«Убийственная любовь»

Убийственная любовь (fb2) - Убийственная любовь 1225K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Галина Павлова

Галина Павлова УБИЙСТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ

Пролог

Сумерки быстро превращались в густую темноту июльской крымской ночи. День был изнуряюще знойным, и даже вечер не принес желанной прохлады. Тяжелая безветренная духота плотным слоем покрывала окрестности. Шоссе пахло расплавленным асфальтом и разогретой резиной шин. Оно было совершенно пустынным, что позволяло автомобилю двигаться, не снижая скорости. Для водителя это обстоятельство являлось единственным удовольствием за время всего его неудачного отдыха в Крыму. И сейчас, возвращаясь домой, он чувствовал себя усталым и обманутым. Раздражение мужчина вымещал на своей спутнице, которая в изнеможении лежала, обливаясь потом, на заднем сидении автомобиля. Кондиционер в БМВ не работал, а открытые окна ничем не облегчали ее страданий – воздух был влажным и горячим.

– Какого черта ты куришь в салоне? – взорвался водитель, почувствовав запах табачного дыма с заднего сидения. – И без этого задохнуться можно!

– Отстань! – последовал ленивый ответ – И так тошно.

– Дура, – водитель, не тормозя, повернулся лицом к пассажирке и попытался забрать у нее сигарету. В этот момент почувствовался удар в правый бампер автомобиля. Машину начало заносить влево. Водитель резко нажал на тормоз и выругался.

Выбравшись в духоту июльского вечера, мужчина бросился рассматривать помятый бампер. Женщина, разминая затекшие мышцы, деловито осмотрелась вокруг и вдруг пронзительно вскрикнула. Ее спутник оставил свое занятие и посмотрел туда, куда указывала ее дрожащая рука. Недалеко от них в кустах на обочине лежал человек…

Глава I

– Если нужно, могу дать тебе недельку отпуска, чтобы прийти в себя, – нарочито небрежно предложила начальница нашего отдела Людмила Сергеевна, как только я утром переступила порог ее кабинета. После изматывающей и бесполезной двухнедельной командировки предложение звучало очень заманчиво. А бессонная ночь в перенаселенном душном купе поезда вызывала в теле страстное желание выспаться. Однако даже моему затуманенному усталостью мозгу показалась подозрительной такая потрясающая щедрость нашей «железной леди» в разгар проектного аврала. Причина ее беспрецедентного альтруизма, несомненно, крылась в чем-то более весомом, чем простое сочувствие к моим командировочным страданиям. Возможно, это был тест на корпоративный патриотизм? На всякий случай я решила принять половинчатое решение и сообщить, что для моего исцеления хватит и одного дня. Но озвучить свои мысли не успела.

– Не отвечай сразу. Иди и подумай, – продолжила удивлять наша гранд дама. Взгляд ее светло-серых рыбьих глаз окутал меня сочувствием. – Отчитаешься потом.

Окончательно лишившись дара речи, я просто кивнула головой в знак согласия и направилась в отдел.

Чудеса продолжались. В нашем офисе царило неестественное молчание. Никто не выказывал радости по поводу моего благополучного возвращения из Тмутаракани и не предпринимал никаких попыток поделиться последними сплетнями! Костик, молодой специалист, не мигая, таращился на экран монитора. Светик, моя девятнадцатилетняя помощница, побелев кукольным личиком, нервно шуршала бумажками на столе. Тетя Шура, наша пожилая уборщица, впервые за месяц работы в нашей организации принялась увлеченно протирать листья фикуса, давно и безнадежно пылящегося на подоконнике.

Стараясь стряхнуть с себя ощущение чего-то неотвратимого и ужасного, я бодро обратилась к склоненным головам сотрудников.

– Всем привет! Как успехи? – мои слова упали в тишину и замерли, не вызвав никаких колебаний воздуха в ответ. Только по круглой розовой щеке Светика пробежала огромная слеза и капнула на пыльный пол.

– Прости меня, Линочка, – прошептала она.

У меня горе, а я не знаю? Мое сердце пропустило несколько ударов, а вдыхаемый воздух на мгновение застрял в районе гортани.

– Да что случилось? Что со всеми вами такое? – уже по-настоящему струсила я.

– Сядь, – хмуро скомандовал Костя.

Неожиданно для себя я послушалась, даже не пытаясь поставить его на место.

– Теперь говори, – приказал Светику наш новоявленный рефери.

– Мы с Максом Завадским поженились, – судорожно глотнув, послушно выпалила Светик. Ее круглые детские глаза наполнились ужасом, будто под жестокими пытками она сознавалась в убийстве. И, скорее всего, свое «преступление» передо мной она квалифицировала именно так. Дело в том, что накануне моей командировки вышеупомянутый Макс Завадский сделал подобное предложение мне. Ритуал содержал все необходимые атрибуты: торжественное вставание на одно колено, букет алых роз и клятва в вечной любви. И все это представление разыгрывалось пред ясны очи всех сотрудников отдела. Разумеется, я не посмела сорвать представление и не стала публично провозглашать свое решение. Просто промолчала, отложив момент истины на послекомандировочное время. Однако для окружающих я автоматически превратилась в счастливую избранницу самого завидного жениха в нашем шестнадцатиэтажном офисном центре. И вот, суровая плата за публичность, за время двухнедельного отсутствия я превратилась из предмета зависти в предмет всеобщего сочувствия, а кое у кого – злорадства.

Это известие, по мнению моих защитников и противников, конечно же, должно было бы меня морально убить. Но я, совершенно неожиданно для себя, почувствовала неимоверное облегчение. Как бы красиво ни ухаживал за мной Макс, каким бы очаровательным и выгодным женихом он ни был, решиться на брак с ним мне было тяжеловато. Я всегда была индивидуалисткой в быту, и предполагаемые ужасы нашего совместного проживания снились мне по ночам и сильно портили настроение днем в течение всей командировки. Кроме того, мой предыдущий роман пару лет назад окончился полной катастрофой, и в красивые чувства противоположного пола поверить не получалось. Душа моя разрывалась между трезвыми аргументами «за» и упрямым сопротивлением всего моего существа. Ко времени завершения командировки я так и не смогла принять окончательного решения. И вдруг, такой подарок – решение приняли за меня.

– Ты сможешь меня простить? – раздался жалобный тонкий голосок Светика рядом с моим ухом.

Я ошарашено посмотрела на нее. Девушка была влюблена в Макса давно, со щенячьей подростковой искренностью, что ни для кого не было секретом. Обижаться на этого пупса-переростка не имело никакого смысла. Но каков ловелас Макс! Чувство облегчения быстро сменилось холодной яростью, и именно это помогло мне привести в порядок растрепанные мысли.

– Мне нечего тебе прощать, – как можно добродушней ответила я – Желаю тебе счастья.

– И мне не придется уходить из твоей группы?

– Зачем? – ее вопрос был, по меньшей мере, забавным. Дочь владелицы фирмы уйдет из отдела? Да меня тут же отправят вслед за ней! А моя уютная квартирка, купленная в кредит три года назад, мне этого позволить не могла.

– Значит, мир? – боясь поверить своему счастью, неуверенно спросила Светик.

– Мир, – подтвердила я.

Светик порывисто обняла меня и вылетела из комнаты. По всей вероятности, торопилась сообщить своему новому мужу, что все уладилось. Я же, мрачно усмехнувшись, заняла свое рабочее место. Предстояло спокойно обдумать план мести господину Завадскому. В отличие от неподсудной Светки, ему своего позора я прощать не собиралась и под успокаивающее жужжанье своего компьютера углубилась в раздумья…

Планы мести быстро возникали в голове, неожиданные и экзотические, как галлюцинации у наркоманов, и так же быстро разрушались. Мне начинало надоедать бесплодно исходить злостью, и я постепенно сосредоточилась на содержимом своего монитора, автоматически вслушиваясь в тихую беседу за моей спиной.

– А она вполне нормально скрывает свои чувства, – слышался одобрительный шепот.

– Какие чувства? – хихикал ехидно Костик. – Она же биоробот. У нее не бывает чувств – только режимы. Сейчас, например, она в режиме «Stand by», а еще бывает режим «разрешения проблем», а еще – «режим уничтожения соперника»… Перечислять дальше?

– Если она не обращает на тебя внимания, это еще не значит, что она бесчувственная, – тихим голосом, но горячо заступилась за меня Светик, которая к этому времени успела возвратиться в комнату. – Просто ты никаких чувств у нее не вызываешь. Как, кстати, и у меня.

– А кто вызывает? Насколько я понял, даже твой «мистер Совершенство» особого впечатления на нее не производил. Иначе она бы сейчас не гипнотизировала экран своего монитора, как удав кролика, а разбила бы ему голову его телефонным аппаратом.

«Ну, Костик, «удава» я тебе еще припомню», – проскользнула у меня в голове ленивая мысль. Но я решила не выказывать своего внимания к разговору. Мне было интересно, что думают обо мне в офисе.

– А что, Костик, ты, действительно, неровно дышишь по ее поводу? – удивился насмешливо кто-то, чьего шепота я не узнала.

– А ты? Думаешь, я не знаю, почему ты тут каждый день перед Светкой в остроумии упражняешься? Учитывая Светкины умственные способности, это совершенно бессмысленно.

– Слушай, умник, достал! – возмутилась Светик. – Это я его вызываю. У меня все время комп ломается!

– Тебе не комп надо чинить, а голову, – вяло отбивался Костик.

Кто же говорит шепотом? Мое любопытство почти заставило меня обернуться, как вдруг мой компьютер торжественно провозгласил на всю комнату.

– Вам пришло сообщение.

За моей спиной замолкли. Вздрогнув от неожиданности, я открыла почту… и не поверила своим глазам.

«Моя дорогая девочка!

Рад, что ты вернулась. Я страшно скучал. Даже стащил твою чашку и все эти долгие две недели пил из нее. И каждый раз, прикасаясь к ней губами, думал о тебе, чувствовал вкус твоих губ. Вот и сейчас, я пью крепкий горячий кофе и ощущаю пьянящую горечь твоего поцелуя. Пожалуйста, приходи в мой офис скорее, как только сможешь. Нам нужно поговорить. Не верь ничему, что тебе скажут. Я сам объясню это маленькое недоразумение. Поверь, все не так безнадежно, как тебе может показаться.

Я тебя люблю, люблю, люблю. Люблю впервые в жизни и навсегда.

Целую. Твой Макс».

Может, шутка и была остроумной. Только оценить ее я была не в состоянии – часть моего мозга, отвечающая за восприятие юмора, была уже полностью задействована. Меня мучило острое желание последовать совету Костика и разбить о голову бывшего жениха телефон. И только подозрение, что Макс именно этого и добивается, удерживало меня от мгновенной реакции. Он, бедняжка, выйдет из офиса с разбитой головой и моментально из жестокого предателя превратится в глазах местной публики в жертву ревнивой психопатки, то есть меня.

– Фетишист, однако! – услышала я над ухом восклицание и быстро повернула голову. Так вот, чей шепот я слышала. Мой удивленный взгляд уперся в смеющиеся серые глаза нашего сисадмина Дениса Антонова или сокращенно Дена. Нависая надо мной всем своим немаленьким ростом, он с интересом читал послание.

– Круто. Ты ответишь?

– Ты уверен, что тебя это касается? – Всю свою силу воли я вложила в холодную презрительную улыбку. Ден был насмешливо дружелюбен и обладал хорошо развитым чувством юмора. В нагрузку к этим несомненным для меня достоинствам прилагалась долговязая худая фигура и светлая голова. Мне нравились его веселые серые глаза и красивые кисти рук с длинными сильными пальцами. Однако при всей моей симпатии к Дену личная переписка оставалась моей личной перепиской.

Он внимательно всмотрелся в мое лицо и одобрительно кивнул.

– Намек понят. Классно держишься.

– Я же тебе говорил – она биоробот, – ехидно добавил со своего места Костик.

– Прости его, он молодой, глупый, – улыбнулся мне мой собеседник и обратился к Светке – Ну, юный терминатор, покажи, что ты успела сделать со своим несчастным компом на этот раз.

Я исподволь посмотрела на Дена и почему-то подумала, что немного завидую его бесспорному неравнодушию по отношению к Светику. На ее месте никогда бы не променяла Дена на Макса. Правда, усмехнулась я себе, проблема выбора никогда передо мной не стояла. Поэтому мне ничего не оставалось, как уничтожить злополучное письмо и постараться сваять хотя бы отчет по командировке.

* * *

Как я ни откладывала визит к Максу, но надвигалось время обеда, и оставить свою родную чашку во вражеских руках казалось трусостью. Эта скромная вещь была для меня такой же личной, как и моя переписка. Поэтому без пятнадцати двенадцать, сделав глубокий вдох, я двинулась по направлению к офису своего обидчика.

Соньки, его секретаря, на месте не было. Я, мысленно поблагодарив за это всевышнего, резко распахнула двери кабинета и ворвалась внутрь. Макс сидел за своим столом, подперев голову рукой и мечтательно закрыв глаза. Вторая его рука крепко сжимала мою чашку. Напротив него на столе, как всегда, стоял бюст какого-то римского мыслителя в натуральную величину и насмешливо улыбался гипсовым лицом своему владельцу. По всей вероятности, перед тем, как заснуть, Макс по привычке разговаривал с единственным собеседником, с которым бывал абсолютно откровенным.

– Отдай чашку, – громко потребовала я, умышленно опустив цивилизованное приветствие.

Макс не пошевелился. Даже глаза не открыл. Ни один мускул не дрогнул на его красивом, высокомерном лице.

– Ты слышишь? – добавила я своему голосу металлического звучания. – Если ты думаешь, что я с тобой собираюсь что-нибудь обсуждать, то ошибаешься. Я пришла за чашкой. Только.

Никакой реакции. Он явно намеревался вывести меня из равновесия. Однако я не собиралась срываться. Зажав волю в кулак, протянула руку и попыталась освободить чашку из его руки. Чашка, будто прилипла к его ладони, а прохладные пальцы не разжимались. Зато от легкого толчка мой неверный жених вдруг сложился тряпичной куклой и с громко стукнулся головой о край стола. Из рассеченного лба скатилась густая черная капля крови. Он был мертв?!! Как я сразу не заметила?!! Об этом кричала его неестественная голубоватая бледность и мертвая хватка руки, и многие другие мелочи, которые обычно помогают нам отличить живое от неживого… Крик застрял у меня в горле вместе с дыханием. Тысячи мелких бессмысленных деталей подробно отпечатывались в мозгу: шум холодного ноябрьского дождя, барабанящего в окно; побелевшие косточки пальцев на моей чашке; застегнутая доверху безупречно белая рубашка Макса; черная капля крови на столе… Казалось, мне суждено умереть от удушья, неподвижно стоя перед трупом своего бывшего жениха, и я почти смирилась с неизбежным. Не знаю, сколько времени мое замершее тело изображало статую, но внезапный резкий хлопок распахнутой порывом ветра форточки вывел меня из ступора. Я вылетела из кабинета и помчалась по коридору с максимальной скоростью, на которую были способны непослушные ноги. Мыслей в голове не было, существовало только всепоглощающее желание добраться до своего рабочего места и закопаться в бумаги, чтобы хотя бы приблизительно успокоиться. Однако значительно удалиться от страшного места мне не удалось. Рядом с выходом на лестничную клетку я неожиданно наткнулась на чье-то тело. К счастью, тело было живым и находилось в вертикальном положении.

– Чшш… – прошептало тело, и теплые сильные руки взяли меня за плечи. Я вздрогнула и подняла голову. Сверху на меня с улыбкой сочувствия смотрел Ден.

– Ты чего такая зеленая? – его сочувствие меня доконало окончательно, и я хрипло пробормотала.

– Макс…умер.

Его глаза перестали улыбаться.

– Пошли! Быстро, – он схватил меня за руку и потащил в закуток коридора, который обычно служил моим сотрудникам курилкой, но во время обеда являлся самым уединенным уголком офисного центра.

– Говори, – потребовал Ден.

– Я только хотела забрать чашку, – почему-то начала оправдываться я. – А он упал и… оказался мертвым…

Зубы у меня начали стучать.

– Бедная глупая девочка, – покачал головой мой слушатель – Тебя никто не видел?

– Нет, – покачала я головой, еще не понимая, к чему он клонит.

– Чем ты его ударила?

– Ударила?!! – он считает, что это я убила Макса? Мысль показалась моему воспаленному сознанию настолько смешной, что я начала хохотать. Тело мое сотрясалось, на глаза наворачивались слезы, а в боку покалывало, как от быстрого бега, но остановиться я не могла. Ден некоторое время смотрел на меня задумчиво, потом неуверенно поднял руку и неловко мазнул ладонью по лицу.

От такой наглости я моментально отрезвела. После, не задумываясь ни на секунду, отвесила Дену оглушительную пощечину, вложив в нее весь испуг и раздражение последних часов.

– Как ты мог подумать, что я могла его убить!

– А что я еще мог подумать, если ты вела себя неадекватно! – совершенно спокойно парировал Ден, ощупывая свою челюсть. – Кстати, я тебя шлепнул исключительно в медицинских целях и с максимальной осторожностью, только чтобы в чувство привести, а ты мне, кажется, челюсть сломала. Откуда только в таком хрупком создании столько грубой физической силы!

– Прости, – угораздило же меня отыграться на единственном человеке, который имел неосторожность посочувствовать мне. – Если хочешь, в качестве компенсации могу тебя накормить обедом. В кафе.

– Заметано. Заодно и обсудим, как будем тебя спасать.

Странно, но не его гомеопатическая пощечина, а именно моя, неадекватная, оказала отрезвляющее воздействие на мое затуманенное эмоциями сознание. Меня еще трясло, но голова прояснилась настолько, что я была в состоянии сформулировать вопрос.

– Слушай, а почему ты мне помогаешь?

– Тебя бросил жених, меня подружка. Нам, покинутым, надо помогать и поддерживать друг друга, – назидательно заметил он и засмеялся своим легким заразительным смехом. Потом нахально схватил меня за руку и бесцеремонно потащил к лифту.

Однако благополучно добраться до кафе, которое находилось на первом этаже, нам не удалось. Как только дверь лифта отворилась, из него вывалилась Светик. Зеленовато-серым цветом лица и отрешенным выражением глаз она очень напоминала потустороннее существо, и только ярко-розовая помада на губах выдавала ее земное происхождение. Она схватила нас за руки, затащила в лифт и нажала кнопку восьмого этажа.

– Быстрее! Там… Макс!

Мы с Денном переглянулись. Поговорить нам уже не удастся. Лавина покатилась…

Вход в кабинет Макса нам преградила своим анорексичным тельцем Сонька, секретарь Макса. На ее бледном узком лице праведным гневом сверкали маленькие черные глазки.

– Все подозреваемые в сборе! – злорадно сообщила она, тряхнув мелкими черными кудряшками.

– Только уничтожить улики я вам не позволю! – помахала она перед моим носом тонким узловатым пальчиком с французским маникюром. – У вас у всех были мотивы убить его!

– Она мне то же самое говорила! Совсем свихнулась! – жалобно пропищала перепуганная Светланка. – Никто его не убивал! Лучше бы скорую вызвала!

– Не волнуйся, я все сделала правильно, – прошипела в ответ Сонька. – Сейчас сюда приедет милиция и «скорая». А у тебя, дорогая, самый веский мотив был! Он тебя никогда не любил, только использовал…

Я не вслушивалась в перепалку. За щуплым Сонькиным плечом была хорошо видна голова Макса и его правая рука. Положение головы изменилось. Мой бывший жених лежал на столе не лбом, а щекой. Над бровью ясно просматривалась темная ссадина, но не это доказательство моей неловкости заставило меня замереть. В его правой руке больше не было моей чашки!

– Ты тоже не прикидывайся святой! – разозлилась на мое молчание Сонька – Он тебя опозорил перед всеми. Ты не можешь быть настолько отмороженной, чтобы тебя это не задевало.

– Тебя же предупреждали, что она биоробот. Костик должен был сообщить. Он всем этот секрет выдает, – попытался снять напряжение Ден.

– У тебя тоже было основание его ненавидеть! Он у тебя девушку увел!

– Боже мой, не офисный центр, а клуб убийц, – вздохнул Ден. – Ты мне лучше скажи, ты уверена, что он мертв?

– Он уже начал… остывать, – внезапно охрипла Сонька. Потом всхлипнула и зарылась лицом в джемпер Дена.

– А кто его нашел?

– Я, – на этот раз всхлипнула Светик – Я хотела пообедать с ним, а он… лежит. А я…

– Заорала она, как будто это ее убивают, – шмыгнув, пробормотала в джемпер Сонька. – Я бросилась этой идиотке на помощь.

Светик зарыдала и тоже уткнулась в джемпер Дена.

Ден неподвижно стоял, пока его использовали в качестве большого носового платка, и растерянно смотрел на меня. Но его спасение пока не входило в мои планы.

– А вы там ничего не трогали? – осторожно поинтересовалась я. Сонька рьяно затрясла своей прической а ля Александр Сергеевич Пушкин, Светик всхлипнула, на секунду оторвавшись от Дена.

– Да я смотреть на него боюсь!

Значит, кто-то заходил к нему до Светика. Кто? И зачем этому кому-то моя чашка? Я подняла голову, чтобы сказать это Дену, но заметила за его спиной одетую в черное грузную фигуру Татьяны Викторовны, владелицы нашего офисного центра, приближающуюся к офису Макса со скоростью снаряда огромной разрушительной силы. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.

– Что здесь происходит? – прогрохотала она, грозно нахмурив свои густые черные брови. И я в очередной раз удивилась, как у такой громоздкой, мужеподобной женщины могло родиться такое трепетное создание как Светик.

– Мама! – пискнула Светик, меняя уже влажный джемпер Дена на шелковую блузку матери.

Татьяна Викторовна брезгливо отстранила дочь.

– Ты же знаешь, пока ты замужем за этим…человеком, нам с тобой не о чем говорить.

– Уже можете общаться, – выпалила Сонька – Он умер. И, между прочим, ваша дочь его нашла.

Глаза Татьяны Викторовны невольно обратились в сторону открытой двери в кабинет Макса. Она вздрогнула.

– Как это произошло?

Пока Светик сбивчиво, надолго прерывая свой рассказ рыданиями, излагала события, я смотрела на Дена, силой своей мысли пытаясь привлечь его внимание. Однако он не поддавался моим телепатическим пасам, а бессмысленно таращился куда-то за спину Татьяны Викторовны и подозрительно напоминал пациента гипнотизера во время гипнотического транса. Достаточно было одного взгляда через плечо рыдающей Светланы, и все мгновенно стало понято. По нашему прозаическому и далеко не стерильному коридору к нам приближалась самая безупречная копия того самого эталона женской привлекательности, оригинал которого закодирован в ДНК каждого мужчины. Эталон легко преодолел разделявшее нас расстояние, и вскоре влажные газельи глаза орехового цвета вопросительно разглядывали нашу живописную группу.

– А что тут происходит? – прозвучал голос, от тембра которого у среднестатистического мужчины должна была начаться тахикардия. У нас же с Сонькой перехватило горло от внезапно острого приступа чувства неполноценности, ранее ни меня, ни Соньку не посещавшего. И только нашу Татьяну Викторовну явление чуда народу не впечатлило. Она молча кивнула в сторону открытой двери в кабинет Макса. Прекрасная головка повернулась в указанном направлении и по идеальной коже лица разлилась бледность. Можно было подумать, что новоявленная Галатея возвращается в свое нормальное состояние статуи, если бы не искренний ужас, застывший в прекрасных глазах. Неужели мой бывший жених умудрился очаровать еще и эту нимфу? И все это за те жалкие две недели, пока я отсутствовала?

– Боже мой! – прошептала, тем временем нимфа, закрыла глаза и пошатнулась. Ден с невероятной скоростью вырвался из нашего окружения и быстро поддержал ее за талию. Однако на девушку его галантность впечатления не произвела. Она мгновенно взяла себя в руки и грациозно выскользнула из заботливых рук Дена. Ее лицо приобрело выражение отрешенной задумчивости.

– Спасибо, со мной все в порядке, – ровным голосом поблагодарила она. – Может, все-таки, он еще жив? Вызвать скорую помощь?

Мы переглянулись и помолчали в надежде, что кто-нибудь возьмет на себя неприятное объяснение. Однако наше молчание длилось недолго.

Будто в ответ на ее вопрос двери лифта отворились, и к нашей компании присоединилась группа из двух мужчин в штатской одежде и женщины, облаченной в белый халат.

– Наконец! – торжествующе воскликнула Сонька. – Это я вас вызывала.

Судя по мрачным взглядам новоприбывших, они Сонькиного торжества не разделяли. Полная женщина в белом халате молча прошла в кабинет Макса, один из мужчин последовал за ней.

– У меня просьба ко всем! – обратился к нам второй из группы, пожилой, грузный мужчина с усталым лицом. – Остаться только тем, кто что-нибудь знает о происшествии.

– Давайте, идите работать, – густым басом приказала Татьяна Викторовна, прижимая к внушительной груди Светика.

Прекрасная незнакомка молча повернулась и двинулась в сторону лифта. Зачарованно, как крысиный король за дудочкой Нильса, вслед за ней последовал Ден. Окликать его не имело смысла. Мне хотелось с ним поговорить о таинственном исчезновении моей чашки, но, вероятно, придется подождать. Когда в мужчине начинают говорить гормоны, ждать от него трезвых мыслей не приходится. Мне оставалось вернуться на свое рабочее место и попытаться осознать хотя бы часть того, что произошло в этот день. А если повезет, еще и составить отчет по командировке, который упрямо отторгался моим сознанием.

* * *

Рабочий день никак не хотел заканчиваться. Серый депрессивный дождь за окном усугублял и без того мрачное настроение, а странное предчувствие чего-то ужасного полностью выбивало из колеи. За восемь бесплодных часов за компьютером я сумела сваять только полстранички отчета по командировке. И сейчас просто сидела, тупо уставившись в экран монитора, и ждала каких-нибудь известий. Однако ни Светик, ни Ден не объявлялись. Только Костик, как всегда, пытался привлечь к себе внимание глупыми насмешками на мой счет, да Наталья Сергеевна, тяжело вздыхая, периодически заглядывала в комнату и сочувственно смотрела на меня своими светло-серыми рыбьими глазами. Когда мои нервы окончательно превратились в туго свернутые пружинки, в комнату влетела Светик. Лицо у нее было заплаканным, но на щеках уже играл румянец, а глаза блестели.

– У него случился инсульт! Никакого убийства не было! – почти радостно сообщила она. Боязнь быть обвиненной в убийстве угнетала ее больше, чем утрата любимого супруга. Гораздо комфортнее было скорбеть о нем, не опасаясь оказаться за решеткой. – Так врач сказала. Сонька сразу заткнулась.

– У кого это инсульт? – поинтересовалась тетя Шура, закатывая в комнату ведро с водой и швабру.

– У Макса, – откликнулась я, с наслаждением ощущая, как мои нервы-пружинки медленно возвращаются в нормальное состояние.

– Никак бог наказал, – удивилась тетя Шура, покачав седоватой головой в черном платке. Она была полной, довольно неуклюжей женщиной, а торчащие из-под старушечьей косынки седые вихры старили ее и настойчиво просились к парикмахеру.

– Очень оперативно в нашем случае, – съязвил Костик, прервав мой поток сознания. – Тебя опасно обижать, Линка. Наказание неотвратимо и мгновенно.

– Делай выводы, – лениво парировала я. После бурных событий выпады Костика, как раздражитель, мной не воспринимались. По мере того, как напряжение этого дня, похожего на восьмичасовый фильм ужасов, уходило, меня охватывала усталость. Вопросы о таких мелочах как исчезнувшая чашка и личность прекрасной незнакомки как-то естественно отодвигались на задворки сознания, а их место начало заполнять непреодолимое желание добраться поскорей домой и поспать. Рабочий день закончился, и никаких препятствий этому страстному стремлению не предвиделось. Поэтому я торопливо сорвала с вешалки свой плащ и поспешила к выходу. Однако у самого выхода мне в рукав мертвой хваткой вцепилась Светик.

– Линочка, пожалуйста, не бросай меня! – заныла она своим детским тоненьким голоском, совершенно не соответствующим ее довольно крупному телу. – Я не хочу идти одна к Максу домой. Мне страшно.

– Переночуй у родителей, – резонно предложила я. Меня поход к Максу домой тоже совершенно не вдохновлял, а идея пригласить Светика к себе домой даже не возникала в моем утомленном мозгу. Я была слишком измучена, чтобы выслушивать стенания моей юной сотрудницы в свободное от работы время. Вполне достаточно было сегодняшнего трудового дня.

– Не могу. Мама терпеть не могла Макса. Она меня до утра запилит до смерти своими поучениями. А мне и без них тошно. Ну, хотя бы проводи меня. Пожалуйста.

– Может, пусть тебя лучше Ден проведет? – с надеждой спросила я.

– Ты, прямо, как Костик. С чего бы ему меня провожать? Мы просто друзья! – возмутилась Светик.

– А я ничего другого не имею в виду. Ты же ему не замужество предложишь, а просто по-дружески провести тебя домой.

– Его уже на месте нет, – неохотно призналась Светик. – Наверное, с этой звездой ушел.

Ого! Ден времени не теряет! Мысль об этом была почему-то неприятной. Я тоскливо посмотрела на Светика и вдруг подумала, что сейчас могла бы находиться на ее месте. Могла бы чувствовать себя обманутой, осиротевшей и никому ненужной. Эта мысль меня впечатлила. Все-таки, проводить Светика придется.

– Ладно. Пошли.

Я вздохнула и взяла ее под руку.

Глава II

– Прямо не верится, что ты никогда не бывала в квартире Макса! – удивилась Светик, открывая входную дверь. – Мне кажется, Максимка мог любую женщину, на что угодно уломать.

– Костик же тебе говорил, что я не любая женщина, а биоробот, – смущенно засмеялась я. Наши отношения с Максом не выходили за рамки конфетно-букетных. Может, поэтому он и сделал мне предложение?

Светик распахнула дверь, и я впервые увидела квартиру моего бывшего жениха. Ничего неожиданного в ней не было. Жилище Макса полностью соответствовало характеру этого метросексуала – стильное, дорогое, функциональное, идеально самодостаточное. Малейшее дополнение в ней было избыточным, включая дополнительного жильца. Любая женщина чувствовала бы себя здесь лишней.

– Не очень уютно, правда? – заглянула мне в глаза Светик.

– Как на межпланетной станции – ничего лишнего, – покачала я головой, рассматривая настенные часы с одной часовой стрелкой.

– Он был красной личностью, – грустно предалась воспоминаниям неудавшаяся супруга, приглашая меня сесть на черный кожаный диван.

– Что ты имеешь в виду?

Она вдруг заговорила торопливо и тоненько, скорее всего, потому, что ей просто страшно было молчать.

– Дизайнеры интерьера делят людей на синих, зеленых, желтых и красных. Синие – это люди, которые воспринимают свое жилье как убежище. Оно у них всегда с плотными занавесями, загораживающими их от окружающих бурь, множеством уютных ковриков, салфеточек, цветочных горшков. «Синий» человек прячется в своей квартире, как в норке. Ты чай будешь пить?

– Буду. А остальные? – изобразила я заинтересованность настолько натурально, насколько могла. Мне тоже было не очень уютно в этой стерильной квартире.

– «Зеленые» любят показывать свой статус. Все в их квартире добротное, с тяжелой классической мебелью, качественными коврами, портьерами. Все дорогое, по возможности наличие антиквариата, картин.

Она прошла вглубь квартиры, где, по всей вероятности, находилась кухня. И ее голос зазвучал глуше.

– «Желтые» любят перспективу. Они предпочитают огромные светлые окна, легкую мебель, часто склонны к минимализму, пренебрегают коврами, а часто, и портьерами. Большое значение придают виду из окна.

Чтобы лучше слышать Светика я двинулась в сторону, откуда доносился ее голос.

– Максимка был «красным» человеком. Любил моду, стиль, любил поражать неординарностью дизайнерских решений. Даже если это было в ущерб уюту. Любил демонстрировать свою квартиру. Ты пройдись по квартире, обрати внимание, как он оформил спаль… Ой, извини.

– Ничего. Забудь, – Чудачка! Считает, что напоминание об их брачных отношениях разбередит во мне незаживающую рану.

Решив все-таки полюбоваться дизайнерскими успехами Макса, я прошла по узкому пустому коридору, без интереса заглянула в открытую дверь спальни и… замерла.

Спальня была выполнена в психоделической гамме, и кричала либо об экстремальной оригинальности дизайнерского вуса, либо о неадекватности заказчика. Но отнюдь не сюрреалистический дизайн комнаты заставил мое сердце на мгновение остановиться – на широченной, застеленной черной шелковой постелью кровати спал… человек. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, поэтому идентифицировать его было невозможно. Рядом с кроватью стояла большая дорожная сумка.

Кто это? Вор? Грабил-грабил, устал, лег поспать? А может он…умер?!! Разделся догола, лег в постель в чужой квартире и умер?… У меня за спиной вдруг что-то разбилось. Горячие брызги обожгли ноги. Я быстро обернулась и натолкнулась взглядом на Светкино потрясенное лицо и выпученные от удивления глаза. На полу рядом с моей ногой в чайной лужице валялись черепки чашки.

– Кто это? – испуганно спросила она меня.

– Ты меня спрашиваешь?! – успела я еще прошептать в ответ, прежде чем объект нашего обсуждения вдруг зашевелился, по всей вероятности, разбуженный звуком разбитой чашки. Мы со Светиком застыли.

Черное шелковое покрывало соскользнуло с постели, и глазам потрясенных зрителей предстал сонный, растрепанный молодой мужчина удивительно похожий на Макса. Конечно, близнецом погибшего он, явно, не был, но старшим братом…

– Вы кто? Как вы сюда попали? – голос его был хрипловатый от сна. Лицо выражало искреннее потрясение. Похоже, мы произвели на него не меньшее впечатление, чем он на нас.

– Лучше скажите, как Вы сюда попали? – выпалила я, пряча под возмущением свой испуг. Светик по-прежнему безмолвствовала.

– А как человек обычно попадает к себе в квартиру?

– К СЕБЕ в квартиру? Вы утверждаете, что это ВАША квартира? – ехидно поинтересовалась я, начиная подозревать, что незнакомец просто ошибся дверью или этажом. Надо же было так набраться накануне!

– Не понял Вашего сарказма, – хмуро отозвался мой неожиданный собеседник.

– Наверное, нужно меньше увлекаться крепкими напитками. Тогда голова будет работать гораздо лучше, – едко заметила я.

– Послушайте, обычно я не возражаю против флирта, – он одобрительно окинул меня взглядом – особенно с такой девушкой, как Вы. Но я только приехал, две ночи толком не спал. Может, вы покинете мой дом, кто бы Вы ни были. Обещаю, в милицию звонить не буду.

– А я буду, – расхрабрилась я, ощущая, что незнакомец, если и не пьян, то либо слишком устал, либо от природы неагрессивен.

– М-м-м, придется вставать, – скривился как от зубной боли незнакомец. Потом вздохнул и встал с постели, не потрудившись прикрыться. От бесплатного стриптиза челюсть у Светика отвалилась. Подавая пример целомудрия младшим, я поспешила отвернуться. И моя незадачливая подруга с некоторой неохотой последовала моему примеру. Возмутитель спокойствия засмеялся за нашими спинами.

– Застенчивые воровки, как забавно! Ну, кто собирался звонить в милицию? Почему медлим?

– Может, вы родственник Макса? – наконец, издала звук Светик. В ее голосе слышалась надежда. Скандалов она боялась даже больше, чем незнакомцев в своей спальне.

– Родственник? – прозвучал у нас за спиной удивленный голос.

– Вы на него похожи.

– Надеюсь. Можете обернуться. Мне неудобно разговаривать с Вашими спинами.

Я обернулась и, наконец, смогла более подробно рассмотреть нашего незваного гостя. Теперь в обтрепанных винтажных джинсах и клетчатой домашней сорочке он уже не казался таким похожим на Макса, что не делало его менее привлекательным.

– Так Вы родственник или не родственник? – начала я допрос с пристрастием.

– В некотором роде да, а в некотором роде нет, – его губы тронула легкая улыбка. Похоже, ситуация начала нашего странного собеседника развлекать.

– Послушайте, может, хватит говорить загадками? Кто Вы? – потребовала я.

Незнакомец вдруг легко засмеялся и покачал головой.

– Почему я с вами разговариваю?

Потом он, театрально поклонившись, представился.

– Максим Завадский, собственной персоной. Теперь хотелось бы узнать ваши имена.

Такая наглая ложь вывела, наконец, Светика из каталептического состояния.

– Где Ваш паспорт? – она подошла к незнакомцу и вытянула руку.

– Да Вы с ума сошли! Я ничего Вам не должен доказывать!

– Должны! Потому что Макс Завадский – мой муж! И Вы находитесь в моей квартире!

– Уберите психопатку! Я не женат! – возмущенно воскликнул незнакомец.

– Докажите! – Светик стояла очень близко от собеседника, ее кулачки были сжаты, а на щеках зажглись два красных пятна.

– Ну, хорошо, – он нервно хихикнул, потом быстрым движением вынул из дорогого дорожного пиджака, небрежно лежащего на спинке стула, загранпаспорт и протянул его, почему-то, мне.

– Вот. Ну, что, убедились?

Фотография в документе без всяких сомнений принадлежала нашему странному гостю. А рядом с ней надпись латинским шрифтом свидетельствовала о том, что владелец этого документа, действительно, Максим Завадский. Светик, побледнев еще больше, с невиданной для ее грузноватого тела скоростью бросилась к изящному комоду, скромно стоявшему около большого окна, и быстро вынула из ящика внутригосударственный паспорт своего усопшего супруга.

– Эй! Не смейте трогать мои документы! – возмутился новоявленный Макс Завадский. – Это МОЙ паспорт и он лежит в МОЕМ комоде!

Но мы со Светиком уже не слышали его. Трясущимися от спешки руками развернули маленькую синенькую книжечку. С фотографий в обоих документах на нас смотрел один и тот же человек. И этот человек стоял рядом с нами, явно, нервничая.

– Какой ужас! – содрогнулась Светик. – Этот негодяй женился на мне по чужому паспорту!

– Но как ты этого не заметила?

– Да мне в голову не могло прийти, что он использует ЧУЖОЙ паспорт! Кроме того, сходство довольно приличное. Если не придираться, можно небольшие различия списать на неудачную фотографию.

Она было права. Сходство Максов настоящего и поддельного усиливалось еще и тем, что поддельный Макс носил такую же стрижку, как и настоящий.

– Вы мне объясните, в чем дело или нет?! – закричал наш новый Макс, наконец, полностью теряя терпение. – И верните мне, сейчас же, мои документы!

Его лицо приобрело нездоровую окраску, а руки сжались в кулаки. Светик решила больше не испытывать его терпения и без боя отдала паспорта.

– Вы все поймете, если заглянете на страничку 16 с названием «Семейное положение» вашего паспорта, – мирно предложила я.

Наш собеседник послушался. Глаза у него округлились, паспорт выпал из внезапно разжатых пальцев.

– Ничего-ничего не понимаю, – бормотал он. – Что же это все значит?

– Это значит, что вот эта юная особа, – весело указала я на Светика. – Ваша жена.

Ситуация смахивала на водевиль и начинала меня забавлять. Максим Завадский задумчиво посмотрел на меня, потом перевел взгляд на мою подругу.

– Нет. Я не мог такого сотворить даже в состоянии наркотического транса. Это сон, – он помолчал, тупо глядя на лежащий на полу паспорт. Потом губы его сжались в тонкую линию, и лицо стало жестким. – Где этот негодяй? Я его убью.

– Поздно, – жизнерадостно сообщила я. – Он умер сегодня утром. А нам, кажется, есть о чем поговорить. Может, мирно устроимся на кухне, выпьем чаю и все обсудим. Светик, угостишь нас?

Никто не возражал. И наша веселая компания двинулась в нужном направлении.

* * *

– …вот, собственно, и вся история «вашего» брака, – окончила я свое повествование, допивая чай из черной, странной формы чашки. Мы сидели на стерильной кухне, оформленной в стильных серо-черных тонах, оживляющихся металлическими блестящими поверхностями мойки и огромного холодильника.

– В общем, мой местный аватар сделал предложение Лине, а затем женился на Светлане. А это значит, что я, совершенно неожиданно для себя, являюсь законным владельцем чужого гарема, – за время нашего чаепития Макс успокоился и начал воспринимать всю эту сюрреалистическую ситуацию со здоровым сарказмом. За этот вечер мы успели узнать, что он успешный художник-дизайнер, что последний год работал по контракту в Германии и отличался от лже-Макса так, как отличается качественный подлинник от дешевой подделки. Это, явно, бросалось в глаза не только мне, но и Светику. Она смотрела на нашего нового знакомого зачарованным взглядом, и, казалось, уже не думала о своей горькой вдовьей судьбе.

– Мы завтра же подадим на развод! – с оттенком сожаления заверила она своего нового кумира. – Мне очень жаль, что я невольно доставила вам неудобство.

– Тебе незачем извиняться. Это не твоя вина. Но вот, кто этот самозванец, который опозорил меня и тебя, я бы узнать хотела, – мрачно заметила я. – Вы, Макс, кому-то оставляли свои ключи, на случай форс-мажорных ситуаций?

– Я всегда оставляю запасной ключ консьержу, когда уезжаю. Удобно, особенно в случае каких-нибудь форс-мажорных обстоятельств. Например, если у соседей сверху начнет что-нибудь протекать…

– И больше никому?

– Нет. У меня много друзей, но я не люблю, когда мою квартиру превращают в дом свиданий. Поэтому никогда не оставляю ключи знакомым.

– Вы забрали его, когда вернулись?

– Нет. В комнате вахтера никого не было. Я открыл квартиру своим ключом.

– Тогда все просто. Пойдем к нему и спросим, с каких пор он раздает чужие ключи каждому желающему?

– Не возражаю, – быстро согласился Максим.

– А как же…, – застеснялась Светик.

– Что? – быстро посмотрела я на девушку.

– Мы же, наверное, уже не вернемся в эту квартиру…

– И что же?

– Мне нужно собрать вещи.

Я совсем забыла, что Светик уже начала укореняться в этом интерьере.

– Хорошо. Мы тебя подождем.

Светик убежала собираться, а мы с Максимом остались на кухне. Он задумчиво посмотрел на меня и изрек.

– Не понимаю.

– Чего именно?

Внезапно он одарил меня очаровательной улыбкой, глаза его лукаво блеснули.

– Почему он выбрал ее? Я бы предпочел оказаться женатым на Вас. Возможно, нам даже стоило бы повременить с разводом… До тех пор, пока моральный ущерб, нанесенный мне, не был бы возмещен?

Удивительно, ни усталость, ни полная абсурдность ситуации, ни мрачные перспективы будущего развода – ничто не может отвлечь мужчину от флирта. Но мой измученный организм на игривость настраиваться отказывался. Поэтому я постаралась пресечь его поползновения в зародыше.

– Боюсь, в этом случае для вас это маленькое недоразумение моральным ущербом не ограничилось бы. Я очень меркантильна.

– Вы собирались замуж по расчету? – быстро спросил он.

– А бывают другие причины вступать в брак?

Однако мой ответ его почему-то развеселил.

– Прекрасный ответ! Я сам бы не смог ответить…

– Не слушайте ее! – перебил его тираду тоненький голосок Светика. – Это не она, это ее колючки говорят! Она не соглашалась на его предложение!

Светик стояла у входа в кухню, в ее руках была небольшая дорожная сумка. Глубоко пустить корни на новом месте Светик, явно, не успела.

– Ты собралась? – обрадовалась я возможности сменить тему разговора. – Тогда, может, пойдем?

Максим галантно вызвался поиграть в Светкиного носильщика, и мы дружно спустились на первый этаж, где обитал консьерж.

– Это не тот, которому я оставлял ключи, – удивленно заметил Максим, рассматривая крупного пожилого мужчину, тихо дремлющего в каморке.

– Здравствуйте! – Звонко поздоровалась Светик. Охранник вздрогнул и открыл глаза.

– Скажите, а Виктор Федорович еще здесь работает? – поинтересовался Максим.

– Если Вам нужен бывший охранник, то он уволился, – равнодушно ответил мужчина. – Давно. Более полугода назад.

– А как его найти? – поинтересовался Максим.

– Понятия не имею. Мы приятелями не были.

– Скажите, а когда Вы принимали у него дела, он вам что-нибудь оставлял для Максима Завадского? Не помните? Ключи, например…

Охранник подозрительно посмотрел на Максима, потом перевел взгляд на Светлану.

– Но я же их отдал ему на руки! У Вас что-то пропало? Вы же знаете, что я отдаю ключи от квартиры только в руки хозяина. Когда он уезжает, всегда оставляет ключи мне.

– А как вы тогда, впервые увидев его, узнали, что человек, который назвался Завадским, действительно, не мошенник.

– Он показал – охранник задумался на минуту – водительские права. Я хорошо помню. Паспорт у него был слишком далеко в сумке. А Вы кем, собственно, ему приходитесь?

Максим молча протянул ему паспорт.

– Не может быть! – Охранник побледнел. – Он прожил здесь все это время…

– Все просто, – хмуро обратился ко мне Завадский.

– Во всяком случае, винить Вам некого, – не удержалась я от язвительного замечания. – Ключи Вы отдали сами.

Максим устало потер виски пальцами.

– Вы правы. Думаю, на сегодня с меня хватит, – он вздохнул и вежливо предложил – Девушки, вам такси вызвать?

Мы дружно отказались, и вскоре наш неожиданный новый знакомый со старым именем покинул нашу компанию. А я осталась наедине с потрясенной Светкой и проблемой ее ночлега. Лицо у моей юной сотрудницы было несчастным, в глазах стояли слезы. Я представила, какая буря восторга ожидает ее в доме у родителей, вздохнула и вызвала такси. Одиночество в этот вечер мне не грозило.

Глава III

Если квартира Макса Завадского отличалась изысканностью дорогого «хай тека», то в моем скромном жилище доминировал жестокий минимализм. Не могу сказать, что я была фанатичной поклонницей этого стиля. Просто мои финансовые возможности, истощенные ипотечным кредитом, не позволяли мне излишеств. К сожалению, в понятие «излишество» входило и дополнительное спальное место, поэтому мысли о Светкином ночлеге вызывали у меня ощущение, похожее на зубную боль. Моя спутница заглядывала мне в глаза с надеждой потерявшегося щенка, и от ее взгляда мне становилось и вовсе тошно.

По мере приближения к моему дому надежда найти какой-то выход испарялась со скоростью жидкого азота в жару. Я уже почти убедила себя, что спать на полу ничем не тверже, чем на полке в поезде – все зависит от степени усталости – как вдруг судьба улыбнулась мне, впервые за этот день. Наклонившись в окошко вахтерши, чтобы поздороваться, я заметила в углу ее комнатки скромную раскладушку.

Ничего не объясняя, дала Светику ключи и назвала номер своей квартиры. После того, как моя сотрудница скрылась в лифте, можно было начинать дипломатические переговоры. Они, в свою очередь, были немедленно переведены практичной вахтершей на коммерческую основу, и вскоре я стала счастливой обладательницей раскладушки на всю ночь.

Гордость за свою недюжинную способность выходить из сложных ситуаций подняла мне настроение и ослабила бдительность. Не поинтересовавшись, почему входная дверь в квартиру приоткрыта, я влетела внутрь. Свет в квартире включен не был, но сквозь окна комнату освещали неоновые огни вывесок магазинов в здании напротив и уличные фонари. В этом неясном свете никаких следов Светика в моей квартире не обнаруживалось. Только где-то рядом со мной на полу мяукал котенок. Откуда у меня в жилище взялся котенок? Я поставила раскладушку, включила свет и посмотрела в сторону, откуда доносились странные звуки. Рядом с входной дверью, прижавшись спиной к стене и обхватив руками голову, на полу сидела Светка и поскуливала.

– Что случилось?

– Он меня ударил и убежал, – всхлипнула девушка.

– Кто «он»?

Я присела на корточки и попыталась заглянуть в лицо своей гостьи.

– Не знаю. Я открыла дверь, вошла. А он меня подстерегал за дверью. Ударил чем-то тяжелым по голове, толкнул и убежал.

– Ты его увидеть успела?

– Не успела. Когда он меня толкнул, я ударилась лбом о дверь и, кажется, потеряла сознание. Потому что не помню, как оказалась на полу. Вот посмотри!

Светик отвела рукой светлую густую челку со лба и показала огромную бардовую ссадину, уже оформившуюся во внушительную шишку.

– Да-а-а, пятачок прикладывать поздно, – посочувствовала я. – А что сзади?

Светик показала место на затылке, где под волосами тоже прощупывалось нечто круглое и выпуклое внушительных размеров. Орудие нападения валялось рядом – тяжелый толстый иллюстрированный атлас зарубежной живописи, подаренный мне в прошлом году в день рождения. Я невольно посмотрела в противоположные угол, где за неимением полок прямо на полу обычно стояли книги, сложенные аккуратными стопочками. Только теперь я обратила внимание, какой беспорядок царил в моей полупустой квартире. Никаких стопочек больше не существовало. Книги валялись по всему полу в художественном беспорядке, с кровати был жестоко сброшен матрац, и простынь белым флагом капитуляции свисала с растерзанной подушки. Сама кровать была сдвинута с того места, в котором я ее оставила две недели назад. Выпотрошенный платяной шкаф с открытыми настежь дверцами завершал собой апофеоз погрома. Моя одежда бесформенными кучками валялась на полу рядом с ним.

Светик забыла о полученных травмах и круглыми от ужаса глазами смотрела на последствия погрома.

– Нет, этот день никогда не окончится! – простонала я. – Иди в ванную, приложи себе что-нибудь холодное на лоб, а я уберу это безобразие.

– У тебя ничего не украли?

– Если меня кто-то хотел ограбить, то его должно быть постигло огромное разочарование. Самая ценная вещь в моей квартире – книга, которой тебя ударили по голове. Но, как видишь, и она вору пригодилась только в качестве оружия.

Светка отправилась плескаться и всхлипывать в ванную, а я принялась торопливо приводить в порядок свои нехитрые пожитки и размышлять над иронией судьбы, по которой моя неудачливая сотрудница, заняв мое место невесты, пережила все неприятности, которые предназначались мне.

* * *

Далеко за полночь последствия погрома были ликвидированы, боевые раны залечены, чай с валерьянкой и пустырником вместо заварки выпит, спальные места восстановлены… К моменту, когда свет, наконец, был погашен, мне казалось, что я больше никогда не смогу пошевельнуться. А стоит только коснуться головой подушки, как я моментально отключусь. Однако стоило мне сомкнуть веки, как перед глазами возникло мертвое лицо моего бывшего жениха, из рассеченного лба которого вытекала черная капля, и белые пальцы мертвой хваткой вцепившиеся в мою чашку. Чашку, которая исчезла. Кому и зачем она так понадобилась, что этот кто-то не побоялся вырвать ее из коченеющей руки трупа?

– Ты спишь? – ворвался в мое сознание шепот Светика.

Я напряглась, подавляя страстное желание ответить резкостью. На эти сутки мне было с лихвой достаточно общения со Светиком. Лучше промолчать.

– Ты просто не хочешь говорить, – резонно заключила девушка, но выводов не сделала. – Ты, все-таки сердишься на меня из-за Макса. Я знаю, что не должна была соглашаться на его предложение. Знала, что он не любит меня. Но я совсем голову потеряла! Надеялась, что он привыкнет ко мне, может, полюбит. А он… Он даже не прикоснулся ко мне.

Светик всхлипнула и продолжила.

– Я ему была просто нужна, как гарантия.

А вот это уже было интересно, и я не выдержала.

– Гарантия чего?

– Не знаю точно. Понимаешь, Макс сделал мне предложение сразу после того, как у моего отца случился инсульт. Думаю, он боялся, что после того, как мама заняла место отца в бизнесе, она не захочет больше видеть его в нашем офисном центре. Она Макса терпеть не могла.

– Думаешь, она хотела разорвать договор аренды? Но в нем обязательно должны были быть штрафные санкции на случай внезапного расторжения контракта. Неужели ее ненависть к Максу была такой сильной, что она готова была потерять деньги и репутацию для ее удовлетворения?

В своей мелочной скупости Татьяна Викторовна могла бы дать фору любому дядюшке Скруджу, поэтому гипотеза Светика казалась неправдоподобной. Что-то в этом было другое.

– А более конкретно Макс тебе ничего не объяснял?

– Нет. Он вообще со мной практически не общался. И на все вопросы отвечал грубостью. А тебя он, действительно, любил. Неужели ты этого не чувствовала?

– Ты читаешь слишком много любовных романов.

– Откуда ты знаешь?

– Иначе бы ты не влюбилась в Макса. Он вел себя, как типичный герой любовник. Я даже подозреваю, что он старался подыграть женским фантазиям вполне осознанно. Не удивлюсь, если он почитывал любовные романы в качестве пособия по обольщению.

– Ты думаешь, он притворялся?

– Думаю, что он очень искусно манипулировал всеми.

– А почему же с тобой у него не получилось?

«Потому что у меня был очень печальный подобный опыт» – подумала я, а вслух сказала:

– Наверное, больше люблю читать детективы, а не любовные романы. А может, я, действительно, биоробот.

– Ты, конечно, шутишь. Но когда я пытаюсь представить, что бы сделала с соперницей, отнявшей у меня жениха, опозорившей перед всеми…

– И что бы ты сделала?

Разговор меня уже утомил, но был у него и определенный снотворный эффект. Я начала тихо засыпать. И уже сквозь теплую вату сна слушала слова Светика.

– Не знаю, наверное, убила бы.

– Мысль интересная, – пробормотала я – И если ты меня еще раз разбудишь, я, пожалуй, предметно обдумаю ее…

Ответа Светика я уже не услышала…

* * *

– Оба компьютера? Одновременно? – Ден недоуменно рассматривал черный, как безлунная ночь, монитор Светика, на котором криком о помощи сигналил белый курсор. Картинка на дисплее моего компьютера была совершенно аналогичной, – С раннего утра? Да как вы успели? Чем Вы этой ночью занимались?

– Думаю, любовью, – как всегда блеснул остроумием Костик.

Ден оторвался от созерцания всеобщей компьютерной комы и с удивлением посмотрел на Костика.

– Они провели ночь вместе, – пояснил свою мысль мой сотрудник.

– Завидуешь? – усмехнулась я, только вполуха прислушиваясь к беседе. Осознание масштабов катастрофы полностью отключило меня от реальности. Проект, внезапно исчезнувший с харддиска моего компьютера, был моим первенцем. Первым полностью самостоятельным творением моего интеллекта. Проект, в котором я являлась руководителем, и который должен был стать моей рекламой и визитной карточкой. Гарантией того, что никакие ипотечные взносы не будут угрожать моей квартирке. Ради моего детища я терпела постоянные капризы заказчика, ездила в изматывающие командировки в ответ на первые признаки его недовольства. И эта катастрофа случилась всего за неделю до моего карьерного триумфа!

– Чему завидовать? – дерзко не унимался Костик, ошибочно приписывая несчастное выражение моего лица своему остроумию, – Тому, как мастерски тебя кинули?

Завидовать, действительно, было нечему. За оставшееся до окончания проекта время, я ни при каких условиях не успею его восстановить. Последним моим самостоятельным креативом в этой организации, скорее всего, будет заявление об уходе «по собственному желанию», если сильно повезет. И… прощай моя милая квартирка… Моя выстраданная самостоятельность… Мое душевное спокойствие…

Мне хотелось забиться куда-нибудь в подсобку и порыдать в одиночестве, а не заниматься бессмысленным спаррингом с Костей. Но я привыкла оставлять последнее слово за собой.

– Ты уверен? Может, ты даже знаешь кто? А может, и гадать не нужно?

– Ты думаешь, что это сделал я? – Костик сразу же прекратил ерничать.

– У тебя была возможность. Ты пришел сегодня раньше всех.

– Но зачем мне это нужно?

Я не верила, что Костик причастен к этому мини-теракту, но смыть с его лица ехидство было приятно. Поэтому я продолжила.

– Ты всегда хотел получить мою должность.

– А зачем портить комп Светика?

– Светик – мой ассистент. В ее компе была часть проекта.

– Я тоже работал с вами. Это ты помнишь? – Костик всерьез перепугался. Утопая, я могла потащить его за собой. – Кстати, когда я пришел…

Он вдруг задумчиво замолчал.

– Что случилось, когда ты пришел? Ты кого-то видел? – быстро заинтересовалась я.

– Никого, – неуверенно ответил мой сотрудник, торопливо повернулся к своему компьютеру и с внезапным воодушевлением взялся за работу. – Но комната была уже убрана.

– Ты полагаешь, что с моим компом тетя Шура порезвилась?

– Не обязательно. Она могла что-нибудь видеть, – неуверенно ответил Костя. – Подозрительное, я имею в виду…

Проекту я уже помочь ничем не могла. А вот найти обидчика по горячим следам еще вполне можно, если потороплюсь.

– А это мысль, – изрекла я вслух. – Ден, ты не видел тетю Шуру, когда шел к нам?

Я впервые за это утро обратила внимание на Дениса, который сосредоточенно колдовал над моим компьютером. После его вчерашнего исчезновения с незнакомой Галатеей общаться с ним мне почему-то не хотелось.

– Она медленно двигалась в сторону моего офиса, – пробормотал Денис. – Кстати, куда делась Света?

– Удивляюсь, что тебя это еще интересует, – фыркнула я.

– Я, вообще, удивительная личность, полная загадок… – улыбнулся он. – А все-таки, где она?

После того, как Светик обнаружила, что ее компьютер больше не работоспособен, она вызвала Дениса и убежала рыдать в кабинет Татьяны Викторовны.

– Плачет на широкой груди своей матери.

После ужасной ночи, наполненной слезами и жалобами моей сотрудницы, ее короткое отсутствие было облегчением.

– Из-за Макса?

– Нет, из-за поломки компа. Все. Бегу искать тетю Шуру. Если начальство будет меня требовать на ковер, вы не знаете, где меня искать.

– Если ты немного подождешь, я пойду с тобой, – предложил Ден, не обращая внимание, на мои выпады.

– Зачем? Я знаю, где находится твой офис.

Я быстро выскочила из комнаты.

Кто же меня так ненавидит? Ни одна конкретная ненавидящая меня личность не вспоминалась. Может, я просто кому-то мешаю? Как я могу мешать? Даже если меня сегодня уволят, никто уже не спасет репутацию нашей фирмы. На мою должность никого так быстро не найдут. У Костика занять мое место тоже никаких шансов – его рабочий стаж насчитывал неполные три месяца. Больше на мою работу никто не претендовал. Не такая уж она была престижная. Более именитый дизайнер больше заработал бы во фри-лансе. Мне же просто необходима была постоянная работа для выплаты кредита. Что еще могло быть причиной несомненной ненависти ко мне? Или такая у меня карма, вызывать ненависть у малознакомых людей? Так было на прошлом месте работы, и так будет всегда?

Углубившись в невеселые мысли, я потянула на себя дверь кабинета, где обычно обитал Денис. Тетя Шура, действительно, возила там грязной тряпкой по линолеуму. На мое появление она отреагировала довольно вяло – просто подняла на меня свои большие печальные коровьи глаза.

– Ищешь Дениса? Его здесь нет, – сочувственно сказала она.

– Нет-нет. Мне нужно поговорить с Вами.

– Со мной? – удивилась женщина. – Говори.

– Вы не помните, когда убирали мою комнату, кто-нибудь туда заглядывал? Или, может, Вы заметили там что-то необычное?

– Что-то случилось?

– Да, кто-то испортил мой компьютер.

Тетя Шура на минутку задумалась, потом кивнула.

– Не знаю, поможет это тебе или нет… Утром я обычно беру ключи от офисов у охранника на вахте. В этот раз ключа на месте не было. Я решила, что кто-то из вас забыл его сдать, но на всякий случай попробовала отворить дверь. Она была отперта. Внутри никого не было, но бумаги с твоего стола валялись на полу. Я их подняла и положила обратно. Вот и все. Может, кто-то из вас накануне не вернул ключи вахтеру?

Я покачала головой. Никто не мог их оставить себе, потому что комнату всегда закрывала я.

– А ключи? Где они?

– Не знаю. Я их не искала. Дверь была не заперта – больше мне ничего для работы не нужно. Я убрала и ушла, оставив дверь открытой. Сходи на проходную. Может, охранник кого-нибудь запомнил?

Мысль была вполне разумной и я, поблагодарив тетю Шуру, вылетела из офиса и… натолкнулась на Дениса.

– Ты быстро бегаешь, – спокойно заметил он, не уступая мне дороги. – За тобой не угонишься.

– Мне нужно успеть узнать, кто меня пытается выжить из организации до того, как меня уволят, – хмуро пояснила я.

– Зачем? – невинно удивился он.

– Чтобы нанести ему телесные повреждения. Так, я думаю, напишут в протоколе, – я подозрительно посмотрела в его смеющиеся глаза. – Ты что-то знаешь?

– Увы. Я не знаю твоего обидчика, – он сделал эффектную паузу – Но мне точно известно, что тебя не уволят.

– Почему ты так уверен?

– Светик так часто устраивала компьютерные катастрофы, что я начал ежедневно делать резервные копии ее харддиска, а заодно и твоего. На всякий случай.

– И…

– Все, что ты сделала до командировки, уже снова на твоем компе. Ты все-таки, делай копии своих работ. Компьютеры иногда ломаются, а я не всегда бываю таким предусмотрительным.

Осознание своего счастья начало медленно доходить до моего измученного накануне Светиком мозга.

– Ты поэтому просил меня подождать?

– Угу. Хотел произвести впечатление.

Осторожная надежда, наконец, превратилась в щенячью радость, и я, совершенно неожиданно для себя, привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. Денис оторопел от моего неожиданного нападения, порозовел и неловко засмеялся.

– Кажется, мне это удалось.

– И, кажется, не только на меня, – заметила я, глядя, как со стороны лифта к нам стремительно приближается Сонька. Лицо ее не обещало ничего хорошего.

– Быстро ты забыла своего жениха, – мстительно бросила она мне и, не давая мне возможности парировать ее колкость, тут же сварливо обратилась к Денису. – Что это значит?

– Что «это»? – поинтересовался Денис.

– У тебя уже клавиатуры на всех не хватает?

– Какой клавиатуры?

Они стояли, глядя друг на друга, красные и раздраженные, загораживая дверь в офис.

– Ребята, может, пропустите меня? – жалобно попросила из-за моей спины тетя Шура.

Оппоненты посторонились, продолжая сверлить друг друга взглядом, и пожилая женщина торопливо проскользнула в сторону лифта.

– Ты помнишь, что я вчера просила поменять клавиатуру в компьютере Макса?

– Ну и что?

– Долго мне еще ждать этого счастливого события?

– Ты хочешь сказать, что новая клавиатура снова не работает?

– Нет. Я хочу сказать, что никакой клавиатуры в офисе Макса нет! Никакой. Ни старой, ни новой.

– Ты утверждаешь, я забрал нерабочую клаву, а новую не принес?

– Наверное, наша новая звезда модельного бизнеса произвела на тебя слишком сильное впечатление.

– А может, это тебя глючит? В связи с потерей любимого шефа? – холодно парировал Ден. – Пошли! Я хочу сам это увидеть!

И не дожидаясь нашей реакции, устремился к лифту.

– Ты думаешь, я сумасшедшая?! – возмутилась Сонька, стараясь успеть за Денисом.

Он только пожал плечами. Заинтригованная таким поворотом событий, я отложила свое расследование на потом и устремилась за ними.

* * *

– Но ее здесь только что не было! – растерянно повторяла Сонька, потрясенно уставившись на клавиатуру. Она прикоснулась рукой к клавишам, будто боясь, что эта деталь компьютера вдруг исчезнет от ее прикосновения, подняла ее и осмотрела со всех сторон. Ассистентка Макса вдруг растеряла всю свою агрессивность и из разгневанной фурии превратилась просто в женщину, немолодую, некрасивую, потерявшую работу и одновременно человека, в которого явно была влюблена.

– Если так сегодня дальше пойдет, я, наверное, до вечера не доживу. Умру от нервного истощения, – устало посмотрел на часы Денис. – Подумать только! Сейчас только десять утра!

– Ничего не понимаю, – тупо повторяла Сонька, яростно массируя свои виски кончиками пальцев. – Что со мной происходит?

Возможность воспользоваться Сонькиным душевным смятением была неодолимым искушением для меня. И я не устояла.

– Не переживай ты так! – бодро утешила ее я. – Ты просто думала о чем-то другом! Так бывает. У тебя вчера был слишком сильный стресс. Ты ведь была для Макса не только ассистенткой, но и другом.

Сонька подозрительно посмотрела на меня. Ее достаточно склочный характер не позволял ей иметь друзей.

– Ты злорадствуешь? – в ее голосе звучала почти надежда.

– Нет. Сочувствую. Правда. Ты, кстати, долго с Максом была знакома?

Я исподтишка наблюдала за изменениями лица моей собеседницы. В ней явно проходила внутренняя борьба между привычкой говорить гадости и желанием выплакаться в чью-то жилетку. Как я и предполагала, моя жилетка показалась Соньке вполне привлекательной. Кроме того, больше ничего более подходящее в ближайшей перспективе не ожидалось. И она заговорила.

– Мы познакомились, когда он проводил конкурс на место ассистента. Я увидела его и поняла, что эта работа будет для меня… – и она, уткнувшись в мой тонкий свитерок разрыдалась. – Он тебя любил. Я знала. Я для него была слишком старой и уродливой. Но я все равно надеялась, что он когда-нибудь оценит мою преданность. Тебе он был не нужен. Я видела. И даже не ревновала.

Пока Сонька исповедовалась моему свитеру, Денис спокойно сидел на кресле Макса, терпеливо смотрел на дождь за окном и упрямо не замечал моих попыток привлечь его внимание. Похоже, он испытывал облегчение, что носовым платком служит моя, а не его одежда.

– Ты ошибаешься. Если он был так влюблен, зачем он так скоропалительно женился на Светлане, – мягко возразила я, чем спровоцировала новый всплеск откровений.

– Не знаю, точно. Его сильно потряс несчастный случай с отцом Светы. Тебе, конечно, уже сказали, что ее отец уже неделю лежит без сознания в реанимации. Так вот, когда с ним случился инсульт, они с Максом, как раз, беседовали в кабинете директора. Макс и Скорую вызвал… После того, как все было окончено, Макс сильно набрался. И все твердил: «Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы она все узнала».

– Кто, она? И что именно она узнает?

– Не знаю. Может, просто алкогольный бред – он был сильно пьян. А на следующий день женился на Светке. Может, предчувствовал, что и сам так окончит, как его тесть?

– А в день смерти к Максу никто не приходил?

– Этот день у него не приемный. Он занимается… занимался делами. Так что посетителей не было. Хотя… – Сонька перестала всхлипывать. Ее взгляд вдруг снова обрел остроту. – К нему заходила эта новая красотка. Хотела проконсультироваться, – она презрительно хмыкнула – Ей он, конечно, отказать не смог. Минут пять пообщались, и она ушла.

– Каким он был после ее посещения?

– Как обычно: деловым, немного хмурым. Велел мне больше никого не пускать.

К сожалению больше ничего не знаю. Почему он, такой молодой, такой здоровый, – она снова расплакалась.

Я подождала, пока ливень слез перейдет в моросящее всхлипывание, и попыталась посадить Соньку на стул. Она послушалась, и мы с Денисом направились к выходу, но покинуть эту долину горя не успели.

– Вот вы где! – с осуждением, как будто застала нас на горячем во время ограбления офиса, произнесла Татьяна Викторовна, входя в комнату. Вместе с ней были Светик и один из следователей, которых мы видели накануне. – Вот и все заинтересованные лица в сборе.

Следователь медленно обвел нас хмурым и пронзительным взглядом и вздохнул.

– Причина смерти Максима Завадского не была естественной. Он был убит.

Мы замерли все, как фигуры в детской игре, в той позе, в которой нас застали эти слова и побледнели, каждый в меру своих возможностей. Следователь, не давая нам опомниться, продолжал:

– Сначала у нас не возникло никаких подозрений. Симптомы были слишком знакомыми. Вскрытие провели только для порядка. Однако состояние внутренних органов и анализ крови показал наличие в крови – он, явно получая удовольствие от демонстрации своей эрудиции, произнес что-то совершенно не выговариваемое и мной не воспринимаемое. – Это сосудистое средство, которое в больших количествах может привести к инсульту. А это значит, что наш потерпевший был отравлен.

В голове у меня моментально возник образ: моя чашка в окостеневших мертвых руках. Пол внезапно начал покачиваться под моими ногами, и мне пришлось сесть рядом с Сонькой. Где моя чашка?!!

– Ему сделали укол? – с надеждой спросила я.

– Нет. Следы лекарства найдены и в желудке, вместе с остатками кофе. Потерпевший его выпил.

Слабая надежда умерла, осталось отчаяние. Если кто-нибудь узнает, что Макс пил из моей чашки…

Пока следователь наслаждался произведенным на нас эффектом, инициативу перехватила Татьяна Васильевна.

– У всех вас была возможность всыпать в его кофе эту гадость! – прогрохотала она над моей головой. – Ты приносишь ему кофе? – грубо обратилась она к Соньке.

– Обычно, да. Но вчера он сказал, что сварит себе его сам! – защищалась Сонька.

– Это только твои слова! – продолжала натиска Татьяна Васильевна, грозно сверкая глазами.

– Но зачем мне было это делать?

– Ты была влюблена в него, а он не обращал на тебя внимания. Бегал за каждой юбкой, кроме твоей. И в довершение всего, женился на моей дочери!

– Но с тех пор прошла уже неделя! – опешила ее оппонентка.

– Я думаю, что последней каплей была его новая пассия, Нина.

Упоминание о новом раздражителе, наконец, привело Соньку в чувство.

– Для кого она была последней каплей? – бросилась она в контрнаступление. – Может, для Вашей дочери? Она была женой Макса, а не я! Это для нее было унижением, не для меня! Может, Вы так рьяно обвиняете меня, чтобы отвести подозрения от дочери?

Следователь с интересом слушал перепалку и молча что-то записывал в небольшой блокнотик. Думаю, такие подозреваемые, как мы, были для него подарком.

– Думаете, я не знаю, как он к ней относился? Да он унижал ее постоянно перед всеми, – мстительно продолжала Сонька. – А может, это сделали Вы? Ваше материнское сердце не выдержало страданий дочери?

Татьяна Викторовна побагровела, а я инстинктивно съежилась в ожидании раскатов ее громового голоса.

– Да меня не было в этот день на работе! Ты лучше на них посмотри! – она указала царственным перстом в нашем направлении. – Брошенная невеста и брошенный ухажер!

Я открыла рот, чтобы оправдаться, но Денис остановил на меня предостерегающим взглядом.

– У всех был мотив! – продолжала женщина.

– А возможности? Сколько времени должно было пройти с момента приема лекарства до его действия? – спокойно спросил Денис, переключая, таким образом, наше внимание на менее конфликтную тему.

– От десяти до двадцати минут, – поддержал его следователь. – Если учитывать время его смерти, которое установлено во время вскрытия, то можно сказать, что отравление произошло между десятью и половиной одиннадцатого.

В памяти сразу же возник e-mail, который я получила накануне от Макса. Упоминание о том, как он касаясь чашки губами, думает обо мне. Он писал письмо, когда пил эту последнюю чашку кофе в своей жизни! И думал обо мне! Ощущение причастности к смерти заставило меня вздрогнуть. Следователь внимательно посмотрел на меня.

– Я получила от Макса электронное письмо в это время, – ответила я на его взгляд. И пересказала содержание послания, избегая личных подробностей.

– Вы можете показать мне его?

Я грустно покачала головой.

– К сожалению, вся информация с моего компьютера была стерта. Денис может подтвердить.

– Но это письмо должно было сохраниться в компьютере Макса! – оживилась Сонька. Она быстро нажала на пуск, и мы с надеждой приникли к экрану.

Увы! Утренний ужас повторился. Компьютер мирно гудел прекрасно работающим вентилятором, но на этом вся его работа заканчивалась. С черного мертвого экрана монитора единственным признаком жизни пульсировало белое тире курсора.

Денис тихо выругался.

– Эпидемия какая-то!

– Насколько я понял, письмо мы уже не прочтем, – спокойно заметил следователь.

– Может, Вы вспомните, кто заходил к Максиму Завадскому в это время? – спокойно обратился он к Соньке.

Наш главный обвинитель и правдолюб долго и мучительно вспоминала эти мгновения, но ничего конкретного ей на ум не приходило.

– Вы еще долго здесь все будете? – раздался голос тети Шуры. – Может, выйдете в приемную, а я помою в этой комнате? Можно?

– Да, да, конечно, – вежливо ответил следователь, и мы хором вышли из помещения. Только Сонька продолжала сидеть на своем стуле.

– Ты остаешься? – обернулась я к ней и застыла. На лице у женщины было выражение удивления и ужаса. Она вспомнила!

Однако мгновение прозрения длилось недолго. Лицо Соньки обрело прежнее выражение.

– Иду, – хмуро ответила она, после чего встала со стула и последовала за остальными.

Я поняла, что откровений не будет.

Наша беседа со следователем была короткой и исчерпывающей. Каждый из нас вынужден был сообщить, где он находился в указанное время и кто это может подтвердить. Затем наш мучитель потребовал повторить наши показания в письменном виде, предупредил не покидать город и, наконец, откланялся.

Некоторое время все молчали, полностью деморализованные этой новостью. Я подумала, что в далекие времена кисейных барышень, если беседа внезапно прерывалась и наступала минута молчания, говорили «тихий ангел пролетел». В нашем случае, по всей вероятности, пролетел призрак того, кто называл себя Максом Завадским. Я поежилась.

– Ты замерзла? – с укором спросила Светка, будто эта человеческая слабость была чем-то неприличным.

– Просто не по себе, – у меня была веская причина так себя чувствовать. В конце концов, вещество, которое убило моего беспутного жениха, находилось в МОЕЙ чашке, а где находится моя чашка… лучше не гадать. А, может, это Сонька ее убрала? Зачем? Я посмотрела на бывшую ассистентку Макса и заметила, что она пристально наблюдает за нами.

– Ты что-то вспомнила? – поинтересовалась я.

– Возможно, – сухо ответила она. – Только это информация не для ваших ушей.

– Денис, когда ты мне починишь компьютер? – сухо обратилась она к Денису.

– Закончу с компом Лины и приду.

– Тогда, я думаю, вам здесь больше делать нечего.

– Это тебе здесь больше нечего делать, – зашипела на нее Татьяна Викторовна.

– Время аренды офиса еще не истекло, – спокойно парировала Сонька.

– Он был арендован на имя Завадского. Поэтому даю тебе время собраться, скажем, до послезавтра. После этого тебя в здание не пустят.

– Мне хватит, – и вдруг улыбнулась. От ее улыбки мне стало как-то не по себе.

– Посмотрим, – с тихой угрозой изрекла владелица нашего центра. Потом спокойно обратилась к дочери – Пошли. Мне нужно поговорить с тобой.

Светик с отчаянием посмотрела на меня, потом покорно опустила голову, и они вышли.

Сонька продолжала сверлить взглядом нас с Денисом, с откровенным вызовом ожидая наших вопросов. Поэтому, никаких вопросов мы ей задавать не стали.

– Ты же сказал, что с моим компом уже все в порядке? – удивленно спросила я Дениса, когда мы остались в коридоре одни.

– Мне кажется, что об этом лучше никому не говорить, – спокойно заметил он. – Ты разве не хочешь узнать, кто это сделал?

– Насколько я поняла, с компом Макса произошло то же самое.

– Может, целью диверсии была вовсе не твоя карьера?

– А что? Что общего может быть между моей работой и его?

– Возможно, если бы я знал это, то догадался, кто и зачем убил Макса.

– Который на поверку оказался вовсе не Максом, – мрачно добавила я.

Денис вопросительно посмотрел на меня.

– Пойдем. Я тебе по дороге расскажу о том, как я провела вчера вечер.

И мы медленно двинулись по направлению к лифту.

* * *

День, наконец, закончился. Никаких неожиданностей больше не произошло. Ключ от офиса я нашла на его обычном месте, охранник тоже не помнил ничего необычного. Может, это я сама забыла его вчера сдать на вахту? Я уже ни в чем не была уверена. Биоробот по имени Лина явно работал с перегрузкой, как сказал бы Костик.

Мелкий противный дождик не располагал к оптимизму. Однако Татьяна Викторовна забрала Светика домой, и предвкушение полноценного отдыха в полном одиночестве вдохновляло. У меня будет возможность немного прийти в себя и подумать. Я вздохнула, закрыла зонтик, вошла в свой подъезд и, кивнув вахтерше, заторопилась к лифту.

– А Вас ожидают! – вдруг остановил меня ее голос.

Резко затормозив, я повернулась. Из двери вахтерской вышел… Макс Завадский. Настоящий.

– Горишь на работе! Еле тебя дождался.

Вид у него был помятый. Под глазами темные круги, на лице романтическая бледность.

– Как Вы меня нашли? – я постаралась посмотреть на него настолько холодно, насколько позволял мне внутренний холодильник.

– Вы называли таксисту свой адрес.

– И зачем Вы здесь?

– Мне кажется, что у нас есть неразрешенная проблема.

– Вы, наверное, по поводу развода? – догадалась я и немного потеплела душой. Он не собирался флиртовать. – Ваша жена сегодня ночует у своей матери. Я могу дать Вам адрес.

– Адрес я возьму. Но это не все. Мне нужно поговорить с Вами. Может, пригласите меня к себе?

– А почему нельзя поговорить здесь?

Мысленное сравнение его и моей квартир полностью отбивало всякое желание приглашать его к себе.

– Вспомните, я оказал Вам гостеприимство. Кроме того, обещаю вести себя пристойно.

Он улыбнулся. Улыбка у оригинала была гораздо привлекательнее, чем у его копии. Я вздохнула и смирилась. Размышления в одиночестве откладывались.

– Пошли, – лаконично пригласила я своего непрошенного гостя, и мы вошли в лифт.

– У-у-у, как все запущенно! – произнес Макс The First, осматривая мои апартаменты. Глаза его смеялись. – В чем проблема? Недостаток времени или денег?

– Угадали. Только вместо «или» – «и». Чай?

Спустя несколько минут, я сидела напротив моего гостя в моей минимально обставленной кухне и вопросительно глядела на него.

– Рассказывайте, во что вы, подруги, вляпались? – он не улыбался. Сейчас его глаза смотрели серьезно.

– Не знаю, о чем вы говорите.

– Мою квартиру сегодня перевернули вверх дном.

– Что-то украли?

– Нет, – он покачал головой – Но, может, вам известно, что у меня искали?

– Увы, не знаю. У меня тоже что-то искали вчера. И тоже ничего не взяли. Только в моем случае еще Светик пострадала. Ее ударили по голове.

– Вот сюда? – он наклонил голову и показал ссадину на затылке, неумело вымазанную йодом.

– Угу, – я постаралась не улыбнуться. Но у меня это не получилось. – Как досадно. Сочувствую.

– Голова до сих пор болит. Сейчас, как потерпевший, я имею право на информацию? Ну, хотя бы о человеке, который жил под моим именем и по моему паспорту.

– Я, действительно, ничего определенного не знаю. Могу только рассказать то, что известно мне.

И я посвятила Макса в последние события. Особенно впечатлило его сообщение о том, что смерть его двойника не была ни случайной, ни естественной.

– Неужели его убили? – от волнения он залпом глотнул все содержимое чашки. – И что они искали?

– По-моему, мы даже не знаем, кто он. Не только, кто эти «они», и что они искали.

– Что ж, попробуем порассуждать, – Он потер виски пальцами.

– Черт! Как голова болит!

– Таблетку? – я не стала ждать ответа, достала из аптечки «Солпадеин» и налила в стакан воды. Он кивком поблагодарил меня и продолжил.

– Мой будущий двойник что-то у кого-то украл и скрылся под моим именем.

– Его нашли и убили. И с тех пор ищут это нечто украденное, – ехидно продолжила я. – Блестящие умозаключения. Шерлок Холмс нервно курит в сторонке. А почему нельзя было сначала найти с его помощью то, что они искали, а уже потом убить?

– Да Вы кровожадная особа! Как я сразу этого не заметил? – он насмешливо покачал головой.

– Теперь Вы знаете мой секрет. Думаю, Вам следует об этом помнить, – парировала я и добавила – А если серьезно, то, мне кажется, убийцы или убийца не очень хорошо знал вашего двойника.

– Почему?

– Потому что в моей квартире он ничего не мог спрятать. Он никогда не бывал у меня.

– Вы хотите сказать, что ваши отношения были платоническими? – в его голосе звучало искреннее удивление.

– Мои отношения к делу не относятся.

– Извиняюсь, но хочу отметить, что мне это приятно.

Я подозрительно посмотрела на него.

– Просто мне нравитесь Вы, и совсем не нравится мой двойник. Это ведь не криминал?

– Нет, но мне казалось, что Вы так же устали, как и я. А потому беседа наша должна быть короткой и содержательной. У Вас же голова болит!

– Мне уже лучше, – легкомысленно признался мой незваный гость.

– Тогда продолжим? – я принципиально отказывалась переходить на приятельский тон. Мне вполне хватило приятельских отношений с его двойником, чтобы жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Он вздохнул и кивнул головой.

– И этот кто-то не знал, что Макс женился не на мне. Но, тем не менее, убийце было известно, что ваш двойник мне сделал предложение. А значит, на след своей жертвы он вышел около двух недель назад и больше в моей организации не появлялся.

– Или полагал, что вы были любовниками, и у вас могли остаться его вещи. Или знал, что его брак с Вашей подругой был фиктивным. И что это нам дает?

– Ничего, – я вздохнула. – Макс сделал мне предложение публично, на глазах у всех. Источником информации мог быть любой. Может, попробуем с другой стороны?

– Например.

– Например. Вы попробуете разговорить вахтера из Вашего дома и узнать, куда же подевался его предшественник? А может, фирма, через которую нанимали вашего вахтера, знает что-нибудь?

– Это хорошая мысль.

– К сожалению, других у меня пока не возникло. Может, если мне удастся поспать хотя бы одну ночь из трех, я что-нибудь придумаю.

– Намек понял, – он вздохнул и невинно посмотрел на меня. – А может, пустите на постой? На одну ночь. Очень не хочется возвращаться в разгромленную квартиру. Я обещаю вести себя прилично.

– У меня нет раскладушки.

– Я…

– Нет.

Он засмеялся, легко, весело.

– Ну, может же мужчина попытаться!

– Вы свою попытку использовали, – не удержалась я от улыбки в ответ.

Мы обменялись номерами телефона, и мой незваный гость оставил меня, наконец, в одиночестве.

Меня ждали теплая ванна, мягкая гостеприимная постель и размышления… К сожалению, ожидали совершенно напрасно. Едва я начала набирать воду в ванне, как раздался звонок в дверь. Макс-подлинник становился навязчивым и напрашивался на грубость. Исполнившись праведным гневом, я решительным шагом направилась к двери и рывком отворила ее. На пороге, сияя невинной радостью жертвы, которой удалось вырваться из когтей хищника, стояла Светка. В руках ее находилась вахтерская раскладушка.

– Я сбежала! – счастливо пискнула она.

Я молча пропустила ее в квартиру. Все розовые надежды на рекреацию были зверски раздавлены плоскими каблучками Светкиных туфелек. Впереди меня ждала еще одна беспокойная ночь.

Глава IV

Дождь слезами растекался по оконным стеклам. Темно-серые тучи, которые затянули все небо, не оставляли надежды на то, что он в ближайшее время окончится. Как и надежды на то, что моя голова заработает. Я потерла виски. Постоянный недосып давал о себе знать – работа шла очень медленно, а мысли постоянно перескакивали на темы, очень далекие от проекта. Особенно докучал вопрос о том, что же пытались уничтожить в моем компьютере и зачем? Если обыски в наших с Максом квартирах были связаны с террористическим актом против моего компьютера, то, скорее всего, ничего найдено не было. Зачем тогда уничтожать содержимое моего харддиска? Возможно, у них не хватило времени тщательно покопаться в моих данных. Что это может значить? Скорее всего, это либо какой-то украденный секрет, либо какой-то компромат. Денис восстановил уничтоженные данные. Стоит в них покопаться. Может, мне повезет больше, чем убийце? И забыв о работе, я углубилась в поиски неизведанного.

– Ты Соньку не видела? – заглянул к нам Денис.

– Ее нет на месте? – удивилась я. Сонька всегда была на месте.

– Она вызвала меня еще утром. А попасть к ней я не могу уже пару часов. У нее дверь заперта, и телефон не отвечает.

Отсутствовать в офисе более двух часов? Поведение совершенно необычное для Соньки.

– Может, ее вызвали к следователю?

– Почему она меня в этом случае да не предупредила?

– Нужно взломать дверь! – запаниковала Светик. – Вдруг ей плохо? А вдруг ее как… ЕГО?

Светик отказывалась называть своего бывшего мужа по имени. Если меня волновала загадка, что разыскивали в моей квартире и моем компьютере, то ей не давал ночью уснуть вопрос, чьей же женой она была целых семь дней! Сонька была практически единственной надеждой узнать настоящее имя Макса. Поэтому к здоровью бывшей его ассистентки Светик относилась трепетно.

– Зачем ломать, если у вахтера есть запасная пара ключей? – спокойно заметил Денис, у которого никаких личных причин страстно желать встречи с Сонькой не было. Характер у нее был скверный и проявлялся всего бурно.

– Ты с нами пойдешь? – Тщательная, хотя и совершенно бесплодная проверка содержимого моего компьютера была практически окончена. Ничего криминального или хотя бы подозрительного я не нашла. У меня было полное моральное право побеспокоиться о Сонькином здоровье. Поэтому я кивнула и поспешила за своими сотрудниками по бесконечным коридорам нашего офисного центра.

Денис повернул ключ в замке и легко толкнул дверь. Она тихо отворилась. В Сонькиной комнате никого не было, хотя ее сумочка висела на спинке стула.

– Соня! Ты здесь? – зачем-то позвала я, и, не дождавшись ответа, мы прошли дальше в комнату Макса. В ней тоже никого не было.

– Что это? – Светик показала на странные белые осколки, видневшиеся из-под стола. Мы заглянули за стол и увидели бюст римского мыслителя. Его гипсовая голова была расколота. На ней красовался сдвинутый на бок черный кудрявый парик.

Неужели Сонька способна на розыгрыш? Тогда она откуда-то наблюдает за нами и развлекается? Нет, невозможно, Сонька и розыгрыш – понятия не совместимые. Скорее всего – это какая-нибудь провокация.

– Очень остроумно. Мы сейчас все втроем расколемся, начнем корчиться в муках совести и каяться в убийстве дражайшего Макса, – сказала я громко в надежде, что Сонька спряталась где-то поблизости. – Сонька! Можешь выходить, мы не стесняемся.

Однако мои собеседники происходящее восприняли на редкость серьезно.

– Это же не шутка, правда? – спросила Светик неуверенно. – Зачем разбивать несчастный бюст? Он был любимым собеседником Макса. Сонька никогда бы не тронула его. Для нее это было бы святотатством.

Я вздохнула. Светик проявила проницательность, неожиданную для нее.

– Ты права. Это похоже больше на… ловушку? Помнишь, она намекнула, что что-то вспомнила. И, между прочим, намекнула на это так, чтобы все присутствующие слышали.

– Интересно, – задумчиво пробормотал Денис – Она хотела подловить кого-то определенного или ждала, что убийца сам себя выдаст? А меня зачем вызывали?

– Может, не только тебя? Может, она еще кому-то звонила? – продолжала проявлять дедуктивные способности Светик. Присутствие Дениса явно шло на пользу ее умственным способностям.

– Скорее всего, в качестве свидетеля. Или защитника. Думаю, Сонька знала, кого ждет. Поставила бюст спиной к входу, накинула ему на плечи свою шаль, – я подняла ее с сиденья стула и показала моим товарищам. – Закрыла сзади креслом Макса с высокой кожаной спинкой. И спряталась.

– А куда? – удивленно оглянулась Светик и заглянула в небольшой платяной шкаф.

Мест, где мог бы спрятаться человек, в кабинете Макса практически не было.

– Веб– камера! – догадалась вдруг я.

– Нет, – покачала головой Денис. – В его компьютере нет веб-камеры.

– Жаль, мысль была неплохой.

– А может, она просто не успела довести свой план до конца? Приготовила сцену, вышла на минуту…

– А убийца успел разбить голову бюсту и сбежал? Как-то неправдоподобно.

– Где же тогда Сонька? – наконец, задала ключевой вопрос Светик.

Я бесцельно ходила по комнате и рассматривала ковер под ногами, будто там могли найтись какие-нибудь подсказки. Однако повезло неожиданно Светику. Она автоматически нагнулась, чтобы собрать осколки гипсового бюста.

– Ой! Что это? – Светик распрямилась и показала мне маленький блестящий предмет.

– Сонькина серьга!

– Где ты ее нашла?

– На ковре.

– Патологически аккуратная Сонька уронила одну серьгу и не заметила этого?

У меня появилось какое-то неприятное предчувствие.

– Не хочу даже думать, при каких обстоятельствах это могло произойти.

Денис быстро уловил мою мысль.

– Только при форс-мажорных обстоятельствах.

Я вздрогнула. Мне впервые стало по-настоящему страшно.

– Какие еще у вас форс-мажорные обстоятельства? – заглянула в нашу комнату Татьяна Викторовна.

– Да никаких! Просто фигура речи – не стал развивать свою мысль Денис. Он встал так, чтобы разбитый бюст не бросался в глаза нашей директрисе.

– Ты не видел Соню? – спросила она, не утруждая себя дальнейшими вопросами. – Она позвонила мне пару часов назад. Просила прийти. Да я смогла вырваться только сейчас.

Мы переглянулись. Второй свидетель или предполагаемый убийца? Кого еще она пригласила на спектакль?

– Мы тоже ее ищем.

– Когда найдете, напомните ей, что завтра в офис охрана ее уже не пропустит. Так что у нее есть только полдня, чтобы собрать вещи и завершить все дела. И если ей нужно со мной поговорить, пусть приходит ко мне сама.

Грозовая туча по имени Татьяна Викторовна тяжело уплыла, не растратив ни одной молнии и ни разу не прогрохотав. Мы зачарованно наблюдали за уникальным зрелищем, пока оно не растворилось за раздвижными дверьми OTISa. Мы переглянулись.

– Что дальше? – растерянно спросила Светик.

– Давайте вспомним, что говорила Соня, может, мы что-нибудь забыли, не обратили внимания, не поняли? – задумчиво произнес Денис.

У меня были вполне отчетливые воспоминания о последней встрече с Сонькой – они остались пятнами на моем тоненьком свитере цвета слоновой кости, но ничего достойного внимания в них не обнаруживалось, хотя…

– Некоторые, может, и не помнят, – с ехидной улыбкой заметила я – в самый ответственный момент они смотрели в окно и радовались, что Соня пользуется моей жилеткой, а не жилеткой некоторых.

Денис сразу заинтересовался.

– Она что-то конкретное вспомнила?

– Угу. О неком небесном создании, которое в тот день, когда убили Макса, посетило его с кратким рабочим визитом. И мне кажется, это райское создание тебе знакомо.

– Нина была у Макса? – удивился Денис.

– Полезно, все-таки, послушать иногда плачущую женщину, – с искренним раздражением заметила я. Денис знал имя нашей прекрасной Галатеи, и это обстоятельство почему-то меня раздражало.

– Каюсь. Обещаю исправиться. Если мы найдем Соню, обещаю выслушивать все ее истерики с максимальным вниманием, – кротко спросил мой собеседник.

Я невольно улыбнулась.

– И поскольку тебе известно имя Нины, я надеюсь, ты знаешь, где ее найти?

Почему-то мне хотелось, чтобы Денис ответил отрицательно. Но увы…

– Я знаю только, что она приезжала в модельное агентство на девятом этаже.

– Так чего же ты медлишь?

– Ты со мной не пойдешь?

– Не будем нарушать вашу тонкую духовную связь. Надеюсь, что ее исповедь ты послушаешь с должным вниманием?

– Обещаю, – засмеялся Денис и вскоре исчез в лифте.

Мы со Светиком переглянулись.

– Тебе нравится Денис? – заинтересовалась она.

– С чего ты взяла? – такая мысль никогда не приходила мне в голову.

– Мне кажется, ты ревнуешь его к этой загадочной Нине.

– Светик, какие еще трагедии должны произойти, чтобы ты выбросила всякую романтическую чушь из головы?

– Передо мной не обязательно разыгрывать роль биоробота, – надула губы моя сотрудница. После двух проведенных в моей квартире ночей она была твердо уверена, что достаточно глубоко изучила все мои потаенные желания, и разговаривала со мной тоном умудренного жизнью буддистского священника с неразумным европейским паломником. Однако ее назидательность была настолько забавной, что сердиться совсем не хотелось. Я улыбнулась.

– Ладно, психолог, твоим заданием узнать о Нине у своей матери. Татьяна Викторовна с ней тоже знакома.

Светик сразу же растеряла всю умудренность жизнью и посмотрела на меня детским умоляющим взглядом.

– Ты же понимаешь, что ты единственный человек, с которым она будет полностью откровенна!

– А как же Сонька?

– Думаю, стоит подождать. Может, она вскоре появится и все объяснит сама.

– А ты?

– Я? Пойду утверждать свое почетное звание биоробота перед Костей, чтобы он ничего не заподозрил о моей романтической, легко ранимой душе. А заодно и поработаю. Сроки сдачи нашего проекта никто не переносил.

Светик покорилась судьбе, и мы двинулись, каждая в своем направлении.

* * *

Я старалась держаться перед Светиком уверенно и спокойно отчасти для того, чтобы не пугать ее, отчасти, чтобы подбодрить себя. Но в глубине души я была напугана. И как только Светик скрылась из вида, в мою голову полезли самые отвратительные подозрения. Вокруг разыгрывалась какая-то непонятная пугающая фантасмагория, а я не могла сообразить, какая роль в этом спектакле отводилась мне. Я села за компьютер, но работать не смогла. Впервые за день мне представилась возможность подумать в одиночестве, если, конечно, не считать Костика. Но Костика, действительно, можно было не считать.

С чего начать построения свих логических цепочек? С убийства Макса? А может, с факта его скоропалительной женитьбы? Могла ли я быть невольно причастна к его смерти? Я решительно покачала головой. Ну, во-первых, Макс был совсем не Максом. А значит, у него были очень веские причины скрывать свое имя. И эти веские причины появились еще до того, как мы познакомились. Я просто случайно оказалась на линии огня. И чтобы не пострадать, нужно быстро сообразить, в каком месте она проходит, и в какую сторону безопаснее отодвинуться. Для этого стоит покопаться в прошлом моего экс-жениха. Я начала припоминать все, что он когда-либо рассказывал мне о своем прошлом. И после многих длительных бесплодных попыток поняла, что Макс никогда не говорил о себе и мастерски уходил от любых тем, связанных с его прошлым. Как я не замечала этого? Наверное, меня просто не интересовал Макс, как и его прошлое. Был ли он, действительно, юристом? Какими делами занимался? Это могла рассказать только Сонька. А она исчезла. Какие еще отправные точки у меня оставались? По всей вероятности, первым человеком, который контактировал с Максом, был отец Светика – владелец нашего бизнес центра. Но он лежит в реанимации. Что может быть известно Татьяне Викторовне? Кто такая Нина? Была ли она знакома с Максом раньше? Ни одного ответа!

Так. Попробуем начать с другой стороны. Откуда мой бывший жених мог знать о том, что существует некий Макс Завадский, который имеет с ним определенное сходство и на некоторое время уехал за границу. Это, по крайней мере, я могу спросить у Макса. Надежда, что-нибудь выяснить была исчезающее слабой, но, все-таки, это была надежда. Кроме того, в голове моей постоянно крутилась фраза, сказанная Светиком в первый вечер нашего совместного обитания в моей квартире. «Она все узнает первая!» Может, он говорил обо мне? И насколько безопасно для меня будет узнать это «все»? И как Макс собирался мне сообщить об этом «всем»? Надеюсь, не письмом? Меня просто бросило в пот! Неужели я жива только до тех пор, пока до меня дойдет какое-то глупое послание? А может, он где-то мне уже это послание положил? Я начала рыться в своих бумагах на столе. Абсолютно бессмысленное занятие, если учесть, что целую неделю они провалялись у всех на глазах и неоднократно слетали на пол. Ничего не обнаружив, что было вполне предсказуемо, я начала открывать ящички в столе и тщательно просматривать бумажки различного возраста, состояния и ценности. Искать неизвестно что можно только от полного отчаяния, но и этого мне лучше было не делать. Потому что на второй полочке сверху меня ждала находка неожиданная, но вовсе не желанная. В углу среднего ящичка мирно пылилась моя… чашка! С остатками кофе на стенках!

Сказать, что я испытала ужас, значило сильно приуменьшить степень моего потрясения. Тело просто перестало меня слушаться, способность мыслить логически исчезла, уступив место полному хаосу в голове. Что мне делать? Отдать чашку следователю? Но это будет выглядеть как явка с повинной. А я повинной себя не ощущала. Пойти быстро в туалет и хорошо вымыть чашку? А Костик? Он обязательно сдаст. Просто задвинуть ящичек и тихо подождать, пока я не останусь одна в комнате?

Я быстро закрыла стол и откинулась на спинку стула.

– Лина! Что с тобой? – откуда-то издалека услышала я голос Дениса. – Тебе плохо?

– Она зависла, не видишь? – ответил ему петушиный тенор Костика. – Перегруз.

Денис заглянул мне в лицо.

– Пойдем, проветришься, – и он бесцеремонно схватил меня за мою безвольную руку, заставил подняться и, обняв за плечи, вывел в коридор. Я следовала за ним, как зомби, просто бездумно подчиняясь его приказам. Таким образом, меня оттранспортировали к окну и оперли о подоконник.

– Рассказывай, – потребовал мой новоявленный жрец Вуду.

Его рука на моем плече произвела какое-то магическое успокаивающее действие, и способность говорить постепенно вернулась ко мне.

– Моя чашка нашлась, – озвучила я единственную мысль, которую смогла оформить в слова. – Она в моем столе.

– Ну и что? – не осознал глубину моей трагедии Денис.

– Та чашка, которая была в руках Макса, когда он погиб! Та чашка, в которой было это проклятое зелье! Та чашка, которая потом исчезла! МОЯ чашка!

Денис прищурил глаза и присвистнул.

– Какие интересные вещи происходят в нашем офисе в последнее время! Ты помнишь, как Соня жаловалась, что в компьютере Макса исчезла клавиатура?

– Но она же была на месте, когда мы приходили?

– Правильно. Но я не верю, что Сонька была настолько не в себе, чтобы не заметить такой крупной вещи на пустом столе, как клавиатура.

– Думаешь, ее, действительно, кто-то забирал? Но это же не имеет никакого смысла!

– Не знаю, – задумчиво пробормотал Денис. – Только та нерабочая клавиатура, которую я заменил в кабинете у Макса, тоже исчезла. И если я сейчас вернусь и увижу, что она снова на месте… Я, честно говоря, не знаю, какие выводы мне из этого делать!

– У нас в организации завелся клептоман, который ворует вещи, а потом, придя в себя, возвращает их владельцу? – нервно хихикнула я. Наличие клептомана не решало проблему моей чашки.

– Не знаю. Но обязательно узнаю. Не волнуйся. Мы что-нибудь придумаем, – для большей убедительности он прижал меня к себе. Мне было приятно чувствовать его теплую уверенную руку, которая несла ощущение безопасности. Однако долго наслаждаться мне не пришлось.

– Вот Вы где! – услышала я за спиной голос Светика, и рука Дениса быстро исчезла с моего плеча. – Я узнала все, что известно маме о Нине.

Светик ощущала себя, по меньшей мере, разведчицей Кэт или Ларой Крофт. Ее секретная миссия была успешно выполнена, хотя и с некоторыми моральными жертвами с ее стороны. Ее глаза сияли, а щеки розовели от переизбытка положительных эмоций.

– Нина – не профессиональная манекенщица, но сейчас находится в сложном финансовом положении. Наше модельное агентство «Lalka» предложило ей контракт. Она приходила к маме, чтобы узнать, нет ли у нас юриста, который мог бы ее проконсультировать. У нас в здании только одна юридическая контора… – Светик сглотнула – …была.

– Тогда понятно, почему ее беседа с Максом длилась так недолго, – заметил Денис. И повернулся к Светику – Ты не знаешь, случайно, какими делами занимался Завадский?

– Он никогда не говорил со мной о делах, – нахмурилась Светик.

– Нет, что-то не клеится. Насколько я заметила, эта Нина не может быть настолько бесприданницей, чтобы нуждаться в гонораре, который в состоянии ей заплатить маленькая, никому не известная и не очень успешная фирмочка. Да одна ее прическа стоит больше, чем ей могут здесь предложить за месяц непрерывных съемок! – недоверчиво покачала я головой.

– Тем не менее, то, что рассказала Света, совпадает с тем, что мне согласились сообщить в агентстве, – подтвердил Денис. – Единственное, что я могу добавить, – это ее имя. Нина Рота. Боюсь – это псевдоним.

– Но в договоре должно стоять ее реальное имя.

– Договор составлен не был.

– Почему?

– Она не объяснила. Просто отказалась от сотрудничества и исчезла.

И эта ниточка оборвалась!

– Подожди, но ты же ее провожал. Неужели ты не взял у нее хотя бы телефон! Не провел домой! – в моем голосе звучало искреннее возмущение, хотя чувствовала я себя не так однозначно. С одной стороны, мне хотелось найти эту Нину. С другой, – я почему-то надеялась, что Денис не настолько поддался ее чарам, чтобы навязывать свое общество избалованной модели.

Денис внимательно посмотрел на меня, чуть склонив голову на бок, как бы оценивая мою искренность.

– Ты бы этого хотела?

– Я бы хотела найти эту женщину. Мне кажется, что она должна что-то знать о прошлом Макса, – направила я разговор в менее скользком направлении.

– К сожалению, должен тебя разочаровать. Когда я вызвался провести ее, меня интересовал совсем другой вопрос, не связанный с номером ее телефона. Честно говоря, меня удивила ее реакция на смерть совершенно незнакомого человека. Она не показалась мне кисейной барышней, и вдруг, – едва не упала в обморок!

Странно, мне она показалась именно сплошной кисеей! Но слышать ответ Дениса было все равно приятно.

– И что же она тебе объяснила?

– Ты думаешь, что я ее об этом спрашивал? Тебе не кажется, что отвечать на подобные вопросы от незнакомого человека не согласится даже самая легкомысленная блондинка?

– А как же ты удовлетворил свое любопытство?

– Посочувствовал ее состоянию. Сказал, что зрелище было не из приятных.

– А она?

– По-моему, она поняла, что отреагировала слишком эмоционально. Сказала, что так погиб один ее знакомый. Кстати, мне кажется, что я ее где-то видел.

– Ты ей это тоже сказал?

– Нет. Она восприняла бы это как попытку познакомиться, – терпеливо пояснил он мне, как маленькому ребенку. – Но что-то в ней мне знакомо. И это как-то связано с тобой.

– Ты пытаешься мне сказать, что я на нее похожа? – я была польщена.

– Нет. Но почему-то ее лицо вызывает во мне воспоминание о тебе. Кстати, о Соньке никаких вестей не было? – обратился Денис к Светику. Она только отрицательно покачала головой.

– Странно. Уже обеденное время, – задумчиво покачал головой Денис.

– Костя… – вдруг произнесла невпопад Светик и закрыла рукой рот.

– Какое отношение имеет Костя к Соне? – не сообразила я.

– У Кости сегодня День Рождения! Какая я свинья! Совсем забыла!

Я Костика особо не жаловала. Он был назойливым юношей и совершенно бесталанным сотрудником. Однако человек не выбирает, каким ему родиться, а нам с ним еще нужно окончить наш первый проект.

– Придется пойти поздравить, – вздохнула я.

– А я пойду все-таки поищу Соньку, – бодро предложил Денис. У него никаких совместных проектов с Костей не было, поэтому он имел моральное право провести свое обеденное время так, как считал нужным.

Мы со Светиком надели на лица жизнерадостные улыбки, и со строевой песней «Happy birthday to you» вошли в нашу комнату. Праздник был в разгаре. На Костином столе покоилась неполная бутылка Шампанского. Вокруг собрались два Костиных бывших однокурсника, которые работали в соседних отделах нашей организации, и несколько наших коллег из соседних групп. Костик, как обычно, о чем-то распространялся, а в руках его была…моя чашка! Я представила умирающего от сердечного приступа Костю, сжимающего в костенеющих руках… Нет! Только не это!

– Ты взял мою чашку! – мой голос прозвучал неожиданно хрипло, как у простуженного матроса.

– Ты же всегда разрешала ее брать! – искренне удивился Костя. Действительно, рюмок в нашем офисе не было, и мы в подобных случаях всегда заменяли их своими чашками.

– А как ты ее нашел?

– Видел, как ты ее прятала в средний ящик.

– Но она же немытая!

– Я ее помыл. Сделал тебе одолжение. Может, наконец, выпьешь за мое здоровье? Или теперь всю оставшуюся жизнь будешь дуться?

Дуться? Да за благодеяние, которое он невольно совершил для меня, я готова была не только выпить за его здоровье, но даже расцеловать его прыщавую с редкой порослью физиономию. Однако такой жертвы от меня не потребовалось. Я просто улыбнулась, совершенно искренне, и произнесла тост за здоровье Кости.

* * *

Часы в коридоре пробили восемь. Я с тоской посмотрела на экран монитора. Проект двигался с трудом, и, чтобы окончательно не выбиться из графика, мне пришлось задержаться. Да и, честно говоря, торопиться было некуда. В моей квартире прочно прижилась Светик с чужой раскладушкой, личными вещами и зубной щеткой. Выдворить ее оттуда представлялось абсолютно нереальной мечтой. Оставалось только расслабиться и извлечь из этой ситуации максимальную пользу. Я вынула мобильный телефон и набрала номер.

– Светик! Ты чего-нибудь поесть купила?

Светик счастливо засмеялась.

– Я же тебе SMS-ку послала с полным отчетом!

– Извини! Мне некогда было…

– Ничего! Ты еще долго на работе пробудешь? – спросила она тоном озабоченной мамочки. – Я ужин приготовила!

Вот чудачка! Намек на ужин был воспринят моим желудком с громким одобрением. Ну что ж, посмотрим, какие у Светика кулинарные фантазии! Я улыбнулась и открыла папку «Сообщения». Мои SMS так редко читались, что их список был почти бесконечным. Имя Светика в моей адресной книжке не значилось, поэтому пришлось открывать все сообщения подряд. Реклама, сообщения оператора… Где же мой виртуальный ужин? Вдруг взгляд натолкнулся на ранее не замеченное мной послание от Макса, да еще и датированное тем временем, когда я находилась в командировке. Послание от мертвеца! Сердце у меня почему-то заколотилось, как будто я только что заглянула в потусторонний мир. SMS-ка была краткой: «Запомни это и уничтожь. Это доказательство того, что я доверяю тебе больше всех на этой планете и связываю с тобой свою судьбу навсегда». Дальше следовал длинный ряд букв и цифр. Это явно был шифр. Шифр чего? И насколько безопасно для меня хранить это в своем мобильном? Записать или нет? Лучше запомню, как сказано в записке. Память у меня была фотографическая, и Макс этим часто восхищался. Вопрос, зачем мне это запоминать, в голове не возник. Возможно, это была одна из его шуток, и все эти цифры не несли никакой информации. Но после его смерти эта SMS-ка, была похожа на завещание. Я смотрела на буквы и цифры до тех пор, пока каждая из них намертво не запечатлелась в моей памяти, затем стерла сообщение из памяти мобильного. Искать SMS-ку Светика расхотелось. Мои руки продолжали перебирать оставшиеся сообщения, но мысли снова вернулись к последним событиям.

В конце обеденного перерыва ко мне позвонил Денис. Увы, Соньку ему найти так и не удалось. Наша неуравновешенная сотрудница так и не вернулась на свое рабочее место. А вот пропавшая клавиатура так же внезапно появилась у Дениса, как накануне исчезла. Она оказалась тщательно вычищенной снаружи и изнутри и, кроме всего, была вполне рабочей.

– Так бывает, когда на клаву что-то разольют. Жидкость высыхает – клава работает. Только в этот раз ее кто-то разобрал и хорошо протер.

Таким был диагноз Дениса. Зачем нужно было воровать старую клавиатуру и начисто вычищать ее? Может, Макс разлил отравленный кофе на клавиатуру, а убийца не хотел, чтобы это обнаружили? Нет, моя чашка осталась немытой. Если меня хотели подставить, не имело смысла суетиться по поводу клавиатуры. Что тогда? Там оставались чьи-то отпечатки пальцев, и их кто-то пытался смыть? Тоже не очень логично. На этой клавиатуре было множество следов. И наличие чьих-нибудь отпечатков совсем не является уликой. И почему исчезала чистая клавиатура у Соньки?

Мои глаза, наконец, наткнулись на сообщение Светика. Но мне не удалось узнать, что за праздник желудка ожидает меня дома – неожиданно раздался щелчок выключателя, и в комнату заполнила густая темнота. Послышался звук захлопнувшейся двери. По всей вероятности, охранник заметил свет в нашем офисе и по-своему навел порядок.

– Эй! – Возмутилась я. – Я работаю!

Однако ответа не последовало. Натыкаясь на стулья, я побрела к выключателю, но неожиданно наткнулась на чье-то мощное тело и почувствовала сильный толчок. Меня отбросило в бок, и я, не удержав равновесия, сильно ударилась головой о стену. Удар был настолько внушительный, что я, скорее всего, на несколько мгновений потеряла сознание. Потому что, очнувшись, обнаружила, что сижу на полу, по-прежнему в темноте в полном одиночестве. Вместе с сознанием появилась тупая головная боль. Тихо застонав, я встала на ноги и пошарила по стене в поисках выключателя.

Комната была такой же, как и до инцидента. Только несколько стульев были сдвинуты со своих мест. Пощупав приличную шишку на затылке, я подумала, что силища у нападавшего была, как у Арнольда Шварценеггера в фильме «Терминатор». Однако у меня осталось смутное ощущение, что нападавшим была женщина. «Тогда не Терминатор, скорее какая-нибудь воинственная Ксена» – кисло пошутила я.

О продолжении работы не могло быть и речи. Оставаться в одиночестве в этом проклятом месте я больше не собиралась. Шишки на голове и дрожи в руках было достаточно, чтобы убедить меня в этом. Но сначала нужно было определить понесенный ущерб.

– Интересно, что эта Ксена искала в нашем офисе?

Ответ на этот вопрос последовал быстро. Мобильный телефон исчез.

– Достойное завершение рабочего дня – истерически хихикнула я, быстро оделась и направилась к выходу, искренне надеясь, что на сегодня приключения для меня окончились. Кроме того, впервые за все время меня радовало присутствие Светика в моей квартире.

Однако арсенал приключений, как оказалось, исчерпан не был. Возле проходной стоял, лениво опершись о стену, Макс Завадский The Real.

* * *

– Вы? – я постаралась не показать степень своего удивления. – Как Вы меня нашли?

Макс, казалось, тоже был искренне поражен.

– Вы красивая девушка, – он поднял брови и тонко улыбнулся. – Но в данном случае я искал не Вас.

– А как же Вы оказались у этой проходной?

– Искал человека, которому, уезжая, оставил свои ключи.

– И?

– Как видите, все дороги ведут к Вам в офисный центр.

– Так Вы его нашли?

– Если Вы немного подождете вместе со мной, то будете первой, кто об этом узнает.

Я очень устала. Мой организм требовал еды, отдыха и лечения, но побороть любопытство мне никогда не удавалось.

– Рассказывайте!

Он засмеялся, чуть закидывая назад голову. Движение, которое очень шло его богемному образу с дорогим художественным беспорядком на голове и такому же дорогому стилю «casual» в одежде.

– Я знал, что Вы не сможете уйти! – потом мой собеседник посерьезнел. – Все было достаточно просто. Я зашел в агентство, через которое мы нанимали охрану. Там мне дали телефон нашего вахтера. Я позвонил, и мы условились встретиться на новом месте его работы. В Вашей организации. Вам не кажется это удивительным совпадением?

– Думаете это Макс… Ваш двойник таким образом убрал охранника со своего пути?

– Минутку терпения! Сейчас мы все узнаем.

К нам торопливо приближался один из наших охранников – пожилой полноватый дядечка с добродушным и каким-то застенчивым лицом, которое сейчас выражало озабоченность.

– Что-то пропало? – беспокойно поинтересовался он у Макса после приветствия. – Я своему сменщику все объяснил. Вашу фотографию ему оставил.

– Мою фотографию?

– Помните, Вы часто свою рекламку мне оставляли на проходной?

Макс смущенно кивнул. Ему не чуждо это чувство? Как интересно.

– Там есть и Ваша фотография. Не надо было давать?

– Все в порядке. Просто фотография была совсем маленькая, – объяснил он мне. И обратился к вахтеру – А почему Вы сменили работу?

– Мне предложили более приличную оплату.

– Лично Вам?

На лице охранника появилась довольная улыбка.

– Семеныч, один из прежних вахтеров, уволился по семейным обстоятельствам. А мы с ним приятели. Вместе служили в Афгане. Он вспомнил обо мне и предложил хозяину мою кандидатуру на это место.

Мы с Максимом разочарованно переглянулись. Объяснение было простое и абсолютно ничего интересного для нас не принесшее.

– А сейчас, Ваш приятель где теперь работает?

– У него сейчас свой бизнес. Небольшой магазинчик радиодеталей.

– Неплохие семейные обстоятельства! – заметил Максим.

Охранник добродушно улыбнулся.

– Действительно, повезло. Какой-то родственник оставил ему наследство.

Ага. Не все так просто! Мы еще немного поговорили об удаче и везении. Между делом узнали, где находился магазинчик счастливчика, и расстались с вахтером.

– Что ты собираешься делать? – спросила я у Макса, когда мы очутились на улице. Холодный порывистый ветер и дождь обещали сделать нашу беседу короткой.

– Для начала, поужинать, – улыбнулся он. – И если ты составишь мне компанию, мы обсудим этот вопрос в более уютной обстановке.

Сегодня все жаждали меня накормить, а я все еще была голодна. Мне даже стало смешно.

– Ничего личного?

– Обещаю. Здесь недалеко есть неплохой ресторанчик. Соглашайтесь, – его глаза блестели в полутьме улицы – Разве Вам не интересно, за кого Вы едва не вышли замуж?

«Как же анонсированный Светиком ужин?» едва слышно прозвучал упрек моей совести, но я быстро помирилась с ней. Мне просто придется сегодня поужинать дважды.

Я приняла приглашение, и мы с Максимом направились в нужном направлении.

* * *

– Где ты была! – с порога упрекнула меня Светик тоном сварливой жены. – Ты знаешь, который сейчас час?

Я уже давно отвыкла перед кем-либо отчитываться, поэтому несколько растерялась. Кроме того, время было детское – всего лишь, половина одиннадцатого. Мы с Максом с пользой провели эти пару часов. И жалеть об этом я совершенно не собиралась.

– Мы уже собирались в милицию звонить! – продолжала тем временем кипятиться Светик. Множественное число собиравшихся звонить в милицию меня заинтересовало.

– А кто это МЫ?

Светик немного засмущалась, а из кухни показалась долговязая фигура Дениса. В его беспорядке на голове не было ничего художественного, а стиль «casual» не содержал в себе продуманного гламура. Его внешний вид был естественен и незамысловат, как кусок хозяйственного мыла: растрепанная шевелюра, старые джинсы и видавший виды объемный свитер неопределенного цвета. Однако смотреть на его веселые внимательные глаза мне всегда было приятно, и я улыбнулась.

– Понимаешь, твой мобильный не отвечал, и я позвонила Денису. Он заглянул в наш офис. Тебя там уже не было… Тогда я попросила его приехать. Мне было страшно ждать тебя в одиночестве.

– Что с твоим мобильным? – равнодушно поинтересовался Денис. Однако глаза его смотрели тревожно и испытующе. Ему, наверняка, интересно было узнать, чем же я занималась все это время. И осознавать это тоже было приятно.

– А мобильного у меня больше нет, – легкомысленно хихикнула я, давали себя знать полтора бокала вина, выпитых мной за ужином.

– Зато есть шишка на голове.

Денис внимательно всмотрелся в чересчур здоровый румянец на моих щеках, наклонился ко мне поближе, втянул воздух и покачал головой.

– Интересно, ты расслаблялась только выпивкой или были еще какие-нибудь развлечения? – он помог мне раздеться, потом фамильярно обнял за талию и подтолкнул в сторону кухни. – Идем, расскажешь нам. Заодно и перекусим. Я, по твоей милости, целый день ничего не ел.

– Мы без тебя не ужинали – затараторила Светик, загремев посудой.

Вскоре на столе появились приятного вида блинчики с творогом, джем и чай.

После довольно приличного ужина с Максом есть мне не хотелось, поэтому мой выбор ограничился чашкой чая. Зато распиравшая меня информация грозила просто разорвать мое тело на части, если ею тут же не поделиться. И я торопливо выложила все о своих приключениях друзьям.

– Ой, дай я посмотрю шишку! – с ловкостью бывалого бойца Светик нащупала на моей голове шишку. И удовлетворенно отметила – Почти, как у меня.

– С боевым крещением, – поздравил Денис, доедая третий блинчик с джемом. – Странный какой-то воришка тебе попался. Зачем ему так рисковать, чтобы украсть обычный мобильный телефон? У тебя там была электронная почта?

– Нет, – я решила не рассказывать друзьям о странном шифре, посланном мне псевдо-Максом. Это была наша общая тайна: моя и мертвого человека.

– Может, нападавший этого не знал?

Я пожала плечами.

– Почему ты решила, что это была женщина? – задал Денис следующий вопрос.

– Не знаю. Тело было какое-то мягкое и грузное. Может, запах какой-то не мужской. А может, просто интуиция.

– Если это была женщина, то силушки у нее, как у богатыря. Она ведь тебя не просто оттолкнула к стене. Она тебя отключила! Кстати, как голова?

– Ничего. Алкоголь – неплохой анальгетик.

– Особенно в хорошей компании, – заметил он. – Кстати, кто этот Макс Завадский? Настоящий, я имею в виду.

– Дизайнер. Успешный. Только вернулся из Германии, – Макс мне немного рассказал о себе, но ничего достойного внимания Дениса я в его рассказе не нашла.

– Он классный! – вмешалась Светик, возмущенная моим сухим перечислением. – Стильный, умный и талантливый!

– Слушай, может, Вам не стоит разводиться? Ты его защищаешь, как настоящая жена. Я, кстати дала ему номер твоего мобильного, – подколола я Светика.

Светик вспомнила, при каких обстоятельствах мы встретили настоящего Макса, и покраснела.

– Я просто думаю, что тебе стоило бы обратить на него внимание. Мне кажется, ты ему нравишься.

– С чего ты взяла?

– Думаешь, он всех подряд случайных знакомых приглашает на ужин?

– Ужин был исключительно деловым, – я была не совсем искренна. Макс был неглуп, очарователен, и, определенно, хотел мне понравиться. И ему это удалось. В некотором роде. – И я платила за себя сама.

– Ты феминистка?

– Нет. Но мужчины почему-то делают слишком поспешные выводы, если женщина позволяет заплатить за себя. Однако, если ты осиливаешь оплатить свою еду самостоятельно, у новоявленного рыцаря сразу же исчезает желание флиртовать. Кроме того, я с женатыми мужчинами романы не завожу, – засмеялась я, в ответ на возмущенный взгляд моей подруги.

– С неженатыми тоже, – парировала Светка. – Окончишь как Сонька!

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась я.

– Старой девой.

Вспомнив о Соньке, мы замолчали. Никто из нас не знал, куда она исчезла, и это пугало.

Денис пил чай и задумчиво слушал нашу болтовню, никак на нее не реагируя.

– Как ваш новый знакомый собирается действовать дальше? Он будет разыскивать этого владельца магазинчика? – наконец, обратился он ко мне.

– Да. И, как только у него появится что-то новое, он свяжется со мной.

– Как ты думаешь, внезапное получение наследства и такое же внезапное предложение работы именно человеку, который знал Макса в лицо, да еще и в организации, в которой работал псевдо-Макс – это совпадение?

– Не знаю. Не забывай, что псевдо-Макс появился в этом здании позже, чем бывший вахтер из дома настоящего Макса.

– Это может только подтвердить гипотезу, что новое имя твоего бывшего жениха, новая квартира и его новое рабочее место готовились загодя. Все очень аккуратно планировалось и стоило довольно приличных денег, если учесть сумму, на которую можно открыть небольшой магазинчик радиотоваров. Все мне кажется рациональным, хорошо продуманным. И это самое непонятное!

– Что не понятно?

– Исчезающие и появляющиеся клавиатуры, разбитые бюсты. Будто наш Макс прятался от кого-то опасного, но вполне вменяемого. А наш убийца – какой-то неадекватный. Суетливый нерациональный псих. У меня никак его психологический портрет не складывается.

– Я думала, ты программист, а не психолог, – хмыкнула Светик.

– Я очень многогранная личность, – отшутился Ден – Кстати, твоя мама может что-нибудь знать о том, кто и как оформлял аренду Максу.

– Мама раньше никогда не интересовалась папиными делами.

– Может, ты сможешь поискать какие-нибудь документы сама?

– Ты хочешь, чтобы я шпионила?

– Спроси разрешения. Разве ты не имеешь права что-нибудь узнать о своем погибшем муже? Это же вполне естественное желание. Его неприятности могут затронуть и тебя. Кроме того, после него могло остаться наследство. Этот аргумент должен подействовать на твою маму, – невинно посоветовал Ден.

– А ты что будешь делать? – все еще обиженно спросила Светик. Она воспринимала только те аргументы, которые не требовали ее контактов с матерью.

– Я, как истинный влюбленный постараюсь найти Нину. Ты же поверила, что эта женщина мне понравилась?

– Не только я, – Светик посмотрела на меня.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся глазами наш собеседник – А Лина будет держать руку на пульсе расследований Макса. Так мы что-нибудь и узнаем. Как тебе план? – и он посмотрел на меня, притихшую и умиротворенную. – Ого. Да ты спишь!

Я была сыта, чуть пьяна и совершенно измучена. Опершись спиной о стену в своей кухне, слушала звучание спокойного низкого голоса Дениса, не вникая особо в слова, глаза у меня слипались, мысли путались, а желание принять ванну было почти непреодолимо.

– Нет-нет. Я слушаю. Мне все страшно интересно, – сонно пробормотала я. – Особенно, про старую деву.

– У-у-у. Да мы совсем плохие, – засмеялся Денис. – Ладно, не буду доводить тебя до полного изнеможения. Если нужно будет еще кого-то спасать, не стесняйтесь, звоните. Мой номер телефона Вы знаете.

Он направился к двери, и я неимоверным усилием воли заставила себя встать и проводить его до двери.

– Спорим, что ты завтра найдешь свой мобильный? – улыбнулся он мне своей чуть насмешливой улыбкой, которая всегда повергала меня в замешательство.

– На что спорим?

– Если я проиграю – дарю тебе новый мобильник.

– А если выиграешь?

– Мы идем ужинать в ресторанчик.

– За мой счет?

– Нет. За мой.

– И ты будешь делать поспешные выводы?

– Посмотрим по ситуации. Ну как, спорим?

Неужели Ден… А почему бы мне и не проверить?

Мы хлопнули по рукам, и я закрыла за Денисом дверь.

– Мне кажется, что ты нравишься Денису.

– И Денису, и Максу… Тебе не кажется, что тебе слишком много кажется, – улыбнулась я.

Но настроение у меня поднялось и, что-то мурлыча себе под нос, я направилась в ванную.

В конце концов, не таким плохим выдался для меня этот день.

Глава V

– Проклятие какое-то. Вчера накрылись ваши компьютеры, а сегодня пришла очередь моего.

Сообщил раздраженно Костик, как только я утром переступила порог нашего офиса.

– Полетела вся информация с харддиска?

Костик никак не был связан с Максом, и нападение на его данные никакому логическому объяснению не поддавалось.

– Мой комп вообще не включается.

Я быстро разделась, подошла к своему компьютеру и включила его. Никакой реакции не последовало. Мой компьютер тоже мертво молчал. Светик еще не появлялась на своем рабочем месте, и я попробовала включить ее компьютер. Увы, результат был тем же.

– Такое впечатление, что у нас просто отключили электричество, – постаралась я не драматизировать ситуацию.

– В коридоре свет горит! – резонно заметил Костя.

– Может, вылетел какой-нибудь предохранитель. Вместо того, чтобы устраивать драму в три действия, пойди в щитовую и посмотри.

– А почему я должен это делать? Тебе на наши сроки наплевать?

– Хорошо, пойдем вместе, – терпеливо согласилась я, ссориться с утра не хотелось.

Вызывать электрика было занятием бесполезным и очень изматывающим. Он соглашался появиться в нашей организации только в самых крайних ситуация. Например, если свет исчезал в находящемся на одном из верхних этажей отделении банка, в котором с должностью электрика он сочетал еще и охрану помещения.

– А может, ты вызовешь Дениса? – невинно спросил мой подопечный.

– Его познания в рубильниках и предохранителях ничем не отличаются от наших. Ну что, пойдем или еще попрепираемся? – отрезала я.

Костя вскочил со своего места, махнул рукой и двинулся в коридор. Я покачала головой и, вздохнув, последовала за ним.

Третьим к нам присоединился наш вахтер, который наотрез отказался выдать нам ключ от щитовой, но любезно предложил отпереть дверь лично.

Щитовая находилась рядом с курилкой. Это была маленькая узкая коморка без окон, в которой на стене располагались электрические щитки.

– Может, все-таки позовем электрика? – неуверенно спросил Костик.

Мы довольно смутно представляли, каким образом можно определить, который из щитков был нашим и как отличить отключенный автоматический предохранитель от включенного.

– Мы всегда успеем это сделать, – ответила я, нащупывая выключатель, – Мы уже здесь, и возможно нам повезет…

«Повезло» нам сразу. При тусклом свете лампочки мы сразу же увидели распахнутый электрощит, а на нем выключенный рубильник автомата. Но не эта неслыханная удача лишила меня дара речи. В ступор меня загнало то, что располагалось под щитком – на полу, неестественно положив кудрявую голову на колени вытянутых ног, тряпичной куклой лежала Сонька. За моей спиной раздался короткий сдавленный крик, и неожиданно тяжелое тело Костика обрушилось на меня. Сбив меня с ног, мой сотрудник безжизненно распластался сверху. Неожиданное нападение и боль от разбитой коленки привели меня в чувство. С возмущением сбросив с себя тяжесть, я поднялась на ноги и, переступив через неподвижное тело Кости, подобралась к Соньке.

Голова ее была сильно разбита, по лицу была размазана засохшая кровь, но голубая жилка на шее слабо пульсировала. Она была жива. Я убрала с ее лица курчавые черные волосы, также вымазанные в крови, и похлопала по щекам. Увы, мои реанимационные потуги действия не оказали. Сонька по-прежнему не проявляла никаких иных признаков жизни. Что же делать? Я задумалась, пытаясь вспомнить инструкции пособия по первой медицинской помощи, неосознанно скользя взглядом по бледному лицу, которое даже в такой трагический для моей сотрудницы момент носило выражение сурового неодобрения. И вдруг, на мгновение замерла – в ушах Соньки были обе ее серьги! Рука невольно потянулась в карман, где покоилась найденная на полу в кабинете псевдо-Завадского сережка. Однако решила детективные страсти на некоторое время отложить. Вначале необходимо было позаботиться о Соньке.

– Давайте вытащим ее отсюда! Здесь душно, – постаралась я привести в чувство вахтера, который изображал парковую статую «мужчина с ключом», растерянно глядя на два бездыханных тела на полу. Он вздрогнул и послушно, как зомби, начал выполнять мою просьбу. Несмотря на свою худобу и субтильность Сонька оказалась страшно тяжелой. Оставив бесплодные попытки взвалить ее тело на спину престарелого охранника я, наконец, наклонилась к Костику и не очень ласково похлопала его по щекам. Он, застонав, открыл глаза и с ужасом посмотрел на меня.

– Я упал в обморок?

– Нет. Ты устал и решил немного поспать, – потом протянула руку, чтобы помочь ему встать на ноги. – Хватит валяться. Помоги нам.

Ошеломленный Костя даже не огрызнулся. Просто встал, чуть покачиваясь, и с неуклюжим энтузиазмом принялся помогать нам. Вскоре тело Соньки было водворено на откидное кресло, а в коридоре начали собираться наши сотрудники. Кто-то позвонил в медпункт и спустя несколько минут прибежал наш врач.

– Кажется, уже можно уходить, – сдавленно прошептал Костя. Я молча кивнула, но с места не сдвинулась. Сказывался стресс – мои ноги меня не слушались. Чтобы не обнаружить плачевного состояния своей нервной системы, я прошептала в ответ.

– А рубильник?

Кажется, сарказм совсем покинул моего сотрудника. Он снова не ответил мне колкостью, а просто попытался снова проникнуть в щитовуюи ему это почти удалось. Однако когда его рука вкрадчиво потянулась к рубильнику раздался властный голос.

– Ничего не трогать! – по коридору к нам быстро приближался следователь. Перед ним, энергично раскачивая мощными бедрами, танком расчищала путь грузная фигура Татьяны Викторовны. Все главные лица были в сборе.

– Там могут быть отпечатки пальцев убийцы! – трубным голосом сообщил следователь.

– Но Соня жива! – удивилась я.

Оба новоприбывших, расталкивая плотное кольцо людей, пробрались туда, где лежала Сонька.

– Жива? Вы уверены? – спросила, задыхаясь то ли от быстрой ходьбы, то ли от волнения наша директриса.

– Уверен, – подтвердил пожилой врач из медсанчасти. – Только состояние ее тяжелое. Неизвестно, как долго она без сознания, пульс нитевидный, сердцебиение слабое. Нужно везти в больницу. Срочно.

Татьяна Викторовна вопросительно посмотрела на следователя. Тот кивнул головой.

– Я повезу ее своей машиной, – щедро предложила наша начальница. – Помогите мне!

Несколько человек помогли поднять Соньку и понесли к машине.

– Остальных прошу остаться, – буднично сообщил следователь. – Я должен опросить свидетелей. Это вы нашли ее?

И он сурово посмотрел на нас.

Следователь разговаривал с нами так, будто не сомневался, что мы с Костей при активном содействии вахтера за какие-то страшные грехи избили бедную Соньку до бессознательного состояния и бросили ее умирать в щитовой. И его интересовал только мотив. После часового допроса нам дали понять, что проявляют почти противозаконный альтруизм, и, снова напомнив о подписке о невыезде, отпустили. У меня было ощущение, будто мне пытались сделать лоботомию без наркоза, и операция не удалась. Головная боль осталась, отвратительные мысли тоже. Ноги и руки дрожали, а непролитые слезы требовали чьей-то жилетки.

– Пойдем в бар выпьем чего-нибудь антистрессовое? – предложил Костя. – Мне бы не помешало.

– Сейчас рабочее время, – неуверенно возразила я.

– Наши компы все равно не работают.

До прибытия криминалистов включать рубильник нам запретили.

– Нет. Ты иди. Я должна подумать в одиночестве.

Костя, к которому постепенно возвращалась его обычная язвительность, кисло усмехнулся.

– Ну-ну. Передавай Одиночеству привет, – он махнул рукой и скрылся в лифте.

Я не совсем поняла, что он имел в виду. Но почему-то решила не возвращаться на рабочее место, а спустилась к Дену. Его бесформенный свитер и добрые умные глаза казались мне островком гуманности в этом жестоком мире и идеально отвечали потребности выплакаться. Однако осуществление мечты пришлось отложить. Офис Дена был закрыт. Сердце у меня сжалось в нехорошем предчувствии. Я побежала в вахтерскую и постаралась выпытать, не брал ли Денис сегодня свои ключи. Вахтер вздрогнул, увидев меня, как будто его наяву посетил ночной кошмар – допрос тоже произвел на него впечатление. Однако он нашел в себе силы общаться со мной и ответил, что в этот день никто не интересовался ключами от офиса Дена.

Странно. Накануне вечером Денис ни словом не обмолвился о таинственном отъезде. Что-то случилось непредвиденное? А может, он знал о том, что мы найдем сегодня в щитовой? Может, он не настолько незаинтересованное лицо, как мне кажется? Может, не стоит ему доверять? Я вспомнила добрые смеющиеся глаза человека, ставшего мне другом, и моментально почувствовала к себе отвращение. А вдруг причина иная, и я найду его в том же состоянии, что и Соньку? Я вздрогнула. Нет! Об этом вообще нельзя было думать. Я встряхнула головой и отправилась к себе в офис.

Пустая комната с выключенными компьютерами выглядела какой-то мертвой и даже враждебной. Светик все еще не вернулась на свое рабочее место, хотя в офисный центр мы приехали вместе. Наверное, осуществляла разведывательную операцию, начертанную Денисом, пока ее мать отвозила Соньку в больницу. Костик, ставший за последние пол часа для меня почти родным, заливал пережитый ужас чем-то крепким в местном баре. Я неожиданно осталась в одиночестве, когда мне этого совсем не хотелось. Почему наши желания всегда исполняются не вовремя? Я бессильно опустилась на свой стул и закрыла лицо руками, пытаясь самостоятельно привести свои растрепанные чувства в порядок. Не знаю, сколько времени длилась эта попытка, но она была прервана странно знакомой мелодией. Я, не задумываясь, подняла голову на звук. На полу, возле моего стола лежал мой мобильный!

Я подняла свой сотовый и, не отвечая на вызов, тупо смотрела на мигающий экран. Может, никто его не крал? Он просто упал накануне вечером, когда я в кромешной темноте поднялась включить свет? Может, у меня стремительно развивается мания преследования? Обратиться к врачу? Я потянулась рукой к шишке на голове. Она была вполне реальной. Нет, к врачу мне еще рано.

– Назойливый поклонник? – замирающим от любопытства голосом спросила с порога Светик.

Я встряхнулась и, наконец, осознанно посмотрела на высвечивающийся номер. Он был абсолютно незнакомым.

– Сейчас узнаем, – бодро ответила я, нажимая кнопку приема. Увы, моему таинственному абоненту не хватило терпения. В телефоне послышался сигнал отбоя.

– Ничего, если это, действительно, поклонник, – легкомысленно заметила я. – Он перезвонит. Выкладывай, что там у тебя новенького.

Светика распирало от новостей. Об этом можно было судить по живому румянцу на лице и подозрительно блестящим глазам.

– Мне страшно повезло. Мама куда-то уехала, и мне не пришлось даже спрашивать разрешения! – торопливо начала Светик. Я поняла, что моя подруга не знает, какая трагическая причина заставила Татьяну Викторовну покинуть свое рабочее место. Но, по крайней мере, хоть кому-то из нас повезло.

– Договор аренды я искать не стала. Думаю, что он оформлен на имя Макса Завадского. И здесь все чисто. Вместо этого, я принялась за родительский компьютер. Прошерстив его, я поняла, что единственным местом, где могут найтись какие-то следы – это мамин e-mail. Поэтому, я начала с него. Ты же понимаешь, трудно искать что-то, если не знаешь конкретную цель поиска. Я начала просматривать сначала полученную и отправленную почту. Но потом вспомнила, что самое интересное может находиться в папочке удаленной корреспонденции. И я была права. Мама никогда не была «на ты» с компьютером и не очищала эту папку. Поэтому все документы, которые она удалила уже после того, как мой отец попал в больницу, преспокойно находились там.

Я почувствовала, как сердце у меня забилось. Информация, действительно, могла оказаться уникальной.

– И?

– Там было много писем. Я побоялась, что у меня не хватит времени все просмотреть до маминого возвращения, и просто скопировала все на флэшку. Вот. Можем спокойно все просмотреть!

Мой энтузиазм несколько угас. Я посмотрела на мертвый экран своего компьютера и философски произнесла.

– Если доживем! У нас электричество отключено.

Светка удивленно посмотрела на меня, подошла к своему компьютеру и нажала на кнопку. Компьютер утробно заурчал вентилятором и начал загружаться. Я сразу же ободрилась и последовала примеру моей подруги. Телефон нашелся, компьютеры работали: жизнь начала налаживаться. Оставалось только найти Дениса и вылечить Соньку.

– Будем сами смотреть, или позовем Дена? – великодушно предложила Светка, хотя я видела, как ей не терпится покопаться в материнских секретах.

– Денис исчез. Никто не знает, где он, – я постаралась сказать это настолько безразлично, насколько хватило моего актерского таланта. По всей вероятности, его у меня было явно недостаточно, потому что Светик сочувственно посмотрела на меня и бодро сказала.

– Не расстраивайся. Он найдется. Давай посмотрим сами, а потом ему расскажем.

Мы открыли папку сообщений и начали просматривать адреса. Папка была объемной. Татьяна Викторовна, действительно, никогда не очищала ее. Многие сообщения сохранялись более двух недель – с тех пор, как отец Светки попал в больницу. Возможно, мы просидели бы довольно долго за просмотром чужой корреспонденции, но мои глаза сразу же наткнулись на адрес Макса.

«Думаю, что тебе пора убираться с моих глаз» – вежливо обращалась Татьяна Викторовна к своему будущему зятю. – «Ты больше ничем не сможешь навредить нам. А вот у меня такая возможность имеется. Так что, даю тебе три дня, чтобы соблюсти приличия и не вызвать подозрений».

– В этот же день он сделал мне предложение! – на глазах у Светика появились слезы возмущения и обиды. – И спустя два дня мы поженились.

– Значит, в сроки он уложился. Интересно, что он ответил ей? – пробормотала я, открывая ответное сообщение.

«Поздравьте нас со Светочкой. Думаю, теперь все наши разногласия позади. Но если Вы будете не сдержанны в выражениях, я тоже могу развеять некоторые иллюзии своей обожаемой супруги по поводу ее родителей. Давайте лучше дружить. Не волнуйтесь, это ненадолго. Ваш любящий зять».

Любовь зятя Татьяна Викторовна не оценила. Ее ответ звучал следующим образом:

«Будь ты проклят, негодяй. Если мой муж умрет по твоей вине, поверь, я отвечу так, что тебе мало не покажется».

– Ты думаешь, это моя мама его…? – испуганно спросила Светка.

– Твой отец не умер, – резонно возразила я. – Но следователю это показывать нельзя. Интересно, как твоя мама собиралась ответить? И почему твой отец так испугался, что после беседы с Максом у него случился удар? Давай еще посмотрим.

Мы начали открывать все сообщения подряд, но ничего интересного не находили. И только почти отчаявшись, вдруг нашли ответ какого-то Н. «Завтра». Дата накануне гибели Макса.

– Неужели она наняла убийцу? – задыхаясь, спросила Светик. Я думаю, она уже жалела, что позволила мне копаться в переписке ее матери.

– С убийцами не переписываются по e-mail. Успокойся, – попыталась я урезонить Светку. Но самой мне было не по себе. Что нам теперь делать?

Мы обреченно замолчали.

– Чего это вы сидите, как будто вас приговорили к смертной казни? – весело поинтересовался Костик, входя в комнату. По его лихорадочному румянцу и нетвердой походке можно было сделать вывод, что избавлялся он от стресса основательно.

Я быстро закрыла сообщение и вынула флэшку.

– Наверное, потому, что нам придется сегодня делать твою работу.

– Брось. Я в порядке. Чуть-чуть расслабился и все, – заплетающимся языком объяснил Костик, сел на свое место, включил компьютер, положил на руки голову и… заснул.

– Что с ним? Чего это он так набрался в рабочее время? – Светик вопросительно посмотрела на меня. И мне пришлось посвятить ее в последние события.

После прочитанных нами сообщений все, что произошло с Сонькой, моя подруга рассматривала только с одной точки зрения.

– Неужели моя мама замешана и в этом? – лицо у нее было белым, а глаза напоминали круглые пуговицы серо-голубого цвета.

– Твоя мама повезла Соньку в больницу. Спасать, – резонно заметила я.

– А вдруг, Сонька умрет по дороге? Что мне тогда думать?

– С ними врач. Это, во-первых. А во-вторых, давай лучше подумаем, кто мог бы это сделать, кроме твоей мамы.

У Татьяны Викторовны, конечно же, были все возможности затащить Соньку в щитовую и запереть ее там. У нее хранились запасные ключи от всех помещений здания. Но зачем ей было разбивать бюст римского мыслителя? И почему Сонька отключила рубильник именно в нашей линии? Случайно, или это сделал убийца, чтобы подставить нас со Светиком? И как убийца протащил Соньку через весь коридор и два лестничных пролета и не привлек внимания? И чья сережка, валялась под столом, рядом с осколками бюста? Все было сумбурно и нелогично, как в театре абсурда.

– Слушай, ты не являешься для нашего следователя главным подозреваемым. Пойди, потолкайся на месте преступления. Может, там уже знают, как Сонька попала в щитовую? Это ответит на многие вопросы. А если там уже существуют какие-то версии, почему была отключена именно наша электрическая линия, то мне бы хотелось их узнать.

В светлых глазах моей сотрудницы зажглась надежда, и она со скоростью, которую позволяло развить ее не очень спортивное тело, двинулась на поиски фактов и сплетен.

Мне же предстояло сделать над собой усилие и, все-таки, заняться нашим проектом за нас троих.

* * *

– Привет трудоголикам!

Я вздрогнула и подняла голову. В дверь моего офиса заглядывал Максим Завадский.

– Днем звонил Вам по мобильному. Вечером – домой, – ответил он на мой удивленный взгляд своей голливудской улыбкой. – Решил еще поискать на работе. И, о чудо, преуспел.

– И охранник Вас пропустил, – невольно ответила я улыбкой на улыбку.

– Конечно. Не только пропустил, но и попросил передать, что после восьми оставаться в помещениях офисного центра не разрешается.

– Уже больше восьми?

Действительно, часы показывали половину девятого. Нужно было закругляться.

– У Вас есть новости? – деловито поинтересовалась я, выключая компьютер.

– И какие!

– Рассказывайте!

– Нет-нет. Так не пойдет. Не хочу, чтобы у моей собеседницы посередине моего рассказа случился голодный обморок. Что обо мне ваш вахтер подумает? Я расскажу все за ужином в кафе. Не торопясь. В спокойной обстановке. Согласны?

Мне пришло в голову, что сегодня я должна была бы поужинать с Денисом по условию нашего пари. Но он исчез, не предупредив, и освободил меня, таким образом, от обещания. Кроме того, в моем несчастном желудке с утра плескались только несколько чашек кофе. И как только речь зашла о еде, он громко потребовал сатисфакции. Пришлось сдаваться.

– Согласна, только, чур, меня больше не спаивать! – сурово предупредила я.

– Клянусь! Пьем только чай.

Максим помог мне надеть пальто, и мы вышли в сырую холодную темноту. Я была благодарна моему провожатому. Вчерашняя шишка на голове еще побаливала, напоминая мне об опасностях, подстерегающих одинокую молодую девушку даже в ее собственном офисе. Тем более, что и дома меня никто не ждал. Из шпионских соображений Светик эту ночь решила провести у матери. Теперь мне ночью придется обдумывать слишком много отложенных на потом мыслей. И никто не сможет служить извинением, чтобы отложить их еще чуть-чуть. Я улыбнулась своей бесхарактерности.

– Ты очень красивая девушка, Лина, – без улыбки посмотрел на меня Макс. Мы стояли у входа в кафе, и он почему-то медлил открывать входную дверь.

– А когда ты вот так, задумчиво улыбаешься, мне просто непреодолимо хочется тебя поцеловать, – продолжил он. – А почему бы и нет?

Потом вдруг быстро нагнулся и едва прикоснулся губами к моим губам. Это нежное, едва ощутимое прикосновение почему-то произвело на меня довольно странное воздействие. Сердце у меня вдруг на секунду остановилось, потом подпрыгнуло и застучало так, будто я пробежала стометровку, а на глаза вдруг навернулись слезы. Мне вдруг стало себя жалко? Почему? Пока я пыталась привести себя в норму, изображая памятник идиотке, мой обидчик так же быстро поднял голову и открыл дверь в кафе, будто боясь, что я сейчас сбегу.

– Прошу, – и, как ни в чем не бывало, пропустил меня вперед.

– Зачем вы… – на более длинную фразу у меня не хватило дыхания. Я просто прикоснулась к своим губам.

– Не знаю, – пожал он плечами – Нечаянно. Ты же не обиделась? Это же даже поцелуем нельзя назвать.

Он был прав. Небольшая фамильярность. Легкое прикосновение. Я не могла понять, понравилось ли мне оно. Не знала, как мне на него следует реагировать. Поэтому решила просто сменить тему. В любом случае, нам нужно было поговорить.

– Мы уже на «ты»?

– Мне кажется, самое время. Ты не возражаешь?

– Нет, не возражаю, – послушно ответила я, пытаясь вспомнить, когда в последний раз целовалась. Срок оказался угрожающе большим.

– А ты, кажется, смутилась, – удивленно заметил он, внимательно рассматривая меня в уютном свете стоящей на столике лампы с желтым абажуром. – Удивительно!

– Давай обойдемся без психологического анализа, – мне надоело служить экзотической стрекозой, и я постаралась вернуть моего собеседника в нужное русло. – Рассказывай свои новости.

Мой голос звучал так сердито, что он засмеялся и поднял руки в знак капитуляции.

– Хорошо, начну с того, что мне удалось найти магазинчик радиотоваров и поговорить с его владельцем…

Рассказывал Максим интересно, вставляя остроумные замечания и довольно тонкие наблюдения. Конечно же, бывший охранник и ныне счастливый владелец магазинчика радиотоваров неохотно разговаривал о происхождении своего нынешнего благополучия. Зато о том, как на его бывшее место попал его приятель, описал охотно и в подробностях. Когда неожиданный любимец судьбы сообщил владельцу офисного центра, что собирается уходить, тот попросил найти на свое место кого-нибудь, кому можно было бы доверять. Особое предпочтение почему-то отдавалось участникам боевых действий в Афганистане.

– Почему? – искренне удивилась я. Максим удовлетворенно ухмыльнулся.

– Потому что нужный человек таковым являлся. Конечно, наш охранник сразу же вспомнил о своем однополчанине. И вопрос был решен в течение получаса.

– Ты считаешь, что наш директор нарочно нанял на работу твоего бывшего вахтера, чтобы убрать его из твоего дома?

– Это логично.

– Не слишком ли сложная комбинация для такой простой перестановки?

– Возможно. Однако, согласись, очень естественная, не вызывающая подозрение.

– Но зачем? – успела спросить я и тут же вспомнила переписку Татьяны Викторовны с лже-Максом. Наш Михаил Владимирович, владелец офисного центра и по совместительству ее муж, получил инсульт после недолгой беседы с ним. Без сомнения, мой бывший жених представлял для Михаила Владимировича угрозу. Какую? Макс был юристом. Узнал что-то о его каком-нибудь теневом бизнесе? Возможно. Во всяком случае, скорее всего, псевдо-Макс шантажировал нашего директора. И тот вынужден был помогать ему. Однако Михаил Владимирович был человеком довольно высокомерным и склонным к скорым и прямолинейным действиям. Мне почему-то трудно было представить его, планирующим тонкие многоходовые комбинации для того, чтобы устроить какого-то мелкого жулика в чужое жилище.

– Ты думаешь, хозяин нашего офисного центра сам подсуетился, чтобы устроить какого-то проходимца у тебя в квартире? – недоверчиво поинтересовалась я. – Проще нанять жилье.

– Если просто снять квартиру, у его подопечного остается прежнее имя, по которому его можно найти. А у Макса Завадского, который живет в этом городе очень давно, никто никого искать не будет.

– А откуда он узнал, что ты похож на его подопечного?

– Ответ на этот вопрос я очень хотел бы узнать. Чем подробнее, тем лучше. А еще, например, как он мог узнать, где я храню свои документы, и срок, на который я уехал.

– А ты вспомни, кому ты об этом рассказывал. Может, у вас были какие-то общие знакомые?

Максим задумчиво посмотрел на меня.

– Я бы очень хотел увидеть твоего директора.

– Вы не могли быть знакомы. Ты даже не знаешь его имени!

– Ты знаешь, я иногда принимаю личные заказы дома. Без официального оформления договора. Тогда имя заказчика не имеет для меня значения. Возможно, он был одним из моих клиентов и бывал в моем ломе.

– Ага! Да ты подхалтуриваешь. И уклоняешься от налогов, – я насмешливо покачала головой. – Ну, вот ты и проговорился. Теперь я могу тебя шантажировать.

– Ладно. Обещаю найти тебе двойника и поселить в его квартире. Только смотри, не пей кофе из чужих чашек, – улыбнулся в ответ Максим. – В обмен на это я прошу только достать фотографию.

– Это вопрос к Светику. В конце концов, ты имеешь право увидеть своего тестя.

Макс тихо застонал.

– Совсем забыл, – потом хмуро посмотрел на меня. – Я надеюсь, будущим отцом я не успел стать?

– Думаю, в этом отношении ты можешь вздохнуть спокойно. Больше ничего о ваших с двойником совместных проблемах не знаю.

Он кивнул и задумался.

Официант принес наш заказ. И больше мы о делах не говорили.

Ненавязчивое внимание, которое оказывал мне Макс во время ужина, оказало определенный терапевтический эффект на мою растрепанную нервную систему. А остроумный легкомысленный треп по дороге к моему дому поднял настроение. Поэтому я не возражала, когда у двери моей квартиры Макс снова прикоснулся к моим губам своими. Легкий и нетребовательный поцелуй на прощанье разбередил во мне смешанные и давно забытые ощущения, будто после долгого периода гибернации что-то внутри меня начало просыпаться. Но эти вновь проснувшиеся ощущения разбудили во мне и старые болезненные воспоминания. Всю ночь я заново переживала кульминационные минуты своего краткосрочного и поучительного романа. Необъяснимое для наивной идеалистки поведение моего прекрасного принца, громкий и унизительный разрыв, стыдливое и срочное увольнение и долгое зализывание осколочных ранений в тех местах, где раньше находились юношеские иллюзии…

Привычный когда-то кошмар к утру плавно преобразовался в головную боль и отвратительное настроение, однако разбитая окровавленная голова Соньки в эту ночь мне так и не приснилась. Поэтому душа успокоилась с помощью чашки утреннего кофе и философской мысли, что худа без добра не бывает.

Глава VI

– Боже! Как болит голова! – встретил меня стенаниями Костик, как только я вошла утром в комнату. Ночь у меня была практически бессонная, голова болела не меньше, чем у моего незадачливого сотрудника, а потому я не была настроена слушать его скулеж.

– В следующий раз будешь снимать стресс каким-нибудь другим способом, – спокойно заметила я.

– А если у меня не получается! – без предупреждения сорвался на крик Коситк – Не все такие биороботы, как ты. Включила эмоции – выключила эмоции. Думаешь, я нарочно так надрался? – Его вполне обычные слова звучали как-то особенно агрессивно. По всей вероятности, моему собеседнику искренне хотелось конфликта. Это бы его отвлекало от непреходящей жалости к себе. Однако в мои планы ссориться с ним не входило. Мне хватало других проблем.

– Тогда не жалуйся на похмелье, господин начинающий алкоголик, – беззлобно пошутила я. – И старайся дружить с начальством. Именно ему придется делать за тебя твою работу. Как, например, мне вчера.

Напоминание о его вчерашнем сладком алкогольном сне прямо на рабочем столе немного остудило горячие эмоции Костика.

– Извини. Я сегодня наверстаю.

– Костя извиняется! Что-то случилось?

Как всегда, за минуту до начала рабочего дня влетела в комнату Светка и сразу же вмешалась в нашу беседу. Она пыталась бодриться, но у нее не получалось. Выглядела моя подруга усталой и грустной. По всей вероятности, ее успехи в расследовании были очень скромными. «Тяжело быть дочерью Татьяны Викторовны», – подумала я, а вслух произнесла:

– Какие у Кости могут быть новости, кроме сурового похмелья? А вот ты побывала у самых истоков всех новостей. Что там новенького у Соньки? – задавать более личные вопросы при Косте мне не хотелось.

Светик поправила свою тесную блузку на пышной груди, вздохнула и совсем загрустила.

– Она еще не пришла в сознание. Мама говорит, что дела у нее неважные.

От нашего охранника я уже знала, что на рубильнике нашли только Сонькины отпечатки пальцев. Выходит, что линию отключила она? Хотела привлечь внимание? Дверь в щитовую оборудована таким образом, что открыть ее можно было бы только снаружи. А значит, попав каким-то образом внутрь, Соня оказалась в ловушке. Может быть. А кто ее ударил по голове и чем? Предмет, которым ударили ее по голове, так найден и не был. Не сама же она, отчаявшись выйти на волю, разбила себе голову? И зачем она туда забралась?

– Денис не появился? – спросила Светик. – Ужас какой!

Я только покачала головой. Мысль о том, что он, может быть, сейчас находится в таком же состоянии, как и Сонька, беспокоила. Однако признаваться в этом Светику мне не хотелось, поэтому я небрежно бросила:

– А помнишь, он что-то говорил об этой Нине? Может, он ее ищет?

– Не понимаю, как он может ее найти, если ему вообще ничего о ней не известно? Он же ее видел только один раз!

На этой фразе у Костика, который до сей поры пребывал в прострации, взгляд вдруг обрел некоторую осмысленность.

– Почему только один раз? Он ее знает давно. Каждую черточку ее лица!

Костик победно посмотрел на наши потрясенные лица, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Откуда ты это знаешь? – подозрительно спросила Светка. – Ты с ним никогда не дружил.

– Для того, чтобы это знать не нужно быть его другом. Это ни для кого не секрет. Если бы вы не смотрели зачарованно в его прекрасные глаза, а иногда обращали внимание на детали интерьера, вы тоже это бы знали.

Мы со Светиком переглянулись.

– Объясни, – потребовала я.

– Я лучше покажу! – воодушевился Костик – Пойдем!

Он проворно вскочил со стула и заторопился из комнаты. Заинтригованные, мы едва успевали за ним. В коридоре наша небольшая компания наткнулась на тетю Шуру, задумчиво бредущую в сторону соседнего отдела.

– Как удачно! – возбужденно воскликнул мой сотрудник – Тетя Шура, не могли бы Вы нам одолжить ключи от офиса Дениса?

– А зачем? – подозрительно спросила пожилая женщина.

– Мы всего на пять минут. Я просто хочу показать девушкам одну интересную вещь. Можете нас сопровождать. Вам тоже будет интересно.

Через несколько минут мы, шумной толпой ворвались в офис к Денису.

– Смотрите, – Костя подбежал к столу Дениса и указал на большой красивый настенный календарь, у которого основным рисунком каждого месяца была реклама какого-нибудь нового электронного чуда. Октябрь представляла прекрасная шатенка, разговаривающая по навороченному мобильному телефону. – Она здесь.

– Где? – удивилась Светик.

– В календаре! – нетерпеливо пояснил Костя.

– Но это не Нина! – удивилась моя незадачливая подруга.

– Он видел фотографию Нины в этом календаре, – утвердительно пробормотала я и начала быстро листать календарь месяц за месяцем, фотографию за фотографией. – Сейчас посмотрим.

Она была девушкой февраля. Почти неестественно прекрасное лицо, с нежностью созерцающее картинки на смартфоне. Идеальная рука бережно прикасается к его корпусу. Если бы я не видела ее наяву, то могла бы подумать, что девушка на постере – продукт Фотошопа. Почему я никогда не обращала внимания на этот календарь?

– Надо же! – Удивилась Светик – я столько раз рассматривала модельки сотовых телефонов в этом рекласном календаре, и никогда не обращала внимания на манекенщиц!

– Потому что ты – не мужчина. Видишь, Костя не только обращал внимание на фотомоделей, но даже запомнил их лица. Оказывается, это иногда может пригодиться.

«И не только Костя» – ядовито подумала я. Почему Денис не сказал нам об этом снимке, когда мы вырабатывали план поисков? Как ни странно, я чувствовала себя обманутой и преданной, хотя Денис ничем не был мне обязан. Он не ухаживал за мной. Нас нельзя было назвать даже друзьями в полном смысле этого слова. Просто сотрудники. Почему же такая острая реакция? Наверное, я слишком долго была одна. Скоро буду обижаться на Костю, что он замечает такие картинки. Может, обратить внимание на Максима? Конечно, к серьезному роману я еще не готова, но легкий флирт? Почему бы и нет?

– Теперь поиски этой девушки в Интернете займут совсем немного времени, – оторвал меня от мыслей бодрый голосок Светика. Она внимательно рассматривала реквизиты на задней странице календаря. – Есть! Нина Рота, фотомодель, а вот и ее сайт.

Мы быстро переписали реквизиты и направились к двери.

– Можно закрывать! – бросил Костя Тете Шуре, которая зачарованно разглядывала фотографию Нины. Глаза ее были задумчивыми.

– Красивая? – улыбнулась я.

– Несчастная, – вздохнула тетя Шура, повернула ключ в замке и тихо побрела по коридору.

– Хотела бы я быть такой несчастной! – ревниво прокомментировала ее слова Светик.

– Какие же вы бабы завистливые! – противно хихикнул Костя и, прежде, чем моя подруга успела ответить, помчался к лифту. Ему приятно было оставить последнее слово за собой.

– Какая я ему баба! – возмутилась Светик.

– Для него это вежливое обращение к женщине, – засмеялась я и, пока мы были вне слышимости для Кости, поинтересовалась – Ты не спросила у матери о переписке?

Светик покачала головой.

– Даже не знаю, как к этой теме подойти. Но я еще кое-что у нас нашла.

Светик нервно вытащила из кармана пиджачка флэшку, аккуратно завернутую в кусочек мятой бумаги.

– Это флэшка Максима, – глаза моей подруги были тревожными.

Она бессознательно смяла кусочек бумаги в руке и оглянулась в поисках урны.

– Откуда ты знаешь? Обычная недорогая флэшка на два гига. Таких в магазинах полно!

Хаотичные движения Светика меня раздражали. Я взяла бумажку из ее рук и положила к себе в карман.

– Нет, – она покачала головой. – Я сама ее подарила Максу. Посмотри.

Она сняла крышечку и показала мне выцарапанную на внутренней стороне крохотную надпись «Светик любит Максика». Такую оригинальную надпись могла сделать только Светка. Любому другому человеку, который умеет пользоваться флэшками, это в голову бы не пришло. Тем не менее можно было с уверенностью сказать, что флэшка принадлежала псевдо– Максу.

– Кроме того, – почему-то шепотом добавила девушка – она находилась у матери в сейфе.

Перед моим мысленным взглядом появилась картинка: лежащий головой на столе Макс с расстегнутой на шее сорочкой.

– А где Макс обычно хранил твою флэшку?

– Он ее носил на шнурке на шее.

Все совпадало. Флэшку с шеи Макса сняла Татьяна Викторовна. По всей вероятности эта страшная истина дошла и до Светика.

– Это, все-таки, мама его… – утвердительно прошептала она. – Господи! Как она могла! Зачем?

Я разделяла ее подозрения, но постаралась мыслить беспристрастно.

– Она могла ее просто найти, – мое предположение было изначально малоубедительным, но Светик его приняла как безальтернативное. – Давай посмотрим, что на флэшке. Хотя, если там был какой-нибудь компромат, его уже, наверное, стерли.

И мы почти бегом побежали к лифту.

Как бы нам ни хотелось немедленно исследовать содержимое флэшки, пришлось подождать до обеденного перерыва. Костик находился на своем законном рабочем месте и не собирался никуда исчезать.

– Смотрите, что я нашел! – воскликнул он, едва мы успели переступить порог нашего офиса. Мы подошли к его компьютеру. С экрана монитора на нас смотрели прекрасные глаза Нины. После замечания тети Шуры мне они тоже показались печальными и отрешенными. – Это ее сайт.

– Там указано, как ее найти? – спросила я.

– Она только указала координаты агентства.

– И?

– Она уже полгода с ними не контактирует.

– А адреса ее у них нет? – наивно поинтересовалась Светик.

– А кто же тебе его даст, да еще по телефону!

– Что ж, будем искать агентство, – я переписала его адрес и телефон, а потом командовала. – Может, в перерывах между отдыхом и детективной деятельностью немного поработаем?

Костя и Светик с упреком посмотрели на меня, но послушно принялись за работу. Хотя сильно подозреваю, что производительность труда у них была рекордно низкой. Я тоже не могла служить примером передовика производства. Вместо моего гениального проекта в голове крутились различные способы узнать местонахождение Нины.

* * *

– Ну, что, пошли? – нетерпеливо спросила меня Светик.

– Ты уверена, что твоя мама уже ушла?

– Уже половина девятого вечера. Она давно уже у папы в больнице.

Я уже жалела, что пообещала Светику сопровождать ее в кабинет матери. Вернуть флэшку на место она могла бы и сама. Тем более, что на флэшке не было ничего интересного. Пару каких-то файлов, которые мы не смогли открыть ни одной из известных нам программ. Я, конечно, переписала их на свой компьютер, но пользы в нашем расследовании они нам не принесли.

– Ну, ладно. Пошли.

Стараясь не шуметь, мы почти на цыпочках пошли по пустому и темному коридору в кабинет Татьяны Викторовны. Ключ Светик взяла у охранника заранее, не вызвав ни у кого подозрения. Светик часто оставляла верхнюю одежду у матери в кабинете.

– В кабинет иди сама, – твердо сказала я – Я тебя подожду здесь.

Светик умоляюще посмотрела на меня, но уговаривать не стала. Ключ легко повернулся в замке, и она исчезла за дверью кабинета своей матери.

Послышался щелчок выключателя и сдавленный вскрик. Я ринулась к двери, но вовремя остановилась.

– Мама? – услышала я сдавленный писк Светика. – Почему ты сидишь в темноте?

– Хочу познакомиться с воришкой, который рылся у меня в сейфе, – последовал холодный ответ. – Не ожидала, что это будешь ты. Что ты искала?

– Хотела что-нибудь узнать о своем бывшем муже, – нашлась моя подруга.

– Почему ты решила, что я должна о нем что-то знать?

– Потому что у тебя в сейфе его флэшка!

Молодец Светик! Лучшая защита – это нападение. Я не услышала, что ответила ей Татьян Викторовна, она говорила тихо.

– И не возражай, это его флэшка! Я сама ему ее подарила!

Далее последовало молчание.

– Мама, он ее носил на шее! Как ты могла! – голос у Светика начал срываться.

– Не знаю, почему оправдываюсь перед тобой, – холодно произнесла Татьяна Викторовна. – И понять не могу, в чем меня обвиняет родная дочь. Но поверь мне, я не знаю, где твой негодяй-муж носил флэшку. И я, конечно же, не стала бы красть ее у трупа. Эту флэшку я нашла завернутой в какую то бумажку у себя на столе. Решила, что это ты ее забыла и положила в сейф. А что, там было что-то важное?

– Нет.

– Тем более. Зачем мне эта флэшка?

– Он шантажировал тебя. Не отрицай, я видела вашу переписку. Мам! Это ты его…?

В комнате вдруг наступила тишина. Потом раздались быстрые шаги в сторону двери, и я отскочила на лестничную клетку. Татьяна Викторовна оглядела коридор, вернулась в кабинет и плотно прикрыла за собой дверь. Мое любопытство заставило меня выйти из моего укрытия и прижаться ухом к двери.

– Хорошо, что никто не слышит этот бред.

– Это не бред! – упрямо настаивала Светик. – Он угрожал тебе, а ты ему.

– Ладно, – устало согласилась Татьяна Викторовна. – Твой бывший муж, действительно, шантажировал, но не меня. Он шантажировал отца.

– А что папа натворил?

– Ничего криминального. Во всяком случае, такая тайна не стоит человеческой жизни.

Она касается только личной жизни твоего отца. И с тех пор, как он поделился ею со мной, твоему мужу шантажировать нас было нечем. Чтобы я его не выкинула из здания. Ему пришлось жениться на тебе. К сожалению, моя дочь оказалась полной идиоткой и согласилась на эту пародию на брак.

– А почему вы мне ничего не рассказали?

– Это не моя тайна. Я надеюсь, что твой отец придет в себя и сам тебе все расскажет. Давно пора было это сделать. Думаю, ты поймешь и простишь его. И, поверь, я никогда не убила бы человека. Ты мне веришь?

Я услышала шмыганье Светика.

– Мам, но ты хотя бы знаешь, кем он был, мой жених? Его имя, фамилию…

За дверью ненадолго наступила тишина, затем последовал сухой ответ.

– Насколько я знаю, ты должна была видеть его паспорт, когда выходила за него замуж.

Похоже, Татьяна Викторовна тоже не была лично знакома с шантажистом, до его реинкарнации в образе Макса Завадского.

Не знаю, поверила ли Светик всем объяснениям своей матери, но мне они показались довольно неубедительными. Хотя… Я вспомнила свою чашку, которая тоже по непонятной причине попала на свое прежнее место в моем столе. Странный какой-то убийца. Возвращает личные вещи их хозяевам. Но флэшка никогда не принадлежала Татьяне Викторовне. Нет, не верю, что ей это подбросили.

– Обещай, что не будешь кричать, и я тебя отпущу, – услышала я над ухом шепот, и одновременно чья-то рука зажала мне рот. Мужское сильное тело прижалось сзади, и мне стало страшно. Покорно кивнув головой, я замерла, ожидая дальнейших действий нападавшего. Однако таинственный агрессор тотчас отпустил меня. Я резко повернулась и чуть не вскрикнула, нарушая обещание. Передо мной стоял Максим, предостерегающе приложив палец к губам.

– Подслушиваем? – шепотом поинтересовался он. Я не успела ответить. В кабинете послышался шум, и мы с Максимом оба спрятались на лестничной клетке.

– Ты сегодня ночуешь дома? – услышала я голос Татьяны Викторовны уже в коридоре.

– Нет. Я обещала Лине переночевать у нее. Ее очень потрясла смерть Макса. Она не хочет оставаться одна.

Ах, хитрюга! Мне она пудрит мозги своим стрессом, а матери – моим!

– Как хочешь, – последовал равнодушный ответ. – Если ты так за нее переживаешь.

Мы с Максимом из-за приоткрытых дверей наблюдали, как Светик с Татьяной Викторовной подошли к лифту. В коридоре свет был выключен, и хорошо рассмотреть обеих женщин было невозможно. Однако, когда двери лифта раскрылись, и лампа из кабинки осветила лицо Татьяны Викторовны, Максим вдруг сжал мне руку. Я удивленно посмотрела на него.

– Я ее знаю! – взволнованно прошептал он.

– Ее муж был моим клиентом приблизительно год назад. Они заплатили наличными, поэтому я даже не спрашивал их фамилий.

– И ты принимал заказ дома?

Он кивнул.

– Дорого же тебе эта халтура обошлась. Ты им рассказывал о том, что должен уехать?

– Нет, но они могли услышать мои разговоры по телефону. Я как раз вел переговоры с немецкой фирмой, которая меня нанимала.

Татьяна Викторовна знала настоящего Максима! Она точно знала, что человек, за которого вышла замуж ее дочь, никакой не Максим Завадский! Нет, Татьяна Викторовна совсем не такая оскорбленная невинность, каковой пытается предстать перед Светиком. Чем больше я узнавала подробностей этого дела, тем больше подозрений вызывала у меня Татьяна Викторовна. И что за тайна, которою она не захотела делиться даже с самым близким человеком?

– А что за заказ ты ваял для них?

– Мелочь. Дизайн квартиры, – улыбнулся Максим и посмотрел на мои губы. – Какое романтическое место, эта ваша лестничная клетка. Особенно, когда выключен свет в коридоре и вокруг никого нет.

Он нагнулся и поцеловал меня. В этот раз его поцелуй был не просто едва ощутимым прикосновением. Он был нежным, настойчивым и с непривычки кружил голову. Однако привычно проанализировать ощущение мере мне не удалось. На лестнице, половиной пролета ниже, раздался тоненький голосок Светика.

– Лина, ты где?

Каблучки ее туфель быстро застучали по ступенькам. Прятаться не имело смысла. Я вздохнула и отодвинулась от Максима. Он молча улыбнулся.

– Я здесь.

– Ты слышала наш разговор? Как ты думаешь, мама была искренна со м… – успела еще спросить Светик, прежде чем увидела Максима.

– Как вы здесь оказались? – потрясенно спросила она.

– Пришел проводить Вас с Линой. На улице темно и очень опасно для девушек вашего возраста и вашей внешности. Мы встретились с Линой, когда я поднимался к вам в офис по лестнице.

Он предложил нам взять себя под руки и скомандовал.

– Пошли!

Светик подозрительно посмотрела на него, но потом подчинилась, и мы направились к выходу. Я не стала делиться со Светиком своими подозрениями по поводу ее матери. Максим тоже проявлял деликатность. Перед дверью в мою квартиру он галантно откланялся, и мы расстались.

Глава VII

Рекламное агентство называлось «Позитив». Его офис свидетельствовал о благополучии и процветании. Дизайн помещения в стиле Хай Тек был выполнен из достаточно дорогих материалов и с помощью хорошего дизайнера, а девушка в приемной – хороша собой и стильно одета.

– Это Вы? – она осмотрела меня с головы до ног, как покупку в супермаркете, одобрительно кивнула. – Пойдемте. Вас уже ждут.

Я ни с кем не договаривалась о встрече, поэтому сразу же заинтриговано последовала за ней. Девушка провела меня в большую фотостудию, где нас уже ожидали трое мужчин.

– Приятно удивлен Вашей пунктуальностью! – одобрительно приветствовал меня полный немолодой человек. Остальные двое, хрупкий, женственный юноша с капризным лицом и высокий лысый мужчина лет сорока с проницательным взглядом рассматривали меня откровенно оценивающе. Я была настолько удивлена такой встречей, что некоторое время молча рассматривала их.

– Она нам подходит, – наконец, одобрительно кивнул лысый. – Хорошая фактура, и тип лица оригинальный не приевшийся. Так сказать а-ля «Незнакомка из соседнего подъезда». Этакая будничная красота. Каждодневная загадка.

Это у меня будничная красота? Это я – каждодневная загадка? Я была искренне возмущена.

– Для рекламы мобильных телефонов в классе «эконом» – самое оно. Только прическу надо будет поменять, – тем временем продолжал лысый, судя по поведению, фотограф.

Он подошел ко мне и обошел вокруг.

– Прекрасно. Мы Вас берем. Вы наши условия знаете? Они общие для всех. Время работы не нормировано, до окончания съемок никаких свиданий, загулов и неприятностей со здоровьем…

– Подождите, – наконец, обрела я дар речи. – Я не собираюсь сниматься в рекламе!

Все трое моих нанимателей удивленно уставились на меня.

– Зачем Вы тогда пришли на кастинг?

– Я пришла, чтобы найти одну свою знакомую. Она снималась у вас. Ее псевдоним Нина Рота.

– НЕ морочьте нам голову, – возмущенно ответил толстяк. – Если Вы не хотите работать, покиньте помещение. Сейчас же. У нас нет времени на разговоры!

В этот момент в студию влетела девушка из приемной. Прямо за ней ворвалось длинноногое прекрасное создание. Ее рыжие волосы развивались, зеленые глаза возмущенно блестели. Такими обычно изображают разгневанных ангелов.

– Сергей Ильич! Там еще одна… пришла… – успела виновато пискнуть ассистентка.

– Это самозванка! – указал на меня пальцем гневный ангел.

Все трое мужчин одобрительно уставились на прекрасную фурию, а мы с ассистенткой, тем временем, тихо ретировались из комнаты.

– Что же Вы меня не предупредили, что Вы не Виктория Намина! – упрекнула меня обиженно девушка, когда мы оказались в приемной.

– Вы меня не спросили.

– Зачем же вы тогда приходили? – уже спокойнее спросила она.

Я коротко объяснила.

– А! Для этого Вам наше начальство не нужно. Я обычно разыскиваю моделей для рекламы.

– И Вы знали Нину Рота?

– Мне посоветовали ее в модельном агентстве.

– Каком?

– Я думаю, что Вам это агентство искать уже бесполезно. Нина весной вышла замуж. И больше не занимается бизнесом. Знаете, очень удачное замужество. Он оказался не только богатым, но и очень интересным мужчиной. Можно сказать, что брак был по любви, с бонусом в материальном плане. Короче, лучше не придумаешь. «Панна» слышали? Сеть супермаркетов женской косметики?

Я присвистнула. Империя косметики была мощной. Но в рекламе продукции этой сети никогда не было манекенщицы Нины Рота.

– Нина познакомилась с будущим мужем, когда мы отобрали ее для рекламы новой линии косметики «Panna ta pani». Когда рекламный ролик был окончен, они поженились. А реклама так и не попала на экраны. Больше я ничего о Нине не знаю.

– Вам она нравилась? Как человек, я имею в виду.

Девушка кивнула.

– Она славная. Без мании величия и не эгоистка.

– А у Вас нет ее координат?

– Координат нет. Но ее легко найти. Стоит только спросить в нашем «Царском селе», где находится вилла «Нина».

Я поблагодарила собеседницу и поторопилась на работу. Мое обеденное время заканчивалось.

* * *

Неплохая девушка Нина, которая не нуждается в деньгах, зачем-то ищет работу. Да еще и в такой третьесортной фирмочке, как «Lalka». Странно. Какие-то тайные долги, о которых не хочется говорить мужу? А может, мой бывший жених ее чем-то шантажировал, и проблема трудоустройства является только предлогом, чтобы появиться в нашем здании? Возможно. После его смерти она разорвала контракт и уехала. А может, это она…?

– Ты сегодня какая-то подозрительно задумчивая, – прокомментировал мое состояние Макс.

Он уже привычно встретил меня после работы, и мы медленно брели по улицам в сторону моего дома. На улице было достаточно тепло и безветренно. Желтые листья тихо падали на влажную землю, а в воздухе стоял их чуть прелый запах. Фонари своим неясным неоновым светом освещали наши лица, придавая им загадочную бледность. В общем, все было вполне романтично. Только мысли у меня никак не настраивались на романтический лад. В голове бушевали детективные страсти.

– Послушай, ты не знаешь, кто является владельцем супермаркетов «Панна»?

Максим удивленно поднял брови. Этого вопроса он явно не ожидал.

– С тобой не соскучишься. Ты во всех своих проявлениях всегда неожиданна. А по поводу владельца супермаркетов могу только пересказать сплетни, которые известны всем в этом городе, кроме тебя. Полгода назад вокруг этой сети разгорелся громкий скандал, связанный с какими-то финансовыми махинациями. Было судебное разбирательство, но чем все закончилось, не знаю, – Макс пожал плечами. – Если ты помнишь, меня вообще в это время не было в стране. А почему тебя вдруг заинтересовал владелец этих супермаркетов?

У мужа Нины были неприятности?

– Его жена была как-то связана с твоим двойником. Может, он имел отношение к неприятностям мужа Нины? Я хотела поговорить с ней.

– Ты говорила, что твой бывший жених, – Максим никогда не называл двойника своим именем. – был всего лишь мелкий, не слишком успешный адвокат. Сильные и богатые с такими «специалистами» дел не имеют. А вот с женами сильных и богатых всякое случается. Ты знаешь, как ее найти?

– Они живут где-то в Царском селе.

Царским селом назывался в нашем городе небольшой район на окраине города, на берегу реки, где за высокими заборами жили наши «сильные и богатые».

– Очень точный адрес. Но ничего, я завтра узнаю фамилию и адрес. Приглашаю тебя на загородную прогулку.

– Когда?

– Ты же раньше выходных не можешь освободиться на целый день?

Я согласно кивнула.

– А транспорт?

– Внедорожник «Хонда» тебя устроит?

– В тебе открываются все новые достоинства! – засмеялась я.

– Я просто подарок для меркантильной девушки, – улыбнулся он – подумай об этом.

– Обязательно. Нынешней ночью именно этим и займусь.

Мы уже стояли около моих дверей.

– Не смею напрашиваться в гости. Но замечу, думать вдвоем было бы интересней.

Флиртовал мой новый знакомый отчаянно. Но слишком быстро развивать отношения не в моих привычках.

– Вот мы вдвоем со Светиком этим и займемся. Хотя, если хочешь увидеться со своей лучшей половиной, могу посодействовать, – рассмеялась я, достала из сумки свои ключи и собралась открывать замок. Однако Максим удержал мою руку.

– Подожди, – прошептал он. Потом обнял меня за талию и нежно поцеловал в губы. – По крайней мере, это я сегодня заслужил, Правда?

Наш нежный поцелуй грозил плавно перейти в нечто более страстное и волнующее, если бы я не услышала звук открывающегося замка и отпрянула от Максима. Сделала я это вовремя, дверь отворилась и на пороге появилась Светик.

– Это вы? – хитро посмотрела она на нас.

– Нет, это грабители, – хмыкнул Максим.

– Ты зайдешь? – официальным тоном пригласила я.

– Я тороплюсь, – криво усмехнулся Максим, и мы расстались.

Как ни странно, но я испытывала облегчение. Несмотря на мое решение позволить себе легкомысленный роман с Максимом, что-то скучное и благопристойное во мне все время противилось этому.

– Вы целовались? – с любопытством спросила Светик.

– Нет, мы стукнулись головами, когда пытались бодаться.

– Он классный.

– Может, испробуешь на нем свои силы?

– Нет, – покачала она головой и совершенно серьезно добавила. – Мне еще рано. Я только что овдовела.

Железная логика Светика всегда улучшала мне настроение. Я улыбнулась и наклонилась, чтобы надеть тапочки. Из кармана моего пиджака выпал скомканный листик бумаги.

– Что это? – Светик нагнулась и подняла бумажку. – Ерунда какая-то.

Я заинтересовалась и тоже заглянула в записку. Там значилось «Кр. Хр.21.08.10. с.3».

– Это бумажка, в которую была завернута флэшка. Интересно, что обозначает эта запись? Может, Татьяна Викторовна знает?

– Моя мама говорила, что нашла эту флэшку, уже завернутой в листок бумаги. Она ее даже не разворачивала.

– Я слышала ваш разговор. Извини.

Светик кивнула головой.

– Я так и думала, – потом посмотрела мне прямо в глаза и спросила – Ты ей веришь?

– А ты?

– Верю. Но она моя мать. Я не могу быть объективной.

– Существует три варианта. Твоя мама могла сказать правду, неправду и полуправду. Согласна? Неправду мы пока отбросим. Будем верить в благоприятный вариант.

Светик согласно кивнула.

– В стопроцентную правду не верю я. Извини, Светик, даже если твоя мама не знала твоего мужа, она была знакома с настоящим Максимом. Он ее узнал. Ей было известно, что ты вышла замуж за проходимца, и она ничего тебе об этом не сказала. Наверное, секрет, которым лже-Максим шантажировал твоих родителей, был не таким уже и безобидным, если она не посмела предостеречь родную дочь от такой ошибки. Значит, пока будем думать, что твоя мать была вчера с тобой просто не до конца откровенна.

Под грузом моих аргументов Светик погрустнела и торопливо сосредоточилась на записи на клочке бумаги. Она не хотела сомневаться в невиновности своей матери, какими бы натянутыми ни были их отношения.

– Думаю, мама едва ли заглядывала в записку.

– А может, просто там ничего опасного для нее нет. «Кр. Хр.21.07.10. с.3» – похоже на дату и какое-то место. Дату, которая уже прошла. Может, это намек на то, что произошло в этот день в каком-то Кр. Хр.? Или о встрече в Кр. Хр.?

– Или происходило с 3 часов? – вставила в мои рассуждения свои пять копеек Светик.

– А что такое Кр. Хр.? Село, кафе, хранилище? И кто там встречался? Вспомни, у твоих ничего не случилось двадцать первого июля?

Светик задумалась.

– Они только двадцатого вернулись из отпуска. Двадцать первого вышли на работу. Что с ними могло случиться?

– А где они отдыхали? Не в каком-нибудь Красном…, – что может быть красным на Хр., у меня фантазии не хватило.

– Да нет. Они отдыхали под Алуштой в Санта-Барбаре. Они всегда там отдыхают. Не знаю, что им там нравится. Я с ними принципиально туда не езжу.

Никаких других конструктивных мыслей в этот вечер ни у кого из нас не возникло. Мы немного пригорюнились по поводу своего скудоумия и двинулись на кухню ужинать, договорившись последовать мудрой народной пословице и отложить свои интеллектуальные изыскания до утра. Однако, как только я выключила свет в комнате, Светик тоном частного психотерапевта вдруг спросила:

– Почему ты отталкиваешь всех от себя?

– Кого я оттолкнула?

– Макса и одного, и другого. И Дениса? Почему никого не подпускаешь к себе дальше пуговицы на блузке? Я имею в виду не флирт, а всерьез.

Я попыталась отшутиться.

– Наверное, потому что мужчины большие реалисты, и ищут под пуговицами на блузке совсем не твою нежную душу.

– Значит, я права. У тебя был какой-то отрицательный опыт.

Я засмеялась.

– Ты говоришь, как психоаналитик.

– Но я права? Может, все-таки Макс, тот первый Макс, обидел тебя?

– Мне твой бывший муж никогда не нравился. Так что, расслабься. Обидеть может только человек, который тебе небезразличен. Все, давай спать.

Светик разочарованно вздохнула и замолчала.

Неуклюжие вопросы Светика все-таки выбили меня из обычного каталептического состояния, и воспоминания нахлынули таким бурным потоком, что на мгновение стало трудно дышать. Я, в который раз, пожалела, что так и не научилась курить. Сейчас было бы, чем заняться.

– Он тебя бросил? – вдруг снова пропищал Светкин голосок.

– Кто? – мне захотелось вдруг Светика задушить.

– Человек, который был тебе небезразличен?

– Нет, не бросил.

Он меня просто использовал, а потом просто поблагодарил за помощь. Но этого я Светке не сказала. Не знаю, смогу ли, вообще, когда-нибудь произнести это вслух.

– А что случилось? – не унималась моя нахальная гостья.

– Пока ничего. Но если ты задашь еще один вопрос, я задушу тебя подушкой.

Светик замолчала, а я крепко сжала глаза и постаралась отвлечься. Но противная финальная сцена моего любовного романа все стояла и стояла у меня перед глазами. И каждая буква письма, изменившего мою жизнь, издевательски улыбалась с тетрадного листика в линеечку, не оставляя ни малейшей надежды заснуть в эту ночь.

* * *

Никогда я еще так не бежала на работу, как в это утро и, едва переступив порог офиса, бросилась к компьютеру. Дождавшись загрузки Интернета, торопливо набрала в строке поиска «сеть супермаркетов «Панна». Ответ пришел быстро, и вскоре я с жадностью читала сайт предприятия в пункте «Контакты». Ага, наконец, Ильдусов М. А. – имя владельца, и его контактный телефон! Ну, госпожа Ильдусова, вот вы и попались! Оставалось только придумать предлог для звонка.

Этим утром, когда моя голова обрела способность мысли трезво, я пожалела, что согласилась поехать в Царское село с Максимом. Возможно, наедине со мной Нина будет откровенней. И сейчас у меня появилась возможность действовать самостоятельно. До прихода моих сотрудников оставались считанные минуты, поэтому торопливой рукой я набрала номер телефона приемной офиса «Панны».

– Здравствуйте, девушка! – произнесла я не своим тоненьким голосом, дождавшись ответа на звонок. – Это звонят из рекламного агентства «Позитив».

– Мы не работаем с Вашим агентством, – последовал удивленный вопрос.

– Мы работали над рекламой вашей линии «Раnna ta pani».

– По всей вероятности, это было давно.

– Да. Но у нас сейчас производятся аудиторские проверки. Оказалось, что в некоторых документах не хватает нескольких подписей одного из исполнителей – Нины Рота. Вы не могли бы мне дать ее координаты?

– Я не знаю никакой Нины Рота.

– Вы, наверное, недавно работаете в организации. Я говорю о госпоже Ильдусовой. Она раньше работала фотомоделью.

В трубке послышался смех.

– Это вы, наверное, никогда не видели госпожи Ильдусовой, – потом голос девушки вдруг стал серьезным. – Потому что госпожа Ильдусова никогда нигде не работала.

– Не понимаю. Но они познакомились с господином Ильдусовым во время этих съемок.

На том конце провода, по-видимому, начали понимать, о чем я говорю.

– Вы, наверное, говорите о съемках, которые проходили около года назад.

– Именно.

– Понятно. Дело в том, что господин Ильдусов, приобрел эту сеть только полгода назад. До него владелец у этого предприятия был другой. По всей вероятности, Вам нужна его жена.

– А не скажете, где его найти?

– К сожалению, ничем не могу помочь. Я работаю в офисе недавно.

В трубке послышались гудки отбоя. Что ж, попытка была хорошей. Я задумалась, что же предпринять дальше, но помощь пришла совершенно неожиданно. В лице вошедшего в комнату Костика.

– Сеть магазинов косметики «Панна», – прочел он название сайта на экране. – Пользуешься их косметикой?

– Ты же видишь.

– Я думал, этого предприятия уже не существует.

– Почему ты так думал?

– Да, слышал, там у них был какие-то громкие судебные разбирательства. Что-то связанное то ли с невозвращенными кредитами, то ли с мошенничеством. А, может, неуплата налогов. По местным новостям что-то такое несколько раз передавали. Я вообще этим не интересуюсь, но это была топ-новость…

Да, если уже Костик запомнил это судебное разбирательство, наверное, о нем слышали все.

– А где можно было бы об этом почитать?

– Посмотри on-line архивы наших местных газет. Наверняка, где-нибудь об этом писали. Может, в каких-нибудь криминальных хрониках. А зачем тебе?

– Интересно, – конечно, мой ответ был не очень убедителен, однако я и не стремилась к этому. Пусть у Костика появится пища к размышлению.

– А! Понятно, – и хотя по голосу моего сотрудника можно было сделать вывод, что ему ничего не понятно, он больше ничего не спросил. Хотя с места он тоже не сдвинулся. Так и стоял, наблюдая за моими потугами что-нибудь найти в интернете.

Ай да Костик! А я его считала бесполезной нагрузкой в нашей маленькой группе. В нашем городе было много местных газет, но наиболее специализированной можно было назвать еженедельник «Криминальные хроники», архив которого мы нашли без особых затруднений.

Процессу, в котором упоминалась «сеть косметических магазинов «Панна», были посвящены первые полосы июньских выпусков газеты. Однако судили не предприятие, а его хозяина Федорова В. И… Его обвиняли в невозвращении крупной суммы денег некоему Ильдусову М. А. и подделке документов. В результате этого процесса господин Федоров В. И. был осужден на три года тюремного заключения, а его имущество было конфисковано и продано на торгах господину Ильдусову М. А. Кроме того был осужден как соучастник некий Аристов И. И., юрист и доверенное лицо обвиняемого. Однако в силу того, что во время процесса господин Аристов скончался от инфаркта, тюремного заключения ему удалось избежать.

Все становилось на свои места. Нина осталась без мужа и без состояния. Ей пришлось искать работу. Однако, какое отношение она имела к псевдо – Максу? Она, безусловно, его знала. И почему она передумала заключать контракт с агентством после его смерти? Почему уехала так стремительно? Может, это она постаралась напоить Макса последней в его жизни чашкой кофе, а не Татьяна Викторовна? Чем же этот негодяй так провинился перед нашей Галатеей?

– Ребята, я, конечно, понимаю, что рабочий день у нас ненормированный, но предпочитаю, чтобы вы работали в рабочее время, а не после его окончания, – неожиданно прервала мои умозаключения Людмила Сергеевна, появление которой мы с Костиком не заметили, увлекшись поисками. Она была совершенно права. Мой проект не просто требовал моего внимания. Он взывал о помощи. А до срока его сдачи оставалось почти ничего. Я торопливо записала на бумаге номер газеты, где публиковалось решение суда, чтобы еще раз, более внимательно перечитать статью. И приступила к работе.

– Кстати, а где Светка? Это вас не интересует? – вспомнил, что еще сегодня не огрызался Костя. Однако наша начальница уже закрыла за собой дверь. Поэтому представление было рассчитано только на меня. А я была слишком переполнена проблемами, чтобы реагировать на моего сотрудника.

* * *

Светик, действительно, задерживалась. Утром она всегда сначала заходила к матери, чтобы засвидетельствовать ей свою дочернюю любовь. Но в этот день демонстрация светлого чувства затягивалась. Ближе одиннадцати часам, я уже всерьез заволновалась.

Слишком часто стали исчезать мои сотрудники. И со слишком тяжелыми последствиями для себя. Мое терпение окончилось к половине двенадцатого. Я решительно встала и отправилась на поиски Светика.

Как только я добралась до кабинета Татьяны Викторовны, стало понятно, почему Светика нет на рабочем месте. Кабинет директора был опечатан! Неужели, что-то еще случилось? Со Светиком?! Сначала у меня задрожали руки. Потом дрожь разошлась волнами по всему телу. Сердце колотилось, зубы отбивали чечетку. В панике я бросилась в курилку прийти в себя. И плотно закрыв дверь за собой, прижалась к стене и закрыла глаза.

– Ты? – вдруг раздался тоненький голос. Я открыла глаза и осмотрелась. В углу курилки на корточках сидела Светка. Глаза ее были зареванными, лицо опухло. Но для меня эти детали были неважны. Светка была жива! Облегчение накрыло меня своей теплой волной, и мне тоже захотелось плакать. Чтобы не подмочить слезами свою тяжело заработанную репутацию холоднокровного биоробота, я обрушилась на Светика.

– Ты чего не на рабочем месте? Я думала, тебя уже в щитовой искать!

– Маму арестовали! – зарыдала Светик, не обращая внимания на мой арктический тон.

– Как?!

– У нее в шкафу нашли орудие, которым стукнули по голове Соньку!

– Что за орудие? – тупо спросила я.

– Какая-то поломанная палка. Круглая. Как древко от флага. Они сказали, что там кровь Сонькина… на ней… Сняли отпечатки пальцев и задержали…

Я подошла к моей подруге, обняла ее и позволила выплакаться.

– А отпечатки пальцев? – мне не верилось, что Татьяна Викторовна могла избить кого-то палкой, а потом оставить ее в своем шкафу. Мама Светика была умной расчетливой женщиной. Вспышки гнева ей не были свойственны. Если бы Сонька чем-то ей мешала, она нашла бы другой способ избавиться от агрессивной ассистентки.

– Мама нашла эту палку первой. Она взяла ее в руки и собиралась выбросить. Тут ее и задержали.

– Ее ждали в кабинете милиционеры?

– Нет. Они ворвались в кабинет сразу после того, как мама пришла на работу. Наверное, кто-то позвонил, вызвал.

Теперь я верила словам Татьяны Викторовны о том, что флэшку ей подбросили. Кто-то холодно и планомерно пытался подставить нашу директрису.

– Ты веришь, что мама не убивала Соньку?

– Верю. Тем более, что Сонька жива, – я поднялась на ноги потянула за собой Светика. – Пошли. Хватит скулить. Давай подумаем, что делать дальше.

Светик послушно встала, и мы медленно двинулись в наш офис.

Настроение у меня совсем испортилось. Если кто-то следил за Татьяной Викторовной, значит, Нина не имеет отношения к убийству. И мои поиски абсолютно бесполезны. А следовательно, убийца работает в нашей организации и в настоящее время находится где-то рядом со мной. Очень ободряющая мысль.

– Пропажа! Ну, как, на мамочку насмотрелась? Зачем ночевать у Лины, если ты так скучаешь по ней, что половину рабочего дня не можешь с ней расстаться, – завел свою обычную песню Костик. Но Светик, которая обычно довольно мягко реагировала на его выпады, на этот раз с энтузиазмом ответила. Ей нужна была разрядка и Костик очень удобно оказался под рукой.

– Тебя так интересуют мои чувства к матери? Может, это ты позвонил следователю, чтобы проверить, как я отреагирую на ее арест?! – голос у моей подруги был тоненьким и дрожал. Я почувствовала, что сейчас мне придется пережить ее истерику и напряглась. Однако Костик меня опередил.

– Арест?! – охрипшим голосом прошептал он. – Татьяну Викторовну арестовали? За что?

Светик начала тихо всхлипывать, а я поторопилась коротко пояснить ситуацию, одновременно пытаясь успокоить мою подругу.

– И ты решила, что я подкинул ей эту палку? А перед этим треснул Соньку по голове? Может, я еще и Максима Завадского траванул? Зачем мне это нужно? Да я…

«Почему бы и нет?» – промелькнула у меня мысль – «Он знал, где находится моя чашка. Он вымыл ее. Может, не просто так? Нет. Ерунда. У него не было возможности отравить Макса. Они не общались. Не мог он угощать Макса кофе. Соньку он, вообще, видел только мельком. А мое буйное воображение скоро из всех сотрудников сделает убийц».

Я встряхнула головой и посмотрела на Светика. Она перестала всхлипывать и начала прислушиваться к разговору.

– Ха! Нашли главного убийцу, – продолжал выступать Костя – С таким же успехом можно обвинить в убийстве любого. Вашего возлюбленного Дениса, например.

Дениса? Такая мысль казалась мне богохульством, но и этот вариант нужно было рассмотреть. Отравить Макса у него возможность была. Но к покушению на Соньку он не мог иметь отношение. Его не было в здании. Эта мысль почему-то принесла облегчение.

– Денис пропал раньше, чем э… это с Сонькой случилось, он физически не мог этого сделать.

– Я тоже, – возразил Костик, но тон у него был уже примирительный. – Я все время был с тобой в комнате! А в день накануне, если ты помнишь, я набрался и весь день проспал!

– Ты это как подвиг вспоминаешь! – невольно улыбнулась я и посмотрела на Светку, которая уставилась немигающим взглядом на мой стол. Ее лицо было задумчивым.

– Ты отгадала значение символов из записки? – неожиданно спокойно спросила она. Настроение Светика менялось, как погода в апреле.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, пытаясь проследить ход ее мыслей.

Светик указала глазами на листок бумаги на моем столе. Я посмотрела в указанном направлении и увидела запись, сделанную моей рукой «Крим. Хрон. 14.07.2010.», и застыла от удивления. Ну, конечно, «Криминальные Хроники», дата и страница – именно это было на маленьком клочке бумаги, в который была обернута флэшка!

Мы со Светиком потрясенно переглянулись.

– Вы чего, девчонки? – удивленно спросил Костя, забыв нанесенную ему обиду. – Совсем сдвинулись на почве криминальных страстей? Уставились на стол и молчите. Может, пойдем в кафе, отвлечемся? Я думаю, Светику не помешает выпить чего-нибудь покрепче чаю.

Пойти в кафе? В тот момент, когда удача неожиданно улыбнулась, пусть, слабой и неуверенной улыбкой?

– Ты иди. Мы со Светиком немного приведем себя в порядок.

– Как хотите. Конспираторы!

Костик обиженно пожал плечами и вышел. Едва за ним закрылась дверь, мы бросились к компьютеру. Вскоре на экране монитора появился номер Криминальных Хроник от 21.07.10, страница 3. Страница представляла собой две колонки с несколькими сообщениями. Статья об ограблении пенсионера, заметка о количестве утонувших за день на пляже, сообщение о доблестных действиях ГАИ при задержании угонщика автомобилей – все не могло иметь отношения к нашим скорбным делам.

– А вот, – в самом конце страницы мелким шрифтом было напечатано короткое сообщение о ДТП. На крымской трассе, которая проходила через наш город, была сбита молодая женщина. Виновник ДТП скрылся с места аварии. Девушка погибла. – Когда твои родители приехали?

– Двадцатого июня. Поздно вечером, – Светик с ужасом смотрела на заметку.

– Девушку нашли ранним утром.

– Ты хочешь сказать…

– Я ничего не хочу сказать. Твои родители возвращались из Крыма по этой трассе. Больше ни одна заметка не имеет никакого отношения к твоим родителям.

– Ты думаешь, они сбили эту девушку?

– Не знаю. Может, видели, кто это сделал и не сообщили. Или нашли эту девушку и не помогли ей. Не знаю. Если твоя мама говорила правду, и флэшку Максима ей подбросили, да еще и обернутую в записку, значит, в этой записке должен содержаться какой-то намек. Мы прочитали всю страницу. Других намеков на ней я не нашла. Объяснение должно было содержаться на флэшке.

В том, что родители Светика были причастны к дорожному происшествию, у меня почти не было сомнений. И я была на девяносто процентов уверена, что это и было предметом шантажа.

– Но там ничего нет!

– Ты не права. Какие-то файлы там есть. Мы просто не можем их открыть. Как только на работе появится Денис, попросим его поколдовать над ними.

Напоминание о таинственном исчезновении Дениса окончательно испортило мне настроение, а из моей подруги исторгло печальный вздох.

– Как ты думаешь, он еще вернется? – глаза Светика смотрели умоляюще, будто от моего ответа зависела его судьба. – Он тебе не звонил?

– Почему он должен мне звонить? Мне кажется, что это ты с ним дружила.

– Он ко мне приходил только из-за тебя. Чтобы быть к тебе поближе.

– А я думала, он приходил, чтобы починить тебе компьютер – невольно улыбнулась я. Желание Светика найти мне поклонника грозило перерасти в одержимость. – Давай не будем гадать о том, что делается в голове у Дениса, а займемся решением более простой задачи. Как нам найти сведения об этом ДТП?

Мы нашли контактный телефон еженедельника «Криминальная Хроника», и вскоре у нас был номер отделения ГАИ, который занимался этим происшествием. Светик, как лицо заинтересованное, вызвалась на следующий день посетить эту обитель дорожного правопорядка, и я без колебаний согласилась. Все равно помощник из нее в последнее время был никакой.

– Может, хватит уже приводить себя в порядок? – заглянул в дверь Костик – Я уже устал вас ждать в буфете.

Такая неслыханная галантность могла означать только одно, он купил бутылку коньяка и не мог ее одолеть самостоятельно.

– Спиваемся, мой друг? – покачала я головой. – Уже без спиртного не можем?

– Это не для меня, для Светки! Ты же видела, в каком состоянии она пришла в комнату! – попытался оправдать свой поступок наш сотрудник.

– Вот видишь, – обратилась я к Светику – как о тебе Костик заботится. А ты говоришь, что он влюблен в меня.

Костик вдруг побагровел, вскрикнул срывающимся фальцетом: «Да ну, вас, бабы», и вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Мы невольно засмеялись и поторопились в буфет, залечивать его и Светика моральные травмы.

* * *

– Карета подана! – сообщил Максим, как только я открыла входную дверь. – Можем отправляться на поиски.

– Мы не найдем Нину в Царском селе. Они разорились и выехали.

Максим до конца недели не появлялся в пределах видимости, и я уже начала надеяться, что он передумал помогать мне. Однако в субботу утром он прибыл в точно оговоренное время, излучая оптимизм и махровую мужскую самоуверенность.

– А ты не хочешь узнать, куда они переехали? – моментально перестроился он.

– У тебя есть какие-то идеи?

– У меня есть лучше, чем идея. В Царском селе живет один из моих заказчиков. Ну, как, едем?

Мне оставалось только забраться в роскошный кожаный салон внедорожника, и автомобиль двинулся навстречу приключениям.

Царское село находилось на высоком берегу реки и напоминало богатый квартал в восточном городе – увидеть можно было только высокие каменные заборы, располагавшиеся по обе стороны прекрасного гладкого шоссе, да верхние этажи роскошных домов под разноцветными крышами разной формы. Максим уверенно подъехал к одной из усадеб, остановился перед солидными коваными воротами и позвонил по мобильному телефону. Ворота бесшумно отворились, и вскоре нас впустили в роскошный особняк, стоимость которого наверняка равнялась годовому бюджету небольшой африканской страны. Хозяин дома, худощавый метросексуал лет сорока с небольшим со стильной стрижкой и идеальной фарфоровой улыбкой, встретил нас очень дружелюбно.

– Твой вкус всегда был безупречен, – похвалил он Максима, с одобрением окидывая меня взглядом.

– Иначе ты не заказал бы дизайн своей усадьбы у меня, – засмеялся тот, фамильярно обнимая меня за плечи, будто защищал свою собственность от посторонних посягательств.

Я удивленно посмотрела на него и попыталась осторожно высвободиться. Однако Максим только крепче обнял мое плечо и посмотрел на меня предостерегающе. Хозяин засмеялся.

– Всего лишь комплимент красивой женщине. Никаких грязных мыслей, – потом предложил нам сесть на удобный диван, сам удобно расположил в кресле свое хорошо тренированное тело. – Итак, чем могу помочь?

Я снова изложила свою легенду о рекламном агентстве и поисках Нины. Мой собеседник слушал внимательно, а потом задумчиво заключил.

– Актерского таланта у вас нет, поэтому в будущем вам лучше не врать. Но в данном случае причина ваших поисков для меня не имеет значения. О деле Федорова я слышал из газет. Сущность претензий к нему была такова. Для каких-то личных надобностей он одолжил очень крупную сумму денег у своего делового партнера. Деньги были взяты под залог своей части акций в предприятии. Когда срок займа истек, а деньги возвращены не были, его партнер подал в суд. Однако на суде Федоров предоставил документ, в котором подтверждалось, что деньги были возвращены. На этом документе стояла подпись самого делового партнера. Кроме того, факт передачи денег подтвердил юрист, который вел дела Федорова. Дело казалось выигранным. Однако графологическая экспертиза показала, что подпись делового партнера Федорова была подделана. В результате ответчик потерял свою собственность, а за подделку документов был наказан лишением свободы. К сожалению, не знаю, на какой срок. Юрист за соучастие в мошенничестве наказания не понес, так как скончался прямо в зале суда. Вот, собственно, все. Лично мы знакомы не были, и, конечно же, я не знаю, где сейчас проживает Нина Федорова. Но могу поделиться одной мудрой мыслью, – его серые глаза вдруг приобрели стальной оттенок. – Громкие процессы, подобные процессу Федорова, всегда имеют подводные камни. В них многое остается за рамками расследования. И если ваша фотомодель исчезла так, что ее невозможно найти, у нее были на то причины. И если Вы ее где-нибудь, когда-нибудь, случайно увидите – забудьте этот факт вашей биографии.

От его спокойного голоса у меня все похолодело внутри от страха. Я почувствовала, как Максим рядом со мной напрягся. Предупреждение не было шуткой.

– По вашему лицу я вижу, что вы поняли меня правильно, – голос Марковского утратил зловещие нотки, а глаза снова стали дружелюбными, когда он обратился ко мне. – Не хотите выпить за знакомство? Или желаете пройтись по усадьбе и оценить таланты Вашего бойфренда?

Я уже достаточно опьянела от страха, а Максим был «за рулем». Поэтому мы вежливо отказались от первого предложения и согласились на второе. И еще в течение получаса Марковский с явным удовольствием демонстрировал мне творческие находки Максима. Я старательно выражала бурное восхищение, хотя мои восторги были только отчасти данью хорошему тону. Нужно признать, Макс был, действительно, талантливым дизайнером. На прощание Марковский галантно поцеловал мне руку и нежно чуть дурашливо заглянул в глаза.

– Если у Вас с Максимом не заладится, помните, милая девушка, что далеко на окраине города живет одинокий старик, для которого Вы можете стать единственной отрадой жизни, – он вздохнул нарочито грустно.

– Я запомню, – засмеялась я. Его легкое заигрывание казалось безобидным и немного разряжало напряжение, которое не отпускало меня после его предупреждения.

– И то, что я Вам сказал раньше, тоже не забывайте, – уже серьезно добавил он, и мы выехали за пределы рукотворного рая в реальный мир.

– Как ты думаешь, этот Федоров, действительно, подделал документы?

– Даже думать об этом не хочу, – резко ответил Максим. Потом посмотрел на мое несчастное лицо и мягко пояснил. – Чтобы делать какие-то выводы, у нас слишком мало информации.

– Твой Марковский знает больше, чем рассказал нам, – нахмурилась я.

– Во-первых, он не мой. Во-вторых, формулировка неправильная, – покачал головой мой собеседник – он сделал больше, чем просто рассказал, он нас предупредил. Или ты этого не заметила?

– Трудно было не заметить, – я поежилась.

– Что ты собираешься делать?

Он смотрел на меня с сочувствием, но по его словам можно было понять, что он больше в детективные игры играть не собирается.

– А что я могу сделать? – я была почти искренна. На этот вопрос у меня ответа не было. Да и искать Нину дальше было страшновато. Несмотря на милый легкомысленный тон, Марковский не казался человеком легкомысленным. – Мне не очень хочется повторить участь твоего двойника и его ассистентки. Думаю, с карьерой Эркюля Пуаро придется распрощаться.

Я почти поверила в свои слова, но любопытство настойчиво нашептывало мне, что кроме реальных встреч и поездок, существует Интернет. Из того немногого, что поведал нам Марковский, можно было сделать вывод, что подводных камней, о которых нас предупреждал знакомый Максима, в деле Федорова было очень много. И скорее всего, существовало множество сплетен и обсуждений на местном форуме юристов, потому что Федоров был не последним человеком в нашем городе. Возможно, где-то там, в виртуальных глубинах всемирной паутины моя жажда познаний будет утолена. И я, все-таки, найду Нину и, возможно, Дениса?

– Может, поедем куда-нибудь пообедать? – сочувственно спросил Максим.

Аппетита особого у меня не было, но возвращаться домой тоже не было желания. После нашего визита к Марковскому внутри меня поселилось холодное тягостное беспокойство, и мне не хотелось оставаться в одиночестве.

– Заметано. Только я плачу за себя сама. Как всегда.

Макс засмеялся.

– Я даже не смею заикаться об альтернативе. Ты просто мечта олигарха. Марковский недаром на тебя глаз положил.

– Он положил глаз, а ты руку. Между прочим, у него могло создаться ложное впечатление, что мы с тобой пара, – я насмешливо посмотрела на собеседника – а мне очень понравилась его усадьба.

– Я совсем забыл, что ты очень меркантильная девушка. Только это как-то не вяжется с твоим маниакальным желанием всегда самостоятельно платить за свою еду.

– Я просто не люблю мелочиться.

Легкий треп поднимал настроение и немного успокаивал. Чем дальше мы отъезжали от Царского села, тем нереальней казалась мне наша беседа с Марковским и его предупреждение. Ощущение опасности постепенно притуплялось. Мы с Максимом с энтузиазмом переключились на обсуждение дизайна усадьбы Марковского, тему нейтральную и интересную нам обоим. Остаток дня обещал быть гораздо приятнее его начала, однако обещания не выполнил. В самой середине спора об острой необходимости высоких каменных заборов для богатых людей в бедной стране Максим вдруг насторожился и прервал разговор. В ожидании чего-то неотвратимого и ужасного я тоже притихла. Некоторое время мы ехали молча. Однако долго безмолвствовать у меня не получалось.

– Что-то случилось?

– Тебе не кажется, что вон тот белый автомобиль движется все время за нами? – вдруг спросил Максим, не слушая мой вопрос.

– Тебе показалось, – ответила я, как можно более легкомысленно. Однако ощущение опасности снова проснулось во мне. – Зачем кому-то нас преследовать?

– Не преследовать, а следить, – задумчиво поправил меня Максим.

Мы немного покатались по улицам. Автомобиль следовал за нами на достаточно большом расстоянии, но, все-таки, не терял нас из виду.

– Похоже, ты прав.

– Сейчас убедимся точно, – хмуро пробормотал Максим и остановился около ресторанчика итальянской кухни. – Пойдем. Убьем на этот раз сразу двух зайцев. Поедим и посмотрим, что будет делать наш преследователь дальше.

Он галантно открыл передо мной дверь ресторанчика, и, взяв под руку, проводил внутрь.

* * *

Белый автомобильчик следовал за нами, как приклеенный, по-прежнему, скромно держась на приличном расстоянии. Максим до вечера катал меня по улицам нашего города. Город наш небольшой, и вскоре улицы для катания закончились. Мы решили возвращаться домой.

– Пойдем к тебе? – прошептал Максим, после нашего страстного поцелуя перед дверью моей квартиры. Пережитое ощущение опасности обостряло чувства, и голова у меня начала кружиться.

– Конечно, Светик будет очень рада гостю, – засмеялась я, чтобы не выказать своего волнения.

– Она все еще живет у тебя? – с плохо скрываемым раздражением спросил Максим.

– Ее отец в больнице в коме. Мать в камере предварительного заключения. Как ты думаешь, ей очень хочется оставаться одной в квартире родителей?

– Поехали ко мне, – чуть хрипловато предложил мой пылкий поклонник.

– Наш преследователь будет в восторге, – нервно хихикнула я. – и работу свою выполняет, и наблюдает за стремительным развитием любовного романа. Идеальное сочетание приятного с полезным.

Максим намек понял и невольно засмеялся. Вечер явно оканчивался не так, как ему хотелось, но держался он вполне достойно.

– Я пока тебя не понимаю, но, поверь, не успокоюсь, пока не пойму. Ты так просто меня не оттолкнешь, – провозгласил он почти торжественно. Потом быстро и горячо поцеловал меня в губы и исчез в лифте. Я сама не была уверена, почему так веду себя с Максимом. Мне он, без сомнения, нравился. Но что-то мешало сделать следующий шаг. Неужели мое прошлое все еще не отпустило меня? Или что-то другое? Что-то или кто-то? Не может быть, чтобы этим кто-то был Денис? Или, может? Я не была настроена на анализ, во всяком случае, не сейчас. Перед тем, как войти в квартиру, немного подождала, пока мое сердце оставит попытки выскочить за пределы грудной клетки, и открыла дверь.

– Наконец! – радостно бросилась ко мне Светик. – Я тут сижу… Волнуюсь.

Она внимательно посмотрела на меня с беспокойством мамы квочки.

– У тебя было свидание?

Я почувствовала, что краснею, и торопливо нагнулась расстегивать змейку на своих сапожках. Светкина проницательность впечатляла.

– С чего ты взяла?

– Ты вся какая-то… сияющая, что ли, – как влюбленная женщина. Глаза блестят, щеки пылают, будто ты сейчас целовалась.

– Ну, а ты почему такая сияющая? – решила я перевести разговор на менее скользкую тему. Тем более, что моя подруга тоже выглядела несколько возбужденно.

– У меня никаких тайн. Маму завтра выпустят домой.

– Когда это стало известно?

– Еще днем.

Я внимательно посмотрела на нее. Если бы Светик узнала об этом радостном событии сию минуту, ее раскрасневшееся лицо и блестящие глаза были бы объяснимы. Но прошло уже более полудня. Ее волнение явно имело какое-то другое происхождение.

– Совсем?

Светик немного погрустнела.

– Под подписку о невыезде, – она умоляюще посмотрела на меня. – Мне очень нужно найти настоящего убийцу! Ты что-нибудь сегодня узнала?

Я подумала о разговоре с Марковским и о приклеившемся к нашей машине беленьком автомобильчике, вздохнула и направилась в сторону кухни.

– Пойдем на кухню. Выпьем чаю и поговорим. Ты мне еще не рассказала, как ты вытянула маму из каталажки.

Светик вдруг преградила мне дорогу, ее лицо было неожиданно смущенным.

– Мне нужно тебе сказать… Понимаешь, я наняла адвоката. Он сумел доказать, что мама не убежит.

– Угу. Адвоката, – я начала понимать, почему меня не пускают в собственную квартиру.

Светик кивнула.

– И этот адвокат очень хороший.

– Он… просто замечательный! – зарделась от восторга моя подруга.

– Понятно, – мне страшно хотелось засмеяться, но я из последних сил держалась. – Он не просто хороший, но еще и красивый, умный, добрый и, наверное, молодой. А еще он сейчас находится на моей кухне. Я угадала?

Светик покорно кивнула головой.

– И сейчас на кухне вы разговаривали не только о деле твоей мамы, – я впервые обратила внимание на несколько растрепанный Светкин вид – вернее, не только разговаривали.

Светик совсем смутилась, но возражать не стала. Она беззаветно верила в вечную любовь, и гибель одного из объектов страсти ее убеждений поколебать не могла. Сила скорби сдерживала ее любвеобильную натуру целых четыре дня, после она прагматично переключилась на следующего кандидата. И никакое «воспоминание о прошлом» в холодильнике милицейского морга помешать этому не могло.

– Ты считаешь, что мне еще рано начинать новую жизнь? – потребовала от меня индульгенции моя подруга.

Ее голос звучал настолько обеспокоенно, что я не выдержала и засмеялась.

– Я считаю, что нам с твоим адвокатом нужно познакомиться. Может, хотя бы он в состоянии разговаривать не только на темы любви и дружбы между представителями разных полов.

Светка кивнула головой и молча пропустила меня вперед. Мы направились в кухню.

– Анатолий. Анатолий Шмелев, – смущенно поднялся с табуретки мне навстречу невысокий плотный молодой человек, приблизительно моего возраста. – Адвокат. Работаю в фирме «Защитник».

Анатолия Шмелева можно было назвать анти-Макс, так как он представлял собой полную противоположность бывшему мужу Светика. Высокий спортивный Макс уделял огромное внимание внешности. Его одежда всегда была дорогой и подобранной со вкусом, стрижка регулярно подправлялась у хорошего парикмахера, обувь самых лучших фирм. Глядя на небрежную одежду и давно нестриженную редковатую шевелюру ее нового избранника, можно было только восхищаться всеядностью моей подруги. Однако круглое неправильное лицо Шмелева мне понравилось. Взгляд умных карих глаз был прямой, а улыбка искренней. Хорошее лицо.

– Юрист, который ведет дела нашего офисного центра, посоветовал мне обратиться в фирму «Защитник», которая занимается уголовными делами. А там мне порекомендовали Анатолия, – торопливо объяснила Светик – Он очень быстро все уладил с уплатой залога и всеми формальностями. Завтра утром мы сможем забрать маму из этого обезьянника.

Кроме того, я попросила Толика помочь нам в расследовании.

Она одарила своего нового избранника влюбленным взглядом, и он смущенно порозовел. Мы устроились за столом, и Светик, как настоящая хозяйка, начала разливать чай. За последние дни она успела настолько органично вписаться в интерьер моей кухни, что я иногда чувствовала у себя в квартире, как ее гостья.

– Я рассказала ему все о наших происшествиях. Он уверен, что мама не имеет к убийствам никакого отношения.

Имея такую болтливую дочь, Татьяна Васильевна просто не имела право ни на какие преступления.

– А если все-таки имеет? – я посмотрела в упор на Шмелева. – Что тогда?

Он посмотрел на Светика, еще больше порозовел, но ответил спокойно и твердо.

– Татьяна Васильевна – моя клиентка. Если официальным следствием ее причастность к этим убийствам будет установлена, я буду ее защищать.

– А если вы сами найдете что-то против нее, а следствие – нет?

– Обвинение в мои обязанности не входит, – он дерзко посмотрел мне в лицо. И этот взгляд говорил, что он сделает все, чтобы понравиться Светику. Кажется, в этот раз она сделала более удачный выбор. – Света мне рассказала о найденной вами заметке в «Криминальной Хронике» о дорожном происшествии.

– Я была в редакции, – пожаловалась Светик – они мне дали координаты следственной группы. Но это было единственное мое достижение. В милиции не захотели со мной разговаривать. И Толик пообещал об этом позаботиться.

– Я некоторое время работал в органах. Сразу после окончания универа. У меня кое-где остались связи. Я постараюсь завтра что-нибудь разузнать.

Светик сначала победно посмотрела на меня, потом нежно на Толика, которого явно смущало такое количество эмоций сразу.

– Желаю удачи, – улыбнулась я им, имея в виду не только расследование.

– А ты, что-нибудь узнала по поводу Нины? – продолжила демонстрировать свою осведомленность Светик. Из чего следовало, что Толик был посвящен и в эту часть нашего расследования. Я на некоторое время задумалась, сообщать ли им о предупреждении, которое мы с Максимом получили от Марковского, но судьба снова сделала выбор за меня. Мобильный телефон Светика вдруг ожил и торжественно проиграл марш Мендельсона. Светик застенчиво вышла из кухни и ответила на вызов.

– Да… – услышали мы из коридора потрясенный голос Светика, потом сдавленный шепот – Что?!!

После короткого разговора в кухню вошла не Светка, а ее тень. На белом лице натуральной блондинки была видна только черная подводка глаз.

– Мне звонили из больницы. Макса избили. Он в травматологии. Без сознания…

– А почему звонили тебе, – глупо спросила я.

– Я же его… жена, – потрясенно ответила моя подруга – по паспорту…

Я совсем забыла об их браке по недоразумению.

– Ты поедешь?

– Мы все поедем, – вдруг решительно сообщил Толик. Мы впервые почувствовали, что в нашей компании появился настоящий мужчина.

Глава VIII

– Ну, у тебя и видок! – присвистнул Костик, как только я в понедельник переступила порог нашего офиса.

– И тебе доброе утро! – устало плюхнулась я на свое кресло и закрыла глаза. Усталость обнимала мое тело тяжелыми мягкими лапами, склеивала веки, кружила голову. Все воскресенье я пробыла у Максима в больнице. Он был сильно избит, два его ребра сломаны плюс сотрясение мозга средней тяжести. Бедняга смотрел на меня с нежным упреком отвергнутого любовника и непослушными губами коротко сообщил о происшедшем.

Его поджидали около моего подъезда. И пока я знакомилась с новой пассией Светика, моего друга методично избивали три негодяя. Избивали, приговаривая, что любопытство – не порок, но большая головная боль. И если он не сделает выводов, то с его девушкой, то есть со мной, будет то же самое.

Я ушла домой только поздно вечером, переполненная чувством вины по самую макушку, а последующую ночь почти не спала. Как только мне удавалось задремать, перед глазами появлялось забинтованное лицо Макса. Его заплывшие кровью глаза смотрели на меня с упреком. «Ты сам предложил мне поехать к Марковскому!» – пыталась во сне доказать свою невиновность я и тут же просыпалась в холодном поту. Потом долго клялась себе, что больше никогда, ни за что не буду вмешиваться ни в какие расследования, и пыталась утихомирить свое сердцебиение, отогнать надоедливые мысли, которые кололи мой мозг маленькими иголочками, и от этого голова болела, начиная с висков, кончая затылком.

В результате, утром я проснулась утомленная и злая. Тяжелый день понедельник обещал быть особо отвратительным, потому что забыть о моем расследовании мне никто не позволит, а никаких конструктивных мыслей по поводу проекта в этих условиях у меня появиться просто не могло. И, в довершение всего, на улице шел снег вперемешку с дождем, а сильный порывистый ветер громко бил в окна. В общем, более отвратительные дни в жизни практически не встречаются. Поэтому основной задачей, которую я поставила перед собой на этот день, – не взорваться. А учитывая присутствие Кости, задача была не из легких.

– Снова всю ночь занимались со Светкой сексом? – завел свою обычную песню мой основной раздражитель – А где она? Что, не смогла встать с постели?

– Слушай, может, вместо того, чтобы фантазировать о нашей со Светиком сексуальной жизни, ты займешься устройством своей? – я почувствовала, что ослабленная бессонницей и стрессом нервная система, начинает подводить меня. – Или, на худой конец, займешься проектом?

– Я, по крайней мере, на рабочем месте нахожусь. В отличие от некоторых, – нахально кивнул на пустой стол Светика наш неугомонный критик. – Или для того, чтобы ты оценила сотрудника, ему нужно с тобой переспать?

Костя был неизлечим.

– Помечтай, помечтай, только в нерабочее время. Кстати, Светлана отправилась встречать Татьяну Викторовну. Ее сегодня отпускают. Ты удовлетворен?

– Нет. Не удовлетворен. Но что это меняет? – противно хмыкнул Костя.

– Тогда, может, поработаешь? – холодно настолько, насколько позволял мне мой усталый голос, поинтересовалась я и постаралась сама углубиться в изображение на экране своего компьютера.

Костя хотел сказать еще что-то колкое, но дверь отворилась и в комнату вплыла тетя Шура. Костя хмуро посмотрел на нее и тоже уткнулся взглядом в монитор.

Под убаюкивающий шорох половой тряпки мои глаза слипались, а в голове возникали образы совершенно не связанные с работой: перебинтованное лицо, запухшие глаза, разбитые губы – преследовали меня, на этот раз, в полуяви. Однако лицо было непохожим на лицо Максима. Чье же это лицо?… Неужели это Денис? Денис… Лицо, морщась от боли, шевелило губами, и я понимала, что это предупреждение…

– Что ты говоришь? – пыталась переспросить я, но голос меня не слушался.

– Что ты там бормочешь? – привел меня в чувство удивленный голос Кости. Он заинтересованно заглядывал мне через плечо. – Чьи это ты фотки заговариваешь?

Я впервые осознала, что сижу, уставившись на иконки двух файлов, которые мы переписали на мой компьютер с флэшки Максима.

– Почему ты решил, что это фотки? – удивилась я, добавляя в свой тон чуть-чуть язвительности. Мне не хотелось показывать моему настырному сотруднику, что я не знаю истинного содержания загадочных файлов.

– Ну, тогда видео, – равнодушно поправился он – По величине файла видно. А если ты считаешь, что классно их зашифровала…

Он пожал плечами и изменил расширение одного из файлов, а затем открыл его как видео. И…это, действительно, оказался коротенький немой фильм. Его качество было плохим, съемки велись, скорее всего, с помощью мобильного телефона, да еще и в сумерках. Однако содержание!

… На обочине шоссе лежала девушка. Рядом стоял автомобиль с включенными фарами. Из автомобиля сначала выбрался мужчина, почти сразу за ним появилась женщина. Мужчина принялся рассматривать помятый бампер. Женщина осмотрелась вокруг, поднесла руку ко рту и, по всей вероятности закричала. Мужчина бросился к ней. Потом наклонился к девушке, пощупал пульс на ее шее, что-то крикнул женщине. Они в панике бросили лежащую девушку на шоссе, быстро сели в автомобиль и уехали. Лиц мужчины и женщины в сумраке различить было невозможно. Однако по их комплекциям и манере поведения можно было безошибочно узнать родителей Светика…

Что-то с шумом упало на пол. Я резко обернулась на звук. За моей спиной с раскрытыми ртами стояли Костик и побледневшая тетя Шура. Это ее упавшая на пол швабра произвела привлекший меня звук.

– Ничего себе видео! – присвистнул Костик. – Это уже срок. А что там еще?

И быстро изменил расширение второго файла. Со второй попытки мы поняли, что это фотография – увеличенный кадр из фильма, где хорошо видны номера автомобиля, стоящего около жертвы аварии.

– Да, не отвертишься, – продолжил комментировать Костя.

– Кто не отвертится? – в комнату вошла Светик и с тревогой посмотрела на нашего сотрудника.

– Посмотри сама, – криво усмехнулся он и кивнул в сторону моего компьютера.

Светик торопливо подошла ко мне, и я молча продемонстрировала ей наши находки. Мне было искренне ее жаль. Номера автомобиля не оставляли сомнений. Родители Светика сбили девушку и удрали, не оказав ей помощи.

– Не может быть… – прошептала моя подруга побелевшими губами. – Так вот, чем он шантажировал моих родителей! Неужели это мама… Но почему?

Она произнесла еще несколько неразборчивых фраз, потом плюхнулась на стул рядом со мной и расплакалась, жалко и как-то очень по-детски. Я погладила ее по голове, она всхлипнула, вскочила с места и выбежала из офиса.

– Где ты это взяла? – пытал с пристрастием Костя, но выдавать свои секреты я не собиралась.

– Нашла в компе.

– Ну, и что теперь? – хмуро спросил у меня мой собеседник. Я, молча, пожала плечами.

– Ты это следователю покажешь?

– Не знаю. Не сейчас.

– Если ты этого не сделаешь, это сделаю я, – потребовал Костя с угрозой.

– С чего бы это ты стал таким принципиальным?

– Не хочу неприятностей. Ты понимаешь, что покрываешь убийцу?

– Да, ситуация, – вздохнула тетя Шура и снова взялась за швабру.

– Никого я не покрываю. Мне просто Светку жалко. Кстати, ее мать в ДТП не виновна, а отец в коме. И пока он не выздоровеет, никто никого привлечь не может. Так что, не кипятись.

Я вяло отбивалась от Костиных нападок, а мысли мои были заняты совсем другой проблемой. Если предметом шантажа было банальное ДТП, тогда многое прояснялось. Понятно, кто и почему стер содержание с наших компьютеров и испортил компьютер Макса. Понятно, на чью мощную грудь я натолкнулась, когда у меня умыкнули мобильный. Татьяна Викторовна искала эту видеозапись. Но в силу своей компьютерной безграмотности не нашла. А кто-то нашел. И подбросил ей в кабинет. Зачем? Новый шантажист? Кто? Убийца или случайный свидетель? Какая связь между Ниной Рота-Федоровой и хозяйкой нашего офисного центра? Или появление Нины в этот день было совпадением? Что видела Сонька? Вопросы, вопросы…

– Где эта чертова запись? – тяжелым пушечным ядром в комнату влетела Татьяна Викторовна. За ней почти бежала Светик и Шмелев. Наша директриса бросилась к моему компьютеру. Побледнев, замерла у экрана. Руки ее сжались в кулаки. Сейчас она напоминала воина-гладиатора перед выходом на арену со львом. Не хотела бы я быть этим львом. Женщина оторвала зачарованный взгляд от изображения на экране, посмотрела на нас и нахмурилась. Мы с Костей переглянулись и приготовились защищать свою жизнь голыми руками, так как тетя Шура к этому времени уже покинула помещение и унесла с собой единственное оружие, которым можно было воспользоваться – свою швабру.

– Нас слишком много, правда? – ехидно поинтересовался мой неукротимый сотрудник.

– Для чего? – опешила от неожиданного нападения мама Светика.

– Чтобы как Соньку… убрать!

– Что ты такое говоришь? – пискнула Светик. – Мама никого не убивала!

– Я не сомневаюсь. Она просто сестра Тереза! – съязвил Костя – И эта видеосъемка подтверждает все величие ее альтруизма. Она даже не попыталась оказать помощь сбитой ее мужем девушке!

– Она была мертва!

– Как вы могли знать? Вы к ней даже не прикоснулись!

Татьяна Викторовна внезапно обмякла и бессильно опустилась в мое рабочее кресло.

– Мы испугались. Просто запаниковали. А этот негодяй откуда-то все снял! Потом нашел нас. Не знаю, как. Наверное, по номеру автомобиля. Пришел и потребовал, чтобы мы нашли ему квартиру, новое имя, помогли начать свое дело. Но этого было мало! Он все время чего-то хотел. Держал нас в страхе. Это он виновен в инсульте моего мужа!

Она тяжело вздохнула и печально продолжила.

– Если бы вы знали, как тяжело нам было все это время! Особенно мужу. Он каждую ночь в кошмарах видел эту бедную девочку, лежащую на дороге. Не мог спать совсем, чувствовал себя совсем плохо. Был близок к тому, чтобы пойти и во всем признаться. Но этот подлец, ваш Макс, позаботился о том, чтобы этого не произошло. Я не знаю, о чем они говорили в кабинете директора. Только во время этой беседы с мужем случился инсульт. Когда это произошло, я решила, что власть этого шантажиста над нами закончилась. И сразу же велела ему выметаться.

Она повернулась к Светику и презрительно посмотрела на нее.

– Но он использовал эту дурочку, чтобы удержаться. Как я могла после их свадьбы его выгнать из офиса? – она с сожаление обратилась к дочери – Неужели ты не чувствовала, что он использует тебя?

– А почему ты меня не предупредила?

Татьяна Викторовна покачала головой.

– Не хотела, чтобы он рассказал тебе, какие бессердечные животные твои родители. А о его настоящих чувствах к тебе ты сама бы узнала.

– А о том, что я вышла замуж неизвестно за кого, ты не подумала? Ты же знала, что Максим Завадский не его имя.

Татьяна Викторовна снова тяжело вздохнула.

– Когда я впервые увидела твоего будущего мужа, то удивилась, до чего он похож на дизайнера, который проектировал интерьер нашей квартиры. И после того, как этот шантажист потребовал найти ему квартиру и новый паспорт, я сразу вспомнила об этом сходстве. Мысль оказалась счастливой. Из телефонного разговора мы знали, что Максим Завадский уезжает на год в Германию. Дождавшись его отъезда, мы поменяли охранника в его доме. И новый Максим занял место старого. Никто ничего не заметил.

Я уже знала, каким образом это произошло. Изящество комбинации потрясало. Никто не всматривался в фотографию на паспорте, даже служащие, регистрировавшие брак!

– Мама, а какое настоящее имя моего бывшего мужа? Я же имею право знать?

– Он нам не сказал своего имени. Сказал, чем меньше знаешь, тем дольше живешь. А мы были настолько угнетены, что не посмели настаивать.

– Но настоящий Макс рано или поздно должен был вернуться. Что тогда? – мне было интересно, как эта женщина собиралась разрешить эту ситуацию.

– Я не задумывалась над этим. Мне казалось, что за год все уладится само собой.

Это был не тот ответ, которого я ждала.

– И Вы все уладили, правда? – ехидно спросил Костя. – Нет человека – нет проблемы.

– Ты считаешь, что это я его убила?

– У Вас был железный мотив.

– У моего мужа был железный мотив, – холодно поправила Костю Татьяна Викторовна. – А после его инсульта мотив исчез. Никто его сейчас не может привлечь. Он вне досягаемости и для правосудия, и для нас. А мне ничего не угрожает. Я не была за рулем. А свидетельствовать против мужа не обязана. И какой у меня мотив? Я правильно говорю, Анатолий? – обратилась она к Шмелеву.

– Абсолютно.

– Но это же Вы испортили наши компьютеры и выкрали мой мобильный? – я решила все вопросы задать сейчас, пока Татьяна Викторовна находилась в растрепанных чувствах.

– Извини за грубость. Я не хотела, чтобы Света увидела эти кадры.

– Так кто же тогда убил Макса? – задал риторический вопрос Костя.

– Это мы постараемся узнать, – спокойно ответил ему Шмелев и тепло посмотрел на Светика. – А пока не стоит эти видео отдавать следователю. Иначе они ухватятся за эту улику, арестуют Татьяну Викторовну и закроют дело.

– Но мы обязаны это отдать! – возразил Костя.

Шмелев спокойно подошел к моему компьютеру.

– Что отдать? Вот это? – он неожиданно ловко удалил оба файла.

– Что Вы сделали?! – возмутился Костя. – Вы уничтожили улику!

– Какую улику? – удивился Шмелев, очищая компьютерную корзину.

Мы потрясенно переглянулись. Татьяна Викторовна с облегчение вздохнула и благодарно посмотрела на своего спасителя. Но ее благодарность не могла соперничать с полным восхищения и обожания взглядом Светика. Шмелев улыбнулся ей.

– Я же обещал защищать Вас. Надеюсь, что я об этом не пожалею.

Потрясенный наглостью молодого адвоката, Костя молча занял свое рабочее.

– Ну, если проблема решилась быстро и к радости всех сторон, может, я смогу немного поработать, – огрызнулся он. Я тоже была поражена методами, которыми пользовался Шмелев для защиты своих клиентов, однако бессильная злость моего сотрудника послужила мне некоторым утешением.

– Да, да – торопливо забормотала Татьяна Викторовна. – Не будем мешать. Пошли.

Она решительно направилась к выходу, но около двери вдруг остановилась и повернулась ко мне.

– Спасибо.

– За что? – удивилась я.

– За Светку.

И она быстро исчезла за дверью. Шмелев еще что-то тихо сказал Светику и вышел вслед за ней.

Мы дружно заняли свои рабочие места и сосредоточенно занялись работой. Разговаривать никому не хотелось.

* * *

– Толик узнал имя девушки, которую сбили мои родители, – грустно сообщила Светик, когда мы возвращались с ней домой. После окончания работы мне нужно было проведать Максима, и она вызвалась меня сопровождать. Я не сопротивлялась. Во-первых, Максим для меня был живым напоминанием того, что мне может угрожать. А во-вторых, в больнице он смотрел на меня глазами полными нежности, и это пугало еще больше. Все, что я ожидала получить от наших отношений, укладывалось в понятие «легкий флирт», и никакая «нежность» там не упоминалась. Но лицо Максима выражало что-то гораздо большее. К счастью, присутствие Светика лишало нашего раненого возможности поставить себя и меня в неловкое положение неудобными признаниями.

– И?

– Вовченко Ольга Сергеевна, двадцать три года. Я просила узнать, где ее похоронили, но Толик сказал, что с ее телом что-то не так. Его не отдали родным, а отправили на дальнейшую экспертизу.

Порыв холодного декабрьского ветра заставил меня поежиться. Я неосознанно отвернулась и вдруг увидела, что за нами на расстоянии двух кварталов движется белый автомобиль. Сердце подпрыгнуло к горлу, меня начала бить дрожь.

– А что с ним не так? – стуча зубами, хрипло спросила я, чтобы услышать голос моей подруги и немного отвлечься от панического страха, который сдавил горло.

– Толик еще не знает, но обещал завтра все выяснить. А почему ты дрожишь? Замерзла?

– Ты сегодня ночуешь у меня?

Светик виновато покачала головой.

– Маме сейчас тяжело. Она думает, что я ее осуждаю.

– Разве это неправда?

– Не знаю. Наверное, больше жалею.

Я кивнула. Мне всегда везло. Единственный вечер, когда я была кровно заинтересована в Светкиной компании, она решила провести с матерью. А я не могла попросить ее остаться со мной. Не имела морального права сознательно подвергать ее опасности. Да и чем мне Светик могла помочь? Она мало походила на боксера-тяжеловеса.

Мы попрощались на остановке маршрутного такси и разъехались в разные стороны.

Ужас погнал меня сквозь холод к дому на предельной скорости. Назад я не оборачивалась. И без этого противная белая тень автомобиля стояла у меня перед глазами. А отдаленный звук работающего мотора был хорошо слышен на темной пустой улице.

Сцена из классического ужастика длилась до самого подъезда моего дома. Однако и после достижения заветного убежища мое испытание на прочность не окончилось. В подъезде отсутствовал свет. Даже не пытаясь вызвать лифт, я бросилась по ступеням вверх, с ужасом осознавая, как оглушительно стучат каблуки моих сапог по каменной лестнице. К дверям своей квартиры мне удалось подбежать уже в полуобморочном состоянии. Чтобы попасть ключом в замочную скважину, пришлось посветить себе сотовым телефоном. Неясный зеленоватый луч мобильного едва различимо осветил окружающее пространство и…крик застрял у меня в горле. У порога моей квартиры, скрючившись, сидел человек. Бросив на пол ключи и обронив телефон, я бросилась бежать к выходу. Но одолеть удалось только один пролет. Чьи-то руки схватили меня за плечи и резко повернули на сто восемьдесят градусов. Я открыла уже рот, чтобы закричать… Да так и застыла с открытым ртом.

– Лина, это я! – прошептал мне в кромешной темноте голос Дениса. – Где ты так долго была? Я уже пару часов тебя жду.

Я почувствовала, как от облегчения мои ноги становятся ватными, а на глаза наворачиваются слезы. Ничего себе эмоциональный стрессик! Чтобы не выдать своего состояния, я молча отстранила Дениса и направилась к своей двери.

– А теперь рассказывай, где ты был все это время! – потребовала я, когда мы удобно устроились на моей кухне. Света в доме по-прежнему не было, поэтому на кухонном столе воцарились зажженные свечи. Меня переполняло ощущение уюта и покоя. После перенесенного ужаса Денис казался воплощением безопасности и надежности и… меня прорвало. Вместо того, чтобы выслушать моего друга, я говорила и говорила, не в состоянии остановиться. Денис выдержал поток информации, который выплескивался на него, как истинный стоик – молча, только иногда задавая уточняющие вопросы. И его титаническое терпение, наконец, произвело надлежащий транквилизирующий эффект. Я успокоилась, окончательно обрела возможность трезво мыслить и, в результате, задавать вопросы. И первым был вопрос о девушке февраля с настенного календаря в его офисе.

– Я узнал в Нине девушку с календаря почти сразу, – он посмотрел на мое возмущенное лицо и лукаво улыбнулся – Прости. Хотел потрясти твое воображение. Думал, найду, привезу…

– Нашел? Привез?

Денис вздохнул.

– В модельное агентство я не ходил. Мне удалось фамилию ее мужа разузнать по Интернету, так же, как и о судебном процессе. Однако в отличие от тебя я решил искать не саму Нину, а адвоката, который защищал Федорова в суде. Для этого мне пришлось посетить редакцию газеты «Криминальная хроника», найти корреспондента, который освещал этот процесс. Поверь, мне пришлось достаточно потрудиться, чтобы его найти, так как этот человек уже в газете не работает. Мало того, он даже не живет в этом городе! Сразу после окончания судебного процесса ему сделали предложение, от которого он не мог отказаться!

– Ты имеешь в виду, что ему пригрозили?

– Не знаю, угрожали или нет, но работу ему предложили в дорогом журнале. Там он зарабатывает на порядок больше, чем в провинциальной газете.

– Ты его нашел?

– Да.

– И что он тебе рассказал?

– Он был очень осторожен. Старался отмахнуться от меня. Но кое-что мне узнать удалось.

Я затаила дыхание, предвкушая услышать страшную тайну.

– Если я понял тебя правильно, Марковский рассказал вам, что основным козырем обвинения был сфальсифицированный документ. То есть Федорова обвинили в невозврате долга и подделке подписи на документе.

Я согласно кивнула.

– Сам же корреспондент, который присутствовал на всех заседаниях суда, клялся, что для Федорова и юриста, который этот документ составлял, данные экспертизы были потрясением. Они были уверены, что выиграют это дело.

– То есть, они не сомневались в подлинности подписей? Значит, они видели, как эти подписи ставились?

– Похоже на то. В общем, этот процесс очень мутный. Кроме того, не совсем понятен сам факт кредита. Зачем Федорову понадобилась такая огромная сумма наличными? Почему он не мог воспользоваться счетами в банке?

– Шантаж?

– Думаю, если бы корреспондент знал это, мы с ним бы поговорить уже не смогли. Но он дал мне координаты фирмы, в которой работал нотариус, составлявший документ, некий Аристов Сергей Сергеевич.

– Он, действительно, скончался прямо в зале суда?

– Да, от инсульта сразу после оглашения результатов экспертизы. Но была еще одна деталь, которую не упоминали в газетах. У Аристова был молодой помощник и девушка-секретарь. Они должны были тоже выступать в качестве свидетелей. Однако защита так и не дождалась их появления в зале суда. Они оба исчезли.

– Ты думаешь, их убили? – вздрогнула я.

– Не знаю. Может, заплатили и спрятали, – пожал плечами Денис – Я завтра собираюсь съездить в эту контору. Может, они знают что-нибудь об этих ребятах.

Денис немного помолчал, задумавшись. В зыбком свете свечей он напоминал декабриста в изгнании. Его лицо было одухотворенным, глаза мягко блестели, будто он собирался читать стихи. Однако впечатление было обманчивым.

– И знаешь, что еще удивительно, – вполне прозаично продолжил он – После нашей встречи с этим корреспондентом у меня все время такое ощущение, что за мной следят.

Ощущение безопасности слетело с меня, как шелуха с фисташки, как и романтическое настроение. На душе снова стало тоскливо и тревожно. Я поежилась.

– Тебе холодно? – моментально отреагировал Денис.

– Тсс… – я вдруг услышала, какое-то шуршание возле входной двери, потом приглушенные шаги. Денис замер, потом беззвучно пробрался к выходу и прислушался. Шорох не повторился. У меня от ужаса на минуту остановилось дыхание. Денис вдруг резко отворил дверь и выглянул на лестничную клетку. Увы, в полной темноте ничего невозможно было рассмотреть. Никаких звуков также не прослушивалось.

– У тебя есть фонарик? – почему-то шепотом спросил мой друг.

– Я сейчас принесу свечу.

Но свеча не понадобилась. Едва я вынесла слабый колышущийся от движения огонек в коридор, вспыхнул свет, на секунду ослепив нас. На лестничной клетке было пусто. Рядом с дверью лежал листок бумаги. Я наклонилась и подняла его.

– Что там? – заглянул мне через плечо Денис.

Написанная детским корявым почерком печатными буквами записка гласила «Не хочешь, чтобы тебе подправили твою милую мордашку, как твоему дружку, перестань совать нос, куда не надо. Сиди тихо. Мы за тобой наблюдаем».

Я закрыла дверь, погасила свет в комнате и подошла к окну. На противоположной моему дому стороне улицы мирно стоял белый автомобиль.

– Это они? – спросил меня, подошедший сзади Денис. Я, молча, кивнула головой. Говорить не хотелось.

– Я не понимаю. Кто это? Почему они так боятся, что мы найдем Нину? Чем мы можем кому-то помешать? Даже, если она знает что-то компрометирующее, как я могу кому-то повредить?

– А может, эти таинственные они не хотят, чтобы вы встретились, именно, потому, что каждая из вас отдельно безвредна, а вместе – можете представлять какую-то опасность? Возможно, у тебя есть нечто, ценности которого ты не осознаешь. А Нина могла бы тебя просветить?

– Подожди, – я попыталась рассуждать логически – и у меня в квартире, и у Макса все перевернули вверх дном. Я думала, что это Татьяна Викторовна искала видео. Но она утверждает, что копалась только в компьютерах на работе. Зачем ей нужно было обыскивать квартиры?

– Правильно, – задумчиво продолжил Денис – у тебя компа нет. Значит, искали информацию не на электронном носителе. Какая информация могла быть известна Нине?

– Не знаю, – я устало села на диван. – Я эту девушку не знаю, никогда ее раньше не видела.

– Зато Нина точно знала псевдо-Макса. Помнишь, как она испугалась, когда увидела его мертвым?

– Кто угодно испугался бы. Если помнишь, Сонька рассказывала, что только утром Нина о чем-то консультировалась у него. И вдруг спустя час, бац, – и он уже мертвый!

– Возможно, – согласился мой собеседник – Но, мне, все-таки, показалось, что они были знакомы. Поэтому я постараюсь отработать свою версию. И возможно, мне в этом могла бы помочь Нина. Давай решим так. Ты станешь послушной девочкой, и больше ни во что вмешиваться не будешь. Работа-дом – это твой маршрут. А я постараюсь все-таки найти госпожу Федорову. Если у кого-то возникнут подозрения, у меня очень простая причина ее искать – я в нее страстно влюбился, а она меня поманила и исчезла.

Даже виртуально этот сценарий вызвал у меня неодобрение. Денис заметил мое нахмуренное лицо и улыбнулся, потом немного замялся и, наконец, изрек.

– Ну, мне пора.

И он медленно, как будто через силу, направился к двери, а я перепуганным щенком поплелась за ним. Ужас, воплощением которого являлся белый автомобиль напротив окна, маячил перед моими глазами и очень мешал изображать лишенного эмоций биоробота. Я держалась до последнего мгновения. Однако у входной двери отчаянное желание любым способом задержать Дениса, помешать ему оставить меня в одиночестве страшном и враждебном мире, которым стала квартира, заставило совершить поступок, удививший меня саму. Я внезапно повернулась к Денису, обняла его и порывисто поцеловала в губы. «Если он сейчас покрутит пальцем у виска, я его пойму» – мелькнула виноватая мысль, а сердце попыталось проломить грудную клетку. Глаза Дениса удивленно округлились, но он меня не оттолкнул. Его руки невольно обняли меня за талию, а губы ответили на поцелуй, мягко и очень нежно.

– Ты уверена? – успел он шепнуть между поцелуями, когда мы торопливо зашагали в сторону дивана. Вместо ответа я начала снимать с него свитер, и он больше уже ничего не спрашивал.

Одиночество в эту ночь мне уже не грозило.

Глава IX

– Шпионские страсти? – ехидно прокомментировал мои потуги замаскироваться Костя. – А что, брюнетка из тебя тоже классная.

– Нет, парик не поможет. Тебя по фигуре можно узнать даже в чадре, по одним ногам, ты же сложена, как кукла Барби. У нас такие фигуры исключительно редко встречаются, – покачала головой Светик. – Нужно придумать что-то более радикальное.

Она задумчиво рассматривала меня, как, наверное, Пигмалион рассматривал в свое время Галатею.

– Давай поменяемся одеждой, – наконец, изрекла моя подруга.

Желание избавиться от белого автомобиля постепенно превращалось в навязчивую идею. Машина двигалась за мной повсюду, будто привязанная невидимой ниточкой: не приближаясь и не исчезая из вида. Поэтому утром я принесла на работу сменную одежду и старый черный парик, в слабой надежде обмануть моих преследователей.

– Ты не боишься остаться зимой без верхней одежды, если я не успею вернуться до окончания рабочего дня? – улыбнулась я немного натянуто.

Решение составить компанию Денису в его расследовании созрело у меня глубокой ночью. Заснуть мне не удавалось. На душе было скверно. Мое поведение накануне больше напоминало внезапное нападение нимфоманки, чем искренний порыв влюбленной женщины. Да и была ли я влюблена, или мной двигало совсем другое, гораздо менее романтичное чувство? А мысль о том, как поведет себя утром Денис, и вовсе вызывала во мне дрожь. Денис никогда не проявлял ко мне особых чувств, кроме обычной дружеской симпатии, может, чуть-чуть больше, чем просто симпатии. Не удивлюсь, если завтра он сбежит, не попрощавшись!

Тихонько, чтобы не разбудить предмет моих сомнений, я выскользнула с постели, тихо выглянула в окно, и муки совести и стыда за свое поведение сразу испарились. Веский аргумент, оправдывающий мое непристойное поведение, аккуратно припаркованный к бордюру, мирно покоился на прежнем месте на противоположной стороне улицы. До каких пор мне бояться и прятаться? Стараясь не думать о человеке, лежащем рядом со мной, я закрыла глаза и начала мысленно разрабатывать план избавления от слежки. За этим занятием меня неожиданно застал рассвет…

– Будет стимул вернуться вовремя, – грустно улыбнулась Светик. – Ты же знаешь, на мне твоя одежда не застегнется.

Я утонула в объемном дутом пальто Светика, надежно закрывшем мои стратегические параметры, спрятала под ее спортивной шапочкой волосы и посмотрела в зеркало.

– Класс! – прокомментировал Костя – не знаю, для чего весь этот маскарад, но тебя теперь можно забрасывать на вражескую территорию. Конспирация полная.

Светик одобрительно кивнула, и я выскочила в сырой декабрьский день. Денис, руководствуясь лучшими традициями партизанского подполья, ждал меня в темной грязной подворотне, где проехать автомобилем не представлялось возможным, и мы, сделав несколько контрольных пересадок на маршрутках, наконец, начали двигаться в правильном направлении. Я выглянула из окошка микроавтобуса. Нас никто не преследовал.

Здание многоэтажного офисного центра каждым отблеском стекла и стали демонстрировало свою дороговизну и статусность. Квадратный метр аренды в нем, наверное, был золотым. В таких офисных центрах работают, обычно, престижные и успешные организации, которые чтут свою репутацию и с пристрастием относятся к подбору кадров. Как мог в такую фирму проникнуть мошенник, да еще и такой неловкий? Мы с Денисом переглянулись и вошли в это вместилище успеха и процветания. Охранник, пожилой подтянутый отставной офицер, преградил нам путь.

– Куда направляетесь? – вежливо поинтересовался он.

В ответ мы озвучили свою легенду о том, что ищем юридическую фирму, занимающуюся ценными бумагами. Мужчина окинул нас цепким взглядом. По его лицу было видно, что мы не произвели на него впечатления лиц, которым могут принадлежать какие-либо ценные бумаги. Однако, возможно, со скуки, но скорее всего, из жалости к нам все же снизошел до разговора.

– Эта фирма давно разорилась, ребята. Не пережила и двух месяцев после того, как один из ее ведущих сотрудников попался на подделке финансовых документов. Кто мог после этого доверить им свои бумаги?

Мы постарались изобразить на лицах потрясение и разочарование, как можно, правдоподобнее.

– Как?! Нам говорили, что это очень надежная фирма.

– И очень дорогая. У вас, – он с сочувствием окинул взглядом вязаную шапочку Светика, цвета розовой мечты, и пальто, явно не моего размера, – на ее услуги, точно, денег не хватило бы. Так что не жалейте.

Потом, оглянувшись по сторонам, с видом человека, который поверяет страшную тайну, добавил:

– А случай, действительно, необычный. У этого человека, который попался на мошенничестве, была абсолютно незапятнанная репутация. Как у святого.

– Действительно, – расстроено покачал головой Денис. – Что же делать? Никому нельзя верить. А вы, наверное, все обо всех тут знаете.

Почувствовав нашу заинтересованность, охранник оживился.

– Они не обращают на меня внимания, а я, действительно, всех их знаю как облупленных, – похвастался он. – И могу сказать с уверенностью, что Аристов, это тот адвокат, которого обвинили в мошенничестве, вряд ли был настоящим мошенником.

– Откуда вы знаете?

– Я почти уверен, что его, скорее всего, подставил его же молодой помощник, некий Вовченко Олежка. Вот он был крученый. Все искал пути заработать. И проблемы морали его не особо волновали.

– Но это еще не доказательство! – возмутилась я.

– Вам нужны доказательства? Хорошо. Я видел, как накануне судебного заседания, он перед входом в офис разговаривал с одним мужиком, который потом выступал от имени истца.

– Ну, и что?

– Он не имел права разговаривать с противоположной стороной. Кроме того, Вовченко исчез перед самым слушанием его как свидетеля.

– А вы следователю о своих подозрениях не рассказали?

– Кто спрашивает мнение охраны, если дело идет о подделке документов Великих и Могучих? Кроме того, там кого-то кинули на большие бабки. И самому вмешиваться и добровольно подставлять голову… Извините, мне она еще дорога.

Он нахмурился, и тон его утратил дружеские нотки.

– А вы ребята идите. Больше юридических фирм в здании нет.

Мы торопливо поблагодарили и вылетели из здания. Попасть внутрь и расспросить еще кого-нибудь о нашем деле нам уже не удастся.

– Слушай, я где-то слышала фамилию Вовченко, – задумчиво проговорила я. – Недавно. Но где?

Какое разочарование! Столько хитростей, дурацкое переодевание в одежду, в которой я себя чувствую, как мешок с картошкой, а так ничего о Нине и не узнали…

Денис вдруг обнял меня за плечи и прижал к себе.

– Тихо, – шепнул он – не показывай лицо. В здание вошел человек, который следил за мной, когда я встречался с корреспондентом из «Криминальной хроники».

Я, как опытный подпольщик, уткнулась носом в куртку Дениса, а он, нежно склонивши голову, повел меня к остановке маршрутного такси.

– Поезжай на работу, а я послежу за ним. Может, он поможет узнать, кому мы настолько интересны, что за тобой и за мной следят, тратят время, деньги… А если повезет, то и понять почему.

– Только не увлекайся, ладно? – попросила я. – Мне тяжело будет одновременно навещать в больнице тебя и Макса.

– Будешь навещать потерпевших по мере их поступления, – засмеялся Денис.

Как я ни вглядывалась в его лицо, признаков ревности мне обнаружить так и не удалось. Все утро он вел себя так, будто ничего между нами не произошло, и я с энтузиазмом поддержала его игру, так как сама была смущена произошедшим прошлой ночью не меньше, чем он.

– Беги, – подтолкнул меня мой друг по направлению к подошедшей маршрутке и с улыбкой добавил. – Флоренс Найтингейл.

Ответить колкостью уже не оставалось времени. Я покорно впрыгнула в маршрутное такси и из пыльного окна наблюдала, как Денис вернулся к зданию офисного центра и затаился за углом.

* * *

– Повтори, какая фамилия была у помощника адвоката? – вдруг перебила мое повествование Светик. Вернувшись в офис, я попала под град ее нетерпеливых вопросов, и уже полчаса описывала свое короткое путешествие в мир частного сыска. Мы были одни в комнате, так как Костя еще не вернулся после обеденного перерыва. Поэтому можно быть предельно откровенной.

– Вовченко. Тебе эта фамилия что-то говорит? – насторожилась я, потому что во мне самой эта фамилия вызывала какое-то глухое раздражение. Будто я уже слышала ее, но когда и при каких обстоятельствах оставалось для меня неразрешимой загадкой. После очередной провальной попытки вспомнить это в голову начинали лезть нехорошие мысли о раннем склерозе, повышенном холестерине и других ужасах, которыми любят пугать продавцы пищевых добавок.

– Ты не помнишь? – невольно подлила масла в огонь Светик – Это же фамилия той погибшей девушки, которую…

Светик поперхнулась словами и замолчала. Я же к своему стыду вздохнула с облегчением. Склероз еще не окончательно завладел моим мыслительным аппаратом. Просто я не обратила особого внимания на фамилию пострадавшей девушки, когда Толик рассказывал о своих открытиях. Но, тем не менее, где-то на обочине моей памяти эта фамилия задержалась.

– Ты думаешь, это совпадение?

– Я ничего не понимаю.

– Странно, если бы не было известно точно, кто сбил эту девушку, можно было бы предположить, что она была какой-то родственницей молодого адвоката, а наезд на нее совершили умышленно.

– Ты же не думаешь, что мои родители – наемные убийцы? – обиженно пропищала Светик.

– Нет, не думаю. Но эта девушка могла попасть под колеса их автомобиля не самостоятельно.

– Думаешь, ее толкнули? – с надеждой спросила моя подруга.

– Возможно.

– А мой бывший муж был свидетелем и снял это на видео?

Я кивнула, хотя мне казалось, что, скорее всего, он активно помогал бедной девушке попасть под колеса автомобиля.

– Ты думаешь, что и этого молодого человека, Вовченко, тоже…?

Я покачала головой.

– Не знаю. Но то, что у этой девушки и молодого адвоката, который исчез, общая фамилия, не может быть обычным совпадением. Такого просто не бывает.

– Чего не бывает? – уловил последнюю фразу Костик, стремительно влетая в комнату. Мы демонстративно сделали вид, что не слышали его вопроса.

– Я пропустил самое интересное, – искренне огорчился он. – Наша звезда свои выступления на бис не повторяет.

– Как ты прав! – посочувствовала ему я.

– А между прочим, темный парик был тебе к лицу. Если бы я был твоим парнем…

– Помечтай! – с облегчением засмеялась Светик. Она с удовольствием переключилась с неприятной темы об убитой девушке на привычный спарринг с Костей.

– Было бы о чем! – не замедлил с ответом Костя. Он был искренне расстроен, что не услышал последних новостей. – Нужны вы мне все! Со своими тайнами и сплетнями! Глупые курицы!

Он резко шлепнулся на свой стул и хмуро уставился на экран своего монитора. Впервые за все время нашего знакомства я почувствовала к нему симпатию. Своим таким обычным поведением он возвращал нам немного прежнего душевного покоя и разряжал обстановку.

Не сговариваясь, мы со Светиком замолчали и тоже заняли свои рабочие места, хотя полноценно работать никто из нас не мог. Мои мысли отказывались переключаться на проект. Они хаотически перепрыгивали с загадочной опасности, которая угрожала мне, на нелегкое положение, в которое я поставила себя вчера, и обратно. Денис продолжал вести себя совершенно естественно. Никто бы не смог заподозрить, что прошлую ночь мы провели вместе, и наше общение было совсем не платоническим. Я не могла сказать определенно, меня его поведение больше обижало, или приносило облегчение. И как в этой ситуации должна была вести себя я. Кроме всего, к моим моральным терзаниям добавлялись муки совести. Я чувствовала себя виновной в том, что случилось с Максом. Как мне только удалось за такое короткое время наделать столько глупостей? И это после почти двух лет безупречно стерильной жизни?

В дверь осторожно постучали, и я с облегчением отвлеклась от бесплодных попыток сосредоточиться на работе.

– Привет труженикам! Какая у вас серьезная охрана! Я едва прорвался сквозь кордон. Я не помешаю? – услышали мы бодрый голос и, не дожидаясь нашего ответа, в комнату вошел Шмелев.

– Толик! – Светик радостно, как тонущий к спасательному кругу, бросилась к нему. – Ты что-то нашел?

Шмелев с нежностью посмотрел на мою подругу и чмокнул ее в нос.

– Ответ положительный.

Он расстегнул теплое пальто и сел на стул. Мы примостились рядом. За своим компьютером напряженно застыл Костя.

– Не буду долго рассказывать, как я проводил свои поиски. Думаю, это не особо интересно. Главное, я нашел заключение судмедэкспертизы по поводу тела девушки, сбитой твоими родителями.

Светик насторожилась.

– …и могу тебя обрадовать. Твои родители никого не убивали.

– Как? Мы же видели… И мама не отрицала.

– Твоя мама слышала удар о машину, видела лежащее тело. Но ни твой отец, ни она не удосужились убедиться, жива ли пострадавшая.

– Мама утверждает, что отец был уверен…

– Тем не менее. Столкновение с машиной не было причиной смерти потерпевшей.

– А почему же она умерла? – поинтересовалась я.

– Ее задушили.

У Кости и Светика от удивления округлились глаза. Своих зеркал души я видеть не могла, но подозреваю, что они выглядели так же.

– Так она уже мертвая попала под колеса автомобиля? – с надеждой спросила Светик.

Шмелев отрицательно покачал головой.

– Нет. Она была жива. Просто столкновение с автомобилем твоих родителей ее не убило, – он внимательно посмотрел на Светика. – Она умерла от асфиксии. Проще говоря, ей кто-то помог умереть уже после того, как твои родители уехали. Потерпевшая была без сознания и сопротивления не оказывала.

– Какое счастье! Папа ни в чем не виноват! – лицо девушки засияло облегчением. Страшная смерть молодой женщины на нее впечатления не произвела.

– Я этого не говорил. Лично твои родители ее не убивали. Но это не значит, что они не несут ответственности за ее смерть.

– Ты хочешь сказать, если бы мои родители не сбежали с места аварии, эта девушка осталась бы живой? – в голосе моей подруги прозвучали нотки отчаяния.

– Да, – подтвердил Шмелев. – Ее бы не убили.

Для будущего адвоката он плохо играл словами. А может, просто не хотел этого делать даже ради девушки, которая ему явно очень нравилась.

Глаза Светика наполнились слезами.

– Ты больше не будешь нас защищать? – ее голосок дрожал.

– Буду. Той мертвой девушке уже ничем не поможешь, – грустно подтвердил Шмелев и снова с непритворной нежностью улыбнулся Светику – Но живой – еще можно попробовать.

Костя наблюдал за этой трогательной сценой с неприличным любопытством. Я поняла, что сейчас услышу очередную пошлость, и решила сыграть на опережение.

– Может, продолжим беседу на улице? Рабочий день уже окончен, – моя фраза отрезвила влюбленных и решила сразу две проблемы. Во-первых, избавила от Костиных комментариев. Во-вторых, мне очень не хотелось шагать домой в одиночестве. И если на улице я начну обсуждать со Шмелевым наши с Денисом открытия, сладкая парочка проведет меня домой естественным образом. Без попрошайничества.

* * *

Путешествие домой прошло без приключений. Моего повествования по времени хватило точно до моего подъезда. Шмелев умел слушать, поэтому, неожиданно для себя, я рассказала обо всех событиях прошедшего дня достаточно связно. Он задал несколько вопросов о Нине Рота и ее муже, но никаких блестящих версий или неординарных выводов, которых с трепетом ждала от него моя подруга, не сделал. Наверное, он не очень доверял моей наблюдательности. Особенно после того, как описанный мной ужасный преследователь на белом автомобиле, так и не появился поблизости.

В подъезде горел свет, и все вокруг казалось совершенно будничным и безопасным. Чтобы продлить иллюзию я решила подняться на свой этаж пешком и даже заглянула в почтовый ящик, что делаю крайне редко. На этот раз, кроме очередной квитанции за коммунальные услуги меня ждал небольшой белый конверт. Обратного адреса его в верхнем углу не было. Чувство безопасности сразу улетучилось. Что там? Снова угрозы? Дрожащими руками я ощупала конверт. Похоже, кроме листка бумаги, там находился какой-то мелкий плоский предмет. Я колебалась несколько мгновений, затем сунула конверт в сумку и помчалась к себе. Мы не договорились с Денисом о встрече. Но, я очень надеялась встретить его, как вчера, у своей двери. С ним мне не так страшно будет вскрыть письмо.

Увы, моим надеждам не суждено было сбыться. У моей двери Дениса не было.

Старательно запершись в квартире, я достала конверт и неловким движением разорвала его. На пол упал маленький плоский ключ. Такие ключики обычно продают с девичьими блокнотиками или маленькими шкатулочками. Я подняла его, а потом вынула письмо.

«Сюрприз, сюрприз!

Твой Макс.» – гласило оно. Понятно. Мой бывший жених рассчитывал подарить мне подарок, ключи от которого придут по почте. Как типично для него! В этот раз его сюрприз едва не стоил мне сердечного приступа. Я с досадой швырнула ключик в ящик письменного стола, потом автоматически взглянула на дату отправления «сюрприза», и мое сердце опустилось куда-то в район желудка. Это был привет «с того света» – Макс отправил письмо в день своей смерти!

На лбу у меня выступила испарина, а к горлу подошла противная тошнота. Я подошла к окну, чтобы проветриться. Открыла форточку, невольно бросила взгляд в окно и замерла… На противоположной стороне улицы припарковался автомобиль. Он не был белым. Но что могло помешать моим преследователям сменить машину?

Вцепившись руками в подоконник, чтобы не упасть, я, не дыша, наблюдала, как из автомобиля вышел человек и направился к моему дому. Я отскочила от окна и бросилась закрывать дверь на все замки, которые у меня имелись. Хотя их было немного, и надежностью они не отличались. После этого акта отчаянья, мне оставалось только прижаться к двери спиной и с ужасом прислушиваться к шагам на лестничной клетке, как и положено жертве садиста в лучших традициях фильмов ужасов. Звонок в дверь прозвучал набатом. Я затаилась, стараясь не выдать своего присутствия.

– Лина! Откройте! – услышала я мелодичный женский голос. – Это Нина Федорова. Нина? Удивление заставило меня забыть осторожность и открыть дверь. Неземное создание проскользнуло в мою квартиру и неуверенно остановилось у входа в комнату. В моей спартанской обстановке она, гламурная девушка с обложки глянцевого журнала, выглядела так же уместно, как пальма на фоне айсберга. Некоторое время мы просто рассматривали друг друга. Первой заговорила Нина.

– Мне сообщили, что ты ищешь меня.

– Кто?

Нина рассеянно улыбнулась.

– У меня есть друзья в модельном агентстве.

Я поняла, что свои источники информации она мне все равно не раскроет и пригласила ее выпить чаю и поговорить.

– Итак, зачем ты меня искала? – спросила моя странная посетительница.

– Я тебе отвечу. Но и ты не просто из любопытства ко мне пришла. Кстати, как ты меня нашла?

– У вас в отделе кадров начальник – мужчина, – засмеялась Нина.

Как я не догадалась! Вчера мои сотрудницы из отдела кадров бегали с красными глазами и жаловались на тирана-начальника. Нина, скорее всего, действовала на мужчин, как сильный наркотик, сковывающий волю и вызывающий моментальное привыкание. После ее исчезновения у нашего Углова началась ломка, и это почувствовали все его женщины-подчиненные.

– И я, действительно, пришла не из любопытства. Может, обменяемся информацией?

Я кивнула головой и озвучила свои вопросы.

– Мне показалось, что Вы были знакомы с Максом Завадским. И его ассистентка рассказала, что в день его смерти у вас состоялась короткая беседа.

– Вы считаете меня убийцей?

– Нет. Я видела Ваше лицо, когда Вы увидели его умершим. Вы были потрясены.

Нина грустно кивнула головой.

– Не просто потрясена. Я была полностью уничтожена.

– Он был вашим возлюбленным? – удивилась я.

– Нет, – улыбнулась она уголком прекрасных губ – но от него зависела моя жизнь. Кстати, его настоящее имя было вовсе не Макс Завадский. И для того, чтобы его найти, мне потребовалось полгода и уйма денег.

– Расскажите о нем.

– Не знаю, известно ли Вам, кем был мой муж…

Она рассказывала мне уже известную мне историю, а я наблюдала за ее прекрасным лицом. В ней не было высокомерия и самовлюбленности. Она, действительно, была очаровательной. Во всех отношениях. И очень печальной.

– Вы, наверное, догадываетесь, что эту огромную сумму наличных мой муж вернул. И документ, который это подтверждал, был подлинным. Я присутствовала при подписании этой бумажки. Этот негодяй, Ильдусов сам все подписывал. Однако на суде он все отрицал. А эта чертова расписка вдруг оказалась фальшивой! Ассистент нашего юриста исчез накануне судебного заседания, как и секретарь. Тогда я думала, что их убили. Но спустя несколько дней после вынесения приговора, мне пришло письмо. Оно было от Ольги, секретаря Аристова. Ольга писала, что нашла подлинник документа, что вынуждена прятаться, и назначила встречу в одном из кафе на окраине города, чтобы передать документ мне.

– И? – я невольно затаила дыхание.

Она отрицательно покачала головой и вздохнула.

– Она так и не пришла. Но я поняла, они оба живы. И что-то знают.

– И с этих пор Вы их разыскивали.

Девушка кивнула головой и немного помолчала.

– И Макс Завадский… – подсказала я.

– Макс Завадский и был Вовченко Олегом. Вы это хотели у меня узнать?

– Это был один из вопросов. А как Вы его нашли?

– Его нашла не я. Его нашел кто-то другой. Мне просто сообщили об этом с помощью SMS-ки. Что-то в духе, «если ты ищешь человека, который причастен к несчастью твоей семьи…» и так далее. Я сразу приехала.

– И…

– Это был он. Я ворвалась в его кабинет и попыталась уговорить дать свидетельские показания, – она покачала головой. – Он только смеялся и советовал мне не высовываться. Тогда я решила последить за ним. Может, он и эта девушка, Ольга, как-то общаются. И мне удастся найти ее с помощью Олега. Он был моей единственной надеждой реабилитировать мужа!

– Поэтому Вы так отреагировали на его смерть, – закончила я ее мысль. Похоже, убивать Макса-Олега Нине не имело смысла. Он единственный мог подтвердить невиновность ее мужа. А вот другой стороне конфликта это было совсем ни к чему. И догадаться, кто представлял эту другую сторону, было не трудно. Тот, кто отрицал сам факт возвращения денег, и кто, в результате, получил такое желанное предприятие в единоличное владение – господин Ильдусов. Мотив был налицо. Поэтому Вовченко и прятался. Но, по всей вероятности, недостаточно искусно. Его нашли, убрали и решили, что опасность разоблачения миновала. Однако некая идиотка, проводя свое неуклюжее расследование, предупредила господина Ильдусова, что это не так, лично пообщавшись с его секретарем. Как тяжело быть дураком!

– Нина, а Вы знакомы с Марковским?

– Это близкий приятель Ильдусова.

Все ясно. Мы с Максом «разбудили спящую собаку». Ильдусов подумал, что мой бывший жених что-то мне рассказал, и решил последить за мной и, заодно, предупредить. И вдруг ужасная мысль промелькнула у меня в голове. Пока мы не начали свое глупое расследование, я была в безопасности, Нина была в безопасности. А теперь…

– Нина, Вы не боитесь, что Ильдусов может Вас убрать, как и Вовченко?

– Мне надоело прятаться, – вдруг необычно страстно сказала моя собеседница – Я обязана выручить мужа. Он попал в тюрьму из-за меня!

Я удивленно посмотрела на нее.

– Деньги, которые он одолжил, – мой проигрыш.

– Такую сумму?!! – подавилась я. Ну и размах у девочки.

– Я была пьяна. Они преднамеренно меня споили.

– Кто они?

– Ильдусов и сотоварищи. Не забывайте, что мой Федоров и Ильдусов были приятелями и партнерами. Мы часто по пятницам вместе играли в казино. Но никогда не позволяли себе растратить больше определенного лимита. А в тот день, мой Федоров был в отъезде. Я же, как обычно, поехала с остальной компанией поиграть. Честно говоря, даже не помню, как все произошло. Последнее воспоминание – это первый бокал шампанского. Остальное мне уже рассказали. Как меня понесло, как меня невозможно было оторвать от игрального стола… В общем, ужас.

– Думаете, они Вам что-то подсыпали в бокал?

– Возможно. Но доказать мужу я ничего не смогла. Когда ему показали сумму долга – он был в бешенстве. Предупредил, что выручает меня в последний раз.

Она вздохнула и совершенной формы слезинка скатилась из уголка ее прекрасного глаза.

– А после оглашения приговора суда, даже не захотел со мной попрощаться. Но я поклялась, что все исправлю. И если у меня это не получится – мне все равно, что со мной случится дальше.

Это признание прозвучало несколько патетично для фотомодели из глянцевого журнала. Но выглядела она в этот момент очень эффектно. Думаю, профессиональный фотограф отдал бы пару лет жизни, чтобы запечатлеть такую натуру.

– А он, – она внезапно утратила пафос, и в ее голосе прозвучала робкая надежда – ваш жених, ничего вам не оставлял? Не рассказывал?

– Вы пришли сегодня ко мне ради того, чтобы задать этот вопрос?

– Ради того, чтобы получить ответ на него, – поправила она меня.

– Он не был моим женихом. Хотел быть, но не стал. Он женился на другой, если Вам еще этого не сообщили, и мы не общались. Поэтому, ничем не могу Вам помочь.

Успела сказать я и вдруг вспомнила о маленьком ключике, лежащем в ящике письменного стола. Но промолчала.

– Жаль, – вздохнула она – Я почему-то была уверена, что Вы так ответите. Но попытаться стоило.

– Нина, когда вы были в нашем офисном здании, вы не заметили ни одного знакомого лица?

– Нет, – ответила она, не задумываясь, и, как мне показалось, не совсем искренне. Но допрос с пристрастием я устраивать не стала. Бесполезно.

– И Вы даже не поинтересовались, кто прислал Вам sms-ку? И какая цель у него была?

Нина равнодушно покачала головой.

– Зачем? Для меня это было неважно. Важен только документ, – потом она встрепенулась – А где Олег жил?

Я всегда считала, что совершенных людей не бывает. Изящество ее умозаключений это подтверждало.

– Его квартиру уже обыскивали. И, насколько я понимаю, ничего не нашли. Иначе, думаю, такого живого интереса ко мне бы не проявляли.

– Интереса? В чем это выражается?

– За мной уже несколько дней следят. Избили моего знакомого. Мне угрожают. Достаточно?

– И сейчас за Вами тоже кто-то наблюдает?

Я подошла к окну и предложила моей собеседнице убедиться в этом. Рядом с автомобилем Нины примостился мой «белый призрак». Прекрасная Галатея вновь чудесным образом ненадолго снова превратилась в статую.

– Как же мне уехать? – прошептала она, после того, как вновь обрела дар речи. Наверное, вопреки всем своим патетическим заявлениям, ей все-таки было небезразлично, что с ней может произойти.

А я уже твердо знала, что снова не верну нашей консьержке ее раскладушку и уже открыла рот, чтобы предложить страннице ночлег, как раздался звонок. Денис! Только сейчас я поняла, как его отсутствие угнетало мою нервную систему. Со словами «Теремок, теремок, Кто в тереме живет?» я распахнула дверь.

– Ты почему не в больнице? – смогла только выговорить я, увидев у дверей перебинтованного Максима.

– Ты не пришла в больницу. Я волновался, – он хмуро отстранил меня и стремительно вошел в квартиру. – Кто у тебя?

– А кого тебе хотелось бы увидеть? – ехидно поинтересовалась я. Он явно ревновал.

Максим ворвался на кухню и остолбенел.

– Кто это? – пробормотал он охрипшим голосом.

– Эта та девушка, которую мы с тобой искали. Нина.

Я поила Максима чаем, Нина повторяла на бис свое печальное повествование, а Максим все еще не мог оторвать от нее глаз. Нина была тяжелым испытанием для его влюбленности в меня, и я сердито подумала, что он этого испытания не выдержал.

Уговорить его вернуться в больницу, а, заодно, помочь Нине проскользнуть незамеченной мимо белой машины, уже не составляло труда.

Глава Х

– Новый поклонник? – деловито заглянул из-за моего плеча Костя. Я стояла у немытого окна, не в состоянии оторваться от неотвратимого как судьба белого автомобиля, стоящего чуть поодаль от входа в наш офисный центр.

– Угадал.

– Пользуешься успехом.

– Ревнуешь? – лениво огрызнулась я. Мой навязчивый сотрудник мешал мыслить, а мне нужно было срочно придумать какой-нибудь план. И до окончания рабочего дня успеть его воплотить в жизнь.

Накануне я всю ночь ждала, что Денис проявит какие-нибудь признаки жизни. В конце концов, это было бы простой вежливостью с его стороны. Подозревать его в каких-то нежных чувствах уже не приходилось. Однако я старалась смотреть на этот факт позитивно. Денис просто решил проблему наших внезапно усложнившихся отношений по-своему, как умел. Больше не было необходимости думать, что я чувствую к нему, как мне объяснить свое неадекватное поведение накануне вечером и на другие неудобные для моего самоуважения темы. Оставалось только принять его решение и больше не зацикливаться на неконструктивных мыслях. К сожалению, логика слабая защита от оскорбленного самолюбия. А именно это чувство не позволяло мне заснуть до утра. К утру, справившись, наконец, с неизбывной жалостью к себе, я вдруг подумала, что с Денисом, возможно, что-то случилось. Эта блестящая мысль сначала пролилась бальзамом на мою сильно пострадавшую самооценку, а затем сменилась тревогой. Вполне вероятно, что моему невезучему другу нужна была помощь.

Весь день эта проблема крутилась в голове, выедала мозг и требовала немедленного радикального решения. Дешевая, глупая фраза Кости вдруг подсказала мне прекрасную, как мне в тот момент показалось, идею.

– Завидую твоей… – начал Костя, но мне больше не нужны были его тирады. Не мудрствуя лукаво, я порывисто обняла виновника своего внезапного озарения. Он замолчал на полуслове и, вдруг, залился краской до кончиков волос.

– Ты умница, – и я закрепила свою победу контрольным поцелуем в щеку.

Конечно, своей глупой шуткой Костя подсказал мне предлог, под которым я могла мирно пообщаться с владельцем белого автомобиля и выманить его на нейтральную территорию.

Но для дальнейших действий необходим был сообщник. Костя? Можно попробовать.

– Ты чего? – хрипло и неуклюже спросил предмет благодарности, после того как дар речи вернулся к нему.

Я не удосужилась снизойти до объяснения – чем больше загадочности, тем вероятнее успех. Просто победно улыбнулась и насмешливо ответила.

– Вот видишь, как легко тебя сбить с мысли. Думай об этом прежде, чем начинать упражняться в остроумии. Иначе, в любой момент в присутствии свидетелей я могу все повторить.

– А что ты можешь повторить? – провалила мой блицкриг Светик, впархивая в комнату в сопровождении Шмелева. Они в последнее время стали неразлучны, как сиамские близнецы, от чего глаза у моей подруги сияли так ярко, что порой хотелось надеть солнцезащитные очки.

Пришлось менять тактику. Я насмешливо посмотрела на Костика, и он поторопился ответить.

– Что, кроме оскорблений она может повторить!

Счастье сделало Светика беспечной и легковерной. Она не уловила подвоха и принялась тараторить, с восторгом глядя на своего нового кумира.

– Толик узнал подробности о девушке, которую мои родители… – заминка на этот раз была почти незаметной. – Так вот, она была замужем! И, что самое интересное, ее муж пропал! Он не пришел за телом. Не был на похоронах. Девушку похоронила мать.

– Похоже, что муж девушки сбежал, – задумчиво подытожил Шмелев.

– Или его тоже убили, – подсказала я. – Просто тело не нашли.

– Нет. Это он ее убил, – провозгласила Светик и упрямо повторила. – И сбежал.

– Зачем? – флегматично поинтересовалась я.

– Не знаю. Наверное, была причина.

Ей очень хотелось снять всякие подозрения с родителей.

– А может, не было. Нельзя обвинять человека только потому, что его не смогли найти. Возможно, он просто испугался и где-то прячется.

Спокойно возразил Шмелев. И Светик не стала спорить. Для нее Шмелев был неоспоримым авторитетом.

«Прятался» – мрачно подумала я. У меня уж не оставалось сомнений, что именно Макс-Игорь Вовченко был мужем погибшей женщины.

– Но это еще не все, – продолжил гений частного сыска – Оказывается, погибшая работала секретарем у адвоката Аристова, защищавшего в суде Федорова, и умершего прямо в зале суда. Я вам сейчас объясню, что это было за дело. Очень громкое…

Дальше можно было не слушать – остальное мне было уже известно. Причастность погибшей женщины к делу Федорова, открывало широкие возможности для дедуктивных упражнений. Скорее всего, ее убийство было предупреждением псевдо-Максу. Но зачем убивать одного человека, чтобы запугать другого? Проще было убрать самого Макса. Или может, оба супруга знали слишком много, но только Игорь Вовченко успел скрыться под личиной Макса, а женщина, бывшая его женой, не успела или не захотела прятаться?

Но в этом случае возникал вопрос, откуда у него веселенькое видео, которым он развлекал Татьяну Викторовну? Убийцы нашли беглеца и выслали запись в качестве предупреждения? Но в этом случае, эти таинственные убийцы давно знали, где Вовченко находится. Почему его убили только сейчас? Вопросы, вопросы…

– …Вот и вся история, – услышала я окончание уже известной мне истории о деле Федорова. – Странно, правда? Все, кто был связан с этим делом, либо мертвы, либо исчезли. А как только кто-то нечаянно проявляет к нему интерес, за ним следят и угрожают, – Шмелев посмотрел прямо на меня. Взгляд у него был слишком проницательный для его немного простоватого и вполне добродушного лица. Он был очень неглуп. В этот раз Светику явно повезло с предметом обожания.

– Вы же не просто так не отходите от окна?

– Вы правы, – согласилась я – посмотрите сами. Вон туда, через дорогу. Это и есть тот самый автомобиль, который стал со мной настолько неразлучен, что я с ним скоро сроднюсь.

– Прекрасно, – не к месту порадовался Шмелев.

– Что прекрасно? – возмутилась я. – Что я начинаю привыкать к повышенному вниманию?

– И это тоже, – усмехнулся мой собеседник – Это свидетельствует об устойчивости Вашей психики. Но я порадовался тому, что смогу узнать, чей это автомобиль.

– Вы имеете в виду проверить его номера?

В эту идею изначально не верилось. Кто будет устраивать слежку на личном автомобиле? Кажется, я переоценила умственные способности Шмелева.

– Это почти безнадежно, хотя можно и попробовать, – покладисто согласился мой собеседник – Однако, я имел в виду кое-что другое.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Можно за ним проследить.

«Ого! У нас со Шмелевым намечается единомыслие?» – мелькнуло в голове. «А почему бы и нет? Шмелев лучше подходит на роль шпиона, чем Костя».

– Здорово, – неискренно восхитилась я – Он следит за мной, мы за ним – хоровод получается.

– Он же не круглосуточно за тобой следит.

– Почти. А кто будет круглосуточно следить за ним?

Все замолчали. Никто следить не хотел. Но моему плану такая контр слежка не помешала бы. Поэтому я бодро посмотрела на Шмелева и, стараясь звучать легкомысленно, произнесла.

– А может, возьмем инициативу в свои руки?

Шмелев с надеждой посмотрел на меня. И я изложила свой план операции «Отвлекающий маневр».

* * *

Ровно в семнадцать тридцать – сразу же после честно отработанного рабочего дня – на деревянных негнущихся ногах я промаршировала к страшному автомобилю. Дрожащей рукой постучала в окно и затаила дыхание в ожидании ответа. За темным стеклом трудно было рассмотреть что-либо, кроме силуэта водителя. И этот силуэт разговаривал по мобильному телефону.

– Ну, давай, открывай дверь, – невольно шевелились мои губы. От страшного перевозбуждения трудно было стоять на месте. Если этот говорун не окончит беседу ближайшую минуту, я начну бегать вокруг автомобиля, как жизнерадостный пес-холерик вокруг флегматичного хозяина. А друзья-заговорщики, наблюдающие за мной из автомобиля, припаркованного с противоположной стороны улицы, могут неправильно истолковать мою двигательную активность и броситься мне на помощь еще до начала операции «Отвлекающий маневр». Моя роль в этом небольшом спектакле была главной – отвлекающего маневра. Я должна была выманить водителя из его уютного места наблюдения, а Толик в это время получал возможность прикрепить к днищу автомобиля маленький маячок, за которым ему пришлось обратиться в свое агентство. Предлог отвлекающего выяснения отношений подсказал мне Костя – откровенный разговор возмущенной девушки, которую преследует навязчивый поклонник. Все, как в плохом шпионском кино, но ничего более изящного наш коллективный мозг родить не смог. Приходилось довольствоваться чужим киношным опытом.

Я не успела нервно улыбнуться своей мысли, как дверца автомобиля резко распахнулась, крепкая мужская рука схватила меня за рукав пальто и втянула в автомобиль.

– Ну? – вежливо поинтересовался водитель, мужчина с типичной внешностью терминатора из частной охранной фирмы.

– З-здравствуйте, – пробормотала я непослушными губами. Все слова, которые так тщательно складывались мной в голове целое утро, вылетели из нее за короткий момент перемещения с улицы в машину.

Мой собеседник равнодушно ждал моих дальнейших откровений, не отрывая глаз от мобильного телефона. Я сделала глубокий вздох и открыла рот, чтобы попытаться воспроизвести нечто членораздельное, но напрасно напрягалась. У охранника на коленях разразился истерическим хохотом рингтон мобильника, и он, не обращая больше внимания на мои потуги заговорить, поторопился ответить на вызов.

– Она уже здесь, – сообщил он неизвестному собеседнику. – Хорошо!

Терминатор окончил разговор и осклабился мне.

– Ну, что, подруга? Поехали? – он легким движением защелкнул замки на дверцах. Автомобиль резко рванул с места.

– Что Вы делаете?! – мой голос прозвучал неожиданно хрипло. – Куда мы едем?!

– Ты же хотела поговорить? – безмятежно ответил похититель – Мы едем говорить.

– Я хотела поговорить с Вами.

– Пожалуйста. Можем поболтать по дороге. Хотя, честно говоря, не представляю, о чем нам с тобой разговаривать. Бьюсь об заклад, что футболом ты не увлекаешься.

– Зачем Вы следите за мной?

– Работа у меня такая. Выполнять поручения хозяина. Более подробно узнаешь у него самого. Он велел тебя доставить к нему. А ты очень упростила мне эту задачу. Умница.

Умница? Я чувствовала себя круглой и беспросветной дурой. Сама подошла к этому идиотскому автомобилю! Что теперь мне делать? Такого варианта развития событий мы не обдумывали. Оставалось надеяться, что Шмелев что-нибудь придумает. А пока стоит немного попугать моего похитителя.

– Мои друзья видели, как я садилась в этот автомобиль.

– Позвони им. Скажи, что все в порядке. Пусть отваливают.

– И не подумаю.

– Ладно, – равнодушно пожал плечами мой собеседник – Это не мой вопрос. Пусть хозяин решает, что с ними делать.

– Но зачем я вам?

Вопрос остался без ответа. Терминатор углубился в свои мысли и на мои попытки его разговорить больше не реагировал. Спустя некоторое время я смирилась с судьбой, закрыла глаза и постаралась разыскать в своей голове какой-нибудь креативный выход из сложившейся ситуации. Однако между «стараться» и «найти» путь оказался очень далекий.

Вместо креативного решения из глубин моего подсознания начали подниматься совсем некреативные мысли, которые нельзя было назвать также оптимистическими. Если судить по недавним результатам беседы неизвестного говоруна с Максимом, меня ожидало что-то исключительно ужасное. Кроме того, причина горячего интереса к моей скромной особе оставалась для меня загадкой. Я не могла никому ничем угрожать, и не могла хранить никакой опасной информации.

– Приехали! – с облегчением сообщил мне Терминатор. Скорее всего, он привык к тому, что жертвы в его присутствии впадали в истерику и в ужасе заламывали руки. Поэтому мое показное спокойствие держало его в напряжении.

Я открыла глаза, бросила взгляд за окно и… на секунду онемела от удивления. Мы въезжали во двор усадьбы Марковского! Так это он следил за мной? Значит, он не просто предупредил о наших происках своего приятеля, но и был кровно заинтересованным лицом. А мы с Максимом, два непуганых идиота, сами полезли в это логово.

Охранник отконвоировал меня в дом и оставил одну в уже знакомом мне холле. Удивительно, но в этот раз помещение произвело на меня совершенно другое впечатление. Если в первый раз, в состоянии нормального естественного любопытства меня восхитила оригинальность и вкус в оформлении интерьера, то сейчас от его холодной бездушности по коже пробегал холодок. Казенные интерьеры офисных кабинетов нашей организации в сравнении с ним казались вместилищем домашнего уюта и гостеприимства. В них, по крайней мере, чувствовалось присутствие живых существ. В этом же доме уютно могли чувствовать себя только привидения. Нервный озноб заставил поежиться. Что со мной случится дальше? Страшные картины из американских триллеров упрямо крутились в голове. Наручники, страшные инъекции «правды», насилие… Насилие? Ну, уж нет! Пусть только попробуют! Без боя не сдамся! Такой необходимый в этой ситуации кураж, наконец, сменил во мне оцепенение ужаса. И к тому времени, когда внутренняя дверь в зал бесшумно отворилась, я была морально готова к встрече с неизвестной и грозной опасностью.

– Я знал, что мы скоро увидимся! – радостно приветствовал меня Марковский. Вместе с ним в холл вошел невысокий плотный мужчина, чем-то неуловимо напоминающий Уго Чавеса.

– Разреши представить тебе господина Ильдусова Владимира Амировича.

Уго Чавес не счел необходимым утруждать себя вежливо улыбкой. Он равнодушно окинул меня взглядом, молча кивнул в знак приветствия и удобно устроился в кресле. Я тоже не собиралась терять время, изображая радость от нашего знакомства, а сразу перешла в наступление.

– Прежде чем Вы сделаете опрометчивый поступок, хочу предупредить, что мои друзья знают, куда я поехала.

Марковский засмеялся, будто я рассказала что-то ужасно остроумное. В глазах господина Ильдусова мелькнуло легкое удивление.

– Что именно ты считаешь опрометчивым поступком? Ты думаешь, мы тебя будем «немножечко резать и немножечко убивать»? – озвучил Ильдусова его сообщник.

– Думаю, киднеппинг достаточно опрометчивый поступок.

– Разве был киднеппинг? Ты разве не хотела получить ответы на несколько вопросов? Меня неправильно информировали? Ты разве не сама подошла к моему служащему? Не пыталась с ним поговорить?

– Вы признаете, что за мной следил Ваш человек? – удивилась я. «Он не боится говорить со мной откровенно. Они не выпустят меня живой» – мелькнула обескураживающая мысль.

– Каюсь, ты мне очень нравишься. Не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Поэтому это что-то случилось не со мной, а с Максом, – продолжила я его мысль.

– Он мешал, – согласился Марковский.

– А Игорь Вовченко, – продолжила я, набравшись храбрости. У меня было право перед смерью узнать правду. – Тоже мешал?

Марковский и Ильдусов молча переглянулись.

– Только не говорите, что не знали такого! Он был свидетелем по делу Федорова!

– Я знаю, кто это такой, – спокойно ответил Марковский. Благодушно-кокетливый тон сменился настороженно спокойным.

– И без сомнения, знаете, что с ним произошло, – я старалась говорить спокойно и холодно, однако чувствовала, что мой кураж начинает меня покидать.

– Если ты имеешь в виду его убийство, то мы узнали о нем недавно.

– Только узнали?

– Ты думаешь, что я или господин Ильдусов будем охотиться за мелким клерком, чтобы убить его? Зачем?

– Действительно, зачем? Если я это пойму, может, узнаю и причину Вашего повышенного внимания к моим передвижениям по городу.

Ильдусов, который равнодушно наблюдал за нашим спаррингом, вдруг нетерпеливо хмыкнул и, наконец, заговорил.

– Нам нужно то, что оставил тебе Вовченко, – и ты абсолютно свободна.

– Он мне ничего не оставил, – терпеливо пояснила я – Вы же перевернули мою квартиру вверх дном. Должны были бы это знать.

Ильдусов не стал отрицать, что мою квартиру обыскали по их приказу. Он вздохнул и возарзил:

– Существуют другие места.

– И какие же это места?

– Банк, например.

– Но тогда Вам стоит спросить у вашего знакомого Максима. Вовченко все это время жил под его именем.

– Он ничего не мог положить в банк под его именем, потому что по паспорту Максима ему бы ничего не отдали. В банках не настолько безалаберно относятся к с документами, подтверждающим личность, как во дворце бракосочетаний.

– Ваши рассуждения не лишены здравого смылся, но какое отношение к этим трудностям Игоря Вовченко имею я?

Ответ на этот вопрос был дан очень быстро. Ильдусов, которому порядком надоела наша пространная беседа, вынул из нагрудного кармана дорогого пиджака небольшой листок бумаги и протянул мне. На фирменном банковском бланке находилась вежливое требование освободить депозитную ячейку, срок аренды которой истек. Дата окончания аренды соответствовала дню накануне. Но наиболее интересным для меня было имя вкладчика. Мое имя!

– Ничего не понимаю, – промямлила я, как только обрела дар речи. – Я даже не знаю, где это отделение…

– И у Вас нет ключа от депозитной ячейки? – чуть насмешливо произнес Марковский. Ильдусов молчал, но по его лицу можно было увидеть, что в мою искренность он не верит.

– Но это правда… – растерянно оправдывалась я, сразу же потеряв всякий кураж.

– Отлично, – со зловещей нежностью в голосе произнес Марковский. – Ты немного погостишь у нас, а мы поищем у тебя в квартире ключик. И если не найдем…

Он сделал паузу.

– Ты не будешь возражать, если мой э… служащий, – он посмотрел на Терминатора, с интересом рассматривавшего обои на стене, – поживет немного у тебя. До тех пор, пока не найдется ключик. Или его кто-нибудь принесет, или пришлет по почте… А ты поживешь у нас. Тебе должно понравиться. Во время прошлого твоего визита ты очень хвалила дизайн моего жилища.

Этот негодник, мой несостоявшийся жених, спрятал свои тайны под моим именем! Он был уверен, что я соглашусь выйти за него замуж! А значит, его тайны автоматически станут моими. Так и произошло, но только после его смерти! Каким вместилищем неприятностей был этот человек. А ведь я даже не согласилась на его предложение! А если бы согласилась? Наверное, уже давно пряталась бы где-нибудь в медвежьем углу под чужим именем.

– Ну как? Искать ключ, или ты его сама найдешь?

– Ключ? – паника мешала мне ясно мыслить. О каком ключе идет речь?

– Какие прекрасные невинные глаза! – вздохнул Марковский. – Что ж, остановимся на плане А, – тебе придется немного погостить у меня. Со своей стороны буду только рад.

Гостить у Марковского мне совсем не хотелось. Если эти мерзавцы не найдут ключ, мое будущее станет еще более туманным. Удрать отсюда невозможно – лучше охраняется только президентский дворец. Нужно обязательно «вспомнить». Может, если меня отпустят за ключом, удастся сбежать?

– Не делайте поспешных выводов, – торопливо возразила я – Я могу просто не представлять себе, о каком ключе идет речь. Опишите его.

– Что ж, – покладисто согласился Марковский. – Маленький такой ключик, плоский, как от музыкальной шкатулки.

«Так вот какой ключик пришел мне по почте!» – Быстро пронеслось в голове. – «Но куда я его положила?»

– Ну, что? Вспомнила?

Признаваться или нет?

– Я могу поискать, – решила поторговаться я.

Марковский внимательно посмотрел на меня и кивнул Терминатору.

– Хорошо. Он тебя будет сопровождать.

– Какая забота, – хмыкнула я саркастически.

– Твоя безопасность превыше всего, – галантно отозвался Марковский.

Я почувствовала некоторое облегчение. По крайней мере, в ближайшее время меня никто убивать не собирался. Наносить телесные повреждения, вероятно, тоже не входило в их планы. Можно было поговорить на прощанье. Уже перед входной дверью, я, будто внезапно насмелившись, оглянулась.

– Не понимаю, почему Вы подобным образом не поговорили с Игорем Вовченко?

– Не успели. Мы узнали его местонахождение уже после его смерти.

– Так значит… – неужели они не виновны в смерти моего бывшего жениха?

– Но Вы искали его?

– Да. И поверь, никто его убивать не собирался.

– Просто поговорили бы, как с Максимом, – саркастически закончила я его мысль.

Марковский пожал плечами.

– И куда девалась его первая жена, вы тоже не знаете.

– До последнего времени не знали.

Что-то не совпадало с моими дедуктическими умозаключениями. Похоже, страшные и ужасные хищники родом из дикого капитализма не собирались никого убивать. Вовченко и его жена были нужны им живыми. Им нужен был документ с настоящими подписями, который был подменен, скорее всего, самим Вовченко для Ильдусова и Ко, но, почему-то, не попал к ним в руки. Но кто тогда их убил? Я была настолько уверена в виновности этих двоих, что почувствовала разочарование. Хотя существовал и положительный момент – убивать меня у них не было в этом случае тоже никакого смысла. В разговоре со мной Марковский не упоминал, какой именно документ они ищут. Наверное, надеялись, что я об этом не догадываюсь. Значит, не знают о моей встрече с Ниной. А до тех пор, пока они этого не знают, мне ничего не угрожает. Это вселяло оптимизм.

– Допустим, я Вам верю. А что вы тогда так рьяно ищете?

Услышав такой трезвый разговор, Ильдусов приободрился.

– Это небольшой договор на двух листах. Это оригинал, и мы не можем без него полноценно работать.

– А что в нем?

– Всего лишь деловой контракт. Думаю, Вам тяжело будет разобраться. Вы просто пойдете в банк, достанете содержимое ячейки и отдадите нам. Все.

Я изобразила задумчивость, колебание и, наконец, согласилась.

– Убедили.

Ильдусов впервые за весь день улыбнулся, показав дорогущие фарфоровые зубы, и с облегчением вздохнул.

– Вот. Впервые за сегодня слышу вменяемую речь.

– А что будет потом?

– Потом мы дружно забудем, что знали друг друга. Ты ничем нам повредить не сможешь, – ответил за Ильдусова Марковский. – Хотя мне очень хотелось бы продолжить наше закомство. Но ничего. Мы всегда успеем познакомиться заново, не правда ли?

Я решила не отвечать на реплику. Мне уже надоели липкие заигрывания этого старого ловеласа. Ильдусов тоже с неодобрением посмотрел на своего товарища и покачал головой, а мой конвоир с надеждой взялся за ручку двери. Однако день разгадок и откровений еще не окончился, дверь распахнулась сама, и в комнату втолкнули… Дениса. За ним вошел охранник.

– Пытался проникнуть в дом, – сообщил охранник.

– Я старался с ним быть поаккуратнее. Но он сопротивлялся, – виновато добавил он.

– Привет, – смущенно поздоровался Денис. Выглядел он так, будто работал в каменоломнях – его одежда и волосы были присыпаны какой-то мелкой цементной пылью. А его физиономия носила следы знакомства с охраной дома, однако, не такие явные, как у Максима. Ссадина на скуле и рассеченная бровь – просто мелочи жизни.

– Так вот, куда ты исчез!

– Ты этими друзьями нам грозила? – хмыкнул Марковский.

Я решила не выдавать свою группу поддержки и утвердительно кивнула.

– Вы убедились, что мы ничего с вашей подругой не сделали? – обратился к Денису Марковский.

Денис хмуро кивнул.

– А ты очень быстро меняешь своих поклонников, – продолжал издеваться Марковский – это подает мне надежду. Хотя, насколько я могу судить, все они рискуют своим здоровьем.

«Не без Вашей помощи» – промелькнула у меня мысль, но вы я не стала ее высказывать вслух просто хмуро спросила:

– Вы его отпустите?

Не знаю почему, но присутствие Дениса в логове врага делало меня уязвимой и беззащитной. Марковский переглянулся с Ильдусовым.

– Думаю, ему лучше пока оставаться здесь. У тебя появится дополнительный стимул провести эту операцию без фокусов, да и он не будет путаться под ногами. Обещаю, что мы будем относиться к нему трепетно. И даже, может, помоем его. Мне кажется, сейчас он сильно смахивает на бомжа.

Денис виновато посмотрел на меня. Он прекрасно понимал, что подставил меня. В присутствии Марковсого и Ильдусова мой незадачливый друг не мог быть полностью откровенным, но оправдаться все-таки попытался.

– После того, как ты села в маршрутку, я продолжил следить за тем человеком до самой виллы. А потом решил спрятаться и понаблюдать, кто здесь бывает.

– И где же ты спрятался? – внезапно заинтересовался Марковский.

Учитывая абсолютно пустую улицу и высокие каменные заборы, задача была не из легких.

– На соседней вилле еще идут строительные работы. Пришлось наняться в качестве подсобного рабочего.

«В ночную смену?» – подмывало меня задать вопрос. Но такое любопытство могло быть расценено как ревность, и я промолчала.

– За виллой Марковского следил с крыши строящегося дома. Увидел, как тебя туда затаскивали.

– Меня не затаскивали, – упрямо не согласилась я.

– Ладно. Увидел, как тебя туда пригласили, – покладисто согласился Денис. – Попытался забраться на забор от соседей…

– И спрыгнул прямо мне на руки, – окончил за него охранник.

– Я не заметил его в темноте, – мой приятель виновато вздохнул.

Что можно было ответить? Денис лишил меня даже виртуальной возможности сбежать. Я молчала кивнула и, не глядя на него, вышла и села в предложенную мне машину. Мне нужно было спокойно подумать, а времени на это отводилось маловато – минут сорок – на дорогу от виллы Марковского до моего дома.

– А этот автомобиль я уже видел, – вдруг услышала я удивленное замечание Терминатора у своего уха.

Несколько поодаль от виллы Марковского скромно притаился уже знакомый мне автомобиль Шмелева.

Мои друзья не бросили меня. Увы, это обстоятельство уже ничем мне помочь не могло. Я обречена была выпутываться из этой ситуации самостоятельно.

* * *

Я медленно и тяжело, как на Голгофу, поднималась по ступенькам собственного дома в сопровождении Терминатора. Никаких конструктивных идей за время пути в голову мне не пришло. Терминатор не был особенно груб, однако пару раз не удержался и в спину толкнул. Он тоже устал, и ему не терпелось завершить свою миссию. Поэтому бесконечно тянуть время, рассчитывая на какой-нибудь блестящий и неожиданный экспромт Шмелева, никто мне не позволит. Но пару десятков минут, вполне можно было выиграть. Только бы нервы не сдали.

– Вы подождете в коридоре? – невинно поинтересовалась я, достигнув лестничной клетки, где как всегда, не горела лампочка.

– С чего бы это? – игриво удивился он.

– Потому что девушка Вас не приглашала, – раздался голос откуда-то с верхнего пролета.

Мы с Терминатором повернули головы в его сторону, и я мысленно застонала. Держась за больные ребра, покачиваясь, по ступенькам спускался Максим.

– Не думал, что ты так быстро встанешь, – одобрительно посмотрел на него Терминатор.

– Беги! – вдруг вскрикнул Максим и упал всем телом на моего конвоира. Тот начал сбрасывать моего защитника с себя, но Максим крепко держался за него руками, не давая развернуться в мою сторону. Его поступок меня тронул, но бежать не было никакого смысла. Мне совершенно не хотелось добавлять к уже существующему заложнику еще одну человеческую жертву. Вместо того, чтобы убегать, я закричала «Помогите!» и повисла сзади на Терминаторе, стараясь сдавить его шею. Он удивленно повернул голову в мою сторону, но сказать ничего не успел. Послышались торопливые шаги на лестнице, и на сцене появился Шмелев, за ним, тяжело дыша, влетела Светка. Они бросились к нам на помощь, и вскоре Терминатор сидел связанным на табуретке в моей маленькой кухне и потрясенно смотрел на пеструю публику, окружающую его.

– Ну, вы, ребята, и идиоты… – он покачал головой. – И как вы собираетесь теперь из этого… выгребаться?

Это был слишком сложный вопрос для моего ошеломленного событиями мозга, поэтому я, молча, вздохнула и взялась обрабатывать свеженькую ссадину на голове Максима. Он лежал на моей кровати, единственном месте, где можно было устроиться горизонтально, и пытался не стонать, обхватив руками свою плотно перебинтованную грудь. Его героический поступок, дорого стоил его переломанным ребрам. Судя по мрачному выражению его лица, он уже сообразил, что сделал что-то, мягко говоря, неправильно.

– Я боялся за тебя, – он виновато посмотрел на меня. И я тотчас почувствовала себя предательницей, хотя ничего никогда ему не обещала. – Извини.

– Ничего, – утешил его Шмелев, – мы сейчас что-нибудь придумаем.

Он повернулся ко мне.

– Мы проследили за вашей машиной. Жалко только, что пришлось двигаться на некотором расстоянии. Иначе мы бы прибежали раньше, – объяснил он свое появление на моей лестничной клетке.

– Отпустите меня, – посоветовал Терминатор – И я ничего никому не скажу. В конце концов, это всего лишь недоразумение. Ты же понимаешь, ты не можешь удрать.

Шмелев вопросительно посмотрел на меня. Тяжело вздохнув, я рассказала, что произошло в особняке Марковского.

– У них Денис, – подвел итог Толик.

Светка нервно хихикнула.

– Пришел тебя спасать? – невинно поинтересовалась она, ехидно взглянув на меня. – С чего бы это?

Максим помрачнел.

– Нет, он пытался поиграть в разведчика, – соврала я, испытывая к себе отвращение.

– В кого теперь будешь играть ты? – наивно спросила Светик.

– В заложника.

Я тяжело вздохнула и твердо обратилась к Терминатору.

– Завтра с утра я пойду в этот чертов банк и отдам Вам то, что будет в ячейке. Я не сбегу. Но ночевать в моей квартире Вы не будете. Согласны?

Терминатор пожал плечами.

– Я буду ночевать в машине.

– Мы его проводим, – предложила Светик, переглянувшись со Шмелевым.

Не развязывая Терминатора, Шмелев вывел его за дверь.

– Я жду тебя завтра с утра, – хмуро напомнил мне неудавшийся сторож на прощанье.

– Я тоже приду, – пообещал Шмелев.

И вскоре мы остались с Максимом наедине. Он лежал на спине. Его глаза были закрыты. На несколько мгновений мне показалось, что он без сознания. Я подошла к нему и заглянула в лицо.

– Как глупо, – тихо проговорил он, не открывая глаз.

– Нет, не глупо. Ты же не мог знать…

– Посиди рядом.

Я села рядом, он обнял меня за талию и положил голову мне на колени. Необъяснимое чувство вины снова накатилось на меня.

– Не встречайся с Марковским. Это опасно.

– Я буду не одна.

– Он… для тебя много значит?

Насколько я поняла, речь велась о Денисе.

– Он оказался в этой ситуации из-за меня. Кроме того, они меня все равно не оставят в покое, пока не найдут бумаги, – почему я оправдываюсь? Я не знала, что значит для меня Денис и что значит для меня Максим. И копаться в себе у меня в последние дни не было ни времени, ни желания.

Максим помолчал, потом тихо спросил.

– Мне уйти?

Если бы он мог видеть себя, не задавал бы таких вопросов. Он был настолько бледным, что больше напоминал привидение.

– Я еще не окончательно озверела, – я провела ладонью по его волосам и встала с постели – Принести тебе что-нибудь обезболивающее? Выпьешь?

Он молча кивнул. Я принесла ему имеющийся у меня в наличии нурофен и принялась стелить раскладушку. «Наверное, стоит ее выкупить у нашей вахтерши», – мелькнула мысль, когда я, наконец, улеглась на свое скрипучее неудобное ложе и закрыла глаза. Заснуть было трудно, но я старалась. Когда мои титанические попытки почти увенчались успехом, в комнате вдруг послышались тихие шаги. Сон сразу же улетучился.

– Ты спишь? – послышался голос Максима совсем близко.

Я чувствовала, как он наклонился надо мной.

– Я не сдамся, ты лучше привыкай ко мне, – прошептал мой упрямый поклонник едва слышно, прикоснулся губами к моей щеке и вернулся в свою постель.

Мне было жалко себя и хотелось плакать, а впереди была еще целая ночь гарантированной бессонницы.

Глава ХI

Утро выглядело таким же не выспавшимся и хмурым, как и я. За окном моросил мелкий противный дождик, и, если бы не по-новогоднему украшенная витрина магазина за окном, ничто бы не указывало на последнюю неделю декабря. Максим тихо спал, измученный накануне собственным героизмом. Стараясь не потревожить его сон и не выслушивать очередные наставления, как себя правильно вести с супостатами, я быстро собралась и выскользнула из дома.

– Поехали? – не утруждая себя приветствиями, спросила я Терминатора, с удовлетворением отметив, что его ночь тоже нельзя было назвать приятной. Вид у него был помятый, а двухдневная щетина на лице автоматически превращала его из Терминатора в Троглодита. Он молча отворил дверцу машины, и вскоре мы уже были возле отделения банка, в котором мой несостоявшийся жених хранил свои тайны.

Вежливый служащий провел меня к ячейке и скромно оставил наедине с «моими» сокровищами. Я повернула ключ в замке, но ничего не произошло, дверца не открывалась. Повторив свои действия еще несколько раз с тем же успехом, я испугалась. А вдруг это ключ не от этой ячейки? Не придумав ничего более рационального, я попыталась дернуть дверцу посильнее. Почувствовав каким-то шестым чувством, угрозу банковскому имуществу, служащий заглянул в комнату и вежливо посоветовал:

– Там вверху такие кнопочки. Перед тем, как повернуть ключ, наберите код.

Код? Какой еще код? Теперь меня охватила уже паника. Мало того, что меня могут убить, если я не достану эти документы. Меня могут еще и обвинить в краже, если я не вспомню этот чертов код.

Вспомню? Как я могу вспомнить то, чего никогда не знала! Может, получится что-нибудь набрать наугад? Нет, слишком длинный ряд. «Думай, девушка, думай». Как лже-Макс мог подсказать мне код? Ну, конечно! SMSка, которую я успела прочесть прежде, чем Татьяна Викторовна оглушила меня ударом по голове! В этом случае миссия становилась вполне выполнимой. Я напрягла память и…

Ясные очертания цифр услужливо выплыли из глубин моего сознания, и начали складываться в число. Дрожащими руками я набрала код и повернула ключ в замке. Щелчок – и в моих руках бумажный пакет, запечатанный сургучом. Меня так и подмывало посмотреть, что же там? Но трезвый рассудок победил. Вдруг, там совсем не те бумаги, на которые рассчитывают мои похитители? Однако выхода у меня не было, я подхватила пакет и вышла к Терминатору.

Ильдусов и Марковский встречали нас на пороге дома, как воинов из похода. Буквально выдернув у меня из рук пакет, Ильдусов зашел внутрь.

– Черт, что это? – послышался из дома его внезапно охрипший голос. В нем слышалось разочарование. Мы с Марковским поторопились в дом.

Ильдусов стоял посреди зала, его лицо было белым, антимонголоидные черные глаза округлились. Возле его ног валялся пакет, а в руках находилась… маленькая бархатная коробочка, в каких обычно дарят бижутерию. Ильдусов протянул коробочку мне.

– Открой.

Я послушалась, и вскоре из своего атласного белого ложа на меня взглянуло… обручальное колечко. Марковский ошалело посмотрел на находку, потом запрокинул голову и засмеялся. Он хохотал, всхлипывая и похрюкивая, не в состоянии остановиться. Ильдусов смотрел на своего партнера, и его лицо приобретало бордовый оттенок. Мне казалось, что с ним вот-вот случится инсульт. Меня тоже разбирал смех, и только жуткий вид Ильдусова не позволял снять нервное напряжение таким образом. Мой несостоявшийся жених снова подставил меня. Сколько еще неожиданностей подобного рода ждет впереди?

– Мне кажется, Вашему другу плохо, – обратилась я к Марковскому. Он быстро взглянул на Ильдусова и прекратил смеяться так же внезапно, как и начал.

– Сядь, – приказал он своему партнеру. Тот упал в кресло, хватая ртом воздух, и прижав руку к груди. – Успокойся. Ничего не произошло.

Ильдусов, молча, закрыл глаза и старался выровнять дыхание. Его лицо постепенно приобрело обычную желтоватую окраску.

– Мне лучше, – наконец, изрек он. Потом посмотрел на меня с недоумением.

– Тебе известно было, что в депозитной ячейке? – настороженно спросил он у меня.

– Я даже не знала о ее существовании, если Вы еще помните.

– Что нам теперь делать?

Марковский, прищурившись, задумчиво смотрел на меня. Потом спросил:

– Ты уверена, что Вовченко тебе ничего не рассказывал?

Я кивнула. К чему этот вопрос?

– Скажи, а враги у него были?

– Вы имеете в виду, кроме Вас?

– Не зли меня, для этого ты выбрала не очень удачное время.

– Я не пытаюсь вас злить. Просто не понимаю. Вы так хорошо были осведомлены обо всем, что касалось Вовченко, а сейчас спрашиваете, не было ли у него врагов? Да он женился на Светке, только чтобы от вас скрыться. Во всяком случае, я так думала. Я, может, вообще не понимаю, почему Вы бросились его искать только сейчас, если у него были документы, которые так важны для вас, что господин Ильдусов едва не оказался сейчас в больнице! Если хотите знать, мне уже надоело, что за все его грехи расплачиваюсь я, хотя повторяю, не была его невестой.

Я играла с ними интуитивно. Мне нужна была информация, а получить ее можно было, только хорошо поторговавшись. Марковский внимательно прослушал мою возмущенную тираду, а затем примирительно сказал:

– Давай договоримся. Я помогаю тебе, ты нам. Начнем с того, что мы не знали о существовании этих документов у него.

«Ага, они думали, что Вовченко оригиналы документов уничтожил» – пронеслось в моей голове, но я промолчала – «поэтому они его и не искали».

– … Несколько недель назад мне пришло письмо. В нем нам доходчиво объясняли, что оригинал существует и находится у Вовченко.

Значит, в нашем офисном центре у них не было осведомителей. Именно этот вопрос первоначально интересовал меня. Но кто так ненавидел Вовченко?

– Может, кто-то просто хотел ему насолить, и ничего у него не было?

– Мы бы поверили в это, если бы к письму не прилагалась ксерокопия документа.

– Вас шантажировали?

– Нет. И это было довольно странно. Зачем сообщать о наличии компромата, если не предъявляются требования?

– Но Вы искали Вовченко?

– Нам нужны были эти документы. Однако к тому времени, когда мы, наконец, его нашли, он был уже мертв. Кроме того, мы узнали, что в день гибели твоего бывшего жениха, он встречался с нашим оппонентом, Ниной Федоровой.

– Он не был моим женихом, – оборвала его я, потом вернулась к теме разговора.

– И Вы решили, что он отдал их Нине?

– Она самое заинтересованное лицо, и возможно, именно она убила Вовченко. Он не мог бы добровольно отдать документы человеку, который их обязательно передал бы…нашему конкуренту. Он был по уши в… Мы начали искать Федорову, но найти ее не смогли.

Марковский замолчал и задумался. Они не знали, что Нина приходила ко мне, и никаких документов лже-Макс ей не передавал.

– Почему же Вы решили, что бумаги у меня?

– Ты тоже искала Нину. Мы решили на всякий случай проверить и тебя.

– Но ничего не нашли.

– Кроме извещения из банка.

– Но сейчас Ваши подозрения развеялись? Вы верите, что я ничего не знаю?

Марковский разочарованно вздохнул и кивнул.

– Тогда отпустите нас.

Они переглянулись, и Ильдусов заговорил.

– Думаю, ты понимаешь, что тебе и твоему приятелю нужно прикусить язык ради вашего же блага.

– Обещаю.

– Погоди. Еще одно условие. Если тебе что-нибудь станет известно, или что-нибудь насторожит или удивит, звони.

Ильдусов протянул мне визитку.

– Я думала, что вы в состоянии нанять профессионального сыщика.

– В состоянии. Но ты в системе. Ты можешь узнать то, что ему недоступно.

Что я могла возразить? Оставалось только вызволить Дениса и…

– А где заложник?

– Какой заложник, – неискренне удивился Марковский. – Никаких заложников у нас нет. Мы, люди законопослушные. Никого насильно не удерживаем.

– А куда же Вы его дели?

– Никуда. Утром, после душа и сытного завтрака, твой бомжеватый приятель уехал на работу.

Он освободился еще утром, и не позвонил, не успокоил меня? Потрясенная этой мыслью, я не сопротивлялась, когда Марковский на прощанье вложил в мою сумочку маленькую коробочку с изящным обручальным колечком, инкрустированным мелкими бриллиантами.

* * *

Темные дождевые тучи за окном улучшению моего депрессивного настроения не способствовали. Единственным оптимистическим штрихом в пейзаже было отсутствие белого автомобиля. Наблюдение, по всей вероятности, было решено вести менее демонстративно. Мой личный подвиг был завершен, и, уединившись в курилке, я пыталась привести в порядок свои растрепанные нервы, проанализировать факты и постараться предугадать, что же ожидает меня в недалеком будущем. Мне удалось доказать свою непричастность к происходящим событиям, но драгоценные документы, так горячо разыскиваемые двумя негодяями, найдены не были. А потому не было никаких сомнений, что слежка за мной продолжится. Возможно, это обстоятельство имело свою положительную сторону: неизвестный убийца моего неудавшегося жениха был почему-то неравнодушен и ко мне, а постоянное присутствие наблюдателя могло удержать его от резких движений, хотя бы некоторое время. Этот человек, явно затеял сложную многоходовую игру, в которой мне отводилась незначительная роль пешки. И если я не хочу бесследно исчезнуть с доски, нужно разгадать дальнейшие ходы великого комбинатора. А для этого срочно включить мозги. В детективных романах обычно подозреваемый вычисляется из тех, кто имел мотив, а если такового понять не представляется возможным, из тех, у кого была такая возможность. Мотивы убийства были мне абсолютно неизвестны. Мой неудавшийся жених был большим негодяем, и список его врагов мог быть очень длинным. Поэтому нужно было искать того, кто имел возможность отравить лже-Макса, а после незаметно подбросить чашку в мой стол. Для этого убийца должен был незамеченным ходить по коридору, заходить в кабинет к жертве, выходить оттуда, не вызывая подозрений, зайти в мою рабочую комнату… Кроме того, этот человек мог свободно проникнуть в щитовую, без труда заманить туда обычно настороженную и недоверчивую Соньку. Да, судя по психологическому портрету, это был либо призрак, либо человек-невидимка. Никто из моих сотрудников этими качествами не грешил. И что из этого вытекало? Только одно – в сыщики я не гожусь.

– Вот ты где! – неожиданно отвлек меня от скорбных размышлений голос Светика. – Ты же не куришь!

– Я и не курю, – блеклым голосом подтвердила я. Хронически приподнятое настроение моей подруги, сейчас меня несколько раздражало.

– Тогда нечего тебе здесь делать. Пошли в кафе, поедим, заодно расскажешь нам, как тебе удалось вырваться из хищных лап местных мафиози.

– Кому это, нам? Денис пришел?

– Нет. А должен был прийти? – поинтересовалась Светик – я вообще-то имела в виду Толика.

– Нет. Просто спросила.

После того, как наши похитители любезно подбросили меня к офису, Денис так и не показался в моем офисе. А гордость не позволяла мне поинтересоваться, появился ли он на работе.

Никаких сомнений, в том, что мой внезапный любовник сожалеет о нашем суперкоротком романе, не оставалось. Большее унижение мне приходилось пережить только раз, когда моя первая любовь и надежда на счастливое будущее поблагодарил меня за то, что я помирила его с бывшей женой. Мое самоуважение находилось на уровне бордюра на тротуаре, и только мысль об опасности, угрожающей моей драгоценной жизни, удерживала от самоедства и самобичевания.

Я постаралась задвинуть обиду в самый далекий уголок своего сознания и, надев на лицо свою обычную отстраненно-вежливую улыбку японского дипломата, двинулась вслед за Светиком из курилки. Но, список моих неприятностей на этот день, по всей вероятности, еще исчерпан не был. Я настолько увлеклась контролированием своего лица, что не заметила, как наступила на швабру, которую тетя Шура всегда умудрялась оставлять в самых неожиданных местах. Законы физики неумолимы, поэтому древко швабры вполне предсказуемо сильно ударило меня по лбу, а сверху накрыло техническим халатом.

– Черт! – помянула я нечистого всуе, хватаясь за ушибленное место и пытаясь освободиться от грязных лохмотьев. – Что за бардак в этой курилке! По…

И… тут на меня снизошло озарение…

– Больно? – сочувственно спросила Светка.

– Зато очень поучительно, – пробормотала я, прикладывая пятикопеечную монетку на место, на котором быстро вызревала шишка. Светик сочувственно покачала головой, и мы заторопились в кафе, где нас ожидал Толик и серьезный разговор.

* * *

– Поздравляю! – поприветствовала меня Людмила Сергеевна. – Твой проект прошел без замечаний. Теперь можно сказать, что в нашем отделе появился новый талантливый руководитель проекта. Почему не вижу радости?

– Биороботы не умеют улыбаться. Их нужно для этого перепрограммировать, – не преминул вставить свои пять копеек Костя. Никто не обратил на него внимания, так как его шпильки не блистали новизной и давно уже всем надоели.

– Болтун, – пробормотала тетя Шура, шурша тряпкой по линолеуму.

– Ты бледная. Плохо себя чувствуешь? – продолжила допрос Людмила Сергеевна.

– Голова болит, – стандартно ответила я на стандартный вопрос, абсолютно не кривя душой. Накануне ночью мне не посчастливилось уснуть, и свою первую презентацию проекта я проводила на автопилоте.

– Могу тебя отпустить. Кстати, если кто-то собирается на корпоративный новогодний вечер, деньги сдавайте Светлане, – она бросила взгляд на пустой стул моей подруги, нахмурилась и добавила – когда она придет.

– Если она придет, – съехидничал Костя. Людмила Сергеевна вздохнула и молча, вышла из комнаты. Интересно, это ей Костя так надоел или Светка?

В том, что моя подруга придет, я не сомневалась, потому что знала, где она и чем занимается, и возлагала на нее большие надежды. План действий мы втроем обсудили еще вчера, и сегодня мне оставалось только ждать. Как ни странно, но Светкино появление я предвкушала с большим волнением, чем свой бенефис. Проект был знаком до мелочей и не содержал элемента неожиданности, чего нельзя было сказать о плане изобличения убийцы моего неудавшегося жениха.

– Я подожду Свету, потом уйду, – пообещала я Людмиле Сергеевне.

– Как знаешь, – пожала она плечами и, нахмурившись, подошла к столу моей подруги и начала внимательно просматривать ее бумаги. Можно было понять, что Светика ждет публичная порка.

Я откинулась на спинку своего кресла, закрыла глаза и, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды Кости, попыталась расслабиться. Мысли вернулись к событиям вчерашнего вечера.

В тот день возвращаться домой после работы не хотелось. Там находилась неразрешенная проблема – Максим. Нужно сказать, что на меня произвело впечатление, как он защищал девушку, жертвуя своими сломанными ребрами. В то же время, Денис не изволил даже предупредить по телефону, что с ним все в порядке. И сейчас предпочтение, которое я раньше отдавала своему сотруднику, было для меня совсем не очевидным. На душе тяжелыми булыжниками висели сомнения и необъяснимое чувство вины перед Максимом. Я была явно не готова к прямому разговору, поэтому, не обнаружив в квартире своего рыцаря, ощутила некоторое облегчение. Выяснение отношений откладывалось, а к рыцарским достоинствам Максима добавлялась редкая для мужчины деликатность. Я, наконец, впервые за весь день полностью расслабилась и двинулась на кухню, чтобы загладить свою вину перед возмущенным моим хроническим невниманием желудком. На кухонном столе меня ожидало письмо.

Милая Лина!

Ты должна выбрать кого-то одного. Мы решили дать тебе время подумать до Нового Года. А пока постараемся оба не показываться тебе на глаза, чтобы не нарушать чистоту эксперимента.

Максим, Денис.

Все стало на свои места. Утром Денис решил лично порадовать меня своим чудесным освобождением и, не дожидаясь начала рабочего дня, поехал прямо ко мне домой. Там он застал спящего в моей постели Максима, и они мило побеседовали, перемыв до блеска каждую косточку моего скелета. Как они смели ставить мне условия, если я сама еще ничего не решила! Как посмели оказывать давление!

Задыхаясь от возмущения, я согрела чай и за ужином постаралась обдумать план жестокой мести. К концу трапезы он был в целом готов. Они хотят, чтобы я сделал выбор? Хорошо. Их ждет большая неожиданность. Можно было ложиться спать, что я и сделала. Однако заснуть не смогла…

– Привет! – вырвал меня из дремоты тоненький голосок Светика. Она влетела в комнату, блестя глазами от возбуждения, и бросила ко мне. – У меня такая новость! Ой! Людмила Сергеевна, здравствуйте…

– Ну-ну, говори, я тоже хочу послушать, – зловеще поинтересовалась наша непосредственная начальница – в рабочее время от меня не может быть секретов.

Светик немного смутилась, но после, решительно подняв белокурую головку, сообщила:

– Сонька пришла в себя!

Все замерли.

– Откуда ты знаешь? – опомнился первым Костя.

– У Толика… у Шмелева, свои источники. Он говорит, что завтра ей разрешат давать показания!

– Вот и славно, – хладнокровно заметила Людмила Сергеевна. – Я рада за Соню. А теперь, ты можешь приступить к работе?

Улыбка на лице Светика сразу же увяла, и девушка быстро заняла свое место.

– А ты, – сухо обратилась она ко мне – можешь отдыхать.

И вышла из комнаты.

– Слушай, – сразу оживилась Светик. Она выполнила свою миссию и требовала награды. – ты обещала мне показать колечко, которое тебе мой бывший подарил.

Злополучное кольцо полностью вылетело у меня из головы. Я вынула маленькую бархатную коробочку из кармана пальто и протянула Светику.

– Боже! Какое красивое, – грустно вздохнула моя подруга. – Мне он никогда ничего не дарил.

– Что это? – заинтересовался Костя.

– Подарок Макса, – ответила вместо меня Светик.

– Посмертный? – Костя довольно засмеялся – Ты даже мертвых вдохновляешь?

– Кто вдохновляет мертвых? – раздался голос Дениса из коридора.

– Наша Снежная королева.

Денис вошел в нашу комнату и, бросив быстрый взгляд в мою сторону, подошел к компьютеру Светика.

– Людмила Сергеевна сказала, что у тебя снова проблемы с компом.

Светик недоуменно уставилась на пустой экран своего компьютера, который еще даже не удосужилась включить. Она отдала мне кольцо и включила компьютер.

– Ладно, пойду домой, – стараясь выглядеть легкомысленно, сообщила я, исподтишка наблюдая, как Денис быстро взглянул на кольцо. Ничего, пускай немного помучается.

– Ты заболела? – его голос звучал равнодушно, на меня мой неудавшийся любовник не смотрел.

– Нет, это премия по поводу защиты проекта.

– Поздравляю, – кивнул он, погружаясь в строчки загрузки на экране дисплея. Светик удивленно смотрела попеременно, то на меня, то на него.

Я быстро оделась и вышла. Моя роль в первом акте спектакля была завершена. Второй должен был начаться только поздно вечером. У меня было время широко разрекламировать новость, немного отдохнуть и продумать в деталях свою роль.

Глава ХІІ

Длинный коридор реанимационного отделения был безлюден. Дежурный врач спрятался вздремнуть в ординаторской, дежурной сестры на месте не было. Стараясь двигаться бесшумно, я быстро пробежала вдоль палат, заглядывая через прозрачные двери в комнаты, освещенные приглушенным светом, и пытаясь узнать в бледных, утыканных трубочками пациентах, Соньку. Честно говоря, больничный запах и изобилие орудий пыток на каталках, всегда вызывает во мне озноб. Поэтому, когда моя невезучая сотрудница была, наконец, опознана, меня уже порядком трясло. Я спряталась за медицинским шкафом и, как оказалось, вовремя.

– Алексей Дмитриевич! – послышался женский голос. – В шестой палате больной пришел в сознание!

В мою комнату заглянула полная крашеная блондинка в аккуратной сестринской косынке. Я затаила дыхание.

– Вы здесь? – спросила она в пустоту, и, не увидев объекта своих поисков, закрыла дверь. Несколько минут спустя снова послышались шаги в коридоре. Но на этот раз, в комнату никто не заглянул. Наверное медсестра нашла своего Алексея Дмитриевича, и они вдвоем отправились на экзекуцию того несчастного, который пришел в себя.

Еще один такой стресс, и мне придется долго лечить заикание. Чтобы немного расслабиться, я начала рассматривать Соньку. Ее черная копна волос с мелкими кудряшками а ля афроафриканец была скрыта под бинтами. Кожа лица была такой же голубоватой, как свет неоновой лампочки. И если бы не характерные, выгнутые дугой густые брови и внушительный нос, узнать ее было бы невозможно. Она была абсолютно неподвижна и, казалось, даже не дышала. Может, я опоздала, и Соньку уже убили? Пронеслась в моей голове паническая мысль. Горло перехватило. Нужно было проверить. Однако только я собралась сдвинуться с места, как в коридоре снова послышались шаги. Они не были похожи на семенящую походку медсестры и размашистую громкую поступь врача. Кто-то небрежно шаркал ногами по полу. На некоторое время он замер перед входом в палату, а затем двинулся дальше. Если это не убийца, то кто? Я затаила дыхание и попыталась замаскироваться висящими за медицинским шкафом полотенцами. Шаркающие шаги послышались уже в палате. Из моего наблюдательного пункта были видны только белый халат и швабра. Уборщица? Ночью?

Неспешно работая шваброй, фигура в белом медленно приблизилась к кровати моей сотрудницы и наклонилась над ней. Что она там делает? Я высунула из укрытия голову и увидела, как уборщица вынимает из кармана шприц и берет в руки силиконовую трубочку системы. Больше я не колебалась. Выскочив из своего укрытия, я выбила шприц из руки таинственной убийцы. Она потрясенно повернулась ко мне.

– Ты? – ее голос прозвучал хрипло.

– Вы! Я так и думала! – не к месту порадовалась я своей догадливости.

– Жаль, я не хо… – успела услышать я прежде, чем в глазах у меня внезапно потемнело…

– … я тоже удивляюсь… – сознание начало возвращаться ко мне вместе с головной болью в районе темени.

Вслед за слухом, я обрела и способность видеть. Меня окружали ноги, приятным исключением из которых были два склонившихся ко мне лица. Первое, пожилое и добродушное, было мне незнакомо и принадлежало, по всей вероятности, дежурному врачу. Оно выражало сочувствие и профессиональное любопытство. Второе, полное скепсиса, принадлежало Денису.

– И ты здесь? – я постаралась, чтобы голос у меня звучал холодно и иронично, но получилось по-другому, жалко и с надеждой.

– Я же знал, что Светик громогласно заявила о чудесном исцелении Сони не просто так. А уж догадаться, что ты будешь в эпицентре событий, было и вовсе легко. Мне только в голову не могло прийти, что у тебя хватит… – он запнулся, проглотив резкое слово – легкомыслия спрятаться в самой палате! Все остальные зрители заняли места на галерке, – он указал рукой на палату напротив. – Вставай, а то пропустишь самое интересное.

Он протянул руку, чтобы помочь мне встать, но доктор резко запротестовал.

– Погодите! У нее может быть сотрясение мозга! Я должен ее сначала осмотреть.

Но я уже не слушала его. Боязнь остаться за кулисами представления заставила меня забыть о головной боли и резво вскочить на ноги. Нужно сказать, что голова все-таки закружилась, но обращать на это внимание времени уже не было.

Больничная палата была больше похожа на фойе театра перед началом спектакля. Все действующие лица уже собались. Шмелев удерживал вырывающуюся тетю Шуру, Светик в обнимку с Татьяной Викторовной почти с благоговейным ужасом смотрела на нашу уборщицу, Максим сидел на кушетке у стены, схватившись рукой за бок, рядом стояла Нина, участливо заглядывая ему в лицо. У самой двери в палату оперся на стену плечом Марковский и, судя по его лицу, пытался узнать убийцу. Рядом со мной растеряно вертел головой дежурный врач.

– Ты нашел шприц? – обратилась я к Шмелеву.

– Он на полу, – он кивнул головой в сторону Сонькиной постели. – Не трогай его руками. Это единственная прямая улика.

Потом он посмотрел на свою пленницу.

– Зачем вы это сделали?

– Отпустите, – дернулась она, – Я не убегу.

– Я в этом не сомневаюсь, – холодно подтвердил Шмелев. – Следователь сейчас приедет.

– Зачем тогда меня удерживать?

Шмелев отпустил женщину. Тетя Шура подняла голову и гордо обвела взглядом всех присутствующих. Потом пристально посмотрела на мне.

– Это ты догадалась, – утвердительно произнесла она. – Из-за чашки.

– И это тоже, но не только, – мой собственный голос отдавался в голове болезненными импульсами, будто кто-то синхронно со словами ударял по черепной коробке малюсенькими стальными молоточками. Я постаралась мужественно игнорировать эти ощущения, сосредоточившись на моменте истины.

– Для того, чтобы несколько раз войти и выйти из кабинета Макса, сначала для того, чтобы добавить яд в его чашку, а затем вернуться и вынести чашку с остатками яда, чтобы вернуть ее на место, заодно подставив меня, нужна была большая удача. Снова вернуться в кабинет и снять с шеи убитого его флэшку, и снова остаться незамеченным – снова удача? Проникнуть в щитовую, заманить туда Соньку, ударить ее, запереть, – и снова остаться незамеченным. Зайти в кабинет директора, чтобы подбросить флэшку убитого и орудие убийства… Рабочее время, народ постоянно снует по коридору, – и никто ничего не видел! Да этот человек должен быть невидимкой! А кто самый невидимый в офисах, подобных нашему?

Я победно обвела всех взглядом и с удовлетворением отметила, что пользуюсь безраздельным вниманием общества.

– Конечно, уборщица. Она всегда незаметна, входит и выходит без разрешения, никто никогда не обращает внимании на ее присутствие!

– И когда это тебя осенило? – спокойно поинтересовалась тетя Шура.

– Меня это не осенило, а стукнуло. По голове, когда я наступила на швабру тети Шуры в курилке.

– А ты не подумала, что кто-то мог просто воспользоваться этой особенностью профессии и переодеться в уборщицу? – не отреагировала на мою самоиронию тетя Шура.

– Подумала, – спокойно ответила я, медленно приближаясь к нашей бывшей уборщице. – Я также подумала, что немолодой и не очень ловкой женщине трудно справиться с молодой и подвижной девушкой, как Соня. Поэтому я поставила следственный эксперимент. Проникнув в подсобку тети Шуры, решила переодеться в ее халат и пройтись по комнатам. Но мне это не понадобилось. И знаете почему? Кроме черного халата, в шкафчике лежал также вот этот платочек, – я резко схватила платок, который был на голове у тети Шуры, и резко сдернула его.

Платочек сполз с головы тети Шуры, а вместе с ним также сползли седые волосы. И наша уборщица превратилась в незнакомую женщину, лет сорока с небольшим. Ее худощавое умное лицо, совершенно не соответствовало грузной, неуклюжей фигуре.

– Нравится? – криво улыбнулась она застывшей в изумлении публике – Мне продолжить стриптиз?

Женщина сняла халат, затем свитер, вместе с которым исчезла ее внушительная грудь и объемный живот. Ого! Можно было сказать, что дама в неплохой физической форме и вполне спортивно сложена.

– Именно это было в ее шкафчике, – я подняла с пола брошенную одежду – Мои сомнения исчезли. Но вся эта бутафория не доказательство убийства. Я не знала мотивов, не могла предсказать, как будет действовать тетя Шура дальше. Мне нужно было спровоцировать ее на какое-нибудь спонтанное действие. Поэтому попросила Светика как можно шире разрекламировать Сонькино чудесное выздоровление и ее готовность давать показания. Хотя, честно говоря, не была уверена, что эта банальная уловка Вас обманет.

– Я тебя недооценила, – вздохнула наша неуловимая мстительница – эта дурочка, твоя подружка, была очень натуральна.

– Но объясните мне, зачем Вы все это сделали?

– Что это? Я ничего не делала. Я всего лишь стеснялась своей работы. Поэтому загримировалась, чтобы никто меня случайно не узнал из знакомых.

– А эта серьги, случайно, не ваши? – достала я из кармана сережку, идентичную то, которую нашла Светик в кабинете Игоря Вовченко. – Светик, где твоя часть набора?

Светка быстро сунула руку в карман и достала вторую серьгу.

– В первый раз вижу, – спокойно парировала тетя Шура.

– А где ты ее нашла?

– Когда в курилке. Когда ты нагнулась поднять тети Шурин халат, я обратила внимание на маленький блестящий предмет, выпавший из его кармана. Эти две серьги идентичны?

– Не сомневаюсь, – сообщила Светик, сравнивая оба предмета.

– А где вы нашил первую серьгу? – удивился Шмелев.

– В кабинете Вовченко. Тетя Шура потеряла ее, когда сражалась с гипсовым бюстом. Неужели вы спутали его с Соней?

– Кстати, как Вам удалось заманить такую подозрительную особу, как Сонька, в щитовую? – поинтересовался Шмелев.

– Я ничего об этом не знаю, – так же спокойно ответила женщина. – И не понимаю, что вы мне хотите приписать.

Похоже, она была уверена в своей безнаказанности.

– А в шприце витаминчики? – насмешливо спросил тогда Шмелев, указывая на шприц, который отняли у уборщицы. – Или, может, там обнаружится препарат, от которого умер Игорь Вовченко? А это уже попытка убийства и, между прочим, косвенная улика в деле об убийстве псевдо-Макса. Итак?

– Я ничего не признаю. Но, если Вы настаивате, можно пофантазировать. Допустим, можно было отключить у этой женщины электричество. Например, когда она собирала свои вещи и стирала все данные со своего компьютера, чтобы освободить арендованный офис. Она, скорее всего, пошла бы на вахту попросить ключи от щитовой…

– Она могла вызвать электрика! – вставила свои пять копеек Светик.

– Это исключено, – усмехнулась тетя Шура. – Она поссорилась с ним еще месяц назад.

– Вахтер мог пойти в щитовую вместе с ней, как поступил в нашем случае, – напомнила я.

– Не мог, – снова усмехнулась наша новоиспеченная Немезида – с вахтером она поссорилась еще раньше. Он сам жаловался мне на «ненормальную истеричку». Так что, в щитовую она пришла бы сама, взяв ключ у вахтера.

– А там Вы ее сзади ударили по голове древком от швабры, – продолжил Шмелев. – и закрыли в щитовой.

– Это Вы сказали, – пожала плечами тетя Шура.

– Но как Вы подобрались к ней незамеченной?

– Теоретически можно было ждать ее внутри.

– Но за что Вы ее ударили?

– Сонька вспомнила, как она заходила в кабинет к Максу. Правда? – я повернулась к тете Шуре – Кстати, Вы неплохо ориентируетесь в фармацевтических средствах.

– Я фармацевт, – невесело усмехнулась она.

– Как интересно. Может, еще что-нибудь о себе расскажете? Например, кто Вы на самом деле?

– Аристова! – вдруг воскликнул, внезапно оживший Марковский. – Это же жена Аристова! Черт, вот почему она мне показалась такой знакомой.

– Да, я жена несчастного юриста, которого Вы дискредитировали с помощью Игоря Вовченко, – ровным голосом подтвердила женщина. – Он умер, Вы знаете?

– Да, – кивнул Марковский – но мы его не убивали, и это вы тоже прекрасно знаете.

– Да, он умер сам. Вы всего лишь довели его до инфаркта.

– И вы решили нам отомстить за мужа?

– Нет. Когда он умер, у меня не было мысли никому мстить. Тем более, что я не знала всех тонкостей дела, которое он вел. Я считала, что произошел несчастный случай.

Женщина снова замолчала. Время шло. С минуты на минуту должен был появиться следователь, и тогда я так и не узнаю, что же произошло на самом деле. И каким образом мой неудавшийся жених мог так рассердить респектабельную вдову частного юриста до такой степени, что она решила отравить его.

– А когда эта мысль у Вас появилась? – не выдержала я. Женщина задумчиво посмотрела на меня и заговорила.

– Если Вы знакомились с результатами дела Федорова, то должны были обратить внимание, что Игорь Вовченко исчез в тот день, когда должен был свидетельствовать на суде.

Я нетерпеливо кивнула головой.

– В этот день мне позвонила Олечка…

– Это секретарь Аристова, – пояснил присутствующим Марковский.

– Вы хорошо осведомлены… – кивнула головой тетя Шура и продолжила – Позвонила и сообщила, что документы, из-за которых которые будут предъявлены в суде, фальшивые. Ей удалось спасти подлинники, но принести их в суд ей не позволят. Поэтому она решила передать их мне.

– А кто не позволит? – спросил Шмелев.

– Ее муж был как-то в этом замешан. Она не хотела, чтобы у него были неприятности.

– А зачем тогда отдавать документы суду?

– Чтобы спасти репутацию моего мужа.

– Она передала документы Вам? – раздался мелодичный голос Нины Федоровой. В нем звучала надежда.

Женщина отрицательно покачала головой. Было заметно как напряглись Марковский и Ильдусов.

– А куда она их спрятала? – не выдержал напряжения Ильдусов.

– Она ничего никуда не прядала, – зловеще улыбнулась женщина. – Она исчезла.

– Я слышала, что исчезла жена Вовченко. Секретарь Аристова тоже исчезла? – удивился Денис, – не слишком ли много человек бесследно исчезли?

– Секретарь Аристова и жена Вовченко – это одно и то же лицо, – хмуро объяснил Шмелев.

– Несколько дней спустя, – не обращая внимания на наши комментарии, продолжала тетя Шура. – Мне сообщили, что она попала под машину.

– Погодите, – удивилась я, – почему о гибели ассистентки Вашего мужа сообщили Вам, а не ее родителям?

– Потому, что она моя дочь, – почти беззвучно объяснила женщина. – И ее смерть меня уничтожила. Полностью.

Немного помолчав, чтобы взять себя в руки, женщина продолжила.

– Я ехала в морг, забрать ее и похоронить, полностью уверенная, что с моей девочкой произошел несчастный случай. Однако мне сообщили, что она убита. И вот тогда я поклялась найти виновных и наказать их.

Мой муж был не просто частным адвокатом. Он еще читал лекции в милицейской академии. В отделении милиции, где расследовалось дело Ольги Вовченко, я нашла одного из его бывших учеников. Таким образом, у меня появилась возможность следить за следствием, К сожалению, особыми успехами следователи похвастаться не могли. Тогда я начала свое расследование. Мне необходимо было разобраться с делом, которое отняло жизнь у моего мужа и дочери. Я начала искать записи своего мужа, но все они исчезли. Создавалось впечатление, что никакого процесса не было. Тогда я нашла Федорова.

– Вы видели моего мужа? – сдавленным голосом спросила Нина. – Вам разрешили свидание с ним?

– Уборщица – дефицитная профессия, – кивнула тетя Шура. – И вот от Федорова я и узнала, во что втравил мою дочь Вовченко, и что он сделал с моим мужем. Я еще не знала тогда непосредственного убийцу моей девочки, но главным виновником ее смерти был он. Сначала я нашла, как мне тогда казалось, заказчиков этого убийства, – она с презрением посмотрела на Ильдусова и Марковского – Думала, сначала с их помощью найду Вовченко, а затем покажу этим негодяям, что высшая справедливость существует. И прислала им письмо.

– Я никого не заказывал! – резко возразил Ильдусов.

– Мне это уже известно. Я устроилась работать в Вашей компании. В той, которая была до суда собственностью Федорова, – она внезапно улыбнулась – Вы себе представить не можете, как много знают о Вас Ваши подчиненные. Но основным источником моих знаний, все-таки, были…Вы.

– Вы поставили у меня жучки? Это невозможно! Я периодически проверяю свой кабинет!

– Зачем уборщице жучки? Вы общались по телефону, думаю, с этим господином, – она указала кивком головы на Марковского – не обращая внимания на безликое создание, вытирающее пыль с картин на стене. От Вас я узнала, что Вы сами ищете Вовченко, а о гибели его жены ничего не знаете.

– И как Вы его нашли?

– Он сам нашелся. Я подумала, что его тоже может заинтересовать пропавший документ. Если Вы его немного знали, – она посмотрела на меня – Игорь читал только одну местную газету «Позвони», где печатают объявления. Он всегда говорил, что в ней информации больше, чем в любой центральной газете.

Я кивнула. Действительно, псевдо-Макс покупал дважды в неделю эту газету, чем удивлял всех.

– Я поместила в ней объявление в разделе «Находки». Очень короткое: «Нашелся документ с номером, соответствующим номеру документа, который так хотели найти Ильдусов и Ко. Отдам за вознаграждение» Дальше поместила адрес. Дальше мне оставалось только ждать.

– Он пришел?

– В тот же день. Я, конечно, с ним не встретилась. Он очень встревожился и постарался быстрее ускользнуть. Но я уже его не упустила. Проследила сначала до его квартиры. Затем, узнала, где он работает. Дальше все было просто. Я устроилась на работу в ваш офис. И уже в нем нашла и негодяев, сбивших мою дочь на дороге и негодяя, добившего ее. Забавно было наблюдать, как один из них шантажирует других преступлением, которое совершил сам.

– Ее убил Игорь? – спросил Шмелев. – Почему Вы так считаете?

– Он мне сам все рассказал. Сначала он толкнул ее под машину. А затем, когда обнаружил, что она еще дышит, задушил ее.

– За шею?!! – в ужасе переспросила Светик, не желая верить, что успела побывать женой изувера. Нечаянно сбить человека машиной, а после удрать с места преступления, не оказав помощи, и хладнокровно задушить голыми руками – в понятии Светика были поступками разной степени жестокости.

– Нет. Он просто закрыл ей нос и рот. Она была без сознания и сопротивляться не могла.

Губы у тети Шуры дрогнули, но она быстро взяла себя в руки.

– А зачем он это сделал? Она же была его женой!

– Что же непонятного? – удивилась тетя Шура – Она забрала документы, которые должны были обеспечить Вовченко безопасную и сытую жизнь. Он собирался Вас шантажировать. Вы не догадывались? – насмешливо обратилась она к Ильдусову. – Сначала он пытался Оленьку уговорить, но когда узнал, что она сделала с документами, решил уничтожить единственного свидетеля, который мог дать против него показания.

– Не понимаю, зачем он Вам это все рассказывал? – вставил в разговор свои пять копеек Денис. – Ему надоела безопасность?

– Он узнал меня даже в этой маскарадной одежде. Долго смеялся и говорил, что приятно покомандовать своей бывшей тещей. Ерничал, и, наконец, проговорился. То есть, он, конечно, не прямо признался в убийстве. Но ему были известны такие подробности инцидента, которые знал только патологоанатом. Кроме того, компрометирующая хозяев офиса видео и фотосъемка с места преступления была сделана с его мобильного телефона. А чувство безнаказанности сделало его беспечным. Он знал, что у меня нет никаких доказательств его вины. С этой минуты картина преступления была мне полностью ясна. Определились и все виновные. Оставалось только отомстить. Я решила, что каждый получит по степени его вины. Вина Вовченко была самой тяжелой. Я приговорила его к смерти. Тех, кто сбил мою девочку и не оказал ей помощи, ее, все же, не убивали. Поэтому они потеряют только свободу. А виновные в смерти моего мужа потеряют все, ради чего эта афера задумывалась.

– Как Вы его сумели отравить? Он, наверняка, не просил Вас сварить ему кофе! – удивленно воскликнула Светик.

– Нет, конечно. Но мыть чашку за собой он не любил, а Соня, хотя и была прекрасной, преданной ассистенткой, считала, что мыть чашки за шефом в ее обязанности не входит. Тем более, что чашка принадлежала ее, как она полагала, счастливой сопернице. Поэтому, во время очередной уборки в пустую чашку я и добавила препарат. Он даже не ополоснул ее, перед своим следующим чаепитием.

– А зачем Вы подбросили чашку мне? – обиженно поинтересовалась я.

– Я считала, что ты была заодно с ним. Он был сильно в тебя влюблен, и у меня не было оснований думать, что ты не отвечаешь ему взаимностью. Мне казалось вполне логичным, чтобы ты была наказана. Однако с чашкой тебе повезло. Кто-то ее вымыл. Позже я поняла, что была неправа и больше не пыталась тебе навредить. Но всем остальным я отомстила. Игорь умер. Бессердечные люди, сбившие мою девочку, сядут в тюрьму.

– Почему вы так считаете? – перебил ее Шмелев. – У вас есть какие-то доказательства их вины?

– Ты думаешь, что я не сделала копию видео клипа, прежде, чем подбросила его твоим хозяевам? Ты уже ничем не можешь им помочь. Эти улики уже в руках моего знакомого в прокуратуре. Они сядут, – она посмотрела на Марковского и Ильдусова. – А вам не интересно, что будет с вами?

– Ольга все-таки успела отдать Вам документы… – выдохнул – слышно Марковский.

– Нет, не успела, – спокойно возразила народная мстительница.

– А где же они? – быстро спросил Ильдусов.

– Оленька не передала мне документов. Она боялась, и не без основания, что не сможет лично передать их мне. Моя дочь была умной девочкой. Она их выслала по почте, прежде, чем Вовченко обнаружил их пропажу. Я их получила спустя три недели. Вы же знаете, как у нас работает почта!

– И где они теперь? – настороженно спросил Ильдусов.

– Сначала я хотела отдать их Нине. Однако, посоветовавшись с Федоровым, решила отправить их в прокуратуру также по почте бандеролью с уведомлением. Безопасней для всех, знаете ли… Ниночка, девочка неплохая, но ее можно запугать или убить, или обмануть. А почта безлика и беспристрастна. И мне уже сообщили, что документы у прокурора, – она победно посмотрела на Марковского – И на него вы нажать не сможете. Насколько я знаю, он ваш личный враг, а связи у него… Его фамилия Чергинец, не слышали?

По тому, как побледнел Марковский и нахмурился Ильдусов, я поняла, что фамилия прокурора была им известна.

– Да, защищать Федорова вызвался адвокат, который был сотрудником моего мужа и тоже пострадал от вашей махинации, некий Бурмин. Он уже подал в суд на пересмотр дела, – добила тетя Шура Ильдусова.

– Когда? – прошептал он.

– Вы скоро получите повестку на заседание суда. Тогда узнаете.

Сейчас, победно улыбаясь и блестя глазами, она походила на римскую богиню Немезиду. Я не видела такого счастья на лице даже у олимпийских чемпионов в минуту их триумфа. Ильдусов с гортанным криком сорвался с места и бросился к ней. Женщина подскочила к окну и неожиданно легко взобралась на подоконник.

– Если вы подойдете еще на шаг, я спрыгну, – спокойно предупредила она, все так же улыбаясь.

– Вы помните, что отделение находится на седьмом этаже? – поинтересовался врач.

– А мне терять нечего. Я уже выполнила все, что задумала. Поверьте, это стоит того, что осталось от моей жизни, – она осторожно толкнула оконную створку. В комнату ворвался холодный ветер. Пока тетя Шура следила за движениями Ильдусова и Марковского, я начала потихоньку приближаться к ней. На улице послышался звук милицейской сирены. Женщина выглянула в окно.

– А вот за мной и приехали. Не буду заставлять их подниматься. – Потом она иронично улыбнулась и вдруг бросилась вниз. Не успев ни о чем подумать, я бросилась к ней и успела схватить ее за колено одной ноги. Однако она моего героизма не оценила, ударила меня другой ногой в лицо и полетела вниз.

Меня отбросило к медицинскому шкафчику. Удара затылком о металлический край я уже не почувствовала. Вокруг меня воцарилась темнота.

Эпилог

– Привет! – влетела в мою палату Светик. – Как самочувствие?

Бросила она стандартную фразу, но слушать мой невнятный ответ уже не стала.

– Боже! Какая красота! – сразу же бросилась она к огромному букету хризантем в простом трехлитровом бутыле, стоящем на прикроватной тумбочке. – Это от Дениса или Максима?

Я невольно усмехнулась, что отдалось сильной болью в голове, и пробормотала:

– От Марковского.

– Этот тот импозантный старик, который стоял рядом с Ильдусовым? Поздравляю. Ты поклонников коллекционируешь? – хихикнула моя болтливая подруга.

– Угу.

– И кого ты выберешь?

– Почему я должна выбирать?

– Ты просто оттягиваешь время, – покачала головой моя умудренная опытом подруга. – Тебе придется выбрать кого-то из них двоих.

– Почему? Я могу выбрать Марковского.

Светка встряхнула головой, отказываясь переводить разговор в шутку.

– Ты просто боишься серьезных отношений.

Светик неожиданно для себя угадала, а я слишком устала консервировать в себе свои проблемы.

– Боюсь, – созналась я и почувствовала облегчение.

– Только не рассказывай мне, что до сих пор лелеешь нежные чувства к тому человеку, который тебя бросил.

– Не бросил.

– Хорошо обидел, разочаровал, предал – не знаю, который из сценариев разрыва ваших отношений был сыгран…

– Мы до сих пор дружим. Семьями. Никто не пострадал.

Кроме воздушных замков, которые рухнули и погребли под руинами остатки моих иллюзий, надежд и всех остальных глупостей, которые так важны влюбленным женщинам. Финальная сцена нашего расставания уже с полгода перестала сниться мне в ночных кошмарах, но к возведению новых воздушных архитектурных шедевров я, как оказалось, еще была не готова, поэтому, несмотря на головную боль, постаралась отвлечь Светика от навязчивой темы. Догадываясь, что Светик пришла в больницу не затем, чтобы заниматься психоанализом, спросила:

– Расскажи лучше о себе.

Светик сразу засияла как праздничная иллюминация и выпалила топ новость.

– Толик сделал мне предложение.

– Поздравляю.

– Толик через знакомых оформит развод поскорее и…

Светик на секунду засмущалась, а потом продолжила.

– Слушай, одолжи мне колечко, которое тебе оставил Макс. Я хочу показать Толику.

Я усмехнулась, потянулась за сумкой, вынула бархатную коробочку и задумалась.

После окончания всей этой истории для меня остался без ответа один вопрос. Последние пол года псевдо-Макс активно ухаживал за мной. Я не отвечала ему взаимностью, но успела хорошо выучить его. Он не был агрессивным, не был убийцей. Он мог убить только защищаясь. Но его жена не была для него угрозой ни в одном из возможных вариантов событий. Если бы она не успела передать документы, то ему было бы выгодно оставить ее живой, чтобы получить к ним доступ. Тогда его проблема безопасности была бы решена. Если же дочь тети Шуры успела каким-то образом передать эти документы своей матери, то убивать ее также не имело смысла! Это не решало проблему безопасности Вовченко, а только к одному мелкому преступлению добавляло другое очень тяжкое преступление! Почему же он решился на этот шаг?

– Что-то не так? – услышала я голос Светика.

– Нет. Все в порядке. Просто голова еще побаливает.

Отряхнув задумчивость, передала коробочку Светику.

– Он любил всякие сюрпризы, мелкие подарки и эффектные жесты, – она провела пальчиком по темно-синему бархату коробочки – Он любил эффекты и хотел, чтобы это ценили.

«Правильно» – подумала я – «Если он сделал что-то по его понятиям грандиозное, он должен был это кому-то рассказать! Но кому? Чье мнение было ему важно? Он пытался меня убедить, что мое… Думай, девушка, думай…

Светик усердно пыталась открыть коробочку, но замочек, уже не в первый раз, не поддавался. Я постаралась ей помочь, но с тем же успехом.

– Подожди! – я достала из сумочки маникюрные ножницы и попыталась с их помощью отворить замок. Первая попытка провалилась, тогда я нажала сильнее, и, хотя пластмассовый замочек продолжал показывать железный характер, коробочка развалилась. Ложе из белого атласа, на котором покоилось колечко, отвалилось. И… внутри оказался небольшой листок тонкой папиросной бумаги.

Дрожащими руками я развернула ее, а Светик, даже не пытаясь изобразить смущение, с любопытством наклонилась надо мной. Маленький клочок бумаги был полностью исписан почти микроскопическим почерком и гласил:

Милая моя жена!

А если ты читаешь эту записку, ты – моя жена, или скоро ею будешь. Хочу рассказать тебе, как я влюбился в тебя.

Я разочарованно вздохнула. Хотя, почему я надеялась, что он будет откровенничать со мной по поводу своих криминальных деяний? Но читать продолжила.

Ты думаешь, что впервые я увидел тебя, когда переехал работать в ваш офис? Ошибаешься! Я увидел тебя впервые давно, когда еще работал в адвокатской конторе, и сразу понял, что сделаю все, чтобы мы были вместе. Ты была такой прекрасной! И принадлежала другому!

– Никому я не принадлежала! Может, у меня и был несчастливый роман, но от «принадлежала» мы были очень далеко! – вслух возмутилась я и продолжила чтение.

Он был недостоин тебя. И я сделал все, чтобы освободить тебя от него. Это я помирил его с женой… От твоего имени. Он тебе, кстати, был искренне благодарен. Говорил, что ты не позволила ему сделать роковую ошибку. Думаю, теперь ты мне будешь благодарна, что я показал тебе всю его неискренность!

– Так вот, кому я должна быть благодарна за самый отвратительный разрыв, который может случиться с влюбленной девушкой! А я все время считала, что это со мной что-то не в порядке!

Ты была свободна! Но я был беден и, к сожалению, женат. Поверь, мне нелегко было решить обе эти задачи. Тебе не обязательно знать, чего мне это стоило. Но я посмел и сумел решить все проблемы, и, наконец, стал свободен и богат.

Теперь я достоин тебя, и ты согласилась быть со мной. Думаю, что в эту минуту я счастлив. Знай, у тебя больше не будет необходимости работать. После нашего бракосочетания мы уедем из этой страны и будем счастливы где-нибудь на берегу теплого океана. Скоро!

Целую, люблю.

Твой… Просто твой.

Не знаю, сколько времени я сидела, неподвижно уставившись на письмо, в котором был ответ на мой вопрос. Мотивом убийства и подделки документов оказалась я. Как он посмел разрушить мои отношения с любимым человеком и сделать меня виновной в гибели двух человек! И это все во имя любви? Не уверена, что я когда-нибудь смогу слушать это слово без содрогания!

– Слушай! Он говорит о деньгах! Это, наверное, те деньги, которые ему заплатили за подделку документов Ильдусов и Марковский, – прервала мои философские размышления романтическая девушка Света – Значит у него где-то спрятана куча денег!

– Ну, и что? – не поняла я ее энтузиазма.

– Давай их найдем!

Глаза ее блестели. На щеках заиграл румянец. Я посмотрела на этого праздничного человечка, и вдруг напряжение последних дней улетучилось. Хитро посмотрев на свою лучезарную подругу, лукаво спросила.

– А свадьба?

Она на секунду задумалась, а потом упрямо встряхнула кудряшками.

– Свадьбу можно отложить. Ну что, согласна?

– А почему бы и нет? – жизнь предлагала мне новую увлекательную авантюру.

Оставалось только выздороветь.

Оглавление

Пролог

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава Х

Глава ХI

Глава ХІІ

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg