выпила вместо снотворного таблетку димедрола и заснула как убитая.

Глава 14

В субботу утром я наконец-то проспала до полудня. Как здорово, когда летом не надо идти на работу. Позвонила в Первую городскую, куда «Скорая» увезла бабушку Лоры, узнала, что она еще в реанимации, посетителей к ней не пускают. Затем звякнула подруге, договорилась поехать на озеро, правда, через полтора часа — подруга недавно вымыла голову, теперь терпеливо сушила. Отлично, съезжу-ка я пока в центр города, в Академию художеств. Поищу сынка Евдокии Федоровны, той грузной тетки, с которой Лена познакомилась в бассейне. Конечно, летом курсы при Академии наверняка не работают, но наверняка кто-то будет на месте. Или, по крайней мере, с вахтером может повезти больше, чем в экономическом техникуме.

Я приготовилась к очередному бою, но в тот день мне благоприятствовала не только погода. Фамилию незадачливого Илюши я узнала без особого труда у первой же встреченной в Академии дамы. Для идентификации непризнанного гения достаточно было назвать его имя и описать повадки его мамочки. А когда я сообщила даме, что хочу купить пару картин Ильи Фомина, она быстро завела меня в какой-то кабинет и продиктовала его домашний телефон. И в самом радужном настроении я поехала за город.

Подруга Людка, которой я подробно изложила весь ход расследования, слегка подпортила мое настроение. Она согласилась, что подозрительных совпадений в этой истории в том числе мистических, предостаточно. Но в жизни бывают и не такие совпадения. Так что, возможно, я ищу черную кошку в темной комнате, где ее, вдобавок ко всему, вообще нет. От мистических тем мы плавно перешли на гораздо более интересные. Обсудили людкиного кавалера, посокрушались о моей несуществующей личной жизни. Люда настойчиво советовала основное внимание уделять не расследованию, а охмурению Ричарда и отлучению его от Лены.

— Подумай сама, зачем ему страшная провинциалка? К тому же окрутившая его хитростью? Ребенок? Ну и что? Не средневековье на дворе! Пусть признает ребенка и платит алименты. Зачем обязательно жениться и потом годами мучиться? Объясни этому тупоголовому, что такую жертву никто в здравом уме не принесет!

Я согласно кивала, хотя ничего такого говорить не собиралась. Если я достойно завершу расследование, в объяснениях никакой нужды не будет. Тогда, хочется верить, он почувствует ко мне восхищение, переходящее в более глубокое чувство. А если провалюсь… тогда мои сентенции нужны будут Ричарду, как мертвому припарки.

В воскресенье вечером я позвонила художнику Илюше. Услышав в трубке мужской голос, вежливо попросила:

— Вы не могли бы позвать Евдокию Федоровну?

— Мама умерла.

В душе я ожидала именно такого ответа, но все испытала некоторое потрясение.

— Давно?

— Простите, это кто говорит? — голос телефонного собеседника стал ледяным. Я опомнилась.

— Мне нужно вернуть ей долг… А с кем я разговариваю?

— Я ее сын.

— Илья? Ваша мать рассказывала о том, что вы замечательный художник. Продиктуйте адрес, я завтра прямо с утра подъеду.

Как я неоднократно замечала, если нагло потребовать любую вещь, ее тебе без всяких возражений дают. Главное — не просить, а именно требовать. Причем тоном, не допускающим даже тени сомнения в том, что вы в своем праве. Видимо, нужный тон мне удался, поскольку Илья без дальнейших расспросов продиктовал адрес. Но, возможно, сильно подействовало упоминание о долге. Насколько я поняла, в деньгах непризнанный гений был сильно ограничен. В понедельник моя смена начиналась после полудня, значит, все утро оставалось свободным.

Художник жил в чудесном спальном районе с очень плохими домами. Их построили в срочном порядке тридцать пять лет назад как временное жилье. Предполагалось, что через двадцать лет панельные домики, построенные по литовскому проекту, снесут, а взамен построят прочные кирпичные корпуса. Может быть, так бы и сделали, но наступила перестройка, и строительство домов на этом закончилось.

Я дошла до нужной «литовки», пятиэтажного дома без лифта. Корпус дома напоминал карточный домик, из которого выдернули пару карт. Для прочности каркас был связан несколькими рядами стальной проволоки. С ужасом посмотрев на проволоку, я поднялась на пятый этаж, от души надеясь, что дом не вздумает рухнуть хотя бы ближайшие полчаса.

Я долго звонила в дверь. Наконец, раздались шаркающие шаги, и на пороге показался мужичонка неопределенного возраста, примерно моего роста, в обвисших синих спортивных штанах и растянутой белой майке. Жидкие русые волоски уже почти полностью покинули его голову. Почему-то я представляла художников несколько по-другому. Наверное, пересмотрелась французских фильмов про Мон-Мартр. Живописец смотрелся куда менее красочно. Впрочем, главное — не прикид, а талант. Надеюсь, он рисует не автопортреты.

— Разрешите войти?

Мужичонка попятился, и я вошла в малюсенькую прихожую, которую почти полностью занимал небольшой шкаф. Художник очумело таращил на меня мутные глазенки. Чтобы завязать дружескую беседу, я достала из кошелька пять латов:

— Вот, раз не не успела вернуть долг вашей матери, возвращаю вам. Она меня очень выручила недавно… Вы не расскажете, что с ней случилось? Еще неделю назад она была жива, и, как мне показалось, вполне здорова.

При виде пятерки лицо художника просияло. Видно, даже такая небольшая по рижским меркам сумма показалась ему внушительной. Он даже не стал расспрашивать, кто я такая, как познакомилась с матерью. Видимо, не мог допустить даже мысли, что незнакомый человек вот так возьмет и подарит деньги. Он осторожно взял купюру, как-то засуетился и жестами пригласил меня пройти в комнату. По дороге я заглянула на кухню. На столе расположился красочный натюрморт. Среди немытых тарелок и жестяных банок из-под шпрот горделиво красовались несколько водочных бутылок. Ну что же, хотя бы в этом присутствует богемный стиль. Интересно, а где же обитается жена, подарившая любимой свекрови абонемент в бассейн? Я вошла в небольшую захламленную гостинную и аккуратно присела на краешек маленькой кушетки. Художник вкатился следом, сел рядом со мной, обдал запахом перегара и, моргая заплывшими глазами, принялся торопливо рассказывать про скоропостижную кончину матери.

Всему виной, как я поняла, оказался тот самый злосчастный абонемент. Евдокия Федоровна, вернувшись из бассейна, в прекрасном настроении прошла в свою комнату. А примерно через час оттуда раздался грохот упавшего тела. Илюша вбежал в комнату матери. она лежала на полу, как-то странно открывая и закрывая рот, глаза налились кровью, губы посинели. На полу лежала чашка с разлившимся чаем. Приехавшая «Скорая» определила микроинфаркт. В кардиологическом отделении больницы диагноз подтвердили. Евдокию Федоровну положили в четырехместную палату, где, кроме нее, лежало еще две женщины. Врачи уверяли, что сердце пожилой женщины не выдержало нагрузки. Не следовало ей на седьмом десятке больше часа плавать в бассейне.

Несколько дней невестка Татьяна, как преданная дочь, навещала больную свекровь каждый день. Приносила супчики, порожки домашнего приготовления, доставала нужные лекарства, которые в наших больницах в дефиците. Соседки по палате шопотом говорили Илье, что ему на редкость повезло с женой. Сказать это вслух они не решались. Евдокия Федоровна, казалось, загрызет любого, кто похвалит невестку. Сама она не уставала повторять соседкам, сыну и врачам, что невестка хотела сжить ее со свету, потому и отправила в бассейн.

Но, как бы то не было, через несколько дней состоянии больной намного улучшилось. В больницах сейчас подолгу не держат, и врачи предупредили Илью, что на днях мать выпишут из больницы. В это время Татьяна сказала мужу, что ей необходимо уехать из города на пару недель. Ее мать живет на Украине, уже больше месяца тяжело больна, а дочь не могла ее навестить, потому что приходилось ухаживать за свекровью. Но раз Евдокии Федоровне стало лучше, значит, невестка может наконец поехать к собственной матери. Илюша согласился с женой, а приветливая свекровь на прощанье предложила Татьяне вовсе не возращаться обратно.

Татьяна уехала на Украину. А через два дня, накануне выписки, Евдокии Федоровне в последний раз поставили капельницу. После обеда она легла на койку, в вену ей ввели иглу, по трубочкам побежал физзраствор… Примерно через полчаса соседки по палате обратили внимание на то, что на кровати Евдокии Федоровны как-то непривычно тихо. Не слышно хриплого, с присвистом дыхания, которое было обычным для грузной дамы. Одна из женщин встала с постели и подошла поближе. Евдокия Федоровна лежала неподвижно. Цвет лица уже сравнялся с накрахмаленным пододеяльником. Дыхания не было слышно вообще. Примчавшиеся по тревоге врачи долго пытались реанимировать больную, но было поздно. Тело увезли на вскрытие. А через день Илюшу пригласили в полицию.

— Мама умерла не своей смертью, ее отравили! — Художник, жалобно моргая, смотрел мне в глаза. Да, вот мне и урок — нельзя с первого взягляда определить, чего человек стоит. Не судите, и не судимы будете. После такого удара ничего удивительного, что бедняга запил. Мать умерла, потом выяснилось, что ее убили. Жена надолго уехала. Самая крепкая психика может надломиться. А Илья — все-таки художник, натура творческая. У него по определению не может быть стальных нервов.

Живописец продолжил свой рассказ. Экспертиза установила, что в систему с физраствором некто подмешал цианистый калий. Совсем немного, всего одну ампулу, но этого вполне хватило. Благодаря показаниям соседок, первым делом полиция, естественно, заподозрило Татьяну. Илье даже не поверили на слово, что жены уже два дня нет в городе. Отправили запрос на Украину, в отделение киевской милиции. Оттуда пришел ответ — гражданка Фомина действительно прибыла к матери в указанный мужем день. Заподозрили было в отравлении и самого любящего сыночка. Но он в роковой день в больнице не появлялся, более того, выполняя настоятельную просьбу жены, именно в этот день ждал сантехника из домоуправления. С сантехником заранее договорилась Татьяна, он пришел вовремя, с самого утра, и прокопался с протекающим унитазом весь день. И потому без колебаний подтвердил невиновность злосчастного Илюши.

Впрочем, даже если бы алиби сына или невестки не было бы настолько неоспоримым, следствию это ничего бы не дало. Во-первых, ни у художника, ни у его жены не было никакого доступа к редким ядам. Цианид в аптеках не продается, в химических лабораториях каждая ампула на учете. А специальных химических знаний у супругов не было и быть не могло. Во-вторых, и это главное, обоих хорошо знали в больнице — и врачи, и дежурные медсестры, и обе соседки Евдокии Федоровны по палате. И все они в один голос подтвердили, что ни одного из супругов, равно как и похожих на них лиц, в тот день в отделении не было.

— Более того, — голос рассказчика понизился до шепота. — Я сам на следующий день пошел в полату матери. Просто поговорить с ее соседками, понимаете… И они мне сказали, что весь тот страшный день провели в своей палате, не выходя оттуда ни на минуту. Как раз случилась магнитная буря, обе чувствовали себя неважно, поэтому завтрак и обед им принесли прямо в постель. И даже в туалет они не отлучались, рядом с каждой стояло личное судно. И, вы мне не поверите… Они сказали, что за весь тот день в палату вообще никто не заходил!

Глава 15

Я в глубокой задумчивости спускалась в свой подвальчик. Где-то я уже слышала про убийство в больнице, правда, с помощью серной кислоты, а не цианида. Вспомнила! Это Марья Федотовна, моя клиентка, рассказала душераздирающую историю про трех отморозков. На нее тоже большое впечатление произвело именно то обстоятельство, что в палату к убитому НИКТО не заходил. Правда, Марья Федотовна допускала присутствие некого невидимого духа.

Меня логика собеседников просто убивала. Ну ладно, они уверены, что флакончик с кислотой, равно как и ампула с цианидом, забрались в палату сами. Но ведь, получается, и штатив с капельницей тоже пришел к больному сам! Представляете зрелище? Прямо на глазах изумленной публики громоздкий штатив открыл дверь, подошел к кровати, закатал больному рукав, в вену совершенно самостоятельно вонзилась игла… На фоне таких чудес небольшая ампула действительно могла прибыть в гордом одиночестве и влиться в систему незаметно.

А если подумать головой, становиться понятно, что, кроме прикованных к койкам пациентов, по крайней мере один посторонний человек в палате находился в обоих случаях. Естественно, это была медсестра, которая ставила капельницу. Вполне возможно, что туда уже сразу была впрыснута отрава. И тогда медсестра и есть искомое астральное тело. Но как-то это несерьезно… Если бы кислота подействовала сразу, то медсестру заподозрили бы первую. Но в палату чуть позже могла войти еще одна девушка в белом халате. И на глазах у пацинтов добавить в баллон с физраствором еще жидкости. Голову даю на отсечение, никто из больных не обратил бы внимание на то, что сестричка заходила в палату два раза! И уж тем более на то, что это не та же самая женщина, что была в палате несколько минут назад. Белый халат и шапочка сделали бы обеих дам в глазах пациентов похожими, как сестры-близнецы. Так что поиски киллера придется начинать с больницы. Если убийство — дело рук штатной медсестры, это будет легко выяснить. Впрочем, тогда ее наверняка арестовала бы полиция, не я одна такая умная. Так что, скорее всего, действавала залетная гастролерка — и тоненькая ниточка оборвется.

От размышлений меня отвлек громкий плач. Нет, скорее рыдания. Я поморгала, и мой взгляд наконец сосредоточился на происходящем. А происходило следующее. Облокотившись мощной грудью на стойку, Синтия поливала горючими слезами безвинный пластик. Еще одна гадалка, Моника, суетилась вокруг со стаканом воды.

— Синтия, что с тобой? Кто тебя обидел? — Я тоже включилась в ритуальный танец.

В ответ раздавались только всхлипы и стоны. От рыданий Синтия не могла говорить. За нее ответила Моника:

— Наш-то сосед, — выразительный кивок в сторону кабинета Сумкина — что учудил! Сегодня приходит наша Алиса в салон и с ходу — к Синтии. Уволю, кричит, вы что тут себе позволяете! У меня из-за вас неприятности будут. Я вас для чего на работу принимала, чтобы вы развлекались? В общем, оказалось, что ей домой вечером позвонил Сумкин и наябедничал, что Синтия его привораживает. Кстати, с твоей помощью!

Я в растерянности села, как мне показалось, на стоящий сзади стул. Оказалось, только показалось. Сидя на полу и потирая ушибленное мягкое место, я задумчиво глядела на стул, стоявший минимум в метре от меня. Можно считать, Сумкин своего добился. Бедная Синтия не скоро опомнится. Интересно, свое странное обвинение он просто выдумал или в самом деле в его дурной голове зародилась такая нелепая мысль? Впрочем, сейчас следует подумать о более важных вещах.

— Моника, так в конце концов, выгоняет нас Алиса или как?

— Она полчаса тут разорялась, то велела убираться вам обоим, чтобы глаза ее вас не видели, то заявляла, что ползаработка удержит. Но под конец вроде успокоилась. Да ты не переживай, Алиса баба вздорная, но, в принципе, незлая. Велела вам извиниться перед Сумкиным, и бросить свои глупости. так что, думаю, все обойдется.

Я поднялась с пола. Хорошо Монике рассуждать. А как перед психом извинишься? Он в самых невинных словах усмотрит второй, а то и третий смысл, и еще больше оскорбится. Ну, думай, великая сыщица! На кону твое рабочее место, которое ты нашла с таким трудом. Эврика! Сейчас Синтия немного придет в себя, и мы с ней вместе напишем Сумкину письмо. Письмо — это документ. даже если психотерапевт поймет его неправильно, мы всегда можем потребовать, чтобы начальница сама прочитала наше творение и вынесла свой вердикт. Я схватила стакан, зачерпнула ладошкой немного воды, и брызнула Синтии в лицо. Рев резко прекратился. Еще через пять минут администраторша пришла, наконец, в чувство.

— Синтия, солнышко, нам надо перед Сумкиным извиняться. Давай напишем ему письмо. А то что бы мы не сказали, он не так поймет. Нужен документ, а не просто слова. Если этот придурок опять жаловаться полезет, хозяйка сможет сама убедиться, что он на нас наговаривает.

Все еще всхлипывая, Синтия согласилась на письмо. Моника достала из шкафчика лист белой бумаги, и, склонившись над моим плечом, вместе с Синтией стала обдумывать текст.

— «Уважаемый Сумкин!» Или «уважаемый господин Сумкин»? Как лучше написать?

— Уважаемый! Козел вонючий! Морда поганая! — устный русский язык Синтии совершенствовался прямо на глазах. — Вычеркни это немедленно!

— Ладно, пусть будет просто «Господин Сумкин!», я на все согласна. — я не позволила вовлечь себя в бесплодную дискуссию. — Пишем дальше. «Я, Синтия, администраторша салона „Зазеркалье“, прошу простить, если случайно была невежлива с вами. Перед лицом моих коллег торжественно клянусь, что никоим образом не хотела вас обидеть. Не скрою, я была очень расстроена, узнав, что какие-то мои слова или поступки вы расценили как посягательства на свою мужскую свободу. Уверяю вас, что никакого интереса к вам как мужчине я не испытываю. А посему ни сама, ни с помощью гадалки Земфиры, никогда не привораживала вас, не привораживаю сейчас и не собираюсь делать этого впредь. Более того, даже предложи вы мне руку и сердце, я не задумываясь отклонила бы это предложение. Надеюсь, что после этого письма недоразумений между нами больше не будет. Еще раз прощу прощения, если что-то в моих действиях могло быть вами неправильно истолковано. С почтением…»

— Достаточно. Никакого почтения. — недрогнувшей рукой Синтия выдернула исписанный листок, взяла карандаш и решительно вымарала последние слова.

— Я сейчас подпишусь, а тебя, Полечка, попрошу об одной услуге. Тут рядом в магазине ксерокс работает, слетай, ласточка, сделай копию письма. Оригинал я пока придержу, появится Сумкин, брошу ему в морду. А копию лично отдам Алисе.

— Постой, а может, порвем это письмо, напишем что-нибудь поприличнее? — внезапно мне захотелось дать задний ход. — А то ведь Сумкин окончательно взбесится. У меня появилось нехорошее предчувствие, что мы с тобой на всех парах несемся к собственному увольнению.

— Или я, или этот псих! — гордо ответила еще не совсем опомнившаяся Синтия. — Письмо сегодня же будет у хозяйки. Если хочет, пускай увольняет!

Работать сегодня мне страшно не хотелось. И так голова забита посторонними мыслями, а тут еще Сумкин со своим поклепом… Я жалобно посмотрела на Монику:

— Моника, сегодня, кажется, опять клиентов нет и не предвидится… Ты не согласилась бы меня на пару часов заменить, подежурить одна? А то я совсем выбита из колеи. Вот пройдусь по воздуху, приду в себя, и тебя на вечер домой отпущу.

Немного подумав, гадалка согласилась меня отпустить. И я галопом побежала в больницу, где отравили Евдокию Федоровну. Конечно, ее соседок уже допросила полиция, и не раз. Но, в отличие от следователя, я знала, о чем спрашивать.

Наш салон от центральной больницы расположен в десяти минутах быстрой ходьбы. Я прибежала туда как раз к четырем, как раз, когда в кардиологии закончился тихий час и начался прием посетителей. У дежурной сестры я спросила номер палаты, где отравили женщину. Фамилию называть не пришлось, на лице молодой девчонки тут же появилось понимание и некоторое сомнение. Чтобы она не приняла меня за отравительницу и не вызвала милицию, я назвалась племянницей потерпевшей. Заодно проверила на ней свою легенду. Доверительно склонившись над больничным столиком, я рассказала сестре, что двоюродный брат Илюша на днях мне позвонил, попросил приехать. Он немного не в себе… ну, вы понимаете, после такого удара… Вот и попросил меня зайти к соседкам его матери, еще раз расспросить их про тот страшный день.

Похоже, сестра мне поверила. Она встала, и, слегка наклонившись ко мне, оживленно зашептала:

— Ой, что тут было! Понаехало полиции, арестовали нашу медсестру, совсем молоденькую, которая ту палату обслуживает. Думали, она вашей тетке капельницу с цианидом поставила. Но обвинить не смогли, в бутылке-то яда не оказалось! Чистейший физраствор. И потом, цианид действует мгновенно. Если бы он был в самом флаконе с раствором, тетка бы за пару минут коньки отбросила. А соседки уверяют, что еще долго ее дыхание слышали. Кто ввел яд — непонятно! Нашу девушку выпустили, она теперь в соседнем отделении лежит, после нервного срыва.

Я честно поохала и поужасалась в ответ. Медсестричка оказалась так любезна, что вызвалась меня сопровождать. Не то я все же вызвала у нее подозрение, не то любопытной девчонке самой хотелось услышать свежую больничную страшилку. Не сомневаюсь, что эта история стала любимой темой разговоров на ночных дежурствах. И во время всех пересудов рефреном повторяется фраза: «После обеда ее отравили… но в палату в тот день никто не заходил!»

Мы с сестрой зашли в палату, поздоровались с тремя лежащими на койках пожилыми женщинами. Я представилась и снова рассказала про свой приезд из поселка. Все три пациентки с любопытством уставились на меня. Новая больная, как я поняла, была уже полностью в курсе происшедшего. Не дожидаясь расспросов, бабки принялись излагать свои версии.

Собственно версий было всего две, причем взаимоисключающих друг друга. По одной, убийство — дело рук страшного больничного маньяка, который бродит давно уже по отделениях и вливает своим жертвам мышьяк в капельницы. По второй — к Евдокии Федоровне в тот день никто не заходил, значит, ее смерть — дело рук какого-то невидимки. Может быть, даже привидения. Я решила задать несколько наводящих вопросов:

— Давайте попробуем вспомнить по минутам тот послеобеденный час. Значит, вы все трое поели в палате… Что было потом?

— Пришла сестричка, — от волнения обе бабки-свидетельницы заговорили сразу. Потом одна умолкла, и в дальнейшем только согласно кивала головой.

— Дуся легла на койку, а сестричка поставила над ней штатив и воткнула в вену иголку. Затем что-то покрутила наверху штатива и ушла. А потом — я слышу — дыхания-то нет!

— Дыхание прекратилось сразу после ухода сестры? — я довольно невежливо перебила рассказчицу, но она, похоже, этого не заметила.

— Нет, полчаса прошло, должно быть… — растерянно проговорила женщина.

— А за эти полчаса что произошло? Пожалуйста, расскажите по минутам. Буквально все. Вот вы посмотрели на капельницу, легли в постель… О чем вы подумали?

— У меня сердце так сильно колотилось. Вроде бы предчувствие какое. Потом поняла — сердце беду чуяло! — торжественно возвестила однопалатница убитой. — Я посмотрела на Дусю, она вроде заснула. Тогда я открыла книгу, вот она, такая замечательная, «Любовь и смерть под волнами». Там такая любовь, деточка! Я как раз до того дошла, как ее кавалер, такой джигит, с черными усами, сделал предложение. А ее мамаша ему отказала, из-за его бедности! И джигит решил украсть свою возлюбленную. Вы ведь знаете, у них на Кавказе это принято. И вот он…

— Я поняла, замечательный роман. И вот вы стали читать, а дальше? Что-нибудь вас отвлекло?

— От такой книги? Деточка, вы знаете что-нибудь про любовь?

— И вы читали до самого вечера?

— Нет, пока крик не раздался. Вот она кричала — бабуся указала пальцем на соседку.

— А я ничего такого заранее и не чувствовала. Подумала только — надо бы позвать сестричку, вынести судно. — бойко ответила доселе кивавшая головой бабулька. — А то уж запах пошел.

— И как, позвали?

— А сестричка сама в палату зашла, я только вспомнить про нее успела. — как ни в чем не бывало продолжала старушка. — Я ей про судно сказала, она кивнула, подошла на секунду к койке Дуси, трубку у самой руки поправила, а потом наклонилась ко мне, взяла посудину…

Молоденькая медсестра затаила дыхание. Глаза у нее стали абсолютно круглыми, рот приоткрылся. Старушка резко замолчала. Думаю, лишь в этот момент она осознала увиденное. Я решила ей помочь.

— Попытайтесь вспомнить. Это была та же сестра, которая приходила ставить капельницу?

— Нет, деточка. — бабка от волнения аж приподнялась на постели. — Нет, нет! Точно не та. Первую-то я прекрасно знаю, она к нам по десять раз в палату заходит. Высокая, строгая. А эта — другая. Я, правда, лицо не рассмотрела, больно низко шапочка была надвинута. Да на носу — большие очки, оправа еще такая темная. Но я что заметила — животик у нее слегка выпирал. Вроде как у беременных. Я еще подумала — скоро девочке рожать, а она тут с больными старухами возится, судно им подает…

Глава 16

Остаток дня я провела в салоне, принимая невесть откуда набежавших клиентов. Во время редких передышек живо представляла себе, как всполошенные бабки обсуждают новую животрепещущую тему медсестер-убийц. Пожалуй, в этом отделении сегодня же все больные резко выздоровеют и запросятся домой.

Как я и думала, ничего мистического в убийстве Евдокии Федоровны не было. Фальшивая медсестра наклонилась к жертве. И крошечным шприцом за пару секунд ввела яд в пластиковый шланг, который тянется от бутылки с физраствором к руке. Поэтому в самой бутылке яда и не обнаружили. А трубку послать на экспертизу наверняка не догадались. Но в любом случае в шланге остатки цианида сразу смылись бы физраствором, который продолжал капать в вену. Хитро придумано! Если бы киллерша колола прямо в руку, жертва от боли наверняка бы проснулась и вскрикнула. Вдобавок, от лишнего укола остался бы след. А так — без наводящих вопросов никто и не вспомнил бы, что сестричка заходила в палату дважды.

Интересно, приехали туда полицейские? Сопровождавшая меня сестричка бросилась им звонить сразу же после сенсационного заявления бабули с судном. Все три соседки, забыв про больные сердца, вскочили с коек и, перебивая друг друга, стали обсуждать, не пыталась ли незнакомка с животом и в очках отравить остальных пациенток в палате. Воспользовавшись поднявшейся суматохой, я незаметно испарилась из отделения. А то, боюсь, у полиции стала бы первой подозреваемой. Особенно после того, как выяснится, что у Евдокии Федоровны нет никаких племянниц.

Поздним вечером позвонил Ричард. Выяснилось, что для меня уже запланировано новое задание. С самого утра мне предстояло опять сопровождать Лену, на сей раз в модный солярий. Да уж, умеет наша беременная выбирать самые подходящие для себя места! В ее положении только солярия ей и не хватает. Особенно в июне, когда в тени плюс 25!

Ричард был так любезен, что лично заехал за мной, и на своем BMV отвез нас с Леной до солярия. На сей раз на сельской девице было платье для беременных, напоминающее черно-белый парашют. Я, не удержавшись, потрогала ткань: нет, все же не прорезиненный шелк, значит, все ограничивается внешним сходством. На черно-белом великолепии красовались накладные черные карманы, похоже, нашитые трудолюбивыми ручками будущей мадам юристки. Надо же, умеет нитку вдевать в иголку! Если такая мастерица, сшила бы лучше нормальное платье, нельзя же до такой степени себя безобразить. Возможно, я была несправедлива к девушке, но с каждой встрече она мне нравилась все меньше. Причем уже не только потому, что она была невестой красавца Ричарда. Нет, обычная женская ревность постепенно уступила место искреннему отвращению. И я надеялась, что в самом ближайшем будущем наше общение прекратиться.

Когда мы приехали, все белые ящики с искусственным солнышком были заняты. Странный у нас все же народ! Если у людей есть и деньги, и свободное время, почему бы не доехать до озера? Дорога на автобусе занимает полчаса, на собственном авто — вдвое быстрее. И загорали бы, сколько влезет. Так нет же, только забравшись в дорогую капсулу, женщины чувствуют себя счастливыми. Неужели так действует реклама, убеждающая, что искусственный загар безопаснее настоящего?

Мы с Леной сидели на маленьком бархатном диванчике у стены большого вестибюля и молча ждали ее очереди. Наконец из закрытого кабинетика вышла молодая женщина потрясающей красоты. Такого яркого бронзового загара, пожалуй, на прибалтийском пляже и впрямь не добьешься. Ну, разве что к самому концу лета. Красавица подошла к столику администратора, чтобы расплатиться. Я заворожено следила за ней. Вдруг рядом раздался тихий стон. Я оглянулась. Лена, схватившись за живот, грузным мешком сползала на пол.

Следующие полчаса мы с бронзовой красоткой приводили беременную в чувство. Девушка, принимающая посетителей, вынуждена была вернуться на рабочее место, а мы отволокли Лену в соседнюю комнатку и начали отпаивать водой. Все попытки вызвать «Скорую» она отвергала. Стоило мне в очередной раз заикнуться про врачей, у нее начинался настоящий припадок. Захлебываясь слезами, она причитала, что если Ричард узнает, он ее больше из дому не выпустит… А ей не так уж плохо, уже почти ничего не болит… И она опять сгибалась напополам, прижав руку к животу. А мы опять вытирали ей лицо мокрым платком, давали попить водички, усиленно махали газетой, и пытались воззвать к ее рассудку.

Через полчаса беременной вроде стало полегче, зато нам с красоткой — совсем хреново. Вытерев с глаз пот, я внимательно посмотрела на свою добровольную помощницу. От волнения лицо осунулось, и стало видно, что ей уже не восемнадцать лет, и даже не двадцать пять. Наверняка давно разменяла четвертый десяток. А ее роскошный молодой вид — такой же искусственный, как и загар. От жары и усталости лицо женщины заострилось, стали видны носогубные складки и небольшие морщинки в уголках глаз. Надо бы познакомиться с женщиной, которая потратила столько времени, помогая совсем незнакомым людям.

— Полина, — представилась я. — А это Лена.

— Наташа, — она приветливо улыбнулась, протягивая мне руку. — Ну, раз ей стало полегче, я, наверное, пойду?

— Нет-нет, подождите, мне так неудобно! — еще недавно умирающая Лена резво вскочила на ноги. — Давайте я вас хоть чашечкой кофе угощу!

Наташа пыталась было отказаться, но недавний припадок придал беременной такой наплыв энергии, что устоять было невозможно. И мы втроем пошли в соседний бар. На сей раз я решила, что не спущу глаз с дурной девчонки. Больше фокус с непонятными капсулами и черными слонами не пройдет.

В маленьком баре за каждым столиком курили. Стоял такой смог, что в воздухе спокойно можно было повесить небольшой топор. Наверняка бы он не упал на пол. Лена преспокойно пила кофе, не заботясь о том, что беременным вреден табачный дым. У меня же снова прорезался прошедший недавно кашель. Да, к моим грядущим болячкам спокойно можно прибавить астму. Откашлявшись, я прислушалась к разговору. Лена с увлечением рассказывала о скорой свадьбе с отцом своего ребенка. Наташа периодически давала ценные советы по поводу загса, машины с целлулоидным пупсом и свадебных нарядов. Насколько я поняла, она тоже скоро выходила замуж.

Я спросила Наташу, когда ее собственная свадьба. Немного погрустнев, она ответила, что скоро, очень скоро… Как только любимый разведется с прежней женой. То есть она надеется, что разведется, он твердо это обещал.

— Боишься, что передумает? — оживилась Лена. — А я вот не боюсь! Мне цыганка специальное зелье дала. Выпиваешь ложечку — и такие флюиды от тебя исходят — все мужики твои! Я уже допила почти всю бутылочку.

Не обращая внимания на мои вылезшие из орбит глаза, беременная достала из кармашка сарафанчика маленькую бутылочку. На дне плескалась какая-то жидкость.

— Ты мне так помогла… — Лена на минуту замялась. — Ладно, давай я тебе отдам остатки, тут как раз столовая ложка наберется. Мой-то уже никуда не денется. А ты вечером, перед самым приходом хахаля, выпей зелье. Оно, правда, немного горчит, да и запах довольно резкий… Но я нашла выход: левой рукой зажимала нос, правой подносила к губам бутылочку и быстро делала большой глоток. Результат — вот! — Она погладила себя рукой по круглому животу. — Вот Поля, сестра жениха, подтвердит, как Ричард меня любит. Специально ее попросил меня всюду сопровождать, чтобы, не дай Бог, чего не случилось. Увидишь, твой кавалер теперь от тебя тоже ни на шаг не отойдет! И вот еще… — она вытащила маленький красный шелковый мешочек. — Тут заговоренный амулет. Перед тем, как зелье выпить, надень его на шею. Вместе действуют убойно!

Мы еще немного поболтали. Но Лена уже почти не поддерживала разговор. Она кусала губы, как будто невзначай проводила рукой по животу… Впрочем, когда ее спрашивали, как она себя чувствует, отвечала, что отлично. Наконец, Наташа решительно встала.

— Ну все, девочки, я пошла. Спасибо за помощь — она улыбнулась Лене.

Я напряглась. Бутылочку следовало отнять во что бы то ни стало. Но как это сделать без ведома Лены? Похоже, никак. Что ж, придется рискнуть, подождать до вечера. Авось не выпьет зелье до моего звонка.

— Наташенька, телефончик не дадите — слегка нервно спросила я. — Я вам на днях позвоню. Хочу узнать название вашего крема для лица. У меня кожа очень плохая, уж что косметологи только не делали — не помогает. А у вас лицо такое гладкое, несмотря на возраст…

После такого бестактного заявления не только Наташа, но и Лена вытаращили на меня глаза. Мне было плевать, что она про меня подумает, главное, чтобы не послала по всем известному адресу. Но, видимо от изумления, Наташа машинально продиктовав номер своего мобильника и торопливо распрощалась. Лена же подвергла меня настоящему допросу:

— Зачем тебе ее номер?

— Я же объяснила, у нее отличный крем для лица. Как ты думаешь, сколько ей лет? 20? Ни фига, не меньше 35! Поняла теперь, зачем мне этот крем? Я на десять лет младше, а кожа выглядит хуже!

— Да ничего подобного — с жаром вскричала мерзкая девчонка. — Полиночка, твоя кожа просто сияет! А от этих кремов только хуже становится. У меня была подружка, тоже все на кожу жаловалась. То у нее морщинка под носом, то мешки под глазами. Так вот, она тоже на один крем польстилась, тот, что морщины разглаживает. Намазалась раз, другой — великолепно. Все морщины как кошка языком слизнула. А потом дорогущий крем закончился. И через неделю ее лицо начало стремительно стареть! Кожа стала шелушиться, сохнуть, и через месяц она как печеное яблоко ходила — вся в морщинах.

Год прошел, а лицо до сих пор как у дряхлой старушенции. Теперь она на пластическую операцию деньги копит.

Лена разгорячилась, лицо прямо светилось энергией. Прямо не верилось, что совсем недавно она в судорогах каталась по дивану. Или это было просто игрой? Она все настойчивее уговаривала меня забыть про всевозможные средства для лица. Наконец, чтобы ее успокоить, я согласилась: не буду никому звонить, пусть все крема провалятся в тартарары.

Я проводила Лену до подъезда, отошла на несколько шагов и, естественно, схватилась за свой мобильный.

— Наташа? Простите, это Полина, мы полчаса назад с вами расстались. Наташенька, у меня огромная просьба — не пейте жидкость из бутылочки! Я не могу вам всего объяснить по телефону, но ее пить нельзя ни в коем случае! Давайте вечером встретимся и поговорим?

Наташа нехотя согласилась. Я стала принимать клиентов, но, боюсь, гадала неважно. Пожилой тетке с черными густыми усами над верхней губой я пообещала богатого жениха и двоих деток-близняшек, молодому бизнесмену — дальнюю дорогу и казенный дом… Бедного парня едва удар не хватил. Ему как раз недавно пришла повестка из военкомата. Предлагалось отправиться служить на год в доблестную армию. Бизнесмен на днях собирался прийти в военкомат и откупиться, а тут — такое предсказание! Наконец рабочий день закончился, и я помчалась на свидание с Наташей.

Мы встретились на лавочке у фонтана в парке Стрелков. Первым делом я попросила дать мне флакон с зельем. Слегка изменившись в лице, Наташа, тем не менее, протянула мне заветную бутылочку из толстого зеленого стекла. В ее глазах явственно читался страх. Конечно, я казалась ей сумасшедшей, которую лучше не раздражать. На ее месте я думала бы так же.

— Наташа, мне долго вам рассказывать, но… Понимаете, вы не первая, кому моя знакомая дает разные бутылки с недопитой жидкостью и недоеденными капсулами. Я хочу понять, что в них находится. А насчет приворотного зелья вы не волнуйтесь. Я гадалка салона «Зазеркалье», я вам этого добра сколько угодно сделаю. Только одно отличие будет: приворотное зелье надо не самой пить, а давать объекту вашей любви! Любой приворот действует так и только так.

Страх покинул глаза моей собеседницы, но недоверие из них не уходило. Я решила еще раз рискнуть. Пусть она сочтет меня абсолютно рехнувшейся, но я должна убедиться, что в бутылке. Прямо сейчас, немедленно, на глазах свидетельницы.

— Наташа, я прошу вас еще об одной услуге. У вас есть с собой… ну, к примеру, дешевая расческа? Или любой недорогой предмет, неважно, пластмассовый или металлический?

Не спуская с меня изумленных глаз, женщина вытащила из сумочки маленькой круглую коробочку с пудрой в черной пластиковой оправе. Я положила коробочку на лавочку, осторожно открыла бутылочку и капнула из нее на блестящую поверхность. Послышалось неуловимое шипение, и на наших глазах переливающийся пластик начал потихоньку расползаться. Прозрачная жидкость как будто проела в нем глубокую дыру. Наташа, с ужасом следившая за судьбой своей пудреницы, как сомнамбула, протянула к ней руку. Ноготь, коснувшись жидкости, сразу пожелтел, и через долю секунды наполовину растворился. Женщина вскрикнула, когда из-под остатков ногтя показались первые капли крови. В бутылочке находилась серная кислота.

Глава 17

Всю ночь я пролежала без сна. Рассказывать о новом открытии Ричарду пока не хотелось. Его интересовала только верность невесты, а тут речь шла об уголовном преступлении. Даже, скорее всего, о целой серии убийств. На суде не удастся скрыть, от кого ребенок. Журналисты раскопают всю биографию юной киллерши, все имена и фамилии появятся в газетах. Скорее всего, такого пиара молодой юрист не захочет. Ну что же, пока поведу расследование на свой страх и риск. Потом передам улики в полицию, и лишь потом расскажу обо все заказчику. Не заплатит обещанные полторы тысячи? Жаль, конечно. Но ничего, потерю денег придется пережить. Не могу же я оставить на свободе убийцу невинных женщин!

Самым главным своим достижением прошедшего вечера я считала то, что мне удалось успокоить Наташу и удержать ее от немедленного обращения в полицию. Я не сомневалась, что хитрая провинциалка преспокойно выкрутиться из ловушки. Скажет, к примеру, что она давала бутылочку с волшебным эликсиром, а Наташа подменила жидкость за те несколько часов, что я просидела в своем салоне. И получиться — слово Наташи против ее слова. Что нам это даст? Подтвердить, что Наташа до вечера не трогала бутылочку, я не смогу. Откуда у Лены серная кислота — неизвестно, она из дома-то почти не выходит. Видимого мотива убивать или калечить Наташу у Лены нет.

В самом деле, интересно, зачем она это все проделывает? Безумие, мания убийства? Внезапно моя спина покрылась холодным потом. Как огнем, мозг обожгло мыслью: Господи, да ведь я пила чай у нее в квартире, мы были одни… Я несколько раз пила рядом с ней кофе в кафе… Она меня уже несколько раз могла отравить! Я пошла на кухню, выпила большущую чашку крепкого чая. Пока я жива, никто на меня не покушается (тьфу, тьфу). Так что хватит бояться, пора придумывать, как прищучить маньячку.

Конечно, я могу рассказать полиции о двух других случаях, когда после подарков беременный осчастливленная женщина отправляется прямиком на тот свет. Но смерть Лоры объяснили самоубийством, наверняка дело давно закрыли и сдали в архив. Захотят ли доставать его всего лишь из-за моего заявления? Полицейских проще будет объявить меня сумасшедшей. Что до Евдокии Федоровны… опять зеро. Я вообще не видела, чтобы Лена ей что-то передавала. Вот если бы кто-то из палатных бабок смог бы опознать «левую» медсестру… А то они только меня запомнили, как крайне подозрительную «родственницу». Улик против Лены немного. Найти бы мотив!

Попробуем отбросить эмоции и рассуждать логически. Значит, все три предполагаемые жертвы — женщины. Все разного возраста, между собой, похоже, незнакомы. По крайней мере, Наташа ни одну из убитых не знала, я специально спрашивала. Способ убийства во всех случаях яд. Правда, каждый раз другой. Лоре подсунули мгновенно действующий цианид. Наташе предложили выпить залпом серную кислоту, которая могла ее не убить, а только на всю жизнь искалечить. А злобную свекровь Евдокию Федоровну вообще добивали в два приема. Конечно, заказчик мог предположить, что от первого же средства старуха получит разрыв сердца, но это опять же бабушка надвое сказала. Если у убийцы был в руках уже безотказный цианид, почему бы сразу не употребить именно его?

Но это не единственная загадка. Главное — зачем Лена это проделывает? Одно из двух: или у нее тяга убивать любых представительниц своего пола, главное, чтобы удалось подсунуть отраву. Или… или этих женщин ей кто-то заказывает!

Если верно второе предположение, многое становится на свои места. Лена знала, где встретить намеченную жертву, возможно, до этого видела ее фотографию. Тот, кто заказывал жертву, давал и яд. Ну что же, то, что убийства «заказные», будем считать установленным фактом. Кто же заказчики? Ну, это вычислить проще. Предположим, в случае с Лорой это может быть Костя, мой клиент, не пожалевший кучу денег на любовные привороты, и оскорбленный в лучших чувствах. Злобную свекровь своими руками задушила бы ее невестка Татьяна, жена Илюши. Кто же мог пожелать смерти Наташи? Что-то она говорила о том, что ее возлюбленный женат, но обещал развестись… Значит, в этом случае «заказчиком» могла выступить благоверная ее любовника.

Кстати, эта версия полностью объясняет, почему использовали разные яды. Костю с Лорой на момент ее смерти ничего не связывало, ее можно было отравить без лишних сложностей. А вот если бы свекровь Татьяны умерла от цианида у себя дома, кого бы заподозрили первым делом? Чтобы обеспечить Татьяне алиби, ее свекровь сначала нужно было отправить в больницу и только там добить! Как раз в тот день, когда в систему добавили яд, невестки не было в городе. Теперь понятно, почему. Ну а Наташу, возможно, необязательно было отправлять на тот свет. Соперницу вполне бы устроило, если бы она стала бы инвалидом, с пережженным горлом, с трубкой в трахее. Ее возлюбленный, готовый бросить семью ради роковой красавицы, не польстился бы на бедную калеку.

Все это очень правдоподобно, но так не объясняет главного: откуда Лена знает заказчиков? И откуда они знают о девочке-киллере? В нашем городе Лена недавно, по идее, никого, кроме сокурсников, знать не должна. На ее курсе, что ли, создана команда наемных юристов-убийц? Но по словам Даши, с однокурсниками у Лены особой дружбы не было. Навряд ли восемнадцатилетние парни и девчонки хранили строгую конспирацию. Так что вариант институтской группы, похоже, отпадает.

Нет, что-то у меня не сходятся концы с концами. В голове шевелилось какое-то смутное воспоминание, но никак не могло пробиться наружу сквозь ворох ненужных мыслей. Надо отвлечься на что-то неважное, успокоиться, тогда, наверное, вспомню. Я начала вслух считать овец. Одна, двадцать одна, сорок пять… Вспомнила! Лена вместе с отравой протянула Лоре кулончик с черным слоником. Какой-то талисман она дала Наташе. Надо ей утром позвонить, узнать, что именно. Впрочем, и без того я догадываюсь, какой будет ответ. Кто же мне говорил про кулончик в виде черного слоника, который оказывался у заказанных жертв? Марья Федотовна, моя клиентка. Именно она утверждала, что это фирменный знак мага-убийцы Роланда.

Тогда что же получается? Простые люди, имеющие врагов, но не имеющие выхода на киллеров-профессионалов, обращаются за помощью к магистру черной и белой магии Роланду. Вполне возможно, они вовсе не собираются никого травить цианидом. А хотят всего лишь навести, к примеру, порчу. Почему-то в народе это считается меньшим грехом, чем обычное убийство. А может, дело только в том, что, если ты пырнешь недруга ножом, тебя поймают и посадят. А если с помощью колдуна наведешь порчу на смерть, за руку тебя не схватят. А значит, останешься безнаказанным. На самом деле это не совсем так, но каждый верит в то, во что хочет верить.

Продолжим рассуждения. Значит, приходит заказчик к Роланду… и что дальше? Маг уговаривает не возиться с колдовством, а устранить врага физически? А потом передает заказ исполнителям. Похоже на правду. Но почему за роль исполнителя взялась Лена? За большие деньги? И не боится же попасться! При мне спокойно сует жертвам отраву… Ну ладно, Лора умерла мгновенно, не рассказав домашним, кто дал капсулы. А могла ведь поделиться угощением с подругами, чтобы вместе худеть. Или даже не делиться, а просто поведать о чудо-средстве перед тем, как его принять. Заодно бы рассказала о доброй девушке, которая его предложила. Конечно, найти человека в почти миллионном городе по словесному описанию непросто, но…

Что до злобной свекрови, то она-то умерла не сразу. Кончено, Лена могла рассчитывать, что сердечный приступ в сознании женщины не свяжется с выпитой жидкостью… а если бы все же связала? И потом — липовой медсестрой, похоже, тоже была наша провинциалка. А ведь это уже незамаскированное убийство, тут на самоубийство даже полиция не спишет. Лену могли задержать прямо в больнице, или кто-то мог все же запомнить ее лицо… Мог, но не запомнил.

Но самое странное покушение — на Наташу. От серной кислоты она наверняка не умерла сразу. Говорить, скорее всего, не смогла бы больше никогда, но руки бы действовали. А значит, попав в реанимацию, смогла бы написать на бумаге все приметы — и Лены и мои. Рисковая девушка эта Лена. Впрочем, черный маг тоже здорово рискует. Исполнительница сдала бы его на первом же допросе. Еще и сказала бы, что понятия не имела, что в бутылочках отрава, была уверена, к примеру, что там приворотное зелье. Флакончики ей все же колдун давал, а не алкоголик дядя Вася с соседней помойки.

Как Лена вышла на мага, в общем-то, понятно. Даша говорила что-то о курсах магии, которые Роланд вел и которые нравились Лене. Наша провинциалка вообще на магии повернута, вспомним хотя бы историю с предсказанием цыганки. Вероятно, на этих курсов Роланд и находит заказчиков, а заодно и вербует киллеров. Непонятно, правда, по какому критерию колдун отбирает исполнителя опасных заказов. Возможно, просто просек, что Лена бескорыстно любит деньги, и ради них готова на все. Хотя, она ведь выходит замуж за богатого мужчину, он ее и так всем обеспечит, зачем так рисковать?

Я посмотрела на стоящий рядом с кроватью будильник и отключила звонок. Уже восемь утра, оставшийся час все равно спать не буду, зачем зря мамочку будить. Пора вставать и в кои-то веки приготовить себя нормальный завтрак. Ну, хотя бы ту же яичницу. И хватит размышлять, а то и так голова от бессонной ночи раскалывается…

Когда Лена следующий раз пойдет на «дело», хорошо бы сообщить в полицию. Но… хитрая провинциалка ведь не извещает меня, что, мол, сегодня я решила еще разок кого-то травануть. Пригласит она меня, к примеру, в бассейн, я подниму на ноги убойный отдел, а потом окажется, что девчонка действительно решила всего лишь поплавать. Боюсь, дальнейшее следствие придется приостановить — на время принудительного лечения в нашей обанкротившейся психушке.

Так что придется обойтись без полиции. Передать туда доказательства всегда успею, главное — их собрать. План действий у меня есть, и у него всего один минус. Свадьба Ричарда и Лены — через две недели. И где у меня гарантии, что Лена решить покончить с очередной жертвой именно за это время? Вдруг ее так увлекут предсвадебные хлопоты, что она решит отложить основную работу на пару недель, а то и на весь медовый месяц?

Ой, сколько времени прошло, а я все еще лежу в постели! Я взглянула на часы. Половина десятого, а у меня еще конь не валялся. Через полчаса надо быть на работе. Личного авто у меня нет, троллейбус идет как раз полчаса, а мне еще одеться, умыться и хоть немного накраситься. Яичница отменяется, хорошо бы хоть бутерброд успеть сделать. И мамочка спит, она обычно просыпается по звонку моего будильника. А, ладно, обойдусь сегодня без завтрака. Говорят, на голодный желудок мозги лучше работают. Вот и проверим, права ли народная мудрость. Я вскочила на ноги, впопыхах натянула синий сарафанчик, не глядя в зеркало, накрасила губы помадой и выбежала на улицу.

Я была еще на полпути к остановке, когда увидела подъезжающий троллейбус и погналась за ним. О, какой это был забег! Уже подбегая к остановке, я подумала: может, нет смысла садиться в транспорт? Если бежать и дальше с такой скоростью, я прибегу на работу раньше, чем он доедет. Двери угрожающе зафырчали, я вскочила на подножку и руками разжала закрывающиеся створки. Ура, кажется, сегодня на работу не опоздаю!

Поездка в трясущемся транспорте на голодный желудок и впрямь прекрасно стимулировала работу мысли. Чтобы отвлечься от подступающей к горлу тошноты, я попыталась сосредоточиться на возникшей проблеме. Нужно подготовиться и поймать Лену непосредственно на месте преступления. А потом сдать в полицию. Ждать, когда она на это преступление решится, я не могу, время поджимает. К тому же какие у меня гарантии, что она опять возьмет меня с собой? Иногда она ходит «на дело» одна. Три раза подбирала компанию, чтобы не скучно было. А в перерывах наверняка отправила к праотцам добрый десяток, только без лишних свидетелей. Ну что же, выход найден. Он, как всегда, там же, где и вход. Но, чтобы осуществить свой план, мне нужно срочно выйти на Роланда.

Я вышла из троллейбуса и медленно пошла к салону. Как найти мага? Обзванивать различные курсы магии, биоэнергетики и экстрасенсорики можно еще месяц. Марья Федотовна на очищение больше не приходит. Бабка, у которой поселилось астральное тело, тоже не показывается, наверное, поехала в монастырь. Или в другое казенное заведение, где персонал ходит в белых халатах и шапочках. Но про Роланда говорил еще один клиент. Тот самый, у которого на голове не то капуста, не то тыква. Он еще хотел устроиться к нам на работу, ходил к администраторше на переговоры? Может быть, оставил ей телефон? Вот прямо сейчас и узнаю! Я спустилась в подвальчик и для начала дипломатично спросила Синтию:

— Привет, нас еще не уволили?

Администраторша не оценила шутки. Слегка побледнев, она покачала головой и разразилась длинной речью, общий смысл которой сводился к тому, что Сумкин — негодяй, каких мало. Не видела она настоящих злодеев! Оставив просвещение Синтии на потом, я дождалась паузы в пышном спиче и спокойно спросила:

— Синтия, а у тебя не осталось телефона того психа, у которого на плечах какой-то овощ вместо головы? Мне он для дела нужен.

Администраторша не стала уточнять, для какого такого дела понадобился явно неполноценный товарищ. Она выдвинула ящик стола и стала перебирать аккуратно сложенные листочки, ни на секунду не отвлекаясь от обличения Сумкина. Наконец нужный листок с телефоном был найден и небрежно брошен на стол, и Синтия без всяких помех продолжила любимую тему. Как ни странно, больше всего ее возмущало то, что этот негодяй уже столько дней не появляется в нашем салоне! На мой взгляд, сему обстоятельству оставалось только радоваться. Но Синтию безумно злило, что психотерапевт до сих пор не оценил красот нашего эпистолярного творчества. Письмо с извинениями до сих пор сиротливо лежало на полу, засунутое под дверь его кабинета. И Синтия была уверена, что «этот кобель» не приходит и не читает его специально, чтобы нас оскорбить. Я слушала вполуха, на всякий случай время от времени кивая головой. Надо дождаться, пока иссякнет фонтан красноречия обиженной администраторши, и тут же позвонить тыквоголовому.

Наконец, пришла клиентка, и Синтия отвлеклась от личности нашего замечательного соседа. Клиентка досталась второй гадалке Клариссе. Синтия начала записывать данные посетительницы в книгу учета, а я схватилась за телефон. Сначала позвонила Наташе:

— Привет, это Полина. Кроме флакона с кислотой, Лена отдала тебе красный мешочек, с якобы заговоренным талисманом. Что было внутри?

— Кулончик в виде черного слоника. Полина, я хочу его выбросить, мне противно к нему прикасаться.

— Пожалуйста, не делай этого! Через некоторое время мы обратимся в полицию, а там любые улики пригодятся. Жди моего звонка!

Затем я позвонила мужичку с лишним глазом. Наш «коллега» оказался дома. Да и где бы ему еще находиться? Он совсем не удивился моему звонку. Конечно, он понимает, что каждая уважающая себя гадалка должна побывать на курсах Роланда. А иначе как открыть крайне необходимый любому разумному человеку «третий глаз»? Нет, телефона мага у него нет. Но он записан на следующие курсы, где Роланд откроет у каждого желающего умение управлять биополем. Причем не только своим, но и чужим.

Я записала адрес новых курсов. Они начинались через день и стоили пятьдесят долларов за две недели. Кстати, очень даже дешево, по сравнению с другими магическими школами. Так что это наверняка не основной бизнес могущественного колдуна. Но для меня сумма довольно крупная, придется распрощаться с остатками выданного Ричардом аванса. После завершения расследования навряд ли он отдаст вторую половину. Да уж, не принесло мне занятие сыскной деятельностью никаких дивидендов. Ладно, сейчас не это главное. Надо поймать и обезвредить шайку убийц. Считать потери будем потом.

Глава 18

Два дня я провела как на иголках. Ричард не звонил. Я решила тоже пока притихнуть. А пока тысячу раз в деталях продумала весь план, голова болела от бессонных ночей. Наконец, настал долгожданный день. Осталось дотерпеть до вечера. Я не могла усидеть в своей каморке, и без всякой цели мозолила глаза Синтии. Клиенты опять не шли. А я готова была гадать, ворожить, снимать порчу — что угодно, лишь бы время прошло быстрее. Наконец, дверь подвальчика скрипнула. Я вскочила на ноги. Но это оказался вовсе не клиент, а наш сосед-психотерапевт.

Не глядя по сторонам, он с надутым видом прошествовал в свой кабинет. Мы с Синтией прислушались. Ага, вот он поднял с пола письмо. Сейчас, наверное, читает. Через минут пятнадцать дверь кабинета распахнулась, и Сумкин подошел к стойке администраторши.

— Синтия Яновна, в этот письме — правда? — с какой-то мрачной торжественностью произнес он.

— Чистая правда! — несколько нервно отвечала Синтия, на всякий случай отступая на пару шагов от стойки.

— Тогда я вынужден принести свои извинения! — еще торжественнее произнес психотерапевт. Затем резко развернулся и строевым шагом отправился к себе. Мы очумело таращились ему вслед.

— Синтия, он перед тобой извинился или мне послышалось? — я не верила своим ушам.

— Извинился… — растерянно ответила администраторша и надолго задумалась.

Я зашла в свою каморку, еще раз обдумала свой план. Соскучившись, выглянула наружу. Синтия сидела в той же позе, подперев голову ладонью и сосредоточенно разглядывая полированную поверхность стойки. Услышав мои шаги, она подняла глаза и спросила:

— Полина, а может, мы неправы? Не надо было на Сумкина нападать?

— Но он же первый начал! — возмутилась я. — Вспомни, сколько времени мы дышали дихлофосом!

— Но мы с тобой женщины, должны быть мягче… — задумчиво промурлыкала Синтия.

Я молча пожала плечами. Посыпать голову пеплом из-за ссор с чокнутым доктором совершенно не хотелось. И ничего я ему не должна…

— Пожалуй, надо по-настоящему извиниться. — Синтия решительно поднялась со своего места, глубоко вздохнула и быстро подошла к двери «психического» кабинета. На этот раз она не стала врываться без стука. Наоборот, аккуратно постучалась, дождалась ответного крика «Кто там?» и только тогда зашла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Я затаила дыхание. Вот сейчас раздастся визг Сумкина, звон разбитого стекла, крики Синтии… Но за дверью было тихо. Я подождала еще немного. В подвальчик спустился очередной клиент, старый дед, решивший спросить у гадалки совета — стоит ли ему жениться. Судя по фотографии, невеста была моложе дряхлого жениха как минимум на полвека. Решив не мешать переговорному процессу, я сама занесла данные дедка в журнал учета, получила деньги, затем завела в свою каморку. Положила на стол фотографию молодки, поверх нее раскинула колоду мадам Ленорман. Карты женитьбу разрешили. Я осчастливила дедушку этой вестью, проводила его до выхода из подвала, подошла к кабинету Сумкина и прислушалась снова. Тишина. Мне стало немного не по себе. А вдруг психотерапевт оказался маньяком, придушил Синтию, а теперь обдумывает, как вынести тело? Он, конечно, дохляк по сравнению с могучей дамой. Но кто его знает, у сумасшедших во время припадка силы, говорят, утраиваются. Нет, надо заглянуть в подозрительно притихший кабинет.

Я без стука отворила сумкинскую дверь. Взгляд сразу выхватил идиллическую картину: Синтия с Сумкиным сидели почти вплотную за маленьким столиком и мирно пили чай из граненых стаканов. Потрясенная увиденным, я пробормотала что-то о клиенте, которого обслужила, предложила Синтии не беспокоиться ни о чем и продолжать беседу. Похоже, беспокоиться она и не собиралась. Благосклонно кивнув мне головой, администраторша снова повернулась к психотерапевту, вовсе не собираясь возвращаться к своим прямым обязанностям. Я закрыла дверь в кабинет, снова села за стойку администратора и просидела за ней битых два часа. Ладно, все равно в коридоре кручусь, так хоть польза от меня будет. Наконец, в коридорчик вышла Синтия с каким-то задумчивым выражением лица. Увидела меня за стойкой, взглянула на настенные часы, показывающие половину четвертого, улыбнулась и предложила:

— Дорогая, ну что тебе здесь мерзнуть? Клиентов все равно нет, если кто забредет, Моника примет. Посмотри, какое солнышко на улице! Если сейчас уйдешь, еще в Лесопарк съездить успеешь. Иди-иди, я прикрою.

Я радостно выпорхнула из подвала, но в Лесопарк, естественно, не поехала. Пошаталась по паркам, выпила кофе в летнем уличном кафе. На свежем воздухе ждать было куда веселее. А в 18.00 я, как штык, стояла около небольшого частного двухэтажного домика в центре города и ждала, когда откроются большие входные ворота. Рядом тусовалось еще несколько человек — три женщины в годах и два мужичка, чем-то неуловимо напоминающие тыквоголового клиента. Народ все подходил, а вот маг, похоже, опаздывал. Похоже, точность в число его магических умений не входила.

Лишь через двадцать минут по довольно большой уже толпе прошел шумок. Как по команде, все головы повернулись в одну сторону. Я тоже посмотрела в том же направлении. К нам подходил высокий черноволосый мужчина. Стройный, подтянутый, с огромными, ярко-черными глазами. Мужчина шел энергичным шагом. Поравнявшись с нами, быстро вскинул руку, приветствуя толпу, огромным ключом за долю секунды отворил ворота и быстро прошел внутрь. Народ потянулся следом.

Мы поднялись на второй этаж, вошли в большой актовый зал. Наверное, когда-то в домике была школа, в этом зале в углу стоял рояль. А теперь — только несколько рядом стульев полукругом и большая черная школьная доска. Черноволосый красавец легким движением подхватил стул, небрежно метнул его в середину зала и уселся в центре, весело оглядывая собравшихся. На вид ему было не больше тридцатника. От его глаз шли, казалось, широкие потоки света. Я невольно подумала, что была бы совсем не против, если бы в моей спальне поселилось такое тело. Только не астральное, а физическое. Неудивительно, что пожилым теткам его вид напрочь срывает крышу.

Я рассматривала точеные черты лица мага, слушала его веселый голос, и сомнение закралось мне в душу. Полно, да с чего я в самом-то деле взяла, что он — глава банды киллеров? Лена могла получать свои заказы от кого угодно. Единственная привязка к Роланду, если разобраться, кулон-слоник. Я напрягла глаза: нет, не похоже, чтобы на шее мага висел кулон. На мужчине вообще не было никаких украшений. Ни цепочек, ни перстней, ни запонок на манжетах белоснежной рубашки.

— Расслабьтесь, поудобнее устройтесь в своих креслах. Представьте себе, что вы на цветущей полянке посреди девственного леса. Вокруг порхают разноцветные бабочки, неподалеку журчит ручеек. Вы подходите к тонкой березке, обнимаете ее, гладите ладонью…

Голос мага все лился, как горный ручеек, но я никак не могла погрузиться транс. На улице сияет солнышко, такой чудесный летний день. Почему бы не поехать в любой лесок под городом, и не обнять там живую березу? Она ведь там растет. Да просто выйти на улицу и пройти до скверика в десяти шагах отсюда — и наслаждаться полетом коричневых бабочек. Зачем их представлять? Но люди вокруг закрывали глаза, на лицах возникало выражение блаженства…

Медитация закончилась. По команде мага народ вокруг открывал глаза, спины выпрямились, в глазах появилась сосредоточенность. Роланд красочно рассказывал о биополе, которое у каждого человека разное, но обязательно целебное. Чтобы активизировать его целительные силы, надо подключиться к личному эгрегору… Занятая своими размышлениями, я пропустила описание процесса подключения. Впрочем, не думаю, что много потеряла, книжки с похожими описаниями читать доводилось и раньше. Зато смотреть на Роланда было на редкость приятно.

Занятие продолжалась около часа. За это время я укрепилась в мысли, что мои подозрения беспочвенны. Ну не может такой обаятельный красавец быть предполагаемым монстром. Следовало бы расстроиться, но вместо этого я, наоборот, погрузилась в какое-то расслабленное, радостное состояние. Тем более, мне показалось, что черноволосый маг как-то особенно пристально поглядывает в мою сторону… Еще бы, на фоне пожилых теток я, наверное, блистаю, как роза среди чертополоха.

Лекция, из которой я слышала хорошо если треть, наконец, завершилась. Маг предложил задавать вопросы. Все тетки вскочили с мест и рванулись к нему?

Я продолжала сидеть. Конечно, можно было уйти, раз уж я уверена, что зря возводила напраслину на хорошего человека. Но, с другой стороны, лучше лишний раз проверить… И потом, это прекрасный повод познакомиться с магом поближе. а там посмотрим… И я терпеливо ждала, когда тетки выяснят все, что им угодно, и освободят пространство возле мага.

Роланд общался со своими ученицами еще около часа. Затем решительно встал, небрежным наклоном головы попрощался с тетками, и подошел ко мне. Я невольно встала. Черные глаза мага ласково глядели на меня.

— Я вижу, у вас тоже ко мне вопросы? — Роланд чуть насмешливо улыбнулся. — Вы так терпеливо ждете, пока я освобожусь. Я решил, что больше не могу продлить ваше ожидание…

— Да, я хотела с вами… посоветоваться. — Голос внезапно отказался мне повиноваться. Я судорожно вздохнула, опять посмотрела магу в глаза… Может, плюнуть на расследование, передать в полицию те улики, которые уже собраны… Но тогда о чем мне говорить с Роландом? Об эгрегоре и биополе? Нет, лучше сказать именно то, что было запланировано заранее.

— Понимаете, мне про вас рассказывала… одна знакомая. Она просила не называть ее имени. Но вы ей очень помогли. А у меня сейчас… — Я глубоко вздохнула, собралась с мыслями и продолжила. — Я больше года живу с одним мужчиной. Он мой муж… гражданский. Я его люблю! Но он уже больше месяца сам не свой, иногда домой ночевать не приходит. А позавчера я нашла у него в кармане… вот! — и я вытащила из сумочки фотографию красотки Катюши. — Видите? Я Витю умоляла сказать, кто она, а он молчал, и молчал… А потом ушел, и вот уже два дня домой не приходит!

Выпалив все это, я вдруг почувствовала, как от напряжения из глаз покатились слезы. Отлично, так даже натуральнее выходит. Сейчас маг начнет меня утешать. Скажет, что такая девушка, как я, не должна расстраиваться из-за мужчин. Может быть, даже предложит отправиться к нему домой… И я приму приглашение. Я потупила глаза. Но маг сказал совсем другое:

— Я могу тебе помочь. Но нам надо серьезно поговорить. Пойдем со мной. — он повернулся и, не оборачиваясь, вышел из зала. Я догнала его уже на лестнице. мы рысью пронеслись вниз, пробежали по коридору и, наконец, зашли в небольшую темную комнату. Не зажигая света, Роланд отдернул шторы на окнах, впустив внутрь последние лучи заходящего солнца. Затем сел на один из стоящих стульев, жестом показывая мне на стул напротив. Я села, и черные глаза мага пристально уставились в мои:

— Тебе говорили, сколько стоит моя магия?

— Нет… Это очень дорого?

— Если у тебя есть деньги, это будет стоить 15 тысяч долларов. Если денег нет — это не будет стоить тебе ни цента.

— А… как же я отблагодарю?

— Ты узнаешь об этом в свое время. Так как мы решим?

— У меня нет таких денег.

— Не волнуйся ни о чем. Я помогу тебе, и соперница уйдет из жизни твоего мужчины навсегда. Но ты должна дать мне ее координаты — где она живет, учится или работает, ее домашний, рабочий и мобильный телефон. В идеале, тебе стоит узнать, куда они ходит в свободное время — на дискотеки, курсы кройки и шитья, в солярий или на тайский массаж…

— Но как я узнаю… Я ее фото нашла случайно! А Витя о ней вообще говорить не хочет. Да и неизвестно, вернется он ко мне или… Я ведь понятия не имею, кто она! А вы не можете по фотографии ее от Витюши отвадить?

— Девочка моя! — жгучие глаза Роланда как будто надвигались на меня, хотя он сам не приблизился ни на йоту. Я могу все. Я могу снять ее приворот.

Но, увидев, что его действие закончилось, она тут же пойдет к своей колдунье, и та наложит новый. Я могу по фотографии напустить порчу, это так. Девушка начнет болеть, чахнуть… но, пока будет действовать любовное заклятье, ваш муж от нее не уйдет! Единственное радикальное средство — устранение соперницы с помощью магии. У вас есть другие варианты?

— Вы ее просто… убьете? — с ужасом переспросила я.

— Я ее не трону пальцем, — Роланд улыбнулся мягкой улыбкой романтика. — Но она уйдет туда, откуда еще никто не вернулся. Ты узнаешь ее адрес?

— Но… если с помощью магии… зачем адрес?

— Я — единственный колдун, который может активизировать свое астральное тело. — Глаза мага становились все ярче, в них как будто запылало голубоватое пламя. — Я пошлю его по нужному адресу, и оно уведет за собой душу девушки. Но моему телу надо знать, куда перемещаться. Оно не может до бесконечности кружить в астрале…

Мне показалось, что язычки огня прямо из глаз мага переливаются в мои зрачки, заполняют мозг, охватывая голову синеватым облаком. Тело онемело, казалось, я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Хотелось только смотреть и смотреть в эти бездонные черные глаза напротив. Роланд продолжал рассказ о том, как настигнет жертву в астрале, во время ее сна. Я, как в тумане, согласно кивала головой. Слова колдуна казались исполненными неземной мудрости. Все правильно, астральное тело должно знать точный адрес, дом и квартиру, иначе оно заблудится. Какой мудрый маг Роланд! Ой, что это со мной?

С трудом двигая правой рукой, я подтянула ее к колену и из последних сил ущипнула себя за ногу. Наваждение вдруг разом пропало. Напротив меня сидел обычный мужик. Красивый, очень красивый, не спорю, но… ничего волшебного в нем не было. И как-то сразу стало понятно, зачем ему координаты жертвы.

Я пообещала приложить все силы, чтобы побольше разузнать про Катюшу, и опять спросила:

— Но чем я отплачу вам за помощь?

— Забудь про оплату. — Роланд слегка нахмурился. Внезапно мне стало холодно, как будто ледяной ветер обдал разгоряченное тело. — Приходи, когда узнаешь, кто твоя соперница и где она живет. И тогда мы обсудим все остальное.

Глава 19

Нелегкую задачу задал мне маг. Назавтра я пришла в салон с единственной мыслью: как выудить из Сумкина нужные сведения? Если прямо его спросить, придется, во-первых, признаться, что я скомуниздила чужую фотографию. во-вторых, как-то объяснить, зачем мне имя и адрес Катюши. Прикинуться, что ли, лесбиянкой, и сказать, что я влюбилась в нее с первого взгляда? Нет, не пойдет. Кто знает, как на такое признание отреагирует чокнутый психотерапевт. Надо быть проще.

Битый час я сидела в коридоре, поджидая Сумкина. Нарядная и умело подкрашенная Синтия с удовольствием болтала со мной. Но, как ни странно, ни словом не поминала нашего соседа. Примерно в полдень он объявился в подвальчике собственной персоной. Я тут же подскочила к нему, достала из сумочки фотографию:

— Виктор Борисович, вы недавно потеряли, она у вас выпала из кармана пиджака. Я уже несколько дней хочу ее вам вернуть, но вот все забываю. Я с Катей дружила еще в школе, а потом как-то так вышло, что встречались все реже, а в этом году я ее не видела ни разу. Вдобавок телефон потеряла. Вы мне не поможете?

Я умоляюще посмотрела на плюгавенького мужичонку. Синтия вышла из-за стойки и ласковым голоском тоже попросила психотерапевта помочь мне отыскать утерянную Катюшу. Мужичонка приосанился, как-то умудрился посмотреть на меня сверху вниз, и достал из потрепанного коричневого портфельчика толстую записную книжку.

— Это моя лучшая студентка. Умница, все предметы только на «отлично сдает!» — самодовольно заявил он, как будто именно его стараниями Катюша получилась такой умной. — Пиши номер.

Я записала телефон мобильного телефона красотки, поблагодарила Сумкина и пошла в свой закуток. Краем уха я слышала, что Сумкин пригласил Синтию зайти к нему в кабинет, попробовать изумительный китайский чай из жасмина. Администраторша не заставила себя долго упрашивать.

— Полина! — громко окликнула она. Я обернулась. — Ты не посидишь полчасика вместо меня? Если кто придет, позови, я обслужу.

— Да ладно тебе, пей чай, — весело ответила я. — Я и сама могу записать имя клиента в твою книжицу.

На том и порешили. Синтия с Сумкиным уединились, а я стала продумывать, как втереться в доверие к незнакомой Катюше. Я прекрасно отдавала себе отчет, что подвергаю жизнь незнакомой девушки реальной опасности. Конечно, я собираюсь держать покушение под контролем, но мало ли что… Каждую мелочь предвидеть не удастся, никакое ясновидение тут не поможет. Хорошо бы заручиться согласием самой девушки. Но, предположим, я все ей расскажу, а она откажется от опасного эксперимента? Даже наверняка откажется. Значит, все, я теряю выход на Роланда. Не могу же я как ни в чем не бывало принести ему фото другой девчонки: мол, мой гражданский муж передумал уходить к Катюше, и решил уйти к Людмиле! Отказавшись подвергнуть минимальному риску Катюшу, я обрекаю на смерть десятки ни в чем не повинных людей, которых Лена с Роландом продолжат без помех истреблять.

Так что хочешь не хочешь, а придется придерживаться прежней легенды. Катю я постараюсь обезопасить довольно надежно. Судя по всему, Роланд обычно узнает, в какое место намеченная жертва ходит чаще всего, дает задание своей помощнице, и та, не мудрствуя лукаво, направляется по указанному адресу. Значит, надо договориться встретиться с Катюшей, но не на улице или в кафе, а, к примеру, в том же солярии. Причем удостоверится, что она придет туда только один раз. И тогда сообщить о намеченной встрече Роланду. Убийца просто вынужден будет выйти на охоту именно в этот день! Тут проблем не предвидится, осталось, как говориться в старом анекдоте, уговорить принцессу.

Я задумчиво повертела в руках фото, которое Сумкин так и не забрал. Потом набрала номер Катиного мобильного.

— Катя? С вами говорит гражданская жена Виктора Борисовича. Нам надо срочно встретиться!

— Зачем? — удивленно протянул мелодичный девичий голосок.

— Ну… я должна с вами поговорить о Вите! Понимаете, я его люблю, и я от него беременна! — Я не ожидала, что упоминание о Витюше не произведет на собеседницу никакого впечатления. Неужели ошиблась в расчетах?

— Но у нас с Виктором Борисовичем давно все кончено. То есть… ничего и не было. — равнодушно пропел голос.

— Катя, вы меня обманываете! Я нашла у него в кармане вашу фотографию. Я знаю, он хочет к вам уйти! Если вы со мной не встретитесь, я наложу на себя руки! — мое состояние действительно было близко к истерике. Дойти почти до самого конца, готовиться триумфально завершить следствие, и тут такой облом!

— Ну ладно, давайте встретимся. — вздохнула Катюша. — Вы хотите прямо сейчас? Я могу к вам подъехать.

— Нет, нет, не сейчас — я лихорадочно подыскивала слова. Я вам позвоню вечером, могу и сама к вам подъехать. Только умоляю — Витеньке не слова! Обещаете?

Похоже, Катюша готова была пообещать свихнутой бабе все что угодно, лишь бы успокоилась. Мы договорились созвониться вечером. Кое-как отсидев рабочие часы, я пулей понеслась к двухэтажному домику.

Медитация на этот раз меня не раздражала. Наоборот, я честно попыталась расслабиться, представить березки, бабочек и прочие безобидные предметы. Дело в том, что я просто-напросто боялась. Причем не того, что в ближайшем времени мне придется напрямую схватиться с убийцами, и не того, что Катюшу каким-то чудом успеют отравить раньше, чем я вмешаюсь. Нет, я вся тряслась от напряжения, представляя скорый разговор с Роландом. Чем был вызван этот страх, я сама понять не могла.

Наконец, занятие закончилось. Тетки потянулась к магу с вопросами. На этот раз он отвечал недолго. Затем поднялся со стула, кивнул мне головой и вышел из зала. Как и в прошлый раз, я понеслась следом. В коридоре маг спросил:

— Ты узнала про соперницу?

— Я знаю только номер телефона. Но я договорилась с ней о встрече, только скажите, где и когда!

Маг усмехнулся, и мы опять пошли в темный кабинет, где беседовали в прошлый раз. Сели, Роланд впился черными глазами в мое лицо и мягко попросил:

— Расскажи мне все.

Я почувствовала сильнейшее желание немедленно выложить ему всю историю — про Лену, Ричарда, мои подозрения… Но внутренний холод становился все сильнее, и слова застряли в горле. Слабеющей рукой я опять ущипнула себя за ногу. Дрожь прекратилась, и я просто пересказала Роланду телефонный разговор с Катей. Прибавив, что про беременность соврала.

— Понятно, — маг перестал гипнотизировать меня остановившимся взглядом. — Ну что же, давай хотя бы познакомимся. Меня ты знаешь. А вот я тебя — нет.

Роланд с легким прищуром улыбнулся мне, затем подмигнул. Теперь он был похож не на злого волшебника, а на обычного парня, решившего закадрить красивую девчонку. Я перевела дыхание. Представилась, по просьбе мага написала на бумаге номера мобильного и домашнего телефона.

— Ну что же, а теперь приступим непосредственно к магическому обряду. Вот тебе бумага и чернила. Да, чернила красные, но это не кровь — он опять улыбнулся. — Пиши: «Ты отняла моего любимого. Готовься к смерти.» Подпишись. А теперь самое важное. Для обряда мне нужно твое украшение, которое ты носишь на руках или на груди. Не обязательно дорогое. Можно совсем дешевую побрякушку. Но это должна быть вещь оригинальная, с особой аурой. И только такая, которую ты носила, не снимая, не меньше года. Только тогда моя магия подействует.

Я призадумалась. Дело в том, что я почему-то никогда не носила никаких украшений. Нут, не подумайте, что из-за бедности. Когда я еще училась в школе, мамочка неплохо зарабатывала, и постоянно покупала мне браслетики, колечки, клипсы из недорогого серебра, а иногда и золотые, с цветными камушками. Чтобы не огорчать маму, по одному разу я обязательно одевала побрякушки. А потом они перекочевывали в один из ящиков письменного стола, или в шкатулку с косметикой. И там оставались уже навсегда. Подруги, увешанные колечками и сережками, недоумевали, глядя на мои длинные пальцы — не только без колец, но даже без маникюра. Я коротко стригла ногти и полагала, что этого вполне достаточно. Правда, в салоне мне строго-настрого велели носить хотя бы ожерелье, но я и тут выкрутилась из положения. Купила красивые длинные бусы из каких-то камешков с гравировкой, но одевала их, лишь заслышав из коридора голос любимой начальницы. Стоило ей уйти из подвала, я тут же прятала украшение в ящик стола.

При этом я очень любила яркие платья, короткие шортики, мини-юбочки, босоножки на высоком каблуке. То есть недостатком женственности в принципе не страдала. Чем вызвана такая нелюбовь именно к бижутерии, я и сама не понимала. Наверное, надо обратиться к психоаналитику. Только не к Сумкину! — откликнулся внутренний голос. Вспомнив про психотерапевта, я как-то развеселилась. Интересно, надо ли докладывать Роланду, что любимых украшений не имеется, только нелюбимые? А, собственно, зачем? Если бы я еще в самом деле нуждалась в услугах мага для устранения соперницы!

А так лишняя информация ему ни к чему. И я довольно бодро ответила:

— Свои любимые бусы я на несколько дней дала поносить подруге. Если надо, могу завтра же забрать. Или сгодится что-нибудь другое?

— Если ты любишь какую-то вещь, она подействует лучше остальных. Давай сделаем так. Ты завтра утром забираешь бусы. В полдень я подойду к воротам этого дома, ты передашь мне бусы и фотографию девушки, и при мне договоришься о свидании с Катюшей. Остальное я расскажу при встрече.

Наутро я позвонила Синтии, договорилась, что приду на работу после полудня, и, опять не позавтракав, понеслась в центр города, на центральный рынок. Я твердо решила купить какие угодно бусы, и выдать за старые. Из какого-то суеверия мне очень не хотелось давать магу свои украшения, пусть я даже их никогда не носила. В одном из павильончиков рынка я нашла то, что хотела: три ряда жутко безвкусных, зато ярких ядовито-оранжевых искусственных крупных жемчужин, вдобавок перевитых ниточками мелкого сиреневого бисера. На мой взгляд, особу, одевшую такое на свою шею, следовало бы этим же ожерельем немедленно удавить. Но мне их не носить, а Роланд пусть пользуется.

Незадолго до полудня я подошла к воротам, у которых маг назначил мне свидание. Роланд опять опоздал минут на десять. Подойдя, он улыбнулся, отпер ворота, мы зашли во внутренний дворик и сели на лавочку. Я протянула магу фотографию Катюши и свежекупленное ожерелье. В черных глазах Роланда промелькнуло недоумение. Как будто не веря себе, он оглядел меня с головы до ног, задержал взгляд на ушах без намека на сережки, потом перевел глаза на пальцы без перстней… Могу себе представить изумление мага. Такой двухцветной красоты он наверняка никогда не видал, по крайней мере, на приличных людях. А я, видимо, поначалу произвела впечатление особы с хорошим вкусом. Что же, пусть убедиться, что тоже способен ошибиться.

Справившись с изумлением, Роланд начал подробный инструктаж. Похоже было, что мы обсуждаем не устранение соперницы с помощью магии, а как минимум диверсию на атомном реакторе.

— Сейчас ты позвонишь сопернице и назначишь встречу в открытом кафе парка Стрелков. Девушка должна прийти туда в семь вечера. Но ты на эту встречу не пойдешь. Теперь слушай внимательно. Ровно в полседьмого ты должна быть у себя дома. Ты живешь одна?

— С мамой.

— Плохо. В таком случае, запрешься у себя в комнате, включишь погромче музыку. С полседьмого до половины десятого мать не должна к тебе заходить! И ты ни с кем не должна разговаривать. Это очень важно! Ты не должна никому звонить по телефону. Ты не должна брать трубку, если позвонят тебе. Даже если позвоню я сам. Учти, именно от твоего молчания зависит теперь успех магии. У тебя есть вопросы?

Вопросы у меня были, но я предпочла их не задавать. Кроме одного:

— Я все поняла, Роланд. А как же быть… — я немного помялась — с оплатой?

— Ты все узнаешь в свое время. — Маг опять улыбнулся своей ласковой, чуть дразнящей улыбкой. — Я тебе на днях позвоню.

Он легко поднялся с лавочки и пошел к воротам. Я шагала следом, лихорадочно пытаясь сообразить, почему три часа должна просидеть дома в полном молчании. Когда мы проходили через ворота, Роланд галантно пропустил меня вперед, запер створки на большой амбарный замок, небрежно кивнул мне и, не оглядываясь, быстро пошел по каким-то своим магическим делам. Я поспешила в свой салон.

Увидев меня, Синтия оживилась, встала из-за стойки и радостно сказала:

— Ну вот, я тебя эти два часа прикрывала. Приходила Алиса, я сказала, что ты с утра была, а потом… ну, отравление, живот разболелся, и ты пошла к врачу. Хозяйка была в салоне не более часа, но, может, еще вернется. Так что ты пока посиди на моем месте, а я чаек попью. Виктор Иванович давно зовет. Если Алиса придет — скажи, что я зашла к Сумкину на минуту, передать просьбу одной клиентки. И тут же постучи нам в дверь!

Администраторша скрылась в кабинетике Сумкина. Меня более чем устраивал такой поворот событий. Во-первых, мы прекрасно можем подменять друг друга, а значит, я всегда смогу отпроситься, если возникнет надобность. Во-вторых, сейчас мне просто позарез был нужен телефон. Но, однако, неужто у придурочного психотерапевта такой вкусный чай? Синтия пьет его каждый день, и все никак не напьется! Подивившись, я взяла трубку и начала набирать нужные номера.

Глава 20

Ровно в половине седьмого небольшая, но дружная компания сидела в засаде. Мой верный друг Альбертик с видеокамерой ошивался возле фонтана, изображая интуриста, очарованного рижскими достопримечательностями. Он рьяно снимал на камеру все, что только попадало ему на глаза, сопровождая съемку фразами «О, майн гот!» По-моему, выходило весьма натурально, прямо как в немецкой порнушке.

Две моих подружки, Люда и Танюша, сидели за столиком в самом кафе. Они потягивали кофе из пластиковых стаканчиков, и увлеченно рассматривали толстенный журнал мод. Я окопалась на лавочке сбоку от кафе. Поскольку меня, единственную из всей компании, Лена прекрасно знала в лицо, пришлось прибегнуть к маскировке. На голову я нацепила огромную уродливую белую панаму, под которую старательно запихнула скрученные узлом русые волосы. Взамен несколькими заколками я прицепила прямо к панаме три черных клочка волос, которых мне продали на рынке под видом шиньонов. На моем носу красовались черные очки в пол-лица, губы были выкрашены алой помадой оттенка «вырви глаз». На мне был темно-розовый льняной сарафан с черными стоптанными босоножками — единственной обувью совсем без каблука. В руках красовалась желтая роза. Конечно, в таком виде я привлекала нездоровое внимание прохожих, зато могла надеяться, что Лене меня ни за что не узнает. Не станет же она присматриваться ко всем городским сумасшедшим!

Без пяти семь в парк пришла Катюша. Я узнала ее сразу. В жизни девушка оказалась даже лучше, чем на фотографии. Катюша заказала кофе, взяла пластиковую кружечку и села за свободный столик. Через пять минут к ней подсела женщина. Издалека я не видела ее лица, черные очки мешали как следует рассмотреть фигуру. Я высоко подняла руку с розой и описала в воздухе круг. Интурист круто развернулся и начал снимать кафе, все так же лопоча что-то восторженное на неизвестном науке языке. Мои подружки по-прежнему листали журнал, но глядели в сторону сладкой парочки. Прошло минут пятнадцать. Наконец Катюша вместе с собеседницей поднялись с мест. Я приподняла на лоб черные очки. Неизвестная женщина, пришедшая на свидание вместо меня, не была беременна! Высокая сухопарая фигура и лицо, покрытое глубокими морщинами, не могли принадлежать молоденькой провинциалке. Я напрягла глаза. Безусловно, эта сорокалетняя незнакомка — кто угодно, только не Лена.

На мгновение я опешила. Может быть, это какая-то знакомая Кати, увидела подругу, подсела, они вместе подождали меня, а теперь решили уйти? Я должна узнать это немедленно! Прямо со своей лавочки я позвонила на катюшин мобильный.

— Катя, извините, я задержалась на работе. Вы сейчас в кафе?

Девушка аж дернулась. Отодвинула трубку от уха, с ужасом взглянула на нее, затем осторожно поднесла к голове.

— Простите… Я не понимаю… А кто тогда…

— Пожалуйста, замолчите, не повторяйте мои слова, умоляю вас! — зато я уже все поняла. — Я вам через полчаса все объясню. А сейчас соврите что-нибудь той женщине, что стоит рядом с вами — ну, что вам внезапно позвонил бой-френд, и вам надо срочно уезжать. И быстро идите к остановке, садитесь в первый же подъехавший автобус. Через остановку выйдите и возвращайтесь обратно. Тогда поговорим. Умоляю, поверьте мне, вам грозит опасность!

Я отключилась. Девушка растерянно повертела головой. Затем как-то неуверенно обернулась к спутнице и что-то сказала. Лицо незнакомки аж перекосилось от досады. Она начала горячо что-то доказывать, даже попыталась взять Катюшу за руку, но та опасливо выдернула кисть и быстро пошла к выходу из парка, к остановке транспорта. Женщина было пошла за ней следом, но через несколько шагов остановилась, низко опустила голову и медленно поплелась в противоположную сторону.

Дождавшись, пока она скрылась из виду, я подошла к Альберту. Он растерянно смотрел на меня, явно не понимая, почему наш великолепный план вдруг накрылся медным тазом.

— Ничего, приятель, мы еще накроем эту шайку. — я тяжело вздохнула. — Но не сегодня. Что-то у нас не срослось.

Я сдернула с головы нелепую панаму вместе с шиньонами, подсела к подругам, взяла у них зеркало с пудреницей, стерла с губ жуткую помаду. Через десять минут, когда в поле зрения показалась Катюша, я уже выглядела как обычно. Если, конечно, не обращать внимания на одежду, но запасной у меня с собой не было. Нечего, зато моя компания выглядит вполне прилично, поэтому остается надежда, что Катюша не посчитает меня просто параноиком с манией преследования. Я помахала девушке рукой. Она подошла к нам, села рядом, и я начала свой рассказ.

Честно говоря, я не удивилась бы, если Катюша тут же прибила меня за то, что я использовала ее как живую приманку для убийц. Но девушка оказалась не злобной. Она немного нахмурилась, но согласилась принять мои извинения. Я продолжала убеждать ее, что игру необходимо продолжить. Конечно, Катя вправе отказаться, никто не сможет ее осудить. Но тогда я никогда не накрою Лену и Роланда… А значит, заказные убийства продолжатся. На мое счастье, девушка оказалась не робкого десятка. Не знаю, что подействовало на девушку — мой дар убеждения, призывы к гражданскому долгу, или в ней вовсю разыгралось обычное женское любопытство, умноженное на спортивный азарт — но она согласилась на продолжение банкета.

Для начала я решила выяснить, почему привычная схема отравления сегодня не сработала. Насколько я видела, незнакомка и не пыталась предложить Кате какие-нибудь капсулы или напитки. Что она вообще хотела?

— Она представилась Полиной, — Катя говорила медленно, старательно припоминая детали. — Села напротив меня. И начала рассказывать свою нелегкую жизнь, начиная с самого младенчества. Дескать, она сирота, папаша убил мамашу и сел на 15 лет, она выросла в детдоме. Давным-давно вышла замуж, ребенок умер еще в детстве, она пыталась покончить с собой… И обязательно бы сделала это, если бы не Виктор Борисович. Теперь на него вся надежда. Он ей заменил мать и отца. А теперь она ждет ребенка — это ее последний шанс. И она начала со слезами молить меня, чтобы я никогда, никогда… Я пыталась это пообещать, но она все не верила. Ох, девочки, я уже забеспокоилась — совсем ли нормальна моя визави…

— Но куда вы пошли?

— Ну как же… эта Лжеполина в конце концов заявила, что не сможет мне поверить, пока не устроит очную ставку со своим Витенькой. Я пыталась отвертеться, но не тут-то было. Она даже не стала настаивать, только с какой-то мрачной решимостью произнесла: «Хорошо, я сегодня же отравлюсь. И оставлю записку, что во всем виноваты вы!» Признаюсь, я струхнула. В самом деле, потравится, не хочется такое на совести иметь. Решила — ладно, посмотрю в глаза ее Витеньке, с меня не убудет. Зато, может, эта несчастная успокоится.

— Она сказала, куда конкретно вы едете? Ты ведь знаешь, где Сумкин живет?

— Где он жил, знаю прекрасно. Но женщина сказала, что недавно они съехались вместе, и мы собирались отправиться на новую квартиру. Но куда именно — не говорила, впрочем, я ведь и не спрашивала. Я была согласна ехать куда угодно, лишь бы наконец покончить с этим делом.

Катюша закончила рассказ. Я задумалась. По непонятным причинам схема действий киллеров изменилось. Более того, вместо Лены пришла другая женщина. Поскольку она представилась мной, и вдобавок повезла девушку на встречу с Сумкином, которого знать не знала, ясно одно: это не было «пробой пера», предварительным знакомством. У Катюши уже никогда не появилось бы возможности разоблачить обманщицу. Ее везли на верную смерть. Может, надежнее все-таки подключить полицию? Здравый смысл подсказывал, что это и впрямь лучший вариант. Но… я ведь почти уже распутала все дело, осталось совсем чуть-чуть!

Не вполне уверенная в своем решении, я поделилась сомнениями с компанией. Все, включая Катюшу, подтвердили, что в полицию обращаться рановато. Кто знает, может, после первой неудачи Роланд откажется от дальнейших попыток, и тогда в полиции мне уже никогда не поверят. Нет, надо самим продолжить игру. Если Роланд откажется иметь дело со мной, на замену пойдет Людмила. С фотографией Альберта и Танюши. Рано или поздно, но мы накроем шайку. К сожалению, вполне возможно, это будет уже после свадьбы Ричарда, грустно подумала я. Впрочем, это ничего не изменит. Когда бы сие радостное событие не произошло, навряд ли мой заказчик будет мне благодарен.

Поздним вечером мы наконец расстались, договорившись, что завтра же я пойду к Роланду и продолжу игру. Но я едва успела доехать до дома, как маг позвонил сам.

— Ты никуда вечером не выходила? — первым делом спросил он.

— Нет, безвылазно сидела дома. Телефон пару раз звонил, но я трубку не брала.

— Ты что-то сделала не так. Постарайся вспомнить, что.

— Клянусь, я выполнила все указания! Почему ты меня обвиняешь?

— Моя магия почему-то не сработала. Без причины такого не бывает.

— Не сработала? — в моем голосе появились истерические нотки. — Так что же, мой Витюша не уйдет от этой девки?

— Ты сама виновата.

— Нет, я делала только то, что ты мне велел! Я всем расскажу, какой ты маг! — Я уже визжала. — Мне без Витеньки жизнь не мила, а ты не смог сделать такой пустяк. Пропадай все пропадом. Я приду на ваши курсы, я не сдамся, я…

— Да успокойся ты! — в жестком голосе мага мне почудилась некоторая растерянность. — Ты никому не рассказывала о нашем договоре? Ближайшим подругам, своему Вите?

— Нет, готова поклясться здоровьем Витеньки!

— Ладно. Диктуй мобильный своей соперницы. Завтра в это же время сиди дома. Наверняка, ты разговаривала сегодня вечером своей матушкой. Не повтори этой ошибки!

Через полчаса мне позвонила Катюша. На ее мобильник с телефона-автомата позвонила та самая женщина, с которой она беседовала в кафе, и умоляла встретиться завтра, на том же месте, в тот же час. Катерина согласилась.

Назавтра вся наша честная компания собралась в парке. Одеты мы были слегка по-другому. Я решила не изображать больше юродивую. Вероятно, придется мотаться по городу, не хотелось бы, чтобы по дороге забрала полиция за оскорбление общественного мнения. Лжеполина меня все равно не знает в лицо. Поэтому мы с Таннюшей, не скрываясь, скромно сидели за столиком в кафе. Альберт уже не изображал иностранца. Он прогуливался вдоль фонтана под ручку с Людой, и тихо снимал видеокамерой жирных голубей. Конечно, киллерша могла обратить внимание на человека с видеокамерой, так похожего на вчерашнего интуриста. Но делать было нечего, пришлось рискнуть. Катюша сидела за отдельным столиком в гордом одиночестве, спиной ко мне и лицом к Татьяне.

Приближался «час Х». Сердце билось все сильнее. Семь ноль одна, ноль две, семь пятнадцать… Похоже, опять сорвалось! Сидевшая напротив меня Танюша поднесла чашку ко рту. Но тут ее рука дернулась, и кофе почти полностью вылилось на стол. Не оборачиваясь, я прошептала:

— Пришла?

— Да, но это не она!

Не выдержав напряжения, я обернулась и мгновенно поняла, что погорячилась. За столиком Катюши, в широченном розовом платье, спиной ко мне сидела Лена.

Глава 21

Кажется, я успела вовремя отвернуться. Пересохшими губами попросила Таню внимательно следить за девушками. Подруга и так не отрывала от них глаз. Я посмотрела на Альберта с Людмилой. Видеокамера плавно описывала круги от фонтана с голубями до Лены с Катюшей. Вроде, все под контролем. Интересно, чем вызвана замена? Не думает же Роланд уверить Катюшу, что Сумкин меняет «гражданских жен», как перчатки? И все, как одна, находят фото Катерины, после чего готовы хоть в петлю? Как жаль, что мы не купили миниприемник с передатчиком, наверняка такие есть в продаже. А так не слышим, о чем разговаривают Катюша и новая лжежена.

Следующие пятнадцать минут мне показались вечностью. Я невпопад отвечала на расспросы подруги. Наконец Таня прошептала:

— Полька, они встают!

— Подождем три минуты, и за ними! Как там Альберт, не ловит ворон?

— Нет, он от них камеру не отрывает.

— Лена слежку не заметила?

— Непохоже. Она не оглядывается по сторонам.

Я не отрывала глаз от секундомера. Три минуты пролетели мгновенно.

— Идем! — Я встала с места и, наконец, обернулась. Стройная фигурка Катюши и переваливающаяся, словно пингвин, провинциалка уже дошли почти до автобусной остановки. В десяти шагах от них, как неотвратимый рок, маячили Альберт с видеокамерой в одной руке и Людмилой в другой. Мы с Татьяной черепашьим шагом ползли следом.

Процессия несколько растянулась. Больше всего я боялась попасть Лене на глаза. Поэтому, когда подошел автобус, мы с Таней были еще метрах в двухсот от остановки. На моих глазах спокойно стоящая Лена неожиданно схватила Катюшу за руку, и они мгновенно вскочили в желтый «Икарус». Альберт с Людой едва успели заскочить в закрывающиеся двери. Мы с Таней припустились бегом, но безнадежно отстали. Автобус закрыл двери перед самым нашим носом и решительно отъехал. Мы озадаченно глядели ему вслед.

Из оцепенения меня вывела Танюша:

— Полька, давай расписание поглядим! — она потянула меня к круглому столбу с висящими со всех сторон квадратными табличками. Мы подбежали к расписанию. Следующий автобус по этому маршруту должен был прибыть через 25 минут.

— Что делать будем? — растерянно спросила подруга. — У тебя хватит денег на такси?

— И что мы скажем таксисту? Едем вон за тем автобусом, не знаем куда? Неизвестно, где они выйдут — может быть, через остановку. Какой таксист на такое согласится? Кстати, как такси будет на остановках притормаживать? И, когда поймем, что приехали — пока будем расплачиваться, все наши скроются из виду.

Я проговаривала свои мысли вслух, надеясь на чудесное озарение. И оно пришло. Я выхватила мобильный и набрала телефон Ричарда.

— Ричард, мы засекли Лену. Сегодня она точно поехала на свидание с любовником, я уверена! Я сейчас на кольце автобусов у Кафедрального собора. Твоя Лена уехала. Моя подруга за ней следит, а я не успела вскочить в автобус. Если ты немедленно не приедешь, мы упустим последний шанс!

Надо отдать Ричарду должное. Он не стал расспрашивать, каким маршрутом уехала Лена, почему я так уверена, что именно на свидание, и тому подобные мелочи. Коротко бросил: «Жди» и отключился. Я в нетерпении подпрыгивала на месте. Хоть бы Альберт или Людмила позвонили со своих мобильников, сообщили, где теперь находятся. Мне звонить не хотелось, зачем лишний раз привлекать к парочке с камерой внимание Лены.

Ричард работал в центре. Вроде бы в двух шагах, но, учитывая жуткие пробки, приехал только через десять минут. Он посигналил, проезжая медленно мимо. Мы практически на ходу вскочили в машину. Не успев приземлиться на мягкое сидение, я набрала номер Люды. К черту конспирацию, мы должны их найти!

— Люда, я уже на машине? Вы где проезжаете?

— Подъезжаем к окраине города. По одной стороне многоэтажки, с другой начинается лес.

— Понятно. Мы едем следом. Ради Бога, как только Лена с Катей пойдут к выходу, немедленно звони!

Я велела ехать к восточной окраине, надеясь, что ничего не перепутала. Увы, на классическую погоню это никак не походило. Центральная улица города была полностью запружена машинами, едущими с бешенной скоростью десять километров в час. Наверное, быстрее было бы бежать пешком. Поминутно чертыхаясь, Ричард пытался перестраиваться из ряда в ряд, но без особого успеха. Попутно он все выпытывал у меня, как я сумела выяснить, что Лена сегодня выйдет из дому, тем более, что на романтическое свидание. Я отказывалась отвечать. Наконец, Ричард решительно сказал, что без объяснений дальше не поедет. И так от безумных пробок нервы сдают.

У меня тоже сдавали нервы. И, на мой взгляд, имели на это полное право. Я со злостью ответила:

— Ты ведь дал мне денег. Я купила шпионское оборудование, и, когда была у Лены в гостях, поставила на прослушку ваш телефон. Приемник у меня. Сегодня утром услышала разговор Лены с каким-то мужиком. Они договорились встретиться у Кафедрального собора. Ну, вот мы с подругами за ней и проследили.

Видимо, от волнения Ричард не усмотрел в моем рассказе никаких несуразностей. Только нервно спросил, как выглядит мужик, с которым встретилась его невеста. Решив, что все равно ничего не теряю, обман сегодня же разоблачится, я подробно описала внешность Роланда. Пусть Ричард порадуется — у его невесты неплохой вкус.

Коротая время за подобными расспросами, мы потихоньку двигались вперед. Зазвонил мой мобильный:

— Поля, мы сходим! — взволнованно прошептала Людмила. — По-моему, осталась одна остановка до кольца, По-крайней мере, народу в автобусе почти нет. Тут лес кругом!

BMV Ричарда пока еще не проехало и половины пути. Пробки не рассасывались. Как жаль, что ни у кого из наших знакомых нет личного вертолета! Не выдержав, я поинтересовалась у Ричарда: нет ли у него друзей-летчиков?

— Ты с ума сошла? — недовольно проворчал юрист. — Полетать захотелось? Самое время!

— Но с такой скоростью мы Лену с ее хахалем никогда не догоним!

Опять зазвонил мобильник:

— Они углубляются в лес! — горячо зашептали в трубке. — Что нам с Альбертом делать? Ждать вас или идти следом?

— Идите в ста шагах, и ни на шаг дальше! Ни на секунду не упускайте их из виду!

— Но Лена на нас уже пару раз оборачивалась. Она может понять, что мы не просто так гуляем!

— Плевать! — Я с досадой нажала «Отбой». Никакого у людей соображения. А если Лена приведет Катю к сообщнику, и ее убьют? В конце концов, не можем мы так рисковать жизнью отважной Катюши. Даже рискуя спугнуть Лену, за девушками надо следовать по пятам.

Мы наконец выехали за город. Пробки на дороге закончились, и Ричард выжимал из авто 160 км в час. Машину зверски кидало по раздолбанному асфальту, но скорость мы не сбавляли. Я позвонила Люде:

— Мы подъезжаем. Как остановка называлась, и в какую сторону вы идете?

— Остановка «Лесная». И идем, соответственно, в лес. Лена нас, похоже, засекла. Оглядывается беспрерывно.

— Остановитесь и поцелуйтесь, она успокоится. Как нам вас найти в лесу?

— Не знаю. По-моему, мы кругами ходим.

Подруга отключилась. Ричард домчался до «Лесной» остановки, круто притормозил. Мы выскочили из машины. Вокруг колыхался девственный хвойный лесок. Где-то вдалеке виднелись многоэтажные недостроенные коробки домов. Ну и куда теперь идти?

Мы уныло топтались на опушке. Опять позвонила Люда. Сообщила, что объекты подходят к одному из недостроев. К которому? У них же нет никаких отличительных примет.

— Ладно, пошли в ту сторону, разберемся на месте. — Решительно скомандовал Ричард и быстрым шагом пошел к недострою. Мы с Танюшей потянулись следом. Опять раздался звонок.

— Поля, там какой-то чернявый мужик обитается! — Люда уже не шептала, в ее голосе звучал страх. — Он подошел к Кате, посмотрел ей в глаза, что-то ей сказал, и они зашли в недостроенный дом. А Лена пошла обратно!

— Быстро бегите за Катей, иначе ее убьют! Лену поймаем потом!

Услышав мой крик, Ричард пытался остановиться, но споткнулся и упал навзничь. Я с неожиданной даже для себя силой рывком подняла ему подняться и резко потянула за собой.

— Не спрашивай ничего, некогда! Дело жизни и смерти! — прокричала я на бегу. Татьяна уже оторвалась от нас метров на триста.

Мы бежали по лесу невесть куда, спотыкаясь о кочки. Вдруг впереди мелькнуло знакомое розовое платье. Навстречу быстро шла Лена!

— Вот твоя невеста. Держи ее, не давай уйти, нам надо другую девушку спасать! — проорала я на бегу. Ричард рванул было к невесте, но та резко развернулась и с невероятной в ее положении скоростью побежала обратно. Нет худа без добра, мелькнуло в моей голове. Теперь-то мы точно прибежим именно к тому дому, где все происходит. Телефон в моем кармане звенел как сумасшедший, но я не стала сбивать дыхание лишними разговорами. Главное — направление мы теперь знаем, добежим — тогда и поговорим.

Розовое платье-парашют мелькало впереди, как путеводная звезда. Внезапно прямо среди леса возникла многоэтажная коробка с пустыми глазницами на месте окон. Рядом никого не было видно. Не сбавляя скорости, Лена пулей влетела внутрь. Не задумываясь, мы вбежали следом.

В темном подъезде я на долю секунды зажмурилась. Когда открыла глаза, Лены не было видно. Рядом со мной в полутьме растерянно озирались Ричард и Татьяна.

— Куда теперь? — почему-то шепотом спросил Ричард.

Внезапно меня охватил ужас. Где Катя, Люда, Альберт? Почему в здании так тихо?

— Посмотрите на меня. — прозвучал где-то очень близко знакомый протяжный голос. Мы вздрогнули. В разбитом проеме дверей в одну из квартир со свечкой в руке стоял Роланд.

Глава 22

— Здравствуй, Полина! — чуть насмешливо протянул маг. — Зачем ты меня обманула?

Я почувствовала, что не могу пошевелить языком. Руки-ноги тоже не слушались. Тело как будто налилось стопудовой тяжестью. Я не могла повернуть голову, чтобы взглянуть на товарищей, но, полагаю, они так же оцепенели. Маг насмешливо покачал головой:

— Я мог бы убить вас всех. Вы это понимаете? — он достал из-за пазухи небольшой блестящий пистолетик. Подошел ко мне, приставил пистолет к виску. Я отчаянно боролась с непослушными руками. Сейчас он выстрелит! Так страшно мне не было никогда. Но маг отошел от меня.

— К сожалению, я добрый волшебник. — все с той же насмешкой произнес Роланд. — Мне не хочется проливать кровь из любви к искусству. Да это и не нужно. Я убью всех, кроме тебя, Полина. Кроме тебя и Лены. На телах твоих друзей останется много улик: в руки одной подруги будет зажат кусочек твоего милого сарафанчика, в руках другой — клочок волос. Здесь же будет валяться разорванное ожерелье — то самое, твое любимое. А в кармане красотки, фотографию которой ты мне показывала, обнаружиться записка, написанная твоей рукой. А тебя, милая моя, мы с Леной сдадим в полицию. А потом — у тебя будет много времени подумать, где ты допустила ошибку.

Неожиданно лицо мага перекосила злобная гримаса. Вместо ангельского лика проглянул образ монстра.

— Знаешь, в чем она, твоя главная ошибка? — слегка надтреснутым голосом произнес он. — Ты, скудоумная девчонка, решила, что хитрее меня!

Именно это неуместное проявление мужского шовинизма и задетого самолюбия решило дело. Я почувствовала, как мой рот растягивает улыбка. Ай да маг, в глубине души ничем не лучше несчастного Сумкина! Руки как будто стали немного легче. Леденящий страх почти отступил. Все происходящее стало казаться не то чтобы менее реальным… но как-то менее серьезным. Роланд заметил мою улыбку и озверел еще больше.

— Ну, позволяю тебе сказать, чему смеешься. — зловеще пробормотал он. Мне стало еще смешнее. Разумом я понимала, что все слова мага — не пустая угроза. Но пузырьки смеха распирали все сильнее.

— Ты ошибаешься, солнышко! — начала я, обнаружив, что язык меня слушается.

— Я оставила дома, маме, дневник со всеми своими наблюдениями. Там подробные записи про убитых Леной женщин. И про тебя, и про кулон с черным слоном. Кстати, там же и адрес, и телефон Наташи — той дамы, которую Лена не добила. Она даст нужные мне показания. Лену арестуют, и она, в свою очередь, с удовольствием заложит тебя.

— Да, план придется слегка откорректировать — задумчиво протянул маг. — Ладно, не будем терять попусту времени.

Он подошел к Ричарду и поднес пистолет к его голове. Смотрелись они эффектно: высокий блондин рядом с высоким брюнетом. Я пошевелили пальцами — слушаются. Ноги тоже вроде шевелились. Я напряглась:

— Роланд, сзади! — мой визг заставил мага обернуться. Я кинулась ему в ноги, схватила обеими руками. Маг пытался заехать пистолетом мне в висок. Ричард и Таня не шевелились. Изловчившись, я рванула Роланда на себя, и мы покатились на Ричарда. Сшибли его с ног. По громким проклятьям я поняла, что юрист наконец пришел в себя. Где-то над моим ухом раздался выстрел, его многократно повторило гулкое эхо. Видимо, маг от отчаяния решил нарушить первоначальный план и пристрелить меня тоже.

Как ни странно, звук выстрела добил хитроумный план окончательно.

От грохота встрепенулась Татьяна. Сделав первый неуверенный шаг, она подбежала к копошащимся в грязи телам, огляделась, схватила валяющийся поблизости кусок кирпича и со всей дури треснула мага по голове. Пистолет вывалился из слабеющей руки Роланда, и он со стоном растянулся на каменном полу.

Охая, мы с Ричардом поднялись на ноги. Роланд лежал плашмя, не подавая признаков жизни.

— Ой, я его убила? — чуть не плача, прошептала Танюша.

— Потом его пожалеешь, — я нервно оглядывалась по сторонам. — Где остальные? Он что, их уже убил?

Мы зашли в провал квартиры, откуда вышел маг.

— Эй, кто-нибудь! — мой голос дрожал. Отвечало только эхо. Я с ужасом думала, что мои друзья могут уже никогда не ответить.

— Не плачь. — Ричард пришел в себя. — Сейчас мы проверим, что с нашим убийцей, а потом я сбегаю за мощным фонарем. Он в багажнике машины. Девушки, не побоитесь покараулить здесь?

Я уже ничего не боялась. Мы вернулись к Роланду. Он не подавал признаков жизни. Ричард достал из кармана клетчатый носовой платок, осторожно завернул в него пистолетик и положил себе в карман.

— Потом передадим полиции. Вместе с этим. Надо, наверное, его связать?

Мы переглянулись. Махнув рукой, Ричард снял ремень, мы неумело стянули магу руки, и вышли из дома. Понятно, что без фонаря нам не найти наших друзей. Равно как и Лену, которая наверняка прячется где-то в доме. Ричард отправился к машине, мы с Татьяной устало рухнули на остатки фундамента в дверном проеме.

— Как ты думаешь, они все живы? — опасливо оглядываясь на проем, тихо спросила подруга. На всякий случай я кивнула, в глубине души опасаясь худшего.

Кажется, мы ждали вечность. На самом деле, прошло не более пятнадцати минут, когда появился Ричард с фонарем. Оставив Татьяну сторожить выход, мы с зажженным фонарем двинулись в дом. Маг по-прежнему валялся недалеко от порога. Только теперь было хорошо слышно его прерывистое хриплое дыхание. Мощный луч фонаря осветил полуразрушенную лестницу. Нет, наверх тела нельзя было поднять даже с помощью магии Роланда. Значит, надо тщательно обшарить четыре помещения — квартиры на первом этаже. Мы двинулись в ту, откуда вышел Роланд. Заглянули в малюсенький каменный пенал, где, вероятно, была запланирована кухня. Осветили длинный узкий коридор. Если бы на полу лежала пыль, вероятно, мы увидели бы следы борьбы. Но полы покрывала цементная грязь. За несколько минут мы обшарили всю квартиру. Она была пуста.

Мы отправились в следующую квартиру. Осмотрели кухню, две комнаты… В третьей комнате свет неожиданно упал на большой грязный тюк. Мы осторожно подошли поближе. Из полуистлевшего одеяла торчали красные женские лаковые туфельки. Мы невольно попятились. Я схватила Ричарда за руку. Луч фонаря заплясал по комнате. Наконец, парень взял себя в руки и потянул меня вперед. Мы осторожно подошли к тюку. Ричард ногой откинул одеяло. Внизу лежал полуразложившийся труп. Судя по остаткам красного платья и туфлям, женский.

Не хвастаясь, признаю, что проявила больше выдержки, чем молодой юрист. Пока его рвало в дальнем углу, я подняла упавший фонарь. Затем, присела на корточки и, стараясь не дышать, осветила предмет, зажатый в судорожно сведенных окоченевших пальцах. Это был довольно крупный браслет оригинальной формы. Две серебристые ветки переплетались причудливым узлом, на котором ярко краснели, свисая на серебристых ниточках, три вишни из какого-то самоцвета. Через несколько минут Ричард присоединился ко мне. Отняв фонарик, он осмотрел останки.

— Надо вызывать полицию. — шепотом выдавил он. — Тут мы уже ничем не поможем, она так лежит, наверное, полгода.

— Да подожди, мы должны найти наших друзей. — возразила я. — И, кстати, поймать твою милую невесту!

Ричард вяло махнул на меня рукой и поплелся к выходу. Уже на пороге квартиры я услышала женские крики. Рванула изо всех сил, чудом удержалась на ногах, и буквально выкатилась наружу. Там моим глазам предстало чудесное зрелище: на солнечной поляночке, сплетясь в жарких объятиях, каталась сладкая парочка: Таня и Лена. Наша помощь Танюше уже не понадобилась: пыхтя, она уложила противницу на обе лопатки и уселась ей на ноги сверху.

— Пусти, я беременна, ты повредишь ребенку! — отбивалась Лена.

Танюша подняла голову и увидела нас с Ричардом.

— Ну, что с ней делать?

— Отпусти! — скомандовал Ричард, подходя к ним. Танюша перевела взгляд на меня. Я пожала плечами. К конце концов, Ричард прав. Пора вызывать полицию. А потом я пойду искать друзей, а у несостоявшихся новобрачных будет немного времени, чтобы выяснить свои отношения. Я быстро набрала номер полиции и коротко сообщила про обнаруженный труп и бандитское нападение на нашу компанию. Затем подошла к Ричарду, крепко державшему за руку Лену. Я протянула было руку к фонарю, но тут провинциалка взмолилась:

— Полечка, я хочу с тобой поговорить!

— О чем? — злобно откликнулась я. — Ты знаешь, где остальные? Тогда скажи прямо сейчас!

— Нет, нет, не могу, — из глаз девчонки полились настоящие ручьи слез. — Я расскажу, где они, я все расскажу. Ну давайте пройдем в одну из комнат. Я поговорю с тобой, Полечка, а они постоят в коридоре. Ну пожалуйста, чего вы боитесь, мне ведь все равно не убежать!

Выдернув руку, она направилась к дому. Видимо, от растерянности, мы с Ричардом и Таней пошли следом. Фонарь в который раз осветил внутренность грязного подъезда. На полу не было никаких признаков распростертого тела. Роланд исчез. Мы обескуражено остановились. Можно, конечно, поискать по квартирам. Это мы сделаем так или иначе. Но, вероятнее всего, маг выскользнул из дома, пока мы бежали к Лене с Таней. В таком случае, он уже выбрался из леса, нам его не догнать. Впрочем, у полиции возможностей больше, пусть они догоняют.

Лена тем временем скользнула в темноту. Выхватив у Ричарда фонарь, я бросилась за ней в темный проем. Добежав до комнаты, я остановилась. Лена стояла, прижавшись спиной к стене. При колеблющемся свете ее лицо казалось восковой маской. Черты заострились, глаза окончательно запали. Мое сердце сжалось. Все-таки она в таком положении, и такое потрясение… Если бы я не знала, что на ее счету две жертвы и две попытки убийства! И вдобавок, невесть куда исчезли две девушки и мой друг. Усилием воли я подавила неуместную жалость.

— Ты знаешь, где Катя, Люда и Альберт? Говори!

— Подожди, Полечка, две минуты потерпи. Живы они, с ними все в порядке. Пожалуйста, пусть те двое выйдут отсюда! — она кивнула в сторону жениха и моей подруги.

Я секунду поколебалась. Сбежать из этой комнаты невозможно. В самом деле, пусть выйдет в лес, осмотрятся — не валяется ли где-нибудь поблизости недобитый маг. Фонарь я, разумеется, не отдам. Ричард не очень хотел уходить. Но я подошла к нему и на ухо прошептала, что рассказ Лены он обязательно услышит. Причем в ее исполнении, добросовестно записанный на диктофонной кассете. Злосчастному жениху пришлось удовлетвориться этим обещанием, и они с Татьяной вышли наружу. Я вытащила из кармана диктофончик, демонстративно нажало на пуск и повернулась к Лене.

— Полечка, ради Бога, только один вопрос. Я знаю, вы осматривали дом. Что-нибудь необычное нашли?

— Что ты имеешь в виду? — изумилась я.

— Ну, что-то… Что-то страшное!

— Подожди-ка… Ты имеешь в виду… чей-то труп?

— Да! — в отчаянии выкрикнула Лена.

— Нашли. — Отчеканила я. — Это что, тоже твоя работа?

— Нет, как раз нет. — Лена рыдала навзрыд, размазывая слезы руками. — Скажи, там, рядом… ничего необычного не было? Какого-нибудь украшения?

— В руке зажат медный браслет с тремя вишнями.

Лена начала сползать по стенке на пол. Ее рыдания, наверное, услышали даже Ричард с Таней. Девушка что-то выкрикивала, но из-за всхлипов и стонов я не могла расслышать ни слова. Я растерянно огляделась по сторонам. Воды рядом не было, и краны в недостроенном доме, разумеется, не работали. Мне оставалось только ждать, пока приступ истерики немного ослабнет сам по себе.

Действительно, через пару минут рыдания стали тише. Стараясь говорить спокойно, я произнесла:

— Лена, сюда вот-вот приедет полиция. Пожалуйста, расскажи мне хоть что-нибудь. Может, я сумею тебе помочь. Ты знаешь, чье тело лежит в этом доме с браслетом в руке?

— Знаю. — Девушка на мгновение перестала всхлипывать. — Это Лена. Та, чье место я заняла полгода назад.

Глава 23

Год назад из небольшого поселка в город приехали две подруги. По случайному совпадению, обеих звали Ленами. Обе невысокие, светловолосые. Правда, одна худенькая, в чем душа держится, а другая — эдакая пышечка. Девушки сняли одну квартирку на двоих, поступили в один институт. Но цели у них были разные. У худышки Лены Усольцевой — выйти замуж за богатого и навсегда остаться в столице. У полненькой Лены Тихомировой — выучиться на юриста, вернуться в родной город, найти хорошую работу. Замужество Лена Вторая отвергала в принципе. Потому что еще в школе цыганка, которую горожане считали ясновидящей, предсказала ей смерть в тот самый день, когда она распрощается с невинностью. Как ни странно, именно это предсказание и послужило причиной гибели несчастной. По крайней мере, катализатором. Вот и не верь после этого гаданиям!

В чужом городе у девчонок не всегда хватало денег даже на завтрак, не говоря уж об обеде. Ужином они ежедневно жертвовали в пользу врагу. Лена Тихомирова начала худеть. Скоро заморенные провинциалки уже не сильно различались внешне. Лена Усольцева один за другим крутила романы. Тихая Лена Тихомирова старательно училась. И вот однажды на вечеринке, куда ее затащила подруга, увидела Его. Своего блондина-принца. Чем ей так запал в душу Ричард, неизвестно. Не то она никогда раньше не видела таких красивых мужчин, не то он отвечал каким-то глубоко запрятанным грезам. Пора пришла, она влюбилась. И более того — ее принц ответил взаимностью! Он пригласил ее на танец, потом — в кино. Единственное, чего страшилась девушка — того неизбежного момента, когда влюбленный, как ей казалось, Ричард предложит… ну, если не руку и сердце, то хотя бы совместное проживание. Точнее — она боялась первой ночи.

А тем временем Лена Усольцева заигралась. Она потеряла обоих институтских женихов, на которых делала ставку, и решила, что в институте ей больше ничего не светит. Провинциалка начала ходить на разные курсы, начиная от секции альпинистов и заканчивая школой биоэнергетики. К сожалению, эти курсы стоили больших денег. Поэтому Лена только посещала первое, бесплатное, занятие, присматривалась к потенциальным кавалерам, и, разочаровавшись в них, на второе занятие не приходила. Задержалась она только в одном месте. В той самой школе черно-белой магии, которую вел Роланд.

Но внимание провинциалки привлек вовсе не красавец маг. то есть, она, конечно, не отказалась бы от такого роскошного кавалера, но себя девчонка оценивала реально, и понимала, что тут ей ничего не светит. Зато магии собирался обучаться один мелкий бизнесмен лет пятидесяти. Невысокий, с толстеньким брюшком, зато сразу приметил скромную девчонку. После первого же занятия подвез ее до дома, и, узнав, что денег у девушки нет, предложил оплатить занятия. О, разумеется, бескорыстно, он ни на чем не настаивал! И наивная провинциалка растаяла.

Платонические отношения, естественно, длились недолго. Через пару недель наступило логическое завершение. Девушка рассчитывала услышать предложение руки и сердца — ведь до этой ночи она была невинна! Но толстый коммерсант говорил ласковые слова, восхищался провинциальными строгими нравами, но о свадьбе умалчивал. А через три недели выяснилось, что Лена беременна. В отчаянии она прямым текстом спросила любовника, когда же свадьба. Он чуть не рассмеялся ей в лицо. Какая свадьба? Разве он когда-либо предлагал что-то подобное? Он оплатил курсы, естественно, рассчитывая на благодарность. Лена ее проявила, теперь они в расчете. Ребенок? Не факт, что именно его. Ну ладно, он, так и быть, оплатит аборт. Но на большее Лена может и не рассчитывать.

Вся в слезах, девушка пришла на снятую квартиру. Весь субботний вечер она рыдала, не зная, решаться ли на аборт. А вдруг потом вообще детей не будет? И оптом, у нее такая беда, куда же подевалась ее скромница-подруга?

Даже посоветоваться не с кем! Наконец, устав от рыданий, она заснула. А утром ее разбудила сияющая Лена Тихомирова. Кружась по комнате, она все повторяла, что они с Ричардом любят друг друга. Сегодня ЭТО случилось, и она осталась жива! И вдобавок, Ричард предложил жить вместе. А значит, все у них будет хорошо.

Роман подруги до сих пор проходил мимо сознания Лены Первой. То есть она знала, что Лена Вторая встречается с каким-то юристом, но была уверена, что все это блажь, ничего там не будет. Возможно, расскажи ей подруга о своей первой ночи любви в любой другой день, она бы порадовалась за нее. Но сейчас…

Не дослушав восторженный рассказ подруги, Лена Усольцева выбежала из дома. Она бесцельно кружила по городу, пока не вспомнила, что в полдень начинаются курсы магии. Она не посещала эти курсы с тех пор, когда ответила на притязания своего бизнесмена. А сейчас она побежала к знакомому домику, надеясь застать мага прежде, чем начнутся занятия.

На беду, Роланд действительно оказался не месте. Он выслушал эмоциональный рассказ девушки, потом, ласково улыбнувшись, спросил, какого рода помощь ей нужна.

— Эта притворщица чертова, эта тихоня — она мне только голову морочила, а сама дождалась первого же самца, который на нее глаз положил, и легла под него! Она мне просто врала! — почему-то Лену особенно бесило то, что она поверила в чистоту подруги. — Она должна была сегодня умереть!

— Ты хочешь, чтобы она умерла? — Спросил маг серьезно. — Почему?

— Не знаю, только теперь я никаким предсказаниям в жизни не поверю!

Роланд надолго задумался, потом медленно проговорил:

— Никогда не говори «никогда». Лучше ответь: вы с подругой внешне похожи?

— Мы одного роста, обе светло-русые. Но я симпатичнее! У меня хоть фигура стройная, а у нее такая попа! И на что мужик польстился!

И тут Роланд сказал роковую фразу. Ту, которая стала приговором обеим девушкам:

— Если она сегодня исчезнет, ты сможешь занять ее место?

Лена опешила. Она не сразу поняла мысль Роланда. Лишь постепенно до нее дошло: если подруга исчезнет, Лена Усольцева через несколько месяцев сможет обратиться к Ричарду под видом Лены Тихомировой. И сообщить, что беременна от него. Юрист наверняка хорошо запомнил, какая скромница его подруга, и каких трудов стоило уложить ее в постель. А потому должен поверить, что повторить свой подвиг с другими мужчинами его подруга в принципе не могла. Что до самой подмены — это не слишком сложно. Конечно, девушки не близнецы, и лицами не очень похожи, да и фигурами тоже. Но за несколько месяцев Ричард будет лишь смутно помнить лицо подруги, с которой и встречался-то пару раз. Лена Усольцева к тому же сделает прическу попышнее, закрывающую поллица, и посильнее намажется. Попробуй под слоями штукатурки разглядеть женское лицо! А фигуру полностью меняет беременность, так что тут тем более проблем не предвидится.

В воспаленном мозгу девушки к тому времени уже сгорели все нравственные тормоза. План мага показался блестящим. Ей не было жалко подругу, ее не пугало убийство. Единственное, что заинтересовало провинциалку, это вопрос — сколько будет стоить помощь мага?

— Я вижу, на все занятия ты ходишь с этим браслетом? — Роланд показал на багровеющие вишни. — Подари его мне!

Не задумываясь, Лена сдернула браслет с руки и протянула магу. Он, не протянул в ответ руку, лишь взглядом указал на карман пиджака. Девушка засунула туда браслет.

— Ты ведь не думаешь, что я буду марать руки? — слегка насмешливо спросил Роланд. — Я воздействую на жертву магией. А для магии нужна кровь.

Он выдернул из какого-то нагрудного кармашка изящный батистовый носовой платок с воткнутой английской булавкой и протянул Лене.

— Уколи этой булавкой средний палец левой руки. Вот так, отлично. Теперь воткни булавку обратно. Хорошо. Теперь положи к браслету. А теперь — звони подруге. — маг протянул девушке свой мобильник. — Скажи, чтобы приехала сюда через час. Соври что угодно, только чтобы не отказалась.

Когда свидание было назначено, маг дал девушке последнее указание:

— Сейчас поезжай домой, на ту квартиру, которую вы вдвоем снимаете. До самого вечера ты не должна ни с кем разговаривать. На телефонные звонки не отвечай, сама никому не звони. Учти, молчание сегодня нельзя, от этого зависит успех задуманного. Завтра придешь ко мне после двух часов, я расскажу, что тебе делать дальше.

Девушке и в голову не пришло ослушаться мага. Она поехала домой, в опустевшую квартиру. В течении дня телефон звонил много раз, но Лена не брала трубку. Вечером подруга домой не вернулась.

Ночью Лена не могла заснуть. Первый взрыв эмоций прошел, и девушку охватил ужас. Что она натворила? И главное, зачем? Она завтра же возьмет у своего подлеца деньги на аборт, избавиться от нежеланного ребенка, и спокойно продолжит охоту на богатых женихов. У нее еще полгода оплаченной учебы впереди. Зачем она только согласилась на убийство подруги? Но, может, дело еще не закончено, еще не поздно все отыграть обратно?

Назавтра она пришла к магу с твердой решимостью отказаться от намеченного плана. Пока она подбирала слова, маг спросил:

— Ты выполнила все, что я велел вчера?

— Да, — выдохнула девушка. — Но я не хочу убивать подругу. Я передумала. Скажи, она еще жива?

— Нет, — спокойно ответил маг. — И тебе придется следовать вчерашнему плану. Боюсь, у тебя не осталось вариантов.

Лена похолодела. Вопреки всему, в глубине души у нее теплилась надежда, что так быстро дела не делают. Ужас становился все сильнее, но она решила не отступать.

— Мне очень жаль, что я вчера… такое наговорила. — дрожащим голосом произнесла она. — И Лену мне жаль. Я… Она погибла напрасно. Я решила сделать аборт и забыть обо всем.

Она разрыдалась. Маг насмешливо наблюдал, как девушка вытирает слезы рукавом. Дождавшись, когда поток слез уменьшится, он спокойно произнес:

— Ты не поняла. Твоя подруга убита вчера вечером. Она лежит в маленькой комнате, в заброшенном доме среди леса. Нож, которым нанесены десять ран, валяется в дальнем углу комнаты. Он тщательно протерт носовым платком. Тем самым, белым, со следами твоей крови. Разорванный платок лежит неподалеку. А в руке убитой зажат нарядный литой браслет с тремя багровыми вишнями. Так что, милая, где ты была вчера вечером, когда зарезали твою подругу?

Лена молча глазела на мага. Смысл его слов не сразу дошел до недалекой провинциалки. Наконец она поняла. Некому подтвердить, что в вечер убийства она была дома. Она не отвечала на звонки. Браслет с ее отпечатками пальцев — на месте преступления. Да если бы и не было отпечатков — этот браслет опознает ее любовник, это его подарок. Кроме того, браслет видел весь курс черной магии. Да и кровь на платке действительно ее. Ее найдут и посадят за убийство.

— Нет, не найдут. Никто не будет шарить в комнатах недостроя. А если бомжи и забредут, и даже наткнуться на тело, навряд ли они сообщат в полицию. Этого можешь не опасаться.

— Значит, мне ничего не грозит?

Маг рассмеялся.

— Дурочка, ты и правда думала, что я решил тебе помочь из любви к искусству? Ты должна будешь меня отблагодарить — выполнить несколько моих поручений. После этого я отвезу тебя в заброшенный дом, и ты лично заберешь улики — браслет, нож и платок. И тебе ничего будет бояться.

— А если я откажусь от твоих поручений?

— Ну что же, неволить не стану. Просто завтра же полиция непонятным образом обнаружит тело. И будь уверена — таким же сверхъестественным способом они выйдут на тебя. Собирай вещи — в тюрьме холодно. И не забудь насушить сухарей.

— На самом деле ты убил мою подругу! Если меня схватят, я об этом расскажу!

— И кто тебе поверит? Будь спокойна, я не оставил на месте преступления ни окурка, ни отпечатков пальцев, ни следов своих башмаков. Там только твои вещи. А у меня на вчерашний вечер стопроцентное алиби.

Лена опять заревела. Маг скучающе вертел в пальцах медный портсигар. Наконец девушка смогла говорить:

— Когда я должна дать ответ?

— Сегодня. Сейчас. Завтра будет уже поздно.

И девушка согласилась на все условия мага. Она брала флаконы и ампулы с ядом, под разными предлогами вручала их жертвам. А по вечерам думала о том, что рано или поздно все закончится. Ее поймают, и Роланд не поможет.

В моей голове последние кусочки головоломки с громким щелчком встали на место. Вот зачем, оказывается, Роланд просил мое любимое украшение! Вот почему я должна была вечерами сидеть дома! Хорошо, с ожерельем я надула мага, но записка написана моим почерком. Если бы в помрачении чувств я действительно «заказала» бы соперницу, тем самым я приговорила бы себя к незавидной участи наемной убийцы.

Видимо, Роланд принимал заказы в двух случаях. Понятное дело, чаще всего за большие деньги. А в редких случаях — бесплатно. Если собирался в дальнейшем использовать самого заказчика как исполнителя. Вероятно, в армию наемных убийц подбирались в основном молодые коммуникабельные девушки. Старухам тяжелее входить в доверие к посторонним, с ними мало кто хочет общаться, и из их рук немногие возьмут различные снадобья.

Юные киллерши дарили жертвам состоятельных клиентов черного слоника — фирменный знак маэстро Роланда. Видимо, в качестве своеобразной рекламной акции. А жертвам бедняков Роланд лично подбрасывал любимые украшения заказчиков, чтобы легче было шантажировать.

Теперь понятно и то, почему Катю нельзя было без затей отравить, подарив очередное чудо-средство для похудания. Денег у меня не было, значит, убийство следовало исполнить так, чтобы все подозрения пали на меня. Так, чтобы я знала — стоит мне заартачится, не исполнить приказ мага, и эти подозрения будут подкреплены неопровержимыми доказательствами. Для этого не годился невесть кем подсунутый цианид. Нет, по замыслу Роланда, Катя должна была поделиться с подругами, что ее пригласила на встречу новая пассия бывшего любовника, и только затем она могла исчезнуть. Наверняка ее оставили бы навсегда в этом заброшенном доме, а рядом лежало бы неповторимое оранжевое ожерелье и моя записка.

Становились понятны и те истерики, которые Лена устраивала жениху. Угрызения совести и постоянная угроза разоблачения даже человека со стальными нервами превратит в законченного неврастеника.

— Роланд платил тебе за убийства?

— Нет, только показывал фотографии, называл место, где я должна встретить жертву, и время. Он обещал, что после трех-четырех заказов отвезет меня сюда, и я заберу улики. Я так на это надеялась! — она снова зарыдала.

— Что ты сказала Кате, той девушке, к которой подошла сегодня?

— Я сказала, что та женщина, которая приходила вчера, пыталась повеситься, ее с трудом откачали. И она умоляла Катю прийти, угрожая, что иначе повторит попытку. Я привезла Катю в лес, она вроде немного испугалась, но я заверила, что та женщина, Полина, сбежала от бдительных родственников, и ждет в условленном месте в лесу. Ой, Поля — это была подстава?

— Да. Ну и где Катя теперь?

— Полечка, они все спят в одной из квартир. Сначала в дом зашли мы с Катей, Роланд ее загипнотизировал и уже хотел пристрелить. Но тут ворвались эти двое. Роланд их усыпил. Сначала хотел тут же убить, но потом решил подождать, не придет ли кто-нибудь еще. Он мне обещал, что я сегодня увижу бывшую подругу в последний раз. Я все думала — обманул или нет. Значит, все правда…

— Да, если тебя это радует. — Жалость к бедной дурочке боролась во мне с отвращением. — Ладно, пойдем отсюда. Пора искать спящих.

— Подожди минуту. — Как в ознобе, затряслась Лена. — Полечка, клянусь, я не хотела ничего этого… Ну, никого убивать. Поверь мне, умоляю!

— Я не могу отпустить твои грехи. Бог простит.

— Нет, я не об этом. Мне Роланд дал капсулу. Еще когда я шла на самое первое задание. Я его просила — на случай, если что-то не получится и меня поймают. Он сказал, что я могу ее проглотить — и мне уже не придется боятся разоблачения. Наверное, наступило то время?

— Не делай глупостей! — я повысила голос. — Ты еще молодая, к тому же, тебе большой срок не дадут, ты ведь беременна. Отсидишь свое, на свободе тебя будет ждать ребенок…

— Кому нужен мой ребенок? Кому нужна я — серийная убийца? Зачем мне сидеть? — трясущейся рукой Лена достала из кармана небольшую горошину и поднесла ко рту. Я бросилась к ней, но опоздала. Лена проглотила свою горошину и подняла на меня заплывшие от слез глаза:

— Полечка, я попаду в ад?

— Что ты наделала, давай вызовем рвоту! — я начала трясти ее за плечи. Горло девушки напряглось, глаза остекленели, тело забилось в судорогах. Я вскочила на ноги и начала звать на помощь. Зачем я кричала, не знаю, спасти Лену было уже невозможно. К тому моменту, когда в дом прибежали Ричард и Таня, она была мертва.

Глава 24

К сожалению, не могу сказать, что все злодеи в этой истории были изобличены. Приехавшие полицейские забрали трупы и диктофонную кассету с признаниями Лены. Катерина, Альберт и Людмила действительно спали в дальней комнате одной из пустующих квартир. Рядом с Катей на полу сиротливо сверкали втоптанные в грязь оранжевые жемчужины. Чтобы разбудить спящих, мы использовали все возможные средства: трясли за плечи, хлопали по лицу, кричали в уши. Один из полицейских даже пожертвовал на это благородное дело полулитровую бутылку личной минералки. Но и политые минералкой, ребята продолжала дрыхнуть, слегка похрапывая. В конце концов, полицейские на руках перенесли всех троих в машину Ричарда, и мы со спящими поехали в ближайшую больницу, а полицейские с трупами — в судебно-медицинскую экспертизу.

В Большом больничном корпусе Катерину и Людмилу удалось разбудить в течение получаса. К Альберту вызвали специалиста по медицинскому гипнозу. Через несколько часов проснулся и он. К моему огорчению, у всех троих часть последних событий начисто стерлась в памяти. То есть они помнили, как сошли на «Лесной» остановки, как зашли в лес… Дальше шел темный провал. Как шли по лесу, как заходили в дом, и навстречу вышел Роланда — ни один не мог вспомнить.

Этим же вечером полиция нагрянула с обыском в двухэтажный домик, где Роланд проводил занятия биоэнергетикой. У ворот клубился народ, но мага, естественно, не было и в помине. Выяснилось, что никто не знает ни его адреса, ни домашнего телефона. Мобильный телефон был отключен. Выяснилось, что Роланд пользовался анонимной карточкой предоплаты мобильных разговоров. Поэтому вычислить его фамилию и адрес по номеру телефона не было возможности.

Роланд был объявлен в розыск. Его ищут до сих пор. Больше никого по делу о серийных отравителях не привлекли. Отсутствие мага создало следствию немалые проблемы. Без него к заказным убийствам никак нельзя было «привязать» главных заказчиков. В своей предсмертной исповеди Лена говорила только о том, как шантажировал ее маг. Кто просил самого мага передать яд Наташе, Лоре и Евдокие Федоровне, она не знала. А если у нее и возникали подозрения, узнать их было уже невозможно.

Почти весь июль половину рабочего времени я проводила в полиции на допросах. Синтия тщательно прикрывала перед хозяйкой мое отсутствие. А когда я приходила на работу, сразу сменяла Синтию на месте администраторши. Та часами ворковала с Сумкиным за плотно закрытой дверью. В конце июля следствие наконец приостановили. Я почувствовала облегчение — бесконечные допросы порядком вымотали мне нервы. В самом радостном настроении пришла на работу, готовясь засесь за ставшую родной стойку. Но Синтия, как в былые времена, с порога поманила меня пальцем. Я склонилась над стойкой, гадая про себя: неужели перемирие с психотерапевтом уже закончено, и нас ждут новые дихлофосные войны? Синтия долго мялась, наконец, мило, совсем по-девичьи покраснела и прошептала:

— Полиночка, я тебе первой решила сообщить… Мы с Витенькой решили жить вместе!

Хорошо, что на этот раз стул действительно оказался за моей спиной. Я упала на жесткое сидение и во все глаза уставилась на уже немолодую степенную женщину, еще недавно казавшуюся воплощением респектабельности и здравомыслия. Синтия правильно истолковала мое молчание:

— Полина, мы с тобой ошибались в отношении Виктора Борисовича. Он совсем не такой… Знаешь, он, оказывается, вовсе не бабник. Та девушка, которая к нему приходила — она его студентка. Витя преподает в частном институте психологию, вот студентки к нему и приходят пересдать зачеты. Но у них чисто деловые отношения!

Ага, особенно у прелестной Катюши, так трогательно подписавшей для Витюши свою фотографию. Не иначе, у студенток вообще принято называть преподавателей не по имени-отчеству, а уменьшительно-ласкательными именами. Но спорить с Синтией, похоже, бесполезно. Мои нравоучения ей не нужны. Да и вообще, она, похоже, счастлива, так какое мне дело до бурного прошлого ее Витюши? Мне он не нравится — так меня он замуж и не зовет, и даже вместе жить не предлагает.

— Поздравляю тебя. Надеюсь, ты будешь счастлива. — выдавила я через силу.

Синтия продолжала что-то щебетать про их с Витенькой совместные планы, на глазах молодея от радости. Мое внимание привлекли слова:

— Жаль только с тобой расставаться, Полечка.

— А почему мы должны расстаться? — удивилась я. — Тебе Сумкин запретил со мной общаться?

— Ну что ты говоришь такое! — возмутилась Синтия. — Просто Витенька считает, что в салоне ему делать нечего. Сама понимаешь: привороты-отвороты, разные порчи… А клиенты у Вити и так неуравновешенные, их это пугает. Потому у него клиентов и нет совсем. Мы решили снимать отдельное помещение, Витя будет лечить, а я, как и здесь, администратором работать.

На мой взгляд, в том, что у кабинета психотерапевта не толпится народ, виноват не салон, а сам Сумкин. Но, может, я опять ошибаюсь? Вот ведь, увидев психотерапевта впервые, я была уверена, что ни одна женщина в здравом уме на него дважды не взглянет. А вот поди ж ты… Юные красотки к нему в кабинет захаживают. Умница Синтия хоть сейчас под венец готова бежать. Да что же в нем бабы такого находят, в этом вздорном плюгавеньком коротышке?

Несколько дней я честно пыталась разрешить эту загадку природы. Наконец, не выдержав, я позвонила Катюше:

— Катенька, у тебя ведь был роман с Сумкиным. Вот объясни мне, зачем он тебе понадобился? Неужели только для того, чтобы получить «отлично» на экзамене? Для тебя так важны оценки, что ты на все согласна?

— Ох, что ты, Поля! — Катюша немного обиделась. — Виктор Борисович мог, конечно, завалить студента по каким-то непонятным причинам, но никогда, ни разу не использовал экзамен, чтобы поиметь девушку! Никто о нем и подумать такое не мог! Наоборот, наши студентки сами ему свидания назначали!

— Ну тогда я вообще ничего не понимаю! Только не обижайся, солнышко, я просто умру от любопытства, если все не выясню. Ты совсем молоденькая, умница, красавица, парни, наверное, штабелями ложаться. А Сумкин — он же старый, не совсем, мягко говоря, адекватный, о его росте и внешнем виде вообще лучше промолчу. Ну объясни мне, что ты в нем нашла?

Катюша надолго задумалась. Наконец несколько неуверенно произнесла:

— Полечка, ты сама знаешь, какие сейчас мужики пошли. Такие нежные, трепетные, прямо как цветочки-лютики. И всего-то они боятся. Боятся показаться смешными. Боятся влюбиться, позвать на свидание… До смерти боятся отказа. А Виктор Борисович — он вообще ничего не боится!

Остается досказать про наши с Ричардом отношения. Впрочем, о чем тут рассказывать? Вскоре после окончания изнурительных допросов мы, как встарь, встретились вечером в кафе напротив гадального салона. Ричард торжественно достал из внутреннего кармана пиджака толстую пачку зеленых купюр.

— Вот, тут полторы тысячи баксов, все, как я обещал.

Я взяла честно заработанные деньги, положила в сумочку и вопросительно уставилась на собеседника. Неужели это все, что он хотел сказать? А поцеловать, как говорится в старом анекдоте? Сколько я пережила во время этого исследования, сколько нервов потрепала! Хочется хотя бы доброе слово услышать. Ричард нахмурился, потупился, зачем-то откашлялся, и слегка охрипшим голосом произнес:

— Если бы не ты, я бы женился на убийце и воспитывал бы чужого ребенка. Спасибо тебе. Хорошо, что все закончено. Отметим это сегодня вечером? В китайском ресторане, только вдвоем…

Я на секунду задумалась. Перед моим мысленным взором вдруг возникла кроткая блондиночка из провинции, наивная, трогательная дурочка… Она истекла кровью в заброшенном здании среди глухого леса, месяцами лежала там, прикрытая истлевшим одеялом. А ее возлюбленный в это время ложился в постель с ее губительницей, делал той предложение… И абсолютно не видел разницы в девушках. Да, романтикой тут и не пахнет. Ах, как все-таки жаль! Ричард выглядит таким красивым, таким сильным, таким надежным… Да только все это вывеска. А внутри — тюфяк тюфяком. Впрочем, может, я опять не права? Просто бедняга слишком старался быть порядочным… Так что хороший парень, но не орел, не орел. А если я закручу с ним роман, а потом, не дай Бог, что-нибудь случится — да просто надолго уеду в командировку? Другая займет мое место, и он опять ничего не заметит? Ну нет, дудки! И, отбросив колебания, я твердо произнесла:

— Нет, Ричард, извини, но у меня есть друг. Просто он уезжал в другой город, а теперь возвращается. Но, если тебе опять понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти. До встречи в салоне «Зазеркалье»!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg